Терентiй Травнiкъ "БЕЛОКНИЖЬЕ" том 1. 2010

________ Т. Травнiкъ «Белокнижье»_том I

2


3

Моим учителям посвящается…


4

…Рвутся к жизни упрямо растущие крылья! И неважно уже, на какой из дорог, В чьём жилище родиться стихи поспешили, Ведь стихам всё равно – в нищете ль, в изобилье – Где и как подойдёт их неведомый срок… Лара Чернышева


5


6

«ВЕРЫ ТОНКАЯ СВЕЧА – У МЕНЯ В РУКЕ…» Творчество Терентiя Травнiка, как всякого настоящего мастера, – это преж-де всего создание собственного мира – мира не копирующего, а продолжающе-го, изучающего и дополняющего наше бытие. Да, этот мир похож на наш, а как же иначе: в нем те же и земля, и небо, поиски и потери, печали, любовь, вера… И в то же время он во многом иной, он – поэтический, он, можно сказать в нашем случае, – «травниковский». Порой более реалистичный, чем сама жизнь, ибо он увиденный, отмытый и донесенный до нас талантом, даром поэтического слова. В нем звучит непреходящее настоящее, в нем каждая строка и рифма выстраданы, пропущены через душу и сердце самого поэта.


7

Первое знакомство со стихами Терентiя Травнiка напоминает волшеб-ство, чем-то схожее с печатанием фото-графии. Читаешь его строки – и вообра-жение само, безо всяких усилий, начина-ет "проявлять" этот новый, запечатлен-ный душой автора мир. Созданные им образы с каждой секундой становятся все ярче, резче и насыщенней. Еще немного, еще несколько строк – и… вы полно-стью погружаетесь в иную, но хорошо знакомую реальность, а потом… А по-том остаетесь в ней навсегда. Так прихо-дят в нашу жизнь любимые артисты, ху-дожники, композиторы, так и в моей жизни появился поэт Терентiй Травнiкъ, о творчестве которого все мое дальней-шее повествование. Терентiй Травнiкъ (Игорь Аркадьевич Алексеев) родился в Москве в июне 1964 года в родильном доме им. Г.Л. Грауэр-мана, здание которого и по сей день на-ходится на Новом Арбате. Все свое дет-ство и юность он прожил вместе с роди-телями в «старой» Москве, неподалеку


8

от ул. Плющиха, а точнее – на Ростов-ской набережной, в доме, который еще долго, аж до начала 90-х стоял на высо-ком левобережье Москва-реки, – доме, известном в истории как дом фабриканта Сушкина П.И., или проще – Сушкин дом, что на Мухиной горе. Его отец, Аркадий Павлович Алексеев, родился и вырос на Плющихе, в годы ВОВ был определен в Свердловское су-воровское военное училище, по оконча-нии учебы служил в армии, а позже, уйдя в отставку, работал инженером-конструктором в КБ Томилинского за-вода и играл в любительском джазовом оркестре. Людмила Георгиевна Алексеева (Фи-лимонова), мать Терентiя, родилась в Москве и жила со своими родителями Георгием Григорьевичем и Марией Ва-сильевной в этом же доме. По окончании школы училась на юридическом фа-культете Московского университета им. М.В. Ломоносова.


9

Затем работала прокурором отдела в прокуратуре Московской области, а поз-же была избрана судьей Московского областного суда. Ныне она заслуженный юрист Российской Федерации. Как вспоминает сам поэт, «первые строчки, похожие на стихи» он сочинил в четыре года. Они сохранились, и свой рассказ о Травнiке я, пожалуй, начну с цитаты «похожих на стихи» строк:

Чайка над морем – Лихо порхает,

Ой, как смеется Мальчик Ваня… Листок с написанным кривыми печат-ными буквами (с ошибками) четверо-стишием сохранила мама будущего поэта и вместе с его детскими пинетками пода-рила ему на… сорокалетие со словами: "Пришло время пойти и дописать стихо-творение…" Казалось бы, это всего лишь шутка, но года через три ее слова, действительно, сбылись и он – пошел…


10

Да так пошел, что из него буквально «полились» стихи – десятки и сотни чет-веростиший. В 2007 году были изданы сразу три книги Травнiка: «Cirqulleum», «Graf-foslove» и книга стихов-песен «Сушкин дом на Мухиной горе». В 2008 году в свет выходят еще не-сколько поэтических сборников. Прежде всего – это прекрасно изданная книга, плод совместного творчества Травнiка со своим близким другом, замечательным московским графиком Александром Моисеевичем Хасминским, и, чуть поз-же, такие книги, как «Светец» – к пяти-десятилетию освящения храма Святителя Николая в Бирюлево, книга, посвященная друзьям поэта – «Апреллиада» и, нако-нец, книга, проиллюстрированная аква-релями самого поэта, а надо сказать, что он еще и хороший художник, «Тихий свет» – поэтическое путешествие по пра-вославной Москве. Вот и вспомнилась мне эта история с первым стихотворением, подаренным


11

ему мамой, вот и появилась у Терентiя тропинка в удивительный мир слово-творчества. Вслед за выходом книги бы-ла написана песня, где на музыку было положено стихотворение – воспоминание о той самой «чайке». Эта песня вошла в его музыкальный альбом "Три желудя на Плющихе". Поясню: не один десяток лет Травнiкъ пишет песни и исполняет их под гитару. В этом альбоме песня представлена под названием «Бумажная чайка». И, сделанный неважно, Летит вперед отважно Мой голубок бумажный, Мой белый самолет. И знаю я, что вскоре Он станет чайкой в море, И где-то мальчик Ваня Ее в песке найдет.


12

Он принесет ее домой, И станет чайка вновь живой, А утром, когда солнце встанет, вспенив море, Он к сердцу белую прижмет, Тайком на берег отнесет И выпустит опять её на волю… Конечно, Травнiкъ и раньше писал стихи, хотя никогда не называл свое творчество «поэзией». Стихов было не-мало, были и поэмы, и пьесы в стихах, но что-то его сдерживало от отождествле-ния себя с поэтами. Теперь, познакомив-шись с ним, я понимаю, что скорее всего это была некая врожденная скромность, нежели неуверенность в своих произве-дениях. К тому же тогда стихи были всего лишь частью его столь многооб-разного, сложного, многослойного мира, где умещались, боролись, вытесняли и дополняли друг друга краски, ноты, зву-ки, цветные и музыкальные образы. А поэзия… Поэзия в это время зрела в нем, ждала своего часа, накапливалась, искала выхода, грозила вырваться наружу и


13

захлестнуть с головой. Он не говорил друзьям о своих стихах, считал, что про-сто делает «поэтические этюды, экспе-риментирует», что настоящая поэзия – это очень серьезно, это «действительно вершина творческой реализации, до ко-торой надо идти дорогой длиной в жизнь». Со слов самого Терентiя, с русским языком в школе будущий поэт дружил неохотно, но, неожиданно для самого себя, в четвертом классе вдруг стал, как с улыбкой он мне признался, «временным отличником по русскому, как будто что-то услышал в себе и мгновенно понял и правила, и красоту языка». Травнiкъ вспоминает: « Я хорошо помню это за-мечательное время осознания». Позже он все-таки повернул к более любимым им точным предметам, и русский язык на-долго "сдулся" до твердой четверки в четвертях. "Так и осталась, – говорит он, – за сочинение дробь в пять четвертей, прав-да иногда сползающая до двух… четвер-


14

тей. Так, например, в восьмом классе, когда я написал сочинение на всю тет-радь, а это двенадцать листов, и раскрыл тему по-своему, проэкспериментировал – воспел Илью Обломова как положи-тельного героя, то заработал и того меньше, а именно два, деленное на два. Опыт провалился полностью. На мой вопрос к учительнице, почему «два» за грамотность, где все тянуло на четверку, она спокойно пояснила: "Писать надо, Алексеев, как учат в школе, умничать потом будешь ". Теперь бы я с ней не спорил, а тогда возмущался, но все равно не возражал открыто. А это ведь была четвертная районная работа. Потом, помню, это долго обсуждалось в нашем классе. Я тогда был одним из лучших учеников в классе». Еще в студенческие годы у Травнiка вышли малыми тиражами такие сборни-ки стихов, как "Неопубликашки" (1983), "Крик в Никуда" (1987), "Четверть века" и другие, но это были скорее сборники песен, написанных им для своей группы


15

"Ноевъ Ковчегъ", созданной в 1979 году. В свое время Терентiй учился в музы-кальной школе по классу фортепиано. Много позже, в 1990 году, крестный отец Терентiя, его близкий друг и учи-тель, ныне покойный Михаил Леонидо-вич Курганов, философ, поэт и публи-цист, предрек Травнiку в одном из по-священных и подаренных ему стихо-творений время начала поэтического взлета. Пророчество сбылось год в год. В своей книге "Апреллиада", вышедшей из печати в 2007 году, в стихотворении, посвященном Курганову М.Л. «Учитель Молоко» (а именно так звал Терентiй своего друга: как он мне объяснил – по первым буквам, написанным через букву «о»), он напишет, вспоминая это: Меня учил он мыслить сердцем, А ум мой называл он школяром, Не позволял топтаться мне на месте И мысли путал, завязав узлом.


16

И я вгрызался в тот гордиев узел… Но вот однажды, протянув мне меч, Сказал он: "Слаб клинок для сечи… но скоро будет резать — твоя речь. Ты будешь голосом лечить сердце людские. И ровно через восемнадцать лет – Зачавшийся сегодня в моей силе – Взойдет на свет еще один поэт. Для Травнiка поэзия – это облачение в слово всего, что нас окружает. Как? Откуда берутся подобные стихи – он и сам вряд ли ответит на этот вопрос. Ве-роятно, эти стихи, как он сам заметил в нашей беседе, «случаются» или «при-ключаются, второе чаще». Как будто « кто-то во мне говорит, а я слышу и отве-чаю, позже записываю их и потом осо-бенно не правлю, так, разве что совсем немногое». Да и он сам удивляется, от-куда появляются эти строки, – «мне все-гда было интересно, откуда во мне воз-никает музыка, изображение, строка. Теперь я понимаю, что это прочувство-ванное и воссозданное переживание


17

Божественной красоты. И чем больше ты подготовлен, тем ярче и выразительнее ты переводишь ее на язык человека с прекрасного и вдохновенного языка Творца». Когда опыт души накапливается, то, смешиваясь с сердечной природой, он прорастает для поэта словом. Чем силь-нее резонанс с сердцем, тем более веро-ятность правильной строки и рифмы. Стихотворение для поэта – это не просто, по его же словам, «концентрированная проза», но и огромная ответственность за сказанное, это как «меткий выстрел на-вскидку». «Иногда, – делится он со мной, – мне кажется, что все стихотворение написано ради одной строчки, одного мгновения, одного вздоха. Это необык-новенное ощущение в душе. Эту строчку надо найти, почувствовать в стихе. Она есть в каждом хорошем произве-дении. Это как кнопка, как звоночек – найдете и произносите, произносите, и тогда стихотворение откроется, как зана-вес, как ворота, как просто дверь, и вы


18

войдете и увидите много больше, чем прочитали. Просто вы войдете в себя, в свое сердце таким образом». Удивительно, но он почти не работает над стихом, черновик – уже чистовик. Иногда может убрать слово, переставить, но никогда не меняет мысль, тем более изначальный замысел стиха, увиденный и прочувствованный им в первой строке. Хорошие стихи – это либо дар, либо награда за наработанный жизненный опыт, но все равно поэтом они чаще ощущаются как «незаслуженные, не-жданные, нечаянные». Он добавляет, что это «еще и муки, когда уже не можешь не писать, когда стихи застигают врасплох, просто являются из ниоткуда и стучатся, стучатся, стучатся. Ты бегаешь, ищешь ключи, дергаешь за ручку, пытаешься открыть, просишь подождать, наконец открываешь тетрадь, а там… только за-писка – мол, заходили и не дождались, извини». Поэтому ему приходилось писать на песке, на глине и даже гвоздем на кирпи-


19

чах. Иногда он наговаривал их на дикто-фон… И все потому, что отказать слову было невозможно, нельзя этого делать, тем более в поэтической строке, такой неповторимой и почти неуловимой. Она «не приходит дважды, ибо она отражает миг, именно мгновение жизни, мгнове-ние, которое невозможно «остановить», и здесь важно его удержать, запечатлеть и сохранить в первой строке. Стихотворение будет потом, будет позже, но сейчас только строка, зачатие и ритм, только состояние, зародыш и толь-ко жизнь, жизнь и жизнь». Природа стихосложения таинственна и непостижима, непостижима именно тогда, когда это настоящие стихи, а не зарифмованные мысли и рассуждения. Как считает Терентiй, «… каждый стих читается и... читается, а вот от настояще-го слова, помещенного в нем, тебя всего трясет, и здесь неважно, сочинил ты его, прочитал у кого-то или просто услышал мельком.


20

Это как свободное падение, а точ-нее... свободный взлет, и ошибиться в ощущениях здесь просто невозможно». Быть поэтом – это миссия, это непро-стая миссия везде, а в России тем более. Дело в том, что поэзия – это благодаре-ние, благодарение человека Богу за да-ренное слово, благодарение словом, Сло-ву через слово. Ответственность колос-сальная. За каждое «праздное слово» будем отвечать, а уж за «поэтическип-раздное» – вдвойне. Травнiкъ понимает, насколько это серьезно – говорить с людьми на языке поэтическом, на языке «строфы, сошед-шей из сердца». Отсюда не только радо-сти, но и искушения, трудности и печали в жизни, как это нередко бывает в судьбе истинного поэта. Поэтическое слово – это и ноша, ко-торую нельзя просто бросить: она не за плечами, она на сердце, к тому же за «каждое суетное, поверхностное слово тебя рано или поздно настигает печаль – и это творческая данность».


21

Стихи – это боль, Стихи – это боль-но, Но все-таки хочется их создавать. Писать стихи – это призвание, а быть поэтом – это не только непростой труд, но и подчас «жизненный крест». Пишу стихи до слез, до плача, Иначе не могу писать. Терентiй убежден, что «в своем по-этическом состоянии нужно соответство-вать гармонии мироздания, а иначе вся эта неточность будет заметна даже в зна-ках препинания». Надо стараться писать только о пережитом и прочувствованном. Может, поэтому Травнiкъ не считает поэзией зарифмованную сатиру и иро-нию, пошлость, грубость, равно как и притворство. Не всем, кто рифмует, по силам стихи, Грызть камень не каждый возьмется…


22

Поэтическое сознание – это постоян-ные перегрузки. «Поток входит сильный, а "биология" тормозит, вот и сгорают словотворцы», – поясняет он. Но это не фатально. Как только ты понимаешь, что каждое твое слово звучит, воспевая Че-ловека, звучит во славу Божию, то ноша заметно облегчается». Что говорить, любое творчество – дело нелегкое, но поэзия особенно. Ком-промисс в ней неуместен. Именно поэто-му она в своей глубинной природе – тотальна. Соединяясь с ней, надо знать и понимать, на что ты идешь. И первый показатель правильности выбранного пути – это не только усталость, но и слу-хи, сплетни и зависть. Увы, но это всегда сопутствует живому слову поэта. Коснутся поэта хула с клеветой, Его обрекут на изгнанье, Но вскоре он в небе звездой путевой Взойдет, вопреки ожиданьям… Общаюсь с Терентiем, слушаю его рассказы о творчестве, замечаю, что он


23

мастер устного изложения, мастер рас-сказа, прекрасно владеет искусством ри-торики, держит паузу, слышит собесед-ника и дает ему выразиться. Несмотря на это, я постоянно задаю себе один и тот же вопрос: «Почему? Почему одиночест-во? Там, где внимание людей, читатели, встречи, – и вдруг одиночество, это мар-кесовское «одиночество среди людей». Неужели оно аксиоматично для творче-ства, и в частности – для поэзии? Ведь поэт явственно ощущает Божественное присутствие, но это, видимо, совсем иное, а в миру – одиночество, и иногда даже слишком острое. «Люди не спасают от него, это экзи-стенциальное состояние, нажитое собст-венным поиском, и связано оно только с тобой и больше ни с кем, – отзывается вслед моим размышлениям Травнiкъ. – Вероятно, это результат скорости мысли, наработанной на фоне поэтического вос-приятия жизни, когда ты наблюдаешь за происходящим вокруг тебя. Когда ты


24

творишь, то все случается быстрее и быстрее, даже мгновеннее, я бы сказал… Видимо, у поэта эта скорость значи-тельно больше, чем у большинства лю-дей. Вот разбежался, побежал и остался впереди всех… в одиночестве. Назад невозможно, просто нет дороги, да если и была бы, то, думаю, не всякий ею бы воспользовался". Есть горе от ума, а здесь горе от воз-можностей и чувствования, хотя разли-чительная грань весьма тонка и прозрач-на. Отсюда эта вечная историческая «не-понятость», о которой так часто говорят творческие люди. Правда, иногда это манерное, но в большинстве своем так оно и есть… Но лучше, когда все-таки одиночество вытеснится уединением, и тогда это уже счастье, тогда, вероятно, и создается самое лучшее в творчестве. «Я не одинок, – говорит Терентiй, – но творю в затворе, взаперти. Хотя нередко и случается, что в этом механизме что-то ломается, и вот тогда действительно под-


25

вывающим сквозняком вползает в меня одиночество, я остро чувствую его, и прежде всего это одиночество от самого себя. Думаю, это состояние знакомо мно-гим, кто что-то ищет в себе, живя на этой земле, и объяснить его в двух словах нелегко». А вот писать о природе – это для поэта как жить полной жизнью. Это то, что всегда «и ново, и вечно». Поэт признает-ся, что «отдыхает, когда словом касается этой темы». «Всегда зачитывался стиха-ми Есенина, Бунина, Тютчева – допозд-на, до дыр, до корешка зачитывался… Любуюсь, любуюсь их словотворчест-вом, их видением и чувствованием кра-соты нашей родной природы. Они все ее мне дарят в своих стихах, так просто и так много сразу», – пишет он в одном из писем к Сергею Хворину, литературно-му критику из Нижнего Новгорода. И псевдоним "Травнiкъ", конечно же, не случаен, и буква «i» – тоже, и твер-дый знак в конце – не только правило грамматики в данном случае, а еще и


26

намеренный символ. Когда-то давно «травником» его звали друзья – худож-ники и музыканты. Видимо, потому, что он увлекался изготовлением несложных гербариев: собирал, сушил, клеил на лист и писал к ним причудливые коммента-рии. Позже стал ездить за травами по всей России. В детстве немного учился этому занятию у ныне покойной травни-цы – Александры Ильиничны Орловой. В детстве каждое лето Игорь жил на даче в Софрино с мамой близкого друга своего отца, Владимира Семеновича Орлова. Так вот, баба Шура, так ее все называли, брала его по утрам с собой за травами, которые ей были нужны для лечения. Вставали рано-рано, шли в лес, а там, собирая, она ему и рассказывала о них. «Мне было интересно все, и запоми-нал я мгновенно. Баба Шура плохо виде-ла, и мне доставляло особое удовольст-вие находить для нее всякие травки и быстро приносить, пока она еще собира-ла в мешок хвою-перегной для своего огорода. Но больше мне все-таки нрави-


27

лось просто гулять, а ходили мы, надо сказать, далеко и надолго», – пишет он в своем дневнике. Она и стала первой травницей в его жизни и научила разли-чать и находить многие травы. Но, пожа-луй, самое главное то, что она заложила «первый кирпич» в фундамент не только его творческого имени, но и всего даль-нейшего мировоззрения, вплоть до осоз-нанного вегетарианства и «особого, поч-тительного» отношения к зеленому цвету в гамме его картин, в домашнем интерье-ре и в одежде. «Это очень здоровый, ми-ролюбивый цвет. Цвет сердца, я это очень чувствую», – дополняет он. Уже позже он проведет много лет в путешествиях по России, исходит дерев-ни и села, где соберет знахарский фольк-лор. В 1999 году Травнiкъ заканчивает большой труд об этом и пишет на эту тему книгу "Разнотравье". Она готовится к выходу в свет как раз в это время, когда я работаю над статьей. Думаю, что в


28

этом году многим удастся познакомиться с новой работой Травнiка. Терентiемъ Травнiкомъ Игорь стал после принятия таинства святого креще-ния. По святцам это происходило как раз в день памяти Св. муч. Терентия. Игорь испросил благословение на свое творче-ское имя у протоиерея Алексия Бойкова, который и совершил таинство. Так поя-вился в мире поэт, художник и музыкант Терентiй Травнiкъ, или – "травотрущий", как он сам себя иногда именует. «Это что-то вроде кнута и пряника, – уточняет он, – Травнiкъ – мягкий, а Терентiй – жесткий и перетирающий». С 1990 года он начинает писать картины, книги и музыку уже под этим именем, официаль-но зарегистрированным в Палате по ав-торским правам при ЮНЕСКО. В творчестве Травнiка выделяется несколько главных тем, которые отраже-ны в его в поэзии, прозе и даже… в му-зыке. Это философско-богословская те-ма, лирика о природе, размышления о личном, о слове, языке, литературе, а


29

также стихи-рисунки, стихи-портреты, стихи и сказки для детей. Тема природы, конечно же, занимает немалое место в любом из видов его творчества. Часто он «рисует» словом, как будто красками, свои стихи, — напомню, что он еще и талантливый живописец, и это особенно заметно в строчках о природе – его слова, как яркие крупные мазки, раз-машисто и эскизно набрасывают пейзаж, точно и зримо вылепливают деревья, тонко прописывают передний план, иг-рают светом и тенью. Это эксперимент на грани разных искусств, поэт словно пишет словом картину – сочно, пастоз-но, смешивая краски на палитре страни-цы, и мы видим его охру, сепию, белила или изумруд в рифме и ритме. «Я –живословец и буквомуз, пишу стихи по нотам и без нот, рисую их также ,только реже, а когда пишу картины или музыку, то читаю им стихи, преимущественно классиков…» – пишет он летом 1999 года своей двоюродной сестре Елене в Санкт-Петербург.


