Сева ГуревичГЛУБОКИЙ ВОЗДУХ

С е в а Г у р е в и чГ Л У Б О К И Й В О З Д У Х

Лимбус Пресс

�

Александр ЕтоевПРЕДИСЛОВИЕ К ГУРЕВИЧУ

енька Йоних, мой товарищ детства с Прядильной улицы, играл на скрипке.Причем тут Йоних, спросите вы, ведь речь идет о книге Гуревича?А притом, что это я пишу предисловие, и Сева лично разрешил мне писатьв нем о чем угодно.Ну так вот, к Женьке Йониху, который играл на скрипке, однажды ночью в

ухо забрался клоп. Там раздулся, наевшись крови, и обратно выйти уже не мог. Утром, в школе, он выползти побоялся — яркий свет, урок, в общем — страшно. Клоп погиб, его вытащили пинцетом. Женька Йоних потерял музыкальный слух. Клоп кусил его за важную какую-то жилку, ту, которая заведует музыкаль-ным слухом. Скрипка Женьки перестала играть. Он и так и этак тиранил ее смычком, только звуки выходили убогие.

Если о слепом музыканте нам известно по повести Короленко, то о музыкан-те глухом информация отсутствует напрочь. Был Бетховен, но Бетховен был гений, и статистика таких не учитывает.

Так из Женьки не получился Менухин. Яша Хейфец из него тоже не полу-чился. Где он, кто он, зачем — не знаю, в Интернете о нем сведений нет. Сидит

Ж

ISBN 978-5-8370-0634-0

УДК 82-1ББК 84(2Рос=Рус)6КТК 620

Гуревич В.Глубокий воздух. Стихи. – СПб.: Лимбус Пресс, ООО «Издательство К. Тублина», 2012 – 176 с. Илл.

Г 95

© Сева Гуревич, 2012© ООО «Издательство К. Тублина», 2012© А. Веселов, макет, иллюстрации, 2012

www.limbuspress.ru

Продюсер – ЕМЪ

� �

где-нибудь на израильском бережку, кидает в мертвую воду камешки и нюхает розу Иерихона, если в ней осталось что нюхать.

Эту притчу о случае и таланте я вам рассказал неспроста.Клоп в ней – аллегория жизни. Жизнь, как клоп, кусает, не спрашивая, и

стремления, надежды, мечты вдруг трещат и отлетают от человека, как не-прочная яичная скорлупа. Человек остается один на один с реальностью. Ре-альность, жесткая, в глухой крокодильей коже, говорит человеку: смирись или умри.

Один смиряется. Другой умирает. Третий…Вот кусочек из биографии поэта Гуревича, рассказанной им самим и обна-

родованной бедной девушкой русской литературы Юлией Беломлинской:«Родился в новостройках. В бедной еврейской семье… Родители — тех-

ническая интеллигенция. Во дворе дразнили жидом... Научился драться. В школе тоже дразнили. Бросил: ушел в ПТУ… Потом техником на завод… Там научился пить… Однажды с ребятами продали налево деталь… Ну, потом, как водится, суд… тюрьма, колония… вышел на химию. Вернулся… женился… Родился первый ребенок… Потом решил бросить завод к чертовой матери… Устроился вести кружок — в доме пионеров… Играл в шахматы на деньги. В Катькином садике».

Третий смачивает укус слюной и продолжает делать, что делал.Это я о Севе Гуревиче.

Поэт Гуревич из тех, что не на виду.«Не на виду» — не в смысле сидит отшельником, общаясь с человечеством

через дупло, как в повести Александра Пушкина. Нет, он бывает на литмассов-ках, читает с поэтических подиумов, дает знать о себе в ЖЖ, как это принято сегодня у большинства поэтов.

«Не на виду» – это значит, что он не громок. Не подает себя с приправой из рэпа, не атакует мои барабанные перепонки безумной поэтической кано-надой, он не раздевается до трусов, не читает стихов в водолазном костюме со дна реки, даже не читает из шкафа, который на руках добровольцев возносит-ся по пролетам лестницы.

Поэзия жива не эффектами. Бог поэзии не в жесте, а в сути.Суть поэзии, как это ни банально звучит, в передаче себя другим. Слова мо-

гут быть какими угодно, жесты, способ подачи слов тоже могут быть самыми неожиданными. Главное — не потерять сути, того, собственно, чего ради чело-век и говорит рифмами, чего ради существует поэт. Не затем же он выстраива-ет в столбик слова, чтобы удивить окружающих, срифмовав «Шахерезада» с «шахтёр из ада». И уж наверняка не затем, чтобы предъявить слушателям тру-сы и тот малый отросток тела, что обычно скрывается под трусами.

Я, наверное, рассуждаю как ретроград, этакий архаист-законник, живущий позавчерашним днем. Но для меня поэзия — вещество внутреннее, впитывае-мое не одними ушами. Для меня в ней важно сочувствие. Это значит – чувство

� �

поэта, выраженное в его стихах, обязательно должно резонировать с чувс-твом слушателя, то есть меня. Если такое не происходит, получается холод и пустота. А тогда уж никакие эффекты не дадут мне ни радости, ни тепла. Тогда хочется бросить в лицо фигляру фразу, по-маяковски грубую: закрой свое по-этическое хлебало.

Самое мерзейшее из занятий — сравнивать поэта с поэтами. Классиков с современниками. Живых с мертвыми. В том-де явно полифония Анненского, в этом — скрыто — пантеизм Тютчева. Тот, подлец, поднахватался из Бродского, этот слямзил концовку у Мандельштама. Получается, будто бы у поэта своего не может быть по определению. Понимаю, в поэтическом жанре с формами всегда было туго. Это вам не природа-мать с ее любвеобилием и фантазией. У природы даже мелкое насекомое скалит жвало иначе, чем окружающие. В по-эзии же, куда ни сунься, те же ямбы, хореи и амфибрахии плюс еще с десяток подобных неудобопроизносимых чудищ, существующих со времен Гомера.

Тем не менее, заявляю твердо: стихи Гуревича классичны, как Колизей.Это, кстати, во многом и объясняет его «тихость» и «невидность» среди кол-

лег.Те кричат, а Гуревич пишет. Пишет молча и посмеиваясь в кулак.Это, кстати, Гуревича и спасает — нежелание выпендриваться, чтобы услы-

шали.

Он, мне кажется, и поэтом-то себя не считает. Не называет, во всяком слу-чае.

И это дело вполне нормальное. Не пристало сочиняющему стихи называть себя прилюдно поэтом.

Как не пристало на вопрос «кем работаешь» отвечать: «поэтом» или «писа-телем».

Состояние души не профессия, и в графе ее не отметишь палкой.Правильно — об этом помалкивать, отгораживаться дежурной фразой, ухо-

дить от ответа в сторону.Как поэт Эдуард Багрицкий, когда его спросили по телефону: «Чем вы сей-

час занимаетесь?» (в смысле, что новенького вы пишете), ответил журнально-му щелкоперу: «Изучаю способы размножения рыб».

Поэт Гуревич классичен даже в оформлении речи. Попробуйте, отыщите в его стихах, ну не знаю, пусть хотя бы такое, невинное с точки зрения ненорма-тивной лексики, примитивное слово «жопа». Уверяю вас, не найдете. У той же бедной девушки Беломлинской ласковое слово «пизда» едва ль не главное в ее обиходе. У Гуревича с этим полное пуританство. Ни «пизд», ни «жоп» в стихах Гуревича нет.

Боюсь, Гуревич, прочитав мой пассаж, злонамеренно ответит мне богохуль-ством и напишет стихотворение матерное.

Не дай бог, отвечу я, не дай бог.

10 11

Теперь о книге.Овеществление поэзии вещь ответственная, извините за тавтологию. Нуж-

но многажды раз подумать, прежде чем отдавать стих бумаге. Нам не дано пре-дугадать, как слово наше отзовется. А вдруг уважаемые товарищи потомки, роясь в сегодняшнем окаменевшем говне, откопают вашу книжку стихов, за-глянут в нее и закопают обратно. Типа не прошла испытания вечностью. Это я не о Гуревиче, у него проблемы с вечностью нет. Это я об ответственности за слово.

Покойный писатель Владимир Дмитриевич Михайлов на творческом се-минаре в Дубултах, куда меня занесло однажды как молодого начинающего прозаика, помнится, сказал следующее: «Прежде чем что-нибудь напечатать, подумайте хорошенько, не будет ли вам лет через десять стыдно за то, что вы напечатали».

А то беру я в руки книжку моего современника (современницы) и читаю:

За окном совсем ссерело,Скучно стало за окном,Я хочу к тебе прижатьсяИ войти в твой темный дом.Я хочу лежать, согревшись,Греться на твоих объятьях…

Самое при этом забавное, что людям, такое пишущим, ни капельки за себя не стыдно. Они дарят книгу знакомым с довольным выражением на лице, озна-чающим: «Я поэт».

Потому что быть сегодня поэтом означает быть напечатанным.Вступить в поэты нынче примерно то же, что вступление в Союз писате-

лей, — без книжки тебя не вступят.Вот и тискают на бумаге «ссерело» и греются «на твоих объятьях».Гуревич, к тебе это не относится. Етоев ворчит, как сволочь, такая уж у него

натура. Вепс, чего с него взять!А твои стихи я люблю. Слышишь меня, Гуревич?Другой поэт, Женя Мякишев, сочинил про Севу такое:

Сейчас поддудонится Сева Гуревич –Известный торговец ослиной мочой.Жестоко ошибся певец Макаревич –В чём – сам не пойму… золотою парчой,Цехинами, пурпуром, шёлком, виссономПрикрыт у Гуревича скромный прикид…Каная по жизни таким патиссоном,Ты сильно рискуешь товарный свой видУтратить... Гуревич! Прикинься попроще,

12

И станет тебе комфортабельней жить…Не знаю как в Питере – в Марьиной РощеЗа эти одежды могли б и пришить.

Женя Мякишев, наверное, прав — патиссон слово весомое и, судя по слова-рю, съедобное, но — пришить?

Сева, между прочим, прошел тюрьму, так что ты, Женя, не надейся на ско-рое завершение его поэтической (и жизненной) биографии.

В одном из стихотворений Гуревича, которое вошло в эту книгу, есть такая пессимистическая строка:

И стихи — лишь привычка, примета; Толк от них — никчемушный, поверь: Ни ответа, ни зги, ни привета — Лишь легонько прикрытая дверь.

Я думаю, что Сева ошибся. Две последние строчки я написал бы так:

Ни ответа, ни зги, ни привета — Лишь слегка приоткрытая дверь *.

Всегда должна оставаться щелка для сквозняка из будущего. Место, которое мы оставляем, чтобы тихий ангел влетел…

Так вот, дорогой мой Сева, я этой замены не принимаю, заявляю тебе это категорически. И слова, которыми я закончил свое вступление, по-прежнему остаются в силе.

Удачи! Пиши, звони и т. д.Етоев

*Гуревич — человек сложный. Прочитал мое предисловие к этой книге (я его написал заранее) и из природной привычки противоречить взял и переиначил строчку, вариант ко-торой я ему предложил. Стихотворение завершается теперь по-другому: «легонько» автор

поменял на «надежно», усилив тем самым элемент безысходности и как бы отказывая себе в надежде на человеческое сочувствие, рождаемое в результате обратной связи между твор-цом и слушателем (читателем).

