Свобода выражения и диффамация: буква закона и реальное положение дел

Исследование подготовлено Ассоциацией независимой прессы (АPI) совместно с Центром независимой журналистики при финансовом содействии

Фонда Сорос-Молдова. Изложенные в докладе точки зрения принадлежат авторам и не обязательно

отражают позицию спонсора.

1

2

В исследовании «Свобода выражения и диффамация: буква закона и реальное положение дел» принимали участие: Координатор проекта Петру МАКОВЕЙ Авторы: Ион БУНДУКИ («Вместо предисловия»; «Школа 2009 года: уроки апрельских событий») Жанета ХАНГАНУ («Европейская конвенция и Европейский суд по правам человека о свободе выражения и диффамации») Юлиан БАЛАН («Соответствие молдавского законодательства о свободе выражения и диффамации стандартам Европейского Союза») Дойна КОСТИН («Правосудие и СМИ. Мониторинг исков о защите чести, достоинства и деловой репутации, возбужденных против масс-медиа в 2005-2009 гг.») Также, в проекте сотрудничали: редакторы Родика МАХУ, Олег ХИТАЛЬСКИЙ; ассистенты Родика МАЛИК, Виктор УРСУ, Наталья КОЧАН.

3

СОДЕРЖАНИЕ: Вместо предисловия.................................................................................................................... Глава I. Европейская конвенция и Европейский суд по правам человека о свободе выражения и диффамации......................................................................................................... 1. Общие принципы......................................................................................................................... 2. Ограничения свободы выражения ........................................................................................... 3. Свобода выражения и диффамация......................................................................................... 4. Свобода выражения и частная жизнь..................................................................................... 5. Свобода выражения и общественный порядок....................................................................... 6. Свобода выражения и судебная власть................................................................................... 7. Право на получение информации .............................................................................................. 8. Выводы ........................................................................................................................................ Глава II. Соответствие молдавского законодательства о свободе выражения и диффамации стандартам Европейского Союза....................................................................... 1. Законодательные положения о свободе выражения мнений в РМ ….................................. 2. Свобода выражения в ЕС, стандарты и тенденции ….................................................. 3. Соответствие законодательных положений РМ о свободе выражения мнений стандартам ЕС............................................................................................................................... 4. Взаимосвязь между свободой выражения и диффамацией ................................................... Глава III. Правосудие и СМИ. Мониторинг исков о защите чести, достоинства и деловой репутации, возбужденных против масс-медиа в 2005-2009 гг.............................. 1. Иски о защите чести, достоинства и деловой репутации, возбужденные против масс-медиа (общие сведения) ................................................................................................................. 2. Обзор исков о защите чести, достоинства и деловой репутации, получивших наибольший резонанс в 2005-2009 гг. ........................................................................................... 3. Судебные разбирательства против журналистов: тенденции в национальной практике…………………………………………….............................................................................. 4. Практика на местах и практика в столице …........................................................................ Глава IV. Школа 2009 года: уроки апрельских событий........................................... 1. Преамбула………………………………………............................................................................... 2. Школа 2009 года для СМИ: неизвлеченные уроки …......................... 3. Школа 2009 года для СМИ: уроки извлеченные и уроки, которые предстоит извлечь....... 4. Школа 2009 года для органов публичного управления: неизвлеченные уроки …................... 5. Школа 2009 года для гражданина: уроки извлеченные? ........................................................ 6. Вместо заключения.....................................................................................................................

4

Вместо предисловия В данном исследовании мы излагаем свою точку зрения на сложившуюся практику рассмотрения в судах исков по фактам диффамации. Представленные ниже мнения не претендуют на истину в последней инстанции, они лишь преследуют единственную цель: быть донесенными широкой общественности для того, чтобы стать предметом обсуждения среди как можно большего количества граждан нашего государства. Человечество давно шагнуло в информационную эру, для которой характерен существенный количественный рост источников информации: как традиционных, так и виртуальных масс-медиа. Выросший объем информации привел к участившимся случаям обращения в суд с диффамационными исками против СМИ. В Молдове, к примеру, на протяжении 2005-2009 годов зарегистрировано 73 судебных процесса, возбужденных против СМИ по обвинению в умалении чести, достоинства и деловой репутации. Из 165 жалоб против Правительства Республики Молдова, удовлетворенных Европейским судом по правам человека (по состоянию на 1 октября 2009 года), каждый 11-й иск касался нарушения права на свободу выражения, каждый 15-й оспаривал национальные процедуры по рассмотрению исков о диффамации, предусмотренных Гражданским кодексом (ст. 7 и 7/1 прежнего кодекса или ст. 16 действующего кодекса — «Защита чести, достоинства и деловой репутации»). В России за 10 лет число судебных процессов против СМИ по фактам диффамации возросло в пять раз1. Этот факт свидетельствует, с одной стороны, о том, что СМИ чаще стали прибегать к диффамации, с другой же стороны, что граждане все чаще обращаются в суд, полагая, что их честь и достоинство пострадали. Истцы, как правило, это относится и к Республике Молдова, влиятельные в обществе люди, поэтому судебные разбирательства получают большой общественный резонанс. Вовлечение СМИ в диффамационные разбирательства обходится им довольно дорого — на это тратятся время, деньги и нервы. В этой связи примечателен пример газеты «Flux», против которой пять лет назад депутат Виктор Степанюк подал гражданский иск, утверждая, что опубликованная газетой статья «Încă patru comunişti s-au pricopsit cu case din banii noştri» нанесла ущерб его чести и достоинству. Решением суда газету обязали опубликовать опровержение и выплатить истцу 30 тысяч леев в качестве возмещения морального ущерба. Впоследствии Высшая судебная палата (ВСП) снизила сумму компенсации до 5 тысяч леев и одновременно констатировала, что нижестоящие правовые инстанции приняли правильное решение по иску депутата. Дело дошло до ЕСПЧ, который 24 ноября 2009 года вынес обвинительное заключение в отношении Республики Молдова за нарушение права на свободное выражение мнения и обязал государство выплатить газете «Flux» около 5 тысяч евро, в том числе 3 тысячи евро в порядке возмещения морального ущерба2. В ноябре 2009 года кишиневский суд обязал газету «Flux» выплатить в пользу депутата Иона Плешки (Альянс «Наша Молдова») 100 тысяч леев (8620 долларов США) в виде моральной компенсации за опубликование статьи «O pereche de nedespărţit sau cum s-a instalat Urechean în jilţul de primar» (4 июля 2008 г.), запятнавшей честь, достоинство и деловую репутацию. Редакция газеты «Flux» заявила о намерении обжаловать вынесенное судебное решение в ЕСПЧ. Однако обращение в ЕСПЧ — не гарантия успеха. Напомним, что в июле 2008 года жалоба газеты «Flux», которая посчитала, что ее несправедливо наказали за диффамацию, была отклонена ЕСПЧ, который свое решение обосновал тем, что свобода прессы основывается на ответственной журналистике. Поводом для осуждения газеты послужила статья, опубликованная на основании анонимного письма

1 Потапенко, С.В. Проблемы судебной защиты от диффамации в СМИ: Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук 2 25 noiembrie 2009 // MONITOR MEDIA #0430(31)

5

группы родителей, в котором директор лицея обвинялся в нецелевом расходовании денежных средств и в получении взяток в обмен на обещание принять детей в свой лицей. Сославшись на право свободного выражения мнения, газета обжаловала в ЕСПЧ гражданский иск, поданный против нее директором лицея. В вынесенном заключении суд отмечал, что несмотря на серьезность обвинений в адрес директора газета не провела никакого расследования, не попыталась связаться с руководством лицея, которому к тому же не предоставила и право на реплику. Согласно ЕСПЧ, свобода выражения не дает журналистам права действовать безответственно и выступать с беспочвенными обвинениями. Суд посчитал, что газета грубо нарушила принципы ответственной журналистики, и решил, что в данном случае никакого посягательства на свободу прессы не было. Рекордная сумма компенсации за моральный ущерб, которую пытались отсудить в молдавских инстанциях в исках по защите чести, достоинства и деловой репутации в период 2005-2009 гг., составляет 10 миллионов леев. В Москве (Россия) с издателя газеты «Версия» и журналиста Олега Лурье в июле 2003 года суд взыскал 7,5 млн рублей (около 250 тысяч долларов США) в пользу истцов — ОАО «Альфа-банк» и ООО «Альфа-Эко» за ущерб, нанесенный деловой репутации. В ноябре 2009 года английская актриса Кэт Уинслет отсудила у британского таблоида «Daily Mail» 25 тысяч фунтов стерлингов (28 тысяч евро). Поводом для подачи иска послужил тот факт, что таблоид поставил под сомнение программу артистки по занятию спортом. В декабре 2008 года предполагаемая любовница Радована Караджича выиграла диффамационный процесс против скандальной газеты «Press». Белградский суд взыскал с газеты 2,5 млн динаров (28 тысяч евро) в пользу Милевы Чичак. Ранее «Press» утверждала в одной из статей, что у Милены была любовная связь с Радованом Караджичем, обвиненным Международным Гаагским трибуналом в военных преступлениях. В ноябре 2008 года Роберт Мурат, подозреваемый в исчезновении 4-летней девочки на курорте Прайя-де-Луж в Португалии, где она отдыхала с родителями, выиграл иск к компании «British Sky Broadcasting» и получил в порядке компенсации 600 тысяч фунтов стерлингов (около 700 тысяч евро) за диффамационные утверждения в свой адрес, появившиеся примерно в 100 статьях. Мурат привлек к суду и «Associated Newspapers», «Express Newspapers», «MGN Limited», «News Group» — всего 11 изданий. В России за один только год медиаструктуры выплатили более 43 миллионов рублей (около 1,5 млн долларов США) в порядке компенсаций за диффамацию. В США хотя количество диффамационных исков, поданных в суд, падает, растет сумма компенсаций, выплаченных истцам, выступавших против СМИ — от 1,5 млн долларов в 80-е годы до 3,4 млн долларов в 2000-е годы3. В Республике Молдова за последние пять лет в судебные разбирательства по защите чести, достоинства и деловой репутации были вовлечены 25 кишиневских СМИ и 19 местных/региональных медиаорганизаций. Участившиеся диффамационные иски в СМИ придают этой проблеме особую остроту. Вопрос очень сложный, так как в диффамационном судебном процессе «сталкиваются»:

● право истца на защиту чести, достоинства и деловой репутации, ущемленных СМИ; ● право масс-медиа на свободное распространение информации; ● право гражданина на получение общественно-значимой информации.

В судебной практике Республики Молдова в диффамационных спорах в основном учитывается конституционное право истца, конституционные же права СМИ остаются в стороне, а иногда и вовсе игнорируются. Важно, чтобы диффамационные споры не запятнали доброе имя гражданина, но, в это же время, и не навредили свободе прессы и

3 www.medialaw.org

6

свободе слова. Это довольно трудная задача, так как мы сталкиваемся с парадоксом. Ведь что такое диффамация, и когда мы имеем с ней дело? Когда оглашаются факты, позорящие чью-то честь и достоинство, и когда суд констатирует наличие и остальных указанных в законе обстоятельств, например, публичный характер утверждений. Следует отметить, что на данном этапе вопрос о том, соответствуют ли утверждения действительности, не ставится. Закон ограничивается констатацией факта: оглашение данных фактов является диффамацией, и требует соответствующего наказания. Следовательно, до этого момента свободы прессы не существует, так как для судебного разбирательства достаточно простой констатации факта умаления чьей-то чести. И только с этого момента может «вступить в игру» правда, т. е. журналист может доказать, что его утверждения соответствуют действительности. Если удастся убедить в этом суд — его освобождают от ответственности. Но доказать можно лишь в том случае, если оглашенные сведения основаны на реальных диффамационных фактах, потому что лишь факты доказуемы. Складывается поистине любопытная ситуация. С одной стороны, порочащие сведения могут быть правдой — даже в тех случаях, когда они квалифицируются как диффамация. С другой стороны, налицо определенное «право на диффамацию» в той степени, в которой диффамационное утверждение соответствует действительности. Вот в чем парадокс: диффамация — деликт зачастую простительный. Право на диффамацию, т.е. право оглашать порочащую истину, является свободной при определенных обстоятельствах. Но журналист не всегда в состоянии доказать достоверность своих утверждений. И тогда возможны два сценария развития событий в зависимости от того, насколько следует судья букве закона. Первый сценарий: журналист должен доказать, что оглашение им порочащих сведений носило бескорыстный характер и было продиктовано искренним желанием довести до сведения сограждан важную с его точки зрения информацию, что сделал он это без злого умысла, без желания умалить чью-то честь и достоинство и что был достаточно внимательным при подготовке материала. Иными словами, понятия «истина», «искренность», «бескорыстие» могут стать орудием самозащиты журналиста. Следовательно, «право на диффамацию» — это парадоксальный результат свободы прессы в той степени, в которой ее применение вписывается в рамки ответственности. Проще говоря, журналист ответствен за свободу, которой он пользуется, критикуя своих сограждан. К этому сводится буква закона. Но закон применяют судьи, и возможное толкование некоторых положений может привести к совершенно иной развязке, отличной от изложенного выше сценария. Трудность оценки и рассмотрения исков о защите чести, достоинства и деловой репутации имеет и другие корни. Эта сложность нередко вытекает из формулировки самих текстов законов, в том числе о диффамации. Примером может служить, например, название ст. 16 Гражданского кодекса — «Защита чести, достоинства и деловой репутации». «Толковый словарь живого великорусского языка» В. Даля даёт следующие трактовки понятий:

честь — (1) Достойные уважения и гордости моральные качества человека; его соответствующие принципы; (2) Хорошая, незапятнанная репутация, доброе имя; (3) Целомудрие, непорочность; (4) Почет, уважение.

достоинство — (1) Положительное качество; (2) Совокупность высоких моральных качеств, а также уважение этих качеств в самом себе; (3) То же, что титул.

репутация — Приобретаемая кем-чем-н. общественная оценка, общее мнение о качествах, достоинствах и недостатках кого-чего-н. (хорошая, плохая, незапятнанная репутация)4.

4 «Толковый словарь живого великорусского языка» В. Даля.

7

Нетрудно заметить, что у этих понятий нет четких определений. С некоторыми оговорками можно сказать, что «честь» означает «достоинство и репутация». Это допустимо в беллетристике, но никак не в тексте закона, так как всякая неточность оставляет место для разного рода злоупотреблений. Эти понятия, с одной стороны, предполагают самооценку человека, с другой стороны, его оценку другими людьми. Как правило, самооценка и оценка окружающих не совпадают. И тогда, условно говоря, судье придется определить, сколько чести, достоинства и репутации было у истца, и каков уровень нанесенного им ущерба. Но как определить? В одном из штатов США судья вначале выясняет, как оценивают истца окружающие, чтобы убедиться в том, что он обладает «честью, достоинством и репутацией». Потому что если у него этих качеств нет, нечего защищать. В Псковской области (Россия) судья вынес приговор: у губернатора области нет деловой репутации. В любом случае именно судье надлежит определить уровень умаления чести, достоинства и репутации. С точки зрения правовой науки честь и достоинство — это морально-правовые категории. В Гражданском кодексе их определение отсутствует, возможно, в том числе потому, что моральное категориальное пространство значительно шире правового, и это предполагает дополнительные сложности при дефинициях. Возможно, правовые механизмы были бы более продуктивными, если бы защищали не честь и достоинство человека, которые больше относятся к самооценке человека, а его доброе имя или репутацию, которые оцениваются окружающими. Доброе имя, репутация имеют большое значение для отношений между людьми. Если у человека нет чести, если он лишен чувства собственного достоинства, оттуда взяться репутации, доброму имени (что имеет большое значение для окружающих)? Поэтому и защищать нечего. Это значит, что если мы относим честь и достоинство к морально-правовым категориям, необходимо разделить прерогативы. О чести и достоинстве пусть заботится сам человек, а не бегает за их защитой в суд, судебные же механизмы должны заняться производным чести и достоинства — добрым именем, репутацией человека, без вторжения в нравственное пространство. Честь и достоинство не следует воспринимать как слоганы, которыми можно жонглировать в суде. Каждый определяет для себя, сколько у него чести и достоинства. А общество его может «наградить» добрым именем, репутацией, если он этого заслуживает. Такой подход позволяет «измерять» доброе имя, репутацию, и именно их следует защищать. Нелишне каждому из нас призадуматься над тем, насколько мы нравственно полноценны для того, чтобы с помощью суда пытаться заставить других поверить в нашу добродетель. Десятилетия мы жили по двойным стандартам, которые не лучшим образом отразились на нашем достоинстве. Доказательством этого является, например, степень коррупции в нашем обществе или мера нашей толерантности. Парадокс: мы долгие годы теряли свои честь и достоинство, но требуем спешно восстановить их через суд. С точки зрения нравственности требование материальных компенсаций за моральный ущерб — абсурд. Это первое доказательство отсутствия нравственной полноценности. С другой стороны, люди везде одинаковые, имеют одинаковые права, но, скажем, в России рекордная сумма компенсации за моральный ущерб превысила 7,5 млн рублей, а в Нидерландах составила около 3 млн (в рублевом эквиваленте). Насколько же по-разному оценивается честь в различных странах, несмотря на то, что люди везде одинаковы?! Иными словами, необходимы точные законодательные предписания, отправной точкой которых служат определенные основоположные принципы, положения. Когда основные положения расплывчаты, возникают сбои на уровне применения закона. Закон не должен вступить в силу до тех пор, пока в нем присутствуют неточности. Когда я пишу «закон», то в первую очередь имею в виду Конституцию. Гражданский кодекс, а также другие законы, относящиеся к понятию «диффамация», нередко пытаются — и часто неудачно — смягчить ошибки Основного закона.

8

Известный голландский судья, эксперт TACIS Villem Alites как-то на публичных дебатах о диффамации выразил недоумение тем, что защита чести, достоинства и репутации является частью Конституции России. (Nota bene! И частью нашей Конституции!) Уточним: ни Европейская конвенция о защите прав человека, ни ст. 10 Конвенции не содержат прямых положений о защите достоинства и репутации человека. В большинстве западных стран такие положения не носят конституционного характера. Но ст. 10 говорит о свободе выражения мнений — в пределах, когда это не затрагивает репутации и прав других лиц. Иными словами, на статью 10 можно сослаться и в тех случаях, когда необходимо ограничить свободу выражения. Но условия для ограничения свободы слова наступают только тогда, когда это совершенно необходимо в демократическом обществе, т. е. во имя демократии. Именно этим принципом руководствуется судья: ограничение свободы выражения должно быть целесообразной для поддержания демократии. Ограничение свободы выражения допустимо только при острой социальной необходимости. Ст. 10 защищает даже информацию шокирующего характера, потому что информация в целом не может быть только нейтральной или восхваляющей. ЕСПЧ неоднократно подчеркивал необходимость более широкой трактовки информации, более высокого уровня толерантности, без которой демократия не может существовать. И если высший закон нашей страны обязывает прессу «обеспечивать достоверное информирование общественности», впору задаться вопросом: в какой степени между «информировать достоверно» и «предоставлять шокирующую, оскорбительную информацию» можно поставить знак равенства? Свобода выражения дает журналисту право прибегнуть к определенной дозе преувеличения. Если тема достаточно важная, то использование автором шокирующих или оскорбительных выражений оправдывает его, следовательно, общественный интерес превалирует над интересом закона, связанным с защитой чести других лиц. Право на собственное мнение включает в себя и право журналиста использовать оскорбительные эпитеты в адрес своего оппонента, если своим поведением оппонент провоцирует его к этому, а применение эпитетов необходимо для придания большего резонанса общественно значимой теме. Что касается ст. 16 Гражданского кодекса, то следует ответить на вопрос: какова ее цель и как можно практически осуществить эту цель? Выше уже шла речь о том, что невозможно установить, сколько у человека чести и достоинства. Зато его доброе имя или репутацию, которые выражаются оценкой других, определить можно. Поэтому целью ст. 16 должна быть защита физических лиц или организаций (они могут выступать в качестве истца или ответчика), репутации которым был нанесен ущерб, что привело к потере уважения со стороны общества, выставило их в отрицательном свете или вызвало подозрительное отношение к ним со стороны окружающих. Целью ст. 16 не должна быть защита репутации там, где ее нет. Теперь о том, что касается синтагмы «деловая репутация»... Что бы она означала? Репутация человека, представляющего те или иные деловые круги? Если да, то к каким деловым кругам принадлежат политики, поэты или священнослужители, скажем? Если же «деловая репутация» означает высокий профессионализм в любой сфере деятельности, то что должен установить судья: наличие этого самого профессионализма или его результат? Наличие вопросов и отсутствие ответов на них наводит на мысль о том, что с законными предписаниями нужно повременить до тех пор, пока не будет найден правильный механизм измерения данных понятий. Не претендуя на истину в конечной инстанции, попытаемся ответить на вопрос: почему важно, чтобы журналист пользовался свободой слова, и почему эта свобода поистине судьбоносна для демократии? Вольтер сказал, что готов принести себя в жертву ради права всех и каждого высказать свои идеи, пусть эти идеи враждебны для него лично. Но что понял Вольтер, с трудом постигаем мы.

9

При наличии собственного мнения (некоторые теряют это качество: или безропотно подчиняются мнению начальства или лишаются способности критически мыслить) и права излагать его публично, каждый имеет возможность доводить до сведения окружающих суть своих интересов, собственную позицию и, прибегая к другим правам и свободам, отстаивать свои интересы. Все недемократические режимы скрывают правду, дезинформируют, цензурируют, ограничивают свободу слова. Ограждение свободы выражения равнозначно ограничению свободы знать правду и, следовательно, беспредельно расширяет возможности режима для удержания власти. Власть прекрасно понимает, что образованность — значит осведомленность. Источник знаний —информация. Ее отсутствие исключает любые мнения, верные или неверные, о любом положении дел. Она, власть, также знает, что любой осознанный выбор — это выбор информированного человека. Поэтому и монополизирует информацию, максимально суживая и возможность осознанного выбора. При таких обстоятельствах власть становится привлекательной, так как ограничивает возможность критики, негативной оценки своей деятельности. Дозирование информации, закрытость порядка принятия важных решений — все эти качества присущи авторитарным режимам. При таких режимах цензура, отсутствие свободы слова, ограничение гласности, непрозрачность являются условиями для политической стабильности. Продвигается и прививается идея, что только правители в состоянии трезво оценить положение дел и что необходимо признать за ними исключительное право быть голосом народа и говорить от имени народа. Падение коммунизма на постсоветском пространстве продемонстрировало силу свободного слова, способную разрушить тоталитарные стереотипы. С момента возникновения прессы, с первого выступления в поддержку свободы прессы и по сегодняшний день человечество достаточно экспериментировало для того, чтобы прийти к однозначному выводу: свободная пресса — не изобретение Запада, а насущная потребность, стержневой элемент справедливого и сбалансированного развития общества. Любая попытка взять под контроль свободную передачу информации рано или поздно обречена на провал. И напротив: государства, обеспечившие свободу прессы, свободу выражения, свободу слова, демонстрируют жизнестойкость, силу и социальный прогресс. В этой связи убедительно мнение немецкой правозащитницы Антье Фолльмер: «...право на свободу мнения занимает центральное место в нашем понимании демократии. Мнения, оценки и убеждения, аналитический подход, требования и размышления, желания и мечты — все это составляющие элементы, из которых образуется общий дом общества, так называемое “общественное пространство”. В условиях отсутствия свободы выражения невозможны никакие перемены, немыслимы ни социальная трансформация, ни социальное развитие. Возможность свободно критиковать — отличительный знак, марка общественного пространства. Развитие критического духа — королевская материя, первая из дисциплин в рамках свободного общества»5. Стимулируя публичные дискуссии, эффективно поддерживая свободу мнений, свободная и ответственная пресса (а ответственность и свобода самым прямым образом связаны между собой) приносит несомненную пользу демократическому обществу, так как помогает установлению истины, формированию ответственной власти, мирному решению споров, самореализации гражданина как члена общества. Без свободы мнений невозможно узнать и установить истину. Стремление знать порождает дискуссии, суждения, оценки, столкновение мнений, в которых рождается истина. Это происходит только в условиях, когда любое мнение можно свободно изложить и так же свободно подвергнуть сомнению. Социальная правовая система призвана обеспечить такие условия, защищать возможность свободного и беспрепятственного обмена любыми идеями и мнениями.

5 Antje Vollmer. Despre libertatea cuvîntului: forţa criticii // Deutschland. – 2000. – №1, februarie/martie, p.40

10

Без свободной прессы, способной предоставить полную и достоверную информацию, не может быть демократии, подлинного участия граждан в процесс принятия решений. С другой стороны, свободная пресса играет огромную роль в выявлении и предотвращении злоупотреблений тех, кто осуществляет правление. Транспарентность, гласность усиливает контроль граждан над институтами власти, снижает возможность совершения беззаконий. Отсутствие гласности со стороны власть предержащих носит антидемократичный характер и, как правило, порождает нескончаемые злоупотребления. Свободная пресса, которая способствовала бы открытому обсуждению всех проблем в обществе, кровно необходима для оздоровления каждого общества. Свобода прессы, свобода слова нее дают возможности для развития негативных эмоций, накопленного людьми недовольства и отчаяния. Опыт показывает, что там, где люди могут свободно выражать свои мнения, у них пропадает желание добиваться чего-то силовыми методами. Причина проста: на фоне отсутствия гласности невозможно прийти к разумному решению, и на место здравого смысла приходит сила. Запрет, даже самый незначительный, замедляет любой процесс: идет ли речь о социальных преобразованиях или о генерировании идей. В условиях постоянных запретов утаиваются реальные проблемы общества. С другой стороны, прозрачность, которую обеспечивает пресса, объединяет общество, делает его более стабильным, способным решать проблемы. Свобода слова, свободная пресса, гарантирует, что разногласия и противоречия, без которых немыслимо развитие общества, не повлекут за собой развал общественного строя. Иными словами, свобода прессы и транспарентность, как механизм сохранения равновесия между стабильностью и переменами, как инструмент направления социальных перемен в рамках закона, благоприятны не только гражданам, но и правительству, государству. Свобода СМИ — важная составляющая основного права человека на собственное мнение и на свободное его выражение. Это право, в свою очередь, является составляющей человеческого достоинства, умаление, ущемление которого недопустимо. Свобода слова дает каждому гражданину возможность реализовать себя — ведь, в конечном итоге, самореализация и есть цель человека. Следовательно, любой запрет, любое ограничение права на свободное выражение своих убеждений и мнений ущемляет чувство собственного достоинства, игнорирует человека как личность. Вот почему ограничение или подавление этого права недопустимо и рассматривается как беззаконие. Ни один человек, независимо от его социального статуса, не вправе претендовать на истину в последней инстанции и навязывать ее остальным — идет ли речь о политике, религии, национализме или, скажем, сельском хозяйстве. Как отмечал румынский исследователь Ион Деляну, свобода прессы является винтиком контрольного механизма, который общество воздвигает с целью ограничения правления. Свобода прессы — один из самых эффективных способов обеспечения жизнестойкости организма общества, потому что у власти, не знающей возражений, есть все шансы стать атрофированной властью, невосприимчивой и, следовательно, безответственной. Свобода прессы предполагает не только узаконение этого фундаментального права, но и его гарантию; прежде всего, путем устранения ограничительных мер в этой области. Эти соображения указывают на острую потребность каждого стремящегося к демократии общества в свободной и независимой прессе, посредством которой гражданин сможет получить право на свободу слова и право получать и распространять информацию. Как и любая свобода, свобода СМИ регулируется по парадоксальному принципу: организовать ее — значит ограничить; дать полную свободу — значит похоронить. Круг замкнулся. Где выход? Соблазнительным представляется вариант полной свободы, но что произойдет, если СМИ смогут распространять любую информацию, какую захотят, и никто с них не спросит за это?! А если газеты, пользуясь полной неприкосновенностью, предпочтут тиражировать только неправду, если они выберут язык оскорблений и клевету? Мы станем свидетелями рождения новой тирании. Отдельные элементы этого

11

явления уже проявляются. Поэтому все чаще призыв «Свободу СМИ!» соседствует с призывом «Свободу от СМИ!». И это не просто игра слов. Абсолютной свобода прессы быть не может. Есть определенные границы — в силу некоторых требований политического порядка, связанных с необходимостью защиты интересов государства или сохранения социальной системы ценностей. Следовательно, пресса действует в конституционно обозначенном периметре. Однако такое регулирование нередко необходимо подкрепить саморегулированием, сводом этических правил для журналистского сословия. При этом крайне важно, чтобы методы регулирования и саморегулирования не дали родиться на свет монстру — самоцензуре, а определили прерогативы, которые дают право на свободное выражение. Журналист должен осознавать, что есть многочисленные риски, которым подвергалась и все еще подвергается свободная пресса. Риски сохранятся до тех пор, пока хоть одному человеку будет что скрывать. Всегда найдутся желающие заткнуть рот прессе. Известны случаи, в том числе в судебной практике стран СНГ, когда истцы в уголовных делах требуют наказать ответчиков не за распространение ложных сведений, а за оскорбление. Истцы не рискуют оспорить информацию о них, распространенную прессой. Значит, не суть сказанного их возмутило, а форма, в которой вещи были названы своими именами. И суд нередко идет на поводу истцов и отвечает строго по запросу: установить присутствие оскорбительных формулировок. В США те, кто имеет зуб на прессу, нашли на нее другую управу: подают на журналистов в суд за добычу информации незаконным путем. Следует уточнить, что первая поправка в Конституции США не гарантирует журналистам иммунитет при сборе информации. Таким образом, судьи не могут сослаться на поправку в случае, если СМИ обвиняется в незаконном получении информации, если она (поправка) не касается права доступа журналиста к информации. Истцы поняли, что значительно легче выиграть дело, основанное на претензиях к методам сбора информации, а не к ее содержанию. Поэтому такие дела и превалируют в нынешней судебной практике6. В заключение следует сказать: продвижение свободы — самый сложный и самый трудный момент в процессе осуществления демократических прав. Но без свободы невозможна демократия. Без свободного выражения мнений свободы быть не может — ни индивидуальной, ни социальной. Мнения могут быть и шокирующими, потому что реальность и правда бывают не только розового цвета. А пресса, если она ответственна, должна доводить до сведения общества реальность такую, какая она есть, основанную на правде. Ответственная журналистика является решением всех проблем и правовых уловок, в том числе касающихся клеветы. Это единственная модель, способная генерировать демократию. Это единственная модель, которая может претендовать на социальную легитимность. Это общий вывод всех четырех глав, представленных в данном исследовании — первого такого рода в Республике Молдова, которое появилось объединенными усилиями Ассоциации независимой прессы (АPI), Центра независимой журналистики и Программы для СМИ Фонда Сорос-Молдова. Первая глава — «Европейская конвенция и Европейский суд по правам человека о свободе выражения и диффамации» — преследует, по большому счету, две цели: a) помочь читателю сориентироваться в том, как следует понимать смысл и суть свободы выражения; b) рассказать о том, как следует «выявлять» и оценивать диффамацию. В основу главы положены Европейская конвенция о защите прав человека и практика ЕСПЧ — единственной организации, признанной ратифицировавшими Конвенцию государствами рассматривать без права на апелляцию иски, в том числе по фактам ограничения свободы выражения и диффамации. Практика ЕСПЧ особенно ценна в плане накопления опыта рассмотрения диффамационных исков на национальном уровне,

6 Don R. Pember Mass Media Law. Mc Graw Hill. NY. 2003

12

учитывая, что данный институт дает также толкования тех или иных положений Конвенции. Вторая глава — «Соответствие молдавского законодательства о свободе выражения и диффамации стандартам Европейского Союза» — представляет собой попытку (удачную, на наш взгляд) установить, в какой степени национальные юридические рамки о свободе слова и диффамации соответствует требованиям европейского сообщества. Эта часть работы не только способствует более глубокому пониманию соотношения между свободой выражения и диффамацией, но и вскрывает уязвимые моменты в национальном законодательстве и предлагает возможности его улучшения. Третья глава — «Правосудие и СМИ. Мониторинг исков о защите чести, достоинства и деловой репутации, возбужденных против масс-медиа в 2005-2009 гг.» — это практическая часть исследования, ценный эмпирический материал для будущих исследователей данной столь комплексной и сложной проблематики. Кроме обобщенной информации о судебных процессах с участием молдавских СМИ в 2005-2009 гг., в том числе с широким общественным резонансом, эта статья показывает и определенные тенденции, наметившиеся в национальной практике решения дел, возбужденных против журналистов. Заключительная, четвертая глава — «Школа 2009 года: уроки апрельских событий» — изначально не была запланирована в настоящем исследовании. Когда разрабатывалась концепция и структура работы (конец 2008 года), никто не мог предвидеть, что 2009 год предоставит всему молдавскому обществу, включая масс-медиа, редкий шанс поучиться в школе для избранных. Никто не мог предположить, что в школе 2009 года будут преподаваться уникальные уроки — уроки апрельских событий. Своей уникальностью 2009 год заслуживает не одно комплексное и глубокое исследование. Но данная глава, которой не могло не быть в этой работе, ставит перед собой несравненно более скромную цель: пунктирно обозначить часть обнажившихся проблем. Мы восприняли это как свою задачу в том числе потому, что 2009 год поставил прессу в эпицентр ключевых событий; а проследить со стороны и при других социо-политических обстоятельствах за ее поведением представляет большой интерес, и не только профессиональный. Исследование подготовили три юриста и один журналист. Стержневую часть работы — I-III главы — провели юристы Жанета Хангану, Юлиан Балан и Дойна Костин. Введение и заключительная глава принадлежат журналисту Иону Бундуки. Координировал работу по проекту исполнительный директор АPI Петру Маковей. Авторы выражают надежду, что содержащаяся в исследовании информация будет полезна всем, кто интересуется проблематикой основной демократической ценности — свободой выражения, а также границами, за которыми эта ценность переходит в свой антипод: диффамацию.

13

Глава I. Европейская конвенция и Европейский суд по правам человека о свободе выражения и диффамации

1. Общие принципы В ряде постановлений по статье 10 Европейской конвенции о защите прав человека Европейский суд по правам человека отталкивается от следующего постулата: демократия без плюрализма существовать не может. Свобода выражения составляет одну из главных основ демократического общества и является одним из фундаментальных условий его прогресса. Свобода прессы и других форм масс-медиа дает обществу один из лучших способов узнать и сформировать мнение относительно взглядов и позиции политических лидеров. Долг СМИ поделиться информацией и идеями по политическим проблемам и общественно значимым вопросам. И речь не только об обязанности прессы поделиться такой информацией и идеями; общество также имеет право получить их.

«Маноле и другие против Молдовы», постановление от 17 сентября 2009 г., § 96. ЕСПЧ неоднократно признавал, что пресса является «сторожевой собакой» демократии, и что на практике существует сильная необходимость того, чтобы СМИ могли беспрепятственно функционировать. Свобода выражения касается не только популярной информации и идеи, не вызывающей никаких споров и разногласий, но и той информации или заявлений, которые могут оскорбить, шокировать или вызвать беспокойство. Это право защищает содержание выраженных идей и информации, а также форму, в которой они выражены. Это правило касается и художественного выражения, а также коммерческих сообщений. Право на свободу выражения и информирования, зафиксированное в ст. 10, включает также право сообщать информацию и идеи посредством радиовещательных предприятий. В этой связи в ст. 10 отмечается, что «настоящая статья не препятствует государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий».

Радиовещание

Что касается лицензирования, помимо приведенной ниже информации, действительной для всех форм масс-медиа, независимо от формы распространения, Комиссия и Европейский суд по правам человека7 уделили должное внимание и порядку, в котором государства-члены предоставляют радиовещательным предприятиям лицензии. Суд отметил, что поводом для предоставления или отказа в предоставлении лицензии может стать, в том числе, характер и цели будущей станции, ее возможности вещания на национальном, региональном или локальном уровне, права и потребности определенной аудитории, а также обязанности, предусмотренные международными правовыми инструментами8. Способ определения режима лицензирования получил дальнейшее развитие в Рекомендации Комитета министров Совета Европы R (2000) 23 относительно независимости и функций регулирующих органов в вещательном секторе. Регулирующие органы в вещательном секторе должны следить за соблюдением правил о плюрализме в СМИ, а в некоторых случаях — и правил о конкуренции.

7 Cererea № 10746/84, «Verein Alternatives Lokalradio Bern şi Verein Radio Drezeckland Basel v. Elveţia», Decizia din 10 octombrie 1986. 8 «Informationsverein Lentia şi alţii c. Austriei», hotărâre din 24 noiembrie 1993, Seria A № 276, parag. 32.

