356

3

Руслан Лимаренко

БИЛЕТ В ОДНУ СТОРОНУ

Психологическо-детективный роман

Том 2

Санкт-Петербург2012

4 5

УДК 82ББК 84(2Рос=Рус)6Л58

Обложка: Я. Иванова Иллюстрации: Л. Ерошкина

Дизайн-макет и верстка: Я. Иванова, К. Шафрановская

Руслан ЛимаренкоБилет в одну сторону: Роман. – СПб: Издательский дом

«Давид», 2012. – 368 с.

ISBN 978-5-9965-0056-7

Этот роман – категоричный синтез реалий нашей жиз ни, в которых переплетаются игры двуликой Фемиды с раз битыми сер-дцами, верой в справедливость и в честный суд. Анализируя биб-лейские ценности и жизненные противоре чия, автор показывает страшную правду.

…Армейский друг Димки Степанова приезжает в Питер, где узнает о произошедшей трагедии и пытается отомстить, но присущие провинциальному парню довер чивость и простоду-шие делают свое дело: он оказывается центральной фигурой пи-терского милицейского беспреде ла и пешкой в чужой игре. Но-вые герои романа – лохотрон щики Апраксина двора; случайный человек; вечно пьяный студент со своими взглядами на жизнь; любовь – в разных ее ракурсах; наркоманы и вечный поиск на-живы. Все это вместе ярко показывает солнценосность и вечность добра, давая каждому читателю уверенность и надежду на все са-мое лучшее, несмотря на то, что пути Господни неиспове димы. Эта книга занимает особое место в создании форму лы управле-ния судьбой.

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного раз-решения правообладателя.

ISBN 978-5-9965-0056-7 © Руслан Лимаренко, текст, 2012 © Издательский дом «Давид», оформление, верстка, 2012

4 5

Все персонажи вымышлены, совпадения имен – случайны.

Автор

6 7

От автора

Писать о правде непросто, потому что не знаешь, что и от кого ждать, когда на пишешь. Но вовсе не писать о том, что про исходит в реаль-ности, нельзя, ибо так жить еще страшнее. Ведь если что-то случится, то тогда тем более правды не найти, а посему сквозь страх, сомнения, через силу порой я пишу… пишу о том, что познал сам лич но, пережив многое в жизни и анализи-руя жизненные события. Об этом был написан в 1994 году мой первый роман «Сила про щения», в котором я размышляю о Добре и Зле, Проще-нии и Страдании, Наказании и Воздаянии и в котором пытаюсь найти об щие закономерности, влияющие на наш с вами выбор, за который Бы-тие нередко вы ставляет непомерный счет. В этой книге я, как бывший адвокат, коснулся темы мили цейского беспредела, которому пытается противостоять честный следователь, опи раясь на свои непоколебимые принципы, сформиро-вавшиеся у него еще в школе, где над ним жес-токо издевались одноклассни ки. Об издеватель-ствах в школе я написал, отталкиваясь от своего горького опыта. Эти воспоминания героя пере-даны мною со всей точностью переживаний, в которых и формируются сильные духом люди, ибо страдания, как все мы знаем, очищают душу и делают нас сильнее перед искушениями Са-таны… Следователь Кузнецов непоколе бим в своей вере в справедливость закона и наказания, он пытается противостоять злу, ищет настоящих

6 7

преступников, а не тех, ко торые выглядят пре-ступниками по матери алам уголовного дела, но все его факты рас сыпаются как карточный до-мик, ибо даже ему неподвластно то самое иску-шение, под влиянием которого большинство из нас сворачивает с избранного праведного пути туда, откуда обратной дороги уже нет. Я пишу о том, в чем каждый из нас не призна ется даже самому себе, убеждая себя, что он победил иску-шение. Хотя спрятанное глу боко от самого себя тайное желание на са мом деле не исчезает, оно только ждет удоб ного момента, чтобы вырваться наружу. Его – этот судьбоносный момент Выбо-ра – я и рассматриваю подробно, со всех сторон, в своей книге «Сила прощения».

Мои книги живые хотя бы потому, что их сюжет не высосан из пальца – это собы тия из ре-альной жизни, поданные с немно го философс-ким уклоном. Пытаясь найти причину той или иной распространенной в нашей жизни беды, я их анализировал (в книге «Сила прощения») и синтезировал (в книге «Билет в одну сторону»). Такой подход я считаю правильным, потому что книги, на мой взгляд, должны учить лю дей ду-мать. На это обратил свое внимание и председа-тель правительства Владимир Путин на встрече с современными писа телями, когда извинился перед авторами детективов за то, что назвал их произведе ния «легким чтивом»... По его словам, он «не имел в виду, что это плохая литература, а имел в виду, что нужно позаботиться, чтобы не про-

8 9

падал интерес к классике, к тем вещам, которые яв-ляются глубокими по смыслу, фило софскими».

Что самое интересное, у меня есть дар пред-видения. Сейчас все стали говорить о том, о чем я написал десять лет назад. Мно гое, о чем я пишу сейчас, сбудется в буду щем. Но это результат не только предвиде ния, но и жесткого синтеза, вытекающего из анализа сегодняшней жизни с учетом за конов и принципов Бытия, жизни, Биб-лии. Мне легко дается взгляд в будущее, потому что истина в признании не нуждается. Она, как Свет в ночи, видна всем, ее не спрячешь, ее мож-но только не замечать, но это не зна чит, что ее нет. Об этом я сейчас пишу, вер нее, уже почти написал третью книгу, кото рая называется «Ис-тина в сумраке». В этом психологическом детек-тиве я раскрываю те самые таинственные причи-ны, которые привели героев «Силы прощения» к свое му выбору. Детально описываю пережива-ния каждого из них, чтобы создать четкий сни-мок состояния человека перед выбором, чтобы читателю была понятна сама схема и система вы-бора – т.е. всех действий челове ка, совершаемых им по одному только ему известным причинам и оправдывающим его, на наш взгляд, неправиль-ный шаг. Но тем не менее этот шаг мои герои делают так же, как его делаем и мы в нашей ре-альной жизни.

Все в мире подчиняется общим законам раз-вития. Мой отец, Анатолий Васильевич Лима-ренко, сформулировал закон сохра нения орга-низации*. Французский и аме риканский физик,

8 9

основатель современной физики твёрдого тела Леон Бриллюэн, ав тор книги «Наука и теория информации» в 1960 году сформулировал свое-образное правило, предшествующее рождению зако на сохранения организации: «Информация + энтропия = 1». Это правило звучит при мерно так: «при увеличении одной субстан ции уменьшает-ся другая»**. А закон сохра нения организации, сформулированный моим отцом, не вдаваясь в научные форму лировки и подробности, звучит примерно так: «количество порядка и беспоряд-ка во Вселенной постоянно». Я же, в свою оче-редь, попытался найти отражение этого закона в нашей с вами жизни, и у меня по лучился некий экспериментальный вывод, к которому я пришел в романе «Истина в сумраке», в котором, повто-рюсь, я проана лизировал жизнь и выявил общие законо мерности Бытия. Другими словами, нашел Истину, о которой все вокруг спорят. Я тут спро-сил одного почтенного священника в Интернете: «Святой отец, – задал я ему во прос, – а что же та-кое Истина?» В ответ я получил такое огромное письмо, что мне показалось, будто он выслал мне свою бо гословскую диссертацию. Я хотел ответить ему одной фразой, но он меня удалил из друзей.

* А.В. Лимаренко. Кандидат исторических наук, мастер ТРИЗ, создатель Алгоритма прогнозирования открытий АПРОЗ-89 (1989). Методологический очерк общей теории организации «Основы ор-ганизации и социальные алгоритмы», изд-во Дальневосточного Университета, Владивосток, 1989.

** Термодинамическая энтропия есть мера недостатка ин-формации о некоторой физической системе.

10 11

Не знаю, может, это слишком дерз кое заявление, но тем не менее я понял, что такое Истина. Также в романе «Истина в сумраке» (мне даже страшно стало, к како му выводу я пришел, но судить, прав я или нет – вам) я замахиваюсь на... формулу, вер нее, на создание формулы управления про-цессами Бытия, в том числе судьбой. Только один вопрос иногда мучает меня, вселяя со мнения: «А надо ли это человеку знать?» В книге «Истина в сумраке» я открыл и заву алировано представил некий секрет Бытия, от которого мурашки бегут по коже. Этот элемент – первое звено в форму-ле управле ния судьбой, который идет вразрез со всеми пониманиями Бытия человеком. Погружа-ясь все больше и больше в анализ жизнен ных противоречий, я прихожу к выводу, что то, что я, возможно, создам, не принесет об ществу ни-чего хорошего. Уж лучше просто делать, как мы все привыкли: полагаться на волю Божию. Но тут есть один минус, пото му что нередко мы с вами не получаем того, на что надеялись, когда мо-лились Богу, ибо это происходит в силу такого всеобъясня ющего правила, как «пути Господни неис поведимы». А поняв мою формулу, можно все-таки получить то, о чем ты просил Бога, не-смотря на это правило. Так, по крайней мере, получается у моих героев. Возможно, я ничего нового и не открыл в этой форму ле, но, как мы знаем, все гениальное всегда просто, а что просто, то и непонятно, та инственно, а потому осуждае-мо большин ством, ибо гения общество признает обыч но только после смерти. Я не запрашиваю у

10 11

вас этого титула – это всего лишь результат моих размышлений о жизни, что получило свою сис-темную оболочку. А что относится к системе, то подчиняется законам, ее регу лирующим. Так и в отношении Бытия. А потому мне и страшно писать о сделанных мною выводах, которые пе-ретекли в некую формулу управления судьбой, потому как человеку не положено вторгаться в то, что по определению относится к исключитель ной компетенции Бога. Но тем не менее я свой вывод и формулу управления судьбой напишу, потому как тянет меня это сделать неведомая сила, такая же, как сила, которая тянет ученого решить зада-чу и написать о ней. Только я напишу формулу в книге так, что увидит ее лишь только самый достой ный из нас: человек с добрым и искренним сердцем, потому что если ее узрит злой, тогда... даже страшно подумать, что может произойти. Ибо мне кажется, что то, к чему я в процессе напи-сания книги пришел – это и есть тот самый Гра-аль, который все ищут во все времена, принимая за действитель ное однобокий взгляд на вещи.

Читайте мои книги, в них все понятно и просто, потому что написаны они обо всем том, что нас окружает, о нашей реальной действи-тельности, в которой мы живем, не подозревая, что в ней есть темная сторона, о которой многие предпочитают молчать. Именно об этой темной стороне, факты о которой в свое время отказа-лись публи ковать все питерские СМИ, я деталь-но на писал в своей второй книге «Билет в одну сторону», которую я писал в течение деся ти лет

12 13

и которую я очень долго не решался публико-вать. Эта книга о том... Просто при веду слова бывшего президента Чувашии Николая Федоро-ва, который в начале 90-х годов прошлого века занимал должность министра юстиции РФ. «Как заявил Федо ров Интерфаксу, в настоящее время Рос-сия все еще остается в плену советской уголовной практики. «Сегодня подавляющее количество приго-воров судов в России — обвинительные. За последние 15 лет осуждено более 15 миллионов человек, то есть каждый девятый гражданин РФ, — отметил он. – То, что судьи, как пра вило, раньше работали проку-рорами, следова телями, сотрудниками спецслужб, аппаратов судов, является одной из существенных причин обвинительного уклона действующей судеб-ной системы...»*

После слов Федорова мне теперь не страшно произнести вслух ту мысль, кото рую я детально разобрал в романе «Билет в одну сторону», мысль о том, что как же страшно жить в нашей стране, где правят коррупция и связи, а не закон и по-рядок! Именно эти слова я написал президенту Медведеву в своем обращении, когда мне в оче-редной раз незаконно и необоснованно отказали в приеме на работу в прокуратуру Петербурга, в резерве которой я нахожусь уже свыше десяти лет и буду находиться, наверное, до самой пенсии, в то время как «оборотни в погонах» со своими друзьями судьями будут вершить зло на Земле,

* По материалам сайта pravo.ru (http://pravo.ru/news/view/62419/).

12 13

ломая человеческие судьбы. В основе романа ле-жит реальная история, которая произошла в мою адвокатскую бытность, ужас от кото рой меня не оставляет и сейчас, потому что русский человек не перестал бояться поли ции, так же как он боял-ся и милиции. Но наша с вами защита – гласность! С корруп цией надо бороться всем вместе, надо под нимать эти вопросы открыто, масштабно, на всю страну, не бояться идти к Истине к Свету, тем более что этого же хочет и Дми трий Анатольевич Медведев, ставя перед собой и перед будущим России эту цель. Цитирую: «...мы понимаем, из ка-ких абсолют но страшных коррупционных явлений состоит значительная часть общественной жизни, но мы хотя бы об этом откровенно говорим. А лет десять назад мы об этом молчали... обязательно нужно продолжить и борьбу с коррупцией, и де лать это на-стойчиво, наступательно...»*

Потому я превозмог свой страх и напи сал об этом свой психологическо-детектив ный роман «Билет в одну сторону». Мужай тесь – чтение не для слабонервных людей. Кто сомневается – луч-ше не читайте вовсе, возможно, ваше представле-ние о жизни из менится не в лучшую сторону, а это лишит вас привычного покоя, что и является, на са мом деле, счастьем, которое мы не замечаем и не понимаем, что это оно и есть.

В заключение хочу сказать, что я не пре-следую коммерческой цели, моя единствен ная

* Речь Президента РФ Д.А. Медведева на встрече со своими сторонниками 15 октября 2011 года (http://kremlin.ru/news/13065).

14 15

цель в том, чтобы вызвать у читателей любые эмоции, пусть даже плохие, в адрес моих книг. Тем не менее, если это произой дет, значит, я по-бедил, потому что вы ста нете думать, анализиро-вать, синтезировать свои действия, дабы сделать правильный Выбор. Но чтобы Выбор был пра-вильным, вам надо прочитать все книги, потому что формула совершения выбора, так уж полу-чилось у меня, представлена в каждой из них по отдельности, так как она учит... чи тайте – и узнаете, чему. Скажу лишь одно недавно сфор-мулированное мною прави ло: «Лекарство от ди-лемм – это способность принимать решения и нести ответствен ность за них».

С уважением, Руслан Лимаренко

14 15

16 17

Книга первая

В Рамсе

16 17

В Моей Стране все ложь! Хорошо лишь негодяям. Здесь Правда стоит грош. Мы все об этом знаем!

Автор

18 19

Часть первая

Жесткий расклад

Глава первая

Новый хозяин

Грязный немытый пол. В воздухе – запах за-пекшейся крови. В центре комнаты под зеленым абажуром лампы – два окровавленных трупа. В кулаке одного из трупов финка, вогнанная по самую рукоять в спину другого. Свирепые око-ченевшие лица свидетельствовали о жесткой смертельной борьбе. Кровь двух тел мешалась на полу с грязью и копотью от сожженных до-казательств. Врач скорой помощи констатиро-вал смерть. – И, как всегда, все умерли… – то ли спро-сил, то ли просто произнес вслух следова-

18 19

тель Кузнецов, вернувшись с улицы обратно на место преступления, где работала следственная группа.

– Так точно, Виктор Николаевич, – ответил Петров, – как всегда! Вернее: как обычно. Хи хи.

– А, все ты со своими шуточками не к ме-сту, – сказал Кузнецов, махнув рукой, и про-должил: – Прямо, как я стал – плоско шутить.

– Да что вы, Виктор Николаевич, – вос-кликнул Петров, вынимая из папки бланк про-токола осмотра места происшествия, – я и не думал шутить вовсе, просто как-то само так по-лучилось.

– Да, да, – ответил Кузнецов, – забей на все, рамси жестче! – сказал он свою новую, только что придуманную им же фразу.

– Ну что? – обратился Кузнецов к экспер ту, проводившему осмотр трупов.

– Признаков жизни не наблюдается, – от-ветил эксперт Михайлов, дрожащими руками достав флягу из внутреннего кармана пиджа ка.

– Ну ты, блин, даешь. Даже здесь умудря-ешься выпить. Все борюсь с твоим пьянством, бо-рюсь, а толку нет, – вздохнул Кузнецов.

– А ты, Витя, не борись, ты просто забей на все и рамси.

– Еще один. Нахватался всякого дерьма.– Так от тебя же и нахватался, – ответил экс-

перт Кузнецову.– Ну ладно, черт с вами. Достали вы меня

все. Всё. Ты, Петров, возьми у очевидцев…– Если они есть, – вставил Петров.

20 21

– Да… Возьми показания, все здесь дове дите до конца, потом опечатай эту комнату и приез-жай в отдел. Я поехал в прокуратуру рамсить.

***

«Что-то письма долго нет от дружка-то мо-его Димки Степанова, – думал, сидя за столом перед окном, армейский друг Димки Коля Ли-хачев. – Прошло уже два года, а он так ни од ного письма и не написал и ни на одно мне не отве-тил. Наверное, придется мне к нему съез дить».

Темное осеннее небо, прохладный ветер, печальное солнце – все вместе навевало тоску на Колю, усугубляя его мрачные мысли. В тре-вожных раздумьях Коля решил поехать к Дим ке.

***

Купив билет на вокзале, пару пирожков и бутылку колы, Коля вспомнил, как когда-то они со своим другом Димкой точно так же вме сте на вокзале кушали, когда дембельнулись из армии. Ему очень не хватало Димки, его писем и вообще его дружеского присутствия. При дя из армии, Коля попал в совершенно чужой для него мир. В армии все было просто и ясно: плохие люди там сразу видны, а на гражданке все по-друго-му. Здесь идет своя жестокая веч ная война без правил – война за выживание, в которой выжить может далеко не сильнейший, а скорее хитрей-

20 21

ший человек. Мир, в который вернулся Коля, мало-помалу принимал свой на стоящий вид еще более жестокого и коварного, в котором время, проведенное на войне, сперва покажется раем. А здесь, где нет взрывов и вы стрелов, далеко не рай, здесь своя война – хи трая и опасная, лома-ющая судьбы и строящая хрупкие иллюзии при-зрачного счастья.

Друзья, родители – все были ему рады, ис-креннее счастье близких ему людей скрыло на мгновение тяготы суровых реалий. И он даже сам поддался радостным эмоциям. Но прошел праз-дник, и лица приняли каменные выра жения, глаза стали стеклянными и непрони цаемыми. Все прятали глубоко друг от друга тайну своих душ. «Заклеен рот, глаза мои кри чат, но толь-ко их вокруг никто не слышит», – вспомнил он слова из песни малоизвестного питерского барда Руслана Лимаренко, песни о правде жизни, ко-торые любили они всем взводом слушать в ар-мии. И Коля увидел ис тинную картину, понял, что маска на лице – это просто защита для души. «Остались только горы и беспощадное солн-це», – вспомнил он фразу из фантастического рассказа, который когда-то читал . Но вся беда и опасность этой маски в том, что если ее долго не снимать, она прирастает и становится истинным лицом, и снять ее потом уже невозможно. Такое обличие меняет даже внутренний мир человека, пре вращая его в лицемера. «Как в воду смотрел мой друг Димка, говоря, что на гражданке не все так просто, и как жить, он не знает», – вспо минал

22 23

Коля, отчего его потребность во встрече с его близким армейским другом, который его всегда понимал, все росла.

– Все-таки решил ехать? – спросила мать Коли, собирая со слезами на глазах вещи сына, укладывая их в его спортивную сумку.

– Мама, ну ты много всего не клади мне, я же ненадолго еду, всего на недельку-другую. Вот встретимся мы с Димычем, попьем пивка, вспом-ним нашу армейскую жизнь, поговорим по ду-шам, и станет мне легче. Ну, ты все, мам? Собра-ла вещи?

– А ты уж прям и спешишь-то все, – всхли-пывая, говорила она, – не успел еще отдохнуть, а уже рвешься снова куда-то. Чувствует мое сер-дце, что не скоро приедешь ты назад, и во обще приедешь ли, – говорила она, продолжая плакать и складывать вещи сына, в которые не заметно положила иконку Божьей Матери.

– Ну что за прогнозы-то такие?! – возму-тился Коля. – Что ты, в самом деле, мне такое говоришь? Взрослая женщина, а несешь вся кую чушь, – возмущался Коля, – у тебя и перед моим уходом в армию тоже были такие чувства и слова. Но ведь ничего же не случилось – я же вернулся!

– Вернулся-то, верно, но вот по армии ли была моя тревога? – задумчиво произ несла она, смахнув рукой с лица слезы. Я вот давеча сон ви-дела, – прекратив укладывать вещи, мать прижа-ла рубашку сына к груди и с тревогой стала рас-сказывать, – что са дишься ты на поезд и едешь куда-то, а я на вокзале бегу к тебе, а ты меня не

22 23

видишь. Я кричу тебе: «Сына, не уезжай, вер-нись!», а ты мне так рукой помахал, улыбнулся, я и проснулась.

– Ну, мама, хватит тебе тоску-то навевать, а! – не выдержал Коля. – Пора мне.

– Ну, присядем на дорожку, – сказала мать, утирая фартуком слезы и присаживаясь на стул.

– Все будет хорошо, мамочка, – говорил Коля, пожимая рабочую морщинистую руку ма-тери, – все будет хорошо, я скоро вернусь. Ты же знаешь, – говорил он ласково.

– Помолчим, – тихо ответила она, обняв сына за плечи и прижав его к своей груди, как в детстве.

***

Войдя в плацкартный вагон, Коля весело за-кинул свою сумку на самую верхнюю полку купе и с бутылкой кока-колы уселся на свое ме сто. «Ну, мать, и насовала ты мне еды в дорогу, прям вся сумка только едой почти и забита, еле дота-щил, – подумал он, вытирая рукой пот со лба и тяжело выдохнув, – ну ничего, с едой вся ко весе-лее в дороге».

– Привет! А это место пятнадцатое? – спро-сил остановившийся около Коли запыхав шийся парень с увесистыми сумками в обеих руках.

– Да, – ответил Коля. – Давай помогу, – ска-зал он, взяв из одной руки сумку вновь при-шедшего.

24 25

– Куда ее поставить?– Одну вниз, другую куда-нибудь наверх.– Я ее рядом со своей поставлю, – сказал

Коля, взгромождая сумку на последнюю верх-нюю полку.

– Спасибо, – выдохнул новый пассажир, – а то я так устал тащить это все, силы мои на ис ходе уже были.

– Да ладно, не за что.– Сам-то куда едешь, студент, что ли?– Да, а вы как догадались?– Да просто по таким молодым людям с ог-

ромными сумками, в которых они везут все, что можно, всё сразу видно, да и по лицу тоже.

– А как по лицу?– Даже не знаю… Мне кажется, что у тебя

лицо такое доброе на вид, смазливое, ну, ты толь-ко не обижайся.

– Да я и не обижаюсь, говорите, дальше, дальше.

– Вот я и подумал, что студент – молодо вы-глядишь.

– Ну и пусть будет так, – сказал Коля.– А что, не так, что ли?– Почти.– Провожающим выйти из вагона! – про-

гремел голос проводника в вагоне.– Ну, ты это, парень, извини, побегу по-

прощаюсь с родными.– Да-да, нет проблем, – ответил Коля, при-

саживаясь на нижнюю полку.

24 25

Коля смотрел, как его попутчик наспех об-нял женщину, которая провожала его, взял на руки девочку, потрепал ее по щечке, поцело вал и побежал за отходящим поездом обратно.

«Жена с дочкой, наверное, – подумал Коля.– Ничего, я еще молодой, тоже успею об-

житься и встретить кого-нибудь».– Ф-фу! Еле успел с женой и с дочкой по-

прощаться, чуть на поезд не опоздал. А все жена: это положу, то… Вот чуть было и не опоздал.

– А почему они тут остались? – спросил Коля, кивнув в окно.

– А потому что тут живет моя теща, мы в от-пуске тут были, да я вот раньше должен по ехать: мой отпуск только две недели, а у жены три ме-сяца – она учительница в школе. Вот я без них и уезжаю. Ну ничего, готовить я умею, все-таки долго холостяком был. У моей жены еще сынок есть от прежнего брака, вот теперь сестренка у него подрастает, так что семья у меня большая становится.

– А-а-а, – протянул Коля.– Ну как, студент? Устроился уже?– Ну да, в купе я устроился, а в жизни пока

нет.– А чего так?– Да вот, два года назад дембельнулся с дру-

гом из армии и пока никак не устроюсь нормаль-но.

– А что значит «нормально»? Какую рабо ту ты ищешь?

26 27

– Ищу место, где есть правда, где нет заку-лисных интриг, где никто никого не подводит, не подставляет.

– Э, брат, ну ты даешь, однако. Таких мест на земле вообще нет.

– Есть.– И где?– На войне.– На войне… – протянул попутчик, по чесав

макушку. – А может, ты и не студент вовсе, а, – засомневался он, – коль на войне был?

– Да не был я на войне. В армии был, но там плохие люди сразу видны, они долго в кол-лективе не держатся. А про войну я так про сто сказал, как Александр Розенбаум в песнях поет: «На войне и друг есть и враг». Вот и все. Там все проще.

– Да, но там убивают, – тихо сказал попут-чик.

– Ну да.– Хотя и здесь, в нашей жизни, тоже все это

есть. Я за свою жизнь столько всего насмотрел ся уже, что на целый детектив хватит.

– А вы работаете следователем, что ли?– А как ты догадался?– Ну, так сказал, что первое пришло в го-

лову.– А ты, я смотрю, наблюдательный, моло-

дец. Если ты работу ищешь, то иди в милицию. У нас тоже всего хватает, как и везде, но ты, по крайней мере, будешь знать, что ратуешь за пра-вое дело, ловя злодеев.

26 27

– Возможно, да. Я думал уже на эту тему. Просто сейчас я еду к своему армейскому дру гу Димке. Мы с ним два года не виделись.

– А… – протянул попутчик. – К другу – это хорошо. А тебя как самого-то зовут?

– Николай, – сказал Коля, протянув руку.– А меня Виталий, Виталий Петров. А дру га

как зовут? – Сухая твердая рука Виталика сжала кисть Коли словно тисками.

– Очень приятно, – ответил Коля, пожав руку Виталию с такой же силой в ответ. Взгля ды новых знакомых встретились. Наступила секун-дная пауза.

– А кореша моего зовут Димка, Дмитрий Степанов.

Собеседник Коли неожиданно замер на се-кунду, закрыл глаза и о чем-то задумался.

– Да уж, много воды хоть и утекло, но, как в одной песне поется:

Правила жизни диктует судьба, Повыше, пониже расставляет она, платят за все, везде и всегда, Делай свой выбор – схема проста.

– Это вы о чем? Что за песня?– Да так, песня сам не помню откуда. А вот

про друга…– Что про друга?– Да, как тебе сказать уж, я, было дело, как то

знавал я одного парня с печальной судьбой, он из армии вернулся и… – на этом месте по путчик

28 29

сделал паузу, глубоко вздохнул и опу стил голо-ву, замолчав на мгновенье, как будто силясь что-то вспомнить.

– И что?– А вот то: повесился он в камере предва-

рительного задержания. Никто так и не понял, почему он пошел на это, ведь не мальчик был уже – армию отслужил. Эх, жизнь, жизнь, ка-жется иногда, чем больше живешь, тем больше знаешь, ан нет… Богу только все видно одному и известно, а нам не дано.

После монолога нового попутчика в купе во-царилась тишина. Все его пассажиры умолк ли, каждому, наверное, было что вспомнить.

– Ну, ладно, – нарушил молчание новый по-путчик, – не будем о грустном… Знаешь, я тут услышал недавно песню неизвестного ав тора, и у него в этой песне есть такие слова: «Жизнь бьет по щекам или часто в лоб… », – сказал Виталий, высвободив руку, переведя дух, – песня мне запа-ла в душу, только вот ав тора я не запомнил, ты не знаешь, кто поет?

– А песня как называется?– Ой, да я и не знаю, так, ехал в пробке, окно

открыл, а рядом джип стоял здоровый, так вот оттуда я и услышал, и пока в пробке стоял – слу-шал, проперся до глубины души. Если увижу, куплю, и ты купи этот диск, не по жалеешь.

– Хорошо. Запомню. Куплю обязательно. А, может, перекусим? – спросил Коля. – У меня еды домашней полно, – объяснил он.

28 29

– Еды, говоришь, полно? А… Понятно, ну давай, мне моя тоже забила целую сумку этим.

Виталий порылся в сумке и воскликнул:– О, молодец жинка, не вытащила бутыл ку.

Давай выпьем лучше водки, – сказал Вита лий, достав из сумки бутылку «Столичной», – за зна-комство.

– Давайте.– И давай перейдем на «ты», – пожурил Ви-

талий, а то я вроде не старый еще, а уже мне «вы-кают», как-то не по себе даже.

– О’кей, – сказал Коля.

***

Ночь, проносящийся свет фонарей в окне, стук колес, размеренное покачивание на пол ке, в меру выпитая водка – все способствовало ду-шевному покою Коли. Но история, расска занная днем попутчиком Коли, Виталиком, не давала ему уснуть. Он долго ворочался на пол ке купе и все думал об этой истории. «Повесил ся в КПЗ? Неужто возможно такое? Как же он смог такое сотворить, тем более после армии?

Нет, наверное, байку мне рассказал Виталик. Вот, блин, и житуха на гражданке – все не так, ни в чем и ни в ком быть уверенным нельзя. Первое правило, сказал бы Димка: «Никому и никогда не верь»». И мысль о Димке, о его луч шем друге, об их скорой встрече разлилась те плом по серд-цу, и вскоре пришел долгождан ный сон.

30 31

***

– Эй, Коля! Вставай! Приехали, – тряс его за плечо Виталик.

– Что? – ответил спросонья Коля.– Что, что? Вставай, приехали в Питер. Ко-

нечная станция уже. Все выходят. Только один ты спишь. Я уже и белье сдал.

– Да ну, – зевая и потягиваясь, сказал Ни-колай, но, протерев глаза, увидел, что все люди действительно выходят из вагона и что их по-путчики уже давно сдали свое белье проводни ку и готовятся к выходу.

– Точно, черт побери, приехали. От этой ра-дости мысли Коли оживились.

– Ну, ладно, давай прощаться, – сказал Ви-талик, направляясь к выходу.

– Давай помогу сумки вынести.– Да не надо, спасибо, меня уже встретили.– Везет, а меня вроде пока никто не встре-

чает, – сказал Коля, потерев заросшую щети ной щеку. – Наверное, мама телеграмму забы ла дать или адрес перепутала.

– Или просто, может, опаздывает твой друг. Но а если вдруг что, парень ты, я вижу, простой и хороший, так что вот тебе мой номер мобиль-ного телефона, если что – звони, – сказал Ви-талик, записав на купюре в пятьдесят рублей свой номер мобильного телефона, и, пожав руку Коле, Виталик направился к выходу.

30 31

– Так зачем же на деньгах-то? На вот, возь-ми мой полтинник теперь, – сказал Коля, бро-сившись за Виталиком к выходу.

– Да не надо, себе оставь, студент! Все, пока, звони лучше, тогда и обменяемся пол тинниками.

По платформе бежали друг другу на встречу люди, целовались, радовались встрече. Жизнь бурлила и шла своим чередом.

Вдруг ему показалось, что он увидел вроде знакомое лицо на платформе.

«Это же Димка, ей-богу, он», – проскольз нула мысль, и, наскоро собрав свои вещи, схва тив сум-ку с верхней полки, Коля побежал к вы ходу.

***

– Завалили? Как?– Коба завалил.– Слышь, Седой, не может быть. Он же ту-

пой по жизни был.– Ну был, и что? Ума хватило все так за-

вертеть, что никто даже и не понял, кто и за что валил людей Хуршита Томазовича – дяди

Чичена. Чуть война не началась же. А это, ока зывается, наша сука делала.

Волхов, по кличке Седой, был другом Саши Рубаковского, с которым они открыли свою ох-ранную фирму «Черный ястреб». Вместе они служили и в Афганистане. Не раз Саша выта-скивал его на себе с поля боя под смертонос ными пулями, и тот обязан ему за это жизнью. Теперь

32 33

Волхов сидел в джипе с остальными ребятами и не мог принять неожиданную по терю верного и единственного друга. Сердце его впервые за пос-ледние годы после Афгана сильно сжималось, и тишина отдавала глухой болью в голове. «Ну, Коба, гореть тебе вечно в аду, твою мать», – зло подумал он.

– Да, делать нечего, парни, надо дело в руки брать кому-то из нас, пока другие его к своим ру-кам не прибрали, – сказал Седой.

***

Доехав на автобусе до нужной остановки, Коля с радостным трепетом вышел из него и направился к стоявшему углом дому напро тив. Поднявшись на третий этаж, Коля стал звонить в дверь. Сделав два звонка, он стал ждать. Затем, простояв минуту, Коля позвонил снова, но дверь никто не открывал. «Странно,

– подумал он, – а может, воскресенье потому что? Вот Димка и отсыпается после вчерашне го, или, может, он с девушкой? Зайду-ка я по позже», – решил он, спускаясь вниз.

Погуляв два с лишним часа около дома, Коля снова поднялся к квартире Димки и по звонил в дверь. После настойчивых звонков дверь отвори-ли, и Коля увидел заспанное лицо молодой кра-сивой девушки, которая при виде незнакомого мужчины запахнулась в неожи данно расстегнув-шийся халат.

32 33

– Здрасьте! – радостно и звонко сказал Коля. –Ага, все понятно, а этот прихвостень все еще спит?! – утвердительно сказал Коля, бесцеремон-но войдя при этом в квартиру. – Эй! Зазноба! Ты где?! – кричал Коля, заглянув сперва в ванную, потом на кухню, и уж было направился в комна-ту, как путь ему прегра дили:

– Извините, а вы кто? И что вам нужно? – спросила открывшая ему дверь девушка.

– Ой! Красавица ты, однако, хороший у Димки вкус. Ну что ты на меня так смотришь? Будто впервые видишь меня и ничего обо мне не знаешь. Я вот и то знаю, что тебя Света зо вут, правда, на последней фотографии ты была такая курносенькая и светленькая. Ну, не беда, немно-го изменилась, повзрослела – это все от совмес-тной жизни с таким, как мой ко реш Димка. Он про тебя мне всегда в армии рассказывал.

– В какой армии? Вы что такое говорите? Меня не Света зовут. Кто вы такой? И почему врываетесь в наш дом?!

– Что здесь происходит?! – прозвучал муж-ской недовольный голос.

Коля отвел от девушки глаза и увидел воз-никшую в проеме дверей из соседней комнаты бритоголовую голову со свирепым выражени ем лица.

– Какого черта тебе здесь нужно, твою мать?! Кто ты такой, черт возьми? – сказал не знакомец, схватив Колю за шиворот.

– Отпусти! – гаркнул в ответ Коля, пытаясь высвободиться из захвата.

34 35

– Да оставь ты его, Петя! – крикнула де-вушка, схватив его за руку. Петя наконец-таки отпустил Колю.

– Кто ты такой, черт возьми?! – спросил он, тяжело от гнева переводя дух. – Ты, наверное, не знаешь, что пришел не вовремя? Мы только на-чали, а ты…

– Извините, а где Димка? – спросил, недо-умевая, Коля в ответ.

– Какой еще Димка на хрен?– Степанов. А это же Набережная Обвод-

ного канала, дом 121, квартира 123?– Да, а что?– Странно, – ответил Коля, – этот адрес мне

мой кореш в армии дал, когда мы с ним демоби-лизовались два года назад вместе.

– Ха, ну ты даешь, однако, парень, – уже ве-селее сказал Петя. – Что же ты не позвонил-то сначала – или сюрприз хотел сделать?

– Да вот, хотел. А что с квартирой этой? Где бывшие жильцы отсюда? Куда они подевались?

– А, так ты многого не знаешь, – ответил уже тише Петя, – я слышал, что здесь жила какая-то одинокая женщина, сын был у нее, был он в ар-мии. Потом вроде вернулся, где-то так года два назад, влез в какую-то историю с местными бан-дитами, они его в тюрягу упря тали, в которой он повесился, или его повеси ли, а мать его с ума со-шла. Мы вот эту кварти ру купили от городской администрации. Вот подруга моя и живет здесь.

Коля стоял, как громом пораженный эти ми словами, в которые он не хотел верить, да и не

34 35

мог, зная Диму, его характер, его силу люб ви к Свете, которой он даже и в армии не из менял, как все остальные солдаты, с «общей» девушкой, и с которой у него до армии ничего не было, как он сам ему иногда рассказывал, чем всегда и удивлял его.

– И это неужели все правда?!– Мы вас не обманываем, – сказала девушка.– Полно тебе, Мышь, – сказал Петя, обра-

щаясь к своей подруге, – ты вот что, парень – хо-чешь верь или не верь, но я за базар свой отвечаю. Сам сходи в нашу городскую дурку, в больницу, что на набережной реки Пряжки, и на наш го-родской рынок – Апраксин двор, тебе там все и расскажут. Там местные бабки все обо всех знают получше, чем в ментовском архиве. Ты, как я по-нял, не знал об этом?

– Да уж не мог даже и подумать, но как же так? – руки у Коли опустились, и он сел на пол у стены.

– Как же так! Как же так! – зачарованно мед-ленно произносил Коля. – Он не мог, не мог! Это-го просто не может быть! А может, это ошибка? Может, я квартирой ошибся? Вы ведь и фами-лию его не знаете?

– Ну, не знаем.– А! Вот! Точно! Я ошибся адресом! – крик-

нул Коля и выбежал из квартиры.

36 37

***

Холодные улицы. Мрачное небо. Туман, скрывающий лица. Человек в черном плаще вы-шел из подъезда. Лицо его было соответ ствующе угрюмо.

Он достал мобильник из кармана, ответил на звонок.

– Да, – произнес он тихо. Держите его под замком. Мне докладывать лично. Все. «Ибрагима надо убирать», – думал новый босс.

После смерти вора в законе Колокольчи ка, которого убил Ибрагим, двоюродный брат того самого Дяди – Мамедова Хуршита Тома зовича, главаря Чиченской мафии в городе, приспешни-ки никак не могли поделить власть между собой. Новому боссуАльберту, племян нику Хуршита Томазовича, до сих пор была непонятна причи-на, по которой сорвал сдел ку его дядя с постав-кой наркотиков в банках с китайской тушенкой. Также было непонятно, куда подевались двад-цать миллионов долла ров за наркотики, которые Хуршит Томазович перевел на счет Колокольчи-ка перед своей смертью, а еще деньги воровского общака, смо трящим которых был Колокольчик. Ибрагим был последним, кто видел Колоколь-чика пе ред смертью, быть может, Ибрагим зна-ет, куда делись эти деньги? Одно Альберт знал точно: сейчас он босс вместо Ибрагима. Среди воров ской братвы ходили слухи, что Хуршит То мазович своим преемником когда-то называл

36 37

именно Ибрагима, а не его, Альберта. Об этом говорилось в предсмертной записке Хурши та Томазовича, которой Альберт по-хитрому за-владел, обойдя Ибрагима. После убийства Ко-локольчика Ибрагим исчез. Его все долго искали – и вот недавно нашли в другом горо де пьяно-го в борделе. Его держали взаперти до решения Альберта.

– Привет, Альберт, – сказал босс, обнимая своего друга. Друзья обнялись и поцеловали друг друга в щеки.

– Как дела, дорогой? Что нового? Как мама? – спросил босс.

– О, спасибо, Мустафа. Твоими молитвами все хорошо.

– Ну и Слава Богу. Пойдем, посидим в моем ресторане, покушаем.

– Да, конечно.Друзья поднялись по ступенькам в ресто ран,

сняли свои дорогие пальто и прошли в закрытый VIP-зал. Тонкий аромат дымящих ся благовоний приятно успокаивал и рассла блял.

– Я вот чего тебя пригасил, – сказал Муста-фа, – дело касается твоего двоюродного дяди Ибрагима. Мы знаем, что это он порешил Ко-локольчика за то, что якобы Колокольчик от дал приказ своему киллеру Ахмету убить Хур шита, а поэтому ты знаешь закон и должен его испол-нить.

– Я знаю, да, что он убил Колокольчика, но он мой родственник, и мне кажется, что он знает, где деньги воровского общака и деньги Хуршита.

38 39

– Ты и вправду так думаешь?– Я не уверен. Все надо проверять. Надо ис-

кать. Убрать его мы всегда успеем, а вот бабки…– Да, там было около восьмидесяти милли-

онов евро.– Ну, это вместе с деньгами Хуршита за нар-

коту, да?– Да.– Я могу выкупить Ибрагима.– И тем не менее родственникам Коло-

кольчика нужна его кровь. Поэтому либо ты сам решишь этот вопрос и принесешь его го лову, либо… Ты должен сделать свой выбор. И сделать его правильно. Сроку тебе три дня.

– А как же деньги? Если убить Ибрагима, денег не найти будет.

– Все, до свидания, Альберт.– До свидания, Мустафа, но передай родне

Абдулы, что месть местью, а бизнес бизнесом, и он будет их только после того, когда я найду де-ньги. Иначе будет война.

Альберт встал и поспешно вышел из ресто-рана.

Весь вечер Альберт сидел в раздумьях. С одной стороны, он готов был исполнить прось-бу воров, но с другой, Ибрагим был его двою-родным дядей, единственным родственником после смерти его матери. Альберт не мог иметь детей, у него не было жены, был только двою-родный дядя Ибрагим, которого он глубоко в душе все-таки любил. И относился к нему всег да с уважением. И вот ему приходится делать вы-

38 39

бор, который, как он понял, он не в состоя нии сделать еще потому, что… Где же все-таки де-ньги Колокольчика?

***

– Здрасьте, Виктор Николаевич, – сказал Петров, заглянув в кабинет следователя Кузне-цова, – можно к вам?

– А, здоров, здоров, пофигист! Входи, ко-нечно же! А то я уже подумывал – не заотды хался ли ты? О, черт, как загорел-то? А жена твоя тоже загорела, а?

– Да, я к теще ездил с семьей, а жена с деть-ми там решили остаться пока, так что я буду как вы – пока холостой.

– А… Ну лучше уж быть по жизни холо-стым, чем временно, – плоско пошутил Кузне-цов, потрепав по щеке Петрова Виталия.

– Да ладно вам, Виктор Николаевич, – от-ветил Петров, убирая ладонь Кузнецова со сво ей щеки, – а то я уж подумаю, что у вас ориен тация изменилась, пока я в отпуск ездил, уж, видно, точно никаких дел не прибавилось у вас за это время.

– Да, это ты точно заметил, Петров. Ты, как обычно, растешь в моих глазах, молодец. Инсти-тут-то скоро заканчиваешь, а?

– Да, точно, с выводами я поторопился. Ведь если вы забыли, что я перед отпуском за щитил

40 41

дипломную работу и окончил вуз, то значит, есть работа в районе у вас; значит, есть дела.

– Есть, значит, рамс! – отрезал Кузнецов.– О, новое слово.– Рамс – это давно уже не новое слово, я его

от одного адвоката узнал, он у нас в районе так говорит. Оно всем так понравилось, что и не только я его употребляю, но и много кто еще.

– Ну и что же оно обозначает?– А я знал, что ты спросишь. Это слово за-

меняет многое. А этот адвокат просклонял его от выражения «рамсы попутать», что на воров ском жаргоне означает «сделать что-нибудь не так». Вот он взял и стал использовать слово «рамс» в смысле понятия «блудни, кураж, ра бота, дела». И говорит теперь весь район «рам сить» и «рам-сить жестко», что означает «делать дела» и «де-лать дела очень серьезно». А вооб ще ты у него сам спроси, что же есть «рамс» на самом деле. Я слышал тут от опера Тихомирова из нашего от-деления милиции, он мне сказал, что этот адво-кат вывел целую теорию о рамсе, придумал там какие-то классификации. Да, он еще и песни поет, прикинь.

– Да, еще и десяти часов утра нет, а вы уже так загрузились всякой ерундой о рамсе какой-то, – сказал Петров, почесывая макушку. Про песни… Где-то я об этом уже слышал, – сказал задумчиво Петров.

– Да я уже запарился со всей этой новой су-матохой, – сказал Кузнецов, не слушая Петрова и усаживаясь за свой рабочий стол.

40 41

– С какой?– Розенштейном-Батькой, потом взрывом в

жилом доме, убийством Тиктинского – вла дельца крупного агентства недвижимости в городе…

– Нет, что-то не могу пока вспомнить.– А, это ты после отпуска – мозги жиром за-

плыли. Ну, вот то самое дело, помнишь, па цан еще в камере предварительного задержа ния по-весился, там еще наши менты по этому делу шли в качестве подозреваемых за то, что избили его, как потом выяснилось, перед его самоубийством.

– Или убийством. Мы с вами тогда эту вер-сию не исключали, – сказал Петров и посмо трел многозначительно на следователя.

– Да. Там еще мать его с ума сошла, но са мое главное, во многих убийствах у нас шла подозре-ваемой некая Света, помнишь?

– А! Она, кажется, убила бомжа на свалке, Хмырем которого звали, да и ее вроде как на этой свалке бомжи нашли… – …после того, как ее кто-то похитил и из насиловал, – закончил фразу сле-дователя Пе тров.

– А потом другое дело по крупной партии наркотиков, которую таможенники задержали в фурах с китайской тушенкой.

– Точно, там еще были бандиты из чечен-ской мафии, помнишь убийство их босса, вора в законе Мамедова Хуршита Тамазовича по клич-ке «Дядя».

– Вот оно-то наше дело и подмяло под себя. Так оно глухарем на мне и повисло, тем более что единственный наш свидетель – а поначалу

42 43

первый подозреваемый во всех убийствах, ди-ректор охранной фирмы «Чер ный ястреб», – Ру-баковский Александр, – был убит свои другом и партнером по биз несу, неким гражданином Ко-буровым по прозвищу Коба. Так теперь вообще никаких свидетелей по делу не стало. Никаких до казательств, кроме того самого диктофона, ко-торый ты нашел в кармане убитого Ру баковского. На этой записи Коба признает ся в убийстве Ма-невича и Тиктинского. Но остальные-то убийства так и не раскрыты! Ни свидетелей, ни подозре-ваемых, да теперь еще эта долбаная проверка из Москвы. Гово рят, сам генерал МВД РФ приедет совместно с зам. генерального прокурора. Чувс-твую за дницей – несдобровать мне.

– Умом надо чувствовать, а не задницей, – сухо добавил Петров.

– О, да ты, я посмотрю, не только загар при-обрел, но и острый язык?! Что ж молодец, Пет-ров, молодец. Глядишь, скоро и шефа сво его превзойдешь.

– Может, и превзойду, но не во всем. Опыт такой, как у вас, мне тоже только с годами можно будет получить, а пока только одна те ория.

– Ну, ничего, и практика тоже будет. Лад но, церемония встречи закончилась, давай рамсить теперь начнем.

– То есть работать? – спросил Петров.– Да, то есть рамсить.– А как именно рамсить-то будем? Что бу-

дем делать, кого разрабатывать?

42 43

– Пока не знаю, но чувствую, что скоро бу-дет жесткий рамс. Все, Петров, иди работай и не отвлекай меня от рамса, – сказал следова тель, погружаясь в папки документов на столе.

***

Осенний дождь нещадно бил по щекам. Прохладный ветер заставлял бежать мурашки по коже. Запахнув пальто от ветра, Волхов, по кличке Седой, сел в ожидавший его у подъезда черный джип. В машине уже сидело трое.

Самый молчаливый и огромный из всех, с короткой стрижкой, с черными, как ночь, зрач-ками, Витя, по кличке Бегемот, уверенно вел ма-шину, зорко поглядывая в зеркало за днего вида. Его побаивались все, кроме самого Седого, ко-торый уже многое повидал в жизни. Огромные руки Бегемота мешали ему входить в дверь или влезать в машину. Только в джип он мог садиться без проблем и неудобств.

Ненормально худой, высокого роста, веч-но носивший кепку-блин, как у грузин, с вы-пученными глазами, работник милиции по кличке Гад тоже входил в состав банды. Он то и сливал братве всю информацию о делах ГУВД и местного РУВД. Очень опасный и скользкий тип, способный на многое по перво му приказу Седого либо по собственной под лости. Поэтому он никогда не обижался, если его кто-нибудь на-зывал Гадом, ему это даже нравилось.

44 45

Очень выделялся среди них рослый дети на по имени Миша, добродушный нрав кото рого всех сбивал с толку. Мишу все любили, он со все-ми находил компромисс, уважала его и местная милиция. Клички поэтому у Миши не было. Он никогда и никому в помощи не от казывал. Ува-жал его за это и Седой, а потому сделал его своей правой рукой по всем делам.

Это была верхушка местного лохотрона го-родского рынка – Апраксина двора, с кото рой считались все или почти все.

Ехали молча. В динамике автомагнитолы слышался треск рабочей волны.

– Наверное, выходной, – сказал Бегемот, включив компакт-диск.

В салоне зазвучала акустическая гитара с од-ним исполнителем:

Сырость осени по щекам нас бьет,«Благослови нас, Господи», – шепчется на род.Прячется за спинами Ангел во плоти,Ускользает в облаке душа в конце пути.

Покрывалом белым, сотканным из слез,Разрывают нервы горьким вкусом рот,Отнимая веру в заповедь Христа,Открывают бездну мести или зла.

Один шаг до света из кровавой тьмы,Только не успел он до него дойти.Две бандитских пули в спину из-за углаВырвали навеки друга у меня…

44 45

Жесткий речитатив действовал молние-носно, уводя за смыслом песни. Седой отвлек ся от своих дум, слушая её. Песня навевала какую-то силу, жажду движения с целью все изменить.

– Кто поет-то? – спросил Седой.– Да сам не знаю, – ответил Бегемот, – вот

взял у сеструхи своей послушать. Говорит, ре-альная тема.

– А коробка от диска где?– В бардачке.Седой достал из бардачка машины короб-

ку компакт-диска. На первой обложке был на-рисован Питер. Вернее, Седой догадался, что это Питер: вдоль набережной Невы с одной стороны Петропавловская крепость, Эрмитаж с другой, а чуть дальше – питерские Кресты, обвитые колю-чей проволокой. А над всем этим сияло большое желтое солнце. И надпись на обложке: «Заклеен рот, глаза мои кричат…» – название диска. Имя автора сбоку –Руслан Ли маренко – было ему не-знакомо.

Неожиданно заиграла мелодия сотового те-лефона.

– Черт, – выругался Седой, – не дали песню дослушать. Кто это? – тихо спросил он в труб ку.

– Это Седой? – спросили на другом конце провода.

– Я! – утвердительно, ответил Седой.– Это Петя звонит. Тут тема одна появи лась.

Опер Тихомиров предлагает…– Не по телефону, – резко перебил Седой, –

подъезжай на Мойку, там и поговорим.

46 47

– Что, снова рамс какой-то сует тебе этот пройдоха? – спросил шефа Гад.

– Да, наверное, я не дал ему договорить.– И правильно, он лох полный. Рамсы по-

путал в прошлый раз, когда по всему городу раззвонил, что у Эдика кайф будет. Вот Эдика с Брысем и пришил кто-то у них на хате тогда. Да и как все классически сделали – у нас ни в отде-ле, ни в прокуратуре никто так и не по нял, кто их завалил. Так это дело глухарем на следователе Кузнецове и повисло. Хреново ему теперь будет, ибо проверка МВД-шная с ген прокуратурой из Москвы у нас скоро.

– Проверка? – спросил Седой.– Да, ожидаем.– Так это же для нас может выйти боком:

начнут дела старые поднимать, отказные мате-риалы проверять, как да на каком основании отказывали мы в возбуждении уголовных дел по обманутым нами в лохотроне гражданам. Может такое быть?

– Вполне, – ответил Гад.– Поэтому нам надо сейчас сидеть тихо, не

рамсить, чтоб шума никакого нигде не было.– Только удастся ли? – спросил доселе мол-

чавший Миша. – Нам же надо дела покойного прибрать к рукам, пока другие его бизнес не прибрали, а это без рамсы не получится.

– Посмотрим, – тихо ответил Седой, поче сав лоб и сдвинув кепку на затылок.

46 47

Глава вторая

Раздел

– Здоров, Седой.– А, это ты? Ну, здоров, здоров, Тихоми ров.

По делу или просто так к нам ты зашел? – спро-сил Седой, поднимаясь вверх по лестнице в свой офис. – Что у тебя там за тема? Пойдем, расска-жешь.

– А тема интересная, – начал Тихомиров,– я вот слышал от своего знакомого мента

из Москвы о новой схеме лохотрона. Так вот, я предлагаю вам организовать лохотрон на на шем рынке.

– Так ты что это, Тихомиров, – вмешался в разговор Миша, – нам ОПГ пришить хочешь?

– Что за ОПГ? – удивился Тихомиров.– Ну не прикидывайся дураком-то, сам, что

ли, не знаешь? Ну, напомню тебе, ладно уж, – го-ворил Миша, хитро посмотрев на Ти хомирова, – ОПГ называется организованная преступная группировка.

– Так это я и сам знаю, – сказал Тихомиров,– только я не это хотел сказать.– Говори давай дальше, – сказал Седой.– Так вот, мой знакомый в Москве из…– …из? – заметил Миша и серьезно посмо-

трел на Тихомирова.– Неважно откуда, – продолжил Тихоми ров,

– так вот, он подсказал мне, чтобы я по говорил с вами… – на этих словах Тихомиров замолчал,

48 49

так как понял, что сболтнул лишне го. По офису зазвенела тишина. Все молчали, ожидая, что ска-жет дальше Тихомиров. Придя немного в себя, Тихомиров продолжил:

– Есть такая схема, которая делает легаль-ной игру в лохотрон в документальном плане. Мой знакомый …

– Из??? – сказал Миша, многозначительно посмотрев на Тихомирова.

– …недавно открыл мне один секрет по игорному бизнесу, – не слыша вставки Миши, продолжал Тихомиров, – так вот, в Москве ум-ные люди придумали схему…

– Тихомиров, ты меня выводишь из себя, – сказал Седой, – короче говори.

– Говори быстро, – прошипел Гад, выпучив глаза, замахнувшись кулаком в сторону Тихо-мирова.

– Есть документы, по которым люди «на станках», то есть те самые кидальщики, могут ра-ботать легально. Они становятся сотруд никами фирмы, которая имеет лицензию на игорный бизнес. То есть это позволяет людям легально стоять и проводить игру. Их не впра ве забирать сотрудники милиции за админи стративное пра-вонарушение – организацию азартных игр.

– Потому что есть лицензия? – спросил Миша.

– А лицензия на что? – спросил Седой.– Ну, это всегда законная лицензия, на-

пример на букмекерскую деятельность, только именно ее и показывают глупым лохам. Я тут по-

48 49

думал, что надо бы вам тоже что-то такое приду-мать, вроде такого.

– То есть чтобы наша игра стала законной?– Да она и будет законной, ибо я тут про-

консультировался с одним знающим челове ком. Так вот, я объяснил, что суть нашей игры в том, что игроки делают просто ставки в деньгах за ха-лявный приз, и у кого денег боль ше, тот и выиг-рал, а следовательно, забирает приз и все деньги. Здесь нет никакого обмана, если человек предуп-режден о правилах такой игры.

– И что ты предлагаешь – мы будем пред-упреждать лохов об этом? – спросил Гад.

– Именно. И кроме того, мы сделаем пись-менные соглашения на игру, где все это прямо так и распишем, и люди будут писать собствен-норучно, мол, с правилами согласен, претензий не имею и указывать свои паспорт ные данные. А тогда – это уже не мошенниче ство, и когда лох прибежит к нам в ментовку, мы вызовем вас, вы принесете все свои доку менты, лицензию, пра-вила игры и это согла шение, а мы посмотрим и скажем потерпев шему: «Какой же это обман? Идите в суд и там оспаривайте. Это не уголовное преступление». Вот так примерно мы сможем рамсить. Ну как?

– сказал Тихомиров и победоносно посмот-рел вокруг.

– Ну ты крут… – произнес Гад. – Признай ся, сам, что ли, придумал?

– Сам, – признался, Тихомиров.

50 51

– Ну, тогда это все круто выглядит, и перед законом мы будем чисты, откроем фирму, по-лучим лицензию, налоги будем платить, а ког да на фирме много будет таких потерпевших, мы будем старую фирму продавать и откры вать но-вую, – сказал Седой.

– Вот лох и увидит, что есть лицензия, и сде-лает вывод, что все вроде бы законно, и успоко-ится. Мы его и разведем тогда? – спро сил Миша.

