Ласкер, Эмануэль

Эмануэль Ласкер

Emanuel Lasker

Ласкер в 1929 году

Род деятельности: шахматист, математик, 2-й чемпион

мира по шахматам

Дата рождения: 24 декабря 1868[1]

Место рождения: Берлинхен, Пруссия,Северогерманский

Союз

Гражданство: Германская империя

Германия

Дата смерти: 11 января 1941[1](72 года)

Место смерти: больница Маунт-

Синай,Манхэттен, Нью-Йорк,США

Эмануэль Ласкер на Викискладе

Эмануэль Ласкер (нем. Emanuel Lasker, в русских источниках имя часто записывается как Эмануил; 24 декабря 1868 — 11 января 1941) —немецкий шахматист и математик, представитель позиционной школы, второй чемпион мира по шахматам (1894—1921). Ласкер сохранял звание чемпиона мира двадцать семь лет, что является рекордным достижением для шахмат, и продолжал выступать на высшем уровне до 68 лет.

Ласкер обладал универсальным стилем игры, однако его самыми сильными сторонами считали позиционное чутьѐ и эндшпиль. Многие биографы и исследователи называют Ласкера первооткрывателем психологического подхода к шахматам: считается, что Ласкер зачастую был готов пойти на ухудшение своей позиции, чтобы направить игру в неудобное для конкретного противника русло. Эта точка зрения популярна и сейчас, хотя часть экспертов считает еѐ заблуждением и объясняет достижения Ласкера глубоким пониманием шахмат и умением оценить плюсы и минусы того или иного продолжения партии.

На протяжении своей шахматной карьеры Ласкер неоднократно прекращал выступления на несколько лет для занятий математикой ифилософией. Ласкер защитил докторскую диссертацию по математике в 1901 году, а его главным достижением в математике стала теорема, названная его именем и именем Эмми Нѐтер, обобщившей первоначальный результат Ласкера. Кроме того, Ласкер опубликовал несколько философских работ и литературных произведений.

Биография

Юность и начало карьеры

Ласкер в молодости

Э. Ласкер — И. Бауэр, Амстердам, 1889. Позиция после 14...К:h5.

15.С:h7+ Кр:h7 16.Ф:h5+ Крg8 17.С:g7 Кр:g7 18.Фg4+ Крh7 19.Лf3 e5 20.Лh3+ Фh6 21.Л:h6+ Кр:h6

22.Фd7 Белые получили решающее материальное преимущество и вскоре выиграли.

Ласкер родился 24 декабря1868 года в прусском городе Берлинхен (ныне Барлинек, Польша) в еврейской семье, его отец былсинагогальным кантором, а дед —раввином[2][3]. В 11 лет Эмануэль переехал в Берлин к старшему братуБертольду, чтобы изучать математику. Бертольд, сам сильный шахматист, научил игре Эмануэля, затем тот стал совершенствоваться самостоятельно по популярному учебнику Дюфреня[4]. Позднее Ласкер начал зарабатывать деньги, играя на ставку в кафе[3][5]. В 1888 году он закончил гимназию и поступил на математический факультет Берлинского университета[2].

В 1889 году Ласкер выиграл турнир в Берлине и побочный турнир 6-го конгресса Германского шахматного союза в Бреслау (современныйВроцлав), а также занял второе место в Амстердаме позади Берна, но впереди Гунсберга и Мэзона[6][7][8]. В Амстердаме Ласкер выиграл знаменитую партию у Бауэра, применив комбинацию, позднее получившую название по этой партии — жертвой обоих слонов белые разрушили укрытие чѐрного короля.

Вернувшись в Берлин, Ласкер выиграл матчи у Курта фон Барделебена (+2 −1 =1) и Жака Мизеса (+5 −0 =3), затем сыграл в Лондоне матчи с Бѐрдом (+7 −2 =3) и Энглишем (+2 −0 =3)[9]. В 1891 году Ласкер переехал вВеликобританию. В следующем году он выиграл два турнира в Лондоне с участием сильнейших британских шахматистов и матчи у Дж. Блэкберна (+6 −0 =4) и Берда (+5 −0 =0)[10][9]. В конце 1892 года Ласкер направил вызов на матч Зигберту Таррашу, одному из сильнейших игроков мира, только что выигравшему турнир в Дрездене. Тарраш отказался, сказав, что готов играть с Ласкером не раньше, чем тот одержит победу в крупном международном турнире[10][11]. После этого Ласкер уехал на гастроли в США; в течение 1893 года он занял 1-е место в турнире мастеров в Нью-Йорке, выиграв все 13 партий и опередив Альбина на 4½ очка[12], и обыграл в матче Дж. Шовальтера со счѐтом 7:3 (+6 −2 =2)[9].

Завоевание титула

Основная статья: Матч за звание чемпиона мира по шахматам 1894

Стейниц (слева) и Ласкер в матче на первенство мира, 1894 год

Успешные выступления позволили Ласкеру вызвать на матч на первенство мира Вильгельма Стейница. Матч проходил с 15 марта по 26 мая 1894 года вНью-Йорке, Филадельфии и Монреале, победителем становился первый выигравший десять партий. После первых шести партий счѐт был равный (по две победы у каждой из сторон), переломной стала седьмая партия, которую Ласкер выиграл в обоюдоострой борьбе[9]. Затем он одержал ещѐ четыре победы подряд, а решающее очко добыл в 19-й партии. В целом завоевание чемпионского титула оказалось для Ласкера неожиданно лѐгким[5]. Многие современники считали, что важную роль сыграл возраст Стейница (ему было уже 58 лет), а сам Стейниц жаловался на мучившую его бессонницу[6][3]. Однако, по мнению Крамника, Ласкер победил, потому что гораздо глубже Стейница понимал шахматы и вообще в этом опередил своѐ время[13].

Чемпион мира

Шарж на Эмануэля Ласкера. 1894

Последующие выступления в соревнованиях подтвердили высокий класс игры Ласкера. В гастингском турнире (1895) с участием Стейница, М. Чигорина, Блэкберна и других знаменитых игроков Ласкер занял третье место, и это несмотря на то что он не до конца оправился от недавно перенесѐнногобрюшного тифа[6][3]. За три тура до конца Ласкер лидировал, но концовку турнира сильно провѐл молодой Гарри Пильсбери, который и стал первым, а Ласкер, проигравший Таррашу, опустился на третье место (второе осталось за Чигориным)[14]. В Петербурге (1895—1896) Ласкер выиграл четверной турнир в 6 кругов (участвовали Ласкер, Стейниц, Пильсбери и Чигорин), а в Нюрнберге победил в турнире с участием Стейница и ещѐ 18 шахматистов, в том числе всех основных претендентов на звание чемпиона мира. В ноябре 1896 года — январе 1897 года в Москве состоялся матч-реванш против Стейница, который закончился уверенной победой Ласкера (+10 −2 =5). В следующем турнире (Париж, 1900) Ласкер при очень сильном составе

победил с результатом 14½ из 16. Пильсбери был вторым, отстав на два очка, а третье и четвѐртое места поделили Маршалл и Мароци.

После парижского турнира Ласкер вернулся в Эрлангенский университет, чтобы закончить образование. В 1902 году он защитил докторскую диссертацию[15]. Ласкер продолжил выступать в турнирах только в 1904 году — в Кембридж-Спрингсе (США) он проиграл две партии на старте и в итоге поделил второе место с Яновским, и то лишь благодаря победе в очной встрече в последнем туре[14]. Выиграл турнир американский шахматист Фрэнк Маршалл, для которого эта победа стала высшим достижением. В 1904 году Ласкер также начал издавать журнал «Lasker's Chess Magazine». Номера выходили раз в полгода, последний (сдвоенный восьмой и девятый) — в январе 1909 года.

В 1902 году Ласкер познакомился в Берлине с Мартой Кон, урождѐнной Бамбергер, женой владельца фабрики музыкальных инструментов Эмиля Кона. Марта происходила из династии банкиров еврейского происхождения, а по материнской линии она была внучкой композитора Джакомо Мейербера. Эмануэль и Марта сразу прониклись друг к другу симпатией, но Марта не пожелала уйти от мужа, который был серьѐзно болен. Лишь в 1911 году, когда Эмиль Кон умер, Марта вышла замуж за Ласкера[16][17]. Они прожили вместе всю жизнь, Марта следовала за мужем, заботилась о нѐм, постоянно присутствовала на соревнованиях.

Эмануэль Ласкер и его брат Бертольд в 1907 году

В период с 1907 по 1910 годы Ласкер пять раз защищал титул чемпиона мира. После победы в Кембридж-Спрингсе Маршалл вызвал Ласкера на матч, но чемпион поставил финансовые условия, которые Маршалл на тот момент не смог выполнить[6]. Матч состоялся в США только в начале 1907 года. Для победы требовалось

первым набрать восемь очков без учѐта ничьих, Ласкер выиграл с подавляющим перевесом +8 −0 =7. В следующем году Ласкер сыграл матч с Таррашем на тех же условиях и снова убедительно выиграл: после седьмой партии счѐт по победам был 5—1, а восьмое очко Ласкер взял в шестнадцатой (общий счѐт +8 −3 =5). В 1909 году прошѐл матч из 10 партий между Ласкером и Яновским, относительно статуса которого существуют споры[18]. Ласкер выиграл семь партий при одном поражении и двух ничьих. В начале 1910 года состоялся матч с австрийским шахматистом Карлом Шлехтером. Согласно предварительным условиям, матч должен был состоять из 30 партий и для победы Шлехтеру требовался перевес в два очка[19][9]. Из-за финансовых трудностей количество партий было сокращено до десяти, так что некоторые исследователи считают матч не титульным, а серией выставочных партий[20]. Шлехтер победил в пятой партии, ещѐ восемь закончились вничью, а в последней Шлехтер, имея выигранную позицию, упустил и победу, и ничью[21]. В том же году состоялся повторный матч с Яновским до восьми побед, который был выигран Ласкером ещѐ более

убедительно — всего за 11 партий и без поражений. Позднее биографы Ласкера неоднократно высказывали сожаление, что при большом количестве сыгранных Ласкером матчей его соперниками так и не стали двое из наиболее выдающихся его современников — Пильсбери и Рубинштейн[22][23]. Также в 1909 году Ласкер и Рубинштейн разделили первое место на турнире памяти Чигорина в Петербурге, набрав по 14½ очка из 18. Третье место с 11 очками занял Шпильман, ниже остались Дурас, Тейхман, Шлехтер и ряд других шахматистов[24]. При этом Ласкер, проигравший две партии (Рубинштейну и Дуз-Хотимирскому), догнал Рубинштейна лишь в последнем туре благодаря победе над Тейхманом[25].

Когда двадцатитрѐхлетний кубинец Хосе Рауль Капабланка выиграл свой первый турнир в Европе в Сан-Себастьяне(1911), опередив практически всех сильнейших шахматистов своего времени, начались переговоры о его матче с Ласкером. Ласкер выставил условие о том, что претендент должен выиграть с разницей минимум в два очка, на что не был согласен Капабланка[26]. В дальнейшей переписке Капабланка охарактеризовал одно из выдвинутых Ласкером условий как «явно несправедливое» (obviously unfair), после чего Ласкер прекратил переговоры и через прессу потребовал извинений[27][28]. Вражда Капабланки и Ласкера продолжалась до петербургского турнира[27].

Одним из самых крупных турнирных успехов Ласкера стала победа на Петербургском международном турнире 1914 года, который стал единственным соревнованием Ласкера за истекшие пять лет[3]. Кроме Ласкера в нѐм приняли участие десять шахматистов, включая двух главных претендентов на матч на первенство мира — Хосе Рауля Капабланку и Акибу Рубинштейна[9]. В предварительном раунде выиграл Капабланка, опередивший Ласкера на пол-очка, но в проходившем в два круга финальном раунде, куда вышли пять лучших шахматистов, Ласкер набрал против Капабланки, Алехина, Тарраша и Маршалла 7 из 8

(шесть побед и две ничьи). В результате по сумме двух раундов Ласкер опередил кубинца на пол-очка. Победа над Капабланкой в эндшпиле в разменном варианте испанской партии считается одной из главных творческих удач Ласкера[13][29].

Накануне Первой мировой войны проходили переговоры о матче между Ласкером и Рубинштейном, но война положила конец этим планам[9][6]. В годы войны Ласкер жил в Берлине. В этот период он сыграл матч из шести партий против Тарраша (1916) и выиграл двухкруговой минитурнир с участием Тарраша, Рубинштейна и Шлехтера (1918)[30].

Матч с Капабланкой и утрата титула Основная статья: Матч за звание чемпиона мира по шахматам 1921

Капабланка играет с Ласкером на турнире в Москве в 1925 году.

Переговоры между Ласкером и Капабланкой, которые возобновились после Первой мировой войны, завершились подписанием соглашения в Гааге 23 января 1920 года[31]. Матч был запланирован на 1921 год, но в июне Ласкер опубликовал в прессе письмо, сообщая, что он добровольно отказывается от титула в пользу Капабланки, так как шахматный мир не поддержал условия, на которых Ласкер был согласен защищать звание[32][31]. Тем не менее Капабланка и общественность настаивали на матче, и 10 августа было заключено новое соглашение, по которому матч на большинство из 24 партий должен был состояться в Гаване в начале 1921 года. При этом в соглашении было оговорено, что на момент начала матча чемпионом мира является Капабланка[31][33].

Матч проходил с 15 марта по 28 апреля 1921 года. Первые четыре партии завершились вничью, пятую выиграл Капабланка, затем он одержал победы в десятой, одиннадцатой и четырнадцатой партиях, ещѐ десять закончились вничью. После четырнадцатой партии, проигранной грубым зевком, Ласкер сдал матч

досрочно. Несмотря на то, что по условиям соглашения Капабланка играл матч уже в ранге чемпиона мира, после окончания матча он был объявлен «новым чемпионом мира»[31] и в целом считается, что звание перешло к кубинцу только после матча в Гаване. Спортивная ценность матча оценивается по-разному. Эйве и Принс называют игру Ласкера очень слабой, отмечая неподходящий для него тропический климат и общее нежелание играть[34]. Одновременно с этим Крамник считал, что за исключением последней партии матч в целом проходил на очень высоком уровне, просто Капабланка был моложе и сильнее[13]. Всего Ласкер удерживал звание чемпиона в течение 26 лет 337 дней, что является абсолютным рекордом в истории шахмат.

Экс-чемпион[

Ласкер в 1933 году

Несмотря на проигрыш Капабланке, Ласкер продолжал успешные выступления в соревнованиях. В 1923 году он без поражений выиграл турнир в Остраве(1923), опередив ряд сильных шахматистов, включая Рети, Боголюбова и молодого Эйве[35]. Через год — победа в Нью-Йорке, где Ласкер сразу захватил лидерство и выиграл первый круг с результатом 7½ из 10, уверенно опередив Капабланку. Несмотря на поражение от кубинца во втором круге, Ласкер сохранил первое место, при этом выиграв все остальные микроматчи[36][37]. НаПервом Московском международном турнире (1925) Ласкер боролся за лидерство

с Боголюбовым. В 12-том туре в партии с Торре Ласкер имел выигранную позицию, но затем несколько раз ошибся и позволил сопернику провести эффектную победную комбинацию с жертвой ферзя, известную как «мельница». Это часто объясняют тем, что во время партии Ласкер получил телеграмму, извещавшую о том, что его совместная с братом Бертольдом философская пьеса «О Человеке эта повесть» была принята к постановке одним из берлинских театров[38][39]. Пьеса не имела успеха, и в настоящее время она оценивается критиками невысоко[40]. Вторую половину турнира Ласкер провѐл слабо, через тур после партии с Торре он проиграл Левенфишу, а позже сделал несколько ничьих с аутсайдерами. Тем не менее это не помешало ему завоевать второй приз и набрать на пол-очка больше, чем Капабланка.

В 1927 году организаторы не пригласили Ласкера на турнир в Нью-Йорке. Поскольку турнир многими рассматривался как соревнование сильнейших шахматистов мира за право на матч с чемпионом — Капабланкой, Ласкер воспринял это как оскорбление и на несколько лет прекратил участие в турнирах[41][42].

В 1933 году Ласкер с женой был вынужден покинуть Германию из-за установления там нацистской диктатуры иначала кампании по преследованию евреев. Переехав в Великобританию[9], Ласкер в 1934 году после долгого перерыва возобновил участие в соревнованиях, заняв в цюрихском турнире пятое место (турнир выиграл Алехин). В 1935 году в Московском международном турнире Ласкер занял третье место, отстав на пол-очка от Ботвинника иФлора, но опередив Капабланку. Выступление Ласкера, который в шестьдесят шесть лет не проиграл ни одной из 19 партий (+6 −0 =13)[43], при этом в личной встрече с Капабланкой одержав красивую победу, газеты назвали «биологическим чудом»[44]. В августе того же года по приглашению наркома юстиции и организатора шахматных турниров Николая Крыленко Ласкеры поселились в СССР. Ласкер получил должность в Математическом институте РАН, в качестве корреспондента «Советского спорта» освещал матч между Алехиным и Эйве в Голландии и представлял Советский Союз в соревнованиях[2][40][4]. В 1936 году он сыграл в двух турнирах: в Москве он был шестым, а в ноттингемском турнире поделил 7-8 места, там он единственный раз занял в итоговой таблице место ниже Капабланки. Свою последнюю турнирную партию Ласкер сыграл в Ноттингеме против К. Александера[45].

В 1937 году Ласкеры отправились в США, чтобы повидать родственников, в частности дочь Марты Лотту. Они провели некоторое время в Чикаго, затем переехали к родственникам жены в Нью-Йорк. По одной из версий, поездка планировалась как временная, все вещи Ласкеров остались в московской квартире, были даже куплены обратные билеты в Москву.[46]. По другой — Ласкеры увезли с собой всѐ, кроме мебели, явно не собираясь возвращаться.[47]Так или иначе, супруги более не вернулись в СССР. Марта в Америке заболела, и врачи категорически запретили ей отправляться в долгий путь. Существует мнение, что Ласкеры решили не возвращаться, опасаясь поднявшейся в СССР волны репрессий, одной из жертв которой стал Крыленко[40].

Однако известен факт, что подавая прошение о разрешении проживания в Советском Союзе, Ласкер с самого начала указал срок пребывания в СССР «около двух лет» с целью завершения научной работы, для чего он нуждался в математической литературе, доступной в советских библиотеках. Так что выезд мог быть просто реализацией изначальных планов.[47]

Последние годы[

В США Ласкер зарабатывал на жизнь сеансами одновременной игры, лекциями и игрой в бридж[3][40]. Так, во время пребывания в Чикаго в 1938 году Ласкер провѐл ряд выступлений в недавно открытом местном шахматном клубе, носящем его имя, в том числе два сеанса одновременной игры (с результатами +21 −1 =5 и +23 −0 =2), и две консультационные партии, в которых против него играли чикагские мастера (Ласкер выиграл обе). В апреле 1940 года, в возрасте 71 года он принял участие в турнире шахматного клуба имени Маршалла и набрал 10½ очков (+9 −4 =3), разделив 5-6-е места. В мае того же года начал показательный матч с Маршаллом, но после второй партии (+0 -1 =1) прекратил матч из-за проблем со здоровьем.

В первые дни 1941 года Ласкер тяжело заболел почечной инфекцией, попал в госпиталь «Маунт-Сайнай» в Нью-Йорке, где и умер 11 января 1941 года. Ласкер был похоронен на кладбище Бет Олом в Квинсе[48], церемонию прощания посетили около 200 человек, в том числе Файн и Эд. Ласкер[49].

Вклад и влияние

Э. Ласкер — Х. Р. Капабланка, Санкт-Петербург, 1914.

В этой позиции Ласкер сделал ход12.f5. В. Крамник приводит эту партию как пример позиционного чутья Ласкера: белые создают себе отсталую пешку e4 и ослабляют поле e5, но эти слабости сложно использовать, а взамен они выключают белопольного слона чѐрных[13].

Большинство исследователей, изучавших творчество Ласкера, отмечали, что Ласкер первым из всемирно известных шахматистов стал придавать значение психологическим факторам. По словам Ботвинника, он «всегда оценивал позицию с практической точки зрения и старался создать на доске такую ситуацию, в которой партнер чувствовал бы себя неуверенно»[50]. Даже ценой ослаблений своей позиции или потери материала, «устремляя партию прямо к пропасти» (Р. Рети), Ласкер создавал положение, неудобное данному конкретному противнику в силу его личных психологических особенностей и присущего ему стиля игры. Таким образом он лишал соперников возможности подходить к еѐ оценке стандартно, тем самым заставляя их ошибаться[51]. Биограф Ласкера Б. Вайнштейн объясняет это этической философией Ласкера, согласно которой для изменения ситуации на доске необходимы решительные инициативные действия, часто выражающиеся в ослаблении собственной позиции[52]. В то же время часть современных шахматистов оспаривает выводы об особом психологическом подходе. Владимир Крамник считал, что сила Ласкера была в глубоком понимании позиции, способности допустить ослабление в одном месте, чтобы за счѐт этого получить преимущество в другом[13].

Эмануэль Ласкер на почтовой марке ГДР, выпущенной к столетию со дня рождения шахматиста (1968 год).

Ласкер был очень разносторонним, практически универсальным игроком, одинаково искусно разыгрывавшим миттельшпиль иэндшпиль, сильным и в позиционной, и в комбинационной игре[53][54]. По словам Капабланки он «никогда не придерживался типа игры, который можно было бы классифицировать как определѐнный стиль»[55][56]. Вайнштейн выделял три принципа, на которых Ласкер, развивавший учение Стейница, строил позиционную игру: действия по плану, образование слабостей в лагере противника, избегание слабостей, особенно долговременных, в собственной позиции[53]. Ласкер также разработал учение о комбинации. По мнению Ласкера комбинация всегда вытекает из логики предшествующей игры, а не возникает на доске случайно. Таким образом для того, чтобы появились предпосылки для проведения комбинации (мотив комбинации), одна из сторон должна получить преимущество. И напротив, удачная комбинация является свидетельством того, что одна из сторон добилась такого преимущества[57]. Ласкер неоднократно с успехом жертвовал ферзя, забирая взамен ладью, слона и пешку соперника, вследствие чего

подобная позиционная жертва получила название «ласкеровская компенсация»[58]. Меньше внимания, чем другим аспектам шахмат, Ласкер уделял дебюту, он предпочитал простые надѐжные позиции[59]. Тем не менее его именем названо одно из продолжений в ферзевом гамбите, а защита за чѐрных вгамбите Эванса на десятилетия вывела этот дебют из употребления[54][60].

Ласкер написал несколько учебников шахмат, самым известный из которых — «Учебник шахматной игры» (нем. Lehrbuch des Schachspiels, 1925), выдержавший множество изданий (в том числе на русском языке). М. Шибут оценил его как «самую философскую шахматную книгу из когда-либо написанных»[61]. В период жизни в СССР Ласкер опубликовал повесть «Как Виктор стал шахматным мастером»[62].

Ласкер известен последовательной борьбой за достойную оплату выступлений шахматистов. В то время как большинство его современников не воспринимали шахматы как полноценную профессию, способную обеспечить безбедное существование, Ласкер считал, что шахматист должен иметь возможность не совмещать шахматы с каким-то другим занятием[63]. Он регулярно ставил условием своего участия в турнире или матче повышенные гонорары, а также выступал за защиту авторских прав шахматистов на партии. Идея об исключительных правах шахматиста на партию была известна с середины XIX века, однако Ласкер был одним из наиболее активных еѐ сторонников. Он неоднократно настаивал на включении условия о праве на публикацию партии в соглашения о матче, в том числе на объявлении себя единственным правообладателем[64]. Ласкер объяснял свои требования тем, что был потрясѐн бедностью, в которой умерли Стейниц, Цукерторт, Макензи и некоторые другие шахматисты[63].

Математические труды

Д. Гильберт рекомендовал Ласкеру защитить Ph.D по математике.

Шахматы не были единственным увлечением Ласкера. Родители, отметив его интеллектуальные способности, в особенности к математике, послали подростка Эмануэля учиться в Берлин (где он также открыл в себе талант к шахматам). Ласкер закончил школу в прусском городе Ландсберг-ан-дер-Варте и затем продолжил изучение математики и философии в университетах Берлина, Гѐттингена и Гейдельберга[6].

В 1895 году Ласкер опубликовал две статьи по математике в Nature[65]. По советуДавида Гильберта, он записался в аспирантуру в Эрлангенском университет (1900—1902)[6]. В 1901 году он представил в Эрлангене

свою диссертацию Über Reihen auf der Convergenzgrenze («О рядах на границе сходимости»), написанную под руководством Макса Нѐтера, и в том же году она была опубликована Королевским обществом[66]. Ласкер получил степень доктора философии по математике в1902 году[6]. Его самая известная математическая работа, которую он опубликовал в 1905 году, доказывала для колец многочленов аналог разложения на простые множители: существование примарного разложения, то есть разложение произвольного идеала в пересечение конечного числа примарных. Эта теорема была в дальнейшем обобщена Эмми Нѐтер (дочерью Макса Нѐтера) на случай произвольныхкоммутативных нѐтеровых колец и получила название теоремы Ласкера-Нѐтер[67][6].

Ласкер в основном занимался наукой самостоятельно и не имел академических должностей[40]. В 1893 году он недолго читал курс о дифференциальных уравнениях в Тулейнском университете в Новом Орлеане[6], а в 1901 году год читал лекции в Манчестерском университете Виктории (один из предшественников современногоМанчестерского университета)[68].

В 1906 году Ласкер выпустил брошюру «Борьба» (Kampf), в которой предложил своѐ видение теории игр, распространив еѐ на различные сферы человеческой деятельности, в частности экономику[69]. Предположительно эта работа повлияла на ряд математиков, работавших в области теории игр, включая Цермело и фон Неймана[69]. Среди идей, озвученных Ласкером в «Борьбе», было деление игр на «равновесные» и «игры с перевесом», то есть игры, в которых право первого хода даѐт преимущество. Ласкер, вслед за Стейницем, отрицал преимущество белых и относил шахматы к равновесным играм[70].

Другие интеллектуальные игры

Ласкер много интересовался бриджем и го и достиг больших успехов в обеих играх. В 1930-х годах он входил в сборную Германии по бриджу[6]. В начале XX века Ласкер был одним из первых популяризаторов го в Европе. Известна история о том, как он вместе с Эдуардом Ласкером и старшим братом Бертольдом встречались в одном из клубов Берлина с японским любителем, предложившим им фору в 9 камней (очень большая фора для го, аналогичная форе в ферзя в шахматах). Несмотря на такое большое преимущество и возможность консультироваться, трио проигралось в пух и прах (кстати, двух однофамильцев Ласкеров, игравших и в шахматы, и в го, нередко путают). Говорят, что именно после этой партии Эм.Ласкер оценил игру го как стратегически очень глубокую и интересную.

Ласкер также изобрѐл игру, соединявшую черты шашек и военной стратегии. Игра получила название «ласка», еѐ правила были опубликованы в 1911 году[71].

Результаты

Турниры

Год Город Место Результат Примечания

1888/89 Берлин(кафе 1 20/20 +20 −0 =0

Год Город Место Результат Примечания

Кайзерхов)

1889 Бреслау, побочный турнир

1—2 12/15 +11 −2 =2 Турнир проходил в рамках 6 конгресса Германского шахматного союза.

1889 Амстердам 2 6/8 +5 −1 =2 1-е место Берн (7), 3-е Мэзон (5½).

1890 Берлин 1—2 6½/8 +6 −1 =1 Поделил вместе с Бертольдом Ласкером.

1890 Грац 3 4/6 +3 −1 =2 1-е место Маковец (5), 2-е Бауэр (4½).

1892 Лондон 1 9/11 +8 −1 =2

1892 Лондон 1 6½/8 +5 −0 =3 2-е место Блэкберн (6), турнир проходил в два круга.

1893 Нью-Йорк 1 13/13 +13 −0 =0 2-е место Альбин (8½).

1895 Гастингс 3 15½/21 +14 −4 =3 1-е место Пильсбери (16½), 2-е Чигорин (16), 4-е Тарраш(14).

Год Город Место Результат Примечания

1895/96 Санкт-Петербург

1 11½/18 +8 −3 =7 2-е место Стейниц (9½), 3-е Пильсбери (8), 4-е Чигорин (7). Турнир проходил в 6 кругов.

1896 Нюрнберг 1 13½/18 +12 −3 =3 2-е Мароци (12½), 3—4 Пильсбери и Тарраш (12).

1899 Лондон 1 23½/28 +20 −1 =7 2—4 Мароци, Пильсбери и Яновский (19). Турнир проходил в два круга.

1900 Париж 1 14½/16 +14 −1 =1 2-е место Пильсбери (12½), 3—4 Мароци и Маршалл (12).

1904 Кембридж-Спрингс

2—3 11/15 +9 −2 =4 1-е место Маршалл (13), 2—3 Ласкер и Яновский.

1906 Трентон-Фоллс 1 5/6 +4 −0 =2 турнир проходил в два круга.

1909

Санкт-Петербург, мемориал Чигорина

1—2 14½/18 +13 −2 =3 Поделил с Рубинштейном, 3—4 Дурас и Шпильман (11).

Год Город Место Результат Примечания

1914

Санкт-Петербург

1

13½/18 в том числе 7 из 8 в финале

+10 −1 =7

2-е место Капабланка (13), 3-е Алехин (10), 4-е Тарраш (8½), 5-е Маршалл (8). Турнир состоял из предварительного кругового турнира для 11 игроков и финального турнира в два круга для пяти лучших шахматистов, результаты предварительного турнира и финала суммировались.

1918 Берлин 1 4½/6 +3 −0 =3 Турнир проходил в два круга.

1923 Острава 1 10½/13 +8 −0 =5 2-е Рети (9½), 3-е Грюнфельд (8½).

1924 Нью-Йорк 1 16/20 +13 −1 =6 2-е место Капабланка (14½), 3-е Алехин (12), 4-е Маршалл (11). Турнир проходил в два круга.

1925 Москва 2 14/20 +10 −2 =8 1-е место Боголюбов (15½), 3-е Капабланка (13½), 4-е Маршалл (12½).

1934 Цюрих 5 10/15 +9 −4 =2 1-е место Алехин (13), 2—3 Эйве и Флор (12).

1935 Москва 3 12½/19 +6 −0 =13 1—2 Ботвинник и Флор, 4-е Капабланка (12).

Год Город Место Результат Примечания

1936 Москва 6 8/18 +3 −5 =10 1-е место Капабланка (13), 2-е Ботвинник (12), 3-е Флор (9½).

1936 Ноттингем 7—8 8½/14 +6 −3 =5 1—2 Капабланка и Ботвинник (10), 3—5 Эйве, Решевский иФайн (9½).

Матчи

Год Город Противник + − = Результат Примечания

1889/90 Берлин Барделебен, Курт фон

2 1 1 2½−1½

1889/90 Лейпциг Мизес, Жак 5 0 3 6½−1½

1890 Ливерпуль Бѐрд, Генри 7 2 3 8½−3½

1890 Манчестер Миньяти, Н. Т. 3 0 2 4—1

1891 Вена Энглиш, Бертольд

2 0 3 3½−1½

1891 Лондон Ли, Фрэнк Джозеф

1 0 1 1½−½

1892 Лондон Блэкберн, Джозеф Генри

6 0 4 8—2

1892 Ньюкасл Бѐрд, Генри 5 0 0 5—0

1892/93 Логанспорт и Кокомо (Индиана)

Шовальтер, Джексон Уиппс

6 2 2 7—3

1893 Гавана Гольмайо, Селсо

2 0 1 2½−½

1893 Гавана Васкес, Андрес Клементе

3 0 0 3−0

1893 Гавана Понце, А. 2 0 0 2—0

1893 Нью-Йорк Эттлингер, Альфред

5 0 0 5—0

1894 Нью-Йорк, Филадельфия,

Стейниц, 10 5 4 12—7 Матч на первенство мира, игрался до

Монреаль Вильгельм десяти побед.

1896/97 Москва Стейниц, Вильгельм

10 2 5 12½—4½ Матч на первенство мира, игрался до десяти побед.

1901 Манчестер Яновский, Давид

1 0 1 1½—0½

1903 Брайтон Чигорин, Михаил

1 2 3 2½—3½ Тематический матч, все партии игралисьгамбитом Райса.

1907 Различные города США

Маршалл, Фрэнк Джеймс

8 0 7 11½—3½ Матч на первенство мира, игрался до восьми побед.

1908 Мюнхен, Дюссельдорф

Тарраш, Зигберт

8 3 5 10½—5½ Матч на первенство мира

1908 Амстердам Спейер, Абрахам

2 0 1 2½—½

1909 Париж Яновский, Давид

2 0 2 2—2

1909 Париж Яновский, 7 1 2 8—2

Давид

1910 Вена, Берлин Шлехтер, Карл 1 1 8 5—5 Матч на первенство мира.

1910 Берлин Яновский, Давид

8 0 3 9½—1½ Матч на первенство мира

1916 Берлин Тарраш, Зигберт

5 0 1 5½—½

1921 Гавана Капабланка, Хосе Рауль

0 4 10 5—9 Матч на первенство мира, игрался на большинство из 24 партий, но Ласкер сдал его досрочно.

Результаты личных встреч с сильнейшими шахматистами 1889—1936[править | править вики-текст]

Противник Период встреч + − =

Алехин, Александр 1912—1936 3 1 4

Барделебен, Курт фон 1889—1895 3 2 1

Берн, Амос 1889—1909 3 0 1

Бернштейн, Осип 1909—1940 3 2 1

Бѐрд, Генри 1890—1899 17 3 3

Блэкберн, Джозеф 1892—1914 11 2 4

Боголюбов, Ефим 1923—1936 5 1 2

Ботвинник, Михаил 1935—1936 0 1 3

Гунсберг, Исидор 1889—1914 4 0 1

Делмар, Юджин 1892—1904 6 0 1

Ейтс, Фредерик 1924—1925 2 0 1

Ettlinger 1892—1893 6 0 0

Капабланка, Хосе Рауль 1914—1936 2 6 16

Левенфиш, Григорий 1924—1936 1 1 3

Марко, Георг 1890—1904 4 0 2

Мароци, Геза 1896—1924 4 0 2

Маршалл, Фрэнк 1900—1940 12 2 11

Мизес, Жак 1889—1909 9 0 4

Miniatti 1890—1890 4 0 1

Противник Период встреч + − =

Мэзон, Джеймс 1889—1900 3 0 5

Пильсбери, Гарри 1893—1904 5 5 4

Рети, Рихард 1923—1925 3 0 1

Романовский, Пѐтр 1924—1935 2 0 2

Рубинштейн, Акиба 1909—1925 2 1 4

Спейер, Абрахам 1908—1909 3 0 1

Стейниц, Вильгельм 1894—1899 26 8 12

Тарраш, Зигберт 1895—1923 18 4 8

Тартаковер, Савелий 1909—1936 3 1 3

Флор, Саломон 1934—1936 0 2 3

Хэнем, Джеймс 1892—1901 4 0 0

Ходжес, Альберт 1892—1904 4 1 0

Тейхман, Рихард 1895—1909 4 0 0

Чигорин, Михаил 1895—1904 10 3 7

Шлехтер, Карл 1895—1918 5 2 12

Шовальтер, Джексон 1892—1904 13 2 3

Шпильман, Рудольф 1900—1935 1 0 4

Эйве, Макс 1923—1936 3 0 0

Яновский, Давид 1895—1924 26 4 7

Этюды

«Deutsches Wochenschach» (1890)

Белые выигрывают

1.Крb7(b8) Лb2+ 2.Крa7 Лc2 3.Лh5+ Крa4! Чѐрный король может двигаться только по вертикали a. Если он

отступит на линию b, то белые легко выигрывают, сыграв Крb7. 4.Крb7(b6) Лb2+ 5.Крa6 Лc2 6.Лh4+ Крa3! 7.Крb6 Лb2+ 8.Крa5 Лc2 9.Лh3+ Крa2 10.Л:h2!, и белые выигрывают[72]. Этот этюд до настоящего времени считается

классическим и породил множество подражаний[73][74]

«Новое время» (1894)

Выигрыш 4+2

1.c4 Кd2 2.c5 Кb3 3.c6 Кd4 4.c7 Кb5 5.c8К! и три коня согласно теории выигрывают против одного[75].

«ABC d'Echecs» (1895)

Выигрыш 4+6

1.Сg8! Л:g8 2.Крf7! Л:g6 3.fg h5 4.g7+ Крh7 5.g8Ф+ Крh6 6.Фg6#[75]

Книги Ласкера

Шахматы

«Здравый смысл в шахматах» (вышла на английском как Common Sense in Chess), 1896, русский перевод 1897.

Lasker’s How to Play Chess: An Elementary Text Book for Beginners, Which Teaches Chess By a New, Easy and Comprehensive Method, 1900.

«Международный шахматный конгресс в память М. И. Чигорина С.-Петербург, 1909» (1910)

«Мой матч с Капабланкой» (Mein Wettkampf mit Capablanca), 1922, русский перевод 1926.

«Учебник шахматной игры» (Lehrbuch des Schachspiels), 1926, русский перевод 1926.

Lasker’s Chess Primer, 1934.

Математика

Lasker, Emanuel (August 1895). «Metrical Relations of Plane Spaces of n Manifoldness». Nature 52 (1345): 340–343.DOI:10.1038/052340d0. Проверено 2008-05-31.

Lasker, Emanuel (October 1895). «About a certain Class of Curved Lines in Space of n Manifoldness». Nature 52(1355): 596. DOI:10.1038/052596a0. Проверено 2008-05-31.

Lasker, Emanuel (1901). «Über Reihen auf der Convergenzgrenze». Philosophical Transactions of the Royal Society of London. Series A 196: 431–477. Проверено 2008-05-31. — Lasker’s Ph.D. thesis.

Lasker, E. (1905). «Zur Theorie der Moduln und Ideale». Math. Ann. 60: 19–116. DOI:10.1007/BF01447495.

Философия

«Борьба» (Kampf), 1911, русский перевод 2007.

«Постижение мира» (Das Begreifen der Welt), 1913.

«Философия бесконечности» (Die Philosophie des Unvollendbar), 1918.

«О Человеке эта повесть» (Vom Menschen die Geschichte), 1925 — пьеса, написанная совместно с Бертольдом Ласкером.

«Община будущего» (The Community of the Future), 1940.

Примечания

↑ Показывать компактно

1. ↑ Перейти к:1 2 Record #118569872 // Gemeinsame Normdatei —Leipzig: Katalog der Deutschen Nationalbibliothek, 2012—2014. Проверено 9 апреля 2014.

2. ↑ Перейти к:1 2 3 Ласкер Эмануэль — статья из Электронной еврейской энциклопедии

3. ↑ Перейти к:1 2 3 4 5 6 Laura B. Tyle. Emanuel Lasker // Encyclopedia of world biography. — Detroit: UXL, 2000. — ISBN 0787664650.

4. ↑ Перейти к:1 2 Шмачков Л. Эмануил Ласкер жил в «советском спорте» // Советский спорт. — 5 сентября 2002. — В. 160 (15845).

5. ↑ Перейти к:1 2 Fine, R. The Age of Lasker // The World’s Great Chess Games. — 2nd ed. — Dover, 1976. — P. 50. — 397 p. — ISBN 0-486-24512-8.

6. ↑ Перейти к:1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 Биография Ласкера на сайте Факультета математики и статистики Сент-Эндрюсского университета

7. ↑ Бреслау, побочный турнир (1889)

8. ↑ Амстердам (1889)

9. ↑ Перейти к:1 2 3 4 5 6 7 8 Авербах, Ю. Л., Ласкер, Эмануил //«Энциклопедия Кругосвет».

10. ↑ Перейти к:1 2 Вайнштейн, Б. С. Мыслитель. С. 38

11. ↑ Hilbert, John S. To Read the Passing Words(2001). — Статья, посвящѐнная переизданию журналаThe World Chess Fortnightly, редактировавшегося Ласкером. Проверено 28 февраля 2010. Архивировано из первоисточника 23 августа 2011.

12. ↑ Нью-Йорк (1893)

13. ↑ Перейти к:1 2 3 4 5 Крамник, В. Б. От Стейница до Каспарова. e3e5.com (17 января 2005). Проверено 14 февраля 2010.Архивировано из первоисточника 11 августа 2011.

14. ↑ Перейти к:1 2 Вайнштейн, Б. С. Мыслитель. С. 86.

15. ↑ Вайнштейн, Б. С. Мыслитель. С. 53.

16. ↑ Вайнштейн, Б. С. Мыслитель. С. 54—55.

17. ↑ Дудаков, С. Ю. Каисса и Вотан = Kaissa and Votan /Е. Минин. — Иерусалим: изд. А. Богатых и Э. Ракитской, 2009. — 621 с. — ISBN 978-5-98575-356-1.

18. ↑ Большинство исследователей включает его в список матчей за звание чемпиона мира. Эдвард Уинтерутверждал, что это был обычный выставочный матч, опираясь на современную матчу прессу и существование уже подписанного соглашения о грядущем матче между Ласкером и Шлехтером.

19. ↑ Вайнштейн, Б. С. Мыслитель. С. 76—77

20. ↑ Winter, E. Who Was R.J. Buckley? (2004). Проверено 27 февраля 2010. Архивировано из первоисточника 23 августа 2011.

21. ↑ Pachman, L. Decisive Games in Chess History. — Courier Dover Publications, 1987. — P. 48-51. —

266 p. —ISBN 9780486253237.

22. ↑ Fine, R. The Age of Lasker // The World’s Great Chess Games. — 2nd ed. — Dover, 1976. — P. 52. — 397 p. —ISBN 0-486-24512-8.

23. ↑ Валерий Сегаль. Боги, обжигавшие горшки. 1999.

24. ↑ St. Petersburg 1909 and 1914

25. ↑ Вайнштейн, Б. С. Мыслитель. С. 47.

26. ↑ Вайнштейн, Б. С. Мыслитель. С. 90

27. ↑ Перейти к:1 2 Эйве М., Принс Л. Баловень Каиссы = Het Schaakphenomeen Capablanca. — М.: Физкультура и Спорт, 1990. — С. 23. — 304 с. — ISBN 5-278-00271-9.

28. ↑ Edward Winter. Capablanca’s Reply to Lasker // British Chess Magazine. — 1922. — № October. — С. 376—380.

29. ↑ Fine, R. The Age of Lasker // The World’s Great Chess Games. — 2nd ed. — Dover, 1976. — P. 54—56. — 397 p. — ISBN 0-486-24512-8.

30. ↑ Вайнштейн, Б. С. Мыслитель. С. 89

31. ↑ Перейти к:1 2 3 4 Edward, Winter How Capablanca Became World Champion (2004). Проверено 18 февраля 2010.Архивировано из первоисточника 23 августа 2011.

32. ↑ Says Capablanca Has Earned Title. The New York Times (26 июня 1920). Проверено 18 февраля

2010.Архивировано из первоисточника 23 августа 2011.

33. ↑ Ласкер, Э. Мой матч с Капабланкой = Mein Wettkampf mit Capablanca. — Л.: Наука и школа, 1925. — С. 12. — 44 с.

34. ↑ Эйве М., Принс Л. Баловень Каиссы = Het Schaakphenomeen Capablanca. — М.: Физкультура и Спорт, 1990. — С. 62-63. — 304 с. — ISBN 5-278-00271-9.

35. ↑ Каспаров, Г. К. Мои великие предшественники. С. 233.

36. ↑ Вайнштейн, Б. С. Мыслитель. С. 94.

37. ↑ Эйве М., Принс Л. Баловень Каиссы = Het Schaakphenomeen Capablanca. — М.: Физкультура и Спорт, 1990. — С. 288. — 304 с. — ISBN 5-278-00271-9.

38. ↑ Вайнштейн, Б. С. Мыслитель. С. 96—97.

39. ↑ Production of Lasker trainer cancelled. ChessBase News (7 апреля 2007). Проверено 3 марта 2010.Архивировано из первоисточника 23 августа 2011.

40. ↑ Перейти к:1 2 3 4 5 Fischer, Johannes Lasker: New Approaches. Emanuel Lasker Gesellschaft (25 марта

2002). Проверено 3 марта 2010. Архивировано из первоисточника 23 августа 2011.

41. ↑ Вайнштейн, Б. С. Мыслитель. С. 95, 98.

42. ↑ Панов, В. Н. Капабланка. — 3-е. — М.: Физкультура и Спорт, 1970. — С. 76. — 304 с.

43. ↑ Вайнштейн, Б. С. Мыслитель. С. 103.

44. ↑ Fine, R. The Age of Lasker // The World’s Great Chess Games. — 2nd ed. — Dover, 1976. — P. 51. — 397 p. —ISBN 0-486-24512-8.

45. ↑ Вайнштейн, Б. С. Мыслитель. С. 240.

46. ↑ Вайнштейн, Б. С. Мыслитель. С. 105—106.

47. ↑ Перейти к:1 2 Владимир НЕЙШТАДТ. ЭМАНУИЛ II И ДВЕ ДИКТАТУРЫ. Отрывок

48. ↑ William Steinitz, Kurt Landsberger. The Steinitz Papers: Letters and Documents of the First World Chess Champion. — McFarland, 2002. — P. 265. — 325 p. —ISBN 9780786411931.

49. ↑ William Steinitz, Kurt Landsberger. The Steinitz Papers: Letters and Documents of the First World

Chess Champion. — McFarland, 2002. — P. 295. — 325 p. —ISBN 9780786411931.

50. ↑ Каспаров, Г. К. Мои великие предшественники. С. 127.

51. ↑ Шахматы : энциклопедический словарь / гл. ред.А. Е. Карпов. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 563—564. — 624 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-85270-005-3.

52. ↑ Вайнштейн, Б. С. Мыслитель. С. 18—19.

53. ↑ Перейти к:1 2 Вайнштейн, Б. С. Мыслитель. С. 8.

54. ↑ Перейти к:1 2 Эмануил Ласкер. ChessPro. Архивировано из первоисточника 23 августа 2011.

55. ↑ Каспаров, Г. К. Мои великие предшественники. С. 242.

56. ↑ J.R. Capablanca The Ideal Style of the Masters; The Ideal Way of Playing the Game // Mundial. — Май 1927. — С. 1-4.

57. ↑ Вайнштейн, Б. С. Мыслитель. С. 13.

58. ↑ Дроздов М., Калѐнов А. Ласкеровские компенсации. — М., 2000, С. 116 ISBN 5-7461-0015-3

59. ↑ Вайнштейн, Б. С. Мыслитель. С. 10.

60. ↑ Каспаров, Г. К. Мои великие предшественники. С. 149.

61. ↑ Shibut, Macon Modern Chess Anarchy?(недоступная ссылка — история). vachess.org. Проверено 15 марта 2010.Архивировано из первоисточника 31 октября 2007.

62. ↑ Раевский, Л. Шахматный король // Европа-Экспресс. — 12 Января 2009. — В. 3 (567).

63. ↑ Перейти к:1 2 Кобленц, А. Н. Воспоминания шахматиста. — М.: Физкультура и спорт, 1986. —

С. 73. — 240 с.

64. ↑ Winter, E. Copyright on Chess Games. chesshistory.com (1987, дополнено в 1999, 2005 и 2006 г.). Проверено 11 марта 2010. Архивировано из первоисточника 23 августа 2011.

65. ↑ Lasker, Emanuel (August 1895). «Metrical Relations of Plane Spaces of n Manifoldness». Nature 52 (1345): 340–343. DOI:10.1038/052340d0. Проверено 2008-05-31.

Lasker, Emanuel (October 1895). «About a certain Class of Curved Lines in Space of n Manifoldness». Nature 52(1355): 596. DOI:10.1038/052596a0. Проверено 2008-05-31.

66. ↑ Lasker, Emanuel (1901). «Über Reihen auf der Convergenzgrenze». Philosophical Transactions of the Royal Society of London. Series A 196: 431–477.DOI:10.1098/rsta.1901.0009. Проверено 2008-05-31.

67. ↑ Lasker, E. (1905). «Zur Theorie der Moduln und Ideale».Math. Ann. 60: 19–116. DOI:10.1007/BF01447495. Noether, Emmy (1921). «Idealtheorie in Ringbereichen».Mathematische Annalen 83 (1):

24.DOI:10.1007/BF01464225. О связях между работами Ласкер и Нетѐр см. Springer Online Reference Works: Lasker ring. Springer. Проверено 31 мая 2008. Архивировано из первоисточника 23 августа 2011.

68. ↑ Dreyer, M., Sieg, U. Emanuel Lasker — Schach, Philosophie, Wissenschaft. P. 95.

69. ↑ Перейти к:1 2 Leonard, J. New Light on von Neumann: politics, psychology and the creation of game theory // Working Paper. — Department of Economics, University of Turin, 2007. — В. 7. — С. 18-19.

70. ↑ Вайнштейн, Б. С. Мыслитель. С. 21—22.

71. ↑ About Lasca – a little-known abstract game

72. ↑ Гербстман, А. И. Современный шахматный этюд, М. — Л., 1937, С. 10.

73. ↑ Кацнельсон, В. И.; Кацнельсон, Л. И.. По лесенке Ласкера. e3e5.com (3 ноября 2005). Проверено 7 марта 2010. Архивировано из первоисточника 23 августа 2011.

74. ↑ Кацнельсон, В. И. От Ласкера до Кереса (ладейные этюды). e3e5.com (4 декабря 2003). Проверено 7 марта 2010. Архивировано из первоисточника 23 августа 2011.

75. ↑ Перейти к:1 2 Я. Владимиров. «1000 шахматных этюдов». Москва: Астрель, 2003. ISBN 5-271-05741-0.

Emanuel Lasker Number of games in database: 1,107 Years covered: 1889 to 1940 Overall record: +363 -92 =179 (71.4%)* * Overall winning percentage = (wins+draws/2) / total games Based on games in the database; may be incomplete. 473 exhibition games, odds games, etc. are excluded from this statistic.

MOST PLAYED OPENINGS

With the White pieces:

Ruy Lopez (176) C68 C62 C66 C67 C64 French Defense (78) C11 C12 C01 C13 C14 French (54)

C11 C12 C13 C10 C00 King's Gambit Accepted (49) C39 C33 C38 C37 C35 Sicilian (48)

B45 B34 B40 B44 B32 King's Gambit Declined (30) C30 C31 C32

With the Black pieces:

Ruy Lopez (109) C65 C67 C66 C79 C77 Orthodox Defense (51) D53 D63 D52 D50 D60 Giuoco Piano (32)

C50 C53 C54 Queen's Pawn Game (31) D05 D02 D00 D04 A46 Sicilian (29)

B34 B73 B33 B45 B32 Four Knights (21) C49 C47 C48

NOTABLE GAMES: Lasker vs J Bauer, 1889 1-0 Lasker vs Capablanca, 1914 1-0 Pillsbury vs Lasker, 1896 0-1 Lasker vs W Napier, 1904 1-0 Marshall vs Lasker, 1907 0-1 Lasker vs Steinitz, 1894 1-0 Euwe vs Lasker, 1934 0-1 Lasker vs Schlechter, 1910 1-0 Steinitz vs Lasker, 1896 0-1 Tarrasch vs Lasker, 1908 0-1

WORLD CHAMPIONSHIPS: Lasker - Steinitz World Championship (1894) Lasker - Steinitz World Championship Rematch (1896) Lasker - Marshall World Championship Match (1907) Lasker - Tarrasch World Championship Match (1908) Lasker - Schlechter World Championship Match (1910) Lasker - Janowski World Championship Match (1910) Lasker - Capablanca World Championship Match (1921) NOTABLE TOURNAMENTS: Lasker - Bird (1890)

Nuremberg (1896) Paris (1900) St. Petersburg 1895/96 (1895) London (1899) Lasker - Janowski (1909) St Petersburg (1914) Maehrisch - Ostrau (1923) New York (1924) St Petersburg (1909) Moscow (1925) Hastings (1895) Cambridge Springs (1904) Zurich (1934) Nottingham (1936) GAME COLLECTIONS: Match Lasker! by amadeus The Lion King by chocobonbon Why Lasker Matters by Andrew Soltis by keypusher lasker best games by brager Selected Lasker by LaBourdonnaisdeux

the informal Lasker by ughaibu Chess World Champion Nr. 02: Lasker by Olanovich All Hail Emanuel by iron maiden Treasure's Ark by Gottschalk World Champions A-Z part 2 Lasker by kevin86 Lasker vs the World Champions Decisive Games by visayanbraindoctor Lasker by vidra Match Steinitz! by amadeus brainiac9129's favorite games by brainiac9129

GAMES ANNOTATED BY LASKER:

Rubinstein vs Lasker, 1909 Rubinstein vs Salwe, 1908 Spielmann vs Rubinstein, 1909 Tartakower vs Schlechter, 1909 Lasker vs Teichmann, 1909 >> 81 GAMES ANNOTATED BY LASKER

Search Sacrifice Explorer for Emanuel Lasker Search Google for Emanuel Lasker

Ratings

Year Rank Edo Dev. Games 1889 3 2644 (44) 28 1890 2 2662 (37) 42 1891 2 2684 (42) 2 1892 1 2725 (34) 72

Biographical data Name: Lasker, Emanuel

Also known as: Dr. Emanuel Lasker Born: 24 Dec. 1868 Died: 11 Jan. 1941 Notes:

1893 1 2725 (37) 44 1894 1 2721 (39) 19 1895 1 2716 (39) 21 1896 1 2727 (36) 37 1897 1 2739 (42) 17 1898 1 2743 (47) 0 1899 1 2746 (42) 26 1900 1 2731 (43) 18 1901 1 2692 (46) 10 1902 1 2674 (48) 9 1903 1 2657 (48) 6 1904 1 2667 (47) 15 1905 1 2673 (52) 0 1906 1 2679 (51) 6 1907 1 2701 (45) 15 1908 1 2704 (42) 19 1909 1 2714 (40) 32

1910 1 2711 (45) 21 1911 1 2720 (56) 0 1912 1 2730 (61) 0 1913 1 2739 (61) 0 1914 1 2749 (58) 18

Rating table notes

Golombek and Alberti have death date 13-01-1941. Gaige has death date 11-01-1941.