14

Рекомендация предусматривает также, что если вещатель нарушает законодательство или изложенные в лицензии условия, регулирующие органы должны иметь право налагать санкции (различающиеся по строгости в зависимости от серьезности нарушения), в соответствии с законодательством. В Рекомендации отмечается также ответственность регулирующих органов перед аудиторией, а это значит, что регулирующие органы обязаны действовать исключительно в интересах этой аудитории. Следовательно, только произвольное лишение лицензии или произвольное/необоснованное отклонение заявки на получение лицензии могут рассматриваться как нарушение ст. 10 Конвенции. «Произвольно» здесь следует читать как несоразмерно, вопреки интересам аудитории, в негласных условиях, на основании необоснованного решения. В деле «Телевизионное общество Румынии против Молдовы», доведенном до сведения Правительства Р. Молдова 6 ноября 2008 года и ждущем сейчас своего рассмотрения в суде, истец пожаловался на произвольный характер решения национального органа о лишении его права ретрансляции программы «TVR1» через вторую государственную сеть ТВ, покрывающую 80% территории Р. Молдова. Этот иск свидетельствует о непропорциональности принятых властями мер при вынесении на конкурс частот, используемых румынским телевизионным обществом, и присуждении лицензии другой компании под надуманным предлогом опоздания с платой за трансляцию.

2. Ограничения свободы выражения Свобода выражения не может стать предлогом для действий, призванных разрушить любое право или свободу, предусмотренную Конвенцией, или ограничить их больше допустимого. Во втором абзаце ст. 10 перечисляются ограничения, допустимые и необходимые для осуществления этого права.

Ограничения свободы выражения: — национальная безопасность, территориальная целостность или общественный порядок, — предотвращение беспорядков и преступлений, — охрана здоровья и нравственности, — защита репутации и прав других лиц, — предотвращение разглашения конфиденциальной информации, — обеспечение авторитета и беспристрастности правосудия. Нетрудно заметить, что такие ценности, как «имидж/честь страны или правительства», «имидж/честь народа», «символ государства или другие официальные символы», «имидж/авторитет органов власти» (помимо судебных инстанций) не фигурируют в приведенном выше списке и, следовательно, не являются условиями для ограничения свободы выражения. Поэтому суд не должен наказывать любую критику, направленную против таких абстрактных понятий, не вписывающихся в вышеперечисленные требования. Перечисленные ограничения интерпретируются в пределах разумного, а их необходимость следует обосновать достаточно убедительно, не говоря уже о том, что ограничения должны быть законными и преследовать законную цель. Иными словами, любое судебное решение или меры, ограничивающие свободу выражения мнений, должно содержать достаточно четкое обоснование необходимости такого ограничения.

15

Каждый из этих терминов следует толковать в свете европейской юриспруденции. Несмотря на то, что у государств есть определенная маржа оценки, соблюдение свободы выражения рассматривается в каждом конкретном случае отдельно.

Соразмерность мер рассматривается в контексте всего дела, с учетом того, достаточно ли убедительных мотивов предоставили национальные инстанции. Факторы, которые следует принять во внимании для обеспечения равновесия между свободой выражения и остальными законными правами и интересами, включают характер и тяжесть ограничения, его продолжительность, общественный интерес «за» и «против» осуществления права на свободное выражение мнений; необходимо выяснить, продолжают ли действовать мотивы для ограничения в свете изменившихся обстоятельств, характера издания или формы выражения, в частности, его тона и сбалансированности, точности фактов и значения раскрытой темы для публичных дискуссий вокруг того или иного комментария/точки зрения. Самой распространенной мерой ограничения свободы выражения являются судебные постановления, которые наказывают журналистов и СМИ за их действия и выраженные мнения. Любопытно заметить, что в таких разбирательствах ЕСПЧ на деле выступает как четвертая инстанция, повторно рассматривая эти дела по существу, в том числе выясняя пропорциональность и размер наложенного взыскания. Как ограничение свободы выражения расценивает юриспруденция ЕСПЧ также любые действия властей или частных лиц, которые косвенно оказали давление на эти свободы. Поэтому юриспруденция Суда сформулировала понятие «позитивной обязанности» властей принять меры по защите свободы выражения от любого недопустимого посягательства. В деле «Маноле и другие против Молдовы» (жалоба № 13936/02) Европейский суд отметил в постановлении от 17 сентября 2009 года: «Позитивная обязанность вытекает из Ст. 10. Долг государства, как абсолютного гаранта плюрализма, обеспечить в законном порядке и на практике, чтобы граждане имели доступ, в том числе через телевидение и радиовещание, к беспристрастной и верной информации, а также к различным мнениям и комментариям, отражающим, в том числе, разнообразие политических взглядов в стране, и чтобы журналистам и другим профессионалам, работающим на радио и телевидении, не препятствовали в распространении этой информации и комментариев». Таким образом, в деле «Маноле и другие» Суд посчитал, что государство не выполнило своей позитивной обязанности по защите свободы выражения, поскольку в условиях фактической монополии, которой располагала компания «Teleradio-Moldova» на аудиовизуальное вещание в Молдове, ущербные законодательные рамки не предоставили достаточных гарантий от контроля руководства компании «Teleradio-Moldova» и его издательской политики со стороны Правительства. В деле «”Timpul de dimineaţa” против Молдовы» (жалоба № 16674/06, обнародованная 9 июня 2008 года) газета пожаловалась на невыполнение государством своих обязанностей по предотвращению и эффективному расследованию противоправных действий лиц, которые ворвались в редакцию, угрожали журналистам и подожгли архив редакции в январе 2005 года. Вмешательство в свободу выражения проявляется чаще всего в действиях, а не бездействии. Так, в юриспруденции ЕСПЧ по Молдове рассматривались факты вмешательства в виде наложения денежных взысканий за так называемое неуважение к инстанции, за диффамацию, а также в виде закрытия издания и увольнения сотрудника.

16

В деле «Амихалакиоае против Молдовы» ЕСПЧ подверг штрафному взысканию председателя Коллегии адвокатов Молдовы за критику ее работы в интервью для СМИ. В деле «”Коммерсант Молдовы” против Молдовы» редакция обжаловала решения национальных судебных инстанций, которые распорядились закрыть газету в порядке наказания за опубликованные критические статьи в адрес правительства. В деле «Гужа против Молдовы» руководитель пресс-службы Генпрокуратуры был уволен после того, как передал прессе два письма, в которых представители государства давали Генпрокуратуре указания по поводу отдельных судебных дел. Считаем целесообразным отметить и другие формы вмешательства в свободу выражения в Молдове, несмотря на то, что они не рассматривались в ЕСПЧ, по крайней мере, к этому моменту. В частности, из последних таких случаев, по нашему мнению, вмешательством в свободу слову можно считать следующие: инициирование в феврале 2008 года уголовного преследования в отношении директора газеты «Timpul de dimineaţă» Константина Тэнасе по обвинению в подстрекательстве к межэтнической ненависти9; принудительная доставка и допрос в полиции главного редактора газеты «Jurnal de Chişinău» Родики Маху 10 апреля 2009 года10; грубое обращение с сотрудниками газеты «Ziarul de Gardă» 8 апреля 2009 года; обструкция журналиста Олега Бреги, который находился при исполнении обязанностей11; необоснованное задержание и высылка румынских журналистов в разгар событий, последовавших после 5 апреля 2009 года12; отзыв лицензии на вещание румынского телеканала «TVR1» на территории Республики Молдова13 в сентябре 2008 года. В отношении других государств Суд рассмотрел вмешательства в виде отказа в регистрации издания, задержания или запрещения опубликования статьи или книги, изъятия тиража и запрета на распространение тиража, уголовных санкций и т.д. Так, в деле «Гаведа против Польши»14 власти отказались, в нарушении ст. 10 Конвенции, зарегистрировать название двух публикаций под предлогом того, что они, названия, не отражали «действительное положение дел». В деле «”Sunday Times” (№2) против Соединенного Королевства»15 вмешательство состояло в задержании анонсированной к выходу статьи и запрете раскрыть или опубликовать фрагменты несанкционированных мемуаров, которые приписывали британским спецслужбам нелояльные действия и раскрывали информацию, полученную автором в силу своей должности в составе этих служб. Несмотря на то, что в целом применение таких мер не обязательно является нарушением ст. 10 Конвенции, Суд отметил, что новости для прессы — это скоропортящийся продукт, и если новость отложить, пусть и не на долго, она может устареть и потерять свою ценность. В деле «Vereniging Weekblad Bluf! против Нидерландов»16 в нарушении ст. 10 Конвенции тираж газеты, выпущенный истцом, был изъят и запрещен к распространению из-за конфиденциальной статьи о деятельности секретных служб Нидерландов; такая мера

9 Заявления в связи с уголовным делом, заведенным Генпрокуратурой на журналиста Константина Тэнасе, http://old.azi.md/news?ID=48100 10 O jurnalistă de la Jurnalul de Chişinău a fost răpită din spatele clădirii Guvernului moldovean. http://www.antena3.ro/stiri/moldova/jurnalista-rapita-la-chisinau_69075.html 11 Заявление неправительственных медиаорганизаций Республики Молдова в связи с ухудшением положения прессы, несоблюдением права доступа к информации и нападениями на журналистов, 8 апреля 2009 г., http://www.api.md/declarations/6697/index.html 12 Moldovan authorities keep Romanian media out, http://www.dwelle.de/dw/article/0,,4164985,00.html 13 Freedom House 2008 Country Report Moldova: http://www.freedomhouse.org/template.cfm?page=47&nit=461&year=2008 14 Постановление от 14 марта 2002, ECHR 2002-II. 15 Постановление от 26 ноября 1991, Seria A № 217. 16 Постановление от 9 февраля 1995, Серия A № 306-A.

17

признана Судом непропорциональной, так как, во-первых, раскрытая информация была шестилетней давности и, во-вторых, она успела стать достоянием гласности, так как на улицах было продано 2500 экземпляров газеты. С другой стороны, такие меры, как недопущение прессы в зал суда, хотя и являются вмешательством, не обязательно рассматриваются как нарушение ст. 10, если об этом попросили стороны процесса и если ограничение касалось всех СМИ, без всякой дискриминации17. Так как настоящая работа ставит своей целью рассмотреть диффамацию наряду со свободой выражения, ниже мы остановимся, в частности, на ограничения свободы выражения и на формах вмешательства в это право, связанных с судебными диффамационными процессами.

3. Свобода выражения и диффамация Право на честь и достоинство представляет собой одно из ограничений свободы выражения. Иными словами, свобода выражения прекращается там, где начинается право на хорошую репутацию, на частную жизнь. Ст. 16 действующего Гражданского кодекса и ст. 7 и 7/1 Гражданского кодекса, действовавшего до 12 июня 2003 года, запрещают диффамацию лица, то есть распространение порочащих сведений, не соответствующих действительности. Следовательно, вмешательство в право свободного выражения мнения, осуществленное в целях защиты чести и достоинства, расценено ЕСПЧ как предусмотренное законом и как преследующее законную цель.

В деле «Бусуйок против Молдовы» Суд посчитал, что положения Гражданского кодекса Молдовы отвечают требованиям к качеству закона, отметил, что соответствующие положения [не] настолько расплывчаты, чтобы последствия действий истца были непредсказуемыми. Законы о диффамации, с акцентом на чести и репутации, неминуемо имеют расплывчатый характер (см. «Rekvenyi v. Hungary»). Тем не менее, этот факт не исключает их «законный» характер в свете ст. 10 Конвенции. Применять и толковать национальное законодательство — прерогатива национальных инстанций (см., например, «Otto-Preminger-Institut v. Austria», постановление от 20 сентября 1994 года, Серия A № 295-A, стр. 17, § 45). Главная задача суда первой инстанции — определить, пострадала ли репутация лица и необходимы ли меры пресечения; для этого суд должен выяснить следующие моменты:

• является ли распространенная информация фактом или оценочным суждением, • существует ли доказательная база, • представляет ли соответствующее лицо публичный интерес, • является ли лицо, распространившее информацию, журналистом, и если да —

насколько профессионально исполнял они свои обязанности и преследовал ли при этой благие намерения,

• в зависимости от вышеизложенных критериев определить, необходимо и обосновано ли применение санкции и является ли она адекватной и соразмерной. Этими же критериями должны руководствоваться вышестоящие инстанции. В конечном итоге Европейский суд для того и существует, чтобы выяснить, являются ли меры, принятые судом первой инстанции, посягательством на свободу выражения, и необходимы ли они в демократическом обществе.

17 Cererea № 13366/87, decizie din 3 decembrie 1990; P4 «Radio Hele Norge ASA c. Norvegiei», cererea № 76682/01, decizie din 6 mai 2003.

18

Факты и оценочные суждения В своей практике Суд проводит грань между фактами и оценочными суждениями. Наличие фактов доказуемо, тогда как правильность оценочных суждений доказать невозможно. Требование доказать правильность оценочного суждения выполнить невозможно и оно само по себе представляет посягательство на свободу выражения, которая является частью права, гарантированного статьей 1018. Эти принципы нашли свое подтверждение и на Пленуме Высшей судебной палаты в объяснительном Постановлении № 8 от 9 октября 2006 года. Таким образом, распространенные диффамационные сведения, если они бездоказательны, могут стать основанием для применения санкций. Какой бы простой ни представлялась задача судебных инстанций — проверить достоверность фактов — они должны учесть следующие обстоятельства. Ограничение возможностей ответчика представить доказательства в поддержку достоверности фактов и последующая констатация, что информация является диффамацией, несомненно, не может считаться обоснованным и необходимым в демократическом обществе, как было установлено в делах «Бусуйок против Молдовы» и «Савицки против Молдовы». Важно отметить, что в национальном законодательстве (ст. 27 Закона о печати) предусмотрены условия, при которых журналисты и СМИ освобождаются от ответственности за распространение информации, даже если она не соответствует действительности. Так, журналисты и средства массовой информации не несут ответственности за распространение информации, которая содержится в официальных сообщениях и сообщениях публичных властей или воспроизводит публичные выступления дословно или в их адекватном кратком изложении19. Особая ситуация складывается, когда идет речь об интервью и статьях, основанных на данных из третьих рук или на анонимном письме, о сообщениях на основе слухов вокруг общественно значимого сюжета. В общих чертах: ЕСПЧ напомнил, что уголовное наказание или предписание журналисту возместить ущерб только лишь потому, что он помог распространению заявлений третьей стороны, может серьезно умалить вклад прессы в обсуждении вопросов, представляющих общественный интерес, и не должно иметь места за исключением случаев, когда этого требуют особые обстоятельства. «Особым обстоятельством», наличие которого в состоянии оправдать такое ограничение, может стать необоснованный отказ журналиста раскрыть свои источники, его выступление в поддержку заявления третьей стороны, тенденциозный характер статьи, несерьезность расследования и отсутствие добрых побуждений со стороны журналиста. В частности, несмотря на то, что журналисты могут потребовать защиты своих источников, этот факт не гарантирует им неприкосновенность в случае, если судебная инстанция потребовала представить информацию или фильм, которые являются убедительными материалами в уголовных делах. Так, в одном разбирательстве Суд признал неприемлемым требование «Би-би-си», обжаловавшей наказание за непредставление пленки, отснятой во время бунта20. По этому делу Европейская комиссия пришла к выводу, что представление доказательств является обычным гражданским долгом, и отклонила аргумент, согласно которому презентация пленки может представить для съемочной бригады более серьезную угрозу по сравнению с той, которой она подверглась во время съемок.

18 «Busuioc v. Moldova», § 61. 19 Practica judiciară din RM şi libertatea de exprimare: deficienţele care apar pe marginea examinării cauzelor civile privind apărarea onoarei, demnitaţii şi reputaţiei profesionale, Vladislav Gribincea. 20 Cererea № 25978/94, Decizia din 18 ianuarie 1996.

19

Но в деле «Гудвин против Соединенного Королевства»21 применение к журналисту штрафного взыскания в размере 5000 фунтов стерлингов за неуважение к суду, выразившееся в отказе раскрыть источник своей информации о конфиденциальном финансовом отчете частной компании, Суд посчитал неправильным: такая мера может возыметь негативные последствия и отбить желание источников предоставлять информацию. На первый взгляд, только еще более значимый общественный интерес — например, предотвращение тяжкого преступления или установление лиц, совершивших тяжкое преступление — в состоянии оправдать принудительные меры, принятые в целях установления источников журналистов. В сентябре 1994 года Суд вынес решение о нарушении статьи 10 в деле «Йерсилд»22. В частности, журналист настаивал, что его неправильно осудили за то, что он взял интервью у группы молодых людей, которые выражали расистские идеи. Суд посчитал, что объективно репортаж не мог иметь своей целью распространение расистских идей: «методы объективного и сбалансированного репортажа могут существенно варьироваться в зависимости от других особенностей средства информации. Ни данному Суду, ни национальным судам не подобает подменять в этом вопросе своими собственными взглядами суждения прессы относительно того, к какой технике репортажа следует прибегать журналистам». С другой стороны, в постановлении по делу «Персел и другие против Ирландии» (апрель 1991 года) Комиссия поддержала запрет на трансляцию заявлений членов определенных групп, в частности, известной политической партии, сославшись на то, что это может быть использовано с целью поддержки деятельности организаций, подстрекающих к насилию и свержению конституционного строя, и даже для отправки шифрованных сообщений. Свою позицию Суд обосновал тем, что, учитывая оперативность радио и ТВ, возможности профессионалов электронных СМИ выправить, отредактировать, нюансировать или прокомментировать заявления ограничены. Однако Комиссия также отметила, что такой запрет может быть неприемлем в отношении печатных СМИ, которые обладают более широкими возможностями редактирования и работы над материалом. Что касается тенденциозности языка, Суд отметил, что пресса должна избегать выражений, оскорбительных для других лиц, так как подобные выражения не способствуют ни в коей форме общественным дискуссиям, благоприятным для прогресса межчеловеческих отношений23. Но применение более агрессивной лексики оправдано в случаях, когда такие термины используются как реплика на вызов. В деле «Лопес Гомес да Сильва»24 журналист подверг критике убеждения одного из кандидатов в муниципальную администрацию, используя такие термины, как «гротескный», «смешон», «груб». Эта критика прозвучала после того, как данный кандидат выступил с подстрекательскими заявлениями, в том числе давал оскорбительные оценки физическим качествам оппонентов. Суд заявил, что мнения, выраженные кандидатом, изначально были сформулированы подстрекательским, провокационным и, по меньшей мере, спорным языком, поэтому не лишен основания вывод, согласно которому язык статьи (написанной журналистом-ответчиком) был спровоцирован. В делах о клевете необходимо принять во внимании тяжесть обвинений, наличие соответствующих предварительных расследований и фактической базы в их поддержку, а также лояльность журналиста и соблюдение принципов журналистской этики. В делах «Савицки против Молдовы» и «”Flux” и Самсон против Молдовы» ЕСПЧ посчитал, что таких «особых обстоятельств» не было, так как в первом случае

21 Hotărâre din 27 martie 1996, ECHR 1996-II. 22 «Jersild v. Danemarca», hotărâre din 23 septembrie 1994, Seria A № 298. 23 Hotărârea «Otto Preminger Institut c. Austriei» din 1994. 24 Hotărârea «Lopes Gomes da Silva c. Portugaliei» din 2000.

20

выдержанный язык статьи не содержал и намека на диффамационные намерения автора, а в другом случае газета изложила и мнение второй стороны, проявив сбалансированность и, кроме того, принесла свои извинения. В деле «”Flux” № 5 против Молдовы» Суд посчитал, что газету не следовало наказывать за то, что она помогла дочери человека, пострадавшего от злоупотреблений прокуратуры, обнародовать содержание ее открытого письма, особенно если учесть, что распространенная информация не была лишена оснований. С другой стороны, в деле «”Flux” № 6 против Молдовы» Суд констатировал, что, хотя в статье шла речь о публичном лице, она основывалась на анонимном письме, газета не приложила никаких усилий связаться с соответствующим лицом и узнать его точку зрения, не провела никакого расследования с целью проверить изложенные в анонимном письме факты и отказалась опубликовать опровержение.

«”Flux” № 6 против Молдовы» 31. Право не свободу выражения не дает журналистам право действовать

безответственно и обвинять других лиц в совершении нарушений, не располагая фактической основой (см. «Bladet Tromsø and Stensaas», § 66) и лишая их возможности опровергнуть обвинения в их адрес. Существуют пределы права СМИ на информирование аудитории, и между их правом и правом тех, кому был нанесен ущерб, необходимо обеспечить расновесие. В «”Timpul Info-Magazin” и Ангел против Молдовы», Суд констатировал, что газета не нарушила закон, опубликовав информацию в виде непроверенных слухов — в условиях, когда никакие подробности о сделке между Правительством и компанией-истцом не были доступными, а остальные факты, неоспоримые, ставили под сомнение законность этой транзакции. Более того, газета ясно и однозначно проинформировала читателей о неподтвержденном характере распространенных сведений.

«”Timpul Info Magazin” и Ангел против Молдовы» 1. Как неотъемлемая часть роли «сторожевой собаки общества», возложенной на

СМИ, обнародование «слухов», которые исходят от других лиц, помимо истца, или ссылки на «общественное мнение» не следует рассматривать как нарушение закона, если они не полностью лишены основания (см. «Thorgeir Thorgeirson v. Iceland», постановление от 25 июня 1992 г., Серия A №239, § 65). Аналогичным образом в деле «”Flux” № 7 против Молдовы»25 Суд констатировал, что в ситуациях, когда, с одной стороны, оглашены факты и представлено недостаточно доказательств в их поддержку, с другой стороны, журналист выносит на обсуждение вопрос, представляющий несомненный общественный интерес, главное проверить, действовал ли журналист профессионально и без злого умысла. На этих моментах остановимся чуть ниже, когда речь зайдет об обязанностях и ответственности, которые предполагают право на свободу выражения. Более того, не всегда невозможность ответчика доказать достоверность обнародованных фактов является диффамацией. В частности, поскольку меры по защите права на репутацию неприкосновенны, есть случаи, когда по прошествии времени истец уже не может доказать все факты, которые он приводил. В деле «”Flux” против Молдовы» Суд констатировал, что ответчик не по всем фактам может представить достаточно доказательств. Но даже в этих условиях, учитывая, что основная часть фактов не была признана несоответствующей действительности и что судебная процедура возбуждена через год после событий, о которых шла речь в статье, штрафное взыскание, наложенное

25 Hotărâre din 24 noiembrie 2009.

21

на редакцию, не может считаться обоснованным. Разумеется, это не должно поощрять журналистов не хранить доказательства, способные подтвердить достоверность распространенных ими сведений. Чем больше мнений (оценочных суждений) содержит распространенная новость, тем больше пропорциональность вмешательства зависит от наличия достаточной фактической базы для данного заявления, так как оценочное суждение, лишенное фактической основы, может оказаться неверным и чрезмерным. При рассмотрении диффамационных исков, причиной которых стали оценочные суждения, национальные инстанции, аналогично ЕСПЧ, должны определить, не были ли они тенденциозными и чрезмерными, учитывая следующие факторы: серьезность исследования или расследования, язык, тон и способ изложения данного мнения, рассматриваемый сюжет (является ли он общественно значимым), изложение мнения соответствующего лица и другие моменты. В деле «”Flux” № 2 против Молдовы» Суд сослался на осведомленность источника, что позволило газете сделать определенные выводы, рассмотренные как оценочные суждения, основанные на вызывающем доверии фактическом материале. Следовательно, помимо фактических подробностей, которые, следуя логике, должны сопровождать любое выраженное мнение, Суд придает большое значение профессионализму и доброжелательности журналистов и медиаорганизации. Обязанности и ответственность В этом смысле во втором абзаце статьи 10 Конвенции отмечается, что осуществление права на свободу выражения налагает на средства массовой информации определенные «обязанности и ответственность». Эти «обязанности и ответственность» приобретают определенный смысл, когда идет речь о «защите репутации или прав других лиц». Именно из-за этих «обязанностей и ответственности», без которых осуществление права на свободное выражение мнения невозможно, гарантия, предоставленная журналистам статьей 10 при подготовке репортажей на общественно значимые темы, зависит от того, действуют ли они из добрых побуждений, стремясь предоставить читателям точную и достоверную информацию, в соответствии с требованиями журналистской этики.

«”Flux” № 6 против Молдовы» 2. Суд рассмотрит, действовал ли автор оспоренной статьи из добрых побуждений

и в соответствии с журналистской этикой. По мнению Суда, это зависит, в частности, от природы и уровня диффамации в данном случае, от формы подачи оспоренной статьи и от степени доверия к источникам газеты в том, что касается соответствующих обвинений. Этот последний момент необходимо установить с учетом ситуации, которая сложилась на момент возникновения спорной ситуации, а не с точки зрения ретроспективы («”Bladet Tromsø and Stensaas” c. Norvegiei» [GC], № 21980/93, § 66, ECHR 1999-III). Как было отмечено выше, при рассмотрении дел «Бусуйок», «Timpul Info-Magazin», «Flux» (за исключением «”Flux” №6») именно порядок исполнения журналистами своих обязанностей побудил Суд посчитать, что их право на свободу выражения было нарушено, несмотря на то, что распространенная информация не обязательно была точной («Бусуйок») или достоверной («Timpul Info-magazin»). Так, в деле «”Flux” № 7 против Молдовы», аналогично иску «Timpul Info-Magazin», было доказано, что журналист действовал из добрых побуждений, так как пытался проверить информацию, но ему было отказано. Однако в условиях отсутствия официальной информации по общественно значимому вопросу, но при наличии неоспоримых фактов, ставящих под сомнение порядок распределения квартир, журналист вполне обоснованно

22

посчитал своим долгом обнародовать любую информацию, которой он располагал, вплоть до неподтвержденных слухов. И, что еще более важно, газета ясно сообщила читателям, что достоверность информации невозможно было проверить, а значит газета изначально представила распространенную информацию как слухи, а не как достоверные факты. Суд отметил отличие между этим делом и делом «”Flux” № 6 против Молдовы», в котором та же газета, несмотря на то, что не смогла доказать достоверность изложенных фактов, даже не пыталась проверить их или предоставить лицам, о которых шла речь в статье, право на реплику. В результате, в деле «”Flux” № 6» именно непрофессиональные действия издания, а также скромная сумма назначенной компенсации определили решение Суда, который не усмотрел в наложенном на газету взыскании нарушения ст. 10 Конвенции. Национальные инстанции должны учитывать, в частности, личность человека, распространившего информацию, которая впоследствии стала поводом для диффамационного иска, так как, если автором является журналист, его право на свободное выражение подлежит особой защите: ведь это его профессиональный долг, долг прессы в целом — провести расследование и представить читателю общественно значимую информацию. Следовательно, одна и та же информация может рассматриваться по-разному в зависимости от того, кто является ее автором, так как существует приоритет СМИ, которые могут свободно распространять идеи и мнения. Форма, в которой изложена информации, также подпадает под действие свободы выражения, так как журналист должен иметь право на определенное преувеличение и даже на провокацию читателя. Как отмечалось выше, ст. 10 защищает не только популярную и позитивную информацию, но и нелицеприятную, которая может оскорбить, шокировать и даже обеспокоить. Национальному судье (и, естественно, международному) надлежит оценить форму, в которой выражены те или иные идеи, и решить, намеренно ли журналист выбрал именно данную форму выражения, и нуждается ли она в защите как способствующая публичному обсуждению вопроса, представляющего общественный интерес, или же речь идет о безответственном отношении, лишенном профессиональной этики и направленном против прав и репутации других лиц.

Субъекты диффамационных исков

По статистике, с диффамационными исками обращаются, в основном, так называемые «публичные лица», т.е. люди, которые в силу своей должности или места в обществе неизбежно становятся героями журналистских материалов, посвященных общественно значимым проблемам. Как правило, это политики, должностные лица, бизнесмены. Пределы допустимой критики более широкие в отношении политика, чем в отношении частного лица. В отличие от последнего, первый, как лицо публичное, осознает, что он открыт для критики, что его действия и слова станут предметом пристального внимания со стороны журналистов и широкой общественности, и что, в свою очередь, он должен проявить высокую степень толерантности к такому вниманию к себе26. Объяснение этому следует искать в принципах демократического общества, в котором критика в адрес тех, кто осуществляет правление, является основоположным правом и долгом СМИ, рядовых граждан и всего общества в целом. Такая критика не подлежит ограничению, так как является единственным средством публичного обсуждения недостатков и нахождения возможных решений. С другой стороны, в деле «Яновский против Польши» Суд посчитал, что уголовное наказание истца за оскорбление двух муниципальных полицейских не является нарушением статьи 10 Конвенции. Суд отметил, что истец был наказан не за то, что он

26 «Lingens v. Austria» (judgment of 8 July 1986, Series A no. 103,, § 42; «Incal v. Turcia», hot. 09 iunie 1998, § 54

23

высказался по поводу незаконности действий полицейских, а за форму высказываний, которые имели резко осуждающий характер с использованием оскорбительных, грубых слов. Суд отметил также, что, хотя истец является журналистом, он высказал свое недовольство полицейскими в качестве частного лица. Кроме того, чтобы успешно выполнять свои обязанности, государственные служащие должны пользоваться доверием граждан, работать в условиях, свободных от необоснованных беспорядков, а следовательно, для этого может быть необходима защита от агрессивных и оскорбительных словесных нападок. Репутация государственных служащих, подвергнутая менее строгому контролю, чем репутация политиков, нуждается в защите от оскорбительных словесных нападок, так как подобные действия превышают пределы допустимой критики. Необходимость такой защиты, тем не менее, следует рассматривать с учетом интересов свободной прессы или открытой дискуссии по вопросам, которые представляют общественный интерес27. В деле «Савицки против Молдовы» истцом в гражданской диффамационной процедуре был полицейский — представитель государственной власти, который при исполнении обязанностей пользуется более широкой защитой, чем политики, от оскорбительных нападок или порочащих его заявлений. Но, учитывая наличие общественного интереса к сюжету статьи, умеренный язык повествования, а также отсутствие недоброжелательности со стороны автора, Суд посчитал, что имело место посягательство на свободу выражения. Анализируя спорные фрагменты статьи ответчика, Суд установил, что в материале, скорее, присутствуют оценочные суждения, а не факты. Это правило не является абсолютным. В деле «Бусуйок против Молдовы», комментируя статьи истца о некоторых нарушениях со стороны Кишиневского Международного аэропорта и Государственного агентства гражданской авиации, связанных с продажей самолетов, Суд отмечал, что истцы в гражданском иске по факту диффамации не были ни работниками правоохранительных органов, ни прокурорами, поэтому распространение прецедента «Яновского» на всех государственных служащих или работников госпредприятий неоправданно; кроме того, замечания истца являлись частью открытых и непрекращающихся дебатов по вопросу, представляющему общественный интерес (администрирование и предполагаемое нецелевое расходование государственных средств). В деле «Steel and Morris» Суд аналогичным образом приравнял к публичным лицам крупные компании, которые осознанно и неизбежно попадают в поле зрения общества28. Как и в отношении их руководителей, рамки допустимой критики в отношении таких компаний расширены. Тем не менее, помимо общественного интереса к открытому обсуждению практики ведения дел, имеется и конкурирующий интерес, который состоит в необходимости защищать коммерческую тайну и жизнеспособность компаний на благо акционеров и персонала, ради более высокого уровня экономического благосостояния. Следовательно, государство пользуется определенной маржей оценки возможностей, предоставленных национальным законодательством компаниям для того, чтобы они могли оспорить истинный характер обвинений, которые ставят под угрозу их репутацию, и пределы нанесенного ими ущерба.

В деле «”Timpul Info-Magazin” и Ангел против Молдовы» компания-заявитель в гражданской диффамационной процедуре не подлежит сравнению с крупной корпорацией, таких, как «Steel and Morris», поэтому она вправе рассчитывать на более широкую защиту своей репутации. Однако Суд посчитал, что когда частная компания решается принимать участие в сделках, в которых задействованы

27 «Janowski v. Poland» [GC], № 25716/94, § 33, ECHR 1999-I. 28 «Steel and Morris v. the United Kingdom» (№ 68416/01, § 94, ECHR 2005-II)

24

значительные государственные средства, она добровольно соглашается подвергнуть себя более широкому вниманию со сторону общественности. В частности, если возникли подозрения в том, что при осуществлении такой сделки пострадали государственные финансы, компания должна принять критику со стороны общественности. Итак, как мы уже убедились из вышеприведенных примеров, помимо должности лица, подвергнутого критике, другим крайне важным фактором при рассмотрении диффамационных иском является сюжет, послуживший поводом для разбирательства, в частности, интерес к нему со стороны общественности. По мере развития юриспруденции ЕСПЧ подтвердилось, что есть очень мало места для ограничения политических выступлений и дебатов по вопросам, представляющим общественный интерес. Так, расходование общественных средств, коррупция в рамках госадминистрации или частных учреждениях, политическая коррупция — эти и другие вопросы пользуются повышенным интересом со стороны общественности, которые пресса, как «сторожевой пес», обязана расследовать и обнародовать, учитывая их важность для демократического общества, а также интерес со стороны общества к подобным темам, которые являются предметом публичного обсуждения29.

Размер денежного взыскания Денежная санкция может определить наличие или отсутствие вмешательства в свободу выражения — и в этом смысле важную роль может сыграть не только факт наложения санкции судом, но и размер взыскания. Так, Суд отметил, что назначение чрезмерных денежных взысканий, способных повлечь закрытие медиаорганизаций, может «препятствовать инициативе обсуждения вопросов, представляющих общественный интерес», и что пагубно для свободы прессы в целом30. В результате, размер взыскания, наложенного национальными инстанциями на «”Timpul Info-Magazin” и Ангел» (первая инстанция — 1.350.000 MDL, а Высшая судебная палата снизила сумму до 130.000 MDL) стал дополнительным мотивом для ЕСПЧ, который признал, что нарушение статьи 10 Конвенции имело место. С другой стороны, назначение скромных денежных наказаний в случае, когда журналист или медиаорганизация выполнили свои обязанности без должного профессионализма, может составить пропорциональную и необходимую меру в демократическом обществе, без ущерба свободы прессы в целом31. Но необоснованное применение денежного взыскания не в состоянии восстановить нарушение свободы выражения. Так, в деле «Urbino Rodrigues»32 Суд рассмотрел жалобу директора издания, в отношении которого было применено взыскание в виде штрафа за диффамацию другого журналиста, методы работы которого газета расценила как «типично мафиозные» и обвинила его в умышленном совершении ряда действий. Суд установил, что эти выражения не могут расцениваться как диффамационные, а осуждение заявителя, независимо от того, насколько незначительным является примененное наказание, является нарушением статьи 10 Конвенции. Для оценки характера санкции — скромный он или чрезмерный — национальные инстанции должны учесть не только сам размер денежного взыскания, но и предусмотренный законом потолок, если таковой имеется. Следовательно, в деле «Амихалакиоае против Молдовы», хотя примененное взыскание составило 360 леев, тот 29 «”Flux” № 4», parag. 33. 30 «”Timpul Info-Magazin” şi Anghel v. Moldova», § 39, «Cumpǎnǎ and Mazǎre v. Romania» [GC], № 33348/96, § 114, ECHR 2004-XI 31 Vezi mai sus, «”Flux” № 6 v. Moldova». 32 «Urbino Rogrigues v. Portugalia», № 75088/01, hotărârea din 29 noiembrie 2005.

25

факт, что это максимально допустимое законом наказание, стал важным мотивом для того, чтобы Суд констатировал нарушение статьи 10 Конвенции.

Мотивы судебных инстанций и судебная процедура Следовательно, судебные инстанции должны тщательно проанализировать диффамационные иски с учетом вышеперечисленных моментов, и решить, что необходимо защитить в каждом конкретном случае — право на репутацию или право на свободу выражения. Независимо от такого, к какому решению пришел суд, его вердикт должен быть обоснованным, а судебная процедура должна соответствовать требованиям справедливого разбирательства. Отсутствие оценок доказательств, представленных ответчиком, или необоснованный отказ дать ответчику время подготовиться к слушаниям могут рассматриваться и как нарушение гарантий на справедливый суд, и как нарушение права на свободу выражения. До настоящего момента в молдавских исках, касающихся этих двух видов нарушений, Суд предпочел рассматривать пункт о свободе выражения, считая, что это включает и гарантии на справедливый суд, однако неоднократно напоминал, что справедливость процедур может быть принята во внимании при рассмотрении вмешательства в осуществлении права, гарантированного статьей 10.

Так, в деле «Flux № 4 против Молдовы» Суд не мог не заметить определенные странности в том, как проходили процедуры в национальных судебных инстанциях. Действительно, Суд указал на ряд элементов, которые, рассмотренные кумулятивно, подтолкнули к такому выводу. В частности, иск Степанюка был принят к производству несмотря на то, что он не внес госпошлину — по идее, один этот факт должен был привести к отклонению иска по процедурным мотивам. Более того, он не только не явился в суд, но даже не был представлен в суде. С другой стороны, требование газеты о переносе заседания были отклонены без всякого мотива, а представленные ею доказательства судьи вообще оставили без внимания. Апелляционный суд и Высшая судебная палата даже не высказались по аргументам газеты о предполагаемом отсутствии независимости и беспристрастности у судьи И. М.

