ОГЛАВЛЕНИЕ8 Псалтырь 1683 года в переводе Аврамия Фирсова (исследование) хотя и не был нормирован, уже

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие.............................................................................................................7

Псалтырь 1683 года в переводе Аврамия Фирсова

Филологическое исследование памятника

Глава 1. Описание и текстологическое сравнениерукописей Псалтыри А. Фирсова....................................................................13

Глава 2. Текстологический анализ Псалтыри А. Фирсова ................................28Глава 3. Лингвистическое исследование памятника..........................................38

Часть 1. Морфология ......................................................................................391. Имя существительное .............................................................................402. Имя прилагательное ................................................................................533. Местоимения............................................................................................574. Глагол .......................................................................................................625. Причастие и деепричастие .....................................................................736. Выводы.....................................................................................................78

Часть 2. Синтаксис..........................................................................................811. Подлежащее .............................................................................................812. Глагольное сказуемое .............................................................................833. Составное именное сказуемое................................................................844. Согласованное определение...................................................................865. Падежные и предложно-падежные конструкции.................................88

5.1. Родительный падеж.........................................................................885.2. Дательный падеж ............................................................................925.3. Винительный падеж........................................................................925.4. Творительный падеж.......................................................................93

6. Оборот «дательный самостоятельный» ................................................957. Сложноподчиненное предложение........................................................95

7.1. Определительные предложения ....................................................957.2. Дополнительные предложения ......................................................987.3. Предложения времени ..................................................................1017.4. Целевые предложения ..................................................................1037.5. Предложения условия...................................................................103

Оглавление6

7.6. Уступительные предложения.......................................................105

7.7. Предложения места.......................................................................105

7.8. Предложения причины .................................................................106

7.9. Сравнительные предложения.......................................................107

7.10. Некоторые выводы......................................................................109

Часть 3. Лексика............................................................................................110

1. Лексические замены.............................................................................111

2. Лексика с «формальными» приметами

церковнославянского и русского языков...........................................119

3. Книжно-аффиксальные образования...................................................122

3.1. Существительные с суффиксом -îñòü ....................................123

3.2. Существительные с суффиксом -ñòâî ....................................125

3.3. Существительные с суффиксом -íIå ......................................126

3.4. Существительные с суффиксом -òåëü ....................................127

4. Полонизмы.............................................................................................128

Заключение...........................................................................................................135

Примечания ..........................................................................................................137

Список цитируемой литературы ........................................................................163

Список рукописей и архивных документов......................................................173

Псалтырь 1683 года в переводе Аврамия Фирсова

Текст

Правила издания ..................................................................................................177

Текст......................................................................................................................180

Приложение № 1. «Аргументы» ........................................................................387

Приложение № 2. Указатель слов и форм

к Псалтыри А. Фирсова 1683 года ................................................................420

ПРЕДИСЛОВИЕ

Издаваемая Псалтырь 1683 года в переводе Аврамия Фирсова (далее:ПсФ) является уникальным памятником письменности конца ХVII века сразупо нескольким причинам. Во-первых, А. Фирсов определяет язык своего пе-ревода как ïðîñòîè îáûêëîè ñëîâåíñêîè, что позволяет считать его первой вМосковской Руси попыткой перевода текста Священного Писания на язык,отличный от канонического церковнославянского (цсл.)1. Поскольку именнос языком конфессиональных книг связывалось на Руси представление о нор-мах литературного языка, в этом опыте перевода текста Св. Писания на «про-стой» язык можно усматривать попытку кодифицировать в Московской Русив качестве литературного язык, отличный от канонического цсл. Необходи-мость в таком переводе Фирсов аргументирует следующим образом: Òîãwðàäè, èæå â íàøåè Yàëò¿ðè (имеется в виду — в канонической цсл.) ìíîãwðå÷åí¿ ¿è ðàçíûõ Ýçûêwâ, íàì èõ íåâîçìîæíw ðàçÓìjòè, íî ò¿è òîêìwâjäàþòú, èæå ìíwãèìú ÿçûêwì èñêÓñíè ñÓòü. è òîÿ ðàäè âèíû í0íj â ñåèêíèãj Yàëîìíîè, èñòîëêîâàíû Yàëìû, íà íàø ïðîñòîè ñëîâåíñêîè Ýçûêú...óäîáíjèøàãw ðàäè ðàçÕìà. Таким образом, А. Фирсов ставит перед собойименно я з ы к о в у ю з а д а ч у: перевести Псалтырь на «простой, обыклой,словенской» язык. Эта задача существенно отличает А. Фирсова от других пе-реводчиков и исправителей богослужебных книг. Предшественники Фирсова,желая дать людям новый перевод текстов Св. Писания, ставили перед собой,как правило, к о н ф е с с и о н а л ь н ы е задачи — очистить книги Св. Писа-ния от множества ошибок, вкравшихся в тексты по вине переписчиков и по-рой искажавших их смысл2. Фирсов, преследуя цель «очистить» текст Псал-тыри от непонятных его современникам слов и выражений, стоит особнякомв ряду переводчиков богослужебных книг, а его труд, таким образом, пред-ставляет большой интерес не только для историков, но и для лингвистов.Причем с лингвистической точки зрения наиболее существенным являетсявыяснение того, что понимал А. Фирсов под «простым обыклым словенским

языком без украшений» и ориентировался ли он при этом на норму какого-тоязыка. То обстоятельство, что А. Фирсов при определении языка своего пере-вода употребил термин «словенский» (то есть цсл.), позволяет предполагать,что таким языком мог бы быть «упрощенный» вариант цсл. языка, который,

Псалтырь 1683 года в переводе Аврамия Фирсова (исследование)8

хотя и не был нормирован, уже имел в XVII в. литературно-языковую тради-цию. Перевод на этот язык текста Св. Писания мог в это время восприни-маться как перевод, осуществленный в соответствии с литературными тради-циями эпохи. Существенно при этом, что А. Фирсов, видимо, предполагалиспользование своего текста Псалтыри во время б о г о с л у ж е н и я, так как вПредисловии он отмечает: òû æå w ëþáåçíûè ÷èòàòåëþ, åñòëè âîñõîùåø ïîñåè Yàëîìíîè êíèãj á 0 ã Ó ì î ë è ò è ñ ÿ.

Во-вторых, в процессе перевода А. Фирсов активно пользовался поль-скими (польск.) текстами Псалтыри, о чем в Предисловии сказано: â ñåè ñ0òîèYàëòIðj èñòîëêîâàíû Yàëìû... ñî ìíîãèõ êíèãú, ðàçíûõú ïðåâîäíèêîâú, ñîåâðåèñêàãî ÿçûêà, ÿêw ñÓòü ñ ïîëñêàãî, ëàòèíñêàãî, íåìåöêàãî, è ãðå÷åñêàãîè èíûõú ÿçûêîâú ïðåâîäíèêîâú ñèõú: ñåäìèäåñÿòè è äâÓ è ñ0òàãîö0ðêîâíàãî ó÷èòåëÿ Ãåðîíèìà, ßêîâà ÂÓèêà, íèêîëàÿ ðàäèâèëà, è èíûõúïðåâîäíèêîâú. Факт обращения А. Фирсова к польск. текстам Псалтыри от-носит этот памятник к явлениям уникальным, поскольку ни до А. Фирсова,ни после него, насколько известно, никто в Московской Руси текстыСв. Писания с польск. языка не переводил3. В то же время, являясь беспреце-дентным в Московской Руси событием для жанра конфессиональной литера-туры, обращение для перевода к польск. текстам было явлением в XVII в.обычным — для произведений светского и научного характера (см.: СОБО-ЛЕВСКИЙ 1899)4.

В-третьих, заслуживает внимания также то обстоятельство, что появле-ние произведений, написанных на «простом» языке, не является оригиналь-ным великорусским явлением. Еще раньше — в XV—XVI вв. — в Юго-Западной Руси в функции литературного языка наряду с цсл. языком (запад-норусской редакции) использовалась так называемая «проста или руска мо-ва», в основе которой лежал актовый канцелярский язык Юго-Западной Руси.На этом языке в XVI—XVII вв. были написаны произведения самого различ-ного характера, в том числе — переведены некоторые книги Св. Писания.«Простой» язык перевода Псалтыри А. Фирсова вызывает, таким образом,определенные ассоциации с «простой мовой» — как в плане наименованияязыка, так и в плане его использования в качестве языка конфессиональнойлитературы. При этом А. Фирсов, подобно западнорусским переводчикам ду-ховной литературы на «просту мову», ссылающимся на слабое знание их со-временниками цсл. языка как на причину такого перевода, объясняет свойперевод н е п о н я т н о с т ь ю для его современников цсл. текста Псалтыри.Поскольку во второй половине XVII в. великорусская книжная традиция ис-пытывала влияние со стороны книжной традиции Юго-Западной Руси, в«простом» языке А. Фирсова можно усматривать аналог «простой мовы»,что — в свою очередь — вызывает вопрос о сходстве этих языков.

Предисловие 9

Перечисленные причины позволяют считать Псалтырь Аврамия Фирсованеобычайно интересным для лингвистов памятником письменности, которыйдает богатый материал для определения характерных особенностей нового ве-ликорусского литературного языка конца ХVII — начала XVIII в., а также тойроли, которую в его образовании играл «модный» в то время польский язык.

Настоящее издание Псалтыри Аврамия Фирсова 1683 г. является вторым,исправленным и дополненным. Первая публикация была осуществлена авто-ром в 1989 г. за границей — в Мюнхене, в издаваемой Отто Загнером слави-стической серии Slavistische Beiträge, что позволило ввести этот уникальныйпамятник письменности в научный оборот. В то же время это издание являетсяпрактически недоступным для широкого круга российских исследователей.

Настоящее издание сопровождается филологическим исследованием па-мятника.

ПСАЛТЫРЬ 1683 ГОДА

В ПЕРЕВОДЕ АВРАМИЯ ФИРСОВА

Ф и л о л о г и ч е с к о е и с с л е д о в а н и е п а м я т н и к а

Глава 1

ОПИСАНИЕИ ТЕКСТОЛОГИЧЕСКОЕ СРАВНЕНИЕРУКОПИСЕЙ ПСАЛТЫРИ А. ФИРСОВА

Долгое время широкому кругу исследователей была известна лишь однарукопись ПсФ — это рукопись, хранившаяся в Патриаршей библиотеке (с1721 г. эта библиотека называлась Синодальной), а ныне находящаяся в От-деле рукописей Государственного исторического музея (ГИМ) в Москве(Син., № 710). Эта рукопись (далее: ркп. А) была неоднократно описана (см.:ГОРСКИЙ и НЕВОСТРУЕВ 1855, 190—196; САВВА 1858, 223; ФИЛАРЕТ1859, 358—359), причем наиболее полное и обстоятельное описание былосделано А. В. Горским и К. И. Невоструевым.

1.1. Ркп. А — в четвертую долю листа, размер которого 16 х 20 см. Пагина-ция листов сделана дважды: чернилами (по этой пагинации в ркп. А 208 лис-тов) и карандашом (по этой пагинации — 206 листов). «Карандашная» паги-нация является более поздней и принадлежит, видимо, К. И. Невоструеву (см.ниже). Разница в количестве листов произошла из-за того, что лл. 2 и 9 (по«чернильной» пагинации) — пустые, вследствие чего К. И. Невоструев их неучел. В дальнейшем — при описании ркп. А и при ссылках на нее — мы бу-дем придерживаться первой («чернильной») пагинации как более верной. Обепагинации являются вторичными по отношению к сделанной во время напи-сания ркп. А буквенной пагинации тетрадей, которая видна плохо — из-за то-го, что нижнее поле листов было обрезано — видимо, в то время, когда былсделан новый переплет ркп. А (рукописи Патриаршего собрания были пере-плетены в 1794 г.). Буквенная пагинация хорошо видна на лл. 41 (0е), 121 (0е¿),129 ( 0¿), 145 (0иї), 161 (0ê), 169 (0êà), вследствие чего можно полагать, что руко-пись состояла из 26 тетрадей по 8 листов каждая. То обстоятельство, что пер-вые 5 листов (непронумерованных) — пустые (3 из них склеились), позволяетпредполагать, что в ркп. А была еще одна — непронумерованная тетрадь.

Ркп. А написана черными чернилами аккуратной скорописью XVII в. набелой (в настоящее время — местами слегка пожелтевшей) бумаге иностран-ного производства. На филигранях — Герб Семи провинций Бельгии: лев,


держащий в лапах лук с семью стрелами. Даты этой филиграни по каталогуС. А. Клепикова — 1656—1800 гг. (см.: КЛЕПИКОВ 1959, 24, 26).

Как уже отмечалось, 5 первых листов ркп. А не пронумерованы. На пер-вом из этих листов стоит помета: Videtur scriptus, сделанная АфанасиемСкиадой, который в конце XVIII в. просматривал рукописи Синодального со-брания и ставил на них такие пометы (это разъяснение мы получили от зав.Отделом рукописей ГИМ И. В. Левочкина). На этом же листе стоит цифра484 — номер, под которым ркп. А значилась в каталоге книг Патриаршейризной библиотеки (см.: Опись патр. риз… 1738—1749, л. 486 об.). На 3-мсклеенном (непронумерованном) листе в верхнем левом углу карандашомнаписана цифра 710, являющаяся номером, под которым ркп. А значилась вСинодальной библиотеке.

На полях ркп. А имеются многочисленные глоссы. Хотя в целом эта ру-копись написана одним писцом, в ней имеются отдельные исправления в тек-сте и глоссы, написанные посторонним лицом. Эти «чужие» интерполяции,исправления в тексте и глоссы определяются визуально — не только благо-даря тому, что написаны они более тусклыми чернилами, но и по характеруписьма — скоропись, приближающаяся к полууставу.

На первом (пронумерованном) листе ркп. А находится запись, указы-вающая место и время перевода, а также имя переводчика Псалтыри5: Âî ñëà-âÓ ÷ë0âêîëþáöà åäèíàãw òðIvïîñòàñòíàãw á0ãà: î0öà è ñ0íà, è ñâ0òàãî ä0õà: èâñjìú ëþäåìú âî îáùóþ ïîëçÓ. ïðåâåäåíà ñIÿ ñâ0òàÿ áã0îäîõíîâåííàÿ êíèãàYàëòèðü, íà íàøú ïðîñòîè, wáûêëîè, ñëîâåíñêîè Ýçûêú. Â ö0ðñòâóþùjìú,âåëèêîìú, è ïðåèìåíèòîìú ãðàäj ìîñêâj. ïðè äåðæàâj, áë0ãî÷åñòèâûõú, èâåëèêèõú ãñ0äðåè ö0ðåè, è âåëèêèõú ê0íçåè, Iîàííà àëåxjåâè÷à, ïåòðààëåxjåâè÷à, âñåÿ âåëèêIÿ, è ìàëûÿ, è ájëûÿ ðîññIè ñàìîäåðæöåâú. è ïðèâåëèêîìú ãñ0äíj ñâ0òjèøåìú Iwàêèìj ïàòðIàðõj, ìîñêîâñêîìú, è âñåÿðîññIè. ÒðÓäû æå è ñíèñêàíIå íåäîñòîèíàãî ðàáà, àâðàìIÿ ïàíêðàòIåâà ñ0íàôèðñîâà. Â ëjòî wò ñîçäàíIÿ ìIðà #ç̈ð÷àG (7191. — Е. Ц.) ãîäà. wò ðîæäåñòâàæå ïî ïëîòè ã0ñäà á0ãà, è ñ0ïñà íàøåãw, I0èñà õð0ñòà #à¨õïãG (1683. — Е. Ц.) ãîäà.

Следующий лист оставлен пустым.Лл. 3—4 об. содержат «Объяснение переводчика», в котором он пишет о

том, что его современники отдают предпочтение книгам дониконовскойсправы, а новые книги ãåðåñIþ íàçûâàþòú. Обвиняя своих современников вневежестве, А. Фирсов отмечает, что из-за этого бывают â ðîññIèñêîìúã0ñïäàðñòâj, íåñîãëàñIÿ, ðàñêîëû, ìåæäîÓñîáIÿ, è âî ö0ðêâè á0æIè, âåëèêIèìÿòåæú, и далее дает яркую картину раскола, указывая при этом на факт са-мосожжения приверженцев старой веры, называющих себя êàïèòîíàìè6.

Лл. 5—8 об. занимает «Предисловие к читателю», в котором А. Фирсовпишет о пользе чтения книг Св. Писания, отмечая, что не всегда Псалтырь

1. Описание и текстологическое сравнение рукописей 15

можно читать ñú ðàçÓìîì, ибо в ней ìíîãw ðå÷åíIè ðàçíûõ Ýçûêwâ, а по-тому í0íj â ñåè êíèãj Yàëîìíîè, èñòîëêîâàíû Yàëìû, íà íàø ïðîñòîè ñëî-âåíñêîè Ýçûêú.

Л. 9 — пустой.Лл. 10—208 занимает текст Псалтыри.В верхнем правом углу л. 208 написано: Âjðíî — тем же почерком, ко-

торым сделана «чернильная» пагинация. Эта запись, видимо, относилась кколичеству листов в ркп. А.

В целом, ркп. А хорошо сохранилась, хотя некоторые листы залиты оли-фой и имеют желтые пятна.

Некоторые слова, фразы и глоссы ркп. А подчеркнуты карандашом. По-скольку именно эти фрагменты ПсФ цитируются в «Описании…» А. В. Гор-ского и К. И. Невоструева (например, 4:3, 30:4, 64:11, 76:18, гл. 109:6 и др. —см.: ГОРСКИЙ и НЕВОСТРУЕВ 1855, 194—195), полагаем, что эти пометыбыли сделаны К. И. Невоструевым. На этом основании мы и предположили,что «карандашная» пагинация принадлежит К. И. Невоструеву.

Переплет рукописи — доски, обтянутые кожей. Как уже отмечалось, пе-реплет относится, видимо, к 1794 г., а старый переплет не сохранился.

В орфографии ркп. А отметим следующие черты: используются буквы v,x, Y; буквы w и î употребляются недифференцированно; буквы j и å иногдасмешиваются и употребляются этимологически неверно; часты ошибки в на-писании букв s и ç; буква ó и диграф îó пишутся редко — преимущественно взаглавных словах, в остальных случаях используется буква Ó; буква «юс ма-лый» употребляется редко; буква ї всегда пишется перед гласной, в осталь-ных случаях — è, буква ú в конце слов последовательно сохраняется (за ис-ключением случаев, когда согласная вынесена над строкой).

К лицевой доске переплета ркп. А приклеена записка следующего содержа-ния: #ð0÷ä (1686. — Е. Ц.) äåêàáðÝ âú ä0å ïî óêàçó âåëèêèõ ã0ñäðåè ïðèñëàíà èññòðåëåöêîãî ïðèêàçó êî ñ0òjèøåìó ïàòðїарху в кр0ñòîâóþ ïîëàòó ïñàëòûð ïðå-âåäåííàÿ ñ ...ðàíñêîè áèáëїè è ôåâðàëÿ âú 0ä ä0å ñâ0òjèøIè ïàòðїарх óêàçàë òîèêíèãå áûòü â ðèçíîè êàçíj à áåç óêàçó ñìîòðèò äàâàòü íå âåëåíî íèêîìó.

В настоящее время записка во многих местах выцвела, а края ее изъеде-ны олифой. В целом, однако, текст читается — кроме одного слова ...ðàíñêîè(Библии), которое не удалось прочесть даже при просвечивании записи в ин-фракрасных лучах.

1.2. В 1983 г. были найдены еще две рукописи ПсФ.1.2.1. Первая рукопись была обнаружена проф. Б. А. Успенским в Отделе

рукописей РГБ (ф. 310, № 9; далее: ркп. Б). Эта рукопись поступила в ОР РГБв составе собрания рукописных книг В. М. Ундольского и им же самим былакоротко описана (см.: УНДОЛЬСКИЙ 1870, стб. 12—14).


Псалтырь написана скорописью XVIII в. на 173 нумерованных листах + 3белых листа. Бумага — in folio, размером 21 х 31 см (текст написан в рамке14 х 22 см), филигрань — «Pro Patria» (без льва): на левой стороне листа вид-ны буквы ГУБР, на правой — ФСМП, что расшифровывается «Города Угли-ча бумажная русская фабрика содержателя Максима Переяславцева». Этафилигрань встречается в рукописях, написанных в 1762—1776 гг. (см.: КЛЕ-ПИКОВ 1978, 79 — № 139; 221).

Переплет рукописи — доски, обтянутые кожей. Переплет и рукописьреставрированы, две металлические застежки поломаны.

Бумага плотная, желтоватого цвета, местами загрязнена, захватана, естьпятна, лл. 1, 2 и 8 подклеены.

На л. 7 — заставка с изображением Иисуса Христа, выполненная черни-лами.

Текст написан черными чернилами; инициалы, названия и некоторые за-главия написаны красными чернилами.

На л. 1 (вклеенном, видимо, В. М. Ундольским) рукою В. М. Ундольско-го сделана надпись: «Псалтирь Фирсова. 2. По сличению съ опис. Синод.

библ. № 16 оказывается, что пер. исправлен д. б. переписчикомъ».Нумерация листов сделана В. М. Ундольским (следов более ранней паги-

нации нет), им же на 3-м белом листе в верхнем правом углу написано:«1852 г. мая 27 дня 1 р. пр. отъ П. Кувшинова», а на л. 173 он же написал«Всего 173 листа», внизу того же листа стоит подпись В. М. Ундольского.

Лл. 3—6 содержат «Объяснение переводчика» и «Предисловие к читате-лю», лл. 7—173 — текст Псалтыри.

Весь текст написан одним писцом — полууставом, переходящим в ско-ропись. В рукописи очень много описок, неправильных прочтений, есть про-пуски, повторы и недописанные слова (вероятно, недостающее предполага-лось дописать другими чернилами, например: Ñ /ëàâà/, где заглавная Ñ выпи-сана красными чернилами).

Характерной особенностью этой рукописи является то, что в тексте рас-ставлены у д а р е н и я. Из особенностей орфографии ркп. Б отметим сле-дующие: употребляются буквы v, x, Y; часто смешиваются буквы w и î и бу-квы j и å; чаще, чем в ркп. А используется буква Ý (в том числе — в оконча-ниях); хотя перед гласной преимущественно пишется ї, встречаются примерыс написанием è; в конце слов встречаются написания с é.

В ркп. Б, как уже отмечалось, содержится указание В. М. Ундольского отом, что она была приобретена им 27 мая 1852 г. у П. Кувшинова. Кто такойэтот Кувшинов? Нами был просмотрен архив В. М. Ундольского (ОР РГБ,ф. 704), однако в записях В. М. Ундольского эта фамилия не встречается.Следовало бы предположить, что это книготорговец, однако в известных нам


книготорговых каталогах эта фамилия не встречается (см.: ОСИПОВ 1976,1978). Мы пробовали найти П. Кувшинова в архивных собраниях РГБ, ГИМ,РНБ, однако однозначного ответа все же не получили7.

1.2.2. Третья рукопись ПсФ была нами обнаружена в Российском госу-дарственном историческом архиве (РГИА) в составе рукописей Св. Прави-тельствующего Синода (ф. 834, оп. 3, № 3974; далее: ркп. В), один раз онабыла кратко описана (см.: НИКОЛЬСКИЙ 1910, 796).

Ркп. В — в лист (размер листа 21,5 х 33,5 см). В ней 122 листа (л. 122чистый), переплет рукописи картонный, с кожаным корешком и наугольни-ками.

Пагинация ркп. В была сделана дважды: чернилами и карандашом. Ко-личество листов в обеих пагинациях одинаковое. Пагинация, сделанная чер-нилами, охватывает не всю рукопись, а лишь лл. 1—30 и далее каждый 5-й и10-й лист. «Карандашная» пагинация, видимо, была сделана позже, так какона охватывает лишь те листы рукописи, которые не были пронумерованычернилами.

Правое поле ркп. В было обрезано, но аккуратно — так, чтобы сохранитьглоссы. Поэтому на некоторых листах места с глоссами вырезаны и загнуты(например, л. 85).

Бумага ркп. В плотная, слегка пожелтевшая; на филигранях: левая сторо-на — герб Ярославля (медведь с секирой на гербовом щите), правая сторо-на — буквы ЯМАЗ, что расшифровывается «Ярославская мануфактура Алек-сея Затрапезнова» (см.: КЛЕПИКОВ 1952, 65).

На корешке рукописи стоит порядковый номер 19/1, на обратной сторонелицевой доски — еще два номера, причем первый из них зачеркнут: № 1591 и№ 67. На л. 1 мы видим еще один зачеркнутый номер — № 20.

Л. 2 почти пустой, только внизу запись: friger.На л. 3 крупным почерком написано: Yàëòèðü ïðîñòûìú íàðj÷Iåìú ïå-

ðåâåäåííàÿ è ñ ðàçíûõú ÿçûêîâú èñïðàâëåííàÿ. Внизу той же рукой напи-сано: Possesio praefecti Hieromonachi Athanasij.

На лл. 4—5 — «Объяснение переводчика», на лл. 5 об. — 8 — «Преди-словие к читателю», на лл. 9—121 — текст Псалтыри. Внизу л. 4 приписка,сделанная позже, — «из книгъ архимандрита Евфимия».

Ркп. В написана черными чернилами в рамке 13 х 33,5 см скорописью,очень аккуратно и, что весьма интересно, несколькими писцами. Каждый пи-сец начинал писать с нового листа (или тетради), и в среднем каждый писалпо 8 листов. В нижнем правом углу того листа, с которого начинал писатьновый писец, ставился его порядковый номер: «1», «2», «3» … «14»8. Той жерукой, которой сделана нумерация писцов, на протяжении всей рукописиправится текст: исправляются ошибки, допущенные писцами, порядок слов,


вставляются пропущенные слова и глоссы. В конце рукописи, на л. 121 т е мж е п и с ц о м, который писал последние листы рукописи, сделана запись,старательно зачеркнутая, а потому полностью не прочитанная. Читается сле-дующее: ï... wò ïð(åw)ñ0ùåíí(àãw) 17(1 или 4)2 îê(òÿ)áð(ÿ) (26).

Итак, выделим следующие особенности ркп. В:1. Рукопись написана четырнадцатью писцами, описки которых исправ-

лялись одним и тем же лицом. Можно предположить, что ркп. В переписыва-лась в духовной семинарии семинаристами, а исправления делались их пре-подавателем или префектом.

2. В рукописи имеется несколько владельческих надписей: префекта ие-ромонаха Афанасия, архимандрита Евфимия и еще ссылка на какого-то «пре-освященнаго».

3. Поскольку рукопись четырежды меняла свой порядковый номер, сле-дует предположить, что у нее было по крайней мере 4 владельца, причем№ 1591 свидетельствует о том, что владельцем ее было, вероятно, не частноелицо, а какая-то библиотека — скорее всего, духовного заведения.

4. И, наконец, — дата, поставленная в конце рукописи: 26 октября 1712(или 1742) года. Является ли она датой переписки рукописи?

Остановимся на последнем вопросе. Выше уже упоминалось, что ркп. Вбыла написана на бумаге Ярославской мануфактуры Алексея Затрапезнова.Эта бумажная мануфактура была основана Иваном Затрапезновым в 1727—1728 гг. После смерти отца (1741 г.) она перешла к сыну Алексею, которому вто время было 11 лет, а потому руководил мануфактурой шурин Ивана За-трапезнова, майор П. А. Лакостов. В 1764 г. мануфактура была продана СаввеЯковлеву (см.: ГРЯЗНОВ 1910, 55—56). Исследователи филиграней этой ма-нуфактуры дают следующие даты: филигрань ЯМАЗ (большого формата)встречается в рукописях 1756—1766 гг. (см.: КЛЕПИКОВ 1952, № 219—221).

Таким образом, хотя Алексей Затрапезнов и был владельцем мануфакту-ры с 1741 г., но его инициалы на филигранях появляются лишь с 1756 г. Всвязи с этим ни 1742 г., ни — тем более — 1712 г. не могут считаться годомнаписания ркп. В. Рукопись могла быть написана в период с 1756 по 1766 гг.

То, что проставленная в конце рукописи дата не является датой ее напи-сания, не вызывает сомнения еще по одной причине. Выше было отмечено,что эта «владельческая» надпись была сделана тем же «14»-м писцом, кото-рый переписывал последние листы рукописи. Мог ли он быть ее владельцем?Вряд ли. Скорее всего, в п р о т о г р а ф е, с к о т о р о г о д е л а л а с ь к о -п и я, была эта запись, и писец, увлекшись, переписал и ее. Вот почему онабыла сразу же зачеркнута рукой проверяющего! Это обстоятельство даетвозможность попытаться узнать судьбу протографа ркп. В, который был, ви-димо, получен от «преосвященнаго».


Однако прежде попытаемся проследить судьбу ркп. В. Итак, она поменя-ла нескольких владельцев. Легче всего оказалось найти ее последнего (до по-ступления рукописи в архив Св. Синода) владельца (вернее — владельцев). Вархив Св. Правительствующего Синода эта рукопись попала из ТихвинскогоБогородицкого монастыря в силу циркулярного указа Св. Синода № 3 от15 февраля 1906 г., в котором монастырям и церквам предлагалось присылатьв Св. Синод хранящиеся в их библиотеках древние книги. Тихвинский Бого-родицкий монастырь прислал 69 (больше всех других монастырей!) рукопи-сей и книг, в том числе — и ПсФ (см.: НИКОЛЬСКИЙ 1910, V—VI).

Библиотека Тихвинского Богородицкого монастыря несколько раз опи-сывалась и интересующая нас рукопись в этих описаниях фигурирует под№ 19 или № 20 (см.: БЕРЕДНИКОВ 1888, 183; КУНЦЕВИЧ 1908, 352). Упо-минает об этой рукописи и П. М. Строев (см.: СТРОЕВ 1882, 277—278). Про-сматривая архив Тихвинского Богородицкого монастыря, хранящийся в Ар-хиве Санкт-Петербургского филиала Института истории (СПбФИРИ), мы об-наружили документ под названием «Опись, учиненная оставшимся после

смерти архимандрита Евфимия собственным его книгам 1792 года февраля

26 дня» (см.: Опись… 1792, л. 122). В этой описи среди других рукописных ипечатных книг значится и интересующая нас Псалтырь: «№ 20. Псалтырь

простым наречием переведенная письменная одна».

Итак, один владельческий номер — № 20 — архимандрита Евфимия. Та-ким образом, с февраля 1792 г. ркп. В находилась в библиотеке ТихвинскогоБогородицкого монастыря под № 19 (см.: Опись ркп… 1858, л. 4 об.). Поряд-ковый номер 19/1 является номером, под которым эта рукопись значилась вбиблиотеке Тихвинского монастыря (1 обозначала, что эта рукопись в лист,так как в библиотеке велся отдельный учет книг, написанных на бумаге раз-ного формата).

Как же эта рукопись попала к архимандриту Евфимию?9 Известно, чтоЕвфимий был книголюбом (см.: МАРТЫНОВ 1976, 83), подтверждением че-му является оставшаяся после его смерти библиотека. ПсФ попала к Евфи-мию, вероятно, от некоего префекта иеромонаха Афанасия. Должность Афа-насия свидетельствует о том, что он служил в духовном учебном заведе-нии — академии или семинарии. Причем, видимо, под его руководством ибыла сделана копия Псалтыри с неизвестного нам протографа. Поскольку,как было отмечено выше, ркп. В могла быть написана в период с 1756 по1766 гг., нам необходимо искать иеромонаха Афанасия, исполнявшего в этовремя должность префекта в духовном учебном заведении. Нами были про-смотрены исторические описания разных православных учебных заведенийРоссии, «Списки…» П. М. Строева (см.: СТРОЕВ 1877) и другие материалы,которые помогли бы найти префекта иеромонаха Афанасия. Выдвигаемым


требованиям соответствует лишь один Афанасий — иеромонах АфанасийАнфиногенов, бывший с 1761 по июль 1767 г. префектом Новгородской ду-ховной семинарии, в 1767 г. ставший ее ректором, а в феврале 1768 г. скон-чавшийся (см.: СМИРНОВ 1896, 1007). Семинария в это время была в пол-ном подчинении у п р е о с в я щ е н н о г о Д и м и т р и я (Даниилы Андрееви-ча Сеченова), который был ректором семинарии с 1757 г. до своей смерти в1767 г. (см.: СМИРНОВ 1896, 1008). Сеченов был известным и просвещен-ным человеком, членом Св. Синода, владельцем богатой библиотеки, котораяпо его завещанию была пожертвована Новгородской семинарии. Поскольку в1742 г. Димитрий Сеченов стал епископом нижегородским (см.: СМИРНОВ1895, 422—423), его вполне могли называть преосвященным. Если ркп. Вдействительно была переписана в Новгородской семинарии, то время ее пе-реписки можно ограничить 1761 (год получения Афанасием Анфиногеновымдолжности префекта) — 1766 г. (крайняя дата, с которой встречаются руко-писи с филигранью ЯМАЗ). Поскольку Тихвинский Богородицкий монастырьнаходился в Новгородской епархии, контакты между архимандритом Евфи-мием и Афанасием Анфиногеновым были вполне возможны.

1.3. Четвертая рукопись ПсФ была обнаружена летом 1984 г. сотрудни-ком Пушкинского Дома РАН С. И. Николаевым. Она хранится в СПбФИРИ вколлекции акад. Н. М. Лихачева (ф. 238, оп. 1, № 358; далее: ркп. Г). До насее никто не описывал.

Ркп. Г — в четвертую долю листа, на 198 листах, размер листа15,5×20,2 см, текст написан в рамке 10×15 см.

Рукопись написана полууставом (глоссы иногда — полууставом, перехо-дящим в скоропись) на белой бумаге иностранного производства. На фили-гранях: правая сторона — герб города Амстердама, левая сторона — буквыBEAUVAIS. С. А. Клепиков датирует рукописи, написанные на такой бумаге,годами: 1712, 1719, 1720 (см.: КЛЕПИКОВ 1959, 77, № 924).

Ркп. Г состоит из 25 тетрадей по 8 листов каждая (в последней тетрадинедостает одного — чистого? — листа, из-за чего эта тетрадь распалась),внизу каждой тетради стоит ее буквенная пагинация. Ркп. Г была пронумеро-вана еще раз — черным карандашом в верхнем правом углу листа; пронуме-рованы листы 1, 2, затем — каждый 10-ый лист, а также лл. 192—198 (то естьлисты распавшейся тетради).

Ркп. Г написана одним писцом, черными чернилами, инициалы и некото-рые заглавные буквы выписаны красными чернилами, в тексте п р о с т а в -л е н ы у д а р е н и я.

Отметим следующие орфографические особенности этой рукописи: ис-пользуются буквы v, x, Y; иногда встречается буква å в начале слова (напри-мер: åäèíàãî); редко употребляется буква ß, в то время как буква Ý встреча-


ется очень часто; перед гласной наряду с буквой ї очень часто пишется букваè; иногда встречается буква é.

Переплет рукописи: дерево, обтянутое кожей; сохранились две застежки.На корешке — приклеенная бумажка (частично разорванная), на которой ука-зан номер рукописи (в коллекции Н. М. Лихачева?) — № 385 и ее название:Yàë(тирь на) îáûêíîâåííîìú ïðîñòî(мъ) Ýçûêj.

Рукопись хорошо сохранилась, захватаны лишь первые 30 листов и лис-ты последней (распавшейся) тетради.

В начале ркп. Г находятся 2 вклеенных листа. На первом из них стоитцифра 18, написанная красным карандашом, а также запись, сделанная полу-уставом: Íà òâåðäåìú âåðû òâîåÿ êàìåíè ïîìûøëåíїÿ óòâjðäèâú ä0øè ìî-åÿ: óòâåðäè ãñ0äè òÿ áî èìàìú áë0æå ïðèájæèùå è óòâåðæåíїå. На оборотеэтого листа в верхнем левом углу сделана следующая запись: «Собрание

к. Н. М. Лихачева (238) оп. 5, № 385».Второй вклеенный лист оборван.Лл. 1—3 ркп. Г содержат «Объяснение переводчика», лл. 4—9 — «Пре-

дисловие к читателю», лл. 10—197 — текст Псалтыри.На л. 198 сделана следующая запись: Кíèãà ãëàãîëåìàÝ Yàëòèðü íà

ïðîñòwìú Ýçûêj ñëàâÝíñêwìú: èçäàíà òâîðöwìú 00000000000000Aâðààìwìú; ëjòàçð0÷àG ãîäÓ НûíЁ æå ñ íåÝ ïðåïèñàñÝ, ëjòà çñ0êè ãî, ãîäÓ: 1719, ãîäà.ìjñÝöà Îêòîâðїà, âú 0èї äå0í.

Итак, ркп. Г датирована 1719 годом (что совпадает с датировкой бумаги),то есть является второй по времени написания после ркп. А.

Никаких владельческих помет, кроме пометы Н. М. Лихачева, в этой ру-кописи нет.

1.4. Как уже отмечалось, Псалтырь Аврамия Фирсова упоминалась в рос-сийской филологии не раз (преимущественно — ркп. А, о ркп. Б упомина-ет В. М. Ундольский, а о ркп. В — П. М. Строев; ркп. Г широкому кругу ис-следователей неизвестна); архимандритом Амфилохием были указаны разно-чтения между ПсФ (в ркп. А) и традиционным цсл. текстом Псалтыри (см.:АМФИЛОХИЙ I, 1880), он же отмечает, что ПсФ пользовался при переводеПсалтыри с еврейского языка на славянский Амвросий Зертис-Каменский, а вПсалтыри, входящей в состав изданной Св. Синодом в 1876 г. Библии на рус-ском языке, есть много слов и выражений, сходных с ПсФ (см.: АМФИЛО-ХИЙ III, 1881, 391)10.

Авторы, упоминавшие в своих сочинениях ПсФ (см.: ВИШНЯКОВ 1880,66; БРОКГАУЗ и ЕФРОН IIIа, 1892, 693; ЧИСТОВИЧ 1899, 2; НИКОЛЬСКИЙ1913, 10; БУДОВНИЦ 1962, 356; РИЖСКИЙ 1978, 128—129 и др.), не всегдассылаясь на источник, из которого они черпали свои сведения, писали оА. Фирсове как о п е р е в о д ч и к е П о с о л ь с к о г о п р и к а з а, о его Псал-


тыри — как о п е р е в о д е с н е м е ц к о г о, а о языке ПсФ — как о «време-

нами н а р о д н о м и притом не всегда чисто русском» (ГОРСКИЙ и НЕ-ВОСТРУЕВ 1855, 194), либо просто как о «н а р о д н о м р у с с к о м» (ФИ-ЛАРЕТ 1859, 358; АСТАФЬЕВ 1889, 71 — со ссылкой на Филарета) или«русском» (ЧИСТОВИЧ 1899, 2).

Впервые все эти сведения о переводчике и языке перевода были сообще-ны киевским митрополитом Евгением Болховитиновым: сначала в небольшойстатье из серии «Биографии Российских писателей», опубликованной им вжурнале «Сын Отечества» (см.: ЕВГЕНИЙ 1822, ч. 75, № 4, с. 180), а затем тоже сообщение мы находим в составленном им «Словаре русских светскихписателей…». Вот что сообщает Евгений: «Фирсов Аврам Панкратьевич, пе-

реводчик Посольскаго (в Словаре опечатка: польскаго) приказа, в 1683 г. по

повелению царей Иоанна и Петра Алексеевичей перевел из Лютеровой немец-

кой Библии Псалтырь на простой Российский язык. Сей перевод хранится

доныне между рукописями Московской Патриаршей Библиотеки» (ЕВГЕ-НИЙ 1845, т. 2, 230).

Как известно, Евгений начал писать «Словарь русских… писателей…» в1805 г. (материал для этого Словаря он начал собирать, видимо, раньше) изакончил эту работу в конце 1810 или начале 1811 г. (см.: БЫЧКОВ 1868,226). Сведения о писателях он черпал из самых разных источников: книг,журналов, собраний рукописей и др. Известно в том числе, что он «много и

ревностно» занимался изучением рукописей Синодальной библиотеки (см.:САВВА 1858, 34). При этом, желая охватить как можно большее число писа-телей, Евгений постоянно обращался к разным лицам «с просьбами о до-

ставлении то материалов для биографии того или другого лица, то полных

жизнеописаний» (БЫЧКОВ 1868, 221). Нами была просмотрена черновая ру-копись Словаря (ОР РНБ, Погод., № 2009), содержащая записи как самогоЕвгения, так и его помощников. В 4-м томе рукописи находится сообщение оА. Фирсове, написанное без исправлений и дополнений и полностью соответ-ствующее печатному тексту Словаря (за исключением описки). Вероятно, та-ким образом, сведение о А. Фирсове и его Псалтыри было получено один рази никаких дополнительных сведений о нем в процессе работы над словаремне поступило.

То обстоятельство, что ПсФ не была переведена с немецкой Библии (см.ниже), позволяет усомниться и в том, что А. Фирсов был переводчиком По-сольского приказа. Нами был просмотрен список переводчиков Посольскогоприказа за 1680 г. (см.: Список перев… 1680), расходные столбцы Посольско-го приказа за 1670—1680-е гг. (см.: Расх. ст.), но А. Фирсов в них не значит-ся. Более того — нет его и в списках подьячих всех приказов (см.: Список…1686—1687; Списки… 1688). Отметим, что И. Д. Мансветов указывает на не-


коего Аврама Панкратьева, бывшего в 1665 г. книжным чтецом в Москов-ском Печатном дворе (см.: МАНСВЕТОВ 1883, с. 27).

Откуда мог получить Е. Болховитинов это — не подтверждаемое доку-ментально — известие о А. Фирсове и его Псалтыри?

Можно предположить, что эти сведения «сообщила» Евгению Болхови-тинову (или одному из его помощников) та записка на лицевой доске ркп. А,текст которой был воспроизведен выше (см.: 1.1). Ведь из этой записки сле-дует, что:

1) Псалтырь получена из приказа, из чего можно заключить, что А. Фир-сов служил в нем;

2) раз Псалтырь переведена, можно полагать, что А. Фирсов служил вприказе переводчиком;

3) раз Псалтырь переведена с лютеранской (так было прочитано нынеполностью не сохранившееся слово) Библии, следовательно, перевод былсделан с немецкого языка.

Вот и получается: Аврамий Фирсов — переводчик… приказа, а Псал-тырь — перевод с немецкого языка.

В нашем предположении есть одно несоответствие: почему в таком слу-чае указан Посольский приказ, а не Стрелецкий, как можно было бы ожи-дать? Это могло случиться по невниманию человека, читавшего эту записку.Ведь большинство переводчиков служило именно в Посольском приказе. Оневнимании и некоторой небрежности этого лица свидетельствует также то,что в Словаре говорится о переводе Псалтыри «п о п о в е л е н и ю царей Ио-

анна и Петра Алексеевичей», в то время как в «Предисловии» к ПсФ написа-но: ïðè äåðæàâЁ... ö0ðåè... їоàííà àëåxЁåâè÷à, ïåòðà àëåxЁåâè÷à.

Таким образом, по нашему предположению, появился миф о переводеПсФ с немецкой Библии, а также документально не подтвержденная инфор-мация об А. Фирсове как переводчике Посольского приказа11.

1.5. Заслуживает внимания также тот факт, что, по словам переводчика,Псалтырь была переведена в 1683 г. (л. 1 об.), а в Крестовую палату к патри-арху Иоакиму она поступила лишь в декабре 1686 г.12 То обстоятельство, чтоПсФ была прислана «по указу великих государей» к патриарху Иоакиму, самопо себе является значимым. Если исключить случайность этого обстоятельст-ва, то можно предположить, что А. Фирсов намеревался издать Псалтырь всвоем переводе, для чего — по традиции — требовалось «благословение»патриарха, так как Печатный двор находился по существу под контролемцеркви (см.: ЧЕРНАЯ 1982, 49). С этой целью, в таком случае, и была достав-лена ПсФ к патриарху. Эта гипотеза могла бы объяснить некоторые обстоя-тельства, связанные как с задержкой (на 2 года) доставки ПсФ к патриарху,так и основные различия между ркп. А, полученной патриархом, — с одной


стороны, и ркп. Б-Г — с другой. Остановимся подробнее на последнем об-стоятельстве.

Выше уже отмечалось, что наиболее ранняя из исследуемых рукописейПсФ — ркп. А — по указу патриарха Иоакима была «похоронена» в его Риз-ной казне и — более того — с предостережением: áåç óêàçó ñìîòðèò äàâàòüíå âåëåíî íèêîìó. Патриаршая Ризная казна состояла преимущественно изцерковного облачения и церковной утвари и являлась принадлежностью пат-риаршей кафедры13. После упразднения патриаршества в 1721 г. Ризная казнаперешла в ведомство Св. Синода, а находившиеся в ней книги — в библиоте-ку Св. Синода (см.: ВИКТОРОВ 1875, 10—13; ПЕТРОВСКИЙ 1894, III—IV).Судьба ркп. А, таким образом, была тесно связана с судьбой Патриаршей (за-тем — Синодальной) библиотеки, вследствие чего трудно было бы предпо-ложить, что с этой рукописи мог быть сделан список (или списки).

Текстологическое сравнение всех четырех рукописей показывает, что в

ркп. А представлен иной, отличный от ркп. Б-Г, вариант Псалтыри

А. Фирсова. Несмотря на то, что текст Псалтыри и большинство глосс вовсех рукописях почти идентичны, да и языковые отличия незначительны, го-ворить о двух вариантах нам позволяют следующие различия. Во-первых,«Предисловие к читателю» в ркп. А, оказывается, сильно сокращено и, во-вторых, в ркп. Б-Г перед каждым псалмом имеется краткое описание содер-жания некоторых песен этого псалма, то есть так называемые аргументы.Ркп. А, таким образом, оказывается сокращенным вариантом ркп. Б-Г, вер-нее — того протографа, с которого были сделаны списки — ркп. Б-Г (нижемы докажем, что ни одна из рукописей — Б, В, и Г — не была списана одна сдругой).

Остановимся подробнее на двух отмеченных различиях.1. Текстологическое сравнение «Предисловия к читателю» по всем руко-

писям свидетельствует о том, что в ркп. А отсутствуют те фрагменты, кото-рые содержат указание переводчика на то, какими иноязычными текстами онпользовался при переводе и в которых говорится об исправлении языка Псал-тыри и аргументах, например (в скобках приводится текст, отсутствующий вркп. А): í0íj â ñåè êíèãj Yàëîìíîè, èñòîëêîâàíû Yàëìû íà íàø ïðîñòîèñëîâåíñêîè Ýçûêú, ñ âåëèêèì ïðèëjæàíїåì: ñàìîè íàëåæàùIè, èñòèííûè âíèõ ä0âäîâ ðàçÓì, áåç âñÿêàãw óêðàøåíїÿ, óäîáíjèøàãw ðàäè ðàçÓìà, íàñëàâÓ, è ÷åñòü ñ0òîìó èìåíè á0æIþ, è âcjìú ëþäåìú âî wáùÓþ ïîëçÓ. (ñîìíîãèõ êíèãú, ðàçíûõú ïðåâîäíèêîâú, ñî åâðåèñêàãî ÿçûêà, ÿêw ñÓòü ñïîëñêàãî, ëàòèíñêàãî, íåìåöêàãî è ãðå÷åñêàãî è èíûõú ÿçûêîâú ïðåâîäíè-êîâú ñèõú: ñ å ä ì è ä å ñ ÿ ò è è ä â Ó è ñ 0 ò à ã î ö 0 ð ê î â í à ã î ó ÷ è ò å -ë ÿ Ã å ð î í è ì à, ß ê î â à Â ó è ê à, í è ê î ë à ÿ ð à ä è â è ë à, è èíûõú ïðå-âîäíèêîâú) (ПАФ: 185).


Таким образом, переводчик прямо указывает на 4 источника: во-первых,на перевод Псалтыри семидесяти толковников (то есть греческий текст Псал-тыри, с которого был сделан перевод на цсл. язык), во-вторых, на Вульгату(то есть латинский перевод Псалтыри, сделанный с греческого Иеронимом), адалее — на два польских перевода: Псалтырь Якуба Вуйка (это католиче-ская Псалтырь, изданная в Кракове в 1594 г., или же Псалтырь из полного из-дания Библии 1599 г. того же автора; какой из текстов имел в видуА. Фирсов — не ясно) и протестантская Брестская (Радзивилловская) Библия1563 г. (далее: Б-63).

2. Аргументы к псалмам характерны для латинских и некоторых поль-ских текстов Псалтыри, в то время как для греческих и цсл. текстов Псалтыриони не свойственны (Е. Ф. Карскому, впрочем, были известны две рукопис-ные славянские Псалтыри с аргументами, см.: КАРСКИЙ 1896, 89—90). Тек-стологический анализ аргументов к псалмам позволяет с уверенностью ска-зать, что все они являются переводом аргументов из Брестской Библии1563 г.

Ркп. А, таким образом, является сокращенным вариантом ПсФ, при-чем, на наш взгляд, более поздним. Это явствует из ряда обстоятельств —как языкового характера (о них см. в разделе ЛЕКСИКА), так и неязыкового,которые мы сейчас и рассмотрим. Во-первых, анализ текста ПсФ свидетель-ствует о том, что А. Фирсов переводил из Б-63 не только аргументы к псал-мам, но, работая над переводом псалмов, постоянно обращался к текстуПсалтыри из Б-63. Трудно представить, что используя так активно этот поль-ский текст, А. Фирсов мог сразу не перевести аргументы, а лишь потом до-полнил ими свою Псалтырь. Во-вторых, в ркп. А есть весьма загадочная де-таль, которая уже упоминалась выше, — исправления в тексте и глоссы, на-писанные посторонним лицом («другой рукой»). В большинстве случаев«другая рука» правит (весьма непоследовательно) отличные от цсл. текстаПсалтыри места, приводя вместо них канонический цсл. текст. Однако нал. 192 об. перед 136-м псалмом та же «другая рука» начинает писать аргу-

мент к этому псалму, но обрывает его. Ранее, к псалмам 19, 20 и 21 той жерукой на полях в качестве глосс написано то, что в ркп. Б-Г является аргу-ментами. Если учесть еще несколько случаев совпадения глосс ркп. А, напи-санных посторонним лицом, с глоссами ркп. Б-Г, то можно с уверенностьюсказать, что ко времени получения ркп. А патриархом уже существовал вари-ант ПсФ с аргументами14.

Приведенные выше доводы позволяют нам считать ркп. А не только иным,но и более поздним (преимущественно — сокращенным) вариантом ПсФ.

Вернемся теперь к нашей гипотезе о том, что ркп. А попала к патриархуИоакиму не случайно, а была в конце 1685 г. к нему доставлена с целью дать


разрешение на ее издание. В таком случае вполне понятны причины тех со-

кращений в первоначальном варианте Псалтыри (с аргументами), о которыхмы писали выше и которые можно свести к тому, что из перевода были уб-

раны как прямые указания в Предисловии на то, что переводчик поль-

зовался польскими текстами Псалтыри, так и косвенное подтверждение

этому в виде аргументов к псалмам. Эти изъятия из первоначального вари-анта Псалтыри становятся понятными именно в связи с нашим предположе-нием, так как А. Фирсову, безусловно, была известна антипатия патриархаИоакима к «латинствующим» и латинско-польскому влиянию, имевшему ме-сто во дворце и между вельможами при царях Алексее Михайловиче и Федо-ре Алексеевиче (см.: СОЛОВЬЕВ 1960, т. 7, 431—435; ПРОЗОРОВСКИЙ1896, 220—225; ЧЕРНАЯ 1982, 49—50)15. Главным проводником этого влия-ния считался наставник царевича Федора Симеон Полоцкий, который, какизвестно, находился под покровительством царя.

Мог ли А. Фирсов, прекрасно ориентировавшийся (что следует из «Пре-дисловия» к Псалтыри) в современной ему общественной и церковной ситуа-ции, отдать свой труд, содержащий указание на то, что при переводе Псалты-ри были использованы польские тексты, в руки человека, борющегося спольским влиянием? Безусловно нет! И если исключить случайность того,что ркп. А попала в руки патриарха Иоакима, становятся понятными причи-ны тех изменений, которые были сделаны А. Фирсовым в первоначальномварианте Псалтыри. Однако в таком случае возникает вопрос: если А. Фирсовпредполагал издать Псалтырь в своем переводе, как он вообще осмелился пе-реводить ее с польск. текстов? А может быть — в таком случае — он надеял-ся вообще избежать цензуры патриарха? И вот тут уместно вспомнить ещеодно загадочное обстоятельство: по словам переводчика, Псалтырь была пе-реведена в 1683 г., а ркп. А была доставлена патриарху лишь в «декабре1686 г.» (то есть в конце 1685 г.). Может быть, начиная работу над переводомПсалтыри, А. Фирсов намеревался издать ее в другой типографии — Верх-

ней, открытой в 1678 г.? Официально Верхняя типография считалась личнойпечатней царя Федора Алексеевича и располагалась в царских покоях. Одна-ко в открытии этой типографии был заинтересован прежде всего Симеон По-лоцкий, чьи сочинения там печатались. Если Печатный двор находился вовласти церкви, то Верхняя типография находилась во власти царя, а потомублагословения патриарха на печатание в ней книг не требовалось (см.: ЧЕР-НАЯ 1982, 46—59)16. После смерти Симеона Полоцкого (август 1680 г.) и ца-ря Федора Алексеевича (апрель 1682 г.) Верхняя типография в феврале

1683 г. прекратила свое существование; последней изданной в ней книгойбыла вышедшая в январе 1683 г. «Вечеря душевная» Симеона Полоцкого(см.: ЗЕРНОВА 1958, 107; ЧЕРНАЯ 1982, 51, 54).


В свете вышеизложенного можно предположить, что А. Фирсов, начинаяработу над переводом, планировал издать Псалтырь в Верхней типографии,которая к тому времени, когда работа над переводом была завершена, пре-кратила свое существование, вследствие чего А. Фирсов вынужден был, не-сколько переработав перевод, отдать его для благословения патриарху17.

Сказанное выше является, безусловно, лишь гипотезой, которая, однако,позволяет объяснить как различие между двумя вариантами ПсФ, так и при-чину задержки с доставкой ПсФ к патриарху.

1.6. Итак, исследуемая нами ПсФ представлена двумя вариантами: болееранним, сохранившимся в списках начала (ркп. Г) и середины (ркп. Б и В)XVIII в., и более поздним, дошедшим до нас в оригинальной рукописи 1683 г.(ркп. А).

Текстологическое сравнение ркп. Б, В и Г позволяет говорить о том, чтовсе они восходят к одному варианту ПсФ, однако исключает возможностьпереписки какой-либо из этих рукописей с другой. В то же время ркп. Б и Вобнаруживают между собой определенное сходство, что позволяет предпола-гать, что у них мог быть одинаковый протограф, которым, однако, не моглабыть ркп. Г18. Поэтому мы предполагаем существование еще по крайней мередвух рукописей ПсФ: общего протографа ркп. Б и В, а также протографа(возможно, авторского) ркп. Г.

Несмотря на текстуальные различия между исследуемыми рукописямиПсФ, все они почти в одинаковой степени отражают те источники, которымиА. Фирсов пользовался при переводе и выявлению которых будет посвященаследующая глава.

Глава 2

ТЕКСТОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗПСАЛТЫРИ А. ФИРСОВА

2.1. Выше уже отмечалось, что ПсФ (ркп. А) долгое время считалась пе-реводом с немецкой Псалтыри и, возможно, виной тому была записка на ли-цевой доске ркп. А, в которой говорится о том, что эта Псалтырь переведенас «(люте)ранской Библии». Поскольку в настоящее время мы располагаемркп. Б-Г, имеющими более распространенное «Предисловие», в котором на-

зываются непосредственные источники перевода, можно с уверенностьюсказать, что к немецкой Псалтыри А. Фирсов не обращался. Правда, в «Пре-дисловии» ркп. Б-Г говорится: â ñåè ñ0òîè êíèãЁ YàëòIðЁ èñòîëêîâàíûYàëìû... ñî ìíîãèõú êíèãú, ðàçíûõú ïðåâîäíèêîâú, ñî åâðåèñêàãî ÿçûêà,ÿêî ñÓòü ñ ïîëñêàãî, ëàòèíñêàãî, íåìåöêàãî è ãðå÷åñêàãî è èíûõú ÿçûêîâú,но далее уточняется: ïðåâîäíèêîâú ñèõú: ñåäìèäåñÿòè è äâÓ è ñ0òàãîö0ðêîâíàãî ó÷èòåëÿ Ãåðîíèìà, ßêîâà ÂÓèêà, íèêîëàÿ ðàäèâèëà, è èíûõúïðåâîäíèêîâú (ПАФ: 185). У нас есть основания полагать, что А. Фирсов,говоря об обращении к Псалтыри на польском, латинском, немецком и грече-ском языках, на самом деле переводил лишь с польских текстов, являющих-ся либо католическим переводом латинской Вульгаты (Краковская БиблияЯкуба Вуйка 1599 г., далее: Б-99), либо протестантским (кальвинистским)переводом с латинского и французского языков — Библией Николая Радзи-вила 1563 г. (Б-63), либо протестантским переводом, которым пользовалисьлютеране, — Гданьской Библией 1632 г. (далее: Б-32)19, используя при этомтакже традиционный текст перевода Псалтыри с греческого на цсл. язык (ка-ким именно цсл. текстом Псалтыри пользовался А. Фирсов, установить труд-но, так как в изданных после никоновской справы текстах Псалтыри расхож-дения незначительны и затрагивают преимущественно орфографию20, мы бу-дем цитировать цсл. параллели по изданию Псалтыри 1678 г.).

Весьма существенно, что перевод А. Фирсова является компиляцией

цсл. текста Псалтыри и переводов с польск. текстов, при этом обращение вкаждом конкретном случае к тому или другому источнику диктовалось, по-видимому, критерием понятности текста. Реконструировать процесс рабо-

2. Текстологический анализ Псалтыри А. Фирсова 29

ты А. Фирсова над переводом трудно (переводчик никаких указаний об этомне дает). С целью определения использованных А. Фирсовым для переводатекстов Псалтыри было проведено текстологическое сравнение ПсФ как сцсл., так и с польск. текстами Псалтыри; нам представляется, что работа надпереводом Псалтыри на ïðîñòîè, îáûêëîè, ñëîâåíñêîè Ýçûêú состояла в ре-

дактировании цсл. текста Псалтыри, в процессе которого переводчик заме-нял в нем слова, фразы, стихи и целые псалмы, руководствуясь индивидуаль-ными представлениями о «простоте» языка и ориентируясь с этой целью напольск. тексты Псалтыри.

2.2. Замечательно, что уже в «Предисловии» содержится не только ука-зание на обращение переводчика к польск. текстам Псалтыри, но и непосред-ственное подтверждение этому, так как два фрагмента «Предисловия» явля-ются переводом «Предисловия» к Псалтыри из Б-63 (текст ПсФ приводитсяпо всем рукописям, в случаях разночтений первым дан вариант ркп. А — онподчеркнут, а в скобках — вариант других рукописей): ÇäЁ áîãàòûè äà íàÓ-÷èòñÿ, êàêw åìÓ ñîêðîâèùàìè ñâîèìè âëàäjòü (âëàäjòè). А óáîãїè, è íå-äîñòàòî÷íûè, äà íàÓ÷èòñÿ íà ñâîåìú (Б, В: ñâîèìú) äîâîëíÓ áûòü. Çäjñìjøëèâûè, è âåñåëûè, ïîçíàåòú, êàêîâÓ èìàòü ìjðíîñòü ñîõðàíèòü âîñìjÿíїè, è âåñåëїè ñâîåì. Òàêîæäå (Б, В: òàêæå) è ïå÷àëíûè, è ñêîðáíûè, èwò âñjõú ïðåçðjííûè, âî âñÿêîì ñâîåì íåá0ëãîïîëÓ÷їè, ïîçíàåò: êàêw ã0ñäüá0ãú, w íåì èìjåò ïîïå÷åíїå ñâîå, è ïîìîãàåò èì âî âñÿêèõ ïîòðåáàõú èõ(нет Б-Г), äÓøåâíûõú, è òjëjñíûõ, êðjïêîþ ñâîåþ ðÓêîþ: è õðàíèò èõ wòâñÿêèõú âåùåè (нет Г) âðåäèòåëíûõ. Кðàòêw ðåùè, âñÿ íàìú áë0ãàÿ ãîòî-âèò, èõæå îêî íå âèäèòú (Б-Г: âèäj), è óõî íå ñëûøå (Б-Г: ñëûøà), è íàñ0ðäöå ÷0âêÓ íå âçûäå. Òî åñòü èñòèííîå íàñëjäїå, è ïðїÿòїå ñëàâû (нет Г), âîö0ðñòâj ñëàâíîì, ã0ñäà íàøåãw ї0èñà õ0ðñòà їåðåà, è ö0ðÿ âj÷íàãw. Мíîãw óáww íåì åñòü èñòèííûõ, èçÿùíûõ ïðîðî÷åñòâú, â ñåè Yàëîìíîè êíèãj íàïè-ñàíw (ПАФ: 183—184) — ср.: Tu się bogacz nauczy jako ma szafować skarby

swoimi, a za się ubodzy i niedostateczni nauczą się na swym przestawać. Ten który

się śmieje i weseli pozna jako ma słuszną miarę zachowywać w śmiechu i w weselu

swoim. Ten też który jest opuszczony i utrapiony najdzie tu pociechę i wybawienie

w każdym nieszczęściu i utrapieniu swoim, a pozna jakie Pan Bog ma o nim

staranie aż i do najmniejszego włosa na głowie jego podpomagając go we

wszystkich potrzebach tak z strony dusze jako i z strony ciała jego… broniąc od

każdej rzeczy szkodliwej. Owa krótko mówiąc, jako nam z miłości ojcowskiej ony

na wyższe dobra gotuje, których ani oko widziało, ani ucho słyszało, ani rozum

tego ogarnąć może. To jest zupełnie dziedzictwo i używanie chwały w królestwie

sławnym Pana naszego… o którym wiele… proroctw tu jest pisanych (Б-63,л. 289 об.). Второй фрагмент: åñòü æå (Б-Г: òàêîæäå) ðàçíûÿ è íàäïèñàíїяwáðjòàþòñÿ ó Yàëìwâ. íà íjêїèõú ìjñòàõú íàïèñàíw òîêìw Yàëîì, à


èíäj ïjñíü, à íà èíûõ ìjñòàõ, Yàëîì ïjñíè: åñòü æå è ïjñíü Yàëìà. Ñåãwðàäè ïîòðåáà (Б: ïîòðåáíî) òåáj (Б-Г: ñїå) âjäàòè ëþáåçíûè ÷èòàòåëþ, èæåãäj íàïèñàíw òîêìw Yàëîì, òîãäà òàìw ðàçÓìjè åäèíw òî÷їþ (Б, В:òîêìî) èãðàíїå èñòðÓìåíòà, êðîìj ãëàñà ÷0ëâ÷åñêàãw. А èäjæå (Б, В: ãäj)ñòîèò ïjñíü, òàìw ðàçÓìjè òî÷їþ (Б, В: òîêìî) ãëàñú ÷0ëâ÷åñêїè, êðîìj èã-ðàíїÿ èñòðÓìåíòíàãw (Б-Г: èíúñòðÓìåíòà). А èäjæå (Б, В: ãäj) Yàëîìïjñíè, òàìw ëþäè çà÷èíàëè, à íà èñòðÓìåíòàõ ïðїèãðûâàíw. А ãäj ïjñíüYàëìà, òàìw íà èñòðÓìåíòàõú çà÷èíàëè, à ëþäè ïðèïjâàëè. Нàðèöàþòñÿóáw ñїè Yàëìû ä0âäîâû, òîãw ðàäè, ïîíåæå èõú áîëj (Б, В: áîëøè) wòúä0âäà ñëîæåíw (ПАФ: 186—187) — ср.: Ale iż się tu rozliczne najdują napisy.

Na niektórych miejscach zgoła psalm, niegdzie pieśń, niegdzie też psalm pieśni, a

niegdzie pieśń psalmu. Przetoż potrzeba wiedzieć, iż gdzie stoi zgoła psalm, tedy

tam rozumie samo tylko granie instrumentu oprócz głosu człowieczego. A gdzie za

się stoi pieśń, tam rozumie głos człowieczy oprócz instrumentu. Psalm za się pieśni

gdy ludzie zaczynali, a potym na instrumenciech przygrawano. Za się pieśń

psalmu, gdy na instrumenciech zaczynano, a ludzi śpiewali. Nadto jeszcze dla tego

te psalmy zową Dawidowemi, iż ich jest więcej złożonych od Dawida (Б-63,л. 289 об.).

Несомненный интерес представляет также то, что еще два фрагмента«Предисловия» ПсФ текстуально восходят к «Предисловию», написанномуНилом Курлятевым к Псалтыри Максима Грека 1552 г.:

ПсФ (подчеркнутый текстесть в том числе в ркп. А):

Нил Курлятев(см.: КОВТУН 1975, 68—70)

А åãäà æå ñî ÿçûêà åäèíàãw íà èíúÿçûêú ïðåëîæèòñÿ, ìíîãî èìàòü íå-Óäîáñòâà ê ðàçÓìÓ... íî òїè åäèíèòîêìw âjäàþòú, èæå (Б-Г: êîòîðûÿ)ìíwãèì ÿçûêwì èñêÓñíè ñÓòü.

åãäà æå ÿçûêú âî èíú ÿçûêú ïðåëîæèò-ñÿ, ìíîãî èìàòü íåóäîáñòâî ÿâëåíIÿ, íîòIè åäèíû âjäÿòú, èæå ìíîãèìú ÿçû-êîìú èñêóñíè ñóòü.

Â íàøåè Óáw êíèãj Yàëîìíîè ìíîãwðå÷åíåè ðàçíûõú ÿçûêîâú, ÿêî ñÓòüãðå÷åñêїÿ, ñåðáñêїÿ, áîëãàðñêїÿ, âî-ëîøñêїÿ. Åñòü æå è åâðåèñêїÿ, èæå wíèíàìú íåñâîèñòâåííû ñÓòü, è íå ïðåâå-äåíû íà íàøú ñëàâåíñêîè ÿçûêú (ПАФ:184—185).

А ïðåæíèè ïðåâîäöû íàøåãî ÿçûêàèçâåñòíî íå çíàëè, è îíj ïåðåâåëè èíîãðå÷åñêè, îâî ñëîâåíñêè, è èíî ñåðáñêè,è äðóãàà áîëãàðñêè, èõ æå íå óäîâëèøà-ñÿ ïðåëîæèòè íà ðóñêIè ÿçûêú (л. 1).

ïîíåæå çäЁ wòíþäú íjñòü ðå÷åíїè ãðå-÷åñêèõú, ëàòèíñêèõú, ñåðáñêèõú, âîëîñ-êèõú, áîëãàðñêèõú, è åâðåèñêèõú: íî âñåíàøà ñëàâåíñêàÿ ïðîñòàÿ wáûêëàÿðj÷ü, óäîáîðàçÓìèòåëíàÿ ïðåëîæåíàáåç Óêðàøåíїÿ.

заньжъ отнюдъ нjтъ рjчеи по серб-ски или болъгарски, но вся по нашемуязыку прямо з греческа0г языка и безъукрашенiа...


×òî ïîâåëèòåëíî, èëè ñêàçàòåëíî, èëèâîïðîñèòåëíî èëè wòâåùàòåëíî, èëèìîëèòåëíî: áÓäÓùåå, èëè ìèíÓâøåå:âñå ñїå èçâjñòíî èñïîëíåíî íà íàøúñëàâåíñêîè ïðîñòîè wáûêëîè ÿçûêúêðîìj íåäîÓìjíїÿ è çàáâåíїÿ.

÷òî ïîâåëèòåëíî, èëè ñêàçàòåëíî, èëèâîïðîñèòåëíî, èëè áóäóùåå, èëè ìè-íóâøåå, — âñå ñòàðåöú ñêàçàëú èç-âjñòíî è èñïîëíåíî íà íàøú ÿçûêú.

Âî ìíîãèõú óáî ðå÷åíїÿõú, èæå òåájëþáåçíûè ÷èòàòåëþ ïîìíèòñÿ ïðåìå-íåíî: íî òî èñòèííî èçâjñòíî ïîëîæå-íî. íå åäèíú Óáw ðàçÓìú âî ìíîãèõúñòèõàõ è ðå÷åíїÿõú åñòü: íî êîòîðûÿñòèõè, èëè ðå÷åíїÿ åäèíú ðàçÓìúèìjþò, òàìw âåçäj åäèíàêî è íàïè-ñàíî.А èíûÿ ñòèõè, è ðå÷åíїÿ, äâîåðàçÓìíû:èíûÿ è íà òðè ðàçÓìà ãîâîðÿòñÿ. ÿêîñÓòü ïî íàøåìÓ ïèøÓòú ïðîèçâîëíè-êè: òàêî è çäj ìíîãw ñÓòü ïðîèçâî-ëîâú, è ñòèõîâú è ñâèäjòåëñòâú, íà ïî-ëÿõú íàïèñàííûõ íàøèì ñëàâåíñêèìúÿçûêîì, ñ ðàçíûìè wòìjòêàìè.

Âî ìíîãèõ ðj÷åõ, ÷òî âàìú ìíèòñÿïðåìåíåíî, òî îíú ñêàçûâàëú èçâjñòíîíå åäèíú ðàçóìú ðj÷åì, íî êîòîðûÿðj÷è åäèíú ðàçóìú âåçäj, òî âåçäjåäèíî,

à èíûÿ ðj÷è äâîåðàçóìíû èëè íà òðèðàçóìû ãîâîðÿòú, ÿêîæ ïî íàøåìó ïè-øóòú ïðîèçâîëíèêè, òàêî è îíú ñêàçû-âàëú ðàçóìû èçâjñòíî è äîâîëíîÿçûêú íàøú çíàëú.

Òû æå î (Б-Г: Óáî) ëþáåçíûè ÷èòàòåëþ,åñòëè âîñõîùåø ïî ñåè Yàëîìíîèêíèãj, á0ãÓ ìîëèòèñÿ, è òû ñûñêàâú âíåè ÷òè, Yàëìû ìîëèòâåííûÿ, (è ÷èòàèèõú) íåñïjøíw. Ñ ðàçÓìîìú, íè â ÷åìíå ñîìíÿèñÿ... (ПАФ: 185).

è âû, ãîñïîäà, àùå âîñõîùåòú êòî ñIÿïñàëìû ëþáèòè è ïî íèõú ìîëèòèñÿ íèâ ÷åìú íå óñóìíèñÿ, íî âñå ðå÷åíî âíèõú ðàçóìíî è èñïîëíåíî â ðj÷åõú èîòíþä íèêòî æ íå äåðçíè, ÷òî â íèõïîïðàâèòè (л. 1 об.)