References Books

Cornil, Le Café de la Régence, page 245 Feenstra Kuiper, 100 Jahre Schachturniere, page 268, 302 Feenstra Kuiper, 100 Jahre Schachzweikämpfe, page 85 Forster, Amos Burn, page 350, 962 Gaige, Chess Personalia, page 240 Golombek, Golombek's Encyclopedia, page 172 Hannak, Emanuel Lasker Hilbert, Napier, page 198 Hooper and Whyld, Oxford Companion (1st ed.), page 178 Hooper and Whyld, Oxford Companion (2nd ed.), page 217 Reichhelm and Shipley, Chess in Philadelphia, page 18 Web

Alberti, Marco A. [Emanuel Lasker] Giffen, Glen. [Lasker, Emanuel] (broken) Hilbert, John S. [Emanuel Lasker: The Challenge for a Biographer] Kmoch, Hans. [Grandmasters I have known: Emanuel Lasker] Sarah. [Monte Carlo 1902 - Page 1] Sericano, C. [Lasker, Emanuel]

Match data (f=formal; c=casual; s=soft) Lasker, Em. - von Bardeleben, C. 1889 (f) 2.5 - 1.5

Lasker, Em. - Mieses, J. 1890 (f) 6.5 - 1.5

Lasker, Em. - Bird, H.E. 1890 (f) 8.5 - 3.5

Lasker, Em. - Miniati, N.T. 1890 (f) 4 - 1

Lasker, Em. - Englisch, B. 1890 (f) 3.5 - 1.5

Lasker, Em. - Lee, F.J. 1891 (f) 1.5 - 0.5

Lasker, Em. - Blackburne, J.H. 1892 (f) 8 - 2

Lasker, Em. - Bird, H.E. 1892 (f) 5 - 0

Lasker, Em. - Hanham, J.M. 1892 (f) 3 - 0

Lasker, Em. - Simonson, G. 1892 (f) 2 - 1

Lasker, Em. - Hodges, A.B. 1892 (f) 2 - 1

Lasker, Em. - Richardson, P. 1892 (f) 0.5 - 0.5

Lasker, Em. - Blackmar, A.E. 1892 (f) 2 - 0

Lasker, Em. - de Visser, W.M. 1892 (f) 2 - 0

Lasker, Em. - Delmar, E. 1892 (f) 2.5 - 0.5

Lasker, Em. - Baird, D.G. 1892 (f) 3 - 0

Lasker, Em. - Isaacson, C.B. 1892 (f) 3 - 0

Lasker, Em. - Baird, J.W. 1892 (f) 3 - 0

Lasker, Em. - Ryan, J.S. 1892 (f) 2 - 0

Lasker, Em. - Martinez, D.M. 1892 (c) 2 - 0

Lasker, Em. - Robinson, A.K. 1892 (c) 2 - 0

Lasker, Em. - Reichhelm, G.C. 1892 (c) 2 - 0

Lasker, Em. - Voigt, H.G. 1892 (c) 2 - 0

Lasker, Em. - Shipley, W.P. 1892 (c) 1 - 1

Lasker, Em. - Ettlinger, A.K. 1893 (f) 5 - 0

Lasker, Em. - de Visser, W.M. 1893 (c) 1.5 - 0.5

Lasker, Em. - Golmayo, C.F. 1893 (f) 2.5 - 0.5

Lasker, Em. - Vazquez, A.C. 1893 (f) 3 - 0

Lasker, Em. - Showalter, J.W. 1893 (f) 6.5 - 2.5

Lasker, Em. - Ponce, A. 1893 (c) 2 - 0

Lasker, Em. - Showalter, Ms. N.L. 1893 (f) 2 - 5 Lasker, Em. gave odds of a knight Lasker, Em. - Steinitz, W. 1894 (f) 12 - 7

Lasker, Em. - Steinitz, W. 1897 (f) 12.5 - 4.5

Lasker, Em. - Schmidt, L. 1901 (f) 0 - 1

Lasker, Em. - Hymes, E. 1901 (f) 0.5 - 0.5

Lasker, Em. - Finn, J. 1901 (f) 0.5 - 0.5

Lasker, Em. - Lipschutz, S. 1901 (f) 0.5 - 0.5

Lasker, Em. - Showalter, J.W. 1901 (f) 1 - 0

Lasker, Em. - Delmar, E. 1901 (f) 1 - 0

Lasker, Em. - Hanham, J.M. 1901 (f) 1 - 0

Lasker, Em. - Richardson, P. 1901 (f) 1 - 0

Lasker, Em. - Janowsky, D.M. 1901 (c) 1.5 - 0.5

Lasker, Em. - Roething, O. 1902 (f) 0.5 - 0.5

Lasker, Em. - Hodges, A.B. 1902 (f) 1 - 0

Lasker, Em. - Showalter, J.W. 1902 (f) 1 - 0

Lasker, Em. - Delmar, E. 1902 (f) 1 - 0

Lasker, Em. - Hymes, E. 1902 (f) 1 - 0

Lasker, Em. - Lipschutz, S. 1902 (f) 0.5 - 0.5

Lasker, Em. - Finn, J. 1902 (f) 1 - 0

Lasker, Em. - Shipley, W.P. 1902 (f) 1 - 0

Lasker, Em. - Lovegrove, W.R. 1902 (f) 0 - 1

Chigorin, M.I. - Lasker, Em. 1903 (f) 3.5 - 2.5

Lasker, Em. - Marshall, F.J. 1907 (f) 11.5 - 3.5

Lasker, Em. - Tarrasch, S. 1908 (f) 10.5 - 5.5

Lasker, Em. - Speijer, A. 1908 (f) 2.5 - 0.5

Lasker, Em. - Janowsky, D.M. 1909 (1) (f) 2 - 2

Lasker, Em. - Janowsky, D.M. 1909 (2) (f) 8 - 2

Lasker, Em. - Schlechter, C. 1910 (f) 5 - 5

Lasker, Em. - Janowsky, D.M. 1910 (f) 9.5 - 1.5

Tournament data

Breslau 1889 (1) 6th German Chess Federation Congress - Hauptturnier A 8 / 9

Breslau 1889 (4) 6th German Chess Federation Congress - Siegergruppe 4 / 6

Lasker, Em. - von Feyerfeil, E.R. 1 - 0

Amsterdam 1889 (2) Amsterdam International - Meisterturnier 6 / 8

Berlin 1890 German Chessmaster Association Tournament 3.5 / 5

Lasker, Em. - Lasker, B. 0.5 - 0.5

Graz 1890 Graz Tournament 4 / 6

London 1892 (4) 7th British Chess Association Congress - Master Tournament 9 / 11

London 1892 (5) British Chess Club Invitational Tournament 6.5 / 8

New York 1893 (7) New York Tournament 13 / 13

Hastings 1895 (7) Hastings International Congress - Master's Tournament 15.5 / 21

Saint Petersburg 1896 Saint Petersburg Tournament 11.5 / 18

London 1896 (3) Divan Chess Association - City of London Club Match

Lasker, Em. - Lawrence, T.F. 0.5 - 0.5

Nuremberg 1896 Nuremberg Tournament 13.5 / 18

London 1899 (2) London Major Tournament 21.5 / 26

Paris 1900 Paris International Tournament 15.5 / 18

Cambridge Springs 1904 Cambridge Springs Tournament 11 / 15

Trenton Falls 1906 New York State Chess Association - Rice Trophy Competition 5 / 6

Saint Petersburg 1909 (1) Chigorin Memorial Tournament 14.5 / 18

Saint Petersburg 1914 (2) Saint Petersburg Tournament - Preliminary 6.5 / 10

Saint Petersburg 1914 (3) Saint Petersburg Tournament - Final 7 / 8

Lasker-von Bardeleben Match (Berlin), 1889 not rated on January 1889 list [2665] +1 (2.5/4, 63%) +1 (2.5/4, 63%) vs 2690-rated opposition N/A Breslau, 1889 not rated on January 1889 list - +9 (12/15, 80%) no games vs rated opposition N/A Amsterdam, 1889 not rated on August 1889 list [2685] +4 (6/8, 75%) +2 (3/4, 75%) vs 2664-rated opposition N/A Graz, 1890 2666 (#10 on January 1890 list) [2590] +2 (4/6, 67%) +1 (1/1, 100%) vs 2611-rated opposition +0.4 Lasker-Mieses Match (Leipzig), 1890 2666 (#10 on January 1890 list) 2770 +5 (6.5/8, 81%) +5 (6.5/8, 81%) vs 2657-rated opposition +2.4

Bird-Lasker I (Liverpool), 1890 2666 (#10 on January 1890 list) 2656 +5 (8.5/12, 71%) +5 (8.5/12, 71%) vs 2538-rated opposition +0.7 Lasker-Miniati Match (Manchester), 1890 2666 (#10 on January 1890 list) 2635 +3 (4/5, 80%) +3 (4/5, 80%) vs 2547-rated opposition +0.8 Englisch-Lasker Match (Vienna), 1890 2666 (#10 on January 1890 list) 2636 +2 (3.5/5, 70%) +2 (3.5/5, 70%) vs 2596-rated opposition +0.6 Berlin, 1890 2738 (#1 on July 1890 list) 2681 +5 (6.5/8, 81%) +4 (5.5/7, 79%) vs 2576-rated opposition +0.7 Lasker-Lee Match (London), 1891 2782 (#1 on January 1891 list) [2546] +1 (1.5/2, 75%) +1 (1.5/2, 75%) vs 2534-rated opposition -0.1

London, 1892 2774 (#1 on January 1892 list) 2765 +5 (6.5/8, 81%) +5 (6.5/8, 81%) vs 2651-rated opposition +1.3 Bird-Lasker II (Newcastle), 1892 2774 (#1 on January 1892 list) 2747 +5 (5/5, 100%) +5 (5/5, 100%) vs 2603-rated opposition +1.5 Blackburne-Lasker Match (London), 1892 2774 (#1 on January 1892 list) 2794 +6 (8/10, 80%) +6 (8/10, 80%) vs 2665-rated opposition +1.7 Lasker-Showalter Match (USA), 1892 2774 (#1 on January 1892 list) 2668 +4 (6.5/9, 72%) +4 (6.5/9, 72%) vs 2569-rated opposition -0.2

London, 1892 2788 (#1 on March 1892 list) 2646 +7 (9/11, 82%) +6 (8/10, 80%) vs 2486-rated opposition -0.6

Golmayo-Lasker Match (Havana), 1893 2824 (#1 on January 1893 list) [2612] +2 (2.5/3, 83%) +2 (2.5/3, 83%) vs 2563-rated opposition +0.1 Lasker-Vasquez Match (Havana), 1893 2824 (#1 on January 1893 list) [2598] +3 (3/3, 100%) +3 (3/3, 100%) vs 2482-rated opposition +0.3 Ettlinger-Lasker Match (New York), 1893 2824 (#1 on January 1893 list) - +5 (5/5, 100%) no games vs rated opposition N/A New York, 1893 2820 (#1 on September 1893 list) 2767 +13 (13/13, 100%) +10 (10/10, 100%) vs 2512-rated opposition +1.4

Lasker-Steinitz I (World Championship, USA/CAN), 1894

2850 (#1 on January 1894 list) 2802 +5 (12/19, 63%) +5 (12/19, 63%) vs 2726-rated opposition -0.3

Hastings, 1895 2860 (#1 on August 1895 list) 2757 +10 (15.5/21, 74%) +6 (11.5/17, 68%) vs 2652-rated opposition -1.2 St. Petersburg, 1895 2842 (#1 on December 1895 list) 2829 +5 (11.5/18, 64%) +5 (11.5/18, 64%) vs 2755-rated opposition +0.7 Nurnberg, 1896 2836 (#1 on July 1896 list) 2825 +9 (13.5/18, 75%) +8 (11/14, 79%) vs 2673-rated opposition +1.3

Lasker-Steinitz II (World Championship, Moscow), 1896

2842 (#1 on November 1896 list) 2882 +8 (12.5/17, 74%) +8 (12.5/17, 74%) vs 2754-rated opposition +2.2

London, 1899 2813 (#1 on May 1899 list) 2878 +17 (21.5/26, 83%) +14 (18/22, 82%) vs 2667-rated opposition +3.2

Paris, 1900 2851 (#1 on May 1900 list) 2833 +13 (15.5/18, 86%) +9 (11.5/14, 82%) vs 2660-rated opposition +1.3 Janowsky-Lasker I (Manchester), 1901 2859 (#1 on January 1901 list) [2665] +1 (1.5/2, 75%) +1 (1.5/2, 75%) vs 2712-rated opposition +0.2 St Louis game, 1902 2838 (#1 on January 1902 list) - = (1/2, 50%) no games vs rated opposition N/A New York game, 1902 2795 (#1 on October 1902 list) [2608] +1 (1/1, 100%) +1 (1/1, 100%) vs 2639-rated opposition +0.3 Chigorin-Lasker Match (Brighton), 1903 2788 (#2 on January 1903 list) 2611 -1 (2.5/6, 42%) -1 (2.5/6, 42%) vs 2691-rated opposition -1.2

Cambridge Springs, 1904 2675 (#8 on April 1904 list) 2748 +7 (11/15, 73%) +3 (6/9, 67%) vs 2700-rated opposition +1.8 Trenton Falls, 1906 2705 (#8 on January 1906 list) [2578] +4 (5/6, 83%) +1 (1.5/2, 75%) vs 2582-rated opposition +0.2 New York game, 1907 2671 (#9 on January 1907 list) - = (1/2, 50%) no games vs rated opposition N/A

Lasker-Marshall I (World Championship, USA), 1907

2671 (#9 on January 1907 list) 2876 +8 (11.5/15, 77%) +8 (11.5/15, 77%) vs 2738-rated opposition +5.2

Lasker-Speijer Match (Amsterdam), 1908 2779 (#1 on January 1908 list) - +2 (2.5/3, 83%) no games vs rated opposition N/A

Lasker-Tarrasch I (World Championship, Germany), 1908

2753 (#2 on August 1908 list) 2799 +5 (10.5/16, 66%) +5 (10.5/16, 66%) vs 2718-rated opposition +1.8

Janowsky-Lasker II (Paris), 1909 2814 (#1 on January 1909 list) [2599] = (2/4, 50%) = (2/4, 50%) vs 2652-rated opposition -0.8 St. Petersburg, 1909 2814 (#1 on January 1909 list) 2815 +11 (14.5/18, 81%) +9 (12.5/16, 78%) vs 2651-rated opposition +1.4 Janowsky-Lasker III (Paris), 1909 2822 (#1 on October 1909 list) 2790 +6 (8/10, 80%) +6 (8/10, 80%) vs 2661-rated opposition +1.1

Lasker-Schlechter Match (World Championship, GER/AUT), 1910

2847 (#1 on January 1910 list) 2692 = (5/10, 50%) = (5/10, 50%) vs 2724-rated opposition -1.5

Janowsky-Lasker IV (World Championship, Berlin), 1910

2820 (#1 on November 1910 list) 2821 +8 (9.5/11, 86%) +8 (9.5/11, 86%) vs 2647-rated opposition +1.8

Budapest, 1911 2848 (#1 on January 1911 list) - -1 (0/1, 0%) no games vs rated opposition N/A

Paris game, 1912 2822 (#1 on January 1912 list) [2592] +1 (1/1, 100%) +1 (1/1, 100%) vs 2614-rated opposition +0.3 Moscow game, 1914 not rated on January 1914 list [2575] = (1/2, 50%) = (1/2, 50%) vs 2649-rated opposition N/A St. Petersburg, 1914 2673 (#12 on April 1914 list) 2853 +9 (13.5/18, 75%) +7 (11.5/16, 72%) vs 2738-rated opposition +4.7

Lasker-Tarrasch II (Berlin), 1916 2815 (#2 on January 1916 list) 2816 +5 (5.5/6, 92%) +5 (5.5/6, 92%) vs 2703-rated opposition +1.7 Berlin, 1918 2855 (#1 on January 1918 list) [2750] +3 (4.5/6, 75%) +3 (3.5/4, 88%) vs 2701-rated opposition +0.8

Capablanca-Lasker Match (World Championship, Havana), 1921

not rated on March 1921 list 2709 -4 (5/14, 36%) -4 (5/14, 36%) vs 2822-rated opposition N/A

Maehrisch Ostrau, 1923 not rated on July 1923 list 2756 +8 (10.5/13, 81%) +6 (8.5/11, 77%) vs 2626-rated opposition N/A New York, 1924 2738 (#3 on March 1924 list) 2828 +12 (16/20, 80%) +10 (14/18, 78%) vs 2658-rated opposition +3.3

Moscow, 1925 2795 (#1 on November 1925 list) 2737 +8 (14/20, 70%) +5 (9.5/14, 68%) vs 2642-rated opposition =0.0 Chicago, 1926 2787 (#1 on January 1926 list) [2624] +1 (1/1, 100%) +1 (1/1, 100%) vs 2664-rated opposition +0.4 Zuerich, 1934 not rated on January 1934 list 2669 +5 (10/15, 67%) +4 (9/14, 64%) vs 2586-rated opposition N/A Moscow, 1935 2639 (#16 on February 1935 list) 2707 +6 (12.5/19, 66%) +3 (5.5/8, 69%) vs 2649-rated opposition +1.6 Moscow, 1936 2677 (#9 on May 1936 list) 2618 -2 (8/18, 44%) -2 (8/18, 44%) vs 2652-rated opposition -1.5

Nottingham, 1936 2661 (#11 on August 1936 list) 2698 +3 (8.5/14, 61%) +3 (8.5/14, 61%) vs 2643-rated opposition +1.2 New York game, 1938 2663 (#10 on January 1938 list) - = (0.5/1, 50%) no games vs rated opposition N/A New York game, 1939 not rated on January 1939 list - -1 (0.5/2, 25%) no games vs rated opposition N/A New York game, 1940 not rated on January 1940 list - +1 (3/5, 60%) no games vs rated opposition N/A Lasker-Marshall III (New York), 1940 not rated on May 1940 list - -1 (0.5/2, 25%) no games vs rated opposition N/A

В начале текущего столетия чемпион мира Эммануил Ласкер несколько раз отстаи вал свое звание в борьбе с известными шахматистами своего времени. Но только в матче с Карлом Шлехтером он оказался под угрозой поражения.

Выдвинувшийся ещѐ в конце XIX века К. Шлехтер (1874 – 1918) был виднейшим представителем венской школы, поднявшей на высокую ступень мастерство защиты. В международных турнирах он начал выступать с 1894 года (в Лейпциге). В то время еще многие его партии отличались яркими комбинационными замыслами. Однако полностью стиль Шлехтера выявился на турнире в Гастингсе (1895 г.). Уже в этом соревновании он показал высокое искусство позиционной игры. В игре Шлехтера трудно было уловить «слабое место». Если его положение было хорошим, то он, по выражению Ласкера, атаковал выдержанно, стойко и умно. Если оно было одинаково с позицией его противника, он играл осмотрительно, осторожно, без ложных иллюзий. Наконец, если его положение склонялось к проигрышу, то он становился отчаянным. Тогда Шлехтер ставил противнику тонкие ловушки, предпринимал нападения или необыкновенно упорно защищался. Венский гроссмейстер «только тогда решается на какое-нибудь предприятие, - писал Ласкер, - когда оно обещает верный успех, и только в таком случае он рискует удалить свои силы от их первоначальной базы. Даже надежда на вероятный выигрыш, не основанная на вполне точном расчете, не может соблазнить его отступить от этого правила. Он как бы вызывает своего противника: «Разбей меня, если можешь!..». Мирные настроения Шлехтера в шахматной партии объяснялись не только его взглядами и убеждениями; в какой-то мере они были и следствием его необычайно спокойного, мягкого и добродушного характера. Ему не хватало боевого темперамента. Р. Шпильман в своих воспоминаниях отмечал: «…Шлехтер был чем угодно, но только не боевой натурой. Бывали случаи, когда его миролюбие использовалось его турнирными противниками. Кто имел против него плохое положение, - нередко мог спастись путем предложения ничьей». Несмотря на эти недостатки, К. Шлехтер, шахматист большого природного дарования, добился в начале нашего века значительных успехов, завоевав первые места в международных турнирах в Мюнхене (1900 г., вместе с Пильсбери) и в Остенде (1906 г.), где он в финале не потерпел ни одного поражения и опередил Мароци, Рубинштейна, Маршалла и других. Журналы и газеты многих стран стали писать о нем, как об одном из достойных и опасных соперников чемпиона мира. Однако сам Шлехтер не стремился к борьбе за звание чемпиона мира. Тем не менее, успех Шлехтера в двух крупных международных турнирах 1908 года – в Вене и Праге дал основание венским шахматистам все более настойчиво выдвигать его в претенденты на звание чемпиона мира, и Ласкер дал принципиальное согласие вступить с ним в единоборство. Это было в том же году, вслед за победой Ласкера над Таррашем. Вскоре были обсуждены условия матча. Он должен был состоять из 30 партий, разыгрываемых сериями в Вене, Стокгольме, Берлине, Лондоне и Нью-Йорке. Выигравшим признавался тот, кто одержит победу двумя партиями больше, чем его противник. Проведение столь широко задуманного состязания оказалось, однако, делом очень трудным. Не помогло при этом и филантропическое обращение Ласкера и Шлехтера «К шахматному миру!», подписанное ими 15 сентября 1909 г. «Мы готовы, - говорилось в нем, - предстоящей зимой, в декабре, январе, феврале и марте, сыграть матч за первенство в мире и просим шахматный мир высказать его интерес к нашему начинанию установлением приза для победителя». Предыстория этого матча служит, таким образом, еще одним свидетельством тех громадных трудностей, которые возникали при разыгрывании мирового шахматного первенства в условиях буржуазного общества, при отсутствии авторитетной международной шахматной федерации. Устроителем матча так и не удалось собрать необходимых сумм для проведения большого матча. И он был ограничен… десятью партиями! Такое решение было осуждено шахматистами разных стран. «Судьба всего этого матча может оказаться

почти случайностью», - писал Мизес в «Берлинер Тагеблатт». «Принявший такие ограниченные размеры матч (при наличности пункта о необходимости для победы – перевеса в две партии) едва ли может быть признан борьбой за первенство в мире», - отмечал московский журнал «Шахматное обозрение». Конечно, Ласкер понимал, что такой короткий матч со столь сильным противником может быть чреват неожиданными последствиями. Однако переговоры о матче зашли уже далеко. К тому же он надеялся, что при таком трудном условии, как перевес в два очка, миролюбивому венскому гроссмейстеру едва ли удастся разыграться на столь короткой дистанции. Наконец, Ласкеру, опытному матчевому бойцу, было хорошо также известно, что Шлехтер из пяти сыгранных матчей выиграл только один, а остальные закончил вничью. Что касается встреч между ними в турнирах – их было всего семь, - то они были также в пользу чемпиона мира: Шлехтер три проиграл, три свел в ничью и лишь одну выиграл (в 1904 г. в Кембридж-Спрингсе). Матч начался 7 января 1910 года в Венском шахматном клубе. Белыми играл Шлехтер. В испанской партии Ласкер избрал защиту с третьим ходом Кf6, которую нередко применял в матче с Таррашем. Его противник разыграл начало сдержанно, избегая обострений. На 17-м ходу были разменены ферзи. Однако борьба в партии продолжала носить сложный характер. Тонкими маневрами коней и ладей Шлехтеру к 39-му ходу удалось получить заметное превосходство в позиции.

В этом трудном положении Ласкер весьма искусно ведет защиту. Пожертвовав две пешки, он оригинальным путем добивается ничьей. 39…с4! 40. bc Лb4 41. c5 Л:а4 42. cd cd 43. Лс7+ Крf6 44. Kd5+ Крg5 45. h4+ Крh6 46. Ke7 Лf8 47. Лd1 Лf7! 48. Л:d6+ Крh7 49. Ле6 Кg6! 50. Л:g6 Л:е7 51. Лgc6 Л:с7 52. Л:с7+ Крg6 53. Лс6+

53...Крg7 54. Крf3 Ле4! 55. Лс5 Крf6 56. Л:а5 Лс4 57. Ла6+ Кре5 58. Ла5+ Крf6 59. Ла6+ Кре5 60. Ла5+ Крf6 61. Ла2 Кре5 62. Лb2 Лс3+ 63. Крg2 Крf6 64. Крh3 Лс6 65. Лb8 Л:с2 66. Лb6+ Крg7 67. h5 Лс4 68. h6+ Крh7 69. Лf6 Ла4. Ничья.

Вторая и третья партии явились самыми короткими в матче. В первой из них было сыграно 35 ходов, а в другой – 31. Обе закончились вничью при явном стремлении Шлехтера избегать осложнений. Это дало Ласкеру повод уже после второй партии сделать известное заявление, обошедшее мировую шахматную прессу: «Шлехтер обладает совершенно другим стилем, чем

мои противники в матчах последних 15 лет, - Стейниц, Тарраш, Маршалл, Яновский. У тех было стремление к инициативе, а австрийский чемпион наибольшее значение придает надежности. Даже перспектива выигрыша не завлекает его. Как же можно выигрывать у того, кто с равным хладнокровием относится и к обольщениям успеха и к угрозам намечающейся атаки, ибо во главу угла ставит безопасность? Ответ на этот вопрос в настоящее время ещѐ неизвестен. Теоретически пока что можно сказать следующее: если бы со шлехтеровской стратегией была соединена инициатива, налицо был бы совершенный стиль и Шлехтер был бы непобедим. С другой стороны, быть совершенно непогрешимым не дано никому. Достоинство шахматиста, в конце концов, всегда лишь приближение к идеалу. В чем-то у каждого скрывается слабость, чаще всего это боязнь, преувеличенная храбрость или неточность наблюдения. Моя задача в последующих партиях матча сделать первую попытку к решению проблемы «Шлехтер». Напряженно протекала борьба в четвертой партии, особенно в окончании, где Шлехтер имел пешкой меньше и лишь благодаря искусной защите добился мирного исхода.

31…Лс7! 32. Л:с7 (Лучше было, повидимому, 32. Ла6 и затем f5-f6) 32… Ф:с7 33. Ф:b4 Фе5! (Если 33…Ф:h2, то 34. Фd4 и затем b2-b4) 34. g3 h5 35. Фb6 h4! 36. b4 hg+ 37. hg Фb2+ 38. Крf3 Фс3 39. Фd8+ Крh7 40. Фh4+ Крg8 41. Фd8+ Крh7 42. Фh4+ Крg8 43. Кре2 Фb2+ 44. Кре3 Фс1+ 45. Кре2

45…Фb2+ 46. Кре3 Фс1+ 47. Крf2 Фb2+ 48. Крg1 Фс3 49. Сf1 d4 50. Фd8+ Крh7 51. Фd6 Фе3+ 52. Крh2 Фd2+ 53. Крh3 Фе1 54. Са6 (На 54. Сg2 последует 54…Фd1) 54…Фh1 55. Крg4 Фd1+ 56. Крg5 Фс1+. Ничья.

Неожиданное поражение потерпел Ласкер в пятой партии матча. В начале игры трудно было предположить, что в этой встрече может развернуться острая борьба. Уже после 16-го хода белых на доске остались лишь тяжелые фигуры. Однако после тонкого маневрирования, в результате которого Ласкер перевел своего короля на ферзевый фланг для защиты

ослабленных пешек, ему постепенно удалось улучшить свое положение. Шаг за шагом усиливал он свою позицию. Чувствуя приближение опасности, Шлехтер пожертвовал пешку, затем другую. Ласкер недооценил контратакующих возможностей противника и играл прямолинейно. На 54-м ходу он допускает ошибку, после которой тяжелые фигуры белых врываются в его лагерь, и под угрозой неизбежного мата Ласкер вынужден сложить оружие. Вот эта партия: 1. е4 е5 2. Кf3 Kc6 3. Cb5 Kf6 4. 0-0 d6 5. d4 Cd7 6. Kc3 Ce7 7. Cg5 0-0 8. de K:e5 9. C:d7 Kf:d7 10. C:e7 K:f3+ 11. Ф:f3 Ф:е7 12. Кd5 Фd8 13. Лad1 Ле8 14. Лfe1 Kb6 15. Фс3 К:d5 16. Л:d5 Ле6 17. Лd3 Фе7 18. Лg3 Лg6 19. Лее3 Ле8 20. h3 Крf8 21. Л:g6 hg 22. Фb4 c6 23. Фа3 а6 24. Фb3 Лd8 25. c4 Лd7 26. Фd1 Фе5 27. Фg4 Кре8! 28. Фе2 Крd8 29. Фd2 Крс7 30. а3 Ле7 31. b4.

31…b5! 32. cb ab 33. g3 g5! 34. Крg2 Ле8 35. Фd1 f6 36. Фb3 Фе6! 37. Фd1! Лh8 38. g4 Фс4 39. а4! Ф:b4 40. ab Ф:b5 41. Лb3 Фа6 42. Фd4 Ле8 43. Лb1 Ле5 44. Фb4 Фb5

(Нельзя 44…Лb5? из-за 45. Фс4) 45. Фе1 Фd3 46. Лb4 c5 (Лучше 46…Ла5) 47. Ла4! с4 48. Фа1 Ф:е4+ 49. Крh2 Лb5 50. Фа2 Фе5+ 51. Крg1 Фe1+ 52. Крh2 d5 53. Ла8! Фb4 54. Крg2! Фс5? (Следовало играть 54…Лb8 с вероятной ничьей) 55. Фа6! Лb8 56. Ла7+ Крd8 57. Л:g7 Фb6 58. Фа3 Крс8 и черные сдались.

Пятой партией завершилась первая половина матча. Счет был +1 -0 =4 в пользу Шлехтера. Теперь перед ним ставилась задача сыграть в Берлине (где проводилась заключительная часть матча) так же, как в Вене.

Но это была нелегкая задача. Вторая часть состязания прошла под знаком преимущества чемпиона мира. И хотя венский гроссмейстер свел вничью подряд четыре партии, в некоторых из них перевес был долгое время на стороне Ласкера. Играя черными, он отказался от испанской партии (примененной обоими партнерами в первых шести партиях) и отвечал сицилианской защитой. Обе эти встречи – седьмая и девятая – протекали очень бурно. В предпоследней партии Ласкер не использовал всех возможностей для победы. Счет матча стал 5:4 в пользу Шлехтера. Итак, исход матча решался в последней, десятой партии. Шлехтеру, чтобы завоевать звание чемпиона мира, необходимо было выиграть партию. Ласкеру, чтобы сохранить этот титул, достаточно было закончить встречу вничью. Тем неожиданнее было его желание также во чтобы то ни стало добиться победы. Впервые в этом матче Ласкер начал партию ходом ферзевой пешки. 1. d4 d5 2. c4 c6 3. Kf3 Kf6 4. e3 g6 5. Kc3 Cg7 6. Cd3 0-0 7. Фс2 Ка6 8. а3 dc 9. C:c4 b5 10. Cd3 b4 11. Ka4 ba 12. ba Cb7 13. Лb1 Фс7 14. Ке5 Kh5 15. g4 C:e5 16. gh Cg7 17. hg hg 18. Фс4 Сс8 19. Лg1 Фа5+ 20. Сd2 Фd5 21. Лс1 Cb7 22. Фс2 Фh5.

23. C:g6 Ф:h2 24. Лf1 fg 25. Фb3+ Лf7 26. Ф:b7 Лaf8! 27. Фb3 (Лучше, по-видимому, было сразу 27. f4) 27…Крh8 28. f4 g5 29. Фd3 gf 30. ef Фh4+ 31. Кре2 Фh2+ 32. Лf2 Фh5+ 33. Лf3 Kc7 34. Л:с6.

Возможно, лучше было 34. Кс5 с тем, чтобы использовать коня для защиты. Однако психологически ход в партии оправдан. По поводу него Тарраш остроумно заметил: «Невероятно! Ласкер этой ситуацией, в которой ему со всех сторон грозит гибель, пользуется для того, чтобы взять пешку! Это напоминает генерала, который под градом пуль закуривает сигарету». 34…Kb5 35. Лс4 Л:f4 (Правильнее было 35…Ке6) 36. C:f4 Л:f4 37. Лс8+ Cf8 38. Крf2 Фh2+ 39. Кре1 Фh1+ (Больше шансов давал шах ферзем на h4) 40. Лf1 Фh4+ 41. Крd2 Л:f1 42. Ф:f1 Ф:d4+ 43. Фd3 Фf2+ 44. Крd1 Kd6 45. Лс5 Сh6 46. Лd5 Крg8 47. Kc5 Фg1+ 48. Крс2 Фf2+ 49. Крb3 Cg7 50. Ke6 Фb2+ 51. Кра4 Крf7 52. K:g7 Ф:g7 53. Фb3 Кре8 54. Фb8+ Крf7 55. Ф:а7 Фg4+ 56. Фd4 Фd7+ 57. Крb3 Фb7+ 58. Кра2

58...Фс6 59. Фd3 Кре6 60. Лg5 Крd7 61. Ле5 Фg2+ 62. Ле2 Фg4 63. Лd2 Фа4 64. Фf5+ Крс7 65. Фс2+ Ф:с2+ 66. Л:с2+ Крb6 67. Ле2 Кс8 68. Крb3 Крс6 69. Лс2+ Крb7 70. Крb4 Ka7 71. Крс5 Черные сдались. Это была самая длинная и самая напряженная партия матча. Ласкер в ней решил проблему «Шлехтер». Закончив же матч вничью, он сохранил звание чемпиона мира. И. Линдер

Источник: статья из Шахматного бюллетеня №15 за 24 апреля 1954 года.

Ни в одном из матчей на мировое первенство, кажется, претендент на звание чемпиона мира не имел так мало прав, и формально и по существу, как в матче Ласкер - Маршал. В самом деле, Алехин четырнадцать лет готовился к матчу с Капабланкой. Капабланке надо было пройти десятилетний путь славы, увенчанный лаврами сплошных побед и прекрасными творческими достижениями, чтобы вступить в единоборство с Ласкером. Наконец, два десятилетия, по меньшей мере, настойчиво и мудро, при заботливой и непрестанной поддержке партии и правительства, стремился М. Ботвинник подготовить себя к великой победе 1948 года. В то же время Маршалу понадобилось всего шесть лет для того, чтобы заявить свои претензии на мировую шахматную корону. Фигура Франка Маршала на арене международных соревнований появилась в 1900 году, когда он дебютировал в большом парижском турнире. Слов нет, дебют прошел удачно. После Ласкера и Пильсбери, он разделил третье и четвертое места с Мароци. Имя ему, однако, сделал даже не столь успешный результат, сколько победа в личных встречах над обоими лидерами – Ласкером и Пильсбери. Следует отметить, что Ласкер – первый призер турнира, - проиграв Маршалу и сделав ничью с Чигориным, выиграл все остальные партии, набрав 14,5 очков из 16.

Успех этот оказался все же лишь случайным взлетом: 1901 – 1904 годы были стезею крупных неудач. Но вот на международном турнире в Кембридж-Спрингсе Маршал оказывается первым – на 2 очка впереди Ласкера и Яновского. Вторая личная встреча Ласкера с Маршалом заканчивается ничьей. После этого они не встречались друг с другом до самого матча. В американской прессе имя Маршала после кембридж-спрингской победы стало фигурировать в качестве главного и достойного претендента на звание чемпиона мира. Разговоры эти стали, правда, несколько тише после неудачи Маршала в Остенде в 1905 году и совсем было прекратились, когда пробный шар, в виде матча Тарраш – Маршал, (конец 1905 года), лопнул со страшным шумом. Матч окончился катастрофическим счетом: +8 -1 =8 в пользу германского гроссмейстера. Неугомонный Маршал, однако, в 1906 году вновь взял первое место на XV конгрессе германского шахматного союза в Нюрнберге. Окрыленный новыми надеждами, он бросил перчатку чемпиону мира, которая, впрочем, едва ли была бы поднята, если бы не 1.000 долларов, собранных соотечественниками Маршала в подкрепление его малоубедительных претензий. Седьмой по счету матч на первенство мира начался в январе 1907 года и закончился в апреле. Такая большая протяженность его отнюдь не объясняется упорством борьбы, хотя матч игрался до восьми выигранных партий, без учета ничьих. Дело в том, что борьба происходила в разных городах США (Нью-Йорк, Филадельфия, Мемфис, Чикаго, Балтимора) и в связи с переездами и отдыхом после них перерывы между партиями достигали иногда 10 дней. Так, например, десятая партия матча игралась в Балтиморе 8 марта, а одиннадцатая – в Чикаго лишь 18 марта. Матч закончился плачевно для Маршала. После упомянутой чикагской партии счет был +4 -0 =7 в пользу Ласкера. Кое-как Маршал держался. Одну из ничейных партий и одну из проигрышных он мог даже выиграть, но финал наступил неожиданно быстро. Ласкер выиграл четыре партии подряд, а с ними и матч с общим счетом +8 -0 =7. Жестокий приговор в отношении качества игры в матче произнес М.И.Чигорин, который писал: «В большинстве партий нет оживленной борьбы. Оба противника, особенно Ласкер, почти в самом начале их как бы стремились к скорейшему размену ферзей, вообще к упрощению игры. Дебюты однообразны и повторявшиеся в них варианты мало интересны». Маршал черными (в четных порядковых партиях) применял главным образом защиту Мак-Кетчона во французской партии, белыми – ферзевый гамбит. Строгий приговор Чигорина нельзя все же отнести ко всем партиям матча. В некоторых из них были интересные, творчески насыщенные эпизоды. Очень остро и оживленно протекала, например, вторая половина седьмой филадельфийской партии матча. Одна из самых интересных партий – третья партия матча, игранную в Нью-Йорке 31 января. Даже по одной этой партии можно судить о том, насколько неравные силы встречались в этом матче. Одной из черт чемпиона мира была способность включать в свой опыт все лучшее, с чем ему доводилось сталкиваться на своих творческих путях. Ласкер, победивший Маршала, был уже не тот Ласкер, который победил Стейница. Это был «выросший» Ласкер, впитавший среди многообразных идей шахматного искусства и творческие взгляды Чигорина. Известную роль сыграл здесь матч 1903 года Ласкер – Чигорин. Во всех партиях проверялся гамбит Райса. Защищал гамбит Ласкер, игравший все партии белыми, опровергал Чигорин. Как известно, матч выиграл Чигорин со счетом +2 -1 =3. Самонадеянности Маршала и его покровителей был нанесен неизгладимый удар. Победа Ласкера была встречена мировой шахматной общественностью благожелательно. Недовольным остался, кажется, только Тарраш, который полагал, что его рекордный счет в матче с Маршалом не под силу будет перекрыть даже Ласкеру. Он был разочарован.

Заслуженный мастер спорта

П. Романовский.

Источник: статья из Шахматного бюллетеня №10 за 13 апреля 1954 года.

Ещѐ в 1911 году после блестящей победы на международном турнире гроссмейстеров в Сан-Себастьяне талантливого кубинского шахматиста стали считать одним из претендентов на звание чемпиона мира. Правда, если судить по книге Капабланки «Моя шахматная карьера», в 1910 году он был ещѐ достаточно скромен, несмотря на внушительную победу над Маршалом (+10 -1 =14). Так, когда некоторые кубинские патриоты и поклонники молодого таланта начали тогда же разговоры о матче с Ласкером, Капабланка заявил, что об этом и разговаривать нечего и что ему ещѐ долго надо совершенствоваться, чтобы вступить в борьбу за первенство мира. Но в 1911 году, воспользовавшись кратковременным пребыванием Ласкера в Америке, Капабланка запросил чемпиона мира письменно, на каких бы условиях тот согласился сыграть с ним матч. Возникли переговоры, которые, однако, ни к чему не привели. Камнем преткновения оказались довольно внушительные финансовые претензии чемпиона мира и его требование, чтобы для победы перевес в числе выигранных партий был не менее двух очков. Пресса не только в США, но и в Англии, а позднее и в Германии обвиняла Ласкера в том, что, выдвигая неприемлемые условия, он стремится попросту уклониться от борьбы с серьѐзными противниками. Обвинения усилились, когда возник вопрос о матче Ласкера с Рубинштейном (1912 – 1913 гг.), «стоимость» которого Ласкер определял в 50.000 марок. Горячая полемика, возникшая в связи с этим между Ласкером и одним из редакторов немецкого шахматного еженедельника Ранефортом, привлекла внимание всего шахматного мира. Позиция Ранефорта, выступавшего против эгоизма личности, как он сам выразился, требовавшего регулирования общественными шахматными органами условий матчей на первенство мира, прав и обязанностей чемпиона мира, встретила сочувствие в шахматных кругах Европы и Америки. Однако, Ласкер продолжал придерживаться своей точки зрения. К тому же выступление Капабланки в американской прессе, перепечатанное некоторыми европейскими шахматными органами и носившее критический характер, было воспринято Ласкером как оскорбление и вызвало между будущими противниками личную ссору. Все же вопрос о матче не мог сойти со сцены, в ходе шахматных событий он явно назревал. Крупным шагом в этом направлении явился Петербургский турнир гроссмейстеров 1914 года. На нѐм произошли первые встречи Ласкера с Капабланкой, закончившиеся в пользу чемпиона мира со счѐтом +1 =2. Общий результат турнира также был благоприятен для Ласкера, взявшего первый приз.

Победа Ласкера создала удобную предпосылку для примирения с Капабланкой, без чего невозможно было ставить вопрос о матче между ними. Автору настоящих строк посчастливилось быть свидетелем процедуры примирения двух знаменитостей, состоявшегося на заключительном банкете. После раздачи призов и бурных оваций по адресу Ласкера и Капабланки, одним из членов правления Петербургского шахматного собрания был провозглашен тост за первых двух победителей турнира и за будущий матч между двумя корифеями шахматного искусства. Затем Капабланка и Ласкер поднялись со своих мест и, слегка подталкиваемые сзади, направились друг к другу с бокалами в руках. Капабланка заявил, что если его выступление в прессе

вызвало со стороны Ласкера обиду, чего он отнюдь не хотел, то он с готовностью приносит свои извинения. Под гром аплодисментов последовало рукопожатие, и «мир» был заключен. Переговоры о матче то оживлялись, то затихали в связи с трудностью обеспечить материальные условия Ласкера. Обострение положения произошло в 1920 году, когда Буэнос-Айресский шахматный клуб предложил финансировать матч в несколько сниженной сумме и прислал Ласкеру регламент матча, расходившийся в некоторых пунктах с его условиями. Реакция Ласкера оказалась неожиданной. Он заявил, что отказывается в пользу Капабланки от звания чемпиона мира и прекращает все разговоры о матче. Немедленно Ласкер известил об этом и Капабланку. Для шахматного мира все же было ясным, что раздраженный чемпион мира превысил свои права. Сложить с себя звание он, конечно, мог, но передать звание кому-нибудь другому было не в его власти. В этом духе, примерно, отнеслись к заявлению Ласкера и шахматные организации разных стран и сам Капабланка. Ласкер при этом категорически заявил, что он ни в коем случае не повторит ошибки, сделанной Чигориным, и что если матчу суждено состояться, он никогда не согласится играть в Гаване. Пресса продолжала шуметь. Капабланка же договорился с Гаванским шахматным клубом, который обещал полностью удовлетворить все требования Ласкера. С этим предложением кубинец поехал в Европу, и после встречи с Ласкером Гавана показалась последнему не столь уж страшной. «Я стану ежедневно купаться и играть только прохладными вечерами», успокаивал он себя (из книги Ласкера «Мой матч с Капабланкой»).

В феврале 1921 года Ласкер выехал в Гавану, и кубинским шахматистам суждено было в третий раз стать свидетелями борьбы за первенство мира. Матч начался 15 марта 1921 года, и течение его в начале приняло довольно упорный характер. После 14-ти партий, врачи предписали Ласкеру полный покой, и чемпион мира предложил сдать матч, так как продолжение его действительно теряло смысл и могло повести, кроме того, к серьезному ухудшению его здоровья. При этих обстоятельствах арбитру матча Понсе, после совещания с секундантами противников, ничего не оставалось, как объявить матч законченным, утвердить счет +4 =10 в пользу Капабланкии признать его победителем матча. С дебютно-теоретической стороны матч был крайне однообразным и представлял в основном испытание ортодоксального варианта ферзевого гамбита (семь партий) и защиты Стейница в испанской партии (четыре встречи). В остальных трѐх партиях встречались другие варианты ферзевого гамбита. Противники играли крайне осмотрительно, небольшую долю риска иногда допускал только Ласкер. Качественного преимущества в игре Капабланка в этом матче над Ласкером не доказал, придерживаясь в значительной мере тактики выжидания ошибок со стороны партнера. До конца дней своих Ласкер не мог простить Капабланке гаванского удара и считал делом своей чести опережать Капабланку во всех турнирах, где им приходилось выступать совместно. Он добился этого и оставил кубинца за собою на международных турнирах в Нью-Йорке (1924 г.) и Москве (1925 и 1935 гг.), хотя во время последнего соревнования ему было уже 67 лет. В 1925 году, когда Ласкер приехал для участия в 1-м международном турнире в Москву, я спросил его, какое место рассчитывает он занять в предстоящей борьбе. Ласкер хитро улыбнулся. Ответ его был полон гаванских воспоминаний: «Согласен на десятое, но при условии, если Капабланка займет не выше одиннадцатого». Гаванская победа Капабланки была важнейшим событием в истории борьбы за мировое первенство. Заслуженный мастер спорта П. Романовский.

Источник: «Бюллетень Комитета по делам физкультуры и спорта при Совете Министров СССР», №17 за 30 апреля 1954 года.

Emanuel Lasker in Chicago

Olimpiu G. Urcan (Singapore) has forwarded, courtesy of Alan Fallert (Chicago, IL, USA), two

photographs of Emanuel Lasker in Chicago in the 1930s:

Above, Lasker is making a move against Mr Fallert’s father, Carlton Mross Fallert (1911-76).

Best World Rank: #1 (292 different months between

the June 1890 rating list and the December 1926 rating list )

Highest Rating: 2878 on the May 1894 rating list, #1 in

world, age 25y5m

Best Individual Performance: 2882 in Lasker-Steinitz II (World Championship,

Moscow), 1896, scoring

12.5/17 (74%) vs 2754-

rated opposition

16 problem(s) found in 1402 milliseconds (displaying 16 problem(s)).

1 - P1021125

Emanuel Lasker

64 1936

(7+5)

#3

BS Problemid: 5975

Authors: Gabor, K

Lasker, Emanuel

Sources:

Years: 1936

comment

Keywords: Brian Stephenson Collection (5975)

Genre: 3#

Input: Brian Stephenson, 2004-8-12

2 - P1027282

Emanuel Lasker

Lasker's Chess Magazine 1906

(6+7)

#2

BS Problemid: 12165

Authors: Lasker, Emanuel

Sources:

Years: 1906

Nachdruck in der WHZ.

comment

Keywords: Brian Stephenson Collection (12165)

Genre: 2#

Reprints: 1442 Wiener Hausfrauen-Zeitung 35, p. 557, 02/09/1906

729 Schweizerische Schachzeitung , p. 184, 12/1906

Input: Brian Stephenson, 2004-8-12

Last update: Felber, Volker, 2014-2-3 more...

3 - P1027283

Emanuel Lasker

(7+6)

#2

BS Problemid: 12166

Authors: Lasker, Emanuel

Sources:

Years: 1906

comment

Keywords: Brian Stephenson Collection (12166)

Genre: 2#

Input: Brian Stephenson, 2004-8-12

4 - P1031064

Richard Teichmann

Emanuel Lasker

(9+6)

#3

BS Problemid: 15966

Authors: Teichmann, Richard

Lasker, Emanuel

Sources:

Years: 1900

comment

Keywords: Brian Stephenson Collection (15966)

Genre: 3#

Input: Brian Stephenson, 2004-8-12

5 - P1031111

Emanuel Lasker

285 Checkmate 07/1903

(5+6)

#3

1. Db5! cxd6 2. Lb2+ Ke6 3. De8#

1. ... Kd4 2. Dxd5 Kc3 3. Dd3#

1. ... c6 2. Db2+ d4 3. Dxd4#

1. ... Lb7 2. cxd5

comment

Keywords: Brian Stephenson Collection (16013)

Genre: 3#

Reprints: 275 Schweizerische Schachzeitung , p. 143, 08/1903

11 Die Zeit (Wien) 30/12/1903

18 Arbeiter-Schachzeitung (Chemnitz) , p. 47, 09/1912

Input: Brian Stephenson, 2004-8-12

Last update: Felber, Volker, 2014-11-10 more...

6 - P1049139

Emanuel Lasker

Hampstead and Highgate Express1894

(7+1)

#3

BS Problemid: 34167

Authors: Lasker, Emanuel

Sources:

Years: 1894

comment

Keywords: Brian Stephenson Collection (34167)

Genre: 3#

Input: Brian Stephenson, 2004-8-12

7 - P1050605

Emanuel Lasker

64 1936

(7+7)

#4

BS Problemid: 35642

Authors: Gabor, K

Lasker, Emanuel

Sources:

Years: 1936

comment

Keywords: Brian Stephenson Collection (35642)

Genre: n#

Input: Brian Stephenson, 2004-8-12

Last update: Felber, Volker, 2011-3-8 more...

8 - P1050606

Emanuel Lasker

64 1936

(6+8)

#4

BS Problemid: 35643

Authors: Gabor, K

Lasker, Emanuel

Sources:

Years: 1936

comment

Keywords: Brian Stephenson Collection (35643)

Genre: n#

Input: Brian Stephenson, 2004-8-12

9 - P1061669

Emanuel Lasker

(9+6)

#3

BS Problemid: 46752

Authors: Lasker, Emanuel

Sources:

Years: 1904

comment

Keywords: Brian Stephenson Collection (46752)

Genre: 3#

Input: Brian Stephenson, 2004-8-12

10 - P1145029

Emanuel Lasker

Lasker's Chess Magazine 01/1908

(4+2)

#4

1. Tf4 Kb7 2. Txf5

1. ... Kb6 2. Tb8+ Kc5 3. Kd7 Kd5 4. Tb5#

1. ... Kc5 2. Kc7 Kd5 3. Te8 Kc5 4. Te5#

1. ... Kd5 2. Kd7 Ke5 3. Taa4 Kd5 4. Ta5#

1. ... Kd6 2. Txf5 Ke6 3. Taa5 Kd6 4. Tf6#

e119f E703 T5a 6m

comment

Keywords: Miniature Collection (0200878)

Genre: n#

Input: Felber, Volker, 2010-9-11

Last update: Alfred Pfeiffer, 2014-11-3 more...

11 - P1147024

Emanuel Lasker

Schweizerische Schachzeitung 10/1900

(5+1)

#2

1. De6+! Kd3 2. 0-0-0#

1. ... Kf3 2. 0-0#

E2-02

comment

Keywords: Miniature Collection (0019131)

Genre: 2#

Input: Felber, Volker, 2010-9-11

Last update: Felber, Volker, 2013-10-1 more...