4. Свобода выражения и частная жизнь Если право на честь и достоинство не защищено Европейской конвенцией о правах человека, то право на частную жизнь зафиксировано в статье 8 Конвенции. Таким образом, когда возникает конфликт между двумя правами в результате опубликования информации о частной жизни лица, суд должен найти адекватное равновесие между ними. В декабре 2000 года директор периодического издания и журналист пожаловались, что их наказали за опубликование фоторепортажа о частной жизни двух известных людей. Суд посчитал, что оспоренные материалы, содержание которых было нацелено исключительно на частную жизнь соответствующих лиц, нельзя отнести к разряду тех, что способствуют дискуссиям по общественно значимым проблемам, несмотря на широкую общественную известность этих лиц. Следовательно, принятые меры являются необходимыми в демократическом обществе для защиты прав других лиц, а жалоба была признана неприемлемой33.

33 «Campmany şi Lopez Galiacho Perona c. Spaniei» (decizie), № 54224/00, 12 decembrie 2000, Culegere 2000-XII.

26

В ноябре 2004 года в одном из дел34 Суд установил, что наказание заявителей за вторжение в частную жизнь члена Парламента является нарушением статьи 10. В спорной статье парламентарий упоминался лишь косвенно — только то, что она была супругой лица, о судебном преследовании которого шла речь в статье. Женщина-политик должна понимать, что определенные аспекты ее частной жизни будут неизбежно затрагиваться, так как ее поведение может повлиять на электорат. По этому делу Суд посчитал, что женщина-парламентарий воспользовалась своим статусом и неприкосновенностью, чтобы добиться более серьезного наказания заявителя. Следовательно, при определении равновесия между этими правами, национальные инстанции должны учесть статус инициатора диффамационного иска (является он публичным лицом или нет), содержание распространенной информации (представляет ли она общественный интерес), а также цель, которую преследовало лицо, обнародовавшее информацию (законна эта цель или нет), и продиктована ли она добрыми намерениями.

5. Свобода выражения и общественный порядок В тех случаях, когда ограничения в виде запрета отдельных изданий вводятся в ответ на террористическую угрозу, государства располагают определенной свободой в оценке тяжести и сложности ситуации. Основным критерием оценки необходимости и пропорциональности таких мер являются возможные последствия соответствующих заявлений. Суд устанавливает, можно ли считать запрещенные заявления подстрекательством к насилию или пропагандой насилия, и предоставляет национальным инстанциям широкие рамки для оценки. Но до тех пор, пока рассматриваемые заявления в силу своего тона, содержания или контекста нельзя интерпретировать как подстрекательство к насилию, нет никакого обоснования для уголовного преследования или осуждения, даже в тех случаях, если мнение, изложенное в интервью или заявлении, не совпадает с позицией государства. Молдавская газета «Коммерсант Молдовы» была ликвидирована решением суда, поводом для которого послужило опубликование ряда статей с критическими высказываниями в адрес переговорного процесса между официальным Кишиневом и властями непризнанной Приднестровской республики. По запросу Прокуратуры судебные инстанции согласились, что этими статьями газета оказала поддержку неконституционным властям Приднестровья и нанесла ущерб национальной безопасности, территориальной целостности и общественному порядку. ЕСПЧ отметил, что национальные инстанции не обосновали достаточно ясно, каким образом эти статьи могли представить реальную угрозу для национальной безопасности и территориальной целостности, если они в основном воспроизводили критические заявления ряда российских и приднестровских лидеров в адрес молдавских властей. Таким образом, в условиях отсутствия исчерпывающего обоснования выводов насчет угрозы этих статей для территориальной безопасности, решениями судебных инстанций газета была ликвидирована в нарушении статьи 10 Конвенции35.

6. Свобода выражения и судебная власть В апреле 1995 года в деле «Прагер и Обершлик»36 Суд посчитал, что осуждение журналиста и издателя за порочащие комментарии в адрес судьи не является нарушением статьи 10 Конвенции. Несмотря на роль, которая отводится прессе в правовом государстве, она обязана придерживаться определенных рамок. Крайне жесткая критика,

34 «Karhuvaara şi Iltalehti c. Finlandei», № 53678/00, hotărâre din 16 noiembrie 2004, Culegere 2004-X. 35 «”Коммерсант Молдовы” против Молдовы», № 41827/02, постановление от 9 января 2007 г. 36 «Прагер и Обершлик против Австрии», постановление от 26 апреля 1995, Серия A № 313.

27

высказанная заявителем по поводу личных и профессиональных качеств судьи, не была проявлением доброжелательности и не отвечала нормам журналистской этики. В этих условиях Суд посчитал, что назначенное наказание не было несоразмерным защите репутации другого лица и защите авторитета судебной власти. В деле «Тураншо и Жюли»37 Суд рассмотрел жалобу редактора газеты «Liberation» и сотрудницы редакции, которые были осуждены за публикацию материалов одного из уголовных дел до его слушания в суде. В частности, «Liberation» опубликовала статью Тураншо, в которой приводились выдержки из показаний двух подозреваемых в убийстве — в условиях, когда слушание дела еще не началось, а оба подозреваемых перекладывали вину друг на друга. Суд посчитал, что оспоренная статья поддерживала версию фактов одного из подозреваемых в ущерб другого. Таким образом, вынесенное наказание было призвано защитить «репутацию и права другого лица» и обеспечить гарантию «авторитета и беспристрастности судебной власти». Учитывая это, ЕСПЧ посчитал, что национальные инстанции правильно поставили во главу угла ущерб, нанесенный заявителем презумпции невиновности.

7. Право на получение информации

Статья 10 Конвенции не может быть использована для того, чтобы ограничить общее право на доступ к информации. В деле «Гуерра против Италии»38, Суд однозначно постановил, что свобода на получение информации запрещает, в частности, правительствам ограждать право лица получать информацию, которой другие желают поделиться. По этому делу Суд не обязал инстанции собирать и распространять информацию о том или ином событии, представляющем общественный интерес. Но в случае, когда один из субъектов распространяет информацию, каждый вправе ее получать, без всяких ограничений. Так, в деле «Оупен Дор энд Даблин Велл Вуман против Ирландии»39 Суд посчитал, что нарушение ст. 10 Конвенции имело место тем, что национальные инстанции запретили доступ к консультациям по поводу осуществления аборта, тогда как эти услуги отличались нейтральным характером, а соответствующую информацию желающие могли получить без особой трудности из других источников. В другом деле — против Турции — Суд посчитал, что цензура, введенная властями Турецкой Республики Северный Кипр в отношении школьных учебников для кипрских греков, является нарушением права на беспрепятственное получение информации40.

8. Выводы

Свобода выражения, как неотъемлемое право любой демократии, предполагает и налагает широкие обязанности, связанные с осуществлением этого права. Так, если демократия означает плюрализм, свобода выражения, в свою очередь, позволяет выражать различные идеи, противоречивые, критические или шокирующие. Но демократия означает и справедливость, порядок и правосудие. Следовательно, свобода выражения не означает свободу злоупотреблять и порочить. Свобода выражения — одно из условий создания и существования демократического общества. Любое неуместное применение этой свободы, посягающее на демократические ценности, в том числе на честь и достоинство человека, недопустимо. Ограничения свободы выражения призваны, в частности, обеспечить непрерывность осуществления

37 «Тураншо и Жюли» против Франции, № 53886/00, постановление от 24 ноября 2005 г. 38 Постановление от 19 февраля 1998 г., RJD 1998-I. 39 Постановление от 20 октября 1997 г., Серия A № 246. 40 «Кипр против Турции», постановление от 10 мая 2001 г., ECHR 2001-IV.

28

этого права в том же демократическом духе, в котором эта свобода была предоставлена каждому. Исходя из этого, Суд поощряет журналистов Республики Молдова честно и профессионально исполнять свою роль «сторожевого пса» демократии и одобряет любые журналистские методы расследования, если они касаются темы, представляющей общественный интерес, не предполагают излишнее вторжение в частную жизнь других лиц и не превышают допустимые нормы каким-либо другим способом. В равной степени Суд поощряет национальные инстанции Молдовы принимать справедливые и верные судебные решения, четко обозначать смысл допускаемых ограничений в каждом конкретном случаев, продвигать принципы осуществления права на свободное выражение мнения в порядке, определенном статьей 10 Конвенции и юриспруденцией Европейского суда по правам человека.

29

Глава II. Соответствие молдавского законодательства о свободе выражения и диффамации стандартам Европейского Союза

1. Законодательные положения о свободе выражения в РМ Свобода выражения тесно связана со свободой совести и определяется как возможность человека выразить в письменном виде, посредством изображения, слова или иными возможными способами свои мысли, мнения, религиозную веру и духовные устремления любого порядка. После провозглашения своей независимости Республика Молдова нацелилась на установление правового государства, с соблюдением всех основоположных прав и свобод. Для придания легитимности молодой демократии и основоположным правам и свободам законодатели с течением времени приняли различные документы нормативного характера. Не стали исключением и законодательные положения, касающиеся свободы выражения. Таким образом, законодательные рамки Республики Молдова содержат как положения общего характера, так и особые положения, касающиеся свободы выражения. Свобода выражения, которой пользуются главные субъекты в данной области, относится к определенным национальным и международным положениям. Соответствующие юридические рамки касаются, в основном, средств массовой информации, задача которых — распространять информацию об определенных проблемах на конкретной территории и для целевой аудитории. В правовом государстве, в котором любое право и любая свобода имеет определенную юридическую основу, предписывающую определенное поведение в определенных обстоятельствах, необходимость установления норм поведения СМИ путем выработки ограничительных и регуляторных рамок в данной сфере — рекуррентная идея. Ограничения свободы выражения направлены на борьбу и предупреждение диффамации и отклонений от принципов корректной журналистики. Любой источник, к какой бы категории он ни относился, имеет право высказаться по тому или иному факту, но государство через свои механизмы может ввести определенные ограничения в случае, если установлено, что имеет место посягательство на ценности государства или ущемлены права и достоинства других лиц или учреждения. Учитывая универсальность законов, масс-медиа опирается на принцип оперативного информирования, при котором распространенные сведения обоснованы и несут собственный информационный заряд. Исходя из этого, можно сделать вывод, что право на свободу выражения может быть ограничено исключительно в пределах закона, только при необходимости и учитывая общепризнанные принципы. Законодательные положения в области свободы выражения в значительной степени освещены в Конституции РМ. Согласно ст. 4 части (1) Конституции, конституционные положения о правах и свободах человека толкуются и применяются в соответствии со Всеобщей декларацией прав человека, пактами и другими договорами, одной из сторон которых является Республика Молдова. Следует отметить в этой связи Постановление Конституционного суда о толковании отдельных положений ст. 4 Конституции Республики Молдова (№55 от 14.10.99). В постановлении уточняется, что ст.4 Конституции гарантирует не только основоположные права и обязанности права человека, узаконенные Конституцией, но и общепризнанные принципы и нормы международного права. Под общепризнанными принципами и нормами международного права подразумеваются принципы и нормы международного права, отличающиеся общим и универсальным характером. Синтагма «другими договорами, одной из сторон которых является Республика Молдова», которая содержится в ст. 4 части (1) Конституции, означает международные договоры, ратифицированные Республикой Молдова, в том числе международные договоры, к которым Республика Молдова присоединилась и которые она обязана соблюдать.

30

Общепризнанные принципы и нормы международного права, ратифицированные Молдовой международные договоры, а также те, к которым она присоединилась, являются составной частью законодательных рамок Республики Молдова и становятся нормами ее национального права. При наличии несоответствий между международными пактами и внутренними законами Республики Молдова, в соответствии с положениями ст. 4 части (2) Конституции приоритет имеют международные нормы. Важно отметить, что Гражданский кодекс, Кодекс административных правонарушений, Уголовный кодекс, Уголовно-процессуальный кодекс и Кодекс о выборах содержат законодательные положения, прямо или косвенно касающиеся свободы выражения, в зависимости от сфер регулирования. Наиболее важные законодательные инициативы, непосредственно касающиеся свободы выражения, отражены в следующих документах: • Кодексе телевидения и радио Республики Молдова (Закон №260-XVI от 27.07.2006), • Законе о печати (Закон № 243-XIII от 26.10.1994), • Законе об издательской деятельности (№ 939-XIV от 20.04.2000), • Законе о государственной тайне (№245-XVI от 27.11.2008), • Законе о коммерческой тайне (№ 171-XIII от 06.07.1994), • Законе об информатизации и государственных информационных ресурсах (№ 467-XV от 21.11.2003), • Законе о пресечении экстремистской деятельности (№ 54-XV от 21.02.2003), • Законе о рекламе (№ 1227-XIII от 27.06.1997), • Законе о защите сведений частного характера (№ 17-XVI от 15.02.2007), • Законе о кодексе поведения государственного служащего (№ 25-XVI от 22.02.2008), • Пояснительном постановлении Высшей судебной палаты РМ № 8 от 09.10.2006. Свобода выражения отражена также в ст. 32 Конституции, гарантирующей свободу мнений и выражений, в ст. 34, гарантирующей право на информацию. Так, в соответствии с первой частью ст. 32 Конституции каждому гражданину гарантируется свобода мысли, мнений, а также свобода публичного выражения посредством слова, изображения или иными возможными способами. Это общее положение, которое гарантирует право на свободу выражения, а также указывает курс, которого должен придерживаться законодатель при принятии законов, затрагивающих свободу выражения, и вместе с тем дает особые гарантии соблюдения данного права. В целях защиты демократических ценностей, в части 2 ст. 32 Конституции указаны пределы свободы выражения, в частности, отмечается, что свобода выражения не должна наносить ущерб чести, достоинству или праву другого лица иметь собственные взгляды. Наиболее спорной является третья часть этой статьи, особенно выражение «запрещаются и наказываются законом оспаривание и опорочивание государства и народа». По мнению специализированных организаций, это положение может быть использовано как механизм подавления свободы теми, кто осуществляет правление и находится у власти. Кроме того, часть 3 ст. 32 Конституции запрещает призывы к агрессивной войне, национальной, расовой или религиозной розни, подстрекательство к дискриминации, территориальному сепаратизму, общественному насилию, а также другие действия, посягающие на конституционный режим.

Законодательные предписания Гражданского кодекса относительно свободы выражения раскрывают, в основном, механизм защиты в случае распространения порочащей информации. Возможности защиты чести, достоинства и деловой репутации отражены в ст. 16 Гражданского кодекса, которая вызвала много критики и нареканий со стороны СМИ, гражданского общества, а также политиков. Известны попытки пересмотра, вызвавшие осуждение со стороны как профильных неправительственных организаций, так и масс-медиа в целом. Так, ст.16 Гражданского кодекса РМ — рассмотренная stricto senso, а также с точки зрения экспертов, проводивших тематические исследования (комментарий

31

Гражданского кодекса РМ, том II, издательство «Arc») — определяет гражданско-правовые гарантии защиты неимущественных личных прав физических и юридических лиц на честь, достоинство и деловую репутацию. Честь физического лица предполагает оценку со стороны общества. Достоинство означает самооценку собственных моральных и профессиональных качеств. Деловая репутация предполагает оценку профессиональных качеств соответствующего лица. Лицо, честь, достоинство или деловая репутация которого были опорочены, вправе прибегнуть к их защите, в частности, потребовать опровержения информации, не соответствующей, по его мнению, действительности. Под «информацией» подразумеваются любые сведения, обнародованные в письменном виде, посредством слова и/или изображения. Физические или юридические лица вправе потребовать опровержения сведений, порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию — в том случае, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. В случае распространения сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию юридического лица, последний вправе потребовать опровержения, замены документов, в котором содержатся порочащие сведения, предоставления права на реплику, признания информации несоответствующей действительности. Юридическое лицо вправе потребовать и возмещения нанесенного ущерба. На компенсацию морального ущерба юридические лица претендовать не могут, а только физические, потому что только они могут перенести физические или психические страдания. По крайней мере, так считают авторы комментария Гражданского кодекса, который в настоящий момент вступает в противоречие с некоторыми практическими решениями, вынесенными судебными инстанциями.

При рассмотрении дел, связанных с опровержением информации, порочащей честь, достоинство или деловую репутацию, задача пробации ложится как на истца, так и на ответчика. Долг ответчика доказать, что распространенная им информация соответствует действительности. Истец обязан доказать лишь факт распространения сведений ответчиком. Истец может принести доказательства того, что распространенная информация не соответствует действительности. Но это его право, а не долг.

Честь и достоинство лица могут быть защищены и после его смерти. Так, потребовать защиты чести, достоинства и деловой репутации умершего лица могут заинтересованные лица. Если суд посчитает, что распространенные сведения не соответствуют действительности, он вынесет соответствующее решение с указанием способа опровержения порочащей информации.

Если сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию лица, распространены в средстве массовой информации, судебная инстанция обязывает СМИ опровергнуть их в той же рубрике, на той же странице, в той же программе или в том же цикле передач не позднее чем в 15-дневный срок со дня вступления в силу судебного решения.

Если порочащие сведения распространены иным способом, порядок их опровержения устанавливается судебной инстанцией в каждом конкретном случае.

Ст.16 Гражданского кодекса предусматривает особый способ защиты охраняемых законом прав и интересов, если в средствах массовой информации распространена информация, которая ущемляет эти права и интересы, но соответствует действительности, или не ущемляет права и интересы лица и соответствует действительности, но ее распространение ущемляет данное лицо в его правах и интересах, унижают его. В этих случаях лицо имеет право на опубликование своего ответа в соответствующем средстве массовой информации за счет последнего. Несмотря на то, что такой способ защиты, как

32

опубликование реплики, предусмотрен только в случае распространения сведения в СМИ, не исключена возможность применения данного метода и в случае распространения информации иными способами.

Помимо специальных методов защиты чести, достоинства и деловой репутации, ст.16 Гражданского кодекса предусматривает и общие способы защиты. Из них указаны наиболее распространенные: возмещение убытков и компенсация материального и морального вреда. Компенсация материального и морального вреда, нанесенного распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию, осуществляется в соответствии с нормами, отраженными в Главе XXXIV Гражданского кодекса РМ (обязательства вследствие причинения вреда). В соответствии с этими нормами, имущественный ущерб подлежит возмещению только в том случае, если лицо виновно распространило сведения, порочащие честь, достоинство и деловую репутацию другого лица (ст. 1398), а моральный вред возмещается независимо от вины совершившего неправомерное действие (ст. 1422). Часть 9 ст. 16 ГК РМ предусматривает еще один способ защиты чести, достоинства и деловой репутации в случае, если установить лицо, распространившее сведения, ущемляющие честь, достоинство и деловую репутацию другого лица, невозможно. Лицо, в отношении которого такие сведения распространены, вправе обратиться в судебную инстанцию с заявлением о признании распространенных сведений не соответствующими действительности. Обращение рассматривается на основании положений Главы XXIV Гражданско-процессуального кодекса. К анонимному распространению информации не относится опубликование сведений в СМИ без указания имени автора, так как в этих случаях имя распространителя всегда известно. Следовательно, ответственность за распространение информации, ущемляющей честь, достоинство и деловую репутацию, ложится на средство массовой информации.

Уголовный кодекс содержит жесткий механизм определения рамок свободы выражения. Инкриминирование действий/бездействий в плане свободы выражения направлено на защиту гармоничного сосуществования членов общества. На концептуальном уровне цель Уголовного кодекса более чем благородная. Так, ст. 140 Уголовного кодекса РМ предусматривает ответственность за пропаганду войны, распространение тенденциозной и вымышленной информации, способствующей разжиганию войны, или другие действия с целью развязывания войны. В ст.177 инкриминируется незаконный сбор или умышленное распространение охраняемых законом сведений. Уголовный кодекс ограничивает свободу слова и в статье 341, если это выражено в публичных призывах к свержению или смене силовыми методами конституционного строя или территориального устройства Республики Молдова. Если свобода выражения проявляется в умышленных действиях, направленных на разжигание вражды или национальной или расовой розни, эти действия подлежат наказанию в соответствии со ст. 346 УК. Изменения, внесенные в мае 2009 года в УК РМ, способствовали декриминализации определенных деяний, ранее отнесенных к категории преступлений, что обеспечило свободе выражения более широкое поле для маневров. Красноречивым примером в этом смысле является изъятие ст. 304 Уголовного кодекса, что означает исключение уголовной ответственности за клевету в отношении судьи, органа, который осуществляет уголовное расследование или способствует отправлению правосудия. Были снижены и пределы наказания за указанные нарушения.

В 2009 году был принят новый Кодекс административных правонарушений РМ, который содержит ряд положений, прямо или косвенно связанных со свободой выражения. Предусмотрены меры, условно ограничивающие свободу выражения, направленные на обеспечение правопорядка и соблюдение требований закона. Так, подлежат наказанию такие действия, как вывешивание предвыборной информации в несанкционированных местах (ст. 50), предвыборная агитация накануне или в день

33

выборов (ст. 52), оскорбление (ст. 69), клевета (ст. 70), разглашение конфиденциальных сведений о результатах медицинского теста на ВИЧ/СПИД (ст. 75), получение или разглашение информации, составляющей коммерческую или налоговую тайну (ст. 107), нарушение законодательства о рекламе (ст. 364). Очень важно, что такие действия, как оскорбление и клевета, не являются уголовно наказуемыми преступлениями, а отнесены к нарушениям, за которые предусмотрены более мягкие меры пресечения. Психологически, этот факт в большей степени защищает право на свободу выражения. К сожалению, в Кодексе административных правонарушений, точнее в ст. 70, в качестве механизма пресечения за клевету сохранено применение ареста на срок до 15 дней, что с точки зрения европейской юриспруденции представляет собой необоснованно высокую меру защиты деловой репутации. Эта ситуация является следствием того факта, что европейская юриспруденция приравнивает административные наказания к уголовным.

Не менее важной проблемой является правильная оценка и разграничение оскорбительных заявлений от клеветнических. Закон определяет оскорбление как публичные заявления или действия, унижающие честь и достоинство лица. В соответствии с законом клевета — это распространение заведомо ложных измышлений, порочащих другое лицо, сопряженное с обвинением в совершении особо тяжкого или чрезвычайно тяжкого преступления либо повлекшее тяжкие последствия. Аналогичное определение дает этим нарушениям и толковый словарь русского языка. Главное отличие между оскорблением и клеветой состоит в том, что при клевете постоянно присутствует распространение порочащих сведений, сопряженное с обвинением в совершении особо тяжкого или чрезвычайно тяжкого преступления. Иными словами, оклеветанное лицо обвиняется в совершении преступлений, за которые уголовный закон предусматривает лишение свободы на срок свыше 12 лет, вплоть до пожизненного заключения. Понятие «тяжкие последствия», к сожалению, оставляет место для двойственных толкований, учитывая высокую маржу погрешностей при их оценки.

Особые регламентации, предусмотренные Кодексом телевидения и радио, призваны обеспечить защиту прав потребителей программ на получение объективной и правдивой информации, способствующей свободному формированию мнений, обеспечить право вещательных организаций на издательскую свободу и свободу выражения, укрепление демократических принципов функционирования телевидения и радио в Республике Молдова и определяют, в духе конституционных прав и свобод, правовые основы регулирования всех процессов, связанных с аудиовизуальной сферой. Кодекс телевидения и радио предусматривает также систему мер пресечения в случае нарушений прописанных в нем требований. Одна из проблем процедурного характера заключается в возможности Координационного совета передавать в инстанцию материалы о возбуждении уголовного дела, несмотря на то, что существуют специально уполномоченные органы, в полномочия которых входит возбуждение и надзор за ходом уголовного расследования.

Закон о печати гарантирует свободу СМИ, свободу выражения и ограничения рекламы. Закон о печати состоит из семи глав. Глава I содержит общие положения, которые раскрывают цели и предмет закона. Глава II посвящена организации деятельности периодических изданий и агентств печати. Проблемы распространения печати рассматриваются в главе III, права и обязанности журналистов зафиксированы в главе IV. Закон о печати регламентирует и деятельность иностранных журналистов на территории Республики Молдова, а также журналистов Республики Молдова за рубежом — эти моменты оговорены в главе V. Глава VI озаглавлена «Ответственность за нарушение настоящего закона» и уточняет субъектов ответственности. Международному сотрудничеству посвящена последняя глава VII. Закон о печати был принят с большими

34

трудностями и вызвал противоречивые дискуссии и принципиальные замечания со стороны местных неправительственных организаций и экспертов Совета Европы. Впоследствии Закон пересматривался восемь раз. Многочисленные поправки к этому нормативному акту, разработанному в отсутствии четкой концепции и без учета международного опыта, свидетельствуют о несовершенстве и его бесполезности с точки зрения курса на свободную прессу. Закон не регламентирует независимость периодических изданий, а лишь описывает схему организации их работы и содержит положения, которые, вопреки заявленной цели, ставят под угрозу свободу прессы и плюрализм мнений.

Закон об издательской деятельности ставит одной из своих целей обеспечение права на свободу мысли и слова, свободное выражение мнений и убеждений. Посредством этого закона государство может регулировать определенную издательскую деятельность путем недопущения монополизации, соблюдения полной свободы, укрепления и модернизации материально-технической, организационной, правовой и научной базы в этой области. Изменения в закон, внесенные в 2008 году, призваны предотвратить появление литературы, запрещенной согласно ст. 32 (3) Конституции. В соответствии с пояснительной запиской Министерства культуры к законопроекту о внесении изменений в Закон об издательской деятельности, эти поправки призваны воспрепятствовать появлению литературы, запрещенной статьей 32 (3) Конституции — оспаривание и опорочивание государства и народа, призывы к агрессивной войне, национальной, расовой или религиозной розни, подстрекательства к дискриминации, территориальному сепаратизму, общественному насилию, а также другие действий, посягающие на конституционный режим. Руководители крупнейших издательств Молдовы, а также писатели и неправительственные организации подвергли критике проект закона как поощряющий цензуру, несмотря на то, что этот же закон теоретически запрещает цензуру. В итоге, статья была принята в краткой формулировке и содержит лишь общий запрет на издание работ, противоречащих действующему законодательству. Цензура литературы, издаваемой в Республике Молдова — на это, по сути, нацелены поправки. Примечательно в этой связи заключение Конституционного суда по проекту закона о внесении изменений в ст. 32 Конституции Республики Молдова. В ноябре 2007 года Правительство Республики Молдова внесло в Парламент законодательную инициативу об изъятии из ст. 32 Конституции синтагмы «оспаривание и опорочивание государства и народа». В декабре 2008 года Конституционный суд пятью голосами судей дал отрицательное заключение по проекту закона о внесении изменений в часть (3) ст. 32 Конституции, так как, по мнению Суда, изъятие синтагмы «оспаривание и опорочивание государства и народа» чревато нарушением конституционных положений о суверенном, независимом и унитарном характере государства, ограничением основных прав и свобод граждан и их гарантий. Также, суд посчитал, что изъятие синтагмы «оспаривание и опорочивание государства и народа» не будет способствовать более эффективному исполнению свободы мнения и выражения. В своем заключении Конституционный суд отмечал, что незапрещение, в том числе через Конституцию, оспаривания и опорочивания государства и народа ставит под угрозу суверенитет страны и ее конституционный режим, открывает возможность для произвольного толкования со стороны органов власти заявлений, недовольства, сомнений, мнений, высказанных при исполнении гражданами права на свободу выражения. Судья Виктор Пушкаш сформулировал особое мнение и заявил, что отрицательное заключение по части проекта закона о пересмотре Конституции необоснованно и что обязательства, взятые на себя Молдовой, можно будет выполнить только при условии пересмотра Конституционным судом собственного заключения, так как изменение ст. 32 часть (3) Конституции способствовало бы обеспечению свободы мнения и выражения.

35

Закон об информатизации и государственных информационных ресурсах предусматривает определенные ограничения свободы выражения в целях защиты и упорядочения юридических отношений, возникающих в процессе создания, формирования и использования государственных автоматизированных информационных ресурсов, информационных технологий, систем и сетей. Глава VI закона определяет порядок использования информационных ресурсов. Так, ст. 27 предусматривает, что государственные информационные ресурсы являются публичными и доступны всем. Исключение составляет задокументированная информация, которая относится, согласно закону, к категории сведений ограниченного доступа. Закон четко и ясно устанавливает, какая информация подлежит распространению и какая подпадает под ограничение.

Частную информацию охраняет Закон об охране сведений частного характера, целью которого является обеспечение защиты права лица на обработку его персональных данных, в том числе права на неприкосновенность частной жизни, личной и семейной тайны. В результате развития электронных средств массовой информации и технологий накопления, обработки и хранения данных правовые и моральные аспекты этого вопроса приобретают новые измерения. Вероятно, именно развитие информационных технологий и возникающие на этом фоне глобальные проблемы подтолкнули европейскую доктрину права на частную жизнь к выработке мер защиты от вмешательства в частную жизнь, в частности, посредством вычислительной техники. Появилось даже особое понятие — «охрана сведений частного порядка». Действительно, если до недавних пор персональные данные были слабо систематизированы и разбросаны по различным материальным носителям, что делало их практически недоступными и не подлежащими автоматизированной обработке, а зачастую даже не позволяли установить лицо, о котором идет речь, сейчас информационные «отпечатки» нашей частной жизни приобретают персонализированное электронное существование. Практически вся жизнь человека как на ладони: начиная со сведений об обращении финансовых средств на банковском счете, переговоров посредством современных электронных средств, электронной почты, посещаемых сайтах в Интернете, меню просмотренных программ и заканчивая покупками, оплата которых осуществлена по электронным карточкам, и списком выписанных изданий — вся информация доступна. Как Совет Европы, так и законодательные органы Евросоюза (Комитет министров и Европарламент) приняли нормативные акты и рекомендации по защите сведений частного характера в целях гармонизации национальных законодательств различных стран. Согласно ст. 5 Конвенции о защите лиц в связи с автоматизированной обработкой персональных данных, персональные данные, проходящие автоматическую обработку, должны быть получены и обработаны добросовестным и законным образом; должны накапливаться для точно определенных и законных целей и не использоваться в противоречии с этими целями; должны быть адекватными, относящимися к делу и не быть избыточными применительно к целям, для которых они накапливаются; должны быть точными и в случае необходимости обновляться; должны храниться в такой форме, которая позволяет идентифицировать субъектов данных не дольше, чем этого требует цель, для которой эти данные накапливаются. В Конвенции содержатся ссылки на особую категорию данных, в частности, предусмотрено, что персональные данные о национальной принадлежности, политических взглядах либо религиозных или иных убеждениях, а равно персональные данные, касающиеся здоровья или сексуальной жизни, могут подвергаться автоматической обработке только в тех случаях, когда национальное право предусматривает надлежащие гарантии. Это же правило применяется к персональным данным, касающимся судимости (ст. 6).

В целях обеспечения эффективной охраны персональных данных, накопленных в автоматизированных базах данных, Конвенция обязывает стороны принимать

36

надлежащие меры для их охраны от случайного или несанкционированного разрушения или случайной утраты, а равно от несанкционированного доступа, изменения или распространения. Новый Закон о государственной тайне, принятый в 2008 году, направлен на защиту государственной тайны в целях обеспечения интересов и/или безопасности Республики Молдова. Защита государственной тайны осуществляется путем организации национальной системы защиты государственной тайны. В целях обеспечения прозрачности государственной тайны в ст. 9 Закона приведен перечень сведений, отнесенных к государственной тайне, и предусмотрено, что для осуществления единой государственной политики в области отнесения сведений к государственной тайне и их засекречивания Правительство утверждает Перечень сведений, отнесенных к государственной тайне, с указанием в нем органов публичной власти, наделенных полномочиями по распоряжению указанными сведениями. В части 2 статьи отмечается, что перечень сведений, отнесенных к государственной тайне, публикуется в «Официальном мониторе Республики Молдова» и может пересматриваться по мере необходимости. В тесной связи с вышеуказанным законом находится и Закон о коммерческой тайне, который предусматривает определенные ограничения права на свободное выражение в целях защиты секретных сведений, которые не являются государственной тайной и относятся к производству, технологии, управлению, финансовой и другой деятельности экономического агента, разглашение которых (передача, утечка) может нанести ущерб данному субъекту. Закон о пресечении экстремистской деятельности ограничивает свободу выражения, если это выражение расценено как экстремистское. Предусмотрена и ответственность средства массовой информации за распространение материалов экстремистского характера и проведение экстремистской деятельности. Этот закон вызвал острую критику со стороны гражданского общества, расценившего его как опасный инструмент для демократии. Несмотря на то, что до настоящего момента на основании этого закона не были применены санкции, он, закон, неоднократно использовался в целях устрашения неправительственной организации «Hyde Park». Этот закон поднимает много вопросов в отношении свободы выражения и свободы прессы, так как его положения слишком общие и чрезмерно расплывчатые, из-за чего в категорию «экстремистская деятельность» могут попасть выражения и действия, к которым в демократическом обществе следует относиться толерантно. Закон нацелен на медиаорганизации и определенные общественные ассоциации, что в принципе не является необходимым, учитывая порядок и цель их учреждения. Закон поощряет цензуру и самоцензуру как следствие санкций, предусмотренных за «организацию экстремистской деятельности», а также различных процедур, предусмотренных законом. Ставится вопрос о допустимости наказания за определенные категории выражений, расцененных как «экстремистские». Сомнения по поводу этого закона тем более обоснованы, если учесть, что он зачастую дублирует положения, зафиксированные в других законах, изобилует недостатками и содержит много несоответствий. Согласно европейским стандартам, призывы к вражде или насилию, необходимо запретить, но в соответствии с молдавским законом из-за чрезмерной расплывчатости формулировок к категории «экстремистских» можно отнести и призывы, к которым в демократическом обществе нужно относиться толерантно. Гражданское общество и отдельные международные организации усмотрели ограничение свободу выражения и в Законе о кодексе поведения государственного служащего. 22 февраля 2008 года Парламент принял этот закон, который медиаэксперты расценили как удар по доступу к информации и свободе выражения. Принятый документ предусматривает, что «общение со средствами массовой информации от лица органа публичной власти осуществляется только государственным служащим, наделенным таким правом». Таким образом, государственным служащим практически запрещено общение с

37

прессой. Недоумение вызывает и положение, присутствующее в ст. 10 Кодекса: «В отношениях с представителями других государств государственному служащему запрещается выражать личное мнение по национальным вопросам или международным проблемам». Гражданское общество отреагировало на этот кодекс заявлением, в котором подвергло критике ограничения в адрес государственных служащих, считая, что эти ограничения приняты с целью устрашения служащих, которые из боязни наказания не рискнут высказать собственное мнение, подвергнуть критике или раскрыть нарушения. По мнению экспертов, этот новый нормативный акт принят в спешке и направлен на удушение свободы выражения. Значительным юридическим подспорьем в Республике Молдова в вопросах свободы выражения, защиты чести, достоинства и деловой репутации в настоящий момент является Пояснительное постановление Пленума Высшей судебной палаты РМ от 09.10.2006 (№ 8), которое предлагает конкретные положения, а также механизмы применения закона. Это постановление отражает непосредственное применение принципов европейской демократии, узаконенных в Европейской конвенции в защиту прав человека.

2. Свобода выражения в ЕС, стандарты и тенденции Свободу выражения на пространстве ЕС в настоящий момент регулирует ряд законов общего характера, которые пришли не смену прежним положениям каждого государства в отдельности. Несомненную роль в установлении стандартов в области свободы выражения играет Всеобщая декларация прав человека (принята на Генеральной ассамблее Организации Объединенных Наций 10 декабря 1948 года), ратифицированная 28.07.1990 года. Учитывая Всеобщую декларацию прав человека, 4 ноября 1950 года правительства стран-членов Совета Европы приняли Европейскую конвенцию в защиту основных прав и свобод человека (ратифицированную Р. Молдова 24.07.1997), статья 10 которой узаконивает свободу выражения. Это права включает свободу выражения мнения и свободу получения или распространения информации или идей без вмешательства властей и независимо от границ. Международный пакт о гражданских и политических правах от 16.12.66 (ратифицирован 28.07.1990) предусматривает: 1. Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений. 2. Каждый человек имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения, или иными способами по своему выбору. 3. Пользование предусмотренными в пункте 2 настоящей статьи правами налагает особые обязанности и особую ответственность. Оно может быть, следовательно, сопряжено с некоторыми ограничениями, которые, однако, должны быть установлены законом и являться необходимыми: а) для уважения прав и репутации других лиц, b) для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения. На европейском пространстве помимо вышеуказанных конвенций особую роль в формулировке стандартов в области свободы выражения играют в настоящий момент Постановления Европейского суда по правам человека. С учетом проведенных аналитических исследований, можно сказать, что, начиная с постановления по делу «Хэндисайд» (7 декабря 1976, §49), Европейский суд по правам человека признал свободу выражения, зафиксированную в ст. 10 Европейской конвенции, основоположным правом в демократическом обществе, основанном на плюрализме, толерантности и открытости.