– Да, все так, именно такая схема и дела ет участие в этой игре по этим правилам за конным. Единственное, в чем можно доказать состав мо-шенничества – это если есть доказа тельства, под-тверждающие порочность игры, – ответил Тихо-миров.

– Что ты имеешь в виду?– А то, что если зафиксирован сам обман,

когда деньги лоха ходят по кругу, и это засня то на видеокамеру, то есть имеется санкция на эту съемку и так далее; либо деньги помечены осо-бым составом, и на них имеются отпечатки паль-цев всех лохотронщиков и тех, кто просто стоял рядом со станком. Ну, это вряд ли полу чится, потому что мы всегда вас предупредим об этом заранее.

– И в чем именно твои предложения? – сухо спросил Седой.

– А в том, что вы будете делиться с нашим отделом, то есть с каждым, кто будет куриро вать эту территорию и рассматривать жалобы лохов; будете платить, возможно, и выше. Я со всеми до-говорюсь.

50 51

– Мы подумаем, – сухо ответил Седой, – а теперь иди.

Тихомиров, недоумевая, послушно пошел к выходу.

– Ну, так вы мне позвоните? – спросил жа-лобно он.

– Тебе позвонят, – строго сказал Седой.– Ну, что скажете? – задумчиво спросил Се-

дой, почесывая макушку.– Я думаю, надо попробовать, – ответил

Миша, – взять эту тему себе, пока Жирный ее другим не предложил. Ведь наш лохотрон дале-ко не имеет под собой даже близко какой нибудь законной основы. Все уговоры проис ходят ус-тно, а здесь и лицензия, и соглашения об учас-тии в игре. Действительно, пока на камеру не снимешь, как деньги лоха ходят по кругу, никак не доказать мошенничества. А чтоб на камеру снять, санкция нужна, а пока прокурор даст сан-кцию, нам уже сами менты позвонят и скажут, где и когда будут снимать. Так что можно спо-койно рамсить по этой теме. Ведь тема эта – ясно денежная.

– Столько бабла можно иметь.– Да, денежная, – согласился Седой, – но

только надо учесть и продажность ментов. На-чнут с маленьких денег, а потом могут и об-наглеть, как бы мы вообще за зарплату потом не работали или в местах не столь отдаленных не находились.

– Да я все это уже проходил, Седой, ког да по первому делу срок мотал. В нашем деле каждый

52 53

принимает условия опасной игры, де лая свой выбор. А уж потом, как в песне поется:

Я, надену пояс из счастливых грез,Сяду в скорый поезд и уеду прочь.Прочь от тихой боли в бездумной голове, Туда, где видно звезды в маленьком окне…

– Хорошие слова, ничего не скажешь. В об-щем, я тебя понял, ты хочешь сам начать эту тему?

– Да, верно, – ответил Миша.– Ну, тогда кто остается со мной? – спросил

Седой, окинув всех присутствующих взглядом.Ответом ему была тишина. Лишь в глуби не

своего сознания Миша услышал: «Ты сделал пра-вильный выбор. Я помогу тебе во всем».

– Я делаю правильный выбор, – сказал он после продолжительного молчания, – мне сам Бог говорит об этом, я чувствую сердцем.

– Так уж и впрямь Бог? Ты уверен?– Ну что ж, каждый свой выбор делает сам.

Тогда, Миша, забирай себе рынок и рамси там, а я буду контролировать все остальные терри-тории, которые контролировал Рубаковский. А остальные как?

– Я останусь с Мишаном, – ответил Гад, – я все же мент и буду при деле на рынке на под-ведомственной мне территории.

– Ну а ты, Бегемот?– А что я? – вымолвил неохотно Витя. – Мне

все по фигу, я как рулил за баранкой, так и буду

52 53

рулить. Я вообще не люблю много ду мать, рам-сить мне уже не с кем на рынке, там будут другие дела. Не, я остаюсь с тобой, шеф, – ответил Беге-мот, посмотрев на Седого.

– Ну, вот и хорошо, все сладили, – подыто-жил Седой.

Миша не понимал, почему Седой ничего не сказал о бизнесе по лотерее, который Руба-ковский организовал в самом начале становле-ния своего бандитского бизнеса? Лохотрон Се-дой отдал в распоряжение Миши, а сам вроде как остался без ничего? Почему Седой так по-ступил – Миша не находил ответа. Только на-много позже он понял весь настоящий раздел.

54 55

Глава третья

Истина добра?!

Пролог. 13 октября

Двумя месяцами ранее.

– Я знаю, что ты хочешь мне сказать. Знаю! Не говори ничего! – сделав предупредитель ный жест рукой, говорила Лиза, – я знаю, что сегодня тринадцатое октября. Я знаю, пришло отмерен-ное тобой или чем-то, может быть кем то – время.

– Да, – тихо произнес он.– Ну почему? Почему? Почему? – дрожа и

побелев от волнения, повторяла она. – Ты же так много любви отдал мне, чтобы отогреть меня. Ты сделал меня слабой.

– Я сделал тебя настоящей, я сделал тебя другой, – возразил он.

– Нет. Ты заставил меня понять, что, что бы в жизни плохого с человеком ни случалось и как бы он ни разочаровывался в жизни, самое глав-ное – он никогда не должен поддаваться отчая-нию и совершать ошибки.

– За которые придется платить, – добавил он, – и иногда платить по-крупному.

– …но это понимание ослабило мою стен-ку, защищавшую меня от злостно-равнодуш-ного цинизма, – продолжила Лиза, не слыша его слов, – непонимания, хитрости и лжи, ца рящих в нашем мире. И теперь ты еще и броса ешь меня,

54 55

будучи уверен, что ты прав – сделал мне добро. Но как ты не понимаешь, – гром ко, вымученным голосом произнесла она, по ложив измученную мыслями голову на руки, – что добро, доведен-ное до абсурда, есть зло?! Поэтому ты не добро делаешь, ты зло сеешь, отогревая озлобившихся людей, а затем бросая их ради какой-то там ведо-мой одному только тебе необходимой цели.

Обессилев, Лиза опустилась на диван, вы-тирая рукой испарину со лба.

– Ну, что ты молчишь? – с болью, отчая ньем и мольбой спросила она.

Молчание его затянулось, но он все же от-ветил:

– Я не могу остаться с тобой, прости. Я дол-жен идти, – непоколебимо сказал Макс, – что бы ни случилось, знай: самое главное – это то, что ты теперь смотришь по-иному на жизнь, что ты сбросила с себя маску невежества, рав нодушия и цинизма, которая прятала и разъ едала твою слабую душу. Ты жила в маленьком красочном мире, отдаляя способность жить и оставаться полноценным человеком в реаль ной действи-тельности с присущими интеллек ту пережива-ниями, чувствами объективного мира. То, что ре-ально – истина добра, то, что придумано – ложь зла! Вот это есть моя фило софия, моя идеология, мой вкус жизни!

– Твой вкус жизни, – то ли спросила, то ли сказала вслух Лиза. – А ты не думаешь, что ты просто эгоист? Тебе не приходила в голову та-кая мысль? Что ты жестокий циничный фанат и

56 57

эгоист с маской добра на лице?! Я тебя держать не стану, и раскисать без тебя тоже, да и… воз-вращаться к прошлой жизни тоже, все-таки ты помог мне понять многое и главное – саму себя. Поэтому, – Лиза оперлась на стену в коридоре, ее губы скривила гримаса боли и отчаянья, и давно сдерживаемые ею слезы вырвались нару жу, – я отпускаю тебя. Уходи!!! – пронзительно закрича-ла она, распахнув ему входную дверь.

А накануне, 12 октября, Лиза, присев на край дивана, почувствовала внутри себя стран-ное беспокойство, которое все росло и росло. Бе-лым ситцевым платьем, которое она собира лась надеть для Макса завтра, Лиза хотела про извести на него хорошее впечатление, потому что она наденет его именно 13 октября. Макс тоже по-чему-то с легким волнением ждал этой даты, и, как замечала Лиза, он также испыты вал тревогу, но всячески старался скрыть это от нее. А поче-му Макс именно в этот день по просил надеть именно это простенькое белое платье, Лиза не знала, и он ей не хотел гово рить. Он даже само-му себе боялся признаться в своем тайном жела-нии, которое у него возник ло после того, как он случайно познакомился в ночном клубе с одной девушкой. Макс даже не мог вспомнить ее имя, не помнил ее лица, но зато он запомнил ее гла-за – широкие, большие, синие. Он прямо утонул в их синеве. Макс тогда сильно напился и про-должал после это го случая еще долго пить, но лицо, лицо этой девушки постоянно возникало в его памяти и улыбалось ему. Он сам не понимал,

56 57

что с ним произошло. Но больше всего он боялся при знаться самому себе в том, что вся жизнь его те перь пошла к черту. И он готов был ее ломать, теряя все, все, что у него было: семью, жену, дру-зей, работу, одним словом – все! Но это его не пу-гало. Синева ее глаз стоила всего того, что у него было, и она же не давала ему покоя в по следнее время. И Макс грустил, уставившись в темное ночное окно, пугая себя своим отраже нием в нем и своими тайными мыслями.

Каждый раз, когда Макс приходил в состо-яние глубокой меланхолии, уставившись вече-рами в темное комнатное окно, Лиза тихонько подкрадывалась к нему и, нежно обнимая его сзади за шею, тихонько шептала на ушко. Так было и в этот вечер.

– О чем мой миленький задумался? – спро-сила его Лиза, обняв за шею.

– Завтра будет 13 октября, – с грустью от-ветил Макс.

– …и что?– Ничего….– Хорошего или плохого?– Не знаю, – уходил от ответа он, – но чув-

ствую, изменить ничего нельзя.Такой ответ пугал Лизу, ей становилось

страшно, и мурашки нещадно бежали по телу, прокладывая дорогу тревожной неизвестно сти.

58 59

Часть вторая

Другие лица

Глава первая

По пофигизму

Мир планеты Земля всколыхнул мрак холо-да, просквозившего человеческие души. Погода веяла сыростью и пасмурностью дней. «Обла-ка – это мрак, скрывающий лица», – думал Макс, ежась от холода, искоса поглядывая на пасмур-ное небо, направляясь к метро. Нащупав в пус-том кармане жетон, Макс удивился: «Надо же, не все еще пропил». Опустив жетон, Макс смело взошел на эскалатор, который повез его в неиз-вестность.

Куда ехать, Макс не знал. После того, как он ушел от жены, он вел беспутный образ жиз-

58 59

ни, пытаясь залить свою тоску. И вот после оче-редной бурной вечеринки в ночном клубе Макс снова впал в состояние полного равнодушия – «жесткого пофигизма», как он его сам называл. Ему ничего не хотелось. После того, как он бро-сил свою беременную жену из-за навязчивой идеи найти понравившуюся ему девушку, кото-рую он встретил в ночном клубе, Макс вообще не строил никаких планов на будущее и просто плыл по течению свой по-фигистической жизни мирного пьяницы.

– «Выигрывает тот, кто забивает! – закричал он на эскалаторе. – Забейте, люди, на всё!» Но люди смотрели на него как на дурака. Спуска-ясь вниз, он вглядывался в лица людей, подни-мающихся вверх. «Им все пофигу», – думал он. От встречных лиц веяло холодом. Войдя в вагон, Макс остановился у противоположных дверей. «А теперь я забью на все», – сказал он себе. На-клонив голову, Макс закрыл глаза, погружаясь в череду беспорядочных и давно волнующих его мыслей. «Кто я? Для чего я живу? В чем смысл моей жизни?» – задавал он себе вопрос за вопро-сом, но не находил ответа.

– Да пошло все нафиг! – сказал он вслух. – Я на все забил! – добавил он, прогоняя свои тя-желые мысли, которые всегда появлялись в его сознании после бурно проведенных в ночных клубах города вечеров.

– Что? Совсем обнаглел, идиот? – грубо ска-зал мужчина, повернув голову к Максу. – Отод-

60 61

винься от меня, а не то я тебе сейчас все ноги по-отдавливаю.

– Что, порамсить хочешь, дядя? – выдо-хнул ошарашенный Макс. – Да я тебе сам щас шею сверну, урод, блин! Че те надо? – спросил его Макс и тут же сам ответил. – Потому что ум-ный, – ткнув при этом указательным паль цем вверх. – Ты что, рамсы попутал, дядя, а? Закрой пасть, а не то на коронки работать бу дешь, – продолжал наезжать Макс, и глаза его сверкнули решимостью. Мужчина отвел глаза в сторону и стал проталкиваться подальше от Макса.

– Совсем молодые обнаглели, – вдруг раз-дался старческий голос сидевшей за спиной Мак-са немощной, на первый взгляд, старуш ки, рука которой – довольно таки еще сильная и крепкая, впилась в его бок.

– Ну, ты! А ну-ка подвинься! – визгливо вскрикнула она.

Оторвав руку наглой старушенции, Макс с силой отшвырнул ее кисть от себя.

– Совсем, старая, из ума выжила, – сказал он ей, – одной ногой уже в могиле стоишь, а все бла-туешь, плесень.

От подкатившей злости после наезда злой бабки его спасла остановка – на станции Ли-говский проспект в вагон вошла веселая ком-пания подростков. Гогот, ржание, а не смех, ме-шаясь с перегаром, пронзили вагон. «Вот твари, – подумал Макс, – и еще баба с ними молодая едет, пьяная. Проститутка. Шалава, – мысленно обругал он подвыпившую, вошед шую с компа-

60 61

нией деваху, глядя на нее… – Вот бы такую на-глую бабу… – Макс остановился на половине мысли. – …нет, вот бы такой на глой бабе морду бы набить!» «А за что?» – воз ник в его голове воп-рос. «А за просто так!» – от ветил сам себе Макс.

В голове Макса неожиданно возник неясно из чего созревший план действий.

– Чего пялитесь, мудаки?! – заорал им Макс.– Че! Ты слышал, Игорь? – обратился один

из подростков к другому в пьяной компании.– Что, что?– Эй! Мудачье! – все продолжал, орать Макс,

махая рукой над головой. Электричка останови-лась и толпа вынесла Макса наружу. Макс взо-шел на эскалатор и повернулся ли цом.

– Это ты нам? – переспросили подростки, вышедшие с Максом из вагона и ехавшие чуть ниже по эскалатору.

– Вам, вам, дуракам! – пошутил Макс.– Ну, сейчас ты за базар ответишь! – крик-

нул один из подростков.– Да, смотри сам не свали! – прокричал в от-

вет Макс.– Люди! Забейте на все! – закричал Макс

встречному ехавшему потоку, обернувшись на эскалаторе. – Вам же и так все по фигу! Рамси те!

Но его никто не слушал: серая толпа, задав себе скорость, быстро двигалась с эскалатором наверх по своим делам.

– Да пошли вы все! Придурки! – закричал он толпе. Чувство глубокого раздражения на катило на Макса, кровь закипела в нем, ему сильно захо-

62 63

телось под любым предлогом дать кому-нибудь в морду. И дать сильно.

Расталкивая пассажиров, Макс поднимал ся по эскалатору. Выйдя на улицу, он оста новился у большого темного стекла метро, вглядываясь в свое отражение. Оно тоже при стально смотрело в ответ. Это был худощавый высокого роста моло-дой человек с зачесанны ми назад темными воло-сами, с крючковатым носом, с темными кругами под глазами, не бритый, в черной кожаной курт-ке с красной надписью «Motor Harley-Davidson Cycles» на спине и на правом рукаве, в черных кожаных штанах, в черных начищенных ботах и черном кожаном десантном берете на голове. Отраже ние зло смотрело в ответ. Надменная ус-мешка и сжатый кулак подтверждали желание Макса влезть в какую-нибудь историю.

«Все – суки!» – зло процедил он сквозь зубы, отходя от стекла. Настроение Макса часто ме-нялось от атмосферы, царящей в городе. Его мрачные старые дома, холодный промозглый ветер, мрачные угрюмые лица горожан, равно-душие – все это вызывало в городе общую бо-лезнь с диагнозом «бездушье сердец». Ею бо лели все. Ей болел и он сам. А противоядия не было, вернее, оно было, но только в теории, так как мало кто на практике реально его исполь зовал, потому что бездушье сердец – это по следствия той самой защиты каждого человека в виде мас-ки-стенки, преграждавшей путь к душе каждого из нас, которую горожане наде ли на себя очень давно, спрятавшись и найдя в этом покой и мни-

62 63

мую защиту. А на самом деле они все заболели этой болезнью, лекарство от которой потеряло силу, потому что никто его не желал применить: поверить ближнему, про стить его, хотя, возмож-но, веря в добро и делая хорошие поступки, каж-дый мог бы вылечиться от этой болезни. Но все дело в выборе, который никто не хотел делать. Климат города вызывал аналогичный холод в душе, создавая псевдо гармонию, а это устраива-ло всех.

Иногда Макс любил носить черную кеп ку, которая подчеркивала его крючковатый нос. Четкий подбородок выдавал в нем силь ную лич-ность, но глаза были его характерной особеннос-тью. Взгляд его был всегда разным, в зависимос-ти от обстоятельств. Если Макс злил ся, взгляд его становился пронзительным, что всегда заставля-ло других людей отводить гла за. Но в то же время, когда Макс, напиваясь по выходным, доходил до кондиции, в его взгляде сквозила простота и доб-рота юношеской непо средственности. Он готов был весь мир пожа леть и полюбить. В эти момен-ты друзья, много знавшие Макса Крюкова, могли почувствовать истинную глубину и открытость его души. Что, наоборот, всегда вводило в смя-тение его новых знакомых на вечеринках. Но в то же время, в протест всем, он не хотел надевать ма ску толпы, циничного равнодушия, он хотел оставаться собой при любом раскладе жизни. «Пусть уж лучше от моей злой рожи шараха ются все, чем я буду серым обывателем с ма ской рав-нодушия на лице», – нередко думал Макс. В этом

64 65

порыве личности он самоутверж дался, говоря при этом своему другу: «Забей, Рус, на все!» Что он сам успешно и делал, по пофигизму забивая на все.

– Эй! Верзила! – кто-то схватил Макса за плечо и потащил за остановку. Макс обернул ся, увидев тех самых молодых подростков, ко торым он что-то орал на эскалаторе. Макс уже и забыл про это.

– Надо же, обиделись, – произнес он вслух.– Вы что это, парни, совсем с ума сошли, что

ли? Я же пошутил, – начал Макс нести чушь, вы-игрывая время.

– Щас мы тебя проучим по всем прави-лам, – сказал бритоголовый высокий парень, подхо дя к Максу с бутылкой пива в руке.

– Слышь ты, кент, не кати по масти. Смотри, не просади понты, чтобы не залететь за беспре-дел, – сказал незнакомец на блатном жаргоне.

– Да я вас всех имел! – добавил Макс и не-ожиданно громко заорал: – Эй вы, таксисты! Вы все придурки! Поганые придурки!

– Это кто придурок? – зло пробурчал кто то в ответ из таксистов, стоявших около оста новки. Быстро в сторону Макса направилось несколько человек, двое из которых взяли по монтировке.

– Ну, сука, ты, похоже, это специально сде-лал, – прошипел бритоголовый пацан, взяв Мак-са за шиворот.

– Да я имел тебя тоже, – тихо ответил Макс, – валите на хрен отсюда, пока не получи-ли.

64 65

– Кто орал? – спросил один из подошед ших к компании таксистов.

– Да вот этот – сказал Макс, указав на бри-тоголового подростка, стоявшего перед ним. – Вот он и орал, что вы все придурки.

– А, понятно, – протянул один из них, раз-махиваясь монтировкой и ударяя ею по бутыл ке пива в руке одного из бритоголовых. Завяза лась драка.

«Ну вот и славненько, – думал Макс, – а пока я тобой займусь, детка». Он под шумок схватил подвыпившую деваху за рукав и пота щил к себе.

– Что ты, дурак, делаешь? – закричала она, вырывая руку. – Вот, гад, пуговицу оторвал! – зло крикнула она, замахиваясь на него. Макс остол-бенел… Он увидел эти самые, то есть те самые си-ние глаза, которые запали ему однаж ды в душу и от которых он уже не знал покоя. Это была она. Та самая девушка из клуба, кото рую он не мог за-быть и из-за которой он столь ко много пил, зали-вая свою тоску по ней. Из-за которой он бросил свою семью, так как не мог жить больше с женой без любви к ней. Время как будто остановилось. «Ну давай, давай, дет ка, врежь мне по роже», – подумал Макс, он только этого и ждал. Макс де-ржал ее за локоть и боялся выпустить, как будто она была при ведением. Он уже закрыл глаза и подставил щеку для удара, и горькие слезы пре-зрения и одновременно жалости к самому себе подкати ли к горлу. Неожиданно в этот самый момент рядом резко прокатила черная иномар-ка. Сме тая все на своем пути, автомобиль врезал-

66 67

ся в столб. Открылась задняя дверь, и из машины вывалился окровавленный человек. Ехавшая за иномаркой другая машина остановилась ря дом, из нее вышел молодой человек кавказской наци-ональности.

– Ибрагим! Только контрольный, – услы-шал Макс голос из остановившейся машины. Киллер произвел выстрел в голову выпавше го из иномарки человека. Серой массой мозги разле-телись в стороны.

– Аааааа! – пронзительно закричала дева ха, которую Макс успел затащить за ларек. Киллер обернулся, увидев девушку.

– Ааааа! – она продолжала неистово орать.– Да заткнись же ты, наконец! – гаркнул

Макс, затянув ее назад за ларек. – Ты что, сви-детельницей хочешь стать, дура?! Они же тебя в два счета уложат!

Неожиданно с другой стороны ларька по-явилась фигура киллера с пистолетом в руке.

– Умрите с миром, – произнес он, нажимая на спусковой крючок.

– Да хрен тебе! – закричал Макс, ударив кил-лера между ног, и, схватив за руку невме няемую девушку, потащил ее за собой.

– Аааа… Убежать задумал с моей тел-кой, – процедил сквозь зубы возникший не-известно откуда долговязый бритоголовый па-цан, – так не удастся, – зло сказал он, ударив Макса в пра вый бок. Внезапно Макс почувство-вал сильную тупую боль в правом боку. Макс

66 67

выдержал пау зу: липкая красная теплая масса обожгла кожу, хлынув из разрезанной плоти.

– А, гнида кожаная, больно тебе, – услы шал он.– Ну, бритоголовый, я тебя найду, – про-

шептал Макс, зажимая рану рукой и, делая над собой огромное усилие, выпустил руку девуш-ки и побежал к метро. Вбежав на эскала тор, Макс перевел дух – за ним никто не гнал ся. «Ну, гады», – вымолвил он непонятно кому, прова-ливаясь в темноту. Хоровод множества лиц и го-лосов захватил Макса, унося с собой в небытие борьбы жизни и смерти.

***

– Расступись, расступись, – слышал Макс сквозь гулкий ритм голосов, окружавших его. Какой-то человек, расталкивая сгрудившихся на платформе у эскалатора людей, проталки вался к распростертому на полу Максу. Сорвав со своей шеи шерстяной шарф, незнакомец приложил его к ране Макса, пытаясь остано вить бьющую толчками кровь.

– Только не на улицу, – прошептал Макс, – меня там ждут, – и, собрав последние силы, прошептал склонившемуся над ним, – хо-тят убить.

Макс чувствовал, как жизнь медленно, но уверенно покидает его, просачиваясь сквозь дыру.

68 69

«Мир холода поглотит тебя, – слышал он, – и никогда, никогда ты уже не увидишь сол нечного света», – громким эхом отдавались в его затухающем сознании странные ужасные слова, непонятно откуда возникшие.

– Дайте пройти! Дайте пройти врачам!– Пропустите скорую, в конце концов! –

говорил молодой врач скорой помощи, проти-скиваясь сквозь толпу к лежащему Максу. Он опустился на колени перед Максом, взял его ле-вую руку и стал прощупывать пульс.

– Так, пульс слабый. Быстро везем его в Александровскую, – скомандовал молодой врач.

***

– Разряд! Еще разряд! – командовал врач.Неподвижное сердце Макса не подавало

никаких признаков жизни в теле. Белый осле-пляющий свет испугал его. Он видел себя со стороны, вернее тело, в котором врач пытался возродить жизнь. Тело было неподвижным, но самое страшное, что Макс не хотел вернуться в него: уж очень сильную легкость и свободу он ощущал. Внезапно откуда-то сверху просту пил яркий луч света, и перед ним возник некто в черном, который произнес, глядя Максу пря мо в глаза: «Ты должен вернуться! Твое время еще не пришло. Ты должен жить, чтобы стать сильным. Ты сможешь изменить судьбу – это твое предна-значенье», – проплывали темными пятнами в его

68 69

сознании слова. «Я еще приду к тебе», – сказал некто в черном, повернувшись к Максу спиной, на которой он увидел два бе лых крыла.

После третьего электрического разряда на дисплее компьютера появилась маленькая, но уверенная кривая, свидетельствующая о дви-жении сердца.

– Вернули! – выдохнул доктор. – Слава Богу!

***

Белые стены больничной палаты слива лись с неясным сознанием Макса. Боль уже не силь-ная, но все же напоминала о себе.

«Надо делать ноги, – думал Макс, лежа в больничной койке. – Они скорее всего уже уз-нали, что я здесь, следовательно, могут меня най-ти, я же свидетель убийства».

– Сестра, – прошептал он, но Макса никто не слышал.

«Вот, черт побери, так и завалят по-тихому. Валить надо отсюда, валить, – думал он. – Ин-тересно, какой здесь этаж? Если б это был вось-мой или десятый этаж, было бы хорошо, гра нату не докинут. Ну, не гранатой убьют, так газом траванут, как в “Норд Осте”, всех: и сво их, и чу-жих; или ракету запустят – вон, амери канцы с Ираком воюют, так пара ракет у них в Турцию по ошибке залетела» «Так. Спи лучше давай, а не о ерунде думай всякой. Кому ты ну жен?» – ска-зал ему внутренний голос.

70 71

«Пришло время рамсить, и рамсить жест-ко!» – от этой мысли Макс стукнул кулаком по кровати. Как говорил друг Макса Алекс, «нет предела жесткости рамса». Это означало: иди к своей цели, преодолевая все трудности; а ког-да силы кончатся, тогда было другое пра вило: «Рамс непознаваем в своей жесткости», что оз-начало, что думать об этом уже позд но, и надо возвращаться к первому правилу и снова идти вперед. Для Макса пришло время правды. В тот самый день он не только увидел себя в отраже-нии большой витрины у метро Ладожская – он увидел истинное лицо всего мира, отражение боли и зла, что переполнило его терпение, и ему захотелось наказать себя за весь мир хотя бы тем, чтобы ему просто на били морду. Он думал таким образом утолить свою жажду боли, нака-зывая себя за грехи все го мрачного мира. «Боль физическая перекро ет боль душевную», – считал он, осознавая, что уже становится зомби, стано-вится таким, как все вокруг. «Творить зло – удел слабых, – сде лал вывод он. – Пришло время пла-тить за все».

Кругом была тишина, и не было пива. «Ка-кой жесткий расклад», – с горечью подумал Макс, погружаясь в сон.

70 71

Глава вторая

Курсант

После того, как Юридический институт расторг договор с Инженерно-строительным институтом о проживании своих студентов в об-щежитии ЛИСИ, Руса, как и всех других студен-тов, выгнали из ощежития на переулке Бойцова, дом 5. Они с Тарасовым скитались по всяким квартирам, снимая комнату вместе. Во первых, они были друзьями, а во-вторых, вдво ем было дешевле платить. На одной из квартир – на ули-це Ленской, дом 4, где они снимали очередную комнату, уйдя из жилья наркома нов с улицы Костюшко, – Рус стал замечать двуличие Шури-ка. Однажды он ему сказал:

– Шура, у меня закончились деньги, и мне не на что купить еды. А у тебя, как всегда, есть деньги (а деньги у Тарасова всегда были, пото му что был он очень прижимистый и жадный. Если вместе пили водку, и у кого-то заканчи вались де-ньги, он предлагал пить на его, но только уже в долг, который потом нещадно и упорно стрясы-вал с нищих студентов-собу тыльников). Может, ты, когда придешь из ин ститута, оставишь мне немного нашего супа?

– Ладно, Курсант, договорились, – так на-зывал Тарасов Руслана со второго дня знаком-ства, но никогда не звал по имени.

Конечно же, после возвращения с учебы Рус никакого супа, оставленного для него Шуриком,

72 73

не нашел, потому что Тарасов – однокурсники прозвали его Скрудж – подло его сожрал, объяс-нив это позже тем, что ему по барабану финан-совые затруднения Кур санта:

– Как хочешь, так и выкручивайся, – гово-рил он, – могу, правда, дать тебе денег в долг под проценты.

А в один из дней Скрудж просто сказал:– Курсант! Ты мне не друг и никогда им не

был, так что я предлагаю тебе свалить отсюда, даю тебе неделю сроку.

Рус стоял как громом пораженный. Ему предстояло снова искать жилье, снова переез-жать, снова терпеть лишения, но уже в одиноч ку, что было для него сильным ударом судьбы.

В дальнейшем Рус еще много раз снимал комнаты, пока был студентом, а последние два года жил в общежитии на улице Мгинской, где ему пришлось пережить постоянные на езды наркоманов, соседей по общежитию и самого главного из местной банды «ломщи ков баксов», как они себя сами называли, Сер гея Букреева, ко-торый был, не смотря на это, другом-любовни-ком местной комендантши по имени Лина. Гроз-ная Лина всех травила своим бешеным криком:

– Я знаю, что ты здесь! Немедленно откры-вай дверь! Я тебя выселяю!!! – кричала она, ло-мясь в дверь комнаты перепуганного Руса.

Слова об очередном выселении жестко били по слуху, заставляя сжиматься сердце от страха, потому что найти дешевое жилье ста ло пробле-мой. Но зато, когда он вносил плату за жилье

72 73

Лине, она мило улыбалась и на из винения Руса говорила: «Да брось ты, с кем не бывает!» Так жил Рус, узнавая «другое, истин ное лицо», кото-рое было у каждого, пытаясь выжить в чужом для него городе, потому что другого выбора у него не было, кроме как вы бирать искушение, кото-рое часто возникало в его голове, что он и делал, чтобы отрешиться от кошмаров реальности. Его выбор затягивал и убивал любого не только как человека, но и как личность: Рус пристрастился к бутылке.

А Тарасов был очень пронырлив, что в общем плане являлось необычным качеством для обыч-ного русского человека. К концу тре тьего курса он смог поменять машину роди телей, «Тойоту», на комнату в Петербурге, и поэтому жил в двух-комнатной коммунальной квартире. Его сосед по квартире очень мало появлялся в своей комнате, и получалось, что Шура живет один, как в отде-льной квартире. У Тарасова всегда кто-то жил, но не бесплатно, а в счет обязательной покупки еды или пива. В институте даже ходили истории про то, как один раз Скрудж друзей накормил.

Однажды в гости к Тарасову-Скруджу при-ехали друзья – Курсант, Макс Зайцев и Макс Васильев. По телефону Скрудж им сказал, чтоб они ничего не покупали с собой из еды, так как у него были макароны. На самом деле макаро-ны, оставшиеся в пачке, можно было посчитать по пальцам, их и пришлось варить голодным студентам, а Скруджу – все экономия, не вы-брасывать же? Но Рус никогда не осуждал своего

74 75

друга Тарасова-Скруджа, потому что понимал, что зло даже в отношении другого человека ос-тавляло неприятный осадок в нем самом, кото-рый портил жизнь Русу, лишая его покоя, рож-дая в нем зависть, злость на всех, кто счастлив, а это убивало его внутренний, пусть и маленький, но спокойный мир.

***

– Курсант! Эй! Открывай дверь! – стучали в дверь комнаты Руса. После того, как админи-страция института, в котором он учился, ре шила предоставлять общежитие исключитель но под проживание иностранных студентов и выселила всех, в том числе и Руса, он ютился в маленькой комнатке другого общежития – Ин ститута кино-инженеров, где ему удалось дого вориться о про-живании по знакомству.

– Курсант, черт тебя возьми!Рус встал и, покачиваясь, направился к двери.– А, это ты, Шура? – спросил Рус, открыв

дверь.– Я, – ответил Тарасов.– Так ты что же, ко мне решил заехать?– Давай иди, умывайся. Я к тебе уже полча са

достучаться не могу. Вот, с рынка, видишь,– Тарасов показал Русу литр водки, – целых

два часа стоял в очереди за водкой. Сейчас пое-дем ко мне бухать.

74 75

– Что-то мне, Шурик, бухать сегодня не хо-чется, – уныло начал Курсант.

– Я тебе дам «не хочется»! Может, ты еще скажешь, что и пить собираешься завязать? Нет уж! – Тарасов погрозил корявым пальцем.

– Ты нам трезвым не нужен, ты нам трезвый неинтересен. Тебя никто по-другому в инсти-туте и не воспринимает.

– Кроме как алкаша? – спросил Курсант.– Н-нет, простого веселого парня, – соврал

Тарасов, отворачиваясь в сторону.– Да уж веселье-то все по пьяни.– Вот поэтому ты и будешь пить, понял?– Ага, а к тебе сегодня гости придут, и меня

ты берешь к себе шутом?– Вроде как.– А ты не прикидывайся, что не понял мой

вопрос, – сказал Курсант, посмотрев на Шурика.– Да ладно тебе, – проворчал Тарасов, – да-

вай-ка быстро одевайся, и поехали! А для на чала держи вот, – Тарасов откупорил бутылку, налил рюмку водки и протянул Русу, – похме лись, сра-зу желание и появится.

Увидев рюмку с блестевшей внутри жид-костью, которая в первые минуты несет ра дость, спившийся Рус не смог устоять. «Выпей, вы-пей», – проносились слова в его голове, и, под-давшись искушению, Рус ловко опрокинул рюм-ку в рот. Легкая горячая волна прокати лась по телу.

– Твоя взяла, – выдохнул Рус, – поехали к тебе. – Но только налей еще раз.

76 77

– Э, нет, друг. Так ты всю водку сейчас и выпьешь. Вот приедем ко мне, тогда я тебе и на-лью, – сказал Тарасов, убирая бутылку со стола к себе в сумку.

***

– Давай, давай, Курсант, заходи живее, – говорил Тарасов, толкая в спину разувавшего ся Руса.

– Да дай ты хоть ботинки снять.– Быстрее снимай, сейчас Алексеева при дет.– Ага, понятно теперь, что это ты меня для

нее пригласил?– Я ее для себя пригласил.– Ну ладно, мне пофигу, – уныло сказал Рус,

входя в комнату.

***

– Ну что, Курсант! Я смотрю, ты уже на-жрался! – грубо крикнул Тарасов на Руса. Рус си-дел на диване, глаза его были закрыты, его прос-то развезло от такого количества водки. Видя, что Рус не подает признаков вменяемо го челове-ка, Тарасов решил выгнать его, чтобы остаться с Алексеевой.

Утром голова Руса раскалывалась на части, все тело болело. Какие-то смутные воспомина-ния вчерашнего вечера туманно время от вре-мени возникали в его сознании. Последствия

76 77

вечера он точно не помнил. Но отдельные мо-менты помогли составить ему всю хронологию событий вчерашнего вечера.

После того как Рус отключился, он вспом-нил, что Тарасов повел его в прихожую, дал ему в руки пальто, открыл входную дверь и, взяв за шиворот, вытолкал за дверь, объяснив все тем, что Курсант, то есть он, начал себя плохо ве сти, то есть спать, а он его привез не для этого, а для того, чтобы Рус развлекал Алексееву сво ими пья-ными шутками.

– Вали домой! – звенели в больной голове Руса слова Тарасова.

Потом Рус вспомнил, как он летит в пусто ту, больно стукается головой и рассекает себе бровь. Потом темнота, он, наверное, потерял сознание. Потом Руса кто-то поднимает, на верное, сосед Тарасова, звонит в дверь. Кровь сильной волной заливает Русу лицо. Тарасов открывает, сосед передает ему Руса, Тарасов пропускает Руса в квартиру, завязывает ему на голове холодное по-лотенце. Что было потом, Рус не помнил. Далее он вспомнил темную улицу, наверное, он идет к метро, одежда его вся в крови, он показывает в метро удостове рение общественного помощни-ка прокурора, которое было почти у всех его од-нокурсников, в том числе и у Тарасова – он был обществен ным помощником следователя, чтобы устро иться работать потом в прокуратуру. На кон троле Руса не задерживают, он проходит на эскалатор, спускается вниз, заходит в вагон, за-прыгивает в последний поезд и стоит, истекая

78 79

кровью. Люди шарахаются от него, но неожи-данно подходит парень азиатской наружности и говорит: «Брат, тебе надо в больницу». Берет под локоть Руса, и… Что было потом – провал в памяти.

Вот такую историю знал о себе Рус, по про-звищу Курсант, Рус, который съездил в гости к своему лучшему другу Шурику Тарасову. На-поминанием этого у Руса остался продольный шрам над правой бровью, который всегда на-стораживал общающихся с ним людей.

***

Солнечный день. Прохлада открытого окна врывалась в комнату, вытесняя запах курева и спиртного. Рус стоял, покачиваясь у окна, доку-ривая последнюю самодельную са мокрутку из оставшихся окурков сигарет. Све жесть нового ве-сеннего дня приносила силу дыханию, ритм ко-торого был неровным после продолжительного очередного запоя. Собу тыльниками Руса были соседи по последнему его новому месту житель-ства – мастера – ра бочие общежития, которые, смирившиеся с обыденностью серых дней сво-их, не пытались что-то изменить в своей жизни и довольство вались тем, что имели. Может быть, это было и к лучшему. Они отказались от вечной борь бы за «Розовую мечту и выбрали простую воз можность – жить. Поэтому стиль жизни этой категории людей, казавшийся Русу полным па-

78 79

дением личности и смирением перед уда рами судьбы, всегда был им отрицаем. Руслан в душе своей протестовал против этого. Он, стиснув зубы до боли, закусив губы до кро ви и сжав ку-лаки, говорил себе или кому-то в небе, всмат-риваясь в серые тучи Петербурга: «Врешь! Не возьмешь! Не сломаешь! Я выстою! Выстою!!!», пытаясь тем самым изменить вре мя в лучшую сторону. Ибо он рьяно верил в выведенное им правило: «Желание есть некая субстанция, вли-яющая на развитие событий индивидуума», то есть, простыми словами, достаточно лишь силь-но, безумно чего-либо хотеть, и желание, как свет фар, будет выстра ивать события в жизни заранее, значит, он сам будет формировать свою судьбу и по своему сценарию. Но тем не менее вся проблема за ключалась в трудности выбора, когда вокруг всегда имелась возможность полу-чить отдых своей голове, отключившись от мира. И спосо бом тому была водка, маленькие дозы ко-торой перерастали в запой.

Рус часто приходил к выводу, что жизнь – де-рьмо, что нет никакого смысла для него в этой жизни, чем он и оправдывал себя, свои за пои. Сама схема смысла жизни вырисовывалась у него в первую очередь: приобрести навыки, не-обходимые для выполнения им возложен ных природой на каждого человека функций – стре-миться к продолжению рода, к созданию семьи, воспитанию детей. А для этого необхо димо по-лучить образование или иное ремесло, которое позволит ему выполнять обязанности по содер-

80 81

жанию семьи и всему остальному. Но у каждо-го человека имеется свой собственный взгляд на вещи, следовательно, что считать смыслом жиз-ни, зависит либо от точки зрения большинства, либо от его субъективной точки зрения. А это, как всегда, и рождало конфликт – конфликт вы-бора: что хорошо, а что плохо. Задумываясь над такими простыми поняти ями, Рус наливал себе в рюмку водку и глу шил ее нещадно в одиночку, прячась в своем маленьком мирке от остального мира. В этом, как понимал позже Рус, и есть са-мая страшная проблема алкоголиков: желание противопо ставить свое внутреннее «Я» голосу большин ства или общепринятым нормам мо-рали для реабилитации своего поведения… Рус сло мался, выбрав искушение, которое позволя-ло не ломать голову в поисках истины, а прос-то забыться. Хотя в глубине души он надеялся, что, может быть, судьба даст ему еще один шанс сделать свой выбор, потому что его вну тренний голос протестовал. А пока Рус просто плыл по те-чению своей тихой пьяной жизни, пассивно на-блюдая за миром, редко появляясь в институте.

В тот самый день Рус ехал после очередной попойки в каком-то кабаке со своим старым ко-решом Максом Зайцевым. Макс был очень ве-селым парнем, остроумного человека, и всегда его афоризмы становились крылатыми среди всех общих знакомых. Например, фраза, напи-санная Максом Зайцевым в тетради Курсанта на лекции – «Выигрывает тот, кто забивает» – по-лучила общее признание всех друзей. Во первых,

80 81

она подчеркивала смысл футбола – всеми люби-мой команды «Зенит», а во-вторых, просто рас-ставляла все точки над «i» в особен ностях жиз-ненных ситуаций.

Но однажды на футбольном поле, где играл «Зенит», Рус выпил рюмку водки и по чувствовал боль в левой груди. «Неужели сердце? – удивил-ся он. – Допился-таки». И вот только после этого случая Рус понял, что, так и не начавшись, его слабая жизнь может неожи данно остановиться. А он еще вообще ничего в жизни не сделал. И ему стало страшно от это го. Вот тогда-то он и бросил пить. И жизнь его преобразилась. Единс-твенное, о чем он жалел, так это о потерянном времени и потерянных знаниях, ибо в его голо-ве не было никаких юридических знаний. Но выбор был сделан, и он решил поступить в ма-гистратуру Санкт Петербургского государствен-ного университе та на кафедру гражданского права. Граждан ское право Рус сдал на отлично, за сорок дней выучив 450 статей гражданского кодекса наи зусть. Но, видимо, Выбор Дьявола всегда окру жает любого человека, а особенно – борющего ся с искушением, которое он когда-то познал. И снова выпал на его долю ужасный вы-бор, который он принял, потому что этот выбор ре ализовывал его тайные желания, глубоко хра-нящиеся уже много лет, ждущие только удоб-ного момента, чтобы стать реальностью. И этот момент настал.

82 83

Глава третья

Голос

– Как прошло?– Босс, прошло хорошо все, но…– Но?– …с небольшими неувязочками.– Не тяни, – грозно сказал босс.– Меня видели двое. Точнее, видели не толь-

ко меня, но и мое лицо.– Кто?– Да пацан с какой-то девкой, они обнима-

лись, стояли за ларьком.– Ты меня постоянно удивляешь, Ибрагим.

Куда ты смотрел? – спрашивал Альберт Ибра-гима. – Почему ты не убрал свидетелей?

Ибрагим молчал.– Ахмет? Ты куда смотрел? – обратился шеф

к водителю.– Я смотрел на дорогу, – сухо ответил тот.– Да вы, видно, совсем потеряли осторож-

ность? Только как это с тобой произошло, Ибра-гим? – спросил босс, встав с кресла, запахнув свой халат и подойдя к окну. – После того, как ты убрал Колокольчика, его родственники хотят твою голову. И мне стоит огромных усилий сдер-живать их натиски. Если бы не я, тебя бы уже не было. Хоть ты и мой двоюродный дядя, я не могу ничего поделать с этим, потому что это – закон.

– Я его убил в отмщение смерти своего на-ставника Хуршита Томазовича, нашего преж-

82 83

него босса, а месть – это закон гор! Так что это полностью оправдывает меня.

– Да, но откуда ты уверен, что дядю убили по приказу Колокольчика?

– Кто его заказал – это есть в том самом кон-верте, который я принес тебе, по-честному, как ты просил, не помнишь?

Альберт, конечно же, помнил, как все это было. Он получил из рук Ибрагима конверт, в котором дядя своим преемником назначал Иб-рагима, передавая ему все бразды правления. Для этого необходимо было, чтобы это письмо попало на сходку воров, где были люди, кото рые знали почерк Дяди и могли бы подтвер дить, что письмо писал он. Но Альберт письмо оставил у себя. Ибрагиму на сходке никто не поверил, а потому боссом стал племянник Аль берт, а не двоюродный брат Хуршита Томазови ча Ибра-гим. Убрать Ибрагима Альберт не мог, потому что ему казалось, что Ибрагим знает, куда делись деньги воровского общака. Но он ошибался. Иб-рагим об этом не знал, зато знал, что пока так считает Альберт, он будет жить.

– Прощения у нас не бывает, ты знаешь наши правила. У тебя есть три дня, чтобы под-чистить, где наследил, понял?

– Да, – тихо ответил Ибрагим, – я все сде лаю.– Сделай это так же, как и всегда: красиво и

быстро, правда, не как в последний раз.Слова больно задели Ибрагима за живое.

Воспоминания из прошлого, как серые ка дры из старого фильма, заполнили сознание Ибрагима.

84 85

Он помнил все слова, а также, по сле того, как он всадил финку в грудь Абдулы, он осознал, что поступил неверно, поддавшись искушению. И теперь он постоянно помнил об этом, жалея и мечтая вернуть все обратно, что, увы, было уже невозможно. Но в душе Ибрагим надеялся, что, возможно, ему удастся найти эти пропавшие де-ньги, чтобы выкупить свою жизнь.

«Но ведь цель близка, – услышал он в сво ей голове, – ты еще сможешь стать боссом».

Этот конверт у него попросил на хранение Альберт еще до назначения его боссом, сказав, что много зависит от того, что написано в нем, и, возможно, много прольется крови. «Поэтому дай мне его до сходняка, я его тебе верну на самом сходняке», – предложил тогда ему Аль берт. А поскольку Ибрагим доверял Альберту и уважал его за то, что на Чеченской войне с Россией Аль-берт вытащил его на себе с поля боя, чем и спас ему жизнь, он поверил ему и отдал ему конверт. Сходка выбрала Альберта главным на том осно-вании, что он является племянником Хуршита Томазовича и готов вложить миллион долларов в общак, который тогда пропал. Это основание Иб-рагим считал неправильным, а выборы Альбер-та неспра ведливыми. Ибрагим знал, что именно в этом конверте его спасение и его будущее, но в то же время он понимал, что все везде решают деньги, а не какие-то там записки – тем более что Альберт вложил в новый общак целый милли-он долларов, а потому он теперь не прикасаем. И снова Ибрагим услышал голос в своей голове,

84 85

да, да, это был именно тот самый голос, который после убийства Колокольчика все чаще и чаще возникал в его подсознании: «Убей его! Сделай это прямо сейчас!» Усилием воли Ибрагим про-гнал этот голос, встряхнув головой.

– Что, демонов отгоняешь? – спросил Ибра-гима Альберт, лукаво поглядывая.

– Нет, – ответил Ибрагим.– Значит, да. Я знаю обо всех твоих мыслях.Ибрагим всегда знал, в какую игру он играет

и какие в ней правила. Ему нужно было выигры-вать время. Если он станет не нужен, его уберут, найдя на его место любого другого, который примет Дьявола в свою душу и будет убивать всех, на кого ему покажут, и которого ждет тот же конец, что и у всех – смерть. Ино го выбора не бывает или практически не бы вает, если не бе-жать, но тогда бегать придется всю оставшуюся жизнь. Деньги дают шанс на спасение, хотя и призрачный, или… «Можно стать самому бос-сом», – услышал он шепот в своей голове.

***

Ибрагим направился к станции метро Ла-дожская, где он застрелил стукача – Сергея Лит-винова, который был сыном Якова Вита льевича, начальника городской таможни, по вине которо-го груз с героином был взят ФСБ.

Ибрагим понимал, что он должен провести зачистку даже в целях собственной безопасно-

86 87

сти, так как если есть живые свидетели – это как бомба замедленного действия. «Пришло время жестко платить за свой выбор, я должен найти свидетеля и убрать его, и уж если не получится, тогда вплотную займусь поисками денег. Сделав зачистку, я выиграю время». «Но тебе придется убрать не только того парня в кожаной куртке, но и девушку, с которой он стоял и которая слы-шала твое имя», – услышал он в своей голове все тот же голос, вернувшийся вновь к нему.

Побродив около трамвайной остановки, Иб-рагим купил черные очки, кепку. Он подо шел к близстоящему ларьку. Покупая пиво, он заме-тил, что продавец одной с ним националь ности.

– Салам алейкум, брат, – сказал он.– Алейкум ассалам! – ответил ему прода вец.– Как дела?– Хреново, брат, совсем устал от всяких во-

просов, расспросов, от духоты.– А от каких ты расспросов устал, брат? –

спросил Ибрагим, откупоривая бутылку пива.– Да тут вчера произошло убийство прямо

на моих глазах.– Да ты что? – удивился Ибрагим.– Да я как раз смену принял, сижу, тор гую, и

вдруг вижу, летят две машины с проез жей части прямо в сторону остановки. Хорошо еще людей почти не было, кроме пьяных под ростков и так-систов – они тут драку устроили между собой. Ну, я думаю, посмотрю, кто кому морду набьет, и тут на тебе, влетает одна ма шина в столб, а за ней другая. Потом вижу: из первой вываливается

86 87

человек, а из второй под ходит другой человек и стреляет прямо в голо ву тому другому. Я пригля-делся – а он нашей национальности, вот вроде тебя, прическа та же, и костюм тот же. Стой-ка. А не ты ли это был? Ну-ка сними-ка очки!

Ибрагим медленно снял очки. Губы про-давца затряслись от охватившего их хозяина вол-нения:

– Как я сразу не догадался!«Убей, убей», – слышал в голове Ибрагим

слова, которые говорил ему его внутренний го-лос.

Выхватив из внутреннего кармана пиджа ка опасную бритву, Ибрагим четким ударом полос-нул жертву по горлу. Жертва, схватив шись рука-ми за горло и выпучив от страха глаза, пыталась заткнуть хлещущую из сонной артерии кровь, но все было тщетно.

– Спи с миром, брат, – сказал Ибрагим, опустив окошко ларька, направившись к ме тро.

«Так. Свидетелей, оказывается, больше, как бы и сейчас меня кто не запомнил. Глав ное, не оборачиваться, если кто мне в спину и смот-рит», – думал он.

Спускаясь по эскалатору, Ибрагим заме тил сидящего в углу бомжа, просящего мило стыню.

– Выпить хочешь? – спросил он бомжа.– Конечно, – ответил бомж.– Тогда пошли за мной.Ибрагим направился к началу платфор мы.– Чего надобно? – спросил, усевшийся ря-

дом бомж. Ибрагим, стараясь не поворачивать ся

88 89

лицом к внутренним видеокамерам метро, тихо спросил:

– Скажи-ка, любезный, не видел ли ты здесь вчера чего-то странного?

– Как не видеть – видел.– Что?– Да прибежал тут вчера пацан весь поре-

занный, вниз сбежал по эскалатору и вырубил ся.– И что потом было?– Ну, отвезли его в больницу на скорой.– А в какую?– Ну, нет, барин. Не скажу. Ты вот лучше

дай сперва денег.Ибрагим достал пятьдесят рублей и про-

тянул бомжу.– Нет, барин, маловато будет. Ты вот сюда

лучше еще два нолика припиши и такую де-нюжку мне дай.

– Хватит и одного нолика. Держи, – сказал Ибрагим, протянув бомжу пятьсот рублей. – Те-перь говори.

– Его в Александровскую отвезли.– А не врешь?– Чистую правду говорю, барин. Я сам слы-

шал, как врач скорой помощи говорил, что везти будут его туда.

– Ладно. Деньги отработал свои.– А зачем тебе, барин, это все нужно?– Да племянник он мне.– Племянник, хе-хе, что-то странно как-то.– А что странного-то?

88 89

– Да то, что парень-то русский, а ты вроде чечен, да?

– Ох, много ты понимаешь. Умный очень, а значит, опасно тебя такого оставлять.

– Что? Как? Помо…Ибрагим заткнул ему рот рукой, а другой

сильно сжал горло. Из-за спины Ибрагима ви-деокамеры метрополитена не могли четко за-фиксировать убийства. Захрипев, бомж успо-коился навсегда.

«Вот и молодец. Я всегда знал, что ты сде-лаешь правильный выбор», – снова услышал он в своей голове голос.

– Да пошло все к черту! – рявкнул Ибра гим, прислоняя бомжа к стене.

«Так, теперь ясно, куда заслать моего вер-ного человека».

90 91

Глава четвертая

Везение? Провидение?

– Ну, что, Петров, как дела? – спросил сле-дователь Кузнецов своего помощника и колле гу по работе.

– Да нормально.– Как отдохнул-то? Как жена? Сын?– Нормально. А как у нас, то есть у вас дела?– А дела-то у нас, Виталик, хреновые. Вот

как ты уехал в отпуск, тут затишье и кончи лось.– А что произошло?– Да много чего. Ну, во-первых, ты слышал

или нет про убийство некоего Литвинова Сер гея Яковлевича?

– Да я в отпуске ни газет не читал, ни теле-визор не смотрел.

– Все понятно тогда с тобой. Так вот, если ты помнишь, то этот самый Сергей был ше стеркой Чечена, именно из-за него тогда про изошла раз-борка с тем самым Степановым Дмитрием, кото-рый потом еще в камере задер жания повесился, помнишь?

– А, помню, он еще тогда как бы не при делах оказался и отмазался перед бандита-ми – родственниками Чечена. Сам тогда эту раз борку затеял.

– Да вроде это тогда из-за девки какой-то все случилось? Это прям какое-то провидение.

Он же один тогда остался в живых, помнишь, когда клуб сгорел?

90 91

– Ты прав. А помнишь, как ее зовут?– Светлана, вроде.– Да, фамилия Рогожникова. Ух, мы с то бой …– Так это ж почти три года назад все

было! – перебил Петров.– Точно, три года уж прошло. Так вот, мы

ведь тогда с тобой думали, что это она убий ства совершала, помнишь? А оказалось, что и не она.

– А может быть, мы еще и не все знаем, – воз-разил Петров, – ведь есть еще два нераскры тых убийства.

– Это какие?– Ну как же, убийство двух наркодилеров,

помните?– Это где газ рванул в квартире?– Да.– Да, темная лошадка, – сказал Петров, по-

чесав подбородок.– Но по секрету тебе скажу, – произнес Куз-

нецов, понизив голос, – я до сих пор уверен, что ей просто повезло, Бог ее спас, что на нее ничего сейчас нет, никаких доказательств.

– И Рубаковский.– Да, тот самый бандюган из охранной фир-

мы «Черный ястреб».– Да, он еще тогда сжег перед смертью ка-

кую-то аудиопленку, наверное, на ней было что-то очень серьезное.

– Да я даже догадываюсь, что там было, – шепотом произнес Кузнецов.

– И что же?

92 93

– Я уверен, что эта была аудиокассета с го-лосом нашей подозреваемой, и я задницей чувс-твовал тогда, что именно она, если уж не сама убивала всех наших жертв, но причастна была к некоторым из них уж точно.

– Да, уж, – протянул Петров, – а теперь-то чего?

– А теперь то, что снова в городе стали про-исходить преступления-убийства. Так вот, мы с тобой отвлеклись. Этого Сергея Литвинова не-давно убрала чеченская мафия. Я тогда на ме-сто происшествия приехал и сразу узнал, что сразу после того, как машина врезалась в столб из другой машины, вышел киллер и убил это го самого Сергея выстрелом в голову, но, что самое интересное, он, киллер, засветился. Его, я уве-рен, должен был видеть неизвестный пока мне молодой человек и девушка, которая была с ним.

– А почему?– Да потому что таксисты, бывшие там,

пояснили, что орала женщина какая-то, и воз-можно, киллер посмотрел на нее, тем самым по-казал свое лицо, потом очевидцы поясни ли, что до этого, там, у крайнего ларька дра ка была, и этого нашего свидетеля вроде по резали бутыл-кой, и видели, как он побежал к метро.

– А девка что, с ним была?– И она тоже пропала. В общем, потом ни-

кто ничего не видел.– Но куда он хоть побежал-то, узнали?– Узнали. Я в метро спустился рядом и там

уже узнал, что этот наш свидетель бухнулся на

92 93

платформе в обморок от потери крови, и ско рую ему вызвали.

– И увезла она его?– …и увезла она его, – продолжил мысль

Петрова Кузнецов, – в Александровскую боль-ницу, куда мы сейчас с тобой и поедем. Но я еще не дорассказал тебе: вчера снова на той же станции метро был обнаружен труп бомжа. Ему свернули шею. Камеры в метро зафикси ровали только вид сзади.

