Константин Арбенин

ЗАЯВКА НА ПОДВИГСказочное повествованиеСерия «Время — детство!»

Известность Константину Арбенину принесли егомузыкальные проекты — в первую очередь группа «Зимовьезверей», которая на долгие годы стала главным делом этогосамобытного барда, композитора и драматурга. Нопараллельно с Арбениным–музыкантом рос и Арбенин–поэт,сказочник, художник — увидели свет уже несколько книг егостихов и прозы с авторскими иллюстрациями. Сегодняглавными своими читателями Арбенин считает детей: онрегулярно публикуется в журналах «Мурзилка», «Чиж и Еж»,ставит сказочные спектакли, записывает передачи для радио ителевидения. Книга «Заявка на подвиг» вошла в лонг–листнациональной литературной премии «Книгуру» за лучшеепроизведение для детей и подростков.

СашеАрбениной —любимой,жене, другу

IПОДВИГ —ДЕЛО

НЕБЫСТРОЕ

ил на свете рыцарь — не то чтобыбедный, а, скорее, среднего достатка.Звался он барон Николай. Жилось емутак себе, не очень хорошо, а винойвсему — нетвердый характер ирассредоточенность. Этот рыцарь ниодного подвига не мог довести доконца. Начинал очень лихо,героически, а потом как–то сдувался,

отвлекался на какую–нибудь даму сердца или на оружие (и втом и в другом он хорошо разбирался и был страстныйколлекционер) и пускал дело на самотек. И его благородныезамыслы тихо сходили на нет.

Бывало, вызовет на поединок негодяя, бросит ему в лицоперчатку, а утром проспит и в назначенный час на дуэль неявляется. Ничего, думает, я его, мерзавца, еще раз вызову давремя–то попозже назначу, поближе к вечеру. А потом всеникак не соберется перчаток купить, чтобы вызов сделать.Пока соберется — уже другой рыцарь того негодяя давнозаколол, оказывается.

А еще вопиющий случай был. Завелся близ Анахронезма(так назывался город, в котором наш рыцарь проживал)лютый змей и стал похищать окрестных принцесс игерцогинь для бесстыдного пополнения своего гарема. Вот ивздумал барон Николай того змея наказать и пленницосвободить, раструбил о своем намерении на весь свет,снарядил коня, вооружения на него понавешал, доспехипастой «гойя» надраил до ливрейного блеска, а, едватронувшись в путь, вспомнил, что забыл провиантомзапастись. Тогда притормозил он своего коня возлеближайшей продуктовой лавки, зашел в нее, но вместопокупок начал разводить разговоры с тамошней продавщицейиз мясного отдела. Как зацепился языком — так и все, пишипропало! Змей ждет, принцессы и герцогини ждут, конь ждет,придворный оркестр — и тот ждет, репетирует туш. А рыцарьуже позабыл обо всем — до конца рабочего дня так и

прошептался со своей продавщицей сердца, а потом вышел надвор — темно уже, конь куда–то упасся, спать хочется. Витоге побрел горе–рыцарь домой, думает: завтра коня найду ипо новой в путь отправлюсь. А на завтра, понятное дело,запал уже пропал, настроение небоевое, ну и прочиеуважительные причины... Хорошо еще конь у него ученыйбыл, сам дорогу домой находил. Да еще хорошо, что змейнынче гуманный пошел — принцессам и герцогиням создаетприемлемые условия, такие, что те нормально пленпереносят, а некоторые и вовсе потом от свободыотказываются. И потом, среди рыцарей немалая нынеконкуренция — нашлось, кому змея–похитителя покарать изаслуженную славу себе заработать.

И уж совсем опозорился барон Николай с крестовымпоходом. И, главное, ведь сам всех знакомых рыцарейвзгоношил: идемте, говорит, на неделю в крестовый поход!Те со службы отпросились, укомплектовали рюкзаки ипалатки, настроили лютни, переодели дам сердца в походное.А рыцарь накануне выхода вспомнил вдруг, что в этот деньфутбол показывают — чемпионат феодальных округов! Нуладно, думает, я только посмотрю самое начало, как тамбретонцы с нормандцами сыграют — и нагоню своих. Сел,уставился в чудо–ящик, да так неделю и не вылезал из замка!Кстати, дама сердца, которую он с собой в тот крестовыйпоход пригласил, нашла себе в походе другого ухажера, анашему олуху устроила по возвращении настоящую сцену изрыцарских времен. И поделом.