12 - P1151331

Emanuel Lasker

285 Checkmate , p. 203, 06/1903

(5+2)

#3

1. Tb2 Kh2 2. Lxg5+

1. ... Kg3 2. Le1+

1. ... Kf3 2. Le1 ... 3. Ld1#

1. ... Kf2 2. Lxg5+ ... 3. Ta1# bzw. Le6#

AA6 ff3

Die Zeit (Wien): Der Lösungsverlauf ist - wie mehrere Löser bemerken - partiemäßig

nüchtern. Gleichwohl ist der erste Zug, der dem König noch drei Fluchtfelder

zugänglich macht, von besonderer Feinheit.

comment

Keywords: Miniature Collection (0053376)

Genre: 3#

Reprints: 12 Die Zeit (Wien) 30/12/1903

Input: Felber, Volker, 2010-9-12

Last update: Alfred Pfeiffer, 2014-11-3 more...

13 - P1224763

Emanuel Lasker

1762 Wiener Hausfrauen-Zeitung 43, p. 534, 20/10/1912

(6+4)

#2

1. Kf4!

comment

Genre: 2#

Input: Felber, Volker, 2011-11-15

Last update: Felber, Volker, 2011-11-15 more...

14 - P1227795

Emanuel Lasker

324 Neuigkeits-Welt-Blatt 21/05/1914

(5+7)

#3

1. Dh1 droht 2. Dxb7

1. ... e4 2. Txb7

1. ... b6 2. Tb5+

nur ND

comment

Genre: 3#

Reprints: 345 Neuigkeits-Welt-Blatt 22/04/1915

Input: Frank Müller, 2011-12-24

Last update: Alfred Pfeiffer, 2014-11-3 more...

15 - P1268649

Emanuel Lasker

KA08 Arbeiter-Zeitung (Wien)14/04/1951

(3+3)

Weiß am Zug gewinnt

1. Kb7 droht 2. c8=D

1. ... Tb2+ 2. Ka6 Tc2 3. Tg4+ Ka3 4. Kb6 droht 5. Txg2

4. ... Tb2+ 5. Ka5 Tc2 6. Tg3+ Ka2 7. Txg2!! Txg2 8. c8=D und gewinnt

3. ... Kb3? 4. Kb7!

KA08 = Kombinationsaufgabe Nr. 8

AZW: Scheinbar sieht das Ganze nach einem heillosen Remis aus. Um so

bewunderungswürdiger, wie der sK Stück um Stück in eine Falle hineinmanövriert

wird.

Rainer Staudte: Version einer Studie aus dem Deutschen Wochenschach 1890, die es

wiederum in verschiedenen Versionen gibt. Wenn der weiße König auf c8 und der

schwarze auf a6 steht, verlängert sich das Äbdrängungsmanöver in der Lösung.

(2015-2-15)

comment

Genre: Studies

Input: Mario Richter, 2013-4-27

Last update: Alfred Pfeiffer, 2014-11-3 more...

16 - P1297632

Emanuel Lasker

Common Sense in Chess 1896

(3+2)

Gewinn

1. Ke4 Ke8 2. Kf4 Kf8 3. Ke5 Kf7 4. Kf5 Kf8 5. Kg6 Kg8 6. Kxh6 Kf7 7. Kg5gewin

nt

3. ... Ke8 4. Ke6 Kf8 5. f7 Kg7 6. Ke7 Kh7 7. Ke8 gewinnt

1. Kf4 Ke8 2. Ke4 Kf8 3. Ke5 usw.

comment

Keywords: Tempoduell (Dreieck,Kk)

Genre: Studies

Input: Rainer Staudte, 2015-2-15

Last update: Rainer Staudte, 2015-2-15 more...

Уезжая в отпуск, Сергей Воронков поручил мне сопроводить нижеследующий перевод кратким вступлением. Для меня это очень трудная задача, ибо эссе — не мой жанрг и поэтому планку поневоле придется понизить.

Журнал «Berliner Schachzeitung» выходил всего два года и своим существованием был обязан Карлу Августу Вальбродту (28.11.1871 — 3.10.1902). Шахматная карьера талантливого мастера оказалась очень короткой (1891— 98), а самым крупным успехом в ней стало второе (за Харузеком) место в берлинском турнире 1897 года. В матчах Вальбродт победил Шалло- паг В. Кона и Барделебенаг а также группу сильных американских любителей во время заокеанского турне (1893). Матчи с Мизесом и Ше- ве закончились вничьюг а Пильсбериг Таррашу и Яновскому он уступил.

Беседа с 27-летним чемпионом мира Эма- нуилом Ласкером была опубликована в первом и втором номерах журнала. Пожалуйг это одно из самых древних интервью в шахматной печати — неспешный разговор двух воспитанных и уважительно относящихся друг к другу людей.

Молодой чемпион, заметьте, весьма любезен с представителем нарождающейся шахмат

ной прессы. Это вовсе не та пресса, что позднее, окрепнув на задворках тоталитарных режимов, расцветет сочными лопухами у опутанных «колючкой» заборов и сторожевых вышек. Да и Ласкер еще не тот гонимый король, что на закате жизни вынужден будет покинуть нацистскую Германию, а затем — и сталинский Советский Союз (я не слишком склонен стопроцентно доверять официальной версии причин его отъезда в Америку).

Сто лет назад многое было иначе. Невозможно себе представить, чтобы, скажем, Тар- раш в ответ на интервью Ласкера написал в другом (к примеру, им редактируемом) журнале, что «беззастенчивые инсинуации» в «Berliner Schachzeitung» глубоко задевают честь — нет, не его лично, а всего коллектива редакции! Отождествление собственной персоны с занимаемым ею казенным креслом — поразительное достижение уже нашего времени...

Ну, а личное мнение чемпионов мира — как, впрочем, и их соперников — во все времена пользовалось в приличном обществе и особым вниманием, .и повышенной степенью доверия.

Валерий МУРАХВЕРИ

3 гостя* $ jbefepaЭто произош ло мартовским вечером в ую тном

помещении шахматного клуба «Центрум». Только что закончились занятия в шахматной школе, организованной этим клубом, где я веду одну из групп. Что за счастье! Измученный длительным гром коговорением , я готов был насладиться покоем, держа в руке бокал с пивом. Но шахматист не м ож ет — даже за кр уж ко й — столь же легко предаваться бездеятельности, как все прочие, по крайней мере находясь в шахматном клубе. Поэтому я с удовольствием согласился сыграть с одной из присутствующих дам (к счастью, таковые есть среди членов клуба, и в немалом количестве!). О днако не успели мы сделать дебютные ходы, как в дверях я увидел презентабельного господина в шубе. По тому, как поспешил навстречу входящ ему наш председатель г-н Карл Август Вальбродт, я понял, что этот грсподин является заметной ф игурой среди служителей Каиссы. «Ага, вот еще один из аристократов страны Ш ахматии»,— подумал я. И точно! Вскоре г-н Вальбродт подошел ко мне со словами: «Ну-с, милый д о к тор, не предоставите ли вы ком у-нибудь доиграть вашу партию? Я хотел бы познакомить вас с г-ном Ласкером».

Ласкер! Кого из шахматистов не пронзит словно электрическим током при звуке этого имени? Один из товарищей по клубу дружески заменил меня за доской. Хотя я, как правило, всем сердцем стражду победы дамам, на сей раз я пожелал успеха смельчаку, выразивш ему готовность заступить в бою меня, и вскоре был представлен г-ну Эмануилу Ласкеру. Так вот ка-

38

ков герой Петербурга! Худощавый мужчина среднего роста, возрастом приближающ ийся к тридцати. Тонкое, четко очерченное лицо украшено ухоженными черными усами. Густые брови, выразительные и пытливые глаза, в которых столь м ного раз успел уж е отразиться блеск триумфа от скорой и неизбежной победы, плотно сжатые губы, выражающ ие напряженную мысль и твердую решимость!

Вскоре за нашим столиком собрался небольшой задушевный кр уж о к, в центре которого находился «чемпион мира» — этот титул теперь всецело принадлежит г-ну Ласкеру. И сразу ж е меня захватила мысль. Ведь я — сотрудник шахматного журнала, здесь ж е находится самая выдающаяся личность шахматного мира,— моя комбинация была несложной, но гораздо более правильной, чем те, что я обычно провожу в жизнь за доской.

— У меня к вам просьба, г-н Ласкер,— выпалил я.

— Что вам угодно?— Не уделите ли вы мне время для краткой

беседы с разреш ением в дальнейшем ее опубликовать?

— С удовольствием, г-н доктор. Я слышал, г-н Вальбродт собирается издавать шахматный журнал. Вы, вероятно, один из сотрудников?

— Это, м ож ет быть, слиш ком гром ко сказано. Но я, во всяком случае, собираюсь поддерж ивать журнал, и беседа предназначена для него.

— Прекрасно. Если вам угодно будет посетить меня, я к вашим услугам в час дня в воскресенье. Я остановился в отеле «Централь».

Так мы и условились. Ласкер долго еще оставался с нами. Он блистал остроумием, рассказывал разные забавные истории. Однако, заметив, что я взираю на него критическим журналистским оком , он с шутливым выражением на лице воскликнул:

— Только, ради Бога, не печатайте этого!Я успокоил его. Д аже для новоявленного

интервьюера приватная беседа — дело святое.В назначенное время я явился к г-ну Ласкеру.

Распрощавшись с гостем, посетившим его до меня, он обратился ко мне:

— Теперь я полностью в вашем распоряжении.— Прежде всего, г-н Ласкерг позвольте уз

нать, с какого возраста вы играете в шахматы!— В том смысле, как это понимаю я,— с

16 лет.— Правда лиг что вас научил играть ваш брат!— Совершенно верно. Основам игры меня

научил брат.— ▲ как вы развивали свое мастерство!— В возрасте 17 лет я попал на два с по

ловиной года в провинциальный городок, где победил в матче из пяти партий сильнейшего местного шахматиста — своего учителя математики. Кром е него, там были только шашисты; единственный среди них знакомый с шахматами м ог оказать сопротивление, только получая ладью вперед.

Потом я, будучи уж е студентом в Берлине, с усердием занялся изучением шахмат. Вскоре я

стал завсегдатаем «Кайзергофа», где, помимо брата, чаще всего играл с д -ром Гейдебреком . С другим и сильнейшими берлинскими игроками мне редко удавалось сразиться. М ногие из них — и, к сожалению, г-н Горацио Каро в том числе — считали вредным для своей репутации состязаться с новичком. О г-не Гармонисте я, напротив, вспоминаю с радостью и гордостью — он м ог сыграть партию даже с новичком... Д о сих пор пом ню тот знаменательный для меня день, когда я из двух партий с Гармонистом выиграл одну и свел вничью другую . Конечно, тогда Гармонист был гораздо сильнее меня, но то, что такой результат вообщ е м ог случиться, наполнило меня известной гордостью .

— Вполне понимаю, г-н Ласкер. Уже тогда шахматный мир обратил на вас внимание!

— Да,— мило улыбнувшись, ответил маэстро,— уж е тогда на меня обратил внимание шахматный мир — тот, который собирался в кафе «Рояль», кафе «Кайзергоф » и в «Чайном зале» (тоже известное в Берлине шахматное кафе.— Прим. перев.)

— Ясно. Когда имели место эти эпизоды!— В 1887— 1889 годах.— Насколько я знаю, в это время в Берлине

находился и г-н Тарраш. Вам доводилось тогда помериться с ним силами!

— О да! Тарраш считался тогда заведомо сильнейшим из нас двоих. С ним я сыграл две партии, получая вперед коня. Одна закончилась вничью, в другой я подставил ладью и проиграл. Две партии на равных дали другой результат: я опять одну проиграл, но д ругую выиграл. Ее мы играли в «Чайном зале». П ом ню ее прекрасно. Тарраш предложил гамбит М уцио, я принял его и победил.

— Когда же вы впервые обрели известность!— В ту самую пору студенты, посещавшие

«Кайзергоф», организовали турнир. Каждый участник вносил талер, а победитель забирал весь банк. Я выиграл все партии, а с ними — и награду. Г-н Ш лезингер был просто в восторге. Он уговорил меня выступить в побочном турнире в Бреславле, уверяя, что мне обеспечен успех. Подобная перспектива открылась передо мной впервые. Как я уж е говорил, берлинские знаменитости относились ко мне довольно прохладно и достаточно ясно давали понять, что и грок из меня никудышный и против сильных конкурентов я не выстою. Тем больше воодушевлял меня г-н Ш лезингер. Я записался в побочный турнир — Бреславль, 1889 год — и, к своему удивлению, снова завоевал первый приз! Так началась моя «шахматная карьера».

— ▲ когда вы впервые покинули родную землю!

— В августе того же года. В Амстердаме был организован м еждународны й турнир. Узнав об этом, я тотчас решил в нем участвовать. И здесь, в м еж дународном турнире с участием мастеров из многих стран, я — к своему невыразим ом у удивлению — завоевал второй приз. Повторяю — к невыразимому удивлению. Вы поймете меня, если вспомните, что еще накануне г-н Горацио Каро считал матч со мной несов

39

местимым с его шахматной репутацией! Первый приз достался Берну, а позади меня оказался такой мастер, как Гунсберг. В этом турнире я завоевал «громадную» сумм у — 400 марок, ко торые использовал для короткой поездки на курорт Схевенинген, где прекрасно провел время. Ну а потом я вернулся в Берлин, чтобы продолжить изучение математики.

Но судьбе угодно было другое. О днажды — это было в начале апреля 1890 года — она предстала передо мной в кафе «Кайзергоф» в облике г-на Мизеса.

— Вы готовы сыграть со мной матч? — спросил лейпцигский мастер.

— Конечно, г-н Мизес.— Есть ли у вас желание играть на 500 марок?— Почему ж е нет? Вопрос только в том, чтобы

найти финансовую поддерж ку.О днако в Берлине мои шансы против

г-на Мизеса все еще ставили не очень высоко. В меня верил только брат и еще кое-кто из берлинских почитателей, которы е и помогли собрать нуж ную сумму. Матч был обеспечен, и я бодро двинулся в Лейпциг. А вскоре, как-то вечером, невозмутимо зашел... в «Кайзергоф ». Берлинцы, знавшие из газет, что я веду в матче со счетом 2:0, встретили меня с изумлением. Со всех сторон меня спрашивали: «Откуда вы?» Я отвечал: «Из Лейпцига». «Постойте, но ведь вы играете матч с Мизесом?» «Он прерван». «Прерван? А как это случилось?» Я позволил себе маленькое удовольствие поддержать напряженную тмосферу, но в конце концов спокойно объяснил, что матч прерван после того, как я обеспечил себе победу, выиграв пять партий всухую. Этот успех обеспечил мне известность и в Берлине. А потом были Англия и Америка. Это вы, вероятно, знаете.

— Конечно, г-н Ласкер. Полагаюг что после победы над Стейницем ваше имя стало известно читателям не только шахматных журналов — из газет о нем узнал весь мир. Выг вполне можно сказать, теперь знамениты. Ваш матч со Стейницем был организован в связи с вашей победой в нью-йоркском турнире. Стей- ниц в нем не участвовал!

— Нет.— Кто направил вызов!— Я. Стейниц с готовностью принял его.— Вы не встречались в Америке с г-ном Валь-

бродтом!— Я как раз хотел воспользоваться случаем,

чтобы рассказать об этой истории. Знаете ли вы, что я отказался тогда играть матч с г-ном Вальбродтом?

— Знаю и буду вам весьма признателен, если вы расскажете о том, какие обстоятельства привели к этому отказу.

— С удовольствием. В октябре 1892 года, находясь в Н ью-Йорке, я получил приглашение из Гаваны посетить тамошний шахматный клуб. Я пребывал тогда в совершенно изм отанном состоянии, сыграв в течение года два турнира и два матча, а сверх того — еще 24 партии с часами: шесть в клубе «Бруклин»,

десять в клубе «Франклин» и т. д., причем все эти партии были очень важными, от их выигрыша зависело многое. Отсюда понятна моя усталость. В этот момент я не принял бы вызов ни от одного мастера м еж дународного класса. О днако я с удовольствием согласился принять друж еское приглашение из Гаваны. В это ж е время гаванский клуб, не ставя меня в известность, пригласил берлинского мастера Вальбродта, вызвавшего своей блестящей игрой оправданные восторги в самых ш ироких шахматных кругах. Подчеркиваю — в тот момент, в том состоянии я не м ог сразу вступить в борьбу со столь серьезным соперником ; я принял бы вызов, но отложил бы его на какое-то время. Д ум аю , гаванский клуб вполне м ог предупредить меня о готовящемся приезде Вальбродта. О днако по причинам, мне не известным, это не было сделано. Когда я, ничего не подозревая, прибыл в Гавану, меня поразили сообщ ением, что на следующий день ожидается г-н Вальбродт — и тут ж е предложили мне сыграть с ним матч!

На это я ответил решительным отказом . Во-первых, потому, что я, как уж е было сказано, не был к этому расположен, а во-вторых, потому, что не собирался уступать моральному давлению, оказанному на меня гаванским клубом. Подчеркиваю, что в этом отказе нет никаких личных мотивов по отнош ению к г-ну Вальброд- ту, с которы м в другое время и при иных обстоятельствах я с удовольствием сыграл бы матч, чтсь распространяется и на данный момент. Напротив, если угодно, в м оем отказе м ож но усмотреть комплимент г-ну бальбродту, силу которо го я считаю настолько значительной, что вынужден был уклониться от игры, не будучи в долж ном расположении.

— Весьма признателен за объяснения. Позвольте теперь задать вам несколько вопросов в связи с прошлогодним турниром в Гастингсе. Мне не раз приходилось слышать о том, что там была плохая организация, в особенности же жаловались на неудобное время игры.

— В Гастингсе мы играли с часу дня до пяти и с семи до десяти вечера. Не вижу причин называть это время неудобным. М ож ет быть, условия не были хороши для всех, но ведь на всех не угодиш ь. Если вас интересует мое мнение, я считаю, что турнир в Гастингсе был образцовым. Единственное, что мне не понравилось,— тут маэстро сделал паузу, прошелся по комнате и, остановившись передо мной, повторил с плутовской улыбкой,— единственное, что мне не понравилось,— это то, что я не выиграл первый приз!

«Вот как»,— подумал я и не смог удержаться от смеха при столь неожиданном обороте.

— Но это,— добавил Ласкер,— печатать не нужно. Это просто шутка.

— Именно поэтому следует печатать,г-н Ласкер. Наши читатели понимают юмор. Возвращаясь к сути: матч-турнир в Петербурге был оговорен еще в Гастингсе)

40

3£0JWCUB^— Его предыстория известна не всем. С удо

вольствием расскажу о ней. Знаете ли вы, что в Лондоне я читал лекции?

Я кивнул в знак согласия.— Однажды в клубе, где я читал лекции, была

получена депеша. П етербургское шахматное общество приглашало меня сыграть матч с Чигориным. Поскольку предложение относилось к апрелю 1895 года — периоду крайне неудобному для меня из-за лекций,— я вынужден был с сожалением отказаться. Вскоре я получил новое приглашение, с тем чтобы играть матч осенью. На это я согласился и выразил надежду, что свяжусь с г-ном Чигориным в Гастингсе. Там я действительно встретился с ним и узнал от него, что Петербургское общество изменило условия и назначило матч-турнир на то время, которое имело место в действительности.

— Не расскажете ли об участниках турнира!— К сожалению, должен отказаться, ибо из

принципа не высказываюсь ни о ком персонально. Если вас интересует шахматная сторона, расскажу охотно.

— Доктор Тарраш в своих «Трехстах партиях» пишет, что его шахматная мощь ослабла под воздействием петербургского образа жизни. Он сказал, что атмосфера там «насыщена алкогольными парами», и это отчасти послужило его неуспеху в заключительной стадии матча с Чигориным. У вас сходные впечатления]

Ласкер улыбнулся. Его улыбка была на сей раз весьма своеобразной,— мож ет быть, не вполне насмешливой, но уж точно саркастической.

— Господин Тарраш,— сказал он ,— имеет право на собственное суждение. Я под ним не подписываюсь.

— Значит, ваше впечатление от Петербурга вполне выгодное!

— Именно так. Попав в помещ ение Петербур гско го шахматного собрания, я был просто поражен. Большие и прекрасные залы — лучше, чем в лю бом клубе на свете. Там собирается великолепное общество. Н ужно признать большую заслугу Чигорина, сумевш его на далеком Севере создать шахматам такой родной дом. Ибо увиденное мной всецело создано его инициативой. Гостеприимство русских общеизвестно. Поэтому мы прекрасно чувствовали себя в Петербурге. Д ум аю , что м огу говорить так от имени всех троих, поскольку это было высказано нами вслух на заключительном банкете. Стей- ниц и Пильсбери были в восторге. Очаровывающее дружелю бие, проявленное в Петербурге, нужно определенно оценить еще выше, если учесть, что неудачная игра Чигорина огорчила местных шахматистов. Но она не ухудшила их отношение к нам, напротив — они были д р уж е ственны, внимательны, скаж у даже — сердечны. После прощ ального банкета Стейница, Пильсбери и меня качали.

— Как это!— Подбрасывали в воздух. Таков русский

обычай выказывать особый почет, распространяемый и на гостей.

— Что-то вроде поднятия на щит у германцев!

— Пожалуй. В церемонии участвуют шестеро; они буквально «берут на руки» главного героя, а затем м ягко подбрасывают его и снова ловят. Ощ ущ ения при этом самые приятные.

Я ничего не сказал, подумав только, как подходит такой способ чествования м оем у телу, весящему два центнера. Но главное — меня успокоили слова благодарности, высказанные Ласкером в отношении гостеприимных русских. Невольно вновь вспомнилось, как Тарраш вместо ‘благодарности осудил русских.

— Еще один вопрос позволите! Порадуете ли вы шахматный мир новым матчем — с Пильсбери или со Стейницем!

— О матче с Пильсбери сказать нечего, а матч со Стейницем весьма вероятен. Мы оба получили приглашения из Гастингса и Москвы. Условия, предложенные Гастингсом, совершенно не соответствуют реальности и требую т значительного изменения, чтобы стать приемлемыми для г-на Стейница и меня. А М осква предлож ила как раз самые благоприятные условия, о которых мы оба высказались если не в официальном, то в частном порядке вполне полож ительно. Судя по всему, в сентябре этого года мы со Стейницем будем играть матч в М оскве. Мы назначили это время, так как ранее не позволяют обстоятельства, а позднее — климатические условия.

Поскольку г-н Ласкер ожидал новых визитов и все вопросы, которые я собирался задать, были исчерпаны, я решил откланяться. Но маэстро, дружески улыбнувшись, сказал:

— Надеюсь, вы не очень спешите? Давайте вы курим еще по сигаре и немного поболтаем просто так. Я им ею в виду, оставив в покое- ваш карандаш.

Это лю безное приглаш ение было невозм ож но , отклонить, и мы провели вместе еще с четверть* часа. Я завёл разговор о пребывании Ласкера в Англии и его книге «Здравый смысл в шахматах», изданной на английском языке... Прощаясь, я напомнил г-ну Ласкеру о сеансе одновременной игры, который он собирался провести в один из ближайших дней и в котором я собирался участвовать. Я сказал, что во мне он найдет не сильнейш его соперника, ибо в теории я недалеко ушел от самых элементарных знаний.

— Ну и что,— ответил Ласкер,— когда ф игурами движет здравый смысл, я нахожу противника более опасным, нежели в случае, когда за этим стоит несовершенное и ош ибочное знание теории.

С этим утешением я покинул г-на Ласкера. Но должен сказать, дорогой читатель, что и здравый смысл, если я на него положусь, не см ож ет нанести какой-либо вред господину Эмануилу Ласкеру — «champion of the w orld».

(Подписано «-г», что, по-видимому, означает д -р Гаузер, сотрудник журнала)

«Berliner Schachzeitung» № 1, 2 (1 и 16 апреля) 1896

41

И саак и Вл а д и м и р Л индеры К 140-летию со дня рождения Эмануила Ласкера

Ласкер б РоссииН а р у б е ж е XIX и XX веков Ро сс и я благо даря д е я те л ьн о с ти М и х а и л а Ч и го р и н а ,ДВАЖДЫ СРАЖАВШЕГОСЯ ЗА МИРОВУЮ ШАХМАТНУЮ КОРОНУ, СТАЛА ОДНИМ ИЗ ВЕДУЩИХ ЦЕНТРОВ МЕЖДУНАРОДНОЙ ШАХМАТНОЙ ЖИЗНИ. НЕ СЛУЧАЙНО ПОЭТОМУ РОССИЯ СЫГРАЛА ИСКЛЮЧИТЕЛЬНУЮ РОЛЬ В ЖИЗНИ И ШАХМАТНОЙ КАРЬЕРЕ ВТОРОГО ЧЕМПИОНАм и ра Эм а н у и л а Л а ск ера (24.12.1868 - 11.1 .19 4 1), р е к о р д н о е врем я - 2 7 л е т ! -ГОСПОДСТВОВАВШЕГО НА ШАХМАТНОМ ОЛИМПЕ. НА ПРОТЯЖЕНИИ ЧЕТЫРЕХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ (18 9 5 -19 3 7 ) ОН 9 РАЗ (!) ПРИЕЗЖАЛ В ЭТУ СТРАНУ, СЫГРАЛ ЗДЕСЬ МАТЧ- РЕВАНШ СО СТЕЙНИЦЕМ, УЧАСТВОВАЛ ВО ВСЕХ ШЕСТИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ТУРНИРАХ, НЕСКОЛЬКО РАЗ СОВЕРШАЛ ГАСТРОЛИ И, НАКОНЕЦ, НАХОДЯСЬ В ИЗГНАНИИ, БОЛЬШЕд в у х л е т (1 9 3 5 -1 9 3 7 ) ж и л в С о в е т с к о й Р о с с и и . Э т и м в е х а м е г о б и о г р а ф и и

ПОСВЯЩЕНО ПОВЕСТВОВАНИЕ ИСААКА И ВЛАДИМИРА ЛИНДЕРОВ - АВТОРОВ ТРЕХи з в е с т н ы х м о н о г р а ф и й «D a S c h a c h g e n i e La s k e r » (B e r l in , 19 9 1), «Э м а н у и л

Ла с к е р : ж и з н ь и и гра» (М о с к в а , 2005), «Ла с к е р . Ф и л о с о ф н а т р о н е » (М о с к в а , 2005).

Ге ро и Гастингса на берега х Н евы

Неожиданные итоги «турнира века», как называла пресса Гастингский турнир 1895 года с участием 22 сильнейших маэстро, создали сложную ситуацию в шахматном мире: кого считать претендентом номер один? Среди соперников Ласкера многие называли Чигорина, лишь на пол-очка отставшего от победителя (Пильсбери) и выигравшего в личных встречах у всех первых призеров Гастингса.На заключительном банкете Чигорин от имени Петербургского шахматного общества пригласил победителей приехать в город на Неве в конце того же года и сыграть в матч-турнире. Все, кроме Тарра- ша, дали согласие и прибыли в столицу России. Здесь был устроен шестикруговой турнир с участием четырех выдающихся шахматистов - Ласкера, Стейница, Чигори-

. Он начался 1(13)

В 1-м туре Ласкера постигла неудача в партии с Пильсбери: не лучшим образом разыграв рус- I скую партию, он проиграл уже на 33-м ходу. Во 2-м туре в испанской партии Ласкер эффектным ударом с временной жертвой ферзя принудил к сдаче Стейница. В 3-м туре он подготовил сюрприз для Чигорина — знатока гамбита Эванса. На 7-м ходу вместо обычного хода7...exd4 он предложил контржертву пешки ходом слона —7...ДЬ6! Это продолжение явилось новым словом в теории и получило впоследствии название защиты Ласкера. Вторая половина турнира пришлась уже на следующий, 1896 год. Ласкер начал ее с блестящей победы над американским маэстро.

Г. Пильсбери — Эм. ЛаскерФерзевый гамбит D50

l.d4 65 2x4 еб З.&сЗ М б 4.&f3 с5 5.&g5 cxd4 6.»xd4 &с6 7.&h4 Де7 8.0-0-0 Йа5 9.еЗ &d7

10.ЙМ h6 ll.cxd5 exd5 12.&d4 0-0 13.Axf6 Axf6 14.Sh5 &xd4 15.exd4 Ae616f4 Ш ac81715.

17...Sxc3!! 18.fxe6 Sa3 19.exf7+ § x f7 20.bxa3 &Ь6+ 21.AbS &xb5+ 22.Й а1 S c7 23. Sd2 Sc4 24. S h d l Bc3 25. S f 5 S c 4 26.Й Ь2 Sxa3! 27 .йе6+ ЙЬ7 28.Й хаЗ ЙсЗ+. Белые сдались ввиду неотвратимого мата: 29.Йа4 Ь5+ ЗО.ЙхЬ5 Йс4+ З1.йа5 Ad8+ 32.йЬ6 ахЬб#.

Стейницу чемпион мира пожертвовал ферзя, Чигорину — ладью, а Пильсбери — две ладьи. Атаку

« 6 4 — ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» № 2 /2 0 0 9

на и Пильсбери декабря 1895 гс

Ласкера в последней партии Амос Берн назвал одной из красивейших комбинаций всех времен, да и сам Ласкер впоследствии назвал эту партию одной из лучших в своей шахматной карьере.Вторую половину турнира Ласкер провел еще сильнее и, набрав в сумме 11,5 очка, уверенно занял первое место.Спортивные и творческие результаты этого турнира показали, что Ласкер достоин титула сильнейшего шахматиста планеты. Он был благодарен судьбе, которая предоставила ему столь быструю — после Гастингса — возможность продемонстрировать это перед всем миром! Впечатления от Петербургского турнира у него были самые лучшие. Подтверждением тому стало интервью в журнале «Berliner Schachzeitung» (№1 и 2, 1896): «Попав в помещение Петербургского шахматного собрания, я был просто поражен. Большие и прекрасные залы — лучше, чем в любом клубе на свете. Нужно

« 6 4 — ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» № 2 /2 0 0 9

признать большую заслугу Чигорина, сумевшего на далеком Севере создать шахматам такой родной дом... Отношение к нам было дружественным, даже сердечным. После прощального банкета Стейница, Пильсбери и меня качали, то есть подбрасывали в воздух. Таков русский обычай выказывать особый почет, распространяемый и на гостей».Для полноты картины первой поездки Ласкера в Россию отметим и другие события. В следующие два дня после окончания (27 января) матч-турнира молодые участники — Ласкер и Пильсбери играли против ветеранов — Стейница и Чигорина, и оба партии выиграли.Затем Ласкер по приглашению Московского шахматного кружка приехал в Москву (1 февраля), где провел две консультационные партии вместе с меценатом М. Бостанжогло — черными против Фалька и Левитского (победа на 53-м ходу) и белыми против Пав

лова и Левитского (5 февраля, ничья на 43-м ходу); 3 февраля сыграл несколько легких партий с профессором Бугаевым и одну с Левитским. 4 и 5 февраля Ласкер также дал два сеанса, первый из них закончился +23, -1 , =2; во втором Ласкер выиграл 12, одну окончил вничью и две партии к 12.30 ночи по просьбе противников отложил.

В торая д у э л ь с о Стейницем

В упомянутом выше интервью в «Berliner Schachzeitung» Ласкер на вопрос: «Порадуете ли вы шахматный мир новым матчем — с Пильсбери или со Стейницем?» ответил: «О матче с Пильсбери сказать нечего, а матч со Сгейни- цем весьма вероятен. Мы оба получили приглашения из Гастингса и Москвы. Условия, предло- i женные Гастингсом, совершенно не соответствуют реальности и | требуют значительного изменения, чтобы стать приемлемыми I

И стория

для г-на Стейница и меня. А Москва предложила как раз самые благоприятные условия, о которых мы оба высказались если не в официальном, то в частном порядке вполне положительно». ...Два с половиной года прошло со времени матча Стейниц — Ласкер. Стейниц. несмотря на преклонный возраст, оставался достойным претендентом на мировое первенство. Это показали итоги трех турниров: Гастингса, где он был пятым, Петербурга — вторым и Нюрнберга — шестым, и в каждом из которых имел ряд прекрасных творческих достижений. Но в этих же состязаниях Ласкер был один раз третьим и дважды первым, а в 8 партиях со Стейницем одержал 5 побед и проиграл лишь одну. И если сразу после матча Стейниц еще надеялся вернуть корону, то теперь в глубине души он, наверное, понимал, что время удалило его от берегов надежды...У меценатов возникал резонный вопрос: стоит ли устраивать этот повторный матч с достаточно предсказуемым исходом? Во всяком случае, в Америке Стейницу не удалось найти покровителей.

I Но он жаждал реванша и постоянно убеждал других и... себя, что выиграет у Ласкера. После зимних гастролей 1896 года в Риге друзья напутствовали Стейница: «В следующий раз приезжайте к нам чемпионом!» К тому моменту уже было известно, что матч-ре- ванш намечено провести в конце года в Москве. Его финансировали московские меценаты, в их числе миллионер М.Н. Бостан- жогло. Они пожертвовали 3 тысячи рублей на первый в истории шахмат матч-реванш на первенство мира. Условия были те же, что и на матче 1894 года в Америке, — до 10 побед. Победителю предназначалось 2000 рублей, побежденному — 1000. Кроме то-

I го, Ласкер и Стейниц заключили пари на 500 рублей, так что фонд победителя возрастал до 2500. Матч начался 7 ноября 1896 года в центре города, в большом зале

Собрания врачей на улице Большая Дмитровка (дом 32), при котором находился Московский шахматный кружок. В этом красивом двухэтажном каменном особняке с двумя балконами, на втором этаже, в зале с высокими потолками и антресолью, и состоялось историческое состязание. Оно продолжалось до 14 января 1897 года и после напряженной борьбы, в ходе которой из-за болезни Стейница трижды устраивались многодневные перерывы, закончилось со счетом 12,5—4,5 (+10, -2 , =5) в пользу Ласкера. «Почему я проигрываю с таким треском? — писал Стейниц в нью-йоркской газете «Сан»17 декабря 1896 года. — Потому что Ласкер — величайший маэстро шахматной игры, какого я когда-либо встречал, и, вероятно, даже величайший из всех, какие когда-либо были».Признав превосходство соперника, Стейниц не стал объяснять свое поражение плохим самочувствием. «Во время состязания, — говорил он, — шахматный маэстро имеет не больше права быть больным, чем генерал на поле битвы».Вот одна из партий, которая после неторопливого развития событий в дебюте, сопровождавшегося разменом ферзей и двух фигур, завершилась бурным взрывом в миттельшпиле и красочным матом черному королю в центре доски!

Эм. Ласкер — В. СтейницИспанская партия С64

1.е4 е5 2.&f3 &с6 З.ДЬ5 А с5 4.сЗ &ge7 5.0-0 fig6 6.d4 exd4 7.cxd4 ДЬ6 8.&сЗ 0-0 9.a4 аб 10.Ac4 h6 U.h3 d6 12.Ae3 &ce7 13. S e l c6 14.Qb3 Ac7 15.&d2 Sb8 16.B ad bS 17.axb5 axbS 18.Ad3 &h8 19.&e2 f520.exf5 Axf5 21.&xf5 Sxf5 22.&g3 Bf8 23.© e6 ©c824.йхс8 Sfxc8 25 .£ b 3 &g8 26.£e4 S f7 27.g3 Йе8 28.Se2 &d7 29.S ee l A b6 30.M 4 Ac7 31.h4hS32.AgS Ad8.

33.g4 hxg4 34.h5 &f8 35.&ec5+ dxc536.£xc5+ &d637.M4+ &d5 38.Se5+ &c4 3 9 .ic l+ &xd4 40.Se4+ fid5 41 .id l+ ! Йхс5 42.ДеЗ#.

После окончания матча Ласкер на несколько дней приехал в Петербург, где 21 января сыграл принципиальную партию с Чигориным, оспаривавшим эффективность новой системы черных в гамбите Эванса. Но и на этот раз Ласкер одержал победу (на 56-м ходу).

Москва б е р е т п р и м е р с Гаваны

В начале 1899 года Московский шахматный кружок пригласил Ласкера на гастроли, проходившие с 7 по 23 февраля. Сеансы и консультационные партии завершились с общим счетом +102, -9 , =18.Чемпион мира поразил москвичей и такой новой формой состязания, как одновременное ведение борьбы против двух групп консультантов. Так, 13 февраля 1899 года против него играли черными за одной доской Григорьев, Бобров, Гончаров и Нена- роков, а за другой — белыми — Фальк, Боярков и Блюменфельд. Первую из них Ласкер выиграл на 48-м ходу, вторую — на 20-м.

Фальк, Боярков, Блюменфельд — Эм. Ласкер

Контргамбит Альбина D08

l.d4 d5 2.с4 е5 3.dxe5 d4 4.еЗ Ab4+ 5.&d2 dxe3 6.®a4+ &c6 7ЛхЬ4 ЙЬ4 8.&e2 Sxf2+ 9.&dl

« 6 4 — ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» № 2 /2 0 0 9

Р о с с и й с к а я о д и с с е я Э м а н у и л а Л а с к е р а

& g 4 1 0 . & b c 3 0 - 0 - 0 + lLiLd6cxd61 2 . е 6 f x e 6 1 3 .Й С 1 £ f 6 1 4 .b 4 d S 1 5 .b S & e 5 1 6 .c x d 5 & x d 5 1 7 .Й С 2 & b 4 1 8 . & d l + ‘З х с 2 1 9 .& Х ЙS d 2 . Белые сдались.

В сеансах Ласкера также выступали другие сильнейшие шахматисты Москвы, среди них ряд известных деятелей культуры. Дважды, например, участвовал в них известный русский математик профессор Московского университета Н. Бугаев (1837-1903), частый шахматный партнер Льва Толстого в дни его приездов в Москву. За неделю этому сильному шахматисту удалось сыграть дважды — в сеансе 8 февраля он на 54-м ходу выиграл у чемпиона мира, а в другом сеансе 15 февраля Ласкер взял реванш. В том же сеансе принял участие специально приехавший в Москву из Ярославля отошедший от активной практики, а в 50-х годах известный петербургский мастер Д. Урусов (1829-1903). Их интересная партия - в ней Ласкер, играя черными, на 23-м ходу пожертвовал ферзя за ладью и слона и завершил борьбу победой на 47- м ходу — была опубликована в том же году в журнале «Бритиш . чесс мэгэзин» (с. 218).Примером широкого резонанса московских выступлений Ласкера в самой России явилось горячее обсуждение одной из проигранных им партий (17 февраля) в сибирском селе Шушенское, где отбывал ссылку за революционную деятельность В.И. Ленин. Победитель, московский инженер М.Т. Елизаров, послал текст партии своему другу, знаяо его сильном увлечении шахматной игрой. В 55-м томе Полного собрания сочинений В.И. Ленина (с. 144) помещено его ответное письмо от 12 марта Елизарову. В нем, в частности, говорилось; «Получил Ваше письмо от 8/II. Ваша партия в шахматы пришла очень кстати.У нас как раз гостили мину- синцы, которые теперь сильно i увлеклись шахматами, так что I

« 6 4 — ШАХМАТНОЕ ОЬОЗРЕНИЕ» N8 2 /2 0 0 9

мы сражались с превеликим ( усердием. Разобрали Вашу партию. Судя по ней, Вы стали играть гораздо лучше. Вероятно, довольно долго обдумывали каждый ход и (может быть?) пользовались консультацией соседей? А то ведь теперь страшно, пожалуй, и сражаться было бы с человеком, который победил Ласкера!»Партия эта была напечатана 20 февраля в газете «Новое время», , где вел шахматный отдел М.И. Чигорин. Она вошла также в кншу | Кена Уайлда «The Collected Games of Emanuel Lasker» (Nottingham, | 1998, p. 84).Вслед за Ласкером на гастроли в ’ Москву приехал М.И. Чигорин.В том же году здесь прошел первый шахматный чемпионат России.Не случайно именно в этот приезд в Москву Ласкер заметил, что город становится тем «шахматным Эльдорадо», которым в , начале 1890-х годов была Гавана («Шахматное обозрение». М., | 1901, №№ 39-40, с. 315). И, вполне закономерно, что имен- I но в этих городах родились тогда те, кто сменил на шахматном ' троне Ласкера - Хосе Рауль Ка- i пабланка (в 1888 году в Гаване) и Александр Алехин (в 1892 году в Москве)...

П ам яти Ч и го ри н а посвящ ается

12 февраля 1909 года Ласкер в четвертый раз приехал в Россию. На этот раз приезд его был вызван устройством по инициативе Петербургского шахматного собрания крупного международного турнира памяти Чигорина. В нем участвовали 12 иностранных и 7 русских маэс- j тро. Ласкер, как уже не раз с ним бывало, не очень удачно начал турнир, сыграв на старте вничью с Карлом Шлехтером и в третьем туре проиграв блестяще проведшему партию Акибе Рубинштейну. Однако постепенно он обрел свою лучшую форму и, I

одержав ряд отличных побед, настиг лидера. Среди них была стратегически весьма тонко иг- | ранная Ласкером партия против Якоба Мизеса, которая, по мне- I

нию Осипа Бернштейна, стала одной из лучших когда-либо игранных чемпионом мира.В тот день посетил турнир известный журналист, обозреватель газеты «Новое время» Михаил Меньшиков (1859-1918). В очерке «Игра царей» он нарисовал 1 портрет чемпиона мира: «Меня особенно, конечно, интересовал | г-н Ласкер, первый игрок в све- i те. Голова с густой черной шевелюрой, умная, интеллигентная, чуть-чуть серебрится проседью. Г-н Ласкер играет несколько нервно, часто сжимая обеими руками широкий лоб и дрожа мускулами. Как у всех маэстро — сквозь глаза, напряженные до галлюцинаций, сквозь остановившуюся мышечную деятельность бледных лиц чувствуется огромная внутренняя работа. На лице великого игрока чуть-чуть дрогнет около глаз какая-то жилка. Едва заметное шевеленье руки. Он еще колеблется, и наконец бесшумно передвигает фигуру, нажимая одновременно кнопку часового \ прибора и записывая свой ход... i Сделав ход, маэстро идет иногда немножко пройтись, выпить чаю, | поглядеть соседние партии».К блестящим партиям Ласкера в этом турнире относится и игранная в последнем туре с Р. Тей- хманом. Для первого места чемпиону мира нужна была только победа! И он добился ее в хорошем атакующем стиле.

Эм. Ласкер — Р. ТейхманИспанская партия С86

1.е4 е5 2.& В £ с6 З.ДЬ5 аб 4.Да4 М б 5.0-0 А е7 6.Йе2 Ь5 7.ДЬЗ d6 8.сЗ 0-0 9.d4 exd4 10.cxd4 JLg411. Й d l d512.e5 £e413.fic3 &xc3 14.bxc3 f6 15.h3 ,&h516^4 A f7 17.e6 A g 6 18.£h4 &a5 19. xg6 hxg6 20.Дс2 f521.ЙМ <4d6 22.gxf5 ЙЬ4 23.ЙВ gxf5 24. S gl f4 25.

И стория

&хе7 27.Axf4 йеб. И, не дожидаясь ответа белых 28.2xg7+!, черные сдались.

После 25 дней борьбы 1-2 места поделили Ласкер и Рубинштейн. Они набрали по 14,5 очка из 18, и на 3,5 очка (!) опередили последующих призеров. Ласкер одержал в турнире больше всех побед — 13, Рубинштейн проиграл меньше других — лишь одну партию своему соотечественнику Федору Дуз-Хотимирскому. Этот тридцатилетний русский маэстро хотя и занял 13-е место, но победил обоих первых призеров.(В скобках заметим, что в дальнейшем Ласкер «расквитался» с обоими обидчиками — Рубинштейном и Дуз- Хотимирским. С первым из них — пять лет спустя в П етербургском «турнире чемпионов» и с обоими — через 11 лет на первом Московском международном турнире).Петербургский турнир 1909 года занял важное место в шахматной карьере Ласкера, ибо относительная неудача пятью годами ранее в Кембридж-Спрингсе вызвала неблагоприятные отклики. Говорили, что чемпион уже не имеет былого превосходства над современниками. Как писал американский журнал «Чекмейт», — «великий Ахилл показал свою уязвимость». Победа в Петербурге восстановила его реноме в шахматном мире. Более того, турнир стал предвестником новой серии его замечательных результатов, достигнутых пять лет спустя вновь в Петербурге, а позднее — в Берлине, Моравска-Остраве, Нью-Иор- ке и Москве. Это дало основание Александру Алехину назвать Ласкера «непревзойденным турнирным бойцом» («Das New Jorker schachturnier, 1927». Berlin — Leipzig, 1928, s. 1).На следующий день после окончания турнира 14 марта 1909 го-

дал сеанс в Шахматном

собрании на 25 досках (+19, -1, =5). Среди участников сеанса были известный впоследствии мастер Петр Романовский, выигравший у чемпиона мира, а также сыгравшие с ним вничью замечательный проблемист Леонид Куббель и гениальный композитор, в то время выпускник Петербургской консерватории Сергей Прокофьев.Яркий след оставил турнир памяти Чигорина и в литературном наследии Ласкера. В начале состязания он по просьбе петербургского журнала «Нива», где вел шахматный отдел Е. Зноско-Боров- ский, опубликовал (в переводеО. Бернштейна) статью, посвященную открывшемуся турниру. В ней

Ласкер воздал должное Михаилу Чигорину, подчеркнув его огромное влияние на развитие шахмат в России и на прогресс шахматного

| искусства в мире. Далее он обрисовал особенности стиля и спортивных успехов зарубежных и русских участников турнира. Примечательна была эта статья и для раскрытия его взглядов на проблемы эстетики шахмат, впоследствии обобщенные им в «Учебнике шахматной игры» (1926). Благодаря крупным состязаниям, пишет Ласкер, шахматы «увеличивают сумму эстетического наслаждения человечества: сотни тысяч теперь и миллионы людей в будущем будут упиваться идеями, положенными в основу партии, и в той мере, в которой все эти люди вкушают прелесть тонкой логичности комбинации, они вообще будут в состоянии более логически мыслить и более облагородят свой вкус, так как все ощущения находятся в связи между собой и развиваются по общим законам». Далее Ласкер указал на роль турниров в прогрессе самих шахмат:

они «увеличивают сумму человеческого знания. Мысли, признанные правильными, не совсем свободны от ошибок. При каждом новом состязании шахматистов между собой некоторые из этих ошибок устраняются, и мысли являются нам в новом, более верном освещении». («Нива», 1909, №10, с. 195-196).Исключительное место занял Петербургский турнир в аналитическом творчестве Ласкера, согласившегося по просьбе турнирного комитета прокомментировать все 175 партий и выпустить в Германии их сборник на немецком языке. Он успел сделать это в исключительно короткий срок — за полгода, еще до на

чала своих матчей на мировое первенство с Шлехте- ром и Яновским. Может, поэтому примечания Ласкера к партиям этого соревнова-

! ния носят достаточно конкретный характер. Иногда они лаконичны, а порою аналитически пространны. В ряде случаев он указывает на ошибки или на возможность лучших продолжений. Главное внимание в комментариях Ласкера уделяется узловым моментам миттельшпиля. В одних случаях раскрывается превосходство стратегии одного из соперников, например, Сальве в партии с Шпильманом, Зноско- Боровского — сФрейманом.Тейх- мана — с Бернштейном, Шпильмана — с Дурасом и т.д. В других партиях он указывает на возможность лучшей защиты, например,

I уШлехтерана35-мходувпартии с Видмаром, у Сальве со Зноско- Боровским.Нередко Ласкер упрекает одну из сторон в раннем соглашении на ничью в положениях, где у нее были хорошие шансы. Например,о партии Шлехтера с Перлисом, где соперники разошлись миром на 20-м ходу, Ласкер писал: «Жалко, что партия не продолжалась. Белые могли попытаться

« 6 4 — ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» № 2 /2 0 0 9

Б лагодаря к ру п н ы м сос тя за н и я м , п и ш е т Л аскер,ШАХМАТЫ «УВЕЛИЧИВАЮТ СУММУ ЭСТЕТИЧЕСКОГО

НАСЛАЖДЕНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА...»

Р о с с и й с к а я о д и с с е я Э м а н у и л а Л а с к е р а

достигнуть перевеса, наступая своими пешками на ферзевом фланге, черные — на королевском». На преждевременное заключение ничьей Ласкер указал также в партиях Кон - Тейхман, Тейхман — Сальве, Зноско-Боро- вский — Тейхман.Вообще для Ласкера характерно стремление выразить в примечаниях свою высокую оценку игры того или иного шахматиста. Это отчетливо проявилось и при комментировании им 10 партий Всероссийского турнира, проходившего параллельно с международным турниром маэстро. Большая часть из них принадлежала победителю — новой яркой шахматной звезде России — 16-летнему Александру Алехину. Заинтересовали Ласкера и партии, игранные Петром Романовским, одним из двух участников, победивших в турнире Алехина. О встрече Романовского с Вяхиревым Ласкер писал: «Вся партия проведена черными столь же красиво, сколь и логично». Как признавался впоследствии Романовский, после провала в турнире, где он встал за чертой первых десяти призеров, эта похвала Ласкера вдохновила его. «У меня, — рассказывал он, — снова окрепла вера в себя. Я почувствовал, что передо мной открываются новые горизонты». Интересно и другое непосредственное влияние творчества Ласкера и его книги об этом турнире на будущего чемпиона мира Алехина и на Романовского, впоследствии одного из ведущих советских мастеров и теоретиков шахмат.Наблюдая в 1909 году за игрой Ласкера в Петербургском турнире и глубоко проанализировав партии чемпиона мира с Берном и Коном, Романовский взял на вооружение прежде всего его методы плановой игры. «Ласкер своим творчеством показал мне, — писал он впоследствии в

« 6 4 — ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» № 2 /2 0 0 9

книге «Пути шахматного творчества» (Ленинград, 1933), — что значит шахматный план и как его проводить в практической борьбе».Об огромной роли этой книги в шахматном совершенствовании Алехина свидетельствовало его знаменитое признание после окончания международного турнира в Цюрихе, 1934: «Ласкер был моим учителем, и без него я не мог бы стать тем, кем я стал. Его книга о Санкт-Петербургском турнире 1909 года была моей Библией. Все, что в ней писал Ласкер, я интенсивно изучал, а сама книга была день и ночь со мной. Идея шахматного искусства немыслима без Эмануила Ласкера» (I. Hannak. Emanuel Lasker.

Berlin-Frohnau, 1952, s. 270.) Знакомясь сегодня с вышедшей сто лет назад книгой Эмануила Ласкера о международном Петербургском конгрессе 1909 года, мы вновь и вновь убеждаемся в том, что этот труд не только не устарел, но и производит впечатление ясностью изложения, конкретностью и глубиной раскрытия шахматного творчества выдающихся маэстро начала 20-го столетия. Как приятно в наш компьютерный век с его бесстрастным анализом шахматных ходов и вариантов взять в руки книгу о турнире столетней давности, проникнутую мудростью шахматного мыслителя и теплотой человеческого чувства!

З а т р и м есяца д о в о й н ы

Весной 1914 года Петербургское шахматное собрание в честь своего 10-летнего юбилея решило провести большой международный турнир с участием силь

нейших шахматистов планеты с условием: победитель (если им не окажется Ласкер) будет объявлен «кандидатом на звание чемпиона мира». Приглашались мастера, которые за последние 20 лет занимали первые места в крупных международных турнирах, и победитель Всероссийского турнира 1914 года. В последнем их оказалось двое — Алехин и Нимцович.В Петербурге ожидали приезда Бернштейна, Винавера, Дураса, Капабланки, Ласкера, Мароци, Маршалла, Рубинштейна, Тарра- ша, Тейхмана, Шлехтера и Яновского, а также Берна, Блэкберна, Вейса и Гунсберга. Но семь шахматистов по разным причинам не I смогли приехать. В итоге состяза

ние решено было провести при 11 участниках в два этапа: первоначально участники играют друг с другом по одной партии, затем пять

лучших — по две партии; причем результаты в обоих турнирах складываются.Ласкер приехал в Россию на две недели раньше начала состязания и дал гастроли в ряде городов страны. 4 апреля он был восторженно встречен в Москве. Ласкер провел три сеанса одновременной игры, участвовал в альтернативном сеансе вместе с Алехиным и Бернштейном, сыграл с ними три показательные партии и одну консультационную — против Блюмен- фельда, Павлова и Эстрина.Из Москвы Ласкер отправился в турне по некоторым другим русским городам, посетив, в частности, Орел, Тулу, Серпухов, Рязань.В Рязани он 6 апреля провел сеанс на 29 досках (+25, -1, =3) и сыграл партии против 5 консультантов: разыграв белыми королевский гамбит, Ласкер уже на 21-м ходу добился победы.Перед началом турнира петербургские газеты «Речь» и «День» одновременно опубликовали две статьи Ласкера, в которых он

ШШ

В о о б щ е д л я Л а с к ер а х а р а к т е р н о с т р е м л е н и е вы р аз и т ь в п р и м е ч а н и я х с в о ю в ы с о к у ю

о ц е н к у и гр ы т о г о и л и и н о г о ш а х м а т и с т а .