– Да уж, жаль, фоторобот особо не помо жет.– Да, не поможет, но все же. Я уже отдал ма-

териалы в обработку спецам.– Ну тогда пошли.– Пошли, порамсим, – сказал Кузнецов, оде-

вая плащ.– Подождите, так это же не наш район, –

сказал Петеров.– Да, но была создана следственная груп па,

в которую я тоже вошел, потому что это убийс-тво связано с нашими глухарями.

– С какими именно?– Там, где убитые, Тиктинский и Рубаков-

ский, особенно Рубаковский, косвенно связаны были с нашим подозреваемым в смерти Степа-нова сержантом Тихомировым.

– Как это?– А вот так. В день смерти Степанов на писал

той девушке – Рогожниковой стихи. А листок и ручку ему дал Тихомиров. Листок он вырвал из своего блокнота. Мы сделали экспертизу и нашли на том листке скрытый текст, выдавлен-

94 95

ный ручкой с предыдущего листка, в котором фигурировало имя – Саша Рубаковский. Тут целая связь, а потому, про курор района Юра-сов решил, что мы тоже должны входить в эту следственную группу. Да еще и наркотики эти, а Литвинов – сын бывшего начальника таможни, который сей час в дурке на Пряжке лечится, тоже участво вал тогда в истории со Степановым, а те-перь еще эти чеченцы.

– Да, тут надо разбираться постепенно, – пробормотал Петров.

***

На второй день лечения, к вечеру, Макс чувствовал себя не значительно лучше. После случившегося он, как пробудился ото сна, так и сделал свой выбор, который считал на этот раз правильным.

Скрип больничной скрипучей койки осво-бодил Макса из глубокой темноты тревожного сна. «Все теперь будет по-другому, – сказал он себе, – я знаю свой путь».

В его душе царила бурная энергия – он жаж-дал действий.

«Во что бы то ни стало я найду ее», – го ворил он себе. Хотя в глубине души Макс еще сомне-вался, зачем он хочет найти ту девушку, но у него появилось чувство, что она после произошедше-го с ними стала единственно ему близка, как че-ловек близок по общему горю, и поэтому он ей

94 95

должен помочь, ее будут ис кать так же, как и его. И, может быть, тот самый киллер уже вышел на ее след. А как он будет искать эту девушку, он не знал, но он словно сердцем чуял, что судьба све-дет его с ней еще раз, и с ее друзьями наверняка тоже, особенно с тем бритоголовым.

– Ну, что, ты дружище, задумался? – ус-лышал Макс реальный голос, доносившийся слева от входной двери палаты. – Может, с дев-чушкой своей поругался, а?

– Что?– О чем говорю, задумался? Загрустил, что

ли?– Да нет, – растерянно ответил Макс, – я

просто думаю.– А… – многозначительно протянул во-

шедший.– А вы, что со мной в этой палате лежите? –

удивленно спросил Макс.– А что, не похоже? – ответил вопросом на

вопрос вновь вошедший. – Ты это, короче, не грусти, а вот лучше похрусти, – сказал он и про-тянул Максу пакет чипсов «Лэйс», уйдя от пря-мого ответа.

– Спасибо. Я не хочу.– Да ладно тебе, не стесняйся, – доброже-

лательно говорил он, – возьми. Меня моя жена Таня просто заваливает меня чипсами. Бери.

И глаза его были такими добрыми и участ-ливыми, что Макс недоверчиво и с опаской, что в пакете бомба для него, все же взял пакет. Но в пакете действительно были чипсы.

96 97

– Фу ты, черт, – выдохнул Макс, вытирая вы-ступивший пот со лба.

– Меня Павлом звать, – сказал незнако-мец, – можно просто Паша.

– А фамилия? – сердито от напряжения почти выкрикнул Макс .

– Селиванов, – недоумевая, ответил Павел.– Слышал, порезали тебя подростки какие-

то на автобусной остановке, да? – продолжил он.Макс ничего не ответил. Он вниматель но

посмотрел на своего собеседника. Это был мо-лодой, почти как он, человек. Со светлыми, вью-щимися, зачесанными назад волосами, с очень простодушным лицом. То есть лицо было очень простое, такого русского парня из деревни, во-лосы его вьющиеся были до плеч и густые, каза-лось, что он сделал себе химию. Волосы незна-комец зачесывал назад, открывая свой большой веснушчатый лоб, отчего нос его казался карто-шкой на круглом лице.

Макс посмотрел прямо в глаза незнакомцу, но простой добрый взгляд его собеседника не внушал опасений, а как-то располагал к себе, ус-покаивая натянувшиеся до предела нервы.

– Да, было дело, – ответил в нос Макс, от-ворачиваясь с пакетом чипсов к стенке. Сосед по-нял нежелание Макса разговаривать на эту тему и деликатно вышел из положения:

– Я вижу, что у тебя были, а может быть, на-оборот, появились проблемы. Уж больно ты во сне бредил: говорил все о каких-то не то панках, не то хулиганах; вспоминал девицу какую-то,

96 97

и… – Павел сделал паузу, посмотрев при этом Максу в глаза.

– И? – с нажимом спросил Макс.– …и говорил еще о каком-то киллере и

убийстве, свидетелем которого ты был.Макс пытался стратегически проанали-

зировать информацию. «Стоп!– сказал он себе. – А я же ведь не говорил ему об убий стве».

Сосед, как бы перехватив мысль Макса, от-ветил:

– Ты сам несколько раз произнес такую вот фразу: «Бежим, он видел наши лица. Мы те перь попали».

– А кому я это говорил?– Ну, уж этого я не знаю, брат. Я только тебе

одно скажу. Если будешь выписываться, лучше не дожидаться тебе этого дня ради соб ственной безопасности, – сосед наклонился к голове Мак-са, добавив шепотом: – Тебе надо отсюда свали-вать. И, в первую очередь, не вздумай идти до-мой, наверняка тебя там уже ждать будут, чтобы инсценировать несчаст ный случай.

– Да не нужны мне твои советы! – рявкнул, Макс раздраженно соседу. – Мне вообще по фиг все твои советы понял, блин, дядя?!

– Да я вообще так просто, собственно го-воря…

– Нахрен, – грубо пресек Макс.– Ну, тогда ладно, извини, – ответил он пе-

чально, – я это, за газетами вниз спущусь. Тебе ничего не купить?

98 99

– Нет, спасибо, – сухо ответил Макс в ответ, погружаясь в свои мысли.

– Береги себя, – сказал Павел, выходя из па-латы и закрывая за собой дверь, – я еще навещу тебя.

Из своих мыслей Макса вырвал скрип от-крывашейся двери его больничной палаты. Мед-сестра заглянула в палату и, увидев Макса, сидя-щего на кровати, возмущенно запротесто вала:

– Немедленно ложись!– А, где мой сосед Павел Селиванов? – спро-

сил Макс.– Какой сосед? Какой Павел? Ты что, с ума

сошел? – спросила, удивившись, медсестра.– Да я только что с ним тут разговаривал.

Он меня чипсами и угостил. Вот, – сказал Макс, показав ей пачку.

– Эти чипсы принесла тебе я, – сказал она и добавила: – Меня угостили больные, ну, я и ре-шила их тебе занести. И кстати, ты чего си дишь? А ну-ка ложись, а не то швы разойдутся.

– Да ладно вам, какие уж швы? Я уж домой собираюсь, – произнес Макс недоумевая.

– Какой домой? Тебе еще лежать и лежать, вот к тебе посетительница пришла – красивая де-вушка. Не твоя ли?

– Не знаю, – растерянно ответил Макс, – мо-жет быть.

– Ну, я ее пропущу к тебе, хотя наши прави-ла запрещают посещать больных в будние дни.

98 99

– Но вот только что вы же ко мне одного по-сетителя-то впустили. Он только что вышел от-сюда, – сказал Макс.

– Какого посетителя? – удивилась медсе-стра. – Сюда никого не впускали.

– Ну, не посетителя, я имел в виду соседа своего по палате.

– Какого соседа? Ты что бредишь все? Ты же лежишь один в реанимации. Тут нет ника ких со-седей.

– Странно, – задумчиво произнес Макс. – Он только что вышел отсюда.

– Нет, ну ты совсем перенапрягся, – возму-тилась медсестра, – сделаю-ка я тебе укольчик, чтоб спалось хорошо. Погоди, милый, я скоро.

– А вы же сказали, что ко мне посетитель, девушка, – крикнул вслед ей Макс.

– Да, и вправду, ну ладно, пусть она при дет к тебе, сделаю тебе добро, а потом уж вко лю тебе, добро сближает и делает людей от крытыми.

– Хм, верно, – согласился Макс, посмотрев с интересом на девушку и оценивая ее внеш-ность: стройную фигуру, формы, светлый цвет волос; особенно ему понравился выразитель ный взгляд, который обрамлял красивый раз рез ка-рих глаз.

– А как вас зовут?– Марина, – ответила медсестра.– Да у вас еще и красивое имя.– Да, – ответила она, поняв похотливые мыс-

ли Макса, – так и муж говорит.– Так вы замужем? – удивленно спросил он.

100 101

– А что, не видно разве?– Ах да, у вас же есть обручальное коль цо, но

это порой не препятствие для легкого флирта.– Но не со мной. Вот всегда так будет, пока

пить не бросишь, – перевела она разговор в иное русло, возвращаясь к реалиям. – Ну что, про-пускать деваху-то али спать будешь? А то я ведь могу и вколоть тебе снотворного. Да, кста ти, тут вот хотела тебе отдать, на, бери.

– Что это?– Пуговица была зажата в твоем кулаке, ког-

да тебя привезли. Не знаю, зачем я ее сохра нила.– Спасибо, – сказал Макс, взяв пуговицу. – А

пить я больше не буду! – с уверенностью до бавил Макс.

Медсестра ушла, закрыв за собой дверь.От неизвестности ожидания лоб Макса по-

крылся испариной. Сердце его гулко стучало, дыхание участилось, в своем кулаке, Макс не-истово сжимал оторванную им от рукава курт ки той самой девушки пуговицу. В дверь по стучали.

– Да, да войдите.– Можно? – робко спросила появившаяся в

двери девушка в накинутом на плечи белом ха-лате.

– Да-да, входите, пожалуйста, – сказал Макс, – не стесняйтесь.

Девушка овладела собой и уже уверенней, посмотрев в глаза лежащему на кровати Мак су, смело сказала:

– Вы меня не знаете, но я вас сразу узнала: мне мой знакомый Ибрагим…– здесь девушка

100 101

осеклась, поняв, что сказала лишнего, промол чав секунду, она вновь приняла добродушное выра-жение и продолжила:

– Меня Анной звать. Анной Макосиной,– добавила она, назвав свою фамилию, что-

бы показать свою открытость и успокоить насто-рожившегося Макса.

Макс облегченно вздохнул, он был твердо уверен в том, что если человек называет свою фа-милию, то он настроен расположить чело века, а это можно сделать, имея большое спо койствие, стабильность которого дает правда. А в душе Макс был опечален, так как в дверь вошла дру-гая девушка и совсем не та, которую он жаждал увидеть.

– А… – вспомнил Макс. – А я уж думал, что забыл Ибрагим меня, – подыграл он, оставаясь настороже.

– Да ну что вы? Он сейчас часто весь в де-лах, а я тут каждый день прихожу и все сижу и сижу, ожидая, что меня к вам пустят. Но вы на той неделе к тяжелым больным относились, и меня никто к вам не пускал. Но вот сегодня я дождалась, – рассказывала она, смущаясь, ис коса заглядывая Максу в глаза.

– Макс, – представился он, не обращая вни-мания на рассказ Анны, приподнявшись с кро-вати.

– Ой, да что вы! Лежите, лежите, – вам ведь рано еще вставать.

102 103

– Так, всё, молодые люди, до свидания, – сказала медсестра, войдя в палату со шприцем в руке. – Пора вам идти, девушка.

– Да, до свидания, – сказала Анна, уходя.– Странно, – подумал Макс, – она сказала,

что неделю внизу сидит, ждет, когда ко мне про-пустят, а я ведь… Кстати, а какой день я лежу здесь? – спросил он медсестру.

– Сегодня третий пошел.– Знаете, не надо укола, – попросил Макс. –

Я себя хорошо чувствую, ничего не болит.– Точно? – спросила медсестра.– Да, – ответил Макс.– Ладно, я зайду попозже – ответила она, вы-

ходя из палаты.– Стоп, – сказал Макс, – не сходится, за чем

ей врать? Следовательно, эти бандиты уже меня нашли, вот и на разведку бабу послали, чтобы подозрений не вызывать. «А я тебе гово рил, что-бы ты сваливал отсюда, да побыстрее», – вспом-нил Макс совет мистического незна комца.

Чувство глубокой тревоги наполнило Мак-са, он почувствовал, что время терять больше нельзя. Он не может больше лежать в больнице и ждать. Пришло его время делать свой выбор.

Осторожно приподнявшись с кровати, чтобы не заскрипели пружины, Макс заку сил до крови губу от боли в недавней ране в боку. «Господи, только бы швы не разошлись!» – взмолился он. Он нашел ногами тапочки и осторожно двинул-ся к двери палаты. На дев толстый больничный халат, висевший за дверью, Макс выглянул в ко-

102 103

ридор, он увидел дежурную медсестру, делаю-щую уколы боль ным в процедурном кабинете. «Отлично, – по думал он, – как раз под шумок и свалю неза метно отсюда». Спустившись по лест-нице вниз в приемный покой, Макс осторожно побрел по лестнице на первый этаж. На первом этаже встречались посетители с больными, кру-гом стоял шум разговоров. Охранник на проход-ной разговаривал по мобильному телефону. Макс прошел мимо охранника.

– Куда вы? – спросил охранник, перестав разговаривать.

– Да покурить выйду, ко мне пришли.– А, ну тогда проходите, – сказал охран ник,

возвращаясь к разговору по телефону. Макс вы-шел на улицу.

Свежий ночной воздух ударил в лицо, при-неся силы и уверенность в том, что он по ступает совершенно правильно. Выйдя на ули цу, он, двинулся к шоссе.

– Ты уверена, что это был он? – услышал Макс голос. Макс насторожился и резко, пре-возмогая боль, потрусил в сторону. Он скло нил голову к рукам, якобы пытаясь закурить, тем са-мым надеясь спрятать свое лицо от мимо прохо-дящих людей. Это были двое – мужчина и жен-щина. Мужчина говорил с кавказским акцентом.

– Да, да, – отвечала женщина, – я только что оттуда. – Он лежит в реанимации.

– Хорошо, – ответил он ей, – молодец, все хо-рошо сделала.

104 105

Макс узнал в женщине девушку, прихо-дившую к нему в палату двадцать минут на-зад – это была Анна Макосина. Макс попятил-ся назад. Эти двое прошли мимо. Неожиданно перед входом в больницу мужчина обернулся и пристально посмотрел на Макса. Макс резко на-гнулся, сделав вид, что выронил сигарету.

– Мужчина! Ну, вы проходите или нет? – рассерженно сказала пожилая женщина, торо-пясь войти внутрь.

– Да, прохожу, прохожу, – ответил киллер, заходя в дверь больницы.

«Фу, пронесло, – выдохнул Макс, – это ка-кое-то провидение. Только непонятно какое, хорошее или плохое. Учитывая, что я жив, уже хорошее». Не чувствуя боли, Макс двинулся к шоссе. Свет фар попутных машин высвечивал его худощавую фигуру из темноты. Выйдя на шоссе, Макс не заметил, как с другой стороны к больнице подъехал милицейский уазик.

***

– Ты останься внизу, – сказал Ибрагим Анне, – если что, звони на мобилу, поняла?

– Все поняла, – ответила она. Ибрагим взял из ее руки пакет и вышел на улицу. Отойдя в кус-ты, Ибрагим достал из пакета белый больнич-ный халат, надел его поверх пиджака, завязал на лице противоинфекционную маску, надел

104 105

белый кол пак и пошел ко входу с улицы в при-емный покой.

– Здравствуйте, – сказал Ибрагим.– Здравствуйте, а вы кто?– А я новый врач скорой помощи. Мы по-

завчера к вам парня одного доставили, – сказал он, – так вот, сегодня в машине скорой я нашел его портмоне, а в нем деньги.

– Это с ножевым ранением, которого со станции метро Ладожская доставили?

– Да, да, именно. Вот я хотел бы подняться, если можно, отдать дежурной медсестре коше-лек.

– Да вы что? Шутите? Я вас никогда рань ше не видела!

– Да я недавно только устроился. А вот это вам, – добавил Ибрагим, протянув дежурной шо-коладку.

– Ой, спасибо! – обрадовалась дежурная.– Проходите, конечно, поднимайтесь на

вось мой этаж, там его и найдете.– Целую ручки, – сказал Ибрагим, заспе шив

к лифту.В то же самое мгновение вслед за Ибра гимом

в лифт зашли двое мужчин. Они при стально посмотрели на Ибрагима, Ибрагим отвернулся к стене, достав мобильник и сделав вид, что кому-то пытается позвонить.

«Странно, – подумал ехавший в лифте Кузнецов, – почему маска на лице, ведь еще не зима?»

106 107

Лифт плавно остановился на восьмом эта-же. Двое мужчин вышли из лифта, один из них остановился и снова пристально посмотрел на Ибрагима.

– Простите, у вас с собой ваши докумен-ты? – спросил Кузнецов, опять направляясь к лифту.

Ибрагим кивнул в ответ, показывая рукой на телефон, что-то отвечая в трубку, в этот мо-мент двери лифта закрылись, и лифт сразу по-ехал вниз.

***

– Ну и где ваш реанимированный? – спро-сил Кузнецов, войдя в палату, откуда только что убежал Макс.

– Да только что здесь был, – недоумевая, ответила медсестра, – я ему и шприц принесла, укол сделать, – ответила она, разводя в сторо ны руками.

– Так, за мной! – скомандовал Кузнецов, вы-бегая из палаты к лифту. Но лифт уже уехал.

– Что случилось? – спросил Петров своего шефа. Кузнецов отвечал на бегу:

– Мы с тобой только что в лифте ехали с этим типом в маске, так вот… – Кузнецов сде лал паузу, задыхаясь от бега. – Он мне сразу не пон-равился. Почему он из лифта не вышел, когда я у него документы спросил? И почему он поехал вниз, если ехал вверх вместе с нами?

106 107

– Я понял, – ответил Петров и побежал по лестнице вниз.

– Ну и я тоже, ты передай по рации…– Рация осталась в машине.– Тогда позвони по мобиле водителю.Петров набирал номер, но номер водителя

был занят.– Черт побери, занято! – крикнул Петров.– Вот так всегда и случается, когда очень

надо – или связь подведет, или человеческий фактор. Все, уже можно не бежать, – запыхав-шись, сказал Кузнецов, останавливаясь на лест-ничной клетке и тяжело переводя дух. – Ну, ты понял, за кем мы бежали-то?

– Понял… за киллером… за тем, который у метро застрелил Литвинова…

– Да, стукача, того самого Сергея. Повезло парню, нашему свидетелю, вовремя свалил, а не то бы завалили его.

– Да, если б мы вовремя не приехали, этот киллер, наверное, многих бы порешил здесь, хотя бы только затем, чтобы его никто не опоз-нал и не запомнил.

– Это похоже на паранойю, – сказал Куз-нецов.

– Ну. Ты хоть запомнил киллера-то, а?– Да, запомнил, – ответил Петров. – У меня

такое чувство, что где-то я его уже видел, но вот где? Вспомнить пока не могу. Хотя, может, и не видел, а просто показалось, – произнес Петров рассеянно, упираясь в бока руками с целью вос-становить дыхание от бега по ступенькам.

108 109

– Ну, ты в себе это сомнение по поводу того, видел ли ты киллера, оставь, не выбрасы вай. Ме-тодом индукции или дедукции доду май, мало ли что всплывет в твоей заотдыхав шейся голове.

– Попробую, – ответил Петров.Следователь Кузнецов со своим другом опе-

ром Петровым спустились вниз и подошли к ма-шине.

– Ну вот, – сказал Кузнецов, открыв дверь машины, – вот так всегда, когда надо – не до-звониться.

– А что случилось? – спросил водитель ми-лицейского УАЗа.

– Да ничего, просто тебе Петров пытался дозвониться, а у тебя занято. Рация тоже в ма-шине. В то самое время, когда ты по телефо ну болтал, от нас ушел киллер, который чуть было не завалил и нашего парня и людей, ко торых он наверняка бы встретил на пути к на шему свиде-телю.

– Эх ты, – с горечью сказал Петров, – вот из за таких, как ты, в мире все такое и происходит.

– Что происходит?– Что-что? Самолеты падают, вот что! – от-

резал озлобившийся Петров. – Поехали в от дел, болтун.

– Как поехали? Вы что, уже своего подо-печного свидетеля допросили?

– Уже некого допрашивать, всё, поехали в отдел, – проговорил он, тяжело выдохнув и про-ведя рукой по влажному от пота лбу.

108 109

Часть третья

Тайна истины

Глава первая

Падение

По радио «Русский Шансон» гремела пес ня:

Но правила жизни диктует судьба,Повыше, пониже расставляет она.Платят за всё все и всегда,Делай свой выбор – и схема проста.Тишина…

– Что за отстой? – выругался парень, запу-стив в радио кроссовкой. Радио упало на пол и разлетелось на части. Музыка стихла.

– Ну чо, Любаха? Ты, короче, проснулась или как? – проговорил парень, тряся за плечо свою подругу.

110 111

– Да нормально. Только вот башка тре-щит – не могу, – жаловалась она на похмелье.

– А вот на-ка, я тебе пивка оставил еще с ве-чера, – сказал он, передавая в дрожащие руки Любы бутылку.

Холодно-нежная жидкость побежала по за-сохшему от жажды рту. Жадно отпивая из бу-тылки, Люба наслаждалась и радовалась тому, как добр ее мальчик и как он внимателен, что спас ее от жуткого похмелья.

Утолив жажду, Люба откинулась на гряз ный диван, закрыв от удовольствия глаза.

– Ну как? Хорошо тебе?– Да, – ответила томно она, – спасибо. Я

люблю тебя, Игорь Соломонов.Закрыв глаза и почувствовав легкость би-

ения сердца и дыхания, Люба стала припоми-нать события прошедшего вечера.

– Слушай Игорь, а что вчера произошло? Я помню, убийство было какое-то, машина меня чуть не сбила вроде, а? – спросила она, проти рая глаза.

– Да хрен знает что было. Сам все не упом-ню. Мы же вчера с тобой анаши накурились и водки упились, так вот памяти и нету теперь вов-се. Таксисты какие-то наехали на нас, вроде по-том драка началась. Ах, да. Был там один в коже пацан, из-за него это все и случилось вро де бы.

– Из-за него или нет, но он меня от смерти спас – это я точно помню.

– Как?

110 111

– А он меня потащил за ларьки, как раз в тот момент, когда иномарка вылетела и вреза лась в столб, прямо там, где мы стояли.

– Да. А я подумал, что он тебя хотел раз-вести на секс, когда за собой тащил. И я его по-том бутылкой разбитой вроде бы в бок ткнул, а вроде нет. Вот не помню этого.

– Да ты что?– Ну а чо? Он сам начал. Ты что, сама не

помнишь, как ты на него наезжала?– Я ??? – удивилась Люба.– Ну а я, что ли? Ты, короче, уже вообще

ничего не помнишь, блин, после того, как мы с тобой набухались вчера.

– Да пошел ты! – грубо сказала Люба, делая над собой усилие, чтобы подняться с кровати.

– Да что ты говоришь? – с издевкой отве тил Игорь.

– А то! – сделав акцент на слове «то», отве-тила ему Люба. – Я ухожу домой.

– Размечталась, – вставил Игорь, – сейчас мы идем к Сашке Дмитриеву бухать – он не давно из тюряги освободился, и ты идешь с нами, поняла! А потом посмотрим, куда ты пойдешь.

– Это что за понты?! – возмутилась Люба. – Ты, короче, много себе позволяешь, Игорь! Ты не забывай, почему ты еще не сел. Только за счет моих показаний у следователя в милиции ты на свободе, или запамятовал, а? И, короче, не утом-ляй, а? Если б я тогда подтвердила заявле ние Фомы, что ты меня похитил у матери, то си дел

112 113

бы уже давно. А я сказала, что сама с тобой к тебе ушла. Так что помни и цени мою доброту.

– Стерва! – ответил Игорь. – Конченая стерва!– Конченая стерва – женщина для героя! –

отпарировала она, сказав с уверенностью лю-бимую и лично придуманную ею фразу. – А вот ты ли мой герой? Я не уверена. Ну ладно, покедо-ва, – сказала она, вставая с дивана и на правляясь шатающейся походкой к выходу из квартиры.

***

Громко хлюпая по весенним лужам, Люба неуверенно шла домой. И солнышко светило своими лучами в лицо, и ветра не было почти, и все вроде бы хорошо было, но слова Игоря так и засели у нее в голове: «Бутылкой разби той в бок». Люба посмотрела на рукав и увиде ла, что отор-вана пуговица. «Вот пуговицу где то потеряла». Но, все-таки, он единственный, кто мне в жизни реально помог. О том, что она стала невольной свидетельницей убийства, Люба пока не догады-валась, либо просто не хотела принимать это.

Стараясь осторожно отпереть скрипучую дверь, Люба, медленно – по миллиметру – по-ворачивала ключ в замке. Но дверь все же за-скрипела, и пьяный заплетающийся голос со-жителя матери, рецидивиста со стажем Фомы, заставил выделяться адреналин.

– Э, блин, это ты, Любаха? – прокричал в прихожую он, не вставая из-за стола.

112 113

Люба пыталась тихонько проскользнуть в свою комнату и запереться в ней на ключ, но Фома уже стоял в прихожей.

– Чо ты, блин, молчишь, а? Может, ты не хо-чешь поцеловать папу?

Слабость в ногах и в теле от сковавшего ее страха не давала сил ей ответить Фоме, и она продолжала молчать.

– Так, я, короче, вчера не досчитался пол-тахи, где, короче, бабки? – устрашающим то ном проговорил Фома, надвигаясь на нее.

Набрав воздух в легкие, Люба выкрикнула:– Да не брала я твои бабки! Зачем они мне?

У меня свои есть!– А, да, я и забыл – ты же у нас богатая пу-

тана.Стиснув зубы, чтобы не расплакаться от

оскорбления, Люба решилась пробежать мимо Фомы, который загораживал ей путь в ее ком-нату. Но он, угадывая, что она хочет сделать, стал медленно подходить к ней.

Мерзкая похоть сквозила в его приближе-нии. Глаза Фомы так и поедали стройную фи-гурку падчерицы.

– Мама! – крикнула Люба, когда Фома пот-ной рукой заткнул ей рот и, втолкнув в зал, повалил на диван. Мягкие потные пальцы за-скользили по ее хрупкому телу, сердце хотело выпрыгнуть из груди Любы, и крик, немой крик заткнутого рта рвался наружу.

– А ну, бля, старый козел! – прокричала мать, поднявшись после совместного запоя с кро-

114 115

вати и выйдя в зал на шум. От увиденно го рука матери заскользила вокруг по столу. В руку по-палась недопитая бутылка водки. Су хие худые пальцы с силой сжали горлышко. Не раздумы-вая, она ударила сожителя ею по голо ве. Дви-жения тела прекратились. Кровь из раз битой головы брызнула на стену. Покачиваясь от пох-мелья, мать пыталась столкнуть его с до чери, но грузное тело было невозможно сдви нуть. Тогда, схватив Фому за руку, мать, опер шись одной но-гой в диван, резко потянула его на себя, свалив его на пол.

Утирая грязной рукой слезы Любы, мать пы-талась выговорить заплетающимся языком успо-каивающие ласковые слова.

– Чьщииии, милая, все хорошо, я все услы-шала, не бойся, я с тобой, я люблю тебя, девоч ка моя, – говорила она, поглядывая на непод вижное все еще тело, у головы которого уже образова-лась лужица крови.

– Мама! Мамочка! – разразилась рыдания ми Люба. – Он, он… – заикаясь от слез, повто ряла она.

– Все хорошо, м-милая, – выговорила мать, сдержав икоту.

Она остановила свой блуждающий взгляд на неподвижной окровавленной голове лежа щего на полу сожителя, и внезапная мысль пронзила слабое сознание женщины: «О, Го споди, я убила его». Потом пришел страх, страх посетившей их дом смерти, который сжал ее сердце холодными тисками.

114 115

***

– Чщииии, – тихонько и ласково шептала на ухо дочери мать Любы, – чщииии, не надо п-пла-кать, – сдерживая икоту, говорила мать Любы, – все уже позади. Вот, я тебе сейчас ди медрола дам.

– Я не хочу, он, он… – захлебываясь слеза ми от шока, пыталась сказать Люба.

– Ну, милая, хватит плакать, – успокаива-ла ее мать, – Фома перепил, я его вырубила, ну как обычно, через час-другой встанет и за вод-кой в ларек пойдет, – говорила она уже больше себе, чем дочери, убеждая себя в этом. – На вот, проглоти и поспи, и ничего не бойся. Я с тобой полежу, – сказала мать, подавая дочери таблет ку димедрола и стакан воды.

Мать прижалась к дочери. Ласково, гла дя по голове Любу грязной и пропахшей ни котином рукой, она сама пыталась заснуть. Но долго-жданный сон не мог прийти к ней. Отравленный алкоголем после длительных запоев организм не мог уснуть: сердце лихо радочно билось, легкие еле-еле заполнялись воздухом, кровь гулкими ударами стучала в ушах.

– Ну, совсем не могу уснуть, – сказала мать Любы вслух, тихонько приподнимаясь с дива-на. – Ну, короче, надо пойти выпить.

Толкнув ногой все еще лежащего на полу со-жителя и убедившись, что он еще про лежит ка-кое-то время, мать Любы пошла на кухню, где у нее за холодильником – глубоко, у стены – был

116 117

тайник. Ее маленькая «скорая помощь», в ней было полбутылки водки, ко торую ей вчера уда-лось спрятать от нетрезво го Фомы.

Тихая зовущая пустота мягко манила в свою далекую глубь. Темные силуэты фигур, то появ-лявшиеся, то исчезавшие в открытом окне, при-ветливо манили за собой, обещая мир и покой.

Держа в левой руке граненый стеклянный стакан, а в правой – недопитую откупоренную бутылку водки, мама Любы смотрела в откры тое окно невидящим тупым взглядом, и звук падаю-щих слез давал отсчет минутам ее жиз ни.

В сознании матери проносились фрагмен-ты ее прожитых лет: сначала она видела себя маленькую – еще совсем девочку с белыми ко-сичками, которая весело смеется и ест ле денец. Сердце ее сжалось от тоски по далеко и навсег-да ушедшему детству – времени без заботных и радостных дней, времени чувства абсолютной защиты, потому что рядом есть мама, которая всегда защитит. Мать Любы от крыла окно, после чего села на подоконник лицом к улице, свесив ноги вниз. Потом этот веселый детский образ сменился на юность: время вопросов и поис-ка ответов. Времени не понимания и познания. Времени стихов, пер вой любви. Времени, когда особенно сильна потребность в понимании тебя как личности твоим окружением – и прежде все-го родите лями. «Бедная моя доченька», – поду-мала мать Любы. Приоткрыв глаза, она увидела в своем воспаленном водкой сознании Любину ба бушку – свою маму, умершую полгода назад

116 117

и часто всем снившуюся, после смерти кото-рой она и потеряла контроль над собой, уйдя в долгий и мучительный запой. Чувство тепла и любви к ушедшей в иной мир всеми люби мой бабушки лишало оставшихся в реальном мире покоя и сил. Но сильная тоска, подо гретая спир-тным, обостряла горе: мать Любы пила и пила. Остановить ее пытались многие, но сначала она не хотела останавливаться, а потом уже не могла. Чтобы дожить до утра, ей надо было выпивать полстакана водки, чтобы забилось отравленное алкоголем сердце, пере гоняя застоявшуюся в венах кровь. Воспомина ния о бабушке с добры-ми глазами пропало, и появился он – офицер военно-морского флота, как он поначалу пред-ставлялся, – ее первый и единственный по-на-стоящему любимый муж чина в жизни. А как выяснилось позже – реци дивист со стажем с на-стоящим именем Фома. Тот, тело которого сей-час лежало в зале в луже своей крови.

Посидев на подоконнике еще две мину ты, сделав глубокий вдох и затем выдох, мама Любы громко заплетающимся голосом произ несла: «Ну, все! Все! Хватит пить! С завтрашне го дня за-вязываю!» Совершенно забыв, что она сидит на подоконнике лицом к улице, покач нувшись впе-ред в поисках пола квартиры, мать Любы ощути-ла глубокую пустоту, которая как трясина затя-гивала ее. Резко открыв глаза, она увидела перед собой зияющую пропасть чер ной бездны со зло-бно ухмыляющимися лица ми. Чувство полета – последнее чувство, кото рое принесло ей покой.

118 119

***

Проснувшись от громкого шума голосов с улицы и высунув голову из-под укрывавшего ее одеяла, Люба негромко позвала:

– Мама, – ответом ей стала полная тишина в потемневшей от быстро наступившего вече ра квартире. «Наверное, спать легли», – по думала заспанная Люба, совершенно забыв о случив-шемся. Тишина стояла зловещая. Крик кукуш-ки настенных часов, казалось, испугал весь мир. Сердце Любы лихорадочно забилось, адрена-лин освежил сознание, и… Люба засты ла под одеялом от увиденного: на полу, совсем рядом с диваном, на котором лежала Люба, в странной неестественной позе лежал Фома, ле вая рука которого запрокинулась за голову, а ноги были разбросаны в стороны. Осторожно приподнима-ясь, чтобы не заскрипели старые пружины, Люба тихонько прошла мимо лежа щего Фомы и вклю-чила свет. Увиденное пораз ило ее: лужа крови у головы и все та же непод вижность тела принесли в ее душу страх. Крик страха застрял в ее пересо-хшем горле, силы её покинули, и Люба опусти-лась на пол, закрыв лицо руками.

«Что же это такое, Господи?» – спросила она. Мысли кружились. В голове было все ку вырком.

– Мама! – набравшись мужества, громко позвала Люба. Мать не ответила. Повернув шись на правый бок, затем подтянув лишен ные сил ноги к животу, Люба встала на коле ни. Собрав-

118 119

шись с силами, опираясь на стену и встав на тря-сущиеся ослабевшие ноги, она медленно пошла на кухню, вытянув перед со бой правую руку в поисках выключателя. На щупав выключатель на стене, Люба включила свет. На кухне мамы не было. Из-за раскрыто го окна крики с улицы, разбудившие ее, ста ли громче. Повинуясь ин-стинкту, Люба, по дошла к окну и посмотрела вниз. Маленькое, усилившееся чувство чего-то неминуемого и страшного уже подбиралось к ее трепетавше му сердцу. Из вечерней темноты в глаза бро сился белый смутный силуэт, лежащий прямо под их окном.

– Да это Ленка, Ленка Синева из сорок ше-стой квартиры, по пьянке, видно, жахнулась с окна, – долетели до нее слова. И от страшной вторгнувшейся в разум догадки Люба потеря ла сознание.

***

Холод. Ночь. Слабый свет, просачиваю-щийся из-под двери. Коридор, пугающий сво ей темнотой, своим пространством. Сырость и за-пах тел, давно лежащих в очереди на вскры тие. По этому коридору шла с провожатым Люба. Слезы уже не текли по ее воспалившим ся от слез щекам. Только страх стимулировал и давал ей силы идти дальше.

120 121

– Проходите, – услышала она издалека го-лос провожатого, которого чувствовала, но не могла увидеть, будто он был невидим.

– Подойдите к столу и поднимите просты-ню, – услышала она снова.

Неуверенно покачиваясь на ногах от слабо-сти, Люба подошла к столу, на котором лежало источавшее мерзкий запах смерти тело, которое ей дорого, тело человека, которого она очень лю-била. Взявшись дрожащей рукой за край просты-ни, она медленно стала приоткрывать ее.

Неожиданно она услышала звонок. Звонок звучал очень пронзительно, и он вернул Любу из страшного забытья, став истинным вестни ком начавшегося кошмара.

– Фома! Ты дома? Открой немедленно дверь, – услышала Люба голос соседки тети Вали.

– Есть кто дома? Немедленно откройте ми-лиции! – резко произнес мужчина. – Или мы взломаем дверь!

Собрав в себе силы, Люба подошла к две ри и слабой рукой отвела в сторону механи ческую за-щелку замка, приоткрыв дверь, в ко торую сразу влетело несколько человек, сбив Любу с ног.

– Твою мать! – выругался омоновец, увидев труп Фомы, перешагивая через него и направ-ляясь дальше осматривать квартиру.

– Никому ничего не трогать, – скомандо вал старший. – Зайцев, – обратился он к од ному из подчиненных, – звони Кузнецову в прокуратуру, скажи, что убой – это их подве домственность.

– Есть.

120 121

– Ничего не трогать, следов не оставлять, пока не приедет следственная группа.

Люба словно ничего не видела и не слыша-ла, словно окаменевшая стояла она от ужаса.

– Пойдем ко мне, милая, – сказала ей сосед-ка по лестничной клетке тетя Валя. Она взяла Любу под руку и повела к себе.

– Так, Зайцев, опроси девушку обо всем, что случилось, и оформи, как положено.

***

– Ну, что, мысли есть? – спросил Кузнецов Петрова.

– Есть.– Говори.– Я уверен, что этот мужик в Александров-

ской больнице в инфекционной маске, не кто иной, как тот самый киллер, который застре лил у метро Сергея Литвинова.

– Да, а ты помнишь, как этот Сергей был связан с Рогожниковой? – спросил Кузнецов, потеребив подбородок. Кузнецов прошелся по своему кабинету и подошел к своему сто лу.

– А почему мы с вами, Виктор Николаевич, постоянно возвращаемся к Рогожниковой?

– Да, ты прав, мы постоянно к ней возвра-щаемся, потому что…я сам не знаю почему. Гло-жет меня эта тема, трогает до сих пор. На верное, потому, что в этом деле нет окончания.

122 123

– Я тогда был, да и сейчас все еще в шоке от того случая: как Степанов, придя из армии, мог на такое решиться?

– Это сложный вопрос, – тихо произнес Пет-ров, – я догадывался тогда, что такое воз можно, когда сильное потрясение человек пе режил, а потрясение переживаешь, когда, как правило, либо что-то, либо кого-то теряешь помимо своей воли. Я тогда подумал, что из-за любви, навер-ное, он это сделал.

– Я согласен с тобой, – задумчиво произнес Кузнецов, – еще и потому, что не поддержал его никто в тот момент. Он был один, и… – Кузнецов сделал паузу и замолчал.

– …И?– И не смог устоять от искушения изба-

виться от душевной боли таким образом, – за-кончил свою мысль следователь.

– То есть руки на себя наложить?– Вот именно. Об этом говорят его стихи, в

них он прощался со своей любовью. У меня где-то они есть в деле.

Кузнецов достал сигарету, прикурил, затя-нулся, выдохнул и продолжал.

– Я за десять лет работы следователем мно го перевидал уже всякого и, анализируя, при хожу к выводу, что в ста процентах случаев человек имеет выбор – и почти всегда он вы бирает иску-шение.

– Выбор Дьявола? – сыронизировал Пе тров.– Да, ты придумал отличное определение.

Я вот думаю порой, – Кузнецов снова затянулся

122 123

сигаретой, – какая в этом взаимосвязь: человек выбирает искушение, делая свой выбор, или ис-кушение выбирает человека, искушая его?

– Это примерно как когда плюешь через левое плечо, ибо в народе говорят, что Дьявол всегда сидит у человека на левом плече и в ле вое ухо искушает человека, а на правом плече сидит ангел и якобы противостоит сатане.

– Верно рассуждаешь, Виталик, я тоже об этом думал, но вот теперь самое главное. Даже если человека, как ты говоришь, через левое ухо искушает сатана, то ведь именно он сам – чело-век – решает, как ему поступить и какой выбор сделать: плюнуть ему или нет через левое плечо. То есть, если он делает вы бор плюнуть, значит ли это то, что он отринул искушение сатаны? А если не плюнул, значит ли это, что он его при-нял? Вот дилемма, про тиворечие. Ну, я уверен, что пусть мы не зна ем, есть ли Бог или Дьявол, но ясно одно, что в мире существуют законы развития – общие за коны, которые выражаются в неких результа тах, проверенных именно науч-ным опытным путем наблюдений за поступками людей, их выбором, действиями и последствия-ми сде ланного ими выбора. То есть, например, рус ский фольклор – пословицы, поговорки, – они уже в какой-то мере являются неким опытом, проверенным поколениями людей, неким пра-вилом решения вопросов управления жиз нью, общими законами развития жизни, что, на мой взгляд, является действительно дока зательством существования пусть не Бога и не Дьявола, но

124 125

общих законов развития Бытия, самой жизни. А Бог или Дьявол, есть они или нет – это каждый из нас выбирает для себя от дельно.

– Я здесь с вами не согласен, потому что, на-пример, Бог в самой своей сути не просто сим-вол добра или правильных действий чело века, но еще и нечто большее, например, вера. От нее очень много зависит при совершении даже того самого выбора.

– Это риторический вопрос, на него одно-значно ответить нельзя, поэтому спорить на тему Бога и веры мы не будем сейчас – это каж-дый выбирает для себя сам, я тебе о другом хочу сказать – о своих взглядах на Бытие, Бога и Дья-вола, ты пока не перебивай меня. Так вот, на чем я остановился?

– Я хотел добавить к вашим словам, что от-части эти самые ваши законы развития похо жи на элементы состава преступления, – сказал Пет-ров.

– А ты, я смотрю, умный парень! – удивил ся следователь, – мы ведь с тобой никогда не гово-рили по душам, как сейчас.

– Да, эта тема явно не рабочая.– Это верно, но она связана напрямую с на-

шей работой, вот смотри, ты меня навел вот на какие мысли, – продолжил Кузнецов. – Что та кое состав преступления? Вернее, назови мне эле-менты состава преступления.

– Субъект, субъективная сторона престу-пления; объект, объективная сторона престу-пления.

124 125

– Правильно, а теперь назови мне элемен ты объективной стороны преступления.

– Действие, бездействие, последствия, при-чинная связь.

– Верно, ты, наверное, по уголовному пра ву отличником был?

– Да нет, просто у нас преподавал профес-сор Малинин, так вот он нам всем по пятнад-цать-двадцать двоек выставлял за семестр, и по-этому я уголовное право обязан был знать как «Отче наш».

– Молодец ваш профессор. Ну так вот, уго-ловное право – это некий алгоритм поступков, последствия, наказание. И как ты знаешь, эле-ментам субъективной стороны преступления служат: вина, мотив, цель. Вина там подраз-деляется на умысел прямой, косвенный и так да-лее, не буду вдаваться в подробности, ты и сам профи в этом, просто я хочу сказать, что есть аналогичный теории уголовного права опыт-ный путь, подтверждающий мои слова об об-щих законных развития Бытия или, скажем, са-мой жизни. Вот хотя бы эти самые поговор ки и пословицы – это уже выводы и решения тех или иных поступков людей в той или иной житейс-кой ситуации. Другими словами – в Библии есть несколько заповедей: что можно делать, чего не-льзя. Например, о добре есть определение, что есть добро, что хорошо и что плохо, а вот, напри-мер, как делать добро – такого алгоритма в Биб-лии нет. Вот и этот алгоритм, я допускаю такую возможность, этот алгоритм нам характеризуют

126 127

эти законы развития, и часть алгоритма, отвеча-ющего на вопрос «как?», можно распознать в тех самых пословицах, именно они – самый прекрас-ный обобщенный опыт не одного поколения лю дей, наблюдавших те или иные последствия своего выбора, нередко выбора Дьявола.

– Да-а, – протяжно сказал Петров, почесав макушку, – если б я вас не знал долго, я бы по-думал, что вы, Виктор Николаевич, обкурились марихуаны, эко вас пробило на философию. Вот интересный вы затронули аспект об алго ритме добра, поподробнее можете мне пояс нить на ка-ком-нибудь примере, что это такое?

– Могу. Ну вот, например, есть у меня друг, ты его знаешь, наш эксперт Анатолич, он уже алкаш хронический. Я как-то раз его пожа-лел – дал ему денег, чтобы он еды себе купил, мо билу подключил, то есть я понимал тогда, что сделаю добро, дав ему денег. Но оказалось, что я сделал ему зло. Он пошел и на мои деньги наку-пил водки и ушел в недельный запой. Я сделал вывод, что максимум добра – есть ми нимум зла. Все обратимо: добро во зле, и зло в добре. Напри-мер, это подтверждает поговорка «Нет худа без добра». Согласен? Или: «Благи ми намерениями выложена дорога в ад». И все это наводит меня на мысль о том, что добро и зло раздельно друг от друга не существуют. То есть добро и зло есть единое целое, единая субстанция. Начиная тво-рить добро, можно причинить зло. А вот,если бы выявить общие принципы Бытия, то можно было бы создать формулу управления жизнью.

126 127

То есть, зная, что в каждом добре сидит зло, мож-но было бы, например, начинать творить добро так, что бы причинить минимальное зло, и чтобы это минимальное зло служило началом большо-го добра.

– Да, загнули вы Виктор Николаевич, – ска-зал Петров, оторопев от удивления. – Только как все это применить в жизни? В ее реальных собы-тиях? Как все так распланировать, чтобы жить легко?

– Вот видишь, ты сам правильно продол жил мою мысль: «Как?» Вот тот, кто знает, как, тот и будет править миром. Это и есть тот са мый фи-лософский камень, который все ищут и искали всю жизнь. Быть может, это даже и есть легенда о волшебной чаше Христа – о вол шебном Граале.

– Кажется, я понял, о чем вы говорите. Да, тема интересная, и вы совершенно верно усмот-рели самую суть. Ведь если познать или создать алгоритм такого поведения, который будет отве-чать на вопрос «как?», то можно было бы стро-ить последствия, то есть предви деть последствия своего выбора, и даже можно было бы сделать компьютерную программу на этот счет. И при-менять ее, например, психоло гам при профи-лактике правонарушений.

– Ну, ты загнул, – в свою очередь прого-ворил Кузнецов, – тебе можно взять эту тему для кандидатской диссертации, ты подумай на этот счет, смотри, как ты реально вывел мои догадки в реальную задачу. Ты молодец, ты смог создать задачу. Я лишь выявил противо речие. Кстати,

128 129

эта вся теория моя и уже твоя, она создана на ос-нове ТРИЗ.

– А что это такое?– Ну, я тебе потом как-нибудь расскажу,

когда голова моя будет более-менее свободна от мыслей. И подводя итог, я хочу сказать, что наша с тобой работа как нельзя лучше дает нам возможность найти, вернее, выявить об щий про-цесс-алгоритм всего того, о чем мы здесь с тобой сейчас говорили, а пока, – следо ватель задумчи-во посмотрел в окно, было не ясно, о чем он заду-мался, – пока… Как сказал Гагарин, «поехали!».

– Куда?– На убой, наверное, или несчастный слу-

чай – это еще проверить нужно.– Откуда вы знаете, что убой будет? – уди-

вился Петров резкой перемене разговора и пред-положению следователя о преступлении.

– Да вот, я начал это чувствовать очень от-четливо в последнее время. Впервые у меня по-явились похожие ощущения, когда мы с тобой работали по делам, где подозреваемой у нас с то-бой шла Рогожникова Светлана, помнишь? По-том серия загадочных убийств была, пом нишь?

– Да, я еще тогда тоже заметил, что там огне-стрела не было, только колюще-режущие ране-ния, повлекшие смерть, ну, не считая убийства Маневича.

– Вот с того времени у меня появляются предчувствия беды, я уже тогда их ощущал на себе. У меня теперь возникает чувство, что все начинается снова.

128 129

– Что вы имеете в виду? Кстати, я тут в по-езде ехал с одним парнем, познакомился, так вот, он реально едет к своему другу, с которым он вместе служил в армии. Он-то как раз и по ехал к давно уже умершему тому самому Сте панову, так как давно не получал от него ника ких извес-тий. Представляете, что с ним может случиться? Он же не знает о его смерти и обо всем, что тут у нас тогда творилось.

– Да? – удивился Кузнецов. – А ты его теле-фон-то хоть взял?

– Да нет, зато я ему свой дал.– А чего ж ты тогда ему не рассказал-то о

Степанове сразу? Представь, как он сейчас все переживать будет? Как бы с ним не случилось чего плохого?

– Да я… Да это… – мямлил Петров. – Не хо-тел его расстраивать.

– Вот видишь – не хотел ты его расстраи-вать, то есть старался умолчать, думая, что до бро ему делаешь, а закончиться может все для него злом. Вот это уже подтверждает мою тео рию о единстве добра и зла.

– Да, верно, как вы и сказали: «Благими на-мерениями выложена дорога в ад», – согласил ся Петров.

– Ну ладно тогда, как позвонит тебе, если еще позвонит, пригласи его к нам, ко мне, хочу поговорить с ним. Хотя я чувствую…

– Что? Что вы чувствуете?– Да так, ладно… Ничего. Давай вернемся

к нашему разговору. Так вот, этот Литвинов, он

130 131

ведь связан напрямую с ней был, он вроде как женихом ее являлся, когда пришел этот Степа-нов из армии, вот она и сделала свой вы бор в пользу Степанова, а не Литвинова.

– Кто? Рогожникова? Опять вы о ней?– Да, я не закончил еще свою мысль пото му

что. Она самая. И сейчас застрелили этого Лит-винова у метро наверняка за какие-то его тем-ные делишки, поэтому я открою тебе се крет, – я чувствую, как тянет холодом и сквоз няком перед тем, как случиться беде, и меня еще ни разу это предчувствие с тех самых пор не подводило. Вот и сейчас я снова чувствую холод, – насторожен-но проговорил Кузнецов, оборачиваясь назад и пытаясь кого-то рассмо треть в коридоре через приоткрытую дверь кабинета.

Из динамика внутренней связи раздался го-лос дежурного:

– Виктор Николаевич, – Петров подпрыг-нул, как ужаленный, – тут поступил сигнал о происшествии, вроде из окна кого-то выброси ли, и в комнате труп нашли мужика.

– Я так и знал, – твердо сказал Петров, – не могла ваша речь закончиться просто так. Это уже наваждение какое-то, – Петров плюнул три раза через левое плечо, – и впрямь холо дом потяну-ло, – тихо произнес он, и ему по казалось, что он увидел фигуру человека в чер ном плаще с ка-пюшоном на голове в коридоре отдела. – Тьфу ты, черт побери, – произнес он, – тьфу, тьфу, тьфу, – сплюнул он снова через левое плечо.

130 131

– Ты чего расплевался? Зайди лучше за Ми-хайловым и поехали – рамс начался, – ска зал Куз-нецов Петрову.

– Да, конечно же, – иронизировал Пет-ров, – зайди. Я-то зайду, но вот в том, что я его при веду, не уверен.

– Короче, я сам зайду, а ты иди пока в ма-шину.

– Вот это правильно, вот это дело, – ска зал Петров, радуясь, что есть возможность смотаться из жуткого кабинета к людям, хотя бы в обще-ство водителя милицейского уази ка.

Кузнецов выключил в кабинете свет, взял папку, закрыл дверь кабинета на ключ и на-правился к эксперту Михайлову.

Кузнецов постучал в дверь. Ответом ему было тишина, но так как из-под двери проса-чивался свет, он понял, что эксперт еще там.

– А ну открывай! – рявкнул Кузнецов, при слонившись лицом к косяку двери. Тишина, за дверью ни звука.

– Судебно-медицинский эксперт Михай лов, быстро открывайте дверь, – четко произ нес Куз-нецов, – прокурор района на проводе, – добавил он. В ответ снова тишина.

– Короче, Анатолич, – мягко сказал в дверь Кузнецов, – я принес.

Через несколько секунд за дверью разда лись звуки и скрипы дивана.

– А, это ты? – рассеянно произнес Миха-илов. – Заходи быстрее, а я-то думал, началь ство меня хватилось, – говорил он, пропуская Кузне-

132 133

цова к себе, и поспешно закрывая за ним дверь на замок.

– А это я, – ответил, входя Кузнецов, – ну и вонь у тебя, дружище, как будто бы я к бомжу в гости зашел на свалку.

– На свалку, – проворчал недовольно экс-перт, – нехрен меня критиковать! – отрезал он. – Ты же сказал, что принес. Ну так принес? –

спросил Михайлов, многозначительно посмо трев на следователя.

– Принес, – ответил он, – но только ста кан, а это, – Кузнецов показал пальцами знак бутыл-ки водки, оттопырив большой палец и мизинец ладони в разные стороны, – в машине под води-тельским сиденьем должно быть. По ехали, коро-че, на происшествие, там и похме лишься.

– Ну ладно, но только чтоб пузырь там точ-но был, – промямлил Михайлов, упав при этом на пол в попытке достать из-под старого дива на свои зачуханные года пятьдесят девятого выпус-ка тапки, в которых он только и ездил на осмотр места происшествия, объясняя это тем, что ему пофиг, в каких тапках туда ездить, главное чтоб ЭТО, то есть водка или спирт, было, а что имен-но – для него без разницы.

132 133

Глава вторая

Рамс

– Привет, Седой, – сказал Тихомиров, во йдя в офис.

– Ну, здоров, чего хорошего скажешь?– Я договорился с нужными людьми из…– Что, опять не договариваешь? Ты нас

за идиотов не держи, понял? – грубо рявкнул Миша. – Раскрывай карты, кто и что в курсе, или мы с тобой не работаем.

– Но, Седой… – Тихомиров с мольбой по-смотрел на Седого.

– Он правильно говорит. Мы должны знать, хотя бы потому, чтобы ты нас лбами не свел со своими «людьми из…»

– Сам понимаешь, если рамс начнется, пер-вого же тебя и завалят, потому что именно ты лично связующее звено. Или они, или мы, а так, если они знать будут, что мы о них знаем тоже, то никто на неоправданное убийство не подпи-шется. Так что защити себя сам, – сказал Миша.

Мысли спешно забегали в маленькой ту пой башке Тихомирова, по затрясшемуся жир ному второму подбородку Миша понял, что Тихо-миров решается. «Если я не сделаю, как сказал Миша, то он прав – меня завалят или они, или менты, а если я им всем сдам контак ты с нужны-ми людьми из главка, то я уже буду им и не ну-жен, и тогда я не смогу их разводить на деньги, якобы для тех, кто стоит надо мной.

134 135

Что же делать? Как же мне не прогадать?» Вне запно Тихомиров услышал голос в своей голо ве: «Соглашайся. Не прогадаешь. Делай свой выбор. Я помогу тебе во всем».

– Хорошо, ты прав, я расскажу, с кем я в кон-тактах, а потом еще и лично вас сведу с ними, – сказал Тихомиров после непродолжи тельного молчания.

– Ну, мы ждем.– Я хочу говорить только с тобой, Миша, на-

едине.Миша окинул всех присутствующих взгля-

дом и ответил:– Говори при всех, все свои.– Нет. Только тебе.– Почему только мне?– Ну, ты же взял себе лохотрон.– А ты откуда знаешь? Тихомиров понял, что сказал лишнего. – Догадался, – соврал он.– Ох. Какой ты догадливый. Ладно. Ска-

жешь мне позже, – сказал Миша, – и звонить те-перь будешь мне. Все ясно?

– Так вы что… Теперь с Седым не вместе ра-ботаете?

– Не важно, кто с кем работает. Это тебя не касается. Ты будешь работать со мной по лохо-трону, понял?

– Да, все мне ясно, – ответил Тихомиров, по-тирая жирный подбородок. – Ну что, пойду я, пожалуй, – сказал он и, приподнимаясь со стула, громко пукнул.

134 135

– Вот скот! – рявкнул Бегемот, выбегая из ка-бинета за Тихомировым. Но напустивший газов Тихомиров, несмотря на толстый живот, говоря милицейским языком, очень рьяно ре тировался с места происшествия.

– Вот гад, – говорил, задыхаясь от вони, Гад.– Аж глаза в коридоре режет, – проворчал

вернувшийся Бегемот.– Забздел, однако, мент, видно, не по нраву

ему, что приходится свои карты раскрывать, – сказал Миша.

– Ну, рамси теперь, Миша, сам по этой теме. Я в твой бизнес вмешиваться не буду. Если чем смогу, то помогу, – сказал Седой.

