2 Троицкий вестник, № 2, 2007ПРАВОСЛАВНЫЕ ХРАМЫ ТРОИЦКОГО МУНИЦИПАЛЬНОГО РАЙОНА.....97. 5 ИСТОРИЯ РОССИИ

2 Троицкий вестник, № 2, 2007

3

ТРОИЦКИЙ ВЕСТНИК

№2 2007

Сборник научных статей

Редакционная коллегия

д-р пед. наук В. Г. Пищулин, канд. ист. наук И. В. Ульянов, канд. пед. наук А. Ю. Фадеев, д-р ист. наук Л. С. Юдина

© Троицкий филиал ГОУВПО «ЧелГУ», 2007 © Издательство «Фрегат», 2007


СОДЕРЖАНИЕ

ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЕ.................................................................................. 7 П. В. Краснов................................................................................................. 7

РОССИЙСКОЕ СТУДЕНЧЕСКОE ДВИЖЕНИЕ РУБЕЖА XIX – XX ВЕКОВ В ДЕЛОПРОИЗВОДСТВЕННОЙ ПРАКТИКЕ ДЕПАРТАМЕНТА ПОЛИЦИИ МВД ........7

Ф. Ф. Мухаметов ....................................................................................... 17 ЕВРАЗИЙСКАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ ШКОЛА И ЕЕ ВКЛАД В ИЗУЧЕНИЕ МОНГОЛЬСКОГО ПЕРИОДА В ИСТОРИИ РОССИИ....................................................17

М. Г. Плаксина............................................................................................ 29 КРАЕВЕДЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ КАК ОСНОВА ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИХ РАЗЫСКАНИЙ ...................................................................................................................29

И. В.Ульянов ............................................................................................... 38 ДРЕВНОСТИ ТРОИЦКОГО РАЙОНА В ОСВЯЩЕНИИ И.А. КАСТАНЬЕ ..................38

А. А. Ульянова............................................................................................. 40 ВЛИЯНИЕ РАННИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ВЛАСТИ НА ТРАДИЦИИ УПРАВЛЕНИЯ В КИЕВСКОЙ РУСИ...............................................................................40

Ю. С. Чеснокова ......................................................................................... 47 ПРОБЛЕМА ИЗУЧЕНИЯ СМУТЫ КАК ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОГО ЯВЛЕНИЯ.....47

ИСТОРИЯ И ЦЕРКОВЬ ..................................................................................49

О. А. Гайлит ............................................................................................... 49 РЕЛИГИОЗНЫЕ СЛУХИ КАК ФОРМА МЕЖЛИЧНОСТНОГО ОБЩЕНИЯ В 1920-1930-Е ГГ. (Работа выполнена при финансовой поддержке Совета по грантам Президента РФ проект № МК-3113.2005.6, РГНФ проект №05-01-01516а) ....................49

Л. Н. Дегтеренко ........................................................................................ 54 ВОСПРИЯТИЕ СТАРООБРЯДЦАМИ КАТЕГОРИИ ВРЕМЕНИ ...................................54

Л. Н. Дегтеренко ........................................................................................ 74 ВОСПРИЯТИЕ ТРУДА СТАРООБРЯДЦАМИ.................................................................74

А. И. Конюченко ......................................................................................... 85 НЕКОТОРЫЕ ЧЕРТЫ ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ ПРАВОСЛАВНЫХ МУЖСКИХ МОНАСТЫРЕЙ РОССИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX – НАЧАЛА ХХ ВЕКА (Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ «Урал2004», проект № 96005)..85

Р. Х. Туренбеков .......................................................................................... 97 ПРАВОСЛАВНЫЕ ХРАМЫ ТРОИЦКОГО МУНИЦИПАЛЬНОГО РАЙОНА..............97

5

ИСТОРИЯ РОССИИ VIII – НАЧАЛА XX ВЕКА ......................................101 П. В. Большаков........................................................................................ 101

ИЗ ИСТОРИИ ПЕЧАТИ ЮЖНОГО УРАЛА ..................................................................101

М. В. Егорова............................................................................................. 117 БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ И ЧАСТНЫЕ ШКОЛЫ УРАЛА В ДОРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПЕРИОД .................................................................................117

М. В. Егорова............................................................................................. 120 УРАЛЬСКИЕ ЗЕМСТВА И РАЗВИТИЕ НАРОДНОГО ОБРАЗОВАНИЯ В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА: ИСТОРИОГРАФИЯ ВОПРОСА ........................................120

Е. Я. Засядь-Волк...................................................................................... 126 ДУХОВНЫЕ ПОИСКИ РОССИЙСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ НА РУБЕЖЕ XIX-XX ВВ.: ЖИЗНЬ И ТВОРЧЕСТВО С.Н. БУЛГАКОВА ........................................................126

И. А. Золотова .......................................................................................... 129 УСЛОВИЯ ТРУДА И БЫТА УРАЛЬСКИХ РАБОЧИХ В КОНЦЕ ХIХ-ХХ ВЕКОВ..129

И. А.Золотова. .......................................................................................... 132 ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧИХ В ПОРЕФОРМЕННУЮ ЭПОХУ НА ЗАВОДАХ ЮЖНОГО УРАЛА 1861-1904 гг......................................................................................132

Е. В. Кирьякевич, Ю. А. Векшина........................................................... 137 СОЦИАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ТЕХНИЧЕСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ В ПРОВИНЦИАЛЬНОМ УРАЛЬСКОМ ОБЩЕСТВЕ ХIХ - НАЧ. ХХ В (Работа выполнена при поддержке Гранта Президента РФ МК-8988.2006.6.)............................137

В. А. Кузнецов............................................................................................ 148 ТЕПТЯРИ ОРЕНБУРГСКОГО КРАЯ НА СЛУЖБЕ РОССИИ. .....................................148

А. Е. Перебейнос ....................................................................................... 157 ОТНОШЕНИЕ ОРГАНОВ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ И НАСЕЛЕНИЯ УРАЛА К САНИТАРНО-ГИГИЕНИЧЕСКИМ И ЭКОЛОГИЧЕСКИМ ПРОБЛЕМАМ (вторая половина XIX в. - начало XX в.)............................................................................157

А. А. Ульянова........................................................................................... 168 КНЯЖЕСКАЯ ВЛАСТЬ НА РУСИ И ВИЗАНТИЙСКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДОКТРИНА: О СТЕПЕНИ ВЛИЯНИЯ. ..........................................................................168

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ 1917 – XXI ВЕК.......................................171

А.П. Абрамовский, А.В. Буданов ............................................................. 171 ТРИ ПРОЕКТА СТРУКТУРЫ УПРАВЛЕНИЯ НАЦИОНАЛИЗИРОВАННЫМ ПРОИЗВОДСТВОМ УРАЛА. ..........................................................................................171