Как видим, текстуальные совпадения с «Предисловием» Нила Курлятеване являются дословными, однако знакомство А. Фирсова с этим «Предисло-вием» не вызывает сомнений. То обстоятельство, что Псалтырь МаксимаГрека 1552 г. и, естественно, «Предисловие» к ней не были изданы21, позво-ляет предполагать, что А. Фирсов в процессе перевода обращался к одномуиз списков этой Псалтыри, что само по себе является значимым, так как по-зволяет усматривать определенную п р е е м с т в е н н о с т ь в намерениях иязыковых установках М. Грека и А. Фирсова22.

Итак, ПсФ является компиляцией цсл. текста Псалтыри и переводов, вы-полненных с нескольких польск. текстов Псалтыри. Выше уже отмечалось,что А. Фирсов, на наш взгляд, редактировал цсл. текст Псалтыри, либо остав-ляя его без изменения, либо делая определенные лексические и грамматиче-ские замены — в тех случаях, когда этого требовал выдвинутый переводчи-ком критерий «разумности», то есть п о н я т н о с т и текста (óäîáíЁèøàãîðàäè ðàçÓìà). Обращение А. Фирсова к цсл. тексту пронизывает буквально


всю его Псалтырь: его можно заметить как в отдельных словах стиха, так и встихе, или даже в псалме в целом. Мы не будем здесь специально останавли-ваться на этом положении и подтверждать его примерами, так как в дальней-шем текст ПсФ будет постоянно сравниваться с цсл. текстом — не с цельюсопоставления, а с целью выяснения тех языковых замен, которые А. Фирсоввнес в цсл. текст Псалтыри. Цсл. текст Псалтыри является, таким образом,тем исходным текстом, к которому А. Фирсов обращался в первую очередь.

Следующей по значимости в процессе работы над переводом являетсяПсалтырь из Б-63, что явствует уже из «Предисловия к читателю». Из Б-63переведены в с е а р г у м е н т ы к п с а л м а м, м н о г и е г л о с с ы, а срав-нение текста ПсФ с разными польскими текстами Псалтыри обнаруживаетнаибольшее сходство с Псалтырью из Б-63. Приведем некоторые примеры:

ПсФ Б-63

арг. 35:2: äèâèòñÿ âåëèêîè äîáðîäjòåëèá0æIè èæå âñåãäà ðàçëè÷íà åñòü, ëþäèóáw çëûÿ ñëûøàò åÿ íà ñåáЁ. ïðèòîìúâûñëàâëÿåòú, êàêw áë0ãî÷åñòèâûÿ ñëû-øàò íàä ñîáîþ áëàãîäjÿíIå á0æIå, èïðîñÿòú á0ãà, äàáû ïðîäîëæèë äîáðî-äjòåëü ñâîþ, ÿâëÿò/ü/ âjäÓùèì åãw: èñîõðàíÿòè èõ wò íàëîãè çëûõú ëþäåè,êîòîðûõú óïàäîêú âîçâЁùàåòú.

Dziwuje się wielkiej dobrotliwości Pańskiejktóra wszędy rozliczna jest, tak iż też iludzie złościwi czują ją nad sobą. Przytymwysławia jako pobożni czują nad sobą do-brotliwość Boską, i prosi Boga aby chciałdłużej dobrotliwość oznajmować… i zacho-wać je od gwałtu ludzi niepobożnych,których upadek opowieda.

арг. 32:6: êðàòêîå ïðîñëàâëåíIå äèâíûõúäjëú áîæIèõú (åãw).

A to w krótkim wysławianiu dziwnych sprawjego.

гл. 2:5: Òî åñòü, åãäà ïðIèäåòú âðåìÿ ñÓ-äà åãw.

To jest, gdy przyjdzie czas sądu jego.

4:8: Òû ìíj ã0ñäè âåëèêÓþ ðàäîñòü ñî-òâîðèë â ñ0ðäöj ìîåì, íåæåëè åÿ îíèèìjþò âî îíîå âðåìÿ, åãäà ñîáèðàþòúìíîæåñòâw ïøåíèöû, è âèíà, è åëåÿ.ñâîåãw

Tyś mi wielką radość sprawił w sercu mym,a niżli ją oni miewają na on czas, gdyzbierają obficie zboża swe i wina swoje.

гл. 21:13: ÷ðåç òåëöû è ëâû ðàçÓìjåòñÿsëîáà è ãíjâú íåïðIÿòåëåè.

Przez cielce, lwy i psy rozumie okrucień-stwo i gniew nieprzyjaciół swoich.

Ограничившись небольшим количеством примеров перевода А. Фирсо-вым глосс, аргументов и текста Псалтыри из Б-63, отметим, что в дальней-шем, приводя параллели из польск. текстов, мы будем ссылаться преимуще-ственно на Б-63.

Достаточно часто обращался А. Фирсов также к католической ПсалтыриЯкуба Вуйка из Б-99, переводя из нее преимущественно к о м м е н т а р и и иг л о с с ы, а т а к ж е о т д е л ь н ы е с т и х и, например:


ПсФ Б-99

17:19: óïðåäèëè ìåíå â äåíü óòèñíåíIÿìîåãw, íî ã0ñäü áûëú ïîìîùíèêú ìîè.

Uprzedili mię w dzień utrapienia mego: alePan stał się obrońcą moim.

67:31: ïîãðîìè çâjðåè òðîñòèííûõ, èñîáðàíIå áûêwâú, ìåæäÓ ëþäìè êðî-âàâûìè, äàáû âûäàëè òjõú êîòîðûÿñÓòü äîñâèäjòåëñòâîâàíû, ÿêw ñðåáðî.

Pogróm zwierze trzcinne, zgromadzeniebyków między krowami narodów, abywypchnęli te którzy są doświadczeni jakosrebro.

гл. 109:3: â äåíü èç ìåðòâûõ âîñòàíIÿ, èíà í0áñà âîçíåñåíIÿ.

w dzień zmartwychwstania i wniebowstą-pienia twego.

гл. 43:24: íå ðàçÓìåè èæå áû á0ãú êîãäàäðåìàë èëè ñïàë. w íåì íàïèñàíî, íåâîçäðåìëåò íè Óñíåò êîòîðîè (В, Г:èæå)ñòðåæåò I0èëÿ.

Nie rozumiej żeby Bog kiedy spał o którymnapisano, iż nie zdrzymie ani usnie którystrzeże Israela.

гл. 58:12: ïðîðî÷åñòâÓåò w æèäàõ, äàáûíå áûëè ïîãÓáëåíû, íî ðàçñjÿíû.

Proroctwo o żydziech, iż nie mieli być wy-traceni: ale po wszystkim świecie rozproszeni.

К Вуйковской Псалтыри восходит, видимо, также д в о й н а я н у м е р а -ц и я п с а л м о в в П с Ф (в р к п. Б - Г ): вслед за номером псалма, приня-тым в греко-славянских и латинских Псалтырях, следует указание ó åâðåè идалее — номер псалма, принятый в еврейских и протестантских (в том чис-ле — в Б-63 и Б-32) Псалтырях (о различии в нумерации псалмов см.: ВИШ-НЯКОВ 1880, 55—56), что соответствует двойной нумерации псалмов уЯ. Вуйка с отметкой о номере псалма wedle żydów (отметим, что в ПсФ отсут-ствует 151 псалом, характерный для греческих и цсл. текстов Псалтыри, ко-торого, однако, нет в еврейском и польск. протестантских текстах Псалтыри).

Немало сходных с ПсФ мест находим также в Гданьской Библии 1632 г.,которая, вопреки мнению некоторых исследователей, не является уменьшен-ной в размере перепечаткой Б-63 и нередко обнаруживает разночтения с Б-63,некоторые из которых подтверждают факт обращения А. Фирсова к Псалты-ри из Б-32, например:

ПсФ Б-32

67:16: íà ãîðj á0æIè, íà ãîðj âàñàíñêîè,íà ãîðj ïàãîð÷èñòîè.

Na górze Bożej, na górze Basanskiej, nagórze pagorczystej.

76:3: Â äåíü ïå÷àëè ìîåÿ, èñêàë ã0ñäà,âûòÿãàëú â íîùè ðÓöj ìîè íåïðåñòàí-íw: è íå äàëàñÝ óòjøèòè ä0øà ìîÿ.

W dzień utrapienia mego szukałem Pana:wyciągałem w nocy ręce moje bez prze-stania, a nie dała się ucieszyć dusza moja.

138:16: íåñîâåðøåííîè ïëîäú òjëà ìîå-ãî âèäjëè î÷è òâîè ã0ñäè, è â êíèçjòâîåè âñj ñîñòàâû ìîj íàïèñàíû ñÓòü.

Niedoskonały płod ciała mego widzały oczytwoje: w księgi twoje wszystkie członki mojewpisane są: i dni w których kształtowane


è äíè, êîòîðûõ âîwáðàæåí áûëú åãäàåùå íè åäèíàãî èç íèõú íå áûëî(ркп. Б-Г, в ркп. А цсл. текст).

były, gdy jeszcze żadnego z nich nie było.

Трудно предполагать, какими принципами руководствовался А. Фирсов,когда выбирал для перевода тот или другой польск. текст Псалтыри; несо-мненным, однако, является то, что он п о с т о я н н о обращался ко всем пе-речисленным выше польск. текстам, отдавая предпочтение тому или другомуиз них в каждом конкретном случае, а порой и компилируя их — либо непо-средственно в тексте или глоссе, либо давая перевод одного польск. текста втексте Псалтыри, а перевод другого польск. текста (или слова из текста) вы-нося на поля в качестве глоссы, например:

(44:13) è äùåðè òvðñêIÿ ñ äàðû, ïðåä ëèöåì òâîèìú êëàíÿòèñÿ áÓ-äÓòú — Córki też Tyrskie z upominkami obliczu twemu będą się modlić (Б-99),Tyryjczycy także z upominkami przed obliczem twoim kłaniać się będą (Б-32);

(гл. 72:4, ркп. А) Â æèäîâñêîì ñòîèò: èáî íå èìjþò Óç àæ äî ñìåðòè, íîâ öjëîñòè ïðåáûâàåòú ñèëà èõ — W żydowskiem stoi związki (Б-63, глосса), Bo

nie mają związków aż do śmierci, ale w całości zostawa siła ich (Б-32, текст);(13:2, глосса ркп. А к слову áåçÓìíîè) ãëÓïîè, èëè øàëåíîè — Rzekł

głupi (Б-32, Б-99, текст), Mówił szalony (Б-63);(4:4, текст) Âjäàèòå, èæå äèâíûì ñîòâîðèë ã0ñäü ñ0âòàãw ñâîåãw, ã0ñäü

óñëûøàëú ìÿ, åãäà âçûâàëú ê íåìÓ — Wiedźcież iż dziwnym uczynił Pan

świętego swego, wysłucha mię Pan gdy zawołam do niego (Б-99, текст);(4:4, глосса — ркп. А) Âjäàèòå, èæå èçáðàë ñåáЁ ã0ñäü ìèëîñòèâàãî —

Wiedźcież żeś Pan sobie obrał miłosiernego (Б-32, текст);(10:2, текст) óájãàè — uciekaj (Б-63, текст);(10:2, глосса) wòëjòàè — ulataj (Б-32, текст);(15:2, текст) äîáðîäjòåëåè ìîèõú íå òðåáÓåøè — dobrodziejstw moich nie

potrzebujesz (Б-63, текст);(15:2, глосса ркп. Б-Г) è äîáðîäjòåëü ìîÿ íè÷åãî íå ïîìîæåòú — a

dobroć moja nic ci nie pomoże (Б-32, текст).Эти и многие другие примеры свидетельствуют о том, что А. Фирсов не

только компилирует цсл. текст Псалтыри с переводами польск. текстов, нодостаточно часто компилирует только переводы с польск. текстов23.

Есть основания полагать, что переводчик обращался к Псалтыри Макси-ма Грека 1552 г. (далее: П-52). То обстоятельство, однако, что эта Псалтырьне была издана, а распространялась в списках, переписчики которых, как ужеотмечалось, нередко вносили в переписываемый текст изменения, затрудняетвыявление того списка П-52, которым мог пользоваться А. Фирсов. Однакодаже приблизительное сравнение обеих Псалтырей позволяет констатиро-


вать, что между ними имеется определенное сходство в языковых установках,прежде всего — в морфологии. Например, отражение категории одушевлен-ности во мн. ч. путем омонимии В. и Р. п. — в ПсФ и П-52 достаточно регу-лярно употребляется форма èõ вместо цсл. ÿ (2:5, 2:9, 5:11), âñjõ вместо цсл.âñÿ (5:6), äjëàþùèõ вместо цсл. äjëàþùèÿ (5:6), ãëàãîëþùèõ вместо цсл.ãëàãîëþùûÿ (5:7); к числу сходных морфологических явлений следует отне-сти также редкое употребление энклитических форм местоимений (например,òåáj вместо òè — 2:8), частую замену форм аориста «л-перифразой» (вП-52 — в формах 3 л.): óñëûøàëú вм. Óñëûøà (3:5); форма Р. мн. ч. на -îâ:âðàãîâ вм. âðàãú (5:9). Нередки также общие лексические замены, например:ðàçúÿðèøàñÿ вм. øàòàøàñÿ и ñóåòíûìú вм. òùåòíûìú (2:1), ãðjøíûõú вм.ãðjøíèêîâú (3:8); õâðàñòIå вм. ñóøèëî (101:4) и др.

Итак, мы перечислили пять текстов Псалтыри, обращение к которымА. Фирсова не вызывает сомнений ввиду целого ряда сходных с ПсФ мест.Однако в ряде случаев ни один из перечисленных выше текстов Псалтыритекстуально не совпадает с переводом А. Фирсова, в связи с этим можнопредположить, что А. Фирсов обращался еще к какому-то, не выявленномунами, тексту Псалтыри. Таких случаев немного (40:10, 54:13, 57:10, 64:13,70:21, 140:7 и др.) и в некоторых из них есть «следы» польск. оригинала (ноне Псалтыри из Б-72).

2.3. Теперь рассмотрим те фрагменты ркп. А, которые принадлежат по-стороннему лицу. Это, во-первых, в с т а в к и в т е к с т е, которые делаютсяпреимущественно поверх строки и состоят либо в дополнении формы про-шедшего времени на -л- глаголом-связкой åñìü (21:11), åñè (9:5, 85:7, 88:48,88:50), либо в добавлении «пропущенного» (по сравнению с цсл. текстом)слова (40:3, 49:15, 81:3, 92:1, 146:1). Такой характер вставок в тексте мог бысвидетельствовать о том, что постороннее лицо выверяло (непоследователь-но) отступления в ПсФ от цсл. текста. Однако в двух случаях вставки «про-пущенных» слов, сделанные посторонним лицом, мы находим в т е к с т ер к п . Б - Г (20:10) или только ркп. Г (33:5). Один раз постороннее лицо за-мечает «пропущенное» словосочетание и вписывает его внизу л. 25 (17:16),иногда «пропуски» отмечаются на полях (68:9). Во-вторых, в ряде случаев вт е к с т е с т е р т о слово или его часть, и на стертом месте написано другоеслово. Поскольку в ркп. Б-Г в этих случаях мы находим другое слово (илидругую форму), следы которого к тому же иногда видны и в ркп. А, следуетполагать, что в этих случаях исправлялись не описки, а с о з н а т е л ь н ок о р р е к т и р о в а л с я т е к с т — почти всегда в соответствии с цсл. текстомПсалтыри, например: åãäà (ркп. Б-Г) изменено в ñåãî ðàäè (41:7); á0ëãîñëî-âåíú ã0ñäü (ркп. Б-Г) изменено в á0ëãîñëîâèòú òÝ ã0ñäü (127:5); ñÓäèòè áÓäåòúã0ñäü çà ëþäè ñâîj (ркп. Б-Г) изменено в ñÓäèòè áÓäåòú ã0ñäü ëþäåìú ñâî-


èìú (134:14); â ðàçäjëåíIå (ркп. Б-Г) изменено на â ðàçäjëåíIÿ (135:13)и др. В-третьих, в ряде случаев некоторые слова в тексте Псалтыри в ркп. Авзяты в квадратные скобки, которые написаны теми же тусклыми чернилами,что и остальные пометы постороннего лица, а иногда и сопровождаются егоглоссами. В о в с е х с л у ч а я х слова, взятые в скобки, отсутствуют в цсл.тексте Псалтыри, причем часто их нет и в ркп. Б-Г (141:5, 143:6, 145:10,148:5, 148:14, 149:9, 150:5), либо в ркп. Б-Г они даны без скобок (138:14,140:8, 145:4). В двух случаях взятому в скобки в ркп. А слову соответствует вцсл. тексте другое слово, которое постороннее лицо отмечает на полях (144:3,144:18), причем в 144:18 отмеченное на полях ркп. А слово åãw в ркп. Б-Г мынаходим в тексте вместо òåáå в ркп. А.

Как видим, все пометы постороннего лица в т е к с т е ркп. А так илииначе корректируют текст ПсФ по отношению к цсл. тексту Псалтыри и мог-ли бы свидетельствовать о том, что сделаны они «справщиком» или «цензо-ром» этой рукописи (непонятно лишь — с какой целью «неправильное» сло-во стиралось). Об этом же свидетельствует и большинство г л о с с, п р и -н а д л е ж а щ и х п о с т о р о н н е м у л и ц у, в которых даются параллели изцсл. текста Псалтыри (например: 1:5, 2:3, 4:9, 5:8, 5:11, 6:6, 7:19, 8:6, 9:2, 9:5,11:6 и мн. др.). Обращает, однако, на себя внимание то обстоятельство, что вцелом ряде случаев глоссы постороннего лица «корректируют» цсл. текст вПсФ и в о с х о д я т к п о л ь с к. т е к с т а м П с а л т ы р и (всего — около30 примеров), например: w ì0ëñðäIè è w ñÓäj âîñïjâàòè òåáj áÓäÓ ã0ñäè(гл. 100:1, все ркп.) — o miłosierdziu i o sądzie śpiewać będę Tobie o Panie

(текст Б-32); è ïðîòèâíèêú (гл. 108:6 к слову äIÿâîëú; все ркп.) — sprze-

ciwnik (Б-63, текст); ëþáëþ ã0ñäà (гл. 114:1 к слову âîçëþáèõú ) — miłuję

Pana (Б-32); íàðîäû (гл. 116:1 к слову ÿçûöû, все ркп.) — narodowie (Б-63,Б-32); áåçáîæíûõ (гл. 122:4 к слову ãîáçÓþùèõ) — bezbożnych (Б-32, текст)и др. Почти во всех отмеченных примерах эти же глоссы присутствуют и вркп. Б-Г. Последнее обстоятельство позволяет полагать, что н е к о т о р ы ег л о с с ы р к п. А, п р и н а д л е ж а щ и е п о с т о р о н н е м у л и ц у, б ы л ив п р о т о г р а ф е п е р в о г о в а р и а н т а П с Ф. К тому же в целом рядеслучаев «чужие» глоссы ркп. А, как восходящие к цсл., так и польск. текстам,в в е д е н ы в т е к с т р к п . Б - Г, например: ÿêw ãwðû á0æIÿ (35:7 ркп. А =цсл.; глосса: âûñîêIÝ = wysokie — текст Б-63) — ср. текст ркп. Б-Г: ÿêw ãwðûâûñîêIÿ (глосса á0æIÿ); âîçâåñåëèòåñÿ ïðàâåäíIè w ã0ñäj (96:12 ркп. А, глос-са: âåñåëèòåñÝ = цсл.) — ср. текст ркп. Б-Г: âåñåëèòåñÿ ïðàâåäíIè w ã0ñäj;ã0ñäü âñå âîçäàñòú çà ìÿ (137:9 ркп. А = цсл.; глосса: wòìñòèò = pomści —гл. Б-99) — ср.: текст ркп. Б-Г: ã0ñäü âñå wòìñòèò çà ìÿ.

Выше уже отмечалось, что несколько раз постороннее лицо пишет на по-лях ркп. А либо перед текстом то, что в ркп. Б-Г является аргументами к


псалмам. Все эти факты позволяют предполагать, что неизвестное нам п о -с т о р о н н е е л и ц о б ы л о з н а к о м о с п е р в ы м в а р и а н т о м П с Ф,возможно даже — сверяло ркп. А с этим вариантом, вследствие чего это лицоне могло быть справщиком ркп. А. Более того — в ряде случаев п о с т о -р о н н е е л и ц о с т р е м и л о с ь к о п и р о в а т ь п о ч е р к о с н о в н о г оп и с ц а р к п. А (гл. 9:5, гл. 21:2, гл. 21:22, гл. 21:23, гл. 21:28, гл. 23:2,гл. 24:2, гл. 25:6, гл. 26:2, гл. 27:1 и др.; на это обстоятельство обратил нашевнимание И. В. Левочкин).

Обобщая наши наблюдения над поправками, внесенными в текст ркп. Апосторонним лицом, можно сказать, что не оставляет сомнений стремлениенезаметно приблизить текст ркп. А к тексту цсл. Псалтыри, при этом «автор»этих исправлений располагал первым вариантом текста (с аргументами), ик о м б и н и р о в а л ц с л. и п е р е в о д н ы е ф р а г м е н т ы и м е н н о т а к,к а к э т о д е л а л н а п р о т я ж е н и и в с е г о т е к с т а А. Ф и р с о в. По-скольку, как уже отмечалось, второй вариант текста ПсФ характеризуетсястремлением завуалировать факт обращения автора к польск. текстам Псал-тыри, попытки постороннего лица придать этому тексту большую близость кцсл. тексту фактически сближают намерения постороннего лица и А. Фир-сова, а это дает основания предполагать, что «посторонним лицом» мог бытьсам А. Фирсов, пожелавший внести в свой перевод, переписанный начистописцом, некоторые коррективы перед отправкой его к патриарху.

Итак, текстологический анализ четырех рукописей ПсФ позволил уста-новить, что перевод А. Фирсова является компиляцией цсл. текста и перево-дов нескольких польск. текстов Псалтыри. Однако, несмотря на компилятив-ный характер ПсФ, она является явлением оригинальным, так как принципыкомпиляции отражают я з ы к о в ы е у с т а н о в к и п е р е в о д ч и к а, опре-делению которых посвящена следующая глава.

Глава 3

ЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕПАМЯТНИКА

Как уже отмечалось, ПсФ является единственным известным произведе-нием на «простом словенском» языке, поэтому конечной целью лингвистиче-ского исследования ПсФ является определение характерных признаков этогоязыка и реконструкция языковых представлений А. Фирсова о «простом» ли-тературном языке своего времени. При этом существенным является то об-стоятельство, что А. Фирсов редактировал цсл. текст Псалтыри (он мог бысовсем не пользоваться цсл. текстом, а переводить непосредственно спольск.), ввиду чего мы будем сравнивать язык ПсФ с языком каноническогоцсл. текста Псалтыри (по московскому изданию 1678 г.) и с нормами коди-фицированного «Грамматикой» М. Смотрицкого 1648 г. цсл. языка.

Сравнение языка ПсФ с языком книжно-литературных произведенийXVII в. позволит выяснить вопрос об ориентации А. Фирсова на литературно-письменную традицию текстов на «упрощенном» цсл. языке.

При анализе языка ПсФ следует, на наш взгляд, принимать во вниманиеи традиционное мнение о А. Фирсове как о переводчике Посольского прика-за, которое, хотя и не подтверждается документами, все же необходимо учи-тывать в силу того, что мы не располагаем другими — более достоверны-ми — сведениями о происхождении и месте службы переводчика. Поэтомуязык ПсФ мы будем сравнивать также с деловым языком XVII в., имевшим«единую для всего государства систему письменно-языковых норм», кото-рый, продолжая традиции деловой документации предшествующих столетий,окончательно сложился в «делопроизводстве московских приказов под воз-

действием смешанного говора Москвы» (ХАБУРГАЕВ 1980, 180). Языковаясистема деловых памятников ориентирована на живую великорусскую речь, скоторой ее тем не менее не следует отождествлять, поскольку этот языксформировался как с и с т е м а п и с ь м е н н о г о о б щ е н и я. Деловой языкпоэтому противопоставлен как книжно-литературному языку, так и живойразговорной речи по ряду признаков, позволяющих говорить о существова-нии н о р м ы д е л о в о г о я з ы к а. Памятники делового характера в послед-

3. Лингвистическое исследование памятника 39

нее время привлекают пристальное внимание исследователей, благодаря чемумы имеем довольно четкое представление о языковых нормах этой разновид-ности письменного языка. Однако то обстоятельство, что А. Фирсов по тра-диции считается переводчиком Посольского приказа и был в таком случаезнаком с нормами делового языка, не предполагает с необходимостью того,что в его переводе эти нормы должны получить отражение, так как известныпроизведения XVII в., переведенные в Посольском приказе с разных языков(в том числе — с польск.) на цсл. язык. Это, например, переведенный спольск. языка в 1677 г. по повелению царя Алексея Михайловича сборникповестей религиозного содержания «Зерцало великое» (см.: СОБОЛЕВСКИЙ1980, 105—106; ДЕРЖАВИНА 1965) или перевод с польск. Фацеций (см.:РЮМИНА 1971), а также выполненный в 1607 г. Федором Гозвинским пере-вод с греческого языка басен Эзопа (см.: ТАРКОВСКИЙ 1975), хотя, напри-мер, в произведении Григория Котошихина «О России…» нормы приказногоязыка отражение получили (см.: ПЕННИНГТОН 1980) и язык Г. Котошихинаможно охарактеризовать как «разговорный язык, прошедший через фильтр

приказной нормы» (ЖИВОВ и УСПЕНСКИЙ 1983, 152).В связи с тем, что в процессе работы над переводом А. Фирсов обращался

к польск. текстам Псалтыри, мы вправе ожидать в этом памятнике полониз-мы — на всех языковых уровнях. При этом следует также учитывать возмож-ное влияние «простой мовы» — как потому, что произведения на «простоймове» были в XVII в. хорошо известны в Московской Руси (статистическиеданные о распространении в Московской Руси произведений югозападнорус-ской письменности см.: ШЛЯПКИН 1891, 118—133), так и потому, что в на-шем случае «простой» язык А. Фирсова, как и «проста мова» Юго-ЗападнойРуси, непосредственно коррелирует с польск. литературным языком, и впол-не возможны типологически общие принципы корреляции. Поэтому при не-обходимости мы будем сопоставлять «простой» язык А. Фирсова с «простоймовой» и польск. языком.

Лингвистическое исследование ПсФ будет состоять из трех самостоя-тельных частей, каждая из которых посвящена одному из уровней языка ис-следуемого памятника: его морфологии, синтаксису и лексике.

Часть 1

М о р ф о л о г и я

Приступая к анализу морфологического строя ПсФ, необходимо учиты-вать то, что А. Фирсов «истолковал» псалмы на «простои словенскои» язык«удобнейшаго ради разума», то есть с целью сделать более доступным для


понимания т е к с т Псалтыри. Поэтому основные изменения с целью упро-щения следует ожидать прежде всего в л е к с и к е и с и н т а к с и с е произве-дения, а морфология должна быть затронута в меньшей степени, так как на-личие, например, формы Р. ед. ч. прилагательных муж. и сред. рода на -аго

или -ого, формы Р. ед. ч. существительных муж. рода на -а или -у, формыВ. ед. ч. мя или меня и мн. др. не затрудняло п о н и м а н и е текста. Однако вто же время м о р ф о л о г и ч е с к и й с т р о й во многом определял л и н г -в и с т и ч е с к и й с т а т у с произведения, соотнося его либо с книжным, ли-бо с некнижным языком. Не случайно поэтому морфологический строй книж-но-литературных произведений XVII в., особенно система форм прошедшеговремени, во многом оставался цсл. (см.: ХАБУРГАЕВ и РЮМИНА 1971, 70).

Анализ морфологического строя ПсФ поэтому будет состоять в о п и -с а н и и тех его звеньев, которые были в XVII в. значимыми в плане противо-поставления книжного и некнижного языков, с целью установления того язы-кового полюса, к которому стремился А. Фирсов.

1. Имя существительное

1.1. Флексия Р. и М. пад. существительных муж. рода -у, исконная длясуществительных с древней основой на *-ŭ и уже к концу праславянского пе-риода характерная для широкого круга существительных муж. рода с общимиморфонологическими показателями основы (см.: ГОРШКОВА и ХАБУРГА-ЕВ 1981, 150), широко представлена в памятниках письменности XVII в. Помнению А. А. Шахматова, флексия Р. пад. -ó характерна для следующих се-мантических групп существительных муж. рода: это «слова, обозначающие

вещество или собрание предметов; слова, означающие местности; слова,

означающие отвлеченные понятия» (ШАХМАТОВ 1957, 241). Именно длякруга существительных этой семантики засвидетельствована флексия -ó вР. пад. в произведениях Г. Котошихина (см.: ПЕННИНГТОН 1980, 220), в«Уложении» 1649 г. (см.: ЧЕРНЫХ 1953, 260—262), в отказных и таможен-ных книгах XVII в. (см.: АХВЛЕДИАНИ 1983, 5—8), а также в эпистолярныхпроизведениях XVII в., в которых «2/3 отвлеченных слов и все собиратель-

ные и вещественные регулярно оформляются с помощью морфемы -у» (БУР-ЦЕВА 1973, 13). Для тех же семантических групп существительных засвиде-тельствована флексия -ó в Р. пад. в книжно-литературных памятниках пись-менности XVII в.: в русских повестях (см.: ДАНЕВИЧ 1961, 7), Сибирскихлетописях (см.: ФОМЕНКО 1963, 2) и др.

Наблюдения над употреблением флексии -ó в Р. и М. пад. в московскойделовой и бытовой письменности XVII в. позволили С. И. Коткову предпо-ложить, что «эти… формы за пределами церковнославянской книжности,


по-видимому, за малым исключением, были литературными. О совпадении в

данных словоформах народно-разговорной и литературной норм, полагаем,

убедительно свидетельствует отсутствие параллельных форм на -а от тех

же самых имен» (КОТКОВ 1974, 211).В «Грамматике» 1648 г. флексия Р. пад. -а кодифицирована не только для

существительных муж. рода старого типа склонения на *-ŏ, но и для сущест-вительных типа склонения на *-ŭ (ñûíú), для которых исконной в этой формебыла флексия -ó, представленная, кстати, в первом издании этой «Граммати-ки» 1619 г.

Можно полагать, таким образом, что для великорус. письменного языкаXVII в. флексия Р. пад. ед. ч. существительных муж. рода была одним из ре-левантных показателей я з ы к о в о й с и с т е м ы памятника письменности:для произведений, претендовавших на статус «высокой книжности», упот-ребление флексии -ó было недопустимым в силу кодифицированности в этойформе флексии -à, в то время как широкое, а порой и преимущественное дляопределенных групп имен использование этой флексии в памятниках делово-го и бытового характера было нормой.

В ПсФ флексия -ó в Р. пад. существительных муж. рода засвидетельство-вана 16 раз24 и употребляется А. Фирсовым либо этимологически правильно(äîìó), либо под влиянием польск. языка (âñõîäó, îòêóïó, возможно, ðàçóìó), вкотором флексия Р. пад. -u в течение XIV—XV вв. «охватила большинство не-

одушевленных существительных мужского рода» (КУРАШКЕВИЧ 1972, 114).В целом же А. Фирсов следует цсл. грамматической норме, то есть в

Р. ед. ч. существительных муж. рода употребляет флексию -à, — в том числеи для тех семантических групп существительных, которые в памятниках де-ловой письменности встречаются, как правило, с флексией -ó: абстрактныесуществительные ãíЁâà (17:8, 17:16, 20:10 и др.), ñîâЁòà (63:3, 105:13), ñòðà-õà (52:6, 63:2 и др.); вещественные существительные, например: ïëîäà(103:13, 131:11); существительные, обозначающие время и место: äîëà (39:3),ñâjòà «мир, вселенная» (16:14, 23:1 и др.), ÷àñà (гл. 89:4).

1.2. В М. пад. флексия -ó также встретилась 16 раз: íà áðåãó (1), â äîëó(1), äîìó (11), â ïîðÿäêó (2), â ñòàíó (1) — и является либо генетически ис-конной или традиционной (для существительных äîìú, ñòàíú), либо под-держивается польск. текстами (â ïîðÿäêó, íà áðåãó)25.

Все остальные существительные муж. рода древнего типа склонения на*-ŏ засвидетельствованы в ПсФ с цсл. флексией М. пад. -j, причем два из нихвстретились и с флексией -ó: äîëЁ (1) и ïîðÿäêЁ (1). Полагаем поэтому, чтофлексию Р. и М. пад. -ó в тех случаях, когда она является генетически искон-ной, следует расценивать в перспективе «простого» языка ПсФ как о к к а -з и о н а л ь н ы й п о л о н и з м.


1.3. Вариантные флексии засвидетельствованы также в М. пад. именсред. рода на -å: æèëèùè (1) — æèëèùj (3), êàïèùè (1) — êàïèùj (1),ìîðè (2) — ìîðj (3), ïîëè (1) — ïîëj (2). Нормативная цсл. флексия -èпредставлена в ПсФ меньшим количеством примеров. Тенденцию к пре-имущественному употреблению флексии -j, характерной для твердой раз-новидности склонения соответствующих существительных, можно объяс-нить отражением процессов унификации склонения существительных,свойственной живой русской речи. Замечательно, что эта тенденция полу-чила отражение и в конфессиональной литературе: в Московской Библии1663 г., по свидетельству С. К. Булича, в этой форме преобладает флексия-j (см.: БУЛИЧ 1893, 196). Характерно также, что исправление флексии -èна -j в М. пад. для этой группы существительных довольно часто встреча-ется в «кавычных» книгах второй половины XVII в. (см.: СИРОМАХА1981, 106—107).

Эти факты не позволяют считать флексию -j в М. пад. группы имен сред.рода на -å отступлением от нормы цсл. языка: к концу XVII в., по-видимому,обе формы — на -è и на -j — следует считать книжными.

1.4. Флексии Д. пад. ед. ч. существительных муж. рода -îâè/-åâè, генети-чески восходящие к типу склонения на *-ŭ, в XVII в. встречаются редко илишь в книжно-литературных памятниках письменности, а из языка деловыхтекстов они почти полностью исчезли26. О том, что флексии Д. ед. ч. муж. ро-да -îâè/-åâè осознавались как архаичные, красноречиво свидетельствует фактвесьма последовательного исправления их справщиками московского Печат-ного двора на флексии -ó/-þ (см.: СИРОМАХА 1981, 162, 172), а также то, чтов «Грамматике» 1648 г. флексии муж. рода -îâè/-åâè даются как вариантфлексии -ó лишь для двух существительных — ñûíú и ãîñïîäü.

Для традиционного текста Псалтыри характерно свободное варьированиеформ áîãó / áîãîâè, Дàâèäó / Дàâèäîâè, Иçðàèëþ / Иçðàèëåâè, лишь формаãîñïîäåâè последовательно употребляется в беспредложных конструкциях, вто время как форма ãîñïîäó — в конструкциях с предлогом (êî ãîñïîäó).

В ПсФ форма Д. ед. ч. на -îâè/-åâè засвидетельствована для 5 существи-тельных, причем только как вариативная (как правило, с меньшей частотно-стью) к форме на -ó/-þ и всегда находит соответствие в цсл. тексте Псалтыри:áîãîâè (1) — áîãó (64), ãîñïîäåâè (38) — ãîñïîäó (29), Дàâèäîâè (1) — Дà-âèäó (7), Иçðàèëåâè (2) — Иçðàèëþ (4), öàðåâè (3) — öàðþ (1).

Несколько раз А. Фирсов заменил в беспредложных конструкциях формуãîñïîäåâè цсл. текста на форму ãîñïîäó (2:11, 7:1, 15:2, 101:23), один раз —форму Иçðàèëåâè на форму Иçðàèëþ (80:5) и áîãîâè — на áîãó (97:4), чтомогло бы свидетельствовать о стремлении А. Фирсова избегать архаичныхформ Д. ед. ч. на -îâè/-åâè.


1.5. Если в деловой письменности уже в XVI в. завершился процесс вы-теснения Зв. падежа Им. падежом, то в памятниках книжно-литературногохарактера вокатив употреблялся вплоть до XVIII в. (см.: НИКОЛАЕВА 1972,18). В функции обращения засвидетельствован Зв. пад. и в книжно-литера-турных произведениях XVII в. — в Сибирских летописях (см.: ФОМЕНКО1963, 3), в русских повестях второй половины XVII в. (см.: ДАНЕВИЧ 1961,8). Актуальным Зв. пад. оставался и для справщиков московского Печатногодвора (см.: СИРОМАХА 1981, 114), а в произведениях конфессиональной ли-тературы вокатив последовательно употреблялся не только для одушевлен-ных, но и для неодушевленных существительных (см.: ШУМИЛОВА 1979,29). Все эти факты свидетельствуют о сознательном употреблении Зв. пад. влитературных (а также конфессиональных) произведениях XVII в.27 Наличиев тексте Зв. пад., таким образом, в XVII в. было дифференциальным призна-ком «литературности» произведения.

Зв. пад. засвидетельствован в ПсФ для 25 существительных (одушевлен-ных и неодушевленных): áîæå (174), ãðàäå (1), Åãèïòå (1), çàùèòíè÷å (2),Iåðóñàëèìå (5), Iîðäàíå (1), ïîìîùíè÷å (1), ÑIwíå (3), õðèñòå (1), ÷åëîâå÷å(3), ãîñïîäè (857), èçáàâèòåëþ (1), Içðàèëþ (3), ïàñòûðþ (2), ñïàñèòåëþ (1),öàðþ (4), ÷èòàòåëþ (8), äóøå (12), êðjïîñòå (1), ðàäîñòå (1), õâàëî (1), äùè(2), èìÿ (1), ëþäIå (1), ìóæIå (1). Все формы образованы в полном соответст-вии с нормами «Грамматики» 1648 г., однако переводчиком допущено 6 оши-бок в употреблении Зв. пад.28, что свидетельствует о том, что несмотря настремление А. Фирсова употреблять форму Зв. пад., отсутствие этой формы врусском языке порождало ошибки в ее употреблении.

1.6.1. Самыми распространенными флексиями Им. мн. ч. существитель-ных муж. рода в ПсФ являются флексии -û и -è. В «Грамматике» 1648 г. длясуществительных муж. рода с древней основой на *-ŏ, независимо от качест-ва конечного согласного основы, в Им. пад. представлена флексия -è (êëåâðå-òè, äðóçè, îòöè), в В. пад. — флексия -û (êëåâðåòû), а для существительных,оканчивающихся на заднеязычный согласный и -ö-, — флексия -è (äðóãè, îò-öè). Флексии Им.-В. мн. ч. -è и -û служили, таким образом, согласно нормецсл. языка, морфологическим показателем.

В исследуемом памятнике налицо отступление от описанной выше нор-мы: 41 существительное муж. рода древнего типа склонения на *-ŏ засвиде-тельствовано в форме Им. мн. ч. с флексией -û, отражающей твердое произ-ношение конечного согласного основы, свойственное живому разговорномуязыку, например: áîðàíû, âåëåðûáû, âîëû, ãëàãîëû и др. При этом сущест-вительные с конечным согласным основы на -ö- и -ê-, изменявшимся в Им.мн. ч. по правилу 2-й палатализации на -ö-, также последовательно употреб-ляются с флексией -û, например: âîñòîöû, áîãîñëîâöû, èíîïëåìåííèöû,


êîíöû и др. С нормативной флексией -è засвидетельствовано 20 существи-тельных муж. рода типа склонения на *-ŏ, причем у 5 существительных от-сутствует мена конечного заднеязычного согласного на свистящий: âðàãè (1)(ср.: âðàçè (18)), ëóêè, ìóçûêè, ðîãè, ïîòîêè, что также отражает живоепроизношение.

Исследованный материал свидетельствует, таким образом, о том, чтоА. Фирсов, употребляя в форме Им. мн. ч. преимущественно флексию -û, от-ражает на письме не только унификацию форм Им. и В. пад., которая засви-детельствована и в более ранних книжно-литературных памятниках письмен-ности (см.: ГОРШКОВА и ХАБУРГАЕВ 1981, 202), но прежде всего — жи-вое произношение.

О стремлении к соблюдению цсл. нормы дифференциации форм Им. и В.мн. ч. в конфессиональной литературе XVII в. свидетельствуют исправленияв «кавычных» книгах (см.: СИРОМАХА 1981, 131—132). О живучести флек-сии -è в Им. мн. ч. существительных древней основы на *-ŏ свидетельствуюттакже книжно-литературные тексты XVII в., в которых наряду с флексией -ûв этой форме достаточно часто встречается флексия -è, преимущественно всловах религиозной сферы (см.: ЧЕРНОВ 1977, 42; ФОМЕНКО 1963, 3; ДА-НЕВИЧ 1961, 7—8). В то же время в памятниках делового характера рас-сматриваемого периода в этой форме чаще употребляется флексия -û (это от-мечает, в частности, Ю. В. Фоменко — см.: ФОМЕНКО 1963, 3).

Таким образом, исследуемый памятник в рассматриваемом отношенииобнаруживает больше сходства с книжно-литературными произведениямиXVII в.

1.6.2. Рассматривая флексии Им.-В. мн. ч. существительных муж. рода,нельзя обойти вниманием специфически великорусскую флексию -à, котораядо XVII в. включительно встречается в памятниках письменности весьмаредко29.

В ПсФ зафиксированы два существительных муж. рода с флексией -à вВ. мн. ч.: ëjñà (л. 4) и ïåðñòà (143:1). Словоформа ïåðñòà употреблена вместоцсл. ïåðñòû в стихе, почти полностью соответствующем каноническому цсл.,а словоформа ëjñà засвидетельствована в Предисловии: МíwãIÿ ñÓòü èòàêIÿ ïðîñòûÿ íåâjæäè, è ãëÓïûÿ, wáðjòàþòñÿ... ñîáðàâñÿ wòõîäÿò â ëjñà(ПАФ: 181—182).

Обе формы на -à употреблены А. Фирсовым, таким образом, окказио-нально.

1.6.3. Для Им. мн. ч. существительных муж. рода с основой на мягкий со-гласный в «Грамматике» 1648 г. даются в качестве вариантов две флексии: -Iåи -è. Кодификация последней флексии, отсутствовавшей в первом издании«Грамматики», свидетельствует о проникновении влияния живой разговор-


ной речи в ее московское издание. Данные ПсФ свидетельствуют о большейпопулярности флексии -è в оформлении Им. мн. ч. существительных муж.рода с основой на мягкий согласный: для 7 имен этого класса зафиксированылишь формы на -è: âëàäjòåëè (1), äjëàòåëè (3), êîðàáëè (1), íåïðIÿòåëè (21),òîâàðèùè (1), óæè (1), ñâèäЁòåëè (2); для 4 существительных — обе формы:çâjðè (3) — çâjðIå (1), ïÓòè (2) — ïÓòIå (5), ëþäè (18) — ëþäIå (27), äíè(6) — äíIå (6); для одного существительного — лишь форма на -Iå: öàðIå (13).

1.6.4. Флексия Им. мн. ч. -îâå дается в «Грамматике» 1648 г. в качествеварианта для существительных с древней основой на *-ŭ (ñûíû — ñûíîâå).

Если в деловых памятниках письменности XVII в. форма на -îâå/-åâåвстречается редко, причем лишь в кругу существительных муж. рода с личнымзначением (например, в отказных и таможенных книгах засвидетельствованлишь один пример с флексией -îâå — òàòàðîâå, см.: АХВЛЕДИАНИ 1983,14), то для книжно-литературных памятников письменности этого периодаформы на -îâå/-åâå были весьма характерны, причем круг имен не ограничи-вается существительными со значением лица (в Сибирских летописях, на-пример, отмечены следующие формы: ëåäîâå, ñëîíîâå, ñíjãîâå, òàòàðîâå —см.: ФОМЕНКО 1963, 4).

Форма Им. мн. ч. на -îâå/-åâå, таким образом, была в XVII в. стилистиче-ски маркированной, свидетельствуя о принадлежности памятника письмен-ности к жанру «высокой книжности».

В ПсФ форма на -îâå/-åâå засвидетельствована в Им. мн. ч. для 8 сущест-вительных муж. рода (3 из них отмечены также с флексией -û): àììîíèòîâå(2), ájñîâå (1), æèäîâå (1), çìIåâå (1), àììàëèêîâj (1, Г), íàðîäîâå (2) —íàðîäû (22), ñûíîâå (20) — ñûíû (3), ôèëèñòèìîâå (2) — ôèëèñòèìû (1, Б, Г).

Словоформы ájñîâå (95:5), çìIåâå (148:7) и ñûíîâå находят поддержку вцсл. тексте Псалтыри. Словоформы àììîíèòîâå (гл. 82:1, 82:8), íàðîäîâå(9:20, 61:9) и ôèëèñòèìîâå (гл. 77:60) поддерживаются аналогичными слово-формами польск. текста: ammonitowie, narodowie, filistymowie. Словоформаæèäîâå (гл. 9:15) засвидетельствована в глоссе, являющейся переводом тол-кования из Б-99, где мы находим форму żydzi. Этот пример, а также случайобратной замены, когда переводчик вместо цсл. формы âîëîâå употребилформу âîëû (143:14), возможно, свидетельствуют о стремлении А. Фирсова ис-пользовать флексию -îâå /-åâå лишь для существительных с личным значением.

1.7.1. Традиционная цсл. флексия Р. мн. ч. существительных муж. рода сдревней основой на *-ŏ/-jŏ, омонимичная флексии Им.-В. ед. ч., в живом раз-говорном языке очень рано начала вытесняться флексией -îâ/-åâ, генетическивосходящей к существительным муж. рода с основой на *-ŭ, что нашло отра-жение уже в древнейших восточнославянских памятниках письменности: вИзборнике 1073 г., в Златоструе, Успенском сборнике встречаются формы


Р. мн. ч. на -îâú/-åâú (см.: ГОРШКОВА и ХАБУРГАЕВ 1981, 213; МАРКОВ1974, 81). Тем не менее в «Грамматике» 1648 г. в качестве нормативной длябольшинства существительных муж. рода приводится флексия -ú и лишь длясуществительных с основой на -ãú, -êú, -õú и для существительных с древнейосновой на *-ŭ (ñûíú) в качестве варианта кодифицирована флексия -îâú.

По свидетельству С. И. Коткова, в рукописных источниках XVII в. мос-ковского происхождения у существительных муж. рода с древней основой на*-ŏ господствуют в Р. мн. ч. почти безраздельно формы на -îâú: äâîðîâú, ãî-ðîäîâú, ñóäîâú и др. (см.: КОТКОВ 1974, 217—218).

Процесс вытеснения флексией -îâú/-åâú старой флексии -ú/-ü получилотражение в книжно-литературных произведениях XVII в., в которых преоб-ладает новая флексия Р. пад. (см.: ФОМЕНКО 1963, 4; ДАНЕВИЧ 1961, 8;ЧЕРНОВ 1977, 44), а также затронул памятники конфессиональной литерату-ры XVII в., о чем красноречиво свидетельствует исправление в «кавычных»книгах флексии -ú на флексию -îâú в группе о д у ш е в л е н н ы х существи-тельных муж. рода древней основы на *-ŏ (см.: СИРОМАХА 1981, 141—142;о формах на -îâú в других канонических текстах XVI—XVII вв. см.: ВРА-ДИЙ 1984, 10; ШУМИЛОВА 1979, 29).

В ПсФ флексия Р. мн. ч. -ú существительных муж. рода с основой на твер-дый согласный и -ö- засвидетельствована лишь у 16 имен (28 примеров), при-чем для 12 из них есть варианты с флексией -îâú/-åâú (частотность последнихпри этом в тексте выше), например: âðàãú (1) — âðàãîâú (21), ãðjõú (1) — ãðj-õîâú (13), ãðjøíèêú (1) — ãðjøíèêîâú (4), æèäú (9) — æèäîâú (137), ñòà-ðåöú (1) — ñòàðöåâú (1), и лишь 4 имени встретились только со старой флекси-ей: âîñòîêú (1), ãëàãîëú (1), ñâåðñòíèêú (1), ñîñjäú (3). Только с новой флексиейзасвидетельствовано 41 существительное, в том числе имена неодушевлен-ные, например: áûêîâú, áîãîâú, âjòðîâú, ïñîâú, òåëöîâú, ïðàçäíèêîâú и др.

А. Фирсов, таким образом, отдает явное предпочтение свойственной рус.языку флексии -îâ/-åâ, что, однако, не следует объяснять исключительновлиянием разговорной речи, так как употребление Р. мн. ч. на -îâú/-åâú былохарактерно для книжного языка 2-й половины XVII в. и было вызвано омо-нимическим отталкиванием от форм Им.-В. ед. ч. на -ú.

1.7.2. Для существительных муж. рода с основой на парный мягкий со-гласный, шипящий и -j в «Грамматике» 1648 г. в качестве варианта даютсяформы Р. мн. ч. на -ü и -åè (ïàñòûðü — ïàñòûðåè, ìÿòåæü — ìÿòåæåè). По-следняя форма генетически восходит к древним *-ĭ-основам и широко пред-ставлена в памятниках письменности XVII в. (см.: КОТКОВ 1974, 218; ФО-МЕНКО 1963, 4; ЧЕРНОВ 1977, 46).

Только с флексией -åè засвидетельствованы анализируемые существи-тельные и в ПсФ, например: êíÿçåè, ìóæåè, öàðåè и др., а также äðóçåè (1).


Столь последовательное использование А. Фирсовым флексии -åè, видимо,не является случайным, так как она осознавалась нормативной и для нико-новских справщиков, которые в западнорус. конфессиональных книгах ис-правляли флексию -Iè на -åé (см.: СИРОМАХА 1981, 135).

1.7.3. Для существительных жен. рода в московском издании «Граммати-ки» М. Смотрицкого представлены вариантные флексии Р. мн. ч.: наряду страдиционной флексией -Iè здесь дается флексия -åè (в 1-м издании «Грамма-тики» ее не было), что означает кодификацию в качестве одного из вариантовцсл. нормы русской по происхождению флексии. Флексия -Iè в XVII в., по-видимому, была вообще не характерна для московского извода цсл. языка,так как в юго-западных конфессиональных книгах справщиками московскогоПечатного двора она последовательно исправлялась на флексию -åè (см.:СИРОМАХА 1981, 135—139).

Все существительные жен. рода на -ü засвидетельствованы в ПсФ вР. мн. ч. с флексией -åè, например: áîëjçíåè, âåùåè, äîáðîäjòåëåè, êîñòåè,ìûñëåè и др.

1.8. Категория одушевленности, которая проявляется в омонимии формВ. и Р. пад. обоих чисел в кругу существительных, обозначающих живое су-щество (людей, животных и т. д.), развивавшаяся, судя по данным памятни-ков письменности, на протяжении XV—XVII вв., в «Грамматике» 1648 г.формально кодифицирована лишь для ед. ч. одушевленных существительныхмуж. рода (В. п.: äðóãà, ñûíà), в то время как во мн. ч. категория одушевлен-ности отражения не получила (В. п.: ñûíû/ñûíîâû, äðóãè, äjâû, îâöû).

По свидетельству С. И. Коткова, «в кругу наименований лиц в московском

говоре XVII в. категория одушевленности предстает вполне сложившейся»,а «применительно к названиям животных… переход от старой к новой

форме в сфере единственного числа прослеживается в общем в 1-й половине

XVII в., а в сфере множественного числа — во 2-й половине столетия»

(КОТКОВ 1974, 201, 203). Тем не менее в деловых памятниках письменностидо середины XVII в. названия животных в форме В.-Р. во мн. ч. не встреча-ются вообще30. Непоследовательно отражена категория одушевленности и вкнижно-литературных памятниках письменности XVII столетия. Если в од-них произведениях категория одушевленности последовательно отражена вобоих числах (см.: ДАНЕВИЧ 1961, 8; ЧЕРНОВ 1977, 60), то в других памят-никах «категория одушевленности у существительных мужского рода…еще сильно колеблется даже у названий лиц» (ФОМЕНКО 1963, 6). Отметим,что по свидетельству В. Курашкевича, в польск. языке вплоть до XVI в. оста-вались нормативными во мн. ч. формы В.-Им. (см.: КУРАШКЕВИЧ 1972, 123).

Анализ материала, представленного в ПсФ, свидетельствует о том, чтоА. Фирсов достаточно часто допускает отклонения от нормы цсл. языка, вы-


ражая категорию одушевленности во мн. ч. у существительных муж. и жен.рода. Омонимия В. и Им. пад. для этих имен представлена у А. Фирсова110 примерами, в то время как омонимия В. и Р. пад. — 92. Вот некоторые изних: ïîãðîìè sâjðåè òðîñòèííûõ, è ñîáðàíIå áûêwâú (67:31), ãñ0äü áÓäåòúñÓäèòè ëþäåè (7:10), âäwâú è ñèðwòú óáèâàåò, è ïðèøåëöåâú óìåðùâëÿ-åòú (93:6) и др.

Весьма существенно, что формы В.-Р. во мн. ч. встречаются в ПсФ нетолько в кругу личных существительных муж. рода, но и в кругу существи-тельных, обозначающих животных, а также засвидетельствованы для 5 суще-ствительных жен. рода (одного неличного и 4 личных). Следует особо выделитьтакже отмеченную 29 раз форму В. пад. ëþäåè. По наблюдениям исследова-телей, до конца XVII в. В. мн. ч. существительного ëþäè в текстах книжного,а часто и делового характера последовательно употребляется в форме В.-Им.(см.: ГОРШКОВА и ХАБУРГАЕВ 1981, 216; ЧЕРНЫХ 1953, 257).

1.9.1. В Д. и М. пад. мн. ч. в склонении существительных муж. и сред.рода засвидетельствованы в ПсФ как новые, так и старые флексии.

В «Грамматике» 1648 г. унификация флексий Д. и М. пад. для этих суще-ствительных проведена непоследовательно. Новые флексии -àìú и -àõúпредставлены лишь в парадигме существительных сред. рода типа ñåðäöå иçíàìåíIå (для последнего новая флексия в М. дана в качестве варианта ста-рой флексии -åõú). Для остальных существительных сред. рода и всех суще-ствительных муж. рода в качестве нормы кодифицированы старые флексии:-îìú/-åìú — в Д. и -åõú/-jõú в М. пад.

По данным исследователей, наиболее ранние примеры употребленияфлексий -àìú и -àõú у существительных муж. рода встречаются с концаXIII в., старейшие из них — в «Паремейнике» (см.: ГОРШКОВА и ХАБУР-ГАЕВ 1981, 195; ср.: МАРКОВ 1974, 99—100). Тем не менее не тольков книжно-литературных, но и в деловых текстах XVI—XVII вв. старыефлексии Д. и М. пад. имен муж. и сред. рода преобладают над новымифлексиями31.

Из 33 существительных муж. рода, встретившихся в ПсФ в формеД. мн. ч., 26 имен (46 примеров) засвидетельствованы только с флексией-îìú, 5 имен (6 примеров) — только с флексией -àìú: âåëåðûáàìú32 (2), âî-ðàìú (1), ëjñàìú (1), ñëjäàìú (1), Yàëìàìú (1, В). Существительное áîë-âàíú отмечено с обеими флексиями: áîëâàíîìú (1) — áîëâàíàìú (2).

В преимущественном использовании старой флексии Д. мн. ч. А. Фирсов,как видим, не выходит за рамки существовавшей в XVII в. письменной тра-диции. Можно предположить, что консерватизм А. Фирсова в этом планеп о д д е р ж и в а л с я польск. флексией Д. мн. ч. -om (такой же вывод делаетА. Пеннингтон в отношении языка Г. Котошихина — см.: ПЕННИНГТОН


1980, 235), что на уровне текста находит в ПсФ подтверждение в следующихпримерах: æèäîìú è ãåðåòèêîìú (гл. 68:23) — żydom i heretykom (коммента-рий Б-99), ãðjõwìú (78:9) — grzechom, ïðîòèâíèêîì (гл. 88:43) — przeciw-

nikom и др.1.9.2. Подобно форме Д. мн. ч., в М. существительных муж. рода преоб-

ладают старые флексии -åõú/-jõú. В ПсФ засвидетельствован 41 пример состарой и 25 примеров с новой флексией; 4 существительных отмечены с обе-ими флексиями: ãðjñjõú (1) — ãðjõàõú (1), èíñòðóìåíòjхъ (1) — èíñòðó-ìåíòàõú (6), íàðîäjõú (4) — íàðîäàõú (3), ïðåäjëjõú (2) — ïðåäjëàõú (1).

1.9.3. Тот факт, что новые падежные формы Д. и М. мн. ч. кодифициро-ваны в «Грамматике» цсл. языка вначале именно для имен сред. рода, под-тверждается теми памятниками письменности, в которых наиболее частыпримеры новых флексий именно в кругу существительных сред. рода (см.:МАРКОВ 1974, 99; АХВЛЕДИАНИ 1983, 15—16; ФОМЕНКО 1963, 5). «Для

русского языка, — писал И. В. Ягич, — не подлежит сомнению, что первые

стали переходить в окончание на -амъ слова среднего рода, для которых уже

в именительном падеже предшествовало образцом окончание -а: при име-

нительном села легко было дательному селомъ перейти в селамъ, при лови-ща образовалось ловищамъ и т. д.» (ЯГИЧ 1889, 116).

Хотя в живой великорусской речи конца XVII столетия флексии -àìú и-àõú, по-видимому, были универсальными показателями Д. и М. пад. сущест-вительных всех родов, в письменном языке новые флексии продолжают пре-обладать для имен сред. рода, что нашло подтверждение и в исследуемом па-мятнике.

В ПсФ 10 существительных сред. рода (на -î, -å, -Iå) засвидетельствованыв форме Д. мн. ч., из них 2 имени (на -Iå) встретились лишь со старой флекси-ей: áåççàêîíIåìú (1) и äîáðîäjÿíIåìú (1); 3 имени (на -î) отмечены с обеи-ми флексиями: äjëîìú (4) — äjëàìú (2), çàáðàëîìú (1, Б-В) — çàáðàëàìú(1, А), ñëîâåñåìú (3) — ñëîâàìú (2); 5 существительных (4 — на -î, 1 — на -å)зафиксированы только с флексией -àìú: áîãàòñòâàìú (1), ìjñòàìú (1), íåáå-ñàìú (1), ñåðäöàìú (1), öàðñòâàìú (1). Только с новой флексией засвиде-тельствовано также существительное äèòÿ: äjòÿìú (1).

1.9.4. В М. пад. мн. ч. только с новой флексией отмечены существитель-ные сред. рода на -å: æèëèùàõú (5), ëîæàõú (2), ìîðÿõú (2), ïîëÿõú (3),ñåðäöàõú (7).

Семь существительных сред. рода на -Iå (10 примеров) в М. отмеченылишь со старой флексией -èõú, например: áåççàêîíIèõú (1), áëàãîâîëåíIèõú(1), âåðáIèõú (1), æåëàíIèõú (1); 5 существительных (6 примеров) — с новойфлексией -ÿõú, например: ãîíåíIÿõú (1), çäàíIÿõú (1), ïîäîáIÿõú (1); 2 име-ни встретились с обеими флексиями: èñêóøåíIèõú (1, Б, Г) — èñêóøåíIÿõú


(1, В), îájùàíIèõú (1) — îájùàíIÿõú (2). Как видим, среди существитель-ных сред. рода на -Iå преобладает старая флексия М. мн. ч. на -èõú.

Среди существительных сред. рода на -î только старая флексия засвиде-тельствована для двух имен: êîëjíjõú (2) и ëûñòjхъ (1), а также для суще-ствительного pluralia tantum âðàòjхъ (4); только новая флексия отмечена для5 имен: âîèñêàõú (5), êðèëàõú (2), ëjòàõú (2), ìjðèëàõú (1), ñâèäjòåë-ñòâàõú (1), а также для существительного îáëàêî, которое засвидетельство-вано как в составе парадигмы муж. рода (Им.-В. ед. ч. îáëàêú, Им.-В. мн. ч.îáëàêè), так и сред. рода (Им.-В. мн. ч. îáëàêà). Обе флексии отмечены для5 имен: äjëjõú (13) — äjëàõú (1, Б), ìjñòjõú (3) — ìjñòàõú (7), íåáåñjõú(2) — íåáåñàõú (1), ñëîâåñjõú (5), ñëîâjõú (4) — ñëîâàõú (1, Б-Г), óñòjõú(8) — óñòаõú (4).

Подводя итоги, можно констатировать, что А. Фирсов последовательноиспользует только новые флексии Д. и М. мн. ч. для существительных сред.рода на -å (это соответствует норме, представленной в московском издании«Грамматики» М. Смотрицкого); в кругу существительных на -î и -Iå старая иновая флексии конкурируют между собой, причем количественно преобла-дают старые флексии.

1.9.5. Флексия М. мн. ч. -àõú/-ÿõú, по мнению исследователей (см.:МАРКОВ 1974, 113), стала распространяться на имена жен. рода с основой намягкий согласный сравнительно поздно — в XVI—XVII вв. Процесс этот, по-видимому, проходил очень активно; в языке «Уложения» 1649 г., во всякомслучае, он отражен очень хорошо (см.: ЧЕРНЫХ 1953, 296).

В «Грамматике» 1648 г. в качестве цсл. нормы в М. мн. ч. существитель-ных жен. рода на -ü дается флексия -åõú. Тем не менее в ПсФ одинакова час-тотность употребления в этой форме старой и новой флексий (по 14 приме-ров). При этом 4 имени отмечены с обеими флексиями: ãóñëÿõú (1) — ãóñëjõú(5), êîñòÿõú (1) — êîñòåõú (1), ïðîïàñòÿõú (1, А, Г) — ïðîïàñòåõú (1, Б), ïåñ-íÿõú (2) — ïåñíåõú (1); только с новой флексией засвидетельствовано 6 имен(5 из них — на -îñòü), например: âíóòðåííîñòÿõú (1), ãëóáîêîñòÿõú (1), òåì-íîñòÿõú (4) и др.; только со старой флексией отмечено 4 имени: ïå÷àëjõú (2),ïîõîòjõú (1), ñâjòëîñòjõú (1), ñêîðájõú (2). Столь высокую частотностьфлексии -àõú/-ÿõú среди существительных жен. рода на -ü можно объяснитькак влиянием живого великорусского языка, так и влиянием польск. текстов,так как в польск. языке анализируемые существительные уже к XVI в. вполнеосвоили флексию -ach (см.: КУРАШКЕВИЧ 1972, 121).

1.10.1. Если новые флексии Д. и М. мн. ч. существительных муж. рода,хотя и отмечаются в книжно-литературных текстах XVII в., не были кодифи-цированы в «Грамматике» 1648 г., то новая флексия Т. мн. ч. -àìè/-ìè после-довательно дается в этой «Грамматике» для существительных муж. и сред.


рода как вариант старой флексии -û/-è: ñûíàìè / ñûíû, äðåâàìè / äðåâû,äðóãàìè / äðóãè, ñåðäöàìè / ñåðäöû, ïàñòûðìè / ïàñòûðè.

Тем не менее старые формы Т. мн. ч. в книжно-литературных и деловыхтекстах XVII в. встречаются, как правило, значительно чаще, чем новые33. Обустойчивости и традиционности старых форм свидетельствует также факт«восстановления древнего окончания» в Т. мн. ч., который получил отраже-ние в «кавычных» книгах (см.: СИРОМАХА 1981, 149).

А. Фирсов, по нашим наблюдениям, не выходит за рамки сложившейся вкнижно-литературном и деловом языках XVII в. традиции преимущественно-го использования старых форм Т. мн. ч.: 14 существительных муж. рода (27примеров) встретились в тексте только в форме на -û/-è; 4 существительных(6 примеров) — только с флексией -àìè, 6 существительных отмечены собеими флексиями, например: áîãè (3) — áîãàìè (2), âðàãè (7) — âðàãàìè(2), êíÿçè (1) — êíÿçÿìè (1) и др.

1.10.2. Среди имен сред. рода в ПсФ с обеими флексиями Т. мн. ч. засви-детельствовано приблизительно равное количество примеров (17 форм на-û/-è и 14 форм на -àìè)34.

Материал ПсФ, таким образом, в целом отражает то состояние письмен-ного языка, которое сложилось к XVII в.: процесс унификации флексий Д., Т.и М. пад. всех родов существительных во мн. ч., уже завершившийся в живомвеликорусском языке, отражен в произведении непоследовательно — старыеформы соседствуют с новыми. Такое варьирование старых и новых флексий вД., Т. и М. пад. мн. ч. существительных муж., сред. и жен. рода на -ü в ПсФможно объяснить также тем, что и в польск. языке вплоть до XVII в. еще небыло в этих формах единой нормы (см.: КУРАШКЕВИЧ 1972, 120—122).

1.11. Особо рассмотрим существительные с основой на заднеязычные со-гласные, у которых в ряде падежных форм ед., мн. и двойств. числа в соот-ветствии с нормой цсл. «Грамматики» должны быть представлены результа-ты 2-й палатализации. Эта норма в конце XVII в. соблюдалась далеко не все-гда даже в произведениях конфессиональной литературы, а в книжно-литературных и тем более деловых памятниках она представлена единичны-ми примерами35.

В ПсФ засвидетельствованы как примеры с меной в определенных па-дежных формах заднеязычных согласных на свистящие, так и примеры с зад-неязычными согласными в тех же позициях. Наиболее последовательно ре-зультаты 2-й палатализации представлены для существительных муж. рода вИм. мн. ч. В этой форме отмечено 22 существительных со свистящими соглас-ными, например: áîçè, äðóçè, ïðàâåäíèöû и др., 9 имен — с заднеязычнымисогласными, например: ïîòîêè (2), ëóêè (1), ãðjõè (1), îáëàêè (1) и др., обе фор-мы засвидетельствованы для существительного âðàãú: âðàãè (1) — âðàçè (18).


В других падежных формах заднеязычный согласный преимущественносохраняется. В М. ед. ч. существительных муж. рода с древней основой на *-ŏмена представлена для 3 имен (10 примеров): áîçj (8), ÿçûöj (1), ñòðàñj (1),причем для последнего засвидетельствована также форма ñòðàõj (3); 7 суще-ствительных (8 примеров) отмечены только с заднеязычными согласными,например: áðàêj (1), âîçäóõj (1), îáëàêj (2), ïàòðIàðõj (1) и др.

В Им. мн. ч. тех же существительных результаты 2-й палатализациипредставлены лишь в двух именах: ÷åëîâjöjõú (3) и ãðjñjõú (1), для по-следнего засвидетельствована также форма ãðjõàõú (1). Шесть имен (8 при-меров) отмечены только с заднеязычным согласным, например: áîãàõú (1),ãðjøíèêàõú (1), îáëàêàõú (2), ñòèõàõú (2).

В кругу существительных жен. рода на -à мена засвидетельствована в Д.и М. ед. ч. В Д. пад. результаты 2-й палатализации отмечены для двух имен:êíèçj (5) и ðóöj (1), причем оба имени засвидетельствованы в нашем памят-нике и с заднеязычными согласными: êíèãj (1), ðóêj (2), так же, как и словаíàóêj (1) и Рåâåêj (1). В М. пад. мена представлена в двух именах: ðóöj (2) иêíèçj (1), последнее отмечено и в форме êíèãj (5).

По-видимому, употребление в определенных падежных формах свистя-щих согласных, представленное в ПсФ, следует расценивать как архаизмы, даньтрадиции цсл. книжности, которую А. Фирсов соблюдал преимущественно вформе Им. мн. ч. имен муж. рода, а в других падежных формах — лишь дляопределенного круга имен: áîãú (áîçj, áîçè, но: áîãàõú), ãðjõú (ãðjñj,ãðjñjõú), ÷åëîâjêú (÷åëîâjöû, ÷åëîâjöjõú), ÿçûêú (ÿçûöj, ÿçûöû) и др.

1.12. Формы двойств. ч. существительных были в XVII в. совсем не-свойственны языку деловых документов, в то время как в некоторых книж-но-литературных произведениях они продолжали использоваться, преиму-щественно — по отношению к существительным, обозначающим парныепредметы (см.: ГОРШКОВА и ХАБУРГАЕВ 1981, 158; ФОМЕНКО 1963, 5).Отсутствие категории двойств. ч. в живом великорусском языке коснулось ипроизведений конфессиональной литературы XVII в. По свидетельствуВ. Г. Сиромахи, несмотря на стремление московских справщиков юго-запад-ных книг к соблюдению форм двойств. ч., «ряд исправлений обнаруживает

некоторую неустойчивость данных нормализационных процессов» (СИРО-МАХА 1981, 118), а исправления в кавычной Июльской Минее 1691 г. «ука-

зывают на несоблюдение форм двойственного числа справщиками даже в

тех случаях, когда в тексте имеется прямое указание на двойственность»

(Там же, 165).В ПсФ формы двойств. ч. отмечены по отношению к существительным,

обозначающим части тела, существующие в паре. Группа этих имен немно-гочисленна, они засвидетельствованы в форме Им. п.: íîçj (2), ðóöj (3);


В. п.: ðóöj (14); Р. п.: î÷Iþ (1); Д. п.: âjêîìà (1), î÷èìà (1); Тв. п.: î÷èìà(16), ïëåùìà (1), ðóêàìà (1), óñòíàìà (1), óøèìà (1). Все отмеченные формысоответствуют предписанным «Грамматикой» 1648 г. нормам36.

2. Имя прилагательное

2.1. В Им. и В. пад. ед. ч. местоименных прилагательных муж. родакнижно-славянская и разговорная формы были противопоставлены в XVII в.весьма четко: для цсл. языка предписанной «Грамматикой» 1648 г. нормойоставалась флексия -ûé/-èé, в то время как в живой разговорной речи упот-реблялась флексия -îé/-åé. Эта разговорная флексия с XV в. встречается впамятниках письменности, не отражающих книжное влияние (см.: ГОРШ-КОВА и ХАБУРГАЕВ 1981, 237), а для языка деловых текстов XVII в. флек-сия -îé/-åé, по-видимому, была нормой37. В книжно-литературных произве-дениях XVII в. обе формы могут встречаться в одном и том же произведенииодинаково часто, при этом если формы на -ûé/-èé имеют книжную окраску,то формы на -îé/-åé, как правило, имеют просторечную окраску (см.: ФО-МЕНКО 1963, 10; ЧЕРНОВ 1977, 63).