30

К природе у поэта почтительное отно-шение, а он, улыбаясь мне, добавляет – «еще и почитательное, я всем советую почитать ее книги. Не оторвешься…» Травнiкъ бесконечно влюблен в нее. Влюблен весь до капельки. «Сколько дорог мною исхожено, сколько тропинок я изучил, но все равно будто и не был нигде, так велика Россия, так велика моя Родина», – с волнением отвечает он в одном из своих писем Андрею Иванови-чу Корневу, своему учителю рисования. Россия росами свежа, – босая, может, оттого, Что травы, травы и луга и в росах вся… Я россиянин от полей, от рос закатных и рассветных. Учу я с детства наизусть Твою Россию, мою… Русь «Если история и события на Руси ухо-дят и приходят, то ее овраги, долы и по-ля, леса и реки живут в вечности, и, об-ращаясь к ним, проваливаешься с ними в это безвременье», – напишет он позже в


31

своей статье «Зримое золото полей», по-священной творчеству своего друга – художника Юрия Чевелихина. Что ха-рактерно, Травнiку удалось избежать скучной описательности при создании образа природы, как это часто случалось с поэтами-пейзажистами. У него особая, анимистическая по-эзия. «Я Велимира Хлеб отведал – вкусён до жути Велимир», – пишет он своей сестре в Петербург. В своих стихах Травнiкъ говорит с природой, ее очеловечивает, одухотворя-ет, часто явления природы становятся живыми персонажами, действующими лицами, иногда даже пишутся им с за-главной буквы: Осень, Рябина, Метель, Земля. У них свой характер, тонко под-меченные манеры, свои взаимоотноше-ния. Поэт разговаривает с природой, словно хочет услышать от нее какую-то тайну, разгадать ее секрет – и ведь разга-дывает. «Мне интересно ее(природу) так ус-лышать, как было бы для меня самого


32

неожиданно. Нет, я не ищу оригинально-сти, просто обнимаю ее словом своей души, кладу голову ей на плечо и засы-паю… засыпаю… – стихами», – пишет он Хелене Квочек, польской журналист-ке, которая неоднократно, будучи в Рос-сии, брала у него интервью. Прежде всего Травнiкъ видит природу в слове, а слово одухотворяет через при-роду. Все, кто мало-мальски знаком с творчеством Травнiка, замечают его осо-бое отношение к слову, он и в этом ори-гинален и неповторим. Не просто строч-ки, не просто рифмы, а сами слова часто рождаются на глазах у изумленного зри-теля. Поэт смело экспериментирует со словоформами, вплетая их в задуманный узор, и, если нет нужного слова в рус-ском языке, оно должно немедленно ро-диться, «замешаться на палитре листа и мазнуться в строчке», если оно не хочет склоняться по правилам, значит, ему тес-но в этих правилах и оно вырывается на волю. Потому и нескучно, потому и при-


33

влекает – неординарностью мысли, точ-ностью, меткостью. Макаю в тучи, пишу на бумаге Чернильной грозою, дождливыми буквами Все в той же обычной, школярской тетради, Промокшей под лирикой и под науками… «Еще я заметил вот что: даже если и пишу печально о природе, то все равно не так, как о наших житейских делах. В природе все возвышеннее и все оправда-но. В ней скорбь высока и радость не резка. В ней всем и всему для поэта есть место...» – отвечал он своими стихами в письмах к другу, художнику Вадиму Ов-сянникову. В ответ получал прекрасные письма-размышления о живописи и о месте ху-дожника в истории от знаменитого ны-не мастера колористики – художника Вадима Геннадьевича Овсянникова.


34

Осенняя палитра под ногами. Размазываю краску по холсту Я шарканьем по листьям сапогами – Вот так свои полотна и пишу. Природа – неисчерпаемая тема для творческого человека, особенно для такого многогранного, откликающегося на события и звуком, и словом, и цветом, как Терентiй. Он рисует природу, у него много и музыки, написанной о ней и для... нее. Есть музыкальные композиции о тра-вах и цветах, миниатюры для гитары с названиями «Календула», «Ромашка», также знаменитые «травниковские» Ар-борианские симфонические концерты, каждый из которых посвящен опреде-ленному дереву, – всего двадцать два произведения. Еще есть музыка для веге-тарианцев, музыка кустов, семян и цве-тов, но это уже совсем другая история.


35

Я же пишу о Травнiке – поэте… или о поэте Травнiке – как кому будет угодно. Когда не пишется, а хочется писать, То я иду с тетрадию на волю. А как на воле можно не писать? Как можно не летать по ветру в поле!? Сторонушка, я пью тебя захлёбно. За строчкой строчку с нового листа. И если суждено прослыть мне звездным, Твоя в том виновата красота... Ее – до золота застенчивая осень, Ее – до хруста снежная зима, Ее весной разбуженная сочность И лето красное – для красного словца.


36

«Обречена страна на смерть, Где детства нет и старость нища…» С точки зрения Травника-поэта, есть два основополагающих социальных по-нятия в обществе – детство и старость. Собственно, это неминуемые реалии бы-тия. Начало и конец, места, вехи или от-метины в нашей жизни, нуждающиеся в особом, человечном понимании. «Детство требует от среднего возраста воспитания, а старость – уважения», – пишет он в своей работе «Белый уголь, черный снег». Безусловно, и то и другое нуждается в поддержке, в единстве с государственной идеологией и мировоз-зрением. Как бы ни развивалось общест-во в интеллектуальном и экономическом плане, если в нем нет того, о чем написа-но в этих строчках, оно рано или поздно обречено на вырождение, и в итоге – на вымирание.


37

«Забота об этом и есть духовное про-явление в культуре развития государства. Мне кажется, что только тогда можно говорить о правильном развитии общест-ва. Скажу сразу, эта строчка из моего стихотворения – не лозунг и не призыв, а мое многолетнее личное восприятие и понимание этого, выраженное в поэтиче-ской форме. Трагично? – Конечно. Фа-тально? – Не думаю… – говорит Терентiй и далее продолжает: – Это, на мой взгляд, тупик, но все-таки имеющий возможность выхода. Он затяжной в этой трудности, но с этим можно и нуж-но справиться человекам, чтобы остаться людьми. Но если подобная тенденция сохраняется на протяжении поколений, то это крайне серьезно, и инволюция рано или поздно может начаться. Снача-ла это выразится в государственной де-прессии и личностном цинизме, а позже и в гражданских конфликтах и в финале - в упадничестве. Это может не только привести к смене строя или распаду го-сударственной системы, как уже бывало


38

в истории, но и подойти вплотную к бездне вырождения цивилизации». Важное место в жизни Травнiка зани-мает его религиозное миропонимание. Все, что происходит в его жизни, да и в его творческой жизни, в той или иной степени связано с церковью. В начале 90-х он работал в Православной гимназии, просто помогал ее строить, какое-то вре-мя был художником-консультантом в ней. Ездил на реставрацию многих хра-мов и монастырей по всей России. Изучил для себя литургику, старосла-вянский язык, церковное предание и свя-тоотеческое наследие. «Это же корни наши. Стебельки мы каждый день видим, а вот корешок увидеть – это в радость. Без него я не живу, а «сеносоломею», да и только», – поясняет он в письме к сест-ре. Духовный поиск ставится им во главу угла и настолько глубоко его привлекает, что он многие годы ведет дневники-рассуждения, снимает документальное кино и создает большую коллекцию фо-тографий на православную тему. Неред-


39

ко ему доводилось быть трудником, а то и послушание какое исполнять. То на клиросе пел, то в свечном ящике работал, то чтецом, то келарем, но чаще все же реставрировал иконы. «С 1993 года особой, удивительной веточкой-ветвью в моей жизни проросла история, связанная с подмосковным се-лом Мелиховом, где находится усадьба великого русского писателя А. П. Чехова. Так уж было Господу угодно, но старый храм Рождества Христова, который стоял на краю села, сгорел, и на пепелище пришел новый батюшка, отец Вадим – Вадим Овсянников, мой добрый и ста-ринный друг (еще с первого ВУЗа) и прекрасный художник. Так вот и нача-лась наша удивительная эта история. А началась она со строительства нового храма на месте сгоревшего. Вместе со мной туда ездили мои друзья и знакомые. Прекрасное время, прекрасное место, прекрасные люди, – пишет он в дневни-ке. – Я веду летопись этих лет: снимаю кино, фотографирую всю историю воз-


40

рождения Рождественской церкви, когда-то запечатленной еще в этюдах так лю-бимого мною Исаака Ильича Левитана. Все это сохраняю в своих архивах. Бла-годатно – на моих глазах эту землю впервые в истории посетил архиепископ Можайский Владыко Григорий. Вот так рядом с нами пишется и происходит русская история. Не представляете даже, как она близко. И не в учебниках и газе-тах, а в нашей каждодневности и на-столько рядом, что даже руку не надо протягивать. Просто заходи и будь в ней». Будучи в сердечной дружбе со многи-ми отцами, монахами и настоятелями, Травнiкъ вел свою культурно-историческую работу, собирал истори-ческие документы и материалы о совре-менности, писал очерки и заметки для газет и приходских листов. В 1996 году произошло событие, кото-рое сам Травнiкъ называет чудом. Ему, как художнику, пришло веление от одной матушки, а именно заказ на изготовле-


41

ние Креста-мощевика. Терентiемъ был создан эскиз, разработан в пропорциях чертеж, по которому краснодеревщик брат Кирилл вырезал из красного дерева крест. По благословению протоиерея Вячеслава Бобровского, настоятеля хра-ма иконы Владимирской Божией матери в селе Дубна, сейчас это уже святыня Московской области. На сегодняшний день Крест-мощевик находится в За-чатьевском храме города Чехова и явля-ется местом паломничества верующих со всей России. Позже Терентiемъ была создана газета «Сад духовный», редактором которой он является и по сей день, а в декабре 2007 года Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II наградил Игоря Аркадьевича Алексеева (Терентiя Травнiка) «Патри-аршией грамотой» за усердные труды во славу Русской Православной Церкви. По убеждению Травнiка, «духовное состояние в человеке, а именно вера, дает ему возможность состояться в жизни. Это как невидимый путь, лестница-


42

дорожка, которая протянулась для каж-дого из нас через бесконечность. Живя с верою, ты видишь и чувствуешь глубже свою действительность и весь мир». «В живописи, сколько себя помню, я всегда был религиозен, в музыке тоже, теперь и в литературе. Скажу, что для меня нынешнего вера – это фундамент, и я выкладываю его многие годы. Это путь, который я вымащиваю своими произве-дениями и … просто вера. Это и есть вся моя жизнь. Это то, что мне позволяет быть самим собой в трудах. Многое, что свойственно творческому эксперимента-торству, верою отсекается, и остается что-то неоспоримо более важное. Ино-гда мне кажется, что я, веря своим твор-чеством, и пришел к простому понима-нию веры. Здесь я счастлив, с этим мож-но и доживать до конца, до встречи с Тем, в кого веришь. Для меня дыхание Божие во всем, поэтому так часто в моих стихах, прозе и песнях звучит Его святое имя, а иначе стихи не оживут, а только напишутся – и все. Когда я начинаю пи-


43

сать, то думаю о Боге, пишу – думаю о Нем, заканчиваю с мыслями о Нем. И всегда благодарю, да, да – просто благо-дарю. Одну из своих книг я так и назвал «Благодарение». Я живу и работаю с Богом в душе, Он рядом всегда, но по-настоящему я ощу-тил это только после сорока лет: видимо, вызрело что-то и проявилось в моей жиз-ни. Что-то такое, что и не описано в моих произведениях, а ведь все они только об этом. Если хотите знать о чем – то… о Любви – и только о ней». Мы еще долго говорили с Терентiемъ, говорили не спеша, говорили обо всем понемногу, до позднего вечера. Косну-лись разных тем, но во всем чувствова-лась любовь. Он как будто все окрашивал в ее цвет, какой – не знаю, но точно – это был ее цвет, прозрачный, терпимый, безуслов-ный и принимающий, – цвет и его твор-чества.


44

Не могу теперь сказать, то ли его сло-ва на меня так подействовали, то ли и в нашей встрече действительно тоже что-то «вызрело»… Многие мои знакомые, спрашивая у меня о Терентiи, удивляются – как этот человек может столько успевать: быть и художником, и музыкантом, и поэтом, и фотографом и делать все это хорошо, а я привел здесь далеко не полный перечень его занятий и возможностей. Спрашиваю… Отвечает: «…благо-даря вере. Она – как нить для солевых кристаллов. Есть соль – то есть способ-ности, и даже талант в каждом из нас, только была бы эта самая ниточка веры, а кристаллы нарастут, обязательно нарас-тут». Вот и ответ на этот вопрос – благодаря этой самой ниточке… журналист Виталий Моисеев


45


46

«…» от автора И вновь на радостной печали Все, что в начале и в конце, С черновиковости сползая, Воздаст законченностью мне. Передаю вам свою лиру, И пусть струится ее струнь, Латая строчечностью дыры, Чтоб парусами натянуть Льняную лень и, заветровев, Пуститься снова в кругосвет – И, в тон душе сердца настроив, Придать свеченью новый цвет. 2008


47

* * * Творят стихи стихотворенья, И каждой новою строкой Мои вчерашние сомненья Стирают. Вслед за чистотой Они, невидимой рукой Прижав мою к пустой тетрадке, Из слов выкладывают кладку, Раствор счищая запятой. Еще немного – и с бумаги Стечет написанное – в жизнь… Снесут черновики-бараки, В них нечем больше дорожить. И сотворенное стихами Подобье сердца моего Прилипнет к книге и отстанет В страничной белизне стихов.


48

К тебе, читатель, обращаюсь: Когда стихов коснешься вдруг, То не бери себе на память, А просто почитай их вслух. 2009


49

МОЛЧАЛЬНИКАМ… A песня звучала бескрайне и долго, А песня лилась без слов и без нот, И с ней просыпалась иному основа, Тому, что, безмолвствуя, в вечность зовет. Прислушайтесь, слышите? Сколько беззвучья Из тихого сердца пропела та новь!.. И в этих души обновленной излучинах, Течет молчаливым потоком любовь. 20 декабря 2008


50

* * * Когда спишемся мы, Пусть за нас говорят наши книги. Я пишу в них дыханием ваших судеб: Между строчек вложил я Все то, что должен увидеть Не рожденный еще, Но грядущий уже человек. Мне досталось писать На бумаге о льющейся жизни, Антрацитно по белому Свежему снегу пройти, Дать возможность идущим За мною по следу увидеть, Что стекало о нас С моей говорящей руки. 2008


51

* * *

В посвист и под ударом кнута Уносилась беспечная тройка, Под загиблую песнь ямщика Тосковала душа на излом. Если б где от неё я нашёл Два двора, два кола, да и только, Я бы в думах не так тосковал О потерянном и о былом. Мне б вернуть эту тихую Русь – И в «рецепах»* , почти по-есенински, Прописать себе светлую грусть Без восторгов, объятий и прелестей. Май 2009 __________________________________________*рецептах(просторечн.)


52

* * *

Кидайте в небо белых голубей Своих открытий, радостей, свершений, Своих доброт, терпений и прощений – Кидайте в небо белых голубей. Кидайте в небо белых голубей, Играйте белоснежностью летящей – Всем тем, что в вас хранится настоящим, Очищенным от плевела страстей. Кидайте в небо белых голубей – Надежды вашей, жертвенности пылкой И бескорыстной трепетной любви – Кидайте в небо белых голубей. Начните кистью, дорисуйте скрипкой, Пусть в голубом купаются они. Смотрите! – Солнце, голуби и небо, Белеет парус в небе голубом. Ещё немного – и коснется света, И впустит его истина в свой дом. 11 мая 2009


53

* * * Тогда, в далеком сорок пятом, Такой же солнечной весной Шли поседевшие ребята – С победой шли к себе домой. И белоснежным безмятежьем Мели деревья и кусты, Как будто не было ни смерти, Ни слез, ни горя, ни войны. Но плакали сады, склоняясь Ветвями к стоптанной траве, И пахло порохом от яблонь – Напоминаньем о войне. Был май, была весна в разгаре, И день, и ночь, и снова день… Цвела по всей земле, пожаря, Неопалимая сирень. 9 мая 2003


54

* * * Давайте вместе слушать тишину, Давайте слушать дивное безмолвье, Я вам для музыки оставлю лишь одну, Из нот чудесной паузы исполненных. Пусть распадутся тихие беззвучья, В молчание уйдя и в бесконечность, Но слышать тишину мы не обучены, А значит, не заточены на вечность. 2008


55

* * * Светлой памяти Ивана Дмитриевича и Галины Павловны Дубина Есть в каждой победе беда. По бедам дошли до победы. Дошли – те, на ком ордена Сияют натертой монетой. Я к вам, умудренные деды, Взываю, колена склонив. Сияйте бессмертьем Победы За всех, кто погиб, не дожив До мая, девятого мая, До этой победной весны… Пусть звон колокольно-медальный Всю плесень сотрет со страны. Скажу – не «ура» слышу в песнях, А горькую боль за людей, За наших сияющих дедов, Израненных волей вождей. 9 мая 2004


56

ОСЕННЕЕ – ВЕСНОЙ… Обречена страна на смерть, Где детства нет и старость нища. И как бы ни старался свет В ней середину просвещать, Но золотая только там, Где есть возможности у жизни Заканчивать себя в почтенье И с вдохновеньем начинать. 2008


57

* * * В весеннем парке утром тихо, Еще не до людей… И только дедушка с гвоздикой Гуляет средь аллей. Шагает с палочкой, согнувшись, От самой, от Второй, Отмерив километры пульса, – Отчизны рядовой. Иду за ним – не замечает, Вздыхает о своем. Как много горьких слез от мая Пришло с Девятым днем!.. Не разгоняйте эти тучи, Оставьте их в покое. То – материнские рыданья, То – вдов солдатских горе. 9 мая 2005


58

ПИСЬМО ВОЙНЕ Ему назначил сорок первый год Заместо валидола - миномет, Восьмидесятидвухмиллиметровы....

Дмитрий Сухарев

Здравствуй, Война! Не вой на людей Ты свои песни о смерти, Лучше пропой их (ошибся) пропей За рваный рубль в конверте. Да. Это я их так оценил, Даже дороже, чем надо, Я бы принес тебе чем закусить, Взяв от печалей солдата. Вроде бы все тебе я сказал. Ну, так пока!.. – На прощанье: Несостоявшийся твой генерал И дезертир по призванью. 2008


59

* * *

В эту ночь – накануне Победы – В блиндаже из обычной квартиры Всем своим нерастраченным светом Я точу для отчизны стихиры. Утром медь заиграет оркестром, Утром шаг отчеканят парадом, А пока я строкою от Бреста До Берлина иду потетрадно. Как в задаче – из пункта до пункта, Вышел я, чтоб успеть до рассвета Написать в своей школьной тетради – Безошибочно – слово Победа! 9 мая 2006


60

РЕКВИЕМ Когда закапывают в землю Того, с кем жизнь твоя жила, Когда все сказанное тщетно И не вернуть, и не исправить, – Тогда бессильные слова К молчанью скорбному взывают… И в этой паузе беззвучья С тишайшей песнею души Вся Троица звучит певуче, Собой оправдывая жизнь. И во благих пусть водворится Закопанный сегодня в холм. Ударит колокол на небе, В печали принятый за гром… Нет, – так Архангел свой шелом На панихиде об умершем Снимает с поскребью, за кудри Задев невольно рукавом… Зима 2008


61

КНИГА ПАМЯТИ Алексеев Павел Алексеевич, род.1896 в Москве. Красноармеец 600 ап. Умер от ран 23.2.1942 в 391 омедсб. Похоронен на воинском кладбище, Могила 41 в с. Агафино Смоленской обл. Мне войною оставлены письма. В них она на затертых листах Карандашно-прерывистой дрожью Описала себя в двух словах. В остальном все размеренно, ровно – Будто дедом писались они Не с расстрелянной линии фронта, А с далекой цветущей земли. Он скончался от ран в сорок третьем. Только два треугольных письма… Два свидетельства. Два – о бессмертье – Мне вручила от деда война. 9 мая 2007


62

* * * И плакать буду я — счастливцам на потеху По истинным слезам и подлинному смеху. Новелла Матвеева Задушевные письма стали редки, Ну а что говорить уж о встречах! Но стекаются к старости все ручейки И становятся плавною речью. Может быть, и забудем о многом тогда И не вспомним ни мест, ни названий, Но течет то ли время, а то ли вода, Отделяя глубины от званий. И тогда в белоризных одеждах судьбы, Вынув душу из мира ненастья, Снова телом коснемся все той же доски, Как когда-то рукой в первом классе. 2008


63

* * * Светлой памяти Алексея Павловича и Екатерины Дмитриевны Сизовых О, сколько на груди своей От слез соленых дат, Медально рассыпая звень, Принес с войны солдат!.. И в полевом многоколосье, То где-то там, то тут, Напоминальным алым маком Погибшие поют. 9 мая 2008


64

ВИДЕНИЕ Тяжелая туча – сплошной абразив… Шлифуют с дождем, скрипя над землею, И жижа густая ручейно скользит, Сливаясь в единое с мутной рекою. Кривятся деревья, овраги ползут, Дома пустотелые кренятся вяло, А тучи по небу упорно плывут И корчат гримасы от ветра устало. Рождается новая жизнь на земле, Смывается в небо эпоха водою, Чтоб пена камнями осела на дне, А камни поднялись с грядущей волною. 30 июля 2008


65

ПАМЯТИ ОТЦА Первым суворовцам посвящается… 21 августа1943г. Кричу молчаньем в смерть: «Отец, ты где? Я жду тебя, откликнись, Смотри… Весна... Христос Воскрес! Живи любой из новых жизней. Цветы твои опять взошли На даче, а ты все не едешь… Жужжат ожившие шмели, И соловьи поют о лете. Дай руку теплую твою, Стихи послушай про солдата. Я почитаю… нет – спою Тебе стихи сегодня, папа… Пусть тихой песней прозвучат Они победною весною И для суворовцев-ребят Взойдут звездою путевою. 9 мая 2009


66

* * * Пишу слезами о войне – В ответ на писанное кровью. Кладу охапками сирень На братский холм – Пусть в изголовье Благоухает вечный май, Звучат законченностью строки… Пусть убиенных только в рай Ведут военные дороги! Пишу стихи, скрывая имя, Стирая времени приметы, Как неизвестному солдату – от неизвестного поэта. Словами – в полный небосклон – Зарытым в братские могилы От всей Земли – земной поклон Я высекаю что есть силы! 9 мая 2009


67

* * * Мастеру Джа Цо О Мастера, Учителя и Гуру, Хранители печали на Земле – Вы вечно одинокие фигуры На черно-белой клеточной доске. Когда сквозь брань проходит ваша пешка И достигает финишной черты, Вслед за которой нет фигурам места, И даже шахматной там нет несуеты, Снимается шеврон от прежней власти, И галуны срываются за ним, Герольд провозглашает волю свыше, Отныне вы не раб, а господин. И больше не услышать вам советов – Вы одиночество впустили в жизнь свою. И вечные вопросы без ответов Несете вы в блаженстве к королю. 2008


68

ПОЕТ ПОЭЗИЯ ПОЭТОВ

Пускай я умру под забором, как пёс, Пусть жизнь меня в землю втоптала,

Я верю: то Бог меня снегом занёс, То вьюга меня целовала!

А. Блок

Исчезло время дневников, Уходит время писем, И сланец из черновиков В столах вы не ищите. Но где-то, с позолотья лет, Как с купола, стекают Ручьев, Есенин, Блок и Фет, Цветаева цветная. Вестят кадильным бубенцом И ладаном горошин – Асеев, Клюев и Рубцов, И Максимльян Волошин.