– Спасибо, Анатолич. Удружил. Только без тебя мне все равно не справиться. Ты же быв ший мент, у тебя все связи нужные в кулаке, без тебя мне этот бизнес не поставить. Ты сам это пони-маешь.

Седой, все отлично понимал, поэтому-то он и легко согласился передать этот бизнес Миша-ну, зная то, что без него Миша бизнес развер нуть не сможет, и попросит помочь ему, и при гласит войти в долю. А пока он поступил мудро, просто уйдя в сторону. Но отказывать прямо Мише он также не мог – опасно, ибо бизнес есть бизнес, за-валить могут в два счета даже свои.

– Посмотрим, – сухо сказал он.– Ну, вот и славненько, договорились, – ра-

достно сказал Миша, потирая руки. – А, может, теперь к бабам поедем, а? Как ты смотришь, Ана-толич?

136 137

– Нет. Я, пожалуй, поеду к Федоровичу, в нарды поиграю.

– А, ну ладно, а я поеду… Сам знаешь, куда. Пока.

Бандиты пожали друг другу руки, после чего Миша вышел из офиса, направившись к джипу.

– Значит так, Петя, – сказал Мишан в мо-бильный телефон, садясь в машину – твоя за-дача пойти в лицензионную палату и там уз нать про игорный бизнес, или нет, тебе надо найти в лицензионной палате человека, на пример, ка-кого-нибудь посредника, который занимается оформлением лицензий по игор ному бизнесу и который сможет нас прокон сультировать по од-ному вопросу. Когда най дешь такого человека, сообщишь мне, я потом скажу, что тебе дальше делать, все понял?

– Так точно, – кратко ответил Петя. – А для чего тебе нужен такой человек? – спросил Петя.

– Потом узнаешь, – отрезал Миша и вы-ключил телефон.

***

«Так, – рассуждал Макс, – идти в общагу сейчас опасно, там могут меня уже ждать, но куда тогда?» Неожиданно он вспомнил свое го веселого знакомого – Лешу Шапошникова, с ко-торым он познакомился в самый первый день, когда пришел в общагу юридического институ-

136 137

та. Леша никогда не унывал, он всег да знал, что надо делать в любой безвыходной ситуации.

Однажды, когда всех студентов юридиче-ского института выселили из общаги, Леша предложил прикинуться кришнаитами, най ти каких-нибудь кришнаитов, попеть с ними «Харе Кришна», потом потихоньку за разгово ром о Кришне попроситься на ночлег на не сколько дней. Но на часах Макса было два часа ночи, и никаких кришнаитов ночью не встре тишь, кро-ме разве что… «Найдешь приклю чений на свою голову», – промелькнули слова матери Макса в его голове.

«Ладно. Сперва пойду к общаге, присмо-трюсь, может, увижу кого из знакомых, – сказал Макс себе мысленно. – Хотя постой! Можно же пойти к Курсанту в коммуналку, другу Пан ка», – вспомнил он своего давнего знакомого, с кото-рым однажды бухал вместе с Брежневым, Пан-ком и остальными приятелями из общаги.

Метро было давно закрыто. Поймать ма-шину – не было денег. «А если пешком?» – Макс прикинул, что на месте он будет через час, по-этому решил идти пешком. Вскоре он подошел к дому на Обводном канале, в котором жил его приятель Руслан. Поднявшись на третий этаж, Макс осторожно позвонил в дверь.

– Кто там? – услышал он старческий недо-вольный голос.

– Извините, пожалуйста, за поздний визит, но не могли бы вы позвать Руслана?

– Кого, Руслана?

138 139

– Да.– А не пошел бы ты на хрен!– Позовите, пожалуйста Руслана! – настой-

чиво сказал Макс.– Да не пошел бы ты подальше! – услышал

он в ответ.– Василий Кузьмич, – услышал Макс за две-

рью, – это ко мне пришли.– К тебе, к тебе – иди сам и открывай, хо дют

тут всякие.– Да ладно вам! Когда тут ваша дочь с пар-

нем жила, так вообще никакого покоя по но чам мне не было, они и музыку врубали в че тыре утра, и спать ложились под утро, а всю ночь ку-ролесили и нигде не работали.

– Что ты, сучонок, такое несешь про мою дочь?! За дверью обстановка начала накаляться.

– Курсант! Открой дверь! – громко сказал Макс. – Или, может, мне за милицией сбе гать?

– За милицией, – с иронией сказал дед, уйдя в свою комнату, после чего Руслан от крыл дверь.

– Здорово Рус, – сказал Макс.– Здорово, Макс. Что что-то случилось?– Случилось многое.– Так заходи скорее и проходи в мою ком-

нату сразу.Макс вошел в уютную комнатку Руса, мно-

гое в ней изменилось с тех пор, когда Макс пьянс-твовал в ней с однокурсниками три года назад. В комнате стояла модная итальянская стенка, хо-роший диван, импортный холодиль ник, шикар-ный телевизор с большим экраном, компьютер.

138 139

– Даааа, – протяжно сказал Макс.– Что, нравится?– Да, круто у тебя стало здесь.– Да вот зарабатывать стал недавно хоро-

шо – нашел одних богатых клиентов по игор-ному бизнесу.

– А ты что же, все-таки закончил свой юри-дический институт, не спился? Ты ж алкашом был еще каким.

– Не спился, как видишь, сумел-таки выта-щить сам себя за волосы из дерьма.

– Молодец, – растерянно сказал Макс.– Я же еще магистратуру в СПбГУ закон чил.– А, понятно. А как же ты ее закончил, ты ж

бухал все время? Мне еще пацаны всякие смеш-ные истории рассказывали про твои пьяные при-ключения. Кстати, я просто всегда мечтал узнать от тебя о твоих приключениях, просто все по-разному рассказывают, а вот услышать из перво-источника – большая редкость.

– Ну, если хочешь, давай расскажу, что и как было у меня, с самых первых дней моего нахож-дения в Питере. Ты вот только есть хо чешь?

– Да, Рус, очень хочу.– Давай, я тут борща сварил, будешь?– Конечно, я слона готов сожрать, – сказал

Макс, потирая руки.– Ну, давай иди руки помой и приходи.– А как же дед твой ненормальный, не тро-

нет?– Тебя не тронет, у меня с ним такие раз-

борки идут – кошмар! Представляешь, висит те-

140 141

лефон у нас коллективный у входной две ри. Дед не хочет за него платить свою долю, меня обязал, я ему тогда сказал, что проведу к себе в комнату телефон, дайте, мол, согла сие на это, он, короче, воспротивился и с тех пор денег так и не платит, мне телефон в ком нату не дал провести, я в ин-тернет выйти не могу, заставляет меня ходить зво-нить к вход ной двери. Я пытался тут поговорить с ним, да он орет, что он в этой квартире всю жизнь прожил, поэтому будет так, как он сам здесь ре-шает. Ну, мы с ним поорали сначала, но он тут бандюгана недавно привел, тот смотрел на меня так пристально. Вот такая жизнь, ду маю дверь же-лезную поставить к себе в комна ту, вот так живу, боюсь выходить в коридор, даже в туалет.

– Скотина твой сосед! Сука последняя! Та-ких сажать в дурдом надо!

– Надо! Я по-хорошему пытаюсь всегда, а он все сподличать пытается, угрожает, да лад но, хрен с ним. Ко мне и так никто не ходит, давай иди руки помой, и на вот, разогрей себе борща, – сказал Рус, протянув Максу ковшик с отлитым в него борщом. – Ты не бойся, он не пристанет, он же не знает тебя, а вдруг ты ему навешаешь?

Макс вышел на кухню, только теперь он вспомнил о боли, которая резко напомнила о себе. Макс со стоном прислонился к стене. «Ну ничего, – подумал Макс, вытирая рукой ис-парину со лба, – я уже у Руса, все позади». Он поднял рубашку, повернулся – повязка была су-хой. «Это хорошо – рана затягивается».

140 141

Он быстро вымыл руки и вернулся в ком-нату Руса.

– Знаешь, Рус, я вот тут в историю попал одну, меня тут одни бритоголовые порезали, я из больнички деру дал. Нет ли у тебя бинтов?

– Да, конечно, есть. Давай приляг на ди-ван, – сказал Рус, удаляясь на кухню за аптеч кой. – Давай приложим марлевый тампон.

Рус протер рану Макса водкой. Макс скор-чился от боли.

– Терпи, казак, атаманом будешь, – сказал Рус. – Вот пока так, швы на месте, немного ран ка кровоточила, уже и все, теперь йод, так, – погова-ривал Рус, не обращая внимание на сто ны Мак-са, – теперь марлевый тампон, теперь пластырем сверху, так, все хорошо.

– Теперь анестезия, – сказал Макс, взяв из рук Руса бутылку с водкой и начав пить из нее из горла. – Раньше надо было с анестезии на чать, – сказал, выдохнув, Макс.

– Ну, все, давай полежи тут.Макс лег на диван Руса в блаженстве, вы-

тянув усталые ноги.– Ну что, хочешь услышать из первоисточ-

ника мою основную реальную историю при-езда в Питер учиться? Она, поверь мне, стоит всех последующих историй, потому что все это в действительности происходило со мной.

– Только промочу горло, – сказал Макс, глотнув еще водки.

«Еще за полгода до окончания школы я стал готовиться поступать в юридический институт.

142 143

Я учил историю России и писал сочинения, учил английский. И скоро пришел долгождан-ный момент, когда сел я на утренний поезд и приехал в Питер учиться заветной профессии. Но, приехав, я понял, что юристами хотят быть все и поступить куда-либо на бесплатное отде-ление практически невозможно. Мать моя тоже хотела, чтобы ее сын стал юристом, и поэтому она нашла выход. Она узнала, что есть в городе военное училище с юридическим уклоном. Вот в него-то я и умудрился поступить, чисто по по-фигизму. Там в составе экзаменов был пред мет «Основы государства и права», к которому я вов-се и не готовился, так я его сдал на четыре просто наобум. Самое удивительное, что я ни когда не желал быть военным. Но я пошел на эту жерт-ву только из-за своего сильного жела ния быть юристом. Вскоре я понял, что в этом военном училище я учусь на командира мо тострелкового взвода с юридическим базовым образованием, а не наоборот. И поэтому, вдо воль нахлебавшись всех армейских приколов, я ушел из училища. Оформив необходимые до кументы, я перевелся в юридический институт, в котором и началась моя веселая, свободная и полная приключений жизнь.

– Деньги не трать. Экономь, – давала мне наставления мама. – Вот, деньги храни в тру сах, я тебе кармашек вот тут пришила.

– Да, ладно тебе, мам… – пытался возраз ить я».«Не перебивай! Я лучше знаю, какое в об-

щагах все общее – и вещи, и еда, и деньги», – пе-

142 143

ресказывал Рус, вспоминая слова матери. Макс сел на диване. Рус принес стол к дивану и выста-вил еду на стол.

– Так, давай бери, чего хочешь. Ешь, тебе надо сил теперь набираться, – сказал Рус.

– Это точно, – промямлил Макс, набивая рот.

Рус сел за стол, налил себе сока и продол жил свой рассказ дальше.

– Мне ничего не оставалось, как слушать и вникать, ведь я совершенно не знал жизни, и в глубине души я очень боялся уезжать в эту не-известную взрослую самостоятельную жизнь. «Но ведь все уезжают учиться», – и поэтому я прогонял невеселые мысли, накатывающие на меня время от времени от страха.

Простившись со своим лучшим школьным другом Левой Щипакиным, я сел в вагон, кото-рый увозил меня от родного и теплого городка Кандалакши.

После ухода из военного училища и корот-кого отдыха дома я вновь подъезжал к Санкт-Петербургу, но уже для того, чтобы учиться в юридическом институте. Вот почему у меня про-звище в институте было Курсант, понима ешь те-перь? – спросил Рус Макса.

– О, да, а то я все хотел спросить тебя об этом самом факте, – ответил Макс, заталкивая очеред-ную ложку борща в рот.

– Ну вот, слушай дальше, – сказал Рус, про-должая рассказ. – Жадно, втянув свежий утрен-ний воздух, я вышел из душного вагона. Заки нув

144 145

на плечо сумку с вещами, взяв в правую руку свой чемодан, а в левую коробку с едой, которую мне собрала мать, я направился ко входу в метро.

– С какой едой? – удивился Макс.– Да я сам не хотел брать это все, но мать

заставила взять меня коробку, в которой было, даже сейчас помню: килограмм риса, сахара, две банки тушенки, еще рыбные консервы, две каст-рюли, ложка, соль, полотенце.

– Ни хрена себе, – продолжал удивляться Макс, – а зачем она тебе это все насовала, ты что, в Питере не мог всего этого купить?

– Так и я так думал, но, с другой сторо ны, спорить я не стал, мне было пофигу. Так вот, слушай дальше, сейчас начнется самое интерес-ное. Доехав до станции метро Техно логический институт, я с небольшими оста новками, меняя вещи в руках, поплелся к пе реулку Бойцова, где временно расположился юридический инсти-тут, проклиная толпу студентов в этом трудном и долгом пути, ко торая мешала мне идти и все время сбивала с дороги.

– А почему ты на Техноложке вылез? Пере-улок Бойцова же ближе к Сенной.

– Да мне мать так сказала, что, мол, эта стан-ция ближе.

– Да, – сказал Макс, почесав затылок, шутни-ца она у тебя, оттуда же идти целый километр.

– Вот именно это я в тот момент сам и уз нал. Ну, слушай дальше.

«В здании лифт не работал. Собрав все свои силы, я взобрался на четвертый этаж, и пока я

144 145

плелся наверх, то чуть не сдох. Когда я все же добрался на этот этаж, я просто уронил свои по-житки на пол. На скамейке около лест ницы тихо, в каком-то оцепенении сидели сту денты, молча уставившись на меня и открыв рты.

– Ну, чего уставились? Скажите лучше, не это ли юридический институт? – спросил я, мои слова прозвучали так хрипло, как будто бы их говорил красноармеец, пять дней шед ший по уз-бекской пустыне без воды.

– Д-да, – ответил кто-то, заикаясь, – вот в эту дверь войдите.

– Спасибо, – ответил я, вламываясь в дверь, войти в которую мне не позволяли мои же вещи, не пролезающие вместе со мною в дверь. Мину-ты через три я все же как-то протиснул ся, совер-шенно обессиленный и потный после борьбы с дверью, и по инерции просто влетел в дверь на-против, а это как раз был деканат.

– Здрасьте, – сказал я, тяжело уронив с себя коробку с едой и плюхнувшись в кожа ное крес-ло. Налипшая грязь с моих ботинок сразу ста-ла стекать на директорский палас. Оцепенение присутствующих затянулось. Я, поерзав в кресле, окончательно развел грязь на светлом паласе и, вытянув ноги, закрыл глаза.

– Здравствуйте. А вы, простите, кто? – спросила молодая женщина с короткой маль-чишеской стрижкой, обращаясь ко мне.

– А я вот к вам поступать приехал с Севе-ра, – ответил я, открыв глаза и потягиваясь.

146 147

– А?.. – удивленно протянула она. – А вы знаете, прием-то уже закончен у нас…

– Да, знаю, – перебил ее я, – но вот у вас здесь работает девушка, по имени Наташа Вол кова, ко-торая посоветовала моей матери устро ить меня в военное училище, а потом, когда я понял, что не стану в нем юристом, и ушел от туда, пообещала моей маме, что поможет мне устроиться в этот ваш платный институт. Ведь если бы не она, я бы не сбился с истинного пути с самого начала и не нахлебался бы ар мейского дерьма.

– А… Припоминаю, – ответила женщина,– Наташа говорила, что вы приходили и

доку менты свои еще приносили, вы что, кур-сант, да?

– Да. Был курсантом.– А, ну тогда мы о вас слышали. Давайте

оформим бумаги, – предложила она мне.Оформив документы, заключив договор на

платное обучение, Мария Борисовна Ревно ва повела новоявленного студента в общежи тие на пятом этаже этого же здания.

– Саша, Саша Тарасов! – окликнула Мария Борисовна одного из студентов. – Саша, отведи вот этого парня к вам в комнату – это наш но вый студент.

– Давай помогу, – сказал он, взяв из моих обессиленных рук чемодан. – Как тебя зовут?

– Пофигист, – ответил я.– Как?– Руслан.– А… А меня Саша.

146 147

– Ну и кайфово, – ответил я, пожав своему первому знакомому слабую руку.

***

Войдя в комнату, я был приятно удивлен: вдоль стен слева и справа от меня стояли по две кровати. На ближней к двери слева лежал па рень д’артаньяновской внешности с черными усами. Парень лежал в сапогах и под матрасом, хотя зима еще не наступила. Особенно бросил ся в глаза стоявший посредине комнаты стол, в кото-рый был воткнут нож, а рядом стояла не допитая бутылка пива и недоеденный шпрот ный паш-тет. Попятясь немного к двери, я за дел стоявший сзади меня шкаф, на котором зазвенели пустые бутылки. «Из-под бухла, на верное», – подумал я.

– Проходи, – сказал мне Саша, – кровать у двери, первая справа, свободна. Это ничего, что она к двери?

– Да мне пофигу, – ответил я, сразу же рас-положив к себе молча смотревшего на меня с ин-тересом парня под матрасом.

– А мы здесь живем, – сказал он непонятно зачем.

– Кайфово живете, пацаны, но со мной вам будет жить еще и весело.

– Так это же классно!– Ну так! Это же я, – сказал я с гордостью,

ударив себя кулаком в грудь.

148 149

– А ты откуда? – спросил меня парень из под матраса.

– А я из Кандалакши.– О, а я из Мончегорска, – сказал Саша Та-

расов, который помог принести мне мои вещи.– Земляки, короче.– А я с области – из поселка Саперное, – ска-

зал парень из-под матраса. – А тебя как зо вут?– Руслан.– А меня Леша.– По прозвищу Шопен, – добавил стояв ший

у двери Тарасов, – это от его фамилии та кая кли-куха, потому что фамилия у него – Ша пошников. Ха-ха-ха, – загоготал он».

148 149

Глава третья

Привет, Петербург

Вечер был тихим. В комнате никого не было. Единственным приятным моментом было зна-комство Руса с еще одним жителем его комнаты в общежитии – Сашей Булано вым. Буланов ока-зался серьезным студентом – у него были все лек-ции, хотя понять в них что либо из-за его почерка было невозможно.

– А что у тебя такой почерк? – спросил его Рус как-то раз, переписывая вечером пропу-щенные лекции.

– А это я так пишу специально, чтобы те-традь никто не просил, а то они ведь не учатся, ходят, блудят везде, на моей кровати Тарасов все время с какой-то бабой сидит.

– А я видел ее сегодня, – ответил Рус. – И она точно с ним сидела на твоей кровати.

– Ну, вот видишь, – сказал он печально. – Но это еще не все, – продолжил он шепотом, заго-ворщицки и пугливо озираясь по сторо нам, – а еще они мне кирпич продавали.

– Какой кирпич?– О, это у них целый обряд по стрясыва нию

денег с честных студентов.– А как?– Ну, ты не бойся, я тебя научу, как надо де-

лать, – сказал Русу новый друг, ласково гла дя его по плечу. – Короче, когда они к тебе под ходят и в руках у них кирпич, то они обычно говорят

150 151

так: «Купи кирпич». Если ты его не ку пишь, бу-дут бить. Ты должен быть настороже. Все время смотри, что у них в руках или кто стоит у них за спиной. И вот если предчувствие тебе подскажет – «опасность», то ты должен под любым предло-гом выбежать в туалет, что на втором этаже, забе-жать в любую кабинку, закрыться в ней и сидеть, пока они не уйдут.

– А если кабинки все будут заняты?– Ну, тогда ты попал, – ответил Саша с со-

жалением, – но, я думаю, ты родился под счаст-ливой звездой, – добавил он, подбадривающе улыбаясь.

– Да, блин, – подумал Рус, – попал я, од нако, не пойми куда, надо отсюда, наверное, свали-вать.

Весь вечер Рус бегал вдоль и поперек по Вознесенскому проспекту в поисках отделения связи, чтобы позвонить маме в Кандалакшу и прокричать ей в трубку: «Мама, забери меня отсюда!» Но, увы, в суете ему так и не посчаст-ливилось найти эту почту, а впрочем, может, это было и к лучшему.

Вечером в комнате общежития никого не было. Тишина нового города и места житель ства позволила Русу немного расслабиться. Почувс-твовав облегчение, Рус лег спать. «Сла ва Богу, тишина», – подумал Рус.

«Неожиданно ночью с треском сорвали с закрытого шпингалета дверь, и ворвалась тол па пьяных людей, – продолжил свой рассказ Рус. – Вскочив с постели, я узнал своих двух приятелей

150 151

Сашу Тарасова и Лешу Шопена в компании еще трех ребят и четверых девчо нок. Все они были навеселе.

– А, блин, юристы, спите! – проорал запле-тающимся голосом Леша Шапошников. – Вста-вай, труба зовет! – заорал он на всю общагу. – Бу-дем пить водку!

Неожиданно разбуженный, я не мог при йти в себя.

– Они кирпич сейчас могут тебе про-дать, услышал я над своим ухом шепот Саши Бу ланова, который тихо появился из-под крова-ти. Он, оказывается, все это время там просто ле-жал, затаившись. – Ты как хочешь, а я в туа лет побежал, до утра там посижу, – сказал он и резко рванул с места, рьяно пробиваясь сквозь толпу к выходу.

– А это наш новенький, – сказал Саша Та-расов, мой первый знакомый. – Земляк мой с Мурманской области, – указал он на меня паль-цем.

«Ну, все, крыша есть, – с облегчением по-думал я, – кирпич, может, не будут прода-вать», – но на всякий случай запихнул деньги под одеялом подальше в кармашек трусов».

Всю ночь спать Русу и всем остальным жи-телям общаги эта компания не давала, и ниче го не помогало. Только под утро, когда кончи лись и водка и деньги, все стали расползаться по своим комнатам.

Утром разбудили голоса. Открыв глаза, Рус увидел за столом еще двоих незнакомых парней

152 153

и стоявшую на столе бутылку водки. На часах было восемь тридцать утра. «Пить с утра?! Как такое возможно!» – Рус был шокиро ван. Внезап-но злобный светловолосый парень по прозвищу Брежнев схватил лежащую на столе банку кон-сервов Руса.

«Волосы у меня встали на голове. «Сей-час сожрут», – подумал я со страхом, вспомнив слова матери, что все в общаге общее. Брежнев внезапно посмотрел на меня и, видимо, по няв мои переживания, с дикой усмешкой по ставил консервы обратно на стол, взяв в руку консервы Буланова Саши, в крышку которой с остервене-нием всадил нож. На моем сердце полегчало. Со-скользнув потихоньку с кровати, я рванул снова искать в округе телеграф, что бы позвонить маме и сообщить ей о своем на мерении вернуться из такого бардака домой. Но телеграфа опять-таки не нашел, а поэтому пошел на второй этаж в ту-алет за Сашей Бу лановым, который прятался в нем от пьяных и сердитых студентов всю ночь.

***

– Саня? Ты здесь? – тихо позвал я. Ответом мне была тишина и глухое эхо туалета. В даль-ней кабинке послышался шорох, но никто ни-чего не ответил».

– Так он там что, всю ночь просидел?! – спросил Макс.

– Ну да.

152 153

«…Короче, я прихожу в туалет, а там храп стоит, и дверь в кабинку закрыта. Я тогда во шел в соседнюю встал на унитаз и, заглянув в кабин-ку рядом, увидел, что Буланов спит, сидя на уни-тазе, откинувшись спиной на стенку, и храпит, запрокинув голову назад, я тогда про сто офигел.

– Саня, отзовись, – сказал я ему.– Чего тебе? Я тут сижу, сплю, а ты орешь –

ответил настороженно Саша, протирая рукой глаза.

– Они все снова бухают наверху, так что нам только на лекцию и идти, – сказал я.

– Пошли, я сейчас. Только вот тетрадь, жаль, не успел ночью с собой захватить. Ну, ничего, я теперь с вечера буду вещи собирать и у двери па-кет сразу ставить, чтоб, если что, сразу смывать-ся сюда. Только нам с тобой надо решить, кто в какой кабинке будет прятаться. Чтобы в одну не ломиться сразу, сам понима ешь.

– Да потом решим, пошли, а то на лекцию опоздаем, – ответил я, думая про себя о стран-ностях своего нового знакомого: «Вот как по-фигисты зашугали нормального жаждущего учиться студента».

– Нет, сначала выбери, где будешь сидеть,– говорил Саша Буланов мне.– Где, в туалете, что ли?– Да нет, на лекции.– А, а я уж подумал, что надо мне место в

кабинке туалета забивать после тебя.– Моя парта в первом ряду у окна, а тебе

лучше рядом со мной сесть, все-таки поближе

154 155

друг к другу будем, – предложил Саша Була нов, ласково посмотрев мне в глаза.

– А не голубой ли ты, Саня? – спросил я его.– Ну не знаю, я раньше тоже так сначала

думал, – честно ответил Саша, – но скорее все-го вряд ли, потому что я люблю баб с больши ми сиськами.

– А, – протянул удивленно Рус, – пойдем только быстрее, я же ведь вообще ничего не знаю здесь, ни куда идти, ни куда сесть.

– Ну пошли, конечно, а то еще места нам на первой парте не хватит.

***

– А давай, Чекист, сожрем теперь консер-вы вашего новенького, – говорил пьяным за-плетающемся голосом парень, уже мой новый однокурсник по кличке Брежнев.

– Нет, мы ее есть не будем, – отвечал таким же пьяным голосом Чекист, подпирая руками свою падающую на стол голову. – А знаешь, по-чему? – продолжал он, подняв указательный па-лец правой руки вверх.

– Почему?– Да потому что…– Чекист так и не догово-

рил, потому что голова его соскользнула с рук, и он больно стукнулся ею о стол. – Да потому что все пофиг! – рявкнул он, потирая лоб. – Да вай, открывай ее нахрен.

154 155

– Что, консервы? – спросил в недоумении Брежнев.

– Да, ее. Ты же ведь жрать вроде хочешь?– Ну ладно.Брежнев схватил консервы и с голодным ос-

тервенением стал долбить ее крышку ножом.– Эй! Полегче, полегче. Ты же так ее всю ис-

портишь, – сказал Чекист, останавливая Брежне-ва, – мы лучше кого-нибудь попросим. О, вон как раз и сам хозяин этой банки идет.

Я шел с грустным лицом, думая о том, на ка-кое число мне взять билет до Кандалакши.

– Эй, слышь, ты, новенький! – крикнул мне Чекист из соседней комнаты. – Мы тут консер вы твои хотим сожрать, только вот открыть не можем.

– Давайте я вам ее открою, – ответил я и, войдя в комнату, где сидели эти два алкаша, взял нож из руки Брежнева и открыл им банку.

– Все! Ешьте! – сказал я, положив нож ря дом, подумав про себя: «Все равно мне уже оставать-ся здесь не придется, так хоть тащить обратно меньше». Я пошел и лег на свою кро вать.

– Реальный пацан, – прошептал Брежнев Чекисту, – смотри, даже не наехал на нас, как Бу-ланов.

– Точно, – ответил Чекист, – давай его к себе выпить пригласим.

– Давай.– Эй, братан! – крикнул Брежнев мне. – Иди

к нам!– Да нет, спасибо, я не хочу.

156 157

– Да забей ты на все! Иди к нам, посидим ре-ально! Давай выпьем, что ли, кореш.

– За знакомство, – добавил Чекист, наливая мне полный стакан. Я обалдел от такой дозы.

– Да вы что!? С ума сошли! Я столько сра зу не выпью. Я и до военного училища вообще вод-ку не пил ни разу.

– Ладно тебе, забей. На вот, выпей лучше.– Да… и это… – сквозь икоту говорил Бреж-

нев. – Стакан не задерживай…Мне ничего не оставалось, как выпить и за-

бить на все. «Да и пошло все в баню, все равно завтра уеду», – подумал в сердцах расстроен ный я, взяв стакан в руку.

– Хо!! – выдохнул я и, чуть было не захлеб-нувшись, выпил половину стакана водки.

– Ничего, ничего. Выдохни резко теперь, – говорил Брежнев, поглаживая меня по спине.

– Молодец! Теперь на вот, занюхай, – ска зал Чекист, протянув мне корку черствого хле ба.

Я, ошарашенный, с выпученными от об-жигающей все нутро жидкости глазами, жадно втянул воздух. Запах хлеба сбил неприятный вкус водки, и мне немного стало легче.

– Запить! Запить! Дайте запить! – кричал я, протягивая руки.

– Не стоит! – отрезал Брежнев. – В нашем деле юрист не должен запивать.

– Да, да. Иначе он не юрист, – поддакнул Чекист.

156 157

– …и даже не пофигист, если он запива-ет, – сказал вошедший в комнату Леша Шапош-ников.

Через некоторое время я почувствовал лег-кое головокружение и дремоту. Но уснуть мне не дали, потому что в институте кончались лек-ции и все студенты пришли бухать в обща гу.

«Ох, и завертелась же карусель», – думал пьяный я, ударившись в пляс под музыку из не-известно откуда появившегося магнитофо на.

– Привет, Петербург! – заорал я. Все друж но подхватили этот клич. «А не все так плохо», – ус-лышал я тогда в своем мозгу голос. «Да те перь можно и не уезжать», – сказал я в ответ сам себе».

158 159

Глава четвертая

Формула успеха. Концепция выбора

– Да, уж, – произнес Макс, почесав макуш ку в задумчивости, – классный ты чувак, Рус, весель-чак такой!

– Ну, а чего грустить-то по жизни? Рамсить надо, блин, забивать на все.

– То есть как это?– Да так, забивать на все трудности и рам-

сить, идя к своей цели, то есть делать все возмож-ное изо всех сил, чтобы победить. Конечно же, надо силь но желать победы, и, как правило, тог-да она полу чается. У меня на этот счет есть це-лая технология, как достичь успеха. Я тут создал формулу успеха. И если ей следовать, можно быть успешным.

– Что, правда? – спросил Макс, выпучив от удивления глаза.

– Да, я ее на себе начал уже проверять. Ну, кое-что получается.

– Может, расскажешь?– Ну, ты вряд ли что поймешь в ней.– Да давай, расскажи, а я попробую въе хать

в тему.– Тогда давай рискнем. Слушай тогда. Ус-

пех – высшая форма гармонии органи зации.Внутренняя Мотивация Нового Сознания

(ВМНС) – гармония материального и идеаль ного начала нового сознания.

158 159

Новое Сознание – эгоистично-позитивное отношение человека к благам, выражающееся в субъективном принятии благ мира. Другими словами, рациональный эгоизм.

Объект (Об) – общественные отношения, элемент гармонии внутренней структуры ор-ганизации Субъекта.

Рамс (Ра) – действия, организованные (кон-кретные, направленные, взаимосвязанные) либо хаотичные. Существование РАМСа как элемен-та структуры самоорганизации Субъекта об-условливается основным принципом развития структуры организации – бесконечностью.

Рамсопотоки (РПТК) – выделенно-направ-ленная энергия, опосредованная желанием че-ловека при осуществлении им рамса, заданная Законом Полезности Информации.

Закон Полезности Информации (ЗПИ): чем больше скорость реализации (обработки) ин-формации (или чем круче Рамс), тем выше ее полезность (или тем больше дела). S*I=P, – писал на листе Рус, поясняя Максу, – где S – скорость, I – информация, P – полезность.

Полезность – высшая форма гармонии орга-низации информации.

ЗПИ=РАМС+ РПТК. Итак, формула Успеха (У). У=(Ра+Об+ВМНЗ)*РПТК – А ВМНЗ что такое?– ВМНЗ – внутренняя мотивация ново го со-

знания. Она делится на материальный и идеаль-ный критерий.

160 161

– Что это такое?– Материальный критерий ВМНЗ – это

субъективно-эгоистичное отношение человека к материальным благам, то есть ТЫ – как че ловек – должен эгоистично принимать те ма териальные блага, которые тебя окружают. То есть, говорить сам себе: «Весь мир для меня». Ну, конечно же, не переступая черту закона. Я имею в виду вот что: приехал, например, ты в Арабские Эмираты…

– Арабские Эмираты? А почему именно туда?– Там отель такой есть, в форме паруса, «Бор

жаль Араб» называется. И там, в номерах, я слы-шал, есть унитазы из золота. Вот как ду маешь, мама твоя смогла бы им воспользовать ся по на-значению? Я думаю, вряд ли, потому что он из золота, и вот не сможет она. А ты смог бы?

– Ну да… Это же унитаз.– Вот! Правильно! То есть унитаз, несмотря

на то, что из золота, он, прежде всего, для справ-ления нужды. Поэтому ты бы его не отринул, а использовал, то есть принял бы это матери-альное благо как некую данность именно для тебя. А идеальный критерий ВМНЗ – это и есть твое желание. И самое главное – ключ к успеху лежит еще в диагностике мечты и желаний.

– А это как?– А вот как. Желать надо очень сильно, на

грани фола, чтоб жить и спать ты спокойно не мог. Ведь желание – это воля, волей пользуются и в магии. И если ты чего-то желаешь, то воля как свет фар: ты еще не доехал, но она высве чивает светом дорогу, и события выстраивают ся под

160 161

воздействием воли уже благоприятно для тебя, создавая возможность реализации твоей мечты. И самый главный секрет еще и в том, что всегда надо оценивать свои шансы на успех и выбирать соотношение: один процент успеха против девя-носта девяти.

– А почему не наоборот?– А потому, что при одном проценте успе-

ха у тебя будет огромное желание победить. И ты обязательно победишь. У меня есть такой де-виз: «Хоть обделайся, но победи!» А когда у тебя все девяносто девять процентов на успех, ты не будешь сильно хотеть победы, и все рух нет из-за какой-нибудь мелочи.

– Ну, Рус, блин, ты гений! Я, правда, ни-чего не понял, но проперся до самой глубины души, – сказал Макс.

– Ну вот, я сейчас пробую изменить свое со знание, в первую очередь, я должен научить-ся спокойно относиться к деньгам и к расстава-нию с ними, – продолжил Рус. – То есть я дол-жен тра тить их с радостью, а не с сожалением, только деньги, потраченные в радость, будут возвра щаться снова и снова. Но это пока лишь мои предположения, их надо еще проверить мне лично. Я как раз начал этим сейчас заниматься.

– И как? Получается?– Посмотрим. Пока только делаю так, как

написал в формуле. А вторая проблема, над ко-торой я сейчас размышляю – это выявление фор-мулы управления судьбой.

– Ни хрена себе ты загнул! – удивился Макс.

162 163

– Да, именно так, из жизни я попробовал выявить общие закономерности развития, вли-яющие на успех. Следовательно, моя гипотеза о создании формулы управления судьбой тоже ре-альна. Ведь во всем есть общие закономер ности развития, и даже в жизни, вот проана лизирую технологию добра и зла, выявлю об щие при-нципы и создам формулу управления судьбой. У меня уже есть некоторые наброски, то есть не-сколько принципов для создания ал горитма тво-рения добра, такие как

1. не навреди,2. не искуси и3. не имей расчета на воздаяние. Осталь ные

я еще не додумал.– Ну, давай, давай, рамси жестче, – сказал

Макс.– Давай лучше вернемся к теме выбора. Я бы

даже сказал, попробуем провести диагно стику выбора как такового, – сказал Рус. – Во всем при-сутствует момент выбора, и самое трудное в со-бытиях – определить, какой вы бор правильный. Так же трудно определить, кто все-таки помогает или вредит по жизни: Бог или Дьявол. Ведь смот-ри, какая штука: иногда мы испытываем страда-ния, с одной стороны, мы их можем болезненно восприни мать, тем самым считая их наказанием, то есть посланными с подачи Сатаны. А с другой сто роны, это, возможно, не наказание, а испыта-ние, посланное нам Богом для проверки нас, в плане – достойны ли мы получить от Него то, о чем молились, прося Его о чем-то. С Богом разо-

162 163

браться сложнее, потому что на любой вариант выбора, пусть даже на первый взгляд плохого, но заканчивающегося хорошо, для Бога есть всегда хорошее объяснение, что, мол, пути Господни неисповедимы. То есть если все хорошо, тогда это от Бога, а если плохо, то от Дьявола. Но ведь выбор, он же раньше послед ствий происходит, поэтому на тот момент и трудно принять реше-ние, а уж тем более по нять, кто нам послал такую проблему – Бог или Дьявол, в которой мы долж-ны выбрать что-то одно, приняв решение, за ко-торое нередко приходится нам же и расплачи-ваться. И я еще тут заметил, что если мы ничего не выбираем, тогда судьба выберет за нас, и у нас вообще уже не будет шанса сделать какой-либо выбор – с нужными для нас последствиями. Так что выбор надо делать вовремя.

– Ну, не знаю, тут я не согласен. Я, напри-мер, так скажу – у меня есть знакомая, ее зовут Стелла.

– Ну и что?– Так вот, она считает, что выбор, в твоем слу-

чае, который не был сделан, следует и не де лать, а положиться полностью на судьбу, и вот тогда уже сама судьба все расставит на свои ме ста.

– О, интересная теория. Насчет судьбы ты мне дал почву для размышлений. Я подумаю и над этим и дам научное определение судь бы.

– Ого, как ты загнул: научное определение, формула управления судьбой, – сказал Макс, – хотя, как знать, может, у тебя и получится. Есть по этому поводу тоже пословица: «Время все

164 165

расставит по своим местам». Так вот, возвраща-ясь к сказанному: моя знакомая работает про-ституткой. Интересная такая тетка, подходит к этому своему выбору очень осознанно. Не то что некоторые шлюхи. Все плачущие такие, жал-кие, сетующие на трудную жизнь, судьбу. Она мне нравится своей дерзостью. Трахается только с крутыми богатыми мужиками, ни от кого не скрывает, что он у нее не один.

– А ты ее откуда знаешь?– Да я как-то раз набрел в интернете на сайт

«индивидуалок», ну, увидел ее – она же красави-ца, ну и позвонил, только у меня денег столько не было. Она берет триста долларов в час. Я тог-да ей так прямо и сказал, что, мол, де нег нету, может, поболтаешь со мной бесплат но? А у нее как раз настроение такое было. Она и согласи-лась. Вот так я с ней и познакомился. У нее много всяких умных мыслей тоже, как и у тебя. Надо, кстати, вас будет познакомить как нибудь. Вот как раз и поболтаешь с ней о теме выбора. Она, как мне кажется, свой Выбор Дья вола уже сдела-ла, и сделала осознанно, приняв искушение. Но я не стал ей в душу лезть, а то бы она меня посла-ла, я это почувствовал сра зу…

– Да и хрен с ней, – перебил Макса Рус, воз-вращаясь к своим словам, – я считаю, что непри-нятие решения – это неправильно. По тому что человек тогда не творит свою судьбу, а просто плывет по течению.

– Да, я с тобой тут и не согласен, я буду в оппозиции – на основании точки зрения моей

164 165

знакомой Стеллы. Я тоже, например, ничего не делаю, не делаю никакого выбора и уве рен…

– …его сделает за тебя судьба, и, возможно, даже против твоей воли; другими словами, вы-бор судьбы будет зловещим, с плохими послед-ствиями и тяжелым бременем платы за него. Иными словами, ты сделаешь что-то сам, а по том скажешь, что ты сделал это потому, что вы бора у тебя не было. То есть судьба его сделает за тебя.

– То есть выбор сделает судьба за меня, а платить буду я? Так, что ли, получается?

– Да, так. Это примерно как когда лишают отца родительских прав, но все обязательства по содержанию ребенка, в том числе оплата им али-ментов, за ним сохраняется.

– И тут я не согласен с тобой. Это только слова. Все надо проверять на личном опыте.

– Да, ты прав, но зачем на своем, опыт-то мо-жет быть горьким.

– Да, но время все расставит по своим ме-стам.

– Может, ты и прав тоже. Я не отрицаю, но я говорю лишь о возможности управления собы-тиями своей жизни с наилучшим успехом для себя.

– Как бы такое внедрение в судьбу не вы шло боком тому, кто ею начинает самостоя тельно уп-равлять, потому что трудно удер жать будет ба-ланс этому человеку. Хорошо, сделает человек свой выбор – и все равно будет платить за него высокую цену, и для него этот период будет счи-таться наказанием.

166 167

– Человеку не дано знать, что есть наказа-ние, а что испытание. Истинным для него мо жет быть только момент выбора, который он делает сам осознанно, управляя судьбой, или неосоз-нанно, то есть судьба за него его делает, так как он плывет по течению, надеясь на Бога и на то, что Судьба все расставит на свои места.

– Я говорил, что и время расставит все на свои места, – сказал Макс.

– А разницы особой нет в этих поняти-ях – судьба или время, без осмысления и анали-за своих действий и последствий выбора нельзя управлять судьбой, и уж никак нельзя надеять ся на выбор без высокой цены за него в виде небла-гоприятных последствий.

– Я все равно не согласен, пока лично не проверю на себе.

– Я уже проверил, и не раз, – сказал Рус. – По крайней мере, моя концепция Выбора дает человеку возможность снизить тяжесть бреме ни после своего выбора, потому что этот чело век мо-жет сказать самому себе, что он сделал все, что было в его силах, чтобы бремя тяжести платы за выбор не было для него неожиданно тяжелым. Люди, таким образом, научатся быть готовыми к проблемам и станут сильнее, а не будут в бутыл-ку лезть или вешаться. Они на учатся прогнози-ровать последствия в резуль тате того или иного своего выбора. Они сами будут управлять своей судьбой, а это уж вся ко лучше, чем идти в потем-ках, полагаясь на судьбу и на Бога. И пословица

166 167

есть в подтверж дение моих слов: «На Бога надей-ся, а сам не плошай».

– Убедил. Убедил ты меня. Но не до конца. Я останусь при своем мнении, – сказал Макс.

– Ну, что ж, хорошо, время, как говорит-ся, покажет, кто из нас сегодня был прав. Един-ственное, что я еще добавлю, так это то, что есть в жизни баланс добра и зла – это есть гар мония, а гармония – это высшая система ор ганизации. Это как раз то, о чем и писал мой отец, Анатолий Васильевич, в своей моногра фии «Основы орга-низации и социальные ал горитмы».

– Ну, умный у тебя батя, вон ты в кого, ока-зывается, – сказал Макс.

– Да и ты тоже не дурак, Макс. Позитивный ты собеседник оказался. Благодаря тебе я столь-ко в своей голове переработал за время нашей бесе ды!

– Да уж, беседа такая у нас непростая, толь-ко под выпивку ее и можно потянуть.

Рус заметил, что Макс уже говорит необду-манно, мысли его полностью увлечены водкой, и он уже счастлив, он вошел в свое состояние, мо-жет быть, оно даже близко какому-то его иллю-зорному собственному мирку, в котором многие находят покой и из которого назад, как правило, дороги уже нет. Рус и сам это прошел и прекрас-но знал, чего ему стоило бросить пить, и какая была жизнью ему выставлена вы сокая цена в оп-лату сделанного им когда-то выбора.

– Ко мне тут недавно обратились одни люди по рекомендации моего знакомого ин спектора

168 169

из одного госоргана, так вот, они про сят помочь меня в одном деле. Я пока не могу тебе сказать, в каком, но оно мне стало очень интересно, в нем я могу реализовать весь свой ум, но, с другой стороны, что-то подсказывает мне, что не стоит делать свой выбор, принимая их предложение. Но они мне обещали много платить, и мне даже не деньги интересны, сколько тот рамс, который мне принесет много эмоций и опыта. Но я вот не чувствую легкости на душе, какая-то у меня тоска, тревога, хочет ся мне куда-то бежать, спас-тись, – в раздумье произнес Рус вслух.

– От себя не убежишь, – проговорил Макс уже заплетающимся голосом.

– Да, тем более что я позавчера стал ад-вокатом, именно по просьбе этих самых моих клиентов, они мне даже денег дали на все рас-ходы и аванс, это меня тоже напрягло.

– Да ладно, Рус, расслабься, все будет о’кей, – весело произнес Макс, наливая себе очеред ную порцию водки.

«Да, Макс сейчас уже отрубится», – поду мал Рус, взирая на уже пьяного Макса.

– Давай-ка, Макс, ложись вот на диван, а я в раскладное кресло, – сказал он, помогая встать Максу со стула и дойти до дивана.

Только голова Макса коснулась подуш ки, как он тут же захрапел. Русу не спалось, и кар-тины из пережитой им не совсем веселой, как он сам считал, студенческой жизни снова вспыхну-ли в его памяти яркими красками.

168 169

Глава пятая

Пипец

Макс тревожно спал, разговаривая во сне. Стонал, неровно дышал. Утром он первым де-лом потянулся к недопитой бутылке водки.

– Макс, ты лучше чаю попей, – сказал Рус.– Нет, мне нужна анестезия, – ответил Макс.– И, кстати, я хочу услышать эту вашу основ-

ную историю о Пипце. Ее все пересказывают, и все по-разному, ты не можешь поведать, а?

– Ну хорошо, – сказал Рус и стал рассказы-вать дальше.

«После пьянки в общежитии все трудно про-сыпались.

– Как ты? – услышал я сквозь дремоту. Го-лова сильно болела от наступившего утренне го похмелья.

– Да так, плохо.– Что, голова болит? – спросил меня новый

знакомый по прозвищу Брежнев.– Да, – выдохнул я.– Эх, и сейчас бы пивка? – спросил Бреж нев,

лукаво поглядывая на меня.– Да, не помешало бы.– Ну так на, держи, – сказал Брежнев, про-

тягивая бутылку с пивом.Я просто не ожидал такой доброты и отве-

тил «Спасибо», жадно припав к горлышку из бу-тылки.

170 171

Холодная жидкость принесла пользу, успо-коив головную боль.

– Фу, – с облегчением выдохнул я.– Ну вот, теперь главное – больше не пить,

а не то получится новая пьянка, и начнется за-пой, – сказал Брежнев.

– А сегодня что-нибудь будет?– В каком смысле?– Ну, в этом…– А, понятно. У тебя настроение поднялось

от пива, да?– Да.– Пошли лучше на лекции, – сказал Бреж нев.Я умылся. Есть не хотелось, и мы пошли

на лекцию. Буланова там не оказалось. Лекция была скучной. Писать было лень. После лекций я встретил Тарасова Сашу, и мы вместе пошли в свою комнату в общежитии. Войдя в комнату, Тарасов, обратив внимание, что Буланова нигде нет, произнес: «Где же этот…» – и замер, пытаясь подыскать слова.

– Пипец? – спросил я, имея в виду Буланова.– Точно, мы его так теперь будем звать.– А что, хорошее прозвище – звонкое и со

смыслом.– Да, ему оно очень подходит, – ответил Та-

расов.– Да, родное имя.– Ха-ха-ха, – ребята весело рассмеялись.А вечером, когда Буланов пришел в комна ту,

у него появилось какое-то игривое настро ение: он стал вслух читать книгу, мешая всем. На все

170 171

просьбы читать книгу про себя Буланов весело отшучивался и продолжал громко со смехом чи-тать вслух старославянскую книгу «Русское пра-во». И тогда я предложил Булано ву следующее.

– Слушай, Саша, а ты не хочешь поучаство вать в таком вот конкурсе: я, например, с Сашей Тара-совым с одной стороны, и ты с другой заклю чаем пари, в котором ты обязуешься читать эту свою кни-гу до шести утра вслух без остановки, прерываться можно только на три секунды – по просить воды вы-пить или еще чего, и в случае, если ты выиграешь, мы тебе с Сашей платим по пятьдесят рублей, а если проиграешь, то ты нам, идет?

Глаза Пипца расширились, он почувство вал запах денег и неожиданно для всех со гласился. Об этом пари сразу стало известно жильцам всей общаги. Расчетное время уста новили с двадцати трех часов. Многие студен ты делали ставки: вы-играет ли Пипец или нет. Это новое прозвище Буланова сразу всем запа ло в душу. Да, кстати, и отчество у него было специфическое – Толгыды-дович, так что Пип цом ему просто необходимо было быть, он им и стал на радость всем вокруг.

Ну вот, время пришло. Пипец взял книгу и стал читать вслух. После первых двух часов Пи-пец стал читать медленнее.

– Внятнее читай, внятнее, – потребовал Саша Тарасов, а я тем временем спал, так как де-журить мы договорились по очереди, через каж-дые два часа. Многие из зрителей разо шлись по комнатам, но стойкие спорщики все продолжали сидеть в комнате наблюдателями. Пипец, навер-

172 173

ное, уже начал жалеть о своем пари, но тем не менее не мог сдаться и продол жал читать. Через час он, используя свои три секунды, попил воды.

– Пить хочу, – скороговоркой проговорил он, – дайте попить.

Мы ему протянули стакан с водой и под счет – раз, два, три, – Буланов успел выпить ста-кан воды.

– Читай, все, читай, время вышло!И Буланов принялся дальше. Время тяну лось

медленно. В комнате никто так и не мог уснуть, все постоянно ворочались. Вдруг не ожиданно, Буланов сказал: «В туалет хочу».

Мы с Тарасовым переглянулись, ответили, что это не обговоренный нами случай, но мы со-гласны, чтобы он сходил в туалет, но с усло вием, что останавливаться он не будет в своем чтении. И вот Тарасов и я повели под конвоем Буланова в туалет. Всю дорогу до туалета Бу ланов продол-жал бубнить. Придя в туалет, все удивились – в нем не было света.

– А нам пофигу, Саня, – сказал я, – ты дол-жен читать, вот и читай. Буланов прошел в са-мую первую кабинку, повернул голову к свету, чтобы видеть текст в книге и на несколько се-кунд замер в этой позе, читая. Вдруг внезапно из той самой кабинки, у которой остановился Пипец, чтобы справить нужду, раздался крик, и оттуда выскочил перепуганный негр. Глаза не-гра горели, он был просто в шоке. Оказывается, негр сидел по большой нужде и вдруг видит, как подходит к нему русский студент, наш Пи-

172 173

пец, читает книгу, не смотрит на него и вот-вот справит нужду уже прямо на негра. Конечно же, негр проперся от этого рамса Пипца, наверное, до самой глубины души, пулей выскочил из ка-бинки и бросился бежать по темному коридору с криком «АААААА!»

– Вот это полный Пипец, – вынес вердикт Тарасов.

– Да, – офигел я. И темные своды туалета потряс наш долгий и веселый смех.

Но спор есть спор, все трое вернулись в ком-нату, где Пипец продолжал чтение. Вдруг Шо-пен, спящий под матрасом (ему было так теплее, чем под одеялом) прокричал: «Ребята! Ну не му-чайте вы его! Отпустите! Сжальтесь! Я вам сам за него отдам по 25 рублей!»

Да и Пипец стал уже просто хрипеть, глаза его налились кровью, но он не хотел останав-ливаться, чтобы не проиграть и не отдавать де-ньги, он шел до конца, а времени читать оставал-ся последний час.

– Воды дайте! – крикнул Пипец.– А хрен тебе, – сказал я, вылив воду в гряз-

ную кастрюлю, чтобы Буланов не попил.– Короче, Саня, давай так, сколько раз ото-

жмешься, столько мы тебе денег с Тарасовым и отдадим, каждое отжимание равно 1 рублю.

– Согласен, – выкрикнул Писдец, отбросив книгу. Он вскочил, упал на пол и стал неисто во отжиматься.

– Стоп, стоп, стоп, не так, – сказал я. – Де лай правильно, под мой счет. То есть я скажу «раз», и

174 175

ты, значит, опускайся к полу грудью, попу ровно на одном уровне со спиной, скажу «два» – подни-майся, выпрямив руки полно стью и замри, пока я снова не скомандую «раз». Все понял?

– Да, – ответил Буланов.– Ну тогда начали. Раз. Буланов опустился на пол. – Подбородок к земле, к земле! – орал я так,

как гоняли меня в военном училище.– Два. Буланов выпрямился на руках. – Раз… два… раз… два….В очередной раз я сказал «Полтора», и Пи-

пец замер на полусогнутых руках.– Стоять так, пока команды «два» не было, –

сказал я и пошел прикуривать сигарету. – Два, – Пипец выпрямился.

В общем, он отжался около сорока раз, но я засчитал ему только десять раз, и мы из его дол-га в сто рублей зачли ему только десять рублей. Зато после этого рамса с Писдецом он вообще пропал из общаги, и его больше ни кто и никогда не видел. И сделал он это только для того, чтобы не отдавать оставшиеся про игранные им в пари деньги в сумме девяноста рублей. Но и Шопен, обещавший отдать нам с Тарасовым по двадцать пять рублей, до сих пор их не отдал. Даже прой-дет пусть двадцать лет, но я ему все равно буду помнить эти день ги и буду вечно вспоминать и двадцать пять рублей, которые он нам не отдал, и как он за щищал Пипца. Зато теперь эти фразы стали просто афоризмами среди моих знакомых.

174 175

Вот, например, звонит мне кто-то по телефону, и я вместо «Привет» слышу: «Пипца помнишь?» – и отвечаю: «Помню», и мы продолжаем разго-вор. Или вот мой знакомый ждал однажды эва-куатор, а я ему как раз позвонил и спрашиваю: «Как дела?», а он отвечает: «Жду эвакуатор и Пипца вспоминаю».

– А это, типа, так говорят для прикола, мол, что пришел Пипец? – спросил Макс.

– Да, точно, упоминая об этом, нужно быть всегда бдительным, чтобы Пипец не пришел не-ожиданно.

– О, какая интересная теория, – сказал Макс, отпивая из горла. – Надо выпить за Пип ца, – ска-зал он

– Фу, хорошо пошла, – добавил он, заткнув рукой нос. – Давай дальше.

– Еще у нас в компании есть такой при-кольный парень по прозвищу Панк.

– Какой панк?– А это мы так называем нашего однокурсни-

ка – он прется от группы «Алиса». Прикинь, при-ходишь к нему в гости домой, а у него в комнате висят портреты бабушки, дедушки, родителей и Кинчева, лидера «Алисы», все на одной стене в ряд, вот мы его и зовем теперь Панком, – ответил Рус.

– А, понятно, – сказал Макс.– Ну, слушай дальше. В то время на дворе

стоял октябрь, но, несмотря на это, день был сол-нечный и теплый. В Фонтанке ласково ис крилась вода, рыбаки приветливо и смешно стояли с за-кинутыми удочками в ожидании клева, парочки влюбленных прогуливались вдоль набережной.

176 177

Все свидетельствовало о наступившей гармонии между моей душой, моим внутренним миром и окружающей действительностью. А это было очень редкое состояние удовлетворения. Прав-да, все же мелькнула у меня тогда неприятная мысль, что внутренней гармонии я достиг пу-тем пива, но я тогда быстро отогнал ее. И нача-лись потом у меня веселые дни, короче гово ря, я стал просто деградировать, я втянулся в пьянки и даже какое-то время просто совсем не ходил в институт, пропивая все родитель ские деньги, присланные мне на месяц, за один день.

– И на что же ты жил? – спросил Макс.– Ну, я, например, один раз успел купить

картошки и килограмм сала, так вот, я это це лый месяц и ел, а все деньги пропил в один день, а матери сказал тогда, что, мол, украли деньги, а она и поверила.

– То есть ты обманул свою мать?– Ну да, но у меня не было выбора – я хотел

выпить, – оправдывался Рус.– Выбор есть всегда, – ответил ему Макс, –

ну ты и даешь. Впрямь настоящие приключе ния!– Много я потом еще пережил страшных

моментов, – сказал Рус, вспоминая свою жизнь.– На первый взгляд, водка уводит от неприят-

ностей, сглаживает острые углы, но, с другой сто-роны, это только ширма истинного поло жения вещей, ибо это не что иное, как дорога в ад.

– Да, это верно, – согласился Макс, – ну и в чем же тогда Истина?

– Не знаю. На этот вопрос ответов много, но вот чтобы кратко и в цель, не знаю ни од ного.

176 177

178 179

Книга вторая

Во тьме

178 179

Часть первая

Искушенные

Глава первая

Любовью

– Тетя Валя, это к нам кто-то приходил? – спросила проснувшаяся от громкого голоса со-седки Люба.

– Да, это адресом ошиблись, – ответила она, спи, еще рано. Я на работу ухожу, приду в восемь. Ну а ты не стесняйся – поесть разогрей, потом в училище сходи, вот тебе ключ от двери. И… Я хочу, чтоб ты пока со мной пожила, – до-бавила она.

