• ...О Свет, который мы любим и который лю бит нас, Ты светишь в темноте: тайна христи анства—это ночь, и поэтому еще

виднее становится свет, и свет пронизывает ночь и, не нарушая ее, освещает. •

Fr anÇois Mauriacde l'académie française

Ce que je Crois

Bernard Grasset, éditeurParis1963

франсуа мориак

во что я верю

«Христианская библиотека»нижний новгород

2014

уДк 279ББк 86.375

м 13

Допущено к распространению Издательским Советом Русской Православной Церкви ИС 14-323-2793

мориак, ф. во что я верю / франсуа мориак; пер.

с франц. З. а. масленниковой; предисл. прот. алек-сандр Шмеман.—ниж ний новгород : «Христиан-ская библиотека», 2014.—144 с.

isBn 978-5-905472-11-9франсуа мориак (1885–1970)—один из писателей XX века, творчество которого вошло в классическое наследие француз-ской литературы. В 1933 году он был избран во французскую академию, а в 1952 году получил нобелевскую премию. рома-нист и поэт, драматург и эссеист, общественный деятель и участ-ник сопротивления, мориак на протяжении всей долгой жизни был верен христианским убеждениям, в его книгах централь-ное место занимают нравственные коллизии. Писателю принад-лежит ряд эссе и книг на религиозные темы, среди которых—биографическая «Жизнь иисуса». В последние годы жизни он был одним из инициаторов группы, занимавшейся трагическим положением современной русской Церкви. очерк «Во что я верю», своеобразное духовное завещание писателя, его кредо написан им в 1962 году, за несколько лет до смерти. Психоло-гически убедительно и художественно достоверно он делится своим опытом: как быть христианином в мире, отрицающем христианство.

isBn 978-5-905472-11-9

Печатается по: Мориак Ф. Во что я верю. Брюссель. «Жизнь с Богом», 1981.

© Editions Grasset & Fasquelle, 1962© масленникова З.а., наследники, перевод, 2014© Шмеман а.Д., наследники, предисловие, 2014© издательство «Христианская библиотека», 2014

м 13

•5•

Гл а в а 1 . Точка отправления

Протопресвитер Александр Шмеман

ПАмяти фрАнсуА мориАкА*

На днях скончался в Париже в очень преклонном возрас-те один из самых знаменитых французских писателей—нобелевский лауреат Франсуа Мориак. Про него можно действительно сказать, что это был «последний из моги-кан», последний из той плеяды, что прославила француз-скую литературу после Первой мировой войны. Мориак был современником, если не ровесником, таких всемир-но известных писателей, как Клодель, Жид, Кокто, Пруст и т. д. Слава его начала возрастать с двадцатых годов и не переставала расти до самой смерти.

Но меня в этой беседе интересует главным образом то, что всю свою долгую жизнь, на протяжении всей своей литературной деятельности Мориак был и открыто ис-поведовал себя верующим христианином.

В наши дни и особенно там, где воцарилась марксистско-материалистическая диалектика, религия провозглашена признаком отсталости, некультурности, варварства и делается все, чтобы вытравить ее из чело-веческой памяти и сознания. И многие, увы,

* Радиобседа о. Александра Шмемана (1970 г.) печата-ется по: Шмеман, Александр, протопресв. Беседы на Радио «Свобода». В 2 т. М., 2009. Т. 2. С. 437–439.

•6•

П р о т. А л е кс а н д р Ш м е м а н

верят в эту новую «религию» антирелигии—верят глав-ным образом потому, что до них не доходят другие голоса и они уже привыкли к этому состоянию, считая его даже нормальным.

Так вот, пора во всеуслышание сказать (и смерть Мориака—хороший для этого повод), что наш век оста-нется в истории культуры, да и просто мировой истории, как век, казалось бы, совершенно неожиданного, по-разительного по своему масштабу и глубине расцвета именно христианской литературы. Ибо в том-то и дело, что Мориак был совсем не одинок. Но чтобы понять зна-чение этого явления, нам нужно на минуту заглянуть в прошлое. Вторая половина девятнадцатого века могла казаться эпохой торжества позитивизма, низкопоклон-ства перед наукой, почти полного вытеснения религии из области культуры.