Н. Н. Волошина ........................................................................................ 183 ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КОМСОМОЛЬСКОГО ШТАБА НА ВСЕСОЮЗНОЙ УДАРНОЙ КОМСОМОЛЬСКОЙ СТРОЙКЕ - СТАНЕ «250» И КИСЛОРОДНО – КОНВЕРТОРНОМ ЦЕХЕ ЧЕЛЯБИНСКОГО МЕТАЛЛУРГИЧЕСКОГО ЗАВОДА. ...183


Н. С. Гуськова ........................................................................................... 186 СОВРЕМЕННЫЙ РАБОЧИЙ КЛАСС И ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В РОССИИ ........................................................................................................................186

В. Е.Лапин................................................................................................. 192 ЧЕЛЯБИНСКИЕ КАМЕННОУГОЛЬНЫЕ КОПИ В ГОДЫ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ (1918-1920 Г.Г.)..................................................................................................192

О. Ф. Михайловская ................................................................................. 205 ОХРАНА ТРУДА И ЗДОРОВЬЯ ЖЕНЩИН НА ПРЕДПРИЯТИЯХ ЧЕЛЯБИНСКОЙ ОБЛАСТИ (50-Е – 80-Е ГОДЫ ХХ ВЕКА) .....................................................................205

О. В. Рогель................................................................................................ 219 ЭКСПОРТ ЭНЕРГОРЕСУРСОВ КАК ОСНОВНОЙ ФАКТОР ГЕОПОЛИТИКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ.........................................................................................219

ПЕРСОНАЛИИ ............................................................................................... 221

А. А. Абрамовский .................................................................................... 221 ТРОИЦКИЙ ПЕРИОД ЖИЗНИ ЧЕКИСТА Т. Д. ДЕРИБАСА (на материалах ГУОГАЧО и Троицкого краеведческого музея) ..............................................................221

ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ............................................................................... 226

О. М. Алексеева......................................................................................... 226 ПОЗИЦИИ АНГЛИИ В ВЕРСАЛЬСКОЙ МИРНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ........................226

ЭКОНОМИКА ................................................................................................. 229

И.Д. Колмакова......................................................................................... 229 СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ЭФФЕКТИВНОСТИ РЕГУЛИРОВАНИЯ СОЦИАЛЬНО-ТРУДОВЫХ ОТНОШЕНИЙ В СУБЪЕКТАХ УРАЛЬСКОГО ФЕДЕРАЛЬНОГО ОКРУГА.............................................................................................229

УЧЕБНО-МЕТОДИЧЕСКИЕ РАБОТЫ ..................................................... 240

В. Г. Пищулин, Т. В. Гениятуллина....................................................... 240 ПРОГРАММЫ ИНВАРИАНТНОЙ ЧАСТИ УЧЕБНОГО ПЛАНА ПОДГОТОВКИ СПЕЦИАЛИСТОВ В ФИЛИАЛЕ УНИВЕРСИТЕТА.....................................................240

Н. С. Гуськова ........................................................................................... 247 ЛЕКЦИЯ: КРЫМСКАЯ ВОЙНА 1853-1856 ГГ. .............................................................247

ФИЛОСОФИЯ................................................................................................. 256

Е. С. Пяткин............................................................................................. 256 О НАЗНАЧЕНИИ ФИЛОСОФИИ (Читая Мартина Хайдеггера) ...................................256

7

ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЕ П. В. Краснов

РОССИЙСКОЕ СТУДЕНЧЕСКОE ДВИЖЕНИЕ РУБЕЖА XIX – XX ВЕКОВ В ДЕЛОПРОИЗВОДСТВЕННОЙ ПРАКТИКЕ

ДЕПАРТАМЕНТА ПОЛИЦИИ МВД

После убийства императора Александра II народовольцами 1 марта 1881 г. российская общественность оказалась в полной растерян-ности и апатии. Подавляющее большинство оппозиционных деятелей оказалось негото-вым к резкой смене внутриполитического курса правительства, продемонстрировавшего свою решимость в борьбе с проявлением лю-бых форм недовольства. Разгром партии «На-родной Воли» в 1881 – 1882 гг. положил ко-нец идеологии революционного народничест-ва, убедил большинство ее приверженцев в бесплодности террористической деятельно-сти.1 Поэтому вскоре в оппозиции, на смену старым установкам приходит убеждение о не-обходимости постепенной и кропотливой ра-боты среди широких слов российского насе-ления, где агитации должна сопутствовать и общая культурная деятельность на ниве про-свещения, медицины, повышения жизненного уровня и пр. Причем многие из прежних на-роднических установок были приспособлены к новым условиям. Виднейший деятель поли-тического сыска начала XX века, автор двух-томной истории российского общественного движения А.И. Спиридович так писал об этом времени: “Если после разгрома восьмидеся-тых годов «Народная Воля», как единая рево-люционная партия и прекратила свое сущест-вование, то народовольческое течение в рус-ской общественной жизни не прекратилось. Отдельные народовольческие кружки про-должали существовать по разным городам, работая каждый по своему усмотрению и вно-ся каждый в старую программу некоторые изменения”.2

Основной контингент этих кружков, все еще придерживавшихся народовольческих позиций, составляла учащаяся молодежь, главным образом студенчество. Его участие в российском общественном движении озна-ченного периода имеет особое значение. В условиях всеобщего затишья, наступившего с начала 80-х и продолжавшегося вплоть до се-редины 90-х гг. XIX в. лишь студенческие вы-ступления являлись открытым выражением

оппозиционных настроений, в силу чего стали главным предметом внимания со стороны Де-партамента полиции. Российской молодежи коснулись те же внутренние перемены, свя-занные с идейным самоопределением, что и участников общероссийского движения. Од-нако этот процесс протекал здесь с некоторой спецификой. В отличие от основной части российского движения, радикальные настрое-ния в среде учащейся молодежи продолжали пользоваться определенной популярностью и в 80-е годы. Отчасти это можно объяснить тем обстоятельством, что остатки партии «Народной Воли», уцелевшие от репрессий, обратили свое внимание на пропаганду имен-но среди студенчества. Бывший участник движения молодежи Л.П. Меньщиков, став-ший затем на длительное время сотрудником Московского Охранного Отделения и Депар-тамента полиции, вспоминая о своих молодых годах, утверждает о широкой распространен-ности лозунгов и идей революционных на-родников среди молодежи 80-х годов. Будучи достаточно осведомленным по долгу службы, он, характеризуя переходность их идейного мировоззрения, пишет: ”Начавшееся «на вер-хах», главным образом – в эмигрантских кру-гах ревизионистское движение уже стало проникать в периферии, но умы большей час-ти революционной «зелени» продолжали пи-таться старыми иллюзиями: перед ними еще витала в ореоле грозная тень неуловимого Исполнительного Комитета «Народной Во-ли»”.3 Усилия революционно настроенного студенчества в это время были направлены большей частью на создание подпольных ти-пографий с последующим ведением пропа-ганды. Подавляющее их большинство, про-существовав довольно недолго, было ликви-дировано органами политического сыска. Наиболее ярким примером может служить ликвидация 5 октября 1886 г. двух народо-вольческих типографий под руководством М. Гоца в Московском университете и одной под руководством И. Минора в Демидовском Юридическом лицее в Ярославле. Эти типо-


графии, напрямую связанные с Обществом вспомоществования политическим ссыльным и заключенным, в течение месяца выпускали листовки, содержащие идеи «Народной Во-ли». В это же время было ликвидировано не-сколько кружков в Московском университете и Петровской сельскохозяйственной акаде-мии4.