Словом, все рыцари — как рыцари, а наш — неумеха иразгильдяй; все больше дома сидит, а если выползет куда, тоеще хуже получается. Домой возвращается ни с чем —щетиной заросший, лицом опухший, латы вечно помятыочередной дамой сердца или ее законным мужем, словом, нерыцарь, а какой–то вечный бой. Старушки, которые возле егозамка яйцом торговали, так и прозвали его: бой–рыцарь.

Вот таким балбесом протянул барон Николай до сорокалет, подрастерял на своем ратном пути обе коллекции, враговсебе не завел, друзей распугал и на День рождения остался вполном одиночестве. Призадумался о жизни своейбестолковой. «Мне бы, — вздыхает, — хоть бы один подвигдо конца довести! Хоть бы один свой геройский замыселосуществить!» Повздыхал–повздыхал, покручинился — ипочувствовал вдруг всем своим нутром, что на этомприсказка его закончилась, а значит, пора бы начаться уже исказке. С горя выпил он лишнего и пошел на улицу куролесы

куролесить: искать ветряные мельницы или еще что–нибудь,с чем можно сразиться, не отходя, так сказать от кассы. Тоесть, пошел своей сказке навстречу.

Неизвестно доподлинно, что же там произошло ночью —было это началом сказки или еще только быльзаканчивалась, — а только утром следующего дняобнаружился наш новорожденный рыцарь в кусте шиповникапод стеной своего трехкомнатного замка. Меч его был выгнутскрепкой, а латы измяты, как яичная скорлупа. Судя по всему,он все–таки сразился ночью с какими–то местнымиразбойниками.

И так случилось, что одна молодая незамужняя женщинапо имени донья Маня, которая проживала тут же неподалеку,отправилась этим утром купить полтора десятка яиц, пока некончились деньги. Купила и смотрит — лежит в кустахрыцарь. Она и стала спрашивать:

— Чей это рыцарь? Кто рыцаря обронил?А старушки, которые яйцом торговали, говорят:— Да это ничейный рыцарь. Это ж бой–рыцарь, он никому

не нужен — ни на размен, ни на сдачу.— Как это не нужен? —удивилась женщина. —Мне рыцарь очень дажепригодится.

Старушки ееотговаривать принялись:

— Оставь, красавица,с ним только морока наголову, это жбракованный рыцарь,шалопут, ни одногоподвига до конца недосовершил!

А донья Маня на нихцыкнула, ухватила рыцаря под мышки — хватка у нее ничегосебе была — и утащила к себе в дом, да так ловко, что ниодного купленного яйца не побила по дороге.

Проспался барон Николай, пришел в сознание, а доньяМаня растворила ему кофе, приготовила яичницу. Он иразмяк — стал о своей жизни рассказывать да на судьбу всуепенять.

— Это не беда, — говорит ему донья Маня, — что тыподвиги до конца не доводишь. Некоторые вообще их и не

начинают: считают, что подвиги — это пережиток. Так что,не отчаивайся, не все у тебя потеряно, твоя сказка еще тольконачинается. И вообще, это тебе сказочно повезло, что ты сомной повстречался. Вот я за тебя возьмусь — так ты такоесовершишь, о чем другие рыцари и мечтать не пробуют!

— Нет, — возражает рыцарь, — мне дамы сердца ненужны больше, от них только суета и нервозность. Мнедругое нужно: оруженосца бы мне, я б тогда горы свернул.

— Хорошо, — говорит девушка. — Я твоей дамой сердцабыть вовсе и не собиралась — была бы охота! А насчеторуженосца... это можно попробовать. Так и быть, бой–рыцарь, буду твоей оруженоской, дело хорошее.