Пятьдесят одно прилагательное муж. рода (104 примера), засвидетельст-вованное в ПсФ в форме Им. ед. ч., имеет флексию -ûé/-èé, 15 прилагатель-ных (15 примеров) — флексию -îé, например: ãîðäîè (1), ãëóïîè (1), äèêîè (1),ëñòèâîè (1), íåâjðíîè (1), íåðàçóìíîè (1); 10 прилагательных засвидетель-ствованы с обеими флексиями, например: áåçóìíîè (2) — áåçóìíûè (1), âå-ëèêîè (1) — âåëèêIè (6), äîáðîè (1) — äîáðûè (1) и др.

Как видим, прилагательные муж. рода встречаются в ПсФ с флексией -îèдостаточно часто (в общей сложности отмечено 27 примеров — на 128 при-меров с флексией -ûè/-Iè). То же можно сказать и о форме В. пад.: 21 прила-гательное в этой форме засвидетельствовано с флексией -ûè/-Iè (40 приме-ров), 9 прилагательных (15 примеров) — с флексией -îè, например: âîëíîè (1),äðóãîè (1), çäðàâîè (1), îáûêëîè (1) и др. Флексия -îè в обеих формах отме-чена преимущественно в безударном положении.

Такая высокая частотность разговорной флексии Им.-В. ед. ч. -îè (27примеров в Им. и 15 — в В. пад.) не позволяет считать ее употребление вПсФ окказиональным. Обращает на себя внимание тот факт, что с этой флек-сией отмечены, как правило, прилагательные с т и л и с т и ч е с к и м а р к и -р о в а н н ы е. Это, во-первых, прилагательные в составе словосочетаний,имеющих разговорный характер, — ÷åëîâjêú áåçÓìíîè (91:7), âåïðü äèêîèè ñêîò ïîëåâîè (79:14), äîáðîè ïjâåöú (гл. 72), íàðîä íåâjðíîè è óïðÿìîè(77:8), âèíîãðàä ïëîäîâèòîè (127:3), ñòðàõú ñìåðòíîè (54:5), õèòðîëÓêàâîèñîâjòú (82:4) и др. С флексией -îè отмечены также прилагательные, являю-


щиеся п о л о н и з м а м и: øàëåíîè (гл. к 13:2, поясняющая субстантивиро-ванное прилагательное áåçÓìíîè, польск.: szalony); âîëíîè ïðèñòóïú (арг.83:9 — польск. wolny przystęp); ëóêú îìûëíîè (77:57 — łuk omylny).

В исследуемом памятнике, таким образом, дистрибуция форм прилага-тельных на -îé и -ûé/-èé прямо противоположна той, которая представлена впроизведениях Г. Котошихина: стилистически маркированной в ПсФ являет-ся разговорная форма на -îé, в то время как книжная форма на -ûé/-èé явля-ется стилистически нейтральной.

Особо отметим, что с флексией -îè отмечены п о л о н и з м ы, что отра-жает общую установку переводчика по отношению к польск. языку (его лек-сике и грамматике), которая, на наш взгляд, заключалась в том, что элементыпольск. языка должны были у п р о щ а т ь язык произведения (подробнее обэтом см. ниже).

На примере дистрибуции цсл. и разговорной флексий Им. и В. ед. ч. при-лагательных муж. рода мы можем наблюдать сосуществование в рамках«простого» языка А. Фирсова книжных и разговорных элементов.

2.2.1. В оформлении Р. ед. ч. прилагательных муж. и сред. рода нормыкнижно-литературного и делового языка XVII в. также были четко противо-поставлены: нормативной для цсл. языка оставалась флексия -àãî/-ÿãî, в товремя как в деловых документах употреблялась преимущественно флексия-îãî/-åãî (см.: ЖИВОВ и УСПЕНСКИЙ 1983, 153)38.

В ПсФ нормативной флексией Р. и В.-Р. ед. ч. является цсл. флексия -àãî,с которой в этой форме засвидетельствованы в с е п р и л а г а т е л ь н ы ем у ж. и с р е д. р о д а. Единственным исключением является форма В.-Р.ìîëîäîâà, встретившаяся в следующем контексте: è óãîäíw áÓäåòú á0ãÓ,ëÓ÷øè òåëöà ìîëîäîâà, ó êîòîðàãw ðwãè, è êîïûòà wòðîñòàþòú (68:32)39.

2.2.2. Показательна в плане противопоставления «простого» языка А. Фир-сова и делового языка также форма Р. ед. ч. прилагательных жен. рода. Еслидля цсл. языка предписанной «Грамматикой» 1648 г. нормой была флексия -ûÿ/-Iÿ, преобладающая в книжно-литературных произведениях XVII в. (см.: ФО-МЕНКО 1963, 11), то для делового языка рассматриваемого периода обычнойбыла флексия -ûå/-Iå, в то время как разговорная флексия -îé/-åé в этой формев деловых документах встречается реже (см.: ЧЕРНЫХ 1953, 305—306)40.

А. Фирсов в оформлении Р. ед. ч. прилагательных жен. рода следует нор-ме цсл. языка: флексия -ûÿ/-Iÿ, засвидетельствованная для 21 прилагательно-го жен. рода, является единственной флексией, не знающей конкуренции.

2.3. В форме Д. и М. ед. ч. прилагательных жен. рода «Грамматикой»1648 г. в качестве нормы наряду с цсл. флексией -jè предписывалась такжеразговорная флексия -îè. Последняя флексия была хорошо известна книжно-литературным произведениям XVII в. (см.: ФОМЕНКО 1963, 11).


В ПсФ в форме Д. и М. ед. ч. отмечены обе флексии, однако преобладаетв обеих формах флексия -îè: в Д. пад. -îè : -jè (3 : 1), в М. пад. -îè : -jè(25 : 16). Отметим, что с флексией -îè засвидетельствованы преимуществен-но прилагательные разговорной семантики: âåëèêîè, íåïëîäíîè, ìàëîè, ïóñ-òîè, ãëóáîêîè, но: ïðåñâÿòjè, åãèïåòñòjè, Iîðäàíñòjè и др.

2.4. В словоизменительной парадигме прилагательных во мн. ч. наиболееяркие расхождения между книжным цсл. и деловым языком наблюдались вофлексиях Им. и В. пад. В великорус. языке, судя по памятникам письменно-сти, к концу XV в. уже произошла утрата родовых форм Им.-В. мн. ч. в ме-стоименном склонении прилагательных и выработалась единая форма на -ûå/-èå (см.: ГОРШКОВА и ХАБУРГАЕВ 1981, 234), что нашло отражение в де-ловых текстах Московской Руси XVI—XVII вв., в которых довольно после-довательно употребляется единая для всех родов разговорная флексия -ûå/-èå(см.: ЧЕРНЫХ 1953, 307—308; ПЕННИНГТОН 1980, 253; ЧЕРНОВ 1977, 71).

В церковно-книжных произведениях XVII в. «Грамматикой» 1648 г.предписывалось употреблять родовые формы Им. и В. мн. ч. прилагательных:для муж. рода Им. (В.) -Iè (-ûÿ), для сред. рода — обе формы на -àÿ, а дляжен. рода — обе формы на -ûÿ. Эта норма, в частности, представлена в Си-бирских летописях (см.: ФОМЕНКО 1963, 11).

В ПсФ из общего количества 406 примеров употребления прилагатель-ных всех родов в формах Им. и В. мн. ч. в соответствии с цсл. нормой засви-детельствовано: у прилагательных муж. рода 68 примеров из 190 в Им. мн. ч.(64 примера из 66 — в В. мн. ч.), у прилагательных сред. рода 7 примеров из21 (38 примеров из 74 — в В. пад.), а у прилагательных жен. рода 36 приме-ров из 37 (все 18 примеров — в В. пад.). Однако главное в данном случае неколичество правильных и неправильных форм, а то, что в ПсФ получила от-ражение хорошо известная произведениям XVII в. т е н д е н ц и я к у н и -ф и к а ц и и р о д о в ы х ф л е к с и й п р и л а г а т е л ь н ы х в И м. иВ. м н. ч., и в качестве унифицированного показателя этих форм А. Фирсовиспользует преимущественно флексию -ûÿ/-Iÿ, что было характерно и длядругих произведений этого периода, в частности, — для русских повестейвторой половины XVII в. (см.: ДАНЕВИЧ 1961, 8). Флексия -ûÿ (-Iÿ послезаднеязычных и шипящих согласных) является, согласно норме цсл. языка,флексией В. мн. ч. прилагательных муж. рода и Им.-В. мн. ч. прилагательныхжен. рода, то есть, по существу, это наиболее частотная флексия прилага-тельных во мн. ч. А. Фирсов использует эту флексию как в тех случаях, когдаона предписана цсл. нормой (причем в этих формах другие флексии почти невстречаются), так и в тех случаях, когда нормой «Грамматики» 1648 г. предпи-сана другая флексия, при этом количество примеров с флексиями -ûÿ/-Iÿ, какправило, превосходит количество примеров с нормативными цсл. флексиями.


Цсл. флексия Им. мн. ч. прилагательных муж. рода -Iè, с которой засви-детельствовано 28 прилагательных (63 примера), должно быть, использова-лась А. Фирсовым по инерции — в силу традиционности текста. Для 10 при-лагательных муж. рода засвидетельствованы обе формы Им. мн. ч., при этомчастотность форм с флексией -ûÿ/-Iÿ, как правило, выше, например: áåçóì-íIè (1) — áåçóìíûÿ (2), áîãàòIè (1) — áîãàòûÿ (3), âåðíIè (2) — âåðíûÿ (8),ãîðäIè (3) — ãîðäûÿ (2) и др.

Флексия -àÿ/-ÿÿ засвидетельствована в ПсФ лишь для Им. и В. прилага-тельных сред. рода, то есть в соответствии с цсл. нормой. При этом в Им. пад.прилагательных сред. рода частотность универсальной флексии -ûÿ/-Iÿ в двараза выше частотности нормативной флексии -àÿ/-ÿÿ (14 : 7 соответственно).В В. пад. частотность обеих флексий приблизительно одинакова (36 : 38 со-ответственно).

Особо следует отметить то, что А. Фирсов отказывается от разговорныхфлексий -ûå/-Iå: 3 примера засвидетельствованы лишь в ркп. Б и В, что не ис-ключает возможности более позднего проникновения этих флексий в текст:âåëèêIå (В — гл. 21:21), ïîãàíûå (Б — 78:1), ñëàâíûå (арг. 36).

Преимущественно в ркп. Б и В отмечена также флексия -ûè: ìëàäûè(1 раз в ркп. А), íåïðàâåäíûè (1 раз в ркп. В) — в Им. и 2 примера в В. пад.:íîâûè (1 раз в ркп. В), áëàãîçíàìåíèòûè (1 раз в ркп. Б-В).

2.5. Подобно местоименным прилагательным, в великорус. языке, поданным письменности, к XVI в. сформировался унифицированный внеродо-вой показатель формы Им.-В. мн. ч. кратких прилагательных — флексия -û(-è после мягкого согласного). Эта флексия обычна в нелитературных вели-корус. текстах XVI—XVII вв. (см.: ГОРШКОВА и ХАБУРГАЕВ 1981, 230). Вто же время в большинстве книжно-литературных памятников XVII в. формыИм. и В. мн. ч. кратких прилагательных всех родов продолжали различатьсясогласно норме, предписанной «Грамматикой» 1648 г.: Им. муж. рода -è,В. муж. рода, а также Им. и В. жен. рода -û, Им. и В. сред. рода -à (см.: ФО-МЕНКО 1963, 11).

В ПсФ краткие прилагательные, подобно местоименным прилагатель-ным, обнаруживают тенденцию к унификации родовых флексий Им.-В. мн. ч.:унифицированная флексия -û (-è после мягких согласных) засвидетельство-вана 79 раз (из 109 примеров) в Им. мн. ч. и 6 раз (из 15 примеров) в В. мн. ч.

2.6.1. Сравнительная степень прилагательных в ПсФ представлена несо-гласуемыми формами на -jå, -øè, -jèøè, -àèøè.

Формы на -jå (бывшие именные формы Им. ед. ч. сред. рода, потерявшиесогласование с подлежащим) засвидетельствованы 4 раза: áëàãîäàðíjå (арг.18:14), ájëjå (50:9), ïåðâjе (89:2), ñèëíjå (104:23). Подобные разговорныеформы отмечаются в произведениях конфессиональной литературы и более


раннего времени — так, например, форма ïåðâjå последовательно встречает-ся вместо цсл. ïðåæäå в «Новом завете… святителя Алексiя» 1355 г. (см.:БРОМЛЕЙ 1957, 383).

Образования на -øè встречаются в XVII в. как в текстах на деловом язы-ке (см.: ЧЕРНЫХ 1953, 315), так и в книжно-литературных произведенияхэтого времени (см.: ФОМЕНКО 1963, 12).

В ПсФ форма сравнительной степени на -øè (бывшая форма Им. ед. ч.жен. рода) засвидетельствована 8 раз: âûøøè (арг. 95:4), ëÓ÷øè (л. 3, 18:11,118:72), ñëàæäøû (18:11), ñëàæäøè (118:103), áîëøè (107:5). Только в од-ном из отмеченных примеров форма согласуется в роде и числе с подлежа-щим: ïîíåæå áîëøè åñòü í0áñú ã0ñäè ì0ëñòü òâîÿ (107:5).

Книжные образования на -jèøè, -àèøè, являющиеся по происхождению«застывшими» формами Им. ед. ч. жен. рода, засвидетельствованы в ПсФ9 раз: ìÿã÷àèøè (гл. 54:22), ñòðàøíjèøè (92:4), ñèëíjèøè (17:18, 92:4,141:7, Г арг. 145:5), äèâíjèøè (38:6, 92:4), êðàñíjèøè (44:3). Все примерыотмечены со значением с р а в н е н и я, а не высшей степени обладания при-знаком, например: âåëìè åñè òû ã0ñäè ñòðàøíjèøè, ñèëíjèøè, è äèâ-íjèøè (ркп. А, Г; в ркп. Б и В — ñòðàøíjèøIè, ñèëíjèøIè, äèâíjèøIè)íà âûñîòj, íåæåëè øÓìú âwä âåëèêèõ, è ñèëíûõ âàëwâú ìîðñêèõ (92:4).

2.6.2. Формы превосходной степени представлены несколькими приме-рами образований на -jèøIè: èçáðàííjèøIè (132:2), ñâÿòjèøIè (л. 1),óäîáíjèøIè (л. 7), þíjèøIè (118:141), а также несколькими примерамиприлагательных с приставкой ïðå-: ïðåáëàãIè (1), ïðåäîáðûè (1), ïðåäðàãIè(1), ïðåèçÿùíûè (2), ïðåèìåíèòûè (1), ïðåìèëîñòèâûè (1), ïðåñëàâíûè (7).

Книжное образование с приставкой ïðå- и суффиксом -jèø- засвиде-тельствовано лишь один раз: ïðåèñïîäíjèøàãî (гл. 85:13) — в ркп. А и при-надлежит не основному писцу этой рукописи. Не представлено в исследуе-мом памятнике образование превосходной степени с помощью местоименияñàìûè.

3. Местоимения

3.1. Им. пад. ед. ч. личного местоимения 1-го лица представлен в ПсФцсл. формой àçú, встретившейся в памятнике 126 раз. Восточнославянскийвариант этого местоимения (ÿçú) не засвидетельствован ни разу. Дважды от-мечена разговорная форма ÿ (Ý), употребление которой в ПсФ можно считатьокказионализмом41.

3.2. Р. пад. ед. ч. личных и возвратного местоимений представлен в ПсФцсл. формами ìåíå (54), òåáå (32), ñåáå (7), которые в книжно-литературныхпроизведениях XVII в. встречаются в целом реже, чем разговорные формы


ìåíÿ, òåáÿ, ñåáÿ (см.: ДАНЕВИЧ 1961, 9), не засвидетельствованные у А. Фир-сова ни разу42.

3.3. Д. пад. представлен следующими формами: ìíj (150) — ìè (10),òåáj (114) — òè (1, Б), ñåáj (50). Обращает на себя внимание то, что энкли-тические формы ìè и òè А. Фирсов употребляет значительно реже, чем«полные» формы. Частые замены энклитических форм местоимений «пол-ными» в контекстах, полностью или большей частью соответствующих кано-ническому цсл. тексту (см.: 19:3, 7:5, 17:21, 17:36 и мн. др.), позволяют пред-полагать, что подобные замены А. Фирсов осуществлял вполне сознательно.Это предположение подтверждается тем, что обычно частотность энклитиче-ских форм в памятниках письменности на цсл. языке превышает частотность«полных» форм.

3.4. В В. пад. ед. ч. личных и возвратного местоимения наряду с тради-ционными цсл. энклитическими формами ìÿ (224), òÿ (67), ñÿ (4) в ПсФ ре-гулярно встречаются формы В.-Р.: ìåíå (264), òåáå (106), ñåáå (12), которыевполне соответствовали норме цсл. языка, предписанной «Грамматикой»1648 г.43

Энклитическую форму ñÿ, засвидетельствованную 4 раза, можно рас-сматривать как частицу возвратных глаголов. Раздельное написание возврат-ной частицы się с глаголом (как препозитивное, так и постпозитивное) харак-терно для польск. языка, и во всех случаях форма ñÿ поддерживается части-цей się польск. текста, например: ïîíîñèòú çëûõú, åñòüëè õîòÿò ñÿ wçäî-áèòü... ñ0òîñòIþ (арг. 49:16) — hańbi niepobożne chociaż się zdobić chcą; âîñòà-íè æå ã0ñäè, äà ñÿ íå êðjïèòú... ÷0ëâêú (9:20) — Powstańże Panie niechaj się

nie wzmaga człowiek.

Отметим, что энклитическую форму В. пад. А. Фирсов также порой за-меняет в своем переводе «полной» формой (5:9, 17:18, 17:40 и др.), хотя и нетак часто, как «краткую» форму Д. пад.

Разговорные великорус. формы В. ед. ч. ìåíÿ, òåáÿ, ñåáÿ, которые начи-нают встречаться в московских и новгородских деловых текстах с концаXV в. и которые к концу XVI в. закрепляются в качестве нормы деловогоязыка Московской Руси (см.: ГОРШКОВА и ХАБУРГАЕВ 1981, 254; ЧЕР-НЫХ 1953, 324), также отмечены в ПсФ. Частотность их по сравнению снормативными цсл. формами невелика: ìåíÿ (7), òåáÿ (3), ñåáÿ (2), поэтомуэти формы, на наш взгляд, следует считать для «простого» языка ПсФ окка-зионализмами.

Основной формой В. мн. ч. местоимений 1-го и 2-го л. в исследуемомпамятнике являются формы, омонимичные Р. пад.: íàñú (89), âàñú (8). Энк-литическая форма засвидетельствована лишь 1 раз — в ркп. Б: çàíå... ïîìÿ-íóëú íû (ркп. А, В, Г: íàñú) ã0ñäü (135:23).


3.5. Подобно местоименным прилагательным, определительные место-имения муж. рода в великорус. языке характеризовались в Им. и В. ед. ч.флексией -îé, которая начинает встречаться в неличных местоимениях в па-мятниках письменности с XV в. (см.: ЧАПАЕВА 1983, 14).

Формы на -îè представлены наряду с формами на -ûè/-Iè в 4 из 5, встре-тившихся в ПсФ в Им. ед. ч. определительных местоимений, два местоиме-ния отмечены с обеими флексиями в форме В. пад. В Им. ед. ч. с обеимифлексиями засвидетельствованы следующие местоимения: âñÿêîè (2) —âñÿêIè (11), êîòîðîè (44) — êîòîðûè (10); местоимения èíîè (1) и ñàìîè (1)отмечены лишь с флексией -îè. В В. пад.: âñÿêîè (4) — âñÿêIè (22), êîòîðîè(4) — êîòîðûè (2). Местоимение êàêîâûè отмечено по одному разу в обеихформах с флексией -ûè. Как видим, особенно велика частотность флексии -îèв Им. и В. пад. у местоимения êîòîðûè (48).

3.6.1. Мы уже отмечали, что в Р. и В.-Р. ед. ч. прилагательных муж. исред. рода нормативной для А. Фирсова является цсл. флексия -àãî. То жеможно сказать об определительных местоимениях: с флексией -àãî засвиде-тельствовано 22 примера в Р. и 8 примеров в В. пад. Если среди прилагатель-ных неженского рода примеров с флексией -îãî мы не обнаружили, то средиместоимений такие примеры имеются: êîòîðîãî (1), ñàìîãî (4) — в Р. и èíî-ãî (1) и ñàìîãî (2) — в В. пад. Один раз во всех рукописях засвидетельство-вана форма Р. ед. ч. с флексией -îâà: íè åäèíú íèêàêîâà íåäîñòàòêà íå óçíà-åòú (33:10).

3.6.2. Аналогично местоименным прилагательным, в форме Р. ед. ч. оп-ределительных местоимений жен. рода в ПсФ употребляется цсл. флексия -Iÿ:âñÿêIÿ (7), íèêàêIÿ (2). Один пример с флексией -îè засвидетельствованлишь в ркп. Б, в остальных рукописях в написании этой формы нет отклоне-ния от цсл. нормы: ïîíåæå â íèõ íèêàêIÿ (íèêàêîè) ïîïðàâû... íjñòü(54:20).

3.6.3. Ту же картину мы наблюдаем среди других неличных местоиме-ний — нормативной в форме Р. ед. ч. жен. рода является цсл. флексия -åÿ:ìîåÿ (46), ñâîåÿ (33), ñåÿ (3), òâîåÿ (37), òîÿ (3), âñåÿ (6). Некоторые из этихместоимений очень редко встречаются в тексте с разговорной флексией -åè:ñâîåè (1), òâîåè (1, В), âñåè (3).

3.7.1. В оформлении Им. и В. мн. ч. неличных местоимений А. Фирсов вцелом следует тем же принципам, что и в оформлении этих падежей у именприлагательных, а именно — стремится к единообразию флексии Им. иВ. мн. ч. неличных местоимений, ликвидируя родовые различия. При этомматериал, представленный в ПсФ, наглядно свидетельствует о тенденции коформлению единого местоименного склонения согласуемых частей речи —местоимений и прилагательных, поскольку в качестве единого (и почти


единственного — для местоимений) внеродового показателя Им. и В. мн. ч.обеих частей речи А. Фирсов использует флексию -Iÿ/-ûÿ. С этой флексиейв ПсФ засвидетельствовано 145 примеров местоимений в муж. роде: âñÿêIÿ(2), èíûÿ (8), êIÿ (6), êîòîðûÿ (124), íjêIÿ (4), òàêIÿ (1); 4 примера место-имений в сред. роде: êîòîðûÿ (3), îíûÿ (1) и 6 примеров местоимений вжен. роде: âñÿêIÿ (1), êîòîðûÿ (2), îíûÿ (3). В В. мн. ч. местоимения вовсех родах встретились исключительно с флексией -Iÿ/-ûÿ: в муж. роде —èíûÿ (1), êîòîðûÿ (1), в сред. — êIÿ (1), êîòîðûÿ (4), в жен. — èíûÿ (2),êîòîðûÿ (1).

С русской флексией -ûå в форме Им. мн. ч. отмечено лишь местоимениеêîòîðûå (9), причем в таком оформлении это местоимение засвидетельство-вано только в ркп. Б и В (как уже отмечалось, три примера прилагательных сэтой флексией засвидетельствованы также в ркп. Б и В); это позволяет пред-положить, что флексия -ûå была в общем протографе списков Б и В, но не воригинале.

Два примера местоимений в форме Им. мн. ч. с флексией -Iè/-ûè —êIè (1), êîòîðûè (1) — также отмечены не в оригинале, а в ркп. В.

3.7.2. Анализируя формы Им. и В. мн. ч. п р и т я ж а т е л ь н ы х м е -с т о и м е н и й ìîè, òâîè, ñâîè, мы будем приводить данные лишь ркп. А(основной почерк) — современной А. Фирсову, так как в оформлении этихпадежей наблюдаются наибольшие расхождения между рукописями, а насинтересует прежде всего фирсовское представление о флексии Им. и В. мн. ч.этих местоимений.

А. Фирсов использовал три флексии Им. и В. мн. ч. притяжательных ме-стоимений ìîè, òâîè, ñâîè: -è, -ÿ, -j. Флексию -ÿ (17 примеров в Им. мн. ч.и 81 пример — в В. мн. ч.) переводчик употреблял исключительно в соответ-ствии с цсл. грамматической нормой, то есть во всех анализируемых формах,кроме Им. местоимений муж. рода. В В. пад. местоимения с этой флексиейпреобладают, что, вероятно, является данью традиции цсл. языка.

Что же касается флексий -è (85 примеров в Им. пад. и 35 — в В. пад.) и-j/-å (соответственно 45 и 75 примеров), то обе они достаточно часто встре-чаются в ркп. А в Им. и В. мн. ч. притяжательных местоимений, вследствиечего трудно определить тот принцип, которым руководствовался переводчикв употреблении этих флексий. В ходе исторического развития русского языкафлексия -j/-å закрепилась за формами Им. и В. мн. ч. местоимений, изменяв-шихся по т в е р д о м у варианту склонения44, а в м я г к о м варианте в каче-стве показателя множественности вычленяется аффикс -è-: ìîèõ, ìîèìèи т. д., который становится унифицированным показателем значения мн. ч. изакрепляется в Им.-В., лишь внешне совпадая с древней флексией Им. мн. ч.муж. рода (см.: ГОРШКОВА и ХАБУРГАЕВ 1981, 258).


Если бы «простой» язык А. Фирсова отражал описанную выше тенден-цию, тогда в Им. и В. мн. ч. притяжательных местоимений ìîè, òâîè, ñâîè,изменявшихся по мягкому варианту склонения, должна была бы преобладатьфлексия -è. Поскольку флексия -à/-ÿ, как мы уже отмечали, употребляетсяА. Фирсовым в форме Им. и В. мн. ч. достаточно часто и исключительно со-гласно цсл. норме, надо полагать, что следовать этой норме А. Фирсов все жехотел, а значит, и флексия -è в Им. местоимений муж. рода использоваласьим также в соответствии с нормой цсл. языка. В таком случае на 55 примеров«правильного» употребления флексии -è в Им. мн. ч. (для местоимений муж.рода) приходится 30 примеров «неправильного» употребления этой флексиив форме Им. мн. ч. местоимений жен. и сред. рода. В форме В. мн. ч. этафлексия встретилась 35 раз. Тенденция к закреплению флексии -è в качествевнеродового показателя форм Им. и В. мн. ч., таким образом, получила отра-жение в исследуемом памятнике.

Обратимся теперь к местоимениям с флексией -j. В ПсФ притяжатель-ные местоимения ìîj, òâîj, ñâîj засвидетельствованы 45 раз в форме Им. и75 раз — в форме В пад. Флексия -j, таким образом, подобно флексии -è, яв-ляется в ПсФ унифицированным показателем форм Им. и В. мн. ч. Какая тен-денция получила отражение в этом случае? Заслуживает внимания то, чтобольшинство форм Им. и В. мн. ч. на -j/-å поддерживается формами moje,

twoje / twe, swoje / swe польск. текстов. Например, в Им.: êîñòè ìîj (6:3,30:11, 34:10, 101:4, 101:6) — kości moje; ñóäû òâîj (9:26) — twoje sądy; вВ. пад.: ãðjõè ìîj (24:18) — grzechy moje; äíè ìîj (38:6) — dni moje; ñëóãèñâîj (103:4) — sługi swoje и др. Можно ли считать в таком случае, что формыпритяжательных местоимений на -j/-å в ПсФ являются полонизмами? Тотфакт, что формы на -j/-å порой не поддерживаются польск. текстами, а такжето, что флексия -j использовалась в древнерус. языке в качестве показателяВ. мн. ч. анализируемых местоимений муж. и жен. рода и Им. мн. ч. место-имений жен. рода, позволяет предполагать, что А. Фирсов в данном случаеотразил тенденцию использования флексии -j в качестве унифицированногопоказателя Им. и В. мн. ч., характерную для великорус. языка (возможно, длякакого-то из его диалектов), и польск. унифицированные формы на -je/-eп о д д е р ж и в а л и существовавшие в живой речи формы.

Анализ форм Им. и В. мн. ч. притяжательных местоимений ìîè, òâîè,ñâîè свидетельствует, таким образом, о том, что в ПсФ наряду с кодифици-рованной цсл. нормой получили отражение две тенденции: 1) к унификациифлексии -è в качестве общеродового показателя Им. и В. мн. ч., а также2) к использованию в этом же качестве флексии -j/-å, которая поддержива-лась польск. флексиями -je/-e45.


3.7.3. У притяжательных местоимений íàøú, âàøú в Им. и В. мн. ч. пре-обладают традиционные цсл. флексии: -è в Им. муж. рода (10 примеров из10) и -à в Им. жен. и сред. рода и в В. всех родов (18 примеров из 38). Нарядус этой нормой получила также отражение тенденция к унификации этих формпри помощи флексии -è.

3.7.4. Особо выделим флексии Им. и В. мн. ч. местоимений, закрепив-шихся в субстантивной функции, — указательных местоимений òîè, ñåè, îíúи местоимения âåñü. Наряду с нормативным употреблением флексии -è вформе Им. местоимений муж. рода (85 примеров) и флексии -ÿ в Им. место-имений жен. и сред. рода и В. местоимений всех родов (41 пример) А. Фир-сов часто употребляет флексию -j (особенно формы âñj и òj) в формах Им. иВ. мн. ч. — 128 примеров. Это свидетельствует о том, что в ПсФ получилаотражение тенденция к закреплению флексии -j в качестве внеродового по-казателя этих местоимений в субстантивной функции. Интересно, что подоб-ная тенденция нашла отражение и в «Уложении» 1649 г., где обычными фор-мами Им. и В. мн. ч. являются формы òj, âñj, но îíè (см.: ЧЕРНЫХ 1953,326, 329, 334).

4. Глагол

4.1. В большинстве памятников письменности XVII в. как делового, так икнижно-литературного характера формы и н ф и н и т и в а на -è преобладалинад разговорными формами на -ü (см.: ЧЕРНЫХ 1953, 129, 350—351; ПЕН-НИНГТОН 1980, 282; ЛОПУШАНСКАЯ 1967, 113; ФОМЕНКО 1963, 8).

В ПсФ встретилось 360 форм инфинитива на -è и 103 формы на -ü (к чис-лу усеченных форм мы относим как формы, засвидетельствованные с конеч-ным -ü, так и формы с надстрочной буквой ò). Хотя формы на -è в ПсФ и пре-обладают, столь частое использование усеченной формы инфинитива на -üсвидетельствует о том, что инфинитив на -è не был для А. Фирсова релевант-ным признаком книжного языка, чему, возможно, способствовало то, что впольск. языке единственной формой инфинитива была усеченная форма на -ć.

4.2. Если в книжно-литературных текстах XVII в. преобладала форма2 л. ед. ч. на -øè, то в памятниках делового и бытового характера «практиче-

ски единственной… является форма на -шь» (БОНДАРЕВА 1973, 6).В ПсФ засвидетельствовано 104 примера формы 2 л. ед. ч. на -øè и

102 примера — на -øú (из них 17 — с надстрочным написанием -ø). Обеформы очень часто встречаются в тексте рядом, например: ïîñjùàåøè ã0ñäèçåìëþ, à åãäà âûñÓøèøú, è ïàêè íàïàÿåøú åÿ (64:10) — è á0ëãîñëîâëÿåøúïëîäîì åÿ (64:11) — á0ëãîñëîâëÿåøè ã0ñäè âjíåöú ëjòà (64:12). Эти и другиеподобные примеры позволяют считать, что для А. Фирсова различие в этих


формах не было релевантным. Широкое употребление в ПсФ рус. форм2 л. ед. ч. на -øú, подобно усеченным формам инфинитива, могло быть спро-воцировано польск. формами на -sz.

Возвратные глаголы с постфиксом -ñÿ в ПсФ отмечены преимущественнос флексией -øè (13 примеров), с флексией -øú/-ø засвидетельствовано лишь2 примера.

4.3. Глаголы нетематического спряжения âjäjòè, èìjòè, äàòè, jñòè внаст. (буд.) времени засвидетельствованы в ПсФ как в цсл. оформлении, так и вформах спряжения по продуктивному классу, например: âjìü (2) — âjäàþ (1),âjñòü (1) — âjäàåòú (6); èìàìú (6) — èìjþ (1), èìàøè (2) — èìjåøú (1);äàñè (2), âîçäàñè (1) — âîçäàøú (3), ñíjñòü (2) — ñíjäÿòú (2).

4.4. Судя по показаниям памятников письменности, в рус. языке XVII в.еще не было единой конструкции для выражения «нейтрального» буд. време-ни. Для образования формы сложного буд. времени использовалась конст-рукция, состоящая из инфинитива и некоторых вспомогательных глаголов вформе наст. (буд.) времени. При этом если в произведениях книжно-литературного характера преобладали формы буд. сложного с вспомогатель-ным глаголом èìàìü, наряду с которым использовались и другие вспомога-тельные глаголы (õîùó, ïî÷íó и др.), а в деловой письменности XVII в. осо-бенно активно использовались конструкции с вспомогательными глаголамиó÷íó и ñòàíó, то анализ в этом отношении памятников письменности бытово-го характера позволяет полагать, что в живой великорус. речи этого периодаупотреблялись преимущественно конструкции с вспомогательным глаголомñòàíó и — по-видимому, в меньшей степени — áóäó (см.: ДАНЕВИЧ 1961, 10;ФОМЕНКО 1963, 7; ЧЕРНЫХ 1953, 347; БОНДАРЕВА 1973, 6—7, 20; ПЕН-НИНГТОН 1980, 279; ЛОПУШАНСКАЯ 1967, 84; ХАБУРГАЕВ 1980, 181).

По данным исследователей, конструкция «áóäó + инфинитив» со значе-нием нейтрального буд. времени в произведениях XVII в., созданных на тер-ритории Московской Руси, встречается редко46, в то время как в западнорус.деловых документах случаи употребления этой конструкции без оттенка ус-ловности зафиксированы с конца XIV — начала XV вв. (см.: ГОРШКОВА иХАБУРГАЕВ 1981, 323). Что касается живой великорус. речи, то исследова-тели до недавнего времени полагали, что в XVII в. в формах сложного буд.времени в качестве вспомогательных использовались глаголы ñòàòè (ñòàòü) ипроизводные от корня -÷üí- (íà÷üíó, ïî÷üíó, ó÷üíó), а формы с вспомога-тельным глаголом áûòè были для разговорного языка в целом чужды (см.:КОТКОВ 1974, 265—266). Однако исследование памятников письменностибытового характера и в том числе частных писем XVII в. свидетельствует ораспространенности формы «áóäó + инфинитив» в живой речи великорусов вXVII в. (см.: БОНДАРЕВА 1973, 7, 20; ГОРШКОВА и ХАБУРГАЕВ 1981,


323). Об этом же свидетельствует указание автора «Русской грамматики»Г. Лудольфа, что «будущее обычно образуется прибавлением к инфинитиву

буду или стану» (см.: ЛАРИН 1937, 127).В свете вышеизложенного материал ПсФ представляет безусловный ин-

терес, так как фактически единственной формой буд. сложного времени в ис-следуемом памятнике является конструкция «áóäó + инфинитив», засвиде-тельствованная 195 раз во всех формах: áóäó (76), áóäåøè / áóäåøú (16), áó-äåòú (52), áóäåìú (6), áóäåòå (3), áóäóòú (42). Другие вспомогательныеглаголы А. Фирсов либо совсем не использует (например: ñòàòè, íà÷àòè,ó÷íóòè)47, либо использует совсем с другим семантическим значением —как конструкцию с вспомогательным глаголом èìjòè (об этой конструкциисм.: 4.5).

Следует отметить, что А. Фирсов сознательно заменяет конструкцией«áóäó + инфинитив» другие языковые способы выражения буд. времени, ха-рактерные для традиционного текста Псалтыри. Так, в конструкции сложногобуд. времени «èìàòü + инфинитив» он изменяет вспомогательный глаголèìàòü на áóäåòú (9:9, 134:14 и др.), а формы простого буд. времени (= наст.)глаголов н е с о в е р ш е н н о г о в и д а он довольно последовательно заменя-ет формой «áóäó + инфинитив», например: цсл.: äîêîëj ã0ñäè çàáóäåøè ìÿäî êîíöà? äîêîëj îòâðàùàåøè ëèöå òâîå îòú ìåíå? — ПсФ: äîêîëj ã0ñäèçàáÓäåøè ìÿ äî êîíöà: äîëãî ëè ãñ0äè áÓäåøú wòâðàùàòè ëèöå òâîå wòìåíå? (12:2); цсл.: óçðÿòú ìíîçè è óáîÿòñÿ, è óïîâàþòú íà ã0ñäà — ПсФ: óç-ðÿòú ìíwãIÿ, è óáîÿòñÿ, è áÓäÓòú óïîâàòè íà ã0ñäà (39:4) и мн. др.

Анализ образования и употребления формы сложного буд. времени вПсФ свидетельствует, таким образом, о том, что А. Фирсов отступает как отнормы книжно-литературного языка XVII в., так и от нормы, сложившейся вделовом языке Московской Руси, причем делает это очень последовательно.

Тот факт, что в великорус. памятниках (как делового характера, так икнижно-литературных) конструкция «áóäó + инфинитив» встречается редковплоть до конца XVII в., хотя в югозападнорус. текстах она обычна и в болеераннее время, свидетельствует, по мнению некоторых исследователей, о том,что употреблению этой конструкции в великорус. памятниках письменностиконца XVII—XVIII вв. она обязана западнославянскому (или югозападнорус.)влиянию48.

Поскольку иноязычным оригиналом перевода А. Фирсова были польск.тексты и при этом большинство примеров употребления А. Фирсовым конст-рукции «áóäó + инфинитив» поддерживается аналогичной польск. конструк-цией, нормативный характер этой конструкции в ПсФ можно было бы объяс-нить ее нормативностью в польск. языке и расценивать в таком случае какп о л о н и з м.


В польск. текстах, однако, наряду с формой сложного буд. времени«będę + инфинитив» широко используется конструкция «będę + причастие на-ł», которую А. Фирсов т а к ж е переводит конструкцией с инфинитивом; ср.,например: będę strzegł drog moich — áÓäÓ ñîõðàíÿòè ïÓòè ìîÿ (38:2); będę

chwalił imię Bożę — áÓäÓ õâàëèòè èìÿ á0æIå (68:31); będzie czynił

sprawiedliwość — áÓäåòú òâîðèòè ïðàâäÓ (71:4) и мн. др. Конструкция отно-сительного буд. времени («футурум экзактум») «áóäó + форма на -ë-» былаизвестна и великорус. письменности — преимущественно деловым текстамXI—XVI вв., однако имела специфическое значение возможного обнаруже-ния признака (действия, состояния) в будущем (см.: ГОРШКОВА и ХАБУР-ГАЕВ 1981, 296—298), а следовательно, не могла использоваться А. Фирсо-вым в качестве формы «нейтрального» буд. времени.

То, что А. Фирсов п о с л е д о в а т е л ь н о переводит польск. конструк-цию сложного буд. времени с причастием конструкцией с инфинитивом, сви-детельствует о том, что он не следовал слепо польск. тексту, а у н и ф и ц и -р о в а л не только рус., но и польск. форму сложного буд. времени. Усматри-вать, таким образом, в употреблении А. Фирсовым конструкции «áóäó + ин-финитив» только польск. влияние, на наш взгляд, не следует. Считаем, чтоА. Фирсов в выборе формы сложного буд. времени о р и е н т и р о в а л с я н ан о р м у п о л ь с к. я з ы к а, у н и ф и ц и р у я е е и выбрав при этом ту фор-му, которая б ы л а х а р а к т е р н а ж и в о й в е л и к о р у с. р е ч и к о н ц аX V I I в.

Наблюдение над формой сложного буд. времени в исследуемом памят-нике еще раз свидетельствует о том, что польск. языковые элементы, под-держиваемые разговорными великорус. формами, А. Фирсов использовал дляу п р о щ е н и я языка Псалтыри.

«Простой» язык ПсФ свидетельствует также о процессе дифференциацииспособов образoвания форм буд. времени от глаголов совершенного и несо-вершенного вида: глаголы несовершенного вида образуют в исследуемом па-мятнике форму буд. сложного с вспомогательным глаголом áûòè, а простаяформа наст. (буд.) времени глаголов совершенного вида закрепляет за собойтолько значение буд. времени. Материал ПсФ, таким образом, отражаетслияние временного значения формы с видовым значением основы, и «про-стой» язык А. Фирсова в этом плане предвосхищает норму современного рус.литературного языка, сложившуюся в XVIII в.

4.5. В ПсФ 20 раз засвидетельствована конструкция, состоящая из соче-тания формы наст. (буд.) времени глагола èìjòè и инфинитива спрягаемогоглагола и внешне напоминающая цсл. форму сложного буд. времени. Однакосходство подобных конструкций является лишь формальным, так как почтивсе примеры (19) поддерживаются аналогичной польск. синтаксической кон-


струкцией со значением д о л ж е н с т в о в а н и я. Например: êîãî æå èìàìúóñòðàøèòèñÿ (26:1) — kogoż się ja mam lękać; ÓêàçÓåòú èæå èìàìû Óïîâàòèíà á0ãà (арг. 61:2:7) — ukazuje iż mamy ufać w Bogu; wò òîãw åäèíàãî ñïàñåíIÿwæèäàòè èìàìû (арг. 32:14) — od którego samego zbawienia oczekawać

mamy и др.Как видим, спрягаемая форма глагола èìjòè вносит в исследуемые кон-

струкции тот же оттенок долженствования, что и польск. глагол mieć. Замеча-тельно при этом, что один раз А. Фирсов переводит глаголом èìjòè польск.глагол musieć «быть должным» в составе этой конструкции: èìÓò ñêàêàò(ü)(гл. 28:6) — skakać muszą, что подтверждает наше мнение об этой конструк-ции как о с е м а н т и ч е с к о й к а л ь к е с польск. языка с вполне осознавае-мым переводчиком значением долженствования.

О понимании А. Фирсовым семантического значения используемой имконструкции свидетельствует то, что аналогичные польск. конструкции с гла-голом mieć в форме п р о ш е д. времени он также калькирует: miał żyć —èìjëú æèòè (48:10); dostać miał — ïîëÓ÷èòè èìjëú (арг. 31:1) и др. (всего8 примеров таких конструкций). И в этом случае один раз А. Фирсов перево-дит конструкцией с глаголом èìjòè польск. конструкцию с глаголом musieć:musiał mieszkać — èìjëú ïðåáûâàòè (арг. 119:5).

Из приведенных примеров следует, что для ПсФ анализируемая конст-рукция не является окказионализмом, так как А. Фирсов не избегал ее, хотя ине стремился использовать регулярно: нами засвидетельствованы случаи, ко-гда А. Фирсов не калькировал польск. конструкцию, например: zabawić się

miały — çàáàâëÿëèñÿ (гл. 67:13); wziąć mają — ïðIèìÓò (арг. 57:12) и др.Эта конструкция, таким образом, для языка ПсФ является с е м а н т и -

ч е с к и м п о л о н и з м о м. Однако факт высокой частотности конструкции«èìjòè + инфинитив» (с вспомогательным глаголом как в форме наст., так ипрошед. времени) свидетельствует, на наш взгляд, о том, что в языковом соз-нании А. Фирсова польск. синтаксическая конструкция в силу формальногосходства контаминировала с цсл. формой сложного буд. времени; то есть, яв-ляясь, по существу, полонизмом, имела формальные признаки церковнославя-низма. Поэтому этот полонизм, на наш взгляд, для языка исследуемого памят-ника следует считать ф у н к ц и о н а л ь н ы м ц е р к о в н о с л а в я н и з м о м.

4.6. Наблюдения над глагольными формами прошед. времени в памятни-ках XVII в., созданных в Московской Руси, свидетельствуют о том, что в до-кументах делового и бытового характера обычной и, как правило, единствен-ной формой является форма на -ë-, характерная для живой разговорной речи(см.: ЧЕРНЫХ 1953, 344; ПЕННИНГТОН 1980, 277; ЛОПУШАНСКАЯ 1967,105; БОНДАРЕВА 1973, 4—5)49, в то время как книжно-литературные произ-ведения этого времени продолжали использовать цсл. систему форм прошед.


времени, включавшую аорист, имперфект и перфект (см.: ФОМЕНКО 1963,6; ТАРКОВСКИЙ 1975, 69)50.

Следует, однако, учесть, что уже в книжном языке XVI в. выработаласьтрадиция, получившая отражение в Львовской грамматике еллино-славен-ского языка 1591 г., «Грамматике» Лаврентия Зизания 1596 г. и обоих изда-ниях «Грамматики» М. Смотрицкого (1619 и 1648 гг.), согласно которой вме-сто формы 2 л. ед. ч. аориста и имперфекта употреблялась форма перфекта сосвязкой åñè — чтобы избежать омонимии форм 2 и 3 л. аориста и имперфек-та. В результате в произведениях, ориентировавшихся на эту традицию,ставшую для великорус. книжников XVII в. нормой после кодификации ее в«Грамматике» 1648 г., отсутствовали древние формы 2 л. ед. ч. аориста и им-перфекта (то есть формы типа ðå÷å и íåñÿøå «обслуживали» лишь 3 л. ед. ч.),а количество форм 2 л. древнего перфекта со связкой åñè соответственно воз-растало51.

В результате статистического обследования ПсФ нами засвидетельствова-но 1658 примеров форм прошед. времени на -ë- (71,5 %), 347 примеров перфек-та (15,1 %), 304 примера аориста (13,1 %) и 9 примеров имперфекта (0,3 %)52.

4.6.1. Наблюдения над употреблением форм аориста в ПсФ свидетельст-вуют о том, что в подавляющем большинстве случаев аорист употребленА. Фирсовым правильно — в полном соответствии с традиционным текстомПсалтыри. Из 304 примеров форм аориста лишь 36 не соответствует цсл. тек-сту, причем в 22 случаях форма аориста употреблена правильно, А. Фирсовменяет лишь глагольную лексему, например: цсл. èñ÷åçîøà — ïîãèáîøà (63:7);цсл. ïîñòàâèõú — ñîòâîðèõú (118:106); цсл. ÷àÿõú — îæèäàõú (118:166);цсл. ïðåäñòàøà — ñîáðàøàñÿ (2:2) и др.

В 4 случаях А. Фирсов заменил формой аориста форму наст. (буд.) вре-мени традиционного текста Псалтыри (в 2 примерах — с заменой лексемы):цсл. íå ñÿäó — íå ñjäîõú (25:5); цсл. âîçíåñåòú — âîçíåñå (149:4); цсл. ïî-ãëóìëþñÿ — ïîó÷àõñÿ (118:78); цсл. âíèäåòú — ïðIèäå (17:7). Поскольку вовсех этих случаях остальной текст оставлен А. Фирсовым без изменения, этазамена, естественно, меняет смысл, то есть формы аориста в этих случаяхупотреблены с е м а н т и ч е с к и неверно. Отметим, что ошибки в граммати-ческих показателях лица и числа встречаются в ПсФ редко53.

Один раз — в ркп. А — форма аориста засвидетельствована в 3 л.двойств. ч. — в стихе, почти полностью соответствующем цсл.: ïîíåæå (цсл.:ÿêî) î0öú ìîè, è ìàòè ìîÿ, îñòàâèñòà (ркп. Б-Г: îñòàâèëè) ìÿ, ã0ñäü æå âîñ-ïðIÿòú ìÿ (26:10).

В целом анализ употребленных А. Фирсовым форм аориста наводит намысль, что переводчик не стремился избавить от них текст Псалтыри. Там,где А. Фирсов оставлял цсл. текст без изменения, он, как правило, сохранял и


форму аориста (иногда, как уже отмечалось, даже «облекая» в эту форму дру-гую глагольную лексему). Там же, где цсл. текст в силу своей малопонятно-сти нуждался, по мнению А. Фирсова, в переводе, он, переводя польск. текст,использовал -л-перифразу. При этом А. Фирсов достаточно часто, заменяяодну из форм аориста формой на -ë-, оставлял другую без изменения. Напри-мер: цсл. ìå÷ü èçâëåêîøà ãðjøíèöû, íàïðÿãîøà ëóêú ñâîè, íèçëîæèòèóáîãà è íèùà — èçâëåêîøà ãðjøíèöû ìå÷ú, è íàòÿíÓëè ëÓêú ñâîè, óáèòèíèùàãw è óáîãàãw (36:14); цсл. îáðjòîõú ä0âäà ðàáà ìîåãî, åëååìú ìîèìúñ0âòûìú ïîìàçàõú åãî — wáðjòîõ ä0âäà ðàáà ìîåãw, è ìàñëîì ìîèìñâ0òûìú ïîìàçàë åãw (88:21); цсл. ê òåáj âîççâàøà, è ñïàñîøàñÿ, íà òÿóïîâàøà, è íå ïîñòûäåøàñÿ — ê òåáj âçûâàëè, è ñïàñîøàñÿ, è íà òÿ óïîâà-ëè, è íå ïîñðàìëåíè áûëè (21:6) и др.

Интересно также, что в ПсФ н и р а з у не засвидетельствована форма2 л. ед. ч. аориста. Это может служить подтверждением того, что А. Фирсовиспользовал кодифицированную в «Грамматике» 1648 г. парадигму аориста,в которой вместо древней формы 2 л., омонимичной форме 3 л., представленаформа перфекта.

4.6.2. Из 9 встретившихся в ПсФ форм имперфекта 5 употреблены пере-водчиком в соответствии с цсл. текстом: êëåâåòàõó (118:23 — А, В, Г; Б —êëåâåòàøà), ðàñõèùàõó (43:11), ñìîòðÿõú (141:5 — Б-Г; А — ñìîòðèëú), õî-æäàõú (118:45 — А; 141:4). В двух случаях форма имперфекта также упот-реблена в соответствии с цсл. текстом, но с изменением глагольной лексемы:ñìjÿõóñÿ (цсл. çàêîíîïðåñòóïîâàõó — 118:51), ñòîÿõó (цсл. ñòîÿùå áÿõó —121:2), дважды форма имперфекта употреблена неверно54.

4.6.3. Из 347 встретившихся в ПсФ форм перфекта самой частотной явля-ется форма 2 л. ед. ч. со связкой åñè (309). В остальных формах перфектвстречается значительно реже: со связкой åñìü (3), åñòü (15), åñìû (15), åñòå (4),ñóòü (1).

Анализ употребления А. Фирсовым форм перфекта показывает, что вбольшинстве случаев там, где он оставлял традиционный цсл. текст, он ос-тавлял и форму перфекта (153 примера), а если изменял глагольную лексему,то в полном соответствии с цсл. текстом «облекал» ее в форму перфекта(104), например: цсл. èçâåëú åñè — âûâåëú åñè (65:12), цсл. îñíîâàëú åñè —çàëîæèëú åñè (101:26), цсл. çàïîâjäàëú åñè — ïîâåëjëú åñè (118:138) и др.В остальных случаях А. Фирсов употребил форму перфекта самостоятельно,заменяя ею формы наст. и буд. времени, формы аориста, повелительного на-клонения и причастий — в тех случаях, когда изменял т е к с т стиха — в со-ответствии с польск. текстами, причем во всех случаях грамматические пока-затели лица и числа (формы наст. времени вспомогательного глагола áûòè)употреблены им правильно.


Особо рассмотрим формы 1 л. мн. ч. перфекта со связкой åñìû. Форма1 л. мн. ч. атематических глаголов на -ìû (в том числе и åñìû) отмечена вредких случаях уже в памятниках XI в., а в XII—XIV вв. она становится ши-роко распространенной и вытесняющей форму на -ìú (см.: ИГ 1982, 48).Форма åñìû в качестве связки в 1 л. мн. ч. перфекта была кодифицирована«Грамматикой» 1648 г., поэтому перфект со связкой åñìû в ПсФ вполне со-ответствует цсл. норме. Следует, однако, обратить внимание на то, что в 14из 15 случаев эта форма употреблена А. Фирсовым вместо формы аористацсл. текста и является своеобразным переводом польск. глагольной формы1 л. мн. ч. прошед. времени с окончанием -chmy, присоединенным либо непо-средственно к глаголу, либо к союзу, наречию или местоимению. Причем ос-тальной текст стиха оставлен, как правило, почти без изменений. Например:á0æå, óøèìà íàøèìè ñëûøàëè åñìû, è wòöû íàøè ïîâjäàëè íàìú, äjëî(43:2) — ср. цсл.: á0æå, óøèìà íàøèìà óñëûøàõîìú, è îòöû íàøè âîç-âjñòèøà íàìú äjëî (польск.: słyszelichmy); ÷òw åñìû ñëûøàëè, è ïîçíàëèèõ, î0öû íàøè ïîâjäàëè íàìú (77:3) — ср. цсл.: åëèêà ñëûøàõîìú è ïîçíà-õîìú Ý, è îòöû íàøè ïîâjäàøà íàìú (польск.: którechmy słyszeli); îæèäàëèåñìû á0æå ì0ëñðäIÿ òâîåãw (47:10) — ср. цсл.: ïðIÿõîìú á0æå ì0ëñðäIå òâîå(польск.: oczekawalichmy).

Тот факт, что А. Фирсов последовательно использует перфект со связкойåñìû вместо цсл. формы аориста, хотя, как мы видели, форм аориста он неизбегает, а также то, что эта форма перфекта своеобразно поддерживаетсяпольск. глагольной формой, лишний раз свидетельствует об ориентацииА. Фирсова на польск. текст, который п о д с к а з ы в а е т переводчику фор-му, известную либо цсл. (как в данном случае), либо живому великорус. (какформы на -ë- — см. ниже) языку.

4.6.4. Как уже отмечалось, основной формой прошед. времени в ПсФ яв-ляется универсальная форма на -ë- (1658 примеров), что существенно отлича-ет «простой» язык А. Фирсова от языка книжно-литературных произведенийXVII в. и сближает его как с языком деловых памятников, так и с живой ве-ликорус. речью XVII в.

Как известно, случаи опущения вспомогательного глагола в формах пер-фекта засвидетельствованы уже в старейших древнерус. текстах, причем наи-более последовательно отсутствие вспомогательного глагола наблюдается вэтих текстах в формах 3 л., а также в формах 1—2 л. п р и н а л и ч и и м е -с т о и м е н и я. Эти наблюдения позволяют исследователям предполагать, чтодля древнерус. авторов XI—XIII вв. вспомогательный глагол при причастиина -ë- был функциональным эквивалентом личного местоимения (см.: ГОРШ-КОВА и ХАБУРГАЕВ 1981, 309—312; ЛОМТЕВ 1956, 44—53). Утрата фор-мами перфекта вспомогательного глагола в таком случае связана с тем, что


его основные грамматические функции — указание на число и лицо — ока-зывались либо постоянно избыточными (указание на число, которое обяза-тельно содержится в причастии на -ë-), либо факультативно избыточными(указание на лицо — если есть подлежащее) (см.: ГОРШКОВА и ХАБУРГА-ЕВ 1981, 309).

Анализ функционирования в ПсФ формы прошед. времени на -ë- свиде-тельствует о том, что в большинстве случаев А. Фирсов употребляет этуформу тогда, когда в предложении есть подлежащее, указывающее на лицо;при этом замены форм прошед. времени весьма показательны в тех случаях,когда остальной текст сохраняется. Например: цсл. Ñå ÷0ëâêú, èæå íå ïîëîæèá0ãà ïîìîùíèêà ñåáj, íî óïîâà íà ìíîæåñòâî áîãàòñòâà ñâîåãî — Ñåè ÷0ëâêú,íå ïîëîæèëú á0ãà ïîìîùíèêà ñåáj, íî óïîâàëú íà ìíîæåñòâw áîãàòñòâàñâîåãw (51:8); цсл. ìîðå âèäj è ïîájæå, èîðäàíú âîçâðàòèñÿ âñïÿòü —ìîðå âèäjëî (òî) ïîájæàëî, Iîðäàíú âîçâðàòèëñÿ íàçàä (113:3). В этихи других подобных примерах наличие в предложении подлежащего позволи-ло А. Фирсову изменить форму аориста на форму прошед. времени на -ë-, ос-тавив остальной текст почти без изменения.

Если бы форма прошед. времени на -ë- последовательно функционирова-ла в исследуемом памятнике так, как было показано выше, мы могли бы счи-тать, что А. Фирсов ориентировался в этом отношении только на живую ве-ликорус. речь.

Однако в ПсФ есть немало примеров, когда текст понимается с трудом(или вообще непонятен) именно в связи с тем, что в предложении о т с у т -с т в у е т п о д л е ж а щ е е при глаголе в форме прошед. времени на -ë-, на-пример: ã0ñäè á0æå ìîè âîïèëú ê òåáj, è èñöjëèëú ìÿ åñè (29:3) — ср. цсл.:ã0ñäè á0æå ìîè âîççâàõú ê òåáj, è èñöjëèëú ìÿ åñè; ðåêú áåççàêîííÓþ-ùèìú, íå áåççàêîííÓèòå (74:5) — ср. цсл.: ðjõú áåççàêîííóþùèìú, íåáåççàêîííóèòå. Следует отметить, что в польск. текстах, которыми А. Фир-сов пользовался при переводе, на лицо указывало о к о н ч а н и е формыпрошед. времени глагола, и поэтому подлежащее в подобных предложениях,как правило, отсутствует. В соответствующих местах польск. текста мы на-ходим формы: wołałem (у А. Фирсова: âîïèëú), mówiłem (у А. Фирсова:ðåêú). Хотя эти примеры являются для исследуемого памятника окказиона-лизмами, они все же весьма показательны, так как свидетельствуют об ориен-тации А. Фирсова на польск. глагольную форму прошед. времени.

Отметим, что в ПсФ не засвидетельствовано ни одного примера ф о р -м а л ь н о й полонизации формы прошед. времени на -ë-, характерной длятекстов, написанных на «простой мове»55.

То, что ориентация на польск. текст в употреблении форм прошед. вре-мени у А. Фирсова была, мы видели на примере форм перфекта со связкой


åñìû. Надо полагать, что и существовавшая в польск. языке форма прошед.времени на -ł- могла «провоцировать» А. Фирсова на использование с в о й -с т в е н н о й ж и в о й в е л и к о р у с . р е ч и универсальной формы прошед.времени на -ë-, косвенным подтверждением чему могут служить приведенныевыше случаи, когда А. Фирсов «забыл» дополнить предложения со сказуе-мым в форме прошед. времени на -ë- необходимым для великорус. языка по-казателем — подлежащим. Приведенные выше доводы могут свидетельство-вать о том, что в употреблении А. Фирсовым формы прошед. времени на -ë-мы имеем дело с той же закономерностью, которая была отмечена для формсложного буд. времени: польск. форма, поддержанная живой великорус.формой, становится для А. Фирсова н о р м о й.

4.6.5. Весьма интересны 4 встретившихся в ПсФ примера «русского плю-сквамперфекта» с неизменяемой глагольной частицей áûëî: wáÿëè áûëî ìå-íå áîëjçíè ñìåðòíûÿ (17:5) — цсл.: îäåðæàøà ìÿ áîëjçíè ñìåðòíûÿ;ââåëú áûëî åñè íàñú â ñjòü... âîøëè áûëî åñìû âî îãíü è â âîäÓ(65:11:12) — цсл.: ââåëú íû åñè â ñjòü... ïðîèäîõîìú îãíü è âîäó; òî åñòüåãäà áûëî âçÿëè êIîòú ôèëèñòèìîâå (гл. 77:60). Во всех случаях частица áû-ëî придает предложению значение незавершенного в прошлом действия, ко-торое отсутствует в традиционном цсл. тексте. Все 4 конструкции являютсяпереводом в прошлом широко распространенной в польск. языке (см.: КУ-РАШКЕВИЧ 1972, 154) конструкции «давнопрошедшего времени» (czas

zaprzeszły), которая в польск. языке не имела значения незавершенности:Ogarnęłyć mię były boleści śmierci; Wwiodłeś nas był w sieć… weszlichmy byli w

ogień y w wodę; To się na on czas stało gdy byli wzięli skrzynię filistimowie.

А. Фирсов, таким образом, на основании формального сходства о т о ж д е -с т в л я е т польск. грамматическую конструкцию с конструкцией «русскогоплюсквамперфекта» со значением незавершенного в прошлом действия, из-вестную как живой великорус. речи XVII в., так и деловым памятникамписьменности этого времени (см.: ЧЕРНЫХ 1953, 346—347; ПЕННИНГТОН1980, 284). Употребление этой конструкции у А. Фирсова является, безуслов-но, окказионализмом, связанным с неправильным осмыслением переводчи-ком польск. грамматической конструкции.

4.6.6. Анализ употребления в ПсФ форм прошед. времени, таким обра-зом, свидетельствует о том, что в «простом» языке А. Фирсова наряду с цсл.системой, предписанной «Грамматикой» 1648 г., получила отражение — вбольшей степени — норма употребления универсальной формы прошед.времени на -ë-, свойственная живой великорус. речи. Однако л е г и т и м а -ц и и этой формы в ПсФ в немалой степени способствовало, на наш взгляд,то, что в польск. литературном языке форма прошед. времени на -ł- уже былаединственно возможной. Это подтверждает наш тезис о том, что польск. язык


был для А. Фирсова своего рода лакмусовой бумажкой, определявшей правона легитимацию разговорной великорус. формы в языке Псалтыри.

Тот факт, что наряду с универсальной формой прошед. времени на -ë- висследуемом памятнике представлены также формы аориста, перфекта и — вменьшей степени — имперфекта, можно объяснить тем, что цсл. формы про-шед. времени оставались для А. Фирсова релевантными признаками книжно-сти, вследствие чего для придания «простому» языку своего перевода «книж-ного» облика он сохранял иногда архаичные формы прошед. времени — пре-имущественно в тех случаях, когда цсл. оставлялся весь стих в целом56.

4.7.1. Формы повелительного наклонения встречаются в ПсФ очень частои их оформление в целом соответствует нормам цсл. языка. Форма 2 л. ед. ч.последовательно оформляется суффиксом -è-. Свойственная живой речи ре-дукция конечного безударного -è-, получившая лишь незначительное отра-жение в книжно-литературных памятниках письменности XV—XVII вв. инепоследовательно представленная в произведениях делового характера (см.:ЛОПУШАНСКАЯ 1967, 109; ГОРШКОВА и ХАБУРГАЕВ 1981, 343), отме-чена в ПсФ лишь 3 раза: âèäü (44:11 — В), âûjäü (44:5) и ïîïðîâàäü(30:4)57. В остальных случаях после согласной основы как в позиции под уда-рением, так и в безударном положении засвидетельствованы формы на -è-:ïðèêëîí1è, ïðîñ1è, îáðàò1è — âîñêð1åñíè, âîñò1àíè, èçá1àâè, èñïð1àâè и др.

Еще две разговорные формы: ïîêðîè (16:8, 63:3) и óáåè (58:12) также яв-ляются окказионализмами для языка исследуемого памятника.

4.7.2. Заслуживают внимания формы 2 л. ед. и мн. ч. повелительного на-клонения, образованные от нетематических глаголов âèäjòè, âjäjòè и äà-òè. Для всех этих глаголов отмечены как книжные, так и разговорные формы,однако если для первых двух глаголов (и их производных) преобладают цсл.формы: âèæäü (10), îòïîâjæäü (1), ïîâjæäü (2), óâjæäü (1), но: âjäàè(2 раза — в Предисловии), то для глагола äàòè и производных от него явнопреобладают разговорные формы: äàè (17) — äàæäü (3); âîçäàè (2) — âîç-äàæäü (1); îòäàè (1); ïðåäàè (1) — ïðåäàæäü (2); ïðèäàè (1). А. Фирсов за-меняет разговорной формой äàè не только форму äàæäü традиционного тек-ста Псалтыри (27:4, 59:13, 71:1 и др.), но и другие однокоренные формы, на-пример: âîçäàæäü (50:14), ïðåäàæäü (139:3). Поскольку примеры употреб-ления формы äàè засвидетельствованы уже в ранних книжно-литературныхпамятниках — таких как «Изборник 1076 г.», «Галичское евангелие» 1144 г.,Лаврентьевская летопись и др., употребление этой формы в книжно-литературных памятниках наряду с формой äàæäü в конце XVII в. было, по-видимому, явлением традиционным.

4.7.3. Формы 3 л. ед. и мн. ч. в ПсФ образуются в полном соответствии скнижной традицией — сочетанием формы наст. (буд.) времени глагола с час-


тицей äà. Разговорный эквивалент этой частицы — ïóñòü — в ПсФ не засви-детельствован.

5. Причастие и деепричастие

5.1. Действительные причастия наст. времени засвидетельствованы вПсФ исключительно с книжными суффиксами -óù-/-þù- и -àù-/-ÿù-; суф-фикс -ó÷- отмечен лишь в слове áóäó÷è (7 раз), являющемся деепричастием(см.: 5.3.2.). Образования на -óù-/-þù- и -àù-/-ÿù-, по-видимому, были чуждыразговорной речи XVII в., косвенным подтверждением чему является фактпочти полного отсутствия их в памятниках делового характера этого периода(см.: ЛОПУШАНСКАЯ 1967, 118; ЧЕРНЫХ 1953, 354).

Действительные причастия прошед. времени представлены образования-ми с суффиксами -âø-/-ø-. Архаичные полные формы Им. ед. ч. действи-тельных причастий наст. и прошед. времени на -ÿè, -ûé встречаются в ПсФочень редко. Они засвидетельствованы всего 10 раз — 3 примера принадле-жат не основному писцу ркп. А (гл. 9:5, гл. 10:6, 147:8), а из 7 оставшихсятолько 3 отмечены во всех рукописях: òâîðÿè (71:18), æèâûè (134:21), äàÿè(135:25). Формы áîÿèñÿ (127:4), íàÓ÷àÿè (143:1), ñîáëþäàÿè (120:4) засвиде-тельствованы лишь в ркп. А (Б-Г соответственно: áîÿùIèñÿ; èæå íàÓ÷àåòú;ñîáëþäàÿ), а форма æèâûè (142:2), наоборот, отмечена лишь в ркп. Б-Г (А —æèâÓùIè). Архаичные формы на -ÿè, -ûé встречаются в XVII в. лишь в техпроизведениях, которые претендовали на статус «высокой книжности». Так,например, в переводе басен Эзопа отмечено 50 употреблений таких причас-тий (см.: ТАРКОВСКИЙ 1975, 55), а в сочинении Г. Котошихина эти формывстречаются только в 1-й части, насыщенной славянизмами (см.: ПЕННИНГ-ТОН 1980, 290).

Страдательные причастия отмечены преимущественно в кратких фор-мах, что объясняется их синтаксической функцией. Страдательные причас-тия наст. времени засвидетельствованы в ПсФ с книжным суффиксом -ì- —всего 29 примеров кратких и 10 примеров полных форм с этим суффиксом(подобные образования в памятниках делового характера встречаютсяочень редко — см.: ЧЕРНЫХ 1953, 355; ЛОПУШАНСКАЯ 1967, 119). Стра-дательные причастия прошед. времени представлены преимущественно об-разованиями с суффиксом -í-, с суффиксом -ò- отмечено 12 примеров, однопричастие встретилось в двух формах: ïîáèòû (гл. 30:18) — ïîáIåííè(62:11). Полные и краткие страдательные причастия прошед. времени засви-детельствованы как с -íí-, так и с -í-, причем если для полных причастийпреобладают образования на -íí-, то краткие формы отмечены преимущест-венно с -í-.


5.2.1. Полные формы причастий (как действительных, так и страдатель-ных), выполняющие, подобно прилагательным, атрибутивную функцию,имели ту же систему словоизменительных флексий, что и прилагательные.

Особого внимания заслуживает флексия Им. мн. ч. Для имен прилага-тельных, как уже отмечалось (см. 2.4.), в этой форме преобладает унифици-рованная флексия -ûÿ/-Iÿ. Для членных причастий А. Фирсов сохраняет, какправило, нормативные цсл. флексии: муж. род -Iè (72), жен. род -Iÿ/-ûÿ (2),сред. род -àÿ (1), хотя аналогия с прилагательными проявляется в том, что за-свидетельствовано 23 примера причастий муж. рода с флексией -Iÿ/-ûÿ, на-пример: áîÿùIÿñÿ (1), æèâóùIÿ (6), ëþáÿùûÿ (1) и др.

5.2.2. В оформлении В. мн. ч. причастий А. Фирсов следует норме цсл.языка: муж. род — флексия -ûÿ (10), жен. род — -ûÿ (2), сред. род — -àÿ (2),допустив лишь однажды отклонение от этой нормы: ñîòâîðåííûÿ äjëà (76:12).

5.2.3. Столь же безупречен А. Фирсов в оформлении Р. ед. ч. полныхпричастий жен. рода (-Iÿ/-ûÿ) и муж. рода (-àãî).

5.2.4. Унификация родовых флексий Им. мн. ч. кратких причастий отраже-на в ПсФ в меньшей степени, чем у кратких прилагательных (см. 2.5.): 67 при-меров с цсл. флексией -è (после твердого согласного) и 21 пример с флексией-û, причем 9 причастий отмечены с обеими флексиями: èçãíàíè (3) — èç-ãíàíû (1); íàïîëíåíè (1) — íàïîëíåíû (2); îñóæäåíè (1) — îñóæäåíû (2) и др.

Краткие причастия жен. рода в форме Им. мн. ч. отмечены лишь с цсл.флексией -û (7 примеров), а краткие причастия сред. рода ни разу не встрети-лись с цсл. флексией -à, нами засвидетельствовано 7 примеров с флексией -ûи 5 примеров — с флексией -è.

5.3.1. Д е е п р и ч а с т и я генетически восходят к кратким аппозитивнымдействительным причастиям наст. и прош. времени, которые в результате ут-раты форм согласования с подлежащим превратились в подчиненное сказуе-мому слово, выражающее второстепенное по отношению к нему действие(см.: ПОТЕБНЯ 1958, 181—184). А. А. Потебня писал: «Кажется несомнен-

ным, что в конце XIV в. причастия действительные аппозитивные были уже

только в книжном языке, а деепричастие, как вполне определившаяся часть

речи, уже существовало, хотя и отличалось кое-чем от нынешнего» (ПО-ТЕБНЯ 1958, 186).

По наблюдениям исследователей в XVII в. деепричастия употребляютсяв качестве особой глагольной формы как в текстах на деловом языке (см.:ЛОПУШАНСКАЯ 1967, 120—128; ПЕННИНГТОН 1980, 290—292; ЧЕРНЫХ1953, 356—359; ПРИПАДЧЕВ 1978, 19), так и в книжно-литературных произ-ведениях этого времени (см.: ФОМЕНКО 1963, 9; КОРОТАЕВА 1959, 61—62).