Однако самым крупным событием сту-денческого движения стало т.н. дело «перво-мартовцев» - о неудачной попытке покушения на императора Александра III 1 марта 1887 г. по инициативе террористической фракции «Народной Воли», 9 из 15 членов которой бы-ли студентами Петербургского университета. Пятеро участников этого акта было пригово-рено к смертной казни через повешение5.

После этого события радикализм рево-люционных настроений в среде российского студенчества, а вместе с ним и популярность народничества как идейной платформы дви-жения резко пошли на спад. Среди вузовской молодежи появляется значительное число тех, кто предпочитает ограничиться исключитель-но интересами студенческой корпорации, а также вопросами науки и высшего образова-ния. Так появляется ставшее впоследствии традиционным разделение студенческой мас-сы на т.н. «академистов» и «политиков». Ос-новной отличительной особенностью первых было резкое неприятие системы университет-ского преподавания, созданной «Общим уста-вом Императорских российских университе-тов» 1884 г. Поэтому требования «академи-стов» сводились к следующему: восстановле-ние автономии университетов по образцу ус-тава 1863 г.; признание законности существо-вания студенческих корпораций; лишение ин-спекции ее полицейских функций.6 Напротив, политически активное студенчество считало систему управления высшими учебными за-ведениями неотъемлемой частью общего по-литического строя России. И удовлетворение сугубо академических требований виделось им немыслимым без реализации требований политического характера: введения свободы слова, отмены цензуры, учреждения выборно-сти и представительства в системе государст-венного управления и т. д.

В среде «студентов-политиков» в пери-од с середины 80 – середины 90-х гг. XIX в. происходят существенные изменения. Все большее их число, в особенности после «дела 1 марта», отходит от народничества и заявля-ет себя в качестве приверженцев нового тогда в России идейно-политического течения –

марксизма. Так, в 1884 г. были арестованы участники Общестуденческого Союза в Мо-скве, занимавшиеся изданием брошюр, со-держащих как народовольческую, так и мар-ксистскую платформу.7

Одновременно с происходящей сменой идейных ориентиров, вузовская молодежь на-чинает более организованно демонстрировать свою оппозиционность. Со второй половины 80-х гг. становятся типичными студенческие волнения в общероссийском масштабе, со-провождающиеся многочисленными сходка-ми в стенах учебных заведений и даже попыт-ками организации уличных демонстраций. Первым подобным событием стали студенче-ские беспорядки 1887 г. Их началом послу-жило публичное оскорбление действием 22 ноября студентом Московского университета Синявским инспектора Брызгалова. В знак солидарности с этим инцидентом, о прекра-щении занятий объявили студенты Петров-ской академии, а с начала декабря 1887 г. ана-логичные действия были предприняты уча-щейся молодежью Харькова, Одессы, Казани и Петербурга. Студенты требовали отмены основных положений устава 1884 г., а также ликвидации инспекции. Столь масштабное волнение удалось прекратить только к 9 де-кабря путем исключения из высших учебных заведений наиболее активных его участников. К большинству из них Департаментом поли-ции были применены различные наказания: от учреждения за ними негласного надзора до административной высылки на различные сроки8.

Среди охранительного ведомства в оз-наченный период бытовало убеждение в том, что причина любых студенческих беспоряд-ков кроется в недостаточном развитии систе-мы наблюдения за высшими учебными заве-дениями. Наученные опытом 1 марта 1887 г. и предыдущими ликвидациями народовольче-ских типографий, они полагали, что источни-ки брожения вытекают из агитации злонаме-ренных элементов, зачастую не принадлежа-щих к учащимся. Стоит их изъять из этой среды, и успокоение молодых умов будет достигнуто само собой. Поэтому основные усилия были направлены именно на это. Об этом явственно свидетельствует записка, по-данная на имя Директора Департамента поли-ции П.Н.Дурново 15 июня 1887 г., т.е. нака-нуне первых массовых беспорядков. Обосно-вывая необходимость создания регистрацион-ного отдела для упорядочения поступающих агентурных сведений, ее автор заключает: ”Из

9

производящихся дознаний усматривается, что в последнее время революционная деятель-ность в России проявляется по преимуществу в среде учащейся молодежи. Общий характер этой деятельности заключается в том, что обучающиеся в высших учебных заведениях молодые люди группируются в кружки, со-ставляющие революционные центры, зани-мающиеся распространением вредных учений в среде своих товарищей, воспитанников старших классов гимназий. Последние при таком влиянии, организуют кружки самораз-вития, легко переходящие в революционные, а по перемещении в университет с такою ре-волюционной подготовкою, юноши часто примыкают к группам самого крайнего на-правления в качестве исполнителей террори-стических замыслов. Противодействовать та-кому злу возможно лишь усилением наблю-дения за учащейся молодежью”9.

Как становится видно из сказанного, возможность справиться со «студенческими историями» путем исключительно репрессив-ных мер полицейским чинам казалась вполне допустимой. Но столкнуться с попытками де-монстративного протеста в масштабе всей страны Департамент полиции и подчиненные ему местные жандармские управления оказа-лись явно не готовыми. Весной 1889 г. в Мо-скве состоялся первый съезд представителей революционных и земляческих кружков, ре-зультатом работы которого стало создание Центрального Бюро – органа по руководству общероссийским студенческим движением.10 И, несмотря на недолгое существование, ему все же удалось оставить заметные результаты. С его участием 19 октября 1889 г. прошла всеобщая панихида по умершему писателю Н.Г. Чернышевскому, вылившаяся в уличные демонстрации в ряде университетских горо-дов. А в марте – апреле 1890 г. Центральное Бюро встало во главе новых беспорядков в Московском университете и Петровской ака-демии.

Начинается организационное оформле-ние и студенческих корпоративных организа-ций – землячеств. Первоначально созданные с целью коллективной самопомощи в условиях отрыва большинства молодых людей от род-ных мест, они становятся инициаторами в объединении студенчества. С середины 80-х гг. XIX в. землячества начинают объединять-ся в союзы во главе с руководящими органа-ми – Союзными советами. В 1892 г. в Союзе землячеств и организаций Московского уни-верситета насчитывалось 20 землячеств. В

1894 г. происходит образование Союза 10 землячеств Киевского университета, а в 1895 г. Союза 9 землячеств Харьковского универ-ситета11.