180 181

Люба ничего не ответила.– Ну ладно, милая, спи. Я пошла.После ухода тети Вали Люба уже приня-

ла решение. «Не могу, не могу все это видеть и быть здесь. Не могу чувствовать, что за стеной этой комнаты побывала смерть», – говорила она себе, спешно одеваясь и собираясь уйти. Захлоп-нув дверь квартиры соседки тети Вали, у кото-рой Люба осталась ночевать по-сле несчастного случая, произошедшего с ее матерью, и положив ключ под половицу воз-ле двери, Люба спус-тилась по лестнице вниз и выбежала на улицу. Жадно глотая свежий утренний воздух, она по-бежала туда, где ей всегда были рады и всегда понимали – в квар-тиру своего парня, Игоря, в которой тусова-лись так называемые «альтерна-тивные люди» и где она, быть может, найдет за-бвение.

***

– Здорово, гопники! – крикнула Люба, вва-лившись в квартиру Игоря, полную молодых альтернативных подростков.

– А, здорово, Любаха! Ты, короче, как поза-вчера оттащилась?

– Да, все в кайф, Лола.– Да что-то ты не такая сегодня…– Какая?– Что? Что-то случилось? У тебя все в по-

рядке?

180 181

– Да ладно, – отмахнулась Люба, – все о’кей, главное, чтобы все пофигу было, – сказа ла она уже больше себе, чем Лоле.

– Ты это... Не хочешь кольнуться, а? Я могу с тобой поделиться. У меня сегодня кокс с со бой на две дозы есть, – предложила участливая под-руга принять наркотик.

– Да нет, – ответила Люба, – ты же знаешь, я не употребляю наркоту.

– Знаю, знаю. Слышала я тут недавно о ва-ших приключениях с Игорем после того, как вы героином кольнулись.

– О ком ты?– Сама знаешь, о ком. О том парне, которо го

твои дружки порезали.– Отвали ты от меня! – сказала Люба, уходя

в комнату. А в голове своей она слышала ше пот, который соблазнял ее найти покой, при няв дозу порошка.

– Ну, как хочешь. А то смотри, сразу най-дешь облегчение, – крикнула ей Лола вслед, – са-ма-то я только этим и спасаюсь, – добавила она сама себе тише.

– Привет, подруга! Ну-ка, иди сюда, – ска зал Игорь, подтянув к себе за рукав стоящую спиной Любу. – Ты меня что, не видишь, а?

– Да перестань ты, – тихо проговорила Люба, уткнувшись лицом в его грудь. И слезы, копившиеся все это время, градом хлынули из глаз, обдав грудь Игоря горячей волной.

– Что ты, детка? Ты чего это, а? Ну, ну пере-стань, перестань, – нежно тряс он ее за плечо.

182 183

– Да… мама… с Фомой… Фому… убила, а сама в окно выбросилась… – проглатывая сло ва и задыхаясь от внезапно нахлынувших слез, пы-талась выговорить Люба.

– Ну, все. Все! Перестань! – твердо сказал он. – Пойдем со мной.

Игорь подвел Любу в комнату, в которой уже второй день не прекращалось веселье. Взяв стоящую на столе бутылку с водкой, Игорь на-полнил стакан и дал его Любе.

– На вот, выпей, – сказал он, вложив стакан в ее руку.

Прохладная горькая жидкость обожгла горло. Возникшая пелена вырвала Любу из ре-альности, притупив горе.

***

Солнечный лучик надоедливо бегал по ве-кам спящей Любы. Открыв глаза, Люба пы талась различить расплывчатые очертания не знакомой обстановки.

– Где я? – спросила она себя вслух.– Где-где… Здесь! Ты что это, Любаха, не

помнишь ничего, что ли? – спросил ее незна-комый голос лежащего рядом с ней.

Собрав силы, Люба повернула голову к ря-дом лежащему парню. Узнав в нем своего Иго ря, она облегченно вздохнула.

– Как хорошо, что ты у меня есть, что я тебе нужна, – прошептала она, прижимаясь к нему.

182 183

– Ну, ну, подруга. Все нормально. Эх, вот бы сейчас пивка или водочки, – сказал Игорь.

Люба подвинулась на край дивана. Спу стив ноги, она села на пол. Голова, тяжелая от вчераш-него застолья, кружилась, тошнота под катывала к горлу. Напрягая зрение, она иска ла на столе, заваленном грязными тарелками и стаканами, остатки водки или чего-нибудь в этом роде. Опершись на стол руками, Люба подтянула свое непослушное тело. Не обна ружив ни капли спиртного, тяжело выдохнув, она, пошатываясь, побрела в ванную.

Сделав первый шаг, Люба наткнулась на чьи-то ноги: кто-то из пьяных лежал под сто-лом без движения. В коридоре на полу так же валялись двое парней, один из которых держал другого за грязное от запекшейся крови горло. С трудом добравшись до ванной, Люба зажгла свет и, открыв дверь, отпрянула от нее. На изо гнутой батарее змеевика повесилась Лола. От крытые ос-текленевшие синие глаза Лолы вы ражали немой вопрос, она как бы спрашивала в последние ми-нуты жизни кого-то невидимо го или себя: «По-чему?»

Подкатившая к горлу тошнота вывернула желудок. Люба упала на колени в приступах рво-ты. Неожиданно увидев на полу чью-то тень, она испугалась и, обернувшись, увидела стоящего сзади Игоря.

– Твою мать! Что же это она, стерва, блин, наделала?! Охренела совсем, сука! – выругался он.

184 185

«Умерла, умерла. Все умерли. Утро смер-тей. Наш город тонет в утрах смертей», – за-кружились злым хороводом непонятные мыс ли в голове Любы.

– Короче, сваливаем отсюда, пока все спят. А то менты понаедут, и мне тогда хана, я уже у них и так по одному делу на подписке о невы-езде, – говорил вслух Игорь.

Люба ничего не слышала и не видела, она была в шоке. Она снова очутилась во вла сти ощущений холодного посещения смерти. Круг лиц, холодный страшный круг близких ей лиц – мамы, Фомы, Лолы – окружал ее.

– Так ты идешь или что? – спросил ее Игорь. «Плохо дело, черт. Снова она отупела», – поду-мал он.

Взяв Любу под локоть, Игорь поднял ее с пола и быстро потащил за собой к выходу из квартиры.

***

– Что же это такое? Что происходит? По-чему все, кто рядом со мной, все умирают? – ры-дала Люба.

– Перестань! – резко оборвал ее Игорь. – Хватит причитать. Она повесилась, потому что ее переклинило. Лола в последнее время на ко-каин перешла. Да к тому же она от Жори ка зале-тела, а он ее послал, когда она бабки на аборт у него попросила.

184 185

– Подлец этот Жорик, – сказала твердо Люба, – она теперь на его совести. А почему мы убегаем, почему бы нам милицию не вы звать?

– Да ты что? Спятила совсем, что ли? Я же по одному уголовному делу и так прохожу. Так и к тому же все знают, что я с Лолой недавно поца-пался из-за кокаина, ну и ляпнул ей, что бы она ходила и оглядывалась теперь. Еще и парень тот на трамвайной остановке…

– Какой парень?– Ну, тот, который тебя хотел от меня уве-

сти, я его и ткнул разбитой бутылкой в бок в тот раз. Всякое может быть, может, я его убил. Ведь я тогда под кайфом был. Ну и мне менты не по-верят по-любому. Так что вот так, – закон чил он тихо.

– Под каким кайфом? Ты что, колешься?– А ты не прикидывайся, что не знаешь.– Мне говорили, но я не верила, да ты при

мне никогда и не кололся.– Да не кололся, а вот в тот день Сашка но-

вую дурь для продажи принес, мы с ним ее рас-пробовать и решили, а что ты удивляешься-то, а? Будто ты и не догадывалась об этом никогда.

Люба промолчала. Множество мыслей в ее голове сбивали с толку.

– А на какие деньги вы здесь гуляете?– Не твоего ума дело, – резко отрезал Игорь.– Не моего ума дело. Я поняла и так, что

ты торгуешь наркотиками, – сказала Люба, ос-вободившись от руки Игоря и пряча ладонь в карман. – Какой же ты мерзавец. Дура я была, что

186 187

не верила, когда у тебя глаза стеклянными стано-вились после того, как ты с рынка возвра щался. Дура я во многом была. И ты думаешь, что пра-вильно сделаешь, если сейчас убежишь из квар-тиры? – перешла она на другой тон. – Ведь если менты приедут, все равно все твои гости вчераш-ние скажут, что и ты был с ними, и как ты ду-маешь, не будет ли выглядеть подо зрительным то, что ты куда-то делся? Менты сразу почуют что-то неладное в твоем поведе нии. Ведь если ты чист, то чего тебе бояться? Ты же не раз сидел! Ты же рецидивист и вор! А теперь еще и убийца! Как знать, может, ты и Лолу повесил, а?

– Перестань! – крикнул он, ударив Любу по лицу. – Ни хрена себе! Ты что это, Любаха, кур-сы, что ли, по ораторскому искусству окон чила или институт юридический? А?

– «Б»! – ответила она, закрыв лицо руками. Долго сдерживаемые слезы прорвались нару жу, и она разрыдалась. Люба кричала от боли, би-лась головой о стену.

– Перестань! Перестань! Успокойся! – орал Игорь. Ему удалось схватить ее и прижать к себе. – Ну, перестань, милая, перестань, – шеп тал он ей ласково, – прости меня, дурака, про сти. Я люблю тебя.

Под действием родного и любимого ею го-лоса Люба перестала рыдать и, утирая слезы ру-кой, тихо спросила Игоря:

– Куда ты пойдешь?

186 187

– Да ты, если хочешь, пошли со мной. Я тут перекантуюсь у одного кореша, а там видно бу-дет, что дальше делать и как.

У Любы выбора не было. Домой ей воз-вращаться не хотелось, потому что в нем веяло смертью. А больше ей идти было не к кому.

– Хорошо. Я с тобой.– Ну, вот и славненько. Я знал, что ты оста-

нешься со мной, детка.Обняв друг друга, молодые люди поцело-

вались и поспешно вышли из квартиры.

***

Резко позвонив в дверь одним коротким звонком и стукнув в нее два раза, Игорь при-слушался. За дверью не было ни звука.

– Ну что, дома? – спросила Люба.– Да тихо ты.Повторив снова, Игорь, прислонившись к

замочной скважине, тихо позвал:– Серафим, а Серафим, открой! Это я,Игорь. За дверью раздались легкие шаги.– Ты что, совсем охренел, ко мне прихо дить, а?– Прости, Серафим, но мне переканто ваться

пару дней негде.– А квартира твоя куда делась?– Да я снимал ее всегда.– А говорил, что твоя, – сказал Серафим,

ехид но впуская Игоря в квартиру. – А это еще кто?

188 189

– Серафим, это моя девушка, разреши и ей тоже со мной перекантоваться. У нее мать с от-цом недавно умерли, ну так она пока не может к себе в хату вернуться.

– А у нее, что, хата есть? – спросил Сера фим, сразу заинтересовавшись.

Игорь понял, что сболтнул лишнего, но было уже поздно.

– Ладно. Заходите, живите. Вон та комната ваша, – сказал Серафим, указав в темноту ко-ридора.

Люба медленно шла за Игорем, держась за его плечо. Дверь комнаты отворилась со скри-пом. Затхлый застоявшийся воздух комнаты за-ставил закашляться. Раздвинув шторы, Игорь осторожно влез на стол и потянулся к форточке.

– Осторожно!Под грохот ломающегося стола Игорь рух-

нул на пол.– Твою мать! – выругался он.– Ты цел? – спросила Люба, кинувшись к

нему.– Да, вроде.– Эй, вы! Что вы там наделали? – проревел

хозяин квартиры. – Ах ты, черт! – с горечью вы-ругался Серафим. – За стол будешь должен.

– Сколько? – спросил Игорь, потирая уши-бленное колено.

– Сто баксов, – твердо сказал хозяин квар-тиры.

– Да ты что, Серафим? Он же старый со всем был, он и не стоит столько.

188 189

– Ну, мне лучше знать, – отрезал он, – сколь-ко он стоит. Бабки отдашь завтра или вы метайся отсюда, понял?

– Да ты что?– Все, я сказал, блин: или бабки, или иди

куда хочешь, – ответил Серафим и закрыл за со-бой дверь комнаты.

– Ну вот, еще войти не успели, а уже на деньги попали, – сказал Игорь, потирая уши-бленное место.

– Вот тебе и твой кореш, – сказала Люба.– Да ладно, тебе-то что?– Да то, что нам надо уходить отсюда.– Куда идти? Меня везде найдут.– Ну, так тем более надо, – твердо сказала

Люба.– Да угомонись ты! Или оставайся со мной,

или иди куда хочешь.– Ну, ты же знаешь, что мне некуда пока

идти, а домой я не вернусь – там недавно была смерть. Я просто не могу.

– Ну хорошо, хорошо. Ты только не рас-страивайся, – начал Игорь, ласково развивая в уме неожиданно возникшую коварную, но нуж-ную мысль. – Давай-ка вот курнем кося чок, – предложил он, – может, какая мысль ум ная при-дет в голову.

Игорь достал из кармана помятую папи росу и маленький кусочек серого вещества, ко торый засунул в табак, после чего прикурил с жаднос-тью и глубоко затянувшись. Подержав в легких дым, Игорь с кашлем выдохнул:

190 191

– Уф! Черт! Хорошо! Хорошо!– Держи, – сказал он, протянув Любе па-

пиросу.Люба взяла ее и сделала короткую, но глубо-

кую затяжку. Дым забил легкие, вызвав кашель.– Держи дым в себе как можно дольше, ина-

че кайф не придет, – учил ее Игорь.Со слезами Люба сдерживала кашель. Не-

ожиданной волной дурман принес небывалое облегченье ото всех ее страхов. Мир показался ей радужным и нежным.

– Как хорошо, – сказала она, выдохнув дым.– Ну вот, а ты еще всегда меня ругала, что

пластилин дерьмо. Но это еще фигня, вот если по коксу дернуть – вот там истинное блажен ство. Такой улет ни на что не променяешь. Ради него можно на все пойти.

– Да ну тебя, Игорь. Я на иглу не подсяду. Это ты уж без меня.

– Да с одного раза подсесть невозможно. Так что ты не бойся, кайфанешь разок, и все, – угова-ривал ее Игорь.

– И зачем же ты меня уламываешь? – пьяно спросила Люба.

– Да потому, что я люблю тебя. Ты не пред-ставляешь: мы вместе улетим с тобой к звездам, – услышала она в своей голове голос возникшего в одурманенном сознании образа Дьявола.

– Сгинь! Сгинь! – отмахнулась от страшно-го наваждения Люба. – Сам улетай, мне и здесь неплохо! – громко выкрикнула она.

– Эй, наркоты! Совсем обнаглели…

190 191

– Тише ты, тише, – шепотом сказал Игорь и заткнул Любе рот рукой.

– У меня анашу курить?! – учуяв запах дыма марихуаны, с криком ворвался Серафим к ним в комнату.

– Да забей ты на все! – ответил ему Игорь.– Да ты, мужик, короче, не грузи, а? – ска-

зала осмелевшая укуренная Люба.– А ты, короче, чикса, молчи, а не то я тебя

враз отымею, поняла?!Слова Серафима резанули слух. Только что

казавшийся радужным мир померк. И до селе ду-шившая Любу злость на все и всех вы лезла на-ружу:

– Да пошел ты подальше! Тоже мне, пугать меня выискался! Да я и не такое в жизни виде ла!!!

– Так! Ну ты, стерва… Я научу тебя всему, – заикаясь от ярости, прошипел Серафим.

Схватив за шиворот Игоря, Серафим уда рил его головой о стену. Игорь потерял созна ние.

– А вот тебя я сейчас буду учить. Ты, сука, не только извиняться будешь, но и на меня рабо-тать! Телом своим торговать станешь! Хату свою мне подпишешь, поняла?! – кричал одержимый гневом Серафим. Повалив Любу на пол, Сера-фим прижал ее своим грузным телом.

– Получай, сучка, получай, – шипел он, сры-вая с нее одежду.

Радужный мир Любы разлетелся на тыся чу осколков, которые унесли с собой послед ние ил-люзии небытия.

192 193

***

Тусклый свет проникал в комнату из под за-крытой двери.

– Люб, а Люб, – тряс ее за плечо Игорь, – что с тобой?

Люба приоткрыла глаза, и тело ее свело су-дорогой от внезапно проснувшейся боли.

– Где я? Что со мной?– Да, похоже, мы с тобой круто укурились,

меня так прямо отрубило, – мямлил Игорь, по-тирая шишку на голове.

– Отрубило… – тихо прошептала Люба, сво-рачиваясь на полу в клубочек и закрывая глаза.

– А ты чего это, Любаха? Что тебе, плохо?– Да, мне плохо, – ответила она – ты меня не

трогай сейчас, ладно?– А что с тобой случилось-то? Ну-ка, по кажи

руку, – попросил Игорь, глядя на окро вавленное предплечье Любы. Игорь подсел поближе и уви-дел маленькую дырочку с засох шей кровью в из-гибе руки.

– Что-то я не понял, Любаха? Ты что, вма-залась, что ли? А где ты дозу нашла? Кто тебе дал? Может быть, ты с Серафимом потраха лась, когда я тут отрубился?! – кричал на нее Игорь, злобно тряся руками перед лицом Любы. – Сука! Последняя мерзкая тварь! Как ты могла мне не оставить дозы, а? – кричал Игорь, ничего не со-ображая, и только одна мысль крутилась в его голове: «Вонзи ей нож в грудь. Убей ее. Она же

192 193

тебя обманула. Вы мести свое зло! Накажи ее!» Голос становился все сильнее, разрывая болью нерешенной про блемы обкуренный мозг нарко-мана на части. Игорь потянулся руками к тонкой шее Любы. Страх ужаса и отражение кого-то в черном ка пюшоне увидел он в ее глазах. Черная фигура в зрачках Любы все разрасталась, запо-лоняя пространство. Игорь ощутил небывалый страх и чувство, что они не одни в комнате.

– Умри, сука! – кричал он, сдавливая на ее шее руки.

– Господи! Помоги мне! – громко крикнула Люба, не пытаясь вырваться. Душа Любы была сломлена. Равнодушие ко всему заполнило ее целиком и притупило душевную тянущую боль.

– Ну что, очухались, наркоты? – вошел в комнату услышавший шум Серафим. – Что здесь происходит? – рявкнул он.

– Умри…– сдавливал шею руками Игорь. Люба надрывно хрипела, глаза ее с черной фи-гурой Дьявола в зрачках пытались вылезти на-ружу.

Онемевший Серафим пришел в себя и с си-лой ударил Игоря по голове подвернувшей ся та-буреткой. Игорь грузно опрокинулся на пол. Из пробитой головы засочилась кровь.

– Вот урод, – выдохнул он. – Хотел мне мок-руху в хате устроить! Засветить меня по черному. Ну, а ты че лежишь-то? – нервно ска зал он рас-простертой на полу Любе. – Вставай давай. Иди, умойся. Иди, умойся, стерва! – ряв кнул он, тол-кая Любу ногой.

194 195

Люба подтянула ноги к животу.– Изыди… Изыди…– шептала она, уви дев

перед собой склонившегося Серафи ма, фигуру которого искривляла другая, в черном капю-шоне, от которой веяло мо гильным холодом. Сердце Любы сжалось от страха, от возникшего в ее голове голоса: «Ну что, милая? Такова исти-на жизни. Где уж ему, Иисусу, помочь тебе? Его правило

– это смирение. Так что смирись и страдай, может быть, тебе и воздастся потом в другой жиз-ни. Ха-ха-ха!»

– Встань!!! – крикнул Серафим, наклонив-шись над ней.

А Любе было уже все равно – она была сломлена. Весь мир теперь ей казался какой-то расплывчатой проекцией непонятного экспе-римента, описанного Библией: бытия несуще-ствующего Бога, который ничем в реальности ей и не помог, как ни звала она Его.

***

– Ты что же это, скотина, сотворить у меня в хате удумал, а?! – зло говорил Серафим оч-нувшемуся Игорю. – Убирайся нахрен!

– Серафим, но ты же знаешь – у меня сей час проблемы… – начал Игорь дрожащим го лосом.

– Да мне по боку твои проблемы. Ты сам – одна сплошная проблема! – с нажимом сказал Серафим. – Вали давай отсюда!

194 195

Серафим поднял Игоря Соломонова за во-ротник спортивного костюма и, нанося ему уда-ры по лицу, потащил к входной двери.

– Но Серафимыч, Серафимыч…– возму-щался Игорь. – Прости, прости!

– Катись к черту! – с этими словами Се-рафим вышвырнул наркомана из квартиры. Игорь с грохотом полетел кувырком по лест нице вниз. – И чтоб я тебя больше не видел и не слы-шал, понял ты, блин, наркот!

– Ну, гад, – проговорил Игорь, вытирая кровь с разбитой губы, – я тебе этого никогда не прощу. Теперь бойся меня. Бойся, я сказал, вхо-дить в свой подъезд, скотина!

– Это мы еще посмотрим: кто должен бо-яться, – ответил Серафим, стоя у двери, – я тебя сдам ментам сегодня же, а подруга твоя, я думаю, не откажется написать на тебя заяв ление о по-пытке убийства. Я уж наслышан о твоих грехах. Особенно о последнем, – сказал Серафим и пос-мотрел на Игоря.

– О чем это ты? – со страхом спросил Игорь.– Сам знаешь. Забыл, что ли, как душил

свою телку только что? А? Короче, вали отсю да.– Серафим, но я не могу уйти.– А мне пофигу, понял? Так что, ты теперь

бойся.– Ну Серафим… Ты же не сделаешь это-

го? – с мольбой проговорил Игорь. – Я больше не буду. Прости меня.

А в голове его кто-то или что-то зашептал сло-ва: «Немедленно убей его, убей. Иначе ты попал!»

196 197

– Фима, у меня есть деньги. На вот, возь ми. Вот – сто баксов за ночлег, – Игорь полез в кар-ман и стал медленно подниматься к Сера фиму. Серафим, искусившись деньгами, ждал. По-равнявшись с Серафимом, Игорь неожи данно вынул руку из кармана и схватил Сера фима за шею, приставив опасную бритву к его горлу. Не задумываясь, он плавно провел ею. Липкая и теплая жидкость потекла по рукам.

– Вот теперь ясно стало, кто должен кого бо-яться, – шипел он.

«Еще осталась Люба. Теперь ее очередь», – услышал он все тот же голос.

– Да, да. Я щас, – прошипел он, отпустив тело. Труп с шумом покатился по лестнице вниз.

– Кто там шумит? – раздался старческий го-лос этажом выше. – Совсем хулиганы обна глели!

– Да, когда это кончится! – раздался муж-ской голос за дверью соседней квартиры. Игорь заметил, что кто-то посмотрел в глазок. В окро-вавленных руках Игоря ярко блестело лезвие опасной бритвы, с них капала кровь.

«Бежать! Как можно быстрее!» – подумал он, сбегая вниз по лестнице к выходу из подъ езда, гонимый страхом.

«Не торопись. Тебе еще предстоит вер нуться сюда, – услышал он в голове, – убрать свидетеля – того, кто смотрел в глазок и…»

196 197

Глава вторая

Искушением

Коля долго бродил по серым мрачным улицам Петербурга. «Облака – это мрак, скры-вающий лица», – думал он. «Все вокруг нахо-дится за плотным слоем облаков, сырого тума на, правды не найти». Коля решил вернуться обрат-но в бывшую квартиру Димки Степано ва, рас-спросить обо всем подробнее.

Он поднялся на третий этаж, позвонил в дверь. Дверь открыл тот самый парень.

– А, это ты снова? Ну, заходи, – сказал он, крикнув в комнату:

– Мышь, поставь-ка чайник.Коля прошел в квартиру, в которой не когда

жил Димка, и в которой он никогда не был.– Да, никогда не думал, что мне придет ся

побывать тут без тебя, Диман, – сказал он вслух.– Да ты на кухню проходи, присаживайся,– сказал Петя. Чайник закипел. Мышь нали-

ла по чашкам кипяток и накрыла стол.– Так ты из Владивостока приехал, да? –

спрашивал Колю Петя, попивая чай.– Нет, мы там служили с моим другом в ар-

мии, – рассеянно отвечал он.– Ну и вот к дружбану своему приехал,

да? – спрашивал Петя, прихлебывая из чашки.– Да, – ответил Коля растерянно.– Так и что теперь будешь делать? – хитро

посмотрел на Колю Петя. – Я все тебе расска зал, ничего не утаил.

198 199

– Не знаю пока, но просто так отсюда не уеду, пока не узнаю истины: почему погиб мой друг Димка.

– Не советую тебе здесь оставаться. Я слы-шал, большие люди стояли за Чеченом, за тем самым, которого убил твой друг.

– А почему он это сделал?– Я не знаю всех подробностей, уж года три

минуло, но вроде из-за своей девки, кто-то наехал на нее, он вступился, и вот чем все кон чилось.

– То есть нельзя ни за кого вступаться в наши дни, получается?

– Да, правильно, надо жить так: «Моя хата с краю, ничего не знаю».

– А как же тогда правда?– Да какая там на хрен правда?– И что же, милиция не нашла никого, кто

расправился с Димкой в камере?– Никого не посадили за это, я слышал. Так

что пропал твой друг ни за грош.– А как же милиция, суд? Петя не удержался

и разразился хохотом.– Да какая милиция, дядя? Какой суд, на-

хрен? В суде выигрывает тот, кто больше за-платит, ты что, разве не знаешь об этом? Все люди, кто был за тем самым Чеченом, все по легли, пото-му что еще более крутые люди на них наехали. Сейчас до сих пор между ними война. Валят друг друга. Ты сам должен пони мать, что жизнь сейчас и гроша ломаного не стоит. Тем более, ты немес-тный – завалят в два счета, и искать тебя никто не станет, если ты кому дорогу перейдешь.

198 199

– Завалят? Пусть попробуют, я им не Дим ка, у меня любимой нет! Так что меня они не рас-топчут. Я – один. Мне терять нечего.

– Или пока нечего.– Пока точно нечего.– Кроме собственной жизни, да?– Да, – ответил Коля, сжав при этом кулак до

хруста в костях.– Ну ладно, дам я тебе одну наколку, – ска-

зал Петя, – уж нечасто мне такие люди встре-чаются, которые за правду готовы голову сло-жить. Походи, поброди по нашему Апраксину двору, что на станции метро Садовая, послу шай, может, что и услышишь, – посоветовал Петя, по-терев подбородок.

***

Коля был ошеломлен рассказом Пети. Единс-твенное, чего он не спросил, это то, отку да Петя все знал: и про разборки, и про то, ка кие люди за кем стояли. Следовательно, вывод напрашивал-ся сам – Петя был как-то связан со всеми этими людьми. Но зачем тогда Пете рас сказывать такие секретные подробности ему, первому встречно-му, это во-первых; для чего его, Колю, распола-гать к себе мнимой добро той? Все это выглядело странно. Но найти все му этому объяснение он пока не мог и, смотря в зеркальные глаза Пети, не мог добраться через них до истины. Взгляд

200 201

Пети отдавал холодом и пустотой. По телу Коли пробежали мурашки, он вздрогнул.

– Чаю еще хочешь? – спросил Петя, подне ся чайник к кружке Коли.

– Да, давай, – сказал Коля, пытаясь согреть ся от внезапно охватившего его озноба.

На вид Пете было лет двадцать пять-тридцать. Веснушки на его простодушном лице и курносый нос придавали лицу глупое выраже-ние, особенно когда он задумывался или улыбал-ся. Так как Петя был молодым че ловеком, он был не особо умудрен жизненным опытом, а посему мог заниматься не только простым собиранием сплетен, но и реальны ми темными делишками. А хитрый холодный взгляд, который излучали узкие раскосые гла за Пети, только подтверждал выводы Коли. «Значит, он что-то знает, – думал Коля, – и, если что, я через него найду ответы на свои во просы». «А если что – замочить его сможешь?» – возник голос в голове Коли. «Смо-гу», – с жест кой решимостью ответил сам себе Коля. Голос в голове также внезапно пропал, как и появил ся. Коля снова поежился от холода, пробежав шего по телу.

***

Блеклый затухающий свет ночных фона-рей уступал дорогу наступающему утру. Мо-росящий дождик щекотал кожу уходящего из квартиры Коли. Он был очень расстроен, его

200 201

заполняло чувство незавершенного дела, ко-торое не закончил Димка. Он должен был его завершить. Коля понимал, что у него нет пра ва вершить зло и принимать решения – кому жить, кому нет. Но зло, появившееся внутри него, уже полностью его захватило, бороться с ним просто не было сил, хотя, впрочем, просто не было жела-ния. Коле хотелось мести за всю боль. «Поэтому ты можешь выплеснуть свою месть», – поймал он в своей голове мысль, от чего огромное желание получить моральное удовлетворение от мести усилилось.

С этими мыслями Коля подошел к Апрак-сину двору, куда он пришел совершенно не-осознанно – как будто какая-то сила вела его не-ведомой рукой.

***

– Здорово, Миша, – поздоровался с Миша-ном Седой.

– А, здорово, кореш, – ответил Миша, про-тянув ему руку для рукопожатия. Седой пожал руку Мишану.

– Как сам-то?– Да нормально. А ты?– Да и я тоже. Как дела твои по теме Тихо-

мирова?– Да идут помаленьку. Только вот пробле ма

одна возникла.– Какая?

202 203

– Да вот с местным начальником РУВД до-говориться не удается. Он стоит на своем: «Я ска-зал, чтобы лохотрона в моем районе не было!» – так он кричал на сегодняшней пяти минутке в милиции. Мне Гад донес. Он там тоже был.

– Ну и что ты думаешь?– Я тут придумал одну тему – мне менты по-

советовали сами...– Знаешь, – перебил Седой, – мне все твои

темы неинтересны. Раз уж ты сам вызвался ру-лить здесь, то и решения принимай сам. А я чем буду меньше знать, тем, сам знаешь, буду доль-ше жить. Так что извини. И если ты опас ную игру затеял, то будь осторожен.

– Да уж, постараюсь. А что, Седой, все мы под Богом ходим! Ведь если уж не судьба мне дальше жить, то не судьба.

– Не знаю, у меня другое мнение: что мы сами делаем свой выбор, свою судьбу. Вот ты же можешь сейчас завязать? Можешь, – сказал ут-вердительно Седой, – но сам не хочешь. Вид но, затянули тебя эти деньги и менты, от кото рых уже никуда не деться, потому что повязан ты с ними. Отлаженный механизм не должен давать сбоя во всей цепи. Но и правила этих игр всем известны. Вопросы здесь решаются просто – вы-стрелом в спину.

– Ну, что ж поделать? Судьба, видно, такая.– Не судьба, а дела твои такие. Я тебя пред-

упредил, а ты решай сам: надо ли тебе в такую игру начинать играть.

202 203

– Ладно, ты, наверное, прав. Но выбора у меня нет.

– Выбор есть всегда, главное – не прозевать сам момент выбора, потому что потом его, воз-можно, уже у тебя не будет. Я вот тебе говорю: этот момент наступил – решать тебе уже сейчас.

– А как решать-то? Я уже ничего решить не могу, – тихо сказал Миша и, выдохнув, до-бавил: – Назад мне уже дороги нет. Тут ко мне менты приходили.

– Какие менты? – спросил Седой, насторо-жившись.

– Да все тот же Тихомиров.– И чего?– Он пришел сначала один и сказал, что его

друзья – опера из милиции общественной безо-пасности…

– Из МОБ, что ли?– Да, оттуда. Так вот, – продолжил Миша,– они просят у нас денег три с половиной

ты сячи долларов. Говорят, что наш лохотрон не обеднеет от этого.

– А зачем просят-то?– Да по разным причинам. Вот, например, у

одного жена болеет, у другого денег нет на Кипр съездить, у третьего тоже что-то.

– Ясно. И что ты решил?– Да пошли они на хрен! Вот что я решил. У

нас теперь все легально. А то, что люди сами иг-рают в наши игры и по нашим правилам, так это только их дело. Если играешь, значит, уже лох.

204 205

– Да, непонятно, почему люди все еще по-падаются. Ведь сколько уже прошло времени с тех пор, когда лохотрон только начинался; пора бы уже людям быть умнее.

– Да, мне кажется, что не в уме дело, Седой.– А в чем?– А в том, что русскому человеку всег да

мила халява. Он за халяву готов заплатить ог-ромные деньги. Вот предлагаем ему бесплат ный приз, а человек и ведется. Мне кажется, что это именно их выбор, и вообще, надо, на оборот, не нас наказывать, а самих лохов – за то, что они сами позволяют себя обдурить.

– То есть ввести статью в уголовный кодекс за наивность?

– Ну, типа того, вот тогда бы народ знал, что за то, что он позволяет себя обдурить, он понесет тоже наказание. А то что это такое? Мы – плохие. Они – жертвы, хотя сами кидают ся с головой в омут игры из-за своей жадности и желания по-лучить халявный приз. Ну, разве справедливо наказывать только нас?

– Да-а, – протянул Седой, – интересная у тебя теория. Но давай вернемся к нашим про-блемам. Я думаю, что надо бы им денег дать, с одной стороны, а с другой – они тогда всегда бу-дут стричь с нас деньги, и тогда наша лицен зия никакой нам защиты не даст.

– И что же делать?Седой хоть и был лучшим другом и пар-

тнером по бизнесу Мишана, но он предпочел промолчать, дабы Миша сам принял ответ-

204 205

ственное решение, за которое сам будет нести все бремя последствий.

– И что же делать? – снова спросил Миша, пристально посмотрев Седому, в глаза. Седой почесал бритую голову и уклончиво произнес:

– Чай будешь пить?– Чай?– Ну да, чай или кофе.– Д-да, – ответил Миша, поднимаясь со сту-

ла. – Ну, я пойду, Седой, на рынок. А то там не-весть что может произойти без моего ведома.

– А, ну давай, с Богом.

***

Петя поехал следом за Колей. Увидев, что Коля недалеко от входа в Апрашку, он быстро позвонил по мобильному телефону.

– Таня, сейчас в арку войдет лох в зеленой куртке, в серой кепке, разрулите-ка его там.

Войдя под арку, Коле сразу же всунули в руку карточку с какой-то рекламой.

– Молодой человек, – обратилась к нему де-вушка, – наша фирма проводит рекламную ак-цию новой букмекерской конторы. Мы вам пред-лагаем сделать ставку на спортивное со бытие, и за это вы будете вправе разыграть номер вот этой вашей рекламной карточки и, возможно, выиг-раете приз.

– А что, вы бесплатно мне эту карточку предлагаете? – удивился Коля.

206 207

– Совершенно бесплатно, у нас реклам ная акция, – уверенно ответила девушка, мило улы-баясь.

Коля внимательно посмотрел на девушку. По своему виду она совсем не вызывала подо-зрений: стильная одежда – джинсы, джинсовая куртка, модная сумка, дорогой сотовый теле фон, красивый макияж, отточенные длинные ногти, приятный голос и сексуальная внеш ность; в об-щем, все в этой девушке располагало к доверию.

– Хорошо, – ответил Коля, расслабив-шись, – куда надо пройти?

– А вот, пойдемте за мной, – приветливо от-ветила она, взяв его за руку и поведя за со бой.

Коля ощутил приятный вкус ее тонких ду-хов и вообще полностью потерял осторож ность. Девушка подвела его к стоявшему зон тику, у ко-торого стоял молодой человек тоже приятного вида.

– Здравствуйте, – сказал представитель фир-мы, на груди которого висел бейдж с над писью: «Букмекер ООО “Вулкан”».

– Пожалуйста, на какое событие поставить желаете?

– А на какое можно?– А вот, у нас тут есть таблица спортивных

состязаний по футболу, хоккею, регби, боксу. Вы должны определить победу какой-либо ко манды, или счет, или ничью. Потом укажите сумму став-ки. А вот здесь, – продолжал объ яснять букмекер, указывая пальцем в таблице, – установлены ко-

206 207

эффициенты, на которые ум ножается ваша сум-ма ставки в случае выигры ша.

– Все ясно, – ответил Коля.– Ну, тогда заполняйте бланк, – сказал бук-

мекер, протянув Коле бланк и список состяза ний с улыбкой.

Коля решил поставить на питерскую фут-больную команду «Зенит», так как слышал о не-плохих играх в последнее время.

– На «Зенит»? Отлично, – скал букмекер, – все сегодня почти ставят на эту команду. С вас 50 рублей.

Коля открыл свой кошелек и протянул бук-мекеру 50 рублей. В этот момент за спиной Коли появились несколько зевак или таких же, как он, клиентов, желающих поставить ставку.

– Поздравляю вас! – неожиданно сказал бук-мекер.

– С чем? – удивился Коля.– Вы выиграли приз!Сразу же за спиной Коли появились лю-

бопытные, которые заглядывали к нему через плечо.

– И?.. – спросил Коля.– И получайте его теперь! Вы – первый че-

ловек сегодня, у кого рекламная карточка име ет призовой номер.

– И что за приз?– Телевизор «Филипс»! – с радостью за вы-

игрыш Коли произнес букмекер.

208 209

Девушка-менеджер по имени Татьяна, вру-чившая Коле рекламную карточку, радост но и мило ему улыбалась, сияя от счастья.

***

– Жирный, Жирный! Я Рыба, прием, – гово-рил, наклонив голову к вороту куртки, молодой человек, наблюдая за кучкой людей на рынке.

– Слышу тебя, Жирный. Рыба на связи.– Посмотри внимательно на того парня в зе-

леной куртке – это, видимо, «лох». Сейчас его бу-дут разводить на лохотрон. Будь внимательнее.

– Понял, Жирный, беру наблюдение на себя. Это точно терпила, я его раньше с этой группой лохотронщиков не видел. Что будем делать, если терпила не захочет писать заяв ление, испугается или еще что? Надо бы под страховаться.

– Решим вопрос, не бойся. С терпилой все будет нормально.

– Приказ остальным, – сказал Жирный в во-рот своей куртки, – сейчас, когда у лоха кон чатся деньги, будем брать с поличным. Всем пригото-виться. Это будет сигналом. Как слы шите, прием.

– Жирный, Жирный, это Рыба, все ясно. Рыба готов.

– Второй готов.– Третий готов, – раздалось в еле заметном

радионаушнике главного наблюдателя.

208 209

***

«Как-то, однако, странно все, – подумал Коля, – пришел на рынок, сразу же выиграл приз, и все за меня так искренне рады, а сзади собрались зеваки и любопытные».

Заметив подозрения на лице Коли, девуш ка-менеджер поспешила их рассеять.

– Да вы не беспокойтесь, молодой человек, сейчас вы свой приз заберете, уже пошли за ним.

И действительно, через несколько минут пе-ред Колей стоял новый телевизор.

– Забирайте, – сказал букмекер, протяги вая пакет документов Коле.

Коля, все еще не веря своей удаче, взял до-кументы на телевизор.

– Спасибо, – недоумевая, произнес он.– Пожалуйста, приходите к нам еще за про-

веркой вашей ставки, – мило говорил букмекер.– Одну минутку, молодой человек, – об-

ратилась к нему менеджер, – вы должны рас-писаться в соглашении о передаче приза. Оно необходимо нашей бухгалтерии.

Коля взял соглашение в руку, в котором говорилось о том, что некая фирма, ООО «Вул-кан», проводит рекламную акцию своей букме-керской конторы, в связи с чем предла гает всем желающим поучаствовать в игровом проекте «Вулкан-приз», в котором они могут получить приз – телевизор «Филипс». Если желающий согласен принять приз, а также согласен с тем,

210 211

чтобы фирма оплачивала за него все налоги с вы-игрыша, то он должен подписать настоящий до-кумент, указав все свои паспортные данные. Так-же в документе говорилось, что если возникает какая-либо конфликтная ситуация по передаче приза, то фирма обязана защитить его интересы, при няв все необходимые для этого меры в соот-ветствии с законом.

– Что это они за бумаги ему подсовыва-ют? – раздался голос в радионаушнике главного наблюдателя.

– Не знаю, – ответил главный, – потом раз-беремся, всем приготовиться.

Не заметив ничего плохого в этом доку-менте, Коля подписал соглашение.

В этот же момент появились еще люди и, как оказалось, один из них тоже получил ре кламную карточку только что, и также выи грал по ней тот самый приз, что и Коля.

– Вот так иногда бывает, – поспешила успо-коить Колю Татьяна, его менеджер, – но вы не беспокойтесь, приз ваш и никто его у вас не за-берет. Фирма гарантирует вашу защиту.

Коля пока ничего не понимал, уставив шись на происходящее.

– Вы должны сейчас подписать еще один до-кумент – дополнительное соглашение, в ко тором фирма берется урегулировать эту спор ную ситу-ацию. Ведь и новый претендент на приз имеет на него такие же законные права, как и вы, верно?

– Верно, – ответил Коля. Около них собра-лась небольшая группа людей-зевак, которые

210 211

проходили вроде бы мимо, но на толпу, воз-никшую около приза, обращали внимание и рьяно подбадривали Колю.

– Играйте, молодой человек, не бойтесь, – услышал Коля от какого-то участливого добро-душного деда профессорского вида.

– Не бойтесь, играйте, – повторила жена профессора.

Коля, действуя как под гипнозом, ничего не мог с собой поделать и подписал этот доку мент.

Букмекер огласил правила игры – проекта под названием «РАМС».

– А что такое «Рамс»? – спросил Коля.– Что вы имеете в виду? – переспросил его

букмекер.– Ну, почему игра по документам имену-

ется «проектом» с таким странным названием, «Рамс», что это значит?

– Да ничего это не значит… В конце узна-ешь, – услышал Коля слова из толпы, уже окру-жавшей его.

Коля посмотрел на своего соперника за приз. На первый взгляд Коля не заметил в че ловеке ни-чего подозрительного, тем более что вновь поя-вившийся претендент на приз сам был не распо-ложен ни к какой игре:

– Слушайте, да я и сам играть не хочу. Я просто за памперсами пришел на рынок, – го-ворил он.

– Играйте, мужчины, играйте. Такая уда-ча бывает раз в жизни, – произнесла жена про-фессора.

212 213

– Ну, хорошо, – сказал претендент, – что я должен делать? Правда, денег у меня немно-го… – добавил он. – Вот сто рублей, – сказал он, вытащив купюру из кармана и положив ее на стойку букмекера.

Игра началась. По правилам проекта «Рамс» Коля должен был перебить ставку сво его сопер-ника, увеличив свою. Он достал сто пятьдесят рублей из кошелька. Его соперник нехотя достал двести рублей. Деньги выкла дывались на стойку букмекера. Получалось, что Колин соперник все время его перебивал на пятьдесят рублей. Не-ожиданно Коля заме тил, что последней ставкой за приз его сопер ник перебил купюрой в пять-десят рублей, на которой был номер телефона Виталия, того самого попутчика, с которым он вместе ехал в одном купе поезда. И тут он сооб-разил, что на самом деле никакой игры нет, его просто на дувают мошенники, которые передают через стоявших вокруг него зевак его же деньги. То есть его деньги ходят по кругу, ими же игра ет и его соперник, являясь одним из мошен ников. Коля понял, что попал в переделку. Вниматель-но оглядывая место, где проходила игра, якобы раздумывая, делать или нет оче редную ставку, он увидел недалеко стоявших амбалов, также на-блюдавших за игрой. А чуть поодаль ему помере-щилось знакомое веснуш чатое лицо с курносым носом и раскосыми глазами, которое он где-то видел, но пока не мог вспомнить, где. Догадка о хитром спла нированном обмане пронзила мозг, Коля уже выложил почти все деньги, и жить ему

212 213

теперь, если что, будет не на что. Значит, выход у него был только один.

– Молодой человек, – сказал стоявший ря-дом с ним профессор с женой, – если у вас кон-чились деньги, я бы мог вам одолжить свою пен-сию, а когда вы выиграете, вы мне отдади те.

«Вот уже и участливые люди появились, же-лающие мне одолжить, чтобы потом, когда я все равно проиграю, еще стрясывать с меня деньги, чтобы я возвратил им долг», – думал Коля.

– Одну минуту, – сказал он. Резким движе-нием руки он взял деньги со стола. Отсчитав свою сумму, он положил ее в карман штанов со словами:

– Большое спасибо всем за представление, товарищи. Я прохожу практику в прокурату ре, – соврал он, – и пишу диплом по мошен ничеству. Так что извините, что я заставил вас впустую по-работать.

Но, видно, о Коле уже была собрана необ-ходимая информация за время его участия в игре: по его акценту и одежде было ясно, что он неместный. Поэтому должного впечатле ния его слова не произвели на отпетых мошен ников. На-оборот, двое амбалов притиснулись вплотную к Коле, взяв его за руки. А жена про фессора стала неистово кричать:

– Помогите, помогите, украли деньги!– Начать задержание! – раздалось по раци-

ям наблюдающих, и несколько человек кину-лись к толпе играющих.

– Всем стоять! Милиция!

214 215

Подбежавшие оперативники стали всем оде-вать наручники, в том числе, и на Колю.

– А меня-то? Меня-то за что? Я же потер-певший! – кричал Коля.

– А ну тихо! Сейчас все пройдем в отделе-ние и там разберемся!

– Жирный! Я – рыба. Все задержаны. Идем в отделение.

***

Коля не мог даже рукой пошевелить, не то что попробовать вырваться из мертвых за хватов амбалов. «Ведут в милицию, и хоро шо, – думал Коля, – там-то я и расскажу об обмане. Милиция должна разобраться и при знать, что я потерпев-ший», – успокаивал себя Коля.

Отдел милиции находился рядом с рын ком, что вроде бы должно было устрашать вся кую не-чисть, но тем не менее этим-то мошен ники и ле-гализовывали себя, работая на глазах у милиции, вызывая доверие у горожан.

– Снимите с меня наручники, я ни в чем не виноват, – сказал Коля.

– Да, и с нас тоже, – уныло промямлили другие задержанные, – мы тоже ни в чем не ви-новаты. Мы только все стояли и смотрели на игру.

– Молчите, уроды, сейчас мы с вами по-серьезному разберемся. Таких, как вы, учить надо, – сказал один из оперов.

214 215

***

– Алло, Миша?– Да, это я, – ответил Миша на звонок по мо-

бильнику.– Тут проблема, короче, появилась. «Нача-

лось», – подумал Миша, ответив:– Какая, нафиг, проблема?– Да я тебе говорил тогда, чтобы ты денег

дал, помнишь?– Ну, – промычал Миша в ответ.– Ну так вот, группа оперов из карманной

милиции – МОБ – повязала сейчас весь ваш «ста-нок».

– И чего?– Они сказали, чтобы вы передали им через

полчаса три с половиной тысячи долларов США, иначе они дадут всему делу законный ход.

– Я позвоню, – сухо ответил Миша, отру бив звонок.

«Дадут законный ход? Интересно, как они это сделают без заявления потерпевшего?»

– Седой! Это я, – сказал Миша в мобиль ный телефон, – у меня опера вымогают три с поло-виной тысячи долларов, иначе они всех повяжут. Они сейчас весь наш «станок» у кор пуса взяли. Что делать?

– Я не знаю. Я думаю, не надо им денег да-вать, они тогда нас всегда доить будут.

– И что же делать?– Вызывать нашего адвоката…

216 217

– Демона, что ли? Или Натаху?– Твоя Натаха – дура! Поэтому звони Демо-

ну. Он – это жесткий рамс!– Понял. Звоню. Спасибо.– Давай, пока. Хотя… Я сам ему сейчас по-

звоню.

***

– Ну что, несут бабки?– Да нет пока.– Ладно, подождем еще час.– Служивый, слышь, да через час время ад-

министративного задержания закончится, их же оформлять надо.

– Не бойся. Мы все оформим – мы же у себя на работе.

– Ну ладно, тебе решать.– Да мне, но не бойся, все будет о’кей. Мы

свои деньги получим.– Снимите с меня наручники! – прокричал

Коля, чувствуя, как затекают пережатые кис-ти рук. «Это неспроста, – думал он, – у них на-верняка здесь все схвачено». Краем глаза Коля заметил, как в конце коридора на лестнице по-явилось снова знакомое ему лицо.

216 217

***

– Алло, Демон?– Да, это я, – ответил Рус. Так его после ве-

селого студенческого прозвища Курсант теперь называли – адвоката грамотного, уважающего закон, «готового за правду голову сложить», как говорили о нем многие клиенты и сами менты, которые знали его по адвокатской практике.

– Тут у нас рамс начался. Босс сказал, что бы ты подъехал на Мойку.

– Жесткий рамс?– Самый жесткий. Возьми с собой все: ко-

дексы там и все такое.– …и бронежилет?– Вот любишь ты позлословить. Приезжай

лучше быстрее, пока не поздно еще.– А я на полном серьезе. С вами он не по-

мешает. Буду через полчаса, – сказал Демон, за-вершая звонок.

***

– Я хочу, чтобы ты, Руслан, сделал свое дело. Сегодня наших людей повязали менты. Ты дол-жен сделать все возможное, чтобы их вытащить. И вообще, это твоя возможность сделать себе громкое имя адвоката, – сказал Седой.

218 219

– Я не хочу громкого имени, – ответил Рус-лан, – потому что мне не нравится то, что я де-лаю. Отпусти меня.

– Нет, Демон, мы с тобой теперь надолго по-вязаны. Назад, сам понимаешь, дороги нет. Толь-ко в одну сторону.

«В одну сторону только у меня есть би-лет», – процитировал Руслан слова из своей же песни.

– Все правильно – только в одну сторону. Давай иди рамси лучше. Да пожестче, понял?

– Понял. Ведь выбора у меня нет.– Нет.«Есть, – услышал Руслан в своей голове, – вы-

бор всегда есть».

***

– Откройте немедленно дверь! – кричал адвокат, колотя кулаками в закрытую дверь от-деления милиции.

– Сейчас, разбежались, – ответили оттуда.– Ну ладно, я сейчас поеду в Управление

собственной безопасности милиции.– Да едь ты куда хочешь.Через час адвокат стучал в дверь, но уже с

представителем УСБ.– Так, парни, открываем быстро дверь. Я

майор УСБ Ковалев. За дверью послышались го-лоса:

218 219

– Ну, что, Тихомиров, доигрались мы с тво-ей затеей развести лохотронщиков? Сидели бы себе тихо, получали бы, как всегда, свою долю, а ты? Вот жадность нас всех и сгубила.

– Ладно, не бойтесь. Дверь пока не будем открывать. Давайте быстро со всех брать объ-яснения и начнем оформлять их по закону, пока все не вышло из-под контроля.

– Открывайте дверь! А есть у кого-нибудь еще ключ от этой двери?

– Да, есть в дежурке.– Давай, неси его сюда.Через несколько минут сержант принес

ключ. Майор поспешно открыл дверь.– Что здесь происходит? Почему вы не от-

крывали дверь? – строго спросил вошедший майор.

– А я ничего не слышал, – ответил опер. – Вы что-нибудь слышали? – спросил он осталь ных.

– Нет, ничего.– Ну вот, здесь очень толстые двери и сте-

ны, – сказал Тихомиров.– Ты мне зубы не заговаривай, что это за

люди тут, а?– А вы, простите, на каком основании вры-

ваетесь к нам и мешаете работать?– Я? На основании заявления адвоката

ООО «Вулкан». Вы сейчас незаконно задержи-ваете ее работников.

– А почему вы думаете, что незаконно? У нас все законно. Эти люди, – сказал Тихомиров, обведя ручкой сидевших людей в коридоре, – участники организованной группы, совершив-

220 221

шей преступление в отношении... – Тихомиров сделал паузу, посмотрев на своего сотрудни-ка, – …гражданки Ивановой.

– Какой Ивановой? – закричал Коля из кори-дора, услышав разговор. – Я же потерпев ший! Я!

– А кто это у вас там кричит?– Да это один из лохотронщиков отмазать ся

хочет, вот и парит нас всех, что он якобы здесь потерпевший. Да вы не обращайте вни мания – здесь все так говорят, чтобы уйти от ответствен-ности.

– Ладно, я понял, – ответил майор, – това-рищ адвокат, не могли бы вы выйти на минуту?

– Хорошо, – ответил адвокат.– Короче, мужики, – начал майор, остав шись

наедине с операми, – меня вся эта ваша тема не интересует, ко мне обратились, и я должен был выехать. Ну а вы, короче, работай те, как считаете нужным. Все-таки все мы из одной системы.

– Ну вот и славненько, майор. Я знал, что ты наш парень, – сказал Тихомиров, встав со стула и пожав руку майору, – вы заходите к нам, если что.

– Ну, ладно, я пошел, закрывайтесь. Счаст-ливо.

***

– …выйди, отработай бабки, – донеслось до Коли.

Открылась дверь одного из кабинетов, и от-туда вышел опер – грузный высокий мужчи на со светлыми волосами.

220 221

– Заводите этого, самого крикливого, – сухо сказал он, отойдя от двери кабинета и уступая дорогу.

Колю ввели в кабинет оперативника уго-ловного розыска.

– Слышь, давай мы его наручниками при-стегнем к батарее, – предложил один из амба лов оперативнику.

– Ступайте на хрен отсюда! Я сам разбе-русь! – грубо рявкнул он. Опера, сопровождав-шие Колю, вышли из кабинета.

Кабинет оперативника был небольшим, метров двенадцать. Напротив входа стояли два стола для допросов. В кабинете стоял запах дыма и пота.

– Ну, давай, рассказывай, что натворил?– Я ничего не натворил. Дело было совсем

иначе, чем вы все думаете, – ответил Коля.– Что именно?– Я пришел на рынок, – начал рассказ

Коля, – ко мне подошла девушка и вручила рек-ламную карточку, потом выяснилось, что я выиг-рал приз, и…

– …и тебе предложили его разыграть, да?– Да. И документы дали подписать.– И потом ты все проиграл, они забрали де-

ньги и тебя сюда притащили?– Нет, потом я понял, что это обман…– …лохотрон, – поправил его оператив ник.– Какой лохотрон?

222 223

– Так, ты что, не знаешь, что такое «лохо-трон»? – удивленно спросил оперативник, вы-пучив глаза.

– Нет, – ответил Коля.– Ха-ха-ха, – засмеялся опер. Он смеялся

очень долго, ходя из угла в угол по кабинету; в конце концов опер сел за стол и, уткнувшись го-ловой в лежавший на столе Уголовный ко декс, продолжал ржать.

– Ну ты, блин, даешь, пацан. Ха-ха-ха, «не знаю, что такое лохотрон», – повторял он Ко-лины слова, продолжая смеяться. – Ну, насме-шил. Фу-ух ты, черт побери. Давно я так не сме-ялся, – сказал он, вытирая рукавом вспотев ший лоб. – Вот спасибо, облегчил душу, сразу как-то легче себя чувствую я.

– На здоровье, – сухо ответил Коля.– Да ты не злись, не злись. Ты откуда при-

ехал-то?– Из Волгограда.– А зачем?– Друга повидать, служили вместе в армии.– Ну так а что ж ты один на рынок припер-

ся, без друга, он-то уж, поди, знает, что такое ло-хотрон?

– Умер мой друг, я и не знал. Мать его с ума сошла, невесту изнасиловали, и она куда то уехала.

– А что конкретно случилось? Ты прямо та-кие страсти рассказываешь...

– А вот что. Я служил с Димкой в армии на Дальнем Востоке. Он был моим лучшим другом, мы с ним прошли все вместе плечом к плечу. Я

222 223

знал, что у него есть девушка на граж данке, что он ее сильно любит.

– А она его?– Это я не знал, потому что она долго ему

писем не писала. Ну вот, – продолжал Коля, – мы дембельнулись. Димка поехал домой и дал мне свой адрес на вокзале. Я-то сам из Волго града. Долго мне не писал, не звонил. На пись ма мои тоже не отвечал. Вот я и решил при ехать сам.

– И что?– На вокзале он меня не встретил. Я сам на-

шел дом, квартиру. А там, оказывается, живет ка-кой-то Петя с Мышью.

– Погоди, погоди. С кем, говоришь, он там живет?

– С Мышью, ну, с девушкой со своей, он ее при мне так назвал.

Коля заметил, как лицо оперативника по-бледнело.

– Что, что случилось?– Да н-нет, – заикаясь, ответил опер, при-

ходя в себя, – назови-ка адрес.– Я его так не помню. Возьмите записную

книжку в кармане, у меня же наручники.– Ах, да.Оперативник пошарил в кармане Коли, вы-

тащив оттуда записную книжку.– Откройте на букве «С» – Степанов Дима.Оперативник открыл на нужном месте, и

взгляд его изменился.– Что-то не так? – спросил Коля.

