Спешите делать добро

радуга

СПЕШИТЕ ДЕЛАТЬ ДОБРО

7 4

Возможна ли вера без добрых дел?Помощь бедным должна быть разумнойЛюбовь как чувство и заповедь любви

Митрополит Т. Кондрусевич От редакции

ОТПЛЫВИ НА ГЛУБИНУ Доминик-Мария Симон ОР Добро и зло

Хосе М. Вегас CMF Добро и доброта, или как стать добрым, творя добро

Проф.-архим. Ианнуарий Возможна ли вера без добрых дел?

Александр Конев Об энциклике Deus Caritas est

У ИСТОКАСвящ. Корентин Бонавентура НтонтасЛюбовь к Богу и любовь к ближнему во Второзаконии

Св. Иоанн ЗлатоустТолкование святого Иоанна Златоуста, архиепископа Константинополя, на святого Матфея евангелиста

Апофтегмы отцов-пустынников

ЛИТУРГИЯ Франсуаза Руссель FMM Литургия после Литургии

МАСТЕРСКАЯ Светлана ЧерняеваКак воспитать стремление делать добро

1

2

4

13

24

29

3236

37

42

Издание осуществлено при содействии RENOVABIS.

4548

50

52

56

61

64

68

71

72

7377

79

Мишель КуастГолод и бедность – проблема всего мира: занятия для молодежи Ожидание Рождества

Свящ. Сергей НиколенкоСоциальная работа Церкви – диакония

Цезаре Биссоли SDBЧто значит для Иисуса любить ближнегоLectio Divina

Ирина ТымковаОбзор видов и способов благотворительности

СЛОЖНЫЕ ВОПРОСЫАлександр КорнеевЛюбовь как чувство и заповедь любви

Д. Антонио Санти О диаконии

Фьоренцо Реати OFMПомощь бедным должна быть разумной

ВСЕГО ПОНЕМНОГУЮрий ТомойкоЛюбовь превыше всего

Надежда Мартынович«Это для того, чтобы …явились дела Божии»

Дмитрий Лейкин Чтобы сместилась земная осьПомоги «стеклянному человеку»

Тереза Канакри FMMО Конгрессе во Флоренции

в номере:

Конференция Католических Епископов России приняла реше-ние, согласно которому нынешний пастырский год посвящен милосердной любви. Он проходит под девизом служения Слуги Божия московского «святого доктора» Федора Гааза: «Спеши-

те делать добро». Этой же теме посвящен номер катехетического журнала «Радуга», который вы держите в руках.

В настоящее время, преисполненное угрожающих цивилизации жиз-ни вызовов, человеку необходимо найти надежную точку опоры. Ею как раз и является милосердие Божие. Слуга Божий Иоанн Павел II говорит, что нет иного источника надежды, кроме Божьего милосер-

дия. А Папа Бенедикт XVI подчеркивает, что культ Божьего милосердия – это не что иное, как особое измерение веры и молитвы каждого человека.

Опыт показывает, что даже самые современные и впечатляющие достижения науки и техники, а также улучшение качества жизни не могут полностью удов-летворить человека. Он очень часто теряет надежду и преисполняется страха перед будущим. Есть одно лекарство – Божие милосердие.

Как Ветхий, так и Новый Заветы представляют нам множество примеров Божиего милосердия. Классическим ярким примером может служить притча о блудном сыне, которую следовало бы назвать притчей о милосердном Отце (ср. Лк 15, 11-32). В основе Божия милосердия лежит безграничная любовь Бога к человеку (ср. Ин 15, 13). Благодаря ей происходит извлечение добра из-под завалов зла, новое обретение человеческого достоинства, как говорит Иоанн Павел II в энциклике о Божием милосердии.

Милосердие – это другое имя любви. Это та любовь, что действует в грехов-ном мире. Она проявляется как милосердие перед лицом зла. Поэтому милосердие спасает от греха и духовной смерти. Любовь как нескончаемая радость и обще-ние личностей является эсхатологической реальностью. Здесь же на земле, где господствуют грех и зло, она являет себя как милосердие.

Однако, и это следует отметить особо, как подчеркивает кардинал Йозеф Ратцингер, милосердие служит не проявлением легкомысленного отношения ко злу, а его уничижением и преображением в огне любви. Милосердие существует в реальности отношений между личностями, то есть не должно быть того, кто только дает, и того, кто только получает. Поэтому Папа Бенедикт XVI в энциклике «Бог есть любовь» подчеркивает, что желающий дарить любовь должен и сам получать ее в дар.

Милосердная любовь – действенная и обращенная к человеку – очищает пов-режденный грехом человеческий образ и призывает нас искать во всех людях лик совершенного человека – Христа, Который сокрыт в каждом из нас.

Таким образом, милосердная любовь – это не какое-то статичное чувство, но чувство развивающееся и активное, ведущее к уподоб-лению Христу. Поэтому человек призван не только принимать и переживать Божие милосердие, но и сам стать его активным учас-тником, то есть он должен его творить по отношению к другим. Не-обходимо благодарить Бога за дар милосердия, в наивысшей степени проявившегося в Крестной смерти и Воскресении Христа, и спешить делать добро, ибо время неумолимо бежит вперед. Это путь к духов-ному преображению человека, которым должна быть наполнена вся его земная жизнь, цель же ее – достижение небесного Иерусалима.

Я благодарю всех, кто подготовил и издал этот номер катехетичес-кого журнала «Радуга», и выражаю надежду на то, что содержащийся здесь очень богатый материал послужит надлежащему восприятию идеи милосердной любви с целью созидания цивилизации жизни.

Препоручая их Милосердному Иисусу и Марии – Матери мило-сердия – от всего сердца благословляю.

Митрополит Тадеуш Кондрусевич Ординарий Архиепархии Божией Матери в Москве

Москва, 15 апреля 2007 г.Торжество Божьего милосердия

2

О Т П Л Ы В И Н А Г Л У Б И Н У

Что означает добро и зло для нехристиан? Суще-ствует ли в их понимании добра и зла какое-либо

отличие от христианского взгляда? Прежде чем приступить к размыш-

лению над этим вопросом, следует задаться другим, а именно: абсо-лютны ли понятия добра и зла, или же они относительны? Не являются ли они плодом некоего обществен-ного договора, делающего жизнь людей друг с другом возможной? Иначе говоря, не навязан ли нам нравственный закон извне?

Достоевский посвятил этой про-блеме один из самых глубоких своих романов, «Преступление и наказа-ние». Это история одного молодого человека по фамилии Раскольников, атеиста, преследуемого мыслью именно о навязанности человеку нравственных требований. Расколь-ников считает, что нравственность придумали для того, чтобы управ-лять людьми подобно рабам, но ве-ликий человек, такой, к примеру, как Наполеон, способен преступить этот закон ради высшей цели. Герою не

дает покоя вопрос: кто он – «тварь дрожащая», или же «право имеет»? И вот, дабы освободиться от закона нравственности, он решается пойти на преступление. Происходящее в душе Раскольникова Достоевский описывает в весьма реалистичной манере. Вместо того чтобы испытать ожидаемое освобождение, герой погружается в настоящий внутрен-ний ад. Он чувствует себя чужим по отношению к миру и к собственной семье, он понимает, что убил свою душу, но не убил при этом свою со-весть, выносящую ему приговор. Раскольников убеждается: нрав-ственный закон – это некий абсолют, чей источник находится не снаружи, но внутри нас, это голос Бога в чело-веке. Философ Маркс Шелер скажет позднее, что в нас присутствует не-что вроде внутреннего судьи, гораз-до более сурового, чем любой суд, ожидающий нас вовне. Лишь сознав-шись в совершенном преступлении и раскаявшись, Раскольников смо-жет вновь обрести мир в душе.

«Разумом человек распознает глас Божий, настойчиво призываю-

Доминик-Мария Симон ОР


ИДОБРО И ЗЛО

3


щий его «творить добро и избегать зла». Каждый должен следовать этому закону, звучащему в нашей совести и исполняющемуся в люб-ви к Богу и к ближнему». (Катехизис Католической Церкви, № 1706).

Существует естественный нравс-твенный закон, являющийся законом для самой человеческой природы, и нарушение его не обходится без по-следствий. Как для любого человека, существует он и для христианина. Чтобы познать эту истину, нет необ-ходимости в вере – достаточно лишь прислушаться к голосу совести, кото-рую Бог даровал каждому человеку

Но хотя нравственный закон обя-зателен для всех людей, он еще не является сердцем Евангелия. Еванге-лие – нечто совсем иное, нежели обя-зательства, запреты или моральный кодекс. Евангелие – это приглаше-ние. Христос никогда не говорит нам «надо»: «Надо Меня любить, надо за Мной следовать». Он спрашивает: «Хочешь ли ты?» «Хочешь ли Ме-ня любить, хочешь ли следовать за Мной?» Это вовсе не одно и то же. Мы располагаем наибольшей свобо-дой не в тех случаях, когда нам гово-рят «надо», но когда нас спрашивают: «Хочешь ли ты?» Евангелие – это приглашение, но приглашение к че-му? Понять это одновременно и очень просто, и крайне сложно. «Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам» (Мф 11, 25).

В человеческой жизни очень боль-шое значение приобретает понятие интимности. Среди нашего окруже-

ния мы различаем просто знакомых или коллег по рабо-те и тех, кого назы-ваем своими интим-ными, то есть особо близкими друзьями, с которыми мы пребыва-ем в истинном диалоге дружбы и кому можем открыть свое сердце. Ин-тимность – это прежде всего духовное понятие. Способность двух людей понять и глубоко полюбить друг друга – вот источник и дружбы, и крепкой любви, и высшей радости.

И Господь предлагает нам приоб-щиться Его собственной интимнос-ти. Он приглашает нас познать Его Свет, Его Любовь и бесконечное счастье, которое Он может даро-вать. Христос сказал: «Огонь при-шел Я низвесть на землю, и как же-лал бы, чтобы он уже возгорелся!» (Лк 12, 49). Тот глубочайший дар, что преображает нашу душу и делает нас способными познать интимность пребывания с Богом, интимность Святой Троицы, богословы называ-ют освящающей благодатью.

Существует риск спутать освяща-ющую благодать с чем-либо сверхъ-естественным, как, например, чуде-са и харизматические дары. Такая великая святая, как Тереза из Ли-зье, не совершала ничего из ряда вон выходящего, но освящающая благодать столь возросла в ней, что все ее существо было снедаемо огнем Божией любви. Эта любовь преобразила жизнь святой Терезы

4


1. Что такое добро

обро – не вещь. Оно не является чем-то, что можно увидеть, потро-гать, произвести, приоб-рести таким же образом,

как мы видим, трогаем, произво-дим, приобретаем вещи: машины, дома, одежду... Тем не менее доб-ро – постоянный предмет наших желаний и стремлений, по сути, мотив, в силу которого мы желаем всего остального. Мы всегда, так или иначе, обращены к добру и не можем по-другому. Что же такое добро и как можно его обрести?

Для начала попробуем пояс-нить, хотя бы отчасти, что же это за таинственная реальность, к которой мы всегда так стремимся и которую столь трудно опреде-лить. Добро – это качество, кото-рым обладают вещи, ситуации, поступки, когда они сделаны оп-ределенным образом и соответ-ствуют определенным условиям.

Д

ДОБРО и ДОБРОТА,или как стать добрым, творя добро

Малой, наполнила новым содержа-нием ее страдания и внушила ей же-лание познать всю свою полноту.

В заключение стоило бы процитиро-вать гимн любви из Первого послания к Коринфянам, всю тринадцатую гла-ву, ибо добро для христианина – это стремление все более и более поз-навать безграничную Любовь Божию к каждому из нас. Отказаться от этой Любви и тем самым ранить Божие сердце – совершить зло.

«А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше» (1Кор 13, 13). Опи-раясь на этот текст, Церковь име-нует три эти добродетели, веру, на-дежду и любовь, богословскими, в противоположность добродетелям нравственным, человеческим.

Подобно тому как здоровый орга-низм должен поддерживать опре-деленную температуру, ни слишком высокую, ни слишком низкую, так и нравственные добродетели требу-ют определенного равновесия, ра-зумной меры. Они не должны скло-няться ни к какой крайности, но стремиться к «золотой середине».

Напротив, добродетели богослов-ские, непосредственно связывающие нас с Богом, вера, надежда и любовь, не знают меры. Ведь быть «слишком» уверенным в Слове Божием, как и «слишком» доверяющим Ему или «слишком» любящим Его, невозмож-но. Единственная мера для любви к Богу – это безмерная любовь к Нему.

Перевел с французского Дмитрий Лейкин

Хосе М. Вегас CMF

5


Но поскольку действительность – область чрезвычайно обширная, ясно, что добро как качество, воп-лощающееся в разных формах бытия, приобретает также мно-жество разных форм реализации. Это многообразие проявления добра выражается в различном содержании ценностей, присваи-ваемых нами вещам. Есть вещи хорошие в силу своей полезности, и в этом случае заключенное в них добро сообщается им этой доб-рой целью, которой они служат. Другие хороши, потому что прият-ны, то есть являются носителями чувственной ценности (хорошая, вкусная еда, например). Живой организм (тело) заключает в себе добро в виде здоровья (обладает жизненной ценностью). Произве-дение искусства хорошо, когда оно прекрасно; научная теория – когда она адекватно отражает и объяс-няет определенный аспект дейс-твительности. Естественно, когда мы говорим о добре и доброте,

мы помним также и прежде всего о нравственном смысле этих слов, например, говоря, что кто-то сде-лал доброе дело или что такой-то человек – добрый, хороший.

Во всех этих случаях вещи (инс-трументы, продукты, тело, произве-дения искусства, теории, поступки и пр.) суть то, чем они являются. Можно перечислять их части и от-личать их сущностные элементы от тех, что лишь случайны: без этих первых они перестали бы быть тем, что они есть, а без вторых остались бы собой, но с некоторыми измене-ниями. В чем же находится (содер-жится) добро, то есть собственно качество ценности? Добро, которое мы приписываем вещам, занимает особое место. С одной стороны, оно не относится к существенным аспектам этих реальностей, потому что, даже не будучи добрыми, они не перестали бы быть тем, чем яв-ляются: орудие и инструмент могут быть плохими, еда – отвратитель-ной, организм – больным, произ-ведение искусства – безвкусицей, теория ложной, а поступок – ужас-ным. Но все же добро не есть нечто добавочное, случайное, а значит, лишенное значения и важности. Напротив, когда каждая из этих ре-альностей оказывается вследствие сочетания других своих элементов «доброй», то есть хорошей, мы вос-принимаем ее как нечто должное, чувствуем, что она достигает опре-деленной полноты бытия, опреде-ленного совершенства, которое ей свойственно изначально.

или как стать добрым, творя добро


6


2. Что значит «делать добро»?

Поскольку добро – качество, а не вещь, мы понимаем, что в разных своих формах (полезных, чувствен-ных, жизненных, эстетических, ин-теллектуальных, нравственных и ре-лигиозных ценностей) оно не может «производиться» непосредственно. Для того чтобы они появились в ми-ре, нужно заботиться о возникнове-нии этих реальных вещей, в которых добро проявляется, когда они соот-ветствуют определенным условиям. Чтобы произвести добро, как раз и нужно создавать эти условия. Повар старается должным образом соблюс-ти пропорции компонентов, выдер-жать нужную температуру и время, чтобы блюдо получилось вкусным. Художник работает с материалами (красками, формами, звуками), что-бы с их помощью создать красоту.

Естественно, искомая ценность на-правляет все эти действия, делаю-щие ее возникновение возможным. И в этом смысле добро и ценности известны нам «абстрактно», как свойства в себе, еще не воплощен-ные в реальности, но уже содер-жательные и желанные. Именно в силу этой содержательности добра или ценностей, благодаря которой они желательны, человек старается действовать в мире так, чтобы про-изводить в нем добро.

Очевидно, что человек может оши-биться в распознании добра. Он может воспользоваться неподходя-щими средствами для его осущест-вления; может отдать предпочтение

определенному типу добра (ценнос-ти), низшему по сравнению с други-ми, так что если первое достигается ценой вторых, высших, в результате совершается не добро, а даже неко-торое зло. Потому мы говорим, что зло есть отсутствие добра, недоста-точное добро или добро, недолж-ным образом достигнутое.

3. Нравственное добро

В иерархии ценностей особое, сущес-твеннейшее место занимает нравс-твенная ценность – добро по преиму-ществу. «Добрыми» в нравственном смысле могут быть только существа, наделенные личностью, их поступки и мотивы; иными словами, все то, что связано у личности с ее свободой.

Особая значимость нравственного добра (и различных нравственных ценностей, его составляющих) за-ключается в том, что от его обрете-ния и присутствия в жизни зависит полнота человека как такового, то есть в основном от него зависит, состоится человеческая жизнь или человек пройдет мимо самого се-бя. Если человек превращает свою жизнь в последовательность прият-ных мгновений, а для этого остав-ляет без внимания и заботы роди-телей, детей, предает друзей или отказывается от своего достоинства, мы понимаем, что так пользоваться жизнью нельзя, что, хотя удоволь-ствие само по себе хорошо, жить им не следует. То же самое можно утверждать, если человек жертвует искренностью, правдой или честью ради достижения здоровья или лю-

7


бования красотой, или же ради того, чтобы приобрести больше знаний. Все эти ценности – чувственные, жизненные, эстетические и интел-лектуальные – сами по себе хороши, но стоят ниже нравственных ценнос-тей и должны быть им подчинены, а в случае конфликта – уступить пос-ледним. В противном случае чело-век, жертвующий нравственными ценностями ради иных целей, может быть, и сумеет насладиться жизнью, может быть, он будет здоров, красив и умен (конечно, временно, потому что все это преходяще), но его мож-но назвать «плохим» человеком, и эта отрицательная ценность затме-вает и лишает смысла все прочие.

Так, мы понимаем, что человек – лю-бой человек – может вполне законно стремиться к одним удовольствиям и отказываться от других, посвящать себя искусству, науке или спорту, в зависимости от вкуса и способнос-тей, но в случае, когда возникает вопрос нравственных ценностей, должен обязательно сделать выбор в их пользу. Иными словами, всякий человек, как личность, должен ста-раться быть «добрым», потому что именно это означает подлинно быть самим собой, тогда как не стремиться к добру значит упустить собственную жизнь, а может быть, так или иначе, испортить жизнь других людей.1

Теперь перед нами встает вопрос: как обрести нравственное добро и стать «добрым»?

4. Нравственное добро и практическая жизнь

Первый ответ на предыдущий вопрос таков: для того, чтобы об-рести нравственное добро, его недостаточно знать (например, изучая нравственную философию или этику), созерцать или одоб-рять. Обретение нравственного добра – вопрос практики, делания. Но это совершенно особое делание. Греки видели различие между «тех-ническим» деланием или poesis, при котором важен внешний результат действия, – и нравственным дела-нием, или praxis, при котором важно как то, что делается, так и то, как и для чего это делается. Результат же такого действия, помимо внешних последствий в реальном мире, пре-бывает в самом субъекте действия, делая его добрым или злым. Лати-няне в этом же смысле различали facere и agere. Невозможно сделать-ся добрым так же, как приготовить блюдо или создать картину.

В этой задаче обретения нрав-ственного добра, то есть в задаче сделаться добрым, или, что то же самое, добродетельным, заклю-чен один парадокс. В то время как в других ценностных областях для осуществления определенного типа добра необходимо сосредоточить внимание на самом предмете – носи-теле ценности (если же речь идет об обретении ценности как таковой, на-пример, удовольствия или здоровья –

1 Есть мнение, что это не столь ясно, потому что существуют люди, которые выбирают зло ради богатства, благополучия и власти. На это можно ответить, подобно Сократу, что, кто так говорит, либо не знает по-настоящему, чего хочет, либо он законченный циник.

8


сосредоточиться на ней самой), в случае с нравственным добром че-ловек становится добродетельным тогда, когда, забывая о себе и о самой нравственной ценности, от-дается тому, чтобы «делать добро» другим, в самых разных смыслах: обеспечивать им жизнь, поддержи-вать здоровье, просвещать и пр. Добрый самарянин из Евангелия (Лк 10, 33-35) был добр, потому что, забыв о себе, устремил все свое внимание на раненого, спас его и позаботился о нем. Именно пото-му философ Макс Шелер сказал, что нравственные ценности осу-ществляются следом за другими ценностями. Тот, кто делает добро ради того, чтобы быть добрым и ра-ди того, чтобы его таковым считали, становится чем-то вроде нравствен-ного фарисея, использующего доб-ро, чтобы превозноситься. Истинно добродетельный человек есть тот, кто, принимая ценностный призыв, который может происходить из са-мых разных источников, отвечает на него, до определенной степени забывая о себе. В действитель-ности, иногда можно и даже необ-ходимо смотреть на самого себя с нравственной точки зрения: чтобы раскаяться в содеянном зле и воп-лотить в жизнь добрые намерения; но, в конце концов, доброе намере-ние заключается в том, чтобы пе-рестать смотреть на себя и больше заботиться о других.

В этом случае мы вновь сталкива-емся с определенным парадоксом, потому что, с другой стороны, не-

возможно делать добро «ненаме-ренно», никак это не осознавая. Но это осознание того, что мы дела-ем добро, иногда словно наносит ущерб совершаемому добру, пото-му что искажает мотивы, по кото-рым мы его творим. И действитель-но, для того, чтобы вершить добро, нужно не только делать добрые вещи, но и руководствоваться при этом добрыми побуждениями. По-этому сознание того, что делаешь добро, должно сопровождаться стремлением постепенно полно-стью сосредоточиться на том доб-ром, что совершается, а значит, на-сколько возможно, забыть о себе.

5. Как узнать, какое добро следует делать

Часто возникает вопрос, как точно узнать, что есть добро, и как избе-жать ошибки в этой важной облас-ти. Действительно, нравственное знание, как и любой другой вид зна-ния, подвержено ошибкам, и сущес-твует множество факторов, которые способны его исказить: отсутствие воспитания, неподходящее соци-альное окружение, собственные наклонности и субъективные инте-ресы, некоторые дурные привычки, помрачающие ясность суждения и сознания и пр. Но не надо думать, что подобное знание настолько сложно, что почти недоступно. На самом деле человек естественно склонен к добру, вплоть до того, что даже когда он совершает зло, он совершает его во имя какого-ли-бо добра, делающего его слепым

9


к добру высшему; или же стремит-ся к добру хоть в каком-то смысле, только субъективно и эгоистически, не заботясь о благе других. Можно сказать, что человек знает добро интуитивно и непосредственно.

Существует важная связь меж-ду знанием добра и добротой как свойством. Хотя мы сказали, что для того, чтобы быть добрым, не-достаточно знать добро, все же это знание необходимо, если мы хотим творить добро. Вместе с тем, для того, чтобы знать нравственное добро и совершать его, нужно быть расположенным к добру (что уже означает первую ступень доброты), то есть быть готовым ответить на требования добра в той мере, в ка-кой мы их воспринимаем. По этому поводу философ С. Кьеркегор про-ницательно говорит:

«Жизнь духа вовсе не имеет оста-новок и перерыва (по сути, не имеет и состояния, все происходит сейчас), стало быть, если некий человек в то самое мгновение, когда узнает пра-вое, не совершает его, происходит вот что: вначале осознание иссуша-ется. Затем остается лишь узнать, что думает об остатке воля. Воля ведь деятель диалектический, кото-рый, в свою очередь, распоряжает-ся всей низшей природой человека. Если она не дает согласия на итог осознания, она, однако же, вовсе не принимает с необходимостью реше-ние делать противоположное тому, что схвачено осознанием, – подобные

разногласия весьма редки; однако она позволяет пройти некоторому времени, тем самым открывается возможность замещения, а она го-ворит: поглядим завтра. Между тем осознание все больше затемняется, и все больше побеждают низкие сто-роны нашей природы; увы! ибо добро надобно творить сразу же, как толь-ко оно узнано (вот почему в чистой спекуляции переход от мышления к бытию столь легок – все ведь дано заранее, с самого начала), тогда как в случае низших инстинктов важно как раз медлить – это те замедления, которые по душе воле, наполовину закрывающей на это глаза. Когда же осознание достаточно затемнилось, оно лучше может договориться с во-лей; в конце концов наступает полное согласие, ибо оно перешло в другой лагерь и прекрасным образом одобря-ет все то, что само же и подготовило».2

Тем не менее, даже допуская, что обычно мы знаем, что хорошо, а что плохо, в некоторых случаях это все же не так ясно, и мы можем иногда испытывать глубокие сом-нения. Как же отличить истинное добро от того, что им не являет-ся? Здесь необходимо прибегнуть к косвенным критериям, которые, однако, способны служить важным указанием, касающимся смысла человеческой жизни, с которым, как мы говорили, непосредственно связано нравственное добро.

