Уральский государственный университет им. А.М. Горького Уральский Центр Б.Н. Ельцина

Гражданская война как феномен мировой истории

(Материалы научной конференции 26 апреля 2008 г.)

Екатеринбург-2008

ББК

Редакционная коллегия: В.Д. Камынин, А.Д. Кириллов

Гражданская война как феномен мировой истории. — Материалы научной конференции 26 апреля 2008 г. Екатеринбург, 2008. – 396 с.

В сборнике опубликованы материалы научной конференции, состоявшейся в Уральском государственном университете 26 апреля 2008 г. Доклады были посвящены теоретическому осмыслению феномена гражданских войн, истории гражданских войн в мировой и российской истории. Рассматривалось влияние гражданских войн на социально-культурную, политическую и экономическую ситуацию в различных странах. Особый интерес вызвали доклады по истории Гражданской войны на Урале и положению в России в 1990-е гг., когда удалось предотвратить Гражданскую войну. Основная часть докладов была сделана студентами различных факультетов Уральского государственного университета имени А. М. Горького.

Для историков, краеведов, аспирантов, студентов, а также всех, кто интересуется историей.

© Уральский государственный университет им. А.М. Горького, 2008. © Уральский

Центр Б.Н. Ельцина, 2008.

Оглавление

Предисловие ..................................................................... 7

Раздел I. Урал в годы Гражданской войны

Камынин В. Д. Некоторые итоги историографического изучения истории Гражданской войны на Урале ........................................................... 9

ПлотниКоВ и. Ф. Наконец найдены останки последних жертв цареубийства — цесаревича Алексея и великой княжны Марии ................................ 22

игишеВа е. а., Камынин В. Д. Правоохранительные органы Урала на завершающем этапе Гражданской войны (историография проблемы) ............................ 39

ПоПоВа о. г. Борьба демократических сил на Урале за предотвращение Гражданской войны ......................................................................... 59

БорозДин К. а. Воспоминания участников Белого движения на Урале как исторический источник(размышления над книгой И. Ф. Плотникова «Гражданская война на Урале (1917 — 1922): Энциклопедия и библиография») ............................................................................. 71

БеКленищеВа м. Комсомольские организации Урала в Гражданской войне .............. 75

БеКленищеВа У. Рабочий класс Урала в годы Гражданской войны ............................ 81

мУтье а. Крестьянские восстания в Гражданской войне в России ................. 85

КомароВа В. Иностранцы на Урале в период Гражданской войны ........................ 90

мУратоВа е. Сельское хозяйство на Урале в условиях политики «военного коммунизма» .................................................................................. 95

ПаПУлоВсКих К. Медицинское обеспечение в годы Гражданской войны на Урале ... 100

ПылаеВа е. Военнопленные на Урале в 1914 — 1919 гг ................ 105

сВитоВа К. «Эта каста должна быть разрушена!»: отношение большевиков к интеллигенции ............................................................................. 110

сКряБина В. Железнодорожный транспорт в годы Гражданской войны на Урале .... 116

ярУтина е. Экономическое состояние рабочего класса в годы Гражданской войны ........................................................................................... 121

Раздел II. Гражданская война в России

ПоршнеВа о. с. Гражданская война в России в человеческом измерении: некоторые итоги изучения ............................................................ 127

рУсаКоВа е. В., ПоПоВа о. г. К вопросу о типологии антибольшевистского повстанчества в годы Гражданской войны в России ............................................. 141

аКсеноВа Ю. История рекламы в период Гражданской войны ........................... 159

БаБинцеВ и. Французская Республика и правительство генерала П. Н. Врангеля в 1920 г .................................................................. 164

Багина м. Гражданская война в жизни и творчестве М. А. Шолохова ............. 170

БогомолоВ е. «Демократическая контрреволюция» в Гражданской войне ......... 173

глазырин е. ВЧК и «красный террор» в годы Гражданской войны ..................... 178

ДмитриеВа а. Политика французских интервентов на юге России ...................... 183

зУДоВа е. Женщины в Гражданской войне в России ...................................... 187

КочеВ о. Роль Дальневосточной республики в период Гражданской войны 1920 — 1922 гг .............................................. 192

КУрБетьеВа К. Деньги и денежное обращение в Советской России в условиях Гражданской войны ..................................................... 197

ниКитин а. Добровольческая армия в Гражданской войне (состав, идеология, программа) ................................................... 202

5

оВечКина Д. Белые: шершавым языком плаката ............................................... 208

ПлаКсин и. Английские и немецкие источники о Гражданской войне в России ..................................................... 213

отраДноВа а. Правительство А. В. Колчака в годы Гражданской войны (идеология, программа, деятельность) ......................................... 216

сиДороВ и. Роль партии кадетов в Гражданской войне в России ...................... 222

слУшаеВ а. Национальный вопрос в революции и Гражданской войне............ 227

сУханоВ Д. Деятельность Л. Д. Троцкого на посту председателя Реввоенсовета в годы Гражданской войны .................................... 234

толстиКоВ м. Причины французской интервенции во время Гражданской войны в России в январе-мае 1918 г. ....................... 239

хисматУллина К. Гражданская война в учебниках по истории Казахстана ................ 243

хохряКоВа а. «Записки» П. Н. Врангеля как источник по истории Гражданской войны в России. Вопросы аграрной политики ............................... 247

шальнеВ н. Детское восприятие Гражданской войны на речевом уровне (на примере повести П. Бляхина «Красные дьяволята») ................. 252

шлегель е. Роль и развитие средств массовой информации времён Гражданской войны........................................................... 254

чУДиноВ а. Поставки странами Антанты военной амуниции и техники Вооруженным силам юга России.................................................... 258

Раздел III. Гражданская война в мировой истории: прошлое и современность

михайленКо В. и. Гражданская война в Испании: взгляд из XXI века.......................... 264

ФатихоВ с. Отчего бы нам не жить в мире? Истоки гражданских войн .............. 300

БонДаренКоВа м. Гражданская война между арманьяками и бургиньонами............... 302

6

теВс и. К проблеме белой эмиграции в Китае ...........................................306

БарашеВ а. Советская политическая линия в Китае 1927 — 1928 гг. .................311

КириченКо м. Эрнест Хемингуэй о роли Испании и Италии в Гражданской войне 316

КононенКо м. Штурм Теруэля по воспоминаниям Луиджи Лонго .........................320

реДьКин н. Международные последствия Берлинского кризиса 1961 г. ..........324

сКоБельцын Д. Способы транспортировки вооружения и военных материалов из СССР в Испанию ....................................................330

михайлоВ а. Деятельность ООН по урегулированию гражданских войн..............336

сУлтаноВ е. Проблема единства сербского народа в условиях военного конфликта (1991 — 1995 гг.)...........................................................340

ПаВлЮКоВ г. Предпосылки Гражданской войны в Хорватии 1991 — 1995 гг. ......346

КорьяКина е. Человек на Гражданской войне в Абхазии......................................351

Раздел IV. Россия в 1990-е гг.: революция без Гражданской войны

КириллоВ а. Д. Об альтернативах развития России в 1990�е годы.........................356

Комягина а. Неправительственные правозащитные организации Свердловской области и их роль в становлении гражданского общества в России ..................................................362

ищенКо В. Формирование законодательного органа Свердловской области в 1990�е гг. ...............................................369

КроПотУхин а. Освещение в прессе выборов Губернатора Свердловской области ..................................................................372

литВиноВ а. Политический кризис 1993 г. в зеркале уральской прессы .............376

лощаноВа е., КУлиКоВа м. Образ Б. Н. Ельцина в зарубежной историографии ........................382 Сквозь призму истории Урала .......................................................394

Предисловие

2008 год является очень знаковым в истории России. 90 лет тому назад в России развернулась настоящая Гражданская война, которая продолжалась вплоть до начала 1920-х гг. Начало Гражданской войны в России положили многие события: Октябрьский переворот 1917 г., разгон большевиками Учредительного собрания (6 января 1918 г. заключение Брест-Литовского мирного договора (март 1918 г.), мятеж чехословацкого корпуса (май 1918 г.), иностранная военная интервенция. Перечень событий можно продолжать сколь-угодно долго. Однако, следует учитывать, что противостояние политических сил в российском обществе достигло такой большой остроты, было настолько велико, что любая искра могла вызвать Гражданскую войну.

Именно в 1918 г. события приобрели необратимый характер. Этому способствовало, по крайней мере, два обстоятельства: расстрел царской семьи в Екатеринбурге (июль 1918 г.), который положил начало «красному террору», и приход к власти А. В. Колчака (ноябрь 1918 г.), постановившего ответить на террор красный белым террором. «Подлило масло в огонь» разворачивающейся Гражданской войны в России окончание Первой мировой войны (ноябрь 1918 г.).

Все эти и многие другие события мировой и российской истории, связанные с Гражданскими войнами, стали предметом об-

8

суждения на научной конференции преподавателей и студентов Уральского государственного университета имени А. М. Горького. Особенностью научной конференции было то, что она носила межфакультетский характер. Наряду со студентами гуманитарных факультетов в ней приняли участие студенты экономического, фи-зического и математико-механического факультетов. Наиболее активно в конференции участвовали преподаватели и студенты факультета международных отношений и исторического факуль-тетов. Это неудивительно, ибо 2008 г. является юбилейным для обоих факультетов. Исторический факультет отмечает в этом году 70 лет, а факультет международных отношений — 15 лет.

Основным рефреном обсуждений на всей секциях научной кон-ференции звучала мысль о том, что Гражданская война всегда но-сит братоубийственный характер, в ней не бывает ни победителей, ни побежденных. Поэтому общество, которое желает освободиться от вины за происшедшее, должно перестать делить участников Гражданской войны на «наших» и «чужих». Опыт Гражданской войны в Испании показал, как это было сделано в постфранкист-ский период.

На конференции обсуждались не только вопросы истории Гражданских войн, которые имели место в мировой, российской и уральской истории. Оживленный интерес вызвала проблема исто-рии современной России, начало которой ознаменовалось насто-ящими революционными событиями, однако не переросшими в Гражданскую войну. В выступлении директора Уральского центра Б. Н. Ельцина профессора А. Д. Кириллова были проанализиро-ваны факторы, которые не позволили в 1990-е гг. случиться граж-данской войне. Особое значение среди этих факторов выступаю-щие отводили принятию новой российской Конституции 1993 г., 15-летний юбилей которой также отмечается в 2008 г.

Раздел I. Урал в годы Гражданской войны

Камынин В. Д.

Некоторые итоги историографического изучения истории Гражданской войны

на Урале

Период с 1917 по 1922 гг. в истории Урала относится к наиболее изученным в отечественной историографии. Главным содержанием этого периода была борьба различных политических сил, развернувшаяся после прихода к власти большевиков в октябре 1917 г.

В длительной традиции изучения истории Гражданской войны на Урале сформулировано два подхода к определению хронологических рамок гражданского противостояния на Урале. Те, кто смотрит на Гражданскую войну на Урале только как на борьбу красных и белых, ограничивают эти рамки периодом с конца мая 1918 г. (начало восстания чехословацкого корпуса) по август 1919 г. (освобождение территории края от колчаковских войск). С нашей точки зрения, более правильным является определение хронологических рамок Гражданской войны на Урале с октября 1917 г. по весну 1922 г. Сюда входят выступление оренбургских казаков во главе с А. И. Дутовым против захвата власти большевиками на Южном Урале, «демократическая контрреволюция», борьба большевиков с А. В. Колчаком, западносибирское и другие крес-тьянские восстания против политики «военного коммунизма», ос-ложненные голодом 1921 — 1922 гг. В этом смысле палитра цветов

10

Гражданской войны на Урале становится более разноцветной. В ней присутствуют не только белый и красный цвета, но и розовый (как известно «демократическая контрреволюция» часто выступала «под Красным знаменем против красных») и зеленый (цвет восставшего крестьянства).

Традиция изучения истории Гражданской войны на Урале была заложена еще ее непосредственными участниками как в нашей стране, так и за рубежом. Эта традиция продолжается вплоть до настоящего времени, подогреваясь очередными юбилейными датами со дня начала и окончания военных действий на Урале. К настоящему времени накопилось огромное количество литературы по истории Гражданской войны на Урале. О ее изобилии свидетельствуют разнообразные библиографические указатели как по Уралу в целом1, так и по его отдельным регионам2. В библиографической литературе, которая публиковалась в советское время, учитывались только советские издания по истории Гражданской войны на Урале.

Только в последнее время стало возможным учесть и опубликовать сведения об изданиях, посвященных истории Гражданской войне на

Урале, вышедших не только в СССР и современной России, но и написанной за рубежом русскими эмигрантами — непосредственными участниками событий. Огромную работу по обобщении этих изданий

проделал известный специалист по истории Гражданской войны на Урале доктор исторических наук, профессор И. Ф. Плотников3. Ученый собрал и

систематизировал извест-1 См.: Урал в период Великой Октябрьской социалистической революции, инос� транной военной интервенции и гражданской

войны (март 1917 – август 1919 гг.): Указатель литературы за 1957 – 1962 гг. – Свердловск, 1965; Урал в период Великой Октябрьской социалистической

революции, иностранной военной интервенции и гражданской войны (1917 – 1919 гг.). – Свердловск, 1969. – Вып. 2: Указатель литературы за 1963 – 1967 гг.; 1980. –

Вып. 3: Ука� затель литературы за 1968 – 1978 гг.; 1985. – Вып. 4: Указатель литературы за 1979 – 1985 гг.

2 См.: Кириллова А. Обзор литературы, посвященной Октябрю и гражданской вой� не в Башкирии // Революционный Восток. – 1934. – № 6; Грецкий Б. М. Борь� ба с колчаковщиной в Зауралье: Краткий список литературы. – Курган, 1959; За власть Советов (Великая Октябрьская социалистическая революция и гражданская война в Пермской области (1917 – 1920 гг.): Аннотир. указатель литературы. – Пермь, 1967; Борьба за Советскую власть на Среднем Урале (1977 – 1985): Рекомендат. указатель литературы. – Свердловск, 1987; и др.

3 См.: Плотников И. Ф. Гражданская война на Урале (1917 – 1922 гг.): Энциклопе� дия и библиография в 3�х т. – Екатеринбург, 2007. – Т. 3: Библиография.

11

ные ему источники и литературу по истории Гражданской войны на Урале, выделил документы, материалы и мемуары участников Гражданской войны, энциклопедии и справочники, исследовательскую литературу, историографические работы, библиографические указатели. Тем самым для исследователей истории Гражданской войны на Урале создан уникальный библиографический указатель, позволяющий всесторонне представить процесс изучения этого периода уральской истории в отечественной и эмигрантской литературе.

Естественно, что прочитать и изучить всю эту литературу даже специалистам по истории Гражданской войны на Урале практически невозможно. При исследовании этой литературы необходимо опираться на историографические издания, в которой прослежены основные тенденции исследовательской традиции в изучении истории Гражданской войны на Урале. Уральские ученые проделали в этом направлении колоссальную работу, которая может принести пользу современным исследователям данного периода уральской истории.

Пожалуй ни в одном регионе нашей страны не создано столько крупных историографических трудов по истории Гражданской войны, как на Урале. Это объясняется целым рядом обстоятельств. Во-первых, обилием историографических источников по проблеме. Во-вторых, наличием «уральской историографической школы», которая существует более 40 лет, изучает главным образом историографию Гражданской войны на Урале и оказывает самое серьезное влияние на уральскую историографическую традицию. О складывании этой школы, ее основных чертах, своеобразной методике историографического исследования, о ее влиянии на историческую науку Урала говорится во многих изданиях1.

1 См.: Камынин В. Д., Тертышный А. Т. К вопросу о научных школах в истории исто� рической науки // Урал на пороге третьего тысячелетия. – Екатеринбург, 2000; Усанов В. И. Историографическая школа Урала и Зауралья в ХХ в. // 50�летие историко�правоведческого факультета Курганского государственного уни� верситета. – Курган, 2002; Камынин В. Д., Цыпина Е. А. Уральская истори� ографическая школа // Известия Урал. ун�та. – Екатеринбург, 2004. – № 29. Проблемы образования, науки и культуры. – Вып. 15; Камынин В. Д. «Про� блемная историография» в 1990�е – первые годы ХХI века: исследователь� ский опыт и перспективы развития // Историк в меняющемся пространстве российской культуры. – Челябинск, 2006; .Алексеев В. В. Историческая наука на Урале: достижения и проблемы // Уральский федеральный округ (Екате� ринбург). – 2006. – № 3–4 (март–апрель); и др.

12

Историографические работы выполняют в исторической науке особую роль. В. А. Муравьев считает, что если историческая наука является авторефлексией исторического процесса, то история исторической науки (историография) «возводит эту авторефлексию в степень»1.

Историографическая наука является сравнительно молодой научной дисциплиной. Хотя первые историографические исследования появились вместе с первыми историческими сочинениями, как реакция историков на произведения своих предшественников, но как специальная научная дисциплина историография появилась чуть более полувека назад. За это время историография проделала значительную эволюцию в осознании своих задач. Первые специализированные историографические исследования носили характер простого библиографического описания, затем появилась «проблемная» историография. С. О. Шмидт пишет: «В 1970-е гг. многие историографы считали возможным (особенно в учебной литературе) ограничиваться рассмотрением сочинений историков и других авторов сочинений исторической (или историко-философской, историко-социологической) проблематики и выявлением социокультурных предпосылок их создания и содержания, а затем воздействия на общественно-политическое сознание, изучением концепций различных направлений исторической мысли, в меньшей мере методологических принципов, тем более методики исследований»2.

В то же время ряд крупных советских историографов, прежде всего М. В. Нечкина, Е. Н. Городецкий и др., предлагали включить в круг исследуемых историографами проблем такой аспект исследования, как «изучение организации и форм исследовательской работы в области истории, включая систему научных учреждений и архивов, вопросы подготовки кадров, издательской деятельности, форм использования и пропаганды исторических концепций и т. д.»3

1 Муравьев В. А. История, исторический источник, историография, история исто� рического познания (размышления о смысле современных историографи� ческих исследований) // Рубеж истории: проблемы методологии и историог� рафии исторических исследований. – Тюмень, 1999. – С. 20.

2 Шмидт С. О. Размышления об «историографии историографии» // Ист. запис� ки. – М., 2005. – № 8 (126). – С. 299.

3 Советская историческая энциклопедия. – М., 1965. – Т. 6. – Стб. 512.

13

Вот в такой острополемической среде возникла «уральская ис-ториографическая школа». Начало ее формирования относится к 1960-м гг. и она складывалась именно в сфере изучения историографического наследия по истории Гражданской войны на Урале.

Основатель «уральской историографической школы» доктор исторических наук, профессор О. А. Васьковский (1922 — 1995) первым на Урале стал заниматься историографией истории Гражданской войны. В 1967 г. под его редакцией вышел первый сборник статей на эту тему1. В 1968 г. О. А. Васьковский защитил докторскую диссертацию на тему «Советская историография и социально-политические проблемы истории гражданской войны и иностранной интервенции на Урале». В силу ряда обстоятельств основные положения его докторской диссертации были опубликованы только в 1980-е гг. в нескольких обобщающих работах2.

В своих исследованиях О. А. Васьковский с самого начала поддержал мнение тех историографов, которые считали необходимым включать в круг изучаемых проблем организацию научных исследований по проблеме. Интерес к этим вопросам стал визитной карточкой «уральской историографической школы». О. А. Вась-ковский требовал, чтобы при изучении историографии истории Гражданской войны на Урале ученые не ограничивались изучением только исторической проблематики, но анализировали организационные, теоретико-методологические, источниковедческие основы, на которые опиралась историческая наука в тот или иной период времени. Он считал, что наряду с изучением историографических источников и историографических фактов исследователь обязан давать анализ теоретических представлений по конкретной исторической проблеме, изменений в источниковой базе и методике исторического исследования, раскрывать функционирование научных учреждений исторического профиля и формирования кадрового потенциала науки. Особое место О. А. Васьковский 1 См.: Вопросы истории гражданской войны на Урале / Учен. зап. Урал. ун�та. –

Свердловск, 1967. – № 78. – Сер. ист. Вып. 11. 2 См.: Васьковский О. А. Историография и социально�политические проблемы

истории гражданской войны на Урале. – Свердловск, 1981; Васьковский О. А., Камынин В.Д., Щербакова Н.М. Историография социалистического строительства на Урале в переходный период. – Свердловск, 1982; Вась� ковский О. А., Тертышный А. Т. Современная историография истории Урала периода гражданской войны (1918 – 1920). – Свердловск, 1984; Советская историография Октябрьской революции и социалистического строительства на Урале (1917 – 1937). – Свердловск, 1987.

1_

отводил рассмотрению творчества уральских историков, спра-ведливо полагая, что историческая наука делается конкретными людьми и на выдвигаемую ими историческую концепцию опреде-ленный отпечаток накладывается личность историка.

Еще одной характерной чертой «уральской историографической школы» является то, что ее представители в ходе историог-рафического анализа обязательно привлекают исторические ис-точники. О. А. Васьковский не требовал от историографа знания всех без исключения источников по изучаемой проблеме, считая их выявление и учет задачей чисто исторического исследования. По его мнению, историограф обязан привлекать исторические источники в двух случаях. Во-первых, он обязан глубоко знать и работать с архивными фондами, в которых отражается деятель-ность научных исторических учреждений и творческая лаборато-рия исследователей изучаемой проблемы. Во-вторых, историограф обязан знать конкретный исторический материал в объеме, необходимом для формулировки собственной позиции при анализе дискуссионных вопросов. О. А. Васьковский считал, что без знания исторических фактов историограф не вправе критиковать мнение других авторов.

О. А. Васьковский в своем творчестве стоял на марксистско-ленинских теоретических позициях, хорошо знал произведения В. И. Ленина, опирался на них при анализе конкретно-исторической проблематики. При анализе перипетий Гражданской войны на Урале его особенно интересовали социально-политические про-блемы: поведение рабочих масс и крестьянства и выбор ими пози-ций в отношении враждующих сторон на начальном этапе Граж-данской войны на Урале. Он показывал, что оба эти социальные слоя на Урале имели большую специфику, которая не позволила им стать только на одну сторону в Гражданской войне. Анализируя историческую литературу, он пытался выяснить причины колеба-ний рабочих и крестьян в период Гражданской войны. Особенно его интересовали причины перехода рабочих заводов Среднего Урала и Ижевска и Воткинска на сторону Белого движения.

В то же время О. А. Васьковский критиковал мнение многих историков Урала, которые доказывали, что причиной колебаний уральских рабочих была их мелкобуржуазная сущность, выражав-шаяся прежде всего в связи уральских рабочих с землей. Ученый считал, что особенности уральского пролетариата не дают основа-

1_

ний сомневаться в их пролетарской сущности, а причины колебаний уральских рабочих следует искать в непродуманной политике большевистского режима, прежде всего в его продовольственной политике.

Из политических проблем истории Гражданской войны на Урале О. А. Васьковского более всего интересовал феномен «демократической контрреволюции». Работая с документами Временного областного правительства Урала, он и в годы «оттепели» и в период «перестройки» квалифицировал данный феномен как своеобразный «третий путь» в русской революции между красной и белой диктатурами.

При непосредственном участии О. А. Васьковского и под его руководством были созданы коллективные труды, которые до настоящего времени являются единственными работами, в которых в обобщающем виде освещена история Урала периода Гражданской войны1. Конечно, они несут на себе отпечаток советской историографии, как в методологическом, так и в конкретно-историческом плане. В них доказывается неизбежность победы большевиков в Гражданской войне и историческая обреченность Белого движения.

Методика историографического исследования, а также сфор-мулированная О. А. Васьковским проблематика исследований по истории Гражданской войны на Урале оказала серьезное влияние на следующие поколения уральских историографов, которые занимались изучением истории Гражданской войны на Урале.

Ко второму поколению представителей «уральской историогра-фической школы» следует отнести А. Т. Тертышного и В. Д. Камынина.

А. Т. Тертышный в 1988 г. защитил докторскую диссертацию «Историография истории Советов Урала в период Октябрьской ре-волюции и гражданской войны (октябрь 1917 — 1920 гг.)». Им был

опубликован целый ряд обобщающих работ по историографии ис-1 См.: Коммунисты Урала в годы гражданской войны / Под ред. В. Н. Зуйко� ва. –

Свердловск, 1959; Васьковский О. А. Из истории гражданской вой� ны на Урале. – Свердловск, 1961; Васьковский О. А., Ниренбург Я. Л., Молодцыгин М. А., Плотников

И. Ф., Скробов В. С. Гражданская война и иностранная интервенция на Урале. – Свердловск, 1969; Васьковский О. А., Ниренбург Я. Л., Плотников И. Ф., Пожидаева Г. В., Тертышный А. Т. Урал в гражданской войне. – Свердловск, 1989; Васьковский

О. А., Ефремов Б. А., Ниренбург Я. Л., Плотников И. Ф., Пожидаева Г. В., Тертышный А. Т. Револю� ция защищается: Взгляд через годы. – Свердловск, 1989.

1_

тории Гражданской войны на Урале1. Главное внимание А. Т. Тер-тышный уделил изучению социально-политических проблем ис-тории Гражданской войны на Урале. Он внимательно проанализи-ровал советскую историческую литературу по проблеме эволюции органов государственной власти на Урале после прихода к власти большевиков: слома старой государственной машины, формиро-ванию советской системы управления, эволюции этой системы в годы Гражданской войны, взаимодействию Советов с чрезвычай-ными органами власти: комбедами, ревкомами и др. Изучив лите-ратуру по истории Советов Урала, автор обратил внимание на то, что советские исследователи указывали на радикализм уральских большевиков в области государственного строительства, их стрем-ление к сепаратизму с первых дней Советской власти.

В. Д. Камынин в докторской диссертации «Советская истори-ография рабочих Урала в 1917 — 30-х гг.» (1990 г.), а также в ряде обобщающих историографических трудов2, подвел итоги изучения советскими историками истории уральских рабочих в годы Граж-данской войны. Поскольку докторская диссертация была защищена автором в тот период, когда стали проявляться новые подходы к изучению истории советского рабочего класса, она отличается от других историографических работ советского периода. Ее характе-ризует обобщение новаций методологического и конкретно-исто-рического характера, которые стали проявляться в советской исто-рической науке в годы «перестройки»; введение в научный оборот некоторых новых историографических источников, в том числе эмигрантского происхождения, ставших доступными в результате проведения политики «гласности»; переоценка многих работ со-ветских историков, которых ранее критиковали за преувеличение «мелкобуржуазной сущности» уральских рабочих. Автору удалось ввести в научный оборот некоторые документы по истории науч- 1 См.: Васьковский О. А., Тертышный А. Т. Современная историография истории

Урала периода гражданской войны (1918 - 1920); Советская историография Октябрьской революции и социалистического строительства на Урале (1917 - 1937) ; Тертышный А. Т. Историография Советов Урала в период Октябрьской революции и гражданской войны (октябрь 1917 - 1920 гг.). - Свердловск, 1988.

2 См.: Васьковский О. А., Камынин В. Д., Щербакова Н. М. Историография со- циалистического строительства на Урале в переходный период; Камынин В. Д. Историография рабочего класса Урала переходного периода (1917 -1937 гг.). Свердловск, 1987; Советская историография Октябрьской революции и социалистического строительства на Урале (1917 - 1937).

17

ных учреждений исторического профиля Уральского региона, которые касались репрессий в отношении ряда исследователей истории рабочего класса.

Особенностью работ представителей «уральской историографической школы» первого и второго поколений является то, что в них проанализирована организация научных исследований и научная проблематика работ по истории Гражданской войны на Урале, изданных в советский период.

В 1990-е — первые годы ХХI в. уральскими авторами было опуб-ликовано новое поколение историографических трудов, в которых давалась оценка основных черт современной российской исторической науки, эволюции организационных форм, методологических основ, расширения источниковой базы и совершенствования методов исторического исследования, а также новой проблематики трудов по истории Гражданской войны на Урале1.

Эти труды создавались в условиях, когда перед историографической наукой встали новые задачи. Изменилась историческая эпоха, перед историографами встала задача выработки отношения к поколению советских историков. В условиях острой борьбы по этому вопросу, которая доходила до высказывания мнения о необходимости полного отрицания тоталитарного «феномена» советской исторической науки, о необходимости начинать писать историю с «чистого листа», именно историографические исследования стали выполнять функцию сохранения культурной памяти2. Развитие исторической науки в условиях научного и методологического

плюрализма привело к тому, что историография перестала лишь сберегать наработанное наследие и стала активно со-1 См.: Заболотный Е. Б., Камынин В.

Д., Тертышный А. Т. Урал накануне великих потрясений 1917 г. (историограф. очерк). – Тюмень, 1997; Иванов А. В., Тер� тышный А. Т. Уральское крестьянство и власть в период гражданской войны (1917 – 1921 гг.): Опыт осмысления проблемы в отечественной историогра� фии. – Екатеринбург, 2002; Камынин В. Д., Грунь В. Д.,

Берсенев В. Л. Исто� рия рабочих Урала в 20 – 30�е г г. ХХ в. в отечественной историографии. – М.�Екатеринбург, 2008.

2 См.: Камынин В. Д. Сохранение культурной памяти в историографических трудах: о современном прочтении некоторых дискуссий в советской исторической науке // Век памяти, память века: Опыт обращения с прошлым в ХХ столе� тии. – Челябинск, 2004; Он же. Осмысливая опыт прошлого: история Ураль� ского добровольческого танкового корпуса на переломе эпох // Никто не забыт, ничто не забыто: К 65�летию создания Уральского добровольческого танкового корпуса. – Екатеринбург, 2008.

1_

действовать методологическому и концептуальному обновлению исторической науки.

С. О. Шмидт отмечает, что эти новые задачи историографи-ческого исследования порождены новыми условиями, в которых развивается современная российская наука. Характеризуя развитие советской историографической науки, он полагает, что в ней не вполне осознавалось то, что «в понятие об образе исторической мысли входят представление также о методологии и методике, а ее приемы развиваются помимо прочего имманентными путями ис-следования, т. е. внутренне присущими природе собственно исто-рического знания»1. В. А. Муравьев, напротив, считает, что исто-риография как научная дисциплина с момента своего появления в 50 — 80-е гг. ХХ в. ««оттягивала» на себя и некоторую часть мето-дологических суждений и некоторую часть такой сложной области исторического познания, как история идей, история общественной мысли»2.

По нашему мнению, в новых исторических условиях истори-ография решает две разновидности методологических задач. Во-первых, она активно участвует в обновлении методологии исто-рического изучения, в создании соответствующей социальным ожиданиям системы исторических представлений. Во-вторых, она ведет поиск новой методологической парадигмы, применимой в историографических исследованиях.

В это новое для российской исторической науки время сфор-мировалось третье поколение представителей «уральской истори-ографической школы». Оно представлено тюменскими исследо-вателями Е. Б. Заболотным и И. В. Скипиной. Оба они являлись аспирантами О. А. Васьковского.

Е. Б. Заболотный в 1996 г. защитил докторскую диссертацию на тему «Российская историография истории революции 1917 г. на Урале». В своих работах Е. Б. Заболотный продолжил изучение социально-политических проблем истории Урала на начальном этапе Гражданской войны3. Особенностью его работ является то, 1 Шмидт С. О. Размышления об «историографии историографии». - С. 300. 2 Муравьев В. А. История, исторический источник, историография, история исто-

рического познания. - С. 21. 3 См.: Васьковский О. А., Заболотный Е. Б., Камынин В. Д. Современная советская

историография истории Октябрьской социалистической революции на Урале. - Свердловск, 1975; Советская историография Октябрьской революции и социалистического строительства на Урале (1917 - 1937); Заболотный Е. Б.

19

что автор проанализировал литературу не только о рабочем классе и крестьянстве, но и о казачестве, принимавшем активное участие в Гражданской войне на Урале, а также о тех классах российского общества, которые оказались по другую сторону баррикад.

И. В. Скипина в своей докторской диссертации «Человек в условиях Гражданской войны на Урале: историография проблемы» (2003 г.) и работах обобщающего характера1 предложила совершенно иной подход к анализу литературы по истории Гражданской войны на Урале. Смысл его И. В. Скипина видит в том, чтобы вскрыть тот слой информации, который долгое время оставался незамеченным историографы в силу идеологических факторов и научных интересов исследователей. По нашему мнению, это утверждение подтверждает истину о том, что историографический источник, так же как и исторический, практически неисчерпаем.

И. В. Скипина считает, что работы по социальным проблемам истории Гражданской войны на Урале, которые были главным объектом историографического изучения в литературе предшествующих лет, следует переосмыслить с точки зрения отражения в них повседневной жизни человека. Она пишет, что в этих работах «повседневная жизнь людей заслоняется политической борьбой, войнами, социальными сдвигами, в то время как обыденная сторона происходившего является одной из самых важных в жизни человека»2.

Ученые «уральской историографической школы» принимают активное участие в решении методологических проблем исторической науки. И. В. Скипина пишет: «Важной тенденцией современных разработок является расширение спектра историографического анализа, обновление теоретического и методологического инструментария. Разнообразие позиций ученых, равнозначный учет материального и духовного, экономического и социального, микро- и макропроцессов при рассмотрении событий, понимание того, что человек является центром исследовательских изысканий

Революция 1917 г. на Урале (историография). – Тюмень, 1995; Он же. Россий� ская историография истории революции 1917 г. на Урале. – Екатеринбург, 1995; Заболотный Е. Б., Камынин В. Д., Тертышный А. Т. Урал накануне вели� ких потрясений 1917 г.

1 См.: Скипина И. В. Человек в условиях Гражданской войны на Урале: историогра� фия проблемы. – Тюмень, 2003.

2 Там же. – С. 3.

20

не только историков, но и историографов, нашли широкое отражение в публикациях последнего десятилетия»1.

Эти ученые попытались обобщить те методологические подходы, которые присутствуют в исторических исследованиях последних лет2. По наблюдениям А. Т. Тертышного и А. В. Трофимова, «в настоящее время существует целый букет (до двадцати) разнообразных теорий, концепций, подходов, так или иначе интерпретирующих исторический путь, пройденный Россией»3. Тем не менее, уральские историографы к основным моделям, с позиций которых современные исследователи объясняют историю, в том числе историю Гражданской войны на Урале, относят историко-материалис-тическую, либеральную и модернизационную. Основное различие между этими методологическими конструкциями заключается в том, что (общество, человек или то и другое вместе) ставится историком в центр исследования.

Автором данной статьи была предпринята попытка определить методологическую парадигму современного историографического исследования. Мы считаем, что историограф должен учитывать, что развитие исторических исследований в настоящий период происходит в условиях научного плюрализма. Каждый историограф выбирает себе соответствующую его представлениям методологическую основу, с позиций которой он оценивает исторические сочинения. Это его неотъемлемое право как ученого. Тем не менее, одна из самых распространенных ошибок, встречающихся в современных историографических исследованиях, состоит в том, что историческое произведение, написанное с позиций одной методологии, оценивается с позиций другой методологии, и при этом делаются выводы о необъективном подходе историка, его предвзятости и т. д.

По нашему мнению, использование модернизационного подхода в историографическом исследовании позволяет рассматривать развитие исторической науки как непрерывный процесс накопле-1 Там же. 2 См.: Заболотный Е. Б.; Камынин В. Д. Историческая наука России в преддверии

третьего тысячелетия. – Тюмень, 1999; Они же. Историческая наука России в конце ХХ – начале ХХI века. Учеб. пособие. – Тюмень, 2004; Тертышный А. Т., Трофимов А. В. Российская история: модели измерения и объяснения. – Ека� теринбург, 2005.

3 Тертышный А. Т. , Трофимов А. В. Российская история: модели измерения и объ� яснения. – С. 15.

21

ния исторических знаний, не отрицая вклада ни одного из ее этапов в этот процесс.

Историографические исследования по истории Гражданской войны на Урале в начале ХХI в. вышли за пределы одной научной школы и создаются в различных регионах Урала. Причины появления новых обобщающих историографических трудов по истории Гражданской войны на Урале являются разными.

А. С. Верещагин решил посмотреть на накопленную историческую литературу с новых методологических позиций, т. е. переосмыслить то, что писали о ней советские историографы1. В 2002 г. он защитил докторскую диссертацию на тему «Отечественная историография гражданской войны на Урале (1917 — 1921-е гг.)». Влияние «уральской историографической школы» на данного автора ощущается в том, что он признает необходимость наряду с исследованием научной проблематики работ по истории Гражданской войны на Урале, как советского, так и постсоветского периодов, «проследить изменения в концептуальной сфере, категориальном аппарате, структурировании источниковой базы работ». А. С. Верещагин пишет: «С целью показа новых исследовательских возможностей, которые открывают перед историком новые источники, в монографии привлекаются мемуарная литература и бывшие прежде нетрадиционными источники (фольклорный материал, письма населения во властные большевистские структуры и т. д.)2.

В отличие от своих предшественников А. С. Верещагин про-анализировал имеющуюся литературу по всем аспектам истории Гражданской войны на Урале: экономическая политика красного и белых правительств, межпартийная борьба и внутрипартийные конфликты, оформление советской политической системы, ход боевых действий на фронте и в тылу, жизнь и быт населения в регионе. Спецификой этой работы является анализ литературы по истории башкирского национального движения в годы Гражданской войны.

В последние годы появился ряд историографических работ, посвященных анализу политических проблем периода Гражданской войны на Урале. В 2005 г. защитил докторскую диссертацию тюменский исследователь А. А. Кононенко на тему «Историография создания и деятельности партии социалистов-революционе-1 См.: Верещагин А. С. Отечественная историография гражданской войны на Урале

(1917 – 1921�е гг.). – Уфа, 2001. 2 Там же. – С. 11.

22

ров в 1901 — 1922 гг.». В своих работах автор проследил процесс изучения важнейшей политической партии, которая выступала одним из главных политических оппонентов большевиков в Гражданской войне на Урале1. В работе тюменского исследователя В. М. Кружинова проанализирована литература по истории политических конфликтов на Урале в первые годы советской власти, как межпартийного, так и внутрипартийного характера2.

Подводя итог историографическому исследованию истории Гражданской войны на Урале, следует отметить, что все имеющиеся историографические работы мало дублируют друг друга. Дело в том, что они возникали в связи с тем, что в научном сообществе появлялась потребность в новом осмыслении накопленных историографических источников.

Анализ имеющихся историографических работ по истории Гражданской войны на Урале, позволяет выявить обстоятельства, которые приводят к их созданию. Во-первых, это появление новых комплексов историографических источников. Во-вторых, переосмысление с новых позиций традиционных комплексов историографических источников. В-третьих, постановка новых исследовательских задач перед самой исторической наукой.

Плотников и. Ф.

Наконец найдены останки последних жертв цареубийства — цесаревича Алексея и великой княжны Марии

Конечно, и теперь в зарубежье и в нашей стране останутся охотники отрицать принадлежность к семье последнего российского императора Николая II найденных и извлеченных в Поросенко-вом логу останков. Из-под шпального настила на старой Коптя-ковской дороге группой А. Н. Авдонина в 1991 г. было извлечено 9 останков. На протяжении ряда лет российскими, американскими

1 См.: Кононенко А. А. Партия социалистов�революционеров в 1901 – 1922 гг.: про� блемы историографии. – Тюмень, 2004.

2 См.: Кружинов В. М. Политические конфликты на Урале в первое десятилетие Со� ветской власти: проблемы теории и историографии. – Тюмень, 2005.

23

и английскими крупнейшими специалистами, центрами, судебно-медицинской экспертизой была установлена принадлежность найденных останков царской семье и ее близким. Но и после этого данные результаты оспариваются практически всегда и безосновательно. В основе соображений таких авторов лежит идея неверия в сам факт бессудебного расстрела членов царской семьи, предположения спасения их всех или некоторых из них, в частности, Анастасии и Алексея. В данном случае одним из аргументов были ссылки на то, что двоих в захоронении в Поросенковом логу не оказалось и не должно быть.

С давних пор распространенной является версия о тайном вывозе самими же руководителями Уральской области членов царской семьи в Пермском направлении и подмене их убитыми другими специально подобранными горожанами. Эта версия, очевидно, будет фигурировать и ныне. В частности, она настойчиво проводится екатеринбургским писателем Л. М. Сониным, в том числе и в его новой книге «Загадки гибели царской семьи». В ней мы видим раздел, посвященный «свидетельствам фальсификации расстрела всей царской семьи». Много внимания уделяется поискам царской семьи в Перми и Прикамье начальником уголовного розыска Екатеринбурга, в дальнейшем — помощником начальника Военного Контроля 1-го корпуса Сибирской армии белых, А. Ф. Кирстой, очевидно, из карьерно-корыстных целей отрицавшего факт убийства Романовых, стремившегося получить от белых властей разрешение на формирование и большое материально-денежное содержание специального отряда для «поисков» в Прикамье выдававшейся им за великую княжны Анастасии1. Это была женщина, арестованная за воровство красными осенью 1918 г. западнее Перми, у разъезда Пермской железной дороги № 37. Она выдавала себя за великую княжну Анастасию. Она была известной местной жительницей. Красноармеец Уткин, «смеясь, говорил, что это Анастасия Грачева», воровка2. Сестра видного

1 См.: Сонин Л. М. Загадка гибели царской семьи. – М., 2006. 2 Гибель Царской семьи. Материалы следствия по делу об убийстве царской семьи

(август 1918 – февраль 1920) / Сост. Н. Росс. – Франкфурт�на�Майне, 1987. – С. 184–186. Кирсте весной 1919 г. ряд лиц умышленно или ошибочно дава� ли показания об этой же женщине, внешне не похожей на Анастасию Нико� лаевну, выше ее ростом, старше как о царской дочери и т.д. Кирста брал это умышленно на веру и всемерно пытался обосновывать свою версию, офици� альным следствием в дальнейшем доказательно отвергнутую и т.д.

2_

большевика Н. В. Мутных сообщила Кирсте, что будто бы в Перми видела в полутемном подвале членов всей царской семьи, чему тот, кажется, тоже поверил. В дальнейшем Мутных в своем кругу говорила, что вводила белого начальника в заблуждение, дабы вызвать к себе его доверие1. Этим она затем воспользовалась для переправы в тыл белых группы большевиков для нелегальной ра-боты. Не так давно появилась публикация глав из книги К. Брон-никова о «тайне «записки Юровского»«. В ней автор с явно фаль-сификаторской целью заявляет, будто Я. Х. Юровский вместе с Ш. И. Голощекиным после расстрела царской семьи на место захоронения тел у Ганиной ямы, в шахте, не поехал, а увез на ст. Екатеринбург II для отправки в Пермь подложных лиц под видом членов царской семьи, чего на самом деле не было2.

Л. М. Сонин безоговорочно утверждает, будто Юровский не присутствовал не только на указанном, первом, захоронении, но и на втором, в Поросенковом логу. На основе этого утверждения он решительно заявляет о незнании Юровским самих событий по за-хоронениям и прочих. Автор обрушивается не столько с критикой, сколько с опровежением «Записки Юровского» в целом, насквозь фальшивых пресловутых «Записках Юровского», как он выража-ется, «канонизированных Рябовым и Радзинским»3. Кроме бранных слов и оценок у многих авторов «Записка Юровского» иного отношения не вызывает («Пресловутая записка» и т. д.)4. К двум другим произведениям Юровского: воспоминаниям — публикации 1922 г. и докладу на собрании старых большевиков 1 февраля 1934 г. в Екатеринбурге отношение практически такое же. Не жалуют воспоминаний Юровского и многие другие авторы, включая имеющих ученые степени и звания.

Между тем, игнорирование документов Я. Х. Юровского, в том числе «записки», литературно оформленной с помощью известного историка М. Н. Покровского, многих других документальных материалов участников трагических событий, что делается осоз-нанно, обращение к различным, особенно зарубежным издани- 1 Там же. - С. 187-189. 2 См.: Бронников К. Тайна «записки Юровского» // НГГ (Новая городская газета). -

(Екатеринбург) 1997. - 15, 25 сент., 2 окт. 3 Сонин Л. М. Покер на костях, или Как скрывают правду о судьбе Николая II. - Ека-

теринбург, 1998. - С. 130. 4 Соколов Н. А. Убийство царской семьи. - М., 1990. - С. 307-310.

2_

ям, полных откровенных измышлений, — путь к субъективизму, новым измышлениям, замене истинного хода событий, вплоть до их полнейшего искажения. Еще раз следует подчеркнуть, что все три произведения — воспоминания Я. Х. Юровского — это первоисточники, им цены нет. Это наиболее важные документы по рассматриваемой теме. Прежде чем на документальной основе раскрывать состоявшиеся 17–19 июля 1918 г. захоронения жертв большевистского репрессивного режима — членов царской семьи, последующего нахождения их останков, в том числе последних в текущие дни, следует кратко, на основе основных и наиболее достоверных, авторитетных документах, отвергнув измышления, которым «несть числа», остановиться на неоспоримом факте убийства в Ипатьевском доме в ночь на 17 июля 1918 г. всех 11 обреченных.

В соответствии с решением большевистских вождей — В. И. Ле-нина и Я. М. Свердлова с участием приехавшего в начале июля в Москву лидера Уральской области, возглавлявшего и «тройку» по делам царской семьи, — Ш. И. Голощекина, решено было расстре-лять всех ее членов вместе с доктором и тремя слугами.

При этом решили официально афишировать расстрел лишь бывшего императора, относительно остальных членов семьи дать ложную информацию об их эвакуации из Екатеринбурга с воз-можностью последующей ссылки на их гибель по каким-то обсто-ятельствам в пути следования в Пермь. Это было продиктовано стремлением внушить правительству Германии, что принцессы, члены семьи немецкой крови живы, и повлиять на принятие смяг-чающих условий договоренностей по Брестскому мирному догово-ру для своей страны.

После расстрела в Москву было выслано с подобной мотиваци-ей сообщили о расстреле Николая II; этот акт был одобрен ВЦИ-Ком, сделана информация на заседании Совнаркома, даны публи-кации в центральной прессе и затем в Екатеринбурге. Но чтобы в Центре не возникло недопонимания, в Москву вечером 17 июля на имя секретаря Совнаркома, фактически В. И. Ленину, за подписью председателя исполкома Уральского совета, была послана строго зашифрованная телеграмма следующего содержания: «Передайте Свердлову, что все семейство постигла та же участь, что и глава, официально семья погибнет при евакуации»1. 1 Там же. - С. 307-310.

2_

Официального сообщения о «гибели» членов семьи Николая II при обстоятельствах военного времени не было. Очевидно, так было решено. Умолчание о расстреле или гибели жены и детей царя далее послужило главным толчком к самого различного рода фантастическим измышлениям. Тем более, что участникам расстрела и захоронения делалось строгое предупреждение о со-хранении тайны, хотя она все же соблюдалась далеко не всеми: появившиеся в начале статья, а затем книга о казни Романовых местного видного большевика П. М. Быкова вскоре были сняты с библиотечных полок, запрещены. Книги следователя Н. А. Соко-лова и его сподвижника — руководителя процесса расследования генерала М. К. Дитерихса и др., увидевшие свет вне территории Советов, за рубежом, хранившиеся в СССР в спецфондах библи-отек и архивов, были малодоступны советскому читателю, лишь спустя много лет краткие сообщения о гибели всей семьи стали темой открытой, но в основном лишь для констатации. Ситуация стала меняться с появлением санкционированной, искажавшей события, книги М. К. Касвинова1 и кардинально — с началом «пе-рестройки» и в последующие годы. В литературно-исторический оборот стали вовлекаться секретные документы и материалы, тем не менее, и с этого времени в плеяде авторов, как зарубежных, так и отечественных, не уменьшается, а, пожалуй, нарастает поток самых разнообразных и многочисленных домыслов, искажений хода событий, связанных с казнью и захоронением семьи Николая II. Это обусловлено и обращением авторов лишь к узкому кругу источников, и неспособностью многих в них разобраться, но и явной предвзятостью, умышленным искажением событий по раз-ным мотивам.

Как уже отмечалось, многие авторы просто-напросто игнори-руют важнейшие документы, относя их к заказным по исполнению, дезориентирующим и т. д. Это относится и к теме расстрела в Ипатьевском доме, и к захоронению, к последнему особенно, ибо по разным обстоятельствам открыть тайну оказалось сложно и при получении некоторых первоисточников и чрезвычайно распро-странившейся версии о полном уничтожении — сожжении всех тел расстрелянных. Мощный толчок к тому дал вывод наиболее квалифицированного, авторитетного следователя по делу царской

1 См.: Касвинов М. К. Двадцать три ступени вниз. – М., 1988.

27

семьи — Н. А. Соколова1. На него повлияла широко распространившаяся уже летом 1918 г. информация, полученная от бойцов Визов-ского карательного отряда П. З. Ермакова, его самого (о причинах этого — далее). Итоги следствия Соколова могли стать иными, если бы белые продержались в Екатеринбурге хотя бы месяц, недели, ибо Соколов и его спутники побывали на участке Коптяковской дороги в Поросенковом логу, на шпальном настиле («мостике»), на основном захоронении. Это произошло лишь 10 июля, а через пару дней следователем было получено предписание незамедлительно эвакуироваться со всеми следственными материалами. Вряд ли можно сомневаться в том, что Соколов и его группа не заинтересовалась бы многочасовым ночным происшествием на этом месте.

В столь не чтимой некоторыми авторами «Записке Юровского» и двух других его воспоминаниях любителями попыток обоснований сохранения жизни то тем, то другим членам царской семьи, а то ей и целиком, содержится наиболее обстоятельное и достоверное описание всего самого главного в происшествии с нею в Екатеринбурге. Единственныи местом в этих документах-воспоминаниях, не соответствующим действительности, является упорное отрицание автором своего участия вместе с П. З. Ермаковым в выборе первоначального места захоронения трупов убитых — открытой шахты у Ганиной ямы. Уж слишком неудачным оказался этот выбор! Все прочее — правда, исключая отдельные неточности, допущенные из-за издержек памяти (вроде того, что сжигали и отдельно закапывали останки Алексея и Демидовой (и то с оговоркой — «очевидно Демидову»). Человеческая память — «небезгрешна»! Сподвижники Юровского по карательной акции, с которыми он тесно общался на протяжении многих лет жизни в Москве, — Г. П. Никулин, М. А. Медведев (Кудрин) отмечали объективность и достаточную точность его воспоминаний, которыми они при встречах делились, уточняли друг у друга. Так, Никулин отмечал: «Писал он воспоминания. Писал он в двадцатых годах короткие воспоминания… Он по своей скромности не называл ничью фамилию, в том числе и свою», «в Музее революции… мы там вели беседу (там также записывали)» и т. д.2

1 См.: Соколов Н. А. Убийство царской семьи. – С. 255; Гибель Царской семьи. – С. 395, 396.

2 Стенограмма беседы с Г.П. Никулиным в Радиокомитете о расстреле царской се� мьи 12 мая 1964 г., хранившаяся в спецфонде в Центральном партийном ар� хиве (ныне – РГАСПИ). С. 31 и др.

2_

Как я полагаю, можно считать установленным полный состав участников расстрела царской семьи, это: Я. Х. Юровский, Г. П. Никулин — комендант Дома особого назначения и его помощник, М. А. Медведев (Кудрин) — член коллегии облЧК, П. С. Медведев — начальник внешней охраны, П. Г. Кабанов — начальник пулеметной команды внутренней охраны, П. З. Ермаков, С. П. Ваганов — военный комиссар ВИЗа и его заместитель, состоявший одновременно в должностях командира Визовского карательного отряда, В. Н. Нетребин — только что включенный в состав ЧК и входивший во внутреннюю охрану царской семьи и, возможно, член внутренней же команды латыш Я. М. Цельмс, т. е. 8 или 9 человек1.

Из 8 точно установленных участников расстрела 7 оставили данные об этом. Кроме Ваганова, не успевшего отступить из Ека-теринбурга 25 июля 1918 г., убитого визовскими рабочими за его жестокость, П. С. Медведев, оказавшийся в Перми, занятой белы-ми, в дальнейшем арестованный, подробно описал процесс казни, так же свое участие в ней не признавал. Однако другими охранни-ками был назван в числе расстрельщиков, как и его женой, которой он перед отступлением из Екатеринбурга в том признавался.

Как и сами участники расстрела, все охранники, наблюдавшие эту Голгофу, другие, ссылаясь на их непосредственные рассказы, в дальнейшем свидетельствовали об убийстве всех заключенных дома Н. Н. Ипатьева в числе 11 человек: 7 членов царской семьи, доктора и трех слуг — и именно их, а не каких-то подставных лиц. Умерщвлены были все 11, включая и оказавшихся после первых залпов раненными.

Свидетельства участников расстрела царской семьи содержатся в воспоминаниях Я. Х. Юровского: «Записка Я. М. Юровского 0 расстреле царской семьи и сохранении трупов»2; «Николай на шел свое место свидетельствую. Слишком все было ясно для на рода» (раздел воспоминаний)3. «Из машинописной расшифровки стенограммы выступления Я. М. Юровского на закрытом сове- 1 Подробнее по вопросу состава расстрельщиков см.: Плотников И.Ф. Правда ис-

тории. Гибель Царской семьи. М. - Екатеринбург, 2003, раздел «Палачи и их руководители». - С. 211-240.

2 См.: Скорбный путь Романовых. 1917 - 1918 гг. Гибель царской семьи. Сб. док. и мат. / Отв. ред. и сост. В. М. Хрусталев, при участии М. Д. Стейнберга. - М., 2001. - С. 236-239.

3 Источник. - 1993. - № 0.

29

щании старых большевиков»1, воспоминаниях П. З. Ермакова2, В. Н. Нетребина «Воспоминания участника расстрела Романо-вых»3, Г. П. Никулина «Из расшифровки записи с Г. П. Никулиным в Радиокомитете о расстреле царской семьи4, М. А. Медведева (Кудрина) «Из воспоминаний участника расстрела царской семьи М. А. Медведева (Кудрина)» (декабрь 1963 г.)5, показаний П. С. Медведева и других об их участии в расстреле: «Гибель царской семьи, материалы следствия по делу об убийстве царской се-мьи»6, А. Г. Кабанова «Последние дни династии Романовых в России (выступление А. Г. Кабанова в Радиокомитете)»7.

Все эти участники расстрела в деталях рассказывают о ходе и результатах расстрела.

Не буду занимать место в публикации материалами, относящимися к указаниям и утверждениям лиц из свидетелей или видных участников ведения дела царской семьи. Укажу лишь на рассказ 0 расстреле всех 11-ти человек члена Президиума Уралоблсовета П. Л. Войкова в бытность полпредом в Польше Б. Г. Бажанову; со общение о расстреле всех членов царской семьи Я. М. Свердловым Л. Б. Троцкому и т. д. Царская семья была расстреляна полностью. Всякие нескончаемые поползновения отрицать этот факт являют ся надуманной ложью или слабым знанием исторических источни ков, попаданием под влияние фальсифицированных публикаций.

Поиск семи останков царской семьи и четверых останков близких людей семьи, начатый два десятилетия тому назад, должен был быть сориентирован на такую задачу и он, наконец, увенчался полным успехом. Итак, в доме Ипатьева в ночь на 17 июля были расстреляны все 11 заключенных (12-й — мальчик Л. Седнев был заблаговременно удален в Караульное помещение (дом В. Е. Попова). 1 См.: Убийство Царской семьи. – Екатеринбург, 1998. – С. 10–18. 2 См.: Воспоминания П. З. Ермакова: расстрел бывшего царя // Убийство царской

семьи. – С. 19–21. 3 См.: Там же. – С. 26–29. 4 См.: Скорбный путь Романовых. 1917 – 1918 гг. – С. 261–263. 5 См.: Там же. – С. 253–261. 6 См.: Гибель Царской семьи. – С. 149–155, 112–114, 157–164, 168–171, 268–270,

283–287, 334–346. 7 См.: РГАСПИ. Стенограмма выступления в Радиокомитете в 1964 г. ; Государс�

твенный архив Хабаровского края. Ф. П�35. Оп. 14. Д. 4135. Л. 1–27; Труд. – 1992. – 16, 19 дек.

30

До сих пор оспариваемым остается (оставался) вопрос о том, а все ли 11 тел были погружены на грузовой автомобиль системы «Фиат» и поэтапно, при передвижении 17 — 19 июля их количество оставалось неизменным? Участники заворачивания трупов в простыни, выноса из дома и погружения в кузов грузовика единодушно утверждают, что все они были в наличии. Это утверждается ответственным за погрузку расстрельщиком-чекистом М. А. Медведевым (Кудриным), вместе с ним сопровождавшим проезд к месту захоронения П. З. Ермаковым, а также шофером, входившим в команду Дома Особого Назначения — С. И. Люхановым1. Небезынтересно, что австрийский военнопленный Р. Лахер, обслуживавший коменданта, проживавший в одной из комнат нижнего этажа и Юровским перед расстрелом закрытый в ней, из окна наблюдал за погрузкой тел в грузовик, специально считал их количество, и он насчитал 11 трупов, убедившись, что расстреляны все. В дальнейшем он вызывался из Австрии в Западную Германию на процесс по делу Лжеанастасии — Ф. Шанцковской и своими показаниями, что в доме Ипатьева были расстреляны все заключенные, существенно повлиял на решение суда, разоблачение самозванки2.

Грузовой автомобиль двинулся на ВИЗ и по Коптяковской дороге, к шахте близ Ганиной ямы, что находилась примерно в 17 километрах к северо-западу от Екатеринбурга, в нескольких километрах от дер. Коптяки. К тому времени участки дороги по приказу облисполкома были заняты карательным отрядом П. З. Ермакова, группой видных советских, партийных активистов и частью красноармейцев 2-го Екатеринбургского эскадрона, в составе которого было много пленных венгров. Путь от Екатеринбурга к Коптякам и обратно был закрыт, проезд воспрещен с главной целью — лишить население возможности получить информацию 0 составе и целях продвижения в глухое место машин, повозок и конников. Встречавшимся лицам, в частности, на разъездах и переездах, проходивших там железнодорожных и проселочных путях, заявляли: то военные учения проводятся, то принимают ся упредительные меры на случай прорыва наступающих войск противника. Дорога была проселочной, автомобили, по крайней мере, грузовые, по ней никогда не ходили. «Фиат» в предутренние часы продвигался с большим трудом, неоднократно застревал. 1 См.: Скорбный путь Романовых. 1917 – 1918 г г. – С. 258, 259. 2 См.: Курт П. Анастасия. Загадка великой княжны. – М., 2005. – С. 382, 383.

31

Приходилось принимать меры к его вытаскиванию из колдобины и продвижению.

Я. Х. Юровский некоторое время с Ш. И. Голощекиным, другими лицами из областного руководства оставался в доме Ипатьева, просматривая комнаты бывших заключенных, особенно угловую, в которой содержались Николай Александрович, Александра Федоровна и Алексей. Ими были изъяты наиболее важные предметы, в частности дневники глав семейства, переписка и пр. Никуда никого Юровский не отвозил (то ли подлинных членов семейства, то ли подлинных лиц на каком-то особом грузовике, как пишут некоторые авторы). Другого грузовика при доме не было. Имелся лишь легковой автомобиль для обслуживания коменданта, которым Юровский, в отличие от своего предшественника — А. Д. Авдеева, пользовался редко, предпочитая конную упряжку. Юровский, положив в легковой автомобиль несколько предметов: лопаты, топоры, надобные при производстве захоронения, гранаты, захватил кое-какую пищу, в том числе принесенные послушницами НовоТихвинского женского монастыря для царской семьи вареные яйца, и с группой спутников, включая Голощекина, выехал к мес-ту захоронения. Где-то перед сверстком (малой дорожкой) или на нем самом с Коптяковской дороги к Ганиной яме, шахте его легковой автомобиль настиг «Фиат».

Крестьянка из Коптяков Н. П. Зыкова с сыном Николаем, при-зывавшимся в Красную армию, выехали в 2 часа ночи в Екатеринбург. В районе урочища Четырех Братьев, увидели (уже рассветало) вдали двигавшиеся повозки, конных людей. Как они передавали сельчанам: сама Зыкова увидела грузовой автомобиль, а Николай говорил, что «видел на дороге…войско, обоз, как будто два автомобиля» (грузовой и легковой). Угрожая оружием, двое верховых, из которых один был в матросской форме (по всем данным, — С. П. Ваганов) принудили коптяковцев немедленно повернуть обратно и вернуться в Коптяки1.

На сверстке грузовик сильно застрял, его долго вытаскивали и, наконец, продвинули ближе к шахте. Для этого трупы перегружали на повозки. Бойцы-каратели Ермакова были разочарованы: они полагали, что семью Николая II доставят живыми и им выпадет доля совершить над ними расправу — расстрел и захоронение, а также 1 Показания А. А. Якимова и других охранников // Гибель царской семьи. – С. 342,

343.

32

изъятие вещей, драгоценностей. Увидев мертвецов, визовцы стали проявлять недовольство, разочарование, а вместе с тем дружно совершать ограбление, снимать с трупов драгоценности. Юровский описывает, что грабителей пришлось отстранять от трупов и т. д.

Итак, перед шахтой «Фиат», М. А. Медведев с П. З. Ермаковым были уже вместе. Медведев писал, будто когда трупы уже подвергали раздеванию, обнаружив зашитые в лифчики некоторых женщин драгоценности, тела опускали в шахту, «на дороге затарахтела машина. Подъехали Юровский с Голощекиным на легковой ма-шине»1. П. З. Ермаков, описывая раздевание трупов, пишет: «…под платьями на шее были приспособлены лифчики двойные, подложена внутри материала вата и где были уложены драгоценные камни… Это было у самой и четырех дочерей. Все это было передано члену Уралсовета Юровскому»2.

Эти данные не точны: специальные лифчики имелись не на всех женщинах, а лишь на трех дочерях: Ольге, Татьяне и Анастасии, которые из Тобольска в Екатеринбург были доставлены позднее, не вдруг. По письменному признанию из Екатеринбурга в Тобольск дочери и близкие придворные, прежде всего А. А. Тегле-ва изготовили для оставшихся еще трех дочерей особые лифчики с наиболее драгоценными предметами3. В воспоминаниях 1922 г. Юровского мы находим точное описание изъятия этих находок. «Я приступил к раздеванию трупов. Раздев труп одной из дочерей, я обнаружил корсет, в котором было что-то плотно зашито. Я распорол и там оказались драгоценные вещи… Драгоценности оказались на Татьяне, Ольге и Анастасии. На Марии драгоценностей не было»4. Есть свидетельства о нахождении Юровского у шахты и непосредственным руководством им захоронением и др. В частности, мне довелось почерпнуть эти сведения и из рассказов одного из бойцов Визовского Карательного отряда А. И. Медведева и красноармейца 2-го Екатеринбургского эскадрона, находившегося в составе охраны Коптяковской дороги и места захоронения, венгра, работавшего в Свердловском горном институте С. С. Псотни.

1 Там же. – С. 350. 2 Скорбный путь Романовых. 1917 – 1918 гг. – С. 259. 3 См.: Убийство царской семьи. – С. 21. 4 Российский архив. История Отечества в свидетельствах и документах XVIII – XX

вв. Т. VIII. Н. А. Соколов. Предварительное следствие. 1919 – 1922 / Сост. Л. А. Лыкова. – М., 1998. – С. 127.

33

Трупы были сброшены в шахту. Она оказалась неглубокой, воды в ней подо льдом, который пришлось взрывать гранатами, оказалось совсем немного. Взорвать гранатами ствол шахты с деревянным срубом не удалось. Забросали ее сучьями, разными обломками, мусором. Одежду сожгли. Практически Голощекину, наблюдавшему за всем этим процессом, как и Юровскому, стало ясно, что захоронение абсолютно неудачно, будет быстро и легко обнаружено белыми при вступлении в район Екатеринбурга, тем более, что свидетелей захоронения из визовцев оказалось много. Нельзя было сомневаться, что к шахте немедленно потянутся и коптяковские крестьяне, наблюдавшие за столь необычным скоплением людей, повозок и машин, слышавших гранатные разрывы. Голощекин устроил настоящий разнос Ермакову за постигшую неудачу с местом выбора для захоронения и всем прочим, связанным с ним. Перепало и Юровскому1.

Встал вопрос о перезахоронении с принятием мер удаления массы визовских участников, замены их специально подобранной группой новых лиц — чекистов. Одним из этих чекистов — Г. И. Сухоруковым, написаны воспоминания, как и принято было, на протяжении десятилетий хранившиеся в спецфонде Свердловского партархива при Институте истории партии — филиале Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Группа, командиром которой был назначен Д. М. Полушин, в ночь на 18 июля была отправлена на повозках к шахте.

Я. Х. Юровский 18 июля совместно с чекистом И. И. Родзин-ским, упомянутым Полушиным, разыскивали, как их проинформировали, глубокие, залитые водой заброшенные шахты (на 9-ой версте по Московскому тракту), которые могли быть, при принятии мер предосторожности, в том числе ограничении числа участников акции, узким и надежным кругом участников, разведывали эти места. Одновременно готовилось непременное сожжение хотя бы части трупов. Были получены и доставлены затем к Ганиной яме бочки с бензином, керосином и сосуды с серной кислотой, помещенные в ящики. Все это под руководством Юровского 18 июля доставлено к шахте. Трупы из шахты были извлечены отнюдь не Ермаковым, чуть ли не в одиночку, как он пишет, а указанной группой чекистов, включая Сухорукова, спустившегося в шахту и

1 См.: Источник. – 1993. – № 0. – С. 112, 113.

3_

привязывавшего жертв по одиночке к веревке, которую сослужив-цы вытягивали наверх1.

Я. Х. Юровским и его помощниками уже около 12 часов ночи предпринята была попытка повторного захоронения: часть трупов сжечь, остальных закопать, а остальных, возможно, захоронить поблизости здесь же или, как мыслилось, увезти к глубоким шах-там, за Верх-Исетский завод. Но во время приготовления к сжи-ганию, уже при выкопанной яме (на новом месте, ближе к просе-лочной Коптяковской дороге) к группе набрел случайный человек, знакомый П. З. Ермакова. Между ними завязался разговор: было ясно, что развернувшуюся подготовительную работу он видел. Пришлось ее прекратить. Яму зарыли. Сжигания и захоронения здесь не состоялось. Об этом во всех воспоминаниях отметили Юровский, его сподвижники, Сухоруков. Но оставлен был такой след: распечатанный ящик от сосуда с кислотой, дощечки и вере-вочка2. Это послужило поводом для вывода о сжигании трупов (как и кострища у шахты) для следователя Н. А. Соколова и в дальней-шем профессора А. Н. Авдонина, несколько лет с группами про-водившего там раскопки. Против их проведения я на различных уровнях и в печати в течение нескольких лет протестовал, обосно-вывая необходимость в поисках двух сожженных останков — Алек-сея и Марии в районе Поросенкового же лога3.

Вечером 18 июля все останки были погружены на повозки, под-везены к «Фиату», перегружены в его кузов, вновь накрыты сук-

1 См.: Из расшифрованной беседы с И. И. Родзинским в Радиокомитете о расстре� ле царской семьи // Скорбный путь Романовых. 1917 – 1918 г г. – С. 264, 265.

2 См.: Алексеев В. В. Гибель царской семьи: мифы и реальность (Новые документы о трагедии на Урале). – Екатеринбург, 1993. – С. 117.

3 См.: Плотников И. Ф. Правда истории. Гибель Царской семьи; Он же. Знак // Ро� дина. – 1998. – № 2; Он же. Стоит ли возводить новые мосты (интервью) // Подробности (Екатеринбург). 1998. 6 янв.; Он же. Немой свидетель // Поне� дельник (Екатеринбург), 1998. – № 17. – 30 апр., 10 мая; Он же. Они закопа� ны где�то рядом // Уральский рабочий. – 1998. – 14 июля; Он же. На Урале есть свои пророки (интервью, данное Н.Н. Зеновой) // Литературная газета. 1998. – № 34–35, 26 авг.; Он же. Гд е останки цесаревича Алексея? // Ураль� ский следопыт. – 2000. – № 7; Он же. Еще раз о месте захоронения останков Алексея и Марии // Литературная газета. Большой Урал. 2000, 5 июля; и др., а также мои письма – обращения в Правительственную Комиссию; к губер� натору Свердловской области Э. Э. Росселю; полномочному представителю президента по Уральскому округу П. М. Латышеву и т.д. Раскопки у Поросен� кова лога возобновились лишь летом 2007 г. и быстро привели к необходи� мым результатам.

3_

ном и вместе с другим грузовым автомобилем с горючим, повозка-ми двинулись в путь по Коптяковской дороге к глубоким шахтам. В ночь на 19 июля они оказались за переездом № 184 на участке дороги в низине в Поросенковом логу. Там грузовой автомобиль с горючим свободно прошел, а «Фиат» глубоко застрял посредине лога, на разрыхленном влагой (подземным ручьем) участке. Благо-даря лишь большим, длительным усилиям, разгрузив кузов, грузо-вик удалось вытащить из выбоины.

Брезжило утро. Пришли к мысли, что дальше ехать не следует, целесообразней произвести захоронение с сжиганием части трупов именно здесь. Часть повозок сопровождающих лиц была от-правлена в город. Захоронением вновь руководил Я. Х. Юровский под общим наблюдением Ш. И. Голощекина. Отрицание присутс-твия Юровского при захоронении и здесь — безосновательно. Все участники захоронения называют его. В документах — допросах свидетелей — содержатся данные о заказе от ЧК легкового авто-мобиля, основным из трех пассажиров был невысокий, полный с брюшком, с усами с проседью и маленькой бородкой, который ве-чером 18 июля уехал к переезду 184, оттуда этот человек и один из его сопровождавших отправился лесом вниз (в Поросенков лог). На другой день, на рассвете, жена сторожа будки № 803 видела возвращающихся на легковом автомобиле. Впереди сидел и дремал известный наблюдательнице лично Голощекин1. Крестьянка ВИЗа М. А. Волокитина видела проезжавший вечером к «сверстку» на дер. Палкино (это — к Поросенкову логу) легковой автомобиль, в котором «я хорошо разглядела, был опять Юровский»2. Как по-казывает жительница ВИЗа А. Г. Зубрицкая, рано утром 19 июля один за другим через ВИЗ возвращалось два легковых автомобиля с дремлющими седоками3. О доставке в это место, Поросенков лог, всех 11-ти убиенных засвидетельствовали: Я. Х. Юровский (во всех трех документах — воспоминаниях), член коллегии облЧК, участ-вовавший в захоронении И. И. Родзинский, чекист-захоронщик Г. И. Сухоруков, своеобразным способом П. З. Ермаков (о чем далее) — «сожение на 8-й», «на 9-ой версте», со слов рассказа сле-дующего дня Родзинского, участник первого захоронения чекист 1 Данные Я. Х. Юровского читателю известны: Скорбный путь Романовых. 1917 -

1918 гг. - С. 264, 265; Убийство царской семьи. - С. 21. 2 Гибель царской семьи. - С. 250. 0 Там же. - С. 351.

3_

М. А. Медведев (Кудрин). И не менее важно: по сообщению своим товарищам — шофер С. И. Люханов1.

По доверительным рассказам захоронщиков и многих других лиц из видных местных руководителей как убитых, так и захоро-ненных (сожженных) было 11 человек. Об этом автору рассказы-вала и дочь Юровского Р. Я. Юровская, обладавшая, собственно, всей информацией из первых рук (уст) «обо всем, связанном с ги-белью и захоронением царской семьи».

А в заключение, о предшествующем специальному иссле-дованию по теме о гибели царской семьи, полученных автором этих слов данным о захоронении. В конце 1950-х гг., в бытность кандидатом исторических наук, доцентом, переключившемуся с разработки темы по Великой Отечественной войне на тему по Гражданской войне, мне приходилось в самом Свердловске ра-ботать не только в партийном и других архивохранилищах, в том числе областном государственном, размещавшимся в бывшем доме Н. Н. Ипатьева, ДОНе (весной и летом 1918 г.), но и в Свер-дловском областном краеведческом музее и др. По получении допуска к работе в спецотделах я с начала 1950-х гг. изыскивал и фотоматериалы участников Гражданской войны. В Партийном архиве Свердловской области (ныне — Центр документации общественных организаций Свердловской области, ЦДООСО) в спецотделе я обнаружил и заинтересованно посмотрел фотографии П. З. Ермакова и его же с большой группой видных партийно-советских и военных работников Урала. Тут был настил из шпал. На обороте снимка Ермакова его рукой было написано (по ермаковски — малограмотно): «Место где сожены романовы». На обороте коллективного снимка, на котором был и Ермаков было две надписи (другим почерком, печатными буквами, грамотно). Первая гласила о некоторых сфотографированных лицах, а вторая также о сожженных, находящихся под настилом членах царской семьи.

В группе значился (стоит слева) А. И. Парамонов, в свое время он был видным партийно-советским деятелем Урала, в дальнейшем репрессированным. К рассматриваемому времени он был ос-вобожден и восстановлен в партии. Я его неоднократно встречал, в том числе в том же партархиве, в его квартире; мы разговаривали. 1 См.: Российский архив. История Отечества в свидетельствах и документах XVIII -

XX вв. Т. VIII. Н. А. Соколов. Предварительное следствие. - С. 90, 91.

37

Я его дважды приглашал для выступлений перед моими студентами, на что он охотно соглашался (тем более, что жил поблизости от УПИ, в котором я преподавал в то время). После увиденных фото у нас завязался разговор, отчасти связанный и в связи с его поездкой в 1928 г. с поэтом В. В. Маяковским к месту захоронения царской семьи, отражением этого события в стихах «Император». Фото у него не сохранилось, но события он помнил хорошо. Я спросил: так ли, где это и прочее. Он скупо ответил, что это за ВИЗом, на дороге, в логу, которая уже заброшена. Что-то, мол, там начинают строить. Спрашиваю: «Сожжены?» Отвечает: «Да не совсем», «вот сколько-то — да, они закопаны поблизости». Говорил неохотно, мало.

В дальнейшем при поездке на машине по грибы с профессором УПИ (ныне — УГТУ-УПИ) С. И. Кузнецовым (в дальнейшем был проректором; мы были близки и потому, что со мной в квартире жил его приятель доцент Порываев и мои комнаты его привлекали большой библиотекой) мы добрались до Поросенкова лога. Дорога была заброшена. Мостик зарос дерном, травой, но явственно видны были концы шпал, особенно с левой стороны по пути от города. Что это то самое искомое место как-то подтвердил нам сидевший на пригорке старичок (во всяком случае, человек не моложе 60 лет, с седой бородой). Мы стали ходить вокруг, собирать грибы. Старик довольно резко осудил нас (вроде, словами: «Грешно здесь собирать, это царское место»). Мы удалились. Позднее много думал: не был ли это сын исчезнувшей в 30-е годы семьи Я. И. Ло-бухина (был убит ночью неизвестными лицами; два сына, кажется, оставались живы). Стал изучать хранившиеся в спецфонде местного партархива документы и материалы, относящиеся к пребыванию в Тобольске и Екатеринбурге царской семьи и ее гибели. Важное значение имели доклад Я. Х. Юровского на закрытом заседании старых большевиков в Екатеринбурге 1 февраля 1934 г., вопросы и его ответы, присланную его сыном — Александром «Записку», нотариально заверенную в конце 1950-х гг., к сожалению, без приписки о расстоянии места захоронения в Поросенковом логу от переезда № 184, воспоминания расстрельщиков В. Н. Нетреби-на, Г. П. Никулина, П. З. Ермакова, охранников А. А. Стрекоти-на, захоронщика Г. И. Сухорукова и др. В конце 1950-х — начале 1960-х гг. мне было поручено вести семинар с большой группой старых коммунистов и комсомольцев, часть которых имела пря-

3_

мое отношение к делу царской семьи (А. А. Медведев, С. С. Псо-тнин и др.) или была информирована о ходе событий в 1918 г. от своих товарищей, ушедших из жизни, с Р. Я. Юровской, навещав-шей Свердловск, и др. Наступила «перестройка». Появились книги Н. А. Соколова, М. К. Дитерихса и др…, документы о переговорах, взаимосвязи центра и уральского руководства…

И вот настало время, когда в 1991 г. захоронение было вскрыто. Трупы — кости, почти целиком лишенные мышечной массы… Но скелеты сохранились. Я понял тогда, что заявления Ермакова о том, что тела сожгли, объяснялось и действительным сожжением ненайденных двух и находящихся (непременно где-то рядом, поблизости) и представлением в силу малограмотности Ермакова и обильно политые 9 трупов, под мостиком, серной кислотой ему всерьез представлялись сожженными. По-своему он не лгал, просто ошибался. И указал вот точное место сверстникам — видным сподвижникам.

Я из воспоминаний чекиста Г. И. Сухорукова точно знал, что сожжение у них получилось неполное, не на кремационном уровне. Из-за неопытности и малого времени, хотя горючего — бензина, керосина, сучьев, дерева могло бы при наличии «умельца» хватить почти до полного сожжения и костей. Кроме зубов, конечно.

Вот обстоятельства, в соответствии с которыми я точно знал, что двое были сожжены там же и не полностью, и там, а не у Гани-ной ямы их следовало искать. Наконец, свершилось! Остро стоял вопрос о ненайденных останках Алексея и Марии. Проводившиеся раскопки в районе Ганиной ямы вводили в заблуждение обще-ственность. После моиих публикаций, разговоров при общении похоже прокурор-криминолог В. Н. Соловьев стал больше верить в нахождение останков двоих в Поросенковом логу. Ныне вновь открылось дело о царской семье. Созданная рядом общественных организаций Екатеринбурга группа во главе с археологом А. Е. Григорьевым, С. Н. Погореловым и др., активные поисковые действия Л. Г. Вахмякова и С. О. Плотникова в конце июля 2007 г. привели к новому важному открытию: на холмике близ Поро-сенкового лога у старой Коптяковской дороги, примерно в 60-70 метрах от прежнего, большого, захоронения, наконец были обна-ружены сжигавшиеся и обливавшиеся кислотой косточки двоих молодых людей — мальчика и девушки (всего 44 предмета), три пули невинтовочного типа и другие предметы. И это, вне всякого

39

сомнения, останки цесаревича Алексея и великой княжны Марии Романовых! Медико-криминальная экспертиза это, несомненно, подтвердит. Проблема с поиском останков семьи Николая Романова завершается. Домыслы о спасении семьи, тех или иных ее членов, «открытия» самозванцев, в том числе бесконечных «Анастасий» постепенно сойдут на нет. История гибели царской семьи встанет перед общественностью во весь, нормальный рост1. Документальность исторически подлинных прежде и ныне останков полностью доказывается.

игишева е. а., Камынин В. Д.

Правоохранительные органы Урала на

завершающем этапе Гражданской войны

(историография проблемы)

История местных органов правопорядка далеко не всегда привлекала отечественных исследователей, хотя эти органы выполняли важнейшую политическую функцию — кроме борьбы с преступностью они вели борьбу с любым проявлением инакомыслия в стране. Дело объяснялось спецификой деятельностью данных органов, которая долгое время являлась секретной.

Современный исследователь истории советской цензуры А. В. Блюм указывает на то, что цензурные органы составляли специальные «Перечни сведений, составляющих тайну и не подлежащих распространению в целях охранения политико-экономических интересов СССР». Первый из них вышел уже в 1925 г. Автор пишет: «Запрещено было публиковать материалы о «количестве политических преступлений», о «роспуске буржуазных партий и кулацких Советов и о репрессиях, предпринимаемым по отношению к ним», об «административных высылках социально опасного элемента, как массовых, так и единичных»2.

1 См.: Комсомольская правда. – 2007. – 25 авг.; Гинцель Л. Под Коптяковской до� рогой следы // Вечерний Екатеринбург. – 2007. – 25 авг.; Пресс�релиз. Екате� ринбург. Август.

2 Блюм А. В. За кулисами «министерства правды»: Тайная история советской цен� зуры. 1917 – 1929. – СПб., 1994. – С. 126.

_0

Исследователь истории ВЧК А. М. Плеханов указывает на то, что «с середины 1920-х гг. постепенно сложилась негласная традиция почти ничего не писать о ВЧК-ОГПУ». Автор сослался на неопуб-ликованное высказывание Ф. Э. Дзержинского, сделанное в марте 1925 г. по поводу воспоминаний ветеранов органов безопасности: «Все составленные таким образом материалы считаются совершен-но секретными, пишутся от руки, на машинках не перепечатывают-ся и в подлинниках (не оставляя у себя копий) направляются через Фельдегерский корпус лично в адрес зам. пред. ОГПУ Г. Г. Ягоды»1.

В 1920-е гг. были опубликованы данные об одном из крупнейшем уральских выступлений крестьян конца Гражданской войны — вос-стании «Черный орел — земледелец» (7 февраля — 18 марта 1920 г.) с центром в Мензелинском уезде Башкирии. За короткий срок оно охватило часть Уфимской, Казанской, Самарской и Вятской губер-ний. По опубликованным отчетам Уфимского Губчека, поводом для его начала стали необоснованные репрессии против находившихся на лечении красноармейцев, вымогательство, грабеж крестьянства2.

В 1920-е гг. по интересующей нас теме писали исследователи, освещавшие деятельность правоохранительных органов Урала по подавлению крестьянского выступления в Зауралье на рубеже 1920 — 1921 гг.3 Наиболее полно описал карательную деятельность чекистских органов полномочный представитель ВЧК по Сибири И. П. Павлуновский, который лично возглавлял борьбу с повстан-цами на протяжении длительного времени.

В то же время современные историографы А. В. Иванов и А. Т. Тертышный отмечают, что большинство авторов 1920-х гг. «просто не успели осмыслить его, либо, находясь в эйфории от одержанной победы в борьбе с контрреволюцией, не обратили на него должного внимания»4. 1 Плеханов А. М. ВЧК�ОГПУ в годы новой экономической политики 1921 - 1928. -

М., 2006. - С. 23. 2 См.: Уфимский октябрьский сборник. - Уфа, 1920. - № 2. - С. 193. 3 См.: Павлуновский И. П. Обзор бандитского движения по Сибири с декабря 1920

по январь 1922. // Земля Сиьирь (Новониколаевск). - 1922. - № 3-4; Поме-ранцев П. Красная армия Сибири на внутреннем фронте (Борьба с восстав-шими в тылу за 1920 - 1922 гг.) // Красная Армия Сибири (Новониколаевск), 1923. - № 3-4; Сидоров П. Курганское восстание в январе 1921 г. // Проле-тарская революция. - 1926. - № 6.; и др.

4 Иванов А. В., Тертышный А. Т. Уральское крестьянство и власть в период граждан- ской войны (1917 - 1921 гг.): опыт осмысления проблемы в отечественной ис-ториографии. - Екатеринбург, 2002. С. 73.

_1

В последующей советской историографии на уральском мате-риале деятельность правоохранительных органов в годы Гражданс-кой войны раскрывалась в работах Ю. Алексеева, Г. П. Дмитриева, В. В. Дубленных, В. В. Кривоногова, М. К. Маликова, В. М. Руц-кина, М. Свиридова, А. С. Смыкалина и др.1 Вышла коллективная работа по истории органов госбезопасности на Урале2. Были опуб-ликованы очерки об уральских чекистах3.

В силу специфики темы, которая в советское время относилась к разряду секретных, и ее исследование историками и правоведами не поощрялось, в этой литературе содержались лишь отрывочные сведения о деятельности советских правоохранительных органов на Урале преимущественно в первой половине 1920-е гг.

Тем не менее, именно в этот период удалось опубликовать не-которые документы об участии правоохранительных органов в по-давлении крестьянских выступлений в начальный период нэпа на Урале4. Впервые были опубликованы воспоминания уральских че-кистов5. 1 См.: Кривоногов В. В. К вопросу о создании органов расследования на Урале

(1917 - 1922 гг.) (по материалам Государственного архива Свердловской об-ласти) // Сб. аспирантских работ по вопросам государства и права. - Сверд-ловск, 1963; Руцкин В. М. Рождение советской милиции в Прикамье. - Пермь, 1973; Он же. Из истории пермской милиции. - Пермь, 1973; Он же. Деятель-ность Пермской губернской партийной организации по укреплению и вос-питанию кадров милиции в первые годы нэпа (1921 - 1923 гг.) // Из истории партийных организаций Урала. - Пермь, 1973. - Вып. II; Он же. Деятельность милиции Прикамья по осуществлению мероприятий партии и правительства в борьбе с преступностью и по укреплению общественного порядка в первые годы нэпа (1921 - 1923 гг.) // Из истории партийных организаций Урала. -Пермь, 1974; Он же. Деятельность Пермской губернской партийной организации по формированию и упрочению советской милиции в 1918 - 1923 гг.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Пермь, 1974; Маликов М.К. История судов Удмуртии (1917 - 1922 гг.). - Ижевск, 1977; Свиридов М. Ровесница Октября (Из истории зарождения милиции в Зауралье. 1917 - 1921) // Сов. Зауралье. - 1977. - 11 нояб.; Страницы истории Оренбургской милиции. - Оренбург, 1977; Алексеев Ю. Бюро уголовного розыска: из истории милиции в Пермской губернии (1918 - 1924 гг.) // Звезда. - 1983. - 29 окт.; Дмитриев Г. П., Смыкалин А. С. Из истории становления и развития судебного управления на Урале // Правосудие. - 1984. - № 2; и др.

2 См.: Васильев И. И., Корнилов Ю. И., Наумов Г. К. Из истории органов госбезо- пасности Урала. - М., 1982. - Ч. 1.

3 См.: Резник Я. Л. Чекист. Свердловск, 1968; Чекисты Башкирии: Очерки, статьи, воспоминания - Уфа, 1977; и др.

4 См.: Кулацкие восстания в Башкирии. - Уфа, 1933. 5 См.: Чекисты Башкирии: Очерки, статьи, воспоминания.; и др.

_2

В. М. Руцкин на примере Пермской губернии охарактеризовал тот уровень организации советской милиции, который сложился на Урале к концу Гражданской войны. По его словам, «к концу 1920 г. организация Пермской губернской милиции представляла уже стройную систему». Возглавлял ее начальник управления, у которого было 6 помощников и 4 инспектора. Один из помощников являлся начальником политотдела. В структуре управления губернской милиции было 6 подотделов: уездно-городской, уго-ловно-розыскной, промышленной милиции, инспекторский, сек-ретариат и подотдел снабжения1.

Советские исследователи доказывали, что правоохранительные органы Урала складывались в ожесточенной борьбе с классовыми врагами. С нашей точки зрения относительно полно им удалось показать вклад этих органов в разгром крестьянских восстаний, которые прокатились по Уралу в 1920 — 1921 гг. Советские историки квалифицировали крестьянские выступления исключительно как бандитские антисоветские мятежи, возглав-ляемые эсерами2. Иногда в современной публицистике участников крестьянских выступлений периода «военного коммунизма», направленных против большевиков, называют «зелеными»3. Этот термин использовался и в советское время. Советские авторы под восстанием «зеленых» понимали выступления «бродячих шаек де-зертиров, подбитых кулаками и белогвардейцами на выступление против Советской власти»4.

Советские историки внесли немалый вклад в изучение роли правоохранительных органов в подавление крестьянского восста-ния в Зауралье5. 1 Руцкин В. М. Рождение советской милиции в Прикамье. - С. 32. 2 См.: Романенко В. В. Роль чекистов и воинов внутренних войск в ликвидации ку-

лацких банд и белогвардейщины в Среднем Поволжье и Приуралье в 1920 -1922 гг. // Из истории Среднего Поволжья и Приуралья. - Куйбышев, 1975. -Вып. 5. - С. 19.

3 См.: Шибанов Н. «Зеленая» война: Ист. очерки. - Челябинск, 1997; и др. 4 Лешкин Н. Они были первыми // Чекисты Башкирии. - С. 18. 5 См.: Богданов М. А. Разгром западносибирского кулацко�эсеровского мятежа в

1921 г. - Тюмень, 1961; Толмачева Р. П. К вопросу об экономической политике советской власти в деревне в 1920 г. // Вопросы истории Урала. - Свердловск, 1964. - Вып. 5; Анистратенко В. П. Некоторые вопросы хозяйственного и политического состояния зауральской деревни накануне перехода к нэпу // Учен. зап. Урал. ун�та. - Свердловск, 1970. - № 103. - Сер. ист. Вып. 18; Он же. Мероприятия партийных организаций Урала по ликвидации кулацкого мя�

_3

Известный исследователь истории антибольшевистского под-полья Д. Л. Голинков писал: «Немалую роль в ликвидацию банди-тизма сыграли чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволю-цией. В феврале 1921 г., в разгар выступлений мелкобуржуазной стихии под руководством полномочного представителя ВЧК по Сибири И. П. Павлуновского ликвидировали организации «Союза трудового крестьянства», связанные с антисоветскими кулацкими выступлениями»1. Н. Лешкин отмечал, что «Уфимская ЧК и Особый отдел Восточного фронта направили в этот район войска ВОХР во главе с А. Чеверевым»2.

Советские авторы специально отмечали, что правоохрани-тельные органы дифференцированно относились к участникам антисоветских выступлений. По словам Д. Л. Голинкова, «аресто-ванные Чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией главари этого антисоветского движения (в том числе Юдин, Тагу-нов, Тяпкин, Густомесов), кулацкие заправилы и белогвардейцы были сурово наказаны»3. Н. Лешкин писал: «Члены коллегии еди-нодушно высказались за суровое наказание бандитов, оставленных колчаковцами в тылу советских войск с целью поднять восстание против Советской власти… Главари «зеленых» были публично рас-стреляны»4.

В. П. Анистратенко причиной жестокости правоохранительных органов против повстанцев считал организацию ими «белого тер-рора». По его подсчетам, повстанцы в Ишимском уезде разгроми-

тежа 1921 г. // Из истории партийных организаций Урала: Учен. зап. Урал. ун� та. – Свердловск, 1971. – № 120. – Сер. ист. Вып. 23; Гуров В. П. Экономичес� кое и политическое положение уральской деревни накануне перехода к нэпу // Наш край. – Свердловск, 1971; Он же. К вопросу о политических настрое� ниях уральских крестьян накануне перехода к новой экономической полити� ке // Из истории социалистического строительства на Урале. – Свердловск, 1976; Он же. Уральская деревня после разгрома колчаковщины // Партийное руководство революционной борьбой и хозяйственной деятельностью трудя� щихся Урала (1918 – 1920). – Свердловск, 1982; Тертышный А. Т. Хозяйствен� ная политика партии и советского государства в деревне в 1919 – 1920 г г. // Там же; и др.

1 Голинков Д. Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. – М., 1980. – 3�е изд. – Кн. 2. С. 97.

2 Лешкин Н. Они были первыми. – С. 19. 3 Голинков Д. Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. – Кн. 2. – С. 99. 4 Лешкин Н. Они были первыми. – С. 20.

44

ли 90% партячеек, убили более 500 коммунистов, такие же потери имелись в парторганизации Курганского уезда1.

Вместе с тем Д. Л. Голинков писал, что «чрезвычайные ко-миссии и революционные трибуналы великодушно относились к крестьянству, обманом вовлеченному в антисоветское движение. Выездная сессия военного трибунала рассмотрела в Петропавлов-ске много дел участников восстания. Лишь особо злостные приго-варивались к наказаниям, малосознательные крестьяне освобож-дались от ответственности»2. Н. Лешкин подчеркнул очень важное обстоятельство. Он отмечал, что «случайно вовлеченного в восста-ние крестьянина, допустившего по несознательности вредные для Советской власти действия рабочего чекисты брали под защиту, проявляя ту мягкость и гибкость, которых так не хватало в некото-рые более поздние годы»3.

Любопытные сведения по данному вопросу содержит пери-одическая печать того времени. По данным Тюменской губернской газеты «Трудовой набат», из привлеченных к судебной от-ветственности в Тюменском губернском трибунале по делу о мя-тежниках в Червищенской волости Тюменского уезда 35 крестьян в сентябре 1921 г., 5 человек были приговорены к расстрелу, но приговор им был заменен на заключение в рабочий дом сроком на 5 лет. Остальным подсудимым трибунал назначил условное наказание4.

Уфимские историки подробно проанализировали участие уральских чекистов в подавлении крупного крестьянского вос-стания на Южном Урале, получившего название восстание «Чер-ного орла». По воспоминаниям активного участника подавления данного выступления А. Е. Шамигулова, особая опасность этого восстания состояла в связи восставших крестьян с валидовцами, которые в то время рассматривались в качестве врагов Советской власти. Он писал: «Валидов не преминул воспользоваться инци-дентом, происшедшим в Тамьян-Катайском кантоне»5. 1 См.: Анистратенко В. П. Мероприятия партийных организаций Урала по ликвида-

ции кулацкого мятежа 1921 г. - С. 69. 2 Голинков Д. Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. - Кн. 2. - С. 99. 3 Лешкин Н. Они были первыми. - С. 21. 4 См.: Трудовой набат (Тюмень). - 1921. - 30 сент 5 Шамигулов А. Е. В Тамьян�Катайской ЧК (воспоминания) // Чекисты Башкирии. -

С. 69.

45

Н. Лешкин и Г. Амири опасность этого выступления крестьян для судьбы Советской республики в целом подтверждали тем, что его подавлением лично руководил Председатель ВЧК Ф. Э. Дзер-жинский, в Уфимскую губернию были направлены его предста-вители, занимавшие важные посты в партийных структурах и структурах ВЧК1. Н. Лешкин писал, что в его разгроме участвовали отряды внутренних войск, части особого назначения и милиция. Руководили подавлением восстания уфимские чекисты, бывшие, по словам автора, «преданными коммунистами, людьми волевыми и решительными»2. По словам В. Фридмана, «принятые меры не замедлили сказаться. Основные части повстанцев в пределах гу-бернии были разбиты, а частью оттеснены в пределы Башреспуб-лики на действовавшие там крупные войсковые соединения ВОХР Приуральского сектора»3.

В. М. Руцкин проанализировал преобразование органов совет-ской милиции на Урале в период перехода от войны к миру. Он писал: «Изменение задач и повышение требований к организаци-онному укреплению милиции привели к ее частичной реорганиза-ции… В апреле 1921 г. было принято решение о переводе милиции с военного положения на мирное. В начале июля был упразднен штаб 17 милиционной бригады в Пермской губернии»4. Историки отмечали, что введение нэпа сопровождалось резким сокращением штатов всего государственного аппарата. Источники зафиксиро-вали, что Постановлением СТО от 24 августа 1921 г. численность милиции в РСФСР была определена в 333 655 человек5. По под-счетам В. М. Руцкина, численность милиции Пермской губернии сократилась с 4 939 человек в сентябре 1921 г. до 3 073 — в октябре 1921 г. и 1 322 — в октябре 1922 г.6

Для советской литературы о деятельности правоохранительных органов были характерны некоторые общие черты. Вся эта лите-

1 См.: Лешкин Н., Амири Г. В дни поздних буранов // Чекисты Башкирии. – С. 52, 59.

2 Лешкин Н. Они были первыми. – С. 21. 3 Фридман В. Часовой республики // Чекисты Башкирии. – С. 46. 4 Руцкин В. М. Деятельность Пермской губернской партийной организации по фор�

мированию и упрочению советской милиции в 1918 – 1923 г г. – С. 21. 5 См.: Власть Советов. – 1922. – № 1–2. – С. 62. 6 См.: Руцкин В. М. Деятельность Пермской губернской партийной организации по

формированию и упрочению советской милиции в 1918 – 1923 гг. – С. 21, 22.

46

ратура была написана через призму партийного руководства де-ятельностью этих органов. Основными источниками, которыми пользовались историки, были официальные документы КПСС и Советского правительства. Выходящие публикации документов по истории правоохранительных органов носили сугубо официальный характер, документы для публикации тщательно отбирались, чтобы не раскрыть государственные секреты или не нанести вред имиджу советской стране. Таким же образом отбирались воспоминания по истории правоохранительных органов.

Еще одной причиной, которая не прибавляла объективности трудам советских историков правоохранительных органов, было то, что отсутствие в литературе достоверной информации компен-сировалось разного рода идеологическими моментами.

В советской историографии создавался и культивировался по-ложительный образ чекистов, работников милиции и других пра-воохранительных органов. Д. Л. Голинков писал: «Органы госу-дарственной безопасности, все правоохранительные учреждения страны стояли на защите Советского государства»1.

При характеристике функций органов госбезопасности их ка-рательная деятельность лишь упоминались. Зато подробно писа-лось о тех сферах деятельности, которые для органов ГПУ явля-лись вспомогательными: охрана общественного порядка, борьба с детской беспризорностью и т. д. Руководители ЧК-ГПУ-ОГПУ Ф. Э. Дзержинский и В. Р. Менжинский представлялись советским историкам символами благородства. Главной чертой в их де-ятельности советские историки считали неукоснительное следо-вание принципам социалистической законности. Т. К. Гладков и М. А. Смирнов писали: «Менжинский настойчиво боролся за ут-верждение во всей деятельности ОГПУ ленинского принципа со-циалистической законности»2.

Советские историки давали только положительную оценку де-ятельности правоохранительных органов. Они исходили из того, что подобная оценка этих органов содержалась в работах В. И. Ле-нина3. Залог успеха этих органов П. Г. Софинов видел «в мудром руководстве Коммунистической партии и ее ленинского Цент-

1 Голинков Д. Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. – Кн. 2. – С. 278. 2 Гладков Т. К., Смирнов М. А. Менжинский. – М., 1969. – С. 328–329. 3 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. – Т. 44. – С. 327, 328; Т. 50. – С. 338; и др.

_7

рального Комитета, в повседневном партийном контроле за их де-ятельностью»1.

В 1990-е — первые годы XXI в. в литературе стало высказывать-ся более критическое отношение к советской правоохранительной системе. Ликвидация гегемонии единственной монометодологии привела к тому, что на историю правоохранительных органов вы-сказываются различные мнения. Плюрализму мнений способствует более широкая источниковая база, в которой представлены и за-рубежные документы, а также публикация в России произведений эмигрантских и зарубежных исследователей по истории советских спецслужб.

Работы зарубежных авторов внесли большой вклад в развен-чивание того образа советских правоохранительных органов, ко-торый создавался в советской историографии. Эмигрантский историк Р. Б. Гуль дал свою характеристику руководителей ВЧК-ГПУ. О Дзержинском он писал: «По невероятности числа погиб-ших от коммунистического террора «октябрьский Фукье-Тенвиль» превзошел и якобинцев и испанскую инквизицию, и терроры всех реакций. Связав с именем Феликса Дзержинского страшное лихо-летье своей истории, Россия надолго облилась кровью»2. Назначе-ние Менжинского на пост руководителя ОГПУ он охарактеризовал следующими словами: «На посту начальника Особого отдела этот человек с вкрадчивой улыбкой оказался не только подходящим, но и незаменимым. Дилетант во всем, тут, в инквизиции, оказался как раз на своем месте: больная «тень» воплотилась в беспощадного и страшного человека»3.

В отличие от советской историографии, в которой изучаемые нами органы назывались «правоохранительными», сейчас эти ор-ганы многие исследователи называют «карательными»4. Часть уче-ных, стоящих на либеральных позициях, полагает, что карательные функции в советский период выполняли все органы, в том 1 Софинов П. Г. Очерки истории Всероссийской чрезвычайной комиссии (1917 -

1922 гг.). - М., 1960. - С. 243-244. 2 Гуль Р. Б. Дзержинский. - М., 1992. - С. 7. 3 Там же. - С. 110. 4 См.: Рассказов Л. П. Роль карательно � репрессивных органов в становлении ад-

министративно � командной системы в первые годы советской власти. - Уфа, 1992; Он же. Карательные органы в процессе формирования и функциони-рования административно�командной системы в Советском государстве (1917 - 1941). - Уфа, 1994; и др.

48

числе советские и партийные. По их мнению, переход от Граждан-ской войны к миру нисколько не поменял характера деятельности этих органов. А. Л. Литвин утверждает, что «карательная политика и карательные органы в 1921 г. не претерпели существенных изменений: они были по-прежнему нацелены на устранение даже потенциального инакомыслия. Продолжала свирепствовать прак-тика беззакония и расправ, вытекающая из примата классовости революционного правосознания»1.

По нашему мнению, такое определение деятельности этих ор-ганов является односторонним, ибо оно учитывает лишь одну из сторон этой деятельности. Во многих современных работах по-прежнему используется термин «правоохранительные» органы2. Нам кажется этот термин более правильным. А. М. Плеханов спра-ведливо пишет о том, что «как бы не называлось это ведомство, от ВЧК до КГБ, оно защищало безопасность государства, общества и граждан, т. е. было правоохранительной структурой, которая боро-лась с реальными противниками: шпионами, диверсантами, тер-рористами, контрабандистами, бандитами и пр.»3

Введение в научный оборот новых источников привело к появ-лению источниковедческих работ по истории правоохранительных органов Урала. Интересное замечание по поводу расширения источниковой базы по истории ВЧК сделал К. Н. Габушин. Спра-ведливо заметив, что до 1990-х гг. большинство документов, каса-ющихся деятельности ЧК были засекречены, он пришел к выводу, что поскольку в настоящее время большинство исследователей интересуют прежде всего обличительно-очернительные материалы о деятельности большевиков, то «документы, противоречащие новым веяниям, не рассматривались»4. 1 Литвин А. Л. Красный и белый террор в России. 1918 - 1922. - М., 2004. - 2�е

изд. - С. 389. 2 См.: Пашкин А. А. К вопросу о роли и месте правоохранительных органов в то-

талитарном государстве// Тоталитаризм и личность. - Пермь, 1994; Семенов А. И., Кобзов В. С. Правоохранительные органы Урала в борьбе с «политическим бандитизмом» // История правоохранительных органов России. - Челябинск, 2000; Сафонов Д. А. Правоохранительные органы России в ХХ в.: традиции, преемственность, поиски новых форм // Правоохранительные органы Южного Урала: история и современность. - Оренбург, 2000; и др.

3 Плеханов А. М. ВЧК�ОГПУ в годы новой экономической политики 1921 - 1928. - С. 35.

4 Габушин К. Н. Перлюстративная «социология» ЧК // Экономическая история ХХ в.: проблемы историографии. - Екатеринбург, 2008. - С. 22.

