У ч и т е л я и У ч е н и к и

Сергей Яковлев, к. э. н., директор Международного института экономики и финансов (МИЭФ)

я закончил экономический факультет МГУ. Выбор факультета был связан с рядом обстоятельств, можно сказать, семейных. В семье все были инженеры. В мои подростковые годы мы пе-реехали в иркутск. Отец по работе много ездил по известным стройкам Сибири, например Братская ГЭС, Байкальский цел-люлозный комбинат, и часто брал меня с собой. Мы обсуждали реформы в экономике, в частности, почему её развитие идёт не так успешно, как в других европейских или азиатских стра-нах. Хотя были и другие интересы, интерес к экономике возоб-ладал и предопределил выбор вуза. Первые годы нашего обучения мы провели на Моховой. если говорить о преподавателях того времени, то мне запомнились лекции Полянского, спецсеминары тронева, дискуссионные выступления Шкредова.В то время у нас, студентов, было много увлечений. наши заня-тия заканчивались днём, а остальное время мы уделяли обще-нию: ходили на выступления никитина и других студенческих (в то время) групп, в Политехнический музей, слушали поэтов и т. д. В жизни факультета большую роль играл спорт. Многие мои коллеги наверняка помнят нашего физкультурника Шукленко-ва, который в некотором смысле формировал дух экономиче-ского факультета того времени. В общем, это была насыщенная студенческая жизнь, которая была связана не только с наукой и учёбой, но и с общением, в ходе которого и формировались личности.Во время обучения я заинтересовался той областью, которая была связана с планированием, с деятельностью Госплана. Свою курсовую я начал писать у крылова, заместителя началь-ника сводного отдела Госплана. но тогда он был жутко занят. Было видно, что он не против со мной поговорить, но времени у него на это просто не было. В то время тематика межотрас-левого баланса и его использования в ценообразовании была популярной, и я обратился с этой темой к евгению Семёновичу Городецкому. Он как раз и оказал очень большое влияние на моё развитие. С ним у меня сложились очень тёплые отноше-ния. наше общение проходило не столько на темы, связанные с экономикой, не столько на темы диплома и затем диссертации, сколько вообще на темы, связанные с развитием университета, страны, мира… Много и просто говорили о жизни.Под его руководством я защитил диссертацию по проблемам ценообразования. После аспирантуры я остался в универси-тете работать преподавателем, много работал со студентами. Моими коллегами тогда были Володя Мусатов и Сергей Дуби-нин. Мы были начальниками курсов (так тогда называлась эта должность). Деканом в то время был Гавриил Харитонович По-пов, впоследствии мэр Москвы. курс мой был большой — око-ло 400 человек к моменту выпуска.

В целом очень сильный и полон ярких личностей, из которых и получились впоследствии известные в стране люди. Мне при-ятно сознавать, что со многими бывшими студентами с курса у меня сохранились хорошие отношения до сих пор, а некото-рые не побоялись отдать своих детей на учёбу в МиЭФ. В ходе исследовательских действий я довольно быстро понял, что при переходе от абстрактных теорий к реалиям в той тема-тике, которой я занимался (ценообразование), сталкиваешься с разного рода ограничениями. Большая часть статистики по ценообразованию была закрыта, на некоторых темах (типа ди-намики цен) было определённое табу. но на обсуждение этих тем никаких ограничений не было, и в окружении Городецкого можно было совершенно свободно об этом говорить.Регулярно проходили проблемные группы. В современном по-нимании эти группы были чем-то вроде научно-исследователь-ских семинаров.

№ 1(06), январь, 2013

В ноВоМ ВыпуСке о СВоИх учИтелЯх раССказыВают ВедущИе проФеССора ВышкИ — Сергей ЯкоВлеВ И нИколай ФИлИноВ.