Первый критерий – это феномен «оправдания». Добрые поступки не

2 Кьеркегор С., Страх и трепет, Москва: «Республика», 1993, С. 318-319

10


нуждаются в оправдании; они са-ми суть собственное оправдание. Никто не нуждается в оправдании, помогая нуждающемуся или забо-тясь о престарелых родителях. Но поступки, требующие оправдания, – это, как правило, поступки недолж-ные, для которых нужно найти ве-сомые причины, «оправдывающие» их совершение. Если я опаздываю на встречу, я могу оправдаться, ска-зав, что вынужден был помочь при несчастном случае, свидетелем ко-торого оказался. Но если я скажу, что опоздал, решив прогуляться пешком в свое удовольствие, вряд ли это меня оправдает. Иными сло-вами, причины, служащие оправ-данием, могут быть действительно «праведными», а могут быть и прос-той попыткой извинить собственные прихоти. Тут уже главную роль игра-ет правдивость и честность каждо-го человека. Нетрудно понять, что источником лжи часто становятся неудачные попытки оправдания.

Второй критерий распознания свя-зан с родом чувств, вызываемых разными типами ценностей, а зна-чит, и с разными видами счастья, ко-торое они приносят. Счастьем иног-да называют чисто субъективное состояние, связанное с чувствен-ным удовольствием или удовлетво-рением. Но такое представление о счастье не только убого, но и ложно. Как есть разные виды ценностей, так есть и многообразие соответ-ствующих им чувств; и чем выше ценность, тем глубже удовлетворе-ние, которое она приносит.

Это означает, что человеческое счастье может быть очень разным по качеству и зависит от типа цен-ностей, которым мы в своей жиз-ни отдаем предпочтение. Тот, кто старается достичь исключительно чувственных ценностей, удоволь-ствия, может быть, его и обретет, но вряд ли будет счастлив, потому что чувственное удовольствие поверх-ностно и ненадежно. Жизненные, эстетические и интеллектуальные ценности приносят, конечно, гораз-до более глубокое и длительное удовлетворение, но тоже не могут

11


Вспомним, например, известный роман П.Зюскинда «Парфюмер», герой которого ради достижения чувственной и эстетической ценнос-ти (утонченного запаха) совершает ужасные преступления. То же самое касается нацистских псевдоученых, подвергавших чудовищным опытам заключенных в концлагерях ради так называемого прогресса науки.

В обоих случаях, даже если бы действительно были сделаны сен-сационные открытия, такую де-ятельность следовало бы объявить недопустимой и преступной.

Нравственные ценности приносят счастье, зависящее от добродетели и в свою очередь являющееся ее источ-ником. Добродетель же живет в глуби-не человеческого существа и относи-тельно независима от его успехов или злоключений на жизненном пути. Все это свидетельствует о том, что рас-познание истинного добра и блага со-вершается относительно личностного аспекта: чем больше ценности и доб-ро связаны с личностным началом, превосходящим чисто биологическое, тем они выше и тем значительнее и полнее приносимое ими благо.

Но и нравственный уровень – еще не самый глубокий уровень чело-веческого счастья, а нравственные ценности не самые высшие. Выше их находятся ценности религиоз-ные, и удовлетворение, рождаемое ими, называется блаженством.

Этот вопрос позволяет перейти к последнему этапу наших размыш-лений: к тому, что связано с источ-ником добра и доброты.

быть мерой истинного человеческо-го счастья. Главным условием для того, чтобы все эти формы удов-летворения и счастья возросли в полной мере, является уважение и стремление к нравственным цен-ностям. И надо сказать, что уваже-ние к нравственным ценностям яв-ляется абсолютным условием блага не только по сравнению с чувствен-ным удовольствием (ясно, что поиск наслаждений ценой чужого досто-инства попросту недопустим), но и по сравнению с эстетическими и интеллектуальными ценностями.

12


6. Источник и цель всякого блага

Нравственные ценности, как мы видели, носят безусловный харак-тер: личностные ценности превос-ходят биологическую жизнь (до такой степени, что иногда прихо-дится пожертвовать жизнью, что-бы избежать несправедливости). Но если это так, то только потому, что они указывают на источник, из которого происходят, а он выхо-дит за рамки жизни и должен быть безусловным и абсолютным. Если бы высшим пределом добра была биологическая жизнь человека, то и высшими ценностями были бы ценности жизненные, и им подчи-нялись бы все прочие, в том чис-ле нравственные. Ради спасения жизни допустимо было бы прибе-гать ко лжи, предательству и пре-ступлению. Но простое нравствен-ное чувство подсказывает, что это не так, и что жить с достоинством важнее, чем жить любой ценой.

Этот абсолютный характер нрав-ственных ценностей свидетельству-ет о том, что их источник и происхож-дение тоже абсолютны. А поскольку они носят личностный характер, то и этот источник Блага и ценности то-же должен быть личностью.

В разговоре с богатым юношей (см. Мф 19, 16-17; Лк 18, 18-19) Ии-сус ясно говорит, что источник вся-кого блага (в том числе и нравствен-ного) – Бог. И что даже если человек старается жить честно и праведно, нравственного добра недостаточно, чтобы «жить навсегда и не увидеть

могилы» (Пс 48, 10). Смерть дей-ствительно ставит под вопрос все наши усилия, в том числе благо-родное стремление к добру. Если участь праведника и злодея одна и та же, какая разница, как жить?

В абсолютности нравственных ценностей человек более или ме-нее явственно предощущает при-сутствие в своей жизни абсолютного измерения, превышающего биоло-гические требования и нужды, а зна-чит, превосходящего и смерть, перед которой человек, однако, бессилен.

Можно сказать, что в этом смыс-ле нравственные ценности обра-щены к религиозным и в них обре-тают свою полноту. В то же время религиозные ценности опираются на нравственные, потому что ес-ли религиозный человек не ува-жает нравственные ценности, он лишает свою веру содержания и подлинного смысла, и его религию можно назвать ложной (хотя сама религия от этого ложной не стано-вится). Дело в том, что и те и дру-гие ценности происходят из едино-го источника, который есть Бог.

Этот Бог явил нам Свое чело-веческое лицо и Свою близость в Иисусе из Назарета, Который «ходил, благотворя и исцеляя всех» (Деян 10, 38) и отдал Свою жизнь, чтобы победить смерть и открыть всем людям путь к пол-ноте жизни, которая уже не кон-чается. Эта жизнь – не что иное, как полнота общения с Ним, а в Нем – со всем человечеством и со всем творением.

13

О Т П Л Ы В И Н А Г Л У Б И Н УО Т П Л Ы В И Н А Г Л У Б И Н У

учении святого апостола Павла об оправдании верой и в знаменитом месте из Послания святого апос-тола Иакова об отношении веры и дел. Богословский принцип апосто-ла Павла основательно выражен, например, в Послании к Галатам: «…человек оправдывается не де-лами закона, а только верою в Ии-суса Христа, … ибо делами закона не оправдается никакая плоть» (Гал 2,16). В Послании же апосто-ла Иакова говорится: «Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? мо-жет ли эта вера спасти его? … Но хочешь ли знать, неосновательный человек, что вера без дел мерт-ва?» (Иак 2,14.20). «Спасение че-ловека – дело исключительно бла-годати Божией, никакими делами человек себя сам спасти не может,

Возможна ли вера без добрых дел?

Проф. архим. Ианнуарий

Некоторые богословские споры, длящиеся деся-тилетиями, а то и сто-летиями, имея глубокие

исторические и психологические корни, находили себе внешнее оправдание в словах Священного Писания. Цитаты, вырванные из контекста, становились грозным оружием противостоящих в споре сторон. Такая судьба постигла зна-менитый спор о «вере и делах», который, при ближайшем рассмот-рении, обнаружил себя всего лишь как недоразумение, как спор о сло-вах. На каком же основании воз-никла эта дискуссия о «вере и де-лах»? Что это за «вера без дел»? И бывают ли «дела без веры»? Если говорить об этом предельно кратко, то все рассуждения на эту тему находили себе основание в

14


достаточно вверить себя спасаю-щей благодати», – так утверждали одни. И были правы. «Вера без дел мертва; и бесы веруют, и тре-пещут», – так утверждали другие. И тоже были правы. Оставалось только выяснить, что же понимают спорящие стороны под «верой» и под «делами». Но какими трудами досталось богословам согласное понимание! Окончательно ли? Раз-ве и сегодня мы не слышим такие, например, утверждения: «Зачем мне придерживаться того или ино-го вероучения? Зачем мне вера во-обще? Зачем «ходить в церковь»? Разве не достаточно быть просто хорошим человеком?» И противо-положное: «Разве не видим мы вокруг себя такие формы церков-ного благочестия, которые похожи на фарисейское лицемерие и хан-же-ство? Разве не встречаем мы свидетельств такой «веры в Бога», что уживается с мрачным состо-янием души, с недоброжелатель-ством, а то и с той ненавистью, о которой сказано: «Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего нена-видит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (1Ин 4, 20). Мы интуитив-но ощущаем и сознаем, что вера, как и надежда, как и любовь, – есть такое внутреннее состояние чело-века, которое с необходимостью должно проявляться в его поведе-нии и делах. Но чтобы разобраться во всем этом, надо задуматься о самих понятиях «вера» и «дела».

Делами закона не оправдается никакая

плоть

Прежде всего, мы должны дать себе отчет в том, что у апостола Павла речь идет не просто о «де-лах», и даже не о «добрых делах», а о конкретных «делах закона», то есть об исполнении уставных тре-бований и обрядовых предписа-ний Моисеева законодательства, о строгом следовании иудейскому закону, Торе. Апостол ставил себе целью возвещение свободы веру-ющего в Иисуса Христа от ветхоза-ветных предписаний. Однако если мы будем рассматривать утверж-дения апостола Павла в более широком контексте его посланий, то поймем, что он учил о свободе во Христе не только от ветхоза-ветных предписаний, но шире – от «рабства» всем «стихиям мира» (ср. Гал 4, 3.9), от всех этнических, религиозных и социальных огра-ничений и условностей, в которых пребывал человек до «пришест-вия веры». Ибо где вера, там «нет ни эллина, ни иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Кол 3, 11). И, разуме-ется, мы можем понимать также «дела закона» как всяческие тре-бования внешнего благочестия, не только иудейской синагоги или языческой религиозности, но и христианской Церкви. В этом слу-чае призыв апостола Павла будет обращен непосредственно к нам: никакие дела благочестия, религи-

15


озные обряды и правила, взятые отдельно от веры, спасения нам не гарантируют.

Однако когда мы вслушиваемся в то, что говорит нам апостол Иаков, мы понимаем, что под «делами» он разумеет не «дела благочес-тия», но самые простые «добрые дела», дела милости, сострадания и любви: «Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет ве-ру, а дел не имеет? может ли эта вера спасти его? Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: «идите с миром, грей-тесь и питайтесь», но не даст им потребного для тела: что пользы? Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе» (Иак 2, 14-17). Здесь-то и возникает ряд ис-кусительных вопросов: «Зачем вера вообще? Разве не достаточ-но быть просто добрым челове-ком? Ведь совершенно очевидно, что добрые дела возможны и без осознанной веры». Но как и поче-му они возможны? Когда мы серь-езно над этим задумываемся, мы понимаем, что добрые дела суть отблески Божественного в мире греха и несвободы.

И сотворил Бог человека по образу Своему

Вообще говоря, только нена-блюдательность, только леность мысли не дают нам увидеть, что свидетельствам Божественного, сверхъестественного вокруг нас и в нас самих нет конца. Среди

множества таковых достаточно за-думаться над следующим наблю-дением: видел ли кто-нибудь из нас, чтобы животное, живущее ис-ключительно инстинктами и врож-денными рефлексами, заботливо относилось к другим животным, не принадлежащим их виду или их стае? Кормило их, лечило их, со-страдало им? Пожалуй, нет, такого в природе мы не наблюдаем. Мно-гочисленные примеры биологичес-кого симбиоза не опровергают это-го наблюдения. На бескорыстную заботу и сострадание – причем не только к другим людям, но и к жи-вотным, и к растительному миру, способен только человек. Да и тот далеко не всегда.

Мы ценим такие чувства и такое поведение, называя их высоко-нравственными. Нравственность, выражающая себя в добрых делах, присуща только людям. И при этом человек вовсе не должен быть «ве-рующим». Иначе говоря, добрые дела без веры не только бывают, но существенно связаны с самой природой человека, несущей в се-бе помимо животно-естественного начала еще и сверхъестественный элемент, если под «естественным» мы по привычке будем понимать то состояние мира, которое изучает естествознание. Но это наличное, эмпирически данное состояние мира богословие определяет как поврежденное грехом. Первоздан-ная природа, сотворенная по за-мыслу Божию, была иной. Если мы рассуждаем об истинной природе

16


человека, то на языке Священного Писания об этом говорится так: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотво-рил его» (Быт 1,27). Другими сло-вами, человек сотворен не только как животное, как биологическое существо, генетически во многом подобное другим представителям зоологического мира, включая са-мых примитивных, но и как сущес-тво, бесконечно превосходящее всякую биологию, как отблеск, от-ражение, образ Божий. Как тут не вспомнить знаменитую оду «Бог» Гавриила Романовича Держави-на?

Я крайня степень вещества;Я средоточие живущих,Черта начальна божества;Я телом в прахе истлеваю,Умом громам повелеваю,Я царь – я раб – я червь – я бог!

Дух дышит, где хочет

Бог «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф 5, 45). Лю-бовь и милосердие Бога не зна-ют пределов. У человека – не так: он лишь призывается к такому беспредельному совершенству. В этом его задача: «Будьте совер-шенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф 5,48). Верующий христианин стремится к совер-шенству: творить благо всем – без ограничений. Но это – вершина.

Такое возможно только и только в благодати, в причастии Богу, в Ду-хе Святом. Как мы уже выяснили, человек – образ Божий. Он подо-бен зеркалу, в котором отражается Творец. Беда в том, что зеркало это замутнено грехом. И все же это зеркало – пусть неясно – отража-ет сверхъестественные свойства Бога. Не может быть отражения без отражаемого. Присутствие нравственности, милосердия и сострадания в человеке для бо-гословия всегда было веским доводом в пользу существова-ния Бога. Отражение свидетель-ствует об Отражаемом. Если уж мы прибегаем к образу зеркала, то нелишне задуматься над тем, что отражение в нем происходит благодаря тому свету, который из-лучает отражаемый в нем объект. Продолжая нашу аналогию, мы можем сказать, что образ Божий в человеке проявляется благодаря излучаемому Богом свету Его бла-годати, благодаря действию Духа Святого. Однако, как учил Господь Иисус Христос: «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит» (Ин 3, 8). Высокие образцы добра, милосердия и любви мы находим в людях любых истори-ческих эпох, любых культур и ре-лигий, ибо мы не можем указать границы действия Духа. Этого нам не дано знать. Но нам дано знать, что вера в Господа Иисуса Христа широко распахивает две-ри и окна благодатному дыханию

17


Духа. И нет истинной христианской веры, которая не выражалась бы в проявлении божественной, сверхъестественной способнос-ти творить добро, способности, уподобляющей человека Самому Богу. Добрые дела без веры воз-можны. Но невозможна вера без добрых дел!

Здесь следует напомнить и о том, что «добрые дела» нельзя понимать слишком узко, как ис-ключительно дела милосердия и благотворительности. Как писал Алексей Степанович Хомяков, «обнаружение веры и есть дело, ибо и молитвенный вздох, едва зачавшийся в глубине сокрушен-ного сердца, есть такое же дело, как и мученичество. Различие этих дел только во времени и в обстоятельствах, при которых Бог дозволяет человеку воспользо-ваться дарами благодати.

Какое дело мог совершить раз-бойник, прикованный на кресте? Или дело его – раскаяние и испо-ведание в то же время – было не-достаточно? … Посему неразумны и те, которые говорят, что вера одна не спасает, но еще нужны де-ла, и те, которые говорят, что вера спасает кроме дел: ибо если дел нет, то вера оказывается мертвою» (Вера и дела. Полное собрание со-чинений. Изд. 4-е, т. II).

На каком же основании возник-ла дискуссия о «вере и делах»? И, – повторим вопрос, заданный в начале этой статьи, – что такое «вера без дел»? Бывает ли она?

И бесы веруют, и трепещут

Действительно, бывает ли «вера без дел», о которой пишет апостол Иаков? Бывает. Сам же апостол и характеризует такую веру: «Ты ве-руешь, что Бог един: хорошо дела-ешь; и бесы веруют, и трепещут» (Иак 2,19). Отвлекаясь от конкрет-ного и парадоксального примера «верующих бесов», зададимся воп-росом – о какой вере в этом случае идет речь? Ведь за словом «вера» могут стоять разные понятия.

Христианин исповедует свою веру словами Символа веры, утверждая, что он верит в Бога Отца, в Иисуса Христа, в Духа Святого, во святую Церковь… Что он при этом имеет в виду? Предполагается ли, что он ве-рит в существование Бога Отца, Ии-суса Христа, Святого Духа и Церкви? Разумеется, это так. Разве верующе-му не приходится иногда слышать возражение отрицателя или скепти-ка: «Как ты можешь верить в Бога? Я, например, не верю, что Бог су-ществует! Да нет никакого Бога!» За словом «вера», которое употребля-ется в таком контексте, стоит мысль об «уверенности» в существовании чего-то или кого-то, не постигнутого эмпирически. В данном случае речь идет об уверенности в существова-нии Бога, Которого мы не видим как какой-то предмет этого мира. Вот такое умственное, «философское» понимание «веры» (вера в сущест-вование невидимого) можно назвать «онтологическим» (то есть с гречес-кого – «относящимся к существова-

18


нию, к бытию»). Не вдаваясь в под-робности вопроса, скажем лишь, что для человека библейских времен это понимание веры не было характер-ным. Мало кому приходило в голо-ву сомневаться в существовании Бога (или хотя бы божественного, богов – у язычников). А у кого все же такие сомнения возникали, того счи-тали просто больным, лишенным разума. Так, например, в Псалмах Давида говорится: «Сказал безумец в сердце своем: Нет Бога!» (Пс 13, 1; 52, 2). И все же существование невидимого всегда можно оспорить. Позднее такая «философская вера» подверглась критике, результатом которой стал атеизм, утверждаю-щий, что Бога не существует, и вера в Бога – умственное заблуждение. Но критике умственная вера может подвергаться не только со стороны атеистов, но и со стороны верую-щих людей. Ведь можно быть убеж-денным в существовании Бога и, несмотря на это, быть неверующим человеком в традиционном смысле. Такая «вера» вполне может обхо-диться без «дел». Хуже: такая «вера» может уживаться со злыми делами. Упомянутые апостолом Иаковом бе-сы знают о Боге и хотя бы трепещут. Человек же может знать о Боге, при этом творить зло, вовсе не трепетать и не испытывать никаких угрызений совести. Таков уж человек.

Праведный верою жив будет

Однако слова Символа веры означают нечто совсем иное. Во-

первых, – и это необходимо под-черкнуть, – за «верую» Символа стоит отнюдь не умственная, а сердечная убежденность в суще-ствовании невидимых объектов веры. Именно такова вера Библии, здесь вера предстает Божествен-ным зовом, благодатью Божией, а не решением разума. Часто без всякого участия разума Бог не-посредственно влияет на сердце человека и влагает в него чувство безусловной достоверности бытия Божия. И те, кому Бог даровал это переживание в сердце, поистине блаженны. Одним из бесчисленных свидетельств такой веры является знаменитый «Амулет» Блеза Паска-ля, лист пергамента, найденный его слугой в подкладке камзола восемь лет спустя после смерти великого ученого. Найденный листок содер-жал краткую запись, описывающую глубочайшие мистические пережи-вания его души. Начиналась эта запись так: «В лето 1654, понедель-ник 23 ноября, десять с половиной ночи и до двенадцати с половиной. Огонь. Бог Авраама, Исаака и Иа-кова – не Бог философов и ученых. Очевидность, очевидность. Чувс-тво. Радость. Мир. Господь Бог Ии-сус Христос» (Паскаль Б. Мысли. М., 1994. С. 61).

Во-вторых, Священное Писание и вся история веры в Единого Бога говорят нам о том, что вера – не только убежденность в бытии Бо-жием (будь то убежденность ум-ственная, будь то сердечная). Есть и другое значение слова «вера»,

19


особенно характерное для Библии Ветхого Завета, для Израиля. Ве-ра для библейского человека оз-начала не столько «уверенность в существовании Бога», сколько «верность Богу». Верить Богу – значит быть верным союзу с Ним, Его заповедям, Его Закону, данно-му через Моисея. (Собственно, так же «веру» понимал и язычник. Ему не надо было верить, скажем, в су-ществование моря. Ему надо было быть верным Посейдону, духу мо-ря, быть ему послушным, соблю-дать его повеления, вовремя при-носить ему жертвы и так далее.) Условно такое понимание веры как верности можно было бы назвать «нравственным». На библейском языке такая вера/верность назы-вается «праведностью». Правед-ный – тот, кто верен Богу, Его воле, Его заповедям. Это – идеал вет-хозаветного иудея. В предельном, можно сказать, недостижимом и даже устрашающем виде такой идеал праведности выражен в об-разе Авраама, который считался праведником именно потому, что был беспредельно верен Богу. Он по требованию Бога не усомнился принести в жертву своего единс-твенного сына, дарованного ему Богом, Исаака! Рассказ о жерт-воприношении Исаака изложен в Быт 22. Ветхозаветное предание утверждало, что в этом поступ-ке Авраама его вера (= верность) достигла крайней степени, полно-ты и совершенства. «Авраам не в искушении ли найден был вер-

ным? И это вменилось ему в пра-ведность» (1Макк 2, 52; ср. Сир 44, 20; Прем 10, 5). Раввинистическое богословие приравнивало такую веру к делам и даже подчеркива-ло акт верности Авраама как его заслугу перед Богом. За верность Аврааму, – как награда, – дано обетование благословения: «Бла-гословятся в тебе все племена земные» (Быт 12,3). При этом рав-винизм воодушевлялся надеждой на то, что Бог засчитает и самому Израилю «заслуги отцов», то есть святых израильской древности.

Праведность независимо от дел

Следуя традиции, апостол Павел тоже ссылается на праотца Авраа-ма как на идеал веры и праведнос-ти. Основное место Писания, вокруг которого строятся его рассуждения в Посланиях к Римлянам и к Гала-там, – стих из Книги Бытия: «Авраам поверил Господу, и Он вменил ему это в праведность» (Быт 15,6). Но апостол понимает веру Авраама при-нципиально иначе, чем иудейские богословы его времени: не как абсо-лютную верность, но как безогляд-ное доверие Богу, доверие слову Его обетования. Более того, иудейский образ верного Авраама, которому Из-раиль воздавал невероятное почита-ние, для апостола Павла был сплош-ной иллюзией. Восхваление Авраама за дела праведности апостол считал продуктом чисто человеческих же-ланий и масштабов. Это – «пох-вала от людей» (Рим 2,29; 4,2).

20


Перед Богом же (4,2) человеческие масштабы – ничто. Бог признал Ав-раама, но не за его человеческие от-личия и заслуги. Они не играли ника-кой роли. Именно это, с точки зрения апостола Павла, и доказывает цитата Быт 15, 6, где упоминается как нечто ценное только вера, то есть безза-ветное доверие словам обетований Божиих (например, Быт 12, 3; 15, 5), не верность, как у иудеев, а именно доверие. Вера, о которой говорит Быт 15, 6, не какое-то «дело», но абсо-лютное доверие человека, стоящего перед Богом как грешник, с пустыми руками, не имея никаких заслуг, кото-рые он мог бы предъявить (Рим 4, 5). И Бог принимает такого человека по Своей «благодати» («по милости» в Синодальном переводе), «даром» (Рим 3, 24), а не по долгу (Рим 4, 4). Итак, согласно апостолу Павлу, веру Авраама, о которой говорит Быт 15, 6, нельзя толковать как некое «де-ло». Так толковали веру Авраама в раввинизме, как его заслугу. Апостол очень заостренно сравнивает это иудейско-раввинское понимание оп-равдания с платой работнику за его труд («воздаяние делающему», Рим 4, 4). С его точки зрения вера прина-длежит совершенно другому поряд-ку вещей.