_9

Анализ современной литературы показывает, что из всех пра-воохранительных органов Урала наиболее подробно изучена де-ятельность советской милиции1. Изучается также деятельность других чрезвычайных органов Советской власти на Урале2. При этом особо выделяется их деятельность на этапе перехода от по-литики «военного коммунизма» к новой экономической поли-тике.

В. И. Шишкин указывает, что до недавнего времени вопрос об участии ВЧК, ревтрибуналов, милиции, военных, карательных и политических сил в подавлении крестьянских выступлений оста-вался «слабым местом» в анализе этих событий3. По нашему мне-нию, именно в современной историографии на этот вопрос обра-щается большое внимание. Многочисленными являются работы современных авторов о крестьянских выступлениях на Урале4 и в 1 См.: Ахмадеев Ф. Х., Катаев Н. А., Хабибулин А. Г. Становление и развитие ор-

ганов советской милиции и исправительно�трудовых учреждений. - Уфа, 1993; Салмина СЮ. Становление милиции Челябинской губернии (1917 -1923 гг.). - Челябинск, 1999; Она же. Кадровая политика в Челябинской милиции (начало 20�х гг.) // Полиция и милиция России: формирование и развитие (к 200�летию МВД). - Челябинск, 2000; Она же. Материальное положение милиции Челябинской губернии в первые годы нэпа // История пра-воохранительных органов России; Кобзов В. С, Семенов А. И. Становление органов милиции на Урале в 1917 - 1920 гг. // Там же; Салмина С. Ю. Станов-ление системы профессиональной подготовки кадров милиции Челябинской губернии // Там же; Петров А. В., Кудрявцева А. В. Создание системы органов правопорядка на Южном Урале после гражданской войны // Актуальные проблемы совершенствования правоприменительной деятельности органов внутренних дел. - Челябинск, 2000; Демин В. А., Воробьев А. М. Милиция // Урал. ист. энциклопедия. - 2�е изд.; Семенов А. И., Сичинский Е. П., Щет� кин С. В. Милиция (1917 - 2000) // Челябинск: Энциклопедия; Милиция Челя-бинской области. 1802 - 2002: Страницы истории. - Челябинск, 2002; и др.

2 См.: Шабанова И. К. Правовой произвол начала 1920�х гг. в Тюменской губернии // История Советской России: новые идеи, суждения. - Тюмень, 1991. - Ч. 1. Мардамшин Р. Р. Башкирская чрезвычайная комиссия: страницы истории. -Уфа, 1999.

3 См.: Шишкин В. И. Введение // За советы без коммунистов: Крестьянское вос- стание в Тюменской губернии 1921 г. Сб. док. - Новосибирск, 2000. - С. 16.

4 См.: Метельский Н. Н. Деревня Урала в условиях военного коммунизма (1919 - 1921). - Свердловск, 1991; Суслов А. Б. Антибольшевистские восстания 1920 - 1922 гг.: заключительный этап гражданской войны // Тоталитаризм и личность. - Пермь, 1994; Бакунин А. В. Большевики и крестьянство в первые годы советской власти (1917 - 1922 гг.) // История крестьянства Урала и Сибири в годы гражданской войны. - Тюмень, 1996; Телицын В. Л. К истории антибольшевистских выступлений на Урале в первые послереволюционные годы: участники и руководители (Предварительные замечания) // Революция и человек: Социально�психологический аспект. - М., 1996; Он же. Сквозь

_0

его отдельных регионах1, в том числе о самом мощном из них в За-уралье2.

тернии «военного коммунизма»: крестьянское хозяйство Урала в 1917 -1921 гг. - М., 1998; Он же. Урал 1917 -1921 гг.: красный террор и общинная самозащита // Право, насилие и культура в России: региональный аспект (первая четверть ХХ в.). - М.�Уфа, 2001;и др.

1 См.: Кульшарипов М. М. Восстание «Черного орла» в Башкирии // Актуальные проблемы социально�политической истории советского общества. - Уфа, 1991; Магомедов Р. Р. Экономическая и политическая обстановка на Южном Урале накануне перехода к нэпу // История крестьянства Урала и Сибири в годы гражданской войны; Гарипов М. С. Политика большевиков в Башкирии и Бурзян�Тангауровское восстание 1920 г. // Политические партии и движения в Башкортостане: история и современность. - Уфа, 1997; Абрамовский А. П., Панькин С. Н. «Голубая армия»: создание, борьба, разгром // Крушение ца-ризма и гражданская война на Урале. - Челябинск, 1998; Скориков А. И. Из истории повстанческого и дезертирского движений на территории Челябинской губернии в конце 1919 - начале 1921 гг. // Там же; Сафонов Д. А. Великая крестьянская война 1920 - 1922 гг. и Южный Урал. - Оренбург, 1999; и др.

2 См.: Лагунов К. Я. Двадцать первый. - Свердловск, 1991; Он же. Кровавая жат- ва. - Тюмень, 1992; Он же. И сильно падает снег… - Тюмень, 1994; Третьяков Н. Г. К вопросу о возникновении Западно�Сибирского восстания 1921 г. // Роль Сибири в истории России: Бахрушинские чтения. - 1993. - Новосибирск, 1993; Он же. К истории крестьянского восстания 1921 г. на Тобольском Севере // Словцовские чтения - 1996. - Тюмень, 1997; Он же. Еще раз о социальной природе Западно�Сибирского восстания 1921 г. // Словцовские чтения - 97. - Тюмень, 1997; Белоногов М. Г. Приишимье накануне крестьянского восстания 1921 г. // Западносибирское краеведение. - Ишим, 1994; Суслов А. Б. Антибольшевистские восстания 1920 - 1921 гг. - заключительный этап гражданской войны // Тоталитаризм и личность; Белявская О. А. О морально�психологических качествах коммунистов, воевавших против повстанцев на Тюменском севере в феврале - марте 1921 г. // История крестьянства Урала и Сибири в годы гражданской войны: Тез. докл. Всеросс. науч. конф. - Тюмень, 1996; Петрова В. П. Восстание 1921 г. в Тюменской гу-бернии // Там же; Третьяков Н. Г. К вопросу о политической направленности Западно�Сибирского восстания 1921 г. (Отношение повстанцев к советам) // Там же; Большаков В. П. Пролог крестьянского восстания 1921 г. в Тюменской губернии // Там же; Он же. О восстании крестьян Тюменской (Тобольской) губернии 1921 г. // Судьба России: Духовные ценности и национальные инте-ресы. - Екатеринбург, 1996; Московкин В. В. Восстание крестьян в Западной Сибири в 1921 г. // Вопр. истории. - 1998. - № 6; Он же. Крестьянское восстание 1921 г. в Западной Сибири // Ямал: Энциклопедия Ямало�Ненецкого ав-тономного округа. - В 3�х т. - Салехард, 2004. - Т. 2; Угроватов А. П. Красный бандитизм в Сибири (1921 - 1929 гг.). - Новосибирск, 1999; Белявская О. А., Ильдер М. А. Красный террор на Обском Севере (февраль - начало апреля 1921 г.) // Югория: Энциклопедия Ханты�Мансийского автономного округа. -В 3�х т. - Ханты�Мансийск, 2000. - Т. 2; Московкин В. В., Ильдер М. А. Обдор� ское восстание в марте 1921 г. // Вторые Урал. военно�ист. чтения: Мат. реги-он. науч. конф. - Екатеринбург, 2000; Петрова В. П. Крестьянское восстание в Тюменской губернии в 1921 г. // Тюменский ист. сб. - Тюмень, 2000. - Вып. IV; Она же. Чему учит история сибирского восстания // Западно�Сибирское

_1

В. С. Кобзов, Ф. Г. Куцан, В. И. Майоров, В. В. Московкин, В. П. Петрова, Е. П. Сичинский, Н. С. Шибанов и др. исследователи считают, что именно в этот период карательная функция советской милиции наиболее ярко проявилась в борьбе с крестьянскими выступлениями против политики «военного коммунизма». По подсчетам В. Л. Телицына, на протяжении всего «послеколчаковс-кого периода» (с августа 1919 по февраль 1921 гг.) на Урале насчи-тывалось около 30 серьезных случаев вооруженного сопротивле-ния представителям власти, частям Красной Армии, продотрядам и различным карательным органам (ВЧК, ЧОН и др.), повлекших за собой многочисленные жертвы . Д. А. Сафонов считает, что можно говорить о наличии в России тех лет очередной крестьянской войны. Он пишет: «Налицо массовость участия, значительность территории, охваченной движением, существование программы действий у восставших» .

В. С. Кобзов и В. И. Майоров пишут: «Наряду с уголовным бандитизмом, в 1919 — 1921 гг. на милицию была возложена лик-видация набиравшего силу повстанческого движения. Основу повстанцев составили доведенные до отчаяния проводившейся социально-экономической политикой крестьяне и казаки региона. Нередко к ним примыкали и рабочие, также влачившие полу-голодное существование и не имевшие возможности обеспечить свои семьи ни питанием, ни одеждой, ни топливом». Челябинские историки показывают, что «с начала 1920 г. практически вся тер-ритория Челябинской губернии (впрочем и в соседних губерниях происходило то же самое) оказалась охваченной повстанческим движением, которое большевики объявили ничем иным как поли-тическим бандитизмом»3.

Многие современные авторы доказывают, что крестьянские выступления оказали влияние на усиление карательной функции

крестьянское восстание 1921 г. - Тюмень, 2001; Петрушин А. А. Особенности органов власти, созданных на территории, контролируемой повстанцами (на примере Сургутского комитета общественной безопасности и Тобольского крестьянского совета) // Государственная власть и российское (сибирское) крестьянство в годы революции и гражданской войны. - Ишим, 2001; Он же. На задворках гражданской войны. - Тюмень, 2004. - Кн. 2; и др.

1 См.: Телицын В. Л. К истории антибольшевистских выступлений на Урале в пер- вые послереволюционные годы. - С. 177.

2 Сафонов Д. А. Великая крестьянская война 1920 - 1922 гг. и Южный Урал. - С. 3. 3 Милиция Челябинской области. 1802 - 2002. - С. 100.

_2

Советского государства. Л. П. Рассказов пишет, что большевики «усиливают карательные органы, действующие против крестьянс-тва». По его словам, «в борьбе против крестьянских восстаний большевики выбрали испытанный метод — репрессии. Против восставших направлялись воинские части из армии, войска внут-ренней службы (ВНУС). В борьбе с бандитами прославились части особого назначения (ЧОН)». Кроме того, он отмечает вклад в это дело органов милиции и ВЧК1. По подсчетам С. Ф. Касимова, только в Бурзян-Таягауловском районе от рук карательных отрядов погибло до 3 тыс. башкир2.

Современные исследователи обратили внимание на то, что между представителями различных правоохранительных органов не было единства по вопросу о том, как вести себя в отношении повстанцев.

По словам И. В. Скипиной, «представители юстиции, как сви-детельствуют документы, неоднократно указывали на нарушения элементарной законности представителями продовольственного фронта. Юристы предупреждали о возможных серьезных последствиях в ответ на давление властей на деревню, вплоть до крестьянского возмущения, но к их заявлениям не прислушива-лись»3.

Интересный вывод делает И. Ф. Фирсов. Он приводит много-численные факты бесчинств представителей чрезвычайных орга-нов и считает, что этому пытались противостоять органы юстиции и милиции. По словам И. Ф. Фирсова, остановить террор, санкци-онированный государством, им не удалось, и «…пытаясь проти-востоять насилию, проводимому коммунистическими властями… милиция в силу своего статуса оказалась на противоположной на-роду стороне баррикад и вынуждена была принимать участие в не-справедливой, жестокой борьбе с повстанцами»4. 1 Рассказов Л. П. Карательные органы в процессе формирования и функциони-

рования административно�командной системы в Советском государстве (1917 - 1941). - С. 145, 153.

2 См.: Касимов С. Ф. Автономия Башкортостана: становление национальной госу- дарственности башкирского народа (1921 - 1925). - Уфа, 2000. - С. 194.

3 Скипина И. В. Человек в условиях гражданской войны на Урале: Историография проблемы. - Тюмень, 2003. - С. 92-93.

4 Фирсов И. Ф. Ишимская милиция в период Западно�Сибирского крестьянского восстания 1921 г. // Государственная власть и российское (сибирское) крес-тьянство в годы революции и гражданской войны. - С. 109.

_3

В. С. Кобзов и В. И. Майоров считают, что справиться с повс-танцами малочисленной и разрозненной сельской милиции ока-залось не по силам. По их наблюдениям, «в целях повышения боеспособности подразделений милиции в 1920 г. на Урале стали сводить их в единые формирования. В Екатеринбурге, к примеру, сформировали «полк красных милиционеров», в Челябинске на-личные силы были сведены в Особую милицейскую бригаду под командованием замначальника губмилиции по строевой части С. И. Холкина, в уездах формировались батальоны и роты»1. Ис-торики считают, что принятых мер оказалось недостаточно, и 16 августа 1920 г. на территории губернии было введено военное по-ложение. Его суть, по мнению авторов, заключалась в том, что «все наличные силы милиции, ВОХР, войска укрепрайонов переводи-лись на повышенную боевую готовность, коммунисты и части осо-бого назначения перешли на казарменное положение. Руководство деятельностью по ликвидации отрядов повстанцев возлагалось на губвоенкома Б. А. Каврайского, имевшего в своем прямом подчи-нении территориальную бригаду ВОХР»2.

Р. Р. Мардамшин пишет о роли органов ВЧК в подавлении восстания в Бурзян-Тангауровском кантоне Башкирии: «На наве-дение порядка были брошены большие силы, в том числе органы Чрезвычайных комиссий. На помощь БашЧК были привлечены органы внутренней охраны РСФСР — ВОХР»3.

Ю. С. Янин привел данные о том, что для ликвидации восста-ния «Черного орла» в Башкирии ЦК РКП(б) принял самые реши-тельные меры, подключив к этому делу таких авторитетных боль-шевиков как Ф. Э. Дзержинский, Ф. А. Сергеев (Артем), который был назначен уполномоченным ВЧК по борьбе с контрреволюци-ей в Башкирии4. Л. П. Рассказов пишет, что при подавлении этого восстания «применялись испытанные методы красного террора: взятие заложников, задержание подозрительных лиц, расстрелы восставших и т. д.»5. 1 Милиция Челябинской области. 1802 - 2002. - С. 101. 2 Там же. - С. 103. 3 Мардамшин Р. Р. Башкирская чрезвычайная комиссия. - С. 64. 4 См.: Янин Ю. С. Деятельность Ф.Э. Дзержинского на посту народного комиссара

внутренних дел. - Рязань, 1987. - С. 63. 5 Рассказов Л. П. Карательные органы в процессе формирования и функциони-

рования административно�командной системы в Советском государстве

54

А. Л. Литвин указывает на особую роль в подавлении западно-сибирского крестьянского восстания полномочного представителя ВЧК по Сибири И. П. Павлуновского, который входил в полно-мочную тройку по подавлению восстания наряду с председателем Сибревкома И. Н. Смирновым и помощником Главкома воору-женных сил республики В. И. Шориным1.

Современные историки приводят многочисленные факты произвола, самосудов, пьянства и др. негативных фактов поведения сотрудников милиции Челябинской и Тюменской губерний в борьбе с повстанцами. О. А. Белявская пишет: «Расправу, орга-низованную победителями, осуществляли пьяные судьи: все ру-ководители восстания были расстреляны, но, по нашим предпо-ложениям, пострадали и те, чья вина не была столь значимой»2. В. П. Петрова пишет о фабрикации местными чекистами анти-советских «дел», с целью «найти причину в сложном положении в губернии, обвинив эсеров в организации контрреволюционных заговоров»3.

По словам Н. С. Шибанова, «как в прошедшей гражданской войне, так и в борьбе с восставшим народом «массовый террор стал средством убеждения», а политика насилия и кровавого террора по отношению к «классовым врагам» — дворянству, ду-ховенству, кулачеству и казачеству большевики провели беспо-щадно и последовательно». Автор пришел к выводу, что «тяжелая репрессивная машина с начала 20-х гг. была запущена сверху и раскручивалась благодаря усилиям высших большевистских пра-вителей»4.

С другой стороны, историки отмечают жестокость повстанцев по отношению к работникам милиции. В. С. Кобзов и В. И. Майо-ров пишут, что, когда повстанцы захватили станицу Брединскую, «в станице в руки восставших попал и был расстрелян начальник политического бюро при Управлении Троицкой горуездной ми-лиции М. Л. Гербанов»5. Они делают вывод, что «при выполнении

(1917 - 1941). - С. 151. 1 См.: Литвин А.Л. Красный и белый террор в России. 1918 - 1922. - С. 286. 2 Белявская О. А. О морально�психологических качествах коммунистов, воевавших

против повстанцев на Тюменском севере в феврале - марте 1921 г. - С. 6. 3 Петрова В. П. Восстание 1921 г. в Тюменской губернии. - С. 48. 4 См.: Шибанов Н. С. Зеленая война. - С. 215. 5 Милиция Челябинской области. 1802 - 2002. - С. 103.

55

поставленной задачи подразделения челябинской милиции несли серьезные потери»1.

Общий вывод В. С. Кобзова и В. И. Майорова сводится к тому, что «в период ликвидации повстанческого движения взаимные на-силия между политическими противниками стали вполне обычным явлением»2. М. В. Шиловский объясняет это тем, что «сибирское крестьянство постоянно использовало насилие в качестве механизма защиты своих интересов внутри и вне общины. С его помощью сельский мир боролся с конокрадами, ворами, бродяга-ми, хулиганами». По мнению историка, «ожесточение, использо-вания насилия в отстаивании своих интересов явилось результатом начавшегося процесса распада патриархального общества. На него наложилось усиление стрессовых нагрузок и бытовых тягот в годы Первой мировой и Гражданской войн»3.

В. С. Кобзов и В. И. Майоров полагают, что «подобные факты авторитета советской милиции не добавляли. В городах и особенно в сельской местности в тот период времени сотрудников милиции просто боялись»4.

С Ю. Салмина считает, что после подавления крестьянских восстаний в деятельности органов советской милиции Урала боль-ших изменений не произошло. Она пишет: «Децентрализация пе-риода Гражданской войны, удаленность региона от центра, сла-бость нормативно-правовой базы деятельности милиции привели к тому, что в начале 1921 г. местная милиция «жила своей жизнью»5. В. С. Кобзов, И. Ю. Поляков, А. И. Семенов, Е. П. Сичин-ский, С. В. Щеткин и др. авторы отмечают, что репрессии были продолжены органами милиции на Урале и после перехода к нэпу, и объясняют это тем, что на советскую милицию долгое время на-кладывали отпечаток традиции, которые сложились в условиях Гражданской войны.

Ряд авторов указывает на то, что в первые годы нэпа на Урале наблюдался всплеск преступности, связанный с голодом

1 Там же. - С. 104. 2 Там же. - С. 105. 3 Шиловский М. В. Факторы, определявшие политическую активность сибирского

крестьянства в годы социальных катаклизмов начала ХХ в. // История крес-тьянства Урала и Сибири в годы гражданской войны. - С. 70.

4 Там же. - С. 105. 5 Там же. - С. 111.

56

1921 — 1922 гг. Много фактов об этом приводится в исследованиях В. Боже, В. Д. Ботнера, А. В. Иванченко, Д. В. Каракулова, И. Непеина, Д. А. Сафонова, М. Н. Тайболиной, В. Л. Телицына, Л. И. Футорянского и др. авторов, посвятивших свои исследования голоду 1921 — 1922 гг. на Урале1. Анализ современной литературы по данной проблеме, взглядов историков на негативное влияние голода на социально-политическую обстановку на Урале дан в нашей монографии2.

Историки советской милиции пишут: «Голод 1921 — 1922 гг. обусловил появление преступлений, которых прежде на Урале не знали. Население было вынуждено изыскивать пропитание любыми доступными средствами. Впервые в истории стало реальностью людоедство, о чем неоднократно сообщалось в отчетах уездных управлений милиции»3. По мнению В. С. Кобзова и В. И. Майорова, последствия роста преступности для советской милиции имели двоякие последствия. С одной стороны, работники милиции вынуждены были применять чрезвычайные меры в борьбе с расхитителями продовольствия, применяя все меры вплоть до высшей меры наказания, с другой стороны, такие же меры применялись к самим работникам милиции, совершавшим «преступления и должностные проступки, в том числе на корыстной основе»4. 1 См.: Футорянский Л. И. Голод 1921 г. в Оренбуржье // История советской Рос�

сии: новые идеи, суждения. – Тюмень, 1991. – Ч.1; Ботнер В. Д. Голод 1921 – 1922 гг. в казачьих станицах оренбургского войска // Тез. докл. второй респ. науч. конф. «История Советской России: новые идеи, суждения». – Тюмень, 1993. – Ч.2; Тайболина М. Н. «Не так захваченные природной стихией» (Голод 1921 – 1922 г г. в Курганском уезде Челябинской губернии) // Земля Курганс� кая: прошлое и настоящее. – Курган, 1993. – Вып. 5; Телицын В. Л. Крестьян� ское хозяйство Урала в условиях военного коммунизма: Автореф. дис… канд. ист. наук. – М., 1993; Боже В., Непеин И. Жатва смерти: голод в Челябинской губернии в 1921 – 1922 г г. – Челябинск, 1994; Непеин И. Неизвестный голод: Невостребованные документы // Отечество: Краев. альманах. – М., 1994; Са� фонов А. Д. Великая крестьянская война 1920 – 1921 г г. и Южный Урал; Ка� ракулов Д. В. Голод 1921 – 1922 г г. на Урале: Автореф. дис… канд. ист. наук. – Екатеринбург, 2000; Иванченко А. В. Екатеринбург и гуманитарная деятель� ность США на Урале в период голода 1921 – 1922 гг. // Екатеринбург: от заво� да�крепости – к евразийской столице. – Екатеринбург, 2002; и др.

2 См.: Камынин В. Д., Цыпина Е. А. Проблемы политической и экономической исто� рии Урала в 20�е годы ХХ века в отечественной историографии. – Екатерин� бург, 2004.

3 Милиция Челябинской области. 1802 – 2002. – С. 103. 4 Там же. – С. 100–101.

_7

Современные исследователи привлекли внимание читателя к тем сторонам деятельности правоохранительных органов, которая в предшествующей историографии тщательно скрывалась.

История цензурных органов на Урале стала предметом рассмотрения в работах К. Н. Габушина, Д. Л. Савельева, О. Н. Сорокиной и др.1 Д. Л. Савельев рассматривает проблему создания органов политической цензуры в тесной связи с перепиской между В. И. Лениным и Г. И. Мясниковым о свободе печати. По словам автора, верх одержала точка зрения Ленина, «ориентированная на выкорчевывание свободомыслия, всякой оппозиции коммунистическим взглядам». Декретом СНК от 6 июня 1922 г. был образован Главлит при Наркомпросе и соответствующие отделы на местах при губернских отделах народного образования. Д. Л. Савельев считает, что эти органы осуществляли «цензурную политику двумя способами — административным и судебным преследованием, а также путем умелого идеологического давления». Автор попытался проанализировать механизм деятельности этих органов. По его на-блюдениям, для большей эффективности цензорских органов в их штат были введены сотрудники ГПУ, «которые находились в прямом и постоянном контакте с представителями управления»2.

Д. Л. Савельев осветил вопрос о функционировании органов политической цензуры на Урале. Он указывает, что после окончания Гражданской войны предварительная цензура осуществлялась одновременно многими органами: отделы народного образования, Главполитпросвета, но главным являлся отдел политического контроля ГПУ. В январе 1923 г. было создано Уральское областное управление по делам литературы и издательств (Уралобллит), которому в 1920-е гг. стали подчиняться все цензурные органы края. Для сосредоточения всех цензурных функций в одном органе была создана руководящая тройка, в состав 1 См.: Сорокина О. Н. Некоторые психологические аспекты формирования осведо�

мительства в системе ВЧК – ОГПУ 1918 – 1928 г г. (на материалах Урала) // История Советской России: новые идеи, суждения. – Тюмень, 1991. – Ч. 1; Савельев Д. Л. Местные органы Главлита – основа политической цензуры в сфере культуры (1920�е годы) // Тюменский истор. сб. – 2000. – Вып. 4; Он же. Местные цензурные органы как элемент управления культурой в советс� кой России (1920�е гг.) // Культура и интеллигенция сибирской провинции в ХХ в.: теория, история, практика. – Новосибирск, 2000; Габушин К.Н. Перлюс� тративная «социология» ЧК; и др.

2 Савельев Д. Л. Местные органы Главлита – основа политической цензуры в сфере культуры. – С. 78, 79.

58

которой вошли представитель губернского отдела народного об-разования, начальник политического контроля ГПУ, заведующий агитационно-пропагандистским отделом губернского комитета партии1.

К. Н. Габушин считает, что «способом контроля лояльности людей в то время была перлюстрация». Он пишет: «Как известно, большевики быстро поставили под контроль почту, что дало воз-можность отслеживать переписку неблагонадежных. Долгое время сам факт перлюстрации не афишировался, а любое упоминание могло быть расценено как разглашение государственной тайны». По его подсчетам, только за 1921 г. на Урале было перлюстрирова-но 5 435 313 писем, 3 623 из которых было изъято2.

Современные исследователи вовлекли в научный оборот источ-ники, которые позволили им изучить вопрос о том, какие стороны жизни советских людей интересовали органы политического сыс-ка. О. Н. Сорокина, проанализировав сводки ГПУ, пришла к вы-воду, что эти органы интересовались всем: подробным анализом советских предприятий, социальным составом их рабочих и слу-жащих, характеристикой настроений рабочих и служащих, сутью различных течений и группировок и т. д.3

К. Н. Габушин ввел в научный оборот документ из Государс-твенного архива Свердловской области «Информационный обзор об экономическом и политическом состоянии Екатеринбургской губернии» и обнаружил в нем перечень из 17 позиций, отношение к которым очень интересовало чекистов. Автор с доверием отно-сится к данному документу на том основании, что «поскольку до-кумент был секретным, скрывать трудности и негативные тенден-ции от самих себя было бессмысленно»4.

Уральские историки анализируют конкретные изменения, ко-торые произошли в деятельности правоохранительных органов после окончания Гражданской войны. По нашему мнению, они несколько идеализируют те изменения, которые реально про-изошли в их деятельности. И. Ю. Поляков пишет: «С разгромом крестьянского восстания 1921 г. на территории Сибири начина - 1 См.: Там же. - С. 79. 2 Габушин К. Н. Перлюстративная «социология» ЧК. - С. 23. 3 См.: Сорокина О. Н. Некоторые психологические аспекты формирования осведо�

мительства в системе ВЧК - ОГПУ 1918 - 1928 гг. - С. 105. 4 Габушин К. Н. Перлюстративная «социология» ЧК. - С. 28.

_9

ется период мирного строительства советской государственности… 3 марта 1923 г. в Тобольской губернии было снято военное положение. С этого момента вся охрана общественного покоя и порядка всецело ложится на милицию»1. По словам И. К. Ша-бановой, «волна народного возмущения новым строем заставила власти спохватиться и начать исправлять ситуацию. Боль-шевистское руководство, разворачивая новую экономическую политику, провозгласило курс на укрепление правопорядка, соб-людение законности и поднятие авторитета правоохранительных органов»2.

Мы считаем, что, говоря о необходимости перестройки деятель-ности советской милиции в связи с переходом к нэпу, следует учи-тывать все выше перечисленные обстоятельства. Дело заключается даже не в том, что задачи милиции изменились, как это пишут историки, но нужно было ломать стереотип вседозволенности по отношению к населению, который сложился у работника милиции в годы Гражданской войны. Советская правоохранительная сис-тема, поменяв формы, не могла кардинальным органом изменить сущность своей деятельности, которая заключалась в преследова-нии инакомыслящих.

Попова о. г.

Борьба демократических сил на Урале за предотвращение Гражданской войны

После Февральской демократической революции, когда Россия стала самой свободной страной в мире, гражданское согласие являлось той первоосновой, на которой можно было двинуться по пути эволюционного развития общества. Этому способствовал ряд обстоятельств: уход с политической арены правых монархистов, единение всех демократических сил страны после падения самодержавия, близость позиций ведущих политических партий

1 Поляков И. Ю. К вопросу о взаимодействии органов милиции с местными Сове� тами Тобольской губернии в 1921 – 1923 г г. // История Советской России: но� вые идеи, суждения. – Ч. II. – С. 115–116.

2 Шабанова И. К. Правовой произвол начала 1920�х гг. в Тюменской губернии. – С. 109.

_0

по вопросам перспектив развития революции и государственного устройства, значительная поддержка массами Временного прави-тельства и провозглашенной им программы деятельности до созы-ва всенародного Учредительного собрания. Югославский историк С. Живанов признает возможность мирного окончания революции: «Широкий социальный и политический консенсус, доступный в февральской фазе, давал серьезные шансы относительно мирной развязки»1.

Некоторые расхождения по проблеме войны с Германией и со-циальным вопросам компенсировались единодушным стремлением основных политических партий добиться установления в стране гражданского мира, избрать Учредительное собрание, разрешить на нем существующие противоречия и преодолеть препятствия на пути дальнейшей модернизации России.

Учредительное собрание олицетворяло собой демократическую перспективу развития страны на протяжении всего 1917 г., являлось альтернативой большевистскому перевороту и Граж-данской войне. Именно после падения самодержавия в Феврале 1917 г. из идеи, выстраданной многими поколениями российской либерально-радикальной интеллигенции, Учредительное собрание стало осязаемой реальностью. В сознании российского общества созыв Учредительного собрания ассоциировался, прежде всего, с введением конституционного строя. Его юридический статус и компетенция, после согласования с Исполкомом Петроградского Совета, были зафиксированы в правительственной декларации: «Немедленная подготовка к созыву на началах всеобщего, равного, тайного и прямого голосования Учредительного собрания, которое установит форму правления и конституцию страны»2.

О своей поддержке скорейшего созыва Учредительного соб-рания заявили и ведущие политические партии. Идея демократи-ческого развития страны через Учредительное собрание сглажи-вала остроту межпартийных противоречий. По мнению историка Л. Г. Протасова, авторитет Учредительного собрания как «арбитра

1 Живанов С. Диалектика реформ и революции в преобразованиях 1917 г. // 1917 год в судьбах России и мира. Октябрьская революция: от новых источников к новому осмыслению. – М., 1998. – С. 42.

2 Революционное движение в России после свержения самодержавия: Док. и мат. – М., 1957. – С. 419.

_1

нации» необычайно вырос особенно в средних слоях, более всего «жаждавших мирного разрешения всех общественных коллизий»1.

Достигнутый, пусть и временный, политический консенсус, предоставил России, истерзанной только с начала XX века двумя войнами и революциями, невиданный доныне шанс — через все-народное волеизъявление решить судьбу страны, нынешних и бу-дущих поколений ее граждан, заложить фундамент нового демок-ратического государства.

Однако Временное правительство, уделив главное внимание выработке самого совершенного избирательного закона, упустило время. Для успеха Учредительного собрания «первостепенное значение, — по мнению О. Н. Знаменского, — имело определение конкретных сроков»2. Затягивание его созыва было чревато новым политическим обострением и конфликтами. В. П. Булда-ков допускает, что «в сложившейся ситуации объявление выборов в 5-ю Государственную думу сразу после Февраля по старому избирательному закону для скорейшего принятия заведомо несо-вершенной конституции принесло бы стране меньше вреда, чем четырехмесячная работа комиссии по выработке избирательного закона»3.

С данным предположением трудно не согласиться. С. Живанов утверждает, что «каждая революция проявляет и противоположные стремления — выйти из своего естественного русла и захлестнуть свои исторические берега»4. Это со всей очевидностью под-тверждают все последующие события, разыгравшиеся в стране. Но если весной 1917 г. судьба власти решалась в Петрограде, то летом-осенью политическая борьба захватила и провинцию.

Урал, в силу своего мощного экономического потенциала, пес-трого социального и национального состава населения, наличия широкого партийно-политических спектра и крупных воинских гарнизонов становился центром политического борьбы, где также решалась судьба парламентской демократии. 1 Всероссийское Учредительное собрание и демократическая альтернатива. Два

взгляда на проблему. Протасов Л. Г. // Отечественная история. - 1993. -№ 5. - С. 7.

2 Знаменский О. Н. Всероссийское Учредительное собрание. История созыва и по- литического крушения. - Л., 1976. - С. 61.

3 Булдаков В. П. Красная смута. Природа и последствия революционного наси- лия. - М., 1997. - С. 177.

4 Живанов С. Диалектика реформ и революции в преобразованиях 1917 г. - С. 40.

_2

Учитывая возросшую роль партийных организаций в полити-ческой жизни, следует остановиться на расстановке сил в регионе. На Урале партийное строительство отражает общероссийские тен-денции с некоторыми местными особенностями. Наиболее мно-гочисленной была партия социалистов-революционеров. По под-счетам В. В. Каплюкова, в регионе к середине лета действовало 104 организации, в которых состояло около 40 тысяч ее членов1. Вто-рой по численности была РСДРП (большевиков), объединявшая около 80 партийных организаций, в составе 25 тысяч членов2. Сле-дующей по количеству человек шла РСДРП. В газетных отчетах о I Уральской областной конференции меньшевиков указывалось, что «общее число партийных членов меньшевистских и объединенных организаций, примыкающих к меньшевизму, равно 11 — 12 ты-сячам»3. На последнем месте по численности находились консти-туционные демократы. Их общее количество к июлю выросло по сравнению с весной в 5 раз и превысило тысячу человек4.

В стремительно меняющейся обстановке в стране баланс по-литических сил сдвигался влево, что устраивало далеко не всех и означало вступление страны в полосу перманентных внутренних потрясений. Закономерно встает вопрос: когда были исчерпаны потенциальные возможности мирного развития революции?

Событием, отделившим мирный этап революции от жесткой конфронтации противоборствующих политических сил, большинс-тво современных исследователей считает организованное больше-виками июльское восстание в Петрограде5, а не факт его разгона войсками Временного правительства, как утверждала советская историография. Эту традицию продолжает Г. А. Герасименко, ко-торый пишет: «…развернулось полустихийное восстание в лево-радикальном стане, не очень охотно поддержанное его лидерами. 1 Каплюков В. В. К вопросу о степени влияния мелкобуржуазного соглашательско-

го блока на Урале в 1917 г. // Победа Октябрьской революции и гражданская война на Урале. - Тез. докл. 2�й секции науч. конф. «Октябрь на Урале: исто-рия и современность», 22-24 сентября 1987 г. - Свердловск, 1987. - С. 44.

2 Победа Октябрьской социалистической революции на Урале. - Свердловск, 1967. - С. 536.

3 Пермская жизнь. - 1917. - 16, 19 июля. 4 Попов Н. Н., Бугров Д. В., Бремя упущенных возможностей: Урал в 1917 году. -

Екатеринбург, 1997. - С. 47. 5 Рабинович А. Кровавые дни: июльское восстание 1917 г. в Петрограде. - М.,

1992. - С. 137-176, 198-219.

_3

Вызовом в столицу войск для подавления выступления была пре-одолена последняя грань, отделявшая демократию от диктатуры»1.

Обстановка на Урале, по мнению историков Н. Н. Попова и Д. В. Бугрова, обострилась еще в июне. Определяя момент, когда мирное развитие политической ситуации становилось невозмож-ным, они приводят сведения о разгоне солдатами 2-х тысячной де-монстрации в Перми 25 июня 1917 г и расправе над большевиками 29 июня в Кунгуре2.

Отчасти можно согласиться с данной оценкой, но вместе с тем, расстановка сил в регионе и дискредитация большевиков «попыт-кой прорвать демократический фронт» дают основание предпола-гать, что вплоть до корниловского выступления, оставались шансы предотвратить глобальную конфронтацию и окончательный раскол в обществе.

Летом 1917 г. численность сторонников демократической альтернативы на Урале вдвое превосходила радикальные силы. Большевики были подвергнуты жесткой обструкции со стороны либеральных и умеренных социалистических партий. 6 июля III Уральская областная конференция ПСР в Екатеринбурге осудила «сепаратное выступление» столичного пролетариата3. К необхо-димости борьбы с «анархическим большевизмом слева» призвала I Уральская областная конференция РСДРП (меньшевиков и объ-единенцев), проходившая 13–17 июля в Перми4. Резолюции дове-рия Временному правительству вынесли в связи с петроградскими событиями Кушвинская, Челябинская организации, Уфимский комитет партии эсеров; Воткинский, Вятский, Екатеринбургский, Златоустовский, Ижевский, Нижне-Тагильский, Пермский, Уфимский и др. Советы Урала5.

В тыловых частях, где сильны были позиции правых социалис-тов, они вели борьбу с разлагающим влиянием большевистской пропаганды в армии. Эсеровскую резолюцию протеста «против во-

1 Герасименко Г. А. Народ и власть (1917 год). – М., 1995. – С. 164. 2 Попов Н. Н., Бугров Д. В., Бремя упущенных возможностей: Урал в 1917 году. –

С. 69. 3 Думы Урала. – 1917. – 7 июля. 4 ЦДООСО. Ф. 41. Оп. 1. Д. 75. Л. 9. 5 ЦДНИКО. Ф.1. Оп.19. Д. 123. Л. 7; ОГАЧО. Ф. 596. Оп.1. Д. 288. Л.11.; Исеть. 1917.

12 июля; Известия Уфимского Совета. 1917. 20 июля; Единство. 1917. 23 июля; Зауральский край. 1917. 11 июля.

64

оруженных попыток навязать народу волю меньшинства» приняло 9 июля собрание совета солдатских депутатов, полкового и ротных комитетов Камышловского гарнизона. В Челябинске полковой комитет 109 полка постановил: «Всех лиц, ведущих подобного рода агитацию, …подвергнуть аресту1.

О достаточно прочных позициях социалистических партий правительственного блока свидетельствуют итоги выборов в го-родские думы в июле-августе. В результате выборов в Екатерин-бургскую думу эсеры получили 44 места, большевики — только 182. В Оренбурге блок эсеров, народных социалистов и «Единства» получил 56 мест, большевики, совместно с интернационалистами, лишь 73. В Златоусте за эсеро- меньшевистский блок проголосова-ло 80% избирателей, за большевиков — 9%, в Челябинске места со-ответственно разделились 61 и 94. Таким образом, можно говорить об уверенной победе демократических сил.

Несмотря на сложную политическую обстановку в стране мень-шевики и эсеры продолжали отстаивать демократические завоева-ния. В резолюции по текущему моменту объединенная организа-ция меньшевиков и меньшевиков-интернационалистов Ижевского завода потребовала соблюдения демократических принципов: пре-кращения репрессий в отношении «левых социалистических тече-ний и их органов печати», немедленную отмену смертной казни и скорейший созыв Учредительного собрания5.

В сложившихся условиях безотлагательное проведение выборов в Учредительное собрание и его немедленный созыв оставляли ре-альный шанс для предотвращения социальной катастрофы, эска-лации насилия, что позволило бы направить деструктивную энер-гию в созидательное русло.

На собраниях трудящихся края все чаще звучала критика Вре-менного правительства и политики затягивания выборов в Учре-дительное собрание. П. Войков в своем выступлении на первой

1 Вперед ! 1917. 27 июля. 2 Большевики Екатеринбурга во главе масс: Борьба за победу революции и упро�

чение советской власти (1894 – 1920 гг.). – Свердловск, 1962. – С. 216–217. 3 Дударь Е. И. Борьба за установление и упрочение советской власти в Орен�

буржье. // Учен. зап. Оренб. пед. ин�та. – 1967. – Вып. 19. – С. 38. 4 Лисовский Н. К. Октябрь на Южном Урале. (Борьба за установление и упрочение

Советской власти на Южном Урале в 1917 – 1918 гг.). – Челябинск, 1957. – С. 83. 5 ЦГАСПИ. Ф. 275. Оп. 1. Д. 28. Л. 55.

65

областной конференция профсоюзов Урала, проходившей в августе 1917 г., с разочарованием говорил об итогах первых месяцев Революции, что «коалиционное правительство ведет политику ста-рого правительства» и призывал: «Долой иллюзии о между классо-вом мире», пора освободиться «от иллюзий и мечтаний устроить перемирие с буржуазией». Участники конференции в специальной резолюции выразили свое отношение к Государственному совеща-нию. «…с чувством крайнего возмущения» делегаты протестовали «против подмены представительства революционной России Мос-ковским совещанием контрреволюционных сил страны», требуя от ВЦИК Совета и представителей революционной демократии отказаться от участия в нем1.

Большевики умело использовали отсрочку созыва Учредитель-ного собрания в своей политической борьбе. Выступая на II-ом об-ластном съезде Советов, состоявшемся за неделю до корниловско-го мятежа, председатель Уралсовета большевик Л. С. Сосновский напрямую связал вопрос об Учредительном собрании с вопросом борьбы за власть: «Будет власть у народа — будет Учредительное собрание, будет власть у Корниловых и Родзянко — не будет его»2.

Выступление Л. Г. Корнилова поставило страну на грань граж-данской войны. Большевики всерьез готовились дать вооруженный отпор контрреволюции. Уралобком РСДРП(б) послал своего представителя А. П. Кучина в Ижевск для решения вопроса о во-оружении уральских рабочих с целью оказания сопротивления3. Социалисты Оренбуржья так характеризовали последствия вы-ступления мятежного генерала: — «Он …вызвал, организовал пат-риотическое движение, устрашил контрреволюцией, …даже фило-софы большевизма произнесли, наконец, с большой буквы слово Родина», — и предлагали: — «…в интересах самозащиты на волчью пасть большевиков надеть железный намордник»4.

В столице и во многих городах страны возникли коалиционные комитеты по борьбе с контрреволюцией, созданные по инициативе демократической общественности. На Урале чрезвычайные ор-ганы, наделенные широкими полномочиями, были созданы под различными названиями в 13 городах. Лидирующие позиции в 1 ЦДООСО. Ф. 41. Оп. 1. Д. 67. Л. 19, 11, 144. 2 Уральская правда. 1917. 24 авг 3 Победа Октябрьской социалистической революции на Урале. - С.297. 4 Южный Урал. - 1917. - 3 сент

66

них занимали меньшевики и эсеры. В Екатеринбурге, Челябинске, Уфе, Глазове, Кунгуре, Шадринске — в состав этих органов вошли лидеры местных большевиков1. В дни борьбы с «корниловщиной» возникло политическое единство различных сил, даже В. И. Ленин вынужден был признать, что «союз большевиков с эсерами и мень-шевиками дал… полнейшую, с невиданной еще ни в одной револю-ции легкостью, достигнутую победу над контрреволюцией, …что гражданская война с этой стороны развалилась в прах»2.

Корниловский мятеж изменил баланс политических сил в об-ществе в сторону радикальных настроений. Авторитет большеви-ков возрастал. Общее собрание военной организации, состоявшее 29 августа в г. Екатеринбурге, где присутствовало более тысячи че-ловек, отметило, что «корниловщина произвела большой перелом влево в настроениях масс». Большевики всю ответственность за «катастрофу на фронте и корниловское нашествие на Петроград» возложили на правительство, «которому нет места у власти» и от-крыто призвали: «Довольно соглашательства! Вся власть должна принадлежать Советам!»3.

Этот лозунг противоречил идее парламентской демократии. Уральские меньшевики заявили, что «...никакая партия не спасет положение, как бы она не была самонадеянна… Страна может быть спасена… только всей объединенной демократией»4.

Временное правительство стремительно теряло поддержку. Хотя большинство кадетов было нейтрально в дни «корниловщи-ны», партия оказалась скомпрометирована поддержкой Корнилова со стороны ее лидеров. Это не могло не отразиться на авторитете правительственной коалиции, которую, не смотря на существую-щие разногласия по важнейшим вопросам революции, объединяло искреннее желание довести страну до Учредительного собрания.

Проверкой на прочность для правительственной коалиции на пути к Учредительному собранию стало Демократическое сове-щание. Большевики, избрав свой собственный путь в революции, подвергли форум демократических сил необоснованным нападкам. Меньшевики и эсеры Урала активно поддержали идею его со- 1 Попов Н. Н. Борьба большевиков Урала за солдатские массы в трех революци-

ях. - Саратов, 1983. - С. 114-115. 2 Ленин В. И. Полн. собр. соч. - Т.34. - С. 222. 3 Уральская правда. - 1917. - 6 сент 4 Рабочая заря. - 1917. - 9 окт.

_7

зыва. В печати и на митингах заинтересованно обсуждался вопрос 0 принципах формирования нового правительства. Показывая сла бость Советов, правые социалисты приводили убедительные до воды о преимуществах буржуазного парламентаризма и роли бур жуазии в деле государственного управления. Шадринские эсеры, настаивая на вхождение в правительство либеральной буржуазии, отмечали, что «у нее имеется большой опыт в различных отрас лях хозяйственной и общественно- политической деятельности1. Оренбургский меньшевик Ф. А. Семенов подчеркивал, что «часть буржуазии радикально — прогрессивна по своим социально- эко номическим условиям…», а потому она по- прежнему способна идти «в ногу с революционной демократией»2.

Но в демократических рядах уже не было того единства, которое царило весной-летом 1917 г. Тактика эсеро-меньшевистских вож-дей, предавших забвению прежние обещания, с одной стороны, колебания масс, вызванные недоверием к политике умеренных со-циалистов — с другой, привели к выделению и росту левого крыла в этих партиях. Прежняя коалиция стремительно распадалась.

На II Пермской губернской конференции, проходившей в сен-тябре, эсеры заявили о недопустимости «дальнейшей политики со-глашения классов» и высказались за создание «однородной власти из среды революционной демократии»3. Уральские кадеты вынуж-дены были признать, что социалисты «в последнее время делают глубокий реверанс лозунгам и тактике Ленина»4.

Большевики Урала, отметив, что мелкая буржуазия и крес-тьянство «с большой быстротой начинает переходить на сторону пролетариата», все настойчивее призывали к передаче власти Со-ветам. Они открыто заявляли, что этот переход невозможно осу-ществить мирным путем: «Посулы мирного перехода власти в руки Советов вредны, так как мы стоим, несомненно, перед осущест-влением Гражданской войны»5.

Захват большевиками власти в Октябре 1917 г. вызвал волну протеста со стороны демократических сил. Пермский и Ека-теринбургский комитеты КДП призвали население отвергнуть 1 Народная мысль. - 1917. - 12 сент. 2 Южный Урал. - 1917. - 12 сент. 3 Народная воля. - 1917. - 6, 7 сент.; Вольный Урал. - 1917. - 29 сент. 4 Южный Урал. - 1917. - 16 сент. 5 ГАНИОПДПО. Ф. 99.Оп. 1. Д. 1. Л. 27

68

власть Советов и вверить свою судьбу Учредительному собранию, «единственному хозяину земли русской»1. Пермские меньшевики заявили, что «не может быть сейчас, перед созывом Учредительно-го собрания, вопроса о захвате власти, взять которую мы не имеем права…»2. Пермский губернский комитет ПСР назвал октябрьские события в столице «громадной политической ошибкой» и пре-достерег от возможных, тяжелых для революции последствий — Гражданской войны и срыва выборов в Учредительное собрание3.

Даже союзники большевиков левые эсеры выразили отрица-тельное отношение к вооруженному захвату власти накануне Уч-редительного собрания. Лидер уфимских левых эсеров, будущий нарком юстиции в СНК И. З. Штейнберг заявил, что «к вооружен-ному захвату власти накануне Учредительного собрания мы отно-симся отрицательно… мы всегда требовали диктатуру всей демок-ратии, а не одного пролетариата»4.

Вятский и Пермский губернские комитеты, где главенствовали правые эсеры, отказались признать решения II съезда Советов и потребовали создания «однородного социалистического пра-вительства» без большевиков5. Сравнивая эти требования с теми условиями, которые выдвинул ВИКЖЕЛЬ на переговорах с боль-шевистским руководством, нужно признать, что это был более жесткий вариант.

Политическая ситуация в уральских губерниях во многом зависе-ла от позиции, занятой региональной демократией. В Перми эсеро-меньшевистское руководство пошло на создание революционного комитета, в его состав вошли по 3 представителя от большевиков, эсеров и меньшевиков. Пермский ревком отказался арестовывать комиссара Временного правительства Б. А. Турчевича. При актив-ной поддержке кадетов правые социалисты сформировали «Совет по управлению губернией» во главе с правым эсером Турчевичем6.

1 Народный листок. - 1917. - 28 окт., 2 нояб.; Зауральский край. - 1917. - 26 нояб. 2 ЦДООСО. Ф. 41. Оп. 1. Д. 478. Л. 68. 3 Народная воля. - 1917. - 29 окт. 4 Подготовка и проведение Великой Октябрьской социалистической революции в

Башкирии. Сб. док. и мат. - Уфа. 1957. - С.226-227. 5 Капцугович И. С. История политической гибели эсеров на Урале. - Пермь,

1975. - С. 132. 6 Борьба за победу Великой Октябрьской революции в Пермской губернии. Док. и

мат. - Пермь, 1957. - С. 522-524.

_9

Аналогичным образом развивалась политическая ситуация в Вятке. Исполком Вятского городского Совета провозгласил лозунг «Вся власть Учредительному собранию!». 28 октября был создан Верховный совет по управлению губернией, его председателем был избран губернский комиссар Временного правительства эсер П. Т. Саламатов. По его распоряжению был разгромлен Вятский городской комитет РСДРП б)1.

В Екатеринбурге под давлением правых эсеров большевики вынуждены были согласиться на создание коалиционного ревкома, но «без диктатуры одной партии или части демократии». Возглавил его председатель Уралобкома РСДРП(б) Н. Н. Крес-тинский2. Солдатский комитет 126-го пехотного полка принял резолюцию, в которой признал объединенный ревком «единс-твенным органом власти в Екатеринбурге», так как «власть одной партии не является выражением мнения всей демократии, а наоборот вызывает рознь среди демократии, дав тем торжество контрреволюции»3.

В Уфе было решено создать губернский революционный коми-тет с участием представителей «революционной демократии». Рев-ком сохранил органы Временного правительства. Лишь 30 ноября за отказ подчиниться решению ревкома был арестован губернский комиссар.

В Оренбурге городская дума отказалась признать власть большевиков и приняла резолюцию с осуждением их «преступной и предательской авантюры». В созданный в городе Комитет спасения Родины и революции вошли представители оппо-зиционных политических партий, казачий атаман А. И. Дутов, возглавил его председатель городской думы, правый эсер В. Ф. Барановский4.

Создание альтернативных Советам коалиционных органов власти на местах не принесли, да и не могли уже дать положитель-ного результата в разрешении кризиса, а лишь усилили полити-ческое противостояние в регионе. Екатеринбургские меньшевики

1 Победа Октябрьской социалистической революции на Урале. - С. 476. 2 Уральский рабочий. - 1917. - 1, 5 нояб.; Вольный Урал. - 1917. - 3 нояб. 3 Уральская жизнь. - 1917. - 7 нояб. 4 ОГАЧО. Ф. 596. Оп.1. Д. 158. Л.74-78; Машин М. Д., Семьянинов В. С. Вооружен-

ная борьба трудящихся Южного Урала против внутренней и внешней контр-революции. - Иркутск, 1991. - С. 18-19.

70

возложили на большевиков «ответственность за внесение раскола в Русскую революцию»1.

В конце 1917 г. для оппозиции оставалась слабая надежда на Учредительное собрание. Руководство Уральского областного комитета РСДРП(б), ссылаясь на решения II съезда Советов, поспешило заверить своих политических оппонентов, что «новое правительство приступит немедленно к выборам и обеспечит всем полную свободу агитации»2.

Однако уже в первые послеоктябрьские дни в Екатеринбурге был приостановлен выпуск либеральной газеты «Зауральский край», но под давлением коалиционного ревкома выпуск был возобновлен. После принятия СНК и ВЦИКом известного Декрета о запрещении деятельности кадетской партии 6 декабря 1917 г. следственная комиссия Совета все-таки закрыла газету «ввиду явно контрреволюционного направления и непризнания ею власти народных комиссаров»3. В течение октября — декабря 1917 г. на Урале были закрыты ведущие либеральные издания. Так кадеты лишились главной публичной трибуны — печатного слова.

Единственным органом власти на местах, в котором кадеты могли вести политические дебаты с большевиками, оставались городские думы. Но диалог не получился. Лидер уральских кадетов Л. А. Кроль отмечал, что работать с ними (большевиками. — О. П. ) «становиться совершенно невозможным», т. к. «большевики стоят на почве физической силы»4. Вопрос о ликвидации оппозиционных дум и земств был делом времени.

Новой большевистской власти было не по пути с представительной демократией. Расстрел мирной демонстрации в Петрограде в день открытия Учредительного собрания и последующий разгон российской Конституанты подвели страну к опасной черте, за которой зияла пропасть Гражданской войны. Либерально — демократический лагерь раскололся. Окончательно разуверившись в действиях правых социалистов, кадеты сомкнулись с «белым движением». Правые социалисты стали на сторону «демократической контрреволюции». Начавшаяся Гражданская война на многие годы разделила российское общество. 1 ЦДООСО. Ф. 41. Оп. 1. Д.75. Л.7. 2 Уральский рабочий. – 1917. – 1 нояб. 3 ЦДООСО. Ф. 41. Оп. 1. Д.71. Л.24. 4 Зауральский край. 1917. 24 нояб.

71

Бороздин К. а.

Воспоминания участников Белого

движения на Урале

как исторический источник

(размышления над книгой И. Ф. Плотникова «Гражданская война на Урале (1917 — 1922): Энциклопедия и библиография»)

Воспоминания — это повествование о каких-либо событиях или явлениях жизни, свидетелем или участником которых являлся автор. Они являются одним из самых интереснейших источников для изучения и реконструкции тех или иных событий. Воспоминания участников Белого движения на Урале, во многом для нас недоступные или даже потерянные, являются наиболее занимательной темой для изучения. Из существующих библиографий, куда включены воспоминания участников антибольшевистского движения на территории Урала, автор выбрал для анализа труд профессора И. Ф. Плотникова1. Библиография является третьим томом его энциклопедии «Гражданская война на Урале» и вклю-чает в себя обширный список мемуарной литературы белых.

Огромным преимуществом этой библиографии является ее полнота по содержанию. В нее включены ссылки на документы, материалы, мемуарную литературу, энциклопедии и справочники, монографии, книги, статьи, доклады, историографии. А также приведен список других библиографических изданий по теме Гражданской войны. Для человека начинающего изучать историю Гражданской войны на Урале, это просто кладезь информации. Она так же будет полезна и для людей уже хорошо знакомых с этой темой. Интересующие нас воспоминания белогвардейцев были выявлены в главе «Мемуарная литература», в разделе «Воспоминания белых» и в главе «Монографии, книги, брошюры, сборники». В данной публикации все источники не классифицированы, а даны в алфавитном порядке. В одном ряду с «авторскими» работами указаны и сборники воспоминаний, без указания названий про-1 См.: Плотников И. Ф. Гражданская война на Урале (1917 – 1922). Энциклопедия и библиография. – Екатеринбург, 2007.

72

изведений включенных в них и фамилий авторов. Например: Белое дело. Летопись белой борьбы. Под ред. А. А. фон Лампе. Кн. I — VII. — Берлин, — 1926 — 1933. Также присутствует некое дублирование информации. В «Воспоминаниях белых» указывается произведение, включенное в какой-то сборник. А в главе «Монографии…» указан этот сборник в целом. Но это, конечно же, не отрицательная черта библиографии.

Анализируя библиографию, автор выделил несколько разновидностей воспоминаний. Для выявления разновидностей воспоминаний использовалась методика анализа воспоминаний, разработанная в ряде источниковедческих исследований1. Воспоминания можно разделить на полные жизнеописания, охватывающие весь жизненный путь автора; воспоминания, охватывающие только определенные события, в которых приходилось участвовать автору; дневники участников событий; литературные записи; воспоминания, написанные в форме анкет или автобиографий; тематические записи; воспоминания, написанные при помощи других людей; мемуары, подготовленные к изданию после смерти автора его родственниками или близкими; в последнее время выделяются «воспоминания детей»; интервью; письма. В Таблице 1 приводятся разновидности воспоминаний и их количество приведенные в библиографии И. Ф. Плотникова.

В списке произведений встречаются, как работы общеизвестных политических и государственных деятелей, так и рядовых офицеров и солдат.

Так же автором был проведен анализ содержания воспоминаний с последующим разделением их на группы. Эта классификация, конечно же, условна (Таблица 2). Основное количество воспоминаний касается описания Гражданской войны в целом ее периодов или каких-то событий. Много воспоминаний о Верховном правителе России А. В. Колчаке, некоторые изданы еще при его жизни. Так же многие авторы описывают свое участие в определенных событиях, дают им оценку. Приводятся воспоминания людей общавшихся с царской семьей в последний период их жизни, и тех, кто участвовал в расследовании их убийства в Ипатьев-

1 См.: Черноморский М. Н. Источниковедение истории СССР. Советский пери� од. – Изд. 2�е, испр. и доп. Учеб. пособие. – М., 1976; Данилевский И. Н., Кабанов В. В, Медушевская О. М.,. Румянцева М. Ф. Источниковедение. – М., 1998; и др.

73

ском доме. Есть воспоминания казаков и о казаках, об ижевцах и воткинцах, о чехословаках.

Таблица 1. Разновидности мемуаров и их количество в библиографии

Разновидности воспоминаний Количество Полные жизнеописания 1

Воспоминания, охватывающие определенные события 68 Дневники участников событий 2

Литературные записи (о каких�либо событиях или людях) 4 Воспоминания, написанные с форме анкет или автобиографий �

Тематическе записи 4 Мемуары, подготовленные к изданию после смерти автора его родственниками или близкими

3

Воспоминания, написанные при помощи других людей � «Воспоминания детей» �

Воспоминания для периодической печати, как о недавно произошедших событиях, так и о событиях многолетней давности

1

Интервью � Письма �

Таблица 2. Распределение воспоминаний по содержанию

Воспоминания Количество О А. В. Колчаке 12

О казаках. 5 Об ижевцах и воткинцах. 2

Об участии авторов в определенных событиях 12 Описания деятельности различных частей и формирований 4

О чехословацком легионе 2 О Сибирском ледяном походе 2

Воспоминания о войне в целом, или об определенных ее периодах или событиях. 30 О царской семье 8

О правительствах или их деятелях 4 О флоте 4

Характеристики режимов или людей 3

7_

К сожалению, эта библиография не является полной. Автору удалось выявить еще ряд публикаций, не вошедших в энциклопе-дию И. Ф. Плотникова. Назовем лишь некоторые из них1.

Дабы не перегружать статью, в список не включены места и даты их издания. Почти все эти источники выпускались в последнее вре-мя в различных сборниках или периодической печати, также многие из них можно найти в сети Internet. Существует еще ряд рукописей, не обозначенных в этом списке, хранящихся в различных архивах.

Автором библиографии не указаны некоторые переиздания публикаций, что создает трудности для их поиска. Видимо оши-бочно в раздел библиографии «Воспоминания белых» были вклю-чены: Косьмин Владимир Дмитриевич // Клавинг В. Гражданская война в России: Белые армии. Семенов Г. М. О себе: воспомина-ния, мысли и выводы.

В целом библиография И. Ф. Плотникова оставляет положи-тельное впечатление и облегчает поиск нужных для изучения вос-поминаний. 1 См.: Авксентьев Н. Д. Большевистский переворот. Акулинин И. Уральское казачье

войско в борьбе с большевиками. Акулинин И. Колчак и атаман Дутов. Отзвуки Омского переворота 18 ноября 1918 года в Оренбурге и Уфе. Ан� догский А. И. Академия Генерального штаба в 1917 - 1918 гг. Белевский (Бе� лоруссов) А. С. Верховный Правитель и демократия. Белые армии, черные генералы. Мемуары белогвардейцев /. Сост. В. П. Федюк. Белюшин М. В. Воспоминания бывшего прапорщика 22�го Златоустовского горных стрелков полка М. В. Белюшина о сражении под Челябинском летом 1919 года. Письмо от 13 июля 1975 года. Василевский И. М. Белые мемуары. Волегов И. К. Воспоминания о ледяном походе. Вологодский П. В. Во власти и в изгнании. Дневник премьер�министра антибольшевистских правительств и эмигранта в Китае (1918 - 1925). Воспоминания генерал�майора А. П. Перухова. Гутман А. Ижевское восстание. Гутман�Ган А. Я. Два восстания. Еленевский А. Лето на Волге (1918 год). Ефимов А. Г. Бой под Уфой. Ефимов А.Г. Ижевцы и воткинцы: борьба с большевиками (1918 - 1919 гг.). Записки белогвардейца - лейтенанта NN. К образованию Всероссийской власти в Сибири (из дневника П. В. Во-логодского). Караевский А.А. К истории антибольшевистского восстания в Ижевске и Воткинске: вооруженные формирования Прикамья летом�осенью 1918 года. Кроль М. А. Страницы моей жизни. Котомкин А. Записки белогвар-дейца. Литовченко Д. Д. Дневник капитана лейб�гвардии Преображенского полка Дмитрия Дмитриевича Литовченко. Лотков С. Н. Камско�Воткинский завод и его рабочие. Мейбом Ф. Ф. Гибель 13�й Сибирской стрелковой диви-зии в боях под г. Челябинском в 1919 г. Михайлов Д. М. Ижевско�Воткинское восстание. Наумов В. М. Мои воспоминания. Пепеляев В.Н. Дневник. Петров П. Борьба на Волге. Уповалов И.Г. Из записок рабочего. Федичкин Д. И. Записки командующего Ижевской армией. Чураков Д. О. Противоборство в руководстве Ижевских повстанцев: к вопросу о причинах поражения Прикам� ской народной армии. Щепихин С. А. Воспоминания о генерале В. О. Каппе� ле. 1918 год. Щепихин С. А. Под стягом Учредительного собрания.

7_

Бекленищева м.

Комсомольские организации Урала в Гражданской войне

Рождение комсомольской организации совпало с переходным периодом российской истории — началом Гражданской войны. Страна была расколота. Молодежь определяла свое место в этой борьбе и искала ответы на поставленные войной вопросы. В борьбе с контрреволюцией большевистская партия сделала ставку на молодежь. В. И. Ленин видел в рабочей и крестьянской молодежи опору новой власти, отметив ее способность к обучению и обновлению В своем письме «Все на борьбу с Деникиным!», обращенном к партийным организациям, Ленин пишет: «Новые рабочие силы для управления государством, для осуществления задач диктатуры пролетариата подрастают быстро в лице той ра-бочей и крестьянской молодежи, которая всего более искренно, горячо, беззаветно учится, переваривает новые впечатления от нового строя, сбрасывает с себя скорлупу старых, капиталисти-ческих и буржуазно-демократических предубеждений, выковывает из себя еще более твердых коммунистов, чем старое их по-коление»1.

Одним из важнейших центров борьбы за власть стал Урал. Еще в декабре 1917 г. на Южном Урале против Советской власти поднялось контрреволюционное казачество во главе с атаманом А. И. Дутовым2. По призыву большевистской партии против Дутова поднялись боевые дружины Красной Гвардии. В здании бывшего Екатеринбургского общественного собрания состоялось совещание членов Социалистического союза рабочей молодежи, на котором выступил секретарь Екатеринбургского комитета РКП(б) И. М. Малышев, призвавший молодежь к защите пролетарской революции3. Члены ССРМ Екатеринбурга, Алапаевска, Лысьвы, Верхней Туры, Верхнего Уфалея и других городов, отправились в поход против Дутова в составе красногвардейских отрядов. 1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. - Т.29. - С.408-409. 2 См.: Боевой путь уральского комсомола. - Свердловск, 1958. - С.27-32. 3 См.: Полуэктов Н. К истории первых союзов рабочей молодежи на Урале // Бое-

вая молодость. - Свердловск, 1958. - С. 21.

7_

Для борьбы с Дутовым областной комитет ССРМ принял ре-шение сформировать из членов ССРМ особый молодежный отряд. На места были разосланы телеграммы, и через несколько дней представители многих союзов съехались в Екатеринбург. Был со-здан отряд численностью в 135 человек, вошедший в историю под названием Первой боевой сотни ССРМ Урала. Начальником сотни был избран Петр Типикин-Плясунов, его помощником Савва Белых. С приближением фронта все организации ССРМ Урала переходили на казарменное положение, а затем отправлялись на фронт.

25 июля 1918 г. красные войска сдали Екатеринбург. Все облас-тные организации эвакуировались в Пермь. В этой обстановке по решению Уральского ОК РКП(б) были отозваны с фронта в Пермь все члены Уральского областного комитета ССРМ. Им предстояло провести большую организационную работу в союзе.

Областная организация ССРМ к тому времени, несмотря на сокращение территории и уход многих союзов на фронт, почти не уменьшалась численно. Ее ряды непрерывно пополнялись новыми членами, возникали все новые и новые организации ССРМ. Теперь юношеское движение охватило и деревню1. Процесс органи-зационного оформления молодежного союза продолжался.

В августе 1918 г. по указанию ЦК РКП(б) в Москве было созда-но оргбюро по созыву I Всероссийского съезда союзов рабочей и крестьянской молодежи. В него вошли представители Московско-го, Петроградского и Уральского союзов.

1 октября 1918 г. в клубе Красной армии, в Перми открылась II Уральская областная конференция (съезд) ССРМ2. На ней при-сутствовало около 40 делегатов, представлявших 21 организацию с числом членов до 2 500 человек. Из наиболее крупных организаций на съезде были представлены Пермская, Ижевская, Воткинская, Кизеловская, Лысьвенская. Присутствовали представители Пашь-инской, Кусьинской деревенских организаций, а также посланцы фронта3. Основным на съезде был вопрос об участии молодежи в Гражданской войне. В резолюции по этому вопросу съезд выска-зался за создание боевых отрядов из молодежи. На конференции 1 См.: Боевой путь уральского комсомола. - С. 27-32. 2 См.: Моисеева Е. И. Звал мальчишек семнадцатый год // …Так нам сердце велело.

Очерки истории комсомольской организации. - Свердловск, 1968. - С. 32. 3 См.: Боевой путь уральского комсомола. - С.33.

77

была дана директива о I Всероссийском съезде и за переименование союза в Российский коммунистический союз молодежи1.

Примечательно, что один из первых членских значков комсомола был учрежден в 1918 г. и представлял собой флажок со звездой и четырьмя буквами «Р. К. С. М. ». Значок был покрыт красной эмалью. Такие значки вручали комсомольцам, уходившим добровольцами на фронты Гражданской войны. Значок вручался до 1923 г.2

В начале февраля 1919 г. Уральский ОК РКСМ прекратил свое существование в связи с установлением на Урале режима Колчака. Весной 1919 г. начался объединенный поход войск Антанты и бе-логвардейцев. 10 мая 1919 г. центральный комитет РКСМ принял решение объявить Первую Всероссийскую мобилизацию комсомольцев (в возрасте старше 17 лет) на Восточный фронт. По этой мобилизации на борьбу с Колчаком ушло более 3 тыс. комсомольцев, а всего на восточный фронт РКСМ направил около 10 тыс. своих членов3.

II Всероссийский съезд РКСМ, состоявшийся в октябре 1919 г., постановил мобилизовать на деникинский фронт 30% комсомольцев. Вместо 30% Екатеринбургская городская организация послала на южный фронт 60% своих членов4.

Издавались специальные воззвания, обращенные к молодежи. Вот одно из них: «Молодежь, к оружию! Революция в опасности! Дикие банды белогвардейцев приближаются к сердцу Советской России. Они забрали хлебную Белоруссию, они заняли Дон, они отняли у русского рабочего хлеб, уголь. Теперь в крови рабочих и крестьян они хотят утопить наши права на свободу. Хищная рука царского генерала протягивается к Москве, Петрограду, Туле. Эту руку надо отсечь! Торжеству контрреволюции не бывать! Они пройдут к победе только через наши трупы! Мужайтесь, красные бойцы, молодежь идет к нам! Победа будет за нами!»5. В этом обращении явно прослеживается направленность пропагадистской

1 См.: ЦДООСО Ф.61. Оп.1. Д.886. Л. 25. 2 См.: Песин А. И. История Ленинского комсомола в фалеристике. Как это было. –

Орел, 2003. – С. 255. 3 См.: ЦДООСО Ф.1350. Оп.1. Д.3. Л. 4. 4 См.: С огнем большевистским в груди. – Свердловск, 1979. – С.36. 5 Твой союз. Популярные очерки по истории ВЛКСМ для молодежи. – М., 1983. –

С. 75.

7_

машины на наиболее подверженную манипуляции социальную группу — молодежь. При этом как видно из воззвания, никаких объективных доводов, подкрепляющих позицию советской власти не приводится. Воззвание апеллирует исключительно к негатив-ным образам, имеющимся в представлении молодежи.

Пропагандистская машина работала достаточно эффективно, как писал автор романа «Как закалялась сталь», Николай Остров-ский: «Вместе с комсомольским билетом мы получали оружие и двести патронов»1. Многие организации в полном составе уходили на фронт. На дверь вешалась табличка с надписью «Никого нет, все ушли на фронт»2.

На протяжении всего правления Колчака в Екатеринбурге дейс-твовала комсомольско-молодежная группа, в состав которой вхо-дило 20 человек: Н. П. Прохоров, М. Таранжин, В. Ф. Самодуров, А. и Ф. Луговых, Л. Кочутин, П. Коблов, П. Норов, П. Шушканов и другие. Как пишет В. М. Запольская, важнейшим направлением работы группы была агитация среди белогвардейских солдат Екатеринбургского гарнизона, направленная на дезорганизацию и моральное разложение белогвардейской армии. Они проникали в солдатские казармы, вели агитацию в условиях жесточайшего террора. Иногда проникали в казармы под видом торговцев пирожками. Чаще ходили вдвоем. Один торгует, другой беседует с солдатами, встречается с «доверенными», через которых передава-ли подделанные документы для дезертиров и получали списки на новых дезертиров3.

Комсомольско-молодежная группа, помимо агитации среди солдат, проводила и другую работу. Подпольная группа при помо-щи своих представителей на железной дороге засыпала в буксы пе-сок и выводила из строя вагоны. Особенно активно она действова-ла на станции Екатеринбург 2 (ныне станция Шарташ)4.

С осени 1919 г. по мере освобождения городов и населенных пунктов Урала от колчаковских войск, восстанавливаются и мо- 1 Твой комсомольский билет. - М., 1978. - С. 22. 2 ЦДООСО Ф.1350. Оп.1. Д.3. Л. 5. 3 См.: Запольская В. М. Революционная борьба комсомольцев и молодежи Урала

в тылу белогвардейских войск (1918 - 1919) // Большевистские организации Урала в период Октябрьской революции и Гражданской войны (1917 -1920). - Свердловск, 1981. - С.79.

4 См.: Плотников И. Ф. Комсомольское подполье Урала в тылу Колчака // От поко- ления к поколению 1917 - 1964. - Свердловск, 1964. - С.113-114.

79

лодежные организации, но теперь уже в форме коммунистических союзов молодежи (КСМ). Возрождение их идет по губерниям: Пермской, Екатеринбургской, Челябинской, Уфимской, Тюменской1. Наряду с губернскими, функционировали уездные, волостные комитеты РКСМ. Деятельность губернских комитетов координировалась Уральским бюро ЦК РКСМ, находившимся в Екатеринбурге2.

Комсомол переориентировал свою деятельность с военной на мирную. Перед союзами молодежи в то время стояли 3 основные задачи: организационное оформление и укрепление комсомольских организаций; пополнение рядов Красной Армии и работа на хозяйственном фронте3.

На первом плане снова стояла агитационно-пропагандистская работа. Союз молодежи вел борьбу за увеличение численности своих рядов. 5 сентября 1919 г. прошел I Пермский губернский съезд РКСМ, на котором была принята резолюция о политической работе среди молодежи. Было решено при каждой организации создавать политическую секцию на основе свободной записи членов Союза, она должна была заниматься развитием классового самосознания членов. Принято решение устраивать школы и клубы, в которых читаются лекции по социальным вопросам; заниматься развитием самодеятельности молодежи, проводя дискуссии и беседы; устраивать районные молодежные конференции с обсуждением политических докладов. Все члены политической секции обязаны вести агитационно-пропагандистскую работу «среди окружающей их обывательской среды». Проводились дни и недели молодежи, выпускались воззвания, листовки и брошюры. Велась политработа в Красной Армии: проводились митинги, беседы, чтение газет. Шла идейная борьба за влияние на молодежь с другими юношескими культурно-просветительскими организа-циями4.

Такая наступательная экспансия РКСМ привела к тому, что ру-ководимые большевиками комсомольские организации на Урале быстро росли и укреплялись. Численный состав губернской ор-

1 См.: ЦДООСО Ф.1350. Оп.1. Д.1а. Л. 25. 2 См.: Там же. Д.1. Л. 12. 3 См.: Боевой путь уральского комсомола. – С.45–46. 4 См.: ЦДООСО Ф.1350. Оп.1. Д.1а. Л. 18.

_0

ганизации РКСМ составлял в сентябре 1919 г. 12 тыс. человек, в феврале 1920 г. — 30 тыс. человек1.

Выполнение поставленных задач осложнялось рядом факторов, в частности, кадровым голодом и несовершенством агитационно-пропагандистского инструментария. Из отчета о работе Екатерин-бургского уездного комитета РКСМ от 31 декабря 1919 г. видны проблемы, с которыми сталкивается комсомол на локальном уров-не: «Чувствуется недостаток освещения, литературы, канцелярских принадлежностей, работников совершенно нет. Инструктора крайне необходимы, тем более, что товарищ Председатель и один член комитета командируются в Сибирь, а одному члену уездко-ма работать и обслуживать весь уезд не представляется физически возможным»2.

В годы Гражданской войны зародились такие формы полити-ческого просвещения, как летучие массовые митинги, беседы, политсуды, политдиспуты, живые газеты. Они были обусловлены особенностью обстановки, крайним недостатком пропагандистских сил. Формы работы носили компанейский, эпизодический характер и не могли дать глубокого и систематического образования3.

20 февраля 1928 г., в ознаменование боевых заслуг, за героизм в годы Гражданской войны и иностранной интервенции, Советское правительство наградило комсомол орденом Красного знамени4. 5–16 мая 1928 г. в Москве состоялся VIII съезд ВЛКСМ, где Ле-нинскому комсомолу орден Красного знамени был вручен.

Образование союза молодежи было объективным веяньем вре-мени и необходимостью как для самой молодежи, так и для вы-сшего государственного руководства. Молодежь с объединением получила возможность из политически инертной силы, подвер-женной анархической парадигме превратиться в активное течение, обладающее способностью активно участвовать в политической жизни страны. В свою очередь, государственная власть получила

1 См.: Там же. Д.3. Л. 150. 2 Там же. 3 См.: Баннова В. И. Становление системы политического просвещения комсо�

мольцев на Урале (1921 – 1925) // Борьба партийных организаций Урала за закрепление завоеваний Октябрьской революции и построение социализ� ма. – Свердловск, 1976. – С.55.

4 Песин А. И. Биография Ленинского комсомола в фалеристике. – С. 24.

_1

возможность контролировать участие молодежи в политических процессах и привлекать ее к разрешению и реализации основной задачи государственного аппарата — установлению, укреплению и сохранению власти.

Бекленищева У.

Рабочий класс Урала в годы Гражданской войны

Гражданская война — противостояние классов и общественных групп внутри одной страны, столкновение нескольких сил, у каждой из которых есть своя правда. Особенностью Гражданской войны является отсутствие четких временных и пространственных границ.

Жертвами Гражданской войны в России стали 15 млн. человек, из них военные потери составили 8 млн. Остальные погибшие — жертвы голода, эпидемий, насилия. В течение этого периода эмиг-рировали из России 2 — 2,5 млн. человек. Материальный ущерб от войны составил 50 млрд. золотых рублей.

Многие современные историки по-разному определяют начало Гражданской войны на Урале. Это зависит от того, с каким собы-тием они связывают ее начальную дату.

Мы знаем Гражданскую войну, растиражированную по книгам, воспетую в песнях, изображенную на кинолентах. Что значит один лишь фильм «Неуловимые мстители»? Романтика, героизм и ог-ромное желание быть похожими на героев картины, но насколько события фильма соответствуют правде, истине?

В истории Гражданской войны есть вопрос достаточно закры-тый. Только сейчас в период становления демократии в нашей стране стали возможны публикации. Это статьи о роли рабочего класса в событиях Гражданской войны: единогласно ли воспринял рабочий класс Урала новую советскую власть.

Говоря об этом, необходимо сказать, что численность рабочего класса составляла всего 5% от общей массы населения1. Но ра-бочий класс был на Урале потомственным и отнюдь не был про-летарием. Уральские рабочие имели дома, приусадебные участки, 1 См.: Суворов Д. Неизвестная гражданская война. - Екатеринбург, 1999. - С. 16.

_2

земельные угодья, т. е. сохраняли в себе некоторые черты крес-тьянства. Именно это привело их к конфликту с большевиками, которые хотели сделать из них хрестоматийных пролетариев1.

Урал часто именуется в литературе форпостом большевизма: на выборах в Екатеринбурге и 22 крупных заводских посёлках Сред-него Урала РСДРП(б) получила 56,5% голосов, однако советская власть утверждалась на территории Урала очень непросто.

Наша задача рассмотреть вопрос отношения рабочего класса Урала и фактически властного органа Уралобкома РСДРП(б) под руководством И. М. Малышева2. 14 ноября 1917 г. было принято постановление об установлении рабочего контроля над производс-твенной и финансовой деятельностью промышленных предпри-ятий. Администрация горнозаводских округов оказала сопротив-ление действиям новой власти3. Уже в декабре 1917 г. декретами Советского правительства были национализированы предприятия Богословского, Невьянского, Сергинско-Уфалейского, Кыштым-ского, Нижне-Тагильского, Верх-Исетского горных округов. В ходе национализации проводились конфискации, которые сопро-вождались разворовыванием произведенной продукции, сырья, оборудования, насильственными действиями в отношении вла-дельцев, инженерно-технического персонала4.

Выступление чехословацкого корпуса 26 мая 1918 г. в Челябин-ске послужило сильнейшим толчком для восстания недовольных во всех губерниях Урала. Протесты рабочих проходили в формах политической стачки, демонстраций, митингов. К примеру, рабо-чие ВИЗа к моменту прихода в город Колчака организовали митинг под лозунгом «ВИЗ не несет ответственности за убийство в Ипатьевском доме», тем самым выразив протест против действий большевиков.

Как же реагировали на это большевики? Из донесения английс-кого консула Т. Эллиота: «Избиение рабочих группками в 30, 40, 60 человек имело место в Перми и Кунгуре. Обычно жертвы расстре-

1 См.: Обухов Л. А., Шкерин В. А., Шкребень Г. С. История Урала 19–20 веков. Учеб. пособие. – Екатеринбург, 2005. – С. 111.

2 См.: Колосков А. Г., Клокова Г. В. Истории Отечества в документах.1917 – 1993 гг. – Ч. 1: 1917 – 1920 гг. – М, 1994. – С. 122.

3 См.: Там же. – С. 135. 4 См.: Огоновская И.С. История Урала. Словарь�справочник. – Екатеринбург,

2006. – С. 65.

_3

ливались, но чаще всего топились или рубились шашками». Далее свидетельствует английский дипломат Д. Эльстон: «Число зверски убитых в уральских городах неповинных граждан, в основном рабочих фабрик, достигает нескольких сот». Есть свидетельства о расстрелах, производимых карательным отрядом под командова-нием И. М. Малышева. В конце 1918 г. при эвакуации Сарапула, большевики расстреляли всех заключенных местной тюрьмы, где сидели в основном рабочие-речники1.

Возникает вопрос: насколько необходимо ворошить прошлое, может и не стоит оно того? Согласиться с этим, значит никогда не узнать правды о тех, кому «за боль величия былому пора устроить пересмотр» (Б. Чичибабин), мы не узнаем правды.

Крупнейшими рабочими выступлениями на Урале в начале 1918 г. были Невьянское, Саткинско-Златоустовское, Ижевско-Воткинское. В августе 1918 г. в Ижевске был образован Прикамский комитет членов Учредительного собрания, началось формирование Народной армии под командованием полковника Д. И. Федички-на. В тот период армия стала самым крупным антибольшевистским воинским соединением: в её рядах сражались 70 тыс. бойцов, не считая примкнувших к восстанию партизанских отрядов. Восстав-шие народоармейцы выступали под красным знаменем, пели рево-люционную «Варшавянку», а на рукавах носили повязки с надпи-сью «Один за всех, и все за одного». В отличие от других рабочих и крестьянских выступлений ижевские и воткинские рабочие были неплохо вооружены. Это восстание стало причиной невозможности своевременного подавления советской властью чехословацкого мятежа. Именно поэтому Л. Д. Троцкий посылал на Урал исклю-чительные по жестокости приказы: «Стереть Ижевск и Воткинск с лица земли! Пленных не брать, жителей не щадить!» Поясняю, не щадить того, ради которых (рабочих и крестьян) и был затеян рево-люционный переворот. По данным Деникина, число казненных ра-бочих в Ижевске и Воткинске достигает…восьмисот человек. Это не считая членов их семей, на которых тоже распространялись репрес-сии со стороны большевиков2. И тогда уральские рабочие берутся за оружие против «пролетарской» власти, которая расстреливала их. За девять месяцев с декабря 1917 г. по лето 1918 г. вооружёнными вы-ступлениями было охвачено 45 населенных пунктов, среди них Рев- 1 Цит. по: Суворов Д. Неизвестная гражданская война. - С. 25, 27. 2 См.: Там же. - С. 30.

84

да, Кушва, Новомихайловск, Колчедан, Нижний Тагил, Златоуст, Камышлов, Полевской, Невьянск, ВИЗ, Ирбит, Сатка и др. По сути это шквал восстаний, рабочая волна сопротивления.

По свидетельству очевидцев, у Колчака была Ижевско-Воткин-ская дивизия, сформированная из недовольных рабочих. Почему же восставшие примкнули к белогвардейцам? Таковы были обсто-ятельства. Кроме как с белыми, было не с кем. На Урале в то время не было мощных массовых крестьянских восстаний, а в одиночку ижевцам и воткинцам выстоять бы не удалось. Так и родилась бе-лая рабочая дивизия.

Представители советской власти не только своими руками уничтожали недовольных, они разжигали рознь, конфликты между тем, кто по их же идеологии, должны были идти рука об руку. Поход вооруженных продотрядов в деревню для изъятия хлеба, введение продовольственной диктатуры, насильственная моби-лизация в Красную армию, ликвидации зажиточной части крес-тьянства стали главными причинами разгорания Гражданской войны на Урале. Так в 1918 г. в районе Красноуфимска произошло настоящее сражение между екатеринбургскими рабочими, при-шедшими за хлебом, и местными крестьянами, не желавшими его отдавать. Сама формулировка: рабочие против крестьян! Ни те, ни другие не поддерживали белых, но это не мешало им истреблять друг друга. И это все с молчаливого согласия, «благословения» со-ветской власти именно в тот момент, когда было опубликовано в «Правде» знаменитое ленинское «Письмо к рабочим и крестьянам по поводу победы над Колчаком», в котором он выразил «величай-шее удовлетворение в связи с освобождением Урала от контррево-люции и расценил это как успех рабочих и трудящихся». Что это? Неосведомленность вождя или непродуманная политика Советов, направленная на разжигание классовой вражды?

Много вопросов возникает, и решать, объяснять суть проис-ходившего тогда на Урале необходимо, т. к. без этого невозможно знать историю1. Вопреки Декрету о земле в деревнях конфисковы-валась не только помещичья земля, но и крестьянская частная — хуторская и отрубная, наиболее рентабельная. С начала 1919 г. проходило огосударствление земли. Изъятие общинной земли про-водилось не земельными комитетами с широким представитель- 1 См.: Обухов Л.А., Шкерин В.А., Шкребень Г.С. История Урала 19-20 веков. -С. 115.

85

ством крестьян, а государственными учреждениями. Фактически крестьян заставляли создавать коллективные хозяйства, коммуны. К лету 1918 г. только в Камышловском уезде было организовано 20 коммун и артелей.

Гражданская война явилась величайшей трагедией, в которой сражались друг с другом как со злейшими врагами наши соотечес-твенники — россияне, уральцы.

мутье а.

Крестьянские восстания в Гражданской войне в России

В советской и постсоветской исторической литературе пред-ставленная тема прошла путь трансформации от ортодоксальной большевистской точки зрения до известного научного плюрализма конца 1980 — 1990-х гг. Однако большинство исследователей не стремились вырваться из двухцветной парадигмы: Гражданская война — как противостояние исключительно белых и красных.

Серьёзный вклад в разработку темы крестьянских восстаний кон-ца 1917 — начала 1921 гг. внесли современные историки, из которых особенно стоит отметить В. Л. Телицына, С. В. Ярова, В. И. Шиш-кина и др.1 Представленные исследователи одни из первых в оте-чественной историографии предприняли попытку комплексного рассмотрения эволюции крестьянского бунтарства в контексте об-щеисторического процесса первого постреволюционного пятиле-тия. Новизна подобного научного подхода заключается в анализе с опорой на обширный фактологический материал глобального проти-востояния в деревне сил традиционализма и модернизации2.

Целью данной работы дать характеристику одним из наиболее значимых крестьянских выступлений периода Гражданской войны в ключе новейших исторических исследований. 1 См.: Шишкин В. И. Сибирская Вандея: Вооруженное сопротивление коммунисти-

ческому режиму в 1921 г. Новосибирск, 1997; Яров С. В. Крестьянин как по-литик: Крестьянство Северо�Запада России в 1918 - 1919 гг.: политическое мышление и массовый протест. - СПб., 1999; Телицин В. Л. «Бессмысленный и беспощадный»?.. Феномен крестьянского бунтарства: 1917 - 1921 гг. - М., 2002; и др.

2 Телицин В. Л. «Бессмысленный и беспощадный»?. - С.8.

86

Прежде всего, стоит отметить причины массовых крестьянских выступлений, охватившие более чем 20 губерний молодого советс-кого государства1.

Современные исследователи данный вопрос рассматривают комплексно, считая, что огромное множество факторов — эконо-мического, политического и идеологического порядка — влияли на ход эволюции недовольств, но либо опосредованно, как катали-затор «бунташных» настроений, либо в совокупности с другими, и редко в чистом виде2.

Так, например, основываясь на опубликованных материалах, возможно предположение, что восстание в Ярославской губернии с 6 по 21 июля 1918 г. было организованно местным отделением Союза защиты родины и свободы, созданного Б. В. Савинковым3, и в целом представляло собой одну из первых попыток организации единого антибольшевистского фронта4. Однако региональные исследователи напротив указывают на заметный аполитизм восставших и отсутствие у них даже примитивной политической программы, что позволяет оценивать крестьянские выступления только как противодействие непопулярным экономическим ак-циям5. Наряду с вышеизложенным, ещё одной из причин недо-вольства стали начавшиеся летом 1918 г. мобилизации в Красной Армию. Восстали семьи красноармейцев, «лишенные из-за при-зыва кормильца на военную службу средств к существованию и не имеющие возможность обработать выделенные участки»6.

Стоит обратить внимание на то, что вооружение восставших составляло чаще всего переделанные сельхозорудия, а винтовки и пулемёты являлись исключительной редкостью7 — приведённые

1 См.: Осипова Т. В. Крестьянство в гражданской войне: борьба на два фронта // Судьбы российского крестьянства. - М., 1996. - С.165.

2 См.: Яров С. В. Крестьянин как политик. - С. 44. 3 См.: Борис Савинков на Лубянке: Док. - М, 2001. - С.59. 4 См.: Ярославское восстание 1918 г.: Мат. науч. конф. «К 80�летию июльского

1918 г. восстания в Ярославле: мифы и реальность», 23 июля 1998 г. - М., 1998. - С. 51.

5 См.: Яров С. В. К вопросу об источниках и особенностях крестьянских восстаний на Северо�Западе России в годы «военного коммунизме» // Северо�Запад в аграрной истории России. - Калининград, 1997. - С.79.

6 Телицын В. Л. «Бессмысленный и беспощадный»?. - С.116. 7 См.: Советская деревня глазами ВЧК - ОГПУ - НКВД: 1918 - 1939: Док. и мат.: В

4 т. - Т.1: Советская деревня глазами ВЧК�ОГПУ.1918 - 1922: Док. и мат. / Под

_7

данные лишний раз позволяют убедиться в отсутствии какой-либо поддержки крестьянского бунта со стороны некоммунистических организаций (будь-то эсеры или «белые»).

Если стихийное и кратковременное Ярославское восстание можно охарактеризовать как крестьянский бунт, то движение на Тамбовщине (ноябрь–декабрь 1918 г.) и Западной Сибири (1921 г.) имели черты крестьянской войны1: массовость, политические тре-бования, относительная организация.

Поводом к восстанию здесь послужили произвол и злоупотреб-ления властей, красноармейцев и продотрядников. В Тамбовской губернии, по сообщениям местных ВЧК, продотряды «бесчинс-твуют и безобразничают, избивают граждан самовольно и неза-конно реквизируют, чем обостряют население против Советской власти»2. Однако стоит отметить, что установка на фактический грабёж крестьян шла напрямую от высших властей. Так, опре-делённый на 1918 г. общий объём хлебной разверстки составлял 35 млн. пудов, что на 8 — 10 млн. пудов больше, чем Тамбовщина давала товарного хлеба в урожайные довоенные годы3. Становится очевидным, почему антикоммунистическое движение крестьян Тамбовской губернии было столь массовым (в нём участвовало всё взрослое население, в движение было вовлечено до 50 тыс. крестьян4).

Многочисленные материалы подтверждают, что сопротивление вырастало из элементарного принципа самозащиты5.

В Тюменской губернии продовольственная кампания (1920/1921 гг.) не могла не оставить своих последствий, принимая во внимание, что впервые ложиться на плечи сибирского крестьянства тягло, к которому оно не привыкло6. Но это не единственная причина выделить Западно-Сибирское восстание из ряда других.

ред. А. Береловича, В.Данилова. - М., 1998. - С.171. 1 См.: Там же. - С.36. 2 См.: Там же. - С. 274. 3 См.: Есиков С. А., Протасов Л. Г. «Антоновщина»: новые подходы. // Вопр. исто-

рии. - 1992. - № 6�7. - С. 49. 4 См.: Осипова Т. В. Крестьянство в гражданской войне. - С. 149. 5 См.: Крестьянское движение в Тамбовской губернии (1917 - 1918): Док. и мат. /

Под ред. В. Данилова и Т. Шанина. - М., 2003. - С. 349. 6 См.: Телицын В. Л. «Бессмысленный и беспощадный»?. - С.155.

88

Дело том, что в годы Гражданской войны массовым красным партизанским движением, направленным против белогвардейских сил, отличалась как раз Сибирь. С крушением диктатуры адмирала А. В. Колчака к крестьянам пришло осознание собственной силы, и они повернули свои штыки против вчерашних союзников — большевиков1.

Как известно, очень распространённым лозунгом восставших сибиряков был призыв «За Советы, но без коммунистов»2. Бес-спорно, у крестьян Советы ассоциировались с образом деревенс-кого схода, способного решить крестьянские неурядицы исходя из деревенских традиций3. Однако большевики продолжали реализо-вывать собственную политику в деревне, исходя из постулатов «во-енного коммунизма».

В 1920 г. посевные площади в Тюменской губернии сократи-лись почти на 15%, более чем на треть уменьшилось поголовье крупного рогатого скота. Несмотря на это, 20 июля 1920 г. СНК принял постановление «Об изъятии хлебных излишков в Сибири», по которому крестьяне обязаны были до 1 января 1921 г. сдать все излишки хлеба прошлых лет (!) и одновременно нового урожая4. Подобная жёсткая политика породила величайшее по своим мас-штабам крестьянское восстание (1,5 млн. кв. км территории, до 100 тыс. участников)5.

Отличительной особенностью волнений в Западной Сибири была организация вооруженных сил повстанцев: по принципу тер-риториально-милицейских частей, на основе отрядов и штабов, образовавшихся в волостях; комплектовались роты, батальоны, полки. Однако единого штаба не существовало. Крестьяне стреми-лись создавать свои воинские подразделения в волости и не ухо-дить далеко от своей деревни6.

Повстанцы не смогли выдвинуть единую политическую плат-форму, хотя такие попытки предпринимались. В районах, охвачен-ных восстанием, выдвигались лозунги, различной политической 1 См.: Шишкин В. И. Сибирская Вандея. - С. 513. 2 См.: Там же. - С. 72. 3 См.: Телицын В. Л. «Бессмысленный и беспощадный»?. - С.219. 4 См.: Московин В. В. Восстание крестьян в Западной Сибири в 1921 г. // Вопр. ис-

тории. - 1998. - № 6. - С. 52. 5 См.: Там же. - С.49. 6 См.: Там же. - С.52.

_9

направленности. Например: «Да здравствует Временное прави-тельство. Долой коммунистов и хлебные разверстки» (Суерская волость), «Смерть коммунистам. Да здравствует Советская власть» (Коркинская волость), «С нами Бог и Царь Михаил II» (Омутинс-кий район)1.

Крестьян объединяло одно убеждение: плоха та власть, которая стремиться «переделать» крестьянина, не учитывает его пожелания и вековые традиции, воспринимает крестьянское хозяйство исключительно в качестве дойной коровы2.

Антикоммунистические выступления сибирских партизан (в недалёком прошлом — крестьян) представляли для большевист-ской диктатуры опасность гораздо большую, чем колчаковские армии, так как никакая теория классовой борьбы не могла объяс-нить, почему восстали «истинные революционеры»3.

«Кулацкие банды»4 под предводительством эсеров — не более чем исторический миф и продукт советской пропаганды. В дейс-твительности же среди повстанцев преобладали крестьяне всех без исключения социальных слоев, отмечается активное участие каза-ков, наличие представителей интеллигенции и служащих.

Феномен постоктябрьского бунтарства как раз и заключается в том, что деревня бунтовала против своего потенциального союзни-ка — Советской власти (самодержавие российского крестьянина в своих союзниках никогда, даже гипотетически, не числило)5. Как известно, «союз» рабочих и крестьян оказался не более чем абс-трактной идей, и действительность служила объективным тому до-казательством.

Крестьянское сопротивление не являлось простым откликом на местные проблемы. Оно представляло собой реакцию на государс-твенную политику, вмешательство в крестьянскую жизнь вообще (недовольство вызывали не только продразверстка, но и неразбе-риха в земельном вопросе, налоговой и социальной сфере и пр.)

Крестьянская война, более мощная, чем восстания XVII — XVIII вв. шла с различной интенсивностью до осени 1923 г6. Уга- 1 См.: Там же. - С.56. 2 См.: Телицын В. Л. «Бессмысленный и беспощадный»?. - С. 219. 3 См.: Там же. - С. 218. 4 См.: Советская деревня глазами ВЧК - ОГПУ - НКВД. - Т.1. - С. 380. 5 См.: Телицын В.Л. «Бессмысленный и беспощадный»?. - С. 52. 6 См.: Там же. - С. 312.

90

сание волнений в российской деревне объясняется множеством причин. Безусловно, усталость от перманентных конфликтов, сворачивание политики «военного коммунизма» являлись важными факторами. Однако ключевую роль в ликвидации восстаний, по мнению большинства исследователей, сыграли карательные экспедиции Красной Армии, а не решение Х съезда РКП(б) о замене продразверстки продналогом1.

Война, конечно, была выиграна, но очень дорогой для большевиков ценой: эволюцией в сторону либерализации новой экономической политики, ставшей бесспорным отступлением от форсированного строительства коммунизма. Многие партийный публицисты того времени называли нэп «Брестским миром, заключенным с крестьянством» (но не будем забывать: мир этот, как и сам нэп, являлся лишь временной мерой).

Комарова В.

Иностранцы на Урале в период Гражданской войны

В начале второго десятилетия XX в. иностранцы пребывали на территории Урала или в качестве добровольцев, служивших в рядах армий, участвовавших в войне, или в качестве рабочих заводов тяжелой и легкой промышленности. Но те и другие в основной своей массе были бывшими военнопленными, попавшими на территорию российского государства в период Первой мировой и Гражданской войны.

На сегодняшний день существует достаточное количество со-хранившихся документов, содержащих в себе информацию различного вида, так или иначе связанную с пребыванием иностранных подданных и военнопленных на Урале в 1917 — 1920 гг. Такие материалы и документы сегодня не несут в себе какую-либо информацию, связанную с государственной или военной тайной и не являются секретными, а наоборот интересуют ученых и историков. Эти документы свидетельствуют о том, что во время Гражданской войны на уральских предприятиях работали военнопленные Германской и Австро-Венгерской империй, проживали представите-1 См.: Московин В. В. Восстание крестьян в Западной Сибири в 1921 г. – С. 63.

91

ли Польши и США. Специфика их труда и частной жизни в плену во многом зависела от их гражданской квалификации, национальности, социального статуса. Неоднозначно военнопленные относились к своему новому положению, окружающей жизни. Все это находило отражение в документах уездных полицейских исправников, которые следили за перемещением военнопленных и других иностранных подданных по территории горнозаводских округов. В рапортах, донесениях, свидетельствах, телеграммах фиксировались личные данные, высказывания иностранцев, их намерения, данные о побегах, отношение к своему и Российскому правительствам, особые приметы военнопленных, меры наказания, применяемые к проштрафившимся, заболевания, причины смерти и места захоронения иностранцев.

Начиная с 1915 г. на Урале начал широко использоваться труд военнопленных. Принудительно на Урале уже в период Гражданской войны работали военнопленные австрийцы, венгры, чехи, немцы, поляки, китайцы, корейцы и турки. В конечном итоге, массовое использование пленных иностранцев в трудовых процессах с начала Первой мировой и до конца Гражданской войны вошло в систему, стало обыденной реалией хозяйственной жизни России в целом и Уральского региона в частности. Без труда пленных значительная часть работ предприятий региона осталась бы невыполненной из-за отсутствия необходимых для того рабочих рук. Помимо того, труд военнопленных в период Гражданской войны давал возможность освободить определенную долю русских рабо-чих, обучить и приспособить их для более квалифицированных и значимых производств.

В период Гражданской войны военнопленных не только принуждали работать на заводах и фабриках Урала, но еще и служить в армии. Так, на Урале появляются иностранные военнослужащие. Часть военнопленных добровольно шли в ряды революционного или белого движения. В Гражданской войне, также как и в Первой мировой принимали участие иностранцы, находившиеся в России: венгры, китайцы, чехословаки, немцы, австрийцы. Именно в период Гражданской войны появляется такое понятие как интернациональные части Красной Армии, формировавшиеся повсеместно на Урале. По сей день, некоторые уральцы вспоминают прославившихся в военное и послевоенное время воен-нопленных, ставших впоследствии видными деятелями культуры,

92

образования, хозяйства и политики: Б. Куна1, Я. Гашека2, И. Коп-ленига3. Весной 1918 г. американские, английские, французские, японские

интервенты оккупировали значительную территорию бывшей Российской империи. Прибалтика, Украина и Белоруссия были оккупированы немцами, путь от Пензы до Владивостока был занят белочехами.

В. И. Ленин внимательно следил за событиями, связанными с восстанием чехословацкого корпуса. Он считал, что за чехословацкими мятежниками стоят империалисты Англии, Франции, Америки, которые никак не могут примириться с возникновением социалистического государства, с потерей царской России. «Теперь они ухватились за чехословаков, — писал В. И Ленин, — которые, надо сказать, вовсе не идут против Советской власти. Против Советской власти идут не чехословаки, а их контрреволюционный офицерский состав. Империализм, при помощи этого состава, стремится втянуть Россию в продолжающуюся мировую бойню»4. 1 Кун Бела родился 20 февраля 1886 г. в местечке Силадьчех в Австро�Венгрии.

Являлся участником Первой мировой войны, был прапорщиком, а в 1916 г. взят в плен русской армией. В этом же году, находясь в лагере военноплен� ных в Томске, установил контакт с большевиками и вступил в РСДРП. В марте 1918 г. создал венгерскую группу РКП (б), а также был организатором одного из «коммунистических» отрядов военнопленных�венгров, которые наряду с латышскими стрелками стали гвардией большевиков и отличались невидан� ной, даже для Гражданской войны, жестокостью и принимали участие практи� чески во всех карательных акциях режима, в том числе и в расстреле царской семьи. С августа 1918 г. Б. Кун стал комиссаром отряда интернационалистов на Восточном фронте, основу которых составляли венгры. Принимал актив� ное участие в расстрелах заложников и «классовых врагов» в Сибири, и полу� чил известность как один из наиболее кровавых большевистских палачей.

2 Ярослав Гашек попал в СССР как военнопленный. Весной 1916 г. попал в создан� ную в России чехословацкую воинскую часть (Чехословацкий легион), где числился писарем Первого добровольческого полка. После революции 1917 г. вступил в России в большевистскую партию, став членом чехословацкой секции. С октября 1918 г. находился на партийной, политической и админис� тративной работе в политотделе Пятой армии Восточного фронта, сотрудни� чал во фронтовых газетах, редактируя революционные издания, предназна� ченные для бывших военнопленных.

3 Иоганн Коплениг вступил в социал�демократическую партию Австрии, а во время Первой мировой войны как военнопленный попал в Россию, в 1918 г. вступил в РКП (б). Уже осенью 1919 г. был направлен на партработу в Пермь, где воз� главил иностранную группу РКП (б) при Пермском губкоме партии. В марте 1920 г. он был избран секретарем немецкой секции агитации и пропаганды при Пермском губкоме РКП (б).

4 Ленин В. И. Полн.собр.соч. – Т.27. – С. 413.

93

Многие иностранцы с восторгом приняли Октябрьскую революцию. По мнению историков в ней они видели воплощение своих интересов и чаяний. Советская власть давала иностранцам надежду на возвращение домой. Именно поэтому, когда началась Гражданская война, многие иностранцы сразу встали на сторону советской власти, записывались добровольцами в ряды Красной Армии.