У ч и т е л я и У ч е н и к и

У ч и т е л я и У ч е н и к и

В них принимали участие профессора, доценты, аспиранты, студенты старших курсов. В рамках этих групп обсуждались дипломы, диссертации, рефераты и вообще самые разные про-блемы. на их основе тогда сформировалась своеобразная сту-денческая и аспирантская тусовка. Другим учёным, с которым меня свела университетская жизнь, был Александр иванович Анчишкин. Александр иванович был практикующим учёным, он был не только академиком, но ещё и работал в Госплане, где он столкнулся с ограничениями, идущи-ми от власти. Однако при этом он никогда не прививал студен-там боязнь думать. Это вообще очень важный момент — наши учителя думали сами и призывали думать других. Они ни коей мере нас не запугивали, не отговаривали нас от занятий теми ли иными темами. Они могли ошибаться, могли иметь скром-ный по современным понятиям исследовательский аппарат, но это были учёные, которые пытались познать причины явлений, узнать истину и не толкали своих студентов или аспирантов на нечестные или обходные пути к познанию этой истины.Позже так вышло, что я заинтересовался тем, как устроена экономика в развивающихся странах. и вот тогда в моей ка-рьере произошёл довольно серьёзный поворот: я сначала решил пойти изучать португальский язык, а потом поехать поработать в Африку. Почему выбрал именно португальский? Во-первых, в то время особой возможности у меня поехать в англоговорящие страны не было, а во-вторых, о Португалии и португальских колониях в то время много говорили в связи с революцией «красных гвоздик» в Португалии и с быстрым раз-витием ряда бывших колоний. В итоге я поехал в маленькую страну Гвинею-Бисау, где провёл несколько лет, преподавая экономику на португальском языке. После Африки я вернулся на факультет. там я был назначен замдекана по международ-ным связям. Вскоре я получил предложение вновь поработать за границей, на этот раз в Бразилии. Однако секретарь партко-ма МГУ сказал мне: «Слушайте, вы уже провели несколько лет вне МГУ, в Африке, а вас только что назначили заместителем декана. так что, будьте добры, поработайте теперь на универ-ситет!» В общем, не отпустили. Ругаться и скандалить мне не хотелось, потому что работа здесь была в то время очень ин-тересной. Для нас тогда открылись двери университетов мно-гих стран. Время было очень динамичное. Международные контакты были очень интенсивны, помогали реформированию экономического образования в МГУ. Особенно большой вклад внесло сотрудничество в рамках проекта Tempus с такими уни-верситетами, как лШЭ, тилбург, Сорбонна. если говорить о том, у кого и чему я научился, то я, как уже говорил, многое перенял от своих учителей в университетах, где работал.

В частности, я учился формулировать свои мысли, даже крити-ческие или неприятные, и не бояться их культурно и спокойно высказывать. кроме этого, после общения с иностранными коллегами я ус-воил такое правило: прежде чем что-то сделать, посмотри, как это сделали другие.наконец, я многому научился у португальцев в Африке. Порту-гальцы — достаточно сдержанные внешне, рациональные, но с богатым духовным миром люди. У них не принято было обсуж-дать пять дел одновременно. В научном рассуждении наряду с общими выводами должны быть конкретные доказательства, сухие факты, чёткие, ясные ссылки. Это для российского чело-века, который любит двигать идеи и обсуждать сразу много разных проблем, было непривычно. но это мне очень помогло. я учился более системно мыслить и излагать свои мысли. я усвоил тогда, что для понимания развития экономики, осо-бенно в развивающихся странах, важен социально-экономи-ческий анализ происходящего, изучение в том числе эмпи-рики. интересно, что об этом часто говорят наши английские коллеги, они подталкивают своих студентов не просто изучать теорию, но и следить за реальными процессами, которые про-исходят в мире в данное время. Они рекомендуют им регуляр-но читать газеты по финансовой тематике. Мы также пытаемся привить эти принципы нашим студентам в институте, создать соответствующую традицию. У каждого человека свой путь развития, и жизнь — его главный учитель.