69

Идут невидимой стеной По наледи без вкуса В ночи лимонной – Луговской И безупречный Брюсов. Нет! Не найдётся в мире сила, Способная стихи – Скажу, как Игорь (для курсива) – Стереть с лица земли. От первой буквы до молчанья Натянутой струной Поёт поэзия поэтов Под небом… над землёй… 2009


70

* * * Поэт ничейный потому, Что он дитя Земли, Его судьба – будить любовь В сердцах, паря все выше. Так наслаждайтесь тем, что он Для вас всегда один, И знайте – чем свободней он, Тем с каждым взмахом ближе. 28 августа 2008


71

* * * Не лезьте в цеха, где строчки куются, И в лирику льются, и плавятся в мат! Дождитесь, пока вам на беленьком блюдце С каемочкой тонкой под нужный формат Стихи принесутся – тогда их читайте, А лучше – глотайте, уча наизусть. Но не допускайте себя в это дело, С которым пожизненно вечная грусть… 2008


72

* * * Стихи – и пуля, и ружье, И выстрел прямо в точку. Они проверка на чутье, На выверенный глаз. Поэт как ферзь, как Шеттер Хенд, Гуляет в одиночку И хлебословие свое Проращивает в нас. Стихи не цель, а цель – от слова, По строчке гаревой в разбег Достигнуть бытия иного, Где и поэт, и человек – Синонимы того простого, Что жизнь кроит и красит век. Стихи не смысл жизни этой, Но смысл жизни есть в строках. Об этом Данте Алигьери В комедии поведал нам.


73

И Пушкин гениально просто Всю свою жизнь зарифмовал – Тем стал словес победоносцем, Путеводителем начал. Какое «чудное мгновенье», Когда в чернильнице бензин, И поршень от пера дрейфует Среди листов полярных льдин. И, переделывая полюс На плюс поэзией своей, Ты в мир словесный льешь прополис От бескультурия речей. Поэт не терпит многословья. От многолживия собой Он закрывает амбразуру, Матросов выпуская в бой. И парни в строчечных тельняшках – Без козырей, на веру, в дар – По побережию забвений Наносят точечный удар.


74

Я с ними был, дошел до точки, И, видя, как, дробя вопрос, Прорвав собой все оболочки, Зародыш новой жизни взрос. 2008


75

* * * У поэта два царства: одно из лучей Ярко блещет - лазурное, ясное; А другое безмесячной ночи темней.... Константин Фофанов У поэта плохая судьба: Он сгорает в бессилье от света, Сквозь него идут провода, А по ним – электрический ток. Трансформаторно сердце гудит, Перекинуты клеммы к ответу, И решает поэт в одиночку Мироздания сложный урок. У поэта иная судьба, Чем у тех, кто рифмует для фразы И полученный текст отделяет От своих непростроченных дел. Он другой. У него все не так: Он не раб искрометной эмфазы – Просто он белокрыльно летает, Потому что когда-то взлетел.


76

И не будет он птицею гнездной, Даже облаком, рваным скалой. Бери выше, зови его звёздным, Его путь – прожигать неба слой. И когда в темный кобальт полночный От звезды врежет росчерком след – Это где-то в бою одиночном С целым миром схлестнулся поэт. Загадайте желанье, успейте – Хоть в строку, хоть в слово одно!.. И оно непременно взойдет, Потому что с поэтом оно. 2008


77

* * * О, дай нам Бог Внимательных бессонниц, Чтоб каждый мог, Придя под грубый кров Как самозванец, Вдруг с далеких звонниц Услышать гул святых колоколов. Борис Чичибабин Недавно я услышал где-то, Что слово сгинет все равно И для поэзии нет места, Да и поэтов нет давно. Что исписалась их десница И исчерпались все слова, Сломалась рифмы колесница, Над фразой властвует молва.


78

Тогда – нет музыки за нотой – Их вовсе семь, как и цветов, – Давно все сыграно, не ново, Ведь звуков много меньше слов. Но в слове есть иная сила: Подобно Фениксу в золе, Она из пепла возродила Его на утренней заре. Хватило б только землепашцев, Чтоб пропахать под словеса Всю сорняковость жизни нашей, Всю – от начала до конца. 2008


79

* * * Невольные стихи – хранители поэтов. Невольные стихи случаются тогда, Когда скопленье звезд благоволит к приметам И в сердце пробуждается святая простота. Тогда, проделав долгий, опасный, одинокий, Неимоверно сложный от мыслей к сердцу путь, Рождается поэзия, Слагая в танцы строки, – Так серебром становится ретортовая ртуть.


80

Алхимия словесности в Великой Песне жизней Привносит в нас возможности к принятию любви, На перекрестках времени, где так бессильны мысли, Она являет жаждущим все небеса свои. 2008


81

* * * Черным по белому – Это о книге, Но для меня – Это пусть о стихе. Черным по белому – В серое сдвиги, В точку нуля, Равновесие где. Черный квадрат На белом холсте – Разве Малевич Не был поэтом? Он на весь мир Написал слово «Всё» И квадратурным Шарахнул дуплетом.


82

Черным по белому – От «до» до «си» – В рифму скажу пока: Де-бюс-си. Разве, раскрыв, Словно книгу, пюпитр, Не был поэтом Любой композитор? Пусть эта вся Цветонотная жизнь Черным по белому В книгах звучит. Даже не в книгах – Точнее – в стихах, И обыграет Собой в дурака. Черным по белому – На позитив. Где ваш хваленый Сплошной негатив?


83

Просто стихи Переплавились в медь, Чтобы звучать Оркестрово из ямы. Черным по белому Будет и впредь. Это почти что в движении – прямо. Не спотыкаясь И без фонаря, Даже на ощупь – Так двинешься к цели. Черным на белом буквы горят. Слово в начале – Все, как велели. Сентябрь 2008


84

НА СМЕРТЬ ПОЭТА Светлой памяти поэта Алексея Остроглазова Поэт обязан быть в изгнанье, Его при жизни не поймут, Он тяжкий крест, он наказанье, Хоть и его, казалось, ждут. Ревнуют и в любви клянутся, Боятся и боготворят, Но он приучен разбиваться Об эти лбы и этот взгляд. И вот, когда в гробу еловом Он успокоится навек, Возможно, ваше сердце дрогнет, Что был тоже человек.


85

Достойный, как и все, прощенья За прегрешения свои, За то, что жил, вводя в смущенье, Рождая новые миры. Но только сердце не обманешь: Не против и не вопреки, Оно и впредь любить заставит Того, кто вам не дал руки. Август 2008


86

* * * Читайте стихи, когда вам взгрустнется, А лучше возьмите с собой наизусть, И если в пути по стихам занеймется, За пазухой пусть четвертинка найдется, С ней станут они утешением – пусть! Помалу, по стопке, читайте неспешно, По четверостишью, заев рукавом, Не сетуйте больше на мир, что он грешный, А лучше всплакните на пару с грехом. А утром себя отпустите на волю И сердце омойте звенящей росой. Читайте стихи постранично, доколе Не встретится вам незнакомка с косой. 2008


87

СЕРГЕЮ ЕСЕНИНУ… На пиру среди веселых Есть всегда один печальный… Михаил Светлов Судьба перетянула слово, Повис вопрос – ответа нет… Так в тридцать лет ушел поэт, Прошитый ниткою суровой… Конечно, это все не ново… Но все же… как-то в тридцать лет… Поверь, судьба, ты так сурово Сказала Будущему: «Нет!» Да помянет его Господь – Его стихом и… его словом 2005


88

* * * А вы видели поэтов живьем? Вы их трогали когда-нибудь за руку? Ту, что кровью и ночью, и днем Пишет миру сердечную азбуку. А вы слышали поэта живьем? Если нет, то успейте услышать. И тогда вы расслышите в нем, Чем доселе нутро ваше дышит. А вы брали поэта живым? Скотчем рот залепляли от слова? Он родился, чтоб быть молодым, И умрет – от себя молодого. 2008


89

ВЛАДИМИРУ МАЯКОВСКОМУ… Он не маячил. Он маяк Зажег свой – всей литературе, Чтоб в сло-во-твор-ной этой буре Не напороться – на топляк. Не разодрать – колена, днище У корабля с бумажным дном, Он на-сто-я-щий МАЯЧИЩЕ! Все остальное уж – потом… 19 июля 2008


90

БОРИСУ ПАСТЕРНАКУ… Эти стихи написаны нотами, Эти слова написаны красками, В них столько сердцу желанной свободы, Да и еще к тому ж многоразовой. Эти стихи не просто написаны, Эти стихи поэтам – прописаны. В них в каждой фразе и в каждом слове – Полифония и полилюбовье. Их не читаешь, а нюхаешь взглядом, Чтение – грубо для этих стихов, И наслаждаешься их ароматом, Тонко сплетенным из нот и мазков. 30 мая 2008


91

* * * Есть в стихах заветная тайна, Кто бы их ни писал – стар иль млад. Но в строфе, сочинённой случайно, Просто так, наобум, наугад, Со страницы исходит сиянье – Словно в русло текущей строки Свои месяц вложил очертанья Иль поэт, сняв доспехи свои, В этом месте вошёл в испытанья Утекающей жизни реки. 2009


92

* * * Поэзия не ты, не я, А больше нас с тобою. Она в обхвате как Земля, Как море глубиною. Но если кто захочет шире Представить ее суть, То пусть коснется взглядом неба, Хотя бы на чуть-чуть. А дальше – звезды, расстоянья Межзвездные… Еще Молекулярное касанье… Вошедшие в нее Микроскопия с телескопьем Там царствуют давно, Но есть в ней большее, чем это, Ну и, конечно, то.


93

Она не слышима, не зрима Ни в слове, ни в строке, Простым пером неуловима Ни в яви, ни во сне. И только когда вдох коснется До сердца в нужный час – Подобно лотосу Вселенной, Она сияет в нас. И святостью неизреченной Расходятся лучи, И с ней коленопреклоненно Поэзия звучит. И воспаряет души в духе В сей озаренья миг, И белокрылой голубицей Собой объемлют Мир. 2008


94

* * * Я сам вселенную свою творю... Сергей Орлов Не удивляйся этой краткой жизни: Она совсем не порванная нить, А выраженье безупречной мысли, Способной вопреки веленью быть. Есть в каждой смерти кода из трехзвучья, Финальное трехстрочье к тишине. Аккордов панихида неразлучна Со всеми павшими на жизненной войне. И если б рисовал я жизнь такую, То глиной шаг за шагом мазал холст И этой вязкостью запечатлел простую Земную жизнь до кончиков волос. И чтоб весной набухли почки, В конце поставил бы три точки… 2008


95

У БОГА ВСЕ ЖИВЫ Светлой памяти Лизы Ющенко и Наташи Ефремовой Господи, зачем ты создал смерть, Нас слепив из глиняного теста?.. Неужели во Вселенной всей Не нашлось для расселенья места… Господи, ты дал нам зрить кончину, Мучиться от боли и потерь… Может быть, призрев людское горе, Приоткроешь замысел теперь? Ну, а если все же невозможно Нам, рожденным здесь, не умирать, Почему Ты все-таки позволил Ведая об этом так страдать?


96

Своему любимому творенью Память смертную с рожденья подарил, Чтобы он свои стихотворенья Вечной Твоей жизни посвятил? Господи, прости меня за дерзость, Вопрошенье по любви прими. Здесь не нищета – скорее, бедность С Тобой духом говорит моим. Знаю, Ты во мне стихами, Этими стихами вторишь мне. Только вот откуда это знаю – До сих пор не ведаю ответ. Ну, а коли Ты позволил этим За Тебя с Тобою говорить, То скажу себе, что мир Твой светел, Коли учит смертию любить. 23 августа 2008


97

РОДИТЕЛЯМ… Уходят от нас родители Своею волною в песок, И нет для нее заменителя – Гребня бегущего впрок. Вчера хоронил маму друга, Чуть раньше – отца своего, Ушли эти жизни из круга, Мне их не восполнит ничто. И мы вслед за ними – их дети И правнуки внукам вослед. Таков сей закон на планете, Чтоб не выгорал ее цвет. Чтоб жизнь не исчезла в завалах Уставших судеб вековых, Уходят страдой поколенья, Храня своей смертью живых. 2008


98

ПАМЯТИ АНДРЕЯ ВЕДЕНИСОВА Зачем оно бьется, на что надеется? Когда косая давно за мной стелется… Сердечко бедное, с того и мается, Что в пору мне – упасть да каяться. О, Боже, Боженька, услыши мя, Пошли дороженьку найти Тебя. Быть может, и сердце с того стучит, Что я к нему не подобрал ключи. А как затихнет стук да покосится ствол, То знайте: я к нему ключи – нашел. 13 февраля 2001


99

ВЫХОД В СВЕТ Светлой памяти Александра Солженицына Ветер без ведома полки шмонает, Но не находит улик. Ночью ушел Александр Исаич Окна в пространство раскрыв. Утром узнает страна о потере Через рекламный эфэм. Но я добавлю: не просто он – гений, Он был словесности ген. 4 утра 4 августа 2008


100

* * *

Если сердце отболело – Значит, биться перестало. Коли бьется – значит, где-то В нем печаль еще осталась. Вот оно и изгоняет Грусть свою загрудным стуком И порою замирает В нас от счастья и испуга. 2008


101

* * * Мне приснилась смерть Патриарха... Год назад он меня поздравлял, А сегодня сердечною болью Он во сне с Белой птицей взлетал. Записано в 4:09 утра 5 декабря 2008


102

СЕДЬМАЯ ПЕЧАЛЬ

У Жизни всегда есть такой день, В котором тебя уже не будет. Как появился – так и уйдёшь, –

Неведомо… Тэтэ

Живым нести печаль потери До самой смерти, до конца. Пока всё не предаст забвенью Немого времени река. 6 июня 2009


103

* * *

Нине, Ирине, Павлу и Виктору Алексеевым посвящается Учите красоте друг друга – И вам откроется любовь. Пусть станет вашею заслугой Ее светящаяся новь. Живите так, чтоб зазвучала Она из сердца, сутью стала, Чтоб ваша жизнь себя саму Впредь от любви не отличала. Сентябрь 2008


104

* * * Старух было много, стариков было мало: То, что гнуло старух, стариков ломало. Борис Слуцкий Скажите мне, «старость» – что это за слово? Неужто в нем сухость морщин, Болезни, усталость, скопленье дурного И слезы без всяких причин? Забывчивость, вялость, отсутствие соков, Дрожание рук, слепота… И шарканье ног, и движений неловкость, Чудачество и глухота. А может, не так – и в слове том звёздность? Star-ик – тот, кто к звёздам идет? И тело зажал свое для перелёта? И старость – лишь временный гнет?..


105

А что остается? Не надо гадать, Ища нестыковки в ответе. Свечения жизни должны угасать – Ведь звёздность видна в слабом свете. 2008


106

* * *

Где-то утро, а где-то печаль В час рассветный, вот так, понемногу, Собирает кого-то в дорогу В наползающую синью даль. Отпоют, откадят и отплачут Этим утром кого-то из нас… Час рассветный всегда многозначен – Для кого-то закатный он час. Ты, живой, пробудившийся к делу, Пополудни – на время – замри: Каждый раз в этот час мёртвым телом Кто-то сходит под землю с земли. Всё равно говорю: с добрым утром – Всем, окончившим путь свой земной. Знаю, слово такое им нужно: Есть в нём право на Вечный покой. 2009


107

* * * критику и публицисту Юрию Борисовичу Лазареву Жизнь – это подвиг, и не стоит Себе в ней подвиги искать, Достаточно ее пройти От дважды два – до пятью пять. И у доски, лицом к стене, Кусочком мела прочертить Свою полоску на земле, Попробовав на ней прожить – С шестом, канатоходцем смелым, От пункта «А» до пункта «Я» – Над пропастью судьбы идущим Под строгим оком букваря. И вот когда вся каждодневность Закончится командой «Стой!» – То вдруг увидишь изумленно, Что жизни ты своей – герой. 12 марта 2008


108

* * *

Есть – крошки. Есть – крохи. Похожи, но всё же, Одни – выметаем, Другие – храним. По крохам растится душа осторожно, По крохам становится всё в ней живым. И если сметаем мы крошки рукою, То крохи считаем по пальцам руки. Две буквы в одном, в одном только слове Меняют течение нашей реки. По крохам слагаются судьбы эпохи, В мозаику времени смальтой ложась, Но если мне крошкою ссыплются строки, Склюю все, что есть, ничуть не стыдясь. 2009


109

* * * Композитору Владимиру Булюкину Стихи писались нотами, Стихи читались нотами… И стало слово музыкой, И музыкой – живой. И нажимались пальцами – Клавиатура белая, Клавиатура черная, Ложась в размер и в строй. И пелось стихонотие, Читалось нотобуквие, – И все служило замыслу Сердечной тишины… Аккордную поэзию – Звучащую, певучую – Художник рисовал Мазками глубины. 3 июня 2009


110

* * * Художнику Александру Антонову Путь от Начала до Конца – Рожденье, Жизнь и Смерть: Три Ангела Едины в Триединстве. Один творит, Другой ведёт, Последний ставит крест, Чтоб воскрешенному предстать К Началу – новой жизни. Сын завершает путь наш здесь И помогает мёртвым Явиться пред Отцом на миг, Вновь став новорождённым. Конец – начало для Начала, Начало – для Конца, А между ними – Дух Святый, Ни-что и Пустота. 2009


111

* * * Детскому доктору Владимиру Шурыкину

Я не встречал круче дороги, Кроме той, где нежность нужна. Я не встречал большей печали, Нежели где нет любви. Я не встречал слез солоней, Чем разменявшего бедность На удовольствия временной жизни И на богатства царей. Я не встречал горше судьбины, Чем потеряться в себе И никогда не взлететь из могилы, Той, что вручили тебе. В миг, когда клетки воссоединились И начались проявляться, – Тысячи ангелов объединились, Чтобы тебе состояться. 24 сентября 2008


112

ТABULA RASA

А тот, кого учителем считаю, Как тень прошёл, и тени не оставил.

Анна Ахматова

Я выжил все свои начала до конца И обнаружил, что пришёл к началу. К великой тайне белого листа, Где воля жить с безволием совпала. Дошёл до смерти, умер, повернулся И медленно к рождению побрёл. И видел, как за мною след тянулся Всего того, что нажил и нашёл. И много неба было надо мною. И в первый раз хватило слов и сил. Чтоб отпустить на все четыре – волю. Я пал ничком и возблагодарил


113

Творца за дивный миг свободы. За то, что потерял себя в пути, За то, что пережил года и годы, И в незаконченность свою сумел войти. 20 мая 2009


114

* * * Матушке Марии (Лосевой) Блажен, кто любит безответно, Блажен, кто верит бесприметно, Блажен, кто дружит беспредметно. Блажен, кто дарит от души. Блажен, кто каждой – каждой жизнью, Живущей рядом – дорожит. Блажен творящий своей жизнью. Блажен, кто чтит свой род и дом. Блажен собою пробудивший Стремление творить в другом.


115

Блажен живущий одним днем, Глубины времени постигший. Блажен вернувшийся к себе, В других надежду воскресивший. 2008


116

ПАСХА От неба голубого в первой строчке До всей невыразимости Небес – Дыханьем, пением… Неважно – чем-то сочным Пропитано в душе: Христос воскрес! Как сама жизнь неведомым нам чудом, Сквозь плащаницу собственных преград, Вдруг написала, выйдя из-под спуда, Живою кровью снятого с креста. Что большего здесь может быть живущим, Чем воскрешение распятого Христа? Воистину: жизнь стала всемогущей, Начав себя вновь с белого листа.


117

Смотрите! Сколько неба в первой строчке, И во второй, и – в третьей… Жизнь, твори! Тебе не нужен больше переводчик, В тебе Любовь любовью говорит. 19 апреля 2009


118

* * * Благодарю, Господь, Тебя За все, что есть во мне с рожденья. За этот путь день ото дня Во искушенье, сквозь сомненья. За пробу вопрошать к Тебе, За неответы на вопросы И вызывание к доске, Когда и без того непросто. За беды, что с собой приводят Себе подобных каждый раз, За все падения на взлете, За все «не здесь и не сейчас». За то, что Ты, все это зная, Позволил мне Тебя корить И, выдержав мое безверье, Тем самым научил любить. 2008


119

* * *

Когда стихи перевалили Через забор, границу, край; Когда с весной сожглись войною Солдаты из черновиков; Залепестковел, став зимою,

Твой цветобелоснежный май, –

То знай, поэт, идет к тебе – Любовь, воспетая тобою… 2009


120

* * *

Мои стихи себя найдут Через года на книжных валах. Их люди отдадут в приют Библиотечных пыльных залов. И школьник с гнутыми очками Однажды в них себя узнает И, книгу зачитав до дыр, Её… посеет, чтобы мир Увидеть новыми глазами. Ты не поверишь, но я знаю, Что где-то в Тихом океане Есть очень тихий остров мой. Там все цветы благоухают… И в предрассветный час с волной Стихи на лодках приплывают… Мои стихи – к себе домой. Май 2009


121

* * *

…я до последнего мгновенья За жизнь цеплялся и писал. Писал Любви стихотворенья – И о любви я в них писал… 2009


122


123

ДОРОГИ-ДОРОГИ Под ноги мне листва легла, Под ноги мне легла дорога… Николай Ефремов Я столько печали узнал от дорог, Беседуя с жизнью с обочин, Что время пришло завалить мне урок, Поставив финальную точку. Я столько узнал от дорог горьких слез, Надежд и пустых ожиданий, Что все, что скопил, не примите всерьез, И нет в этих знаниях знаний. Я столько узнал от дорог обещаний, Быть может, и шел я по ним, Чтоб всю свою грусть стереть расстояньем И вытравить шагом своим.


124

И вот когда ноги в пыли исходились И я ощутил свой порог, То понял, что раны не сильно сочились С бинтами все тех же дорог. И сломы души, и шрамы на сердце Они врачевали в пути, Так я прошагал, начиная от детства, До самой обычной любви. 13 декабря 2008


125

* * *

Распасхалилась погода – Благодати благодать. От земли до небосвода Мало кажется – летать. Хочется, душой воскреснув, Точкой став, в себя вобрать Всю пролившуюся нежность И потом её раздать. Всем – от мала до велика – Это чудо подарить И обычною песчинкой На земле продолжить жить. Май 2009


126

* * * Молчат уставшие сады, Отмаялись, похоже. Весенней нет в них суеты, Сошла цветенья кожа. Качает лето зелень волн, Листает листья ветром, Пылит дорогами, дождит И громыхает небом. Кудахчет, хрючит и мычит Своими деревнями. Попробую перевести: Я здесь, я снова с вами. Я ненадолго, как всегда. Погрею и поеду – Туда, куда глядят глаза, Гулять по белу свету.