17 июня 1918 г. Пермский губвоенкомат в телеграмме сообщал, что формирование новых отрядов, их обмундирование идет успешно. В этот день Пермь направила на Восточный фронт 2 500 добровольцев. В ряды Красной армии встали иностранцы, находившиеся в России: венгры, китайцы, чехословаки, немцы, австрийцы. Постепенно Красная Армия начала одерживать победу. Особенно прославился своими героическими действиями Южноуральский партизанский отряд под командованием В. К. Блюхера, который сформировался в июне-августе 1918 г. из рабочих-добровольцев Челябинска, Троицка, Екатеринбурга, Богоявленского и других заводов. Важно отметить, что в составе отряда был батальон интернационалистов из бывших военнопленных мадьяр и немцев.

Военные формирования из добровольцев различных национальностей и иностранных граждан, так называемые интернациональные части Красной Армии, создавались на Урале под руководством Союза социал-демократических интернационалистов в городе Екатеринбурге, Интернационального комитета эмигрантов-коммунистов в Оренбурге и Комитета чехословацких коммунистов в Уфе. Первые интернациональные части (батальоны мусульман из солдат старой армии) появились в Екатеринбурге, Уфе и в других городах в ноябре 1917 г. После декрета СНК от 15 января 1918 г. о создании РККА к лету 1918 г. формируются интернациональные полки: Второй полк под командованием А. Шипе-ка в Троицке, Третий полк под командованием Л. Шипко и полк имени III Интернационала под командованием Г. Занузданова в Оренбурге1. Во второй половине 1918 г. зарождаются батальоны: Венгерский под командованием Т. Самуэли, Интернациональный под командованием Ф. Мюнниха2, Китайский полк и бата-1 См.: Уральская историческая энциклопедия. – Екатеринбург, 1998. – С.228. 2 Мюнних Ференц родился 16 ноября 1886 г. в Щерегейеше стал известен как де�

ятель венгерского рабочего движения, политический и государственный де�

9_

льоны Б. Куна, П. Благовещенского, Л. Винермана, С. Белевича и К. Хайруллина.

В. И. Ленин придавал исключительно большое значение инос-транцев в рядах Красной Армии. Он видел в этом самое прямое выражение торжества идей пролетарского интернационализма. Ленин не раз выступал перед такими частями, беседовал с зару-бежными гостями, инструктировал руководителей интернацио-нальных групп и секции при ЦК РКП(б).

На Урале интернациональные части формировались не только из тех военнопленных иностранцев, кто вступал туда добровольно, но и из тех, кто попадал туда принудительно: бывшие военноплен-ные венгры, немцы, чехословаки, австрийцы, а также китайцы, за-вербованные в Россию в годы мировой войны для выполнения са-мой тяжелой работы в рудниках, на строительстве железных дорог, заготовке древесного угля.

Интернациональные части, действовавшие на Урале, прослави-лись во многих боях. При отступлении из города Троицка в июне 1918 г. взвод венгров сражался с белочехами и казаками. Просла-вился своими военными успехами батальон немцев и австрийцев, а также китайский добровольческий полк, которым командовал Жен Фу-чен1. Его полк принадлежал к самым стойким и надежным частям Третьей армии Восточного фронта.

Если говорить о национальном составе иностранных граждан, то по данным переписи 1920 г.2 на Урале в основном находились венгры, немцы, чехословаки, китайцы и австрийцы. Население Урала отражало многонациональный состав бывшей империи: здесь проживали большие группы украинцев, поляков, евреев, та-тар, башкир и др.

ятель Венгерской Народной Республики. Во время Первой мировой войны был взят в плен русскими войсками. Был участником Великой Октябрьской социалистической революции и Гражданской войны в России, сражался на Урале в рядах Советской Армии против белогвардейцев.

1 Жен Фу�чен родился 4 апреля 1884 г. в городе Телян провинции Ляоян в Китае. Был китайским интернационалистом, командиром Красной Армии. Весной 1918 г. он сформировал китайский добровольческий батальон. В качестве ко-мандира батальона участвовал в гражданской войне, а после слияния его с двумя другими батальонами командовал 225 Китайским интернациональным полком в составе 29 стрелковой дивизии. Погиб у станции Выя Верхотурско� го на Северном Урале 29 ноября 1918 г. во время оборонительных боев.

2 См.: Фельдман М. А. Рабочие крупной промышленности Урала в 1914 - 1941 гг. - Екатеринбург, 2001. - С. 36-37.

9_

Изучение пребывания иностранцев на территории Урала поз-воляет сделать вывод о том, что иностранные граждане активно участвовали в Гражданской войне на Урале как на стороне Белого движения, так и в рядах Красной армии, а также большое количес-тво иностранцев использовались на принудительных работах в на-родном хозяйстве.

Интересна также проблема захоронения иностранных поддан-ных, которые впервые появились на Урале в период конца Первой мировой и Гражданской войны. В настоящее время сохранились как братские захоронения в Н. Салде Свердловской области, Сло-бодском районе Кировской области, так и индивидуальные могилы военнопленных на гражданских кладбищах.

муратова е.

Сельское хозяйство на Урале в условиях политики «военного коммунизма»

«Военный коммунизм» — экономическая политика Советского государства, проводившейся в 1918 — 1921 гг. во время Гражданской войны. Основной целью было обеспечение городов и Красной Армии оружием, продовольствием и другими необходимыми ресурсами в условиях, когда все нормальные экономические механизмы и отношения были разрушены войной. Впервые этот термин ввел в оборот марксистский теоретик А. А. Богданов еще до октября 1917 г. Естественно, он не связывал его с коммунизмом или с капитализмом. По его мнению «военный коммунизм» применим исключительно к армии, так как армия представляет собой «авторитарно-регулируемую организацию массового паразитизма и истребления»1. А впервые публично его употребил В. И. Ленин в апреле 1921 г., сказав, что «диктатура партии большевиков явилась сердцем, ядром «военного коммунизма»«. И, хотя, «военный коммунизм» полностью оформился, как проводимая политика большевистской партии, к осени 1920 г., он просуществовал весь период Гражданской войны. 1 См.: Булдаков В. П., Кабанов В. В. «Военный коммунизм»:идеология и обще-

ственное развитие. 1990. - С. 17.

9_

На Урале Гражданская война и интервенция начались с мятежа чехословаков в Челябинске. Этот важный железнодорожный узел, через который в центральные районы страны шли потоки сибирского хлеба, был буквально наводнен чехословатскими войсками: здесь сосредоточилось свыше 8 тысяч солдат и офице-ров. Воспользовавшись тем, что в городе в связи с мобилизацией на дутовский фронт почти не осталось красноармейцев, чехос-ловаки разогнали 26 мая 1918 г. Челябинский Совет и захватили власть1.

Большая часть населения Урала до войны была занята в сель-ском хозяйстве. Аграрный вопрос в регионе крайне осложнялся тем, что затрагивал интересы не только крестьян, но и рабочих, пользовавшихся, как правило, покосом, выгоном и даже пашней. В сфере аграрных отношений, вопреки Декрету о земле, конфис-ковывалась не только помещичья земля, но и крестьянская частная — хуторская и отрубная, наиболее рентабельная часть общинной земли там, которая передавалась не самостоятельным земельным комитетам с широким представительством в них самих крестьян, а в руки госучреждения, подчиненных вертикали центру. Фактически на крестьян оказывалось давление для создания кол-лективных хозяйств, включая коммуны, причем в значительной мере за счет не входивших в нее тружеников-крестьян. Коммуна, состоявшая в основном из батраков и люмпенских элементов, поглощала большие средства, хлеб односельчан и все убедительнее демонстрировала свою нерентабельность, ущербность. Тем не менее к лету 1918 г. только в Камышловском уезде Пермской гу-бернии было организовано 20 коммун и артелей. К концу года во всей губернии их количество утроилось. Аграрные преобразования на селе носили противоречивый характер. Они укрепляли позиции большевиков среди крестьянских низов, но расшатывали их в средних и зажиточных слоях2.

Уравнительный раздел на основе Закона о социализации земли начался на Урале, как и в других районах страны, ранней весной 1918 г. В основу распределения земли был положен принцип тру-дового землепользования, предусматривавший раздел по потре-бительно-трудовой норме, размер которой не должен превышать 1 См.: Васьковский О. А.и др. Урал в гражданской войне. - Свердловск, 1989. - С. 16. 2См.: История Урала с середины XIX в. до на нашего времени: Учеб. пособие / Науч.

ред. Н. Н. Попов. - Екатеринбург, 2003. - С. 123-124.

97

трудоспособности каждого отдельного хозяйства. На проходивших губернских съездах было определено, что землю получат в первую очередь крестьяне, которые ее обрабатывают. Трудовые земледельческие коммуны и товарищества получали преимущества в наделении землей перед частными хозяйствами.

Хотя разработанные потребительно-трудовые нормы земле-пользования сыграли известную положительную роль в обеспечении землей бедняцко-середняцкого крестьянства, они не привели к полному уравниванию в получении земель. Оханский уездный земледельный отдел Пермской губернии сообщал в отчете Нар-комзему, что потребительно-трудовая норма «не удовлетворила население уезда»1.

Под влиянием большевиков трудовое крестьянство требовало разделить землю по числу членов семьи, по наличным «живым душам», «по едокам». Однако крестьянству Урала полностью отстоять этот принцип не удалось: «по едокам» распределялись лишь пахотные земли. При распределении сенокосов и выгонов учитывались как размеры семьи, так и количество скота в данном хозяйстве. Такой принцип раздела сенокосов действовал, например, в Оханском уезде Пермской губернии и других районах Урала.

Поскольку уравнительный раздел требовал большой подготовительной работы, весной 1918 г. земля распределялась временно, «на один посев», «на посев яровых культур». Для уравнивания широко использовались частичные переделы, при которых у зажиточных крестьян изымались излишки земли, а также реквизировалась часть сельскохозяйственных машин, тягловой силы, семенного фонда и передавалась в пользование беднейшей части крестьянства.

Разгоревшаяся классовая борьба в деревне, подстрекательская политика левых эссеров тормозили осуществление переделов земли. Лишь осенью 1918 г., когда на Урале были созданы комитеты бедноты, а трудовые слои деревни сплотились и организовались, наступил второй этап распределения земель. Согласно данным Наркомзема по 6 уездам Пермской губернии (Пермскому, Оханс-кому, Осинскому, Кунгурскому, Усольскому и Чердынскому), из 431 тыс. дес. учтенного фонда земель нетрудового пользования до 1 ноября 1918 г. было распределено 287,5 тыс., что составляло 2/3 1 История народного хозяйства Урала в 2 ч. – Свердловск, 1988. – Ч.1 (1917 – 1945).

– С. 46–55.

9_

земель, подлежащих передаче крестьянам. Конфискация земель и других средств производства у крупных частных владельцев обес-печила благоприятные условия для развития социалистического уклада в уральской деревне.

К концу 1918 г. на Урале насчитывалось около 100 советских хозяйств. Совхозы с самого начала организовывались как показа-тельные хозяйства, распространявшие агрономические знания и оказывавшие помощь окрестному крестьянскому населению. Но эти социалистические преобразования во второй половине 1918 г. были прерваны в результате захвата большей части Урала бело-гвардейцами. Захватившие Урал белогвардейцы и интервенты на-несли большой урон сельскому хозяйству края. Бывшие собствен-ники отбирали у крестьян землю, предоставленную им Советской властью. Эксплуататорские классы, опираясь на военщину, под-вергли репрессиям и грабили их.

В результате хозяйственной разрухи, начавшейся в годы Первой мировой войны и усугубившейся во время революции и Граж-данской войны, только по 4 губерниям Урала (Пермской, Екате-ринбургской, Уфимской и Оренбургской) посевные площади в 1919 г. по сравнению с 1917 г. сократились почти на 875 тыс. дес, или на 19,3%. Убыль лошадей составила более 291 тыс. голов, т. е. 15,6%, в том числе рабочих лошадей — более 212 тыс. голов, или 14,5%.

Трудовое крестьянство страдало от чересполосицы и дально-земелья, оставшихся в наследство от дореволюционного прошлого. Одной из причин, тормозивших сельскохозяйственное произ-водство, оставалось отсутствие материальной заинтересованности крестьян в результатах своего труда, обусловленное обстановкой военной интервенции, Гражданской войны и связанной с ними политикой «военного коммунизма». Как показала выборочная пе-реписка 1919 г., недосев имел место главным образом в хозяйствах, лучше других обеспеченных рабочей силой.

Отвлечение мужчин в армию, уменьшение количества рабочих лошадей и общего поголовья скота, ухудшение состояния сельско-хозяйственного инвентаря, резкое сокращение его поступления в деревню, ослабление материальных стимулов в ведении хозяйства — все это привело к снижению урожайности сельскохозяйс-твенных культур и продуктивности скота, сокращению объемов производства.

99

Снижение урожайности на Урале оказалось значительно большим, чем по стране в целом. Если средняя урожайность ржи в республике в 1920 г. составил 64,2% от довоенного уровня, то на Урале — 55,8, овса соответственно 84,5 и 52, ячменя — 80,6 и 66% и т. д.

Уже осенью 1919 г. начали приниматься меры по упорядочиванию землеустройства. Однако с отступом белогвардейцев ощущался крайний недостаток средств и специалистов, что тормозило решение этой задачи. Из 20 млн. дес. в 1920 г. была осуществлена подготовка к землеустройству лишь 1,9 млн. дес., а землеустрое-но не более чем 228 тыс. дес. Начало сельскохозяйственных работ было положено, и Советская власть планировала завершать эту важную для крестьянства работу в последующие годы. Для ускоренного восстановления сельского хозяйства необходимо было расширить посевные площади. Власть стала требовать обязательного засева полей каждым двором. Поскольку семьи красноармер-мейцев и трудармейцев не могли выполнить это требование, им помогали в проведении полевых работ. Только в 1920 г. такая помощь была оказана более чем 211 тыс. хозяйств красноармейцев и трудармейцев. Было вспахано, забороновано, посеяно, убрано хлебов, скошено сена с 280 тыс. дес.1

Хозяйственная разруха продолжала усугубляться и в 1921 г. она и вся система «военного коммунизма» в целом сильнейшим образом ударили по рабочим, горожанам, особенно по интеллигенции в то время как партийно-советский аппарат не только в центре, но и в провинции тайно от народа расширял свои льготы. Создаваемое общественное питание охватывало лишь часть рабочих, а чаще всего их детей. К скудным производственным пайкам большинство семей, особенно в поселках, стало самообеспечиваться освоением свободных клочков земли. Вследствие этого процент рабочих Урала, уходивших на заработки, на прокорм в деревню, был ниже, чем в центральных районах2.

Таким образом, сельское хозяйство в годы Гражданской войны в условиях политики «военного коммунизма» переживало огромные трудности. Кризис сельского хозяйства, происходивший в обстановке общей хозяйственной разрухи, тяжело отражался на 1 См.: Там же. – С. 46–55 2 См.: Урал: век двадцатый. Люди. События. Жизнь. Очерки истории / Науч. ред.

Кириллов А. Д., Попов Н. Н. – Екатеринбург:, 2000. – С. 61.

100

положении трудящихся крестьян. Снижение урожайности на Урале оказалось значительно большим, чем по стране в целом. Это состояние сельского хозяйства ускорило процесс отказа советской власти от политики «военного коммунизма» и перехода к НЭПу.

Папуловских К.

Медицинское обеспечение в годы Гражданской войны на Урале

Развитие организационных и правовых основ медицинского обеспечения населения и армии является важным условием нормального существования государства и нации. Особенно это заметно в переломные для страны моменты, когда вопросы здравоохранения стоят особо остро. В период Октябрьской революции и Гражданской войны происходила смены власти, крушение старых основ государства и становление новых, что неразрывно связано с тотальным преобразованием всех сфер общественной жизни.

Проблемы современного медицинского обеспечения, а также психическое и физическое состояние здоровья нации связаны со становлением и развитием данного социально-правового института на разных этапах развития государства. Именно поэтому вопросы, связанные с медицинским обеспечением и системой здравоохранения не могут быть неактуальными.

Проблемы медицинского обеспечения и состояния здоровья народа освещены в трудах И. В. Венгровой и Ю. А. Шилинса, И. В. Нарского, В. Т. Селезнёвой и М. Я. Подлужной, Е. И. Чадо-ва, Н. И. Блохина и И. П. Лидова, А. И. Новиковой и И. К. Кур-довой, Н. Н. Хафизова. Однако полного и всеохватывающего, целостного анализа, который бы детально рассматривал проблему медицинского обеспечения, особенно, что касается отдельных регионов, в годы становления советской власти, не было создано.

Сложность изучения данной темы состоит в неточности или вообще отсутствии статистических данных (голод, разруха, частая смена власти, сложнейшая экономическая и политическая ситуация значительно затрудняли работу историков-статистиков), а также в необъективности источников, относящихся к периоду советской власти.

101

Ещё в царской России были проведены важные социальные реформы, продолжили и развили которые большевики. К началу Октябрьской революции уровень развития российской системы здравоохранения был сопоставим с уровнем развития медицины в европейских странах: разветвлённая сеть больниц, сельских амбулаторий, среднее и высшее образование, зарождающаяся система социального страхования (покрывала около 20% работников разных профессий)1.

Однако в ходе русско-японской войны выяснилось, что управление медицинским обеспечением армии характеризуется децен-трализованностью, а медперсонала не хватает. В этот период и вплоть до июня 1918 г. военные врачи не обладали командно-административными правами, фактически они не могли руководить процессом медицинского обеспечения войск. Позднее им были переданы руководящие права, что в целом улучшило и унифицировало методы их работы.

Несмотря на приход к власти большевиков после Октябрьского переворота, многие медицинские работники были против новой власти: это, в первую очередь, медперсонал Главного управления Российского общества Красного Креста, медицинских органов Земского и Городского союзов, Главного и Окружного военно-санитарных управлений, а также Пироговское общество врачей2. Большевики жестоко разделывались с «саботажниками»: отстраняли и «изолировали» контрреволюционеров, а также расстреливали не только врачей, но и их пациентов.

После Октябрьской революции 1917 г. центральным органом для медико-санитарного дела в стране стал Наркомат Здравоохранения РСФСР (НКЗ) — стремление объединить различные органы по здравоохранению (гражданская медицинская часть, военная медицинская часть и др.). Эту работу проводили особые коллегии врачей, которые в 1918 г. были объединены в Совет врачебных коллегий (для организации единства государственной системы здравоохранения). Совет создавал медико-санитарные отделы при исполкомах Советов на местах, проводил работу по развёртыванию госпиталей, оказанию медицинской помощи Красной Армии.

1 Вопросы экономики и управления для руководителей здравоохранения. – 2005. – № 9. – С. 69–76.

2 См.: Чазов Е. И., Блохин Н. Н., Лидов И. П. 70 лет Советского здравоохранения (1917 – 1987). – М., 1987. – С. 12–13.

102

В августе 1918 г. ГВСУ (Главное военно-санитарное управление) было введено в состав НКЗ РСФСР на правах самостоятельного военно-санитарного отдела. Следствием этого явилось двоевластие в органах управления здравоохранением.

Теперь мне хотелось бы обратиться к тому, что конкретно было сделано в годы власти Советов для улучшения социального положения народа. Существует множество точек зрения по поводу того, каким образом Октябрьский переворот повлиял на систему народного здравоохранения. Некоторые исследователи рассматривают реформы большевиков как качественно новые, позволившие СССР встать на один уровень в плане развития здравоохранения и даже быть примером для западных стран в оппозиции к позднему царскому периоду. Такой позиции придерживаются Е. И. Чазов, Н. Н. Блохин, И. П. Лидов, И. В. Венгрова, Ю. А. Шилинс и др. Среди современных исследователей также есть те, которые активно защищают социализм и социалистическое правление в России.

Существует также и несколько иная точка зрения на предмет роли революции и социалистического строительства в нашей стране. Дело в том, что многие реформы, проводимые в первые годы после установления советской власти, были ни чем иным, как продолжением и дальнейшим развитием реформ предреволюционного периода (реформы создание рабочих союзов, трудового страхования, улучшение медицинского обслуживания: увеличение трат на медобслуживание, распространение земских больниц и лекарственных средств через аптечную сеть). Такую позицию занимает С. Миронин, который считает, что революция и последующая Гражданская война сломали «нормальный ход истории и развитие русского способа производства», а большевики смогли вернуть Россию «на свой суверенный путь». Большевики много сделали для развития и укрепления народного здравоохранения, развивая старые идеи и внедряя новые принципы.

Революция выдвинула основным положением для развития всего дела здравоохранения — оздоровление всех трудящихся. Для этого нужно было создать единую, под одним руководством советскую медицину. Планировалось проведение широких санитарных мероприятий (создание санитарного законодательства, предупреждение и борьба с заразными болезнями). Также одной из ближайших задач партии было: борьба с такими социальными

103

болезнями, как туберкулёз, венерические болезни, алкоголизм, тяжёлым наследием прошлого1.

Советское правительство проводило лечебно-профилактическую работу. Получила практику массовая вакцинация против самых распространённых болезней: холеры, брюшного тифа, оспы2. Основными принципами работы советской медицины было: обеспечение общедоступной, бесплатной и квалифицированной лечебной и лекарственной помощью всего населения страны3.

Особого внимания заслуживает военная медицина времён Гражданской войны и иностранной интервенции. Этот вопрос занимал на повестке дня первое место. Сразу после Октябрьского переворота в стране была создана РККА (Рабоче-крестьянская Красная Армия). Японская и Первая Мировая войны выявили изъяны и показали несовершенство действующей системы обеспечения медицинской помощью армии. Предстояло решить следующие проблемы: во-первых, в условиях экономической и хозяйственной разрухи необходимо было объедининить усилия «гражданского и военного здравоохранения на решающих направлениях их де-ятельности»4. Во-вторых, остановить эпидемии паразитарных ти-фов, испанки, дизентерии, холеры, уносившие тысячи жизней. В кратчайший срок была создана новая система обеспечения армии, предусматривавшая приближение хирургической помощи к линии фронта, медицинскую сортировку раненых и больных, ограничение эвакуации больных инфекционными болезнями за пределы фронта5. Распространению эпидемических заболеваний способствовало состояние медицинского обеспечения в Белой армии, так при переходе на сторону Красной армии белогвардейцев в 1919 г. на Урале, выяснилось, что 80% личного состава оказались заражёнными тифом.

Ситуация с медицинской помощью в условиях войны была тяжёлой. Урал, как и вся Россия был охвачен массовыми эпидемиями в 1917 — 1922 гг. В России умерло от эпидемических заболеваний около 3 млн. человек, больше, чем на полях сражений

1 См.: Там же. – С. 20. 2 См.: Там же. – С. 252. 3 См.: Там же. – С. 366–367. 4 См.: Там же. – С. 400–401. 5 См.: Там же. – С. 20.

10_

Гражданской войны1. Основные пути распространения заразных заболеваний оказались открытыми для массовых вспышек многих заболеваний (отвратительное состояние водопровода и канали-зации, ухудшение материального положения, нехватка одежды и обуви)2. В ужасном состоянии находилось не только обеспечение нормальными условиями жизни мирного населения, но и красно-армейцев. Военные части страдали от неустроенности повседнев-ного существования3.

Массовые эпидемии и страшный голод ставили под сомнение не только нормальную социальную жизнедеятельность, но и само физическое выживание населения. Разветвлённая система управ-ления здравоохранением на местах давала сбой, ибо была несо-вершенна: в отсутствии постоянной власти в стране и жёсткого контроля за деятельностью, местные власти устанавливали свои порядки4. Забота о детях зачастую также была формальной: пере-полнение детских приютов, отсутствие одежды и обуви и даже ни-ток на починку, нехватка еды, произвол местных властей, обираю-щих детей. Антисанитарным было состояние больниц5.

Таким образом, опираясь на данные одного региона можно сде-лать следующие выводы: после революционных событий 1917 г. и установления власти Советов, большевики развернули мощную реформаторскую деятельность по всем направлениям, в том числе и по направлению становления системы здравоохранения, опи-раясь на новые принципы и используя начальный опыт реформ в этой области предреволюционной России. Однако новые принци-пы, такие как, бесплатность, доступность, квалифицированность медицинского обеспечения, защита материнства и младенчества, вовлечение в общее дело масс трудового народа (за этим не может не прослеживаться стремление завоевать авторитет у народа), пропаганда и работа с населением по профилактике заболеваний, имели недостаточное применение на практике вследствие начав-шейся Гражданской войны.

1 См.: Нарский И. В. Жизнь в катастрофе: будни населения Урала в 1917 – 1922 гг. – М., 2001. – С. 128.

2 См.: Там же. – С. 128–130. 3 См.: Там же. – С.134. 4 См.: Там же. – С. 272. 5 См.: Там же. – С.298–299.

10_

Пылаева е.

Военнопленные на Урале в 1914 — 1919 гг.

В современном мире представляет большой интерес то, как ис-пользуются военнопленные, как решается их судьба. Эта тематика стала особо популярна последние 10 — 15 лет.

Одним из последствий Первой Мировой войны стало пребывание в пределах границ России неприятельских военнопленных, их численность колеблется в пределах 1,8 — 2,3 млн. человек (из них австро-венгров около 1,9 млн., немцев около 190 тыс., турок свыше 50 тыс.). В России для содержания пленных было развернуто более 400 лагерей, в том числе 113 лагерей, принадлежащих Казанскому военному округу, в состав которого входили территории Урала и Поволжья. Численность их в этом округе составляла 285 376 человек1.

Первые партии пленных появились в Уральском регионе уже в 1914 г. Но это были гражданские пленные — австро-венгерские и германские подданные, находившиеся в запасе армий своих государств и проживавшие к началу войны на территории России. Такие люди называются интернированными, то есть граждане воюющей страны, лишенные права передвижения и выхода за пределы страны до окончания войны. «Настоящие» военнопленные прибыли в Екатеринбург уже 29 августа 1914 г. В следующие 4 месяца через город проследовало ещё 25 партий пленных. Из 15 074 пленных непосредственно в Екатеринбурге осталось лишь 28 человек, остальные проследовали до своего места назначения. В 1914 г. столица Урала — Екатеринбург, стала играть роль транзитного пункта для военнопленных2.

Практически сразу после прибытия военнопленных администрация городов начала обсуждать вопрос об их трудоиспользова-1 См.: Россия в

мировой войне в цифрах 1914 – 1918 г г. – М., 1925. – С.42; Суржи� кова Н. В. Трудоиспользование военнопленных на Урале в 1914 – 1917 гг. // Уральский

исторический вестник – 2007. – № 15. – С. 74–75. 2 См.: Суржикова Н. В. Военнопленные Первой мировой войны в Екатеринбурге и на

Урале в 1914 – 1916 гг. (по материалам газеты «Уральская жизнь») // Урал индустриальный. Бакунинские чтения. Материалы VII Всеросс. науч. конф. – В 2�х тт. – Екатеринбург, 2005. – Т. 1. – С. 253.

10_

нии. Труд пленных использовали для уборки городских площадей и ассенизаторских работ, рубки леса для нужд бедного населения, разработки карьеров песка, камня и пешки для мощения улиц, в сельском хозяйстве и в промышленности.

Нормы и механизмы трудоиспользования вражеских военно-пленных были определены лишь в октябре 1914 г. документом: «Правила о порядке предоставления военнопленных для исполне-ния казенных и общественных работ в распоряжение заинтересо-ванных ведомств», потом дополнены документами от 28 февраля и 17 марта 1915 г., регламентировавшие использование труда плен-ных на сельскохозяйственных работах и в частнопромышленном секторе1.

Механизм отпуска военнопленных на работы долгое время был сложным и запутанным, хотя посылка пленных на работы была очень выгодна для военных властей. Во-первых, все расходы на содержание полностью перекладывались на работодателя. Во-вто-рых, не менее 1/3 заработка военнопленных перечислялось на счет военного ведомства, остальное — на личный счет для каждого во-еннопленного. Из этой последней части предприятиям предостав-ляется право выдавать военнопленным, отличившимся в работе, денежный отпуск.

Система оплаты труда военнопленных часто менялась. Так на смену старой системе в середине 1915 г. «вся заработная плата пленных, за исключением расходов, понесенных предприятием, в которых работают пленные на их содержание, одежду и проч., может быть выдаваема военнопленным»2, то в 1917 г. в циркуляре Отдела промышленности за № 3727 от 4 августа на руки каждый получал теперь от 20 до 50 коп. за рабочий день в зависимости от продуктивности работ, остальная часть денег, за вычетом расходов на содержание пленных, шла в доход казны3.

Уже с лета 1915 г. начинается резкий рост спроса на дешевую рабочую силу, т. к. из-за мобилизации и развертывания военного производства не хватало рабочих рук, но просьбы предприятий не всегда выполняются, хотя возможности для увеличения количества рабочих рук были. Но экономике края требовалось как минимум 1 Суржикова Н. В. Трудоиспользование военнопленных на Урале в 1914 - 1917 гг. -

С. 75. 2 См.: Там же. - С. 78. 3 См.: Там же. - С.81.

107

10 тыс. чел.1 Были опасения, что использование труда пленных может поставить в затруднение местных рабочих. Но большинство работодателей видели в этом лишь решение назревшей кадровой проблемы. Трудоиспользование пленных привело к увеличению количественного состава рабочих, но уменьшению качественного. Но при этом, это дало возможность обучить и приспособить русских рабочих для более квалифицированных производств.

К маю 1916 г. в Пермской губернии трудилось 47 018 военнопленных иностранцев, в том числе 3 523 чел. — в частной промышленности, 5 079 чел. — на казенных объектах, 3 650 чел. — на железной дороге, 2 303 чел. — и аграрном секторе, 480 чел. — на работах местных самоуправлений и 276 чел. — на прочих. K концу мая количество занятых пленных возросло до 50 611 чел. В 1916 г. их удельный вес в экономически активном населении достиг 29,3%, а в отдельных предприятиях 45,3%2.

Численность занятых в промышленности пленных была бы ещё большей, если бы не имел место продовольственный кризис. Милитаризация экономики привела к уменьшению аграрного производства, а как следствие дефициту трудовых ресурсов на селе и продуктов питания. Именно поэтому часть бывших солдат противника были переведены в категорию сельскохозяйственных рабочих. Вот, что «Уральская жизнь сообщала об отпуске пленных: «...Раздаются пленные в крестьянские хозяйства по одному или партиями от 2 до 5 чел., охрана их — за домохозяином. Ближайший же надзор и учет пленных — на местной полиции. B хозяйствах…, где число пленных может достичь 10 — 15 чел., пленные отпускаются при условии найма для их охраны сторо-жей»3. Вследствие такого продовольственного кризиса на Урале «тысячи солдат и офицеров (военнопленных) бежали»4, в особенности чехословаки бежали в Центральную Россию и на Восток с Колчаком.

Обращение с военнопленными строилось на основании Гаагской конвенции 1907 г., провозгласившей принципы гуманного

1 См.: Уральская жизнь. – 1915. – 15, 21, 30 мая. 2 См.: Там же. – 1916. – 30 апр., 24 мая. 3 Суржикова Н. В. Трудоиспользование военнопленных на Урале в 1914 – 1917 г г. –

С. 80. 4 Плотников И. Ф. А. В. Колчак: исследователь, адмирал, Верховный правитель

России. – М., 2002. – С. 148.

10_

обращения с военнопленными. В октябре 1914 г. Николай II ут-вердил «Положение о военнопленных», где говорилось о том, что с военнопленными, «как с законными защитниками своего отечес-тва, надлежит обращаться человеколюбиво». Пленным гарантиро-вались: медицинская помощь; продовольственное, вещевое и де-нежное довольствие, соответственно их чину; сохранность личного имущества и денег; свобода религии. В 1917 г. для поляков, чехов и словаков были установлены новые льготы. Им предоставлялось право общения, право покупок на местных рынках, прогулки вне лагеря под надзором, переписка на родном языке соблюдением цензуры, посещать богослужения, образовывать кассы взаимопо-мощи1. Часто эти правила не исполнялись. Так как обеспечение нормальных условий существования огромного количества воен-нопленных было непосильно экономике страны.

Судьбы пленного зависела от того, был ли он офицером или нижним чином и принадлежал ли к нациям, враждебным России (немцы, мадьяры, евреи, турки). Для низших чинов работы счита-лись обязательными, офицеры же могли не работать, если имели на это желание.

За невыполнение работ военнопленных подвергали денежным штрафам, вплоть до лишения заработной платы и пребывания под стражей у местных полицейских властей. Причиной этому было то, что пленные потеряли надежду на близкое завершение войны и возвращение домой.

Несчастные случаи, особенно в лесу, были нередки, но главной причиной гибели пленных были различные болезни. Это и тиф, и цинга, и туберкулез, и истощение.

Тяжелые условия плена толкали некоторых военнопленных на побег. Но шансов добраться до родины у них было мало. Боль-шинство сбежавших задерживалось полицией в течение недели после побега. Пойманные беглецы по закону могли быть наказаны только арестом на срок до 30 дней, а работодатели, не сумевшие организовать хорошую охрану военнопленным, могли быть лише-ны права пользоваться их трудом. Случалось, что причиной побега становились романтические отношения. Но браки между пленными и русскими женщинами были разрешены лишь в исключительных случаях по соображениям морали.

1 См.: Федеральный вестник Прикамья (Пермь). – 2007. – № 1. – С. 90.

109

После Февральской революции 1917 г. Временное правительс-тво решило сформировать из военнопленных такие национальные соединения, как Югославский добровольческий, Чехословацкий и Польский корпуса. Делалось это по согласованию с эмигрантскими правительствами или национальными комитетами этих стран в странах Антанты.

До Октябрьского переворота предполагалось, что такие интер-национальные корпуса из военнопленных австро-венгров будут заменять дезертировавшие в результате пропаганды большевиками и эсерами русские части.

Главным инициатором создания в 1917 г. национального чеш-ского корпуса являлся А. И. Деникин. В 1918 г. корпус растянулся по Транссибирской магистрали от Самары до Владивостока, чтобы отправиться по решению Антанты на Западный фронт во Фран-цию. Как известно, ситуация меняется после заключения сепарат-ного Брестского мира.

Обеспечение материальной частью белочехов было крайне за-труднительно, вопреки мнению о прекрасно вооруженных и эки-пированных военнопленных. Их снаряжение и снабжение было таким же скудным, что и у русских.

В мае 1918 г. чешский легион отказался сдать оружие Л. Д. Троцкому, изгнал большевиков из Челябинска1. В течение мая-июня советская власть на Урале ликвидирована совместными действиями чехословацкого легиона и местных офицерских ор-ганизаций. Причины победы белочехов над красногвардейцами, по мнению историков: воинская выучка, фронтовой опыт, спло-ченность людей одной национальности, попавших в беду в чужой стране.

Летом 1918 г. из военнопленных мадьяр, чехов, русинов, не во-шедших в национальные корпуса, формируются крупные интер-национальные красные отряды, отличавшиеся потом особой стой-костью в бою. Таким образом, среди военнопленных произошел раскол, характерный для общества в условиях Гражданской войны.

К «белочехам» принадлежали такие люди, как будущий прези-дент ЧССР Людвиг Свобода, а к «красным мадьярам» будущие ми-нистр госбезопасности Венгерской Народной республики Ференц 1 См.: Белая Армия. Белое дело (Исторический науч.�попул. альманах). - Екатерин-

бург, 2002. - № 7. - С. 9.

110

Мюнних и президент Социалистической Югославии Иосип Броз Тито. «В конце 1919 — начале 1920 г. после длительных боев … остатки

белой армии отошли на Байкал»1 — это означало окончательное установление Советской власти.

Уже в конце 1918 г. у многих пленных была возможность уехать из России, но они не торопились этого делать, т. к. их сразу отправляли на Западный фронт, те более выбраться с Урала вследствие развала транспорта было трудно. В итоге, к лету 1920 г. на Урале и в Сибири оставалось около 20 тыс. военнопленных, часть которых так навсегда и осталась жить в некогда враждебной им стране.

свитова К.

«Эта каста должна быть разрушена!»: отношение большевиков к интеллигенции

По мнению философа Н. А. Бердяева, чтобы понять источники русского коммунизма и уяснить себе характер русской революции, повлекшей за собой Гражданскую войну, нужно знать, что представляет собой то своеобразное явление, которое в России именуется «интеллигенция». Западные люди совершили бы ошибку, если бы отождествили русскую интеллигенцию с тем, что на Западе называют intellectuals. Intellectuals — это люди интеллектуального труда и творчества, прежде всего ученые, писатели, художники, профессора и пр. Интеллигенция была в России идеологической, а не профессиональной и экономической группировкой, образовавшейся из разных социальных классов, сначала по преимуществу из более культурной части дворянства, позже из сыновей священников и диаконов, из мелких чиновников, из мещан и, после освобождения, из крестьян. Это и есть разночинная интеллигенция, объединенная исключительно идеями, и притом идеями социального характера. Крайне негативно отношение В. И. Ленина к интеллигенции, которую он считал, если не прямым, то косвенным врагом рабо-1 История Урала с древнейших времен до наших дней / Под ред. И. С. Огоновской, Н. Н. Попова. – Екатеринбург, 2004. – С. 305.

111

чего класса. Интеллигенты, по мнению Ленина, — это пособники буржуазии, лакеи и т. д. Вот его оценка интеллигенции в письме А. М. Горькому 15 сентября 1919 г.: «Интеллектуальные силы рабочих и крестьян растут и крепнут в борьбе за свержение буржуазии и ее пособников, интеллигентиков, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На деле это не мозг, а г...»1. Не поддается никакому объяснению отношение Ленина к интеллигенции, к которой он принадлежал по своему социальному происхождению, воспитанию, социальному положению. Может быть, этот негативизм связан с тем, что именно интеллигенция поставляла инакомыслящих, была в целом не согласна с доктриной большевиков. Патологическую неприязнь Ленина к интеллигенции понять невозможно, хотя попытки объяснить его отношение к этому мощному интеллектуальному слою имели и имеют место.

Можно даже утверждать, что Ленин просто натравливал рабочих на интеллигенцию. В докладе о текущем моменте 27 июня 1918 г. на IV конференции профессиональных союзов и фабрично-заводских комитетов Москвы Ленин, обращаясь к питерским и московским рабочим, представителям самых различных профессий, фабрик и заводов, говорил: «...Вы должны только твердо усвоить себе и уяснить, что к вам на помощь никто не придет, что из другого класса к вам идут не помощники, а враги, что у Советской власти нет на службе преданной интеллигенции. Интеллигенция свой опыт и знания — высшее человеческое достоинство — несет на службу эксплуататорам и пользуется всем, чтобы затруднить нам победу над эксплуататорами...»2. Значит, и интеллигенция относится, в общем, раз она не предана Советской власти, если свои знания она несет на службу эксплуататорам, к разряду врагов рабочих, пролетарской власти. В этом отношении показательно выступление Ленина, его речь на I Всероссийском съезде учителей-интернационалистов 5 июня 1918 г. В этой речи защитник интересов «всех трудящихся» заявил: «Надо сказать, что главная масса интеллигенции старой России оказывается прямым противником Советской власти, и нет сомнения, что нелегко будет пре-одолеть создаваемые этим трудности».

1 Цит. по: Суворов Д. Неизвестная гражданская война. – Екатеринбург, 1999. – С. 26.

2 Цит. по: Обухов Л. А., Шкерин В. А., История Урала 19 – 20 веков. Учеб. посо� бие. – Екатеринбург, 2005. – С. 118.

112

На кого же опираются большевики в борьбе с главным врагом — буржуазией? Из слов Ленина ясно, что не на интеллигенцию, большая часть которой является противником Советской власти, или, иными словами, ее врагом. Может быть, только на сознательных рабочих, т. е. на абсолютное меньшинство рабочих. Кто же за большевиков, если многие рабочие (несознательные), мелкие собственники, значительная часть, если не большинство, крестьянства, интеллигенты, даже массы учителей, против? Кто же за них? Ответ горек, но прост: у большевиков почти не было идущей за ними социальной базы и потому ставка была на беспощадный террор, массовые репрессии, всевозможные кары.

А что касается российской интеллигенции, то она в результате различных репрессивных мер Советского государства, действовавшего по указанию Ленина, либо сгорела в пожаре гражданской войны, погибла от бессудных расстрелов, в лагерях ГУЛАГа или растворилась в огромном количестве в эмиграции. А пришедшая ей на смену, как правило, безликая интеллигенция оказалась способной лишь на полную поддержку любых мероприятий Советского государства. Она разорвала преемственную связь с высокоморальной, со старой российской интеллигенцией и принимала деятельное участие в травле своих гениев — поэтов и ученых, медиков и биологов, философов и артистов.

Первыми власть коммунистов испытали на себе наиболее зажиточные жители, видные общественные деятели и интеллигенция. Они стали объектом повальных обысков со стороны Советской власти. Так, сын известного врача, интеллигентного и образованного человека М. С. Зернова, вспоминал: «Шайки разнузданных и часто пьяных большевиков врывались в дома, требовали сдачу оружия, отнимали золото и драгоценности и искали запасы провизии. Несколько раз они приходили к нам, рылись в наших шкафах и комодах и грозили нам репрессиями…»1.

Когда свершилось то, о чем на протяжении десятилетий мечтала интеллигенция, ради чего трудилась, всех ждало разочарование. Не свобода, равенство и братство, а террор и Гражданская война стали результатом революции. Лишь немногие решились вступить в борьбу и принять непосредственное участие в Гражданской войне, оказываясь во враждующих лагерях.

1 Цит. по: Суворов Д. Неизвестная гражданская война. – С. 30.

113

Основная часть интеллигенции, не желая принимать радикальную политику Советской власти — чрезвычайные меры, военно-командные методы управления, насилие над личностью — заняла антибольшевистскую позицию. Не удовлетворяла образованные слои местной общественности и навязываемая ей модель взаимоотношений советской власти: политика принуждения к сотрудничеству, отстранение от участия в определении перспектив развития отраслей их профессиональной деятельности, репрессии. Контрибуции и притеснения со стороны новой власти способствовали росту антисоветских настроений среди людей науки и творчества. Необоснованные массовые аресты, расстрелы, входившая в практику система заложничества вызывали законное негодование интеллигенции. Она с горечью осознавала, что репрессивно-карательная политика Советской власти уверенно набирает обороты. Не желая принимать законы новой власти, отвергая насилие над человеком, над страной, не признавая ни власти монарха, ни власти «кучки узурпаторов», глубоко переживая культурные потери, уничтожение национального богатства России, часть местной интеллигенции при поддержке Добровольческой армии бежала за границу. Это были представители различных интеллектуальных течений, среди них — политические деятели, дипломаты, ученые, промышленники, студенчество, офицеры и солдаты. Вот история одной совершенно конкретной семьи, жившей в те годы в небольшом городке Екатеринбургского уезда Пермской губернии.

По данным Д. Суворова, семья эта — типичный образец служилой интеллигенции Урала. Среди предков — выходцы из самых разных сословий: купцы, священники, чиновники, военные, земские деятели, крестьяне, даже потомки бежавших от Петра бояр — раскольников. Судьба — типичная для пореформенной эпохи. Глава семьи, Николай, дослужился до действительного статского советника, получил «Анну» на шею, побыл поочередно попечителем учебного округа — точно, как его современник Илья Николаевич Ульянов, городским главой, мировым судьей, председателем земства и еще, и еще, и еще… И умер на рабочем месте.

Женат был на дочери екатеринбургского протоиерея. Воспитал восемь детей — пять сыновей и трех дочерей. Кроме того и была приемная. Дочери все пошли «в народ»- сельскими учительницами. Ни одна не вышла замуж. Только Серафима дожила до преклонных учительствуя в селе Борневска под Шадринском.

11_

Елизавета и Вера умерли от чахотки, не дожив до тридцати лет, в революцию. Старший сын Виктор, военный, сделал карьеру в ря-дах лейб-гвардии Уланского полка в столице, входил в личную охрану императрицы. Младший, Сергей, адвокат умер рано, тоже в революцию. Они оба не успели создать семью. Виктор в 1923 г. заболел пневмонией и умер. Средний брат Алексей стал промыш-ленным деятелем, организовал товарищество по импорту сельско-хозяйственной техники. Принимал активное участие в полити-ческой жизни провинции, как говорят, в рядах октябристов, и … сошел с ума на митинге в дни Февральской революции. Скончался в больнице. По словам рассказчика о другом брате, Михаиле, уда-лось только узнать, что он был председателем банка. У двух пос-ледних были семьи, но нити к ним теряются.

Зато обстоятельно удалось проследить биографию еще одного брата- Николая, с весьма колоритной судьбой. Выпускник Казан-ского университета по двум факультетам: медицинскому и хими-ческому. Учился в те же годы, что и Ленин. Правый эсер. Женат был на купчихе, имел двух сыновей и двух дочерей. Одна пошла по стопам отца, стала врачом и умерла от туберкулеза в молодом возрасте, другая стала актрисой и прожила бурную жизнь, долгую и интересную.

Как известно, в 1918 г. началась многократная смена властей, а в 1919 г. мобилизовали отца и старшего сына в армию Колчака.

Отец взял с собой семью в кошмарное отступление осенью и зимой 1919 — 1920 гг. На некоторое время семья задержалась в Омске, где четырехлетняя младшенькая преподнесла букет цветов Колчаку1.

По словам Суворова, потом — самое страшное. Отступление по Транссибу зимой. Крушение поезда. Отец пропадает без вести. И, представьте, догоняет ушедший состав — обмороженный, обод-ранный, но догоняет. Чуть-чуть не погибает под колесами состава все та же отчаянная младшенькая. Она устроила качели… между вагонами. Наконец — замкнувшееся под Красноярском кольцо окружения. Тиф, уложивший всю семью в лазарет. Кроме младшей дочери — воистину ее хранило провидение: она отморозила ноги, но девочку удалось спасти. А на улицах сибирского города лежали штабеля трупов.

1 См.: Там же. – С. 120.

11_

Затем и партизан настиг тиф, и у них были раненые — в общем, «дохтура» убивать нельзя, хоть он и в погонах. И поедет семья об-ратно в родной город по Транссибу весной 1920 г. уже под алым стягом. Будет Николай уже начальником госпиталя, это сохранит семье жизнь. Хотя их лишат избирательных прав, а отчаянной младшей дочери вручат «волчий билет», закрывшей для нее двери вуза. В ответ девушка запустит чернильницу прямо в физиономию партийному чину. А ее брат пустит пулю себе в висок…

И в дальнейшем, уже после нэпа, судьба опять даст им небыва-лую по тем временам поблажку. Николай был страстным охотни-ком, и … местные чекисты тоже. Так они и ходили на уток вместе с «врагом народа»: азарт, превыше классовой бдительности!

Младшая дочь и тут оставалась верна себе — говорила чекистам все, что о них думала и о Сталине: те даже терялись от такой де-рзости. Парадокс, но Николай умер в 1961 г. восьмидесяти с лиш-ним лет от роду, ни дня не пробыв за решеткой, а чекистов тех уби-ли, по словам автора, в 1937 г. на печально известной Золотой горе под Челябинском.

Подобных историй можно рассказать несметное множество — с вариациями и, увы, не всегда столь благополучным (относительно, конечно) финалом. Эта история является лучшей иллюстрацией трагической судьбы и интеллигенции на Урале, но также и символ несокрушимости, возрождения — как феникса из пепла — этого удивительного, не истребимого никакими ЧК социального слоя. Имя которому — российская интеллигенция. Духовная элита на-рода1. Таким образом, судьба интеллигенции Урала, равно как и всего Юга России, в годы Гражданской войны была поистине тра-гична. Это был социальный слой общества, который значительно отличался от других, т. е. люди, которые своим свободолюбием, верой в социальную справедливость, уважением к человеческой личности выделялись как из массы крестьянства, только начинав-шего освобождаться от тяжелых последствий крепостного права, так и из среды государственной бюрократии, часто опасавшейся проявлений общественной инициативы. Естественно, они отлича-лись и от крайних революционеров, для которых партийные про-граммы были выше интересов родины. И, хотя, по сравнению со всем населением, эти русские гуманисты и либералы были в мень-шинстве, они оказывали все большее влияние на все стороны жиз- 1 Огоновская И. С. История Урала: Словарь�справочник - Екатеринбург, 2006. - С. 55.

11_

ни — политическую, экономическую и социальную. Их авторитет возрастал. Поэтому коммунисты, не сумев перетянуть на свою сторону большинство из них, с особой жёсткостью обрушились на них на исходе Гражданской войны.

скрябина В.

Железнодорожный транспорт в годы Гражданской войны на Урале

Транспорт в России всегда играл особую роль. В связи с боль-шой территорией нашей страны, необходимо было развивать пути сообщения. Большое количество рек влекло за собой развитие водного транспорта, автомобильный и воздушный не получили широкого распространения. Потому что России, с её безграничными просторами, нужен был скоростной, всепогодный, универсальный транспорт, такой как железнодорожный. С 1890-х гг. в России начался «железнодорожный бум», и железнодорожные пути были проложены на многие тысячи километров, в том числе и на Урале. Здесь в начале ХХ в. также широко использовался водный транспорт по реке Каме и её притокам. Однако главную роль в Гражданской войне сыграл железнодорожный транспорт.

Проблемы железной дороги начались уже в передвоенные годы, ситуацию усложнила Первая мировая война: рабочих рук не хвата-ло, рельсовые пути и оснащение дороги стремительно изнашива-лись. За старыми путями не было ухода, а новые строились быстро и не качественно. Революция, а затем Гражданская война, усугу-била положение как в целом в России, так и на Урале1.

Реакция на известия об Октябрьском перевороте у рабочих и служащих железной дороги не была однозначной. По отношению к власти мнения разделились: одни были полностью за власть Сове-тов, другие попытались организовать забастовку ВИКЖЕЛЯ. Раз-ногласия привели к сбоям в работе железной дороги2. 1 См.: Лукьянин В. П. Больше века на службе России. - Екатеринбург, 1998. -

С. 80-82. 2 См.: Свердловская магистраль. / Под ред. проф. М.Т. Крючкова. - Екатеринбург

1994. - С. 41-42.

117

В 1918 г. большевики всё же взяли управление в свои руки. На Урале была проведена национализация железных дорог. Первым советским руководителем Пермской железной дороги был назначен А. И. Емшанов. Происходило постепенное формирование системы управления на местах.

Большевики без промедления предполагали приступить к мо-дернизации народного хозяйства страны на индустриальной основе. Обсуждался проект Урало-Кузбасса. На Пермской железной дороге руководители развернули деятельность в трех основных направлениях: наводили порядок в работе всех служб, занялись ремонтом оборудования, приняли решение прокладывать новые линии. Планы по отношению к железной дороге у белых руководителей были схожи: срочное исправление повреждений, строительство новых линий1.

Боевые действия, в развернувшейся Гражданской войне, охватившей в том числе и Урал, велись главным образом вдоль железных дорог, за каждый узел или станцию. Состояние железнодорожных путей становилось катастрофическим. Главным было захватить или не отдать какой-то участок, не важно какой ценой2.

Для того чтобы угонять железнодорожные составы, минировать и взрывать железнодорожные пути, был создан отдельный железнодо-рожный батальон, директива о создании которого была подписана В. И. Лениным и Я. М. Свердловым. Официально первому Уральскому коммунистическому железнодорожному батальону предписывалось обслуживать Уральскую дивизию по Горнозаводской линии. Формирование батальона было поручено комиссару службы военных сообщений сводной Уральской дивизии И. А. Бобылеву. Комиссаром батальона был назначен Н. Ф. Евсеев. Создание подразделения завершилось 31 октября 1918 г. Они взрывали мосты, чтобы остановить продвижение противника, а потом в спешке их восстанавливали, чтобы пропустить свои войска дальше. Такая деятельность ухудшала состояние мостов и путей.

Подвижной состав был предельно изношен, железнодорожное полотно разрушено. Железнодорожная линия Пермь — Го-роблагодатская являлась одной из наиболее пострадавших в период Гражданской войны. В сентябре 1919 г. к Пермской дороге были присоединены пострадавшие части некоторых железных дорог. 1 См.: Лукьянин В. П. Больше века на службе России. – С. 85. 2 См.: История транспорта. – Екатеринбург, 2001. – С. 65–66.

11_

Протяженность дороги на 1 июня 1920 г. составила 4 125 км. На Пермской дороге было выведено из строя около двух третей всех паровозов, сожжено 20 тысяч вагонов, взорвано 215 мостов общей протяженностью около 6,5 километров, разрушено 70 капитальных строений. В октябре 1919 г. управление Пермской дороги было пере-ведено в Екатеринбург.

Масштабы разрухи были просто неправдоподобны. Из 544 пас-сажирских вагонов, числившихся на балансе дороги, были пригод-ны к эксплуатации только 219, из 15 937 грузовых вагонов треть была разбита. Но даже оставшиеся вагоны нельзя было использо-вать, потому что сами пути были искорёжены. Кроме того, не хвата-ло рабочих рук и грамотных специалистов1. Что же касается про-блемы жилья: на основных узловых центрах — в Екатеринбурге, в поселках при станции Чусовская, Егоршино — на человека прихо-дилось не более трех квадратных метров. Около 40% работников всей железной дороги снимали комнаты и углы в частных домах. Другие жили в бараках, землянках, вагонах.

Для того чтобы спасти дорогу, большевики сделали ставку на морально-психологический фактор. Первым их шагом было — мобилизовать, сосредоточить волю людей, работающих при же-лезной дороге, на одной цели: поднять, возродить, оживить, вдохнуть в умирающую дорогу новую жизнь. Этим занимались политотделы. Необходимо было восстановить движение по желез-ной дороге, а значит отремонтировать сотни километров пути и, самое главное, мосты2.

Ремонт Камского моста шел быстро и организованно и был вы-полнен раньше срока. 27 февраля 1920 г. по восстановленному мос-ту при большом стечении народа и в присутствии делегатов VI гу-бернского съезда Советов прошел первый поезд. Восстановление Камского моста явилось событием не только инженерным, не толь-ко экономическим, — оно сверкнуло тогда для «строителей нового мира», как проблеск берегового маяка над пучиной бурных вод.

Руководством железной дороги было организовано строитель-ство новых линий. Например, происходило строительство линии Екатеринбург — Казань. Она не только должна была упрочить свя-зи столицы с восточными регионами, но и сокращала путь от Мос-квы до Урала (по сравнению с дорогой через Пермь) на 169 км. В 1 См.: Лукьянин В. П. Больше века на службе России. - С. 86-89. 2 См.: Там же. С. 90; Свердловская магистраль. - С. 53-54.

119

конце января 1920 г. Совет обороны принял по-большевистски бескомпромиссное решение: начать движение по линии Казань — Екатеринбург уже 1 июля того же года. Но это было нелегко, работа предстояла большая: восстановить мост, уложить большую часть рельсов и шпал и отстроить целый участок заново. На выполнение этого задания были привлечены красноармейцы Запасной армии и 1-й Трудовой армии. Они, работая в лютый мороз, отстраивали железную дорогу. Первый поезд пришел в Екатеринбург в назначенный день. Но морально-психологический эффект события был сильно смазан тем, что по-настоящему новая дорога работать все же не стала. Огрехи, допущенные строителями в спешке и по неопытности, были очень велики.

Далее внимание было сосредоточено на ремонте локомотивов и вагонов. Заводы снабжали железную дорогу запчастями. Ремонт часто выглядел так: на «кладбище» не подлежащей восстановлению техники отыскивали более или менее сохранившиеся детали или блоки и собирали всё воедино. Это требовало много сил и времени, и не предусматривалось рабочим графиком. Эта работа основывалась на чистом энтузиазме1.

Поэтому «Великий почин», «субботник», родился именно на железной дороге: 10 мая 1919 г. в паровозных и вагонных мастерских и депо Московско-Казанской железной дороги. И распространялся почин первоначально по сети железных дорог. До Урала он дошел к концу лета2. Первый субботник в Екатеринбурге прошел 29 августа 1919 г., в нем участвовало 24 человека. В сентябре 1919 г. на всей Пермской дороге в субботниках участвовали 4 176 человек, в январе 1920 — уже 25 000 человек, в апреле — 36 179, в июле — 46 878 человек. На одной лишь станции Верещагина, только за один месяц май 1920 г. было проведено 12 субботников с общим числом участников 1 190 человек. Они укладывали в штабеля дрова и доски, разгружали вагоны с пшеницей и делали много другой нужной работы3. В газетах первых советских лет неизменно подчеркивается не просто добровольность участия в субботниках, но и радостная готовность рабочих к безвозмездному труду. Современные публицисты-рыночники часто считают, что это больше пропаганда и обман: не может, считают 1 См.: Лукьянин В. П. Больше века на службе России. – С. 90–93. 2 См.: Там же. – С. 94. 3 См.: Свердловская магистраль / Под ред. В.Ф. Соснина. – Свердловск, 1978. – С. 34.

120

они, человек трудиться без вознаграждения — разве что по принуждению. Если разобраться, то и не совсем уж безвозмездно они трудились. Участники субботников выполняли работу, жизненно необходимую дороге, но дорога давала жизнь им самим. В газетных заметках о субботниках неизменно подчеркивалась якобы характерная для этих «праздников свободного труда» большая организованность и более высокая производительность, хотя на субботники возлагалась не только производственно-экономическая, но и политико-пропагандистская роль.

Поскольку за годы войны и разрухи на дороге резко сократились квалифицированные кадры, пришлось изыскивать средства к возвращению паровозных машинистов, телеграфистов и иных не-обходимых работников на оставленные ими рабочие места. Самым доступным и эффективным средством оказалась партийная дисциплина: коммунисты-железнодорожники не имели права проигнорировать решения партийных комитетов. В условиях экономического распада и бесконтрольности вольготно почувствовали себя любители легкой наживы — воры, в условиях кризиса дороги им было чем поживиться. Большевики ввели военно-транспортные трибуналы, и тем самым погасили волну преступности.

Внедрение единого и твердого графика движения стало для ру-ководства главной стратегической задачей. Работа над графиком заставила пристальней присмотреться и к работе дорожных узлов, где сверх меры простаивали паровозы и вагоны. Несмотря ни на что, железнодорожники Пермской дороги выполняли график движения поездов, в два раза увеличили объем перевозок. Одной из важнейших задач этого периода было проведение агитационно-разъяснительной работы среди железнодорожников и населения о политике Советского правительства1.

Таким образом, железные дороги являлись важным инструментом победы большевиков в годы Гражданской войны. Первоначально война только ухудшила состояние железнодорожного транспорта, но затем под руководством большевиков железные дороги обрели «второе дыхание». Они были усовершенствованы и оснащены новым оборудованием. Как Гражданская война внесла неоценимый вклад в развитие железной дороги в России, так и железнодорожные пути сыграли важную роль в расстановке сил во время Гражданской войны. 1 См.: Лукьянин В. П. Больше века на службе России. – С. 95–96.

121

ярутина е.

Экономическое состояние рабочего класса в годы Гражданской войны

Вопрос о материально-бытовом положении рабочих всегда вызывал интерес ученых. Как правило, освещая состояние рабочего класса в XX в., они указывали на низкие заработки, тяжелые жилищные условия, высокую смертность. Этот подход прочно занял место в советской историографии. Однако масштаб воистину драматических изменений в рабочей среде Урала, всей страны не получил должного объективного освещения. До конца 1980-х гг. это объяснялось идеологическими препонами. В 1990-е гг. сказался спад интереса ученых, публицистов, политиков к истории рабочего класса. Сегодня с открытием новых документов есть возможность более объективно исследовать данную проблему. Новейшая литература по данному вопросу охарактеризована в историографических работах1.

Для ознакомления с экономическим состоянием рабочих в годы Гражданской войны проанализируем три составляющих этого явления: условия труда рабочих, доступные источники заработка и жилищно-бытовые условия. В качестве источника, в числе прочих, используем материалы профессиональной переписи 1918 г.

Сведения о волнениях рабочих, недовольных своим социально-экономическим положением нашли отражение в документах 1914 г. Начало Первой мировой войны привело к массовой мобилизации, напряжению сил страны, стало началом всестороннего кризиса. 1914 г. ознаменован волнениями рабочих в Донбассе, на Урале, на Украине, в Белоруссии, Томской губернии и других районах страны. Основной проблемой для производства был призыв в армию значительной части квалифицированных рабочих. К 1917 г. мобилизация составляла от 400 до 500 тыс. человек2. Однако потребности ускоренного развития военной экономики требовали роста чис-1 См.: Камынин В. Д., Грунь В. Д., Берсенев В. Л. История рабочих Урала в 20– 30�е гг. ХХ в. в отечественной историографии. – М.�Екатеринбург, 2008. 2 См.: Поршнева О. С. Крестьяне, рабочие и солдаты России накануне и в годы

Первой мировой войны. – М., 2004. – С. 135.

122

ленности промышленных рабочих. Решением стал массовый наём неквалифицированных рабочих. Эта тенденция лишь усилилась в годы Гражданской войны. За весь период 1914 — 1920 гг. пополнение рабочих происходило главным образом за счет расширения использования женского и детского труда, труда мужчин непризывного возраста, привлечения к производству военнопленных, беженцев.

За годы войны повсеместно устанавливались факты раннего по возрасту вхождения в производственную среду рабочей и крестьянской молодежи. Рабочие-мужчины начинали свою трудовую жизнь подростками до 15 лет, а работницы, как правило, в возрасте от 16 до 20 лет1.

В определении заработной платы главным оказывался не ко-личественный показатель — сколько часов, смен отработал человек, — а то, где он работал. В годы войны была выстроена новая иерархия предприятий (ударные, работающие, приостановленные), а с ней и различия в условиях труда, размере заработка, в размере предоставляемых льгот. Наиболее значимыми считались заводы с налаженным военным производством. Разница пайков на ударных и неударных предприятиях могла сводиться к 3 — 5 кг муки в месяц2.

Доля мужчин в промышленности Урала составляла 82,1%, однако отмечался недостаток мужчин в возрасте 21–25 лет. Эта возрастная группа наиболее пострадала от мобилизаций и от потерь на фронтах в годы войны. Заметно уменьшился слой наиболее трудоспособных рабочих: в 1917 г. мужчин от 18 до 40 лет насчитывалось 65%, а в 1920 г. — всего 44,5%. Недостаток в рабочей силе компенсировался за счет привлечения женщин. Выше всего доля женщин была в писчебумажной промышленности — 38,9%, в текстильной и швейной — 29,2%, химической и деревообрабатывающей — 23,7%. Меньше всего — среди металлистов: менее 3%. Рост женщин среди всех промышленных рабочих составил с 6% в 1914 г. до 17,6% в 1920 г., подростков с 7,5% до 14,1%3 . В годы войны про-

1 См.: Соколов А. К. Рабочий класс и революционные изменения в социальной структуре общества. – М., 1987. – С. 120.

2 См.: Фельдман М. А. Рабочие крупной промышленности Урала в 1914 – 1941 г г. – Екатеринбург, 2001. – С. 65.

3 См.: Фельдман М. А. Рабочие Урала в 1914 – 1922 г г. // Вопр. истории. – № 10. – 2001. – С. 118.

123

изошли искусственная феминизация и омоложение трудовых кол-лективов.

По уровню образования рабочих Урал мало отличался от других районов страны. Наиболее высоким был уровень образования у металлистов. По данным переписи, рабочие с законченным начальным образованием, составляли среди мужчин 35 — 40%, среди женщин 10 — 20%. Значительная часть грамотных рабочих не имела даже завершенного начального образования1. Война только ухудшила положение в сфере образования рабочих Урала.

Исследования санитарно-гигиенических условий и медицинского обслуживания рабочих показывают, что практически все виды работ велись в неблагоприятных условиях для здоровья людей: резкие перепады температур; воздух, наполненный угольной и металлургической пылью; ядовитые газы и т. д. Наиболее опасными для здоровья и жизни рабочих были предприятия металлообработки, т. е. с высокой интенсивностью работ.

Заработная плата не компенсировала затраты труда и здоровья рабочих. В перерабатывающих отраслях она была на 20 — 40% выше, чем в добывающих и в 2 — 2,5 раза — чем на лесозаготовках. Разница в размерах заработков рабочих высокой и низкой квалификации составляла 2,7 — 3,3 раза. Имела место повышенная норма оплаты труда и в производствах, связанных с техническим прогрессом того времени: на электростанциях (378 руб.), в железнодорожных цехах (339 руб.), котельном производстве (411 руб.)2 — и низкая у неквалифицированных рабочих.

Урал подтверждал общероссийскую тенденцию разрыва в оплате рабочих по половому признаку. Заработки женщин (как и подростков обоих полов) почти в 2 раза отставали от заработков мужчин. Кроме того, заработная плата сельских рабочих была несколько ниже. Рабочие городов Урала получали в среднем 334 руб., а сельских районов — 267 руб.

В годы Гражданской войны ускоряется процесс падения реальной заработной платы (при 4-кратном росте цен на продовольственные товары)3. На Урале она снизилась до 68% от довоенного

1 См.: Дробижев В. З. Рабочий класс советской России в первый год пролетарской диктатуры. – М., 1975. – С. 144.

2 См.: Фельдман М. А. Рабочие Урала в 1914 – 1922 г г. – С. 101. 3 См.: Поршнева О. С. Крестьяне, рабочие и солдаты России накануне и в годы

Первой мировой войны. – С. 153.

12_

уровня. Квалифицированные рабочие зарабатывали в 1917 г. 55%, полуквалифицированные — 60 — 70%, а неквалифицированные — 75% от уровня зарплат 1913 г.1 В 1913 г. на среднемесячную зарплату рабочий мог приобрести 3,44 бюджетных набора, а в 1921 г. — только 0,72. Половина рабочих Урала получала зарплату ниже прожиточного минимума. Сокращение доходов усиливало бережливость в быту, в одежде, особенно праздничной, срок служ-бы которой был поразительно долгим. Среди низкооплачиваемых рабочих была в ходу покупка подержанной одежды.

Постоянной стала задолженность предприятий по выдаче за-рплат. Это приводило к тому, что рабочие теряли от 24% до 38% реального заработка3. В условиях Гражданской войны снижается роль денег, натуральной оплаты. Некоторые рабочие, не получая достаточных средств на производстве, вынуждены были занимать-ся мешочничеством, спекуляцией или уходить в деревню.

За годы Гражданской войны происходит аграризация рабочего класса: если в 1916 г. из всех хозяйств на горнозаводском Урале 55% не имели посевов, то в 1920 г. — только 27%4. Участие в по-левых работах было важным дополнительным источником сущес-твования. Об этом свидетельствует зависимость участия в работах от размера заработка. У обрабатывающих землю рабочих средний заработок достигал всего 244 руб.5 Рабочие Урала со своего личного хозяйства получали от трети до половины потребляемых про-дуктов6. Подсобное хозяйство, не являясь самостоятельным ис-точником существования, служило заметной добавкой к главному источнику существования — заводскому заработку.

Около 60% рабочих Урала проживали в собственных домах. Средняя площадь дома рабочего составляла 35,2 м2. Различные ка-тегории рабочих отличались по качеству жилья. Квалифицирован-ные рабочие жили в больших одно-двухэтажных домах с кирпич-

1 См.: Фельдман М. А. Рабочие Урала в 1914 – 1922 г г. – С. 114. 2 См.: Фельдман М. А. Рабочие крупной промышленности Урала в 1914 – 1941 г г. –

С. 118. 3 См.: Там же. 4 См.: Там же. – С. 97. 5 См.: Дробижев В. З. Рабочий класс советской России в первый год пролетарской

диктатуры. – С. 136. 6 См.: Фельдман М. А. Рабочие крупной промышленности Урала в 1914 – 1941 г г. –

С. 97.

12_

ным фундаментом, верандой и баней. Такие рабочие составляли примерно треть Ижевского завода; 2/3 рабочих Ижевска и Воткин-ска проживали в небольших домиках в одно — два окна1. Всего среди рабочих выделяли три категории: владельцы собственных домов, благоустройство которых отвечало санитарным нормам; владельцы ветхих домов и квартиросъемщики; «чистые пролета-рии» — жители казарм и бараков. Оплата коммунальных услуг для рабочих на время войны была отменена. Это было ощутимым под-спорьем для людей в годы войны.

Наиболее ощутимым для населения было свертывание произ-водства товаров массового потребления. Более скудным становится питание, обеспечение товарами повседневного спроса. Так, в мае 1919 г. производство спичек по сравнению с довоенными объемами сократилось вдвое, а бумаги, масла и мыла — вчетверо2. Подполь-ная торговля предметами первой необходимости то на рынке, то в цехе заполняла возникший вакуум соответствующих товаров и ус-луг. Власти, стремясь искоренить это явление, вводят карточное распределение продуктов. Внерыночное снабжение рабочих про-дуктами питания, неоспоримо, имело положительное воздействие на продовольственно-бытовые условия жизни рабочих.

Питание уральских рабочих было довольно упорядоченным, чему способствовали наличие подсобного хозяйства и сам уклад жизни рабочей семьи. Приготовление пищи было, как правило, ежедневным, рабочая семья питалась три-четыре раза в день. Ра-бочих того времени по уровню питания делят на три группы. Пер-вая группа (18%) — это рабочие, получавшие в день от 1,5 руб. Эти люди ежедневно ели мясо, употребляли в пищу сало, молоко. Ко второй группе (32,5%) причисляли рабочих, зарабатывающих в среднем от 80 коп. до 1,5 руб. в день. Они несколько раз в неделю ели мясо. К третьей (25,6%) относились получавшие менее 80 коп. в день. Мяса они почти никогда не ели, молоко и сало употребляли в малом количестве, питание их было однообразным и состояло, в основном, из картофеля, каш и хлеба3. За годы войны продоволь-

1 См.: Там же. – С. 109. 2 См.: Семенов А. А. Профессиональная деятельность городских рабочих в годы

гражданской войны: социальное раскрепощение эпохи экономического упадка. / Вестник Адыгейского государственного университета. – 2005. – №3. – С. 62.

3 См.: Фельдман М. А. Рабочие крупной промышленности Урала в 1914 – 1941 г г. – С. 104.

12_

ственное обеспечение рабочих лишь ухудшалось, возрастала диф-ференциация по уровню питания.

С установлением новой власти изменяется трудовое законода-тельство. Декрет ВЦИК 1917 г. о страховании на случай болезни вводил государственное обеспечение для всех трудящихся; провоз-глашалась оплата больничных листов и пособий по безработице в размере полного заработка. Законы о труде 1917 — 1920 гг. вводят положения о 8-часовом рабочем дне, утверждают пособия по бо-лезни, по родам ребенка, по инвалидности и т. д. Однако в услови-ях войны новые законы так и не были реализованы.

Годы Гражданской войны стали серьезным испытанием для ра-бочих Урала, привели к резкому ухудшению их экономического положения. Ее общим итогом стало заметное падение показателей уровня жизни трудящихся.

Раздел II. Гражданская война в России

Поршнева о. с.

Гражданская война в России

в человеческом измерении: некоторые итоги изучения

Основным направлением переосмысления проблем Гражданской войны в постсоветской историографии стало перенесение центра тяжести в ее изучении с политической и военной истории на социальную и культурную. В числе приоритетных стали рассматриваться поведение различных слоев населения и их стратегии выживания в условиях смуты, общественное сознание кризисной эпохи, психологический облик основных участников исторической драмы, влияние изменений в социальной психологии различных слоев общества на дальнейший ход общественного развития. В изучении Гражданской войны с позиций социальной и культурной истории определяющую роль играет ее рассмотрение как важного этапа в процессе социокультурной трансформации российского общества в начале XX в. — эпоху войн и революций, изменивших социальный и социально-психологический облик населения страны.

Особую роль в тенденциях в данной сфере, проявившихся в годы Гражданской войны, сыграли изменения в сознании и поведении массовых слоев общества, произошедшие в результате Первой мировой войны и революции 1917 г., которые стали предпосылками социокультурных сдвигов периода Гражданской войны. К ним можно отнести разочарование большинства населения

12_

в традиционной власти, изменение моральных установок в оценке пределов и допустимости насилия, коррозию религиозной веры; озлобление крестьянства против помещиков, хуторян, горожан; массовые настроения рабочих в пользу государственного регули-рования производства и перераспределения ценностей1.

В период революции 1917 г. в условиях активизации пропаган-ды леворадикальных политических партий и групп был вызван к жизни психологический механизм эскалации ненависти низов по отношению к «внутренним врагам», помещикам и буржуазии, сти-мулировавшей акты социального возмездия. Ликвидация частной собственности, основ экономического неравенства, перераспре-деление богатств, насилие и принуждение по отношению к «клас-совым врагам» стали рассматриваться массами как необходимые компоненты и условие успешного движения к социализму, идеал которого укрепился в их сознании в ходе революции.

С точки зрения истории опыта, к последствиям мировой войны, которые оказали наибольшее воздействие на дальнейшее развитие России, (в том числе поведение людей в период Гражданской вой-ны. — О. П. ), по мнению И. В. Нарского, принадлежит форми-рование чрезвычайно активной и потому заметной, относительно большой группы бывших фронтовиков, воплотивших новый архе-тип русского солдата. Это были хладнокровные и честолюбивые, утратившие социальные корни молодые люди, в большинстве сво-ем — грамотные крестьянские сыновья, сделавшие затем карьеру в Красной Армии и ЧК2. По мнению И. В. Нарского, такой солдат-ский тип Первая мировая вырабатывала во всех участвовавших в ней странах, и особенно интенсивно в России: «Прошедшие ус-коренную вторичную социализацию на модернизированной войне, многие российские фронтовики оказались более отзывчивы к призывам расправиться с прошлой «отсталостью» и к обещаниям «светлого будущего». Принудительно-модернизационный опыт 1914 — 1916 гг. сказался и в том, что русская армия воспитала мно-жество врагов «устаревшего» сельского образа жизни. Об этом сви-детельствует беспримерная жестокость в отношении крестьянства

1 См. Поршнева О. С. Крестьяне, рабочие и солдаты России накануне и в годы Пер� вой мировой войны. – М., 2004.

2 Нарский И.В. «Я как стал средь войны жить, так и стала мне война, что дом род� ной…» Фронтовой опыт русских солдат в «германской» войне до 1917 г. // Опыт мировых войн в истории России. – Челябинск, 2007. – С. 499.

129

в годы Гражданской войны и «военного коммунизма». В окопах Первой мировой войны фронтовики мечтали о том, чтобы отомстить тыловым «предателям» и «трусам». Уже к началу 1917 г. они понимали восстановление справедливости как наведение порядка и принуждение «необстрелянных» соотечественников к дисциплине на военный лад, то есть как превращение тыла во фронт. Именно так они вскоре и поступили»1.

В России к весне 1918 г. кризисные процессы революционного развития, усугубленные длительным состоянием войны, привели к небывалой экономической разрухе, голоду и безработице в городах, дезорганизации транспорта, падению промышленного производства, натурализации народного хозяйства, и, что чрезвычайно важно, — неустойчивости власти, не признаваемой значительной частью населения, породившей своими действиями глубокий раскол и противостояние в обществе. В этих условиях сознание основной массы населения характеризовалось отличительными чертами, присущими «психопатологии Смуты»: крайней неустойчивостью, частыми переходами от страха к агрессии, стремлением нажиться за чужой счет, перераспределить собственность, склонностью к локализации негативных психологических комплексов на образе внутреннего врага, неуверенностью в завтрашнем дне (чему, кстати, не противоречила вера в мировую революцию, призванная на психологическом уровне сыграть роль защитного механизма), одновременной готовностью к жертвенному подвигу, смерти и желанием выжить во что бы то ни стало (что было во многом также наследием милитаризованного сознания, опыта, приоб-ретенного на войне).

Изменение сознания и психологии партийно-политической, военной элиты и масс в условиях Гражданской войны стало одним из перспективных направлений исследований последних двух десятилетий. Здесь также, как и при решении других проблем, историки показывают преемственность процессов изменений, наметившихся в этой сфере в условиях мировой войны и революции 1917 г., усугубленных обстоятельствами Гражданской войны.

Востребованными оказались идеи Питирима Сорокина, который показал, что социальная смута всегда сопровождается моральной деградацией общества. Крупный социолог XX в. разрабатывал проблемы трансформации психологии и поведения масс, различ-1 Там же. – С. 499–500.

130

ных социальных групп в переходные эпохи от одного базисного социокультурного строя к другому. Он, в частности, обосновывал роль войн и революций XX в. в изменении ценностей и поведенческих реакций масс1. По мнению социолога, в результате этих катаклизмов произошла дезинтеграция моральных, правовых и других ценностей, которые изнутри контролировали и управляли поведением индивидов и групп2. Объясняя эту трансформацию, он отмечал, что совершаемые нами действия не проходят бесследно для нас самих, наши поступки рикошетом видоизменяют нашу душу и наше поведение. Тем более это относится к актам и поступкам, прививаемым войной и революцией. «И война, и революция представляют могучие факторы изменения поведения… Мирная жизнь тормозит акты насилия, убийства, зверства, лжи, грабежа, обмана, подкупа и разрушения. Война и революция, на-против, требуют их, прививают эти рефлексы, благоприятствуют им всячески… Война и революция требуют беспрекословного повиновения (в противовес творчеству, праву и т. п.), душат личную инициативу, личную свободу, прививают и приучают к чисто разрушительным актам, отрывают и отучают от мирного труда… Война и революция выращивают и культивируют вражду, злобу, ненависть, посягательство на жизнь, свободу и достояние других. Следствием войны и революции является «оголение» человека от всего костюма культурного поведения. С него спадает тонкая пленка подлинно человеческих форм поведения, которые представляют нарост над рефлексами и актами чисто животными»3.

Милитаризация сознания и поведения комбатантов вследствие участия в длительной Первой мировой войне, революционном терроре и братоубийственном насилии Гражданской войны оказала существенное влияние на массовую психологию россиян. По мнению известной исследовательницы Е. С. Сенявской, это определило многие феномены последующей советской истории. Она пишет: «Психология гражданской войны — явление особенно страшное. Поиск врага извне перемещается внутрь страны, поня-

1 См.: Сорокин П. Общедоступный учебник по социологии. Статьи разных лет. – М., 1994. – С. 458–460; Он же. Главные тенденции нашего времени. – М., 1993. – С. 29–30.

2 Сорокин П. Главные тенденции нашего времени. – С. 29–30. 3 Сорокин П. Современное состояние России // Общедоступный учебник по социо�

логии. – С. 458–459.

131

тия «свой-чужой» теряют прежнюю определенность, и тогда «врагом» может стать каждый, причем категории «чужеродности» постоянно меняются и расширяются. Всеобщая подозрительность, на многие десятилетия закрепившаяся в советском обществе, — прямое следствие этого процесса»1.

Исследования последних десятилетий были посвящены как изучавшимся и ранее различным сторонам государственного стро-ительства и политики большевиков в годы Гражданской войны, так и большевистской политической культуре этого периода. Их выводы свидетельствуют об особой роли насильственных методов в политике большевиков, как в центре, так и на периферии2, обусловленной доктринальными основами их стратегии, теоретическим обоснованием необходимости насилия по отношению к эксплуататорским классам3, и обстоятельствами политической борьбы.

Широкое распространение насилия является одной из отличительных черт революционных эпох. Гражданская война в России вызвала эскалацию насилия в невиданных ранее масштабах, обусловленных не только остротой и глубиной социально-политического конфликта, но и появлением современных видов оружия массового поражения, теми громадными запасами вооружений, которые оставила России в наследство Первая мировая война.

Если в советской историографии приоритетное внимание уделялось показу белого террора, то на рубеже 1980 — 1990-х гг. и в дальнейшем в 1990-х гг. фокус публицистики и в большой степени исследовательского внимания был сосредоточен на изучении красного террора, что воплотилось в выходе монографий на эту тему в начале 2000-х гг.4 Одной из актуальных тем работ стал также морально-психологический и социальный облик большевиков, пред-

1 Сенявская Е. С. Человек на войне: опыт историко�психологической характерис� тики российского комбатанта // Отечественная история. – 1995. – № 3. – С. 7.

2 См.: Бакулин В.И. Насилие как компонент государственной политики: большеви� ки в Прикамье (конец 1917 – середина 1919 г. ) // Революция и человек: быт, нравы, поведение, мораль. – М., 1997. – С. 171–179; Урал в событиях 1917 – 1921 г г. Актуальные проблемы изучения. – Челябинск, 1999.

3 Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 36. – С. 127–128; Т. 38. – С. 74; и др. 4 Красный террор в годы гражданской войны. – М., 2004; Литвин А.Л. Красный и

белый террор 1918 – 1922. – М.. 2004; Балмасов С. С. Красный террор на Востоке России в 1918 – 1922 г. – М., 2006; Ратьковский И. С. Красный террор и деятельность ВЧК в 1918 г. – СПб., 2006; и др.

132

ставителей партийно-государственного аппарата в годы Гражданской войны, в том числе на материалах Урала1, что являлось отчасти реакцией на замалчивание или тенденциозную интерпретацию негативных явлений в среде коммунистов, партийном и государственном аппарате в советской историографии. Были обоснованы новые по сравнению с предшествующим периодом выводы о широком распространении двойной морали, злоупотреблений служенным положением, стяжательства, пьянства и других пороков среди коммунистов в центре и на местах, пронизанности этими явлениями партийно-государственного аппарата сверху донизу.

В 1990-е гг. осуществлялось активное изучение политической культуры различных социальных групп российского общества в годы Гражданской войны с современных методологических позиций новой социальной, новой культурной, новой интеллектуальной истории, истории повседневности. Оно велось, в частности, в рамках дискурсного подхода, в контексте изучения генезиса и эволюции образов-ассоциаций и символов как наиболее представительного и яркого материала по истории социальной психологии, сознания и поведения социальных групп, пути расширения и детализации жанра исторического социального портрета2. В частности, В. С. Тяжельниковой исследовалось формирование и эволюция революционной жертвенности как существенного элемента поведенческой модели коммунистов 1900-1920-х гг. Автор показывает, что до и во время революции складывалась система ценностей, в которой социальный идеал светлого завтра подчинял себе всю общечеловеческую картину мира3. Идеал человеческого, земного счастья становится недостижим, удаляется во времени и пространстве, а «идеал абсолютного счастья, — как писал Й. Хей-зинга, — шагнул через границу жизни и вылился в стремление к смерти»4. В контексте насилия эпохи революции и Гражданской войны, по данным исследовательницы, именно в образе смерти и 1 Обухов Л. А. Изнанка сверхценностных установок: моральный облик большевиков

в годы гражданской войны // Революция и человек: быт, нравы, поведение, мораль. – С. 161–170. Гимпельсон Е. Г. Советские управленцы: политический и нравственный облик (1917 - 1920 гг.) // Отечественная история. – 1997. – № 5.

2 Тяжельникова В. С. «Вы жертвою пали в борьбе роковой…» (Генезис и эволюция революционной жертвенности коммунистов) // Социальная история. Ежегод� ник. 1998/99. – М., 1999. – С. 411.

3 Там же. –С. 412. 4 Цит. по: Там же.

133

связанных с ней символах наиболее полно выражалось коммунистическое миропонимание. Эта образная символика включала идеи возмещения жертвы (несоединимые в нормальном человеческом сознании с понятием самопожертвования), неизбежности отмщения и призывы к мести, беспощадности отмщения, бессмертности жертвы, каждодневности жертвоприношения. В. С. Тяжельнико-ва пишет: «В процессе борьбы-мести воспитывалось отсутствие страха перед смертью, формировалась уверенность и в целесообразности жертвы, и в обязательном возмещении за нее в будущем. Образ компенсированной смерти-жертвы выводит революционную жертвенность за пределы этических систем, основанных на бескорыстном самопожертвовании, придает ей целенаправленный прагматический характер»1.

Обстоятельства выхода России из Первой мировой войны, их преломление в сознании различных классов и социальных групп народа, прежде всего рабочих, способствовали ускорению начавшегося после Февральской революции 1917 г. процесса становления социально-психологического феномена жертвенности — специфической черты группового сознания профессиональных революционеров, которая превращалась в одну из черт сознания и поведения революционизирующихся низов. Эта тенденция сознательно поддерживалась социалистами и закреплялась в ходе приобщения масс к действиям ритуального характера во время похорон жертв революции, на митингах, собраниях, манифестациях, новых празднеств2. Во время Гражданской войны идея самопожертвования во имя «защиты завоеваний революции» оказалась востребованной в наибольшей мере, закрепляясь в сознании не только большевиков, но и политизированных масс, определяя стереотипы массового сознания и поведения советского человека.

1 Там же. – С. 418. 2 См.: Корнаков П. К. Символика и ритуалы революции 1917 г. // Анатомия рево�

люции: 1917 год в России: массы, партии, власть. – М., 1997. – С. 356–365; Колоницкий Б. И. «Демократия» как идентификация: к изучению политичес� кого сознания Февральской революции // 1917 год в судьбах России и мира. Февральская революция: от новых источников к новому осмыслению. – М., 1997; Он же. Политические символы и борьба за власть в 1917 году. Автореф. дис… д�ра ист. наук. – СПб., 2002; Малышева С. Ю. Советская праздничная культура в провинции. Пространство, символы, исторические мифы (1917 – 1927). – Казань, 2005.

13_

Важным направлением в изучении рабочих России и СССР первых десятилетий XX в. с позиций антропологического подхода стало исследование их социокультурного облика1. Некоторые из такого рода работ в той или иной мере освещают и процессы изменений в рабочей среде в годы гражданской войны. Фрагмен-тарно эти сюжеты рассматриваются в трудах, посвященных поли-тике военного коммунизма. Серьезное исследование социокуль-турного облика промышленных рабочих Урала, охватывающее значительный хронологический период 1900 — 1941 гг. проведено С. П. Постниковым и М. А. Фельдманом. Авторы пришли к вы-воду, что усиление воздействия пришлых, обездоленных проле-тариев на остальных рабочих возросло на Урале в результате из-менений в их составе и социальной политике государства в годы Первой мировой войны. «После гражданской войны, — пишут авторы, — молодежь и пришлые рабочие были настроены на под-держку социалистического эксперимента, радикальных методов решения проблем, нигилистическое восприятие культурных тра-диций», характеризуя 1917 — 1921 гг. как «социокультурную ка-тастрофу»2. Пережить ее помогли, по мнению авторов, «корневые начала рабочих Урала, мир внутри человека, отношение его к зем-ле, к природе» .

В ряде работ исследуются политические и идеологические механизмы, используемые властью в целях индоктринации со-знания рабочих и других слоев городского населения в период гражданской войны, а также техники приспособления людей к новому политическому режиму на уровне сознания и поведения. С. В. Яров в своих трудах пришел к выводу, что в 1917 — 1923 гг. изменилась парадигма российского общественного сознания4. Изучение этим петербургским историком механизмов рецепции

1 См.: Соколов А. К. Перспективы изучения рабочей истории в современной России // Отечественная история. – 2003. – № 4, 5; Постников С.П., Фельдман М. А. Социокультурный облик промышленных рабочих Урала (1900 – 1941). – Ека� теринбург, 2006; Яров С. В. Конформизм в советской России: Петроград 1917 – 1920�х гг. – СПб., 2006.

2 Постников С. П., Фельдман М. А. Социокультурный облик промышленных рабочих Урала (1900 – 1941). – С. 401, 406.

3 Там же. – С. 406. 4 Яров С.В. Политическое мышление рабочих в 1917 – 1923 годах: элементы транс�

формации // Менталитет и политическое развитие России. – М.. 1996. – С. 120.

13_

советских идеологических моделей в общественном сознании го-рожан, инструментов и практик конформизма в советской России 1917 — 1920-х гг. включает и важный в этом отношении период Гражданской войны. Автор показал, что система идеологического воздействия и политического просвещения, созданная вскоре после прихода большевиков к власти, становилась не только формой образования, но и формой выражения политической преданности, формой проверки политических убеждений, школой, где заучивались образцы нормативного поведения1. С. В. Яров показал значение политизации повседневного языка как одной из необходимых предпосылок формирования «советского человека». «Ежедневно говоря на политизированном языке, — отмечает автор, — в котором основные понятия и клише были определены большевистской догматикой, человек неизбежно, хотя и не всегда прямо и быстро, менял свои мировоззренческие ориентиры»2. Коллективные практики проведения досуга, по мнению С. В. Яро-ва, ускоряли переход человека на новые позиции, делали сопро-тивление режиму менее стойким, скорее подавляя его сомнения, подчеркивая его одиночество в условиях всеобщего «соглашатель-ства». Включенность рабочих в массовые ритуальные формы по-литической поддержки, оказываемой властям, становилось тради-цией и «выключенность» из этого ритуала предполагала такое же обнажение антиправительственной позиции, как и публичная оп-позиционная речь, поэтому приобщение к коллективному действу в условиях взаимосвязи между политической дискриминацией и понижением социального статуса стало для рабочих и элементом самосохранения3.

Изучение раннесоветской праздничной культуры, формиро-вавшейся в 1917 — 1920 гг., в период революции и Гражданской войны, позволило С. Ю. Малышевой сделать вывод о том, что «революционные празднества» 1917 — 1920 гг., наиболее яркими эпизодами которых стали массовые инсценировки и постановки, сыграли весьма важную роль в ментальной революции 1 Яров С. В. Политическое мышление рабочих в 1917 - 1923 гг.: элементы транс-

формации. - М.. 1996; Он же. Горожанин как политик. Революция, военный коммунизм и нэп глазами петроградцев. - СПб., 1999; Он же. Конформизм в советской России: Петроград 1917 - 1920�х гг. - С. 563; и др.

2 Яров СВ. Конформизм в советской России: Петроград 1917 - 1920�х гг. - С. 566. 3 Яров СВ. Политическое мышление рабочих в 1917 - 1923 годах: элементы транс-

формации. - С. 121.

13_

первых постреволюционных десятилетий1. «Историко-культурный и социально-психологический смысл празднеств, — пишет С. Ю. Малышева, — был намного сложнее, чем просто иллюстрация основных положений теории классовой борьбы примерами из прошлого. В эти годы закладывалась советская масс-культура»2.

Изучение психологии и сознания крестьянства в годы Граж-данской войны активно велось в советский период с позиций марксистской историографии в рамках проблематики военного коммунизма, а также роли и позиции крестьян в классовой борьбе в этот период. В 1990-е гг. оно разрабатывалось в русле иссле-дования менталитета крестьян и его поведения в условиях рево-люционного кризиса — войн, реформ и революций начала XX в.3, в ходе борьбы крестьян на два фронта в годы Гражданской войны4. Эти испытания, как показали исследователи, в комплексе воздействовали на крестьян в условиях социальной смуты. В то же время одни авторы в большей степени склонны видеть в поведении крестьянства в годы Гражданской войны актуализацию архаичных ментальных кодов (В. П. Булдаков, И. В. Нарский и др.), другие — процессы изменения психологии и менталитета, подготовленные в предшествующий период (В. В. Кабанов, П. С. Ка-бытов, В. А. Козлов и др.). Так, если А. Лившин утверждает, что «в периоды бурных исторических перемен, гигантских сдвигов тектонического масштаба (революции и гражданские войны) происходит ускорение трансформации менталитета, психология народа обретает новые, часто неожиданные черты»5, то И. В. Нар-ский полагает, что Гражданская война вызвала актуализацию и стремительное распространение доиндустриальных ментальных кодов, чему способствовала их укорененность в крестьянской среде, которая стала проводником «окультуривания» страны в де- 1 Малышева СЮ. Советская праздничная культура в провинции. - С. 166. 2 Там же. - С. 167. 3 Менталитет и аграрное развитие России (XIX - XX вв.). - М., 1996; Судьбы рос-

сийского крестьянства. - М., 1996; Революция и человек: социально�психо-логический аспект. - М., 1996; Булдаков В. П. Красная Смута. Природа и пос-ледствия революционного насилия.

4 Крестьянство в гражданской войне: борьба на два фронта // Судьбы российского крестьянства. - М., 1996.

5 См.: «Красная смута» на «круглом столе» // Отечественная история. - 1998. - № 4. - С. 149.

137

ревенском, доиндустриальном духе1. Нам представляется обоснованной позиция В. В. Кабанова, который выделял в качестве факторов изменения психологии крестьян опыт, полученный ими в борьбе за установление советской власти и против нее, всеобщую разруху, потери, болезни, экономическую и социальную политику советской власти, и, особенно, тотальную маргинализацию деревни2. Отрицательный опыт быстро менял человека и имел далеко идущие последствия: утрата человеческого достоинства, страх, злоба и т. д. В то же время крестьянин, вернувшийся с войны, все же расширял свой кругозор, становился самостоятельнее, уменьшалась власть над ним консервативных традиций, однако позитивные элементы в психологии тонули в море отрицательного опыта. Одновременно в эти годы рождалось новое влияние: духовное формирование новых социальных типов шло путем индоктринации, «напичкивания» лозунгами большевиков, соответственно примитивизируемыми. Как отмечал В. В. Кабанов, происходило «заглатывание» без пережевывания не очень здоровой духовной пищи, а то и ее суррогата3. Неоднозначность изменений социальной психологии крестьянства под влиянием Гражданской войны отмечают и западные исследователи. Так, Ш. Фицпатрик, опираясь на данные О. Файджеса, пишет, что в деревнях ветераны Гражданской войны, несмотря на их молодость, пользовались авторитетом как люди, повидавшие мир, и часто выступали против крестьянского консерватизма, спорили со старшими по миру4. Ветераны Красной армии после Гражданской войны образовали костяк советской администрации. В 1926 — 1927 гг. более половины председателей сельсоветов и более двух третей председателей и членов волостных советов России были ветеранами Красной армии5. Ветераны войны из рабочего класса выдвигались и в ряды управляющих промышленностью. Стиль организации и руководс-1 Нарский И.В. Жизнь в катастрофе: Будни населения Урала в 1917 - 1922 г г. – М., 2001. – С. 565. 2 Кабанов В.В. Влияние войн и революций на крестьянство // Революция и человек:

социально�психологический аспект. – С. 142–143. 3 Там же. – С. 143–146. 4 Фицпатрик Ш. Гражданская война в советской истории: западная историография

и интерпретации // Гражданская война в России: перекресток мнений. – М., 1994. – С. 354.

5 Там же.

13_

тва ветеранов отражал их военный опыт и «штатские» коммунисты часто сетовали, что ими командуют вместо того, чтобы совето-ваться с ними и что они мало ценят демократические принципы советской власти1. Н. К. Крупская писала о политвоспитательной работе в начале 1920-х гг.: «Когда гражданская война стала подхо-дить к концу, в политпросвет влились громадные кадры военных работников, перенесшие в политпросветработу все методы работы на фронте. Самодеятельность населения, все формы углубленной работы были сведены на нет»2. В целом, опираясь на данные исследователей, можно говорить о глубоком влиянии идеологии и психологии военного коммунизма и опыта гражданской войны на формирование политической культуры не только советской пар-тийно-государственной элиты, но и всего советского общества.

В современной историографии убедительно обоснован тезис о широком применении насилия и террора обеими противоборству-ющими сторонами не только по отношению к вооруженному про-тивнику, но и мирному населению. Мотивы мести, устрашения, наживы, аффективные состояния были психологическим контек-стом поступков людей, вовлеченных в противостояние, по обе сто-роны баррикад. Актуализация архаичных инстинктов, смещение нравственных ориентиров, моральное разложение было характерно для представителей как «белого», так и для «красного» лагерей.

В последнее двадцатилетие активно изучается социокультурный и социально-психологический облик российского офицерства в период войн и революций начала XX в., в том числе в период Гражданской войны3. Позиция в Гражданской войне белого офицерства, тех, кто считался опорой российской государс-твенности, понятна лишь в контексте опыта мировой войны, па- 1 Там же. - С. 354-355. 2 Письмо Н. К. Крупской Чистову, 1928. // Цит. по: Фицпатрик Ш. Гражданская вой-

на в советской истории. - С. 363. 3 См.: Волков С. Трагедия русского офицерства. Офицерский корпус России в ре-

волюции, гражданской войне и на чужбине. - М., 2002; Он же. Русское офи-церство как историко�культурный феномен // Военно�историческая антропо-логия. Ежегодник, 2002. - М., 2002; Кожевин В. Л. Неформальные традиции российской военной школы конца XIX - начала XX вв. // Там же; Сергеев Е. Ю. Представленческие модели российской военной элиты начала XX в. // Там же; Гагкуев Р. Г. Психология взаимоотношений командного и рядового состава и полковые традиции частей Добровольческой Армии (на примере «коренных» полков) // Военно�историческая антропология. Ежегодник, 2003/4. - М., 2005; и др.

139

дения самодержавия, большевистского переворота1. Ключевым в судьбе офицерства фактором, по мнению И. В. Михайлова, стала необходимость после Февраля самоопределиться по отношению к народу, крестьянству, составлявшему большинство населения. От того, как крестьяне воспринимали наиболее активных представителей старой России, по сути дела зависело будущее России, что и предопределило в конечном счете судьбу белого дви-жения2.

Другим важным современным направлением антропологически-ориентированных исследований Гражданской войны стало изучение стратегий выживания как наиболее типичных моделей поведения различных категорий населения в условиях социальной катастрофы. В этом отношении сделаны лишь первые, однако весьма плодотворные шаги. Изучение В. В Канищевым техник выживания и приспособления населения к условиям военного коммунизма на материале центральных регионов России3 показало широкое распространение легальных, полулегальных и нелегальных практик выживания и бытового приспособления, включавших устройство в хлебные места, уклонение от призыва в Красную армию и от различных повинностей, массовое мешочничество, расхищение казенного и бесхозного имущества, манипуляции с продовольственными карточками, ограбления и кражи, злоупотребления служебным положением. В. В. Канищев исследовал так-же бунтарские (погромные) формы массовых волнений в городах в годы мировой войны, революции и начала Гражданской войны4. Он показал, что бунтарскими вспышками часто сопровождались забастовки и демонстрации рабочих и других слоев городского населения5, бунтарский характер имели действия рабочих во вре-

1 Михайлов И. В. Быт, нравы и психология белого офицерства: к постановке про� блемы // Революция и человек: быт, нравы, поведение, мораль. – С.159.

2 Там же. 0 Канищев В. В. Приспособление ради выживания (Мещанское бытие эпохи «во�

енного коммунизма») // Революция и человек: быт, нравы, поведение, мо� раль. – С. 98–116; Ушаков А. И., Федюк В. П. Гражданская война: новое про� чтение старых проблем // Исторические исследования в России: тенденции последних лет. М., 1996; Павлюченков С. А. Военный коммунизм в России: власть и массы. – М., 1997.

4 Канищев В. В. Русский бунт – бессмысленный и беспощадный. Погромное дви� жение в городах России в 1917 – 1918 г г. – Тамбов, 1995.

5 Там же. – С. 46–47.

1_0

мя продовольственных волнений1. Особенно широкие масштабы погромное движение приобрело после Февральской революции, события которой во многом развивались, как показал автор, по классической схеме «русского бунта»2. Изучение поведения масс в период революции и гражданской войны, предпринятое В. В. Ка-нищевым на основе многомерного количественного анализа системы параметров стихийно-бунтарских выступлений различных слоев населения городов в период с февраля 1917 г. по август 1918 г.3, позволило обосновать вывод о том, что это была борьба традиционных слоев российского общества за «хлеб» и «волю» весьма примитивными расправными и захватными способами4.

К выводу о господстве архаичных кодов и стереотипов в пове-дении населения в годы Гражданской войны на материалах Урала пришел И. В. Нарский. В исследовании И. В. Нарского, выполнен-ном в русле истории повседневности, реконструирована стратегия выживания населения Урала в период революции и Гражданской войны в условиях гуманитарной катастрофы, показаны психоло-гические механизмы, мотивы, формы и техники адаптации к экс-тремальным условиям, реакция людей на события 1917 — 1922 гг., их восприятие, переживание и осмысление5. Так, автор обосновал положение о том, что «в обстановке хаоса власти и развала эконо-мики, нагнетания террора и массовой маргинализации населения оказались востребованными доиндустриальные культурные «инс-тинкты» и образцы поведения.... Практически каждый из «слабых мира сего» волей-неволей апробировал широкий спектр малопоч-тенных и рискованных способов выживания»6.

Таким образом, как показывают современные исследования, опыт и «менталитет» Гражданской войны имели ключевое значе-ние для формирования большевистской политической культуры, общественного сознания и психологии массовых слоев общества в начальный период советской истории. Беспощадность к врагам, 1 Там же. - С. 47-48. 2 Там же. - С. 51. 3 Канищев В.В. Можно ли измерить параметры «русского бунта»? // Круг идей: Ис-

торическая информатика в информационном обществе. Труды VII конферен-ции Ассоциации «История и компьютер». - М., 2001. - С. 134-159.

4 Там же. - С. 155. 5 См.: Нарский И.В. Жизнь в катастрофе. 6 Там же. - С. 564.

1_1

непоколебимая вера в социалистические идеалы, мужество перед лицом смерти, жертвенность во имя светлого завтра были теми нормативами поведения и ценностными установками, на которых воспитывались поколения советских людей, а наследие Граждан-ской войны долго давало о себе знать в истории советского обще-ства.

русакова е. В., Попова о. г.

К вопросу о типологии

антибольшевистского повстанчества

в годы Гражданской войны в России

Тема Гражданской войны – одна из самых неоднозначных в российской истории. Многие исследователи предлагают свою точку зрения на проблему антибольшевистского повстанчества как на третью силу, действующую во время Гражданской войны. В. Н. Бровкин пишет, что эта третья сила «не стала самостоятельным центром, претендующим на власть более чем в региональном масштабе. Крестьяне не могли победить, так как они никогда не стремились овладеть государством. Русским крестьянам недоста-вало политической сознательности – в том смысле, что им было все равно, какова форма правления в России»1. А. Венков полагает, что идеи третьего пути были широко распространены в среде донского казачества. Но здесь они приняли форму иллюзии «классового мира». Любые переходы какого-либо отряда на сторону красных или белых подрывали веру в эту возможность, возвращали в «двуцветную» реальность2. Не ставя под сомнение существование этой третьей силы, оба автора приходят к выводу о ее реальном бессилии. Интересна также позиция В. Шамбарова в этом вопросе. Он полагает, что «зеленое движение» не являлось третьей силой. В противоборстве белых и красных зеленая сторона представляла не третий путь, а «нулевой вариант», тот самый «первичный хаос», из 1 Бровкин В. Н. Россия в гражданской войне: власть и общественные силы. // Воп-

росы истории. - 1994. - № 5. - С. 30/ 2 Венков А. В. Донское казачество в гражданской войне (1918 - 1920). - Ростов н/Д.,

1992.