38

Что касается тенденций в области защиты или ограничения свободы выражения на пространстве ЕС, они неразрывно связаны с юриспруденцией ЕСПЧ и со всем, что вытекает из практики Европейского суда. Социально-экономические процессы, а также технологическое развитие ставят перед ЕС необходимость новых подходов к вопросам, касающимся свободы выражения или пересмотра прежних концепций. Террористическую деятельность можно считать предтечей тенденции на ограничение свободы выражения в вопросах, связанных с некоторыми религиями, в частности, исламом. Запрете женщинам носить хинжаб (одежда, полностью покрывающее тело и лицо женщин-мусульманок), вызвал бурю протеста во Франции. Феномен сексуальных меньшинств выявил новую тенденцию в государствах Евросоюза, которая включает ограничение права выражения, связанного с порицанием этого явления, в частности, религиозных оценок, а также заявлений частных лиц. Голландские либералы выступают за декриминализацию призывов к дискриминации и вражде. Согласно этой концепции, люди могут говорить свободно все, что хотят. Даже отрицание Холокоста не должно подлежать наказанию, и только призывы к насилию заслуживают наказание. Однако этот проект не встретил поддержку ни со стороны европейского сообщества, ни на национальном уровне. Особое внимание уделяет европейский законодательный орган Интернету. До недавних пор считалось, что глобальная сеть является эффективным ответом на цензуру традиционного способа выражения мнения, ответом, который если и подвергается каким-либо ограничениям, то только формальным и недейственным. Интернет открывает широкие возможности осуществления права на свободу выражения. В настоящий момент тенденции ЕС направлены на ограничение определенных меседжей, размещенных в Интернете, с установлением четких и ясных правил. Многие страны пытаются контролировать содержание Интернета с помощью целого арсенала технических и законодательных средств. Европейский подход состоит в саморегулировании Интернет-индустрии посредством различных этических кодексов. Например, страны не-европейского пространства, например Китай, подвергают цензуре содержание Интернета (как входящего в страну, так и исходящего), Сингапур блокирует доступ к определенным сайтам, а Саудовская Аравия фильтрует размещенную в Интернете информацию, пропуская ее через единый центральный сервер. Евросоюз выступает за саморегуляцию Интернет-индустрии посредством планов по мониторингу содержания. Поощряются усилия Интернет-индустрии по распределению фильтрационных инструментов и систем классификации. Не последняя роль отводится обучению людей правилам и порядку пользования Интернетом. Озабоченность ЕС в области свободы выражения посредством Интернета объясняется, в основном, двумя проблемами: экстремистской деятельностью и порнографией. В этой связи особый интерес представляют в настоящий момент следующие моменты:

1. Взрослая порнография. 2. Детская порнография. 3. Расизм и ксенофобия. 4. Оскорбление и клевета. 5. Преступления, связанные с производством взрывчатых веществ. 6. Жалобы на торговую продукцию. 7. Способы распространения информации.

Основная проблема нормативной оценки электронного содержания и, следовательно, выработки определенного законодательного подхода заключается именно в специфике Интернета, так как виртуальное пространство является, по сути своей, местом проявления свободы выражения, свободы получать и распространять информацию, где необходимо следить за соблюдением определенных правил, касающихся, в первую очередь, пределов этой основной свободы. Так как, в конечном итоге, речь идет об одном из аспектов конституционного права, естествен интерес к его урегулированию на уровне государств и,

39

учитывая глобальную природу Интернета, их озабоченность созданием адекватных правовых рамок в международном масштабе. Пока еще не определено однозначно, с каким элементом реального пространства совместим способ выражения, характерный для виртуального пространства. По оценкам доклада «Враги Интернета», в 22-х странах существует цензура в Интернете. Наиболее острой критике со стороны авторов доклада удостоились Саудовская Аравия, Бирма, Китай, Северная Корея, Куба, Египет, Иран, Узбекистан, Сирия, Тунис, Туркменистан и Вьетнам.

Интернет — не просто новое средство массовой информации. Это не просто традиционное СМИ, так как предоставляет одновременный доступ к публичному пространству, общение в котором становится предельно доступным. Кроме того, Интернет — это возможность интерактивного общения в более чем предопределенном формате. Количество тем для обсуждения и форумов в последние годы значительно возросло. Более того, начали появляться все больше блогов, где можно обменяться мнениями и идеями совершенно уникальным способом. Интернет предлагает все новые и новые методы применения свободы выражения как одно из основных прав человека, общепризнанное и узаконенное еще в 1950 году статьей 10 Конвенции в защиту прав и свобод человека. Характеристики Интернета (или его архитектура) явно благоприятны для свободы выражения, а его международный характер крайне затрудняет цензуру со стороны государства (но не делает ее невозможной — пример Китая и даже Южной Кореи). Программы peer-to-peer (однора́нговые, децентрализо́ванные или пи́ринговые, основанные на равноправии участников) позволяют сорвать применяемые сегодня методы цензуры. Множительный эффект дает возможность скачать и распространить информацию по такому множеству адресов, что контроль за ней становится практически невозможным. Возможности анонимного доступа позволяет разместить в Интернете информацию, практически оставаясь при этом невидимкой, что значительно снижает угрозу преследования со стороны государства.

В общих чертах, стандарты и тенденции Евросоюза в сфере свободы выражения обеспечивают некий — и, по всем признакам, эффективный — баланс между свободой выражения и применяемыми ограничениями. Тенденции в упорядочении свободы выражения объясняются, в частности, необходимостью оптимизации механизма применения и внедрения законодательных положений и предложения новых эффективных решений в ответ на очередные вызовы. В своих рекомендациях по свободе выражения Совет Европы включает проблемы, связанные с прозрачностью средств информации, защитой журналистов, воспитанием культуры толерантности. Рекомендации Совета Европы касаются и пропаганды принципов плюрализма средствами массовой информации, поднимают проблему журналистов и их право не раскрывать свой источник информации. Так как предвыборный период один из самых горячих для СМИ, Совет Европы решил поднять и эту проблему и сформулировал рекомендацию относительно мер освещения избирательных кампаний средствами массовой информации. Несмотря на то, что точка зрения Совета Европы сформулирована в виде рекомендаций, эта организация активно включается и в процесс демократизации институтов Республики Молдова.

3. Соответствие законодательных положений РМ о свободе выражения стандартам ЕС

В результате анализа законодательных рамок Республики Молдова, регулирующих свободу выражения, можно констатировать, что стандарты ЕС в данной области нам не чужды. Исследование, проведенное на теоретическом уровне, было призвано установить легальные и функциональные механизмы, действующие в сфере свободы выражения. Наличие множества законодательных ограничений — результат многочисленных реформ

40

в данной области, нередко осуществленных по требованию международных организаций, а также продиктованных естественным развитием общества. Важно отметить определяющий вклад в этом юриспруденции ЕСПЧ. Именно эта юриспруденция послужила катализатором приведения национального законодательства в соответствии с европейскими стандартами. Несмотря на то, что законодатели Республики Молдова хорошо ознакомлены с юриспруденцией Европейского суда, рекомендациями Совета Европы и в целом с демократическими тенденциями европейского сообщества, в сфере свободы выражения возникает достаточно много проблем. Так, отдельные законы, проекты законов не отвечают европейским стандартам. Примером является Закон о государственной тайне, принятый 25 ноября 2008 года вопреки рекомендациям международных организаций, которые обратили внимание молдавских властей на тот факт, что этот законодательный акт нуждается в совершенствовании. Представитель ОБСЕ по свободе прессы Миклош Харашти заявил в Вене, что Закон не стимулирует доступ к информации, обладателями которой являются государственные структуры, и что необходимо более четкое определение государственной тайны и категорий засекреченной информации. Законы, определяющие правила отнесения информации к категории секретной, затрагивают как право лица на выражение собственных мнений (например, установлением ограничений на материалы, которые можно опубликовать в СМИ), так и право доступа к информации, находящейся во владении органов власти. Право доступа к информации, находящейся во владении органов управления, представляет собой одно из основных прав человека, общепризнанных международным законодательством (ратифицированным и Республикой Молдова), гарантирующее свободу поиска и получения информации. В Хартии европейской безопасности Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, членом которой является и Республика Молдова, провозглашено всеобщее право доступа к информации, а независимость СМИ расценена как «важнейший компонент любого демократического, свободного и открытого общества». В 2001 году Парламентская ассамблея призвала страны-участницы активизировать усилия по продвижению прозрачности и ответственности. Одна из ключевых проблем, затрагивающих свободу выражения и доступ к информации, связана с отказом органов власти предоставлять запрашиваемую информацию или попыткой ее ограничения. В международном праве право на свободу выражения может быть ограничено только в случаях, предусмотренных в статье 19(3) Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП), а именно:

Пользование правами [на свободное выражение и информацию] может быть сопряжено с некоторыми ограничениями, которые, однако, должны быть установлены законом и являться необходимыми: a) для уважения прав и репутации других лиц; b) для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения. Любое ограничение права на свободу выражения или доступа к информации должно отвечать трем требованиям, установленным Комитетом ООН по правам человека: a) соответствовать закону; b) применяться в интересах государственной или общественной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц и c) быть необходимыми для защиты этих интересов. Для выполнения первого условия недостаточно простого включения соответствующего пункта в национальное законодательство. Нужно, чтобы оно соответствовало принципам прав человека, заложенным в Международном пакте о гражданских и политических правах. В юриспруденции ЕСПЧ предусмотрены два основных требования: 1) закон должен быть доступным в достаточной степени, 2) люди должны знать, какой закон применим в том или ином случае.

41

Закон должен быть сформулирован достаточно точно с тем, чтобы люди были в состоянии оценить обстоятельства дела и предвидеть последствия, к которым могут привести их действия. И, соответственно, ограничения, сформулированные неточно и расплывчато, не отвечают требованиям «соответствия закону». Другое условие состоит в том, чтобы законодательная мера по ограничению свободы выражения преследовала одну из целей, зафиксированных в ст.19(3) МПГПП, а именно: интересы государственной/общественной безопасности и общественного порядка, охрана здоровья и нравственности населения или защита прав и свобод других лиц. Третье условие: принятые меры по защите этих интересов должны быть необходимыми в демократическом обществе. Закон не предусматривает защиту лиц, которые разглашают засекреченную информацию, преследуя благие намерения и в полной уверенности, что эти сведения верные и раскрывают факты нарушения закона. Защита лиц, раскрывающих общественно значимую информацию, должна распространяться и на сотрудников, имеющих доступ к охраняемым сведениям, которые свидетельствуют о нарушениях — если эти сотрудники действуют из добрых побуждений. Понятие «нарушение» подлежит самому широкому определению, с охватом таких понятий, как совершение преступления, уклонение от выполнения обязанностей, предусмотренных законом, судебные ошибки, коррупция или мошенничество, а также несоответствующее управление государственным учреждением. Также, необходимо предоставить защиту лицам, которые разглашают информацию о возникшей серьезной угрозе для здоровья, безопасности или окружающей среды — независимо от того, имеет или нет эта информация отношение к незаконным действиям, совершенным тем или иным лицом. Защита информаторов стимулирует ответственность в общественной сфере и является основоположным элементом открытого и ответственного управления. В принятой в 2004 году Совместной декларации о свободе выражения и информации и законодательстве об информации, которая относится к категории государственной тайны, отмечена необходимость информаторов как «защитных клапанов» информации и призывает защищать тех, кто разглашает информацию доброжелательно. Законодательство ряда стран гарантирует защиту таких лиц, а в других странах информаторы являются субъектами специальных законов. Например, Уголовный кодекс допускает опубликование сведений, являющихся государственной тайной, при условии, что намерение предать гласности информацию о допущенных нарушениях (…) не нанесет вреда интересам государства. По австрийским законам, государственная тайна не будет нарушена в случае, если присутствует интерес частного или общественного порядка. Согласно статье 19 «Global Campaign for Free Expression», Кодекс телевидения и радио Республики Молдова не отвечает всем рекомендациям ЕС, а по отдельным аспектам далеко не соответствует стандартам европейского пространства. ОБСЕ также высказалась по поводу качества Кодекса телевидения и радио, отметив схожие проблемы и предложив ряд изменений и ориентировочных пунктов, которых необходимо придерживаться в процессе пересмотра Кодекса. Так, есть проблемы по части независимости регулирующего органа — Координационного совета по телевидению радио (КСТР), финансирования и управления общественного телевидения и радио и др. Также указаны недостатки в системе предоставления технических лицензий и лицензий на трансляцию программных комплексов и отмечается, что для соискателей необходимо установить единую процедуру. Рекомендована также более четкая формулировка положений о собственности, в том числе о предотвращении ее концентрации. Другая проблема, по мнению экспертов, связана с гарантиями языков национальных меньшинств, которые необходимо закрепить и/или уточнить. Отсутствуют положения о стоимости лицензий на вещание, не уточнены условия подписки на услуги общественной телерадиоорганизации, что является отклонением от международных стандартов. Нечеткая процедура апелляции о предоставлении или отзыве лицензии нуждается в улучшении, с разработкой четких и

42

однозначных законодательных рамок. Есть риски, связанные с расплывчатостью формулировок о гарантии свобод, которые можно интерпретировать не как гарантию свобод, а как их ограничение, так как затрагивают аспекты, где конституционных гарантий и основных свобод должно быть достаточно (любое специализированное законодательство оставляет впечатление, что свободы не являются всеобщими и абсолютными); более того, они содержат положения, которые практически не являются нормативными или осуществимыми. Ряд статей необходимо вообще изъять, так как их можно интерпретировать как ограничения, несмотря на то, что преследуют они обратную цель — расширение свободы выражения. В конечном итоге международные организации приходят к выводу, что в любом случае самым важным фактором для соблюдения свободы является политическая воля и органы, принимающие решения (правительство, судебная система). После вступления в силу нового Гражданского кодекса (12 июня 2003 года), который не предусматривает максимальных пределов моральных компенсаций за умаление чести, достоинства и деловой репутации, отмечены случаи применения чрезмерных наказаний. На фоне этих фактов молдавские СМИ стали настойчиво выступать за восстановление предельных размеров компенсаций по модели, содержащейся в прежнем Гражданском кодексе (1964-2003). В Резолюции 1465 (2005) о функционировании демократических институтов в РМ Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) пунктирно обозначила эту проблему. В этой же резолюции ПАСЕ призвала власти РМ создать необходимые гарантии и предпринять конкретные шаги по обеспечению соблюдения свободы выражения том виде, в каком это определено в ст. 10 Европейской конвенции о защите прав человека, и в соответствии с прецедентами ЕСПЧ, и, в частности, пересмотреть законодательство об общественной телерадиоорганизации (как национальной, так и региональной) и аудиовизуальном секторе в целом; продолжить процесс преобразования Компании «Teleradio-Moldova» в подлинно общественную телерадиоорганизацию, как того предусматривает и Рекомендация Ассамблеи 1641 (2004) об общественном радио; пересмотреть законодательство о диффамации в части обеспечения пропорциональности наложенных санкций. Власти серьезно отнеслись к Резолюции ПАСЕ и вынесли на обсуждение при активном участии гражданского общества несколько вариантов изменения ст. 16 Гражданского кодекса. В конечном итоге Парламент РМ посчитал, что уточнение размеров компенсации нецелесообразно, а в статье перечислен ряд критериев, призванных помочь судьям установить разумный размер компенсаций лиц, подвергшихся диффамации.

Несмотря на то, что Конституция Республики Молдова гарантирует каждому гражданину «свободу мысли, мнений, а также свободу публичного выражения посредством слова, изображения или иными возможными способами», отдельные конституционные положения могут быть использованы как предлог для ограничения свободы выражения. Речь идет, прежде всего, о ст.32 (3), в соответствии с которой «запрещаются и наказываются законом оспаривание и опорочивание государства народа». 8 ноября 2007 года Правительство выступило с законодательной инициативой об изъятии из Конституции синтагмы «оспаривание и опорочивание государства и народа», но Конституционный суд в своем постановлении от 24 декабря 2008 года дал отрицательное заключение по предложенной поправке, посчитав, что это может привести к нарушению конституционных положений о суверенном, независимом и унитарном характере государства, ограничению основных прав и свобод граждан и их гарантий. Также, статья 347 Уголовного кодекса предусматривает меры пресечения за надругательство над флагом, гербом или гимном Республики Молдова или другого государства, что идет вразрез с международными нормами о правах человека и свободе выражения. Несмотря на декриминализацию диффамации, Кодекс об административных правонарушениях предусматривает за клевету арест на срок до 15 дней. Ст. 16 Гражданского кодекса

43

предусматривает опровержение недостоверной информации и возмещение морального и материального ущерба (если лицо, распространившее информацию, не докажет, что она соответствует действительности), но максимальный размер компенсации морального вреда не уточняет. Также, согласно закону, журналист (ответчик) обязан представить доказательства в поддержку своих оценок. Несмотря на то, что Высшая судебная палата рекомендовала судьям меньше защищать репутацию публичных лиц в диффамационных исках, в действительности судьи практически игнорируют эту рекомендацию. 27 октября 2008 года на основании иска прокурора АТО Гагауз-Ери комратский суд наложил арест на счета газеты «Единая Гагаузия» в размере около полумиллиона леев. Истец утверждал, что две опубликованные в газете статьи умалили его честь и достоинство.

Следует отметить, что присоединению к стандартам европейского законодательства в области СМИ препятствуют различные вторжения и изменения, продиктованные сиюминутными интересами правящих политических сил.

Для обеспечения реальной свободы прессы в соответствии с принципами открытого и демократического общества и с учетом международных норм, правительству Республики Молдова следует:

• не допускать агрессивных действий, направленных на устрашение и преследование журналистов, независимых СМИ и неправительственных медиаорганизаций; • оперативно реагировать и наказывать за агрессивные выступления против журналистов, попытки устрашения и преследования прессы, нарушения права на выражение, ограждение доступа к информации, представляющей общественный интерес; • обеспечить применение юриспруденции ЕСПЧ судебными инстанциями и правозащитными органами; • обеспечить прозрачность собственности масс-медиа, не допустить монополизации СМИ отдельными политическими силами и группами интересов; • совершенствовать законодательные рамки и обеспечить функционирование действующих законов, в том числе деполитизировать КСТР и совершенствовать законодательные рамки о предоставлении лицензий на вещание и частот, пересмотреть законодательство об общественной телерадиоорганизации в целях обеспечения ее реальной независимости; внести изменения в Гражданский кодекс с тем, чтобы размер компенсаций был пропорциональным нанесенному ущербу, а в исках с участием публичных лиц исходить из того, что они подвержены более высокому уровню критики; • не допускать дискриминацию СМИ в зависимости от формы собственности и по политическим критериям, принимать меры по стимулированию местных и международных инвестиций в масс-медиа.

Проблема Республики Молдова состоит не столько в уровне соответствия законодательных рамок о свободе выражения стандартам ЕС, сколько в механизмах применения и интерпретации законодательных положений. Неадекватное применение закона ведет к тому, что Республика Молдова неоднократно признана Европейским судом по правам человека виновной в нарушении свободы выражения.

4. Взаимосвязь между свободой выражения и диффамацией Свобода выражения и диффамация — взаимозависимое явление, в котором свобода выражения выступает как основоположное право, а диффамация представляет противоположный полюс осуществленного права, и осуществленного недоброжелательно. Закон о диффамации будет обоснован лишь в том случае, если он реально и доказуемо

44

будет нацелен на защиту репутации человека; и такой закон будет полностью не обоснован, если его целью станет воспрепятствование появления материалов критического и разоблачающего характера в адрес представителей власти, в частности, о коррупции и совершаемых ими правонарушениях; защита государственных и национальных символов, защита имиджа государства и т.д. Согласно международным стандартам, публичные учреждения любого ранга, включая структуры парламента и правительства, аппарата главы государства или судебной системы, не вправе возбуждать дела по фактам диффамации; таким подходом признается важность открытой критики в адрес государства и органов власти. Лишение свободы, отказ в праве занимать определенные должности на тот или иной срок, необоснованно высокие штрафные санкции и другие достаточно строгие уголовные наказания не подлежат применению в диффамационных исках, сколь бы серьезными и грубыми ни были клеветнические заявления. Более того, распространение отдельных категорий информации не должно повлечь даже гражданской ответственности, за исключением случаев, когда можно доказать наличие недоброй воли. В исках по фактам клеветы первостепенным должно быть исправление нанесенного вреда, а не наказание лица, распространившего информацию. Информация, клеветнический характер которой не доказан, не обязательно предполагает возмещение ущерба. При рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации следует провести грань между диффамацией и оскорблением. Диффамация касается распространения сведений фактического и информативного характера, которые могут нанести ущерб чести, достоинству и деловой репутации, а оскорбление означает тиражирование мнений, выводов, оценок информации, которая задевает, шокирует или беспокоит — то, что ЕСПЧ назвал «оценочными суждениями». На первый взгляд может показаться, что ст. 16 Гражданского кодекса РМ применяется только по фактам диффамации, а не оскорбления, так как привлечение к судебной ответственности может иметь место только в случае, если не удалось доказать достоверность распространенной информации, а обязать человека доказать верность собственного мнения, оценки или вывода нельзя, так как это требование невыполнимо и нарушает ст. 10 Конвенции («Лингенс против Австрии», постановление от 08 июля 1986 года, § 46). Отметим здесь, что «оскорбление» однозначно не запрещено гражданским законодательством, однако это не исключает возможности обращения в суд с исковым заявлением. Вопрос в том, может ли заявитель претендовать на моральную компенсацию за «гражданское оскорбление». Согласно узаконившейся национальной практике, компенсация морального вреда возможна только в том случае, если законодательно однозначно предусматривает возможность взимания морального ущерба. Иными словами, согласно сложившейся судебной практике, в гражданских исках лицо не может претендовать на моральную компенсацию за оскорбление. Освобождение от ответственности согласно законам Республики Молдова Есть случаи, когда национальное законодательство (статья 27 Закона о печати) освобождает журналистов и средство массовой информации от ответственности за распространение материалов, не соответствующих действительности. Так, учредители, редакторы, журналисты, авторы не несут ответственности за распространение информации, которая содержится в официальных документах и сообщениях публичных властей, воспроизводит публичные выступления дословно или в их адекватном кратком изложении. В Республике Молдова судьи трактуют крайне узко условия освобождения от ответственности. Так, к «информации, которая содержится в официальных документах публичных властей», они относят только официальную информацию в письменном виде,

45

поступившую от публичных властей. Нередко информация, поступившая от публичных властей в иной форме, не через пресс-службу, не расценивается как официальное сообщение публичных властей, а журналист или средство массовой информации не освобождается от ответственности за их распространение. В понимании статьи 27 Закона о печати, под «официальным документом» подразумевается информация, официально исходящая от органа публичной власти. В одном случае («Геннадий Шарафулин против редакции газеты ”Aciâc Ghioz”», 09 июня 2004), Высшая судебная палата пришла к выводу, что периодическое издание не может быть освобождено от ответственности за опубликование секретного документа, касающегося истца, под предлогом того, что ответчик незаконно завладел этим документом. Иными словами, распространение информации, содержащейся в официальных документах, которые не являются публичными и добываются незаконно, подпадает под статью 27 Закона о печати и не служит основанием для освобождения от ответственности журналиста или средство массовой информации. Под «публичными сообщениями» в понимании статьи 27 Закона о печати судьи подразумевают лишь заявления, сделанные в присутствии многих людей или в же в рамках телерадиопередач. Неясен смысл синтагмы «адекватное изложение» публичного сообщения и официального документа, о котором идет речь в этой же статье. Но очевидно, что журналист и средство массовой информации не освобождается от ответственности за распространение официальных документов, сообщений, исходящих не от «публичной власти», или за их адекватное изложение (см. постановление Высшей судебной палаты от 19 октября 2003 года по делу «Соломон против периодического издания “Flux”»). Под «публичной властью» подразумевается любое лицо, представляющее государственную власть, полномочия которого связаны с исполнительными, законодательными и судебными функциями государства. Цель освобождения от ответственности на основании статьи 27 Закона о печати основана на презумпции законного характера официального документа и направлена на повышение уровня доверии общества к публичным властям. Исходя из этих соображений, столь узкое толкование положений статья 27 Закона о печати вызывает недоумение. Другой момент, связанный с задачей доказывания, состоит в непредсказуемости действий, направленных на защиту чести, достоинства и деловой репутации. Иными словами, обязанность журналиста доказать достоверность распространенной им информации не ограничена во времени. В таких условиях можно потребовать опровержения информации и через десять лет. Разумеется, ответчик в этом случае окажется в крайне сложной ситуации, так как возможность защиты притупляется с течением времени, а показания свидетелей вряд ли будут вызывать доверие. В некоторых государствах (например, во Франции) предельный срок для внесения диффамационного иска ограничен несколькими месяцами. Отсутствие необходимости привлечения журналистов к материальной ответственности согласно практике ЕСПЧ ЕСПЧ неоднократно отмечал, что любое ограничение свободы выражения должно быть убедительно обосновано («Хэндисайд против Соединенного Королевства», постановление от 07 декабря 1976 года, § 49; «Йерсилд против Дании», постановление от 23 сентября 1994 года, § 37). Национальные инстанции подвергают журналистов и средства массовой информации штрафным взысканиям за распространение заявлений третьей стороны, достоверность которых не доказана (см. постановление Высшей судебной палаты от 20 февраля 2003 года по делу «Кэлугэру против газеты “Flux”»). Требование о необходимости доказать достоверность информации судьи толкуют буквально, с учетом исключений, предусмотренных в статье 27 Закона о печати. Так, журналист должен доказать не только

46

достоверность распространенных сведений, но и абсолютную точность этой информации (см. постановление Высшей судебной палаты от 19 октября 2003 года по делу «Соломон против газеты “Flux”»). Такая строгая интерпретация мало совместима со стандартами свободы выражения, разработанные и усовершенствованные ЕСПЧ, согласно которым журналистская свобода также допускает определенный уровень преувеличения и даже определенный вызов («Прагер и Обершлик против Австрии», постановление от 26 апреля 1995 года, § 38). Как подчеркнул ЕСПЧ, статья 10 Конвенции защищает не только содержание выраженных идей и информации, но и форму, в которой это сделано («Обершлик против Австрии», постановление от 23 мая 1991 года, § 57). В этой связи ЕСПЧ отмечал, что наказание журналиста за то, что в результате написанное им статьи у читателя сложилось отрицательное мнение об истце, который является публичным лицом, противоречит статье 10 Конвенции («Лингенс против Австрии», ibidem, § 41). Как подчеркнул ЕСПЧ, интерпретация статьи не должна стать прерогативой читателя. Иными словами, при рассмотрении аналогичных дел судья должен принять во внимании в первую очередь намерение журналиста, а не впечатление, которое сложилось у читателя. Если же судья не установит наличие у журналиста намерения опорочить истца, применение к журналисту штрафных санкций может противоречить статье 10 Конвенции. Более того, зачастую сложившееся у читателя впечатление является «оценочными суждениями», а требование доказать достоверность «оценочных суждений» является нарушением свободы выражения. Роль прессы. Вопросы, представляющие общественный интерес. Публичные лица Ролью прессы в демократическом обществе, ее оценкой занимается ЕСПЧ, а не национальная судебная система. ЕСПЧ отметил, что без плюрализма, толерантности и открытости нет демократического общества и что пресса в таком обществе играет роль «сторожевого пса» демократии. ЕСПЧ подчеркнул также, что свобода выражения является краеугольным камнем демократического общества, одним из главных условий прогресса общества и самореализации каждого его члена. Это касается не только безобидной «информации», но и оскорбительной, шокирующей («Хэндисайд против Соединенного Королевства», ibidem, § 37). Ограничения публичных сообщений или дискуссий по проблемам, представляющим общественный интерес, незначительны («Сюрек против Турции» (№ 1) [GC], постановление от 08 июля 1999 года, § 61). Как отметил Суд, хотя пресса не должна переходить определенные границы, ее долг состоит в том, чтобы распространять — в соответствии со своими правами и обязанностями — сведения и идеи по всем общественно значимым проблемам («Де Хаэс и Гийселс против Бельгии», постановление от 24 февраля 1997, § 37). СМИ обязаны распространять такие сведения, население же вправе получать их. В противном случае пресса окажется не в состоянии выполнять роль «сторожевого пса» («Торгер Торгерсон против Исландии», ibidem, § 63; «Бладет Тромсо и Стенсаас против Норвегии» [GC], постановление от 20 мая 1999 года, § 62). Публичные лица По статистике, наибольшее количество диффамационных исков исходит от публичных лиц, которые в силу своего статуса в обществе неизбежно становятся объектом более пристального внимания со стороны журналистов в вопросах, представляющих общественный интерес. Как правило, это политики, должностные лица или бизнесмены. Как отметил ЕСПЧ, политик имеет право на защиту репутации даже в том случае, если он выступает не как частное лицо, однако это требование является вторичным по сравнению с интересами общественности к тем или иным политическим вопросам («Лингенс против

47

Австрии», ibidem, §42; «Обершлих против Австрии», ibidem, § 59). Пределы допустимой критики более широки в отношении политика, чем в отношении частного лица. В отличие от второго, первый неизбежно и вполне осознанно становится более открытым для пристального внимания к своим словам и действиям со стороны журналистов и широкой публики, и поэтому он должен более терпимо воспринимать критику в свой адрес («Лингенс против Австрии», ibidem, п. 26, § 42; «Инкал против Турции», постановление от 09 июня 1998 года, § 54). Постулаты предыдущего абзаца имеют особое значение, особенно когда речь идет о компенсациях, которые надлежит выплатить в случае, если установлено, что распространенные сведения о публичном лице не соответствуют действительности. Из сказанного выше можно также заключить, что при рассмотрении исков публичных лиц, затрагивающих и свободу выражения, следует разграничить частную жизнь публичного лица от его поведения при исполнении должностных обязанностей. Хотя нельзя сказать, что у публичного лица нет частной жизни (см. «Фон Ганновер против Германии», постановление от 24 июня 2004 года, § 61-81), ее защита должна быть предельно ограничена, когда речь идет об открытых дискуссиях по политическим или общественно значимым вопросам. Вместе с тем, ЕСПЧ дал ясно понять, что в принципе уголовное наказание или назначение компенсации за критику, связанную с работой «публичного лица» и не имеющую никакого отношения к его частной жизни, и даже распространение о нем информации, не соответствующей действительности, но вписывающейся в пределы открытой дискуссии по общественно значимой теме, в рамках которой журналист выполнял свою работу в соответствии с принципами этического кодекса, не является необходимым в демократическом обществе («Фрессоз и Руар против Франции», постановление от 21 января 1999 года; «Бусуйок против Молдовы», ibidem, § 90). К сожалению, судьи Республики Молдова не отличают частную жизнь от публичной деятельности публичного лица, а защита публичных лиц от критики со стороны прессы неоправданно высока. В частности, по одному из исков («Степанюк против газеты “Jurnal de Chişinău”», постановление от 03 марта 2004 года) Высшая судебная палата посчитала констатацию того факта, что обвинения в адрес истца в протекционизме не соответствуют действительности, достаточной для взыскания морального ущерба, нанесенного истцу. Моральный ущерб Гражданский кодекс Республики Молдова (статья 1422) расценивает моральный вред как нравственные или физические страдания, причиненные лицу посредством деяний, посягающих на его права, в нашем случае — посредством диффамации. Размер возмещения морального вреда, нанесенного в результате диффамации, определяется судебной инстанцией в зависимости от характера и тяжести причиненных потерпевшему нравственных или физических страданий. Вместе с тем, принимается во внимание и степень, в которой возмещение морального вреда может удовлетворить потерпевшего. Интенсивность психических и физических страданий должен доказать истец, которому надлежит также обосновать размер платы за ущерб. Размер морального ущерба определяется судебной инстанцией с учетом обстоятельств, при которых был причинен вред, и социального статуса потерпевшего (см. «Бусуйок против Молдовы», ibidem, § 96). Один из вопросов, часто возникающих после вступления в силу Гражданского кодекса Республики Молдова, связан с тем, может ли юридическое лицо претендовать на возмещение морального ущерба. Ведь юридическому лицу не присущи такие качества, как честь и достоинство, и физические или физические травмы причинить можно только физическому лицу, а не юридическому. Вопрос в том, может ли юридическое лицо требовать компенсацию за ущерб, нанесенный деловой репутации? По идее, профессиональная репутация юридических лиц материализуется в производственных показателях — оборот товара, объем продаж и пр., иными словами, ущерб

48

профессиональной репутации неизбежно ведет к материальным потерям, а не моральным. Высшая судебная палата, однако, при рассмотрении одного из дел («Гагауз и Молдавские железные дороги против редакции газеты “Молдавские ведомости”» и др.) посчитала, что юридическое лицо может требовать моральную компенсацию за диффамацию. В отличие от конституций многих европейских стран, Конституция Республики Молдова не выделяет в отдельную статью независимость общественных СМИ. Ст. 34 лишь предусматривает, что «средства массовой информации не подвергаются цензуре» (п. 5) и что «средства массовой информации, как государственные, так и частные, обязаны обеспечивать достоверное информирование общественности» (п. 4). Конституция предоставляет гарантии любому виду творчества (свобода художественного и научного творчества, ст. 33 (1)), но свободу прессы не предусматривает. Государство гарантирует также право лица на доступ к любой информации, касающейся общественных дел, но, с другой стороны, в соответствии с Кодексом телевидения и радио, ограничивает это право и узаконивает приоритетный доступ центральных властей к общественным вещательным организациям. Несмотря на то, что граждане должны иметь доступ к информации, представляющей общественный интерес, ни в одном законе не дано определение понятия «общественно значимой информации». Напротив, допускается, что любое сообщение, исходящее от публичных властей, может быть расценено как информация, представляющая общественный интерес. Так как Закон о печати не гарантирует право СМИ обращаться в суд с исковым заявлением по фактам вмешательства со стороны органов власти, их (СМИ) часто вынуждают служить интересам правящих партий. Кроме того, в законодательстве не дано определение понятия «сведения, порочащие честь и достоинство». Также, сведения о физических и юридических лицах можно отнести к общественно значимой информации в случае, если эти лица взаимодействовали с государственными структурами — и именно это взаимодействие представляет общественный интерес.

49

Глава III. Правосудие и СМИ. Мониторинг исков о защите чести, достоинства и деловой репутации, возбужденных против масс-медиа в 2005-2009 гг.

«Libel actions, when we look at them in perspective, are an ornament of a civilized society. They have replaced, after all, at least in most cases, a resort to weapons in defense of a reputation». Генри Грюнвальд, главный редактор (1968-1977) журнала «Таймс», США

В 2004 году свобода прессы в Р. Молдова вступила в фазу рецессии. Пресса была отнесена организацией «Freedom House» к разряду «несвободных». На этой позиции молдавские СМИ находятся и на сегодняшний день. Несмотря на то, что в том же 2004 году Парламент изъял из Уголовного кодекса статью о клевете, масс-медиа продолжают оставаться мишенью для политической расправы со стороны представителей власти и подвергаются огромным штрафам в порядке возмещения морального ущерба по искам о защите чести, достоинства и деловой репутации. Примерно в каждом десятом случае (8% от общего числа удовлетворенных жалоб к Республике Молдова) именно журналисты привели правительство на «скамью подсудимых» в ЕСПЧ. На прессу, которая не без оснований считается четвертой властью в государстве, заметный отпечаток накладывает уровень демократии в стране — наравне с исполнительной, судебной и законодательной ветвями власти. Все эти ветви власти страдают недостатками (речь идет о «независимости» и «неподкупности»). Особенно судебной власти и масс-медиа присущи, учитывая их социальную ответственность и роль в государстве, общие характеристики. Следовательно — и общие аномалии. Несмотря на то, что и первая, и вторая находятся на службе общества и защищают его интересы, нередко они уклоняются от естественной своей цели и становятся «ограничительными инструментами».