В лице апостола Павла Новый Завет утверждает (и это было на-стоящей революцией, водоразде-лом между двумя религиозными эрами человечества), что упование на свою веру как верность, то есть упование на свою праведность – глу-бокое заблуждение! Думать, что ты

можешь что-то заслужить перед Бо-гом, выслужиться перед Ним своей верностью и потом предъявить Ему свои требования: «Я был верным, я сделал то, что Ты от меня хотел, я отработал, а потому плати по сче-там», – означает ставить над Богом еще какого-то «Бога», некий закон, которому Бог должен следовать. Иными словами, уповать на свою верность, на свою праведность оз-начает ставить зависимость своего спасения от собственных дел, от своей верности, то есть ставить себя на место Бога, делать себя собствен-ным спасителем. Но апостол Павел здраво и справедливо учит, что сам себя никакими делами человек спас-ти не может. Это только сказочный барон Мюнхгаузен мог вытащить се-бя за волосы из болота. Реальному же человеку требуется подъемный кран. И таким «подъемным краном» может быть только Бог. Не я – спа-ситель себя, а Бог – Спаситель ме-ня. И мне остается только доверять Богу-Спасителю, вверить себя Ему. И, соответственно, слово «вера» в христианстве понимается преиму-щественно не как «уверенность в су-ществовании», и не как «верность», а как «доверие».

Живу верою в Сына Божия

Писание учит нас также тому, что вера – дар благодати Святого Ду-ха (Рим 12, 3; 1Кор 12, 9; Гал 5, 22). Но какая вера? Вера как верность? Сложный вопрос. Попытаемся от-ветить на него с точки зрения обыч-

21


ного человеческого опыта. Вера/верность – естественное и высоко ценимое поведенческое свойство человека. Об этом и пишет апостол Павел: верному человеку – «похва-ла от людей» (Рим 2,29; 4,2). Я могу, например, дать «честное слово» или просто обещание, или принести при-сягу, или даже поклясться и после этого постараться исполнить свое слово, как трудно это ни было бы. Такая вера/верность (в Ветхом За-вете – праведность) зависит от меня, от силы моей воли, от моего желания, упорства, выдержки. Возможно, при этом мне потребуется помощь Божия. Но всего лишь как помощь в подде-ржке моих собственных слабых сил.

А вот вера/доверие – не произволь-ное свойство или поведение. Дове-рие к кому бы то ни было нельзя вы-звать в себе по своей воле. Я не могу сказать себе такую нелепость: «Этот человек мне подозрителен и не вы-зывает у меня доверия. Но даю сло-во, что с понедельника я начну ему доверять». Доверие или есть, или его нет. Вера/доверие – дар со стороны, иногда совсем непонятно и необъ-яснимо, откуда доверие приходит. И в основе христианства лежит именно такая вера/доверие – не «уверенность» в существовании Бога, не «верность» Богу и Его заповедям, а только доверие Богу, явившему Себя в Иисусе Христе. И эта вера – не мое свойство и не моя заслуга, а таинственный, сверхъес-тественный подарок свыше, на ново-заветном языке – харизма, дарование Святого Духа. Об этой вере как осно-

вании спасения и учил апостол Павел.Спор апостола Иакова с концепцией

«оправдания верой» – спор мнимый, ибо основан на недоразумении. Как уже указывалось выше, фактически это был спор не о существе дела, а спор о словах. Апостол Иаков следует традиционному толкованию Быт 15, 6 в смысле верности Авраама, дока-занной его делами: «Не делами ли оправдался Авраам, отец наш, воз-ложив на жертвенник Исаака, сына своего?… И исполнилось слово Пи-сания: «веровал Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность…» (Иак 2,20-24). То есть, ссылаясь на жертвоприношение Исаака, на ис-кушение Авраама, апостол Иаков смотрел на веру Авраама как на вер-ность Богу, которая проявила себя в его «делах». И его «дела» были ос-нованием его оправдания. Все это соответствует древнему иудейскому преданию, для которого единство веры (исповедания) и жизни (дел), то есть слова и дела человека счи-тались необходимой предпосылкой обретения вечной жизни. Апостол Павел вкладывал в слово «вера», как мы видели, иной смысл. Соот-ветственно, он иначе толкует и Быт 15, 6. Но апостолу Павлу при этом даже в голову не приходило, разли-чая «веру» и «дела», отделять одно от другого. Нет! Для него столь же справедливо высказывание апосто-ла Иакова: «Вера без дел мертва». Доверие любящему Богу в Иисусе Христе, вера Божественному Еван-гелию любви и спасения, отказ от себя, от своих «дел праведности»,

22


от своих «заслуг», полное вверение себя Господу Иисусу Воскресшему, отворение своего сердца действию Духа Святого – все это приводило к тому, что апостол мог воскликнуть: «Уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлю-бившего меня и предавшего Себя за меня» (Гал 2, 20). Но такая вера не мыслится без ее следствий: без люб-ви, являющей себя в делах. Лишь риторически апостол Павел пишет о парадоксе – вере без любви: «Если имею … всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто» (1Кор 13, 2). Все послания апостола Павла пронизаны любо-вью и призывом к делам любви, ибо он мыслит и пишет не о мертвой, а о живой вере, даруемой самим ис-точником жизни и любви – Богом. Поэтому мы можем заключить: дела без веры бывают, но веры без дел не существует. И это – от Бога, не-постижимого умом, но постижимого сердцем, открытым для действия Его благодати. Эти действия тоже непостижимы. Но ими можно жить. И это – жизнь в блаженстве, жизнь в Боге. На эту благодать и блаженство можно ответить только благодарнос-тью. Еще раз вспоминая Гавриила Романовича Державина,

… если славословить должно,То слабым смертным невозможноТебя ничем иным почтить,Как им к Тебе лишь возвышаться,В безмерной разности терятьсяИ благодарны слезы лить.

«Чудный союз милости с правдой видим в образе действий Богоче-ловека; этот образ действия от-ражается в поведении истинных учеников Христовых».

Епископ Игнатий (Брянчанинов)

«Укрась и язык кротостью и смирением, сделай его достой-ным призываемого тобою Бога, наполни благословением и многою милостью – можно ведь и словами творить милостыню».

Иоанн Златоуст

«Святое слово Божие хвалит и ублажает милостивых и щедрых к убогим: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут»(Мф 5, 7). «Блажен, кто помышляет о бед-ном» (Пс 40, 1). Дела милости пе-ред всем миром превозносятся пра-ведным Судией Христом и в прочих местах святого Писания (Мф 25, 33-41). Христианин! Если хочешь быть участником этого блажен-ства, будь милостив и щедр к убо-гим. Много имеешь – много и давай; мало имеешь – мало и давай, но да-вай от усердия. Милостыня судит-ся не по количеству, но по усердию дающего: «доброхотно дающего любит Бог» (2Кор 9, 7). Даешь ны-не в руки нищих и убогих, но от рук Христовых примешь сторицей. Да-вай, не бойся: не погибнет данное, ибо верен Обещавший».

Тихон Задонский

23


«Не чуждайся со-страдания потому, что сам далек от несчастья. Когда твой ближний терпит зло, ты должен его несчастье считать общим. Разделяй с ближним слезы, чтобы облегчить печаль его; разделяй радость, чтобы упрочить веселие, укрепить любовь и самому раньше его получить пользу, – плач делает милостивым, а радость очища-ет от зависти и недоброжела-тельства».


«Тот милостив, кто в мысли сво-ей не отличает одного от другого, но милует всех».

Исаак Сирин

«Кто собирает в свою сокровищ-ницу молитвы и дела милосердия, тот богатеет в Бога».

Ефрем Сирин

Милостыня есть искусство, учи-лище которого находится на Небе-сах, а учитель – Сам Бог.


«Милосердие и благотворитель-ность – дела, любезные Богу, и если обитают в человеке, то обожествляют его и уподобляют Всеблагому, чтобы он стал обра-зом Первого и Чистого и всякий ум превосходящего Существа. Какой же конец обещан такой ревности? Здесь – добрая надежда и радост-ное ожидание, а потом, когда, ос-тавив скоропреходящую плоть, облачимся в нетление, – блажен-ная жизнь, не прекращающаяся и не гибнущая, где уготованы некие дивные и ныне не известные на-слаждения».

Григорий Нисский

«Тот милостив, кто в мысли сво-ей не отличает одного от друго-го, но милует всех».

Исаак Сирин

«Будем же воспламенять в себе любовь к будущим благам, пото-му что великая слава ожидает праведников, какой невозможно изобразить словом: они, восприняв нетленные тела по Воскресении, прославятся и будут царство-вать вместе со Христом (40, 504). Если хочешь сделаться равным апостолам – ничто не препятс-твует: довольно для тебя истинно исполнить одну добродетель – ми-лостыню, чтобы ни в чем не быть скуднее апостолов».


24


истории спасения, Папа цитирует евангелиста Луку: «Кто станет сбе-регать душу свою, тот погубит ее; а кто погубит ее, тот оживит ее», и поясняет: «В этих словах Иисус описывает Свой собственный путь, ведущий Его через крест к воскре-сению: путь пшеничного зерна, ко-торое падает в землю и умирает, принося таким образом обильный плод. Исходя из сути Своей лич-ной жертвы и любви, достигшей в Нем своего совершенства, Он описывает этими словами также сущность любви и человеческой жизни в целом».

Святейший Отец пишет о полноте любви Бога: «...Страстная любовь Бога к Своему народу – к чело-веку – является одновременно лю-бовью прощающей. Она настолько велика, что обращает Бога против самого Себя: Его любовь одер-живает верх над Его справедли-востью. Христианин видит в этом черты уже проявляющейся скры-тым образом тайны Креста: Бог на-столько любит человека, что, Сам став человеком, последовал ему в смерти, примиряя таким образом справедливость и любовь».

Об энциклике DEUS CARITAS EST


Александр Конев

Святейший Отец Бенедикт XVI своей первой энцик-лике дал название Deus Caritas est (Бог есть лю-

бовь). Немалое внимание в ней уделено вопросам благотвори-тельности и деятельной любви. Мы рассмотрим эту энциклику в свете девиза нынешнего года: «Спешите делать добро».

Уже во введении Папа пишет, что ответ на любовь Бога – это осново-полагающее решение жизни хрис-тианина: «У истоков христианского бытия лежит не какое-то этическое решение либо великая идея, – ско-рее, это встреча с неким событием, с Личностью, которая, открывая жизни новый горизонт, тем самым указывает ей решающее направ-ление». Именно исходя из этого экзистенциального понимания христианской жизни как результата встречи со Христом в последую-щем тексте энциклики рассматри-вается связь Любви божественной с любовью человеческой.

В первой части, посвященной единству любви в творении и в

25


В разделе «Иисус Христос – воп-лощенная любовь Божия» Папа го-ворит об истинной новизне Нового Завета, которая заключается «не в новых идеях, но в самой личности Христа... действия Бога приобрета-ют драматический характер из-за того, что Сам Бог, в Иисусе Христе, ищет «заблудшую овечку», страда-ющее и сбившееся с пути челове-чество. Когда Иисус в Своих притчах говорит о пастыре, вернувшемся за потерянной овцой, о женщине, ищущей драхму, об отце, который вышел навстречу блудному сыну и обнимает его, – все это не только слова: в них заключено объяснение бытия и действия Его Самого. В Его смерти на кресте свершается то об-ращение Бога против Самого Себя, в котором Он жертвует Собой, что-бы возвысить человека и спасти его, – это любовь в ее самой ради-кальной форме».

В разделе «Любовь к Богу и лю-бовь к ближнему» Папа пишет о теснейшей взаимосвязи этих двух видов любви: «После размышления над сутью любви и ее значением в библейской вере остаются два практических вопроса, касающих-ся занимаемой нами позиции: дей-ствительно ли можно любить Бога, не видя Его? И еще: можно ли при-казать любить? Против двойной за-поведи любви существует двойное возражение, содержащееся в этих вопросах. Никто никогда не видел Бога – как мы можем любить Его? И кроме того: любовью нельзя уп-равлять; она в конечном счете явля-

ется чувством, которое может воз-никнуть, а может и не возникнуть, но его невозможно вызвать усилием воли. Писание, кажется, подтверж-дает первое возражение, когда заяв-ляет: «Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, кото-рого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (1Ин 4, 20). Но эти слова вовсе не исключают любовь к Богу как нечто невозмож-ное; напротив, на протяжении всего Первого Послания Иоанна, цитата из которого была приведена выше, звучит недвусмысленный призыв к такой любви. В ней подчеркивается неразрывная связь между любовью к Богу и любовью к ближнему. Они так тесно переплетены друг с дру-гом, что утверждение о любви к Богу становится ложью, если человек от-ворачивается от ближнего либо не-навидит его. Слова Иоанна следует толковать скорее в том смысле, что любовь к ближнему – это также путь ко встрече с Богом, и что невнима-ние к ближнему делает нас также слепыми по отношению к Богу».

Отвечая на весьма распростра-ненное второе возражение против заповеди любви, Святейший Отец утверждает: «...любовь – это не только чувство. Чувства уходят и приходят. Чувство может быть удивительной начальной искрой, но оно не охватывает всей полно-ты любви».

Он пишет, что для возникновения любви необходимо соединение че-ловеческого ума, воли и чувства в

26


едином согласии следовать воле Бога. Если воля Бога будет не по-сторонним человеку законом, навя-занным внешними заповедями, но посредством любви, уподобляющей любящих друг другу, станет соб-ственной волей человека, то лишь тогда станет возможной любовь к ближнему в том смысле, который придавал этим словам Иисус.

«Ее смысл состоит именно в том, что я люблю, – в Боге и вместе с Богом, – незнакомого мне или даже неприятного человека. Это может произойти лишь вследствие глубо-кой встречи с Богом, приведшей к общности воли и затронувшей чувс-тва. Тогда я учусь смотреть на этого другого человека не только своими глазами и воспринимать своими чувствами, но в соответ-ствии с пер-спективой Иисуса Христа. Его друг является моим другом. За внешнос-тью другого я вижу его страстную жажду любви, внимания, которое я оказываю ему не только при посред-ничестве предназначенных для этого организаций, которые порой воспри-нимают его лишь из-за политической необходимости. Я смотрю очами Христа и могу дать другому гораздо больше, нежели внешне необхо-димые вещи: я могу подарить ему взгляд любви, в котором он нужда-ется. Здесь проявляется необходи-мое взаимодействие между любо-вью к Богу и любовью к человеку, о котором с такой настойчивостью говорится в Первом Послании Ио-анна. Если в моей жизни совершен-но нет общения с Богом, то в другом

человеке я буду всегда видеть толь-ко другого, и мне не удастся разгля-деть в нем божественный образ».

Святейший Отец Бенедикт XVI подводит итог первой части энцик-лики, подчеркивая, что речь идет «об опыте любви, дарованной из-нутри, – любви, к которой, согласно ее природе, следует в дальнейшем приобщить других. Любовь возрас-тает через любовь. Любовь «божест-венна», потому что исходит от Бога и соединяет нас с Богом и, тем самым, преобразует нас в единое «мы», преодолевающее наши разделения и делающее из нас единое целое, вплоть до того, чтобы в конце Бог стал «все во всем» (1Кор 15, 28)».

Во второй части энциклики, собс-

твенно посвященной милосердной любви Церкви, Папа определяет ее как «служение, исполняемое Церковью ради того, чтобы неус-танно идти навстречу страданиям людей, их нуждам, в том числе и материальным».

В разделе «Любовь милосердная как задача Церкви» Святейший Отец дает краткий исторический обзор этого служения Церкви. Он приводит упоминание Юстином-мучеником благотворительной де-ятельности, связанной с Евхарис-тией как таковой. Затем отмечает возникновение такого церковного института, как диакония – в середи-не IV века в Египте, с дальнейшим его распространением в Италии.

Святейший Отец пишет о том, что «внутренняя природа Церкви выра-

27


жает себя в тройственной задаче: в возвещении Слова Божия (kerygma-martyria), в прославлении Таинств (leiturgia), в служении милосердной любви (diakonia). Каждая из этих задач является необходимым усло-вием для двух других, и их нельзя отделять друг от друга. Милосердие для Церкви – это не какой-то вид де-ятельности, – связанный в данном случае с социальной помощью, – ко-торой она могла бы предоставить возможность заниматься другим; ми-лосердие заложено в природе Церк-ви, оно является неотъемлемым вы-ражением самой ее сущности».

Другой важный, по мнению Святей-шего Отца, аргумент состоит в том, что поскольку Церковь – семья Божия в мире, то в ней не должно быть ни од-ного члена, страдающего от нужды.

В разделе «Справедливость и ми-лосердие» Папа делает обзор цер-ковных документов, посвященных каритативным вопросам. Историчес-ки официальное папское учитель-ство по социальным вопросам было начато энцикликой Rerum novarum Папы Льва XIII, и затем римские понтифики регулярно публиковали энциклики об этих проблемах, уде-ляя внимание задаче привнесения справедливости и милосердия в об-щество и формируя таким образом католическую социальную доктрину в противовес решениям, предлагае-мым марксизмом.

Возражая тем, кто мечтает решить все проблемы созданием адекват-ных общественных структур, Папа пишет: «Любовь – caritas – будет

всегда необходима, даже в самом справедливом обществе. Нет ни од-ного справедливого государственно-го устройства, в котором служение милосердной любви могло бы быть лишним. Кто желает избавиться от любви, тот готов избавиться от че-ловека как такового. В нашем мире всегда будет страдание, нуждающе-еся в утешении и помощи. Всегда бу-дет одиночество. Всегда будут ситуа-ции материальной нужды, в которых необходима помощь как проявление конкретной любви к ближнему».

Говоря о миссии верных мирян, Святейший Отец пишет, что она «за-ключается в том, чтобы правильно формировать общественную жизнь, уважая ее законную автономию и сотрудничая с другими гражданами, согласно свойственной им компе-тенции и ответственности».

Папа указывает, что индивиду-альные дела милосердия не могут противопоставляться организован-ной деятельности верующих. Благо-творительные организации Церкви являются ее opus proprium, соответ-ствуя природе Церкви.

Святейший Отец напоминает, что, несмотря на прогресс науки и тех-ники, страдания в мире, вызванные как духовной, так и материальной бедностью, очень велики.

Папа здесь же цитирует декрет Второго Ватиканского Собора об апостольстве мирян, утверждаю-щий, что одним из знамений нашего времени является растущее чувство солидарности народов. В связи с этим Бенедикт XVI пишет о развитии

У И С Т О К А

28

сотрудничества между государствен-ными и церковными инстанциями.

В разделе «Специфический про-филь благотворительной деятель-ности Церкви» Святейший Отец подчеркивает, что императив люб-ви к ближнему заложен Творцом в саму природу человека. При этом он отмечает то, что рост числа благотворительных организаций является и результатом присутс-твия в мире христианства. Говоря о работниках этих организаций, Бенедикт XVI напоминает: «кроме профессиональной подготовки, этим работникам требуется также – и в первую очередь – «воспитание сердца»: необходимо привести их к той встрече с Богом во Христе, которая пробудит в них любовь и откроет их души навстречу нуж-дам ближнего, настолько, что для них любовь к ближнему не будет больше приказом, так сказать, навязанным извне, но следстви-ем, возникающим из их веры, становящейся деятельной в люб-ви (ср. Гал 5, 6)».

В противовес мышлению так на-зываемой «теологии освобожде-ния» Папа учит: «Христианская благотворительная деятельность должна быть независимой от пар-тий и идеологий. Она не является средством для изменения мира идеологическим образом и не со-стоит на службе у мирских стра-тегий, но заключается в осущест-влении – здесь и сейчас – любви, в которой человек нуждается всегда».

Папа снова напоминает нам, что нищета материальная не яв-ляется единственной причиной человеческого несчастья в мире, но «часто именно отсутствие Бо-га является наиболее глубоким источником страдания... Христиа-нин знает, когда следует говорить о Боге, а когда лучше молчать о Нем, предоставляя слово одной лишь любви. Он знает, что Бог есть любовь (ср. 1Ин 4, 8), и что Он проявляет Свое присутствие именно в такие моменты, когда не делается ничего другого, кроме проявления любви».

В разделе «Инстанции, ответ-ственные за благотворительную деятельность Церкви» Бенедикт XVI напоминает нам, что его пред-шественник, Иоанн Павел II, «весь-ма своевременно учредил Пап-ский совет Cor unum в качестве инстанции Святого Престола, от-ветственной за руководство бла-готворительными организациями Католической Церкви и координа-цию их деятельности». При этом епископы, в соответствии со струк-турой Церкви, на протяжении всей ее истории несут главную ответ-ственность за осуществление бла-готворительных программ.

И вновь Святейший Отец подчер-кивает необходимость осмысления благотворительной деятельности в духе подлинной любви: «Практи-ческое действие остается недоста-точным, если в нем не ощущается любовь к человеку, любовь, кото-рая питается встречей с Христом.


29

Свящ. Корентин БонавантураСвящ. Корентин Бонавентура

….

У И С Т О К АГлубоко личное участие в нужде и страдании другого человека стано-вится, таким образом, участием в этой нужде и страдании меня само-го: чтобы мой дар не унизил другого, я должен дать ему не только что-то свое, но самого себя, я должен при-сутствовать в даре, как личность».

При этом участвующий в делах милосердия христианин должен сохранять необходимое смирение, помня о том, что возможность по-мочь другим – не заслуга и не по-вод для гордости, а дарованная благодать. Святейший Отец, неод-нократно в данной энциклике при-водя в пример Терезу из Калькут-ты, подчеркивает: «Молитва, как источник, из которого мы вновь и вновь черпаем силу Христа, явля-ется здесь абсолютно конкретной насущной потребностью».

Отвечая тем, кто пытается брать на себя роль судьи Бога, обвиняя Всевышнего в человеческих стра-даниях, Папа увещевает: «Тот, кто осмеливается бороться против Бога, пуская в ход интересы человека – на кого он сможет рассчитывать, ког-да человеческое действие проявит все свое бессилие?»

В заключение этой энциклики Папа напоминает о святых Церк-ви, осуществлявших любовь спо-собом, достойным подражания. Среди этих святых возвышается Мария, Матерь Господа. «Мария, Дева, Матерь, показывает нам, что есть любовь и где ее источник, ее вечно обновляющая сила».

Одна из книг Библии, в ко-торых раскрывается за-поведь любить Господа и ближнего своего, – это

Второзаконие. Поэтому мы выбрали эту книгу для того, чтобы на ее осно-ве показать, в чем заключается опыт любви к Богу и любви к ближнему. Естественно, мы не ставим перед собой цель изучить в деталях книгу Второзакония (историю его созда-ния, его композицию…), мы хотим лишь выделить некоторые особен-но яркие моменты его содержания, в частности, как верность Богу не-мыслима без любви к ближнему.

I. Богословие книги Второзакония

Второзаконие – это одна из самых красивых и в то же время самых на-сыщенных книг Ветхого Завета. В ней находит свое отражение ряд важных тем, среди которых следует упомя-нуть те, что посвящены союзу Бога и народа, избранию, любви к Богу (Shema Israel, Слушай Израиль, Вт 6, 4-6), земле и закону. Каждая из этих тем имеет самостоятельное зна-чение, но очень часто они взаимосвя-заны, составляя богословский сюжет.

Любовь к Богу и любовь к ближнему во Второзаконии

Любовь к Богу и любовь к ближнему во Второзаконии


30

Это избрание – не результат како-го-либо человеческого завоевания, но божественная благодать. Эту избранность можно потерять, но ее нельзя ни заслужить, ни выиграть. «Выкуп» из-под власти фараона, благодаря которому Израиль ста-новится «особенным владением Господа», и исход из Египта, сле-дующий за этим, подтверждают божественное избрание Израиля. Осознание Израилем своей из-бранности основывается, в боль-шой степени, на историческом опы-те его освобождения в Египте.