1_2

которого рано или поздно все равно неизбежен был выход в красную или белую сторону1.

Прежде чем говорить непосредственно о типологии антиболь-шевистского повстанчества, следует отметить, что под этим тер-мином в данном случае понимаются не все участники борьбы с большевиками. В этой статье мы рассмотрим только проблемы крестьянских и казачьих восстаний, а также близкие им по содер-жанию выступления в самой Красной армии. Вне поля зрения ос-таются участники Белого движения, политические акции россий-ских партий, рабочее движение. Такое сужение значения термина обусловлено глобальностью и масштабностью темы. Поэтому рас-сматривается только проблема внутренней борьбы большевиков со своими потенциальными союзниками, составлявшими боль-шинство населения и являвшимися основными производителями средств существования общества и государства. Особое значение для данной работы имеют те события, которые отражают настрое-ние рядового казачества и среднего крестьянства, когда целью вы-ступлений являлась не борьба за власть и политическое влияние, а стремление изменить существующую реальность.

Если говорить о периодизации антибольшевистского повстан-чества в рамках Гражданской войны, то здесь можно выделить 2 основных этапа:

1918 —1919 гг. – период стихийного крестьянского и казачьего движения, без определенной политической программы, требования чисто экономического характера.

1920 — 1922 гг. – более высокий уровень организации движе-ния, появление политических требований, активизация деятель-ности эсеров и меньшевиков и т. д.

Данная периодизация стала основой настоящей работы. С опо-рой на нее и была составлена предлагаемая типология антиболь-шевистского повстанчества, выделены особенности этапов и каж-дого типа восстаний.

«Политический бандитизм», «кулацкие мятежи», «контррево-люционные выступления», «крестьянские восстания», «зеленое движение», «третий путь» и т. д. – все эти термины, различные по содержанию и оценке определяемого объекта, разные историки относят к одному и тому же явлению истории России периода Гражданской войны – антибольшевистскому повстанчеству. Каж- 1 См. Шамбаров В. Белогвардейщина. - М., 1999. - С. 551.

1_3

дое из этих определений несет свою смысловую нагрузку и выби-рается исследователем согласно его взглядам. Но вне зависимости от названия, пристрастий историка и времени изучения, все про-явления борьбы с большевизмом имеют объективные характерис-тики и различаются по составу участников, целям и задачам, ме-тодам.

Классификация по составу участников, на первый взгляд, явля-ется самой простой. Однако здесь возникает ряд серьезных вопро-сов.

Традиционно в литературе по социальному составу участников называют только «крестьянские» движения. Остальные события именуют по названию местности или по фамилии лидера движе-ния: «махновщина», «Антоновщина» (она же «Тамбовщина»), «Кронштадтский мятеж». Но социальный состав и форма органи-зации этих восстаний далеко не однозначны. Какое определение дать им?

С составом участников также связаны проблемы терминологии. Почти все перечисленные выше определения антибольшевистского повстанчества, так или иначе, называют состав восставших: ку-лаки, контрреволюционеры, бандиты и т. п. Но насколько реально участие этих групп в движении? Насколько оправдано применение определений «кулацкий мятеж» к Тамбовскому восстанию под ру-ководством А. С. Антонова, «контрреволюционный заговор» или «антисоветский мятеж» по отношению к событиям в Кронштадте?

С составом также связан вопрос о форме организации восста-ния. Очевидно, что большинство крестьянских бунтов можно охарактеризовать как стихийные, массовые, неорганизованные выступления. Относится ли к таковым армия батьки Махно или отряды Антонова?

Особое ли положение в типологии антибольшевистского повс-танчества занимает движение казачества, или выделение такового из крестьянского неправомерно?

Сколько работ посвящено проблеме восстания против больше-виков в период Гражданской войны, столько же ответов на постав-ленные вопросы они дают. Исследователи, как правило, дают оп-ределение того или иного восстания, не углубляясь в объяснение своего выбора, или выражая традиционный советский взгляд на характер движений. Только в последнее время историки начинают обосновывать свои позиции.

1__

Основной силой, которая во многом определила исход событий, стало крестьянство, составлявшее основную массу населения России.

Крестьянское антибольшевистское повстанчество зарождается ещё в конце 1917 — начале 1918 г. Первоначально пассивные фор-мы уже к середине 1918 года переходят в активные действия, при-чём весьма упорные и массовые.

Только за один месяц 1918 года (с 5 июля по 5 августа) на тер-риториях Сибири, Урала и Поволжья произошло 93 «мятежа» крестьянства1. С их определением никаких трудностей не возни-кает — требования стандартные: не только землю, но и право рас-поряжаться продуктами своего труда2. Перераспределение земли зимой – весной 1918 г. привело в деревне к состоянию эйфории и повлекло за собой отказ от всех форм зависимости от власти и го-рода, от всех форм ограничения свободной торговли. Но уже летом 1918 г. большевики ужесточили хлебную монополию и ввели про-довольственную диктатуру. Началась организация комитетов бед-ноты, которые и привели к выступлениям.

Для крестьянских восстаний этого периода характерна опре-деленная реакционность, т. к. все, даже необходимые, государс-твенные мероприятия крестьяне рассматривали как покушение на свободу и вообще отказывались от любых государственных повин-ностей. Сопротивляясь большевикам, они, в то же время, не пере-ходили на сторону Колчака, Деникина и т. п., проявляя анархичес-кое неприятие власти как таковой. Попытки удержать нейтралитет были неудачны, крестьянам приходилось метаться между двумя армиями, каждый раз переходя на сторону более слабой. Как только верх одерживали большевики, крестьяне начинали подде-рживать белых и наоборот. Это было вызвано стремлением не до-пустить победы ни одной из сторон, ослабить их. В то же время крестьяне вели открытую борьбу против обеих армий, уклонялись от мобилизации, препятствовали работе продотрядов. Самыми ненадежными оставались поволжские и приуральские губернии, ставшие основой повстанчества II этапа.

В целом, первые активные крестьянские выступления носили стихийный характер, не имели единого командования, отлича- 1 Френкин М. Трагедия крестьянских восстаний в России 1918 - 1921 гг. - Иеруса-

лим, 1987. - С. 78. 2 Там же. - С. 35.

1__

лись локальностью, разрозненностью, отсутствием связи между отрядами различных регионов, отсутствием взаимодействия и необходимой помощи друг другу. Ко всему этому добавлялось плохое вооружение (которое было не всегда), отсутствие эле-ментарных военных навыков, неорганизованность. По указанию В. И. Ленина, к таким выступлениям применялся массовый террор. Эта мера оправдывалась тем, что с «политическим бандитизмом», с выступлениями врагов народа — кулаков — нужно бороться любыми методами. И тот факт, что «кулаки» также являлись представителями крестьянства, абсолютно не принимался во внимание.

Определение, данное этим выступлениям М. Н. Покровским в 1922 г., звучало следующим образом: «Центр РСФСР был охвачен почти сплошным кольцом крестьянских восстаний, от приднеп-ровского Махно до приволжского Антонова»1. С резкой критикой подобной оценки тут же выступили все советские историки. В оби-ход были введены 2 основные термина: «политический бандитизм» и «кулацкий мятеж».

Эти определения объединяет в своей работе П. Г. Софинов2. Другой исследователь, И. Я. Трифонов, развивая мысль, использу-ет уже 4 термина: «политический бандитизм», «военно-политичес-кий бандитизм», «кулацкий бандитизм», «кулацкий политический бандитизм»3. Однако такое «многообразие» не становится широко распространенным, и часть советских историков даже выступает с критикой подобного подхода. В частности, Ю. А. Поляков наибо-лее правильным считает определение Е. М. Ярославского, который писал, что в марте 1921 года «…кулацкие восстания … про-исходили не только в Сибири, но и в целом ряде других регионов. Бандитизм того времени, широко развивавшийся, был одной из форм этих кулацких выступлений»4. Еще в 1967 г. Ю. А. Поляков отметил, что совсем отказываться от термина «политический бан-дитизм» нельзя, но и подменять им «кулацкий мятеж» также не

1 Цит. по: Поляков Ю.А. Переход к НЭПу и советское крестьянство. – М., 1967. – С. 208.

2 Софинов П.Г. Очерки истории ВЧК. – М., 1960. – С. 223. 3 Трифонов И.Я. Классы и классовая борьба в СССР в начале НЭПа (1921 – 1923). –

Л., 1964. – Ч. I. – С. 39. 4 Цит. по: Поляков Ю.А. Переход к НЭПу и советское крестьянство. – С. 203.

1__

верно, т. к. можно смазать социально-политическое значение про-исходивших событий1.

Следует согласиться с Е. М. Ярославским и Ю. А. Поляковым в том, что бандитизм был одной из форм сопротивления больше-визму как любой другой власти. И в связи с тем, что «кулацких мятежей» в чистом виде не существовало, а все восстания были в основном смешанного характера, подменять эти термины друг другом, действительно, нельзя.

С другой стороны, нельзя не отметить, что в действительности, «бандитизм» - был практически единственным всеобщим методом и «белых», и «красных», и «зелёных»: грабежи, убийства и насилие, сопровождающиеся невероятной жестокостью. Причем, в данной ситуации, это была не форма политической борьбы, а уголовные преступления против мирного населения.

В то же время, в советской историографии не было принято на-зывать эти выступления «крестьянскими восстаниями». Полага-лось, что значительная часть середняков стала принимать участие в кулацких мятежах вследствие тяжёлого положения, моральной усталости и неуверенности крестьян, которых «кулаки» использо-вали в своих антисоветских целях. Сам факт участия трудящихся в тех или иных политических действиях ещё не определял характер этих действий. Выступления проходили под руководством кулаков и их политических вожаков.

В качестве контраргумента М. Френкин приводит следующие цифры: «1918 год. На территориях, охваченных восстаниями, без-земельными были:

— Московская губерния — 40%; — Владимирская — 72.5%; — Нижегородская — 30%; — Костромская — 40.5%; — Орловская — 20%; — Ярославская — 66.7% крестьян. И при таком огромном количестве бедных, крестьянские вос-

стания почему-то называли «кулацкими мятежами» - подводит итог М. Френкин2. Фактически, система продразверстки, введенная 11 января 1919 г., была гораздо разорительнее для бедняков. Они имели больше причин выражать свое недовольство. Но восстания упорно называли «кулацкими мятежами».

Объяснение этому несоответствию дает С. А. Павлюченков: «Первые восстания против Советской власти были объявлены 1 Там же. - С. 203-204. 2 Френкин М. Трагедия крестьянских восстаний в России 1918 - 1921 гг. - С. 75.

1_7

большевиками восстаниями кулаков. Убедившись, что скрыть бед-няцкий характер восстаний невозможно, объявили, что беднотой руководят кулаки. Выяснив, что и это не так, было решено, что у бедняков кулацкая идеология»1.

Возникает ещё один немаловажный вопрос: почему солдаты (сами – бывшие крестьяне, рабочие) шли на борьбу с восставшими, используя при этом невероятную жестокость и безжалостность? Сложно представить, чтобы все до одного настолько верили коммунистической агитации.

Один из возможных ответов можно найти при рассмотрении так называемого «чапанного» восстания в Поволжье в марте 1919 г. Помимо нехарактерных для этого этапа масштабности и организо-ванности, это крестьянское восстание имело ещё одну отличитель-ную особенность: участвующие крестьяне, одетые в традиционную для этих мест одежду – чапаны, почти все были пожилого возрас-та2. Молодежь же была или просто пассивна, или даже негативно настроена. Сам собой напрашивается вывод о вечной проблеме «отцов и детей». Вероятно, молодежь, исторически более мо-бильная и постоянно готовая к переменам, признавала советскую власть, увидев в ней какие-то иные перспективы, не связанные с землёй, или просто не хотела сохранять старые земледельческие, общинные традиции. Помимо того, армия, на снабжение которой были брошены все силы, могла просто не понимать всех масшта-бов крестьянского разорения.

Как бы то ни было, крестьянские восстания (не «кулацкие», хотя и таковые полностью исключать нельзя) в 1918 – 1922 гг. со-здавали большевистской партии массу проблем. Особенно много их было с организованным крестьянским повстанчеством, к кото-рым можно отнести «вольницу» батьки Махно, регулярную парти-занскую армию Антонова и т. д. В отличие от обычных крестьянс-ких восстаний, подавить которые было относительно легко, т. к. восставшие были плохо вооружены, слабо организованны и отор-ваны друг от друга, такие серьёзные противники, как Антонов и Махно требовали особого внимания. Их действия отличались организованностью, высокой степенью подготовки, дисципли-нированностью участников, хорошим вооружением. Немаловаж- 1 Павлюченков С.А. Военный коммунизм в России. Власть и массы. - М.,1997.

- С.173. 2 Там же. - С. 149.

1__

ную роль играла популярность обоих лидеров среди местного на-селения, обеспечивавшая им поддержку. И, несмотря на то, что по составу участников оба движения – крестьянские, отнести их к этому типу повстанчества было бы не совсем верно. Участвующие здесь крестьяне попадают под ещё одну категорию: военные. Отряды батьки Махно, например, участвовали в войне как офи-циальные военные подразделения. Трижды Махно вступал в союз с советской властью, а в 1919 г. для совместной борьбы с Деники-ным Нестору Махно даже предложили войти в состав Красной ар-мии. Сам «батько» на время превратился в комбрига. За разгром победу под Мариуполем его наградили орденом Красного Знамени за № 4.

Эта характеристика имеет в данной классификации принципи-альное значение. Степень организации, относительный военный профессионализм, уровень требований, опасность, которую пред-ставляли хорошо вооруженные дисциплинированные отряды, не позволяют называть их просто «крестьянскими». В то же время, их нельзя отнести и к «военным» в полном смысле этого слова.

Рассматривая все события этого периода в целом, к типу «воен-ного восстания» можно отнести, пожалуй, только два: произошед-шее в форте «Красная горка» в июле 1919 г.1 и Кронштадте в марте 1921 г. Но даже ради этих двух восстаний имеет смысл вводить ка-тегорию «военный», т. к. Кронштадт, не подходящий ни к одному из типов восстаний, сыграл одну из важнейших ролей во всем пов-станческом движении, как будет показано далее.

И, наконец, вопрос о последней из рассматриваемых категорий участников – о казачестве. Традиционно казаки – военно-земле-дельческая группа. Повстанческое движение донского и кубанско-го казачества против всевластия большевиков носило, безусловно, крестьянский характер. И в то же время на это движение сильный отпечаток наложило превращение казаков–крестьян в привиле-гированное сословие с присущими ему специальными чертами и правами, которых было лишено остальное крестьянство. Не столько земельный вопрос, сколько сохранение привилегий и со-словности беспокоило казаков. Декрет о земле и последовавший за ним Основной закон о социализации земли, а также продоволь-ственная политика Советов, в ходе которой больше всего страдали зажиточные слои населения (а на Урале, в Сибири, на Дону это 1 Из истории ВЧК. 1917 - 1921 гг. Сб. док. - М., 1958. - Док�т № 239. - С.296-297.

1_9

были, прежде всего, казаки), вызвали волну возмущения, вылив-шуюся в вооруженную борьбу с новой властью.

Декрет о земле был создан в интересах безземельного и мало-земельного крестьянства. Однако казаки в массе своей не страдали от нехватки земли. «Душевые земельные наделы в станицах в 4 — 6, а порой и в 10 раз превышали земельные наделы крестьян в соседних деревнях. Сплошь и рядом казачьи станицы сдавали крестьянам в аренду свою землю, получая от этого немалые вы-годы»1. И эти участки подлежали изъятию у казаков и передаче их крестьянам. Казаки отнюдь не сочувствовали идее уравнительного землепользования и потому были полны решимости защищать своё право на землю даже с оружием в руках. На Дону и на Кубани недовольство ещё можно было нейтрализовать передачей рядовым казакам земель офицерства. Но на востоке офицерские наделы были не столь велики и не смогли удовлетворить недовольных. В Уральском же войске у офицеров вообще не было наделов. Начи-наются массовые казачьи выступления против советской власти.

Однако земельный вопрос был не единственным, беспокоившим казаков. Они теряли не только землю, они теряли также и сословные привилегии. Оба постановления не делали никакой разницы между казаками, чьи земли отбирались, иногородним населением, которое раньше брало эту землю в аренду и между «инородцами». И так как имущественное расслоение среди казаков было все же небольшим, а связь военная, бытовая, сословная формировалась веками, то политика Советов воспринималась одинаково негативно всеми казаками.

Не менее острой проблемой стала проблема управления в каза-чьих округах. Изначально рассматривая казачество как контррево-люционную силу, нацеленную на сопротивление советской власти, большевики сочли опасным оставлять прежние порядки. Между тем среди станичников все больше усиливалась тяга к внутренней обособленной организации и традиционному казачьему самоуп-равлению. Поражение казачества обернулось для них угрозой пол-ного физического истребления. Помимо этого, безжалостный, вне учета экономических возможностей нажим Советов на казачество, нежелание считаться с исторически сложившимся бытом и психо-логией, оформившимися на протяжении веков казачьего сословия, привели к разрушению хозяйств этих сравнительно крупных 1 История казачества азиатской России. - Т.3. ХХ век. - Екатеринбург, 1995. - С6.

1_0

товаропроизводителей зерна, к упорным казачьим восстаниям, уд-линившим продолжительность Гражданской войны1.

В целом, в действиях казачества, как составной части антиболь-шевистского повстанчества I этапа, проявились все характерные черты, присущие этому периоду: отсутствие политических требова-ний (ибо возвращение прежних порядков вряд ли можно называть таковыми), сословная замкнутость, отсутствие связей с другими повстанцами, нежелание полностью присоединяться к Белому дви-жению, сотрудничать с крестьянством, некая половинчатость и не-завершенность (часть казаков после изгнания советской власти от-казались продолжать борьбу и вернулись в свои станицы; часть (как уже упоминалось выше) из опасения потерять землю перешла на сторону большевиков). Отличительными чертами казачьего повс-танчества, конечно же, стали высокая степень военной организован-ности и дисциплины, меньшая стихийность в начале выступлений. Но презрение к крестьянам не позволяло казакам присоединиться к крестьянскому движению, что и стало одной из причин их пораже-ния. Но с другой стороны, эта взаимная ненависть 2-х похожих со-циальных групп объективно помогала им, т. к. одна из групп отвле-кала на себя в определённый момент удары Красной Армии.

Основной проблемой антибольшевистского повстанчества дан-ного периода (и крестьянства, и казачества) было нежелание при-знать недостаточность своих действий, их ограниченность и, во многом, бесполезность. Почувствовав серьезную угрозу, с которой все же можно справиться, советская власть только ужесточила меры в отношении повстанцев. Необходимы были качественно новые методы, и это было учтено на следующем этапе борьбы, раз-вернувшемся в 1920 — 1922 гг.

Таким образом, говоря о классификации антибольшевистского повстанчества по составу участников (причем, речь идет только о тех выступлениях, которые были организованы «снизу», без участия каких-либо политических сил), мы выделим следующие группы:

Военная Крестьянская Казачья Красная Горка (1919) Поволжье (1918–19) Кубань (1918) Кронштадт (1921) Махно (1918–21) Урал (1919)

Антонов (1920–21) Дон (1919) Западно�Сибирское (1920-21)

1 Френкин М. Трагедия крестьянских восстаний в России 1918 – 1921 гг. – С.115– 116.

1_1

Особой группой можно выделить забастовки и восстания рабо-чих в городах, но эта группа выходит за рамки ограниченной нами темы и рассматриваться не будет.

Вторым вариантом классификации является классификация по целям и задачам восстания. Она основывается на наличии/отсутс-твии программных требований участников. Этот критерий, так же как и направленность программы [антисоветская – антибольше-вистская, независимая – созданная одной из партий (или заимс-твованная у таковой) и т. д.] имеет большое значение для характе-ристики движения.

Большинство мелких крестьянских бунтов не имело четкой про-граммы и выдвигало лишь общие требования: отмена продразверс-тки, борьба с произволом должностных лиц, свобода торговли и т. д. Особенно подобного рода движения характерны для I периода: 1918 — 1919 гг. Эти выступления не были борьбой ни против ком-мунистов, ни против Советов в целом. Крестьян в этот период не интересовали «цвет» власти и политика как таковые. Декрет 26 ок-тября 1917 г. дал им всё, что необходимо – землю. Весной 1918 г. крестьянство получило именно то, чего оно ожидало от революции — возможность заниматься своим делом свободно, без какого-либо контроля. Потому мобилизация в Красную армию, отрывавшая от земли, введение принудительной реквизиции хлеба, а особенно методы, которые использовались при этом большевиками вызвали недовольство. При любой форме правления реакция была бы такой же: не против власти, а за землю и возможность работать на ней.

Т. В. Осипова пишет: «В 20-е гг. Д. Кин проанализировал ин-формационные материалы Политуправления РККА о крестьянских восстаниях, имевших место в I полугодии 1919 г. в 3-х губерниях аграрного центра (Воронежская, Курская, Орловская). Из 238 восстаний, выявленных им, 72 произошли на продовольственной почве, 51 – на почве мобилизации, 35 – восстания дезертиров, 34 – из-за реквизиций, 17 – из-за аграрных споров и только 6 – на политической почве среди красноармейских частей, остальные – по другим причинам»1.

С В. Яров предложил следующую типологию крестьянских восстаний этого периода с точки зрения «динамики» и тактики вы-ступлений. 1 Осипова Т. В. Крестьянский фронт в гражданской войне // Судьбы российского

крестьянства (Россия ХХ век). - М.,1996. - С.126.

1_2

К первой группе он отнес «митинговые» волнения, отличавши-еся своеобразной стройностью. Один из наиболее характерных типов – крестьянские «походы» в волостные и уездные центры с последующими сходами и столкновения с властями (г. Пронск Рязанской губ. в январе 1918 г., Екатеринбург и Вытегорский уезд Псковской губ. летом 1918 г.). Основные черты: кратковремен-ность, спонтанность, эмоциональное начало, примитивная схе-матизация лозунга, направленность против конкретного человека или события.

Вторую группу, по мнению автора, составили «неоконченные» выступления. Подобные волнения представляли из себя многосту-пенчатый процесс, в котором одно действие неизбежно вытекало из аналогичного и влекло за собой новое, в котором всё зависело от того, на какой «ступени» развития конфликт мог прерваться. Особенности: мгновенность, неподготовленность, неорганизован-ность, а, главное, отсутствие единых интересов, способных объ-единить разрозненные массы. В третью группу входят «петицион-ные кампании», т. е. массовые хождения в уездные и губернские центры, с целью изложить свои обиды властям. В «петициях» при-сутствовало лишь недовольство по конкретному, достаточно опре-деленному вопросу. На некоторое время это объединяло деревню.

Следующую группу составили «спонтанные» (или «хаотич-ные») волнения, где все смешалось: внутрикрестьянские трения и неприязнь к комиссарам, отсутствие политической культуры и страх перед репрессиями. В качестве примера такого выступления С. В. Яров приводит события в Новоладожском уезде Петроградс-кой губернии и Верх-Невьянском заводе Екатеринбургской губер-нии летом 1918 г. Для них характерны иррациональность, мотива-ция на основе эмоций, а не сознания, чувство «толпы». Причем, как полагает С В. Яров, именно это зачастую превращало такие бунты в организованные1. Очевидно, психологическое влияние «массы», подавляющей собственные мотивы поведения и застав-ляло крестьян выполнять всё синхронно, требовать одного и того же, подчиняться выделившимся лидерам.

Подобные аполитичные настроения среди крестьянства сохра-нялись вплоть до 1922 г., но в целом, число таких восстаний резко сократилось. Сильная эмоциональная составляющая этих выступ- 1 Яров СВ. Крестьянин как политик. Крестьянство Северо�Запада России в 1918 -

1919 гг.: политическое мышление и массовый протест. - СПб., 1999. - С. 41-58.

1_3

лений не позволяла преодолеть границы сиюминутности, потому в них преследовались весьма ограниченные цели, не способные изменить ситуацию в деревне кардинально. В этом особенность I этапа антибольшевистского движения (1918 — 1919 гг.).

Однако уже в конце 1919 г. начинаются восстания, имеющие конкретную программу. Предъявляемые требования, как отмечают исследователи, либо содержат «эсеровские нотки», либо целиком представляют собой программу партии социалистов – революци-онеров. В принципе, эсеровская направленность не удивительна, ибо в отличие от Российской социал-демократической рабочей партии, партия эсеров считала решение аграрного вопроса одной из важнейших задач.

После появления в деревнях продотрядов и комбедов, после введения в январе 1919 г. продразверстки основным пунктом про-грамм восставших становится лозунг: «За Советы без коммунис-тов!», т. е. помимо чисто экономических требований, появляются требования политические и социальные. Различные программы, созданные в разное время, в разных местах, разными людьми с разными взглядами, представляют собой удивительно схожие до-кументы.

Первая из представленных ниже программ – «Декларация съезда представителей крестьянской Армии» (Центральная Си-бирь, октябрь 1919 г.)1. Эта декларация начинается заявлением, что партизанская «армия, состоящая в большинстве своем из сынов деревни, не сложит оружия до тех пор, пока ненавистное тру-дящимся иго буржуазии не будет окончательно сломлено». Т. о. это программа большевистского толка.

Вторая – «Программа истинного советского социального строя» Н. Махно (анархизм, 1919 г.)2. В настоящее время среди историков нет согласия в вопросе о принадлежности Нестора Махно к анархизму, однако сам батька в своих мемуарах определяет собс-твенные политические взгляды именно так.

Третья – программа «Союза трудового крестьянства», создан-ного эсерами в помощь повстанцам Антонова (ноябрь 1920 г.)3. 1 Журов Ю. В. Гражданская война в сибирской деревне. - Красноярск, 1987. -

С.112-113. 2 Махно Н. Воспоминания. - М.,1992. - С.17-18. 3 Аптекарь П. А. Крестьянская война. // Военно�исторический журнал. - 1993. -

№ 1. - С. 51-52.

1__

Три абсолютно разные в политическом отношении программы требовали практически идентичных мер:

I II III

Созыв Учредительного собрания

Приступить к строительству вольных рабоче�крестьянских советов

Установить власть Советов

Выборы по четырехчленной формуле

Выборы по принципу равного всеобщего прямого тайного

голосования Свобода слова и печати для «каждого человека»; свобода союзов собраний; свобода личности.

Свобода слова, печати, сходок, союзов и пр. является неотъемлемым правом каждо� го труженика.

Свобода слова, печати, совести, союзов и собраний.

Введение всеобщего бесплатного обучения на всех ступенях.

Свободное преподавание в школе и всеобщее обучение

грамоте. Введение рабочего контроля В лице профсоюзных

объединений, рабочий класс организованно берет все предприятия в свои руки

Рабочий контроль и государственный надзор над

производством.

Национализация частных предприятий, владельцы которых бежали от трудовой Армии.

Фабрики, заводы, …, становят� ся достоянием всего рабочего класса в целом.

Земля должна быть обра� щена в собственность всего государства, владеть ею может только тот, кто её обрабатыва� ет, т. е. социализация земель.

Земли переходят в пользу крестьян, живущих лишь своим трудом.

Проведение в жизнь закон о социализации земли

Улучшение «быта крестьян путем устройства хозяйства последних на лучших началах развития народной коопера� ции».

Удовлетворение предметами первой необходимости, в пер� вую очередь продовольствием, населения города и деревни

через кооперативы.

Разумеется, эта схожесть требований не была копированием. В каждом сходном пункте имеются нюансы. В частности, программа Махно до конца выдержана в духе анархической идеологии, как то: отсутствие государственной власти, независимость от центра,

1__

местное самоуправление. Там, где в других программах признается контроль государства, в программе батьки он поручен професси-ональным объединениям и вольным рабоче-крестьянским советам. Там, где другие программы предлагают действовать через ко-оперативы, Махно предоставляет свободу (хотя только до момента создания специальных рабоче-крестьянских организаций). Боль-шевистская «Декларация» предоставляет нациям «юридическое равноправие», а программа СТК – «право свободного самоопреде-ления», что, очевидно, шире.

Другие пункты не совпадают вовсе. Но сам факт наличия общих черт в политически различных программах весьма примечателен. «Декларации», например, несмотря на ярко выраженную советскую направленность, не удалось избежать эсеровского вли-яния. Требования выборов по четырехчленной формуле (т. е. все-общие, равные, прямые и тайные), свобод для «каждого человека» (вне зависимости от политической принадлежности и соц. статуса), национализация не всех предприятий, а только тех, чьи хозяева сбежали от трудовой Армии, и некоторые другие свидетельствуют о всеобщем значении требований, выдвигаемых партией социалистов-революционеров. Основными из них являются об-щедемократические свободы, ослабление экономического гнета, решение аграрного вопроса, – т. е. то, чего не было ни до боль-шевиков, ни при них. И некоторые из требований все же будут ис-пользованы государством при введении НЭПа.

Т. о. классификация антибольшевистского движения по целям и задачам позволяет выделить 2 основные группы: бунты 1918 — 1919 гг., требования которых распространяются не далее решения определенного круга экономических вопросов, удовлетворяющих насущные потребности, и не представляют собой борьбу за власть или против власти. Исключением является, пожалуй, «чапанное восстание» в марте 1919 г.1; восстания 1920 — 1922 гг., целью кото-рых является установление определенной формы правления, ре-шение широкого круга вопросов, не ограниченных сиюминутной необходимостью и имеющих государственное значение.

На этом этапе характер антибольшевистского повстанчества значительно изменился. Речь шла уже не о недовольстве посяга-тельством на «мирок» крестьянина, а о недовольстве государством и его политикой в целом. Практически закончились военные 1 Павлюченков С.А. Военный коммунизм в России. Власть и массы. - С. 149-150.

1__

действия против Белого движения и интервенции, и крестьянский протест стал строго направленным на одну политическую силу: большевиков. По-прежнему, не было организационного единства между различными отрядами повстанцев, по-прежнему целью было не свержение власти как таковой, а лишь ее изменение в со-ответствии с нуждами и интересами крестьянства. И в тоже время повстанческое движение проявило удивительное единство причин выступлений и требований, среди которых на первое место выхо-дят уже политические требования.

Особое внимание в этой категории хотелось бы уделить Крон-штадтскому восстанию, которое имело ряд особенностей. В от-личие от большинства крестьянских восстаний, вообще не имев-ших чёткой программы, в отличие от движений анархиста Махно и эсера Антонова, резолюция Кронштадта была составлена, и была составлена людьми, не имеющими как такового отношения к политике. И в тоже время она выражала вполне определённые требования, продуманные и обоснованные. Резолюция призывала правительство соблюдать те права и свободы, которые были провозглашены в Октябре 1917 года. Были требования: перевы-боров Советов тайным голосованием; права действия крестьянам по их желанию в отношении земли, свободы слова и печати для рабочих и крестьян, анархистов и левых социалистических партий и т. п. Поражает также степень быстроты организации, очевидно, ранее не планировавшегося восстания. Резолюция, составленная в ответ на доклад делегации в Петрограде, была принята общим собранием крепости уже на следующий день после чтения на линкоре «Петропавловск». Ещё через день, 2 марта, был создан Временный революционный комитет (ВРК) для поддержания порядка и осуществления контроля над крепостью. Причём всё это было проделано людьми, не имевшими никакого опыта подобного рода. Более того, в отличие от большевиков, у которых любимым методом борьбы с врагами было их физическое устранение, в отличие от участников «Белого движения», использовавших тот же принцип; в отличие, наконец, от всех остальных повстанцев, истреблявших всех коммунистов, попадавших им в руки, ни один арестованный в крепости большевик не пострадал.

Восстание было подавлено, но никто из современных иссле-дователей (В. Войнов, В. Наумов, А. Косаковский, М. Френкин и

1_7

др.)1 не сомневаются, что именно Кронштадт стал толчком для пе-рехода к новой экономической политике. И политические страсти вокруг происшедших событий продолжали кипеть еще очень долго. Оценку восстанию давали многие политические деятели. А В. И. Ленин, к тому же, удачно использовал события в Кронштадте как повод для создания проекта резолюции «О единстве партии». Восстание стало решающим аргументом в требовании не допустить какой бы то ни было фракционности. «Диктатура пролетариата» окончательно сменилась диктатурой большевиков.

Что касается методов, то эта классификация не имеет принци-пиального значения, однако отражает существовавшие реалии: активные военные действия и пассивное сопротивление.

К наиболее известным восстаниям первого типа можно отнести, как уже говорилось выше, Западно-Сибирское (1920 — 1921), Тамбовское (1920 — 1921), Кронштадтское (1921) и ряд др. Каждое из них – это серьезная угроза только формирующейся Советской власти, хотя восставшие боролись не с самой властью, а с ее представителями-большевиками. Расширились охваченные дви-жением территории, оно стало осознанным, организованным, во главе стояли авторитетные руководители, выдвигавшие помимо экономических требований, вызванных сиюминутной необхо-димостью, теперь и политические, отвергающие диктатуру одной партии, призывающие к установлению действительно «власти на-рода». Меняются методы: вместо стихийных выступлений, неорга-низованных и неподготовленных, появляются военные подразде-ления с четкой структурой и дисциплиной, широко применяются методы партизанской борьбы. По признанию М. Н. Тухачевского, Красной армии теперь приходилось вести борьбу не с отдельными «кулацкими мятежами», а с народом2. Единственной проблемой было непонимание необходимости объединить свои усилия во имя общей цели, что, в конечном итоге, и привело к поражению.

Пассивное сопротивление выражалось в виде «волынок», забас-товок, дезертирства и попыток уклонения от уплаты налогов и вы-полнения повинностей. 1 См.: Войнов В. Кронштадт: мятеж или восстание // Наука и жизнь. - 1991. - № 6;

Кронштадтская трагедия 1921 г. // Вопросы истории. - 1994. - № № 4-7; Френкин М. Трагедия крестьянских восстаний в России 1918 - 1921 гг.

2 См.: Игрицкий Ю. И. Гражданская война в России: императивы и ориентиры пе- реосмысления. // Гражданская война в России: Перекресток мнений. - М., 1994. - С. 67.

1__

Дезертирство из армии и уклонения от мобилизации в неё (при-чем «цвет» армии значения не имел) приводило к тому, что в лесах появилась «зелёная гвардия», состоящая из большого числа бегле-цов. Дезертиры стали мощнейшей основой антибольшевистского повстанчества (в июле 1919 г. в европейской части России было 266 тыс. дезертиров, за последние 6 месяцев того же года их стало 1,5 млн.)1. Некоторые из них просто отсиживались до поры до вре-мени, другие объединялись и начинали вести активные действия: громили сельсоветы, убивали местных коммунистов, в общем, занимались тем, что нередко называют «политическим бандитиз-мом». Не открытые военные действия, а партизанские операции, отличавшиеся большой жестокостью.

«Волынки» представляли собой создание препятствий для рабо-ты. Объективно это следовало называть забастовками. Но «забас-товка» (как организованное массовое прекращение работы с целью добиться выполнения определённых требований), заменяется понятием «волынкой» – намеренным затягиванием какого-либо дела (что в тяжелейших условиях Советской России – предательс-тво). Такие «волынки» в Петрограде в феврале 1921 г. единогласно признавались в советской историографии одной причин Кронш-тадтского восстания (К. Жаковщиков, С. Н. Семанов, А. Буйский и др.)2. Но необоснованность использования самого понятия (не го-воря уж о том, что рабочие имели серьёзные причины устраивать за-бастовки) раскрывается только в работе М. Геллера и А. Некрича3.

Но были и настоящие «волынки», имевшие целью действи-тельно препятствовать работе продотрядов. Примером этого могут служить «женские волынки», устраиваемые в период Западно-Си-бирского восстания. Крестьянки собирались у сельсоветов, задер-живали подводы, ссыпали хлеб в сельские амбары и окружали их огромной толпой.

Также к пассивным формам сопротивления можно отнести и любое содействие восставшим (предоставление убежища, помощь продовольствием, сообщение о передвижении войск противника, 1 См.: Осипова Т. В. Крестьянский фронт в гражданской войне. - С. 133. 2 Жаковщиков К. Разгром Кронштадтского контрреволюционного мятежа в

1921 г. - Л., 1941.; Семанов С.Н. Ликвидация антисоветского кронштадтского мятежа 1921 г. - М., 1973; Буйский А. Красная армия на внутреннем фронте. - М.�Л., 1941.

3 Геллер М., Некрич А. Утопия о власти: История Советского Союза с 1917 года до наших дней. - Кн.1. Социализм в одной стране. - М., 1995. - С.112.

1_9

как «красных», так и «белых»), хотя у историков на этот счёт нет определённого мнения.

Таким образом, проанализировав материал, посвященный про-блемам крестьянских и казачьих восстаний, а также близких им по содержанию выступлений в самой Красной армии, мы пришли к выводу, что антибольшевистское повстанчество в годы Граждан-ской войны сыграло гораздо большую роль в истории России со-ветского периода, чем было принято считать. Значение «зеленого движения» как решающего фактора в вопросе отмены политики «военного коммунизма» неоспоримо. Большевикам пришлось идти на уступки в экономических вопросах, чтобы сохранить по-литическую власть. В ситуации, когда все социальные слои (даже армия, если рассматривать её как особую социальную группу) выразили свое недовольство, причем, недовольство достаточно активное, высшему руководству пришлось удовлетворить ряд их требований, среди которых были и экономические. Собственно, именно с экономических требований и началось антибольшевист-ское повстанчество.

аксенова Ю.

История рекламы в период Гражданской войны

Гражданская война стала благоприятной почвой для развития новых форм и жанров искусства. Прежде всего, первостепенную роль в настроениях масс начинают играть оперативные полити-зированные жанры, возникающие и увядающие вместе с быстро меняющимися историческими событиями, на фоне которых эти нововведения в искусстве оказывают большое психологическое давление на сознание советского народа.

В первые годы Гражданской войны в России развивались следу-ющие виды художественного мастерства: праздничные оформле-ния городов, массовые театрализованные действа, торжественные открытия памятников по проекту «Монументальной пропаганды», политические плакаты, роспись агитпоездов и агитпароходов.

На протяжении 1918 — 1920 гг. революционные настроения были очень сильны, они и помогли родиться новым, смелым на-

1_0

чинаниям в искусстве, в которых и проявлялись характерные чер-ты Гражданской войны.

Несомненно, большевики вели ожесточенную борьбу за власть, и эта борьба выражалась в военных/политических противостояниях белому и «зеленому» движению, но и в способах воздействия и внушения необходимости и правильности своей идеологии всем слоям населения советской республики.

Развитие агитмассовых форм искусства было задумано вождем красного движения В. И. Лениным как часть программы преоб-разований культурной революции в отсталой стране. Особое вни-мание при создании политической рекламы уделялось образной, наглядной форме представления героев Гражданской войны — большевиков, красноармейцев, пролетариев, крестьян. Благодаря таким визуальным упрощениям она становилась понятной всем слоям населения, включая безграмотных.

Ленин видел огромные возможности художественной пропа-ганды в виде красочных плакатов, картин на агитпоездах, напол-ненных сюжетами жизненных реалий и духом политические идей и преобразований.

Одной из форм плакатного искусства были расписанные агит-поезда, окруженные специфической звуковой атмосферой и осна-щенные киноустановками и театральными агитбригадами, распро-странившими на всем пути следования множество плакатов, газет и другой разнообразной печатной продукции. Основными пасса-жирами таких сооружений были лекторы и агитаторы.

На частых остановках в глухих городах, они привлекали всеоб-щее внимание, играли немалую просветительскую роль в разроз-ненной стране, лишенной информации о происходящих событиях.

На бортах этих сооружений проводились сатирические и геро-ические представления на актуальные темы, выступал кукольный театр, пелись песни и частушки, а также выступали с речами ора-торы, из высказываний которых рождались популярные лозунги, скандировавшиеся народными массами, и, впоследствии, перехо-дившие из вербальной формы в письменную.

С 29 апреля 1919 г. по 12 декабря 1920 г. совершил 12 длитель-ных поездок и побывал на всех фронтах агитпоезд «Октябрьская революция». Он состоял из 17 вагонов, каждый был расписан профессиональными художниками, такими как: М. Черемных, И. Ефимов, В. В. Хвостенко и др.

1_1

Сюжеты росписей — реалистичные и символьные изображения людей в контексте революционных событий, сопровождались раз-личными надписями: лозунгами, призывами и др. В те же сроки по реке Каме и Волге ходил агитпароход «Красная звезда».

Эти сооружения можно назвать продолжительной политической рекламной кампанией, целями которой можно считать: рас-пространение агитационной и печатной продукции; организация митингов: показ агитфильмов; выпуск в передвижной типографии листовок, а затем их распространение.

«В общем итоге поезда обслуживали 96 губерний, сделав 775 ос-тановок, из которых 96 — в губернских городах, 189 — в уездных, 468 — в селениях и специально на заводах — 14. Всего на остановки затрачено 659 суток. На остановках пребывало 2 752 000 человек»1.

В период с 1918 по 1920 г. свою популярность приобретали рек-ламно — агитационные представления, организатором которых была интеллигенция. Они создавались по случаю годовщины Ок-тябрьской революции и в период Первомайских праздников.

Еще одно средство распространения большевистской идеологии — агитационно — политические плакаты. Красное движение довольно часто прибегало к такого рода рекламе, так как она была более действенной. Проникая вглубь сознания людей, внушала не-обходимость изменения организации властных структур и полити-ческой ситуации в стране для построения развитого государства.

Основная задача плаката — говорить о главном: «о жизни и смерти, борьбе и победе, насилии и свободе, хлебе и человечестве, настоящем и будущем»2.

Во время Гражданской войны появился очень интересный тип плакатного героя — красноармеец, который сразу появляется на нескольких агитационно — политических плакатах, отличитель-ным признаком, встречающимся порой можно назвать шинель.

Можно считать, что этот типаж становиться ключевой фигурой плаката. Для красноармейца характерно: наличие красной звезды на шапке, костюм, преобладание красного цвета на плакате. Глав-ным представителем этого типа можно считать «Вперед на защиту Урала!» и «На защиту Петрограда!» — автор этих плакатов Алек-сандр Апсит. Но красноармеец пока на них не был красноармей-цем, он был всего лишь рабочим, на шапке изображался символ 1 Полонский В. Русский революционный плакат. - М., 1925. - С. 60. 2 Там же. - С. 13-14.

1_2

советской власти — красная звезда, которой в то время еще не уде-лялось особого внимания.

На втором плакате защитник Петрограда являлся центральной фигурой, стоящей в одном ряду с крестьянином матросом, осталь-ными бойцами.

Эти ранние плакаты обращались к зрителю в призывной форме и ставили красногвардейца в один ряд с революционными силами.

Начиная с 1920 г. красноармеец перестал изображаться в окру-жении, состоящем из рабочего, крестьянина, солдата или матроса, которые являлись организационной опорой советской власти. Он превратился в бойца одиночку — символ революции, борьбы, большевиков, советской власти, красной армии, прогресса, добра или человечества.

Боец одиночка не всегда предстает перед зрителем в сценах боя, он фигурирует и в роли защитника.

Также с 1920 г. появляется типаж рабочего, теперь он приобре-тает свои символы, атрибутом рабочего является молот. Его пред-почитают изображать в перспективном искажении в виде «богаты-ря — пролетариата»

Типаж крестьянина изображался на плакатах меньше всего, а если и появлялся, то чрезвычайно редко. Такой типаж изображался в виде крепкой бородатой мужской фигуры с косой или серпом в руках, это были стереотипные представления городской интел-лигенции о русском крестьянине.

Плакаты, изготовленные в период с 1918 по 1921 г. можно раз-делить на две группы: антивражеские (т. е. плакаты, на которых главное внимание уделяется изображению врага); триумфальные (плакаты, говорящие зрителю о победе над врагом, о светлом буду-щем, о достижениях революции).

Конечно, в реальной ситуации преобладали плакаты 1-й группы, они помогли Красной армии победить в Гражданской войне, так как в основном они изображали врагов в неблагоприятном свете, но к 1920 г. они (большевики) меняют ориентиры и уже изобра-жают триумфальный вид плакатов, т. к. меняется их политическая позиция, заканчивается критическая фаза и события происходят в их пользу, поэтому все больше и больше появляется плакатов с изображением блистательных героев.

Вскоре к типажам врагов добавляются новые герои плакатов: буржуй — капиталист, белый генерал и (с началом Польской вой-

1_3

ны в апреле 1920 г.) польский захватчик, помещик и классовый враг, польский пан. Все враги изображались тучными, жирными и некрасивыми. Польский пан угрожал пролетариату как классовый враг. Он унижал пролетариат России и бросал ему вызов, опусто-шал его русскую родину. В месяцы польской компании были со-зданы самые кровавые и жестокие плакаты.

Антивражеские плакаты не служили восхвалению революции. В них подчеркивается значение революционной борьбы для дости-жения мечты человечества — светлого будущего, с одной стороны, а с другой, это будущее обретает определенную географическую локализацию с целью конкретизации и внушения мысли о необхо-димости и целесообразности такой защиты.

По подсчетам специалистов за время 1918 — 1920 гг. было вы-пущено около 3 694 разновидностей плакатов. Тираж некоторых особо важных произведений достигал 20 — 50 тысяч экземпляров, в некоторых случаях и более.

Тексты на плакатах становились неотъемлемой частью художес-твенной композиции, они были призваны не только разъяснять изображение, но и восприниматься со стороны народа как прямые призывы к действию. Лозунги соответствовали определенным критериям: они должны были быть предельно краткими, выра-зительными; они должны были звучать так, словно выкрикивают свое содержание, идеи, навстречу людям.

Различные социальные группы были привлечены такими гром-кими революционными лозунгами и обещаниями социальной и национальной справедливости. Благодаря таким действенным средствам пропаганды руководство большевиков сумело предста-вить себя защитником отечества и обвинить своих противников в предательстве национальных интервентов.

По данным военной цензуры большая часть подпольных типог-рафий начали возникать летом 1919 г. В типографии привлекались подпольщики, печатники и наборщики для разработки, создания и распространения печатной продукции.

Внезапный рост полиграфической продукции представлял собой своеобразный ответ Белому движению, которое в это время выражало особо сильное недовольство и протест против больше-вистской идеологии.

Стилистика плакатов вбирала в себя разнообразную символику и новые художественные приемы агитмассового искусства.

1__

Одна из самых известных пар, старавшихся внести новизну в плакатное творчество, состояла из художника М. Черемных и поэта В. Маяковского, они совместно придумывали плакаты, помещали их в «Окна сатиры» РОСТА. Эти плакаты появлялись с помощью трафаретов, поэтому они были максимально схематизированы, в них отсутствовали какие — либо детали, картинки были угловатыми и четкими. «Схематизм придавал фигурам положи-тельных образов оттенок монументальности, отрицательные же образы приобретали, вследствие схематизма, дополнительную са-тирическую остроту»1.

В годы Гражданской войны 1917 — 1920 гг. существовало мно-жество различных жанров рекламы. Эти жанры не были рассчи-таны на длительное существование, они возникали и угасали под действием исторических событий.

Осмысливая сегодня развитие художественной культуры XX века в России, можно придти к выводу, что главным оружием в борьбе за власть стала агитационная реклама.

Бабинцев и.

Французская Республика и правительство генерала П. Н. Врангеля в 1920 г.

Несмотря на бесспорный интерес, существующий сейчас к де-ятельности белого движения на территории России в годы Граж-данской войны (1917 — 1922), проблема взаимодействия прави-тельства генерала Врангеля и Французской республики в 1920 г. все еще продолжает оставаться недостаточно разработанной. В то же время современники тех событий ясно указывали на важность этих взаимоотношений в деле успеха Белого движения: «Врангелю, оценивавшему свои шансы на боевой успех как один из ста, было ясно, что спасения в данный момент можно было ждать не от бряцания оружием и что нужно сделать попытку каким-нибудь образом использовать посредничество союзников….»2. 1 Ученова В. В.История отечественной рекламы.1917 - 1990: Учеб.пособие. - М.,

2004. - С. 56. 2 Оболенский В. Крым при Врангеле: Мемуары белогвардейца. - М.; Л., 1927. -

С. 10.

1__

Многие исследования лишь вскользь касаются этого вопроса. Документальные материалы весьма ограничены, а многие доку-менты той эпохи все еще не открыты Французским правитель-ством. Поэтому на сегодняшний день важнейшим источником можно считать «Записки» генерала П. Н. Врангеля, в которых он помимо своих воспоминаний приводит многие документы.

При А. И. Деникине правительство Юга России во внешней по-литике ориентировалось на Великобританию. Однако британское правительство стало настаивать на прекращении неравной и без-надежной борьбы. В случае отказа оно намеревалось прекратить всякую поддержку и какую то ни было помощь. Поэтому пока пра-вительство Юга России не заручилось помощью более надежных союзников, П. Н. Врангелю приходилось соглашаться с англича-нами на ведение мирных переговоров с большевиками. Он просил 2 месяца на улаживание дел1.

Врангель начал поиск новых союзников, на которых он мог бы опереться в своей борьбе. В разговорах с иностранными миссиями он «неизменно подчеркивал значение борьбы не только для самой России, но и для всей Европы», указывал, что «доколе в Москве будут сидеть представители интернационала, ставящие себе задачей зажечь мировой пожар, спокойствия в Европе быть не может. Не может быть и экономического равновесия, пока с мирового рынка будет выброшена шестая часть света»2. Что ка-сается Франции, то ее правительство первоначально решило «со-гласовывать свои действия с правительством Великобритании, дабы поддержать генерала Врангеля». Но, когда польская армия крупными силами повела наступление на Киев, позиция Франции изменилась. 18 апреля 1920 г. Врангелю сообщили, что французс-кое правительство выступает против любого соглашения генерала Врангеля с большевиками. Это подтолкнуло Петра Николаевича к переориентации с Англии на Францию3.

В мае генеральный секретарь французского министерства инос-транных дел М. Палеолог заверил П. Н. Врангеля, что французское правительство признает все значение русского убежища совести и

1 Белые генералы: Корнилов, Краснов, Деникин, Врангель, Юденич. - Ростов�н/Д, 1998. - С 316.

2 Врангель П. Н. Записки (ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г.). - Кн. 2. - М., 1991. - С. 73.

3 Краснов В. Г. Врангель. Трагический триумф барона. - М., 2006. - С. 428.

1__

права, что оно приложит усилия для снабжения его продовольс-твием и материалами для защиты от наступления большевиков, а Черноморский флот будет препятствовать высадке противника на побережье Крыма. Наконец, в случае невозможности продолжения борьбы, Франция будет способствовать эвакуации с полуострова1.

В июне красные войска достигли значительных успехов на польском фронте. Общественное мнение Франции, сделав ставку на Польшу, волновалось. Интерес к Врангелю во Франции заметно увеличился. Французская печать весьма сочувственно отзывалась о «широкой либеральной» политике правительства Юга России. П. Б. Струве, глава управления иностранных сношений в правительстве Врангеля, был принят председателем французского правительства А. Мильераном. Зная, что французы потеряли 12 — 13 млрд. франков в результате аннулирования долгов советским пра-вительством, и что это стало главной причиной желания французов оказать помощь, Струве заявил: «Эта политика, устанавливая взаимоотношения между русскими и иностранцами, должна будет исходить из двух основных принципов экономической жизни ци-вилизованных народов: а) права частной собственности и б) сво-боды в экономическом отношении»2.

Успехи Русской армии способствовали тому, что Мильеран согласился признать правительство Вооруженных сил Юга России де-факто. Были поставлены следующие условия: признать все долговые обязательства, предшествующих русских правительств в доле, соответствующей занимаемой территории; признать проис-шедший в процессе революции переход земли в руки крестьян, ко-торый должен был быть утвержден на праве собственности; создать в подходящий момент народное представительство на демократи-ческих основаниях. Это был огромный успех в деле закрепления международного положения правительства Врангеля. Признание французами правительства юга России открывало возможность существенных облегчений и в вопросах снабжения.

Французскому коммерческому агенту в Лондоне Г. Гальгуэ, было поручено прекратить всякие сношения и переговоры с Каме-невым и Красиным. Французы предоставили Врангелю заем в 150

1 Врангель П. Н. Записки. – С. 79. 2 Там же. – С. 97.

1_7

млн. франков. Из Франции в Крым отправили тяжелую артилле-рию1.

В связи с тем, что зависимость Врангеля от французской помо-щи возрастала, генерал изменил свою точку зрения на совместные действия с поляками. Если раньше он считал, что в междоусобной войне одной части России против другой никакое иностранное командование невозможно2, то теперь Врангель предложил объ-единить командование польскими и русскими войсками в лице французского генерала. Французское правительство признало со-глашение с поляками желательным. Поляки также согласилось на формирование Русской армии, численностью до 80 000 человек, в пределах Польши. Роль Франции в осуществлении этого вопроса должна была быть доминирующей.

П. Н. Врангель всячески старался увеличить размеры пре-доставляемой помощи: «Было бы очень желательно содействие французского флота при овладении Очаковом. Наша армия раздета и 110 тысяч бойцов должны быть одеты по-зимнему. Необходимо усиление нас орудиями, так как запас английских снарядов приходит к концу. Материальная часть авиации, танков пришла в полную негодность. Ощущается недостаток ручного оружия. Для флота нужны шестидюймовые пушки Канэ, 75-мм пушки и снаря-ды к ним»3. Требовались средства связи, медицинские средства.

Независимо от предоставления Русской армии военного снаб-жения, осуществление наступления требовало и значительной де-нежной помощи в виде ссуды, покрыть которую Врангель предла-гал в виде экспорта во Францию зерновых продуктов, угля и других сырьевых продуктов, из территорий уже занятых и предположен-ных к занятию Русской армией. Западноевропейские государства и в частности Франция, жестоко пострадавшая за войну, испытывали большой недостаток в хлебе и появление в Марселе парохода с грузом хлеба, 275 тысяч пудов, было отмечено почти всей фран-цузской печатью4. Между французским правительством и генера-лом Врангелем был заключен наступательный и оборонительный союз сроком на 20 лет. Французское правительство обязывалось восстановить русские оружейные и снарядные заводы и вооружить 1 Белые генералы: Корнилов, Краснов, Деникин, Врангель, Юденич. - С 317. 2 Врангель П. Н. Записки. - С. 77. 3 Там же. - С. 161. 4 Там же. - С. 168.

1__

русскую армию. В целом такое «соглашение» делало французов полными хозяевами России1.

Интересно заметить, что французы старались всячески мини-мизировать издержки на помощь русским за счет различных «под-ручных средств». Так, 23 августа 1920 г. французский посол в Бу-харесте добился согласия румынского правительства на передачу Врангелю военных материалов, оставленных на территории Румы-нии во время Первой мировой войны русскими войсками. В Крым также направлялись солдаты русского экспедиционного корпуса, действовавшего во Франции2.

В сентябре новый председатель французского правительства Ж. Лейг заявил, что «Франция не забудет помощи, оказанной ей Россией в начале войны». В Крым было направлено представи-тельство французского правительства, во главе с верховным ко-миссаром графом де Мартелем. Франция намеревалась сделать все возможное, чтобы результаты рижских переговоров наименее гибельно отразились на положении Врангеля в Крыму. Донесения официальных и неофициальных иностранных агентов единодушно подчеркивали огромные результаты, достигнутые новым южно-русским правительством. Отмечался ряд реформ, особенное значе-ние придавалось аграрной реформе и достигнутому соглашению с казачьими государственными новообразованиями3.

Врангель четко отдавал себе отчет в том, что размеры французс-кой помощи зависят от активности его армии: «Засев в Крыму, мы перестали бы представлять угрозу советскому правительству и тем самым теряли всякий интерес в глазах западных стран»4.

6 октября 1920 г. на броненосце «Provence» прибыла француз-ская миссия, во главе с верховным комиссаром графом де Мар-телем, который заявил: «Франция никогда не вступала на путь соглашательства с советской властью, поставившей себя, по собс-твенному желанию, вне законов признаваемых всеми… Франция, противница всякой тирании, не колеблясь сделала свой выбор. Этот выбор пал на тех, кто оказался верным заключенному союзу и принятым в прошлом международным обязательствам…. Франция, которая и по сей день залечивает раны, нанесенные ей вой- 1 Краснов В.Г. Врангель. Трагический триумф барона. - С. 466. 2 Там же. - С. 477. 3 Врангель П. Н. Записки. - С. 170. 4 Краснов В. Г. Врангель. Трагический триумф барона. - С. 495.

1_9

ной, которая сама еще заканчивает восстановление разрушений на собственной территории, приняла решение оказать вам в полном объеме свою нравственную поддержку, а также и материальную помощь в пределах возможного». 22 октября Струве изложил пре-зиденту республики финансовое положение, план займа. В Крым был направлен транспорт «Рион» с теплой одеждой для войск, ар-тиллерийскими припасами и пр. Казалось, долгожданная помощь приходила. «Не поздно ли?» — спрашивал себя Петр Николаевич1.

Русская армия в октябре оставила Северную Таврию и не смог-ла удержать Крым. Началась эвакуация. 31 октября генерал Вран-гель, граф де Мартель и адмирал Дюменель подписали конвенцию, согласно которой Главнокомандующий Русской армией должен был передать «свою армию, флот и своих сторонников под покро-вительство Франции, предлагая Франции в качестве оплаты дохо-ды от продажи военного и гражданского флота»2. Крейсер «Гене-рал Корнилов», на котором П. Н. Врангель покинул Крым, ушел в сопровождении французского крейсера «Waldeck-Rousseau».

Следует заметить, что отношение офицерства к роли французов в политике генерала Врангеля было довольно негативным. В част-ности генерал-лейтенант А. Я. Слащов-Крымский полагал, что их присутствие противоречило идее «отечества». Хотя в последствии он сам же признал неправоту своих суждений: «Да разве можно было вести эту классовую борьбу без поддержки иностранного ка-питала? Врангель был последователен: стал наемником — и делай, что хочет твой хозяин, а хозяин был против заключения мира, и Врангель подчинялся французам»3.

Таким образом, в отношениях с правительством Французской Республики был достигнут наиболее существенный прогресс. Правительство юга России было признано де-факто, была оказана «нравственная» и материальная помощь. Однако полного фор-мального признания правительство Врангеля так и не получило, не удалось ему также добиться крупного иностранного займа. В результате казне хронически не хватало денег, не на что было заку-пить необходимое количество вооружения, боеприпасов, обмун-дирования, снаряжения, топлива. Помощь носила ограниченный характер и зависела от ситуации на фронтах. Уклонение Франции и 1 Врангель П. Н. Записки. - С. 189. 2 Краснов В. Г. Врангель. Трагический триумф барона. - С. 510. 3 Гражданская война в России: Оборона Крыма. - М., 2003. - С. 134.

170

Великобритании от бескорыстной материальной помощи Русской армии привело Врангеля к полному разочарованию в союзниках.

Так или иначе, генерал Врангель предпринял достойную уважения попытку «сохранить честь русского знамени». Еще в марте 1920 г., словно пророчествуя, он сказал: «Я делил с армией славу побед и не могу отказаться испить с ней чашу унижения»1.

Багина м.

Гражданская война в жизни и творчестве М. А. Шолохова

Практически сразу после Октябрьской революции 1917 г. против новой власти начались вооруженные выступления ее политических противников. Преданные советскому правительству отряды Красной гвардии в конце октября и в ноябре 1917 г. подавили антибольшевистские выступления в Петрограде, Москве и других местах. Выступления имели локальный характер, были разрозненными и быстро подавлялись, но они были первыми очагами гражданской войны, вскоре охватившей всю страну.

События Гражданской войны в России вызывали у ее участников прямо противоположные отклики, они винили друг друга, учили ненавидеть и карать. Когда года минули, страсти улеглись, начали появляться произведения, которые стремились показать события войны объективно, внушить читателям мысль о том, что Гражданская война — трагедия нации.

Этот исторический момент не мог не найти отражения в произ-ведениях многих авторов — А. Фадеева, И. Бабеля, многих других. Среди них был и М. А. Шолохов. Гражданская война сыграла свою роль в его жизни и стала одной из главных тем его произведений.

Михаил Александрович Шолохов родился на Дону в 1905 г., в простой семье — его отец сеял хлеб на арендованной казачьей земле, был приказчиком, управляющим паровой мельницей. Мать, украинка, быстро выучилась грамоте, чтобы переписываться с сыном, когда тот уехал учиться в Воронеж. Учебу Шолохова прервала революция 1917 г. и Гражданская война. Окончив четыре класса гимназии, он в 1918 г. вступил в Красную Армию, несмотря 1 Врангель П. Н. Записки. – С. 9.

171

на то, что многие донские казаки присоединились к белой армии, боровшейся против большевиков. Будущий писатель сначала служил в отряде тылового обеспечения, а затем стал пулеметчиком и участвовал в кровопролитных боях на Дону.

Он стал свидетелем «ключевых моментов» истории страны и в своем творчестве отразил все этапы борьбы и строительства нового государства. По художественным и публицистическим произведениям Шолохова можно изучать историю нашего государства, настолько они правдивы. Он отображает жизнь такой, какой она была в то время.

В середине 1920-х гг. начинают печататься его рассказы «Пастух», «Продкомиссар» — произведения, позже объединенные писателем в «Донские рассказы». В них Шолохов показывает правду Гражданской войны, которая разделила вчерашних друзей, даже членов одной семьи на два непримиримых лагеря. Смертельная схватка между борцами за новую жизнь и теми, кто отстаивал старые порядки, хотел повернуть страну на старые рельсы, — основная тема «Донских рассказов». В этих произведениях Шолохова нет «счастливых», «благополучных» концовок, так как не может быть счастья и покоя, душевного равновесия в такой кровавой круговерти.

Над романом-эпопеей «Тихий Дон» Михаил Александрович работал вплоть до 1940 г., обращался к нему и позже. Центральное место в романе занимают события Гражданской войны на Дону, и в частности история верхнедонского контрреволюционного восстания казаков. Эта страница Гражданской войны до Шолохова была плохо изучена историками. Писатель проделал громадную работу, собрав большое количество подлинных документов, воссоздал действительную картину тех трагических событий.

Роман-эпопея М. А. Шолохова «Тихий Дон» — это эпическое произведение о судьбе российского казачества в годы Первой мировой и Гражданской войн, признанное одной из вершин русской и мировой литературы ХХ века. Роман повествует о сложнейшем времени в жизни России, принесшем огромные социальные и моральные потрясения. В единстве — как это и было в действительности — трагедийного и героического начал, выраженных через драматическую судьбу казачества, заключаются главное историческое своеобразие и сила романа.

Шолоховский роман «Тихий дон» (1925 — 1940 гг.) по тональности существенно отличается от «Донских рассказов», создан-

172

ных автором по горячим следам событий Гражданской войны. Взвешеннее здесь оценки, мудрее автор, объективнее повествование.

Показывая трагические события Гражданской войны на Дону, писатель создал яркие, правдивые, живые образы людей, столкнувшихся в яростно-непримиримой борьбе. Людей близких, родных, отцов и сыновей, поднявших руку друг на друга Михаил Александрович Шолохов, создавая роман-эпопею «Тихий Дон» в переломные годы революции и Гражданской войны, большое место уделяет женщине-казачке: ее нелегкому труду в поле и дома, ее горю, ее щедрому сердцу. Он показал жестокость и милосердие, душевные страдания и надежды, их души, их характеры, радости и несчастья, поражения и победы. Трагическое величие их жизни. Да и могла ли быть жизнь русских людей иной в переломную, революционную эпоху?

Шолохов не случайно начинает роман с показа мирной жизни на Дону, задолго до трагических событий: войны и революции. Он как бы стремится поделиться с нами теми мелкими подробностями быта казачьего хутора Татарского и станицы Вешенской, где люди не ощетинились еще в смертельной схватке, не превратились в злобных врагов. Мирно живут и занимаются хозяйством «крепкие хозяева» Пантелей Прокофьевич Мелехов и его будущий сват Мирон Коршунов, мучается рядом со Степаном Астаховым Аксинья, растет и расцветает Наталья, готовится к смерти дед Гришака. Их радости, быт, труд, мысли и надежды с теплотой и симпатией изображает писатель. Крестьянский труд (пахота, покос, уборка урожая, молотьба), полная гармония его героев с окружающей богатой природой Дона рождают мысли о вечности, устойчивости этого мира, о незыблемости его нравственных устоев и истин («не пакости соседу, на тяжелую работу наваливайся миром»).

И вот с началом войны 1914 г. «всколыхнулся, взволновался православный Тихий Дон». Всего 4 года оставалось до начала тра-гических событий Гражданской войны. Дон еще не «раскололся», но одногодки Григория Мелехова поставлены уже под ружье и учатся убивать. Пройдет совсем немного времени, и, сменив общечеловеческие ценности на сиюминутные политические, эти люди объединятся в некие военные сообщества и начнут убивать друг друга, искренно веря в то, что они совершают благие дела. Подтел-

173

ков и Мелехов, Кошевой и Коршунов в своей яростной борьбе не щадят братьев, сватов, крестных, пока не начинают захлебываться своей и родной кровью.

В 1917 г. война превратилась в кровавую смуту. Это уже не отечественная, требующая от каждого жертвенной обязанности, а братоубийственная война. С наступлением революционной поры резко меняются отношения между классами и сословиями, стремительно разрушаются нравственные устои и традиционная культура, а с ними и государство. Тот распад, что был порожден моралью войны, охватывает все социальные и духовные связи, приводит общество в состояние борьбы всех против всех, к утрате людьми Отечества и веры.

Нельзя не упомянуть, что в советской историографии части казачества преподносилось как союзник большевиков. В исследованиях же современных историографов показан первоначальный нейтралитет казачества, который послужил причиной поражения белогвардейцев. Так позиция автора «Тихого Дона» опередила объективную оценку историков на 50 лет.

Богомолов е.

«Демократическая контрреволюция» в Гражданской войне

Вопросы истории первых послереволюционных лет вновь и вновь оказываются в центре внимания историков и политиков. Изучение социально-политических процессов в России начала ХХ в. позволяет увидеть варианты альтернативных путей развития страны. В этой связи особый интерес представляет недолгая и чрезвычайно трагическая деятельность так называемой «демократической» контрреволюции.

«Демократическая контрреволюция» заслуживает внимания, прежде всего как доказательство несостоятельности идеи «третьего пути» в революции. Этот «третий путь» являлся единственным демократическим компромиссом, могущим увести Россию из-под власти тоталитаризма и политической реакции. Руководителем этой «третьей силы» эсеры считали свою партию. Концепцией

17_

«третьего пути» прикрывали свои политические действия эсеров-ский Комитет членов Учредительного собрания (Комуч), Западно — Сибирский комиссариат, Сибирская областная дума, эсеровское временное правительство автономной Сибири, Временное правительство Северной области, а после Уфимского совещания (сентябрь 1918 г.) и директория1.

Для начала необходимо отметить, что белочешский мятеж, вспыхнувший в конце мая 1918 г., явился якобы «божьим даром» как для внутренней российской контрреволюции, так и для антан-товских верхов. Пожалуй, наиболее значимым по контрреволюци-онным событиям того времени регионом было Поволжье. В начале 1918 г. ЦК партии эсеров главные надежды в борьбе с большевиз-мом возлагал именно на эту территорию. Этот регион был выбран в силу удобного географического положения, сильного партийного влияния (на выборах в Учредительное собрание ПСР получила от 80 до 100% всех мандатов), антибольшевистских настроений среди населения после разгона Учредительного собрания2. 8 июня 1918 г. в Самаре был образован Комитет членов Учредительного собрания. Подвластная Комучу территория ограничивалась частью Среднего Поволжья, Южного Урала и Екатеринбургской губернии. Себе Комуч присвоил законодательные права, а исполнительная власть вручалась созданному им Совету управляющих ведомствами, фактически Совету министров, в котором все посты занимали эсеры. Успехи Комуча на фронте повышали его «государственные акции»3. Среди населения Среднего Поволжья значительный удельный вес имели зажиточное крестьянство и городская мелкая буржуазия. Уже с ранней весны 1918 г. они стали проявлять недовольство продовольственной политикой советской власти. Именно на эти классы в дальнейшем и опиралось эсеровское пра-вительство.

Какой же политический курс, намеревался проводить Комуч? С одной стороны комучевцы, заявляли, что, разогнав Советы, сущес-твовавшие при большевиках, они проведут выборы в новые Сове-ты, будут поддерживать профсоюзы, проведут в жизнь аграрную программу, утвержденную Учредительным собранием (программу 1 См.: Гармиза В. В. Директория и Колчак: Вопросы истории. - М., 1976. - С 17. 2 См.: Гармиза В. В. Крушение эсеровских правительств. - М., 1970. - С. 14. 3 Гусев К. В. Партия эсеров: от мелкобуржуазного революционизма к

контрреволюции. - М..1975. - С. 60.

17_

социализации земли), окажут содействие местному самоуправле-нию и т. д. Вместе с тем, с другой стороны, Комуч делал все воз-можное, чтобы втянуть в орбиту своей деятельности правые, «цен-зовые», т. е. кадетско-монархические, элементы. В их интересах он проводил денационализацию промышленности, замораживал конфискацию частновладельческих имений, беспощадно репрес-сировал большевиков и представителей советской власти1. Основ-ное внимание самарские эсеры обращали на Сибирь.

Связь с сибирскими эсерами у них была установлена еще в мар-те 1918 г. Сибирское контрреволюционное подполье было раз-делено на два военных округа: западный — с центром в Томске, а затем в Новониколаевске и восточный — с центром в Иркутске. Как и в Поволжье, решающим фактором в успехе антисоветского выступления в Сибири стал чехословацкий мятеж. Попытки са-марских эсеров «привлечь общественные силы Сибири к работе по осуществлению идеи, проводимой комитетом членов Учредитель-ного собрания», резко обострили отношения между Временным сибирским правительством и Комучем. Центральный комитет ПСР требовал неукоснительного исполнения всех партийных решений, обязал партийные комитеты предоставить отчеты о своей деятельности. Подобная позиция ЦК ПСР в дальнейшем привела к поляризации Самарских и сибирских эсеров. В целом же можно констатировать, что в период «демократической контрреволюции» ЦК партии эсеров почти не занимался сибирскими организациями социалистов-революционеров. Все вопросы организационного и политического характера были возложены на специальный орган — делегацию ЦК ПСР на территории Сибири и Урала. Если самарский Комуч (и Западносибирский комиссариат), хотел де-ржать революцию на грани эсеровских требований, то Временное Сибирское правительство стремилось «назад от революции». Уже в начале июля 1918 г. были приняты постановления об отмене де-кретов советской власти и восстановлении законов Российской империи, денационализации промышленности, возвращении всех земель их бывшим владельцам (в том числе и помещикам). В ав-густе правительство отдало приказ о запрещении деятельности Советов и аресте всех представителей советской власти в Сибири. Сразу же была начата принудительная мобилизация в сибирскую 1 См.: Медведев Е.И. Гражданская война в Среднем Поволжье (1918 - 1919). - Са-

ратов, 1974. - С. 17.

17_

армию. И не случайно многие белогвардейцы, оказавшиеся в «на-родной армии» Комуча, потянулись с Волги в Сибирь: Сибирское правительство было им ближе1. Из вышесказанного следует вывод, что сибирское правительство сделало ставку на крупную буржуа-зию и откровенно монархические элементы.

Между этими двумя полюсами в лагере «демократической контрреволюции» находилось Временное областное правительство Урала. Оно просуществовало не долго с 19 августа по 4 ноября 1918 г. Основной причиной образования этого органа власти, по мнению уполномоченного Сибирского правительства И. Иванова — Ринова, высказанному в августе 1918 г. была необходимость создания «буфера» между эсеровским Комучем и более правым по составу Временным сибирским правительством в Омске, претен-довавшим на включение Урала и в особенности его горнозаводской части с центром в Екатеринбурге в сферу своего влияния2. Охотно поддержала мысль о создании правительства и уральская буржуазия. Причиной тому были серьезные экономические осно-вания. Урал издавна был устоявшимся экономическим регионом со своим особым складом хозяйства. Однако в условиях Гражданской войны он оказался разорван между несколькими правительствами. Буржуазия, выступая за создание уральского правительства, связывала с ним надежду на объединение всего промышленного региона3.

Следует отметить большую роль в этой истории, которую сыг-рали страны Антанты и Чехословацкий корпус. Все исследователи отмечают их активное вмешательство в организацию уральского правительства, подчеркивая их единство в борьбе с большевизмом. Основной силой «союзников» летом 1918 г. выступал Чехословац-кий корпус, который с января этого же года являлся основной час-тью французской армии. Реальной властью в этих частях обладали наиболее радикальные элементы, определившие впоследствии и характер их взаимоотношений с Сибирским правительством4. 1 Черняк Э. И. Эсеровские организации в Сибири в 1917 - 1918 г . (К исто-

рии банкротства партии ). - Томск., 1987. - С. 25. 2 Кроль Л. А.. За три года (воспоминания, впечатления, очерки ). - Владивосток,

1922. - С. 84. 3 Сичинский Е. П. Из истории временного областного правительства Урала.(К воп-

росу о третьем пути в революции.) // История СССР. - 1992. - № 1. - С. 165. 4 Плешкевич Е. А. Временное областное правительство Урала: Дискуссия о причи-

нах образования // Вопр. истории. - 2003. - № 5. -С. 30.

177

Союзники стремились установить оккупационный режим над развитой уральской промышленностью, целью чехов были гра-бежи1. В определенны момент между чехословацкими частями и Сибирской армией чуть было не разразился прямой вооруженный конфликт, однако более слабые по своему численному составу чехи на него не пошли.

Правительство объявлялось, временным и берущим на себя власть только до созыва областной думы. Окончательное устроение «земли русской» передавалось на усмотрение Учредительного собрания. Во внешнеполитической области уральское правительство выступало за отказ от Брестского мира и продолжение войны до победного конца. Правительство ставило задачу возрождения уральской промышленности, восстановления частной собственности, устранения помех на пути «кооперативной, акционерной и т. п. инициатив». В связи с этим предполагалось провести денационализацию промышленности и восстановить частные банки. В декларации закреплялись регулирующие функции правительства в экономической жизни. Решение земельного вопроса в полном объеме предполагалось отложить до Учредительного собрания. Оценивая в целом предложенную правительством программу, можно сказать, что она не нашла полной поддержки не одного класса общества. Буржуазию не устраивали меры государственного регулирования, она требовала полной предпринимательской свободы. Рабочие, со своей стороны не получили от государства должной защищенности. Их жизненный уровень упал2.

Существование Уфимской директории представляет собой заключительный этап «демократической контрреволюции», на смену которой на территории Урала и Сибири пришла военно — монархическая диктатура Колчака. Начало своего правления директория ознаменовала декларацией от 2 сентября 1918 г. под названием «Грамота Всероссийского временного правительства ко всем народам России». В ней перечислялся состав правительства и излагалась его политическая программа: восстановление государственного единства путем отвоевания у Советской власти ее территорий, создание сильной армии, расторжение Брестского мира и возобновление войны с Германией, широкая автономия 1 Там же. – С. 33. 2 Сичинский Е. П. Из истории временного областного правительства Урала. –

С.170.

17_

и культурно- национальное самоопределение для национальных меньшинств, привлечение иностранного капитала и поощрение частной инициативы, отмена хлебной монополии и твердых цен, сохранение частного землевладения1. Кратковременное сущест-вование директории представляет интерес в плане определения конечного рубежа «демократической контрреволюции» в Граж-данской войне.

Социалисты, пришедшие к власти в Поволжье и в Сибири, считали страну не готовой к социализму, а между тем от больше-виков им досталось начатая стройка социалистического здания. Большевистскую ликвидацию частной собственности на землю сохранили, а национализацию банков и предприятий отменили. Социалистические шаги и лозунги отталкивали от эсеров кадетов, промышленников, офицерство, монархистов, а капиталистические вызывали противодействие сторонников большевиков. Одни были за социализм, другие за возврат к капитализму. Поиски третьего пути между социализмом и капитализмом завели в тупик. Не случайно лидеры эсеров, свергнутые Колчаком, называли военную диктатуру «большевизмом справа». Противоборство двух типов диктатур, независимо от исхода, усиливало и закрепляло тенден-цию тоталитарного развития нашего общества в качестве наиболее вероятной альтернативы. Опыт деятельности эсеровских организа-ций дает возможность обратиться к актуальной проблеме создания современных постоянно действующих демократических механиз-мов, обеспечивающих диалог власти и масс, способных стать барь-ером на пути современных тоталитарных тенденций общественно-го развития.

глазырин е.

ВЧК и «красный террор» в годы Гражданской войны

Гражданская война стала подлинной трагедией для России и привела к катастрофическим последствиям, всю величину которых сложно оценить даже сейчас, по прошествии 90 лет. Потребуется 1 См.: Иоффе Г.З. От контрреволюции «демократической» к буржуазно � помещичь-

ей диктатуре // История СССР. - 1982. - № 1. -С.113.

179

еще не одно исследование, чтобы понять сущность тех событий, их роль для русской истории. Ясно одно, что все — красные, белые и другие участники войны, совершали преступления, и, в основном, против простых людей.

В советской историографии считалось, что белый террор начался летом 1918 г., а красный террор стал ответной мерой. В современных исследованиях, в основном, на первое место ставятся репрессии большевиков, белый террор называют вторичным, обусловленным событиями Гражданской войны.

Главным исполнителем красного террора стала ВЧК. Ф. Дзержинский, при вступлении в должность руководителя ВЧК, говорил: «Не думайте, что я ищу форм революционной юстиции; юстиция сейчас нам не нужна. Теперь борьба — грудь с грудью, борьба не на жизнь, а на смерть — чья возьмет! Я предлагаю, я требую организации революционной расправы над деятелями контр-революции»1. ЧК было предоставлено право арестовывать, вести следствие и приводить приговор в исполнение. М. Лацис признавал, что это был «орган…пользующийся в своей борьбе приёмами и следственных комиссий, и судов, и трибуналов, и военных сил»2. «Для нас важно,- утверждал Ленин, — что ЧК осуществляет непос-редственно диктатуру пролетариата, и в этом отношении их роль неоценима»3.

ВЧК и ревтрибуналы, особенно при проведении массового террора, опирались на многочисленные силовые структуры Советского государства. Все они по специальным приказам принимали участие в карательных акциях.

ЦК РКП(б) в послании чекистам сообщал: «Необходимость особого органа беспощадной расправы признавалась всей нашей партией сверху донизу. Наша партия возложила эту задачу на ВЧК, снабдив её чрезвычайными полномочиями и поставив её в непосредственную связь с партийным центром»4. М. Лацис подчеркивал, что ВЧК создавалась «главным образом как орган коммунистической партии»5.

1 Литвин А. Л. Красный и белый террор в России, 1918 – 1922 г г. – М., 2004. – С. 30.

2 Лацис М. ЧК в борьбе с контрреволюцией. – М., 1921. – С.8. 3 Ленин В. И. Полн. собр. соч. – Т.37. – С. 174. 4 Литвин А. Л. Красный и белый террор в России, 1918 – 1922 г г. – М., 2004. – С.68. 5 Там же.

1_0

Для оперативного руководства ВЧК была создана «тройка»: Ф. Дзержинский, П. Александрович, Я. Петерс. 15 июня 1918 г. появилась первая расстрельная «тройка» ВЧК. Согласно поста-новлению того дня коллегии ВЧК: «…Расстрелы применяются ко всем, кто замешан в заговоре против советской власти и республи-ки, если это будет доказано»1. Приговоры «тройки» должны были быть единогласными.

Официальным началом красного террора считается постанов-ление СНК РСФСР от 5 сентября 1918 г. «О красном терроре»2, ко-торое, как заявляли большевики, было принято в ответ на убийства Володарского и Урицкого, покушение на Ленина. Согласно постановлению, наказания предусматривались в виде расстрелов, взятия заложников, публикации списков контрреволюционеров. Был принят специальный «Приказ о заложниках», в котором го-ворилось, что «расхлябанности и миндальничанью должен быть немедленно положен конец»3. Значительное количество заложни-ков должны были брать из представителей буржуазии и офицерс-тва. При попытках сопротивления — массовый расстрел. В 1918 — 1919 г.г. органами ВЧК было взято 9 559 заложников4. Их наличие, вероятно, в определенной мере сдерживало действия контррево-люционеров.

Постановление о красном терроре, по сути, фиксировало уже происходящие в стране репрессии, которые часто носили стихий-ный характер. Так, например, в январе — феврале 1918 г. в Киеве было убито 2 500 офицеров, в Ростове-на-Дону — около 3 400, в Новочеркасске — около 2 0005. С осени 1918 г. многие местные органы ЧК проводили собственные, не санкционированные руко-водством кампании по захвату и расстрелу заложников. Опасность таких событий чувствовали сами большевики: в октябре 1919 года Ф. Дзержинский даже предложит разослать циркулярную теле-грамму во все губернии с подтверждением постановления, что все расстрелы производятся только по утверждению ВЧК.6 1 Там же. - С. 75. 2 См.: Декреты Советской власти. В 9 т. - М.,1964. - Т.3. - С.291-292. 3 Военная история Гражданской войны в России1918 �1920 годов. - М.,2004. -

С.260-261. 4 См.: Клименко В. А. Чекисты на защите Октября. - М.,2003. - С. 40. 5 См.: Родина. - 1998. - № 3. - С.75. 6 См.: Там же. - С. 76.

1_1

Придание репрессиям законодательной основы дало больше-викам возможность ужесточать карательные меры, распространять их на все социальные группы, придавать террору массовый харак-тер.

С началом провозглашенного красного террора стало расти число жертв. Так, за сентябрь-октябрь 1918 г. было расстреляно около 6 000 человек1. Однако, стоит упомянуть, что за последние семь месяцев 1918 г. белогвардейцы на территории только 13 гу-берний расстреляли 22 780 человек2.

В ноябре 1918 г. была проведена II Всероссийская конференция ЧК. В качестве очередных задач было выдвинуто следующее: «а) противопоставить уловкам и махинациям контрреволюции планомерную и организованную борьбу, перестраивая наши ор-ганизации б) обратить усиленное внимание на исходные пункты белогвардейцев, провести строгую централизацию борьбы и кон-центрировать в центре исполнение материалов по ликвидации восстаний»3.

Особенно жестокими были репрессии на тех территориях, где сопротивление угрожало существованию большевистской власти. Во время успешного наступления войск Деникина, ЦК РКП(б) 26 ноября 1918 г. постановил: «Красный террор сейчас обязателен, чем где бы то ни было и когда бы то ни было, на Южном фронте — не только против прямых изменников и саботажников, но и против всех трусов, шкурников, попустителей и укрывателей…»4.

В 1918 г. ВЧК стала мощной силовой структурой, подавлявшей противников большевистского режима. В 1919 г. ЧК окончательно оформились в орган «непосредственной расправы». Интересно упомянуть, что 10 января 1919 г. Е. Бош в докладе ЦК о своей по-ездке в Астрахань сообщала, что до ее приезда местная ЧК 4 раза меняла свой состав и при этом «почти что каждый раз состав обя-зательно попадал в тюрьму»5.

П. А. Сорокин, современник событий, оценивал это время так: «С 1919 г. власть фактически перестала быть властью трудящихся 1 См.: Литвин А.Л. Казань: время Гражданской войны. - Казань, 1991. - С. 23. 2 См.: Там же. - С. 23. 3 Клименко В. А. Чекисты на защите Октября. - С. 27-28. 4 Из истории гражданской войны в СССР. Сб. док. и мат. - М; 1960. - Т.1. - С. 465-

466. 5 Родина. - 1998. - № 3. - С. 76.

1_2

масс и стала просто тиранией, состоящей из беспринципных ин-теллигентов, деклассированных рабочих, уголовных преступников и разнородных авантюристов»1. А террор, как он отмечал, в боль-шей степени стал осуществляться против рабочих и крестьян. В те-чение всего 1919 г. увеличивалась численность войск ВЧК, расши-рялись ее штаты.

Оргбюро ЦК РКП(б) 24 января 1919 г. приняло постановление о проведении беспощадного массового террора против казачества, которое признавалось как элемент, чуждый коммунизму и советс-кой власти2. Можно сказать, это был своеобразный план по изме-нению социального состава юга России.

14 февраля 1920 г. ЦК Российского Красного Креста сообщал в Международный комитет о положении в Киеве, где ЧК — «средне-вековая инквизиция» — составляло «политическую опору советс-кой власти». С февраля по август 1920 г. чекисты расстреляли в Ки-еве около 3 000 человек3. В докладе Красного Креста отмечалось, что чекисты «щеголяли друг перед другом своей жестокостью».

Также одной из наиболее жестоких акций 1920 г. стала крымс-кая трагедия, разыгравшаяся после эвакуации войск Врангеля. К тому времени Крым, по выражению Троцкого, представлял собой «бутылку», куда в течение гражданской войны стекались массы «классово чуждых» элементов4. В большевистском руководстве, еще до взятия Крыма, появились планы по чистке его населения. И после захвата полуострова начались аресты, расстрелы и высе-ления. Только в Севастополе при тотальной проверке документов было задержано 6 000 человек. Из них отпущено 700, расстреляно 2 000, а остальные направлены в концлагеря5. Сколько всего человек погибло тогда в Крыму узнать невозможно из-за отсутствия документов, но понятно, что счет жертв идет на десятки тысяч. Не даром Крым после этих событий конца 1920 — начала 1921 гг. на-зывали «Всероссийским кладбищем».

Точной статистики жертв красного террора не существует, и вряд ли ее можно будет когда-нибудь восстановить.

1 Литвин А. Л. Красный и белый террор в России, 1918 – 1922 г г. – С. 94. 2 См.: Родина. – 1998. – № 3. – С. 76. 3 См.: Литвин А. Л. Красный и белый террор в России, 1918 – 1922 гг. – С. 103. 4 Родина. – 1998. – № 3. – С. 78. 5 См.: Литвин А. Л. Красный и белый террор в России, 1918 – 1922 гг. – С. 104.

1_3

Победа большевиков в Гражданской войне не означала умень-шения роли карательных органов в жизни государства. В отчете 0 деятельности ВЧК подчеркивалось, что, не смотря на улучше ние международного положения, прекращение войны, советская власть «определенно сказала: работа ВЧК нужна сейчас больше, чем когда бы то ни было»1.

Дмитриева а.

Политика французских интервентов на юге России

На наш взгляд, влияние непосредственно французской стороны во время Гражданской войны и интервенции в России исследовано недостаточно. Поэтому особенно интересно рассмотреть де-ятельность французов — не только противников, но и союзников большевистского строя.

Наиболее значимым является период 1918 — 1919 гг., то есть от появления французских войск на юге России до того момента, когда они потеряли последние опорные пункты в Крыму.

Как уже было сказано, проблема французской интервенции как таковая исследована недостаточно, хотя в литературе нашли отра-жение некоторые ее аспекты. В частности, немало внимания в мо-нографии Г. В. Кузьмина «Разгром интервентов и белогвардейцев в 1917 — 1920 гг.»2 уделено вопросу сторонников большевиков среди французов. Возможно, это во многом связано с тем, что книга была издана в 1977 г., а потому была написана с учетом идеологии того времени. То же самое можно сказать и о монографии «Анти-советская интервенция и ее крах»3, изданной в 1987 г. Среди новой литературы немалый интерес вызывает монография В. В. Галина «Тенденции: Интервенция и Гражданская война»4. В ней основное внимание уделяется непосредственно вопросам интервенции, по-литике французского правительства и отношениям интервентов 1 Там же. - С. 107. 2 См.: Кузьмин Г. В. Разгром интервентов и белогвардейцев в 1917 - 1922 гг. - М.,

1977. 3 См.: Антисоветская интервенция и ее крах, 1917 - 1922. - М., 1987. 4 См.: Галин В. Тенденции: Интервенция и гражданская война. - М., 2004.

1__

с белогвардейцами. Кроме того, ценно, что автор часто приводит довольно крупные отрывки и цитаты из документов.

В конце 1917 г. Великобритания и Франция разделили сферы вторжения в Россию, в результате чего «французская зона должна была состоять из Бессарабии, Украины и Крыма»1. Франция пре-доставляла белым не только военную, но и финансовую помощь. Командовал всеми силами французских интервентов генерал д’Ансельм. Высадка войск на Украине осуществлялась под коман-дованием генерала Бертело, главы французской военной миссии в Румынии. Крым и южная часть Украины выступали в качестве опорных пунктов для продвижения интервентов на Киев, Харьков, Воронеж, Курск и Москву. Снабжение войск велось через Одессу. Вот почему в литературе уделяется значительное внимание про-блемам оккупации этого города.

Французские войска высадились на юге России в конце 1918 г.: 23 ноября — в Новороссийске, 25 ноября — в Севастополе, 27 но-ября — в Одессе. В конце января 1919 г. был захвачен Херсон, 2 февраля — Николаев. На занятых интервентами территориях юга России был установлен жесткий оккупационный режим: активно применялось насилие. Имели место частые расправы над комму-нистами и революционными рабочими, просто несогласными с введенными французами правилами.

Интервенты активно сотрудничали как с белыми, в частности, с Деникиным, Врангелем, Юденичем, так и с Петлюрой. При этом Франция осуществляла финансирование белых армий. «По офи-циальным данным французского министерства финансов, Франция израсходовала на поддержку Деникина, Юденича и Врангеля 62 млн. франков»2. Фактически интервенты на эти деньги содержали армии белых и даже предлагали, «чтобы их офицеры возглавляли русские части»3, но получили отказ.

В то же время, оказывая «помощь» белогвардейцам, французы, как и другие интервенты, преследовали свои цели. Они фактически оккупировали часть территории. Причина была простая: доступ к ресурсам, транспортным сетям и продовольствию. Так, от Врангеля французы потребовали «передачи права эксплуатации всех железных дорог России, … взимания таможенных и портовых 1 Антисоветская интервенция и ее крах, 1917 - 1922. - С. 86. 2 Галин В. Тенденции: Интервенция и гражданская война. - С. 480. 3 Там же. - С. 479.

1__

пошлин во всех портах Черного и Азовского морей; предоставле-ния в распоряжение Франции излишка хлеба на Украине и Кубан-ской области; предоставления в распоряжение Франции ѕ добычи нефти и бензина; передачи ј добытого в Донецком районе угля»1. Если сравнивать Францию с другими странами, осуществлявшими интервенцию в Россию, то их цели были схожими. Великобрита-нию, например, интересовали запасы нефти на Кавказе, который она и выбрала для оккупации. Такая политика интервентов не была тайной для руководителей Белого движения в России, но они ничего не могли предпринять, находясь в зависимости от интер-вентов. Отказываться же от этой «помощи» было поздно, а точнее, невозможно.

Как было сказана ранее, Одесса играла особую роль в замыслах интервентов. В начале интервенции в Одесский порт прибыли суда с небольшим количеством пехоты. Командование осуществлял французский генерал Бориус. Но власть в городе, то есть должность военного губернатора Одессы, интервенты передали русскому генералу Гришину-Алмазову. За недолгое время своего правления он приобрел немалую власть, даже над французами, стал фактически «диктатором Одессы»2.

Особый интерес для изучения представляют не только силы ин-тервентов, но и те французы в России, которые так или иначе под-держивали большевиков.

Здесь, наверное, главную роль сыграла «Иностранная кол-легия», которая существовала при Одесском комитете партии и должна была вести революционную работу в войсках интервентов. Эта организация была создана в декабре 1918 г. и состояла из французской, румынской, польской, сербской и греческой групп3. Руководил работой И. Ф. Смирнов, а одной из самых ярких фигур была француженка Жанна Мари Лябурб. «Иностранная коллегия» выпускала газету «Коммунист» на французском языке и листовки на пяти языках. Организация действовала на юге Украины, в Бессарабии, Румынии, то есть в основном на

1 Там же. – С. 489. 2 Одесса. Интервенция. Оккупация. 1919 год. [Электрон. ресурс]: Адрес

доступа: http://www.palariev.sitecity.ru/ltext_2102213715.phtml?p_ident=ltext_ 2102213715.p_1110232704. 09.01.2008.

3 См.: Кузьмин Г. В. Разгром интервентов и белогвардейцев в 1917 – 1922 г г. – С. 185.

1__

территориях, оккупированных французскими войсками. Также листовки «Иностранной коллегии» доходили до Салоник, Конс-тантинополя, Марселя, где формировались для отправки войска интервентов.

В литературе, особенно советского периода, отмечается, что именно «Иностранная коллегия» смогла организовать восстания в войсках интервентов. Самым известным и значительным из них было так называемое «Черноморское восстание» во французском флоте. Французская эскадра прибыла на одесский рейд в конце 1918 г., а затем была послана для захвата Севастополя. Восстание французских моряков началось 16 апреля на миноносце «Про-тэ», возглавил его инженер-механик Андрэ Марти1. Через три дня восстали матросы линкора «Франс» и флагманского корабля «Жан Бар», затем волнение перекинулось на линкор «Жюстис» и другие суда стоявшие близ Севастополя. Французские моряки высадились на берег и организовали демонстрацию совместно с рабочими Севастополя. Постепенно восстание распространилось и на другие французские корабли в Черном море, в частности, — линкор «Вальдек-Руссо», стоявший на внешнем рейде Одессы. Восставшие выступали за прекращение антисоветской интервенции и немедленную их отправку на родину. В результате, французское правительство вынуждено было выполнить эти требования: к началу мая 1919 г. весь французский флот покинул Черное море. Причиной вывода войск стало не только это восстание, но и вступление в Одессу в апреле 1919 г. частей Красной Армии. На-конец, самую главную роль сыграла усталость от войны. Интер-венция была начата сразу же после окончания Первой мировой, где Франция и так понесла большие потери. Поэтому французские моряки и солдаты отказывались воевать против большевиков.

Восстания, подобные «Черноморскому» произошли в 58-м, 176-м французских полках, а также 19-м артиллерийском и 7-м инженерном полках в Одессе2. Везде выдвигались все те же требо-вания.

Что касается дальнейшей судьбы «Иностранной коллегии», то 1 марта 1919 г. интервентами были пойманы и расстреляны

1 См.: Игнатьев А. А. 50 лет в строю. [Электрон. ресурс]: Адрес доступа: http:// history.scps.ru/lib/ig504.htm. 09.01.2008.

2 См.: Кузьмин Г. В. Разгром интервентов и белогвардейцев в 1917 - 1922 гг. - С. 187.

1_7

Ж. М. Лябурб и еще несколько членов этой организации. Через не-которое время был убит И. Ф. Смирнов. Фактически, после этого коллегия прекратила свою работу, но была воссоздана после осво-бождения Одессы большевиками.

Еще до начала французской интервенции в Россию генерал Франше д’Эсперэ так ответил на приказ Клемансо о своем назна-чении командующим силами интервентов: «хотя наши солдаты честно воевали столь долго на Востоке, и сейчас они с энтузиазмом пошли бы на Венгрию, чтобы затем триумфально промаршировать по Германии, однако в отношении оккупации и действий на Укра-ине и в России у них не будет этого энтузиазма, и могут возникнуть большие проблемы»1. После этого командующим назначили гене-рала Бертело. Тем не менее, Франше д’Эсперэ изначально предви-дел провал интервенции.

Таким образом, цели Франции не отличались от целей других стран, осуществлявших интервенцию в России. Они стремились оккупировать часть территории, тем самым раздробив ее, завладеть ресурсами, обеспечить поставки продовольствия и финансов посредством белогвардейцев. Но в то же время важно, что в среде французов, находившихся в России, возник своеобразный проти-вовес государственным интересам интервенции. Это были те, кто выступал на стороне большевиков: французские солдаты, моряки и просто их соотечественники, изначально выступавшие против интервенции. Они внесли свой немалый вклад и приблизили окончание Гражданской войны и интервенции в России.

зудова е.

Женщины в Гражданской войне в России

После революции 1917 г. и окончания Первой мировой войны по всей России заполыхала новая война — Гражданская. Этот пе-риод в российской истории называют сложным, трагичным вре-менем. Вместе с мужчинами в ряды различных армий шло немало женщин. Проблема положения женщины в войне актуальна до сих пор, так как именно Гражданская война стерла главное препятс- 1 Французская авантюра. [Электрон. ресурс]: Адрес доступа: http://volk59.narod.

ru/interpost.htm. 09.01.2008.

1__

твие для внедрения женщины в армейскую среду — принадлеж-ность женщины к своему полу. До этого в военных конфликтах, в которых участвовала Россия, женщины могли выполнять лишь роль сестер милосердия, Гражданская война провозгласила борьбу «за интересы всех без различия пола».

Данная проблема всегда привлекала историков, некоторые ее аспекты были освещены в научных исследованиях. В советский период множество работ было посвящено партийной работе среди женщин в годы Гражданской войны, основной упор был сделан на судьбы революционных героинь1. Исключительную ценность представляют собой сборники воспоминаний, очерков, рассказов о выдающихся женщинах-революционерках, героинях войны и труда, ученых, общественных деятельницах и т. д. Судьбы женщин в военный период достаточно полно отражены в литературных произведениях Д. Фурманова («Чапаев»), Вс. Вишневского («Оптимистическая трагедия»), А. Толстого («Гадюка»), В. Гроссмана («В городе Бердичеве…»). Интерес к данной теме наблюдается среди современных исследователей. Большой вклад в изучение проблемы положения женщины в войне внесла работа Ю. Н. Ивановой «Храбрейшие из прекраснейших: Женщины России в войнах»2, написанная на широкой источниковой базе.

Гражданские войны во всем мире называют братоубийственны-ми: брат поднимает оружие на брата, сын на отца. Доброволицы Гражданской войны в России также сражались друг против друга, встав под красные, белые и другие знамена. На 8-м съезде РКП(б) в марте 1919 г. была принята новая программа партии, в которой, в частности отмечалось, что партия стремится осуществить дейс-твительное, а не формальное, равноправие женщин, вовлечь их во все сферы жизни нового общества3. Партия большевиков учиты-вала численность женщин среди населения и их влияние на жизнь и развитие страны, поэтому было решено привлечь их к участию в рядах Красной Армии. Нужно было укреплять новую армию поли-тически, воспитывать сознание солдат в новой социалистической

1 См.: Гапон Э. А. Партийная работа среди женщин Петрограда в годы Гражданской войны (1918 - 1920). Автореф. дисс… канд. ист. наук. - Л., 1969.

2 См.: Иванова Ю. Н. Храбрейшие из прекраснейших: Женщины России в Граждан- ской войне. - М., 2002.

3 См.: Гражданская война в СССР. - М., 1986. - С. 165.

1_9

идеологии. Осуществляя лозунг советской власти о раскрепощении и равноправии женщин, их привлекали к активной работе в армии. Женщины-коммунистки становятся политбойцами, политруками, комиссарами, назначаются на высокие политические должности.

При этом в период Гражданской войны в Красной Армии нахо-дились тысячи женщин, принимавших непосредственное участие в военных действиях: пулеметчиц, стрелков, подносчиков патронов, кавалеристов. Примечательны примеры женщин-командиров. О. М. Овчинникова, с марта 1918 г. находившаяся в рядах Красной Армии, была направлена на учебу в Москву на 6-е Советские ко-мандные курсы и после их окончания командовала ротой, а затем батальоном 371-го стрелкового полка 13-й армии. Л. Г. Мокиевс-кая командовала бронепоездами «Третий Брянский» на Украине и № 3 «Власть Советам». Личный состав ее поезда славно проявил себя в боях под Царицыным и на Дону1.

Отважно проявили себя в Красной Армии женщины-кавале-ристы. Особенно много женщин сражалось в 1-й конной армии: З. Патрикеева, П. Скалабанова, П. Тоцкая, В. Чумакова. О. Ясинская и др., — все они воевали за пулеметами, ходили в атаку на коне, выполняли работу медицинских сестер.

Армия несла потери, на фронте часто не хватало квалифици-рованных специалистов. Недостаток связистов также восполнили женщины. Отважные связистки проявили себя как умелые и от-важные бойцы. Паулина Шведе работала телефонисткой в гаубич-ном артиллерийском дивизионе Латышской стрелковой дивизии. С 21 по 23 октября 1919 г. под станцией Стиш, даже когда враг по-дошел очень близко, она продолжала обеспечивать бесперебойную связь и передавать команды на батарею2.

Острейшая нехватка специалистов ощущалась в области меди-цины. Прежние общины сестер милосердия, организации Красного креста были распущены, расформированы, упразднены, а фронт требовал медицинской помощи. С целью подготовки медицинского персонала из женщин-работниц в 1919 г. в Москве создаются первые краткосрочные курсы медицинских сестер. Женщины, прошедшие специальную подготовку, проявили большую отвагу и самоотверженность, оказывая необходимую помощь ра- 1 См.: Иванова Ю.Н. Храбрейшие из прекраснейших. - С. 123. 2 См.: Там же. - С. 124.

190

неным на полях сражений. Дарья Кржановская была санитаркой 37-го кавалерийского полка, который в составе 7-й кавалерийской дивизии летом 1919 г. вел ожесточенные бои в районе Нижней Волги на ближних подступах к Астрахани. Под ураганным огнем она перевязывала раненых бойцов и выносила их с поля боя. Не менее отважно сражалась Мария Еремеева, медицинская сестра в эскадроне летучей почты 4-й кавалерийской дивизии. В приказе Реввоенсовета Республики было сказано об ее исключительной отваге и самоотверженности в боях на польском и врангелевском фронтах, особенно в бою под станицей Алексеевской. Ольга Ясинская — сестра 19-го кавалерийского полка — отличилась под станцией Выгодонка в 1920 г. Рассказывать о смелых женщинах огненных годов Гражданской войны можно долго. К 1 сентября 1920 г. в различных частях Красной Армии находилось 10 830 медицинских сестер1.

В целом, во время Гражданской войны расширился профиль военных специальностей, которыми овладели женщины. К концу войны в Красной армии служило 66 тысяч женщин, из них более 60 были награждены орденом Красного Знамени2.