николай Филинов, к. э. н., декан факультета менеджмента, заведующий кафедрой общего и стратегического менеджмента

я учился в Московском инженерно-экономическом инсти-туте, который сейчас называется Государственным универ-ситетом управления, по специальности «экономическая кибернетика». я выбрал эту специальность потому, что ещё в школьные годы мои интересы колебались между гумани-тарными и математическими знаниями, а в ней я увидел не-кий синтез, баланс одного и другого. Будучи созданной в Советском Союзе, эта специальность сыграла особую роль в подготовке кадров и развитии науки. например, у нас в Выс-шей школе экономики есть целый ряд коллег, которые также учились по этой специальности и являются сейчас крупными специалистами (например, заведующая кафедрой стратеги-ческого маркетинга профессор Ольга третьяк и проректор Высшей школы экономики по учебной работе Сергей Рощин). Сейчас от этой специальности многие университеты отказы-ваются, в Вышке её нет, но она деградировала в значительной степени из-за своих достоинств. В советское время это было направление подготовки, наиболее близкое к западному по-ниманию экономической науки, так как оно было в наимень-шей степени идеологизированным, в нём больше делался упор на математику. Оно прекратило своё существование в общем и целом именно потому, что оказалось сугубо инстру-ментальным направлением, методо-, а не предметоориенти-рованным. Со временем оно начало уступать другим направ-лениям в области финансов, экономики труда, организации производства, которые, имея конкретное предметное поле для исследований, смогли развиться, освободиться от идео-логии и получить в распоряжение математический аппарат. Однако мне всё же кажется, что в своё время открытие этой специальности в Советском Союзе было очень прогрессив-ным и важным шагом.

У ч и т е л я и У ч е н и к и

У ч и т е л я и У ч е н и к и

Предмет наших занятий в институте был связан с такими на-учными направлениями, как исследование операций, эконо-мико-математическое моделирование и т. д. В частности, мы с коллегами пытались придумывать новые методы решения задач оптимизации в экономике. О каких-то конкретных учи-телях тогда говорить было сложно. я общался с разными людь-ми — кто-то на меня произвел сильное впечатление, кто-то нет. Своим наставником в широком смысле я бы назвал одного человека — многолетнего заведующего кафедрой экономи-ческой кибернетики МиЭи-МиУ-ГАУ-ГУУ, профессора Василия ивановича Дудорина. Мои взаимоотношения с ним были до-вольно своеобразными, поскольку, строго говоря, я не был его студентом. я был аспирантом на возглавляемой им кафедре, потом много лет, даже десятилетий, проработал там под его руководством. Этот период работы с ним я бы и назвал настав-ничеством. Хотя он не давал мне каких-то формальных уроков, но в ходе повседневной работы, при взаимодействии по очень разным поводам, мне кажется, он оказал заметное влияние на меня и моих товарищей, которые вместе со мной пришли тогда на эту кафедру.Он был, что называется, self-made man, человеком из очень простой семьи, который сам себя, как Мюнхгаузен, образно говоря, вытащил наверх, сделав успешную академическую карьеру: он стал доктором наук, профессором, заслуженным деятелем науки, заведующим кафедрой. При этом он сохранил в известном смысле некую крестьянскую модель мышления: он всегда уделял больше внимания практической стороне ис-следования. когда очередной аспирант делал доклад по теме своей работы, Василия ивановича всегда интересовало, что