127

Озолочу вас за приём Своим многоколосьем… За мною следом в каждый дом Придёт с дарами осень. 2009


128

* * * Пахнет летом, вдыхаю, вслушиваюсь, Наизусть учу эти запахи. А потом копирую прописью, Ощущенья на лист намазывая. Сенокосно строки складываю, Обтрясаю медовым донником Да душистым хмелем связываю И сушу мятой на подоконнике. Травянистой будет поэзия Этим летом, таким дождливым. А еще прорастет в ней песня – С новым смыслом и новой силой. 30 июля 2008


129

* * * Светлой памяти Алексанра Ветошкина… Шлю в подарок я ветра букет, Облаков жемчужную россыпь, Изумрудной листвы перецвет И дождинок стекающих горсти, Спелых фруктов закатное солнце, Кружева заплетенных дорог И стучащих в ночное оконце Мотыльков белокрылых поток. Я дарю тебе лето, родная, Ты возьми его вдохом своим Через край – и от края до края Надышись вдоволь самым живым. 26 сентября 2008


130

* * * Барду Дмитрию Радуга Пишу мазками по холсту Июльскую прохладу. Вчера я рисовал жару И знойный летний день. Так слой за слоем жизнь кладу, И, кажется, не надо Уж больше ничего желать Средь этих деревень. Среди морщинистых оврагов, Холмов бокастых и дорог, Среди прошедших шаг за шагом Уездных тихих городов. А впрочем, если размечтаться И новый холст начать с нуля, То в уголке я б расписался Стихами для тебя, Земля. Лето 2008


131

* * * Андрею и Людмиле Фокиным посвящается Подшиты перелесками тесьмы Парчовые пшеничные поля, И бирюза, и золото в зените, И сокол на пределе высоты, И томная под маревом земля, И белосольная блаженная обитель. Журчанье родника средь камышей, Пастушьи крики ранним утром в поле, Величие дубов-богатырей… И – хочется распеться поневоле. Раскинуть руки, замереть крестом. И затянуть на голоса под ветер О том, как сердцу мило быть в родном… Добавлю – и еще о лете. 2008


132

ПОКРОВСКИЙ ХРАМ Владимиру и Надежде Бойновым посвящается… Под сводами скрипят леса, Седой художник полулежа, Собрав в косичку волоса, Рисует небо осторожно. В руке свеча теплом склонилась, Ее огонь слегка дрожит, И кисть по белому разводит Растертый в синьку лазурит. Лицо морщинится в прищуре, И будто мастер и не здесь, А там, в задосочном ажуре Готовит облачную смесь.


133

А там, под куполом, как птица, Раскинув крылья на досках, Нам изумительностью снится С малярной кистию в руках. 17 мая 2008


134

* * * Вне времени, вне осени, вне лета Был этот ветер смешанного цвета. Анастасия Вольная И где теперь он, этот ветер, Что выл всю ночь мне про печаль И так ее мне наприметил, Как будто приложил печать Какой-нибудь чиновник скучный На все тетради, дневники, И стал литованным в них текст Без взмученной моей тоски. Ну где теперь он, этот волень? Небось в полях все гнет траву, А я – в продольно-поперечном Его решетчатом плену.


135

Надул меня он, как и прежде, Жизнь сквозняками прочесав. Ну где теперь он, этот ветер, Неужто он с печалью прав? 2008


136

* * * Дремлют ветлы в жаркий полдень, Ноги опустили в пруд, И ползет жара по взгорьям, Хоть ее совсем не ждут. На мостках сухая ряска Свесила свои махры, Плещется задорный смех Белобрысой детворы. Чуть поодаль, в ивняке, На жерлицу в старой лодке Порыбачить вышел дед В прорезиненной обновке. Веет с житницы прогревом, И спасает от жары Хлодник с выпеченным хлебом В полутени от избы. 2008


137

* * * Вчера я пересек ржаное море, Сегодня по пшеничному плыву, Под парусами по золотоводью Я кругосветность строчек совершу. Мне колокольни солнцем маяковят, И скаль лесов встает то там, то тут. О, сколько мне сейчас на ум приходит Из мальчуковости фантазий и причуд. Уж непогода в тучах за деревней Слышна раскатами серебряных громов, Но знаю я, где б мой корабль ни был, Прийти на выручку он в бедствии готов. И ястреб альбатросит зорко в небе, Кузнечики дельфинят там и тут, Закидываю на удачу невод – Там, где уступы брезные растут.


138

Смотрю вперед и вижу там бескрайность, И не хватает на нее мне сил. Но ветер мне нашептывает втайне, Чтоб я все в междустрочьях сохранил. 2008


139

* * *

И слабым плеском в строй рыбачий, Сверкнув закатом, как блесна, Без приглашенья, наудачу, Взлетает сонно тишина. А я и ехал к ней навстречу, Понамолчаться у костра, И сорок пятый свой отметить Покоем с самого утра. 0 час. 9мин. 23 июня 2009


140

* * * Дров нарубил, прочистил зольник, Поставил кашу с луком на таган, А из-за леса перочинный месяц На небо вышел, словно на майдан. Трещат поленца, ветер тягу гонит, И заболонь шипит и гнет кору. И в сон полночная сверчковость клонит, И ночь, позевывая, ходит по двору. Ворует месяц звезды своим светом, Срезает тоненько наточенным серпом… А вслед за ним полоскою рассвета Крадется лето, огибая дом. 2008


141

* * * Лошадь запрягай, хозяин, Открывай скорей денник, Полночь близится, и ветер Поспешать нам всем велит. Чтоб в пути не сгинуть долгом От мороза и пурги, Кистеня бандитской шайки И от ушлого слуги, От голодной стаи волчьей, От тоски на тыщу верст, И от ужасов полночных Под сияньем хладных звезд. Ох, недобрая погода Не спасает и башлык! Только вязанка любимой Меня греет и хранит… 2008


142

РОДИНА Лопух лиловыми репьями Вдоль деревенского плетня И во весь рост крапива в яме – Все это Родина моя! Овраги с осыпью песчаной, Изгиб дороги и поля, И речка в лозняке туманном – Все это Родина моя! От изб с задраненною крышей До хворостного куреня, От колымаги до кибитки – Все это Родина моя! От битюга до жеребенка, От изразца до занозья, От дня деньского до потемок – Все это Родина моя!


143

От белоствольных колоколен С их тенью – наискось, плашмя – До дягиля со мною вровень – Все это Родина моя! От скрипа мельниц до лабаза, Где сыплется зерно, звеня, От жерновов до ступ стучащих – Все это Родина моя! От нищенской полушки стертой И до чеканного рубля, От кителя до гимнастерки – Все это Родина моя! И что б ни встретилось мне в жизни, От ворожбы до кистеня, От буквы «А» до самой тризны – Все это Родина моя! Все – сторона моя родная, И ширь земли, и неба высь, Здесь поколения сажались И в безвременье вознеслись.


144

Еще скажу: от Солнца – третья, С названием в пять букв – Земля, Одна шестая часть от суши – Все это Родина моя! Август 2008


145

* * *

С охапкой ромашек вернулся домой. Весь день, бродя где-то в поле, Был тоже ромашкой, и даже одной Из тех, что вернулись со мною. Я с ними на небо подолгу смотрел Сквозь белоресничную зоркость И тихо под ветер раздольную пел, Скрывая душевную ломкость. Вдыхал ароматы шмелиных духов И пудру-пыльцу от лимонниц, Хранил от других, как особый секрет Аптечно-ромашечных модниц. Горчил на закате, дурманился днем, А утром в рассветной подсветке Тайком любовался своим янтарем На белой дрожащей салфетке.


146

Учил как вести себя, если вдруг станут Вопросами люди смущать, Гадая, срывать лепестки у панамы И в поле на ветер бросать. И если когда-нибудь выпадет доля В букете до старости жить, То стану до самой кончины – ромашкой – Хозяину вазы служить. 2008


147

* * * Нине Васильевне Вороновой… Жнивье соломой золотит. В закатном солнце, будто ниткой, Трава парчовая блестит, Стога бликуют, словно слитки. Страда чеканит урожай, Империал сравнялся с житом И, как целковый, каравай Из кошелька печного выпал. Вот оно – золото – какое! На белом рушнике лежит, Легко ломается рукою И эту жизнь собой хранит. И если спросят у вас дети, То дайте правильный ответ: Оно не aurum в таблице, А из печи пришедший хлеб. 2008


148

* * * Чудесно ночью небо надо мной: Звезды на небе – словно бриллианты… Аркадий Алексеев В ночное вышли пастухи. Туман клубится вдоль дороги. И темнота, кругом ни зги… И где-то колдыхают дроги. В тот самый час, почти мгновенно, Рассыпав звезды на маренго, Жемчужный месяц, как мастак, Устроил в небе кавардак: Прорвал пододеяльник тучный И, чтобы не было так скучно, Рисует бледностью своей В тумане тени лошадей. Недреманная ночь дрожит; Мальчишки что-то обсуждают, И аргамак копытом бьет И гривой чесаной мотает.


149

Вдруг заполосился рассвет Над дальним лесом, вскрыв все тайны, – И месяц, видя перевес, Невольно начал тихо таять. Лето 2008


150

* * *

Вокруг свечных берёз свеченье, И темень придорожных трав. Волнами всенощного бденья Туман растёкся на лугах. На озере бесшумны вёсла, Рыбачат иноки в тиши… И лето, обогнав все вёсны, Похоже, больше не спешит. Легло вдоль берега закатом, И томный колокольный звон Своим малиновым накатом Повис над ним со всех сторон. Кадильный вечер укрывает Его чуть зримой пеленой, И вдалеке сквозь ширь мерцает Над храмом крестик слюдяной. 2009


151

* * * Майе Николаевне Корниловой… Звенят дубравы желудями. На радость векшам, для потех, Раскинул звездочки соцветий Обласканный лесной орех. И небо в бечеву сплетает Над долом облака свои, И солнце ноги обвивает Тесьмой задумчивой реки. И пахнет осень золью дымной, Ковригой мягкою печной И сеном, скошенным в овинах, И молотьбою золотой. 2008


152

* * * Штормит от непогоды поле, Но все ж рыбачат пастухи, А где-то на краю деревни Горят рябины-маяки. От тяжести провисли тучи, Собой цепляют горизонт. И я плыву на лодке в ветер, Раскрывши парус – старый зонт. Раскинув крылья, реет ворон, Призывно с высоты кричит. Корсар полей тревоги полон И мне велит быстрей грести. Вот уже первые сполохи Мечами небо рассекли, И я стремлюсь скорей добраться До теплой избяной земли. 2008


153

* * * Дождливилось. По жиже на дороге Скользили ноги, словно по лыжне. И отличалось состояние немногим От вузовской «картошки» в октябре. Штормовка вымокла, рюкзак перекосился, Отклеилась подошва сапога, И недовольно хлюпала над стелькой В носке промокшем правая нога. Я изгваздякался вчера по полной. Теперь стираю, сохну, зашиваю, Как будто бы из сырости комодной Извлечь полезное с усердием пытаюсь. 2008


154

* * * Сегодня утром распустилась роза С росинкой в лепестковой глубине. На вытянутой шейке осторожно Качается головка, как во сне. Воротничок слегка замят спросонья, Заколка-паутинка в волосах, Цветок согнулся в девичьей истоме, Держа ночную бабочку в руках. Та крылышки набухшие сложила, Ресницы-усики трясутся на ветру. На изумрудных листьях брошь застыла, Прильнув к нежгучему невинному костру. Я нежно пальцами касаюсь кожи розы. Стекает влага по ладони от цветка. Я смачиваю губы осторожно И глажу бархат спинки мотылька.


155

Меня целует роза резкой болью, Срывая с моих уст ответный стон… Гранатное зерно с живою кровью С большого пальца падает в бутон. 2008


156

* * *

Сумерки. Звезды ромашек на поле, Стелется млечный туман. И в колее, в каждой лужице ножен Месяца серп-ятаган. Словно по небу, иду по колено В сине-зеленой траве. А где-то там, на краю у Вселенной, Звезды сжигают в костре. Два пастуха, выйдя в ночное В старых накидках-крылах, Плавят светила… Но искрами снова Звезды взлетают впотьмах. 2008


157

* * * Тучное небо, рыхлое, полное. Я хватаю сквозняки за косы И тяну к себе за эти тросы Серый хлопок, влагою наполненный. Чтобы мои кости пересохшие Стали косточкой и в землю проросли И ростки, закрючившись вопросами, Восклицаньем в будущем взошли. Встали полем с золотом звенящим И, тряся колосьем запятых, Превратились в хлеб животворящий, Напитав словесностью живых. 2008


158

* * * И.Б.С. Смотри, как много зеленого цвета – Это ведь наше обычное лето! Лето такое, оно молодое, Кисло-неспелое – значит, незрелое. Но пью я с жадностью это зеленое Летнее млеко, к тому же топленое, С пенкою где-то туманного лета И с огородной травой сумасбродной, Пряной и пьяной, сердцу желанной. Листья листаю, в чай завариваю, Сено скошенное в стог наваливаю, В руки солому беру – дышу… Каждое лето я лету служу: То босиком по траве натопаюсь, То сладких ягод горстями налопаюсь, То выйду в поле и просто мечтаю, В душу пригоршнями дождь собираю…


159

А надоест – тогда поутру С солнца ленивую тучу сотру. И позолотье на землю впускаю – Пусть будет июльно от края до края. Все девяносто два дня – золото, Все потому, что зелено-молодо… 2008


160

* * * Я тучи глажу, чтоб они не плакали, Хотя и знаю, что слезливый путь Покрывших небо серыми заплатами Закончится дождем когда-нибудь. Они вернутся в землю, став водою, И вскоре к солнцу прорастут травой, А может, полноводною рекою Сольются с океанской тишиной. Предназначенье грустных чужестранниц – Нам подарить прохладу или дождь. И я гляжу на их последний танец И не могу ничем уже помочь. Их ветер гонит, и, края стирая, Кривляется вода над головой – И с неба по отливам вниз стекает Дождливой непогодною рекой. 2008


161

* * * Среди поля, как льдина дрейфуя, Белостенный стоит монастырь. А над ним, как снежинки, бликуют Устремленные в небо кресты. И бескрайность его окружает, И безбрежность отходит от стен… А у врат я – уставший скиталец, Надорвавшийся от перемен.. Заскрипят поворотные петли, Разомкнут на мгновенье миры – И появится, сдвинув столетья, Ангел, вышедший из глубины. Это значит, что кто-то родился, Принял постриг святой тишины, Сделал шаг и навек растворился В благолепии вечной весны. 2008


162

* * * Встал рано, но уж скошен луг, Трава дурманит высыханьем, И дребезжаньем тетивы Кузнечик отозвался в ней. Гудок от станции сквозь лес Мне просигналил опозданьем, И я остался жить, где жил, Еще на парочку недель – Колоть дрова, точить косу, Тянуть разболтанные петли, Ладонью собирать росу И дрыном по трясине мерить. В ночное с пастухом ходить, Дыханье жеребенка слушать И звоном дальним бередить Свою заштопанную душу, Ловить обрывки у забора Мужицкой брани каждый день И бабьих сплетен в разговорах, Плющом завившихся в плетень,


163

И копоть старой керосинки С застрявшим гнутым фитилем, Скрип половиц, грибы в корзинке, Оставленные кем-то днем, И заполночное дыханье За печкой старого сверчка, И привидений придыханье, И шепот ночи с чердака… Ну и, конечно, утром ранним Купанье в речке студеной И ведер старых громыханье, Когда пройдешься за водой. И наплывание рассвета Над полем, где сырой туман, Потягиваясь, солнцу шепчет: «День будет жарким, атаман…» 2008


164

* * * Сегодня в небе мало звезд, Они сокрыты облаками. И я пытаюсь вновь словами Очистить облачный налет. Луна мне тоже помогает Наладить связи с тонким миром И осторожно выжигает В свинцовых тучах лунки-дыры. И ветер, как стратег бывалый, Тряся небесным покрывалом, Сдвигает к югу облака. И вот уже по краю ткани Скользнула ручка от ковша, И свет звезды Полярной манит, На черном бархате дрожа.


165

Сижу при свете синей ночи, Колючей звездностью пишу. Крошат светила многоточьем, И я почти что не дышу, Чтобы не сдуть пыльцу со строчки… И вижу: у икринок букв Прозрачны стали оболочки… 30 июля 2008


166

ЛЕТО В СОФРИНО семье Орловых, Владимиру и Надежде, посвящается Спеют яблоки, и кренится малина От икорных ягод вниз к земле. Седина дрожащей паутины, И кузнечик с пикколо в траве. Ноготки янтарной курагою У забора и фонтан репья. И юлит с июльскою травою Летнезагорелая земля. Знаю, что не может быть иначе, Хоть сто раз изменится весь мир, – И цветет по-прежнему на даче Ароматный флоксовый зефир. 31 июля 2008


167

* * * На столе золотые персики, А в корзиночной лузе – грибы. По-бильярдному лето раскинуло Мне июльского зноя дары. Я вгоняю кием-удочкой В угловой свой победный шар И играю лету на дудочке, Выпуская колечками пар. 2008


168

* * * Степану Ивановичу и Нине Александровне Гонган Тают звезды в бирюзе рассвета, Теплым выдохом осел густой туман… Это лето принесло поэту Теплого парного молока. По дороге расплескало в логах, Пенки, склеившись, повисли на кустах И дрожат чуть отсыревшим хлопком, Брошенным небрежно, впопыхах. Выползает медленное солнце, Обещая жаркий летний день… И томится ряженка в оконцах Ладных срубов спящих деревень.


169

И густеют творога под гнетом В слаженных хозяйских погребах, И становится туман топленым В солнечных обласканных руках. На мостках взбивают бабы сливки – Скомканное сонное белье. Пахнет сыростью и плесенью чердачной На заборах старое тряпье. Потянулись все туманы к солнцу И повисли в небе высоко. А под марлей в крынке на оконце Утреннего доя молоко, Теплое, густое и живое, Пахнущее скошенной травой… В красной глине, обожженной зноем, Летний жемчуг пряно-луговой. 2008


170

* * * Всю ночь кузнечики поют … июль. Собаки спать нам не дают … июль. Куда ни глянь – везде живут … июль. Ночная жизнь и там и тут … июль. А в поле васильки цветут … июль. Из леса ягоды несут … июль.


171

Из родника пригоршней пьют … июль. Дожди грибные с неба льют … июль. Хожу с утра встречать рассвет … июль. И на жару один ответ … июль. И если лето перегнуть, На сгибе снова с нами будет … июль. 2008


172

* * * За Никольскою церковью Речка и овраг… Там еще стрекозы Синят на мостках. Спелые кувшинки В заводях растут, Ряска-зеленица Затянула пруд. И поют лягушки Здесь по вечерам, Это знают детки И… Никольский храм. Лето 2008


173

* * * Уходит лето, и наследство Уже оставлено зиме. Лишь стайки сизо-голубых Пузатых слив в сухой траве Толкутся, не хотят принять, Что все теперь – осеннее: И плеск воды, и листьев пад, И даже настроение. И плен корзиночный грибов, И то, что дождик дюже пенист, И рыбы непогодный клев, И что в ненастье – тоже прелесть. И падает со стуком слива, Призывно к лету обратясь, Чтобы не быстро уходило И узнавало – возвратясь. 2008


174

НАШЕ ЛЕТО Косте и Юле Соловьевым… Август, скошены луга, И, ворся, как бумазея, От дождей взошла трава, Удивленно зеленеет. И, налившись, гнется жито, Начинается страда, А сквозь облачное сито Солнце золотит с утра – Словно плицей кто-то водит. Тают лужи на глазах, Лето снова хороводит И пускается в трепак. До гумна растянет пряжу С позолоченных полей… И кричит: «Что может краше Быть, чем Русь, в душе моей?!» 7 августа 2009


175

* * * Земля уставшая притихла. В тумане сонные поля. Над их покорностью не птицы, А черные кресты парят. Вдыхаю горечь вдоль дороги. Вдруг с каучуковым отскоком В траву с дичка спадает груша, Не пропитавшаяся соком. В деревне сливы нынче много, Как будто с ливнями она Все лето бухла понемногу, Теперь чернилиться должна. И гнутся ветки этой синью – Похоже, охватил их стыд За то, что втайне накопили Свой бесподобный чароит. 2008


176

* * * Стареет на глазах природа, Год доживает свою жизнь. Вот уже старость у порога Клюкою листья ворошит. Глаза слезятся, щеки впалы, И тянет сыростью с утра, И до дерюги обветшала Ее уставшая душа. И кутерьма от ветра в листьях, И маята свисает с туч, И сухостои пообвисли – Выходит, дух их не могуч. Стареет на глазах природа, Год доживает свою жизнь. И мы спешим себе напомнить, Что надо все успеть прожить. сентябрь 2008


177

* * *

Мётла дождей выметают с порогов Всю августовскую пыльную жарь, Гнётся от ветра к земле недотрога Жидкий шиповник – душистый кустарь. Обсентябримся и мы понемногу, Ботики вынем, достанем плащи, И вновь укажут к печалям дорогу Клином компасным своим журавли. Всё – слава Богу: и дождик, и тучи, И первых инеев проседь в траве, И то, что старость спускается с кручи, И то, что юность исчезла во мгле… 2009


178

* * * Я в зеленое лето верил, А оно пожелтело утром, Беловежским тяжелым зубром Приклонило к земле колени. Я зеленого лета жаждал… А оно вот уже как дважды Мне напомнило, что желтеет… Глянь, желтится и впрямь седеет. Я зеленому лету верил… А оно мне почти что пепел Сыпануло с листвой сухою – Непростою, ох, непростою! Я зеленое лето помню… Хочешь, я при тебе исполню Эту песню, что пели в детстве, Разухабисто – не по средствам?