— Оруженоской? — изумляется рыцарь. — А время у тебяесть? Подвиги, знаешь ли, — дело небыстрое.

— Время есть, — отвечает донья Маня. — Я учительницеймладших классов работаю в бюргерской спецшколе, и сейчасу меня как раз летние каникулы.

— Тогда по рукам!Согласился барон

Николай на такойальянс и по этомуслучаю у своейоруженоски ещечашечкурастворимого кофепопросил — больновкусный!

А, допив кофе,почувствовал оннасущнуюнеобходимостьпринять душ илидаже ванну. ДоньяМаня выдала ему полотенце и мохеровый халат, нопредупредила, что вода у нее только холодная: горячую,видите ли, опять отключили.

— Ну да это не беда, — добавляет, — ты ж рыцарь, тебе жзакаляться полезно.

Барон Николай на это заявление такую мину поперек лицаизобразил, что самому во рту кисло стало.

— Нет, — говорит, — это не дело — доблестному рыцарюв холодной воде плескаться. Пойдем лучше ко мне, у меня взамке газовая колонка, горячая вода круглый год безперебоев.

Оруженоска на него посмотрела с укоризной и говорит:— Вот теперь мне все ясно. Поэтому ты, друг ситный, и не

доводишь до конца свои подвиги: ты, оказывается, эгоист.Думаешь только о себе, чтобы только тебе хорошо было! Агорячей воды, между прочим, во всем Анахронезме нет! Ивот что я тебе скажу на правах верной рыцарскойоруженоски: ты должен всем горожанам — твоим, междупрочим, соседям — прийти на помощь и воду горячую в ихдома вернуть! Если не ты, то кто же? И это будет твой первыйличный подвиг, которой — при активной моей поддержке,разумеется — ты доведешь до самого логическогозавершения. Понял?

— Как это? — огорчается рыцарь. — Прямо вот так, сместа в карьер? Не успели познакомиться — и сразу заподвиги!

— Подвиги не ждут, — твердо заявила донья Манья ивтолкнула барона Николая в ванную, — А чтобы лучшепрочувствовать неотложность экспедиции, не ерепенься,залезай сейчас же под холодный душ и раз и навсегда забудьобо всех газовых колонках на свете. Закаляйся, бой–рыцарьмой, барон Николай. А я пока у старушек выспрошу, в какомнаправлении нам ту горячую воду искать.

Через полчаса барон Николай из ванной вышел — весьраскрасневшийся, взбодрившийся, в оранжевом доньи–манином халате похожий на перезрелый персик. Тут иоруженоска вернулась.

— Значит так, — говорит, — я все, что нам нужно, узнала.Горячей воды нет, потому что из городской котельнойпохищена важнейшая деталь — Золотой Вентиль. Без этогоВентиля гномы–водопроводчики воду включить не могут. Аукрал его злостный великан по имени Аноним ИмярековичПсевдонимов. Ничего о нем больше не известно, кроме того,что он этот Вентиль крадет каждое лето и этим своимворовством сильно утомил всех жителей нашего города, ониего на чем свет стоит ругают.

— И что же мы будем делать? — интересуется рыцарь.— План такой: идем его искать, вызываем на поединок,

побеждаем, забираем Золотой Вентиль, возвращаемся,врубаем горячую воду. После чего ставим памятную зарубкуна твоих латах. Если, конечно, такую зарубку не поставиттебе Аноним Имярекович на чем–нибудь другом.

— И всего–то! — горячится рыцарь. — Это запросто, этоделов–то на три дня, не больше... Вот только — не опасно ли?

— Опасно, — отвечает оруженоска. — Еще как опасно. А

ты чего ж хотел — безопасных подвигов?Рыцарь нахмурился, пошарил вокруг себя руками.— Да нет, — говорит. — А, кстати, где мои латы?— Я их в кузню сдала, мастера у меня там знакомые:

отстучат к завтрашнему утру, вот тогда и в путь двинемся.Рыцарь походил из угла в угол, еще чем–то озадачился.— А как же я великана на поединок вызывать буду? —

размышляет. — У меня ж ни одной перчатки не осталось —все по негодяям раскидал! Есть только кухонная рукавица —горячие кастрюли хватать, но она мне дорога как память, мнеее одна дама сердца подарила, сама сшила... У тебя перчаткилишней не найдется?