НЕ ВЗГЛЯДОМ – ЗВУКОМ ПОЙМАН,

ВОЛШБОЙ РЕЧНОЙ ВОДЫ:

ВДОЛЬ РУСЛА, ЧЕРЕЗ ПОЙМУ,

ВЁЛ ВОЗДУХ-ПОВОДЫРЬ –

ПО ПАМЯТИ НАСЛЕДНОЙ,

КАК ПО КАЛЕНДАРЮ…

ОТ ЖИЗНИ ТОЙ, ОСЕДЛОЙ,

ПОЖИТКИ РАЗДАРЮ,

ПРОЩУ ДОЛГИ – ДО НИТКИ,

ЛИШУСЬ ЛОХМОТЬЕВ ЛЖИ…

ТЫ КРЕПКИЕ НАПИТКИ

В ДОРОГУ ПОЛОЖИ.

1�

Яигральные костиКидаю и ставлю на фарт.«Вот везунчик!» – со злостиКривится игрок невезучий.Подгоняй под уклон –Прожигающий души азарт!..И в решающий конВновь сойдутсяРасчёты и случай…

Отыграл, проиграл.Рассветает. А в комнате – чад,Напряжённый оскалЦепко держит усталые лица…Всё забыто. Игра.Только фишки быстрее стучат,И с приходом утраУдивляемся: «Вот уж не спится!»

Если б вывести судьбыНа полный накал до конца…

* * *

20 21

ы с тобой играли,Я играл собой –По диагонали,Партией-судьбой.Сумеречным небом –Из последних сил –День в чужую небыльБуднично скользил.Ты со лба морщинкиВытерла… – Знобит?Где они – мужчинки,Важные на вид?Влажных глаз провалы –Тёмные миры:Ты не признавалаПравила игры.Шла, забыв законы,Логику засад:Вспугнутые кониПятились назад,Гибли офицеры,

МВместо эпиграфа: слово «туше» также означает прикосновение лопатками к ковру как момент поражения в борьбе, в фехтовании – укол (удар) в соответствии с правилами.

Как в игре, наши судьи –Успех и часы до рассвета.На похмелье потериПомножить презренье спеца…И опять не поверитьДо самой последней победы!

Я игральные костиКидаю.

ИГРА В ШАХМАТЫ

22 23

Рвался пешек строй…Шла, сменив манеры –Первой простотой!К чёрту – отрешённыйПересчёт утрат,Эхом – отражённый –Будущим – стократ!..Доминошной тканьюЧёрно-белых строк –Через клетки: граньюСкрученных дорог!

Вдруг остановилась:На десерт – туше?Царственная милость –Телу и душе…

На переднем крае –И дитя, и маг –Больше не играя,Ты сказала: «Мат!»

1

ока, от жизни соловея,За новой дудочкой бредёшь,Безумна – пляшет Саломея,Перерождая танец в дрожь.

Деревья сбрасывают листья,Злой ветер проникает внутрь…И ты петляешь, плут, по-лисьиСреди пустых, постыдных утр.

2

Сторублёвая тоскаРасправляет шире плечиИ снимает с пояскаСыромятных суток плети.

Как она – в размах! – щадит…Щедро, истово ласкает!..Поднимает – вверх: на щит,Кровь души моей лакает.

ПВОСЬМИСТИШИЯ

24 2�

3

Что происходит с оркестром:Рьян или пьян дирижёр?Страшным, но вкрадчивым жестомРуки над залом простёр.

Первая скрипка умолкла,Молча – фальшивить: смогла…Утро покорное мокло,Город попутала мгла. П

* * *

оспешай ко мне немедля,Не мечтая снедь отведатьИль питательной водицейНасладиться утром поздним,Пусть дорога, точно пéтля,Ждёт и требует ответа,Приезжай ко мне. СторицейЯ воздам тебе за козни,Что ты мыслил мне с усмешкойНаглой – море по колено!.. –Так стараясь быть похожимНа свои срамные вирши.Я тебя построю пешкой,Я тебе воздам поленом,Младший брат огня, по рожеЗа твои безумья пиршеств.А потом ты приготовишьМексиканской доброй пищиИли кой-чего попрощеИ стрельнёшь хрустов семь-восемь,Матюгами жизнь покроешь –На носу приметив прыщик…За окном, в далёкой рощеРазжигает листья осень.

2� 2�

* * *

проснулся в полвосьмого –Мне рассвет сказал: «Вставайте!»Встал и вижу – толстый поварПодплывает в липкой ватеОблаков… Откуда? – Нечисть!Я немедленно покинулЭто жуткое жилище,Лет рулеткой правит нечет,А душа уже не ищетОправданье… – Нет! – причинуУтомительного пьянстваИ – личин(к)ою в пучину –Прячет страх в сетях пространства.Я прошёлся по бульвару,Я просил: «Подайте!» – ветер…Бросил только листьев пару,Не нуждаясь ни в ответе,Ни в дальнейшем разговоре.Начинался день обычный –Куча дел, сто грамм «Столичной»За обедом…

ЯРадость, горе…Превращая ясность утраВ ряд бессмысленных историй –Злых, нежизненных и утлых,Точно я с собою в ссоре.

2� 2�

З* * *

то ложь, будто я заклинатель и истинный маг,Я по жизни – игрок, научившийся дудочку дуть.Эта песнь для глухих посвящается дереву Мак,Провокатору Змию и вёрстам – верстающим путь.

Приворотного Зелья мне дали когда-то в раю,Оттого я шатаюсь – по этому свету – наймит:Покажи мне ладонь или грудь… Ну, а душу твоюЯ возьму незаметно, лишь веки опустишь на миг.

Э* * *

аложники времени ходят по городу, какОбычного племени люди, покрытые пылью,Лишь где-то на темени есть отличительный знак,В крови, как и в семени, кроется страх и бессилье.

Я их узнаю по рукам, по манере ходить,По преувеличенным чувствам, по времени суток,Что тлеет в зрачках, и – вообще, по безумным глазам,По пренебреженью, которое каждый ублюдокСтремится им выказать, но – разомкнутся часы,И выскользнут эти заложники – так незаметно,Как свет возникает из тёмной ещё полосы,Как плод отрывается – ныне и присно – запретный.

´

30 31

1

ы не встретимся раньше, чем снова наступит вчера,Счастье длилось – украдкой, а время, пунктирной чертоюКолотясь через дни, оставляло одни вечераИ ночные часы, где мы были прекрасной четою…А теперь принимаю – держу! – расставанья удар,Пролечу – полечу – через память, подобно паденьюНесвободному – здесь пеленгует навряд ли радар,Но, ещё обернувшись, увидишь – как мечется теньюНаше прошлое, не отставая, изменой змеясь,Не заметишь – почувствуешь: осень уже наступила –По-слепому – по сердцу – выводится, колется вязь…Как пером по стеклу – позабыла, забыла… Забыла.

2

Если ты возвратишься ко мне ниоткуда,Обещаю – не буду вопросы чинить.Ты придёшь… – на часок? – улыбнёшься: «Зануда!»Будто пряха судьбы, упустившая нить,Потихоньку потворствует проблеску чуда:Узелочек – на память (ещё излечить

МИЗОЛЬДЕ Это время возможно – всего лишь простуда) –

Завязать бы, но как?.. Покорись, положисьНа себя, на везенье. Ваш выбор, мой сударь… –Этот час да пребудет со мною – как ссуда,Что дают без отдачи на полную жизнь.

3

Ты была так прекрасна, когда ты лежала ничкомНа пушистом ковре, в тишине – вдруг примолкшего – дома…Мы, бездумны и праздны, очнулись в пространстве – ничьём,Точно угли в костре – ворожила любовная дрёма.Захлестнулись – на нити живые – минуты-пути,Полюбили столь разно – сколь розно смотрели сквозь веки…Мы становимся старше, и дальше уже не уйти:Ты была так прекрасна, как только чужая навеки.

32

* * *

отказался от уютаДуши, избрав уют квартир…Вот почему обставлен крутоМой замечательный сортир.

Приятно – баловнем бывалым В нём книжки-книжечки читать,Не слышать слов-секунд обвалы,Забыть, что время – тихий тать,Не ради почестей и славы,А словно клептоман усталый(И ловкий клепт о’мэн уркалый),Всё ж норовит – нас всех! – поймать.

Я

№2

3�

1

ти волосы мамины с проседью,А ведь прежде – чернели, как смоль!Умерла позапрошлою осенью,Пепел смерти серее, чем соль.

С фотографии смотришь так пристально –Тишина запеклась на устах…Твой привычный, с теперешней пристани,Неотвязный и вкрадчивый страх

Настигает – как будто касанием:«Вы – куда?» – испытующий взгляд…Всё нормально, не бойся, не маленькие –Лишь встречай, вечера нынче крайние,Поседевших своих пострелят.

МАМЕ

Э

3� 3�

2 Я. Т.

Пусть пребудет мать-земля пухомНа твоём неуютном ложе,Там откроется тебе пруха –Не встречаться никогда с ложью.

Не читать по глазам незрячих,Не листать – о ненужном – книги…Пальцы в Лету и в землю прячешьИли ищешь впотьмах вериги?

Что ж, пока мы неволим память,Ты терпи – в ожиданье встречиС новой смертью… Не в силах правитьНеуёмные наши речи.

3

Живут же матери других,А вот моя ушла далече…И я всё думаю о встрече – Реальной, как тепло руки.

4

Приснилось мне, что умершую матьЯ вёл по коридорам, переходам –По зданью близ Исакия, в которомПочти всю жизнь работала она.Что значил этот сон – попробуй, растолкуй!А может быть, по слепоте душевной,По той самоуверенности, чтоВ крови от детства не переведётся,Не мог себе признаться: нет – онаЕщё ведёт меня по этой жизни,И предки наши за сердце берут,Как за руку, вдоль времени и междуИзломами Воспоминаний, судеб –Туда, куда – привыкнуть я обязан –Мне с ними вместе надо будет, надо…

И этот сон в наследство передать.

´

40 41

3

«Мне снился сон моего отца…» –Я зеркалу вслух изрёк.Как встретив нарочного – гонца,С того крыльца, где разрыв кольца,От конца судьбы до меня, юнца…Как если бы срок – истёк.

Что значил сон? Да и был ли сон?Зов или вырвался просто стон?Треугольник.Сплит*.Прописной совет:Открывай ворота – привечай семь бед!Или скажем так: в темноте дорогЯ озяб душой, до костей продрог.

СНЫ

С* Split(англ.) – разделение карт одного достоинства с удвоением ставок.

1

ыплет полуночным странникам пороша –Без устатку, щедро – тающие гроши:Мелочные слёзы, на сердце легко,Небо новогоднее под ноги легло.

Надо бы галоши – где ж их взять? – надеть…Или – в снег: глубокий, в маленькую смерть.Это всё простится или не пройдёт,Или превратится в старый Новый год.