Голод 1891 – 1892 гг. в ряде губерний Центральной России вызвал сильный общест-венный резонанс, положивший начало новому подъему оппозиции. Одновременно с прово-дившейся помощью голодающим активизиру-ется земское и рабочее движение. В 1891 и 1893 гг. проходят очередные съезды студен-ческих организаций, участники которых хотя и заявили о своем стремлении избегать беспо-рядков, но все же составили резолюцию, где говорится о необходимости подготовки по-следовательных деятелей студенческого дви-жения и борцов с существующим строем.12 В октябре – ноябре 1894 г., параллельно с зем-скими деятелями, среди учащейся молодежи предпринимаются попытки составления пети-ции новому императору Николаю II с изложе-нием академических требований. Однако дан-ное мероприятие окончилось неудачей, так как делегат от студентов был арестован. В от-вет на это учащаяся молодежь Москвы и Пе-тербурга устраивает уличные демонстрации. К этому же времени относится публичный от-каз нескольких сотен студентов принести присягу новому монарху. В демонстрации 18 ноября 1896 г. в полугодовщину Ходынской катастрофы и акции протеста 4 – 5 марта 1897 г. по поводу самоубийства петербургской курсистки М.Ф. Ветровой впервые принимали участие представители рабочих кружков13. Все это убедило органы политического сыска в назревающей готовности всей российской оппозиции выступить единым фронтом про-тив существующей власти.

Особое опасение Департамента полиции вызвало организационное оформление рабо-чего движения, в рамках которого в 1895 г. возникают Московский и Петербургский «Союзы борьбы за освобождение рабочего класса», а в 1898 г. – Российская Социал-демократическая рабочая партия. Революционное движение теперь все менее напоминало цепь разрозненных антиправи-тельственных выступлений и, по сути, на гла-зах превращалось в регулярное явление, во главе которого была уже не кучка злонаме-ренных элементов, а партийные организации с развитой региональной сетью.

Борьба с ними требовала, с одной сто-роны – максимальной консолидации усилий полицейских властей на разных уровнях, а с другой – их более гибкого и своевременного


реагирования. Поэтому среди руководителей Департамента полиции все более укрепляется убеждение в необходимости кардинального реформирования системы российского поли-тического сыска. 1 января 1898 г. из 3-го де-лопроизводства, в самостоятельную структу-ру выделяется Особый Отдел, ранее отвечав-ший за разработку секретных сведений и сношения с почтовой цензурой. Отныне в нем сосредоточиваются все функции по руково-дству политическим розыском в Российской империи. О целях его создания говорилось следующее: ”Особый Отдел, призванный не-посредственно и ближайшим образом вести борьбу с врагами существующего государст-венного строя, должен стоять на страже по-рядка и законности, предупреждая соверше-ние государственных преступлений”14. Перед новой структурой Департамента стояла задача усовершенствования системы политического сыска, поднятия его до уровня тогдашнего развития революционного движения. Первый заведующий Особым Отделом действитель-ный статский советник Л.А. Ратаев не без до-сады замечал по этому поводу: “Революция идет вперед, захватывает все более и более обширные слои общества, изобретает новые формы. Правительство же пользуется для противодействия ей все теми же старыми спо-собами, пригодными, быть может, лет сто на-зад. В результате оказывается, что благодаря слабости администрации в обществе получа-ется впечатление, будто бы, несколько сотен незрелой молодежи с десятком сбитых с тол-ку ими рабочих действительно в состоянии внести смуту в Правительство и пошатнуть веками сложившийся государственный строй”15. При учреждении Особого Отдела были определены и его основные направления работы. Они напоминали прежний круг ком-петенции 3-го делопроизводства, но изна-чально практический характер деятельности Отдела заставил обратить пристальное вни-мание на наиболее злободневные вопросы по-литического сыска того времени. Они заклю-чались в следующем: руководство внутренней и заграничной агентурой Департамента поли-ции; наблюдение за перепиской частных лиц; организация надзора за политическим на-строением учащейся молодежи и рабочих; ор-ганизация розыска неблагонадежных лиц и рассмотрение поступающих вещественных доказательств по политическим дознаниям; разбор шифрованных документов. Кроме то-го, на Особый Отдел было возложена регист-рация и хранение изданий нелегальной прес-

сы, составление общего каталога на них с це-лью составления общих обзоров по развитию революционного движения в России16.

Однако уже вскоре после создания Отдела, для его успешного функционирова-ния выявились серьезные препятствия. Как утверждает крупнейший исследователь рос-сийского политического сыска З.И. Перегудо-ва, расширение революционного и оппозици-онного движения вызвало значительное уве-личение потока бумаг и заводившихся дел о политических преступлениях. И первоначаль-ный штат Особого Отдела, состоявший из 13 человек, едва справлялся с возникшим объе-мом работы. Ощущалась постоянная нехватка рабочих рук, в первую очередь канцелярских работников17.

Кроме того, расширялся и круг обязан-ностей Отдела. В его ведение попадало все большее число объектов общественной жиз-ни. Внутреннее оформление РСДРП, «Бунда» и других социал-демократических партий, создание Партии социалистов революционе-ров, три всероссийские студенческие забас-товки 1899, 1901 и 1902 гг. вызвали потреб-ность в распределении обязанностей среди его служащих.

В связи с этим, в августе 1902 г. по ини-циативе Л.А. Ратаева, “в видах достижения быстроты и продуктивности деятельности”, была проведена внутренняя реорганизация Особого Отдела, в результате которой его функции были распределены между четырьмя столами под руководством Старших помощ-ников делопроизводителя18.

1-й стол занимался разбором перехва-ченной революционной переписки, а также сношениями с почтовой цензурой. В компе-тенцию 2-го стола входила разработка доне-сений заграничной агентуры, ведение пере-писки о личном составе чинов Особого Отде-ла, заведование библиотекой нелегальной ли-тературы и взаимоотношение с другими дело-производствами Департамента полиции. 3-й стол осуществлял наблюдение за движением учащихся высших и средних учебных заведе-ний, а также за земствами и сектантами. И 4-й стол Особого Отдела заведовал разбором пе-реписки по данным наружного и секретного наблюдения.19

С октября 1902 г. заведующим Особого Отдела становится известный деятель россий-ского политического сыска С.В. Зубатов, за-нимавший прежде пост Начальника Москов-ского Охранного Отделения. В свое время приложивший немало усилий по развитию

11

службы наружного наблюдения и агентурной сети, на новом посту он стремился распро-странить этот опыт на всю территорию Рос-сии. Новый заведующий продолжил начина-ния своего предшественника в деле разграни-чения функций между столами. Необходи-мость проведенных преобразований была обоснована им в записке от 11 октября 1903 г.: “Борьба с действующими в пределах Им-перии и за границей революционными и оп-позиционными движениями потребовала за последние годы самой усиленной деятельно-сти политического розыска и весьма крупного увеличения наблюдательных сил и агенту-ры… Между тем, в жизни Особого Отдела наблюдается такое явление: личный состав и деятельность подчиненных органов растут и растут, быстро растет и ширится деятельность Отдела и предъявляемые к нему требования, а силы его не соответствуют не только совре-менному положению дел в России, но даже и количеству вновь учрежденных провинциаль-ных и заграничных органов”20.