179

Я зеленое лето знаю… Вот поэтому и отпускаю. И оно непременно вернется – Ведь оно, как и я, скучает… Осень 2008


180

* * * Смотри, как лето постарело: Деревья с прядью желтизны, Поля померкли в сухоцветах, Осели вдоль реки холмы; Морщинится лицо в дорогах, И голос птицей не поет, И пахнет ветошью в чащобах, И по низинам грусть плывет… А грязь, как прелая макуха, К подошвам липнет и скользит. Неужто лето, в самом деле, В старуху осень превратит?.. 2008


181

Из книги «Осенние тетради» СЕНТЯБРЬ I Лето уложено, двери закрыты, Летний багаж опечатан на год. Листья на золото будут отлиты – Лето спокойно их плавить дает. Вот потихонечку льется по крышам, Далее – вниз, водосточной трубой, – То, что за лето им же намыто, Но притворилось водой дождевой. Птицы – на юг, а я – на уют, В старое кресло и с чайником в кухню. Вот бы еще осенних монет Мне умудриться во все это вбухнуть! Впрочем, без этого тоже неплохо. Можно по золоту просто пройтись. Неподалеку, выйдя из дома, В нем потеряться и снова найтись. 1 сентября 2008


182

СЕНТЯБРЬ II Прожелтилась осень, просочилась, Выжила всю зелень из листвы. И зачем же ты, скажи на милость, Натащила столько желтизны Знаю, вовсе ты не золотая, В лучшем случае под бронзу все в тебе, Но скучаю я, еще с весны скучаю По твоей правдивой желтизне. Так сори листвою сколько хочешь, Застелая парковую тишь… Даже, если ты меня не пригласишь. Напрошусь к тебе, родная, в гости, 8 сентября 2008


183

СЕНТЯБРЬ III Осень дарит тепло по-своему, Она в солнце листву окрашивает, А еще костры оставляет Кленожгучестью непогашенной. Осень дарит тепло по-своему, Достает теплый свитер и куртку… И идешь ты ее заботами Утепленным в хмурое утро. Осень дарит тепло по-своему: За столами, с чаями лета, Она часто друзей собирает, Чаепитье устроив это. 15 сентября 2008


184

СЕНТЯБРЬ IV Осени меня, осень, крестом Журавлей, улетающих к югу, Перекрестьем разбитых дорог И скрестившихся нитей дождя. Осени меня, осень, крестом – Твердым рукопожатием друга И воздвиженным в помощь в пути – Где-то там, в конце сентября. Осени меня, осень, крестом От закатных теней колоколен, Полусонных скосившихся рам Сумеречных октябрьских окон. Золотым, расписным, троеперстным, Пусть нательным, а не напрестольным Прочертив троекратно в воде – Осени меня, осень, крестом. 22 сентября 2008


185

ОКТЯБРЬ I Дожили до дождей… Дождались, Когда сквозь сито облаков Они прольются вниз печалью Осенне выверенных слов. Я раскрываю зонт тетрадный – И барабанят по листам Похожие на буквы капли, Чеканя осень по слогам. И мне не будет непосильным В размер тетрадного листа Печатать с тучи взятой синью Офорт осеннего стиха. На сухолиственных страницах С известной точностью Доре Я иллюстрирую «Осенник», Начав работу в сентябре. 1 октября 2008


186

ОКТЯБРЬ II Прохладно. Дрожание в каждом листе. В лесу хоронится последнее лето. Не знаю, как выразить это в стихе, И все же я чувствую: здесь оно где-то. И неуловимо, как фокуса след, Оно, словно в салки, со мною играет: То льется с поляны его рыжий цвет, То с тенью обнимется и ускользает. Обманчиво все. Но хочется верить, Что лето еще побудет для нас. И год ему визу продлит на неделю, И осень уступит – хотя б в этот раз. 8 октября 2008


187

ОКТЯБРЬ III Западный ветер холод принес, Осень надумала все же приехать. Топятся избы... Но им невдомек, Что теперь долго не встретится лето. Смоет дождями остатки тепла, Под ноги выстелет травы сухие, Снова раскрасят их перепела – Осень хоть в чем-то, но перепелина. Пни забоченятся в замшевых робах И потихоньку начнут толковать, Что очень скоро опять под сугробом Целую зиму им здесь куковать. А на опушке в скрюченных пальцах Ягоды держит рябина свои. Время придет – и закончат раскраску Ту, что я начал, за мной снегири. 15 октября 2008


188

ОКТЯБРЬ IV Пора грустить – кончается октябрь. Вздыхая, смотришь в небо по утрам. По-дворницки, с метлою вместо флага, Опять проходит осень по дворам. И чай горячий дома снова в моде, И байка, и фланель, и шерсть. И вот уже цигейка на подходе… Нет, с нею получился «перевес». Возможно, теплого осталось слишком мало, И все, что связано с ним, просится вперед. И вот уже о шубе размечталось… Еще чуть-чуть – и до нее дойдет. Ну, а пока – кончается октябрь, А это значит – осень на дворе, И оттого средь строчек хмуро, И неуютится сегодня что-то мне… 22 октября 2008


189

НОЯБРЬ I Белые мухи… Не мухи, а снег. Все, как положено быть в ноябре. Тихо летит, ложась на берет, Что-то достанется с неба и мне. Загодя нынче зима дает знать, Что скоро капли в снежинки оденет И будет снегом тогда засыпать Долго – а этот пока на неделю. Поздняя осень – еще не зима, Поздняя осень – время особое. Даже на звонницах колокола Если и бьют, то всегда по-басовому. 1 ноября 2008


190

НОЯБРЬ II Вот она – грусть. Вот она – всюду. Плачет и плачет опять за окном, Дождиком льется, зеркалится в лужах И листопадится ночью и днем. Сыростью пахнет, от ветра рябится, Тучами тучными по чердакам То ли скрежещет, а то ли сквознится, Впрочем, неважно, додумаешь сам. Вот она – грусть. По-осеннему просто, Можно сказать, без звонка, наобум С неба свалилась поспешно, беззвездно– Скопищем хворей, печалей и дум. Вот она – грусть. Ну и что, если грустно? Это положено осенью так. Если б вы знали, как пишется вкусно, В старом жилете и теплых носках… 8 ноября 2008


191

НОЯБРЬ III А была ли осень золотая? Да – но все распродано давно… Лист последний в унисон сусалит Куполам, чтоб выпросить тепло. Ветер в переулках. Всюду ветер. Как ни повернись – всегда в лицо. И горит свечою в память лета Высохший осиновый листок. Теплится канун остатком листьев, Панихиду осень служит всем. Так идет ноябрьская тризна, Предвещая время перемен. 15 ноября 2008


192

НОЯБРЬ IV А вот и лед с утра на лужах, Его зовут еще ледок. Пока все спали, видно, стужа Взломала осени замок. И вышла вся теперь наружу, Пришел ее деяньям срок. Прощай, осеннее ненастье, Все запелёнится зимой, И осень свой костер погасит. А лето уж давно домой Вернулось, письма пишет с юга, Все хочет выслать теплых дней. Но на границах нынче вьюга, И не было заставы злей, Чем с этой белою подругой. Зима совсем уж на подходе, Ее приход мы ждем давно. Не привыкать нам к зимней сдобе И к задуваниям в окно. 22 ноября 2008


193

* * * Дожди, дожди… Меня они догнали И промочили серостью воды. И с ними я пошел, делясь печалью. Они позволили мне перейти на «ты». Мы сблизились, и я уже не видел Ни дали и ни выси из-за туч. И только стук покрышно-постекольный Мне говорил, что дождь здесь всемогущ. Я подчинился его мокрой воле – А он щадил, и жечь мне позволял Свечу, и не претил крамоле, И обходил горенье фитиля. И в этом сложном сплаве слезных капель Дождя, свечи и сердца моего Ложились строки в гладь, как будто надфиль Счищал зазубрины печали со стихов. Осень 2008


194

* * * Осенние зори сонливы и вялы, В туманах рождается день. И кажется мне, что эту усталость Придется делить с ним теперь. Неспешную зябкость холодного утра, Скрипучих ступеней квартет И талую неволь… Но как с ней бороться – Еще не разгадан секрет. Быть может, читатель прочувствует фразу, Проснувшись с печалью иной. Он силы найдет и исправит заразу – Хотя бы на талую воль. Осень 2008


195

* * *

Осенние сны дождливы и долги, Порой неуютны в печали своей. И хочется взять и уйти в самоволку И к Лету вернуться на парочку дней. Проснуться, окно распахнуть одним махом И крикнуть: « Эй, Лето! смотри, я пришел! Давай погуляем сегодня с размахом, Я еле тебя, слышишь, Лето, нашел. Сбежал от осенних печалей на время, Немного побыть с тобой вместе, вдвоем. Отрежь самый хвостик от целой недели, И мы его, Лето, с тобой пожуем. Давай без всего – на природе, под небом, Под солнцем, на поле – расправим крыла. А хочешь, я буду с тобою поэтом, Ты только скажи мне по-летнему: «Да». 2008


196

НОЯБРИНЫ И.М.С. В лоскутном платье, кривенько подшитом, С кленовой пестротою в волосах Гуляет осень с зонтиком раскрытым Здесь, во дворе, буквально в двух шагах. Буквально в двух шагах она от лета, А может, от зимы, от декабря. Да не гадайте с правильным ответом, Скажу вам откровенно – от меня. Хотите, передам сейчас ей трубку – Вы говорили с осенью хоть раз? Вы думаете, это моя шутка? Не верите? Тогда – оставьте нас. 12 ноября 2008


197

* * * Снова осень. Снова с дневником, Нога на ногу, щекою зонт прижавши, Я сижу на лавке, а кругом Столько листьев, под ноги упавших! Что-то в этих листьях есть такое, Что приносит на сердце печаль, Провожает с думами былое, По-осеннему сметает вдаль. Делая уже недостижимым, Заставляет заново взглянуть… И становится оно невыносимо Оттого, что больше не вернуть Мне ушедших, толком не простившись, Не хватило паузы одной… И не вставить заново страницы, Вырванные строгою судьбой.


198

И, хватаясь в мыслях за возможность, Данную опавшею листвой, Ворошишь былое осторожно, Сохраняя вверенный покой. Вдруг по сердцу лезвием точеным Не ножа, не бритвы, а любви, Проведется кем-то утонченным И прошепчется невольное «прости». Прокричится, прозаломится руками То, чего при жизни не успел. А ведь менее чем малость было нужно – Оторваться хоть на миг от дел. Встретиться на время, прикоснуться И молчаньем важное сказать. Уходя, конечно, оглянуться И «до скорого свиданья» пожелать.


199

Все возможно, если не порвалась Жизнь, не лопнула струной. Но сегодня осень и… былое Говорит особенно со мной. 2008


200

* * * В тихом Подмосковье тихо бродит осень… Татьяна Кутузова-Романова

Поеду осенью на дачу И в лес пойду шуршать листвой; Поглажу в небе солнца мячик, Слегка дотронувшись рукой. Румяниться калиной стану. И от намеков бузины Зардеюсь и рябиной вспыхну – И с нею перейду на Вы. В корзину старую орехи Я с желудями соберу, И, чтоб не видели огрехи, Я сверху листьев наложу. Люблю я осенью чудачить, Один в лесу, вдали от глаз, И вот для этого на дачу И еду я в который раз. 23 сентября 2008


201

* * * Смотри, как рифма пожелтела, Неужто осень на листах Соединилась со стихами В кленово-липовых мазках? И буквы на листы швыряет, Как листья оземь в листопад, И я пишу сиеной жженой, Мазки кидая наугад. Выкладываю низ пастозно Под умбру с охрой золотистой, А в небо – нежное тепло, Туда, где кобальт светлый, чистый. Вот и готов этюд под раму, Строфу не стану завершать… 2008


202

* * * Художнику-акварелисту Анатолию Александровичу Поповченко Как хорошо писать этюды По осени, когда везде Вокруг одно сплошное чудо: Куда ни глянь – все в сентябре. И пахнет маслом из-под кисти, И смазанно ложатся в ряд Мазки, шлепки и даже брызги, И пишешь просто наугад. Отходишь, щуришься и кистью Сдвигаешь набок свой берет. Одержат чувства верх над мыслью – Быть может, в этом и секрет Успеха красочных этюдов, Прошитых сепией мазка, В которых осень так безлюдна И многозначна, как всегда. 2008


203

* * * Осеннее тепло и нежит, и печалит, Осеннее тепло слагается из грез. Как будто бы с кольцом ты ходишь обручальным, И хочется надеяться, что это все всерьез. И солнечное утро, и небо голубое, И бабочка-белянка на высохшем цветке, Осеннее тепло, тончайший слой от зноя, Вновь дарит кто-то щедрый чувствительной земле. И знаешь, скоро ветер закончит эту сказку, Перелистнет страницу, чтоб новую начать, И от бессилья будешь почти что безучастно Осеннее тепло в дорогу провожать. 2008


204

* * * Кинорежиссеру Илье Сергееву Люблю с собой я привозить Из путешествий осень – Немного золота сырого в рюкзаке, – И видеть, как по городу разносит Его дотошный дворник на метле. Дышать из чайника заваренной травою, И лето вспомнить, с блюдца отхлебнув, И из окна деревьев наготою Залюбоваться, чуточку взгрустнув. Она всегда уходит, не допивши Мой чай и форточку закрыв. Гуляет вместе с дождиком по крышам И фантиками желтыми сорит. Она уходит слезно и растяпно, Уж сколько раз, а все одно и то ж: Ее ищу я в переулках зябких, Надев свой старенький затертый макинтош. 2008


205

* * * Какая роскошь, когда вдруг, Раздвинув тучи, пусть на время На высохший осенний луг, Как будто прыгая с качелей, То здесь, то там теплом соря, Играет солнце сентября. И ты на время замираешь И подставляешь под тепло, Закрыв глаза и доверяя, Свое усталое лицо. Вчерашний ветер тоже ласков, И только в спину холодок Тебя толкнет, и то с опаской, Что он сдает не свой урок. Ты повернешься, не увидев Того, кто тронул только что, И подыграешь этим играм, Поправив воротник пальто.


206

Замрешь над сценой, как зевака, Как будто невидаль поймал Или, по крайней мере, мельком Ее здесь только что видал. 2008


207

* * * Проснулся, а Октябрь здесь, Такой особенный, осенний. Весь в желтокленье и еще В дождливобисерном плетенье. Всю осень взял и заоктавил, ДоДОшно всю, до мелочей. Ошибки сентября исправил, Тем сделав желть еще желтей. Он по-художненски, пастозно, Роняя наземь лист сухой, Им подмалевок подытожил И начал красить новый слой. А я проснулся и любуюсь Работой мастера с утра, И руки сами потянулись Поаплодировать в стихах. 2008


208

Из цикла «Природные мастерские»

* * *

Нарушу все законы жанра И напишу в своем стихе, Что осень бронзовою стала И даже медной кое-где. И сквозь березы купоросит, А в сплаве листьев слышен звон. Латунится, похоже, осень И задает звучаньем тон. Вдруг хлынула по простолюдью Осенне-нынешняя блажь И перекрасила сентябрь, Чтоб новый выставить пейзаж. 2008


209

* * * Художнику-иконописцу Ирине Черной… Читаю письма из опавших листьев, Безмолвную поэму из листвы, И расставляет знаки препинанья Осенний дождь на строчках тишины. От редких капель листья шевелятся, И ветер перелистывает текст… А где-то там в заветвенном пространстве Мерцает талою свечою строгий крест. Ноябрь в Узком, тихая услада, В Казанском храме служба, звучен хор, И прелый источают липы ладан, И льется с колокольни свет во двор. Осень 2008


210

ОСЕННИЙ ПОГОСТ Надеждой смерть преодолима Клаудервильд Как часто я с глубокой думой Вокруг могил один брожу…. Иван Никитин Над старым кладбищем осенняя печаль. На старом кладбище – октябрь сметает листья. Закатным цветом выкрашена даль. Кресты – темны, надгробия – тенисты. Смиренна осень. Вечер. Тишина. Листы озябли и к могилам жмутся; Не погостить – навечно остаются Когда-нибудь пришедшие сюда.


211

Не возвращается никто и никогда, Покой – прекрасен, вечность – безмятежна, Своим бессилием над силой смерть сильна, Но также немощна она перед надеждой. 2009


212

* * * Зима без снега – вовсе не зима, Скорее – подстуденистая осень. Придумывать приходится слова, Чтоб недописанное дотянуть не бросив. Оставить бы на откуп холодам – Быть может, те и выпросят у неба… Ну, а пока пусть первая строка – А это значит, что зима – без снега. 20 декабря 2008


213


214


215

ПЕРВОЕ СЕНТЯБРЯ Пишу стихотворный диктант, Склонившись над партою ночью. Нарушив законы учебы, Мне сердце диктует его. В кармане шпаргалка – талант, Словарь трудных слов, как подстрочник, Еще ощущение лета – В зажатой ладони тепло. 2008


216

* * * Я глотаю стихотворное плацебо… Как спасают строчки от тоски, От нехватки воздуха и неба, От надежд размытых, что вдали То поблазят, то исчезнут в тучах, То за горизонт закатятся совсем, Я ж метлой почти собственноручно Выметаю снова их для всех. Запиваю рифмой сухость в горле, По губам стекает влага слов, – Словно в масле, что-то в них прогоркло... Но я смазываю горечью остов И глотаю с тишиной таблетки. Вот уже дописаны стихи, И с чернильной ручки, будто с ветки, Капают три точки в край строки… 2008


217

* * * Стихи – это боль, Стихи – это боль-но, Но все-таки хочется их создавать. Уйти от мучений И непроизвольно В корзинку тетради Швырять и швырять Остатки набросков. Штрихи и заметки По клеточкам Иль по линейкам сложить И где-то средь строчек Черкнуть незаметно Начало поэмы С названием – Жизнь. 2008


218

* * * Пока слова в строке не оживут, Перебираю их подобно четкам. Максим Рыльский Пишу стихи до слез, до плача – Иначе не могу писать. Была поставлена задача, И мне приходится решать. Одним лишь словом, вбитым в строчку, Коснуться естества души. Поставить для начала точку, А дальше от нее кружить, Ползти, бежать и спотыкаться, Но все же на вершину влезть. Закончив точкой, состояться И самолетиком взлететь – Душой страничной без помарок, Без росчерка, без завитка, Всю жизнь вложив в формат бумажный – С вершин чердачных голубка. 2008


219

* * * Звезда над полем скошенным, Далекая, осторожная, Зовет меня в путь снова За вечным… Точнее – за словом. Тем самым, что было в начале, До всех стихов вместе взятых, А нам досталось распятым, Посеянным и воскресшим, Не понятым, но понятным. А мы ведь любовь казнили – Теперь же о ней все песни, – Наверное, просто забыли Какую-то строчку в тексте… Вот и поем о разном – Потерянном, но прекрасном.


220

А я за звездой все следую, Бродягой стал, непоседою. Все росами да туманами – От второстепенного к главному. Сегодня – по полю скошенному, Вчера – сквозь деревни брошенные, А завтра – по снегу с наледью И, может быть, даже на людях. Чудным прослыву, знаю, Когда поплыву, тая, Как лед с весенним паводком, В исподнем, с одной лишь ладанкой. В ладье, в домовине струганой – Не спиленным, знайте, срубленным – Точнее, под сруб сложенным, На поле, что нынче скошено… 7 июля 2008


221

РАЗГОВОР С ЧЕРНОВИКОМ Макаю в тучи, пишу на бумаге Чернильной грозою, дождливыми буквами Все в той же обычной школярской тетради, Промокшей под лирикой и под науками. Порой вырываю страницы ненужные, В ней можно – они ведь не врощены в жизнь. Хотя и бывают совсем непослушными И просят не рвать их – оставить пожить.


222

Черкать, переписывать, ставить помарки, Залить киселем и замять уголки, Чтоб не было в них ничего, что насмарку, Чтоб в дело все шло – от гвоздя до доски, Прибитое слово не гнулось при чтенье, И строчки ложились – рубаночно, встык, И шкурились сердцем занозы сомнений, И рифма стелилась не всхлип, а – навзрыд. 2008


223

ДЕВЯТАЯ ТЕТРАДЬ Мне бы строчку дописать Да тетрадь закрыть. И ворочаться опять, Чтобы завтра быть. Чтобы снова, утром встав, Сесть за старый стол И по полю мяч гонять, Забивая гол. И по полю вновь пройти, Подпирая небо, И придумать сотню рифм С окончаньем «лето». Размечтаться так, чтоб – вдрызг! И, осилив ношу, Своей собственной строкой Взять и – огорошить.


224

И влюбляться до любви, И дарить до дырок, И простить до простоты – От «теперь» до «было». Мне бы строчку не писать, А в уме сложить И, по кубикам собрав, С нею просто жить. 2008


225

* * * Я уже не смотрю на вчерашнюю осень, На прогулки по листьям с охапкой стихов, Среди желто-багряных парковых модниц – Стройных лип без корсетов и каблуков. И, листая зимы известковую наледь, Я в ломбард отдаю белоснежный дневник – Без желанья особого что-либо править, Нет, скажу все как есть – поправляться отвык.


226

Разболеюсь вовсю – и радуюсь слову, Улыбаюсь строке, сковырнув мягкий знак. Глянь… к весне на полях стихострочье готово, Я дарю его Вам – на авось, просто так… 2008


227

* * * Скажу вам по секрету: Я жизнию своей Плачу, чтоб быть поэтом, Чтоб быть поэтом – в ней. Она берет немного: За каждое словцо Меняет темный волос На белый волосок. Морщинку с края глаза Проводит втихаря, За каждой нужной фразой Бессонницу творя. А больше нет секретов, Впредь вам известно все О том, как я освоил Призвание свое. 12 августа 2008


228

* * * Я к вам травою прорасту, Попробую к вам дотянуться... Геннадий Шпаликов Я соберу весь мир в ладонь И прорасту Христа ученьем. Для фарисеев – изумленьем. И не нарушу их закон, Где нет любви, а лишь стремленье Настроиться в любовный тон. А я давно не этих правил, Поэтому пишу стихи, И сердце горечью избавил От многобуквенной тоски – И в Божьи руки переправил, Поставив точки сверху «и». И дух закона мне ответил: «Ты планетарный во Христе. Имей любовь – и с этим светом Ты можешь быть собой везде». 2008


229

* * * И не поверишь яви зрячей, Когда торжественно в ночи Тебе - за боль, за подвиг плача - Вручатся вечности ключи. Николай Клюев Я говорю стихами даже с болью, Когда она мне затыкает рот. Когда простую волю на неволю Подменивает мне бесовский сброд. Когда кричу и не хватает крика, Чтоб сердце отозвалось мне на плач, Тогда клещами рву живьем из стиха – Без анальгина – рифмы, как палач. Закинув под язык живые зерна Растерзанного на куски стиха, Я чувствую, как морфием бесслезным, Спасая жизнь, в крови течет строка.


230

Я поршень двигаю, как в кубики играю, За каждой буквой – облегченья вздох. В который раз оно меня спасает – Стихотворенье, сшибленное с ног. 2008


231

* * * Как часто осенью, когда садится солнце И холодеет воздух на глазах, Я превращаюсь в нищего бездомца, Иду бродить по улицам впотьмах. То в подворотню, то по переулку, С рукой в кармане, шмыгая слегка, – Я каждый заарбатский закоулок Исхаживаю с видом чудака. Подмигивают окна мне – и двери Скрипучим голосом вслед что-то говорят. И под луною крыши серебреют, И фонари под ними янтарят. А иногда мне перейдет дорогу, Из тени в тень себя перенося, Не кошка и не призрак-недотрога, А, видимо, такой же, как и я… 2008


232

* * * Я не пишу стихов, а просто жизнь рифмую, Иль музыкальность в прозу привношу, А может быть, словами я рисую, Доверив все, как есть, карандашу. Но я тогда почувствовал бессилье И отошел от красок и холста, Когда вдруг захотел сдружиться с былью, Но чтоб в ней оставалась красота. Увидев ограниченность творенья, Зажатого в багетный экстерьер, Я написал в протест стихотворенье И этим показал себе пример. С тех пор рисую этот мир стихами, Замешивая рифмы в полотно, А что не сложится – то музыке вверяю, По черно-белому, как в стареньком кино. 2008


233

* * * Стихи мои – ковчег И полк мой запасной, И скит уединенный, И остров, и покой… Александр Антонов Узнайте обо мне в поэзии моей, А не в досужих светских разговорах Влюбленных в сплетни барышень-червей И фонах виртуального простора. А впрочем, вряд ли стоит узнавать Про жизнь поэта – схожих судеб много! Оставьте для себя его читать – И вы пройдете с ним его дорогой. 2008


234

* * * Я буду писать о грустном, Хоть знаю в веселье толк, Но вдруг неожиданно вкусной Печаль оказалась в строке. И если не нравится лен вам, Купите китайский шелк: Он нежно ложится к телу, Еще нежнее – к щеке. А мне вот дудук подходит Да слезный степной ковыль… И дождь, что устало бродит, Сбивая и пыл и пыль. А если вы вдруг взгрустнете, Читая мои стихи, То значит, мы встретились все же На этом нелегком пути. 2008


235

* * * Я часто думаю о слове, Зашитом в музыку стиха, Как будто утром в изголовье Невинно девичья рука Мне ставит чашу с лепестками Прохладных зимних хризантем И кто-то на ухо читает Мне то, о чем пишу затем. Когда услужливая проза Поэзии наладит быт, В моей груди не сердце – роза Своим цветением стучит. 2008


236

* * * Пишу стихи, как хлеб ломаю Над белой скатертью листа, И крошки пальцем собираю – Поверьте – это неспроста. Я дюже голоден до слова, До каравайно-сдобных тем. Еще – до хлеба. До – сухого. Точнее – сухаря взамен. Дай мне воды обычной кружку, Чтоб жажду слова утолить. Иного счастья мне не нужно, Оно сродни глаголу «быть». 2008


237

* * * Мы побратимы. Я – в траве, А он парит над облаками. И над землей, и на земле Мы обдуваемы ветрами. И я крыла по сторонам Раскинул на всю ширь по полю, А он – в полнеба две руки. И оба этим ветер ловим. И вторит он свободе криком – Я запеваю ей вослед. Мой брат крылатый с зорким ликом Мне дарит сверху оберег: Перо охряно-золотое Мне в руки падает, кружась. Отныне я могу про волю Писать, нисколько не стыдясь. 2008


238

* * * Я бежала бы с вами Далеко-далеко. Я летала бы с вами Высоко-высоко… Валентина Ерофеева …я не поэт, а духослов. я жгу стихи, чтоб сдвинуть мысли И, раздвигая строки в них, Наполнить их сердечным смыслом. Вам удивляться предстоит – На радость, а не на беду, Когда придет простая скромность На смену сложному стыду И вы, читая то, что я Все эти годы рифмовал, Откроете в себе себя, Свое начало для начал.