Гораздо меньше написано о женщинах, которые участвовали в Белом движении. Точное их количество неизвестно, поскольку данная тема долгое время не исследовалась. В основном это были гимназистки, служащие, жены офицеров, которые в качестве сестер милосердия совершали вместе с частями переходы в десятки верст, оказывая помощь раненым. Многие сестры милосердия укрывали офицеров, помогали им перебраться в свои части. Московская подпольная группа под руководством медсестры Нестерович отправила на юг России свыше двух с половиной тысяч офицеров. Сестра милосердия Зинаида Мокиевская-Зубок помогала офицерам в Ростове-на-Дону, обеспечивая их пищей и одеждой и переправляя их в Добровольческую армию.

Особого внимания заслуживает пример Марии Леонтьевны Бочкаревой. В годы Первой мировой войны она ходила в разведку, выносила раненых из-под огня, участвовала в штыковых атаках наравне с мужчинами. Когда началась Гражданская война, Бочкарева возглавила 1-й Петроградский женский Батальон смерти. Летом 1917 г. отряд Бочкарёвой 1 См.: Там же. – С. 125. 2 См.: Там же. – С. 219.

191

отличился при Сморгони; его стойкость произвёла неизгладимое впечатление на генерала Деникина. В 1918 г. Мария Бочкарева совершила агитационную поездку, удостоившись аудиенции президента США Вудро Вильсона и английского короля Георга V. В январе 1920 г. она была арестована, а в мае того же года на основании резолюции Особого отдела ВЧК расстреляна. Мария Бочкарева стала первой женщиной — полным Георгиевским кавалером1.

В тылу женщины также усиленно трудились на благо государства, решая производственные, хозяйственные и другие проблемы. В связи с нехваткой рабочих рук на производстве женщины отправлялись на работу на различные предприятия: в 1919 г. только в Петрограде ежемесячно на работу направлялось до 600 женщин. Наиболее распространенной формой их привлечения были субботники. Так в Петрограде в 1920 г. в субботниках участвовало около 40 тысяч работниц. Большую роль играли женщины в борьбе с эпидемиями. Также огромного размаха в годы Гражданской войны получила политико-воспитательная и культурно-просветительская деятельность среди женщин2.

В сложное время Гражданской войны женщины России тоже оказались в разных лагерях. История знает немало их подвигов на боевых позициях в стрелковых и кавалерийских дивизиях, у постелей больных и раненых. Гражданская война стала общей трагедией. Она изменила ментальность населения. Участие женщин в боевых действиях поначалу не было организованным, это был личный порыв дочерей, сестер, жен и матерей солдат и офицеров. Практика привлечения женщин в армию получила все большее развитие по мере продолжения войны, а позже вошла в государственную политику советской власти.

Новая роль, которую взяли на себя женщины в период Гражданской войны, новое дело, которое они освоили в строю медицины и в солдатском строю, тяжелый труд в тылу навсегда изменят положение женщин в советском обществе, где будет установлено равенство полов в труде и обороне.

1 См.: Макеев С. Красны девицы, белы девицы // Совершенно секретно. – 2008. – № 1. – С. 34.

2 См.: Гапон Э. А. Партийная работа среди женщин Петрограда в годы Гражданской войны (1918 – 1920). – С. 13.

192

Кочев о.

Роль Дальневосточной республики

в период Гражданской войны

1920 — 1922 гг. После переворота 1917 г. Дальний Восток — одна из самых сложных

территорий России, где накопилось множество проблем. Большевики еще не захватили власть на Дальнем Востоке — не имели достаточных сил и возможностей. А еще им грозила война с Японией, которая могла стать крахом для всей Советской власти. Их противники пытались сохранить Дальний Восток — хотя бы эту часть бывшей Российской Империи, создать на этой территории свое государство. Но они не могли противостоять натиску Советов силовым путем. Была в споре еще одна сторона — Япония, которая в союзе с другими азиатскими странами хотела захватить богатейшую территорию Дальнего Востока. Дальнейшее развитие такой ситуации не могло идти без ущерба для всех сторон, а переломить ее пока никто не мог. В таких условиях необходимо было нестандартное решение.

Существование и политика Дальневосточной республики является предметом научной полемики уже более 80 лет. Историки спорят о причинах создания и роли этого государства, в современной литературе проводят аналогии с самопровозглашенными государствами.

Идея создания автономного государства в Сибири и на Дальнем Востоке родилась еще среди ссыльных декабристов в 30-х гг. ХIХ в. Оживление этих идей произошло в 80 — 90-е гг. ХIХ в. в связи с ростом переселенческого движения, увеличением промышленного и сельскохозяйственного производства, отдаленностью от центра и конкуренцией сибирских и российских товаров.

После октябрьского переворота и распада Российской Империи идея о самостоятельности Дальнего Востока снова стала актуальной. Большевики хотели сохранить территорию в составе Советского государства, но при этом избежать широкомасштабной войны. В то же время страны Азии, прежде всего Япония, пытались оставить Дальний Восток с его богатыми ресурсами за собой путём оккупации всего региона.

193

Сложная международная и военно-политическая обстановка в начале 1920 г. привела партию большевиков и Советское правительство к политическому маневру — временному отказу от восстановления советской власти в Забайкалье и на Дальнем Востоке и образованию на этой территории «буферной» республики (ДВР).

В 1920 г. после разгрома Колчака большевики пошли на создание «буферного» государства, формально независимого от Советской России с целью отсрочить войну с Японией и по возможности вытеснить интервентов мирным путем с Дальнего Востока.

Воплощение этой идеи нашло поддержку у социалистических партий России, так как в Дальневосточной республике, в политическом строе и экономике большевики воплотили многие программные установки эсеров и меньшевиков. Таким образом, в стране намечалось пусть и ограниченное, но сотрудничество большевиков, меньшевиков, эсеров и народных социалистов с целью борьбы против военной интервенции. В то же время ДВР стала ареной соперничества между социалистами левого и правого толка.

Задача большевиков оказалась довольно сложной: необходимо было решить множество политических, экономических, социальных, территориальных вопросов. Например, какие территории войдут в состав «буфера», каковы будут критерии их отбора. Или в какой степени республика будет подвержена влиянию Советской России, а в чем получит самостоятельность. По каким принципам будет формироваться правительство. Мнения по всем этим вопросам не могли не разделиться, так как в числе «создателей» ДВР были представители различных политических взглядов, различных социальных слоев, различного образования. Дебаты практически по всем вопросам, касающимся будущего «буфера», были достаточно напряженными как в центра, в Москве, так и на Дальнем Востоке.

7 января 1920 г. Политцентр отправил делегацию для переговоров о перемирии с Советской Россией и образовании временного буферного государства в Восточной Сибири.

19 января 1920 г. в Томске было решено организовать «буфер» с границами по линии Оки и Ангары. Для решения партийных вопросов буферного строительства ЦК РКП(б) создал 3 марта 1920 г.

19_

Дальбюро, куда вошли: Н. К. Гончаров, А. М. Краснощеков, А. А. Ширямов, И. Г. Кушнарев, С. Г. Лазо, П. М. Никифоров.

28 марта 1920 г. в Верхнеудинске открылся съезд трудового на-селения Прибайкалья, который 2 апреля принял решение об обра-зовании «буфера» на Дальнем Востоке во главе с многопартийным правительством (большевиков, эсеров, социал-демократов, пред-ставительствами от беспартийных).

После обсуждения 6 апреля 1920 г. был принят документ, фор-мально узаконивший создание нового «буферного» государства. Хотя, по мнению историков, он имел множество слабых мест, не решал тех многочисленных проблем, которые появились в связи с образованием нового государства, но давал Дальнему Востоку ста-тус независимой республики по «Декларация об образовании не-зависимой Дальневосточной республики»1.

Советское правительство избавила себя от прямого столкнове-ния с Японией, изменилась ситуация в международных отноше-ниях, хотя японцы отказались признать правительство ДВР и про-должали оказывать помощь атаману Семенову, державшему под своим контролем Читу.

Население ДВР вело активную борьбу с японской оккупацией за свободу и независимость нового государства. Под ударами На-родно-революционной армии они были вынуждены отойти к Ха-баровску. В августе 1920 г. японское правительство направило в штаб своего экспедиционного корпуса в Сибири приказ, в котором говорилось: «Общее положение в Европе, победы советских армий на польском фронте, возрастающая опасность со стороны советского правительства, ощущаемая антипатия со стороны Со-единенных Штатов и Китая <…> вынуждают нас отказаться на не-которое время от оккупационных планов в Сибири, оставаясь, од-нако, в тех местах, где расположены наши войска»2.

Оккупационная зона японцев на Дальнем Востоке продолжала неуклонно сокращаться. В октябре 1920 г. японцы оставили Хаба-ровск. Вместе с белогвардейцами они организовали в ряде городов Приморья вооруженные перевороты, стремясь вырвать власть из рук правительства ДВР. Во Владивостоке было сформировано прояпонское правительство братьев Меркуловых. Одновременно 1 Дальневосточная республика: Док. и мат. - Владивосток, 1993. - Ч.1. - С. 36. 2 http://www.japantoday.ru/japanaz/i20.shtml � ИНТЕРВЕНЦИЯ Японии в Сибири и на

Дальнем Востоке 1918 -922 гг. 13.01.2008.

19_

были предприняты попытки с помощью белогвардейских фор-мирований атамана Семенова, генерала Сычева, барона Унгерна вновь вернуться в Амурскую область и Забайкалье. Эти планы ре-ализовать не удалось, и Япония вынуждена была пойти на мирные переговоры с правительством ДВР. 26 сентября 1921 г. в Дайрене японцы предъявили представителям ДВР проект договора, по ха-рактеру своему напоминавший ультимативное «21 требование» к Китаю 1915 г. Среди прочих пунктов в договоре были требования предоставить японским подданным право владения землей, разра-ботки горных и лесных промыслов и полную свободу торговли, а также свободу плавания японских судов по Амуру и в прибрежных водах, превратить Владивосток в «вольный порт» под иностранным контролем. Наконец, Япония потребовала как компенсацию за понесенные в ходе интервенции убытки предоставить ей в аренду на 80 лет северную часть острова Сахалин1.

Эти требования встретили решительный отпор со стороны пра-вительства ДВР, и в апреле 1922 г. растянувшаяся на девять меся-цев Дайренская конференция была прервана. Японцы с помощью белогвардейцев вновь заняли Хабаровск, что вынудило Народно-революционную армию совместно с партизанами перейти в на-ступление. После решительного сражения 12 февраля под Волоча-евкой белые откатились на юг под защиту японцев. Правительство братьев Меркуловых ушло в отставку. «Правителем» стал бывший колчаковский генерал Дитерихс. Но это уже не могло остановить освобождение российских территорий. Японское военное коман-дование 15 августа 1922 г. заявило о предстоящей эвакуации из Приморья.

В сентябре 1922 г. в китайском Чанчуне открылась новая мир-ная конференция, призванная урегулировать отношения между ДВР и Японией. Японцы вновь предложили россиянам чуть модер-низированный, но абсолютно неприемлемый вариант Дайренского проекта, отказываясь в то же время документально зафиксировать сроки вывода своих войск с Северного Сахалина. После трех недель бесплодных споров конференция завершилась безрезультатно.

В октябре Народно-революционная армия ДВР возобновила наступление на белогвардейцев, разбила отряды Дитерихса и, взяв штурмом укрепления Спасска, подошла к Владивостоку. Далее вы-жидать было нельзя, и японское командование объявило о выводе 1 См.: Документы внешней политики СССР. - М., 1961. - Т. 4. - С. 60.

19_

своих войск из Приморья 25 октября 1922 г. В этот день партизаны заняли Владивосток, а уже 15 ноября 1922 г. ВЦИК объявил ДВР составной частью РСФСР. Интервенция завершилась, но японцы остались на Северном Сахалине, откуда они ушли только в 1925 г., после установления дипломатических отношений с СССР.

Историки отмечают, что Дальневосточная Республика полно-стью выполнила поставленные задачи при её создании. В истории данное образование получившее название «буфера», стало приме-ром удачного компромисса внутренних политических сил страны, удачным ходом в урегулировании международных конфликтов в условиях Гражданской войны.

Создав ДВР, большевики получили передышку, чтобы закон-чить Гражданскую войну и перебросить силы на Дальний Восток, кроме того, они не потеряли контроля над ситуацией — в органах управления ДВР у них было достаточно сторонников. Противники Советов тоже получили еще один шанс — доступ к власти, не ввязываясь в открытую борьбу с большевиками, которую им не выиграть. И, наконец, иностранцы теперь имели доступ к при-родным ресурсам Дальнего Востока и получили страну-партнера с капиталистической открытой экономикой. На самом деле орга-низация ДВР вполне отвечала поставленным задачам и реальной ситуации. Именно в таком виде она обеспечивала «буфер», куда можно было перенести многие проблемы без ущерба для спорящих сторон.

Такая ситуация устроила всех, но временно. Каждая из сторон хотела повернуть ситуацию в свою пользу.

Как показали исторические события, в силу ряда причин, успех одержали большевики. Осенью 1922 г. Дальбюро ЦК разработало план перехода к советской власти на Дальнем Востоке. 12 октября 1922 г. Политбюро ЦК РКП(б) приняло решение упразднить «бу-фер»1.

15 ноября 1922 г. был принят декрет ВЦИК РСФСР, по которо-му вся территория Дальнего Востока вошла в состав РСФСР2.

Можно сказать, что ДВР в качестве «буфера» просуществовала определенный период, выполнив свои функции, и стала частью истории. Пожалуй, у этого государства не было шансов выжить 1 См.: Сборник документов и материалов по истории СССР советского периода

(1917 - 1958 гг.). - М. , 1966. - С. 200. 2 См.: Там же. - С. 206.

197

и существовать бок о бок с Советской Россией и странами Азии. Просто потому, что она создавалась не для этого. Просто ее изначально считали «временной мерой» (ДВР так и не была признана ни одним государством). Просто было сделано все, чтобы создать систему управления, которая не смогла существовать долго, которую легко было сломать.

Есть точка зрения, что ДВР — государство, не имеющее аналогов в мире ни до, ни после себя. Уже поэтому оно заслуживает интереса и внимания.

Курбетьева К.

Деньги и денежное обращение

в Советской России в условиях

Гражданской войны

При анализе ситуации данного периода мы будем исходить из современной теории денег, по которой безналичные расчеты также являются формой денег, а отрицание это есть следование «ме-таллической» теории денег (которой придерживался и Маркс). Теоретики «военного коммунизма» — Н. Бухарин, Е. Преображенский, Ю. Ларин и др. — в 1918 — 1920 гг. постоянно подчеркивали, что «коммунистическое общество не будет знать денег», что деньги обречены на исчезновение. Они хотели сразу обесценить деньги, а на их место поставить обязательную систему распределения благ по карточкам. Но, как отмечали эти политики, наличие мелких производителей (крестьян) не позволяло сделать это быстро, потому что крестьяне все еще оставались вне сферы государственного контроля и им еще надо было платить за продукты.

Исходя из идеи о необходимости скорой отмены денег, больше-вистское правительство все более склонялось к полному обесценению денег путем их неограниченной эмиссии. Их было напечатано так много, что они обесценились в десятки тысяч раз и почти полностью потеряли покупательную способность. Денежная масса исчислялась квадриллионами, стоимость коробка спичек или билета в трамвае оценивалась в миллионы советских рублей советских знаков, что означало гиперинфляцию.

19_

Если привести статистические данные, то можно увидеть сле-дующую картину как изменялась ценность денег на протяжении Гражданской войны в России1:

Год Выпущено в обращение, млрд руб. Реальная стоимость, млн руб. 1917 16,7 2059 1918 33,5 525 1919 164,2 380 1920 943,6 186

Результатом такой политики стало превращение денег в «рас-крашенные бумажки». Но в отличие от других европейских стран (Германии, Австрии, Венгрии), где денежная система находилась также в глубоком кризисе, гиперинфляция в России, по мнению экономистов, была осуществлена сознательно. Среди руководителей страны было распространено мнение о том, что гиперинфляция полезна для экономики, так как она «съедает» денежные накопления бывших эксплуататоров путем их обесценения, и тем самым быстрее произойдет вытеснение денег из обращения.

Ни одно правительство не вводит чрезвычайные меры без крайней необходимости, ибо они дороги и вызывают недовольство большей или меньшей части населения. В идеологии переход к безденежному состоянию общества должен был занимать длительное время, так как невозможно сразу отменить денежное обращение: «Еще до социалистической революции социалисты писали, что деньги отменить сразу нельзя, и мы своим опытом можем это подтвердить. Нужно очень много технических и, что гораздо труднее и гораздо важнее, организационных завоеваний, чтобы уничтожить деньги…»2. Ленин подчеркивал, что для того чтобы уничтожить деньги, следует наладить организацию коммунистического производства и распределения продуктов для сотен миллионов люден, что является делом долгих лет. Во второй программе РКП(б), принятой VIII съездом партии в 1919 г., укaзы-вaлось: «B первое время перехода от капитализма к коммунизму, пока еще не организовано полностью коммунистическое произ-1 Народный комиссариат финансов. 7 ноября 1917 – 25 октября 1922. – Пг., 1921. – С. 108. 2 Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 1. – С. 167.

199

водство и распределение продуктов, уничтожение денег представляется невозможным».1

K началу Первой мировой войны состояние денежного обращения в России было относительно благополучным во многом благодаря денежной реформе Витте 1897 г. и общему экономическом подъему народного хозяйства. Однако положение резко изменилось в годы войны, когда выпуск бумажных денег, не обеспеченных золотым покрытием, стал активно использоваться государством для финансирования военных расходов.

Использование бумажноденежной эмиссии в качестве источника финансирования военных расходов также послужило одной из причин усиливавшейся инфляции и роста цен.

К осени 1917 г. урегулирование денежного обращения стало насущной задачек оздоровления экономической жизни страны.

Реалии экономического положения страны определили действия первого советского правительства в области финансовой политики. Перед Наркоматом финансов была поставлена задача обеспечить наличными деньгами новую власть, хотя бы для удовлетворения минимальных потребностей.

Главной же задачей Советов в период Гражданской войны было удержание в своих руках только что завоеванной политической власти. Поэтому многие мероприятия в области финансовой политики, необходимые c позиций борьбы за власть, приводили к еще большей дезорганизации хозяйственной жизни. K числу таких мероприятий, оказавших сильное негативное воздействие на состояние денежного обращения, можно отнести аннулирование внешнего и внутреннего государственного долга и ликвидацию системы коммерческого кредита.

K октябрю 1917 г., когда денежное обращение страны испытывало острый кризис, в частности из-за нехватки денежной наличности, эмиссия бумажных денег покрывала примерно 46,7% расходов на войну. Нарушилась циркуляция денег в обращении и равномерное распределение их между отдельными хозяйствами.

Теперь же финансовая деятельность новой власти свелась к технической задаче увеличения выпуска бумажных денег. Тем не менее в 1918 г. перед НКФ по-прежнему остро стояли проблемы нормализации денежного обращения и ликвидации «денежного голода». 1 Там же. – Т. 38. – С. 353.

200

В начале 1918 г. кризис в денежном хозяйстве страны еще больше усугубился, что было связано c резким снижением поступления налогов в государственную казну и утратой некоторых кредитных источников. Поэтому увеличение выпуска бумажных денег было основным средством покрытия расходов государства.

К началу 1919 г. стало очевидным, что быстpо обесценивающиеся деньги уже не справлялись c функциями кредитования или накопления, a также c функцией обращения. Возникла парадоксальная ситуация, при которой c каждой новой эмиссией денежных знаков сужалась сфера их применения. B таких условиях государство было вынуждено встать на путь непосредственного присвоения или использования ценностей народного хозяйства. Декретом СНК от 11 января 1919 г. «O продразверстке» окончательно закрепилась система безвозмездного присвоения государством продукции крестьянских хозяйств. Хотя официально принудительное изъятие продуктов, в первую очередь хлеба, происходило c оплатой по устанавливаемым государством твердым ценам, но в условиях обвальной инфляции эта плата быстро превратилась в фикцию.

Политика натурализации обмена в решении такой важнейшей проблемы, как продовольственная, имела самые печальные последствия для денежного обращения. «Продразверстка, проведенная как система на почве обесценения денег, сама превратилась в условие их дальнейшего обесценения»1, писал впоследствии заместитель наркома финансов РСФСР M. Альский. Одним из последствий введения продразверстки стала фактическая ликвидация налоговой системы страны. Система твердых цен на продукты питания делала убыточной работу национализированной промышленности, так как приходилось устанавливать низкие цены и на промышленную продукцию.

30 апреля 1920 г. был введен трудовой продовольственный паек для рабочих и служащих советских учреждений и предприятий. B октябре того же года СНК отменил плату за коммунальные и почтовые услуги для рабочих и служащих государственного сектора, a в декабре и оплату продовольственного пайка. Другой своеобразной формой отчуждения государством натурального продукта стала всеобщая трудовая повинность, установленная декретом СHK от 5 февраля 1920 г., что во многом объяснялось неспособностью государства вследствие тяжелого финансового положения опла-1 История министерства финансов в России. – М., 1925. – Т.2. – С. 118.

201

тить труд по поддержанию общественного хозяйства даже по ми-нимальной ставке.

В тот же период государство предпринимает решительные меры по борьбе c частной торговлей, полностью запрещенной декретом СНК от 21 ноября 1918 г.

Натурализация хозяйственной жизни и полное расстройство финансовой системы страны укрепили руководство государства и партии в намерении ликвидировать денежное хозяйство. С конца 1917 г. распространяется такое явление как «мешочничество» — неофициальный ввоз продовольствия в города. Деньги в руках частных лиц рассматривались как средство спекуляции, наживы и ограбления трудящихся». Расширялась область безденежных расчетов и проводилась политика укрепления финансовой дисциплины именно на их основе.

В результате усиленных эмиссий денежных знаков советского образца в 1919 г. и особенно в 1920 г. из обращения были окончательно вытеснены местные денежные суррогаты, по крайней мере на территории, постоянно контролируемой советской властью.

К концу 1920 г. отрицательная роль денежного хозяйства эмис-сионного типа в экономической жизни страны становилась все заметней. Сильно обесценивавшиеся деньги все менее выполняли функцию обращения; в качестве эквивалента на местных рынках использовались товары повышенного спроса, в первую очередь хлеб и мука. Поэтому в условиях вынужденной натурализации хозяйственной жизни доход государства от эмиссии постоянно снижался.

Несмотря на все негативные последствия эмиссионной политики, советская власть не собиралась от нее отказываться, o чем свидетельствовала резолюция 2-й сессии ВЦИК от 18 июня 1920 г. в ней одобрялась деятельность НКФ по превращению «прежнего государственного бюджета в бюджет единого хозяйства РСФСР, в целом стремление к установлению безденежных расчетов для уничтожения денежной системы»:

Таким образом, можно сказать, что реформы советского правительства в денежной сфере были обусловлены военной обстановкой и были необходимы для удержания власти на данном этапе и не носили экономического характера. А базой денежной политики была концепция Маркса, основанная на «металлической» теории денег. Отказ от денежного обращения оказался несостоятельным, и оно возвращается в годы НЭПа.

202

никитин а.

Добровольческая армия в Гражданской войне (состав, идеология, программа)

С приходом большевиков к власти в Октябре 1917 г., Россия, фактически, разделилась на тех, кто принял новую власть, и тех, кто был к ней в оппозиции. Последний лагерь принято называть «белым». Сам же термин «Белое движение» представителями этого лагеря трактовался по-разному. П. Н. Милюков, лидер партии кадетов, называл Белое движение «ядром с высоким патриотическим закалом»1. Генерал-лейтенант, один из зачинателей «белой борьбы» на юге России А. И. Деникин трактовал этот термин «естественным стремлением народного организма к самосохра-нению, государственному бытию»2. Притом Деникин постоянно уточнял, что вожди Белого движения сражались «не за торжество того или иного режима…. А за спасение России»3. Деникинский генерал А. А. фон Лампе был убежден в том, что «белое движение всегда выступало как одна из стадий большого патриотического движения»4. Более точен в определении был П. Н. Врангель, главнокомандующий Русской Армией. Он, выступая 15 ноября 1920 г. в Константинополе по случаю образования наделенного полномочиями антисоветского правительства Русского Совета, Белое движение обозначил как силу «безграничными жертвами и кровью лучших сынов вернувшую к жизни бездыханное тело русской национальной идеи»5.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что те или иные оп-ределения «Белого движения» легли в основу программы и идеологии Вооруженных Сил Юга России.

2 ноября 1917 г. на Дон, в Новочеркасск, прибыл М. В. Алексеев, бывший Верховный Главнокомандующий. В этот же день

1 Милюков П.Н. Россия на переломе. – Париж. 1927. – Т.2. – С. 1. 2 Деникин А. И. Очерки русской смуты. Борьба генерала Корнилова. Август 1917 –

апрель 1918. – Минск, 2002. – С. 237. 3 Там же. – С. 241. 4 Лампе фон А. А. Трагедия белой армии. – М., 1991. – С. 3. 5 Русский Совет: Положение о Совете, задачи Совета, обзор деятельности. – Па�

риж, 1921. – С.15.

203

он приступил к организации вооруженной силы, могущей оказать сопротивление большевикам. Так называемая «Алексеевская организация», состоявшая из только набранных добровольцев, стала основой Добровольческой армии, олицетворяющей собой Белое движение юга России. Позднее в Новочеркасск прибыли и другие видные военные: Л. Г. Корнилов, А. И. Деникин, А. С. Лу-комский, И. Г. Эрдели, С. Л. Марков, И. П. Романовский. Это все были «Быховские узники» — генералы, заключенные в Быховскую тюрьму за так называемый «корниловский мятеж». В будущем все они стали видными деятелями Добровольческой армии.

Не случайно выбран и Дон, как место создания антибольшевистского движения. Как выразился по этому поводу М. В. Алексеев: «Это богатый, обеспеченный собственными вооруженными силами край», и что уж если в реальный поход на Москву казаки не пойдут, то «собственное свое состояние и территорию защищать будут»1. К тому же Дон еще не был еще сильно «поражен» большевизмом, что могло способствовать удачной работе Добровольческой армии.

Однако проблемы были — это казаки, только что вернувшиеся с фронта и не желавшие больше воевать. Они считали Добровольческую армию контрреволюционной (пребывание на передовой, которая разлагалась от большевистской пропаганды, не прошло для них даром) и не хотели видеть ее на своей территории. Но с помощью Атамана Всевеликого Войска Донского А. М. Каледина Добровольческая армия осталась на Дону.

Именно сюда и начали стекаться со всех концов России будущие «добровольцы». Так каков же состав Белого движения на юге России? П. Н. Милюков выделял «элемент военный, численно преобладающий; представителей старой бюрократии и старого привилегированного класса; правые политические течения, демократическое и социалистическое; окраинное население, на территориях которого происходила вооруженная борьба»2.

В советской историографии в состав белых армий вообще, а Добровольческой в частности, включали офицерство, помещиков, фабрикантов, купцов, кулаков, гимназистов, юнкеров, попов. Эта точка зрения верна в отношении того, что белые армии действительно включали в себя все слои населения, но «стержне-1 Деникин А. И. Очерки русской смуты. – С.63. 2 Милюков П. Н. Россия на переломе. – С. 212.

20_

вым элементом являлось офицерство и казачество»1. Так было и в Добровольческой армии. Правда, в начале были проблемы с фор-мированием донских казаков: «Формирование донских частей продвигалось плохо. Возвращавшиеся с фронта части не хотели воевать, стремились разойтись по станицам»2.

С офицерством дела обстояли по-другому. «Из 250 000 офице-ров Русской армии, примерно 100 000 сражались в рядах белых ар-мий»3. Это были офицеры военного времени. Но были и кадровые офицеры. «Так в Добровольческой армии их насчитывалось до 30 тысяч»4.

Но не только военные были в составе Добровольческой армии. «Анализ послужных списков чинов Добровольческой армии, при-нимавших участие в Ледяном походе 1918 г., свидетельствует: из 71 участника 4 человека были помещиками, 15 человек — потомс-твенными дворянами, 27 человек — личными дворянами. Осталь-ные 15 человек происходили из мещан, крестьян, были сыновьями мелких чиновников и солдат. При этом 64 человека не имели ни-какого недвижимого имущества»5. Кроме офицеров, значительную часть армии — «свыше тысячи человек — составляла учащаяся мо-лодежь, а также 235 рядовых в том числе 169 солдат»6.

Большинство современных исследователей сходятся в том, что «костяк белых армий составляли в 1917 — 1918 гг. армейское офицерство, призванное из запаса; учителя, инженеры, граждан-ские специалисты, студенты старших курсов, учащиеся военных и военно-морских учебных заведений»7. Но «в результате расши-рения подвластной территории и необходимости комплектования армии, антибольшевистские правительства вынуждены были перейти к проведению масштабных мобилизаций, в результате которых армии стали пополняться за счет колеблющихся элемен- 1 Романишина В. Белые: кто они? // Родина. - 2008. - № 3. - С. 20. 2 Лукомский А. С. Зарождение Добровольческой армии // От первого лица. - М.,

1990. - С. 18. 3 Иванов А. В. Воля случая или историческая закономерность? Размышляя о при-

чинах поражения белого движения в гражданской войне // Белая армия. Белое дело. 2003. - Екатеринбург, 2003. - №12. - С. 19.

4 Романишина В. Белые: кто они? - С. 20. 5 Кавтарадзе А. Г. Военные специалисты на службе Республике Советов. 1917 -

1920 гг. // Родина. - 2008. - № 3. - С. 20. 6 Там же. - С.21. 7 Гончаренко О. Г. Тайны Белого Движения. - М., 2004. - С. 141.

20_

тов — крестьян, рабочих, интеллигенции, и средних городских слоев»1.

Разнородный состав Добровольческой армии обусловлен неод-нородностью ее социальной базы, что, в конце концов, помешало выработке единой идеологии.

Идеологию Белого движения, «белую идею» достаточно точно и широко выразил русский философ И. А. Ильин, писавший «об огромной духовной силе противобольшевистского движения, проявляющейся не в бытовом пристрастии к родине, а в любви к России как подлинно религиозной святыне. Белая идея — это идея религиозности, идея борьбы за дело Божье на земле. Без этой идеи честного патриота и русского национального всеединства белая борьба была бы обычной гражданской войной»2.

Красиво описанная «белая идея» в действительности же под-разумевала одно: очистить страну от большевиков. Это была цель. На этом строилась идеология. «Изначально идеологической основой белого движения в 1917 — 1918 гг. была патриотическая идея спасения Российской империи от развала и гибели, пред-ставляющихся белым лидерам как результаты действий Времен-ного правительства и, затем, «немецких агентов» — большеви-ков»3. Получается, что вся идеология Белого движения строилась «только на вооруженной борьбе с советской властью»4. Но свер-жение большевиков отнюдь не подразумевало восстановление монархии. Как утверждал А. И. Деникин: «Монархия — это только форма правления. 80% моих офицеров — монархисты. Но ка-зачество, скорее, республиканцы, а казаков больше в Доброволь-ческой армии»5.

Белое движение также делало акцент на вековые ценности рус-ского народа: «Белое движение апеллировало преимущественно к традициям, к вековому укладу народной жизни. Главными ценнос-тями провозглашались православие, законность, порядок; единство и неделимость России, опора на «государственно-мыслящее меньшинство», частная собственность в городе и многообразие 1 Романишина В. Белые: кто они? - С. 21. 2 Ильин И. А.Белая идея // Белое дело. - Берлин, 1926. - Т.1. - С. 10. 3 Цветков В. Ж. Белое движение в России 1917 - 1922 годы // Вопр. истории. -

2000. - № 7. - С. 59. 4 Там же. 5 Шульгин В. В. Последний очевидец. - М., 2002. - С. 347.

20_

форм землепользования в деревне, не исключая и помещичьего»1. Однако, в то время, когда большевики уже предложили крестьянам в земельном вопросе более «привлекательный» вариант, эта программа вряд ли могла быть успешной.

Уже после выхода Добровольческой армии на обширные про-странства России в 1919 г., потребовалась идеология «созидания новой «Белой России», основывающейся на необходимости воз-врата к традиционным ценностям русской истории одновременно с осуществлением широких политических и социально-экономи-ческих преобразований»2.

В сознании простого народа все это ассоциировалось с про-шлым, а значит с регрессом, реакцией. К тому же не было четких, понятных всем лозунгов. Лозунги, например: «За Единую Рос-сию!» воспринимались лишь «государственно-мыслящим мень-шинством», офицерством, но никак не народам и уж тем более, национальными окраинами, которым большевики дали известную автономию в составе Союза.

«Белая идея», идеология также формировала программу Доб-ровольческой армии, отражавшуюся в декларациях. Так в декла-рации от 14 апреля 1918 г. Добровольческой армией предлагалось, во-первых, создать «сильную дисциплинированную армию» для «беспощадной борьбы с большевиками». Указывалось на аполи-тичность Армии: «Добровольческая армия не может принять пар-тийной окраски». Что касается вопросов государственного строя, то «они станут отражением воли русского народа после освобож-дения от рабской неволи и стихийного помешательства». Военные задачи достаточно просто отражены в пункте 4 декларации: «Ни-каких сношений ни с немцами, ни с большевиками. Единственно приемлемые положения: уход из пределов России первых, и разо-ружение и сдача вторых»3.

Никаких конкретных задач, только общие фразы, что в принци-пе не вредило армии, так как простая задача: «борьба с большеви-ками» была понятна людям. Но это цели чисто военные, военного времени. Оно, в принципе, и понятно, ведь их ставит армия. Но акцент на народные чаяния все же должен быть. 1 Иванов А. В. Воля случая или историческая закономерность? - С. 19. 2 Цветков В. Ж. Белое движение в России 1917 - 1922 годы. - С. 19. 3 Белый Архив: Сб. мат. по истории и литературе войны, революции, большевизма,

белого движения и тому подобное. - Париж, 1926. - С. 194.

207

Но не стоит думать, что белые издавали только военные декларации. Так политическая программа генерала Корнилова содержала и некоторые аспекты преобразования общества. Им выделялись следующие цели и задачи — политические: «Восстановление прав гражданства: все граждане равны перед законом без различия пола, и национальности, уничтожение классовых привилегий, сохранение неприкосновенности личности и жилища, и пр.»; «За рабочими сохраняются все политико-экономические завоевания революции в области нормировки труда, свободы рабочих союзов, собраний, стачек, за исключением насильственной социализации предприятий и рабочего контроля, ведущего к гибели промышленности»; «Восстановление в полном объеме свободы слова и печати»; — государственные: «Восстановление свободы промышленности и торговли, отмена национализации частных финансовых предприятий»; «Восстановление права собственности»; «В России вводится всеобщее обязательное начальное образование с широкой местной автономией школы»; «Церковь должна получить полную автономию в делах религии. Государственная опека над делами религии устраняется. Свобода вероисповеданий осуществляется в полной мере»; — экономические: «Сложный аграрный вопрос представляется на решение Учредительного собрания»; — социальные: «Все граждане равны перед судом. Смертная казнь остается в силе, но применяется только в случаях тягчайших государственных преступлений»; -национальные: «Генерал Корнилов признает за отдельными народностями, входящими в состав России, право на широкую местную автономию, при условии, однако, сохранения государственного единства Польши, Украины, Финляндии, образовавшиеся в отдельные национально-государственные единицы, должны быть широко поддержаны Правительством России в их стремлении к государственному возрождению, дабы этим еще более спаять вечный и несокрушимый союз братских народов»1.

Пространная программа Л. Г. Корнилова достаточно широко отражала будущее устройство страны. Однако аграрный вопрос — насущный для крестьянства, от которого во многом зависел исход войны, был не решен. Туманная формулировка: «Сложный аграрный вопрос представляется на разрешение Учредительного Собрания» не давала крестьянству никаких гарантий в его положительном для них решении. Да и не менее важный вопрос войны и мира 1 Там же. – С.181–182.

20_

закономерно решался путем доведения ее до победного конца, что не могло не раздражать простых солдат.

Все же, как нам кажется, руководители Добровольческой армии своими действиями отражали принцип, который сформулировал Национальный центр: «Сначала успокоение, а уж потом рефор-мы»1. Той же тактики придерживался и П. Н. Врангель: «Задачей белой армии является не составление политической программы, а установление (завоевание) порядка, при котором народ, освобож-денный от гнета и произвола, выскажет свою волю»2.

Белое движение, возникнув как ответ на захват власти боль-шевиками, появилось на пустом месте. У его руководителей не было опыта «государственного строительства», что отразилось на половинчатости их политической программы. Не было широкой социальной базы, на которую движение могло опереться. Добро-вольческая армия многим виделась офицерской, контрреволюци-онной. С ней ассоциировали восстановление прежних порядков. Слабость идеологии, ориентация на традиционные ценности при новых социалистических идеалах уступала большевикам. Да и «не-предрешение» важнейших государственных вопросов России, ко-торые должно решать Учредительное Собрание, которое было уже достаточно дискредитировано, разочаровывало народ.

Однако, белые генералы были прежде всего людьми военными, политикой не интересовавшиеся. Гражданская война же не оста-вила им выбора. Принцип «успокоения» страны и последующего реформирования не оправдал себя.

овечкина Д.

Белые: шершавым языком плаката

Одним из первых правительственных постановлений новой власти Советов стал «Декрет о введении государственной монопо-лии на объявления», подписанный председателем Совета народных комиссаров В. И. Лениным и народным комиссаром просвещения А. В. Луначарским от 21 ноября 1917 г. Здесь же зададимся 1 Зимина. В. Д. Белое движение в годы гражданской войны. - Волгоград, 1995. -

С. 46. 2 Цветков В. Ж. Петр Николаевич Врангель // Вопр. истории. - 1997. - № 7. - С. 69.

209

вопросом: удалось ли данному декрету свести на нет частные объявления, не санкционированные государством? Отнюдь нет. Ими были пронизаны бытовые условия повседневности. На протяжении всего революционного 1917 г. доски объявлений, рекламные тумбы, страницы газет и просто стены жилых домов буквально ломились от разноголосицы лозунгов, призывов, прокламаций, смыслы которых категорически опровергали друг друга. Так, началась война «белой» и «красной» пропаганды. Рассмотрим лишь одну из многочисленных сфер этой PR-борьбы — плакатное творчество.

Чтобы в полной мере продемонстрировать всю широту и объём плакатной борьбы, сошлюсь на впечатления очевидцев: «В те дни плакаты печатались в таком количестве и такой быстротой, что трудно было найти для них место на заборах. Кадетские, социал-революционные, меньшевистские, левоэсеровские и большевистские плакаты наклеивались друг на друга такими толстыми слоями, что однажды Рид1 отодрал пласт в шестнадцать плакатов один под другим. Ворвавшись в мою комнату и размахивая огромной бумажной плитой, он воскликнул: «Смотри! Одним махом я сцапал всю революцию и контрреволюцию!»2.

Но подлинный взлёт плакатного творчества происходит в годы Гражданской войны — 1917 — 1920. Только учтённое количество сюжетных образцов, выпущенных за это время, приближается к тысяче. Причем имеется в виду лишь советская часть плакатных изданий. Между тем на фронтах Гражданской войны в смертельной схватке встречались не только люди, но и материализованные идеи, изложенные плакатными средствами. Видимо, можно ориентировочно полагать, что суммарно число «двинутых в массы» плакатов за три с небольшим года составило не менее полутора тысяч произведений, каждое из которых тиражировалось в несколько тысяч экземплярах. То есть новые плакатные сюжеты появлялись не реже, чем через день3.

Один из первых исследователей революционных плакатов пишет:

«Наиболее элементарными, а поэтому самыми распро-1 Джон Рид –

известный американский публицист. 2 Вильямс А. Биография Джона Рида // Рид Дж. 10 дней, которые потрясли мир. –

М., 1958. – С. 248. 3 См.: Викентьев И. Л. Приёмы рекламы и паблик рилейшенз. Программы�консуль�

танты. – М., 2002. – С. 140.

210

странёнными темами для плаката послужили лозунги, призывы. Императивный тон являлся характерным именно потому, что повеление, приказ, призыв поддаются самому краткому живописному оформлению»1.

Агитационно-рекламные призывы, как правило, вербально со-провождали изображение. Если для одной противоборствующей стороны это были лозунги: «Все на защиту Петрограда!» или «Все на борьбу с Деникиным!», то для другой они звучали так: «Спасай Родину!», «Борись за свободу!». Объективно в этой схватке лозунгов и в борьбе плакатов, так же, как и в реальной, на тот период победили сторонники красного движения. За ними пошло большинство, увлеченное самим процессом сдвига, самой возможностью изменения убогой и косной жизни, охватившей широкие массы народа, одушевлённые идеей грядущего светлого будущего. В утверждение подобных представлений и ориентаций вклад рекламно-плакатно-го творчества очень велик.

Попытаемся дать характеристику плакатов Белого движения и понять причины его поражения. В Белой армии существовал так называемый «Осваг», т. е. Освободительно-агитационный отдел Добровольческой армии, в котором работали известные мастера рекламно-плакатного жанра — И. Билибин и Е. Лансере.

Когда «красные» и «белые» плакаты говорят языком, причастным к искусству, их сопоставление становится максимально красноречивым. И по ним видно явное превосходство большевистской агитации над белогвардейской, как бы ни было нам жаль. Два почти одинаковых по сюжету плаката, «красный» и «белый», висят рядом. На том и другом — воин, призывающий записываться в добровольцы. В том, как указывает на тебя пальцем один, и как другой — самый потрясающий контраст красного напора и белой расслабленности. Ведь чем пытались взять «белые» плакаты? Они очень похожи на крупноформатные народные кар-тинки — лубки, где роль играет назидательность, повествователь-ность, аллегории.

На «белых» плакатах часто показана правда — и ужасы красного террора — кладбищенские кресты, дохлые тощие коровы и «опора большевистского строя, как он есть на самом деле», — виселицы, винтовки и т. п. С пропагандируемыми на «белых» плакатах ценностями не поспоришь, и с гражданскими правами че-1 Полонский В. Русский революционный плакат. – М., 1925. – С. 111.

211

ловека — тоже. Но изображено это слишком повествовательно, вяло, чтобы воздействовать, мало для веры, тем более что известна жестокость и белого террора. Когда мир сошел с ума, взывать к разуму и к патриархальным ценностям бессмысленно, скорее нужно взывать к молодечеству и к удали, к тому, что происходит сейчас, в пылу боя.

Преимущества «красных» проигрывающая сторона признавала. Один из лидеров Добровольческой армии писал: «В то время как наши плакаты были скромных размеров и большей частью без рисунков, противник выпускал их грандиозных размеров, иллюстрируя свои лозунги великолепными рисунками. Чувствовалось, что мы ещё не оценили всего влияния этого могучего средства борьбы за психологию народных масс, что мы не умеем опуститься до уровня понимания последних и судим по самим себе, брезгливо относясь к тому дешевому, в наших глазах, эффекту, который за нас эти плакаты производят. Противник лучше нас знал и понимал, с кем имеет дело, и бил нас в этой области на каждом шагу1.

Это суждение, на мой взгляд, проницательное и справедливое. «Картинок» и в продукции «Освага» было не мало. Но выглядели они абстрактнее, холоднее, туманнее в своей опорной символике. Так, «свобода» являлась в облике дородной барыни в народном кокошнике, а Добровольческая армия — в образе Георгия Победоносца.

Вопрос о причинах неудачи «белой» пропаганды в борьбе с про-пагандой Советской России в ходе Гражданской войны занимал умы многих белоэмигрантских аналитиков и мемуаристов на протяжении 1920 — 1930-х гг. Некоторые из них, будучи непосредственно причастными к пропагандистским аппаратам белых правительств, высказывали свою точку зрения, критикуя задним числом недостатки в конструкции пропагандистских ведомств А. В. Колчака и А. И. Деникина, несовершенство кадровой политики в сфере «белой» культуры, отсутствие консолидации в области политического руководства делом «осведомления» и печати2.

Почти в унисон с ними выступали «белые» пропагандисты и издатели Юга России. Вспоминая свою работу в деникинском «Ос-

1 Цит. по: Полонский В. Русский революционный плакат. – С. 63–64. 2 Такие оценки можно найти, в частности, в мемуарно�публицистических книгах ру�

ководителей печати и пропаганды Белой Сибири Вс. Н. Иванова, Л. В.Арноль� дова, Г.И. Клерже, подобные мотивы звучат и в дневниковых записях 1919 г. Н. В. Устрялова.

212

ваге» и объясняя ее плачевные результаты, бывший глава этого пропагандистского отдела К. Н. Соколов делал основной упор на внутреннее противодействие его работе в правительственных уч-реждениях Белого Юга, некомпетентность и противоречивость военно-командного администрирования в вопросах печати, ведомственные и карьеристские споры в коридорах власти, отсутствие объединяющей и вдохновляющей идеи. Изучая документы «Осва-га», это мнение полностью подтверждает современный исследователь И. В. Тихомирова1.

Слабость «белой» пропаганды, несомненно, коренилась в слабости социальной политики правительств Белой России. Свирепые военно-карательные акции не подкреплялись или почти не подкреплялись осмысленно сформулированной и последовательно проводимой системой социальных действий, направленных на разрешение насущных проблем в аграрной сфере, в решении рабочего вопроса, в области экономического руководства страной. Не было, по существу, и единой идейной доктрины Белого движения: вся она сводилась к лозунгу ниспровержения большевизма, взятия Москвы, Петрограда, ликвидации «комиссародержавия». Что последует затем, представители различных партий и идейных течений, сотрудничавшие в «белой» пропаганде, представляли себе по-разному. Возвращаясь мыслями к этой поре своей биографии, известный советский писатель Вс. Н. Иванов (в 1919 г. был вице-директором Русского бюро печати и редактором двух газет в Перми и Омске), писал: «Генеральная идеология, жесткая, определяющая была только у коммунистов. Она насчитывала за собой чуть не целый век развития. А что у нас было? Москва — золотая маковка? За века русской государственности никто не позаботился о массовой русской идеологии»2. Не имея более состоятельного идейного обеспечения, омские пропагандисты украшали свои газеты одними и теми же высказываниями адмирала А. В. Колчака, воспроизведя их в виде лозунгов многократно.

Таким образом, PR-война «белым» движением была проиграна. Возможно, выигрыш именно в этой войне смог бы обернуться более радужной альтернативой современной России.

1 Тихомирова И. В. Издательская деятельность Белого движения на Дону (1918 – 1920 гг.): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. – М., 1996. – С. 16.

2 Иванов Вс. Н.В гражданской войне: Из записок омского журналиста. – Харбин, 1921. – С. 128.

213

Плаксин и.

Английские и немецкие источники о Гражданской войне в России

Проблема наличия и релевантности источников всегда актуальна для любого крупного исторического события в силу того, что именно источники формируют фактологическую базу для научных исследований, но они порой труднодоступны или разрозненны. Гражданская война в России до сих пор остается одной из дискуссионных тем в исторической науке. Для ответов на поставленные вопросы требуется обширный круг источников, как отечественных, так и зарубежных.

Великобритания, США и Германия были крупнейшими участниками интервенции в России в годы Гражданской войны. Документы, принадлежавшие этим странам являются важнейшими источниками для объективного изучения отечественной истории, в том числе и истории Гражданской войны. В число этих источников можно включить отчет британской трудовой делегации тред-юнионов1, воспоминания немецкого дипломата Клауса Мамма-ха о дипломатической работе в период с марта 1917 г. по октябрь 1918 г.2, а также воспоминания английского дипломата Джорджа Бьюкенена о его дипломатической миссии в России с 1917 по 1922 гг.3

Среди перечисленных трудов хотелось бы выделить отчет, представленный конгрессом тред-юнионов, так как этот документ представляет собой наиболее подробный анализ политической и экономической ситуации в России периода 1919 — 1920 гг., который содержит различные статистические данные, конкретные примеры и факты. «Считаем необходимым начать с сентенции о том, что большинство данных и сведений о России, которые мы видели в прессе нашей страны являются искажением фактов… у 1 British Labour Delegation to Russia 1920: Report / London: At the offices of the Trades

Union Congress & the Labour Party, 1920. – 151 p. 2 Der Einfluss der russischen Februarrevolution und der grossen sozialistischen Okto�

berrevolution auf die deutsche Arbeiterklasse, Februar 1917�Oktober 1918 / Ber� lin: Dietz, 1955.

3 Buchanan, George. My mission to Russia: and other diplomatic memories / London: Cassell, 1923.

21_

нас сложилось впечатление иного характера… Мы не увидели на-силия и беспорядка на улицах, при этом могли ходить по ним в любое время дня и ночи абсолютно свободно… наблюдали лишь ситуацию с недостатком продовольствия»1 — так в отчете опи-сывается ситуация в Москве и Петрограде 1919 — 1920 гг. — «нет сомнения в том, что среднестатистические россияне в небольших городах страдают от нехватки продовольствия, бедно одеты и обу-ты; с крестьянами же ситуация обстоит гораздо лучше и те, кото-рых мы встретили, недостатка в продовольствии не испытывали. В среднем, дети находятся в гораздо более хороших условиях, неже-ли взрослые… Детские стандарты питания едва ли сравнимы с за-падными… но дети из пограничных к Петрограду районов имеют, в целом, ту же норму питания, что и дети из обычного лондонского бедняцкого квартала»2.

Качество возводимых домов оценивается как «хорошее»3, не отмечено было также резкого спада в количестве домов в деревнях — «за последний год (1920) наблюдался количественный прирост новых зданий»4. Упоминают делегаты и о том, что вследствие недостатка дров и угля для отопления домов в Москве и Петрог-раде были значительно повреждены системы коммуникаций. Зна-чительная часть доклада посвящена положению различных слоев общества: «социальное уравнивание, на самом деле, еще далеко от завершения; так некоторые классы живут лучше, чем другие, на-пример солдаты, занимающиеся тяжелым ручным трудом и так на-зываемые «ответственные работники» в правительственных депар-таментах, а также спекулянты и те, кто имели возможность продать нажитое до революции»5; тем не менее, утверждается, что более широкие массы получили доступ к культуре: «в муниципальные театры профсоюзы распродают билеты своим членам по занижен-ным фиксированным ценам»6. Чтение доклада создает впечатле-ние, что английские тред-юнионы симпатизируют большевикам и советской власти. Однако встречаются разные критические оцен- 1 British Labour Delegation to Russia 1920: Report / London: At the offices of the Trades

Union Congress & the Labour Party, 1920. - Р.6 2 Там же. - Р. 7. 3 Там же. 4 Там же. 5 Там же. - Р.8. 6 Там же.

21_

ки. Так, обширная часть документа посвящена репрессивным ме-рам: «любое выражение мнения враждебного мнению доминини-рующей партии рассматривается как контрреволюционное»1. В целом, данный отчет дает исчерпывающие сведения обо всех об-ластях жизни российского общества в обстановке Гражданской войны, он лишен идеологических штампов и предубеждений и позволяет судить об отношении части английской общественности к советской России и событиям Гражданской войны.

К. Маммах в своих воспоминаниях крайне много внимания уделяет связи рабочих классов Германии и России (в постоктябрь-ский период и до революции в Германии ноября 1918 г.). С при-сущей идеологической убежденностью пишет: «В период Великой Октябрьской революции была создана основа для немецкого ре-волюционного пролетариата для борьбы с империализмом и гос-подствующими классами… предложение мира от Советского пра-вительства стало для немецких пролетариев призывом и придало решимость, и мужество для начала революционных действий»2. По утверждению автора воспоминаний революционные события в России оказали ключевую роль в последующем формировании ре-волюционной ситуации в Германии и вывели ее из войны3.

Важным источником в изучении истории Гражданской войны и иностранной интервенции в Россию являются воспоминания Джорджа Бьюкенена — английского дипломата, очевидца боль-шинства событий в России с 1917 по 1922 гг., лично знакомого с князем Николаем Михайловичем4. Бьюкенен стоял на позициях военной интервенции: «разрешить большевикам упрочить свои позиции значит разрешить распространение антиправительствен-ных коммунистических доктрин их агентами на большую часть Азии и Европы…»5. Он считал, что не нужно полномасштабной военной экспедиции, но считал необходимым поддержать генерала Деникина и другие антибольшевистские армии6. Бьюкенен ут-верждал, что небольшой группы английских солдат с аэропланами 1 Там же. 2 Der Einfluss der russischen Februarrevolution und der grossen sozialistischen Okto�

berrevolution auf die deutsche Arbeiterklasse. s. 75-76. 3 Примечание: 13 ноября 1918 г. были аннулированы соглашения в Брест�Литовске. 4 Buchanan, George. My mission to Russia. - Р. 247. 5 Там же. - Р. 256. 6 Там же. - Р. 257.

21_

и танками будет достаточно Юденичу для захвата Петрограда1. По-мимо поддержки Деникина военным снаряжением предлагал от-править британского генерала в «деникинскую» ставку для надзора за выполнением операций. Интересно то, что вышеупомянутый генерал должен был еще и оказывать давление на Деникина, чтобы тот изменил политику по отношению к крестьянам2. «Москва, в таком случае, также будет захвачена, а большевистское правитель-ство не сможет оставаться у власти после потери этих двух столич-ных городов»3 — утверждал Бьюкенен.

В целом же рассмотренные источники представляют различные социальные и политические силы, многообразие точек зрения; в них отражено положение России в Гражданской войне и перспективы ее развития. И самое, пожалуй, главное — это то, что они (источники) позволяют оценить и сопоставить точки зрения: а) людей — представителей различных классов и различных политических взглядов (от аристократа Бьюкенена до лейбористов из тред-юнионов); б) современников событий — европейцев, ведь иностранные источники являются ценнейшими источниками, в которых содержится порой объективная, полная, критическая информация, которая составляет основу исследований.

отраднова а.

Правительство А. В. Колчака в годы

Гражданской войны (идеология, программа, деятельность)

Колчаковская ветвь Белого движения была крупнейшим анти-большевистским образованием, возникшим в годы Гражданской войны. Правление Колчака претендовало на «всероссийское» зна-чение и международное признание. «Колчакия» пыталась пред-стать перед миром «подлинной Россией», борющейся с «незакон-ным» большевизмом. Вследствие этого колчаковское движение 1 Там же. 2 Там же. 3 Там же.

217

можно рассматривать не как локальное явление, а как важнейшую часть всероссийской контрреволюции.

Характерной чертой советской историографии Гражданской войны было усиленное внимание к такой стороне истории вопроса, как белый террор в период колчаковской диктатуры, бесчинства атаманов и карательных отрядов, безнаказанность их «деяний». По мнению советских историков в соответствии с ленинскими позициями, целью установления генеральских диктатур было водворение политического и военного единоначалия, которое осуществлялось под влиянием стран Антанты1. Много упоминаний имелось в литературе о насилии и произволе на всех уровнях осуществления властных функций правительства Колчака.

В новейший период историографии этого вопроса, в 1990-е гг. появились противоположные взгляды. Уральский историк И. Ф. Плотников считает, что по душевному складу и по многим действиям Колчак был умеренным демократом и республикан-цем2. При объяснении политики террора большинство историков стало отталкиваться от чрезвычайного, а, следовательно, диктаторского характера управления как единственно возможного в условиях войны.

Эти два полярных представления о проблеме личности, деятельности Колчака и его движения говорят о том, что вопрос о степени значимости деятельности Колчака, о его роли в Гражданской войне очень актуален и спорен, а, следовательно, требует большой степени переосмысления и привлечения значительного ареала источников и литературы.

В декабре 1918 г. была образована Ставка Верховного главно-командующего адмирала А. В. Колчака3. В связи с этим в политико-правовой оценке Белого движения возникают серьезные разногласия. Кандидат исторических наук В. Цветков говорит о том, что Белые правительства стремились к максимально возможной

1 См.: Плотникова М. Е. Советская историография Гражданской войны в Сибири (1918 – первая половина 1930�х гг.). – Томск,1974. – С.167.

2 См.: Плотников И.Ф. Александр Васильевич Колчак. Жизнь и деятельность. – Ека� теринбург, 1996. – С.168.

3 См.: Найда С. Ф. О некоторых вопросах истории гражданской войны в СССР. – М., 1958. – С. 153.

21_

юридической обоснованности принимаемых решений1. Действи-тельно, с точки зрения правового статуса, образованное на Уфимс-ком совещании Временное Всероссийское правительство обладало большей легитимностью. «Колчаковский переворот» можно при-знать таковым, но нужно учитывать схему, по которой произошла «смена власти». Упразднение директории как акт, не имеющий правовых оправданий, еще не означал ликвидации всей всерос-сийской власти. Генерал Д. В. Филатьев отмечал: «18 ноября в Ом-ске, хотя и в малоудачной процессуальной форме свершилось то, что по логике государственного разума должно было совершиться в Петрограде после отречения великого князя Михаила Алексан-дровича. Будь Государственной думой избран тогда же Верховный правитель, как несменяемый до Учредительного собрания носитель власти, Россия не скатилась бы в пропасть»2. Однако для даль-нейшего укрепления белой власти нужна была большая степень легитимности, чем правопреемство.

Как и все белые режимы, колчаковщина занимала промежу-точное положение между полюсами единоличного и полимонар-хического правления, все они с определенной долей условности являлись олигархическими, так как, «опираясь на старые поли-тические и социальные традиции, реформировали их и заклады-вали основы новых структур управления»3. Как и многие постсо-ветские исследователи, В. Д. Зимина удачно отмечает отсутствие у белых диктатуры в чистом виде, как военной, так и гражданской.

Среди декларируемых ценностей Колчака были внедрение сво-бодного и отделенного от государственной власти местного само-управления, созыв Национального собрания в качестве законода-тельного органа страны, введение института свободных выборов4.

К «восстановлению правопорядка», необходимого для нор-мального функционирования местной власти, призывались ведомства юстиции и внутренних дел. 27 июня 1919 г. был уч-режден «Комитет по обеспечению порядка и законности в управ- 1 Цветков В. Месть и закон // Родина. - 2008. - № 3. - С. 15. 2 Филатьев Д. В. Катастрофа Белого движения в Сибири. 1918 - 1922. Впечатления

очевидца. - Париж, 1985. - С. 34. 3 Зимина В. Д. Белое движение в годы гражданской войны. Учеб. пособие. - Вол-

гоград, 1995. - С. 40. 4 См.: Плотников И. Ф. Александр Васильевич Колчак. - С. 270.

219

лении» в составе министров внутренних дел, военного и юстиции. Венцом политико-правовой системы стало восстановление в Омске и Новочеркасске структур Правительствующего Сената, призванного, по словам Колчака, создать «необходимые устои современного правового государства, где не только личные и имущественные, но и публичные права населения получат свою защиту, а самый правопорядок — строгое и нелицеприятное око надзора…»1.

Г. А. Трукан совершенно справедливо отметил, что белые не имели достаточно сильного аппарата на местах, чтобы бороться со злоупотреблениями власти, к тому же гражданская власть в лице Совета министров была парализована засильем военной власти, а исполнители на местах были воспитаны на старых навыках обращения с народом2.

В сфере государственного строительства можно отметить стремительный рост бюрократии, ядром которой являлись не специалисты, в результате чего государственный аппарат стал неэффективным. Если бюрократический аппарат становился не-эффективным, считалось, что положение изменит привлечение к управлению общественных организаций, местного самоуправления, кооперации, учреждений образования, церковных приходов. По мнению Г. К. Гинса, «чиновничий аппарат, находясь в постоянном и тесном сотрудничестве с общественными деятелями, избегнет нежизненных бюрократических тенденций»3. В 1919 г. сотрудничество «власти и общества» выразилось в создании правительственных комиссий по образцу особых совещаний периода Первой мировой войны.

Колчак не мог, несмотря на официальный статус Верховного правителя-диктатора, единолично решать вопросы управления армией и страной, заниматься одновременно экономической и внешней политикой, но делиться полномочиями не собирался, и Совет министров постепенно становился исполнительным органом.

Военное командование, особенно в прифронтовой полосе, все чаще прибегало к контрибуциям, несанкционированному изъятию 1 Цветков В. Месть и закон. – С. 15. 2 См.: Трукан Г. А. Путь к тоталитаризму. 1917 – 1929 гг. – М., 1994. – С.47. 3 Гинс Г. К. Сибирь, союзники и Колчак. Поворотный момент русской истории.

1918 – 1920 г г. – Пекин, 1921. – Т.1. – Ч.1. – С.326–327.

220

у крестьян сельскохозяйственных продуктов, скота, что вызывало протесты и сопротивление. Колчак всеми силами пытался предотвратить мародерство, но не мог, хотя политика по отношению к крестьянству как к подавляющему большинству народных масс представлялась одной из наиболее значимых.

В целом же в отношении крестьян проводилась политика, учи-тывающая их интересы, открывающая перспективу частного фермерского пути развития, но все это мало повлияло на выбор крестьян, ведь на Урале и в Сибири они еще не успели столкнуться с произволом большевиков, а потому не опасались его.

Нежелание всех антибольшевистских правительств законодательно закрепить провозглашенный в ходе Октябрьского переворота переход земли в собственность крестьян привело к тому, что в глазах крестьянских масс белые оставались защитниками частной собственности. Реставраторская сущность, усматривавшаяся в политике антибольшевистских правительств, а также мобилизации в ряды армий, реквизиции лошадей, повозок и прочего постепенно склоняли чашу весов в сторону противника.

Что касается рабочих, то по понятным причинам основная их масса не поддерживала правительство Колчака и тяготела к советской власти, ведь именно она, судя по лозунгам и обещаниям, сулила быть пролетариату правящим классом. В связи с этим у адмирала появилась достаточно сложная задача по переманиванию рабочих на свою сторону путем удовлетворения их требований1.

И все-таки были восстановлены биржи труда, прилагавшие усилия к регулированию потока рабочей силы, помогавшие безработным в трудоустройстве, утвержден закон о больничных кассах как органах страхования рабочих, где накапливались значительные средства. При возникновении конфликтов создавались примирительные камеры, третейские суды. Функционировали рабочие клубы и другие культурные и общественные учреждения2. Влияние адмирала сказалось на противостоянии рабочих ряда заводов захвату их предприятий большевиками. Ярким примером являются рабочие Ижевского и Воткинского заводов. Вооруженное восстание против советской власти под руководством Союза фронтовиков, состоявшего из вернувшихся с фронта крестьян и рабочих, 1 См.: Богданов К.А. Адмирал Колчак. Биографическая повесть. – М., 1993. –

С. 304. 2 См.: Плотников И. Ф. Александр Васильевич – Колчак. – С.330.

221

началось 7 августа 1918 г. в Ижевске и было поддержано рабочими Воткинска и Сарапула1.

В международных отношениях А. В. Колчак рассчитывал в основном на поддержку западных и европейских держав. Союзники сформировали специальную армию, занимавшуюся борьбой с большевизмом в Сибири под руководством французского генерала Жанена и англичанина А. Нокса в сотрудничестве с чехословацким военным министром М. Штефаником. Но русские силы отказались подчиняться французскому командованию. Разногласия между военным командованием (Колчак и Жанен) стали причиной того, что официальное признание правительства Колчака на международном уровне сильно затянулось2.

А. В. Колчак всячески старался достигнуть соглашения с зарубежными правительствами, поэтому уже в конце 1918 г. признал внешние долги России. Мысль о том, что его правительство не будет признано или окажется в опале, не давала адмиралу Колчаку покоя. Но по отношению к требованиям Антанты адмирал готов был идти только на экономические уступки.

Помощь, оказываемая Колчаку западными государствами, не была безвозмездной: средства выдавались через займы или непосредственно под залог части золотого запаса. Правительством Колчака было израсходовано в этих целях около 242 млн. золотых рублей. Израсходовано и утрачено было свыше одной трети запаса3.

Действия Колчака в годы Гражданской войны не всегда были последовательны. Но все же можно говорить о высоких потенциальных возможностях колчаковского правительства. Не малое значение для лидирующей позиции адмирала имел ряд характеристик, таких как оптимальный продуктивный возраст, высокий образовательный уровень, компетентность, известность, однако эти характеристики были недостаточны для того, чтобы можно было говорить об однородности правительства. По оценке исследовательницы Л. В. Некрасовой «Различные политические ориентации и взгляды на пути развития общества, борьба за влияние внутри Совета министров, не смотря на общее отрицательное отношение

1 См.: Гутман – Ган А.Я. Два восстания // Белое дело: летопись белой борьбы. – Берлин, 1927. – Т.3. – С.150.

2 См.: Дроков С. В. Александр Васильевич Колчак // Вопр. истории. – 1991. – № 1. – С. 56.

3 См.: Там же.

222

к советской власти и поддержку единоличной диктатуры, не могли обеспечить стабильности колчаковского правительства и сказались отрицательно на его работе»1. «Средняя линия» между либерализмом и консерватизмом адмирала Колчака оказалась неспособной разрешить давно назревшие социально-экономические и политические проблемы и таким образом привлечь на сторону Белого дела большую часть населения России2. Идеология Белого движения, в том числе принцип непредредрешенчества и отсутствие понятной массам объединяющей идеи, отрицательно сказалась на его социальной базе и в конечном итоге способствовала поражению.

сидоров и.

Роль партии кадетов в Гражданской войне в России

Члены конституционно-демократической партии принимали активное участие в событиях Гражданской войны в России. Сотрудники ЦК партии занимали ведущие посты в администрациях, организованных при белых генералах. С первых дней войны они начали вести активную деятельность по установлению диктаторских режимов белогвардейских руководителей и поддержанию их власти.

Весной 1918 г. в Москве была создана подпольная кадетская ор-ганизация для борьбы против советской власти, получившая название Национальный центр. Она объединила в своих рядах многих представителей помещичье-предпринимательских кругов, которые стремились активно, действенно участвовать в такой борьбе. Наци-ональный центр возглавили видные московские кадеты: Н. И. Астров и Н. Н. Щепкин. Национальный центр явился для кадетской партии качественно новым образованием. Если в прежних антисоветских организациях кадеты принимали участие наравне с другими партиями и группами, то эта стала их кровным детищем.

В конце мая 1918 г. в Москве состоялась кадетская конференция. Конференция единогласно приняла следующие решения:

1 Некрасова Л. В. Российское правительство адмирала А. В. Колчака (18 нояб� ря 1918 г. – 4 января 1920 г.) // История «белой» Сибири: Тез. второй науч. конф. – Кемерово, 1993. – С.18.

2 См.: Романишева В. Белые: кто они? // Родина. – 2008. – № 3. – С. 22.

223

непримиримая борьба с большевизмом; возрождение единой России; верность союзникам; всяческое содействие Добровольческой армии; установление единоличной власти; заключение соглашений с другими партиями и группами для совместной борьбы против советской власти1.

Большую роль в установлении режима генерала Колчака в Сибири сыграли полномочный представитель кадетского ЦК и Национального центра В. Н. Пепеялев и другие кадеты. 28 сентября 1918 г. Пепеляев виделся с белочешским генералом Р. Гайдой, который сообщил ему о том, что «едет Колчак». Пепеляев ответил, что в Москве Национальный центр и Союз возрождения России наметили генерала Алексеева в качестве лидера, однако с ним нет никакой связи. Колчак имелся в виду как второй кандидат, «его, возможно, поддержат»2. Уже в августе 1918 г., перебравшись через фронт в Самару, Пепеляев на губернском съезде партии «народной свободы» выступил с докладом о необходимости военной диктатуры. Столь же определенную позицию он занял на «предварительном» совещании в Челябинске. С весны 1919 г. в среде сибирских кадетов все больше усиливается настроение в пользу военной диктатуры. Выступая от имени партии «народной свободы» на съезде торгово-промышленников в Омске в июле 1918 г. лидер омских кадетов В. А. Жардецкий громогласно заявил: «Неизбежно должна быть введена твердая единоличная власть». В августе 1918 г. Первая общесибирская кадетская конференция высказалась за установление единоличной диктатуры. Осенью 1918 г. кадеты организовали Омский национальный блок, который начал пропагандировать диктатуру. Омский блок выступал против Временного правительства. На заседании кадетских комитетов 29 октября Жардецкий громогласно заявил, что: «Эту Директорию блок решил извести, и он ее изведет». Активную работу, нацеленную на установление диктатуры, продолжал проводить Пепеляев. 5 ноября 1918 г. он беседовал с приехавшим в Омск Колчаком о личной диктатуре. «Если будет нужно», сказал Колчак, то он «готов принести эту жертву»3.

Позиции кадетов в Сибири постоянно укреплялись. 9 ноября в соответствии с директивой, привезенной Пепеляевым из Москвы, 1 Зевелев А. И. История политических партий России. – М., 1994. – С. 302–303. 2 Светачев М. И. Интервенты и сибирская контрреволюция. – Хабаровск, 1973. –

Вып. 3. – С. 58. 3 Думова Н. Г. Кадетская контрреволюция и ее разгром. 1982. – С. 194–197.

224

был организован Восточный отдел ЦК конституционно-демокра-тической партии. В него вошли члены кадетского ЦК, находив-шиеся в Сибири, а так же по одному уполномоченному от каждого губернского комитета (на правах членов ЦК)1. Председателем Вос-точного отдела был избран Пепеляев, товарищами председателя — В. А. Жардецкий и А. К. Клафтон, секретарем — А. С. Соловейчик. 15 ноября открылась конференция кадетской партии в Омске. На нее приехали делегаты, представлявшие десять кадетских комите-тов — Омска, Казани, Самары, Иркутска, Харбина, Симбирска, Владивостока, Челябинска, Уфы и Кургана. На этой конференции Пепелев выступил с докладом, главной мыслью которого заключа-лась в необходимость немедленного установления диктатуры.

После того как переворот произошел и Колчак взял власть, Пе-пелев 5 декабря записал в дневнике: «Мы ответственны (и особен-но я) за переворот…». Составители «Хроники гражданской войны в Сибири» В. Максаков и Н. Турунов впрямую называют Пепеляе-ва «главным деятелем переворота.

Члены партии кадетов составили ближайшее окружение Колчака на протяжении всего периода его правления. Через пять дней после ноябрьского переворота был образован Совет верховного правителя из пяти человек, куда входили Вологодский, Михайлов и три каде-та — министр внутренних дел Гаттенбергер, министр иностранных дел Ключников и управляющий делами профессор Тельберг (затем его сменил на этом посту кадет Гинс). Эти люди по сути дела реша-ли все проблемы государственного управления, а затем Тальберг докладывал о них Колчаку. Пепеляев, в свою очередь, возглавил де-партамент милиции и государственной охраны. При вступлении на этот пост он заявил, что «все свои силы и энергию отдаст на борьбу с анархией и большевизмом, где бы они не гнездились».2 Он при-нимал непосредственное участие в подавлении восстания больше-виков в 1918 г. За удачное управление вверенного ему департамента Пепеляев получил повышение и был назначен товарищем министра внутренних дел, в его ведение теперь входило, помимо департамента милиции и государственной охраны, департамент общих дел, отдел воинской повинности и отдел печати. Кадеты постоянно усиливали свое влияния на Колчака и с каждым разом получали все большую власть. Так весной 1919 г. бюро Омского национального блока об- 1 Там же. - С. 198. 2 Там же. - С. 201-208.

225

ратилось к «верховному правителю» с заявлением о необходимости «замены некоторых министров другими лицами»1. В итоге данного прошения кадет К. Н. Неклютин занял пост министра торговли, а Пепеляев стал министром внутренних дел.

Власть Колчака и приближенных к нему представителей партии кадетов опиралась прежде всего на политику террора. За время своей деятельности колчаковская администрация не смогла раз-решить важных вопросов, касавшихся положения рабочих и крес-тьян. Большевики смогли развернуть широкую агитацию в Сибири и были поддержаны большинством населения, что предопределило победу Красной армии и поражение генерала Колчака. Со второй половины 1919 г. острие борьбы белогвардейцев и большевиков переместилось на Южный фронт. Надежды контрреволюции были связаны с армией Деникина.

Одно из ведущих мест в деникинском лагере занимал Нацио-нальный центр. В состав его в Екатеринодаре входило 109 человек, в том числе 27 руководящих кадетских деятелей. Национальный центр действовал в полном контакте с кадетским Центральным комитетом. У Деникина собралось немало членов ЦК: Долгоруков, Астров, Федоров, Степанов, Соколов. Новгородцев, Панин, Гронский, Волков.

Кадеты принимали живое участие в решении многих вопросов. В основном большинство из руководства партии придерживалось интересов помещиков. Что касается рабочего вопроса, то руко-водство партии склонялось к большим уступкам рабочему классу, чем крестьянству. Жесткую позицию занял Национальный центр и кадетский ЦК в решении национального вопроса. Позиция была однозначной — поддержание лозунга о «единой и неделимой Рос-сии». Главными экспертами по национальному вопросу при Дени-кине были кадетские лидеры Соколов и Степанов.

Вопрос о будущем государственном строе России оставался от-крытым. Решение по нему отодвигалось на конец Гражданской войны. Однако многие из среды «деникинских» кадетов придер-живались монархических взглядов. «Я могу с чувством большого удовлетворения констатировать, что огромное, подавляющее боль-шинство наших партийных друзей считает, что монархия неизбеж-на», — писал В. А. Степанов в Москву2. 1 Там же. - С. 213-215. 2 Там же. - С. 285.

226

Кадеты вели активную поддержку Добровольческой армии, по-нимания, что только за ней истинная сила.

Правые устремления партии кадетов наиболее наглядно отра-зились в решениях Екатеринодарской конференции 29-30 июня 1919 г. На ней присутствовало около 50 человек, с докладами вы-ступали П. И. Новгородцев и П. Д. Долгоруков. Оба говорили о необходимости поддержки диктатуры Деникина и Колчака.

Основным направлением деятельности кадетов в «деникинс-ком» лагере в 1918 г. становится пропагандистская работа. Было со-здано осведомительное агентство (Осваг), издававшее газеты, бро-шюры, листовки, в которых популяризировались взгляды белого движения.

В работе «Осваг» принимали участие многие кадетские деятели: Парамонов, Соколов, Долгоруков, Грим и др. Руководителем «Осва-га» с октября 1918 г. по март 1919 г. был ростовский кадет Н. Е. Па-рамонов. Затем на этом посту его сменил другой кадет — профессор К. Н. Соколов. Летом 1919 г. у Деникина выходило более 100 газет и журналов. Главной задачей печатных изданий было поднятие боево-го духа в армии и разжигание ненависти к большевистской партии.

«Осваг» так же занимался составлением секретных сводок, ка-сающихся деятельности политических партий, организаций и от-дельных лиц. Сотрудники данной секции организовали «формен-ную слежку» за всеми начальниками различных ведомств, «вплоть до самого Деникина».

В начале 1919 г. «Осваг» был реорганизован в Отдел пропаган-ды. Он стал огромной разветвленной организацией, в которую входило семь подразделений. В последствии Врангель писал о дан-ной организации следующее: «Громоздкое, с огромными штатами учреждение «Освага» стоило правительству бешеных денег»1.

Активное участие в кипучей деятельности отдела пропаганды приняли кадеты. В Екатеринодаре они организовали курсы, спе-циально готовившие агитаторов для работы в добровольческой ар-мии и среди крестьянства. Видные кадетские деятели выступали с лекциями, докладами и беседами, кадетские публицисты и редак-торы обеспечивали выпуск печатной продукции. Кроме централь-ного издательства, функционировали и другие во многих городах: «Народная польза» и «Призыв» в Ростове-на-Дону, «Русская куль-тура» в Одессе. Все они большими тиражами выпускали книги и 1 Воспоминания генерала барона П.Н.Врангеля. - Франкфурт, 1969. - С. 128.

227

брошюры. Осенью 1919 г. ежедневно печаталось до трехсот тысяч экземпляров листовок1.

Однако не смотря на размах пропагандисткой деятельности, она не принесла белому движению на юге особых успехов. «Надо откровенно признаться, — писал в своих мемуарах генерал Луком-ский, — что наша пропаганда никакой пользы не принесла»2.

Наступление армии Деникина на Москву было остановлено. Красная армия оправилась от поражений и перешла в наступление, вытесняя белые войска. Партия большевиков начинала вести все более активную и удачную агитацию своих взглядов среди населения.

Итак, из всего выше сказанного можно сделать вывод о том, что члены партии кадетов принимали активное участие в событиях Гражданской войны в России. Постепенно они стали отходить от демократических принципов, что выразилось в активной поддержке диктаторских режимов генералов Колчака и Деникина.

слушаев а.

Национальный вопрос в революции и Гражданской войне

В начале XX в. в России проживало более 200 народов и этнических групп. Соответственно, российское государство вынужденно было проводить определённую национальную политику по отношению к нерусским национальностям, от которой во многом зависело спокойствие и перспективы страны. Базовой чертой российского имперства был этнопатернализм, освящённый своего рода унией веротерпимого самодержца с народами. Однако к началу XX в. политика по отношению к инородцам приобрела ярко выраженный национал-шовинистический оттенок.

В. П. Булдаков выделяет два аспекта рассмотрения национальных отношений: «по вертикали» (имперский центр — зависимые народы) и «по горизонтали» (межэтнические взаимоотношения). Исторически этнические конфликты проявляли себя, прежде всего «по горизонтали». Имперско-патерналистическая система, как 1 Думова Н. Г. Кадетская контрреволюция и ее разгром. 1982. – С. 296–297. 2 Лукомский А. С. Воспоминания. – Берлин, 1922. – Т.2. – С.145.

228

правило, использует в это случае принцип «разделяй и властвуй». Каждый этнос «капсулируется» по отношению к традиционно или потенциально враждебному соседу, при этом остаётся открытым канал его обратной связи с высшей надэтничной властью. Но такая система в кризисной ситуации начинает провоцировать «ре-волюции этнических ожиданий», которые создают ситуацию, при которой силы «горизонтальной» этноконфликтности временно объединяются в антиимперском порыве. Эта ситуация в должной мере проявилась в Феврале 1917 г.1

Сразу после революции Временное правительство приветство-вали депутации от крупных национальных движений, получившие заверения в отмене национально-конфессиональных ограничений и содействии всем их начинаниям в области культуры и самоуп-равления. Все ожидали, что свержение царизма автоматически приведёт к решению национального вопроса. Однако, получилось наоборот: Февральская революция подтолкнула, усилила нацио-нальные движения. «Революционная акция в многонациональной империи непроизвольно становится действием этнопровоцирую-щего характера»2. Встал вопрос, окажется ли в состоянии Времен-ное правительство, обременённое грузом военных проблем и задач внутреннего преобразования России, удовлетворить требования народов с окраин, не подвергая при этом риску само существова-ние российского государства.

Февральская революция, в то же время, создала предпосылки для либерализации национальной политики: все граждане России получили гражданские права и свободы, а также индивидуальные национально-культурные права. Дискриминирующее, создающее какие-то исключения для отдельных этнических групп, за-конодательство было отменено. Была восстановлена автономия Финляндии и Царства Польского, которое, впрочем, находилось под немецкой оккупацией. Однако остальным нациям Российской империи не было предоставлено каких-либо коллективных, территориальных прав. Требования автономии были отклонены и решение национального вопроса предлагалось возложить на Уч-редительное собрание. Но эти намерения не могли обуздать при- 1 См.: Булдаков В. П. Красная смута. Природа и последствия революционного на-

силия. - М., 1997. - С. 140-142. 2 Булдаков В. П. Кризис империи и революционный национализм начала XX в. в

России // Вопр. истории. - 2000. - № 1 - С. 30.

229

ведённые в движение революцией национальные силы. Тактика сдерживания и проволочек, напротив, приводила к непрерывно нарастающей радикализации социальных и национальных движений на периферии1.

В условиях кризиса национальных отношений, охвативших страну, взявших бразды правления страной в октябре 1917 г. пришлось уделить национальной проблеме особо пристальное внимание. На предмет национального вопроса среди большевистского руководства не было единого мнения ещё со времён дореволюционных партийных дискуссий. Практически все партийные лидеры считали его второстепенным, зависимым от главной задачи — осуществления пролетарской революции. Общая стратегическая программа партии и её лидера — Ленина по национальному вопросу — это «сведение всех империй в одну мировую советскую суперимперию с тем, чтобы осуществить вторую часть большевистской программы — денационализация национальностей путём слияния всех наций в один интернациональный гибрид в виде коммунистического человечества»2. Тактика большевиков по на-циональному вопросу основывалась на лозунге предоставления права нациям на самоопределение.

Необходимо учитывать, что взгляды большевиков по национальной проблеме отнюдь не были статичны. Они развивались и уточнялись исходя из анализа реальной исторической обстановки в стране. В пред- и послереволюционных дискуссиях сталкивались различные трактовки права наций на самоопределение, понимания сути объединительного движения народов страны. Доминирующей в первые постреволюционные годы была позиция Ленина.

А. Авторханов выделяет несколько этапов эволюции тактики Ленина по национальному вопросу: когда Ленин ограничивается словесным и условным правом наций на самоопределение без его гарантии (со Второго съезда партии 1903 г. и до Апрельской конференции 1917 г.). Содержание этого права определялось как «содействие самоопределению пролетариата в каждой национальности»; когда Ленин говорит о самоопределении с гарантией государственного отделения (конец апреля до июня 1917 г.) Каждая национальная группа получала право на государственный сувере-1 См.: Каппелер А. Россия – многонациональная империя. – М., 1997. – С. 262–263. 2 Национальный вопрос на перекрёстке мнений. 20�е годы. – М.: 1992. – С.5.

230

нитет, если таково было её желание. Если же национальная группа решала не пользоваться этим правом, она не могла претендовать ни на какие специальные привилегии в границах единого Российского государства; когда Ленин выдвигает идею федерации на 1-ом съезде Советов в июне 1917 г.1

Поменять свои тактические принципы Ленина заставила сложившаяся политическая ситуация. Лозунг «о праве наций на самоопределение» не только не смог убедить меньшинства поддержать новую власть, но и дал им законный повод для отделения, что и происходило на практике. В итоге Ленин решил отказаться от принципа национального самоопределения в пользу федерализма. Правда не настоящего федерализма, когда члены федерации равны и пользуются свободой самоуправления в своих территориях, но специфического «псевдофедерализма», не дающего ни равенства, ни самоуправления, когда государственная власть в стране формально принадлежала советам. В действительности же последние являлись только фасадом, за которым скрывался истинный суверен, Коммунистическая партия. Результатом становился федерализм по видимости со всеми признаками государственности и скрывающими жёстко централизованную диктатуру в Москве. Именно на такой модели Ленин остановился, именно по ней планировалась структура будущего СССР2.

После Октябрьского переворота в первом же правительственном акте Совнаркома от 2 ноября 1917 г. — «Декларации прав и народов России» говорилось о праве народов на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельных государств, провозглашалась отмена всех религиозных привилегий и ограничений. В том же ключе 20 ноября 1917 г. публикуется другой документ — «Обращение Совнаркома к трудящимся мусульманам России и Востока». Непосредственными задачами национальной политики был призван заниматься специально созданный Наркомат по делам национальностей во главе со Сталиным3.

В ходе Гражданской войны шел поиск форм и методов советского

национально-государственного строительства. Образовыва-1 См.:

Авторханов А. Империя кремля. Минск – М., 1991. – С. 11–12. 2 См.: Пайпс Р. Русская революция. Кн.3. Россия под большевиками 1918 – 1924. –

М., 2005 – С. 194. 3 См.: Чеботарёва В. Г. Наркомнац РСФСР: свет и тени национальной политики

1917 – 1924 гг. – М., 2003. – С. 11.

231

лись независимые и автономные советские республики, а также автономные области. Первые национальные автономии и республики создавались во многом для удержания территорий. Однако не всегда это удавалось. В декабре 1917 г. использовала предоставленное ей право на самоопределение Финляндия. Её примеру последовали Литва, Латвия и Эстония. Столь же безоговорочно Советское правительство подтвердило право польского народа на самоопределение1. Была принята независимость Украины, когда «по Брест-Литовскому договору страны Четверного Союза признали Украину независимым государством и подписали с ней сепаратный договор»2. В начале 1918 г. под давлением турок и немцев отделилось Закавказье. Промедление в деле решения национального вопроса грозило обернуться полным крахом власти большевиков.

Советские автономии рассматривались лидерами большевизма не только как тактический прием в борьбе за сохранение власти и удержание территорий. Автономные органы и их представительства в центральных органах власти были средством проведения большевистской политики на местах. Одновременно апробировались государственно-правовые формы будущего союза. В попытке создания первой советской национальной автономии в начале 1918 г. — Татаро-Башкирской — центр в целом и И. В. Сталин как нарком по делам национальностей видели, прежде всего, рычаг для укрепления власти. Вообще тактика Сталина и его сторонников изначально отличалась от ленинской, что спровоцирует их последующие разногласия. Субъектами федерации Сталин считал автономии, лишённые независимости и права на отделение, а саму федерацию с сильной центральной властью рассматривал как переходную ступень к будущему «социалистическому унитаризму»3. Это наложило определённый отпечаток на практику создания первых автономий.

К концу Гражданской войны в составе РСФСР были образованы Башкирская, Татарская, Киргизская (с 1925 г. Казахская) советские автономные республики, а также Чувашская и Калмыцкая

1 См.: Чистяков О. И. Становление «Российской Федерации» 1917 – 1922. – М.; 2003. – С.46–47.

2 Нежинский Л. Н. В интересах народа или вопреки им ? Советская международная политика в 1917 – 1933 г г. – М., 2004 – С. 218.

3 Несостоявшийся юбилей: Почему СССР не отпраздновал своего 70�летия? – М., 1992 – С. 11.

232

автономные области, Дагестанская и Горская республики1. Практика национально-государственного строительства продолжилась и в дальнейшем.

Можно утверждать, что, несмотря на все противоречия в на-циональной политике большевиков, предложенный ими вариант (осуществление принципа самоопределения и образование автономий) соответствовал объективным задачам модернизации многочисленных этносов бывшей империи. Это сыграло важную роль в расширении социальной опоры советской власти и в победе красных в Гражданской войне.

Однако об этнической государственности думали не только большевики, но и их противники. Антибольшевистские правительства и вооруженные силы создавались и действовали преимущественно на окраинах, населенных так называемыми инородцами, и национальная политика для белых изначально была весьма важным фактором в обеспечении социальной, материальной, финансовой поддержки армий.

Одним из таких правительств был самарский Комуч. В его составе учреждался Инородческий отдел, задачей которого было регулирование отношений между национальностями. Комуч стремился к союзу с национальными движениями и организациями на основе признания идеи демократического федерализма. При этом, признавая, что окончательно решать вопрос о будущем государственном устройстве России полномочно только Учредительное собрание, Комуч заявлял своей целью «возрождение государственного единства России». Поэтому он отказывался признавать суверенные права за любым правительством, «откалывающимся от государственного тела России и провозглашающим свою независимость самостийно»2.

Существовавшее параллельно Временное сибирское правительство проводило подобную национальную политику. Само оно выступало как орган областной автономии и, откладывая окончательное решение вопроса о правах территорий до созыва Всероссийского учредительного собрания, отказывалось признавать местные правительства, высказывая готовность идти лишь на предоставление культурно-национальной автономии народам Сибири. 1 Чеботарёва В. Г. Наркомнац РСФСР: свет и тени национальной политики 1917 –

1924 гг. – С. 29. 2 Национальная политика России: история и современность. – М., 1997. – С. 78.

233

Образование единого центра антибольшевизма на востоке страны в лице Директории — Всероссийского временного правительства — в сентябре 1918 г., казалось, дало основу для проведения согласованной национальной политики на обширной территории. В «Грамоте Всероссийского временного правительства» от сентября 1918 г. провозглашались широкая автономия и культурно-национальное определение для национальных меньшинств»1. Но все эти заявления не были претворены в жизнь. Это был закономерный шаг, продиктованный требованиями централизации власти и управления, ресурсов и сил в широкомасштабной вооруженной борьбе. Решение национального вопроса, прежде всего предоставление государственного статуса тем или иным образованиям, откладывалось до окончания войны. Уже 18 ноября 1918 г. установление военной диктатуры адмирала А. В. Колчака в Сибири открыло новый этап национальной политики белых в регионе. В обращении к населению верховного правителя России декларировалось стремление к созданию демократического государства, равенство всех сословий и классов перед законом. Правительство обещало, что «все они, без различия религий и национальностей, получат защиту государства и закона»2. Но идею единой и неделимой страны почти все национальные движения и организации воспринимали как возвращение к дореволюционной политике.

Убедительным подтверждением провала национальной политики белых служит история взаимоотношений Добровольческой армии с этносами и их организациями на Юге России. Л. Г. Корнилов заявил, что его армия будет отстаивать право на широкую автономию отдельных народностей, входящих в состав России, но при условии сохранения государственного единства. Правда, в отношении отделившихся к тому времени Польши, Финляндии и Украины признавалось их право на «государственное воз-рождение»3. Однако реализация этих деклараций не состоялась. Сам лозунг единства и неделимости воспринимался на окраинах как противоречащий любым проявлениям национальной самодеятельности. Это приводило к разъединению и ослаблению матери-альных и моральных сил белых. Только П. Н. Врангель выдвинул 1 Иоффе Г. З. От контрреволюции «демократической» к буржуазно�помещичьей

диктатуре // История СССР – 1982 – № 1. – С. 113. 2 За спиной Колчака: Док. и мат. – М., 2005. – С. 452. 3 Национальная политика России. – С.83.

23_

идею «тактического федерализма» и признал суверенитет Украи-ны1, но сделано это было слишком поздно, когда исход войны был предрешен в пользу красных.

Решение национальных проблем белые подчинили военным и политическим задачам. Политическое самоопределение народов не предусматривалось, а реализация культурно-национальной ав-тономии в ходе Гражданской войны была затруднена. Это обус-ловило узость социальной базы белых режимов и как следствие — поражение в войне.

суханов Д.

Деятельность Л. Д. Троцкого на посту

председателя Реввоенсовета в годы

Гражданской войны

14 марта 1918 г. в день открытия чрезвычайного съезда Советов, на котором ратифицировался Брестский договор, в «Известиях» появилось постановление Совнаркома о кадровых переменах в армии. Сообщалось о назначении Л. Д. Троцкого членом Высшего Военного Совета и исполняющим обязанности председателя Совета2. 6 апреля Л. Д. Троцкий стал одновременно наркомом по морским делам, сменив на этом посту П. Дыбенко. 2 сентября в связи с превращением страны в военный лагерь решением ВЦИК был создан Революционный Военный Совет Республики (РВРС). По предложению Я. М. Свердлова председателем РВРС был на-значен Л. Д. Троцкий3.

Рассматривая деятельность Льва Давидовича в данный период надо сказать, что существует два подхода к оценке его личности в данный период. Сторонники одного подхода, акцентируя внимание на негативных аспектах деятельности Л. Д. Троцкого, на ошибках, которые он допускал, не признавали за ним никакого вклада в создание Красной армии. Так считали, главным образом, 1 См.: Росс Н. Врангель в Крыму. - Франкфурт. 1982. - С. 114. 2 Цит. по: Васецкий Н. А: Троцкий: опыт политической биографии. - М., 1992. - С.

107. 3 Там же. - С. 108.

23_

идеологи и практики Белого движения, многие из них отвергали всякую способность к такой работе, не только за Л. Д. Троцким, но и за Советской властью, например, А. И. Деникин. В своих вос-поминаниях он писал: «Красная Армия строилась исключительно умом и опытом старых царских генералов. Участие в этой работе Троцкого, Подвойского, товарищей Аралова, Антонова, Сталина и многих других было фиктивно»1.

С конца 1920 гг. эта точка зрения возобладала и в советской ис-торической литературе, применительно к Л. Д. Троцкому и всем идеологическим противникам И. В. Сталина. Были сторонники и противоположного подхода. Они не брали в расчет никаких не-дочетов и провалов в работе наркомвоенмора, говорили о его де-ятельности исключительно в превосходной степени. Такую трак-товку можно найти в ряде публикаций того периода, в частности у К. Радека2. Эту тенденцию поддерживают такие военные историки, как М. А. Молодцыгин и А. Я. Пономарев3. Опираясь на исследования 90-х гг. XX — начало XXI вв., мемуары и сочинения самого Льва Давидовича нужно попытаться провести объективный анализ его деятельности на данном посту.

Находясь на этом наркомвоенмора, Л. Д. Троцкий уделял пер-востепенное внимание пропаганде и агитации. Но не менее широко использовались им методы административного воздействия, репрессий в отношение командного и солдатского составов при решении возникавших проблем.

Большую роль играл Декрет об обязательном обучении военно-му искусству, по которому обучению подлежали трудящиеся от 18 до 40 лет, без отрыва от работы в течение 8 недель, без вознаграж-дения за время обучения4.

Прошедшие курс обучения военнообязанные в любое время могли быть призваны в армию. Л. Д. Троцкий был фактически одним из первых, кто поддержал ленинскую идею распространения военных комиссаров по всей армии как представителей советской власти и организаторов политической работы. В конце марта 1918 г. появилось сообщение наркомвоена и Высшего Во- 1 Деникин А. И. Очерки русской смуты. Белое движение и борьба Добровольчес-

кой армии. Май � октябрь 1918 г. - Берлин, 1924. - С. 144. 2 Цит. по: Журавлев В. Силуэты: политические портреты. - М., 1991. - С. 49. 3 См.: Военно�исторический журнал. - 1990. - № 8-10. - С. 28-36. 4 См.: Васецкий Н. А. Троцкий: опыт политической биографии. - С. 141.

23_

енного Совета о привлечение в армию военных специалистов од контролем военных комиссаров1. За это, Л. Д. Троцкий уже тогда заслужил немало упреков и критики в свой адрес, со стороны тех же военспецов (М. Д. Бонч- Бруевич). «Я, являющийся в первые месяцы организации Красной армии ее военным руководителем, ни разу не получил от Троцкого хоть какого- нибудь указания и не обнаруживал у него даже подобия интереса к военному делу»2. В данный период Льва Давидовича окружало большое количество помощников, которые не только охраняли его в поездках по фронтам, но готовили справочные материалы, писали черновики статей, воззваний, речей, книг, из которых потом составляли соб-рание сочинений Л. Д. Троцкого. Аппаратный стиль руководства, когда вопросы решались в целом, без отвлечения на частности, когда штатные помощники готовили эти вопросы, был свойственен Льву Давидовичу.

В боевые действия Л. Д. Троцкий был вынужден вступить уже в августе 1918 г. 7 августа 1918 г он выехал из Москвы на Восточный фронт в специально сформированном поезде. В «Моей жизни» Л. Д. Троцкий назвал три эпизода, когда занимал самостоятельную стратегическую позицию и отстаивал ее». Это борьба против А. И. Деникина, защита Петрограда и польская компания»3. Л. Д. Троцкий не назвал еще один важный момент — разгром Колчака. Изучение участия Л. Д. Троцкого в этих компаниях позволит реально оценить его успехи на военном поприще.

Весной 1919 г. в результате маневра, осуществленного на юж-ном фланге войск Колчака командующим Восточным фронтом С. С. Каменевым, противник разбит и отброшен за реку Урал. Для закрепления позиций и развития успеха С. С. Каменев высказы-вался за преследование колчаковских армий и дальше в Сибири. Однако Главковерх И. И. Вацетис воспротивился этому, считая, что следует прекратить военные действия, закрепиться на достиг-нутом и готовится к дальнейшим боям. Принятие этого решения означало бы утрату с таким трудом завоеванной стратегической инициатив, а колчаковцы получили бы возможность для перегруп-пировки сил, пополнения за счет сибирского кулачества. Лев Да-видович поддержал И. И. Вацетиса и отстранил С. С. Каменева от 1 Там же. - С. 142. 2 Бонд�Бруевич М. Д. Вся власть советам. - М., 1952. - С. 271. 3 Троцкий Л. Моя жизнь. - М., 1988. - Т.2. - С. 150.

237

командования фронтом. Однако по приказу В. И. Ленина С. С. Каменев был восстановлен в должности.

Болезненный удар по амбициям и самолюбию Льва Давидовича был нанесен в ходе летне-осенней компании 1919 г. против А. И. Деникина. В это время на Украине сложилась весьма критическое положение. Фронт состоял из многочисленных формирований, во главе них стояли явные и скрытые атаманы. Чтобы поправить положение, Л. Д. Троцкий предложил ряд мер. В их числе беспощадная ликвидация партизанщины, самостийности и «хулиганской левизны», перенесение центра тяжести на Донецкий бассейн. «Мне нужна совершенно точная и категорическая поддержка в ЦК в этом вопросе»1. Такая поддержка была ему была обещана. Однако на Украине с ее сильным середняцким крестьянством, почти повсеместным недоверием к центру и таким как Л. Д. Троцкий, руководителям его методы, рассчитанные на завинчивание гаек, принятие импульсивных решений и решений не срабатывали. Дал осечку один из его центральных тезисов: «революционные войска — нервные войска, способные к быстрым метаморфозам». Быстрых «метаморфоз» не получилось. Во избежание дальнейшего обострения обстановки Совет Рабоче-Крестьянской Обороны (СРКО) отозвал Троцкого в Москву. На состоявшемся 3 июля 1919 г. экстренном заседание ЦК РКП(б) принял ряд решений, усиливших руководство военным ведомством со стороны ЦК и СРКО.

По поводу участия Л. Д. Троцкого в обороне Петрограда осенью 1919 г. во всех советологических исследованиях настойчиво приводится мысль, что В. И. Ленин настаивал на сдаче Петрограда Юденичу и переброске освободившихся войск под Тулу на борьбу с А. И. Деникиным. Л. Д. Троцкий наоборот выступал за безоговорочную оборону города. Сторонники Л. Д. Троцкого, поддерживая эту версию, ссылаются на телеграмму В. И. Ленина Л. Д. Троцкому от 17 октября 1919 г., в котором говорилось, что на СРКО 16 октября был «принят ваш план»2, то есть план Л. Д. Троцкого. Однако все опубликованные печатные материалы говорят как раз о непреклонности В. И. Ленина, требовавшего не сдавать город.

В условиях напряженной ситуации на фронте СРКО, Главное командование Красной армии, партийные и советские органы 1 Цит. по: Дойчер. И. Вооруженный пророк: 1879 – 1921. – М, 2006. – С. 321. 2 Ленин В. И. Военная переписка. – М., 1980. – С. 211.

23_

Петрограда взяли на себя оборону города, часто действуя через самого Льва Давидовича. В итоге войска Юденича удалось отбить от Петрограда, и Л. Д. Троцкий издал приказ «Мелким сошкам по рукам»1, которым распорядился «развивать наступление не только до полного изгнания, но и уничтожения Юденича», для чего можно даже было переходить финскую и эстонскую границу, то есть преследования белых на территории сопредельных государств.

Посчитав свою задачу выполненной, Л. Д. Троцкий отбыл в Москву. 7 ноября в день второй годовщины Октября и своего со-рокалетия, он выступил на заседании ВЦИКа с докладом об обо-роне Петрограда. Председатель ВЦИК М. И. Калинин вручил ему орден Красного Знамени. Так было отмечено его сорокалетие.

Нельзя не упомянуть и польскую компанию, в которой Лев Да-видович принимал участие весной — летом 1920 г. Весной после отказа Польши от предложений Советского правительства заклю-чить мир большевистскому руководству стало ясно, что столкно-вение неизбежно. Когда 25 апреля 1920 г. войска возглавляемые маршалом Пилсудским перешли в наступление на Украину до-стойного сопротивления им не оказали. Не в последнюю очередь произошло это из-за недооценки Главным командованием важ-ности Западного фронта и легкомысленного отношения к польской войне. В результате за неделю Красной Армией были оставлены Могилев, Подольск, Бар, Жмеринка, Винница, Казатин, Бердичев, Радомысль, Малин, Коростень, Овруч. 6 мая поляки взяли Киев. Только в середине мая удалось остановить их продвижение, а в начале июня части Западного и Юго-Западного фронтов, возглавляемые М. Н. Тухачевским и А. И. Егоровым перешли в наступление и вернули утраченные позиции. 12 июня они вступили в Киев. Окончательный мир с Польшей был подписан 18 марта 1921 г. Это не означало завершение Гражданской войны. Еще предстояли битвы за Крым, Дальний Восток и другие области России. Но для Л. Д. Троцкого лично польская компания оказалась последней в его фронтовой работе. Собственно уже с января 1920 г. силой обстоятельств он вынужден был переключаться на другую сферу деятельности — восстановление разрушенной в годы войны народного хозяйства. 1 Троцкий Л.. Советская республика и капиталистический мир. - М, 1925. - Ч. 2. -С.

29.

239

толстиков м.

Причины французской интервенции

во время Гражданской войны в России

в январе–мае 1918 г. Вопрос о причинах интервенции в Россию в течение длительного

времени был источником серьезных разогласий в среде историков. Такие западные историки, как Джордж Кенан, Ричард Ульман и Джордж Бринкли, утверждали, что Союзники действовали, исходя из желания восстановить Восточный фронт, чтобы предотвратить концентрацию немецких войск на границе Франции1. Ульман придерживается идеи, что интервенция являлась «частью общей стратегии войны против Центральных держав. Вовлечение союзных войск в интервенцию произошло незаметно, с небольшим увеличением численности, зачастую исходя из решения конкретных задач, поставленных военным главнокомандованием, лишь под незначительным политическим воздействием»2. Кенан пишет о том, что вопреки союзнической и, особенно, французской нелюбви к большевикам, интервенция против советского правительства оказывается продуктом обстоятельств подкрепленных «чувством замешательства и сомнения, которое превалировало в этот кульминационный период войны и революции». Эти историки заявляют, что решение об интервенции было нестолько обдуманным шагом, сколько результатом отвращения к революционной натуре режима большевиков3.

Даже первые советские ученные, такие как А. И. Жуковский, заявляли, что союзная интервенция до окончания Первой мировой войны была спровоцирована желанием восстановить Восточный фронт4. Но не все

советские историки принимали эту точку зрения. М. И. Левидов, к примеру, считал, что с самого начала союз-1 Kennan G.F. Soviet�American relations, 1917 – 1920: The decision to intervene. Princeton. N.J. 1958; Ullman R. H.

Anglo�Soviet relations, 1917 – 1921: The Anglo� Soviet accord. – Princeton. N.J. 1972; Brinkley G. A. The volunteer army and Allied intervention in South Russia, 1917 – 1921

Notre Dame. Ind. 1966. – pp. 276–77. 2 Ullman R. H. Anglo�Soviet relations, 1917 – 1921. – P. 455. 3 Kennan G. F. Soviet�American relations, 1917 – 1920. – P. 218. 4 См.: Жуковский А. И. Французская интервенция на юге России, 1918 – 1919 гг. –

М. 1928. – С 76–78.