2

Да кому Новый год, кому Старый,А на Старый Новый – старший, не старый,Друг ушёл в другие пределы:Три уж года тому не при деле…Не поделится словом, лыком, строкой, страницей:Только снами, в которых сможет ещё присниться.

´

42 43

4

Как странно то, что помню я число,Когда родился ты, хоть не было тогда меня в помине.Я – ветвь твоя, но я не помню даты, когда ты умер. ………………………………………….Хотя –Держал в рукахИ взял себе последнее тепло из рук твоих…

Быть может, остаётсяЛишь то,Что было<с нами>В самом деле?..

5

Настигает темнота-глухота,Покрывает, будто вырос в ночи…Тёплой лапой проведёт вдоль хребтаИ молчит, лишь только ветер ворчит.

Первородство у неё не отнять,А владенья – впрямь да вкривь! – широки…Где ж мы – в нетях иль в сетях – где опять –Бесприютные в миру дураки?

Я, как все, и знать её не хотел,Но качнётся только шарик земной:Засыпаем и выходим из телИ невольно попадаем – домой.

Домочадцы или данники тьмы,Притворяемся – живём: невзначай?..Возвращаемся, как рыбы, немы,Как рабы идут владыку встречать…

Ко дню рождения отца

44 4�

* * *

судьбы привкус крови на медных губах», –Мне приснились намедни слова, словно гости,Гости-кости, смешать доминошные – горстью…Счесть солёные строки рыбацких рубах.

Я пройду: вдоль по мороку тянется нить –Через шелесты времени – время припомнить…А слова на бумагу ступают, как зомби,И пытаются прошлое переменить.

6

Не заметнее чем когдаВозвращаешься на кругиВозвращают тебе годаПонимание Божьей зги.

И чем ближе к тебе онаИ зовёт к себе сгинуть прочьИ согнуть норовит – вольнаИ волною за ночью ночь

Ты в горсти – или нет, в груди –Пустотою её зовёшьВсё бормочешь своё «Уйди!»А в кармане – уже не вошь

Лишь аркан вошь сбежала прочь.Плач – почём? В плечи лёг – гранит…Не проси не верь не пророчьИ она – тебя – сохранит.

«У

4� 4�

3

В стопку одну солью из трёхВодочку – без проблем!..За мертвецов – до самых крохХлебушек их подъем.

В день поминальный или другойПью память моих родных…Пропахла водочка той рекой –Воздушный привет от них.

Крупною солью покрою хлеб,Исполнивший путь зерна…Ни близких, ни дальних – ушедших – лет…А всё-таки связь – верна.

Её тишину пропуская в стих,Наследный хлеб-соль приму –Вину искупая, пытаясь их……память держать в плену.

1

астало время расставаний,Последних встреч, посмертных слов,Неразделимых расстоянийТяжёлый призрачный улов.

Не замирай – лети навылет,Слепое время января!..И горечь дня, как стопку, вылейНа дно души, в помин, зазря.

2

Первый снег на девятый день:Легче пуха – лети, стели,Но надёжней земли,Хоть овчину наденьИли всем замолчать повели,Ничего не найдётся – пустой разговор…

Поднабрался народец чуть-чуть…

Ты их принял, посмертные, пойманный вор,Три аршина – как надо – на грудь.

ТРИ СТОПАРЯ

Н

4� 4�

* * *

у вот, кончается завод,И погибает человек,Хоть жизнь его ещё зовёт,Хоть он в руках сжимает чек,Который может оплатитьЗемных утех круговорот…Но пожинаются плоды,И смерть – как время – верх берёт.

НМАСТЕР БИЛЛ

Ж1

ил на свете мастер Билл,Я его совсем не знал,Просто другом друга был…Нынче точно завязал.

Или пьёт иной нектар,Или стал ничем на раз?Нас чуть меньше – слышишь: «Каррр!»?..Мастер Билл ушёл от нас.

2

Мастер Билл жил на пике:Пил, падал в пике,С пика падать сподручнееС Дамою Пик…Ты не аглицкий спикер –Как спикаешь, кент?Поджидает падучаяСтроки не встык!

´´

´

�0 �1

* * *

рижды тринадцать раз отрекисьИли уйди за другой берег реки,Или найди-продай задорого кисть –Но не малярную, виноградную – кисть рукиЛживой иль праведной, выпростанной… УтройТрижды тринадцать раз! Побожись,Что не устанешь пить воздух гортанью пустой –Просто ещё на миг продлевая жизнь.

ТБыл не пикой исколот –Иголками слов,Пусть языками мелят –Как с гуся вода.Поменял жар на холодНебесных часов,Что не в шутку метелят –Тик-так! – НАВСЕГДА.

´

�2 �3

* * *

люблю православных церквей колокольни,Точно знак перевёрнутый сердца, что значит – любовь,Этот колокол гулкий застыл, чтоб казаться спокойнейДля меня, иноверца. Он жаждет язычника кровь –Видно, хочет сказать: «Есть на небе и шахты, и штольни…Подойди и пади, и не бойся, и не прекословь».

* * * П. Л.

вой «Остров», в котором живу – не тужу,Свернулся – подобно слепому ужу,Границ не имеет, лишь неба гранитНад моремИль мореЕго полонит.

Здесь-рядом,Молитву и песню – творя,Чтя остров за остов,Чужак – не варяг,Ты жил умирать не всерьёз и всерьёз,Глаза раскрывая от замерших слёз.

Т Я

�4

* * *

наешь, давай не будемДелиться вином и хлебом?Глупым и слабым людямТрудно жить столь нелепо.

Лучше уж будем живоКрасть и неволить души,Встречным смеяться лживо,Бить по углам баклуши.

Всё нам подгонит вдостальНаша судьба лихая…Всё. Досчитали до ста.Хватит мечтать… Лэ хаим.

З

№3

�� ��

* * *

а то, что не брезговал крошками со стола,Да и с пола хлеб твой, Господи, я вкушал,Дай мне выпить чашу мою сполна –Горькую, похмельную, где душа…Где душа, чуть поймана в канитель,От кошмара сладкого онемев,Сдуру, спьяну кинулась – под метель, В снег, дороги прятавший чёрный нерв.Мне бы зиму эту прожить хоть как,Без души, без просыпу – вкось да вкривь!..Отпусти мне, Господи, первача впотьмах, Я от пойла местного еле жив…

З П* * *

оэт в запое и в законе –Ему работать западло:Искатель – слов – хранитель – хроник,Сам на себя плетёт подлог:Куда? В какую срань господню?..Лишь над бумагою корпит –Слагает – стих: срамной, исподний…Из-под чудных словес кровитЕго душа: болит, живаяИгрой – страстей, где – так везёт…Где боль глухая прошивает,Как строчка или пуля влёт.

´

�0 �1

Е. М-у

ьяный в дым, и в огонь, и в воду,Я пройду через все мосты,Через медные трубы – в воздух,Из которого лепишь ты –Вперемешку – года-надежды,По призванию – змеелов,Сам попавшийся – жёстко – междуПообтёршихся – в деле – слов…

Опрокинувшись в сумрак суток,Попытавшись напиться впрок...Я ловлю нервный свет попуток,Неприкаянных новых строк.

* * *

риволапая судьба – ты куда?Иль проходчик был без просыпу пьян?Я распутал бы пути без труда,Да в любой дороге тот же изъян.

Я, петляя, как попав под обстрел,Уходил на север, стужей ведом…А проходчик мой к утру подобрелИ признался, что не знает, где дом.

ЛОВИТВА

П К

�2 �3

* * *

ля сугрева – путнику,Телу и душе,Стопку, умник-уникум!Как удар – туше!

Все удары выпиты,Закусь – на авось…

Утром – в строчках выбритых,В кровь и вкривь, и вкось –Подсчитало зеркалоСто забавных корч…

Сколько ни кумекало,Не смогло помочь.

Н Д* * *

е смотри что глаза с поволокойя с устатку немного хмельнойпросто выпало небо – глубокораспахнув пустоту предо мной…

Отдышаться достанет ли мочичтоб – с похмельным прозрением – внизсквозь глухое презрение ночиотступиться уйти за карниз,если двери – прикрыты!Источник – истончается.Вот – пере(п)лёт:соскользнуть подломиться в подстрочник –в светлый мир на искрящийся лёд?..

´

�4 ��

1

ы все уйдем. Куда? Туда.Но – если нет возврата,То стоит ли, мил хер-ц, труда –Бежать судьбы пирата?

А город – конченый маньяк,Плетёт интриги – снова…А ты сосёшь – большой: коньяк,Не мальчик – веришь слову.

2

Снежило. Одинокий листЕщё держался лихо –Впрямь цирковой эквилибрист!..Вдруг стало очень тихо,

Когда, узнав сама в себеБессмыслицы ответа,Земля застыла в серебре –Без лишних слов отпета.

1

ступая в будний день в неволеСвоих расписок долговых,Юлишь-пылишь в земной юдоли,Меняешь впрок перекладных!

Но – словом, строчкой, клином, точноВзмах в небе журавлиных крыл,Стремит любовь – завет и точка<Любовь – завещанная точка>Тех, симпатических, чернил!

2

Быть никем или быть ни с кем,Как работать – срывать куши,За делами, словами схем –Вёрсты, вёрстки моей души…

Но – в надсад и в кровь: не злословь!..И юродствуя, и юля –Наверстаешь ещё любовьИли так всё, забавы для?

ДВА ВОСЬМИСТИШИЯ

МЕЩЁ ДВА ВОСЬМИСТИШИЯ

В

�� ��

* * *

еторопливо жизнь текла:Порой прозрачнее стекла,Смелей беды, больней мечты,Ровней намеченной черты…

Стекала – речью изо рта,Белело – тело осетра,А пиво было по нутру,Но оказалось поутру,

Что жизнь – действительно – текла:Больней беды, смелей мечты,Вонзалось время – как игла,Струилось, строило мосты.

А ты сидел, доверив лобУнылой плоскости стола…А где-то буйствовал ЦиклопИ мужа женщина ждала.

Н«И присвоили ЕМУ звание короля…» Б. О.

´

* * *

знаю песню ёрную:Гулял один король –Судьбою непокорною,Характерной, как роль.

Он добрым слыл товарищемИ сукою притом:Погреться – на пожарище,С пожарища – в притон.

Пил чашу – водку горькую,Ажурно зажигал,Сухой питался коркоюДа рябчиков жевал.

Не покрывался инеем,Жил цельно – вопреки…Наверно, трудным именемВ наследство нарекли.

Я ´

�� ��

* * *

ы думаем, что мы – бессмертны,И куролесим – как в бреду,Идём на всё за грошик медный,За место в литерном ряду.

Судьба, в кулак свой смех запрятав,Мне потакает, я – бегу…Какая грезится зарплатаНа том, далёком берегу?

Гребу – могу! – хочу! – хватаю:Глоток, ломоть – ещё чуток…Как чутко спит моя святая,Но за окном уже светает:Льнут – нети – света – к нитям – строк.

М ОМИРАЖИ´

1

тстранясь, ежевечернеВспоминая день, что прожит,Что ты ищешь в нём, кочевник,На изменника похожий?..

Поднимай к лицу ладони,Заслоняй судьбой миражи,Сторонись чужой погони,Наши страхи – наши стражи.