Деепричастие как особая глагольная форма выделено в «Грамматике»1648 г., однако М. Смотрицкий определяет деепричастие следующим обра-


зом: Дååïðè÷àñòèÿ ñóòü ïðè÷àñòèÿ ÷ðåç óñå÷åíIå èëè èçúÿòIå ñîêðàùåííàÿ,è çíàìåíîâàíIåìú îò ïðè÷àñòIè, îò íèõ æå è ñîñòàâëÿþòñÿ ïîòîëèêó ðàçëè-÷åñòâóþùàÿ, ïîåëèêó ïðèëàãàòåëíîå óñå÷åíîå îò öåëàãî ðàçëè÷åñòâîâàòèîáû÷å. Пðî÷Ièõú ïàäåæåè âî âñåõ ðîäåõú è ÷èñëåõú ðàçâå èìåíèòåëíà ëè-øàþòñÿ (л. 198). Это определение, а также приводимые далее примеры «дее-причастий» свидетельствуют о том, что это те же краткие причастия, изме-няемые по родам и числам, но лишенные категории падежа и, что весьмаважно, имеющие то же з н а ч е н и е, что и причастия (çíàìåíîâàíIåìú îòïðè÷àñòIè).

При анализе деепричастий в ПсФ, таким образом, следует обращать вни-мание как на то, с о г л а с у ю т с я ли исследуемые формы в р о д е и ч и с -л е с подлежащим, так и на то, какую ф у н к ц и ю выполняют эти формы впредложении. Типичной «деепричастной» функцией является функция «вто-ростепенного сказуемого».

5.3.2. Деепричастия н а с т . в р е м е н и образуются в исследуемом па-мятнике в основном от глаголов н е с о в е р ш е н н о г о в и д а при помощисуффиксов -à/-ÿ и -óù-/-þù-/-ÿù-.

Нами засвидетельствовано 50 образований на -à/-ÿ, являющихся, поМ. Смотрицкому, формами Им. ед. ч. муж. рода (л. 200). Три отмеченныеформы соответствуют цсл. тексту Псалтыри: áîðÿ (55:2), ïîãîíÿÿ (гл. 34:6),õâàëÿ (гл. 17:4), причем две последние формы отмечены в глоссах ркп. А ипринадлежат не основному писцу этой рукописи. Эти формы являются дляязыка ПсФ окказиональными аппозитивными краткими действительнымипричастиями наст. времени.

Остальные 47 примеров мы рассматриваем как д е е п р и ч а с т и я, хотясогласование в числе и роде отсутствует лишь для 14 форм58. Тридцать триформы на -à/-ÿ ф о р м а л ь н о согласуются с подлежащим в роде (муж.) ичисле (ед.), однако специфическая «деепричастная» функция этих форм, атакже то, что в большинстве случаев они поддерживаются деепричастиями на-ąc и -szy польск. текстов (в польск. языке формы на -ąc и -szy были неизме-няемыми уже в XIV—XV вв., см.: КУРАШКЕВИЧ 1972, 160—162), свиде-тельствуют о том, что А. Фирсов употреблял эти формы как деепричастия,например: ñIå âèäÿ ïðàâåäíûÿ, âåñåëÿòñÿ (106:42) — польск. Co widząc

sprawiedliwi weselą się; âîçðjëú ã0ñäü... íà ñ0íû ÷0ëâ÷åñêIÿ, õîòÿ âèäjòè, åñò(ü)ëè â íèõú ðàçÓìíîè, è èùÓùIè á0ãà (13:3) — chcąc widzieć jeśliby był kto coby

szukał Boga. Вот еще несколько примеров перевода польск. деепричастий,взятых без контекста: ájãàÿ (арг. 38) — польск. uciekając; ãëàãîëÿ (88:27,131:11 и др.) — mówiąc; æåëàÿ (118:20 и др.) — pragnąc; ìûñëÿ (30:14) —myśląc; íàðèöàÿ (146:4) — nazywając и др. Большинство рассматриваемыхдеепричастий, таким образом, А. Фирсов употребил, переводя польск. текст.


Как уже отмечалось, большинство деепричастий наст. времени на -à/-ÿобразованы от глаголов несовершенного вида. В ПсФ, однако, засвидетельст-вовано 6 деепричастий на -à/-ÿ, образованных от глаголов совершенного видана -èòü(ñÿ). Это следующие формы: îáðàòÿñÿ (70:20, 70:21) — польск.nawróciwszy; ïîõèòÿ (9:30) — ułapiwszy; îñòàâÿ (гл. 105:20) — opuściwszy; ñî-òâîðÿ (9:8, 17:34) — польск. соответственно: zgotowawszy, sprawiwszy. Дее-причастия на -à/-ÿ от глаголов совершенного вида отмечены и в других про-изведениях XVII в., причем преимущественно от глаголов на -èòü(ñÿ) (см.:ЧЕРНЫХ 1953, 358; ЛОПУШАНСКАЯ 1967, 123; ФОМЕНКО 1963, 9).

В ПсФ отмечено 39 образований на -ùå, являющихся, согласно предпи-саниям «Грамматики» 1648 г., формой мн. ч. «деепричастий» муж. и жен. рода,а также формой ед. ч. «деепричастий» сред. рода (л. 200). Анализ этих формсвидетельствует о том, что 5 из них выполняют в предложении атрибутивнуюфункцию, а одна форма — субстантивную и являются поэтому причастиями59.

С н е с о г л а с о в а н н ы м употреблением форм на -ùå в ПсФ отмечено11 примеров, большинство из которых поддерживается польск. дееприча-стиями, например: áóäóùå (17:11 — będąc), âîïIþùå (68:4 — wołając), ãëàãî-ëþùå (21:23, 29:9, 41:3, 41:5 — mówiąc), æåëàþùå (ркп. А 118:20 — pragnąc),îêàçóþùå (арг. 100:1 — okazując) и др.

Остальные формы на -ùå (21) формально согласуются с подлежащим,однако их функция «второстепенного сказуемого» не позволяет нам считатьих краткими аппозитивными причастиями. Отметим, что многие формы под-держиваются деепричастиями польск. текстов, например: áIþùå (67:26,80:3 — bijąc), âîñïîìèíàþùå (136:1 — wspominając), âîñïjâàþùå (32:3 —śpiewając), íîñÿùå (125:6 — niosąc) и др.

По наблюдениям исследователей, книжные образования на -ùå/-ùè в па-мятниках письменности долгое время выполняли генетически исконнуюфункцию согласованных причастий, в то время как формы с рус. суффиксом-ó÷è/-ó÷å засвидетельствованы в этих же памятниках с «деепричастным» зна-чением (см.: ГОРШКОВА и ХАБУРГАЕВ 1981, 355)60. В ПсФ засвидетельст-вована лишь одна форма на -ó÷è: áóäó÷è (7 раз), которая почти во всех кон-текстах поддерживается польск. деепричастием będąc.

Тот факт, что большинство деепричастий, засвидетельствованных в ис-следуемом памятнике, поддерживается деепричастиями польск. текстовПсалтыри, свидетельствует о том, что и в данном случае А. Фирсов ориенти-ровался на польск. тексты. Однако засвидетельствованные в ПсФ дееприча-стия наст. времени обнаруживают тенденцию к сохранению согласования сподлежащим в форме числа и — в меньшей степени — рода, что не мешаетнам рассматривать эти образования как деепричастия в силу их синтаксиче-ской функции «второстепенного сказуемого».


5.3.3. Деепричастия п р о ш е д. в р е м е н и засвидетельствованы в ПсФ ссуффиксами -øè(ñÿ) и -âú(ñÿ). По наблюдениям исследователей, образованияна -â(ñÿ) были характерны для памятников, близких к живой речи, в то времякак формы на -(â)øè(ñÿ) встречаются, как правило, в книжно-литературныхпроизведениях XVII в. (см.: ЧЕРНЫХ 1953, 358; ЛОПУШАНСКАЯ 1967,124—126; КОТКОВ 1974, 278—280; ПЕННИНГТОН 1980, 291—292; НИ-КИФОРОВ 1952, 272).

Формы на -øè(ñÿ), согласно предписаниям «Грамматики» 1648 г., явля-ются «деепричастиями» ед. ч. жен. рода (л. 200 об.). В ПсФ засвидетельство-вано 4 образования с суффиксом -øè(ñÿ), не согласованных в роде и числе сподлежащим и соответствующих польск. деепричастиям на -szy: îáëåêøèñÿ(гл. 92:1) — obłokszy się; îòøåäøè (40:7) — wyszedszy; ïîäðîñòøè (77:6) —podrostszy; ïðèøåäøè (125:6) — przyszedszy.

Образования на -âú(ñÿ), согласно норме «Грамматики» 1648 г., являются«деепричастиями» ед. ч. муж. рода (л. 200 об.). В ПсФ отмечено 10 такихформ, из которых 5 формально согласуются с подлежащим, а 4 формы под-держиваются деепричастиями польск. текстов: âîñòàâú (101:14), íàïèâñÿ(77:65) — польск. podpiwszy; ïîèìàâú (7:6), ðàçãíЁâàâñÿ (123:3) — польск.rozgniewawszy się; ñîáðàâñÿ (л. 42, 85:14), ñûñêàâú (л. 7), óçðjâú (30:12) —польск. wyznawszy; óêàçàâú (арг. 102:14) — польск. ukazawszy.

От глагола èäòè засвидетельствовано деепричастие óøåäú в следующемконтексте: ä0âäú óøåäú îò Ñàóëà, ïðîñèòú... ïîìîùè (арг. 63:2). В польск.тексте этой форме соответствует деепричастие uciekszy.

Деепричастием также, по-видимому, следует считать форму èçãíàâøå,которая, согласуясь формально с подлежащим в числе и роде, выполняет впредложении предикативную функцию, на что указывает, в частности, наличиесоюза è, соединяющего эту форму со спрягаемой глагольной формой: èçãíàâøåìåíå, è íà ïÓòåõ íàøèõ wáûäîøà ìÿ. Подобное соединение склоняемыхдействительных причастий в функции «второстепенного сказуемого» со спря-гаемыми глагольными формами в качестве однородных членов предложениявстречается и в более ранних книжно-литературных памятниках письменно-сти — в Успенском сборнике, в Новгородской, Суздальской и Ипатьевской лето-писях, и свидетельствует о восприятии древнерусскими книжниками этих формкак предикативных образований (см.: ГОРШКОВА и ХАБУРГАЕВ 1981, 356).

Анализ употребления А. Фирсовым деепричастий свидетельствует, такимобразом, прежде всего о его стремлении п е р е в о д и т ь польск. дееприча-стия, а также о стремлении использовать при образовании деепричастийкнижные формы на -à/-ÿ (47), -ùå (33), -øè(ñÿ) (4), -øå (1); формы дееприча-стий, свойственные живой речи, он использует в меньшей степени, это: áóäó-÷è (7 раз) и 10 форм на -âú(ñÿ). Формальная ориентация на норму «Грамма-


тики» 1648 г., получившая отражение в исследуемом памятнике (60 примеровформально согласованы с синтаксическим субъектом в числе и роде), в дан-ном случае, на наш взгляд, не показательна, так как А. Фирсов использовало г р а н и ч е н н ы й набор форм61. Все это позволяет предполагать, что ос-новной установкой А. Фирсова было переводить неизменяемые польск. дее-причастия деепричастиями, используя с этой целью книжные формы. Случаинарушения согласования отражают факт живой речи, в которой деепричастияявлялись уже застывшими формами62.

Основными синтаксическими функциями деепричастий в ПсФ являютсяфункция «второстепенного сказуемого» и обстоятельственная функция. Вфункции «второстепенного сказуемого» засвидетельствовано большинстводеепричастий, например: èáî îíú, wòìùàÿ êðîâü èõú, ïîìÿíÓë, è íå çàáûëìîëåíIÿ óáîãèõ (9:13), îæèäàåòú êàêî áû ïîõèòèòü óáîãàãw, è ïîõèòÿ åãw,âëå÷åòú äî ñjòè ñâîåÿ (9:30), è íà ñòðàõ çíàåìûì ìîèìú, êîòîðûÿ óçðjâúìåíå, ájæàëè wòú ìåíå (30:12) и др. Засвидетельствованы также случаиупотребления деепричастия с о б с т о я т е л ь с т в е н н ы м з н а ч е н и е м,например: ðàñøèðèëè íà ìÿ óñòà ñâîÿ, ãëàãîëþùå (34:21), à óãîæàë èìú,ÿêw áëèæíèìú, èëè áðàòIÿìú ñâîèìú: à õîäèë ñjòÓÿ, ÿêw áû êòwñjòîâàë... ïî ìàòåðè ñâîåè (34:14), â ñ0ðäöj ñâîåì ñîáèðàë sëîáÓ, åÿ æåwòøåäøè ïðî÷ü âîçâjùàëú (40:7).

Незначительным количеством примеров представлено с о е д и н е н и ед е е п р и ч а с т и я с г л а г о л ь н ы м с к а з у е м ы м с помощью сочини-тельного союза è, широко употреблявшееся в XVII в. в памятниках деловогохарактера (см.: КОРОТАЕВА 1959, 65; ПОЛЯКОВА 1968, 12). Помимо ужецитированного примера (см.: 5.3.3.) нами отмечен еще один пример союзнойсвязи деепричастия и глагола: ñîòâîðÿ (в ркп. Б и В: ñîòâîðè) íîçj ìîè ÿêwåëåíè, è ïîñòàâèë ìåíå íà âûñîêèõ ìjñòàõ ìîèõú (17:34).

6. Выводы

Описание некоторых звеньев морфологической системы «простого сло-венского» языка ПсФ, представленное выше, позволяет сделать следующиевыводы.

В морфологической системе исследуемого памятника можно выделитьряд форм, последовательно употребленных А. Фирсовым исключительно илипреимущественно в соответствии с нормами кодифицированного «Грамма-тикой» 1648 г. цсл. языка. Это:

1. Форма Р. ед. ч. существительных муж. рода на -à (флексия -ó засвиде-тельствована 16 раз и употреблена А. Фирсовым либо этимологически пра-вильно, либо под влиянием польск. текстов).


2. Форма М. ед. ч. тех же существительных на -j (флексия -ó в этой по-зиции засвидетельствована в тех же случаях, что и в Р.).

3. Звательный падеж существительных.4. Употребление форм двойств. ч. (лишь для существительных, обозна-

чающих части тела, существующие в паре).5. Р. ед. ч. адъективных слов муж. и сред. рода на -àãî и жен. рода на

-ûÿ/-Iÿ.6. Форма Им. ед. ч. местоимения 1-го л. àçú, а также форма Р. ед. ч. лич-

ных и возвратного местоимений ìåíå, òåáå, ñåáå.7. Форма Р. ед. ч. неличных местоимений жен. рода на -åÿ (ìîåÿ, òâîåÿ,

ñâîåÿ и др.).8. Оформление действительных причастий наст. времени при помощи

суффиксов -óù/-þù и -àù/-ÿù.9. Форма 2 л. повелительного наклонения на -è.Нормативный характер перечисленных выше цсл. форм, четко противо-

поставленных в XVII в. рус. формам, позволяет расценивать их как реле-

вантные для А. Фирсова признаки цсл. языка, последовательное употребле-ние которых придавало «простому» языку ПсФ «книжный» характер63.

Особо отметим еще некоторые формы: это цсл. флексия -îìú в Д. мн. ч.существительных муж. рода, нормативный характер которой в ПсФ можнообъяснить также поддержкой аналогичной польск. флексией, а также случаи,когда «Грамматикой» 1648 г. в качестве варианта нормы цсл. языка кодифи-цирована рус. по происхождению форма, которой А. Фирсов отдает предпоч-тение. Это: флексия -åè в Р. мн. ч. существительных жен. рода (áóðåè, áî-ëjçíåè и др.); формы Д. и М. ед. ч. прилагательных жен. рода на -îè (ïóñòîè,ãëóáîêîè и др.); формы на -è в Им. мн. ч. существительных муж. рода с осно-вой на мягкий согласный (äíè, íåïðIÿòåëè и др.).

Остальные звенья морфологической системы представлены в языке ПсФцсл.-рус. вариантами, вследствие чего их следует квалифицировать как не-

релевантные для А. Фирсова признаки книжного языка. Это:1. Им. мн. ч. существительных муж. рода типа склонения на *-ŏ (с цсл.

флексией -è засвидетельствовано 20 имен и 41 имя отмечено с флексией -û,отражающей твердое произношение конечного согласного основы, свойст-венное живой великорус. речи).

2. Р. мн. ч. существительных муж. рода с основой на *-ŏ/-jŏ (с разговор-ной флексией -îâú/-åâú отмечено 41 слово, с цсл. флексией -ú — 16 слов). Тообстоятельство, что «Грамматикой» 1648 г. формы на -îâú кодифицированыв качестве варианта форм на -ú для имен с основой на заднеязычный соглас-ный, а также то, что замена флексии -ú на -îâú в Р. мн. ч. была характернадля никоновских справщиков, не позволяет объяснять преимущественное


употребление А. Фирсовым флексии -îâú/-åâú исключительно влиянием раз-говорной речи.

3. В Тв. и М. мн. ч. существительных муж. рода засвидетельствованы какстарые (цсл.), так и новые (унифицированные) флексии, причем старые флек-сии встречаются значительно чаще.

4. Существительные с основой на заднеязычные согласные отмечены вопределенных формах как с результатами, так и без результатов 2-й палата-лизации, при этом наиболее последовательно результаты палатализации пред-ставлены в Им. мн. ч. муж. рода (22 слова — со свистящими, 9 — с заднеязыч-ными), в остальных случаях обе формы свободно варьируются (ãðjñjõú —ãðjõàõú, êíèçj — êíèãj).

5. В Им. и В.-Им. мн. ч. прилагательных и неличных местоимений муж.рода наряду с цсл. флексией -ûè/-Iè встречается разговорная флексия -îè.

6. Непоследовательно отражена категория одушевленности в формахмн. ч. существительных несреднего рода (В.-Р. одушевленных существитель-ных отмечен 92 раза, В.-Им. — 110 раз).

7. Форма инфинитива (360 примеров на -è и 103 примера на -ü).8. Форма 2 л. ед. ч. наст. времени глаголов (на -øè 104 примера, на

-øú — 102).Наряду с нормативными цсл. формами и формами, представленными

цсл.-рус. вариантами, в языке ПсФ можно выделить также нейтральные фор-мы, характерные для книжно-литературных произведений и противопостав-ленные как цсл., так и рус. формам, — это унифицированная форма Им.-В.мн. ч. прилагательных и определительных местоимений на -ûÿ/-Iÿ (в цсл. —родовые флексии Им. и В., в рус. — унифицированная флексия -ûå/-èå).

Нормативными для языка ПсФ рус. формами являются:1) форма буд. сложного времени с вспомогательным глаголом áûòè;2) форма прошед. времени на -ë-, которая существенно отличает язык

ПсФ от языка книжно-литературных произведений XVII в.Полагаем, однако, что легитимация этих разговорных форм в «простом»

языке А. Фирсова стала возможной в связи с общей установкой переводчикапо отношению к польск. языку, а именно: наличие формы, характерной дляживой великорус. речи, в польск. литературном языке (в данном случае — втексте Псалтыри) позволяло А. Фирсову использовать ее в качестве нормысвоего «простого» языка. В формах сложного буд. и прош. времени на -ë- по-этому не следует, на наш взгляд, усматривать лишь влияние живой речи, таккак н и о д н а другая морфологическая черта великорус. языка, как уже от-мечалось, не получила в этом памятнике п о с л е д о в а т е л ь н о г о о т р а -ж е н и я, что свидетельствует о том, что у А. Фирсова вовсе не было уста-

новки писать на рус. языке.


Анализ морфологического строя свидетельствует, таким образом, о том,что он не определялся в языковом сознании А. Фирсова негативно по отно-шению к цсл. языку, а характеризовался определенным набором признаков,позволявших переводчику квалифицировать свой «простой» язык как «сло-венский». Такой характер отношения переводчика к цсл. языку сближаетморфологический строй ПсФ с текстами на «упрощенном» цсл. языке.

Часть 2

С и н т а к с и с

Приступая к анализу синтаксического строя ПсФ, отметим, что синтак-сический строй цсл. Псалтыри отличался особым архаизмом, и А. Фирсов,желая упростить язык Псалтыри óäîáíjèøàãî ðàäè ðàçóìà, безусловно,должен был видоизменить ее синтаксическую структуру. По мнению А. В. Иса-ченко, п о н я т н о с т ь т е к с т а в большей степени обусловлена его синтак-сической структурой, чем значением отдельных слов (см.: ХЮТЛЬ-ВОРТ1978, 187—190), поэтому нас будет интересовать не только то, насколько су-щественно изменил А. Фирсов синтаксический строй цсл. Псалтыри, но и то,за счет каких языковых средств он это делал.

1. Подлежащее

Не задаваясь целью описать все способы выражения подлежащего, ха-рактерные для языка ПсФ, остановимся лишь на тех моментах, которые су-щественно отличают его от цсл. языка традиционного текста Псалтыри.

1.1. Прежде всего обращает на себя внимание то обстоятельство, чтоА. Фирсов старательно избегает архаичных полных форм Им. ед. ч. муж. родадействительных причастий наст. времени на -ÿè и прошед. времени на -ûè,которыми насыщен цсл. текст Псалтыри, в том числе — субстантивирован-ных причастий на -ÿè/-ûè, являющихся в предложении подлежащим64. Суб-стантивы на -ÿè/-ûè А. Фирсов последовательно заменяет: 1) либо существи-тельными, 2) либо полной формой действительного причастия наст. временина -óù-, 3) либо описательными конструкциями, состоящими из местоименийêòî, êîòîðûè и глагола, беря в этом случае за образец польск. тексты. Вот не-которые примеры замен:

1) цсл. Âîçíåñèñÿ ñóäÿè çåìëè, âîçäàæäü âîçäàÿíIå ãîðäûìú — ПсФÂîçâûñèñÿ w ñÓäIÿ âñåè çåìëè (93:2); цсл. èáî á0ëãîñëîâåíIå äàñòú çàêîíî-ïîëàãàÿè — ПсФ äàåòú óáw áëàãîñëîâåíIå çàêîíàïîäàòåëü (83:7);


2) цсл. åþæå íå èñïîëíè ðóêè ñâîåÿ æíÿè, è íåäðà ñâîåãî ðóêîÿòè ñîáè-ðàÿè — ПсФ åþ æå íå íàïîëíèòú æíÓùIè ðÓêè ñâîåÿ, àíè ðàìåíà ñâîåãîâÿæÓùIè ñíwïû (128:7); цсл. ÿêî íå îïðàâäèòñÿ ïðåäú òîáîþ âñÿêú æè-âûè — ПсФ ïîíåæå íå wïðàâäèòñÿ ïðåä òîáîþ âñÿêú æèâÓùIè (142:2 —ркп. А; ркп. Б-Г: æèâûè);

3) цсл. òâîðÿè ñIÿ íå ïîäâèæèòñÿ âî âjêú — ПсФ à êòî òàêw òâîðèòú,íå ïîäâèãíåòñÿ âîâjêè (14:6) — польск. Który tak czynie nie będzie poruszon

na wieki; цсл. æèâûè â ïîìîùè âûøíÿãî, â êðîâJ á0ãà í0áñíàãî âîäâîðèò-ñÿ — ПсФ êòw æèâåòú â ïîìîùè âûøíÿãw (90:1) — польск. Ten który

mieszka w pochrońce Nawyższego; цсл. íàêàçóÿè ÿçûêè, íå îáëè÷èòú ëè —ПсФ èëè êîòîðîè íàÓ÷àåò íàðwäû, íå wáëè÷èò ëè (93:10) — польск. Iżali

ten który karze narody nie będzie karał и др.1.2. Как известно, характерной особенностью цсл. синтаксиса было пре-

обладание определенно-личных предложений над личными двусоставнымипредложениями с подлежащим в форме местоимений 1-го и 2-го лица обоихчисел (см.: ВОНДРАК 1915, 1), хотя — по свидетельству К. В. Басенко —двусоставные предложения с личными местоимениями в роли подлежащегоотмечены в памятниках с XII в. (см.: БАСЕНКО 1960, 6). По наблюдениямисследователей, «многочисленные памятники литературного языка, отно-

сящиеся к XVII в., говорят о том, что нормой для книжной речи было опре-

деленно-личное предложение, хотя двусоставные предложения уже не со-

ставляют исключения» (ИГ 1978, 211).В синтаксической структуре ПсФ преобладают двусоставные предложе-

ния, в том числе — предложения с личными местоимениями 1-го и 2-го лицав роли подлежащего. Мы уже отмечали, что господствующей формой про-шед. времени в ПсФ является форма на -ë-, не содержащая имплицитно вы-раженного указания на лицо. В связи с этим А. Фирсов, заменяя формы аори-ста (преимущественно), перфекта и имперфекта цсл. текста Псалтыри уни-версальной формой прошед. времени на -ë-, видоизменяет одновременно исинтаксическую структуру предложений, вставляя необходимые по смыслуместоимения. Большинство двусоставных предложений с личными место-имениями в роли подлежащего, которые засвидетельствованы в ПсФ, соот-ветствуют именно тем определенно-личным предложениям цсл. текста Псал-тыри, в которых главный член выражен глаголом в форме аориста и перфек-та. Например: цсл. óêðjïèõñÿ íà íåãî — ПсФ àçú îäîëJëú åãî (12:5); цсл.ÿæå íå âjäjõú — ПсФ î ÷åì àç íå âjäàëú (34:11); цсл. óòâåðäèëú ìÿ åñè —ПсФ íî òû ã0ñäè ìåíå óêðjïèë (40:13) и др.

Определенно-личные предложения цсл. текста Псалтыри с главным чле-ном, выраженным формой глагола в наст. (буд.) времени, содержащей указа-ние на лицо, А. Фирсов также часто заменяет двусоставными предложениями


с личными местоимениями в роли подлежащего. Например: цсл. ëèöà òâîåãîã0ñäè âçûùó — ПсФ àç, ëèöà òâîåãw ã0ñäè èùÓ (26:8); цсл. íàó÷ó áåççàêîí-íûÿ ïóòåìú òâîèìú — ПсФ òîãäà àç íàÓ÷þ (50:15); цсл. è åùå åñìü ñ òî-áîþ — ПсФ åñìü àç ñ òîáîþ (138:18).

В исследуемом памятнике, таким образом, широко используются двусос-тавные предложения с подлежащим, выраженным личным местоимением,что является прежде всего следствием изменений в морфологической струк-туре текста — основной формой прошедшего времени является форма на -ë-,которая не содержит указание на лицо. Случаи употребления личных место-имений в роли подлежащего при сказуемом, выраженном формой наст. илибуд. времени глагола, засвидетельствованы преимущественно в позициях, ко-гда на местоимение падает логическое ударение.

2. Глагольное сказуемое

Глагольное сказуемое в ПсФ может быть выражено глаголом во всеммногообразии его категорий и форм. Мы отметим лишь те способы выраже-ния глагольного сказуемого, которые проникли в исследуемый памятник врезультате корреляции с переводимыми польск. текстами.

Имеются в виду прежде всего искусственные для великорус. языка кон-струкции, состоящие из форм наст. или прошед. времени глагола èìjòè иотглагольного существительного в форме В. или М. пад. с общим значениемтого действия, которое выражено отглагольным существительным. Напри-мер: ä0âäú... èìjåòú óïîâàíIå íà áîãà (арг. 26:1) — то есть «уповает»;èìjåòú íàäåæäÓ âîçâðàòèòèñÿ (арг. 42:2) — то есть «надеется возвратить-ся»; êîòîðûõ íå èìjåø âî ïàìÿòè ñâîåè (87:6) — то есть «не помнишь»и др. Нами засвидетельствовано 6 таких конструкций с отглагольным суще-ствительным в форме М. пад., 13 конструкций с существительным в формеВ. пад., а также 2 конструкции с формой Р. пад. при отрицании. Почти всеанализируемые конструкции соответствуют аналогичным конструкциямпольск. текстов. Ср. соответственно: Dawid… mając ufanie w Bogu… mając

nadzieję wrócić się, których nie masz w pamięci.

Конструкция «èìjòè + В. пад. отглагольного существительного», обо-значающая действие или состояние по значению существительного, встреча-ется в восточнославянских памятниках письменности XI—XVI вв. (см. при-меры из Изборника 1076 г., летописей, ВМЧ, приведенные в ДРС, т. 6, 229),однако в более позднее время она не засвидетельствована. То обстоятельство,что примеры конструкции «èìjòè + В. или М. пад. отглагольного существи-тельного» в ПсФ не столь уж редки, не позволяет нам отнести ее к явлениямокказиональным. Думается, что в языковом сознании А. Фирсова польск.


синтаксическая конструкция контаминировала с цсл. формой сложного буд.времени с вспомогательным глаголом èìjòè65, что придавало этой конст-рукции высокий стилистический статус.

3. Составное именное сказуемое

3.1. Согласно цсл. норме, предписанной «Грамматикой» 1648 г., в функ-ции сказуемого могла выступать только и м е н н а я форма прилагательногои причастия, которая является обычной в книжно-литературных произведе-ниях XVII в. (см.: ЛОМТЕВ 1956, 153—154; ДАНЕВИЧ 1961, 11; МЕДВЕ-ДЕВА 1955, 14; АВЕРЬЯНОВА 1955, 14; СОЛОВЬЕВА 1954, 11).

Именная форма прилагательного и причастия является нормативной идля ПсФ, например: ïîñòåëÿ ìîÿ wò ñëåç ìîêðà åñòü (6:7); òîè êîòîðûè åñòüíåïîâèíåíú ðÓêàìà (23:4); äà áÓäåòú ïÓòü èõ òåìåíú è ñëèçîê (34:6) и др.Местоименная форма прилагательного и причастия встречается в ПсФ вфункции сказуемого редко: в форме Им. пад. засвидетельствовано 8 раз при-лагательное и 1 раз — причастие (только в ркп. А и Г), например: ïîíåæåíàøú ðîñIèñêIè íàðîä ãðÓáûè, è íåÓ÷åíûè... èñòèííûÿ âJäîìîñòè... âîñ0âòîìú ïèñàíIè íå èùÓò (ПАФ: 181); ïîçíàëè íàðwäû, èæå ñóòü ÷0ëâöûñìåðòíIè (9:21) и др. Несколько раз засвидетельствовано местоименное при-лагательное в форме Тв. пад. — в стихах, переведенных с польск. языка, на-пример: âjäàèòå, èæå äèâíûì ñîòâîðèë ã0ñäü ñâ0òàãw ñâîåãw (4:4) —Wiedźcież iż dziwnym uczynił Pan świętego swego (Б-99); àç ñîòâîðþ åãw ïåðâî-ðîäíûìú (88:28) — uczynię go ja też pierworodnym. Характерно, что в югоза-паднорус. текстах религиозного содержания подобные конструкции частовстречаются уже в XV—XVI вв. и являются, по мнению Т. П. Ломтева, «от-

ражением польского литературного влияния, поскольку эти памятники

складывались в атмосфере влияния польск. языка» (ЛОМТЕВ 1956, 151). ДляПсФ Тв. пад. прилагательного в составе сказуемого является о к к а з и о -н а л ь н ы м р у с и з м о м, поддержанным польск. текстами.

3.2. Краткое страдательное причастие наст. времени на -ì-, по свидетель-ству исследователей, встречается в составе сказуемого в текстах XVII в. ред-ко и преимущественно в произведениях «высокого стиля» (см.: АВЕРЬЯНО-ВА 1955, 9; СОЛОВЬЕВА 1954, 12; ЛОМТЕВ 1956, 196—197)66.

В ПсФ засвидетельствовано 28 примеров употребления в составе сказуе-мого кратких страдательных причастий наст. времени, при этом лишь 3 разаэта форма соответствует традиционному тексту Псалтыри (47:4, 75:2,гл. 88:8 — в последнем случае форма ïðîñëàâëÿåìú принадлежит не основ-ному писцу ркп. А). В остальных случаях А. Фирсов либо употребил причас-тие на -ì- сам, либо этой форме соответствует страдательное причастие про-


шед. времени на -n- польск. текстов, являющееся аналогом цсл. причастия на-ì-, например: ñIÿ ñâ0òàÿ êíèãà YàëòIðü... âî âåñü ãîä ÷èòàåìà (ркп. Б-Г: ÷è-òàíà) áûâàåò (ПАФ: 183); ìû áûâàåì óáèâàåìè (43:23) — my… bywamy za-

bijani; äà áÓäåòú âîçâûñèìú á0ãú (17:47) — niech będzie wywyższon Bog и др.3.3. Как уже отмечалось, А. Фирсов стремился избавить свой перевод от

архаичных полных форм Им. ед. ч. муж. рода действительных причастийнаст. и прошед. времени на -ÿè/-ûè. Эти формы в цсл. тексте Псалтыри оченьчасто являются составной частью именного сказуемого с нулевой связкой внаст. времени. Последовательная замена А. Фирсовым этой конструкции гла-гольным сказуемым свидетельствует о том, что в этой замене он видел одиниз способов упрощения языка Псалтыри, например: цсл. á0ãú ïðåïîÿñóÿè ìÿñèëîþ — ПсФ îíú ïðåïîÿñàë ìåíå ñèëîþ (17:33); цсл. ñîáèðàÿè ÿêî ìJõúâîäû ìîðñêIÿ, ïîëàãàÿè â ñîêðîâèùàõú áåçäíû — ПсФ ñîáðàë âwäû ìwð-ñêIÿ ÿêw áû âî åäèíw ñîáðàíIå, è ïîëîæèëú äî ñîêðîâèùà áåçäíû и мн. др.

Аналогичные конструкции с отрицанием А. Фирсов также последова-тельно заменяет описательными конструкциями, беря за образец конструкциипольск. текстов, например: цсл. íjñòü òâîðÿè á0ëãîñòûíþ — ПсФ íjñòü òàêî-âàãw êòî áû òâîðèëú äîáðîå (13:4) — польск. nie masz żadnego co by dobrze

czynił; цсл. ÿêî íjñòü ïîìîãàÿè ìè — ПсФ à íjñòü êòî áû ìíj ïîìîãàë(21:12) — польск. nie masz kto by ratował и др.

3.4. Уже в древнерус. памятниках письменности XIII—XIV вв. встреча-ются единичные случаи употребления Тв. предикативного при глаголах вформах прошед. или буд. времени. По мнению исследователей, эта конструк-ция была известна живой великорус. речи XV—XVI вв. (см.: ЛОМТЕВ 1956,114; СТЕЦЕНКО 1977, 37), отмечена она при глаголах çâàòü и áûòü в«Грамматике» Г. Лудольфа (см.: ЛАРИН 1937, 120). В памятниках письмен-ности XVII в. довольно часто встречаются конструкции с Тв. предикативным(см.: СОЛОВЬЕВА 1954, 8). Так, например, в сочинении Г. Котошихина Тв.предикативный употребляется наравне с Им. предикативным (см.: СТЕЦЕН-КО 1977, 37). Однако в книжно-литературных произведениях этого времени,в частности в рус. повестях второй половины XVII в. «оборот с творитель-

ным предикативным… был явлением настолько мало укрепившимся, что

книжное влияние еще легко его парализовало» (ДАНЕВИЧ 1961, 11; см. так-же: АВЕРЬЯНОВА 1955, 9).

Для языка исследуемого памятника нормой является Им. пад. существи-тельного в функции сказуемого при вспомогательном глаголе áûòè, напри-мер: ã0ñäü åñòü óòâåðæåíIå ìîå, è ïðèáJæèùå ìîå, è èçáàâèòåëü ìîè (17:3);áÓäè ìíJ ã0ñäè ïîìîùíèêú ìîè (29:11) и мн. др.

В ПсФ, однако, засвидетельствован 21 пример употребления Тв. преди-кативного при вспомогательном глаголе áûòè, почти исключительно в соот-


ветствии с польск. Тв. пад., например: ã0ñäü åñòü ïàñòûðåìú ìîèìú (22:1) —Pan jest pasterzem moim; áÓäè ìíj á0ãîìú çàùèòèòåëåìú, è äîìîìú ïðè-ájæèùà (30:3) — bądz’ że mi… domem obronnym и др.

Поскольку в количественном отношении Им. пад. существительного привспомогательном глаголе áûòè явно преобладает, случаи употребленияА. Фирсовым Тв. предикативного можно рассматривать как окказиональныерусизмы, поддержанные (почти во всех случаях) польск. текстами67.

3.5. Глагол-связка áûòè в форме наст. времени, хотя и встречается в со-ставе именного сказуемого в произведениях XVII в. (см.: ДАНЕВИЧ 1961,13), однако «употребляется там, где язык близок к церковнославянскому или

имеет книжный архаизованный характер. Таким образом, связка настояще-

го времени выступает в это время уже не как живая грамматическая кате-

гория, а лишь как стилистическое средство» (СОЛОВЬЕВА 1954, 5—6; см.также: ИГ 1978, 77—78).

В ПсФ засвидетельствованы как примеры со связкой в наст. времени, таки без связки, причем примеры со связкой часто встречаются в ПсФ там, где вцсл. тексте связки нет, но она присутствует в польск. тексте. Например: ПсФâñè ïÓòIå ã0ñäíè ñÓòü, ì0ëñòü è ïðàâäà (24:10) — цсл. âñè ïóòIå ã0ñäíè ì0ëñòü èèñòèíà — польск. Wszystki ścieszki Pańskie są miłosierdzie i prawda; ПсФ ã0ñäüåñòü íà âîäàõú âåëèêèõú (28:3) — цсл. ã0ñäü íà âîäàõú ìíîãèõú — польск.Pan jest nad wodami wielkimi и др. Подобных примеров в исследуемом памят-нике много, что позволяет полагать, что и в данном случае польск. текст по-служил для А. Фирсова своеобразным образцом, однако на этот раз — не дляупрощения языка (синтаксиса), а для его искусственной архаизации68.

4. Согласованное определение

В роли согласованного определения в цсл. языке могли использоватьсякак краткие, так и полные формы адъективных слов (прилагательных, при-частий, некоторых числительных и местоимений). Уже для ранних древне-рус. памятников письменности характерно преимущественное употреблениев функции согласованного определения м е с т о и м е н н ы х ф о р м (см.: ИГ1978, 164). В книжно-литературных памятниках письменности XVII в. краткиеформы прилагательных и причастий все еще спорадически встречаются вфункции согласованного определения — преимущественно в кругу тех па-мятников, которые отличались особой «книжностью» (см.: ДАНЕВИЧ 1961,10—11; ГОЛУБЕВА 1952, 6—7; МЕДВЕДЕВА 1955, 4; ДОРОЖКИНА 1980,10—11).

4.1. В ПсФ краткие качественные и относительные прилагательные в ат-рибутивной функции встречаются редко, преимущественно — в стихах, со-


ответствующих каноническому цсл. тексту Псалтыри. Они засвидетельство-ваны в следующих формах в ед. ч.: Им. пад. (2), Р. пад. (3), В. пад. (16),М. пад. (2); во мн. ч.: В. пад. (2). Вот некоторые примеры: èçáàâè... wò ÿçû-êà ëñòèâà (119:2 = цсл.); íå wòèìè... ñëîâà ïðàâåäíà (118:43); ïîþ, è ðà-çÓìjþ â ïÓòè íåïîðî÷íj (100:1 = цсл.) и др. Нормой же для ПсФ в качествесогласованного определения является местоименная форма качественных иотносительных прилагательных, например: òû åäèíú ã0ñäè, ñîòâîðèë ìíjæèòIå áåçïå÷àëíîå (4:9), ðàññjÿëèñÿ ÿêw wò âjòðà âîñòî÷íàãw (47:8) имн. др. О нормативности именно местоименных форм в атрибутивной функ-ции свидетельствуют, в частности, случаи замены А. Фирсовым краткихформ полными в стихах, оставленных почти без изменения в цсл. виде, на-пример: цсл. îòú ÷0ëâêà íåïðàâåäíà è ëñòèâà èçáàâè ìÿ (42:1) — ПсФ èç-áàâè ìåíå ã0ñäè wò ÷0ëâêà ëñòèâàãw è sëàãw; цсл. àçú æå ÿêî ìàñëèíà ïëî-äîâèòà â äîìó á0æIè (51:10) — ПсФ àç æå áÓäÓ ÿêw ìàñëèíà ïëîäîâèòàÿ, âäîìÓ á0æIè (51:9) и др.

Достаточно часто встречаются в функции согласованного определениякраткие формы притяжательных прилагательных, например: ïðîðî÷åñòâî wõð0ñòîâj âîçíåñåíIè (гл. 46:6); âîñïîìÿíÓ ñåáj äjëà ã0ñäíÿ (76:12) и др.

4.2. Краткие формы причастий встречаются в ПсФ в функции согласо-ванного определения еще реже, чем краткие формы качественных и относи-тельных прилагательных. Нами засвидетельствовано всего 4 случая в ед. ч.,например: à íå âèäàëú ïðàâåäíèêà îñòàâëåíà (36:25); ïÓñòèëú ã0ñäü... îãíüïûõàþùú, íà çåìëþ èõú (104:31) и несколько примеров атрибутивногоупотребления форм мн. ч. на -ùå (см. примеч. 59).

В остальных случаях согласованные определения, выраженные причас-тиями, представлены полными формами, например: íî ÷0ëâêú... ïîäîáåíúñêîòÓ ïîãèáàþùåìÓ (48:13); è ñjòü èõú ïîñòàâëåíàÿ, äà óëîâèòú èõú (34:8)и др. Отметим, что архаичные цсл. членные формы Им. ед. ч. муж. рода дей-ствительных причастий наст. времени засвидетельствованы лишь 3 раза — встихах, заимствованных из цсл. текста Псалтыри: ñå òàêw äîáðîñëîâèòñÿ÷0ëâêú áîÿèñÿ (ркп. А, в ркп. Б-Г: áîÿùIèñÿ) ã0ñäà (127:4); áë0ãîñëîâåíú ã0ñäüwò ñIwíà æèâûè âî Iå0ðñëèìj (134:21); áëàãîñëîâåíú ã0ñäü á0ãú ìîè, íàÓ÷àÿè(ркп. А, в ркп. Б-Г: èæå íàÓ÷àåòú) ðÓöj ìîè ê áèòâj (143:1). Однако общейустановкой А. Фирсова было не употреблять эти формы, так как во всех ос-тальных случаях он заменяет эти формы цсл. текста Псалтыри формами на -óù-/-þù-, например: ÿêw áû ëjâú âîñõèùàþùIè è ðûêàþùIè (21:14) — цсл. ÿêîëjâú âîñõèùàÿè è ðûêàÿè; íå ïîäâèæèòñÿ âîâjêú æèâÓùIè (ркп. Б-Г; вркп. А: êîòîðûÿ æèâÓò) âî Iå0ðñëèìj (124:1) — цсл. æèâûè âî Iå0ðñëèìj и др.

Анализ употребления кратких и полных форм адъективных слов в ПсФ вфункции согласованного определения свидетельствует о том, что норматив-


ной для А. Фирсова была полная форма этих слов. Краткие формы встреча-ются редко, преимущественно — в контекстах, заимствованных из цсл. тек-ста Псалтыри. Краткие притяжательные прилагательные выполняют в ПсФчасто атрибутивную функцию. Это объясняется тем, что в XVII в. они не ут-ратили именных форм словоизменения.

5. Падежные и предложно-падежные конструкции

Описание падежных и предложно-падежных конструкций, засвидетель-ствованных в ПсФ, будет носить выборочный характер. Нас будут преждевсего интересовать те регулярно встречающиеся в ПсФ конструкции, кото-рые существенно отличают синтаксис нашего памятника от синтаксиса цсл.текста Псалтыри, а также те конструкции, которые были значимыми в XVII в.в плане противопоставления «книжного» и «некнижного» языков. За основуописания мы будем брать п а д е ж н у ю ф о р м у и м е н и, с которой этиконструкции засвидетельствованы в ПсФ.

5.1. Родительный падеж

5.1.1. При глаголах восприятия (типа: с м о т р е т ь, с л ы ш а т ь, с л у -ш а т ь, в и д е т ь и др.) в современном рус. литературном языке возможналишь форма В. пад. прямого объекта. Однако данные памятников письменно-сти XI—XVIII вв. свидетельствуют о том, что в этот период при глаголахвосприятия были возможны как формы В., так и Р. пад. прямого объекта. ВXVII в. форма Р. пад. наиболее последовательно сохраняется при глаголахñëóøàòè, ñìîòðjòè, в то время как глаголы âèäjòè, ñëûøàòè, óñëûøàòè за-свидетельствованы преимущественно с формой В. пад. прямого объекта (см.:ПОПОВА 1969, 30—31; ИГ 1978, 346—347; ПЕННИНГТОН 1980, 306).

Материал ПсФ в целом отражает описанную выше дистрибуцию форм В.и Р. пад. при глаголах восприятия: глаголы ñëóøàòè и ñìîòðjòè управляютР. пад., например: ñëjäwâ ìîèõú ñìîòðÿòú (55:7), ñëÓøàèòå çàêîíà ìîåãw(77:1) и др. С формой В. пад. лишь один раз отмечен глагол ñìîòðjòè: î÷èìàñâîèìè òî ñìîòðèøè (90:8, ркп. А)69.

С формой В. пад. отмечены глаголы âèäjòè, ñëûøàòè, çðjòè: äàè ìíjã0ñäè ñëûøàòè, ðàäîñòü è âåñåëIå (50:10); î÷è ìîè äà âèäÿò ïðàâäÓ (16:2);çðþ ã0ñäà âñåãäà ïðåäî ìíîþ (15:8) и др. Только один раз глагол çðjòè за-свидетельствован с формой Р. пад.: äîëãî ëè æå òîãw çðjòè áÓäåøú (34:17).

5.1.2. В отрицательных предложениях форма Р. пад. известна с древней-ших времен и является общеславянской чертой (см.: ИГ 1978, 347). Однако вцсл. тексте Псалтыри при отрицании иногда употребляется форма В. пад, ко-


торую А. Фирсов часто заменяет формой Р., например: цсл. ÿêî íå îñòàâèøèä0øó ìîþ âî àäj (15:10) — ПсФ ïîíåæå íå îñòàâèøè ä0øè ìîåÿ âî àäj; цсл.ïðàâäó òâîþ íå ñêðûõú (39:11) — ПсФ íå çàêðûëú ïðàâäû òâîåÿ и мн. др.Поскольку Р. пад. при отрицании был в произведениях XVII в. преобладаю-щей падежной формой (см.: ПОПОВА 1969, 40), А. Фирсов, заменяя В. пад.Р., следовал существовавшей книжной традиции.

Формы íè÷òî и íè÷åãî при отрицании, по свидетельству З. Д. Поповой,«были в XVII в. стилистическими вариантами: форма В. пад. использовалась

в церковной литературе, форма Р. пад. — в светской… Впрочем, и в житий-

ных произведениях уже началось конкурирование этих форм в качестве дуб-

летов» (ПОПОВА 1969, 43). А. Фирсов последовательно использует в этихслучаях форму Р. пад.: íjñòü íè÷åãw öjëàãw âî ïëîòè ìîåè (37:8), íå âîç-ìåòú ñ ñîáîþ íè÷åãw (48:18) и др.

5.1.3. Для обозначения пространственных отношений, связанных с нача-лом пути, в ПсФ засвидетельствованы конструкции с предлогом èçú, обозна-чающим начало пути внутри названного объекта, и с предлогом ñ(î), обозна-чающим начало пути на поверхности названного объекта. Этими конструк-циями, являющимися нормативными для современного рус. литературногоязыка, А. Фирсов последовательно заменяет конструкцию «îòú + Р. пад.» цсл.текста Псалтыри.

Конструкция «èçú + Р. пад.» поддерживается в ПсФ аналогичной польск.конструкцией и не закреплена за глаголами с приставкой èç-70, например: ПсФÿêî æåíèõú âûõîäèòú èçú ÷åðòîãà ñâîåãw (18:6) — цсл. ÿêî æåíèõú èñõîäÿîòú ÷åðòîãà ñâîåãw — польск. …wychodzi z łożnice… (Б-32); ПсФ èçáàâèìåíå èçú ñjòè (30:5) — цсл. èçâåäåøè ìÿ îòú ñjòè — польск. …z sieci и др.

Конструкция «ñ + Р. пад.» в пространственном значении встречается вдревнерус. памятниках письменности чаще, чем конструкция «èçú + Р. пад»,поскольку «у нее было значение высокого предмета, которого не было у дуб-

летной формы „îòú + Р. пад.“» (ИГ 1978, 375). В цсл. тексте Псалтыри кон-струкция «ñ + Р. пад.» регулярно употребляется с существительными íåáî иâûñîòà, а существительные ãîðà и çåìëÿ отмечены лишь с предлогом îòú.А. Фирсов последовательно заменяет в этих конструкциях предлог îòú пред-логом ñ(î), беря за образец польск. конструкцию, например: ПсФ óñëûøàëìÿ, ñ ãîðû ñ0òûÿ ñâîåÿ (3:5) — цсл. óñëûøà ìÿ, îòú ãîðû ñ0òûÿ ñâîåÿ —польск. …z góry…; ПсФ è èñêîðåíèòú òÿ ñî çåìëè æèâÓùèõú (51:6) — цсл....îòú çåìëè æèâûõú — польск. …z przybytku и др.

В исследуемом памятнике, таким образом, широко используются в про-странственном значении конструкции «èçú + Р. пад.» и «ñ(î) + Р. пад.», заме-няющие цсл. «универсальную» конструкцию с предлогом îòú; при этомпольск. тексты выполняют «подсказывающую» роль.


5.1.4. Для обозначения пространственной смежности А. Фирсов исполь-зует конструкцию «îêîëî + Р. пад.», засвидетельствованную 20 раз. Заслужи-вает внимания как то обстоятельство, что А. Фирсов 13 раз заменяет этойконструкцией конструкцию с предлогом îêðåñòú цсл. текста Псалтыри (этотпредлог отмечен в ПсФ лишь один раз — в стихе, оставленном без измененияв цсл. виде — 33:8), так и то, что в 19 из 20 отмеченных примеров эта конст-рукция поддерживается аналогичной польск. конструкцией с предлогомokoło, например: ПсФ ñîòâîðèë ñåáj... æèëèùå îêîëî ñåáå (17:12) — польск.uczynił sobie… przybytek około siebie (цсл.: îêðåñòú åãî); ПсФ òjìú êîè æè-âÓòú îêîëî íàñú (43:14) — tym którzy mieszkają około nas (цсл.: ñóùèìú îê-ðåñòú íàñú) и др.

Исследователи отмечают, что конструкция «îêîëî + Р. пад.» широкогораспространения в древнерус. языке не имела (см.: ИГ 1978, 367—368; ЛОМ-ТЕВ 1956, 295). Предлог îêîëî (îêîëú) дан в «Грамматике» Г. Лудольфа средипредлогов, управляющих Р. пад. (см.: ЛАРИН 1937, 42); это позволяет пола-гать, что конструкция «îêîëî + Р. пад.» употреблялась в живой великорус.речи XVII столетия. Этот предлог отмечен также в письмах царя АлексеяМихайловича (см.: ПОПОВА 1969, 118). В таком случае эту конструкцию вПсФ следует расценивать как р у с и з м, поддержанный польск. языком.

Один раз в ПсФ отмечена со значением пространственной смежностиконструкция «ïîäëj + Р. пад.» — в глоссе, восходящей к тексту Псалтыри изБ-63: ïîäëj ðjêú (136:1, ркп. Б-Г) — podle rzek. Эта конструкция известна идревнерус. памятникам письменности (см.: ЛОМТЕВ 1956, 294—295).

5.1.5. Особый интерес представляет конструкция «äî + Р. пад.», обозна-чающая либо место, куда направлено движение — с заходом в него(14 примеров) и замещающая в этом значении конструкцию «â (íà) + В. пад.»цсл. текста Псалтыри, либо обозначающая о б ъ е к т - а д р е с а т (33 примера)и замещающая в этом значении конструкцию «ê + Д. пад.».

Конструкция «äî + Р. пад.» со значением п р е д е л а движения или дей-ствия встречается в древнейших славянских памятниках письменности (см.:ГЕРОДЕС 1963, 358; ИГ 1978, 365—366; ЛОМТЕВ 1956, 314—315). Значениепростой н а п р а в л е н н о с т и (без указания на предел) отмечается у этойконструкции лишь в древнечешском и польск. языках (см.: ГЕРОДЕС 1963, 358).

В подавляющем большинстве примеров конструкция «äî + Р. пад.» созначением направленности действия в какое-то место поддерживается анало-гичной конструкцией польск. текстов Псалтыри, например: ïîõèòÿ åãw, âëå-÷åòú äî ñjòè ñâîåÿ (9:30) — ułapiwszy go ciągnie do sieci swojej; âíèäåìú äîæèëèùà (131:7) — wnidźmy do mieszkania и др. Полагаем, что конструкция«äî + Р. пад.» со значением направленности действия в какое-то место явля-ется в нашем памятнике о к к а з и о н а л ь н ы м п о л о н и з м о м.


Конструкция «äî + Р. пад.» со значением о б ъ е к т а - а д р е с а т а явля-ется в ПсФ более частотной. Она также находит поддержку в польск. текстах:äî òåáå ñîáåðåòñÿ (7:9) — zbierzy się do ciebie; âîïèëè äî á0ãà (17:42) — wołali

do Pana и др. Обращает на себя внимание, однако, то обстоятельство, что в10 примерах А. Фирсов употребил эту конструкцию сам, не опираясь напольск. текст: âîïèë äî ã0ñäà (арг. 30:2) — woła ku Panu; âîïèëú òîãäà äî òå-áå ã0ñäè (29:9) — tedy ku tobie Panie wołałem и др. В то же время не все конст-рукции «do + Р. пад.» польск. текстов А. Фирсов переводит аналогичной кон-струкцией, ср.: âçûâàë ê íåìÓ (4:4) — wołałem do niego.

В исследуемом памятнике, таким образом, конструкция «äî + Р. пад.» созначением о б ъ е к т а - а д р е с а т а является менее частотным в а р и а н т о мконструкции «ê + Р. пад.», что не позволяет расценивать ее как окказионализм.Ее можно было бы считать п о л о н и з м о м или же интерпретировать иначе.Эта конструкция хорошо известна текстам, написанным в Юго-Западной Руси,что, по мнению некоторых исследователей, «объясняется особенностью мест-

ных говоров» (ЕЛИСЕЕВА 1969, 168). Известна конструкция «äî + Р. пад.» ивеликорус. памятникам письменности, преимущественно деловым документам,в которых она встречается с середины XV в. — в грамотах митрополита Ио-ны в Литву и Казань (см.: ЗОЛТАН 1987, 67, 68). Эта конструкция засвиде-тельствована и в ответном послании Ивана Грозного к Стефану Баторию (см.:ЗОЛТАН 1983, 337—338). Поскольку на дипломатический язык МосковскойРуси оказал влияние язык западнорус. дипломатии, не исключено, что эта чуж-дая живой великорус. речи конструкция могла являться принадлежностьюписьменной традиции канцелярского языка, ее своеобразной нормой. В такомслучае столь частое использование А. Фирсовым конструкции «äî + Р. пад.»со значением объекта-адресата позволяет предполагать, что он был знаком страдицией употребления этой конструкции в великорус. «приказном» языке.

5.1.6. В ПсФ засвидетельствовано 16 примеров употребления конструк-ции «ñ(î) + Р. пад.» в п р и ч и н н о м значении. По свидетельству исследова-телей, эта конструкция отмечается в великорус. памятниках с XV в., причемлишь в тех из них, которые отражают разговорную речь (см.: ИГ 1978, 385).Для того же круга памятников характерна эта конструкция и в XVII в. (см.:ПОПОВА 1969, 123).

В большинстве случаев (14 примеров) конструкция «ñ(î)/ç + Р. пад. при-чины» поддерживается в ПсФ аналогичной конструкцией польск. текстов: àíè áëàçíèëèñÿ áû ç äjëú ïðîòèâíûõú (арг. 72:13) — Ani się też gorszyli

z rzeczy przeciwnych; íàÓ÷èõñÿ ðàçÓìÓ ñ ïîâåëjíIÿ òâîåãw ã0ñäè (118:104) —Dostałem sobie rozumienia z rozkazania twego и др. Польск. конструкция, такимобразом, поддерживает в данном случае конструкцию, свойственную живойвеликорус. речи71.


5.2. Дательный падеж

Специального рассмотрения заслуживает конструкция «ïðîòèâ + Д. пад.»с объектным значением, засвидетельствованная в ПсФ 7 раз. Эта конструкциябыла характерна древнерус. памятникам письменности, однако к XVII в. бы-ла в основном вытеснена конструкцией с Р. пад. (см.: ЛОМТЕВ 1956, 415).

Конструкция «ïðîòèâ + Р. пад.» засвидетельствована в ПсФ 21 раз, тоесть она является более частотной, а следовательно — и нормативной, на-пример: âîçíåñèñÿ ïðîòèâú ájøåíñòâà âðàãwâú ìîèõ (7:7); êîòîðûÿ âîñ-òàþòú ïðîòèâú äåñíèöû òâîåÿ (16:7) и др.

Все примеры употребления предлога ïðîòèâú с Д. пад. засвидетельство-ваны только в аргументах к псалмам и последовательно находят поддержку впольск. конструкции «przeciwko + Д. пад.», например: óêàçóåòú... êàêw òâî-ðèëú ïðîòèâú åìÓ (арг. 29:6); äîáðîäjÿíIå á0æIå ïðîòèâú Óòèñíåííûìú(арг. 145:6) — okazuje dobroć swą przeciw utrapionym и др.

Польская синтаксическая конструкция, таким образом, поддерживала ус-таревшую древнерус. конструкцию.

5.3. Винительный падеж

5.3.1. Второй В. пад., широко употреблявшийся в ранних древнерус. па-мятниках письменности, в памятниках XVII в. был уже почти полностью вы-теснен Тв. предикативным, а случаи употребления второго В. пад. в это вре-мя, по наблюдениям Т. П. Ломтева, «носят яркий отпечаток литературно-

книжных традиций» (ЛОМТЕВ 1956, 218). Засвидетельствованы примерыупотребления второго В. пад. и в книжно-литературных произведениях концаXVII в., являющихся переводом с польск. языка (см.: ГАЛЬСТЕР 1976, 35).

В ПсФ отмечено лишь 4 примера употребления второго В. пад. имени су-ществительного, 3 примера с кратким прилагательным и 2 примера с краткимстрадательным причастием. Вот некоторые из них: ñîòâîðèëú åãw êíÿçÿ íàäëþäìè (104:20); êòî èìJåò ïîìîùíèêà á0ãà (ркп. А, гл. 90:1); èçáðàë ä0âäàðàáà ñâîåãw (77:70). Столь редкое употребление конструкции со вторым В. пад.весьма показательно для произведения, написанного на «простом» языке.

5.3.2. Основной конструкцией для выражения делиберативного объектапри глаголах чувства, мысли и речи была на протяжении XI—XVII вв. конст-рукция «î + М. пад.». В текстах, отражающих живую речь, встречается такжеконструкция «ïðî + В. пад.».

В ПсФ основной в указанном значении является конструкция «î + М. пад.»,например: w åäèíîì òîêìw ïðîñèë ã0ñäà, w òîìú æå è åùå ïðîøÓ (26:4);âðàçè ìîè ãëàãîëþòú sëîå w ìíj (40:6) и др.


Конструкция «ïðî + В. пад.» является для языка ПсФ окказиональнымрусизмом, так как отмечено всего 3 примера этой конструкции (70:11, 72:11 и91:12), например: ã0ëþùå ïðî ìåíå (70:11).

5.3.3. В ПсФ засвидетельствовано 18 примеров употребления конструк-ции «÷ðåçú + В. пад.» в значении средства или посредника действия. Этаконструкция отмечается в памятниках письменности с XV в. (см.: ИГ 1978,372), она характерна и для произведений XVII в. — примеры с этой конст-рукцией отмечены в «Житии» Аввакума, в рус. повестях XVII в., а также вграмотах (см.: ЛОМТЕВ 1956, 407). Все засвидетельствованные в ПсФ при-меры употребления этой конструкции соответствуют польск. конструкции«przez + В. пад.», например: ÷ðåç òåëöû è ëâû ðàçÓìjåòñÿ sëîáà è ãíjâúíåïðIÿòåëåè (гл. 21:13) — Przez cielce, lwy i psy rozumie okrucieństwo i gniew

nieprzyjaciół; á0ãú ðåêú ìíj ÷ðåçú ñâÿòîñòü ñâîþ (107:8) — Przyrzekł Bog

przez świętobliwość swoję и др.5.3.4. К числу постоянных замен, осуществляемых А. Фирсовым в цсл.

тексте Псалтыри, относится замена формы Д. пад. формой В. пад. объектапри глаголе ñóäèòè; ср.: цсл. ã0ñäü ñóäèòú ëþäåìú, ñóäè ìè ã0ñäè — ПсФ ã0ñäüáÓäåòú ñÓäèòè ëþäåè, è ìåíå ñÓäè ã0ñäè (7:10); цсл. ÿêî ñóäèøè ëþäåìúïðàâîòîþ — ПсФ ïîíåæå ñÓäèøè ëþäåè ïðàâäîþ (66:5) и др.

5.4. Творительный падеж

5.4.1. В употреблении падежной формы при глаголах íàïîëíèòè(ñÿ), èñ-ïîëíèòè(ñÿ), íàñûòèòè(ñÿ), íàñûùàòè(ñÿ) и под. между памятниками XVII в.,по наблюдениям исследователей, обнаруживается стилистическое разграни-чение, при этом форма Р . п а д . с р е д с т в а н а п о л н е н и я встречаетсяпреимущественно в книжно-литературных произведениях (см.: ИГ 1978,358—359).

В ПсФ при перечисленных выше глаголах засвидетельствовано 10 при-меров употребления формы Р. пад. и 13 примеров с формой Тв. пад. Харак-терно, что А. Фирсов часто меняет в цсл. тексте форму Р. пад. на форму Тв.,например: цсл. õëjáà í0áñíàãî íàñûòè ÿ (104:39) — ПсФ õëjáîìú íåáåñ-íûìú íàñûòèëú èõú; цсл. òóêà ïøåíè÷íà íàñûùàÿè òÿ (147:3) — ПсФìíîæåñòâwì ïøåíèöû íàñûùàåòú òÿ и др.

Непоследовательность А. Фирсова в замене формы Р. пад. формойТв. пад. средства наполнения, возможно, свидетельствует о том, что для не-го этот признак был нерелевантным показателем языковой системы произ-ведения.

5.4.2. Заслуживает внимания также замена предложно-падежной формыпри глаголе õâàëèòèñÿ: вместо конструкции «â(î) + М. пад.» цсл. текста


Псалтыри А. Фирсов в 5 из 6 засвидетельствованных примеров употребляетформу Тв. пад.: цсл. õâàëèøèñÿ âî çëîáj (51:3) — ПсФ õâàëèøèñÿ sëîáîþ(51:2); цсл. î áîçj ïîõâàëèìñÿ (43:9) — ПсФ òîáîþ õâàëèìñÝ ã0ñäè и др.Лишь один раз А. Фирсов сохранил цсл. конструкцию: õâàëèòñÿ... â ïîõîòjõ(9:24).

5.4.3. В ПсФ засвидетельствовано 4 примера конструкции «çà + Тв. пад.»в причинном значении. Эта конструкция встречается в великорус. памятни-ках письменности с XVI в., причем «наиболее свободное употребление при-

суще этой форме в деловых документах. Возможное использование ее в

книжной речи носит характер устойчивых формул (за помощию божией)»

(ИГ 1978, 388). В ПсФ все 4 примера конструкции «çà + Тв. пад.» в причин-ном значении находят поддержку в аналогичной польск. конструкции, на-пример: çà ïîìîùIþ á0æIåþ (59:14, 107:14) — za pomocą Bożą; çà òjõú âè-íîþ èìjë ïðåáûâàòè â íàðîäj ëñòèâîìú (арг. 119:5) — za których przyczyną

musiał mieszkać między narody.5.4.4. Для обозначения осуществления действия среди людей и животных

уже в древних памятниках письменности фиксируется конструкция «â +М. пад. мн. ч.» (см.: ЛОМТЕВ 1956, 313). В ПсФ для выражения этого значе-ния также преимущественно употребляется эта конструкция, например: áÓäÓòåáå ñëàâèòè â íàðwäàõú (17:50); wáÿâèë åñè... â íàðwäjõú ñèëÓ òâîþ(76:15) и мн. др. Однако нами отмечено 10 случаев замены конструкции«â + М. пад. мн. ч.» цсл. текста Псалтыри конструкцией «ìåæäó (ìåæäû) +Тв. пад. мн. ч.», которая в большинстве случаев поддерживается аналогичнойпольск. конструкцией, например: ñîòâîðèë åñè íàñú ïðèò÷åþ ìåæäû ïîãà-íûìè (43:15); äùåðè ö0ðåè ñÓòü ìåæäÓ... æåíàìè òâîèìè (44:10) — córki

królewskie są między panienkami twymi и др.Думается, что в рассматриваемом значении конструкция «ìåæäó +

Тв. пад. мн. ч.» является п о л о н и з м о м, который поддерживался в языко-вом сознании А. Фирсова широко распространенной в книжном языке анало-гичной конструкцией со значением среды, отдельных лиц или предметов,среди которых совершается действие. Отметим, что в ПсФ подавляющеебольшинство примеров употребления предлога ìåæäó / ìåæäû засвидетель-ствовано с Тв. пад.: с формой Р. пад. отмечен лишь один пример: ãëàãîëþùåìåæ ñîáÿ (82:5). Если принять во внимание свидетельство Г. Лудольфа о за-крепленности конструкции с Тв. пад. за цсл. языком, а конструкции сР. пад. — за «русским языком» (см.: ЛАРИН 1937, 5), а также то, что в произ-ведении Г. Котошихина предлог ìåæú чаще встречается с Р. пад. (24 приме-ра), чем с Тв. (11 примеров) (см.: ПЕННИНГТОН 1980, 320), то следует пола-гать, что А. Фирсов в употреблении этой конструкции следовал книжнойтрадиции.


6. Оборот «дательный самостоятельный»

«Дательный самостоятельный» был широко распространенной в книж-ном языке XI—XVII вв. конструкцией, которая встречается очень часто в ка-нонических текстах, поучениях, житиях, исторических произведениях, повес-тях и летописях. В то же время в памятниках, отражающих живую речь, «да-тельный самостоятельный» отсутствует (см.: ИГ 1978, 417; СТЕЦЕНКО 1977,127—128)72.

В ПсФ конструкция «дательный самостоятельный» не встретилась ни ра-зу; более того — оборот с «дательным самостоятельным» цсл. текста Псал-тыри А. Фирсов последовательно заменяет либо придаточным предложением(2 примера), либо самостоятельным предложением (1 пример). Ср.: цсл. åùåáðàøíó ñóùó âî óñòjõú èõú — ПсФ åùå áûëî ÿäåíIå âî ÓñòJõú èõú (77:30);цсл. îòâðàùó æå òåáJ ëèöå, âîçìÿòóòñÿ — ПсФ à åãäà wòâðàòèøè ã0ñäè ëè-öå òâîå, òîãäà âîçìÿòÓòñÿ (103:29).

7. Сложноподчиненное предложение

В структуре сложноподчиненного предложения большая роль принадле-жит средствам связи главного и придаточного предложений, устанавливаю-щим смысловые отношения между обеими частями сложного предложения.Состав используемых в XVII в. подчинительных союзов и союзных слов впроизведениях различных жанров был разным: текстам на деловом языке былсвойствен вполне определенный набор союзов, в то время как в книжно-литературных произведениях состав средств связи был иным. Некоторыесоюзы и союзные слова были в это время характерны как для тех, так и длядругих произведений, то есть были стилистически нейтральными. В цсл. тек-сте Псалтыри использовался ограниченный набор подчинительных союзов исоюзных слов, при этом многие из них были многозначными, что усложнялопонимание смысловых отношений между частями сложного предложения, а вконечном итоге — понимание текста. Именно поэтому нами будут рассмот-рены лишь союзные сложноподчиненные предложения. Поскольку нас будутинтересовать нормативные для языка ПсФ формы, главное внимание мыуделим наиболее частотным союзам и союзным словам.

7.1. Определительные предложения

Сложноподчиненные определительные предложения в ПсФ присоединя-ются к главному при помощи вопросительных местоимений êîòîðûè (208),êîè (71), êàêîâûè (1), ÷òî (1) и указательных местоимений èæå, ÿæå, åæå (152).


7.1.1. Вопросительное местоимение êîòîðûè, по мнению исследователей,является наиболее употребительным средством связи в сложноподчиненныхпредложениях в произведениях XVII в. разных жанров (см.: ЛОМТЕВ 1956,561; ПЕННИНГТОН 1980, 344); по наблюдениям других исследователей, оп-ределительные конструкции с êîòîðûè были характерны преимущественнодля языка деловых памятников (см.: ИГ 1979, 76).

В ПСФ засвидетельствованы как предложения с постпозитивной опреде-ляемой частью (198), так и с препозитивной (10).

Наиболее характерными являются такие конструкции с постпозициейпридаточного предложения, в которых придаточное предложение располо-жено после определяемого имени главного предложения (95 примеров):á0ëæåíú ìÓæú êîòîðûè íå èäåò íà ñîâjòú íå÷åñòèâûõ (1:1); Òå÷åíIå ðjêèåãw âîçâåñåëÿåòú ãðàä á0æIè ñâ0òûè, êîòîðûè åñòü æèëèùåì (45:5) и др.

Характерны для ПсФ определительные конструкции с субстантивиро-ванным местоимением òîè в роли определяемого слова главного предложе-ния. Этими конструкциями, соответствующими конструкции «ten… który»

польск. текстов, А. Фирсов очень часто заменяет субстантивированное при-частие цсл. текста Псалтыри, например: цсл. ÿêî íå îñòàâèëú åñè âçûñêàþ-ùèõú òÿ (9:11) — ПсФ ïîíåæå... íå îñòàâëÿåøú òjõú, êîòîðûÿ èùÓòú òå-áå — польск. abowiem Panie nie opuszczasz tych którzy szukają ciebie; цсл. õî-äÿè íåïîðî÷åíú (14:2) — ПсФ Òîè, êîòîðîè õîäèòú áåç ïîðîêà (14:3) —польск. Ten który chodzi w doskonałości и др.

Конструкции с плеонастическим местоимением и конструкции, в кото-рых в главном предложении отсутствует определяемое слово, в ПсФ встре-чаются редко73.

Конструкции с препозицией придаточного предложения с союзным сло-вом êîòîðûè в ПсФ немногочисленны — их всего 1074, например: êîòîðûÿëþáÿòú ã0ñäà, íå òâîðèòå sëàãw (96:10); à êîòîðûÿ íîâîïðàâëåííûÿ êíèãè...àùå è ëÓ÷øè (ПАФ: 181) и др.