2_0

ная интервенция была вызвана решимостью свергнуть правительс-тво большевиков и восстановить старую форму госсударственного устройства1. Позже в годы сталинского правления эта точка зрения на интервенцию стала основной в СССР. Все советские и западные историки рассматривают интервенцию в отношении союзников к большевикам, но можно ли считать такой подход верным, если брать во внимание только Францию? К примеру, родилась ли идея об интервенции в военных кругах или в Министерстве инос-транных дел? Развивалась ли французская политика стихийно под воздействием различных обстоятельств, над которыми у Парижа не было контроля, или же решение об интервенции было обдуманным и взвешенным? И если уж такое решение было принято, являлось ли оно желанием продолжить более эффективную войну против Центральных держав или же свергнуть революционный режим, который нарушал жизненные французские политические и экономические интересы?

Высшие военные круги Франции уже по горячим следам Фев-ральской революции выражали крайнее беспокойство моральным состоянием русской армии и вообще способностью России активно продолжать войну.

Весной 1917 г. французское правительство очень неохотно да-вало разрешения на проезд в Россию через французскую терри-торию тем лицам, даже из числа российских граждан, чья поли-тическая репутация вызывала у него сомнения. Одновременно оно отправило в Петороград группу своих эммисаров, которые должны были на месте разобраться в ситуации и провести разъяснительную работу с русскими политиками, в особенности же с социалистами. Самым именитым из этих эмиссаров были член кабинета министров социалист Альберт Тома и три оффициальных посланника Французской социалистической партии — Кашен, Лафон и Муте. Итоги этих поездок оказались обескураживающи-ми. Тома слал из Петрограда шифрованные телеграммы, в самых мрачных тонах рисующие внутреннее положение России, политику ее правительства и состояние армии. А трое вышеупомянутых депутатов-социалистов, соприкоснувшись с новой руской дейc-твительностью, сами не устояли перед соблазнами революции. Они привезли домой не твердые гарантии русских социалистов 1 См.: Левидов М. И. К истории союзной интервенции в России. - Л., 1925. - Т. 1. -

С.173-181.

2_1

продалжать войну до конца, а их приглашение принять участие в международной социалистической конференции в Стокгольме, имеющей целью разобрать условия будущего всеобщего мира. Бо-лее того им удалось в конце мая 1917 г. убедить свою партию при-нять это приглашение1.

Французское правительство и верховное главнокомандование были хорошо осведомлены о дезорганизации русской армии, и рассматривали вариант об ее скором выходе из войны. Летом 1917 г. французские генералы начали подготовку к возможности скорой переброски немецких войск с Восточного фронта, что подрывало сложившийся баланс сил на Западнм фронте. Были надежды на то, что восточный фронт все-таки удержиться, и положение не будет полностью безвыходным, но о реальном восстановлении фронта речи идти не могло. Для французского верховного командования Октябрьская революция стала кульминацией, нежели причиной распада военной мощи России.

Как бы то ни было, захват власти большевиками стал полной неожиданностью для Франции, застав ее в разгар министерского кризиса, правительству пришлось срочно принимать решение, как относиться к новому режиму. В то время как союзники вначале ре-шили не разрывать все отношения с Петроградом, чтобы зщитить своих соотечественников и избежать потери своих значительных политических и экономических интересов в России в пользу Герма-нии, Французы были более заинтересованы в свержении советского режима. С этой стороны они пытались поднять антибольшевистское и антигерманское сопротивление на Украине и Дону. Париж наде-ялся привлечь к войне Румынию, и способствовал созданию южной коалиции Украины и русских антибольшевистских сил во главе с Румынской армией. Как министр иностранных дел С. Пишон отме-тил, французские действия были направлены на уравновешивание захваченной большевиками власти через создание военного сопро-тивления на юге с целью «остановить анархию в России и облегчить восстановление порядка и законного правительства».

В своем стремлении поддержать создание Южной коалиции, французское правительство 5 января 1918 г. решило признать де-факто независимость Украины. 1 См.: Рявкин А. В. Франция и «Стокгольмская альтернатива»: внутриполитические

факторы дипломатии в 1917 г. // Первая мировая война: дисскуссионные про-блемы истории. - М., 1994. - С. 128.

2_2

С другой стороны, большевики, которые вели переговоры о мире с Центральными державами, так и не подписали договора; таким образом, срыв переговоров казался все более и более веро-ятным. Франция, таким образом, столкнулась с возможностью изменить свой подход в отношении советского правительства или же оставить Росию на милость центральных держав. Под влиянием обстоятельств, Франция осторожно повернулась в сторону боль-шевиков, не сумев объединить их врагов.

В отличие от Февральской, после Октябрьской революции но-вое правительство не было признано союзниками. Общаться с большевистским правительством они предпочитали через своих представителей. Представителю французской миссии в России капитану Садулю, который стремился к сближению с советской властью, удавалось нейтрализовать влияние своего посла Нуланса. Садуль стремился добиться от своего правительства признания со-ветской власти, так как этим он думал удержать ее от подписания Брестского мира.

«Декларации английского и французского правительств от 22 августа и 19 сентября... главной целью интервенции выставляют желание помочь спасти Россию от раздела и гибели, грозящих ей от руки Германии, которая стремится поработить русский народ и использовать для себя его неисчислимые богатства»1.

Уже в ноябре первая мировая война закончилась. Главные дово-ды союзников в оправдание пребывания их войск в России рухнули.

27 октября 1918 г. глава французского правительства Клемансо извещает французского командующего восточным фронтом ге-нерала Франше Д`Эспре о «принятом плане экономического изо-лирования большевизма в России в целях вызвать его падение. В середине ноября 1918 г. Англия и Франция издают новую деклара-цию, в которой прямо заявляют, о своем вступлении в Россию для «поддержания порядка» и для освобождения ее от «узурпаторов-большевиков»2.

Франция была первой из стран-союзниц, которая сделала по-пытку сближения с большевистским режимом, и оказалась первой, кто изменил курс. В конце января 1919 г. верховное главнокоман-дование установило период разрядки; в конце марта министерство 1 Какурин Н. Е., Вацетис И. И. Гражданская война. 1918 - 1921. - СПб., 2002. -

С. 43. 2 Там же. - С. 47.

2_3

иностранных дел завершило период разрядки. Французские ге-нералы, исходя из стратегических соображений, были настроены скорее не на противостояние с большевиками, а на взаимодействие, в то время как МИД Франции, исходя из политических сооб-ражений, начал вести активные действия по свержению больше-вистского режима, и восстановлению своего влияния на Россию1.

хисматуллина К.

Гражданская война в учебниках по истории Казахстана

Изначально, когда Казахстан вошел полностью в состав Рос-сийской империи в 1866 г., правительство России старалось не вмешиваться в жизнь и устройство народа, управляло через на-значенных губернаторов. После же установления советской власти на территории Казахстана и создания 26 августа 1920 г. Казахской АССР все учебники по истории Казахстана были выдержаны в марксисткой концепции. Следовательно, исторический процесс рассматривался однолинейно с идеологической позиции. Распад СССР и создание новых независимых государств поставило на повестку дня вопрос о написании объективной истории каждой республики. История Казахстана в первой половине XX века, его развитие в условиях становления советской власти в период Граж-данской войны вызывают особый интерес.

Динамика изменений в оценках исторических событий Граж-данской войны будет прослежена в анализе пяти пособий по исто-рии Казахстана, рекомендованных для изучения в школах и вузах.

Закономерно, что осмысление истории своего нового суверен-ного государства везде начинают публицисты в периодической литературе, что подготовило выход первых учебников по истории Казахстана. Работа Ж. К. Таймагамбетова, М. Х. Асылбекова яв-ляется очерком и акцентирует свое внимание на развитии событий Гражданской войны в рамках истории России: «Вооруженное про-

1 Carley M.J. The Origins of the French Intervention in the Russian Civil War, January– May 1918: A Reappraisal The Journal of Modern History, Vol. 48, No. 3. (Sep., 1976), pp. 413–439. Stable URL: http://links.jstor.org/sici?sici=0022�2801%2819 7609%2948%3A3%3C413%3ATOOTFI%3E2.0.CO%3B2�J

2__

тивостояние в Казахстане было составной частью Гражданской войны в России»1. Авторы анализируют и описывают деятельность партизанского движения и белогвардейцев. Первым очагом Граж-данской войны стал Оренбург, где атаман Дутов сверг советскую власть и арестовал революционный комитет. После этого лидеры либеральной партии Казахстана «Алаш», Букейханов и Ермаков, заключили союз с Дутовым, а также вступили в тесный контакт с Временным сибирским правительством в Омске и Комучем в Са-маре с целью совместной борьбы с советами. Крупный размах приняло партизанское движение на захваченных белогвардейцами территориях Кустанайского уезда, Акмолинской и Семипалатинс-кой областях, где действовали, в основном, партизанские отряды «Красные горные орлы».

Стиль изложения событий объясняется, во — первых, неболь-шим опытом написания истории Казахстана, как суверенного го-сударства, во — вторых, тем, что 1993 г. являлся переходным пери-одом, когда не были определены политика и направление развития идентичности граждан, в — третьих, попытками отойти от советс-кого прошлого.

В «Истории Казахстана» М. К. и И. М. Козыбаевых, рекомен-дованной для изучения в школе, авторы рассматривают события войны, выделяя в ней основные этапы, уделяют внимание анализу событий с позиции красных и формированию негативного образа белых. В начале войны в ответ на захват Уральска белоказаками 29 марта 1918 г. была сформирована «Особая армия», но попытки освободить город ничего не дали. А в ноябре 1918 г. Второй Отдельный Степной корпус «Сибирской армии» начал операцию на Семиреченском направлении, где развернулись бои с дивизией атамана Анненкова. Образ атамана Анненкова олицетворяет все белое движение, как безумное и жестокое. «Казаки из отряда Анненкова грабили киргиз, рубили юрты и, уничтожив аул, уезжали с гиканьем и свистом»2. Завершение Гражданской войны ознаменовалось разгромом колчаковских войск, который был совершен Северной и Южной группой под руководством Фрунзе. 1 Асылбеков М.Х., Таймагамбетов Ж.К. История Казахстана. - Алматы, 1993. -

С. 286. 2 Козыбаев М. К., Козыбаев И.М. История Казахстана. Учебник для учащихся 10

класса. - 3�е изд. - Алматы, 1997. - C. 68.

2__

Общий стиль работы, в первую очередь, строится на марксист-кой риторике, заимствованной из предыдущих учебников. Но уже прослеживается явная антироссийская линия касательно создания «мусульманских» военных частей: «великодержавные шовинисты утверждали, что вооруженный мусульманин — враг России... с другой стороны, высказывалось недоверие колониальному центру, считавшему, что казахи — «элемент ненадежный» в армии»1. Идет формирование самостоятельной политики Казахстана, поэтому описание негативного образа белогвардейца может быть объяснено их идеей об единой и неделимой России.

Учебное пособие М. Х. Абусеитова, Ж. Б. Абылхожина, С. Г. Кляштлорного «История Казахстана и Центральной Азии» охватывает события, происходящие на территории Центральной Азии. Авторы видят в интервенции и национальном движение, басмачестве, значимую силу в Гражданской войне. Появление Закаспийского фронта создало плацдарм для интервенции, а именно, в августе 1918 г. в Закаспий вошли британские отряды сипаев, которых вскоре сменили шотландские и ирландские пу-леметные подразделения. Авторы утверждают, что «самая серь-езная угроза большевистскому режиму — это басмачество»2. В 1918 г. в Ферганскую долину вошли отряды Иргаша, вокруг ко-торых стали создаваться басмаческие группы. Вскоре управление движением перешло к Мадамину Ахметбетову. Был создан Ферганский фронт, к которому были стянуты «советские войска» в начале 1920 г., а марте Мадамин — бек капитулировал. Однако, долина еще долго оставалась центром борьбы. М. В. Фрунзе признавался, давая оценку басмачеству, что их противники «не просто разбойники, если бы это было так, то... с ними давно было бы покончено»3.

Акцентирование внимания на вопросе басмачества, скорее всего, вытекает из сложных отношений с Узбекистаном, и прояв-ление более сдержанного отношения к мусульманам в отличие от предыдущей работы. Название раздела, посвященного Гражданс-кой войне, «Оппозиция и военно-политическая борьба в регионе»4 1 Там же. - С. 66. 2 Абусеитова М. Х., Абылхожина Ж. Б. , Кляшторный С. Г. История Казахстана и

Центральной Азии. Учебное пособие. - Алматы, 2001. - С. 456. 3 Там же. - С. 456-457. 4 Там же. - С. 452.

2__

указывают на все еще существующие просоветские взгляды, одна-ко уже в национальной интерпретации.

В работе Г. В. Кана «История Казахстана» события излагаются довольно кратко. Прослеживается некоторая привязанность к датам и статистике, относящимся больше к российской истории войны, нежели имеющие значения в ходе Гражданской войны в Казахстане. Кан дает некоторые пояснения к событиям и фигурам в виде биографических отступлений. Например, автор дает исто-рическую справку к такой фигуре, как об Алиби Джангильдину, чрезвычайному комиссару в Степном крае1, который был одним из организаторов работы по созыву Первого Учредительного съезда Советов Казахстана.

Учебник широко распространен и популярен благодаря его ав-тору, Кану Георгию Васильевичу, который является заведующим кафедрой социально-гуманитарных наук КазЭУ им. Т. Рыскуло-ва, доктором исторических наук, профессором, а также он вошел в список ведущих преподавателей и ученых Республики Казахстан2.

Общий стиль, краткость изложения и высокий аналитический уровень объясняется узкой направленностью учебника для ВУЗов юридической специализации.

В курсе лекций «История Казахстана с древнейших времен до наших дней»3 авторы уделяют в большей степени внимание де-ятельности партии «Алаш» в условиях Гражданской войны. Ос-новным оппонентом советской власти считалась «Алаш» во главе с А. Букейхановым, партия, основанная на принципах западно-политической доктрины, как либерализм. 21 ноября 1917 г. была опубликована их программа в газете «Казах», а в декабре состоялся II Всеказахский съезд в Оренбурге, на котором был поднят вопрос 0 казахской автономии и правительстве. Партия заключила союз с Дутовым, а также вступила в тесный контакт с Временным сибир ским правительством в Омске и Комучем в Самаре. Вскоре поки нув Оренбург из-за красного наступления, «Алаш» разделилась на две части, одна из которых стала искать возможность контактов с советским правительством: результатом стало введение ряда деяте- 1 Кан Г. В. История Казахстана. - Алматы, 2002. - C. 174. 2 Кафедра социальных и гуманитарных наук. http://www.kazeu.com/kaz/index.

php?id_article=14 3 Гали А. Б., Касымбаева Ж. К. История Казахстана с древнейших времен до наших

дней. - Алматы, 2003.

2_7

лей в состав Казахского отдела Народного Комиссариата по делам национальностей. В конце войны в 1920 г. по постановлению Каз-ревкома бывшие руководители «Алаш — орды» было депортирова-ны, и их имущество — экспроприировано.

В работе прослеживается более взвешенный научный поход, на более высоком уровне происходит осознание идентичности, как принадлежности западно — демократической цивилизации.

Анализируя все выше изложенное, можно проследить эво-люцию развития подходов к написанию учебников и пособий по истории Казахстана, в частности, по теме Гражданская война. На современном этапе наука является частью политической борьбы на разных уровнях, а учебники — это лишь инструменты борьбы. Постепенное формирование государством идентичности граждан и направлений самостоятельной политики отражается в попытках отойти от советского прошлого, по-своему изложить и проанали-зировать события Гражданской войны в Казахстане, как в суверен-ном государстве.

хохрякова а.

«Записки» П. Н. Врангеля как источник

по истории Гражданской войны в России. Вопросы аграрной политики

Тема Гражданской войны и сегодня представляет большой ин-терес для изучения как часть истории нашей страны. Гражданская война является страшной трагедией для любого народа и государс-тва, и задача будущих поколений — учесть печальный опыт про-шлого и не допустить подобных примеров в будущем. Раскрытие архивов, публикация новых документов и мемуаров позволяют бо-лее объективно оценивать события Гражданской войны.

Петр Николаевич Врангель являлся одним из представителей Белого движения, одним из главных его фигурантов. Его эписто-лярное наследие мало изучено в отечественной историографии и остается интересным для исследователей. В «Записках» просле-живается жизнь Белого движения изнутри, в том числе негласная борьба А. И. Деникина и П. Н. Врангеля, его взгляд на будущее

2__

России и аграрную политику. Мы подробнее остановимся на аг-рарной политике Врангеля, его идеях и их воплощении в жизнь.

Особое Совещание при Главнокомандующем Вооруженными Силами Юга России (ВСЮР) генерал-лейтенанте А. И. Деникине строило аграрную политику на принципе «непредрешения»1: про-ведение аграрных преобразований предполагалось только после «окончательной победы над большевизмом». Официальным до-кументом, определявшим курс аграрно-крестьянской политики Особого Совещания, стало «Предписание Особому Совещанию по земельному вопросу», более известное как «Декларация генерала Деникина о земле». Поддержку правительство видело в лице мел-ких и средних крестьян-собственников.

Новый Главнокомандующий Вооруженными Силами Юга Рос-сии (позднее — Главнокомандующий Русской армией) генерал-лейтенант П. Н. Врангель видел необходимость своевременного решения земельных вопросов и наделения крестьянства землей. Для этого им и бывшим ближайшим помощником П. А. Столыпина А. В. Кривошеиным была разработана новая программа аграрных преобразований.

Главной частью программы П. Н. Врангеля стала земельная реформа, рассчитанная на создание новой социальной базы Белого движения, зажиточного и среднего крестьянства, способного снабжать армию и тыл продовольствием и поддержать Белую власть.

11 апреля была создана комиссия по разработке земельного вопроса под председательством бывшего сенатора Г. В. Глинки. Предполагалось полностью использовать земельную площадь, закрепить право частной собственности и посредничество госу-дарства в расчетах между крупными и мелкими землевладельцами. «Решение это было принято с целью психологического удара по большевикам, по воображению населения и армии и произвести впечатление в иностранных кругах»2. Однако автор «Записок» от-мечает, что полностью разрешить удовлетворительно земельный вопрос в полном объеме было невозможно, и что комиссия не счи-тала себя вправе разрешать его во всем его общем всероссийском

1 Цветков И. Земля и земство — основы Белой России [Электрон. ресурс]: Адрес доступа: http://www.rusk.ru/st.php?idar=420879. 09.03.2008.

2 Врангель П. Н. Записки (ноябрь 1916 г. - 1920 г.). В 2 кн. - Кн. 2. - М., 1991. - С. 40.

2_9

масштабе. Реализовать реформы полностью планировалось «в пре-делах многоземельного Крыма».

Комиссия с 8 апреля 1920 г. начала интенсивную работу над проектом правил, согласно которым земледельческому населению предоставлялись территории, которые сдавались в аренду или не обрабатывались за последние шесть лет. Землю предполагалось передать тому, кто ее обрабатывает, исключая торговлю и эксплу-атацию посредствам аренды. При этом у каждого землевладельца сохранялось до 200 десятин земли, а в хозяйствах, имеющих го-сударственное или краевое значение — до 400 десятин1. Также планировалось сохранить высококультурные земли в неприкос-новенности. В течение года после вступления приказа в силу до-пускалась свободная купля-продажа земли. Землю предполагалось разбить на участки и отдать за выкуп земледельцам.

Врангель отмечает, отсутствие единодушия в комиссии и за-трудненную выработку законопроекта. 8 апреля Главнокомандую-щий ВСЮР начинает работу над «Приказом о земле».

25 мая 1920 г. Приказ был издан. В нем воплощались поставлен-ные автором цели:

Восстановить прежние условия жизни, так как имения были расстроены, инвентарь уничтожен, условия найма рабочих изме-нились, арендные ставки были ненормированными, небезопасное нахождение людей в имениях.

Поднять крепкое крестьянство, организовать, сплотить и при-влечь в охране порядка и государственности.

Психологическое воздействие на массы крестьян, разубеждение в целях возврата к помещичьему землевладению.

Привлечение крестьян к земельному управлению. Укрепление права бессословной частноземельной собствен-

ности. Немедленно прекратить всякую самовольную расправу с за-

хватчиками и вместе предотвратить новые самовольные земельные захваты.

Осуществить реформу с наименьшим разрушением уцелевшего сельскохозяйственного строя, без разорения существующих хозяйств и уменьшения из сельскохозяйственной производитель-ности2. 1 См.: Там же. - С. 50. 2 См.: Там же. - С. 50-62.

2_0

Реализацией аграрной реформы занялся А. В. Кривошеин. По приказу размеры участков предполагалось наметить отде-

льно для каждой волости. Земля должна была отводиться в личную собственность, но предполагалось, что единовременная передача земли невозможна, в таких случаях из групповой земли каждому землевладельцу выделялся определенный участок по приговору сходов совладельцев. То есть сход совладельцев становился сове-щательным органом, который принимал решение большинством голосов.

Собственникам отчуждаемых земель по законопроекту П. Н. Врангеля должны были выдаваться свидетельства на получение стоимости трех урожаев через 25 лет, с уплатой в виде процентов ежегодно 1/25 от трех урожаев или 4% годовых1, таким образом, устанавливалась налоговая система. За владение землей, подлежа-щей отчуждению, вводились штрафы в виде выкупных сборов хле-бом.

Закон предполагалось вводить автоматически по занятию Рус-ской армией новых земель2, без особого постановления Главноко-мандующего.

Создание права собственности предполагалось в два этапа. Ав-тор часто проводит параллель между своими реформами и прика-зом от 19 февраля 1861 г. Вместо уставных грамот 1861 г. выдава-лись выписки из постановлений уездных земельных советов. Эти документы служили бесспорными актами «владения» землей для новых собственников вплоть до уплаты государству полной стои-мости отчуждаемых земель. После выплаты наступал второй этап установления «фермерства» — замена выписок крепостными дан-ными, основанными на этих актах. Эти данные и становились официальным документам, подтверждающим право на владение землей.

Земельная реформа оказалось тесно связанной с реформой мес-тного самоуправления, с земской реформой. Проведение в жизнь земельной реформы возлагалось на волостные земства. Но их ра-бота временно задерживалась и их функции в течение одного года должны были исполнять волостные и уездные земельные советы. Их деятельность определялась «Временным положением о земель-ных учреждениях». Члены волостных земельных советов долж- 1 См.: Там же. - С. 58. 2 См.: Там же. - С. 59.

2_1

ны были избираться особыми волостными земельными сходами, состоящие, как и волостные земства из мелких земельных собс-твенников крестьянского типа. В составе уездных советов предпо-лагалось преобладание членов, избираемых теми же волостными земельными сходами.

Волостные земельные советы создавались для привлечения крестьян к управлению. Для них были поставлены задачи заботы и ответственного попечения о производстве на землях волости свое-временной и надлежащей обработки, засева и сбора урожая. Также им разрешалось заведовать необрабатываемыми землями, сдача их в аренду и привлечение к содействию по этим делам лиц сельского управления.

Эти советы избирались по «Положению о волостном земстве» от 15 июля 1920 г. волостными земельными собраниями. Согласно Временному положению о земельных учреждениях каждый «во-лостной земельный совет» должен был состоять не менее чем из пяти и не более чем из десяти членов, избирающих из своей среды председателя.

«Уездные земельные советы» должны были состоять, под пред-седательством уездного посредника по земельным делам, из пред-седателя земской управы, мирового судьи, представителя от ве-домства финансов и избираемых волостными земельными сходами представителей от волостей в числе не менее четырех1.

При одобрении волостными советами допускались доброволь-ные сделки купли-продажи земли.

Волостным (состоящим из выборных от местного населения лиц) и уездным (состоящих из выборных лиц только на половину) земельным советам были предоставлены самые широкие полномо-чия. В крайних случаях постановления уездных земельных советов могли быть отменены правительственной властью.

К участию в сельских избирательных сходах допускались толь-ко те лица, которые имели прямое и непосредственное отношение к земле, лица, которые на ней работали. Возрастной ценз избира-телей устанавливался 25 годами.

Таким образом, как пишет П. Н. Врангель, «Приказ о земле» от 25 мая 1920 г. действительно передавал все земельное дело в руки самого земледельческого населения. Крестьянство сначала отно-силось с недоверием к новой власти и к новой земельной рефор- 1 См.: Там же. - С. 60-61.

2_2

ме, но уже потом активно содействовало в проведении реформы в жизнь, в выборах в советы.

Новая аграрная реформа, предложенная генералом Врангелем, была, по мнению историков, прогрессивной. Она стала антиподом коммунистической идеологии. Она должна была стать основой бу-дущей «Национальной России», основанной на принципах частной собственности, развитого местного самоуправления, единства интересов всех классов и сословий российского общества. Соци-альное и аграрное реформирование Врангеля было привлекатель-ным, укрепляло авторитет Русской Армии, что было опасным для большевиков. Быстрое наступление Красной армии, окончившееся в 1920 г., не позволило Врангелю воплотить его политику в жизнь.

шальнев н.

Детское восприятие Гражданской войны

на речевом уровне (на примере повести

П. Бляхина «Красные дьяволята»)

События Гражданской войны были весьма значительными для истории России, так как именно они показали всю сложность рус-ского сознания, менталитета, устоя, традиций и т. д. Описанию этих масштабных событий, развернувшихся на территории России, посвящено немало художественной литературы.

Одна из интереснейших книг о Гражданской войне является книга Павла Бляхина «Красные дьяволята» (1921). По воспоми-наниям людей, близко знавших писателя и осведомленных о его творчестве, «повесть принесла автору популярность, и Бляхин большевик, работник, которому партия доверяла ответственные государственные посты, сразу стал известен и как писатель. По-весть взволновала читателей, особенно молодежь. В ней еще так явственно ощущалось дыхание гражданской войны, такой живой предстала перед читателями отважная тройка героев, что автора забросали письмами с просьбой указать адреса ребят. Героев по-вести объединяет горячая вера в Советскую власть, готовность от-дать за нее свою жизнь. Глубоким чувством интернационализма

2_3

проникнуты эта повесть и все последующие произведения писате-ля. «Красные дьяволята» еще при жизни автора не раз издавались отечественными издательствами и за рубежом»1.

В этой статье предпринимается попытка изучить отражение Гражданской войны в повести «Красные дьяволята» П. Бляхина, который стал известен в Советском Союзе именно этой повестью, и по которой был снят не менее успешный фильм.

Изучение произведения с такой точки зрения обусловлено тем, что детское восприятие окружающего мира значительно отличает-ся от восприятия взрослых, дети по-иному видят реальную дейс-твительность. Как, каким образом это происходит — мы попыта-емся понять.

Главные герои повести — дети: Следопыт, Овод, китайчонок Ю-Ю. Герои носят прозвища, которые они выбрали себе в со-ответствии с любимыми их героями: Следопыт — герой романа Ф. Купера «Последний из Могикан»; Овод — герой одноименного романа Э. Л. Войнич; имя китайца автором не мотивировано.

В повести прослеживается цветовая система, по которой рас-пределяются враги и защитники Родины: сами герои именуются автором-рассказчиком как «красные маски», «красные дьяволята», один из героев называется устами батьки Махно «красный пес». Враги названы весьма специфически: «белые» названы «бледно-лицые шакалы», батька Махно назван «голубая лисица», генерал Врангель — «черный шакал». Помимо указанных определений врагов, встречаются и такие характеристики, заключающие в себе отрицательное отношение к ним: «кулачье», «бандитская морда» (о Махно), «махновская шайка», «бандюга» и т. д. Интересна ха-рактеристика своих вождей, которым ребята преданы: В. И. Ленин именуется ими «Великий вождь краснокожих», красногвардейцы как «краснокожие воины», командарм Первой Конной Армии Бу-денный как «Красный Олень».

Помимо конкретных указаний на расстановку сил в произве-дений («белые» — «красные» — банда Махно), в речи детей содер-жатся слова, связанные с военным временем: добровольцы, шашка, маузер, первая цепь, вторая цепь, карабин, граната, тыл, засада, командир красных партизан, разведчик, продовольственная база Красной Армии, есаул, лагерь и т. д. 1 Бляхина�Топоровская Х. С. Автор «Красных дьяволят». - Волгоград, 1978. -С. 38-

39.

2__

Автор вкладывает в детские уста идеологическую лексику, свя-занную с прославлением нового Советского государства: власть Советов, знамя Советов, товарищ, товарищ командующий, заря свободы и братства, Советская республика. В этих сюжетах и обра-зах преломился и опыт самого автора. Книги о приключениях ин-дейцев были необычайно популярны в дореволюционные годы.

Специфика детского восприятия заключается в том, что дети воспринимают Гражданскую войну как своего рода приключение, растянувшееся на большой промежуток времени, развернувшееся на больших пространствах, и это приключение должно перевернуть всю их жизнь, тем более, что ого переворачивает все устои старого государства. Дети воспринимают происходящее на основе своих переживаний, интересов, связанных с познанием окружающего мира. И для того, чтобы они смогли сами через все это пройти, они создают для себя романтический мир, который знаком им из произведений Ф. Купера, Э. Л. Войнич и др. И поэтому они с готовностью согласны принять на себя те обязательства, которые бывают неподвластны даже взрослому в такое страшное время, и они, что характерно, эти обязательства выполняют, потому что от своих социальных ролей, которые они создали себе в своем, детском, мире они не откажутся, ибо это противоречит их детскому сознанию, которое пытается найти себе место в этом многогранном мире. Используя специфику детского восприятия, автор создает образец поведения для своих маленьких читателей, воспитывая в них патриотизм и готовность сражаться до конца за Советскую республику.

шлегель е.

Роль и развитие средств массовой информации времён Гражданской войны

В период революции и Гражданской войны в России резко воз-росло количество печатных изданий. По некоторым подсчётам, за это время выходило около трёх тысяч наименований газет. Этот рост был обусловлен тем, что в период жёсткого противостояния различных политических режимов, каждому из них требовалось мощное агитационное оружие, способное склонить народ на их

2__

сторону. Таким идеологическим оружием и была пресса. Граж-данская война — это тот период, когда людям было крайне тяжело самостоятельно разобраться в сложившейся обстановке. Боль-шинство населения не имели возможности послушать или увидеть выступления лидеров движений, узнать кто из них чего хочет и решить, за кем идти. Именно такую возможность предоставляла людям пресса. Ну а различным режимам предоставлялась возмож-ность агитировать (можно даже сказать манипулировать сознанием людей) на огромных территориях.

В этих условиях войны были видны изменения в тенденциях развития СМИ. Это проявилось, во-первых, в увеличении коли-чества газетных изданий, что было связано с задачей масштабной агитации людей. Во-вторых, произошла монополизация газет по-литическими режимами. Официальные издания органов власти играли доминирующую роль в прессе Гражданской войны. Именно они вели основную пропаганду правительственных программ. Финансировались естественно за казенный счёт. Причём эта тен-денция характерна не только для большевистских газет: 3/4 крым-ской печати носило официозный характер, большая часть газет вынуждена была пользоваться субсидиями правительства, чтобы как-нибудь свести концы с концами1. В-третьих, наблюдался процесс дифференциации советской прессы. РКП(б), заботясь 0 своём идеологическом оружии, интенсивно развивала печать с учётом интересов различных категорий читателей. В 1918 г. в стра не насчитывалось до 10 типов печати, проводивших политику пра вящей партии: это партийные, советские, профсоюзные, военные, крестьянские, молодёжные и другие издания2.

В-четвертых, наблюдалось развитие различных типов прессы, в частности, широкое распространение военных газет. К началу 1919 г. в каждой действующей армии издавалась своя газета.3 Именно через эту прессу осуществлялось манипулирование мнением красноармейцев и солдат антибольшевистских армий. Плюс издание газет, предназначенных для контрпропаганды в войсках противника. Имел место высокий темп развития региональной и

1 См.: Молчанов Л. А. Газетная пресса России в годы революции и Гражданской войны (окт.1917 - 1920 гг.). - М., 2002. - С. 122.

2 См.: Овсепян Р. П. История новейшей отечественной журналистики. - М., 1996. - С. 19.

3 См.: Там же. - С. 20-21.

2__

местной прессы, уездных изданий. Это позволяло лучше уклады-вать пропагандистский материал в привычную для аудитории сис-тему ценностей и убеждений. Происходило зарождение и развитие комсомольской прессы. Она находилась под пристальным контро-лем большевистских организаций и пропагандировала их полити-ку. Наблюдался упадок церковных печатных изданий: советская власть их активно закрывала. Из изданий, выходивших при анти-большевистских режимах, лучше других была представлена цер-ковная пресса белой Сибири.

Одной из самых интересных групп газетных изданий в годы Гражданской войны были крестьянские газеты. Они сыграли важ-ную роль в истории России этого периода. Через них властные структуры политических режимов стремились оказывать воздейс-твие на настроения самой многочисленной части населения Рос-сии крестьянства и завоевывать его доверие. Крестьянские газеты издавали практически все политические режимы. Особое место среди газетных изданий в Гражданскую войну занимали газеты партизан. Наиболее значительную группу данных изданий пред-ставляют собой газеты Сибири и Дальнего Востока. Практически в каждом повстанческо-партизанском районе Сибири выходили газеты. Из известных партизанских газет более половины готови-лись на пишущих машинках или гектографах. Печатались они в землянках, подвалах и везде, где позволяли условия.

Происходило широкое огосударствление типографий и дру-гих предприятий полиграфической промышленности. К октябрю 1919 г. советская власть национализировала 125 предприятий по-лиграфической и бумажной промышленности1. Все они станови-лись базой для развития советской и большевистской периодичес-кой печати. Наблюдалось преследование оппозиционной прессы руководством российских политических режимов: закрытие газет политических противников, стремление подорвать их материаль-ную базу.

Характерной чертой в условиях Гражданской войны было на-личие жёсткой цензуры (данная тенденция характерна для всех режимов). Российские газеты были поставлены правительства-ми всех государственных образований под строгий цензурный контроль. Во время революции и Гражданской войны в России 1 См.: Молчанов Л. А. Газетная пресса России в годы революции и Гражданской

войны (окт.1917 - 1920 гг.). - С. 128.

2_7

существовало два вида цензурного контроля, политический и во-енный1. Они сосуществовали вместе и сферы их деятельности тесно переплетались. Необходимость политической цензуры вы-зывалась борьбой за власть, составляющей ключевое содержание общественной жизни того периода. Наличие военной цензуры объяснялось основной формой этой борьбы — Гражданской вой-ной. Цензурное законодательство и практика цензурного контроля, существовавшие в годы революции и Гражданской войны легли в основу последующей деятельности цензурного аппарата в СССР. Частая смена политической ориентации газетных изданий. Ради сохранения работы и самих изданий журналисты нередко жертвовали принципиальностью и профессиональной честностью. В особенности такое положение было характерно для газет белого Юга России, где наблюдалась частая смена власти, разгул бандитизма

Наблюдалось повышение профессионального уровня газет. По-вышению профессионального уровня советских газет способство-вало участие в них опытных пропагандистов, старых большевиков, участников русского революционного, международного рабочего и социал-демократического движения. Среди них выделялись: И. Ф. Арманд, Н. И. Бухарин, С. М. Киров, А. М. Коллонтай, Г. И. Ломов (Оппоков), М. С. Ольминский, Е. А. Преображенский, К. Н. Самойлова, Л. С. Сосновский и др. Большинство из них были опытными пропагандистами, страстными агитаторами. Они привнесли в советскую прессу фанатичную большевистскую убеж-денность и достаточно высокий профессионализм.

Расширение пропагандистских возможностей белой прессы достигалось за счет участия в газетной работе профессуры рос-сийских вузов, членов биржевых комитетов, представителей тор-гово-промышленных кругов и кооперации. Занимались газетной работой ученые Сибири и профессура сибирских вузов: Милютин, Шульгин и пр.

Происходило формирование сети российских информационных агентств и учреждений по распространению прессы. Было создано Российское Телеграфное Агентство (РОСТА). В годы Гражданской войны агентство выпускало стенные газеты, информационные периодические издания, газетную прессу агитпарохо-дов и поездов ВЦИК и т. д. 1 См.: Там же. - С. 129.

2__

Появлялись новые виды СМИ. Особое значение приобрело ра-дио. С его помощью удавалось информировать местные органы власти о мероприятиях правительства, доводить до сведения насе-ления положение на фронтах. Практически всю международную информацию советская Россия получала через радио. Кроме того, радио становилось новейшим звеном передачи информации, но-вейшим каналом связи.

Еесмотря на то, что российская пресса времён Гражданской войны прежде всего была средством манипулирования обществен-ным мнением, нельзя говорить, что она полностью утратила свои изначальные функции. СМИ по-прежнему выполняли инфор-мационные и просветительские функции. Несмотря на все реп-рессии, властям не удавалось прекратить выпуск оппозиционной прессы. Не все журналисты «метались из стороны в сторону». Пос-ле закрытия газет редакторы возобновляли издания под другими названиями, пользовались всякого рода недомолвками и завуали-рованной информацией. Именно на страницах газет тех времён мы можем найти огромное количество информации о революции и Гражданской войне, восстановить часть происходивших событий. И до сих пор эта пресса является источником информации для историков, культурологов и других исследователей Гражданской войны.

чудинов а.

Поставки странами Антанты военной амуниции и техники Вооруженным силам

юга России

Интервенция в ходе гражданских войн не такое уж редкое явле-ние. Можно с уверенностью сказать, что в большинстве гражданс-ких войн XX века принимали участие иностранные силы. Однако варианты такого участия могут быть различны. Наряду с возмож-ностью отправки своих войск для участия в конфликте, существует и другой вариант вмешательства — поставка вооружений, когда главной военной силой интервенции становится армии, вооруженные иностранцами. Таким образом, государство-постав-

2_9

щик не только получает финансовые, но и политические выгоды, оказывая влияние на ход военных действий. А получателю предо-ставляется возможность более эффективно бороться за свои цели, хотя он попадает в зависимость от стран-поставщиков. Все это характерно и для современных гражданских войн и конфликтов. Если рассмотреть ситуацию в России в 1918 — 1920 гг., в частнос-ти на юге страны, где генерал Деникин сумел организовать серь-езное военное сопротивление большевикам, то было бы весьма интересно исследовать вопрос о поставках вооружений, осущест-вляемых странами Антанты вооружённым силам Юга России: а именно, когда начались поставки, сколько техники и вооружения было поставлено, насколько зависели ВСЮР от поставок из-за границы.

В качестве источников для исследования данной проблемы были использованы мемуары современников тех событий, напри-мер книга А. И. Деникина «Очерки русской смуты»1, где уделяется внимание поставкам вооружения, в работе У. Черчилля «Мировой кризис»2 освещает события Гражданской войны в России, в ней идет речь о помощи белым армиям, в том числе и генералу Дени-кину. Также большой интерес представляет книга «Вооруженные силы на Юге России», где собраны воспоминания участников сра-жений гражданской войны на стороне ВСЮР3.

Что касается историографии, то необходимо отметить, что про-блема поставок вооружений в ходе Гражданской войны в России рассматривалась в различных исследовательских работах, но лишь косвенно, наряду с другими вопросами, касающихся войны. В ка-честве примера можно привести работу В. В. Галина «Интервенция и гражданская война», где поставка вооружений и техники рас-сматривается как часть масштабной интервенции западных держав не только против молодой Советской республики, но и против са-мого русского народа4. В работе А. И Дерябина «Белые армии в Гражданской войне в России» достаточно подробно описывается организация и военные действия белых армий. Что касается воп- 1 Деникин А.И. Очерки русской смуты. - М.,1991. [Электр. Ресурс]: Адрес доступа:

http://stepanov01.narod.ru/library/denikin01/cont01.htm 2 Черчилль У. Мировой кризис. Автобиография. Речи. - М., 2003. 3 Вооруженные силы на Юге России / Сост., науч. ред., предисл. и коммент

С. В. Волкова; под общ. ред. В. А. Благово, С. А. Сапожникова. - М., 2003. 4 Галин В. В. Интервенция и гражданская война. - М., 2004. - С 479.

2_0

роса о помощи от Антанты, то автор придает большое значение этим поставкам в плане снабжения и оснащения ВСЮР1.

Гражданская война в России — одна из наиболее кровавых страниц в истории страны. В ходе этого конфликта погибло не-сколько миллионов людей. Многие умерли от голода, болезней и эпидемий, также были и те, кто был убит из оружия, поставленного из-за рубежа. Сначала интервенция проявлялась в непосредственно оккупации территории России. В марте без объявления войны началась высадка в Мурманске, а затем и в Архангельске, английских, французских и американских войск. В апреле 1918 г. на Дальнем Востоке высадились японские войска, позднее во Вла-дивостоке высаживаются английские и американские интервенты. На юге страны англичанами были оккупированы части Туркмении и Баку. В мае 1918 г. начал мятеж Чехословацкий корпус, растяну-тый от Волги до Урала. Таким образом, в рассматриваемый период интервентами была свергнута советская власть в Поволжье, на севере, Урале, Дальнем Востоке, в Сибири. Премьер -министр Ве-ликобритании Ллойд Джордж отметил, что «большинство населе-ния Западной Европы и Америки желало, чтобы большевизм был сокрушен, но никому не хотелось браться за это дело»2. Солдат и офицеров Антанты, уставших от войны, трудно было убедить про-должать воевать в России. Войска союзников оказывались очень восприимчивыми к большевистской пропаганде. В апреле 1919 г. пришлось вывезти французские и другие войска Антанты из чер-номорских портов, в июне русский Север покинули американские части. С этого момента Антанта меняет методы своего участия в Гражданской войне, В место иностранных солдат, в Россию при-ходят поставки вооружения, боеприпасов, амуниции, без которых, как отмечают некоторые исследователи, белые армии и в 1919 г., и в 1920 г. вести боевые действия не могли3. Для поставщиков были очевидны преимущества такого способа влияния: отправка оружия в Россию была более дешевым мероприятием по сравнению с расходами на ведение Первой мировой войны или той же интер-

1 Дерябин А. И. Белые армии в Гражданской войне в России – М.: «Лейбъ�Компа� ния», 1994. [Электр. ресурс]: Адрес доступа: www.genstab.ru/white.htm

2 Соколов Б. В. Сто великих войн. – М., 2001. – С. 427. 3 История Отечества. Часть 2: Лекции для студентов / Под редакцией

М. В. Зотовой. [Электронная ресурс]: Адрес доступа: http://www.hi�edu.ru/e� books/xbook105/01/part�004.htm.

2_1

венции в первоначальном виде. Кроме того, таким способом го-сударства избавлялись от оставшегося военного имущества. Чер-чилль позже напишет: «Деникину мы оказали очень существенную поддержку. Мы дали ему средства для вооружения и снаряжения почти четверти миллиона людей. Стоимость этих средств исчисля-лась в 100 млн. фунтов стерлингов, но эта цифра абсурдна. В дейс-твительности расходы, не считая военного снаряжения, не пре-вышали и десятой доли этой суммы. Военное снаряжение, хотя и стоило дорого, составляло часть расходов Великой войны; оно не могло быть продано и учесть его точную стоимость невозможно. Если бы это снаряжение осталось у нас на руках до тех пор, пока оно не сгнило бы, мы бы только терпели лишние расходы по хра-нении»1. Так что страны-поставщики рассчитывали не только на политическую, но и на экономическую целесообразность помощи белым армиям, в том числе и ВСЮР.

К концу 1918 г. удалось объединить значительные антиболь-шевистские силы на юге России, западные страны решили увели-чить экономическую и материальную помощь: «С февраля начался подвоз английского снабжения. Недостаток в боевом снабжении с тех пор мы испытывали редко…» — писал генерал А. И. Деникин2. И эти поставки увеличивались на фоне все более успешных дейс-твий ВСЮР. У. Черчилль так комментировал эти события: «Во-енные действия Деникина оказались гораздо более серьезными, и его усилия были настойчивыми. По совету генерального штаба, начиная с июля месяца, Англия оказывала ему главную помощь, и не менее 250 тыс. ружей, двести пушек, тридцати танков и громад-ные запасы оружия и снарядов были посланы через Дарданеллы и Черное море в Новороссийск». Также и в первой половине октября 1919 г., когда Южный фронт большевиков рушился, а войска генерала взяли Воронеж, Орёл и угрожали Туле, премьер-министр Великобритании, под влиянием этих успехов, сообщил о решении правительства ассигновать 14,5 млн. фунтов стерлингов на посыл-ку вооружения3. 1 Черчилль У. Мировой кризис. - С. 329. 2 Деникин А. И. Очерки русской смуты. - Париж,1922 (репринтное воспроизведе-

ние издания М.,1991). [Электр. Ресурс]: Адрес доступа: http://stepanov01. narod.ru/library/denikin04/chapt03.htm

3 Дерябин А. И. Белые армии в Гражданской войне в России - М.: «Лейбъ�Компа- ния», 1994. [Электр. ресурс]: Адрес доступа: http://www.genstab.ru/white03. htm.

2_2

Говоря о количественной стороне помощи, необходимо отме-тить, что цифры поставок весьма различны, однако можно с уве-ренностью утверждать, что наиболее значительную материальную поддержку оказывала Великобритания1. Еще к концу мая 1919 г. ВСЮР получили из Великобритании 6 батарей 18-фунтовых поле-вых орудий и две 45-дюймовых гаубицы, а в июле к уже имевшим-ся 12 танкам типа МК V и «Уиппет» добавились еще 74 аналогич-ных танка2. А. И. Деникин так описывает количество поставленной техники: «С марта по сентябрь 1919 г. мы получили от англичан 558 орудий, 12 танков, 1 685 522 снаряда и 160 млн. ружейных патро-нов»3. По данным А. И Дерябина всего за 1919 г. ВСЮР получили 198 тыс. винтовок, 6 177 пулеметов, 50 млн. патронов, 1 121 орудие, более 1,9 млн. снарядов, около 60 танков (типа MKV и «Медиума А») и 168 самолетов4. Свою лепту в вооружение сил на юге России внесла и Франция. Так, Донская армия, которая в январе 1919 г. по заключенному соглашению перешла в оперативное подчинение главкому ВСЮР, получила 5 500 винтовок, около 200 тыс. патро-нов, 47 пулеметов, 1000 верст телеграфного кабеля и другое снаря-жение. США к 1 августа 1919 г. для ВСЮР поставили боеприпасы, обмундирование, достаточное для снаряжения 100-тысячной ар-мии, в том числе 100 тыс. винтовок, более 3 млн. патронов, свыше 300 тыс. пар сапог. Таким образом, благодаря материальной подде-ржке союзников численность боевого состава ВСЮР к концу июля возросла до 85 тыс. штыков и сабель при 600 орудиях, свыше 1 500 пулеметах, 34 бронепоездах, 19 самолетах, 1 крейсере, 5 эсминцах, 4 подводных лодках, 20 вооруженных пароходах5.

Некоторые исследователи отмечают, что белые армии, в том числе и на юге России существовали исключительно за счет по-мощи союзников6 и без нее боевые действия вести бы не смогли. Действительно, если сравнить численность армии в начале 1919 г.: 1 Там же. 2 Там же. 3 Деникин А.И. Очерки русской смуты. - Париж,1922 (репринтное воспроизведение

издания М.,1991). [Электр. Ресурс]: Адрес доступа: http://stepanov01.narod. ru/library/denikin04/chapt03.htm

4 Дерябин А. И. Белые армии в Гражданской войне в России - М.: «Лейбъ�Компа� ния», 1994. [Электр. ресурс]: Адрес доступа: http://www.genstab.ru/white03. htm.

5 Там же. 6 Галин В. В. Интервенция и гражданская война. - С 479.

2_3

40 тыс. штыков и сабель и в октябре — около 150 тыс.1 с данными поставок, которые приводит В. В Галин (630 тыс. винтовок, 5 тыс. пулеметов, около 2 000 орудий, 42 танка, до 300 аэропланов)2, то можно констатировать, что присылаемой техники и амуниции хватало для действий боеспособной армии. Кроме того союзники обеспечивали ВСЮР и такими «экзотическим» оружием как танки, которые играли во многом психологическую роль на полях сражений Гражданской войны. В качестве примера, можно при-вести слова А. Трембовского, командира присланного из Англии танка, который принял участие в битве за Царицын. Он описал, как 16 танков его подразделения и один танк английских наблюдателей успешно прорвали оборонительные укрепления города и, в конечном счете, помогли овладеть этим важным стратегическим узлом3.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что поставки во-енной амуниции и техники, которые пришли на смену прямому участию западных войск в Гражданской войне в России, явись важным фактором в становлении и ведении успешных действий Вооруженных сил на юге России. Эти поставки были осуществле-ны в достаточном количестве, чтобы практически полностью ос-настить армии Деникина необходимым вооружением, в том числе танками, и самолетами, и орудиями.

1 Деникин А. И. Очерки русской смуты. – Париж,1922 (репринтное воспроизведе� ние издания М.,1991). [Электр. Ресурс]: Адрес доступа http://stepanov01. narod.ru/library/denikin05/chapt04.htm

2 Галин В. В. Интервенция и гражданская война. – С. 478. 3 Вооруженные силы на Юге России. – С. 588.

Раздел III.

Гражданская война в мировой

истории: прошлое и современность

михайленко В. и.

Гражданская война в Испании: взгляд из XXI века

«Генеральная библиография о войне в Испании», вышедшая в 1968 г. под редакцией Риккардо де ла Сиерва, включала 14 тыс. наименований исследований и сборников документов1. Из всех событий советской внешней политики Гражданская война в Испании имела самое широкое освещение в советской историографии. Преимущественно за счет мемуаров участников этих событий, как советских, так и зарубежных, участвовавших в войне на стороне республиканского правительства2. Как и выше упомянутые рабо-1 См.: Введение / Коминтерн и гражданская война в Испании. Док. – М., 2001. – С. 3. 2 См.: Артемьев И. И. Позывные Москвы. Восп. Минск, 1978;. Он же. Советские ра�

дисты в войне в Испании (1936 – 1939 гг.) // Военно�исторический журнал. – 1976. – № 7; Борцы Латвии в Испании. 1936 – 1939. Восп. и док. – Рига, 1970; Ботин М. П. С тобой, Испания. – М., 1976; Ветров А. А. Волонтеры свободы. Восп. участника национально�революционной войны в Испании. – М., 1972; Он же. Добровольцы свободы // Вопр. истории. – 1972. – № 4; Viva Republica! Восп. участников антифашисткой войны в Испании. – Рига, 1957; Вместе с патриотами Испании: Восп. участников национально�рево� люционной войны в Испании. – Киев, 1986; Гарбузов И. По законам интер� национализма // Советское военное обозрение. – 1986. – № 9; Головешкин В. Добровольцы свободы (Об участии советских танкистов в героической обо� роне Мадрида) // Знаменосец. – 1986. – № 11; Гофман Г. Мангейм — Мад� рид — Москва. Мемуары. – М., 1982; Мустафин Р., Шарапов Э. Главный «ди� версант» страны Советов // Красная звезда. – 1994. – 28 апр.; Оруэлл Дж.

2__

ты, воспоминания советских «перебежчиков» на Запад А. Орлова и В. Кривицкого содержат ряд недоговоренностей и серьезных не-точностей в изложении событий1.

Советских исследований по данной теме было немного и пред-ставлены, главным образом, М. Т. Мещеряковым, С. П. Пожар-ской2. Объясняется это тем, что история Гражданской войны в Испании была подвержена самой мощной идеологической обра-

Вспоминая войну в Испании // Оруэлл Дж. «1984» и эссе разных лет. - М., 1989; Родимцев А. И. Добровольцы�интернационалисты. - Свердловск, 1976; Он же. Под небом Испании. - М., 1968; Гусев А. И. Гневное небо Испании. - М., 1973; Казакова Л. С. Испания сквозь годы. - Рига, 1987; Кольцов М. Е. Испанский дневник. - М., 1988; Кузнецов Н. Г. На далеком меридиане. Восп. участников национально�освободительной войны в Испании. - М., 1987; Он же. Накануне. - М., 1989; Кургузое И. П. Интернационалисты - герои боев в Испании (1936 - 1939 гг.). - М., 1986; Лавский В. Меня звали дон Педро // Сто дней одного века. - М., 2000; Ленинградцы в Испании. - Л., 1989; Листер Э. Наша война. - М., 1969; Литвинов М. Против агрессии. - М., 1938; Лонго Л. (Галло). Интернациональные бригады в Испании. - М., 1960; Майский И. М. Испанские тетради. - М., 1962; Мероньо Ф. В небе Испании. Восп. - М., 1975; Мы — интернационалисты. Восп. советских добровольцев — участников национально�революционной войны в Испании. - М., 1986; Савич О. Г. Два года в Испании. 1937 - 1939. Очерки и рассказы. - М., 1966; Сиснерос И. Меняю курс. Мемуары. - М., 1967. Солидарность народов с Испанской республикой. 1936 - 1939. Сб. статей. - М., 1972; Сориа Ж. Война и революция в Испании. - Т. 1-2. - М., 1987; СССР и фашистская агрессия в Испании: Сб. док. - М., 1937; Судо� платов П. Разведка и Кремль. - М., 1996; Треппер Л. Большая игра: Восп. советского разведчика. - М., 1990; Шингарев С. И. «Чатос» идут в атаку. -М., 1971; Шмелев Г. Война в Испании. Обзор военных действий. - М., 1938; Эренбург И. Испанские репортажи 1931 - 1939. - М., 1986; Яремчук А. Русские добровольцы в Испании. - Сан�Франциско, 1983; Мерецков К. А. На службе народу. Страницы восп. - М., 1989; Солидарность народов с испанской республикой. 1936 - 1939. - М., 1972; и др.

1 См.: Брук�Шеферд Г. Судьба советских перебежчиков. - Нью�Йорк, 1983; Кри� вицкий В. «Я был агентом Сталина». - М., 1991; Орлов А. Тайная история преступлений. Книга комиссара НКВД, в 1938 году вместе с семьей тайно оставшегося в США. - М., 1991; Он же. Третий рейх и Третий Рим (1933 - 1941). - М., 1993; Орлова Р. Восп. о прошедшем времени. - М., 1993; и др.

2 См.: Мещеряков М. Т. Советский Союз и антифашистская война испанского на- рода (1936 - 1939) // История СССР. - 1988. - № 1; Пожарская С. П. Война в Испании и державы «Оси» // Накануне, 1931-1939. - М., 1991; Пожарская С. П., Шубин А. В. Гражданская война в Испании и франкизм // Тоталитаризм в Европе XX в. - М., 1996; Василевский Л. П. Фашистский «Легион Кондор» в Испании в 1936 - 1939 гг. // Военно�исторический журнал. -1960. - № 12; Николаев Н. Испанский флот в национально�революционной войне 1936 - 1939 гг. // Из истории освободительной борьбы испанского народа. - М., 1959; и др.

2__

ботке. Примером тому является так и незавершенная монография «Война и революция в Испании. 1936 — 1939», первый том кото-рой был завершен в период «хрущевской оттепели» и с трудом опублико-ван в 1968 г.1

Из публикаций постсоветского периода можно отметить, пре-жде всего, издание в 2001 г. сборника документов «Коминтерн и гражданская война в Испании», составители С. П. Пожарская и А. И. Саплин2, а также публикации исследователей, впервые обра-тившихся к тематике Гражданской войны в Испании. Например, книга В. Л. Телицына «Пиренеи» в огне. Гражданская война в Ис-пании и советские «добровольцы»3, представляет собой попытку на-писать новую популярную историю Гражданской войны в Испании и участия в ней советских добровольцев.

Среди наиболее популярных тем исследований последних лет можно отметить публикации о советских военных поставках рес-публиканской Испании и о судьбе «испанского золота» статьи А. Медведенко, Р. Храпачевского, Ю. Рыбалкина4, о судьбе испанских республиканцев в России5, об испанских анархо-синдикалистах6. Особенно нам хотелось бы отметить статью, посмертно опубликованную в 1993 г., наиболее известного специалиста по 1 См.: Война и революция в Испании. 1936 - 1939. - Т.1. - М., 1968. 2 См.: Коминтерн и гражданская война в Испании. Док. / Сост., авторы вступ. ста-

тьи и комм. С. П. Пожарская и А. И. Саплин. - М., 2001. 3 См.: Сувениров О. Ф. РККА накануне... (Очерки истории политического вос-

питания личного состава Красной Армии. 1929 - июнь 1941 г.). М., 1993; Шпаковский В. Они сражались за Пиренеями // Техника и вооружение (Электронный вариант). - 1998. - № 3; Самелюк М. А. К испано�советским секретным контактам 1947 года // Многоликая история. - М., 1997; Тели� цын В. Л. «Пиренеи» в огне. Гражданская война в Испании и советские «добро-вольцы». - М., 2003. Новиков М. В. СССР, Коминтерн и гражданская война в Испании. - Ярославль, 1995. Иванов М. Где же испанское золото // Профсоюзы и экономика. - 1992. - № 1; Малой В. В. Международные аспекты гражданской войны в Испании. - М., 1989; Сагомонян А. Испанский узел холодной войны // Родина. - 2002. - № 7; и др.

4 См.: Медведенко А. Золото сегодня. Оружие завтра // Новое время. - 1993. - № 22; Храпаческий Р. Испанское золото Кремля / http://russianfocus.ru/ n_7/dr_istoria/1.shtml; Рыбалкин Ю. Уравнение с одним неизвестным / http:// spalex.narod.ru/biblio/zoloto_3.html; Рыбалкин Ю. Операция «X». Советская во-енная помощь республиканской Испании (1936 - 1939). - М., 2000.

5 См.: Мещерякова М. Т. Судьбы интербригад в Испании по новым документам // Осмысление истории. -М., 1996.

6См.: Шубин А. В. Анархо�синдикалисты в испанской гражданской войне 1936 -1939 гг. - М., 1997.

2_7

Гражданской войне М. Т. Мещерякова, в которой автор впервые без цензуры откровенно изложил свое видение советского участия в Гражданской войне в Испании1.

Объективно говоря, без идеологической цензуры не обходилось ни одно исследование советского периода. Но революции и Гражданской войне в Испании досталось больше, чем другим ис-торическим периодам, поскольку она занимала важное место в обосновании идеологемы коммунистической партии и внешней политики Советского Союза.

Начнем с того, что испанская революция подтверждала комму-нистическую гипотезу о грядущей социалистической революции во всех капиталистических странах. А испанский опыт доказывал возможность мирного перехода от ее общедемократического этапа к диктатуре пролетариата. Что касается советской внешней поли-тики, то она представлялась как последовательно антифашистская и «бескорыстная» в части помощи республиканскому правительс-тву. Участие СССР в Гражданской войне в Испании рассматрива-лось как начальная фаза непрерывной борьбы против фашистской оси, продолжавшейся до 1945 г. Двухлетний период советско-гер-манского сотрудничества в рамках пакта Риббентроп — Молотов являлся «мирной передышкой», тактическим ответом на мюнхен-скую политику Запада.

Таким образом, советская поддержка республиканскому прави-тельству является центральным звеном сталинской концепции о последовательном антифашистском курсе советского руководства с 1933 по 1945 гг. Эта концепция, как и многие другие советские представления о внешней политики СССР являются упрощенными и не соответствующими действительности.

О чем свидетельствуют архивные документы, доступ к которым был открыт недавно. Прежде всего, хотелось бы отметить, что сохраняющаяся ограниченность доступа к архивам советского периода ограничивает возможности углубленного исследования обозначенной тематики. Сборник документов «Коминтерн и гражданская война в Испании» основывается преимущественно на фондах Коминтерна, хранящегося в Российском государственном архиве социально-политической истории. Исследователям оказались доступными некоторые документы из Архива внешней 1 См.: Мещеряков М. Т. СССР и гражданская война в Испании // Отеч. история. -

1993. - № 3.

2__

политики, Российского государственного военного архива. Однако, если исходить из того, что за событиями в Испании лично следил Сталин и он же отдавал решающие указания, наиболее важные документы по испанской проблеме следует искать в архиве президента России и в архивах секретных служб. Сталин получал информацию из НКИД, НКО, НКВД, Исполкома Коминтерна и других источников.

Выделим наиболее важные результаты современной российской историографии по испанской проблеме.

Прежде всего, это касается политики «невмешательства» и принятия решения об оказании помощи республиканскому пра-вительству. 25 июля 1936 г. Гитлер принял решение об оказании военной помощи Франко. Между 25 июля и 1 августа в Тетуане приземлились 20 транспортных самолетов «Юнкерс-52», а герман-ское судно «Усамо» находилось на пути в Кадис. 30 июля 12 ита-льянских бомбардировщиков «Савойя-81» вылетели из Сардинии в Марокко1.

Советский Союз не сразу принял решение об оказании помощи республиканской Испании. Более того, советская разведка по-лучила информацию в апреле 1936 г. о планах заговорщиков и об их связях с Италией и Германией. В отличие от Великобритании и Франции СССР практически не имел никаких экономических, политических, стратегических интересов в Испании. Возможности влияния на политические процессы через коммунистическую партию Испании были ограниченными. Например, в первой поло-вине 1936 г. доля СССР во внешней торговле Испании составляла всего лишь 0,9%2. Победа Народного фронта на выборах в феврале 1936 г. рассматривалась скорее через призму развития событий во Франции и их возможности способствовать усилению влияния ле-вых сил в этой стране.

Когда начался мятеж, советское руководство осудило заговор-щиков, но не планировало прямого участия в конфликте 25 июля 1936 г. премьер-министр Х. Хираль обратился к советскому полп-реду во Франции с просьбой о поставках оружия3. В начале августа просьба испанского руководства была повторена. 6 августа кор-респондент газеты «Правда» Михаил Кольцов, находившийся в 1 См.: Введение. - С. 9. 2 См.: Мещеряков М. Т. СССР и гражданская война в Испании. - С. 84. 3 См.: Там же. - С. 85.

2_9

Париже по пути в Испанию, встретился с сыном Хираля, который просил довести до советского правительства, что республика ис-пытывает «катастрофическую потребность» в командном составе, особенно в летчиках, и в авиационных бомбах. 9 августа советник постпредства в Париже сообщал в НКВД, что испанцы согласны на любые комбинации, только бы скорее получить помощь. Совет-ский Союз не откликнулся на эти предложения. 23 августа 1936 г. нарком иностранных дел Максим Литвинов сообщал своему пред-ставителю во Франции для передачи испанскому послу, что со-ветское руководство не считает возможным удовлетворить эти просьбы, мотивируя свою позицию удаленностью Испании, до-роговизной поставок, возможностью перехвата грузов и, наконец, приверженностью СССР декларации о невмешательстве. Послу СССР в Испании М. Розенбергу, кстати первому в советско-ис-панских отношениях, Литвинов писал, что советское руководство многократно обсуждало вопрос о поставках, однако пришло к за-ключению о невозможности что-либо сделать. Это не относилось к советским поставкам продовольствия, медикаментов и нефтеп-родуктов. Решение о восстановлении дипломатических отношений, прерванных в 1918 г., было принято 28 июля 1933 г., однако обмен дипломатическими представителями состоялся только в августе 1936 г.

По дипломатическим каналам советское руководство пыталось повлиять, прежде всего, на правительство Франции с целью ока-зать помощь республиканцам. Советский Союз присоединился к соглашению о невмешательстве и первоначально скрупулезно соблюдал обязательства по недопущению экспорта, реэкспорта и транзита военных материалов в Испанию.

Поворот в советской политике произошел в середине сентября, когда Политбюро ЦК ВКП(б) поручило начальнику иностранного отдела НКВД А. Слуцкому разработать план мероприятий по «Х» (Испании)1. М. Т. Мещеряков считает не соответствующим дейс-твительности утверждение В. Кривицкого о том, что вопрос о во-енных поставках в Испанию был решен на совещании на Лубянке, созванном Г. Ягодой. Напротив, решение было принято высшим политическим руководством и его реализация была возложена на Разведывательное управление народного комиссариата обороны и созданный для его реализации штаб во главе с полковником 1 См.: Там же.

270

Шпилевским. План был разработан С. Урицким и А. Слуцким 14 сентября 1936 г.1 В задачи команды Шпилевского входило все, что было связано с технической стороной решения поставленной задачи: определение количества и видов оружия и боевой техники, их переброска в порты, составление маршрутов следования по территории СССР и за его пределами, численность советников и инструкторов, специалистов различных родов войск, координация действий различных ведомств. Этот план был одобрен 29 сентября 1936 г.: на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) принято решение о проведении так операции «X» — «оказание активной военной по мощи республиканской Испании». Решение уместилось в двух пунктах: «а) Утвердить план операции по доставке личного состава и специальных машин в «Х» (в Испанию), возложив полное осу ществление операции на т.т. Урицкого (начальник разведыватель ного управления НКО СССР) и Судьина (тогда исполняющий обязанности народного комиссара внешней торговли СССР); б) На проведение специальной операции отпустить Разведупру 1 910 000 советских рублей и 190 000 американских долларов»2.

План предусматривал создание за границей специальных фирм для закупки и отправки в Испанию оружия, военных материалов и техники. Различные наркоматы и ведомства получили указания по организации военных поставок непосредственно из СССР. Даже обсуждался вопрос о посылке в Испанию регулярных войск Красной Армии, но затем от этого предложения отказались. Было принято решение направить военных советников и специалистов для оказания помощи в создании регулярной армии, ее обучении, разработке оперативных планов войны. Боевая техника, оружие, боеприпасы и другие военные материалы поставлялись на коммерческой основе.

Как показывает прямая переписка между наркомом Ворошиловым и Сталиным, реализация плана оказания помощи началась на три дня раньше до его окончательного утверждения.

Подготовка и осуществление военной операции проходило в обстановке тотальной секретности. Тем не менее, в Германии и Италии имели представление о многих деталях советской помощи. Например, Генеральный директор МИД Италии Витетти в апреле 1937 г. говорил советскому полпреду в Риме: «Мы прекрасно зна- 1 См.: Рыбалкин Ю. Уравнение с одним неизвестным. 2 Телицын В. Л. «Пиренеи» в огне. – С. 85–86.

271

ем размеры советской помощи, пароходы с русским вооружением все время шли мимо наших берегов, Мы их не трогали, не желая осложнять и так чрезвычайно острые и скверные итало-советские отношения»1.

Только после того, как было принято принципиальное решение и началась его реализация, советские представители в Лондонском комитете по невмешательству официально заявили 7, 23 и 28 октября, что СССР «не может считать себя связанным соглашением о невмешательстве в большей мере, чем любой из остальных участников этого соглашения»2.

За время Гражданской войны в Испании советским населением было собрано добровольных пожертвований на сумму 264 млн. руб. В 1936 — начале 1937 г. экспорт товаров в Испанскую республику составил 1 420 тыс. тонн на сумму 216 388 тыс. рублей3.

Наркоматы обороны, иностранных дел, партийные и комсомольские органы, исполкомы Коминтерна и Коммунистического Интернационала Молодежи (КИМ) были переполнены заявлениями советских граждан, желающих поехать в Испанию добровольцами и сражаться там с фашистами, принять на воспитание или усыновить испанских детей, вывезенных в Советский Союз. Из 3 тыс. советских специалистов в Испании погибли 200 чел.

Данные об объемах и темпах поставок военной техники, материалов и оружия из СССР в Испанию были опубликованы еще в советский период4.

Новые сведения касаются военных поставок, осуществленных советской резидентурой в зарубежных странах в основном через подставные фирмы.

Из записок наркома Ворошилова можно прочитать: «26 сентября 1936 г. 15 ч. 45 м. Позвонил т. С. [талин] с С. [очи] и предложил обсудить вопросы:

1) Продажу танков «Виккерс» с посылкой необходимого количества обслуживающего персонала. На танках не должно быть никаких признаков сов.[етских] заводов.

1 Цит. по: Мещеряков М.Т. СССР и гражданская война в Испании. – С. 86. 2 Там же. 3 См.: Телицын В. Л. «Пиренеи» в огне. – С. 84. 4 См.: История второй мировой войны. 1939 – 1945. – М., 1974. – Т. 2. – С. 54–55.

272

2) Продать через Мексику 50 — 60 бомбардировщиков «СБ», вооружив их иностранными пулеметами. Вопросы обсудить срочно. КВ.»1

27 сентября день нарком обороны докладывал Сталину, что «подготовлены к отправке 100 танков, 387 специалистов; посылаем 30 самолетов без пулеметов, на 15 самолетов полностью экипажи, бомбы. Пароход идет в Мексику и заходит в Картахену. Танки посылаем 50 шт.».

Отношение высшего руководства СССР к оказанию военной помощи республиканской Испании (даже в ущерб своей стране) характеризует и письмо К. Ворошилова И. Сталину от 2 ноября 1937 г.: «Дорогой Коба! Посылаю список имущества, которое (с болью в душе) можно продать испанцам». Далее Ворошилов предлагал согласиться на утверждение представляемого списка: «Если Франция не сподличает, мы постараемся возможно скорее все перебросить на место. В списке ты увидишь довольно большое число орудий. Это объясняется не только большой потребностью испанской армии в артиллерии, но и тем, что Кулик (по-моему, правильно) решил окончательно освободиться от артиллерии иностранного производства — английских, французских и японских — 280 орудий (24% — В. М.) из общего числа. Труднее всего давать авиа-цию, но там она нужнее всего: придется дать и ее. Прошу утверждения (или указания), чтобы можно было начать погрузку на Мурманск. Привет. К. Ворошилов. О стоимости доложу отдельно, она будет около 50 млн. долл.». Сталин уменьшил количество вооружения (за исключением авиации) в два раза. Это видно из пометок карандашом, сделанных его рукой, и характерной подписи «Ст.» в прилагаемом к письму списке.

Для решения всех вопросов помощи республиканской Испании в Разведуправлении была создана особая группа — отделение «X». В его обязанности входила организация отправки в Испанию личного состава, боевой техники, вооружения в других военных материалов. Кроме того, отделение занималось сбором и обобщением информации о событиях, происходящих на фронтах Пиренейского полуострова. Среди основных направлений военной помощи Советского Союза республиканской Испании в 1936 — 1939 гг. можно выделить: военно-техническую помощь; деятельность советских военных советников и специалистов в создании вооруженных 1 Храпаческий Р. Испанское золото Кремля.

273

сил Республики, разработке операции Народной армии (НА) и Флота; подготовку специалистов для НА; непосредственное участие в боевых действиях советских добровольцев. Военно-техническая помощь Советского Союза заключалась в обеспечении НА и Флота военной техникой, оружием, боеприпасами, организацией сборки, ремонта и выпуска их на предприятиях Испании.

Согласно докладу Ворошилова Сталину, в период с октября 1936 г. по февраль 1937 г. были закуплены и отправлены в Испанию большие партии фотоаппаратуры, противогазов из Франции, 17 самолетов США, лицензия на производство самолетов «Фок-кер», 30 орудий из Франции и 8 из Швейцарии, 145 пулеметов и 10 тыс. винтовок из Чехословакии, и другого военного снаряжения на сумму свыше 131 567 580 долл. Было закуплено 16 самолетов в Голландии (прибыло в Испанию 12) и 25 в Чехословакии (прибыло 8)1.

Перечень видов вооружений был огромным. Он включал истребители И-15 («Чатос») и И-16 («Москас»), бомбардировщики «СБ» («Катюшки») и R-Z («Наташки»), танки Т-26 и БТ-5, бронеавтомобили БА-3 и ФАИ, различные артиллерийские системы, стрелковое оружие, торпедные катера, радиостанции, звукопеленгаторы, авиабомбы, торпеды, порох, сырье для военной промышленности. С самолетами и танками отправляли запасные моторы, автостартеры, бензозаправщики, походные автомастерские, с зенитными орудиями шли запасные лайнеры, прожекторные и зву-костанции, стереодальномеры, приборы управления огнем, радиостанции, бинокли.

Из СССР в Испанию отправлялось стрелковое оружие, артиллерийские системы и минометы производства первой мировой войны. Что касается боевой техники — самолетов, танков, бронемашин, то преимущественно поставлялись новые модели, которые первоначально не уступали боевой технике франкистов. Советское командование стремилось в боевых условиях опробовать новые образцы техники. Например, советские скоростные бомбардировщики (СБ) обладали для своего времени большой скоростью, большим потолком и дальностью полета, расстояние до заданных целей в условиях Испании было для них ничтожно малым, поэтому СБ представляли серьезную опасность для франкистов. Ни один из франкистских или итальянских истребителей, не говоря о бомбар-1 См.: Мещеряков М. Т. СССР и гражданская война в Испании. – С. 86.

27_

дировщиках, не обладал такой скоростью, как скоростной бомбар-дировщик при полной бомбовой нагрузке в килограммах. К тому же, кроме бомбового оснащения, СБ могли поражать противника огнем пулеметов ШКАС (авиационный пулемет калибра 7,62 мм), благода-ря большому углу обстрела1.

По возвращению советские специалисты писали подробные отчеты о том, как проявила себя новая техника. На основе их ре-комендаций шла модернизация техники, и разрабатывались новые образцы.

Франкистам, напротив, большую часть поставок составили явно устаревшие образцы техники (это впоследствии сказалось на полях боев, где националисты несли, по сравнению с республиканцами, огромные потери). Лишь немецкому конструктору Вилли Мессершмитту удалось, ценой невероятных усилий, добиться отправки в Испанию своего последнего детища — истребителя Ме-109, который уже в первых боях доказал свое полное превос-ходство в воздухе по всем тактико-техническим характеристикам2. Интересно, что советские летчики, отправлявшиеся в Испанию, получали не только информацию о тактико-технических особен-ностях новых немецких самолетов двухмоторного бомбардиров-щика «хейнкель» и истребителя «мессершмитт»., но и имели воз-можность увидеть их «живьем». О тактико-технических данных истребителя рассказал знаменитый летчик-испытатель майор Супрун, который летал на «мессершмитте»3.

Динамика потерь зависела от качественных характеристик пос-тавляемого вооружения. Например, с 25 октября 1936 — по 1 июля 1938 г.: в воздушных боях авиация Франко потеряла 572 машины, республиканцы — 163, в результате бомбометаний — соответс-твенно — 174 и 39, от средств противовоздушной обороны — 52 и 25, от аварий и катастроф — 13 и 147 (!), перелеты на сторону противника — 1 и 14 (!). Всего: 785 и 3884.

Таким образом, потери республиканцев и франкистов соотно-сились примерно как 1:2. Командование «Легиона Кондор», сум-мируя летом 1939 г. итоги боевых операций на Пиренейском по-луострове, сообщало о своих потерях и потерях своих союзников 1 См.: Телицын В. Л. «Пиренеи» в огне. - С. 154. 2 См.: Телицын В. Л. «Пиренеи» в огне. - С. 98. 3 См.: Там же. - С. 142. 4 См.: Там же. - С. 164.

27_

и противника следующие данные: за три года боев франкисты не досчитались 685 самолетов, республиканцы — 784. Особо подчер-кивалось, что более 20% потерь у противника — результат аварий и катастроф. Потери советских летчиков в Испании составили 77 человек. В 1936 г. потери составили 20 летчиков, в 1937 — 33, в 1938 г. — 24. Кроме того, пропало без вести 22 человека: в 1936 г. — 1, в 1937 — 14, в 1938 — 7 человек1. По подсчетам нынешнего председателя ассоциации советских добровольцев — участников Гражданской войны в Испании, генерала авиации Виктора Лавского (Хулиан дон Педро Валенсиано), 198 советских граждан погибло на полях сражений: каждый девятый советский артиллерист, каждый шестой летчик и каждый четвертый танкист2.

Советские специалисты оказали помощь республиканцам в ор-ганизации военного производства (патронов, гранат, снарядов, са-перного оборудования). Были налажены сборка и ремонт боевой техники.

Анализ архивных источников, исторической литературы поз-воляет сделать вывод, что военно-техническая помощь Советского Союза республиканской Испании была значительно меньше по объемам аналогичной помощи националистам со стороны Герма-нии и Италии, Это обусловливалось как экономическими возмож-ностями СССР, так и политическими причинами.

Первые транспорты прибыли в Картахену в октябре 1936 г. Все-го за период с октября 1936 г. до начала 1939 г. в испанских портах разгрузились 66 транспортов. Ни одно судно с советским оружием не было потоплено. Часто приводятся цифры о 6 потопленных су-дах, но на них находились грузы невоенного назначения. Порядок доставки военных грузов был четко спланирован и отлажен. Это позволило на морских транспортах — «игреках» (как они кодиро-вались) — в сложных условиях блокады, удаленности объекта по-мощи до 3,5 тыс. км и других неблагоприятных факторах доставить я порты Республики до 500 тыс. т вооружений, боеприпасов и др. материалов, а также согни добровольцев и военных специалистов. Кстати, уникальный опыт этой операции Разведуправления учитывался при планировании и ведении операции «Анадырь» в июле-октябре 1962 г., в рамках которой осуществлялась переброска на Кубу крупной группировки советских войск. Операцией 1 См.: Там же. - С. 165. 2 См.: Там же. - С. 225-226.

27_

«Анадырь» руководил Министр обороны СССР Маршал Советс-кого Союза Р. Малиновский, который в республиканской НА был военным советником.

Для многих в 1930-е гг. было загадкой: как такое большое коли-чество техники и оружия доставляется в Испанию? Говорили, что перевозится оно специальными морскими средствами и подвод-ными лодками, а у советского Военно-Морского Флота существу-ют тайные базы в Средиземном море.

В действительности это было не так. Транспортировка грузов осуществлялась под руководством упоминавшегося отделения «Х». Специальные группы в морских портах отправления занимались приемкой приходящих грузов со складов НКО. Погрузочные ко-манды формировались исключительно из краснофлотцев военно-морских баз, а обеспечение погрузочных работ буксирами, катера-ми, плавучими кранами и различными подсобными материалами возлагалось на начальника соответствующего порта. Он же орга-низовывал охрану всей территории, где проводились погрузочные работы.

Центральной проблемой было обеспечение оперативной мас-кировки. В этих целях на вагонах делалась надпись «Владивосток», а через агентуру распространялась версия о направлении грузов на Дальний Восток. Действительный характер специальной команди-ровки в пункты разгрузки сообщались советским специалистам и морякам в самый последний момент, перед отходом судов. Каждый «игрек» имел тщательно разработанный маршрут следования и план дезинформации противника. При подходе к зоне блокады на кораблях тушились огни, менялись флаги, изменялись силуэты, названия, окраска, сопроводительные документы Опасные районы суда проходили, как правило, ночью. Маскировались и команды. Так, на одном из судов вахтенные надевали тропические шлемы, на другом — часть команды была переодета туристами, разгулива-ющими по палубе.

Сначала транспортировка осуществлялась через советские черноморские порты (Одесса. Севастополь, Феодосия, Керчь), далее — Дарданеллы. Мраморное и Средиземное моря. В Сре-диземном море маршруты «игреков» проходили южнее обычных торговых путей (южнее о. Мальта), в направлении к мысу Бон и от него — вдоль африканского побережья. У берегов Алжира, каждый раз в новой точке, суда брали курс на Картахену. С проходом

277

Дарданелл транспорты обычно заходили в какой-либо архипелаг греческих островов, где задерживались на одни — двое суток для окончательной перекраски и маскировки. Далее они уже шли под другим флагом и названием.

После того, как усилилась блокада и активизировались действия противника на морских коммуникациях, грузы стали отправлять из северных портов (Ленинград. Мурманск) морем до Гавра или Шербура, а оттуда — по железной дороге через Францию. Путь из Ленинграда через Балтику был более трудным из-за необходимости следования Бельтами или Зундом (Кильским каналом для специальных перевозок не пользовались). Из Мурманска переход Баренцевым и Северным морями осложнялся по причине частых штормов. Кроме того, на Севере испанцы располагали чрезвычайно небольшим числом торговых судов, к тому же малого водоизмещения, что также технически усложняло осуществление рейсов.

С сентября 1937 г. фалангисты активизировали боевые действия на море, потопили несколько республиканских судов с невоенными грузами. После этого каждое судно, убывающее из СССР в специальный рейс, стало вооружаться. Вооружение происходило на советских военно-морских базах. Обычно оно состояло из 6 — 8 пулеметов и небольшого числа глубинных бомб. Каких-либо серьезных задач пулеметы решить не могли, но оказывали положительное моральное воздействие на команду. Наиболее мощное артиллерийское вооружение было установлено на пароходе «Кабо Санто Томе». Оно включало четыре 75-мм, столько же 45-мм пушек я восемь пулеметов.

У берегов Испании безопасность «игреков» обеспечивал уже военно-морской флот республиканцев. Особенно тщательно готовились и согласовались с Москвой расчеты рейсов и организации встречи судов республиканским флотом. За два дня до подхода к меридиану Алжира советский военно-морской советник в Картахене получал уведомление, где на определенный момент находится идущее в Испанию судно. Одновременно ему сообщались флаг, название корабля и фамилия советского морского специалиста («шефа»), который возглавлял рейс. Отдельной телеграммой состав грузов сообщался и старшему военно-морскому советнику, после чего он организовывал встречу очередного «игрека». Для этого, если требовалось, в море выходила та часть республиканского флота, которая находилась к этому времени в Картахене. Встре-

27_

ча обычно происходила в 60 — 80 милях юго-восточнее Картахены, откуда транспорт шел уже в сопровождении испанских военных судов. По словам советского военно-морского атташе и старшего военно-морского советника в Испании Н. Кузнецова, конвоировать транспорты с грузами, заботиться о том, чтобы в пути на них не напал противник и они смогли доставить военное снаряжение, продовольствие, — вот что стало главкой задачей республиканско-го флота. Н. Кузнецову принадлежит особая заслуга в разработке переходов транспортов. Обнаруженные в Российском государс-твенном военном архиве «Соображения по проведению операций «игреками» и подписанные «Лепанто» (псевдоним Н. Кузнецова), подтверждают этот вывод.

Первым судном, прибывшим в Картахену с советским оружием, был испанский пароход «Комнэчин». Он доставил 4 октября 1936 г. из Феодосии 6 английских гаубиц и 6 тыс. снарядов к ним, 240 немецких гранатометов (100 тыс. гранат), 20 350 винтовок (16,5 млн. патронов). Следующим был советский теплоход «Комсомол», пребывший в Картахену спустя восемь дней с 50 танками на борту1.

В течение сентября-ноября 1936 г. было отправлено в Испанию 17 транспортов, из них 10 были советскими («Комсомол», «Старый большевик» и др.). Благодаря умелой организации перевозок все 17 судов со спецгрузами благополучно дошли до портов назначения.

В последующие месяцы войны более 25 судов СССР, Испании и других стран продолжали перевозить оружие и технику для Рес-публики.

С сентября 1936 г. по май 1937 г. отделением «X» Разведуправле-ния было организовано 30 рейсов со спецгрузами в республиканс-кую Испанию, из них 24 — из черноморских портов в Картахену, 2 — из Ленинграда в ее верные порты Испании, 3 — из «третьих стран».

Из-за удаленности испанских портов, блокады ее берегов наци-оналистами, флотами Германии и Италии приходилось считаться с возможными потерями. Только с июля 1936 г. по 1937 г. в испан-ских ведах и примыкающих к ним районах было потоплено 125 су-дов, в том числе 48 английских, 9 французских. На этом фоне по-тери советских судов выглядят ничтожными: потоплено три судна 1 См.: Рыбалкин Ю. Уравнение с одним неизвестным.

279

и столько же захвачено националистами, причем все они следовали без военных грузов и под советским флагом.

Согласно архивным документам лишь один из «игреков» не дошел до Картахены: поврежденный авиацией он выбросился на берег, но все же был разгружен. Тем не менее, каждый рейс в Испанию для экипажа становился настоящей боевой операцией. Благодаря высокой организации, дисциплине и настойчивости всех участников операции «X» в порты Республики дошло 66 «игреков» (в 1936 — 1937 гг. — 52, в 1938 г. — 13, в 1939 г. — 1).

А всего, согласно советским источникам, за три года войны в Испанию из Советского Союза было поставлено: 648 самолетов, 347 танков (современный отечественный исследователь И. П. Шмелев считает, что танков было поставлено 362), 60 бронеавтомобилей, 1 186 орудий, 340 минометов, 20 486 пулеметов, 497 813 винтовок, 862 миллиона патронов, 3,4 млн. снарядов, 4 торпедных катера. Другой источник свидетельствует о поставках 806 самолетов, 362 танков и 1 555 артиллерийских стволов. По мнению испанцев, из Советской России пришло 500 танков Т-26 и 100 — БТ-5 (не считая бронеавтомобилей), 1 968 артиллерийских стволов и 1 008 самолетов. По мнению английского историка Хью Томаса, из Советской России было поставлено не менее тысячи самолетов, девятьсот танков и тысячи артиллерийских установок1.

Поставки военной техники и оружия осуществлялись на основе заявок республиканского правительства, которые поступали в Советское правительство в течение всей войны. Общую картину необходимых вооруженных средств для защиты Республики дают два сборника «лижи» республиканского правительства послу СССР в Испании с просьбами прислать вооружение в технику, боеприпасы и другое военное имущество. Например, в «Сборнике № 11 писем испанского правительства» (одиннадцать писем с 16 декабря 1936 г. по 8 апреля 1937 г.) председатель Совета Министров и военный министр Л. Кабальеро и воздушный министр М. Прие-то просят Советский Союз прислать «четыре подводные лодки и личный состав для формирования команд трех подводных лодок; 20 торпедных катеров и 80 торпед к ним; 80 зенитных орудий среднего калибра; 38 пушечных танков; 120 артиллерийских орудий с боеприпасами; 1500 пулеметов с боеприпасами; 50 бомбардировщиков, 25 запасных моторов М-25 в другое авиационное имущес-1 См.: Телицын В. Л. «Пиренеи» в огне. – С. 96.

2_0

тво; мастерскую по производству патронов с суточной производи-тельностью 1 млн. шт.; 150 т пороха».

В «Сборнике № 2» помещено четырнадцать писем (с 9 по 30 ян-варя 1937 г.) послу СССР в Испании от председателя Совета ми-нистров Х. Хираля и М. Прието. В них также содержатся просьбы о присылке в Республику огромного количества вооружения и тех-ники.

7 ноября 1938 г. правительство Х. Негрина обратилось к К. Во-рошилову с просьбой поставить наряду с танками, самолетами, орудиями: сторожевых кораблей — 6, малых торпедоносцев — 12. Для решения этой проблемы в декабре 1938 г. в Москву прибыл командующий республиканской авиацией Игиасио де Сиснейрос.

Нарком обороны СССР К. Ворошилов 13 декабря 1938 г. до-кладывал И. Сталину о возможности доставки через Францию на пароходах компании «Франс Навигасьон» части запрашиваемой военное техники и вооружения. Так, например, намечалось к отправке 15 торпедных катеров с 30 торпедами, 40 радиотанков Т-26 с конической башней, 134 различных типов самолетов, 359 артиллерийских орудий (1 382 540 боеприпасов), 1 350 т пороха и тротила и др. Общая стоимость всего имущества определялась в 55 359 660 долларов.

Вскоре из Мурманска на семи транспортах оружие и военная техника были отправлены во Францию. Но лишь небольшое ко-личество оружия удалось переправить через французскую границу. Воспользоваться ими республиканские войска уже не смогли, и большую часть грузов пришлось отправить назад, во Францию, а другую — уничтожить.

«Советский Союз был единственной страной мира (кроме Мексики), оказавшей вооруженную поддержку Испанской рес-публике просто и без громких слов, предоставляя асе, что только смог...», — заявил 3 января 1937 г. министр морского флота и ави-ации Республики Д. Индалесио. Но, как уже говорилось, не всегда в не все просьбы республиканцев выполнялись Советским прави-тельством. Постепенно наметилась тенденция угасания советской военной помощи.

Обладая меньшими возможностями, чем демократические го-сударства и фашистские государства СССР оказал помощь, кото-рая позволила республиканскому правительству оказывать сопро-тивление в течение 32 месяцев.

2_1

В 1992 г. испанская журналистка телевизионного канала «TV-3» Каталонии Мария Долорес Геновез получила доступ к документам российского государственного военного архива. На основе доку-ментов была подготовлен документальный фильм «Золото Мос-квы», показанный в Испании 27 февраля 1994 г. 256 копий доку-ментов были переданы британскому исследователю Джеральду Хоусону, автору ряда книг о Гражданской войне в Испании. Среди его недавних работ «Arms for Spain» (1998), изданная в Великобри-тании, США и Испании. На основе советских документов проф. Хоусон опубликовал цифры советской помощи: 623 военных само-лета, 4 тренировочных, 331 танк, 60 бронированных автомобилей, 988 артиллерийских стволов. Публикация вызвала резкую реакцию со стороны франкистских историков. В марте 2001 г. журнал «Revista Espanola de historia military» обвинил британского автора в ошибках при подсчете военной техники в сторону уменьшения. Еще более критическая оценка прозвучала в рецензии газеты «El Pais» на книгу Дж. Хоусона. Испанский исследователь Мортера привел список, в котором количество поставленных из СССР ар-тиллерийских стволов составило 2 392, а в ходе завязавшейся дис-куссии он увеличил количество стволов до 2 418. На конференции в Витербо проф. Хоусон заявил, что он тщательно пересчитал все цифры и обнаружил четыре не слишком серьезные ошибки. В час-тности, количество артиллерийских стволов составило не 988, а 955. При детальном исследовании проблемы Хоусон выявил, что из указанного числа вполне можно исключить 250 старых анти-танковых ружей, из которых только 38 достигли поля боя. Хоусон также подвергает сомнениям количество самолетов, собранных по советской лицензии в Испании. По его мнению, речь идет не о 237 самолетах И-15 «Чатос» и И-16 «Москас», как утверждает испанс-кий генерал Хесус Салас, а между 129 и 140 самолетами «Чатос».

Попытки проф. Хоусона добиться от Мортеры и др. профран-кистских исследователей указаний на их источники закончились полной неудачей. В то время как находящиеся в распоряжении Хоусона советские документы содержат множество оригинальных документов: счета, списки, цены, документы о загрузке судов, отчеты исполнителей (НКВД, НКИД, Комиссариатов торговли, финансов) перед высшими советскими государственными инс-танциями, документы, подписанные высшими испанскими руко-водителями Ларго Кабальеро, Негриным, Прието. И между всеми

2_2

этими документами не было несоответствий. Рапорты были на-правлены на имя Ворошилова, а Ворошилов в свою очередь пере-сылал документы Сталину. Проф. Хоусон с удивлением отмечает, что современные российские исследователи из одной в другую ра-боту некритически переносят завышенные цифры советских пос-тавок. Проф. Хоусон предполагает, что в целях поддержания пре-стижа СССР советские исследователи включали в цифры поставок в том числе вооружения, доставленные из других стран через пос-редничество советских агентов1.

Поставки военной техники и оружия осуществлялись на основе заявок республиканского правительства, которые поступали в Советское правительство в течение всей войны. Подготовка и осуществление военной операции проходило в обстановке тоталь-ной секретности. Тем не менее, в Германии и Италии имели пред-ставление о многих деталях советской помощи. Например, Гене-ральный директор МИД Италии Витетти в апреле 1937 г. говорил советскому полпреду в Риме: «Мы прекрасно знаем размеры со-ветской помощи, пароходы с русским вооружением все время шли мимо наших берегов, Мы их не трогали, не желая осложнять и так чрезвычайно острые и скверные итало-советские отношения».

В официальной франкистской историографии многие годы ут-верждался тезис о превосходстве суммарных советских поставок вооружений над фашистскими.

Советская историография длительное время замалчивала сам факт оплаты республиканским правительством поставок вооруже-ний Советским Союзом.

Проф. Хоусон обращал внимание автора этих строк на несоот-ветствие реальной стоимости оружия в золотом выражении, что наводило на мысль о стремлении советской стороны купить ис-панское золото по заниженным ценам.

Как отмечалось ранее, в записях наркома Ворошилова несколь-ко раз упоминались слова «продать» и «продажа». Напоминаем: «26 сентября 1936 г. 15 ч. 45 м. Позвонил т. С. [талин] с С. [очи] и предложил обсудить вопросы:

1) Продажу танков «Виккерс» с посылкой необходимого коли-чества обслуживающего персонала. На танках не должно быть ни-каких признаков сов.[етских] заводов. 1 Воспроизведено на основе доклада профессора Дж. Хоусона и личной беседы с

ним.

2_3

2) Продать через Мексику 50 — 60 бомбардировщиков «СБ», вооружив их иностранными пулеметами. Вопросы обсудить сроч-но. КВ.»1

Таким образом, продажа военного снаряжения предполагалась с самого начала советских поставок. Оплата поставляемого ору-жия, транспортных расходов и услуг советников и специалистов-инструкторов предполагалась как по наличному расчету, так и в рамках кредитов, выделенных СССР республиканским правитель-ствам Испании. Правда, на условиях кредита поставки стали про-изводить с марта 1938 г. Тогда было заключено первое кредитное соглашение на 70 млн. долл. под 3% годовых сроком на 3 года. В декабре 1938 г. был выделен новый кредит в 100 млн. долл. на ана-логичных условиях2.

Вполне уместным является вопрос о том, почему кредиты пре-доставлялись так поздно? С самого начала республиканское пра-вительство не располагало свободными ресурсами. Возможно, от-вет на этот вопрос связан с испанским золотом. К 1936 г. золотой запас Испании превышал 600 т. В момент мятежа его значительная часть находилась в подвалах Банка Испании в Мадриде. Из извес-тных документов можно сделать вывод, что республиканское пра-вительство достаточно рано обратилось к СССР с просьбой при-нять на хранение большую часть золота республики. 15 октября 1936 г. глава правительства Ларго Кабальеро и министр финансов Хуан Негрин официально обратились к Советскому правительству с предложением принять на хранение 500 т. золота. Когда новый испанский посол Паскуа был отправлен в Москву, он получил от Кабальеро самые широкие полномочия для заключения секретного договора с СССР о дальнейшем снабжении испанских «красных» оружием. Такой договор и был подписан на третий день по прибы-тии Паскуа в Москву3.

Руководство СССР быстро приняло решение о вывозе золота. В протоколах заседаний Политбюро имеется следующая запись: «Поручить т. Розенбергу ответить испанскому правительству, что мы готовы принять на хранение золотой запас и что мы согласны на отправку этого золота на наших возвращающихся из портов су-

1 Храпаческий Р. Испанское золото Кремля. 2 См.: Храпаческий Р. Испанское золото Кремля. 3 См.: Телицын В. Л. «Пиренеи» в огне. – С.244.

2__

дах»1. Таким образом перемещение золотого запаса рассматрива-лось параллельно с вопросами продажи оружия и рассматривалось советским руководством как средство оплаты поставок или, по меньшей мере, как гарантии этой оплаты. 22 — 25 октября первые партии золота были погружены на советские корабли в Картахене. Всего было вывезено 510 т золота. Чуть более 510 тонн (если быть точным, 510 079 529,3 грамма) золота, упакованного в 7 800 ящиков стандартного типа (по 65 кг каждый), было распределено между четырьмя советскими судами, доставившими в Картахену оружие и боеприпасы. «Нева» — 2 697 ящиков, «КИМ» — 2100, «Ку-бань» — 2 020, «Волголес» — 963. В одесском порту золото погрузили в специальный железнодорожный состав и под усиленной охраной доставили на Киевский вокзал Москвы».

Примерно 3/4 золотого запаса Банка Испании было отправлено в Одессу, а затем — в Москву. В ноябре 1936 г. в Москве акт о приемке золота подписали от СССР: нарком финансов Г. Гринько, заместитель наркома иностранных дел Н. Крестинский и посол Испанской республики в Советском Союзе М. Паскуа. В акте говорится, что Наркомфином СССР получено на хранение золото, прибывшее из Испании и запакованное в 7 800 ящиках. Общий вес — около 510 т (510 079 529,3 грамма)2.

Профессор экономики Мадридского университета А. Винас в статье «Золото, Советский Союз и испанская гражданская война» подтверждает это количество. Он пишет, что к 18 июля 1936 г. (начало фашистского мятежа в Испании) в Банке Испании хра-нилось 635 т золота высшей пробы (2 188 000 тыс. золотых песет, что соответствовало 715 млн. долл.). В Москву было вывезено 510 т (1 581 642 тыс. золотых песет)3.

Экземпляр акта был передан республиканскому правительству. После окончания Гражданской войны этот экземпляр хранился у Х. Негрина, а после его смерти был передан правительству Франко. Л. Кабальеро пояснил, куда пошло золото: «Благодаря этой акции мы могли оплачивать всю технику, посылаемую нам Россией, и для нас был открыт соответствующий счет. Это золото было ис-пользовано также для других закупок, осуществлявшихся при пос-редничестве одного из парижских банков». На хранение в Наркомат 1 Храпаческий Р. Испанское золото Кремля. 2 См.: Рыбалкин Ю. Уравнение с одним неизвестным. 3 См.: Там же.

2__

финансов Советского Союза золото было помещено только 6 ноября. А акт о приемке золота подписан лишь в январе 1937 г. — послом Испанской республики Марселино Паскуа, наркомом финансов СССР Г. Гринько и заместителем наркома иностранных дел Н. Крестинским. Экземпляр акта был передан республиканскому правительству. После получения известия о совершении «сделки» 24 января 1937 г., Сталин в кругу членов Политбюро цинично заявил: «Испанцам никогда не видать этого золота, как никогда не видать собственных ушей»1. Сталинскому цинизму не стоит удивляться, со-ветский вождь был искусен в подобного рода делах — по изъятию чу-жого кошелька. Его даже несколько раз видели в подвале двухэтаж-ного дома № 3 по Настасьинскому переулку в центре Москвы, затем в основном хранилище Управления драгоценных металлов НКФ СССР, которое располагалось в центре столицы на Неглинной ули-це в трехэтажном здании. Здесь и разместили испанское золото. Зо-лото, которое было в слитках, брусках, монетах (включая редкие ну-мизматические экземпляры), хранилось на всех трех этажах. Первый этаж являлся основным хранилищем золота.

Когда золото было израсходовано. Советский Союз предоставил Испанской республике в марте 1938 г. кредит на сумму 70 млн. долл. сроком на три года и в декабре этого же года новый кредит на сумму до 100 млн. долларов.

Если вся организация помощи как людьми, так и техникой шла по линии Наркомата обороны СССР, то все финансовые расчеты по этим операциям проводились Наркомвнешторгом. Этот комиссариат выставлял счет за каждый прибывший в Испанию транспорт. Из советских портов суда отправлялись только после получения подтверждения цен на грузы республиканским прави-тельством.

Расчеты по содержанию и отправке людей и грузов были до-вольно сложны, так как в них включались не только жалованье, но и оплата проезда в Испанию в обратно, содержание в Москве, погрузка в портах и пр. Например, стоимость отправки одного человека по железной дороге через Европу составляла 3 500 руб. и 450 долл., морем — 3 000 руб. и 50 долл., погрузка транспорта я обеспечение команды судна продовольствием — 100 тыс. руб. я 5 тыс. долл. (аванс начальнику команды). Денежные средства на специальные операции отпускались решениями Политбюро ЦК 1 Телицын В. Л. «Пиренеи» в огне. - С .251.

2__

ВКП(б). Так, по состоянию на 15 ноября 1936 г. на отправку в Испанию 455 человек и 9 транспортов с оружием было затрачено 2 300 тыс. руб. и 190 тыс. долл. На заседании Политбюро 22 ноября было дополнительно выделено 3 468,5 тыс. руб. и 48,5 тыс. долл. для финансирования отправки 270 человек и 5 судов. Общая сумма стоимости поставленной с сентября 1936 г. по июль 1938 г. из СССР только материальной части составляла 166 835 023 долл. А за все отправки в «X» (в Испанию. — В. М. ) с октября 1936 г. по август 1938 г. республиканским правительством была полностью оплачена вся сумма задолженности Советскому Союзу в 171 236 088 долл.1

Испанская республика оплачивала не только поставки военной техники и оружия из третьих стран, закупленных там Советским Союзом, но и помощь СССР в создании военной промышленности Республики; отправку советских военнослужащих и гражданских специалистов в Испанию и их участие в боевых действиях и обороне страны; жалованье, пособия и пенсии семьям погибших в войне; обучение в Советской России специалистов для Народной армии. Только расценки используемой техники поражают: бом-бардировщик СБ стоил сто десять тысяч долларов, истребитель «И-16» сорок тысяч, «И-15» или «Р-2» — тридцать пять тысяч дол-ларов. Чуть больше тридцати тысяч долларов стоил советский танк, несколько дешевле — артиллерийское орудие.

Советское правительство выставляло счета за все, даже за ус-таревшую трофейную технику, пролежавшую на складах со времен гражданской войны в России. Деньги советский наркомат финансов получал за каждую винтовку, снаряд или патрон, за каждый ящик и контейнер. Особые претензии выставлялись за поврежденную по вине испанцев технику. Из советских портов транспорты с оружием отправлялись только после подтверждения согласия с ценами на гру-зы республиканским правительством. Наркомат внешней торговли СССР выставлял счет за каждый прибывший в Испанию транспорт. Переезд одного советского «добровольца» по железной дороге через Европу обходился казне в 3 500 рублей и 450 долларов, морем — 3 000 рублей и 50 долларов, погрузка транспорта и обеспечение команды продовольствием 100 000 и 5 000 долларов (аванс начальнику команды). До 25 января 1938 г. из СССР в республиканскую Испа-нию было отправлено 1 555 человек, расходы составили 1 560 741,87 1 Рыбалкин Ю. Уравнение с одним неизвестным.

2_7

долл. В. Л. Телицын отмечает, что «добровольцы, следующие за счет государства, — что может быть абсурднее?»1

Смета на содержание 20-й военной школы пилотов в Кировоба-де, где обучались летчики для Военно-воздушных сил республиканс-кой Испании составила 4 022 300 рублей или 800 000 долларов. Это — без учета стоимости авиационной техники, автотранспорта и других расходов. Семь республиканских летчиков, обучающихся в 1938 г. на Липецких военно-авиационных курсах усовершенствования, получа-ли ежемесячное жалование в размере 1 000 рублей — капитан, 750 рублей — лейтенант. Стоимость только питания и обмундирования ста курсантов, обучающихся течении 1,5 месяцев в Рязанской пехотной школе, Сумской артшколе (тридцать артиллеристов), Тамбовской школе (сорок человек) и Горьковской танковой школе (тридцать танкистов) составила 188 450 рублей или 37 690 дол-ларов.