2

Упреди меня, попутай –То, чего бежал намедни!..Одари одной минутой,Дай – на память – грошик медный.

Но бесстыдно и двуликоВоеводит время-сводня:«Что – подать? Поддать, калика?Не скули хотя б сегодня».

´

�0 �1

3

На удачу не надейся:Бог – не фраер, не проститВсем адептам лицедейства –На миру: в его горсти!

Стихни, горькая на вырез,Память! Путь – привычка – плен:Кругом – к сердцу… Верный – вирус…Кровным руслом, синькой вен.

* * *

ровыть навылет свой июльИ выйти – в декабре:Прожилкой медленною в лист,Словами в серебреСнежащем…Трепетный покой,Иначе – круговерть:Простить прошедшее строкой –Наживкою на смерть.

А там, июль продлит перстыСквозь межреберья лет –Туда, где были мы простыИ где нас больше нет.

П

�2 �3

нынче болен декабрём,А год как год – шестой…Куда под вечер добредёмПод ветер жестяной?

Канал – бок о бок, верный путь,Введи меня во мглу,Сквозь мглу – на свет: фонарный… ПустьСмогу – скажу, солгу:

Не декабрём, не февралём,Здесь ловят сетью строк –Проспектов, линий… Здесь – вралёмМотаюсь полный срок!

Но в переулках городскихЕсть истинный полёт:Снежинок лёгких – в новый стих,Что ветер мне поёт.

* * *

ы с тобою живём на одной стороне,В три погибели, в жёлтом чадящем огне,А в окне – и зеркальный асфальт, и огни,Фонари в две шеренги, захочешь – гони!

На одной стороне: хоть чужой, хоть своейМы живём этот год – помоги, Водолей!Не разлей нас вода и с ума не сведиНи мошна, ни сума, ни сто лет впереди…

2006

Я М

�4 ��

* * *

сли б знать, для чего, – мой Бог! –Я бы вправду не пил ничуть,Ночи, годы – хоть чуть – берёг,Не желал – побыстрей! – заснуть.

Ты же потчевал, изводил,Изменял – меня, извинял!..Черпать, пить вино – из воды,Чтить и кровь твою – из вина!

……………………………………..……………………………………..……………………………………..……………………………………..

Иль нашёл уже, что искал?Невзначай ступил – в чьи следы?..……………………………………...А рука твоя – из песка,А вино таит вкус беды.

ам, где земля удобрена пеплом:Не уточняю – чьим,Нас, потомков, подлечат респектомПриторно-сладким, муторно-метким,В обмен – на тела ушедших предков:В приторно-сладкий дым.

Там столько места – хватит с избыткомИскусствам от new school(Теперь нам такой разгул!)…И мемориалам, и пожиткамВсяких туристов – спешащих, прытких(А мы им – как в горле кость!),Ведь надо же было (считай убытки!)Устраивать Холокост.

ЕВ БЕРЛИНЕ

Американцу и деконструктивисту Питеру Айзенману Т

�� ��

* * *

ы отъехала в Сан-Франциско,А мне пива бы – литра два,Чтобы ласково и без рискаЧуть отъехала – голова.

Вот, готовченко…Юность вспомнится –Безоглядный и розовый бред!Но: налито, и – на фиг бессонница!Полумрак… А ведь был – полусвет.

Заигрался… Что масть – то девка,Да и козыри вечно лгут!Мне судьба не индейка – Невка,Это – Питер, а Питер – плут!

Понимаешь – здесь, на болотине,Где от века хмельной туман,Хорошо… А чужая РодинаИ чужое добро – обман.

* * *

небесах ни звезды – темень,Не понять кругом ни черта!Всё равно и сейчас я с теми,С кем сводила меня черта.

В говорню политес-политик,Голубых телеигр, где ложьСочетает науку гитикИ помпезность имперских лож,

Лишь на миг погружусь – в ту темень!.. –И стыдоба меня берёт:Я не с вами, не в этой теме,Я нарочно – наоборот!

Т В

�� ��

* * *

ровалившись по грудь, по горло –В город, в годы, в чужую память –Прорастаешь травой покорной –В невозможность судьбу исправить:Суток сутолоку – пряжу –Распустил… Пустота в ладонях!Сбросил грусть, как с коня поклажу,Пьяный – в стельку… Сапожник! Конюх…Мне бы проще и лучше – в стойло!..А душа, поостывши сутки,Жалась – жалилась непристойно,Неприглядней побитой суки –В коридорах бессонно сонныхГомонящих текущих улиц…Горлом шёл этот стих – исконный…

В утлой лодке Улисс – ссутулясь – Взял внезапно, освистан ветром,Курс на остров, где жили боги…Путь, что я почитал ответом,Полонили словес потоки.

ППо статьям беспредельным, вернымВыводили этапы-сроки…Как по первому снегу – черньюНа бумагу – ложились – строки.Что за сроки – строкам на завистьБыли раньше! Такие были…

Передёрнул тумана завесь –Город, точно сыграв на вылет.

�0 �1

* * *

дыхая отравленный городом воздух,Ты мыслишь – себе – поперёк-напрямик,Что строчка, как баба тяжёлая – с возу!..Репей, банный лист, замороченный миг! Дать празднику место и время: обрыдлоСловесную пыль собирать по углам!Как курва – во щи, как обычное быдло,Отныне я буду, с грехом пополам,

У счастья в плену, у беды на подхватеГорячие деньги-денёчки грести!..И – первым в застолье, и – старшим по хате,И – стихнет мой стих – онемевший – в горсти.

В«Духота стояла прежняя; но съ жадностью дохнулъ онъ этого вонючаго, пыльнаго, зараженнаго городомъ воздуха». Ф. Д.

В* * *

ечер отступает, наступает ночь,Расставляя звёзды точками точь-в-точь,Как сапожник в стельку шилом в аккуратИз-под кожи – ловко, точно – наугад.

Город – горячится: жжёт огнём реклам,Некто, с виду гордый, входит в ресторан:«Наливай, кабатчик, верных – сотню грамм,На землю накинут ведьмовской реглан!

Нынче ночь-попутчица потчует сполна,Только доля чёрная больно солона!..

Попридержим руку, переждём чуток –От щедрот бедовых спробовать глоток…Вьётся путь-дорога, водочка – слеза…У тебя, кабатчик, сонные глаза!»

´

�2 �3

* * *

апечатай обрывки минувшего в чёрный конверт,Схорони в дальней комнате… Выверни лампочку к чёрту!Пусть покрутит минувшее снова свой сольный концерт –Допоёт и ко мне не вернётся уже ни на йоту.

Позже выверни душу – богато дырявый карман!По листам, не картёжным, сверяя смешную заначку…Текст – сложился? Сложи! Получаешь бумажный капкан –При неловком раскладе ручонки рискуешь запачкать.

Что поделаешь с памятью? Что ни скажу – поделом!Неразменного слова служитель, прошу подаянья –Пару слов, чтобы их не связать – завязать узелком…Разверни мой листок, прочитай мне его на прощанье.

В З* * *

бойницах-окнах отсвет города:Ноябрьских улиц мутный глазУзорчато, по нитям холода,Сшивает многоточья фраз.

Ты подожди, дыши – не двигаясь,Тревожна эта тишина:Дневная сутолока дикаяКоснётся заволоки сна…

И город – отпустив уверенноМгновенья новые в намёт,Тебя, уже седого мерина,Как брата младшего, поймёт.

´

�4 ��

* * *

твоих глазах веселье, смех –Мы оба помним, ты вчераПроговорилась: «Не для всехМолчащих звуков череда».

Игра? Шальной – наотмашь – взгляд!Я, шишел-мышел, вышел в ночь…Взял взгляд и сам был взглядом взят,И мне теперь – совсем!.. – невмочь

Преодолеть волшебный мирИ выбрать будничный уют:Удобно узнанный – до дыр,Где мысли мышками снуют.

В П* * *

равда колет глаза, особенно правый глаз,Если смотришь в прицел,А цель – на тебя,Как разЦельным словом метится верно – не в бровь,Так похожая на – вспоминай! – любовь…

Мы ведь циники, нам бы всё на смех брать,Это ж нелепо, нам не семнадцать лет!Правда и ложь – всё женского рода: блядь!..Как и любовь, и память… Семь бед – ответ.

Клонишь – к чему?К слову пришлось, прости.Да – или – нет?Пусть будут слова просты.Что – краями, сошлись-разошлись, морковь?Да.Или нет.А время: тик-так – любовь.

´

�� ��

* * *

то красотой считать? УжельМне доверять твоим словам:«Смотри, прекрасна я…»? Лишь хмельПленит – вполне… Словам, слезам

Не верю больше. Даже твердьПредаст, как зыбь, и поглотит –Придёт и ей черёд. Ответь:Что впрямь прекрасно во плоти?

Что красотой считать? Минут –Обвал, излом, изгиб руки?..А тишины змеистый кнутВплетётся в речь твоей реки,

Что в ночь мою втечёт – как ложь,Пронзая властно, будто боль…Сложусь – складной недетский нож – И лягу рядышком с тобой.

Ч Т* * *

ы красива красотой, и не тойКрасотой, что рифмачи рифмуют!Просто миру моему – понятой,Приласкавшая меня в не-уют…

Прислонившая – некстати? – к судьбе,Разбудившая в четыре утраМыслью, сапой, тихим сном о себе,Пустотой, где нет черты – ни черта…

Пустота и усосёт, и уссыт,Хоть залейся ею по не-могу…Я тобою и не пьян, и не сыт –Я тебя ещё почти не хочу.

´

�� ��

* * * N. N.

тоишь и дохаешь – как дохлая,Не ведая, что дальше будет?Людишки походя лишь охают,А ты – что посуху, что в люди…

Да хоть куда – куда ни попадя,Шагнёшь ли прямо, выйдет – криво,Кривая выведет… Вся в копотиОт наших будней некрасивых –

Смеёшься: «Пусть походка шаткая,Сквозь выходные дни недели –Я выхожу, шикарно шаркая,В весенний плач и смех капели».

* * *

ривет, Катриш! Такая нескладуха:В делах сердешных – полный штиль да тишь!И ты молчишь, чтоб розно – друг от друга –Мы жили впредь в тени своих жилищ…

Чтоб крепли стены на песчаных нетях,Чтоб сны метались в гулкой тесноте,Стирая память в нерождённых детяхО разговорах – наших – в темноте.

С П

�0 �1

расную розу на сердце согрев –Ни разу, поверь, не вру –Принёс: вот странный колючий нерв,Он вымерз бы на ветру –На стол, как с куста – для потехи? – снят,Не колет ни бровь, ни глаз…А хрен, язык и сто пятьдесятВновь разделяют нас!

1

о Литейному, по Моховой,Взглядом шаря в зашторенных окнах,По лекалу иду, по кривой,В суесловье обычное вогнан.

Воеводил, трудил и дневал,Ночи были щедры на посулы…Стылой течкой немая НеваОмывала мой город сутулый.

2

В белой пойме июньских небесПойман местной пронырливой стражей…Здесь у каждого собственный бесВ меру жив, и хитёр, и отважен!