7.1.2. В ПсФ засвидетельствован 71 пример определительных предложе-ний с союзным словом êîè, причем лишь 20 из них отмечено во всех рукопи-сях ПсФ. Остальные примеры встретились лишь в ркп. Б-Г, в которых место-имение êîè замещает местоимение êîòîðûè ркп. А (преимущественно — вформах мн. ч.)75.

Определительные придаточные предложения с союзным словом êîè от-мечены как в постпозиции по отношению к главному предложению (69 при-меров), так и в препозиции (2 примера).

Наиболее частотными являются конструкции с субстантивированнымуказательным местоимением òîè в роли определяемого слова главного пред-ложения, например: äàáû ñòðjëÿëè íà òjõú, êîè ïðàâàãw ñ0ðäöà (10:3); óïî-


âàíIå âñjõú ãðàíèöú çåìëè, è òjõú êîè äàëå÷å æèâÓòú (64:6) и др. Засвиде-тельствованы также примеры с субстантивированными местоимениями òàêî-âîè и âåñü в роли определяемого слова главного предложения, например: èðîñöâjòàþò âñj, êîè òâîðÿòú íåïðàâäÓ (91:8); ïðàçäíw òàêîâûõú ñòðå-æåíIå, êîè (ркп. Б-Г) åãî ñòðåãóòú (126:1).

Конструкции с именем существительным в роли определяемого словаглавного предложения также часто встречаются в памятнике (27 раз), напри-мер: ëþäIå êîè íå çíàëè ìåíå, ñëÓæèëè ìíj (17:44) и др.

Остальные конструкции с союзным словом êîè менее характерны дляязыка ПсФ76.

7.1.3. Местоимения êàêîâûè и ÷òî в определительных конструкциях за-свидетельствованы в ПсФ по одному разу: òîè íàÓ÷èòú åãw ïÓòè, êàêîâàãwîíú ïîõî÷åòú (24:12); êòî æú åñòü ÷òî áû íàñú ñëûøàë (58:8). Последняяконструкция была характерна для текстов на «приказном» языке (см.: ПЕН-НИНГТОН 1980, 346—350).

7.1.4. Определительные конструкции с местоимениями èæå, ÿæå, åæå вфункции союзных слов в XVII в. встречаются преимущественно в произведени-ях книжно-литературного характера (см.: ЛОМТЕВ 1956, 551; ИГ 1979, 94—95).

В исследуемом памятнике засвидетельствовано 152 определительныеконструкции с этими местоимениями77, причем и здесь преобладающими яв-ляются конструкции с постпозицией придаточной части по отношению кглавному предложению, например: ïðî÷èòàè ÷àñòî ñ0âòîå ïèñàíIå, åãw æåñ0âòàÿ âîñòî÷íàÿ ö0ðêîâü ïðIÿëà (ПАФ: 183); òàêîæäå è òîè ÷0ëâêú èæå ìíjáûëú ïðIÿòåëü, íà íåãw àç íàäjÿëñÝ (40:10) и др. Отметим, что несколькораз А. Фирсов нарушил согласование местоимений èæå, ÿæå, åæå в роде ичисле с определяемым именем главного предложения, например: çà áë0ãî-äjÿíIå, èæå wò íåãî ïðIÿëú (арг. 15:5); äèâèòñÿ âåëèêîè äîáðîäJòåëè á0æIèèæå âñåãäà ðàçëè÷íà åñòü (арг. 35:2) и др. Подобные несогласованные фор-мы союзных слов èæå, ÿæå, åæå в произведениях XVII в. встречаются часто;они свидетельствуют о том, что авторы употребляли их как служебную, не-изменяемую часть речи для связи определительного придаточного предложе-ния с главным (см.: ИГ 1979, 100—101).

Особого внимания заслуживает то обстоятельство, что А. Фирсов частозаменяет субстантивированное причастие цсл. текста Псалтыри придаточнымпредложением или конструкцией «òîè, èæå...», например: цсл. æèâûè íàí0áñjõú ïîñìjåòñÿ èìú (2:4) — ПсФ íî òîè èæå æèâåòú â í0áñè, ïîñìjåòñÿèìú; цсл. àçú áî åñìü ã0ñäü á0ãú òâîè, èçâåäûè òÿ îòú çåìëè (80:11) — ПсФïîíåæå àç åñìü ã0ñäü á0ãú òâîè, èæå òåáå âûâåë èç çåìëè. Такого рода заме-ны настолько многочисленны, что следует полагать, что А. Фирсов в них ви-дел один из способов упрощения языка Псалтыри.


7.2. Дополнительные предложения

В ПсФ засвидетельствованы следующие союзы и союзные слова, присое-диняющие придаточное дополнительное предложение к главному: èæå (131),ÿæå (3), åæå (4), èæå áû (2), ÷òî (39), äàáû (91), ÿêî (7), êàêîâîè (5), êàêîâú(5), êàêîè (2); наречия êàêî (14), êîëèêî (3), ãäh (2).

7.2.1. Наиболее частотными и самыми характерными для ПсФ изъясни-тельными союзами являются цсл. союзы èæå, ÿæå, åæå, èæå áû, засвидетель-ствованные в общей сложности 140 раз. По наблюдениям исследователей,уже к XV в. эти союзы в изъяснительном значении встречаются лишь «в па-

мятниках с сильной церковной традицией, а также в частях летописей кон-

фессионального характера» (КУЗНЕЦОВА 1979, 21). В XV—XVII вв. еди-ничные примеры этих союзов отмечены лишь в произведениях несколькихавторов: Курбского, Аввакума, Ивана Грозного, Ивана Пересветова (см.: ИГ1979, 118); это свидетельствует о том, что в употреблении изъяснительногосоюза èæå в качестве одного из основных средств связи в дополнительныхпредложениях А. Фирсов не следовал существовавшей в XVII в. в е л и к о -р у с. книжной традиции (в цсл. тексте Псалтыри основным изъяснительнымсоюзом является союз ÿêî).

Однако традиция широкого использования изъяснительного союза èæå вXVII в. была — в югозападнорус. произведениях, в которых, по-видимому,под влиянием польск. языка он был широко употребителен. Примеры с союзомèæå (èæú) встречаются и в «Грамматике» И. Ужевича (см.: ГУ 1643, 66а).

Большинство засвидетельствованных в ПсФ примеров с изъяснительны-ми союзами èæå, ÿæå, åæå поддерживается союзом iż (że) польск. текстовПсалтыри, например: ÷òî åñòü ÷0ëâêú èæå åãw ã0ñäè òàêw ïîìíèøè, èëè ñûí÷0ëâ÷ü èæå åãw ïîñjùàåøè (8:5) — Coż jest człowiek iż nań tak pamiętasz: albo syn

człowieczy iż go nawiedzasz — ср. цсл. ×òî åñòü ÷0ëâêú, ÿêî ïîìíèøè åãî, èëèñ0íú ÷0ëâ÷ü, ÿêî ïîñåùàåøè åãî. Следует, однако, отметить, что А. Фирсовпорой употребляет союз èæå сам, без поддержки польск. текстов, о чем доста-точно наглядно свидетельствуют некоторые примеры из Предисловия и аргу-ментов: óêàçÓåò èæå ïðàçíw íà ÷ëâ_êà óïîâàòè (арг. 48:8) — польск. Ukazując

jako jest rzecz próżna ufać w nich człowiekovi; YàëòIðü... âî âåñü ãîäú ÷èòàåìàáûâàåò... òîãw ðàäè, èæå âåëìè ïîëåçíà, è ïîòðåáíà ñÓòü (ПАФ: 183) и др.

Союз èæå áû засвидетельствован в ПсФ в дополнительных предложени-ях всего 2 раза, например: íå ðàçÓìåè èæå áû á0ãú êîãäà äðåìàë, èëè ñïàë(гл. 43:24). Оба раза этому союзу соответствует польск. союз żeby (Б-99). Со-юз èæå áû встречается в памятниках великорус. письменности крайне редко,в то время как в югозападнорус. памятниках XV—XVII вв. он отмечается до-вольно часто и является полонизмом (см.: ИГ 1979, 131).


Широкое употребление А. Фирсовым союза èæå, таким образом, сбли-жает «простой» язык его Псалтыри с югозападнорус. «простой мовой». Этублизость можно объяснить однотипностью корреляции ПсФ и текстов на«простой мове» с польск. языком, основанной на исконности этого союза длявсех славянских литературных языков. Изъяснительный союз èæå, на нашвзгляд, не является «чистым» полонизмом; это архаичный для XVII в. цер-ковнославянизм, широкое употребление которого «санкционировалось»вполне актуальным как в XVI—XVII вв., так и в настоящее время польск.союзом iż (że).

7.2.2. Союз ÿêî был самым употребительным изъяснительным союзом вдревнерус. памятниках письменности раннего периода; в более позднее время(XV—XVII вв.) этот союз отсутствует лишь в памятниках деловой письмен-ности, являясь в то же время характерной принадлежностью книжно-литера-турных произведений (см.: ИГ 1979, 118; КУЗНЕЦОВА 1979, 21). В цсл. тек-сте Псалтыри, как уже отмечалось, союз ÿêî является основным средствомсвязи придаточного дополнительного предложения с главным. Союз ÿêî былполифункциональным — он использовался в качестве средства связи в изъ-яснительных, причинных, временных, целевых, сравнительных и некоторыхдругих предложениях. А. Фирсов, возможно, с целью избежать многозначно-сти средств связи, которая затрудняла понимание текста, последовательноупотребляет союз ÿêî лишь в сложноподчиненных предложениях сравнения,в то время как в причинных предложениях он столь же последовательно за-меняет этот союз союзом ïîíåæå, а в дополнительных предложениях — со-юзом èæå.

В нашем памятнике союз ÿêî в изъяснительном значении засвидетельст-вован всего 7 раз, причем в 5 примерах он находит поддержку в цсл. тексте, ав двух случаях — в польск. тексте. Например: è ïàìÿòÓè ÿêw ïðàõ åñìû(102:14) — цсл. ïîìÿíó, ÿêî ïåðñòü åñìû; òî åñòü èæå (Б-Г: ÿæå) íà í0áå èñ-òèííî åñòü âûïèñàíî, ÿêî â êíèãàõú, ñèëà è ñëàâà á0æIÿ (гл. 18:5) — польск.To jest iż na niebie prawie jest wypisano jako na księgach moc i chwała Boża.

7.2.3. Изъяснительно-модальный союз с п о б у д и т е л ь н ы м значениемäàáû был в XVII в. характерным средством связи в книжно-литературныхпроизведениях; в текстах делового и бытового характера он был полностьювытеснен союзом ÷òîáû (см.: ИГ 1979, 124—125), не засвидетельствованнымв ПсФ ни разу.

Союз äàáû в этом значении засвидетельствован в ПсФ 91 раз — преиму-щественно при глаголах с побудительным значением: ïðîñèòè, ìîëèòèñÿ,íàïîìèíàòè, ïîâåëåâàòè, æåëàòè и некоторых других. Большинство приме-ров отмечено в аргументах к псалмам (77), и все они соответствуют польск.союзу aby с тем же значением, например: ïîâåëåâàåòú âñÿêîìó äàáû òî æú


òâîðèëú (арг. 33:4) — Wzywa każdego aby toż czynił; ìîëèòñÿ ã0ñäÓ, äàáûwáîðîíèëú ïðàâäó åãw (арг. 34:1) — się modli Panu aby bronił sprawiedli-

wości jego и др.7.2.4. По свидетельству исследователей, самым употребительным изъяс-

нительным союзом в великорус. произведениях является, начиная с XV в.,союз ÷òî, который был, видимо, свойствен живой разговорной речи. Во мно-гих памятниках деловой письменности союз ÷òî является единственным изъ-яснительным союзом, а в памятниках книжно-литературного характера онупотребляется наряду с другими изъяснительными союзами (см.: ИГ 1979,119; КУЗНЕЦОВА 1979, 19—28).

В ПсФ союз ÷òî в изъяснительном значении не засвидетельствован ниразу; в то же время отмечено 39 примеров с с о ю з н ы м с л о в о м ÷òî.

Придаточные предложения с вопросительно-относительным местоиме-нием ÷òî в качестве союзного слова были хорошо известны древнерус. па-мятникам письменности разных жанров; однако, если в деловой письменно-сти это союзное слово не имело семантических дублетов, то в памятниках скнижным характером языка, в том числе в летописях, в качестве союзныхслов использовались и другие местоимения (см.: ИГ 1979, 140).

В отмеченных в ПсФ предложениях с относительным подчинением,оформленных при помощи союзного слова ÷òî, почти половина примеров(19) содержит в главном предложении соотносительное слово — местоиме-ние òî или âñå. Большинство дополнительных придаточных предложенийэтого типа находится в постпозиции по отношению к главному предложению(15), например: ã0ñäíÿ åñòü çåìëÿ, è âñå ÷òî åñòü íà íåè (23:1); á0æå äàè ìíjâèäjòè òî ÷åãw æåëàþ íåïðIÿòåëåì ìîèìú (58:11) и др. В препозиции кглавному предложению нами отмечено лишь 4 примера: à ÷òî ïîõâàëÿþò,òîãw è ñàìè èñòèííw íå çíàþò и др.

В исследуемом памятнике отмечено также 20 примеров дополнительныхпредложений с относительным подчинением, в которых в главном предложе-нии отсутствует определяемое слово, например: äàñòú òåáj ã0ñäü, ÷åãw æåëà-åòú ñ0ðäöå òâîå (36:4); îíú çíàåò èçú ÷åãw íàñú ñîòâîðèë (102:14) и др.

Столь широкому употреблению определительных предложений с отно-сительным подчинением исследуемый памятник обязан, на наш взгляд,польск. текстам78, в которых конструкции типа «to… co» встречаются часто,так как большинство засвидетельствованных в ПсФ примеров находит под-держку в польск. текстах, например: óêàçÓåò ÷òî ñ òîãî çà ïîæèòîêú èìàìû(арг. 51:8) — okazuje co z tąd za pożytek ma и др.

7.2.5. В качестве союзных слов в относительных предложениях А. Фир-сов использует также местоимения êàêîâú (5), êàêîâîè (5) и êàêîè (2). Такиеконструкции в великорус. памятниках письменности встречаются редко (см.:


ИГ 1979, 148). В ПсФ конструкции с местоимениями êàêîâú, êàêîâîè, êàêîèв качестве союзных слов засвидетельствованы преимущественно в аргумен-тах к псалмам (10) и поддерживаются аналогичными польск. конструкциями,например: óêàçÓåò êàêîâûè ïîæèòîê ñ òîãî ïðàâåäíûÿ ïðIèìÓò (арг. 57:12) —Ukazuje jaki pożytek z tąd sprawiedliwi wziąć mają; êàêèìú wáû÷àåìú ïîëó÷è-òè áû èõ èìjëú (арг. 31:1) — wyznawa… którymby jej obyczajem dostać miał.

7.2.6. Придаточные дополнительные предложения, присоединенные кглавному при помощи наречий, встречаются в ПсФ редко; нами засвидетель-ствованы предложения с союзными словами êàêî (14), êîëèêî (3), ãäj (2),например: íå èìàìú ãäj îñòîÿòèñÿ (68:3); óêàçÓåòú êàêw ã0ñäü á0ãú wäàðèëúìjñòî ñâîå (арг. 47:2) и др.

7.3. Предложения времени

В качестве средства связи придаточного предложения времени с главнымпредложением А. Фирсов использует следующие союзы и союзные слова:åãäà (160), âíåãäà (10), êîãäà (1), êàêú (1), äîíåëåæå (18), äîíäåæå (6), äî-êîëh (2), ïîêàìjñòú (1).

7.3.1. Преобладающее большинство предложений времени оформлено вПсФ при помощи союза åãäà. Этот союз — по происхождению цсл. — был вXVII в. характерной принадлежностью «книжного» языка: он является основ-ным временным союзом в произведениях С. Полоцкого, С. Медведева, К. Ис-томина (см.: КОРОТАЕВА 1964, 89), в то же время для языка деловых доку-ментов он не характерен (см.: ЛОМТЕВ 1956, 509; КОРОТАЕВА 1964, 89).

Обращает на себя внимание тот факт, что А. Фирсов довольно последо-вательно заменяет союз âíåãäà (особенно — в составе конструкции «инфи-нитив + Д. пад.») цсл. текста Псалтыри союзом åãäà, одновременно изменяя исаму конструкцию, например: цсл. ã00ñдь óñëûøèòú ìÿ, âíåãäà âîççâàòè ìèê íåìó (4:4) — ПсФ ã0ñäü óñëûøàë ìÿ, åãäà âçûâàë ê íåìÓ и мн. др. Стольпоследовательно осуществляемая А. Фирсовым замена, по-видимому, не бы-ла случайной: союз âíåãäà, очевидно, казался А. Фирсову архаичным вбольшей степени, чем åãäà.

7.3.2. Союзы êîãäà и êàêú встретились в ПсФ по одному разу. Союз êîãäàвстречается уже в памятниках древнерус. периода (в Синайском патерике, влетописях), однако был в это время малоупотребительным (см.: ИГ 1979, 190).В XVII в. он получил более широкое распространение, причем без жанровыхограничений, так как отмечается как в языке деловых документов, так и вязыке книжно-литературных произведений и сочинений С. Полоцкого, С. Мед-ведева, К. Истомина (см.: КОРОТАЕВА 1964, 93—95). В произведении Г. Ко-тошихина засвидетельствовано 26 примеров с этим союзом; по мнению А. Пен-


нингтон, союз êîãäà был в XVII в. стилистически нейтральным (см.: ПЕН-НИНГТОН 1980, 361). В ПсФ этот союз засвидетельствован в контексте: óðà-çÓìjèòå æå... ãëÓïûÿ êîãäà óìÓäðèòåñÿ (93:8) — в цсл. íåêîãäà óìóäðèòåñÿ.

Столь же нехарактерным для ПсФ является временной союз êàêú, имев-ший в XVII в. широкое распространение в деловых памятниках и тех произ-ведениях светского характера, которые отражали черты разговорной речи(см.: КОРОТАЕВА 1964, 85—86; ИГ 1979, 181). По свидетельству А. Пен-нингтон, союз êàêú был наиболее характерным временным союзом в «адми-

нистративном русском языке» XVII в. и в произведении Г. Котошихина онзасвидетельствован 189 раз (см.: ПЕННИНГТОН 1980, 360—361). В т е к с т еПсФ союз êàêú с временным значением не засвидетельствован ни разу; одинраз он отмечен в этом значении лишь в глоссе ркп. Б и В: âðåìåíè wò òîãîêàê ñIå ñî÷èíèñÿ (ПАФ: 181), поясняющей следующий текст Псалтыри:âjðÿòú òîêìw òîìÓ ïèñàíIþ, êîòîðîå íå â äàâíûõ ëjòàõ ïå÷àòàíw: ëjòúîêîëî ñîðîêà, ïÿòèäåñÿò, è ñåäìèäåñÿò.

7.3.3. Старославянские по происхождению временные союзы äîíäåæå иäîíåëåæå были широко распространены в древнерус. памятниках письменно-сти и имели значение «до того времени как», «пока не…», ограничивающее«действие главного предложения моментом, когда наступает действие

придаточного, и временем, в течение которого происходит действие при-

даточного» (КОРОТАЕВА 1964, 104). В XVII в. эти союзы продолжалиупотребляться преимущественно в религиозных текстах, переводной литера-туре, а также у некоторых авторов: С. Полоцкого, С. Медведева, Аввакума(см.: КОРОТАЕВА 1964, 103—104; ИГ 1979, 193).

Союз äîíåëåæå встретился в ПсФ 18 раз, а союз äîíäåæå — 6 раз. Обасоюза были книжными, поэтому не вполне понятно, почему А. Фирсов 6 раззаменил союз äîíäåæå цсл. текста Псалтыри союзом äîíåëåæå, например:цсл. äîíäåæå ïðåèäåòú áåççàêîíIå (56:2) — äîíåëåæå ìèíåò sëîáà и др.

7.3.4. Союзы äîêîëj и ïîêàìjñòú встречаются в ПсФ редко. Первый изних встречается в памятниках письменности XVII в. как делового, так икнижно-литературного характера (см.: ИГ 1979, 197). В ПсФ союз äîêîëjотмечен дважды, например: äîêîëj áÓäåòå ìûñëèòè íà ÷0ëâêè sëîå: âñè áÓ-äåòå óáIåíè (61:4).

Союз ïîêàìjñòú не известен древнейшим памятникам цсл. языка, это«старорусская форма» (КОРОТАЕВА 1964, 105). В XVII в. этот союз широ-ко известен деловому языку, встречается он и в памятниках книжно-литературного характера. В ПсФ союз ïîêàìjñòú засвидетельствован одинраз, он замещает союз äîíäåæå цсл. текста Псалтыри: âîñïîþ ã0ñäåâè äîíå-ëåæå æèâú, è ïîþ á0ãÓ ìîåìÓ ïîêàìjñòú ìåíå ñòàíåòú (103:33, в польск.тексте оба раза — póki).


7.4. Целевые предложения

7.4.1. Сложноподчиненные предложения цели оформлены в ПсФ почтиисключительно при помощи союза äàáû, засвидетельствованного в этойфункции 126 раз. Этот союз был широко распространен в целевых предложе-ниях в древнерус. памятниках письменности разных жанров, хотя в памятникахделового характера он встречается значительно реже. В книжно-литератур-ных произведениях XVII в. союз äàáû употреблялся наряду с получившимширокое распространение целевым союзом ÷òîáû, не засвидетельствованномв ПсФ.

Обращает на себя внимание прежде всего то, что А. Фирсов стремился коднообразию средств связи в целевых предложениях, заменяя союзы с целе-вым значением äà, åæå цсл. текста Псалтыри также книжным союзом äàáû,например: цсл. óìûþ... ðóöh ìîè, è îáûäó æåðòâåííèêú òâîè ã0ñäè åæå óñ-ëûøàòè ìè ãëàñú õâàëû òâîåÿ (25:6,7) — ПсФ óìûþ... ðÓöj ìîè, è wáèäÓîëòàð(ü) òâîè ã0ñäè. äàáû òåáh òâîðèë ñëàâÓ ãëàñîìú âåëèêèìú и др.

Многочисленна группа замен бессоюзных целевых предложений с инфи-нитивом цсл. текста Псалтыри придаточными целевыми предложениями ссоюзом äàáû79, например: цсл. äà ïîñòûäÿòñÿ è ïîñðàìÿòñÿ... èùóù¿è ä0øóìîþ èçúÿòè þ (39:15) — ПсФ äà ïîñòûäÿòñÿ... èùÓù¿è ä0øè ìîåÿ, äàáû åÿèç ìåíå âûãíàëè; цсл. á0æå, óùåäðè íû è á0ëãîñëîâè íû... ïîçíàòè íà çåìëèïóòü òâîè (66:2,3) — ПсФ á0æå ïîìèëÓè íàñ... äàáû ïîçíàëè íà çåìëè ïÓòüòâîè и др.

7.4.2. Союзы êàêî áû и èæå áû в целевом значении встречаются в древ-нерус. памятниках письменности редко (см.: ИГ 1979, 223, 225). Единичнымипримерами они представлены и в ПсФ: îæèäàåòú êàêî áû ïîõèòèòü óáî-ãàãw, è ïîõèòÿ åãw, âëå÷åòú äî ñjòè ñâîåÿ (9:30); ìîëèòñÿ äàáû áûëú ñâî-áîæäåíú. èæå áû è ãîíèòåëè åãî íè âî ÷òî îáðàùåííè áûëè(арг. 68:14:23) — ср. польск. modląc się, aby był wybawion a iżby też jego prze-

sladownicy w niewecz obroceni byli.

7.5. Предложения условия

Подавляющее большинство предложений условия оформлено в ПсФ припомощи союза åñòëè (37), åñòüëè (7); незначительным количеством примеровпредставлены условные предложения с союзом àùå (4), который являетсяосновным условным союзом в цсл. тексте Псалтыри. Следует отметить, что вПсФ ни разу не засвидетельствован типичный для произведений XVII в. наделовом языке условный союз áóäåòú (см.: ПЕННИНГТОН 1980, 354; ИГ1979, 244; КОРОТАЕВА 1964, 141).


7.5.1. Появление союза åñòëè в памятниках великорус. письменностииногда связывается с югозападнорус. или польск. влиянием, поскольку ус-ловные предложения с этим союзом впервые отмечаются в произведенияхXVI в., причем только у авторов (И. Пересветова и А. Курбского), связанныхс традициями югозападнорус. и польск. письменности (см.: ПЛОТНИКОВА1954, 228). В XVII в., особенно во второй его половине, сфера употребленияусловных предложений с союзом åñòëè значительно расширяется; мы нахо-дим этот союз в сочинениях А. Суханова, в челобитных Аввакума, письмахГ. Котошихина, а также в некоторых текстах делового характера (см.: КОРО-ТАЕВА 1964, 166—167; ИГ 1979, 242; ПЕННИНГТОН 1980, 356). Характер-но, что союз åñòëè был помещен Г. Лудольфом среди других союзов в его«Грамматике» (см.: ЛАРИН 1937, 42), а об употребительности этого союза вживой речи свидетельствуют записи разговоров, приведенных Г. Лудоль-фом80 (см.: ЛАРИН 1937, 57, 61, 76). Это обстоятельство, подтверждающеераспространенность союза åñòëè в живой великорус. речи конца XVII в., атакже фактические данные родственных славянских языков, позволяют ис-следователям считать, что условные конструкции с союзом åñòëè развивалисьв рус., польск. и чешском разговорных языках самостоятельно, параллельно ивзаимовлиянием не связаны, однако в великорус. письменном языке они по-явились под влиянием «простой мовы» (в «Грамматике» И. Ужевича союз åñëèдан среди других союзов — см.: ГУ 1643, л. 53 об.) или польск. языка (см.:ПЛОТНИКОВА 1954, 264; ИГ 1979, 241). Думается, что материал ПсФ под-тверждает это мнение, так как лишь 20 из 44 засвидетельствованных в этомпамятнике условных предложений с союзом åñò(ü)ëè находят поддержку вконструкциях с союзом jeśli польск. текстов Псалтыри, например: à åñòüëèìíJ ïðåìîë÷èøú, áÓäÓ ïîäîáåíú ñõîäÿùèìú âî ãðîáú (27:1) — jeśli mi się

ozowiesz, będę równym tym co zstępują do grobu и др. В остальных 24 случаяхА. Фирсов употребил условный союз åñòëè сам — в польск. тексте ему соот-ветствуют конструкции gdyby był или bych był, например: åñòëè áû ÷òî ìûñ-ëèë sëîå â ñ0ðäöj ìîåì, íå óñëûøàë áû ìåíå ã0ñäü (65:18) — Bych był myślił co

złego w sercu mym… и др.Таким образом, в употреблении союза åñò(ü)ëè в предложениях условия

А. Фирсов, на наш взгляд, следовал традиции живой великорус. речи концаXVII в., а польск. язык лишь поддерживал эту традицию81.

7.5.2. Союз åñòëè, являясь почти единственным условным союзом в ПсФ,замещал в этой позиции союз àùå цсл. текста Псалтыри. Этот союз не былхарактерен для живой речи, однако вплоть до XVII в. являлся самым распро-страненным условным союзом в памятниках книжно-литературного характе-ра. В XVII в. союз àùå встречается лишь в текстах, претендовавших на ста-тус «высокой книжности»82, — таких как Сказание Аврамия Палицина, Иное


сказание, Апофегмата, а также в сочинениях С. Полоцкого, С. Медведева,К. Истомина (см.: КОРОТАЕВА 1964, 135—137).

В ПсФ союз àùå в условных придаточных предложениях засвидетельст-вован всего 4 раза, при этом 2 раза в Предисловии: àùå êIÿ ÷èòàþò ñIèYàëìû, ñïjøíw... òàêîâûÿ, íè ñåáå íè èíûõ íå ïîëçÓþò... òû æå ëþáåçíûè÷èòàòåëþ... ÷èòàè Yàëìû ìîëèòâåííûÿ: èëè àùå õîùåøú åãw áë0ãîäàðèòè,÷èòàè Yàëìû áë0ãîäàðíûÿ (ПАФ: 187).

7.6. Уступительные предложения

Придаточные уступительные предложения в ПсФ оформляются преиму-щественно при помощи книжного союза àùå (20), засвидетельствовано также5 примеров с разговорным союзом õîòÿ.

7.6.1. Союз àùå был самым распространенным средством связи уступи-тельных придаточных предложений с главным в книжно-литературныхпроизведениях и совсем не встречается в текстах делового характера (см.:ИГ 1979, 262—264). В ПсФ уступительные конструкции с союзом àùå (áû)отмечены 20 раз, в том числе 2 раза в Предисловии, например: àùå èä0âäîâû òIè Yàëìû ìîëèòâåííûÿ íî òû ðàçÓìJè â íèõ w ñåáj ðå÷åííàÿ(ПАФ: 185).

7.6.2. Свойственный живой разговорной речи, уступительный союз õîòÿ(õîòü) первоначально употреблялся лишь в памятниках письменности делово-го характера, однако уже с XVI в. он встречается и в книжно-литературныхпроизведениях, преимущественно в тех, в которых отражались черты разго-ворного языка, — Сатиры о пьянстве, пословицы XVII в. и др. (см.: ИГ 1979,264). Примеры с уступительным союзом õîòÿ отмечены также у Г. Лудольфа(см.: ЛАРИН 1937, 54, 58, 69, 70).

В ПсФ союз õîòÿ отмечен 5 раз, при этом лишь в трех примерах (45:4,67:14, 108:4) он засвидетельствован в качестве единственного уступительногосоюза, в двух же случаях А. Фирсов употребил оба союза рядом: Ñåãw ðàäèíå Óáîèìñÿ, õîòÿ áû è çåìëÿ òðÿñëàñÿ, àùå áû è ãwðû ïðåëîæèëèñÿ âìwðÿ (45:3), àùå õîòÿ è ãîâîðèë, äðîæàëè íîãè ìîj (93:18).

Как видим, и в оформлении уступительных придаточных предложенийА. Фирсов стремился использовать один союз, выбрав книжный союз àùå.

7.7. Предложения места

Сложноподчиненные предложения места представлены в ПсФ неболь-шим количеством примеров с союзными словами наречного происхожде-ния — разговорного союза ãäJ (8) и книжного èäJæå (6).


Союз èäJæå, по наблюдениям исследователей, не употреблялся в памят-никах делового характера, а в XVII в. он довольно редко встречается и вкнижно-литературных произведениях, в которых более распространеннымстановится свойственный разговорной речи союз ãäJ (см.: ИГ 1979, 268—269).

А. Фирсов, видимо, не дифференцировал оба союза и мог употребить ихв тексте рядом, например: ãäJ íàïèñàíw òîêìw jàëîì, òîãäà òàìwðàçÓìJè åäèíw òî÷¿þ èãðàí¿å èñòðÓìåíòà... à èäJæå ñòîèò ïhñíü, òàìwðàçÓìJè òî÷¿þ ãëàñú ÷ëâ _÷åñê¿è... à èäJæå jàëîì ïhñíè, òàìw ëþäè çà÷è-íàëè, à íà èñòðóìåíòàõ ïð¿èãðûâàíw. à ãäJ ïJñíü jàëìà, òàìw íà èñòðÓ-ìåíòàõ çà÷èíàëè, à ëþäè ïðèïJâàëè (ПАФ: 187). Возможно, А. Фирсов че-редовал эти союзы с целью избежать повторения.

7.8. Предложения причины

Сложноподчиненные предложения причины засвидетельствованы в ПсФсо следующими союзами: ïîíåæå (382), çàíå (29), èáî (29), áî (8) и ÿêî (6).Этот набор союзов отражает разнообразие средств связи в причинных конст-рукциях, возможное в книжно-литературных произведениях XVII в. При этомхарактерный для делового языка и живой разговорной речи союз ïîòîìó ÷òîв ПсФ не засвидетельствован.

7.8.1. Основным причинным союзом в ПсФ является цсл. по происхож-дению союз ïîíåæå, который в XVII в. мог восприниматься не только каккнижный, но и как стилистически нейтральный союз (см.: ПЕННИНГТОН1980, 364). Установка на употребление союза ïîíåæå была у А. Фирсова впол-не сознательной, так как он последовательно заменял им «универсальный»цсл. союз ÿêî, а также — значительно реже — союзы çàíå и èáî цсл. текстаПсалтыри, например: цсл. ÿêî âjñòü ã0ñäü ïóòü ïðàâåäíûõú... (1:6) — ПсФïîíåæå âjäàåòú ã0ñäü ïÓòü ïðàâåäíûõú...; цсл. ïîìèëóè ìÿ ã0ñäè, ÿêî íåìî-ùåíú åñìü (6:3) — ПсФ ïîìèëÓè ìÿ ã0ñäè, ïîíåæå íåìîùåíú åñìü и мн. др.

7.8.2. Еще два цсл. причинных союза — çàíå и èáî — засвидетельство-ваны в ПсФ по 29 раз. Эти союзы отмечены как в соответствии с цсл. текстомПсалтыри, так и вместо союза ÿêî. Обращает на себя внимание немалое ко-личество примеров, когда в причинных конструкциях, следующих одна задругой, А. Фирсов в одной из них заменяет союз ÿêî цсл. текста союзом ïî-íåæå, а в другой — союзом èáî или çàíå, видимо, с целью избежать повторе-ния, например: áÓäÓ ñëàâèòè ã0ñäè èìÿ òâîå, ïîíåæå äîáðî åñòü. Çàíå wòâñÿêIÿ ïå÷àëè èçáàâèëú ìÝ åñè ã0ñäè (53:8:9); è ïîþ èìåíè òâîåìÓâûøíIè. ïîíåæå wáðàòèëèñÝ âðàçè ìîè âñïÿò(ü)... èáî òû wòïðàâèëú åñèñÓäú ìîè (9:3:4:5) и др. Эти примеры могут свидетельствовать о том, что вПсФ причинные союзы ïîíåæå, çàíå и èáî стилистически равноправны.


7.8.3. В ПсФ засвидетельствовано 9 примеров со словом áî, из нихлишь один можно квалифицировать как выделительно-усилительную час-тицу: wò ñÓäåá áî òâîèõ ã0ñäè íå Óêëîíèõñÿ, ïîíåæå òû ã0ñäè ìåíå èì íàÓ-÷èë (118:102). Остальные 8 примеров мы рассматриваем как причинныеконструкции с союзом áî. Эти конструкции особенно широко употребля-лись в ситуациях, когда необходимо привести аргумент, ввести в текст ци-таты (см.: ИГ 1979, 285). В ПсФ такие конструкции засвидетельствованытрижды, например: wò ÷èòàíIÿ ñëîâà á0æIÿ... ìíwæèòñÿ â ÷0ëâöjõú âjðà.Òàêw áî ñâ0òûè àï0ñòëú ïàvåëú ðå÷å; âjðà wò ÷èòàíIÿ ñëîâà á0æIÿ áûâàåò.Òàêw áî è ñàìú ã0ñäü íàøú... âî ñâ0òîìú Åv0ãëIè ðå÷å; èñïûòàèòå ïèñàíIÿ(ПАФ: 183).

В остальных отмеченных примерах союз áî употреблен в соответствии сцсл. текстом Псалтыри, например: ðàäè èìåíè òâîåãw ã0ñäè, w÷èñòè ãðjõèìîÿ, ìíîãw áî èõú åñòü (24:11) и др.

7.8.4. Универсальный цсл. союз ÿêî засвидетельствован в ПсФ всего 6раз, при этом лишь 3 раза — в т е к с т е, остальные 3 примера отмечены вглоссах ркп. А, принадлежащих не основному писцу этой рукописи (гл. 4:9,гл. 46:10, гл. 142:3). Вот пример из текста: õâàëèòå ã0ñäà ïîíåæå áëàãú ã0ñäü,ïîèòå èìåíè åãw, ÿêw äîáðw (134:3) — в этом примере А. Фирсов один раззаменил союз ÿêî союзом ïîíåæå, а во второй раз — нет, возможно, чтобы неповторяться.

7.9. Сравнительные предложения

В сравнительно-сопоставительных предложениях А. Фирсов использовалследующие союзы: ÿêî (109), ÿêî æå (4), ÿêî áû (29) и êàêî (6).

7.9.1. Союз ÿêî, как уже отмечалось, был в цсл. языке полисемантичными использовался в качестве средства связи в сложноподчиненных предложе-ниях разного типа. В сравнительных предложениях этот союз в XVII в. ши-роко употреблялся, однако в текстах на деловом языке он встречается редко(см.: ИГ 1979, 361) — так, например, у Г. Котошихина ÿêî засвидетельство-вано в функции сравнительного союза всего 5 раз (см.: ПЕННИНГТОН 1980,372—373). А. Фирсов, как мы видели, довольно последовательно заменяетсоюз ÿêî цсл. текста Псалтыри в дополнительных, причинных и др. предло-жениях другими союзами, оставляя его — столь же последовательно — всравнительно-сопоставительных предложениях.

Сравнительно-сопоставительные конструкции с ÿêî, ÿêî æå засвидетель-ствованы в ПсФ преимущественно без соотносительных слов в главномпредложении (97 примеров с ÿêî и 3 примера с ÿêî æå), например: è áÓäåòúòàêîâûè ÿêw äðåâî íàñàæäåííîå ïðè òåêÓùèõ âwäàõ (1:3) и др. С корреля-


том òàêî в главном предложении засвидетельствовано лишь 13 примеров;отметим, что в этих случаях ÿêî (12) и ÿêî æå (1) являются с о ю з н ы м ис л о в а м и, так как коррелят подчеркивает обстоятельственное значение этихслов (см.: ИГ 1979, 349). Например: ÿêw æå ñëûøàõîìú, òàêw è âèäjõîìú,âî ãðàäj ã0ñäà ñèëú (47:9) и др.

7.9.2. Как уже отмечалось, в ПсФ 29 раз встретилась сравнительная кон-струкция с союзом ÿêî áû, указывающим на гипотетичность сравнения илина его метафорический характер. Подобные конструкции встречаются вXVII в. довольно редко: либо в текстах религиозного содержания, либо там,где «в целях придания языку возвышенного, приподнято-торжественного

характера автор прибегает к искусственной книжности и архаизации язы-

ка» (ИГ 1979, 377). В текстах на деловом языке сравнительные конструкции ссоюзом ÿêî áû почти не встречаются; в произведении Г. Котошихина, на-пример, такая конструкция засвидетельствована лишь один раз (см.: ПЕН-НИНГТОН 1980, 373).

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что употребление этогосоюза иногда находит поддержку в польск. текстах, например: ëþäè çâàëèI0åðñëèìú äùåðIþ ÿêî áû ïëîä ìjñòà (гл. 9:15) — miasto zowią córką jakoby

płód miejsca. Однако в большинстве случаев А. Фирсов употребил союз ÿêîáû сам (в цсл. и польск. текстах употреблен союз ÿêî, jako), что могло бысвидетельствовать о том, что употребление этого союза в образных и гипоте-тических сравнительных конструкциях является принадлежностью индиви-дуального стиля А. Фирсова. Например: wòâîðèëè íà ìÿ óñòà ñâîè, ÿêw áûëjâú âîñõèùàþùIè è ðûêàþùIè (21:14).

7.9.3. Редко встречаются в ПсФ сравнительные конструкции с союзнымисловами êàêî и êàêú. Местоименное наречие êàêî в роли компаративногосоюза или союзного слова встречается в памятниках XVII в. редко — в кон-текстах религиозного содержания (см.: ИГ 1979, 363). В ПсФ союзное словоêàêî засвидетельствовано 6 раз — в составе сравнительно-сопоставительныхконструкций с коррелятом òàêî в главном предложении, например: êàêwæèâåòå, òàêw âî ãíjâj è ïîæèðàåòå åãw (57:10).

Характерный для делового языка и встречающийся в произведениях ху-дожественной литературы XVII в. компаративный союз êàêú (см.: ИГ 1979,362—363; ПЕННИНГТОН 1980, 371) в исследуемом памятнике засвидетель-ствован лишь 1 раз — в ркп. Б: ïîâjäàøà ìíj çàêîíîïðåñòÓïíèöû áàñíè, àíå òàêú, êàêú òâîè çàêîíú ã0ñäè (118:85).

7.9.4. Все отмеченные в ПсФ с р а в н и т е л ь н о - с о п о с т а в и т е л ь -н ы е конструкции оформлены при помощи книжного союза íåæåëè, которыйзасвидетельствован 12 раз, например: áîëj èõ åñòü, íåæåëè èõ èçðåùè ìîãÓ(39:6); ëÓ÷øè åñòü ã0ñäè ì0ëñòü òâîÿ, íåæåëè æèâîòú (62:4).


7.10. Некоторые выводы

Установка А. Фирсова на упрощение цсл. языка Псалтыри óäîáíhèøà-ãw ðàäè ðàçóìà заметно отразилась на синтаксическом строе его Псалтыри.Весьма характерно, в о - п е р в ы х, что А. Фирсов отказывается прежде всегоот тех синтаксических элементов цсл. текста Псалтыри, которые затруднялипонимание текста. Это особенно наглядно проявилось в заменах средств свя-зи в сложноподчиненных предложениях, так как переводчик стремился избе-жать многозначности средств связи, характерной для цсл. текста Псалтыри,путем устранения (полного или частичного) полисемантичности цсл. союзов:союз ÿêî сохраняется лишь в сравнительно-сопоставительных конструкциях,а союз àùå преимущественно используется в уступительных конструкциях.В о - в т о р ы х, А. Фирсов использует в качестве основного средства связи,как правило, стилистически нейтральные в XVII в. союзы и союзные слова,предпочитая их традиционно употребляемым в Псалтыри средствам связи(например, в определительных конструкциях союз êîòîðûè употребляетсячаще, чем èæå, а в причинных конструкциях частотность союза ïîíåæå зна-чительно превышает частотность конструкций с союзами çàíå, èáî, áî). Ос-новной арсенал используемых А. Фирсовым подчинительных союзов и союз-ных слов имел в XVII в. широкое употребление в книжно-литературных про-изведениях, что позволяло А. Фирсову упрощать цсл. язык Псалтыри за счетцсл. же по происхождению союзов, сближая тем самым подчинительные кон-струкции Псалтыри с книжно-литературным языком второй половиныXVII в. В - т р е т ь и х, особого внимания заслуживает роль польск. языка вотборе А. Фирсовым союзных средств связи в сложноподчиненных предло-жениях. «Поддерживающей ролью» польск. языка мы объясняем использова-ние А. Фирсовым в качестве основного средства связи в дополнительныхпредложениях союзов èæå, ÿæå, åæå, а также замену субстантивированныхпричастий и причастных оборотов цсл. текста Псалтыри конструкцией «òîè...êîòîðîè (êîè, èæå)». В - ч е т в е р т ы х, в ПсФ не засвидетельствованы сою-зы, свойственные в XVII в. и с к л ю ч и т е л ь н о разговорной речи и делово-му языку (÷òîáû, êàê, ïîòîìó ÷òî и др.), редко употребляются союзы ÷òî,õîòÿ, êîãäà, которые несут на себе отпечаток разговорного субстрата.

Анализ синтаксического строя ПсФ позволяет сделать следующие вы-воды:

1. Основные синтаксические черты ПсФ сближают ее с книжно-литера-турными произведениями второй половины XVII в. (это: употребление вфункции сказуемого именной формы прилагательных и причастий; норма-тивность в атрибутивной функции полных форм адъективных слов; норма-


тивность Им. предикативного; употребление Р. пад. при отрицании; «книж-ный» набор основных союзов и союзных слов).

2. От некоторых книжных элементов А. Фирсов последовательно отказы-вается (это: конструкции «дательный самостоятельный»; «инфинитив +Д. пад.»; второй В. пад.).

3. Благодаря «поддерживающей роли» польск. языка нормативными дляПсФ становятся как некоторые архаичные синтаксические явления (состав-ное именное сказуемое с глагольной связкой áûòè в формах наст. времени;изъяснительный союз èæå), так и конструкции, свойственные живой велико-рус. речи («îêîëî + Р. пад.»; условный союз åñòëè) и деловому языку («äî +Р. пад.», конструкция «òîè... êîòîðîè»).

Таким образом, существенно видоизменив синтаксический строй цсл.Псалтыри, А. Фирсов не выходит в целом за рамки «книжных» традиций вто-рой половины XVII в. Нормативными же «некнижными» синтаксическими кон-струкциями являются в ПсФ лишь те, которые поддерживались польск. языком.

Часть 3

Л е к с и к а

По нашим подсчетам в ПсФ содержится чуть свыше 3,5 тысяч слов(включая слова служебные, а также имена собственные; краткие и полныеформы прилагательных считаются отдельными словами). Сравнение Словни-ка ПсФ со «Справочным и объяснительным словарем к Псалтыри» П. Гильте-брандта (см.: ГИЛЬТЕБРАНДТ 1898), в котором учтены почти все слова цсл.текста Псалтыри83, позволяет констатировать, что лишь около 50 % лексикиПсФ совпадает с лексикой цсл. текста Псалтыри. А. Фирсов, таким образом,п о ч т и н а п о л о в и н у обновил лексический состав цсл. Псалтыри84. Насбудет интересовать прежде всего та лексика, за счет которой А. Фирсов «уп-ростил» язык Псалтыри. Интерес представляет также та лексика, от которойА. Фирсов последовательно отказывается. Выяснение обоих моментов кажет-ся нам важным для определения языковой установки переводчика.

Поскольку цсл. Псалтырь была лишь одним из пособий, которыми поль-зовался А. Фирсов, весьма важной задачей является определение характераориентации переводчика на польск. тексты Псалтыри и выяснение степенинасыщенности ПсФ лексическими полонизмами.

При анализе лексического состава ПсФ, таким образом, нас будут инте-ресовать следующие моменты: выявление и определение характера лексиче-ских замен в цсл. тексте Псалтыри; установление степени насыщенности лек-сики ПсФ русизмами, полонизмами и нейтрально-книжными словами.


1. Лексические замены

1.1. При сопоставлении текста ПсФ с цсл. текстом Псалтыри обращаютна себя внимание многочисленные лексические замены, многие из которых,впрочем, осуществлялись А. Фирсовым непоследовательно. Одни из них,безусловно, отражают стремление переводчика сделать язык Псалтыри болеедоступным для понимания и заключаются в з а м е н е а р х а и ч н ы х с л о вболее понятными синонимами. Осуществляя такие замены, А. Фирсов неособенно заботился о стилистическом статусе выбираемых им синонимов,так как в качестве замещающих устаревшие слова А. Фирсов использует какслова из древнерус. лексического фонда, так и слова просторечные; при этомнекоторые синонимы были «подсказаны» переводчику польск. текстами. Вотнекоторые примеры: âøè вм. ñêíèïû (104:30), êîáûëêè «кузнечики» вм.ïðóçè (104:33), ïåðåïåëêà вм. êðàñòåëü (104:39), òåòèâà (cieciwa) вм. òóëú«колчан» (10:3), ÷åëþñòü (czeluść) вм. ÷ëåíîâíûè (57:7), ïîêîëçíóëèñü вм.ïîäâèæàñòjñÿ (72:2), ãîëåíü (goleń) вм. ïëåñíå (17:37), âåðâè вм. óæà (15:6),ñêîðî вм. àáIå (39:16, 69:4), ïåùåðà вм. âåðòåïú (141:1), ïîíîøåíIå вм. ãàæ-äåíIå (30:14), ëåäú (lod), ìãëà (mgła) вм. ãîëîòü (147:6, 148:8), ñîñóäú, êîòåëú(kocioł) вм. êîíîáú (59:10, 107:10), ñjòü (sieć) вм. ìðåæà (140:10) и др.

Приведенные выше замены могли диктоваться объективной причиной —непонятностью значения этих слов.

1.2. Особый интерес, однако, представляют те лексические замены, кото-рые А. Фирсов осуществлял, видимо, исходя из своих я з ы к о в ы х устано-вок, так как заменяемые в этих случаях слова нельзя отнести к архаизмам. Взаменах такого рода можно усматривать индивидуальное представлениеА. Фирсова о «простых словенских словах без украшения» (то есть «русиз-мах»), противопоставленных «славянизмам»85. Лексические различия междуцсл. и рус. языками вполне осознавались книжниками XVI—XVIII вв., одна-ко определялись во многом интуитивно, вследствие чего одно из двух в рав-ной степени «словенских» слов могло соотноситься с «русским» языком, адругое — с цсл. (например, îêî и ãëàç).

Рассмотрим сначала те слова цсл. текста Псалтыри, от которых А. Фир-сов либо последовательно отказывается, либо заменяет их очень часто.

К числу р е г у л я р н ы х замен относится употребление наречия âñåãäà(37) вместо цсл. âûíó, не засвидетельствованного в ПсФ ни разу. Сознатель-ность этой замены особенно наглядно проявляется в тех случаях, когда цсл.стих в целом оставляется А. Фирсовым без изменений (33:2, 104:4 и др.).Г. Лудольф противопоставляет эти слова как «славянское» (âûíó) и «русское»(âñåãäà) (см.: ЛАРИН 1937, 116), а в Рук. л. (см.: АВЕРЬЯНОВА 1964) обаслова даются без помет.


Столь же последователен А. Фирсов в замене цсл. âñêóþ словосочетани-ем ÷åñî ðàäè (9:22, 41:6, 41:10 и др.) и ïî÷òî (2:1, 21:2, 42:2 и др.)86.

Очень часто заменяет А. Фирсов наречие çjëî наречием âåëìè (77:29,78:8, 91:6 и др.), в том числе в тех случаях, когда других замен в цсл. стихесовсем или почти нет (103:1, 106:38 и др.). Хотя А. Фирсов осуществлял этузамену непоследовательно (наречие çjëî отмечено 15 раз), высокая частот-ность наречия âåëìè (47 употреблений) свидетельствует о предпочтении пе-реводчиком именно этого слова.

Характерна для А. Фирсова замена цсл. áðàíü (3) существительнымиâîèíà (67:31, 75:4, 77:9 и др.) и áèòâà (17:35, 17:40, 88:44, 139:8), которые вколичественном отношении встречаются в нашем памятнике чаще: âîèíà —6 раз, áèòâà — 7 раз. Оба слова широко употреблялись в древнерус. памят-никах письменности, преимущественно в летописях (см.: ДРС I, 186; II, 310);в ПсФ существительное áèòâà иногда «подсказывалось» переводчикупольск. словом bitwa (например, 88:44).

Старательно избегает А. Фирсов также употреблять существительное ñå-ëåíIå, заменяя его словами æèëèùå (13 раз), äâîðú (117:15), äîìú (51:6) иïîëàòà (83:11). Все слова — за исключением последнего — встречаются и вцсл. тексте Псалтыри. Существительное ïîëàòà употреблено А. Фирсовым,видимо, под влиянием pałace польск. текста.

Слово èñòóêàííûè «предмет, которому поклоняются язычники» А. Фирсовпочти регулярно заменяет существительным áîëâàíú, засвидетельствованным9 раз. Слово áîëâàíú «идол» отмечается в цсл. текстах с XIII в. (см.: СРЕЗ-НЕВСКИЙ I, 197—198), а в ПсФ оно поддерживается польск. bałwan, ср.: bał-

wanowi litemu — áîëâàíó ëèòîìó (105:19); rzezanym bałwanom — ðjçàíûìúáîëâàíàìú (105:36, 105:38). Слово èñòóêàííûè отмечено в ПсФ лишь 1 раз (96:7).

Весьма характерны для А. Фирсова частые замены слов с корнем áëàã-словами с корнем äîáð-: áëàãîñëîâèòè на äîáðîñëîâèòè (15:7, 103:35, 133:1и др.), áëàãú на äîáðú (53:8, 85:5), áëàãIè на äîáðûè (33:15, 34:12, 36:27 и др.),а также последовательная замена цсл. áëàãîñòûíÿ на äîáðîå (13:4, 36:3, 51:5),äîáðî (13:1). Однако в большинстве случаев А. Фирсов все же оставляет втексте цсл. слово, вследствие чего слова с корнем áëàã- более частотны, чемслова с корнем äîáð-, ср.: áëàãîñëîâèòè (52) — äîáðîñëîâèòè (10), áëàãú(29) — äîáðú (8), áëàãIè (23) — äîáðûè (32). Приведенные выше примерывесьма показательны, так как слова с корнем äîáð- могли ассоциироваться вязыковом сознании А. Фирсова с «русизмами» — как, например, у автораРук. л. (см.: АВЕРЬЯНОВА 1964, 39). При этом многие из них были «подска-заны» переводчику польск. текстами (dobry).

Стремлением избегать лексической многозначности и «подсказываю-щей» ролью польск. текстов следует, видимо, объяснять последовательную


замену цсл. ÿçûêú в значении «народ, люди» словом íàðîäú — польск.naród (9:21, 17:44, 17:50 и др.). За словом ÿçûêú А. Фирсов оставляет значе-ния: «иноплеменники, язычники» (во мн. ч. — 14 раз), «часть тела» (34) и«средство общения» (19).

Весьма многочисленны также примеры замены словосочетания èñïî-âjäàòèñÿ áîãó словосочетанием ïðîñëàâëÿòè áîãà (74:2, 78:13, 99:4 и др.).Во всех случаях замена осуществлена под влиянием польск. wysławiać Boga,причем несколько раз А. Фирсов даже употребил в этом словосочетании гла-гол âûñëàâëÿòè (56:10, 70:22).

Под влиянием польск. текста осуществлены многочисленные замены су-ществительного ìèëîñòü цсл. текста Псалтыри словом ìèëîñåðäIå (6:5, 25:3,30:22 и мн. др.). Хотя оба слова в значении «сострадание, сочувствие» встре-чаются уже в древнейших цсл. памятниках письменности (см.: ДРС IX, 151—152, 155), в тексте Псалтыри использовалось лишь слово ìèëîñòü. Однако впольск. языке существительное miłość помимо значения «милосердие» имелоне свойственное рус. языку значение «любовь» (см.: ССП IV, 262—265), в товремя как существительное miłosierdzie употреблялось преимущественно взначении «сострадание, сочувствие» (см.: ССП IV, 255—257). Семантическоеотталкивание от значения польск. слова miłość, видимо, и привело к частымзаменам цсл. ìèëîñòü на ìèëîñåðäIå, которое во всех случаях поддерживает-ся польск. miłosierdzie (54). Чаще, однако, А. Фирсов оставлял слово ìèëîñòüбез изменения (оно засвидетельствовано 101 раз).

Многие лексические замены в ПсФ, как мы уже отмечали выше, были«подсказаны» переводчику польск. текстами Псалтыри. При этом некоторыеиз таких замен, строго говоря, не изменяют стилистический статус заменяе-мого слова (оба слова употребляются в цсл. тексте Псалтыри), но нарушаютсвойственные этим парам слов с м ы с л о в ы е различия. Это, например, за-мена существительного èñòèíà словом ïðàâäà, âîñêðåñíóòè — âîñòàòè, ñóä-áà — ñóäú. Так, существительные èñòèíà и ïðàâäà имели в цсл. тексте Псал-тыри семантические различия, идущие от греческого текста и заключавшиесяв том, что ïðàâäà осмыслялась как божественное начало, а èñòèíà — как че-ловеческое (см.: УСПЕНСКИЙ 1983, 49, 112—113), вследствие чего позицииобоих слов в цсл. тексте Псалтыри были строго закреплены, ср.: èñòèíà îòúçåìëè âîçñIÿ, è ïðàâäà ñ íåáåñå ïðèíè÷å (84:12). Однако в польск. языке всемантическое противопоставление со словом prawda вступало словоsprawiedliwość (ср.: Prawda się narodzi z ziemie, a sprawiedliwość wyjrzy z

nieba), за которым в основном и было закреплено значение божественногоначала (см.: ССП VIII, 367—368). Существительное prawda, таким образом, впольск. текстах Псалтыри употреблялось в тех позициях, где в цсл. — èñòè-íà. Употребляя слово ïðàâäà как в соответствии с цсл. текстом Псалтыри,


так и в соответствии с польск. текстами, переводчик замещает в последнемслучае цсл. èñòèíà (5:10, 11:2, 30:6 и др.). А. Фирсов, видимо, был далек отмысли дифференцировать значения слов ïðàâäà и èñòèíà. Более того, пола-гаем, что в его языковом сознании эти слова противопоставлялись не в се-мантическом, а в с т и л и с т и ч е с к о м отношении — в том же смысле, что иу Г. Лудольфа: см. его замечание о том, что èñòèíà является «славянизмом»,а ïðàâäà — «русизмом» (см.: ЛАРИН 1937, 116). Употребляя преимущест-венно «русизм» ïðàâäà (159) (èñòèíà — 11 раз), А. Фирсов тем самым реа-лизовывал свою программу, направленную на упрощение языка Псалтыри.

Смысловые различия того же порядка были свойственны в цсл. текстеПсалтыри глаголам âîñêðåñíóòè и âîñòàòè. В польск. текстах, однако, обазначения «покрывались» одним глаголом — wstać (powstać), вследствие чегоА. Фирсов часто меняет âîñêðåñíóòè на âîñòàòè (9:20, 9:33, 16:3 и др.). Еслипоследний глагол отмечен в нашем памятнике 41 раз, то глагол âîñêðåñíóòèзасвидетельствован лишь 4 раза: 3 раза в глоссах ркп. А, принадлежащих по-стороннему лицу (1:5, 11:6, 16:13), и 1 раз в ркп. Б-В (67:2, в ркп. А и Г —âîñòàòè).

К рассматриваемым явлениям следует, видимо, отнести многочисленныезамены (19 раз) существительным ñóäú слова ñóäáà цсл. текста Псалтыри(16:2, 18:10, 96:2 и др.). Если в цсл. языке в значении «приговор, решение»употреблялось как слово ñóäáà (см.: СРЕЗНЕВСКИЙ III, 608), так и ñóäú (см.:СРЕЗНЕВСКИЙ III, 603—607), то в польск. языке это значение выражалосьлишь словом sąd (см.: ССП VIII, 125—131), что и привело А. Фирсова к стольчастым заменам. Замечательно, что из 19 отмеченных в ПсФ употребленийслова ñóäáà 11 принадлежат постороннему лицу, правившему текст ркп. А.Этот «справщик» либо в глоссах (18:10, 47:12, 118:13 и др.), либо непосред-ственно в тексте (96:8, 104:5, 118:20 и др.) заменяет им слово ñóäú.

Поскольку в основе семантических противопоставлений лексических парâîñêðåñíóòè — âîñòàòè, ñóäáà — ñóäú можно усматривать различие междуподлинной (высшей) и эмпирически наблюдаемой реальностью (см.: УС-ПЕНСКИЙ 1983, 49), в замене слов, соотносимых с божественным началом(âîñêðåñíóòè, ñóäáà), словами, относящимися к реальной действительности(âîñòàòè, ñóäú), можно усматривать — помимо ориентации переводчика напольск. язык — также индивидуальное представление А. Фирсова о «славя-низмах» и «русизмах».

Итак, анализ лексических замен, осуществляемых А. Фирсовым с боль-шей или меньшей регулярностью, позволяет констатировать, что р е г у -л я р н ы м и в ПсФ являются преимущественно те замены, которые регулярно«подсказывались» польск. текстами (èñòèíà — ïðàâäà, âîñêðåñíóòè — âî-ñòàòè, ÿçûêú — íàðîäú, ñóäáà — ñóä, èñòóêàííûè — áîëâàíú и др.).


Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что если замещаемыеА. Фирсовым слова являются специфически книжными, то слова, употреб-ляемые вместо них, представлены в большинстве случаев как в книжномязыке, так и в живой речи. Замечательно, что в принципе такое же понимание«русских» слов было отмечено Л. С. Ковтун у Максима Грека и Нила Курля-тева, которые, называя свой перевод Псалтыри 1552 г. «русским», «имели в

виду не происхождение слов и форм, а то, насколько приняты они у русских»

(КОВТУН 1975, 80). Индивидуальное представление А. Фирсова о «простыхсловенских» словах, таким образом, нельзя считать оригинальным — оно от-ражает языковые представления книжников XVI—XVII вв. и заключается втом, что совпадающие элементы цсл. и рус. языков воспринимались на Русикак «свои» — они «оказывались в сознании русских людей в одном ряду с ру-

сизмами, а не церковнославянизмами» (КОВТУН 1975, 113)87. К числу инди-видуальных явлений поэтому следует относить не принцип противопоставле-ния «словенской» и «простой словенской» лексики у А. Фирсова, а конкрет-ные примеры лексических замен, среди которых оказываются и полонизмы.

Таким образом, под «простыми обыклыми словенскими» словами ПсФследует понимать в первую очередь слова нейтрального лексического фонда,общие для рус. и цсл. языков88. Что же касается специфически разговорныхслов и форм, не характерных для книжного языка, то они и для «простого»языка А. Фирсова в целом не свойственны и относятся к числу явлений окка-зиональных. Это — редкие примеры слов с фонетическими признаками ру-сизмов (о них мы будем говорить ниже), а также небольшое количество про-сторечных слов: îìàí÷èâûè (арг. 40:6), ïîêàìjñòú (103:33), ïîìåðjòè (142:3),ãîâîðèòè (93:18, 113:15) и некоторые другие.

1.3. Сказанное выше по отношению к лексическим заменам, осуществ-ленным А. Фирсовым в цсл. тексте Псалтыри, наглядно подтверждается такназываемыми «произвольниками», то есть стилистически противопоставлен-ными л е к с и ч е с к и м и в а р и а н т а м и перевода, один из которых выне-сен на поля рукописи89.

В XVII в. составление «произвольников» было неотъемлемой частьюлексической работы переводчиков и исправителей церковных текстов, при-чем если в предшествующий период основной задачей «произвольников»было выявить значение слова или оборота речи путем сопоставления сино-нимичных слов и выражений, то в XVII в. составители «произвольников»часто сопоставляли цсл. и рус. лексику (см.: КОВТУН 1963, 317). Замеча-тельно, что о «произвольниках» А. Фирсов упоминает в Предисловии к своейПсалтыри (этот фрагмент Предисловия, как уже отмечалось, восходит к Пре-дисловию Нила Курлятева к переведенной Максимом Греком в 1552 г. Псал-тыри): êîòîðûÿ ñòèõè, èëè ðå÷åíIÿ åäèíú ðàçÓìú èìjþò, òàìw âåçäj


åäèíàêî è íàïèñàíî. à èíûÿ ñòèõè, è ðå÷åíIÿ, äâîåðàçÓìíû: èíûÿ æå è íàòðè ðàçÓìà ãîâîðÿòñÿ. ÿêî ñÓòü ïî íàøåìÓ ïèøÓòú ïðèçâîëíèêè: òàêî èçäj ìíîãw ñÓòü ïðîèçâîëîâú, è ñòèõîâú è ñâèäjòåëñòâú, íà ïîëÿõú íàïè-ñàííûõ íàøèì ñëàâåíñêèìú ÿçûêîìú, ñ ðàçíûìè wòìjòêàìè (ПАФ: 185).

Если «произвольники», направленные на т о л к о в а н и е отдельных слови стихов текста Псалтыри, характерны для обоих вариантов ПсФ, то «произ-вольники», представляющие собой л е к с и ч е с к и е в а р и а н т ы п е р е -в о д а, представлены подавляющим большинством примеров лишь в ркп.Б-Г — то есть в п е р в о м в а р и а н т е ПсФ, что подтверждает наше мнениеоб этом варианте как о более раннем. Поскольку «произвольники» составля-лись при предварительной, черновой работе над переводом или правкой бо-гослужебных книг, а потом предлагались справщику на выбор по его «произ-волению» (см.: КОВТУН 1963, 286), следует полагать, что ркп. Б-Г представ-ляют собой списки с чернового варианта ПсФ. Ркп. А в таком случае являетсяокончательным, отредактированным переводчиком текстом Псалтыри, и поч-ти полное отсутствие во втором варианте «произвольников» — лексическихвариантов позволяет предполагать, что автором уже был сделан выбор междусемантически тождественными, но стилистически отличающимися «произ-вольниками».

Ниже приведем список «произвольников», которые можно рассматриватькак синонимы (иногда — не в основном, а в частном значении). Слова приво-дятся в последовательности: текст — глосса; подтитловые написания раскры-ваются; в скобках даются пометы: цсл. — означает, что данное слово соответ-ствует традиционному цсл. тексту Псалтыри; помета польск. означает, чтооднокоренное слово засвидетельствовано в одном из польск. текстов (или внескольких из них), при этом конкретный польск. текст указывается лишь втех случаях, когда как текст ПсФ, так и глосса к нему восходят к польск. тек-стам, но разным; А — означает, что глосса принадлежит постороннему лицув ркп. А.

àäîâû (цсл.) — ãðîáîâû (польск.) — 17:6; àäú (цсл.) — ãðîáú (польск.) —54:16 (Б-Г), 29:4 (А, В, Г), 30:18 (А, В, Г), 87:4 (Б-Г), 93:17 (Б-Г); áåçäíà(цсл.) — ïðîïàñòü (польск.) — 76:17 (В, Г), 134:6 (А, В, Г); áåçóìíîè (цсл.áåçóìåíú) — ãëóïîè, øàëåíîè (польск.) — 13:2 (А); áèòâà (цсл. áðàíü) —17:40 (Б-Г); áëàãî (цсл.) — äîáðî — 33:11 (Г); áëàãîâîëèëú åñè (цсл.) — äîáðîñîòâîðèëú — 84:2 (Б-Г); áëàãîñëîâèòè (цсл.) — äîáðîñëîâèòè — 101:1 (А),103:1; áëàæåíú (цсл.) — äîáðûè — 1:1 (А); áëèçú (цсл.) — íåäàëå÷å —33:19 (Б-Г); áîãàòíî — ìjðíî — 67:10 (Б-Г); áîæIå — ãîñïîäíå (польск.) —106:8 (Б-Г); áðàíü (цсл.) — âîèíà — 143:1; áðàøíî (цсл.) — ÿäjíIå — 106:18(Б-Г); âåëåðûáú (Б-99) — ëåâIàôàìú (Б-63) — 103:26 (Б-Г); âèäjíIå — îáðàçú(польск.) — 16:15 (Б-Г); âëàäû÷åñòâî (цсл.) — âëàäjòåëñòâî — 144:13 (Б-Г);


âìjñòj — âêóïj (цсл.) — 87:18 (А); âîçâûøàòè (польск.) — ïðîñëàâëÿòè29:2 (Б-Г); âîçäàòè (А, цсл.) — îòìñòèòè — 137:9 (А); âîçíåñòèñÿ (цсл.) —âîçâûñèòèñÿ (польск.) — 107:6 (Б-Г); âîñêëèêíóòè (цсл.) — âîñïjâàòè(польск.) — 99:1 (Б-Г); âñòÿãíóòè (цсл.) — ñòèñíóòè (польск.) — 31:9 (А);âûñîêîñòü (польск.) — âûñîêIè (цсл.) — 112:5 (Б-Г); âjæäè (цсл.) — âjêà10:5 (Б, В); ãîðÿ÷åñòü (польск.) — òåïëîòà (цсл.) — 18:7 (Б-Г); ãîñïîäåíü(цсл.) — áîæIè 104:19 (А, В, Г); ãðîáú (польск.) — ðîâú (цсл.) — 27:1 (А);äàðîìú — áåçú öjíû (цсл.) — 43:13, áåçú äåíåãú (польск.) — 43:13 (В, Г);äâîðú (цсл.) — õðàìú — 28:2, — ïðèñjëîêú (польск.) — 115:10 (В, Г); äIÿ-âîëú (цсл.) — ïðîòèâíèêú (польск.) — 108:6 (А, Б-Г); äî êîíöà (цсл.) —íàâjêè — 12:2 (А, В, Г); äîìú (цсл.) — æèëèùå — 25:8 (Б-Г); äîñòîèíñòâî(польск.) — ÷èíú — 44:5 (В, Г); äîñòîÿíIå (цсл.) — ïðåèçîáèëIå — 134:4 (Б-Г); äjäè÷åñòâî (польск.) — íàñëjäIå — 60:6 (Б), 118:101 (Б); åôðåìú(цсл.) — åôðàèìú (польск.) — 107:9 (Б-Г); æèëèùå — õðàìú — 42:3; æè-òî — ïøåíèöà (цсл.) — 64:14 (Б-Г); çàêóðèòèñÿ (польск.) — âûõîäèòè —17:9 (А); çàïàëÿòèñÿ (цсл.) — ðàñïàëèòèñÿ (польск.) — 17:9; çàïîâjäü (Б-Г) — ñëîâåñà (цсл.) — 118:9 (Б-Г); çëî — íåùàñòIå (польск.) — 34:26 (Б-Г);çëîäjèñòâî — ïîãóáëåíIå (польск.) — 34:17 (Б-Г); çìIè (цсл.) — âåëåðûáú(польск.) — 73:13 (Б, Г), 148:7; çjëî (цсл.) — âåëìè — 20:20 (Б-Г); èäóìåÿ(цсл.) — åäîìú (польск.) — 107:10 (Б-Г), 107:11 (Б-Г); èçáàâëÿòè — ñâî-áîæäàòè — 24:15 (В, Г); èçáðàííûè (цсл.) — ëóò÷Iè — 140:4 (А); èçëèøå(цсл.) — ìíîãî — 30:24 (Б-Г); èçíåìî÷è (цсл.) — îáåçñèëjòè — 25:1 (Б-Г);èñïîâjäàòèñÿ (цсл.) — ïðîñëàâëÿòè (польск.) — 137:1 (А), 104:1 (Б-Г); èñ-ïûòàòè (цсл.) — äîñâèäjòåëñòâîâàòè (польск.) — 10:6; êëÿòâà (цсл.) — ïðî-êëèíàíIå (польск.) — 108:17 (Б-Г); êíÿçü (цсл.) — âëàäJòåëü — 44:17 (Б-Г);êðîòîñòü (цсл.) — ïå÷àëü, òåðïjíIå (польск.) — 131:1; êðjïîñòü — çàñòóïëåíIå(цсл.) — 107:9 (А); ëîæå (цсл.) — ïîêîè (польск.) — 149:5; ëûñòî (цсл.) —êîëjíî (польск.) — 146:10 (Б-Г); ëþäè — ÿçûöû (цсл.) — 30:21 (Б-Г); ìèëî-ñåðäIå (польск.) — ìèëîñòü (цсл.) — 143:2 (А); ìëàäåíåöú (цсл.) — íåóìj-þùIè — 118:130 (Б-Г); ìíîãIè (цсл.) — âåëèêIè (польск.) — 143:7 (Б-Г);ìíîæèöåþ (цсл.) — ÷àñòî êðàòú (польск.) — 128:1 (Б-Г); ìóæàòèñÿ (цсл.) —êðjïèòèñÿ (польск.) — 30:25 (Б-Г); ìóæú (цсл.) — ÷åëîâjêú (польск.) — 1:1,33:9 (В, Г), 139:12; íàçàäú (польск.) — âñïÿòü (цсл.) — 113:5 (А); íàìàñòèòè(цсл.) — òîëñòèòè (польск.) — 140:5; íàðèöàòè (цсл.) — íàçûâàòè (польск.) —146:4 (А); íåâèííîñòü — íåçëîáà (цсл.) — 25:1 (Б-Г); íåïðàâåäåíú (Б-Г) —ëæèâú 143:8 (Б-Г); íåñjêîìûè (цсл.) — êðåìåíü (польск.) — 113:8 (Б-Г);íèùIè (цсл.) — õóäûè (польск.), íåïðàâåäíûè — 33:7 (Б-Г), 139:13; íûðèùå(Б-Г, цсл.) — ïóñòûíÿ (польск.) — 101:7 (Б-Г); îáÿçàòèñÿ (цсл.) — îïëåñòè(польск.) — 118:61 (Б-Г); îëòàðü (польск.) — æåðòâåííèêú (цсл.) — 25:6 (А);îñëû ëjñíûÿ (польск.) — îíàãðè (цсл.) — 103:11 (Б-Г); îòðîöû (цсл.) — ðà-


áè, äjòè (польск.) — 112:1 (А, Б-Г); îùóòèòèñÿ (цсл.) — âîñòàòè (польск.) —7:8 (Б-Г); ïåðíàòûè (цсл.) — êðèëàòûè (польск.) — 148:10 (А); ïå÷àëü —íóæäà (цсл.) — 106:13 (Б-Г); ïîâjäàòè (цсл., Б, В) — âîçâjùàòè — 18:2(Б, В); ïîìîæåíIå — ñïàñåíIå (цсл.) — 34:3 (Б-Г); ïîòðåáèòè (цсл., Б-Г) — ðà-çîðèòè 142:12 (Б-Г); ïîõîòü (цсл.) — æåëàíIå (польск.) — 9:24 (А, В, Г);ïðåäâàðèòè (цсл.) — óïðåäèòè (польск.) — 17:6 (Б-Г); ïðåñòóïëåíIå (польск.) —ãðjõú (цсл.) — 18:14 (Б-Г); ïðåõîäèòè — ïðåìèíóòè (польск.) — 108:23 (Б-Г); ïðèò÷à (цсл.) — ïðèñëîâIå (польск.) — 43:15 (Б-Г); ïðîñâjùåíIå (цсл.) —ñâjòëîñòü (польск.) — 26:1 (Б-Г); ðàçææåííî (цсл.) — ðàñïàëåíî — 118:140;ðàçëàìàòè (польск.) — ðàñòåðçàòè (цсл.) — 106:14 (Б-Г); ðàñòàÿòè — ðàñòî-ïèòè (польск.) — 147:7 (В, Г); ñâîáîäè — èçáàâè (цсл.) — 58:3 (Г); ñèëà(цсл.) — âîèñêî (польск.) — 23:9 (Б-Г), 148:2 (Б-Г), 150:2 (Б-Г); ñêèìíû(цсл.) — ëâû (польск.) — 103:21 (Б-Г); ñêîðáü (цсл.) — ñòðàõú (польск.) —33:5 (Б-Г); ñìÿñòè (цсл.) — ðàçãðîìèòè (польск.) — 17:5 (А); ñìÿòîøàñÿ(цсл.) — âûñîõëè — 30:11 (Б-Г); ñîáëþäàòè (Б-Г) — äåðæàòèñÿ 118:129 (Б-Г); ñîáðàíIå (польск.) — öåðêîâü (цсл.) — 39:10; ñïàñåíIå (цсл.) — ïîìîæå-íIå — 145:3 (Б-Г); ñïàñòè (цсл.) — ïîìî÷è — 11:2; ñòåçÿ (цсл.) — ïóòü —139:6 (Б-Г); ñòðàñòü (цсл.) — ájäà — 87:19 (А, Б-Г); ñóäú (цсл.) — ïðàâäà —36:30 (А, Б-Г); ñóõîè (польск.) — áåçâîäíûè (цсл.) — 142:6; òå÷åíIå — áûñ-òðîñòü, áûñòðåííîñòü — 45:5 (Б-Г); òðÿñòèñÿ — êîëåáàòèñÿ — 28:8 (Б-Г);óáîãIè (польск.) — íèùIè (цсл.) — 71:4 (Г) — ñìèðåííûè (цсл.) — 101:18(А); óçû (цсл.) — âðåòèùå — 115:7 (А); óìóäðÿþùåå (цсл.) — íàó÷àþùåå —18:8 (Б-Г); óíè÷èæåíIå (цсл.) — ïîíîøåíIå — 30:19 (В, Г); óïîâàòè (цсл.) —íàäåæäà (польск.) — 30:2 (Б-Г); óòâåðæåíIå (цсл.) — êðjïîñòü — 150:1 (Б-Г);óòèñíåíIå (польск.) — ïå÷àëü — 106:6 (Б-Г); õðàìú — ñîáîðú — 21:23 (А, Б-Г); ÷åëîâjêú — ìóæú (цсл.) — 111:1 (А); ÷óæIè ñûíú (цсл.) — ÷óæåçåìåöú —143:11 (А); ÿçûêú «народ» (цсл.) — íàðîäú (польск.) — 46:2 (Г), 116:1(А, В, Г).