И стория

Петербург. 1909. Международный турнир памяти М.И. Чигорина. Сидят (слева направо): М. Видмар, О. Бернштейн. Эм, Ласкер.А. Берн. К. Шлехтер, А. Рубинштейн, И. мизес. Г. Сальве. А. Спейер. Стоят во втором ряду (слева направо): И . Фрейман, О. Дурас; организаторы гуташра: А. Левин. Ю. Сосницкий. П. Сабуров, В. Чуловский: Ю. Перлис, С. Тартаковер. Р. Тейхман.В третьем ряду: Э. Кон, Л . Форгач, Е. Зноско-Боровский, Р. Шпильман.

делился своими мыслями по поводу начинающегося соревнования. В первой из них он кратко характеризовал всех участников турнира — «действующих лиц предстоящей драмы».«Алехин — москвич, 21 год. Оканчивает училище правоведения. Стройный, красивый молодой человек, весьма интеллигентен, обладает большой силой воли. Несомненно сделает карьеру. Как маэстро находится еще в периоде развития, но, несмотря на свою молодость, будет, наверное, сражаться с честью. Капабланка — кубинец, 25 лет, хорошо сложенный красивый человек испанского типа. До сих пор играл сравнительно мало. Матч с Маршаллом, турнир в Сан-Себастьяне и некоторые второстепенные американские турниры упрочили за ним притязания на славу. Сражался вообще успешно. Предстоящий же турнир ставит перед ним трудную задачу, так как его поклонники ждут от него многого, быть может, даже слишком многого.Ласкер — ваш покорнейший слуга. Родился в Германии, много лет странствовал, теперь живу в Берлине, 45 лет. Приехал в Петербург, чтобы встретиться с молодыми маэстро, столь шумно заявляющими свои мировые притязания.Маршалл — американский боец, лет 35, высокого роста и

. Смел иI стройного сложения.

Рубинштейн — представитель России, лет 30. Живет в Варшаве. В игре прежде всего обнаруживает свойства истинного мыслителя. Трудолюбив и энергичен. Осенью мы играем с ним матч в 20 партий на первенство мира. Д-р Тарраш — врач из Нюрнберга. Под 50 лет. Очень образованный человек. Хорошо известен как теоретик и практик шахматного дела. Имеет немало шансов на первый приз...»Другая статья чемпиона мира, помещенная в газете «День» 6 (19) апреля, называлась «Ласкер, Рубинштейн и Капабланка». Характеризуя в ней обоих претендентов, Ласкер давал понять, что по своим последним международным успехам и зрелости таланта Рубинштейн имеет наибольшие основания играть с ним матч.Ласкер выступал после пятилетнего турнирного перерыва и не совсем удачно стартовал, сделав серию ничьих. Но затем выиграл принципиальную партию у Рубинштейна, взяв реванш за поражение на турнире памяти Чигорина в 1909 году. Примечательно, что в обеих партиях победители продемонстрировали виртуозную технику в ладейном эндшпиле. Особый интерес у современных исследователей вызвала игра Ласкера в партии 1914 года, где он этюдным путем выиграл на 66-м ходу. Партию исследовали Г. Ле- венфиш и В. Смыслов (Теория ладейных окончаний, 3-е изд.. М.,

1986, с. 131), также Р. Шпильман. Практика ладейных окончаний (см. там же с 221), Ю. Авербах (Ладейные окончания, 2-е изд., М., 1984, с. 324-325), а в последнее время уже с помощью компьютера Г. Каспаров и Д. Плисецкий в первом томе серии «Мои великие предшественники» (М., 2003, с. 223-225) и гроссмейстер И. Зайцев на страницах журнала «64 — Шахматное обозрение» (2003, №6).В 8-м туре Ласкер неправильно пожертвовал пешку Бернштейну и неожиданно потерпел поражение. После этого создалась непредвиденная ситуация: Рубинштейн, проиграв также Капабланке и Алехину, не смог попасть в следующий этап соревнования, что означало крушение всех его надежд. Под угрозой оказалось и выступление в финале Ласкера. Участники шутили: пока гроссмейстеры будут разыгрывать финальный турнир, Ласкер с Рубинштейном сыграют матч на звание чемпиона мира.Но Ласкер, набрав в последних трех турах 2,5 очка, по выражению петербургской прессы, «прыгнул на подножку уходящего в финал поезда». Капабланка вышел победителем предварительного турнира, набрав 8 очков и на полтора очка опередив шедших за ним Ласкера и Тарраша. В финал попали также Алехин и Маршалл. Итоги половины соревнования Ласкер подвел в статье «Перед

« 6 4 — ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» № 2 /2 0 0 9

Р о с с и й с к а я о д и с с е я Э м а н у и л а Л а с к е р а

решительной борьбой», опубликованной в газете «Речь» 6(19) апреля.«Итак, борьба за право участвовать в турнире победителей окончена. Это была страстная, нервная борьба. Теперь можно оглянуться на лежащее позади нас поле битвы и подсчитать пострадавших». Далее чемпион мира называет в их числе «хитроумного» Нимцовича, «столь искусного в защите» Бернштейна, «тонкого стратега» Яновского и, наконец, Рубинштейна, «игре которого принадлежит будущее». Ласкер отдал должное и Капабланке: «Стремительный Капабланка одержал целый ряд блестящих побед и теперь стоит впереди всех. Нужно иметь при этом в виду, что Капабланке отнюдь не благоприятствовало слепое счастье... Нет, нужно признать без оговорок. — Капабланка заслужил свой блестящий успех. Он показал себя хорошим игроком».8 мая в промежутке между двумя этапами турнира состоялся банкет. На нем владелец ювелирной фирмы Фаберже, выражая уважение к талантам собравшихся маэстро, вручил им по позолоченному кубку в русском стиле. В музыкальной гостиной во время банкета выступил Сергей Прокофьев. Отдыхавший в этом туре Капабланка на следующий день яростно штурмовал позицию чемпиона мира. Достигнув в эндшпиле материального перевеса (слон, конь и пешка против ладьи и пешки), Капабланка так и не смог склонить чашу весов в свою пользу и вынужден был на 100-м ходу согласиться на ничью. А в 6-м туре финального состязания Ласкер продемонстрировал высокое мастерство игры в эндшпиле, имея в партии с Алехиным две ладьи и пешку против ладьи, коня и пешки.18 мая Ласкер и Капабланка встретились в третий раз. К тому времени петербургские шахматисты были уверены, что кубинец одержит в турнире победу. Вполне вероятно, что это настроение передалось и «любимцу богов» Капабланке.

« 6 4 — ШАХМАТНОЕ ОСОЗРЕННЕ» № 2 /2 0 0 9

Психологически верно почувствовав состояние соперника, Ласкер избрал белыми разменный вариант испанской партии. Неожиданность состояла в том, что накануне сам он, играя черными этот вариант, выиграл у Алехина! «По всей видимости, белые не прочь довольствоваться ничьей», — мог подумать Капабланка. Во всяком случае очевидцы обратили внимание на то, что кубинец делал первые дебютные ходы не задумываясь. После того как Ласкер ходом 12. £5 ослабил свою центральную пешку, Капабланка решил усилить давление на нее. Однако неожиданный маневр белого коня, вторгшегося на поле еб, сковал действия черных. В дальнейшем Ласкер действовал с большим подъемом. Ему удалось отразить все попытки черных организовать контригру и, сочетая удары в центре и на флангах, создать неотразимую атаку.

Эн. Ласкер — X. Р. КапабланкаИспанская партия С68

1.е4 е5 2.fif3 &с6 З.ДЬ5 аб 4.Дхс6 dxc6 5.64 exd4 6.fi'xd4 ©xd4 7.&xd4 Ad6 8.&c3 &e7 9.0-0 0-0 10.f4 Be8 П.&ЬЗ f6 12J5 Ьб 13.М4 ДЬ7 14Лх66 cxd6 15.£d4 Sad8 16.&e6 Sd7 17.Sadl &c8 18.af2 bS 19.Sfd2 Sde7 20.b4 Й17 2La3 Да822.ФО, Sa7 23.g4 h6 24.Sd3 aS25.H4 axb4 26дхЬ4 Sae7 27.ЙО Sg8 28.&f4 g6 29.§g3 g5+ 30. $ f3 £ b6 31.hxg5 hxg532. a h3 e d7 33.£?g3 Йе8 34. 2 dhl ДЬ7.

3S.eS! dxe5 36.Йе4 &d5 37.^6c5 Дс8 38.Sixd7 Ax67 39.Шh7 §f8

40. S a l 6 d 8 41. S a 8+ Дс842. &c5. Черные сдались. «Капабланка был обескуражен, — вспоминал впоследствии П.А. Романовский. — Обычно выдержанный, спокойный, улыбающийся, он на этот раз после капитуляции минуты две-три еще сидел за столиком, подперев руками голову». Этот проигрыш, как признался Капабланка. «вернул меня из царства грез на землю». Что касается Ласкера, то он, комментируя свою партию, резюмировал: «Мысль одержала победу над чувствами».Проиграл Капабланка и следующую партию — Таррашу. В итоге он на пол-очка отстал от победителя турнира Ласкера. Но стало очевидно, что именно кубинский гроссмейстер является претендентом номер один в борьбе за звание чемпиона мира.На заключительном банкете Ласкер поднял тост за дальнейшие успехи Капабланки. В ответ Капабланка обратился к Ласкеру с поздравлением по случаю его победы и сказал, что берет назад слова из своего письма по поводу матча на первенство мира, показавшиеся чемпиону оскорбительными, и искренне сожалеет о случившемся. По окончании банкета они еще некоторое время непринужденно беседовали, по всей вероятности, не обходя и вопросы, касающиеся матча на первенство мира. Как напишет позднее Ласкер, «на заключительном банкете мы протянули друг другу руки и предали забвению наш прошедший спор». Организаторы турнира были весьма довольны, что им удалось примирить двух великих шахматистов.Турнир в Петербурге коренным образом изменил и спортивную ситуацию в борьбе за звание чемпиона мира. Если до этого состязания расстановка сил оценивалась в треугольнике Ласкер — Рубинштейн — Капабланка, то теперь она виделась в новом раскладе: Ласкер — Капабланка — Алехин. □

Продолж ение — в следующем номере

к а

История

пИ са а к и Вл а д и м и р Л и н д е р ы К 140-летию со дня рождения Эмануила Ласкера

Ласкер в Россиин а Окончание. Начало в №2/2009

Н а р у б е ж е XIX и XX в е к о в Р о с с и я б л а г о д а р я д е я т е л ь н о с т и М и х а и л а Ч и г о р и н а ,

д в а ж д ы с р а ж а в ш е г о с я за м и р о в у ю ш а х м а т н у ю к о р о н у , с т а л а о д н и м и з в е д у щ и х

ц е н т р о в м е ж д у н а р о д н о й ш а х м а т н о й ж и з н и . Н е с л у ч а й н о п о э т о м у Р о с с и я

СЫГРАЛА ИСКЛЮЧИТЕЛЬНУЮ РОЛЬ В ЖИЗНИ И ШАХМАТНОЙ КАРЬЕРЕ ВТОРОГО ЧЕМПИОНА

м и р а Э м а н у и л а Л а с к е р а ( 24 .12.1868 — 11 .1 .1941) , р е к о р д н о е в р е м я - 27 л е т ! —

ГОСПОДСТВОВАВШ ЕГО НА ШАХМАТНОМ О Л И М П Е. НА ПРО ТЯЖ ЕНИ И ЧЕТЫРЕХ

ДЕСЯТИЛЕТИЙ ( 1895- 1937) ОН 9 РАЗ (!) ПРИЕЗЖАЛ В ЭТУ с т р а н у , с ы г р а л з д е с ь м а т ч -

р е в а н ш с о С т е й н и ц е м , у ч а с т в о в а л в о ВСЕХ ШЕСТИ м е ж д у н а р о д н ы х т у р н и р а х ,

НЕСКОЛЬКО РАЗ СОВЕРШАЛ ГАСТРОЛИ И, НАКОНЕЦ, НАХОДЯСЬ В ИЗГНАНИИ, БОЛЬШЕ

д в у х л е т (19 35-19 37) ж и л в С о в е т с к о й Р о с с и и . Э т и м в е х а м е г о б и о г р а ф и и

п о с в я щ е н о п о в е с т в о в а н и е И с а а к а и В л а д и м и р а Л и н д е р о в - а в т о р о в т р е х

и з в е с т н ы х м о н о г р а ф и й « D a s S c h a c h g e n i e L a s k e r » ( B e r l i n , 1991), « Э м а н у и л

Л а с к е р : ж изнь и и гр а» (М о с к в а , 2005) , « Л а с к е р . Ф и л о с о ф н а т р о н е » (М о с к в а , 2005).

С р а ж е н и е в М у зе е и з я щ н ы х и с к у с с т в

Во время традиционного новогоднего турнира в Гастингсе 2934/35 чемпион СССР Михаил Ботвинник и известный ленинградский шахматный деятель Самуил Вайнштейн навестили Ласкера, жившего в одном из пансионатов на окраине Лондона, и передали ему приглашение Николая Крыленко принять участие в начинающемся через месяц втором Московском международном турнире. Узнав условия , Ласкер моментально согласился. Из иностранных участников были также приглашены Капабланка, Флор, Шпильман, Штальберг, Лилиенталь, Пирц и чемпионка мира Вера Менчик. Помимо Ботвинника участвовали 11 сильнейших советских шахматистов: Левен- фиш, Романовский, Рюмин, Кан, Рагозин, Алаторцев, Гоглидзе, И. Рабинович, Лисицын , Бо- гатырчук, Чеховер.

Ласкер прибыл в Москву вместе с Мартой за несколько дней до ) открытия состязания. Сохранились воспоминания супруги Ласкера, посвященные этому приезду и хранящиеся ныне в Центральном Государственном архиве литературы и искусства (ЦГАЛИ) в Москве (ф. 1525. ед. хр. 1, № 98, с. 255). Boj отрывок из них в переводе с немецкого:«В январе пришло письмо из Лондона. Муж писал: «Сегодня получил в виде исключения приятное известие. В середине февраля начинается международный шахматный турнир в Москве. Я приглашен на него и с благодарностью принял приглашение. Я рад возможности изучить стиль молодых сильных русских мастеров. Для старого бойца представляет собой прелесть наблюдать за тем, как сражается агрессивная молодежь с новыми идеями и несокрушимой выносливостью.Эта перспектива радует. И еще одна радость: ты, моя милая жена, будешь при этом присутство

вать. Московский турнирный комитет проявил полное понимание того, как мне необходимо хорошее душевное самочувствие, и тут же великодушно удовлетворил мое желание. Итак, будь готова, старая соратница, объездившая со мной весь мир. Рядом с тобой я никогда не теряю равновесия. Даже на краю света я чувствую себя как дома. Ты ширма, отгораживающая меня от мелочной жизни и позволяющая полностью сконцентрироваться на творческой работе. Ты — проверенный адъютант. Я могу говорить с тобой и через тебя (в том случае, когда у меня самого нет времени). Ты знаешь запросы мо-

| его желудка. Ты знаешь, что ему I вредно и что плохо влияет на нас- ' троение. Ты — это то, что надо!!

Ибо ты не играешь в шахматы!! Ты не спрашиваешь в часы досуга о тяжелом положении связанного слона или атакованной пешки! Ты героически превозмогаешь смертельное отвращение к вредной сигаре и сама подаешь мне ее

78 «64 - ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» № 3/2009

U t M *

15 феврали 1924 г.. Лениш рал. Д-р Эм. Ласкер дас*!<тане олновремспиой игры на 20 /доках. H:i архива И. Са.чомленкп. публикуется впервые

в часы размышлений. Преодоле- I вая внутреннее сопротивление, ты протягиваешь мне ядовитую чаш- | ку черного кофе, когда тебе кажет- | ся, что у меня утомленные глаза,И, наконец, то, что я ценю больше I всего, так как это менее всего c o o t - I ветствует твоему чувству справедливости. Во время турнира ты считаешься с тем, что я в этот момент I очень раздражителен, и ни на что , не обижаешься!!!В Москве ты должна говорить 1 «ничего», если я тебя невольно | рассержу. Тебе придется говорить «ничего», если я после девятилетнего отлучения от шахмат не сразу I окажусь на уровне молодого поко- | ления и проиграю какую-нибудь партию. Зато ты можешь сказать I «карашо», если я выдам хорошую I партию! Вот ты и выучила сразу два русских слова, столь же важных для твоего багажа, как * шуба и теплые шерстяные вещи».Ну вот. Теперь вы знаете, почему я всегда должна быть рядом».На этот раз Ласкер отказался от I каких бы то ни было выступле- I

ний накануне соревнования и все свободное время вместе с Мартой посвятил осмотру достопримечательностей Москвы и встречам со старыми друзьями. Турнир стартовал 15 февраля. Согласно расписанию после каждых четырех туров следовал день доигрывания, а затем выходной. Для Ласкера, совсем недавно пережившего тяготы куда более жесткого цюрихского регламента, распорядок в Москве оказался идеальным.В первом туре Ласкер играл черными с советским мастером Ильей Каном. Вот что вспоминал об этой партии его соперник: «Густая толпа зрителей собралась у места «боя». Погруженный в глубокое раздумье, с неизменной сигарой, бывший чемпион мира являл собой пример неутомимого шахматного рыцаря, грозного противника и для опытных гроссмейстеров, и для молодых мастеров.В этой партии Ласкер продемонстрировал большое искусство,

1 сумев в критический момент изменить ход борьбы в свою пользу рискованной операцией, хорошо обоснованной и такти- чески, и психологически. Первая

I в этом турнире победа экс-чемпиона мира была отмечена ова-

I цией зрительного зала».| В следующих семи турах в шести

партиях борьба завершилась ми- I I ром и лишь в одной — с Витали- | 1 ем Чеховером — Ласкер добился

победы. После восьми туров он имел 5 очков и занимал пятое место — вслед за Ботвинником (7), Левенфишем и Флором (по

| 6), Капабланкой (5,5).I Многие полагали, что и в 9-м ту- , I ре во встрече с Капабланкой Лас-

кер не станет ломать копья. Од- ' I нако даже десятилетний перерыв

в их встречах не охладил пыл j соперничества. Начало партии

предвещало интересную борьбу — Капабланка редко избирал французскую защиту. Возможно, на его выбор повлияли два пора- i

I жеиия Ласкера в этом дебюте в |1 Цюрихе и две ничьи в Москве.

« 6 4 — ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» № 3 /2 0 0 9 79

История

Однако Ласкер, понимая, что соперник хорошо подготовился к партии, принимает психологически верное решение, уже в начале игры сворачивает с проторенных путей. Тонкой игрой в миттельшпиле он готовит сильную атаку, и вскоре следует развязка: 66-летний ветеран побеждает своего 46-летнего соперника! Партия была удостоена приза за красоту.

Эм. Ласкер — X. Р. КапабланкаИспанская партия С15

Le4e62.d4d53.&c3iU>44.£ige2 dxe4 5.аЗ <&е7 6.&хе4 &f6 7.&2сЗ &bd7 8.М 4 &хе4?! 9.&хе4 &f6 ЮЛдЗ 0 -0 11.дх№+ &xf612x3 © d513.йе2!с614.0-0 Йе8?! (14...ДЬ7) 15.gadl Ы 7 1 6 .ife l ©а5 17.^с2 g6 18.Де5! &g7 19.И4! ©d8 20.Н5 21.Axg7 &xg7 22.Se5! ©e7 23 .Шdel 8g8 24.©cl! Sad8?! (24...Дс8) 25. Ш 1еЗ! Дс8 26.£h3 &f827.Sh6+ S g7 28.hxg6 hxg6.

Hi WiX- ilBi 1

29. ̂ xg6! Sf630.Bg5! Йе7 31. Ш f3 ЙхВ 32.gxf3 Sdg8 33. ЙА Sxg6 34. S xg6 Sxg6 3S.©h2 &d7 36.Ш4 f6 37.c4 a6 38.Sh4 Bg5 39.©h7+ &d8 40 .S h 8+ &c7 41.© xf6 S f5 42.© g7+ Ad7 43 .Й е2 Йс8 44. S h 8+ Йс7 45.©h2+! Йс8 46.© d6 Sh5 47.ЙеЗ Sf548.^e4 Sh549.Sf&+ Йс7 50.©f4+ Йс8 51.ed6 SfS 5Z&e3 Sh5 53.&d3 BfS54.&e2 Sh5 55.&d2 SfS 56.S>e3 Sh5 57.© f8+ Йс7 S8.© f4+ &c8 S9.©d6 Sf5 60.Sg3 Sh5 61.Sg4 SfS 62.©g8+ Йс7 63.©g3+ Йс8 64.Sg6, и Капабланка сдался без доигрывания. Анализ показал

четкий путь к победе соперника: ^g3+, с4-с5 и марш королем на поле Ьб.Эта победа окрылила Ласкера, и он великолепно провел вторую половину турнира, не проиграв ни одной партии и выиграв еще три. Пройдя все соревнование без поражений и набрав 12,5 очка из 19, Ласкер лишь на пол-очка отстал от разделивших 1 -̂2 места Ботвинника и Флора и на столько же опередил Капабланку. Мировая шахматная пресса оценила этот итог как феноменальный результат, которого история шахмат еще не знала. Ведь возраст обоих победителей турнира, как заметил Ботвинник, был в сумме на 16 лет меньше, чем Ласкера!Макс Эйве в статье «Об итогах московского турнира» в журнале «Шахматы в СССР» (1935, № 4, с. 72-73) писал: «Весьма приятную неожиданность приготовил всему шахматному миру третий призер - доктор Ласкер. Московский турнир длился дольше и по-своему составу был, несомненно, сильнее, чем цюрихский. Благодаря сверхчеловеческой силе бывшего чемпиона мира случилось невероятное: Ласкер достиг почти своей высшей формы». При этом Эйве отметил постоянное стремление Ласкера к инициативе и подчеркнул, что ничейные результаты достигались в его партиях после оживленной борьбы, в которой он играл активную роль.В 1935 году Ласкер сочетал успешную игру в турнире с активностью в общественной жизни. Когда московские спортивные организации решили проверить силу игры подрастающего поколения и организовали серию сеансов с участниками турнира Лилиенталем и Шпильманом, живо откликнулся на это мероприятие и Ласкер. Уже через два дня после турнира, 17 марта, он дал сеанс против 25 московских школьников (+14, - 6, =5). В этом сеансе посчастливилось играть одному из авторов настоящей статьи, продержаться при

этом дольше всех и, несмотря на поражение в глубоком эндшпиле, удостоиться рукопожатия и лестной оценки второго чемпиона мира, дважды в ходе игры произнесшего «Зеер гут!». Убедившись, что в Москве имеются хорошие условия для жизни и творческой работы, Ласкер решает переехать сюда из Лондона.Об этом он прямо заявлял во время гастрольной поездки по ряду стран Европы. В журнале «Шахматы в СССР» (№ 5,1935) читаем: «Эм. Ласкер выступал с докладами о Московском международном турнире в Австрии, Швейцарии, Голландии. Всюду он заявлял о своем категорическом решении поселиться на несколько лет в СССР».По-видимому, Ласкер уже знал о положительном ответе на письмо, с которым он обратился кН. В. Крыленко еще во время турнира (4 марта). В нем говорилось о желании приехать примерно на два года и жить в СССР с2 октября, чтобы окончить свою работу по математике («в СССР имеется хорошая математическая библиотека») и основать «школу шахматного искусства или академию шахматной игры, где бы путем постановки докладов и дискуссий по ним разрабатывались вопросы философии, психологии и истории шахматной игры». Зная (или догадываясь) о препятствиях, чинимых советским шахматистам для выезда за рубеж, Ласкер оговаривал в письме: «Свои отношения с заграницей я хочу поддерживать и в том случае, если я получу право жить здесь. Например, я бы хотел иметь полную свободу поездок за границу».Уже неделю спустя Н. Крыленко обратился к И. Сталину и председателю ЦИК СССР М. Калинину с пространным письмом, в котором поддержал просьбу Эм. Ласкера «бывшего 27 лет чемпионом мира и участвующего в происходящем в Москве международном турнире и разрешить ему остаться в СССР вместе с женой,

80 « 6 4 — ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» № 3 /2 0 0 9

Р о с с и й с к а я о д и с с е я Э м а н у и л а Л а с к е р а

с к о л ь к о он хочет». При этом Крыленко писал: «Ласкер находится сейчас в тяжелом положении. Он бежал из Германии, где фашисты разгромили его квартиру, и живет кое-как в Лондоне. По существу, его ссылка на математическую работу - предлог для того, чтобы скрыть обидную правду, что будущее в условиях капиталистического мира не обещает ему ничего, кроме материальной нужды и одинокого конца... В этих условиях оказание внимания Ласкеру со стороны Советского Правительства может послужить лучшим политическим аккордом к завершению Международного шахматного турнира и к еще большему поднятию авторитета СССР, хотя бы только в шахматных кругах за границей».Решение вышестоящих органов было кратким и четким: «Выписка из протокола заседания Политбюро ЦК ВКП(б) гласила:

«Заявление Эм. Ласкера»№ П23/140

19 марта 1935 г.СТРОГО СЕКРЕТНО

Разрешить Эм. Ласкеру остаться в СССР вместе с женой, на срок по его желанию, с сохранением за ним права выезжать за границу для участия в международных шахматных турнирах.

СЕКРЕТАРЬ ЦК». ,

(«64-Ш.О.», 2006, №- 4, с. 21)

«М о с к о в с к а я ж и з н ь » Л а с к ера

14 августа 1935 года Ласкер вернулся в Москву. В связи с решением остаться в СССР ему была устроена на вокзале торжественная и исключительно радушная встреча с шахматной общественностью — здесь были представители Всесоюзного и Московского комитета физкультуры, шахматной секции профсоюзов, делегации шахматистов, пионеров, корреспонденты. Отвечая на приветствия, Ласкер указал, что,

вступив на территорию Советского Союза, он почувствовал себя освобожденным, и это вселяет в него уверенность, что он проведет в СССР большую и плодотворную работу.В центре города — Большом Спасоглинищевском переулке (д. 8), выходящем на улицу Маросейка, Ласкеру была предоставлена государством отдельная квартира. Шахматная организация во главе с Крыленко постаралась создать благоприятные условия для его жизни и творчества в Москве.После напряженного турнира и гастрольной поездки по Европе Ласкер взял тайм-аут и выехал 19 августа на отдых в Кисловодск, пробыв там до середины сентября. По возвращении в Москву Ласкер проявил повышенный интерес к начавшемуся 5 октября в Голландии матчу на первенство мира Алехин - Эйве. В опубликованном в тот же день в газете «64» (1935, № 19) интервью он выразил уверенность, что состязание «независимо от результата принесет много интересного и содержательного» в теорию и практику шахматного искусства. В этом интервью он высказал оптимистическое предложение, вдохновленное своим результатом на 2-м Московском турнире, где он в третий раз (!) опередил Капабланку и к тому же взял верх над ним в очном поединке: «На ваш вопрос — кто, кроме участников матча, может оспаривать первенство в мире, — я могу повторить свое предложение организовать мою встречу с Капабланкой, с тем, чтобы победитель нашего матча встретился с чемпионом мира. Если же учесть быстрый рост молодых гроссмейстеров, то шахматному миру было бы интересно организовать матч-турнир при участии (не считая участников матча) Капабланки, Ласкера, Флора, Ботвинника и еще 1-2 гроссмейстеров (в том числе представителя Америки) с тем, чтобы победитель этого турнира играл с чемпионом мира».

Ш А Х М А Т Н Ы Й Л И С Т 0 1

ОРГАН ВСЕРОССИЙСКОГО ШАХМАТНОГО СОЮЗА

№ 3 4-й год издания 14 ф евраля 1924

П ривет величайш ему ш ахм атному мы слителю

ЭММАНУИЛУ ЛАСКЕРУ первому заграничном у гостю в ш ахматной семье

С. С. С . Р.

D-r E N A H U E L L A S K E Rdem grflssten Schachdenker und dem ersten aust&ndischen

Gist In Sowjetrussland unser her2 liches Wlllkommen!!

В страну Cc-WToa приехал величайший шнхмктист Эммануил Лзскср.

Век шахмат**» семья Советской Республики празднует это огромное событие.

Русскому шахматному искусству суждено еще раз испытать на себе гаумхтель- ную глубину шахматной имели, изумительную цельность пяана и вахенец, непобедимую Moaiv, стройность и кастойчимсть а его проведении.

И е«це раз русскому шахматному искусству несомненно придется преклонить свои знамена перед победителем международных турниров а Нюренберге (18% г.). Лондоне (1899 г.), Париже (1900 г.), а Ленинграде (1909 г. и 1914 г.) и, наконец. » Остраве Моравской и 1923 году!

Но и русским шахматистам кайрстс*. что пред'явмть основоположнику и незаменимому учителю мировой шахматной школы 20-то столетни.

Пусть посмотрит Эммануил Ласкер каким могучим пульсом бьется жизнь шахматной Россия.

Пусть посмотрит как десятки, сотни, тысячи рабочих и красноармейских голов, склонившись пал шахматными досками погружены а поиски «лучшего», «сильней*

окго» к «крлсиаейюто*, а сфере utaxi иых позиций к комбинаций.

Ми не сомневаемся что велккий Лас увидят это и разскахет обо леем «идеи там, м рубежом Советской Республик»

Мы не соияеваежя, что проторен первым заграничным шахматным гое Республики тропя к русскому аихмати! искусству превратится благодаря ят> скоро • широкую дорогу, на которой ш меткое мастерство С. С. С. Р. вой в живой, теснейший контакт с мастера- заграничным.

В этом - громадное значение прке Ласкера в Россию; и за это мы доля принести самую дружескую, самую торя* бяагодом егь вашему дорогому гостю.

Пребывание Лдскерл в России бу кратковременно; уже 27 феираая выевжает из Гамбурга в Америку оме с Рети, Боголюбоваv, Таргаковером Марок» для участия в кеждународ» турнире в Нью-Йорке, где он нстретн с Капабланкой и Алехиных.

Пожелаем ему счастливого пути и тех успехов которыми была ужи'ЯНе вся 30-ти летняя шахматная деятельность.

Приветствие журнала «Шахматный листок». 1924.

Тайное стало явным! Оказывается, Ласкер мечтал о матч-ре- ванше с Капабланкой!В следующем номере газеты «64» от 10 октября появилось сообщение об отъезде накануне д-ра Эм. Ласкера на матч (Алехин — Эйве) в Голландию с намерением освещать его в советской прессе. В одном из писем ответственному секретарю Всесоюзной шахматной секции, посланному из Голландии, говорилось:«Карлтон-отель Амстердам, 3 ноября 1935 Дорогой господин Еремеев!Я получил телеграмму от газеты «Известия» и в ответ написал довольно длинную статью. Вскоре напишу вторую статью, и так буду продолжать в течение нескольких недель, по одной статье в неделю. Я занимаюсь также анализом и в подходящее время пошлю прокомментированные партии в газету.Таким образом, наша программа в отношении матча будет все-таки выполнена».

« 6 4 — ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» № 3 /2 0 0 9 81

История

Когда итог матча стал очевиден, Ласкер 4 декабря вернулся в Россию. Весь декабрь стал необычайно насыщенным в его литера- турно-аналитической (главным образом посвященной матчу Алехин — Эйве) и общественной деятельности. Он выступает с сеансами на большом шахматном вечере Института инженеров транспорта (11 декабря, +19, -1, =5) и неделю спустя (вместе с И. Ка- ном) в клубе мастеров искусства (+24, -4 , =1). Среди выигравших у сеансеров были знаменитый скрипач Давид Ойстрах и профессор Московской консерватории пианист Александр Гольденвейзер.В начале следующего года Ласкер выступал в Ленинграде и Киеве. 6 января 1936 года он прочел в Ленинградской филармонии лекцию о борьбе за мировое первенство с акцентом на перипетии матча Алехин - Эйве. Вскрыв причины поражения русского шахматиста, Ласкер показал, какие уроки ему следует извлечь в предстоящем матч-реванше, и выразил уверенность, что это ему по плечу. Аналогичный доклад Ласкер сделал в апреле в Киевском индустриальном институте. В столице Украины он сыграл две консультационные партии — с мастерами Поляком и Ратнером против Богатырчука, Гринберга и Замыховского (отложена на 46-м ходу) и на другой день - с Замыховским и Гринбергом прош в Богатырчука, Поляка и Ратнера (закончилась вничью). Сеанс на 30 досках завершился результатом +18, - 1, =11.

1936 год в шахматной карьере Ласкера знаменателен участием в двух крупнейших международных турнирах — в Москве и Ноттингеме. Конечно, в 67 лет было труднее добиваться побед, несмотря на ясность мысли, глубину стратегии и сохранившуюся остроту комбинационного зрения. Не только резкие различия в возрасте, но и довольно жесткий

I регламент давали его соперникам слишком большую фору.

В Московском турнире, проходившем в Колонном зале Дома Союзов с 14 мая по 8 июня, участвовали 10 шахматистов — половина советских и половина иностранных: Ласкер, Капабланка, Флор, Лилиенталь, Элиска- зес, Ботвинник, Рагозин, Левен- фиш. Кан, Рюмин. Соревнование проводилось в два круга. В первом круге Ласкер выступил успешно, набрав 5 очков, столько же, сколько Ботвинник и Рагозин, и поделил 2 -4-е места вслед за Капабланкой. Он выиграл у Элисказеса и Рюмина и проиграл Рагозину, что было воспринято как сенсация.Во втором круге Ласкер не выдержал напряжения и набрал всего 3 очка, проиграв четыре партии и выиграв одну — у Григория Ле- венфиша, который о ней сказал: «Уже по дебюту я видел, что Ласкер играл на выигрыш. И, действительно, он вскоре развил сильную атаку. Мне удалось не только защититься, но и создать сильную контригру. Однако под конец я не выдержал напряжения...»

Эм. Ласкер — Г. ЛевенфишСицилианская защита В23

1.е4 с5 2.&сЗ £ с 6 3.f4 еб 4.A e2d5 5.d3 &ge7 6.&f3 &d4 7.0-0 &ec6 8.&d21 A e7 9 .& dl 0-0 10.&f2 a6! 11.S e l Af6 12. &e2 dxe4 13.&exd4 e3! 14.Д хеЗ cxd4 15.«&d2 ^ d 5 16.& g3 A d 7 17.& e5 %fd8 18.c4! dxc3 19.bxc3 A e 8 2 0 Л с 2 g6! 21.d4 Ag7 22.h4 g ac8 23. Ae4 П66 24. S adl b5! 25.h5 b4 26.hxg6 hxg6 27. Ш e3!P ЬхсЗ 28. ДхсЗ &xe5 29.fxe5.

29...Дхе5 30.ЙИ4 Sxc3 31.Sxc3 &xd4+ 3 2 .& h l A a4 33. 8 dd3 A b 5 34. Axg6! feg6 35. S h3 ©d7 3 6 .8cg3 .&d3 37.Sxd3. Черные сдались.

Подводя итоги турнира, Ласкер в статье на страницах газеты «Правда» (10 июня 1936) писал: «Это был вполне современный турнир. Среди участвовавших в нем мастеров не оказалось ни одного, который по своей игре не подходил бы для этого матча. Каждый из них является носителем современных, я бы сказал, самых испытанных и оправдавших себя на деле доктрин... Для меня условия оказались слишком жесткими в отношении времени для размышления, и я надеюсь, что смогу себя больше проявить в Ноттингеме».На состоявшемся два месяца спустя большом международном турнире в Ноттингеме (Англия) с участием четырех чемпионов мира, всех претендентов на шахматный престол, ряда ветеранов и четырех сильнейших английских маэстро Ласкер вновь с честью выдержал испытание, разделив 7-8-е места с Флором и опередив Видмара, Боголюбова, Тартакове- ра, а также всех англичан. Он прекрасно выступил в «мини-турнире» чемпионов: сыграл вничью с Алехиным и Капабланкой и победил Эйве, набрав, таким образом, два очка из трех. При этом он подчеркивал, что выступает в Ноттингеме как представитель СССР, и был очень доволен, что его победа над Эйве помогла в итоге Ботвиннику. Общий же итог многолетнего турнирного соперничества с ними составил: Ласкер - Капабланка 5-5 (+2, -2 , =6), Ласкер - Алехин — 4,5-2,5 (+3, -1, =3), Ласкер — Эйве - 3-0.7 октября 1936 года Ласкера тепло встречали в советской столице. — Я очень рад вернуться домой в Москву, — сказал он на вокзале.Одним из центров притяжения московских шахматистов стала квартира Ласкера. «Эмануил

82 « 6 4 — ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» № 3 /2 0 0 9

Р о с с и й с к а я о д и с с е я Э м а н у и л а Л а с к е р а

и Марта Ласкер, - вспоминает Валериан Еремеев, - были очень радушными хозяевами. В их квартире всегда было многолюдно. Здесь можно было встретить и ученого, и кого-либо из шахматистов, и просто любителя шахмат, пришедшего за консультацией». Интересен и такой штрих воспоминаний Еремеева в его книге «Первые шаги» (Москва, 1968): «Авторитет Ласкера был настолько высок, а круг его интересов так широк, что даже торговые организации присылали ему на дегустацию и отзыв советские сигары, вина, чай, предназначенные для экспорта».В 1936 и 1937 годах Ласкер давал сеансы пионерам, был на вечере, посвященном выдающемуся шахматному композитору А. Троицкому, встречался с рабочими Люберецкого завода и колхозниками Рязанской области, со студентами Москвы и творческой интеллигенцией, собравшейся в Центральном Доме работников искусств.Ласкер продолжает в Москве и свои математические изыскания и передает свои работы Институту математики Академии наук СССР, штатным сотрудником которого стал еще в 1935 году.На встрече 6 января 1937 года в Московском клубе шахматно-шашечного мастерства обсуждалась новая книга писателя Михаила Левидова «Стейниц — Ласкер», выш едш ая с предисловием Н. Крыленко тиражом 40 тыс. экземпляров. Ласкер был приглашен на диспут и положительно оценил произведение, не согласившись лишь с приписанным ему методом «психологического» воздействия на партнера:«Мои успехи базируются прежде всего на понимании своей силы, понимании силы фигур, а не на учете характера противника, — сказал Ласкер. — Что касается описания творчества Стейница — я могу лишь благодарить за создание первого литературного памятника этому великому человеку» («64», 10 января 1937. Диспут о книге»).

Следует отметить, что именно к этому периоду жизни Ласкера в Москве относятся его раздумья о характере своего творчества, о причинах самых разных оценок и характеристик его стиля, даваемых современниками. Раньше, на протяжении полувека, он открыто не реагировал, например, на утверждения Тарраша о ласкеровском «колдовстве» и гипнозе, Тартако- вера — о необычайных волевых качествах Ласкера, Рети — об использовании им индивидуальных особенностей соперника, иначе говоря, «психологическом стиле». И только теперь решил Ласкер выступить в печати о том, что сам думает по поводу своего стиля. Он посылает из Москвы 23 апреля1936 года письмо в английский журнал «Чесс» («Chess», 1936, 14 мая) и пишет о том же в статье «Матч Алехин — Эйве», представленной им для публикации в «Шахматном ежегоднике» (Москва, 1937, с. 272): «О моем стиле написано очень много; здесь понятное и непонятное, глубокое и поверхностное, похвалы и порицания, восторг и неприязнь; и после того как я долго молчал по этому вопросу, мне хочется высказаться самому. Я думаю, что мое дарование лежит в области комбинации. Среди большого разнообразия возможностей найти наиболее интересные и существенные — вот что привлекает меня».И здесь авторы настоящего эссе считают уместным напомнить свое мнение о стиле Ласкера, к которому мы пришли на основе многолетнего изучения его творчества и опыта последующего полувекового развития шахмат, особенно 70-80-х годов XX столетия, когда впервые сложилось в шахматном мире понятие универсального стиля, в яркой форме проявившегося в творчестве таких чемпионов мира, как Спасский, Фишер, Карпов, Каспаров, Крамник.Величие Ласкера, на наш взгляд, состояло как раз в том, что он был первым в истории шахмат маэстро, который достиг универсальности именно в ее нынешнем по

нимании. То есть он в одинаковой степени владел мастерством позиционной и комбинационной игры, был исключительно упорен в защите и великолепен в разыгрывании эндшпиля, сочетал глубокое проникновение в тайны позиции и тончайшую интуицию с новаторским подходом к анализу сильных и слабых сторон сидящего перед ним соперника. Он впервые сознательно шел на нарушение равновесия в партии и, обладая даром далекого расчета, остротой комбинационного зрения, оптимизмом и уверенностью в себе, оказывался способным переломить ход борьбы в свою пользу. Это был стиль будущего, и потому Ласкер не был понят многими современниками, которые полагали, что он вообще не имел никакого «стиля».К такому главному вывод)' пришли мы в нашей книге «Das Schachgenie Lasker», увидевшей свет в Берлине в 1991 году, и повторили его 10 лет спустя в книге «Короли шахматного мира» (Москва, 2001), а затем в новых книгах о Ласкере, вышедших в Москве в 2004 и 2005 годах.Сегодня подобный взгляд стал доминирующим в шахматной литературе. Так, например, 14-й чемпион мира Владимир Крамник в интервью международному мастеру В. Барскому, взятому специально для нашей новой книги «Эмануил Ласкер: жизнь и игра» (Москва, 2005) сказал: «На мой взгляд, Ласкер - это первооткрыватель современных шахмат. У Ласкера много партий, про которые можно сказать, что их играл абсолютно современный шахматист».Крупными творческими достижениями Ласкера в этот «московский период» его жизни стали подготовка и выход в свет нового, значительно переработанного 4-го издания «Учебника шахматной игры» и создание повести «Как Виктор стал шахматным мастером». Необходимость первой работы была обусловлена прогрессом

« 6 4 — ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» № 3 /2 0 0 9 83

История

шахматной культуры в 30-х годах, появлением новых талантливых мастеров, достижениями дебютной теории, возросшим интересом в мире к учению Стейни- ца. Все это и решил учесть Ласкер в новом, 4-м издании, специально предназначенном для шахматистов советской страны. «Они, — писал Ласкер в своем предисловии от 8 июля 1936 года, — больше других способствовали омоложению старой шахматной игры и тому, чтобы сделать деятельность шахматных мастеров плодотворной и почетной».Эта книга стала весьма популярной в СССР. В 1980 году она вышла уже 7-м изданием тиражом 75 тысяч экземпляров с предисловием Михаила Ботвинника, а в 2001 году - 8-м изданием. Что касается повести Ласкера, то она увидела свет лишь в 1973 году в авторизованном переводе с немецкого Ильи Майзелиса в издательстве «Детская литература», тиражом 75 тысяч экземпляров.О содержании и цели этой книги Ласкер в предисловии отмечал: «Я написал эту книгу для молодежи и для всех прогрессивно мыслящих людей. Эта попытка описать творческий путь шахматиста, становящегося мастером (в частности, такого, дарование которого не было своевременно замечено), и одновременно изобразить шахматный мир современности.Героем книги является советский юноша. Основанием для моего выбора служит то, что Советский Союз в отношении широты распространения шахмат занимает самое передовое место. Действие разыгрывается в Москве, Париже, Лондоне, Сан- Франциско и Нью-Йорке». Добавим, что книга во многом автобиографична и содержит ряд фактов из жизни Ласкера, его размышления о сути шахматной игры, их истории, о нелегкой жизни шахматного профессионала в первой половине XX столетия. Нелегкой она была и для шахматного короля Эмануила Ласкера,

который сполна почувствовал катаклизмы эпохи с ее двумя мировыми войнами, экономическими и политическими кризисами. Вот и сейчас, после двух лет относительного спокойствия и подъема активной творческой деятельности, он вновь меняет обстановку и отправляется в Соединенные Штаты.Что же заставило Ласкера в конце октября внезапно оставить Советский Союз и выехать в Америку?Известен рассказ Марты, приводимый в книге Й. Ханнака о Ласкере (Berlin-Frohnau, 1952, s. 291), о том, как во время одной из прогулок в Москве в жаркий августовский день Эмануил спросил ее, какой подарок она желала бы получить к исполняющемуся в ноябре 70-летию. Знаменательный возраст, и он готов выполнить любое ее желание. Марта сказала, что хотела бы увидеться с дочерью и внуками в Америке. Ласкер немедленно дал на это согласие.У нас нет никаких оснований сомневаться в истинности этого рассказа. Об истории любви Эмануила и Марты можно написать целый роман. Приведенные выше фрагменты из воспоминаний рисуют удивительную идиллию их взаимоотношений, еще раз подтверждают ее юмор и литературное дарование, тонкость их душевного, взаимопонимания. Они не только рисуют светлый образ Эмануила, но не менее прекрасно характеризуют и саму Марту, тонкость ее душевного склада, искренность и глубину ее чувств к гениальному супругу.И все же нам представляется, что упомянутая причина отъезда из Москвы в конце октября 1937 года стала прекрасным предлогом. Ведь еще недавно — всего год назад — Марта виделась с дочерью в Голландии. Да и поездка в Америку в то время была не только очень дорогим удовольствием, но и сопряжена с достаточно тяжелым и длительным путешествием. И все это для того, чтобы отметить юбилей и вскоре вернуться в

Москву... Стоило ли с этой целью забирать с собой все более или менее ценные вещи, книги, рукописи и т.п., все, кроме мебели?!Эта стремительность решения не ускользнула от внимания мастера Федора Дуз-Хотимирского, навестившего давнего друга и заставшего его лихорадочно собирающим вещи: «Ласкера я застал за разборкой и увязыванием книг. Выглядел он усталым... И глядя на сборы, царившие в доме, можно было подумать, что готовилось переселение не далее как на другую квартиру»... При этом о предстоящем отъезде «Ласкер не обмолвился ни единым словом» («Шахматы в СССР», 1980, № 4, с. 17).Скорее всего, истинная причина была в ином: в тот год в Москве резко изменился политический климат. За известными политическими процессами последовали аресты и исчезновение ряда л и ц , с которыми еще недавно встречался и находился в дружественных отношениях Ласкер. К примеру, шахматный композитор, журналист, переводчик Петр Муссури, сотрудник московского шахматного журнала, еще недавно, будучи греческим подданным, выезжал в качестве корреспондента в Ноттингем, бывал в гостях у Ласкера. Это он привел эксчемпиона мира на упоминавшийся уже юбилей Троицкого и шахматный праздник на Стадионе юных пионеров. И вдруг 20 марта он был арестован... Добавим к тому, что обвиненный в шпионаже, он 1 августа того же1937 года вместе с матерью был расстрелян (и только двадцать лет спустя оба полностью реабилитированы). («Шахматы в России», 1996, № 3, с. 41). Ласкер почувствовал, что лучшим выходом для него в сложившейся ситуации явится отъезд из Москвы под благовидным предлогом предстоящего юбилея жены и ее желания на склоне лет встретиться с дочерью и внуками. Конечно, ему было тяжело решиться на этот шаг, ибо за два

84 « 6 4 — ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» № 3 /2 0 0 9

Р о с с и й с к а я о д и с с е я Э м а н у и л а Л а с к е р а

истекших года он достаточно глубокими корнями врос в шахматную жизнь Советского Союза, чувствовал себя разными нитями связанным с советским шахматным искусством. Но Ласкер был тонким политиком. Да и чувство признательности стране Советов было слишком сильным, чтобы совершить отъезд без столь реального предлога, и, выехав в октябре, он заявил, что рассчитывает вернуться в феврале следующего года. И даже взял обратные билеты, а московскую квартиру оставил на попечение домашней работницы.В целом период, проведенный Ласкером в Москве, был, несомненно, счастливым и весьма плодотворным.

В заключение нам остается еще раз сказать о роли России в жизни, творчестве и шахматной карьере Ласкера. Прежде всего хотелось бы подчеркнуть, что ни в одной стране Ласкер не сыграл в стольких турнирах, как в России. Все они стали важными этапами в шахматной карьере Ласкера — и в бытность его чемпионом мира, когда он победил во всех трех Петербургских турнирах довоенного

времени, и в ранге экс-чемпиона, когда он участвовал во всех трех Московских турнирах, в двух из которых занял место вслед за первыми призерами и к своему огромному удовлетворению опередил сменившего его на троне X. Р. Капабланку. Трижды Ласкер совершал в Россию большие гастрольные поездки — в 1899, 1914 и 1924 годах. И тогда, и затем, живя в Москве в 1935-1937 годах, он давал сеансы одновременной игры, проводил консультационные партии, показательные партии с сильнейшими мастерами, выступал с лекциями о шахматном искусстве. В этих выс-туплениях, как и в ряде литературных публикаций, Ласкер выразил свои взгляды по важнейшим проблемам шахматного искусства. Добавим к этому создание таких трудов, как единственный широко прокомментированный им сборник партий международного турнира в Петербурге 1909 года, художественная повесть о становлении шахматного мастера, наконец, новое и сильно переработанное издание его знаменитого «Учебника шахматной игры», и перед нами предстанет во всем многообразии и ве

личии шахматная деятельность Ласкера, обязанная его многолетнему «роману с Россией».С другой стороны, несомненным и значимым было влияние Ласкера на шахматную жизнь и культуру России. Его партии, труды о шахматах, общественная деятельность самым непосредственным образом влияли на рост массовости шахматной игры в стране, на выдвижение шахматных талантов в предвоенные годы, на создание советской шахматной школы. Все российские чемпионы мира, начиная с Алехина и Ботвинника и кончая Каспаровым и Крамником, подчеркивали роль Ласкера в прогрессе шахматной культуры и развитии их творческих воззрений. В России и сегодня уделяется огромное внимание изучению жизни и творческого наследия Ласкера. В Москве вышли несколько монографий о Ласкере, ряд работ, посвященных осмыслению и развитию его творческих идей. Можно смело сказать, что Россия стала одним из лидеров научного изучения творческого наследия великого немецкого шахматиста, второго чемпиона мира Эмануила Ласкера. □

« 6 4 — ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» № 3 /2 0 0 9 85

История

С е р г е й К а р а с т е л и н

Ласкер в зазеркалье московских судеб

Имя ВТ О РО ГО Ч ЕМ П И О Н А МИРА ПО Ш АХМ АТАМ ТАК Т ЕС Н О И Н ЕРА ЗРЫ В Н О

С ВЯ ЗА Н О С И С Т О РИ ЕЙ РА ЗВИ ТИ Я Ш А ХМ А ТН О ГО Д ВИ Ж ЕН И Я В Н АШ ЕЙ СТРА Н Е,

Ч Т О , Н ЕС М О ТРЯ НА П У БЛ И К А Ц И Ю СО ТЕН (Е С Л И НЕ Т Ы С Я Ч ) СТАТЕЙ И КН И Г

О ЕГО Ж И ЗН И И Д Е Я Т Е Л Ь Н О С Т И , ДО С И Х П ОР С О Х Р А Н Я ЕТС Я В О ЗМ О Ж Н О С Т Ь

О Т Ы С К А Т Ь Н Е И З В Е С Т Н Ы Е Р А Н Е Е П О Д Р О Б Н О С Т И О М Н О Г О Ч И С Л Е Н Н Ы Х

В С Т Р Е Ч А Х Э М А Н У И Л А Л А С К Е Р А С Р О С С И Й С К И М И П О К Л О Н Н И К А М И Ш А ХМ А Т.