В этой главе освещается, с одной стороны, отношение между прессой и правосудием, с другой же показывается отношение между СМИ и государственными чиновниками, которые нередко становятся главными действующими лицами в журналистских материалах. В этой главе представлен статистический и качественный анализ судебных процессов против журналистов, отслеживается качество правосудия и позиция судьи по отношению к свободе выражения, с одной стороны, и восприятие им права на защиту чести, достоинства и деловой репутации, с другой; освещается уровень толерантности публичных лиц к критике масс-медиа; а также обозначены тенденции и течения в области диффамации в Республике Молдова. О процессе документирования и сбора данных, рассмотренных в этой главе Процесс документирования предполагает усиленный контакт с национальными судебными инстанциями, в частности, с сотрудниками этих учреждений — от председателей судов до архивариусов. Этап документирования материалов для этой главы начался с писем, направленных в 54 муниципальные и районные судебные инстанции (см. приложение 1) с просьбой предоставить информацию о количестве дел по фактам защиты чести, достоинства и деловой репутации, рассмотренных в период 2005-2009 гг., а также сообщить сведения о делах, по которым в качестве ответчиков выступали журналисты или средства массовой информации. Две из этих инстанций (Кэушенский и Сынжерейский районные суды) оставили запрос без ответа, три (Кишиневская Экономическая палата, Военный суд и Экономический суд) ответили, что не в их компетенции рассматривать эту категорию дел, а две другие инстанции (Суд сектора Рышкань и Унгенский суд) заявили, что не

50

располагают статистическими данными и не могут предоставить запрошенную информацию. С точки зрения соблюдения законодательства о доступе к информации, большинство судебных инстанций вписались в 15-дневный срок, отведенный для предоставления запрошенной информации. 12 инстанций (Высшая судебная палата, Кахулский Апелляционный суд, районные суды из Анений-Ной, Бричень, Чадыр-Лунга, Дубэсарь, Ниспорень, Леова, Штефан-Водэ, Слобозии, Стрэшень и Рышкань (Бэлць) ответили на запрос с опозданием; больше других опоздал с ответом районный суд Стрэшень — примерно на полтора месяца. Из 49 судебных инстанций, в производстве которых находились дела о защите чести, достоинства и деловой репутации, было отобрано 17 (см. приложение 2), в зависимости от количества рассмотренных дел и от локализации на территории Республики Молдова с целью обеспечить сбалансированное географическое представление. Отобранным судебным инстанциям были направлены дополнительные письма с просьбой о предоставлении доступа к соответствующим делам. Из них пять (судебные инстанции Буюкан, Чокан, Резины, Комрата и Апелляционный суд Комрата) ответили на поступившие запросы. Примечателен ответ районного суда Резины, который приятно удивил не только на редкость уважительным тоном и согласием предоставить доступ к материалам, но и готовностью максимально оперативно обеспечить оптимальные условия для получения требуемой информации. С другой стороны, ответ Комратского Апелляционного суда на второй запрос противоречит сведениям, содержавшимся в первом ответе. Так, на запрос о предоставлении доступа к информации Комратский Апелляционный суд сообщил, что всего было рассмотрено 19 исков о защите чести, достоинства и деловой репутации, в том числе семь с участием журналистов, тогда как во втором ответе отмечалось, что в период 2005-2009 года Суд не рассмотрел ни одного дела, заведенного против журналистов по статье 16 Гражданского кодекса. Хынчештский суд и Бэлцкий Апелляционный суд связались с нами по телефону и сообщили интересующие нас сведения. Так как апелляционные суды и Высшая судебная палата являются апелляционными и кассационными инстанциями, после пересмотра материалы дела возвращаются в первую инстанцию, и найти их в период, когда они кочуют из одной инстанции в другую, трудно, а порой и невозможно. Поэтому из списка целевых инстанций апелляционные суды были исключены. Следующий этап документирования проходил непосредственно в архивах и канцеляриях судебных инстанций. Все дела, рассмотренные судьями одной инстанции, разделены между архивами и канцелярией. Ввиду недостаточного пространства для хранения этих дел архивы и канцелярии переполнены. У каждой инстанции свой порядок хранения и систематизации дел. Например, Суд сектора Рышкань хранит в канцелярии только дела с 2009 года, тогда как канцелярия Суда сектора Буюкань хранит дела с 2005 года. Систематизация и учет дел ведется исключительно вручную. На каждый год имеется журнал регистрации дел (с указанием имени ответчика и истца, номера дела и сути спора, а также имени судьи, который вел дело), а по номеру дела, указанному в регистре, можно найти материалы в архиве или канцелярии. Из-за большого объема работы и недостаточности персонала (как правило, по одному архивариусу) в некоторых судебных инстанциях (секторов Рышкань и Буюкань, например) нам предложили самим найти требуемые дела. Неожиданно хорошо организованными оказались Ниспоренский и Комратские суды, которые не только расположены в современных, отремонтированных зданиях, но и располагают достаточной площадью для хранения архивов инстанций, а также необходимым персоналом для работы с документами и населением. Другую категорию источников, послуживших при документировании этого исследования, составили медиаорганизации страны. Опросом были охвачены 49 редакций (см.

51

приложение 3), дополнивших картину судебных процессов, к которым оказались причастными СМИ. Диалог с ними нередко был трудным, так как в штатах многих редакций нет юриста, ответственного за эти дела, а главные редакторы не располагают достаточным временем для этой работы.

1. Иски о защите чести, достоинства и деловой репутации, возбужденные

против масс-медиа (общие сведения)

С точки зрения категории «истец/ответчик» в делах о защите чести, достоинства и деловой репутации, а также по другим категориям исков, которые мы назовем ниже, журналисты или средства массовой информации пользуются одинаковыми правами и гарантиями, предоставленными всем участникам процесса. Журналист или периодическое издание, привлеченные к суду, разве что чисто символически предстают в зале судебных заседаний в качестве «социально значимого» фактора, которым они наделены в силу своей профессии, необходимости и полезности. Чаще всего журналист фигурирует как автор оспоренного материала, а редакция, в которой он работает, как источник распространения материала или сообщения, обжалованного в судебном порядке. Так, несмотря на то, что ЕСПЧ неоднократно признавал за прессой роль «сторожевого пса» демократии41, на практике судебные инстанции судят журналиста как рядового гражданина, без учета приоритетности его социальной функции, которая предполагает более широкое «поле для проявления» его права на свободу выражения. Самую многочисленную и внушительную категорию дел, в которых журналисты выступают в качестве одной из сторон процесса, составляют иски о защите чести, достоинства и деловой репутации. Эти иски возбуждены по статье 16 Гражданского кодекса Р. Молдова и относятся к той категории, в которой роли в отношениях пресса-правосудие меняются местами — из позиции «пресса санкционирует ошибки правосудия» в противоположную. В западной юриспруденции и теории права категория дел, направленных на защиту репутации других лиц, называется «defamation cases» (диффамационные иски). Есть два вида ответственности, которые относятся к понятию «диффамация»: «civil defamation» (гражданская диффамация), которая влечет гражданскую ответственность (деликтная), и «criminal defamation» — уголовная ответственность. Первая группа исков в молдавском законодательстве отражена в статье 16 Гражданского кодекса и имеет своей целью защиту чести, достоинства и деловой репутации другого лица, а также возмещение нанесенного ему ущерба. С другой стороны, ответственность за диффамацию наступает тогда, когда налицо все составляющие элементы нарушения. До 2004 года, когда были внесены поправки в Уголовный кодекс РМ от 2002 года с изъятием статьи 170 — о «клевете», за свои опубликованные материалы журналисту угрожало тюремное заключение на срок до 5 лет. Согласно имеющейся статистике и докладам гражданского общества, таких дел не было зафиксировано. Если в 2004 году статья о «клевете» была изъята из Уголовного кодекса, то в Кодексе административных правонарушений наказание за «клевету» и «оскорбление» было сохранено и предусматривало до 30 дней административного ареста (до мая 2009 года). Таким образом, третью категорию составляют иски по фактам «деликтной диффамации», а наказание за подобные деяния в европейской практике приравнено к уголовному. Примером последней категории исков может послужить дело журналиста Олега Бреги, который в апреле 2008 года был задержан и подвергнут административному аресту на трое суток, так как суд сектора Буюкань посчитал «оскорбительным» плакат с надписью «50 de ani de minciună» (50 лет лжи), развернутый журналистом по случаю 50-летия ТВМ. С новым Кодексом административных правонарушений журналистам не угрожает арест

41 См. главу I, подглаву «Общие принципы»

52

за «оскорбление» (а лишь административное наказание в виде штрафа или безвозмездного труда на пользу общества), однако за совершение административного нарушения в виде «клеветы» они могут подвергнуться аресту на срок 15 суток, помимо других альтернативных наказаний42. Если в гражданских делах отношения выясняются на межличностном уровне между истцом и ответчиком, при котором на журналиста в суд подает истец, то в административных или уголовных делах стороной, которая привлекает к судебной ответственности за совершенный проступок или нарушение, является государство. Иски о защите чести, достоинства и деловой репутации дают возможность истцу, который посчитал, что эти качества его личности ущемлены, потребовать опровержения информации или опубликования ответа, а также денежной компенсации за нанесенный ущерб — все вместе это составляют процессуальные меры, предоставляемые законодательством истцу. Журналист или газета, опубликовавшие оспоренный материал или статью, выступают в качестве ответчика или соответчика в судебной инстанции, а это значит, что они отвечают либо самостоятельно, либо солидарно за опубликованную информацию. В большинстве случаев иски возбуждены по статье 16 Гражданского кодекса, обычно сам истец призывает журналиста и редакцию к солидарной ответственности, но бывают случаи, когда в суд привлекается только периодическое издание или телеканал, распространивший информацию, и который в конечном итоге берет на себя ответственность за опубликование информации, предложенной журналистом. С другой стороны, есть случаи, когда средство массовой информации выступает в качестве ответчика, а журналист привлекается к процессу как третье лицо, не заявившее самостоятельных требований на предмет спора, или же в качестве ответчика привлечено частное лицо, сообщившее диффамационную информацию, а редакция привлекается к процессу как третье лицо, не заявившее самостоятельных требований на предмет спора — за распространение информации. Согласно статье 16 Гражданского кодекса, суть исков о защите чести, достоинства и деловой репутации составляет опровержение порочащей информации. Опровержение диффамационной информации и ответ истца призваны исправить нанесенный вред, однако в большинстве случаев простое опровержение порочащей информации не полностью устраняет ущерб, нанесенный ответчику, и в этом случае последний вправе потребовать денежную компенсацию пропорционально нанесенному ущербу. Ст. 16 не уточняет максимальный размер денежной сатисфакции, которую может отсудить истец в порядке возмещения нанесенного ему морального ущерба, и на этом фоне обозначилась крайне разнообразная палитра денежных компенсаций, назначенных истцам судебными инстанциями. Главным доказательством в исках о защите чести, достоинства и деловой репутации является журналистский материал, присовокупленный истцом к иску о привлечении к судебной ответственности. Очень часто истец считает порочащим весь материал и не уточняет, какие именно выражения, фразы или факты оспаривает, требуя опровержения всего материала. В этом смысле часть 2 статьи 16 гласит, что «всякое лицо вправе требовать опровержения сведений, порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию», а в Постановлении Пленума Высшей судебной палаты №8 от 09.10.2006 года отмечается, что понятие «сведения» означает сообщение об определенном факте, мнении или идеи. Согласно этому же Постановлению Пленума Высшей судебной палаты, судебные инстанции указывают в своих решениях сведения, которые подлежат опровержению в случае, если они признаны порочащими. Иными словами, для того, чтобы установить, опорочена ли честь и достоинство истца, ему необходимо указать фразы, факты, сведения, которые он считает порочащими. На практике в случаях, когда истец оспаривает материал целиком,

42 См. подробности в главе II.

53

судебная инстанция требует, чтобы он уточнил, какие именно сведения он считает порочащими. Однако нередко это происходит на более позднем этапе судебного процесса — на этапе апелляции или кассации, когда вышестоящая судебная инстанция возвращает дело на повторное рассмотрение в первую инстанцию или требует от суда первой инстанции вынести дополнительное решение с указанием порочащих сведений, которые подлежат опровержению. Что касается доказательств по этим категориям исков, национальное законодательство обязывает журналиста доказать, что оспоренные истцом сведения соответствуют действительности, истец же должен доказать, что диффамационные сведения были распространены, что они порочат его честь, достоинство и деловую репутацию, а также указать размер причиненного ему морального ущерба. Практически, журналисты должны доказать в суде с помощью записей, свидетелей и другими доказательными средствами, что сведения, содержащиеся в опубликованном им материале, соответствуют действительности, тогда как обстоятельства, которыми истец мотивирует свое обращение, суд, как правило, считает достаточными для принятия дела к производству. Таким образом, задача доказывания в исках о защите чести, достоинства и деловой репутации в национальной практике возложена на журналиста или средство массовой информации. Такой несбалансированный подход к распределению задачи доказывания между истцом и ответчиком в этой категории дел противоречит практике Европейского суда по правам человека, а также принципам противоречивости и равноправия сторон в процессуальных правах в гражданских тяжбах. Дополнительно к претензиям, высказанных истцом в рамках разбирательства по защите чести, достоинства и деловой репутации, он может потребовать от судебной инстанции принятия одной или нескольких мер по обеспечению иска в соответствии со статьей 175 Гражданского процессуального кодекса. Так, при наличии обоснованных и достаточных опасений того, в отсутствии мер по обеспечению иска исполнение принятого судом решения будет сложно или даже невозможно выполнить, истец может потребовать наложить арест на принадлежащие ответчику имущество или денежные суммы — в размере, не превышающем цену иска; либо потребовать запретить опубликование или распространение материалов/передач на тему, ставшую предметом судебного разбирательства, до завершения рассмотрения дела в суде первой инстанции. На основании части 2 этой же статьи, судья или судебная инстанция может принять иные меры по обеспечению иска, которые отвечают указанным выше целям. Иски о защите чести, достоинства и деловой репутации не имеют срока давности, поэтому их можно внести в суд независимо от даты публикации диффамационной информации, тогда как требования о возмещении морального ущерба имеют срок давности — три года с момента опубликования порочащих сведений (с момента, когда истец узнал или должен был узнать о существовании информации). Моральный ущерб в делах о защите чести, достоинства и деловой репутации может быть возмещен в отсутствии вины и противоправного деяния, как исключение из общего правила, которое применяется в случае деликтной ответственности. Размер возмещения за причинение морального вреда должен быть разумным и соразмерным нанесенному ущербу. При установлении размера моральной компенсации суд учитывает критерии оценки, перечисленные в части 8 ст. 16 Гражданского кодекса. Из-за специфичного характера исков, оспаривающих журналистские материалы, на определенном этапе разбирательства судебная инстанция может столкнуться с трудностями в оценке диффамационного характера оспоренных сведений. В этом случае суд либо по требованию одной из сторон процесса, либо по собственной инициативе может назначить экспертизу. Пункт 22 Кодекса принципов профессиональной этики журналиста Республики Молдова предусматривает, что по просьбе правозащитных органов Национальная комиссия по журналистской этике Молдовы может принимать экспертные решения в спорах, затрагивающих личность журналиста или продукт его

54

профессиональной деятельности. Согласно этому Кодексу, Национальная комиссия по журналистской этике Молдовы является единственным органом, обладающим статусом эксперта в этой сфере профессионального саморегламентирования. Согласно национальной юриспруденции, под действие ст. 16 Гражданского кодекса подпадает и распространение сведений о частной и семейной жизни, если эти сведения не соответствуют действительности и являются диффамационными. С другой стороны, эти сведения могут быть признаны порочащими честь и достоинство даже в том случае, когда они соответствуют действительности — если их опубликование без согласия данного лица не было продиктовано более высоким интересом со стороны общества. Несмотря на это, согласно статистике 2005-2009 годов о делах, возбужденных против СМИ по статье 16 Гражданского кодекса, только в одном иске (Стамат Дмитрий, примар села Томай, к газете «Новое время») судебная инстанция оценила оспоренные сведения сквозь призму статьи 8 Европейской конвенции в защиту прав человека. Дела о защите чести, достоинства и деловой репутации рассматриваются в первой инстанции судами общей юрисдикции, в зависимости от места жительства ответчика. Постановления первых инстанций по этой категории дел могут быть обжалованы в апелляционном суде и Высшей судебной палате.

2. Обзор исков о защите чести, достоинства и деловой репутации, получивших наибольший резонанс в 2005-2009 гг.

Дело 2-118/05 «Рошка Юрие против НОТРО “Teleradio-Moldova”, Т. Тэтару, С. Крылова, А. Бушмакина, Ш. Матея» было возбуждено и рассмотрено в ходе кампании по парламентским выборам 2005 года. По инициативе соответчиков Общественная компания организовала показ фильм «Opriţi extremismul» («Остановите экстремизм»), посвященного политической деятельности Христианско-демократической народной партии, и в котором посредством монтажных трюков Ю. Рошка ассоциировался с различными фигурами международных террористов. Ю. Рошка потребовал в судебном порядке от Общественной компании предоставления права на реплику и солидарного возмещения вместе с остальными соответчиками нанесенного ему морального ущерба. Все инстанции (первого уровня, апелляция, кассация) пришли к выводу, что фильм порочит Юрия Рошку инсинуациями о его связях с террористами, и частично удовлетворили требования истца, обязав НОТРО «Teleradio-Moldova» предоставить эфирное время для ответа и возместить моральный ущерб в размере 20 леев. В деле 2-481/06 «Прутяну Люба к Аврам Алене, периодическим изданиям “Ziarul de gardă”, “Timpul” и др., в качестве истца, а заодно и главного действующего лица статей, опубликованных в этих двух газетах и ставших предметом судебного разбирательства, фигурирует судья одной из кишиневских инстанций. В оспоренных статьях обсуждалась работа судьи Прутяну, в частности, ее действия в рамках двух рассмотренных уголовных дел. Инициатор иска потребовал обязать периодические издания дать опровержение с извинениями, взыскать с ответчиков и третьих лиц 1 миллион леев (в общей сложности) в качестве компенсации морального ущерба, а также обеспечить иск путем ареста счетов и имущества ответчиков. Однако иск был снят с производства из-за необоснованной и неоднократной неявки на заседания суда. Довольно громким было и дело 2-2270/07 «Бутучел Кристина к “Timpul de dimineaţă”, “Info-Prim Neo”», по которому третьими лицами, не заявившими самостоятельных требований на предмет спора, выступали Ион Шиман, Валентин Тодеркан, Алеку Бивол и Министерство культуры и туризма. Газета «Timpul de dimineaţă» и информационное агентство «Info-Prim Neo» опубликовали пресс-релиз, в котором сообщили, что на общем собрании АО «Moldova Film» были отстранены от занимаемых должностей представители администрации Ион Шиман, Валентин Тодеркан и Алеку Викол на основании предполагаемых жалоб, поступивших в их адрес со стороны различных

55

кинематографистов. В качестве источника информации цитировалась Кристина Бутучел, директор управления кинематографии Министерства культуры и туризма. Этот иск связан с другим делом — «Валентин Тодеркан, Ион Шиман, Алеку Викол к Кристине Бутучел о защите чести, достоинства и деловой репутации». В первом случае истец требовала помимо опровержения информации, не соответствующей действительности, моральной компенсации по 150 тысяч леев с каждого ответчика. В результате переговоров между сторонами процесса «Info-Prim Neo» опубликовало опровержение, вторую подпись под которым поставили Ион Шиман и Валентин Тодеркан, и обязалось выплатить трем претендентам по 10 тысяч леев в порядке возмещения морального ущерба. Впоследствии дело было прекращено на основании заявления истца. «Чимпоеш В. к редакции газеты “Gagauz halkî” (Комрат)» — дело 2-74/07, принятое к производству Комратским судом в 2005 году. Иск подал Чимпоеш после опубликования статьи «Прокурор в законе» об уголовном преследовании, возбужденном против Михаила Формузала (на тот момент примара города Чадыр-Лунга) по обвинению в превышении служебных полномочий и злоупотреблении властью. Но заявление истца было снято с производства из-за его неявки в суд, а его претензии, в том числе требование о взыскании 200 тысяч леев в порядке моральной компенсации, не были рассмотрены. «Ион Липчану к “NIT”» — дело 2-256/07. В передаче «Curierul» прозвучало сообщение, согласно которому на бывшего сотрудника правоохранительных органов Иона Липчану было заведено уголовное дело по обвинению в контрабанде таблеток «Виагра» на общую сумму 80 тысяч леев. В качестве источника информации цитировался пресс-релиз МВД. Истец заявил, что в результате распространения этого сообщения пострадали его честь и достоинство, и потребовал миллион леев в порядке возмещения морального ущерба, а также опубликования опровержения. Суд первой инстанции удовлетворил требования истца, так как ранее он подвергся лишь административному наказанию со стороны правоохранительных органов, потребовал опровержения сообщения и взыскал 60 тысяч леев в порядке компенсации за моральный ущерб плюс 33.300 леев судебных издержек. Апелляционный суд снизил компенсацию до 5 тысяч леев, а судебные издержки — до 3.100 леев. Кассационная инстанция оставила постановление Апелляционного суда в силе и признала кассационную жалобу истца неприемлемой. Дело «Министерство внутренних дел к изданию “Jurnal de Chişinău” и Раисе Лозински» (2-2151/08) было возбуждено по следам статьи «Voronin a majorat suma mitei dată agenţilor de circulaţie» журналистки Раисы Лозински, в которой речь идет о коррупции среди сотрудников МВД. Первая инстанция постановила, что содержащиеся в статье сведения соответствуют действительности, так как водитель, который заявил, что дал взятку автоинспектору, подтвердил свои показания в суде, а значит, по мнению инстанции, распространенные сведения не порочат честь, достоинство и деловую репутацию автоинспекторов и МВД в целом. В аналогичных ситуациях ЕСПЧ постановил, что пресса обязана обнародовать обсуждаемую в обществе информацию, представляющую социальный интерес. Кишиневский Апелляционный суд оставил в силе решение первой инстанции, а Высшая судебная палата признала кассационную жалобу истца неприемлемой. Поводом для возбуждения дела 2-930/08 «Дорожко Владимир к редакции газеты “Gazeta MD” (Бэлць) стало появление на страницах газеты-ответчицы статьи под заголовком «Была такая партия», в которой автор воспроизводил критические заявления одного из членов Партии социалистов, затрагивавшие истца как бэлцкого муниципального советника и члена Партии социалистов. В суде истец потребовал обязать редакцию принести на страницах газеты извинения за опубликование сведений, не соответствующих действительности, и предоставить истцу газетную площадь для ответа; истец требовал также взыскать с ответчика 101 тысячу леев в порядке возмещения морального ущерба.

56

Дело 2-1800/08 «Яким Виорел к “Jurnal de Chişinău”» было возбуждено на основании ст. 16 Гражданского кодекса после опубликования в одном из номеров газеты «Jurnal de Chişinău» статьи «Cei reţinuţi în dosarul “Heroina” au decis să vorbească». В статье воспроизводилось письмо, поступившее в адрес редакции от группы сотрудников органов правопорядка, причастных к расследованию дела «Героин»43. Виорел Яким является директором ООО «Selani Lux» — фирмы, о которой в цитируемом письме говорилось, что работает под «крышей» ряда сотрудников правоохранительных органов. Претензии истца сводились к опубликованию опровержения и компенсации морального вреда в размере 200 тысяч леев. В противовес первой инстанции, апелляционный суд посчитал, что оспоренная информация является оценочным суждением, за которое редакция не несет ответственности, и отклонил обращение истца. Дело 2-1402/08 «Нягу Ион к “Jurnal de Chişinău” и Станиславу Иваницэ», было принято к производству по требованию Иона Нягу спустя пять и, соответственно, три года после опубликования статей «Procurorul de Donduşeni acuzat de violarea unei femei de 62 de ani» и «A doua Transnistrie». Первая статья рассказывала об изнасиловании, в котором подозревали тогдашнего прокурора Дондушенского района Иона Нягу, а вторая статья была построена на интервью с примаром села Корбу Станиславом Иваница, который говорил о проблемах, которые создавали один депутат-коммунист и прокурор Ион Нягу. Истец утверждал, что эти статьи опорочили его честь и достоинство, и требовал 300 тысяч леев в порядке компенсации за моральный ущерб — на эту сумму по требованию истца инстанция наложила арест на счета газеты. В соответствии с решением первой инстанции с ответчика в пользу истца было взыскано 7 тысяч леев моральной компенсации. Кроме того, суд обязал газету «Jurnal de Chişinău» дать опровержение опубликованной информации, порочащей честь и достоинство Иона Нягу. Апелляционный суд оставил в силе приговор первой инстанции. Сейчас дело находится в Высшей судебной палате. Иск 2-2048/09 «Тэнасе Константин к “Moldova Suverană”», в котором журналист Тэнасе привлекал независимую национальную газету «Moldova Suverană — Serie Nouă» в суд за диффамацию в результате опубликования статьи «Cum şi de cine a fost pregătită lovitura de stat din 7 aprilie», в которой шла речь о том, что Константин Тэнасе ежемесячно получает кругленькую сумму от некоего влиятельного молдавского бизнесмена. Тэнасе потребовал в судебном порядке обязать газету дать опровержение этой информации и взыскать с нее 30 тысяч леев в порядке возмещения морального вреда. Суд первой инстанции констатировал, что оспоренная информация порочит честь и достоинство Константина Тэнасе, и обязал газету «Moldova Suverană» дать опровержение и возместить истцу судебные издержки в размере 200 леев.

3. Судебные разбирательства против журналистов: тенденции в национальной

практике 44

По данным судов Республики Молдова, в период 2005-2009 гг. было рассмотрено (а некоторые еще находятся на стадии рассмотрения) 165 дел о защите чести, достоинства и деловой репутации, в которых ответчиками выступают СМИ Молдовы. Немного иная статистика получается, если судить по данным, собранным в редакциях и архивах судебных инстанций. Так, по данным СМИ и архивным данным, на уровне первых инстанций (в судах) в период 2005-2009 годов было принято к производству 126 дел о защите чести, достоинства и деловой репутации, в том числе 73 дел в десяти судах

43 20 мая 2009 года полиция задержала самую крупную партию наркотиков — около 200 кг. В ходе этого дела были задержаны два гражданина Турции и три сотрудника Министерства внутренних дел по подозрению в причастности к контрабанде наркотиков. 44 Констатации и тенденции, изложенные в этой главе, основаны на информации, предоставленной отечественными судебными инстанциями и медиаорганизациями.

(Чентру, Буюкань, Рышкань, Чокана, Хынчешть, Ниспорень, Комрат, Чадыр-Лунга, Бэлць, Чимишлия) были изучены непосредственно в рамках процесса документирования. На основании информации, предоставленной национальными судебными инстанциями, можно констатировать, что СМИ выступали в качестве ответчика почти в каждом четвертом диффамационном иске (26%) в период 2005-2009 гг. По данным, обнародованным Независимым центром журналистики в 2004 году45, статистика Высшей судебной палаты зафиксировала 1123 дела о защите чести, достоинства и деловой репутации, рассмотренных национальными инстанциями в период 2000-2003 гг. Как свидетельствуют данные, собранные в рамках настоящего исследования, за пять лет (2005-2009) в национальных инстанциях рассмотрено 624 иска о защите чести, достоинства и деловой репутации. Анализ этих цифр позволяет сделать вывод, что общее количество дел о защите чести, достоинства и деловой репутации, рассмотренных национальными инстанциями, в 2005-2009 гг. сократилось наполовину по сравнению с периодом 2000-2003 гг. Сравнительный анализ материалов этого исследования и данных доклада Независимого центра журналистики, обнародованного в июне 2004 года, согласно которым в период 1998-2003 годов судебными инстанциями Кишинева, Бэлць, Сорок, Орхея и Ниспорень было рассмотрено 235 дел о защите чести, достоинства и деловой репутации, возбужденных против СМИ, указывает на незначительное снижение — до 165 — количества дел против прессы в период 2005-2009 годов. В 2005-2009 гг. по количеству возбужденных против них диффамационных исков лидировали печатные СМИ, на долю которых пришлось 78% (35 редакций) от общего числа медиаорганизаций, привлеченных к суду (см. Диаграмму 2). Это составляет лишь 13% от общего числа периодических изданий (258 — 147 газет и 111 журналов46) в стране.

3578%

511%

37%

24%

Печатные СМИ

TВ

Радио

Информагентства

Диаграмма 1. Медиаорганизации, привлеченные к суду за диффамацию в 2005-2009 гг. по категориям СМИ (по данным судебных инстанций и редакций).

Из 73 дел о защите чести, достоинства и деловой репутации, принятых к производству национальными судебными инстанциями, 12 были прекращены по причине отказа истцов от своих заявлений, 14 дел были сняты с производства из-за неявки истцов в суд (Диаграмма 2). По шести искам стороны достигли примирения, а 33 иска были рассмотрены в первой, апелляционной и кассационной инстанциях. На рассмотрение национальных судебных инстанций в настоящий момент находятся девять исков о защите чести, достоинства и деловой репутации, предъявленных к СМИ. Среди них «Довгарь к “TV7”», «Пэтрашку к радиостанции “Vocea Basarabiei”», «Плешка к “EuTV”», «АО Termocom к “ProTV”», «Урекяну к “Moldova Suverană” и Михаю Конциу» и др.

57

45 Аналитический журнал Масс-медиа в Молдове, июнь 2004 г, http://ijc.md/bulmm/2004iunie/BMM_print_web.pdf 46 Гид Масс-медиа Республики Молдова, 2008 год, изданный Независимым центром журналистики.

Прекращенные (отказ от искового заявления)

Снятые с производства (неявка в суд) 12

17%

1419%

6 8% 12

17%

9 13%

9 13%

9 13% Примирение сторон

Иски, рассмотренные в первой инстанции, в порядке апелляции и кассации Иски, рассмотренные в первой инстанции и в порядке апелляции, признанные окончательными и не подлежащими отмене Иски, рассмотренные только на уровне первой инстанции, признанные окончательными и не подлежащими отмене Иски на этапе рассмотрения

Диаграмма 2. Статистика исков о защите чести, достоинства и деловой репутации, предъявленных к СМИ в национальных инстанциях в период 2005-2009 гг. (согласно данным, собранным непосредственно из изученных материалов) Диаграмма 2 показывает, что около половины дел, возбужденных против СМИ за диффамацию, завершились до оглашения вердикта в первой инстанции. Большинство истцов не приходит в суд, несмотря на то, что повестки им вручались, и в результате их обращения о привлечении к суду снимались с производства. Затяжной судебный процесс, продолжительные процедуры, физические и психические усилия — все это побуждают истцов не участвовать в судебных заседаниях. Этими же причинами объясняется решение истцов отказаться от искового заявления. Нередко опубликование ответчиком опровержения до рассмотрения дела в суде является для истца достаточным фактором для отказа от искового заявления. Только в 6 исках о защите чести, достоинства и деловой репутации стороны прибегли к мирному урегулированию спора. В деле «Чокой Олег (председатель муниципального общества охотников и рыболовов) к газете “Аргументы и факты”» стороны заключили соглашение, по которому истец обязался отказаться от претензий, а периодическое издание должно было опубликовать опровержение оспоренных сведений. Стороны иска «Грушак Г. к газете “Timpul” и Сорине Штефырцэ» также заключили соглашение, по которому газета обязалась опубликовать опровержение и выплатить истцу 3500 леев в порядке компенсации морального ущерба. Значительная часть истцов в делах о защите чести, достоинства и деловой репутации составляют публичные лица — 46 дел или 63% исков, рассмотренных в инстанциях. В категорию публичных лиц вошло и Министерство внутренних дел, подавшее в суд на газету «Jurnal de Chişinău» и журналистку Раису Лозинскую за статью «Voronin a majorat suma mitei dată agenţilor de circulaţie». Партия коммунистов Республики Молдова привлекла к суду Социал-демократическую партию Молдовы, а в качестве третьего лица была привлечена общественная компания «Teleradio-Moldova» за распространение предвыборного ролика СДП. Другие юридические лица, выступившие в качестве истцов, отнесенных к категории публичных лиц: Общественная организация «Защита потребителя», которая привлекла к суду газету «Новое время» за диффамацию в статье «Нужны ли нам такие защитники», и Национальный молодежный центр, который подал в суд на газету «Flux» за статью «O chestiune de onoare pentru justiţia noastră moldovenească. Poate fi trasă Europa Trust la răspundere?». В категории публичных лиц одним из самых популярных истцов является Николае Дабижа — он предъявил шесть исков периодическому изданию «Moldova Suverană» за статьи, опубликованные на страницах этой газеты: «Naţionalitate fără patriotism», «Martor ocular. Nomenclaturiştii PCUS din RSSM, RM şi mai nou, România», «Jos masca lui Dabija» и др. По другим пяти искам Николае Дабижа и еженедельник «Literatura şi arta», главным редактором которого он является, фигурировали в качестве ответчика и привлекались к суду другими коллегами по журналистскому цеху. Причиной этих исков послужили опубликованные взаимные критические статьи, которые иногда нарушали принципы журналистской этики.

58

59

Юрие Рошка также личность известная среди истцов-публичных лиц: он инициатор трех исков, в том числе к газете «Jurnal de Chişinău» за статью «Corabia beată», к изданию «Accente libere» за статью «Nepotul caporalului Schclgruber» и к Общественной компании «Teleradio-Moldova» за распространение предвыборного фильма «Opriţi extremismul». В делах против СМИ фигурировали также судья Суда сектора Буюкань, примар села Ворничень района Стрэшень, примар села Томай района Чадыр-Лунга, журналисты — Константин Тэнасе, Евгений Ткачук, Петру Поятэ, Михай Конциу, политики — Серафим Урекян, Валериу Плешка, Ион Стурза, нынешние или бывшие работники органов правопорядка — прокуроры, полицейские, инспекторы и другие государственные служащие. Что касается СМИ в качестве ответчика, лидером по привлечению к суду за диффамацию в период 2005-2009 годов является газета «Flux» — девять исков, затем следуют «Moldova Suverană», «Timpul de dimineaţă» и «Молдавские ведомости» — по восемь исков, согласно данным судебных инстанций и редакций (см. приложение 4). Одним из наиболее релевантных дел, в которых редакции, упомянутые в предыдущем абзаце, выступали в качестве ответчиков, — иск «Любы Прутяну к Аврам Алене, газетам “Ziarul de Gardă”, „Timpul” и др.», изложенный вкратце в главе 3. Не менее примечательно и окончательное решение по делу «Ткачук Евгений к “Молдавским ведомостям” и Дмитрию Чубашенко», согласно которому исковое заявление было отклонено. После опубликования «Молдавскими ведомостями» статьи «Евгений Ткачук сравнил ветеранов КПСС с пациентами Костюжен», журналист Евгений Ткачук привлек к суду газету и потребовал от редакции, а также от редактора Чубашенко опровержения информации, содержавшейся в статье. В качестве компенсации за моральный вред он просил суд взыскать с ответчика 400 тысяч леев и 200 тысяч леев — с соответчика. Первая инстанция частично удовлетворила требования истца и обязала «Молдавские ведомости» выплатить моральную компенсацию в размере 100 минимальных зарплат, а соответчика — 10 минимальных зарплат. Апелляцию периодического издания Кишиневский апелляционный суд отклонил, но Высшая судебная палата вынесла решение в пользу ответчиков — отменила решение первой инстанции и отклонила исковое заявление истца. Аргументируя свое решение, ВСП сослалась на ст. 10 Европейской конвенции в защиту прав человека и общественный интерес, который превалирует в делах, связанных с распространением информации о политических деятелях. ВСП подчеркнула в своем постановлении, что право на свободу выражения, которым пользуются «Молдавские ведомости» и журналист Дмитрий Чубашенко, защищает и информацию, которая шокирует, оскорбляет или тревожит, и допускает определенную дозу преувеличения. Это дело имеет особое значение для национальной юриспруденции в области свободы выражения, как одно из первых решений (вынесенное в 2006 году) центральных инстанций со ссылкой на юриспруденцию ЕСПЧ и европейскую конвенцию. Константно рассматривать иски о защите чести, достоинства и деловой репутации сквозь призму Европейской конвенции ВСП начинает в 2007 году. В том же 2007 году отмечены первые ссылки на европейскую юриспруденцию и в постановлениях судов первой инстанции в делах о защите чести, достоинства и деловой репутации. В этом смысле показателен иск, рассмотренный Судом сектора Чентру «Николае Дабижа, Григоре Виеру к “Moldova Suverană” и Михаю Конциу». Истцы просили суд в качестве мер по обеспечению иска наложить арест на имущество и банковские счета газеты; это заявление инстанция отклонила, мотивируя тем, что применение таких мер приведет к приостановлению выхода издания в нарушении ст. 10 Европейской конвенции. Иск Петру Поятэ к «Literatura şi arta» и Николаю Дабиже рассматривался только в первой инстанции, а в постановлении Суда сектора Буюкань (2007 год), согласно которому исковое заявление было отклонено, также содержится ссылка на ст. 10 Европейской конвенции и проводится грань между оценочными суждениями и фактами; кроме того, особо подчеркивается, что в адрес публичных лиц допускается более жесткая критика.