— Ну, хватит про ерунду болтать, — перебивает доньяМаня. — Без перчаток обойдемся, слава богу, не в каменномвеке живем, не в античности — средневековье на дворе!Повесткой его вызовем: время, место, что иметь при себе,вместо печати — черная метка. Сразу явится, как миленький,знаю я этих прохвостов!

На том и порешили.Утром оруженоска сбегала к кузнецу, получила

отремонтированные латы, восстановленный меч да наобратном пути взяла в прокат вьючного ослика. Приготовилазавтрак, разбудила барона Николая и заставила его сделатьзарядку. Пока пять раз не отжался, в кухню его не пускала —с рыцарями только так и надо. Потом из рыцарского замказабрали оставшееся оружие, погрузили его на осла, тудаже — два тюка с консервами и бутербродами. Коня поклажейнагружать не стали: рыцарь от долгого сидения доматяжеловат сделался, а конь, наоборот, отощал на вольныххлебах — в пору бы рыцарю коня–то на себе тащить.

— Я, — говорит оруженоска рыцарю, — помимо твоеговооружения, еще линейку взяла.

— Какую линейку? — зевает барон Николай.— Обыкновенную, школьную. Я этим видом оружия очень

хорошо владею, проверенная вещь, надежная.И тронулись в путь — сонный рыцарь на коне да его

оруженоска на навьюченном под завязку ослике. Поехалиискать великана Анонима Имярековича.

Однако, не так–то просто оказалось на его след напасть.Целых пять дней колесили по горам да по лесам, вкушалипрелести и лишения рыцарской жизни. Оруженоске сбароном Николаем нелегко пришлось, он совсем формупотерял, ныл постоянно: это ему не так, это ему не то, вода возере не фильтрованная, яблоки на яблоне немытые, в

пустыне ему жарко, в пещере холодно, в ручье мокро, ох ипривереда! И все время домой вернуться хотел, донья Маняеле–еле его сдерживала, вперед толкала, несколько раз дажелинейкой по затылку шлепнула для профилактики.

Наконец, водном селении из–под полыприобрелизапрещенныйпутеводитель«Леса, горы ипещерысредневековья» скартой–схемой.Такихпутеводителейкогда–то многовыпущено было,но потом их поприказаниюсамого короляАртураАртуровича сожгли — как издание, приоткрывающеепостороннему глазу военные тайны королевства. Тольконесколько экземпляров у спекулянтов–первопечатниковосталось, вот один из них донья Маня и выменяла на банкуединорогового паштета. Там, на этой карте–схеме, иобнаружили наши герои среди прочихдостопримечательностей обиталище злостного великанаПсевдонимова А.И., подходить к которому в путеводителенастоятельно не рекомендовалось.

Еще два дня пути добирались до означенного пункта, чуть,было, не заблудились: у барона Николая, ко всему прочему,обнаружился топографический кретинизм, а он сознаться втом долго не решался, пока вообще не зашли в тупик; что жекасается компаса, то с ним рыцарь и вовсе обращаться неумел. Только донья Маня ситуацию спасла — взяла компас всвои умелые руки, обозвала рыцаря «двоечником» и вернулаэкспедицию в нужное русло.

Сказка–то скоро сказывается, да не скоро подвигсовершается. Вот, наконец, достигли рыцарь и егооруженоска ворот великанского замка. Кругом — скалы итрава по пояс. Высокий частокол из острых бревен, ворота, на

воротах — почтовый ящик величиной с человеческую дверь.Разбили наши герои возле ворот палаточный лагерь, баронНиколай от усталости сразу уснул крепким рыцарским сном,а донья Маня выписала хозяину замка повестку, в которойобязала его явиться с вещами и личным оружием на поединокзавтра утром, в 9:00, на территорию прилегающего к замкузаброшенного баскетбольного поля. Нарисовала череп икости для устрашения, поставила свою школьную печать иопустила повестку в почтовый ящик. И только уж потомспать легла, да и то спала вполглаза, всю ночь насторожебыла, за рыцаря своего переживала. А утром проснулась нисвет ни заря, приготовила легкий походный завтрак, потом,как обычно, растолкала рыцаря и отсчитала с него за завтракпятнадцать отжиманий.