М и х а и л Б о с т а н ж о г л о

Наверняка совершенно неожиданным и новым для большинства любителей шахмат явится тот ф акт, что Л аскера связы вали многолетние дружеские отношения с московским богачом, «табачным королем» Михаилом Николаевичем Бостанжогло. Это был яркий представитель тогдашней элиты, интересный и неординарно мыслящий человек, получивший прекрасное воспитание и блестящее образование, свободно владевший несколькими европейскими языками и всю свою жизнь нежно и трепетно любивший шахматы.М ихаил Николаевич входил в правление Московского шахматного кружка, нередко принимал участие в его турнирах и, видимо, был достаточно квалифицированным шахматистом. В зимнем гандикап-турнире Московского кружка, проходившем с 21 декабря 1893 по 10 февраля 1894 года, в котором участвовали 12 игроков, его относили ко второй категории. Иногда Бостанжогло участвовал в сеансах одновременной игры, как, например, в декабре 1902-го, когда он оказался единственным, кто выиграл у великого маэстро Михаила Чигорина, причем партия продолжалась всего тридцать ходов.Но в России этот человек прославился совсем не шахматной иг

рой, а тем, что на протяжении более двух десятков лет осуществлял финансовую поддержку многих соревнований, являясь одной из крупнейших фигур в шахматном сообществе страны. При этом он никогда не выступал в роли простого «денежного мешка», а всегда имел собственное мнение и не стеснялся твердо и последовательно его отстаивать, нередко выставляя в качестве первоочередного условия спонсирования тех или иных шахматных мероприятий. Особенно последовательно Бостанжогло защищал идею приглашения в Россию большого числа сильных иностранных мастеров, справедливо считая, что это будет способствовать росту популярности шахмат в стране. Поэтому, когда Санкт-Петербургское шахматное общество в 1895 году обратилось к нему с просьбой оказать финансовую поддержку в проведении турнира пяти сильнейших мастеров, он, не раздумывая, согласился стать основным спонсором этого состязания.Следует сказать, что состав соревнования определялся на основе пятерки победителей прошедшего в августе-сентябре того же года в Гастингсе большого турнира, в котором участвовали 22 шахматиста, с целью определения достойного претендента на матч с чемпионом мира Эма-

нуилом Ласкером. П оскольку вместо одного выявилась целая группа сильных шахматистов, было решено этот отбор продолжить в многокруговом турнире, в котором должны были принять участие Пильсбери, Ласкер, Чигорин, Тарраш и Стейниц.И все бы хорошо, если бы в самый последний момент Тарраш от участия не отказался, сославшись на занятость по основной работе (он был доктор медицины), и турнирный комитет без всяких задних мыслей не предложил включить вместо него представителя России — 36-летнего Эммануила Шифферса, занявшего в Гастингсе шестое место. Однако неожиданно это вызвало яростный протест со стороны Бостанжогло, заявившего, что если Шифферс будет допущен в турнир, то он откажется спонсировать это состязание. Его поддержал другой спонсор — князь Е.П. Демидов Сан-Донато, а затем и Чигорин. Угроза потери спонсоров и возражения Чигорина возымели действие, и турнирный комитет от своей затеи отказался. До сих пор неясно, что же вызвало этот конфликт, но, вероятнее всего, в основе его лежали личные отношения между Шиф- ферсом и Бостанжогло, имевшим и умевшим защищать свою принципиальную позицию. Матч-турнир четырех проходил в Петербурге с 1 декабря 1895 го-

78 « 6 4 - ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» N? 2/2011

К. LASKERW. STEIN ITZ

Матч-реванш Ласкер - Стенниц. Почтовая открытка. Ю гославия. 1994 г.

да по 6 января 1896 года, и Бостанжогло бывал там очень часто. Особенно его интересовал

v 27-летний Ласкер, которого он знал только по многочисленным статьям в прессе, да по рассказам Чигорина, находившегося с ним в очень хороших отношениях и частенько бывавшего у Бостанжогло в Москве.Знакомство с Ласкером состоялось на банкете по случаю начала турнира. Очень быстро возникла взаимная симпатия. Инициатива встреч всегда исходила от Бостанжогло. Хотя он был на несколько лет старше, общие темы для разговора находились легко - меценату нравились необычный, философский подход Ласкера к проблемам, интересные рассуждения на шахматную тему и его невероятный оптимизм. Ласкер же, в свою очередь, был рад встретить в совершенно чужой ему стране высокообразованного человека, говорящего на немецком языке, неоднократно бывавшего в Германии, знакомого с ее культурой. Тем не менее, хотя отношения между Ласкером и Бостанжогло шли по нарастаю

щей, они так и не вышли за рамки простого знакомства благожелательно настроенных друг к другу людей.Матч-турнир четырех в Петербурге закончился победой Ласкера, показавшего, что он является сильнейшим в мире. Занявший второе место Стейниц подтвердил свое право на матч-реванш, реализовать которое долгое время не мог, поскольку ни одна организация ни в Старом, пи в Новом Свете не соглашалась профинансировать матч, не веря в возможность победы 60-летнего Стейница над 27-летним Ласкером.И вновь на помощь пришла Россия. Московский шахматный кружок объявил о готовности проведения матча-реванша и обратился с просьбой о финансовой поддержке к Бостанжогло. Меценат согласился помочь, но, как обычно, выдвинул ряд условий. Во- первых, матч должен проводиться в Москве, а не в Петербурге; во- вторых, он обеспечивает только призовой фонд участников. На том и порешили.Начавшийся 7 ноября 1896 года матч-реванш длился до достиже

ния 10 побед одним из участников. Бостанжогло выделил 3 ты сячи рублей, из которых две получал победитель и одну — побежденный. Возмещение расходов, связанных с пребыванием участников в Москве, производилось за счет собранных Московским кружком средств по подписке и пожертвований. Ласкер и Бостанжогло встретились как старые знакомые после разлуки, и Михаил Николаевич сразу же взял чемпиона мира под свою опеку. Они нередко вместе обедали, а в свободные от игры дни Бостанж огло приглашал Ласкера к себе домой, где они вели долгие беседы на литературные, философские и спортивные темы, слушали музыку и играли в шахматы. В обществе хозяина Ласкер чувствовал себя очень комфортно и в стрессовых ситуациях, которых было немало по ходу матча, быстро успокаивался и восстанавливал душевное равновесие.А причины для огорчения у чемпиона мира очень даже были. Ласкер считал, и не без оснований, что матч-реванш будет для

« 6 4 — ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» N° 2/2011 79

История

него, что называется, «проходным», и начало соревнования как будто подтверждало этот прогноз. Однако к середине и особенно концу матча здоровье Стейница явно ухудшилось. Его мучили нестерпимые ревматические боли в ноге, из-за чего он брал длительные медицинские перерывы (после 10-й партии — на 6 дней; после 11-й — на неделю, затем еще на 4 дня). Перед 17-й партией начались зрительные и слуховые галлюцинации, и он угодил на целых 12 дней в психбольницу, из которой с большим трудом выбрался. Конечно, такой поворот событий был неожиданным для Ласкера. Матч затягивался, симпатии публики переходили к мужественно боровшемуся со своим недугом сопернику. Ласкер нервничал, не зная, чем себя занять. В эти трудные и мучительные дни помощь и поддержка Бостанжогло были просто неоценимы. Как никто другой, Михаил Николаевич понимал состояние чемпиона мира и старался поднять ему настроение. приглашая его к себе домой, на прогулки, обеды и общение. Наконец, 14 января 1897 года состоялась 17-я партия, в которой Ласкер одержал победу, осуществив эффектную матовую атаку, и выиграл матч со счетом +10, -2, =5. Можно сказать, что в его жизни не было более мучительного соревнования. Поддержку Бостанжогло Ласкер оценил очень высоко, их отношения стали по- настоящему доверительными. После матча совершенно измотанный и духовно опустошенный немецкий чемпион уехал в Англию и на целых три года отошел от шахмат, собирая материалы и готовясь к защ ите докторской диссертации. Бостанжогло по- прежнему спонсировал крупнейшие национальные турниры и все последующие шахматные мероприятия с участием Ласкера в России. Например, стал одним из меценатов гастрольных выступлений Ласкера в январе-феврале 1899 года, когда чемпион мира

выступал с сеансами одновременной игры и играл консультационные партии с сильнейшими шахматистами Москвы. В 1909 году Михаил Николаевич был избран почетным членом оргкомитета по проведению в Петербурге международного шахматного турнира (победителем которого оказался Ласкер) и пожертвовал на организацию мероприятия крупную сумму. И всегда в этих поездках и в ходе турнира Ласкер встречался с Бостанжогло, а возникавшая при этом между ними атмосфера общения была дружелюбной, искренней, раскрепощенной и спокойной, принося обоим только положительные эмоции.Чаще всего встречались они в 1914 году, когда Ласкер прожил в России с марта по май, гастролируя по разным городам страны и играя в Петербургском международном шахматном турнире (апрель- май), где занял первое место.Его гастрольный тур начался с М осквы, города, который ему очень нравился, и далеко не в последнюю очередь тем, что там жил его близкий друг Бостанжогло. Гастроли проводились по приглашению Московского шахматного кружка, и в финансировании связанных с ними затрат Михаил Николаевич также принимал участие.Ласкер приехал из Берлина прямым поездом 9 марта и уже в семь часов вечера был в отдельном кабинете ресторана «Эрмитаж». где состоялся торжественный обед в его честь, на котором присутствовали все наиболее активные члены Московского шахматного кружка. Он увидел несколько хорош о ему знакомых лиц — М.Н. Бостанжогло, Д.Н. Павлова — одного из главных организаторов его матча со Стейницем, К.И. Исакова — переводчика в этом же матче.На правах человека, чьи долголетние дружеские отношения с Ласкером были в Москве общеизвестны, первый тост произнес Бостанжогло, выразивший от лица всех присутствующих радость

снова видеть «короля шахмат в своей среде» и пожелавший ему сохранять свое звание еще многие и многие годы. Из других выступлений следует отметить красивую речь (также на немецком языке) маэстро О.С. Бернштейна, который заявил, что «до Ласкера шахматы только любили, теперь их уважают». По окончании обеда состоялся общий блицтурнир, в котором приняли участие почти все присутствующие (в том числе Бостанжогло). Победил Ласкер, получивший первый приз. В дальнейшем в ходе гастролей Ласкера в Москве и его участия в турнире в П етербурге друзья встречались неоднократно как на самих шахматных мероприятиях, так и вне их.После вступления России в Первую мировую войну встречи прервались надолго. Они не переписывались и о шахматной жизни друг друга узнавали только из сообщений прессы.Последнее известие о Бостанжогло, помещенное в журнале «Ш ахматный вестник» за 1916 год. связано с его работой в правлении Всероссийского шахматного союза. После этого шахматная жизнь в России практически замерла, а фамилия Бостанжогло навсегда исчезла из газетных и журнальных публикаций. Однако, как оказалось, Ласкер постоянно помнил о своем русском друге и неоднократно предпринимал попытки его разыскать после революции. Наконец, розыски дали позитивный результат, и друзья вновь встретились в 1925 году в Москве. Это событие ynoMimaef- ся в неопубликованной шестистраничной рукописи воспоминаний о Бостанжогло (хранится в архиве литератора Сергея Воронкова) его шахматного ученика, известного ученого-машино- строителя. доктора технических наук Игоря Трепененкова.Когда жившему в Германии Ласкеру пришло приглашение из советской России принять участие в Первом московском международном шахматном турнире, он

8 0 « 6 4 — ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» № 2/2011

М а л о и з в е с т н ы е с л у ч а и и з ж и з н и Э м а н у и л а Л а с к е р а

воспринял его как знак судьбы и. приехав в Москву, сразу же обратился в Оргкомитет соревнования с настоятельной просьбой отыскать проживавшего в этом городе «богача и ш ахматного мецената» Михаила Николаевича Бостанжогло и устроить их встречу.Для организаторов турнира эта просьба оказалась абсолютно неожиданной и довольно странной с учетом политической обстановки в стране. Но имя Ласкера пользовалось таким авторитетом, его так любили почитатели шахмат в России, что ни у кого даже мысли не возникло отказать мэтру в этом его желании. Бостанжогло, хоть и не без труда, но нашли. Правда, его социальный статус изменился самым коренным образом. Все свое иму

щество он отдал новой власти, быть может, поэтому и остался жив. Его роскошную, огромную и богато обставленную квартиру, в которой Ласкер так часто бывал и гак уютно себя чувствовал, экспроприировали, и теперь Михаил Николаевич ютился вместе с семьей в какой-то крошечной клетушке.Бостанж огло бы л несказанно удивлен, что он еще кому-то понадобился, и очень растроган, узнав, что его разыскивает Ласкер. Михаилу Николаевичу вручили персонально на него выписанный пропуск на посещение турнира, попасть на который рядовому любителю было просто невозможно в условиях связанного с этим соревнованием шахматного бума, разразившегося в СССР.

В условленный ноябрьский день Бостанжогло пришел ко второму зданию Дома Союзов, где проводился турнир, и распорядитель по- , вел его прямо в пальто в «Фонтанный зал», где игрались партии, и, оставив у входной двери, направился к столику, за которым сидел Ласкер, обдумывавший очередной ход. Наклонившись, распорядитель тихо шепнул немецкому чемпиону, что пришел Бостанжогло, и, отойдя обратно, сказал Михаилу Николаевичу только одно слово: «Ждите». Ласкер еще несколько минут думал над позицией, потом сделал ход, перевел часы и, вскочив со стула, торопливо, почти вприпрыжку, пошел в сторону Бостанжогло. Друзья обнялись. На глазах обоих навернулись слезы. Время не пощадило их. Перед Ласкером стоял совершенно седой человек с изрядно постаревшим и изможденным лицом — то ли от перенесенных страданий, то ли от хронического недоедания. Его одежда была сильно поношенной, хотя и чистой. Он ничем не напоминал того пышущего здоровьем, всегда модно одетого и вкусно пахнущего дорогим парфюмом и большими деньгами Бостанжогло, каким помнил его Ласкер. Разве только глаза остались прежними.Да и на лице Ласкера прибавилось немало новых морщин. Оба испытывали настоящее счастье, большую радость и умиротворение оттого, что снова вместе, что наконец-то нашли друг друга в этом бушующем море людских страданий, страстей и забот. В то же время они четко сознавали, что эта их встреча, скорее всего,

j будет последней. Но никакого уныния по этому поводу не проявляли.Разговор друзей носил несколько сумбурный характер: о быте, родственниках, разных, только им известных мелочах. Общались они на немецком языке, что, видимо, доставляло немало беспокойства постоянно вертевшемуся рядом молодому человеку, i скорее всего, сотруднику все- | сильного ОГПУ. Во время беседы

« 6 4 — ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» № 2 /2 0 U 81

История

Ласкер стоял вполоборота к игровому залу, постоянно наблюдая за поведением своего ш ахматного противника. Но вот раздался щелчок — противник сделал ход и перевел часы. Недолгое свидание было окончено. Друзья застыли в прощальном объятии. Ласкер повернулся и пошел к своему шахматному столику, потом внезапно остановился и обернулся, чтобы еще раз

I взмахом руки попрощаться с Бо- станжогло, но увидел только силуэт его фигуры, исчезавшей в дверном проеме.Таков был прощальный аккорд в длившейся более тридцати лет замечательной дружбе великого шахматного чемпиона Эмануила Ласкера с гражданином России Михаилом Николаевичем Бо- станжогло, сведений о дальнейшей судьбе которого обнаружить не удалось.

П а в е л Ш л е ц е р

Другой москвич, в гостеприимном доме которого Ласкер во время своих приездов в Москву частенько проводил свои свободные вечера, — страстный любитель шахмат Павел Юльевич (Августович) Шлецер (1 840-1898 ). В современном шахматном мире России это имя совершенно неизвестно, а тогда, в конце XIX века, в шахматных кругах Москвы Шлецер был весьма популярной личностью. Этот очень образованный и остро- : умный человек, тонкий знаток пианизма и великолепный фортепианный педагог, родился и жил в Варшаве, но частенько приезжал по своим музыкальным делам в Москву. В 1881 году извест ный музыкальный деятель и организатор В.И. Сафонов пригласил Шлецера на должность профессора в Московскую консерваторию, где тот и проработал до конца жизни.В Варшаве Шлецер был членом местного шахматного клуба. В Москве он стал активно участвовать в мероприятиях, проводимых М осковским шахматным кружком. В его гостеприимном

доме, двери которого были всегда открыты, частенько собирались и рядовые любители шахмат, и сильнейшие игроки Москвы Шмидт, Алапин, Шифферс, Бо- ярков, Геника... С будущим чемпионом М осквы Александром Владимировичем Соловцовым (1847—1923), по основной профессии — музыкантом, его связывали не только профессиональные, но и добрые товарищеские отношения. Дружил Шлецер и с сильнейшим шахматистом России Михаилом Чигориным.О ш ахматной силе Ш лецера трудно судить, но известно, что он принимал участие в двух сеансах одновременной игры, которые Чигорин давал в Москве. В первом сеансе (1878 год), когда Шлецер по своим музыкальным делам приехал в Москву, Чигорин выиграл, играя черными, на 15-м ходу, осуществив очень красивую комбинацию. Впоследствии эту партию как пример комбинационного дарования русского маэстро опубликовали многие журналы. В прессе публиковалась и партия Шлецера из другого сеанса Чиго

рина ( 18S2 год). также быстро выигранная сеансером.С Эмануилом Ласкером Шлецер"' познакомился на матче-реванше в 18% год)'. Шлецер хорошо владел немецким языком, поэтому никаких сложностей в общении с Ласкером не испытывал. Нередко приглашал немецкого чемпиона к себе в гости, на что тот охотно соглашался. Во т что пишет в своих воспоминаниях известный пианист и директор Московской консерватории Александр Борисович Гольденвейзер: «Шлецер был хорошим шахматистом, и, когда в Москву приезжали знаменитые игроки, он всегда приглашал их if себе. Особенно близко он сошелся со знаменитым чемпионом мира Ласкером, который охотно бывал у него, снисходительно играл с собиравшимися у него любителями в шахматы, но более охотно — в карты, так как шахматисты эти для Ласкера не представляли никакого интереса».В Москве Шлецер был известен еще и тем, что оказался причастен ко многим важнейшим событиям в жизни гениального русского

82 « 6 4 - ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» № 2/2011

М а л о и з в е с т н ы е с л у ч а и и з ж и з н и Э м а н у и л а Л а с к е р а

композитора Александра Николаевича Скрябина (1871-1915). Шлецер и Скрябин много общались на музыкальные темы, и Скрябин очень ценил мнение Шлецера и его советы в части техники игры на рояле. Они часто бывали друг у друга в гостях, причем такие посещения практически всегда заканчивались игрой в шахматы. Как будто магическая нить связывала судьбы этих двух таких непохожих друг на друга людей. Именно на квартире у Шлецера впервые Скрябин знакомится со своей будущей женой Верой Ивановной Исакович, пианисткой, учившейся в классе профессора Шлецера и жившей на условиях

' полного пансиона в его доме. Когда в 1898 году Шлецер заболел и уехал лечиться от сердечных приступов в Наугейм (Германия), то к нему из Варшавы приехали дети его брата Борис и Татьяна. Именно у постели умирающего Шлецера познакомилась со Скрябиным его будущая вторая жена Татьяна Федоровна

ч Шлецер. Наконец, после смерти Ш лецера его долж ность п рофессора консерватории предложили занять не кому иному, как ...Скрябину.Вот и не верь после этого в реальность таких понятий, как судьба и ее тайные знаки...

Л е в Т о л с т о й и Э л ь м е р Моод

Совершенно реальную возможность побывать на матче-реванше Ласкер — Стейниц имел гений русской литературы Лев Николаевич Толстой (1828—1910).В середине декабря 1896 года на московской квартире писателя собралась довольно большая компания его близких и друзей. Шел оживленный разговор на житейские, философские и литературные темы, который незаметно коснулся проходившего в это время в Москве матча-реванша, вызвавшего бурный общественный интерес. Газеты были заполнены статьями и сообщениями на эту тему. И дело

было не в том, кто победит. Преимущество молодого Ласкера не вызывало сомнений. Не имело уже значения даже, с каким счетом закончится матч, хотя при других обстоятельствах именно это придавало бы победе особый лоск и приносило победителю известное удовлетворение. Интрига заключалась в том. как долго сможет сопротивляться своим недугам старый и больной Стейниц, как скоро закончится мучительный для обоих соперников матч и закончится ; ли он вообще.Зная интерес Толстого к шахматам, присутствующие наперебой рассказывали новости на эту тему и высказывали свои суждения. Р азговор заинтересовал Т олстого. К то-то предложил пойти понаблю дать лично за участниками матча. Толстой охотно согласился на это. Но в обсуждение вмешался переводчик сочинений Толстого и его английский биограф Э. Моод, который выступил категорически против, заявив, что профессиональная игра, ставящая способности человека на службу самой игре, противоречит общему учению писателя.Непонятно, то ли Моод, к мнению которого Толстой очень прислушивался, был убедителен, то ли подействовала погода на улице (стоял мороз и шел снег), но писатель изменил свое решение, сказав. обращаясь ко всем присутствующим при разговоре: «Я думаю, что не надо мне идти. Вот и Моод находит, что это было бы нехорошо». В результате Толстой так и не побывал на этом интересном поединке. не смог почувствовать ат- ! мосферу матча и, самое главное, проникнуться эмоциями игроков и зрителей, а читатели его произведений лишились из-за этого возможности ознакомиться с интереснейшими размышлениями русского гения в области шахмат. Впоследствии Э. Моод очень сожалел о своем поступке, объясняя его следующим образом: «Мне теперь совестно, что я помешал ему' видеть первоклассн ые образцы иг

ры, которой он всегда интересовался, но почти всякий, кто попа- дач в суровый круг его движения, терял иногда способность, по крайней мере на время, оценивать вещи соответственно их действительному назначению».Описание этого эпизода, не подтвержденного. правда, никакими другими литературными источниками, содержится в опубликованной в Лондоне на английском язы ке объемной двухтомной биографии великого писателя «The life o f Tolstoy», написанной Э. Моодом. Первый том «First fifty years» вышел в 1908 году, второй — «Later years», в котором и содержалось данное упоминание. — в 1911 году.И здесь самое время рассказать о том. кем же был человек, имевший такое влияние на Л.Н. Толстого. В шахматном мире России о нем известно очень мало, а его имя обросло слухами и легендами. Эльмер (Алексей Францевич) Моод (1858—1938) был журналистом и, познакомивш ись в 1887 году с великим писателем, стал безоговорочным адептом его учения. Для Толстого деятельность Моода имела очень большое значение, поскольку тот не только переводил книги и статьи писателя на английский язык, но и вел все его дела (в том числе финансовые) с издательствами и редакциями в Англии. Мооду в этом активно помогала его жена Луиза, которая, в частности. перевела на английский язык роман «Воскресение».В 1909 году по поручению писателя Моод совершил большую поездку по Америке и Канаде с целью выяснения возможностей оказания материальной поддержки общинам переселившихся туда русских духоборов.В шахматах Эльмер Моод прославился еще и тем. что оказался единственным человеком, записавшим игранные им и Толстым шахматные партии. Ведь несмотря на то, что писателя всегда окружали очень сильные игроки (Урусов, Гольденвейзер, Бугаев), ни один

« 6 4 — ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» № 2/2011 83

История

из них не удосужился, к сожалению, записать свои шахматные посиделки с Толстым. И только Мо- од на это решился, но, увы, лишь на исходе жизни писателя: «Беглые партии, игранные быстро, во время разговоров, не интересны с точки зрения шахматного искусства. но партии, игранные великим писателем в качестве отдыха от его работы в возрасте 78 и 80 лет, стоит отметить». Довольно странное объяснение...В качестве примеров, приводимых в приложении ко второму тому, Моод выбрал две партии. Одну из них, игранную в Ясной Поляне в 1906 году, он проиграл писателю, вторую, сыгранную в 1909-м, выиграл. Возможно, стыдясь своего проигрыша 81-летнем)' писателю, Моод оправдывается: «В первой партии, игранной в 1906 году, Толстой, не изучавший дебюты, удивил меня, дебютируя гамбитом Сальвио. Он заимствовал этот гамбит у своего приятеля, недавно игравшего с ним. Я ничего не знал об этом дебюте и плохо защищался». Но как бы то ни было, мы должны быть благодарны Эльмеру Мооду за то, что благодаря его записям образцы игры в шахматы гениального русского писателя дошли до его потомков. Любопытно, что Эльмера Моода часто путают с его однофамильцем, никакого отнош ения к Л.Н. Толстому не имеющим. Даже в лучшем справочном издании России «Ш ахматы. Энциклопедический словарь» приводится неверное утверждение, что «...Э. Моод основал при журнале “Зритель” первый в Москве шахматный отдел (1981)». Его элементарно перепутали с другим человеком, гораздо более старшим по возрасту - А. Моодом. Об однофамильце известно, что после окончания Императорского Александровского лицея он некоторое время жил в Англии и, будучи увлечен шахматами, часто встречался за доской с сильными м астерам и . Т ак , в 1860 году А. Моод сыграл матч с одним из сильнейших шахматистов мира —

вен гром И гнацем К олиш ем (1 8 3 7 -1 8 8 9 ), получая от него вперед коня. По условиям матча Моод выигрывал его, если бы победил в шести партиях из девяти, но уже при счете +3, -3 , =1 матч закончился победой Колиша. В том же году он проиграл Колишу и другой матч (+3, -5 , =1). Вернувшись в Россию, А. Моод активно участвовал в мероприятиях, проводимых Московским ш ахматны м кружком. Т ак , в 1879 году он играл в организованном в Москве турнире, в котором приняли участие одиннадцать лучших ш ахматистов, в том числе Соловцов. Ш мидт, Гельвиг, Бовыкин (секретарь Московского шахматного кружка) и другие. Турнир проходил в два круга и 1-2-е места в нем разделили Соловцов и Шмидт. Гораздо успешнее А. Моод сыграл в аналогичном турнире 1880 году, в котором участвовали уже 18 человек, где занял почетное четвертое место после Соловцо- ва, Гельвига и М ураш ова. Во многом благодаря этому он и был назначен в 1881 году редактором первого в Москве шахматного отдела в новом юмористическом журнале «Зритель».

В и к т о р К а н

В отличие от Толстого своей неожиданный шанс поближе познакомиться с Ласкером молодой московский ш ахматист Виктор Кан не упустил. Биография этого талантливого игрока в России практически неизвестна. Он выдвинулся в 1913 году, когда, впервые участвуя в чемпионате Москвы, занял в нем восьмое место, уступив лишь очко поделившим 4-5-е места А. Селезневу (известному в будущем составителю этюдов) и Д. Эсгрину, зато опередил опытного Н. Зубарева (впоследствии видного деятеля шахматного движения в СССР).В декабре 1913 года Кан принимал участие в большом гандикап-турнире, который состоялся в Женеве. Об этом вспоминал в

своей брошюре «Записки советского мастера» А.Ф. Ильин-Же- невский, также участвовавший в этом соревновании.Гастрольная поездка Ласкера в Москву в марте 1914 года пришлась на начавшийся 7 февраля очередной чемпионат Москвы, в котором также играл (и довольно успешно) Кан. Соревнование шло очень медленно (игры проходили один-два раза в неделю в два круга при 12 участниках). Чемпионат был в середине августа прерван из-за начавшейся Первой мировой войны.Виктор Кан постоянно был рядом с Ласкером. Он присутствовал на торжественном обеде, который дали члены Московского шахматного кружка в день приезда Ласкера в Москву: сыграл вничью, участвуя в сеансе одновременной игры, который чемпион мира дал 10 марта в фойе Охотничьего клуба на 36 досках (+22, -4 , =10). Кроме того, шахматный кружок специально для создания комфортных условий проживания Ласкера в Москве мобилизовал группу игроков, которые свободно владели немецким языком и попеременно оказывали маэстро услуги переводчика. Среди них был и Виктор Кан. Именно его работа в этом качестве больше всего понравилась Ласкеру.Весь график пребывания маэстро в Москве был заранее согласован и утверж ден, вклю чая выступления в близлежащих городах, а гастроли должны были закончиться 23 марта. Однако неожиданно, как это часто бывает, вмешался случай.15 марта к гастролирующему в Москве Ласкеру приехал представитель шахматистов из Рязани А.Л. Кричевский и передал ему приглашение посетить этот город, на что маэстро с удовольствием согласился. Поездка могла состояться только по завершении уже ранее согласованных сеансов, а в качестве сопровождающего Ласкер попросил так понравившегося ему Виктора Кана, на что Мос

8 4 « 6 4 — ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» № 2/2011

М а л о и з в е с т н ы е с л у ч а и и з ж и з н и Э м а н у и л а Л а с к е р а

ковский шахматный кружок дал свое согласие.Любопытно, что е гастрольных поездках Ласкера в другие города обязательно также были сопровождающие. Так, например, в поездке Ласкера в Серпухов 20 марта ими оказались Селезнев и Александр Алехин.В Рязань Ласкер и Кан приехали 24 марта. В здании Всесословного собрания состоялся сеанс одновременной игры на 29 досках, окончившийся со счетом +25, -3 , =1. Среди сыгравших вничью был и лидер рязанских ш ахматистов — Кричевский. 25 марта на квартире у Кричевского Ласкер сыграл консультационную партию против пяти рязанских шахматистов и одержал победу на 21-м ходу. По окончании этой партии большой любитель шуток Ласкер вызвал на матч четырехлетнюю дочку хозяина Жанну и под веселый смех всех присутствующих был ею побегзден. Из^Рязани Ласкер направился в Петербург на международный шахматный турнир, где занял первое место. Любопытно, что вторично Ласкер посетил рязанскую землю 20 декабря 1936 года. Сопровождали его в этой поездке жена Марта и известный советский мастер Абрам Рабинович. В зале педагогического техникума состоялся сеанс одновременной игры, который закончился со счетом +29. -0 , =2. С теплотой и налетом ностальгии вспоминал Ласкер в своем ответном слове о посещении Рязани более двадцати лет назад.Что касается Виктора Кана, то ему не суждено было продолжить свою шахматную карьеру в России: мировая война привела к параличу шахматной жизни в Москве, а революция 1917 года вынудила его эмигрировать и осесть в Париже, где его шахматный талант раскрылся в полной мере.Поскольку в справочной литературе России об этом талантливом шахматисте нет никаких сведений, хотелось бы сказать несколько строк о его дальнейшей судьбе.

В ш ахматном мире русского зарубежья Кан играл очень активную роль. Он состоял (практически со дня основания) в шахматном кружке при Русском клубе в Париже, получившем в 1926 году имя его организатора П.П. Потемкина. В 1927 году он был избран (наряду с другим эмигрантом, шахматным мастером Е.А. Зноско-Боровским) вице-председателем правления этого кружка. В двадцатые и тридцатые годы Кан всегда присутствовал на лекциях и принимал участие в сеансах Ласкера, часто навещавшего этот клуб во время своих приездов в Париж.Когда в 1924 году Международный олимпийский комитет под руководством Пьера де Кубертена по просьбе Французской шахматной федерации принял решение провести при VIII Олимпийских играх в Париже международный командный шахматный турнир (достижение, которое до сих пор не удалось повторить Ф И ДЕ), группа шахматистов во главе со Зноско-Боровским добилась того, чтобы в состав участников включили команду, представлявшую Российскую империю, то есть государство, уже не существующее на географической карте, играть в которой должны были только русские эмигранты. Разразился большой политический скандал. СССР отказался от участия в турнире, а команда Российской империи в составе Виктора Кана и Петра Потемкина провела это соревнование, хотя и без большого успеха. Тем не менее и Кан, и Потемкин оказались единственными представителями России, которые имели право сказать, что они участвовали в первой шахматной Олимпиаде.В конце двадцатых годов Кан стал победителем одного из чемпионатов Парижа по шахматам. Удивительно, но судьбы Виктора Кана и Эмануила Ласкера вновь пересеклись, но уже в Советском Союзе, в семидесятых годах прошлого века самым неожиданным образом , притом тогда, когда

обоих персонажей уже не было в живых.В 1973 году в Московском издательстве «Детская литература» вышла написанная Ласкером еще в сентябре 1937 года на немецком языке повесть под названием « Как Виктор стал шахматным мастером». Фамилия главного героя была ...Кан. Это дало основание некоторым любителям шахмат думать, что эта повесть написана про реально существовавшего русского шахматного эмигранта. Но это произведение на самом деле построено в автобиографической манере, к тому же главного героя в рукописи звали Ваня. Имя позже было заменено в авторизованном переводе на «Виктор» (победитель) шахматным литератором И.Л. Майзелисом при издании этой повести на русском языке. Так, практически на пустом месте, родилась легенда.О неизвестных и малоизвестных деталях и различных обстоятельствах встреч Ласкера с поклонниками шахмат в России можнорас- сказы вать еще очень долго. Например, о том, какое влияние эти многочисленные встречи оказали на известного пианиста и директора Московской консерватории А.Б. Гольденвейзера. Или каким кумиром долгое время был Ласкер для юного Сергея Прокофьева. Ведь в комнате музыканта над кроватью висел портрет второго чемпиона мира. Можно вспомнить и многочисленные посещения Ласкером дома профессора Бугаева, о которых в своих воспоминаниях говорит сын профессора, поэт- символист Андрей Белый. Удивительной является случайная и совершенно неизвестная специалистам встреча на художественной выставке в Берлине в 1932 году Ласкера с бывшим народным комиссаром по просвещению Луначарским.Н о рамки одной журнальной статьи не могут вместить весь этот материал, который наверняка ляжет в основу другой публикации. □

« 6 4 — ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» № 2/2011 8 5

РЕШАЮЩАЯ ПАРТИЯ

Тут возникает несколько серьезных проблем. В разное время я опубликовал несколько очерков, в которых сделал попытку понять, о чем думает гроссмейстер во время партии, делая очередной ход. Разумеется о шахматах. Но, очевидно, все-таки не так, как думает рядовой шахматист и даже мастер. Иначе он не был бы сильнейший, не был бы гроссмейстером. Кстати, гроссмейстеры, делая очередной ход, думали не только о шахматах или точнее о шахматах, но так сказать, косвенно. Устраивает ли противника мирный исход партии, настроен ли он на длительную, серьезную борьбу, каково его положение в турнире, ну и так далее. Прочитав один из моих таких очерков, Лев Полугаевский сказал мне: «Ты, кандидат в мастера - не можешь понять, о чем во время партии думает гроссмейстер». Правда, Таль, которому я рассказал об этом разговоре, решительно стал на мою сторо

— 253 —

ну. А вспомнил я эту историю потому, что, может быть, мне действительно трудно оценивать поступки и образ мышления выдающегося шахматиста.

Для того чтобы сделать шахматную партию достоянием не только ее участников и непосредственных зрителей, но и сохранить для потомства, люди придумали шахматную нотацию. Этот специальный язык, сухой и лаконичный, с исчерпывающей точностью фиксирует сложнейшие дебютные замыслы, многоходовые миттельшпильные комбинации, филигранную реализацию микроскопического преимущества в эндшпиле. Но беспристрастная нотация не в силах передать волнение партнеров, их с трудом сдерживаемые эмоции, ликование победителя и безутешное отчаяние побежденного, так же, как не в состоянии передать обстановку во время партии, шахматные и нешахматные мысли противников, их психологическое и моральное состояние, все то, без чего партия превращается в чисто техническую операцию.

Почти каждая сыгранная партия имеет значение как для ее непосредственных участников, так и для всего соревнования в целом. Но бывали особые партии, в той или иной степени, повлиявшие на историю шахмат, надолго оставшиеся в памяти любителей. Были партии, после которых проигравший навсегда бросал шахматы, сходил с ума, кончал жизнь самоубийством...

Чтобы отомстить Капабланке за жестокое поражение, Маршалл много лет специально готовил дебютную систему. И, как ни велико потом было его желание обнародовать свое детище, применить свое изобретение, он ждал встречи с великим кубинцем. О том, что произошло с обоими партнерами, когда эта встреча все-таки состоялась, ее техническая запись рассказать бессильна. Зевнув мат в два хода, Чигорин уничтожил все плоды своей многолетней борьбы за звание чемпиона мира... Публикуя очерк о партии Ласкер-Капабпанка из международного петербургского турнира 1914 года, одной из самых знаменитых партий в истории шахмат, я рискую навлечь на себя упреки, и прежде всего в попытке передать мысли тех, кто, естественно, не может меня опровергнуть. В свою защиту я мог бы сослаться на Р. Роллана

— 254 —

и С. Цвейга, М. Левидова, Е. Загорянского и даже на всю серию «ЖЗЛ», многие годы издававшуюся в СССР. Однако в этом случае я могу вызвать новые упреки, на этот раз в нескромности, хотя дело, конечно, не в имени автора, а в его принципиальном праве на догадку и вымысел. В данном же конкретном случае нет даже и особого вымысла, ибо все «мысли» как Ласкера, так и Капабланки позаимствованы мною из их собственных статей, книг, из воспоминаний их современников.

Почти сто лет назад в Петербурге на крупнейшем международном турнире сошлись в решающей партии чемпион мира Эмануил Ласкер и главный претендент на это звание Хосе Рауль Капабланка-и-Граупера.

Сделав первый ход, Ласкер украдкой взглянул на своего противника. Чуть продолговатое, матово-темное лицо Капабланки, поражавшее петербургских дам нездешней, непривычной для этих мест жгучей южной красотой, сегодня выглядело утомленным и не очень молодым. Возможно, зрителям, боготворившим своего кумира, Капабланка и сейчас казался как всегда элегантным и ослепительно прекрасным, но от проницательного взгляда чемпиона не укрылись опущенные плечи и отсутствие обычного блеска в огромных глазах кубинца.

«Так, значит, правду сказал мне мой верный, еще с турнира 1909 года, болельщик, - подумал Ласкер. - Капабланка вернулся в номер под утро, проведя всю ночь с друзьями в одном из самых фешенебельных петербургских ресторанов».

Ласкер не был бы спортсменом, если бы не увидел в этом свой дополнительный, столь необходимый ему сейчас шанс. Но соображения эти не доставили радости чемпиону мира. Было немножко досадно, что с ним, с самим Ласкером, можно уже, оказывается, играть даже после бессонной ночи. Но еще обиднее выглядело зримое пренебрежение талантливейшего из молодых шахматистов к делу, которому он, Ласкер, отдал всю свою жизнь.

«Нет, конечно, не пренебрежение, - поправил себя привыкший всегда мыслить очень точно чемпион мира, - просто убеждение, что в шахматы можно играть и между делом, в свободное от других важных занятий время... - Интересно, - усмехнулся про себя

— 255 —

Ласкер, - что сказал бы по этому поводу старик Стейниц. Уж он-то наверняка бы усмотрел в этом оскорбление для дорогих ему шахмат и не удержался бы от пары язвительных замечаний».

На первый ход Ласкера королевской пешкой Капабланка молниеносно двинул на два поля свою королевскую пешку. Ласкер напал на нее конем, Капабланка конем же ее защитил. Ласкер сделал против этого коня выпад слоном. Капабланка, угрожая слону, подвинул на одно поле свою ладейную пешку. И тогда чемпион мира после минутного раздумья побил слоном коня черных на сб. Зрительный зал разочарованно зашумел. Капабланка с трудом согнал с лица торжествующую улыбку.

«Избрать в решающей встрече разменный вариант испанской партии, самому отказаться от сложной игры, имея белый цвет, даже не начав борьбы, фактически предложить своему противнику разойтись миром!! И это великий Ласкер! Да он просто не верит, что может у меня выиграть», - думал Капабланка. Внешне спокойный и невозмутимый, он огромным усилием воли сдерживал переполнявшие его чувства радости и гордости. Идя весь турнир на первом месте, Капабланка, кажется, только теперь, после четвертого хода белых, окончательно поверил в свою победу в соревновании.

У жителей Петербурга и без шахмат было достаточно поводов для переживаний. Ежедневно на бирже, потрясая воображение петербуржцев размахом операций, возникали и лопались, как мыльные пузыри миллионные состояния. Дикими выходками рушил все представления о приличиях и порядочности неграмотный Распутин, поднявшийся на высшие ступени власти. Судьбы огромной страны решались не в думских заседаниях и министерских кабинетах, а за карточным столом и в постелях кокоток. Становясь необратимыми, не по дням, а по часам росли пропасть и антагонизм между имущими и неимущими классами. Еще не был убит в Сараеве наследник австровенгерского престола, но над Европой уже нависла грозовая туча войны.

Но не скудели интеллект и талант великого народа. Возникали новые литературные формы и музыкальные шедевры. Художественные полотна поражали буйством красок и неожиданностью

— 256 —

композиционных решений. Острые дискуссии разгорались в театрах по поводу новых трактовок старых классических произведений. Нужно было обладать недюжинной настойчивостью и немалыми связями, чтобы достать лишний билетик на Шаляпина, Игоря Северянина, спектакль Александринки с участием Юрьева и, что было уже совсем удивительно, на международный шахматный турнир. Впрочем, турнир этого вполне заслуживал. Еще никогда в России не собиралось в одном соревновании такое количество мировых шахматных звезд.

«...Разменный вариант испанской партии при слишком беспечной игре черных не так уж и безобиден, - осаживал Капабланка свои не в меру разошедшиеся эмоции. - Не горячись, обдумай все хладнокровно. Ведь я и сам применил этот вариант белыми с Яновским, вовсе не имея в виду ничью. Но я же не Яновский. Сам Ласкер в статье перед турниром назвал меня феноменом расчета и еще как будто шахматной машиной». Вспоминая о статье, Капабланка поморщился. «Кажется, Ласкер специально написал ее, чтобы доказать, что он, Капабланка, вовсе не гений. Ну что ж. Интересно, что Ласкер скажет после окончания турнира? Если даже победитель не гений, то кто же тогда побежденные, в частности сам Ласкер?!».

Между тем партия развивалась обычными для этого дебюта путями, приближаясь к ничейной гавани, впрочем, для Капабланки украшенной флагами победы. Были разменены ферзи, оба противника, не переходя демаркационной линии и не тревожа друг друга, производили мобилизацию сил в своих лагерях, чтобы в нужный и удобный момент бросить их во всепоглощающее чрево размена. Неизбежная ничья ставила все точки над «i», отдавая каждому свое: Капабланке - первое место и право на матч с чемпионом мира, Ласкеру - почти стопроцентно гарантировала второе место.

Всего в турнире участвовало одиннадцать шахматистов. Это были сильнейшие из сильнейших. Чуть ли не впервые в шахматной истории в основу приглашения на турнир был положен несколько формальный, но более чем весомый критерий - хотя бы одно первое место в международном соревновании. Из не приехавших в Петербург разве что один только Карл Шлехтер имел

— 257 —

на это неоспоримое право, но, откровенно говоря, он уже перешел свой экватор.

Организаторам удалось заполучить редкого участника подобных соревнований - чемпиона мира Эмануила Ласкера, вот уже два десятка лет никому не уступавшего своего высокого звания. Но, пожалуй, за все эти годы у него никогда еще не было столь опасных противников, и оба они участвовали в турнире: Акиба Рубинштейн, побеждавший почти во всех соревнованиях, где он играл, и вспыхнувший как метеор, молодой кубинец Хосе Рауль Капабланка. Успехи кубинца были столь впечатляющими, а уверенность в себе так велика, что он начал переговоры с Ласкером о матче на звание чемпиона мира. Однако Ласкер, не желавший повторить печальной судьбы своего предшественника Вильгельма Стейница, выдвинул в защиту своего звания настолько неприемлемые условия, что вспыльчивый Капабланка не удержался от резких замечаний. Узнав об этом, Ласкер отказался от дальнейших переговоров, предложив шахматному миру короновать Капабланку без игры. Однако никто всерьез не воспринял это предложение, не устраивавшего, прежде всего, самого Капабланку. Перед Петербургским турниром 1914 года было оговорено, что его победитель получает право на матч с чемпионом мира. От такого матча Ласкер, конечно же, не смог бы уклониться. Реально в 1914 году на него могли претендовать только двое: А. Рубинштейн и X. Р. Капабланка. И если сам Ласкер считал более предпочтительными шансы Рубинштейна, то мир был убежден, что истинным чемпионом уже является несравненный, гениальный кубинец.

На десятом ходу Ласкер двинул на два поля слоновую пешку. И этот ход и связанный с ним план ограничения подвижности черных фигур применялся в шахматной практике не один раз и, конечно же, не застал врасплох Капабланку. Ходом f4 Ласкер несколько ослабил свою центральную пешку, и черные, в полном соответствии с законами шахматной игры, намеревались теперь ее атаковать, скорее даже не атаковать, а лишь угрожать атакой, ибо обострять игру в партии, где ничья обеспечивала ему «все золото мира», Капабланка ни в коем случае не собирался. Сделав очевидный и самый естественный для этой позиции ход Ле8, Капабланка, словно бы в поисках одобрения, взглянул в зритель

— 258 —

ный зал. Его болельщики, а их в зале было подавляющее большинство, смотрели на него, как всегда с обожанием.

Ласкер, напротив, не пользовался особой популярностью. Даже его многолетние соперники, как правило, проигрывавшие ему, не соглашались с его оценками позиций, не понимали пристрастия к, казалось бы, заведомо худшим дебютам. Именно в его партиях они искали и часто находили более сильные продолжения и потому поражения были склонны объяснять скорее собственными ошибками, чем его превосходством над ними.

И уже совсем прохладно относились к Ласкеру рядовые любители шахмат - за его странную и непонятную философию, за не слишком привлекательную внешность, маленький рост, сумрачный взгляд и абсолютное отсутствие внешнего блеска. Пресыщенной не привыкшей трудиться петербургской публике (а именно она составляла в те годы большинство в зрительном зале) элегантный красавец, игравший легко, даже небрежно, словно бы не всерьез, импонировал куда больше.

Двенадцатым ходом Ласкер продвинул свою слоновую пешку еще дальше - на поле f5.

Ласкер - Капабланка

после 12 f4-f5

Впоследствии комментаторы назовут этот ход одним из самых слабых и самых знаменитых ходов в шахматной истории.

— 259 —

«Что он делает, - подумал Капабланка, - это же самоубийство. Центральная пешка на е4 и так слаба. Теперь же он обрек ее на гибель». Несмотря на их ссору, кубинец почувствовал жалость к старому чемпиону». Что это, ход отчаяния, а может быть, апатия?! Так бывает, когда уже не на что надеяться. Но ведь и результат отдельной партии, независимо от занятого в турнире места, тоже имеет значение, хотя бы для престижа. Теперь же, после хода f5, у Ласкера почти нет шансов на ничью. Не заметить этой его ошибки и не выиграть партию мне - главному претенденту на звание чемпиона мира просто неприлично. Тем более, что для этого, кажется, нужна только техника, а я вроде бы ею не обижен».

По условиям соревнования одиннадцать его участников должны были сначала сыграть друг с другом по одной партии, а потом пять сильнейших в дополнительном двухкруговом турнире, с учетом очков, добытых в предварительном соревновании, определяли сильнейшего из сильнейших. Турнир вызвал шахматный энтузиазм, какого Россия не знала. Среди зрителей встречались даже любители шахмат с Дальнего Востока, проделавшие до Петербурга путь больший, чем большинство участников соревнования. Хотя старые матадоры Маршалл, Берен- штейн, Тарраш, Яновский - сохранили большую шахматную силу и были еще очень опасными противниками, интерес зрителей, главным образом, сосредоточился на соперничестве трех гигантов - Ласкера, Капабланки и Рубинштейна, а также на участии самого талантливого русского шахматиста - молодого Александра Алехина.

К величайшему удовольствию публики, после первого этапа турнира вперед вырвался Капабланка с потрясающим для такого состава результатом - 8 из 10. И только на втором месте, деля его с Зигбертом Таррашем и отставая от лидера на полтора очка, остался чемпион мира Эмануил Ласкер. Полную неудачу чуть ли не впервые за последние годы потерпел Акиба Рубинштейн, даже не пробившийся в финальную часть турнира. На закрытии первого этапа соревнования владелец знаменитой ювелирной фирмы Е. К. Фаберже вручил каждому из участников по позолоченному кубку собственной работы.

— 260 —

И это тоже свидетельствовало о чрезвычайной популярности турнира. В музыкальной программе после банкета принял участие юный, но уже известный в петербургских шахматных, и особенно музыкальных кругах Сергей Прокофьев.

Ценой величайших усилий после первого тура финальной части турнира Ласкер сократил на пол-очка расстояние между собой и Капабланкой. Разрыв в очко сохранился и перед решающей партией между ними, партией, в которой Ласкера могла устроить только победа. Казалось, на эту встречу - на Литейный, 10 явился в этот день весь Петербург.

Двенадцатый ход белых не был ни ходом отчаяния, ни тем более следствием апатии или потери интереса к игре. Если бы Капабланка знал, что пешка на f5 за несколько часов до партии стояла на доске в номере Ласкера, то наверняка отнесся бы к ней не столь беспечно. Шум в зале, возникший после хода f5, не слишком волновал чемпиона мира. Мнение окружающих никогда не оказывало на него особого воздействия и уж, по крайней мере, не могло повлиять на его поступки и планы. Увидев неодобрительное выражение на лице подошедшего к доске Тарраша, самого преданного ученика Стейница, Ласкер с трудом удержался от улыбки.

«Он так и не понял моей игры, - думал Ласкер, - как не поняли ее Мароци и Шлехтер, Яновский, Маршалл да и все остальные. Я играл иногда плохо, очень часто неправильно - и почти всегда побеждал. Неужели так трудно было догадаться, что самыми лучшими ходами могут быть не объективно сильнейшие, а субъективно неприятные для конкретного партнера и что для каждого из них у меня всегда были припасены разные ключики. Пусть сегодняшняя партия играется не по правилам, кое-чего я уже добился - усыпил бдительность своего партнера, а это немало. Вряд ли он изменит своему стилю и бросится в азартную атаку на мою слабую пешку, но уверенность в том, что меня можно сейчас брать голыми руками с помощью одной лишь техники, сослужит ему сегодня плохую службу».

Уже на тринадцатом ходу усыпленный, убаюканный «промахами» противника Капабланка совершил явную ошибку.

— 261 —

Ласкер - Капабланка

после 1 3 ... Сс8-Ь7

К четырнадцатому ходу его пешка на d6 стала слабее, чем пешка белых на е4. К шестнадцатому ходу конь Ласкера занял господствующее положение на доске.

«Он даже не увидел жертву качества на еб, которую мог осуществить на восемнадцатом ходу, - думал Ласкер, - а ведь это для него сейчас был наилучший и, наверно, даже единственный шанс. Потому что он все еще продолжает играть по правилам, потому что верит до сих пор, что, сделав «неправильный» двенадцатый ход, я не мог не получить худшую позицию. Нет, в этой партии Капабланка совсем не проявил приписываемой ему гениальности. И все-таки... все-таки я не должен был писать о нем статью перед турниром. Моей рукой водила запальчивость, излишнее раздражение и, наверное, даже ревность к слишком удачливому сопернику. Но, по существу, разве я не прав? Что такого сделал в шахматах Капабланка, чтобы его можно было поставить в один ряд с Морфи, Филидором, Стейницем, не говоря уж о Рафаэле, Шекспире или Микеланджело? Разве гений- это только то, что отпущено человеку от рождения!? Человек обязан трудиться - и труд, только труд может поднять рядового до уровня великого, так же, как нежелание трудиться опускает гения до уровня рядового человека. Гений - это вершина. Среди многих миллионов людей, населявших землю, лишь

— 262 —

немногие удостаивались названия «гений». Лишь самому великому из смертных человечество может выразить свою признательность этим единственным маленьким словом. Пока что Капабланка скорее транжирил, чем использовал отпущенное ему природой.

А если уж быть честным, хотя бы перед самим собой, то он изумительно талантлив, может быть, больше всех нас. И шахматный мир много потеряет, если столь щедро и разнообразно одаренный молодой человек не сумеет должным образом распорядиться своим даром».

После великолепного двадцатого хода белых Капабланка понял, что на спасение в партии, начавшейся для него столь благоприятно, у него больше нет шансов. В отчаянии он еще жертвует пешку и продолжает все же надеяться на чудо. Однако блестящим тридцать первым ходом белые сами отдают пешку, выигрывают качество и отнимают у черных последние надежды. Все, что было в партии дальше, - агония Капабланки при блестящей игре Ласкера. На сорок втором ходу черные останавливают часы. Ласкер встает и немедленно уходит из зала. Капабланка продолжает сидеть за столиком.

На следующий день Капабланка проиграл снова. Первое место в турнире занял Эмануил Ласкер, второе - Капабланка, третье - Александр Алехин. Шесть лет спустя Капабланка скажет: «В моей жизни бывали моменты, когда я был очень близок к тому, чтобы считать себя непобедимым. Затем мне наносили поражение, и проигранная партия возвращала меня из царства грез на землю. Нет ничего полезнее маленькой встряски в надлежащий момент, и мало есть партий, которые научили меня столь- кому, сколько мои проигрыши».

В 1921 году, выиграв с разгромным счетом матч у Ласкера, Капабланка стал третьим в истории шахмат чемпионом мира.

Инструкции фрау Марты

Судя по всему, обе жены Стейница не были особенно счаст

ливы с ним - в те времена шахматная игра не могла стать источ

ником материального благополучия. А ничем другим Стейниц не

занимался - в молодости он обладал незаурядными математичес

кими способностями, но ради шахмат пожертвовал математикой.