Обетование земли в дар самым не-посредственным образом связано с избранием. Из всех даров Бога, этот дар – земля – более всего ценится Израилем. Это одна из главных тем Второзакония. В 8, 7-18 (ср. 6, 10-11; 26, 1-10) соединены важнейшие бо-гословские описания и размышле-ния. Ханаан противопоставляется Египту и пустыне. В историко-гео-графической перспективе Израиль освобождается от «рабства» (стих 14) и пересекает «ужасное» место (стих 15) с тем, чтобы войти в «доб-рую землю» (стих 7.10).

Прибыв в эту страну, Израиль дол-жен будет выполнять один закон.

Второзаконие представляет запо-веди и постановления как задачу, которую нужно выполнить на Зем-ле обетованной (ср. 6, 1; 12, 1). Соблюдать заповеди значит быть верными Господу. От исполнения законов зависят жизнь и благосло-вение Израиля в Земле обетован-ной (6, 20-25; 28).

Идея Бога теснейшим образом свя-зана с идеей народа. Господь – это Бог Израиля, а сам Израиль – это народ Божий, что составляет цент-ральный момент союза (26, 17-19). Вт. 6, 4 торжественно провозглашает единство Господа и, как следствие, требование к Израилю любить Его всем сердцем, всей душой, всеми силами (6, 5). Любовь часто считают спонтанным чувством, которое не может быть вменено в обязанность. Однако во Второзаконии любовь представлена как долг. На вопрос: «Итак, Израиль, чего требует от те-бя Господь, Бог твой?»(10, 12-13) следует ответ: «Того только, чтобы ты боялся Господа, Бога твоего, хо-дил всеми путями Его, и любил Его, и служил Господу, Богу твоему, от всего сердца твоего и от всей ду-ши твоей, чтобы соблюдал запове-ди Господа и постановления Его, которые сегодня заповедую тебе, дабы тебе было хорошо». Любовь, страх, послушание и уважение стоят в одном ряду, характеризуя поведение израильтянина по отно-шению к своему Богу. Любить Бога означает быть Ему верным (7, 9; 11, 1; 30, 20).

Господь избрал Израиль из всех других племен в качестве народа, который принадлежит Ему(7, 6). Бо-гословие избрания является одной из отличительных черт Второзако-ния. В дальнейшем, во Вт 7, 7-8, избрание Израиля основывается не на его величии или могуществе, но на бескорыстной любви Бога и Его верности данной Им клятве.


31

II. Завет на Хориве, десять заповедей (Вт 5)

Действие пятой главы Второза-кония разворачивается на Хориве, горе Откровения Бога Своему на-роду, сутью которого являются За-вет и Десять Заповедей, основной закон Завета.

В понимании Второзакония сущес-твует важное различие между Деся-тью Заповедями и другими законами. Десять Заповедей провозглашаются Самим Богом, и они обращены ко всем израильтянам, где бы они ни находились (Вт 5, 1.5). Остальные законы предназначены для израиль-тян, живущих в Земле обетованной (Вт 6, 1; 12, 1), и они провозглаша-ются Моисеем. Десять Заповедей охватывают самые важные облас-ти жизни народа Божьего. Именно здесь кристаллизуются все законы Израиля. За каждой заповедью сто-ят важные ценности: любовь к Богу, любовь к ближнему, право на жизнь и на собственность и т. д.

Десять Заповедей окончательно были сформулированы в рамках об-щины людей свободных и верующих, которые получили опыт Спасения Божьего. Исход – в высшей степени спасительное событие – создает и освещает заповеди (5, 6). Если Из-раиль должен соблюдать заповеди, то прежде всего потому, что Господь освободил его от рабства. Для изра-ильтянина жить в союзе с Богом оз-начает участвовать в самой Его жиз-ни. Первое назначение заповедей заключается в том, чтобы спастись и сохранить свободу.

III. Общественно-религиозные обязанности

(Вт 14, 22-15, 23)

Четыре элемента, составляющие этот раздел, следуют концентри-ческой структуре, определяемой временны́м ритуалом: A. Вт 14, 22-27: «каждый год» (стих 22).B. Вт 14, 28-29: «по прошествии трех лет» (стих 28).B’. Вт 15, 1- 8: «по прошествии се-ми лет» (стих 1).A’. Вт 15, 19-23: «каждый год» (стих 20).

Четыре закона совпадают с ос-новной темой: религиозные и обще-ственно-гуманитарные обязанности, которые вытекают из обладания благами. Израильтянин призван пользоваться этими благами, но он должен признать Господа как Того, Кто их ему дает, отдавая десятину и принося в жертву первородное (14, 22-27; 15, 19-23); он должен протянуть, таким образом, руку всем бедным и нуждающимся (14, 28-29; 15, 1-18). Социальная солидарность имеет богословскую основу: плоды земли принадлежат Господу, и они должны доставаться всему народу Божьему, ибо все его члены – братья.

Если в главах 12-14, вера и культ (обряд в Храме) соединены, то в 14, 22-15, 23, подчеркивается связь меж-ду культом и жизнью. Законы религии и культа (A/A’) служат рамками для общественно-гуманитарных законов (B/B’), чтобы показать, что отношения с Богом должны освящать и направ-лять отношения между «братьями».

Пророки VIII в. до н. э. (например, Амос), с которыми во Второзаконии


32

лать. Есть ведь награда и за слова, даже и за самые вздохи: и об этом-то блаженный Иов говорил: «не плакал ли я о том, кто был в горе? не скорбела ли моя душа о бед-ных?» (Иов 30,25). Если же есть награда за слезы и вздохи, то поду-май, каково будет воздаяние, когда присоединятся к ним слова, усер-

Итак, зная это, станем ока-зывать милосердие и большее человеколюбие как имуществом, так и де-

лами. Если увидим, что кого-либо мучат и бьют на площади, и если можем избавить его деньгами, то избавим. А если можем освободить словами, не поленимся и это сде-

НА СВЯТОГО МАТФЕЯ ЕВАНГЕЛИСТА

БЕСЕДА 15 № 10

ТОЛКОВАНИЕ СВЯТОГО ИОАННА ЗЛАТОУСТА, архиепископа Константинополя,

существуют многочисленные точки соприкосновения, неоднократно вы-ступали против разделения культа и жизни. Этот раздел Второзаконни-ческого Кодекса также поддержива-ется мыслью о том, что культ и жизнь должны быть неразрывны.

Завершим статью этими стихами, и пусть наша жизнь во Христе – Бо-ге-Человеке, Откровении любви От-ца, возродит в нас нашу любовь к ближнему и особенно к самым нуж-дающимся, ибо наша жизнь нахо-дит свое совершение только тогда, когда мы любим друг друга:

«Если же будет у тебя нищий кто-либо из братьев твоих, в одном из жилищ твоих, на земле твоей, кото-рую Господь, Бог твой, дает тебе, то не ожесточи сердца твоего и не со-жми руки твоей пред нищим братом твоим, но открой ему руку твою и дай ему взаймы, смотря по его нужде, в чем он нуждается; берегись, чтобы не вошла в сердце твое беззаконная мысль: «приближается седьмой год, год прощения», и чтоб [от того] глаз твой не сделался немилостив к ни-щему брату твоему, и ты не отказал ему; ибо он возопиет на тебя к Гос-поду, и будет на тебе грех; дай ему [взаймы] и когда будешь давать ему, не должно скорбеть сердце твое, ибо за то благословит тебя Господь, Бог твой, во всех делах твоих и во всем, что будет делаться твоими руками; ибо нищие всегда будут среди земли [твоей]; потому я и повелеваю тебе: отверзай руку твою брату твоему, бедному твоему и нищему твоему на земле твоей». (Вт 15, 7-11)


33

дие и другое, подобное тому. И мы были некогда враги Богу, и Едино-родный примирил нас, сделавшись посредником, претерпев за нас ра-ны и самую смерть. Постараемся же и мы избавлять от бесчислен-ных бедствий тех, которые подвер-гаются им, и перестанем поступать так, как мы поступаем теперь, ког-да, например, видя, что другие ссо-рятся и дерутся между собой, оста-навливаемся и окружаем это дьявольское зрелище, чтобы поза-бавиться бесстыдством других. Может ли что быть бесчеловечнее этого? Видим, что бранятся, дерут-ся, раздирают друг у друга одежду, разбивают друг другу лицо, и спо-койно продолжаем стоять. Неуже-ли тот, кто дерется, медведь? Не-ужели зверь? Неужели змий? Это человек, твой всегдашний сообщ-ник, он брат тебе, он твой сочлен. Итак, не делай для себя зрелища, но прекращай ссоры; не забавляй-ся, но укрощай; не побуждай других к такому бесстыдству, но разнимай и усмиряй дерущихся. Радоваться таким несчастным случаям свой-ственно бесстыдным, подлым, не-потребным и безумным людям. Ты смотришь на человека, бесстыдно поступающего, и не замечаешь, что и сам то же делаешь? И ты не всту-паешься, чтобы рассеять дьяволь-ское сборище и прекратить злобу человеческую! Чтобы мне и само-му принять побои, ты скажешь, – и ты это велишь? Совсем нет! Ты не примешь их. А если и примешь, так это будет тебе вместо мученичест-

ва, потому что за Бога претерпишь это. Если же не хочешь принять по-боев, то подумай. Сам Господь вос-хотел претерпеть за тебя крест. Как обижающий, так и обижаемый, от сильного гнева, ими обладающего, подобны пьяным и потерявшим рассудок, потому и имеют нужду в здравомыслящем человеке, кото-рый им помог бы: первому, чтобы перестать обижать, а второму, что-бы избавился от побоев. Итак, пой-ди и подай руку помощи – трезвый опьянелому. Подлинно, и гнев опь-яняет, и это опьянение даже гораз-до хуже опьянения от вина. Пос-мотри на корабельщиков: они как скоро видят где-либо кораблекру-шение, тотчас, поднявши паруса, спешат, чтобы исхитить от волн своих товарищей по ремеслу. Итак, если имеющие одинаковое ремес-ло так друг другу помогают, то тем более надлежит помогать друг дру-гу тем, которые имеют одинаковую природу. Ведь и ссора – корабле-крушение, притом и гораздо бед-ственнее того. В самом деле, кто ссорится, тот или изрыгает хулы, и таким образом теряет все прежние добрые дела, или в сильном гневе клянется ложно, и таким образом впадает в геенну, или наносит по-бои и совершает убийство, и опять подвергается такому же корабле-крушению. Итак, пойди прекрати зло, спустись в это бурное море и исхить утопающих, и разрушишь дьявольское зрелище, уговаривай каждого порознь, погаси пламя и укроти волны. Если пожар распро-


34

странится, огонь усилится, – не бойся: многие тебе подадут руку помощи, только начни, – а прежде всех поможет Бог мира. И если ты первый начнешь гасить пламя, то многие и другие последуют за то-бой, и ты получишь награду за их доброе дело. Послушай, что гово-рит Христос иудеям, пресмыкаю-щимся долу. Если увидишь, говорит Он, упавшего осла у своего врага, не проходи мимо, но подними (Исх 23,5). Но гораздо легче разнять ссорящихся между собой, чем под-нять упавшую скотину. Если же должно поднять осла у врагов, то тем более души у друзей, особенно когда последнее падение гораздо бедственнее; ведь души от тяжести гнева упадают не в грязь, а в огнен-ную геенну. Между тем ты, жесто-кий и бесчеловечный, видя своего брата, лежащего под тяжким бре-менем, и дьявола, предстоящего и разжигающего пламя гнева, прохо-дишь мимо! Так поступать даже и с животными не безопасно. Самаря-нин, когда увидел раненного, сов-сем ему неизвестного человека и не имеющего к нему никаких отно-шений, остановился, посадил его на своего осла, привез в гостиницу, нанял врача, и деньги гостиннику частью заплатил, частью обещал заплатить (Лк 10,33 и дал.). А ты, видя человека, который попался не разбойникам, но полчищу демонов, и подвергся ярости врага не в пус-тыне, но среди площади, – когда тебе не нужно ни денег платить, ни осла нанимать, ни идти далеко, а

только сказать несколько слов, – ты, жестокий и бесчеловечный, не хочешь помочь, но бежишь мимо! Как же ты надеешься сам когда-ни-будь получить милость у Бога? Я го-ворю вам, которые перед всеми поступают бесстыдно, – вам, обид-чикам и притеснителям! Скажи, по-жалуй: ты наносишь побои, топ-чешь ногами, кусаешь? Разве ты кабан, или дикий осел? И ты не стыдишься, не краснеешь от свое-го зверства, забывая свое досто-инство? Ты беден? Но ты свободен. Ремесленник ты? Но ты христиа-нин. Потому-то самому ты и должен жить смирно, что ты беден. Ссо-риться свойственно только бога-чам, а не бедным, – богачам, гово-рю, которые имеют многие причины к ссоре. Ты не пользуешься удо-вольствиями богатства, между тем ищешь неприятностей, с ним не-разлучных, – вражды, распрей, ссор, мучишь и душишь своего бра-та и повергаешь его перед всеми. Неужели ты не понимаешь, что в своем бесстыдстве подражаешь необузданности бессловесных или, вернее, делаешь еще хуже их? У бессловесных все общее, они со-бираются и ходят вместе; а у нас, напротив, ничего нет общего, но все вверх дном: вражды, распри, ссоры, ненависть, обиды. Мы не стыдимся ни неба, куда мы все при-зываемся, ни земли, которая всем нам дана в общее жилище, ни сво-ей самой природы; но все подавля-ют в нас гнев и любостяжание. Или не знаешь ты о том рабе, который


35

должен был десять тысяч талан-тов, и после того, как долг прощен был ему, душил своего товарища за сто динариев, – или не знаешь, сколько он претерпел бедствий и как был предан вечному мучению (Мф 18,28 и дал.)? И ты не боишь-ся такого примера? Не страшишься подвергнуться тому же? Ведь мы много, много должны Господу, од-нако Он ждет и долготерпит; не ис-тязает нас, как мы своих собратьев, не душит нас, не мучит. Между тем, если бы Он захотел потребовать от нас хотя малейшей части долга, мы давно бы погибли. Размышляя об этом, возлюбленные, смиримся и будем снисходительны к своим должникам; через них имеем слу-чай, если только мы благоразумны, получить прощение в своих вели-ких долгах и за малое приобресть многое. Итак, зачем же ты насиль-но требуешь долг от своего ближ-него? Тебе даже надлежало бы простить и тогда, когда бы он сам захотел тебе отдать, – простить для того, чтобы получить все от Бога. А ты, между тем, всеми силами стараешься получить долги, заво-дишь споры, чтобы не потерять ни малейшей части своего имущест-ва. Ты думаешь причинить обиду ближнему, а между тем сам на себя поднимаешь меч и умножаешь для себя мучения в геенне. Если ты хоть немного будешь здесь благо-разумным, то облегчишь свою участь на суде. Ведь Бог для того только и требует от нас такого снис-хождения к нашим ближним, чтобы

Самому иметь случай прощать нам наши великие согрешения. Итак, сколько бы ни было у тебя должни-ков, деньгами ли то, или оскорблени-ями, всех прости, и за такое велико-душие проси от Бога воздаяния. Пока они будут оставаться твоими должниками, до тех пор и Бог не бу-дет твоим должником; напротив, как скоро простишь их, тогда можешь приступить к Богу и требовать от Не-го воздаяния себе за такой добрый поступок. Если бы кто, проходя мимо тебя и видя, что ты держишь своего должника, велел тебе отпустить его, обещавши заплатить за него; если, говорю, этот человек не откажется заплатить тебе всего долга вместо твоего должника, – то не более ли, не тысячекратно ли более воздаст нам Бог, когда мы, повинуясь Его за-поведи, простим своих должников, не требуя от них ничего? Мы должны иметь в виду не временное удоволь-ствие, происходящее от требования долгов, но тот вред, который потер-пим за то в будущем, и который бу-дет состоять в лишении бессмерт-ных благ. Итак, возвысившись над всем этим, будем прощать и деньги, и оскорбления своим должникам, что-бы и нам самим можно было полу-чить прощение в своих долгах, и чего мы не успели достигнуть через дру-гую добродетель, этого мы достигнем, когда не будем помнить зла на своих ближних и таким образом сподобим-ся вечных благ, благодатью и челове-колюбием нашего Господа Иисуса Христа. Ему слава и держава ныне и всегда, и во веки веков. Аминь.

36


АПОФТЕГМЫ отцов-пустынников


Один авва в общинножительном монастыре, настоятель двухсот монахов, пользовался большой популярностью в народе. Гос-подь однажды захотел посетить его под видом нищего старика и попросил привратника сказать авве: «К вам пришел такой-то».

После многих напоминаний привратник вошел к авве и застал его беседу-ющим с какими-то людьми. Он немного подождал и напомнил настоятелю о старике, не зная, что тот – Христос.

Авва грубо ответил ему: – Ты что, не видишь, что я с людьми разговариваю, оставь меня в покое! Привратник удалился. Вернувшись к двери, привратник попросил старика

извинить настоятеля, и Господь остался ждать, пока он не придет. Около пяти часов в монастырь явился один богач. Тогда привратник торжественно открыл перед ним дверь и побежал сообщить настоятелю. Тот поторопился выйти навстречу гостю. Увидев настоятеля с богачом, Бог, исполненный ми-лосердия и друг смиренных, сказал ему:

– Хочу поговорить с тобой, авва! Однако настоятель не удостоил Господа даже ответом, но поспешил принять

богача и быстрее накормить его обедом. После трапезы он проводил богача до дверей, вернулся и принялся думать о самых разных вещах, забыв о бед-ном и терпеливом старике. Когда наступил вечер, то, поскольку все забыли о благословенном и истинном Госте, Он сам явился привратнику, говоря:

– Скажи авве: «Если хочешь человеческой славы, Я пошлю тебе гостей со всех сторон света за твои старания и заслуги, чтобы ты их превозносил и был ими превозносим. Но что касается благ Моего Царствия, ты не вкусишь от них». Вот так открыл Себя Смиренный Всемогущий.

Les sentences des peres du desert. Apophtegmes traduits du grec. Nouveau recueil (L.Reguault), Solesmes, 1970; 479 (PE III 27, 6-9)

Перевод с французского – свящ. Вадим Шайкевич

37


Христианская жизнь едина и многогранна. Все ее сто-роны, все аспекты важны, но есть среди них такие,

без которых она просто немыслима. Целостное и гармоничное единство всех этих составляющих – необхо-димое условие для обретения нами плодов христианской святости.

Литургия в собственном смысле (Евхаристия или Месса) – это столп, на котором зиждется жизнь христиа-нина. Литургическое действие, про-славляющее Господа умершего и Воскресшего, – основа всего христи-анского бытия. Мы становимся хрис-тианами, погрузившись в крещении в смерть и Воскресение Господа Ии-суса Христа. На каждой Евхаристии мы вновь переживаем и уничижение Христа, и Его славу – славу Победи-теля смерти.

Головокружительный спуск Хрис-та в ад, Его самоуничижение ста-новятся и нашим путем. И вместе

со Христом мы восстаем из тьмы гробницы для возрождения к но-вой жизни. Источником этой но-вой жизни является Евхаристия, в которой христианин – здесь и сей-час – становится причастником жизни Самого Христа.

Празднование Евхаристии состо-ит из двух равных по значимости частей, традиционно называемых «двумя Столами»: это Стол Слова и Стол Хлеба.

Литургия Слова (или Стол Сло-ва) вводит нас во внимательное вслушивание в Слово Божие. Его, выражаясь образно, нужно усво-ить, «тщательно разжевав», чтобы, преображая нас и созидая, оно сде-лалось частью нас самих. Стано-вясь для нас «строительным мате-риалом», оно помогает нам жить в соответствии с Замыслом Божьим. Это непрестанное, настойчивое, усердное слушание способству-ет нашему постепенному – от Ли-

ЛИТУРГИЯ после ЛИТУРГИИ

Л И Т У Р Г И Я

С. Франсуаза Руссель FMM


38

тургии к Литургии – погружению в глубину Тайны Божией. Не позво-ляя нам пребывать в бездействии, Слово Божие, живое, по словам святого Павла, вдохновляет нас, можно даже сказать – побуждает, подталкивает, не откладывая, идти вперед. Оно вызывает в нас жажду Царствия Божьего и дарует силы действовать, приближая его наступ-ление, преображая мир, чтобы он стал более справедливым, более человечным, более христианским. Слово Божие не дает нам пере-дышки, оно трудится в нас, словно закваска в тесте, пока тесто нашей апатии и нашей «теплохладности» не поднимется. И на это может уйти немало времени.

Слово Божие отнюдь не подобно снотворному или обезболивающе-му средству. Напротив, оно пробуж-дает нас и отправляет в путь.

Собственно Евхаристическая Ли-тургия, или Стол Хлеба, начинается с момента приношения даров, когда хлеб и вино возлагаются на алтарь для освящения. Этот хлеб, «плод земли и дело рук человеческих», и это вино, «плод лозы и дело рук че-ловеческих», содержат в себе всю нашу жизнь: моменты воодушев-ления и отчаяния, надежды и ра-зочарования, мечты и реальность. В них – наши таланты и наша нище-та, наша борьба и наши опущенные руки, наши поражения и наши по-беды; и наши дела, и мы сами. От-данная безо всяких условий, наша христианская жизнь – вот та «мука», из которой смолот этот хлеб, стано-

вящийся Телом Христовым, чтобы пробудить нас, придать нам сил и сотворить нас заново. Христос, об-лачившийся в нашу человеческую природу во всей ее полноте, на каж-дой Евхаристии вновь приходит на встречу с нами. В этом таинстве Он возносит нашу человеческую при-роду к Отцу.

Хлеб, ставший во время Евхарис-тической молитвы Телом Христо-вым, соделывает нас соучастника-ми жизни Самого Бога: Бог – с нами, Бог – в нас, мы – Тело Христово. Жизнь Бога течет по нашим жилам, и каждый из нас в момент причаще-ния становится «богоносцем» (греч. теофор). Однако я хотела бы оста-новиться подробней на, так сказать, «вертикальном аспекте» нашего рождения для жизни в Боге.

То же таинство, что позволяет нам жить в Боге и приобщаться Его бо-жественности, в то же самое время позволяет нам войти в общение со всеми, кто принадлежит этому Телу. Таинство Евхаристии делает нас братьями друг другу – в самом что ни на есть буквальном смысле это-го слова, поскольку Замысел Божий состоит в том, чтобы во Христе, Его Единородном Сыне – «Старшем из множества братьев», мы родились для новой жизни сыновьями Отца, а значит, все мы братья друг другу. И это не может не влиять на наше поведение и на наше отношение друг к другу. Братство во Христе на-кладывает на нас обязанность – обя-занность любить! Оно обязывает нас к взаимной заботе, к сострада-


39

нию, к желанию принимать других и делиться с ними, чтобы наша соли-дарность была действенной. Хрис-тианин не остается безучастным к судьбе того, кого он признает своим братом, он уже не может оправды-ваться тем, что этот человек ему якобы «никто».

Святой Иоанн Златоуст очень кра-сиво говорит об этом в одном из тек-стов, показывая связь служения бед-ным с богословием Тела Христова:

«Ты желаешь почитать Тело Христово? Не презирай его, когда видишь его обнаженным. Не воз-давай ему почестей здесь, в церк-ви, украшая шелковыми тканями, когда снаружи ты оставляешь его страдать от голода и отсутствия одежды». И далее: «Обязанность христианина в отношении к бедня-кам основана одновременно на при-родном родстве – все мы люди – и на родстве духовном: том родстве, что объединяет членов одного Те-ла, Тела Церкви, Тела Христова». (Ср. Иоанн Златоуст. Толкование на Евангелие от Матфея, беседа 50.)

Это требование будет присуще христианской жизни всегда, и оно не признает исключений. Сколько бы мы ни служили своим братьям, мы никогда не сможем сказать, что послужили им «достаточно». Мы навсегда останемся лишь «никчем-ными служителями» и несостоя-тельными должниками, но это не должно приводить нас в отчаяние, ведь мы призваны быть в нашем служении терпеливыми и постоян-ными. На закате своей жизни святой

Франциск говорил: «Мы пока еще не сделали ничего – начнем же».