Поэтому чуть ранее, в июле 1903 г. бы-ли созданы еще два стола: 5-й стол, в обязан-ности которого входило руководство активно создававшейся в то время не местах структу-рой Охранных Отделений и 6-й стол, скон-центрировавший в себе ведение всей службы наружного наблюдения.21

Административные преобразования ру-бежа XIX – XX вв., проводимые в рамках Де-партамента, вызвали существенные перемены и в делопроизводственной деятельности выс-шего органа российского политического сыс-ка. Прежняя система, сформировавшаяся еще в середине 80-х гг. XIX в., заключалась, как правило, в заведении политических дел ис-ключительно на отдельных неблагонадежных лиц. Их существенную часть составляла пере-писка между различными учреждениями.

Но в условиях активизации революци-онного и оппозиционного движения чинам полиции при выполнении своих служебных обязанностей пришлось столкнуться с весьма серьезными трудностями. Старые методы де-лопроизводства, нацеленные на сбор макси-мального количества агентурных сведений, но пренебрегавшие систематизацией полученно-го материала, все более убеждали в необхо-димости их скорейшего изменения. Мысли об этом высказывались давно. Так, еще в 1887 г. в записке об учреждении регистрационного отдела, адресованной Директору Департамен-та полиции П.Н. Дурново, говорилось: “…Ряд экстренных регистраций, производившихся в

течение последних лет по некоторым высшим учебным заведениям, поглощая массу труда, показал, что в делах разных делопроизводств встречается много указаний, которые, по раз-бросанности, не будучи своевременно экс-плуатируемы, в совокупности ускользают за-тем от внимания. Между тем разработка и своевременная группировка этих сведений нередко предоставляет вполне достаточный материал как для характеристики в политиче-ском отношении отдельных лиц и целых учебных заведений, так равно для принятия тех мероприятий, осуществление коих при начале развития революционного брожения в заведении может предотвратить многое”22. Однако эти пожелания тогда не привели к сколько-нибудь значительным результатам.

Старый принцип первоначально лег и в основу делопроизводства возникшего в 1898 г. Особого Отдела. Согласно данным З.И. Пе-регудовой, документооборот нового подраз-деления стремительно возрастал с каждым годом. Если в 1898 г. в нем насчитывалось 7290 входящих секретных и совершенно сек-ретных и 2290 исходящих документов, то уже в следующем, 1899 г. это соотношение воз-росло до 9324 входящих и 2432 исходящих документов. В дальнейшем их численность выглядела следующим образом: в 1900 г. – 11390 и 3201, в 1901 г. – 17304 и 4972, а в 1902 г. – 23734 и 8624 соответственно23. Что-бы частично справиться с таким объемом ма-териала, для сотрудников Особого Отдела были введены вечерние занятия сверх рабоче-го времени. Их основной целью было упоря-дочение постоянно накапливающейся слу-жебной переписки. В записке Директору Де-партамента от 29 октября 1902 г. констатиро-валось: “В настоящее время накопилось более четырех тысяч неотмеченных и неподшитых к делам бумаг, последствием чего весьма часто бывает, что приходится представлять непол-ные справки, а некоторые крайне необходи-мые бумаги не могут быть разысканы впредь до окончательного приведения дел в поря-док”24. В итоге служащие Отдела часто откла-дывали завершение уже созданных дел и об-ращались к вновь возникающим, что не могло не сказываться на качестве выполняемой ими работы. Даже руководитель подразделения вынужден был “вникать во все подробности мелкой канцелярской работы”25.

Л.А. Ратаев непосредственно столкнул-ся c вышеуказанной проблемой. Характеризуя незавершенность произошедших администра-тивных реформ, их неэффективность без су-


щественного изменения внутреннего дело-производства, он писал в своей записке Ди-ректору от 5 июня 1902 г.: “Насколько можно заметить, до сих пор главное внимание обра-щено на организацию политического розы-ска… Но что же будет толку, если агентура и наблюдение достигнут известной степени со-вершенства, а добытые ими данные будут ос-таваться неиспользованными, как и ныне. За-чем же держать столь дорого стоящую аген-туру и заботиться о ее расширении, когда и того, что имеется мы не умеем или не хотим использовать? Если же она не заслуживает доверия, тогда лучше ее уничтожить, иначе получается явная несообразность и матери-альный убыток”. И далее проводится мысль о необходимости пересмотра взгляда на преж-ние основы российского политического сыс-ка: “Ведь агентура является не только изобли-чительницей того или другого революционно-го факта, но также и главным образом, пока-зателем и отголоском степени развития про-тивоправительственных течений и приемов борьбы революционеров с существующим го-сударственным строем. Недостаточно хищни-чески воспользоваться данными агентуры и услать за тридевять земель несколько отдель-ных революционеров, а необходимо на сово-купности всех ее указаний выработать систе-матические меры для борьбы с развитием ре-волюционного движения и изыскать способы к его ослаблению”26.

Так, заведующий, по сути, заложил ос-нову будущей системы делопроизводства Особого Отдела. Ее цель была не только в обеспечении карательной функции Департа-мента и подчиненных ему региональных по-лицейских структур, но и в составлении мак-симально объективной картины российского общественного движения с последующей вы-работкой эффективных и планомерных меро-приятий по его нейтрализации.

На практике это выразилось в создании большого количества обзорных дел, посвя-щенных целым учреждениям, организациям и крупным событиям в российском обществен-ном движении. Для максимально быстрой об-работки и приведения в систему огромного массива документов была выработана система классификации делопроизводственных мате-риалов. Она и в настоящее время положена в основу архивного хранения для многих дел фонда Департамента полиции ГАРФ.

Согласно этой классификации, единицы хранения, содержащие материалы по какой-либо определенной отрасли общественного

движения имеют одинаковый номер дела (так, например, дела по студенческому движению обозначены номером «3», по социал – демо-кратическому – «5», деятельности партии «Бунд» - «6», движению социалистов – рево-люционеров – «9» и т.д.). Внутри каждого та-кого «дела» существует деление на части. Номер части соответствует номеру конкрет-ной губернии или крупному событию в рам-ках одного из направлений общественного движения (например, часть 10 – г. Москва и Московская губерния, 39 – Киевская губер-ния, 125 – брожение среди студенчества в 1901 г. и пр.). Кроме того, было введено деле-ние единиц хранения по буквенным литерам. Они свидетельствуют о характере материалов, содержащихся в единице хранения. Так, лите-ра «А» говорит о наличии материалов общего характера, литера «Б» - о материалах, полу-ченных агентурным способом. Единицы хра-нения с литерой «В» содержат списки участ-ников организаций и лиц, связанных с ней; с литерой «Г» - переписку о распространении конкретной организацией нелегальной лите-ратуры. Литеры «Д» и «Е» указывают на на-личие совершенно секретных сведений27.