Последние годы он много болел - страдал острым нервным рас

стройством и умер в лечебнице ДJIЯ душевнобольных. Жене и его

маленьким детям в наследство не осталось ни гроша. (Разумеется,

современным чемпионам такой печальный финал жизни не гро

зит, и, надо сказать, этим они в немалой степени обязаны своему

далекому предшественнику, первому шахматному королю.)

ИНСТРУКUИИ ФРАУ МАРТЫ

о единственной супруге второго чемпиона мира Эмануила Лас

кера, в отличие от жен Стейница, наоборот, известно довольно

много. Марта бьша дочерью главы крупного банкирского дома.

Любопытно, что ее отец Якоб Бамбергер увлекался шахматами и

в конце XIX века поддержал юного Ласкера, как сказали бы сейчас, стал его спонсором. Но дочь Якоба тогда еще не бьша знакома

с Эмануилом. Дед Марты со стороны матери Джакомо Мейербер

бьш видным композитором.

В девятнадцать лет она вышла замуж за владельца фабрики му

зыкальных инструментов Эмиля Кона, вскоре у них родилась дочь

Лотта. Жизнь бьша вполне налажена, но муж тяжело заболел и на

долгие годы оказался прикованным к постели.

История любви Эмануила и Марты необычна. Они познако

мились в 1902 году в доме Людвига Метцгера, редактора берлинской газеты. Здесь собирались писатели и артисты, художники и

музыканты, словом, веселые и незаурядные люди. Однажды фрау

Метцгер предупредила свою подругу Марту:

«Сегодня у нас интересный гость - молодой профессор матема

тики, к тому же шахматный король~). - «Господи, какая скука! -воскликнула Марта. - Я ничего не смыслю в математике и еще

меньше - в шахматах~).

В этот момент появился Ласкер, как всегда молчаливый и за

стенчивый. Перед уходом он вдруг спросил Марту, не возражает

ли она встретиться с ним еще раз.

63

Жены шахматных I<оролей

«Приходите К нам на чай в понедельник, муж будет paд~>, отве

тила она. - «Вы замужем?!~> - расстроился Ласкер.

Тем не менее, он стал часто наведываться в этот дом, и у них с

Мартой возникли нежные отношения. Однако благородная жен

щина не хотела разводиться с больным мужем. Они соединили

свою жизнь только в 1911-м, после смерти Кона. Ласкеру испол

нилось сорок два, Марте - на год больше.

Марта стала верным другом великого шахматиста, и именно ей

он был обязан своими дальнейшими достижениями. Трогатель

ное посвящение сделал Ласкер на своем самом значительном ли

тературном труде - «Учебнике шахматной игры»: «Моей дорогой

жене, которая делила со мной все заботы и заставляла с юмором

относиться ко всему в жизни». И правда, помимо прочих досто

инств, Марта отличалась необычайным чувством юмора. Вот одна

забавная история.

Когда группа участников Нью-Йоркского турнира 1924 года собиралась ОТIШыть на корабле в Америку, Марта снабдила в дорогу

своего супруга не только необходимыми книгами, но и запасами

продовольствия, в том числе вареными яйцами с собственной пти

цефермы. На каждом яйце стояла дата, когда его надлежало съесть,

и, кроме того, некое сообщение или полезный совет. По утрам за

завтраком коллеги, улыбаясь, спрашивали Ласкера: «Ну, какие се

годня новости от вашей жены?»

Маэстро смотрел на соответствующую дату и с серьезным ви

дом читал надпись на яйце: «Не забудь, пожалуйста, обо мне», «На

сегодня норма курения выполнена~> или: «Пришла пора отдать со

рочку в стирку~>.

Фрау Марта бьша талантливой писательницей и поэтессой (пе

чаталась под псевдонимом Лия Марко), ее перу принадлежит не

сколько новелл, остроумно рисующих образ жизни Ласкера. Она

часто сопровождала Эмануила на турниры, садилась неподалеку от

игроков и терпеливо вязала. Иногда приближалась к шахматному

столику, чтобы дать супругу очередную сигару - Ласкер принимал

их только из ее рук.

В игре Марта разбиралась слабо, но имела свой способ опреде

ления, что происходит на доске. Она пересчитывала пешки мужа

и, если их оказывалось не меньше, чем у соперника, пребывала в

уверенности, что позиция благоприятна (другие персонажи шах

матной доски в расчет не принимались). Поэтому в те дни, когда

64

Инструкции фрау Марты

жена находилась в зале, Ласкер, зная о ее необычном методе, ста

рался бережно обращаться со своими пешками.

В первые годы брака Ласкер никогда не проигрывал в присугс

твии жены, но однажды произошло недоразумение. В 1914 году на турнире в Петербурге он встречался с Осипом Бернштейном, и

несколько поклонников чемпиона мира убедили Марту, что парт

нер мужа вот-вот сдастся, и она может спокойно погулять полчаса.

Когда Марта вернулась с прогулки, она спросила у кого-то: «Ну

что, он уже сдался?» - «Да, мадам, представьте себе, случилось не

вероятное - Ласкер грубо ошибся и остановил часы». Фрау Марта

страшно огорчилась и во всем винила себя. После этого ЧП она

никогда больше не покидала турнирное помещение раньше, чем

муж.

Но спустя много лет Марта снова «подвела» Эмануила. В 1925-м, на первом Московском международном турнире, играя с Карло

сом Торре, Ласкер получил заметное преимущество, и в этот мо

мент ему вручили телеграмму от жены, которая сообщала, что его

пьеса «О человеке эта повесть», написанная с братом Бертольдом,

скоро появится на сцене. Ласкер так разволновался, что на миг от

влекся от партии, допустил серьезную промашку и позволил Торре

провести одну из самых красивых комбинаций в истории шахмат.

В 1935 году Ласкер получил приглашение участвовать во втором Московском международном турнире. Он с радостью сообщил об

этом Марте в письме, полном любви и уважения: «Итак, будь гото

ва, мой старый соратник, объездивший со мной весь мир и в труд

ных ситуациях всегда оказывавшаяся рядом. С тобой я никогда не

теряю равновесия. Даже на краю света чувствую себя как дома.

Ты - ширма, отгораживающая меня от мелочей жизни и позволя

ющая полностью сконцентрироваться. Ты - проверенный адъю

тант. Ты это то, что надо! Ты героически превозмогаешь отвра

щение к вредной сигаре и сама подаешь мне ее в часы размышле

ний. Преодолевая внутреннее сопротивление, ты протягиваешь

мне чашку ядовитого черного кофе, когда тебе кажется, что у меня

утомленные глаза ... » После этого турнира Ласкер с Мартой не вернулись в нацист

скую Германию и остались в СССР. В Москве шахматный король

занял престижное положение в научных кругах как сотрудник Ма

тематического института им. В. Стеклова Академии наук. А летом

1937-го Эмануил спросил жену: «Дорогая, время течет быстро, мы

65

Жены шахматных I<оролей

уже старые. Скоро тебе исполнится семьдесят. Что мне подарить

тебе ко дню рождения?» - «Давай съездим в Америку, повидаем

дочь Лотту и наших давних друзей», - попросила Марта (общих

детей у Ласкеров не было). «Решено», - ответил Эмануил, и они

начали собираться в путь.

Юбилей Марты супруги отпраздновали в Чикаго, затем пере

ехали в Нью-Йорк. Квартиру в Москве и все вещи они оставили на попечение домашней работницы, полагая, что скоро вернутся на

зад. Даже приобрели обратные билеты. В Америке Ласкеру жилось

несладко, но Марта заболела, и врачи категорически запретили ей

любые путешествия. Им пришлось поселиться в США.

Такова официальная версия. На самом деле, скорее всего это

был лишь предлог. Возвращение действительно было смертель

но опасно, но совсем по иной причине: известно, что творилось

в Москве в конце тридцатых. Арестованы были многие знако

мые Эмануила, и одним из первых высоких чинов - А. Крылен

ко, нарком и руководитель советских шахмат. Ласкер часто хо

дил к нему в гости, и, когда узнал об аресте, его охватил страх ... (Впрочем, есть и другое более прозаическое мнение: просто Ла

скеры покинули Москву из-за того, что им было здесь скучно:

по-русски они не говорили, а учиться языку в их возрасте было

сложно).

После смерти Ласкера в 1941 году пережившая его на несколько лет супруга сказала навестившим ее друзьям великого мужа: «Шах

матный мир потерял много - я потеряла все».

БАЛОВЕНЬ СУАЬБЫ

Хосе Рауль Капабланка слыл баловнем судьбы, кумиром женщин,

и многие его избранницы отвечали ему взаимностью. Это и понят

но, ведь третий чемпион мира бьш самым элегантным мужчиной

из всех королей. Смуглое лицо южанина, голубые глаза, горячий

темперамент и добродушный характер неотразимо действовали на

женщин, посещавших турниры с участием кубинца в невиданных

количествах. Капа, как многие нежно называли его, любил балет,

но еще больше любил балерин. Находясь в зените славы, он разби

вал дамские сердца с той же легкостью, что и позиции своих шах

матных партнеров.

66

Шахматы

Эмануил Ласкер - шахматные чемпионы

Эмануил Ласкер (Emanuel Lasker, иногда по-русски имя звучит как Эмануэль, 24.12.1868-11.01.1941) – второй в истории шахмат официальный чемпион мира (1894-1921), шахматный теоретик и литератор, математик (доктор наук).

Молодой Эмануил отличался необычайными способностями к математике: уже в возрасте 8 лет он в уме легко перемножал двузначные числа. В Берлине он был принят в математическую школу на два класса выше его однолеток. Однако, закончил школу только в 1888 году, когда ему было уже почти 20 лет (другие абитуриенты были в возрасте 16-17 лет). Вероятно, затянувшееся обучение можно объяснить отвлечением на новую жизненную цель – шахматы. К шахматам Ласкера еще в детстве приобщил старший брат, подрабатывающий в кафе игрой на деньги для привлечения посетителей.

Шахматы стали для Ласкера пищей в буквальном и переносном смысле: стипендий студентам тогда не давали, поэтому он стал подрабатывать игрой на ставку, как когда-то его брат.

Студентом Ласкер стал участвовать (с 1888) в турнирах Берлинского шахматного общества, а с 1889 – в международных соревнованиях: победитель побочного турнира в Бреслау (ныне Вроцлав) и турнира в Амстердаме. с 1889 – в международных соревнованиях: победитель побочного турнира в Бреслау и второй призер (после Берна) турнира в Амстердаме.

Ласкер убедился в своей силе, но уже тогда понимал, что профессионал средней руки никогда не сможет создать себе материальную базу для нормальной, обеспеченной жизни. И Ласкер твердо решил сделать чемпионскую шахматную карьеру, для чего отправился в Англию. В Лондоне он встретился с Генри Бердом, вторым по силе шахматистом страны. Ласкер победил его с огромным преимуществом (+7–2=3). Затем выиграл еще два матча по пять партий: у сильного любителя Миниатн и известного австрийского мастера Б. Энглиша.

В 1892 году Ласкера пригласили, вопреки английским традициям, в турнир Британского шахматного союза. Блэкберн возражал против участия иностранца и в знак протеста отказался играть в турнире. Ласкер занял 1 место (9 из 11); позади остались сильнейшие английские шахматисты: Мэзон, Ломан, Берд, Локок, Фентон, Ли.

Теперь Блэкберн уже не мог уклоняться от встречи, и через месяц Ласкер был приглашен в двухкруговой турнир с участием четырех сильнейших английских шахматистов. Ласкер снова занимает 1 место, а через месяц выигрывает матч у Блэкберна (лидера английских шахмат, победителя и призера 12 международных турниров, участника трех матчей со Стейницем) с разгромным счетом (+6-0=4). Вслед за тем он разгромил Берда, выиграв все пять партий!

Теперь у Эмануила Ласкера остались во всем мире три соперника мирового класса – Тарраш в Германии, Чигорин в России и чемпион мира Вильгельм Стейниц в Америке.

Молодой Эмануил Ласкер верит в свои силы и отправляется в Америку, завоевывая там признание и популярность, читая лекции, давая сеансы, играя гастрольные партии.

К концу 1893 года Ласкер достиг "пика" спортивной формы. Он выиграл в Гаване матчи у сильных кубинских шахматистов Гольмайо и Васкеза, а на турнире в Нью-Йорке победил всех 13 конкурентов. Кроме того, он выиграл матч у Джексона Шовальтера– одного из сильнейших американских шахматистов (+6-2=2).

Теперь у Ласкера появилась реальная возможность организовать матч со Стейницем. Вызов был послан в августе 1893 года и принят чемпионом мира. Играли на ставку $5000. 26 мая 1894 года. Опираясь на свою палку, Стейниц с трудом поднялся с кресла и провозгласил троекратное "ура" в честь нового чемпиона мира. Ласкер выиграл матч со счетом +10-5=4.

Сначала многие шахматисты того времени не признали нового чемпиона, ссылаясь на пожилой возраст Стейница, но последующие выступления в крупных соревнованиях подтвердили высокий класс игры Ласкера: Гастингс (1895) – 3 место (после Г. Пильсбери и М. Чигорина); Петербург (1895-1896, первый в истории шахмат международный турнир в России) и Нюрнберг (1896) – 1 место; победы в матче-реванше со Стейницем (+ 10-2=5), Лондон (1899) и Париже (1900) – 1 место. Партии Ласкера были сильны и своеобразны. Наряду с чисто позиционными победами и филигранными эндшпилями у него были и хорошо рассчитанные комбинации. И вот в этот момент, когда исполнились самые смелые мечты Ласкера в шахматах, когда он стал чемпионом мира и победителем крупнейших международных турниров, Эмануил решил на время отойти от шахмат и вернуться к математике. Получив материальную возможность, он возвратился в Эрлангенский университет, который ранее вынужден был оставить из-за отсутствия средств. Окончив его, он в январе 1902 года с большим успехом защитил докторскую диссертацию.

В 1902 году Ласкер познакомился в Берлине с Мартой, женой владельца фабрики музыкальных инструментов Эмиля Кона. Эмануэль и Марта сразу прониклись друг к другу симпатией, но Марта не пожелала уйти от мужа, который был серьезно болен, и лишь после его смерти в 1911 году вышла замуж за Ласкера.

В 1904-09 Ласкер работал редактором журнала Lasker’s Chess Magazine.

В 1907-10 Ласкер выиграл ряд матчей на первенство мира: у Ф. Маршалла (+8- 0=7), 3. Тарраша (+8-3=5), Д. Яновского (дважды, +7-1=2 и +8-0=3); закончил вничью матч с К. Шлехтером (+1-1 =8). Самым серьезным и трудным для Ласкера был его первый матч с Таррашем (За три года до матча с Ласкером Тарраш разгромил Маршалла, а в 1907 году завоевал 1 место в Остенде – впереди Шлехтера, Яновского, Маршалла, Берна, Чигорина), а наименее удачным – поединок с Шлехтером, где Ласкеру, чтобы сравнять счет, пришлось приложить максимум усилий. В эти годы Ласкер испытывал колоссальные нагрузки.

Одним из самых крупных турнирных успехов Ласкера стала победа на Петербургском международном турнире 1914 года, где Ласкер опередил двух будущих чемпионов Хосе Рауля Капабланку и Александра Алехина, а также Рубинштейна, Тарраша, Маршалла, Нимцовича, Блэкберна и других ведущих шахматистов.

В годы мировой войны 1914-18 жил в Берлине; значительных шахматных турниров в эти годы не проводилось. Только через год-два после войны началось восстановление шахматных связей, и сразу же вновь возник вопрос о мировом первенстве.

После войны жизнь Ласкера стала еще более тяжелой. От инфляции погибли все сбережения, вновь появился призрак бедности, преследовавший его с детства. Поэтому, когда Ласкеру предложили $11000 за матч с Капабланкой, он согласился играть. Ласкер явно был не подготовлен и в 1921 году проиграл матч на первенство мира X.Р. Капабланке. Усилия чемпиона ни к чему не привели – он не выиграл ни одной партии и, имея 4 поражения и 11 ничьих, прекратил борьбу.

Ласкер удерживал звание чемпиона в течение почти 27 лет, что является абсолютным рекордом в истории шахмат.

Несмотря на проигрыш Капабланке, Ласкер продолжал успешные выступления в соревнованиях: Острава (1923) и Нью-Йорк (1924) – 1 место; Москва (1925) – второе, Цюрих

(1934) – пятое, Москва (1935) – третье; причем в нью-йоркском и в двух московских турнирах он обошел своего преемника.

В 1933 Ласкеры покинули Германию из-за установления там фашистской диктатуры (Ласкер был евреем) и жил в Великобритании и затем в Москве (1935-37), где занял престижное положение в кругу ученых как сотрудник Института математики Академии наук СССР, а также был зачислен тренером сборной команды СССР.

В конце 1937 года Ласкер переехал в Америку, где зарабатывал на жизнь сеансами одновременной игры и лекциями.

До самого конца жизни Ласкер сохранял оптимизм, силу духа и даже юмор.

Эмануил Ласкер – первый из шахматистов, кто последовательно и логически строго изложил свое шахматное мировоззрение и, базируясь на нем, достиг успехов, которые никому не удалось повторить.

Ласкер раскрыл существенное содержание комбинации, определив его как справедливое разрешение конфликта на шахматной доске. Он ввел понятие "мотивы комбинации", расширил мысль Стейница о том, что комбинация возникает лишь на основе объективно обусловленных предпосылок, провел границу между комбинацией, в которой воплощена сила интеллекта, и ловушкой, отражающей лишь хитрость и интригу.

В позиционной игре Ласкер выдвигал три принципа: играть по плану, стремиться к образованию слабостей в лагере противника и избегать слабостей, особенно долговременных, в своем лагере. Он демонстрировал на практике технические приемы использования слабостей, превращения позиционного преимущества в материальное. К числу слабостей он, следуя Стейницу, относил в первую очередь трудноустранимые дефекты пешечной структуры –

сдвоенные, изолированные, отсталые и далеко продвинутые пешки. Очень важным Ласкер считал ограничение подвижности фигур противника, создание в его лагере слабости отдельных полей или целых групп полей.

В своем труде "Учебник шахматной игры" Ласкер много места отводит главному принципу позиционной игры – разработке и выполнению плана. С присущей ему научной добросовестностью и скромностью, постоянно ссылаясь на Стейница, Капабланку, Тарраша, Нимцовича, он высказывает свои глубокие соображения о планировании шахматной борьбы, о предпосылках при выборе плана. Комбинационная и позиционная игра – взаимно дополняющие элементы плана.

Особенностью игры Ласкера можно считать и подход к шахматам с учетом психологических особенностей соперника. Он мог (иногда путем сомнительных ходов) создавать неудобное данному конкретному противнику в силу его личных психологических особенностей и присущего ему стиля игры.

Материал подготовлен: Наумов Максим, GAMBITER.RU Шахматы

Эйнштейн о Ласкере

Эммануил Ласкер, без сомнения, был одним из интереснейших людей, с которыми я познакомился в пожилые годы. Немногие соединяют в себе такую исключительную независимость личности со столь живым интересом ко всем проблемам, волнующим человечество.

Не будучи шахматистом, я не в состоянии должным образом оценить могущество его ума в сфере, где он добился величайших интеллектуальных успехов, - в шахматной игре. Я должен

даже признаться, что меня самого всегда отталкивали проявляющиеся в этой остроумной игре борьба за владычество и дух соперничества. Я встретился с Ласкером в доме моего старого друга Александра Мошковского и близко узнал его во время наших совместных прогулок, когда мы обменивались мнениями по самым различным вопросам. Это был несколько односторонний обмен, при котором я больше получал, чем давал, потому что этому исключительно активному в духовном отношении человеку было более свойственно выдвигать собственные мысли, чем приспосабливаться к чужим.

Для меня личность Ласкера, несмотря на его жизнеутверждающее в своей основе мировоззрение, была окрашена трагически. Чудовищное умственное напряжение, без которого никто не может стать большим шахматистом, было так слито с шахматной игрой, что он никогда не мог полностью освободиться от духа этой игры, даже если занимался другими проблемами. Все же мне казалось, что шахматы были для него скорее профессией, чем истинной целью жизни. Его подлинные стремления, по-видимому, были направлены к познанию науки. Ласкера влекла к себе такая красота, которая присуща творениям логики, красота, из волшебного круга которой не может выскользнуть тот, кому она однажды открылась. Материальное обеспечение и независимость Спинозы зиждились на шлифовке линз; аналогична роль шахмат в жизни Ласкера. Но Спинозе досталась лучшая участь, ибо его ремесло оставляло ум свободным и неотягощенным, в то время как шахматная игра держит мастера в своих тисках, сковывает и известным образом формирует его ум, так что от этого не может не страдать внутренняя свобода и непосредственность даже самых сильных личностей. Это я ощущал в наших беседах и при чтении его книг по философии. Из этих книг больше всего заинтересовала меня «Философия незавершаемого» (1919); эта книга очень оригинальна, она дает глубокое представление о личности Ласкера.

Теперь я должен еще привести оправдание тому, что ни письменно, ни в беседах я не останавливался на его критической статье о специальной теории относительности.

Острый аналитический ум Ласкера сразу ясно показал ему, что краеугольный камень всей проблемы - это вопрос о постоянстве скорости света в пустом пространстве. Он ясно видел, что если признать это постоянство, то невозможно не согласиться с идеей относительности времени, которая не вызывала у него больших симпатий. Что же делать? Он попытался поступить так же, как Александр, прозванный историками «Великим», когда тот разрубил гордиев узел. Предпринятую Ласкером попытку решить проблему можно выразить следующим образом. Никто не обладает непосредственным знанием того, с какой скоростью распространяется свет в абсолютно пустом пространстве. Ибо даже в межзвездном пространстве имеется всегда и повсюду некоторое, пусть минимальное, количество материи, и уж подавно в пространстве, где человек плохо ли, хорошо ли создал искусственный вакуум. Кто же имеет основания оспаривать утверждение, что скорость распространения света в абсолютно пустом пространстве бесконечно велика? Ответить на это можно было бы так: действительно, никто не установил прямым опытом, как распространяется свет в абсолютно пустом пространстве. Но, значит, практически невозможно создать разумную теорию света, согласно которой минимальные следы материи могли бы иметь, несомненно, значительное, но почти не зависящее от плотности этой материи влияние на скорость распространения света. До тех пор

пока не будет создана подобная теория, которая должна согласоваться с известными оптическими явлениями в почти пустом пространстве, упомянутый гордиев узел, по-видимому, будет оставаться нераспутанным для любого физика, если он не удовлетворится уже имеющимся решением.

Мораль: сильный ум не может заменить чутких пальцев. Но мне тем не менее нравилась несокрушимая самостоятельность Ласкера - качество столь редкое для человечества, почти все представители которого, не исключая самых высоких интеллектуальных, принадлежат к классу попутчиков. И я оставил дело таким, каким оно есть.

Автор: Альберт Эйнштейн Источник публикации: Шахматы в СССР, 1967, #7 Шахматы

Шахматист, борец, мыслитель (о Ласкере)

Это было в феврале 1924 года. Я был тогда семнадцатилетним юнцом, шахматистом первой категории. Зайдя как-то в Дом Союзов, где помещалась шахматная секция МГСПС, я в ожидании нужного мне товарища пошел бродить по просторным кулуарам Колонного зала и вдруг увидел скромно сидящего на старинном диванчике пожилого человека.

У меня дух захватило: я сразу узнал по портретам знаменитого Ласкера, о котором так много говорили и писали в те годы в связи с его поражением, в матче против Капабланки.

Да и не зная Ласкера, можно было сразу угадать, что перед вами человек необыкновенный. Черные волосы, тронутые сединой, орлиный нос, скульптурно очерченный волевой подбородок и глаза, поражающие внутренней силой и энергией. Я вспомнил утверждение Тарраша, будто Ласкер во время игры гипнотизирует своих противников, заставляя их делать проигрывающие ходы. Это, конечно, вздор, так как гипноз действует лишь в определенных условиях и далеко не на всякого, а на шахматиста, погруженного в обдумывание и устремившего свой взор не на партнера, а на доску, можно воздействовать только грубыми средствами: шумом в зале, нарочито громким стуком фигур или назойливым приставанием с предложением ничьей. Но глаза Ласкера, действительно, черные, матово-блестящие, были похожи на глаза гипнотизеров, с которыми мне пришлось познакомиться много лет спустя и которые, к слову сказать, на меня не производили никакого впечатления.

Ласкер - эпоха развития шахмат

Кем был для нас Ласкер? Не только вторым по счету чемпионом мира, в течение 27 лет (с 1894 по 1921 год) превосходившим самых могучих соперников. Ласкер олицетворял собой целую эпоху развития шахмат: от таких классиков прошлого столетия, как Чигорин, Стейниц, Блекберн, Тарраш, Пильсбери до гроссмейстеров и мастеров нашего времени, включая гениального Алехина и молодых тогда советских шахматистов Ботвинника, Рагозина, Рюмина, Кана.

Имя Ласкера во всем мире до сих пор окружено особым ореолом. В Германской Демократической Республике проводятся турниры, посвященные памяти великого немецкого шахматиста. И сейчас в Берлине начался международный турнир с участием четырех советских

гроссмейстеров, окончание которого совпадет со столетием со дня рождения Ласкера - 24 декабря 1963 года.

В нашей стране любят и ценят Ласкера, чтут его память. До революции Эмануил Ласкер три раза выступал в международных турнирах в Петербурге, неоднократно посещал Москву, где провел матч-реванш со Стейницем, а с первых же лет существования Советского государства проявил себя другом советских шахматистов.

Приезд Ласкера в 1924 году в Москву, о котором я упомянул в начало статьи, был первым посещением иностранным гроссмейстером большевистской столицы. Ласкер пренебрег лживой буржуазной пропагандой и смело прорвал "шахматную блокаду", проторив путь в нашу страну и другим шахматным звездам того времени. Он прочел в Доме Союзов лекцию "О смысле шахмат" с помощью талантливого поэта-переводчика и шахматного историка В.И. Нейштадта, провел ряд сеансов в Москве и в Ленинграде.

Благодаря показанному Ласкером примеру легко удалось уже год спустя организовать в Москве крупнейший международный турнир с участием чемпиона мира Капабланки, десяти других иностранных гроссмейстеров и мастеров и десяти советских шахматистов. Ласкер на этом турнире был вторым.

Принимал Ласкер участие и в двух следующих советских международных турнирах. На Московском международном турнире 1935 годе Ласкер, несмотря на преклонный возраст - 66 лет, завоевал третий приз (позади Ботвинника и Флора), но в III Московском международном турнире 1936 г. сыграл менее удачно, выйдя при десяти участниках лишь на шестое место.

Эти турниры я, будучи уже мастером, освещал тогда в центральной прессе и часто беседовал с Ласкером. Его жена - фрау Марта сама мало разбиралась в шахматах, но горячо интересовалась партиями мужа. Сидя в турнирном зале с неизменным вязанием, она непрестанно поглядывала на доску (одну-единственную!). Поскольку я "по долгу службы"

внимательно тут же наблюдал за всеми партиями, фрау Марта, зная, что я знаком с Ласкером, постоянно меня спрашивала, как идут у мужа дела. Я не решался ее огорчать и поэтому мои прогнозы всегда были благоприятны для Ласкера. Часто они оправдывались, и простодушная старушка относилась ко мне с доверием. Ласкер тоже ценил внимание, проявляемое мною к его жене, и охотно отвечал на мои корреспондентские вопросы о нюансах борьбы.

Для экс-чемпиона мира наступили трудные времена! В Германии уже свирепствовали коричневые орды и началось безжалостное преследование евреев. Ласкер попросил политического убежища у советского правительства, переехал в Москву и получил уютную квартиру как раз по соседству с домом, где ныне находится редакция "64".

Уже в 1936 году Ласкер выступал под флагом СССР на турнирах в Москве и в Ноттингеме, где играл с первым чемпионом Советской страны Алехиным, а то время французским подданным, и с другим эмигрантом - чемпионом СССР 1924 года Боголюбовым, представлявшим Германию.

Ласкера в СССР окружили вниманием и заботой. Дели ему работу по математической специальности, приглашали на шахматные гастроли и а 1937 году выпустили исправленное и дополненное издание его "Учебника шахматной игры".

Мне было поручено написать для шахматно-шашечной газеты "64" большую рецензию на труд маститого гроссмейстера. В ней я детально разобрал его достоинства и недостатки и озаглавил ее "Книга, зовущая к исканиями". Мне казалось ТИПИЧНЫМ для Ласкера вообще - и в литературе, и в теории, и в практике - не давать готовые рецепты возникающих проблем, а только указывать путь к их решению. "Основной метод, которым пользуется Ласкер, - писал я. - это объективное изложение всех "за" и "против", отнюдь не навязывая читателю своего мнения и приглашая его самостоятельной работой и анализом придти к окончательному выводу".

Такая установка, как я отметил в рецензии и как считаю и ныне, очень спорна в учебнике, рассчитанном на начинающего и больше пригодна в пособии для квалифицированного

шахматиста. Но сам Ласкер так был убежден а своей правоте, что писал: "Примененный метод анализа сохранит свою свежесть еще в 1946 году, и даже в 2046 году".

Заголовок рецензии очень понравился Ласкеру, и он попросил перевести ее на немецкий язык, а потом детально обсудил со мной пункт за пунктом. Меня, поразило, с каким вниманием этот большой человек отнесся ко всем, даже неблагоприятным, критическим замечаниям при полном отсутствии обидчивости или пренебрежения.

Вскоре Ласкер уехал в США.

Надо сказать, что многое в облике Ласкера тогда казалось мне неприятным и только десятилетия спустя, когда я собрал большой материал о нем, он стал для меня яснее.

Ласкер - ценитель умственной борьбы

Как известно, Ласкер был доктором философии, и математики. Но по натуре он был прирожденный спортсмен, ценитель умственной борьбы, если можно так выразиться, интеллектуального бокса. Именно Ласкер первым ввел в обиход профессионального шахматиста установки, которые ныне являются общепринятыми: разработка собственного дебютного, репертуара, изучение репертуара противников, их привычек, методов, вкусов и т.п. Ласкер возвел в принцип необходимость тщательной физической и теоретической подготовки и за полгода (!) до начала турнира требовал список приглашенных маэстро. Именно Ласкер поднял значение шахматной техники и особенно техники эндшпиля на небывалую высоту. Все это в сочетании с природным практицизмом и громадным дарованием позволило Ласкеру быть с течение четверти века шахматным королем.

Ласкер был игроком в лучшем смысле этого слова, человеком, который, может быть, впервые подошел к понятию "Игра" с научных, философских позиций. Поэтому он и завоевал мировой авторитет не только в шахматах, в шашках, в японской настольной игре "Го", но и в бридже,

покере и других карточных играх. Как бы ни были многие из этих игр, на первый взгляд, несовместимы со спортом, все они требуют выдержки, быстроты решения, молниеносного взвешивания шансов и феноменальной зрительной памяти. Для Ласкера игра в карты была, прежде всего, своеобразной тренировкой мозга.

Я убежден, что спорт, соревнование, игра оптимистичны по самой своей сути, жизнерадостны по своему характеру. И мы благодарны людям, которые помогают нам лучше ощущать красоту спортивной борьбы. Одним из таких людей был Ласкер, шахматист, борец, мыслитель.

Автор: Василий Панов, международный мастер Источник: Газета "64", 1968 год, #21 Знаете ли вы, что второй чемпион мира Эмануил Ласкер сыграл свой первый турнир в послевоенной Чехословакии, именно в Остраве? Давайте вспомним это событие, в том числе и игру Ласкера с Ричардом Рети. Мы узнаем о Ласкере: что он планировал отказаться от титула чемпиона мира без боя, потому что потерял свое имущество при инвестировании в государственные облигации; что он хотел оставить шахматную карьеру и посвятить себя математике и философии. О Ласкере, как о шахматисте, было написано довольно много. Подчеркивается его сила игры, потрясающая производительность даже в «почетном» возрасте, самый длительный срок обладателя звания чемпиона мира (27 лет!) и развитие психологического подхода в шахматах. Иногда мы встречаемся с критикой: предпочитал играть с соперниками, когда они были в зените своей силы (Тараш). Также не стеснялся использовать различные льготы в свою пользу – по некоторым утверждениям, например, он выдвинул требование в матче за титул чемпиона мира с Карлом Шлехтером, о том, что претендент должен выиграть его с разницей в 2 очка, в противном случае Ласкер сохранит титул чемпиона мира. Шахматные историки здесь не могу

сойтись во мнении, тем не менее, эта версия объясняет, почему Шлехтер в последней партии матча не хотел соглашаться на ничью (см. дискуссию на эту тему в Википедии). Ласкер интересная личность, и не только как шахматист. Чем конкретно он занимался в математике и философии? В математике (которой он учился в Берлине, прежде чем стать профессиональным шахматистом) был заинтересован направлением, который позже получил название теория игр, проводил анализ игры Го и различных карточных игр. Основатель теории игр и один из отцов современных компьютеров фон Нейман, в некоторых аспектах следовал разработкам Ласкера. Кроме того, Ласкер давал частные уроки по алгебре. Позже он изучал математику в Геттингене и Гейдельберге, а в Эрлангену защитил кандидатскую диссертацию (1901 г.). Был знаком с одним из самых известных математиков того времени, Давидом Гильбертом (который среди всего прочего разработали коллекцию 10 выдающихся математических задач 20-го века), математические статьи Ласкера публиковались в престижном научном журнале «Nature».

Что касается философских работ, в 1906 году Ласкер написал книгу «Kampf», которая пыталась объединить доступность и конкурентную борьбу - в аналогичной категории, как шахматы, Ласкер включил торговлю с войной. Ласкер, среди прочего, также опровергал теорию относительности, так как был убежден, что она ошибочная. Он был не согласен с утверждением, что скорость света в вакууме является абсолютной величиной. По его мнению, вокруг нас нет абсолютного вакуума, и поэтому частицы света медленно тормозятся, иначе скорость света бесконечно бы возрастала. В 1931 году Ласкер был одним из соавторов материала «Сто авторов против Эйнштейна». Эйнштейн в ответ на это заявил, что интенсивное увлечение шахматами, очевидно, не может остаться без негативного влияния, даже на самые светлые умы. Книга под названием «Kampf» и опровержение теории относительности, не должны быть ошибочными интерпретациями. Ласкер был еврейского происхождения, а поэтому, после прихода к власти Гитлера, он уехал из Германии. Кстати, позже поехал в Советский Союз, куда он был приглашен Николаем Крыленко. Ласкер и Эйнштейн были приятелями, и гениальный физик даже написал предисловие к биографии Ласкера, которая была опубликована после смерти Эмануила Ласкера. Много лет я собираю материалы о жизни и творчестве одного из самых замечательных мастеров в истории шахмат. Эм. Ласкера (1868 - 1941). Хочу рассказать о последней партии, сыгранной вторым чемпионом мира, и некоторых других любопытных фактах. Выступления Эмануила Ласкера в соревнованиях начались в 1888 году, когда на турнире берлинских любителей он занял первое место, выиграв все двадцать партий. Более полувека выступал затем прославленный шахматист в турнирах и матчах, 27 лет (с 1894 по 1921 г.) владел он шахматной короной мира. За свою долгую жизнь Ласкер сыграл в соревнованиях 585 партий. По нынешним временам цифра небольшая. Ведь многие современные гроссмейстеры и мастера, далеко не достигшие

возраста Эм. Ласкера, провели в четыре-пять раз больше турнирных и матчевых встреч. В турнирах Ласкер имеет такой результат: +232=112-37. В матчах: +109=68-27. Процент набранных очков - 73,68. В конце декабря 1940 года в Нью-Йорке была достигнута договоренность о небольшом матче между Эм. Ласкером и Ф. Маршаллом. Ласкеру тогда было 72 года, его сопернику на 9 лет меньше. В матче было сыграно только две партии. Затем Эм. Ласкер заболел и 13 января 1941 года скончался. Вотпоследняя партия Ласкера. 1. с4 e6 2. Kf3 Kf6 3. Kc3 d5 4. d4 Kbd7 5. Cg5 Ce7 6. e3 0-0 7. Фс2 с5 8. cd K:d5 9. C:e7 Ф:е7 10. K:d5 ed 11. Cd3 g6 12. dc K:c5 13. 0-0 b6 14. Лас1 а5 15. Лfd1 Cb7 16. Kd4 Лfc8 17. Фе2 Фf6 18. h3 Лс7 19. Лс3 Лас8 20. Лdc1 Фе5 21. а3 а4? Возникла позиция с небольшим перевесом у белых, неудачный ход в партии создает новые слабости в лагере черных.

22. Cb5! Ла8 23. С:а4 Л:а4 24. b4 Фе8 25. Фс2 Ле7 26. bc bc 27. Л:с5 Л:е3

Попытка комбинационным путем изменить развитие событий оказывается недостаточной. 28. fe ф:е3 29. Фf2 Ф:d4 30. Ф:d4 Л:d4 31. Ла5 Лс4 32. Л:с4 dc 33. a4. Черные сдались.

Интересно, что впервые Ласкер и Маршалл встретились на международном турнире в Париже (1900), тогда победил Маршалл. Затем в различных соревнованиях американский чемпион проиграл Эм. Ласкеру 12 партий, сделав несколько ничьих. Последняя их встреча принесла успех Маршлаллу.

Ласкер - целый период шахматной истории

Ласкер - это целый период шахматной истории. Если Греко олицетворял в шахматах фантазию, Филидор - силу,Стаунтон - солидарность, Андерсен - размах, Морфи - блеск, Стейниц - глубину, Тарраш - метод, Капабланка - ясность, то Ласкер, несомненно, больше всех других представляет в шахматах философский элемент... Доктор Ласкер, по своей природе ученый и художник, одновременно является - если искать сжатое определение его знаменательной деятельности - носителем шахматного индивидуализма. Его победы были всегда победами творческого духа над грубой материей. Там, где другие великие маэстро провозглашали "Non possimus", раздавалось его громкое "Хочу!" Он, математик, изобретал ходы, исполненные таинственной внутренней энергии, изыскивал планы невероятной глубины и каждый раз заново приподнимал перед изумленным шахматным миром - завесу вечной шахматной истины... Он творит, борется и мыслит в шахматах!

/ С. Тартаковер, "Ультрасовременная шахматная партия".

Как случилось, что Ласкер, бывший чемпион мира, не имеет последователей? Стейниц основал целую школу. Почти все современные мастера учились у Тарраша. Только Ласкер неподражаем. Почему?

Другие мастера создают специфическую шахматную технику. Они изучают особенности доски и фигур и провозглашают общие принципы вроде "два слона сильнее двух коней" или "ладью нужно ставить позади проходной пешки". Эти принципы не имеют общей ценности и требуют определенной квалификации, они подобны очкам для близорукого. Ласкер признавал только общие законы борьбы "вооружась" ими, добился триумфа над Стейницем и Таррашем, попутно вскрыв ошибки и дефекты в их шахматной технике.

/ Р. Рети, "Новые идеи в шахматах".

Молодым корреспондентом пражских газет я впервые попал в Берлин в октябре 1928 г. Пульс мой сильно бился, когда я приближался к столице Германии. Еще бы! Вот-вот я увижу участников турнира - живых Капабланку, Нимцовича, Шпильмана, Рубинштейна, Тарраша, Рети, Маршалла, Тартаковера! А если мне особенно повезет, может быть, в качестве зрителя на турнир зайдет доктор Эмануил Ласкер, житель Берлина. Не теряя времени, я поспешил в кафе "Кэниг" на Унтер деи Линдеи и узнал всех гроссмейстеров по их фотографиям. Вот они, о которых я только читал! Я был предельно счастлив и полон впечатлений о первом вечере в Берлине.

Но среди зрителей Ласкера не было. Говорили, что он меньше стал интересоваться шахматами, увлекается бриджем и го, что обычно он посещает другое берлинское кафе. Поздно вечером, а если хотите, поздно ночью, я нашел это кафе (кажется, "Триумф"), где и в самом деле был Эмануил Ласкер. Он играл в бридж. Очень поздно игра кончилась, и мне каким-то образом удалось примкнуть к небольшой группе людей, которые пешком провожали гроссмейстера до его дома. Про шахматы говорили совсем мало, больше про бридж, скат и го. Я молчал и даже не беспокоил Ласкера вопросами, которые вообще-то, как корреспондент, обязан был задавать чемпиону. Был просто счастлив, что иду по Берлину рядом с великим человеком.

Правда, мое счастье слегка омрачилось, когда настало время идти спать. А собственно говоря, где я живу? При мысли о скором свидании со всеми обожаемыми мною шахматными героями я быстро взял номер в гостинице и даже не запомнил ее название и адрес! Пришлось зайти в полицию. Там не меня смотрели с большим удивлением. Но убедившись, что я совершенно

нормален и посмеявшись над моим увлечением шахматами, сотрудники полиции по телефону узнали название гостиницы, в которой я прописался и оставил чемодан (ничего особенно ценного в нем не было и быть не могло!).

Несколькими годами позже я провожал Ласкера в гостиницу "Палас" в Праге. Это было после сеанса одновременной игры, который затянулся до утра. Ласкер был очень спокойным и выдержанным человеком. Он не торопился в жизни, не торопился и в шахматах. Даже в сеансе любил поразмышлять. В Праге во время сеанса он вдруг попросил кресло: это интересная позиция, надо подумать! Не удивительно, что этот сеанс против сильных пражских шахматистов так затянулся.

1934 год. Впервые в своей практике я играю с Ласкером на турнире в Цюрихе. Отлично еще играл Ласкер, хотя не имел почти никакой практики! На всю жизнь мне запомнилась партия Алехин - Ласкер, партия, в которой великий Алехин впервые в своей жизни победил великого Ласкера. Блестящая партия! Но еще больше мне запомнилось выступление Алехина на банкете. Крупнейший шахматист всех времен, чемпион мира, Алехин скромно сказал в своем выступлении: "Всему, чему я научился и чего добился, я обязан доктору Ласкеру".

Эти слова, эту оценку следовало бы помнить сегодняшнему поколению гроссмейстеров. Тогда турнир, посвященный 100-летию со дня рождения Эмануила Ласкера, мог бы стать куда более представительным.

Москва 1935 года. Это особенно яркая страница в славной шахматной карьере Ласкера. Подумайте только: человек в 66 (!) лет сражается в турнире с 20 участниками, с гроссмейстерами Запада и с новым поколением советских шахматистов во главе с Ботвинником. И что же? Никому не удается победить Ласкера! Хорошо, что турнир был "только" из 19 туров, а то старый чемпион Ласкер еще обогнал бы молодого чемпиона СССР М. Ботвинника и С. Флора, о котором тогда говорили, что он хорошо играет в шахматы.

Ласкер был очень здоровый человек, несмотря на то, что много курил и, как правило, поздно ложился спать. Да он, собственно говоря, по строгому спортивному, режиму никогда и не жил. Но свои силы умел беречь и умел хорошо отдыхать.

Москвичи, люди старшего поколения, побывавшие на московских турнирах в 1935 и 1936 годов, помнят не только Эмануила Ласкера, но и его верную спутницу жизни фрау Марту Ласкер. Она обычно сидела среди зрителей или за кулисами сцены и вязала кофту. Это была очаровательная пара. После смерти Ласкера фрау Марта писала так: "Шахматный мир потерял много - я потеряла все!"

В Ноттингеме состоялась наша последняя партия с Ласкером. В турнире, где 68-летний экс-чемпион победил тогдашнего чемпиона мира Макса Эйве и стал наравне со мной на 7-8 местах.

Автор турнирного сборника Александр Алехин так писал о Ласкере 1936 года: "Я считаю для себя почти невозможным критиковать Ласкера - так велико мое восхищение им как личностью, художником и шахматным мыслителем. Я могу только установить, что Ласкер в 68 лет, благодаря своей молодой энергии, воле к победе и невероятно глубокой трактовке вопросов шахматной борьбы остается все тем же Ласкером, если не как практический игрок, то как шахматный мыслитель. Ласкер должен служить примером для всех шахматистов как нынешнего, так и будущих поколений".

Ласкер был желанным гостем на любом континенте. Много друзей у него было и в Голландии. Там я встречался с ним неоднократно, например, в конце матча на первенство мира Алехин - Эйве.

Не всем известно, как возник конфликт между организаторами матча и Алехиным. Разумеется, во время матча Алехин пользовался гостеприимством голландцев. Что такое полное гостеприимство? Пить и есть. Пить можно простую воду, минеральную воду и... что-нибудь подороже. Кушать можно скромно и можно заказать еду подороже. Голландцы были неприятно

удивлены получением крупного счета на большую сумму за напитки и икру. Хозяева считали, что они не обязаны оплачивать этот счет Алехина. На счастье конфликтующих сторон в Амстердаме находился Ласкер. Голландцы заявили, что они поступят так, как скажет доктор Ласкер.

- Скажите, пожалуйста, уважаемый доктор, обязаны ли мы уплатить за напитки и икру Алехина?

Доктор Ласкер ответил: "Дайте мне немного подумать". Экс-чемпион мира взял сигару, закурил и, немного подумав, принял следующее соломоново решение.

- Видите ли, господа, Алехин является формально французом, ибо у него в кармане французский паспорт. Но в душе, по своему характеру, Алехин русский человек. Как всякий русский, он привык иногда выпить рюмочку и имеет привычку кушать икру. Потому, я считаю, вы должны оплатить счет Алехина в гостинице "Карльтон".

Решение мудрого Ласкера, который пользовался большим авторитетом, было окончательным и обжалованию не подлежало.

Крепким, мужественным человеком был Ласкер. Всем казалось, что он будет жить долго, очень долго. Жил Ласкер в интересное, но совсем не спокойное время. Не говоря о том, что он несколько десятилетий боролся за шахматной доской, Ласкеру пришлось пережить много тяжелого: войны, инфляцию. Затем последовало самое страшное и мрачное - к власти в Германии пришел Гитлер. Ласкер - математик, мыслитель, философ, крупнейший шахматист вынужден был покинуть свою родину. Последние годы своей жизни он прожил на чемоданах: в Европе снова вспыхнула мировая война. Новые трудности, новые заботы. Сердце Ласкера не выдержало. Оно остановилось далеко от его настоящей родины - Германии, далеко от Москвы, под флагом которой он выступал в своих последних турнирах.

Когда думаешь об Эмануиле Ласкере, перед тобой встает замечательный образ. Мы всегда ловили каждое слово, сказанное этим необычным, умнейшим человеком. Если бы Ласкер не

был таким большим мыслителем, вряд ли быАльберт Эйнштейн написал предисловие к книге о творчестве Ласкера.

Эмануил Ласкер заставил мир уважать шахматы и их мастеров. Всю жизнь боролся он за то, чтобы считать шахматы общественно полезным делом, а не простой игрой.

Имя его сверкало вчера, сверкает сегодня и будет сверкать до тех пор, пока не перестанут играть в шахматы.

Автор: Сало Флор Источник: Газета "64", 1968 год, #25

Шахматы

Ласкер о шахматах и шахматистах

Большинство современных шахматистов, любителей шахмат и шахматных болельщиков (совершенно особая часть публики, знающая о шахматистах гораздо больше чем о шахматах) считают шахматы одним из видов спорта. Однако так было далеко не всегда.

Шахматы вошли в общечеловеческую культуру и стали ее значимым элементом как своеобразная форма постижения универсальной логики борьбы, инструмент интеллектуального и духовного совершенствования человека.

Такую концепцию шахматной игры на протяжении многих лет отстаивал ивторой чемпион мира Эмануил Ласкер.

Ласкер о психологии шахмат

Из газеты "Утро России" (январь 1910), фрагменты.

"Невозможно пройти без некоторого удивления мимо того факта, что за последние десятилетия шахматы, необычайно выиграли в смысле популярности, энтузиазма и глубины. Другие игры исчезают потому, что стареют: одни лишь шахматы противостоят всяким новшествам и, несмотря на это, сохраняют юношескую свежесть."

"Шахматы представляют прекрасный пример того, как нас очаровывает чисто целесообразное, без всякой примеси личной заинтересованности, только в силу своей абсолютной целесообразности."

"Присмотримся к деятельности шахматистов... Они и сами играют, и разыгрывают партии маэстро, анализируют их и пишут об этом в книгах и журналах. Обладающие необходимыми специфическими способностями составляют задачи, то есть сочиняют положения, в которых только единственный метод ведет к выигрышу...

Количество лиц, занимающихся всем этим, значительно увеличилось за последние двадцать лет. Постоянные состязания создали классификацию игры шахматистов. Во главе стоят маэстро. Партии маэстро составляют основу теории. Ходы, сила которых доказана в постоянном соревновании маэстро, составляют ее фундамент, их надо просто запомнить. С постоянством прибоя мозг маэстро добивается тайны лучшего хода.

Количество возможных способов игры выражается двадцатизначным числом; с точки зрения целесообразности количество это сокращается до каких-нибудь нескольких дюжин. Чего только не говорили и не думали во время процесса этого сокращения шахматные мыслители. К счастью, и тут сказалось действие неумолимого закона подбора, и изо всего осталось лишь здоровое и жизненное."

"Рассуждения о целесообразности составляют самое ценное и увлекательное в шахматах. Именно из-за них сотни тысяч игроков отдаются во власть шахмат, хотя они об этом скорее смутно догадываются, чем ясно сознают.

Если сравнить современного шахматиста с его предшественниками, то сразу бросается в глаза большая разница. Прежде любили неожиданное, вероятно, представляя себе при этом нападение врасплох на противника. Не было никакого понимания метода, не доставало понятия силы. Стратегия того времени состояла из ловушек и хитростей. Современный же шахматист стремится к победе мощью мысли. Ему недостаточно одного успеха - он хочет неизбежности его. Он хочет проникнуть в запутанную, часто с трудом понятную логику всего происходящего на шахматной доске. Вот триумф, которого добивается современный маэстро. Когда он в состязаниях высказывает эту логику, он доставляет наслаждение зрителям во всем мире.

Партия двух маэстро - драма без слов. Действующие лица - шахматные фигуры. Они играют без жестов. Их средства выражения - одни понятия. В этой драме применимы все правила искусства; единство, последовательность и справедливость должны царить, чтобы партия нравилась.

Те не понимают духа времени, кто упрекает нас, современных маэстро, в сухости".

К шахматному турниру

Из статьи Ласкера в петербургской газете "День". Июнь 1914 года, перед началом второй половины Петербургского международного турнира.

Шахматный мир поставил себе задачей исследование глубочайшей проблемы. Уже тысячи лет шахматисты заняты этой проблемой, тысячи лет человеческий дух пытливо ищет ее разрешения. Ради этого сыграны, разобраны и оценены миллионы партий. Созданы правила,

устанавливающие, что данный ход хорош, а другой нет, и почему именно. Эти теории служили предметом исследования великих умов, как. напр., известного Леонарда Эйлера, написавшего математическое исследование о достоинствах различных шахматных фигур, русского шахматиста Яниша, продолжавшего это исследование в трехтомном труде, и, прежде всего, мыслителя Стейница. А параллельно с ними шахматные маэстро испытывали и испытывают по сей день на практике теоретические построения и вырабатывают новые правила и неутомимо изо дня в день проверяют, совершенствуют и углубляют достигнутые результаты. Из-за этой истины, к которой мы столь упорно стремимся, и к которой мы, хотя и медленно, а подчас и через заблуждения, но безостановочно приближаемся, идет борьба и в настоящем турнире. Она представляет собой ценность не только для того или другого из нас, но и для всего шахматного мира. Она таит в себе многозначительные указания. Она метит далеко за ограниченное место своего происхождения, за 64 клетки шахматной доски и сможет приобрести значение для всего человечества. Об этой истине идет здесь речь.

Эм. Ласкер о себе, шахматах и обществе

"Мой матч с Капабланкой"

"Наука и школа" Ленинград, 1925 (стр. 12,18)

"Я питаю глубокий интерес к старинной игре, идея которой поразительно близка как жизни, так и философии; однако, мой интерес к шахматам отнюдь не поглощает меня целиком. Бывали годы, когда я, работая над математическими и философскими вопросами, не сыграл ни одной партии; и я надеюсь, что моя "Философия несовершенства", даже моя теория модулей и идеалов надолго переживет мою шахматную славу"

"До сего времени шахматный мир слишком легко относился к своим обязанностям. Так как никто не нес никакой личной ответственности за их выполнение, то среди шахматистов установилось мнение, что таких обязанностей вообще не существует. Когда какой-нибудь юный талантливый игрок возносится до небес, не удивительно, что он отдается игре и видит в том свое призвание. Это очень нравится шахматному миру. Выступление, хотя бы Морфи, Пильсбери или Харузека, вносит новые краски и настроения в шахматную жизнь, а молодой человек находит удовлетворение в лести и похвалах. Но позже, когда он становится зависимым от шахмат, некуда уже обращаться, и быстро наступают нищета и разочарование. И это лежит на совести шахматного мира.