Вышли на заброшенное баскетбольное поле, стали ждатьвеликана. В 9:00 нет великана. И в 9:15 нет. Наконец, в 9:35смотрят — бежит, торопится.

Прибежал, в одной руке чемодан какой–то, в другойдавешняя повестка. Говорит, тяжело дыша:

— Извините, проспал... — и протягивает повестку: —Великан Псевдонимов Аноним Имярекович по вашейповестке явился собственной персоной.

— Так–так, — говорит оруженоска. — Какой вид оружияпредпочитаете?

— Позвольте для начала узнать, с кем имею честьсражаться? — спрашивает великан.

— Барон Николай, рыцарь, — объясняет донья Маня. —

Девиз написан на щите.— Я, извините, в латыни не силен.— Это не латынь, — говорит оруженоска, — это просто у

данного рыцаря с родным языком плохо, трояк с минусом поправописанию. У вас какое зрение?

— У меня дальнозоркость, плюс два.— Вот поэтому вы и не можете прочитать. А если бы у вас

была близорукость, минус три, вы бы прочли запросто.Читаться это должно так: «Подвиг — дело небыстрое». Ещевопросы есть?

— А какой же то рыцарь, — спрашивает великан, —народный или заслуженный?

— Просто рыцарь, — отвечает оруженоска. — Доблестныйи героически настроенный.

— А... — говорит великан, — ну ничего страшного... Оченьприятно. Я тоже — просто великан, без званий. Значит, мы водной весовой категории.

— Это как сказать, — говорит донья Маня великану, арыцарю своему шепчет: — Мелковат великан, не впечатляет.Спорим, ты его с трех ударов в нокаут отправишь?

— Спорим, — кивает рыцарь и берет ее руку в свою. — Совторого.

А великан, и правда, невелик собой, всего в два споловиной человеческих роста, по великанским меркам —ниже среднего. Да и мышцами не особо рельефен, плечи тожеузковаты, в общем и целом — ничего страшного нет.

— Мы тут поспорили, — говорит великану оруженоска, —разбейте нас, пожалуйста.

И подставляют спорщики Псевдонимову свои сцепленныев рукопожатии руки. Великан кивнул, размахнулся, и,разбивая, ногтем задел барона Николая по уху. Вроде и неособо сильный удар был, да только рыцарь так сразу навзничьи пал без сознания, лишь латы зазвенели.

— Я не хотел, — кричит великан Псевдонимов. — Яслучайно.

— Да ты что ж, ирод, творишь! — набросилась на негодонья Маня. — Еще оружие не выбрали, а он уже тумакираздает! Сейчас дисквалифицирую и победу барону Николаюсразу запишу, верзила такой!

А великан Псевдонимов аж покраснел — он жедействительно не хотел, действительно случайно он рыцарязадел, больно уж рука у него тяжелая. Он оруженоскууспокаивает, оглушенного пальцем теребит, чтобы в сознаниепришел.

— Не лезь, — отталкивает тот палец донья Маня, — тожемне помощник выискался!

— Честное слово, я не хотел, — оправдывается великан.Слава богу, рыцарь быстро в сознание пришел, а то бы

несдобровать великану Псевдонимову.— В общем, это не считается, — говорит оруженоска и

рыцарю своему подняться помогает.— Хорошо, хорошо, — соглашается великан.Донья Маня развела поединщиков в разные углы поля,

сама посередине встала.— Значит так, — говорит. — Вам, господин Псевдонимов,

засчитываются два штрафных очка — за опоздание и зафальстарт. Ясно? Но как вызванная сторона вы имеете правовыбирать оружие. Ну? Какое оружие выбираете?

— Оружие у меня одно, — говорит великан. — Я дубинупредпочитаю, необработанную, стоеросовую. Вот у меня какраз дуэльный наборчик с собой захвачен.