По студенческому движению всего в фонде Департамента полиции МВД находится 320 дел, содержащих сведения обзорного ха-рактера. Их можно подразделить на 5 групп.

Центральное положение среди сведений по студенческому движению занимают дело-производственные материалы Особого От-дела. Их общее число составляет 275 дел (85,9% от общего количества). Большинство из них (258 дел) включено в опись за 1898 г. вне зависимости от действительной хроноло-гической привязки. Эта группа материалов является самой разнородной по своему внут-реннему составу.

В проблемно – тематическом отноше-нии она содержит в себе сведения о самых различных сторонах движения учащихся высших учебных заведений и может быть ус-ловно разделена на 4 подгруппы.

Первая из них включает в себя дела, за-веденные по поводу произошедших в озна-ченный период событий в студенческом дви-жении (137 дел или 49,8% материалов Особо-го Отдела). Основное внимание в этой под-группе уделено волнениям студентов в 1899 г. (31 дело) и 1901 г. (29 дел)28, а также общему обзору хода движения по учебным годам. К 1901 – 1902 учебному году относится 25 дел, 1902 – 1903 гг. – 16, 1903 – 1904 гг. – 21 дело и началу 1904 – 1905 гг. посвящено 4 дела29.

13

Кроме того, 4 дела содержат в себе информа-цию по проходившим студенческим съез-дам30.

Вторая подгруппа (83 дела или 30,2% материалов Особого Отдела) объединяет дела по различным высшим учебным заведениям Российской империи. Из 35 отечественных вузов, представленных в делах данной под-группы, первое место по количеству дел за-нимает Московский университет (7 дел). Да-лее в порядке убывания следуют Новороссий-ский университет и Университет Св. Влади-мира в Киеве (по 6 дел); Харьковский универ-ситет (5 дел); Казанский университет и Риж-ский политехнический институт (по 4 дела); Петербургский, Юрьевский и Томский уни-верситеты, Петербургские высшие женские курсы и Институт сельского хозяйства и лесо-водства в Новой Александрии (по 3 дела). По 2 дела в материалах Особого Отдела имеется на Варшавский университет, Горный, Лесной и Технологический институты в Петербурге, на Демидовский юридический лицей в Яро-славле, а также на Казанский ветеринарный и Киевский политехнический институты. Все прочие вузы империи имеют по 1 делу в дан-ной подгруппе31. Кроме того, здесь содержат-ся сведения по зарубежным высшим учебным заведениям, обучавшим выходцев из России. Среди них – Политехнические институты в Мюнхене и Дармштадте (Германия), Универ-ситет в Христиании (Норвегия), Бернский университет (Швейцария) и Свободный рус-ский университет в Париже. В общей сложно-сти эти зарубежные вузы представлены 5 де-лами32.

Третья подгруппа – это дела, посвящен-ные студенческим организациям (28 дел или 10,2% материалов Особого Отдела). Ее внут-реннее содержание выглядит следующим об-разом: 15 дел содержат материалы по земля-чествам, их руководящим органам – Союзным Советам и близких к ним образованиям, 6 дел – по национальным студенческим организа-циям (главным образом, еврейским, польским и армянским), 5 дел – по кружкам самообра-зования и 2 дела – по партийным организаци-ям в студенческой среде33.

И, наконец, дела четвертой подгруппы содержат прочие сюжеты движения учащихся высших учебных заведений (27 дел или 9,8% материалов Особого Отдела). К их числу от-носятся: устройство студенческих общежи-тий, порядок проведения вечеров, обсуждение Департаментом полиции мер на случай воз-никновения студенческих беспорядков, о

пропаганде вузовской молодежи среди уча-щихся гимназий и т. д34. Набор упоминаемых здесь сюжетов не позволяет объединить их по какому-либо из критериев.

Материалы делопроизводства Особого Отдела выглядят весьма пестро и в географи-ческом отношении. Так, наибольшее число дел приходится на студенчество Петербурга (57 дел или 20,7%), Москвы (35 дел или 12,7%) и Киева (25 дел или 9,1%). С некото-рым отрывом следует вузовская молодежь Ка-зани и Варшавы (по 13 дел или по 4,7%), а также Харькова и Одессы (по 12 дел или по 4,4%). Небольшое количество материалов имеется по студенческому движению в Том-ске, Юрьеве и Риге (по 9 дел или по 3,3%), и совсем незначительное – по движению в Но-вой Александрии (Привислинский край) (8 дел или 2,9%) и Ярославле (6 дел или 2,1%). 10 дел посвящены студенческому движению в других городах и местностях Российской им-перии (3,6%) и 12 дел – русской молодежи, обучающейся за рубежом (4,4%).

Также в группе материалов Особого От-дела содержится 45 дел (16,4%), посвященных студенческому движению в общероссийском масштабе и не имеющих конкретной геогра-фической привязки.

Обзорные сведения по студенческому движению конца XIX – начала XX века со-держатся и в Еженедельных записках Депар-тамента полиции. За период с 1898 по 1904 г. данная группа имеет в своем составе 15 дел (4,7% от общего количества материалов). Среди них 9 дел составляют собственно еже-недельные записки по Департаменту поли-ции35, 5 дел – записки по Особому Отделу36 и 1 дело – Шефские записки37.

Большинство из них составлялось при участии большинства делопроизводств Де-партамента и представляет собой изложение наиболее важных событий общественного (в т.ч. студенческого) движения, зафиксирован-ных органами политического сыска.

Данная группа обзорных материалов по своему внутреннему содержанию выглядит довольно однородно. Однако даже за указан-ный период она представлена не полностью. Еженедельные записки представлены только за период с начала 1898 г. по октябрь 1900 г., с середины мая по декабрь 1901 г., а также за период с июля 1902 г. до начала первой рус-ской революции. Полностью отсутствуют за-писки за период с января по середину мая 1901 г. и с января по июнь 1902 г., а за ноябрь


– декабрь 1900 г. имеются только черновые варианты.

Записки по Особому Отделу имеются за январь – июнь 1898 г. и за декабрь 1901 – де-кабрь 1904 гг., за остальное время отсутству-ют. Причем материалы за декабрь 1901 - ап-рель 1902 г. посвящены исключительно обзо-ру движения учащихся высших учебных заве-дений. Шефские же записки относятся только к сентябрю 1904 – январю 1905 гг.

По своему происхождению, внутренне-му содержанию и стилю изложения материала к предыдущей группе вплотную примыкают Всеподданнейшие доклады Департамента полиции на высочайшее имя. Всего за озна-ченный период имеется 7 дел (2,2% от общего количества материалов)38. Однако, в отличие от предшествующих материалов, предназна-ченных, прежде всего для внутреннего поль-зования в рамках Министерства внутренних дел, эти материалы были адресованы импера-тору, в силу чего носили более обобщенный характер. Обзоры студенческого движения здесь включены в состав общероссийского движения. Исключением являются лишь все-подданнейшие доклады за 1899 г., где в виду происходивших в это время беспорядков в высших учебных заведениях, доклады по сту-денческому движению предстают в качестве самостоятельной части.