Если, например, ограничиться той же Францией, обще-признанной в то время водительницей и светочем евро-пейской культуры, то все мало-мальски значительное в ее литературной жизни связано было, как казалось, с окончательным и именно отрицательным разрешени-ем вопроса о вере. Неверующими были Стендаль, Баль-зак, Золя, Анатоль Франс, неверующей была Сорбонна и все университеты, неверующей была вся так называе-мая передовая интеллигенция. Католическая церковь представлялась безнадежно скомпрометированной сле-пой реакционностью папы Пия IX, осудившего в своем знаменитом «Силлабусе» фактически все новое в науке, философии, политике и выглядевшего безнадежно сле-пым по отношению к миру и его реальной жизни.

Повсюду торжествовала поверхностная оптимистическая вера в разум, в неограниченные возможности науки, в неизбежное наступление эры всеобщего счастья и изо-билия. Бог и религия виделись окончательно отжившими понятиями или же, как в марксистской мифологии,—союзниками эксплуатации и обмана.

Ударом, страшным ударом по этому поверхност-ному и легкомысленному благодушию оказалась

•7•

Памяти франсуа мориака

кровопролитная и, в сущности, бессмысленная Великая война 1914–1918 годов. На протяжении четырех лет столкновение самых передовых и культурных, самых «ра-циональных» стран мира являло зрелище какого-то кро-вавого хаоса, причем от начала до конца никто так и не знал, за что, во имя чего гибли миллионы людей. Война стала для многих и многих путем к углублению сознания, к постижению той иррациональной пропасти, в которую падает человек, забывающий или отрицающий вечный, Божественный закон жизни. И хотя еще до войны на-чался во Франции возврат самых душевно тонких, самых одаренных людей к вере—достаточно вспомнить здесь обращение величайших поэтов Поля Клоделя и Артюра Рембо,—с войной этот процесс усилился и углубился.

К началу войны Франсуа Мориаку было тридцать лет. И хотя он никогда не терял веры, именно кровавый кошмар войны сделал его сознательным и деятельным христианином, не прекращавшим до глубокой старости свидетельствовать о Христе и Его учении, о радости, глу-бине и мудрости христианской веры. А вместе с тем никто не посмеет записать Мориака в лагерь «эксплуататоров», «капиталистов», «мракобесов», ибо еще до войны он прим-кнул к небольшому тогда движению внутри Католической церкви, искавшему социальной правды, искавшему путей к преодолению неравенства и бедности. Этому движению, этой настроенности он остался верен до конца. Но важнее всего, конечно, то, что после Достоевского и Толстого он продолжил линию литературы, доказывающую не только совместимость веры с творчеством, но и то, что сама вера—глубочайший источник творчества.

Как и у Достоевского, мир романов Мориака—это мир часто трагический, раздвоенный, а зачастую—злой и больной. Мориак не приукрашивает человека, но и не лжет о нем. Человек призван к свободе, и свобода—самый трудный дар для него. Он одновременно живот-ное, но и духоносец, он слаб, но и силен и никогда до конца не подчинен, как в марксистском детерминизме, рабству безличных «железных законов».

•8•

П р о т. А л е кс а н д р Ш м е м а н

Как бы странно ни звучало это для тех, кому с детства долбят об «освобождающей силе» безбожия, факт в том, что настоящую, глубокую свободу, подлинную свободу личности воплотила и защищала в последние сто лет именно христианская литература, и больше никто.

По-настоящему свободные люди—у Достоевского, у Мориака, у Солженицына. И свободные потому, что авторы, создающие их, всем своим существом верят в человеческую личность, в неповто римость каждого человека. Я понимаю, что это утверждение нуж-но доказать. И смерть великого писателя-христианина Мориака дает возможность говорить об этих заслугах христианской литературы.