После Литургии Слова и Евхарис-тической Литургии, когда мы запаса-емся хлебом «на дорогу», наступа-ет момент отправления на миссию: «Идите в мире Христовом». Христи-анин – это посланник. В заключение каждой Евхаристии Христос посы-лает Свой народ нести всем людям окрест ту Благую Весть, которую он получил и которой насытился. Пре-красные песнопения, сопровожда-ющие этот момент, присутствуют в литургической традиции латинского обряда в различных европейских странах. Они изобилуют радостью, что приносит вера в Бога, и призы-вают нас делиться этой радостью:

«Народ света, крещенный, чтобы свидетельствовать,

Народ Евангелия, призванный возвещать

Чудеса Божии всем живым!»и спешить с нею к нашим братьям – особенно к наиболее нуждающимся – повсюду, где бы они ни находились:

«Ступайте на площади и на паперти,

Ищите на площадях Моих друзей,

Всех детей Моих, детей света,


40

живущих во тьме, Всех детей Отца Моего,

разлученных с Ним, Идите на площади и будьте сви-

детелями Мне во всякий день!»Жизнь христианина – не замкнутое

лишь на себе самом движение, но бьющий источник, постоянная тяга к Тому «Другому», Которым является Бог, и к своему ближнему. Мария, услышав возвещение ангела, без промедления устремилась к своей родственнице Елизавете. Мы могли бы предположить, что Мария спер-ва посвятит немного времени себе самой, чтобы прочувствовать в сво-ем сердце всю радость от услышан-ного. Но нет – словно некая сила подталкивает Ее, Мария тут же пус-кается в путь. Она спешит: спешит поделиться с Елизаветой неслыхан-ной милостью Божией, которой Ели-завета, пусть и в гораздо меньшей степени, тоже оказывается сопри-частна. Мария спешит поделиться этим с Елизаветой, чтобы созерцать вместе с ней чудеса, явленные Бо-гом в жизни их обеих. Поспешность Марии, вне всякого сомнения, мо-жет объяснить и то обстоятельство, что она помнила: родственница ее – «уже в летах преклонных» и до ро-дов ей остается всего три месяца.

Эта устремленность к другому, это желание быть служителем имеют своим источником Христа, дарующего нам Себя в Евхарис-тии. Это Он вкладывает в наши сердца желание идти навстречу ближнему, радость служить ему.

Это Его Дух побуждает нас делать добро и дает силы для этого.

Причащаясь Тела и Крови Хрис-та, мы становимся сопричастны Воскресшему, а через Него – и всем нашим братьям, участвую-щим в Евхаристии. Принявшие этот дар тоже призваны отдавать; более того, они сами становятся даром. Причастие вовлекает нас в процесс самоотдачи.

Момент отправления на миссию в конце Литургии логически следу-ет за моментом соединения, когда христиане исполняются новых сил. Будучи посланы, они отправляют-ся к своим братьям – домой или на работу, в школу или в университет, к соседям, к друзьям. И повсюду христианин являет собой присут-ствие Воскресшего, Которого он носит в себе. Сознание этого накла-дывает отпечаток на всю его жизнь: на его предпочтения, деятельность и поведение. Как уже было сказа-но выше, он призван видеть в каж-дом человеке своего брата. Живя во Христе, мы постепенно начина-ем смотреть на жизнь, на мир и на людей Его глазами. Чтобы до кон-ца следовать этому видению, нам лишь недостает – и, увы, слишком часто – верности и настойчивости.

Литургия Евхаристии соделывает нас миссионерами, продолжающи-ми миссию Христа. Эта миссия за-ключается в том, чтобы быть пода-телями жизни для людей и отдавать за них, в определенном смысле, свою собственную жизнь. Служение


41

ближнему – это «литургическое» продолжение таинства Вечери Гос-подней; можно сказать, что одно логически вытекает из другого. Эту связь мы ясно видим у святого Ио-анна, поместившего рассказ об омо-вении ног в контекст Тайной Вечери, у синоптиков связанной с установле-нием Евхаристии. Человек, преоб-раженный Евхаристией, – это брат своему брату, это новый человек, в котором «продолжается» Христос. Судьба ближнего небезразлична ему. Сострадая, выслушивая, ока-зывая помощь, он не жалеет сил, чтобы облегчить страдания брата и разделить его ношу, чтобы помочь ему вновь обрести человеческое достоинство – достоинство сына. Он стремится вновь зажечь в душе брата огонек надежды.

Для меня возможностью ответить на призыв видеть в каждом чело-веке своего брата стало служение ВИЧ-инфицированным и больным СПИДом людям. Для меня это – мес-то приложения моей веры в capax Dei – человека, созданного, чтобы познавать Бога и способного войти в Его Тайну. Это мой способ жить «таинством братства», продолжа-ющего таинство Евхаристии. «Таин-ство братства» становится для меня выражением таинства Евхаристии, воплощением его в жизнь.

Вот уже шестой год я исполняю это служение в рамках одной из программ петербургской благотво-рительной организации «Каритас». В мои основные обязанности входит посещение людей в двух больницах,

однако есть и другие возможности послужить такого рода больным. Цель этого служения – оказание материальной, моральной, психо-логической и духовной помощи тем больным, которые в ней нуждаются, согласно их просьбам. Необходимо быть внимательным к каждому. Мы работаем в группе, в сотрудничест-ве с врачами и с больничным пер-соналом. В одной из двух больниц нам предоставили бывшую палату для больных, которую мы, после небольшого ремонта, приспособи-ли для самых разнообразных нужд. В ней могут работать врачи, психо-логи, социальные работники, свя-щенники; там проходят все личные и конфиденциальные беседы боль-ных со специалистами и с духовны-ми лицами. Часто я вызываю для совершения таинств православно-го священника – практически все больные крещены в Православной Церкви.

Это служение помогает мне воз-растать в вере и в любви к моим больным братьям и сестрам. Оно позволяет мне преодолевать пред-рассудки, изменять свое суждение о людях, смотреть на них новым взглядом и восхищаться теми сокро-вищами щедрости и самоотвержен-ности, с которыми мне приходится встречаться ежедневно. Однако это не всегда легко – разглядеть в сво-ем больном брате лик страждущего Христа. Он может быть скрыт в том, чьи черты отталкивающи, чье лицо обезображено и хранит следы мно-голетней алкогольной или наркоти-


42

ческой зависимости. Проще бывает узнать Его, глядя на безмятежное лицо с лучезарным взором. И, тем не менее, Он не в меньшей степени присутствует в первом, чем во вто-ром. Смотреть глазами веры – вот к чему призывает меня мое служение.

Я понимаю, что очень многое по-лучаю сама, как от больных, так и от медицинского персонала.

Я отношусь к этому служению, как к величайшей в моей жизни благодати.

Служение своему брату, какую форму оно ни обретало бы – это «литургическое» действие, с помо-щью которого и в котором находит свое воплощение Божий Замысел, Его желание спасти всех людей. Оно соделывает христианина при-частным этому Замыслу: и тот, кто служит, и тот, кто нуждается в забо-те, призваны обрести свое истин-ное лицо сына, дабы это лицо ис-полнилось сиянием святости.

Евхаристия находит свое беско-нечное продолжение в повседнев-ной жизни христианина, осознаю-щего свое призвание. Во время ее христианин обновляет свои силы и переживает обращение, в ней он «бросает якорь» и с нее же отправ-ляется на миссию. Всегда и везде Евхаристическая Литургия напоми-нает ему, на чем основаны требо-вания христианской жизни, и в чем состоит смысл этих требований.

После Евхаристической Литургии начинается «литургия жизни», и она никогда не заканчивается.

Кто из христиан не слышал слов: «Спешите делать доб-ро»? Парафраз библейского текста, они были девизом

жизни доктора Ф. Гааза – христианс-кого подвижника милосердия, близ-кого нам во времени. Христианину необходимо совершать добрые де-ла – никто это не оспаривает. Веро-ятно, множество добрых дел во все времена вдохновлялось христиан-скими мотивами.

В нашей рубрике «Мастерская» хотелось бы поговорить о том, что помогает и что мешает нам тво-рить добро, и как воспитать это стремление. Существует доволь-но много исследований альтруис-тического поведения. Разумеется, в целях исследования в них искус-ственно создавалась ситуация, когда кому-либо требовалась по-мощь. Некоторые из этих экспе-риментов балансируют на грани между этичным и неэтичным по-

Светлана ЧерняеваКАК

воспитать стремление делать добро

М А С Т Е Р С К А Я

«…доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере»

(Гал 6, 10).


43


ведением, но, тем не менее, рас-смотрим их результаты.

Если в эксперименте создава-лась ситуация, когда человеку очевидно требовалась помощь (из соседней комнаты доносились записанные на магнитофон звуки падения и стоны), на помощь при-ходили те испытуемые, которые находились в комнате в одино-честве. Когда эти стоны слышала группа людей, то, как ни странно, помощь оказывалась значитель-но реже. Объяснения этому фе-номену обычно приводят такие: в группе каждый ожидает, что другой возьмет на себя ответственность за ситуацию, а также существует боязнь публичной ошибки. Значит, препятствиями к доброму поступ-ку служат боязнь ответственности и боязнь показаться смешным.

Остроумный эксперимент был проведен со студентами одной из американских семинарий и вошел как пример во многие учебники по социальной психологии. Студенты подготовили проповедь о милосерд-

ном самарянине и должны были прочесть ее на радио. На пути в студию каждому из студентов по-падался лежащий на полу избитый человек. Торопящиеся проповедо-вать о милосердном самарянине ему не помогли, точнее, только двое из десяти попытались это сделать. В другой ситуации с се-минаристами, когда не было необ-ходимости спешить, остановились для помощи восемь из десяти. Та-ким образом, альтруистическому поведению препятствует нехватка времени, занятость, когда человек «не замечает» то, что очень хоро-шо знает в теории.

Современный горожанин на-столько часто вынужден торопить-ся, что это является фактически его образом жизни. Возможно ли «спешить делать добро», когда мы спешим?

Мне хотелось бы ответить так: мы можем делать добро, несмот-ря на занятость, боязнь ответ-ственности и другие наши страхи, если мы действительно хотим это



44

делать. Хотим делать добро осоз-нанно и целенаправленно, думая о том, что хорошего мы можем сделать своему ближнему. Если мы не поставили перед собой та-кую задачу, то, как христиане, мы не живы: «Ибо, как тело без духа мертво, так и вера без дел мерт-ва» (Иак 2, 26). Все мы в начале Мессы признаем в качестве гре-ха «неисполнение долга» – это и есть наше несделанное добро.

Поставив перед собой такую за-дачу, мы начнем ее выполнять как обычно, усердно или не очень, но в этом случае мы будем регуляр-но думать, выполняем ли мы ее и, по крайней мере, «замечать» те случаи исполнить наш долг, кото-рые Господь предоставляет каж-дому из нас.

Если мы выступаем в роли вос-питателя, то наша задача не прос-то «уберечь воспитанника от злых поступков и дурного влияния», что, признаться, практически невозмож-но, а учить словами и примером совершать добро во имя Иисуса Христа. Если мы учим делать доб-ро по другим мотивам, то добрые поступки наших воспитанников бу-дут зависеть от благодарности за них, похвал и других форм награ-ды. Катехизатор должен провести:

• обсуждение того, что есть «добро» в конкретной ситуации (например, для помощи пьющему по-настоящему добрый человек не дает ему денег, а с любовью и терпением помогает избавиться от порока),

• обсуждение мотивов «добра» в человеческой душе, своеобраз-ное «испытание совести».

Для родителей-христиан, вос-питывающих стремление делать добро, лучше не стесняться, объясняя детям, что помогая бедному или слабому, даже не-симпатичному нам человеку, мы выполняем волю Божию. Если мы делаем добро «под настро-ение» или потому, что «человек хороший», или для того, чтобы нас уважали, то поступок наш ос-тается хорошим, нравственным, а мы сами нравственными не становимся. Здесь хочется при-вести традиционное родитель-ское опасение, что ребенок будет «слишком хорошим», «слишком добрым» и не преуспеет в жизни. Категория «жизненного успеха», безусловно, важна, но не менее важна категория «жизненного смысла». «Успешный» в глазах социума человек может ощущать свою жизнь бессмысленной, а своих ближних и даже близких весьма далекими, если в его жиз-ни нет осознанного стремления творить добро. Нам, разумеется, не всегда удается сделать все, что мы задумали, но само искрен-нее стремление к добру наполня-ет нашу жизнь теплом и радостью. Что же касается пожелания «спе-шить», то… хочется вспомнить слова из замечательной песни Б. Окуджавы: «Давайте жить, во всем друг другу потакая, тем бо-лее, что жизнь – короткая такая».


45

ГОЛОД И БЕДНОСТЬ- проблема всего мира:

занятия для молодежи1

План занятия включает в себя три раздела:

1 Увидеть 2 Осмыслить

3 Действовать

Перед встречей следует попро-сить молодых людей подготовить и принести материалы, посвященные странам, для которых проблема бедности населения наиболее акту-альна, и позволяющие проанализи-ровать причины этого явления.

Подготовить рисунки, посвященные беднейшим странам и их населению. Их можно сопроводить подписями:

«Я не хожу в школу. В моем доме нет ни воды, ни газа, ни электри-чества. У меня нет ни телевизора, ни велосипеда… ничего!»

«Земля принадлежит всем!»«А у тебя все это есть, и ты еще

жалуешься, что мало имеешь!»

Увидеть:Для катехизатораИллюстрацией к проблеме служат

рисунок и лозунг: «Ничего не изме-нится в третьем мире, если ни-чего не изменится в моей стра-не. Ничего не изменится в моей стране, если ничего не изменит-ся у меня дома…»

Говоря об этой проблеме, необхо-димо объяснить, что мы тоже отно-симся к тем, кто «расточает» и «ис-пользует других». И сделать что-то для того, чтобы изменить такой по-рядок вещей, – в нашей власти. Ес-ли мы учимся что-либо делать для улучшения ситуации, если мы во-влекаем в этот процесс других, мы закладываем прочную основу для еще более масштабной деятель-ности. Напоминаем, что, обращаясь к молодежи, помогать им готовиться к конкретным действиям следует постепенно, шаг за шагом.

Разумеется, слово «богатство» нужно понимать в весьма широ-ком смысле. Речь идет не только о деньгах, но обо всем спектре возможностей, доступных одним людям и недоступных другим. Сю-

1 Мишель Куаст – Vivre a 100%, des propositions pour suivre Jesus Christ, guide pour animer. Les éditions ouvrières – Paris 1985.

Мишель Куаст


46

да относятся возможности есть досыта, получать медицинскую помощь, иметь жилье и доступ к образованию; возможность выбо-ра профессии, право на оплачива-емый отпуск и т. п. Можно упомя-нуть и о том, что «роскошью» для многих являются и духовные цен-ности (выставки, концерты и т. д.), в числе которых – и возможность услышать Благую Весть.

Информация для молодежиЗемля принадлежит всем…И все же…Пятьдесят миллионов жителей

Земли, мужчин, женщин и детей, каждый год умирают от голода.

Восемьсот миллионов живут в не-выносимой бедности.

Некоторые страны строят свое благосостояние за счет других на-родов: способствуют их обнищанию, продают им оружие, они не дают им возможности стать свободными и развиваться самостоятельно.

Богатые становятся все богаче за счет бедных, которые становятся все беднее.

Власть в мире принадлежит де-ньгам, а интересы людей зачастую не принимаются в расчет…

На этой Земле…есть люди, верящие, что можно,

если каждый изменит свою жизнь, построить цивилизацию мира, со-лидарности, справедливости, брат-ства, и прилагающие усилия для то-го, чтобы строить эту цивилизацию.

И у нас, и в третьем мире есть

люди и целые организации, чья деятельность направлена на то, чтобы Земля на самом деле при-надлежала ВСЕМ.

Для размышления:Там:Принеси все документы, какие

сможешь найти,о странах, чье на-селение страдает от бедности, и о причинах этой бедности.

Здесь:Ты и твои друзья, хотя и в различ-

ной степени, относитесь к «приви-легированным» людям. Составь список твоих «богатств».

Случалось ли тебе быть расточи-тельным?

ОсмыслитьДля катехизатораВ Книге Бытия (1, 26-31) Бог отда-

ет землю всем людям во владение и «владычество», то есть для возде-лывания и совершенствования того, что предназначено служить человеку. Следовательно, «частная собствен-ность» не является Божественным установлением. Разумеется, Бог не занимается разработкой того, как следует организовать общество; это – обязанность человека. Воз-можность участвовать в улучше-нии организации общества – право каждого человека, и лишение кого-либо этой возможности является несправедливостью.

Конечно, было бы упрощением представить эксплуатацию третье-го мира развитыми странами всего


47

лишь результатом стремлений от-дельных эгоистов, но личный фак-тор тем не менее имеет значение. Потребительское отношение к миру в конечном итоге способствует этой эксплуатации: оно порождает эго-истическое мировоззрение, облег-чающее установление в обществе определенных экономических, со-циальных, политических структур, а также структур подавления. Не следует забывать, что эти структу-ры создаются людьми. Ссылаясь на то место в Евангелии, где говорится о Страшном Суде (Мф 25, 31-46), помните, что слова «Я был голоден» («Ибо алкал Я») касаются не только физического голода (см. выше объ-яснение понятия «богатство»).

Говоря об этом отрывке, важно также обратить внимание на то, что как спасенные, так и те, кто был осужден, не знали, что Тот, Кто нуждался в их помощи, был Иисус. Следовательно, мы будем судимы по нашему отношению к бедным (в самом широком смысле этого сло-ва), вне зависимости от того, хрис-тиане мы или нет, и от того, знали ли мы, что помогаем или отказыва-ем Самому Иисусу.

Для размышления в группеСправедливо ли, что 25% населе-

ния Земли владеют 75% богатств планеты?

Что вы думаете об этом?Что говорит об этом Бог? Найдите

ответ в Книге Бытия 1, 26-31.Согласны ли вы с выражением:

«Быть расточительным – значит дей-

ствовать заодно с эксплуататорами»?Каков контекст слов Иисуса «Я

был голоден и вы не накормили Ме-ня» («Ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть»)?

Действовать Для катехизатораМногие из вас привлекают молодежь

своих групп к мероприятиям, проходя-щим во время Великого Поста. Предла-гаемый здесь материал может помочь при проведении таких мероприятий в осознании актуальности помощи бед-ным и борьбы за их права.

Найдите конкретных людей и ассо-циации, участвующие в борьбе против голода и бедности на планете. Прине-сите на встречу документы, рассказы-вающие об их деятельности.

Подумайте, что можете сделать вы сами

Организовать кампанию против расточительства:

- в школе,- в своем приходе, - в семье.

Если вы решили провести такую кампанию, соберитесь вместе для того, чтобы обсудить ее организа-цию. Вы можете оповестить о ней потенциальных участников, раздав заготовленные заранее листов-ки или попросив слова на общем собрании. Подобное мероприятие должно быть хорошо подготовлено.

Перевод c французского: Владимир Пореш


48

БОДРСТВУЙТЕ … ГОСПОДЬ ГРЯДЕТ

Ожидание Рождества

Человеческая жизнь соткана из ожиданий. Ожидание сопутствует человеку во всех его поисках, во всех встречах. Понимая это, «Церковь определила время для оживления этого основного «состояния» христианина: время Адвента. Во время этого ожидания Церковь всматривается в глубину человеческого сердца и изучает движение истории. С мудростью, которая исходит от Святого Духа, Цер-ковь определяет в ней то, что истинно человеческое, и старается это выделить и придать этому звучание». (Дж. Вентури)

Переживание Адвента имеет определенное педагогическое значение, глубоко человеческое и глубоко религиозное. Человек Адвента направляется на «Вос-ток», откуда придет для него спасение; он готовится к встрече со своим Господом, начинает создавать Царство мира и любви. Он знает, что «новое небо и новая земля» зависят от того, узнает ли он приход Мессии или нет. Очень важно, чтобы дети глубоко прочувствовали и хорошо поняли религиозный смысл Адвента.

MФ 24, 37-44

ИС 2, 1-5

MФ 3, 1-12

ИС 11, 1-10


49

ЭММАНУИЛ – БОГ С НАМИ

Рекомендации по использованию материала:

- увеличьте картинки; - дайте детям задание раскрасить их;- придайте рисункам форму свечей, свернув бумагу в виде цилиндра, или на-

клейте на твердую основу и обеспечьте их устойчивость.

В зависимости от возраста детей, вы можете читать с ними Слово Божье на занятиях, после чего выписать на обратную сторону свечи ключевые фразы двух чтений и Евангелия, или, если возраст учащихся позволяет, поп-росить их сформулировать основную мысль каждого из отрывков Священно-го Писания по окончании Св. Мессы.

Для большей наглядности можно каждое воскресенье Адвента символичес-ки «зажигать» очередную свечу, закрашивая рисунок пламени.

Полученное пособие используйте на занятиях, во время детской Мессы или в качестве своеобразного «Календаря Адвента».

Предлагаем вам на-глядный материал, с помощью которого вы сможете активизиро-вать внимание учащихся воскресной школы на Ли-тургии Слова четырех воскресений Адвента.

MФ 11, 2-11ИС 35, 10

МФ 1,18-24

ИС 7, 10-14


50

Свящ. Сергей Николенко

Социальная работа Церкви –

Введение

В светском обществе под со-циальной работой подра-зумевается общественно значимая деятельность,

направленная на помощь жертвам социальной несправедливости. Мо-тивы этой деятельности могут быть разными, например, стремление государства снизить опасное обще-ственное напряжение.

Социальная работа Церкви, диа-кония, является выражением еван-гельского призыва к милосердной любви и служению, прежде всего, бедным. Диакония не обязательно должна быть значима в масштабах всего общества. Достаточно, если она имеет характер знака, то есть показывает, что любовь Божия действительно существует на све-те. В этом смысле диакония не-разрывно связана с пророчеством и проповедью Евангелия.

Минимальной базой для диаконии служит приходская община. В жиз-ни прихода естественным образом возникает необходимость оказать помощь либо членам общины, либо тем, кто находится за ее предела-ми. Это могут быть пожилые прихо-

жане, дети-сироты, люди, страдаю-щие зависимостями, и так далее…

Когда перед общиной встает зада-ча подобного рода, община делеги-рует добровольцев для ее выпол-нения. Эти люди в свою очередь должны организовать команду, способную к слаженным и эффек-тивным действиям. Планирование акта диаконии, как и других практи-ческих действий в общинах верую-щих, связано с распознаванием.

1 Распознаванием называется планирование, основанное на ви-дении евангельской природы со-вершаемого дела. Это не теоре-тизирование, а умение мыслить по Евангелию практически, согласно духу Евангелия.

Прежде всего, нужно оценить пригодность самих помогающих к оказанию помощи, их мотивацию, психологические ресурсы и прак-тические умения. Помогающий должен быть духовно свободным – не нуждаться в делах помощи для того, чтобы ощутить собственную значимость, не утрачивать способ-ность к трезвой оценке ситуации, видя чужие страдания. Он должен быть радушным, обладать способ-

ДИАКОНИЯ


51

ностью выявлять нужды человека. Конкретные дела требуют конкрет-ных знаний и навыков, например, навыков ухода за больными, психо-логической помощи и так далее….

Нужно также оценить нравствен-ность самих способов ведения дел милосердия. Например, если центр семьи нуждается в средствах, без-нравственно приглашать добро-вольцев для работы в центре кон-сультантами и поручать им вместо этого деятельность по самофи-нансированию центра (изыскивать средства для его финансирования).

2 Помощь в диаконии – это спо-соб евангелизации, направленный на то, чтобы освободить от зла лич-ность благополучателя. Материаль-ная помощь здесь неотделима от духовной поддержки. На практике материальная и духовная состав-ляющие помощи часто находятся в противоречии. Например, прикарм-ливать бездомных в приходе чаще всего означает только развращать их. Необходимо главной целью ви-деть их ресоциализацию, восста-новление утраченного достоинства. Нередко на первое место выходит правовая консультация и помощь в получении документов, необхо-димых для проживания, получения медицинской помощи и работы.