224 225

– Да н-нет, – все так же заикаясь, ответил оперативник, – просто формальности.

– А, вот, наверное, в чем дело, – сказал Коля, – я думал, что мне все раньше только ка-залось да мерещилось одно знакомое мне лицо человека.

– Что тебе казалось? – переспросил опер, поставив стул напротив Коли и усаживаясь в него.

– Да вот что, я думаю, что вы знаете нового жильца по адресу Степанова Дмитрия, моего по-гибшего друга, я его видел сегодня несколь ко раз на этом рынке. Он мне сам за чаем рас сказывал, что работает здесь, на вашем рынке, и, наверное, он как-то связан с тем, что здесь происходит, потому что он очень осведомлен о всех полити-ческих распрях в городе: о ментах, о бандитах и так далее. И, похоже, вы его тоже знаете, если так удивились, увидев его адрес, по которому жил мой друг. И… – Коля замол чал.

– …что «и»?– …и моего друга повесили в камере в од-

ном из отделений милиции, когда он за свою де-вушку заступился, – тихо сказал Коля.

Оперуполномоченный Тихомиров замер, в его памяти возник образ из прошлого, как чер но-белый кадр старого фильма, он увидел, как не-кий молодой человек, фамилию которого он не помнит, кинулся на Тихомирова, тогда еще сер-жанта, с кулаками и сжал его горло. В эту мину-ту Тихомиров снова ощутил эту мертвую хватку и неосознанно потер горло рукой. Ти хомирова

224 225

тогда еще спас его сослуживец, млад ший сер-жант Котельников, который вырубил того парня дубинкой. Тихомиров вспомнил и то, что его тог-да поразило: этот парень кинул ся на него после того, как Тихомиров передал ему конверт с теми самыми фотографиями, на которых насиловали какую-то девушку. Этот самый конверт ему пе-редал Сергей Литвинов, которого недавно убили в городе по заказному убийству. «Мммм, парни-ша, – подумал Тихо миров, – так у меня с тобой еще и личные сче ты».

– Я слышал об одном парне, который вы-рубил крутого бандита по кличке Утюг, а по-том убил Чечена, – сказал Тихомиров, взяв себя в руки.

– А за Чеченом стояли крутые люди, ко-торые и упекли моего друга за решетку? – во-просительно произнес Коля, посмотрев оперу в глаза.

– Ты много болтаешь, – сухо сказал опер.Неожиданно у него зазвонил сотовый теле-

фон. Опер достал из куртки модный и дорогой телефон, ответив в него:

– Да, я. У меня. Да. Все понял. Понял. Сде-лаю, – произнес он слова, закончив разговор. – Ну ладно, дружище, я тебя допросить должен и разобраться во всем этом дерьме.

– Вы бы лучше в своем дерьме разобра-лись, – сказал Коля.

– В каком именно?– В вашем. А именно: на кого вы работае-

те – на бандитов или на закон?

226 227

– Ты на что это намекаешь? – со злобой про-шипел опер.

– А на то, что вы все здесь продажные мен-ты! Вас всех купили за бабки. Продал ты свою со-весть! Вот из-за такого, как ты, и погубили моего друга Димку, потому что не мог он по веситься в камере, сам не мог! Его повесили! А кто может войти в камеру в отделе милиции, кроме самих ментов, кто?!

Опер молчал, что-то шаря в столе.– Молчишь? Вот именно. Только свои же

менты и могли это сделать, либо за деньги они впустили тех, кто это сделал. А следовательно, продажные они были, как и ты! И я не боюсь вас! Я за правду! Валить вас всех надо! – кричал Коля.

– А может, не надо? – подначивал его опер.– Надо! Всех надо!– А кого всех-то?– Тебя, Петю, и таких, как вы! «Да, – думал

опер Тихомиров про себя,– этот пацан может доставить нам немало

хлопот, ведь терпила должен быть на нашей сто-роне и писать и говорить то, что мы ему ска жем. Вот эта подставная потерпевшая Иванова – как раз то, что нужно, она их всех и опозна ет и все подпишет, что нужно нам. Денег нам мошен-ники не дали, поэтому нам надо выкру чиваться теперь. А этот? Этот весь такой пра вильный, со-вестливый, как бы не подставил он нас, тогда мы пропали, все поймут, что мы про сто вымогатели и сами преступники, а тогда, не дай Бог, если еще дела архивные подымут, так вообще там тюрьмы

226 227

на пожизненное за ключение хватит. Хотя жалко, однако, парня. Просто он оказался не в том мес-те и не в то время. Но своя шкура дороже, надо бы его по дальше упрятать. Да еще он, как оказа-лось, и друг того самого Степанова, – вспомнил вдруг Тихомиров фамилию того парня, который пы тался задушить его, – и, наверное, может быть и мне лично опасен. Следовательно, надо бу дет договориться, чтобы дело вел следователь Ссый-кун из РУВД, он тогда точно его слушать не бу-дет, верить не будет, в общем, наш чело век, ну а там дело отнесу судье, как всегда ска жу, что, мол, лохотронщик – и дело сделано. Судья уже не ста-нет вдаваться в подробности, ей будет моих слов достаточно, чтобы вынести решение заранее, а все остальное – лишь про сто формальность. Как хорошо, что у нас все решает человеческий фак-тор, а не закон, а то бы всех нас уже пересажали бы давно».

– Да там все наши судьи, – сказал ему его внутренний голос, – все не любят мошенни ков...

«Суду вообще все пофигу,» – продолжал раз-мышлять Тихомиров. «А если наоборот, если из этого пацана ты сделаешь мошенни ка, он будет еще рьянее защищаться, ты готов к такой обо-роне?» – услышал он голос в своей голове. «Го-тов, – ответил сам себе Тихомиров, – не впервой рамсить по-черному, да он ниче го и не добьется. В нашей системе достаточно только протокол до-проса свидетеля подпи сать, чтобы вообще этим сразу подписать себе и приговор».

228 229

– Ну, парень, попал ты теперь, – произнес опер, выйдя из своих раздумий и вытаскивая бланк протокола объяснения задержанного лица из своей папки, в котором начал писать:

«Старший оперуполномоченный уго-ловного розыска лейтенант Тихомиров Д.В.»

– заполнил опер первую строку объясне-ния. Далее следовало: «…получил объяснение у гражданина…»

– Паспорт ваш, пожалуйста.– Руки-то можно от наручников освобо-

дить, а?– А драться не будешь?– Не буду, – прогундосил Коля.– Ну ладно, – сказал Тихомиров, открывая

наручники.Переписав данные паспорта Коли, Тихо-

миров прочитал вслух строку из бланка объ-яснения: «По существу заданных мне вопросов могу пояснить следующее» – и вопросительно посмотрел на Колю.

– Ну, напишем, значит так, что пришел на рынок. Да, кстати, зачем ты пришел на ры нок?

Коля растерялся: он совсем не мог сам себе это объяснить, как он оказался на рынке.

– Не знаю, – ответил он.– То есть как это?– Я пришел на рынок, потому что мне про

него Петя рассказывал.– Петя?– Да, тот самый, знакомый вам Петя.– Я не знаю никакого Пети, дружище.

228 229

– Знаете, только врете, что не знаете, – ска-зал Коля.

– Так, напишем просто: «Пришел на ры нок купить куртку», дальше напишем, что тебе вру-чили карточку, ой, нет, что я пишу, – ска зал сам себе Тихомиров. – Дальше напишем: «Вступил в преступный сговор с лицами, фа милию которых не знаю, об участии в обмане гражданки Ивано-вой», – говорил вслух Тихо миров, записывая под свою диктовку.

– Какой Ивановой? Я никакую гражданку Иванову не обманывал! Я же потерпевший?!

– Да кто тебе поверит? Здесь все так гово рят. Тихомиров встал и вышел из кабинета.

– Эй, ты, – указал он пальцем на жену про-фессора, – иди-ка сюда.

– А мы вместе, – сказал дед профессорско го вида, беря ее за руку.

– А ты посиди. Хотя нет, заходите все.Толпа, которая ждала в коридоре, зашла в

кабинет.– Так как было дело, значит? – обратился

опер ко всем присутствующим.– Я потерпевший! – крикнул Коля.– А тебя пока не спрашивают, понял? – ска-

зал ему Тихомиров.– Мы пришли на рынок с моим другом

ку пить что-нибудь к чаю, товарищ милицио-нер, – начала говорить пожилая женщина.

– К какому чаю? На вещевом рынке вы что собрались купить? – крикнул Коля.

230 231

– Заткнись! – рявкнул на него опер. – Рас-сказывайте дальше.

– Я полезла в сумочку, а смотрю, что к моей сумочке рука чья-то тянется, я как закричу: «Де-ржите вора!» Ну, вот тут двое ребят прохо дили, они его поймали и сюда привели.

– Что ты мне лапшу на уши здесь веша ешь? Я прекрасно сам знаю, кто вас сюда и за что при-вел. Здесь вы все обвиняемые. И вас допрашивать будет следователь, – сказал Тихо миров, почесав голову, – из того, что вы здесь сказали, ничего от-ношения к делу не имеет. Идите все в коридор и ждите своей очереди. «Да уж, с этими злодеями надо отдельно бе седу провести, чтобы говорили то, что нужно нам. Тогда половину задержим, выставим их организованной преступной груп-пой, а из по ловины оставшихся сделаем незави-симых сви детелей на нашей стороне», – мыслен-но решил Тихомиров.

– Что здесь происходит? – резко сказал по-явившийся в дверях кабинета Тихомирова ад-вокат.

– А что? Допрашиваем вот задержанных. А вы, простите, кто?

– Я адвокат ООО «Вулкан» и его задержан-ных сотрудников.

– Ну и будьте ее адвокатом. А на каком ос-новании вы мешаете уголовному процессу?

– Ну, во-первых, это пока еще не уголовный процесс, а административный, а во-вторых, я имею право быть защитником.

– Ордер?

230 231

– Будет завтра, – ответил нагло адвокат, ведь он прекрасно знал, что без ордера на за щиту он не имеет права быть допущенным к участию в деле.

– Ну вот и поговорим завтра. А пока вы-йдите из кабинета.

– Мне нужен адвокат! – крикнул Коля. – Можно мне вас нанять?

– Всё, вы свободны, – сухо сказал опер, от-крыв адвокату дверь.

– Увидимся в суде, – ответил адвокат, вы-ходя из кабинета.

– Посиди пока один, подумай о себе, – ска-зал Коле Тихомиров, выйдя из кабинета. Опе-ративник поспешно набрал по сотовому теле-фону номер.

– Это я, – сказал он, – все пошло не так, как мы планировали, но тут под руку попался один товарищ, я думаю, мы выкрутимся и все уладим, давай встретимся.

– …он не соскочит… – услышал Коля голос из трубки и эту же фразу из коридора. «Ясно: Ти-хомиров звонит человеку, который стоит за две-рью кабинета и относится к банде мошен ников, а значит, и сам этот опер один из них, продажный мент. Только голос… Где же я его слышал?» – за-думался Коля.

Опер закончил разговор, положив трубку в карман.

– Ну вот и все, дружище, – начал он, улы-баясь, – теперь все просто: поедешь ты в МИВС. Знаешь, что такое МИВС?

232 233

Коля молчал.– А МИВС – это межрегиональный изоля тор

временного содержания на Захарьевской, 19. Ты там пробудешь до предъявления тебе обвине-ния. А мы тебя подсадим к подонкам и мерзав-цам, они тебя прессовать будут. Потом отвезут тебя в нашу знаменитую тюрьму Кре сты и поса-дят в «красную хату». Знаешь, что такое «крас-ная хата»?

Коля молчал.– Так я тебе объясню, – продолжал Тихо-

миров, – так называется камера, в которой сидят стукачи и люди, работающие на адми нистрацию этого заведения. Они сделают все, что им скажут опера, потому что нет у них ни человеческой совести, ни воровских понятий. А именно: бу-дут прессовать, то есть не давать спать, курить, ходить на парашу; не разрешат тебе сидеть на нарах, только у параши. В этой красной хате все ломаются, все пишут явку с повинной, или …

– Или? – переспросил молчавший Коля.– Или сделают петухом, – ответил Тихоми-

ров. – Ну а слово «петух», я думаю, тебе объ яснять не нужно, сам, наверное, знаешь, а? Может, в ар-мии им был? – с издевкой спросил Тихомиров.

– Да пошел ты, тварь! В аду гореть будешь за зло свое, ментура продажная!

– Да ты кого ментурой продажной наз вал?! – взревел Тихомиров, схватив Колю за ворот ник.

– Да тебя, урода!

232 233

После этого Тихомиров швырнул Колю о стену. Коля свалился около стены, после чего Ти-хомиров стал жестоко избивать его ногами.

– Убью гада! – орал он. – Всех вас убить надо! Всех, кто меня такой мразью заставил быть! – кричал он своим врагам, продолжая из бивать ле-жащего на полу Колю.

***

– Развлечемся, что ли, братва? – спросил Миша своих, садясь в салон джипа.

– Я согласен, – ответил Гад.– Ну, тогда поедем в массажный салон к

Пете.Миша завел машину и выехал с мойки. Сля-

коть на улицах и снег не портили ездокам на-строения, напротив, помытый, натертый тефло-ном, излучающий блеск темно-зеленый корпус джипа «Мицубиси Паджеро» шокиро вал людей и радовал честолюбивого Мишана.

– Слышь, Вить, – обратился Миша к Бегемо-ту, сидящему на переднем сидении, за рулем.

– Чего?– Поставь диск.– Какой?– Реальный диск поставь, – сквозь зубы про-

цедил Миша, стягивая с руки перчатку, – «За-клеен рот, глаза мои кричат…» называется, наш Демон поет. Я тогда фамилию автора не посмот-рел, ну, и не знал, что это его песни. Он вообще

234 235

молодец, не только адвокат, но еще и творческая личность. Вон как поет о горькой правде, аж дух захватывает.

Бегемот пошарил в бардачке.– Хорошо, – ответил он, вставляя диск в

магнитофон, – меня это тоже удивило, я снача-ла думал: братва прикалывается, а как обложку рассмотрел, так чуть ли в осадок и не выпал от удивления. Ну молодец, Демон. Вот дает! Диск выпустил и никому не сказал.

Миша выбрал на диске песню.– Вот с этого места послушаем. В прошлый

раз у Седого телефон зазвонил, так я магнито-фон выключил.

Из динамиков послышался жесткий речи-татив автора под ритмичную музыку гитары. Песню поставили с того места, где ее не дослу-шали:

Я надену пояс из счастливых грез,Сяду в скорый поезд и уеду прочь.Прочь от тихой боли в бездумной голове, Туда, где видно звезды в маленьком окне.

Но не тут-то было: Ангел во плотиМне вставляет палки на моем пути,Искушая ложью, что это все во сне,Правды резать кадры доверяет мне…

– Миша, а что за Ангел во плоти, о кото-ром в песне поется, а? – спросил Гад. – Тише ты,

234 235

блин! – прикрикнул Миша. – Дай послушать на-конец!

Гад нервно заерзал на сиденье, закрыв, од-нако, свой рот.

А серой пеленою наповал бьет тишина,Затмевая сказки о щедрости добра,О прощеньи ближних, передернувших за-

твор,Мой Ангел за спиной на самом деле про сто

вор…

– Вор твой Ангел за спиной, – ответил Миша Гаду.

Диск играл дальше:

Мужеством и водкой держится народ,Жизнь бьет по щекам нас или часто в лоб. Одно известно точно – мы все в одной узде, Но выбирать, не сеять, очень трудно мне.

Интересно – есть ли ангел у волков?Одно я знаю точно: у них честнее род.Не кусают в спину или в хвост из-за угла, Быть гордым, сильным волком среди

них – моя мечта.

Хотя…Один шаг до Света Луны из мерзкой тьмы, Может, не успею я до него дойти.Две бандитских пули в спину из-за угла,Вернут в реальность жизни, смерти или сна.

236 237

Сильный удар по струнам гитары резко за-вершил песню. Миша нажал на паузу. В маши не воцарилась тишина.

– Реально, однако, поет Демон, – сказал Миша, – аж мурашки по коже пробегают.

– Да…– промямлил Гад. – А мне, Миша, вот какая песня нравится, про рамс. Поставь, а?

– Про рамс, говоришь? А я не знаю, какая она по номеру.

– Ну, там про Адмиралтейство поется, про Кресты…

– А, вспомнил, эта песня называется «Солн-це над городом», сейчас поставлю.

Из динамиков послышались новые слова песни:

Сила духа, любовь и надежда Окружает Невы берега, Перст свободы напротив неволи Заставляет стучаться сердца. Столп величия на Дворцовой Разрезает небесный простор. А Кресты за Невою свинцовой Отсекают добра горизонт…

Слушали молча. Не шелохнувшись. Слова песни уводили далеко за собой, внедряя в со-знание реалии жизни.

…А боль душевная в немом крике Гремит в больной голове,

236 237

В «красной хате» тюрьмы не до прыти…

– Во-во, – сказал Бегемот, – это Демон на-писал, когда в первый раз в Кресты сходил, он мне сам говорил, как он там жутко проперся и что в тех стенах можно сказать все, лишь бы от-пустили.

– Да тише ты, не мешай, – рявкнул Мишан. Песня продолжалась:

…Суетливые работники быта Колдуют над верной статьей, Чтоб в признанку пошел побыстрее:Им – прибавка, а мне – геморрой.

– Верно поет Демон, – тихо сказал Мишан.

…А высотный шпиль Адмиралтейства Пронзил небесный цвет. Исаакий держит свое место И выше его нет. Нева-старушка бережно ласкает Немые града берега, А солнца свет не угасает, Оно свидетель и все знает, Как живет под ним моя земля.

Я знаю дух, дух силы ветра, Конвойный крик у старых стен. А вой сирен – не песен ретро – В реальность возвращает в эту, Обнажая четкость перемен.

238 239

Сырые темные проходы Крестов, «Четверки», МИВС Стоят, как при живых надгробья, Тяжким грузом давя вниз.

Здесь исполнитель запел тихим голосом, что придало песне особый оттенок:

Но закатом полнится земля, Прощаясь с днем минувшим. Я знаю – в небе купола, На волю тянет душу.

С этого места бард запел громко, от слов его мурашки побежали по спине:

До слез же хочется кричать: «Недогулял! Недолюбил!» И даже небо не видать За толщиной стальных витрин. Но знаю я, что, как всегда, Высотный шпиль Адмиралтейства Пронзил небесный цвет. Исаакий держит свое место И выше его нет. Нева-старушка бережно ласкает Немые града берега, А солнца свет не угасает, Оно по-прежнему сияет, Живет под ним моя земля!

Несколько минут все молчали.

238 239

– Да нахрен, не вовремя мы этот диск по-ставили, – со вздохом сказал Миша, – мне что то сразу ехать к телкам расхотелось.

– Да забей ты! – крикнул молчавший до селе Гад. – Поехали. Сейчас телки тебе быстро настро-ение-то и поднимут. Нас Петя уже за ждался…

– Да ты достал меня, Гад! – ответил рас-сердившийся Миша. – Я тебя из машины сейчас выкину и не посмотрю, что ты мент, понял?

Гад втянул от страха голову в плечи, пото-му что когда кричал Миша, казалось, что небе са вот-вот рухнут на землю от его крика. Крик Ми-шана всегда громыхал по рынку, и если его кто-нибудь разыскивал, то достаточно было просто прислушаться и подождать, когда взре вет Миша.

– Все, приехали, – сказал Миша, выключая мотор. – Бегемот, позвони Пете, пусть открыва-ет – мы у порога.

– О’кей, – ответил Витя-Бегемот.

***

– А, здравствуйте? мои дорогие. Наконец то приехали, – начал Петя, кланяясь в ноги брат-кам. – А мы с девочками уж и заждались вас.

– Ладно тебе, лох, распинаться, – грубо ряв-кнул на него Бегемот, – веди, давай, к тел кам.

– Конечно-конечно, – расторопно говорил Петя, распахивая перед гостями двери. У Пети был опыт лакейства уже ранее, так как он был

240 241

управителем на даче убитого Эдварда Тиктин-ского.

Войдя в холл замаскированной в центре го-рода VIP-бани, Миша увидел роскошный стол, полный всяких яств, а в бассейне уже ку пались голые девушки.

– Ого-го, – сказал он. – Ну-ка все сюда бы-стро!

Девушки поспешно вышли из бассейна и подбежали к Мишану.

– Ко мне подходить не надо, – рявкнул он.– Ну-ка быстро, шлюхи, выстроились в

линей ку.– Так, хорошо, – проговорил он, оценивая

тела. Вот ты и ты, – ткнул он пальцем, – со мной в парилку бегом, марш!

– Ну как, ты уже порешил, кого возь-мешь? – спросил Мишана подошедший Гад.

– Да, порешил. Я пошел париться и рассла-бляться, – ответил Миша.

– Слышь, а ты что, новенькую не видел тел-ку еще?

– Какую новенькую? – спросил Миша.– Да вон. Что, не видишь, она из бассейна не

вылезла?Точно. В бассейне плавала еще одна де-

вушка.– Эй, ты! – крикнул ей Миша. – Иди бы стро

ко мне! Ты что же вместе со всеми не при шла, а, когда я позвал?

– А не захотела, – смело ответила она, гля дя прямо в глаза Мишану. – А ты смелая, стерва, –

240 241

проговорил он. – Ну-ка пошли, пообщаемся с то-бой за едой.

– Пошли. Пообщаемся, – ответила она. – Ну и о чем общаться будем?

– Сейчас скажу, давай поедим сначала, а там посмотрим.

Миша любил иногда, так же как Седой, просто пообщаться с человеком, а тем более что после песен, которые они слушали в маши не, его уж не очень-то на баб сейчас и тянуло.

– Ну, что ты, подруга, думаешь о жизни, а?– Странно, однако, – ответила девушка.– Что странно?– Да то, что и богатых тоже интересуют во-

просы о жизни, как и простых смертных.– Мы все простые смертные, – ответил

Миша, – все ходим под Богом! – После этих слов он перекрестился, прошептав еле слыш но: «Про-сти, Господи, спаси меня, Господи».

– Веруешь, что ли? Страшно тебе?– Конечно! Ведь только Богу известно, ког да

что человека ждет. Бог все решает.– Какой ты набожный прямо. А я считаю,

что не Бог все решает, а сам человек. Един-ственное, что человек вправе определить точ-но – это момент выбора и решиться на него. По-тому что каждый из нас может либо от казаться от выбора, предложенного судьбой, либо… – девушка замолчала и посмотрела на Мишана. Миша слушал ее очень внимательно.

– Либо что?– Либо пойти на этот самый выбор.

242 243

– Как ты интересно говоришь, однако, – произнес Миша вслух, – хорошо, а сама-то ты что здесь делаешь, а? Ты проститутка? Или, может, случайно здесь оказалась, а? Хотя баню непос-редственно для нас Петя готовил и телок специ-ально для нас пригласил.

– Все правильно, я искушенная, искушен ная злом, – тихо добавила она, – потому что мне не хватает денег, мне их мало всегда, ра ботать где-то, полы мыть за нищенскую госу дарственную зарплату я не хочу. Я хочу ездить на джипе или мерседесе, а этого всего честным трудом не за-работаешь. Я хочу, чтобы мне все завидовали из других машин, а я им показыва ла бы «фак».

– Ага, понятно теперь. Ты, короче, в пер вый раз, значит, да?

– Да, но не в последний. Я, по крайней мере, себя не оправдываю в своем выборе, и мне долж-но везти в этом зле, потому что я при няла иску-шение зла.

– А для чего?– Потому что так жить легче, – ответила

она, – так не страшно.– Значит, ты слабая?– Да, значит так. Но и ты тоже слабый, если

выбрал то, чем ты занимаешься? Эти слова на-сторожили Мишана.

– Что ты имеешь в виду? Откуда тебе знать, чем я занимаюсь?

– Да тут особо ума и не надо, достаточно посмотреть на тебя, на твою барсетку, на лицо,

242 243

не умудренное интеллектом, чтобы понять, что ты бандит.

– Подожди-ка, это у кого лицо, не уму дренное интеллектом? У меня, что ли?!

Миша начал злиться.– Да, я тебя сейчас, сука, замочу за такие

слова! – рявкнул он.– Вот видишь, даже за слова готов замо чить.

Так только бандиты и делают, им ума много не надо. Был бы повод.

– Ну чего вы здесь раскричались? – спро сил вошедший в комнату Бегемот. – Я уже и попа-риться успел, а вы все базарите. Пошли париться, там тебя две телки заждались, ты же сам их туда послал, они выходить и боятся. Они там сейчас угорят, если ты сейчас не при дешь.

– Пусть убираются, – буркнул Миша, – на вот, кинь им сто баксов, – Миша вытащил из бар-сетки смятую купюру.

– Ну ладно, пошли париться со мной, – сказал он своей собеседнице, – да, и тебя как зовут-то?

– Стелла, – ответила она.– А фамилия?– А зачем тебе моя фамилия?– А что, страшно, что ли?– Да нет.– Ну так скажи.– Нескажу моя фамилия, – ответила она.– Ну, пошли, короче, Нескажу, попаримся,

и деньжат своих заработаешь.

244 245

Глава третья.

Жизнью

Белый цвет потолка туманил слабое со-знание очнувшейся Любы. Шея ее надрывно болела, голова кружилась. «Где я?» – спросила она. Ответом ей была тишина. Звук милицей-ской сирены пронзительно прозвенел в голове, нещадно ударяя по нервам. Последние прои-зошедшие с нею события плясали смеющими ся над нею призраками. Ей казалось, что она спит, что весь этот кошмар ей только приснил ся. Но острая боль в шее напомнила о грубых жестких потных руках Игоря, которые сомкну лись на ее горле в ожидании последнего вздо ха. А перед этим… «Что было со мной перед этим?» – она бо-ялась признаться сама себе и поверить в то, что с ней случилось.

В квартире, где она находилась, были еще какие-то люди, непонятно откуда появившие ся, которые громко разговаривали..

– Виктор Николаевич! – услышала она муж-ской голос.

– Ну что, Петров, снова мы с тобой на убое, а? Как после отпуска-то? Трудно, небось, вкли-ниваться в наши серые рабочие будни?

– Да, пора вам, видно, тоже в отпуск пойти. Вот вернетесь из него, и я вас так же спрошу, пос-мотрим, что вы мне ответите.

– Так, давай, помощничек, ты все осмотри здесь да за Михайловым присматривай, сам зна-

244 245

ешь, он же если водку найдет на убое, не побрез-гует – выпьет, – заговорил о другом сле дователь, возвращаясь к работе.

– Да знаю я, он еще и песни может запеть, как в прошлый раз, помните, когда мы на не пой-ми что приехали.

– Что ты имеешь в виду?– А тот случай, когда тетку кто-то из окна

выкинул или она сама в него жахнулась, пом-ните?

Люба напряглась, услышав эти слова.– Так-так, – говорил Кузнецов в задумчиво-

сти, – и что?– Ну так вот, вы тогда пошли прогулять-

ся – подумать, а наш Михайлов где-то нады бал в квартире, где произошло преступление, стакан, нашел водку и нажрался. Я-то стою и думаю, что-то он в комнате фотографирует и песни поет: за-хожу, а он уже вмазал – на столе пустая бутылка, и он веселый такой весь.

– Да ну, не может он до такого докатиться!– Может. Самый прикол в том, что он с

того стакана, из которого пил, отпечатки снял. Два дня мы всех криминалистов мурыжили на факт – чьи отпечатки пальцев на стакане. И как вы думаете, чьи?

– Чьи?– А вот самого Михайлова и оказались. Он

выпил водку и тут же снял свои собственные отпе чатки со стакана, забыв, наверное, что из него пил.

246 247

– Да… – протянул Кузнецов, почесав не-бритый подбородок. – А я слышал эту исто рию, только не придавал ей значения, а это, оказыва-ется, не сплетни.

– Во-во, не сплетни, – подтвердил Петров.– Я тут пойду, покурю немного, а ты пока

осматривай место происшествия да за Михай-ловым присматривай, понял?

– Как не понять? Все понял, Виктор Нико-лаевич.

– Ну, ладно. Я ушел.Люба спешно поползла за дверь комнаты в

надежде спрятаться за ней. Кузнецов, как обыч-но, навострил все свои профессиональ ные чувс-тва. Что-то во всей обстановке комнат было не так. Не так лежал и труп на лестнич ной клетке, непонятно, откуда на полу в ком нате была лужи-ца крови. «Стоп!»– сказал он себе и резко загля-нул под диван.

– Так. Понятно, – сказал он.– Что это вам там понятно, а, Виктор Ни-

колаевич?– А ничего пока, хотя…– Кузнецов на мгно-

венье замер, сделал один шаг назад и резко по-тянул дверь комнаты на себя. Он не ошибся – за дверью стояла испуганная девуш ка.

– Вот тебе раз! Наша старая знакомая. А ты откуда будешь? – удивленно спросил он. – Мол-чишь? Ладно. Петров, иди ко мне.

– Да, что случилось, Виктор Николаевич?

246 247

– Ничего, тут просто вот у нас кто-то на-шелся – хоть что-то хорошее. А то все одни тру-пы, трупы кругом.

– О, так это ж, как ее… ммм… – Петров ста-рался вспомнить. – Это вот на квартире, где жен-щина выпала из окна, я еще тебя допраши вал позавчера, да?

– Да, – ответила Люба.– Ну и чего ты тут сейчас делаешь? Что сно-

ва тут случилось? Давай рассказывай, – ска зал ей Кузнецов.

– Ну, что случилось? – мягко спросил сле-дователь, пододвигая Любе стул.

Люба, казалось, не слышала вопроса. Куз-нецов внимательно смотрел на девушку. Ее блуждающий взгляд говорил о пережитом ею сильном психологическом стрессе. А зрачки сви-детельствовали о действии наркотиков. Крово-подтеки на шее и разорванная одежда нарисова-ли в мозгу следователя картину произошедшего.

«Ее пытались изнасиловать или убить, а мо-жет быть, и то, и другое. Наверное, она ни чего мне сейчас не расскажет. Хотя, может, сто ит поп-робовать?»

– Как тебя зовут? – мягко спросил он.– Люба, – еле слышно произнесла она.– Кто это сделал?– Он, – показала она в сторону входной двери.– Кто именно?– Все. Все мне сделали больно, – с горечью

прошептала она. Губы ее задрожали, и слезы по-катились из глаз. Кузнецов молчал. Он по нимал,

248 249

что сейчас совсем неподходящее время для до-проса «по горячим следам», но ему нуж но было хотя бы понять: кто пытался ее убить?

– Ты не бойся. Я помогу тебе.– Петров! – сказал следователь громко.– Да, Виктор Николаевич.– Забирай девушку и вези ее на освиде-

тельствование.– А скорую отменять, что ли?– Да, отменяй, все равно спасать уже неко-

го, а труп наш эксперт осмотрит. Я думаю, у него хватит сил хотя бы на это.

– Все ясно, Виктор Николаевич, а потом куда?

– Не знаю пока. Смотря в каком она ста тусе окажется. Если потерпевшей, то можно отпус-тить, хотя опасно, вдруг ее кто-то запу гает, и она не станет давать показания. Может быть, при-дется применять программу защиты свидетелей и переселять ее куда-нибудь в дру гое место, что у нас пока реально не работает и переселять не-куда. Ладно, ты пока ее вези на медэкспертизу, а потом в прокуратуру. Мне же ее надо допросить, ну а там посмотрим.

– Все понял.– Тогда действуй, – сказал Кузнецов, про-

тягивая руку Любе, чтобы поднять ее со стула. Петров взял девушку под локоть и повел к вы-ходу из квартиры.

Темный коридор квартиры Серафима зло-веще пугал ее своей чернотой.

248 249

Кузнецов вышел на лестницу. Перед две рью квартиры распластался труп с перере занным горлом. Эксперт Михайлов поспешно фотогра-фировал тело.

– Ты это, Анатолич, – обратился Кузнецов к Михайлову, – смотри, чтоб не как в прошлый раз, понял?

– А что было в прошлый раз? – удивился тот.– Сам знаешь. В общем, я тебя больше от-

мазывать не буду. Если еще раз нажрешься, то мне пофигу будет: попрут тебя с работы или сра-зу посадят за халатность.

– Понял я, понял, – ответил уныло эксперт, – но после работы я же имею право расслабиться?

– Имеешь, но до работы или после, а не во время.

– Ладно. Эх, мать честная, попробую вы йти из запоя, – произнес Михайлов, – а то и впрямь выгонят. На чьи тогда я деньги пить буду?

– То-то, пора тебе действительно попробо-вать выйти. А то как бы тебе случайно не вы йти, как та женщина, из окна, где ты ей помин ки уст-роил и набухался, помнишь?

– Помню, помню. Все мы не без греха.– Ну ладно, давай, рамси тут пожестче. А я

покурить выйду.– Николаич, – крикнул ему вслед Михай-

лов, – я тебе тут статейку из газеты припас.– Какую статейку? – спросил Кузнецов, ос-

танавливаясь.– Да вот про американское ФБР, как они до-

прос от противного на месте производят.

250 251

– Слушай, я читать не буду, ты же зна-ешь – мне эта Америка по барабану, скоро этой Америке, как сказал Данила Багров в фильме «Брат 2», «кирдык настанет», у нас и свои сле-допыты имеются, – сказал Кузнецов, печально посмотрев на эксперта Михайлова.

– Знаю, что тебе все пофигу, но только вот на мое поведение постоянно внимание обра-щаешь. Лучше уж не мной увлекаться, а на укой: дело свое оттачивать, а то все ко мне лип нешь, – обиженно сказал эксперт Михайлов и тише до-бавил, – я выбор свой сделал… Пить мне уже не бросить, да и нет такой причины, ради которой я бы бросил пить. Все меня и так достало! Вот послушай лучше о новых дости жениях китай-цев, ой, нет, американцев.

– Когда ты себя жалеть перестанешь, вот тогда, может быть, и…

– Оставь ты меня в покое, Витя, – попросил Михайлов горестно.

– Ну, давай. Живи, как хочешь, но знай: если на работе что-то сотворишь плохое, я тебя больше покрывать не стану. И так на меня уже косо многие в прокуратуре смотрят, что я яко бы твой собутыльник.

– Понял. Ну, слушай, – сказал Михайлов, достав из кармана замызганный обрывок газе-ты. – Так вот, здесь написано, что американцы применяют допрос от противного…

– Я это уже слышал.– Не перебивай же ты, – взмолился экс-

перт, – так вот. Короче, надо блефовать с за-

250 251

держанным, говорить, что мы все про него зна-ем, про все его преступления. Говорить в общих чертах. И вот статистика, что семьдесят пять про-центов ведутся на это и все рассказы вают. Только надо иметь диктофон, чтобы все это записывать прямо на месте. Может быть, это поможет тебе от нераскрытых дел уйти. Ведь нередко задер-жанные преступники рас сказывают правду не-посредственно на месте преступления или после преступления, ког да у них еще свежи образы со-творенного ими зла. На вот, возьми диктофон, – сказал эксперт, протянув его следователю.

– А, твою мать, глухарей, что ли имеешь в виду? Все вы меня уже достали на этой теме! Все прикалываются, что все мои подозревае мые или трупы, или в розыске. Хрен тебе! Иди лучше, фо-тографируй!

Кузнецов вышел на улицу. «Блин, а дикто-фон-то надо было взять, а то пропьет ведь», – подумал он, и в его голове сразу же за кружился веер мыслей.

– Ладно, Анатолич, давай свой диктофон,– угрюмо произнес Кузнецов, вернувшись

на зад, – может, что и получится.– Всем внимание! – громко сказал Пе тров,

обращаясь к сотрудникам, проводя щим осмотр места происшествия. – Наш зло дей еще может вернуться. Сосед, вызвавший милицию, сооб-щил, что когда он услышал возню на лестнице и громкие ругательства, посмотрел в глазок двери, и ему показалось, что убийца заметил это. А по-тому надо быть всем начеку.

252 253

– Выключить свет в квартире! – приказал Кузнецов. – Петров, вызови ОМОН для засады или наших оперов из УГРО. Пусть подождут. Я думаю, кто-то скоро вернется. У наркоманов мозги набекрень, он и не подумает, что возвра-щаться в квартиру опасно.

Кузнецов засунул руки в карманы в поисках сигарет. В квартире погас свет. Нащупав в кар-мане пиджака пачку сигарет, Кузнецов закурил.

– Я пойду в соседнюю квартиру. А вы не ро-бейте, если злодей явится.

«М-да. Снова начинается беспредел, – по-думал Кузнецов, закуривая, – и опять все по дозреваемые мертвые. Хотя наконец по-везло – девушка за дверью, скорее всего потерпев шая. Труп мужика на лестнице доста-точно крупный, следовательно, перерезать гор-ло та кому амбалу девушке вряд ли бы удалось. Тем более что на шее у нее большие кровоподте-ки и синяки от пальцев, как будто душил кто-то ее. Но надо еще дождаться экспертизы. А мо жет, стоит послушать Анатолича о допросе от про-тивного? Ладно, посмотрим», – рассуждал Куз-нецов по старой привычке, выходя на лест ницу из квартиры.

***

Туман рассеял свет, обдавая утренней сы-ростью – своим покрывалом – бритую голову вора, бандита, рецидивиста Игоря Соломоно-

252 253

ва. После бегства из квартиры Серафима Иго рю требовался допинг, чтобы успокоить тре вожные образы, то и дело возникающие в его воспален-ном мозгу.

– Черт побери! Зачем я замочил Серафи-ма? – задавал он себе вопрос. – И зачем соби-рался задушить Любу, она ж деваха моя?

– Их надо убрать, – шипел голос в его со-знании, – пока они тебя ментам не сдали, пока прошло не так много времени. Иди. Они – сви-детели.

– Кто «они»? – обратился он к голосу в себе.– Люба и тот, кто смотрел в глазок. Ты дол-

жен вернуться и доделать свое дело. Потом в сто-ле у Серафима ты найдешь дозу наркоты и бу-дешь счастлив.

– Да, да, я вернусь, – лихорадочно повто рял он, – вернусь.

Игорь шел, украдкой пробираясь по тем-ным закоулкам питерских дворов на Коло-менскую, 31. Он искал парадную Серафима. В окне Серафима света не было.

«Хорошо. Наверное, Люба еще там», – ду мал он. Игорь направлялся, чтобы убрать слу чайного свидетеля из квартиры напротив, ви девшего, как он расправился с Серафимом.

«Сейчас я его там и порешу», – прошипел он, вытаскивая из кармана опасную бритву. Под-нявшись на третий этаж, Игорь позво нил в дверь напротив.

– Кто там? – спросили за дверью.

254 255

– Это я, почтальон Печкин, – ответил Игорь известной фразой из мультфильма.

В глазок кто-то смотрел.– Чего тебе надобно, старче? – спросили из-

за двери.– Открой и узнаешь, – сказал Игорь, при-

слонившись глазом к дверному глазку.Дверь Серафима внезапно открылась, и на

Игоря набросились оперативники.– Менты поганые! Отпустите, вашу мать!– Это ты почтальон Печкин? – спросил его

следователь Кузнецов, открывший сосед скую дверь. – Мы тебя уже и заждались. Что ж ты вер-нулся? Забыл ли чего? Или следы свои решил зачистить? Заводите его в квартиру, – сказал он, – для частного разговора с нашим гостем.

– Я не мог придти раньше, у меня болел зуб, – сказал тот в ответ.

Игоря ввели в квартиру, на полу которой виднелись кровавые следы.

– А, зуб у тебя болел, уголовник? Ну ниче-го, мы тебе его в отделении подлечим. Сказы вай лучше – ты его завалил? – спросил Кузне цов. – Как его звали, кстати?

– Нет, – ответил Игорь, – его звали Сера фим.– Ничего себе имечко – удивился Кузне-

цов, – если имя знаешь, значит, должен знать, кто его убил. Быстро рассказывай, кто его за-валил?

– Баба моя. Я с ней здесь тусовался перед тем как…

– …перед тем как что?

254 255

– Перед тем, как Фимыча грохнуть. Она грохнула… – поправился Игорь.

– Сам вот и проговорился, что ты его убил. Теперь тебе уже не отвертеться. Лучше по при-езду в отдел подумай о написании явки с повин-ной, ибо иначе мы тебе по полной про грамме вкатаем за убийство и за покушение на убийство тоже.

– Какое покушение?– Сам знаешь, – ответил Кузнецов.– Я никого больше не убивал!– Не ври, мы все знаем.Кузнецов нажал кнопку записи диктофо на в

своем кармане.– Расскажи лучше здесь, в непринужден ной

обстановке, без процессуального прото кола, – предложил он, – облегчи душу. Сам-то уж, поди, намучался, образы, небось, всякие мерещатся тебе, черти?

– Да, – ответил Игорь, лихорадочно пере-бирая пальцами, – а выпить дадите? – спросил он, опасливо оглядываясь. Ему снова приви делся некий таинственный образ человека в углу ком-наты с черным капюшоном на голове, который внимательно смотрел на него, шипя в его созна-нии:

– Говори, не бойся. Под диваном лежит нож. Возьми и убей.

Чтобы выиграть время и схватить нож, Игорь решил ослабить обстановку, рассказав о том, что он сделал. Игорь был опытным ре цидивистом, не раз отбывавшим наказание в местах на зоне,

256 257

поэтому он знал, что никто больше не будет слу-шать о его деяниях с таким интересом и участи-ем, как поймавший его на месте преступления следователь, а потому он может притупить его бдительность.

– Хорошо, я расскажу. Это я убил свою знако мую Лолу, она мне отказалась дать дозу ко-каина.

– Стоп! Так ты еще? Ты ничего не путаешь?– Нет.– А по какому адресу ты совершил это

убийство и каким образом?Игорь назвал адрес квартиры, которую он

снимал и где была вечеринка.– Ну так как ты ее убил и за что? – спраши-

вал следователь, удивляясь неожиданному со-вершенно новому признанию, и радуясь тому, что вовремя включил диктофон на запись.

В воспаленном мозгу Игоря восстанови лись трагические события того вечера, он все как-то увидел со стороны:

– Привет, Лола, – сказал он ей, – ты что же это одна колешься?

– Да, больше не с кем.– Ха, как это не с кем, а я?– А ты-то кто такой? Шел бы ты к своей

Любе, чем ко мне приставать.– Я к тебе и не пристаю, я просто хочу дозу.– Да что ты говоришь, – удивлялась она, – я

сама все удивляюсь, почему Любаха тебя еще не послала, такого омерзительного типа. А на дозу, дружище, я зарабатывала весь вечер сегодня на

256 257

шоссе, обслуживая всяких придур ков за триста рублей. И ты еще думаешь, что я тебе, алкашу, халявщику, дам? Обломись, лох, иди рамси луч-ше, а то всем на хвост падаешь вечно, а сам ни на что не годен уже. Я бы на ее месте послала бы тебя куда подальше – ты же ведь наркот конче-ный, алкоголик, бандит. Я сейчас под кайфом, зато я и могу высказать теперь все, что я о тебе думаю.

– Что же именно?– А то. Я тебе никогда не прощу, что ты

меня своему корешу Дмитриеву подложил, ког-да я еще не работала на шоссе, у меня тогда и парень свой был, и на игле я не сидела. Я тог да отрубилась у него дома на вечеринке.

– Ну, этого я не знаю, ты сама с ним раз-бирайся, что я, должен за всеми бабами по всей квартире присматривать?

– Ты меня напоил, я пить-то и не хотела, я и сразу опьянела от одного глотка пива. Такого быть не может, вы мне что-то подсыпали?

– Да, верно, – ответил раздраженно Игорь,– подсыпали снотворного. Тебе Дмитриев

ото мстить хотел за то, что ты с ним не спишь, а встречаешься с таким же, как он.

– Это не его дело, с кем я встречалась и встречаюсь. Чего же сейчас он не возмущается? Я теперь от пяти до десяти мужиков обслужи ваю каждый вечер. Чего он теперь-то молчит, не зна-ешь, а?

258 259

– Мне пофигу на него, я еще боюсь, что ты мою Любаху в это втянешь. То-то ты к ней ча сто подбираешься.

– Заткнись, негодяй! Я вас всех ненавижу! Все подлецы! Все не умеете прощать, только зло на зле. Я ненавижу весь мир! – кричала она.

– Да заткнись же ты!Лола начала раздеваться. Она быстро ски-

нула с себя всю одежду, оставшись обнаженной.– На, пользуйся, мразь! – прошептала она,

разведя руки в стороны.– Так бы сразу, – сказал Игорь, поддавшись

искушению плоти.Игорь быстро разделся и подошел к Лоле.

Они занялись сексом. В этот момент Лола стала кричать:

– Помогите, насилуют! Люба! Люба! Иди ко мне, я…

– Заткнись, стерва, – прошипел Игорь, зат-кнув ей рот рукой.

Он с силой сжал ее шею обеими руками. Лола пыталась вырваться из цепких объятий Игоря, но неожиданный хруст шейных по звонков пре-кратил борьбу. Тело Лолы обмяк ло.

– Черт побери! Убил! Случайно убил. Что же делать? На мне же и так уже два уголовных дела!

На полу он заметил валявшийся шприц с до-зой.

– Вколю себе, – сказал он, введя наркотик.Тряхнув головой, Игорь вернулся в реаль-

ность.

258 259

– Я не хотел ее убивать. Так получилось, она сама виновата.

– Ну, хорошо, хорошо, может, в суде тебе и поверят. Главное, чистосердечное раскаяние напиши – это будет смягчающим твою вину об-стоятельством, – сказал Кузнецов. – А как на счет Любы?

– А что с ней?– С ней все нормально, но ты нам ниче го не

хочешь рассказать, а? Мы же ее уже до просили, она и заявление написала, что ты ее убить соби-рался, и чуть было это не сделал.

– Вот сука, что сделала, – с горечью сетовал Игорь, пододвигаясь ближе к дивану за ножом. – Ну ладно говорить, так говорить. Да. Я ее пытал-ся задушить, потому что подумал, что она дозу себе вколола без меня. Я подумал, что она специ-ально хотела, чтобы ей побольше досталось, ну вот мы с ней поссорились, и я схватил за шею, но ей повезло – ее Серафим спас, вырубив меня.

– Отлично, – сказал Кузнецов.Неожиданно Петров заметил, куда смо трит

задержанный. Поймав его взгляд, опе ративник резко метнулся к дивану, что одно временно с ним сделал и Игорь. Игорь схватил нож первым, направив лезвие к груди навалив шегося на него Петрова.

– Ну вот, мент поганый, – прошипел Игорь, – сейчас, небось, страшно стало, что жизнь на волоске, а?

– Не страшно, – ответил Кузнецов, вывора-чивая руку Соломонова с ножом.

260 261

Неожиданно Игорь вырвал руку из захвата Кузнецова, перехватил за спиной Петрова дру-гой рукой нож и резко ударил им в бок опера-тивника Петрова.

– Сука! – крикнул Петров, схватившись ле-вой рукой за окровавленный бок. Не реаги руя на рану в боку, Петров ударил по физио номии Иго-ря, упав при этом на пол. Кузнецов резким уда-ром выбил окровавленный нож из руки бандита. На крик прибежали опера из соседних комнат, проводившие осмотр места происшествия.

– Ах вот ты как, значит? На, получай, гад! – кричали они, избивая его ногами.

– Не трогайте его! – крикнул Кузнецов. – Хватит! – рявкнул он, оттаскивая разъяренных ментов от Соломонова. – Убьете же его на хрен!

– Там ему самое место!– Скорую вызывайте лучше, пока Петров

не помер, мать вашу! Вот теперь-то ты не от-вертишься. Сидеть тебе долго, а может быть, и пожизненно получишь, – сказал Кузнецов.

– А мне пофиг! – кричал Солмонов. – У меня одна радость – хоть одного мента погано-го на тот свет отправить удалось в этой жизни! Умри, гад! – крикнул он в сторону Петрова, рас-простертого на полу. – Все под дьяволом хо дим! – кричал Соломонов, – никуда ты, мент, не де-нешься, на том свете встретимся! – про должал он кричать, сплевывая кровь.

– Не встретимся! – отрезал Кузнецов. – По-тому что мир Демонов для тебя. Все, блин, увози-те этого скота! В машину ведите! Веди те!

260 261

– Как ты? – спросил следователь Петрова, на-клонившись над ним.

– Все в порядке, Виктор Николаевич, обой-дется, – тихо пролепетал Петров.

– Эх ты, Петров, Петров. Вот вечно ты везде и всегда, – с жалостью проговорил Кузнецов, пог-лаживая своего помощника по плечу.

– Да все хорошо будет, Виктор Николаевич, выберусь.

– Выберешься. Еще бы ты не выбрался!– Скорую вызвали?– Уже едет.– Уж больно долго едет у нас скорая. Грузи-

те его в машину, сами повезем. А этого… – зло и ненависть переполнили Кузнецова, – везите в МИВС, – сквозь зубы процедил он, глядя при-стально в глаза Соломонова.

– Ну и что ты, мент поганый, пялишься на меня? Что ты мне сделаешь? Да ничего! Я тебя не боюсь! Всех вас, ментов, валить надо! Всем вам место в гробу!

– Виктор Николаевич, может, мы его сейчас отметелим? Как за сопротивление при задержа-нии?

– Нет, – сухо ответил Кузнецов, – мы не бан-диты и преступники, его накажет суд.

– Суд его накажет… – усмехнулся оператив-ник Светлов. – А я бы ему пару зубов да пару ре-бер…

– Делай, как я сказал! – крикнул Кузнецов.

262 263

Часть вторая

Заклеен рот, глаза мои кричат…

Глава первая

Беспредел

– Молодец, Тихомиров, – сказал Петя, по-хлопав по его плечу, – молодец, что не дал со-скочить с крючка этому пацану. Я тебе вовремя тогда позвонил, да?

– Да, я как раз его допрашивал.– Его надо было сразу нам на себя натянуть,

пока он нам проблем не наделал.

262 263

– Он мне рассказал про историю его друга, в квартире которого ты сейчас живешь.

– Живу. Ну и что?– Да ничего, просто я всегда рад порабо тать

на братву.– Только где ты братву-то нашел, а, жир-

трест?– Ну как где, а вы?– Ну, ты же сам знаешь, что все мы быв-

шие менты. Какие ж мы тебе братки? Вот и Се-дой – тоже в свое время был сержантом мили-ции, потом его заловили на факте крышевания ло хотронщиков и вместо того, чтобы привлечь к ответственности по закону, просто уволили, как всех в подобных ситуациях. На мой взгляд, в этом случае и сами органы подобны соучаст никам, покрывающим преступников. Как ты думаешь?

– Я думаю, что ты прав. Но мне, по боль-шому счету, на это наплевать. Если тебе не нра-вится слово «братва», то я его употреблять не буду, а буду звать вас всех просто – бывшие мен-ты, или просто – менты.

– При мне ты можешь звать нас всех как угодно. Главное, при Седом смотри не ляпни, а то он хоть и бывший мент, но ему это не по-нравится.

– Понял я, не дурак.– Вот и славненько. Ты, короче, договорись,

чтобы в Крестах этого пацана в «красную хату» приняли, понял? А если он попадет к блатным, а они же там все по своим воровским понятиям

264 265

живут, они просто так прессовать нашего па цана не будут.

– Ладно. Я поговорю со своим родствен-ником в тюрьме об этом. Он там охранником ра-ботает.

– Поговори. Когда он сломается, то или ко-го-нибудь убьет, или побьет. Вот тогда мы ему сможем новое, веское обвинение предъ явить, чтобы уже наверняка не соскочил с крючка, а потом мы ему адвоката нашего за шлем, который ему втолкует, с кем надо дру жить и что надо сде-лать, чтобы себе помочь. Понял?

– Да. Все понял.– Вот тогда иди и выполняй. Ну, чего сто ишь?– А?– Чего «а»?– А бабла?– Какого тебе бабла? Ты что, совсем об-

наглел, жирный? Мы же тебе и так зарплату пла-тим! Ты же у нас, как и все ваше отделение ми-лиции, на финансовом балансе находитесь! Тебе что, пятьсот долларов в месяц мало?

– Мало! Да! Вы там миллионы долларов за-рабатываете, а мне только пятьсот баксов в месяц платите.

– Погоди, погоди, какие миллионы? – спро-сил Петя.

Тихомиров прикусил губу, но было уже поз-дно.

– Давай выкладывай, что за миллионы, – сказал Петя, присаживаясь напротив Тихоми-рова.

264 265

– Я тут подсчитал просто, – тихо ответил Тихомиров, – что в год от лохотрона вы зараба-тываете… – он сделал паузу, посмотрев с опа ской на Петю.

– Говори, не ссы, – ответил Петя.– В общем, всего от лохотрона… Эти циф-

ры я взял из заявлений потерпевших за про шлый год. Так вот, за прошлый год прибыль составила всего четыре миллиона долларов приблизитель-но. А учитывая, что это только пятьдесят пять процентов, доля Рубаковского Сани, которого Коба замочил в прошлом году, то общая при-быль тогда получается в два раза больше – око-ло восьми миллионов долларов в год. Если еще учесть, что Мишан с моей по мошью этот бизнес легализовал, то прибыль, я думаю, уже выросла в два раза, если не больше.

– Ни хрена себе бабло, – удивился Петя. В комнате воцарилась тишина.

– Все сказал? – спросил Петя.– Все, – ответил Тихомиров.– Ну так иди, давай, работай, – сказал

Петя, – выпроваживая Тихомирова за дверь своего кабинета.

«Так-так, значит, получается, что Мишан сейчас встал у самого золотоносного станка. А Седой чего же? Он разве не знал о такой золо-тоносной жиле? – рассуждал Петя, ходя по ка-бинету взад и вперед, заложив руки за спину.

– Получается, что Мишан просто один баб-ки стрижет и ни с кем не делится, если Тихоми-ров так бабки просит. Ладно. Разберемся». «Да,

266 267

разберись с ним, – услышал он голос в своей го-лове, – и ты станешь вместо него, сам все день ги себе заберешь. Будешь очень крутым. Тебе как раз и пришло время сделать свой выбор. Ведь у тебя в руках все контакты с людьми, все связи с ментами, ты уже можешь рулить и без Миши».

***

– Спасибо, Анатолич, – кланялся Седому Тихомиров, идя за ним в парилку, – если б не ваша финансовая помощь, то я б, наверное, сам в бандиты подался.

– Ты уже бандит, Тихомиров, ты что, со всем, что ли, придурок? Или прикидываешься? Ха-ха-ха, рассмешил, – сказал Седой, заливаясь недоб-рым смехом. – Мы-то хоть злодеи, но ты мент, страж закона. Темы нам подгоняешь, а мы кто? – спросил Седой, остановившись и по смотрев на своих друзей. – А мы лишь твои ис полнители. – Ты хозяин всего.

– Да уж, хозяин, только оклад не соответ-ствует моему статусу, – проворчал Тихомиров.

– Стоп, подожди, а ты ли будешь нести от-ветственность за наши преступления? Мы ре-шили для показателя твоей хорошей работы сдать тебе сейчас одного пацана.

– Решили сдать, – проворчал Тихоми-ров, – это вы не того ли решили сдать, которого не давно я допрашивал? Пацан этот еще из Волго-града. Вы его не решили сдать, он сам чисто по

266 267

дурости попал, случайно там оказался. Кстати, я тут узнал от него, что он знает Петю. И, мо жет, ты помнишь, Седой, в позапрошлом году у нас в камере предварительного задержания парень молодой повесился? Еще много тогда слухов рас-ползлось по отделу? Так вот, в про куратуре счи-тали, что его менты повесили – я и Котельников, так и этот Николай, фамилию его не запомнил, тоже так считает. Но вся исти на в том, что мы его реально не вешали тогда. Мы лишь показали ему фотографии, на кото рых ваши пацаны на-силовали его телку, он и не смог пережить такое и повесился. А перед этим он попросил у меня листок и ручку, я ему их дал, и он написал ка-кие-то там стихи, а по том кинулся на меня. Мы ему вломили с Ко тельниковым, и все, а он потом и повесился сам. Да, я могу признаться, на это и был расчет, по тому что мне тогда за этот рамс заплатил Сер гей Литвинов, которого недавно чеченская ма фия замочила, ты слышал, небось, сам про это?

– Да, слышал, и чего? – недовольно спро сил Седой, посмотрев прямо в глаза Тихомиро ву.