Мостовые смиренно лежат,Безразличны стоглазые стены,А мгновенья – надёжней деньжат…И бесценней – по прихоти – сцены.

ХРЕН, ЯЗЫК И СТО ПЯТЬДЕСЯТ К

ТРИПТИХ

П

�2 �3

3

По Литейному – литерный путь,Незнакомки в знакомых кварталах:Оторваться по полной – гульнутьИль заснуть в переулках картавых?

Или это такая стезя –Меж соборов и улиц безбожных?..Значит, решка. И выйти нельзя,И остаться навек невозможно.

сли снимешь очки – покачнётся земля,Чуть подёрнется маревом праздный пейзаж,И швартовы отдаст эта местность, земляк,Пусть напрасно на панике бдительный страж –Мэтр (с метр) д’отель – нам проклятия шлёт…Мы идём в горизонт, так что крепче держись!Вновь очки надеваю – закончен полёт…Но я знаю: он – здесь, точно так же, как жизнь!

КАФЕ У ЯХТ-КЛУБА

Е

�4 ��

* * *

Петербурге возможен любой ералаш?! –Вот, положим, сейчас: день погожий, июнь,Но моргнёшь, и пейзаж кто-то взял в карандаш:Ветер свищет, метель – так что лучше ты сплюнь,Если хочешь сказать, что задался денёк…Говори: всё с утра абсолютно не так –И похмелье, и бабы, а денег-то – ёк!..И получишь тогда – напросившись! – в пятак.

ля чего якоря на земле –Может быть, к облакам прицепиться?..Вот когда двести грамм на столе,То подъём ощущается – птицейВ белонощную чуткую тишь…Пьётся водка без закуси даже…А внимательней чуть поглядишь:Острова исчезают – как стражи,Засосавши полуденный зной –По Крестовскому времени: вровень!..

Окоём спрятан строчкой резнойВ землю вжатых игрушечных кровель.

ВЯКОРЯ КРЕСТОВСКОГО ОСТРОВА Д

�� ��

* * *

аговори меня со мнойприговори к своим каналамк своей сенной к моей земнойкандальной участи менялы –подённой, а в ночи – пустой:вдоль верных уличных отточий,где остров заячий – буссоль,а цель – душа меж целей прочих…Заговори – заговорят,как лыком в строку, камнем – в реку…

Ведь нашим братом Питер-градНе брезгует от века к веку.

* * *

ы вновь повстречались – и что же?Ты вышла совсем налегкеИз прошлого, будто из кожи,Отброшенной там – вдалеке:Прогулками питерских улиц,Вдоль стоптанных плит по реке,Где слиплись мгновенья – сутулясь:Ссутулясь словами в строке…И ты, незнакомка-знакомка,Не путай, что нам по пути!..В котомку надежды покомкай,Чтоб с первым рассветом уйти.

З М

�� ��

а целых сто рублей возьмуЯ у тебя жетон!»Она в ответ:«Да почемуТак дёшево, пижон?»

Жетон – смотри:Он прост, как суть,Он – круглый, как Земля…В нём твой – возвратный, верный путь,Уже меня не зля,Пусть с потрохами заберётТебя в подземный ход:Домой, в твоё «наоборот» –На сто ночей вперёд!

Бери жетон, мой рыцарь-плут,Бумажных дел глава!Знай, деньги медные не лгут,Как и мои слова.

* * *

есно в мире, много слов,Чехарда ночей,Разномастье городовНа земле ничьей.

Был когда-то без углов,Нынче – угловат,Лжой умён, семи голов,Чёрту – званый брат.

Но, как встарь, в те временаВерных дел и слов,Есть на всё своя цена,Кроме облаков.

РАЗГОВОР У ВХОДА В МЕТРО «З Т

100 101

* * *

иллюминаторе пейзаж,Какой не снился Сальвадору,А на земле – как надо – джаз,Там ждут меня по приговоруСудьбы-слепышки: недосмотрМоих родителей – спасибо!

Я – из-за-облачных дремот –Уже (увы…) спускаюсь, ибоНедолог (schedule!) перелёт,Сквозь небеса – сплошное чудо!..Стрелою медленной – под лёд(в зимовье чувств) из ниоткуда.

* * *

а разных фатерах сидели и пили:Царь, царевич, какие-то шлюхиБросали слова осторожные оземь…А мы оставались безумны и глухи,А, впрочем, к утру вдруг приблизилась осеньИ золотом, патиной, ржавчиной елаЗелёные листья и грязные лужи…А зрелые юноши водочку ели,Что верой-неправдой изменчиво служит.Темнело… Упитые-свойские – в доску:«Довольно?..» Нам воли достанет едва ли…Мы день догоняли по соточке вдосталь,На ключ в тайных комнатах ночь запирали.

В Н

102 103

* * *

азряженным стволом немеет папироса,Трава лежит вповалку по листу –Пойдём туда, где просто, без вопросов,Заблудимся в сиреневом лесу…Где, пыхнув раз и передав по кругу,Держа в груди, под сердцем, дым-дурман,Обманный путь сменяем на порукуЗатёртых слов, от Бога данных нам.

* * *

ак стирательная резинкаВремя считывает деталиВыпускает вдогонку стингерРазрывной неминучей сталиСтынь под сердцем рождает инейСнытью мысли растут в загривокПростынею под небо синейЗастели не смотри что кривоЧто глаза не закрыты медьюА в ладонях живут минутыСмертью морем зелёной твердьюПахнешь в меру любую гнутыйЗахлебнёшься как щёлкнешь вровеньТеням памяти пальцами тлеетМне по-чёрному угль жаровенПо-над сердцем а ты всё злееМежду ломких своих сомненийЖдёшь-пождёшь до последней стражи?..Выкинь прошлое полной жменей,Вынь из горла сухую сажень!

Р К

104 10�

* * *

не вино по здоровью совсем ни к чему…Можно водку и пиво, коньяк, вискарёк:От вина кайф не в кайф моему кочану,А желудок – спускает… преподлый курок,И тогда – уж поверьте, что не комильфоЯ себя ощущаю, а водка – ништяк!И привычный приход, и похмелье – легкоЯ смакую.Винтом? Ваш карман – не иссяк?Из горла да винтом исполняю на бис,Потому что люблю почитанье толпы.А вино – ни к чему, говорю как артист:Мне – водяры. В стакан! Как же люди глупы…

* * *

аполняет комнату свет,Возвращает из темнотыИ минуты, и года, и – привет:Без понтов берёт легонько на «ты». Уверяет: как ни путай себя,Ни крути судьбу за – что там у ней?...Ни менжуйся, мысль вотще теребя,Не становишься счастливей, умней.

Ночь крадёт черты из мира вещей,Подаёт намёки строить мечты,Подменяет переправы речей,Реки лет пускает вспять до черты.

На черта нам череда дней-ночей?..Но – катаемся в качельном строю!Я вдоль сумерек землёю ничьейВдруг найду ответ-дорогу – свою?..

М Н

10� 10�

В* * *

зазеркалье зеркального шкапа,Отражённым мгновеньем дыша,Амальгамою по сердцу шкрябатьШароёбится дура-душа.

Хоть и девка, по выверту – кореш!..Не гони – не прогонишь никак:Где хмельной головы ни приклонишь,Пропадать – всё одно – за пятак!

Но – посмертный, а значит – не путай! –Будет гривенник, ты – не кривой:В зазеркалье взгрустнёшь над минутой,Над секундной, как снежной, крупой.

А пока – отделяйся: не птицей,Запятыми!..Туда, где теплей,Проходи – пусть душа суетитсяНад ужимками наших теней.

И стихи – лишь привычка, примета,Толк от них – никчемушный, поверь:Ни ответа, ни зги, ни привета –Только взгляд в приоткрытую дверь.

´ С* * *

кажешь годам: «Не верю!..»?Хватит скулить: «Сезам!..»Слово, подобно зверю,Шастало по следам:Вдруг заходило в спину,Внедруг лицо секло…Взглянешь назад – в новину:КакВ дымчатое стекло?.. –Не новина.Не в отдых –Выжженная земля…Мне предъявляют годыЧестные векселя.

´´

´

10� 10�

* * *

раплёною картой ложится моя подорожная,Не трактом почтовым, окольным небесным путём,Письмом электронным – телегой исправно порожнею,Ко всякому сроку готовой за длинным рублём,За красным словцом, словом – за слово, в нонешней вотчине –Всемирной сети – где ни влезешь, с три короба лгут…В чащобах её развлекаются девки-наводчицы:Прескользки, хитры, точно курсы нетвёрдых валют.

Припадошным ритмом пройдусь по листу – как по паперти,Сутягой прожжённым – в калашном ряду ремесла…А всё, что пишу, я беру из игрушечной памяти,Что мякишем хлебным – в подушечки пальцев – вросла.

* * *

щё неделя.Ни целей не прибавилось, ни смысла.Я – карлик Духа, я живу при деле:Делю мечты и складываю числа.

Мой склад обширен, закрома богаты…Но распрямлюсь и взором стану светел,Когда ворвутся варвары-солдаты –Громя дома, срывая двери с петель.

Всё разнесут.

Тогда – как для потехи,Я, нищий духом, сяду у дорогиЛатать душе и рубищу прорехи…И подбирать не милостыню – строки.

К .......Е«Блаженны нищие духом...»

110 111

* * *

кольцован временем, точно – на рукеСчёт идёт секундам: шустрым, не ручным –Лётают в натуре, шарят по строке…Ша! Наборщик снова – сам набрался (в дым!),

Литеры рассыпал, глянул в текст незло –Поигрался спичкой, поджигая стих:«Ну, загнул ты, малый. Малость – занесло!..»И прикурит лихо – от страниц моих.

ОСЛЭМ

Е1

«Русский слэм – как русская рулетка,Жаль: исход летальный отменён…Лишь отметка лётом ляжет в клетку –Чёрной меткой на финальный кон!» С. Г.

сли ты ищешь строки клянусьСловом придут словаТе что вбеглую наизустьПрочтут – тебя! – одноваНо уж тогда прощевай милокХоть мавром рядись в ночиЕсли сочтут что душе не впрокС тобою как кур во щиТы попадёшь к забытью в забойГде тыщи таких в дымуВ чёрной горячке навек в запойГлотают сырую тьму.

´

112 113

2

«Вечор, ты помнишь, в Дом АктёраПришли бухнуть парламентёры…»

С. Г.

Шевелится печень, ёкает сердечко:Вечер – обеспечен, льётся водка – речкойВ перекатах речи – в правильную закусь…Где итоги встречи? В брюхе – сикось-накось!