Приведенный список «произвольников» позволяет сделать следующиевыводы:

1. В подавляющем большинстве примеров «произвольник», восходящийк цсл. тексту, находится в т е к с т е ПсФ (следовательно, в ркп. А он лишенлексического варианта), а «произвольник», вынесенный на поля, восходит,как правило, к польск. текстам (при этом полонизмов среди таких «произ-вольников» мало, в большинстве своем это слова нейтрального лексическогофонда, «подсказанные» польск. текстами).

2. Поскольку в большинстве случаев одним из «произвольников» являет-ся слово цсл. текста Псалтыри, мы можем рассматривать такие слова в рам-ках описанного выше противопоставления «славянизмов» и «русизмов». Ха-рактерно при этом, что значительная часть таких «произвольников» с о в -


п а д а е т с л е к с и ч е с к и м и з а м е н а м и, осуществленными А. Фирсо-вым в цсл. тексте Псалтыри. Так, например, редкая замена в тексте цсл. àäúсловом ãðîáú (6:6) совпадает с частым глоссированием цсл. àäú словомãðîáú — в соответствии с польск. grób (54:16, 87:4, 93:17 и др.), а уже упо-минавшаяся замена цсл. áðàíü словом âîèíà также соответствует «произ-вольникам» áðàíü — âîèíà.

Таким образом, анализ «произвольников» свидетельствует как о большойлексической работе, проделанной переводчиком, так и о том, что значитель-ная часть «произвольников»-синонимов в окончательный вариант Псалтыривошла не в качестве словарных примечаний, а в качестве лексических замен втексте Псалтыри. Последнее обстоятельство подтверждает нашу гипотезу отом, что протограф ркп. Б-Г являлся предварительным, черновым вариантомперевода.

Анализ осуществленных А. Фирсовым лексических замен в тексте Псал-тыри и «произвольников» позволяет сделать вывод, что бóльшая часть лекси-ческих замен была сделана не по причине непонятности, архаичности заме-няемых слов, а в силу вполне осознаваемой переводчиком установки на о т -к а з о т с п е ц и ф и ч е с к и к н и ж н о й л е к с и к и; при этом упрощениеосуществлялось в основном за счет нейтральной лексики, которая часто«подсказывалась» польск. текстами Псалтыри. Что же касается специфическиразговорных форм и слов, маркированных как р у с и з м ы, то они встречают-ся в ПсФ редко. Рассмотрим некоторые из них.

2. Лексика с «формальными» приметами

церковнославянского и русского языков

«Формальными» приметами цсл. и рус. языков считаются те приметы,которые позволяют относить одно из слов к числу славянизмов, а другое — кчислу русизмов на основании взаимно противопоставленных фонетических илисловообразовательных признаков. К ф о н е т и ч е с к и м приметам цсл. языкаотносятся: неполногласие, противопоставленное полногласию рус. языка; со-четание -æä- на месте праславянского *dj, противопоставленное рус. æ; напи-сание -ù- на месте праславянского *tj, противопоставленное рус. ÷; началь-ное å- в некоторых словах, противопоставленное рус. î-. К числу с л о в о о б -р а з о в а т е л ь н ы х примет цсл. языка следует отнести глаголы с префиксомèç-, противопоставленные однокоренным рус. глаголам с префиксом âû-.

2.1. В некоторых исследованиях недавнего времени наблюдается скепти-ческое отношение к представлению о книжной исключительности неполно-гласия. Традиция книжного употребления неполногласных форм была на-столько древней, что такие слова, как ãðàä, äðåâî, ãëàâà, çëàòî и др. не вос-


принимались в XVII в. как стилистически маркированные: это были «ней-

трально-книжные слова» (ТАРКОВСКИЙ 1975, 99). «Их стилистический

ореол значительно потускнел, привлечение их в текст обычно не может

быть объяснено какими-либо стилистическими устремлениями; они свобод-

но сочетаются в рамках одного предложения с соответствующими полно-

гласными образованиями» (КУТИНА 1953, 13).Разделяя подобное мнение о «нейтрально-книжном» характере неполно-

гласных форм в произведениях XVII в.90 (ср.: ШУМИЛОВА 1979, 33), отме-тим, что п о л н о г л а с н ы е дублеты этих форм продолжали оставаться в этовремя стилистически маркированными, свидетельствуя об ориентации автораили переводчика произведения на разговорный язык.

В ПсФ засвидетельствовано 13 слов с корневым полногласием; все онивстретились по 1 разу и большинство из них имеет в тексте более частотныеварианты с неполногласием, например: áîëîòî; ãîëîäíûè — ãëàäíûè (1),ãëàäú (5); äîðîãú — äðàãú (1), äðàãIè (2); çäîðîâú — çäðàâûè (1), çäðàâIå(4); çîëîòûè (А) — çëàòûè (1, Б-Г), çëàòú (1), çëàòî (6); ìîëîäûè — ìëà-äûè (4), ìëàäîñòü (9); ïîðîõú — ïðàõú (7); ïîãîðîäèòè; ñåðåáðÿíûè (А) —ñðåáðÿíûè (Б-Г), ñðåáðî (6).

Редкое употребление, а также преимущественно вариативный характерполногласных форм свидетельствуют о том, что для языка ПсФ они являютсяокказионализмами. Единственным исключением являются слова с корнем(î)áîðîí-, последовательно употребляемые А. Фирсовым в полногласном ва-рианте: îáîðîíà (8), îáîðîíèòåëü (1), îáîðîíèòè (3), îáîðîííûè (2), îáîðî-íÿòè (3) — вероятно, потому, что неполногласные варианты этих слов былив XVII в. уже совсем неупотребительными.

Нормой же для ПсФ является неполногласная лексика: áðàäà (1), áðåãú(1), âëàñú (4), âðàíú (1), âðàòà (19), ãëàâà «часть тела» (29), ãëàñú (63), äðå-âî (10), ìëåêî (1), ìðàçú (1) и др.

Преимущественно в неполногласном варианте представлены также словас приставкой ïðå-: ïðåíåñòè (3), ïðåïîÿñàòè(ñÿ) (6), ïðåñåëèòè (1), ïðåñåëÿòè-ñÿ (1), ïðåõîäèòè (9) и др. С приставкой ïåðå- засвидетельствовано всего 4глагола, три из которых имеют варианты с неполногласием: ïåðåèòè (1) —ïðåèòè (2), ïåðåëèâàòè (1); ïåðåìåíèòè (Б) — ïðåìåíèòè (В, Г); ïåðåïëàâè-òè (2, А, В) — ïðåïëàâèòè (1, Б, В).

2.2. Как известно, написание и произношение -æä- на месте общеслав. *dj

становится нормой цсл. языка после второго южнославянского влияния; нор-мативные же для предшествующего периода написания с -æ- объявляютсянекнижными и причисляются к русизмам. «Таким образом, слово ðîæåñòâî,

которое ранее соответствовало норме церковнославянского языка, проти-

вопоставляется теперь церковнославянскому ðîæäåñòâî и воспринимается


как специфический русизм» (УСПЕНСКИЙ 1983, 58). Следует полагать, что вконце XVII в. написание слов с -æä- и -æ- было существенным в плане про-тивопоставления книжного языка разговорному, о чем, в частности, свиде-тельствует, по мнению А. А. Шумиловой, как написание в подавляющембольшинстве случаев в Минее 1693 г. -æä- на месте общеслав. *dj, так и на-личие гиперкорректных форм типа òîãîæäå, ïîñëåæäå, óòâåðæäèñÿ и др. (см.:ШУМИЛОВА 1979, 24—26, 33).

В ПсФ преобладают слова с сочетанием -æä-, например: íóæäà (3), îäå-æäà (3), ïîñàæäàòè (2), ïðèðîæäåííûè (1), õîæäåíIå (4) и др. Однако ру-сизмы с -æ- встречаются в ПсФ довольно часто (26 примеров), преимущест-венно в ркп. А и Г и, за исключением слова óãîæàòè (34:14), только в качест-ве вариантов цсл. форм с -æä-, например: òàêîæäå (25) — òàêîæå (1, А);óòâåðæäàòè (6) — óòâåðæàòè (13), ÷óæäûè (7) — ÷óæäú (1) — ÷óæIè (6).

2.3. Написание с ÷ на месте общеслав. *tj встретилось нам всего один раз:ïîõî÷åòú (24:12), нормативными же являются написания с -ù-: îòâjùàòè (2),òûñÿùà (5), õîùåøú (2), õîùåòú (12) и др.

2.4. Нормативными для исследуемого памятника являются слова с на-чальным å-: åäèíú (63), åäèíîðîäíûè (2), åäèíîðîæåöú (1), åçåðî (2), åëåíü(4) и др. Исключением является лишь один раз встретившееся краткое прила-гательное îäíàêú (101:28).

2.5. В ПсФ в большом количестве засвидетельствованы глаголы с пре-фиксами èç-/èñ- и âû-. Существовавшее долгое время мнение о цсл. проис-хождении всех глаголов с префиксом èç- было значительно поколеблено ис-следованием Б. М. Ляпунова, противопоставившего в генетическом плане дваструктурно-семантических типа глаголов с èç- — локально-выделительный иполноты, исчерпанности действия и доказавшего, что глаголы 2-го типа былиисконно свойственны рус. языку (см.: ЛЯПУНОВ 1929, 754—765). Исследо-вание Г. И. Белозерцева, имевшее целью выявить характер взаимоотношенияобразований с локальными приставками èç- и âû- в различных типах древне-рус. литературного языка XI—XVII вв., показало, что между этими образова-ниями существовала «стилистическая противопоставленность функцио-

нального характера, которая проявлялась… в закрепленности их за опреде-

ленными сферами употребления» (БЕЛОЗЕРЦЕВ 1966, 15) и в целом почтиадекватно отражала языковые установки автора произведения91.

В ПсФ засвидетельствовано 32 глагола (95 употреблений, в том числе —причастий и деепричастий) с префиксом âû- и 48 глаголов (279 употребле-ний) с префиксом èç-/èñ-. С локально-выделительным значением отмечено23 глагола (78 употреблений) с префиксом âû- и 22 глагола (201 употребле-ние) с префиксом èç-/èñ-. Со значением исчерпанности действия отмечено9 глаголов (17 употреблений) с префиксом âû- и 26 глаголов (78 употребле-


ний) с префиксом èç-/èñ- (в ряде случаев значение глаголов с этими префик-сами не удается определить однозначно). Глаголы с префиксом âû-, такимобразом, встречаются в ПсФ очень часто. Попытаемся объяснить этот факт.

Прежде всего обращает на себя внимание то обстоятельство, что некото-рые глаголы с префиксом âû- являются п о л о н и з м а м и. Это глаголы: âû-âÿñòè, âûçíàâàòè, âûìûñëèòè, âûìjðèòè, âûïèñàòè (3), âûïèñûâàòè (7),âûïóêëèòè92. Эти глаголы встретились, как правило, по одному разу, поэтомуих следует считать о к к а з и о н а л ь н ы м и п о л о н и з м а м и.

Следует отметить, однако, что многие глаголы с префиксом âû-, извест-ные древнерус. и великорус. памятникам письменности, на основании чего ихследует считать р у с и з м а м и, т а к ж е поддерживаются в ПсФ аналогич-ными польск. глаголами. Например: глагол âûïðîâàäèòè «вывести за преде-лы чего-л.» (ДРС — Новг. I лет.): âûïðîâàæó (67:23) — wyprowadzę, âûïðî-âàäèëú (77:52) — wyprowadził; âûãíàòè (ДРС — Новг. I лет.): âûãíàëè(арг. 10:2) — wyganiali; âûèòè (ДРС — Ник. лет.): âûøëî (88:35) — wyszło.Эти и многие другие примеры свидетельствуют о том, что столь широкомуупотреблению глаголов с префиксом âû- ПсФ во многом обязана польск. тек-стам и польск. языку, которому неизвестны глаголы с префиксом *iz- (см.:ОСТРОМЕНЦКА-ФРОНЧАК 1976, 101—116).

Таким образом, в использовании А. Фирсовым глаголов с префиксом âû-мы наблюдаем уже установленную ранее по отношению к некоторым морфо-логическим формам и синтаксическим конструкциям закономерность, отра-жающую характер ориентации переводчика на польск. язык: русизм, поддер-жанный нормой польск. языка, становится в переводе н о р м о й или в а р и -а н т о м н о р м ы (как в данном случае). Характерно при этом, что польск.глаголы с префиксом wy-, неизвестные великорус. языку, А. Фирсов все жестарается переводить глаголом с префиксом èç-: например, в ПсФ не засви-детельствовано ни одного примера с *âûáàâèòè, а только èçáàâèòè (102),которым А. Фирсов последовательно переводит польск. глагол wybawić.

Столь частое использование А. Фирсовым глаголов с префиксом âû-, на-личие в тексте дублетных образований (с префиксами âû- и èç-), а такжеслучаи их употребления в тексте рядом (например: òû åñè ã0ñäè ðÓêîþ òâîåþ,âûãíàëú ïîãàíûõú... îsëîáèë åñè íàðwäû, è èçãíàë åñè èõú — 43:3) позво-ляют полагать, что префиксы âû- и èç- А. Фирсов стилистически не диффе-ренцировал, возможно, в силу характера его ориентации на польск. язык.

3. Книжно-аффиксальные образования

Значительный пласт лексики ПсФ составляют отвлеченные существи-тельные с суффиксами -íèå (-àíèå, -åíèå), -îñòü, -ñòâî и названия лиц по дей-


ствиям (nomina agentis) с суффиксом -òåëü. Как известно, большое количествоновообразований с этими старославянскими по происхождению суффиксамипоявилось после второго южнославянского влияния — с целью заменить соб-ственно рус. лексемы (см.: УСПЕНСКИЙ 1983, 56). Эти неославянизмы зна-чительно пополнили лексический состав цсл. языка. Вторым толчком к появ-лению новообразований с этими суффиксами явилось так называемое «третьеюжнославянское влияние» — опосредованное западнорус. языком влияниепольск. языка, которое он оказывал в XVI—XVII вв. на великорус. книжныйи деловой языки и в результате которого в лексический состав рус. языка во-шло значительное количество новообразований с этими суффиксами (см.:ШАНСКИЙ 1959, 127; БИРЖАКОВА и др. 1972, 288). Отвлеченные имена на-íèå, -îñòü, -ñòâî «расценивались книжниками XVII в. как особо литературные

и всячески культивировались» (КУТИНА 1953, 14); в то же время в XVII в.расширяется сфера их употребления (см.: ПОРОХОВА 1969, 26—27)93.

3.1. Существительные с суффиксом -îñòü

Существительные с суффиксом -îñòü зафиксированы в древнейших ста-рославянских памятниках письменности, однако продуктивность этих обра-зований была в старославянском языке небольшой (см.: ШАНСКИЙ 1959,117—118). По свидетельству Н. М. Шанского, продуктивность суффикс -îñòüвпервые получает в письменности Юго-Западной Руси XIV—XVI вв., где онстал одним из самых распространенных суффиксов отвлеченности. Так, в ис-следованных Е. Ф. Карским двух западнорус. переводах Псалтыри, выпол-ненных в XVI и XVII вв., засвидетельствовано 85 слов на -îñòü (см.: ШАН-СКИЙ 1959, 123).

В XVII в. образовательная модель на -îñòü становится продуктивной и вМосковской Руси, что связано с тем влиянием, которое в это время оказывална литературный язык Московского государства литературный язык Юго-Западной Руси. Это опосредованное западнорус. языком польск. влияние ска-зывается как в появлении в великорус. памятниках письменности XVII в.(прежде всего — переведенных с польск. языка и текстах делового характера)заимствованных слов на -îñòü, так и в большом количестве собственных ново-образований: «Конец XVII в. можно считать датой начала той исключитель-

ной продуктивности суффикса -ость в русском языке, которая отмечается

для современного русского литературного языка» (ШАНСКИЙ 1959, 128).В ПсФ засвидетельствовано 55 отвлеченных существительных на -îñòü

(343 примера), из которых лишь 17 встречаются в цсл. тексте Псалтыри. Об-ращает на себя внимание то, что большинство слов на -îñòü впервые отмеча-ется ДРС (КДРС) в памятниках XVI—XVII вв., например: âîëãîñòü «влаж-


ность, сырость» (1) — Травн. Любч. XVII~1534; âjðíîñòü (2) — XVII в.:Дон. д., ДАИ II; èñòèííîñòü (1) — Курб. Пис., XVII~XVI вв.; êðàòêîñòü (1) —Алф. XVII в.; ïîëíîñòü (1) — Чюд. Серг. Аз., 1654, ДАИ, 1668; ïðàçäíîñòü(4) — Требник, XVI в.; òåìíîñòü (9) — Травн. Любч. XVII~1534 и др.

Среди существительных на -îñòü, засвидетельствованных в ПсФ, есть та-кие, которые отмечаются ДРС (КДРС) впервые в текстах XVI—XVII вв., яв-ляющихся переводом с польск. языка, либо у авторов, язык которых насыщенполонизмами (таких, как А. Курбский), а в нашем памятнике поддерживают-ся польск. существительными на -ość: âåëìîæíîñòü (1) — wielmożność (Козм.1670 г.; С. Кохман дает более раннюю фиксацию этого слова — 1488 г. — ввеликорус. дипломатической корреспонденции и считает его полонизмом,см.: КОХМАН I, 45—46); æèâíîñòü «всякий домашний скот и пища, предна-значенная для употребления» (3) — żywność (Назир. XVI в., Курб. Ист.XVII~XVI вв., к числу полонизмов относит это слово С. Кохман — см.:КОХМАН 1969, 132—134); ãîðÿ÷åñòü (1) — gorącość (Назир., XVI в.); ìîæ-íîñòü (1) — możność (Козм. 1670 г.; Рим. д. 1688 г.); íåâèííîñòü (6) — nie-

winność (Артакс. д. 1672 г.); øèðîêîñòü (1) — szerokość (Назир., XVI в.,Курб. Ист.). Некоторых существительных на -îñòü, находящих поддержку впольск. текстах, в материалах КДРС либо нет совсем, либо они впервые фик-сируются в произведениях XVIII в.: íèñêîñòü (2) — niskość, îìûëíîñòü (1) —omyłność, ñêðûòîñòü (2) — skrytość, òÿøêîñòü (1) — cięszkość.

Названные выше существительные на -îñòü являются, таким образом,п о л о н и з м а м и, что подтверждается как материалами ДРС (КДРС), так ипольск. текстами Псалтыри. К числу полонизмов следует, на наш взгляд, от-нести еще следующие слова: âûñîêîñòü (3) — wysokość, âjäîìîñòü (5) —wiadomość, ãëóáîêîñòü (8) — głębokość, ìjðíîñòü «умеренность» (1) — miar-

ność (см.: КОХМАН 1973, 94; КОХМАН I, 44—45; КОХМАН 1975, 85—86).Существительные на -îñòü встречаются в XVII в. прежде всего в таких

памятниках, «для которых характерна живая связь с церковнославянской

стихией», в то время как в грамотках-письмах XVII в. они «буквально еди-

ничны» (см.: ПРОКОПОВИЧ и др. 1974, 126, 131). Полагаем поэтому, что всезасвидетельствованные в ПсФ имена на -îñòü — в том числе и полонизмы ти-па âûñîêîñòü, ãëóáîêîñòü, íåâèííîñòü, íèñêîñòü, øèðîêîñòü (за исключениемчуждых великорус. языку слов âåëìîæíîñòü, îìûëíîñòü, ìîæíîñòü, неимевших в рус. языке производящих эти существительные прилагатель-ных) — следует расценивать как к н и ж н ы е образования. Они в языковомсознании А. Фирсова были «своими», а не «чужими»94.

Существительными на -îñòü А. Фирсов заменяет слова на -îòà, -èíà,-ûíÿ, -èå и др. цсл. текста Псалтыри, например: âíóòðåííîñòü вм. óòðîáà(15:7, 25:2, 50:12), ÷ðåâî (21:15, 39:9); âûñîêîñòü вм. âûñîòà (94:4); ãëóáî-


êîñòü вм. ãëóáèíà (68:3); ãîðÿ÷åñòü вм. òåïëîòà (18:7); ïðàâîñòü вм. ïðàâîòà(9:9); ãîðäîñòü вм. ãîðäûíÿ (72:6); ñâjòëîñòü вм. ñâjòú (4:7, 96:11, 111:4);÷èñòîñòü вм. ÷èñòîòà (17:21) и др. Некоторые новообразования на -îñòü явля-ются словообразовательными вариантами отвлеченных существительных на-îòà, -èíà, отмеченных и в цсл. тексте Псалтыри: âûñîêîñòü (3) — âûñîòà (10),ãëóáîêîñòü (8) — ãëóáèíà (3), ÷èñòîñòü (1) — ÷èñòîòà (1), øèðîêîñòü (1) —øèðîòà (1).

3.2. Существительные с суффиксом -ñòâî

Отвлеченные существительные на -ñòâî, подобно образованиям на -îñòü,были известны древнейшим старославянским памятникам письменности, од-нако продуктивность их была невелика. В конце XVII—XVIII вв. продуктив-ность этой словообразовательной модели активизировалась, хотя и в мень-шей степени, чем продуктивность модели на -îñòü (см.: МАЛЬЦЕВА и др.1975, 75—78).

В ПсФ засвидетельствовано 36 отвлеченных существительных на -ñòâî(160 примеров), из которых лишь 9 встречаются в цсл. тексте Псалтыри.Многие из отмеченных в ПсФ имен на -ñòâî являются поздними образова-ниями и впервые фиксируются ДРС (КДРС) в памятниках XVI—XVII вв., на-пример: âëàäjòåëñòâî (3), ãëóïñòâî (2), ãîñïîäàðñòâî (2), äåðæàâñòâî (2),íåïîñòîÿíñòâî (1), òîâàðèùåñòâî (1), ïîääàíñòâî (1), äjäè÷åñòâî (14), ÷þ-æåëîæñòâî (1), а слово âñåìîãóùåñòâî (1) в материалах КДРС не встречаетсявообще. Некоторые из отмеченных слов являются, по мнению исследовате-лей, полонизмами: ãëóïñòâî, äjäè÷åñòâî, ïîääàíñòâî, ÷þæåëîæñòâî95.

Полонизм äjäè÷åñòâî «наследственное владение» (14) заслуживает осо-бого рассмотрения. Тринадцать раз это слово поддерживается польск.dziedzictwo96. Этим словом А. Фирсов заменяет цсл. äîñòîÿíIå (46:5, 60:6, 93:5и др.), отмеченное в ПсФ 4 раза. Факт высокой частотности словаäjäè÷åñòâî в ПсФ не позволяет расценивать его как явление окказиональ-ное: А. Фирсов употребляет его чаще, чем слово íàñëjäIå, отмеченное 12 раз(при этом в ркп. А — 9 раз).

Хотя существительное äjäè÷åñòâî фиксируется КДРС лишь во второйполовине XVII в., однокоренное ему слово äjäè÷ü (польск. dziedzic) «на-следник, наследственный правитель» уже с середины XV в. встречается всобственно великорус. грамотах, вышедших из канцелярии митрополита Ио-ны, в составе титула великого князя îò÷è÷ü è äjäè÷ü «наследник» и являет-ся заимствованием из западнорус. языка (см.: ЗОЛТАН 1987, 47—50)97. Вы-ражение îò÷è÷ü è äjäè÷ü è íàñëåäíèêú входило в состав полного царскоготитула еще и при Петре I (см.: ЗОЛТАН 1987, 47). Факт вхождения слова


äjäè÷ü в великокняжеский титул придавал ему, видимо, высокий стилисти-ческий статус. Так же могло восприниматься и слово äjäè÷åñòâî, которое втаком случае входило в один стилистический ряд со славянизмами.

Безусловный интерес представляет факт употребления А. Фирсовым сло-ва ãîñïîäàðñòâî «государство», отмеченного в ПсФ дважды: áûâàþò íûíj âðîññIèñêîìú ã0ñïäàðñòâj íåñîãëàñIÿ, ðàñêîëû (ПАФ: 181); ÷ðåç òj ãëàâû ðà-çÓìjåòñÿ ñîáðàíIå sëûõú ãîñïîäàðñòâú íå ïîñëÓøíûõ õð0ñòÓ (гл. 109:6). Обараза А. Фирсов употребляет это слово самостоятельно. В ДРС ãîñïîäàðñòâîвпервые фиксируется в «Уложении» 1649 г. А. Золтан, однако, приводитпримеры употребления этого слова в середине XV в. и убедительно доказы-вает, что слово ãîñïîäàðñòâî является семантическим латинизмом и распро-странилось в Московской Руси под влиянием западнорус. языка (см.: ЗОЛ-ТАН 1987, 41—43). Отметим, что великорус. слово ãîñóäàðñòâî засвидетель-ствовано всего 1 раз — в ркп. Б-Г: è wáðàùåíIå ïîãàíûõú è îêð0ñòíûõúãîñóäàðñòâú (арг. 101:23)98.

3.3. Существительные с суффиксом -íIå

В ПсФ засвидетельствовано 222 слова на -íIå (-àíIå, -åíIå) (1012 приме-ров), из которых 92 отмечены и в цсл. тексте Псалтыри. Большинство слов(помимо тех, которые встречаются и в цсл. тексте Псалтыри) в материалахКДРС впервые отмечается преимущественно в произведениях на цсл. языке,например: âîçâjùåíIå, âîçíåñåíIå, äîáðîäjÿíIå, çàáâåíIå, ëåæàíIå, óñëûøà-íIå и др. Некоторые существительные впервые фиксируются в конце XVI—XVII вв. — преимущественно в текстах делового характера, например: ïîáóæ-äåíIå, ðàäjíIå, ÷èòàíIå. Десять существительных либо не засвидетельствова-ны в КДРС, либо впервые отмечены в памятниках XVIII в.: âëþáëåíIå, âîçáó-ðåíIå, âûáàâëåíIå, çàìjøàíIå, ðàçîðâàíIå, ïîäíåáåíIå, ñòðåæåíIå, óïàäåíIå.

Встречаются среди имен на -íIå и полонизмы: âûáàâëåíIå (3) = польск.wybawienie, çàìjøàíIå (1) — zamieszanie, ðàçîðâàíIå (1) — rozerwanie, ïîä-íåáåíIå «нёбо» (2) — podniebienie, ïðèðîæäåíIå (1) — przyrodzenie, ñâjòà-íIå (1) — świtanie, ñïóñòîøåíIå (1) — spustoszenie. Все эти слова поддержи-ваются в ПсФ польск. словами и в ССП имеют более раннюю фиксацию, чемв КДРС.

Широко используя образования на -íIå99, А. Фирсов заменял ими сле-дующие слова цсл. текста Псалтыри: çàõîæäåíIå вм. çàïàäú (103:19); ìî-ëåíIå вм. ìîëèòâà (39:2); ñâîáîæäåíIå вм. ñïàñåíIå (95:2); ïîìîæåíIå вм. ñïà-ñåíIå (3:3); ñîáðàíIå вм. ñîíìú (25:5, 67:31, 73:2); ñîíìèùå (105:17, 105:18,110:1); óòèñíåíIå вм. ñêîðáü (43:25) и др. В то же время некоторые из имен на-íIå имеют в ПсФ более частотные словообразовательные варианты: çàñòóï-


ëåíIå (4) — çàñòóïíèêú (15), ïå÷àëîâàíIå (1) — ïå÷àëü (56), ïëjíåíIå (2) —ïëjíú (6), ïîêðîâåíIå (1) — ïîêðîâú (3).

3.4. Существительные с суффиксом -òåëü

Существительные nomina agentis с суффиксом -òåëü праславянского про-исхождения (см.: БЕРНШТЕЙН 1972; ХЮТЛЬ-ВОРТ 1972); в ранних памят-никах рус. деловой письменности имена на -òåëü отсутствуют, а в говорахони не представлены отличными от литературных образованиями (см.: ПРО-КОПОВИЧ и др. 1974, 11), что свидетельствует об их книжном характере.Х. Кайперт (см.: КАЙПЕРТ 1970) убедительно доказал, что продуктивностьсуффикса -òåëü значительно возросла во время второго южнославянскоговлияния. По наблюдениям исследователей, во 2-й половине XVII в. в велико-рус. письменности наблюдается рост новообразований на -òåëü (см.: ПРО-КОПОВИЧ и др. 1974, 21), при этом определенная группа этих образованийпроникла из польск. языка (см.: МЕЛЬНИКОВ 1967, 104).

В ПсФ засвидетельствовано 26 существительных nomina agentis на -òåëü(201 пример), из которых только 5 отмечены в цсл. тексте Псалтыри. Боль-шинство слов впервые фиксируется КДРС в ранних памятниках письменно-сти: âîäèòåëü, ãîíèòåëü, äjëàòåëü, ìñòèòåëü, ïîìîãàòåëü и др.

Два слова впервые отмечаются в памятниках XVII в.: âëàäjòåëü (Козм.,1670 г.; Аз. пов.) и îáîðîíèòåëü (ДАИ Х, 1682 г.); 2 существительных в мате-риалах КДРС отмечаются впервые в памятниках XVIII в.: âîçâûñèòåëü, ïî-ñìjÿòåëü, а слово çàêîíàïîäàòåëü в КДРС не засвидетельствовано вообще.

Особо отметим существительное íåïðIÿòåëü «враг» (польск. nieprzyja-

ciel), засвидетельствованное в нашем памятнике 109 раз, в то время как упот-ребляемое в цсл. тексте Псалтыри слово âðàãú встретилось только 70 раз. Вматериалах КДРС слово íåïðIÿòåëü впервые отмечается в памятниках XV в.(Польск. д. I и Библ. Ген. 1499 г.), в XVI в. оно фиксируется в полонизиро-ванных текстах (Назир., Курб. Пис.), а в памятниках XVII в. встречаетсяочень часто — преимущественно в переводах с польск. языка и деловых до-кументах. Материалы КДРС, а также наблюдения исследователей, отмечаю-щих большую распространенность существительных ïðIÿòåëü и íåïðIÿòåëü встаробелорус. памятниках (см.: ПРОКОПОВИЧ и др. 1974, 61), позволяютпредполагать в слове íåïðIÿòåëü полонизм, опосредованный западнорус.языком. Столь широкое употребление А. Фирсовым слова íåïðIÿòåëü вызва-но, возможно, тем, что внешний облик этого слова ничем не «выдавал» сво-его заимствованного характера, более того — однокоренное ему слово ïðIÿ-òåëü было известно уже древнейшим памятникам цсл. письменности (перваяфиксация — по материалам КДРС — Изб. Св. 1076 г.) и было довольно упо-


требительным в древнерус. письменности (см.: ВИНОГРАДОВА 1977, 21). Всилу этого слово íåïðIÿòåëü можно было бы рассматривать как ф у н к ц и о -н а л ь н ы й с л а в я н и з м.

Анализ засвидетельствованной в ПсФ лексики с книжными суффиксамии префиксами позволяет сделать вывод, что переводчик использовал большоеколичество неославянизмов, неологизмов и полонизмов с этими аффиксами,тем самым существенно видоизменив лексический состав Псалтыри. То об-стоятельство, что среди рассмотренных выше образований встречается боль-шое количество новообразований, лишь подтверждает актуальность описан-ных выше словообразовательных моделей в письменности XVII в.

Поскольку многие полонизмы, описанные нами выше, «вписывались» вкультивировавшиеся в XVII в. словообразовательные модели, некоторые изних можно, на наш взгляд, отнести к числу функциональных славянизмов.Значительно большую часть полонизмов, отмеченных в ПсФ, составляют, таксказать, собственно полонизмы, рассмотрению которых посвящен следую-щий раздел исследования.

4. Полонизмы

4.1. Исследование польско-русских языковых контактов в области лекси-ки, начатое Я. К. Гротом (см.: ГРОТ 1899), активизировалось в конце 1950-х гг.;с тех пор появился целый ряд исследований, посвященных анализу западныхлексических элементов (в том числе — польск.) в произведениях разныхжанров допетровской эпохи (см.: ИЛЬЕНКО 1958; ТАМАНЬ 1953; ТАМАНЬ1961; КОХМАН 1967; КОХМАН I—IV; КОХМАН 1975; МЕЛЬНИКОВ 1967;СОБИК 1969; ЛИМИНГ 1976; БАСАЙ 1979; ЗОЛТАН 1987 и др.). Хотя авто-ры этих исследований дают порой противоречивую оценку степени влиянияпольск. языка на рус. язык допетровской эпохи, все они отмечают большуюроль западнорус. языка как языка-посредника в проникновении полонизмов ввеликорус. язык. Это, по мнению некоторых исследователей, не позволяетговорить о многих из них как о полонизмах, а вынуждает считать их западно-русизмами, так как «на протяжении XV—XVI вв. русским языком в преобла-

дающем большинстве случаев были заимствованы только те полонизмы,

которые до появления их в великорусских памятниках были уже прочно ус-

воены западнорусским языком» (ЗОЛТАН 1987, 6). Наиболее ощутимыйпласт лексических полонизмов («западнорусизмов») исследователи находят ввеликорус. документах делового характера, что, по мнению А. Золтана, свя-зано с непрерывностью традиции использования западнорус. языка в качест-ве языка московской дипломатии начиная с первой половины XV в. (см.:


ЗОЛТАН 1987, 101). Длительное влияние западнорус. делового языка на де-ловой язык Московской Руси привело к тому, что к XVII в. значительнаячасть слов польск. происхождения настолько прочно вошла в лексическийсостав великорус. делового языка (особенно — языка Посольского приказа),что воспринималась как его характерная особенность (см.: ПЕННИНГТОН1980, 385; УСПЕНСКИЙ 1983, 98; ЖИВОВ и УСПЕНСКИЙ 1983, 157—159).В связи с этим то обстоятельство, что А. Фирсов считается по традиции пере-водчиком Посольского приказа, а также то, что считать его выходцем изЮго-Западной Руси у нас нет оснований100, вызывает особый интерес к ха-рактеру лексических полонизмов в его «простом» языке, а именно: являютсяли регулярно употребляемые А. Фирсовым полонизмы принадлежностьюлексической системы великорус. делового языка? Положительный ответ наэтот вопрос мог бы послужить косвенным подтверждением мнения оА. Фирсове как о переводчике Посольского приказа.

4.2. Выше — при анализе суффиксально-префиксальных образований вПсФ — нами уже были рассмотрены полонизмы (с префиксом âû- и суффик-сами -îñòü, -ñòâî, -íIå, -òåëü). Большая часть полонизмов с этими аффиксамибыла засвидетельствована в ПсФ по 1—2 раза и последовательно находитподдержку в польск. текстах, вследствие чего эти полонизмы можно отнестик числу явлений окказиональных.

Большинство лексических полонизмов, рассматриваемых в этой частиисследования, также носит окказиональный характер, то есть анализируемыеслова встретились в нашем памятнике преимущественно по 1—2 раза и по-следовательно находят поддержку в польск. текстах Псалтыри. Такие словамы считаем окказиональными лексическими полонизмами101, специальнорассматривать не будем и дадим их списком (54 слова): à9íåæåëè (aniż), áàë-âàíîõâàëöû (bałwochwalcy), âåëåðûáú (wieloryb), âåëìîæíà (wielmożna),âçðóøèòèñÿ (wzruszyć się), âîçáóðèòè (—), âîçáóðèòèñÿ (wzburzyć, burzyć,

oburzyć się), äàáûõú (abych), äîáðîâîëíî (dobrowolnie), äîáðîâîëíûè (dobro-

wolny), äjäè÷íûè (dziedziczny), çàêóðèòèñÿ (zakurzyć się), çíàêú «свидетель-ство» (znak), çíà÷èòè «обозначать» (znaczyć), ìîæíûè (możny), ìóëú (muł),íàãîòîâàòü (nagotować), íàäòî (nadto), íåâèííî (niewinnie), íåçíà÷íû(nieznaczne), îáäàðèòè (obdarzyć), îáòÿæåíè (obciążeni), îçäîáà (—), îçäî-áèòü (zdobić), îêîïòjëûè (okopciały), îìûëåíú, îìûëíîè (omylny), îòâîëæà-òè (odwilżać), îòïîâjäàòè (odpowiadać), îòïîâjäjòè (odpowiedzieć), îòïî-âjäü (odpowiedź), ïàãîð÷èñòûè (pagorczysty), ïîääàâàòèñÿ (poddawać się),ïîääàíûè (poddany), ïîääàòè (poddać), ïîääàòèñÿ (poddać się), ïîïðàâà(poprawa), ïîðÿäîêú (porządek), ïîñëóãà (posługa), ïîõëjáíèêú (pochlebca),ïðåäíjèøIè (przedniejszy), ïðèãîðîäîêú (przygrodek), ïðèïàäîêú (— ), ðàñ-êîøú (rozkosz), ðîçðóõà (rozruch), ñàðàí÷à (sarancza), ñïîñîáú (sposób), ñïóñ-


òîøèòè (spustoszyć), ñòîâàðèùèòèñÿ (stowarzyszyć się), òåñòàìåíòú (testa-

ment), òîëñòèòè (tłuścić), ÷óæåëîæèòè (cudzołożyć), øàëåíîè (szalony), øêî-äèòü (zaszkodzić), öûìáàëà (cymbał).

Помимо окказиональных лексических полонизмов в нашем памятникевстречаются также окказиональные с е м а н т и ч е с к и е полонизмы, под-держиваемые во всех примерах (13) польск. текстами: âîëíîè «свободный»(wolny); â(î)ñòÿãàòèñÿ «относиться к кому-л., чему-л.» (ściągać się); çàìûêà-òè «содержать» (zamykać); íàëåæàòè «заключаться, относиться» (należeć);îáëè÷èòè «сосчитать» (obliczyć); îòïðàâèòè «совершить» (odprawić); ïåðî«ручка» (pióro); ïîäíåñòè «поднять» (podnieść); ïîäíîñèòè «поднимать»(podnosić); ïîñòóïèòè «совершить что-л.» (postępować); ïîõîäèòè «происхо-дить» (pochodzić); ïðèøëûè «будущий» (przyszły); óäàâàòèñÿ «отправляться»(udać się).

4.3. На некоторых лексических полонизмах, не включенных в списки, мыостановимся подробнее, так как высокая частотность их употребления, а по-рой и предпочтение синонимичным словам цсл. текста Псалтыри не позво-ляют трактовать эти слова как окказионализмы.

Частица àæú «даже» засвидетельствована в ПсФ 16 раз и находит во всехслучаях соответствие в польск. aż102. В ДРС (I, 23) эта частица в значении«даже» впервые отмечается в переведенной с польск. языка в 1670 г. Козмо-графии.

Десять раз засвидетельствована в ПсФ отрицательная частица àíè «ни»(в написании 6àíè), которой во всех примерах соответствует польск. частицаani. В материалах КДРС частица àíè не встречается. Замечательно, что цсл.отрицательная частица íèæå также встретилась в ПсФ 10 раз. Полонизм àíèявляется, таким образом, равноправным вариантом цсл. частицы, а употреб-ление ее А. Фирсовым можно объяснить невыраженностью в ее внешнем об-лике заимствованного характера. Высокую частотность частиц àíè и àæúможно также объяснить их синтаксической функцией служебных слов и вы-званной этим некоторой небрежностью в их переводе.

В ПсФ 5 раз засвидетельствовано в соответствии с польск. granica суще-ствительное ãðàíèöà «рубеж». С. Кохман убедительно показал, что словоãðàíèöà «рубеж, предел» возникло на западнославянской почве, откуда по-степенно проникало в восточнославянские языки: в памятниках западнорус.происхождения оно встречается с XIV в., в великорус. текстах впервые фик-сируется в псковских грамотах XV в., а с конца XV в. — в памятниках ди-пломатических сношений с Польско-Литовским государством (см.: КОХ-МАН 1975, 62—68). Слово ãðàíèöà, таким образом, является полонизмом,проникшим в рус. язык через посредство западнорус. языка. УпотреблениеА. Фирсовым существительного ãðàíèöà кажется нам неслучайным, так как


переводчик регулярно заменяет им слово êîíåöú «рубеж» в словосочетанииêîíåöú çåìëè цсл. текста Псалтыри (2:8, 58:14, 64:6, 64:9). Существительноеêîíåöú встретилось 26 раз, из них 20 раз в значении «окончание, завершениечего-л.» и лишь 6 раз в значении «рубеж». Поэтому вполне возможно, чтоА. Фирсов стремился употреблять полонизм ãðàíèöà «рубеж» как термин —с целью избежать многозначности слова êîíåöú, осуществляя это, впрочем,непоследовательно.

Глагол äîñâèäjòåëñòâîâàòè, отмеченный в ПсФ 14 раз, калькируетпольск. глагол doświadczyć «испытать, почувствовать». В материалах КДРСэто слово не встречается. Возможно, А. Фирсов затруднялся в подборе точно-го соответствия этому польск. глаголу и нашел выход в его калькировании.Полагаем, что такая высокая частотность глагола äîñâèäjòåëñòâîâàòè сталавозможной благодаря генетической связи с однокоренным глаголом ñâè-äjòåëñòâîâàòè. Поэтому глагол äîñâèäjòåëñòâîâàòè, на наш взгляд, входитв один стилистический ряд с производящим его глаголом, известным древ-нейшим цсл. памятникам письменности, и является поэтому ф у н к ц и о -н а л ь н ы м ц е р к о в н о с л а в я н и з м о м.

Существительное ïîæèòîêú «польза», засвидетельствованное 10 раз (изних 9 раз — в аргументах), было заимствовано великорус. деловым языком(видимо, через посредство западнорус. делового языка)103 и в деловых доку-ментах XVII в., по материалам КДРС, это слово употреблялось очень часто.Слово ïîæèòîêú было известно и светским произведениям XVII—XVIII вв.;к числу полонизмов его относит С. Кохман (см.: КОХМАН 1967, 79—80). Внашем памятнике это слово последовательно поддерживается польск. pożytek

и является более частотным, чем слово ïîëçà, отмеченное всего 4 раза (изних 3 раза — в Предисловии). Последнее обстоятельство свидетельствует отом, что А. Фирсов не стремился последовательно употреблять полонизмïîæèòîêú, а лишь переводил польск. слово уже освоенным великорус. пись-менностью словом.

К числу полонизмов следует, вероятно, также отнести присоединитель-ный союз ïðèòîìú, встретившийся в ПсФ 19 раз (только в аргументах) и все-гда соответствующий польск. przytym. В материалах КДРС это слово впервыевстречается у А. Курбского, не засвидетельствовано в текстах XVII в., но час-то отмечается в произведениях различных жанров в XVIII в. Широкое упот-ребление слова ïðèòîìú в ПсФ могло быть вызвано тем, что его внешнийоблик ничем не выдавал заимствованного характера.

Особо отметим также 7 слов с начальным ã-, передающим на письмепольск. (или лат.) h-: ãåðåñü (1), ãåðåòèêú (2, ркп. А) — heretyk, ãåðìîíñêIè(1) — Hermonski, ãåðîíèìú (2) — Heronym, ãèñòîðIÿ (1) — historia; в томчисле два гиперкорректных образования: ãåãèïåòñêIè (1, ркп. А) и ãåëèñàâåÔà


(1, ркп. А). Употребление этих форм преимущественно в ркп. А, а также вПредисловии может свидетельствовать о характере произношения автора —А. Фирсова, обусловленное, возможно, активным владением польск. (илилат.) языком.

4.4. Анализ лексических и семантических полонизмов в «простом» языкеПсФ позволяет сделать следующие выводы.

1. Несмотря на то, что в лексическом составе нашего памятника засвиде-тельствовано немногим более 100 полонизмов (то есть около 3 % лексическо-го состава ПсФ), подавляющее большинство их отмечено единичными при-мерами, то есть относится к числу окказиональных явлений. Поскольку длябольшей части полонизмов характерны сходные с рус. морфемы (корневые иаффиксальные), многие из них порой даже незаметны в тексте и могли вос-приниматься А. Фирсовым и его современниками как «свои», а не «чужие»слова. Иначе говоря, этих слов не было в лексическом составе цсл. и велико-рус. языков, но они вполне могли бы в них быть (некоторые из них, впрочем,к концу XVII в. были уже освоены деловым языком). Это такие слова, как:íèñêîñòü, âûñîêîñòü, âjäîìîñòü, ãëóáîêîñòü, ñïóñòîøåíIå, âûìûñëèòè, âû-ìjðèòè, îáäàðèòè, ñòîâàðèùèòèñÿ, òîëñòèòü и др. Сходством морфем кон-тактирующих языков мы и объясняем факт использования этих словА. Фирсовым. Характерно, что явно чуждые великорус. языку слова встреча-ются в ПсФ редко и представлены, как правило, единичными употребления-ми: âåëìîæíîñòü, ìîæíîñòü, îìûëíîñòü, ÷óæåëîæñòâî, òåñòàìåíòú, øàëå-íîè, øêîäèòü и др.

2. Лишь незначительное количество полонизмов является принадлежно-стью я з ы к о в о й с и с т е м ы нашего памятника, то есть используетсяА. Фирсовым регулярно и, по-видимому, вполне сознательно (об этом свиде-тельствуют более или менее регулярные замены ими синонимичных слов цсл.текста Псалтыри). Решающим фактором в употреблении А. Фирсовым неко-торых из этих слов также, возможно, мог быть фактор невыраженности в ихвнешнем облике признака заимствованности (àíè, ïðèòîìú, äîñâèäjòåë-ñòâîâàòè, íåïðIÿòåëü), или фактор генетического родства со стилистически«высокими» словами (äjäè÷åñòâî). Частое употребление А. Фирсовым неко-торых других слов может быть объяснено давностью их заимствования изпольск. языка (через посредство западнорус.) и освоенностью в великорус.письменном (преимущественно — деловом) языке второй половины XVII в.(ãðàíèöà, ïîæèòîêú).

3. Поскольку, как уже отмечалось, у нас нет оснований считатьА. Фирсова выходцем из Юго-Западной Руси, те отмеченные в ПсФ полониз-мы, которые получили в Московской Руси распространение через посредствозападнорус. языка, мы относим не к западнорусизмам в языке нашего памят-


ника, а к полонизмам — тем более что в подавляющем большинстве случаевони находят соответствия в польск. текстах Псалтыри. Исключением являет-ся западнорус. по происхождению слово ãîñïîäàðñòâî, засвидетельствован-ное в ПсФ два раза. То обстоятельство, однако, что это слово получило рас-пространение на великорус. почве первоначально в языке дипломатическойпереписки, а также факт его самостоятельного употребления А. Фирсовымтребует более тщательного рассмотрения вопроса о лексических элементахд е л о в о г о я з ы к а в ПсФ — тем более что значительная часть засвиде-тельствованных полонизмов часто встречается в текстах делового характера.

Вопрос этот непосредственно связан с вопросом о лексических полониз-мах в ПсФ и вызывает затруднения вполне объективного характера: следуетли относить к лексическим элементам делового языка в ПсФ слова, засвиде-тельствованные в XVI—XVII вв. преимущественно (а порой и исключитель-но) в текстах делового характера (по материалам КДРС), если они находятсоответствия в переводимых А. Фирсовым польск. текстах Псалтыри? Нанаш взгляд, безусловный положительный ответ на этот вопрос был бы воз-можен в том случае, если бы мы были абсолютно уверены в принадлежностиА. Фирсова к числу переводчиков Посольского приказа. Поскольку докумен-тальными материалами это не подтверждается, мы можем лишь предположи-тельно считать его служащим Посольского приказа и искать подтвержденияэтому в языковых особенностях переведенной им Псалтыри. Анализ морфо-логического и особенно синтаксического строя ПсФ мог бы в значительнойстепени пролить свет на этот вопрос, так как для приказного языка были ха-рактерны устойчивые способы выражения, своеобразный набор морфологи-ческих форм и синтаксических оборотов (эти элементы приказного языка, какизвестно, получили отражение в произведении Г. Котошихина «О Рос-сии…»). Однако анализ морфологии и синтаксиса исследуемого памятникапоказал, что ни одна из норм приказного языка, если она не восходит к

польск. языку, отражения в языке нашего памятника не получила. Так,не засвидетельствованы в ПсФ такие грамматические элементы приказногоязыка, как условные конструкции с áóäåòú, союзы êàê, ÷òîáû и др., флексияР. ед. ч. существительных муж. рода -îãî, флексия Им. мн. ч. прилагательных-ûå/-èå и др., но зато отмечены конструкции «äî + Р. пад.» со значением объ-екта-адресата, «çà + Т. пад.» причины и некоторые другие. Конечно, труднопредполагать, что А. Фирсов будет использовать при переводе текстаСв. Писания характерные для приказного языка конструкции — устойчивыеформулы, применяемые при составлении деловых документов. Однако та-кие «формальные» языковые элементы делового языка, как союзы, отдель-ные морфемы и формы слов, думается, все же получили бы отражение вязыке исследуемого памятника, если бы его переводчик п р о ф е с с и о -


н а л ь н о был знаком с деловым языком. Именно в силу приведенных дово-дов, вытекающих из анализа г р а м м а т и ч е с к о й системы «простого» язы-ка А. Фирсова, мы рассматриваем слова польск. происхождения, известныевеликорус. деловому языку XVII в., как полонизмы, а не как элементы при-казного языка.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализ морфологии, синтаксиса и лексики ПсФ, целью которого былоопределение характерных особенностей «простого словенского» языкаА. Фирсова, позволяет с уверенностью сказать, что это книжный, литератур-ный язык. Это проявилось прежде всего в неукоснительном соблюдении пе-реводчиком определенных грамматических норм цсл. языка, которые можноквалифицировать как релевантные для А. Фирсова «признаки книжности». Тообстоятельство, что ни одна морфологическая черта не представлена в ПсФисключительно в великорус. оформлении, позволяет полагать, что морфоло-гический строй «простого» языка не определялся в языковом сознанииА. Фирсова негативно по отношению к цсл. языку, а характеризовался опре-деленным набором признаков, позволявших переводчику квалифицироватьсвой «простой» язык как «словенский». В то же время отношение А. Фирсовак архаичному цсл. синтаксису можно определить как негативное, так как онсущественно трансформировал синтаксический строй Псалтыри с целью сде-лать ее язык доступнее «в разуме». Однако о п р е д е л я ю щ е й для языкаПсФ является, на наш взгляд, установка переводчика по отношению к польск.языку. Эта установка заключалась в том, что польск. язык был для А. Фирсо-ва своеобразным эталоном, «подсказывавшим» ему ту или иную форму, сло-во или синтаксическую конструкцию, позволявшую упростить язык Псалты-ри. Именно благодаря «поддерживающей» роли польск. языка нормативнымидля «простого» языка А. Фирсова стали многие свойственные живой велико-рус. речи элементы. На уровне лексики А. Фирсов осуществлял замены не засчет просторечных слов или слов, маркированных как специфические русиз-мы, а преимущественно за счет слов нейтрального лексического фонда, мно-гие из которых «подсказывались» переводчику польск. текстами.

Таким образом, «простой» язык А. Фирсова можно считать для концаXVII в. отчасти явлением т р а д и ц и о н н ы м, так как многие черты «просто-го» языка ПсФ были характерны для светско-литературных произведений на«упрощенном» цсл. языке. Оригинальность А. Фирсова заключается лишь втом, что на этот язык был переведен текст Св. Писания (более того — бо-гослужебный текст). Руководствуясь целью сделать язык Псалтыри доступ-ным для понимания, А. Фирсов отказывался от с п е ц и ф и ч е с к и х элемен-


тов цсл., рус. и польск. языков и брал в качестве нормы те элементы, которыесовпадали в двух из этих языков (чаще — в польск. и рус., реже — в польск.и цсл. или цсл. и рус.). Такой характер ориентации переводчика на польск. языки ее результаты позволяют говорить об у н и к а л ь н о с т и «простого» языкаПсФ, которая заключается в том, что н о р м а т и в н ы м и для него становятсянекоторые формы и конструкции, свойственные живой великорус. речи.

П о д д е р ж и в а ю щ и й в е л и к о р у с. ч е р т ы (значительно реже —архаичные цсл.) способ корреляции «простого» языка А. Фирсова с польск.языком является тем принципиальным признаком, который различает «про-стой» язык А. Фирсова и югозападнорус. «просту мову». Характеризуя осо-бенности «книжной малорусской речи» (то есть «простой мовы»), П. Жи-тецкий отмечает: «Замечая в народной речи формы, сходные с польскими, ма-

лорусские писатели сгущали иногда польские краски без всякой надобности»

(ЖИТЕЦКИЙ 1889, 50). Для «простой мовы», таким образом, полонизациябыла одним из способов о к н и ж н е н и я языка, в то время как А. Фирсов,замечая в польск. языке формы, сходные с живой великорус. речью, «сгу-щал» иногда великорус. «краски» в своем «простом» языке, то есть для негоориентация на польск. язык была одним из способов у п р о щ е н и я языка(см.: ЦЕЛУНОВА 1985). Отличает оба «простых» языка (западнорус. и вели-корус.) также то, что «проста мова» создается на основе канцелярского языкаЮго-Западной Руси, в то время как великорус. книжник А. Фирсов создаетсвой «простой» язык на основе цсл. языка, оставляя в нем те специфические«признаки книжности», которые противопоставляли в языковом сознании то-го времени книжный и некнижный языки, и отдавая предпочтение нейтраль-но-книжным элементам. «Простой» язык А. Фирсова является поэтому ори-гинальным великорус. явлением, не отмеченным собственно языковым влия-нием со стороны «простой мовы»104 .

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Первые известные нам попытки перевода книг Св. Писания на рус. язык отно-сятся к концу XVII в. и связаны с деятельностью протестантов. Так, в 1686 г. некийГенрих Келлерман, изучавший за границей медицину, обратился к князю В. Голици-ну с предложением перевести Библию с еврейского языка на рус., так как по наблю-дениям Келлермана, в существующем славянском тексте Библии много неправильно-стей и отступлений от греческого и еврейского текстов (см.: ЦВЕТАЕВ 1883, 50—51). Спустя почти два года Келлерман прибыл в Россию (об этом свидетельствует сле-дующая запись в документах о выезде иностранцев в Россию и за границу: îêò. 61688. Ãåíâ. 20. ïðIåçäú âú ðîññIþ îòúïóùåííàãî äëÿ íàóêú âú èíîñòðàííûÿ ãîñó-äàðñòâà, äîêòîðà ãåéíðûõà êåëëåðìàíà — è çàìj÷àíIå åãî î íåñõîäñòâj ïåðåâîäàÑëàâÿíñêîé áèáëIè — см.: О выезде иностр. …, л. 54 об.). Перевел ли КеллерманБиблию в России — неизвестно (см.: ЦВЕТАЕВ 1883, 52). Более достоверные сведе-ния о попытке перевода Библии на рус. язык связаны с именем пастора Эрнста Глю-ка, который в 1698 г. окончил перевод Библии с подлинных текстов на рус. язык.Этот перевод, однако, погиб во время войны со шведами. После переезда Глюка вМоскву Петр I поручил ему основать здесь гимназию и вновь перевести Новый Заветна рус. язык. В 1705 г. Глюк умер, а судьба его переводов неизвестна (см.: ПЕКАР-СКИЙ 1862, 126—132). Первые печатные переводы библейских книг с цсл. языка нарус. появляются только в конце XVIII в. («Послание к римлянам» в переводе Мефо-дия Смирнова, изданное в 1794 г., — см.: УСПЕНСКИЙ 1983, 100), в 1822 г. Россий-ским Библейским обществом была издана Псалтырь, а в 1871 г. Св. Синодом был из-дан полный рус. перевод Библии (см.: ВИШНЯКОВ 1880, 66—67).

2 Начало делу исправления богослужебных книг (в том числе и Псалтыри) былоположено во время второго южнославянского влияния (конец XIV в.). Продолжав-шие это дело Максим Грек, Арсений Глухой и др. преследовали цель «дать наиболеевразумительный и наиболее верный и близкий к греческому тексту LXX перевод свя-щенных книг» (СМЕНЦОВСКИЙ 1899, 390). Работа над переводом Священных книгпостоянно признавалась неудовлетворительной, их переводчики обвинялись в ересии удалялись в изгнание (Максим Грек, Арсений Глухой), а Соборы вновь постанов-ляли: äîñòîéíî è ïðàâåäíî èñïðàâèòè ïðîòèâî ñòàðûõú è ãðå÷åñêèõú книг (Собор1654 г. — см.: СЛУЖЕБНИК 1655, л. 20), ïðåâîäèòè áèáëIþ âñþ âíîâü — ÂåòõIè èíîâûè Çàâjòú — ñú êíèãú ãðå÷åñêèõú ñàìûõú ñåäìèäåñÿòûõú ïðåâåäåíIÿ (Собор1674 г. — см.: СМЕНЦОВСКИЙ 1899, 392). Работа над исправлением книгСв. Писания, таким образом, регулярно возобновлялась. Замечательно, что находи-лись люди, которые «исправляли» в это время тексты Св. Писания по собственнойинициативе. Так, в 1649 г. красноярский воевода Михаил Дурново прислал в Сибир-ский приказ «отписку», в которой сообщал: âú íûíjøíåìú, ãîñóäàðü, âî 157 ãîäó,îáúÿâèëñÿ âíîâj åðåòèêú — ñûíú áîÿðñêîé Åëèçàðåé ðîçèíêîâú: ÷åðíèëú ïñàë-


òûðü, ïå÷àòü ìîñêîâñêóþ, âú äàâèäîâûõú ïñàëìàõú è âú ïjñíjõú ïðîðî÷åñêèõú,âî ìíîãèõú ñòàòüÿõú, è ïðèïèñûâàëú. «Приписывал» Розинков ñú ëèòîâñêIå (тоесть с западнорус. — Е. Ц.) ïñàëòûðè (см.: ОГЛОБИН 1892, 682). Работа по исправ-лению книг Св. Писания велась и в последней трети XVII в. — в тот период, когдабыл сделан перевод Псалтыри А. Фирсовым. Делом исправления конфессиональныхкниг в это время занимался выходец из Юго-Западной Руси Епифаний Славинецкий сучениками, который к концу 1676 г. подготовил перевод всех книг Нового Завета.Смерть Епифания помешала ему окончить исправление книг Ветхого Завета. В1678 г. патриарх Иоаким образовал новую комиссию — для исправления текста дея-ний и посланий Апостольских. В состав комиссии вошли типографские справщи-ки — монах Иосиф Белый, иеромонах Никифор и Сильвестр Медведев. В мае 1679 г.комиссия окончила свою работу, и исправленный Апостол был напечатан (см.:СМЕНЦОВСКИЙ 1899, 392—394; АСТАФЬЕВ 1889, 65—66). Существенным явля-ется то, что если в дониконовское время подход к языку богослужебных книг былпреимущественно текстологическим (см.: ТОЛСТОЙ 1963, 259—262; особняком вряду исправителей дониконовского периода стоит Максим Грек, о нем см. ниже), тоесть направленным на соотнесение их текста с более ранними текстами, то во 2-й по-ловине XVII в. книжным исправлением в Московской Руси «занимались представи-тели грамматического подхода, который… заключается в применении к церковно-славянскому языку уже выработанных грамматических норм и соответственно воценке языковых форм богослужебных книг… на основе соответствия нормамграмматики, ссылки на которые весьма часты в сочинениях „никониан“» (СИРО-МАХА 1979, 5—6).

3 Известен лишь один перевод текста Св. Писания, выполненный в МосковскойРуси в конце XVII в. с польск. языка, — это стихотворный перевод Псалтыри Симео-на Полоцкого 1680 г. Симеон взял за образец стихотворный перевод Псалтыри ЯнаКохановского, изданный в 1578 г., и «стремился в своем переводе следовать за поль-ским поэтом» (ДЕРЖАВИНА 1982, 117—118). В то же время перевод Симеона зна-чительно ближе к каноническому тексту Псалтыри (см.: ДЕРЖАВИНА 1982, 123).Замечательно, что хотя язык перевода Симеона — цсл., переводчик обращался кпольск. тексту с целью сделать содержание псалмов более п о н я т н ы м читателю.То обстоятельство, что перевод был выполнен Симеоном в стихотворной форме, по-зволяет отнести его к произведениям светской литературы. Отметим, что в концеXVII в. в Москве был осуществлен еще один интересный перевод с польск. языка —это перевод «Зерцала великого» (сборника повестей религиозного содержания, со-ставленного представителями католической церкви), выполненный в 1677 г. по пове-лению царя Алексея Михайловича пятью переводчиками Посольского приказа нацсл. язык. Однако польск. текст «Зерцала» был переведен не полностью, а выбороч-но — с целью избежать характерного для польск. оригинала католического характера(см.: ДЕРЖАВИНА 1965, 27—29).

4 В XVII в. среди рус. дворянства распространяется знание польск. языка, растетинтерес к польск. культуре, появляются многочисленные переводы с польск. языка(см.: ШЛЯПКИН 1891; СОБОЛЕВСКИЙ 1903). По свидетельству Симеона Полоцко-го, в Москве в конце XVII в. читали и пели польск. стихотворную Псалтырь: âîçëþ-áèøà ñëàäêîå è ñîãëàñíîå ïåíèå ïîëñêèÿ ïñàëòûðè, ñòèõîâíî ïðåëîæåííûÿ, îáû-êîøà òîÿ ïñàëìû ïåòè, ðå÷åé óáî èëè ìàëî, èëè íè÷òîæå çíàþùå è òî÷èþ î ñëàäî-ñòè ïåíèÿ óâåñåëÿøåñÿ äóõîâíå (ПОЛОЦКИЙ 1953, 213—214). Интересно, что

Примечания 139

наряду с Псалтырью, в Москве читали по-польски и жития святых — в стихотворномпереводе Лазаря Барановича (это известно, например, о царевне Софии Алексеев-не — см.: СТАРИНА и НОВИЗНА 1901, 406—407). Интерес к польск. языку не ос-тался незамеченным великорус. книжниками XVII в., дававшими порой противопо-ложную оценку польск. влиянию — в зависимости от их принадлежности к грекофи-лам или латинофилам (см.: ПРОЗОРОВСКИЙ 1896, 211—221). Так, например, автортрактата (по предположению М. Сменцовского, инок Евфимий) Ó÷èòèñÿ ëè íàìúïîëåçíjå ãðàììàòèêè, ðèòîðèêè, ôèëîñîôèè…, изданного М. Сменцовским (см.:СМЕНЦОВСКИЙ 1899), предостерегает современников от латинско-польск. влияния(как на язык, так и на нравы): Çðè, êàêî ñîãëàñåíú ñëàâåíñêIè ÿçûêú ñú ãðå÷åñêèìú,è ó÷àÿñÿ òîìó íå ïîãðjøèòü èñòèíû î áîãîñëîâIè; ëàòèíñêîè æå, îòú åãî è ïîëñêIèðàñòëjâñÿ, êîëèêî äàëå÷å îòñóòñòâóåòú èñòèíû. Îïàñòâî èìjòè ïîäîáàåòú, äà íåñëàâåíñêIè äIàëåêòú, ÷òî îòú òîãî ëàòèíñêàãî ó÷åíIÿ ïîñòðàæäåòú, ÿêî óæå è íà÷è-íàþòñÿ ëàòèíñêIÿ è ïîëñêIÿ ïîñëîâèöû ñëàâåíñêàãî ÿçûêà âú ïèñàíIèõú ïîÿâëÿòè-ñÿ; äðåâíå æå îòíþäú òàêîâûõú ãëàãîëàíIè ñëàâÿíå óäàëÿõóñÿ, çàíå ðå÷åíIåìú îáû-êîøà è íðàâû ïîñëjäîâàòè. Òàêîâî áî ëàòèíñêîå ó÷åíIå ïðåëåñòíî, ÿêî íîæú ìå-äîìú íàìàçàííûè: èçíà÷àëà ëèæóùèìú ñëàäîêú è áåçájäåíú ìíèòñÿ è åëèêîáîëøè îáëèçóåòñÿ, òîëèêî áëèæøå ãîðòàíþ áëèæèòñÿ è óäîáíî ëèæóùàãî çàêî-ëåòú è ñìåðòè ïðåäàñòú (с. XIII—XIV). В это же время среди великорус. книжниковбытует и противоположное мнение о значении польск. языка, подчеркивающее изна-чальное родство польск. и «славенского» языков. Так, автор написанного в 1670 г. вМоскве ëåxIêîíà ßçûêwâú, ïîëñêàãw è ñëàâåíñêàãw пишет: èç åäèíàãî ñëàâåíñêàãîßçûêà áj ðàçíîñòü ßçûêîâ è ïîìjøàíIÝ ìíîæåñòâî, (ã0ëþ è ïîëñêàãî) îóäàëÝþ-ùàãîñÝ î0öà ñâîåãî ïðèðîäñòâà, ñëàâû ñëàâíjèøàãî äðåâíÝãî ñëàâåíñêàãî Ýçûêà,âúìjøåíIåì ëàòèíñêîãî è ôðàíöóæñêàãî è ïðî÷èIõ ßçûêîâ... íî ñëîâî ñëàâåíñêîÝâñòâåííî, è âî ÓõèòðîâàíIè ïîçíàâàåìî, I ñåÝ ðàäI âèíû íàïèñàõ ëåxèêîí ïðåæäåïîëñêèìú ïîíåì ñëàâåíñêèì ßçûêîì. äà ïðî÷èòàþùIè èõ èëè ïðåâîäÝùIè èçòjõú ßçûêîâ îóâjäÝò ñèëÓ, êî ÓðàçóìjíIÝ ïðàâîïèñàòåëñòâà è ïîëîæåíIè ðå-÷åíIÝ, â êîåì Ýçûöj êàêî èìàòü áûòè ñîãëàñIå, âú îáùÓþ ïîëçÓ îáîèõú âú åäèí-ñòâå íàðîäwâú (см.: ПОГОРЕЛОВ 1899, 101, 102). Как видим, великорус. книжникиконца XVII в. не только констатируют польск. влияние, но и дают ему оценку, при-чем если для одних книжников польск. язык был своеобразным проводником «латин-ской ереси», то для других он олицетворял «европеизированную разновидность сла-вянской речи» (ВИНОГРАДОВ 1982, 40), использование которой как бы обогащалоцсл. язык.