60

И вот, несмотря на то, что Республика Молдова ратифицировала Европейскую конвенцию о защите прав человека в 1998 году, спустя почти 10 лет национальные инстанции начинают константно рассматривать диффамационные иски сквозь призму Конвенции и юриспруденции ЕСПЧ. В значительной степени определяющим фактором в этом вопросе стали 11 постановлений ЕСПЧ, касающихся статьи 10 Конвенции, вынесенные против Молдовы, начиная с 2007 года, а также принятое Пленумом Высшей судебной палаты постановление №8 от 09.10.2006 о применении законодательства о защите чести, достоинства и деловой репутации физических и юридических лиц. Заслуживает упоминания еще одно решение, вынесенное Судом сектора Буюкань по иску «Келеш К. (руководитель ГП “AT Prolin”) к “Timpul”». Это исковое заявление было внесено в связи с опубликованием рисунка, выполненного истцом и который впоследствии стал предметом комментариев читателей. Появлению этого рисунка предшествовало опубликование статьи «Călăreţul fără... obraz», в котором шла речь о подарке — коне — истца Владимиру Воронину и предполагаемой ответной услуге истцу. Истец потребовал 100 тысяч леев в порядке компенсации морального вреда и опровержения на страницах как печатного, так и онлайнового издания газеты-ответчика, а также на страницах газеты «Независимая Молдова», выходящей на русском языке. В первой инстанции суд сектора Буюкань посчитал, что оспоренные истцом мнения читателей являются оценочными суждениями, за которые никто не может привлекаться к ответственности, и отклонил иск. Значение этого постановления состоит в его мотивировке сквозь призму европейской юриспруденции. Из всех дел, рассмотренных в национальных инстанциях, решение по этому делу — единственное вынесенное судом первой инстанции, в котором содержатся ссылки не только на дела, проигранные Молдовой в ЕСПЧ на основании ст. 10 Конвенции, но и на другие постановления юриспруденции ЕСПЧ о свободе выражения. Чтобы подчеркнуть важность защиты журналистов от наказаний за распространение заявлений третьей стороны и, в частности, важность оценки наличия доброй воли со стороны журналиста при опубликовании той или иной информации, судебная инстанция сослалась на констатации ЕСПЧ в делах «”Observer & Guardian” против Соединенного Королевства» и «Де Хаэс и Гийселс против Бельгии». Моральный ущерб и обеспечение иска В делах о защите чести, достоинства и деловой репутации главным процессуальным решением, предложенным законодательством истцу, является опровержение информации и право на реплику. Эти меры призваны восстановить честь, достоинство и деловую репутацию, и только там, где они не являются достаточными и соразмерными нанесенному ущербу, вступают в силу моральные компенсации. Тем не менее, среди истцов укоренилась практика требовать в обязательном порядке денежной компенсации за ущерб, а среди судебных инстанций — практика назначать моральные компенсации по принятым к производству искам. Из 73 дел, рассмотренных национальными судебными инстанциями, только в одном случае истец потребовал опровержения распространенных сведений и не стал настаивать на моральном ущербе. Таким образом, иск «Министерство внутренних дел к газете “Jurnal de Chişinău” и Раисе Лозински» — единственное отклонение от укоренившегося в национальной практике правила всегда требовать моральные компенсации; это несмотря на то, что законодательство позволяет и юридическим лицам претендовать на возмещение морального ущерба, нанесенного деловой репутации. Самая высокая сумма компенсации нанесенного морального ущерба по искам о защите чести, достоинства и деловой репутации, рассмотренных национальными инстанциями в период 2005-2009 гг., составляет 10 млн леев, которые пытался отсудить Николае Дабижа

61

у газеты «Moldova Suverană», затем следует сумма в 7 млн леев, которую Григоре Виеру потребовал взыскать с журналиста Михая Конциу. 1 лей — самая маленькая сумма, которую потребовали в порядке возмещения морального ущерба Ион Стурза у «Moldova Suverană», Илие Брату у «Jurnal de Chişinău» и Виталие Нагачевски у газеты «Время». Самая большая сумма, назначенная судебными инстанциями в порядке возмещения ущерба по искам о защите чести, достоинства и деловой репутации, составляет 500 тысяч леев. Эту сумму Суд Сектора Чентру, рассмотревший иск Н. Дабижа к «Moldova Suverană» и Михаю Конциу, назначил в пользу истца, и выплатить ее должен был Конциу. Апелляционный суд сократил эту сумму до 2500 леев. Также, большие суммы в порядке возмещения нанесенного ущерба назначила судебная инстанция по иску Юрие Рошки к «Accente libere» и Иону Стратану, в котором 150 тысяч леев Суд сектора Рышкань признал справедливой суммой, а также по иску Иона Чутака к газете «Время» и Любови Чегаровской, в котором Суд сектора Рышкань постановил выплатить истцу 100 тысяч леев. Николае Дабижа — истец, публичное лицо, личность которого национальные инстанции оценили дороже всего: ему были присуждены самые крупные денежные суммы в качестве компенсации морального вреда. Кроме 500 тысяч леев, присужденных Дабиже судом сектора Чентру, Кишиневский Апелляционный суд при рассмотрении апелляционного иска Дабижи против решения первой инстанции по другому делу постановил увеличить размер компенсации с 3000 леев до 200 тысяч леев. Это решение суд мотивировал тем, что «Николае Дабижа — человек известный в Молдове, у него определенные заслуги перед государством и обществом, он отмечен высокими национальными и международными наградами». Самая маленькая сумма, назначенная национальными инстанциями в этой категории исков, — 20 леев; именно такую сумму присудил Суд сектора Чентру при рассмотрении иска Юрие Рошки к НОТРО компания «Teleradio-Moldova» и другим. Суд решил назначить такую сумму в порядке возмещения морального ущерба, исходя из статуса каждой из сторон процесс. Согласно решению суда, «Юрие Рошка как депутат Парламента не намерен разбогатеть за счет НОТРО компания “Teleradio-Moldova”, которая финансируется из госбюджета, а лишь хочет смыть тень, которую на него бросили». В 22% рассмотренных дел (16 исков) истцы потребовали в судебном порядке принять меры по обеспечению иска. Наиболее часто истцы требовали в качестве мер обеспечения иска наложить арест на банковские счета и имущество редакций, выступавших в качестве ответчика. Владимир Горгос (руководитель ансамбля «Millenium») потребовал наложить арест на имущество и счета газеты «Copiii Europei», Тудор Попа (заместитель начальника главного юридического управления НКСС) просил суд наложить арест на имущество и банковские счета газеты «Новое время». Судья Люба Прутяну потребовала секвестра имущества и банковских счетов периодических изданий «Timpul» и «Ziarul de Gardă». Другие, менее популярные меры обеспечения иска, которые потребовали истцы, состояли в запрете на распространение предвыборного ролика, на внесение изменений в кадастровый регистр и в Государственную регистрационную палату. Несмотря на достаточно высокий процент дел, по которым истцы потребовали принять меры обеспечения иска, только в трех случаях судебная инстанция удовлетворила эти требования. В приговоре суда по иску Иона Нягу (прокурора района Дондушень) к “Jurnal de Chişinău” значилось — наложить арест на счета газеты в размере 300 тысяч леев. Но эта мера впоследствии была отменена вышестоящей инстанцией. Однако последствия этой меры обеспечения иска до ее отмены поставили газету под угрозой закрытия, так как в течение недели с лишним редакция оказалась неплатежеспособной и, следовательно, ее выход в свет стал невозможным. При рассмотрении иска Юрие Рошки к «Accente libere» был наложен арест на сумму в 1 млн 500 тысяч леев на счета ответчика, а также на

62

имущество редакции. В иске ПКРМ к СДП судебная инстанция удовлетворила требование истца запретить Компании «Teleradio-Moldova» распространять рекламный ролик СДП до вынесения постановления по существу. В этой связи примечательна позиция Суда сектора Чентру при рассмотрении иска «Николае Дабижа, Григоре Виеру к “Moldova Suverană” и Михаю Конциу», в котором истцы потребовали наложения ареста на банковские счета и имущество редакции. Инстанция отклонила требование истцов, мотивируя тем, что применение этих санкций приведет к закрытию газеты, а это нарушает ст. 10 Европейской конвенции. Из 36 дел, рассмотренных в национальных инстанциях и по которым вынесены окончательные приговоры, не подлежащие отмене, 19 решены в пользу СМИ, которые фигурировали в качестве ответчиков. При рассмотрении иска «Яким В. к “Jurnal de Chişinău”» суд постановил, что оспоренная информация является оценочным суждением и «Jurnal de Chişinău» не может быть наказан за его опубликование. Поскольку в рамках иска «Гуцул П. и Ассоциация по защите потребителей к газете ”Новое время” и другим» ответчикам удалось представить доказательства в поддержку оспоренных сведений, суд отклонил исковое заявление истцов, а в деле «Иванцок М. и Иванцок И. к “Молдавским ведомостям”» исковое заявление было отклонено в связи с тем, что выводы журналиста, по мнению суда, не являются порочащими.

Среди редакций, опрошенных в ходе подготовки этого исследования, газета «Moldova Suverană» сообщила, что за последние 9 лет она проходила по 50 делам о защите чести, достоинства и деловой репутации; тогда как «Молдавские ведомости» и «Timpul de dimineaţă» были привлечены к суду 15 раз и, соответственно, 14 раз, начиная с момента их появления на медиарынке Республики Молдова (1995 год и, соответственно, 2001 год).

4. Практика на местах и практика в столице

Анализ практики рассмотрения исков о защите чести, достоинства и деловой репутации имеет большое значение для оценки положения журналиста и качества правосудия в районах Республики Молдова и в столице. Справедливости ради следует сказать, что около 70% материала, послужившего основой для документирования, собраны в судебных инстанциях и редакциях Кишинева, но сведения, полученные в районных центрах страны, показательны и позволяют выявить определенные отличия и тенденции.

В районах Республики Молдова практически в 100% исков о защите чести, достоинства и деловой репутации ответчиками фигурируют печатные издания, и только в Бэлць в 2009 году зарегистрировано два случая привлечения к суду двух местных радиостанций. По данным, опубликованным в 2007 году Независимым центром журналистики47, 70% печатных СМИ страны сосредоточены в Кишиневе. Этот процент пропорционально отражает и количество исков о защите чести, достоинства и деловой репутации, в которых редакции выступают ответчиками. Так, из общего числа дел о защите чести, достоинства и деловой репутации, каждое четвертое — 36 — касалось местных СМИ.

Истцы: публичные и частные лица Из 18 исков, рассмотренных в шести районных судебных инстанциях (Хынчешть, Ниспорень, Комрате, Чадыр-Лунге, Бэлць и Чимишлии) инициаторами девяти стали лица, занимающие публичные должности. Так, секретарь Ниспоренского районного совета и его супруга — заведующая социальным отделом райсовета — в 2008 году подали в суд на периодическое издание «Gazeta de Vest» и автора статьи, которая также является

47 «Analiza necesităţilor mass-media din Moldova», http://ijc.md/Publicatii/Peisajul.pdf, diagrama 3.

63

госслужащим. Эту же редакцию привлек к ответственности примар города Ниспорень в 2009 году — за авторскую статью одного из муниципальных советников. Чимишлийская газета «Business Info» судится с председателем Хынчештского районного совета Лидией Гуцу, которая выступает в качестве истца, а в Комратском районе АТО Гагаузия примар села Буджак, председатель района и один из муниципальных советников привлекли к суду периодические издания «Единая Гагаузия» и «Вести Гагаузии». В Бэлць муниципальный советник от Социалистической партии Дорожко В. фигурировал в качестве истца против газеты «Gazeta.MD». Также в категорию «публичные лица против периодических изданий в гражданских исках» входит член политического формирования «Патрия-Родина» Арабаджи Д., который предъявил в Чадыр-Лунге гражданский иск печатному органу райсовета, газете «Знамя», а также прокурор Чимпоеш В., который в 2005 году в Комрате привлек к суду газету «Gagauz Halki» за статью, в которой шла речь об уголовном преследовании в отношении тогдашнего примара города Чадыр-Лунга Михаила Формузала. Несмотря на то, что около половины дел о защите чести, достоинства и деловой репутации против местных СМИ возбуждены лицами, занимающими публичные должности в органах местной администрации, этот факт позволяет констатировать, что в районах публичные лица более толерантны к критике в их адрес со стороны СМИ. Так, половина (50% — девять исков) дел, рассмотренных районными судами в период 2005-2009 гг., были возбуждены должностными лицами, тогда как в столице Республики Молдова публичные лица (в эту категорию мы включили госучреждения, политические партии и неправительственные организации) выступают истцами в 67% дел (37 исков) о защите чести, достоинства и деловой репутации. Хотя публичных лиц районного масштаба, выступающих в качестве истцов, меньше, чем в столице, они более настойчиво доводят дело до конца и добиваются окончательного решения в свою пользу. Лишь четыре дела из девяти, возбужденных государственными лицами, завершились до вынесения окончательного вердикта. В двух исках — «Арабаджи Д. к газете “Знамя”», в котором истцом выступает член политической партии «Патрия-Родина» и кандидат на парламентских выборах, и «Незализов П. к газете “Единая Гагаузия”», в котором истцом является примар села Буджак Комратсакого района — истцы отказались от претензий к редакциям газет и дела были прекращены. Дело «Чимпоеш В. (прокурор) к “Gagauz Halki”» было снято с производства из-за неявки истца в суд, а иск «Бузаджи С. (председатель Комратскаого района) к газете “Вести Гагаузии”» был прекращен в результате заключения соглашения между сторонами, в соответствии с которым газета дала опровержение оспоренной информации и возместила истцу судебные издержки в размере 1100 леев. Совершенно иная тенденция наблюдается со стороны истцов-частных лиц, которые чаще всего не доводят до конца начатое дело и по ходу отказываются от своих претензий к редакциям, статьи которых они оспорили. Так, все девять дел, возбужденные частными лицами, были завершены до вынесения судом окончательного решения. Из них семь дел, среди которых истцами фигурируют врач, инструктор автошколы, водитель и рядовые граждане, были завершены по причине отзыва искового заявления, а два иска были сняты с производства из-за неявки истцов в суд. Столь разный подход публичных и частных лиц в вопросах доведения до конца исков, предъявленных к СМИ, в некоторой мере оправдан. Судебный процесс предполагает наличие законного представителя и требует значительных усилий по представлению суду доказательств — в условиях, когда информация, оспоренная частными лицами, всегда, так или иначе, затрагивает их частную жизнь, а дополнительные усилия нередко выходят за рамки их реальных возможностей. Тогда как должностные лица в большинстве случаев подвергаются критике за свои действия при исполнении служебных обязанностей, а усилия, которые предполагает судебный процесс, незначительны по сравнению с необходимостью восстановить свое доброе имя. Эта необходимость в значительной

64

степени проявляется в том, как именно истцы формулируют в суде свои претензии к редакциям. Во всех делах, возбужденных публичными лицами, приоритетные претензии сводятся к признанию опубликованной информации не соответствующей действительности и опубликованию опровержения с должными извинениями, тогда как частные лица в большинстве случаев просят суд в первую очередь взыскать с ответчика моральный ущерб, нанесенный опубликованием порочащей, по их мнению, информации. Моральный ущерб или свобода выражения и защита чести, достоинства и деловой репутации Что касается возмещения морального ущерба, на которое претендуют истцы от районных СМИ, оказавшихся в роли ответчика в судебном разбирательстве, ситуация не сильно отличается от той, что наблюдается в столице. Денежные суммы, которые пытаются взыскать истцы, огромные и не имеют ничего общего со справедливой сатисфакцией за ущерб, нанесенный, по мнению истцов, их чести, достоинству и деловой репутации. Тем не менее, в провинции заметна тенденция истцов оценивать понесенный ущерб в суммах, более справедливо отражающих реальную ситуацию. Так, государственные служащие Цыгуля Ион и Цыгуля Екатерина, которые подали в суд на ниспоренскую «Gazeta de Vest», просили суд взыскать по 2500 леев на каждого в порядке возмещения морального ущерба, а другой чиновник, который привлек к ответственности эту же газету, потребовал взыскать с редакции 20 тысяч леев за моральный ущерб. В Хынчештском районе по трем рассмотренным искам истцы-частные лица потребовали по 50 тысяч леев моральной компенсации. 300 тысяч долларов США (около 3 млн. 500 тысяч леев) — самая крупная сумма компенсации за моральный ущерб, которая фигурировала на судебных разбирательствах районного уровня, и потребовала ее примария города Резина от периодических изданий «Cuvântul», «Ziarul de Gardă» и соответчиков по тому же делу Корнелии Козонак и Виктора Софрони за опубликование журналистского расследования на тему нецелевого расходования денежных средств. В рейтинге наиболее крупных денежных исков к СМИ в порядке возмещения морального ущерба вторую строку занимает сумма в 1 млн леев — так оценил директор одного из предприятий ущерб, нанесенный ему периодическим изданием «Единая Гагаузия» (Комрат). 500 тысяч леев в порядке возмещения морального ущерба потребовал с газеты «Знамя» (Чадыр-Лунга) кандидат на парламентских выборах 2005 года от «Патрия-Родина» Арабаджи Д., 300 тыс. леев потребовал председатель Комратскго райсовета от газеты «Вести Гагаузии». В Чимишлии председатель Хынчештского райсовета потребовал с «Business Info» 200 тысяч леев в порядке возмещения морального вреда, а в Бэлць максимальная сумма иска составила 101 тысячу леев — во столько оценил нанесенный ему ущерб муниципальный советник Дорожко В. Что касается денежных компенсаций, назначенных районными судебными инстанциями в делах о защите чести, достоинства и деловой репутации, картина сильно отличается от ситуации в столице. Тогда как Суд сектора Чентру обязал журналиста Михая Конциу заплатить 500 тысяч леев в порядке возмещения морального ущерба в пользу Николая Дабижи (сумма, которую Апелляционный суд сократил до 2500 леев), на уровне районов самая большая сумма, назначенная судебной инстанцией в порядке возмещения вреда, составляет 10 тысяч леев — столько взыскал в пользу истца-госслужащего суд, рассмотревший иск «Лидия Лупу к Аделине Корой и “Business Info”» из Чимишлии. Таким образом, столичные инстанции более «щедры» к истцам-публичным лицам при установлении морального вреда и определении размера компенсаций. Помимо компенсации, назначенной Чимишлийским судом, 1000 леев в порядке возмещения ущерба взыскал и Комратский суд, но это решение впоследствии было отменено Комратским апелляционным судом.

65

Несмотря на то, что районные судебные инстанции более сдержанны при назначении истцам компенсаций, даже эти сравнительно скромные штрафные санкции довольно большим бременем ложатся на плечи местных редакций. Например, ниспоренская «Gazeta de Vest», которая в 2005-2009 гг. пережила три судебных процесса за диффамацию, потерпела значительные финансовые убытки, так как у нее ограниченный бюджет. Плюс ко всему суд обязал ее возместить моральный ущерб по двум искам. Судебные разбирательства и расходы периодическому изданию «Gazeta de Vest» пришлось нести из-за сложившейся в редакции практике — разрешать местным жителям выражать на страницах газеты свои мнения, критические высказывания в адрес своих руководителей. Однако эта практика дорого обошлась газете, которой пришлось отвечать наравне с авторами оспоренных статей. Так, например, в судебном иске секретаря Ниспоренского районного совета и его супруги, которая также является публичным лицом, газета по просьбе автора дала добро на опубликование статьи жены председателя района, в которой она критиковала работу секретаря и его супруги. Суд не разделил точку зрения редакции, которая считала, что, выделив одну газетную полосу местным жителям, она способствует осуществлению права на свободу выражения, и констатировал, что опубликование статьи без всякой редакционной правки является нарушением ст. 4 Закона о печати. Это положение предусматривает ограничение свободы выражения в целях защиты прав другого лица, а тот факт, что статья содержала сведения, представляющие общественный интерес (о расходовании государственных средств), суд счел недостаточно убедительным, чтобы освободить газету от гражданской ответственности. По этому иску «Gazeta de Vest» заплатила истцам 7000 леев в порядке возмещения морального ущерба и судебных издержек, помимо опубликования опровержения. С другой стороны, «судебный» опыт отдельных местных редакций имел и положительный эффект. Например, леовская газета «Cuvântul liber», которая прошла через три судебных разбирательства о защите чести, достоинства и деловой репутации, повысила свой рейтинг в глазах читателя благодаря тому, что выиграла эти процессы. Аналогичные обстоятельства повысили популярность и резинской газеты «Cuvântul», несмотря на то, что судебные разбирательства стоили ей и денег, и нервов. Популярность и хорошая репутация, которую обрели эти две газеты в результате участия в качестве ответчиков в судебных разбирательствах о защите чести, достоинства и деловой репутации, в значительной степени объясняется высоким качеством оспоренных журналистских материалов. Так, газета «Cuvântul» выиграла дело, возбужденное примарией города Резина и двумя государственными служащими. В результате рассмотрения всех обстоятельств дела суд постановил, что журналистское расследование по фактам нецелевого расходования государственных средств содержит сведения, соответствующие действительности. По оценкам судебной инстанции, эта информация не может умалить честь, достоинство и деловую репутацию истцов-публичных лиц, так как обнародование сведений, представляющих общественный интерес — не только право, но и долг СМИ. Другой момент, свидетельствующий о разном подходе истцов в столице и на местах в делах о защите чести, достоинства и деловой репутации, связан с применением мер обеспечения диффамационных исков. Сведения, полученные в районных инстанциях, а также в редакциях местных газет, показывают, что эта практика — требовать применение мер обеспечения — не распространена среди истцов в провинции, тогда как истцы-публичные лица, работающие в госучреждениях центрального уровня, а также частные лица довольно часто используют это процессуальное право. Ни один из истцов по 36 искам о защите чести, достоинства и деловой репутации на районном уровне в 2005–2009 гг. не потребовал применения мер обеспечения иска, что свидетельствует об отсутствии угрозы закрытия местных СМИ из-за ареста счетов редакций. Что касается юридического содействия местным редакциям, вовлеченным в судебные разбирательства, собранная информация показывает, что правовую поддержку получили

66

14 редакций из 18, которые в период 2005-2009 гг. были привлечены к суду в качестве ответчиков по искам о защите чести, достоинства и деловой репутации. Периодическим изданиям «Gazeta de Vest» из Ниспорень и «Business Info» из Чимишлии была предоставлена бесплатная помощь со стороны Центра независимой журналистики в рамках программы бесплатной поддержки масс-медиа; 8 редакций прибегли к услугам юристов или адвокатов, а бэлцкую «Gazeta MD» в суде представлял коммерческий директор редакции.

Правосудие и свобода прессы Из 18 исков о защите чести, достоинства и деловой репутации, рассмотренных в шести районных судах, в четырех решения были приняты в первой инстанции и в порядке апелляции, а иск «Дорожко В. к “Gazeta MD”» рассматривался и в кассационном порядке в Высшей судебной палате. Из них два дела выиграли истцы. Ниспоренский суд, рассмотревший иск «Цигуля И., Цигуля Е. к “Gazeta de Vest”», констатировал, что опубликованная в газете информация не соответствует действительности и умаляет честь, достоинство и деловую репутацию истцов, и обязал ответчика выплатить 7 тысяч леев в порядке возмещения морального ущерба и опубликовать опровержение — это постановление Кишиневский Апелляционный суд оставил в силе; благоприятное для истца решение вынес и Чимишлийский суд по иску «Лидия Лупу к Аделине Корой и “Business Info”». Поводом для возбуждения дела «Лидия Лупу к Аделине Корой и “Business Info”» стало появление на страницах газеты статьи, в которой излагалось краткое содержание постановления Счетной палаты по докладу о формировании и использовании бюджета Хынчештского района в 2005 году48. Статья сопровождалась снимком председателя Хынчештского района Лидии Лупу, которая упоминалась в Постановлении Счетной палаты. В своем обращении о привлечении к суду истец требовала опровержения сведений Счетной палаты, аргументируя все свои действия в качестве председателя района. Следует отметить, что истец не оспорила постановление Счетной палаты в судебном порядке, а газету невозможно было обязать опровергнуть решение государственного учреждения в силу статьи 27 Закона о печати. Однако Чимишлийский суд посчитал фразу в лиде «Vechea administraţie a raionului Hânceşti în frunte cu Lidia Lupu (în imagine) a activat după cum a dus-o capul, generând pierderi de zeci şi chiar sute de mii de lei din bugetul local» (Прежняя администрация Хынчештского района во главе с Лидией Лупу (на снимке) работала, как в голову взбредет, нанеся местному бюджету потери в десятки и сотни тысяч леев) порочащей для истца. Суд констатировал также, что фраза «a activat după cum a dus-o capul» («работала, как в голову взбредет») не является оценочным суждением; кроме того, отметила инстанция, опубликовав снимок истицы без ее разрешения, газета нарушила ст. 8 Европейской конвенции. Суд обосновал свое решение тем, что на момент опубликования статьи истица уже не была публичным лицом и вообще не работала, а опубликование статьи через два года после опубликования Постановления Счетной палаты в Официальном мониторе было расценено как тенденциозный факт. Заключения судебной инстанции наводят на мысль о том, что публичные лица ответственны за свои действия только в период исполнения публичной должности, а впоследствии, после истечения мандата, они утрачивают статус публичных лиц и, следовательно, не могут подвергаться критике за действия, совершенные при исполнении мандата. Постановление Чимишлийского суда, оставленное в силе Кишиневским Апелляционным судом, представляет собой отрицательный пример наказания СМИ за вынесение на обсуждение общественно значимой темы, связанной с администрированием госимущества

48 Постановления Счетной палаты по докладу о формировании и использовании бюджета Хынчештского района в 2005 году, № 54 от 15.06.2006, «Monitorul Oficial» №153-156/55 от 29.09.2006.

67

и порядком исполнения политиками своего мандата. Это решение лишь дезавуирует роль прессы в обществе в качестве «сторожевого пса» демократии49 и препятствует контролю деятельности публичных лиц со стороны общества — абсолютно необходимому в демократическом обществе. Примером вердикта, поддерживающего свободу прессы, является постановление Бэлцкого суда и, соответственно, Бэлцкого Апелляционного суда и Высшей судебной палаты по иску «Дорожко В. к “Gazeta MD”». Инстанции установили, что в статье «Была такая партия» некоторые из оспоренных сведений являются оценочными суждениями, не подлежащими доказыванию, а остальные сведения соответствуют действительности. Бэлцкий суд постановил также, что, хотя одно из оспоренных предложений не соответствует действительности, газету нельзя обязать возместить моральный ущерб за неправильную фразу, так как она, газета, пользуется правом на свободу выражения, гарантированного ст.10 Европейской конвенции в защиту прав человека. Бэлцкий апелляционный суд, рассмотревший иск в порядке апелляции, оставил в силе решение первой инстанции, подчеркнув со ссылкой на юриспруденцию ЕСПЧ (дело «Йерсильд против Дании»), что журналисты не подлежат наказанию за критику публичных лиц. А Высшая судебная палата подчеркнула, что требование доказать «оценочные суждения» противоречат ст. 10 Европейской конвенции. Другое важное постановление Бэлцкого суда (хотя процесс был прекращен на этапе повторного рассмотрения в первой инстанции) было вынесено по делу «Реус Н.К детсаду №3 и др.», в котором в качестве третьего лица, не заявившего самостоятельных требований на предмет спора, фигурировала газета «СП». Важность этого постановления в судебной практике Р. Молдова объясняется тем, что еще в 2005 году районный суд апеллировал к юриспруденции ЕСПЧ и Европейской конвенции. В сентябрьском постановлении 2005 года Бэлцкий суд отклонил исковое заявление истца, сославшись на то, что газету «СП» нельзя обязать возместить моральный ущерб, так как она пользуется правом, гарантированном ст. 10 Европейской конвенции, а оспоренные сведения представляют собой свободные выражения в демократическом обществе и являются оценочными суждениями, а не оскорблениями. Крайне важно осознать, что в определяющей степени успех судебного процесса в поддержку свободы выражения зависит от квалифицированного юридического представления СМИ в инстанции. От того, как выступает представитель редакции-ответчицы, от аргументов, которые он приводит в поддержку свободы прессы, от ссылки на судебный прецедент, на национальную юриспруденцию и юриспруденцию ЕСПЧ о статье 10 Европейской конвенции, зависит, удастся или нет убедить судебную инстанцию о значении публичных дебатов, которым пресса имеет право и обязана способствовать. Публичные лица плохо воспринимают критику их работы в средствах массовой информации. Общество Республики Молдова и, в частности, политическая элита, публичные лица не полностью осознали роль СМИ в демократическом государстве, а молдавская юстиция вместо того, чтобы поощрять контроль общества за расходованием государственных средств или за порядком исполнения публичной должности, нередко играет роль хозяина, который наказывает «сторожевую собаку», залаявшую на грабителя. Нередко этому виной качество журналистики, практикуемой в стране. Укрепление демократического процесса в Р. Молдова, усиление прессы путем повышения профессионального уровня журналистики и улучшения условий работы журналистов в большой степени зависят от того, насколько глубоко осознает журналистский цех, а также публичные лица социальную ответственность, роль прессы в обществе.

49 Постановление ЕСПЧ по делу «”Sunday Times” (№1) против Соединенного Королевства», 1979 г.

68

Приложение 1 Дела о защите чести, достоинства и деловой репутации в национальных инстанциях (2005-2009 гг.)

Суд

Общее число исков

В т.ч. журналисты

Высшая судебная палата 61 в порядке кассации 19 в порядке кассации Кишиневский Апелляционный суд 208 в порядке

апелляции —

Бэлцкий Апелляционный суд 28 в порядке апелляции 3 в порядке апелляции Бендерский Апелляционный суд 0 0 Кахулский Апелляционный суд 9 в порядке апелляции 0 в порядке апелляции Комратский Апелляционный суд 19 в порядке апелляции 7 в порядке апелляции Суд Анений-Ной 1 0 Бэлцкий суд 23 6 Суд сектора Буюкань, Кишинев 197 92 Суд сектора Чентру, Кишинев 162 16 Суд сектора Чокана, Кишинев 27 4 Суд сектора Рышкань, Кишинев — — Суд сектора Ботаника, Кишинев 14 2 Бендерский суд 0 0 Суд Басарабяска 0 0 Бриченский суд 0 0 Кахулский суд 19 0 Кантемирский суд 0 0 Кэлэрашский суд 12 0 Кэушенский суд — — Чадыр-Лунгский суд 17 5 Чимишлийский суд 32 2 Комратский суд 29 12 Криуленский суд 7 0 Дондушенский суд 2 0 Дрокиевский суд 2 2 Дубэсарский суд 7 0 Единецкий суд 0 0 Фэлештский суд 4 1 Флорештский суд 0 0 Глоденский суд 0 0 Григориопольский суд - - Хынчештский суд 11 4 Яловенский суд 2 0 Леовский суд 1 0 Ниспоренский суд 6 2 Окницкий суд 0 0 Орхейский суд 9 0 Резинский суд 11 4 Рыбницкий суд — — Рышканский суд (Бэлць) 3 3 Сынжерейский суд — — Суд Штефан-Водэ 2 1

69

Слободзийский суд 1 0 Сорокский суд 2 1 Шолдэнештский суд 0 0 Стрэшенский суд 4 0 Тараклийский суд 4 0 Теленештский суд 0 0 Унгенский суд — — Вулкэнештский суд 8 1 Военный суд вне компетенции вне компетенции Экономический суд вне компетенции вне компетенции Апелляционный экономический суд

вне компетенции вне компетенции

70

Приложение 2

Дела о защите чести, достоинства и деловой репутации в инстанциях (2005-2009 гг.) Суд

Общее число исков

В т.ч. журналисты

Высшая судебная палата 61 19 Кишиневский Апелляционный суд 208 - Суд сектора Буюкань 197 92 Суд сектора Чентру 162 16 Суд сектора Чокана 27 4 Суд сектора Рышкань — — Суд сектора Ботаника 14 2 Ниспоренский суд 6 2 Бэлцкий Апелляционный суд 28 3 Бэлцкий суд 23 6 Рышканский суд (Бэлць) 4 4 Комратский Апелляционный суд 19 7 Комратский суд 29 12 Чадыр-Лунгский суд 17 6 Хынчештский суд 11 4 Резинский суд 11 4 Чимишлийский суд 32 2

71

Приложение 3 Опрошенные СМИ на предмет исков о защите чести, достоинства и деловой репутации, в которых они выступали в качестве ответчиков

1. Общественная компания

«Teleradio Moldova» 2. Общественная компания

«Teleradio Gagauzia»

Каналы ТВ 3. «Albasat TV» (Ниспорень) 4. «EU TV» 5. «N4» 6. «NIT» 7. «PRO TV»

Радиостанции 8. «Antena C» 9. «Fresh FM» 10. «Polidisc» 11. «Radio Noroc» 12. «Radio Plai» 13. «Radio Sângera» 14. «Retro FM» 15. «Radio Nova»

Периодические издания 16. «Аргументы и факты» 17. «Business info» (Чимишлия) 18. «Cahul Expres» 19. «Кишиневские новости» 20. «Câmpia Glodenilor» 21. «Коммунист» 22. «Curieul de Cantemir» 23. «Cuvântul liber» (Леова)

24. «Cuvântul» (Резина) 25. «Добрый день» (Рыбница) 26. «ECO», Magazin economic 27. «Экономическое обозрение» 28. «Ecoul Nostru» (Сынжерей) 29. «Единая Гагаузия» (Комрат) 30. «Făclia» 31. «Farul Nistrean» (Резина) 32. «Flux» 33. «Gazeta de Vest» (Ниспорень) 34. «Jurnal de Chişinău» 35. «Молдавские ведомости» 36. «Moldova Suverană» 37. «Observatorul de Nord» (Сорока) 38. «Săptămîna» 39. «Timpul de dimineaţă» 40. «Unghiul» (Унгень) 41. «Вести Гагаузии» (Комрат) 42. «Время»

Информационные агентства 43. «Deca-Pres» 44. «Info-Prim Neo» 45. «Infotag»

Журналы 46. «Analitique» Moldpresa 47. «Business Class» 48. «Punkt» 49. «VIP Magazin»

72

Приложение 4

СМИ, выступившие в качестве ответчиков в период 2005-2009 гг.

Редакция50 Судебные разбирательства в 2005-2009 по ст. 16 ГК

«TV Moldova 1» 2 «PRO TV» 3 «EU TV» 2 «NIT» Noile Idei Televizate 1 «Deca-Pres» 3 «Flux» 9 «Jurnal de Chişinău» 6 «Экономическое обозрение» 2 «Literatura şi Arta» 7 «Moldova Suverană» 8 «Независимая Молдова» 1 «Săptămîna» 1 «Timpul de dimineaţă» 8 «Аргументы и факты» 5 «Время» 6 «Коммунист» 5 «Молдавские ведомости» 8 «Info-Prim Neo» 3 «Ziarul de Gardă» 7 Radio «Vocea Basarabiei» 1 «TV7» 1 «Новое время» 5 «Glasul» 1 Газета «Copiii Europei» 1 «Accente libere» 1

Местные СМИ «Business info» (Чимишлия) 1 «Curierul de Hânceşti» (Хынчешть) 3 «Голос Бэлць» (Бэлць) 1 «СП» (Бэлць) 4 «Gazeta MD» (Бэлць) 1 «Cahul Expres» (Кахул) 2 «Cuvântul» (Резина) 1 «Farul Nistrean» (Резина) 1 «Ecoul Nostru» (Сынжерей) 1 «Gazeta de Vest» (Ниспорень) 3 «Observatorul de Nord» (Сорока) 1 «Cuvântul Liber» (Леова) 1 «Gagauz Halki» (Комрат) 1 «Единая Гагаузия» (Комрат) 4 «Вести Гагаузии» (Комрат) 2

50 Включает лишь редакции, у которых было хотя бы одно судебное разбирательство о защите чести, достоинства и деловой репутации (согласно данным, предоставленным судебными инстанциями и СМИ).