Ирине и мандолине

Ч* * *

етыре сдвоенных струны –Двустиший мерный ряд –Уводят вглубь чужой страны,Где звуки говорятПод знаками глухонемых,Но – чутких – пальцев: влёт,Чтоб воздух выжат был, как жмых,Чтоб, как весенний лёд,Вдруг задрожал, сломался весь –Осыпался навзрыд,И песнь брала под сердце, здесь –Где твой секрет сокрыт…

Пройти – иль взять как языка –Струн подневольный строй!Попарно – струны иль зэка? –Срока-статьи, статьи-срока –Запели вперебой…

´ ´

114 11�

ШАРМАНЩИКУ

«Поэзия – это когда называют неназванное…»

Sharmanshik

Н Н1

азвать неназванное – выйти по межеМеж мелких, примостившихся друг к другу,Комси-комса мыслишек, и ужеПо большаку – сквозь ветра свист и вьюгу(хотя и август – их преодолеть,пространство тоже побоку, заметьте),Чтоб находить слова, которых впредьНе повторять никак до самой смерти…

2

Крутить шарманку – это не шарман,серьёзное занятье. «Вот, планеты –слыхал? – вертятся. При... Держи карман!Слова затёрты – прямо как монеты», –сказал шарманщик или подсказал…

лиласьпрозрачная и призрачная памятьвсё было сразу ветер ночь вокзалнаш край земли где можно всё поправить

´

* * * Ф. В.

е дождавшись дождя выйдем други под снегПод фонарь непогашенной глупой луныЗамышляя в прошедшие годы побегГде мы молоды были и впрямь влюблены

Не дождавшись весны не сказавши «Прости»Тем просторно-покойно кто здесь – слабакиМы – поэты поэтому можем растиМанят-рифмы-красотки-влекут-кабаки

Праздный пьяный угар в жар натоплена печьПодвывает снаружи тихонько душаУ калитки сняв шарф петлю мёртвую с плечКак собаку её привязал не спеша

Под пустой разговор опустела бутыльСвистом-посвистом бьётся в окошко метельПод галдёж и бубнёж слишком долго будилСам себя поминая как жил Менестрель

´

11� 11�

* * *

о круглой землеПо пояс в тщетеКак пешки плечо к плечуИдут наши судьбыА мы лишь теВыходцы из лачугКто вечно строился на пескеОгненной жил водойПока душа в затяжном пикеПо-над горней тропой…

Судьбы, оставив нас в шинке,Плечо к плечу и щека к щекеМолча уходят в бой.

Бард приморской земли средне-близких вековОн и честь и уют на судьбу променялНе боялся людей не чурался волковНо как встарь от врагов ускользал от меня

Вышел дверь притворил и исполнил кульбитИз ушей вытрясая звон мелких монетТихо падает снег робко шавка скулитЯ уже не бегу и прошедшего – нет!

П

11� 11�

* * * П. Ф.

адушевный прожжённый служитель холста,По наследному праву прошедший в Берлин,Привечал в мастерской, и душа – холоста,Устремлялась на-встречу… Захочешь – бери!

Вместо водки – сухое, к изжоге, вино(побогаче – на вкус? – бормотухи-сырца)Чуть пригрело, но было в тот раз всё равно:Вперебой – на отрыв проверяли сердца!

Пусть за окнами – киноварь, брось – не тужи!Впрямь недолог рассказ, недолга – не узда…Мой берлинец – ты мудр, коренаст и двужил,Я – такой же, дорогой своей в никуда…

* * *

акая низость – унижаться:Писать стихами, рифмовать…Слова в любой размер ложатся,Как девка в новую кровать.

Надменная, бряцает музаОружьем, взятым напрокат…Душа – летучая обуза,Рядится, будто на парад,Чудит…А ночь – меняет стопки,Как кукольник – моей рукой.И падают слова – за скобки –В чужой бумажный упокой.

К З

120

* * *

ожет быть мы слагаем виршивычитая слова из текстачто когда-то был задан свышеиль как память достался с детстваперенять по наитью почеркпосошком испытать дорожкуя ведь тоже из них из прочихшифровальщиков понарошкуМ

№4

124 12�

* * *

то ж ты так по-скоморошьи, Господь,Насмехаешься? Светил да сводил.Хочешь плоть мою? Довольно колоть…Или кровь? Так причастись, все свои.

Человечья жизнь тебе – ремесло?Кость игральная? Мы – вместе иль врозь?..Пусть – не в злость, и нам с тобой – не свезло,Не тасуй, авось-небось – повелось:

Стопки крайние – зачин иль помин...Крайним быть в твоей колоде? Ни-ни.Ты, Господь, меня не трожь!.. Не покинь.И ещё – чуть-чуть – ещё – не гони…

* * *

ай мне жажды, Господи, дай мне жаждать,Дай терпенье ждать не однажды.

Жёлтых дней в гортань тётка осеньПодпихнёт – терпи, глотай, срок не скосит.

Под заточку, под обрез – путь-дорогу!Полный ковш на каменку, лыко в строку…

Выводи – зачтётся нам, битым – болью,Дай мне, Господи, воды. Мёртвой, что ли.

Ч Д

12� 12�

* * *

испошли мне, Боженька, свет,Ну а в крайнем случае – снег,Отпусти с грехами в путь – бедовать,Ни к чему пока что мне благодать!

Бедовать не буду я – нипочём,Мне – в гранёной стопочке: окоём!Воду пить здесь водится – не с лица,Водочки – с копытца хоть! Как слеза…

Как слеза, а мне до слёз дела нет!Ниспошли мне, Боженька, снег!От похмелья тяжкого охраниИ улыбку в сторону оброни.

* * *

сли верить часам – повторяешься – если веритьИ часам, и ночам, и чертям, что стучатся в двери,И нечастым гостям, приходящим так вовремя,ЧтобыИ утробы набить, и снимать – как врачи, пробыС неуёмной души, бормочущей атмосфере:«Если только верить часам, просто верить, верить…»

Н Е

12� 12�

* * *

ой стих, конопатый прострелами точек,Пал замертво-навзничь – как вдруг обесточен,А я, прерываясь его не-движеньем,За собственной пляшущей, плачущей теньюБрожу, оскользаясь бессмыслицей смысла,И харкаю словом вчерашним, прокислым…

Строка, словно девка иль дева святая,Примолкнувший воздух по-рыбьи хватает.С М

´* * *

трока – танцовщица, змея,Ей не бывать слугой!..Заёмным голосом – звеня,Словесною лузгой –Плюясь.Как в дождь – рябит река,Как в лузу шар – строка,Рука лихого игрокаУверена, легка –Строка родит себя: срамна,Чиста – как первый грех…Чтоб я читал, сходя с ума,Её горячий смех.

´

130 131

* * *

ы уйдёшь – не останется ничего,За тобою закроют дверьЭтой клетки, которую ты, щегол,Так любовно стерёг: отмерьГоды песен – неспетых,Ночных часовИ с мензуркой ко мне греби!

Я скажу только несколько верных слов…Ты – отпустишь мои грехи.

И повиснет, меняя пространства глубь,Разговор о пустых вещах,Чтобы день, как чужой – педантично глуп,В безобразных прыщах-свищах,Шёл без нас – напористый! – толковать,Торговать дребеденью впрок!..Здесь же горло сводит: берёт – на ятьНеизбежная жажда строк.

1

ежду нами сутки –Злые, с голодухиВздорные старухи,Вздрюченные суки.

Сбились в стаю волчьюВ ближнем перелеске:Свиделись воочью –Словно выпить не с кем?

Жги, тоска-изжога,Время – семиглаво…С горнего чертогаСпущена малява:

«Ботай, тля, для Бога,Не для суеты!»………………............«Подожди немного,Отдохнёшь и ты…»

ТСТИХИ

М

132 133

2

Не в ритм, не в рифму:Ври, не ври –Живёшь-то прозой, шнягой…Ты эту лимфуВ рифму, в ритм –Сквозь пальцы, на бумагу:От кровной жилы родовой,От истого истока?..

Как безымянный рядовойС открытой датой срока.

А жить-то хочется не так…И хочется поверить,Что всё окажется ништякПо полной, должной мере.Какая там ещё статья?Сидите – мыши в сыре!..Но вдруг: «Поэт. И… Бог – судья!» –Доложат в горнем мире?..

* * *

ни мятутся разнобрёхой стаей,Для пиита – опыт пития:Понемногу память обрастаетМелкой чешуёю бытия.

Обернётся рыбиною гладкой,Выскользнет, и прошлого – не жаль?Так из книжки падает закладка,Примеряя воздуха скрижаль:

Сны, заветы, страсти, пересуды…Путь мотнёй рыбацкою накрыт…Мы живём, как в дни последней смуты –Щучьими веленьями навзрыд.

Д

134 13�

1

е давайте деньги шарлатанам,Лучше – отнесите проституткам.Может жить поэт чужим карманом?Может сочинять – пустым желудком?..А – рассудком? Складываться – в столбик,Жрать и пить в любое время ночи?Всё он может, как обычный гопник –По приколу или хоть за стольник…Только шарлатаном быть не хочет.

2

Жил поэт-современник,Другом друга мне был,Соплеменник и пленникЛиц и улиц.ЗдесьБыльИли небыль – прекрасны…Безрассудство виной,Что пропущен тот праздник,Где б мы пили вино.

Слов осенние листья,Путь вперёд – в никуда…Нахер-выхер – по-лисьиВымирают года.

3

Умер Геша Григорьев. Геннадий Григорьев – теперь.Жил неправедно – правый, как должно, по духу и слову –Своему. Пополняются списки-прописки потерь.Петербуржский Поэт. По призванью, по званью, по зову.

Просто стал сиротливей мой город… На рифмы скупей.На один телефонный звонок, на возможность короче.Ну, а там – пополняют волшебным напитком купель:Снова Геша Григорьев – над нами – с полслова хохочет!

ДРУГУ ДРУГА

«А почему настоящий поэт не может быть и шарлатаном?»

(Из разговора)

Н

13� 13�

1

автра – февраль.И ещё не конец зимы.Столько дорог в рай –Хочешь, возьми взаймы?Мне – пока – ни к чему.Живы, а веры нет.С неба – по чесноку –Падает снег.

Время писать слова,Водку и воду пить.Время – мираж, молва,Воду и водку литьНа жернова часов –Вдоволь кругами чувств.Пить и ловить числоВдохом на выдох уст.

Завтра – ещё зима,Ветер бросает снег.Хочешь сойти с ума?Прошлое – тоже: вслед.

День, через ночь, точь-в-точьКак бумеранг летит,До мелочей охоч –Всюду ищи петит.

Прорепетируй рай,Сцену возьми взаймы.Завтра будет февраль –Крайний месяц зимы.

2

Весь город – как в преддверии войны:На снежный бруствер хочется забратьсяИ осмотреться. Танки не видны,Но – кто свои и где чужие, братцы?

По переходам к тайным блиндажамСпешат самоуверенные люди,Чтоб – вниз: по-муравейному дрожа –В подземный мир, а что там нынче будет?..

СЕЗОННЫЕ ЗАРИСОВКИ 2010

З

13� 13�

Обычный – путь? Гудит укрепрайон,А враг нейдёт... Мне – и смешно, и жутко:Мы перешли последний Рубикон,Но потерялись, точно Божья шутка?

3

Тут пошла мутота:И не в такт, и не так!Ни заесть, ни запить –В роще пел соловей…Трын-трава –Хоть разлад,Хоть марьяжный расклад,На часах – пустота,Пустоты – кто главней?

В голове – чехарда,Всё – как должно – путём:Слово поедом ест,Не даётся взаймы,

Но ведь это – бардак!..Так давайте крутнёмКолесо здешних местНа поминках зимы.