И выставляет на обозрение большущий, черным бархатомобитый футляр чемоданного типа, в котором аккуратно —одна к другой — уложены две сучковатых дубинищи. БаронНиколай как увидел эти предметы, так всем остовом своимпокачнулся, даже доспехи у него похолодели, но, делатьнечего, правила есть правила. Донья Маня дубины осмотрелавнимательно, прощупала сучки.

— Хорошо, — говорит, — принимается. Берите дубины ивставайте друг против друга. Сражаться будем до нокаута.

Помогла она рыцарю забраться на коня — он и стал свеликаном практически одного роста. Дала ему в рукидубину — едва дотянула ее из футляра до рыцаря. Потомвзяла в руки свисток, сосредоточилась, подает команды:

— Лупить начинаем по свистку. Все понятно?Псевдонимов, спину не горбите! Барон Николай, ворон несчитай, на противника гляди!

Досчитала до трех, свистнула. Оба поединщиказамахнулись да как съездят дубинами друг по другу. Отпервого удара рыцарь с коня слетел, а великан на попушлепнулся.

— Отлично, — кричит донья Маня, а сама от увиденногоморщится. — Давайте, давайте, не расслабляться!

Конь рыцарский накала не выдержал, в сторонку отошел,прилег отдохнуть на травку. Поднялись обе стороны на ноги,плюнули на свои ладони, дубины покрепче перехватили.

— Может, хватит? — кряхтит рыцарь.— Разговорчики во время боя! — строжит оруженоска. —

Брек! Сходимся, сходимся, — а сама глаза зажмурила состраху.

Размахнулись, барон Николай великану снизу вверх заехал,только челюсть чуток набок свернул, а тот его сверху внизшибанул, — как гвоздь, по пояс в землю вогнал.

Пока рыцарь равновесие свое восстанавливал, великанПсевдонимов пощупал челюсть рукой, вставил ее на прежнееместо, сплюнул и говорит:

— Давайте–ка, ребята, на этом закончим поединок, а то,чего доброго, действительно до нокаута дело дойдет. А яшибко сомневаюсь — надо ли? Ежели я этого доблестногонезаслуженного рыцаря следующим ударом в землю забью пошляпку, то его уже потом выкопать навряд ли удастся —почва тут плотная, каменистая.

Донья Маня смотрит на картину боя задумчиво, словавеликановы в уме взвешивает. А барон Николай торсомизвивается, щит бросил и пытается свой шлем на головепоправить — он от удара сплющился и сквозь смятыепрорези не видать ничего. Великан подошел к рыцарю,достал из кармана великанскую бутылочную открывалку,помог рыцарю шлем снять. Покатился шелом по камням, какконсервная банка, да куда–то в расщелину канул. Великанвзглядом его проводил, присел рядом с рыцарем, закурилтрубку великанскую.

— Перекур, ребята, — говорит.Донья Маня принялась рыцаря своего за подмышки тягать,

да что–то трудно идет — очень прочно он в землю зашел,будто не гвоздем его вбивали, а шурупом закручивали.

— Вы бы лучше, ребята, объяснили, — говорит великан, —по какому такому злодейскому поводу я вам понадобился.Что вам нужно–то от меня? Почто деремся–сражаемся не наживот, а до полного нокаута? Может быть, я и так готов науступки пойти, без мордобоя. Рукоприкладство, ребята, неметод, это я вам как злодей со стажем говорю.

— А то ты не знаешь, — подает голос вкрученный в землюбарон Николай, — по какому поводу мы к тебя явились!

— Не знаю, ребята, — пускает дым великан. — Много замной злодейств числится.

— Да ну, — не верит донья Маня. — Неужто много? А такпо вам и не скажешь, приличный великан. Если б не курили, уменя б вообще на ваш счет хорошее мнение сложилось бы.

— Злодейств–то много, — вздыхает великанПсевдонимов, — да только ни одно из них не закончено,ребята. Ведь я, ребята, не простой злодей, а злодей–

неудачник. Ни одной своей пакости до конца довести не могу,представляете! Не получается, и все тут — хоть ты плачь!