73

«Знамя» (Чадыр-Лунга) 1 «Настоящее знамя» (Чадыр-Лунга) 1 «City FM» 1 «Star FM» 1

74

Глава IV. Школа 2009 года: уроки апрельских событий 1. Преамбула Апрельские события 2009 года стали той школой, которая может преподать ценные и редкие уроки демократии. Никаких противоречий между тем, что произошло в апреле, и тем, что вынесено в первую фразу этой главы, нет. Дело в том, что (и это парадокс) свобода рождается в условиях несвободы (революции, смуты, протесты и пр.); свобода выражения — в условиях цензуры всего, что означает свободно выраженное мнение (один из первых борцов против цензуры Дж. Мильтон был … государственным цензором). Из исторического опыта, подобного апрельскому, можно извлечь grosso modo, уроки тоталитаризма и уроки демократии. Все зависит от того, кто и чему хочет учиться. Он наполнит смыслом последствия, которых тоже может быть два: воцарение тоталитаризма или становление демократии. Молдавское общество знает, что такое тоталитаризм, но демократия для него — уравнение со многими неизвестными. Однако на интуитивном уровне (потому что никто не жил в условиях демократии) мы мечтаем о жизни, в которой все вернется в нормальное, естественное русло. А нормальное состояние — это и нормальная жизнь, и человеческое достоинство, и возможность говорить то, что думаешь, не боясь наказания; нормальное состояние — это и пресечение тех, кто пытается ограничить естественное русло: независимо от того, идет ли речь о правителях или о подданных. Апрельские события — клубок настолько запутанный, что первая государственная комиссия по их изучению, учрежденная президентским указом, не дала никаких результатов (возможно, именно для того она и была учреждена), а новая комиссия — парламентская — после 60-дневных попыток распутать этот клубок попросила дополнительное время до апреля 2010 года. Мы не станем дожидаться выводов комиссии. Мы поговорим о том, что явно и однозначно: о моментах, не требующих дополнительных расследований — например, о том, как проявили себя СМИ, государство, рядовой гражданин. События подобно апрельским, которые происходят далеко не каждый год и даже не каждое десятилетие, привлекают к себе всеобщий интерес и выводят СМИ, как главного поставщика информации, в зону повышенного внимания. С другой стороны, апрель предоставил средствам массовой информаций еще один шанс доказать (в который раз!) свой статус общественно полезного института и свою правомерность. В любом социальном институте люди нуждаются до тех пор, пока видят в нем необходимость. Если институт полезен, общество узаконивает его существование. В апреле 2009 года средства массовой информации были в эпицентре событий. Но не все. Часть из них предпочла сменить место, где ковалась история, на … кулуары власти, где, как она ошибочно полагала, скапливается «самая достоверная» информация, которую рядовой гражданин ждал с нетерпением. И из этих кулуаров по широким медиаканалам информация потекла к гражданину. Голос этой части СМИ слился в настолько гармоничном хоре с голосом правителей, что нельзя уже было различить певцов-журналистов от певцов-правителей. «Сторожевой пес», вместо того, чтобы лаять, лизал руки хозяину. Перепутал социальные координаты и послушно вернулся к тому, что привык делать прежде — защищать монарха от подданных. В этом увидел свое призвание и профессиональный долг. Восстановим вкратце отдельные эпизоды, которые вывели из спячки молдавское общество и приковали к нам внимание европейских организаций сразу после парламентских выборов весной 2009 года: 6 апреля тысячи молодых людей собираются на центральную площадь столицы на мирную акцию протеста против результатов парламентских выборов 5 апреля, которые они считают сфальсифицированными. На второй день митингующие, в еще большем количестве, снова выходят на площадь. Акция протеста вылилась в столкновениях с полицией и, в конечном итоге, в разгроме зданий

75

парламента и президентского дворца. Президент Воронин созывает экстренное заседание правительства, за которым следуют переговоры с лидерами трех оппозиционных парламентских партий: Д. Киртоакэ — Либеральная партия (ЛП), В. Филатом — Либерально-демократическая партия Молдовы (ЛДПМ) и С. Урекяном — Альянс «Молдова ноастрэ» (АМН). Президент обвиняет оппозицию в насилии. 8 апреля посол Румынии в Кишиневе и двое сотрудников румынского посольства объявлены персонами нон-грата; им предписано покинуть пределы республики в течение 24 часов. 9 апреля введен визовый режим с Румынией. Арест молодежи, начавшийся в ночь на 8 апреля, продолжается. С задержанными обращаются жестоко и грубо, их унижают, над ними издеваются. Журналисты, которые находились при исполнении своих обязанностей, подвергаются устрашениям, преследованиям, обструкции. 9 апреля, после того, как ряд молдавских журналистов пострадал при освещении акций протеста, а многих представителей иностранных СМИ (из Румынии, Грузии, Украины и других стран) не пропустили на территорию страны, неправительственные медиаорганизации выразили обеспокоенность в связи с ухудшением состояния прессы и ограничением доступа к общественно значимой информации. 10 апреля более 200 представителей гражданского общества выступили с заявлением, в котором сообщали, что в Республике Молдова назревают предпосылки для установления полицейского и диктаторского режима, и среди других требований призывали власть обеспечить свободу мнений и выражения, а СМИ, в частности, Компанию «Teleradio-Moldova» — правильно и беспристрастно освещать социально-политическое события, проходившие после выборов 5 апреля, с равноправным и недискриминационным участием всех причастных лиц51. На сложившуюся в Республике Молдова ситуацию реагируют и европейские организации. 7 апреля 2009 года Комиссар Евросоюза Бенита Ферреро-Валднер требует остановить беспорядки в Кишиневе и призывает стороны начать диалог. Чешское председательство Евросоюза осуждает использование в Кишиневе силовых методов и призывает стороны к сдержанности. 8 апреля европейский наблюдатель, баронесса Эмма Николсон заявляет, что доклад ОБСЕ о проведении выборов в Молдове неоправданно мягкий и приглушенный. 9 апреля министры иностранных дел Чехии, Франции и Швеции обращаются к правительству Республики Молдова с призывом восстановить нормальные отношения с Румынией. 13 апреля ЕС решает направить в Кишинев миссию по мониторингу ситуации после выборов. 15 апреля специальный представитель ЕС Кальман Мижей заявляет, что лидеры четырех партий, прошедших в Парламент по результатам выборов 5 апреля, должны работать во имя национального примирения, и заверяет, что в Молдове будут сохранены основы демократии, на которые опирается свобода прессы, и что ЕС делает все возможное для примирения участников в этой конфликтной ситуации. Комитет по иностранным делам Европарламента и делегация по связям с Р. Молдова проводят экстренное заседание по обсуждению политической ситуации в Молдове. Европейские парламентарии призывают к спокойствию и выражают солидарность с Румынией.

2. Школа 2009 года для СМИ: неизвлеченные уроки

Как отреагировали на события тех дней медиаорганизации с наиболее сильным влиянием и резонансом в обществе — телевидение? Показательны в этом плане результаты мониторинга семи главных телеканалов страны, проведенного Центром независимой журналистики в период 6-10 апреля 2009 года, на которые мы сошлемся52.

51 http://www.ipp.md/files/Evenimente/Declaratie_proteste_7_8_aprilie_r.pdf 52 http://www.ijc.md/Publicatii/monitorizare/monitorizare_raport_postelectoral.pdf

76

6 апреля, когда в Кишиневе начались мирные протесты, общественный телеканал «Moldova-1» не включил в информационные выпуски ни одного сообщения о событиях в центре Кишинева, потому что, согласно «убедительному» аргументу председателя НОТРО Компания «Teleradio-Moldova», журналисты «Moldova-1» ничего не знали о развернувшихся протестах (!). 6 апреля телеканал с самой широкой аудиторией — «Prime» — проигнорировал протесты в своих информационных выпусках, а 7 и 8 апреля исключил из программы выпуски новостей. Канал «N4» также не проинформировал 6 апреля своих зрителей в событиях в Кишиневе. «Eu TV» передал короткое сообщение 6 апреля, зато на второй день исключил из своей программы информационные выпуски. С 7 апреля «Moldova-1» выделил событиям в центре Кишинева в два раза больше эфирного времени, чем отводил раньше последним известиям. В материалах, распространенных в этот период, идет речь в основном об экстренном заседании правительства, созванном президентом; реакции международных организаций, которые осудили беспорядки в Кишиневе; реакции граждан, которые осуждают беспорядки и требуют привлечь к ответственности «нарушителей» от оппозиции (?) и т.д. «Moldova-1» передает в эфир: — обращение президента Воронина, в котором он прямо обвинил трех политических лидеров — В. Филата, М. Гимпу и С. Урекяна — в попытке «государственного переворота»; — обвинения президента в адрес Румынии; — обвинения Воронина в адрес учителей, с которыми он выступил на встрече с председателями районов, ректорами, представителями гражданского общества («Mesager», 8 апреля, 21.00). С другой стороны, «Moldova-1» полностью игнорирует заявления различных неправительственных организаций о преследованиях, фактах нарушения прав человека и свободы выражения, угрозе установления диктатуры. Зато общественный канал выделяет эфирное время заявлениям нескольких представителей гражданского общества, призывающих власть принять меры и пресечь «бандитскую» атаку проунионистских сил, ставящих под угрозу государственность страны. (В период коммунистического правления режим создал несколько карманных НГО, которые «в случае необходимости» должны были занять «соответствующую» позицию). «Moldova-1» распространяет сообщение о нападении на своего оператора со стороны одного из протестующих, напоминает в этой связи и о другом случае агрессии, допущенной в марте того же года по отношению к съемочной группе «Omega» (информагентство, симпатизирующее властям в ходе предвыборных кампаний) одним из членов ЛДПМ, но оставляет без внимания противоправные действия представителей органов правопорядка и властных структур 8-10 апреля по отношению к молдавским журналистам, ограничение доступа иностранных журналистов на территорию РМ, задержание и высылку румынских журналистов. ТВ «Prime», возобновив работу 9 апреля, распространяет несколько новостей, в частности, об обвинениях президента в адрес оппозиции, о реакции международного сообщества на события в Молдове, о поздравлениях российского президента своему молдавскому коллеге за правильное управление ситуацией и т.д. «NIT» освещает события с позиции центральной власти, инкриминируя оппозиции организацию протестов. Главный акцент «NIT» ставит на обвинениях в адрес лидеров оппозиции в попытке государственного переворота. Телеканала «N4» освещает события в том же ракурсе, что и «Moldova-1», «NIT» и «Prime». «N4» выделяется сообщениями, в которых пытается переложить вину за последствия беспорядков на отдельных лидеров оппозиции. Начиная с 8 апреля, «Eu TV» информирует телезрителей о событиях, часто цитируя мнение лидера ХДНП Юрия Рошки. Каналы «Pro TV» и «TV7», единственные из семи охваченных мониторингом, дают точки зрения и властей, и политической оппозиции, и протестующих.

77

Итак, за исключением этих двух телеканалов, все остальные фильтровали новости, заботясь об интересах власти, а не телезрителей. Освещали события необъективно, пристрастно и ангажировано. «Moldova-1», «NIT» и «N4» «неустанно трудились», пытаясь навести лоск на имидж центральной власти и президента Воронина. С другой стороны, канал не скупился на эпитеты в адрес лидеров оппозиции, представляя их как «государственных преступников», «бандитов», способных только разрушать. Эти телеканалы вместо того, чтобы информировать аудиторию, манипулировали ею. Например, 7 апреля «Moldova-1» начал свой информационный выпуск «Mesager» сообщением о разгроме Парламента и Президентуры участниками акции протеста, «позабыв» — и в этом сообщении, и в остальных новостях выпуска — упомянуть и о причинах, по которым молодежь вышла на площадь. 7 апреля в сообщении на канале «NIT» о переговорах между лидерами оппозиции и высшим руководством страны журналист заявил, что переговоры завершились без обнадеживающих результатов, так как оппозиция снимает с себя ответственность за погром, учиненный на улицах. 8 апреля одно из сообщений информационного выпуска начинается утверждением журналиста о том, что общество в шоке от разгромных действий оппозиции. Лидеры трех оппозиционных формирований, прошедших в Парламент, представлены на NIT в негативном свете, как «разрушители государственности», «организаторы бандитского погрома», «нарушители правопорядка», подстрекатели к актам вандализма, инициаторы погрома, «негодяи», «кретины» и т.д. В других случаях «NIT» открыто прибегает ко лжи. В информационном выпуске от 7 апреля ведущая исказила обращение Верховного представителя ЕС по вопросам внешней политики и общей безопасности, который осудил беспорядки, подчеркнув, что международные наблюдатели в своих предварительных оценках констатировали, что выборы соответствовали многим международным стандартам и соглашениям и что нет (курсив наш) необходимости в дополнительных мерах по обеспечению избирательного процесса, свободного от нежелательного административного вмешательства, тогда как в заявлении говорится о том, что в таких улучшениях есть необходимость… ТВ «N4», как и «NIT», не отделял факты от оценок, а журналисты не скупились на эпитеты и обвинения, выражая в информационных сообщениях свое собственное мнение. Так, 7 апреля информационный выпуск «Obiectiv» открыло сообщение, автор которого утверждал, что Владимир Филат, возглавляющий Либерально-демократическую партию Молдовы, лидер Альянса «Молдова ноастрэ» Серафим Урекян и один из лидеров Демократической партии Кирилл Лучинский, поскольку они проиграли воскресные выборы, пытаются организовать государственный переворот. 8 апреля одно из сообщений выпуска новостей начинается утверждением о том, что действия политиков, не пожелавших признать свое поражение на выборах, вызывают осуждение. В том же выпуске журналист констатирует, что в результате протестов, организованных Петром Лучинским, его сыном Кириллом Лучинским, Владимиром Филатом, Серафимом Урекяном и Дорином Киртоакэ с участием так называемых неправительственных организаций, пострадали более 200 человек, в основном представители органов правопорядка. Для пущей «объективности» работники этих каналов стали чаще обычного использовать опросы типа «vox populi», формулируя вопросы и выстраивая ответы таким образом, чтобы назвать и заклеймить «виновных». Так, в мини-опросе людей с улицы, включенном 7 апреля в выпуске новостей на «N4», на первый вопрос прохожим предложено дать оценку происходящим событиям, затем выразить свое мнение о Петре Лучинском (!). И на второй вопрос отобраны только ответы критического плана: он не платил пенсии, был причастным к сделке с самолетами, а в итоге абсолютно все опрошенные заявляют, что они довольны результатами выборов, что коммунисты хорошие, они построили много хороших дорог, и что все они «за стабильность». Такие трюкачества направлены

78

исключительно на достижение определенного медийного эффекта (идеологического), а не на правильное информирование общественности по той или иной проблеме. Большинство материалов общественного канала «Moldova-1» и частных «NIT», «Prime», «N4» и, частично «Eu TV», инспирировались из одного только источника, который выражал позицию центральной власти на события 6-7 апреля. В 78 материалах о событиях в столице, распространенных на «Moldova-1» в период с 6 по 10 апреля, не было озвучено мнение ни одного участника акций протестов. «TV7» и «ProTV» предоставили эфир и представителям политической оппозиции, и представителям власти. Большинство телеканалов цитировали обращение Владимира Воронина, в котором шла речь о том, что лидеры оппозиции избрали «путь тягчайшего преступления», руководили попыткой государственного переворота с целью «разрушить государственность РМ». Некоторые каналы подхватили эти тяжкие и беспрецедентные обвинения президента, представляя их как истину в последней инстанции, забывая о презумпции невиновности. Так, в информационных выпусках на «NIT» довольно часто журналисты использовали такие выражения, как: «лидеры подталкивали к актам вандализма» (7 апреля), «те, кто задумал это варварство, бежал из страны» (9 апреля). 7 апреля в завершении выпуска новостей журналист заявил, что «сотни молодых людей, руководимых оппозицией, принимают участие в манифестациях в центре столицы, протестуя против результатов парламентских выборов». Никаких доказательств того, что именно оппозиция руководит молодежью, он не привел. На этом же канале в выпуске новостей 9 апреля журналист утверждает, что за акциями протеста от 7 апреля стоят лидеры оппозиции, а также некоторые представители организаций фашистских легионеров типа бухарестской «Новой правой силы» («Noua dreaptă») — и снова бездоказательно. Законодательные рамки, а также нормы профессиональной этики обязывают журналиста избегать оскорбительных выражений, воздерживаться от призывов к насилию, не пропагандировать ненависть. В этом смысле многие журналисты провалили апрельский экзамен. Более того, верно и часто цитируя обвинения главы государства в адрес оппозиции, они не пытались найти доказательств подтверждения или опровержения обвинений. Широкое тиражирование одной только точки зрения, представленной как единственно верной, вольно или невольно несло пропагандистский эффект, далекий от того, который должны преследовать СМИ и журналист. В этой связи «заслуга» масс-медиа в эскалации конфликта и поляризации общества неоспорима. В обозреваемый период ряд телеканалов проявил редкий талант к использованию изображения в целях получения определенного идеологического эффекта. Приведем несколько примеров: «Moldova-1» в сообщении об агрессивном выпаде против своего оператора не «убирает» непристойные выражения, используемые агрессором, напротив, дважды прокручивает этот кадр в целях усиления эффекта («Mesager», 9 апреля). Этот фрагмент неоднократно воспроизводится в выпусках новостей в период мониторинга. С какой целью? Выжать из телезрителя слезу, вызвать жалость к оператору или, может быть, показать «дикость» протестующих?! Другое сообщение — об обеспокоенности директоров школ и лицеев риском, которым подвергаются дети — «Moldova-1» проиллюстрировал изображением, на котором запечатлена девушка без сознания и молодые люди, громящие Парламент и Президентуру («Mesager», 7 апреля). Некоторые каналы с помощью технических трюков искажали истину. Так, 9 апреля «Moldova-1» передает в эфир кадры с акций протеста под рубрикой «No Comment» — крайне редко используемой до этого — с уточнением, что события произошли 7 апреля. В объектив несколько раз попадают лидер ЛДПМ Влад Филат и представитель Демократической партии Кирилл Лучинский во время манифестаций 6 апреля, которые спокойно наблюдают за тем, что происходит вокруг. А «вокруг» происходит мирная акция протеста. Однако за этими кадрами следуют изображения, на которых запечатлено здание Президентуры, заброшенное яйцами — события, произошедшие 7 апреля. Авторов

79

монтажа не насторожил хотя бы тот факт, что на Кирилле Лучинском в первых кадрах была одна одежда, а несколько кадров спустя — совсем другая (!). И если за изображениями, на которых запечатлены благодушно настроенные лидеры, следуют сцены насилия и погромов, что должен подумать неискушенный телезритель?! В выпуске новостей от 7 апреля «Moldova-1» передал в эфир фрагменты, отснятые во время столкновений между участниками манифестаций и стражами порядка. В них мелькает и лидер ЛДПМ Влад Филат, который призывает протестующих отойти от Президентуры и вернуться на площадь Великого Национального собрания — его голос четко слышен даже на фоне свистов и речевок протестующих. 9 апреля «Moldova-1» вновь передает в эфир этот фрагмент, но с одним существенным отличием: голоса Филата не слышно из-за шума и свиста. Первое впечатление, которое складывается после просмотра этого пассажа — что Филат призывает молодежь к насильственным действиям. И «N4» показал завидные способности манипулирования изображениями. Так, 7 апреля выпуск новостей «Obiectiv» отрывают изображения, на которых запечатлен «штурм» Президентуры, затем следуют кадры с Площади Великого Национального собрания, где Филат объявляет, что идет на встречу с Урекяном и Киртоакэ для обсуждения плана действий; а на следующем кадре запечатлены столкновения между протестующими и полицией у Президентуры. Голос журналиста объявляет: проиграв воскресные выборы в парламент, Владимир Филат, который возглавляет Либерально-демократическую партию Молдовы, Серафим Урекян — лидер Альянса «Молдова ноастрэ», и Кирилл Лучинский, один из лидеров Демократической партии, пытаются организовать государственный переворот. 9 апреля в выпуске новостей на канале «N4» в рубрике «No Comment» (и этот телеканал «случайно» вспомнил о такой рубрике) в течение 11 минут прокручиваются изображения, в завершении которых на фоне музыки появляется смеющийся Влад Филат. Кадры повторяются дважды, за ними следуют изображения двух раненных полицейских и сцены погрома зданий. Выпуск новостей на «N4» от 8 апреля открывает сообщение, которое начинается комментарием журналиста о том, что общество потрясено разгромом, учиненном оппозицией в центре столицы и последствия которого потрясают, и что люди полагают, что реконструкция главных учреждений государства обойдется очень дорого, — этот лид не приписан никакому источнику, а значит, он принадлежит журналисту. Затем следуют изображения, сопровождаемые воинствующей музыкой, на фоне которой в кадре появляется В. Филат с мегафоном в руке, после чего журналист объявляет, что «оппозиция вывела на Площадь Великого Национального собрания до 5 тысяч манифестантов. Президент Владимир Воронин расценил эти действия как попытку государственного переворота и обещал защитить страну от мародеров и путчистов». Изображения под звуки музыки длятся около 5 минут. Большинство обозреваемых каналов проявили подход, не соответствующий профессиональным стандартам, грубо нарушая этические принципы освещения конфликтов. Телеканалы «Moldova-1», «Prime TV», «NIT» и «N4» несбалансированно освещали причастные к конфликту стороны, стремясь, с одной стороны, выставить в максимально выгодном свете власть и ПКРМ, с другой же — очернить лидеров трех оппозиционных партий: ЛП, ЛДПМ и АМН. Селективная презентация новостей, необъективное информирование о мотивах и развитии событий, использование одного только источника информации, в основном официального, манипулирование текстом и изображениями — все это дезинформировало телезрителей. Только два канала — «Pro TV» и «TV7» — проявили заботу об аудитории, предоставляя сбалансированную, равноудаленную и полную информацию в соответствии с требованиями профессии. Опасные упражнения в эквилибристике между информированием и дезинформированием, между легальным и нелегальным, между правдой и ложью, которым предалась часть СМИ при освещении апрельских событий 2009 года, продолжались также в период до и после парламентских выборов 29 июля.

80

Например, в заключительном докладе Ассоциации электронной прессы APEL о присутствии политических/электоральных субъектов в программах девяти телеканалов в период 17 июня — 29 июля, отмечалось, что ряд телеканалов дискриминационно, несбалансированно и тенденциозно представил политических субъектов и, в частности, конкурентов на выборах, тем самым помешав телезрителям создать собственное мнение о предвыборных программах конкурентов. Отдельные телеканалы («NIT», «N4», а также «Moldova-1») в новостях широко освещали в положительном ключе и благоприятном контексте персонализированных политических субъектов, представителей власти, правящей партии, а также ХДНП (в частности, «N4» и «Moldova-1»), а «Eu TV» явно благоволил ХДНП и представителям этого формирования. Вместе с тем, эти четыре канала широко медиатизировали в своих сообщениях, в основном, в отрицательном контексте конкретных субъектов, представителей политической оппозиции. Особенно усердствовали «N4» и «NIT», а так же «Eu TV» и «Moldova-1» (в меньшей степени), в невыгодном свете выставлявшие представителей оппозиционных партий. С другой стороны, «Pro TV» и «TV7» показали в этом смысле пример сбалансированности и в новостях не позволяли себе давать предвзятые или тенденциозные оценки политическим субъектам. Также, отмечена тенденция выборочного подхода со стороны ряда телеканалов («N4», «NIT», «Moldova-1») к принципу использования двух и более источников в новостях конфликтного характера. Так, в сюжетах с участием членов ПКРМ, как правило, отсутствовало мнение второй стороны — представителей оппозиции, раскритикованной этим конкурентом на выборах, тогда как в репортажах с предвыборных мероприятий оппозиции всегда присутствовала и точка зрения представителей ПКРМ и правительства — и, как правило, эта точка зрения была представлена более широко. Отдельные циклы передач, прошедших в эфир в период избирательной кампании на «Eu TV», «N4» и «NIT», открыто были нацелены на формирование общественного мнения, а не на объективное и беспристрастное информирование населения. Вместе с тем, эти три канала вели скрытую рекламу в пользу отдельных конкурентов на выборах посредством передач, переданных в эфир вне рубрики «Избирательная кампания». Более того, «N4» открыто рекламировал одного из конкурентов на выборах посредством передачи «Обзор прессы», показывая на первом плане с первой и до последней секунды программы практически во всех выпусках газету с избирательным лозунгом ПКРМ, тем самым неоднократно допуская отклонения от положений законодательства. Другой канал — «Eu TV» — повторил 28 июля 2009 года переданную накануне информационную программу с участием конкурентов на выборах, что является серьезным нарушением ст. 47 части 14 Кодекса о выборах, которая гласит: «В день выборов и предшествующий ему день агитация в любой форме запрещается». Несмотря на то, что действующее законодательство содержит точные предписания насчет распространения предвыборной рекламы, два канала («Eu TV» и «NIT») допустили отклонения от положений закона. Так, 13 июля 2009 года на «NIT» содержание одного рекламного ролика было включено в выпуск новостей, что является нарушением действующего законодательства. «Eu TV» неоднократно распространял предвыборную рекламу трех конкурентов на выборах продолжительностью более 2 минут в день на одного конкурента. Представители двух конкурентов (ЛДПМ и АМН) покинули дискуссии на «Eu TV» вскоре после их начала, обвинив канал в прислужничестве властям. В реплике «Eu TV» публично заявил о решении игнорировать в своих передачах предвыборные мероприятия этих двух конкурентов, что также противоречит законодательству о выборах. Мониторинг показывает, что своим поведением в избирательной кампании большинство телеканалов нарушили, иногда серьезно и неоднократно, положения национального законодательства в этой области, нормы профессиональной этики и общепризнанные международные

81

стандарты, что явно не способствует созданию и обеспечению благоприятных условий для свободного и осознанного выбора53. Представляя результаты Барометра общественного мнения, проведенного накануне выборов по заказу Института общественной политики, телеканал «Moldova-1» заявил: «Партия коммунистов получит большинство голосов в парламент XVIII созыва», а что касается АМН, утверждал канал, это формирование может не попасть в Парламент, так как не преодолеет 5-процентного барьера. В последний день предвыборной кампании (27 июля) канал «Moldova-1» в двух сюжетах программы «Mesager» открыто благоприятствовал ПКРМ. Вторым сюжетом — обращением председателя ПКРМ к избирателям — общественный телеканал и завершил освещение кампании по досрочным выборам 29 июля. «Случайным» совпадением и «Radio Moldova» завершил день 27 июля — последний, когда разрешалось вести предвыборную агитацию — благоприятными материалами для ПКРМ54. Частный телевизионный канал «NIT» с квазинациональным покрытием отличился тенденциозным подходом, направленным на продвижение предвыборной платформы ПКРМ и очернительство партий либеральной ориентации. Канал нередко использовал злобный и агрессивный язык, оскорблял и разжигал ненависть к определенным конкурентам на выборах. Так, 20 июля «NIT» передает материал о резолюции Республиканского собрания ветеранов, в котором содержится призыв к народу голосовать за ПКРМ. После выступлений ораторов и Владимира Воронина, которые хвалят ПКРМ и порочат оппозицию, слово предоставляется четырем участникам мероприятия, которые повторяют лозунги предвыборной программы ПКРМ. Точка зрения оппозиции в репортаже не представлена, несмотря на то, что ее лидеры обвинялись в стремлении прийти к власти ради того, чтобы получить доступ к бюджетным средствам и избежать наказания за спровоцированные ими беспорядки 7 апреля. В другом сообщении (24 июля) репортер выступает в роли эксперта и заявляет, что в Кэинарь 5 апреля за ПКРМ проголосовали около 60% жителей поселка, а 29 июля ожидается, что эта цифра превысит 80%, так как люди верят в тех, кто могут и хотят облегчить их жизнь. В материале о создании на местном уровне коалиции между ПКРМ и ХДНП (22 июля) «NIT» рассказывает, что за два года правления демократов район Хынчешть из процветающего населенного пункта превратился в развалины, поэтому необходима консолидация сил. 20 июля «NIT» передал сообщение, согласно которому Либеральная партия нарушает Кодекс о выборах. Материал, цитирующий ряд источников, завершается фрагментом — словесным выпадом одной их жительниц села в адрес Дорина Киртоакэ: «Вы поразительно похожи на Гитлера, вам бы только усики — и копия Гитлера. И Филат тоже, и этот, г-н Урекян, я его знаю давно, так как была под его крылом в те времена, когда была председателем профкома на предприятии, была юристом-экономистом, и прекрасно знаю Урекяна, знаю, какой он бандит и все вы там бандиты, которые рветесь к власти. Но не выйдет, ясно вам? Вам нужен 61 депутат, чтобы избрать президента, но у вас не будет ничего. В лучшем случае у вас будет 11 депутатов, не более того. Победят коммунисты, потому что это сильная партия. Вы же обманщики, вы обвиняете всех и вся и пугаете пенсионеров, что отнимете наши паспорта». Из материала не ясно, кто эта женщина, где и когда имел место инцидент. 21 июля канал вновь передает в эфир эту злобную тираду, но уже как отдельное сообщение, после того, как ведущий объявил: «Глас народа преследует представителей Либеральной партии. Отдельные граждане их числа тех, кто посмелее, не стали дожидаться встречи с избирателями и решают высказать прямо на улице все, что думают о либералах. На этой неделе самым посещаемым на нашем сайте стало сообщение о том, как простая гражданка “охаяла” вице-председателя ЛП». Затем полностью

53 http://www.apel.md/public/upload/md_13_Raport_Monitor_FINAL_rom.pdf54 http://www.ijc.md/Publicatii/monitorizare/monitorizare_raport_postelectoral.pdf

82

воспроизводится «речь» женщины, которая завершается фразой: «А в морду не хотите, г-н Киртоакэ, а?!» 23 июля «NIT» включает эту вставку в завершение информационного выпуска, в рубрике «No Comment». Тот факт, что «NIT» целиком включает агрессивное излияние женщины в первом материале, затем воспроизводит его в виде отдельного сообщения и потом снова повторяет, указывает на серьезные отклонения от принципов профессиональной этики, в частности в том, что касается подстрекательства к ненависти. Такие ярлыки, как «бандит», «обманщик, а также ассоциации с Гитлером, усиленные неоднократным повторением, подпадают под действие ст. 13 Кодекса поведения вещательных организаций, принятого КСТР в 2007 году и который обязывает вещательные организации не подстрекать в материалах к ненависти и насилию против отдельных лиц или групп граждан. Повторение этого фрагмента, который не отвечает элементарным требованиям к материалам СМИ, — свидетельство тенденциозности канала «NIT», его намерения привить аудитории чувство ненависти к людям, о которых идет речь в материале55. Об ЛДПМ канал «NIT» заявляет, опираясь на видеоматериале из Интернета, что на выборах ЛДПМ рассчитывает на поддержку лиц с криминальным прошлым. Из-за низкого качества видеоизображения и звукозаписи трудно понять, кто эти люди и о чем они беседуют, но репортер утверждает, что речь идет о бывших заключенных, тело которых — сплошная татуировка (24 июля). Часто репортеры «NIT» не отделяют факты от оценок и включают в сообщение собственную точку зрения на то или иное событие. Так, они утверждают, что жители Единец с ужасом вспоминают времена, когда страной руководили демократы (27 июля); что жители Кэинарь не дадут себя запугать и что воспоминания о событиях 7 апреля и сейчас вселяют в них страх (24 июля); что 27 июля — историческая дата для одного из сел Кэушенского района, так как именно в этот день был сдан в эксплуатацию газопровод (27 июля). 27 июля «NIT» цитирует представителя ПКРМ Марка Ткачука, который заявил, что оппозиция лишилась морального права на победу на выборах, и выдвинул различные обвинения в адрес ее лидеров — это «озлобленные тоталитарные секты», а «политический рэкет», за который «манифестировали» тысячи молодых людей, плюнул в них и «использовал, как пушечное мясо». Оппозиции право на реплику не предоставлено. Этот канал в некоторых случаях прибегал к монтажным трюкам для усиления смысловой нагрузки сообщения. Так, в сообщении о совместной пресс-конференции ЛП, ЛДПМ и АМН акцент ставится на утверждениях Урекяна о том, что он не претендует на пост президента страны. Сообщение опровергает его слова, так как в материал включены и ранее отснятые кадры, запечатлевшие Урекяна, который заявляет: «Я хочу, хочу, хочу и буду президентом», затем в кадре появляется Владимир Филат, который иронично улыбается. Иными словами, с помощью различных технических приемов, недопустимых в новостных передачах, преследуется цель создать впечатление разногласий в стане оппозиции (21 июля).

«Eu TV» передал 22 июля репортаж с пресс-конференции генерального прокурора В. Горбули, который в очередной раз заявил, что массовые беспорядки 7 апреля были организованы, и это однозначно. В тот самый момент, когда репортер воспроизводит слова прокурора о членах некоторых радикальных группировок, которые прибыли в Молдову из-за рубежа, в очередной раз начинается прокручивание кадров от 7 апреля, в которых мелькают лидеры оппозиции Дорин Киртоакэ и Влад Филат. Точку зрения либеральных партий на обвинения прокурора Горбули «Eu TV» не представил, тем самым грубо нарушив нормы профессиональной этики.

55 http://www.ijc.md/Publicatii/monitorizare/monitorizare_raport_a nticipate_5.pdf

83

В рамках проекта Совета Европы миссия «Broadcast Media Monitoring» провела мониторинг освещения событий в период 6-29 июля несколькими наиболее влиятельными СМИ Республики Молдова. Выводы наблюдателей изложены в заключительном докладе и представляют интерес для настоящего исследования. Например, комментируя освещение каналом «NIT» пресс-конференции вице-премьера Ю. Рошки, министра юстиции В. Пырлога, генпрокурора В. Горбули и вице-министра внутренних дел В. Зубика, в ходе которой опровергалось применение полицией силовых методов во время демонстраций 7-8 апреля, Миссия отмечала: «Сообщение одностороннее, приводятся цифры о большом количестве (130) раненных полицейских против нескольких десятков демонстрантов. Не представлены другие точки зрения. “NIT” ничего не говорит о жалобах, внесенных в Европейский суд по правам человека, а также о том, что в отношении семи полицейских ведется расследование по подозрению в применении пыток и злоупотреблении властью». 8 июля газета «Moldova Suverană» назвала имена двух сербских граждан, которые якобы участвовали в событиях 7 апреля. В статье «прокатили» и Совет Европы, который, согласно автору, способствует проникновению на территорию Республики Молдова «шпионов», импортирующих революцию и участвующих в «попытке государственного переворота». Телеканал «Moldova-1» передал сюжет на эту тему, который наблюдатели «Broadcast Media Monitoring» прокомментировали следующим образом: «2'24'' посвящены репортажу, представленному как проверенный и соответствующий действительности, хотя не было предпринято никаких попыток связаться с обвиняемыми, Советом Европы или какого-либо обозревателя в их защиту. Бездоказательные обвинения являются нарушением презумпции невиновности. Архивные видеофрагменты поддерживают идею организованного мятежа, представляя лидера ЛДПМ с мегафоном в руке, обращаясь к “иностранным гражданам”. Этот репортаж основан на одном источнике, а значит, он не подтвержден». Комментируя порядок освещения на канале «N4» сюжета о задержании группы фальшивомонетчиков (2 млн долларов США) и обвинения в причастности к этому отдельных представителей оппозиционных партий, наблюдатели отмечали: «Использование фрагментов из фантастических фильмов без всякой связи с данным случаем исключительно с целью подчеркнуть идею репортажа (а именно политическую атаку) относится к пропагандистскому арсеналу старого типа». О другом сюжете на телеканале «N4», который касался оценок генпрокурора событий от 7 апреля, наблюдатели отмечали: «Репортаж представляет собой длинный перечень пристрастной дезинформации. Вот несколько примеров: представленные вначале изображения беспорядков ассоциируются с синтагмой “государственный переворот”, а это значит, что гипотеза властей представлена как установленный факт; нейтральные слова прокурора “причастный политический фактор” ассоциируются с изображениями оппозиции, что наводят на мысль об ее, оппозиции, ответственности за все событие; сюжет телефонного разговора совершенно не раскрыт, хотя и представлен как важный элемент в организации попытки государственного переворота. Журналист сознательно лавирует и проявляет двойственность в комментариях, в результате чего складывается впечатление о подозрительном и виновном Киртоакэ»56. Спустя месяц после апрельских событий газета «Ziarul de Gardă» отмечала: «И через месяц после событий от 7 апреля пресса, афиллированная власти, как и сама власть, делает то же, что и прежде: лжет. В надежде, наверное, что делает это во имя политической стабильности и гражданского мира — сюжет сверхпопулярный в Молдове особенно после апрельских выборов. Не хочу брать на себя роль арбитра, да и не вправе это делать, так как принадлежу к той же профессии, но складывается впечатление, что самой большой угрозой для политической стабильности в Р. Молдове являются не столько правительства, сколько СМИ, которые соглашаются служить интересам этих

56 Misiunea «Broadcast Media Monitoring». Consultanţă independentă – Trans Euro Media, Raport final/ 6-29 iulie 2009, Moldova – iulie 2009, 75 p.