Существенную информацию по движе-нию вузовской молодежи можно встретить и в Обзорах важнейших дознаний по делам о го-сударственных преступлениях. Их созданием занималось 4-е делопроизводство Департа-мента полиции, ведавшее вплоть до своего упразднения в 1902 г. наблюдением за ходом дознаний в Губернских жандармских управ-лениях и представлением докладов для Осо-бого совещания Министерства внутренних дел.

Имеющиеся за 1898 – 1902 гг. 4 дела (1,3% от общего количества материалов) представляют собой пространное описание наиболее важных политических дел того вре-мени39. Иногда характеристику определенного направления общественного движения пред-варяет аналитическое вступление. Обзоры дознаний по политическим делам были изда-ны тогда же в виде отдельных книг, содержа-щих сведения за один или два года40.

С возникновением на рубеже XIX – XX веков политических партий, в среде студенче-ской молодежи начинается внутреннее раз-межевание и распределение по различным общественно – политическим лагерям.

В связи с этим особое значение приоб-ретают Обзоры деятельности революционных партий, которые за рассматриваемый период имеются в количестве 19 дел (5,9% от общего количества материалов). Это наиболее специ-фичная группа материалов Департамента по-лиции. В большинстве своем это записки для служебного пользования, исторические обзо-ры и учебные пособия для жандармских офи-церов, посвященные характеристике полити-ческих платформ и тактических принципов различных партий и групп. Созданные уже после первой русской революции, они пред-ставляют собой взгляд на студенческое дви-жение с позиций ретроспективы, в силу чего одновременно являются и источниками, и первыми исследовательскими работами по данной проблематике.

Среди них можно выделить несколько тематических подгрупп. Во – первых, это ма-териалы по революционному движению в России в целом (9 дел)41. Особо здесь следует упомянуть «Краткий очерк деятельности пар-тий социалистов – революционеров, РСДРП, анархистов, рабочего, студенческого и «укра-инского» движений» составленный жандарм-ским генералом А.И. Спиридовичем в 1916 г. для служебного пользования, а также учебное пособие для офицеров Отдельного корпуса жандармов под названием «Обзор обществен-ного и революционного движения в России», составленное в 1913 году.

Во – вторых, это материалы по социал – демократическому движению (4 дела)42. В рамках этой подгруппы важное значение име-ет рукопись 1906 г. с содержанием обзора ис-тории и деятельности РСДРП и «Обзор дея-тельности социал – демократических партий», составленный в 1909 г.

Третья подгруппа обзоров революцион-ных партий содержит материалы по движе-нию социалистов – революционеров (3 де-ла)43, в частности «Обзор деятельности пар-тии эсеров в 1898 – 1905 гг.» и заметки по ис-тории ПСР, составленные полковником фон Плат.

И, наконец, последнюю подгруппу со-ставляют 2 дела, посвященные собственно студенческому движению44. Из них стоит вы-делить «Краткий очерк о волнениях и беспо-рядках, происходивших в столичных высших учебных заведениях и участии студентов в революционном движении с 1882 г. до начала 1910 – 1911 учебного года».

Таким образом, можно сказать, что пре-образования административного характера,

15

проведенные в рамках Департамента полиции в 1898 – 1903 гг., одновременно сопровожда-лись и качественной переориентацией систе-мы внутреннего делопроизводства в сторону ее систематизации и упорядочения. Активи-зация революционного движения в целом и студенческого в частности, неизбежно по-влекла за собой резкое увеличение оборота документации во вновь возникших структу-рах. Выход из сложившейся ситуации был найден благодаря созданию новой системы классификации имеющихся и поступающих данных. На практике это привело к возникно-вению обширного круга материалов обзорно-го характера, что позволило, с одной стороны, оптимизировать процесс делопроизводства в Особом Отделе, а с другой – значительно ус-корить и упростить выработку мероприятий по борьбе с противоправительственными уст-ремлениями радикальной общественности.

ПРИМЕЧАНИЯ 1 Щетинина Г.И. Студенчество и р е в ол юционное

дв иже ние в Р оссии. Посл едняя четве рть XIX в . М. , 1 987. С. 86.

2 Спири дов ич А. И. Па ртия социа ли-ст ов – рев ол юционеров и ее предшественники. 1886 – 1916. Пг., 1918. С. 3.

3 Меньщиков Л.П. Охрана и революция. К исто-рии тайных политических организаций, существовав-ших во времена самодержавия. М., 1925. Ч. I. С. 18 – 19.

4 Там же. С. 20 – 21; Щетинина Г.И. Указ. Соч. С. 144.

5 Щетинина Г.И. Указ. Соч. С. 151. 6 Там же. С. 193. 7 Меньщиков Л.П. Указ. Соч. С. 19 – 20. 8 Щетинина Г.И. Указ. Соч. С. 175. 9 Ф. 102. ОО. 1902 г. Д. 444. л. 6. 10 Меньщиков Л.П. Указ. Соч. С. 67. 11 Орлов В.И. Студенческое движение Москов-

ского университета в XIX столетии. М., 1934. С. 216, 225-226.

12 Там же. С. 231 – 233; Щетинина Г.И. Указ. Соч. С. 188 – 189.

13 Гусятников П.С. Революционное студенческое движение в России. 1899 – 1907. М., 1971. С. 27 – 28.

14 Ф. 102. ОО. 1902 г. д. 444. т. 2. л. 12. 15 Ф. 102. ОО. 1902 г. д. 1791. л. 2 – 2об. 16 Перегудова З.И. Указ. Соч. С. 61. 17 Там же. С. 63 – 64. 18 Ф. 102. ОО. 1902 г. д. 444. т. 2. л. 9об. 19 Там же. л. 9об – 10об. 20 Там же. л. 12 – 12об. 21 Там же. л. 11. 22 Ф. 102. ОО. 1902 г. д. 444. л. 6об. 23 Перегудова З.И. Указ. Соч. С. 63. 24 Ф. 102. ОО. 1902 г. д. 444. л. 14об. 25 Там же. т. 2. л. 16. 26 Ф. 102. ОО. 1902 г. д. 1791. л. 10об – 11. 27 Перегудова З.И. Указ. Соч. С. 97 – 98. 28 Ф. 102. ОО. 1898 г. д. 3. ч. 1. лит. Б. тт. 1 – 17;

ч. 1. лит. Д, З, И; д. 3. ч. 125. т. 1; ч. 125. т. 1. лит. А, Б; ч. 125. т. 2; ч. 125. т. 2. лит А; ч. 125. тт. 3 – 18.

29 Там же. д. 3. ч. 150; ч. 150. тт. 1 – 14; д. 3. ч.

213. тт. 1 – 13; д. 3. ч. 280; ч. 280. тт. 1 – 12; 1904 г. д. 3. ч. 10. тт. 1 – 2; д. 2389а.