Конечно, мне возразят, что шахматы не могут быть признаны профессией. Но миллионам шахматистов,, разыгрывающих опубликованные партии маэстро, учась на них и получая духовное наслаждение, не следовало бы держаться такой точки зрения. Опираясь на подобные аргументы, музыкальный мир мог бы лишить куска хлеба профессиональных талантливых музыкантов, что, конечно, было бы явной несправедливостью. Только те, кто всецело посвящают себя определенному делу, могут дать что-нибудь великое в этой области. Нельзя требовать от творчески одаренных шахматистов, чтобы они имели побочную профессию, ибо в таком случае они только разбросали бы свои силы и время и не развили бы своих способностей до мастерства ни в той, ни в другой области"

И. Майзелис

ЭММАНУИЛ ЛАСКЕР

Чемпион мира — всегда явление исключительное. На каком-то отрезке времени он олицетворяет крайний предел человеческих возможностей.

Среди шахматных чемпионов прошлого наиболее значительной, яркой и многогранной личностью был Эммануил Ласкер, носивший свое звание двадцать семь лет — с 1894 по 1921 год. Возможно, не было особенно большим достижением то, что он занял шахматный трон, победив в двух матчах уже постаревшего Стейница. Но поразительны были уверенность и искусство, с какими он неизменно утверждал свое звание шахматного короля свыше четверти века. Чтобы быть первым в плеяде ведущих гроссмейстеров, чемпиону мира необходимо владеть секретами чего-то нового, неведомого его соперникам. Чем глубже это новое, чем дольше оно остается неразгаданным, тем долговечнее чемпион на своем троне, подвергающемся постоянным атакам. Что же нового дал Ласкер? Каковы особенности его стиля? Ответить на подобные вопросы далеко не просто. При отсутствии всесторонних и глубоких исследований ответы до сих пор остаются лишь частичными, не претендующими на полноту. Метко было когда-то сказано: «Стиль — это человек». Каков человек, таков и его творческий почерк. Если мы хорошо будем знать Ласкера как человека, мы несколько приблизимся к пониманию его творчества. Ласкер прожил большую, насыщенную событиями жизнь. О нем много писали, начиная с того времени, когда он стал чемпионом мира. Поэтому здесь достаточно будет ограничиться лишь основными фактами его биографии. Однако более подробно следует остановиться на его детских и юношеских годах, на том периоде, когда начинается становление человеческого характера и откладывается много такого, что оказывает влияние на всю последующую жизнь. Факты из этого периода немногочисленны и малоизвестны. А ведь как интересно проследить путь Ласкера к мастерству, узнать, как он стал шахматным мастером и затем чемпионом мира. Эммануил Ласкер родился 24 декабря 1868 года в небольшом городке, носившем несколько странное и иронически звучавшее название Берлинхен — (маленький Берлин). До «большого»

Берлина можно было добраться по железной дороге за пять-шесть часов. Расположенный восточнее Одера, городок этот ныне находится в Польше и называется Берлинек. В Берлинхене в то время насчитывалось семь тысяч жителей. Население было смешанным — поляки, немцы, евреи, литовцы. В базарные дни в город приезжали жители окрестных деревень, чтобы продать свои товары и сделать необходимые покупки. Случалось, наезжали цыгане. Для маленького Эмануэля жизнь была красочной и богатой впечатлениями. Отец Ласкера — сын известного «рабби», то есть ученого, знатока истории и религиозных вопросов—был кантором и проповедником в местной еврейской общине. Давал он и уроки по общеобразовательным предметам. Добрый и мягкий, склонный к шутке, он был, как говорится, человеком не от мира сего, абсолютно далеким от житейских дел. Его скудный заработок едва позволял содержать семью. Детей же было четверо: два мальчика и две девочки, за старшим, Бертольдом, следовали две сестры, а младшим в семье — моложе Бертольда на восемь лет — был Эмануэль. Как водится в подобных случаях, бразды правления, мужественно борясь с лишениями, взяла в свои руки мать Ласкера, красавица Розалия, женщина более решительная и практичная, чем ее незадачливый муж. Эти черты ее характера передались обоим сыновьям. От отца же они унаследовали некоторую склонность к фантазии и мечтательности.

Окрестности Берлинхена были красивы. Край изобиловал лесами, озерами и речками. Постоянно слышался шум лесопилок — город жил своей деревообрабатывающей промышленностью. Много экскурсий в близлежащие леса совершил Эмануэль вместе с Бертольдом, очень любившим своего маленького брата. Поэтичный по натуре, Бертольд влиял на развитие мальчика. Эмануэль же просто боготворил его. Любовь к природе Ласкер сохранил на всю жизнь, В пять лет Ласкер был бойким мальчуганом. В нем рано развилась самостоятельность. Расхрабрившись, он как-то пришел к директору местной школы и заявил, что может отвечать на

такие, например, вопросы: сколько будет 7x53 или 18x96. Ответы были правильны, но директор засомневался: — Этим ответам тебя научили дома? — Нет, нет! — запротестовал мальчик.— Вы можете задать мне более трудные вопросы. Испытание прошло успешно и вызвало сенсацию. Впоследствии Эмануэль до одиннадцати лет учился в этой школе. Его учительница, дочь упомянутого директора, говорила, что у нее никогда не было более способного ученика. Брат Ласкера, Бертольд, давно уже находился в Берлине, где, окончив гимназию, стал с 1881 года студентом медицинского факультета. Об этом надо рассказать подробнее. Когда, по настоянию Бертольда, его отпустили учиться в Берлин, семья была слишком бедна, чтобы оказывать ему какую-либо помощь, и Бертольду предстояло самому обеспечивать себе пропитание и плату за учебу. Это были невыразимо трудные для Бертольда годы. Он пробавлялся случайными работами и домашними уроками, жестоко голодал, но упорно шел к своей цели. И вот однажды Бертольду «повезло». Ему сообщили, что две дамы открыли неподалеку от центра Берлина «Чайный салон», где, между прочим, можно играть в шахматы и обучать игре новичков. Бертольд начал проводить там все вечера, и для него открылся новый источник дохода. Как обычно в кафе, партии игрались на ставку (очень небольшую), изредка бывали и ученики. Бертольду удавалось в иные вечера «заработать» целую марку. Об этом он написал домой, и там решили, что Бертольд стал «богачом». Это обстоятельство сыграло в жизни Ласкера огромную роль. Дома пошли толки, что неплохо бы послать учиться в Берлин и маленького Эмануэля. — Но кто же будет там для него готовить? — колебалась мать. — Что значит — готовить? — возразил отец.— Мальчик ведь поедет туда учиться, а не есть. А кто будет о нем заботиться? Так для чего же у него существует старший брат!

Бертольд был счастлив иметь подле себя маленького Эмануэля. Но его финансовые возможности родители сильно преувеличили. Нужда стала еще острее. Прокормиться было трудно, на починку ботинок не хватало денег. Но как бы то ни было, Эмануэль поступил в школу. Случилось так, что на вступительном экзамене ему предложили задачи, которыми он как раз занимался накануне. Он вообще был силен в математике, но тут его ответы были просто блестящими, и мальчика определили в класс, на два года превышающий положенный ему по возрасту. Начавшаяся учеба длилась, однако, недолго. Мальчик заболел корью, и его поместили в больницу. И вот тут-то Бертольд, размышляя, чем ему развлечь скучающего брата, решил познакомить его с шахматами. Свершилось! Игра понравилась Эмануэлю, и позднее он попросил брата достать ему какую-нибудь шахматную книгу. Однако нельзя сказать, чтобы шахматы сразу и целиком захватили двенадцатилетнего мальчика. Он не был вундеркиндом, как Капабланка, в одиннадцать лет ставший чемпионом Кубы, или Алехин, который в девятилетнем возрасте, побывав в Москве на сеансе одновременной игры знаменитого Пильсбери, форменным образом «заболел» шахматами и был одержим ими всю жизнь. Ласкер позднее рассказывал, что в первые три года он играл плохо и большинство партий проигрывал. Лишь ознакомившись с учебником Дюфреня он заинтересовался шахматами, а по-настоящему (как он это понимает!) начал играть в шахматы с шестнадцати лет. Можно полагать, что в лучшем случае сила его игры соответствовала тогда нынешнему второму разряду. Не шахматы привлекали в то время внимание Ласкера. Математика, физика, естественные науки — вот что интересовало его в первую очередь. Но как трудно было сидеть за книгами вечно голодному мальчику в полутемной и холодной комнате! Суровая пора. Но эта жизнь закаляла — вызывала чувство горечи и протеста, развивала упорство, собранность и выдержку. Тоскливо было проводить в одиночестве все вечера в ожидании, когда вернется домой

Бертольд. Кончилось тем, что и Эмануэль стал посетителем «Чайного салона». Там было тепло и светло, вблизи находился его Бертольд, можно было наблюдать за шахматными партиями, съесть пару дешевых булочек, чтобы если и не утолить, то хотя бы на время утихомирить постоянное чувство голода. Интересные люди встречались в «Салоне». Видел там Эмануэль и Зигберта Тарраша, в то время такого же студента-медика, как Бертольд. Могли ли оба представить себе, как часто будут позднее пересекаться их жизненные пути! Когда до Берлинхена дошли вести о «непутевой» жизни Эмануэля, в Берлин приехала мать Ласкера и переселила мальчика к знакомой женщине — далеко от «Чайного салона»; она добилась и перевода его в другую школу. Но к чему это привело?.. С питанием дело теперь обстояло еще хуже, а до «Салона» Эмануэлю приходилось совершать длительный путь пешком — на проезд-то пфеннигов не хватало! Днем он готовил дома уроки, а вечера, до поздней ночи, по-прежнему проводил в «Салоне». Он недоедал и недосыпал, но его жизненный и шахматный опыт безусловно обогащался. Давайте отвлечемся на несколько минут и познакомимся, хотя бы бегло, с «шахматной жизнью» в «Салоне», типичной в то время для каждого кафе. Бертольд по житейской необходимости стал уже почти профессионалом. Кафе не было подходящим местом для длительных и серьезных партий. Здесь требовалось умение, что называется, с ходу оценить силу своего случайного противника и быстро разгромить его лихой, хотя бы и неправильной в своей основе, атакой. Интересны воспоминания Бертольда об одной из таких партий, сыгранной им в 1881 году, когда он был студентом-первокурсником. Свою заметку в журнале он озаглавил: «Психологическое начало». В примечаниях к каждому ходу он добросовестно изложил свои мысли, мелькавшие у него в голове во время игры.

«Сижу я однажды в «Салоне» в послеобеденное время, просматриваю газеты. Ко мне подходит незнакомый юноша, называет себя и очень вежливо просит сыграть с ним партию. Не желая с места в карьер обидеть его предложением форы (то есть дачи какой-нибудь фигуры вперед), я предоставляю ему белые фигуры и решаю играть вначале сдержанно, пока не уясню себе его практической силы, а затем, если позволят обстоятельства, перейти к острой, «гусарской» игре. Белые Черные Н. Н. Б. Л. 1. е2—е4 е7—е5 2. Кb1—сЗ Ого! Венское начало? Может быть, теоретик? Или случайный выбор хода? Подождем — увидим. 2. ... Кb8—с6 3. d2—d3 Это уже подозрительно. Вероятно, ему можно дать ладью вперед. Или он — осторожный игрок, предпочитающий закрытые дебюты? 3. ... Kg8—f6 4. b2-b3 Ну ясно! По меньшей мере — «ладью вперед». Свернем-ка на путь забавных комбинаций. 4. ... d7 - d5 5. Ccl - g5 Конечно! 5. ... d5: е4 6. КсЗ:е4

6. ... Kf6 : e4 «Ах ты, наивный голубочек!» 7. Cg5 : d8 На момент опешив, он немедленно берет ферзя. Итак, «жадный» игрок, и вряд ли он любит, чтобы его фигуры оставались под ударом. Возможно, это потом пригодится для комбинации. 7. ... Cf8—b4+ 8. Кре1-е2 Ке4—с3+ 9. Кре2—e1 Kc6-d4 Авось удастся чего-нибудь добиться. 10. Фdl—d2 Ферзя он спас. Если предоставить ему темп, он попытается спасти и слона. 10. ... Сс8—g4 11. Cd8—g5 КсЗ—е4 Удивленный взгляд, но он не может противостоять искушению.

12. Фd2 :b4 Kd4 : c2X «Ах, простите! Мне не нужно было брать слона. Не дадите ли вы мне ход обратно?» — «Пожалуйста». Ферзь и слон ставятся на свои места. 12. d3 : е4 Второй, продиктованный «жадностью» вариант. 12. ... Kd4 : c2X Мой несколько обескураженный противник благодарит за партию. Урок пошел ему на пользу. Он начал изучать теорию, стал играть много сильнее, но жадным к материальным завоеваниям он остался навсегда, хотя впадал иногда в другую крайность, расточительно жертвуя фигуры». Пустяковая партия, но кое-чему она учит. Бертольд был шахматным учителем и воспитателем Эмануэля. Показывая ему приведенную выше короткую партию, как и многие другие, он, естественно, объяснял разницу между правильной и «ловушечной» игрой, учил здоровой стратегии, умению правильно комбинировать и даже, как показывает этот пример, начаткам «психологического» метода борьбы. А Эмануэль был понятливым учеником!

Ненормальный, по мнению родителей, образ жизни Эмануэля в Берлине не сулил ничего хорошего, и они предприняли решительный шаг — перевели его для завершения среднего образования в небольшой город Ландсберг, где он провел два с половиной года. О шахматах пришлось временно забыть. Хотя Эмануэль всегда преуспевал в математике, ему, зачисленному в свое время в школу на два класса выше, требовалось подогнать отставание по другим предметам. Единственным шахматным партнером Ласкера.да и то крайне редко, был его учитель математики, некий Кевиц. Последний, когда Ласкер стал знаменитостью, опубликовал свои воспоминания о нем: "На выпускном экзамене Ласкеру надо было за пять часов решить четыре довольно сложные задачи по математике. Но уже за два часа он справился с заданием. Сразу уловив суть

каждой задачи, он писал решение набело, без черновиков. «Ну, так легко ты не отделаешься»,— подумал я и дал Ласкеру дополнительное задание, еще более сложное. Ласкер в положенное время справился и с ним, в результате чего был даже освобожден от устного экзамена. Хотел бы еще отметить, что он больше блистал в арифметике, нежели геометрии, на редкость плохо рисовал, но обладал необыкновенным комбинационным дарованием. Работал он дома неровно: то ничего не делал, то просиживал ночи напролет. Школьные оковы тяготили его. Я советовал ему не отдавать много времени шахматам, когда он станет студентом. Но что могли значить мои советы для человека, жившего в такой острой материальной нужде! Уже тогда я заметил в нем черты пробуждавшегося честолюбия."

Весной 1888 года Ласкер окончил школу, вернулся в Берлин и осенью поступил на математический факультет университета. Брат Бертольд, завершив учебу на медицинском факультете, уехал на год в Эльберфельд для прохождения практики. Чтобы закончить о Бертольде: он стал хорошим врачом с научным уклоном, открыл новый метод лечения и предупреждения тромбозов, который вначале не признавался, но затем стал общепринятым. Впоследствии имел свою поликлинику, от шахмат же практически полностью отошел. После ландсбергского отрыва от шахмат Ласкер с большим увлечением принялся за их изучение. Кроме «Салона», он начал бывать в шикарном кафе «Кайзергоф», хотя и стыдился своего поношенного костюма и стоптанных башмаков. С благодарностью Ласкер вспоминал впоследствии о мастерах, которые изредка удостаивали его чести сыграть с ним партию-другую. Однажды сам Тарраш сыграл с ним две партии, давая ему коня вперед. Одна закончилась вничью, вторую выиграл Тарраш. Позднее в других двух партиях Ласкер сыграл успешнее: одну проиграл и одну выиграл. Но, видимо, как у сказочного богатыря, силы его в этот период росли не по дням, а по часам.

Как-то зимой 1888/89 года посетители кафе «Кайзер-гоф» надумали организовать турнир, причем так, что каждый участник вносил талер, а собранная сумма составляла приз победителю. Не очень веря в успех, Ласкер принял участие в турнире и, к собственному удивлению, как он позднее рассказывал, занял первое место, выиграв все партии. Ни одной партии из этого турнира не сохранилось. Завоеванный приз на короткое время подкрепил мизерный бюджет Ласкера. Нашелся также благотворитель, который ежемесячно давал ему десять марок (причудливы дороги судьбы — через двадцать лет Ласкер стал мужем его дочери). Были у Ласкера и частные уроки. Но жизнь по-прежнему была голодной, учиться в университете было трудно.

В июле 1889 года Ласкер принял участие в гаупт-турнире Германского шахматного союза в Бреславле. Такие турниры происходили одновременно с очередным международным турниром мастеров и представляли единственную по тем временам возможность получить звание международного мастера. Победа далась Ласкеру нелегко, но заветная цель была достигнута. А в проводившемся одновременно международном турнире первое место занял Тарраш. Дистанция между ними казалась огромной. Победа в гаупт-турнире открывала путь к международным соревнованиям, и уже в августе Ласкер получил приглашение на турнир в Амстердам, где он впервые встретился с мастерами. Боевое крещение Ласкер выдержал успешно, заняв второе место. На этом турнире он, между прочим, выиграл у Бауэра красивой и оригинальной комбинацией с жертвой обоих слонов. Партия обошла всю мировую шахматную печать, а комбинация стала объектом подражания и не раз встречалась в позднейших турнирах. Начало известности Ласкера было положено. Чего ему не хватало — это окончательной шлифовки, сотни-другой турнирных и матчевых партий, опыта международных встреч, борьбы с мастерами разного стиля при разнообразнейших ситуациях на шахматной доске.

Подгоняемый, быть может, честолюбием и уж во всяком случае нуждой, Ласкер принял решение временно прервать свои занятия математикой и посвятить некоторое время исключительно шахматам. Турниров пока не предвиделось, и Ласкер начал играть серию небольших матчей. Эта форма соревнований ему нравилась и, между прочим, выявила и укрепила его талант в «психологической» борьбе. Не раз случалось, что Ласкер начинал соревнование с посредственным результатом, но, одновременно учась у противника и изучая его, постепенно добивался превосходства и затем уверенно оставлял его далеко позади. До осени 1890 года Ласкер выиграл несколько небольших матчей, поделил с братом Бертольдом первое место на турнире в Берлине, но оказался третьим в Граце, после чего целый год не выступал. Он возобновил занятия в Берлинском университете, а лекции некоторых профессоров слушал в Гѐттингене.

Летом 1891 года Ласкер получил хорошо оплачиваемую работу на промышленной выставке в Лондоне, где проводил главным образом сеансы одновременной игры с посетителями. Сыграл также несколько матчей. Из первых заработков он послал двести марок родителям в Берлинхен, а вскоре помог им переселиться в Берлин. Отец Ласкера уже был не у дел, но, верный своему характеру, в шестьдесят лет принялся за изучение латинского и греческого языков. Ласкер временно задержался в Англии. В 1892 году он, можно сказать, разгромил всех лучших английских мастеров, одержав победу в двух турнирах и выиграв матчи у Блэкберна (+6, —0,

=4) и Берда (+5, —0, =0). Ласкер мечтал о матче с Таррашем, однако на его вызов последовал высокомерный отказ, смысл которого сводился к тому, что молодой человек должен сперва одержать победу ни большом международном турнире, прежде чем посылать вызов ему, Таррашу. По-своему Тарраш был прав, но, бесспорно, ему следовало быть вежливее. А практически, находясь в блестящей форме, он, возможно, упустил хороший шанс проучить дерзкого претендента — шанс, который, по вероятному соотношению их сил в то время, уже больше не повторился. Так было положено начало антагонизму Ласкер — Тарраш.

В октябре 1892 года Ласкер был приглашен Манхаттанским шахматным клубом в Нью-Йорк. Он выиграл там ряд матчей, давал сеансы, а победив в 1893 году сильнейшего американского мастера Шовальтера (+6, —2, =1), послал в мае вызов чемпиону мира Стейницу. Это был хорошо продуманный «ответный ход» Ласкера на не забытую им заносчивую отповедь Тарраша. Стейниц не возражал против матча. Он никогда не отклонял вызовов. Игру Ласкера он считал интересной, а в собственной силе не сомневался. Он, правда, высказал мнение, что неплохо было бы Ласкеру победить еще в одном турнире, и принялся за обеспечение финансовой стороны дела — своей ставки в матче. Этого он достиг легко, чего никак нельзя сказать о Ласкере. «Он, конечно, сильный шахматист,— полагали многие,— но, пожалуй, еще слишком молод, чтобы надеяться выиграть у великого Стейница, непобедимого в течение двадцати семи лет». Ласкеру пришлось предпринять продолжительную поездку по Америке с лекциями и сеансами. В сентябре 1893 года он, выполняя пожелание Стейница, принял участие в Нью-Йоркском турнире, где выиграл все тринадцать партий, обогнав следовавшего за ним Альбина на четыре с половиной очка. Этот удивительный результат значительно укрепил его спортивную репутацию, и финансовое обеспечение матча вскоре было завершено.

Матч со Стейницем начался 15 марта 1894 года и продолжался свыше двух месяцев. Победа далась Ласкеру вовсе не так легко, как многие себе представляют. В первых шести партиях Стейниц играл очень собранно и аккуратно, во всех он добился «теоретически лучшего положения». Но сразу же вступила в действие специфика ласкеровского метода борьбы. Разница в возрасте (Стейницу было пятьдесят восемь лет, Ласкеру — двадцать шесть), по крайней мере в начале матча, возможно, не имела еще особого значения, но все же Ласкер был упорнее, выносливее, находчивее своего противника, лучше понимал его психологию, был более гибким и хладнокровным тактиком, создавал головоломные осложнения — короче говоря, ставил Стейница перед утомительнейшими препятствиями. Результат первых шести партий был: +2, —2, =2, но затем Стейница, уже утомленного небывалым сопротивлением, постигла катастрофа — он проиграл пять партий подряд. Исход матча был предрешен: играли до десяти выигранных партий. Правда, Стейниц еще пытался собраться с силами, делал ничьи, изредка выигрывал, но и Ласкер одержал еще две победы. В последний раз Стейниц блеснул в 17-й партии, быть может лучшей в матче, но затем проиграл десятую партию, и Ласкер одержал победу со счетом +10, —5, =4. 26 мая 1894 года, после проигрыша в 19-й партии, Стейниц поздравил Ласкера с победой и провозгласил троекратное «ура» в честь нового чемпиона мира. Всего пять лет понадобилось Ласкеру для этого достижения. Но еще долгих пять лет потребовалось для того, чтобы шахматный мир фактически признал его «королем». Новый чемпион мира вернулся в Европу. Здесь его успех оценивался не очень высоко — у старика Стейница, вероятно, могли бы выиграть матч и другие. Несомненно — Тарраш, возможно — Чигорин. Но прежде всего — Тарраш, который в период с 1888 по 1894 год показал совершенно беспримерные успехи — пять первых призов в крупнейших международных турнирах.

Кто же является не формальным, а действительным чемпионом мира? Для ответа на этот вопрос в Гастингсе был организован в 1895 году грандиозный турнир с участием всех претендентов. Одни считали вероятным победителем Тарраша, другие — Ласкера. Против ожидания им чуть было не оказался Чигорин, который сорвался лишь на партии с Яновским и перепутал этим все шансы призеров. Фактически же победу одержал выдвинувшийся как новый претендент молодой Пильсбери: 1. Пильсбери — 16 1/2; 2. Чигорин — 16; 3. Ласкер — 15 1/2; а затем (с интервалом в полтора очка!) 4. Тарраш — 14; 5. Стейниц — 13. Вопрос о «сильнейшем» не только не разрешился, но еще более запутался. Самолюбивый Тарраш пережил большое потрясение. Он, правда, выиграл в личной встрече у Ласкера, но встал в турнирной таблице ниже. В статье о турнире он метнул свою ядовитую стрелу: «Ласкер впервые показал, что он действительно очень сильный шахматист». Интересная дуэль Ласкер — Тарраш, окрасившая все шахматные события ближайших лет, начала разгораться.

В декабре 1895 года — январе 1896 года в Петербурге был возобновлен оставшийся нерешенным в Гастингсе вопрос: кто же, в конце концов, сильнейший? Был приглашен Пильсбери, но Тарраш от участия отказался, сославшись на занятость врачебной практикой. (Возможно, он побоялся столь резко, в упор поставленного вопроса и предпочел иную тактику для организации в будущем своего матча с Ласкером. Этого матча теперь уже вынужден был добиваться он, Тарраш.) С этого Петербургского четвертного матч-турнира (каждый против других участников играл по шесть партий) началось стремительное восхождение Ласкера. Результаты: 1. Ласкер — 11 1/2; 2. Стейниц — 9 1/2; 3. Пильсбери — 8; 4. Чигорин — 7. В 1896 году на турнире в Нюрнберге все претенденты встретились снова, на этот раз — и с Таррашем. Результаты: 1. Ласкер — 13 1/2; 2. Мароци — 12 1/2; 3 и 4. Пильсбери и Тарраш — по 12; 5. Яновский — 11 1/2; 6. Стейниц — 11 (Чигорин разделил 9 и 10-е места). В личной

встрече Ласкер выиграл у Тарраша. Реванш состоялся! В том же году Ласкер выиграл второй матч у Стейница. Претензии Тарраша были временно сокрушены, и Ласкер, прервав на длительный срок свои выступления, закончил наконец в Гейдельберге математический факультет. Тарраш после неудачи в Нюрнберге не успокоился, но дуэль Ласкер — Тарраш начала теперь принимать своеобразные формы. Непосредственно они не встречались в турнирах (каждый отклонял свое участие, когда становилось известно, что в турнире будет играть соперник), но свои успехи — борясь за общественное мнение — они всегда косвенно нацеливали один против другого. В 1898 году Тарраш взял первый приз на большом двух-круговом турнире в Вене. Это был «турнир-монстр»— Таррашу пришлось сыграть тридцать шесть партий, а кроме того, еще четыре «решительные» партии с Пильсбери. На успех Тарраша Ласкер ответил блестящей победой в Лондонском турнире 1899 года, набрав 23 1/2 из 28 возможных и обогнав следовавших за ним Мароци и Пильсбери на 4 1/2 очка. Затем Ласкер одержал еще победу в Париже в 1900 году (14 1/2 из 16). Шахматная гегемония Ласкера была установлена — король прочно утвердился на своем троне. Снова Ласкер прерывает свои выступления, усиленно занимается научной работой и блестяще защищает свою докторскую диссертацию в Эрлангене в 1902 году. Главная жизненная цель Ласкера достигнута!

Тем временем в дуэли Ласкер — Тарраш, как припомнит читатель, ход оставался за Таррашем. Неудачно сыграв в 1902 году в Монте-Карло, он затем победил там же в 1903 году, а осенью 1905 года выиграл матч у Маршалла (+8, -1, =8). Ласкер, относительно неудачно сыгравший в 1904 году в Кембридж-Спрингсе (второе место после Маршалла), вынужден был дать согласие на матч с Таррашем. Однако намечавшаяся на

1905 или 1906 год встреча не состоялась — Тарраш попросил об отсрочке, сославшись на то, что, катаясь на коньках, повредил ногу. Тогда Ласкер в 1907 году принял вызов Маршалла, взявшего в 1906 году в Нюрнберге первый приз. Ласкер выиграл матч со счетом +8, —0, =7, превзойдя, хотя это казалось невероятным, даже результат Тарраша полтора года назад. (Снова очко в пользу Ласкера.) Но Тарраш добился реванша, взяв первый приз в Остенде в 1907 году, и долгожданная встреча Ласкер — Тарраш наконец состоялась в 1908 году. Ласкер победил с внушительным перевесом: + 8, —3, =5. Дуэль закончилась. Был побежден не только Тарраш, кончилась, можно сказать, и вся его эра. Отдадим должное Таррашу. В свои лучшие годы он был выдающимся гроссмейстером. Популяризатор шахматных идей Стейница, он во многом продолжил и развил его учение, высказал ряд здравых суждений о шахматной стратегии. На его трудах и партиях воспитывались поколения шахматистов. О преданности шахматам говорит его следующее высказывание: «Я испытываю сожаление к людям, не знающим шахмат, как бывает жаль человека, не изведавшего чувство любви. Как любовь, как музыка, шахматы обладают способностью делать человека счастливым». Стремясь доказать на практике правоту высказанных им взглядов, Тарраш был предельно логичен и последователен. Однако он не мог понять, что шахматная действительность многообразнее и шире его прямолинейных теоретических построений, что наряду с разработанной им системой игры возможны и другие методы. Свои утверждения он считал правильными всегда и при всех обстоятельствах, слепо проходя мимо исключений и противоречивых примеров, выдвигавшихся иногда практикой.

— Знаете ли, доктор? Про вас говорят, что вы догматик,— сказал как-то Таррашу один из его друзей.

— А как же иначе! — недоумевающе ответил Тарраш.— Наука должна защищать свои положения. Ласкер был человеком другого склада, полной противоположностью Тарраша. Их борьба носила не только спортивный характер, но была и борьбой убеждений. В шахматах Ласкер был скептиком, ничего не принимал на веру. Взгляды Тарраша не казались ему убедительными — он видел определенную их узость и ограниченность. Если Тарраш проповедовал теорию «единственных, лучших» ходов в любой позиции, то Ласкер понимал, что это только стремление к недостижимому идеалу и что на практике сплошь и рядом возможен выбор из нескольких равноценных ходов, а это было существенно, так как позволяло варьировать игру по своему усмотрению. Если Тарраш требовал педантичного следования своим методам, то Ласкер находил, что «самое строгое следование теоретическим требованиям не особенно вознаградит вас, а за некоторые отступления вы не будете слишком наказаны». Если Тарраш пугал ослушников тем, что они попадут в стесненное положение, то Ласкер не видел здесь оснований для боязни. Он был неизмеримо шире Тарраша, трепетавшего перед им самим воздвигнутыми догмами, и вполне понятно, что более реалистичные взгляды Ласкера должны были одержать победу. После выигрыша матча у Тарраша и победы (вместе с Рубинштейном) на Петербургском турнире 1909 года Ласкер начал отдавать много времени математическим и философским работам.

В 1911 году Ласкер женился. Он подолгу жил на своей даче в Тырове, и здесь его увлекла неожиданная идея — заняться фермерской деятельностью. Хозяйственником он оказался плохим. Доверчивый по натуре, он полагался на людей, которые его бессовестно обманывали. Затея быстро окончилась полным провалом. «Выращенный картофель своей величиной

походил на горох,— вспоминала фрау Марта.— Я просто не знала, смеяться мне или плакать». Шахматные выступления Ласкера стали крайне редкими, и хотя он порой еще демонстрировал феноменальные достижения, в его игре начала проявляться некоторая спортивная неровность. Выступая с большими, со временем все более увеличивавшимися интервалами, без достаточной практики, он обычно начинал соревнования неудачно, лишь постепенно разыгрываясь и обретая свою былую форму. До конца жизни Ласкер сохранил свежесть ума, но для спортсмена губительна старость. Каждый мастер неизбежно проходит когда-то через свой зенит. Вершиной для Ласкера были, пожалуй, турниры в Лондоне (1899 год) и Париже (1900 год). Своих наивысших успехов он достиг в период с 1894 по 1909 год, а турнир в Петербурге 1914 года можно назвать его «лебединой песней». Начался медленный и малозаметный спад. Малозаметный, так как Ласкер дал пример небывалого спортивного долголетия. Уступив в 1921 году шахматный трон Капабланке (он проиграл матч в состоянии большой душевной усталости, почти обреченности, не проявив ни в одной партии инициативы и выдумки, то есть своего обычного боевого стиля), Ласкер еще раз изумил шахматный мир своими успехами в 1923—1925 годах — победой в Моравской Остраве в 1923 году, где он строго проэкзаменовал новое поколение мастеров с его частично правильными, но несколько шумливыми тенденциями в игре (так называемый «гипермодернизм»), и особенно в Нью-Йорке в 1924 году, где он уверенно встал выше Капабланки и Алехина. На Московском международном турнире 1925 года, где Ласкер занял второе место (все же выше Капабланки), ему было уже пятьдесят семь лет. В последний раз успешно сыграл в Москве в 1935 году этот, по выражению поэта А. Безыменского, «шестидесятисемилетний рыцарь шестидесяти четырех полей». Судьба отмерила ему после этого всего лишь пять лет жизни. Ласкер умер 13 января 1941 года.

Подведем некоторые итоги. Ласкер был необыкновенным явлением. Ему удивлялись гроссмейстеры. Эйве назвал Ласкера гением. Алехин сказал, что без Ласкера он не был бы тем, кем стал. Ласкера считали неповторимым феноменом. Отмечали, что он не создал школы, не имеет продолжателей; частично объясняли ряд его игровых приемов. Но можно утверждать, что и до сих пор Ласкер не понят во всей его глубине. Что бы ни говорили, он все же оказал большое влияние на свою эпоху, и это влияние будет еще увеличиваться по мере действительно серьезного и глубокого изучения его партий, а главное — восприятия всей суммы высказанных им суждений о шахматах, имеющих широкое основополагающее значение. Характерны некоторые мысли гроссмейстера Видмара— верного ученика Тарраша,— изложенные им в 1961 году:

"Ласкер показал невероятные турнирные успехи. За шахматной доской он был страшным противником. С ним никогда нельзя было чувствовать себя уверенным. У его великого соперника, Тарраша, можно было многому научиться, так как в конце концов он создал целую систему разыгрывания миттельшпиля. От Ласкера же никогда нельзя было чему-нибудь научиться. Причина проста: нельзя изучать внезапные идеи и научиться им. А игра Ласкера была настолько полна внезапных идей и головоломных осложнений, явно базировавшихся на собственной огромной шахматной мощи, что и по сей день вряд ли кто-нибудь превзошел его «большие» партии... Ласкер был подлинным шахматным художником со всеми достоинствами и, быть может, недостатками, присущими настоящему художнику. По моему мнению, он был величайшим шахматистом из всех, когда-либо живших на земле."

Много было аналогичных высказываний о Ласкере, но обратите внимание на попытку объяснить игру Ласкера исключительно «внезапными идеями». В то время когда о Ласкере складывались легенды, например, о его якобы «гипнотическом»

влиянии на противников, он на конкретном шахматном примере показал, в чем заключается суть проблемы, решительно протестуя при этом, что здесь могло иметь место «какое-то колдовство, внушение и тому подобная чертовщина». Точно так же Ласкер мог бы доказать, что «внезапные идеи» (вспышки ума, озарения), как называл их Видмар, в действительности являются не чем иным, как логическими выводами, сделанными им на основе тщательного изучения позиции и всех обстоятельств, сопутствовавших в тот момент борьбе (ибо для Ласкера имела значение не только позиция). Ласкер словно бы изучил шахматы раз и навсегда. Как немногие, он понимал их сокровенную суть и законы шахматной борьбы. Он не чувствовал себя связанным никакими теориями и догмами. Приверженцы разных теорий и обобщений, по его мнению, утрачивали взгляд на частное, становились рабами собственных доктринерских утверждений. Ласкер глубже и шире понимал язык позиции, ее многообразную и изменчивую динамику, не теряя взгляда на единичное и неповторимое в ней. Но мало того, это всеобъемлющее и глубокое знание органически сочеталось в нем с изощренной, еще не виданной до того спортивностью, с его необыкновенным талантом игрока-практика. Решающим фактором в борьбе была не только и не просто позиция, а понимание ее динамики и ее трактовка, то есть способ ее разыгрывания. Огромное значение в связи с этим приобретала личность противника, его человеческие качества и недостатки, его стойкость и уязвимость, короче говоря — психология борьбы. Когда Ласкер, говоря о Стейнице, сказал, что тот был побежден игроком-практиком, он упрощенно выразил только суть своей мысли, отметив, в чем Стейниц был недостаточно силен. В действительности же в мыслителе Стейнице было немало игрока-практика, а в игроке-практике Ла-скере — очень много мыслителя. Но у Ласкера это сочетание было органичным, Стейниц же принципиально отказывался признавать иные факторы, кроме позиции.

Ласкер отвергал теорию «единственных, лучших» ходов Тарраша и страх последнего перед «стесненными» позициями. Известно было, что Ласкер изобретательно играл в миттельшпиле, виртуозно в эндшпиле, но часто не лучшим образом разыгрывал дебюты. В результате он не раз оказывался в стесненных положениях и некоторое время защищался, добиваясь уравнения игры и получения контршансов.

Главным для Ласкера была суровая, бескомпромиссная борьба. Напрасно было бы искать в его партиях так называемых «гроссмейстерских ничьих». Невозможно даже представить себе, что Ласкер пятнадцать — двадцать ходов станет разыгрывать некий теоретический вариант, следуя каким-то «известным образцам» и вспоминая при этом, как на том или ином ходу сыграли другие и к чему это привело. Подобная игра просто претила ему. Он, конечно, начинал с теоретических вариантов, многократно им проверенных, таких, где он был уверен в логической целесообразности ходов обеих сторон. Но при первой же возможности он отклонялся от них и — с учетом стиля своего противника — начинал борьбу на непроторенных путях, не опасаясь того, что у противника, возможно, окажется на первых порах позиционное преимущество. Ласкер глубоко верил в оборонительные ресурсы позиции. Необходимо было усиливать ее, избегать экстравагантных ходов, сохранять позицию здоровой и жизнеспособной, и тогда она таила в себе огромные возможности защиты, которые надо было только найти, которые не могли не найтись в критические моменты борьбы. Ласкер любил рассказывать следующий анекдот. Врач признал больного неизлечимым, и тот обратился к другому врачу, который поставил его на ноги. Полгода спустя пациент встречает своего первого врача. Врач обрадован и удивлен: «Как, вы еще живы? Кто же лечил вас?» — «Доктор Шмидт».— «Так я и думал! Эдакий халтурщик! — говорит врач.— При правильном лечении вас ничто не спасло бы!» — Вы понимаете? — добавлял, смеясь, Ласкер.— При правильных, рутинных продолжениях

спасения нет. Значит, надо играть «неправильно»!

При наличии выбора Ласкер считал плохими ходы, которые преследуют лишь чисто оборонительные цели. Предпочтение надо было отдавать таким, в которых таилась возможность контратаки. Его защита была экономичной, как экономичным было все его мышление. Ласкер принципиально отвергал излишнюю, по его мнению, затрату большой умственной работы на перебор и расчет многочисленных вариантов, если, конечно, они не были форсированными. В борьбе важнее всего было сохранять свежесть и находчивость, полагаясь на неистощимые ресурсы позиции. Размышления Видмара о «внезапных идеях» Ласкера ценны только как признание того, что для Видмара многие ходы Ласкера оказывались неожиданными. У Видмара было другое понимание позиции и ее трактовки. А кто был прав?.. Конечно, у Ласкера бывали и ошибки. Позднейшие анализы его партий доказывали, что где-то он мог сыграть лучше. Но подчас аналитики не учитывали сопутствовавших борьбе факторов и специфической манеры игры Ласкера против определенных противников в определенной спортивной обстановке, и даже не всегда против конкретных противников, а против определенного склада психики вообще. Именно это делало Ласкера таким грозным противником. Видмар как-то признался, что, когда он впервые встретился с Ласкером (Петербург, 1909 год), он заранее считал себя обреченным, избрал плохой вариант и быстро проиграл. Когда у гроссмейстера Мароци после трех его блестящих побед в международных турнирах 1904—1905 годов спросили, почему он не подумывает серьезно о борьбе за мировое первенство, тот убежденно ответил: «Бесполезно. Ласкера победить невозможно!»

Ласкер освободил учение Стейница от догм, придал ему цельность, углубил его, открыл перед

ним далекие горизонты. Он руководствовался психологическим методом борьбы (хотя далеко не во всех его партиях это ощущалось!), но, разумеется, в первую очередь его интересовала л о г и к а борьбы. Он считал, что «сильное — в то же время и красиво». Сильное в шахматах — это правильное; следовательно, Ласкера увлекала красота истины. Художник и борец, он «дерзал стремиться к максимуму достижимого». Много глубоких мыслей изложил Ласкер в своем «Учебнике шахматной игры». Ясно раскрывается его понимание шахмат в следующем высказывании:

"Сохранять в памяти следует не выводы, а методы. Метод — эластичен... Вывод, так как он связан с известными конкретными условиями, всегда является чем-то застывшим. Метод порождает выводы в большом количестве; некоторые из них врезываются в память, но они должны служить лишь для пояснения и сохранения жизнеспособности правил, которые систематизируют и объединяют тысячи выводов. Вот такими полезными, важными выводами нужно время от времени пополнять свою память... Но это выводы, которые стоят в живой связи с правилами, с правилами, которые опять-таки найдены благодаря живым методам, то есть, короче говоря, весь этот процесс должен быть жизненным."

Мы видим, что мышление Ласкера было передовым, диалектическим. Нельзя определять стиль Ласкера одним лишь психологическим подходом к борьбе — это обедняет характеристику его творчества; подчас это лишь ярлык, который якобы все объясняет, а по существу обходит все другие особенности его универсального стиля. В наше время больших успехов в конструировании электронных машин высказываются иногда мнения, что через десять — пятнадцать лет машина будет обыгрывать человека. Конечно, состязаться с машиной в памяти будет трудно. Но возникает вопрос, не перечеркнет ли машина психологический стиль Ласкера? Машина ведь будет, по Таррашу, искать «единственный,

лучший» ход в позиции; значит, против этого психологические соображения должны оказаться бессильными. Однако, с другой стороны, программирование машины — это ведь дело человеческого ума, человеческой психики. Машина получит указания, как действовать в определенной обстановке. В одинаковых ситуациях она будет всегда делать одинаковые ходы. Она будет хотя и осторожной, но узконаправленной на «завоевание материала». А в таком случае диалектический метод Ласкера найдет способы обойти затруднения и восторжествовать над догматичной, застывшей «психикой» автомата. Описание жизни Ласкера автору этих строк хотелось бы дополнить еще и другими фактами, а также личными воспоминаниями. Ласкер был доктором философии, математиком. Мне всегда хотелось услышать авторитетное мнение о том, чего он достиг в этой области. И случай к этому представился. После Московских международных турниров 1935 и 1936 годов Ласкер, живя тогда уже постоянно в Москве, представил Академии наук СССР свою работу по теории чисел. Один из виднейших советских математиков, академик, в беседе за шахматной партией сказал мне о работе Ласкера, что если оставить в стороне вступление и оценивать ее только с чисто математической стороны, то это безусловно очень хорошая и ценная работа. Альберт Эйнштейн, автор общей и специальной теории относительности, писал в 1952 году, что Ласкер был, без сомнения, одним из интереснейших людей, с которыми он встречался в свои поздние годы. У Ласкера были возражения против специальной теории относительности, и Эйнштейн, отметив, что острый аналитический ум Ласкера сразу уловил, в чем заключается суть проблемы, вынужден был признать, что кое-что продолжает оставаться здесь спорным. По мнению Эйнштейна, шахматы были для Ласкера скорее профессией, чем жизненной целью. Он стремился к научному познанию и красоте, отличающей логические творения.

Наиболее интересной из его книг Эйнштейн считал «Философию незавершенности» (или точнее — не поддающегося завершению). Это жизнеутверждающая книга. Основная мысль ее та, что в познании ничто не поддается окончательному завершению, но обязанность человека — всегда ставить перед собой новые задачи и идти к новым целям. Как ни оценивать философские работы Ласкера, надо признать, что они проникнуты оптимизмом, верой в человека, в разум, в прогресс.

Всем ли известно, что Ласкер испробовал себя и в драматургии? В 1926 году в Берлине шла в постановке Рейнгардта драма Ласкера, над которой он работал несколько лет вместе с братом Бертольдом. В этой философской драме — глубокой и умной — было слишком мало «зрелищного», чтобы она могла иметь длительный театральный успех. Ласкер не занимался специально вопросами политики и социологии, но он никогда не стоял в стороне от живой действительности. В сентябре 1917 года Ласкер посетил Будапешт. Во время приема ему шутливо сказали, что «шахматный народ приветствует своего короля». На это Ласкер с поразительной по тем временам смелостью (вспомните: в Вене еще находился Франц Иосиф, а в Берлине — Вильгельм Второй!) ответил, что ему представляется малозаманчивым быть королем в период явного кризиса монархической идеи. Русская революция, сказал он, потрясла нашу эпоху в ее глубочайших основах, и то, что началось в России, изменит хозяйственную, моральную и культурную жизнь земного шара в такой степени, какую мы сейчас даже не в состоянии себе представить. Это удивительное высказывание оторопевшие слушатели пытались позднее истолковать как некое «чудачество». Но как ясно оно говорит о широте его кругозора, о том, как Ласкер умел видеть мировую перспективу и глубинные процессы жизни. Об этом свидетельствует еще также и тот факт, что уже в 1928 году, то есть за несколько лет до появления «коричневой чумы»,

Ласкер издал свою брошюру «Культура в опасности». В обхождении с людьми он был необыкновенно прост. Вас встречали живые, приветливые, добрые глаза. Легко и непринужденно завязывалась беседа. Вам и в голову не приходило, насколько эти умные глаза проницательны, как глубоко Ласкер уже успел за несколько минут постичь вас. Он, говоривший с Эйнштейном о сложнейших вопросах, вел беседу с любым человеком и о чем угодно на уровне его понимания, ни в чем не проявляя своего превосходства. Он не подыгрывал, и не было у него никакой надобности подлаживаться к собеседнику. Он просто не мог иначе — это была его вторая натура. Ему необходимо было понимать своего партнера — своеобразная тренировка, которой он занимался всю жизнь. Советские шахматисты очень любили Ласкера. Им была по душе его постоянная юношеская бодрость, его темперамент неукротимого, бескомпромиссного борца. Перед началом Московского международного турнира 1925 года мы (группа его организаторов) навестили Ласкера в гостинице «Националы), спросили, удобно ли он устроился и, конечно, поговорили о шахматах. Мастер Григорьев показал свой новый, еще не опубликованный этюд и предложил Ласкеру попробовать решить его. Сложные и тонкие пешечные этюды Григорьева уже тогда пользовались известностью в шахматном мире. Ласкер задумался над позицией, потом сделал ход и вопросительно посмотрел на Григорьева. Тот кивнул и сделал ответный ход. «Удивительно,— сказал он нам шепотом,— как он сразу встал на верный путь! Никто, кому я показывал этюд, не находил правильного первого хода». Но удивление его начало нарастать, когда Ласкер довольно быстро нашел второй, третий и четвертый ходы решения. «Неужели мой этюд так легко решается?» — поскучнел Григорьев. Но вот на пятом ходу Ласкер сбился с правильного пути. «Это ложный след,— сказал Григорьев,— теперь белым не

выиграть». Он показал опровержение. «Показывайте дальше»,— сказал «споткнувшийся» Ласкер, и Григорьев продемонстрировал заключительные эффектные ходы решения, пояснив их двумя-тремя краткими вариантами. Ласкеру не надо было долго объяснять, что к чему. Он сразу охватил всю глубину творческого замысла. Ласкер молча встал, шагнул к приподнявшемуся навстречу Григорьеву, пожал ему руку, а затем, порывисто наклонившись, поцеловал его. Это выглядело несколько старомодно, но необыкновенно трогательно. Какую же любовь к своему искусству, какую свежесть и непосредственность в восприятии нового, наряду с искренним признанием заслуги другого художника, раскрыл перед нами Ласкер — человек, казалось бы, все перевидавший на шахматной доске,— чтобы так благодарно и взволнованно отреагировать на показанный ему миниатюрный шедевр!

Особенно часто я встречался с Ласкером после 1936 года. Я был редактором издательства, выпускавшего в ту пору шахматные труды Ласкера. Ласкер обычно работал ночью. Спящий мир, абсолютная тишина были необходимы ему для максимальной концентрации мысли, позволявшей иногда проникнуть в глубину вещей, увидеть эту глубину в ярчайшем свете. Для него почти не существовало времени полного отдыха. Активный, творческий, вечно ищущий мозг продолжал требовать какой-то работы. И бывала эта работа удивительна. Так, например, он развивал и высказывал в свое время вслух идею танка — задолго до его появления. Или разработал теорию радара до такой степени, что практическое приложение ее, пожалуй, уже можно было запатентовать (но его опередили!) Я вспоминаю, как в разгар героической челюскинской эпопеи Ласкер подробно развивал передо мной мысль о технической возможности наращивания размеров льдины до любых желаемых размеров, а также о способах, при помощи которых можно было бы изменять климат. Это не было импровизацией, он уже думал над этим и, видимо, мысленно рассмотрел различные пути.

Я слушал и удивлялся: «Что он — фантазер, мечтатель? Нет, уж слишком реалистично у него все получалось — на основе известных достижений и фактов». Буквально поражала эта богатейшая фантазия в сочетании со здравыми идеями практического осуществления. Будь он инженером, он был бы выдающимся изобретателем.

Хотелось бы привести некоторые факты, свидетельствующие еще о его чувстве юмора и склонности к шутке. Без этого не может быть полным рассказ о человеке, которого все привыкли видеть неизменно серьезным. В 1902 году, после защиты докторской диссертации, Ласкер отдыхал некоторое время в Висбадене. Большим его поклонником был директор местного театра.Вот краткие выдержки из воспоминаний одной актрисы:

"Однажды директор театра попросил Ласкера «разыграть» одного своего приятеля — шахматиста с необыкновенным самомнением. Все приглашенные на вечер гости знали о готовящейся шутке. Ничего не подозревал лишь приятель директора, который Ласкера никогда не видел. Ему предложили сыграть с присутствующим здесь «молодым человеком», который играет довольно сносно, но много о себе воображает. Ласкер играл так плохо, что его партнер, выигрывая одну фигуру за другой, не мог удержаться от ряда язвительных замечаний в адрес «молодого человека». Ласкер играл свою роль бесподобно. Надо было видеть его смущенное и как бы извиняющееся лицо! Партия вскоре приблизилась к концу. Но в тот момент, когда у Ласкера осталась одна-единственная фигура, он, словно нечаянно, дал ею мат. Партнер остолбенел от неожиданности. Узнав на следующий день, кто был его противником и что он стал жертвой розыгрыша, он перестал раскланиваться с директором. Ласкер в то время очень интересовался театром. Во время прогулок в окрестностях

Висбадена я нередко исполняла для него большие отрывки из различных пьес. Однажды, придя на спектакль, я увидела его загримированным, с большой черной бородой, среди участников цыганского хора. Если бы мне не сказали коллеги, я бы его не узнала."

Розыгрыш ничего не подозревающих партнеров был любимой шуткой Ласкера, которую он не раз повторял. Но чтобы прославленный чемпион мира по шахматам, серьезный математик, почтенный доктор философии появился на театральных подмостках в роли цыгана — это просто фантастично! Запали Ласкеру в память его детские впечатления... Много серьезного и забавного вспоминается из личных встреч и разговоров с Ласкером в уютной домашней обстановке. Вот небольшая история, которую мне хочется озаглавить: Защита Ласкера — Покажите что-нибудь,— сказал Ласкер, жестом указывая на шахматную доску с беспорядочно расставленными на ней фигурами. Неожиданное предложение привело меня в смущение. Что показать?.. По характеру предшествовавшего разговора уместна была бы какая-нибудь задача-шутка, но ничего яркого не припоминалось. Наконец, далеко не уверенный в удаче своего выбора, я очистил доску и поставил следующую позицию:

— Вот, старинный пустячок. Белые дают мат в полхода. — В полхода? — недоумевающе спросил Ласкер. — Да,— подтвердил я, и Ласкер погрузился в раздумье. Две-три минуты прошли в молчании, и я несколько приободрился — по-видимому, мой выбор был не так уж плох. — Вы в самом деле не знаете этой задачи? — Никогда не видел,— ответил Ласкер,— покажите решение. Я приподнял коня на несколько сантиметров от доски, открывая шах слоном, и, не заканчивая хода, продолжал держать фигуру на весу над полем f6, чтобы поля g8 и h7 оставались под ударом. Ласкер улыбнулся и, продолжая смотреть на доску, понимающе кивал головой. Вдруг его осенила идея. — Стоп! — воскликнул он.— Против этого есть защита. — Какая? Ласкер приподнял короля над полем h8 — на те же несколько сантиметров — и торжествующе посмотрел на меня.