это конкретное исследование может дать в плане организации производства, в совершенствовании повседневных процедур управления и т. д.В. и. Дудорин задал определённую тональность в повсед-невной академической вузовской работе для меня и моих товарищей. я думаю, что мы все хорошо помним заседания кафедры, которые проходили по средам два раза в месяц. Эти заседания были очень ответственными мероприятиями: опоздание на такое заседание было для аспирантов серьёз-ным проступком (хотя все они тоже работали, как и нынеш-ние аспиранты). В. и. Дудорин выстроил довольно чёткую систему организации академической работы, в частности работы с аспирантами (а их было достаточно много — около 30 человек). Аспирант должен был неоднократно выступать на заседании кафедры перед своими старшими коллегами по материалам, связанным с его диссертацией, начиная с ут-верждения темы (он должен был доказать, что это интересно, что это защищаемо и т. д.), плана диссертации и заканчивая, по сути, полноценной защитой своей работы. таким образом, каждый выступал как минимум четыре раза. Это был очень хороший формат обучения, хорошая школа. такая организа-ция задавала довольно жёсткие механизмы для контроля ра-боты аспирантов.Василий иванович любил поговорить со своими более моло-дыми коллегами. я провёл довольно много времени в дискус-сии с ним по широкому кругу проблем, начиная с работы и за-канчивая политикой. и пришёл к банальному выводу о том, что в основе успеха научной деятельности лежит добросовестное отношение к работе.

Выпускается НИУ ВШЭ. Редактор Владимир Селиверстов. Иллюстрации Василия Храмова. Корректор Наталия Занегина. Контакты: okna@hse.ru, (495) 621-4514. Подписаться на рассылку можно здесь: http://okna.hse.ru/subscribe Дата выпуска: 25.01.2013

У ч и т е л я и У ч е н и к и

иногда кажется, что человек, который достиг некоторых ака-демических высот, дальше может сделаться свободным худож-ником, вести себя чрезвычайно независимо и делать исключи-тельно то, что ему хочется. Может быть, в каких-то ситуациях это и допустимо, но Василий иванович Дудорин, будучи чело-веком в академической среде заслуженным и уважаемым, про-должал строго, скрупулезно следовать всем правилам и требо-ваниям. Он вёл себя так, как будто он ни в чём не лучше своих коллег. трудился буквально до последних дней своей жизни.научным руководителем моей диссертации был д. э. н., про-фессор Валерий Владимирович капитоненко. тогда он был до-центом, кандидатом наук, сравнительно недавно пришедшим работать на кафедру. Вообще, что касается работы над диссер-тацией, то тут надо сказать, что мои старшие коллеги создали мне все условия. Меня тогда погрузили в исследовательский проект, который выполнялся по заказу одного из министерств Советского Союза. В рамках этого проекта я мог собирать ин-формацию и думать о практическом применении тех разрабо-ток, которые мы делали. но дальше я в значительной степени был предоставлен сам себе, то есть работал над диссертацией вполне самостоятельно, так как, полагаю, старшие коллеги мне доверяли. то же можно было сказать и о других аспирантах. нас не «водили за ручку» и не рассказывали о том, что же нуж-но делать теперь (как это часто приходится делать с нынеш-ними аспирантами). Мы обладали в этом плане определённой свободой, но, правда, мы должны были вписываться в общий контрольный механизм работы кафедры.

Сейчас, работая с нашими аспирантами, я, естественно, соот-ношу это с прошлым опытом. В этом плане я могу отметить как некоторые наши преимущества, так и недостатки. например, очевидным отличием стала возросшая доступность информа-ции, которая для советской эпохи была бы чем-то фантастиче-ским. например, то время, когда я учился, было эпохой ЭВМ, перфокарт, перфолент. Это был с технологической точки зре-ния совершенно другой мир.если говорить о недостатках, то мне всё-таки кажется, что нам сейчас иногда не хватает организованности, ответственности. наши нынешние аспиранты — свободные художники, ждущие вдохновения, которые не умеют работать на конкретные сро-ки и не очень аккуратно работают над текстами. кроме этого, они не имеют достаточного опыта научных дискуссий, а ведь это очень важный аспект, потому что всякое выступление аспи-ранта на кафедре — это сложный барьер, который надо пре-одолеть. когда ему говорят о проблемах и недостатках работы, он должен уметь защищаться, уметь отстаивать свою позицию, уметь вести научную дискуссию.Сегодня основной вопрос заключается в том, как добиться большей организационной эффективности при очевидно большем уровне свободы, очевидно меньшей дистанции власти и более плоских социальных структурах, которые есть сейчас.