239

И очень скоро мои книги Иною жизнью заживут. Благословенные вериги, Томов нательных тяжкий труд. 2008


240

* * * Осенюсь могильною иконкой, Накормлю малиновок кутьей И с клюкой, с дорожною котомкой, Закачусь в туман вечеровой. Николай Клюев Я читаю стихи по деревням, По поселкам и хуторам. И бродяжу по летним дорогам, Как офеня с набитою торбой. Я бродяга. Ищите меня По написанным рысью стихам И по грядкам прополотых строк – От травы заболоченно-сорной. По Руси…Паруса натянул – И плыву так от буя до вехи, И полощут меня наугад То дожди, то туманы, то ветер. 2008


241

ПАХАРЬ Луга дымятся прелым сеном, Делянка стружкою кудрит, И до всего, поверьте, дело Есть у меня в стихах моих. Пройтись с утра по косогорью Иль пробежаться по стерне… Мне Родина открыла волю. И волю подарила мне. Плужарю, бороню и сею, Как бондарь, доски гну рукой И строчки в обруча вгоняю Своею рифмой травяной. Врезаю лемех в ударенья, Ложатся строки на отвал. Вот так свои стихотворенья Я земледельем создавал. 2008


242

* * * Достану дедово осеннее пальто С подкладкой из опавших прелых листьев, Раскрою парашютом старый зонт, Чтоб мне сегодня с непогодой слиться. И полечу по ветру в облака, Кидая в лужи слезные дождинки. Мне непогодится от самого утра, Но я не пью с горячим аспиринки – А, ворот расстегнув и ввысь и вширь, Вдыхаю ветер с осенью от кашля, И мне не нужен в белом врач-мизгирь Из рецептурной медицины вашей. Кленовые горчичники на грудь, И прель, и прожелть в кулеше на завтрак, Краюху от гнилушки отломлю – Вот весь мой магарыч для вас на завтра.


243

Измерю пальцем я температуру, Стряхну рукой на землю градус свой – И распишу по-новому мензуру, Где над нулем – и воля, и покой. И, прописав себе свободу в час по ложке, Я на поправку с рюкзаком пошел. И с той поры меня чужая ноша Уже не гнет собою на излом. 2008


244

БЕЛЫЕ ТЕТРАДИ Если не по звездам - по сердцебиенью Полночь узнаешь, идущую мимо... Эдуард Багрицкий Девять белых тетрадей – Душистый nonet – В выдвижной жардиньерке стола Я выращивал долго, Почти двадцать лет, Превращая поливку в слова. «А-четыре» сгибал, Прошивая на сгибе Толстой дедовой ниткой взатяг. И врагу никогда Не сдавался без боя Мой негордый бумажный «Варяг».


245

Девять белых тетрадей Убористых строчек, Разведенных вперед и назад, Девять белых тетрадей Ухабов и кочек С маятою от фраз невпопад. Вот уж книги листаю, А в белых тетрадях Нахожу снова радость свою: Правый верхний – в столе – До конца выдвигаю – И её в потетрадье храню. 2008


246

АННЕ АХМАТОВОЙ… Поздравляю Вас, Анна Андреевна, С днем рожденья сегодня своим!.. Вы родились в июнь – двадцать третьего, Когда ночь летний день поглотил, И рассвет на закате рождался, И кузнечик был легок на песнь… Я Вам шлю самых нежных фиалок Из нежнейших стихов в этот день. Слышу сердцем, как Ваши стихи Под жасминно-рояльную тему Выплывают рассветам на смену И покоем ложатся в груди. 23 июня 2009


247

* * * Дайте мне неба, Дайте мне звезд, Дайте мне тучи, Полные слез. Дайте мне солнце, Дайте мне снег, Просит о том не поэт – человек. Пусть оживает Вселенная вся В слове, родившемся Росчерком в белом. Пусть зазвучит В новых песнях Земля, Разве не видно – Жатва назрела.


248

Мне же без неба – Уже не писать, Мне же без звезд – Не расставить все точки, Чтобы аккордно Смогли зазвучать А не по-нотно В мелодиях строчки. 2008


249

* * * Через стихи я разговариваю с миром, Они мне дали право не молчать. Я вам пишу – услышьте мою лиру, Меня Орфей учил на ней играть. Я каждой строчкой, вынутой из сердца, Пишу вам о любви – и ни о чем Ином писать стихами неуместно, Когда уже почувствовал её 2008


250

* * * Я стихами копаю, стихами бурю, А потом нефть по венам строкою гоню. Даже если вы кляпом заткнете мне рот, Стих, подобно воде, себе выход найдет. Подарило мне небо свободу в словах, Я пишу вместе с птицами, вольно. И уже моя песня на ваших столах, Еще слово – и будет застольной. Я, как губка, впитал в себя радость и боль, Прошагав двадцать лет по дорогам. И теперь Бог позволил мне взять стих-бемоль И продолжить поэзию – в нотах. Запевайте стихи со страницы любой И распевно меня помяните! Я любовью пишу. Для любви. Про любовь. Как вы ноты стихов ни крутите… 2008


251

КОРЕННОЕ Благодарю свой давний род, Означенный моей судьбой, Что я взошел на небосвод Звучащей красочной строкой. И в мириадах мне подобных Вселенной тоже улыбался И, вырастив в себе любовь, Молекулярно состоялся. Благодарю свой давний род, За вверенную мне отвагу, За то, что в этот мир пришел Несомый на руках любви – И все, что сделал и нашел, Идя по жизни шаг за шагом, Я посвящаю, мир, тебе И вам, родители мои.


252

Благодарю свой давний род, За право быть на этом свете За удивительности миг На землю падающих звезд, За то, что Он меня привел, Когда-то в безднах заприметив, Вновь к воплощенью моему Из благодарных вечных слез. Лето 2008


253

* * * В июле на бумаге выпал снег: Писал про дождь, но строчки замело. Какой я все же странный человек – Писать про зиму в голову взбрело. И вот листаю белые страницы, Выискиваю буквы и слова, Пропавшим под лавиной альпинистом Предстала стихотворная строфа. И я решил пустить весну на волю, И смыл ручьями метки на полях… Бумажный снег обмяк, осел – и вскоре На сотни фраз растрескалась земля. Я вновь творил проталенной строкою, В четверостишьях таял летний снег, Но грустны расставания с зимою: Какой я все же странный человек… 2008


254

МОНОЛОГ Я перестал смеяться, лишь улыбнусь порою И в зеркало смущенно посмотрю На своего вчерашнего героя… Да что я Вам все это говорю! Ведь Вашу грусть печалью не разбавишь, Да и свою не выльешь из души, Когда среди законов, треб и правил Есть все же исключенье – наша жизнь. Короткая, как лето насекомых, И бесконечно длинная в беде. Но, пробежав по кругу вдоль забора, Мы все же возвращаемся к себе. И в этой скоротечной важной встрече, Которая зовется словом «смерть», Нам открывается дорога в нашу вечность. Вот только кем в ней будет человек? 2008


255

* * * На грустном холсте я скучною краской Печальный рисую пейзаж, Как будто пытаюсь писать о любви, Надергав газетных шаблонов. Но хочется все ж и на этом пути, Хотя и начав в сотый раз, Деля горизонтом картину на части, Почувствовать, что это – ново. Пройтись под наклоном по школьной доске И в клеточках старой тетради Оставить обычный неряшливый след, В окно засмотревшись на птиц… И вытряхнуть все из портфеля на пол, И, деньги на ветер потратив, Пришить снова крылья к уставшей спине Из вырванных белых страниц…


256

Зажмуриться, съежиться, руки поднять И прыгнуть на коврик со стула, Открыть в доме форточки, сделав сквозняк… Под аплодисменты дверей Над старенькой скатертью долго парить В закатных лучах абажура… И жадно сердечные слезы глотать Удавшейся жизни своей. 2008


257

* * * Где-то там, в захолустье души, Я потертого счастья отведал. И теперь сквозь отдушину бегаю И пытаюсь его ворошить. Записал в стихотворную строчку И, позволив себе этим быть, Сделал выстрел по самую точку, А над ней (!) – вертикальную жизнь. 26 июля 2008


258

* * * Светлой памяти Валентины Николаевны Жуковой посвящается Ко мне сегодня в келью Ласточка влетела И, сев на край киота, замерла, А я молился – в скобках (неумело) – У старого дубового стола. Потом, прервав на время строй молитвы, Я ласточку спросил: «Откуда ты?» Она, расправив крылья, словно бритвы, Вдруг срезала увядшие цветы, Что на столе стояли уж неделю, Дремотной паутиной заросли. В тот миг почувствовал: ручьями в теле Живые соки снова потекли.


259

И, попрощавшись с гостьей, щебетунью Я отпустил на волю в синеву. И вдруг увидел, как уходит горе В зеленую июльскую траву. 2008


260

* * * Мне сказали, что ты умерла Заодно с золотым листопадом Николай Клюев Когда желанье смерти лезет в душу, Когда бессилье сдавливает грудь, Я всех оставшихся в тот миг снаружи, Закрыв глаза, прошу меня тянуть. И вот когда в расплывчатых виденьях Взывают гласы веривших в мой путь, То я держусь – любовью вашей – в теле. И не могу в беспамятство шагнуть. И восстаю из пагубной трясины, Цепляясь за возможность снова быть, Остаться в жизни искренне любимым И научиться искренно любить. 2008


261

* * * Мастеру Вороновой Надежде Георгиевне Я пишу свои стихи с натуры – С обнаженных жизней – в мастерской. И ложатся под слова фигуры, Прорисованные линией простой. На палитре смешиваю темы, И чернильной прописной строкой От идеи вырастают стены, Или проще – тело с головой. Смесью цветной лепится характер, Настроение – оттенком слов, И еще немаловажный фактор – Знаки препинанья у мазков.


262

Драпировка скроет недостатки, Освещенье выделит успех, И спадают многоточьем складки Общих недомолвок и помех. Стихое творенье вставив в раму, Зрителю на чтение отдам. И начну разучивать я гаммы – Подрисую музыку к словам… 6 июля 2008


263

* * * Оторвалась льдина, Уплывает в море. Я назвал картину – Льдинистое горе. Может, еще песню Напишу об этом, Как из льдины льдинка Получилась летом. Это о себе я Так пишу сегодня. Это, хоть убей ты, Выправить нельзя. Как же с этой жизнью Надо осторожно!.. Чтоб не получилось, Что родился зря. 2008


264

* * * Горечи иго я с детства несу – С именем мне предначертано это. Ведомо мне, что его перетру – Трущим я стал, все ж сбылась та примета. Я научился у трав тишине, Слушать и слышать звездное пенье, Капельки пить из манжетки в рассвет И собирать ароматы в цветенье. Я обучался у эльфов из трав В смолах растить изумруды лесные, И между пальцев держать нити сна, И превращать их в цветы полевые.


265

С ветром за ветви деревья держать, Чувствовать корни под сенником с дерном, Цветень на чуни в июнь собирать, В серпень – на масло – льняные жать зерна, Камедь с лесины щепою счищать, Сок собирать в осокорьную вату, Чтоб суровье на рубашки смягчать, И с медоносов не требовать плату. Горечь полыни миров травяных Я перетру, и в снадобье лета Я желудиную желчь привнесу, Золото фавнов и рифму Поэтов… 2008


266

* * * Мозг работает, словно реактор, Сердце бьется, будто их сотня, Если с женщиной был бы сейчас я, То на свет появилась бы – тройня… Я рентгенлю вокруг, и с листа Без ошибок все буквы читаю. Как в кино заэкранный тапер, По-аккордно в сюжет попадаю. Я дарю вам всю бурю стиха – Расправляйте крыла и летите! И вдыхайте – до пяток – слова. И живите! Живите! Живите! 2008


267

* * * Меня возьмите, но не трогайте стихов: Они еще такие молодые… И я за них принять от вас готов На сердце оскорбления любые. Не трогайте стихов руками, Не упрекайте их за то, Что бывшее когда-то с вами, В тех строках не нашел никто. Не трогайте стихов, не надо, Гоните тех, кто их писал!.. В них только горечь… И усладу Из них никто не создавал. 2008


268

* * * Я замолкаю стихами. Слышите, как тишина Снова легла между нами… Да, это точно – она. Вас покидаю стихами. С вами теперь тишина… Даже стихи затихают, Если приходит она. 2008


269

* * * На складе стихов не осталось. Все проданы. Вот уж два дня Усталость, усталость, усталость… Усталость гостит у меня. Я молча слоняюсь без дела. Взял отпуск вчера кладовщик. Я выплатил стихотвореньем, Закрыв на замок свой дневник. Пью чай с сахарином на кухне, И гостья там тоже со мной, Шерстит стихотворную рухлядь Усталой и вялой рукой. 2008


270

ОХРА Я видел, как рисуется пейзаж: Сначала легкими, как дым, штрихами. Михаил Кульчицкий Садится солнце. Красной медью Окрашена трава в лугах. Я третью осень – веришь, третью! Гуляю в старых сапогах. С этюдником, зонтом, в берете, Наброски делаю охрой, И ходят вслед за мною дети И просят: «Дяденька, постой, А можно мы посмотрим тоже, Как вы рисуете всё здесь?» Я, улыбаясь, жму на сурик, Готовлю на палитре смесь.


271

И вспоминаю, как когда-то В Москве, на Мухиной горе, Я любовался в час закатный Картиной, сделанной в охре: В плаще и в шляпе с мятой тульей, Спиною прикрывая холст, На стареньком скрипучем стуле, С прищуром в Бородинский мост – Художник, чуть сутуловатый, Охрою небо грунтовал… Не ведал он, что робко – взглядом – С ним рядом мальчик рисовал. 2008


272

* * * … И почему-то не хватало Ни нужной фразы, ни движенья, А только оторопь была… Еще стучал в окошко дождь… И скрючилось стихотворенье В одно мгновенье от волненья, Когда подумалось, что любишь, Когда подумал про любовь. И руки мяли все сильнее Как снег круглившийся листок. И вот уже готов был к бою Бумажный скомканный снежок. И в форточку летел… И в лужу Упал, расплылся синяком… Так осень мне себя открыла, Когда я к ней писал стихом. 2008


273

* * * Проснулся, в голубое окунулся – небо, Как будто снова прикоснулся – к детству. А может, не было совсем – бегства По этой жизни долгих сорок лет… Проснулся, в голубое окунулся – море, Как будто снова прикоснулся – к тайне. А может, не было совсем – горя… Кто даст мне правильный на этот раз ответ? 2008


274

* * * Насочинял, но недосочинил. Теперь слогами снова крою крышу, Чтобы по ней, словесностью пролив, Осенний дождь в стихах пейзажно вышел. Чтобы бревенчато строка ложилась встык, Чтоб двери не скрипели на абзацах, А были фонетически впритык Подогнаны в коробку каждой фразой. И в строфы окна врезаны для света, И пол рифмованно лежал доска к доске, Чтоб деревянским дом был от поэта, Построенный к тому ж – не на песке. 2008


275

* * * Я стихи не пишу, я их – проживаю, Одновременно и до конца. Чем я жил и живу – в них для вас открываю И рифмую построчно заточкой резца. От надстрочья – к подстрочью, еще междустрочье… Пусть в пятнадцатистрочье для каждой строфы Зазвучит обертонность словесного строя, Совершая собою канон пустоты!.. Я в стихах говорю на сердечном наречье, На прекрасном безмолвном любви языке, Где слова не только всей звездностью мечут, Но и в такт планетарят идущим во тьме. 2008


276

* * * Стекает грусть, и я пишу с подтеком – А как еще об осени писать! – Когда прошелся по тетради с трепом Холодный ветер с утречка опять, Когда дождливое и серое выходит Буквально после каждой запятой И кто-то вновь меня за ручку водит Вдоль по чернильно-мокрой мостовой. Но что-то в душу проникает с этим Скрипящим по бумаге сквозняком. И там подолгу сказочностью светит – Знакомым с детства свечным огоньком. Таким доселе нужным и желанным Для всей моей истории простой. Таким необходимо-долгожданным Для этой жизни – Этой, а не той. 2008


277

* * * Поэтам следует печаль, А жизни следует разлука. Геннадий Шпаликов …я пропитался горем и слезами И творчеством создал поток живой. Меня вы не поймете, но, читая, Вы будете в поэзии со мной Страдать и мучиться, пытаясь все осмыслить, Искать моей вины и, не найдя, Испытывать высокое над низким, Поняв, что значит жить и жить, любя. Я тайна без ответа, я энигма. Я проводник звучащих красок слов – Все то, что вам сейчас в себе не видно, Я творчеством дарить для вас готов… 2008


278

* * * Барду Илье Крохину Когда в душе всего так много, Что не писать невмоготу И ждет бумага-недотрога, Когда по ней я черкану, То с набалдашником на ручке, Чтоб стержень больше не дурил, Устраиваю рифмам взбучку Из промокашек и чернил. Из непролазности словесной С добротным видом мастака, Подслушав сердцем слог чудесный, Его возводит в стих рука. 2008


279

* * * А родничок все бьет и бьет, Его вода чиста, не мутна… Михаил Курганов До последнего выдоха буду служить Я тому, что при вдохе со мною Воплотилось, чтоб тоже попробовать быть, Воединое слившись с судьбою. Между вдохом и выдохом жизнь и пройдет, Алфавитно освоив понятья, Прочеркнувшим мгновением вся промелькнет, Назову это коротко – счастье. Пока в теле я жил, оно было со мной, То позором, то вашим признаньем, То скользило по сердцу незримой рукой, То врывалось в него испытаньем.


280

Научился ходить и, дойдя до клюки, Возвращаюсь в простынную люлю, На одре колыбели – всему вопреки – Я тебя, мое счастье, целую… 21 декабря 2008


281

* * * В печи пытался сжечь печаль, Но помешал мне горький дым. С тех пор, похоже, навсегда Я стал с печалью побратим. Но в каждом воздыханье слезном Я в радость долгий путь держу. И, сораспявшись с вечной скорбью, Я этим замыслу служу. Мне небо даст противоядье, И вы познаете его. Из тысяч слов возьму для бирки Одно, двусложное – Лю-бовь. На склянку тела я наклею Сей поэтический ярлык И, ни о чем не сожалея, Вновь радость воспою навзрыд.


282

И вы увидите, как сердце Под горем зонт свой разомкнет, Но, доработав буквы в слове, Над горизонтом свет взойдет. 2008


283

* * *

Печаль сливаю на бумагу, Ночами сидя за столом, Играю шариковой шпагой Перед невидимым врагом. Фехтуя росчерком чернильным, Я вышиваю строчек гладь. И под наклоном, даже стильным, Кладу их в новую тетрадь. Пишу про все, про все на свете, И даже иногда про то, Как я, гуляя на рассвете, В траве призвание нашел. Меня друзья прозвали Травнiкъ, Я угощал чаями их И летом собирал гербарий И для себя, и для других.


284

Когда подписывал картины, То оставлял в углу холста Две буквы «Т», немного сдвинув, Зачем – не знаю, просто так. Я изучил язык соцветий И стеблей сложный диалект, Систему корневых наречий И лепестковых сфер акцент. Траву-тирлич вплетал в узоры Мазков, мелодий и словес, И одолень-трава в них пела, И охранял Петров их крест. Я травотрущий вечный странник, И вверх, и вширь по сторонам Мне травы сердце наполняли, Теперь его я вам отдам. 2008


285

ГАЛИНЕ AL’ MERI ( АЛЕКСЕЕВОЙ)… Этот мир был моим - и знаком Не деталью, а весь целиком... Дмитрий Сухарев Я родился в прошлом веке На Арбатском берегу. Мое детство проходило В переулочной Плющихе, Где созвездия сирени Зажигались поутру И струился этот свет Ароматом майским, тихим. Пахло клеем тополиным, Мокрой пылью с мостовой, Голубели на асфальте У помоек сизари. И до слез не уходилось Каждый раз к себе домой, И гулялось в выходные От зари и до зари.


286

Запах сырости в подъезде, К стенам жмутся лопухи, Паруса белья надулись, И поплыл корабль-двор. За мостом садится солнце, Да искрится рябь реки. Вечер выкрасил закатом Покосившийся забор. Все меняется – и время Намывает новый слой, Только небо неизменно, Прикасается, как в детстве, По ночам к твоей душе Темно-сонной синевой И рассветом лазурит – Каждый раз на том же месте. 2008


287

* * * Свет старой лампы в мезонине. Из приоткрытого окна – Край перекошенной картины, Плющом завитая стена. Цветеньем лип заполнен воздух; Тельца пушистых мотылей Кружат в свечении полночном Согнутых старых фонарей. Густа усадебная ночь – И лунный запах заоградный, Освоив солнечный – точь-в-точь, Им красит лестницу в парадной. Янтарность комнатных свечей, Скрип половиц и безмятежность… О, сколько мне еще ночей Вдыхать и трогать эту нежность!..

2008


288

* * * Настанет время, и однажды Ты влюбишься в стихи. Так запросто возьмешь и скажешь: «Родные вы мои». Стихам признаешься в любви, Поведаешь о грусти, Они откроют дверь строфы И ночью тебя впустят. Тебя, обласканную всю, Приветят до рассвета, Уснешь – и в неге чудных рифм Забудешь про поэта. А он в пути к иным стихам С котомочной тетрадью Идет один. Идет, устав, – Всех поцелуев ради.


289

Настанет время, и однажды Он влюбится в стихи, Тогда в последней строчке жизни Напишет ей: «Прости! Я ухожу туда, где встретил Свою любовь, не жди…» Она рифмованно ответит: «И ты меня прости…» 2009


290

ГЕРАНЬ

Сегодня встал в такую рань, Что ночь ещё казалась зримой. Но до меня уже герань Свои салютики раскрыла. Кисельно-белые цветы Шарами дулись мне навстречу, И в их качании беспечном Сквозил запрет для суеты. Они вдыхали волны утра, Где все цвета под перламутр, И звуки льются в унисон, И сон – как явь, и явь – как сон… Сквозь эту плавную певучесть Тесня собою неживучесть, Как предугаданный ответ – Втекал проснувшийся рассвет.