5 В цитируемых здесь и приводимых в дальнейшем фрагментах текста ПсФ мыпридерживаемся пунктуации писца ркп. А, титла оставляем, надстрочные написаниявводим в текст. В скобках рядом с приводимыми фрагментами текста Псалтыри ука-зываются — номер псалма : номер стиха; сокращение гл. означает «глосса», арг. —«аргумент». При цитировании Предисловия (по текстам всех рукописей) в скобкахуказывается страница настоящего издания ПсФ (см.: ПАФ).

6 Упоминание о «капитонах» весьма показательно, так как позволяет отнестиАврамия Фирсова к числу тех великорус. деятелей, которые на самосожжение рас-кольников отреагировали в своих сочинениях. А. Фирсов пишет: ìíwãIÿ ñÓòü èòàêIÿ ïðîñòûÿ íåâjæäè, è ãëÓïûÿ, wáðjòàþòñÿ, â í0íjøíIÿ íàøè âðåìåíà èõ æåêàïèòîíàìè íàçûâàþò (подчеркнутое отсутствует в ркп. Б-Г): ñîáðàâñÿ wòõîäÿò âëjñà, è ïðåáûâàþò òàìw, ãíÓøàþòñÿ ñ0òûìè á0æIèìè ö0ðêâàìè: è âî âñåì (Б-Г: ñâî-


åì) äIÿâîëñêîì sëîì ñîáðàíIè òàèíw òàìw æèâÓòú, è wòòîëj âûõîäÿ, ãëÓïûõ, èíåÓ÷åíûõ ëþäåè, ñâîèì ëîæíûì äIÿâîëñêèì ó÷åíIåì, ïðåëùàþòú. À íåÓ÷åíûÿ ïðî-ñòûÿ, è ãëÓïûÿ ëþäè, èõ sëîè ïðåëåñòè äIÿâîëñêîè, âjðÿòú. À åñòëè èì êòw wòá0ëãî÷åñòèâûõ, è ó÷åíûõ ëþäåè, ó÷íåòú wò òàêîâàãw sëàãî äIÿâîëñêàãw äjëà âîç-áðàíÿò(ü), è êî èñòèííîìó ïÓòè á0æIþ èõ ïðèâîäèò(ü): è îíè ñîáðàâñÿ âî åäèíÓõðàìèíÓ, ñî æåíàìè, è äåòìè, wò ñâîåãî áåçÓìIÿ, ñàìè ñîæèãàþòñÿ: è òjìú ñâîèìñîææåíIåì, ñàìè ñåáå íà æåðòâÓ äIÿâîëÓ ïðèíîñÿò (ПАФ: 181—182). О самосожжениираскольников писали: во-первых, все «расколоучители» (Аввакум, Лазарь, Епифанийи др.), во-вторых, сами раскольники и очевидцы событий (см.: ЛОПАРЕВ 1895, 06—07) и, в-третьих, с о в р е м е н н и к и о п и с ы в а е м ы х с о б ы т и й, к числу кото-рых относится и Аврамий Фирсов. Другой современник — Карион Истомин, напри-мер, сочинил по этому поводу «Слово о раскольниках», в котором, в частности, пи-шет: Âjñòå æå áëàãîñëîâåííIè õð0òåíå, êàêî ïðåøåäøàãî #çð÷G ëjòà (1682 г. — Е. Ц.)òàêîâIè çëIè ÷0ëöû, ðàñêîëíèêè è ïðåëåñòíèêè... âîçìóòèëè ëåñòIþ íàðîäú ìíîãIè èìÿòåæ âåëIè ñîòâîðèëè... èáî ïðåøåäøàãî #çð÷àG ëjòà (1683 г. — Е. Ц.) òj æå ðàñ-êîëíèêè â âåëèêîì íîâj ãðàäj îòñòóïëåíIþ îò ñ0òûÿ ö0ðêâå ó÷èëè, è ìíîãèõ ðàçíûõ÷èíîâ ëþäåè ïðåëñòèëè, ó÷àùå áóòòî âñÿ ñâÿòûÿ öåðêâè òàèíñòâà è ÷èíû ñêâåðíû,è ñèöå ïðåëñòÿ ïðîñòûÿ ìóæèêè â íîâú ñòàðûõ è â ñîâåðøåííîì âîçðàñòå ëþäåèïåðåêðåùèâàëè, è ïåðåâjí÷èâàëè, è ÷åðíöîâ ðàçñòðèãàëè, âåëjëè æèòü ïî ïðåæ-íåìó, è ìíîãèõ ëþäåè ïðåëñòÿ ïîæãëè: áóòòî îò àíòèõðèñòîâà ãîíåíIÿ îíè ïîñëó-øàâ èõ, è ñîæãóòñÿ ñàìè óèäóòú, è ïîèäóò â íåáî. è òjì ïîãóáèëè âj÷íî... (см.:БРАИЛОВСКИЙ 1902, 414—415). Следует особо отметить тот факт, что упоминаниеимени Капитона в связи с этими событиями является в литературе большой редко-стью, так как долгое время оставалось загадкой, кому из старообрядцев пришла в го-лову мысль самоистребляться таким способом (см.: ЛОПАРЕВ 1895, 018). Поэтомуможно считать, что Аврамий Фирсов о д н и м и з п е р в ы х сообщает нам о «капи-тонах» — последователях старообрядца Капитона, положившего начало учению обеспоповщине и проповедовавшего субботний пост (см.: ЛОПАРЕВ 1895, 018—019).Интересно также в связи с этим отметить, что имя Капитона нам встретилось ещераз — у Сильвестра Медведева в его «Созерцании кратком», описывающем события«смутного времени» — 1682—1684 гг. Медведев пишет: Âú òîæå âðåìÿ... âðàçèñâÿòûÿ öåðêâå ðàñêîëíèêè, íàðèöàåìûÿ êàïèòîíû, íà÷àøà öåðêîâü ñâÿòóþ ðàòî-âàòè, íàðîäú ïðîñòûè âîçìóùàòè; ïðèñîâîêóïèøà ëjñòíûìè ãëàãîëàíIè êú òîìóñâîåìó çëîìó íà÷èíàíIþ ìíîãèõú ñëóæèëûõú ëþäåè, ãðàìîòå íå óìjþùèõú... åæåîíè ðàñêîëíèêè òàêîå äåðçíîâåíIå âçÿëè, ÿêî è íåâjæäè, íè÷òîæå çíàþùè èãðàìîòå íå ó÷àùIèñÿ, ïî óëèöàìú... âú... ìîñêâj... õîäÿùå, ëþäåè ïðîñòûõú ó÷èëè,÷òîáû ëþäè âú öåðêîâü ñâÿòóþ íå õîäèëè (ПРОЗОРОВСКИЙ 1894, 76). Обращаетна себя внимание близость эпитетов А. Фирсова и С. Медведева при описании дейст-вий раскольников: оба называют сторонников раскола людьми «простыми, неучены-ми, невеждами», а действия так называемых «капитонов» — «злыми». В то же времяС. Медведев, как видно из приведенного контекста, называет «капитонами» всех рас-кольников, а А. Фирсов — лишь тех, кто проповедовал самосожжение.

7 В Отделе рукописей РГБ мы обнаружили некоего П. К. Кувшинова — владель-ца центрального книжного магазина в Казани (см. его письмо к П. П. Шибанову, вкотором он предлагает последнему различные книги, в том числе «Грамматику»М. В. Ломоносова, разные лексиконы и др.: КУВШИНОВ 1907). Письмо, однако, да-тировано 4 июля 1907 г., то есть вряд ли это интересующий нас П. Кувшинов. В ОР


РНБ мы нашли еще одного П. Кувшинова — Павла Кувшинова (см. его письмоФ. Л. Переверзеву из Владимира от 19 июня 1824 г.: КУВШИНОВ 1824). Однако оп-ределить род его занятий из этого письма невозможно. Не исключено, что интере-сующий нас П. Кувшинов вовсе не был книготорговцем, а был случайным знако-мым В. М. Ундольского.

8 Нумерация писцов следующая: «1» — лл. 4—15, «2» — лл. 16—23, «3» —лл. 24—31, «4» — лл. 32—39, «5» — лл. 40—47, «6» — лл. 48—55, «7» — лл. 56—65,«8» — 66—73, «9» — лл. 74—83, «10» — лл. 84—91, «11» — лл. 92—99, «12» —лл. 100—109, «13» — лл. 110—117, «14» — лл. 118—121. Поскольку между писцамиркп. В есть существенные отличия в орфографии (в употреблении букв Ý—ß—ÿ, î—w, Ó—ó, ç—s и др.), мы не будем подробно останавливаться на орфографии этой ру-кописи.

9 Евфимий — сын мещанина города Новгородка Черниговской епархии, егомирское имя Елевферий Павлович Стерновский. Родился он в 1715 г., в 1741 г. былпострижен в монахи в Мокошинском монастыре. Известно далее, что он прибыл вАлександро-Невский монастырь, где принял иеромонашество, а в 1751 г. он сталризничим Александро-Невской Лавры (см.: РУНКЕВИЧ 1913, 641—645). В декабре1757 г. иеромонах Евфимий был отпущен в Новгородскую епархию для производствана архимандритское место. В 1757—1758 гг. он служил в Клопском Троицком мона-стыре, в 1759—1766 гг. — в Вяжицком Николаевском монастыре, а в 1766 г. он былпереведен в Тихвинский Успенский монастырь, где 13 марта 1788 г. был уволен напокой, а 26 февраля 1792 г. скончался (см.: СТРОЕВ 1877, стб. 64, 66, 71).

10 Амфилохий, утверждая, что ПсФ была использована архиепископом Амвроси-ем Зертис-Каменским (о нем см.: ПРАВОСЛ. СОБЕСЕД. 1865) при работе над пере-водом Псалтыри с еврейского на цсл. язык, не приводит в пользу своего утвержденияникаких аргументов и примеров. В Предисловии к изданной в 1878 г. Псалтыри в пе-реводе Амвросия (далее: ПАмвр.) также нет на этот счет никаких указаний (см.:АМВРОСИЙ 1878). В результате проведенного нами выборочного сравнения текстаПсФ с переводом Амвросия, впервые изданным А. Г. Решетниковым (см.: РЕШЕТ-НИКОВ 1811), мы действительно обнаружили определенное сходство между этимипереводами, например: ПсФ, ПАмвр. ñåãw ðàäè íå óñòîÿòú íå÷åñòèâIè íà ñÓäj(1:5) — цсл. ñåãî ðàäè íå âîñêðåñíóòú íå÷åñòèâIè íà ñÓäú; ПсФ ñîòâîðè ìíj âîÓòèñíåíIè ïðîñòðàíñòâî (4:2) — ПАмвр. âú òåñíîòj ïðîñòðàíñòâî ñîòâîðèëú ìèåñè — цсл. âú ñêîðáè ðàñïðîñòðàíèëú ìÿ åñè; ПсФ, ПАмвр. ïîêëîíþñÿ âî õðàìjòâîåì ñ0âòjìú (5:8) — цсл. ïîêëîíþñÿ êî õðàìó ñ0âòîìó òâîåìó; ПсФ, ПАмвр. âîãðîáj æå (6:6) — цсл. âî àäj æå и др. Поскольку сходства эти, как видно из приме-ров, не затрагивают текст стихов в целом, а относятся лишь к отдельным словам, онине могут сами по себе безоговорочно свидетельствовать об использовании Амвроси-ем перевода А. Фирсова. Вполне возможно, что сходные лексемы восходят у Амвро-сия к еврейскому тексту, а у А. Фирсова — к протестантским переводам с еврейскогоязыка на польск. язык. Что же касается «сходных слов и выражений» между перево-дом А. Фирсова и рус. Синодальным переводом Псалтыри, то они кажутся нам слу-чайными.

11 Поскольку в записке, откуда, как мы предполагаем, почерпнул митрополитЕвгений сведения о А. Фирсове, нет непосредственного указания на место его служ-бы, только указание на то, что Псалтырь доставлена из Стрелецкого приказа, можнопредположить, что А. Фирсов вообще не служил ни в одном из приказов, а Псалтырь


могла каким-то образом попасть в Стрелецкий приказ. Можно предположить также,что А. Фирсов поручил кому-то из дьяков или подьячих Стрелецкого приказа пере-писать свой труд начисто. Как уже отмечалось, А. Фирсова нет ни в одном из спи-сков переводчиков Посольского и других приказов. Нет о нем упоминаний в СловареН. И. Новикова (см.: НОВИКОВ 1772), в справочниках С. Б. Веселовского (см.: ВЕ-СЕЛОВСКИЙ 1975) и С. К. Богоявленского (см.: БОГОЯВЛЕНСКИЙ 1946). Указа-ние Евгения Болховитинова о месте службы А. Фирсова, таким образом, не подтвер-ждается имеющимися документами.

12 Поскольку до 1700 г. (до реформы Петра I) новый год в России начинался всентябре, то под декабрем 1686 г. следует понимать декабрь 1685 г.

13 Патриаршая казна состояла из трех отделов: Ризной казны, Келейной и Домо-вой. В Ризной казне хранились книги, необходимые для церковного служения патри-архов, редкие книги и книги на иностранных языках. Попав в Ризную казну, книгиочень редко из нее выдавались. В Келейной казне находились личные книги патриар-хов, которые после их смерти переходили в Ризную или Домовую казну. Книги, соб-ранные в Домовой казне, предназначались для рассылки по церквям (см.: ВОЛОДИ-ХИН 1993, 103). Патриаршая казна пополнялась рукописными и печатными книгамиразными путями. Печатные книги поступали, как правило, с Московского Печатногодвора. Были в казне также книги киевской, виленской, острожской и львовской печа-ти. В большинстве своем эти книги были куплены или же изъяты у населения как за-прещенные (см.: ВОЛОДИХИН 1993, 108). Что же касается рукописных книг, тоочень многие из них покупались и присылались в Москву из монастырских библио-тек или же поступали в Ризную казну после смерти справщиков. В 1686 г. в Ризнуюказну поступила значительная часть библиотеки Типографской школы. ПатриаршаяРизная казна несколько раз описывалась (см.: ВИКТОРОВ 1875). Замечательно, что водной из описей (1718 г.) среди книг Ризной казны âú ñóíäóêå значатся преимущест-венно книги Симеона Полоцкого и книги, писанные ïî ájëîðóñêè è ïî ïîëñêè (см.:ПОЛУДЕНСКИЙ 1864).

14 Вопрос о «второй руке» в ркп. А остается для нас загадкой. ПредположениеТ. А. Исаченко о том, что глоссы, принадлежащие постороннему лицу, являются ре-зультатом «цензорского сравнения с традиционным церковнославянским текстом»(ИСАЧЕНКО-ЛИСОВАЯ 1984, 248) и являются поэтому пометами справщика, былобы весьма логичным, если бы «справщик» давал лишь разночтения между переводомА. Фирсова и цсл. текстом Псалтыри (в большинстве случаев так оно и есть). Однакоотмеченные нами обстоятельства, а также то, что ряд глосс восходит не к цсл., а кп о л ь с к. текстам Псалтыри (или глоссам в них), позволяет нам сомневаться в том,что постороннее лицо, оставившее в ркп. А свои пометы, могло быть «справщиком»или «цензором».

15 Патриарх Иоаким был одним из особенно непримиримых борцов против ла-тинско-польск. влияния. Он вел упорную борьбу с «латинствующими», особенно повопросу о времени пресуществления святых даров в таинстве евхаристии. Патриархобвинял в «латинской ереси» и в других латинских заблуждениях едва ли не все кни-ги, написанные западнорус. книжниками. Так, в одном из своих поучений он, пере-числяя книги, изданные в последнее время и идущие вразрез с истинной православ-ной верой (в вопросе о времени пресуществления), пишет: îâû æå îòú íåèñêóñíûõúïðåïèñóåìû è âú íàðîäj ðàçâjâàåìû, âñÿ îíû èìóùIÿ åäèíîóìIå ñú ïàïîþ è ñúçàïàäíûìú êîñòåëîìú, îòñòóïèâøèìú îòú âîñòî÷íàãî áëàãî÷åñòIÿ (см.: СТРОЕВ


1882, 127). Некоторые поучения патриарха Иоакима направлены непосредственнопротив Симеона Полоцкого и его сочинений, в том числе — против переведенной имв 1680 г. стихотворной Псалтыри. Иоаким пишет, что Симеон èëè ñ ïîëñêèõúêíèãú... ñîáðà, èëè ãîòîâóþ ïðåâåäå îòú ÿíà íjêîåãî êîõàíîâñêàãî (см.: ГОРСКИЙи НЕВОСТРУЕВ 1855, 121 об., № 291).

16 Симеон Полоцкий, однако, готовя свои книги к печати, упоминал на титуль-ном листе о благословении патриарха на издание своего произведения, что не оста-лось незамеченным патриархом и вызвало его гнев. Так, в «Слове учительном» намосковском Соборе 1690 г. патриарх Иоаким отметил: Òîëèêî òîè Ñèìåîí îñâîåâî-ëèâñÿ... äåðçíå çà íåêèèì ïîïóùåíèåì ÿêî è ïå÷àòíûì òèñíåíèåì íåêèÿ ñâîÿêíèãè èçäàòè, îáîëãàâ ìåðíîñòü íàøó, ïðåäïèñà â íèõ, ÿêîáû çà íàøûì áëàãîâî-ëåíèåì òûÿ êíèãè ïå÷àòàíû. ìû æå ïðåæäå òèïèêàðñêàãî èçäàíèÿ òåõ êíèã íèæåïðî÷èòàõîì, íèæå ÿêî ëèáî âèäåõîì, íî, ÿæå åæå ïå÷àòàòè, îòíþäü íå òîêìî áëà-ãîñëîâåíèå, íî íèæå èçâîëåíèå íàøå áûñòü (см.: ЧЕРНАЯ 1982, 50).

17 Сама процедура поднесения предназначенной для печати рукописи для благо-словения патриарху была обязательной. В связи с этим заслуживает внимания сле-дующий случай. Патриарший дьяк Порфирий Трофимович Семенников собственно-ручно переписал греко-славяно-латинский лексикон Епифания Славинецкого и31 марта 1687 г. поднес рукопись патриарху Иоакиму åæå áûòè åé íàïå÷àòàííîéòèñíåíIåìú âî ìíîãîå ÷èñëî äëÿ íàó÷åíIÿ ñâîáîäíûõú íàóêú ïðàâîïðàâîñëàâíîìóâåëèêîðîññIèñêîìó ðîäó. Патриарх обещал напечатать Лексикон, однако после смер-ти Иоакима (31 марта 1690 г.) оказалось, что Иоаким ñåé êíèãè ëåêñèêîíà âî ìíîãîå÷èñëî ïå÷àòíûìú òèñíåíIåìú íè íà ìîñêâj, íèæå âú êIåâj ïî íjêàêîìó ñìîò-ðjíIþ è ïî ïðåäóâjäàíIþ áîæIþ, àùå î òîìú è ìíîãîå òùàíIå èìj, â äjëî íå ïðî-èçâåäå. П. Семенников нашел переписанный им Лексикон в Ризной казне патриарха(см.: С. 1836, 261—263). Описанный случай является показательным в том отноше-нии, что для поднесения рукописи патриарху с целью ее издания, видимо, не обяза-тельно требовался предварительный заказ на нее; и хотя Порфирий Семенников быллицом, достаточно приближенным к патриарху, можно полагать, что любое другоечастное лицо могло бы поступить так же. Интересно и то, что рукопись Лексикона,предназначенную для печати, патриарх поместил в своей Ризной казне — как и ПсФ.

18 Поскольку ркп. Б-Г восходят к одному — более раннему — варианту ПсФ, дляних характерны общие черты, отличающие их от ркп. А. Помимо уже отмеченногоболее полного «Предисловия к читателю» и характерных для этих рукописей аргу-ментов к псалмам, есть общие т е к с т у а л ь н ы е о т л и ч и я, некоторые из которыхбудут рассмотрены в третьей части исследования. Все эти отличия являются отли-чиями д в у х в а р и а н т о в ПсФ. Однако внутри первого варианта ПсФ существу-ют определенные различия, которые необходимо выявить с целью выяснения воз-можности переписки одной из рукописей (Б, В, Г) с другой. Текстологическое срав-нение этих трех рукописей свидетельствует о том, что: 1) очень часто в ркп. Б и Весть о б щ и е п р о п у с к и слов или фраз, присутствующих в ркп. А и Г, например(в скобках даются отсутствующие в ркп. Б и В слова): âîïèëú òîãäà äî òåáå ã0ñäè, èá0ãÓ (ìîåìÓ) ìîëèëñÿ (29:9); ñ0ðäöåìú ñîêðÓøåííûìú (è ñìèðåííûì) íå ïîãîðî-äèøú (50:19) и мн. др. Иногда пропуск слова в ркп. Б и В порождает бессмыслицуили меняет смысл фразы, например: À êòw äîëæàå òîãw (áÓäåòú) æèòü, òàêîâîìÓòîêìw áîëjçíü, è âîçäûõàíIå (89:10); äà (íå) áÓäÓòú ïîñòûæåííè ðàäè ìåíå, òj(68:7); 2) менее часты случаи, когда в ркп. Б и В мы находим д о п о л н и т е л ь н ы е


с л о в а, отсутствующие в ркп. А и Г, например (дополнительные слова подчеркну-ты): ïðîñèò á0ãà, äàáû ïðîìûñëú èõ íè âî ÷òî îáðàòèëñÿ (гл. 57:8), à ïàìÿòü òâîÿwò íàðwäà äàæå äî íàðîäà (134:13); 3) нередки в ркп. Б и В о б щ и е о ш и б к и,например (ошибку мы выносим в скобки рядом с правильным написанием в ркп. А иГ): áÓäÓòú ïîìèíàòü èìÿ òâîå... òîãw ðàäè òåáå ïðîñëàâëÿò(ü) áÓäÓòú (áÓäÓ) íà-ðwäû (44:18), îáà÷å âîçäàÿíIå ìîå ñîâjòÓåòå wòðèíÓòè, ájãàëú â æàæäè (äâàæ-äû) (61:5), çàíå â ðÓêÓ åãw ñÓòü âñj íèñêîñòè (êîñòè) çåìëè (94:4) и др.; 4) в ркп. Б иВ часты о д и н а к о в ы е л е к с и ч е с к и е и м о р ф о л о г и ч е с к и е з а м е н ы,которые нередко восходят к цсл. тексту Псалтыри (слова ркп. Б и В даны в скобках):è íå áÓäåòú èçáàâëÿþùàãw âàñ (ïîìîãàþùàãî âàìú) (49:22), à ïðàâäà òâîÿ àæ(äàæå) äî îáëàê (56:11), äà âîñòàíåòú (âîñêðåñíåòú = цсл., гл. âîñòàíåòú) á0ãú (67:2) имн. др. Поскольку в ркп. Б и В помимо указанных выше совпадений встречаютсяразночтения, пропуски, ошибки, характерные лишь для одной из них, возможностьпереписки рукописи Б с рукописи В или наоборот следует полностью исключить.Остается в таком случае предположить, что у обеих рукописей был о б щ и й п р о -т о г р а ф, в котором и содержались общие для обеих рукописей лексические замены,ошибки, пропуски и вставки слов. Заметим, что ркп. Г — наиболее ранняя из рукопи-сей варианта ПсФ с аргументами — не могла быть этим протографом, так как в ней,как мы видели выше, нет многого из того, что является общим для ркп. Б и В.

19 Дадим краткую характеристику использованных А. Фирсовым польск. текстовПсалтыри. 1. Б р е с т с к а я п р о т е с т а н т с к а я (к а л ь в и н и с т с к а я) Б и б л и я1 5 6 3 г. является переводом как с оригинальных (еврейского, греческого и латин-ского) языков, так и в значительной степени переводом французской Библии(см.: КОССОВСКА 1968, 251—252). Переводчики Б-63 руководствовались преждевсего желанием правильно передать смысл библейского текста, вследствие чего этоттекст «по сравнению со словарной структурой оригинальных текстов отличаетсябольшой свободой» (КОССОВСКА 1968, 247), а язык этого перевода определяетсякак «разговорный» (см.: ДОМБРОВСКИЙ 1969, 324—325). В Псалтыри из Б-63 со-держится Предисловие, аргументы к псалмам, а также много глосс. В настоящее вре-мя Б-63 является большой редкостью, так как сохранилось всего около 40 экземпля-ров этой Библии (см.: ДОМБРОВСКИЙ 1969, 325). 2. К р а к о в с к а я к а т о л и ч е -с к а я Б и б л и я Я к у б а В у й к а 1 5 9 9 г. является литературным, поройдословным переводом латинской Вульгаты, хотя переводчик обращался также к ев-рейскому и греческому текстам Библии, подтверждением чему являются маргиналииБ-99, указывающие различия в текстах на этих языках (см.: КОССОВСКА 1969, 9).Перевод Я. Вуйка является, по мнению исследователей, наиболее полным и точным.Он содержит глоссы на полях и подробные комментарии к тексту (в том числе — ктексту Псалтыри). Отметим, что на рубеже XVII—XVIII вв. польск. Библия в перево-де Я. Вуйка имела широкое распространение в рус. обществе, на что указывает автор«Обличения на гаждатели священнаго писания Библии…» (см.: СМЕНЦОВСКИЙ1899, 398—399). 3. Г д а н ь с к а я Б и б л и я 1 6 3 2 г. была для польск. протестан-тов (в 1570 г. три польск. протестантских костела — лютеранский, кальвинистский и«чешских братьев» — объединились с целью совместной борьбы с католицизмом,см.: КОССОВСКА 1969, 85) таким же авторитетным изданием, как Библия Я. Вуйкадля католиков. Перевод Б-32 был сделан Д. Миколаевским с оригинальных языков иотличается дословностью перевода, идущей в ущерб его литературности. Несмотряна то, что переводчику указано было следовать тексту Б-63, он значительно отошел


от этого текста, более того, исследователи отмечают большую зависимость переводаД. Миколаевского от перевода Я. Вуйка, в том числе — в тексте Псалтыри (см.:КОССОВСКА 1969, 8, 93). В Б-32 есть аргументы к псалмам, некоторые глоссы, ноотсутствуют комментарии. Текстологическое сравнение ПсФ с Библией Симона Буд-ного 1572 г. (далее: Б-72) не дает оснований полагать, что А. Фирсов обращался ктексту Псалтыри из этой Библии. Перевод Будного значительно отличается от другихпольск. переводов Библии и характеризуется слишком дословной передачей древне-еврейского текста (см.: КОССОВСКА 1969, 266). Текстологическое сравнение ПсФ стекстом Псалтыри из Б-72 свидетельствует о том, что сходство наблюдается лишь стеми фрагментами из Б-72, которые совпадают с другими польск. текстами Псалты-ри; отличные же от других польск. текстов места Б-72 отражения в ПсФ не получили.Следует отметить, что сам факт обращения А. Фирсова к трем различным текстампольск. Псалтыри мог бы многое сказать о личности автора, так как трудно предпо-ложить, что сразу три различные польск. Библии (или отдельно изданные текстыПсалтыри из них) могли в то время находиться в нескольких библиотечных собраниях.Что касается Библии Я. Вуйка 1599 г., то она в это время была широко распространенав российском обществе (см.: СМЕНЦОВСКИЙ 1899, 399) и находилась даже в Риз-ной библиотеке патриарха Иоакима (см.: ПОЛУДЕНСКИЙ 1864, 4, № 43). Большойредкостью уже в это время была Брестская Библия 1563 г., основной тираж которой былсожжен в 1581 г. сыном Николая Радзивила — Юрием, ставшим иезуитом (см.: ВА-СИЛЬЕВСКИЙ 1872, 38). В связи с этим большой интерес представляет переписькниг, находившихся в библиотеке Сильвестра Медведева (см.: ЗАБЕЛИН 1853, 53—67),среди которых две польские Библии «въ десть» (№ 105 — без названия и № 147 —«Вуйкова»), одна польская Библия «въ полдесть» (№ 214), а среди книг «въ четь и въосмушку» отмечена Псалтырь на польск. языке (№ 487). Поскольку размер in folio был,кроме Вуйковской, у Брестской Библии, можно предположить, что экземпляр этойБиблии мог быть в библиотеке С. Медведева. Наличие трех различных текстов Псал-тыри в библиотеке С. Медведева, таким образом, могло бы пролить свет на личностьАврамия Фирсова, позволив предположить его причастность к «кружку» С. Медведева.

20 В. Погорелов в результате сравнения печатных текстов Псалтыри XVII в. при-ходит к выводу, что последние незначительные изменения были внесены в текстПсалтыри 1663 г., а «текст издания 1678 г. совершенно не отличается от текстатеперешних изданий» (ПОГОРЕЛОВ 1901, XLI).

21 Л. С. Ковтун полагает, что Псалтырь Максима Грека 1552 г. была частичноиспользована при издании Псалтыри в 1602 г. В ркп. РНБ (Погод. 1143) она обна-ружила на л. 21 следующую надпись: ÑIÿæ ïñàëòûðíûÿ ñòðîêè è ïîñëîâèöû... ëó-÷èòñÿ êîìó èõ ïðî÷èòàòè è îí âîçìè ïñàëòûð ìîñêîâñêóþ ïå÷àò íåâjæè òèìî-Ôååâà ïîñëjäíþþ, ïîíåæ ñ òjìè ïñàëìû ñïóùåíà è èñ òîj ïñàëòûðè ñòðîêè âûïè-ñàíû, ÷òî ïèñàíû ïî ïîëåì íàä ìàêñèìîâûìè ãðåêà ñòðîêàìè, à íàïå÷àòàíà òàïñàëòûð â ö0ðñòâî á0ëãîâåðíà0ã è õ0îëþáèâà0ã ö0ðÿ è âåëèêà0ã ê0íçÿ áîðèñà Ôåîäîðîâè-÷à â ëj0ò #ç0ð (см.: Ковтун 1975, 66). В результате текстологического сравнения ру-кописной Псалтыри Максима Грека 1552 г. с печатной Псалтырью Невежи 1602 г.Л. С. Ковтун обнаружила как определенные совпадения, так и расхождения междуобеими Псалтырями, причем оказалось, что в Псалтыри 1602 г. была проведена ар-хаизация языка (см.: КОВТУН 1975, 84—90). Псалтырь Невежи 1602 г. нельзя, та-ким образом, считать печатным вариантом Псалтыри Максима Грека 1552 г. По-скольку к тому же в Псалтыри Невежи 1602 г. отсутствует Предисловие Нила Кур-


лятева, у нас нет оснований предполагать, что А. Фирсов обращался к этой Псал-тыри; он воспользовался, по-видимому, одним из рукописных списков ПсалтыриМаксима Грека.

22 Хотя переводческую деятельность Максима Грека и Аврамия Фирсова разде-ляет более 100 лет, говорить о преемственности их позиций позволяет не только то,что в процессе перевода А. Фирсов обращался к переведенной Максимом в 1552 г.Псалтыри, о чем свидетельствуют как определенные фрагменты Предисловия, так инекоторое сходство языковых (преимущественно — грамматических) особенностейобоих переводов. Все это является следствием сходства н а м е р е н и й и я з ы к о -в ы х п о з и ц и й обоих переводчиков. Оба были озабочены непонятностью канони-ческого цсл. текста Псалтыри русским и с целью сделать его более доступным дляпонимания, не страшась опасности быть обвиненными в ереси, решили перевестиПсалтырь на «русский» (М. Грек) или «простой словенский» (А. Фирсов) язык, пони-мая под этими языками прежде всего язык книжный, но лишенный архаических эле-ментов (ðj÷åè ïî ñåðáñêè èëè áîëúãàðñêè). Характерно, что проведенный Л. С. Ков-тун сравнительный анализ нескольких списков Псалтыри Максима Грека 1552 г. сви-детельствует о том, что переписчики этой Псалтыри продолжали вносить в текст из-менения (преимущественно — лексические), направленные на его «обрусение» (см.:КОВТУН 1975, 90—93). Традиция, заложенная М. Греком, таким образом, не преры-валась, а продолжалась переписчиками Псалтыри в его переводе.

23 Мы говорим о компиляции п е р е в о д о в с различных польск. текстов Псал-тыри, хотя легче было бы предположить перевод с уже существующей польск. ком-пиляции разных текстов Псалтыри, так как такой польск. компиляции не было (вовсяком случае — печатной), да и вряд ли она могла существовать по причинам кон-фессионального порядка.

24 Три существительных — âñõîäó (1), îòêóïó (1) и äîìó (11) — встретилисьтолько с флексией -ó, а 3 существительных засвидетельствованы с обеими флексиями(при этом частотность флексии -à больше): ãðîìó (1, Б-В) — ãðîìà (3), ìåäó (1,Б-В) — ìåäà (2), ðàçóìó (1, А) — ðàçóìà (11). В семантическом отношении это су-ществительные отвлеченные (âñõîäú, îòêóïú, ãðîìú, ðàçóìú), вещественное (ìåäú)и конкретное (äîìú). В словах îòêóïó и âñõîäó флексия -ó, по-видимому, употребле-на А. Фирсовым под влиянием польск. текста: àíè ìîæåòú äàòè áîãÓ wòêÓïÓ ñâîåãîçà íåãw (48:8) — ani może dać Bogu okupu zań; ïîñëàë âjòðú ñî âñõîäÓ (77:26) —obrócił wiatr ze wschodu (Б-32). Два примера — ãðîìó (гл. 28) и ìåäó (118:103) —встретились лишь в ркп. Б и В (в ркп. А и Г соответственно: ãðîìîâú и ìåäà), на ос-новании чего можно полагать, что флексия -ó была привнесена писцом общего про-тографа ркп. Б и В. Словоформа ðàçóìó (146:5), наоборот, встретилась лишь в ркп. А(в ркп. Б и В — ðàçóìà), причем то, что в целом весь стих является цсл., позволяетпредположить, что писец либо допустил ошибку, либо и здесь флексия -ó употребле-на под влиянием польск. текста: âåëIÿ êðjïîñòü åãw, è ðàçÓìÓ (ðàçÓìà) åãw íjñòü÷èñëà (146:5) — a zrozumieniu jego nie masz liczby. Как видим, лишь одно слово —äîìú последовательно употребляется А. Фирсовым с флексией -ó. Считать это от-клонением от цсл. нормы нельзя. Причем эта флексия для этого существительногоявляется генетически исконной. В четырех случаях словоформа äîìó встретилась встихах, полностью совпадающих с цсл. текстом, в остальных семи случаях она под-держивается польск. формой domu, например: åãäà ïîñëàëú ÑàÓëú ñòðåùè äîìÓ åãw(58:1) — gdy posłał Saul aby strzeżono domu.


25 Словоформа â ñòàíó (105:16) соответствует цсл. тексту. Словоформа äîìóтакже употреблена А. Фирсовым либо в соответствии с цсл. текстом (например: äàáûìíj æèòè â äîìÓ ã0ñäíè — 26:4), либо в соответствии с польск. текстом (например:è áÓäÓ ïðåáûâàòü â äîìÓ ã0ñäíè — 22:6 — a będę mieszkał w domu Pańskiem). Подвлиянием польск. текстов проникли в ПсФ формы â ïîðÿäêó (2) и íà áðåãó (1): îêà-çÓþùå âú êàêîâîìú ïîðÿäêó èõú õîùåòú ñîõðàíÿòü (арг. 100:1) — okazując w jakimporządku je chce chować; íî áûëè óïîðíûìè, íà áðåãÓ ÷åðìíàãw ìîðÿ (105:7) — nabrzegu morza Czerwonego.

26 У Г. Котошихина, например, эта форма встретилась лишь один раз — ìóæåâè(см.: ПЕННИНГТОН 1980, 225), а в «Житии протопопа Аввакума» с флексиями-îâè/-åâè засвидетельствованы лишь существительные áîãú, ãîñïîäü, ñûíú и õðè-ñòîñú. Этот факт, по мнению В. А. Чернова, свидетельствует о том, что эти формы в«XVII в. даже в церковнославянском стиле литературного языка выходили за преде-лы стандарта, являясь архаизмом» (ЧЕРНОВ 1977, 37).

27 Подтверждением этому может служить следующий отрывок из «Жезла прав-ления» Симеона Полоцкого (1667 г.): ïðàâèëíî õîòÿùåìó ãëàãîëàòè ïîäîáàåò êîâòîðîìó ëèöó ãëàãîëà íàêëîíåíèÿ ìîëèòåëíà âðåìåíå áóäóùàãî ïðèëàãàòè ïàäåæçâàòåëíûè, à íå èìåíèòåëíûè ëèöà ìîëèìàãî (л. 122 об. — см.: МАТЕРИАЛЫ…1878, 189—190).

28 Наиболее показательны ошибки, допущенные в 19 и 20 стихах 134 псалма, вкоторых А. Фирсов полностью сохранил цсл. текст, лишь заменив трижды вокативнеодушевленного существительного äîìú номинативом (эти ошибки присутствуютво всех рукописях): äîìú (цсл. äîìå) I0èëåâú áë0ãîñëîâèòå ã0ñäà. äîìú (цсл. äîìå)Ààðîíwâú áëàãîñëîâèòå ã0ñäà (19), äîìú (цсл. äîìå) ëåâIèíú áëàãîñëîâèòå ã0ñäà (20).Несколько ошибок в употреблении Зв. пад. можно назвать «техническими» ошибка-ми переводчика, проистекающими из контаминированного характера перевода. На-пример: á0ãú ìîè ìèëîñòèâûè, óïðåäè ìåíå, è á0æå äàè ìíj âèäjòè (58:11) —польск. Bog miłosierdzia mojego uprzedzi mię. В этом случае либо А. Фирсовым допу-щена ошибка в употреблении номинатива вместо вокатива (то есть должно быть: áî-æå), либо глагол óïðåäè является не формой 2 л. ед. ч. повелительного наклонения, аформой 3 л. ед. ч. буд. времени (как польск. uprzedzi), которая не характерна для ис-следуемого памятника.

29 Формы на -à засвидетельствованы в XVII в., как правило, в памятниках дело-вого характера, причем для ограниченного круга существительных. В произведенииГ. Котошихина, например, встретилась лишь одна словоформа на -à — êîëîêîëà, ко-торую, впрочем, можно интерпретировать по-разному (см.: ПЕННИНГТОН 1980,230—231). В «Уложении» 1649 г. с флексией -à также засвидетельствовано толькоодно существительное муж. рода — ëjñà (см.: ЧЕРНЫХ 1953, 264), а в отказных итаможенных книгах XVII в. формы на -à отмечены лишь для существительных áî-êà, ëjñà, îñòðîâà (см.: АХВЛЕДИАНИ 1983, 14). В исследованных А. В. Даневичрус. повестях 2-й половины XVII в. флексия -à распространяется только на именаáîêà, êîëîêîëà (см.: ДАНЕВИЧ 1961, 8). Во всех засвидетельствованных примерахфлексия -à представлена только под ударением. По свидетельству С. П. Обнорского,формы на -à «выступают крайне редко до самого XIX века» (ОБНОРСКИЙ 1931, 3).

30 В «Уложении» 1649 г. в кругу существительных муж. рода во мн. ч. в формеВ.-Р. засвидетельствованы лишь существительные с личным значением (за исключе-нием существительных с собирательным значением ëþäè и äåòè), а все одушевлен-


ные существительные жен. р. и существительные муж. рода, обозначающие живот-ных, птиц и т. д., имеют исключительно форму В.-Им. (см.: ЧЕРНЫХ 1953, 257).

31 В сочинении Г. Котошихина, например, среди существительных муж. рода,встретившихся в форме Д. мн. ч., 410 форм на -îìú и лишь 57 на -àìú, а на304 формы М. пад. на -åõú/-jõú приходится 105 форм на -àõú/-ÿõú (см.: ПЕННИНГ-ТОН 1980, 235). Приблизительно такую же картину мы наблюдаем и в деловых икнижно-литературных памятниках письменности XVII в. (см.: АХВЛЕДИАНИ 1983,15—16; ДАНЕВИЧ 1961, 8; ФОМЕНКО 1963, 5; АСТАХИНА 1974, 12—14; ЧЕРНОВ1977, 47, 49—50). В XVII в., таким образом, старые флексии Д. и М. мн. ч. имен муж.и сред. рода оставались нормой не только для книжно-литературного, но и для дело-вого языка. Наблюдения над употреблением старых и новых форм Д., Т. и М. пад. вязыке «Уложения» 1649 г. позволили П. Я. Черных сделать вывод, что «по-видимому,в середине XVII в. процесс вытеснения старых окончаний дательного, творительно-го и предложного падежей множественного числа новыми окончаниями на -ам,-ами, -ах в языке московских приказов еще не завершился, хотя и вступил в решаю-щую фазу» (ЧЕРНЫХ 1953, 295).

32 Слово âåëåðûáú является существительным муж. рода (перевод с польск.wieloryb), оно засвидетельствовано один раз в форме Им. ед. ч. (103:26).

33 Следует отметить, что если в одних памятниках письменности XVII в. (преиму-щественно делового характера) формы на -àìè единичны (см.: ЧЕРНЫХ 1953, 295;АХВЛЕДИАНИ 1983, 16), то в других произведениях старые формы соседствуют с но-выми (см.: АСТАХИНА 1974, 14; ЧЕРНОВ 1977, 48). В произведении Г. Котоши-хина, например, частотность употребления обеих форм приблизительно одинакова:138 примеров Т. мн. ч. имен муж. рода с флексией -û/-è и 142 примера — с флексией-àìè/-ÿìè (см.: ПЕННИНГТОН 1980, 235). Устойчивость старых форм Т. мн. ч. су-ществительных муж. и сред. рода исследователи объясняют тем, что конструкции сТ. мн. ч. на -û/-è часто употреблялись и усваивались в устойчивых предложных со-четаниях — своеобразных формулах — как нормативные, не соответствующие фор-мам живой речи, но обязательные в языке письменном (см.: ГОРШКОВА и ХАБУР-ГАЕВ 1981, 199). Эти формы долгое время существовали в литературном языке, ихиспользовали писатели вплоть до середины XVIII в. (см.: ОБНОРСКИЙ 1931, 350).

34 Четыре существительных сред. рода (5 примеров) отмечены только с флексией-û/-è: âîèñêè (1), ãîíåíIè (1), íåáåñû (2), ñëîâåñû (1); 4 имени (6 примеров) — толькос флексией -àìè: äjëàìè (3), æåëåçàìè (1), ïóòàìè (1), ñîêðîâèùàìè (1); 2 сущест-вительных отмечены с обеими флексиями: èìÿíû (2) — èìåíàìè (2), óñòû (11) —óñòàìè (1), óñòíàìè (3).

35 В «Уложении» 1649 г. засвидетельствовано только 3 случая употребления па-дежных форм с результатами 2-й палатализации, причем все они отмечены в цсл.контекстах (см.: ЧЕРНЫХ 1953, 258). Лишь в «формулах церковного характера»представлена мена заднеязычных согласных на свистящие в «Житии» Аввакума (см.:ЧЕРНОВ 1977, 38). В изданной в 1693 г. в Москве Июльской минее встречаютсяформы существительных с результатами и без результатов 2-й палатализации, при-чем довольно часто и цсл. и рус. формы присущи одному и тому же слову (см.: ШУ-МИЛОВА 1979, 28).

36 Несмотря на соблюдение А. Фирсовым нормы образования форм двойств. ч.существительных, он все же часто допускает ошибки в формах согласуемых слов. ВПсФ засвидетельствовано 9 случаев, когда согласуемое с существительным в форме


Т. двойств. ч. притяжательное местоимение отмечено в форме Т. мн. ч.: î÷èìà ñâîè-ìè (34:19, 85:14, 90:8), î÷èìà ìîèìè (43:16, 100:7), î÷èìà òâîèìè (50:6), óñòíàìàìîèìè (118:13), óøèìà íàøèìè (43:2), ïëåùìà ñâîèìè (90:4). Интересно, что в 7случаях из 9 нарушение согласования отмечено лишь в ркп. А и Г, в ркп. Б и В ме-стоимения согласуются с существительными в форме Т. двойств. ч. Эти примерылишний раз свидетельствуют о том, что у ркп. Б и В был общий протограф, писец ко-торого исправил «ошибки», допущенные в оригинале. О том, что А. Фирсов употреб-лял формы двойств. ч. лишь в силу их традиционности для языка Псалтыри, свиде-тельствует следующий пример: è íå äàì ñíà î÷èìà ìîèìà, íè âjêîìà ìîèìàäðåìàíIÿ, è ïîêîÿ íîãàìú ìîèìú (131:4) — ср. цсл.: àùå äàìú ñîíú î÷èìà ìîèìàè âjæäîìà ìîèìà äðåìàíIå, è ïîêîè ñêðàíèàìà ìîèìà. Этот контекст интересенкак тем, что А. Фирсов, изменив слово âjæäà на âjêî, оставил форму двойств. ч.,так и тем, что, заменив следующее существительное ñêðàíèà «висок» словом íîãà,он употребил его не в двойств., а во мн. ч.

37 Так, например, форма Им.-В. ед. ч. местоименных прилагательных муж. родана -îé/-åé является основной в произведении Г. Котошихина, в то время как флексия-ûé/-èé встречается реже и ограничена в употреблении (см.: ПЕННИНГТОН 1980,251). Можно полагать, что для делового языка XVII в. немаркированной формой бы-ла разговорная, в то время как цсл. форма на -ûé/-èé употреблялась преимуществен-но в установившихся формулах, то есть являлась маркированной.

38 Флексия -îãî/-åãî является основной флексией Р. ед. ч. прилагательных муж. исред. рода как в «Уложении» 1649 г. (см.: ЧЕРНЫХ 1953, 304), так и в произведенияхГ. Котошихина, где флексия -àãî встречается очень редко — в цсл. цитатах и титулах(см.: ПЕННИНГТОН 1980, 252). В то же время в книжно-литературных произведени-ях XVII в. в этой форме преимущественно употребляется флексия -àãî/-ÿãî, хотяпримеры с флексией -îãî/-åãî и -îâà/-åâà также нередки (см.: ФОМЕНКО 1963, 10;ЧЕРНОВ 1977, 67—68).

39 Форма Р. ед. ч. на -îâà отмечена один раз в «Уложении» 1649 г., однако, посвидетельству П. Я. Черных, в приказном языке XVII в. форма на -âà «не составляетредкого явления» (ЧЕРНЫХ 1953, 305), что подтверждается, в частности, одним ихпамятников делового языка конца XVII в. — Шадринской рукописью 1687—1688 гг.(см.: ПОЛЯКОВА 1968, 11).

40 В произведении Г. Котошихина, например, на 105 форм Р. ед. ч. прилагатель-ных жен. рода с флексиями -ûå/-èå приходится 50 форм с флексиями -îé/-åé и всего14 форм с флексиями -ûÿ/-èÿ (см.: ПЕННИНГТОН 1980, 252).

41 По существу, во всех четырех рукописях местоимение ÿ (Ý) встретилось лишьодин раз: òî åñè òâîðèëú, à Ý òåáj ìîë÷àëú и дальше: òîãw ðàäè òû ìíjëú åñè,èæå àç òåáj ïîäîáåíú (49:21). Форма ÿ (Ý) в этом случае, возможно, употребленаА. Фирсовым под влиянием польск. текста, который послужил источником переводаэтого стиха: Toś czynił, a jam milczał i… mnimał żebym ja był… jakoś ty. Второй раз ме-стоимение ÿ засвидетельствовано лишь в ркп. Б, писец которой, как уже отмечалось,достаточно часто вносил изменения в протограф: áûë àç (ркп. Б — ÿ) óòèñíåíú, îíúñîõðàíèëú ìåíå (114:6).

42 Единственным исключением является форма ñåáÿ в ркп. Б и Г (см. ниже).Один раз отмечена форма ñîáÿ (82:5 — А и В; Б и Г — ñåáÿ): è ñîâjùàëèñÿ ãëàãî-ëþùå ìåæ ñîáÿ. По свидетельству П. Я. Черных, формы ñîáj, ñîáÿ (как и òîáj, òî-áÿ) наряду с ñåáj, ñåáÿ (и òåáj, òåáÿ) были обычны в языке Москвы еще в XVI в.


В «Уложении» 1649 г. форма ñîáÿ также засвидетельствована один раз (см.: ЧЕР-НЫХ 1953, 324—325). Редко встречается эта форма и в других памятниках XVII в.(см.: ДАНЕВИЧ 1961, 9).

43 В этих формах иногда вместо конечной буквы -å мы встречаем написания с -j:òåáj (7), ñåáj (3), что отражает довольно часто встречающуюся в московских нели-тературных памятниках с XIV—XV вв. мену букв å/j, свидетельствующую о нераз-личении фонем е и и (см.: ГОРШКОВА и ХАБУРГАЕВ 1981, 87—91).

44 Исследователи полагают, что своим возникновением флексия -j обязана фор-мам косвенных падежей типа òjõú, òjìú и т. д., из которых вычленяется показательмн. ч. -j- и распространяется затем на формы Им. и В. падежей. Так же формируется ивнеродовая словоформа Им.-В. âñj (см.: ГОРШКОВА и ХАБУРГАЕВ 1981, 257—258).

45 Как уже отмечалось, при анализе форм Им. и В. мн. ч. притяжательных место-имений ìîè, òâîè, ñâîè мы учитывали лишь материал ркп. А. Наиболее последова-тельно описанная выше система представлена в ркп. Г. В ркп. Б и В наблюдаютсязначительные отклонения в употреблении флексии -j, вместо которой часто встреча-ется флексия -è (21:26, 24:18, 55:9 и др.), либо флексия -ÿ, которую особенно частоиспользуют писцы ркп. В в тех случаях, когда она предписана нормой «Грамматики»1648 г. (42:1, 50:3, 50:5 и др.).

46 Случаи употребления конструкции «áóäó + инфинитив» редки в XVII в. как впроизведениях книжно-литературного характера, так и в памятниках деловой пись-менности. В Сибирских летописях, например, эта конструкция засвидетельствованалишь один раз (см.: ФОМЕНКО 1963, 7), а у Г. Котошихина она встречается оченьредко, причем немногочисленные примеры с этой конструкцией «вложены в устаиностранных послов» (ПЕННИНГТОН 1980, 281). В «Уложении» 1649 г. этой конст-рукции нет вообще (см.: ЧЕРНЫХ 1953, 348), а в деловых документах 1-й половиныXVII в., собранных в книге «Слово и дело государевы» (т. I), вспомогательный глаголáóäó засвидетельствован всего 6 раз — при инфинитиве áèòü (÷åëîì) (см.: ЛОПУ-ШАНСКАЯ 1967, 97). Замечательно, что во 2-й половине XVII и особенно в 1-й по-ловине XVIII в. подобные конструкции становятся все более «популярными» в па-мятниках делового письма. Так, в «Челобитной Григория Всполохова» 1672 г. из9 форм буд. сложного 8 форм — с глаголом áóäó, а во втором томе «Слова…»(1703—1764 гг.) на 29 примеров конструкции «ó÷íó + инфинитив» приходится 45примеров конструкции «áóäó + инфинитив» (см.: ЛОПУШАНСКАЯ 1967, 98, 101—102). По-видимому, XVIII в. был временем закрепления в рус. литературном языкеконструкции «áóäó + инфинитив» в качестве формы «нейтрального» буд. временидля глаголов несовершенного вида.

47 Единственный пример с вспомогательным глаголом ó÷íóòè, встретившийся вПредисловии, по-видимому, нельзя рассматривать как форму «нейтрального» буд.времени, так как вспомогательный глагол придает конструкции дополнительный мо-дальный оттенок: à åñòëè èì êòw... ó÷íåòú wò òàêîâàãw... äjëà âîçáðàíÿò(ü)...(ПАФ: 25).

48 По свидетельству С. Д. Никифорова, в исследованных им книжно-литератур-ных и деловых текстах XVI в. формы сложного буд. времени с вспомогательным гла-голом áóäó представлены единичными примерами. Исключением являются сочине-ния Пересветова, написанные в середине XVI в., но сохранившиеся в рукописяхXVII в., в которых «в качестве вспомогательного глагола используется глагол áóäó»(НИКИФОРОВ 1952, 179). Из этого замечания автора, впрочем, не совсем ясно, явля-


ется ли глагол áûòè единственным вспомогательным глаголом в форме буд. сложно-го времени. Поскольку Иван Пересветов был югозападнорус. книжником, использо-вание им конструкции «áóäó + инфинитив» свидетельствует о распространенности(или даже нормативности) этой формы в книжно-литературном языке Юго-ЗападнойРуси. Именно конструкция с вспомогательным глаголом áûòè кодифицирована в ка-честве единственной формы сложного буд. времени в «Грамматике» И. Ужевича (см.:ГУ 1643, 25 об.), а в памятниках полемической литературы Юго-Западной РусиXVI—XVII вв. формы сложного буд. времени образуются исключительно при помо-щи вспомогательного глагола áûòè (см.: КЕДАЙТЕНЕ 1971, 15). Замечательно, чтовеликорус. книжники, переводившие во 2-й половине XVII в. в Московской Русикнижно-литературные произведения с польск. языка, ориентировались при переводепольск. аналитической формы буд. времени «będę + инфинитив» на книжную тради-цию, то есть использовали, как правило, вспомогательный глагол èìjòè. Интересныв этом отношении наблюдения А. Пеннингтон, которая исследовала язык 6 переводоводного и того же польск. текста («Двор турецкого султана») на «русский» язык, вы-полненных во 2-й половине XVII в. разными переводчиками независимо друг от дру-га. В польск. оригинале этого текста засвидетельствован 21 пример конструкции буд.времени «będę + инфинитив» или «będę + причастие на -ł-». Лишь в д в у х из 6 пере-водов эти конструкции были переведены исключительно с вспомогательным глаго-лом áóäó, в остальных переводах наряду с этим глаголом использовались и другиевспомогательные глаголы (ñòàíó, ó÷íó, íà÷íó, èìàìü). Замечательно при этом, чтодля обоих переводов характерно большое количество полонизмов и западнорусиз-мов, что свидетельствует о югозападнорус. происхождении их авторов (см.: ПЕН-НИНГТОН 1968, 31—40). Еще одно произведение, переведенное в Московской Русис польск. языка во 2-й половине XVII в., — «Фацеции» — также свидетельствует отом, что великорус. переводчики, ориентировавшиеся на книжную языковую систе-му, использовали в конструкции сложного буд. времени в качестве вспомогательногоглагола преимущественно глагол èìàìü, остальные глаголы (в том числе — áóäó)используются реже (см.: РЮМИНА 1971, 7).

49 Если формы аориста и имперфекта либо не встречаются в деловых документахXVII в. вообще (см.: ЧЕРНЫХ 1953, 344; ЛОПУШАНСКАЯ 1967, 104), либо редкоеупотребление этих форм объясняется содержанием текста (см.: ПЕННИНГТОН 1980,277; БОНДАРЕВА 1973, 4), то формы перфекта в его древнем облике (то есть сосвязкой) отмечаются чаще, преимущественно — в юридических штампах, при этомисследователи отмечают частое смешение форм глагола-связки (см.: ЛОПУШАН-СКАЯ 1967, 106; БОНДАРЕВА 1973, 4).

50 Так, статистическое обследование светских произведений XVII в. разных жан-ров и направлений обнаружило единообразие в употреблении форм прошед. времени:80,3 % этих форм — аорист; 7,3 % — имперфект; 12,4 % — перфект (см.: ХАБУРГА-ЕВ и РЮМИНА 1971, 68—70; РЮМИНА 1971, 6). При этом весьма показательно,что цсл. система форм прошед. времени представлена в том числе в «Фацециях», яв-ляющихся переводом с польск. языка, выполненным в 1679—1680 гг., где формы ао-риста составляют 84,9 % всех форм прошед. времени, имперфект — 4 %, перфект —11,1 % (см.: ХАБУРГАЕВ и РЮМИНА 1971, 68—70), а также в переведенной в1677 г. с польск. «Мелюсине» (см.: БЕРГМАН 1964, 164). Этот факт свидетельствуето сознательной ориентации авторов как оригинальных, так и переводных произведе-ний XVII в. на цсл. систему глагольных форм прошед. времени.


51 Замечательно, что ориентация на эту норму представлена не только в светскихпроизведениях XVII в. (см.: ТАРКОВСКИЙ 1975, 69; БЕРГМАН 1964, 185; РЮМИ-НА 1971, 6), но и в произведениях конфессиональной литературы, в частности — вПсалтыри Максима Грека 1552 г., а также частично — в изданной в Москве в 1693 г.Июльской Минее, где аорист встречается только в форме 1 л. обоих чисел, а во 2 и3 л. используется перфект (см.: ШУМИЛОВА 1979, 32).

52 При подсчете мы исключили из общего числа глагольных форм прошед. вре-мени те, которые в ркп. А принадлежат не основному писцу (15 форм аориста и8 форм перфекта).

53 А. Фирсов допустил ошибки в грамматических показателях лица и числа 4 ра-за: 1 л. ед. ч. íå îáðåòå вм. цсл. íå îáðåòîõú (68:21), ïîãèáîøà вм. цсл. èñòàÿõú(118:158); 3 л. ед. ч. ïîëîæèõú вм. цсл. âëîæè (39:4, А), áûñòü вм. 3 л. мн. ч. áûøà(52:4). Частое смешение грамматических показателей в формах прошед. времени бы-ло характерно в XVII в. не только для светских и деловых произведений (см.: ТАР-КОВСКИЙ 1975, 69—75), но даже для церковных книг, о чем говорил известныйсправщик 2-й половины XVII в. чудовский инок Евфимий в своем трактате 1692 г.,посвященном исправлению Миней: в Минеях ãëàãîëè ëè÷íIè âî âðåìåíåõú è ëè-öåõú è íà÷åðòàíIèõú ïðåìíîãî ïîìjøàíî, à èíäj ïðè÷àñòIå ìjñòî ãëàãîëà, èíäjãëàãîë ìjñòî ïðè÷àñòIÿ (см.: НИКОЛЬСКИЙ 1896, 114).

54 Так, А. Фирсов употребил глагол âîïIÿõú вм. цсл. формы аориста âîçâàõú(119:1), внешне напоминающей форму имперфекта. Неправильно употреблена А. Фир-совым форма имперфекта òâîðÿøå в следующем контексте: Ýçûêú òâîè sëûÿ äjëàãëàãîëåòú, ÿêw áðèòâà îñòðà, òâîðÿøå ëåñòü (51:3) — ср. цсл.: íåïðàâäó óìûñëèÿçûêú òâîè, ÿêî áðèòâó èçîùðåíó ñîòâîðèëú åñè ëåñòü. Мы усматриваем в формеòâîðÿøå описку; должно быть деепричастие (исконно — краткое действительноепричастие наст. времени) òâîðÿùå — как в польск.: Język twój broi złości a jest jakoostra brzytwa obchodząc się na zdradzie, так как А. Фирсов достаточно часто переводитпольск. деепричастия на -ąc формой на -ùå (об этих формах см.: 5.3.2). Смешениеформы имперфекта на -øå с краткими действ. причастиями наст. времени на -ùå от-мечено и в других произведениях XVII в., в частности — в Сибирских летописях(см.: ФОМЕНКО 1963, 7).

55 В текстах на «простой мове» формы типа ïàíîâàëåìú, ïàíîâàëåñü и подоб-ные встречаются очень часто и были кодифицированы «Грамматикой» Ужевича (см.:ГУ 1643, 25). Такие формы отмечены и в двух западнорус. Псалтырях XVI и XVII вв.,написанных на «простой мове» (см.: КАРСКИЙ 1896, 158; об этих формах в другихпроизведениях на «простой мове» см.: ЖИТЕЦКИЙ 1889, 140; ПЛЮЩ 1961, 229;ЦЕЛУНОВА 1988).

56 Отметим, что для языка ПсФ не характерны глагольные формы с суффиксами-ûâà/-èâà, типичные для канцелярского языка 2-й половины XVII в. (см.: ПЕН-НИНГТОН 1980, 278—279; ЧЕРНЫХ 1953, 341—342). В исследуемом памятнике этиобразования засвидетельствованы по два раза в форме наст. времени: äîâjäûâàëñÿ(76:7), ñjæèâàëú (25:4) и являются поэтому окказионализмами.

57 Первая форма засвидетельствована лишь в ркп. В (в ркп. А, Б и Г — âèæäü), аформа ïîïðîâàäü, отмеченная в ркп. А и Г (писцы ркп. Б и В, видимо, затруднялисьв прочтении этого слова и допустили явные ошибки: в ркп. Б — ïðîïîâjäà, вркп. В — ïîïðîâjäà), как и вся лексема, является полонизмом (в польск. тексте:prowadź).


58 Это следующие формы: âèäÿ (106:42), âîñïîìèíàÿ (144:6), âûõîäÿ (ПАФ: 24),ãëàãîëÿ (144:7), æåëàÿ (118:20, 118:81, 118:123), ìûñëÿ (30:14), îæèäàÿ (68:4,118:82), îñòàâÿ (гл. 105:20), ïëà÷à (гл. 83:7), ñjäÿ (103:12), ðàçãîâàðèâàÿ (104:2).

59 Атрибутивное употребление формы на -ùå засвидетельствовано, например, вследующем контексте: íàäjþùIèñÿ íà ñèëÓ ñâîþ, è ìíwæåñòâwìú áîãàòñòâà ñâî-åãw õâàëÿùåñÿ (48:7). Функцию субстантивированного причастия выполняет формана -ùå в следующем контексте: øëè íàïðåä ïjâöû, à çà íèìè èãðàþùå (ркп. Б-Г:èãðàþùIÿ) íà èñòðÓìåíòàõ: à ïîñðåäj øëè äjâèöû, áIþùå â òèìïàíû (67:26). Вэтом стихе есть две формы на -ùå: форма èãðàþùå, являющаяся в предложении под-лежащим (польск.: gracze), и форма áIþùå, хотя и согласованная в роде и числе сподлежащим äjâèöû, однако функционирующая в предложении в качестве «второ-степенного сказуемого» (в польск.: bijąc).

60 Об употреблении в памятниках делового языка в роли деепричастий образова-ний на -ó÷è/-þ÷è свидетельствуют и другие авторы (см.: ПЕННИНГТОН 1980, 290;ЧЕРНЫХ 1953, 356—357; ЛОПУШАНСКАЯ 1967, 120—122). Образования на -óùå/-þùå в роли деепричастий были характерны для книжно-литературных произведе-ний XVI в. (см.: НИКИФОРОВ 1952, 263—264); эти же формы преобладают надформами на -ó÷è/-þ÷è и в книжно-литературных произведениях XVII в. (см.: ФО-МЕНКО 1963, 9).

61 В ПсФ, например, не представлены формы «деепричастий» наст. времениед. ч. жен. рода (по М. Смотрицкому, на -ùè), хотя такие грамматические позиции втексте имеются (их два раза «обслуживают» формы на -ÿ и 3 раза — на -ùå), а такжеформы «деепричастий» прошед. времени на -(â)øå, полагавшиеся, по М. Смо-трицкому, во мн. ч. несред. рода — эта форма была использована А. Фирсовым лишь1 раз (èçãíàâøå), в остальных случаях эта грамматическая позиция «заполнена» ли-бо формами на -øè(ñÿ) — 2 раза, либо формами на -â(ñÿ) — 5 раз.

62 О существовании этой глагольной формы в великорус. языке свидетельствует,в частности, то, что А. Фирсов часто употребляет деепричастия вполне самостоя-тельно, в том числе в Предисловии, например: ìíwãIÿ ñÓòü è òàêIÿ ïðîñòûÿ íå-âjæäè, è ãëÓïûÿ, îáðjòàþòñÿ... ñîáðàâñÿ wòõîäÿò â ëjñà... òàèíw òàìw æèâÓòú,è wòòîëj âûõîäÿ, ãëÓïûõú... ëþäåè, ñâîèì ëîæíûì... ó÷åíIåìú, ïðåëùàþòú(ПАФ: 181—182); è êòw ñIþ... êíèãÓ... áÓäåòú ÷èòàòü ñ ðàçÓìîì, íåñïjøíw, ñìîò-ðÿ çàïÿòûõú, è òî÷åêú (ПАФ: 185).

63 Замечательно, что некоторые из этих форм были релевантными «признакамикнижности» и для других великорус. книжников конца XVII — начала XVIII вв. Так,А. А. Шумилова, выделяя в процессе исследования языка Июльской Минеи 1693 г.существенные и несущественные черты высокого слога, относит к числу первых —на уровне морфологии: Зв. пад., двойств. ч., Р. пад. прилагательных на -àãî, формыаориста (которые, впрочем, встречаются только в форме 1 л. обоих чисел), а формысклонения существительных, по мнению исследователя, следует отнести к несущест-венным чертам высокого слога (см.: ШУМИЛОВА 1979, 33—34). Некоторые из пе-речисленных релевантных для А. Фирсова цсл. форм отмечаются исследователями вкачестве «признаков книжности», последовательно сохранявшихся в произведениях1-й половины XVIII в. на «простом» языке. Так, например, флексия Р. ед. ч. прилага-тельных муж. и сред. рода — -àãî/-ÿãî и жен. рода -ûÿ/-èÿ является нормативной дляСофрония Лихуда, правившего первый — цсл. — перевод «Географии генеральной»Б. Варения (см.: ЖИВОВ 1986, 257), а Р. и В.-Р. ед. ч. личных и возвратных место-


имений ìåíå, òåáå, ñåáå остается основной формой в проповедях Феофана Прокопо-вича разных периодов его творчества (см.: КУТИНА 1981, 34). Характерно, что мно-гие из приведенных форм были маркированы в языковом сознании книжников нача-ла XVIII в. как признаки, противопоставляющие цсл. и рус. языки. Так, в рукописной«Технологии» 1725 г. противопоставляются некоторые специфически «великорос-сийские» формы «славенским». Это, в том числе, — Зв. пад., который в рус. языкеравен Им.; флексия -ó в Р. ед. ч. существительных муж. рода противопоставляетсяцсл. флексии -à; отмечается отсутствие в рус. языке форм двойств. ч., а также свойст-венная рус. языку омонимия флексий Р. и Д. ед. ч. прилагательных жен. рода, в то вре-мя как в цсл. в Р. ед. ч. употребляется флексия -ûÿ/-èÿ (см.: УСПЕНСКИЙ 1983, 107).

64 Формы причастий на -ÿè, -ûè засвидетельствованы в функции подлежащеговсего два раза и заимствованы из цсл. текста Псалтыри: íå wïðàâäèòñÿ ïðåä òîáîþâñÿêú æèâÓùIè (ркп. А; Б-Г: æèâûè) (142:2); ñå íå âîçäðåìëåòú, íèæå óñíåòú ñî-áëþäàÿè (ркп. А, Г; ркп. Б, В: õðàíÿè) I0èëÿ (120:4).

65 Хотя конструкции сложного буд. времени и «èìjòè + В. (М.) пад. существи-тельного» формально не соотносимы, определенное сходство между ними все жеимеется. Это сходство заключается в функциональной и стилистической значимостиглагола èìjòè, который в обеих конструкциях выполняет «второстепенную» функ-цию: в обеих конструкциях действие названо другим компонентом — инфинитивомили существительным, а глагол èìjòè либо относил действие, названное глаголом вформе инфинитива, к буд. времени, либо придавал предикативность действию, назван-ному отглагольным существительным (ср.: èìàìú íàäjÿòèñÿ — èìàìú íàäjæäó).

66 Г. Н. Аверьянова, специально исследовавшая способы выражения сказуемогов повестях и сатирических произведениях XVII в., относит краткие страдательныепричастия наст. времени в составе именной части сказуемого к а р х а и ч н ы м фор-мам и отмечает, что в исследованных ею произведениях эти формы отмечены 35раз — при 57 формах страдательных причастий прошед. времени (см.: АВЕРЬЯНО-ВА 1955, 9—10). Учитывая характерную для большинства авторов этих произведе-ний сознательную ориентацию на цсл. языковую систему (которая, в частности, про-является в использовании цсл. системы глагольных времен), можно полагать, чтоупотребление кратких страдательных причастий наст. времени в сознании великорус.книжников XVII в. было релевантным признаком книжного языка.

67 О том, что нормой для языка ПсФ все же был Им. пад. существительного вфункции сказуемого, свидетельствуют многочисленные примеры перевода польск.Тв. предикативного конструкцией с Им. пад., например: ïîíåæå ã0ñäü á0ãú åäèí åñòüwáîðîíà âñåè çåìëè (46:10) — To jest Pan Bog sam jest obroną wszystkiej ziemi(гл. Б-63); ïîíåæå wíú åñòü ñòðàæú è âîæäü ñâîèõú (арг. 120:5) — on jest strożem iwodcem swoich и др.

68 Искусственность подобных конструкций проявляется в том, что А. Фирсовдостаточно часто нарушает согласование связки áûòè в наст. времени с подлежащимв формах числа и лица. В ПсФ отмечено 24 таких случая: при именной части, выра-женной именем существительным (10), именем прилагательным и причастием (10),местоимением (3) и наречием (1). Вот некоторые примеры: ïîíåæå îí ñÓò(ü) è ðàá èíåâjñòà (гл. 85:16); íî âñj wòñòÓïèëè, è âêÓïj íåïîòðåáíè áûñòü (52:4); âñÝ ñëàâàäùåðè ö0ðâû ñÓòü âíÓòðü (44:14) и др. Отмеченные случаи нарушения согласованиясвидетельствуют о том, что А. Фирсов употреблял связку áûòè лишь в силу книжнойтрадиции, поддержанной польск. текстами, и допускал при этом ошибки, так как в


живой речи в этих случаях связка отсутствовала. Подобные нарушения согласованияотмечены и в других произведениях XVII в. (см.: СОЛОВЬЕВА 1954, 6).

69 Отступлением от существовавшей в XVII в. письменной традиции является за-свидетельствованная несколько раз форма Р. пад. при глаголе óñëûøàòè, отражающаяуправление польск. глагола wysłuchać (czego?): îóñëûøè ã0ñäè ïðàâäû ìîåÿ (16:1) —wysłuchaj Panie sprawiedliwości mojej; óñëûøàë ãëàñà ìîåãw (17:7) — wysłuchał głosumego и др. Форма Р. пад. при глаголе óñëûøàòè является, таким образом, окказиональ-ным полонизмом. В подавляющем же большинстве случаев глагол óñëûøàòè засвиде-тельствован с формой В. пад. прямого объекта, например: äà óñëûøèòú òÿ ã0ñäü (19:2).