– Ну так вот, он тогда заказал мне все это, я и видел, что этот самый пацан вешается на крова-ти, я мог ему помешать, но мне заплати ли, и я не стал. Так я до сих пор себя за это не навижу!

– Ну и чего ты тут все мне эти сказки рас-сказываешь? Чего хочешь?

– Денег я хочу!– Сколько?– Много!

268 269

– Сколько конкретно?– Хочу получать три процента всех дохо дов

от лохотрона. Вернее, от доли Мишана.– Ясно. Ну чего ты мне это все говоришь то?

Мишана это бизнес теперь. Мы так с бра танами порешили, и ты в курсе. Про это с ним и догова-ривайся. Мне ты зачем это все гово ришь?

– Потому что реальный хозяин ты, а не Ми-шан. У Мишана мозгов не хватит рулить в этой теме. Тебе он нужен только лишь для того, чтобы кто-то сидел, если вдруг что, что я, не понимаю, что ли?

– Много ты понимаешь, – сказал сухо Се-дой, – лучше бы вообще помалкивал, а не то сам знаешь, как оно бывает.

– Что бывает?– Ну, там автокатастрофа или авиа.– А, вон оно как…– Все! Тема закрыта, – сказал строго Се-

дой, – я вообще не понял, мы что, приехали лясы то чить? Мы приехали отдыхать и париться, так что, жирный, не парься, иди ты в баню и там попарься, там самое место будет, а то загрузил ты меня по-полной.

– Ничего, с правдой али без – неважно. Глав-ное, чтобы рамс был, – сказал в ответ Ти хомиров.

– А, так ты тоже подсел на это слово? Его, кажется, наш Демон придумал. А теперь все его говорят. Ну, ладно, жиртрест, ты все по нял?

– Понял, – ответил опер.– Я вообще думаю, что ты уже попарился,

и тебе будет плохо в сауне, иди-ка ты на рабо-

268 269

ту, а то сам знаешь: вдруг там еще какая-нибудь подставная потерпевшая напишет заявление, и опять блудняк получится, нам непонятный, как в прошлый раз, когда ты со своими друзья ми хо-тел с нас вытрясти три с половиной тыся чи дол-ларов, помнишь ведь, а?

Тихомиров уже оделся и молча пошел к вы-ходу из VIP-бани.

– Иди, иди! Проконтролируй там все! – крикнул вдогонку Петя, – а то там без меня на «станках» черт знает что может случиться. Ведь за всеми всегда нужен контроль.

– Даже за боссами, – буркнул себе под нос Тихомиров.

– …и за ментами, – сказал Петя, закрывая за ним дверь.

270 271

Глава вторая

Где Ты?

– Доктор, он выкарабкается? – спросил Куз-нецов.

– Скажу вам честно: у него мало шансов. Скорее всего, вряд ли: удар пришелся в левый бок, поэтому повреждена селезенка. Можно на-деяться только на чудо или на Бога.

– На Бога. Да, именно на Него надо наде-яться, – дрожащим голосом проговорил Куз-нецов, – именно на Него. Только Он поможет Петрову.

«Вот сука уголовная этот Соломонов, – ду-мал Кузнецов, – полоснул ножом моего само го близкого человека, который мне как брат. А ведь он мне жизнь спасал. Этот Соломонов в меня на-верняка хотел нож всадить. Как же мы его при ос-мотре места происшествия не нашли? И ОМОН опоздал, все так и случилось. Судьба, что ли?»

Виктор Николаевич Кузнецов впервые не знал, что делать. Он был в стрессе и впервые в жизни ощутил страх – страх потери близкого ему человека, о своих чувствах к которому он ни-когда и не думал, пока работал с ним бок о бок.

– Вы, Леночка, – проговорил он, запинаясь жене Петрова, – не волнуйтесь, все будет хоро шо.

– О… – жена Петрова не смогла вымолвить ни слова, захлебнувшись слезами.

– Вот сволочь эта жизнь! – выругался Куз-нецов, пытающийся трясущейся от волнения

270 271

рукой зажечь спичку. – Кто всем управляет, всем распоряжается, кто? – задавал он себе во просы. – Почему Бог так несправедлив? Поче му наказы-вает хороших людей? В чем смысл веры в него? – кричал Кузнецов без единого звука.

«Ну ладно… А может быть, сходишь в цер-ковь? – возникла в его голове мысль. – …попро-сишь там, покаешься, свечку поставишь, авось и поможет тебе Он».

В церковь Кузнецов никогда не ходил, по-тому что у него не было потребности в этом, да и в Бога он не верил. Но вот впервые в жизни он решил все же туда сходить.

Доехав до Никольского собора, Кузнецов во-шел внутрь. Легкий запах ладана ударил в нос. В соборе шла служба.

– Простите пожалуйста, – обратился Куз-нецов к старушке, – вы не подскажете… – про-должил он, смущаясь. – Я вот в первый раз здесь… Что нужно сделать, а?

– Вон, купи свечи, – старушка показала ру-кой в сторону, – и поставь тому, кому будешь мо-литься.

– А молиться надо, чтобы просить помо щи?– Ну ты впрямь чудной, мил человек, – уди-

вилась старуха, – я вот, когда прошу помо щи, то просто читаю молитву, «Отче наш» или «Богоро-дицу». А что же за горе у тебя?

– Да есть беда, бабушка. Друг мой сейчас в больнице при смерти. Вот и врач сказал, что только чудо ему может помочь.

272 273

– Коли только чудо, тебе надо свечу по-ставить пресвятому Николе Чудотворцу – он как раз и делает чудеса. Иди, купи свечку и по ставь ее вон у той иконы, – ответила старуха, показав рукой в сторону.

– А потом что делать?– Потом молись.– А как?– Ну, проси мысленно у Бога или у самого

Чудотворца то, что тебе нужно.– Спасибо вам большое, бабушка. Здоро вья

вам, – сказал Кузнецов.Кузнецов купил большую свечу и напра-

вился к иконе. Запалив свечу от стоявшей свеч-ки, он поставил ее рядом с остальными. Став не-много поодаль, Виктор Николаевич попытался молиться. Но у него это не получалось – все вре-мя какие-то мысли лезли ему в голову. Мысли о работе, о делах. Сосредоточиться на чем-то од-ном ему не удавалось. Кузнецов попытался ни о чем не думать. Он расслабился. Хоровое пение, доносившееся откуда-то сверху, завораживало. Исходивший от свечей и масла запах околдовы-вал. Кузнецов понял, насколько он хочет, чтобы Петров поправился, чтобы снова работал с ним, и еще он понял, что если Виталик умрет, то он останется совершенно один.

– Как перст – один, – сказал он вслух. «Го-споди, помоги другу моему Виталику. Пусть он выздоровеет. А я тогда всегда буду ходить в цер-ковь, каждое воскресение», – обещал он. Неожи-данно, в тот самый момент, на место, где стоял

272 273

Кузнецов, пал лучик света, пробив шийся сквозь хмурое небо.

– Знак! Знак! – послышалось из толпы. – Это был знак!

– Что за знак? – спросил он у стоявшего ря-дом мужчины.

– Наверное, хороший. Одному Богу из-вестно, что это был за знак.

– Как это определить?– Вот этого я не знаю, пути Господа неис-

поведимы.– Неисповедимы, то есть непонятны и не-

объяснимы, так что, получается, Бога никогда не понять? И того, что он делает, тоже? А как же тогда надежда на помощь?

– Не знаю, ваши вопросы сложны. Но я вот так скажу: мне лично Он никогда ни в чем не от-казывал.

– Правда?– Да. Только надо искренне просить, ду-

шевно. Он в нас, в каждом из нас. Именно на-сколько ты сам чист и светел душою, настоль ко Он тебе и помогает, хотя Он милосерден, Он же всех нас простил за свою собственную смерть, умерев за наши грехи на кресте, вы купив перед Отцом небесным своим. Идите с Богом и надей-тесь, и самое главное… – сказал прихожанин, сделав паузу, и внимательно по смотрел Кузне-цову в глаза.

– Что самое главное?– По вере и воздастся вам.

274 275

Кузнецов на мгновенье опустил голову, но когда он вновь ее поднял, прихожанина уже и след простыл. «Странно как, – подумал Кузне-цов, – за несколько секунд невозможно дойти до выхода из храма, тем более даже выйти из него, не хлопнув тяжелой дверью. Дверь тяже ленная, старая, по инерции еще будет секунд пять за-крываться. Очень странный прихожа нин. Так незаметно исчез». Кузнецов почесал нос, посмот-рел удивленным взглядом на ико ны и поспешно направился к выходу из храма.

***

Выйдя из церкви на свежий воздух, Куз нецов испытывал чувство некоего покоя. Ему впервые в жизни показалось, что он верит в Бога. Стоя у иконы, он молча просил Бога по мочь, чтобы Пет-ров выжил, и вот в душе его зародилась искорка надежды. «Неспроста я так спокоен, – подумал он, – видит Бог, что за каж дую земную душу идет борьба на Земле между Богом и Дьяволом. Если Петров выживет – ей богу, Он есть! Теперь надо только надеяться и верить».

Утренний ветер трепал шевелюру следо-вателя и придавал ему уверенности в мыслях своих.

Внезапно у Кузнецова зазвонил сотовый те-лефон.

– Да, – сказал он в трубку, поднеся мобиль-ник к уху.

274 275

– Виктор Николаевич, мужайтесь… Ребята из отделения милиции звонили только что из больницы…

– Да говори же ты!– …только что Виталик Петров… умер, –

сказал голос в трубке.– Этого не может быть! – выдохнул следо-

ватель. – Этого просто не может быть!Кузнецов стоял, как громом пораженный,

чувствуя, как его сердце замедляет ход, воло сы на голове его зашевелились от шока, земля под ногами закачалась, стало трудно дышать. Куз-нецов лихорадочно, трясущимися руками рас-стегнул ворот рубашки и без сил опустился на паперть. Состояние шока ввело следователя в со-стояние нереальности происходящего. Он не мог поверить в то, что только что услышал. Он не мог поверить в то, что Бог, Бог, которо му он верил, на которого надеялся и уповал, не выполнил его просьбу. Бог его просто предал, подставил, опус-тил зарождающуюся у него веру на самое дно, откуда ей уже никогда не подняться вновь.

– Нет Тебя!!! Слышишь?! – заорал Кузне цов, глядя в небо. – Все вранье!!! Где Ты?!! Где?!! Как Ты мог?!! Как ты мог?! – Кузнецов опу стил голо-ву на руки и заплакал, чего он очень давно не делал – после окончания школы. Да, Бог остался безучастным к его беде, ибо пути Господни не-исповедимы. – Ты ничего не сде лал!!! – закричал он на всю улицу, сжимая мо бильник в кулаке. – Ты ничего не сделал! Ты обманул меня! Разве Ты есть?! – выл Кузнецов, обхватив руками в отчая-

276 277

нии голову, вырывая с корнями волосы. Виктор Николаевич шел, не зная куда, на какое-то время вменяемость оставила его. Он шел по лужам, не замечая их. Он шел на красный свет, не видя его и не слы ша сигналов и криков взбешенных води-телей вслед. «Все потеряло смысл, – твердил он, – все закончилось, так и не начавшись».

– Стоит ли вообще жить, если нет никому веры? Если нельзя надеяться? Если тебя подвел тот, на кого ты так рассчитывал? Разве Он по сле этого Бог? Разве ты после этого Бог?! – вновь за-кричал Кузнецов, вглядываясь в темнеющее небо.

Незаметно наступил вечер, увлекая Кузне-цова в свою темноту. Он остановился у какого то пивного ларька. Много лет прошло с тех пор, как Кузнецов бросил пить. Он тогда толь ко окончил юридический институт, и вот толь ко сейчас у него снова появилась невыносимая тяга выпить водки.

– Да пошло все к черту! – выругался он.– Теперь можно. Достав из кармана коше-

лек, Кузнецов подошел к окошку открытого ларь ка.

– Пива и водки, – сказал он.– У нас только пиво.– Тогда пива – две кружки по пол-литра, –

сказал он, протянув деньги продавцу.– Эй, служивый! – услышал он за спиной.– Чего надо? – бросил он в ответ.– Иди к нам, у нас есть водка с собой.Кузнецов взял свое пиво и направился к сто-

ящим неподалеку трем мужикам. Мужики были

276 277

в невзрачной рабочей одежде, с черными сумка-ми через плечо.

– Здорово, мужики, – сказал Кузнецов.– Здорово, здорово. Присоединяйся. Меня

Славка зовут, вот его, – продолжил новый зна-комый, указав пальцем на рослого черноволо-сого детину с проседью на висках, – Мишаном, или Кириленычем.

– Это потому что у него фамилия Кири-ленко, – объяснил третий, – а меня все кличут Утенком.

– Это потому что он похож на него, – ска зал Мишан, – он сам крупный, как утя, а башка ту-пая, как …утя, – снова, проглатывая икоту, объ-яснял Мишан.

– Ну, ты не стесняйся нас, – сказал Слав-ка, – водки хочешь?

– Налейте, – ответил Кузнецов.Славик откупорил непочатую бутылку вод-

ки и щедро налил Кузнецову полный ста кан.– На вот, выпей! – сказал он, протянув ста-

кан Кузнецову. – Видно, что горе у тебя.– Да, горе, большое горе, – тихо произнес

Кузнецов, резко выдохнув и притронувшись гу-бами к стакану с белой жидкостью, несущей по-кой.

– Ф-ф-фу ты, черт, – сказал он, поморщив-шись, выпив стакан до дна, после чего лицо его покраснело.

– Закуси, закуси, – проговорил Кириле ныч, протягивая ему маленький кусочек кон фетки.

278 279

– Не надо. Я не закусываю, – сказал он, ото-двигая руку Кириленыча.

– Ну и как ты? – спросил его Славик.– Нормально, – ответил Кузнецов.– Может, расскажешь, что и как? Легче бу дет.– Да никак, просто друга моего порезал

один уголовник. Я Бога просил. На Него лишь и надеялся, но Он не помог мне. Не услышал Он меня. И я больше в него не верю. Давай еще, – сказал Кузнецов, протянув стакан за но вой пор-цией водки.

Водка стала приносить некое умиротворе-ние Кузнецову.

– Вот в чем сила! – сказал он. – В водке. А все остальное иллюзия!

– Может, ты нам поведаешь, как тебя зо вут, где ты вообще работаешь и чем ды-шишь? – спросил его Кириленыч.

– О, братва. Не поверите, – сказал Виктор Николаевич, – я следователь прокуратуры.

– Не может быть! – удивился Кириленыч, выпучив свои коровьи глаза.

– Может! Все может быть! Мы вот с моим на-парником задерживали одного уголовника у од-ного мужика по имени Серафим, так он не толь-ко Серафима порешил, но и моего друга ножом в бок, да еще и деваху свою, Любу, хотел на тот свет отправить.

– А что Серафим?– Ничего – в морге он сейчас.– Вот как в жизни-то бывает, – сочувствен-

но сказал Утенок, – вот и верь после этого лю-

278 279

дям, – сказал Утенок, непонятно что имея вви-ду. – Единственно, что плохо, так это когда Бог близких людей твоих забирает, любовь отни-мает, детей не дает нормальным людям, а вот наркоманам, которые своих детей на улицу вы-брасывают грудных, вот таким наркоманам

– дает. Вот что непонятно мне.– Да, – почесал затылок Славка, – и вот так

всегда в жизни. Давайте помянем, что ли, раба Божьего. Как его там звали? – спросил он Куз-нецова, наливая оставшуюся водку в стакан.

– Виталием.– Давайте помянем раба Божьего Вита-

лия… – продолжил Славка.– Он не раб! – выкрикнул Кузнецов, выбив

стакан из рук Славки. – Он не раб! А тем более не раб Божий! Бога нет! Нет Бога!!!

– Успокойся, начальник, успокойся! Ну ка, Кириленыч, схвати его за руки! – крикнул Слав-ка, пятясь назад.

Кириленко схватил Кузнецова за руки, пы-таясь выкрутить их ему за спину.

– Врешь! Не возьмешь! – рычал опьянев ший Кузнецов. – Да я вас всех одной левой! – кричал он.

Неожиданно Кириленко ударил Кузнецо ва по голове бутылкой из-под водки, взяв бу тылку за горлышко. Кузнецов упал на колени, схватив-шись руками за голову. Из рассеченной раны ли-лась кровь.

– Что такое? Ты? Ты? Сволочь! – крикнул Кузнецов, вставая с колен и направляясь на-встречу к Кириленко. – Да я тебя сейчас…

280 281

– …а ничего ты мне сейчас, – сказал Кири-ленко, снова ударив Кузнецова бутылкой по го-лове. Сознание Кузнецова помутилось, и он про-валился в темноту.

– Что ты наделал?! – зарычал Славка. – Ты же мокруху на нас всех повесил! Нас же, навер-ное, видел вместе продавец ларька, когда мы с ним пили!

– Ничего, никто нас не видал, – спокойно ответил Кириленко, вытирая правую руку от крови газетой. – Мы же сразу за ларьком стоя ли, а потом отошли сюда в кусты за лавку. Так что надо просто избавиться от трупа сейчас, потому что мента этого будут искать, и если он еще жив, то нас он может опознать. Правильно я говорю?

– Я на мокруху не подпишусь, – сказал Слав-ка. – Все, что угодно, но только не это.

– Нет, теперь мы все вместе, – прошипел Утенок. – Мы пьем вместе, и за все отвечать тоже будем вместе. Разве я не прав? Или ты откосить хочешь, а? – спросил Утенок, грозно надвигаясь к Славке. От глаз Утенка веяло ре шимостью. Ал-коголь придал ему уверенности в себе, и он пос-ле выпитой водки с пивом ис пытывал чувство непомерного братского един ства.

– Ну, хрен с вами, – дрожащим голосом от-ветил Славка. – А куда мы его?

– В реку. В Волкушу кинем. Никто его там и не найдет.

Кириленко взвалил на плечо раненного Куз-нецова, находящегося без сознания, и по тащил к речке.

280 281

Глава третья

Пути Господни?

– Тихомиров!– Да.– Что с твоим злодеем Николаем Лихаче вым

делать?– А что?– В МИВС его направлять, или ты уже ему

обвинение предъявил?– Да нет. Я не успел еще. Я думаю, надо сле-

дователя Ссыйкуна подтягивать, он что надо: никому спуску не даст – всех пересажа ет.

– Да, ему палец в рот не клади, дай только порамсить.

– Тогда ладно, отправлю его в МИВС.– Да, и еще… – сказал Тихомиров, подой дя

поближе к дежурному, – надо, чтоб злодея поса-дили в пресс-камеру, надо, чтоб его наши опера обработали уже в МИВСе. Желательно, Попугал-ко чтоб поработал. А с меня причита ется.

– Все понял, ясно. Сделаем все в лучшем сти-ле, – ответил дежурный по отделению.

– Пока.– Пока.Тихомиров медленно вышел из отделения

милиции, направившись к бандитам.– Здорово, братки! – начал он при входе в

офис Седого.– Это ты, гнида недобитая, – со злобой про-

цедил Гад.

282 283

– А ты, как я посмотрю, все время здесь око-лачиваешься. Смотри, чтоб не накрыл тебя слу-чайно кто-нибудь.

– Ты сам смотри, – ответил Гад, – сам-то куда пришел? Какие мы тебе братки? Попу тался что ли, дядя?

– Ладно, хватит вам, – резко вставил Се-дой, – разбираться будете у себя в отделе, здесь вам не дом свиданий. Ты по какому вопро-су? – спросил он Тихомирова.

– Я хотел бы денег получить.– Каких таких денег?– Свою долю и долю ментов, которые ваш

лохотрон прикрывают на рынке.– А, – протянул Седой, – это не тех ли ментов,

которые с нас с Мишаном три с половиной тыся-чи долларов вымогали? Но мы им не дали, а они наших людей всех повязали, а? – при этом Седой пристально посмотрел в глаза Тихомирову.

– Не знаю. Эти менты без меня работают.– Такого не бывает. В нашей системе все ра-

ботают друг за друга. Один в ней ничего сде лать не может. Ты, как мент, должен это знать. И воп-росы по деньгам тебе не со мной решать, – отве-тил Седой, вынимая пилочку для ногтей и при-нимаясь за заточку, – а с Мишаном. Он теперь сам рулит в этой теме. Что-нибудь еще? – спро-сил Седой.

– Да. То есть н-н-нет, – сомневаясь, ответил Тихомиров, – ну, я пойду.

– Иди, – также настороженно ответил Се дой.

282 283

Тихомиров поспешно вышел из офиса Се дого. Спустившись с четвертого этажа торгово го ком-плекса, Тихомиров направился к Пете. Петя был главным бригадиром на рынке. Он полностью сле-дил за организацией работы всех лохотронщиков. Строго наказывал опоз давших на работу и после каждого трудового дня рассчитывал долю каждого из общего на грабленного котла.

Тихомиров увидел Петю еще издалека. По-дойдя к нему со спины, положил ему руку на плечо.

– Что за дела? – рявкнул Петя, внезапно вы-вернув Тихомирову руку за спину.

– Что ты! Что ты? – взревел Тихомиров от боли. – Это же я, Митя.

– Так, и что ты подкрадываешься? Ты же знаешь, что я учился в полицейской акаде мии в Лондоне, думаешь, лоха простого за цепил?

– Да. Да. Прости. Отпусти руку! Отпусти! – простонал Тихомиров, изнывая от боли. – То-то же, – сказал Петя, отпустив опера. – И чего тебе надо? – строго спросил он.

– У меня тут этот малый на крючке.– Какой еще малый?– Ну, тот, которого ты мне приказал при-

щучить по уголовке.– Что-то мне этот вопрос неизвестен, в чем

дело? А ну давай выкладывай!– Да вот сегодня утром ваши люди рабо тали

на «станках». Им попался один молодой лох, ко-торого начали окучивать по полной схе ме, но он оказался смышленым парнем и все понял. Но их

284 285

повязали менты из МОБа, ну, а я его прищучил по мошенничеству, и пацан, ко роче, на крючке. Так вот, когда рамс начался, ты мне отзвонился, помнишь? Вот я на него и повесил мошенничес-тво, как ты просил.

– Да, я все помню. Ты все сделал правиль но. И что ты хочешь?

– Ну, я хотел бы немного денег, – скромно сказал Тихомиров, потупив взор, – долларов так четыреста.

– И за что же тебе такую месячную зарпла ту выплачивать, а? Или ты думаешь, что как лоха меня разведешь? Не выйдет! – отрезал Петя. – Дело сделал – хорошо, но я тебе не могу дать та-ких денег, потому что я сам в минусе. Из рабочих денег не дам тем более. А вдруг сейчас ко мне Почтанко прибежит и попро сит деньги для «кат-ки» лоха? И что я ей скажу? Что деньги Тихоми-рову отдал? На самом деле, нераспределенных денег у нас нет. Вот я могу из своего кармана дать тебе только пятьсот ру блей. Если тебя, конечно, эта сумма устроит.

– Устроит, – с жалостью выдохнул Тихо-миров. Петя с брезгливостью протянул оперу мятую купюру в пятьсот рублей. – Да, и теперь вопрос с этим пацаном держи на контроле. Ад-воката к нему зашлешь нашего, понял?

– Натаху Перфолову?– Она – дура! Ты что, сам не знаешь? Она

же за сто баксов мать родную продаст. Поэто му наши менты с ней дела не имеют.

– Демона позвать тогда?

284 285

– Нет. Он сейчас наших защищает. Позови-ка ты Еременко – он самый толковый мужик, и цены у него реальные. Он знает, как пыль в глаза пустить, и сделает все, что ему мы ска жем. Ну, все пока. Да, и… – Петя сделал паузу, подой-дя вплотную к Тихомирову. – Чтоб нико му об этом, – сказал он, погрозив пальцем.

– Что, я первый день, что ли, работаю в уго-ловном розыске? Конечно, проблем не бу дет.

– Тогда все. Смотри, чтоб все было «чики-чики».

– Сделаем. Ну. Спасибо за деньги.– Богу спасибо, – повторил Петя любимую

фразу его босса, Седого, который всегда счи тал себя благодетелем, который дает работу в ло-хотроне отверженным в этом мире наркома нам и приезжим беженцам, считая, что делает добра больше, чем кто-либо в России и в мире. Конеч-но же, делает добро он посредством зла – кидая лохов, но к этому вопросу он подходил фило-софски, рассуждая следукющим образом. «Лох – это кто? – спрашивал он себя. – Это че ловек. Не простой человек, а любящий халя ву, то есть жад-ный человек плюс ко всему, а жадность – это по-рок, следовательно, его надо лечить, и лечить в позитивном ключе, нашим средством – лохотро-ном. Ибо нет ничего луч ше нашего лечения, ум-ный человек всегда сде лает выводы после того, как мы его разведем на деньги один раз хотя бы, и больше он уже никогда не захочет халявы. Но вот большин ство как раз из таких людей, ко-торые идут к нам снова и снова, после того как

286 287

попались уже один раз, и приносят с собой все свои деньги. А есть даже такие, кто берет в долг, чтобы пои грать еще, в надежде, что вот-вот полу-чат приз – халявный телевизор». Так размышлял босс, оправдывая себя полностью, и даже прихо-дил к выводу, что он – Господень Ангел истины. Особенно он любил рассказывать поучитель ную историю о том, как однажды в лохотрон попалась женщина лет пятидесяти; так вот, она все играла и играла, ездила «на мороз», то есть, на сленге лохотронщиков, за деньгами домой, брала там деньги, привозила, играла, снова проигрыва-ла и снова ехала «на мороз». И так она играла весь день. Вечером на столе лохотронщиков уже стоял пакет магазина «Пя терочка», наполовину заполненный доллара ми США, и, вроде бы, все лохотронщики сами уже устали играть, а может быть, сжалились над ней, и они просто вызвали такси, поста вили ей в машину большую коробку с телеви зором, деньги же в пакете не отдали, так как в последний момент ее оппонент в игре пере-бил ставку, выложив пятьдесят рублей – и тем са-мым выиграл все деньги и приз, но приз уж отда-ли старушке, как утешительный. В тот ве чер она проиграла пятьдесят тысяч долларов, всю жизнь, наверное, копила, а вот на старости лет искуси-лась. А еще был случай, когда од нажды пришел какой-то мужик с чемоданом денег и стал играть, проиграл семь тысяч дол ларов, забрал все уте-шительные призы – чай ники за триста рублей, тостеры за пятьсот и т.п., – сказал «спасибо» и ушел. Все бандиты были очень удивлены такому

286 287

лоху. На следу ющий день он пришел снова с че-моданом и проиграл еще десять тысяч долларов, но после этого подошел к одному из присутству-ющих и попросил взять его в банду. От этой про-сьбы бандиты еще сильнее удивились, но вежли-во отказали, выдав, как всегда, ему утешительные призы и пригласили прийти снова. Но он по том не пришел больше. Вот такие случаи про сто со-вершенно оправдывали организованный Седым лохотрон не только перед его совестью и перед Богом, но и перед обществом, пото му что он считал, что такие люди – их ведь не заставляют продолжать играть, – такие лохи сами на этом настаивают, кроме того, просто сами чемодана-ми приносят деньги. Так вот, именно таких сам Бог велел развести, дабы на учить и вылечить от болезни деньгами и халя вой отдельных индиви-дуумов нашего страда ющего общества в целом. Такая была личная моральная подоплека Седо-го, и он еще всегда молился Богу и говорил, что Бог с нами при любых раскладах, и так, видимо, и было до тех самых пор, когда все в жизни меня-ется и закан чивается, но об этом чуть позже.

***

– Фамилия, имя, отчество, год, число и ме-сто рождения? – спросил дежурный сотрудник по Межрегиональному изолятору временного содержания, кратко – МИВС.

288 289

– Лихачев Николай Петрович, 27 декабря 1977 года, родился в городе Волгограде, – от ветил Коля.

– Раздевайся полностью. Коля снял с себя всю одежду. – Повернись, жалобы есть? – спросил де-

журный фельдшер.– Нет, нету.– Так, зрачки нормальные. А вот это что за

синяки? Откуда? При каких обстоятельствах по-лучил?

– А меня избил опер Тихомиров вчера в от-делении в милиции.

– А... – уныло протянул врач. – Ну, эти сказ-ки ты лучше сокамернику расскажи. Напишем, что получил при падении вчера в быту. А так все в порядке, – сделал заключение фельдшер.

– Пойдешь в пятнадцатую камеру, – сказал дежурный, делая пометки у себя в журнале.

– Вот, распишись здесь за часы, шнурки и ре мень. Они останутся у нас, пока с тобой вопрос не решится. Одевайся.

Коля стал поспешно одеваться.– Конвой! – крикнул дежурный в коридор.– Отведите новенького!За Колей пришли два милиционера – ох-

ранника изолятора.– Ну что, готов?– Готов, – ответил Коля.– Тогда пошли. Руки за спину, останавли-

ваться только по моей команде, понял?– Да, – сухо ответил Коля.

288 289

Мрачная обстановка изолятора подавля-юще действовала на Колю. Стены, побелен ные простой побелкой, зловеще отражали всю боль и страх наполняющих их страдаю щих душ. Наверх в изолятор вела железная лестница. На четвертом этаже они останови лись перед желез-ной дверью с внутренней створкой посередине. Один из конвоиров позвонил в звонок двери. Створка откры лась.

– А, это ты, Мелькин?– Я.– Что, новичка привел?– Да открывай ты, не задерживай, – недо-

вольно ответил охранник.Раздался глухой звук повернувшегося в за-

мке ключа, и дверь открылась.– Проходи вперед! – скомандовал Коле кон-

войный. Коля вошел внутрь.– Куда его?– Да мы сами отведем его сначала в три-

надцатую, – сказал конвойный.– Да? Ну, ведите – я этого не слышал.– Проходи вперед, – скомандовал конвоир

Коле.Коля шел молча по сырому коридору, по-

еживаясь от холода и страха перед неизвестно-стью.

– Стой! – резко скомандовал конвоир, оста-новив Колю перед камерой номер тринадцать.

– Заходи!Коля вошел в камеру. Не успев повернуть-

ся лицом к конвоиру, Коля почувствовал рез кий

290 291

удар в правую почку. Сильная режущая боль пронзила тело. Коля отлетел к стене.

– Ну что, сука. Мы сейчас с тобой проведем оперативную работу, – зло сказал Мелькин. Взяв Колю за лицо, Мелькин с силой ударил его голо-вой о стену.

– Это тебе за то, что ты людей честных гра-бишь. Что вот такие, как ты, Родину разворо-вывают. Работать честно в поте лица не хотят, а только обманом, воровством да разбоем живут. Ненавижу я вот таких молокососов вроде тебя.

Оперативник нанес еще пару ударов под дых. Коля прислонился к стене, тяжело дыша.

– Что же вы делаете? Я сам в шоке, что я здесь оказался. Меня подставили. А вы мне тут самосуд учиняете. Пусть меня судят по закону. Меня оправдают, потому что я никакого пре-ступления не совершил, – сказал Коля, держась за правый бок.

– Преступления не совершал, – с издевкой повторил конвоир, – все так говорят, когда сюда попадают. Но у нас здесь свое мнение, мы суда не дожидаемся. У нас тут свой суд правед ный!

– Это я уже понял, – сказал Коля, – вы здесь уже все превратились в зверей с человеческим лицом. Да вы хуже оборотней, они только в пол-нолуние зверьми становятся, а ты так каж дый день ходишь и ищешь, где бы крови на питься. Ты – монстр зла, и нет тебе никакого оправдания!

– Получай тогда еще по печени, – сказал опер, нанося Коле удары. Коля от боли согнул ся пополам.

290 291

– Сволочь! Мент поганый! – процедил Коля сквозь зубы. – Скоты! Стрелять надо вас! Инкви-зитор!

– А ну-ка, встань-ка, – проговорил опер, поднимая Колю на ноги, – сейчас я тебе пока жу, какой я инквизитор.

Коля еле-еле встал на ноги и прислонился к стене.

– Вот тебе за инквизитора! – рявкнул опер, ударив Колю кулаком в живот, – вот тебе за ско-та, – и опер ударил Колю по печени, – а это тебе за мента, – опер ударил его снова по пе чени. – Вот так-то, теперь умнее будешь, веж ливее.

– Что, отвел душу? – прошептал Коля, спле-вывая сквозь зубы кровь. – Хорошо тебе стало, а? Да только души у тебя нет – ты мерт вый…. Ты уже давно умер духовно, ты зверь! Чем ты лучше меня?! – хрипел Коля, прогла тывая кровь. – Ты сейчас сам… совершаешь преступление… изби-вая… – Коля задыхался и делал паузы, – …изби-вая человека. Ну да Бог тебе судья. Всем всегда воздается по заслугам в этой и той жизни… Ты как призрак – посере дине между адом и раем… без души… ты пу стая серая тень…

Охранник стоял молча, сжав руки в ку лаки. Лицо его исказила гримаса ненависти. Коля чувствовал, что охранник на грани – он мечется между желанием избить Колю и со мнением сде-лать это.

– Мелькин! – раздался голос из коридора. – Что-то ты больно там задержался!

292 293

– Да… Сейчас приду, – хрипло ответил опер. – Ну, мы с тобой еще поговорим, – рас тянуто промолвил он, – а теперь пошли в свою камеру.

Колю забросили в камеру, в которую его определили в дежурной части. Это было не-большое помещение размером семь-восемь квад-ратных метров. По обе стороны камеры были прикрепленные к стене навесные нары. Сразу от входа в сторону – железный умы вальник и углуб-ление в цементном полу под туалет, так называ-емая «параша». Окно было расположено почти под самым потолком и на глухо закрыто желез-ными жалюзи. «И даже неба не видать за толщи-ной стальных витрин» , – вспомнил Коля вдруг слова из песни. Он за крыл глаза. Никакого мат-раса, одеяла или по душки – простые деревянные нары стали его временным пристанищем. На на-рах напротив лежал еще один человек.

– Ну что? Сильно досталось? – спросил он.Коля в ответ только смог простонать.– Ясно. Вот так они выбивают признания

из кого угодно. Бить будут каждый день. И бить аккуратно, так, что даже экспертиза не пока-жет, хотя… – незнакомец подошел к Ни колаю и наклонился над ним, рассматривая раны на лице. – Хотя в твоем случае можно на писать жа-лобу следователю на избиения. Но я бы этого не делал, скажут, во-первых, что тебя не трогали, что ты просто упал, на лестнице поскользнулся, все будут свидетелями, а потом еще за клевету тебе срок навесят, или, что са мое страшное, по-садят в «пресс-хату». Там во обще ты будешь про-

292 293

сить смерти у Бога, боль ше там просить нечего. Вот так-то, братан, вот в такой стране мы живем. Все страшно в ней. Любой мент может любого человека аресто вать, обвинить, подкинуть нар-коту и посадить сюда, а здесь, в этой камере, даже я готов все подписать и все сказать, что мне предложат, чтобы выйти отсюда, меня здесь уже сломали. Так что давай я тебя на нары положу.

Сокамерник взял Колю под руку и помог ему лечь на нары. Коля застонал.

– Единственное, что даст шанс выжить – это уехать в Кресты, там нет такого беспреде ла. «Хата красная» есть, да, но все-таки там есть воровские понятия, и просто так людей там не опускают, хотя все понятия сейчас катятся к черту, ибо все решают деньги. Настоящий вор в законе не должен ничего иметь в собственно сти – все за счет общака у него, но своего ни чего нет, но это правило уже давно почти не действует. Да… – произнес задумчиво незна комец, почесав рукой подбородок. – Мельча ют люди, не соблюдаются понятия воровские, куда катится мир! Что будет, одному Богу из вестно.

Сокамерник посмотрел на Колю:– Сильно они тебя! Надо бы тебе врача, па-

рень. Эй! Эй! Начальник! – забарабанил в дверь сокамерник. – Эй! Есть кто?! Врача надо бы! Пар-ню совсем плохо! Слышит меня кто нибудь?!

– Чего разорался? – спросил опер, открыв дверь.

– Сейчас ты пацана сюда поместил, смо три, в каком он состоянии, как бы не помер.

294 295

– Не помрет.– Зря ты так уверен, а если вдруг помрет?

Тогда всяко побои на лице даром не пройдут. Его же местный наш фельдшер осматривал?

– Осматривал.– Значит, все его повреждения он засвиде-

тельствовал?– Да.– Откуда тогда взялись эти повреждения,

повлекшие в результате их нанесения смерть, а? По-моему, и дураку понятно будет, что его избил тот, кто его конвоировал в камеру. И я думаю, что очень сложно будет написать и по верить в то, что он якобы упал с лестницы и так разбился. Все удары нанесены конкретно по органам, мало вероятности получить такие по вреждения, упав с лестницы, чтобы стукнуться всеми органами, да еще чтобы до смерти.

– Вот сволочь, – процедил сквозь зубы Мель-кин.

– Думать надо было, прежде чем так парня метелить.

– Ладно, решу чего-нибудь, – сказал Мель-кин, уйдя из камеры.

«Что же я наделал-то? Вот дурак, – думал Мелькин в страхе, – как же я фельдшеру скажу о таких повреждениях? Он меня вряд ли будет прикрывать. Ну можно было бы одну ссадину или две еще покрыть ему, но этот зек прав, я по-терял контроль и просто мочил этого паца на за его…» «Злые слова», – услышал он голос в своей голове. «Надо теперь замочить его. Надо приду-

294 295

мать, что он, мол, напал на меня, а я, мол, защи-щался, ну и превысил необходимую оборону, хотя, если нанести мне какие-нибудь раны на шее самому себе, то можно, наверное, будет съе-хать и на необходимую оборону. Ну а там самое страшное – уволят, если что, из ор ганов. Ну, пой-ду тогда в банду к Седому. Всяко не останусь без работы», – слышал план в сво ей голове Мелькин, диктуемый ему неизвестно кем.

***

– И что же делать? – спросил Коля, еле-еле слышно.

– Ждать.– Чего?– Чего-нибудь или кого-нибудь. Тебя до-

прашивали уже в качестве подозреваемого?– Нет, пока только свидетелем в отделении

милиции.– Ага, понятно, то есть брали объяснение?

Значит, и обвинение еще не предъявляли.– Нет, не предъявляли.– Ну, ничего, не волнуйся, скоро к тебе при-

дут, потому что по закону первый допрос подоз-реваемого должен состояться в течение суток.

– А потом что?– А потом, когда допросят, тебе предъявят

обвинение и допросят уже как обвиняемого. После чего следователь возбудит перед судом хо-датайство об избрании тебе меры пресече ния о

296 297

заключении под стражу. Или, если захо тят, мо-гут и подписку о невыезде избрать, но это только для тех, кто в первый раз попал, и если зарегист-рирован в городе. А для немест ных, скорее всего, в тюрьму.

– Да, много вы знаете!– А что ж не знать-то? Я ведь уже рециди вист

со стажем, в четвертый раз вот пойду на зону за гра-бежи да разбои. Мне бандитизм шьют. А тебе что?

– А мне мошенничество. Но я не виноват, меня просто подставили.

– А, понятно, так все говорят. Тебе никто не поверит. Если не хочешь идти на зону, то, если ты в первый раз, должен признать вину полно-стью, и тогда суд даст тебе условно, и тебя выпус-тят, а если не признаешь, то осу дят. Уж поверь мне на слово, со мной все так и было в первый раз. В нашей стране честного государства нет, если ты попал в эту систему, то она тебя смоло-тит в песок, если с ней не сми риться. Чем больше будешь на суде оправды ваться, тем больше ра-зозлишь судью. А она, уж поверь, вкатит тебе по самое не хочу. А потом тебя даже обжалование не спасет.

– И что же делать?– Ну, я не знаю. Все может уладить заявле-

ние от потерпевших о примирении или если много свидетелей с твоей стороны, хотя их дока-зательства в суде гроша не стоят, ибо все дока-зательства судья оценивает по своему лич ному убеждению. И обычай в суде – не жалеть таких, как мы.

296 297

– И что, если попал, то…– …то крышка, – закончил фразу его со-

камерник, рецидивист со стажем. – Как тебя зо-вут-то?

– Николай, – ответил Коля. – А вас?– Сулико Квавадзе, – сухо сказал сокамер-

ник.

***

Коля лежал на жестких деревянных нарах. Сон к нему не шел, его сердце громко стучало, отдаваясь в ушах раскатистым эхом. Напротив него лежал Сулико, чувствующий себя в этом заведении как дома. Спокойный храп Сулико все равно не мог внушить Коле безмятежность и спокойствие. Коля страдал неизвестностью. «Что теперь ждать? Как быть?» – задавал он себе вопрос за вопросом и не находил ответов. Ма-ленькая душная камера изолятора времен ного содержания нещадно била по психике. Коля не мог привыкнуть к этой обстановке, он метался в себе самом в поисках выхода, в поис ках светлой мысли, которая могла бы прине сти ему мыслен-ное облегчение. Неожиданно в двери камеры за-скрежетал замок, дверь от крыли.

– Лихачев? – спросил вошедший конвоир Мелькин. – Пошли, к тебе пришел следователь.

Коля поспешил встать с нар, но не смог, он повалился на нары со стоном.

298 299

– Так, что-то я не понял, не подчиняешься? Ладно.

Мелькин схватил Колю за шиворот и вы-тащил его из камеры, затем, закрыв за собой дверь, он закричал: «Что ты делаешь, мразь?!»

Этот крик разбудил Сулико. Сулико уви-дел, что его соседа уже нет на нарах, и понял, что Мелькин задумал что-то ужасное. И точно, Су-лико не ошибся. Мелькин ударил себя голо вой о стену, потом сжал сильно руками горло, снова упал, но уже ударившись о перила же лезной лес-тницы шеей, чтобы причинить себе оправдыва-ющие его преступление телесные повреждения, которые ему якобы нанес Коля.

Сулико забарабанил в дверь.– Люди, умираю! Помогите! – кричал он.

Сулико знал, что только чем-то подобным мож-но привлечь еще конвоиров, которые, возможно, еще успеют спасти Николая, но он ошибался.

– Что случилось, Мелькин? – спросил его подошедший конвоир.

– Да вот эта сволочь кинулась на меня. Я только и успел ему пару раз врезать, чтобы спас-тись, – ответил Мелькин.

– Так. Поднимите-ка этого злодея, – ско-мандовал конвоир, – и в карцер его, пусть там по-сидит до утра, подумает над своим поведе нием. А тебя, родной, надо к фельдшеру. Да вай, быст-ро сними побои и пиши заявление о нападении на тебя задержанного, ему тогда точно сидеть придется долго на зоне.

298 299

– Да, но надо этому Лихачеву все-таки тоже помощь оказать. Вдруг я его в процессе самообо-роны стукнул сильно, а у него, напри мер, слабые какие-нибудь органы, – сказал Мелькин.

– Ну, точно, тогда давай и его тоже к фель-дшеру.

– Руки за спину. Вперед, – скомандовал кон-войный. Коля послушно завел руки за спи ну, но встать так и не смог.

«Отлично, – подумал сокамерник Коли Су-лико, – все-таки хоть как-то, а то всяко мог ло слу-читься. Хоть какую-то душу перед Богом спас я. Может, зачтется мне потом», – подумал он.

***

Колю привели в медицинский кабинет фельдшера.

– Так, кладите его сюда. Что? Снова Мель-кин? – спросил фельдшер, осматривая крово-подтеки Николая. – Да, этот садист уже мне надоел, надоело мне прикрывать его штучки. Он нас скоро всех подставит. Даже не знаю, как мне теперь все эти повреждения-то и объяс нять в больничной карте. А если он запросит у сле-дователя судебно-медицинскую эксперти зу? Что тогда делать?

– Да не бойся ты, Петрович, – сказал кон-воир, – ты же знаешь, как у нас относятся все к злодеям. Любой следователь затрет и обставит все так, что нам еще всем и премии дадут.

300 301

– Да, на это только и стоит уповать и на Бога.– Ты, главное, молись и верь, по вере тебе да

воздастся.– Да, только вера и осталась у меня. Ладно,

чего-нибудь напишу, главное, его бы в Кресты отправить и на зону побыстрее, чтоб, если что, он не у нас кони двинул.

Потерявшему сознание Коле сделали какой-то укол, помазали ссадины йодом, на чем лече-ние его кончилось.

– Отведи-ка ты его в одиночную камеру, чтоб он там ни с кем не посоветовался из опыт-ных зеков.

– А его же следователь ждет. Что ему-то ска-зать?

– Скажи, что заболел его злодей и пусть приходит завтра. Что, сам, что ли, не знаешь, как быть?

Колю отнесли в одиночную камеру. На сле-дующее утро к Коле пришел следователь.

– Ну-с, Лихачев, рассказывайте, как вы тут хулиганите и почему охранников избиваете? Меня зовут Александр Васильевич Ссыйкун, я старший следователь следственного управ ления Центрального РУВД. Я веду уголовное дело в от-ношении вас. Я думаю, у нас будут с вами дове-рительные отношения.

– Не знаю, – тихо ответил Коля, – я вообще удивлен всему, что со мной случилось. Ведь я же ничего плохого не сделал. – сказал Коля.

300 301

– «Не сделал»! Так все говорят, кого я до-прашиваю. Поэтому давайте начнем, – сказал следователь, взяв ручку.

– Ну, давайте.– Вы имеете право на адвоката. У вас есть

адвокат?– Нет, – ответил Коля.– В этом случае вы можете воспользоваться

бесплатным защитником за счет государства. Как вы на это смотрите?

– Не нужен мне никакой адвокат! – строго сказал Коля. – Потому что я никакого престу-пления не совершал.

– Хорошо. То есть вы отказываетесь от ад-воката?

– Да, отказываюсь.– Тогда распишитесь здесь, – сказал следо-

ватель, показав ручкой место в протоколе до-проса. – Так, все хорошо. Итак, сегодня я буду вас допрашивать в качестве подозреваемого и, если успею, предъявлю вам обвинение, а мо жет, и вопрос с мерой пресечения вашей тоже решить успеем. Ну что, начнем?

– Давайте, – сказал Коля.– Ваша фамилия, имя, отчество.– Лихачев Николай Петрович.– Год рождения, число, месяц, место? Коля

назвал все свои данные.– Привлекались ли вы к уголовной ответ-

ственности ранее?– Нет.

302 303

– Хорошо, – сказал следователь, делая за-писи во вводной части протокола допроса по-дозреваемого.

– Место вашей регистрации и прожива ния?– Город Волгоград, улица Волжской фло-

тилии, 9, квартира 53, – ответил Коля.– Так, значит, местной регистрации у вас

нет?– Нет.– Плохо дело. Я вас хотел на подписку… Ну

ладно. Расскажите, что вы делали на рынке пят-надцатого сентября двухтысячного года?

– Я приехал в этот город к своему армей-скому другу, но он меня не встретил. Я пошел к нему домой и узнал там, что он трагически по-гиб, узнал так же и то, что помогли моему другу погибнуть некие люди, и я хотел…

– Что вы хотели?– Да я и сам уже не знаю, – тихо ответил

Коля, – зачем я пошел на этот рынок, как буд-то ноги меня сами туда понесли. Я хотел найти правду, мне было плохо. А может быть, еще и потому, что тот человек, который сейчас живет в квартире у моего друга, сам сказал мне, что все нити в истории моего друга начинаются в самом центре преступности: на вашем город ском рын-ке. Может быть, я и хотел начать ис кать оттуда.

– А что, простите, вы хотели найти?– Правду.– О чем?– О многом. Всего мне и не рассказать. Вы

мне все равно не поверите.

302 303

– Да, воды много. Давай по существу. Вот в деле имеется заявление некой гражданки Ива-новой О.В., которая сообщает, что вы еще с не-сколькими людьми пытались обманным путем совершить хищение ее денег, то есть совершили в отношении нее акт мошенни чества путем вов-лечения ее в азартную игру «лохотрон». Что вы можете сказать по этому поводу?

– Я никакую гражданку ни в какую игру не втягивал. Я просто так пришел на рынок. А вы вообще разве не видите, что со мной случи лось? Меня же избили тут вчера. Конвойный ваш, Мелькин его фамилия.

– Ну, спешить мы не будем. Мы до этого фак-та еще дойдем, а пока давайте закончим сначала с первым делом. Значит, вы уже про сто так при-шли на рынок? – вновь продолжил следователь.

– Да, получается, – ответил Коля.– Так, у меня вопросов больше нет. Распи-

шитесь здесь и напишите собственноручно: «С моих слов записано верно, мною прочитано».

– А прочитать-то дадите?– Конечно же, дам, – сказал следователь, по-

додвигая протокол к Коле, – читай.Коля прочитал протокол и понял, что в нем

написано вовсе не в его пользу. Следователь писал все как-то иначе, чем говорил Коля, пе-реиначив все на свой лад, отчего менялся весь невинный смысл его показаний. Из протокола выходило, что Коля просто так приехал в го род к какому-то неустановленному лицу, что он хотел с кем-то свести счеты, что он приискал средства

304 305

к совершению преступления, вступив в сговор с неизвестным в квартире его бывшего друга и не-установленными лицами на таком-то рынке, что он совершил мошенничество и т.д.

– Слушайте, товарищ…– …не товарищ, а гражданин. Я вам граж-

данин.– Послушайте, гражданин следователь, вы

все не так поняли, как я вам сказал.– Ну почему же? Я понял вас прекрасно, а

если будете жалобы на меня писать – будет еще хуже. Я тебе сейчас советую признаться и в суде, тогда получишь условно и выйдешь на свободу. А так ты можешь реально сесть года на два, а ско-рее всего и более, так как перей дем сейчас мы к другому вопросу – к вопросу нанесения тобою телесных повреждений кон войному Мелькину при исполнении им своих служебных обязаннос-тей. Это еще на три уго ловных статьи тянет. Так что тебе решать – или признаешься в мошенни-честве, и я эти три новых статьи тебе не вменяю, а с Мелькиным договорюсь, и он никому ничего не расскажет, пожалеет тебя, или вменяем тебе все статьи, и ты в суде уже точно получишь са-мый макси мальный срок. Так что давай, поду-май пока до завтра и сделай свой выбор.

– Да, вот тебе и объективность и справед-ливость закона, – сказал Коля. – Прав был мой сокамерник, объясняя мне, что если попал в сис-тему, то все – конец тебе. Так оно и есть, а я еще сомневался.

304 305

– Ладно. Хватит воду лить, – грубо сказал следователь. – Все. На сегодня все. Завтра пое дем в суд за мерой пресечения для тебя. А пока иди отдыхай, – сказал следователь, поднимая теле-фонную трубку. – Алло, дежурный? Мы закон-чили, можете Лихачева забирать, – сказал он. Че-рез несколько минут дверь открылась – за Колей пришел конвой.

– Пошли домой, – сказал конвойный.– Это куда?– В камеру. Теперь она твоим домом на-

долго станет.– Если не навсегда, – добавил следователь.– А почему это навсегда? – спросил Коля.– А потому, что по одному разу сюда не по-

падают те, кто попал хотя бы один раз. Вот спро-си у Квавадзе, он с тобой сидит. Я его уже пер-сональный ВИП следователь стал, только и веду все его дела, расследую все его преступления. Но все зависит от тебя, ты там подумай пока, время до завтра есть еще. Ну, все, пока, до завтра.

Колю привели обратно в его камеру. Они проходили по коридору, когда Коля услышал слова неизвестной ему ранее песни, которая так четко отражала настоящую действительность его времени.

306 307

Часть третья

Пути Господни неисповедимы

Глава первая

Недогулял, недолюбил...

Наутро Колю подняли ни свет ни заря.– Вставай, в суд поедешь.Коля встал. Голова

его закружилась. Он очень плохо себя чувство-вал, постоянно ныла печень и селезенка. Поэто-му он еле-еле стоял на ногах.

Колю погрузили в железный фургон с ре-шеткой вместо окна, разделенного такой же ре-шеткой посередине, где с одной стороны сидел он, а с другой – охранник, и повезли в суд.

306 307

Через час обвиняемых привезли. Колю сразу же проводили в судебный зал.

– Господи, не оставь меня сегодня, – про-шептал Коля.

– Встать! Суд идет! – громко сказала секре-тарь суда – девушка лет двадцати.

Все присутствующие встали, в зал вошла су-дья, молодая женщина приятной наружно сти, и начала процесс.

– Так, в настоящем судебном заседании с участием судьи Баклажановой, секретаря Мо-гилевской, прокурора Лиобанова Юрия Бори-совича и адвоката Еременко рассматривается ходатайство следователя следственного управ-ления Центрального РУВД Ссыйкун А.В. об избрании меры пресечения обвиняемому Ли-хачеву Николаю Петровичу в виде заключения под стражу. Ходатайство поддерживается про-курором. Слово прокурору Лиобанову.

– Ваша честь, – начал свою речь проку рор, – я полностью поддерживаю ходатайство следова-теля Ссыйкуна, поскольку считаю, что избрание в данном случае мерой пресечения заключения под стражу является полностью обоснованным. Обвиняемый Лихачев, во первых, не имеет пос-тоянного места регистра ции и проживания в нашем городе, так как является иногородним, а во-вторых, совершил преступление, за которое предусмотрено нака зание в виде лишения сво-боды свыше двух лет. У меня все.

– Спасибо. Слово адвокату Еременко.

308 309

– Ваша честь. Я считаю, что мой подзащит-ный полностью невиновен.

– Сейчас суд не рассматривает вопрос о ви-новности лица, – оборвала судья адвоката, – да-вайте по существу.

– Простите, ваша честь. Так вот, я считаю, что он совершил малозначительное поку шение на преступление в силу того, что, как следует из материалов дела, задержание про изошло во время самой игры, то есть мой под защитный не успел довести по независящим от него причи-нам это преступление до конца – это во-первых; а во-вторых, из материалов дела усматривается, что при задержании были на рушены процессу-альные сроки, и в этом слу чае ему может быть избрана мера пресечения – подписка о невыезде, о чем прошу суд избрать именно эту меру. Спа-сибо.

После слова адвоката Коля заметил усмеш-ку на лице судьи. «Сулико был прав – конец мой настал», – с горечью подумал он, опустив голову, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы ра-зочарования.

– Суд постановил, – сказала судья, – удов-летворить ходатайство следователя СУ Цен-трального РУВД об избрании мерой пресече ния Лихачеву Н.П. заключения под стражу. Препро-водить обвиняемого Лихачева Н.П. в государс-твенное учреждение, следственный изолятор, немедленно. Настоящее постанов ление может быть обжаловано в городской суде.

308 309

– Ну что, пошли? – сказал конвойный Коле, надевая на него наручники и выводя из зала.

– Я не виноват! – крикнул Коля. – Не вино-ват я!

– А ну замолчи, сволочь! – прикрикнул кон-воир на Колю, ударив его по ребрам рези новой дубинкой.

– Беспредел! Это беспредел! – кричал Коля.– Люди! Это несправедливо! – кричал Коля,

не обращая внимания на удары резиновой пал-кой. В ответ он увидел серые лица людей, при-шедших в суд за справедливостью.

***

Яркий режущий свет после темной маши ны тюремной камеры ударил в глаза. Коля ру кой прикрыл глаза.

– Проходи. Что встал? – сказал сотрудник изолятора, – не задерживай!

Коля прошел вглубь комнаты и остановил ся.– Ну, чего стоишь как вкопанный?– А что делать?– Что-что! Раздевайся!– Совсем?– А ты как думал? Ты же сюда не на два три

дня приехал?– Не знаю, – тихо сказал Коля.– Ха-ха-ха, – по помещению изолятора про-

катился хохот вновь доставленных, таких же, как и Коля.

310 311

– Ну, насмешил, ха-ха-ха, – проговорил сквозь смех охранник, – давно я так не смеялся.

– Что здесь смешного? – спросил Коля, не понимая, что он сказал смешного.

– Ну ты даешь, однако, пацан. Ты что, не по-нял до сих пор, где ты? Ты ж в тюрьме. А от сюда так просто не выпускают.

– Да, – растянуто произнес еще один вновь доставленный, – отсюда выходят в одну сторо-ну – на зону, – сказал он со вздохом.

– А ну прекратить разговоры! – крикнул ох-ранник. – А не то я вас быстро успокою, – сказал он, погрозив резиновой палкой. Все замолчали. Коля внезапно почувствовал, как надежда мед-ленно в нем угасает, надежда на справедливость и возвращение на свободу. Он понял, что теперь стоящие с ним люди будут его семьей – хорошей и плохой, матерью и от цом, друзьями и врагами.