Процесс:

1 Участникам предлагается вы-брать для себя, как команды помога-ющих, реальную задачу диаконии – бла-

готворительную помощь кому-то из знакомых, по возможности общих знакомых или членов приходской общины. Предлагаемую акцию нужно защитить, то есть обосно-вать необходимость ее проведения силами данной команды.

2 Участники должны исследовать собственные мотивы и готовность действовать, полагаясь на волю Божию и постоянно сверяя с ней свои планы. Этот этап по сущест-ву представляет собой групповое испытание совести. Также следует оценить свои человеческие качес-тва и навыки, необходимые при оказании данного вида помощи.

3 Далее нужно оценить ресурсы, требующиеся для совершения ак-ции, и решить проблему с возме-щением недостающих ресурсов. Например, где и каким образом до-быть достаточно детской одежды для помощи многодетной семье в приходе. Или как организовать ле-чение знакомого наркомана и т. д. Следует оценить нравственность предполагаемой акции, ее возмож-ные отрицательные последствия.

4 Наконец, следует спланировать саму акцию, распределить обязан-ности между исполнителями, назна-чить ответственных.

5 Можно ограничиться этими эта-пами, но, конечно, предпочтитель-нее было бы осуществить задуман-ное на практике. Это лучшая школа.


52

Сочувствие к Самаряни-ну – первое чувство, ко-торое мы испытываем, слушая эту притчу. А вот

двое других, прошедших мимо, не оказав помощи бедняге, ранен-ному разбойниками, не могут не вызвать нашего осуждения. Нам известно, как часто нуждающиеся сталкиваются с безразличием ок-ружающих, а те, в свою очередь, боятся себя скомпрометировать, оказавшись в «дурной компании». В то же время многие люди не ус-тают помогать больным, бедным, неблагополучным детям, бежен-цам и вынужденным переселен-цам... Кого-то из них мы знаем в лицо, других помним по имени, а всех остальных именуем замеча-тельным евангельским словосо-четанием – «добрый самарянин».

Слушая Слово Божие (Лк 10, 25-37)

1. Контекст• Мы находимся в контексте

«великого путешествия» Иисуса в Иерусалим, град Божий, где Он совершит Свою Пасху. Путь Иису-са становится моделью пути уче-ника, в Пасхе Иисуса обретающего новое рождение. Основная идея рассказа – милосердие (Луку часто называют евангелистом милосер-дия), бескорыстная и бесконечная любовь Бога к человеку (вспомним притчу о блудном сыне – Лк 15, 11-32) и, как следствие, – любовь человека к ближнему (таким обра-зом происходит актуализация при-тчи о добром самарянине).

• Экзегеты отмечают в этой притче гениальную мысль Иисуса: Он углубляет Закон Божий, внося в

Что значит для Иисуса

Притча о Добром Самарянине(Лк 10, 25-37)

любитьближнего

Цезаре Биссоли

Lectio Divina


53

него отпечаток Своей личности, способной одновременно любить Бога и ближнего.2. Текст

а) Вводный диалог (Лк 10, 25-29) • Мы видим, что книжник чувст-

вует некоторое предубеждение по отношению к Иисусу (ведь он хочет испытать Господа). Этим и вызван его вопрос о достижении жизни веч-ной. Иисус, как хороший Учитель, в Свою очередь, «испытывает» зна-ния книжника, который отвечает, цитируя заповедь любви к Богу и ближнему (Втор 6, 5; Лев 19, 18). Ии-сус полностью согласен с ним: «Так поступай, и будешь жить».

• Но книжник, спасая свое лицо и словно оправдываясь, продолжает искушать Иисуса, спрашивая: «А кто мой ближний?» Вопрос коварный, поскольку во времена Иисуса пред-ставление о ближнем, которого сле-довало любить, тесно связывалось с принадлежностью к своей религи-озной группе. Иначе говоря: «Мой ближний – это такой же, как я». Со-глашается ли с этим Иисус?

б) Притча (Лк 10, 30-35)Иисус радикальным образом раз-

ворачивает основную мысль: «Твой ближний – это тот, кто нуждается в твоей помощи, и ты должен ему помочь, даже если он не такой, как ты». Он обращает наше внимание на три момента:

• Несчастный, возможно иудей, пострадал от разбойников, часто совершающих нападения на пус-тынной дороге из Иерусалима в Иерихон. Иисус, без сомнения, ис-

пользует в качестве примера собы-тия Своего времени.

• «Увидел и прошел мимо» – это спонтанное бегство священника и левита (оба были служителями Иерусалимского Храма), возможно, обусловлено стремлением к сохра-нению ритуальной чистоты по За-кону. Все же удивительно, что так поступают представители культа истинного Бога, называющего Себя «Богом сироты, вдовы и пришель-ца» (ср. Втор 26, 12).

• «Увидел его и сжалился»Заметим, что Иисус подчеркива-

ет: именно самарянин, противник иудеев по религиозным мотивам, приходит на помощь к нуждающе-муся. И он склоняется над раненым врагом. Иисус использует целый ряд глаголов действия, передаю-щих сострадание и заботу: «…уви-дев его, сжалился. И, подойдя, пе-ревязал ему раны, возливая масло и вино (медицина того времени), и, посадив на своего осла, привез его в гостиницу, и позаботился о нем... вынул два динария, дал содержа-телю гостиницы» и пообещал дать еще денег, если потребуется (ср. Лк 10, 33б-35).

в) Заключительный диалог (Лк 10, 36-37)• Иисус, истинный Учитель, из-

меняет постановку вопроса: не так важно знать, кто мой ближний. Ведь очевидно, что это тот, кто рядом со мной; вопрос в том, как стать ближ-ним, сделаться близким каждому человеку, которого я встречаю. Со-страдание, забота о другом чело-


54

веке в той мере, в какой он в ней нуждается, – вот ответ, которого ждет от нас Иисус.

• «Иди, и ты поступай так же».Иисус уже говорил об этом (Лк

10, 28) и теперь еще раз подчер-кивает необходимость конкретных дел: путь в жизнь вечную – это ре-ализация деятельной любви к каж-дому человеку.

(Тут будет уместно еще раз прочи-тать отрывок Лк 10, 25-37.)

Слово Иисуса сегодня

А Для Иисуса ближний – это не абстрактная реальность, не просто тот, кто находится рядом, не толь-ко приятный тебе человек или род-ственник. Это другой, особенно ког-да он нуждается в помощи, – на том лишь основании, что он является че-ловеком, сыном Божиим, как и ты.

Б Речь идет не о том, что кто-то – твой ближний («он»), ты сам – ближ-ний для другого человека. Недо-статочно признать, что ближний существует, свести его к «объек-ту», важно видеть его как того, кто доверяется тебе. О ближнем, со-гласно Иисусу, следовало бы всег-да говорить во втором лице: «ты», тот, кто нас призывает и ожидает для обмена дарами.

В Ты пребываешь в согласии с Евангелием Иисуса, если, прежде всего, признаешь, что другой су-ществует и является личностью, как и ты сам, замечаешь его про-блемы и страдания, сочувствуя ему и, более того, – заботясь о нем, насколько необходимо.

Г Для Иисуса «быть ближним» – это вопрос не фактической, психологи-ческой или духовной близости, но контакта любви. Именно любовь преодолевает расстояния, поэто-му дальние становятся ближни-ми, братьями и сестрами, детьми единого Отца.

Д Для Иисуса нужды другого оп-ределяют меру твоей любви. Это создает необъятность и подлин-ность твоего бытия как «ближне-го». И потому основными жестами христианской любви являются со-страдание, сопереживание и забо-та («и позаботился о нем»).

Е Неотъемлемая часть любви к ближнему – любить его душу, возве-щать ему любовь Божию, освобож-дать его от греха, разрушать стены недоверия и ненависти, как это де-лал Иисус (см. как хорошо об этом пишет св. Павел в Послании к Ефе-сянам 2, 1-22).

Молим Тебя, услышь нас, Господи

Эта притча настолько прекрасна и красноречива, что не остается ничего иного, как только превра-тить ее в молитвенное созерца-ние. Предложим ниже три вариан-та созерцания:

1. Пережить опыт притчи.Читается притча, и одновремен-

но с этим евангельское повество-вание представляется в форме мистерии с разделением ролей.

2. Пережить опыт Иисуса, ис-тинного Доброго Самарянина.

В четырех группах (каждая группа


55

на одно Евангелие: Мф, Мк, Лк, Ин) собираются слова и дела Иисуса, касающиеся Его способа быть ближ-ним. Синтез проделанной работы записывается на большом листе бумаги. Особое внимание следует уделить тому, как Сам Иисус гово-рил и вел Себя с самарянами.

3. Пережить опыт «иди и по-ступай так же».

Пусть каждый после минутного размышления расскажет историю о «добром самарянине», которого повстречал в своей жизни, о том добром, что он сделал сам или видел в жизни других.

(oratio) Достаточно было бы по-думать об этой притче о добром самарянине и о Твоих деяниях ис-тинно Доброго Самарянина, что-бы вручить Тебе, Иисусе, Нобе-левскую премию Мира! Вспомним с горечью, что когда Тебя осу-дили на смерть, лишь несколько женщин сострадали Тебе на Крес-тном пути. Но Ты не платишь нам той же монетой. Ты стал нашим Ближним и каждый день предстаешь перед нами в образе бедных, чтобы мы учились искус-ству истинной любви. Спасибо, Господи Иисусе.

Наше задание, исходящее из Слова

Божия (actio)

• Иисус прежде всего хочет «встряхнуть» нас, «выбить почву из-под ног», ввести Своих учеников в новый порядок идей и поведения.

Поразмышляем вместе: какие стимулы предлагает нам Иисус, какие стереотипы Он желает сломать, какие аспекты наших отношений с ближним Он выно-сит на свет?

• Слова Иисуса очень конкретны. Он словно говорит: «Когда видишь человека в нужде, не проходи мимо, как те служители культа, но остано-вись и помоги. Иди и поступай так же, как Самарянин из притчи».

Есть ли у нас конкретный опыт «доброго самарянина», неважно, малый или большой? Отдаем ли мы себе отчет в том, что многие люди ждут нашего участия, и, ве-роятно, это те, кого мы чаще всего видим (родители, которым требу-ется помощь; товарищи, надеющи-еся на слова поддержки; бедные, протягивающие руку...)?

• Иисус учит, что необходимо раз-рушить барьер ненависти и без-различия между нами и другими людьми, избегая власти симпатий и антипатий и открывая людям свое сердце по примеру Небесно-го Отца и Иисуса, нашего вселен-ского Брата.

Как мы переосмысливаем и пе-реживаем отношения с другими? Не забываем ли о том, что каж-дый человек, даже если он бе-ден, всегда дает нам что-то от себя или хотя бы дарит нам воз-можность любить его? Помним ли мы, какою мерою будет судить нас Христос: «Я был голоден, и вы дали (не дали) Мне есть...» (см. Мф 25, 31-46)?


56


Это сильное, можно даже сказать, революционное послание. Рассмот-рим его в нескольких утверждениях:

• Для Иисуса важен не вопрос о том, кто является ближним, а необ-ходимость самому стать ближним другому. Это соответствует логике Бога Отца, Который Сам становится Ближним, Тем, Кто рядом, заботли-вым по отношению к людям, Своим чадам, посылая дождь и повелевая солнцу восходить над праведными и грешными (ср. Мф 5, 45). Это бы-ло постоянным стилем поведения Иисуса: «Я пришел взыскать и спас-ти погибшее» (Лк 19, 10).

• То, что Закон определяет как долг по отношению к ближнему (кото-рый заслуживает моей любви), Иисус преобразовывает в альтруистический и великодушный дар (тому человеку, кому я могу стать ближним).

• Перечисляя конкретные пос-тупки доброго Самарянина, Иисус показывает, что с ближним необхо-димо строить отношения активного и деятельного сострадания, а не безразличия и, что еще хуже, не-приязни. Зло, случившееся с дру-гим, затрагивает и меня, потому что прежде всего оно затрагивает Бога.

• Самарянин, враг, в большей сте-пени способен быть ближним, чем друг. Любовь, согласно Иисусу, не свя-зана с привилегиями расы, группы, дружбы, ибо она не имеет границ.

(«Dossier Catechista», февраль, 2006, с. 10-12)

Перевод с итальянского бр. Вадим Белокопытов OFM

Для меня путь к Богу начал-ся именно с «Каритас», и за все эти годы доверие к этой организации толь-

ко выросло и окрепло. И, говоря о благотворительности, могу личным опытом свидетельствовать о встре-че с тем, что Папа Бенедикт XVI на-зывает в своей энциклике «Бог есть любовь» «воспитанием сердца», – о милосердной любви, исполняющей сердца тех, кто занимается благо-творительностью по призванию.

При упоминании термина «бла-готворительность» в первую оче-редь вспоминаешь то разнообра-зие каритативных и социальных организаций различного профиля и подчинения, пытающихся помо-гать нуждающимся. Бедность в современном обществе настолько многолика, что мы ежедневно стал-киваемся с самыми унизительными формами ее проявления и подчас в бессилии опускаем руки. Существу-ет ли конкуренция среди благотво-рительных организаций в «борьбе» за бедных, ведь, как говорил Хрис-тос, «нищих всегда имеете с со-

Обзор видов и способов благотворительности в «КАРИТАС»:

Ирина Тымкова

направления, уровни участия,

благотворительность в обычной жизни


57

бою»? Да, существует. Согласитесь, гораздо легче умилосердиться о больном ребенке, чем о бездомном, вызывающем одним лишь своим внешним видом отвращение и осуж-дение. Но положительной стороной этой конкуренции является качество предоставляемых благотворитель-ными организациями социальных услуг. В России мы пока еще мало сталкиваемся с этим, но, например, в странах Западной Европы люди, живущие на социальные пособия и пользующиеся услугами благо-творительных организаций, имеют возможность и стремятся выби-рать более удобные, качественные и дешевые услуги. Это могут быть и горячие обеды, доставляемые на дом, и патронажный уход, ор-ганизованный санитарами, «тре-вожная кнопка», гарантирующая круглосуточную помощь, больни-ца или дом престарелых.

Но если бы институциональная благотворительность определя-лась исключительно коммерчески-ми критериями, такими, как качес-тво услуг или профессионализм сотрудников, то о социальной спра-ведливости в обществе можно было бы забыть – помощь доходила бы только до людей, способных за себя постоять, о себе заявить, для себя пот-ребовать. Именно о равных правах каждого человека на материальные и духовные блага и солидарности с самыми бедными и отверженными говорит Церковь в своем социаль-ном учении, призывая верующих подкреплять веру практическими

делами – быть активными в диако-нии, служении ближнему.

Особенность католической орга-

низации «Каритас» на фоне диа-конических служб других христи-анских конфессий заключается в том, что уже в 1897 г. она первой зарегистрировала себя в статусе благотворительной организации. Так возникла «Каритас» Германии. Ее примеру последовали органи-зации в Швейцарии (1901), США (1910), Голландии (1924), а затем и в других странах. Сегодня диако-ническая служба самой многочис-ленной христианской конфессии является крупнейшей благотво-рительной организацией в мире, объединяющей более чем 160 на-циональных «Каритас».

Мне посчастливилось непос-редственно участвовать в работе

«Каритас» различных уровней, и некоторые их принципы мне хоте-лось бы упомянуть.

Всемирная Конфедерация «Ка-ритас», представляющая 7 регио-нов мира (Европу, Азию, Африку, Северную Америку, Латинскую Америку/регион Карибского бас-сейна, Океанию и Ближний Восток/Северную Африку), координирует программы помощи глобального масштаба, например, гуманитар-ную помощь в зонах стихийных бедствий и вооруженных конфлик-тов, миротворческие инициативы, борьбу с эпидемиями, распро-странением СПИД/ВИЧ и т. д. В по-следние годы «Каритас» старается не столько устранять последствия социального неравенства, сколько мерами политического влияния и законотворчеством пытается пре-дотвращать этнические, расовые и религиозные конфликты. Отме-чу, что международный авторитет «Каритас», имеющей членство в ряде всемирных и европейских социально-политических инсти-тутов (ООН, ЕС, Европарламент, Европейский Совет по беженцам и вынужденным переселенцам, Международная Организация по миграции и пр.), заслужен как

высоким профессионализмом ее сотрудников, так и незыблемыми принципами ее деятельности – без-условным уважением человечес-кого достоинства, солидарностью и субсидиарным партнерством. Глобальная семья «Каритас» жи-ва апостольскими традициями, «все же верующие были вместе и имели все общее» (Деян 2, 44), где голос и опыт любой, самой юной и малочисленной «Каритас», будет услышан и поддержан.

Региональные бюро «Каритас», например, «Каритас» Европы, стремятся поощрять взаимное со-трудничество своих членов, что, в первую очередь, способствует развитию структур «Каритас» в от-дельных странах. Вспомним, что именно солидарность «Каритас» Германии, Австрии, Франции, Ита-лии и др. продолжает обеспечи-вать стабильность развития своих российских коллег, поддерживая разнообразные гуманитарные, социальные и обучающие проек-ты. Взаимное партнерство также укрепляет позицию «Каритас» на европейском уровне, ведь именно совместный опыт позволяет сфор-мулировать стратегию этой между-народной благотворительной ор-ганизации по решению острейших социальных проблем континента, таких как права беженцев и этни-ческих меньшинств, интеграция мигрантов, безработица и др.

Задачами национальных бю-ро, например, «Каритас» России,

58

является представительство и укрепление национальной сети диаконии путем расширения внут-реннего и внешнего партнерства. Наряду с этим национальные орга-низации инициируют и координи-руют программы, масштаб и значе-ние которых превосходят границы отдельных епархий, например, чрезвычайной помощи, а также содействуют профессиональному обучению сотрудников и добро-вольцев «Каритас» всех уровней. Так, например, сегодня в «Кари-тас» России работает программа обучения приемам патронажного ухода за лежачими больными на дому или проводит свои семинары Центр социального образования «Коломяги». Руководство нацио-нальной организацией традици-онно осуществляется епископом, возглавляющим при епископате комиссию по социальным воп-росам, что позволяет «Каритас» служить инструментом координа-ции различных форм церковной благотворительности, в частности, социальных программ монаше-ских общин, орденов, инициатив благотворительных ассоциаций, а также выполнять ведущую роль в реализации социальной стратегии национальной Церкви.

Следующим звеном в структуре является епархиальная «Кари-тас», определяющая и возглав-ляющая диаконическое служение на вверенной ей церковной тер-ритории. Ее особая роль двояка: во-первых, как координационный

центр она определяет приоритет-ные направления для программ, содействует их реализации как финансовый и экспертный центр, а также способствует развитию се-ти диаконии на уровне деканатов и приходов путем обмена опытом. Во-вторых, именно епархиаль-ная «Каритас», возглавляемая поместным епископом, является инстанцией, ответственной за жи-вое и постоянно обновляющееся присутствие духа христианско-го служения и братской любви в практике оказания помощи. Имен-но эта духовная составляющая определяет идентичность «Кари-тас» отличает ее от других НКО (некоммерческих организаций) социального сектора. Энцикли-ка «Бог есть Любовь» характе-ризует работу «Каритас» такой любовью к ближнему, которая «не будет больше приказом, так сказать, навязанным извне, но следствием, возникающим из … веры, становящейся деятельной в любви» (31а).

Теперь же о тех «Каритас», с которыми мы сталкиваемся в повседневной жизни, и где наше личное участие может быть не-посредственно востребованно.


59


60

Местные (имеются в виду орга-низации крупных городов или об-ластей) «Каритас» осуществляют на практике программы, утверж-денные епархиальным центром. Вызовы времени требуют от них не только качественного уровня социального менеджмента, чтобы эффективно организовать помощь в конкретных обстоятельствах. От «Каритас» ожидают активного участия в общественной жизни в роли полноправного партнера го-сударственных структур, социаль-ных учреждений, иных обществен-ных и церковных организаций. По масштабам и действенности про-грамм местных организаций фор-мируется общественное мнение о социальной ответственности «Ка-ритас», что важно для ее имиджа в свете перспектив поддержки со стороны государственного и ком-мерческого сектора.

Внутри Церкви местным «Ка-ритас» также отводится важная роль – быть «крестными» и на-ставниками приходских благотво-рительных инициатив, способствуя их росту и самостоятельности.

Фундаментом для развития всех предыдущих уровней «Каритас» служит ее первичная структура – со-общество людей, объединенных и ведомых духом Господней Люб-ви – приход. «Так да светит свет ваш перед людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и про-славляли Отца вашего небесного» (Мф 5,16). Никакие, даже самые

высокопрофессиональные струк-туры не смогут авторитетно свиде-тельствовать о призвании Церкви служить людям, если в наших при-ходах не останется места для без-домных и инвалидов, мигрантов или зависимых. Долг христианина обязывает каждого члена общины каждодневно следовать примеру доброго самарянина – искренне сочувствовать и разделять чужую беду. Как известно, разделенное горе – лишь полгоря, но как под-час болезненно воспринимается эта необходимость поделиться, пожертвовать своим временем, силами, имуществом. «Каритас» как бескорыстное служение ближ-нему и начинается с рядовых пов-седневных ситуаций – предложить посидеть с ребенком-инвалидом, чтобы на время отпустить маму по делам, навестить одинокого боль-ного человека, организовать сбор одежды или чаепитие для детей из многодетных семей. «Носите бремена друг друга», (Гал 6, 2) сказано в Библии, но чаще всего и наши собственные бремена ка-жутся нам неподъемными.

Термин «добровольчество», столь распространенный в других странах, еще не стал привычным в нашей «Каритас», ведь координа-ция инициатив «доброй воли» то-же предполагает коммуникативные и организаторские способности, личную ответственность, отнимает время и душевные силы. За кажу-щейся естественностью процесса помощи – содействовать нуждаю-


61

ЛЮБОВЬкак чувство и заповедь любви

щемуся в обретении недостающе-го – скрывается масса «подводных камней», которые трудно избежать на практике. Только тогда наши дела искренне свидетельствуют о Боге, когда единственным их кри-терием является благо другого. Вспомним первые слова Иисуса, обращенные к слепому Вартимею: «Чего ты хочешь от Меня?» (ср. Мк 10, 51) Этими словами Иисус пре-доставляет самому Вартимею пра-во объявить свою нужду, ими он открывает для него возможность диалога, чтобы в завершение из-бавить его от главного недуга его жизни – слепоты. Но как сложно бывает порой исключить собс-твенные интересы или сохранить способность видеть в бедном человеке личность, не уподобляя его простому объекту нашего бла-годеяния.

Поэтому именно здесь, на уровне приходской благотво-рительности, так важен диалог между диаконическим и пастыр-ским служениями Церкви, и так востребованно сотрудничество между структурами «Каритас» и нашими настоятелями в духе открытости и доверия. Только практическое милосердие чле-нов Церкви дает ей шанс прини-мать «радость и надежду, скорбь и тревогу наших современников, особенно бедных и всех страж-дущих» (GS) за собственные и служить человечеству в каждом человеке во имя благовествова-ния Царства Божьего.

Александр Корнеев

Любовь так часто поми-нают всуе, что это слово стало одним из наиболее обесцененных слов в на-

шем мире. Мы постоянно говорим о любви. Это слово слышится с экранов телевизора, оно мелькает на страницах глянцевых журналов и читаемых в метро книг в мягких обложках. Музыка также насыщена темой любви сверх меры. Создает-ся впечатление, что современный человек буквально окружен лю-бовью. Но нет, сейчас как никогда мы чувствуем опустошенность и внутри себя, и вовне. И поиск люб-ви, о которой так много говорится и которую так трудно обрести, яв-ляется основой нашей изменчи-вой и хлопотливой жизни. Как часто мы даже не осознаем этого! Но где мы можем найти то, что с одной стороны кажется таким до-ступным, что его можно купить вместе с упаковкой кофе или духами, а с другой – таким ред-

С Л О Ж Н Ы Е В О П Р О С Ы


62

ким, что многие уже отчаялись его найти?