70 Как известно, в старослав. языке конструкция «èç + Р. пад.» отмечена как ред-кая и связанная с глагольной приставкой èç- (см.: ХОДОВА 1971, 102, 105—106), хо-тя и в старославянских текстах порой при глаголах с префиксом èç- встречается кон-струкция «èç + Р. пад.» (см.: ГЕРОДЕС 1963, 336). Закрепленность приставки ипредлога наблюдается в древнерус. памятниках письменности до XIV в. и лишь вXV в. употребление предлога èçú становится регулярным (см.: ИГ 1978, 368).

71 О том, что конструкция «ñî + Р. пад. причины» была свойственна живой речипереводчика исследуемого памятника, красноречиво свидетельствуют те фрагментыПредисловия, в которых он употребляет рядом две конструкции для выражения при-чинных отношений — «îòú + Р. пад.» и «ñ(î) + Р. пад.»: ñî ÷èòàíIÿ ñëîâà á0æIÿ, ñ ðà-çÓìîì, ïðèõîäèòú ÷0ëâêÓ ñîêðÓøåíIå ä0øè... ïðîñòî ðåùè; âñÿêàãw á0ëãà íàáûòIåáûâàåòú, wò ÷èòàíIÿ ñëîâà á0æIÿ ñ ðàçÓìîì (ПАФ: 183) и др.

72 В книжно-литературных произведениях XVII в. «дательный самостоятельный»встречается редко, а в его употреблении часты ошибки (см.: ДАНЕВИЧ 1961, 12;ПЕННИНГТОН 1968, 136), свидетельствующие о том, что употребление этой конст-рукции было данью книжной традиции. В произведении Г. Котошихина, например,оборот «дательный самостоятельный» засвидетельствован 3 раза — в первой части,при этом в двух примерах автор допустил ошибки (см.: ПЕННИНГТОН 1980, 328).Эта конструкция встречается в конце XVII в. и в произведениях, переведенных спольск. языка (см.: БЕРГМАН 1964, 173—174; ГАЛЬСТЕР 1976, 34).

73 В ПсФ отмечено всего несколько примеров конструкций с плеонастическим ме-стоимением в главном предложении, например: à òîìÓ êîòîðîè íàïðàâëÿåòú ïÓòü ñâîè,óêàæÓ åìÓ ñï0ñåíIå ìîå (49:23). Подобные конструкции встречаются редко — как в дело-вых, так и книжно-литературных произведениях XVII в. (см.: ИГ 1979, 79). Нами такжезасвидетельствовано 11 примеров конструкций, в которых в главном предложении от-сутствует определяемое слово (имя существительное или субстантивированное мес-тоимение), например: ïîñòûäÿòñÿ, è ïîñðàìÿòñÝ, êîòîðûÿ èùÓòú sëàãw ìíj (70:24).

74 Менее частотными являются эти конструкции и в других произведенияхXVII в.: у Г. Котошихина, например, на 198 примеров постпозитивного употребленияопределительных предложений с союзным словом êîòîðûè приходится 88 примеровпрепозиции придаточного предложения (см.: ПЕННИНГТОН 1980, 344).

75 По наблюдениям исследователей, примеры определительных предложений ссоюзным словом êîè в памятниках XI—XVII вв. немногочисленны, в то время как впамятниках XVIII в. по широте распространения они занимают второе место послеконструкций с местоимением êîòîðûè (см.: ИГ 1979, 84). Примеры с êîè встречают-ся в XVII в. в произведениях делового и бытового характера: грамотах, частной пе-реписке (у Г. Котошихина, впрочем, это союзное слово не засвидетельствовано), чтопозволяет одним исследователям считать эти конструкции принадлежностью канце-


лярского стиля (см.: СТЕЦЕНКО 1960, 225), а другим — стилистически нейтральны-ми (см.: КУЗЬМИНА 1976, 12—13) — на том основании, что конструкции с êîè от-мечены и в частной переписке (см.: ИГ 1979, 85). Замечательно в этой связи то, что вРукописном лексиконе 1-й половины XVIII в., автором которого, по предположениюА. П. Аверьяновой, является В. Н. Татищев (далее: Рук. л.), местоимение êîè (êîÿ,êîå) дается с пометой р(усское) к местоимению êîòîðûè (êîòîðàÿ, êîòîðîå) (см.:АВЕРЬЯНОВА 1964, 151). Столь противоречивые свидетельства о стилистическомстатусе союзного слова êîè (отметим, что вопросительное местоимение êîè, по на-блюдениям Н. А. Кузьминой, в памятниках XVII—XVIII вв. характерно для произве-дений, написанных «высоким» стилем; это, например, сочинения Полоцкого, Феофа-на Прокоповича и др. — см.: КУЗЬМИНА 1976, 12—13) не позволяют однозначнообъяснить причину «разногласия» между двумя вариантами перевода ПсФ в упо-треблении местоимений êîòîðûè и êîè. Отметим, однако, что в ПсФ встречаютсяпримеры употребления обоих союзных слов рядом, что в какой-то мере может свиде-тельствовать о том, что они были стилистически равноценными, например: äà íå áÓ-äÓòú ïîñòûæåííè ðàäè ìåíå, òj, êîòîðûÿ wæèäàþò òåáå... äà íå ïîñðàìÿòñÿ ìåíåðàäè, òj, êîè èùÓòú òåáå (68:7).

76 Отмечено несколько выделительно-определительных предложений и конст-рукции с плеонастическим местоимением в главном предложении, например: ïîõâà-ëÿþò òj êíèãè, êîè íå â äàâíûõ ëjòàõ ïå÷àòàíû (ПАФ: 181). Один раз засвидетель-ствована конструкция, в которой в главном предложении отсутствует определяемоеслово: ïîíîøàþòú ìíj íà âñÿêIè äåíü, íåïðIÿòåëè ìîè, è êîè íà ìåíå, õâàëÿòñÿ, èêëåíÓòñÝ (101:9). Препозитивные определительные придаточные предложения с со-юзным словом êîè засвидетельствованы всего 2 раза, например: êîè íà ìåíå âîñòà-ëè, äà ïîñòûäÿòñÿ (108:28).

77 Конструкции с местоимениями èæå, ÿæå, åæå отмечены в следующих формах:Им. ед. муж. рода èæå (36), Р. ед. åãîæå (4), Д. ед. (í)åìóæå (9), В. ед. åãîæå (20), èæå(3), Тв. ед. èìæå (1), М. ед. íåìúæå(1); Им. ед. сред. рода åæå (3), èæå (1), В. ед. åæå(4); Им. ед. жен. рода ÿæå (7), èæå (1), Р. ед. åÿæå (1), В. ед. åÿæå (14), þæå (1), Тв. ед.åþæå (3), М. ед. íåèæå (2); Им. мн. èæå (16), Р. мн. èõúæå (13), Д. мн. èìúæå (7),В. мн. èõúæå (20), М. мн. íèõúæå (4).

78 В этой ориентации на польск. язык (в данном случае — на синтаксическийстрой польск. текстов Псалтыри) и следует, на наш взгляд, искать причину того, чтоА. Фирсов ни разу не использовал в своем переводе местоимение ÷òî в качестве изъ-яснительного союза. В польск. языке основным изъяснительным союзом был союзiż/że, что и повлияло на выбор А. Фирсовым цсл. по происхождению союза èæå в ка-честве основного изъяснительного союза в переводимом им тексте Псалтыри. В тоже время местоимение co в польск. языке не употреблялось в качестве союза, а ис-пользовалось лишь в качестве союзного слова, что также получило отражение в на-шем памятнике (использование союзного слова ÷òî находило поддержку также вписьменной традиции этого времени). Отмеченная выше ориентация А. Фирсова напольск. тексты при выборе средств связи в сложноподчиненных предложениях весь-ма показательна в плане отражения того влияния, которое польск. язык оказал насинтаксический строй ПсФ.

79 Как в тех случаях, когда в главной и придаточной частях целевых предложе-ний субъекты разные, так и в тех случаях, когда в обеих частях субъекты одинако-вые, А. Фирсов употребляет в придаточном предложении не инфинитив, а форму


прошед. времени глагола на -ë-. Такое употребление глагольной формы в целевомпридаточном предложении с союзом äàáû было характерно для большинства древ-них памятников письменности (см.: ИГ 1979, 228—229).

80 В приводимых в конце «Грамматики» Г. Лудольфа записях разговорной речисоюз åñòëè отмечен 5 раз, причем один контекст позволяет предполагать, что этослово могло употребляться в качестве частицы косвенного вопроса, а в остальных4 примерах слово åñòëè употреблено в качестве условного союза (см.: ЛАРИН 1937,55, 57, 61, 71, 76).

81 В ПсФ встречается не только условный союз åñòëè, но и частица косвенноговопроса åñòëè, употребляемая А. Фирсовым в соответствии с аналогичной польск.частицей jeśli (эта частица известна польск. памятникам письменности с концаXIV в. — см.: ПЛОТНИКОВА 1954, 242). В XVII в. конструкции с этой частицей за-свидетельствованы в переведенных с польск. языка великорус. памятниках письменно-сти, в переводах, выполненных в Посольском приказе (см.: ПЛОТНИКОВА 1954, 236),а также в письмах и бумагах Петра I (см.: КОРОТАЕВА 1964, 163). То обстоятельство,что частица åñòëè встретилась в записях разговорной речи (см.: Примечание 80), по-зволяет предполагать, что употребление åñòëè в качестве частицы косвенного вопросане было в XVII в. столь уж редким явлением. В ПсФ частица косвенного вопроса åñòëèзасвидетельствована несколько раз, при этом трижды А. Фирсов допустил весьма ха-рактерную ошибку — нарушил согласование подлежащего и сказуемого, например:íå÷åñòèâûè... íå èùåòú åñòëè ñÓòü á0ãú (9:25) — польск. złośnik… nie pyta się jeśli jestBog; è âèæäü åñòëè ñÓòü âî ìíj ïóò(ü) áåççàêîíIÿ (138:24) — польск. obaczże jeślijest we mnie droga przewrotności. Думаем, что А. Фирсов сознательно заменял конст-рукцию jeśli jest польск. текста конструкцией åñòëè ñóòü с целью избежать тавтоло-гии, то есть в его сознании союз åñòëè ассоциировался с глагольной формой åñòü.

82 Условный союз àùå в конце XVII в., видимо, четко ассоциировался в сознаниикнижников с цсл. языком. По мнению В. А. Плотниковой, союз àùå в это время был«не только специфической принадлежностью „высоких“ стилей, но и традицион-ным, шаблонным славянизмом, употребление которого связывалось с определением„литературности“ вообще» (ПЛОТНИКОВА 1954, 229). В этой связи заслуживаетвнимания проведенное С. Е. Морозовой сравнение Писем и Жития Аввакума с точкизрения употребления в них условных союзов: «Письма Аввакума — образец литера-туры высокого слога, живой разговорный язык сочетается в них с пафосом церков-ных проповедей. Примеры с àùå в Письмах Аввакума составляют 80 % всех условныхконструкций с союзами, в то же время в Житии Аввакума союз àùå употребленлишь в половине подобных конструкций» (ИГ 1979, 234). Замечательно также, что впроизведении Г. Котошихина союз àùå встретился в условном предложении лишь1 раз — в первой части, насыщенной славянизмами (см.: ПЕННИНГТОН 1980, 356).

83 Материалом для Словаря П. Гильтебрандта послужило Синодальное изданиеПсалтыри, которое существенно не отличается от цсл. текста Псалтыри 1678 г. (см.:ПОГОРЕЛОВ 1901, XLI).

84 Поскольку в Словнике нами учитывалась лексика Предисловия, аргументов кпсалмам и многочисленных глосс, отсутствующих в цсл. Псалтыри, а также разно-чтения между отдельными рукописями, следует полагать, что лексика т е к с т аПсалтыри была обновлена чуть меньше, чем наполовину.

85 Если до второго южнославянского влияния различия между цсл. и рус. языка-ми проявлялись главным образом на фонетическом и грамматическом уровнях, то


после второго южнославянского влияния в результате сознательного отталкивания отживой разговорной речи различия между двумя языками в значительной степениосознаются и как лексические. Об установлении корреляции между «славянскими» и«русскими» словами свидетельствуют рассуждения книжников о характере соотно-шения между семантически тождественными словами (см.: УСПЕНСКИЙ 1983, 55—60).Лексические различия между цсл. и рус. языками отмечаются Г. Лудольфом (см.:ЛАРИН 1937, 116), что свидетельствует об актуальности такого противопоставленияв конце XVII в., а в XVIII в. лексические различия начинают фиксироваться в лекси-конах. Так, в «Лексиконе треязычном» Ф. Поликарпова 1704 г. встречаются (правда,спорадически) сопоставления цсл. и рус. форм, а в Рук. л. некоторые слова снабженыпометами «русское» или «славянское». При этом слова с пометой «русское» означалиобщеупотребительные, разговорные, стилистически нейтральные слова, а помета«славянское» обозначала слова книжные, употребляемые в «высоком словенском»слоге (см.: АВЕРЬЯНОВА 1964, 16).

86 Замечательно, что замена цсл. âúñêóþ на ïðî ÷òî и ÷åãî ðàäè отмечается и уМаксима Грека (см.: КОВТУН и др. 1973, 119—120).

87 То обстоятельство, что А. Фирсов пишет в Предисловии не о «русизмах», а оðj÷åíIÿõ... ïðîñòûõ îáûêëûõ... áåç óêðàøåíIÿ, принципиально не отличает его пред-ставление об этих «речениях» от представления Максима Грека и Нила Курлятева о«русских пословицах», так как по существу речь идет об одном и том же — о словахнейтрального лексического фонда.

88 Рассмотренные регулярные лексические замены можно пополнить следующимипримерами замены специфически книжных слов словами нейтрального лексическогофонда, некоторые из которых были «подсказаны» переводчику польск. текстами:àãíöû — ÿãíÿòà (113:4, 113:6), çàóòðà — ðàíî (5:4, 29:6, 48:15 и др.), áðàøíî — ÿäå-íIå (77:25, 77:30, 146:9), ïèùà — ÿäåíIå (103:27, 110:5), âjæäà — âjêî (131:4), ïî-âðjùè — îïðîêèíóòè (88:45), ïðèëïíóòè — ïðèñîõíóòè (przyschnąć 101:6), îáëîáû-çàòèñÿ — ïîöåëîâàòèñÿ (pocałować się 84:11), ïðåäâàðèòè — óïðåäèòè (uprzedzić87:14), âñïÿòü — íàçàäú (77:66, 113:35), ñëàíú — èíåè (118:33), åëåè — ìàñëî(108:18, 108:24), âíÿòè — óñëûøàòè (76:2), ñòÿæàëú — ñîáðàëú (73:2), íàïèòàòè —íàêîðìèòè (nakarmić 79:6, 80:17), ñêîðáü — ïå÷àëü (76:3), ïëîòü — òjëî (ciało 15:9),äî çjëà — íèêîãäà (118:43), óçðjòè — âèäjòè (113:13), âêóïj — âìjñòå (87:18),òâîðèòè — äjëàòè (105:3, 113:16), èçáàâèòè — ñïàñòè (6:5), çàáâåíú — çàáûòú(9:19), ïàæèòü — ïàñòâà (pastwisko 94:7, 99:3), áåçäíà — ïðîïàñòü (przepaść 70:20).

89 Отдельные словарные примечания к тексту встречаются уже в древнейшихрукописях; эти толкования послужили одним из источников древних словарей-ономастиконов, в которых, однако, толковались прежде всего еврейские слова и гре-ческие имена собственные и нарицательные (см.: КОВТУН 1963, 10—154). Позднеепоявляются «произвольники» — в а р и а н т ы п е р е в о д а отдельных слов, соб-ранные иногда в особые сводки; «произвольники» были одним из основных источни-ков славяно-русских лексиконов XVII в. (см.: КОВТУН 1963, 216—317).

90 Р. Б. Тарковский, отмечая книжный характер языка перевода басен Эзопа, за-свидетельствовал в памятнике 187 слов (592 употребления) с неполногласием и11 слов (38 употреблений) с полногласием, которое «выступает там, где полноглас-ных вариантов практически не существовало» (ТАРКОВСКИЙ 1975, 101).

91 Так, например, «демократичность языка сочинения Григория Котошихина…хорошо подкрепляется обширным набором свойственных живому языку лексем с


приставкой вы-» (БЕЛОЗЕРЦЕВ 1966а, 108), а о книжном характере выделительныхглаголов с приставкой из- свидетельствует наблюдаемая у автора Жития Епифаниязависимость между приставочной основой и выбором формы прошед. времени: отглаголов с приставкой вы- — только формы перфекта, от глаголов с приставкой из-(выделительного значения) — формы аориста и имперфекта (см.: БЕЛОЗЕРЦЕВ1966а, 120).

92 Глагол âûâÿñòè «завянуть» (1) не засвидетельствован в КДРС, а в ПсФ под-держивается польск. глаголом: ñ0ðäöå ìîå âûâÿëî, è âûñîõëî, ÿêw òðàâà (101:5) —serce moje wywiędło… Глагол âûçíàâàòè «признаваться» (1) отмечен в ркп. В в глос-се к следующему тексту: âçûâàåòú èæå èñòèííw íå ñëûøèòú íåïðàâäú ñâîèõú(арг. 37:11:14) — wyznawa iż już prawie się nie czuje (в ДРС этот глагол отмечен вСуб. Мат. IV, 1665 г. в значении «познать, изучить» — здесь и далее в скобках ука-зываем первую фиксацию каждого слова по материалам ДРС и КДРС; расшифровкуматериалов см.: УКАЗАТЕЛЬ 1984). Слово âûìûñëèòè «придумать» (1): âûìûñëè-ëè... ñîâjòú íà ëþäè ñâîj (82:4) — wymyślili… radę przeciw ludowi (в ДРС этот гла-гол впервые фиксируется в деловых документах конца XVII в.: ДАИ Х, 1682 г.). Гла-гол âûìjðèòè «отмерить, измерить» (1): òû åñè ã0ñäè âûìjðèë äíè ìîj (38:6) (вДРС этот глагол впервые фиксируется в Назир. XVI в.). Глаголы âûïèñàòè (3), âû-ïèñûâàòè (7) «написать»: òî åñòü, èæå íà í0áå èñòèííî åñòü âûïèñàíî, ÿêî â êíè-ãàõ ñèëà è ñëàâà á0æIÿ (гл. 18:5) — To jest iż na niebie prawie jest wypisane jako…;âûïèñÓåòú íåïîñòîÿííîå ïðèðîæäåíIå (арг. 52:2) — Wypisuje przewrotneprzyrodzenie. В ДРС оба глагола в значении «написать» впервые отмечаются в де-ловых документах XVI в. Глагол âûïóêëèòè «сделать выпуклым» (1): âûïÓêëè óíèõ î÷è wò òîëñòîñòè (гл. 72:7) — wypukły im oczy od tłustości (этот глагол в КДРСне засвидетельствован).

93 О росте употребительности образований на -íèå, -îñòü, -ñòâî в юридическихтекстах Петровской эпохи по сравнению со старорус. юридическими текстами XV—XVI вв. свидетельствуют следующие количественные данные, приведенные В. О. Пе-труниным: имена на -íèå/-íüå в старорус. юридических текстах составляли 0,4 % (взападнорус. юридических текстах того же периода — 1,2 %), в «Уложении»1649 г. — 0,5 %, а в Артикуле воинском 1715 г. — 2,8 %; имена на -îñòü в «Уложе-нии» составляли 0,05 % (в западнорус. юридических текстах — 0,4 %), а в Артикулевоинском — 0,9 %; имена на -ñòâî в старорус. юридических текстах составляли0,2 %, в «Уложении» — 0,3 %, в Артикуле воинском — 0,8 % (см.: ПЕТРУНИН1984, 11—13).

94 О продуктивности словообразовательной модели на -îñòü в конце XVII в. сви-детельствует также то, что некоторые из отмеченных в ПсФ существительных не за-фиксированы в КДРС и не находят поддержки в польск. текстах, то есть являютсяновообразованиями: áûñòðåííîñòü (1, ркп. В), âîííîñòü (1), ïðîòèâíîñòü (2). По-следнему слову в польск. текстах соответствует существительное sprzeciwieństwo,однако польск. языку с XV в. было известно и существительное sprzeciwność (ССПVIII, 375), что позволяет усматривать в слове ïðîòèâíîñòü полонизм.

95 Существительное ãëóïñòâî засвидетельствовано в ПсФ дважды и оба раза ненаходит поддержки в польск. текстах Псалтыри. В польск. памятниках письменностислово głupstwo фиксируется с XVI в. (СП 16 VII, 440—441), вытеснив известное сXIV в. слово głupość (ССП II, 433). В конце XVI в. слово ãëóïñòâî начинает частовстречаться в произведениях западнорус. книжников — Ивана Вышенского, Л. Зизания


(см.: КОХМАН 1975, 61), а у великорус. писателей впервые отмечается у А. Курб-ского (см.: ТАМАНЬ 1961), встречается у К. Истомина, в Лексиконе Ф. Поликарпова1704 г., а также в Рук. л. (см.: АВЕРЬЯНОВА 1964, 74). Фиксация слова ãëóïñòâî влексиконах может свидетельствовать о его «ассимиляции» на великорус. почве иобъясняет в какой-то мере факт самостоятельного употребления этого слова А. Фир-совым. Слово ïîääàíñòâî, как и другие однокоренные слова, является заимствовани-ем из польск. языка (см.: КОХМАН 1969, 134; ПЕННИНГТОН 1980, 391—392). Че-рез язык дипломатической переписки эти слова проникли в рус. язык — по материа-лам КДРС слово ïîääàíñòâî впервые фиксируется именно в деловых документах(АИ IV, 1654; ДАИ VI, 1672; Козм., 1670). Часто встречается это слово в памятникахXVIII в., в том числе у В. Тредиаковского (см.: КОХМАН 1972, 49). В ПсФ это словозасвидетельствовано один раз и не находит поддержки в польск. текстах: çäjðàçÓìjè... êíÿçåè... êîòîðûÿ â ïîääàíñòâj áÓäÓò äàíü äàâàòü (гл. 67:31). Поло-низмом также является слово ÷þæåëîæñòâî «измена», отмеченное в ПсФ один раз всоответствии с польск. cudzołóstwo (арг. 50:3). В материалах КДРС оно также встре-чается в XVII в. лишь в переводах с польск.

96 Один раз äjäè÷åñòâî встретилось в глоссе ркп. Б, писец которой часто оши-бался в написании этого слова (äjòè÷åñòâî) и решил объяснить его значение:äjòè÷åñòâî åñòü âj÷íîå âëàäjíIå (гл. 135:21).

97 Выражение îò÷è÷ü è äjäè÷ü, видимо, было традиционным элементом велико-княжеского титула и в XVII в., о чем свидетельствует отчет об инциденте, которыйпроизошел в 1667 г. между рус. послами и французскими властями в связи с тем, чтов тексте грамоты, составленной французской стороной, не были написаны самые вы-сокие титулы царя: ñàìîäåðæöà, îò÷è÷à è äjäè÷à, è íàñëåäíèêà, è ãîñóäàðÿ, è îá-ëàäàòåëÿ (ПУТ. ПОСЛ. 1954, 288).

98 То обстоятельство, что аргументы к псалмам отсутствуют в ркп. А, не позво-ляет с уверенностью относить такое написание к А. Фирсову (ср. дважды встретив-шееся во всех рукописях написание ãîñïîäàðñòâî). Ранняя фиксация слова ãîñóäàð-ñòâî «страна» в ДРС (1431 г.) основывается, по мнению А. Золтана, на произвольнойинтерпретации подтитлового написания (ã0ñäðñòâî); по его мнению, распространениеэта форма получает лишь в начале XVII в. (см.: ЗОЛТАН 1987, 43—45). Отметим, чтодревнерус. äåðæàâà встретилось в ПсФ также 2 раза — по одному разу в значениях«владычество, сила» и «власть, правление»: åäèíú òîè äàåòú ñèëÓ, è äåðæàâÓ ëþ-äåì ñâîèì (67:36); ïðåâåäåíà ñIÿ ñ0âòàÿ... êíèãà YàëòIðü... ïðè äåðæàâj... ã0ñäðåè(ПАФ: 180). В значении «государство» это слово в ПсФ не засвидетельствовано.

99 О книжном характере образований на -íèå свидетельствует, в частности, тотфакт, что Ф. Поликарпов в первом — цсл. — переводе «Географии генеральной» Б. Ва-рения (1716 г.) широко использовал существительные на -íèå, которые позже (с це-лью сближения языка перевода с языком «посольского приказу») были заменены дру-гими словами, например: ïðèøåñòâèå > ïðèõîä, îáûêíîâåíèå > îáû÷àè, ïðèìå÷à-íèå > ïðèìåòà, ó÷åíèå > íàóêà и др. (см.: ЛУКИЧЕВА 1971, 6).

100 То обстоятельство, что достоверных сведений об Аврамии Фирсове у нас нет,отнести его к числу выходцев из Юго-Западной Руси мы могли бы лишь на основа-нии косвенных данных, извлеченных из анализа языкового строя переведенной имПсалтыри. Западнорус. происхождение переводчика должно было бы проявитьсяпрежде всего в орфографии и морфологии памятника, обычно в наибольшей степениотражающих диалектные черты автора или переводчика текста. Однако характерные


черты собственно западнорус. языка, отличающие его от великорус. и польск. языков(см.: КАРСКИЙ 1896, 175—241), отражения в языковом строе ПсФ не получили. От-метим также еще одно обстоятельство — в «Объяснении переводчика» говорится:ïîíåæå íàøú ðîñIèñêIè (ркп. А и Г, в ркп. Б и В: ìîñêîâñêIè; в ркп. А и Г глосса: ìî-ñêîâñêIè; в ркп. Б, В глосса: ðîñIèñêIè) íàðîä ãðÓáûè, è íåó÷åíûè (ПАФ: 181).

101 При отнесении того или иного слова к числу полонизмов мы пользовалиськак специальными исследованиями по полонизмам в рус. языке, так и собственнымикритериями — в тех случаях, когда интересующие нас слова исследователями специ-ально не рассматривались. Итак, к числу полонизмов мы относим слово в том случае,если в ПсФ оно засвидетельствовано в соответствии с аналогичным словом польск.текста и в материалах КДРС не встречается вообще либо впервые отмечается в пере-веденных с польск. произведениях или у авторов, язык которых насыщен полонизмами(например, у А. Курбского). В тех случаях, когда интересующее нас слово при анало-гичных исходных данных в материалах КДРС впервые отмечается в текстах деловогохарактера (в том числе — в дипломатических документах), основным критерием от-несения этого слова к числу полонизмов служит более ранняя фиксация его в польск.языке (по материалам ССП и СП 16). Отмечаемое исследователями вероятное запад-норус. посредство в проникновении некоторых полонизмов в великорус. язык (на-пример, äîáðîâîëíî, äîáðîâîëíûè, çíàêú, çíà÷èòè, ïîðÿäîêú, ïîñòóïàòè, ñïîñîáúи др.) мы не учитываем, поскольку одной из задач настоящего исследования являетсявыявление в «простом» языке ПсФ польск. элементов на всех языковых уровнях.

102 Интересно отметить, что во всех рукописях частица àæú засвидетельствованатолько 7 раз, а 9 раз она отмечена лишь в ркп. А (в ркп. Б-Г в этих примерах ее заме-няет частица äàæå, встретившаяся в ПсФ в общей сложности 45 раз).

103 И. И. Срезневский отмечает слово ïîæèòîêú в значении «польза» в полони-зированной западнорус. грамоте 1396 г. полоцкого князя Ярослава (см.: СРЕЗНЕВ-СКИЙ II, 1082), а в материалах КДРС это слово впервые засвидетельствовано в ди-пломатических документах XVI в. (Римск. имп. д. I, 1576 г.).

104 Различие в способе корреляции «простого» языка А. Фирсова и югозападно-рус. «простой мовы» с польск. языком можно наглядно проиллюстрировать путемсравнения фрагментов ПсФ, переведенных из Б-63, с югозападнорус. переводомПсалтыри, выполненным в XVII в. также с Б-63. Эта Псалтырь хранится в ОР РГБ(ф.178, № 1017; далее: ПсЗ-Р), была подробно исследована Е. Ф. Карским (см.: КАР-СКИЙ 1896). Ниже приводим 3 текста Псалтыри: из Б-63, ПсФ и ПсЗ-Р.

Б-63 ПсФ ПсЗ-Р

арг. 58:7 żąda aby bylipokarani

арг. 57:7 желает на нихказни

арг. 57:7 жедаетъ абы бы-ли покарани

:12 Ukazuje jaki pożytek ztądsprawiedliwi wziąć mają

:12 óêàçÓåò êàêîâûè ïî-æèòîê ñ òîãî ïðàâåäíûÿïðIèìÓò

:10 óêàçóåòú ÿêèè ïîæè-òîêú òóòú ñïðàâåäëèâûåâçÿòè ìàþòú

арг. 54:3 Będąc ścisnionymod nieprzyjaciół modli sięchutliwie aby miałwspomożenie od Pana

арг. 53:3 ñòèñíåíú áÓäÓ÷èwò íåïðIÿòåëåè ìîëèòñÿïðèëjæíw, äàáû èìjëïîìîùú wò ã0ñäà

53:1 ä0âäú áóäó÷è óòèñíå-íûè îòú íåïðèÿòåëåè ìî-ëèòñÿ õóòëèâå, àáû ìjëúñïîìîæåíå îòú ã0ñäà


60:13 Dajże nam ratunek wutrapieniu naszym abowiemci jest omylny ratunek ludzki

59:13 äàè æå íàìú ã0ñäèïîìîùú â ïå÷àëè, ïîíåæåîìûëíà åñòü íàäåæäà÷0ëâ÷åñêàÿ

59:11 äàèæå íàìú ðàòó-íîêú â ñìóòêó íàøåìú áîåñòü îìûëíûè ðàòóíîêúëþäñêèé

73:14 Będąc bit na każdydzień a cierpiąc karanie nakażdy poranek

72:14 ïîíåæå ìåíå áIþòúâåñü äåíü, è êàçíü òåðïëþíà âñÿêîå óòðw

72:14 è áûëú åñìè áèòú íàêàæäûè äåíü, òåðïÿ÷è êà-ðàíå íà êàæäûè ïîðàíîêú

СПИСОК ЦИТИРУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

АВЕРЬЯНОВА 1955 — Аверьянова Г. Н. Особенности синтаксиса сатирическихпроизведений и повестей XVII в. Способы выражения сказуемого: Автореф. дис. …канд. филол. наук. Л., 1955.

АВЕРЬЯНОВА 1964 — Аверьянова А. П. Рукописный лексикон первой полови-ны XVIII века. Подготовка к печати и вступительная статья. Л., 1964.

АМВРОСИЙ 1878 — Амвросий, архиеп. Московский. Псалтирь въ новомъ сла-вянскомъ перевод¸. М., 1878.

АМФИЛОХИЙ I—IV — Амфилохий, архим. Древле-славянская Псалтирь Симо-новская до 1280 г. 2-е изд. Ч. I—IV. М., 1880—1881.

АСТАФЬЕВ 1889 — Астафьев Николай. Опыт истории Библии в России в связис просвещением и нравами. СПб., 1889.

АСТАХИНА 1974 — Астахина Л. Ю. Русские сельскохозяйственные книгиXVI—XVII вв. как лингвистический источник: Автореф. дис. … канд. филол. наук.М., 1974.

АХВЛЕДИАНИ 1983 — Ахвледиани Н. Д. Нормы словоизменения имен сущест-вительных в русском приказном языке XVII века: Автореф. дис. … канд. филол. наук.М., 1983.

БАСАЙ 1979 — Basaj M. Stan i perspektyvy badań nad wpływami polskimi na językrosyjski // Slavia Orientalis. T. XXVIII. Warszawa, 1979.

БАСЕНКО 1960 — Басенко К. В. К истории употребления местоимений в функ-ции подлежащего в русском языке по памятникам XI—XVII вв: Автореф. дис. …канд. филол. наук. Днепропетровск, 1960.

БЕЛОЗЕРЦЕВ 1966 — Белозерцев Г. И. Соотношение книжно-славянских и на-родно-разговорных элементов в древнерусском литературном языке XI—XVII вв. (наматериале образований с приставками вы- и из- пространственного значения): Авто-реф. дис. … канд. филол. наук. М., 1966.

БЕЛОЗЕРЦЕВ 1966а — Белозерцев Г. И. О соотношении элементов книжного инародного языка в памятниках XV—XVII вв. (на материале глаголов с приставкамивы- и из- выделительного значения) // Лексикология и словообразование древнерус-ского языка. М., 1966.

БЕРГМАН 1964 — Bergman G. The Melusina Saga. The text in UUB slav. 34 and astudy in 17th century literary language in Russia // Acta Universitatis Upsalientis. StudiaSlavica Upsaliensia 2. Uppsala, 1964.

БЕРЕДНИКОВ 1888 — Бередников Я. И. Историко-статистическое описаниепервокласснаго Тихвинскаго Богородицкаго Большаго мужскаго монастыря. 2-е изд.СПб., 1888.

БЕРНШТЕЙН 1972 — Бернштейн С. Б. К истории славянского суффикса -tel’ь //Русское и славянское языкознание. М., 1972.


БИРЖАКОВА и др. 1972 — Биржакова Е. Э., Войнова Л. А., Кутина Л. Л. Очер-ки по исторической лексикологии русского языка XVIII века: Языковые контакты изаимствования. Л., 1972.

БОГОЯВЛЕНСКИЙ 1946 — Богоявленский С. К. Приказные судьи XVII в. (Спи-сок). М., 1946.

БОНДАРЕВА 1973 — Бондарева В. А. Система временных форм глагола в языкеделовой и бытовой письменности XVII в: Автореф. дис. … канд. филол. наук.М., 1973.

БРАИЛОВСКИЙ 1902 — Браиловский С. Н. Один из пестрых XVII-го столетия.СПб., 1902.

БРОКГАУЗ и ЭФРОН IIIа — Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Энциклопедическийсловарь. Т. III. СПб., 1892.

БРОМЛЕЙ 1957 — Бромлей С. В. К истории образования форм сравнительнойстепени в русском языке (история взаимодействия двух типов образования формсравнительной степени: с суффиксом *-jьs и с суффиксом *-ějьs) // Труды Ин-та язы-кознания АН СССР. Т. VIII. М., 1957.

БУДОВНИЦ 1962 — Будовниц И. У. Словарь русской, украинской и белорус-ской письменности и литературы до XVIII в. М., 1962.

БУЛИЧ 1893 — Булич С. К. Церковно-славянские элементы в современном ли-тературном и народном русском языке // Зап. ист.-филол. фак-та Имп. С.-Петербург-ского ун-та. Ч. 32. СПб., 1893.

БУРЦЕВА 1973 — Бурцева Л. К. Вариантность субстантивных форм в языкеXVII столетия (На материале частной переписки): Автореф. дис. … канд. филол. на-ук. Л., 1973.

БЫЧКОВ 1868 — Бычков А. Ф. О словарях русских писателей митрополита Ев-гения // Сб. статей, читанных в Отд. рус. яз. и словесности Имп. АН. Т. 5. Вып. 1.СПб., 1868.

Б-32 — Biblia święta: to iest, księgi starego i nowego przymierza z żydowskiego ygreckiego ięzyka na polski pilnie y wiernie przetłumaczone. W Gdańsku, 1632.

Б-63 — Biblia sacra, to jest wszystkie księgi starego i nowego przymierza…Drukowano w Brześciu Litewskim z rozkazania… Mikołaja Radziwiła, wojewody wileń-skiego… nawyższego marszałka i kanclerza, 1563.

Б-99 — Biblia to jest księgi starego i nowego testamentu, według łacińskiegoprzekładu na polski język z pilnością przełożone… przez Jakuba Wujka… Kraków, 1599.

ВАСИЛЬЕВСКИЙ 1872 — Васильевский В. Г. Очерк истории г. Вильны // Па-мятники русской старины в западных губерниях империи. Вып. 5. Пг., 1872.

ВЕСЕЛОВСКИЙ 1975 — Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XV—XVII вв.(Справочник). М., 1975.

ВИКТОРОВ 1875 — Викторов А. Обозрение старинных описей патриаршейризницы. М., 1875.

ВИНОГРАДОВ 1982 — Виноградов В. В. Очерки по истории русского литера-турного языка XVII—XIX веков. М., 1982.

ВИНОГРАДОВА 1977 — Виноградова В. Л. Исследование в области историче-ской лексикологии русского языка: Автореф. дис. … докт. филол. наук. М., 1977.

ВИШНЯКОВ 1880 — Вишняков Н. Толкование на Псалтирь. Ч. 1—2. СПб., 1880.ВОЛОДИХИН 1993 — Володихин Д. М. Книжность и просвещение в Московском

государстве XVII в.. М., 1993.

Список цитируемой литературы 165

ВОНДРАК 1915 — Вондрак В. Древнецерковнославянский синтаксис. Казань, 1915.ВРАДИЙ 1984 — Врадий А. А. К истории именного склонения в церковносла-

вянском языке русского извода (На материале Острожской Библии 1581 г. и «Грам-матики» М. Г. Смотрицкого): Автореф. дис. … канд. филол. наук. Ташкент, 1984.

ГАЛЬСТЕР 1976 — Galster Irena. Wybrane zagadnienia składni staroruskiej // StudiaRossica. I. Warszawa, 1976.

ГЕРОДЕС 1963 — Геродес С. Старославянские предлоги // Исследования посинтаксису старославянского языка: Сб. статей. Praha, 1963.

ГИЛЬТЕБРАНДТ 1898 — Гильтебрандт П. А. Справочный и объяснительныйсловарь к Псалтири. СПб., 1898.

ГОЛУБЕВА 1952 — Голубева Е. Л. Синтаксические функции именных причас-тий действительного залога в памятниках письменности XVII в: Автореф. дис. …канд. филол. наук. М., 1952.

ГОРСКИЙ и НЕВОСТРУЕВ 1855 — Горский А. В., Невоструев К. И. Описаниеславянских рукописей Московской синодальной библиотеки. Отд. 1. Священное пи-сание. М., 1855.

ГОРШКОВА и ХАБУРГАЕВ 1981 — Горшкова К. В., Хабургаев Г. А. Историче-ская грамматика русского языка. М., 1981.

ГРОТ 1899 — Грот Я. К. Труды. II. Филологические разыскания (1852—1892).СПб., 1899.

ГРЯЗНОВ 1910 — Грязнов А. Ф. Ярославская большая мануфактура за времяс 1722 по 1856 гг. М., 1910.

ГУ 1643 — Граматика слав’янська I. Ужевича / Пiдготували до друку I. К. Бiло-дiд, Е. М. Кудрицький. Киïв, 1970.

ДАНЕВИЧ 1961 — Даневич А. В. Грамматические особенности русских повес-тей 2-й половины XVII в: Автореф. дис. … канд. филол. наук. Киев, 1961.

ДЕРЖАВИНА 1965 — Державина О. А. «Великое зерцало» и его судьба на рус-ской почве. М., 1965.

ДЕРЖАВИНА 1982 — Державина О. А. Симеон Полоцкий в работе над «Псал-тырью рифмованной» // Русская старопечатная литература (XVI — первая четвертьXVIII в.). Симеон Полоцкий и его книгоиздательская деятельность. М., 1982.

ДОМБРОВСКИЙ 1969 — Podręczna Encyklopedia Biblijna. T. I (A—Ј). /Dąbrowski E., red. Poznań; Warszawa; Lublin, 1969.

ДОРОЖКИНА 1980 — Дорожкина Т. Н. Функционирование субстантивных сло-восочетаний в русских повестях и памятниках деловой письменности второй полови-ны XVII в. (Стилистико-грамматический аспект): Автореф. дис. … канд. филол. наук.М., 1980.

ДРС I — X — Словарь русского языка XI—XVII вв. Вып. I—X. М.ЕВГЕНИЙ 1822 — Евгений (Болховитинов). Биографии Российских писателей //

Сын Отечества. Ч. 75. № 4. СПб., 1822.ЕВГЕНИЙ 1845 — Евгений (Болховитинов). Словарь русских светских писате-

лей, соотечественников и чужестранцев, писавших в России. Т. 1—2. М., 1845.ЕЛИСЕЕВА 1969 — Елисеева Л. В. О некоторых особенностях глагольного

управления в «Книгах судных дел» Литовской Метрики XVI в. // Очерки по русскомуязыку и истории его развития. Уч. зап. ЛГПИ им. А. И. Герцена. Т. 370. Л., 1969.

ЖИВОВ 1986 — Живов В. М. Новые материалы для истории перевода «Географиигенеральной» Бернарда Варения // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 45. № 3. М., 1986.


ЖИВОВ и УСПЕНСКИЙ 1983 — Живов В. М., Успенский Б. А. Выдающийся вкладв изучение русского языка XVII века. [O кн.:] Grigorij Kotošixin. O Rossii v carstvovanieAlekseja Mixajloviča. Text and Commentary / Ed. by A. E. Pennington. Oxford, 1980 //International Journal of Slavic Linguistics and Poetics 1983. Vol. XXVIII, 1983.

ЖИТЕЦКИЙ 1889 — Житецкий П. Очерк литературной истории малорусскогонаречия в XVII и XVIII вв. Ч. I. Киев, 1889.

ЗАБЕЛИН 1853 — Забелин И. Е. Êíèãè ïåðåïèñíûå êíèãàìú, êîòîðûå ïî óêàçóÑâÿòjèøåãî ïàòðIàðõà âú íûíjøíåìú âî 198 ãîäó ñåíòÿáðÿ âú äåíü ïåðåïèñàíû âúÑïàññêîì ìîíàñòûðj, çà èêîííûì ðÿäîìú, ïîäëj öåðêâè âú âåðõíåè êëàäîâîè ïî-ëàòêj // Временникъ Императорскаго московскаго общества исторiи и древностейРоссiискихъ. Кн. 16. М., 1853.

ЗЕРНОВА 1958 — Зернова А. С. Книги кирилловской печати, изданные в Моск-ве в XVI—XVII вв.: Сводный каталог / Под ред. Н. П. Киселева. М., 1958.

ЗОЛТАН 1983 — Zoltán А. Некоторые аспекты польско-восточнославянскихязыковых контактов в области лексики (К вопросу о полонизмах в посланиях ИванаГрозного к Стефану Баторию) // Hungaro-Slavica 1983. Budapest, 1983.

ЗОЛТАН 1987 — Zoltán А. Из истории русской лексики. Fejezetek az orosz szó-kincs történetéből. Budapest, 1987.

ИЛЬЕНКО 1958 — Ильенко В. В. Западные, юго-западные и южные слова в ве-ликорусских летописях XV—XVI вв. Днепропетровск, 1958.

ИСАЧЕНКО-ЛИСОВАЯ 1984 — Исаченко-Лисовая Т. А. «Псалтырь АврамияФирсова» 1683 г. Особенности языка и перевода // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз.Т. 43. № 3. М., 1984.

ИГ 1978 — Историческая грамматика русского языка: Синтаксис / Под ред.акад. В. И. Борковского. Кн. 1: Простое предложение. М., 1978.

ИГ 1979 — Историческая грамматика русского языка: Синтаксис / Под ред.акад. В. И. Борковского. Кн. 2: Сложное предложение. М., 1979.

ИГ 1982 — Историческая грамматика русского языка: Морфология. Глагол / Подред. Р. И. Аванесова, В. В. Иванова. М., 1983.

КАЙПЕРТ 1970 — Kaipert H. Zur Geschichte des kirchen-slavishen Wortguts imRussischen // Zeitschrift für slavische Philologie. Bd. 35. H. 1. 1970.

КАРСКИЙ 1896 — Карский Е. Ф. Западнорусские переводы Псалтыри в XV—XVII вв. Варшава, 1896.

КЕДАЙТЕНЕ 1971 — Кейдатене Е. И. Язык памятников полемической литературыЮжной и Западной Руси (XVI—XVII вв.): Автореф. дис. … докт. филол. наук. М., 1971.

КЛЕПИКОВ 1952 — Клепиков С. А. Филиграни и штемпели бумаг русскогопроизводства XVIII—XX вв. // Зап. отд. рукописей Гос. библиотеки им. В. И. Ленина.Вып. 13. М., 1952.

КЛЕПИКОВ 1959 — Клепиков С. А. Филиграни и штемпели на бумаге русскогои иностранного производства XVII—XX вв. М., 1959.

КЛЕПИКОВ 1978 — Клепиков С. А. Филиграни на бумаге русского производст-ва XVIII — начала XX века. М., 1978.

КОВТУН 1963 — Ковтун Л. С. Русская лексикография эпохи средневековья. М.;Л., 1963.

КОВТУН и др. 1973 — Ковтун Л. С., Синицына Н. В., Фонкич Б. Л. Максим Греки славянская псалтырь (сложение норм литературного языка в переводческой прак-тике XVI в.) // Восточнославянские языки: Источники для их изучения. М., 1973.


КОВТУН 1975 — Ковтун Л. С. Лексикография в Московской Руси XVI — нача-ла XVII в. Л., 1975.

КОВТУН 1977 — Ковтун Л. С. Древние словари как источник русской истори-ческой лексикографии. Л., 1977.

КОРОТАЕВА 1959 — Коротаева Э. И. Особые случаи употребления дееприча-стия в литературном языке XVII—XIX столетий // Исследования по грамматике рус-ского языка. Т. II. Вып. 55. Л., 1959.

КОРОТАЕВА 1964 — Коротаева Э. И. Союзное подчинение в русском литера-турном языке XVII века. М.; Л., 1964.

КОССОВСКА 1968, 1969 — Kossowska M. Biblia w języku polskim. T. 1—2. Poz-nań, 1968, 1969.

КОТКОВ 1974 — Котков С. И. Московская речь в начальный период становле-ния русского национального языка. М., 1974.

КОХМАН 1967 — Kochman S. Polsko-rosyjskie kontakty językowe w zakresie słow-nictwa w XVII wieku. Wrocław; Warszawa; Kraków, 1967.

КОХМАН 1969 — Kochman S. Некоторые вопросы изучения истории польско-русских языковых связей в области лексики // Zeszyty Naukowe Wyższej SzkołyPedagogicznej w Opolu. Filologia rosyjska. VI. Opole, 1969.

КОХМАН I—IV — Kochman S. Polonizmy w języku rosyjskiej korespondencjidyplomatycznej (1487—1571), cz. I—IV // Sprawozdania Opolskiego TowarzystwaPrzyjaciół Nauk. Seria B. № 7—10. Opole, 1971—1974.

КОХМАН 1972 — Kochman S. W. Trediakowski w kręgu polskich wpływów języko-wych // Acta Universitatis Wratislaviensis. № 170: Slavica Wratislaviensia. III. Wro-cław, 1972.

КОХМАН 1973 — Kochman S. О языке первых пьес русского театра. Полонизмы //Zeszyty Naukowe Wyższej Szkoły Pedagogicznej w Opolu. Seria A. Filologia Rosyjska.Opole, 1973.

КОХМАН 1975 — Kochman S. Polsko-rosyjskie stosunki językowe od XVI doXVIII w. Słownictwo. Opole, 1975.

КОХМАН 1975a — Kochman S. Polonica w leksykografii rosyjskiej XVII w. War-szawa; Wrocław, 1975.

КУЗНЕЦОВА 1979 — Кузнецова Р. Д. История подчинительных союзов в рус-ском языке: Автореф. дис. … докт. филол. наук. Саратов, 1979.

КУЗЬМИНА 1976 — Кузьмина Н. А. К истории местоимений кой, какой, кото-рый. (На материале памятников XI—XVIII вв.): Автореф. дис. … канд. филол. наук.Саратов, 1976.

КУНЦЕВИЧ 1908 — Кунцевич Г. З. Опись рукописей Тихвинского Успенскогомонастыря // Изв. Отд. рус. яз. и словесности Имп. Академии наук 1907 г. Т. XII.Кн. 4. СПб., 1908.

КУРАШКЕВИЧ 1972 — Kuraszkiewicz W. Gramatyka historyczna języka polskiego.Warszawa, 1972.

КУТИНА 1953 — Кутина Л. Л. Лексика исторических повестей о Смутном вре-мени Московского государства (Из истории русского литературного языка XVII в.):Автореф. дис. … канд. филол. наук. Л., 1953.

КУТИНА 1981 — Кутина Л. Л. Феофан Прокопович. Слова и речи: Проблемаязыкового типа // Язык русских писателей XVIII в. Л., 1981.


КУТИНА 1982 — Кутина Л. Л. Феофан Прокопович. Слова и речи: Лексико-стилистическая характеристика // Литературный язык XVIII в.: Проблемы стилисти-ки. Л., 1982.

ЛАВРОВ 1941 — Лавров Б. В. Условные и уступительные предложения в древ-нерусском языке. М.; Л., 1941.

ЛАРИН 1937 — Ларин Б. А. Русская грамматика Лудольфа 1696 г.: Переиздание,перевод, вступительная статья и примечания. Л., 1937.

ЛИМИНГ 1976 — Leeming H. Rola języka polskiego w rozwoju leksyki rosyjskiejdo roku 1696. Wyrazy pochodzenia łacińskiego i romańskiego. Wrocław; Warszawa;Kraków; Gdańsk, 1976.

ЛОМТЕВ 1956 — Ломтев Т. П. Очерки по историческому синтаксису русскогоязыка. М., 1956.

ЛОПАРЕВ 1895 — Лопарев Х. Отразительное писание о новоизобретенном путисамоубийственных смертей: Вновь найденный старообрядческий трактат против са-мосожжения 1691 года. СПб., 1895.

ЛОПУШАНСКАЯ 1967 — Лопушанская С. П. Очерки по истории глагольногоформообразования в русском языке. I. Казань, 1967.

ЛУКИЧЕВА 1971 — Лукичева Э. В. Сравнительный анализ лексики двух рус-ских переводов XVIII в. «Географии генеральной» Бернарда Варения: Автореф.дис. … канд. филол. наук. Л., 1971.

МАЛЬЦЕВА и др. 1975 — Мальцева И. М., Молотков А. И., Петрова З. М. Лек-сические новообразования в русском языке XVIII в. Л., 1975.

МАНСВЕТОВ 1883 — Мансветов И. Д. Как у нас правились церковные книги(Материал для истории книжной справы в XVII столетии). М., 1883.

МАРКОВ 1974 — Марков В. М. Историческая грамматика русского языка.М., 1974.

МАРТЫНОВ 1976 — Мартынов И. Ф. Тредиаковский и его читатели-современ-ники (По материалам отдела рукописей и редкой книги БАН СССР) // Венок Тредиа-ковскому. Волгоград, 1976.

МАТЕРИАЛЫ… 1878 — Материалы для истории раскола за первое время егосуществования, издаваемые Братством св. Петра митрополита. Т. 4: Историко- и дог-матико-полемические сочинения первых расколоучителей. М., 1878.

МЕДВЕДЕВА 1955 — Медведева В. И. Семантико-грамматические функцииименных и местоименных форм прилагательных в языке русских памятников XVI—XVII вв: Автореф. дис. … канд. филол. наук. Л., 1955.

МЕЛЬНИКОВ 1967 — Мельников Е. И. О чешских лексических элементах в рус-ском языке, заимствованных посредством польского и других языков (в XIV—XIX вв.) // Slavia. Roč. XXXVI. Seš. 1. Praha, 1967.

НИКИФОРОВ 1952 — Никифоров С. Д. Глагол, его категории и формы в рус-ской письменности второй половины XVI в. М., 1952.

НИКОЛАЕВА 1972 — Николаева Т. М. История звательной формы в русскомязыке: Автореф. дис. … канд. филол. наук. Казань, 1972.

НИКОЛЬСКИЙ 1910 — Никольский А. Описание рукописей, хранящихся в ар-хиве Святейшаго Правительствующаго Синода. Т. 2. Вып. 2. СПб., 1910.

НИКОЛЬСКИЙ 1913 — Никольский Н. К. Рукописная книжность древнерусскихбиблиотек (XI—XVII вв.): Материалы для словаря владельцев рукописей, писцов,переводчиков, справщиков и книгохранителей. Вып. I (А-Б). СПб., 1913.


НОВИКОВ 1772 — Новиков Н. Опыт исторического словаря о российских писа-телях. Из разных печатных и рукописных книг, сообщенных известий и словесныхпреданий. СПб., 1772.

ОБНОРСКИЙ 1931 — Обнорский С. П. Именное склонение в современном рус-ском языке. Вып. 2: Множественное число. Л., 1931.

ОГЛОБИН 1892 — Оглобин Н. Н. Бытовые черты XVII века (XV: Вольныйсправщик церковных книг, 1649) // Русская старина. Т. 73. № 3. СПб., 1892.

ОСИПОВ 1976, 1978 — Осипов В. О. Книготорговые каталоги. Указатель. Вып. 1,2. М., 1976, 1978.

ОСТРОМЕНЦКА-ФРОНЧАК 1976 — Ostromęcka-Frączak. Czasowniki dwuforma-towe z prefiksem wy- w języku polskim oraz wy- i iz- w języku rosyjskim // RozprawyKomisji Językowej ЈTN. T. XXII. Łódź, 1976.

ПАФ — Псалтырь 1683 года в переводе Аврамия Фирсова / Подгот. текста, сост.словоуказ. и предисл. Е. А. Целуновой // Slavistische Beiträge. Bd 243. München, 1989.

ПЕКАРСКИЙ 1862 — Пекарский П. Наука и литература в России при ПетреВеликом. Т. 1: Введение в историю просвещения в России XVIII столетия.СПб., 1862.

ПЕННИНГТОН 1968 — Pennington A. E. Future Periphrases in 17th century Rus-sian: Some Evidence from Translated Material // The Slavonic and East European Review.Vol. XLVI. № 106. London, 1968.

ПЕННИНГТОН 1968а — Pennington A. E. Some high-style elements in seven-teenth-century Russian // Studies in Slavic linguistics and poetics in honor of Boris O. Un-begaun. N. J.; London, 1968.

ПЕННИНГТОН 1980 — Pennington A. E. Grigorij Kotošixin. O Rossii v carstvova-nie Alekseja Mixajloviča. Text and Commentary. Oxford, 1980.

ПЕТРОВСКИЙ 1894 — Петровский М. Каталог Патриаршей библиотеки, со-ставленный в 1718 г. // Памятники древней письменности. Т. CIII. СПб., 1894.

ПЕТРУНИН 1984 — ПЕТРУНИН В. О. Из истории письменно-деловой речи(Существительные со значением отвлеченного действия на -ние/-ение и качества на-ость, -ство в юридических текстах Древней Руси и Петровской эпохи) // Функцио-нальные и социальные разновидности русского литературного языка XVIII в.Л., 1984.

ПЛОТНИКОВА 1954 — Плотникова В. А. К вопросу об образовании союза еслив русском языке // Труды Ин-та языкознания АН СССР. Т. V. М., 1954.

ПЛЮЩ 1961 — Плющ П. П. Русская «простая мова» на Украине в XVI—XVIIIвеках // Начальный этап формирования русского национального языка. Л., 1961.

ПОГОРЕЛОВ 1899 — Погорелов В. Библиотека Московской синодальной типо-графии. Вып. 2: Сборники и лексиконы. М., 1899.

ПОГОРЕЛОВ 1901 — Погорелов В. О редакциях славянского перевода Псалты-ри // Библиотека Московской синодальной типографии. Ч. 1: Рукописи. Вып. III:Псалтыри. М., 1901.

ПОЛОЦКИЙ 1953 — Полоцкий Симеон. Избранные сочинения / Подгот. текста,ст. и коммент. И. П. Еремина. М.; Л., 1953.

ПОЛУДЕНСКИЙ 1864 — Полуденский М. Описание патриаршей библиотеки1718 года // Русский архив (Приложение). 1864.

ПОЛЯКОВА 1968 — Полякова Е. Н. Шадринская рукопись 1687—1688 гг. какпамятник делового языка XVII в: Автореф. дис. … канд. филол. наук. Л., 1968.


ПОПОВА 1969 — Попова З. Д. Система падежных и предложно-падежных формв русском литературном языке XVII в. (Структурно-семантическое описание). Воро-неж, 1969.

ПОРОХОВА 1969 — Порохова О. Г. Лексика Сибирских летописей XVII в.Л., 1969.

ПОТЕБНЯ 1958 — Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. М., 1958.ПРАВОСЛ. СОБЕСЕД. 1865 — Амвросий, архиепископ Московский и Калуж-

ский // Православный собеседник. Т. 3. Казань, 1865.ПРИПАДЧЕВ 1978 — Припадчев А. А. Деепричастия в южновеликорусской

письменности XVII в: Автореф. дис. … канд. филол. наук. Воронеж, 1978.ПРОЗОРОВСКИЙ 1894 — Прозоровский А. Сильвестра Медведева Ñîçåðöàíèå

êðàòêîå ëjòú 7190, 91 и 92, âú íèõú æå ÷òî ñîäjÿñÿ âî ãðàæäàíñòâj. М., 1894.ПРОЗОРОВСКИЙ 1896 — Прозоровский А. Сильвестр Мадведев, его жизнь и

деятельность // Чтения в ОИДР при Московском ун-те. Кн. 2—4. М., 1896.ПРОКОПОВИЧ и др. 1974 — Прокопович Е. Н., Хохлачва В. Н., Шелихова Н. Т.

Суффиксальное словообразование существительных в восточнославянских языкахXV—XVII вв. М., 1974.

ПУТ. ПОСЛ. 1954 — Путешествия русских послов XVI—XVII вв. Статейныесписки. М.; Л., 1954.

РЕШЕТНИКОВ 1811 — Решетников А. Г. Полное собрание псалмов Давида по-эта и царя, преложенныхъ какъ древними, такъ и новыми Российскими стихотворца-ми изъ прозы стихами. Т. 1—2. М., 1811.

РИЖСКИЙ 1978 — Рижский М. И. История переводов Библии в России. Ново-сибирск, 1978.

РУНКЕВИЧ 1913 — Рункевич С. Г. Александро-Невская лавра. 1713—1913.СПб., 1913.

РЮМИНА 1971 — Рюмина О. Л. Глагольные формы в книжно-литературномязыке XVII в. (На материале Фацеций): Автореф. дис. … канд. филол. наук. М., 1971.

С., 1836 — С. Достопамятности московские // Московский наблюдатель. Ч. VIII.М.; С., 1836.

САВВА 1858 — Савва (Тихомиров, архим.). Указатель для обозрения Москов-ской патриаршей (ныне синодальной) библиотеки. М., 1858.

СИРОМАХА 1979 — Сиромаха В. Г. Языковые представления книжников Мос-ковской Руси второй половины XVII в. и «Грамматика» М. Смотрицкого // ВестникМосковского ун-та. Сер. 9. Филология. № 1. М., 1979.

СИРОМАХА 1981 — Сиромаха В. Г. «Книжная справа» и вопросы нормализа-ции книжно-литературного языка Московской Руси во 2-й половине XVII в. (На ма-териале склонения существительных): Автореф. дис. … канд. филол. наук. М., 1981.

СП16 — Słownik polszczyzny XVI wieku. T. I—. 1966—, Wrocław.ССП — Słownik staropolski, red. Naczelny S. Urbańczyk. T. I—. 1953—, Wrocław.СЛУЖЕБНИК 1655 — Служебник. М., 1655.СМЕНЦОВСКИЙ 1899 — Сменцовский М. Н. Братья Лихуды. Опыт исследова-

ния из истории церковного просвещения и церковной жизни конца XVII — началаXVIII веков. СПб., 1899.

СМИРНОВ 1895, 1896 — Смирнов В. История новгородской духовной семина-рии // Новгородские епархиальные ведомости. № 7; № 16. Новгород, 1895; 1896.

СМОТРИЦКИЙ 1648 — Смотрицкий Мелетий. Грамматика. М., 1648.


СОБИК 1969 — Sobik M.-E. Polnisch-russische Beziehungen im Spiegel des russischenWortschatzes des 17. und der ersten Hälfte des 18. Jahrhunderts. Meisenheim am Glan, 1969.

CОБОЛЕВСКИЙ 1899 — Cоболевский А. И. Западное влияние на литературуМосковской Руси XV—XVII вв. СПб., 1899.

СОБОЛЕВСКИЙ 1903 — Cоболевский А. И. Переводная литература МосковскойРуси XIV—XVII вв.: Библиографические материалы. СПб., 1903.

СОБОЛЕВСКИЙ 1980 — Cоболевский А. И. История русского литературногоязыка. Л., 1980.

СОЛОВЬЕВ 1960 — Соловьев С. М. История России с древнейших времен:В 15 кн. Кн. 4 (т. 7—8). М., 1960.

СОЛОВЬЕВА 1954 — Соловьева Л. В. Именное сказуемое в языке памятниковэпохи формирования русского национального языка (вторая половина XVII — нача-ло XVIII вв.): Автореф. дис. … канд. филол. наук. М., 1954.

СРЕЗНЕВСКИЙ I—III — Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерус-ского языка по письменным памятникам. Т. I—III. М., 1893—1903.

СТАРИНА и НОВИЗНА 1901 — Старина и новизна: Исторический сборник, из-даваемый при Обществе ревнителей русского исторического просвещения в памятьимп. Александра III. Кн. IV. СПб., 1901.

СТЕЦЕНКО 1960 — Стеценко А. Н. Сложноподчиненное предложение в рус-ском языке XIV—XVI вв. Томск, 1960.

СТЕЦЕНКО 1977 — Стеценко А. Н. Исторический синтаксис русского языка.М., 1977.

СТРОЕВ 1877 — Строев Павел. Списки иерархов и настоятелей монастырейроссийския церкви. СПб., 1877.

СТРОЕВ 1882 — Строев П. М. Библиографический словарь и черновые к немуматериалы. СПб., 1882.

ТАМАНЬ 1953 — Тамань В. М. О польской лексике в языке русских памятниковXVI и первой половины XVII вв: Автореф. дис. … канд. филол. наук. Л., 1953.

ТАМАНЬ 1961 — Тамань В. М. К вопросу о польском влиянии на литературныйязык Московской Руси // Начальный этап формирования русского национальногоязыка. Л., 1961.

ТАРКОВСКИЙ 1975 — Тарковский Р. Б. Старший русский перевод басен Эзопаи переписчики его текста. Л., 1975.

ТОЛСТОЙ 1963 — Толстой Н. И. Взаимоотношение локальных типов древнесла-вянского литературного языка позднего периода (вторая половина XVI — XVII в.) //Славянское языкознание: Доклады советской делегации. V Междунар. съезд слави-стов. М., 1963.

УКАЗАТЕЛЬ 1984 — Указатель источников картотеки Словаря русского языкаXI—XVII вв. в порядке алфавита сокращенных обозначений. М., 1984.

УНДОЛЬСКИЙ 1870 — Ундольский В. М. Славяно-русские рукописи В. М. Ун-дольского, описанные самим составителем и бывшим владельцем собрания с № 1-гопо 579-й. М., 1870.

УСПЕНСКИЙ 1983 — Успенский Б. А. Языковая ситуация Киевской Руси и еезначение для истории русского литературного языка // IX Междунар. съезд слави-стов: Доклады. М., 1983.

ФИЛАРЕТ 1859 — Филарет, архиеп. Харьковский. Обзор русской духовной ли-тературы. Кн. 1. Харьков, 1859.


ФОМЕНКО 1963 — Фоменко Ю. В. Язык сибирских летописей XVII в. (Наблю-дения над морфологическим строем): Автореф. дис. … канд. филол. наук. М., 1963.

ХАБУРГАЕВ и РЮМИНА 1971 — Хабургаев Г. А., Рюмина О. Л. Глагольныеформы в языке художественной литературы Московской Руси XVII века (К вопросу опонятии «литературности» в предпетровскую эпоху) // Научные доклады высшейшколы. Сер. Филологические науки. № 4. 1971.

ХАБУРГАЕВ 1980 — Хабургаев Г. А. Становление русского языка: Пособие поисторической грамматике. М., 1980.

ХОДОВА 1971 — Ходова К. И. Падежи с предлогами в старославянском языке.М., 1971.

ХЮТЛЬ-ВОРТ 1972 — Хюль-Ворт Г. Изменения и преемственность в образова-нии имен на -тель // Русское и славянское языкознание: К 70-летию члена-коррес-пондента АН СССР Р. И. Аванесова. М., 1972.

ХЮТЛЬ-ВОРТ 1978 — Hüttl-Worth Gerta. Zum Primat der Syntax bei historischenUntersuchungen des Russischen, Studia linguistica Alexandro Vasilii filio Issatschenko acollegis amicisgue oblata. Lisse, 1978.

ЦВЕТАЕВ 1883 — Цветаев Д. В. Протестантство в России в правление Софьи //Русский Вестник. Т. 168. № ХI. М., 1883.

ЦЕЛУНОВА 1985 — Целунова Е. А. К вопросу о межславянских языковых кон-тактах во второй половине XVII века (На материале Псалтыри Аврамия Фирсова) //Советское славяноведение. № 2. М., 1985.

ЦЕЛУНОВА 1985а — Целунова Е. А. Псалтырь 1683 г. в переводе Аврамия Фир-сова (Филологическое исследование памятника): Дис. … канд. филол. наук. М., 1985.

ЦЕЛУНОВА 1988 — Целунова Е. А. К вопросу о нормированности югозападно-русского литературного языка XVI—XVII вв. // Kalbotyra. XXXIX(2). Vilnius, 1988.

ЧАПАЕВА 1983 — Чапаева Л. Г. История форм неличных местоимений в говорахвеликорусского центра (XIV—XVI вв.): Автореф. дис. … канд. филол. наук. М., 1983.

ЧЕРНАЯ 1982 — Черная Л. А. Верхняя типография Симеона Полоцкого: Рус-ская старопечатная литература (XVI — первая четверть XVIII в.). Симеон Полоцкийи его книгоиздательская деятельность. М., 1982.

ЧЕРНОВ 1977 — Чернов В. А. Русский язык XVII века. Свердловск, 1977.ЧЕРНЫХ 1953 — Черных П. Я. Язык Уложения 1649 года: Вопросы орфогра-

фии, фонетики и морфологии в связи с историей Уложенной книги. М., 1953.ЧИСТОВИЧ 1899 — Чистович И. А. История перевода Библии на русский язык.

СПб., 1899.ШАНСКИЙ 1959 — Шанский Н. М. О происхождении и продуктивности суф-

фикса -ость в русском языке // Вопросы истории русского языка. М., 1959.ШАХМАТОВ 1957 — Шахматов А. А. Историческая морфология русского язы-

ка. М., 1957.ШЛЯПКИН 1891 — Шляпкин И. А. Св. Димитрий Ростовский и его время

(1651—1709). СПб., 1891.ШУМИЛОВА 1979 — Шумилова А. А. Проникновение фактов живого разговор-

ного языка в канонические тексты XVI—XVII вв. // Вопросы формирования русскогонационального языка. Вологда, 1979.

ЯГИЧ 1889 — Ягич И. В. Критические заметки по истории русского языка.СПб., 1889.

СПИСОК РУКОПИСЕЙИ АРХИВНЫХ ДОКУМЕНТОВ

Дело по иску… 1685 — Дело по иску патриаршего стряпчего Матвея Кувшинова48 руб. 16 ант. 4 денги с села Никольского за пустошь Сленцово, 7193 г., марта 20 //ГИМ. Синод. собрание грамот и свитков. № 1339—3.

Дело по челоб. … 1682 — Дело по челобитью Посольскаго приказа разных языковтолмачей о выдаче имъ жалованья (1682 г. январь) // ЦГАДА. Ф. 138. Оп. 1. 1682. № 2.

Кувшинов, Павел, 1824. Письмо Федору Лукичу Переверзеву. 19 июня 1824 г.,Владимир // ОР РНБ. Ф. 569. Переверзев Ф. Л. № 441.

Кувшинов, П. К., 1907. Письмо к П. П. Шибанову. 4 июля 1907 г. // ОР РГБ.Пог./III.29.7.

О выезде иностр. … ðååñòðú äjëàìú î âûåçäj âú ðîññèþ èíîñòðàííûõú ëþäåé(1600—1699) // ОР РГБ. Ф. 256. № 39. Прибавление.

Опись патриаршей ризницы и библиотеки, 1738—1747 гг. // ГИМ. Син. № 1204.Опись рукописям и книгам, составляющим библиотеку Первокласснаго Тихвин-

скаго Большаго монастыря, 1858 г. // Архив СПбФИРИ. Ф. 132. Оп. 4. № 28.Опись… 1792 — Опись учиненная оставшимся после смерти архимандрита Ев-

фимия собственным его книгам 1792 г. февраля 26-го дня // Архив СПбФИРИ.Ф. 132. Оп. 4. № 15.

ПсЗ-Р — Псалтырь на белорусском языке (без начала и конца) // ОР РГБ. Ф. 178.№ 1017.

ПсФ (ркп. А) — Псалтырь в переводе Аврамия Фирсова // ГИМ. Син. № 710.ПсФ (ркп. Б) — Псалтырь в переводе Аврамия Фирсова // ОР РГБ. Ф. 310. № 9.ПсФ (ркп. В) — Псалтырь в переводе Аврамия Фирсова // РГИА. Ф. 834. Оп. 3.

№ 3974.ПсФ (ркп. Г) — Псалтырь в переводе Аврамия Фирсова // СПбФИРИ. Ф. 238.

Оп. 1. № 385.Расходные столбцы Посольского приказа // ЦГАДА. Ф. 159. Оп. 1. № 825

(1681—1682 гг.); № 885 (1677—1678 гг.); № 906 (1676—1677); № 976 (1677 г.);№ 651 (1683—1684 гг.); № 682 (1688 г.).

Списки московских чинов, которым с 1 марта 191 г. (1683) велено жить в Моск-ве // ЦГАДА. Ф. 210. Оп. 6а. № 128.

Список перев. — Список Посольскаго приказа переводчиковъ и толмачей съуказанием поместнаго и денежнаго окладов и поденнаго корма (1680 г., апрель) //ЦГАДА. Ф. 138. Оп. 1. 1680 г. № 1.

Списки… 1688 — Списки подьячих всех приказов с указанием их денежных ок-ладов (1688 г.) // ЦГАДА. Ф. 210. Оп. 6а. № 146.

Список… 1686—1687 — Список всех приказов подьячих, кроме подьячих Золо-той, Серебряной палат и приказов Оружейного, Аптекарского и Патриаршего(1686—87 гг.) // ЦГАДА. Ф. 210. Оп. 2. № 25.

Documents

ОГЛАВЛЕНИЕ8 Псалтырь 1683 года в переводе Аврамия Фирсова (исследование) хотя и не был нормирован, уже