— Браво, доктор! Вы опровергли задачу, но сейчас она стала еще более забавной. — Но ведь опровергнутая задача выходит из обращения. — Уверен, что с этой ничего подобного не случится. Нужно только изменить задание: «Белые полагают, что могут дать мат в полхода, но у черных оказывается достаточная защита».

Я был у Ласкера перед его временной, как он полагал, поездкой в Америку и, выполняя поручение Всесоюзной шахматной секции и издательства, предложил ему написать книгу «Мой шахматный путь». Я подчеркнул, что издательство не возражает против любого количества партий, какое он пожелал бы включить в свою книгу, хотя бы их было двести, триста или больше. Мы долго обсуждали эту тему. Ласкер часто задумывался. Наконец он сказал, что в принципе, принимает предложение, но что партий в книге будет больше, чем пятьдесят — шестьдесят. (Ласкер заметил мое удивление.) Да, он приведет лишь такие, которые имели значение для его развития или же интересны по каким-нибудь другим соображениям; добавил, что ему необходимо освежить многие свои воспоминания по газетным статьям и заметкам, для чего он, в частности, использует предстоящую поездку. Я внутренне ликовал при мысли, что мир увидит такую книгу, в которой Ласкер впервые много расскажет о себе, своих взглядах и о людях, с которыми ему приходилось встречаться. К сожалению, он этой книги не написал.

Что бы ни вспомнилось о Ласкере, над какими бы фактами из его жизни или его высказываниями я ни задумывался, всегда предстает перед моим мысленным взором его могучая седая голова — этот образ мудрости, мощи человеческого ума, живое воплощение несгибаемой воли шахматного борца, а наряду с этим — его душевная чистота, благородство его характера, его простота и человечность.

Эпизод из шахматной истории.

Матч-реванш Ласкер—Стейниц на первенство в мире в Москве 17 ноября 1896 —14 января 1897.

Этот матч, за перипетиями которого с напряжением следил весь шахматный мир, игрался в комфортабельном помещении Московского собрания врачей (Большая Дмитровка, бывш. дом Эллиса). Оба маэстро занимали места на концертной эстраде, а зрители следили за ходами, вывешиваемыми на большой демонстрационной доске. Входная плата была установлена как для гостей, так и для членов Собрания, в два рубля. Матч игрался до 10 выигранных партий. Оба маэстро до начала матча внесли залог в 500 рублей. Победитель должен был получить 2 000 рублей, побежденный — 1 000 рублей, кроме того, обоим участникам матча были оплачены расходы по проезду и пребыванию в Москве. Игра происходила по понедельникам, средам и пятницам, с семи часов вечера до двух часов ночи с перерывом в один час. Контроль времени был установлен в 15 ходов в час.

Первая половина матча протекала для Стейница крайне неудачно: из шести партий он проиграл пять и только одну свел в ничью. Причиной этому—в немалой степени было его упрямство, с которым он выбирал и отстаивал отдельные излюбленные им дебютные варианты. Так, в 1-ой и в 3-ей партиях он два раза избрал вариант 7. Кb1—c3 в giuoco piano, несомненно соблазненный своим блестящим успехом в этом варианте в партии с Барделебеном в Гастингсе, 1895. Однако разница заключалась в

том, что Бардебен оказался тогда неподготовленным, тогда как Ласкер, отшлифовав вариант, нашел убедительное опровержение [относительно корректная атака Мѐллера (9.d5!) в этом варианте была в те времена еще неизвестна. ]. С неменьшим, достойным лучшей участи, упорством придерживался Стейниц (во 2-ой и 4-ой партиях) мало удовлетворительного варианта 3... Cf8— с5 и 4... Kg8—е7 в испанской партии и дал этим лишние шансы своему и без того могучему противнику. Плачевный результат первых четырех партий все же заставил Стейница избрать более солидное начало. Он решил прибегнуть к ферзевому гамбиту, превосходно разыграл дебют и получил явное преимущества Однако он не сумел использовать его полностью и в конце-концов принужден был удовлетвориться ничьей. В 6 й партии Ласкер, в свою очередь, избрал giuoco piano, но, не в пример Стейницу, разыграл дебют трезво и спокойно и вскоре сильно стеснил противника. На три хода (от 46-го до 48- го) Стейниц потратил больше часа времени и в результате просрочил время. Ласкер отказался, однако, от приобретения очка подобным путем и предложил доиграть партию. Стейниц сделал еще десять ходов и должен был все равно признать себя побежденным. Первая половина матча закончилась таким образом полным поражением Стейница.

Во второй фазе борьбы Стейниц, видимо, решил оказать более упорное сопротивление: он свел в ничью 7-ую, 8-ую и 9-ую партии и выиграл 12-ую и 13-ую [ 15-ая партия окончилась в ничью, 14-ую, 16-ую и 17-ую выиграл Ласкер.] Однако уже то обстоятельство, что Стейниц не сумел реализовать полученное им в 8-ой и 9-ой партиях преимущество, явно свидетельствует о том, что у него уже не было боевой энергии прежних лет.

Таким образом, исход матча почти не вызывал сомнений, тем более что Ласкер находился в прекрасной форме, обнаруживал в трудных положениях поразительную цепкость и изобретательность и с громадным искусством пользовался малейшими шансами. Что Стейниц окажется победителем,—в это, кроме него самого, верили, конечно, очень немногие, но то, что он потерпит такое горестное поражение,—этого ожидало еще меньше шахматистов ввиду того, что Стейниц, несмотря на свой преклонный возраст, по-видимому, в полной мере сохранил свои изумительные комбинационные способности.

Если взять общее количество сыгранных между Ласкером и Стейницем турнирных и матчевых партий, то получится очень невыгодное для Стейница соотношение: Ласкер 26, Стейниц 8, ничьих 12

Огорчение от поражения послужило толчком к развитию у Стейница душевной болезни, и 11-го февраля его отправили даже в морозовскую психиатрическую клинику. Пребывание среди зимы в Москве Стейниц, проделавший незадолго до этого курс лечения по методу Кнейпа ( система водолечения от всех болезней по имени ее изобретателя, священника Кнейпа, популярная в 90-ых годах, но не имеющая научного значения), переносил неважно. Вообще, во все время матча состояние его здоровья оставляло желать многого. Кроме того, удар, нанесенный сильно выраженному самолюбию старого маэстро, оказался весьма тяжелым. Сохранилось одно его письмо, свидетельствующее о том, как он сам относился к своей болезни. Письмо это, датированное "6 марта, Москва, психиатрическая лечебница", адресовано одному из его друзей, врачу в Вене, и рассеивает зловещие слухи, циркулировавшие относительно его состояния:

"Милый мой Карл! Вероятно, ты уже знаешь из газет о моей судьбе и не испугаешься поэтому, узнав теперешний адрес. Слишком долго рассказывать, как это все произошло. Словом, я, как и все безумцы, полагаю, что доктора еще более сумасшедшие, чем я сам".

Далее Стейниц пишет, что он еще с 1867 года страдает от последствий болезни, которую он приписывает действию солнечного удара. Его мучают бессонница, нервность и какая-то особая раздражительность, главным образом, во время и после утомительных матчей, а также во время напряженной литературной работы. В 1876 году после матча с Блекберном и работы над своей первой книгой у него был тяжелый припадок. Смерть его жены и покушение на убийство, которому он подвергся со стороны своего слуги, тоже неблагоприятно подействовали на его душевное состояние.

„Несомненно,—пишет далее Стейниц, — что у меня и здесь, вследствие переутомления, был жестокий припадок, однако, по моему мнению, далеко не такой серьезный, как в 1876 году; все же он был достаточно силен, чтобы побудить людей, не знающих меня, отправить меня в лечебницу".

В заключение Стейниц выражает надежду, что его скоро отпустят. Он хочет поехать в Вену и остаться там на некоторое время. Директор клиники, профессор Корсаков, с своей стороны тоже подтвердил адресату Стейница, что состояние последнего значительно улучшается и что, если не случится ничего неожиданного, его отпустят через одну или две недели.

Действительно, вскоре наступило улучшение, и Стейниц поторопился покинуть Москву.

Вообще, он высказывался очень резко относительно поспешной отправки его в клинику и пребывания там. Но и его собственные рассказы свидетельствуют о том, что состояние его нельзя было назвать вполне вменяемым. Из Москвы Стейниц направился в Деблинг близ Вены к своему уже упомянутому приятелю-врачу, где он быстро восстановил свои силы. В нем принял также теплое участие американский консул в Вене Макс Джѐдд, сам сильный шахматист.

В заключение приведем собственные впечатления Стейница от его пребывания в Москве. Он писал 17 декабря 1896 г. [после 11-ой партии матча] в газету „Sun" в Нью-Йорке:

„Почему я проигрываю с таким треском? Прежде всего потому, что Ласкер величайший игрок, с которым я когда-либо встречался, и, вероятно, лучший когда-либо существовавший вообще. Это звучит так, как будто я этим хочу объяснить причину моих поражений и одновременно преуменьшить силу игры моих прежних противников. На самом же деле я просто не могу в настоящее время выдержать борьбу с первоклассным маэстро. Шахматист просто не имеет права быть больным, так же как и полководец на поле битвы; об атом я уже часто писал и этого же мнения придерживаюсь и теперь. Я имею право утверждать, что мое страшное поражение вызвано главным образом бессонницей и нервной усталостью. Кстати, это может заинтересовать кнейповское общество в Нью-Йорке. Когда я кончил курс лечения в Вѐрисгофене [там находилась пресловутая „лечебница" Кнейпа], я чувствовал себя вполне прилично и был уверен в победе над противником; однако я не учел условий, в которых мне придется жить в Москве. Это может показаться странным, но в России нельзя получить холодной воды и достаточно

проветренного помещения; по крайней мере отельная администрация об этом не заботится. Окна целый день герметически закрыты, имеется только крохотная форточка, которую открывают на несколько минут. В комнате сквозняк, натоплены они отчаянно, и ток свежего воздуха от форточки не чувствуется. Водопровод присоединен к системе отопления, и нельзя поэтому получить свежую воду для купанья или для питья. Сильных морозов еще не было, и когда я попросил немного льду, мне сказали, что запасы льда у них ничтожные, и нужны им для кухни, а свежий лед еще не привезен. В результате со мной случился припадок, какого никогда еще не было. Один раз я упал в обморок, и если бы один из друзей не пришел случайно и как раз во-время на помощь, то я погиб бы. Легко можно себе представить, какое влияние это имело на мою игру. Думаю, что в большинстве партий я временамя стоял лучше, во всяком случае в тех партиях и в те моменты, когда я делал грубые ошибки; но после утомительной игры много часов подряд сил уже не хватало. Ласкер спасался прогулками, тогда как я, вследствие боли в колене, которая все усиливалась, был прикован к комнате".

По приезде в Вену он рассказывал еще следующее: „После каждого матча я чувствую себя очень возбужденным и совсем больным, но никогда мне не было так плохо, как в Москве. Но я сам — свой собственный врач; в качестве страстного кнейпианца я лечился холодной водой, и она мне всегда помогала. На этот раз поправка шла медленнее, и я не мог как следует сосредоточиться, что меня очень огорчало: я хотел как можно скорее написать книгу "Еврейство в шахматах" в целях борьбы с антисемитизмом".

История его отправки в психиатрическую лечебницу такова:

Стейниц пригласил к себе в качестве секретарши молодую русскую девушку, владевшую языками. Он хотел диктовать ей одновременно английский и немецкий тексты своей книги. В том возбужденном состоянии, в котором он находился, ему казалось, что он сделал замечательное открытие, а именно открыл способ передавать вслух на расстоянии свои мысли без всякого аппарата и проводки, а просто посредством напряжения воли, с помощью „мозговых волн'. Секретарша, которой уже холодные обтирания Стейница в январе месяце казались подозрительными, часто заставала его прислушивающимся к невидимому телефону; как-то она застала его стоящим у форточки, говорящим и поющим что-то и, по-видимому, ожидающим ответа. Тогда уж она не выдержала и пошла к американскому консулу, чтобы посоветоваться, что делать. Консул решил, что она должна отправить его в морозовскую клинику для умалишенных, под тем предлогом, что ему, ввиду его общего болезненного состояния, надо пойти на прием к известному профессору. Когда он явился туда, его, несмотря на энергичные протесты, не отпустили, сказав, что он в течение двух дней должен находиться под наблюдением врача. Чем сильнее он протестовал, тем больше русские врачи приходили к убеждению, что он—сумасшедший. Его секретарша и консул обещали через два дня взять его обратно. Его поместили в узкую палату, напоминавшую коридор, вместе с еще полудюжиной сумасшедших. Он пришел в неистовство и чувствовал, по его словам, что разум действительно временами покидает его. Он был страстным курильщиком, а папирос ему не давали.

Злосчастного „кнейпианца" сунули в теплую ванну и обмотали голову мокрыми полотенцами; все это вызвало у привыкшего к холодным обтираниям старика сильную простуду. Стейниц утверждал, что он бредил около 30 часов подряд, несомненно вследствие возбуждения, простуды и отсутствия табаку. Ночью у него была

бессонница, вызванная, по его мнению, тем, что ему прямо в лицо через отверстие в двери, проделанное для наблюдений, светила сильная электрическая лампочка. Он с трудом поднялся с постели, подошел к двери и просунул руку в отверстие, чтобы задвинуть заслонку. Надзиратель в коридоре ударил его по руке, а когда он убрал руку, то тяжелый кулак нанес ему несколько грубых ударов по голове и лицу. Это было, впрочем, единственное насилие, которому он подвергся в лечебнице. Питаться он мог по своему усмотрению, а когда узнали, кто он такой, то отменили также и горячие ванны. Дело в том, что вначале вышла путаница, и его приняли сперва за бедного пациента, выдающего себя за Стейница. Самым мучительным для него было то, что он, не зная ни слова по-русски, не мог объясняться с окружающими. Каждый день он поднимал отчаянные протесты против своего насильственного задержания в лечебнице, неуверенность, что его когда-нибудь отпустят живым, а также полная оторванность от внешнего мира доводили его почти до отчаяния. Когда профессор с ассистентами, одетыми в мундиры, делал обход, он всем им жаловался на свое несчастье: он согласен подвергнуться наблюдению, пусть к нему на квартиру пришлют врачей и сиделок, лишь бы его не подвергали насильственному задержанию. Через неделю он получил после ряда просьб отдельную комнату, но дверь не имела замка, и расхаживающие взад и вперед несчастные безумцы то и дело входили к нему. Однажды к нему явился консул и сообщил, что его секретарша уехала, что он ничем не может способствовать освобождению Стейница, что его дело рассматривается русским правительством, которое само, на основании заключения врачей, признает его сумасшедшим или же здоровым.

Директор же лечебницы говорил Стейницу, что консул, отправивший его в клинику, может взять его обратно. Его каждый день посещали немецкие врачи и играли с ним в

шахматы. Навещала его также одна немка, по фамилии Беккер, из филантропических побуждений объезжавшая клиники. Наконец, уступая его настоятельным требованиям, его освободили 12 марта, после более чем месячного пребывания в лечебнице (он был отправлен туда 9 февраля). Его друзья из шахматных кругов, которых он немедленно разыскал, сообщили ему, что их к нему не допускали. Стейниц остался еще на четыре дня в Москве, чтобы привести в порядок свои дела и сыграл две консультационных партии, из которых одну выиграл, а другую проиграл. 16 марта 1897 года он уехал в Вену, куда прибыл 18-го числа вечером. Стейниц указывал, между прочим, что это было его третье пребывание в Москве, и что у него поэтому было не мало друзей среди членов Собрания врачей, пригласившего его; все это были врачи, знавшие его нервозность и гораздо более компетентные в том случае, если его действительно необходимо было подвергнуть лечению, чем тот чужой врач, чье заключение способствовало его водворению в лечебницу. Этот врач, он же профессор, с которым Стейницу было очень трудно объясняться, подверг его крайне поверхностному осмотру и дал то чреватое последствиями заключение, которое заставило консула Бильгардта решиться отправить Стейница в лечебницу. Стейниц и сам признает, что он находился в сильно возбужденном состоянии; но уже в течение тридцати лет он после нервного напряжения наблюдает у себя болезненные явления—по-видимому, истерического характера и лечит себя сам, и никому еще не приходило в голову считать его сумасшедшим. Стейниц неоднократно подчеркивал, что он ничего не имел против врачебного надзора и что он только категорически протестовал против насильственной отправки его в лечебницу, соглашаясь на лечение за свой собственный счет и у себя дома. Эту его просьбу не удовлетворили, и это заставляет его обратиться с тяжелым упреком к консулу Бильгардту. Неверно и то, по его словам, что он отказывался в клинике от

приема пищи Он только потому ел в течение нескольких дней исключительно хлеб и пил молоко, что чувствовал явления отравления никотином — он был в течение сорока лет страстным курильщиком, а его внезапно лишили табаку, - и думал, что молочная диэта поможет ему. Несмотря на насильственное заключение, юмор его оставался непоколебимым: так, он сказал профессору, намекая на свое принудительное задержание: „Человеческий разум, конечно, ограничен, но человеческая глупость бессмертна". В другой раз он сказал ему: „Обращайтесь со мной, как с евреем и—выставьте меня вон отсюда!"

Все рассказанное безусловно свидетельствует о том, что Стейниц не находился в необходимом для столь ответственного матча физическом и моральном состоянии. С другой стороны, Ласкер тоже страдал от климата и приписывал нездоровью проигрыш двух партий. Если беспристрастно взвесить побочные обстоятельства, то придется придти к заключению, что Стейниц в этот момент уже не был для Ласкера опасным соперником и что матч Стейница с Таррашем, если бы таковой состоялся, тоже закончился бы его поражением. Об этом свидетельствует уже то обстоятельство, что он не мог выиграть ни одной турнирной партии ни у того, ни у другого. Приходится признать, что время его блеска миновало.

По материалам Л. Бахмана. "Шахматный листок" №1, 1929

" Вчера в Москву приехал король

СТАТЬЯ ЭМАНУИЛА ЛАСКЕРА

Несколько дней тому назад г. Зноско-Боровский, одинаково известный и как писатель и как шахматист, прочел в с.-петербургском шахматном клубе доклад на указанную в заголовке тему. Я не был на этом докладе и отнюдь не намерен останавливаться здесь на его содержании. Но, сознаюсь, тема доклада меня в начале озадачила. Как, думал я, клуб приглашает на большой турнир чемпионов всех стран и тем не менее в докладе,организованном тем же клубом, столь заметно выделяются и отличаются трое из приглашенных? Что

шахматистов Э. Ласкер. На Брестском вокзале Ласкера встречали представители московского шахматного кружка О.С.Бернштейн, Д.Павлов и В.С. Блюменфельд. Встреча Ласкера не обошлась без инцидента. Станционный жандарм не разрешил явившимся фотографам газет снять Ласкера. По этом у поводу Ласкер не без юмора заметил, что это есть «ненужное обострение русско-германских отношений». Сегодня Э.Ласкер в шахматном кружке дает сеанс одновременной игры"

сказал бы старый Блекберн, если бы он присутствовал на докладе? И что должен был, слушая доклад, подумать доктор Тарраш? Соблюдает ли клуб обязательную для него меру беспристрастия?

Я задавал самому себе эти вопросы и колебался, не находя на них ответа

Однако, осведомившись у своих друзей, я пришел к заключению,что обстоятельства, сопровождавшие решение клуба, делают его вполне понятным а, следовательно, и извинительным.

Шахматный мир России живет в нынешнем году под знаком двух событий — приезда Капабланки и вызова, сделанного мне Рубинштейном. Дискуссия, возбужденная этими событиями, как словесная, так и печатная, привела в столкновение различные интересы, всколыхнула страсти. Поэтому и предстоящей турнир возбуждает интерес, главным образом, с точки зрения участия в нем данных трех лиц. Это в известном смысле неправильно, однако, вопросы

23 марта 1914 года "Московская газета"

" В Петербурге на Пасхальной неделе начинается международный чемпион-турнир, являющийся самым значительными» турниром из всех, когда-либо бывших. Для достижения исключательного по силе состава участников условия участия в нем выработаны весьма суровые: приглашались только те игроки, которые брали первый

предпочтительности или разных степеней симпатии в столь же малой степени подлежат обсуждению с точки зрения рассудка, как и вопросы вкуса. Это вещи столь же произвольные, как и явления природы.

Я думаю, однако, что пора принять участие в дискуссии и одному из маэстро шахматной игры. Ибо сказано и написано много такого, с чем маэстро трудно согласиться.

Когда Капабланка приехал в Петербург, он воспламенил фантазию публики. Трое писателей, пользующихся в России литературным имнем, посвятили ему исследования, напечатанные в крупных изданиях. Один из этих писателей назвал Капабланку гением. Это сказано сильно, очень сильно. Подумайте, сколь огромно значение слова — гений. Что можно сказать об Аристотеле, о Шекспире, о Микель-Анджело, когда желаешь их возвеличить? Только то, и ничего больше, что они были гениями. Человеческий язык не знает слова, которое выражало бы более высокую степень преклонения. В гении воплощаются самыя

приз на большом международном турнире. Таких игроков очень немного: всего 15—17 имен на всем земном шаре Участие Ласкера гарантировано формальным письменным условием с петербургским шахматным собранием" 06 апреля 1914 года "Столичная молва"

возвышенные стремления человечества, самое возвышенное устремление и самое высокое достижение.

Гений — это вершина. Среди миллионов людей, населяющих землю лишь немногие удостоились названия гениев. Да иначе и не должно быть, ибо нельзя необдуманно раздавать самый почетный на земле титул. Есть тысяча ступеней, медлительно восходящих от ученика, получившего аттестат, через ремесленника и художника к совершенному мастеру. И даже самому великому из смертных человечество может ведь выразить свою признательность только этим единственным маленьким словом—гений. Допустимо ли неосторожное обращение с таким словом? Если бы люди это делали, они принизили бы ценность, они лишили бы значения высшую награду. которую они в состоянии давать.

Можно ли после всего сказанного признавать за Капабланкой почетный титул гения? Сузим значение этого титула применительно к интересующей нас

"Красивая комбинация доставляет мне эстетическое наслаждение, приводит меня, так сказать, в

области шахматной игры. Мы все сойдемся на том, что Филидор, Морфи и Стейниц, проложившие новые пути в области шахматной игры, были гениальными шахматистами. Можно ли поставить Капабланку в один ряд с ними? По моему, нет. По моему он должен еще заслужить эту честь. По моему, он должен для этого сделать еше больше, еще значительно больше того, что он сделал. По моему тот, кто убеждает Капабланку, что он уже занял в истории шахматной игры место в сонме славных слишком нескромно заглядывает в будущее и окаэываетъ сомнительную услугу самому Капабланке, он вводит его в заблуждение.

Я очень далек от того, чтобы недооценивать Капабланку; но я должен сказать, что быстрота, с которой он проводить сеансы одновременной игры и которая ставится ему в особенную заслугу, не имеет для меня ровно никакого значеня. Во-первых она отнюдь не доказана неоспоримо. По крайней мере средняя продолжительность его партий не меньше, чем и у других спещалистов по сеансам одновременной игры. К

лихорадочное состояние. Шахматы не только искусство, но и наука. Победа и все другое в шахматах основаны на знании. Слабые стороны противника, обладание полями и т. д.— все это относится к научной стороне шахматной игры" Акиба Рубинштейн

тому же эти сеансы привлекательны лишь для толпы. По существу же в них нет абсолютно ничего творческого. Но я вполне признаю его первенство. Он решительно побил Маршалля и взял первый приз на многих небольших турнирах и прежде всего в Сан-Себастьяне. Во время своего последнего турне по Европе он боролся с изумительным успехом. Это факты, которые не могут не вызывать уважения. И я охотно заявляю, что он исключительный по силе игрок. В его игре чувствуется воля, твердая воля к победе, а такая твердая воля обладаетъ творческой силой. Поэтому он верно и точно рассчитывает. А так как он рассчитывает верно и точно уже в течении многих лет, то он усвоил себе умение, стоящее выше простого рассчета и тесно граничащее с интуицией.

Но его стиль обнаруживает один совершенно неискоренимый недостаток. Капабланка в жизни хороший спортсмен и плохой мыслитель. В его игре одинаково резко бросаются в глаза то же достоинство и тот же недостаток. Он проявляет кипучую энергию при работе, при выполнении каждой задачи,

при разрешении каждой проблемы. Но в его стиле незаметно ни следа общего, скажем — философского понимания положений на шахматной доске. Тут то же различие. что и между фотографом и художником. Капабланка схватывает положениe на шахматной доске с точностью фотографического аппарата, но он не одухотворяет положения. А между тем художник не только не желает, но и не может воспроизводить созерцаемаго иначе, как проведя его через горнила своего сознания.

Если бы шахматная игра исчерпывалась расчетном, то превзойти Капабланку было бы невозможно. Но тогда и шахматной игре наступил бы конец. Притягательная сила ея была бы почти такая же, как и притягательная сила правил арифметическаго сложения. И она прекратила бы очень скоро свое существование. А если старая шахматная игра все же сохранила жизнеспособность, то очевидно в ней имеется и умозрительное содержание, сокрытое в таинственных глубинах. И тогда Капабланку можно и

"Правительство республики Гаванны назначило на должность консула в Петербурге знаменитого молодого шахматиста Капабланку. Капабланка прибудет на берега Невы ко времени открытия международного конгресса в Петербурге. Теперь он находится в Берлине, где производит сенсацию своею замечательною виртуозною техникою игры в шахматы" 20 ноября 1913 года 'Петербургская газета'

"Вчерашний день был

даже очень нетрудно превзойти.

Совсем не из того камня вытесан Рубинштейна Его первенство несравненно 6олее длительное и прочное, чем первенство его кубинскаго соперника. Немало взял он на своем веку первых призов и даже в Сан-Себастьяне, где он в личной встрече разбил Капабланку, моральная победа осталась за ним, а не за Капабланкой. Перед его нападением пасовали уже все маэстро, и лишь очень немногие могут похвалиться выигранной у него партией. К тому же партиям Рубинштейна свойственно нечто своеобразное, что ощущается в его игрe, хотя и не поддается объяснению, и что ясно указывает на глубину его идей. Чувствуется, что в нем живет дух, недовольствующийся объяснением конкретного случая, но ищущий более общих точек зрения, открывающих широкие перспективы.

Рубинштейн еще продолжает развиваться. Во время турнира в Сан-Себастьяне видно было, что он вдруг развернулся, что он делает скачек, что он становится более страстным и пламенным, чем был Капабланка,

триумфом молодого шахматиста с острова Кубы г. Капабланки. Он играл одновременно с 21 сильнейшим шахматистом Москвы. Бой длился 4½ часа. В результате г. Капабланка, выиграл 13 партий, проиграл 5 и окончил в ничью 3. Принимая во внимание, что вчера против г. Капабланки выступали только игроки первой категории, следует признать достигнутый им результат исключительным. Более блестящего результата вряд ли добился бы и сам «чемпион мира» г.

наоборот, уже законченный игрок. Что он есть, тем и останется. Он начал играть четырех лет от роду. Теперь формы его игры окончательно застыли. От Рубинштейна мы можем ждать еще сюрпризов. Он, как плодородная почва, дарящая по мерe того, как становится старше, все новые, все более благородные плоды. Для шахматнаго мира в нем кроется клад, который следует беречь и охранять.

И вот мы все трое примем участие в одном и том же турнирe. Борьба, несомненно, будет жаркая, ибо каждый из нас всем сердцем, всеми силами будет добиваться победы. Но все же предстоящая борьба будет лишь одним из эпизодов. Решающего значения она иметь не может. Вопрос о преимуществе одного из двух стилей игры может быть решен лишь в матче между двумя противниками, встречающимися в целом ряде партий. В предстоящем турнире Капабланке придется доказать, что он достоин стать наряду с первыми игроками и что он заслужил возданные ему авансом похвалы. Для Рубинштейна и меня турнир имеет меньшее значение. Но все же довольно большое. Наша совесть художников

Ласкер. На обдумывание своих ходов г. Капабланка тратил вчера так же мало времени, как и во время сеанса одновременной игры с второстепенными игроками. Но самую игру вел, конечно, значительно осторожнее и с гораздо большим напряжением. Во время предыдущих сеансов не раз можно было наблюдать следующую картину: Г. Капабланка подходит к очередному противнику. Тот делает ход. Г. Капабланка с улыбкой рекомендует сделать другой ход:

будет побуждать нас к действию.

Кто получит первый приз это вопрос туманого будущего. Быть может, никто из троих, которых выделила публика. Быть может, счастливцем окажется доктор Тарраш или доктор Бернштейн. А быть может, другой русский, юный Алехин. Или еще кто-либо из многих превосходных маэстро, приникающих участие в турнире. В шахматной игре часто случается самое неожиданное. Но несомненно то, что предстоящая борьба будет представлять исключительный интерес. И бесспорно прав будет тот, кто наблюдая за перипетиями игры, будет думать: да здравствует борьба!

— Это будет лучше... Вчера таких советов г. Капабланка, конечно, уже не давал, и вообще никакой консультации, и даже разговоров в зале не допускалось. Публики было очень много. Тем не менее, во все время игры в зале царила мертвая тишина. Выиграли вчера у г. Капабланки: гг. Алехин, Эстрин, Рубцов, Перельцвейг и Выгодчиков. Первым кончил партию г. Выгодчиков. Он выиграл у г. Капабланки через 1 ½ часа после начала партии. В ничью сыграли гг. Герцык, Зубарев и

Исаев. Остальные проиграли. 12 февраля 1914 года "Русское слово"

Использованы материалы "Wiener Schach_Zaitung" 1914 и сайта "Газетные старости"

Философ на троне

Не знаю, как читатель, а я при упоминании имени Эммануила

Ласкера всегда вспоминаю эпизод из бессмертного эпоса Ильфа и Петрова «Двенадцать

стульев», посвященный лекции с последующим сеансом одновременной игры великого

комбинатора Остапа Бендера:

«…Вдруг на горизонте была усмотрена черная точка. Она быстро приближалась и

росла, превратившись в большой изумрудный парашют. Как большая редька, висел на

парашютном кольце человек с чемоданчиком.

— Это он! — закричал одноглазый. — Ура! Ура! Ура! Я узнаю великого философа-

шахматиста, доктора Ласкера. Только он один во всем мире носит такие зеленые

носочки.

Хозе-Рауль Капабланка-и-Граупера снова поморщился.

Ласкеру проворно подставили мраморную лестницу, и бодрый экс-чемпион, сдувая с

левого рукава пылинку, севшую на него во время полета над Силезией, упал в объятия

одноглазого. Одноглазый взял Ласкера за талию, подвел его к чемпиону и сказал:

— Помиритесь! Прошу вас от имени широких васюкинских масс! Помиритесь!

Хозе-Рауль шумно вздохнул и, потрясая руку старого ветерана, сказал:

— Я всегда преклонялся перед вашей идеей перевода слона в испанской партии с b5 на

c4.

— Ура! — воскликнул одноглазый. — Просто и убедительно, в стиле чемпиона! И вся

невообразимая толпа подхватила:

— Ура! Виват! Банзай! Просто и убедительно, в стиле чемпиона!!!».

Второй чемпион мира родился 24 декабря 1868 года в Берлинеке (Германия) в семье

кантора.

В шахматы Ласкер начал играть довольно рано и еще гимназистом подрабатывал в

кафе игрой на ставку, но вундеркиндом не был и турнирную карьеру начал лишь в

двадцатилетнем возрасте. Впрочем, он быстро достиг крупных успехов и уже через

пять лет, в 1894 году, победив в матче Стейница, стал чемпионом мира.

Воспитанный на игре на деньги в берлинских кафе — причем, не только в шахматы, но

и в карты — Ласкер с юности научился быть гибким и хитрым. В ситуации, когда

главное — результат, выбор стратегии и тактики борьбы с конкретным соперником

имел первостепенное значение. Именно тогда, играя в «Чайном салоне» и

«Кайзерхофе», он научился хладнокровно использовать слабости соперников,

подчинять все свои желания единственной цели — достижению победы.

Если Стейниц руководствовался своими шахматными теориями, понятиями, что есть

хорошо, и что есть плохо, и по большому счету не обращал внимания на качества

соперника, то Ласкер действовал с точностью до наоборот: против атакѐров он

«сушил» игру и шел в эндшпиль, против слабых счетчиков бросался в осложнения и

жертвовал фигуры, против стратегов нарушал позиционное равновесие, стремился к

позициям с нестандартной структурой и даже с нестандартным соотношением

материала. Шахматистам знаком термин «ласкеровская компенсация» — жертва ферзя

за ладью, слона, пешку… и психологическое преимущество!

Кроме шахмат Ласкер профессионально занимался математикой и философией. И,

между прочим, добился в них немалых успехов. В научной среде Ласкера знали,

высоко ценили его работы. Можно вспомнить знаменитые беседы с Эйнштейном, в

которых великий ученый чаще всего был слушателем.

В 1902 году Ласкер защитил диссертацию и стал доктором математики и философии. В

своих трудах молодой и зрелый Ласкер неизменно отстаивал концепцию беспощадной

жизненной борьбы, которую он изложил в книге «Борьба» (Emanuel Lasker «Kampf»,

1907). Средства борьбы меняются, но природа ее фактически неизменна. На основе

своего шахматного опыта Ласкер утверждает, что выбор целесообразных ходов как в

шахматах, так и в жизни ограничен, причем в игре мастеров это ограничение еще

заметнее и чем дальше идет игра, тем сильнее ограничение выбора. Кстати, автор

различает понятие веры как таковой, и веры во Всевышнего. По мнению Ласкера, тот,

кто не нарушает заповедей справедливости, но остается атеистом, вправе рассчитывать

на милость богов.

«Если бы Эммануил Ласкер мог предвидеть, что некто Гитлер опубликует свой опус под

сходным названием, приватизировав предмет интереса, он бы дал книге иное название,

но сохранил предмет — состязание — написал спустя сто лет Вячеслав Глазычев в

предисловии к русскоязычному изданию книги (Борьба/Пер. с нем. И.Н. Гиляровой. —

М.: «Европа», 2007).

Конечно, Стейница Ласкер обыграл в матче за шахматную корону в первую очередь, за

счет молодости. Крепкое здоровье, высокая концентрация, минимум явных ошибок,

ровная игра на длинной дистанции — эти вековечные преимущества молодости не

могли не сказаться. Но и в дальнейшем, в борьбе со сверстниками и более молодыми

соперниками, Ласкер доказал правомерность своего чемпионского титула. И всегда он

выбирал шахматное оружие строго «под соперника». В матче с Фрэнком Маршаллом

при первой же возможности менял ферзей и мучил соперника в эндшпиле. В матче

против Зигберта Тарраша старался по возможности использовать принципиальность

соперника в вопросах дебютной теории. Ласкер очень успешно использовал в борьбе

психологические факторы. Он проповедовал принцип «угроза сильнее ее исполнения»

и на доске, и за ее пределами. Важно вывести соперника из состояния равновесия,

заставить его ошибаться! Как тут не вспомнить его большие сигары, невинно лежащие

на столе во время партии с некурящим Нимцовичем…

Ласкер всегда четко оценивал ситуацию. Как не отметить его очень мудрое решение в

начале 20-х годов отказаться от честолюбивых замыслов вернуть себе чемпионскую

корону. Пускай молодые борются — здоровье дороже! Это решение позволило

легендарному маэстро сохранить силы, нервы и просто играть в шахматы. Помимо

непревзойденного по продолжительности 27-летнего чемпионства, Ласкер достиг

небывалой для шахматистов тех лет длительности жизни. И это на столь вредной

работе: с большими нервными нагрузками, бесконечными переездами, плохим

питанием, контрастами климата и т.д. и т.п. При этом даже на склоне лет Маэстро

добивался выдающихся турнирных успехов, например, в Москве 1935 года. Он сумел

сохранить свои лучшие качества, ему удалось остаться молодым за шахматной доской!

Уступив в 1921 году титул Капабланке, Ласкер еще долго, почти до самой смерти,

сохранял огромную практическую силу и не раз опережал в турнирах своего

исторического преемника на троне.

Ласкер всегда боролся до конца. Лозунг из его книги достоин висеть в каждом

спортивном зале: «Терплю поражение, но дорого продам свою жизнь. Я не отступаю!».

Впрочем, этот призыв могут использовать и военные и бизнесмены — все кому

приходится вступать в схватку с противником, будь то враг или просто нечестный

партнер.

В последние годы жизни, спасаясь от нацизма, Ласкер жил какое-то время в Советском

Союзе, а умер 11 января 1941 года в Нью-Йорке. Его заслуги огромны, величие не

подлежит сомнению, но волею судьбы и политических обстоятельств ему не выпала

спокойная обеспеченная старость.

Вот визитная карточка второго чемпиона мира — знаменитая комбинация с

жертвой двух слонов!

14.Кh5 Кxh5?(14...d4!) 15.Сxh7+! Kрxh7 16.Фxh5+ Kрg8 17.Сxg7!! Kрxg7 На 17...f6

выигрывало 18.Сh6!, а на 17...f5 – 18.Сe5 Лf6 19.Лf3!) 18.Фg4+ Kрh7 (18...Kрf6

19.Фg5#) 19.Лf3! e5 20.Лh3+ Фh6 21.Лxh6+ Kрxh6.

Черные спасли короля, но после 22.Фd7!

им все равно плохо. И белые выиграли.

Эмануил ЛАСКЕР — Джон БАУЭР

Амстердам, 1889

_________________________________________________________________________

_______________________________________________________

А теперь пара забавных историй о втором чемпионе мира

Глубокий психолог

Ласкер был чемпионом мира 27 лет и считал, что умеет определять характер и

способности человека по стилю игры. Однажды в Москве к нему подошла женщина и

показала пожелтевший лист бумаги с какой-то старой партией.

— К сожалению, ничем не могу вас утешить — откровенно сказал Ласкер. — Ваш

родственник излишне упрям, плохой психолог, к тому же туповат и лишен чувства

юмора. Боюсь, из него ничего не выйдет.

— Но ведь эта ваша собственная партия, случайно попавшая ко мне, — рассмеялась

женщина.

Ласкер ухмыльнулся, потом на несколько секунд задумался и изрек:

— Все правильно. Вот Капабланка меня и обыграл.

Тонкий логик

Ласкер приехал в Париж и остановился в отеле, который ему посоветовал лондонский

приятель. Оставив свой багаж, он отправился в кафе «Режанс», где и провел весь

вечер. Было далеко за полночь, когда чемпион мира обнаружил, что забыл, где

находится его отель. Переночевав у знакомого, утром он отправил в Лондон телеграмму

с просьбой прислать ему адрес отеля. А тем временем купил карту Парижа и стал

внимательно ее изучать.Наконец, поиски увенчались успехом. Войдя в свой номер, он

заметил на столе телеграмму из Лондона: Ласкеру. Париж, ул. Латур, 12.

Ваш адрес: Париж, ул. Латур, 12. По рассеянности Ласкер отправил телеграмму без

обратного адреса, и его приятель, добросовестный англичанин, никак не мог понять, в

чем смысл этой загадочной просьбы.

ИСТОРИЯ

= * э м й н у и л II И ДВЕ ДИКТАТУРЫ

СТРОГО СЕКРЕТНО - ИЗ АРХИВА ПРЕЗИДЕНТА РОССИИ

Публикуемый отрывок, посвященный двухлетнему пребыванию второго чемпиона мира в СССР, является частью статьи «Цугцванг для шахматного вождя (Неизвестный Крыленко)». В полном объеме рассказ о прокуроре республики, многолетнем Председателе Всесоюзной шахматной секции Николае Крыленко можно прочесть на сайте www.64.ru

...Десять лет спустя после I Московского международного турнира, «прорвавшего культурную блокаду», шахматный «главковерх» взялся организовать II Московский. Самое время! За эти годы он, Крыленко, выковал замечательные шахматные кадры! 24-летний Миша Ботвинник вполне может взять 1-й приз, должны пощипать хваленых западных маэстро заметно выросшие в классе Кан, Рагозин, Рюмин (Николай, жаль, серьезно болеет...), из «стариков» — не подарок Западу Левенфиш, да и Богатырчук.

Что касается зарубежных звезд — еще задолго до турнира Крыленко знал, что в Москву собирается приехать Эма- нуил Ласкер. Причем старик наводит мосты, чтобы бросить якорь в Советском Союзе: национал-социализм выдавил Эмануила из Германии, он вместе с женой обретается в Англии.

То, что после II Московского (где 67- летний Ласкер занял 3-е место, опередив на пол-очка Капабланку!) Эмануил II поселился в Москве — факт общеизвестный.

Но почему ему не ложилось подольше в СССР, где он получил прекрасную квартиру в престижном районе Москвы, все условия для научной (как, разумеется, и для шахматной) работы?

Версия автора нескольких биографических книг о 2-м чемпионе мира И.Линдера:

«Даже далеко не полный перечень совершённого Эмануилом Ласкером в 1935-1937 годах позволяет заключить: московский период был исключительно творчески насыщенным. Что же заставило его в конце октября 1937 года внезапно оставить Советский Союз и выехать в Америку?

Известен рассказ Марты (он приводится в книге Й.Ханнака о Ласкере, Зап. Берлин, 1952) о том, как во время одной из прогулок по Москве в жаркий августовский день 1937 года Эмануил спросил ее, какой подарок она желала бы получить к предстоящему в ноябре 70- летию. И что он готов выполнить любое ее желание. Она сказала, что хотела бы увидеться с дочерью и внуками, живу

щими в Америке. Ласкер немедленно дал согласие.

У нас нет оснований сомневаться в правдивости этого рассказа. История любви Эмануила и Марты достойна романа. В Российском Государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ) сохранились воспоминания Марты, которые подтверждают их духовное взаимопонимание. Рисуя светлый образ Эмануила, они столь же прекрасно характеризуют и саму Марту, ее литературный талант, тонкость душевного склада, искренность и глубину чувств к гениальному супругу.

И все же высказанная ею причина отъезда представляется мне больше предлогом. Ведь еще год назад она виделась с дочерью в Англии. Да и поездка в Америку была не только очень дорогим удовольствием, но и сопряжена с достаточно тяжелыми и длительными нагрузками. Неужто все это для того, чтобы отметить юбилей и вскоре вернуться в Москву?! Стоило ли тогда забирать с собой все более или менее ценные вещи, книги, рукописи и т.п. — все, кроме мебели!

Эта необычность отъезда не ускользнула от внимания Федора Дуз-Хоти- мирского, навестившего супругов и увидевшего их лихорадочно собирающими вещи: «Ласкера я застал за разборкой и увязыванием книг. Выглядел он усталым... И глядя на сборы, царившие в доме, можно было подумать, что готовилось переселение не далее как на другую квартиру». При этом о предстоящем отъезде «Ласкер не обмолвился ни единым словом» («Шахматы в СССР», 1980, № 4).

Скорее всего, истинная причина была в ином: в Москве резко накалился политический климат. За известными процессами последовали аресты и исчезновения ряда лиц, с которыми еще недавно встречался и находился в дружественных отношениях Ласкер. К примеру, шахматный композитор, журналист и переводчик Петр Муссури (сотрудник «64»), еще недавно выезжавший в качестве корреспондента в Ноттингем, бывал в

гостях у Ласкера. Это он привел экс-чемпиона мира на юбилей композитора Алексея Троицкого и детский шахматный праздник на Стадионе юных пионеров в мае 1936 года. Как вдруг 20 марта 1937 года он был арестован... (И уже 1 августа вместе с матерью расстрелян; только двадцать лет спустя они были полностью реабилитированы).

В начале того же года столь же внезапно исчез с горизонта многие годы находившийся с Ласкером в дружеских отношениях, а после приезда в Москву опекавший его известный шахматный деятель Валериан Еремеев (1899-1980). Его надолго «откомандировали» на работу на Дальний Восток. После войны Еремеев рассказывал мне, что лишь таким образом он был спасен от репрессий, которые угрожали всем близким к Николаю Крыленко — наркому юстиции и председателю Всесоюзной шахматной секции. (Арестованному и расстрелянному в августе 1938 года. В 1955 году он был полностью реабилитирован.)

Хотя Ласкера все это непосредственно не коснулось, он был достаточно опытен и наблюдателен, чтобы понять, к чему все клонилось. Он чувствовал: лучшим выходом в сложившейся ситуации явится отъезд из Москвы под каким-либо благовидным предлогом. Ему было тяжело решиться на этот шаг — за два истекших года он глубокими корнями врос в шахматную жизнь Советского Союза. Но Ласкер был тонким политиком. Да и чувство признательности стране Советов не позволяло совершить отъезд без какого-либо предлога».

А теперь — письмо Ласкера, которое он отправил 4 марта 1935 года из отеля «Националь» руководителю советских шахмат:

«Многоуважаемый господин Крыленко! В одной научно-исследовательской математической работе, которую я начал, я чувствую недостаток материалов. Мне бы очень хотелось получить возможность, начиная с 1 октября, жить в городе СССР, в котором имеется хорошая математическая библиотека, чтобы я мог примерно в течение 2-х лет (выде

20ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ № 4. 2006

лено нами. — Авт.) окончить эту работу.Что касается шахмат, то я охотно

работал бы как писатель и прошу облегчить мне вступление в Союз для этой цели. В качестве шахматиста я бы хотел сохранить полную независимость. Однако я выставляю план основания школы шахматного искусства или академии шахматной игры, где бы путем постановки докладов и дискуссий по ним разрабатывались вопросы философии, психологии и истории шахматной игры, само собою, разумеется, в той мере, в какой организация признает это соответствующим ее намерениям. Свои отношения с заграницей я хочу поддерживать и в том случае, если я получу право жить здесь. Например, я бы хотел иметь полную свободу поездок за границу. Я в состоянии оплатить их стоимость, так как имею небольшое имущество в Лондоне и могу иметь заработок за границей в качестве шахматиста и писателя.

Я бы чувствовал себя в России как в родной стране, и прошу Вас, уважаемый господин Крыленко, не отказать поддержать это мое ходатайство.

Более подробно относительно моей математической работы я сообщил господину Вайнштейну.

С особым уважением Эммануил Ласкер».

Это хранящееся ныне в архиве президента РФ письмо (на которое, кстати, И. и В. Линдеры в своих книгах не ссылаются), в сущности, исключает все споры и догадки насчет отъезда четы Ласкеров из Москвы в октябре 37-го. Мудрый Эмануил с самого начала планировал ограничить срок своего пребывания в СССР двумя годами, похоже, он еще в 35-м предвидел, куда влечет рок событий тоталитарную советскую систему — к Большому Террору 37-38 годов...

Ясно, что вопросы, которые Ласкер ставил перед Крыленко, тот мог решить, только обратившись на самый верх, к Сталину. Это письмо — вождю и лучшему другу советских физкультурников от вождя шахматного, также, очевидно, неизвестно И. и В. Линдерам и другим биографам великого чемпиона, как и оперативно принятое партийным ареопагом решение «по Ласкеру» (и оба этих документа хранятся в архиве президента РФ).

Н. Крыленко —И. Сталину 11 марта 1935 г.Секретно ЦК ВКП (б) тов. СталинуКопия: Председателю ЦИК СССР тов. Калинину«Один из участников Международно

го шахматного турнира, бывший чемпион мира, в течение 26 лет сохранявший за собой это звание, 67-летний старик Эммануил Ласкер на днях обратился ко мне с письмом, копию которого прилагаю и сущность которого заключается в просьбе разрешить ему жить в Советском Союзе, начиная приблизительно с 1

октября, в течение двух лет для окончания его математической работы (он — доктор математики) с сохранением за ним права выезжать за границу для участия в других международных шахматных турнирах.

Имя Ласкера известно всему шахматному миру. Это один из наиболее крупных и талантливых художников этого рода художественного творчества. Его партии, несмотря на то, что Ласкеру 67 лет, полны юношеской силы и поражают глубиной замысла и красотой исполнения.

Ласкер находится сейчас в тяжелом положении. Он бежал из Германии, где фашисты разгромили его квартиру, и живет кое-как в Лондоне. По существу, его ссылка на математическую работу — предлог для того, чтобы скрыть обидную правду, что будущее в условиях капиталистического мира не обещает ему ничего, кроме материальной нужды и одинокого конца.

Московский Международный шахматный турнир привлек к себе широкое внимание не только советской общественности, но и за границей, причем игра советских мастеров отмечается, как особо выдающаяся.

Об этом же свидетельствует такой факт, как восторженная статья о шахматном искусстве в СССР, помещенная в Парижских «Последних Новостях» нынешним чемпионом мира, белогвардейцем и ренегатом Алехиным.

В этих условиях оказание внимания Ласкеру со стороны Советского Правительства может послужить лучшим политическим аккордом к завершению Международного шахматного турнира и к еще большему поднятию авторитета СССР, хотя бы только в шахматных кругах за границей.

Одновременно это положило бы конец некрасивой истории, которую проделал с Ласкером наш ОГИЗ, который с 1925 г., несмотря на заключенный договор, не выплатил ему за его книги обещанных 3.000 руб. гонорара под тем предлогом, что договор не был заключен в инвалюте.

Я просил бы санкционировать следующие мероприятия в отношении Ласкера:

1. Пойти ему навстречу и разрешить ему остаться в СССР вместе с женой, сколько он хочет.

2. Предложить ЦИК СССР наградить его званием «заслуженного деятеля искусства» с назначением ему пенсии на все время его пребывания в СССР, в1.000 руб. в месяц.

3. Предложить ОГИЗу немедленно закончить расчеты с Ласкером — в этом последнем случае — в советской валюте, и договориться с ним, если Ласкер не останется в СССР, о порядке выплаты указанной задолженности в инвалюте.

Очень прошу Вас соответственно разрешить этот вопрос.

С коммунистическим приветом Н. Крыленко».

В «некрасивой истории, которую проделал с Ласкером» ОГИЗ, некрасивую роль сыграл «Шахматный листок». В 1930-м главный шахматный журнал страны недобро откликнулся на издание в Берлине ласкеровской книги «Стратегия карточной игры»: «Мы знали Эмануила Ласкера как выдающегося шахматиста, математика, философа и драматурга. Наше молодое поколение училось на его далеко не заурядных шахматных трудах. Тем обиднее видеть нам уже сошедшего с шахматной сцены старика (оказавшись в 1927-м за бортом звездного матч- турнира в Нью-Йорке, Ласкер разобиделся на весь шахматный свет и объявил, что в турниры он больше ни ногой. - В.Н.) в новом, но уже позорном амплуа... Какая жалкая метаморфоза, особенно если подумать, на какую аудиторию рассчитана новая книга Ласкера, но в буржуазном обществе этика определяется одним словом: деньги. За деньги вас покупают, продают и изображают на обложке собственной книги не то шутом, не то «клубным арапом».... То обстоятельство, что он закончил свою карьеру столь бесславно, отшатнет от него многих советских шахматистов.

К нашему стыду мы должны сознаться, что Госиздат еще в 1927 году вел переговоры с Ласкером по поводу этой книги, приобрел ее в рукописи и за подобную дребедень, по-видимому, даже расплачивался валютой. Кое-кому следовало бы заинтересоваться этим вопросом».

Разумеется, после такой рецензии (в безымянном авторе которой угадывался «железный» ответредактор «Шахлистка» А.Ильин-Женевский) ОГИЗ не рискнул бы уже выплатить Ласкеру обещанный гонорар ни в какой валюте мира, поскольку «кое- кто» упек бы тогда огизовцев кое-куда...

Выписка из протокола заседания Политбюро ЦК ВКП(б)

«Заявление Эм. Ласкера»№ П23/140 19 марта 1935 г.СТРОГО СЕКРЕТНО Разрешить Эм. Ласкеру остаться в

СССР вместе с женой, на срок по его желанию, с сохранением за ним права выезжать за границу для участия в международных шахматных турнирах.

СЕКРЕТАРЬ ЦКВ тетрадях «записи лиц, принятых

генсеком в Кремле», зафиксировано, что 25 мая 1935 года Крыленко побывал у Сталина в кабинете, возможно, как раз утрясал «ласкеровский вопрос». Заметим: политбюро не откликнулось на просьбу Крыленко «наградить» Ласкера званием заслуженного деятеля искусства. Из всех советских шахматистов единственный, кто удостоен этого звания — этюдист петербуржец Алексей Алексеевич Троцкий, в 1928-м. Ничего не говорится в лаконичной «выписке из протокола...» и о том, назначена ли была Ласкеру пенсия в 1000 рублей...

Посетите сайт www.64.ru 21