291

И вместе с ним, расправив спину, Через забор горшочной глины, Как спрыгнувшая наземь высь, Перелезала сама жизнь. 2009


292

* * *

Правду оплатят тебе клеветой, ругательством, камнем.

М. Волошин На грани будущего счастья Страданьем нынешним живу, Из сновидений дух неясный Ко мне явился наяву. Из человеческой природы Он тянет жилы, и вокруг Моей невыращенной лиры Мотает, стягивая круг. Он видит всё незримым оком И каждый благостный росток Стопой слепою и жестокой Вгоняет в алчущий песок. Но я вцепился в это чудо И не даю ему остыть, Чтобы росток – из ниоткуда – Смог с этой жизнью вместе быть. 2009


293

* * *

Я странник и поэт, Мечтатель и прохожий.

М. Волошин

Идущий с юных лет По жизни бездорожью, Я строю города своей судьбы. Взгляни на их портреты: Все, как один, похожи, На зарисовки с ищущей души. Крошащейся пастелью, Углём, карандашами Их начинаю с чистого листа. С зонтом над акварелью, Штрихами и мазками, Ложатся ширина и высота.


294

Когда прямые улицы Протянутся, проложатся, Как водится – от башенных часов, Я ухожу туда, Где из-за невозможности Меня никто не ждал, да и не ждёт. И в телеграмме строчкой К дороге обратившись, Черкну ей: «Дорогая, встреть меня!» И поздней, поздней ночью Спугнутой с ветки птицей Взлечу, исчезнув, до прихода дня… 2009


295

* * * Какою песней отпоют, Строкой какою подытожат Жизнь промелькнувшую мою – Мою судьбу на бездорожье? Когда закончатся скитанья И обрету покой в гробу, По мрамору допишет мастер Мою последнюю строку. Резцом выскабливая буквы На белокаменной бумаге, Он завершит мои тетради Эпитафическим концом. И древо прорастёт в ограде Дубовым струганым венцом. 2009


296

* * *

Вишнёвой цветью ныне Слагаются стихи. Кружатся, мнутся, снежатся Скорлупки-лепестки. По-зимнему, по-летнему – Как хочешь, так пиши! Ломаются и точатся Мои карандаши. По белому царапаю, А мне, скрипя вослед, Летит аптечной ватою Черёмуховый снег. Была весна белым-бела, И заметал стихи Мне лепестковый снегопад – Желанью вопреки. 11 мая 2009


297

* * *

Барду Константину Карасеву

О чём писать?.. Конечно же – о лете. В июнь уйти с тетрадью и мечтать. О чём?.. Да обо всём на свете. Да, и еще – усталости не знать. Забыть и не якшаться больше с нею, Пускай уходит – нам не по пути. И даже когда свалишься – не верить, Хоть в лёжку, хоть вповалку, но – идти. Ползти вприпрыжку с хромотой, но всё же Пусть не ногами, но руками догрести По стёклам, по углям, по бездорожью, Но до «Берлина» своего – дойти. 2009


298

40 - 45

Я летний, я родился летом, Зажатый между двух начал: Одна ломала копья свету, Другой к иному призывал. Мне в спину дышит до сих пор Война своим хрипатым дохом, Но впереди идет Иван, Предтеченским налитый соком. Я – между. Но лицом – туда Я от рожденья повернулся, Где над купелью Иоанн От недостойности согнулся. 23 июня 2009


299

* * *

Семь раз отмерь – но меньше слов, Один отрежь – но больше дела. Когда-то Русь мне повелела Так жить – и я так жить готов. Народной мудростью обучен, Поэтому своим трудом Я вдохновлён – и не измучен Ни нотой нужной, ни стихом. Ни цветом, и ни темой трудной Я не раздавлен на Пути, А Жизнью призван для поклонов На пашнях творческой земли. 2009


300

Из цикла «Плач, душе моя…»

СЛЕЗНОЕ ВОЗДЫХАНИЕ

…я в землю врос, сам стал землёю И плоть воспел во днях своих. я – суета за суетою, я – тлен, я – прах, я – мёртвый стих. Глагол, охваченный бездельем, Цвет нераденья, забытье. Воспевший ленью воскресенье, Забыв про Воскресение. …я – бисер свиньям раскидавший И закопавший свой талант!.. К Тебе, о Господи, припавший, Как блудный сын, как беглый раб –


301

Молчу, не в силах слово молвить И, лишь надежду сохраня, Слезами вежды омывая, Дышу к Тебе – Помилуй мя… 2009


302

СЛЕЗЫ ПОКАЯННЫЕ

я – гниль и смрад, я весь – зловонье, я – худший из живущих здесь. я – грех греха, я – вкус помоев, я – слизь и гной, я – рвоты смесь. я – нелюдь, я – изгой плешивый, я – недостойный быть средь вас. я – друг разверзнутой могилы, Безумный взгляд ослепших глаз. Но в шёпоте моём безумном, По множеству щедрот Твоих, Услышь мя, Боже Благомудрый, Услышь мя, Боже, и очисть. До мяса, до кости очисти Вся беззакония мои, я – недостойный, падший, нищий – Припадаю… к Твоей Любви. 2009


303

МИЛОСТИВОЕ я – падший плод, охваченный гниеньем, Затерянный в траве мирских забот, – Лежу в печали горестной, но верю: Она ещё вернётся и найдёт. Меня рукой благословенной тронет, И я сквозь сон услышу, как она Воскликнет: «Это яблоко живое! Отец, мне взять его?» – и Он ответит: «Да». Возьмёт меня Любовь в свои ладони, Губами прикоснётся и шепнёт: «Не бойся ничего, я здесь, с тобою… Ты найден… ты – со мною, ты … спасён». 2009


304

ВО СЛАВУ БОЖИЮ От рук зависит – крест ты или нет. Такое право руки возымели – Соделывать крест птицею небес. А ты – всё столб, остолбеневший в теле. По стойке смирно ходишь и лежишь, Обвисли руки, как поникли ветви. Взмахни крылами, возжелай, расслышь, Вернись на крест, Очнись, Проснись, Воскресни! И допиши совсем другой куплет К рождённой – в славе человека – песне. 2009


305

МОЛИТВА ПОЭТА Кричу не криком, а душой. Молчу молчаньем – до надрыва. Повеситься б над суетой На чем-то вечном и незримом. Кричу – душою. Сердцем – слышь Наитишайший этот вопль. Ты, мой Господь, зри эту тишь, Стерпи зашкалившую ноту. Поэта не вели казнить За то, что к слову прикасался. Он этим научал любить И, обучаясь, сам влюблялся. Услышь молчальника-поэта – Без букв, без слов, без языка, Лишь светом, просто своим светом Воззвавшего к Тебе в стихах. 2009


306

ЦВЕТНАЯ МУЗЫКА СЛОВ Взывая к звездам немотою, Я постигал словес премудрость. Всю их простую безыскусность, Сокрытую за тишиной. И, слово в сердце растворяя, Я слышал, как поют цвета, Прозрачностью своей мерцая Над небом нотного листа. 23 декабря 2008


307


308

* * * Задел – и вмиг опала роза В старинной вазе на столе… На скатерти лежали слезы, Вчера оставленные мне. Так кто-то плакал лепестково, Зажатый временем в тиски И в воздухе качалось слово, Коснувшейся цветка тоски… 2008


309

* * * О, сколько нежности в руках С прикосновением ладоней! Как будто скрипка без смычка Вам полонез сейчас исполнит. Поддавшись плавным взлетам кисти, Дыханьем нота прозвучит, Проникнет в закоулки жизни И в сердце это сохранит. 2008


310

* * *

Бродящей у вашего дома, Не смеющей даже зайти… Саша Ирбе Чем дальше я, тем ближе мы с тобой, От расстоянья вырастают руки, Как горестные крылья за спиной, Несущие натянутость разлуки. Мне кажется порой, что в сердце ты Стучишь, и я на стук, поверив, Рассудку сомневаться запретив, Кидаюсь в ночь, распахивая двери. Чем дальше, тем молчание слышней, Касание до судорог, до дрожи, И каждое письмо на много дней Мурашками выкладывает кожу.


311

И сквозняки случайные несут Твой запах и касанье теплых рук… И в сотый раз беспечный ветер просишь Не бередить меня, не звать на каждый стук. 2008


312

МИЛОЙ… Ты букет покрасневшей рябины Принесла и, поставив на стол, Зачала подмалевок картины, Обозначив творению пол. Я вынашивал полдня идею Про обычный рябиновый стих, Чтобы он украшал галерею, Галерею одну на двоих. Твои кисти писали по гроздьям, Я пригоршнями буквы швырял. Так вбивался единственный гвоздик Для совместных путей и начал. А букет покрасневшей рябины, Что тобою подарен был мне, – Стал излюбленной нашей картиной В старой раме на дачном окне. 10 августа 2008


313

* * * О любви все стихи, о любви, Даже те, где ни слова о ней. О любви все слова, о любви, Даже те, где все буквы иные. От любви все печали твои, Даже те, где не встретился с ней. Ты не можешь признаться в любви Так легко, как умеют другие… Я бы взял всей Земли океаны Как один – и Любовью назвал, Чтобы разноязычные страны Он единой волной обнимал. 2008


314

МАМЕ…

Привела ты меня в эту жизнь, Подарила ее мне, родная – Эту глубь, эту ширь, эту высь. Я люблю тебя и… отпускаю из песен гугушей из Лавриканта Дай мне годы, я их понесу. Поделись со мной тяжестью, мама. Раздели эту ношу со мной, Вижу я – ты немного устала. Оторви от себя седину И морщины распутай на время. Их печаль я бесследно сотру – Пусть!.. порадует эта потеря. Не считай, сколько прожито лет, А скажи, что ни много ни мало. Пусть придет к тебе добрый ответ На вопросы, что долго искала…


315

Улыбнись: пусть на все пятьдесят Тебе сдачу отмерят от детства. Не смотри, что не можешь летать Для мечты – есть всегда в жизни место. Мы сегодня с тобой полетим – Погляди, у тебя тоже крылья! Вот уже потихоньку парим. Для тебя это все стало былью. И летят вниз, сорвавшись с души, Словно камни, ненужные годы… Я прошу тебя, мама, дыши – Новым небом и новой свободой. 10 ноября 2008


316

АСТРЫ-ЗВЕЗДЫ Осень листьями заваливает парки Каждый год. Их не перечитать. Кажется, что все пошло насмарку И придется заново начать. Для начала ставлю греться чайник, Покупаю астры у метро И тебя по-новому встречаю, Обстоятельствам судьбы назло. Для начала будет просто песня, Под гитару я тебе спою, И пускай она тебе известна, Мы слагаем снова жизнь свою. Мы уйдем в тональность с до мажором. Там весна, там яблони цветут… И запишемся с тобою в школу – Ну и что, что нас давно не ждут.


317

Я рукой вращаю старый глобус. Крутится земля судьбе назло… Все-таки, что не пришел автобус, Нам с тобою крупно повезло. И на остановке, где-то в поле, Много весен, много лет назад Повстречались одиноких двое – Просто выпал правильный расклад. Отвечаю осени на письма, Каждый год ей что-нибудь пою, Даже если молоко прокисло, Остаюсь по-прежнему в строю. Ну, а для начала – все же песня Для тебя, родная, как всегда, – И по-новому на старом месте Загудят пусть струны-провода.


318

Я сегодня эти астры-звезды Для тебя у неба попросил, Чтоб сказать под чай с обычным тостом, Что люблю тебя я… И любил… 2008


319

* * * …я обниму тебя стихами, Они, как много-много рук, Тебя подхватят, утешая, И за собою понесут. Погладят, нежностью коснутся, Плечо подарят, локоть, кисть, С тобою в небо окунутся – Возьми с собою эту высь. Я обниму тебя стихами В осенний дождь, зимой в пургу, И все, что будет между нами, Они тогда произнесут. И ты поверишь в эту мягкость Касаний моих рук-стихов… Тогда пойму, что не напрасно Я для тебя стихи берег. 2008


320

* * * В правый верхний наклеив чуть наискось марку – Словно джинсы затертые, старый конверт Я набил до отказа всем тем, что – насмарку – О любви написалось за двадцать пять лет. И оставил чернила с бумагой на полке И надежду, что, может быть, снова вернусь, - Но не с тем, чтоб писать о любви втихомолку, А, отбросив стыдливость, читать наизусть. 2008


321

* * *

Антуанетте

Мы писали стихи вдвоем: я – писал, а она – читала. Она делала это днем, а я ночью, когда она В старом кресле, закрыв глаза, Каждой рифме моей внимала, Вылепляя ее узор В зареснично дрожащих снах. Мы писали стихи вдвоем, я – читал, а она – молчала. И, губами ловя сюжет, Становилась на время стажером, За актером ступая – след в след. Но случалось, что все менялось, И в течение многих дней Она просто стихи играла, и тогда – я писал за ней. 2008


322

* * * Смотри, родная, уж светает, И ковш Медведицы стекает Трехзвездной ручкой в горизонт. И звезды небо протыкают, Как спицы одряхлевший зонт. Смотри, родная, уж светает, И кто-то небо в край сдвигает – Ночное, с его вечной тайной. Оно податливо сползает… А ведь все это не случайно. Смотри, родная, уж светает, Нам этим жизнь напоминает, Что для всего отпущен срок… Закончив, новый начинает Еще неведомый урок. 2008


323

* * * Уходит летнее марево, И ярче над лесом зарево, Когда в час вечерний солнце Ложится в его постель. И кажется все неправильным, Хоть лето ушло по правилам, Еще даже будет бабье, Танцующее под свирель. Как будто бы столько золота Им было в полях намолото, Что расплатилось с холодом – И он подождет еще. И осень в парчу укутало, И нити дождей распутало, Смотало в клубки и солнцу Пролиться теплом дает.


324

Но все же уходит летнее… И, как ни крути, заметнее Осеннее настроение В природе и на душе. И вот совсем заприметилось И на Феодору отметилось… И тихо уходит лето В привычном уже неглиже. А я иду по-летнему одетый, И кто-то в лужи мне кидает облака, Чтоб не осталась песня недопетой, Чтоб встретились с тобой наверняка. А я иду по-летнему с распахом, Дышу осенней примесью листвы. Давай споем. Вступаю из-за такта. Чтоб в этот раз смогла быть рядом только ты. 9 сентября 2008


325

* * *

Кусаю губы до крови, до ала, Когда зашёптываю строки стихотворные, Где для тебя я все свои начала, Переплетая, сделал чудотворными. Где для тебя – от запятой до точки – Травой атласною высеивал тропинки, Чтоб босиком по обросевшей строчке Ты взглядом пробежалась без запинки. И, не найдя во времени отметин От сохранённых безымянных дней, Несла новорождённое столетье Навстречу вечной юности своей. 2009


326

* * * Среди полуденной весны На скате у апреля Тебя, гулявшую одну, В своих стихах я встретил. И, завершая строй строфы, Подаренной тобою, Вдруг понял, что в стихах своих Я встретился с любовью. Весна одним размыла махом Всю акварель чернил. Но я, раскрыв тетрадь с распахом, Любовь в страницы вжил. С тех пор, раздвинув сорняковость, Нет-нет да и взойдёт Тобой оставленное слово – И грусть мою сотрёт. 2009


327

* * * Подарите мне розы на завтра, А сегодня сухие цветы, Чтоб напомнить, что день безвозвратно Преломился у дальней черты, Где земля чуть касается неба, Или небо наткнулось на шар, И вершины горящего цвета Держат снова закатный удар. Я засохшие в поле ромашки Соберу в вазу собственных рук… Будут розы, но это все – завтра, А сегодня – ромашки цветут… 2008


328

СТРАННИК Марине Зиминой Что-то ведет меня на восток В город шумеров, приют Заратустры. Может быть – звезды, а может – итог, К новым вершинам отныне зовущий. 2008


329

И Я ТАМ БЫЛ… «...чтобы вынырнуть к поверхности, где мчится к нам, на дно, забрасывая свет, заставляя сердце в ритм с ней биться, древняя флотилия планет». Михаил Кульчицкий Сколько звезд ты мне даришь сейчас, Аркаим! Они падают в море травы, Аркаим! Я опять у тебя в гостях, Аркаим! Я за круглым столом твоим, Аркаим! Колесо, циферблат, щит планеты Земля, Ты в Аркадию вновь посылаешь меня. Я вернусь другим телом к тебе, Аркаим, О, Хранитель колец, Геометрии сын! 2008


330

ЗА САЯНАМИ Здесь мало говорят: В горах не требуется трепа городского. Здесь принято держать свои слова в руках, А не корить за неисправности другого, А доверять шлифовку облакам. Здесь гибнут в ледниках ума сомненья И корректирует решение твое, Компасно задавая направленье, Текущее по венам мумиё. Ка-Хем сплетается в канат с Бий-Хемом. Я наслаждаюсь, выдержав удар, – И рушатся под впечатленьем схемы. Склоняюсь пред тобою, Шаганар. 2008


331

АРКАИМ

…я именем твоим назвал букет И жил с ним о тебе воспоминаньем. И чувствовал, как ты мне шлешь привет, – В привете слышалось твоей любви признанье. И на рассвете он благоухал Твоею кожей и твоей улыбкой И в час закатный сердце утешал, Когда в тенях жизнь становилась зыбкой. Собою украшал он песнь мою, Я был не одинок и слышал шепот, В котором каждый раз «те-бя-лю-блю» Мне пели в унисон четыре ноты. 2008


332

ЗАУРАЛЬЕ …я побывал в степных морях, Где травы плещутся под небом, Дольмены скалами стоят, – И чабаны кидают невод. Степной орел по-альбатросски, Раскинув в тучах крыльев серп, Парит в прожекторной полоске – Сквозь облака идущий свет. О, Зауралье, край далекий, Где среди сопок и низин Живет космическое чудо – Великий город Аркаим! 2008


333

ХИНГАН Меня хранил нательный крест И амулет Натым Хатыра, Еще – сердечный благовест, По-миокардному красивый. Меня твои хранили руки На сотнях верст пустой земли. Еще тобой шептали звезды, Рассыпанные, как угли. Они вели меня на север, Где вновь меня ждала судьба… И нес меня, окутав, ветер, И с ним – Полярная звезда. В минуты полного бессилья, Когда круги над головой, Ко мне ты высылала крылья И поднимала над землей. 2008


334

* * * В разлуке есть не больше и не меньше Того, что ей отведено мирами. Она собой определяет бесконечность И километры грусти между нами. Она решает – быть или не быть Всему тому, что мы с тобой создали. Она сама не любит, но любить, Любить нас учит милями с часами. И если бы она могла Нас разлучить своею волей, Она б разлукой не была, А только болью. Только… болью. 2008


335

* * * Заболотилась душа – Ряска всю ее покрыла. Перестало небо в ней Отражаться с прежней силой. Даже тучи не плывут В зеркалах воды холодной. Только ветки из трясины, Словно руки за свободой, Тянутся, кривясь в суставах, Как тогда – зимой голодной… Плачет выпь по скорбной доле, И торчат голбцы стволов, Растерявших пряность кроны, Уходящих в гать лесов.


336

Кошенилью вниз по кочке Клюква спелая стекла… Может быть, душа проснется, Не сгорело все дотла. И торфяник с едким дымом Не дойдет до сердца вновь, И не даст душе погибнуть В ней живущая любовь. 2008


337

МАКИ То тикают, то такают Старинные часы. В гостиной ваза с маками, В гостиной ни души. В фарфоре бледно-кремовом На тонких стебельках Трясут красой мареновой Два маковых цветка. Скрипит под каламянкою Дубовый старый стол. И кажется невиданным Прозрачностью фарфор. Вдруг падает на скатерть От сквозняка платок – Дрожанием измятый Уставший лепесток.


338

Уж полдень.Часы с боем Размеренностью бьют, А мне простые маки Покоя не дают. Их даренный невольно Батистовый платок Мне о тебе напомнил – Не в свой ушедшей срок. Так черные головки В оправе красных лент Свели меня с печалью В гостиной в тот момент. 2008


339

КОМПОЗИТОР В осеннем парке играли тишину… Слегка поскрипывали старые деревья, Арпеджно ветер вверх закручивал листву, И нежно вторила ему сквозь ветви флейта. В осеннем парке играли тишину… Стаккато капель тему оживляло, И алая аккордность бузины Глиссандо спелой сочностью держало. Газетами листалась партитура На лавочках-пюпитрах вдоль аллей. И одинокая минорная фигура Любителя задумчивых дождей Под стареньким зонтом брела сутуло, Как продолженье музыки своей… 2008


340

СТРАСТНАЯ ПЯТНИЦА ясновидящей С.П. Из перепутанности трав, Нарушив связи у растений, На поле одинокий мак – Как средь людей живущий гений. И, искривляя общий тон Своим внезапным появленьем, Он исправленье внес в закон, Для всех явившись исключеньем. Так, пролетая рядом с ним, Любая бабочка не против Коснуться крылышком своим, Отведав лепестков нестрогих. То муха, то пчела летит На чудака в одежде яркой, А он живет, а он горит – Такой прекрасный, непонятный.


341

К нему бегут людские дети, Заметив пыл издалека, И тычут пальчиком в соцветье, И носом дышат у цветка. И для дождя он беззащитен, И ветер гнет его к земле, И каждый, кто его заметил, Желает взять в полон себе. Родился красный на зеленом, Да еще вырос выше всех, Страдает он, травой смущенный, Как необычный человек, Молвой и сплетнями терзаем За то, что перерос других… Но пусть его душа, изранясь, Все ж водворится во благих.


342

Погублен гений окруженьем, Но где-то из грядущих лет Наперекор чужим сомненьям Идет на встречу с ним поэт. 17 апреля 2009


343

ЛАМПОЧКИ БОЛЬШОГО ГОРОДА Одинок сын большого города, Средь огней до него – как до лампочки, Да и тапочки у него рваные, Правда, шапочка у него – вязаная… Одинока дочь большого города, Средь подруг до нее – как до лампочки, Все они по квартирам – с тряпками, А она ночная, но бабочка… Одиноки друзья большого города, Средь своих до них – как до лампочки: В телефон говорят о компаниях, А в глаза – прощай!... до свидания. Одиноки родители большого города, Их же детям до них – как до лампочки, Каждый день ожидают весточку, А болтают одни с фотокарточкой…


344

Старики лишь одни не печальные, Потому что до них – всем до лампочки, Разве можно назвать одинокими, У кого есть соседка – отчаянье… 1989


345

* * * Алёшке Слепил снежок и кинул его в небо, А он вернулся и упал в сугроб. Я палочкой пометил место это, Назвав сюжет условно «переход». Весною он сольется с талым миром, Водою обернется – и тогда Взойдет на небо новым и незримым, Простившись с этим местом навсегда. Но жизнь была. Не спорьте: я все видел, Как он, искрясь, коснулся синевы. Он был из снега как из теста взбитым И возвратился в снег своей зимы. Я в памяти храню той жизни краткость, Скажу вам больше – в стих тот миг зашит. Отныне это талая таланность В помяннике рифмованном звучит. 7 июля 2009


346

* * * Просыпаешься… и дождь. Небо серо и сонливо. Потому что ночью лило: Было сыро и дождливо Этой ночью. В эту ночь… Я сидел и ливень слушал. А потом лежал и слушал – Без подушки, равнодушно, Просто глядя в потолок… Я внимал воде послушно. Был с потоком, был в потоке – Был внимательным, послушным, Превратился сам в поток. Стал дождливым, и печально Струи строчками текли… И ложились мне в тетради То ли слезы, то ль – стихи… 2009


347

* * * То спешит, то тормозит, То не в такт вступает с ритмом, То как будто замолчит, То продолжит, словно спрыгнет С левой реберной дуги В непризнание итога… Видно, рытвиной ему В картах выпала дорога. Не рельсуется на стыках – Вот оно и вкривь звучит… Сердце, сердце-горемыха, - Только, милое, стучи! Потерпи еще немного, Скоро выпущу любя. Скоро дальняя дорога Ожидает вновь тебя.