Общая сумма поставленной из СССР с сентября 1936 по июль 1938 г. только материальной части составила 166 835 023 долл. А за все отправки в Испанию с октября 1936 по август 1938 г. респуб-ликанские власти полностью оплатили всю сумму задолженности Советскому Союзу в 171 236 088 долл. Прибавив стоимость во-енного имущества, отправленного в конце 1938 — начале 1939 г. в Испанию из Мурманска и Архангельска через Францию — 55 359 660 долларов, исследователи получают итоговую сумму стоимости военно-технических поставок, которая варьируется от 222 194 683 до 226 595 748 долл. В указанные суммы не вошли расходы по линии НКВД и Разведывательного управления Красной Армии (и расходы, видимо, сопоставимые с оплатой технических поставок). В общую сумму необходимо включить затраты народного хозяйства, по крайней мере тех его сфер, которые были переключены на выполнение «испанских заказов», затраты, свя-занные с отрывом от производства гражданских специалистов, направляемых в Испанию, зарплату экипажей судов, занятых пе-ревозом грузов из Советского Союза на Пиренеи, потери, вы-званные привлечением части гражданского флота для выполнения спецзаданий.

В конце концов, республиканская Испания из-за очень не экономного расходования золотого запаса оказалась через два года войны на грани банкротства. И только тогда последовал щедрый 1 Телицын В. Л. «Пиренеи» в огне. - С. 254.

2__

жест: в марте 1938 г. республиканской Испании была открыта кредитная линия в 170 млн. долл.1 Всего Советское государство до-ставило в 1936 — 1939 гг. республиканской Испании грузов на сум-му 202,4 млн. долл. (в 1936 г. — 37,9 млн. долл., в 1937 — 118,7; в 1938 — 44,3; в 1939 — 1,5)2.

Вопрос о золоте поднимался испанской стороной и в конце 1950-х гг., и во второй половине 1960-х гг., но все тщетно. Лишь после смерти Франко удалось достичь компромисса, и часть золо-того запаса вернулась в Мадрид3.

Какие цели преследовали советские руководители в связи с вмешательством в Гражданскую войну в Испании? Дж. Оруэлл, участник Гражданской войны в Испании писал, что «внешняя по-литика Сталина, претендующая выглядеть дьявольски умной, на самом деле представляет собой примитивный оппортунизм. Как бы то ни было, испанская война продемонстрировала, что нацисты имели четкий план действий, а их противники — нет4. Позиции советского руководства не были статичными, они менялись на протяжении всей войны. В начальный период войны Сталин надеялся через испанскую проблему найти взаимодействие с ру-ководством западных держав на антифашистской основе. Напом-ним, что в этот период советское руководство стремилось создать систему европейской безопасности, опирающуюся на военный союз с Францией и Чехословакией. Но по мере того, как Лондон и Париж искали компромисса с фашистскими государствами за счет третьих стран, в советском руководстве стали преобладать антиза-падные предубеждения. Сталин стал рассматривать Испанию как потенциального союзника.

В мае 1936 г. и в последующие несколько месяцев советское руководство призывало испанских коммунистов не формировать развитие революции и укреплять Народный фронт. 21 декабря 1936 г. Сталин, Молотов и Ворошилов в письме главе правительства Народного фронта Л. Кабальеро подчеркивали, что испанская революция развертывается по своему особому пути и парламент-ский путь окажется более действенным, чем в России. В Поста- 1 Телицын В. Л. «Пиренеи» в огне. - С. 254. 2 Рыбалкин Ю. Уравнение с одним неизвестным. 3 Телицын В. Л. «Пиренеи» в огне. - С. 256. 4 Цит. по: Телицын В. Л. «Пиренеи» в огне. - С.375; Оруэлл Дж. Вспоминая войну в

Испании. - С. 259-260.

2_9

новлении ИККИ от 27 декабря эти идеи были прописаны в инс-трукции для ИКП. И даже в майских документах 1937 г. можно проследить, что советское руководство проявляло заинтересован-ность в укреплении демократической республики.

Первоначально советским специалистам давалась инструкция строжайшим образом не вмешиваться во внутренние дела респуб-лики. Например, М. Литвинов в директиве от 28 августа 1936 г. указывал, что советские советники должны помогать, а не агити-ровать, не командовать, не подменять испанцев1. НКИД резко предупредил генерального консула в Барселоне Антонова-Овсеен-ко за его вмешательство в конфликт между Мадридом и Каталони-ей по вопросу оплаты советских военных поставок. Антонов-Овсе-енко поддержал каталонцев в вопросе раздельной оплаты поставок оружия.

В конце 1936 г. — первой половине 1937 г. СССР направлял советников высокой квалификации, имевших большой военный опыт, в т. ч. генералов и полковников. Многие из них стали Героями СССР, например Я. Берзин, Г. Штерн, Я. Смушкевич, К. Мерецков, В. Горев, Б. Симонов, П. Рычагов, Е. Птухин и др. Высокое звание не спасло их от сталинских репрессий. Уди-вительно, но факт. Почти 90% участников Гражданской войны (особенно в среде высшего военного командования) подверглись после возвращения из Испании репрессиям и были расстреляны: Д. В. Павлов, Г. И. Кулик, Я. К. Берзин, Г. М. Штерн, В. Е. Горев, Я. В. Смушкевич, П. В. Рычагов, Е. С. Птухин, П. И. Пум-пур, В. П. Бутырский, В. А. Антонов-Овсеенко, М. И. Розенберг, Л. Р. Гайкис, М. Кольцов, С. П. Урицкий и др. Получалось, что весь опыт, полученный в ходе боевых действий, остался невостребованным? . .2

Затем уровень советских специалистов резко снизился как ре-зультат репрессий. Постепенно республиканское командование снизило к ним интерес. Структура аппарата складывалась таким об-разом, чтобы советниками охватывались как центральные военные органы Испанской республики, так и действующие объединения, соединения, подразделения и части3. Всего через Испанию прошло почти 600 советников. Но их количество в разные годы колебалось: 1 Мещеряков М. Т. СССР и гражданская война в Испании. С. 89 2 См.: Телицын В.Л. «Пиренеи» в огне. - С. 374. 3 См.: Там же. - С. 109.

290

1936 г.- около 100 человек, 1937 — около 150 человек, 1938 — более 250 человек, 1939 — 95 человек1. По подсчетам отечественных историков, количество летчиков, командированных из СССР в армию республиканской Испании, составило за три года войны всего 770 человек2.

Согласно расчетам отечественных историков, в боевых действиях на стороне республиканцев принимали участие 1 811 советских граждан, из них 772 летчика, 351 танкист, 100 артиллеристов, 77 моряков, 166 связистов, 141 военный инженер и техник, 204 переводчика. Документы, осевшие в архивах Генеральных штабов и спецслужб Германии и Италии, свидетельствуют о том, что с октября 1936 по март 1939 года через Испанию «прошло» около 4 тысяч военных специалистов из Советского Союза. Среди советских военных в боях погибли: 127 человек (из них: командиры — 77, младшие командиры — 33, «без воинских званий» — 17); умерли от ран 11 человек (в том числе 8 командиров, 3 младших командира); пропали без вести 32 человека (большую часть из них составляли пленные, многие из которых вернулись на родину, благодаря обмену между «нейтральными» сторонами. Так, А. А. Шукаева, Г. Н. Туликова, испанского летчика, сражавшегося на стороне Республики, и корреспондента французского агенс-тва Гавас обменяли на троих немецких летчиков, сбитых на севере Испании2); 19 человек погибли в результате происшествий (авиационные и автомобильные катастрофы и проч.). Итого безвозвратные потери составили 189 человек. Каждый шестой из добровольцев, летчиков и танкистов не вернулся на Родину. Кроме того, необходимо учесть потери среди гражданских специалистов — около сорока человек3.

С января 1937 г. подготовка военных специалистов началась и в Советском Союзе. Кировобадская школа особого назначения (известная как «20-я военная школа пилотов») готовила летчиков для Военно-воздушных сил Испании, всего около пяти сотен человек, пять выпусков примерно по сто авиаторов каждый. Более трехсот летчиков вернулось в охваченную огнем Испанию, где они сражались в одном ряду с советскими, французскими, немецкими и английскими интернационалистами (после поражения Республики, остав-1 См.: Там же. – С. 112. 2 См.: Там же. – С. 141. 3 См.: Там же. – С. 224–225.

291

шиеся в живых выпускники Кировобадской школы эмигрировали в Советскую Россию, многие сложили голову во время Великой Отечественной войны)1. 185 лётчиков последнего выпуска уехать не успели: часть испанцев — сто один человек — попросили политического убежища в Советском Союзе (около сорока из них были направлены в Разведуправление Красной Армии), 84 человека выехали в Мексику. Думается, что и среди испанцев, уехавших в Центральную Америку было немало лиц, выполнявших «щекотливые» задания советских спецслужб. Большинству из них так и не удалось вернуться на родину, кое-кто вступил на испанскую землю, но под чужим именем и с поддельными документами2.

Отделения по подготовке испанских летчиков существовали в Липецкой летно-технической школе, в 9-й Рогальской высшей военной школе летчиков и летчиков-наблюдателей. В Рязанской пехотной школе, Сумской артиллерийской школе, Тамбовской школе по подготовке саперов и связистов, Горьковской танковой школе, на многочисленных кратковременных курсах по подготовке младших командиров военную подготовку прошли несколько сотен испанцев в возрасте от девятнадцати до двадцати пяти лет. Общевойсковую подготовку испанские курсанты проходили в военной школе в Орджоникидзе, здесь же готовили командиров пехотных подразделений.

В СССР обучали и командный состав Интернациональных бригад. В ноябре 1936 г. по линии Наркомата обороны прошли курс обучения тридцать человек, будущие командиры рот и батальонов. Успешно действовал и учебный центр в Тбилиси, рассчитанный на подготовку шестидесяти командиров пехоты и двухсот летчиков. Политическую подготовку иностранные коммунисты проходили в так называемой «Международной ленинской школе», в коммунистических университетах трудящихся Востока и нацменьшинств Запада имени Ю. Ю. Мархлевского. Именно последним принадлежит разработка «Восьми условий победы», своеобразной программы, предложенной коммунистической партией: обеспечение всей полноты власти правительству, представляющему все общественные силы страны и отражающему волю масс; введение всеобщей повинности, создание единого командования и Генерального штаба, выдвижение к руководству войсками верных республике 1 См.: Там же. – С. 136. 2 См.: Там же. – С. 137.

292

и народу командиров; установление железной дисциплины в тылу; национализация и реорганизация основных отраслей промышленности, в первую очередь военной индустрии; организация рабочего контроля над производством; установление справедливых цен на сельскохозяйственные продукты, согласование планов промышленного и сельскохозяйственного производства. (Опубликовано в испанской коммунистической газете «Мундо Обреро».)

Там же — «у Мархлевского» — разрабатывалась идея образования института комиссаров армии. Решением правительства и приказом военного министра такой институт действительно был создан во главе с генеральным военным комиссариатом. Генеральный комиссар Хулио Альварес дель Вайо. Его заместители — Кресен-сиано Бильбао (социалист), Антонио Михе (анархист), Анхел Песта-нья (синдикалист), Рольдан (анархист), Претель (социалист, второй секретарь Всеобщего союза трудящихся). Цель комиссариата: «Проводить контроль социально-политического характера над солдатами, дружинниками милиции и другими вооруженными силами на службе Республики и добиваться координации между военным командованием и борющимися массами, направленной к лучшему использованию возможностей упомянутых сил»1.

С одной стороны политические комиссары сыграли положительную роль в установлении дисциплины и порядка в армии. С другой стороны, некоммунистические силы увидели в этом институте орудие коммунистической гегемонии.

Еще одним неудачным предложением была попытка организовать партизанское движение в тылу противника.

С мая 1937 г. Сталин стал активно вмешиваться в политическую борьбу в Испании. М. Т. Мещеряков выделяет два период сталинского интервенционизма в испанские дела. Первый с мая 1937 г. связан с эйфорией Сталина относительно революционной динамики в Испании. Его советы в этот период отличались значительным реализмом, сдержанностью и даже симпатией в отношении республиканских лидеров. Когда, например, в сентябре 1936 г. социалисты во главе с Л. Кабальеро развернули кампанию за немедленную отставку правительства Х. Хираля, Сталин рекомендовал не провоцировать раскол Народного фронта. Спас-ти правительство Х. Хираля не удалось, однако правительство Кабальеро было сформировано в соответствии с рекомендация-1 Там же. – С. 138–139.

293

ми Сталина. Весной 1937 г. Сталин вмешался в конфликт между коммунистами и социалистами с целью урегулировать противоречия. Сталин поддержал в дальнейшем замену Кабальеро более гибким лидером социалистов Х. Негрином. Но после майских столкновений между коммунистами с одной стороны и радикальными анархистами и представителями Объединенной рабочей марксистской партией (ПОУМ) с другой стороны вмешательство Сталина в испанские дела стало жестким и безапелляционным. Особенно это касалось организаций и их лидеров, которые представлялись ему как «троцкистские». Борьба против троцкистов была перенесена на международную арену и многие из неправедных коммунистов были подвергнуты беспощадным преследова-ниям и убийствам1.

Советские спецслужбы использовали Испанию для развертывания разведывательной сети за пределами Испании. Агентура вербовалась из испанцев и представителей интернациональных бригад. Таким образом, разговоры о «советизации» Испании не были безосновательными.

Особенно это касалось «войны разведок», которую обстоятельно описал в своей книге В. Л. Телицын.

Мансурова сменил широко известный по организации убийства Льва Троцкого майор госбезопасности Наум Эйтингон, который «отвечал за ведение партизанских операций в тылу франкистов и внедрение агентуры в верхушку фашистского движения».

Эйтингон сделал упор на разведке, вербовке агентуры из стана противника, ему, в частности, удалось привлечь к сотрудничеству с советской разведкой племянника главы испанских фалангистов Антонио Примо де Ривейры, друга А. Гитлера. Племянник снабжал советскую разведку весьма содержательной информацией о контактах франкистов с немцами и итальянцами. Он сообщал о сроках прибытия на Пиренеи новых германских самолетов, итальянских дивизий, португальских добровольцев, передавал копии с личной переписки Муссолини и Гитлера и стенограмм совещаний, посвященных испанской проблеме.

Один из наиболее известных разведчиков Павел Судоплатов оставил заслуживающие внимания свидетельства о деятельности в Испании советских спецслужб: «В Испанию мы направляли как своих молодых, неопытных оперативников, так и опытных, 1 См.: Мещеряков М. Т. СССР и гражданская война в Испании. – С. 91–92.

29_

инструкторов-профессионалов. Эта страна сделалась своего рода полигоном, где апробировались и отрабатывались наши будущие военные разведывательные операции. Многие из последующих ходов советской разведки опирались на установленные в Испании контакты и на те выводы, которые мы сумели сделать из своего испанского опыта». Ценные признания: Испания — полигон для будущих операций, создание здесь своей базы, которая, видимо, пришлась как нельзя кстати во время Второй мировой войны (особенно в ее последние дни, когда нацисты стремились заклю-чить сепаратный мир с западным противником и использовали Испанию — как и Италию — в качестве дипломатического плац-дарма для секретных встреч). Еще одна примечательная личность, на судьбе которой и «следе» в испанских делах стоит остановиться, — бывший белый генерал и активный участник Гражданской войны в России Николай Скоблин, замешанный в похищении сотрудниками НКВД глав эмигрантского военного союза (Русского общевоинского союза — РОВС) генерала Александра Ку-тепова (в 1930 г.) и генерала Евгения Миллера (в 1937 г.). Французская контрразведка вышла на след Скоблина в 1937 г., и ему пришлось спасаться бегством, он бежал из Парижа в Мадрид на самолете, заказанном для него резидентом советской разведки в Испании А. Орловым (когда Орлов в 1938 г. сам бежал, он сохранил золотое кольцо Скоблина в качестве доказательства своей причастности к этому делу). Из Берлина прибыли лучшие специалисты по антитеррористической борьбе. С большим трудом им удалось несколько ослабить натиск диверсантов (благодаря разведке, бомбежке партизанских баз, внедрению своих людей в состав корпуса и покушений на его командиров), но не свести на нет боевые операции.

Следует отметить, что советская разведка направляла свою де-ятельность не только против франкистов, она рассчитывала ней-трализовать влияние в Испании троцкистов и анархистов. Так, руками советских чекистов был убран с политической арены один из лидеров Рабочей партии марксистского единства (ПОУМ) Ан-дреса Нино.

Убийство Нино не было единичным актом, с политической арены пропали десятки фигур. Их смерть лежала на совести «Управления особых задач», созданного наркомом Ежовым в декабре 1936 г., действовавшего под его личным руководством

29_

и имевшего в своем распоряжении «мобильные группы» для осу-ществления политических убийств за границей. Главной ареной деятельности этого управления в 1937 — 1939 гг. стала Испания.

В качестве своей главной задачи секретные отделы НКВД ста-вили задачу борьбы «сталинизма с атакующей его марксистской ересью».

Вслед за гибелью Нино (бывшего личного секретаря Льва Троцкого), полетели новые головы. В Барселоне были похищены и казнены советскими чекистами Эрвин Вольф, Курт Ландау, Марк Рейн (сын высланного из России в 1922 г. меньшевика Р. Абрамовича), Хосе Роблес, Роберт Смайли. Все они прибыли в Испанию из разных стран — Германии, Англии и США — как добровольцы, рассчитывая быть полезными Республике в рядах интербригад. Многие рядовые члены ПОУМ и анархистских группировок были арестованы и расстреляны по приговору коммунистического дисциплинарного суда. Во Франции, в главном центре по набору добровольцев для интербригад, желающих от-правиться в Испанию в случае, если они не были членами партии, обычно опрашивали офицеры НКВД. Большинству добровольцев с паспортами предлагали оставить их в проверочном центре, после чего эти документы направлялись в Советский Союз дипломатичес-кой почтой. НКВД особенно было довольно двумя тысячами амери-канских паспортов, которыми потом пользовались советские неле-галы.

База интербригад в Альбасете находилась под контролем по-литуправления Коминтерна, во главе которого стоял эмиссар Ин-тернационала от Франции Андре Марти, в течение ряда лет рабо-тавший на советскую военную разведку и помогавший НКВД в его беспощадной войне с троцкизмом. Вместе с Марти действовали ита-льянские коммунисты Луиджи Лонго и Джузеппе де Витторио, буду-щий лидер Германской Демократической Республики Вальтер Уль-брихт.

Агентура вербовалась из испанцев и представителей ин-тернациональных бригад. Таким образом, разговоры о «сове-тизации» испанских республиканцев не были безосновательными.

В конце 1944 г., опираясь на советскую агентуру в Испании, советское руководство попыталось развернуть партизанское дви-жение на Пиренеях. Вслед за встречей легендарного коммунисти-

29_

ческого руководителя Энрико Листера1 с Г. Димитровым2 состоя-лась беседа И. В. Сталина, Г. М. Маленкова и Л. П. Берия с Долорес Ибаррури в конце октября 1944 г. Обсуждались вопросы о положе-нии в Испании, перспективах партизанской войны, возможных пос-тавках оружия, организации партизанских баз и новых отрядов испан-ского движения Сопротивления на юге Франции. В соответствии с рекомендациями Сталина Долорес Ибаррури с группой испанских коммунистов выехала во Францию3.

Операция испанских партизан развернулась на севере Каталонии (долина Аран). В ней участвовало до пятнадцати тысяч республи-канцев — те, кто действовал все время в Испании, и те, кто перешел франко-испанскую границу. Ударную силу составил 14-й специ-альный корпус. Партизаны атаковали гарнизоны небольших горо-дов, разрушали автодороги, взрывали железнодорожные линии и перерезали телефонные провода. Республиканское руководство ставило задачу захватить один из провинциальных центров, объ-явить его «столицей освобожденной территории» и тут же обратиться к антигитлеровской коалиции с просьбой признать легитимность су-ществования.

Франко ответил усилением репрессий. С коммунистами, социа-листами и анархистами расправлялись без пощады. Наибольшего ус-пеха франкисты достигли в начале 1946 года, когда было заявлено о захвате одного из партизанских руководителей Кристино Гарсиа и десяти партизан. Всех их казнили в Мадриде как государственных преступников через повешение. Трупы казненных родным не вы-дали, их хоронили тайно, без следов и записей.

Партизанам не помогли ни денежные «инъекции», ни поставки оружия из Москвы. Они постепенно утрачивали свои позиции и свое влияние в испанском обществе: обыватель не желал новой гражданской войны. Сталин вновь почувствовал, что начинает те-

1 В дневнике Георгия Димитрова имеется запись от 27 апреля 1943 г. : «Я принял 20 испанских военных командиров (вернувшихся из Академии им. Фрунзе): Модесто, Листера и других. Они снова поставили вопрос об их использова� нии на фронте». См.: Dimitrov G. Diario. Gli anni di Mosca (1934 – 1945) / Torino, 2000. – P. 610.

2 Запись в дневнике Георгия Димитрова от 18 ноября 1944 г.: «Я принял испанс� ких генералов (в Красной Армии) Модесто, Листера и Гордона. Я прояснил их обязанности в Югославии (в распоряжении Тито) и последующее перемеще� ние во Францию и Испанию. – См.: Dimitrov G. Diario. – P. 769.

3 Dimitrov G. Diario. – Р. 809. – Запись от 23 февраля 1945 г.

297

рять инициативу в испанском вопросе, и, боясь повторить события марта 1939 г., перешел в решительное наступление на дипломатическом фронте. Вопрос о франкистской Испании неоднократно поднимался на заседаниях Совета Безопасности ООН (советские представители получили поддержку со стороны Франции, которая, как и в 1930-е годы, опасалась перенесения пламени войны на свою территорию и даже закрыла свою границу с «горящими Пиренеями»). Но все усилия Советского Союза оказались безрезультатными.

В декабре 1946 г. по испанской проблеме высказалась Генеральная Ассамблея ООН. ООН пригрозила официальному Мадриду применением санкций в случае отказа от проведения в стране гражданских реформ. Но дальше словесных угроз дело так и не пошло. В конце 1946 — начале 1947 гг. между представителями испанского и советского министерств иностранных дел состоялись тайные переговоры, целью которых было достижение согласия в политической сфере. Стороны споткнулись на проблеме взаимной выдачи «военных преступников» и переговоры зашли в тупик.

Советская сторона требовала от Испании выдачи всех русских граждан, участвовавших в Гражданской войне на стороне франкистов, а также всех «военных преступников», укрывшихся на испанской территории после окончания Второй мировой войны. Франкистский Мадрид потребовал выдачи всех испанских эмигрантов (в том числе и Д. Ибаррури), нашедших убежище в Советской России, прекращения поддержки партизан и пересмотра советской позиции в ООН в отношении франкистского режима.

Поскольку переговоры на этих условиях были обречены на неудачу, Сталин потребовал от своих новых союзников из стран Восточной Европы признать республиканское правительство Испании в эмиграции.

5 апреля 1946 г. республиканское правительство признала Польша, затем Румыния, Югославии, Болгария, Венгрия. Глава правительства в эмиграции Хираль совершил поездку в США и Великобританию. Но правительства западных держав выступили с заявлением, в котором говорилось, что испанский народ сам должен решать свою судьбу, без вмешательства извне.

Таким образом, попытки советского руководства «реанимировать» республиканское правительство в эмиграции не увенчалось успехом. И, наконец, в сентябре 1948 г. состоялась последняя встреча руководителей испанских коммунистов со Сталиным. Он прямо

29_

обвинил испанских коммунистов в неспособности «разжечь пламя новой гражданской войны», признал силу генерала Франко и его таланты как политика и государственного деятеля и посоветовал ис-панской оппозиции искать иные пути и средства для борьбы с фран-кистским режимом. Присутствовавшие на встрече Ибаррури и Кар-рильо были шокированы. После этой встречи Ибаррури получила второй инфаркт миокарда, первый — после гибели под Сталингра-дом любимого сына. После выздоровления, она стала неразговорчива, сторонилась приглашений в Кремль, все больше уединялась. После этой встречи партизанское движение в Испании стало стремительно свертываться.

Вместо заключения. С 4 по 6 декабря 2003 г. в Витербо и Чиви-та Кастеллана (Италия) проходила международная конференция, организованная университетом Копенгагена (Дания) совместно с Центром исторических исследований «Фаллиско» (Витербо), уни-верситетом «Тушиа» и при поддержке администраций Витербо, Орте и Чивита Кастеллана.

Тема конференции «Новый взгляд на Гражданскую войну в Ис-пании после холодной войны» привлекла внимание исследователей Италии, Испании, Германии, Дании, Канады, Великобритании, США и России.

Отметим среди выступавших доклады профессора Пизанско-го университета (Италия) Габриеле Ранцато «Пересмотр концепций Испанской войны», профессора Марбургского университета (ФРГ) Карлоса Колладо Зейделя «Обращение Франко к Гитлеру за военной помощью», профессора Мадридского университета (Ис-пания) Мануеля Рос Агудо «Испанское Марокко в 1936 — 1940 гг.», британского профессора Джеральда Хоусона «Советская военная помощь Испанской республике: факты и вымысел», итальянского профессора Лючио Чева «Итальянское общественное мнение в период Испанской войны», канадского профессора Себастьяна Бальфура «Влияние колониальной армии в период Гражданской войны и франкистской диктатуры», итальянского профессора Ма-уро Канали «L’OVRA и гражданская война в Испании», профес-сора Копенгагенского университета Мюртена Хейберга «Abwehr, SIM и происхождение испанской гражданской войны». Обратило на себя внимание отсутствие политической конфронтации между историками в ходе данной конференции. Исследователей больше интересовали причинно-следственные связи и новые факты. В

299

этом отношении конференцию в Витербо можно признать «нетипичной». Примечательно, что почти одновременно с конференцией в Витербо

открылась фотовыставка в Мадриде, посвященная участию интернациональных бригад в Гражданской войне в Испании. Она спровоцировала новую полемику между исследователями. К открытию выставки был приурочен выход книги «Las Brigadas internasionales. Imagenes recuperadas», написанной сыном республиканского эмигранта журналистом французской газеты Le Monde Мишелем Лефевром и историком Реми Скутельски. Авторы утверждают, что «несмотря на поражение, Республика выиграла эту войну в сражениях памяти». Напротив, представитель «ревизионистского» направления Сезар Видаль в своей книге «Las Brigadas Internasionales» пытается опровергнуть тезис о романтических антифашистских целях участников интернациональных бригад и доказать их использование сталинскими секретными службами. «Бригады, созданные лично Сталиным в сентябре 1936 г. с целью превратить испанскую территорию в качестве геостратегического фактора для конфронтации с Гитлером. Движение служило Сталину также для того, чтобы овладеть золотом Банка Испании». По его мнению, Интернациональные бригады обсуживали исключительно интересы Советского Союза. В том же концептуальном духе написан бестселлер последних лет Пио Моа «Los Mitos de la Guerra Civil», выдержавший 17 изданий общим тиражом свыше 100 тыс. копий. При столкновении с реальностью у интернационалистов-романтиков было три выхода: уступить реальности, убеждать себя в правильности действий или дезертировать. После окончания Гражданской войны в Испании многие из них стали агентами советской разведки. Видаль утверждает, что завербованная советской разведкой вдова одного из интернационалистов вышла замуж за известного ядерного физика Оппенгеймера и передавала в СССР ядерные секреты США1.

Исследования Гражданской войны в Испании продолжаются и конференция в Витербо показала, что мы еще не знаем всей правды, а, возможно, никогда и не узнаем.

1 Обзор подготовлен на основе статьи журналиста Мино Виньоло итальянской га� зеты «Corriere della sera” (26 июля 2003 г.).

300

Фатихов с.

Отчего бы нам не жить в мире? Истоки гражданских войн

Войной называется экстремальное явление общественной жизни, конфликт между политическими образованиями (государствами, политическими группировками, социальными группами общества и т. д.), происходящий в форме вооруженной борьбы, выступающий продолжением их политики насильственными средствами при антагонистических отношениях, крайнем их развитии.

Гражданская война — это война за власть между политическими силами внутри одной страны, охватывающая значительную часть населения.

Гражданские войны — не случайные явления в жизни стран. В их основе — желание состязаться в борьбе за обладание властью, которое является естественным человеческим желанием.

В результате разрушения традиционных форм власти, основанных на сакральности и уникальности власти и властвующего, в обществе возникают противоречия и полемика. Начинается борьба за власть. Её относительно мирной, институционализированной формой является возникновение и соперничество партий. Доведенная до крайне острого состояния, эта борьба выливается в гражданскую войну.

Необходимая предпосылка для этого — наличие дифференцированной социальной структуры общества и политически активных субъектов (классов, социальных слоев и групп) с осознанным групповым интересом. Их формированию способствуют объективно существующие противоречия между различными группами по уровню доходов, отношению к религиозной или этнической принадлежности и. т. п.

Наиболее важное влияние на характер развития партийности оказывают такие факторы, как форма правления, форма государственного устройства, политический режим.

Феномен партии характеризуется социальным противоречием: партия представляет только часть общества, но при этом она предполагает, что эта часть равнозначна целому обществу. В об-

301

щественной жизни партии превращаются, по точному выражению Пьера Бурдье, в своего рода «боевые организации», выступающие институтами общественной мобилизации1.

Каждая партия реально или потенциально ставит под вопрос существующую солидарность и «консенсус», оспаривает существующий режим власти и, представляя определенную часть общества, претендует на переоформление его в целом.

Можно утверждать, что в действительности единство общества — лишь идеал.

Существование партий предполагает не только наличие множества социальных различий, но и постоянный процесс социальной дифференциации. Любая партия проблематизирует актуальное представление об обществе, вводя в сферу политики новые группы и пытаясь отождествить ее интересы с интересами всего общества.

Появление частных интересов — свидетельство разложения со-циального тела, то есть появление принципиально иных социальных реалий. Запускается механизм, разрушающий миф об обществе как органическом целом (коллективном неделимом субъекте и т. д.).

Партия есть политическое воплощение партикулярности2, ее инстанция. Последней же инстанцией становится Гражданская война.

Феноменальная драма ХХ века — Гражданская война в России (1917 — 1922). Высказано огромное количество точек зрения о характере и целях, причинах и движущих силах этих событий и их последствиях.

В политической борьбе против Советской власти консолидировались два мощных политических движения — «демократическая контрреволюция» и «Белое движение». По другую сторону указанных политических движений стоял советский лагерь, возглавляемый большевиками.

На рубеже веков в России отмечается нарастание тех противоречий, которые накапливались на протяжении всей её истории. В социальном плане усиливалось расслоение среди населения, в культуре происходит идейное размежевание, подрывается прежняя 1 См. Бурдье П. Политическое представление. – М., 1995. – С. 189. 2 Партикулярность – отделенность, обособленность; в более широком смысле –

практика суверенного существования, автономии.

302

классическая парадигма культуры. В общественной мысли возникает проблема противостояния этического и эстетического, науки и религии, веры и разума, личности и общества, социального и культурного прогресса, Запада и Востока, государства и свободы, элиты и массы, консерватизма и прогрессизма. Страну поразил глубокий раскол, которому не могла противостоять какая-либо умеренная, компромиссная или возвышенная концепция.

Борющиеся стороны отчетливо понимали, что борьба может иметь только смертельный исход для одной из сторон. Именно поэтому гражданская война в России стала великой трагедией для всех ее политических лагерей, движений и партий.

Конечно, для Российской империи, как и для других стран, были важны и внешние причины, поставившие под сомнение сохранение внутреннего порядка.

Согласно версии сторонников геополитических концепций, неомарксистких теорий зависимости и т. п. источником внутренней политики являются внешние принуждения. Так, например, чтобы понять внутренние противоречия и политическую борьбу в той или иной стране, И. Валлерстайн предлагает рассматривать ее в более широком контексте: в контексте целостности мира. Значение внутриполитических процессов, борьбы партий и движений в рамках той или иной страны, определяется ролью, которую они способны играть в контексте «миро-экономики»1.

В целом же, противостояние государства и общества или его различных слоев друг другу — постоянная проблема общественной мысли на протяжении всей мировой истории.

Бондаренкова м.

Гражданская война между арманьяками и бургиньонами

Гражданские войны разгорались на протяжении всей мировой истории. Но стоит отметить, что подобные конфликты периода Средних веков мало изучены в современной литературе, поэтому цель данной работы — осветить историю одной из гражданских 1 См.: Цыганков П. А. Теория международных отношений. Учеб. пособие. – М., 2006.

– С. 31.

303

войн периода Средневековья, а именно войну между арманьяками и бургиньонами, которая произошла во Франции и охватила несколько этапов Столетней войны.

Столетней войной называют военный конфликт между Англией и Францией в XIV — XV вв. (1337 — 1453 гг.). Но мало кто задумывался, что данным термином историки называют ряд военных конфликтов, т. е. несколько небольших войн между двумя государствами Англией и Францией. Столетнюю войну принято делить на четыре этапа, именно на двух последних этапах разворачивается гражданская война во Франции. Главной причиной войны стала борьба за власть. Первоначально война началась в правящих кругах между партиями герцога Бургундского и герцога Орлеанского (бургиньонами и арманьяками), а затем в нее были вовлечены большие массы населения.

Причиной данной Гражданской войны послужило то, что в 1380 г. умер король Франции Карл V и на престол взошел его сын Карл VI. Во время своего правления Карл V разделил земли между своими братьями, которые стали проводить самостоятельную политику. Но фактически существовало одно государство — королевство Франции. Кроме того, стоит отметить, что Карл VI оказался слабым правителем, а начиная с 1392 г. стало ухудшаться здоровье короля: «…трудности королевской власти усугубились в 1392 г. тяжелым психическим заболеванием Карла VI»1. Болезнь короля немедленно вызвала борьбу придворных группировок за власть и привела к ослаблению центрального правления: «Все изменилось, когда короля стали окружать не братья, а его дядья, когда этот король…потерял рассудок…»2. Итак, между дядями Карла VI герцогом Бургундским и герцогом Орлеанским вспыхивает борьба за власть и за влияние над безумным королем. Затем борьба продолжалась между кузенами. Таким образом, семейный конфликт — конфликт между ветвями одной династии стал базой для будущей гражданской войны, которая привела к очень тяжелым последствиям для государства. Здесь также существуют сложности с хронологией войны. Разные историки называют разные года начала войны. Н. Басовская называет 1411 г.: «…вокруг тяжелобольного короля Карла VI при-1 Басовская Н.И. Цель истории – история. – М., 2002. – С. 155. 2 Дюби Ж. Средние века (987 – 1460). От Гуго Капета до Жанны д’Арк. д’Арк = Le Moyen Age. De Hugues Capet a Jeanne d’Arc (987�1460) / Пер. с фр. Г.А. Абра� мова, В.А.Павлова. – М., 2000. – С.362.

30_

дворные группировки вели борьбу за власть. В 1411 г. она перерос-ла в гражданскую войну»1. Э. Перруа называет 1407 г., когда был убит глава одной из группировок — герцог Людовик Орлеанский. В других источниках указывается 1404 г.

Тем не менее, война началась, и лидеры каждой из партий (на протяжении войны они менялись) стремились захватить власть и устранить соперника. В 1418 г. происходит государственный переворот в Париже, когда арманьяки потеряли свое влияние над королем и были отстранены от власти. Основные прави-тельственные посты были заняты сторонниками партии герцога Бургундского. Дофину Карлу, который на тот момент стал лидером партии арманьяков, пришлось бежать в город Бурж, на юг Франции и там искать поддержки. Казалось, на этом междоусобной вражде во Французском королевстве должен был прийти конец: были проигравшие и были победители. Но Карл стремился вернуть себе власть, вернуть себе право наследовать корону Франции, а бургиньоны, в свою очередь, стремились укрепить свои позиции. В результате, обе партии пытаются заручиться поддержкой других земель и также стремятся заручиться внешней поддержкой. В частности, в своих целях они использовали франко-английские противоречия и пытались получить помощь английского короля. Обе партии в борьбе против друг друга превратили войну с Англией «в фактор внутриполитической борьбы при французском дворе. Верхушка французского правящего класса принесла интересы страны в жертву феодальному сепаратизму и жажде власти»2. Таким образом, возникла угроза интервенции, а, следовательно, и потери независимости страны.

Необходимо отметить, что существовала возможность прими-рения двух группировок. В 1419 г. состоялись переговоры между дофином Карлом и герцогом Бургундским в Монтеро, но по сте-чению неудачных обстоятельств, в ходе переговоров герцог Бур-гундский Жан Бесстрашный был убит. И это событие сделало не-возможным примирение арманьяков и бургиньонов. Сын Жана Бесстрашного Филипп пошел на союз с Англией для того, чтобы укрепить свои позиции при королевском дворе и чтобы отомстить за смерть отца. Под его давлением король Франции Карл VI под- 1 Басовская Н. И. Цель истории - история. - С. 236. 2 Там же. - С.160.

30_

писал в 1420 г. договор в Труа, по условиям которого, после смерти Карла VI королевство Франции переходит к английскому королю и его наследникам, а дофин Карл был лишен прав на престол. Таким образом, в результате гражданской войны возникла угроза утраты независимости Францией. Также эта война стала главным условием английской интервенции и продолжения Столетней войны.

Затем, после заключения договора в Труа, Франция фактически распалась на две части, т. е. было создано два новых государства: Объединенное королевство Франции и Англии во главе с королем из династии Ланкастеров и Буржское королевства во главе с дофи-ном Карлом (из династии Валуа), который пытался отстоять свои права на престол, восстановить целостность Франции и вернуть ей независимость. В 30-е гг. XV в. также развернулась освободитель-ное движение во Франции, которое помогло дофину Карлу повер-нуть ход военных действий в свою пользу и фактически выиграть гражданскую войну.

Таким образом, можно сделать вывод, что на последнем этапе Столетней войны Гражданская война между арманьяками и бурги-ньонами стала причиной ее продолжения и создала предпосылки для английской интервенции. И впоследствии, именно окончание гражданской войны, возможность примирения двух враждующих партий стало причиной окончания Столетней войны.

Завершилась Гражданская война в 1435 г., когда лидеры двух враждующих группировок подписали договор в Аррасе, в котором говорилось о их примирении. По условиям франко-бургундского мира Карл признавал за Филиппом Добрым все его владения (был урегулирован территориальный вопрос), также Филипп при жизни Карла VII освобождался от обязанности приносить ему оммаж за свои французские владения, «но после кончины Филиппа, герцога Бургундии, его наследник приносит оммаж по отношению к королю Франции»1, т. е. становится зависимым от короля Франции. Кроме того, Карл принес извинения за убийство отца Филиппа Жана Бесстрашного, которое произошло в 1419 г, обещал покарать виновных в его смерти, а герцог Бургундский, в свою очередь, признал Карла королем Франции.

1 Сборник документов по истории международных отношений в Средние века / Сост. О. И. Нуждин. – Екатеринбург, 2000. – С. 91.

30_

В результате примирения и окончания Гражданской войны были ослаблены позиции англичан на континенте, территория Франции была достаточно быстро освобождена от войск интер-вентов. Таким образом, окончание Гражданской войны привело к завершению Столетней войны в 1453 г.

Итак, в первой трети XV в. во Франции разгорелась Граждан-ская война. Война вспыхнула на основе семейного конфликта в династии Валуа, а затем она охватила огромные территории, в ней были задействованы большие массы населения. Данная война со-здала угрозу захвата Франции англичанами, угрозу утраты незави-симости и могла стать причиной образования совершенно новых государств. Во время войны Франция была разделена на два госу-дарства. Гражданскую войну включают в ход событий Столетней войны, она стала главным фактором ее продолжения (т. е. продол-жения англо-французских противоречий) и ее окончания. Но стоит отметить, что данная война была также цепью случайных событий, которые имели очень тяжелые последствия для Франции. Эта война также стала неким переломным моментом в истории страны и могла кардинально изменить историю развития Европы.

Таким образом, проанализировав ход событий данной войны, становится очевидным, что гражданские войны периода Средних веков и Нового времени имели общие черты и особенности, они были связаны с борьбой за власть, вносили раскол в общество, со-здавали угрозы интервенции, потери независимости и побуждали к братоубийству.

тевс и.

К проблеме белой эмиграции в Китае

Гражданская война всегда сильно влияет на жизни людей, в частности, вызывает такое явление как эмиграция. Гражданская война в России не является исключением, она вызвала возникно-вение обширных эмиграционных потоков. Люди бежали в соседние страны, оставались там или же переселялись дальше в Европу, Америку, Австралию. Белые армии Колчака, Каппеля, Семенова, Унгерна и простые люди в связи с продвижением Красной Армии отходили на восток России, а затем бежали Китай.

307

Проблемы белой эмиграции в Китае актуальны, так как она была одной из самых многочисленных. Необходимо также отметить, что до сих пор живы современники и очевидцы событий, некоторые из них проживают в нашем регионе.

При изучении русской эмиграции в Китае использовались работы отечественных авторов Н. Е Абловой, Г. В. Мелихова, Г. И. Андреева, Л. Гудошникова, П. Трощинского и др. В качестве источников привлекались мемуары современников событий Е. Таскиной, писателя Вс. Н. Иванова. Стоит отметить, что опубликованных официальных источников мало, в исследовании преимущественно пришлось опираться на мемуары.

Исследователи выделяют в своих работах различную периодизацию начала эмиграции, например, Г. И. Андреев говорит о том, что первые поезда с беженцами стали прибывать в конце 1917 г. Это были представители свергнутых белых правительств1. Предпочтительно считать начало эмиграции в 1920 г., после окончательного разгрома Колчака. Е. Таскина вспоминала: «На станцию стали прибывать поезда с эмигрантами. Это были и остатки разбитых войск адмирала Колчака, генерала Каппеля, атамана Семенова, и гражданские люди, подхваченные вихрем революционных событий»2. Вторая волна белой эмиграции возникла после падения в Приморье правительства М. К. Дитерихса. В итоге в Китае оказались Г. М. Семенов, М. К. Дитерихс, Б. В. Анненков, члены их формирований, а также формирований И. М. Калмыкова, Р. Ф. Унгерна, В. О. Каппеля (последний был похоронен на городском кладбище).

Один из самых противоречивых вопросов истории белой эмиграции — это количество русских беженцев, прибывших в Китай. Красный крест зарегистрировал 50 000 человек, нуждающихся в помощи, китайские источники приводят цифру 144 — 148 тыс. человек. М. Раев пишет о 145 тыс. человек3. С этими данными согласна и Н. Е. Аблова, но исследователь утверждает, что количество белых русских в Китае не было постоянным и напрямую зависело от международной ситуации. Так в 1930 г. всего в Китае насчитыва-

1 Андреев Г. И. Революционное движение на КВЖД в 1917 – 1922 г г. – Новосибирск, 1983. – С.21.

2 Таскина Е. Неизвестный Харбин. – М., 1994. – С. 24. 3 Русский Харбин и Пермь // Мат. науч.�практ. конф. – Пермь. 1998. – С. 9.

30_

лось примерно 75 тыс. человек (60 тыс. в Манчжурии и 15 тыс. — в Шанхае) белых эмигрантов1.

Необходимо отметить и социальный состав эмиграции. Н. И. Дубинина и Ю. Н Ципкин приводят следующие данные: 68,7% — рабочие, крестьяне и казаки, 3,6% — дворяне; 9,5% — мещане; 10,9% — не определившие свой социальный статус2.

Что же касается жизни белых эмигрантов в Китае, то приспосаб-ливались они к новой жизни по-разному. «Одни эмигранты продол-жат спор с советской властью, кто-то в поисках хлеба будет служить китайским генералам (отряд генерала Нечаева), другие охранять китайских купцом и их семьи, большинство же постепенно воль-ется в мирную харбинскую жизнь» — писал в своих мемуарах Вс. Н. Иванов. По его словам: «…он не ушел в красный стан; он не пос-тупил на чужую службу. Он где-то ночной сторож».3 Однако, мно-гие русские эмигранты пытались вести активную экономическую жизнь. 1920-е гг. характеризуются китайским исследователем Ван Чжичэном как наиболее тяжелые для русских эмигрантов. Следует сказать, что попавшие в тяжелое материальное положение русские не гнушались никакими совершенно непрестижными для «белых европейцев» работами и многие из них, скопив тяжким трудом ка-кие-то средства, начинали свое дело, а некоторые весьма преуспели в коммерции. С 1926 по 1928 гг. только на Авеню Жоффра в Шан-хае русские открыли около 20 универмагов, 10 продовольственных магазинов, 30 магазинов готового платья, десятки других торговых заведений4. К 1925 г. насчитывалось уже более 1 200 торговых и про-мышленных предприятий, созданных российскими эмигрантами5.

Необходимо отметить, что так или иначе белые русские при-спосабливались к мирной жизни. Можно привести несколько при-меров жизни рядовых белых.

Каменских Кирилл Яковлевич, 1895 года рождения, уроженец Таборской волости Оханского уезда. После прихода колчаковцев

1 Аблова Н. Е. КВЖД и российская эмиграция в Китае. Международные и полити� ческие аспекты истории (1�я половина XX века). – М., 2005. – С. 81.

2 Там же. – С.83. 3 Иванов. Вс. Н. Огни в тумане. – М.,.1991. – С. 161. 4 Гудошников Л., Трощинский П. Китайский исследователь Ван Чжичен об исто�

рии шанхайской ветви русской эмиграции // Проблемы Дальнего Востока. – 2000. – № 4. – С. 67.

5 Мелихов Г. М. Российская эмиграция в Китае (1917–1924 гг.). – М., 2005. – С. 64.

309

вступил в белую армию старшим унтер-офицером. В 1922 г. был эвакуирован по ранению в Харбин, где устроился извозчиком к своему двоюродному брату С. Е. Каменских.

Вера Михайловна Тарасова, 1895 года рождения. В 1919 г. была мобилизирована колчаковскими властями и направлена в качестве фельдшера на санитарный поезд. В 1923 г. нелегально перебралась в Харбин, через знакомых достала паспорт, работала официанткой в клубе «Казино»1.

Важным фактом является то, что белые эмигранты создавали различные организации: политические, партийные, общественные, национальные, профессиональные, благотворительные. Наиболее крупной организацией в 1920-е гг. был Харбинский комитет помощи русским беженцам, который был создан 14 февраля 1923 г. с целью оказания эмигрантам правовой, материально поддержки, более того комитет помогал в устройстве на работу, организовывал бесплатное лечение и учебу, «Дни русской культуры», отмечал все национальные праздники и юбилейные даты2. Другими крупными организациями были Дальневосточное объединение русских, окончивших Высшие учебные заведения, Торгово-промышленный союз, «Русское общество в Манчжурии и Монголии» под председательством Вс. Н. Иванова

Стоит отметить, что многие белые в Китае пытались вести борьбу с Советами. Так в 1928 г. был создан Дальневосточный отдел Российского общевоинского союза, структуры которого находились помимо Харбина и Шанхая еще и в Дайрене, Мукдене, Тяньцзине. Возглавляли отдел РОВС М. В. Ханжин, и М. К. Ди-терихс. Главная задача организации было военно-патриотическое воспитание молодежи. Кроме РОВС были и другие антисоветские организации: черносотенное «Братство русской правды», «Союз Мушкетеров».

Одной из отличительных черт белой эмиграции в Китае является наличие большого числа казаков. Так, уже в 1920 г. в Харбине из остатков разбитого Оренбургского казачьего войска была создана «Рабочая артель», которая через два года была переименована в «Оренбургскую казачью дальневосточную станицу», ставшую первым белоказачьим объединением в Маньчжурии. В 1924 г. были организованы еще 2 станицы: Амурская и «Орен-1 Русский Харбин и Пермь. – С.12. 2 Аблова Н. Е. КВЖД и российская эмиграция в Китае. – С. 93.

310

бургская имени атамана Дутова», в 1926 г. — Енисейская станица. В 1931 г. из казачьей молодежи в Харбине была организована «Молодая имени атамана Семенова» казачья станица. Многотысячное казачье население в Китае привело к образованию двух казачьих объединений в Маньчжурии и одного — Казачьего союза (КС) — в Шанхае. Первым из маньчжурских объединений был созданный в 1923 г. «Союз казаков на Дальнем Востоке и бывших членов Дальневосточной армии» (по другим данным возник в 1922 г.). Верховным вождем Союза стал генерал-лейтенант г. М. Семенов1.

Важно отметить, что особенностью, эмиграции явилась попытка объединить все белые организации. Особенно активно развернулась кампания по объединению российских эмигрантов под началом Хорвата в 1926 — 1928 гг. В 1928 г. была предпринята попытка организовать общий съезд представителей всех русских организаций Дальнего Востока, главной целью которого предполагалось объединение для совместной борьбы с советской властью.

Стоит упомянуть, что эмигранты также пытались вести не только активную культурную деятельность. Например, в 1924 г. русские певцы и музыканты сформировали Литературно-Артистическое Общество (ЛАО), поставившее целью популяризировать русское искусство. Общество устраивало лекции-концерты, посвященные русской музыке и отдельным ее представителям: Глинке, Даргомыжскому, Чайковскому и др.2

В 1922 — 1925 гг. началась первая волна возвращения из эмиграции. Как отмечает Л. А. Обухов: «Немалую роль в этом сыграл декрет ВЦИК от 3 ноября 1921 г., в котором объявлялась амнистия части лиц, участвовавших в качестве рядовых солдат в белогвардейских военных организациях»3. Эмигрантам была предоставлена возможность вернуться в Россию на общих основаниях с возвращающимися из европейских стран на родину военнопленными. 9 июня 1924 г. амнистия была распространена на всех, находящихся на Дальнем Востоке, в Монголии и Западном Китае рядовых солдат белых армии. Вторая волна началась после оккупации Япони-

1 Аблова Н. Е. КВЖД и российская эмиграция в Китае. – С. 121. 2 Гудошников Л., Трощинский П. Китайский исследователь Ван Чжичен об истории

шанхайской ветви русской эмиграции. – С. 69. 3 Русский Харбин и Пермь. – С. 9.

311

ей Маньчжурии в 1931 г. Третья волна возвращения происходила после разгрома японских войск в Китае в 1945 — 1947 гг.1

Подводя итоги, необходимо отметить, что белая эмиграция в Китае, достаточно быстро приспосабливалась к мирной жизни вдалеке от родины. Этому способствовало наличие русских, обосновавшихся в Китае до событий 1917 г. и гражданской войны и русско-китайского города Харбина, а также русского района в Шанхае, в частности. «В Маньчжурии языковой проблемы не существовало — здесь была возможность в определенных рамках применять свои знания и жить, владея только русским языком»2.

Итак, белая эмиграция в Китай, была одной из самых многочисленных. В ее состав входили представители различных социальных слоев. Эмигранты быстро приспособились к новым обстоятельствам и пытались вести в Китае активную экономическую, политическую, общественную, культурную деятельность. Можно разделить людей бежавших в Китай на тех, кто пытался активно противостоять Советской власти и тех, кто не вел борьбу и попытался в последствии вернуться в Россию.

Барашев а.

Советская политическая линия в Китае 1927 — 1928 гг.

После переворота Чан Кайши в Шанхае 12 апреля 1927 г. и известии об антикоммунистическом перевороте 15 апреля в Кантоне положение китайских коммунистов требовало выработки новой тактики ведения борьбы в быстро изменяющихся условиях. Огромную роль в этом призваны были сыграть как советские специалисты в Китае, так и решения Коминтерна.

Недавняя тактика, выработанная Москвой и направленная на углубление уступок Чан Кайши, полностью дискредитировала себя, создав угрозу уничтожения достигнутых успехов и полной деградации китайских коммунистов. А директивы Кремля от 19 февраля 1927 г., где говорилось о необходимости принять меры по незамедлительному возвращению вождя «левых» гоминьдановцев 1 Там же. – С. 9. 2 Таскина Е. Неизвестный Харбин. – С. 26.

312

Ван Цзинвэя в Китай и усилить нажим на «правый» Гоминьдан, не боясь осложнений в едином антиимпериалистическом фронте1, уже не могли спасти положения.

Состоявшийся 27 апреля 1927 г. 5-й съезд партии также выявил стойкость идей вложенных в умы китайских товарищей советскими идеологами. Чэнь Дусю продолжал отстаивать позиции умеренности и уступок в отношении Гоминьдана, его поддерживал Пэн Шучжи. Но были и противники такой линии — Мао Цзэдун выступил за усиление аграрной революции, его поддержал Цюй Цюбо, который раскритиковал «правый оппортунизм» в партии. Интересен тот факт, что незадолго до этого оба этих, казалось бы, противоречащих друг другу взгляда, были поддержаны Коминтерном.

Положение продолжало ухудшаться, с трудом было отбито на-ступление 14 отдельной дивизии генерала Ся Доуиня на Ухань, а в это время Сталин продолжал требовать невозможного: «направить «левый» Гоминьдан на развертывание аграрной революции во всех провинциях, принять меры к организации «восьми или десяти дивизий» революционных крестьян и рабочих в качестве «гвардии Уханя», настойчиво доводить до ванцзинвэевцев мысль о том, что если они «не научатся быть революционными якобинцами, они погибнут и для народа, и для революции»2.

По предложению Бородина Политический Совет Гоминьдана отказался от забастовочной борьбы, принял меры по стабилизации денежной единицы, регулированию цен и облегчения положения рабочих. Чан Кайши договорился с банками о прекращении денежных операций с Уханем — полки магазинов пустели, недовольство ширилось.

Не имея точной и развернутой информации о положении дел в Китае, а может и не понимая всей сложности, Сталин продолжал требовать: «Без аграрной революции победа невозможна… Мы решительно стоим за фактическое взятие земли снизу… Надо вовлечь в ЦКГ побольше новых крестьянских и рабочих лидеров снизу… Нынешнее строение Гоминьдана надо изменить. Верхушку Гоминьдана надо обязательно освежить и пополнить новыми лидерами, выдвинувшимися в агрореволюции, а периферию надо расширить за счет миллионов из рабкрестсоюзов… Надо ликвиди-1 ВКП (б), Коминтерн и Китай. Док. – М., 1999. – Т.2. – С. 632–633. 2 Панцов А. В. Мао Цзэдун. – М, 2007. – С. 260.

313

ровать зависимость от ненадежных генералов… пора начать действовать. Надо карать мерзавцев»1.

Таким образом, если раньше Зиновьев предлагал уступать и помогать буржуазии, то теперь, фактически, требовалось провести аграрную революцию за 24 часа. Чэнь Дусю вспоминал: «Ощущение было такое, будто тебя по уши окунули в дерьмо»2. Бородин и Войтинский также признал невозможность претворения в жизнь таких решений.

Хотя год назад КПК сама призывала к созданию своих независимых вооруженных сил, но такие действия, по мнению Москвы, могли быть расценены Гоминьданом как угрожающие и привести к расколу. Теперь же коммунисты фактически не имели никакой возможности влиять на положение дел в армии и на ее офицерский состав.

В середине июня стало известно о предательстве Фэн Юйся-на, считавшимся одним из наиболее надежных военачальников в «левом» Гоминьдане. Пытаясь как-то исправить положение Чэнь Дусю собрал расширенное заседание ЦК и Политбюро, обсуждал положение с Роем и Бородиным, но решения не были приняты. 12 июля под давлением Москвы он был вынужден уйти в отставку. Через три дня коммунистов предал Ван Цзинвэй. Во многом благодаря действия М. Роя, который показал ему телеграмму Сталина в надежде, что для Гоминьдана поддержка КПК столь важна, что недовольство Кремля подтолкнет его к решительным действиям. Но это вызвало противоположную реакцию3.

Полная зависимость КПК от Москвы не давало возможность «исходя из своего понимания обстановки, самостоятельно и быстро принимать решения и немедленно проводить их в жизнь… подчиняться приказам Коминтерна… при решении любых вопросов, больших или малых»4.

Новое руководство КПК, возглавляемое Цюй Цюбо, приняло более радикальное направление в своих действиях, было решено провести ряд вооруженных восстаний в четырех провинциях в

1 ВКП (б), Коминтерн и Китай. – Т.2. – С. 763–764. 2 Шорт Ф. Мао Цзэдун / Пер. с англ. Ю.Г. Кирьяка. – М, 2005. – С. 164. 3 Там же. – С. 164. 4 Chang Kuo�t’ao. The Rise of the Chinese Communist Party. – London, 1999. –

Vol. 1. – P. 652.

31_

середине июля. Если они потерпят поражение, то, нужно уйти в горы, следуя плану Мао.

Коминтерн тоже дал указание на организацию вооруженных восстаний, но с поднятием масс левого Гоминьдана против верхов. «Только в том случае, если революционизирование Гоминьдана окажется на практике безнадежным делом и если эта неудача совпадет с новым серьезным подъемом революции…. [только тогда надо]… строить советы»1. Т. е. необходимо было поднять восстание против Ван Цзинвэя как предателя под лозунгами «левого» Го-миньдана.

Вина за все предыдущие провалы и неудачи была возложена Сталиным на руководство КПК. Он говорил, что среди китайских коммунистов нет ни одной марксисткой головы, которая могла бы реально оценить ситуацию, принять необходимые меры и действо-вать. Также у него возникла идея приставления к партийным орга-низациям всех уровней своеобразных «нянек» из СССР, чтобы они следили и принимали решения2.

Так же по решению Иосифа Виссарионовича в Китай прибыл его новый представитель — Виссарион Виссарионович Ломинадзе. На родину вернулись М. Рой и, потерявший доверие вождя, Боро-дин. До второй половины августа в Китае еще находился Блюхер, осуществлявший функции представителя Коминтерна, но и он вскоре отбыл в Москву.

Прибывший представитель сразу же раскритиковал ЦК КПК, обвинив их в совершении большого количества ошибок право-оппортунистического толка и нарушении директив Коминтерна. «Длительное время правильные директивы Коминтерна извраща-лись в оппортунистическом духе. Коминтерн не может далее пола-гаться на этих колеблющихся интеллигентов и должен смело вы-двинуть несколько стойких товарищей из рабочих для руководства КПК, образовав из них большинство ЦК КПК»3.

Но Чжан Готао и Цю Цюбо пришлось «согласиться» с этими доводами, тем более, что Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение оказать помощь КПК в военном плане и выделить оружия и боеприпасов примерно на один корпус.

1 ВКП (б), Коминтерн и Китай. – Т.3. – С. 73, 75. 2 Панцов А. В. Мао Цзэдун. – С. 266–267. 3 Chang Kuo�t’ao. The Rise of the Chinese Communist Party. – Vol. 1. – P.669–670.

31_

7 августа прошло чрезвычайное совещание ЦК КПК в квартире Михаила Осиповича Разумова (Ло Думо), советника уханьского правительства. Первым выступил Ломинадзе, подвергнув острой критике китайских коммунистов, подчеркнув, что КПК совершила большие ошибки. После выступления всех желающих, обсужда-лись три резолюции: о борьбе крестьян, рабочем движении и орга-низационных вопросах. Также обсудили составленное Ломинадзе «Обращение ко всем членам партии». Выступления Мао Цзэдуна, носившие радикальный характер в области аграрной политики, были подвергнуты дружеской критики советского представителя. Благодаря своему выступлению и своеобразному «одобрению» его Ломинадзе Мао Цзэдун был вписан в список кандидатов в члены Временного политбюро, которое должно было возглавлять партию до 6-го съезда.

По решению ИККИ, исходящей из классической концепции марксизма о всемирно-исторической роли рабочего класса, Шан-хай вновь должен был стать штаб-квартирой КПК. По отношению к аграрному вопросу Временное политбюро заняло позицию на конфискацию земель только крупных дичжу (а не всех и сразу как, например, хотел Мао), в военном вопросе ставку решили делать на массы, вооруженные же силы должны были стать лишь вспомога-тельным фактором.

Поражение восстания «Осеннего урожая» и ряда других вы-ступлений в Китае показали слабость коммунистов и ошибочность многих директив Коминтерна. В Шанхае в глубоком подполье действовал теперь штаб коммунистов вместе с Ломинадзе, туда же прибыл еще один представитель ИККИ, Гейнц Нейман (Мориц). 19 сентября Сталин принял решение об официальном выходе КПК из Гоминьдана, о чем и направил телеграмму КПК. К этому времени Китайская коммунистическая партия уже и так была исключена как из левого, так и из правого крыла Гоминьдана.

С 7 по 14 ноября 1927 г. в Шанхае проходит расширенное сове-щание Временного политбюро, руководят им Ломинадзе и руко-водитель Красного интернационала профсоюзов Ольга Миткевич. Москве вновь понадобились виновные в провале восстаний, Ста-лин отказался признать ошибочность своего политического курса. Мао Цзэдуна, И Лижуна, Ся Минханя освободили от обязанностей членов провинциального комитета, Мао Цзэдуна вывели из членов в кандидаты Временного политбюро ЦК и т. д.

31_

По поводу «своих вооруженных сил КПК» представитель сек-ретного Отдела международной связи ИККИ Александр Альбрехт (Арно, Вудро и т. д.) писал в Москву: «Весьма важен вопрос созда-ния Красной армии…Так как у этих армий нет базы и снабжения, то она ложиться большим бременем на крестьянство. Тем более что часть этой армии полубандитского происхождения…..Особен-но скверно в этом отношении, что эти армии зачастую уходят, ос-тавляя крестьян расплачиваться за свои набеги с войсками мили-таристов»1.

В середине 1928 г. завершился Северный поход, приведший к установлению власти Гоминьдана в Китае. В феврале 1928 г. в Москве на 9-м расширенном пленуме ИККИ был признан спад революционной волны в Китае, высказано мнение против авантю-ристкой политики на восстания и за переход к кропотливой работе по завоеванию масс на сторону КПК.

В июне-июле 1928 г. в селе Первомайское под Москвой прошел 6-й съезд КПК. Он высказал солидарность с решениями 9-го расширенного пленума ИККИ, осудил «путчизм», вся политика, проводившаяся в КПК с 1927 г. была признана ошибочной, а вина «повешена» на лидера партии Цюй Цюбо.

Таким образом, можно наглядно проследить крах и слабость политической линии Москвы в Китае и всю ее пагубность на про-исходившие там события для КПК и ее членов. Малая осведомлен-ность о происходящем, недостоверность сведений, замкнутость в рамках определенной догматической стратегии и противодействие со стороны самих членов КПК — все это делало эту политику зара-нее обреченной на провал.

Кириченко м.

Эрнест Хемингуэй о роли Испании и Италии в Гражданской войне

Тема Гражданской войны в творчестве Хемингуэя возникла неслучайно. Она выросла из репортажей об Италии на почве ненависти автора к фашистскому режиму и стремлении противостоять ему любым доступным способом. Удивительно, 1 ВКП (б), Коминтерн и Китай. - Т. 3. С. 333.

317

что американец, на первый взгляд — сторонний наблюдатель, так глубоко и искренне воспринял менталитеты совершенно разных народов. Опасность националистских идей фашистских Италии и Германии ему стала понятна с самого начала. Близким сделалось стремление к освобождению своей территории патриотами Испании, и очевидным — меньшая угроза для человечества со стороны коммунизма. Эрнест Хемингуэй неоднократно принимал участие в военных действиях. Еще во время Первой мировой войны, когда ему было только восемнадцать лет он был санитаром в Италии, где был тяжело ранен и награжден двумя итальянскими орденами. Далее тема Первой Мировой войны прослеживается в его творчестве — он много работает в Германии, Франции, Лозанне. Он пишет о беспорядках, наводимых фашистским режимом, о смирившейся Франции. Посвящает статью «Крылья над Африкой» нападению Италии Муссолини на Абиссинию, описывая все творившиеся в стране бесчинства, антигуманизм, насилие и призывает пострадавших понять, кто их враг и восстать против Италии. Позже автор романов «Прощай, оружие!» и «По ком звонит колокол» примет участие во Второй Мировой войне, в английской авиации, боровшейся с пилотами «самолетов-смертников» ФАУ-1, возглавит движение французских партизан и будет активно сражаться против Германии, за что в 1947 г. ему вручат бронзовую медаль. Таким образом, журналист с таким богатым военным опытом смог гораздо глубже по сравнению с многими своими современниками вникнуть в международную проблему1.

Отважный репортер, более известный как талантливый писатель Эрнест Хемингуэй писал свои репортажи из горячей точки — Испании, охваченной гражданской войной. Часто он удивительно точно подмечал все особенности хода войны и даже предсказывал возможное её развитие. Он проявил себя не только как автор впечатляющих пейзажей, но и как способный аналитик.

В своей статье «Заметки о будущей войне» он указывает на то, что война будет развязана Гитлером в 1937 или 1938 г. Позже, он неоднократно обращался к президенту США Рузвельту с тем, чтобы американское руководство отказалось от политики нейтралитета и помогло противостоять фашизму на самом раннем этапе. В этих обращениях к Рузвельту он предполагает уже новую 1 http://tumbalalaika.memo.ru/articles/artn14/n14_10p18.htm.

31_

дату начала войны в Европе и это 1939 г., чему посвящена статья «Время — сейчас, место — Испания».

Испания необычная страна. Собой она представляет известную всему миру разрозненность — Каталония, Валенсия, Андалузия — все жители провинций на протяжении длительной истории соперничают друг с другом и всячески подчеркивают собственную независимость. Но в ходе гражданской войны, как пишет Хемингуэй, это сыграло значимую роль. Казалось бы — подобное деление должно влиять отрицательно на ход военных действий, невозможность связаться с соседними провинциями обычно пугает и снижает энтузиазм бойцов. Но в Испании этот факт сыграл диаметрально противоположную роль — даже в войне представители разных провинций соперничают друг с другом и это приводит к тому, что оторванность областей друг от друга придавала лишь силы боевому духу — каждому хотелось проявить свой героизм, которому нет равных среди героизма его соседей .

Об этом факте Эрнест Хемингуэй упоминает в серии испанских репортажей посвященному Мадриду. Он пишет о возникшем у офицеров энтузиазме, после того как противник отрезал их от соседних участков фронта.

Гражданская война в Испании началась в ходе конфликта между коммунистической партией поддерживаемой двумя великими державами — Советским Союзом и США и партией во главе с генералом Франко — заручившейся поддержкой Германии и Италии. И фактически это стало первым открытым противостоянием фашистскому режиму. Хемингуэй, люто ненавидевший эту идеологию, и, боровшийся против нее, мгновенно встал на сторону своих единомышленников. Уже тогда писатель понимал, что эти действия в последствии не обернутся «маленькой победоносной войной», борьба против фашизма не закончится на территории Испании, и развернутся гораздо более масштабные военные действия.

В пьесе «Пятая колонна» и романе «По ком звонит колокол» автор открыто критикует фашизм. В репортаже «Фашистский диктатор» он рисует карикатуру «сурового правителя» Муссолини, 1 http://media.utmn.ru/library_view_book.php?bid=1186&chapter_num=61 - Э. Хемин-

гуэй, «Испанский репортаж»; 2 Хемингуэй Э.. Репортажи, 1920 - 1924 // Э. Хемингуэй. Репортажи. - М., 1969, -

С. 67-68.

319

представляя его как «величайшего шарлатана Европы». Хемингуэй критикует в диктаторе все — от решений во внешнем виде до решительных действий, принимаемых в управлении народом. Он делает из него человека, читающего французско-английский словарь вверх ногами, актерствующего перед крестьянками дуэлянта.

В своих статьях писатель неоднократно призывал мир обратить внимание на возникший феномен, дабы обрубить его на корню. Ведь американец, понимал, что фашистский режим не исчезнет за год-полтора, как считали многие его современники. Писатель смог адекватно оценить политику Муссолини и Адольфа Гитлера. Он ненавидел фашизм и боролся против него всеми возможными способами — и как журналист, и как добровольный участник военных действий. Еще в репортаже «Итальянские фашисты»1 он ярко описывает мощь, силу и агрессию сформировавшегося движения, чтобы обратить на него внимание цивилизованного общества. Содержание рассказа довольно интересно тем, как вели себя Итальянцы на территории Испании. Итальянские солдаты были направлены в Испанию для поддержки местного фашистского направления, но, в последствии, как оказалось — для Итальянца умереть за движение на своей земле и умереть на чужой земле — это две большие разницы. Поэтому помощи от них Испанцам чаще всего никакой не было.

В своей борьбе против фашизма он даже дошел до того, что присоединился к коммунистической партии, не разделяя ее взглядов. Поскольку коммунизм рассматривался как единственная равносильная оппозиция агрессору, выступать на его стороне предполагало наибольший успех в таком сражении. В этом гражданская война носила для него драматический характер — он вынужден встать на сторону чужих взглядов, отойдя от своих собственных. Такие же противоречивые чувства писатель переносит на Роберта Джордана — основного персонажа романа «По ком звонит колокол». Самое главное для лирического героя — окончательная победа над фашизмом. И в достижении этой цели он не только отодвигает на второй план свои воззрения, но и не щадя собственной жизни, гибнет за общечеловеческие идеалы2. 1 Там же. – С. 50–53. 2 http://media.utmn.ru/library_view_book.php?bid=1186&chapter_num=0 – К. Симо�

нов, «Испанская тема в творчестве Хемингуэя».

320

Это не значит, что присоединяясь к коммунистам, писатель присоединялся и к их идейной части, он всегда уважал советских солдат, но никогда не присоединялся к их идейной составляющей. Все творчество Хемингуэя автобиографично и собственные переживания, волнения, мысли и взгляды на события в мире выражены в его произведениях. Так, роман «Прощай, оружие!» посвящен событиям Первой Мировой войны, в котором главный герой дезертирует, но не из-за своих человеческих качеств, а потому что война ему противна, все чего он хочет — это жить со своей любимой женщиной, а в войне он только калечит себя.

К сожалению, при жизни отважный репортер не снискал достаточного авторитета среди вершащих судьбы правителей и не был услышан народными массами. Возможно, если бы к его словам прислушались, то серьезнее подошли бы к сформировавшемуся фашистскому режиму и начали бороться с ним в полную силу с самого начала его распространения, предотвратив величайшую трагедию человечества и изменив ход исторического процесса в целом.

Кононенко м.

Штурм Теруэля по воспоминаниям Луиджи Лонго

Гражданская война в Испании явилась результатом сложных политических, экономических и культурных различий между «республиканской» Испанией и «националистской» Испанией. На стороне законного правительство Испании в период с 1936 по 1939 гг. воевали интербригады. Националистская Испания — оппозиционное законному, правительство созданное мятежниками в ходе революции в Испании.

К исследованиям Гражданской войны в Испании в последнее время возвращаются историки из различных стран. После рассекречивания некоторых документов появились новые концепции.

В 1950 — 1960 гг. советскими историками был создан ряд работ, в которых рассматривалось международное и внутреннее положение Испании во время Гражданской войны. Особен-

321

но интересны работы — И. М. Майского, М. Т. Мещерякова, С. П. Пожарской и др.1

Работы зарубежных авторов, посвященные событиям 1936 — 1939 гг., значительно отличались от работ отечественных историков. Среди них наиболее интересной и популярной в научных кругах, является книга Хью Томаса «Гражданская война в Испании 1931 — 1939 гг.»2 В ней подробно освещены этапы гражданской войны 1936 — 1939 гг. в Испании, завершившейся установлением фашистской диктатуры Франко. Автор на основе богатейшего документального материала даёт всестороннюю объективную оценку событий сложной исторической эпохи, приводит интересные факты, малоизвестные современному читателю.

На наш взгляд, не менее интересной работой является книга Луиджи Лонго (Галло) «Интернациональные бригады в Испании»3. Луиджи Лонго — заместитель Генерального секретаря Коммунистической партии Италии, в годы Гражданской войны в Испании был генеральным комиссаром интернациональных бригад. В книге описаны события первого года Гражданской войны в Испании, начиная с момента франкистского мятежа и заканчивая наступлением республиканских войск в районе Брунете.

Одним из наиболее интересных событий Гражданской войны был штурм города Теруэль.

Теруэль находился на расстоянии около 140 километров от Валенсии. Это была наиболее близко расположенная к Средиземному морю позиция фашистов: расстояние от города до моря по воздуху едва достигало 100 км. Поэтому противник мог избрать его в качестве исходного пункта для наступления, чтобы разбить на две части республиканские войска и отрезать Каталонию от остальной Испании. В самом начале фашистского мятежа два отряда республиканской милиции выступили из Валенсии и Кастельон-де-ла-Плана с целью отбить Теруэль у фашистов. Им удалось близко подойти к городу и почти окружить его, но фашисты, засевшие в укреплениях и траншеях на возвышенности, упорно оборонялись. Они суме-1 См.: Майский И.М. Испанские тетради. – М., 1962; Мещеряков М.Т. Испания в огне. – М.,. 1971; Пожарская С.П. От 18 июля 1936 г. – М., 1977; и др. 2 Томас Хью. Гражданская война в Испании 1931–1939 гг. / Пер. с англ. И.

Полоц� ка. – М., 2003 3 Лонго Л.. Интернациональные бригады в Испании. – М., 1960.

322

ли удержать в своих руках шоссейную и железную дороги, соединяющие Теруэль с Сарагосой.

В своей книге Лонго пишет: «Республиканские силы в районе Теруэля состояли из отрядов милиции, находящихся в большинстве под влиянием руководства Национальной конфедерации труда и не имевших крепкой военной организации. Вот уже несколько месяцев, как эти отряды милиции по сути дела установили с противником перемирие. Нечего было и думать провести какую-либо серьёзную наступательную операцию только этими силами.

13-я бригада уже давно была готова и с нетерпением ждала воз-можности завязать бой. На долю одного из её батальонов, уже на-ходящегося в Валенсии, выпала честь провести эту операцию. Два батальона, остававшиеся до сих пор в учебной базе в Альбасетте, получили приказ о выступлении; к двум артиллерийским интерна-циональным батареям, уже стоявшим в Валенсии, были добавлены ещё другие, пока что находившиеся на старых местах. Эти ин-тернациональные войска вместе с приданными им несколькими танками и двумя соединениями республиканских войск составили группировку, предназначавшуюся для наступления на Теруэль».

На рассвете 27 декабря около 6 часов утра артиллерия начинает обстрел фашистских позиций. Ночью батальоны 13-й бригады вышли на исходные рубежи для наступления, и около восьми часов утра пехота пошла вперёд. 8-й батальон имени Чапаева наступает вдоль дороги Аламбера — Теруэль. Справа от него действуют батальоны республиканской армии, а слева — 10-й французский батальон. Другой французский батальон, 11-й, остаётся в резерве. На наступающих обрушивается сильный огонь артиллерии и мощные контратаки пехоты.

Республиканцы продвинулись вперёд, но наступление приос-танавливается. Ураганный пулемётный огонь преграждает наступающим войскам путь к городу. По воспоминаниям Лонго: «Наши добровольцы видят впереди себя Теруэль — его мосты, вокзал, дома, — видят, как по железной дороге к фашистам прибывают подкрепления. Артиллерия республиканцев ведёт по ним точный прицельный огонь. Однако зимой ночь наступает быстро: сейчас самые короткие дни в году. Мы пытаемся продолжать наступление в темноте, что ещё не делалось в этой войне, но попадаем под сильный обстрел противника, который ведёт огонь с фронта и с флангов».

323

Ночь и следующий день используются для того, чтобы дать немного отдохнуть добровольцам, закрепиться на достигнутых рубежах, привести в порядок сильно поредевшие батальоны. На рассвете 31 декабря добровольцы предпринимают новую атаку с целью захватить высотки, окружающие кладбище, и таким образом открыть себе путь в город. Атака носит ожесточённый характер.

Атака повторяется ещё раз на следующий день, в первый день нового года. Как и всегда, начинает артиллерия, потом 8-й батальон делает бросок из своих укрытий и вклинивается в оборону противника. Однако добровольцы настолько изнурены физически, что не в силах отбить контратаку фашистов и отходят назад.

На 2 января была подготовлена очередная, шестая по счёту, атака. Это последняя попытка прорвать оборону противника. В наступление брошены все силы, все резервы. Из лучших бойцов всех подразделений, а также за счёт тыловых служб и артиллерийских батарей создана штурмовая группа.

Вот как этот бой описывает Луиджи Лонго: «Последний бой длится два часа. Стоит страшный, неумолкаемый гул от разрывов гранат, снарядов, от стрельбы орудий и пулемётов. Разгорается жестокий бой. Эвакуировать раненых с поля боя очень трудно, при этом приходится нести большие потери. В конце концов, мы вынуждены отказаться от попыток дальнейшего наступления. Фашисты удерживают в своих руках основные позиции, где они, вооружённые до зубов, засели в траншеях и в мощных укреплениях. Мы несём значительные потери».

Теруэль остался в руках фашистов. Сил и средств, участвовавших в операции, оказалось недостаточно для выполнения этой задачи.

Причинами поражения были: неспособность руководства организовать наступление на довольно большом участке фронта, чтобы заставить противника распылить свои силы; нехватка резервов, чтобы подменять уставших людей и подразделения, понёсшие большие потери, и полностью использовать малейший достигнутый успех; при проведении этой операции не было создано единого руководства и отсутствовало тесное взаимодействие между отдельными соединениями, участвовавшими в наступлении, особенно между соединениями республиканской армии и частями интернациональных бригад.

32_

Штурм Теруэля, один из наиболее ярких примеров того, на ка-ком уровне были организованны интербригады. Нехватка средств, плохая организация — вот причины поражения Испанской рес-публики в Гражданской войне. Эти причины можно отнести не только к Теруэлю, но и ко многим другим сражениям.

Несмотря на поражение в Гражданской войне, интербригады сыграли одну из наиболее важных ролей. С их помощью удалось дать достойный отпор фашистскому наступлению на Европу. Ин-тернациональные бригады, как символ военной мощи Испанской республики в годы Гражданской войны, по праву занимают почёт-ное место в мировой истории.

редькин н.

Международные последствия Берлинского кризиса 1961 г.

Берлинский кризис был одним из самых масштабных противо-стояний сверхдержав, который в значительной степени повлиял на развитие советско-американских отношений в 60-е гг. ХХ в., а так-же имел долгосрочные последствия. Побочные эффекты этих пос-ледствий удалось устранить только с падением Берлинской стены.

До 1989 г. вопрос о статусе Западного Берлина и упорядочи-вании отношений между двумя германскими государствами был «больным» для обеих сверхдержав и мог осложнить любые попыт-ки разрядки и мирных переговоров по международным вопросам.

Исходя из предположения, что основной предпосылкой кризиса была экономическая нестабильность ГДР, можно сделать вывод, что в случае решения данной проблемы, кризис был бы урегулирован, и до закрытия границы дело бы не дошло. Помощь ГДР могли оказывать в первую очередь Советский Союз и другие страны–члены Варшавского договора. Однако на Совещании пер-вых секретарей коммунистических и рабочих партий социалис-тических стран, состоявшемся летом 1961 г., ни одна из стран не высказала конкретных предложений по экономической помощи Восточной Германии. Это было связано в первую очередь с тем, что большинство социалистических стран сами находились в эко-номической зависимости от СССР.

32_

Первый секретарь ЦК СЕПГ Вальтер Ульбрихт предложил Н. С. Хрущёву командировать в ГДР 50 тыс. советских рабочих, чтобы компенсировать утечку рабочей силы, но дальше обещания советского лидера дело не продвинулось. Советский Союз не мог постоянно поддерживать ГДР, и более приемлемым вариантом для него было закрыть границу.

Кризис мог также быть связан с высказыванием конкретных предложений социалистических стран ГДР. Можно сделать вывод, что без этих предложений он мог быть разрешён путём поиска компромисса с Западом, который предлагал различные компро-миссные варианты урегулирования германской проблемы. Одним из таких вариантов было восстановление четырёхстороннего ста-туса всего Берлина. Но в таком случае главная проблема восточ-ногерманского руководства — бегство жителей ГДР на Запад через Западный Берлин — не была бы решена1.

Со своей стороны Ульбрихт предлагал закрыть в Западном Берлине все воздушные пути сообщения, в частности аэродромы, чтобы избежать установления «воздушного моста», как это было в 1948 — 1949 гг., на что западная сторона не могла согласиться2.

Неизвестно, рассматривал ли Хрущёв до конца вариант с за-крытием границы стеной. В своей речи 3 августа он активно разви-вал идею поддержания уровня жизни в ГДР, обосновывая это тем, что Берлин будет «открытым городом», то есть граница не будет закрыта. За 10 дней до постройки стены советский лидер явно не мог не знать о готовящейся операции.

Учитывая всё вышеперечисленное можно сказать, что реальных альтернатив возведению стены попросту не было. Все они, так или иначе, допускали «потерю лица», демонстрацию своей слабости, чего ни одна из двух сверхдержав в период «холодной войны» позволить себе не могла. Возведение стены оставалось чуть ли не единственным выходом из положения.

Необходимо принять во внимание ещё и то, что, с точки зрения советских аналитиков, реакция западных держав на такой способ закрытия границы должна была быть максимально мягкой3. «Сте- 1 См.: Филитов А. М. Германский вопрос: от раскола к объединению: Новое прочте-

ние. - М., 1993. - С. 188. 2 См.: Там же. 3 См.: Foreign Relations of the United States. 1961 - 1963. Vol.14. Berlin Crisis, 1961 -

1962. - Wash.: US Government Printing Office, 1993. - P. 623.

32_

на лучше войны», — заявил американский президент Кеннеди и это было также немаловажной причиной: какой бы чрезвычайной ни была эта мера, она предотвратила возможность открытого во-енного столкновения двух держав.

Обе стороны посчитали эти события своей победой. «Когда об этом доложили в Москву, — пишет Сергей Хрущёв, — отец очень гордился тем, что ему в голову пришло такое простое решение»1. Очевидно, что советский лидер считал это своей инициативой. По другой из версий, США одержали победу, т. к. заставили советс-кую сторону отступить.

Однако американцы так и не добились послабления погранич-ного контроля: 23 декабря восточногерманские пограничники не разрешили коменданту Берлина генералу-майору Альберту Уот-сону II, ехавшему на встречу с представителями СССР в Карлсхор-сте въехать в Восточный Берлин из-за его отказа предъявить удос-товерение личности2.

После 27 октября Берлинский кризис определённо пошёл на спад. Окончанием его традиционно считается заявление Хрущёва на VI съезде СЕПГ (январь 1963 г.) о том, что заключение мирного договора с Германией не является больше особо срочной задачей3.

В то же время, 30 сентября 1962 г., очевидно испугавшись заяв-ления заместителя министра обороны США Розвелла Гилпатрика о том, что советское ядерное превосходство является лишь мифом, Хрущёв дал распоряжение об испытании самой мощной из когда-либо созданных термоядерных бомб. Испытание состоялось на полигоне Новая Земля, мощность бомбы составляла 57 млн. тонн тротила. Скорей всего, советский лидер пошёл на это, желая по-лучить дополнительные козыри, т. к. в ядерном отношении СССР уступал США, и ставя точку в завершившемся конфликте.

Говоря об экономических последствиях Берлинского кризиса, необходимо учитывать тот факт, что различные исследователи не-однозначно оценивают сам факт возведения стены и, следователь-но, дают разную оценку влияния кризиса на экономику СССР и ГДР. Исследователь В. Зубок выделяет фактор крайней экономической нестабильности ГДР как одну из причин Берлинского кризи- 0 Хрущёв С. Н. Никита Хрущёв: кризисы и ракеты. - М., 1994. - С. 146-147. 2 См.: Foreign Relations of the United States. - P. 523. 3 См.: Филитов А. М. Германский вопрос. - С. 180.

327

са1. Действительно, экономическая модель в ГДР была изначально несовершенной по сравнению с ФРГ, что и привело к возведению стены, сам же кризис в таком случае можно расценить как экономическое поражение СССР и ГДР, которые оказались не в состоянии решить проблему иным способом, например, проведением экономических реформ2. Как следствие, стена не помогла в полной мере разрешить германскую проблему, потому что экономика ГДР от этого не стабилизировалась.

Однако по данным Сергея Хрущёва, закрытие границы принесло правительству ГДР значительную экономическую выгоду: оно сэкономило более 3,5 млн. марок в год, плюс к этому разрядилась ситуация с продовольствием и с бюджета ГДР снялся пресс запад-ногерманских покупателей3. По расчётам Госплана СССР, строительство стены позволило предотвратить утечку беженцев, которая при открытой границе могла бы составить 185 тыс. человек к 1962 г.4

Что касается политических последствий кризиса, то здесь следует отметить, что кризис затронул буквально все сферы советской внутренней и внешней политики. Исследователь А. М. Фи-литов отмечает сходства как мотивов, так и последствий кризисов 1948 — 1949 и 1961 г.5 При этом он констатирует то факт, что действия Хрущёва подаются в исторической литературе в более благоприятном свете: отказ от вооружения ФРГ атомным оружием сохранил баланс сил в Европе; возникшие серьёзные разногласия между ФРГ и её западными союзниками серьёзно ослабили блок НАТО, а смена правительства в Западной Германии дала возмож-ность для поисков новых путей урегулирования германской про-блемы6. Филитов опровергает эти факты. Во-первых, отмечает он, кризис не помешал превращению ФРГ в «ядерный плацдарм НАТО», более того, туда были ввезены 96 ракет средней дальности, и ФРГ поставила вопрос о приобщении к проекту «многосторонних ядер-1 См.: Zubok V. Khrushchev and the Berlin Crisis (1958�1962) – http://wwics.si.edu/ topics/pubs/ACFB7D.pdf. – Р. 24. 2 См.: Филитов А. М. Германский вопрос. – С. 188. 3 См.: Хрущёв С. Н. Никита Хрущёв: кризисы и ракеты. – С. 135. 4 См.: Филитов А. М. Германский вопрос. – С. 188. 5 См.: Foreign Relations of the United States. – P. 576. 6 См.: Филитов А. М. Германский вопрос. – С. 183.

32_

ных сил» (МЯС), предусматривающему создание атомного флота ФРГ со смешанными экипажами1.

Во-вторых, кризис вызвал разногласия не только в блоке НАТО, но и в социалистическом лагере. В. Зубок считает, что желание Хрущёва свести Берлинский кризис на «нет» натолкнулось на не-понимание со стороны Ульбрихта, требующего заключения мирно-го договора (основная цель западногерманского лидера — повыше-ние статуса ГДР на международной арене так и не была достигнута) Пассивную реакцию США и стран Западной Европы на возведение стены Ульбрихт рассматривал как победу СССР2, поэтому в мае 1962 г. он заявил Первухину и советским руководителям, что ГДР не берёт на себя ответственность за возможное последующее ос-ложнение ситуации вокруг Берлинской стены. Это заявление вы-звало «мини-кризис» в отношениях между СССР и ГДР.

Первухину были даны инструкции сообщить Ульбрихту, что любые его действия затрагивающие интересы Западного Берлина, не будут поддержаны советской стороной. В письме Хрущёву 1 июня 1962 г. Ульбрихт обвинил Первухина в искажении фактов и дезинформации руководства3.

6 — 9 июня 1962 г. Ульбрихт посетил Москву, и есть основания предполагать, что в ходе его встреч с Хрущёвым, Косыгиным, Гро-мыко и Коневым было заключено негласное соглашение о сохра-нении статус-кво в Берлине, что, однако, не подтверждается ни одним документом4. В-итоге Ульбрихту не удалось добиться дип-ломатического признания ГДР, тем более, что в условиях кризиса на Западе проходили массовые антикоммунистические кампании. По мнению же С. Хрущёва, признание произошло де-факто, как и установление границ, что не являлось более поводом для обостре-ния отношений между сверхдержавами5.

В-третьих, пришедшее к власти в ФРГ правительство Вилли Брандта, также не было заинтересовано в урегулировании отно-шений с ГДР и старалось как можно меньше говорить о его содер-жании. Хотя оно и отказалось от «доктрины Хальштейна», но за- 1 См.: Akten der Auswaertigen Politik der Bundesrepublik Deutschland. 1963. Band 1.

1 Januar - 31. Mai 1963. - Muenchen: R.Oldenburg. - S.134. 2 См.: Zubok V.M. Khruchshev and the Berlin Crisis. - Р. 29. 3 См.: Ibid. - P. 30. 4 См.: Ibid. 5 См.: Хрущёв С. Н. Никита Хрущёв: кризисы и ракеты. - С. 147.

329

ставило большинство немцев поверить в «антинемецкий сговор» великих держав, что только укрепило позиции этой доктрины1. Самими немцами стена воспринималась как нечто бесчеловечное, нарушение естественного права народов на самоопределение и окончательный отказ от надежды на объединение двух германских государств. Восточногерманское руководство и стоящее за ним руководство СССР стало восприниматься в сознании западных немцев как поработители и нарушители свобод.

Берлинский кризис привёл и к пересмотру советским руководством своей позиции по отношению к Китаю. Хрущёв осознал невозможность компромисса с Мао Цзэдуном и, по выражению В. Зубока, «перестал оглядываться на него»2. На ХХII съезде КПСС в октябре 1961 г., вместо того, чтобы снова заявить о необходимости мирного договора с Германией, советский лидер своими речами против Мао и Сталина вынудил китайскую делегацию покинуть съезд3. Отношения с КНР окончательно ухудшились, постепенное потепление началось только после отстранения от власти Хрущёва.

Окончательно оформленный раскол Германии оказал глубокое влияние на национальное самосознание немцев, как на западе, так и на востоке Германии. Многим немцам строительство стены представлялось расплатой за «немецкую вину», которую необходимо просто принять. Эта позиция проявлялась все сильнее среди интеллектуалов Западной Германии. В ГДР же было широко распространено мнение, что в ФРГ слишком быстро порвали с «третьим рейхом» и восстановили связи с «веймарской демократией»4. Это, в свою очередь, привело к оживлению неонацистского движения: в 1964 г. была создана Национал-демократическая партия Германии, которая добилась значительных успехов на выборах в рейхстаг5.

Многие историки, не скрывая своего негативного отношения к Берлинской стене, называют её символом слабости и позора6. Действительно, только осенью 1961 г. на границе между ФРГ и ГДР произошло 2 137 инцидентов и конфликтов и было зарегист-1 См.: Филитов

А. М. Германский вопрос. – С. 193. 2 Zubok V. M. Khruchshev and the Berlin Crisis. – Р. 29. 3 См.: bid. – P. 29. 4 Бетмакаев А. М. В.Ульбрихт и отношения между ГДР и СССР в 1949 – 1964 г г. –

http://hist.dcn�asu.ru/aes/gdr/btmkv.htm. 5 См.: Филитов А. М. Германский вопрос. – С. 190. 6 См.: Бейли Дж. Поле битвы – Берлин. – М., 2002. – С. 456.

330

рировано 685 случаев нарушения границы. При этом была разрушено 83 пограничных здания и имели место 2 118 попыток склонить к дезертирству восточногерманских пограничников1. Значит, стена была не таким уж эффективным выходом из положения. Но, по мнению г. М. Корниенко, её возведение предотвратило возможность гораздо более опасного варианта развития событий, а именно прямого столкновения с применением имеющегося у обеих сторон атомного оружия2.

Важнейших итогов Берлинского кризиса была два. Во-первых, он окончательно закрепил раздел послевоенной Германии на два немецких государства. Если до кризиса идеи «единой Германии» ещё были широко распространены, то после него стала очевидной невозможность объединения в условиях биполярного мира и «холодной войны». Во-вторых, советское руководство осознало, что в случае конфликта США могут пойти на уступки, в отличие от кризиса 1948 — 1949 гг., когда у тех было преимущество в виде ядерной бомбы. Теперь же, в условиях наличия атомного оружия у Советского Союза, США оказались вынуждены считаться с его мнением. Понимание невозможности открытого военного конфликта между сверхдержавами, когда каждая из них обладает ядерным оружием, привело к тому, что Хрущёв стал более активно распространять советское влияние в других странах. Это привело к другим крупным конфликтам, в частности к Карибскому (ракетному) кризису 1962 г., когда возможность ядерной войны буквально напугала весь мир.

скобельцын Д.

Способы транспортировки вооружения и военных материалов из СССР в Испанию

События, связанные с Гражданской войной в Испании (июль 1936 — 1939 гг.), всегда были предметом пристального внимания и изучения. Это вызвано тем, что она стала первым широкомасштабным открытым вооруженным наступлением международного

1 См.: Россия в локальных войнах и военных конфликтах второй половины ХХ века. – М., 2000. – С.377.

2 См.: Корниенко Г. М. «Холодная война». Свидетельство её участника. – М., 1995. – С.72.

331

фашизма. В конце 1930-х гг. германо-итальянская интервенция против республиканской Испании явилась по сути прологом Второй мировой войны.

В последнее время к изучению Гражданской войны в Испании обращаются исследователи разных стран, т. к. открыты прежде за-секреченные документы, появились новые концепции, выдвигаемые исследователями.

Большинство отечественных авторов, работавших в 1930 — 1980-х гг., являлись носителями одной коммунистической идеи, что привело к необъективным оценкам событий Гражданской войны в Испании. В работах советских историков встречались мнения, что только СССР выступил как защитник Испанской республики, сделал все возможное для торжества испанской демократии. Но факты и документы свидетельствуют о более сложных и противоречивых событиях и отношениях.

В работах иностранных авторов встречаются другие точки зрения на события тех лет. В начальный период войны СССР надеялся через испанскую проблему найти взаимодействие с руководством западных держав на антифашистской основе. Но по мере того, как Лондон и Париж искали компромисса с фашистскими государствами за счет третьих стран, в советском руководстве стали преобладать антизападные предубеждения. Испанию стали рассматривать как потенциального союзника.1

Открытие новых архивных документов позволило более объективно изучить вопрос о военной помощи Советского Союза республиканской Испании во время Гражданской войны, что отражено в книге Юрия Рыбалкина «Операция «Х»2. В этой работе проанализированы статистические данные о количестве оружия, его видах, формах его оплаты и т. д. Также изучено большое количество новых отечественных и зарубежных документов.

Большое значение в изучении Гражданской войны в Испании играют новые источники разного типа. Стоит отметить сборник документов «Коминтерн и гражданская война в Испании»3. Эта

1 См.: Михайленко В. И. Новые факты о советской военной помощи в Испании // Уральский вестник международных исследований. – Екатеринбург, 2006. – Вып. VI.

2 См.: Рыбалкин Ю. «Операция «Х» Советская военная помощь республиканской Испании (1936 – 1939). – М., 2000.

3 См.: Коминтерн и гражданская война в Испании. Док. – М., 2001.

332

работа помогает восстановить как общую картину и ход событий Гражданской войны, так и взаимоотношения коммунистических партий, особенно ВКП(б) и компартии Испании.

Также по данной проблеме было написано большое количество мемуаров. Они представляют большую ценность, т. к. мы можем увидеть взгляд на эти события людей, непосредственно принимавших участие в них1.

Существует большое количество аспектов, которые подверглись пристальному изучению исследователями разных стран: в советской литературе чаще всего обходили проблему военной помощи, условия ее поставки, проблемы «невмешательства» и т. д. Способы транспортировки вооружения и военных материалов из СССР в Испанию, на наш взгляд представляют интерес для исследователей Гражданской войны в Испании.

Любая война всегда ставит проблему вооружения. Республиканская Испания остро нуждалась в оружии.

Стоит отметить, что в начальный период Советский Союз присоединился к соглашению о «невмешательстве», рассчитывая, что испанский народ сможет собственными силами подавить мятеж.

В СССР начались массовые кампании по сбору средств для рес-публиканского правительства. Всего по подсчетам специалистов, за время войны советские люди направили в фонд помощи испанскому народу 274.126 тыс. руб., (более 1,2 млрд. франков). На эти деньги республика получила возможность закупать в СССР горючее, сырье, машины, оборудование, продовольствие и другие товары. В 1936 — начале 1937 гг. экспорт товаров в Испанию составил 1 420 тыс. тонн на сумму 216.388 тыс. руб.

Лишь в октябре 1936 г. Советский Союз заявил, что «не может считать себя связанным соглашением о невмешательстве», поскольку оно откровенно нарушается Германией и Италией2.

1 См.: Борцы Латвии в Испании, 1936 – 1939. Восп. и док. – Рига, 1970; Ботин М. П. С тобой, Испания. – М. 1976; Ветров А. А. Волонтеры судьбы. Воспоминания участников национально�революционной войны в Испании. – М. 1972; Он же. Добровольцы судьбы // Вопр. истории. – 1972. – № 4; Viva Republica! Воспо� минания участников антифашистской войны в Испании. – Рига, 1957; Вместе с патриотами Испании; воспоминания участников национально�революцион� ной войны в Испании. – Киев,1986; и др.

2 Гаврило Виктор, Рыбалкин Юрий – Для республиканской Испании – http://www. vpk�news.ru/article.asp?pr_sign=archive.2005.74.articles.history_01.

333

Португалия в этот период была превращена в одну из главных опорных баз испанских франкистов. Немецкие и итальянские самолеты использовали аэродромы, расположенные на португальской территории, для бомбардировки городов.

Португальское правительство предоставляло мятежникам крупные займы через «Банко насиональ де Португал» и «Банко эспири-ту санто».

Однако, гораздо более серьезная для республики была другая сторона вмешательства Португалии, она использовалась в качестве перевалочного пункта немецкого и итальянского оружия, направляемого мятежникам. С самого начала и до конца войны, невзирая на всякие системы «невмешательства» и «контроля», Португалия «была открытой дверью», которая вела из Германии и Италии, служила главным каналом немецких поставок Франко1.

Для СССР наладить поставки было значительно сложнее, т. к. у него не было даже дипломатических отношений с испанской республикой, а экономические и культурные связи сводились к спорадическим контактам. Достаточно сказать, что в первой половине 1936 г. доля СССР во внешней торговле с Испанией составляла всего лишь 0,9%2.

Когда начался мятеж, советское руководство осудило заговорщиков, но не планировало прямого участия в конфликте. 25 июля 1936 г. премьер — министр Х. Хираль обратился к советскому полпреду во Франции с просьбой о поставках оружия. Но Советский Союз не откликнулся на это предложение. Советское руководство не считало возможным удовлетворить эти просьбы, мотивируя свою позицию удаленностью Испании, дороговизной поставок, возможностью перехвата грузов и, наконец, приверженностью СССР декларации о невмешательстве3.

Поворот в советской политике наступил в отношении Испании в середине сентября 1936 г., когда Политбюро ЦК ВКП(б) поручило начальнику разведывательного управления НКО С. Урицкому и на-чальнику иностранного отдела НКВД А. Слуцкому разработать план мероприятий по «Х» (Испании). Этот план был одобрен 29 сентября

1 Война и революция в Испании 1936 – 1939 г г. – Том 1 / Под редакцией В.В. Пер� цова. – Пер. с исп. – М., 1968. – С .215.

2 Мещеряков М. Т. СССР и гражданская война в Испании // Отечественная исто� рия. – 1992. – № 4. – С.85.

3 Михайленко В. И. Новые факты о советской военной помощи в Испании. – С. 21.

334

1936 г. Он предусматривал создание за границей специальных фирм для закупки и отправки оружия в Испанию, военных материалов и техники. Различные наркоматы и ведомства получили указания по организации военных поставок непосредственно из СССР.

Боевая техника, оружие, боеприпасы и др. военные материалы поставлялись на коммерческой основе.

Оплата поставляемого оружия, транспортных расходов и услуг советников и специалистов предполагалась как по наличному расчету, так и в рамках кредитов, выделенных СССР республи-канским правительствам Испании. Правда, на условиях кредита поставки стали производить с марта 1938 г. Тогда было заключено первое кредитное соглашение на 70 млн. долл. под 3% годовых сроком на 3 года. В декабре 1938 г. был выделен новый кредит в 100 млн. долл. на аналогичных условиях1.

Стоит также отметить, что из Испании в СССР было вывезено 510 т золота. Перемещение золотого запаса рассматривалось совет-ским руководством как средство оплаты поставок, или, по мень-шей мере, как гарантии этой оплаты.

Целая цепочка импортно-экспортных фирм была создана в Па-риже, Лондоне, Праге, Цюрихе, Варшаве, Копенгагене, Амстерда-ме и Брюсселе, средства, которых контролировало НКВД. Оружие приобреталось в Чехословакии, Франции, Польше, Голландии и даже в Германии2.

Транспортировка грузов осуществлялась под руководством упо-минавшегося отдела «Х». Специальные группы в морских портах от-правления занимались приемной приходящих грузов. Погрузочные команды формировались исключительно из краснофлотцев военно-морских баз, а обеспечение погрузочных работ буксирами, катерами, плавучими кранами и различными подсобными материалами возла-галось на начальника соответствующего порта. Он же организовывал охрану всей территории, где проводились погрузочные работы.

Сначала транспортировка осуществлялась через советские чер-номорские порты (Одесса, Севастополь, Феодосия, Керчь), далее — Дарданеллы, Мраморное и Средиземное моря. В Средиземном море маршруты «игреков» (морской транспорт) проходили южнее обычных торговых путей (южнее о. Мальта) по направле- 1 Там же. - С. 31. 2 Томас Хью. Гражданская война в Испании 1931 - 1939 гг. / Пер. с англ. И. Полоц-

ка. - М., 2003. - С. 275.

335

нию к мысу Бон и от него — вдоль афинского побережья. У берегов Алжира, каждый раз в новой точке, суда брали курс на Картахену. С проходом островов, где задерживались на одни — двое суток для окончательной перекраски и маскировки. Далее они шли под дру-гим флагом и названием1.

Франция и Англия все более склонялись к поиску компромисса с Германией и Италией за счет третьих стран, стремясь не столько обуздать фашистскую агрессию, сколько снизить угрозу своим ин-тересам и сохранить свои позиции в мире. Вследствие этого фран-цузская граница была закрыта, и оптимальным путем доставки оружия был морской. Груз шел в сопровождении консульских до-кументов других государств, Китая или Латинской Америки, под-тверждающих, что товар предназначен для их стран2.