Христиане знают – лю-бовь можно обрести в Церкви. Евангелие – ос-нова христианства– это книга о любви. Любовь является главной запо-ведью Церкви. Значит,

там можно легко найти ее. Ведь Святой Дух – это Любовь, обита-ющая в Церкви и соединяющая верующего со Христом. Церковь буквально пронизана Любовью, изливающейся на каждого, кто от-крывает себя ей. В Церкви также много говорится о любви, но не часто случается встретить ее. Так мы оказываемся перед парадок-сом: «возлюбить ближнего» – это заповедь для каждого христианина, однако только немногие реализуют ее в своей жизни. Следует подчер-кнуть, что Христос сделал любовь заповедью, а многие отождествля-ют любовь с чувством, то есть с тем, на что мы не можем повлиять. Но Иисус категорично призывает нас к любви. К. С. Льюис считал, что основную заповедь христианства нужно понимать как решение – обя-зательное решение. Оно не проти-воречит чувству, но перерастает его. Льюис писал в эссе «О христи-

анской нравственности и вере»: «Не трать время на беспокойство о том, «любишь» ли ты своего ближнего, но поступай так, как если бы ты лю-бил его». Но как же быть

с искренностью? Льюис объясняет это так: «Если мы будем так себя вести, то скоро откроем одну из великих тайн. Поступая по отноше-нию к кому-то так, как если бы ты его любил, вскоре в действитель-ности полюбишь его».

Итак, мы сделали первый шаг в верном направлении. Любовь – это не изменчивое чувство, но осоз-нанное решение. Это решение важно так же, как и выбор следо-вать за Христом. Но если чувства сменяют друг друга и часто нам тяжело влиять на них, то верность решению – это вопрос памяти и воли. В духовной жизни необходи-мо различать чувство и верность решению. Вторым нашим шагом должно стать понимание того, что привязанность также не является любовью. Святой Павел писал: «Любовь… не ищет своего» (1Кор 13, 5). Мы же обычно строим наши отношения по принципу торгового контракта: «Я тебе, ты мне». В от-ношениях мы стремимся к обла-данию. И часто говорим: «Мне не за что тебя любить». Но если мы любим за что-то, то это не любовь, а обычный эгоизм.

Итак, существует три вида эго-изма. Первый – обыкновенный эгоцентризм. Человек желает по-лучать как можно больше удоволь-ствия. И это стремление, как пра-вило, самое важное в его жизни. Второй вид – это эгоизм хорошего вкуса. В данном случае человек получает удовольствие, совершая добрые поступки. Такой эгоизм


63

глубоко сокрыт, и мы не желаем знать правды об истинных моти-вах нашего поведения. Большинс-тво поступков, которые мы совер-шаем, имеет такой эгоистический оттенок. Как часто, делая добро другим, мы чувствуем удовлетво-рение. Такое поведение вполне понятно, только нужно назвать его истинным именем. И, наконец, тре-тий вид – совершать добро, чтобы не чувствовать угрызений совести. Имитировать праведное поведе-ние, потому что нас так научили. В каждом из трех перечисленных видов эгоизма прежде всего при-сутствует привязанность. При-вязанность же порождает страх. Страх потерять то, чем (или кем) мы обладаем. Он всегда ставит наше «желаю» выше воли Бога и свободы другого человека. Но там где есть страх, там нет любви.

Любить мы сможем тогда, когда станем свободными. Свободными от эгоизма. В послании от Иоан-на мы читаем: «Кто не любит, не познал Бога, потому что Бог есть Любовь» (1Ин 4, 8). Следователь-но, чем более мы эгоистичны, тем менее мы можем любить. А чем меньше мы любим, тем дальше мы от Бога. Как же мы можем обрести Бога и любовь? Третьим шагом после осознания нашей истинной ситуации будет преодоление пре-град на пути действия Духа Любви (1Ин 4, 13). Часто мы создаем пре-пятствия на пути течения Живой воды. Они возникают из многих наших неосознанных убеждений.

Таких же фальшивых убеждений, которые не позволили фарисеям и книжникам принять Спасителя. Они есть у каждого из нас. Напри-мер, принято считать, что святость является чем-то исключительным и недостижимым. Святыми могут становиться особенные, избран-ные люди, но никак не мы. Одна-ко каждый христианин призван к реализации святости, то есть к любви к Богу и ближнему. Ведь призыв к святости – это именно призыв к Любви. Если мы убеж-дены, что святость существует не для нас, это становится препятс-твием. Мы просто «закрываемся» на призыв Христа. Дру-гим примером может служить сомнение в любви Бога. Оно также отделяет нас от Него. Мы стремимся боль-ше доверять себе, чем


64

О ДИАКОНИИ

Что такое диакония? Каково ее значение сегодня? В чем состоят ее цели и содержа-ние? К чему призывают

Церкви посредством диаконии? На эти и другие вопросы отвечает

д. Антонио Санти.

1. Что такое диакония?

Диакония – это служение че-ловека человеку. Это в полном смысле слова гуманитарная де-ятельность, которая приобретает особое историческое значение, когда становится гуманитарной деятельностью Церкви. В каче-стве таковой она ассоциируется со многими понятиями, употреб-ляемыми в обществе для описа-ния гуманитарной деятельности с одной стороны, и деятельности Церкви с другой.

К структурным особенностям диаконии относятся такие поня-тия, как благотворительность, социальное служение, каритатив-ность и добровольчество.

Любовь к ближнему, милосердие, милость, справедливость относятся

Богу. И что бы мы ни говорили, в данном случае нашим богом явля-ется наш эгоизм. Именно его мы почитаем, ему верим и служим.

Все эти убеждения необходимо осознать. Здесь нас ждет боль-шая работа. Нужно постараться осознать как можно больше на-ших убеждений и привязаннос-тей. Затем тщательно проана-

лизировать их в свете Евангелия. Может быть, нам потребуется помощь кого-то более знающего (опытного христианина). С тем, что мы добавили от себя, следует реши-тельно расстаться.

Четвертый и последний шаг – это полное доверия ожи-дание дара Любви. Здесь важ-на наша искренняя молитва. На данном этапе мы ничего не дела-ем – мы просто ждем. Для такого ожидания важна концентрация на самой Любви. Не на наших ус-пехах и неудачах, не на нас са-мих, а на Любви. Все остальное второстепенно. Такое ожидание есть самая совершенная молит-ва. Не многословие, а тихое, но полное стремления ожидание.

И ответ на это ожидание непре-менно будет. Приглашение прий-ти в прибранный дом нашего сер-дца будет услышано. И тогда мы поймем, что заповедь любви – это заповедь самой жизни, и что действительно «Царство Божье в нас есть».

Д. Антонио Санти


65

к конкретной деятельности людей, обладающих необходимыми ка-чествами и способностями.

История полна свидетельств любви к ближнему со стороны ми-лосердных и заботливых людей, которые осуществляли диаконию, то есть служение человеку, в оди-ночку или в группах, скромно, а по-рой героически,

2. Каково сегодня значение диаконии?

Мы имеем дело со словом, не имеющим строго определенного значения в повседневном исполь-зовании, так как оно употребляет-ся не часто.

Виды деятельности, которые тра-диционно входят в сферу диаконии, называются благотворительностью, каритативностью, социальной служ-бой, гуманитарной деятельностью, солидарностью и т. д. К подобным видам деятельности не принято готовить в рамках общего образо-вания путем чтения теоретических курсов, так как необходимые навы-ки передаются в процессе практи-ки. К сожалению, не всегда человек,

имея практический опыт служения ближнему, готов говорить об этом.

Сам Иисус, как выдающийся практик, не провел очевидную (для окружающих) «презента-цию» диаконии, Он благовест-вовал, имея перед собой конк-ретную цель: Спасение людей, принявших Его.

3. Каковы цели и содержание диаконии?

Цель диаконии – примирение че-ловека с Богом и Его творением, с самим собой и со своими брать-ями. Содержание диаконии – все существование и деятельность че-ловека, поскольку ничто из нашей человечности не исключено из диаконии Христа, Который обнов-ляет и совершенствует ее.

Мерилом цели и содержания диа-конии является Бог.

Иисус спас мир посредством жиз-ни, ограниченной во времени, сло-вами и действиями, обращенными к одному народу, жестами, направ-ленными на тех, кто был рядом с Ним, страданиями и смертью. Он полностью выразил себя в кон-кретной и краткой человеческой жизни. Он осуществил цель Бога, использовав свою человечность как инструмент и средства.

Так и диакония преследует те же цели и имеет то же содержание, вы-ражает себя в наших конкретных и малых жизнях, используя в качест-ве инструмента наши ограниченные человеческие силы.


66

Надо собственными глазами уви-деть успешные примеры диаконии, подобные примеру сестер Матери Терезы, чтобы освободиться от коллективных мифов. Надо самим пройти путем страданий, чтобы снова научиться бескорыстным отношениям с другим человеком, как основному этическому правилу, позволяющему сохранять челове-ческое достоинство.

4. К чему призывают Церкви через

диаконию?

Основное желание христианских Церквей в начале XXI века состоит в том, чтобы человек мог найти себя в новых условиях наступившей эпохи. В том, чтобы вернуть истинность его веры в Бога и его любви к ближнему в мире, где не всегда легко найти исти-ну среди всеобщего шума и творить добро в конфликтных ситуациях.

Опыт Того, Кто cтрадал, свидетель-ствует и подтверждает то, о чем всег-да говорила Церковь: человек может найти себя только через подлинную самоотдачу. Это также является опы-том и других мировых религий.

Церковь видит свое призвание жить в близости с Богом, как сказано в Деяниях Апостолов, и продолжать их апостольскую диаконию сегодня.

5. Какое место занимает «Каритас» в диаконии?

«Каритас» является инструментом Церкви в осуществлении диаконии своего милосердия в данный исто-рический момент.

В диаконии «Каритас» принадле-жит место аниматора и коорди-натора, чтобы помочь направить энергию на служение спасения человека. Поэтому ее гимн – гимн любви (1Кор 12, 31 и далее), и лю-бовь Христа - ее движущая сила (2Кор 5, 14).

«Каритас» призвана быть терпе-ливой и радоваться в истине; те, кто видят ее, могут сказать: «Она все покрывает, всему верит, на все надеется, все переносит».

Находясь рядом с нами, она ус-пешно исполняет свои функции, ог-раничиваясь малым служением.

Любовь, которая спасает, состоит из малого, даже когда в совокупнос-ти ее дела кажутся большими.

«Каритас» обладает своей живой традицией, и тот, кто сотрудничает с ней, может разделять ее богат-ства. Это не финансирование или гуманитарная помощь, которые сегодня есть, а завтра заканчива-ются, и больше разделяют, чем со-единяют. Ее богатство – это сокро-вище опыта диаконии и общения в святости Церкви, которое безвоз-мездно и не прекращается.

6. Как управляются организации диаконии?

Организации диаконии, одной из которых является «Каритас», в уп-равлении своей деятельностью на практике всегда учитывают свою двойственную природу. Хорошие чувства, красивые слова, благие намерения и добрые дела бессиль-ны перед лицом общества, которое


67

окружает нас, которое всегда про-никает в жизнь организаций и име-ет тенденцию уподоблять его себе и сводить на нет новизну его дей-ствий. «Бегство от мира» и «при-сутствие в мире» – внешние формы участия в кресте Христа, основной составляющей практики диаконии.

Служение человеку согласно диа-конии Христа – это выбор креста Христа, или силы его страдания ради победы над грехом, смертью и врагом, который мешает жизни.

Крест Христа – инструмент практи-ческого управления организациями диаконии, неразрывно соединен-ный со способностями управлять самих людей.

7. Каковы ее люди, программы, экономика?

Эти два элемента – благодать и работа – присутствуют на всех ста-диях и во всех деталях организа-ции диаконии. Те, кто работают, од-новременно добровольцы во имя призыва, полученного даром, и сотрудники, ответственно выполня-ющие определенные функции и в качестве таковых получающие воз-награждение по справедливости.

Добровольная работа – это спон-танный дар того, кто не претенду-ет на справедливое вознагражде-ние, которое ему полагается, это не моральное обязательство или своего рода плата за стажировку, чтобы в будущем занять оплачи-ваемую должность.

Так и сама организация, участ-вующая в гуманитарной работе в

обществе, является доброволь-ной и необязательной. Она дей-ствует в результате полученного дара, или как призвание, в виде человеческих способностей и финансирования, и действует в зависимости от них и соразмерно с ними. Конечно, она будет возна-граждаться согласно социальным договорам, если она призвана ис-полнять функции от имени обще-ства и правительства и согласна сотрудничать и брать на себя до-говорные обязательства.

Она теряет свой статус диаконии Церкви и милосердия Церкви, ес-ли при этом ее деятельность утра-чивает дарованную Божьим при-званием душу.

Программы организаций диа-конии могут потерять христиан-скую душу, ориентируясь лишь на материальный и внешний аспект своих действий.

В деятельности диаконии, каким образом она ни была бы органи-зована, всегда присутствует тайна сотрудничества человека с Богом в деле спасения.

Экономическое и финансовое уп-равление диаконии отвечает кри-териям, общим для всех экономи-ческих и финансовых организаций. Прозрачность и отчетность – два обязательных правила, так же как и добросовестная уплата налогов. Этим требованиям трудно отве-чать, однако невозможно следо-вать принципу «цель оправдывает средства», поскольку так Иисус не говорил и не делал.


68

Первое, о чем я хотел бы сказать, – нам необхо-димо учиться различать знаки времени. Тем, кто

желает заниматься благотвори-тельной деятельностью, нужно понять, к чему мы призваны в этой деятельности именно сегодня. Раз-мышляя над процессами, происхо-дящими в современном обществе, и интерпретируя их в свете Еван-гелия, мы сумеем обновить наш подход к занятию благотворитель-ностью, чтобы достойным образом ответить на вызов времени.

До Второго Ватиканского Собо-ра благотворительность считалась исключительно делом церковной иерархии. Что же произошло после Собора? Благотворительные орга-низации пополняются все большим числом сотрудников-мирян, так что мы вправе говорить о том, что в на-ши дни благотворительность – это, прежде всего, дело мирян. Во всем мире появляются новые благотво-рительные организации – не цер-ковные, а светские, наподобие той, какую создал я сам. В их состав вхо-

дят и верующие, и неверующие. Они вместе работают на пользу бедным. И среди тех, чье желание участво-вать в этой деятельности укоренено в Евангелии, не все связаны с цер-ковными структурами. Если неве-рующий человек хочет отдать свое время в дар бедным, но не хотел бы себя с этими структурами связы-вать – добро пожаловать к нам! Моя организация – полностью светская, не церковная. Она является между-народной, ее сотрудники работают в Азии, в Африке, в Латинской Амери-ке. Ее руководители переизбираются каждые три года, и среди кандидатов священники находятся на равных с мирянами. В нашей светской органи-зации не существует иерархии.

Следующее, что я хотел бы под-черкнуть, – мы всегда открыты для сотрудничества с государственной властью, с администрацией, как местной, так и центральной. Более того, мы сами ищем этого сотрудни-чества. Почему для нас это принци-пиально? Говоря об этом, я хотел бы выделить три области нашего сотрудничества с властью.

Фьоренцо Реати OFM


ПОМОЩЬ БЕДНЫМ

ДОЛЖНА БЫТЬ РАЗУМНОЙ


69

Во-первых, мы помогаем государ-ству разрабатывать законы, которые улучшили бы положение бедных. Во-вторых, мы помогаем ему в разработ-ке законов, направленных конкретно на поддержку благотворительной деятельности. Например, в Италии считается нормой, когда государство финансирует благотворительные ор-ганизации, так как власть понимает, что они работают на пользу всему обществу. Мы хотим, чтобы это стало нормой и для России, и побуждаем, призываем к этому государство. Мы верим, что и здесь такое положение дел станет возможным.

В-третьих, мы стремимся до-биться того, чтобы государство, начиная с самых верхов, стало более чувствительным к вопросам справедливости, к нуждам бед-ных. Если «верхушка» власти на-учится чувствовать солидарность с самыми бедными согражданами, то с помощью своего влияния она распространит такое отношение и на все общество. Именно это, а не интриги, мы понимаем под полити-ческой деятельностью. Заниматься политикой означает для нас рабо-тать для повышения уровня морали в обществе, способствовать тому, чтобы люди становились хорошими гражданами полиса (в платонов-ском смысле этого слова).

Благотворительность и справед-ливость неотделимы друг от дру-га. Милосердная, бескорыстная любовь без справедливости будет всего лишь «опиумом», а справед-ливость без любви – бездушием.

Чтобы любовь стала по-настояще-му действенной, нужно, чтобы она воплощалась в справедливости. Тогда общество станет более совер-шенным. Мы всегда присоединяем к благотворительной деятельности задачу добиваться справедливости: чтобы уменьшить количество бед-ных, а также и количество форм, ви-дов бедности, это наш принцип. Ведь благотворительность имеет смысл, только если она находится в контек-сте общего проекта, плана создания такого общественного устройства, в котором царят справедливость и вза-имная солидарность. Поэтому необ-ходимо анализировать механизмы несправедливости: экономические, политические, общественные. Для построения справедливого и соли-дарного общества нужно знать, как воздействовать на власть.

Теперь я хотел бы поговорить о том, почему мы не ограничиваем-ся только организацией некоторых мероприятий для детей. Дело в том, что для нас важно анализировать причины бедности, исследовать их для того, чтобы адаптировать нашу деятельность к новым видам бед-ности, возникающим сегодня. Таким образом мы сумеем разработать новые проекты, способные ответить на вызовы обществу, исходящие от новых форм бедности. Мы должны бодрствовать и, используя научный подход, серьезно изучать эти про-блемы. Это не шутка! Другими сло-вами, причины такого серьезного подхода в том, что благотворитель-ная деятельность должна повлиять


70

на сами условия, от которых зависит возникновение «новых бедных» и новых видов бедности. Это поможет нам не тратить деньги напрасно ра-ди устаревших и уже не актуальных проектов. Наш лозунг гласит: заня-тие благотворительностью должно быть разумным и научным, чтобы не бросать деньги на ветер.

Например, как обстоят дела в России? По моим наблюдениям, сейчас здесь происходят большие перемены. Столовые для бедных и голодающих детей закрывают-ся, их количество уменьшается. Дети вырастают и нуждаются уже не только в хлебе, но и в работе, они желают получить профессио-нальное образование. Мы хотим обеспечить их рабочими местами. Нужно создавать для них мастер-ские, чтобы дать им возможность зарабатывать.

В чем состоит наша философия? Нельзя только кормить людей и обеспечивать их одеждой – это мо-жет превратиться в «опиум». Надо не только удовлетворить сиюминут-ные нужды. Здесь нужно проявлять осторожность, ибо такой способ оказывать помощь делает бедных пожизненно зависимыми от благо-творительных институтов. На прак-тике это может привести к тому, что человек станет их рабом. Если ор-ганизация закроется и помощь пре-кратится, то он возвратится в свое прежнее состояние – а часто оказы-вается, что и в еще худшее.

Поэтому наша цель – помочь бедным людям осознать свое че-

ловеческое достоинство и свои возможности. Помочь им научить-ся работать профессионально и зарабатывать на хлеб собствен-ными силами, честным трудом. Помочь им стать свободными от зависимости от какой-либо благо-творительной организации. Имен-но это я называю постоянством в помощи. Помогать своим бедным согражданам – это призвание, при-чем призвание всеобщее – всех людей, а не только христиан.

Теперь немного о самой нашей организации. Наша программа на-зывается «Здоровые дети важней всего на свете». Она объединяет мирян и священников разных кон-фессий, и ее отделения сущест-вуют на всех континентах нашей планеты. В России пока реализо-ван только один проект – в городе Луге. Я являюсь очередным прези-дентом организации, а двадцать лет тому назад был в числе ее основателей вместе с двумя миря-нами – немцем и французом. Каж-дые шесть лет проходят перевыбо-ры президента. Наша программа включает в себя два основных направления: давать детям про-фессиональное образование и со-здавать для них мастерские, чтобы они могли честно зарабатывать, по-ка не обретут самостоятельность. Добиться этого, чтобы отпустить их в свободное плавание, и является достойным завершением благотво-рительной деятельности.

Беседовал Дмитрий Лейкин


71

ВС Е Г О П О Н Е М Н О Г У …

ЛЮБОВЬ превыше

всего

Жизненный путь доктора Гааза удивительным образом свидетельствует о том, что в чело-веческой жизни присутствуют непреходя-

щие ценности, что этот мир сотворен Господом Бо-гом, и все в этом мире изначально было «хорошо весьма». Главной задачей живущих на земле людей является необходимость поддерживать Творение Божие в том состоянии, которое было ему присуще с самого начала.

Бог через Священное Писание призывает нас возлюбить Его всем серд-цем, всею душою, всеми силами, и ближнего как самого себя. Федор Пет-рович Гааз с открытым сердцем ответил на этот призыв Господа.

Пример святого доктора (так стали называть его еще при жизни) ярко на-поминает живущим в нашем мире о чудесном даре Божьей Любви, вопло-тившейся и осуществленной и в его жизни.

Когда человеческое сердце пребывает в свете Божьей Любви, совер-шается то Рождение Свыше, о котором говорил Иисус, рождение, пре-ображающее человеческую жизнь.

Христианство – это не философия, а учение, и оно постигается, открыва-ется нам, только когда становится образом жизни. Известная фраза свято-го доктора: «Спешите делать добро» означает, что не следует откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Время коротко, и нужно стараться успеть сделать добро кому-то, успеть любить людей, пока они рядом, ус-петь кому-то помочь. Даже в том случае, когда это не доставляет удоволь-ствия, необходимо руководствоваться любовью, идя навстречу другому человеку, искренне протягивая ему руку, всегда видеть в ближнем образ Господа, ведь каждый человек сотворен по образу и подобию Божьему!

Осознавая свое призвание христианина, доктор Ф. П. Гааз был испол-нен благоговейной любовью к страдающему человеку, и его «деятельное сострадание» к несчастному приносило плоды. Помогая заключенным, больным, он не сомневался, что «необходимо справедливое, без напрас-ной жестокости, отношение». За это и любили его простые люди.

Доктор Гааз понимал, что «между преступлением, несчастьем и болез-нью – тесная связь».

Образ жизни доктора Федора Петровича Гааза свидетельствует о без-граничной доброте и благородстве его души, о сильной вере, несущей в мир Преображенного Христа.

«Веровать в Бога не трудно, вы в человека веруйте!»Юрий Томойко


72

«Это для того, чтобы …явились дела Божии»

Очередной традиционный конкурс детского рисунка ка-техизаторы прихода св. Ека-

терины решили посвятить 90-летию явления Божьей Матери в Фатиме. «А что, если организовать благотво-рительный аукцион и вырученные деньги отдать нуждающимся?» – предложила Катя Беленькая. Все со-гласились, ведь Конференция като-лических епископов России назвала этот год Годом Милосердной Любви и сделала его девизом слова докто-ра Гааза: «Спешите делать добро». Затем вспомнили, что петербургская община людей с ограниченными возможностями «Вера и свет» нуж-дается в средствах для организации летнего отдыха. И решили, что день-ги, собранные на аукционе, нужно передать именно этой общине.

Участвовать в выставке и аукцио-не мы пригласили все воскресные школы католических приходов на-шего города. Выставка детских ра-бот проходила с 15 апреля по 19 мая в приходе св. Екатерины.

20 мая на воскресную Мессу при-шли и ребята из общины «Вера и свет». «Как хорошо и приятно быть



73

самом что ни на есть обык-новенном американском городке происходят весь-

ма необыкновенные события.Только не подумайте, что фильм,

о котором мы хотим вам расска-зать, – фантастический. Нет, он по-вествует не о посещении городка инопланетным десантом, и не о том, как добропорядочные граждане ни с того ни с сего начинают встречать на улицах своих двойников. Никаких аномальных явлений по ходу филь-ма тоже не случается. Посреди зимы не распускаются розы, в местной речке не вылавливают лохнесское чудовище, и даже ураган, способный затопить пару кварталов дождем из лягушек, обходит городок стороной. Да и кто нынче счел бы такие события необыкновенными? Наш век до такой степени пресыщен сенсациями, что происшествия подобного рода уже мало кого удивляют. Дождь из лягу-шек вряд ли удостоился бы большего, чем пары строчек в утренней газете – конечно, если бы не смыл до основа-ния пару-тройку деревень. Нет, слу-чилось нечто действительно из ряда

в

братьям вместе…» – пели они на богослужении. Затем все собрались в подвале храма. Начался аукцион. Ведущие Мария Гуренович и Игорь Сидоров своим остроумием и ар-тистизмом превратили его в увлека-тельное представление.