348

Станешь, сердце, белоптицей. Я с тобой покину мир. А пока в пути нелегком Я твой здешний конвоир. Ты в моей закрыто клетке И стучишь, просясь на волю. Наша встреча неизбежна – Лишь зайдешься новой болью. 21 декабря 2008


349

* * * На ходу пишу, шепотом По бумаге вожу губами… И ложится строкою стоптанной Расстояние между нами. Середину отмерив правильно, Как положено, ранним утром Поделив расстоянье временем, Вышли двое навстречу друг другу. Захватив с собой годы годные И надежду на то, что встретятся, Шли навстречу два одиночества По ступеням, сбиваясь в лестницу. Так решалась задача школьная – По-обычному, по-учебному. Просто речь здесь об одиночестве – А ведь это тема запретная.


350

Может, встретятся два навстречника, Может, выгнутся улицы в этот раз, Чтобы просто по-человечески Завершился известный давно рассказ – Простой точкою, не многоточием, Чтобы к новой главе перейти… Но пока еще двое вышедших В своем долгом навстречном пути… 2008


351

ВИШНЕВАЯ МОСКВА

Светлане Николаевне Павловой

Люблю вечерний дождь московский, Когда все улицы в полоску, Засветофоренный асфальт И запах пыли с папироской – Всё под штриховку, – вот набросок, С которым расставаться жаль. В Москве – вишнёвая печаль… Троллейбус «Б» – такой любимый, – Сажусь, читаю…Всё в полсилы – И этот вечер, и картины Сквозь запотевшее стекло. И чуточку ещё светло… Рысплывчато, невыразимо… Но пишется с дождём легко.


352

Увлекся новою картиной: Пишу москвою о Москве Почти что стихопантомиму… И рожки гнёт троллейбус «Б». А за стеклом – сплошной Манэ. И город – с зонтиками мимо… 2009


353

* * * Вы слышите, как пахнет тишиной? Смотрите, до чего же запах вкусный! В его движениях такой покой искусный, В его улыбке столько милой грусти, Что хочется ей вторить немотой. Вы видите, как пахнет тишиной? Прислушайтесь к беззвучия оттенкам… На языке покоя сам покой С безмолвия для вас снимает пенки, – Теперь вы знаете, как пахнет тишиной… 2 октября 2008


354


355

УШКА

Светлой памяти

Павлика Алексеева посвящается… Есть смешной проказник Ушка: Он в мешочке за спиной Носит детские игрушки И с фонариком – луной К нам приходит в час ночной. Достаёт свои игрушки, Если тихо и все спят, И кладёт их под подушки Только маленьких ребят. Снятся Ушкины игрушки, Потому что – под подушкой. А когда чуть-чуть светает, То с фонариком-луной Он игрушки собирает В свой мешочек за спиной.


356

Но бывает, оставляет Он игрушку под подушкой. И когда найдёшь, то знай: Это Ушкина игрушка. Март 2009


357

ДОМОВОЙ Ветер гуляет под крышей. Кряхтит Рубленый дом, сквозняками вздыхает. Кто-то чердачный ночами не спит – Ходит, бормочет, сопит и пугает. Будто канюк плачет в чаще лесной – Стонет калитка, качаясь от ветра… Знаем: в каморке живет домовой, Он-то и сеет все эти приметы. То с кондачка раскидает ветошки, Корпией мусорит, паклей сорит, В погребе темном играет картошкой, Из-за корчаги тихонько ворчит. Малые детки проказника любят: То молочка, то сухарик дадут. Как забурчит, они дедушку будят, Каждую ночь ему спать не дают. Лето 2008


358

* * * Даньке Рыбакову Старый сторож спит в каморке И рычит, как контрабас. Мы подглядываем в щелку, Только кот заметил нас. На плите пузатый чайник, Видно, тоже так устал, Что бурчит, как злой начальник: «Кто заварку всю раздал?!» Кот зевнул, перевернулся, Свесил хвост свой со стола. Вдруг будильник встрепенулся И шепнул: «Вставать пора». 28 июля 2008


359

* * * День густеет, вот уж вечер С колотушкой по двору В армяке суконном ходит И пугает детвору. Растомилась мамалыга, Просится из чугунка. Вдруг – по крыше старой риги Катится в окно луна, Желтым маслом лезет в кашу. Будет ужин – хоть куда! И шипит от гренок с луком На столе сковорода. Детки тятю ждут на ужин, За столом расселись в ряд. Слышат: на крыльце ступени От шагов его скрипят.


360

Старший младшей поправляет Нахлобученный чепец. В это время, улыбаясь, Входит в горницу отец. И кладет на стол подарки, Что из города привез, И смеются деда с бабкой, И хвостатит старый пес. На груди скрестивши руки, Мамка у окна стоит, Только кот на теплой печке Ничего не говорит. 2008


361

* * * Дашеньке Музановой Свежий творог, дышит тесто Будут к ужину ватрушки. Мы на стол букет поставим С васильковыми цветами. Чай с лимоном и варенье, Потому что – воскресенье. А еще у нашей кошки Тоже праздник – день рожденья. Будем кошку поздравлять И начинкой угощать. Вот поэтому нам часик Только можно погулять. 26 мая 2008


362

* * * Под листочком земляника Покраснела от стыда, А за нею костяника – Ее старшая сестра. Зарумянилась малина, И рябину вслед за ней Бузина так застыдила, Что и ей пришлось краснеть. Яблоки, заметив это, Дуют щеки докрасна, Забордовела брусника, Пробудившись ото сна. Подосиновик с калиной Рвут порфиру на куски, Даже солнце на закате В тучи красные мазки Вставило – и село тут же В лужу, покраснев от дел. Дятел в красной тюбетейке Любоваться этим сел.


363

Что такое вдруг случилось? Не Весна ль Красна пришла? И природа оживилась, Огоньки кругом зажгла. Я скажу вам, в чем тут дело, Не волнуйся, детвора: Это лето поспевает – Знать, краснеть пришла пора. 2008


364

* * * Солнце село, но куда, Где оно сидит всю ночь? Может, в яму провалилось, Как же нам ему помочь? «Деда, деда, наше солнце Закатилось за бугор. Надо вытащить его, Где твой, дедушка, багор?» «Зацепи его за лучик», – Посоветовал тут внучек. «А потом привяжем к тучке», – Подсказала деду внучка. Деда щурится, молчит, Собираться не спешит... Видно, знает дед, где солнце, И поэтому – молчит. Июнь 2008


365

* * * Листья-манатки, лоскуты-заплатки Разбросала осень, убирать не хочет. Развела нам грязь дождем, Будто вовсе ни при чем. Пробежала солнцем в лужах, Вроде стало чуть посуше, Но надрызгала опять. Попыталась выжимать Над полями свои тучи – Видно, думала – так лучше. Тучи третий день текут И никак не упадут. Что ж ты, осень, за неряха? В дырках юбка и рубаха, На ногах сплошная грязь… Где ты, осень, так упасть Умудрилась, к нам идя? Пристает к ней ребятня. Улыбнулась осень тихо И детишкам говорит:


366

«Эту всю неразбериху Я устроила, чтоб быть Вам чистюлями, ребята, – Руки только с мылом мыть, Не ходить в ботинках грязных И учиться не сорить. Чтоб вы видели, как плохо Быть неряшливой такой, И справлялись с грязью ловко – убирали за собой». 2008


367

* * * Кристику Павлову… Дождик-нытик плачет, плачет – Ему няньку подавай! Осень новую жилетку Велит лесу надевать. И в лоскутной, пестролистной Лес обновке каждый день. И укрыты златовязью Каждый сук и каждый пень. Ну и дождик! Всех заставил Под свою дуду плясать. Даже я свой зонт расправил И его стал ублажать. Дождик-нытик плачет, плачет – Ему нянек привели. И качает в люльке-тучке Ветер дождик до зари.


368

А с утра на небе солнце Забавляет малыша. И внимает слову няни Его детская душа. Нет, не плачет больше дождик, И нам тоже хорошо. Выжал лес свою жилетку Листопадом и ушел. 29 апреля 2008


369

* * * Сашеньке Семухину… Ходит по времени кругу Старый волшебник Эльгур… Посох зажал в свою руку Старый волшебник Эльгур… Стоит ему стукнуть оземь, Как по пружине часов, – Бронзовый желудь бьет шляпкой, С времени сдвинув засов… И в Старом городе каждый Слышит тот башенный бой… Я там бывал. И однажды Звон тот приехал со мной. Есть у меня в кабинете Старые деда часы.


370

В них раз в году поет время Песнь неземной красоты… Где-то за анкером древним, Спрятавшись за шестерней, Звон тот гудением мерным Мой охраняет покой… 2008


371

СОННАЯ ПЕСЕНКА

Спи, малыш мой, не кричи – утром будут калачи. Утром дедушка придет – спелых ягод принесет. Спи, малыш мой, засыпай – утром будет каравай. Добрый дрозд к нам прилетит – и рябиной угостит. Мы привыкли долго ждать – нам не страшно умирать. Ну, а коли уж умрем – станем в море кораблем. А весеннею порой – Белой Птицей над землей. 1990


372

КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Спокойной ночи, спи малыш,

В окно украдкой смотрит месяц…

Спит черный кот, во сне он рыж. Он факел на одной из крыш. Мышатам он в дороге светит… По крыше вышли погулять Мышата тихо друг за другом, Кот – добр и рыж, им не упасть, На крыше им не страшно с другом… Прикрыл глаза котище лапой И… стал наш кот для мышек – папой. Осталась дома мама-мышь. Спокойной ночи,

спи, малыш… Июль 1989


373

КАРАКУЛИ

Я был когда-то маленьким, Теперь я стал большим, Но только этот маленький Во мне остался жить. Он утром просыпается И не дает мне спать, И солнцу улыбается, И хочет все узнать. А я ругаю малого, Мол, что не знает он, Как трудно нынче стало жить Со счастьем в унисон. И что его беспечность Мне больше не нужна. Что я устал от жизни, Испив ее сполна.


374

А он рисует мне в ответ Каракули из слов И шар, пронзенный спицею Средь нежных облаков, И речку, и дорогу, и желтые поля, И лошадь белогривую, и замок короля. И говорит, что это жизнь, А ты, мол, постарел, Теперь ругаться и брюзжать – Твой старческий удел. И если б ты взглянул на мир Сквозь капельку росы, То б не увидел в мире зла Средь дивной красоты. Потом он улыбнулся мне И поманил рукой. А я пошел… и понял вдруг, Что… не был я большой.


375

Он научил меня забыть Все, что я звал войной, И воскресил во мне любовь К моей душе больной. Потом заснул он, полетел В волшебный мир из снов… А я взял мел и написал –

каракули из... слов… апрель1995


376


377

СОДЕРЖАНИЕ «Веры тонкая свеча – у меня в руке» Виталий Моисеев Грядет эпоха светословья «И вновь на радостной печали…» «Творят стихи стихотворенья…» Молчальникам… «Когда спишемся мы…» «В посвист и под ударом кнута…» «Кидайте в небо белых голубей…» «Тогда, в далеком сорок пятом…» «Давайте вместе слушать тишину…» «Есть в каждой победе беда…» Осеннее - весной… «В весеннем парке утром тихо…» Письмо войне «В эту ночь накануне Победы…» Реквием


378

Книга памяти «Задушевные письма стали редки…» «О, сколько на груди своей…» Видение Памяти отца «Пишу слезами о войне…» «О, Мастера, Учителя и Гуру…» Поет поэзия поэтов «Поэт ничейный потому…» «Не лезьте в цеха, где строчки куются…» «Стихи – и пуля, и ружье…» «У поэта плохая судьба…» «Недавно я услышал где-то…» «Невольные стихи – хранители поэтов…» «Черным по белому…» На смерть поэта «Читайте стихи, когда вам взгрустнется…» Сергею Есенину… «А вы видели поэтов живьем…» Владимиру Маяковскому… Борису Пастернаку «Есть в стихах заветная тайна…» «Поэзия не ты, не я…» «Не удивляйся этой краткой жизни…» У Бога все живы


379

Родителям Памяти Андрея Веденисова Выход в свет «Если сердце отболело…» «Мне приснилась смерть Патриарха…» Седьмая печаль «Учите красоте друг друга…» «Скажите мне, «старость» – что…» «Где-то утро, а где-то печаль…» «Жизнь – это подвиг, и не стоит…» «Есть – крошки. Есть – крохи…» «Стихи писались нотами…» «Путь от Начала до Конца…» «Я не встречал круче дороги…» Tabula rasa «Блажен, кто любит безответно…» Пасха «Благодарю, Господь, Тебя…» «Когда стихи перевалили…» «Мои стихи себя найдут…» «…я до последнего мгновенья…»


380

Все это Родина моя…

Дороги - дороги «Распасхалилась погода…» «Молчат уставшие сады…» «Пахнет летом, вдыхаю, вслушиваюсь…» «Шлю в подарок я ветра букет…» «Пишу мазками по холсту…» «Подшиты перелесками тесьмы…» Покровский храм «И где теперь он, этот ветер…» «Дремлют ветлы в жаркий полдень…» «Вчера я пересек ржаное море…» «И слабым плеском в строй рыбачий «Дров нарубил, прочистил зольник…» «Лошадь запрягай, хозяин…» Родина «С охапкой ромашек вернулся домой…» «Жнивье соломой золотит…» «В ночное вышли пастухи…» «Вокруг свечных берёз свеченье…» «Звенят дубравы желудями…» «Штормит от непогоды поле…» «Дождливилось. По жиже на дороге…»


381

«Сегодня утром распустилась роза…» «Сумерки. Звезды ромашек на поле…» «Тучное небо, рыхлое, полное…» «Смотри, как много зеленого цвета…» «Я тучи глажу, чтоб они не плакали…» «Среди поля, как льдина дрейфуя…» «Встал рано, но уж скошен луг…» «Сегодня в небе мало звезд…»

Лето в Софрино «На столе золотые персики…» «Тают звезды в бирюзе рассвета…» «Всю ночь кузнечики поют…» «За Никольскою церковью…» «Уходит лето, и наследство…» Наше лето «Земля уставшая притихла…» «Стареет на глазах природа…» «Метла дождей выметают с порогов…» «Я в зеленое лето так верил…» «Смотри, как постарело лето…» Сентябрь I СентябрьII Сентябрь III Сентябрь YI Октябрь I


382

Октябрь II Октябрь III Октябрь YI Ноябрь I Ноябрь II Ноябрь III Ноябрь YI «Дожди, дожди… Меня они догнали…» «Осенние зори сонливы и вялы…» «Осенние сны дождливы и долги «В лоскутном платье, кривенько…» «Снова осень, снова с дневником…» «Поеду осенью на дачу…» «Смотри, как рифма пожелтела…» «Как хорошо писать этюды…» «Осеннее тепло и нежит, и печалит…» «Люблю с собой я привозить…» «Какая роскошь, когда вдруг…» «Проснулся, а Октябрь здесь…» «Нарушу все законы жанра…» «Читаю письма из опавших листьев…» Осенний погост «Зима без снега – вовсе не зима…»


383

Я просто жизнь рифмую… Первое сентября «Я глотаю стихотворное плацебо…» «Стихи – это боль…» «Пишу стихи до слез, до плача…» «Звезда над полем скошенным…» Разговор с черновиком Девятая тетрадь «Я уже не смотрю…» «Скажу вам по секрету…» «Я соберу весь мир в ладонь…» «Я говорю стихами даже с болью…» «Как часто осенью, когда садится…» «Я не пишу стихов…» «Узнайте обо мне в поэзии моей…» «Я буду писать о грустном…» «Я часто думаю о слове…» «Пишу стихи, как хлеб ломаю…» «Мы побратимы. Я – в траве…» «Я не поэт, а духослов…» «Я читаю стихи по деревням…» Пахарь «Достану дедово осеннее пальто…»


384

Белые тетради Анне Ахматовой «Дайте мне неба…» «Через стихи я разговариваю с миром…» «Я стихами копаю, стихами бурю…» Коренное «В июле на бумаге выпал снег…» Монолог «На грустном холсте я скучною…» «Где-то там, в захолустье души…» «Ко мне сегодня в келью…» «Когда желанье смерти лезет в душу…» «Я пишу свои стихи с натуры…» «Оторвалась льдина…» «Горечи иго я с детства несу…» «Мозг работает, словно реактор…» «Меня возьмите, но не трогайте…» «Я замолкаю стихами…» «На складе стихов не осталось…» Охра «… И почему-то не хватало…» «Проснулся, в голубое окунулся…» «Насочинял, но не досочинил…» «Я стихи не пишу, я их – проживаю…» «Стекает грусть, и я пишу с подтеком…»


385

«Я пропитался горем и слезами…» «Когда в душе всего так много…» «До последнего выдоха буду …» «В печи пытался сжечь печаль…» «Печаль сливаю на бумагу…» Галине Al’ Mery (Алексеевой) «Свет старой лампы в мезонине…» «Настанет время, и однажды…» Герань «На границе будущего счастья…» «Идущий с юных лет…» «Какою песней отпоют…» «Вишневой цветью ныне…» «О чем писать? Конечно же…» 40-45 Семь раз отмерь – но меньше слов Слезное воздыхание Слезы покаянные Милостивое Во славу Божию Молитва поэта Цветная музыка слов


386

О любви все стихи, о любви… «Задел и вмиг опала роза…» «О, сколько нежности в руках…» «Чем дальше я, тем ближе…» Милой… «О любви все стихи, о любви…» Маме Астры-звезды «Я обниму тебя стихами…» «В правый верхний, наклеив…» «Мы писали стихи вдвоем…» «Смотри, родная, уж светает…» «Уходит летнее марево…» «Кусаю губы до крови, до ала…» «Среди полуденной весны…» «Подарите мне розы на завтра…» Странник И я там был За Саянами Аркаим Зауралье Хинган «В разлуке есть не больше…»


387

«Заболотилась душа…» Маки Композитор Страстная пятница Лампочки большого города «Слепил снежок и кинул его в небо…» «Просыпаешься…и дождь.» «То спешит, то тормозит…» «На ходу пишу, шепотом…» Вишневая Москва «Вы слышите, как пахнет тишиной?» Возвращенное из детства Ушка Домовой «Старый сторож спит в каморке…» «День густеет, вот уж вечер…» «Свежий творог, дышит тесто…» «Под листочком земляника…» «Солнце село, но куда…» «Листья-манатки, лоскуты-заплатки…»


388

«Дождик-нытик, плачет, плачет…» «Ходит по времени кругу…» Сонная песенка Колыбельная Каракули


389

Терентiй Травнiкъ

«БЕЛОКНИЖЬЕ» Том первый директор проекта Ирина Соловьева

главный редактор Лариса Чернышева технический редактор Лариса Карпова редактор Маргарита Петричко консультанты: Маргарита Маркова Марина Васильева художники: Артем Уваров Сергей Царегородцев корректоры: Алексей Мартынов Евгений Никитин Ольга Стрелова


390

Михаил Большаков КНИГИ ИЗДАТЕЛЬСТВА «SVETEZ’Ъ» Т. Травнiкъ «О чем поведала печаль» 2003 Т. Травнiкъ «Лучина» 2005 Т. Травнiкъ «Осенний минор» 2006 Т. Травнiкъ «Встреча с Драконом» 2006 Т. Травнiкъ «Сушкин дом» 2007 Т. Травнiкъ «Cirqulleum» 2007 Т. Травнiкъ «Graffoslove» 2007 Т. Травнiкъ «Лимонный лягушонок» 2007 Т. Травнiкъ «Межа» 2007 А. Хасминский «Ветви» 2007 Н. Ефремов «Песенка души» 2007 Т. Травнiкъ «Светец» 2008 Т. Травнiкъ «Стихи» 2008 Е. Свиридова «Стихи и рифмы» 2008 Т. Травнiкъ «Апреллиада» 2008 Т. Травнiкъ «Тихий свет» 2008 С. Яшина «Искусство быть здоровым» 2008 Т. Травнiкъ «Разнотравье» 2009 Т. Травнiкъ «Белокнижье» 1, 2 том 2009 Т. Травнiкъ «Хо-ди-ки» для детей 2009 Т. Травнiкъ «Благодарение» 2009 Б.Смоленский «Стихотворения» 2009


391

Ф. Мокеев «Глаза закрою и кричу» 2009 Готовятся к изданию в 2010-12 гг. Альманах поэзии «Кипарис» Литературный альманах «Книга памяти» И. Фадеева «Встречи с Травнiкомъ» А. Хасминский «Монография» Т.Травнiкъ «Письма тишины» Т.Травнiкъ «Ежики» для детей Т.Травнiкъ «Басни» Т.Травнiкъ «Золото фиолетовых чернил» Т.Травнiкъ «Белый уголь, черный снег» Т.Травнiкъ «Годовик» Т.Травнiкъ «Ладаник» Т.Травнiкъ «Книга тишины» Т.Травнiкъ «Травушкины сказки» детск. Т.Травнiкъ «Гугушатия» художеств.альбом «Светецъ» Живопись Терентiя Травнiка Т.Травнiкъ «Очерки о Москве» Т.Травнiкъ «Публицистика» Т.Травнiкъ «Книга Клаудервильда» 4 тома Т.Травнiкъ «Загьядки и Сковородворки» для детей младшего школьного возраста. Т.Травнiкъ «Школа дифференциальной логики» том первый


392

МОСКВА.

ХРАМ СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ МИРЛИКИЙСКОГО В БИРЮЛЕВО

РЕКВИЗИТЫ ЦЕЛЕВОГО СЧЕТА

НА СТРОИТЕЛЬСТВО НОВОГО ХРАМА

ИНН: 7726074333, КПП: 773701001

р/с: 40703810538060114750

В Царицынском ОСБ 7978/01317 г. Москва

К/с: 30101810400000000225,

БИК: 044525225

Сбербанк России (ОАО), г.Москва

117546, Москва, Булатниковский пр., 8-А.

Тел. (495) 383 75 01, 383 50 49


393

фотостудия “P&P”

Предлагает москвичам и гостям столицы никальную фотоколлекцию на CD

“…это Москва”,

в которую вошли более 3500 авторских фотографий Москвы и ее жителей, а также великолепный набор открыток

с видами Мухиной горы.


394

«Te’Art Club»

DELON’Ь АRT GALLERY

LEMUR RECORDS

GHUGUSHATIAH LEGENDS


395

контакты: 89261436221 4 июля 2009 года

Documents

Терентiй Травнiкъ "БЕЛОКНИЖЬЕ" том 1. 2010