4

Последний день зимы, и – воскресенье,А в понедельник, стало быть, весна(в работе шаловливая весьма)Возьмётся заСнегов искорененье –Надеюсь…Что – высокое гореньеНас пробудит от тягостного сна.

140 141

еку век талдычил да колдовал:«В плен года не брать, рядить – в карнавал!Три семёрки – портвешок и очко,А по-модному – blackjack. МолочкоИз-под бешеной кобылы – мой век!Так что жду привет-респект от коллег!Мне, мил-друг, хотя – de facto – чихать,Только должен ты меня почитать…»Так во сне моём – бодёр, хамоват,Двадцать первый, от рождения – хват,Вёл-держал беседу – чёрт заводной!..А родной мой век молчал, как не-мой.

XXI

В Н* * * М. Ш.

адоело делать что-нибудьНа планете этой маленькой,Мне бы чистым полем по небу,Сбросив годы, малым – к маменьке

Под подол, под купол – звёздамиИ желаньями – исколотый…Но – отходит воздух водами,И по мартовскому голоду

Вдруг: мерцает небо – съёжившись!Бабы пьяными да голымиРазлетались… Дворник, дожившиДо утра, их гонит мётлами,

Что с-под них же сдёрнул – сплюнувши:Всё обычно. Праздник – мелочный,С корабельных блядок – в юноши…С безразличьем – опохмелочным.

´

142 143

* * *

етство кончилось. Я – на пороге.Я готов уходить в никуда,Пусть бесчинствуют бесы иль боги,А дорога – и нынче – крута…

Всё, что было и не было, – милость,Наконец-то – уже налегке,Ведь прошедшее – сбылось и сбылось,Мне дано уходить по реке…По теченью? – напротив, к истокам:И не верю, и жду, чтоб нашлись!По каменьям, как прежде – по строкам…

Детство кончилось. Просто. Как жизнь.

Н Д* * *

еправедным праведным деломПо жизни, как нехристь, живуИ смертность докучливым телом –Привычную манну – жую.

Полста, полстакана, полбатлаДо рейса прямого – втудыть,Дорога – воздушная! – падла! –Мешает земную избыть…

Бывая несбыточно любым,Я лётал, хоть зналось – неправ:Дозвольте смотреть эти губы,Не прятать обиды в рукав!

Какие-такие обиды?Отпущенных дней тетива…Чтоб выжить – смешным и небитым:Тем детством, где мама жива.

´

144 14�

* * *

примесью времени впрок прокажён,В минутах с рожденья притоплен!..Прожжён, проморожен: в замес, на рожон –Зело покорёженный гоблин.

И что мне за невидаль – в гору стезя?..На подлинный запах – исподний:От их эмпиреев, на землю скользя,Уже опускаются сходни.

Отпущены… Слово – расхожий металл?..Зыбучий иль зыбкий – по краю…Котлы – тем, кто сроки в котельных мотал! –Грехи на тик-так отпускают.

Пускают – вперёд?.. Если впрямь прокажён,Жив на смех и – видимо: наспех?Прожжён горним светом, пробит на рожон,Не ангел и всё же – не аспид…

ЯОстанется толика тоненькой лжи –Ловчить и лететь в метастазахОт мира, который мне жизнь одолжилИ небо, конечно, в алмазах.

14� 14�

1

ирландском баре, на венских стульяхСидели – вялы, слегка сутулы,Спросонья утром, а рейс – отложен,И рейсы тоже бывают ложью.Коньяк – армянский, эспрессо, пресса,И мастурбирует стюардессаВ салоне – нашем, в преддверьях рая,Одна лишь времени не теряя.

ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ

ВЗадержанному авиарейсу посвящается

2

Другому, конкретно отменённому авиарейсу Хельсинки – Рим, посвящается

«Но не волк я по крови своей…» О. М.

Вулкан Исландии нам воздух перекрыл:Изверг из недр довольно много дряни –Пусть обломается! Пусть пукнет, хрюкнет, грянет –Рук не опустим и не сложим крыл.

Крут-холидей сворачивает планы:Мы по воде пойдём паромом пьянымВ Эстонию с чухляндского порта,В знакомый Таллинн, свой и своенравный,Уже другой, чуть чуждо-чинно-странный,Удвоивший две буквы для понта.

Рим торжествует? Первый, тридевятый:От века вечный, вещный, не дощатый –Путям воздушным ловко отказав?Ведут – куда? – дороги-деньги-даты?..Домой! Гнезда Петровского – крылатый –Мой город ждёт – по-птичьему картав.

А что я буду делать,Когда случится Щаз-тье?Засуну ложку в дёготь,Пойду мизерной мастью. И Щазтье – Щаз, Канешна! –Опомнится… Сольётся.А жизнь, вдруг неизбежна,Окончится? Вернётся!

´

14� 14�

МСЕВЕРНАЯ ИНДИЯ, ИЮНЬ 2010 ГОДА

Спутникам по этому путе-шествию посвящается О

* * *

осква: Молва, мошна, мошка –Отметина страны,Ты – наподобие мешка, И сны твои – страшны.Смешны.Сплошная мишура.С рождения – стары...Лети-слетайся, мошкара,В тот свет, где чернь дыры!..

Где – горловина, горло, дно!..Дворцов и тюрем – страсть!И жизнь такая, что даноДо смерти в ней пропасть.

´

1

По дороге от Гонготри к Ришекешу, около 2000 м над уровнем моря.

чём думают камни на дне бегущей реки?Или валун, по пояс поднявшийся – поперёк?В зелёные, медленные, прохладные тканиОдевается Ганга-река, когда спускается с гор,И мне вместе с ней уже ни о чём не хочется думать.

2

Нагар, около 1900 м над уровнем моря, у самадхи (места кремации и обитания духа Н. К. Рериха).

Дышат горы ковром зелёным,Шапки снежные чуть склонив…Чтоб карабкались вверх по склонамТе, чей дух не совсем ленив:За деревьями, облаками,Перевалы перевалив –За чужими идём богами…Здесь – самадхи. И Рерих – жив!

´

1�0 1�1

3

Разбросали камниГоры после сечи,Не прочесть их тайны,Не исчислить встречи.

Только эти знаки –Древние загадки…Брошенные замкиПосле славной схватки.

4

Каза, 3600 м над уровнем моря.

Утро вычертило горы,В пять светает – рано!Воробьишек разговорыЗдесь довольно странны.

Тень – крылом восточных склонов –Городок прикрыла,Но восходит неуклонноДревнее Ярило,

Вновь расцвечивая горы…Гордые руиныВеликанов, что просторыНа руках носили.

5По дороге от Леха к Чанг Ла, около 4000 м над уровнем моря.

К подножьям гор лёг хоббитовский Шир,Гор оцепленье мнёт его, корёжит!И если кто-то держит этот мир,Как на ладошке, в мышеловке – сыр,Пусть просветление его коснуться сможет.

1�2 1�3

6

На озере Пангонг, 4220 м над уровнем моря.

В оправе гор, в изломе линийБереговых своих телес,Лежит Пангонг – прозрачный, синий –Как повторение небес.

Украдкой шепчет ветру в ушиЧуть непонятный, чуткий зов…А ветер, принимая, глушитПризнанья робких древних слов.

7По дороге от озера Пангонг к Леху, около 4000 м над уровнем моря.

Мы – лишь копиисты, в природе всё точно:Она выдаёт превосходный подстрочник!А мы, украшая его – точно ёлку,Малюем – и в рамку, рифмуем – на полку!И вновь: через вывих и силу – из кожи!..Вперёд, копиисты! Иначе – не сможем!

8В Индии (колониальное наследие) – левостороннее движение,и святые места, находящиеся даже на пешем пути,следует огибать слева, по часовой стрелке, по солнцу.

Здесь всё по солнцу – не так, как дома,Здесь помнишь точно, что ты – ведомый.

1�4 1��

9

Скала нависала над всем долгим пешим путём наверхпо дороге к монастырю Готсанг (Готсанг Гомпе),что близ Леха, около 3700 м над уровнем моря.

Раскрыла крылья скала отвесно –Как обнимая и храм, и бездну,Вблизь объясняя – днём неподсудным:Дорога к храму должна быть трудной…Вниз отпуская путём возвратным –К парадным храмам, домой, к парадным.

10В Лехе, по дороге к дворцу и монастырю над дворцом.

СредиЭкскрементов и просто говна,Дорогой к дворцу, что едва лишь видна,Мы шли, приближаясь к Великому Будде…Пришли. Храм закрыт. Просветленья не будет.

ИТОГИ

Мы идём всё выше и свободней,Воздух гор – игристое вино,Поданное только на сегодня,А сегодня – это ж просто сводня…Так давным-давно заведено.

1�� 1��

Оставляя берега облаков,Неба синь вверяя синьке морей,Кормим кошек, бережёмся богов,Даже держимся, как можем, корней.

И пока нам нипочём темь да тишь,Паутину лет зря время плетёт –Нет, не липнет на лице. Ты сидишьВ колесе Фортуны – первый пилот!

Приглядись: там, вдалеке – синева!Жвачку дней – по-рыбьи, жадно жуём!..Ждёт – удавкою сжимает НеваГрад Петров, где мы гостями живём.

3

Тот край, где море лениво ласкает берег,А время-не-оберег чуть серебрится в ртуть!..Ты сам, сколько можешь, его забираешь в мереАптекарски-точной, чтоб снова себя вернуть –

ОПЯТЬ ЕГИПЕТ

Я1

путаю время, кромсаю и комкаю дни,А время опять накрывает своей канителью –И движется вспять, и нудит, и долдонит капелью,Кошачьею лапой цепляет… И память – саднит.

На ближнем востоке рассыпчато время течёт:Корявые пальмы трясут опахалами листьев –Сравнить невозможно с родной петербуржскою слизью,Там даже утехам ведётся дотошный подсчёт.

Конечно, вернёмся: расписано наперечёт,Останутся здесь миражи – наших судеб фантомы,А в петле Невы – как брюзгливый, но мудрый, знакомый,Мой город сей опус – усмешливо – бегло – прочтёт.

2

Тени вечера легли на лицо –Это время примеряет рубцы.Мы, Фортуны раскрутив колесо,Воспаряем и шалеем… Глупцы!

´

1�� 1��

* * *

ветлый Смольный собор –Над смолёною рябью Невы!Толстосумое времяТо въедливо дышит в затылок,То ведёт за собой –Нет ведь равных ему рулевых!..И во всех, и со всемиЯнтарно и ртутно застыло.Вдоль-по-на-береж-нойБереги каждым шагом его,Не надеясь на прибыль,Попутному ветру – навстречу…Смотрит город речнойИ морской – на раба своего,Не мигая – по-рыбьи,Раззявив хлебало наречий.

ССюда. Длинно-бережно, пятнично бредит голос:Там пьёт муэдзин верный воздух – так ловят взгляд!..Но вьётся, как волос по ветру, путь в нашу волость,И мякишем белым лёг по небу след – назад!´

1�0 1�1

1

Чудовом покое,Вёрст за сто, как тать,Лёг лежмя – покорен:Больше не летать.Городам да весямДудку не дудеть:Голову повесил!..ДО-ИГРАЛ-СЯ?.. СМЕРТЬ.