в о ч т о я в е р ю

Посвящается моим внукам Петру Вяземскому и Жерару Мориаку,

когда им исполнится 16 лет

ПрЕДисЛоВиЕ аВТора

книжка эта не предназначается ни для ученых, ни для философов, ни для бого-словов. Я старался как можно проще и бес-хитростнее ответить на вопрос: «Почему я остался верен религии, в которой родил-ся?» Я рисковал облегчить задачу против-никам. рискова л в меру той простоты и бес-хитростности, которые соответствовали моему смирению человека, верующего на протяжении всей своей жизни, а также по-зволили мне с детства до глубокой старо-сти обладать любовью, которой я не видел,

чувствовать и осязать ее.

•15•

Гл а в а 1 . Точка отправления

Глава первая точка отправления

То, во что я верю, не совпадает с тем, что я знаю: отсюда первая возможность недоразуме-ний. мне следует объясниться. сколько раз люди говорили мне с притворной завистью: «какой вы счастливый, вы верите в свое бессмертие!» как будто вера сводится к уверенности, опи-рающейся на что-то очевидное. на самом же деле—это добродетель, одна из трех добродете-лей, называемых богословскими, и первая в их ряду1. Тот, кто говорит «добродетель», имеет также в виду «действие воли», и это действие требует подлинных усилий; оно дело нелегкое.

1 Подразумеваются: вера, надежда, любовь. (Здесь и далее примечания даются по брюссельскому изда-нию 1981 г. Комментарии редактора 2014 г. вынесе-ны в конец книги и помечены в тексте звездочками.)

•16•

Ф р а н с у а М о р и а к . Во что я верю

Вначале для того, чтобы верить, мне не тре-бовалось волевого усилия, так как я родился в определенной религии и, как только стал спо-собен что-то понимать и наблюдать, увидел во-круг себя людей, практикующих эту религию; этой религии меня учили и знание ее считали чрезвычайно важным, и в возрасте, когда мы еще не подвержены сомнениям и нам кажется, что наши родители, наши учителя постигли все истины, я научился почитать и любить эту рели-гию не столько ради нее самой, сколько ради тех средств, которые она мне предоставляла, чтобы установить мои отношения с Богом.

но, несмотря на это, моя воля должна была подключиться довольно рано, с момента первой угрозы моей вере, с возникновения моих пер-вых сомнений: воля участвовала в соответствии с влечением, которое я испытывал ко всему, связанному с религией и принадлежащему чув-ственному миру, но и в соответствии с той помо-щью, какую мне оказала религия, с действенно-стью молитв и сакраментальной жизни2, которая тайно оплодотворяла мою земную жизнь.

с ранней юности я рассматривал все воз-ражения3, и в особенности—это была эпоха

2 Сакрамент—церковное таинство (прим. пер.)3 Против веры в сверхъестественное, которые возникают у среднеобразованного человека.

Содержание

Прот. Александр Шмеман Памяти Франсуа Мориака 4

Предисловие автора 13

Глава первая Точка отправления 15

Глава вторая Каждый человек незаменим 29

Глава третья Тайна, которую мы принимаем или отвергаем 36

Глава четвертая Необходимость чистоты 52

Глава пятая Братья-враги 70

Глава шестая Мальчик -с-пальчик 92

Глава седьмая Сатана 100

Глава восьмая Мой долг перед Паскалем 107

Глава девятая Молитва о даре веры 119

Глава десятая Сожаления 136

Комментарии 141

Франсуа МориакВо что я Верю

Пер. с франц. З. А. Масленниковой

Организация проекта и подготовка текста, комментарии, дизайн и верстка

Е. АгафоновОформление С. Хидоятов

В оформлении книги использованы работы Елены Черкасовой

Подписано в печать 18.12.2014Формат 75X90/32. Бумага офсетная.

Объем 4,5 п.л. Печать офсетная.Тираж 1 500 экз. Заказ №....

ООО Издательство «Христианская библиотека»603000, Нижний Новгород, ул. Большая Покровская, 56,

Главпочтамт, а/я 421Тел.: 8-831-277-64-75

Отпечатано в ОАО «Можайский

полиграфический комбинат»143200 г. Можайск, ул. Мира, 93

www.oaompk.ru