84

правительств. И упрек не столько в адрес прессы, сколько в адрес власти, которая в силу скорее своей одержимости, нежели фантазии, постаралась сделать из прессы удобную для себя постель. Удалось ли ей это? Частично, да. И даже в большой степени. Но только то, как поступила “эта пресса” по отношению к апрельским событиям, — это скорее преступление. И моральное, и профессиональное. Налицо пример соучастия “придворной” прессы в преступлениях правления...». Газета подытоживает: «Во время своего недавнего визита в Кишинев сопредседатель Комитета по сотрудничеству ЕС — РМ, европарламентарий Марианне Микко сделала неожиданно серьезное заявление в этом плане, которое прозвучало не просто как констатация положения дел, но как самая большая беда из всех произошедших после выхода Кишинева на орбиту европейской интеграции: “Борьба за свободу и независимость СМИ в Р. Молдова проиграна”. И еще: “переименование Компании “Teleradio Moldova” было лишь косметическим”. ...Если бы коммунисты уважали хотя бы себя, как “проевропейскую партию”, у нас по крайней мере одна проблема была бы решена: свобода равного доступа к СМИ, прежде всего общественным, для всего политического класса, в том числе общественного сектора, с обеспечением равноправного отношения ко всей прессе, без ее произвольного разделения “сверху” по цвету и зонам влияния. В противном случае Тодерканы, Старыши, Петковы, Барбовы, Белчанковки и другие им подобные и впредь только и будут делать, что менять в своих интервью или комментариях только имена президентов или премьер-министров»57. Следует отметить, что пресса, о которой говорила газета, в том числе телеканалы, о котором шла речь и в этом докладе, продолжали в той же манере информировать/дезинформировать общественность и после выборов 29 июля. Доклад о результатах мониторинга присутствия политических субъектов в программах 9-ти телеканалов в период 30 июля — 31 августа 2009 года констатировал, что часть телеканалов нарушила право граждан на полное, объективное и достоверное информирование, право на свободное выражение мнения и право на свободное распространение информации, предусмотренные в ст. 10 Кодекса телевидения и радио. Медиатизация политических субъектов в сообщениях и передачах, как с количественной, так и качественной точки зрения, отличалась явным дисбалансом в обеспечении политического плюрализма, субъективными оценками и пристрастностью. Диспропорции, отмеченные в этот период, выразились, в частности, в несбалансированном освещении политических субъектов на «NIT», «Moldova-1», «N4» и на отдельных сегментах «Eu TV». Так, в своих информационных выпусках «Moldova-1», «NIT» и «N4» сохранили в общих чертах дифференцированное отношение к политическим субъектам, открыто проявляя благосклонность к представителям отдельных партий (в частности, ПКРМ) и выставляя в неблагоприятном свете представителей других партий (в частности, ЛДПМ, ЛП, ДПМ и АМН). Издательская политика этих каналов не была направлена на достоверное информирование общественности о постэлекторальном процессе. В рамках передач на «Moldova-1», «NIT» и «Eu TV» эфирное время распределялось политическим субъектам неравномерно, в результате одни политические субъекты пользовались приоритетной и избыточной медиатизацией, тогда как другие были явно ущемлены в этом плане, что значительно снизило политический плюрализм. Вместе с тем, «Eu TV» и особенно «NIT» искаженно информировали аудиторию о ситуации после выборов, что противоречит профессиональным нормам журналистики. Так, «NIT» и после выборов продолжал в своих передачах благоприятствовать, в основном или исключительно, правительству и ПКРМ, а «Eu TV» выставлял в положительном свете ХДНП. На другом полюсе этих двух каналов находились либерально-демократические партии и составляющие Альянса за европейскую интеграцию, которые «Eu TV» и особенно NIT продолжали представлять в основном или исключительно в отрицательном контексте. В этот период «Pro TV» и «TV7» подтвердили свою тенденцию на продвижение издательской политики, основанной

57 http://www.zdg.md/editoriale/stabilitate-fara-libertate

85

на соблюдении профессиональных стандартов, обеспечивая сравнительный плюрализм и равновесие, объективность и беспристрастность в информировании аудитории о мероприятиях с участием политических субъектов, прошедших в период после выборов58. Прискорбно, что среди телеканалов, плохо справившихся со своим обязанностями, числится и «Moldova-1», который продолжал использовать черный пиар в освещении работы нового законодательного органа. Например, при освещении сюжета об избрании председателя Парламента («Mesager», 28 августа 2009 г.) автор позволил себе собственные оценки фактов: «После того, как фракция Партии коммунистов покинула зал заседаний, либерал-демократы приступили к избранию председателя парламента, местами проявляя недостаточное знание этой процедуры», или: «Напомним, что председательствующий на сегодняшнем заседании парламента депутат ПКРМ Иван Калин объявил перерыв до 4 сентября — срок, предусмотренный законодательством, но проигнорированный либерал-демократами». Автор материала, распространенного на «Moldova-1» о первом заседании законодательного органа, отмечает: «Представитель Партии коммунистов Мария Постойко заявила, что для формирования парламентской фракции ПКРМ просит перерыв до 4 сентября. Таким образом, согласно парламентской процедуре, Иван Калин объявил перерыв в работе парламента до 4 сентября». Собственная интерпретация автора представлена как факт, соответствующий «парламентской процедуре». Право гражданина на правильное и беспристрастное информирование ограничено тем, что по поводу возникшей спорной ситуации представлена точка зрения одной только стороны, а мнения остальных парламентских фракций не удостоились внимания журналиста. Освещая работу нового парламента, канал «Moldova-1», в отличие от других СМИ, исключил словесную агрессию, проявленную лидером ПКРМ по отношению к лидеру ЛДПМ. (В. Воронин грязно выругался и выкрикнул из зала на русском языке: «Иди на хрен! Мы с тобой разберемся другими методами, пацан!»)59. Это упущение свидетельствует не столько о стыдливости телеканала «Moldova-1», сколько о частичной фильтрации им фактов60. Напомним, что «Moldova-1», не колеблясь, неоднократно прокрутила сюжет, в котором оператор канала подвергся нападению со стороны одного из участников митинга ЛДПМ, который использовал непристойные выражения; но общественный канал не стал повторять слова столь же непристойные экс-главы государства. Трудно объяснить рвение, с которым «Moldova-1» старается сохранить чьей-то имидж любой ценой, даже ценой утаивания факта, который, по идее, вся пресса должны была предать максимально широкой гласности.

Трудно объяснить рвение, с которым общественный вещатель, призванный по определению служить интересам граждан, стоит на страже имиджа правителей. Что заставило его быть столь послушным, угодливым перед властью и несправедливым к гражданам? Конформизм? Зависимость от власти и независимость от граждан? Уважение к власти и неуважение к налогоплательщикам, на деньги которых он существует? Несомненно одно: гражданину, тому, кто платит, преподнесли испорченный информационный продукт, загрязненный и токсичный. Напомним, что многие родители, особенно из сельской местности, куда «проникает» только «Moldova-1», будучи информированными таким образом, в апреле проклинали своих детей за «государственный переворот». НОТРО «Teleradio-Moldova» провалила и экзамен апрельских событий, и экзамен выборов. Канал показал профессиональную незрелость и тогда, когда вызывающе отказался транслировать в прямом эфире важные заседания

58 http://apel.md/news.php?l=ro&idc=14759 citat după http://www.interlic.md/2009-08-28/conducerea-radiodifuziunii-publice-acuza-noul-parlament-de-dictatura-11664.html). 60 http://apel.md/libview.php?l=ro&idc=159&id=376

86

новоизбранного парламента, ссылаясь то на невозможность пересмотреть сетку вещания, то на отсутствие финансовых ресурсов, то на вмешательство новой правящей коалиции в издательскую политику и т.д. О своем прямом назначении —– расширять доступ аудитории к информации, представляющей общественный интерес — общественный канал «забыл». Парадоксально, но частные медиаорганизации, такие, как радио «Vocea Basarabiei», «JurnalTV», информагентство «Info-Prim Neo», новостные сайты «azi.md», «unimedia.md» или «privesc.eu.md», без средств налогоплательщиков, без ссылок на какие-то мнимые причины, но и без прямых юридических обязательств перед населением, информировали свою аудиторию оперативно, за свой счет, правдиво и беспристрастно. Предоставили «из первых рук» всю информацию о событиях, которые они посчитали интересными прежде всего для гражданина и лишь затем —– для бизнеса. И возникает естественный вопрос: почему инициатива и способности частных СМИ превышают инициативу и способности СМИ, оплачиваемых из бюджета? Неужели расчет строится на ограниченном пока доступе рядового гражданина к упомянутым СМИ и к Интернету?

Что, по сути, сделал «Moldova-1» и остальные телеканалы, о которых шла речь? Дезинформировали гражданина. Сознательно и со злым умыслом. Клеветали! Методически, массово, продолжительно. Злоупотребили свободой слова и в конечном итоге расшатали молдавскую демократию, которая и без того трещала по швам. Свобода слова может творить, но может и уничтожить. И чтобы она только творила, нужен контрбаланс.

Итак, в школе событий 2009 года часть СМИ провалила экзамен на социальную, ответственную журналистику. Но масс-медиа не полностью себя скомпрометировали — благодаря профессионалам, выполняющим свою работу независимо от политических цветов, от оттенков событий и их главных действующих лиц. Их поведение продиктовано истиной, а не политическими хозяевами. Такой вид журналистики был необходим гражданам, но власти оказался не по вкусу. Именно профессионалы этой части масс-медиа впали тогда в немилость правителей.

3. Школа 2009 года для СМИ: уроки извлеченные и уроки, которые предстоит извлечь Настоящие профессионалы-журналисты и в разгар апрельских событий, и в предвыборной кампании, и в период после выборов делали свою работу честно, вопреки тем, кто хотел, чтобы пресса либо промолчала, либо сообщала то, что нравилось власти. В одном из первых докладов о реакции молдавских властей на силовые методы полиции во время апрельских событий, составленном под эгидой Правовой программы Фонда Сорос-Молдова, отмечалось, в частности, что полиция избивала и преследовала журналистов, пытаясь помешать им вести репортажи о демонстрациях61. 10 апреля организация «Reporters Sans Frontiers» призвала молдавские власти положить конец преследованию журналистов62. 11 апреля «AP Television» сообщала, что в результате предпринятых властями действий по устрашению журналисты просят убежища в США. Организация SEEMO сообщала 10 апреля, что журналистам запрещают въезд в Молдову, на них нападают, их задерживают и допрашивают офицеры полиции63.

61 Sub acoperirea impunităţii: Raport despre reacţia autorităţilor moldoveneşti la violenţa poliţiei în timpul protestelor postelectorale din aprilie 2009/ Clarisa Bencomo, -Ch.:Cartier, 2009 – p.114 62 http://arabia.reporters-sans-frontiers.org/article.php3?id_article=30808 63 http://www.ifex.org/Moldova/2009/04/13/journalists_prevented_from_entering/

87

В специальном меморандуме «Amnesty International» 17 апреля выражала обеспокоенность в связи с действиями полиции во время и после событий, произошедших 7 апреля в Кишиневе. 7 апреля 2009 года минимум 18 румынских журналистов, которые направлялись в Кишинев, не пропустили на таможенных пунктах Галаць-Джурджулешть и Оанча-Кахул — по данным Агентства по мониторингу прессы «ActiveWatch» и румынского Центра по журналистским расследованиям. Сославшись на сбои в компьютерной системе, молдавские таможенники потребовали от журналистов множество документов, несмотря на то, что для перехода границы между Румынией и Республикой Молдова достаточно лишь предъявить загранпаспорт. Журналисты представляли агентства «Associated Press», EPA, «France Press», «Intact Images», «NewsIn», «Mediafax», «Reuters», газеты «Evenimentul Zilei», «Jurnalul Naţional», «Ziua», а также канал «Realitatea TV». 8 апреля двух журналистов румынского телеканала «Antena 3» продержали целую ночь в кишиневском аэропорту под надзором полиции и затем заставили вернуться в Румынию. 9 апреля их посадили на самолет рейсом на Будапешт. В тот же день фотокорреспонденту румынской газеты «Adevărul», который прилетел в Кишинев рейсом из Будапешта, также пришлось вернуться домой, но перед этим его пять часов продержали под стражей. 8 апреля спецкору и звукооператору румынского общественного вещателя «Radio România Actualităţi», прибывших в Кишинев рейсом компании «Air Moldova», после часового ожидания без всяких объяснений сообщили, что их препроводят к терминалу «Вылет». Так же уточнили, что паспорта они получат от командира корабля, с которым полетят в Румынию (эта процедура применяется, как правило, к депортированным). Также 8 апреля и сотрудника газеты «Gândul» обязали покинуть пределы Молдовы после того, как целую ночь продержали в кишиневском аэропорту. Кишиневского корреспондента московского издания «The New Times» Наталью Морарь обвинили в организацию беспорядков 7 апреля. С 16 апреля она находилась под домашним арестом 15 суток. Группе журналистов из Грузии, представляющих «Imedi», «Rustavi-2» и «Первый канал», даже после вмешательства грузинского консула не позволили въехать в Республику Молдова. 9 апреля творческая бригада румынского телеканала «Realitatea TV» была задержана на четыре часа сотрудниками органов правопорядка и затем выдворена из страны. Журналисты заявили, что в их адрес применялись устрашающие выражения. 10 апреля съемочная бригада румынского телеканала «Antena 3» подверглась преследованиям и угрозам со стороны сотрудников органов безопасности и решила покинуть территорию Республики Молдова. В тот же день корреспондент румынской общественной компании TVR был задержан и доставлен в оперативный отдел МВД, где его удерживали в течение шести часов, без адвоката; мобильный телефон у него отобрали. 13 апреля ему в ультимативном порядке приказали в течение 24 часов покинуть территорию Республики Молдова. После апрельских протестов преследованиям и давлению подверглись и неправительственные организации. Так, 28 апреля в Цент Независимой Журналистики (ЦНЖ) прибыл представитель Государственной налоговой инспекции, который потребовал предоставить на проверку документацию об источниках финансирования организации. Ранее, 24 апреля, НЦЖ вызвали в налоговую инспекцию с требованием представить документы о деятельности Центра за последние два года. Аналогичные «повестки» от налоговых органов получили также Ассоциация за активную демократию ADEPT, Институт IDIS Viitorul, Институт общественной политики и Ассоциация

88

электронной прессы APEL, которые в ходе избирательной кампании неоднократно указывали на серьезные нарушения законодательства о выборах и прав человека64. Следует подчеркнуть, что случаи избиения, преследования, устрашения журналистов отмечались и до апрельских событий. В этих условиях работникам СМИ нелишне научиться еще одному: как вести себя в экстремальной ситуации. В мире — а Молдова является частью этого мира — журналисты все чаще вынуждены работать именно в таких условиях. Чаще всего это означает собирать информацию, вести съемки, фотографировать, вести репортаж из толпы людей, собравшихся по разным причинам. Большинство социальных психологов сходятся во мнении, что толпа — это особый биологический организм. Он действует по своим законам и не всегда учитывает интересы отдельных составляющих, в том числе и их сохранность. Очень часто толпа становится опаснее стихийного бедствия. Но большое скопление людей бывает связано, как правило, с каким-либо общественно значимым событием, и нахождение там журналиста, его работа в этой среде оправдана и даже необходима. Психологи перечисляют следующие характерные черты толпы: снижение интеллектуального начала и повышение эмоционального; всеобщая паника; резкий рост внушаемости и снижение способности независимого мышления; толпе требуется лидер или объект ненависти, которому она с наслаждением будет подчиняться или который будет громить; в жизни уличной (особенно политико-социальной) толпы очень важны такие элементы, как первый камень в витрину и первая кровь. Эти ступени могут вывести толпу на принципиально иной уровень опасности, где коллективная безответственность превращает каждого члена толпы в преступника. Журналисту надо знать все это, так как, выполняя свою работу, ему придется действовать в такой толпе65. В апреле 2009 года многим молдавским журналистам, как нередко их коллегам во всем мире, пришлось решать: вести репортаж или спасаться. Бывает, чувство самосохранения берет верх: если журналист не выживет, некому будет думать о профессиональном долге. В толпе труднее всего работать тележурналистам: мешает громоздкая техника. Необходимо пространство для маневров, значит, место для камеры может оказаться в самом центре толпы, охваченной или вот-вот охваченной паникой. Может, журналистам стоит подумать о специальной атрибутике, которая выделяла бы их в толпе (только если толпа, в том числе провокаторы из толпы, не преследуют «охоту» на журналистов). Известен опыт Центра экстремальной журналистики Союза журналистов России: по его инициативе изготовлены специальные жилеты с надписью «Пресса», благодаря которым тот, кто надел жилет, четко выделяется из толпы. В этом есть логика: журналисты, чаще всего по небрежности или невнимательности, становятся мишенью конфликтующих сторон или во время разгона демонстраций полицией. Например, в апреле 2007 года на Марше несогласных в Москве, Санкт-Петербурге и Нижнем Новгороде пострадали 27 журналистов — из числа тех, кто не имел никаких атрибутов, свидетельствующих о принадлежности к прессе. С другой стороны, ни один журналист в жилете «Пресса» не пострадал. Запомним: цель журналиста — не участвовать в событии, а освещать его, сообщить о нем, и если журналист действует из благих побуждений, никто не должен препятствовать ему в работе. Не лишним представляется и Кодекс поведения журналиста в экстремальных ситуациях. Такие кодексы существуют. Они крайне необходимы с учетом того, что экстремальных ситуаций становится все больше. Кризисная ситуация, по определению, анормальна, когда пространство свободы, в том числе журналиста, ограничено. Но журналист не может уклониться. Напротив, в кризисных ситуациях — подобно апрельским событиям 2009 года — социальная ответственность СМИ в целом и журналиста, в частности, возрастает.

64 http://www.civic.md/comunicate-de-presa/memoriu-privind-libertatea-presei-in-republica-moldova.html65 Князев В., Журналистика конфликта. Пособие// http://evartist.narod.ru/text3/10htm

89

Возможности профессии полностью проявляются в условиях полной свободы, а не в экстремальных ситуациях. СМИ должны предотвращать такие ситуации, но если они возникли, гражданин может узнать о происходящих событиях только если там находится журналист. Есть несколько рекомендаций журналистам. Например, правила для сотрудников CND-CBS (7 апреля 1977 года) на случай демонстраций, мятежей или других гражданских беспорядков предусматривают: — телевидение своим присутствием становится мощным катализатором развития митинговой стихии, но это не значит, что нужно прятаться или рассказывать только о наводнениях и ураганах. Профессиональный долг обязывает журналиста освещать беспорядки, которые заслуживают внимания с точки зрения новостей. Однако совершенно необходимо делать это:

5. в качестве репортера, а не участника; 6. максимально объективно, точно и сдержанно; 7. как можно незаметнее, насколько позволяют обстоятельства. Накопленный опыт позволяет дать несколько советов: 8. если это возможно, доставку техники и персонала к месту событий следует

организовать на автомобилях без идентификационных знаков; 9. устройте камеру, штатив, стремянку и пр. атрибутику как можно незаметнее;

используйте преимущества аппаратуры — микрофоны с дирекционным действием, радиомикрофоны, миниатюрные камеры и звукозаписывающие устройства;

10. если ваше присутствие может подлить масла в огонь, маскируйте аппаратуру, независимо от того, как поступают другие компании, распространяющие новости;

11. работайте как можно незаметнее, не разговаривайте друг с другом; 12. будьте сдержаны, нейтральны и беспристрастны в своих комментариях и

поведении, независимо от возможных словесных или физических нападок со стороны манифестантов;

13. избегайте репортажей с лидерами или группировками, которые хотят быть на виду; 14. сообщайте о том, что происходит, ничего не инсценируя и не прося повторить что-

либо; 15. выполняйте предписания полиции, но сообщите председателю или первому вице-

председателю CND о любом приказе, призванном, по вашему мнению, урезать новость, манипулировать ею или предотвратить ее распространение;

16. позаботьтесь о собственной физической безопасности. Здоровье и жизнь сотрудника CND дороже любого репортажа. Поэтому вы сами должны оценить возможный риск получения телесных повреждений и решить, как быть дальше: перейти в другое, менее опасное, место и все-таки продолжать репортаж или покинуть место события;

17. рассказывайте о беспорядках сдержанно, основываясь на фактах, не на эмоциях66. Это советы коллег-журналистов с более богатым опытом работы в экстремальных условиях. В другое время мы бы посчитали, что эти советы ни к чему молдавским журналистам. Сегодня они кстати. В этих советах следует отметить, помимо заботы о журналисте, и заботу о корректном, профессиональном освещении подобных мероприятий. Ведь именно рассказа с места событий — сдержанного, беспристрастного, основанного на фактах — так не хватало во время апрельских событий 2009 года. Часть СМИ предпочла поиграть в телевидение, буквально наизнанку выворачивая оперативные съемки правоохранительных органов. Предпочла тишину кабинетов и возможности монтажа для того, чтобы «проиллюстрировать» «атаку на Молдову». И только журналисты, привыкшие честно делать свое ремесло, продолжали работать, рискуя

66 Освещение журналистами экстремальных ситуаций /авт.-сост. Г.Ю. Арапова и др., - М.: Элиткомстар, 2007. – 160 с. – с. 143-145]

90

жизнью и здоровьем и будучи совершенно «неподготовленными» к экстремальным условиям. Оказавшись волею событий во враждебной среде, что бы мы ни говорили, они вызвали восхищение и снискали уважение тех, для кого они работали и работают. Именно благодаря им граждане узнавали из первоисточника о том, что происходило в Кишиневе в апреле 2009 года.

4. Школа 2009 года для органов публичного управления: неизвлеченные уроки

Поведение части СМИ при освещении апрельских событий было идентичным поведению органов власти, в первую очередь центральных. Дезинформация, навешивание ярлыков, диффамация были возведены в ранг государственной политики. Сам глава государства взял на себя прерогативы суда и в первом же публичном выступлении после 7 апреля начал «раздавать» тяжкие обвинения — бездоказательно, без расследования, без суда, без права апелляции. Остальные государственные учреждения — прокуратура, полиция, СИБ и др. — должны были из кожи вон лезть и доказать «правоту» главы государства. Напомним, что с самого начала власти расценили апрельские события как попытку «государственного переворота». Впоследствии соответствующие органы приступили к идентификации и уголовному преследованию ряда лиц за организацию и участие в демонстрациях. Более 260 человек оказались под следствием за предполагаемые преступные действия, связанные с демонстрациями, в том числе 164 — по обвинению или подозрению в причастности к «массовым беспорядкам» или участии в них. Минимум 168 человек были осуждены и приговорены к штрафам или лишению свободы за административные нарушения, связанные с демонстрациями. Нередко уголовные или административные процедуры нарушались самым вопиющим образом67. 15 апреля 2009 года президент страны объявляет так называемую «полную амнистию». Уже на второй день, 16 апреля, пресс-служба Генеральной прокуратуры доводит до сведения общественности о начале прекращения репрессивных мер, а 21 апреля — о завершении этого процесса. Как оперативно отреагировала Генпрокуратура на приказ президента, который (подчеркнем этот факт) не имел никакой законной основы! В соответствии с национальным законодательством, только парламент может объявлять всеобщие амнистии. Неужели Генпрокуратура не знала об этом?! Что это — юридическое невежество или вмешательство в работу прокуратуры? Может, «амнистия» президента нужна была для официальных лиц, причастных к преступным действиям? Невиновные не нуждаются в амнистии, которая, к тому же, объявлена президентом противозаконно. Напомним также, что 21 апреля 2009 года президентским указом создана Государственная комиссия по расследованию причин, условий и последствий событий 7-8 апреля. Насколько можно было верить этой комиссии, если в ее состав не вошли оппозиционные партии, неправительственные организации, СМИ?! Если она игнорировала показания потерпевших?! Как намеревалась комиссия «расследовать причины апрельских» событий? Согласно ее председателю, комиссия обратилась к секретным службам, пограничникам и другим службам с просьбой предоставить информацию о перемещении граждан в Республике Молдова [из Румынии] и об использовании Интернета как средства для подстрекательства и организации людей в этих целях [на демонстрацию]...”68 Иными словами, Комиссии надлежало найти доказательства причастности Румынии к попытке «государственного переворота» в Кишиневе, иначе утверждения президента окажутся голословными, а этого не может быть! Доказательства должны были убедить и

67 Sub acoperirea impunităţii: Raport despre reacţia autorităţilor moldoveneşti la violenţa poliţiei în timpul protestelor postelectorale din aprilie 2009/ Clarisa Bencomo, -Ch.:Cartier, 2009 (Tipogr. „Bons Offices”SRL), -p.135] 68 idem -p.136

91

собственных граждан, и международные организации. Например, Министерство внутренних дел информировало Комиссара по правам человека Совета Европы Томаса Хаммарберга во время его визита в Молдову 25-28 апреля 2009 года, что по следам событий 6-7 апреля было задержано 106 человек, подозреваемых в совершении уголовных правонарушений, и 216 человек по административным обвинениям, значит, всего 322 задержанных. В то же время, Кризисная группа (группа правозащитников и адвокатов, афиллированных организациям по правам человека Молдовы), которая составила список злоупотреблений и нарушений прав человека во время апрельских демонстраций, установила 674 случая, в том числе определила дату задержания 411 человек. 394 из них были задержаны в период 7-12 апреля 2009 года. Иными словами, МВД попыталось скрыть и от собственных граждан, и от Комиссара Совета Европы минимум 352 задержания, задокументированные Кризисной группой по состоянию на 29 июля 2009 года69. И как не верить в таком случае газете «Ziarul de Gardă», которая месяц спустя после событий 6-7 апреля, отмечала: «Врет глава государства, врут министры и премьер-министр, врут депутаты власти, врет полиция и СИБ, без зазрения совести врут воображаемые претенденты на новый президентский мандат, врет судмедэкспертиза, врут запуганные свидетели, врут все те, кто так или иначе причастны к тем событиям, кто преследует определенные интересы или зависит от воли причастных. Ситуация сложилась такая, что впору смеяться, если бы не было так грустно. Президент Воронин вот уже более месяца все твердит о “попытке государственного переворота”, выступает с обвинениями в адрес ряда государств и политических партий, лидеры которых, несмотря на всю тяжесть приведенных против них обвинений, все еще находятся на свободе. Абсолютная премьера за всю историю государственных переворотов»70. Рискованная, опасная и, вместе с тем, предельно наивная идея — утаить информацию в информационной эре. Тем не менее эта идея пусть на короткое время сработала. Кто может сегодня сказать, сколько копий фильма «Атака на Молдову» разбросали по всему миру молдавские посольства? Во скольких селах и сколько раз был организован показ фильма в пределах самой Молдовы (сколько телеканалов и сколько раз его прокрутили — известно)? Нелепая ситуация, при которой власть, провозгласившая свою приверженность европейским ценностям (среди них — свобода выражения), на практике в каждодневной жизни профанирует их. Вспомним, как в июне 2008 года она проводит обыски на квартирах молодых людей, изымает компьютеры и запугивает их, обвиняя в том, что «через порталы “forum.md”, “torrentsmd.com”, “desteptarea.info” и “unimedia.md” они призывали к насильственному свержению конституционного порядка и ликвидации государственности и территориальной целостности Республики Молдова». После протестов 7 апреля 2009 года в течение нескольких дней был закрыт доступ на ряд Интернет-порталов. 8 апреля сервер информационного портала «unimedia.md» неоднократно был атакован. Была приостановлена ретрансляция минимум двух операторов — SunTV и AraxTV — румынских телеканалов на территории республики. 9 апреля портал «Facebook.com» и социальная сеть «Odnoklassniki.ru» стали недоступными для молдавских пользователей. 10 апреля были заблокированы сайты «Unimedia», «Jurnal de Chisinau», «JurnalTV», «Pro TV». Что хотела власть скрыть от собственных граждан?

Бесстыдство телеканалов, проявивших полную приверженность бывшему правлению, не получило должного отпора ни со стороны телезрителей, ни со стороны регулирующего органа в сфере телевидения и радио — КСТР. Целевое исследование Ассоциации электронной прессы APEL на тему исполнения Координационном советом по телевидению и радио (КСТР) своих законных полномочий в период парламентских

69 ibidem -p. 107 70 http://www.zdg.md/editoriale/stabilitate-fara-libertate

92

выборов от 5 апреля отмечает, что КСТР проявил некомпетентность и пассивность. Авторы исследования пришли к выводу, что в период избирательной кампании (2 февраля — 5 апреля 2009) КСТР провел восемь заседаний и принял 35 решений, из которых только девять касались порядка освещения избирательной кампании вещательными организациями и представил вниманию общественности результаты одного только мониторинга. КСТР снял с себя ответственность, предусмотренную ст. 37 Кодекса телевидения и радио — осуществлять надзор за применением и соблюдением законодательства; когда же КСТР осуществлял контроль и надзор в связи с поступившими запросами (заявлениями и жалобами), он проигнорировал свои обязательства по надзору за восстановлению в правах санкционированных вещателей (случай с «Eu TV Chisinău»). Вопреки положениям Концепции освещения избирательной кампании по досрочным выборам Парламента 29 июля 2009 года телерадиоорганизациями Республики Молдова, КСТР не проявил постоянной заботы о соблюдении внутренних регламентов освещения избирательной кампании. Принятие внутренних регламентов по освещению избирательных кампаний было, по мнению наблюдателей, формальным актом. В условиях, когда КСТР за всю избирательную кампанию провел лишь один мониторинг основных выпусков новостей 6-7 телеканалов, выводы которого были обнародованы с большим опозданием, вызывает обоснованное недоумение отсутствие реакции со стороны КСТР на отчеты по результатам наблюдения, проведенным гражданским обществом (ЦНЖ, АPI и APEL), которые предоставили ему достаточно фактов и аргументов о нарушениях законодательства о выборах отдельными вещательными организациями. Наблюдатели отмечали, что КСТР не выполнил ответственно и в полной мере свои функции как автономный и независимый общественный орган, призванный осуществлять надзор за соблюдением положений законодательства вещательными организациями, а когда члены КСТР включались в эти проблемы, они не проявляли должной требовательности, нередко показывали некомпетентность и поверхностное знание законов в этой области и специфики работы аудиовизуальных СМИ71.

В ходе кампании по досрочным выборам 29 июля 2009 года ЦНЖ подготовил пять докладов по результатам мониторинга, которые обнародовались на пресс-конференциях, распространялись по e-mail, помещались на веб-сайте Центра и новостного портала «Moldova azi» (www.azi.md). Наиболее грубые нарушения этических и профессиональных принципов были отдельно рассмотрены в целевых исследованиях. Все доклады были отправлены в ЦИК и КСТР с просьбой принять необходимые меры для обеспечения беспристрастности, сбалансированности и стимулирования свободного формирования мнений. Однако КСТР никак не отреагировал. Например, 13 июля в специальном пресс-релизе КСТР рекомендовал вещательным организациям обеспечить в новостных программах беспристрастность, сбалансированность и стимулирование свободного формирования мнений, а в случае сюжетов, касающихся конфликтных ситуаций, обеспечить соблюдение принципа информирования из нескольких источников, согласно ст. 7 Кодекса телевидения и радио. Через три дня, 16 июля, КСТР выступил с очередным сообщением для печати, в котором отмечается, что в последнее время в адрес КСТР поступают сигналы от ряда потребителей программ, согласно которым в программные комплексы отдельных вещательных организаций включаются передачи предвыборного характера, не соответствующие сеткам вещания и внутренним регламентам, утвержденным КСТР. И в первом, и во втором случае сообщения для печати отличались общим характером, были обращены ко всем вещательным организациям, освещающим избирательную кампанию, без каких-либо конкретных примеров нарушения законодательства.

71 http://apel.md/public/upload/md_STUDIU_DE_CAZ_CCA_300409.pdf

93

23 июля КСТР обратил внимание шести каналов — «Moldova-1», «NIT», «Pro TV», «Eu TV», «TV7» и «N4» — на несоблюдение принципа плюрализма мнений в информационных программах. Следует отметить, что молдавские наблюдатели, а также зарубежные во всех докладах по результатам мониторинга отмечали, что «Pro TV» и «TV7» проявили адекватный подход к освещению избирательной кампании. Но КСТР, смешивая в кучу все телеканалы, по сути, закамуфлировал серьезные недостатки отдельных каналов, тем самым, поощряя их. КСТР, как и центральные органы власти, о которых шла речь выше, лишь симулировал заботу о правильном информировании населения, вместо того, чтобы принять меры по обеспечению права жителей РМ на полную, достоверную и объективную информацию, права на свободу выражения и права на свободное распространение информации посредством вещательных организаций72.

5. Школа 2009 года для гражданина: уроки извлеченные? Однозначного ответа на этот вопрос пока нет. 29 июля 2009 года именно он, рядовой гражданин, преподал хороший урок и политическому классу, и СМИ. Но такие уроки-реакции нужны не только на выборах. Реакция, адекватная реакция на все происходящее вокруг, в том числе на испорченный информационный продукт, которым с позорным бесстыдством потчуют гражданина регулярно и без исключений, особенно после 2003 года, во всех избирательных кампаниях. Начиная с всеобщих местных выборов 2003 года все международные, а также национальные миссии по мониторингу выборов отмечали неуклонную деградацию медиапосыла, обращали внимание на агрессивную, отрицательную, враждебную лексику средств массовой информации. А реакция отсутствует, гражданин молчит. Если независимая пресса или те СМИ, которые пытаются рассказать о реалиях честно, подвергаются преследованию, устрашению и даже ликвидации («TV Catalan», радио «Antena C», «Euro TV», «103,5 FM», еженедельник «Accente» и т.д.), эти проблемы воспринимаются как проблемы СМИ, журналистов, но никак не потребителей информационного продукта. Исчезновение любого СМИ суживает, выхолащивает «свободный рынок идей», затрагивает и гражданина, вернее, его конституционное и общепризнанное право на получение информации. В новой истории Республики Молдова гражданин предпринял робкие попытки защитить масс-медиа, следовательно — защитить собственное право на информирование. Имеется в виду акции протеста в связи с противоправными действиями власти по отношению к радиостанции «Antena C», телеканалам «Pro TV», «TVR 1». Была даже попытка защиты, в соответствии с Кодексом телевидения и радио, права потребителя со стороны одного гражданина — Оазу Нантоя, который потребовал закрыть программу «Резонанс» на «Moldova-1». Однако КСТР, вопреки законодательству, переадресовал это требование вещательной организации. Администрация канала воспротивилась законному требованию потребителя, который, по сути, не захотел быть жертвой дезинформации посредством данной программы. Тогдашняя администрация (в который раз!) сослалась не на суть запроса, а на социальный статус (публичное лицо) заявителя, словно законодательство делит граждан на простых людей и политиков. Позже другой член НС НОТРО Компания «Teleradio-Moldova» в момент своего назначения в состав КСТР на вопрос, который ему задали в Парламенте о том, почему не была закрыта программа «Резонанс», ответил, что «не надо резать курицу, которая несет золотые яйца”. Он имел в виду якобы высокий рейтинг компании, очевидно, не понимая, что отличие между общественным и частным телевидением состоит в том, что первая работает на гражданина и не гоняется за рейтингом любой ценой, а вторая работает на потребителя и, следовательно, стремится

72 Drepturile omului şi instituţiile democratice în perioada postelectorală în Moldova/ 6 aprilie – 1 iulie 2009/ Alexandru Postică, Ion Manole, Nadine Gogu et al., -Ch.: «Depol-Promo» SRL, 2009, - p.94

94

любой ценой завоевать популярность. Популярность, рейтинг не обязательно является эквивалентом качества. Но искаженное восприятие призвания общественного телеканала не помешало этому экс-члену НС стать членом КСТР. В этой же связи следует напомнить и о хвалебных одах, которые распевали отдельные члены КСТР в конце 2009 года кандидатам на вакантные должности членов НС НОТРО «Teleradio-Moldova», в том числе потому, что претенденты обещали искать и даже найти и привлечь иностранные инвестиции для компании (!). Диву даешься: при чем тут НС и инвестиции?! И претенденты на должность члена НС, и соответствующие члены КСТР и в 2009 году так и не поняли, в чем все-таки призвание НС. И стоит ли удивляться в этом случае, что первый состав НС НОТРО превратился из адвоката телезрителей/радиослушателей в адвоката администрации общественной компании?! Значительная часть СМИ по-прежнему дурачит гражданина, который тем не менее продолжает питать к ним необъяснимо большое доверие. По уровню доверия со стороны общества СМИ стоят на втором месте после Церкви. Прессе доверяют в два раза больше граждан (61,5%), чем политическим партиям (29,4%)73. Как поступают политики, более поднаторевшие в искусстве имиджмейкера? «Мигрируют» по страницам, экранам СМИ, которые делят с ними, политиками, доверие граждан. И… почивают на лаврах. Купаются в ощущениях самодостаточности и самоуспокоения. Доверие присваивать не следует. Это чувство насколько обманчиво, настолько и вредно: как для СМИ, так и для гражданина. На краткосрочный период это равнозначно стагнации, на долгосрочный — деградации.

Вместо заключения Читаю последние новости... «Войны и оспоренные выборы — самые опасные события для журналистов...».

«Парламент утвердил большинством голосов кандидатуры шести новых членов НС НОТРО “Teleradio-Moldova”…». «BASA-press с 1 января 2010 года закрывается на неопределенный период…». «Правительство потребовало от телекомпании “NIT” освободить помещения...». «НС НОТРО “Teleradio-Moldova” освободил от занимаемых должностей директоров телевидения и радио после того, как накануне отправил в отставку и председателя Компании Валентина Тодеркана...». «В Бэлць комсомольцы солидаризуются с “NIT”...». «Двое судей, причастных к событиям 7 апреля, отстранены от работы...». «Спикер Михай Гимпу взыскивает через суд с канала “NIT” миллион леев, ссылаясь на то, что гражданский иск в защиту чести и достоинства в связи с документальным фильмом “Атака на Молдову” еще не закрыт…». «В результате аудита, проведенного Счетной палатой в Министерстве внутренних дел, установлено нецелевое расходование денежных средств в сумме более 40 млн леев...». «В 2009 году Молдова вошла в десятку стран с наибольшим количеством обращений в ЕСПЧ…». «Генпрокурор распорядился о создании рабочей группы по расследованию уголовного дела, возбужденного на экс-министра внутренних дел и экс-генерального комиссара столицы…». Читаю последние известия в канун Нового года, на стыке лет. Из них — правда, пока еще робко и нечетко — проклевываются слабые ростки перемен к лучшему. Примутся ли, наберутся ли сил эти ростки? Зависит от нового правления, но еще больше — от СМИ, независимых от власти. Зависит от СМИ, послушных закону, а не власти. 2009 год поставил большую жирную «двойку» и бывшему правлению, и многим СМИ. Бывшее правление свое уже получило. Соответствующая часть СМИ рано или поздно тоже будет наказана. Не правителями, — подданными, единственными, кто или платит, потому что

73 Barometrul Opiniei Publice, Chişinău, noiembrie 2009, - p.73//http://www.ipp.md

95

стоит, или не платит, когда понимают, что не стоит. Это обязательно происходит, рано или поздно, но происходит. Мудрый не станет ждать, когда это произойдет.