– Так, на вот, одевайся, – сказал охранник, ощупав одежду Коли и возвращая ему ее об-ратно. Коля оделся.

– Все готовы?– Да, все, – хором, вразнобой ответили вновь

доставленные.– Тогда в колонну по одному становись!

Руки за спину! Пошли вперед!Колонна медленно двинулась прямо к вы-

ходу из помещения. На приемном пункте ко-лонну остановили.

– Здорово, Мишаныч!– Здорово, Витек. Что, новых привел?

310 311

– Да, есть немного. Вот давай распределяй их по хатам. Да, только вот…

Охранник подошел вплотную к дежурно му и прошептал ему что-то на ухо, при этом кивнув головой в сторону Коли.

– Все ясно. Все будет о’кей. Я понял. Распре-деление началось.

– Лихачев Николай Петрович, 27 декабря 1977 года рождения, – сказал дежурный, посмо-трев на Колю, – шестьсот тринадцатая камера.

Коля заметил еле заметную ухмылку на лице дежурного, и волна беспокойства прока тилась по телу. «Теперь я неизвестно насколь ко здесь». И чувство отчаяния бесповоротно, с силой захва-тило Колю.

Колю вели в группе остальных по тюрем-ному коридору. Запах пота и отчаяния бесце-ремонно въедался в легкие, убивая надежду.

– Стой! – скомандовал конвоир колонне. Ко-лонна остановилась.

– Лихачев Николай Петрович, 27 декабря 1977 года рождения, – произнес конвоир. – Не слышу! – конвоир сделал паузу, ожидая ответа.

– Лихачев Николай Петрович, 27 дека-бря 1977 года рождения! – с нажимом повторил конво ир.

– Эй, заснул что ли? – сказал стоящий ря дом с Колей заключенный, ткнув его рукой в бок. На-ходившийся в небытии Коля очнулся.

– Говори «я», – сказал Коле все тот же че-ловек.

– Я! – резко выдохнул Коля.

312 313

– Вот и славненько, – сказал конвоир, – а я уж думал, пока я всех вел, ты побег устроить умудрился, – сказал конвойный с ожидани ем смеха его шутке, но смеха не было. Серые угрю-мые лица тяжело переносили бремя, на веянное злой судьбой.

– Это мое наказание, – произнес Коля вслух.– Что? Что ты сказал? – спросил его кон-

воир, подойдя к Коле вплотную. – Я не понял, здесь что, кто-то разрешил разговаривать?

Конвоир придвинул свое лицо почти вплот-ную к лицу Коли. Запах гнили и курева изо рта конвоира делал невозможным дыха ние. Коля от-вернул голову.

– Эй! Ты что это, а, зек? Табло от меня во-ротишь? Я тебе быстро объясню, кто здесь для тебя Бог!

– Бог для всех один, – сказал Коля.– Ладно, пока иди в свою хату. Скоро я тебя

приглашу для доверительной беседы.Конвоир повернул ключ в двери камеры

и открыл перед Колей дверь. «Добро пожало-вать», – сказал он, сделав жест рукой и пригла-шая Колю войти.

Коля нерешительно сделал шаг вперед.– Иди, иди, – сказал конвоир, подтолкнув

Колю в камеру. Коля споткнулся и влетел в каме-ру. Дверь за ним со скрипом закрылась, и пово-рот ключа конвоира отрезал Колю от ста рого, но до боли любимого мира.

Коля огляделся. В камере размером около шестнадцати квадратных метров сидело мно го

312 313

человек. Толстые, каменные, сырые стены дави-ли со всех сторон. Коле казалось, что они вот-вот сойдутся вместе, сжав всех, кто нахо дится между ними, в лепешку. Сразу у вход ной двери камеры, справа, за ширмой из тка ни, находился туалет, по-местному – параша, у которой спать было, как знал Коля, самым последним делом, и, как правило, там спали только «опущенные». С левой стороны от две ри камеры был малень-кий железный умываль ник с одним краном хо-лодной воды. Душная потная атмосфера каме-ры нещадно давила на психику. В самой камере напротив друг друга стояла пара трехъярусных нар. Спали все по очереди. На верхних нарах четверо играли в карты или во что-то другое, о чем свидетель ствовали время от времени разда-вавшиеся ра достные и недовольные возгласы. На других верхних нарах раздавался громкий храп. Коле все время не хватало воздуха, пот струился по телу. Стальные жалюзи на окнах полностью за крывали небо. Коля был в стрессе, он не мог ни о чем думать. Единственное, за что он отдал бы все – это была свобода, свобода чистого без-мерного неба, свобода прохладного вечернего воздуха, ибо, как понял Коля, только в такой нечеловеческой атмосфере чувствуется жажда свободы. «Господи, я же тут умру», – подумал он, отчаявшись.

314 315

***

– Ну, давай, проходи, проходи, фраер, – ска-зал Коле рослый Соломонов со средних нар, – не бойся, проходи. Рассказывай, кто ты будешь и за что тебя менты поганые сюда упекли?

– Я просто человек, – ответил Коля, – а упек-ли меня сюда ни за что. Я ни в чем не ви новат, – с горечью сказал Коля.

– Да ты что? Мы вот как раз тоже здесь со-вершенно случайно.

– Да, мимо проходили и вот решили зай-ти, – добавил кто-то сверху.

– Ну что, похоже, что спать тебе у параши, фраер, – злобно сказал все тот же Соломонов.

– Не по понятиям так человека опус-кать, – услышал Коля знакомый голос Сулико Ква вадзе с верхних нар.

– А, снова ты, Сулико, воду мутишь. Я слы-шал, ты многим браткам развлекуху сбиваешь.

– Мне малява с воли пришла, – перебил Со-ломонова Сулико, – от кореша моего, про тебя, так он мне там про тебя много рассказал.

– Пора и мне на тебя Вору в законе на тюрь-ме отписать, – сказал Соломонов, не обра щая внимания на слова Сулико.

– Так отпиши, – спокойно ответил Сулико, спускаясь с верхних нар, – и я тоже ему отпи шу, а там посмотрим, кто прав. Давай, начинай писать.

– Придет время, и отпишу, – со злобой про-говорил Соломонов.

314 315

Сулико подошел вплотную к Соломонову и сказал:

– Смотри, что б только косяк ты не запо рол, а то ведь сам знаешь, что бывает за такое, – ска-зал Сулико, посмотрев пристально в глаза.

– Ну, ладно, Сулико. За базар свой перед братвой ответишь.

– Ты, что ли, здесь братва? А? Не слышу? Молчишь? Ну так и молчи, пока сам за базар не ответил.

Коля не обратил внимания на этот акцент в разговоре двух зеков.

– Вот сам и рамси с ним, – сказал Соломо-нов, взбираясь на нары.

– Вот и хорошо. Понял сам, что рамсы на-путал. Ты, короче, Длинный, следи за базаром, понял, пока до рамса себя не довел, – сказал ему вдогонку Сулико, подходя к Коле.

– Ну, что, здорово, что ли, а, кореш?– Привет.– Я так и знал, что тебя сюда точно доставят,

потому что у всех дорога из ментовки через суд сюда. Есть, конечно, подписка о невыезде, но она для тех, кто постоянно прописан в городе, кто в первый раз попал, и вообще, не для…

– Кого?– …не для нас, грешных, – сказал Сули-

ко, – ну, ладно, ты давай, короче, держись меня пока.

– Пока что?– Пока не узнаешь, что здесь к чему.– Спасибо, – сказал Коля.

316 317

– Пойдем со мной на мои нары. Коля залез следом за Сулико на его нары.

– Будешь пока со мной здесь. Передачи те-бе-то будут?

– Не знаю, – сказал Коля, – у меня здесь во-обще никого в городе нет.

– Хреново, – сказал Сулико, почесав заты-лок. – А бабки-то есть?

– Бабки?– Да, бабки, то есть бобы.– Какие бобы?– Деньги есть?– Откуда у меня деньги, – печально сказал

Коля, – тут так обыскивают при доставлении, что ничего не спрячешь.

– Эх ты, кореш. Сразу видно, ничего не зна-ешь. Деньги надо прятать в жопе.

– Где?– В жопе!– Как в жопе?– А очень просто, свертываешь бабки в тру-

бочку, заворачиваешь в целлофан от пачки си-гарет, потом обжигаешь зажигалкой, чтоб целло-фан запаялся, а потом засовываешь туда.

– Надолго?– Надолго.– А как же если в туалет вдруг?– Ну ты даешь, блин. В этом случае выта-

скиваешь это и прячешь, а потом снова засовы-ваешь туда. Понял?

– Понял, – тихо ответил Коля, – но бабки мне дать некому.

316 317

– Ладно тебе. Может, адвокат твой прине сет тебе что-нибудь.

– У меня нет адвоката.– Это пока нет. Тебе, главное, следователю

об этом заявить, что хочешь, мол, адвоката. Ну, его тебе и назначат за счет государства, а там ты его можешь попросить связаться со своими род-ными, друзьями или другими близкими тебе людьми. Пока тебя в «красную хату» не переве-ли. Понял?

– Да, понял. Спасибо, – сказал Коля, – а что это за «красная хата»?

– О, эта хата необычная, и сидят в ней люди, которых вообще нельзя людьми назвать. У них вообще нет ни каких законов. Они жи вут, как им скажут их старшие братья по ору жию, то есть менты, охранники-надзиратели. В ней сидят или бывшие менты, которые сами совершили пре-ступления – «оборотни в по гонах», – или просто суки, работающие на ад министрацию. Законы хоть какие-то есть пока только у нас – у воров, хотя в последнее время и они не чтутся. Так как нет никакого единого свода таких законов. Есть понятия, а понятия каждый трактует так, как ему заблагорассудит ся.

– А почему их отдельно сажают?– А потому что прикинь, что будет, если в

нашу, например, камеру посадят такого мен-та – мы же его порвем здесь, несмотря на наши вроде бы человеческие законы, все равно, если посадят такого, я сам даже отведу душу за всю ис-

318 319

порченную жизнь. А вот ты ли не отвел бы разве сам душу?

– Наверное, отвел бы, – ответил Коля, вспом-нив, как его жестоко избивал в кабинете опер Ти-хомиров, – а может быть, и нет.

– Ну, это ты пока так говоришь. А вот если бы увидел, сам бы…

– Нет, вряд ли, я бы его простил. Это не по справедливости. Бог ему судья.

– Эх, да если бы так всегда было, паря, Бог судья. Ведь всем нам судья не Бог. А такие же смертные и грешные в чем-то, как и мы, люди. А они уж похлеще самого Дьявола в наши-то дни. Они не знают прощения. Вот смотри, я знаю, что в суде нередко есть такой расклад: если в первый раз попадаешься за мошенниче ство, к примеру, за «лохотрон», то главное – это признать вину, и тогда тебе дадут условно и выпустят. А если ты не виноват, но против тебя есть показания хотя бы одной потерпевшей и ты не признаешь свою вину, то тебе реально дадут срок. Ну вот и в чем же тогда, по-твоему, выражается прощение и справедливость?

– В том, что ты, признавая вину, раскаива-ешься, и тебя все же выпускают.

– В этом я с тобой согласен. А как быть, если ты ни в чем не виноват?

– А разве таких людей задерживают?– Ну, ты рассуждаешь, как обыватель. Вот

сам-то ты за что здесь? Сам-то ты, небось, ни в чем не виноват? А оказался где? Что с тобой слу-

318 319

чилось? Расскажи, слышь, братве. Может мы тебе что и присоветуем.

– Да не хочу. Всем пофигу на проблемы других.

– Да, брат, – выдохнул Сулико, – тяжело ты попал. На этом рынке полный беспредел. Там все менты куплены местными бандитами, они с ними даже в доле, я слышал. Тут, мне кажет-ся, будет такая тема. Вот сам посуди, если бы ты им был не нужен, тебя бы сразу в «красную хату» кинули, чтоб ты или в сознанку пошел, или чтоб новое преступление совершил в са мой камере. Но тебя сажают в нормальную, значит, дают понять, что ты должен подумать о своем положении, и наверняка скоро при шлют своего адвоката, который расскажет, что тебе и как надо делать.

– Да, – сказал Коля, почесав затылок, – креп-ко я попал, однако.

– Как ты себя, кстати, чувствуешь, после из-биения тем ментом Мелькиным?

– Да хреново. Селезенка все время ноет. Мне же тогда только йодом ссадины на лице помаза-ли и все.

– Тут везде такая медицинская по-мощь – умирать будешь, только йодом и пома-жут. Здесь только на себя и надеяться остается, на свое здоровье.

– И на Бога, – добавил тихо Коля.– Чо ты здесь за ахинею развел? – провор чал

Длинный, Игорь Соломонов, с верхних нар, – ты что, под блатного решил закосить, что ли?

320 321

Не позорился бы, а то пацан подумает, что ты и впрямь блатной.

– Цыц! Скотина! – крикнул в ответ Сулико.– Ты, короче, варежку свою закрой, а не

то по жалеешь, – с нажимом сказал он. Коля за-метил, как Длинный сразу на миг осекся, резко отвер нувшись к стене.

– Не слушай ты его, – промямлил Сули-ко, – он просто должен мне, вот и бузит – деньгу отдавать не хочет.

– Странно все, однако, – вымолвил Коля, по-няв, что со всеми в камере надо быть насто роже, он же ведь не знает этих людей. Да и во обще, в наше время, как учила его мать, лучше не верить никому.

– Но, ты, паря, не бойся, здесь все свои. Луч-ше ляг пока, поспи, утро вечера мудренее.

Коля отвернулся к стене, но спать ему не хо-телось. Тревожные мысли ютились в его го лове. Коле стало страшно, он почему-то сразу вспом-нил все фильмы и рассказы про тюрьму: о том, как здесь умело ведут обработку нужных лю-дей и как с ними жестоко расправляются. «Надо быть настороже, – подумал он, – только бы не за-снуть».

Коля долго лежал рядом с Сулико. Ему было жарко. Вверху почти под самым потолком было окно, стальные жалюзи которого почти полно-стью закрыли небо. Но между ними все же был виден золотоносный шпиль Адмирал тейства. Коля обхватил голову руками и услы шал свой внутренний голос, который тихо, еле уловимо

320 321

произносил слова, слова боли и тоски из услы-шанной им как-то на вокзале песни: «Недогулял! Недолюбил!»

***

– Подъем! – резко надрывно закричали в ко-ридоре тюрьмы.

– Все встаем! – с верхних нар проревел Со-ломонов. – А ты что разлеживаешься? – крик нул он Коле, стянув его за ногу на пол. – Не слышал что ли: «Подъем!»?

– Да слышал я, слышал, – злобно ответил Коля.

– Ты мне тут не хами, а не то быстро я тебя рога пообломаю!

Колю стало заводить такое отношение, он стал нервничать. Ему очень хотелось дать раз-рядку себе, набив морду Длинному.

«Спокойно. Только спокойно», – сказал он себе, глубоко вдохнув.

– А ты не дыши здесь передо мной, и так воздуха мало, – гаркнул Длинный, схватив Колю за шиворот. – Пшел в строну, проход за-крываешь! – промычал он.

Коля знал, что в армии издевательства де дов были в рамках их прав. Они заставляли но чью отжиматься или приседать, если днем кто то из роты что-то неправильно делал, и учили таким образом всех. Но здесь все по другим правилам: если прогнуться, то есть отойти в сторону пе-

322 323

ред одним, то потом тебя все будут ни во что не ставить. И он, сжав кулаки, сделал шаг вперед к Длинному. Схватив Соломонова за ворот ру-башки, Коля резко потащил его на себя, а другой рукой схватил за шею. Внезапно подступившая ярость затмила сознание. Коле дико хотелось резко повернуть руку до смер тельного хруста шейных позвонков.

– Отпусти. Отпусти, – захрипел Длинный, пытаясь освободиться от захвата. Внезапно он вывернулся и ударил Колю под левое ребро.

– Ссука! – выдохнул Коля. – По селезенке… сука… урод… снова…

Коля прислонился к стене, тяжело перево дя дух. В камере кто-то закричал: «Охрана! В камере драка!» После чего через несколько се кунд дверь камеры открылась, и на Колю с ду бинками наки-нулись охранники-надзиратели.

322 323

Глава вторая

Третий секрет дьявола, или Мудрость стоит секретов

– Эй, ты, оглох, что ли? – окликнул Колю со-сед по нарам. – Я тебе ору, ору, а ты словно и не слышишь, ты что это, спишь сидя, что ли?

Коля сидел около нар на полу после из-биения его охранниками-надзирателями. Они старались бить его так, чтобы на теле не оста-валось следов, что они умеют делать с отточен-ным мастерством.

– Да нет, – тихо произнес Коля, – просто за-думался, песню услышал.

– Какую песню?– Слов я не запомнил.– Ну ты даешь, однако, у тебя, парень, уже

глюки. Тебе не песни надо слушать, а о своих делах думать, а не то, если не найдешь, как вы-путаться, тогда не жди спасу на суде.

– Это почему же? Ведь на суде я как раз и смогу хоть что-то сказать в свое оправдание.

– Да уж, сказать-то ты скажешь, только тебе это не поможет. Все твои слова там – это только для проформы, они тебе не помогут. И вообще, приговор уже составлен задолго до твоего приез-да в суд, он уже вынесен судьей был сразу после того, как твое дело в суд при несли менты. Имен-но менты его носят и гово рят сразу, например: «лохотрон» – и всё, судья уже решила влепить тебе, она даже и разби раться не будет. Она бу-

324 325

дет только о пригово ре думать, как бы обставить его так, чтобы его кассация не отменила и ей по шапке не дали за отмененный приговор. Вот тебе и суд – самый гуманный суд в мире.

– Эх, ни хрена себе, – почесал затылок Коля, – и что же, вот так все и проходит?

– А ты думал! Скоро все сам и увидишь и ус-лышишь

***

– Лихачев, 27 декабря 1977 года рождения, на выход! – прогремел голос конвойного, от-крывшего дверь камеры тюрьмы.

– Ну все, прощевай, парень, надеюсь, что скоро мы с тобой не свидимся.

– Пока, спасибо за все. До свидания, люди добрые, – сказал Коля и поклонился всем оста-ющимся в камере.

– Не до свидания, а прощай, – загремели го-лоса, – не поминай лихом.

– Руки за спину, – скомандовал конвой-ный, – не оборачиваться! Лицом к стене! Вперед!

Коля шел вперед, тупо выполняя команды конвоира. Его погрузили в спецмашину, в ко-торой уже сидели другие обвиняемые, конво-ируемые в суд.

Стены суда были мрачны и печальны. От них веяло холодом и болью разбитых сердец и судеб. В коридоре пахло слезами. Тусклый свет лампы еще более омрачал обстановку. Посмо-

324 325

трев на исцарапанные стены, Коля почувство вал всю бесполезность своей речи, которую он при-думал по пути в суд. «Здесь даже стены плака-ли», – услышал он в своей голове таин ственный голос. «Вот тебе раз, – подумал Коля, – глюки начинаются».

– Не глюки это, – снова раздался голос в его голове, – это я, твой Ангел, который хра нитель.

– И что же это ты так припозднился-то? Где же ты все время был?

– Как где? С тобой, конечно же, только ты меня не хотел тогда слышать, когда делал свой выбор. Ты слушал не меня, а его, Дьявола. Вер-нее, он сейчас уже не шепчет на ухо, как делал раньше, теперь он наслаждается твоим выбо ром.

– Как это?– Ну, например, вызывал он у человека

злость или гнев, чтобы человек под этими чув-ствами и выбирал Дьявола, то есть чтобы че ловек делал свой Выбор Дьявола, поступал так, как диктуют ему злые эмоции.

– А что такое Выбор Дьявола?– Это когда ты, имея внутри себя тайное

желание и потребность в чем-то, тщательно скрываешь его от других или даже самому себе боишься в нем признаться, именно эти состав-ляющие и являются фундаментом искушения, которое ты сам и формируешь в себе. А когда приходит нужный момент, ты, конечно, иску-сишься в том, чтобы реализовать его. Ну а, как правило, характер таких желаний носит не со-всем благую сущность – это искушение, и тебя

326 327

искушает Дьявол, выбирая тебя в то время, когда ты сам уже раньше выбрал его, поселив прежде в себе тайное желание. То есть ты уже давно сам искусил себя, а Дьявол только помо гает тебе же самому доделать свой выбор – Вы бор Дьявола.

– Если ты – мой Ангел, мой хранитель, то почему же ты меня не остановил, когда я со-бирался выбор сделать? Почему не нашептал мне ничего?

– Да потому что в тот самый момент чело век и не старается прислушаться к нашему гла су, а если уж и прислушивается, то все равно он дела-ет по-своему, потому что он человек.

– И что же мне теперь делать? Ты мне боль-ше не поможешь?

– Теперь я уже не смогу ничем помочь, толь-ко Он может.

– Кто?– Бог. Попроси Его, может быть, Он тебя и

простит. Или испытает. Смотря что ты про сить у Него будешь. Ведь Он никому не отка зывает никогда.

– Это как? Объясни.– Если ты хочешь получить у Него какое то

благо, то сначала ты должен что-то отдать Ему или потерять, потом пройти со смирением ис-пытания, именно увидев в них испытания, а не расценив их как наказание, выпив все чашу боли до дна, и если тебе хватит сил и веры, то, возмож-но, ты получишь то, что просил. Но мало кто до-жидается этого. Потому Он и дает это тому, кто не ждет этого и кому это благо уже не нужно в

326 327

конце трудного пути испыта ний. Например, лю-бовь – тому, кто ее искал всю жизнь, кто страдал от этой же самой любви раньше, кто познал всю горечь, боль и разоча рования от этой самой люб-ви, сердце кого не раз уже было разбито, и если такой человек все еще ищет эту самую роковую любовь, то ему Он ее даст, но только хватит ли силы у такого человека увидеть ее, эту самую любовь, и будет ли у него желание принять ее в конце всех сво их страданий? Как правило, нико-му любовь потом уже не нужна. В этом-то и есть первый секрет мудрости, познаваемый челове-ком при жизни. Познав все секреты мудрости, можно познать Бога. Их всего три. Но не каждо-му это дано при жизни. Есть еще один путь поз-нания этих секретов: через познание Дьявола. Други ми словами – познать добро через призму зла. Дьявол тоже знает эти секреты, как и Бог – они вместе их создали. Что знает один, то знает и другой. Только каждый из них по-разному эти секреты трактует. Дьявол более реалистично, а Бог иллюзорно.

– А что дано нам при жизни?– Страдать и терпеть. Прощать и любить.

Мучиться, чувствовать, значит, жить.– Но ведь может на это не хватить сил! –

вскрикнул Коля, сжав со всей силы свою голову руками.

– Да, это нелегкий путь, но тем не менее я не скажу тебе второй секрет, потому что он познает-ся не каждым человеком. Мало даже прожить до седых волос, не факт, что старик станет мудре-

328 329

цом, который узнает ответ. Вто рой секрет самый важный.

– А где же третий секрет?– Третий секрет я тебе сейчас открою.– А почему ты мне решил явиться и от крыть

это?– Потому что ты заслужил это. Ты страдал и

страдаешь, но душа твоя чиста, ты отринул Са-тану, не искусился, не впустил в себя зло, даже когда защищался в камере в тюрьме, ты не обоз-лился и не ожесточился на всех. Сердце твое доб-рое, и…

– И?– …и оно разбито. Третий секрет – это се-

крет Дьявола. Это самый печальный секрет, ко-торый вы, люди, узнаете, да и то не всегда и не все. Очень мало людей на свете могут дога даться и узнать этот последний третий секрет – секрет сущности Сатаны. Никто и никогда не сможет понять Дьявола. Очень просто все свои слабо-сти – тайные желания и искушения – валить на него, оправдывая себя. И вот толь ко познав все три эти секрета на собственной шкуре, испив все свои чаши до дна, только по сле этого чело-век становится мудрым, и только после этого он становится способен распознать голос Бога, Ан-гела или Дьявола и сделать свой выбор правиль-но! Но, как правило, узнать все три секрета при жизни никому не удается – не хватает, как ты правильно сказал, сил. Только избранные могут узнать их, и они платят за это свою цену; неко-торые из них потом становятся святыми. Но это

328 329

обычно после жизни. Третий секрет один, но Бог и Дьявол его по-разному представляют вам, лю-дям. У Бога этот секрет формулируется следую-щим образом: пути Го сподни неисповедимы, а у Дьявола – проще, жизненнее, так как он ближе к Земле, чем Бог на небе. У него этот секрет в том… Но я тебе его уже назвал, ты разве сам не догады-ваешься, что я имею в виду?

– Я понял, – сказал Коля, – только испы тав нечеловеческие страдания, мы получаем то бла-го, за которые страдали, и секрет в том, надо ли оно нам потом в конце испытаний.

– Верно. А ты делаешь успехи, у тебя есть все шансы стать мудрецом задолго до седых во-лос. И даже больше: ты можешь узнать и второй секрет, но для этого надо просто жить, наблю-дать, чувствовать и прощать. Но време ни у тебя, к сожалению, на это уже почти не осталось.

– Почему не осталось?Ангел ничего не ответил на этот вопрос

Коли и продолжал.– Либо есть еще один путь познать второй

секрет.– Какой?– Когда этот последний секрет тебе откро ет

сам Бог. Но когда это будет, увы, не знаем даже мы, Ангелы. Единственное, что мы знали

– это то, кому из первых и последних на Земле людей Бог сам лично открыл этот секрет.

– Кому? Разве такие есть?– Был один такой самый любимый Его уче-

ник.

330 331

– Иуда?– Да, он самый, ему-то Бог и открыл этот

второй секрет, который мы не знаем, потому что мы не люди и нам его не дано познать, по тому что мы не можем чувствовать. Мы только его вер-ные слуги. Все.

– Это игра! Это нечестно!– Что есть игра? Пути Господни неиспове-

димы – это тоже игра без правил, выигрывает в нее только Бог.

«Ха-ха-ха», – услышал дикий хохот в своей голове Коля.

– Я могу теперь распознать, кто говорил со мной, – сказал Коля вслух, – это был ты, Люци-фер! Но мою душу ты не получишь, как Дим ки, я не покончу с собой, как он! Хрен тебе! Я буду жить при любом своем приговоре и прой ду свой путь до конца! Я выпью свою чашу боли до дна! И наплевать мне на твои секреты!

Неожиданно Коля почувствовал резкую боль в левом боку, кровь выступила на его гу-бах. Разрыв селезенки принес ему вечный по кой. Пути Господни неисповедимы.

330 331

Глава третья

Выбор дьявола

«Классный пацан Рус, – думал Макс, – про-стой, не жадный, помог мне просто так, по-людски, что не каждый в наше время готов сде-лать. И я ему отплачу тоже добром, если Бог даст».

Доехав до станции метро Электросила, Макс пошел в свое студенческое общежитие на Ново-измайловском проспекте. «Как я давно не был дома, – с тихой радостью подумал он, – уж три недели прошло». В комнате его ничего не изме-нилось. Вещи лежали на своих местах, дверь в комнату была не взломана, как быва ло обычно, когда он был первокурсником. Не ожиданно в дверь постучали.

– Кто там? – спросил Макс.– Это я – Леня Иванцовкин. Макс? Где ты

пропадал столько-то времени, а, старина? – ус-лышал он голос своего однокурсника и бывше-го собутыльника на студенческих вечеринках Лени.

– Ой, не спрашивай, – отмахнулся Макс, – где я только не был.

– Кто она? – лукаво спросил Леня.– Кто? – переспросил Макс.– Ну, твоя незнакомка, у которой ты, на-

верное, завис на такой долгий срок.– А… Да есть одна девушка, – решил поды-

грать он, ответив уклончиво.

332 333

– Познакомишь?– Конечно. А что у тебя с лицом?– А, это? – переспросил Леня, указывая на

све жий синяк под глазом. – Не бери в голову – фигня.

– Ну ладно.– Слушай, Макс. Тут, короче, сегодня одна

тусовочка намечается, ну так с тебя причита-ется, – перевел разговор на другую тему Леня.

– Это с какой такой стати с меня причита-ется? – удивился Макс.

– А с такой… Ну, впрочем, и не важно, про-сто причитается и все.

– Ну ладно, – ответил он, – вечером уви-димся.

Леня Иванцовкин не был близким и един-ственным настоящим другом Макса в Питере, не-смотря на то, что жили они в одной ком нате в об-щаге. Леня был хитрым и скользким человеком, вечно ехидно улыбался и всегда доставал Макса какой-нибудь ерундой. Леню вообще мало кто любил в общаге и в целом районе студенческого городка за то, что он всегда любил пить на халя-ву и всегда нагло и по-дурацки себя вел в ком-пании. Может, Леня и сам это все понимал, но измениться либо не мог, либо не хотел, поэтому он все равно про должал вести себя в прежнем идиотском духе, из-за чего Макс называл Леню иногда идиотом либо «гитарастом», потому что Леня даже на гитаре играл через пень-колоду.

Заварив чаю и налив его себе в свой фирмен-ный стакан с нарисованными маленькими поке-

332 333

монами, Макс перевел дух и задумался, где же ему искать ту девушку с трамвайной остановки.

– О чем думаешь? – спросил Леня.– Да так, ни о чем, – ответил уклончиво

Макс, не желая посвящать ни во что Леню.– Я тут тему одну замутил, – сказал Леня.– Какую?– Да есть тут один лох, вот думаю бабла с

него стрясти. Тема вот какая, – проговорил шепо-том коварный Леня, придвинувшись к Максу. – Есть тут один крутой пацан, который торгует ана-шой, иногда героином. Так вот, мы можем с тобой к нему подкатить, мол, купить дозу. Он нам ее вы-несет, ты в этот момент вы таскиваешь свое удос-товерение обществен ного помощника прокурора и суешь ему его в нос. Он трясется от страха, и мы ему пред лагаем: или протокол и явка с повинной, или бабки. Ну как: гениально и просто?

– Да-а, Леня, – протянул Макс, – а ты и впрямь не дурак, – сам в стороне будешь, а с удостовере-нием буду светиться только я. А если он пушку вытащит? Или приедет для пе редачи денег, но не один, а с бандитами-друж ками, что тогда?

– Не придет, он нам их на месте пусть от-дает.

– А если у него денег в тот самый момент не будет? Нам придется ему уступить и пове рить на слово. Мы же сильно рискуем.

– Да, риск всегда есть и во всем. Ну, а как ты собираешься жить дальше? Ну, давай, да вай, Макс. Живи и дальше так же, сводя концы с кон-цами и пропивая свою жалкую стипен дию. Не

334 335

важно, сколько. Главное – факт. Ты ничтожество! Реально ничего не можешь для себя сделать, как ни крути!

– Ну и чего ты ко мне привязался? Почему сам не можешь со своим удостоверением пой ти? У тебя же тоже есть ксива общественного помощ-ника следователя?

– Да больше нет, – сказал Леня рассеянно, отмахнувшись рукой от Макса.

– Как нет?– А вот так. Я тут недавно был в клубе «Фа-

ербол» в Купчино. Ну, как обычно, напились мы там с Максом Зайцевым, ну он в драку с ох-ранниками клуба и полез. А я сунулся со своей ксивой к ним. Кричу: «Прокуратура!» А они увидели мое удостоверение и мне морду за это набили. А потом вызвали ментов и сдали нас с Максом им. А на утро нас по административ ке судили. Мой прокурор района нас отмазал, дело прекратили, но вот ксиву мою с тех пор и отобра-ли, а меня из прокуратуры выгнали.

– Нет, Леня. Тебя, наверное, из прокура-туры не только за это выгнали, но и за то, что у тебя там как-то раз вещдок пропал – кило грамм марихуаны, то есть анаши. Ты тогда, я знаю, от-мазался, но уж я-то уверен, что его именно ты сам себе и прихватил.

– Да много воды утекло с того момента. Что теперь вспоминать? – огрызнулся Леня, – я тебе о другом толкую.

В голове Макса роились различные мыс ли. Одни шептали ему принять предложение Лени;

334 335

другие, наоборот, отказаться. Леня же все-таки был ему знаком с первого курса, уже пять лет, а с другой стороны – это ни о чем не говорит. Но, с третьей стороны, Макс пребы вал сейчас в полном безденежье, и денег взять ему было негде, а тем более, деньги могли ему срочно понадобиться.

– А, чем черт не шутит, – сказал Макс, стук-нув кулаком по столу, – деньги мне нужны.

– Да, пришло время делать свой выбор, – сказал Леня.

– Ты-то его уже сделал, – то ли сказал, то ли спросил Макс.

***

Заговорщики вышли из общаги и напра-вились в соседний корпус. Поднявшись на лиф-те на девятый этаж, Леня подошел к ком нате но-мер девятьсот два. Леня прислушался: за дверью было тихо.

– Наверное, спит после очередной обкур-ки, – сказал Леня и тихо постучал в дверь ус-ловным сигналом: три коротких, два длинных стука три раза. За дверью раздались чьи-то шаги, после чего из-за двери женский голос спросил: «Кто там?»

– Здравствуйте, – сказал Леня через дверь,– Азада можно?– А кто его спрашивает?– Это Леня, Леня Иванцовкин.– Пусть заходит, – услышал Леня голос Азада.

336 337

– Подожди меня здесь, я войду в комнату и дверь оставлю приоткрытой, после чего через три минуты входи ты – и сразу, как мы догова-ривались, понял?

Леня прошел в комнату. Девушка закры-ла за ним дверь и повернула замок. «Все, плохо дело, – подумал Макс, – его баба дверь изнутри закрыла».

– Ну, с чем пожаловал? – спросил Леню Азад.

– Ну, во-первых, здравствуй, дружище.– Я тебе не дружище – это во-первых, а во-

вторых, говори, с чем пришел, – резко оборвал Леню Азад.

– Мне надо купить у тебя два стакана ана-ши, – сказал Леня.

– Я не торгую, ты же знаешь, – ответил Азад.– Да ладно тебе, продай старому знакомо-

му, – просил Леня.Макс, стоя за дверью, посмотрел на часы: три

минуты уже истекло. На душе у Макса по явилась тревога. «Как будто сердце мое под сказывает мне, что делать этого не надо, – по думал Макс, – да пошел этот Леня к черту». Макс отошел от двери и вызвал лифт.

– Азадушка, ну продай мне хотя бы ста-кан, – все просил Леня, – у меня кореш в ломках.

– Какой кореш? – насторожился Азад.– Да он за дверью стоит.– Ты что это, гнида, мою хату засветить хо-

чешь? Мне пофигу, что у тебя красная ксива

336 337

прокурора. Я тебя замочу и так, если ты мне ка-кие-то проблемы сделаешь, понял?

У Лени сердце ушло в пятки, он вспомнил, что Макс должен был уже давно попытать-ся за йти в дверь, но Макса все не было. «Вот сука, – подумал Леня, – свалил, наверное».

Макс вошел в лифт и нажал кнопку перво-го этажа. Лифт поехал вниз. Внезапно лифт снова остановился, двери открылись, и в лифт вошла девушка в халате с полотенцем и полиэ-тиленовым мешком в руках.

– Вниз? – спросила она у Макса.– Да, – ответил Макс.– Тогда нам по пути, – сказала она, нажав

кнопку первого этажа. Двери закрылись. Не-ожиданно лифт остановился между этажами.

– Ну вот, опять двадцать пять – снова лифт за стрял. «Это и к лучшему, – подумал Макс, – все лучше, чем с Леней встречаться пока». Макс внимательно посмотрел на девушку. Девушка была его роста, брюнетка. Макс отметил взгля-дом стройность ее фигуры, подумав про себя: «А башка-то, наверное, тупая».

– Ты ошибаешься, – сказала она. Макс вздрогнул.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он рас-терянно.

– А то и имею в виду, что я поняла твой пренебрежительный взгляд: сначала ты оце нил меня чисто похотливым взглядом, а потом брезг-ливо поморщился.

338 339

– Какая ты, однако, наблюдательная! Не все такие.

– Да уж, не все. Недаром я учусь на юрфа-ке, – сказала она с гордостью.

– Так ты на юрфаке учишься? – удивился Макс.

– Да, а что, непохоже?– Нет, непохоже. Я подумал, что ты фило лог

или какой-нибудь дизайнер женских пла тьев, – сказал Макс.

– Да, а про тебя я тоже подумала, что, на-верное, из какого-нибудь ПТУ в гости к кому-нибудь на пьянку пришел.

– Ты тоже ошибаешься, – раздраженно ска-зал Макс, – я уже на пятом курсе юрфака, между прочим, и живу в соседней общаге. И работаю уже общественным помощником прокурора.

– Неужели!– Да, и ксиву могу показать, – сказал Макс,

вытащив из кармана удостоверение обще-ственного помощника прокурора.

– Что это ты мне за туфту здесь показыва-ешь? Это же просто обложка тетрадки, – сказа ла она про удостоверение Макса.

– Ну и что, – ответил Макс, – нам всем, об-щественным помощникам, дают такие удо-стоверения, но только на бумаге. Я вот и при-клеил его на обложку тетрадки.

– У меня ксива получше, – сказала девушка,– я работаю тоже общественным помощни-

ком, но следователя, и получаю за это офици-альную зарплату по трудовой книжке. А когда я

338 339

получу диплом, я смогу работать уже на полной долж ности самого следователя прокуратуры.

– Ну ты даешь, – удивился Макс, покачав го-ловой. Лифт тряхнуло, и он поехал вниз.

– Ну вот и все. Пока, – сказала незнакомка, выходя из лифта.

– Желаю удачи, – крикнул Макс ей вслед. «А подруга-то ничего, – подумал Макс, – жаль, имени ее не спросил. Да и ну ее в баню. Нужна она мне больно. Она не одна. Значит, просто не судьба».

– Ну и где ты был? – услышал Макс за спи-ной, выйдя из лифта. Макс обернулся: позади него стоял Леня с разбитым носом.

– Что, Леня? Не получилось чувака разве-сти?

– Да пошел ты, – буркнул он, сплевывая кровь, – я сразу понял, что ты человек нена-дежный, что подведешь меня.

– Да нет, Леня, просто я не такой дурак, как тебе кажется. Я сначала искусился, приняв твое тупое предложение, но потом, в послед ний мо-мент, сделал другой, чисто свой выбор. И зна-ешь, что я думаю?

– Что?– А не пошел бы ты, Леня, подальше, а?

Пока я тебе глаз не подбил.– Ну, ты, урод, еще об этом пожалеешь, что

так подставил меня, – зло сказал Леня, уходя. – Ищи теперь себе другую общагу.

– Я давно хотел свалить отсюда, – сказал Макс Лене вдогонку, – и, видно, пришло вре мя.

340 341

***

Макс позвонил на мобильник своему зна-комому Руслану.

– Привет, Рус, – сказал Макс в трубку, – это я, Макс.

– А, здорово, Макс. Как дела у тебя?– Да много проблем у меня. Ты мне не по-

можешь, как бы мне с жильем устроиться, а?– Я подумаю, Макс. Перезвони мне через

пять минут.– Спасибо.Через пять минут Макс снова набрал но мер

Руслана.– Записывай номер. Это мой земляк. Его зо-

вут Рева Юрий Алексеевич. Я с ним погово рил уже. Он в курсе. Сказал, что хорошим лю дям всегда готов помочь. Позвони ему прямо сейчас. Ну все, пока. Я сейчас в тюрьму захожу и трубу должен сдать, так что пока, Макс.

– Пока. Спасибо.Вот так Макс в первый раз через своего зна-

комого Руслана и оказался на птичьих правах в общаге Ленакадемстроя, где он постепенно и спился, о чем потом много жалел. Единствен ное, о чем он не жалел после всего того, как он дегра-дировал – это о том, что он полностью «… рас-творился во мгле», – как сам себе он иногда гово-рил, глядя на свое заросшее после дли тельного запоя лицо в зеркало. Макс знал, что когда-то в этой общаге жил и его знакомый Рус и что в этом

340 341

забытом Богом месте его никто ни когда не най-дет. И его новое пристанище еще никто не знал.

***

Макс в этот же день переехал в новую об-щагу на улице Мгинской. Смотря на свое за-росшее лицо после очередного запоя у Руса, Макс понял, что ему совершенно не на что опох-мелиться. Голова его жутко болела, все тело тряс-ло то от холода, то от резкого жара. Вены на лбу вздулись. Максу еще очень хоте лось курить, но сигарет не было. Еще хотелось есть, но выпить водки – опохмелиться – ему хотелось больше все-го на свете. «Черт побери, даже окурков никаких не осталось. Эх, выпить бы чего, хотя бы спирту или бутылек неразбав ленного корвалола», – с го-речью подумал он.

Макс всегда был изобретателем, поэтому он долго не размышлял, а сразу же принял решение пойти на кладбище возле общаги за речкой Вол-ковка, не смотря на то, что уже на чало сильно темнеть,.

Гуляя вдоль роскошных могил, Макс вы-сматривал жертву: он искал каких-нибудь людей, пришедших, как говорится, помянуть умершего и, соответственно, взявших с собой спиртное. Неожиданно он увидел двух пожи лых женщин, которые хлопотали у могилки. Макс осторожно направился к ним.

342 343

– Бог в помощь, родные мои, – произнес Макс, усаживаясь на скамеечку возле могилки.

– А… Здравствуйте, – ответили женщины, не понимая, что Максу от них нужно. Но Макс, не обращая внимания, продолжил:

– Наверное, человек хороший покоится здесь, – сказал он.

– Да, – ответила одна женщина.– Да, – подтвердила другая.– Да, – протянул Макс, – а зачем вы хлеб

крошите на могилу?– Поверье такое есть, что если покрошить

немного хлеба, то его склюют птицы, и потом они полетят в небо, помянув перед Богом душу этого самого раба Божьего.

– А… – протянул Макс. – Значит, чтобы птички поклевали?

– Да, чтобы птички поклевали.– А может быть я, поклюю? – спросил Макс.

Женщины оторопели, но одна из них отказала Максу:

– Да нет, молодой человек, птички все же к Богу полетят, в небо, а вы? Вы на этой грешной земле останетесь.

– А может быть, я помяну вашего умерше го тогда? Налейте мне.

– Да у нас нет ничего такого с собой.– А вот там что? – спросил Макс, указывая

на торчащее из сумки горлышко от бутылки.– А это чай. Мы чай с собой взяли.– А… – протянул Макс, обломавшись в душе

по полной программе. – Ну, тогда я пой ду.

342 343

– Иди, милый, иди, с Богом. – Спасибо вам за все, добрые женщины, – сказал Макс, сделав глубокий поклон им.

Макс пошел дальше бродить по кладбищу в поисках очередной реальной жертвы. Но ему все не везло: кладбище было пустынным. «Эх, вот на «Свя-тую Троицу всегда полно народу, и напиться на ха-ляву не проблема. Жаль, что только раз в году такой праздник», – со вздо хом сожалел он. Устав бродить по кладбищу, Макс опустился на землю. «Вот и ста-кан есть, – подумал он, обнаружив рядом стеклян-ный стакан, – только вот выпить-то нету».

Неожиданно метрах в десяти от него за де-ревьями, ближе к речке, Макс услышал голоса. Голоса звучали, перебивая друг друга, по ним чувствовалась какая-то суета. «Наверное, ме сто выпить ищут», – подумал Макс, вставая и подхо-дя к кустам. Макс отодвинул ветки, и в темноте увидел трех человек, один из которых тащил по земле какого-то человека… «Или труп», – поду-мал Макс.

– Вот, черт возьми, всегда меня в приклю-чения всякие затягивает, – сказал он себе, – надо же так попасть.

Но ноги Максима, как будто вросли в зем лю. Он просто не мог сдвинуться с места. Макс при-вык к темноте. Он увидел трех мужчин, ко торых он, как ему показалось, знал или где-то видел. «А может быть, я и бухал с ними», – по думал он.

До него донеслись уже различимые слова:– Ну что, Кириленыч? Что будем делать-то

с этим?

344 345

– Что? Что делать? А вот сейчас его в воду сбросим и уйдем, типа пьяный напился, сам упал в речку и утонул. Мало ли здесь таких тру-пов находят. Тут кругом алкаши.

– Правильно, говоришь, Кириленыч, – ска-зал Утенок, – ему тогда и руки вязать не надо, чтоб следов насилия не оставить.

Неожиданно мужчина, лежащий на земле, застонал.

– Черт, так он еще живой! – вскрикнул Славка.– Закрой пасть! – рявкнул Кириленко.– Мужики, мужики, вы что? Он же живой!

Это же будет убийство.– А никакого убийства не будет, мы его

просто в воду столкнем и подождем, когда он за-хлебнется, понял?

Кириленко подошел к Кузнецову и, при-подняв его за шиворот, потащил к речке.

Макс весь пропотел от волнения. Сейчас он снова становится невольным свидетелем убийс-тва. Макс хотел уйти, убежать. Но не мог. Он понимал, что если уйдет, он сам будет убийцей или их соучастником, потому что ни когда не сможет себе простить этого подлого шага. «Черт, побежать за людьми – я не успею, да и никто и не пойдет со мной, в наши-то дни, узнав, в чем дело. Может быть, выйти и взять огонь на себя? А почему бы и нет? – подумал он, – ведь жизнь моя – это сплошные страда ния? Почему бы не сделать хотя бы один раз в жизни добро, совер-шив зло? Пусть оно даже станет последним в моей жизни».

344 345

– Давай, толкай его, – сказал Утенок.– Нет, идите-ка все сюда, – сказал Мишан

Кириленко, – все беритесь за него и все тол каем. Я один это делать не буду. Вы же сами сказали, что за все мы должны отвечать тоже вместе? Или это все дешевые понты? Вы что, за базар свой не отвечаете? Что встали, как вко панные? Вы что, не знаете, что бывает за базар, за который мужик не отвечает, а?

– Да знаем мы, – ответил Утенок, подойдя к Кириленко и взявшись за шиворот лежащего на спине человека.

– Ну а ты чего стоишь?– Иду я, иду, – пролепетал Славка, подходя

к убийцам.– Стойте! – крикнул Макс, вылезай из ку-

стов. – Я знаю, что вы убить его собрались. Ну, какого хрена вам это дерьмо надо?

– А! – вскрикнул Славка. – Я знал! Знал, что боком нам выйдет все это! Давайте, мужики, не будем делать это, – просил он.

– Да, мужики, – спокойно сказал Макс, – не делайте этого. Зачем вам грех такой тяжкий на душу брать? Ведь он все равно пьяный, навер-няка ничего и никого не вспомнит. А вы себя по-том всю жизнь не простите, и, чего хуже, он вам ночью являться будет. Уж поверьте мне лучше на слово, – грустно сказал Макс.

– Так, а это у нас, похоже, появился свиде-тель, которого тоже убрать надо, – сказал Кири-ленко, подходя к Максу. Макс понимал, что если он закричит и побежит, то они вряд ли кинутся

346 347

убегать, а скорее всего, утопят этого малого, а уж потом смоются. Что-то он им такое сделал, что хотят они довести это черное дело до конца.

– Послушайте, – сказал Макс, – я не убегу и я никому ничего никогда не скажу, что я здесь сегодня видел.

– Конечно, не скажешь, – потому что мы тебя…

В этот момент Утенок схватил Макса сзади за горло, плотно сжимая руки на его шее. Макс за-хрипел. Уходить ему из жизни расхотелось мгно-венно, он за долю секунды осознал, на сколько ему дорога жизнь и как он может еще ее прожить.

– Ну, давай порамсим, – прохрипел Макс, ударив локтем под дых обхватившему его сза-ди Утенку. Утенок согнулся пополам и отпу стил Макса.

– Умри, умри! – прокричал Славка. – Ты что это моего любовника бьешь, тварь! Да я тебе за него попу порву!

– Да я тебе сам порву, – сказал Макс, – хоть я и не пидор, как ты!

Макс схватил подвернувшийся ему под руку кирпич и с силой стукнул им по голове подлетев-шего к нему Славку.

– Получай, педрило! – жестоко сказал Макс. В это время Кириленко сталкивал тело в воду. Человек, оказавшись в воде, пришел в себя.

– Тони, сука, тони, – шипел Кириленко, пог-ружая голову человека в воду. Между ними шла отчаянная борьба – за жизнь или смерть.

346 347

Вторым ударом Макса был удар по голове крякающего Утенка. Утенок свалился в кусты.

– Ну ты что? Еще пока не понял? Что оста-вить надо эту затею, – сказал Макс, подходя с ок-ровавленным кирпичом в руке к Кириленко.

– Ты же пидор, – сказал Макс, – а не убийца. Я, конечно, понимаю, что в тюрьме ты будешь на своем месте, но и то вряд ли. Пидоров-убийц там особо не жалуют – тебя насиловать будут всем скопом. Подумай лучше об этом.

– Сам подумай! – заревел Кириленко, бро-сившись на Макса. Завязалась жестокая борьба. Макс изо всех сил старался повалить на спину взгромоздившегося над ним громилу с тупой де-ревенской рожей. Кириленко выхватил нож.

– Умрешь ты сейчас, пацан, умрешь, так и не потрахавшись в последний раз, – шипел он, придвигая лезвие к горлу Макса.

Лезвие в руке убийцы все приближалось. Холодное острие уже впилось в шею Макса, по-ранив ее. Струйка крови известила о надвига-ющейся смерти.

– Жить! Я хочу жить! – что было сил заорал Макс. – Господи, помоги мне!

– А не поможет он тебе, не поможет, – хри-пел Кириленко, справляясь со слабыми рука ми Макса. Макс не хотел умирать, но бороться за жизнь сил у него уже не было.

– Умри, скотина, – вскричал Кузнецов, уда-рив Кириленко по голове кирпичом. Кирилен ко как-то сразу обмяк, навалившись на Макса.

348 349

– Фу ты, черт, – выдохнул Макс, пытаясь свалить с себя тело. Кузнецов откатил тело в сто-рону.

– Ничего, поживем еще, – сказал Кузне-цов, – эту нечисть выметать с земли надо. Вот ско ты, завалить меня решили.

Макс тяжело поднялся с земли, потирая ру-кой раскрасневшуюся шею.

– Да, не повезло тебе, парень. Хотя, навер-ное, крупно повезло сегодня, – сказал Кузнецов, потирая шею, – вот скот, чуть было не удавил и не утопил меня. А ты-то как? Нормально?

– Да… нормально…– прохрипел ответил Макс. – Жив остался, и слава Богу.

– Да, Бог и вправду, наверное, есть… Вот послал мне тебя или меня тебе. Пути господни неисповедимы, – еле слышно сказал Кузнецов, опустившись на землю.

– Да хрен там поймешь, чьи это пути? Уж привел-то меня сюда не путь Бога, а, скорее всего, самого Дьявола. Я сюда пришел в поис-ках опохмелки с надеждой, что нальет мне кто-нибудь за упокой умершего. Да никто не на лил, и чуть было с жизнью я не распрощался.

– Ты мне жизнь спас, – сказал Кузнецов, – спасибо, дружище. Это судьба. Я теперь тебе по гроб жизни обязан.

– Да ладно вам. Разве это судьба? Я не верю в судьбу.

– Да и я тоже, – сказал Кузнецов, – хотя…– Кузнецов остановился на полуслове, пото-

му что он только что вспомнил, как молил Бога о

348 349

помощи и милосердии, о том, чтобы Бог спас его лучшего друга, ученика и напарника – Ви талика Петрова. А Он так и не помог ему. И как уж тут было увидеть в появлении Макса неожиданную помощь Бога, тем более понять Его пути?

– Как тебя зовут-то? – спросил Кузнецов.– Знакомые зовут меня Макс. А вас?– А меня Виктор, и давай на «ты», – сказал

Кузнецов, протягивая руку для рукопожатия.– Давай. А что с этим будем делать? – спро-

сил Макс, глядя на неподвижное тело Кири-ленко, ноги которого торчали из-за кустов. И только в этот момент Кузнецов вспомнил, что ударил Кириленко по голове кирпичом, кото-рый он отбросил в сторону.

Виктор Николаевич, склонился над телом, приложив пальцы к шее, прощупывая пульс. Лицо его стало серым. Он поднял на Макса гла-за, прошептав:

– А пульса-то нет.– Как нет?! – оторопел от удивления Макс.– А вот так. И теперь, похоже, я крупно по-

пал. Те двое убежали, и они пока не знают, что с их дружком случилось, но если они не ду раки, то они могут быть свидетелями против меня. И тог-да можно реально сесть. Свидетель то ты у меня один, хотя, скорее всего, будешь потерпевшим, если не…

– Если не?..– Если не подозреваемым вместе со мной.

Но ладно. Бояться не стоит, – сказал Кузнецов, понимая в душе, что это только слова, а на деле

350 351

все по-другому. Помолчав полминуты, вздох нув и посмотрев вдаль, он добавил:

– Только вот надо сделать выбор.– Какой?– Трудный. Я могу ведь и… – Кузнецов про-

молчал, а в мыслях продолжил: «я могу ведь и от-мазаться – уйти от ответственности».

– Мы же защищались… Это была необхо-димая оборона… – сказал прерывисто Макс, все еще находясь в шоке от пережитого им стресса.

– Не выйдет так все обставить. Экспертиза покажет, что причиной смерти стал удар сза ди по голове определенной силы, когда жертва на-ходилась в определенной позиции, а посему спа-сибо тебе, конечно, что спас мне жизнь, но, увы, теперь эта самая моя жизнь круто изме нится, – произнес Кузнецов и тихо добавил, опустив го-лову, – это мне наказание Божие.

– Человеку не дано знать… – сказал пре-рывисто Макс, все еще тяжело дыша, – что есть наказание, а что испытание… истинным… мо-жет быть… только момент выбора…

350 351

Приложение

Успех – высшая форма гармонии органи-зации.

Внутренняя Мотивация Нового Сознания (ВМНС) – гармония материального и идеаль ного начала нового сознания.

Новое Сознание – эгоистично-позитивное отношение человека к благам, выражающееся в субъективном принятии благ мира. Другими словами, рациональный эгоизм.

Объект (Об) – общественные отношения, элемент гармонии внутренней структуры ор-ганизации Субъекта.

РАМС (Ра) – действия, организованные (кон-кретные, направленные, взаимосвязанные) либо хаотичные. Существование РАМСа как элемента структуры самоорганизации Субъекта обуслов-ливается основным принципом разви тия струк-туры организации – бесконечностью.

Рамсопотоки (РПТК) – выделенно-направ-ленная энергия, опосредованная желанием че-ловека при осуществлении им рамса, заданная Законом Полезности Информации.

Закон Полезности Информации (ЗПИ): чем больше скорость реализации (обработки) ин-формации, тем выше ее полезность. S*I=P, где S – скорость, I – информация, P – полез ность (полез-ность – высшая форма гармонии организации информации).

ЗПИ+РАМС=РПТК.Итак, формула Успеха (У):У=(Ра+Об+ВМНС)*РПТК

352 353

ОГЛАВЛЕНИЕ

От автора ........................................................ 6

Книга перваяВ РАМСЕ

Часть перваяЖесткий расклад ................................... 18

Глава перваяНовый хозяин .............................................. 18Глава втораяРаздел .......................................................... 47Глава третьяИстина добра?! ........................................... 54

Часть втораяДругие лица .......................................... 58

Глава перваяПо пофигизму .............................................. 58Глава втораяКурсант ........................................................ 71Глава третьяГолос ............................................................. 82Глава четвертаяВезение? Провидение? .............................. 90

352 353

Часть третьяТайна истины ........................................ 109

Глава перваяПадение ....................................................... 109Глава втораяРамс ............................................................. 133Глава третьяПривет, Петербург ...................................... 149Глава четвертаяФормула успеха. Концепция выбора ..................................... 158Глава пятаяПипец ........................................................... 169

354 355

Книга втораяВО ТЬМЕ

Часть перваяИскушенные .......................................... 179

Глава перваяЛюбовью ..................................................... 179Глава втораяИскушением ................................................ 197Глава третья.Жизнью ........................................................ 244

Часть втораяЗаклеен рот, глаза мои кричат… ........... 262

Глава перваяБеспредел .................................................... 262Глава втораяГде Ты? ......................................................... 270Глава третьяПути Господни? ........................................... 281

354 355

Часть третьяПути Господни неисповедимы ............. 306

Глава перваяНедогулял, недолюбил... ............................ 306Глава втораяТретий секрет дьявола, или Мудрость стоит секретов .................... 323Глава третьяВыбор дьявола ............................................ 331

Приложение ................................................... 351