И рукой махнул — сам себе опечалился. Рыцарь иоруженоска переглянулись — посмотрели друг на другамногозначительно, со смыслом.

— Да, — говорит оруженоска, — видать, вы действительнов одной весовой категории. Одновески.

А великан продолжает рассказывать:— Берусь за несколько пакостей одновременно, потом все

путаю, отвлекаюсь... Всех врагов подвожу, всемсподвижникам мешаю...

— Нам, — говорит барон Николай, — Золотой Вентильнужен, который ты у добрых горожан вероломно похитил.Помнишь такой, или от обилия злодейств позабыл?

— А, — говорит великан, — это... Вот что вам,оказывается, нужно! Ну, с этим Вентилем вообще история...

— А в чем дело–то? — спрашивает оруженоска. — На чтоон вам сдался?

— Да не мне он сдался, — вздыхает великан. — Тут воткакая котовасия. Есть у меня дружок один, дракон Жора, емулет сто назад какой–то заезжий рыцарь в неравном поединкезуб такой же вот дубинкой выбил, самый рабочий зуб, резецжевательный. А зубных врачей дракон Жора ужас как боится,не летит новый зуб вставлять, вот и перебивается уже сотнюлет супчиками да жидкими кашками, без мяса совсем отощал,с морды спал. Зимой–то еще ничего, зимой–то он в спячкувпадает, а по весне просыпается и начинает со страшной

силой выть от вегетарианской своей тоски. Так воет,бедолага, так воет! За триста верст слышно. Я терплю,терплю, а потом не выдерживаю, ребята, — срываюсь с местаи отправляюсь дружку своему Жоре золото на зуб добывать.А Вентиль этот и по весу подходящий, и не охраняет егоникто особо, вот я по привычке–то все его и тягаю, посколькудело проверенное.

— Ну а дальше–то что? — спрашивает донья Маня.— Ну, что–что... А то. Дальше как получается? А так, что

Вентиль — это ж еще не зуб, это только полдела. Его надопереплавлять, выковывать, вставлять... А мне ох как леньвсем этим заниматься. Нет, поначалу–то я загораюсь,раздуваю горн, строю планы, как я этот зуб сделаю дадракону Жоре подарю... А потом как–то гасну. И знаете, чтоеще, — сомнения меня терзать начинают. И вот какого планасомнения. Я ж злодей, стало быть, совершать должен злыедела, а другу помочь — это ж доброе дело! Так?

— Так.— Вот то–то и оно!— Да, — говорит барон Николай, — дело оно доброе, но

людям–то ты зло причиняешь, оставляешь их без горячейводы, а им без нее — ни себя не помыть, ни посуду!

— Вот то–то и оно! — напирает великан. — И чтополучается? Получается — налицо неразрешимоепротиворечие! Одним — зло, другим — добро; это ужедвурушничество какое–то получается, ребята, лицемерие! Аэто не мой профиль: я злодей, но не лицемер и не двурушник.Вот я от этого противоречия мучаюсь–мучаюсь, маюсь–маюсь, а там, глядишь, и к вою драконьему привык–притерпелся — вот тогда я беру ваш Золотой Вентиль и несуего обратно, где взял, от греха подальше, чтоб совестьзлодейская меня по ночам не ела. Тем более, что у меня ктому времени куча других неотложных злодействнакапливается, не до зуба мне... И так уже в течение многих–многих лет эта история со мной повторяется: будто взамкнутом кругу живу, ребята!

— Ерунда какая–то, — говорит оруженоска.— И не говорите, — кивает великан, встает и цепляет

барона Николая пальцами под мышки. — Давай–каподсоблю...

Ухнул — и вытянул рыцаря из почвы. Барон Николай сразуна щит присел, ботфорты скинул, портянки размотал — ногиу него затекли сильно. Оруженоска ему пальцымассажировать принялась, а сама с великаном разговор

Конец ознакомительного фрагмента. Для приобретения книги перейдите на сайт

магазина «Электронный универс»: e-Univers.ru.