2

Нет, не плохо – непоправимо паршиво,Маетно, память – с похмелья! – тоскует-бредит.Мысли, слова… Смертельное – след порыва,Срыва. И всё, и ветер, что вновь приветил.Как они так смогли, напитавшись – силой,Верой, опытом шишек – з’еловых? – за взвод небитых!Шармом, безверьем?.. Что же их так скосило?Всё – исчезает? Дольше всего – обиды.Прахом да тленом – может ли быть иначе…Подлый – не странный, докучный закон природы:

ЧУДОВО

Памяти Михаила Болдумана и Владимира Таблера

ВСкоком, путём-скатёркой, прыгает мячикИ поимённо, рефреном, рифмует годы.

3

Ты на взлёте, на пике –Вдруг выпал в пикеИ пропал в передозеПо самое до.Не задержат, увы,Ни небесный пикет,Ни подземный огонь,Ни воротчик Петро.

Отчего? На подъёме,Не взявши своё –Ни заявленный вес,Ни искомую суть,Ты ушёл – в лучший мир?Вновь поверье соврёт…Вот слова – серебро:

1�2 1�3

Неживые, как ртуть.Я хребтом ощущаю,Как несправедливСей порядок, где канутьСтремится в ничтоВесь заплечный набор:Сколь надежды ни дли,Здесь – лишь место для встреч…Сцена. Цирк. Шапито!

4

У смерти нет ни выходных,Ни праздников.Ты с неюУшёл – наверняка – подальше,Чем в Англию.Хоть и остался ближе.Нам остаётся – что?Плести узоры фальшиИз тех же слов, из тех же фраз и дней,

И твой же воздух пить губамиВровеньС безвыходностью…«До свиданья, Таблер!»

5

Не запомнит воздух движения наших тел,Зеркала, да и память чужая, тоже не в счёт,Даже книги, чей запах к лету осточертел,Даже если ты автор и титульный лист не врёт.

В мимолётности дней и дел, и, конечно, словЕсть и другой успех, вот и спешим смешить,Смежную жизнь нежно зовём: «Любовь!»Только готовы смертью её сменить…

Титул, не титул, и сам корешок не врёт,Вперегонки лёг путь – взахлёб, в перепляс:Порознь, каждого, ждёт судьба у ворот…Воздух ворованный встретил?.. Быть может, спас.

1�4 1��

* * *

оутру разжигается день и читает книгуНашей дикой и дивной планеты – Шер ше ля фам!..Примечая таких бабищ и таких калигул,Что – взопрев – облаками едва прикрывает срам.

Преломляясь, сереет свет в петербуржский морок –Он рассеянно бьётся, брюхатый седым свинцом,И – читается что? – бабка Мокошь спрядает в моросьС темнотою наш свет, припадая к лицу лицом.

П6

Ни к чему это было – всё: и приезд, и встреча,Потому как нельзя в минувшее вдеть петельку,Да и выдернуть прямо в сейчас, в сегодняшний вечер…Лишь напиться, как ныне-и-присно-вовеки – в стельку.

Не напился. И был разговор обо всём неспешный.Поутру, похмелившись, поехали. Лес. И взгорье.А на кладбище Вовка Таблер нас ждал надеждой:«Вот приедут. Нальют. Мне – в радость, а им – не в горе?»

1��

Александр Етоев

ПРЕДИСЛОВИЕ К ГУРЕВИЧУ 5

«НЕ ВЗГЛЯДОМ – ЗВУКОМ ПОЙМАН…» 15

№1

«Я игральные кости…» 19Игра в шахматы 21ВОСЬМИСТИШИЯ 23

«Пока, от жизни соловея…»«Сторублёвая тоска…»«Что происходит с оркестром…»

«Поспешай ко мне немедля…» 25«Я проснулся в полвосьмого…» 26«Заложники времени ходят по городу…» 28«Это ложь, будто я заклинатель и истинный маг…» 29 ИЗОЛЬДЕ 30

«Мы не встретимся раньше, чем снова наступит вчера…»«Если ты возвратишься ко мне ниоткуда…»«Ты была так прекрасна, когда ты лежала ничком…»

«Я отказался от уюта…» 32

Содержание

1�� 1��

№2

МАМЕ 37«Эти волосы мамины с проседью…»«Пусть пребудет мать-земля пухом…»«Живут же матери других…»«Приснилось мне, что умершую мать…»

СНЫ 40«Сыплет полуночным странникам пороша…»«Да кому Новый год, кому Старый…»«Мне снился сон моего отца…»«Как странно то, что помню я число…»«Настигает темнота-глухота…»«Не заметнее чем когда…»

«У судьбы привкус крови на медных губах…» 45ТРИ СТОПАРЯ 46

«Настало время расставаний…»«Первый снег на девятый день…»«В стопку одну солью из трёх…»

«Ну вот, кончается завод…» 48МАСТЕР БИЛЛ 49

«Жил на свете мастер Билл…»«Мастер Билл жил на пике…»

«Трижды тринадцать раз отрекись….» 51«Твой «Остров», в котором живу – не тужу…» 52«Я люблю православных церквей колокольни…» 53«Знаешь, давай не будем…» 54

№3

«За то, что не брезговал крошками со стола…» 58«Поэт в запое и в законе…» 59ЛОВИТВА 60«Криволапая судьба – ты куда?..» 61«Не смотри что глаза с поволокой…» 62«Для сугрева – путнику…» 63ДВА ВОСЬМИСТИШИЯ 64

«Мы все уйдём. Куда? Туда…»«Снежило. Одинокий лист…»

ЕЩЁ ДВА ВОСЬМИСТИШИЯ 65«Вступая в будний день в неволе…»«Быть никем или быть ни с кем…»

«Неторопливо жизнь текла…» 66«Я знаю песнь позорную…» 67«Мы думаем, что мы – бессмертны…» 68МИРАЖИ 69

«Отстранясь, ежевечерне…»´

1�0 1�1

«Упреди меня, попутай…»«На удачу не надейся…»

«Провыть навылет свой июль…» 712006 – 72«Мы с тобою живём на одной стороне…» 73«Если б знать для чего – мой Бог!..» 74В Берлине 75«Ты отъехала в Сан-Франциско…» 76«В небесах ни звезды – темень…» 77«Провалившись по грудь, по горло…» 78«Вечер отступает, наступает ночь…» 80«Вдыхая отравленный городом воздух…» 81«В бойницах-окнах отсвет города…» 82 «Запечатай обрывки минувшего в чёрный конверт…» 83«В твоих глазах веселье, смех…» 84«Правда колет глаза, особенно правый глаз…» 85«Что красотой считать? Ужель…» 86«Ты красива красотой, и не той…» 87«Стоишь и дохаешь – как дохлая…» 88«Привет, Катриш! Такая нескладуха…» 89Хрен, язык и сто пятьдесят 90ТРИПТИХ 91

«По Литейному, по Моховой…»

«В белой пойме июньских небес…»«По Литейному – литерный путь…»

Кафе у яхт-клуба 93 «В Петербурге возможен любой ералаш?!..» 94Якоря Крестовского острова 95«Заговори меня со мной…» 96«Мы вновь повстречались – и что же?..» 97Разговор у входа в метро 98«Тесно в мире, много слов…» 99«В иллюминаторе пейзаж…» 100«На разных фатерах сидели и пили…» 101«Разряженным стволом немеет папироса…» 102«Как стирательная резинка…» 103«Мне вино по здоровью совсем ни к чему…» 104«Наполняет комнату свет…» 105«В зазеркалье зеркального шкапа…» 106«Скажешь годам: «Не верю!..»» 107«Краплёною картой ложится моя подорожная…» 108«………………………Ещё неделя…» 109«Окольцован временем, точно – на руке…» 110СЛЭМ 111

«Если ты ищешь строки клянусь…»«Шевелится печень, ёкает сердечко…»

´

1�2 1�3

«Четыре сдвоенных струны…» 113ШАРМАНЩИКУ 114

«Назвать неназванное – выйти по меже…»«Крутить шарманку – это не шарман…»

«Не дождавшись дождя выйдем други под снег…» 115«По круглой земле…» 117«Какая низость – унижаться…» 118«Задушевный прожжённый служитель холста…» 119«Может быть мы слагаем вирши…» 120

№4

«Что ж ты так по-скоморошьи, Господь…» 124«Дай мне жажды, Господи, дай мне жаждать…» 125«Ниспошли мне, Боженька, свет…» 126«Если только верить часам – повторяешься – если верить…» 127«Строка – танцовщица, змея…» 128«Мой стих, конопатый прострелами точек…» 129«Ты уйдёшь – не останется ничего…» 130СТИХИ 131

«Между нами сутки…»«Не в ритм, не в рифму…»

«Дни мятутся разнобрёхой стаей…» 133

ДРУГУ ДРУГА 134«Не давайте деньги шарлатанам…»«Жил поэт-современник…»«Умер Геша Григорьев. Геннадий Григорьев – теперь …»

СЕЗОННЫЕ ЗАРИСОВКИ 2010 – 136«Завтра – февраль…»«Весь город – как в преддверии войны…»«Тут пошла мутота…»«Последний день зимы и – воскресенье…»

XXI – 140«Надоело делать что-нибудь…» 141«Неправедным праведным делом…» 142«Детство кончилось. Я – на пороге…» 143«Я примесью времени впрок прокажён…» 144ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ 146

«В ирландском баре, на венских стульях…»«Вулкан Исландии нам воздух перекрыл…»

«Москва:...» 148СЕВЕРНАЯ ИНДИЯ, ИЮНЬ 2010 ГОДА 149

«О чём думают камни на дне бегущей реки?..»«Дышат горы ковром зелёным…»«Разбросали камни…»«Утро вычертило горы…»

«К подножьям гор лёг хоббитовский Шир…»«В оправе гор, в изломе линий…»«Мы – лишь копиисты, в природе всё точно…»«Здесь всё по солнцу – не так, как дома…»«Раскрыла крылья скала отвесно…»«Среди…»Итоги

ОПЯТЬ ЕГИПЕТ 156«Я путаю время, кромсаю и комкаю дни…»«Тени вечера легли на лицо»«Тот край, где море лениво ласкает берег…»

«Светлый Смольный собор…» 159ЧУДОВО 160

«В Чудовом покое…»«Нет, не плохо – непоправимо паршиво…»«Ты на взлёте, на пике…»«У смерти нет ни выходных…»«Не запомнит воздух движения наших тел…»«Ни к чему это было всё: и приезд, и встреча…»

«Поутру разжигается день и читает книгу…» 165

Всеволод Гуревич ГЛУБОКИЙ ВОЗДУХ

Художественный редактор А. Веселов. Корректор Анна Сусид.Подписано в печать 02. 08. 12. Формат 60х84 1/16. Печать офсетная. Усл. печ. л. 11. Тираж 400 экз. Заказ 0227.ООО «Издательство К. Тублина». 190005, Санкт-Петербург, Измайловс-кий пр., 14. Тел./факс 712 67 06, 712 65 47. Отдел маркетинга: тел. 575-09-63, факс:712-67-06.

Отпечатано в ООО АНТТ–Принт