Рисунков и поделок было так много, что все они не могли быть проданы с аукциона. В завершение ведущие предложили каждому выбрать для себя то, что понравилось, и внести посильное пожертвование. Под пес-ни ребят из общины веселый аукци-он закончился.

По словам руководителя петер-бургской общины «Вера и свет» Тадеуша Кудрика, для его ребят аукцион стал очень радостным собы-тием, инвалиду всегда чрезвычайно важно общение с «нормальными» людьми. «Конечно, собранные на аукционе деньги помогут нам отдох-нуть летом, но есть кое-что важнее денег, – сказал он. – Наши ребята почувствовали внимание к себе, за-боту и солидарность. А для детей из воскресных школ это тоже стало не менее ценным переживанием. Они увидели, что их действия приносят конкретную помощь инвалидам, и это благотворно повлияет на души детей. Помните в Евангелии от Ио-анна рассказ об исцелении слепо-рожденного? Ученики спрашивают Иисуса, почему тот родился слепым, и Спаситель отвечает им: «Для того, чтобы на нем явились дела Божии».

Сегодня мы вновь увидели то, как явились дела Божии».

Надежда Мартынович

В С Е Г О П О Н Е М Н О Г У

ЧТОБЫ СМЕСТИЛАСЬ ЗЕМНАЯ ОСЬ:

о фильме «Заплати другому»


74

вон выходящее. Посудите сами: лю-ди, не похожие ни на сумасшедших, ни на сектантов (за кого склонен их поначалу принимать один из героев фильма), начинают… помогать дру-гим людям. Создается впечатление, что они буквально ищут, кому бы по-мочь. На деле же получается, что они попросту спасают других людей – уж в очень трудные ситуации те попада-ют. Кажется, в жизни каждого из тех, кто оказывается в роли спасателя, произошло нечто такое, что помогло им стать внимательными к тому, чего они не замечали раньше, – как много вокруг людей, нуждающихся в помо-щи. И как много в жизни ситуаций, когда их помощь может оказаться востребованной.

Спасители не ждут, пока их позовут на помощь. Они предлагают ее сами, всегда появляясь в самый подходя-щий момент. Случайность? Нельзя утверждать наверняка, что авторы фильма прямо указывают нам на то, что за поворотами сюжета мож-но разглядеть нечто большее, чем просто совпадения. Но верующий зритель вправе увидеть здесь при-мер, помогающий задуматься о том, что когда мы желаем сделать что-ни-будь доброе, – а верующий человек может желать творить добро только во имя Господа, – Господь часто по-сылает нас именно туда, где мы мо-жем реализовать это желание.

Итак, вовремя приходя на помощь, порой с неслыханной щедростью, а иногда и вовсе рискуя – свободой, а, возможно, и жизнью – люди творят добрые дела. Бескорыстно, ниче-

го не прося взамен. Хотя, все-таки нет, они просят тех, кому помогли, о некой плате за оказанные благоде-яния. Но о плате не для себя – для других: когда-нибудь один из тех, кто испытал добро на себе, передаст его дальше. С тем же условием. Так добро начинает распространяться. И мир понемногу меняется.

В водоворот этих событий оказы-вается вовлеченным молодой жур-налист, которому в одну неуютную (непогожую) ночь некий преуспе-вающий господин дарит свой рос-кошный «ягуар» взамен попавшей в аварию недорогой «тачки». Журна-лист оказывается дотошным. Он на-чинает выпытывать, в чем причина подобного альтруизма. В конце кон-цов, это ему удается, и благодетель рассказывает, что послужило пре-дысторией их встречи. Оказывает-ся, его дочь больна астмой. Всякий раз, когда у нее начинается приступ, промедление недопустимо. Но мед-сестра в больнице, куда отец с до-черью однажды обращаются за по-мощью, не торопится их обслужить. Соблюсти порядок очереди для нее важнее, чем спасти жизнь ребенка.

Помощь приходит как раз от чело-века, чья очередь подошла бы пря-мо перед ними. Презрев свое право быть обслуженным раньше, и невзи-рая на то, что сам истекает кровью, молодой темнокожий парень, чьи ра-зудалые манеры не свидетельствуют об излишней сентиментальности, угрожая оружием, заставляет мед-сестру помочь девочке справиться с приступом. Он спасает человеческую


75

жизнь… и попадает в руки полиции. Журналист посещает изолятор,

чтобы побеседовать с арестованным героем (которого потом вытащит из тюремной камеры), и выясняет, что его поступок в больнице – это тоже «плата другому» за некогда полу-ченное добро. В руках журналиста оказывается не конец ниточки, а лишь ее начало. Он постепенно по-нимает, что начало можно отыскать, лишь размотав целый клубок. И на-чинает его разматывать.

Некоторое время спустя нить при-водит его в самую обыкновенную американскую школу, где в седьмом классе учится самый обыкновенный мальчик по имени Тревор. Неплохой, судя по всему, паренек – например, он не проходит мимо, когда обижа-ют слабого – Тревор, тем не менее, пока не задумывался, что можно не просто помогать другим, когда того требуют обстоятельства, но делать добро сознательно, разыскивая тех, кому нужна помощь. Не задумывал-ся до тех пор, пока в его классе не появился новый учитель.

В первый же день своего знаком-ства с классом учитель предложил ребятам необычное домашнее зада-ние: «всего-то навсего» попробовать изменить мир. Изменить его действи-ем, поразмыслив, что может ребенок (а принято считать, что ребенок мо-жет так мало) сделать… для чего? Предвкушая, какими словами учитель обозначит цель своего домашнего задания, зритель, возможно, будет ожидать предложения изменить мир к лучшему. Однако так далеко педа-

гог не заходит. Играя на самолюбии учеников, он ставит перед ними чуть более «эгоистичную» цель: изменить в мире то, что их не устраивает, при-способить его к себе. То, что подрос-тки смогли задуматься о том, что от действий каждого из них что-то зави-сит, уже можно считать педагогичес-кой удачей. Однако один ученик идет дальше. То, что сам учитель считает чем-то вроде игры, творческой раз-минкой, призванной разнообразить школьную рутину, Тревор принимает всерьез. Он разрабатывает подроб-ный план действий, способных на-полнить счастьем жизни конкретных людей. Это один из интересных ходов авторов фильма – ученик превзошел своего учителя.

Идеи, которые выдвигают другие ученики, не блещут оригинальнос-тью. Например, один из них пла-нирует осуществить то, что среди любителей Интернета принято обозначать модным словечком «флэшмоб»: разослать всем китай-цам просьбу одновременно подпрыг-нуть. Ведь китайцев так много – то-то будет здорово! Чтобы в результате сместилась земная ось, как остро-умно резюмирует учитель.

Ну а Тревор? Он никому не рассылает просьб – он начинает с себя. Рисуя разветвленную схе-му, мальчик размышляет о том, как будет замечательно, если каждый человек, кому он поможет, сделает что-то доброе еще хотя бы троим людям, а каждый из этих тро-их – еще троим… ну, и так далее. Постепенно, как надеется Тревор,


76

это движение охватит весь мир. Вам это ничего не напоминает?

Подобные схемы используют созда-тели финансовых пирамид, пресле-дуя цель собрать как можно больше денег с максимального количества людей, чтобы бросить на произвол судьбы тех, кто не сумеет вовремя «соскочить» с пирамиды. Эту так-тику переняли и некоторые секты, в них адептов заставляют завлекать новичков примерно по такой же схе-ме, которую нарисовал Тревор. Но отличие его схемы в том, что она – и от этого наше «общество потребле-ния» стало уже отвыкать – призвана увеличить не капиталы или влияние своего создателя, а число счастли-вых людей на планете.

Мы не будем пересказывать весь сюжет фильма, скажем только, что результаты «домашнего задания» разочаровывают Тревора. Ему ка-жется, что ничего из того, что он за-думал, не срабатывает – потому, что это не срабатывает сразу же, мгно-венно (однако, как убедится зри-тель, сработает позже). Он не знает о том, что к моменту его разочарова-ния несколько чудес, вызванных его стараниями, уже происходят: двое одиноких людей сближаются, давно не общающиеся мать и дочь проща-ют друг друга (а чудо человеческого прощения – это, возможно, одно из самых великих чудес на свете).

А потом Тревора убивают. Он по-гибает геройски, спасая своего од-ноклассника. Но цепочка начатых мальчиком добрых дел с его ухо-дом из жизни не прерывается.

Зритель видит, как бомж-наркоман, которого Тревор когда-то привел к себе домой, спасает девушку, наме-ревавшуюся свести счеты с жизнью. Чтобы удержать ее от прыжка с мос-та, он находит потрясающую фразу: «Спасите мою жизнь». Добро распро-страняется. Мир меняется. Сместить земную ось удалось именно Тревору.

Фильм учит нас многому. Тому, на-пример, что от каждого из нас что-то зависит. Тому, что всегда может най-тись кто-то, нуждающийся в нашей помощи. Тому, что мы не должны от-чаиваться, если плоды нашего труда не заметны сразу – кто знает, когда взойдут посаженные нами семена? Евангелие призывает нас верить, что никакое добро не пропадает втуне.

А еще этот фильм учит нас, подобно одному из персонажей, «разматывать клубок» причинно-следственной связи добрых дел, чтобы увидеть, куда ведет его нить. Часто при виде бесстраш-ных монахинь, подбирающих за-разных больных на улицах, или миссионеров, рискующих жизнью и свободой для спасения хотя бы нескольких душ, мы вспоминаем: ничего этого не было бы, если бы когда-то желанием изменить что-то в мире не загорелись великие святые – основатели орденов и движений. Однако и они, как мы знаем, находятся лишь в сере-дине нити, чье начало выводит к Тому, в Ком одном укоренены все добрые дела, творимые людьми на этой земле.

Дмитрий Лейкин


77

Амели Пулен работает офи-цианткой в скромном париж-ском кафе. Звезд с неба она

не хватает, но жизнью вполне до-вольна. Правда, пока она не нашла еще своего принца, однако горе-вать по этому поводу не торопится: в жизни и без того полным-полно удовольствий – мелких и не очень.

В одном доме с Амели живет ее пожилой приятель. Его прозвали «стеклянным человеком», посколь-ку он страдает редким заболевани-ем – врожденной хрупкостью костей. Даже легкое для обычного человека прикосновение какого либо предме-та может обернуться для бедняги травмой. Поэтому «стеклянный че-ловек» никогда не выходит из дома, и, более того, каждый из предметов в его квартире обмотан чем-то вро-де ватного одеяла. Пожалуй, пораз-мыслив, зритель может разглядеть в этом персонаже намек на внутрен-нее, душевное состояние некоторых людей. Многие из нас, у кого с костя-ми все в порядке, вот так же стара-ются не покидать своего внутренне-го «дома», укутав непроницаемыми одеялами наиболее чувствительные точки своей души. Что же до дру-га Амели – пусть то, что творится на улице, он может увидеть лишь с помощью видеокамеры, зато он не столь одинок, как многие его более здоровые ровесники. Мудрость и обаяние «стеклянного человека»

притягивают к нему людей, которые помогают ему в хозяйстве или прос-то забегают поболтать о том о сем, как наша очаровательная героиня.

Выбор на главную роль «смуглян-ки-парижанки» Одри Тоту – большая удача режиссера Жана-Пьера Жене. Эта юная актриса, чьи черные глаза, кажется, занимают собой весь эк-ран, словно создана для того, чтобы играть положительных персонажей. Образ Амели в ее воплощении излу-чает столько желания сделать счас-тливыми всех, кто ее окружает, что тот, кто начал смотреть фильм, к при-меру, с середины, может подумать, что творить добро для этой девушки всегда было так же естественно, как дышать. Однако это не совсем так.

Все началось со случайности. Впрочем, нет. Случайностей в филь-ме мы не найдем. Вообще, одна из основных идей картины состоит в том, что все в этом мире взаимосвя-зано. Каждое происходящее собы-тие, каким бы незначительным оно ни казалось, обязательно повлияет на ход чьей-то жизни. Вот почему нужно всегда помнить о нашей от-ветственности за каждое деяние (эта мысль никем в фильме прямо не вы-сказывается, но образует собой как бы контекст, «красную нить» всего повествования). Для верующего же человека очевидно, что каждое деяние необходимо препоручать воле Всевышнего в молитве о том, чтобы оно принесло благие плоды. И фильм «Амели», в котором вроде бы нет абсолютно ничего религиоз-ного, может послужить нам, христиа-

ПОМОГИ «СТЕКЛЯННОМУ

ЧЕЛОВЕКУ»: о фильме «Амели»


78

нам, очередным напоминанием. Но вернемся к нашей героине. Ее

бурная деятельность, направлен-ная на благо ближних, началась с телевизионного выпуска новостей. Открывшее его сообщение о гибе-ли принцессы Дианы так потрясло девушку, что та выронила из рук стеклянный шарик, чей путь по ка-фельному полу ванной комнаты привел Амели к запрятанному не-сколько десятилетий назад тайнику. Содержимое железной коробки бы-ло настоящим кладом – по крайней мере, для того мальчика, каким был в конце пятидесятых житель кварти-ры, где ныне обитает Амели.

Сперва девушка хочет совершить лишь одно доброе дело – разыскать владельца «клада» (что окажется делом нелегким) и вернуть ему ко-робку, дабы освежить в его памяти счастливые воспоминания детства. Однако про себя загадывает: если затея с коробкой удастся – она по-святит себя тому, чтобы помогать дру-гим (вот один из парадоксов фильма: известие о трагическом событии мо-жет стать началом для вереницы со-бытий светлых). И затея удается.

Амели видит, как растроган став-ший солидным дядей бывший маль-чик, припомнивший в мельчайших деталях один из дней сорокалетней давности. Однако она не знает того, что становится известно зрителю. Обладатель вновь обретенного кла-да решает, испытав нечто вроде ка-тарсиса, наладить давно разрушен-ные отношения с семьей (в конце фильма зритель видит всю семью

воссоединенной вокруг общего сто-ла). Так одно доброе деяние порож-дает другое. Добро начинает рас-пространяться «по цепочке», пусть тот, кто выковал первое звено этой цепочки, и не знает об этом.

Амели бросается в настоящий бой за чужое счастье. Ей удается помочь двум одиноким людям найти друг друга. Она возвращает давно овдо-вевшей женщине веру в то, что та бы-ла единственной любовью погибшего мужа. Прямо-таки с «робингудовским» пылом мстит Амели держателю бака-лейной лавки за плохое обращение с подмастерьем, которого тот почитает за слабоумного. Раздобыв ключи от квартиры бакалейщика, она превра-щает его жизнь в такой кошмар, что он волей-неволей оставляет паренька в покое. Важно отметить, что наша ге-роиня делает ярче жизнь не только чужих ей людей – она не забывает и самых ближних. О том, как она су-мела внести разнообразие в жизнь своего отца, пожалуй, не стоит рас-сказывать, чтобы не испортить впе-чатление от просмотра тем, кто еще не видел фильма.

Надо сказать, что все свои подви-ги Амели совершает инкогнито. Об-лагодетельствованные ею люди не подозревают, что ангел-хранитель, в чьих поисках они, недоумевая, озираются, и есть та девушка, с которой большинство из них встре-чаются каждый день. В общем, Амели, сама того не подозревая, поступает согласно Евангелию: она не трубит перед собой, и ее левая рука не знает, что делает правая.


79

Как мы уже говорили, фильм не имеет религиозной направленнос-ти. Однако зрителя, по крайней мере, западного, он вполне может отослать к архетипу, прочно укоре-ненному в европейской культуре. Образ человека, бескорыстно и анонимно делающего добрые дела, вызывает ясную ассоциацию с лич-ностями поступавших так святых – в особенности святого Николая.

Ну, а Амели, как порой случается, оказывается не в состоянии помочь самой себе. Встретив, наконец, свое-го принца, она не находит в себе сил, чтобы преодолеть робость и сделать решающий шаг. И она сама оказыва-ется в положении человека, нуждаю-щегося в помощи. А помощь приходит с самой неожиданной стороны.

Пожилой сосед Амели, видя, что де-вушка вот-вот упустит свой шанс, за-бывает о риске, который таит для него выход в незащищенное пространство, и, возможно, впервые в жизни, по-кидает свою комнату. Он спускается к Амели, чтобы подбодрить ее и по-мочь осознать всю важность того, что должно произойти. Выходит, что в этот момент наша героиня сама ока-зывается «стеклянным человеком».

По окончании фильма зрителю хо-чется начать озираться вокруг в по-исках «стеклянных людей», которые, возможно, ждут именно нашей помо-щи. А кому-то из нас фильм поможет признать, что мы и сами являемся порой такими вот «стеклянными людьми». И, если мы признаем это, нам будет легче помочь самим себе.


Нас было шестьдесят че-тыре делегата. Участники Конгресса приехали из сем-

надцати стран – от Португалии до Урала, – чтобы поделиться своим пастырским опытом на ниве хрис-тианского посвящения (катехумена-та). Конгресс проходил со второго по шестое мая 2006 года во Флоренции.

Каким чудом было услышать эти свидетельства, каждое из которых обогащало нас всех! Рассказы де-легатов особым образом дополня-ли общую картину. Одни страны, к примеру, Франция, имели более чем полувековой опыт работы. В других же поиск средств, направ-ленных на то, чтобы предлагать людям путь веры и сопровождать их по этому пути, лишь только на-чался. Но вне зависимости от того, насколько богатым был наш опыт, все мы нуждались друг в друге, чтобы почувствовать дух обновления, об-рести поддержку и вдохновить друг друга трудиться с новой силой.

Центром нашего размышления служила тема Christum narrare: «рас-сказать о Христе». Как сегодня го-ворить о Христе с теми, кто живет в

КОНГРЕСС EUROCAT («Катехуменат в Европе»):


Флоренция, 2-6 мая 2007 года

CHRISTUM NARRARE


80

изменившемся до неузнаваемости обществе, не являющемся более но-сителем ни христианских, ни челове-ческих ценностей, передававшихся из поколения в поколение? Это об-щество насквозь пропитано духом индивидуализма, где не существует больше единодушного согласия в

вопросах нравственности. Лю-ди, утратившие точку опоры, вновь ищут ее. Об этом важно помнить, размышляя о еван-гелизации. Как найти подход к этим людям? Прежде всего, нужно быть внимательными к ним, входя в их положение. Надо предложить им место, где они могли бы встречаться, где могли бы воочию наблю-

дать свидетельства братской люб-ви и постичь смысл общинной жиз-ни. А главное – помочь им обрести личную связь с Господом. Пусть на пути следования за Христом их под-держит красота литургии, чтение Пи-сания, а также искусство – особенно в странах с богатыми традициями христианской культуры.

Не случайно местом проведения Конгресса была выбрана Флорен-ция, чьи фрески, мозаики и картины сами по себе являются «живой ка-техизацией». Они не только знако-мят нас с библейской историей, но и вводят в тайну Бога, как живые ве-хи на пути проживания этой тайны. Подобным примером служит Бап-тистерий, расположенный рядом с собором. Выйдя из Баптистерия, новокрещенный препровождается прямо к церковному алтарю.

Так много важных событий вмес-тилось в эти несколько дней: работа в группах, знакомство с шедеврами христианского искусства, возмож-ность обменяться опытом, прекрас-ные литургии. Атмосфера братства царила даже во время перерывов на обед или кофе.

Мне хотелось бы поделиться с вами тем интересным опытом практической деятельности, что осуществляется во Флоренции вот уже на протяжении пятнадцати лет. Он заключается в том, что местом проведения катехизации взрослых служат библейские группы. Вся епархия мобилизует свои силы, чтобы организовать эти группы и подготовить аниматоров, помогаю-щих читать и постигать Слово Бо-жие, проживать его и молиться им.

Делегаты из стран Восточной Ев-ропы, убедившись в том, что их ре-гион объединяет не только общая история, но и сходство нынешних ситуаций в различных его уголках, предложили организовать в ближай-шем будущем свою собственную встречу, чтобы поделиться опытом уже в более тесном кругу.

Сегодня, когда и мир, и общество меняются так стремительно, мы не можем удовольствоваться схе-мами, разработанными «раз и на-всегда». Осознание этого помогает нам, в доверии препоручив себя Святому Духу, непрестанно откры-ваться навстречу Его работе.

Тереза Канакри FMM Перевод с французского


Журнал издается Катехитической Комиссией Конференции Католических Епископов РФ

В подготовке данного номера принимали участие: Е. Беленькая, Т. Бурмыкина, Х. М. Вегас CMF, Т. Канакри FMM, М. Король, М. Т. Рамуш FMM, Е. Саулина, свящ. С. Тимашов.

Адрес редакции: 191186, Санкт-Петербург, Невский пр., 32/34, на имя Марии Терезы Рамуш.тел./факс (812) 571 58 96 E-mail: [email protected] Web: www.katechein.ru

Главный редактор Х.М. Вегас CMFРедакционный совет: с. Д. Антонув, Л. Господникова, д. В. Дегтярев,с. Т. Канакри, с. И. Станьска, свящ. П. Юрковский Дизайнер Е. МануиловаТехнический редактор В. Кабак SDBКорректор Л. Минина

Отпечатано в типографии Салезианского Центра “Дон Боско”, Гатчина.Тираж: 500 экз.

Подписка:200 руб. 4 номера за годПочтовые расходы по доставке:по России – 100 руб.;за границу – 200 руб.

Дорогие читатели!

Приглашаем вас к сотрудничеству с журналом «Радуга». Мы будем очень благодарны, если вы пришлете нам вопросы к ближайшим номерам или подскажете проблемные темы, которые, как вам ка-жется, должны обсуждаться на страницах журнала. Вот предполагаемые темы номеров 2008 года:

№1. «Мир как осуществление Божией красоты»№2. «Благословенна Ты между женами»№3. «Муж и жена – одна плоть»№4. «Святой Павел»

Вы также можете заказать предыдущие номера или подписаться на журнал 2008 г. Темы уже вы-шедших номеров:

2004 год№1. «Ты уготовал мне тело»: роль телесности и

достоинства тела№2. «Ты дорог в очах моих»: христианский рели-

гиозный опыт№3. «Помни день Господень»: празднование вос-

кресного дня№4. «Быть катехизатором»: идентичность кате-

хизатора2005 год№1. «Истина сделает вас свободными»: свобода№2. «Библия в катехизации»№3. «Виртуальный мир»№4. «Евхаристия, источник жизни и надежды»2006 год№1. «Ценности, которые мы выбрали»№2. «Христианин в мире» №3. «Искусство диалога»№4. «Единство в многообразии» 2007 год№1. «Церковь в нас и мы в Церкви»№2. «Призвание человека»№3. «Миряне в Церкви»

радуга7 4

Если ты хочешь почтить Жертву, то принеси (в жертву) душу свою, за которую принесена Жертва: душу свою сделай золотой. Если же она хуже свинца и глины, а ты приносишь золотой сосуд, какая из того польза? Мы требуем в дар Богу ваши души, ведь ради душ принимает Бог и прочие дары... Хочешь почтить Тело Хрис-тово – не испытывай презрения, когда видишь Христа нагим... Сперва напитай Его, алчущего (в лице нуждающегося), и тогда уже употреби остальное на украшение трапезы Его (храма)... Итак, украшая дом Божий, не презирай скорбящего брата: этот храм превосходнее первого. Те украшения могут похитить... а что сделаешь для брата, алчущего, бездомного и нагого, того и сам диавол не может похитить: оно сберегается в неприступном хранилище.


Проявим дело любви к нашим братьям во Христе (принесем эту превосходную жертву – милость, которой жаждет от нас Господь), оказывая ее нуждающимся, обращая на правый путь заблуждающихся, какое бы ни было это заблуждение, какая бы это ни была нужда, заступаясь за обиженных, поддерживая лежащих в немощи, будь то страдающие по причине видимых врагов или болезней или по причине злых духов и страстей бесчестия, посещая заключенных в темнице, а так-же перенося поступающих против нас и угождая друг другу (в страхе Божием), хотя бы кто и имел на кого неудовольствия, потому что и Христос угождал нам всеми способами: делами и словами. Всем, чем обладаем, явим любовь друг к другу, чтобы и от Бога получить нам любовь и быть благословенными Им и наследовать обетованное нам от сложения мира – уготованное Небесное Вечное Царство.

Григорий Палама

Documents

Спешите делать добро