30 Там же. 1898 г. д. 3. ч. 20; д. 3. ч. 100; д. 3. ч. 136; д. 3. ч. 150. т. 15.

31 Там же. д. 3. ч. 1. лит. В, Г, Ж, Е; д. 3. ч. 57; ч. 57. лит. А; д. 3. ч. 2; ч. 2. лит. Б, В, Г, Д, Ж, З; д. 3. ч. 7; ч. 7. лит. А, Б, В, Г; д. 3. ч. 8; д. 3. ч. 13; ч. 13. лит. А, Б, В; д. 3. ч. 23; ч. 23. лит. А; д. 3. ч. 27; д. 3. ч. 32; ч. 32. лит. А, Б, В; д. 3. ч. 33; д. 3. ч. 34; ч. 34. лит. А, Б, В, Г; д. 3. ч. 35. лит. А – Е; д. 3. ч. 41; ч. 41. лит. А; д. 3. ч. 43; ч. 43. лит. А; д. 3. ч. 44; ч. 44. лит. А, Б; д. 3. ч. 45; д. 3. ч. 53; д. 3. ч. 59; ч. 59. лит. А; д. 3. ч. 61; ч. 61. лит. А; д. 3. ч. 76; ч. 76. лит. А; д. 3. ч. 77; ч. 77. лит. А, Б; д. 3. ч. 83; ч. 83. лит. А, Б; д. 3. ч. 84; ч. 84. лит. А; д. 3. ч. 86; д. 3. ч. 87; д. 3. ч. 93; д. 3. ч. 94; д. 3. ч. 96; д. 3. ч. 117; д. 3. ч. 119; д. 3. ч. 121; д. 3. ч. 198; д. 3. ч. 238; д. 3. ч. 239; д. 3. ч. 251; д. 3. ч. 253; д. 3. ч. 272.

32 Там же. д. 3. ч. 79; д. 3. ч. 140; д. 3. ч. 141; д. 3. ч. 205; д. 3. ч. 231.

33 Там же. д. 3. ч. 2. лит. А, Е; д. 3. ч. 10; д. 3. ч. 11; д. 3. ч. 13. лит. Г; д. 3. ч. 15; д. 3. ч. 19; д. 3. ч. 31; д. 3. ч. 35; д. 3. ч. 37; д. 3. ч. 42; д. 3. ч. 48; д. 3. ч. 49; д. 3. ч. 63; д. 3. ч. 85; д. 3. ч. 139; д. 3. ч. 161; д. 3. ч. 174; д. 3. ч. 189; д. 3. ч. 190; д. 3. ч. 208; д. 3. ч. 213. т. 4. лит. А; д. 3. ч. 215; д. 3. ч. 226; д. 3. ч. 233; д. 3. ч. 235; д. 3. ч. 237; д. 3. ч. 245.

34 Там же. 1898 г. д. 3. ч. 1; ч. 1. лит. А; д. 3. ч. 6; д. 3. ч. 47; ч. 47. лит. А; д. 3. ч. 71; д. 3. ч. 78; д. 3. ч. 120; д. 3. ч. 130; д. 3. ч. 137; д. 3. ч. 153; д. 3. ч. 200; д. 3. ч. 225; д. 3. ч. 260; д. 3. ч. 298; д. 3. ч. 303; 1900 г. д. 1100, 1140, 1142; 1901 г. д. 395, 987; 1902 г. д. 500, 1791; 1904 г. д. 3, 1195.

35 Там же. Оп. 255. д. 31, 32, 34, 87, 88, 91 – 94. 36 Там же. д. 30, 59, 61, 63, 65. 37 Там же. д. 38. 38 Там же. Оп. 249. д. 13, 15 – 19, 21. 39 Там же. Оп. 252. д. 18, 20 – 22. 40 Обзоры важнейших дознаний, производив-

шихся в Жандармских Управлениях за 1898 и 1899 гг. тт. XXII и XXIII. СПб., 1902; Обзор важнейших дозна-ний, производившихся в Жандармских Управлениях за 1900 год. т. XXIV. СПб., 1902; Обзор важнейших дозна-ний … за 1901 год. т. XXV. СПб., 1903; Обзор важней-ших дознаний … за 1902 год. т. XXVI. СПб., 1906.

41 Ф. 102. Оп. 253. д. 119, 152 – 153, 170, 243, 271, 309, 345 – 346.

42 Там же. д. 115, 257, 272, 349. 43 Там же. д. 200, 303, 307. 44 Там же. д. 38, 214.

17

ББК 63. 3(2)5 М 92

Ф. Ф. Мухаметов ЕВРАЗИЙСКАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ ШКОЛА И ЕЕ ВКЛАД В

ИЗУЧЕНИЕ МОНГОЛЬСКОГО ПЕРИОДА В ИСТОРИИ РОССИИ. В дореволюционной историографии

монгольский аспект в исторической науке стал «успешно» обходиться по заданному вы-дающимся историком С. М. Соловьевым пря-мому указанию, которое он сформулировал в предисловии к своей многотомной «Истории России с древнейших времен» в следующем наказе: «История не имеет права с половины XIII века прерывать естественную нить собы-тий – именно постепенный период развития княжеских отношений в государственные – вставлять в них татарский период, выдвигать на первый план татар, татарские отношения, вследствие чего необходимо закрываются главные причины этих явлений»1. По его мне-нию, «монгольское нашествие» было ничем иным, как продолжением давнего господства кочевников в степях Евразии, что это явление достаточно заурядное и основное внимание в этом контексте он уделяет только Куликов-ской битве. Именно ее он представляет в гло-бальном евразийском масштабе, как событие, знаменовавшее конец господства азиатских племен в евразийских степях и положившее начало европеизации России. Он писал, что «такой битвы не бывало прежде на Руси: от подобных битв давно уже отвыкла Европа. Побоища подобного рода происходили… в начале так называемых средних веков… во время страшных столкновений между евро-пейскими и азиатскими народами… Куликов-ская победа… была знаком торжества над Азиею…» Она должна была «решить великий в истории человечества вопрос – которой из этих частей света восторжествовать над дру-гою? Таково всемирно-историческое значение Куликовской битвы»2. Таким образом, этой концепцией был задан лейтмотив, когда, со-гласно С.М. Соловьеву, основу русской исто-рии составляла борьба «леса» со «степью», которая носила характер «извечного антаго-низма», потому что Русь стремилась в Евро-пу, чему помехой была Степь. Хотя Руси и Степи придавался как бы географический смысл (Русь – Европа, Степь – Азия), но ис-тинное содержание было в политическом вы-

воде. Он заключался в том, что создатели этой концепции (а ее принял и В.О. Ключевский) считали своим долгом оправдать отсталость России от стран Западной Европы длительной борьбой со Степью, которая выпал

Documents

2 Троицкий вестник, № 2, 2007ПРАВОСЛАВНЫЕ ХРАМЫ ТРОИЦКОГО МУНИЦИПАЛЬНОГО РАЙОНА.....97. 5 ИСТОРИЯ РОССИИ