У берегов Испании безопасность «игреков» обеспечивал уже во-енный морской флот республиканцев. Благодаря высокой органи-зации, дисциплине и настойчивости всех участников операции «Х» всего в порты Республики дошло 66 «игреков». По статистическим данным в Испанию в период с 1936 по 1939 гг. было доставлено 648 самолетов, 347 танков, 60 бронеавтомобилей, 1 186 артиллерий-ских орудий, 340 минометов, 20 486 пулеметов, 497 813 винтовок, 862 млн. шт. патронов, 3,4 млн. шт. снарядов, 110 тыс. шт. авиа-бомб. Кроме этого, республиканский военно-морской флот полу-чил из Советского Союза 4 торпедных катера (16 торпед), 400 глу-бинных бомб, 16 морских 45-мм пушек (7010 снарядов к ним), 15 корабельных радиостанций, 3 пеленгатора3.

Стоит отметить, что позиция Сталина в отношении Испанской республики была непредсказуемой и менялась в зависимости от его настроения, обстановки на фронтах Пиренейского полуострова и международной арене. Постепенно интерес Сталина к стране «X» пропал, наоборот, возникло неприятие. С середины 1937 г. на заседаниях Политбюро ЦК ВКП(б) чаще стали обсуждать вопросы помощи не Испании, а Монголии и Китаю (Страна «Z»), а также проблемы борьбы с «антигосударственными элементами» внутри страны4. Это привело к свертыванию военной помощи и затем ее прекращению. 1 Михайленко В. И. Новые факты о советской военной помощи в Испании. - С.27. 2 Томас Хью. Гражданская война в Испании 1931 - 1939 гг. - С. 112. 3 Рыбалкин Ю. «Операция «Х». - С. 275. 4 Там же.. - С. 45.

336

михайлов а.

Деятельность ООН по урегулированию гражданских войн

Начиная с XIX в. европейские страны в поисках путей гарантии мира и безопасности, стремились выработать на межгосударствен-ном уровне систему, которая способствовала бы мирному разре-шению споров. Первой такой структурой стал Священный Союз с институтом международных конгрессов. Политика, направленная на защиту «легитимизма», привела к ликвидации Союза, заложив при этом традицию международных конференций.

После ужасов Первой мировой войны идея создания междуна-родной организации, в рамках которой решались бы все важнейшие вопросы, не прибегая к силовым методам, пережила свое второе рождение. Как известно, в качестве такого механизма была создана Лига Наций, не выдержавшая, однако, испытаний и не сумевшая предотвратить вторую в истории человечества Мировую войну. Не-смотря на этот печальный опыт, государства не отказались от идеи создания универсальной международной организации, и после Второй мировой войны усилиями стран антигитлеровской коали-ции начала свою деятельность Организация Объединенных Наций. В то же время, в международном праве возобладала тенденция к созданию универсальных норм, которые способствовали созданию системы коллективной безопасности. В итоге, послевоенная сис-тема международной безопасности стала основываться на Уставе ООН, в котором провозглашались отказ от политики угрозы силой и её применения1, обязательство государств разрешать конфликты исключительно мирными средствами2, а также предусматривались коллективные меры по поддержанию или восстановлению мира и международной безопасности3. Кроме того, ООН выпала роль ре-гулятора не только международных конфликтов, но и конфликтов немеждународного характера, т. е. гражданских войн. 1 Устав Организации Объединенных Наций [от 26.06.1945] // КонсультантПлюс:

Высшая школа. Специальная подборка правовых документов и учебных мате-риалов. - Выпуск 8, 2007 (CD�ROM).

2 Там же. 3 Там же.

337

Во второй половине ХХ в. отчетливо выразились две тенденции, ставшие непосредственными причинами гражданских войн. Прежде всего, следует отметить, что в послевоенный период происходит распад колониальной системы мира — бывшие колонии, особенно в Африке, получают независимость от метрополий. В этих условиях в новообразованных государствах начинаются широкомасштабные конфликты, в которых разные группы населения сражаются либо за власть, либо за изменение статуса государственных территорий — за автономию, независимость и т. д.

Вторая тенденция проявилась в начале 1990-х гг., когда крушение социалистических режимов привело к обострению этнокон-фессиональных, этнотерриториальных и этнополитических проблем бывших соцстран — в первую очередь, Югославии и СССР1. В итоге в 1990-е гг. произошел резкий рост не только количества гражданских войн, но и их продолжительности и жестокости2.

В этих условиях ООН была обязана в соответствии со своим Уставом предпринимать меры по разрешению не только международных, но и внутригосударственных конфликтов. Деятельность ООН по урегулированию вооруженных конфликтов (в т. ч. и немеждународного характера) получила название миротворческих операций.

Примечательно, что вопросы, касающиеся института миротворческих операций, никак не регламентируются Уставом ООН — сам термин «миротворчество» в нем отсутствует. Однако генеральный секретарь ООН Даг Хаммаршёльд (1953 — 1961 гг.) утверждал, что термин содержится в «главе шесть с половиной» Устава, и отводил ему место между такими традиционными методами мирного разрешения споров, как посредничество и установление фактов (гл. VI), и мерами принудительного характера, например, эмбарго и военное вмешательство (гл. VII)3.

В целом следует отметить, что за время существования ООН механизм предварительной подготовки, организации и контроля за операциями с участием военного персонала так и не был создан. По каждой операции выносилось отдельное решение, создавался 1 Шепова Н. Миротворчество как способ предотвращения и урегулирования совре�

менных вооруженных конфликтов // Отечественные записки. – 2005. – №5. – Режим доступа: http://www.strana�oz.ru/?numid=26&article=1147.

2 Fearon, James D. Neotrusteeship and the Problem of Weak States. // International Security, Vol. 28, Issue 4 (Spring 2004). – P. 10.

3 Операции ООН по поддержанию мира: Обзор деятельности. Режим доступа: http://www.un.org/russian/peace/pko/intro/chapter1.htm

338

свой механизм управления. Во многом политика в области миро-творчества формируется на базе существующих прецедентов и в рамках ограничений, накладываемых Уставом ООН1.

В мае 2008 г. исполняется 60 лет миротворческим операциям ООН. За это время, начиная с направления Органа ООН по на-блюдению за выполнением условий перемирия (ОНВУП) в 1948 г., миротворчество стало постоянным средством осуществления норм Устава ООН на глобальном уровне и прочно вошло в арсенал средств различных региональных и субрегиональных организаций.

Деятельность ООН по урегулированию гражданских войн имеет две стороны: недопущение и урегулирование текущей граждан-ской войны.

Первая задача, главным образом, была актуальна в период при-обретения независимости бывшими колониями в Африке и Азии. ООН направляла специализированные миссии для недопущения гражданских войн на территории новообразованных государств. В некоторые государства миссии направлялись с задачей подде-ржания безопасности в регионе, контроля над вооружениями. В качестве примеров таких миссий можно привести Операцию ООН в Конго (ONUC — июль 1960 — июнь 1964); Силы безопасности ООН в Западной Новой Гвинее (Западном Ириане) (UNSF — ок-тябрь 1962 — апрель 1963); Контрольную миссию ООН в Анголе I, II (UNAVEM — январь 1989 — июнь 1991 и июнь 1991 — февраль 1995 соответственно); Миссию ООН в Центрально-Африканской Республике (MINURCA — апрель 1998 — февраль 2000)2.

Если же гражданскую войну сдержать не удавалось, миссии переформировывались, получали определенные, более широкие, полномочия и направлялись как миротворческие военные силы ООН или «голубые каски». В случае успеха их полномочия продля-лись с целью гарантии установленного мира и выполнения догово-ра. Это такие миссии, как вооруженные силы ООН по поддержа-нию мира на Кипре (UNFICYP — с 1964 г. по настоящее время); операция ООН в Мозамбике (ONUMOZ — декабрь 1992 — декабрь 1994); миссия ООН по оказанию помощи Руанде (UNAMIR — ок-

1 Печуров С. Вооруженные силы в миротворческих операциях. Некоторые ре� комендации для России. – Режим доступа: http://www.rustrana.ru/print. php?nid=23485

2 United Nations Peacekeeping. – Режим доступа: http://www.un.org/Depts/dpko/ dpko/pastops.shtml

339

тябрь 1993 — март 1996); миссия ООН в Боснии и Герцеговине (UNMIBH — декабрь 1995 — декабрь 2002); Контрольная миссия ООН в Анголе III (UNAVEM III — июль 1997 — февраль 1999); миссия ООН по делам временной администрации в Косово (UN-MIK — с июня 1999 года по настоящее время); операция ООН в Бурунди (ONUB — май 2004 — октябрь 2006)1.

Советский Союз, а затем и Российская Федерация, приобрели большой опыт участия в операциях по поддержанию мира, как в составе международных организаций, так и самостоятельно. Пер-вая группа советских военных наблюдателей прибыла на Ближний Восток почти сразу же после окончания арабо-израильской войны 1973 г. В составе этой группы, прибывшей в Египет в ноябре 1973 г., было 36 военных наблюдателей из СССР. С того времени советские и российские военные принимали участие в миссиях в следующих странах: Грузии, Таджикистане, Боснии и Герцеговине, Косово, Ливане, Иордании, Израиле, Камбодже, Намибии, За-падной Сахаре, Анголе, Мозамбике, Руанде, Сьерра-Леоне, Конго и на Восточном Тиморе2.

Однако сегодня ООН переживает кризис. Миротворческая деятельность все в меньшей степени становится прерогативой ООН. Такие обязательства стали брать на себя другие организации, в том числе и региональные — Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), СНГ, Африканский союз, Ев-ропейский Союз и, особенно, НАТО. Наличие нескольких парал-лельных институтов во многом снижает эффективность операций. Более того, это ведет к тому, что государства-члены Совета Безо-пасности ООН категорически отказываются финансировать ту или иную миссию, так как они это уже делают, будучи членом какой-либо другой организации.

Несовершенство системы ООН проявляется и в том, что нали-чие права вето у пяти постоянных членов Совета безопасности мо-жет быть использовано в собственных целях, что, безусловно, сни-жает эффективность миротворческих операций ООН.

Исследователи считают, что политические решения ООН чаще всего являются следствием определенных конфликтных ситуаций

1 Там же. 2 Сердюк Ю. О. Войска «мирового правительства» // Независимое военное обоз-

рение. - 30 мая 2003. - Режим доступа: http://nvo.ng.ru/history/2003�05�30/5_ oon.html

3_0

и почти никогда не опережают эти события. Представители ООН в зоне конфликта предпочитают пассивно наблюдать за развитием обстановки, чем создавать условия для ликвидации причин конфликта. Подобное «невмешательство», как это было в Боснии и Герцеговине и Хорватии, ведет к увеличению жертв конфликта, снижая у конфликтующих сторон и без того невысокий авторитет ООН1.

Таким образом, налицо необходимость реформирования этой универсальной международной организации, в целях более адек-ватного и эффективного осуществления миротворческой деятель-ности.

Гражданские войны возникают в силу разных причин: неадек-ватные политические структуры, проводящие соответствующую экономическую или национальную политику — в результате не-довольное население объединяется в группировки, иногда по эт-ническому принципу. Эти факторы создают благоприятную почву для насилия в пределах одного государства и даже нескольких го-сударств. Миротворческие операции ООН, опирающиеся на по-лувековой опыт в этой сфере, несмотря на назревшие проблемы, остаются незаменимым методом воздействия в условиях совре-менной системы международной безопасности.

султанов е.

Проблема единства сербского народа

в условиях военного конфликта

(1991 — 1995 гг.)

В 90-е гг. ХХ в. Югославия переживала кризис: из всех респуб-лик исчезнувшей СФРЮ относительно нетронутой военными действиями осталась лишь Македония.

Предпосылки военного конфликта создаются ещё в начале ХХ в., однако последние шаги к нему были сделаны в 1980-х гг. После смерти И. Б. Тито, на чьём авторитете держалось единство Югос- 1 Сердюк Ю. О. Войска «мирового правительства» // Независимое военное обоз-

рение. - 30 мая 2003. - Режим доступа: http://nvo.ng.ru/history/2003�05�30/5_ oon.html

3_1

лавии, власть начала либерализацию СФРЮ при одновременном стремлении создать новую силу, способную объединить народы Югославии. Однако здесь руководство СФРЮ потерпело неудачу. В начале 1990-х гг. в Югославии была введена многопартийность, стали появляться националистические партии, в большинстве своём поддерживаемые населением своих республик. Признание Евросоюзом и США независимости сначала Словении и Хорватии, а затем и остальных отделившихся республик, положило начало их открытой деятельности по окончательному выходу из СФРЮ и изгнанию ЮНА. Югославская Народная Армия вскоре покинула все республики СФРЮ кроме Сербии и Черногории. Поскольку югославская армия была очень пёстрой по этническому составу, даже в ней находились сторонники раскола Югославии, что усили-вало неразбериху и подрывало боеспособность частей ЮНА. Боль-шинство политиков из югославской «верхушки» ничего не делали для сохранения территориальной целостности государства.

Часто сравнивают распад СФРЮ и СССР. В нем были как сходства, так и различия. Так, в обоих государствах распад привёл к коренным изменениям во внешней политике (в обоих госу-дарствах внешняя политика стала более уступчивой, что привело к серьёзным неблагоприятным последствиям). Однако были и раз-личия: так, в Югославии более остро стоял национальный вопрос, т. к. там было менее значительным преобладание государствооб-разующего народа, который и стал основной целью отделившихся народов, которые начали изгнание сербского населения. В СССР таких же кровопролитных войн, как в Югославии, не было (срав-нимый по масштабам и характеру конфликт произошёл лишь в РФ — в Чечне). В целом в бывших республиках СССР положение русского народа было легче, чем сербского в Хорватии и Боснии и Герцеговине. Именно политика правительств этих новообразован-ных государств, направленная на создание этнически чистых госу-дарств, явилась причиной того, что сербы создали там свои нацио-нальные государственные образования (РС и РСК).

Не менее важной причиной развала СФРЮ являлась междуна-родная ситуация на тот момент. Развал соцлагеря и последующие события в Восточной Европе не могли не коснуться Югославии. С развалом СССР изменилось место Югославии на международной арене и в глобальной политике. Если ранее Югославия считалась примером страны «социализма с человеческим лицом», независи-

3_2

мой от СССР, то с развалом главного противника Запада, СФРЮ стала примером независимости уже от Запада, и из-за своей неза-висимой политики и немалых военного и экономического потен-циалов, стала препятствием для реализации глобальных целей За-пада.

К 1992 г. на территории бывшей СФРЮ, юридически ещё су-ществовавшей, уже разгорелся конфликт. 25 июня 1991 г. Хорватия и Словения провозгласили независимость. 28 июня фактически началась Гражданская война. 21 ноября была провозглашена независимость Македонии. 3 марта 1992 г. — Боснии и Герцегови-ны. Уже тогда Слободан Милошевич (в то время — президент Рес-публики Сербия) решил ликвидировать присутствие Югославской Народной Армии в республиках без значительного сербского насе-ления.

В Словении ЮНА, несмотря на возможность немедленно пода-вить мятежные формирования, вела себя довольно пассивно. Ми-ровое сообщество было на стороне Словении и настояло на выводе частей ЮНА.

Македония добилась ввода миротворческих войск ООН, затем потребовала вывода ЮНА. Белград не возражал, и самая южная славянская республика стала единственной, отделившейся без крови1.

В Хорватии, где уже полгода шла война, дело обстояло сложнее: там была достаточно велика доля сербского населения. Милошевич требовал автономии для областей, населённых преимущественно сербами (Западной и Восточной Славонии). Однако правительство Хорватии, поддерживаемое странами НАТО, не пошло на это. Под давлением Милошевич выполнил требование Загреба о выводе ЮНА. Некоторые её подразделения были преобразованы в сербские силы самообороны. Их возглавил генерал Ратко Младич.

10 декабря 1991 г., в Маастрихте главы 12 стран ЕЭС решили признать все новые государства (Словению, Хорватию, Македо-нию) в границах, соответствующих административному делению бывшей Югославии. Этот шаг во многом был роковым: каждый из народов бывшей СФРЮ стремился жить в едином государстве, в том числе — и сербы, огромное количество которых жило вне ад- 1 Скворцов А. Косово и Метохия: можно ли защищать права человека посредством

насилия? [Электрон. ресурс]: Адрес доступа: http://www.hrono.ru/libris/ kosovo22.html. 12.10.2005

3_3

министративной территории Сербии. В результате они начали бо-роться за присоединение населяемых ими территорий к Сербии.

Хуже всего дело обстояло в Боснии и Герцеговине — самой этнически сложной республике Югославии. Хорваты, компактно жившие в основном на юге республики, желали отделения от Боснии и присоединения к Хорватии. Относительно соотношения православного и мусульманского населения республики, надо сказать, что мусульмане, составлявшие большинство населения Боснии, в основном компактно жили в городах и, соответственно, занимали меньше территории. Меньшее количество православных сербов, жившее в сельской местности, занимали большую терри-торию.

По Боснии и Герцеговине 11 января 1992 г. было принято сле-дующее решение: ЕЭС признает ее суверенитет в том случае, если большинство населения проголосует за него на референдуме. Во многом именно это решение в последствии привело к войне в Бос-нии. Референдум состоялся 29 февраля 1992 г. Сербы, пожелав остаться в составе Югославии, не голосовали. Лидер мусульман и руководитель республики Алия Изетбегович применил недемок-ратические методы для достижения нужных ему результатов, но мировое сообщество признало результаты референдума. Сербы ор-ганизовали собственный референдум, где высказались за единое с Югославией государство. Была создана Республика Сербская Бос-нии и Герцеговины. 5 апреля началась война1.

7 апреля 1992 г. страны ЕЭС признали независимость Боснии и Герцеговины. 8 апреля это сделали США. Белград не признал не-зависимости Боснии и Герцеговины и 7 апреля ввёл войска на их территорию. С. Милошевич требовал прекратить беспорядки и бо-евые действия на данной территории.

Относительно внешней политики СРЮ существуют разные мнения. Факт в том, что действия югославского руководства шли вразрез с общепринятым мнением о его линии на создание «Ве-ликой Сербии», главными идеологами которой были лидер Серб-ской Радикальной Партии Воислав Шешель, а также лидеры РС и РСК. В. Шешель обосновывал свои идеи в частности таким факто-ром, как лингвистическое единство сербов, мусульман и хорватов

1 Скворцов А. Косово и Метохия: можно ли защищать права человека посредством насилия? [Электрон. ресурс]: Адрес доступа: http://www.hrono.ru/libris/ kosovo22.html. 12.10.2005

3__

и настаивал на создании единого государства для всех трёх наро-дов. Впрочем, надо сказать, что подобная точка зрения не учиты-вала конфессиональных и исторических противоречий между эти-ми народами.

С. Милошевич шёл на различные уступки во внешней политике, которые нередко вызывали критику его режима внутри СРЮ. Эти уступки в первую очередь были вызваны желанием С. Милошевича снять экономические санкции с СРЮ. В августе 1992 г. была созвана конференция в Лондоне, где генсек ООН Бутрос Гали, премьер Англии Дж. Мейджор и министр иностранных дел России А. Козырев под страхом ужесточения санкций вынудили президента Милошевича признать независимость Боснии и вывести из нее войска. Одновременно с этим был подписан мирный договор Караджича с Изетбеговичем о прекращении огня, который, однако, не выполнялся. Часть войск ЮНА, ставшая армией Республики Сербской, больше не подчинялась Милошевичу и осталась на позициях. Тогда ООН все же ужесто-чила санкции против Югославии, а в январе 1993 г. был выдвинут план Вэнса-Оуэна по стабилизации обстановки в Боснии и Герцеговине. Главный недостаток этого плана — в том, что он не учитывал саму суть конфликта. Хорваты желали жить в единой Хорватии, а не в единой Боснии, мусульмане как раз хотели жить в единой унитарной исламской Боснии, а сербы — либо присоединиться к Югославии, либо жить в своем собственном государстве.

С. Милошевич, как и ранее, встал на сторону противников РС. Как и прежде, своими действиями он пытался добиться рас-положения Запада и, соответственно, отмены санкций. Ещё одной причиной его позиции была идеология: Милошевич проповедовал идеи неокоммунизма, в то время как лидер РС Радован Караджич — сторонник монархии. Ещё одной возможной причиной разлада между лидерами РС и СРЮ была популярность Караджича среди сербского народа. С этим, вероятно, и было связано неприятие Милошевичем идеи «Великой Сербии»: была опасность, что её лидером, а значит, лидером всех сербов, мог стать именно Караджич. Т. о., позиция боснийских сербов была проигнорирована, а Милошевич получил статус представителя РС на переговорах. Соглашения, подписанные на военной базе США в Дейтоне, штат Огайо, С. Милошевичем (представлявшим

3__

РС), Ф. Туджманом (Хорватия) и А. Изетбеговичем (представлял боснийских мусульман) были во многом ультиматумом боснийс-ким сербам: по нему, они теряли территорию, которую завоевали за время войны.

К 1995 г. сложная ситуация сложилась в Республике Сербская Краина. Это государство было очень слабым, солдаты и офицеры сотнями дезертировали из войск РСК. Было очевидно, что скоро начнётся война. Многие краишники возлагали надежду на С. Ми-лошевича, надеясь, что он не оставит Краину на растерзание хор-ватам. РСК и СРЮ были связаны договором о военной помощи. Югославия на международном уровне была признана гарантом бе-зопасности Сербской Краины. Ожидали помощи и от боснийских сербов. Но те накануне военной операции хорватов потерпели от них поражение, сдав им Грахово и тем самым сделав краишников уязвимыми.

Республика Сербская Краина прекратила свое существование за четыре дня. Результатом стали гибель тысяч и исход в СРЮ и РС сотен тысяч сербов. Хорватская армия имела огромное преиму-щество в живой силе, технике, оперативных возможностях. Огром-ную роль в разгроме Краины сыграла политика С. Милошевича, ждавшего от Запада отмены санкций, а потому не собиравшегося вмешиваться1.

Что же касается поддержки Югославией сербских государс-твенных формирований, то даже неофициально Белград не оказы-вал реальной поддержки боснийским сербам, в полной мере вы-полняя резолюции ООН. Причины этого указаны выше. Помощь РС оказывалась в основном добровольческими формированиями сербских националистов2. Внешнеполитические цели Милошевича шли вразрез со стремлением сербского народа к воссоединению в едином государстве. По этой причине результаты внешней политики Милошевича оцениваются так неоднозначно: с одной стороны, он избавил от санкций то государство, которым сам уп-равлял; но с другой стороны, ценой за это избавление стали тысячи убитых и ставших беженцами сербов, колоссальная потеря влияния. 1 Ионов А. Операция «Олуя» � падение Сербской Краины. [Электрон. ресурс]: Адрес

доступа: http://www.srpska.ru/article.php?nid=4303&sq=19&crypt=. 12.11.2005 2 Lukic R., Lynch A. Europe from the Balkans to the Urals: the disintegration of Yugoslavia

and the Soviet Union. - Oxford: University Press, Sipri. 1996. - Р. 190.

3__

Павлюков г.

Предпосылки Гражданской войны в Хорватии 1991 — 1995 гг.

Конец XX в. для Социалистической Федеративной Республики Югославии (СФРЮ) был ознаменован глубоким структурным кризисом, охватившим все стороны жизни государства и общества: экономику, политику, социальную сферу, культуру и т. д. Данные процессы, развиваясь все более интенсивно, привели в конечном итоге к трагическим событиям, а именно распаду некогда единой Югославии, и что самое печальное — к серии тяжелейших граж-данских войн и этнополитических конфликтов на территории бывшей СФРЮ (1991 — 1999 гг.). Югославский кризис превра-тился в самый кровопролитный вооруженный конфликт в Европе после Второй мировой войны. Одним из наиболее тяжелых этапов этого вооруженного противостояния стала Гражданская война в Хорватии в 1991 — 1995 гг.

Конфликт сербов и хорватов уходит корнями в Средние века. Это главным образом связано с т.н. Военной границей (Воjна Краjина), которая являлась особой территорией между Австрийс-кой и Османской империями . Постоянные австро-турецкие войны вызывали массовые миграции населения: в конце XVI — начале XVII вв. сюда бежит сербское население, которое руководство Австрии расселяет в приграничной полосе и дает некоторые при-вилегии (землю, освобождение от налогов, независимость от хор-ватских дворян) . В 1881 г. с присоединением к хорватским землям части Военной Границы число сербов там достигло четверти всех жителей, соответственно, существенно возросла и их политическая роль. Тем самым как хорватский, так и сербский этносы утратили гомогенность собственного проживания, что делало любые проек-ты создания национального государства как сербов, так и хорватов источником этнического конфликта. Наиболее ярко это проявилось в годы Второй мировой войны, когда было создано т.н. Неза-висимое Государство Хорватия (НГХ), а его руководители во главе 1 История Югославии: В 2 т. - Т. 1. - М., 1963. - С. 237. 2 Jарчеви С. Република Српска Краjина: државна документа. - Београд, 2005. -

С. 10.

3_7

с лидером фашистской организации «Хорватское усташеское дви-жение» А. Павеличем в 1941 — 1945 гг. проводили на территории Хорватии и Боснии, в первую очередь на территории т. н. Краин, политику этнических чисток, вылившуюся в массовые убийства сербов1. Это событие вошло в генетическую память всех сербов, не только хорватских. Поэтому попытки руководителей социа-листической Югославии во главе с И. Броз Тито снять с повестки дня «сербский вопрос», с одной стороны создав внутри Сербии две автономии, а с другой — лишив сербов Хорватии права на автоно-мию, лишь отсрочило национальный конфликт в СФРЮ, стержнем которого были сербско-хорватские противоречия.

Развязка наступает после смерти вождя, когда в 1980-е — начале 1990-х гг. кризис федерации вступает в стадию ее распада. С фор-мированием многопартийности в 1990 — 1991 гг. на выборах в рес-публиках Югославии побеждают преимущественно националис-тические политические партии, а во главе республик оказываются радикально настроенные политические лидеры. В Хорватии лиди-рующее положение среди хорватских партий занимает Хорватское Демократическое Содружество (ХДС), а лидер этой партии — Фра-ньо Туджман («маленький Тито») был избран председателем Пре-зидиума Хорватии2. Именно свои харизматические лидеры типа Ф. Туджмана, С. Милошевича и А. Изетбеговича встанут на путь этнической мобилизации собственной нации и приведут страну к распаду и гражданской войне.

Наряду с хорватскими формировались и сербские политические партии в Хорватии. Здесь лидером стала Сербская Демокра-тическая Партия (СДП), созданная в феврале 1990 г. в г. Книн. Её лидер Й. Рашкович являлся «умеренным националистом» и поэ-тому вскоре при поддержке Белграда был заменен радикальным националистом М. Бабичем3. Именно под руководством М. Бабича со второй половины 1990 г. начинается организационное объ-единение общин с большинством сербского населения. Грозные заявления хорватских лидеров наводили панический страх на хор-ватских сербов; этот страх усилился, когда появились символы и

1 Jарчеви С. Република Српска Краjина: државна документа. - Београд, 2005. - С. 80.

2 Фрейдзон В. И. История Хорватии: Краткий очерк с древнейших времен до обра- зования республики (1991). - СПб., 2001. - С. 268.

3 Sekuli M. Knin je pao u Beogradu. Bad Vilbel, 2001. - S. 26.

3__

зазвучали заявления, напоминавшие кошмары времен Павелича. 20 июня 1990 г. Президиум Социалистической Республики Хорватии изменил государственные символы и название Республики, изъяв из него слово «социалистическая». Символика в виде шахматного чередования белых и красных клеток (т.н. «шаховица»), заменившая звезду, напоминала сербам усташескую символику времен Второй мировой войны. 25 июля 1990 г. в небольшом го-роде Срб проходил съезд сербов из разных областей Хорватии. Съездом руководили лидеры Сербской демократической партии. Была принята Декларация о суверенитете и автономии сербского народа, создано Сербское национальное вече (исполнительный орган). Этот орган 16 августа 1990 г. принимает решение провести среди сербского населения референдум об автономии сербов в Хорватии. Уже на следующий день хорватские власти посылают в некоторые сербские области специальные полицейские под-разделения, чтобы изъять оружие у резервного состава милиции и воспрепятствовать проведению референдума. После нападения на милицейский участок, сербы начинают возводить баррикады1. Ряд подобных инцидентов положили начало «восстанию сербов в Краине».

22 декабря 1990 г. новая Конституция Хорватии провозгласила ее «национальным государством хорватского народа и государс-твом представителей иных народов и меньшинств, являющихся его гражданами…»2. Сербское население в Хорватии было признано национальным меньшинством. Формулировка прежней Конс-титуции о том, что Хорватия является государством хорватского и сербского народов, была отменена.

За день до этого, 21 декабря 1990 г. в Книне была провозгла-шена Сербская автономная область Краина (САОК)3. Стороны в конфликте двигались к лобовому столкновению. В ответ на усиле-ние централистских и унитаристских тенденций в политике новых властей Загреба, стремившихся к созданию моноэтнического хор-ватского государства (руководство Хорватии отказалось предоста-вить автономии сербам, проживавшим в республике), сербы Хор- 1 Гуськова Е. Ю. Вооруженные конфликты на территории бывшей Югославии: Хро-

ника событий. - М., 1999. - С. 36. 2 Романенко С. А. Югославия, Россия и «славянская идея»: Вторая половина XIX -

начало XXI в. - М., 2002. - С. 426. 3 Jарчеви С. Република Српска Краjина. - С. 62.

3_9

ватии активнее вооружались, продолжали создавать национальные органы власти.

Попытки найти политическое решение государственно-право-вого кризиса СФРЮ, приемлемое для всех сторон, неоднократно предпринимались в первой половине 1991 г. По результатам встреч и консультаций между республиканскими делегациями (с 10 янва-ря по 28 февраля 1991 г. было проведено 3 заседания Президиума СФРЮ совместно с представителями республик; с 18 марта по 1 марта 1991 г. состоялись 11 двусторонних встреч республиканских делегаций) обозначилось существенное различие взглядов и позиций участников дискуссии о характере будущей Югославии. Процесс пересмотра всей государственной федеративной системы выявил две основные концепции: федеративную (Сербия, Черно-гория) и конфедеративную (Словения и Хорватия).

Словения и Хорватия отстаивали конфедеративный вариант устройства Югославии. Согласно предложенной Словенией и Хорватией модели, «будущая конфедерация должна представлять собой союз суверенных государств», которых объединяли бы экономические интересы, единая граница, а также общая цель — включение в европейские интеграционные процессы. На практике эти маневры были лишь прикрытием главной цели: выход из фе-дерации и оформление своего суверенного статуса. В марте-июне 1991 г. переговоры о будущем устройстве Югославии окончательно вышли на межреспубликанский уровень. Одной из последних по-пыток достичь приемлемого компромисса можно считать встречу «шестерки президентов» югославских республик 6 июня 1991 г., в результате которой так и не удалось достичь конкретных догово-ренностей.

С начала 1991 г. Словения и Хорватия фактически разрывают свои связи с федеральным центром. Основное напряжение коре-нилось в сербско-хорватских отношениях: на территориях Хор-ватии со смешанным населением начались вооруженные столк-новения из-за спорных территорий, хорватское население стало покидать районы под сербским контролем, сербы, проживающие в крупных городских центрах и мелких анклавах, устремились в Сербию. В апреле-мае 1991 г. на рубежах Сербской Краины в Хор-ватии спорадические перестрелки переросли в полномасштабную войну. И сразу же начались преступления против гражданского на-селения. Изгнание коренного населения из родных мест осущест-

3_0

влялось обеими воюющими сторонами. В апреле Хорватия стала спешно комплектовать регулярную армию.

Одним из важных шагов на пути к обретению национальной независимости стал проведенный в Хорватии 19 мая 1991 г. рефе-рендум по вопросу об отделении от Югославии. За самостоятель-ность и создание суверенного государства проголосовали 91,17% избирателей, но сербы — жители САО Краины — бойкотировали референдум1. В свою очередь политические лидеры САО Краина вели переговоры об объединении с Боснийской Крайней. 27 июня 1991 г. на совместном заседании представителей Союза муниципа-литетов Боснийской Краины и САО Краины была принята Декла-рация об объединении. В статье 1 говорилось, что «в соответствии с Декларацией об объединении муниципальные союзы Боснийской Краины и САО Краины конституируются в объединенную поли-тическую и территориальную общность». В ответ на объявление 25 июня 1991 г. полной независимости Словении и Хорватии феде-ральное правительство пошло на использование вооруженных сил ЮНА против сепаратистов. Следует отметить, что декларируемая на данном этапе кризиса решимость ЕС, США и ОБСЕ сохранить целостность югославской федерации, оказывала самое непосредс-твенное влияние на развитие событий. Сама мысль о поддержке Западом неделимости бывшего югославского государства создала у сербов, а также руководства ЮНА2 иллюзию, что их силовые попытки удержать вместе югославские республики не встретят противодействия международного сообщества. Война в Словении продолжалась 9 дней, в результате военных действий погибло «только» 70 военнослужащих и гражданских лиц, в результате вме-шательства международных посредников Словения обрела неза-висимость, а части ЮНА начали отход на территорию Хорватии и Боснии и Герцеговины. Пример Словении вдохновил хорватских сепаратистов и 1 августа 1991 г. Ф. Туджман заявил, что Хорватия находится в состоянии войны против внешней агрессии.

Таким образом, Гражданская война в Хорватии стала результа-том как исторически сложившегося сербско-хорватского противо-стояния, осложненного исторической памятью о факте геноцида сербского народа в годы Второй мировой войны, так и неспособ- 1 Гуськова Е. Ю. История югославского кризиса (1990 - 2000). - М., 2001. - С. 145. 2 Cohen, L.J. Broken bonds: Yugoslavia’s disintegration and Balkan politics in

transition. - Boulder, 1995. - P. 220.

3_1

ности националистических лидеров югославских республик найти мирный вариант реформирования югославской федерации, а также неспособности т.н. «мирового сообщества» стать беспристрастным арбитром в споре югославских республик по этому вопросу.

Корьякина е.

Человек на Гражданской войне в Абхазии

Гражданская война — самое страшное, что может случиться с человеком. Она ломает тысячи судеб, переворачивает историю, меняет геополитическое положение страны. Но страшна она еще тем, что в такой войне нет виноватых, там каждый борется за свою правду. А жертвами такой «борьбы за справедливость» чаще всего становятся простые люди, которые далеки от политики, которые и не нуждаются в справедливости. Одним из важных аспектов граж-данской войны — является психологический фактор. Как ведут себя люди, что они чувствуют, как меняется их мироощущение — все это можно проследить, читая воспоминания жертв грузино-аб-хазского конфликта.

Начало грузино-абхазского конфликта уходит своими корнями глубоко в историю. Началом можно считать и 1931 г., когда Абхазия была включена в состав Грузинской ССР, и 1937 г., когда началась насильственная ассимиляция и массовое переселение лиц грузинской национальности в Абхазию. И когда были закрыта русские школы в Абхазии, когда абхазская письменность (вначале составленная на основе русской графики, а затем латинской), вопреки желанию абхазского населения, была в принудительном порядке переведена на основу грузинской графики. В результате, с 1938 г. подавляющее большинство абхазцев были лишены возмож-ности читать на родном языке газеты, журналы, художественную и другую литературу. С этого времени из страны началось массовое бегство ее жителей. Если же брать современную историю, то нача-лом конфликта можно считать тот момент, когда Грузия вышла из состава СССР — за восемь месяцев до Беловежской пущи — 9 ап-реля 1991 г. В 1992 г. В Грузии случился мятеж и в результате мно-годневных боев, проходивших прямо на проспекте Руставели, мя-тежники свергли президента Гамсахурдиа, после чего пригласили

3_2

управлять страной Эдуарда Шеварднадзе. А в 1992 г. 14 августа на-чалась операция «Меч» в самый разгар курортного сезона, отряды Национальной гвардии Грузии численностью до 3 000 человек под командованием Тенгиза Китовани, под предлогом преследования отрядов сторонников Звиада Гамсахурдиа, вошли на территорию Абхазии. Абхазские вооружённые формирования оказали сопро-тивление, но отряды Национальной гвардии за несколько дней заняли практически всю территории Абхазии, включая Сухуми и Гагру.

Из Абхазии бежали тысячи грузинских семей. С июня 1994 г. на территории Абхазии находятся миротворческие силы СНГ. Вдоль реки Ингури установлена 12-километровая «зона безопасности», таким же местом размежевания стало Кодорское ущелье1. Итог войны: 17 тыс. убитых (из них 4 тыс. абхазов) и около 270 тыс. бе-женцев2.

Исторические детали мало говорят о психологическом аспекте войны. Объективная оценка «абхазской трагедии» невозможна без учета реальной ситуации, реальных противоречий внутри каждой из противоборствующих сторон. Многие исследователи конфликта считают, что одним из важнейших причин войны — психологию национальной нетерпимости. Сюда можно отнести инцидент с филиалом Тбилисского государственного университета, когда гру-зинским студентам захотелось создать филиал университета в Су-хуме. Грузинские студенты требовали разделить Абхазский госу-дарственный университет на грузинский и абхазский сектора, они объявили забастовку, что вызвало протесты со стороны абхазских студентов. Абхазы расценили этот акт, как проявление грузинской экспансии. Противостояние закончилось тем, что погибли 14 че-ловек и ранены были 137 человек как с грузинской, так и с абхаз-ской стороны3. Сейчас мы можем только удивиться — на первый взгляд, эта проблема кажется надуманной и не серьезной, но для участников это был вопрос жизни и смерти. 1 Война в Абхазии в публикациях и документах / Ред. Воронов Ю. Н, Флоренс-

кий П. В., Шутова Т. А. 1992 - 1993. - Москва, 1993. [Электронный ресурс] Адрес доступа: http://psou.narod.ru/history/wb/wb_14.html

2 Грузино�абхазский конфликт. Википедия, электронная энциклопедия. [Электрон- ный ресурс] Адрес доступа: http://ru.wikipedia.org/wiki/Грузино�абхазский_ конфликт

3 Конфликты в Абхазии и Южной Осетии: документы 1989 - 2006 гг. / Ред. Волхонс� кий В. А., Захаров Н. Ю. - М., 2008. - С. 22.

3_3

В абхазском общественном сознании культивировался миф о том, будто Абхазию — не без злого умысла соседей-грузин — об-маном лишили статуса суверенной республики, искусственно превратив в 1931 г. в «автономную». Обида оставалась тем более раздражающая, чем нагляднее отличался более высокий уровень жизни (включая и условия культурного развития) грузин в Грузии от стесненного во всех отношениях положения абхазов на своей родине.

Существует множество воспоминаний, как и абхазских, так и грузинских жертв войны. Одним из главных абхазских источников о войне является «Белая книга Абхазии»: сборник документов, материалов, свидетельств 1992 — 1993 гг.1 В книге собраны воспо-минания жителей Сухуми о днях войны. Читая их свидетельские показания невозможно оставаться равнодушным и безучастным. Вот некоторые из них: «В Сухуми беспредел. Грабежи и мародерс-тво, убийства, насилие. Русских и армян заставляют перетаскивать трупы и хоронить их. Разграблены дома абхазов, все до единого, русских, армян, греков, турок, в городе невозможно ходить, не знаешь, убьют или возьмут в заложники. Люди в страхе и панике, с ужасом думают о завтрашнем дне» (Л. Ракитина, Батуми, морпорт, 17 апреля 1993 г.)2

Из показаний жителя Сухуми М. К. Джинджолия: «17 августа я шел со своим 67-летним дядей Г. Д. Джинджолия к жене. За ИЭПиТом3 стоял танк, рядом с ним — гвардейцы. Остановили нас за то, что абхазцы. Били нас, топтали ногами. Имитировали рас-стрел, стреляя поверх головы. Старика 65-ти лет спросили, где он живет и, услышав в ответ, что в Абхазии — зверски избили прикла-дами, ногами».

Страшно читать такие воспоминания. Сложно себе представить, как люди, начинают ненавидеть друг друга. Как мирно живущие соседи, пусть и разных национальностей начинают убивать друг друга, как люди, чтобы прокормить свою семью начинают заниматься мародерством. Из воспоминаний К. Ш. Ажиба (Суху-

1 Белая книга Абхазии. Документы, материалы, свидетельства 1992 – 1993 / ред. Воронов Ю. Н, Флоренский П. В., Шутова Т. А. – М, 1993. [Электронный ре� сурс] Адрес доступа: http://psou.narod.ru/history/wb/wb_txt.html

2 Там же. 3 Институт экспериментальной патологии и терапии

3__

ми): «И абхазы, и грузины вынуждены были заниматься мародерс-твом — у всех были большие семьи, все ненавидели друг друга».1

Война давно уже вышла за пределы одной национальности. Русские, абхазы, грузины, греки, армяне — все были вовлечены в страшное колесо войны. Ничего человеческого не осталось в по-ведении людей. Однако наивно было бы предполагать, что с одной стороны выступали бессердечные бандиты, а им противостояли невинные жертвы. Существуют различные грузинские источники 0 войне в Абхазии, в которых мы найдем не менее драматичные и трагичные воспоминания2:

«Холодно, голодно, нет воды, а тебе хочется жить… Целый день мы шли пешком, ни грамма хлеба, каждый раз спрашивая местных жителей, узнавали, что нам осталось 2 — 3 км, и так каждый час. Но мы держались, пока запаса сил хватало, нас в тот момент было трое, и мы дружно делили банку баклажан. Но тут провезли раненого солдата, который без сил лежал на тележке, парень был почти без сил, и такой же голодный как мы….. Мы отдали ему еду. Ту ночь мы провели в лесу, каждый как мог, разводил костер, дети, прислонившись, к матерям дрожали от холода. Голодные малыши со слезами на глазах засыпали, а родители, незнающие как помочь детям не находили себе мест»3. Это рассказ о том, как гонимые в Абхазии грузины были вынуждены спасаться бегством — уходили в горы. И что поражает больше всего — несмотря на боль, усталость, ужас, у них остается человеческое достоинство и жалость к людям.

Не менее ценны и воспоминания российских военных и средств массовой информации о событиях тех лет. По воспоминаниям Е. Крутикова: «Дальнейшие события адекватно восстановить не удастся уже никогда. Не понятно даже, что делать с пленными. По одним приказам министр внутренних дел Абхазии приказал рас-стрелять их прямо во дворе здания Совмина (иной вариант — при-каза он не отдавал, хотел вывести во двор и отдать на растерзание толпы), по другим — пленные после нескольких часов избиений и издевательств были привезены в Гудауту, где их и расстреляли»4. 1 Правда о войне в Абхазии. Геноцид грузинского населения. [Электронный ресурс]

Адрес доступа: http://www.abkhazeti.ru/index.php 2 Там же. 3 Там же. 4 Крутиков Е. Мужская дружба. [Электронный ресурс] Адрес доступа: http://www.

agentura.ru/dossier/russia/people/krutikov/shartava/

3__

В. Смыр пишет: «Грузинам здесь уже не жить, в Абхазии они могут только умирать»1.

Читая такие признания, осознаешь, что пугает не только сам факт зверских издевательств, но и то, как меняются люди в состо-янии войны, как стираются все рамки обычного человеческого поведения. Поведение человека — слишком сложная вещь. Даже психологи не могут дать окончательный ответ, где начинается сфе-ра бессознательной, а где вполне осознанной мотивации. Любая травматическая ситуация высвобождает забытые когда-то негатив-ные эмоции и активизирует механизмы психологической защиты личности. При этом в действие вступают альтернативные сценарии поведения. То, что в обычной жизни кажется ужасным, во время войны — повседневным.

Люди под влиянием случайных, нередко вредоносных обсто-ятельств перестают действовать адекватно. На примере приве-денных цитат, можно увидеть, как люди, оказавшись в страшной, безнадежной ситуации порой теряют человеческий облик. Они способны на обман, ограбление и даже убийство. А некоторые даже во время войны и голода могут поделиться последними за-пасами еды с ближним. Есть и еще одна категория, которую мне приходилось наблюдать воочию. Это люди, которые зарабатывают на войне, которые обогащаются за счет брошенных домов и строят на пустых участках пансионы для будущих туристов. Поведение людей зависит от многих факторов, но оно всегда не предсказуемо.

В Гражданской войне не бывает победителей. Бывают только жертвы — люди, которые по воле обстоятельств оказались втяну-тые в кровопролитную беспощадную войну.

1 Смыр В. Абхазская война // Комсомольская правда. – 1992.– 19 дек.

Раздел IV.

Россия в 1990-е гг.:

революция без Гражданской войны

Кириллов а. Д.

Об альтернативах развития России в 1990-е годы

По характеру трансформаций экономических, политических и социальных отношений в обществе 1990-е гг. можно вполне сравнить с 1917 — 1920 гг. Как и после февраля 1917 г., в обществе ощущалась социальная напряженность, которая в течение ряда лет могла бы вылиться в гражданскую войну. Однако таковая не началась. Почему? В качестве одной из основополагающих причин можно назвать легитимные выборы президента РФ, а не захват власти сначала либералами, а затем большевиками, как это случилось в феврале — октябре 1917 г. в ходе социально-экономического и политического конфликта между властью и обществом, охватившего российское государство.

Поддержанная широкими массами россиян в ходе выборных кампаний 1989 — 1991 гг. фигура Б. Н. Ельцина позволила на определенный период времени консолидировать общество и обеспечить стабильность власти в России на растянувшийся в 1990-е годы переходный период реформ.

К сожалению, в октябре–декабре 1991 г. года была упущена еще одна возможность укрепления стабильности — не была принята новая Конституция России, что в дальнейшем обострило политическую борьбу в руководстве страны.

3_7

В истории России в 1990-е годы можно выделить несколько «то-чек бифуркации», когда социальные конфликты буквально подво-дили общество к грани гражданской войны.

К августу 1991 г. стала реальностью необходимость коренной реформы Советского Союза. На 20-е августа готовилось подписа-ние новоогаревского проекта «обновленного устройства СССР» лидерами девяти республик, включая и РСФСР. Но накануне этого события руководящими деятелями КПСС был создан ГКЧП и начался «путч».

Хотя оценки августовских событий расходятся, нельзя не кон-статировать, как делают это многие эксперты сегодня, — ГКЧП в той или иной форме был неизбежен.

По словам С. Черняховского «если абстрагироваться от поли-тических и идеологических пристрастий,… остается одно: ГКЧП, своим созданием и своими декларациями заявило, что — преды-дущий курс, проводимый Горбачевым, зашел в тупик, — Горбачев не способен управлять страной, — страна находится на краю пропасти и нужны чрезвычайные меры для того, чтобы ее оттуда оттащить» (все цитаты в статье приводятся по публикациям в Ин-тернете).

Сходных взглядов придерживается и В. Третьяков. Он, в час-тности, отмечает: «Самое правильное в нем [т. е. в ГКЧП] — его название. В стране действительно было чрезвычайное положение: Союз, единое государство, на глазах разваливался, а в обществе сложилось полное впечатление, что центральная власть не может никак этому противостоять. Ведущиеся интенсивные переговоры президента СССР Михаила Горбачева с главами союзных респуб-лик, и, прежде всего с Борисом Ельциным (так называемый но-воогаревский процесс), скорее, не препятствовали распаду, а при-ближали его…

Поэтому «ввиду угрозы распада страны неизбежно должен был возникнуть Государственный КЧП. Он и возник». Это очень важ-ный вывод, который не часто слышится при оценках основной задачи ГКЧП. Фактически к августу 1991 года СССР в прежнем виде, — в виде унитарного государства, существовать не мог. Но-воогаревские договоренности выводили его сразу, минуя уровень федерации, на конфедеративные основы государственного ус-тройства, что несомненно могло затянуть или даже остановить надвигающуюся «геополитическую катастрофу». Во всяком слу-

3__

чае, именно так и планировали свою деятельность руководители РСФСР во главе с Б. Ельциным, предполагая создать вслед за Москвой и Санкт-Петербургом еще несколько центров, где можно было бы отработать механизм проведения демократических ре-форм на региональном уровне (в Свердловской, Новосибирской областях, Татарской АССР и в некоторых других территориях). Но августовский путч, по сути, определил иной путь, путь ускоренно-го, до конца не продуманного всестороннего коренного реформи-рования России в целом.

Большинство россиян к событиям 1991 г. равнодушны, хотя в последнее время их оценки несколько изменились. Как следует из опубликованных результатов опроса аналитического «Левада-центра», в 2007 г. резко уменьшилось число тех, кто оценивает подавление путча как «трагические события, имевшие гибельные последствия для страны»… Так, количество тех, кто считает, что в 1991 г. был прав ГКЧП, уменьшилось с 21% в 2002 г. до 8% в 2007 г., а число респондентов, полагающих, что после этого страна пошла «в неправильном направлении», — с 50% в 2005 г. до 37% в 2007 г. В то же время правоту противников ГКЧП признают 17% опрошенных (столько же, сколько и в 2002 г.), а правильный курс в послеавгустовских действиях властей усматривают 28% (с 2003 г. этот показатель колебался между 25% и 30%).

Можно предположить, что многие россияне уже не столько опираются на собственные ощущения того времени, сколько вос-принимают давние события через призму текущей политической ситуации. Не случайно в 2007 г. заметно возросло число респон-дентов, считающих путч «просто эпизодом борьбы» между власт-ными группировками (таких «эпизодов» немало и в современной России), а также количество тех, кто, отвечая на вопрос о причинах путча, выбирает весьма актуальный ответ «алчность советской номенклатуры, стремившейся прикарманить богатства России» (20% после 11% в 2003 г.).

Еще раз выделим главное. Путч был тесно связан с попыткой предотвратить мирный способ «развода» бывших союзных респуб-лик, фактически речь шла уже о создании конфедерации, которая, возможно, в перспективе все равно бы распалась, но с менее тяж-кими для населения бывших республик СССР социально-эконо-мическими последствиями.

3_9

По утверждению Бориса Ельцина, процесс трансформации Со-ветского Союза в СНГ был, безусловно, неизбежен. В конце 80-х, в 90-м и начале 91-го года экономика Советского Союза прибли-жалась к коллапсу. Заканчивались стратегические запасы продо-вольствия, стремительно надвигался крах финансовой системы государства. «Все это, конечно же, привело и к политическому кризису в стране», — заключил Ельцин, добавив, что интересу-ющимся подробностями происходившего в тот момент в стране «могут в деталях узнать это в фундаментальном исследовании Его-ра Гайдара «Гибель империи».

Ельцин назвал «полным бредом» попытки «некоторых полити-ков с короткой памятью» нарисовать странную картину, что «был замечательный, мощный Советский Союз, и вдруг собрались в Бе-ловежье руководители трех национальных республик, подписали соглашения, какие-то бумажки, и после этого могучий Советский Союз развалился». Создавая СНГ, отметил Ельцин, руководители республик пытались смягчить те последствия, которые могли ис-пытать жители бывшего Советского Союза от развала государства.

По словам Кравчука, «…лидеры бывших республик предлагали Ельцину заменить федерацию конфедерацией. Горбачев тогда не согласился. Поэтому и возникло желание — встретиться без Гор-бачева и обсудить, как дальше жить: федерация валится, а конфе-дерации не хотят», — цитирует Кравчука агентство УНИАН.

По его словам, когда он, Борис Ельцин и Станислав Шушкевич собрались в Беловежской пуще, «речь о развале СССР не шла». «Мы думали, как сделать так, чтобы под этими развалами не по-гибли люди, — отметил Кравчук. — Скажу больше, если бы мы не подписали Беловежское соглашение, а применили другой вариант, то могла пролиться кровь».

Как отмечает В. Болдырев, роспуск СССР оказал стабилизиру-ющее воздействие на общую ситуацию в стране... Конечно, Ельцин наивно надеялся на сохранение СССР в новом виде. Но главное-то в другом: по сути, впервые с 1985 г. политики сыграли на опережение кризиса, и это себя оправдало. Что могло быть общего между Прибалтикой, Туркменией, Таджикистаном... кроме общего прошлого. Жизнь показала, сколь различны были менталитеты народов бывшего СССР».

Следовательно, беловежские соглашения явились «важнейшим прорывом, уходом от гражданской войны на этнической почве».

3_0

По образному выражению автора посредством их подписания «из клокочущего котла российских конфликтов и противоречий Борис Николаевич выпустил пар, и взрыва не случилось».

Затянувшийся и недостаточно эффективный характер реформ обусловил глубокий и непримиримый конфликт между исполни-тельной и представительной ветвями власти, во главе которых сто-яли Борис Ельцин и Руслан Хасбулатов, (последнему казалось, что вот-вот власть упадет ему сама в руки). В апреле 1993 г. российский народ попытался примирить правящую элиту (президента-прави-тельство и парламент). На референдуме была поддержана социаль-но-экономическая политика Бориса Ельцина и, одновременно, россияне высказались против досрочного роспуска парламента. Но российские элиты вновь не услышали «глас народа» — призыв к согласию и примирению.

В результате конфликтной ситуации конца сентября — начала октября 1993 г. вновь по московской брусчатке, как и в августе 1991 г., прогрохотали танки. Более того, они произвели выстрелы по верхним этажам Верховного Совета РФ. Конфликт, уже вы-плеснувшийся на улицы Москвы, был исчерпан.

Противники Ельцина до сих пор это событие трактуют одно-значно — метафизически как «расстрел российского парламента». Но есть и диаметрально противоположные мнения. В 1993 г. Борис Ельцин, по меткому выражению В. Бондарева, «расстрелял граж-данскую войну»

По оценке С. Филатова, «то, что случилось тогда, в конечном итоге оказало существенное влияние на будущее страны. Во-пер-вых, прекратилось противостояние двух ветвей власти — очень опасное с точки зрения его распространения на всю территорию России. Во-вторых, мы получили новую Конституцию, позволив-шую постепенно, шаг за шагом, ее осваивать. Благодаря ей, ситуа-ция более или менее стабилизировалась. В стране начала работать новая структура власти, позволившая регионам и центру вести бо-лее согласованную и конструктивную политику».

В. Болдырев признает, что октябрь 1993 г. являлся трагическим эпизодом современной российской истории. «Нельзя не признать, что попытка депутатов и поддерживавших их людей противостоять курсу Ельцина имела под собой объективную основу — масштаб потрясений и утрат был чрезвычайно велик. И в то же время неужели кто-то до сих пор не понял, что тогда действительно

3_1

начиналась гражданская война и подавление её в зародыше спасло страну. В октябре 1993 г. погибли более 150 человек. Но если бы не жёсткие меры — война пошла бы по стране, её жертвами стали бы миллионы. Вероятность масштабной гражданской войны в 1993 г. была чрезвычайно велика, и опыт Югославии, где погибли 2 мил-лиона, показывает, насколько всё было бы ужасно. Вне зависимос-ти от целей, которые преследовали бы борющиеся стороны.

4 октября 1993 г. танки стреляли по Белому дому. Ельцин заста-вил армию действовать — что не удалось Керенскому в 1917 г., и Янаеву в 1991 г. Это был расстрел гражданской войны, когда злом воспрепятствовали большому злу. Через два месяца прошли выбо-ры, и страна вернулась к воле».

Выборы президента России в 1996 г. стали новым фактором, сдержавшим развитие общенационального конфликта. Кроме Б. Н. Ельцина, другого человека, который был способен продолжить начатые реформы по объективным или субъективным причинам не оказалось. Два основных его политических конкурента, набравшие в первом туре более половины голосов, Г. Зюганов и А. Лебедь так или иначе выступали за силовой вариант решения накопленных за годы реформ социально-экономических проблем. Другого ресурса у них не было. И россияне это поняли.

Экономический кризис (дефолт) в августе 1998 г. также не при-вел к вооруженному конфликту. К этому времени население уже адаптировалось к тяготам реформ, нашло формы и способы су-ществования в новых условиях, хотя во многом и не приняло их.

После августа 1998 г. Б. Н. Ельцин усиливает поиск надежной кандидатуры своего преемника, способного продолжить преобразо-вания, не допустить выхода России на путь распада. За два года до выборов через высшие посты государства (Правительство, Адми-нистрация президента, Совет безопасности, ФСБ и т. д.) с этой це-лью было «проведено» около 8 — 10 потенциальных кандидатур. Та-кая политика Б. Н. Ельцина опиралась на твердо принятое решение не оставаться на третий президентский срок. Не меньшее значение имело и осознание им надвигающейся, по российской традиции в ХХ в., при смене властного лидера «смуты». И такой человек был им найден. Владимир Путин не только успешно и более эффективно продолжил построение новой демократической России, но и, будем надеяться, окончательно ликвидировал возможность возникнове-ния в стране самого большого зла — гражданской войны.

3_2

Комягина а.

Неправительственные правозащитные

организации Свердловской области

и их роль в становлении гражданского

общества в России

Согласно конституции 1993 года, Российская Федерация яв-ляется правовым государством. Однако на практике Россия лишь стремится к этому, создавая многочисленные институты граждан-ского общества и прав человека, а также необходимые условия для их функционирования. Под гражданским обществом понимают особую, отдельную от государства и рынка сферу добровольной об-щественной активности, которая, однако, является не их противо-поставлением, а своеобразным дополнением. Его сущность — это самоорганизация и участие граждан, их ассоциаций в обсуждении и решении общественных проблем, их добровольная активность, результатом которой является, в частности, давление на государс-твенные органы1.

Свердловская область принимает активное участие в процессах становления гражданского общества в России. Урал всегда являлся одним из лидеров не только экономического, но и политического, культурного развития страны, устойчиво занимал 1–3 места по многим направлениям. Сейчас приоритетной задачей Сверд-ловской области является развитие правосознания населения.2 На территории региона действуют многочисленные неправительс-твенные правозащитные организации, вносящие немалый вклад в становление институтов гражданского общества.

Целью данного исследования является изучение правозащит-ного движения Свердловской области, определение его роли в становлении гражданского общества в России. Для этого, во-пер- 1 Бухарин Н. И. Строительство гражданского общества в странах Центральной и

Юго�Восточной Европы. 90�е годы ХХ века - начало ХХI века // Новая и но-вейшая история. - 2005. - № 1. - С. 26.

2 Гайда А. В., заместитель руководителя Администрации Губернатора области - директор департамента внутренней политики Губернатора Свердловской об-ласти. Работать на результат//Информационный бюллетень Правозащитник Урала. - Екатеринбург, Март 2007. - С. 5-6.

3_3

вых, была собрана необходимая информация по истории право-защитного движения на Урале. Во-вторых, в ходе личных бесед с представителями правозащитных организаций (ПЦ «Мемориал», Фонда «Дорога к жизни», Организации «Аистенок»), а так же с со-председателем Координационного совета Союза правозащитных организаций Свердловской области Поповым Владимиром Ива-новичем, были выявлены основные направления работы органи-заций и правозащитный аспект их деятельности.

Литературной базой для написания работы стали информаци-онные бюллетени, а также сборники статей и материалов Союза правозащитных организаций Свердловской области. Значительное количество информации о деятельности организаций находится в сети Интернет, в частности на сайтах Союза правозащитных ор-ганизаций Свердловской области (http://www.humanrightsural.ru), Екатеринбургского «Мемориала» (http://memorial.iatp.ru), и Фонда «Дорога к Жизни» (http://www.roadtolife.ru). Помимо этого, при написании данной работы автор руководствовался устными свидетельствами сотрудников правозащитных организаций, для определения основных направлений деятельности организаций.

Гражданское общество напрямую связано с правовым государс-твом, а суть деятельности гражданского общества заключается в защите как политических, так и экономических прав населения. Следовательно, к структурам гражданского общества можно при-числить неправительственные организации. НПО — это доброволь-ные самоуправляющиеся организации, которые вследствие этого не могут подчиняться органам государственной власти. Это могут быть ассоциации, благотворительные общества, фонды, общественные, некоммерческие организации, общества и трасты. К НПО относят-ся организации, созданные физическими или юридическими лица-ми. Могут быть национальными и международными по составу и сфере действия. Все НПО пользуются правом свободы выражения мнений. НПО отличаются друг от друга по организационно-право-вой форме, по сфере приложения сил, по размерам имеющихся в их распоряжении средств, по влиянию и общественной значимости. Существуют десятки сфер деятельности неправительственных орга-низаций: здравоохранение, культура, экология, международное со-трудничество, политика, право, права человека, СМИ и т. д.1 1 Бухарин Н. И. Строительство гражданского общества в странах Центральной и

Юго�Восточной Европы. 90�е годы ХХ века - начало ХХI века. - С.36.

3__

В условиях зрелой демократии, гражданское общество функ-ционирует в рамках закона. Активность гражданского общества, и в частности правозащитных организаций, обнаруживается лишь тогда, когда власти пытаются в чем-то ущемить традиционные права граждан. Фактически, нарушения прав человека властями никогда не прекращаются. Это не является особенностью только России, это общемировая тенденция. Поэтому правозащитники вынуждены постоянно следить за тем, придерживается ли правовое государство основных принципов по защите прав человека, и бороться за их соблюдение.

В настоящее время, правозащитное сообщество в России стал-кивается с некоторыми проблемами, при этом Урал не является исключением. Согласно Меморандуму Пермской гражданской па-латы «О перспективах прав человека в России», кризис состоит в том, что «правозащитники и их деятельность по-прежнему не уко-ренены «в широких слоях населения», смысл «защиты прав чело-века» размыт в российском обществе и даже в среде самих право-защитников».1 Помимо этого, по мнению Пермской Гражданской Палаты, правозащитные организации ведут недостаточно активную деятельность, многие из них прекратили свое существование или перешли в другую гражданскую нишу, недостаточно привлечены информационные ресурсы для распространения правовых знаний, наблюдаются трудности в отношениях с государством.2 Однако необходимо обращать внимание «на специфику российского менталитета, на традиционную юридическую безграмотность большинства населения и нигилизм»3, и исходя из этого «права че-ловека в России нужно не только защищать — их нужно продви-гать. Необходимо убедить общество в полезности правозащитного подхода в преодолении конкретных видов общественной неспра-ведливости».4

1 Меморандум Пермской Гражданской палаты «О перспективах прав человека в России» // Сборник статей, материалов и документов посвященный 40�лети� юдиссидентского правозащитного движения в России и на Урале. Состави� тель: Попов В.И. – Екатеринбург, 2005 г. – С.40–43.

2 Меморандум Пермской Гражданской палаты «О перспективах прав человека в России». – С.40–43.

3 Гайда А. В. Работать на результат. – С. 5–6. 4 Меморандум Пермской Гражданской палаты «О перспективах прав человека в

России». – С.40–43.

3__

По мнению ректора Уральской Государственной Юридической Академии В. Д. Перевалова, «О правовом просвещении, образовании особенно активно говорили в 60-70-х годах <…> В настоящее время происходит своеобразный ренессанс этой сис-темы».1 Немаловажно то, что правозащитники Урала начали это возрождение «ни с лозунгов, ни с призывов, ни с каких-то кон-цептуальных моментов, а с реальной помощи, реальных дел во всех направлениях».2

Еще полвека назад правозащитное движение на Урале, и в Рос-сии в целом, развито не было. Более того, «В 1950-х годах подав-ляющее большинство граждан бывшего СССР испытывало страх перед властью в лице КПСС за возможные репрессии в случае несогласия с ее политикой». В то время в Советском Союзе не существовало таких понятий как «правовое государство» и «граж-данское общество». Существовала догма, что советский человек самый свободный в социалистическом обществе, и его права не могут нарушаться, потому как их гарантом выступало само госу-дарство, что было закреплено в конституции СССР. Очевидно, что граждане Советского Союза не предпринимали попыток отстоять свои свободы, более того, многие не знали, что обладают какими-либо правами. Лишь отдельные диссиденты пытались высказывать свое несогласие, противопоставляли себя власти, за что подверга-лись гонениям и репрессиям. Среди правозащитников того времени были И. Шарапов, В. Наговицин, В. Черепанов, В. Шаклеин, Д. Миненков, В. Решетников и другие.

В 60-е годы активисты-правозащитники нелегально распро-страняли самиздатовскую литературу на Урале, за что нередко по-падали под арест. В 70-е годы эту миссию принял на себя создан-ный в 1976 году Уральский Добровольный гражданский Фонд им. Солженицына. В 1977 году им была основана Уральская независи-мая общественная библиотека. «Первые книги для нее были при-везены Пестовым из Москвы летом 1977 года. Это были: «Боль- 1 Перевалов В. Д., ректор Уральской государственной юридической академии. Ра

ботать на результат//Информационный бюллетень Правозащитник Урала. - Екатеринбург, Март 2007. - С.14.

2 Там же. 3 Шаклеин В. А. Правозащитная общественная деятельность на Урале в России

(1960 - 90�е годы) // Сборник статей, материалов и документов посвящен ный 40�летиюдиссидентского правозащитного движения в России и на Урале / Составитель: Попов В. И. - Екатеринбург, 2005. - С. 40-43.

3__

шой террор» Конквеста, «Права человека и гражданина», выпуски «Хроники текущих событий» и несколько самиздатовских бюл-летеней. Вскоре наладили сеть распространителей. Действовали, конечно, через проверенных людей. Вскоре фонд библиотеки по-полнился «Одним днем Ивана Денисовича» и «Архипелагом ГУ-ЛАГ» Солженицына, сборником «Из-под глыб». Книга «Андрей Сахаров говорит» стала первым произведением, размноженным членами Фонда фотоспособом для более широкого распростране-ния».1

Примерно в то же время на Урале начинают создаваться под-польные организации и партии: «Свободная Россия», «Револю-ционная партия интеллектуалистов Светского Союза», движение «Возрождение». В 1987 году была создана независимая обществен-ная организация «Митинг-87», ставшая началом массового обще-ственного движения на Урале и в России. В 1988 возник правоза-щитный центр «Мемориал».2

Согласно докладу председателя совета координаторов Меж-регионального центра прав человека В. Шаклеина, представленном на всемирном Конгрессе клубов ЮНЕСКО в 1999 году, на тот момент в Свердловской области действовало «более 90 правоза-щитных организаций и активных групп граждан по защите прав и свобод человека <…> Многие из них объединились для консоли-дации своих действий в Межрегиональном центре прав человека (МЦПЧ), действующем в 4-х областях Урала и России, и в Союзе правозащитных организаций Свердловской области (СПОСО), в деятельности которого участвуют до 53-х организаций». Таким образом, Свердловская область отличалась от соседних регионов сравнительно высокой общественной активностью еще в советское время. Сегодня сохраняются препятствия для полноценного функционирования правозащитных организаций и гражданских инициатив, что создает сложную ситуацию с нарушением прав че-ловека в настоящее время. Существует несколько препятствий эф-фективной деятельности НПО на Урале.

Одной из главных проблем является то, что «властные струк-туры постоянно игнорируют общественные инициативы по соб-людению прав человека, не взаимодействуют с ними для решения 1 Там же. - С. 3. 2 См. подробнее: Прищепа А. И. Инакомыслие на Урале (сер.1940�х -

сер.1980�х гг.). - Сургут, 1998 г. - 280 с.

3_7

проблем на должном уровне, согласно действующего и российско-го, и международного законодательства».1

Другая сложность, по мнению сопредседателя СПОСО В. По-пова, в повышенной конфликтности правозащитной среды, что препятствует консолидации правозащитных организаций. Так, на-пример, не удалось объединить правозащитников Екатеринбург-ского общества «Мемориал», поскольку «уже в начальной стадии реализации проекта обострились внутренний конфликты, не поз-волившие Центру реализовать заложенный в проекте потенциал в полном объеме».2 Более или менее удачным примером объедине-ния можно назвать, например, Союз правозащитных организаций Свердловской области, созданный в 1997 году. «Однако каких-то реальных дел, спланированных и осуществленных самим Союзом, кроме конференций и торжественных мероприятий по разным по-водам осуществлено не было».3

Еще одно препятствие для полноценного функционирования правозащитного движения — сосредоточенность основных сил в областном центре. В провинциальных городах Свердловской об-ласти правозащитные организации не так активны и многочис-ленны, как в столице региона. Исключениями из данного правила являются Центр, под руководством В. Мельниченко из села Гал-кинское Камышловского района и Нижнетагильский правозащит-ный центр, которым руководит М. Золотухин.

Принимая во внимание то, что в каждом объединении «прак-тически все держится на личной активности, энергии, знаниях со-здателя правозащитной структуры, несет на себе печать его личных качеств, достоинств и недостатков»4, могут возникнуть значитель-ные проблемы и конфликты при смене лидера организации. По этому поводу выразил свое мнение В. Попов: «Думаю, что это не-избежная ранняя фаза становления гражданского общества, пос-кольку сходное положение наблюдается практически повсемест-

1 Шаклеин В. А. Правозащитная общественная деятельность на Урале в России (1960 – 90�е годы). – С.4.

2 Попов В. И. Правозащитное движение Свердловской области в условиях новой России // Сборник статей, материалов и документов посвященный 40�летию диссидентского правозащитного движения в России и на Урале. – С.10.

3 Там же. – С.10. 4 Там же. – С.16.

3__

но, в политических партиях, общественных организациях любого профиля»1.

Тем не менее, несмотря на все трудности, в современном рос-сийском обществе, и в частности в Уральском регионе присутству-ет необходимый потенциал для повышения эффективности пра-возащитной деятельности. В частности, необходимо «вовлечение в правозащитную деятельность молодежи и представителей науч-ного сообщества».2 Для этого, в свою очередь, необходимо обнов-ление «идейного багажа», упрочение корпоративных институтов, повышение общей деловой культуры членов сообщества.3

Кроме того, немаловажным для правозащитных организаций является сотрудничество с Уполномоченным по правам человека в Свердловской области (в настоящее время на данном посту находит-ся Т. Г. Мерзлякова). «Это, с одной стороны, расширяет возможнос-ти общественников, усиливает эффективность их деятельности, с другой, повышает требования к профессионализму в работе, ответс-твенности».4 Именно уполномоченный является тем институтом, ко-торый способен координировать совместную работу правозащитни-ков региона, разрешать возникающие между ними конфликты и тем самым способствовать сосредоточению усилий на защите прав че-ловека. Кроме того, «для правозащитных организаций, да и в целом для практически любых самодеятельных общественных объедине-ний, возникших в городах и районах области, поддержка региональ-ного Уполномоченного по правам человека, нередко, единственная реальная защита от произвола местной власти».5

Таким образом, несмотря на трудности, с которыми сталкивает-ся правозащитное движение на Урале, прилагаются немалые усилия для развития гражданского общества, как в регионе, так и в России в целом. Данная задача выполнима, поскольку основные принципы деятельности правозащитников, в частности уральских, практичес-ки полностью совпадают с задачами гражданского общества.

1 Попов В. И. Правозащитное движение Свердловской области в условиях новой России. – С.16.

2 Меморандум Пермской Гражданской палаты «О перспективах прав человека в России. – С.42.

3 Там же. 4 Попов В. И. Правозащитное движение Свердловской области в условиях новой

России. – С.14. 5 Там же.

3_9

ищенко В.

Формирование законодательного органа Свердловской области в 1990-е гг.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации, при-нятой в декабре 1993 г., субъекты Российской Федерации получили возможность формировать свои законодательные органы . В Свердловской области выборы первого законодательного органа Свердловской областной Думы состоялись 10 апреля 1994 г. Вы-боры депутатов прошли в семи четырехмандатных избирательных округах по мажоритарной системе. В выборах могли участвовать кандидаты, выдвинутые как группами избирателей, так и обще-ственными объединениями.

В состав Свердловской областной Думы вошли 28 депутатов. Ее председателем был избран Э. Э. Россель. После победы Э. Э. Рос-селя на выборах Губернатора Свердловской области (август 1995 г.) председателем Свердловской областной Думы стал В. С. Сурганов. На профессиональной основе работали всего 6 депутатов.

Депутаты Свердловской областной Думы с первых дней своей работы приступили к разработке Устава, а 27 июня 1994 г. состоя-лось заседание, на котором было принято решение опубликовать в газетах проект Устава Свердловской области для широкого обсуж-дения жителями области.

25 ноября 1994 г. Устав был принят Свердловской областной Думой и вступил в действие 17 декабря 1994 г. Он законодательно определил все правовые нормы общественной, экономической, политической жизни области.

Специалистами Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации основ-ному закону Свердловской области была дана высокая оценка. Устав Свердловской области в качестве одного из вариантов мо-дельного устава для других субъектов Российской Федерации был опубликован 11 февраля 1995 г. в «Российской газете».

В Уставе был закреплен принцип разделения властей на зако-нодательную, исполнительную и судебную, разработана система сдержек и противовесов между ветвями власти. Была также за- 1 Конституция РФ. - М., 1993. - Ст. 5.

370

креплена двухпалатная структура законодательного органа области: Областная Дума и Палата Представителей.

Областная Дума состояла из 28 депутатов, избираемых сроком на 4 года на основе пропорционального представительства участвующих в выборах избирательных объединений по общеобластному избирательному округу. Каждые два года половина депутатов должна была переизбираться. Все 28 депутатов должны были работать на постоянной основе. Палата Представителей формировалась на основе мажоритарной системы относительного большинства по одномандатным избирательным округам, образуемым на территории Свердловской области, и состояла из 21 депутата, избираемого сроком на 2 года.

Необходимость двухпалатной структуры Законодательного Собрания в то время многим казалась не столь очевидной, но в пользу этого решения были высказаны весомые аргументы, и уже первый опыт работы показал, что решение создать две палаты было правильным.

Хочется отметить, что вокруг губернаторских выборов в Свердловской области — первых в стране — развернулась серьезная борьба. Решение Думы неоднократно переносилось и откладывалось из-за сопротивления областной исполнительной власти. Ситуация нормализовалась только после появления в мае 1995 г. президентского Указа «О проведении в порядке исключения выборов губернатора Свердловской области». Выборы прошли в два тура — 6 и 20 августа 1995 г. Во втором туре убедительную победу над основным конкурентом А. Л. Страховым одержал Э. Э. Россель1.

Победа Росселя означала, что большинство жителей области поддержали его курс на реальный федерализм, выступили за от-ветственность глав региональных администраций перед населением. Вслед за Свердловской областью практика губернаторских выборов распространилась на всю Россию.

Выборы в Законодательное Собрание Свердловской области прошли 14 апреля 1996 г. Это был первый двухпалатный законодательный орган в краях и областях Российской Федерации. Следует согласиться с мнением А. В. Гайды, который считает, что принцип двухпалатности позволяет создать гибкую процедуру законотвор-

1 См.: Хрестоматия по истории Урала. XX век / Под ред. М.Е. Главацкого. – Екате� ринбург, 1998. – С. 524–525.

371

ческого процесса1. На основе пропорционального представительства участвовавших в выборах избирательных объединений в Областную Думу были избраны 14 депутатов. У 14 депутатов из прежнего состава были продлены полномочия. В Областную Думу прошли кандидаты от 4 избирательных объединений: «Преображение Урала», «Коммунисты Свердловской области» (КПРФ-РКРП), «Наш дом — наш город», «Горнозаводской Урал». Председателем Областной Думы был избран В. С. Сурганов.

В соответствии с принятым Уставом Областная Дума получила право принимать законы и передавать их для одобрения в Палату Представителей, толковать законы Свердловской области, давать согласие на назначение и освобождение председателя Правительства Свердловской области, решать вопрос о доверии Правительству Свердловской области, согласовывать назначение прокурора Свердловской области, избирать по представлению Губернатора судей Уставного Суда Свердловской области. В Палату Представителей по одномандатным избирательным округам был избран 21 депутат. Председателем Палаты Представителей стал А. Ю. Шапошников.

12 апреля 1998 г. состоялись очередные выборы в Законодательное Собрание Свердловской области. В Областную Думу прошли представители от 7 избирательных объединений: «Наш дом — наш город», «Преображение Урала», «Горнозаводской Урал», «Коммунисты и Аграрии Свердловской области», «Наш дом — Россия», «Социальная помощь и поддержка», «Промышленный союз».

Следует согласиться с мнением тех политологов, которые считают, что это был период активного формирования политических партий и движений, которые заявили о своей политической ориентации и социальной направленности. Начал работать имидж партии или движения, особую значимость стал приобретать партийный лидер.

Одним из главных направлений законотворческой деятельности депутатов в 1996 — 2000 годах стало развитие правовой базы формирования и функционирования системы органов законодательной, исполнительной и судебной власти области», правовое обеспечение системы местного самоуправления.

1 См.: Гайда А. В. Двухпалатный парламент в Свердловской области: за и против // Уральский выбор! – № 2. – 2006. – С. 1–2.

372

В ноябре 1997 г. Областная Дума приняла Избирательный кодекс Свердловской области. В марте 2000 г. состоялись очередные выборы в Законодательное Собрание Свердловской области. В Областную Думу были избраны 14 депутатов от 4 избирательных объединений и блоков. Председателем Областной Думы был избран Е. Н. Порунов1.

В Палату Представителей Законодательного Собрания Свердловской области на основе мажоритарной системы по избирательным округам были избраны 17 депутатов, еще 2 депутата были избраны в июне 2000 г. и 2 депутата — в марте 2001 г. Возглавил Палату Представителей В. В. Якимов.

Можно сказать, что в Свердловской области на сегодня есть опыт формирования и работы законодательного органа, избранного на основе смешанной системы выборов. Выборы в Областную Думу проходят по партийным спискам, а выборы в Палату Представителей по одномандатным округам. На федеральном же уровне использование смешанной системы выборов в региональные законодательные органы введено только с 2003 г.

Кропотухин а.

Освещение в прессе выборов Губернатора Свердловской области

1990-е гг. в России характеризуются переходом страны к рыночной экономике. Это эпоха радикальных преобразований в обществе, полной реорганизации государственного управления, развития новых органов верховной власти и местного самоуправления, этот период в советской истории не случайно называют революцией. Необходимым решением проблемы взаимоотношений центра с местными органами власти и основным звеном в системе управления субъектов Российской Федерации становится воссозданный институт губернаторства.

Итак, с чего все начиналось. В 1989 г. прошли выборы народных депутатов СССР в которых принимали участие «хозяева» регионов — первые секретари обкомов. 1 См.: Итоги выборов Областной Думы Законодательного Собрания Свердловской

области 26 марта 2000 г. // Областная газета. – 2000. – 7 апр.

373

1990 г. — последовала реакция региональных руководителей, совмещающих посты председателя и первого секретаря, на требование российских властей оставить за собой только один из них.

1991 г. — конфликт российских и союзных властей. Назначение из Центра глав администраций и представителей президента.

1993 г. — проба сил глав регионов на декабрьских выборах в Со вет Федерации.

1994 г. — выборы и довыборы в новые законодательные органы. 1994 — 1996 гг. — принятие региональных уставов после двух

пробных попыток 1993 и 1995, с осени 1996 по весну 1997 прямые выборы глав администраций. Их можно считать концом одного политического цикла и началом следующего, в котором воздействие Центра на происходящее в регионах заметно снижается. Региональные лидеры получили полную свободу рук и невмешательство Центра в их «внутренние», региональные дела.

История доказывает, что деятельность выдающихся российских губернаторов, генерал-губернаторов, наместников свидетельствует о важной роли в управлении именно личности. Деятели, занимающие высокие государственные посты, всегда вызывали повышенный интерес, ведь от них во многом зависит судьба регионов, страны. В наше время одним из главных показателей интереса населения к представителям власти, выражением отношения к ней, являются средства массовой информации.

Конечно, самыми действенными считаются выступления по те-левидению, однако, печатная пресса обычно регулируется в меньшей степени, чем электронная и поэтому речь пойдет именно о ней и о том, как использовали ее возможности кандидаты в губернаторы Свердловской области на первых народных выборах.

Ведь именно Свердловская область — «абсолютный лидер по политическим новациям. Область ведет себя по наиболее демокра-тическим моделям» — написано в «Политическом альманахе России». Уже в первые две недели после объявления о сборе подписей были выдвинуты полтора десятка кандидатов, правда, к моменту регистрации их осталось девять.

Выборы — это «своеобразный вид политических конфликтов», «по правилам» и с четким завершением, протекающий на глазах избирателей. И где, как ни в прессе искать корни этих самых конфликтов, которые все-таки направлены на стабилизацию ситуации, способствуя приходу к власти сильнейшего.

37_

Из «Российской газеты» 1994 год: «Среди наиболее важных про-блем представляется…четкое разграничение функций федераль-ных и региональных органов управления на основе законодательно закрепленных за ними компетенций»1.

Итак, претенденты на пост Губернатора Свердловской области и пресса.

Осенью 1993 г. Э. Э. Россель потерял пост главы администра-ции Свердловской области после провозглашения «Уральской республики», но не потерял доверие ни народа, ни политических элит, а во многом даже поддержан за бескомпромиссную борьбу с «Центром». Достаточно вспомнить, какую популярность снискала эта идея (на апрельском референдуме 1993 г. за нее проголосовало 84% избирателей). Далее последовали победа на выборах в Совет Федерации, Областную Думу, избрание на пост ее председателя и организация движения «Преображение Урала».

Эдуард Эргартович превосходил своего главного соперника Страхова и как публичный политик, и как опытный переговорщик. Его личные обращения отличались непринужденностью, дружественной откровенностью. Команда Росселя как можно ярче старалась продемонстрировать харизматические качества своего лидера и его «близость к народу». Отсюда и такое обилие личных встреч с избирателями.

Критика оппонентов была возложена на «Республику». Росселя поддерживала организация ПРЕС и ее лидер Антон Баков, депутат областной думы, а главное — издатель этой газеты с символичным названием.

Не жалея эпитетов и иронии «Республика» «расправилась» над Леонидом Васильевичем Некрасовым в эксперименте под на-званием «Почем губернатор, или как я продавал свой автограф»: «Симпатичный молодой человек (в магазине фирмы «Эстер») со-бирает подписи по цене 2 тысячи рублей за штуку…Мы честно по-лучили по 2 тысячи за подпись и купили много пива. Весь вечер мы добрым словом вспоминали кандидата в губернаторы Некрасова»2.

Очень хорошим ходом было издание 9 заповедей Э. Э. Росселя. Оригинальность этих тезисов в том, что где-то они приводились с аргументацией («Республика» 3 августа 1995 г.), где-то публикова-лись без нее («Областная газета» 28 июля 1995 г.), где-то аргумен- 1 Российская газета. - 1994. - 5 февр. 2 Республика. - 1995. - 6 июля.

37_

тация приводилась в сокращенном варианте или тезисы включа-лись в агитационный листок («АиФ», Август 1995 «Россель наш кандидат в Губернаторы Свердловской области!»).

Еще один очень важный момент. Россель никогда не крити-ковал Страхова, а тактично и аргументировано показывал непри-ятие его программы специалистами. «Почему я не поддерживаю программу Страхова? Она меня откровенно разочаровала. Я про-фессиональный экономист и не приемлю обещаний, вообще не подкрепленных какими-либо цифрами и расчетами…Чувствуется большой отрыв претендента от суровых житейских реальностей»1.

Интересный факт. Сведения о размерах и источниках финан-сирования избирательных фондов кандидатов можно найти в «Об-ластной газете» от 4 августа 1995 г.: Гайсин — 217 350 т. р., Зябли-цев — 26 010 т. р., Кадочников — 1 050 т.р., Калетин — 27 160 т. р., Мартьянов — 45 100 т.р., Страхов — 793 290 т. р., Трушников — 165 180 т. р. А вот сумма избирательного фонда Росселя обозначена почему-то длинной цифрой в 254 772 499, конечно же, не тысяч, а просто рублей.

Итак, последние два обращения перед выборами в «Областной газете».

Россель делает ставку на свои личностные качества и публикует материал «Кто же он. Этот Россель?», а Страхов ограничивается традиционным обращением к избирателям и не менее тради-ционным интервью «Почему мы голосуем за Страхова?».. Думаю, позиция Э. Росселя была верней, ведь интересующийся человек в любой момент мог ознакомиться с тезисами программы из аги-тационных листовок или специальных публикаций в прессе. Но прежде, чем человек «потянется» к программе, его необходимо заинтересовать. Именно своей беседой, душевностью и теплотой разговора, человеческой простотой вызывал интерес Россель. Пос-ле прочтения его интервью в мыслях возникает…а ведь он один из нас…такой же, как я и ты… вроде и политик, но какой-то сердеч-ный политик: пирожки Аиды Александровны, внук Сашка, мо-менты из детства2.

И вот 20 августа. 1 полоса «Областной газеты» и заголовок «Первые в России выборы губернатора состоялись…двойной пере-вес голосов — у Эдуарда Росселя». 1 Уральский рабочий. - 1995. - 4 авг 2 Аргументы и факты. Урал. - 1995. - № 35.

37_

Буквально на следующий день после выборов в «АиФ» появи-лись разъяснительные материалы, касательно того, «кто стоял за Страховым» и о затраченных на агитационные кампании средствах в заметке «Россель стоит дешевле». Разъяснялось, собственно, ресурсное положение кандидатов. В первом материале депутат Государственной Думы Г. Бурбулис объясняет: «…мы с коллегами по деловому клубу, объединяющему руководителей крупных государственных и коммерческих организаций области, сошлись вот на чем. В этих условиях полезнее, прагматичнее поддержать Страхова, чтобы не осуществлять очередного передела власти»1. И в следующем материале заявляется, что выборы Страхову «по неофициальным данным обошлись в 25 млрд. рублей» против 2 млрд. Росселя.

литвинов а.

Политический кризис 1993 г. в зеркале уральской прессы

Начало 1990-х гг. — время радикальных реформ в России. Из-менения коснулись самых разных сторон жизни: экономики, по-литики, социальной сферы, культуры и т. д. 1992 — 1993 гг. стали настоящим испытанием для нашей страны. Резкое падение уровня жизни, стремительный рост цен, криминальные разборки, регио-нальный сепаратизм — типичные явления того времени. Негатив-ные процессы отразились на политическом развитии государства. Кризис власти, начавшийся еще весной 1992 г., разрастался и за-кончился драматичной развязкой в октябре 1993 г.

Российское общество с напряжением следило за развитием со-бытий через многочисленные печатные и электронные СМИ. Не только федеральные, но и региональные издания освещали поли-тический кризис. Отношение к сторонам конфликта было далеко не однозначным. Напротив, представлялись самые противопо-ложные мнения и оценки. Встречались и независимые издания, демонстрирующие свое неприятие к конфликту в целом. Более того, поскольку разобраться в происходящем население могло только через СМИ, ответственность журналистов была необы- 1 Там же.

377

чайна высокой, как и значение представляемых ими политических позиций.

В регионах, в частности, в Свердловской области, ситуация была схожая. Позиции различных изданий были прямопротивопо-ложными.

Из областных газет наиболее читаемыми были «Уральский рабочий», «Областная газета» и «Вечерний Екатеринбург». Спецификой политического развития Свердловской области было тесное сотрудничество областной администрации во главе с Эдуардом Росселем с Областным Советом народных депутатов (председатель — Анатолий Гребенкин). Если в подавляющем большинстве субъектов федерации, по примеру центральных органов власти, местные руководители вели войну друг с другом, то в нашем регионе таких процессов не было.

Губернатор и Совет имели единую позицию («пропрезидентскую»), которая и отражалась в учрежденной ими совместно «Областной газете». Конечно, ряд депутатов выступали против Ельцина и за Хасбулатова, однако в официальном печатном издании их позиция не представлялась. Интересно, что через несколько месяцев после расстрела Белого дома, в ноябре 1993 года, Губернатор и его команда будут смещены со своих постов именно Ельциным за создание Уральской республики. Однако в сентябре — октябре 1993 года Эдуард Россель предпочел через собственное СМИ оказать доверие Президенту.

Единая позиция различных ветвей власти не помешала работе изданиям, критикующим действия Бориса Ельцина. Классический пример — «Уральский рабочий». Материалы газеты пестрели сатирическими выпадами в адрес исполнительной власти. Время от времени редакция издания пыталась занять «среднюю позицию», с одновременной критикой обеих сторон. Однако это делалось на весьма примитивном уровне («Указ 1400 плохой, решения съезда — плохие»). Следовавшие за этим комментарии вновь отражали основную позицию газеты — «все-таки Президент хуже».

Куда лучше получалось представлять сбалансированную информацию у «Вечернего Екатеринбурга». На первой странице каждого номера под названием значилось: «городская независимая газета». В общем и целом это соответствовало действительности. Редакция пыталась убедить читателей в том, что в кризисе нет правых, есть только виноватые. Кроме того, отсутствовали «истерич-

37_

ные материалы», на страницах «царило» спокойствие и здравый смысл.

После ознакомления с общими закономерностями и полити-ческими позициями областных СМИ, можно перейти к анализу конкретных публикаций, вышедших в свет во время политического кризиса.

1) сторона Президента а) «Жизнь после съезда: Антинародная диктатура народных из-

бранников». «Аргументы и факты — Урал», приложение к феде-ральному номеру № 16/93

Региональный выпуск «Аргументов и фактов», как и федераль-ный, занял «проправительственную» позицию. Однако, если цент-ральные публикации отличались умеренной критикой Верховного Совета, то областной выпуск просто «в пух и прах» громил народ-ных депутатов. В представленном материале журналист В. Моргу-нов подвергает критике любые действия Парламента и даже сам статус депутатов.

«…Они ни от кого не зависят и ни перед кем не отвечают. Они не отвечают перед избирателями, так как лишили народ права на отзыв…Съезд в удручающей степени профессионально безграмо-тен…» Некоторые радикальные суждения журналиста выглядят нелепо.

«…Опыт показывает, что в трудное переходное время законода-тельная власть оказывается менее эффективной, чем исполнитель-ная…». Откуда взялся этот опыт, и почему не приведены конкрет-ные примеры?

«…Съезд борется с Президентом России, первым, избранным всем народом. Если сейчас в поддержку Президента активно вы-ступает половина населения, то с этим нельзя не считаться…». Но если за Президента только половина, то за кого тогда другая поло-вина?

«…Если верх возьмет Съезд, нам обеспечена гиперинфляция…». Видимо, автор забывает, что страна уже 2 года живет с гипер-инфляцией по большей части из-за действий исполнительной власти.

«…Коррупция примет откровенно дикие формы…». Как будто в 1992 — 1993 годах была умеренная, а не дикая коррупция.

В целом, радикальность публикации наталкивает читателя ско-рее на иронию, нежели на конструктивный анализ, но определен-

379

ное агитационное воздействие она все же оказывает. Тем более что в этом номере представлен вариант «правильного» голосования на предстоящем референдуме. Все понятно без комментариев. Через несколько месяцев, в сентябре 1993 года, «АиФ-Урал» продолжает наносить добивающие удары.

б) Личное открытое письмо господину Хасбулатову от предсе дателя Свердловского областного Совета. «Аргументы и факты — Урал», приложение к федеральному номеру № 40/93

Анатолий Гребенкин, в отличие от большинства коллег по ре-гиональным советам, занял позицию Президента и открыто заявлял об этом в лояльных СМИ.

«…Пора вам сдаваться, Руслан Имранович, и покинуть Белый дом…У вас нет шанса оставить в истории добрый след, но есть еще возможность достойно уйти…Ваши действия бессмысленны и не дадут ничего кроме дестабилизации…»

в) подконтрольная власти «Областная газета» также усиленно работала на критику действий Верховного Совета. Рассмотрим его на примере номера от 5 октября 1993 г.

Вся первая страница представляет собой набор заявлений от самых различных людей, ветвей власти и организаций с единственным смыслом: Кровопролитие — на совести Белого дома, правда — за Президентом. Некоторые публикации отличаются особым красноречием:

«…Это не что иное, как коммуно-фашистский мятеж, попытка непримиримой оппозиции», остатков старой большевистской номенклатуры остановить развитие России по пути демократии и реформ…Пролилась кровь невинных людей, вина за которую лежит полностью на террористах, возглавляемых Хасбулатовым и Руцким, а также их приспешниками…» Складывается ощущение, что читаешь пропагандистские материалы 1930-х годов, разоблачающие врагов народа. Выражения «приспешники», «коммуно-фашистский мятеж», «террористы» по задумке авторов должны были показать читателю всю порочность Верховного Совета. Однако в итоге подобными изощренными словами газета скорее отталкивала читателей.

Сторона Парламента а) Как уже было заявлено выше, главной печатной опорой для

сторонников Верховного Совета был «Уральский рабочий».

3_0

«Тревожный месяц вересень… Нужен ли россиянам очередной ОПУС президента». «Уральский рабочий», № 180 (23438), 24 сен-тября 1993 г.

Вновь мы видим о заявлении позиции уже в заголовке. Причем, из самой публикации читатель понимает, что слово «ОПУС» — это не просто выдумка журналиста, это сокращение от «особый по-рядок управления страной». Именно его ввел в свое время Борис Ельцин, о чем с сарказмом и вспоминает «Уральский рабочий».

«…Да и народ, разглядев в ОПУСе знакомые черты ГКЧП, не высказал привычного «одобрямс»…С политической сцены устра-няется лишь одна из ветвей власти. Хотя, если честно, то и прези-дент, как политик, как государственный деятель себя исчерпал…»

Также совершенно открыто говорится в материале о виновнике конфликта:

«…Инициатором противостояния в который раз выступил Бо-рис Николаевич Ельцин…»

б) «Из двух бед выбираем обе?» «Уральский рабочий», № 180 (23438), 24 сентября, 1993 г.

Другой материал этого номера уже в более завуалированной форме представляет позицию издания. Даже в заголовке мы вроде бы видим независимый подход к конфликту… Начало репортажа и вовсе напоминает читателям о том, что в свое время Свердловская область была единственным регионом России, поддержавшим на референдуме идею досрочного роспуска Верховного Совета. Одна-ко постепенно журналист Б. Тимофеев подводит нас к абсолютно противоположному мнению.

«…А если и новый парламент не во всем будет согласен с прези-дентом? Разогнать и его? Депутаты, которых сегодня считают чуть ли не исчадиями ада, точно такие, как все мы — население России. И другого населения у нас нет…»

Встречается и непосредственно критика президентских реше-ний:

«…Обрублена не только законодательная ветвь власти, но и судебная, поскольку (цитирую Указ) «Генеральный прокурор назначается президентом и ему подотчетен впредь до начала ра-боты вновь избранного Федерального собрания»…Так и будет власть в огромной стране сосредоточена в одних руках? Почему все государственные институты власти перестали действовать?..».

3_1

Независимые газеты «В кризисе виноваты все». «Вечерний Екатеринбург», № 183

(10725), 25 сентября 1993 г. Публикация посвящена заседанию областного совета, на ко-

тором обсуждался вопрос об отношении к московским событиям. В типичной для независимых СМИ манере «Вечерний Екатерин-бург» не перекладывал вину на какую-либо из сторон, а просто констатировал не самую приятную суть происходящего:

«…В ход дискуссии были высказаны самые разные точки зре-ния — от полного одобрения президентского шага до столь же пол-ного его неприятия…Представленный рабочей группой проект, в котором предлагалось согласиться с действиями Президента и на-чать подготовку к выборам, депутаты отвергли, предложив вместо него три других. В результате поздно вечером удалось принять ре-шение, устроившее большинство…».

И даже упоминая про Эдуарда Росселя (известного своей абсо-лютной лояльностью к Президенту), «Вечерний Екатеринбург» го-ворит не о политических позициях Губернатора, а о текущих про-блемах области:

«…Эдуард Россель, отметив, что у нас все спокойно, предпочел рассказывать о том, что его действительно волнует: уборка урожая, подготовка к зиме, программа действий администрации на 1994 год…». Как и федеральные независимые СМИ, городская не-зависимая газета пытается напомнить читателям, что несмотря на конфликт, нельзя забывать о куда более важных, жизненных воп-росах.

В заключении хотелось бы отметить, что в целом политический кризис стал хорошим уроком для средств массовой информации. Аудитория собственными глазами смогла увидеть, насколько профессионально и качественно действуют издания в трудные дни противостояния. В то же время читатели не могли не заметить политической ангажированности СМИ, что неизбежно вело к снижению и без того низкого уровня доверия к журналистам и изданиям. И если во время кризиса августа 1991 года население с большой тревогой наблюдало за конфликтом через средства мас-совой информации, то в 1993 году жители России воспринимали происходящее скорее как фарс, в целом отношение к октябрьским событием было пассивным. И не в последнюю очередь это связано с работой федеральных и местных СМИ.

3_2

Лощанова е., Куликова м.

Образ Б. Н. Ельцина в зарубежной историографии

Период перестройки, распад СССР и стремительные демок-ратические преобразования в современной России представляют особый интерес не только для отечественной, но для зарубежной науки. При этом особый интерес у всех, и особенно у зарубежных исследователей вызывает фактор исторической личности, роли ли-дера и его окружения в процессе эпохальных перемен, в очередной раз настигших Россию на рубеже веков.

Отдавая дань памяти Борису Ельцину, возникает классический вопрос историков: кто движет историей — личности или же силы, неподвластные личностям? Как отмечается в газете «Independent», «каждый, кто видел Бориса Ельцина, спускающегося со ступень российского парламента, и залезающего на танк, чтобы обратиться к москвичам, не усомнится ни на минуту: личности движут исто-рией — храбрые, упрямые и удивительно бесхитростные — такие, как Борис Николаевич Ельцин»1.

Личность Б. Н. Ельцина привлекает зарубежных исследователей своей загадочной харизматичностью, благодаря которой он сумел пробудить гражданскую сознательность и повести за собой великую российскую нацию навстречу демократическим преобра-зованиям.

«Ельцин — человек, похоронивший коммунизм» — так озаглав-лена статья на первой полосе газеты «Times», посвященная Борису Ельцину. Самым важным наследием Бориса Ельцина стало то, в какой будничной манере было объявлено о его смерти, пишет га-зета. Ельцин еще в одном стал первым. Он стал первым лидером в истории России и Советского Союза, спокойно скончавшимся на пенсии, после мирной передачи власти. Он помог превратить Рос-сию в нормальную страну, освободив ее от геронтократии, которая правила ей во времена Советского Союза и которая сейчас грыз-лась бы за власть, не подождав, пока остынет тело скончавшегося лидера2. 1 Independent. - http://news.bbc.uk/hi/russian/uk/newsid_6586000/6586489.stm. 2 Times - http://news.bbc.uk/hi/russian/uk/newsid_6586000/6586489.stm.

3_3

Леон Арон в своей книге «Yeltsin: A Revolutionary Life» на-зывает Б. Н. Ельцина «ветром, раздувающим парус русской де-мократической революции». Л. Арон, как и большинство авторов, подчеркивает особый политический талант, умение увидеть перспективу и правильно просчитать ситуацию Б. Н. Ельцина. Именно эти его личностные качества во многом предопределили ход российской истории периода середины 80-х и 90-х гг. ХХ в. Следовательно, понимание мотивов деятельности первого прези-дента РФ необходимо для объективной оценки событий тех лет в целом.

Материалы для написания данного эссе были предоставлены Уральским центром Б. Н. Ельцина. Основными источниками послужили книги таких авторов, как Леон Арон, Строуб Тэлботт, Джордж Бреслауер, а также автобиографии Б. Н. Ельцина. Все эти книги опубликованы на английском языке. Уникальность иссле-дования заключается в том, что материалы на иностранном языке были частично переведены авторами данной работы. Также ис-пользованы автобиографии Б. Клинтона и М. Олбрайт и других политических деятелей современности, опубликованные на рус-ском языке. При написании работы мы использовали не только литературу центра Б. Н. Ельцина. В частности, не могли не обра-титься к мемуарам М. Тэтчер.

В своей книге «Искусство управления государством» М. Тэтчер дает свою оценку деятельности Б. Н. Ельцина: «Президента Ельцина часто критикуют за то, что он уступал политическому нажиму, тормозил или даже откладывал осуществление необхо-димых назначений и мер. Возможно, кто-нибудь с менее подат-ливым характером и добился бы большего. Однако политикам необходима поддержка, для того чтобы осуществлять преобразо-вания. Когда Ельцин не мог найти столь необходимой поддержки среди разочаровавшегося электората, ему приходилось искать ее у влиятельных людей, называемых «олигархами». Хорошо зная по прошлому опыту, что терпение — это совсем не та вещь, которая вознаграждается, российский народ не пожелал идти на дальней-шие жертвы».1

В работах, посвященных эпохе перестройки и постсоветского развития России, многие зарубежные авторы описывают проис-ходившие события через призму персоналий Михаила Горбачева 1 Тэтчер М. Искусство управления государством. - М., 2003. - С.111.

3__

и Бориса Ельцина. При этом почти всегда отмечается огромная роль личности в развитии Четвертой Русской революции, под ко-торой подразумевается переход к новому демократическому ре-жиму.

В этом отношении не является исключением и книга Джорджа Бреслауера (George Breslauer) «Gorbachev and Yeltsin as leaders»1, в которой автор говорит, что действия этих лидеров сыграли решаю-щую роль в развитии событий в России на этапе вступления в но-вую политическую эру на рубеже ХХ — ХХI вв. В своей книге автор раскрывает несколько вопросов: во-первых, в первых двух главах рассматриваются причины и мотивы поведения М. Горбачева и Б. Ельцина как лидеров; во-вторых, большой раздел (3 — 10 главы) посвящен механизму и приемам завоевания народной поддержки для их политических программ; в-третьих, автор дает оценку успе-хов и недочетов деятельности М. Горбачева и Б. Ельцина в качест-ве лидеров (12 — 14 главы).

Оценка деятельности Горбачева и Ельцина в работе Д. Бресла-уера производится на основе анализа их лидерских стратегий. Ав-тор уделяет большое внимание проблеме выбора политического окружения, предпосылок формирования стратегий и последствий их реализации. При этом автор делает акцент на публичных вы-ступлениях, официальных речах и воспоминаниях для воспроизве-дения картины происходивших событий.

Для описания личности и деятельности Б. Ельцина автор ис-пользует его мемуары, посвященные трем основным вехам ли-дерства: воспоминания 1990 г., раскрывающие период до первого президентского срока; 1994 г., сделанные в середине первого пре-зидентского срока; и 2000 г., подводящие итоги периода прези-дентства Б. Ельцина.

Автор отмечает, что воспоминания соратников первого прези-дента РФ Б. Н. Ельцина о нем лично и его политической деятель-ности, необходимо воспринимать с определенной долей скепти-цизма. Это связано, прежде всего, с тем, говорит Бреслауер, что Ельцин предпочитал принимать ключевые решения самостоятель-но, прислушиваясь к рекомендациям лишь ближайшего окружения, что нередко вызывало неодобрение со стороны остальных его коллег. Поэтому воспоминания последних не могут составить пол- 1 George W. Breslauer. Gorbachev and Yeltsin as leaders. - Cambridge Univ. Press: 2002

3__

ную объективную картину причин и мотивов принятия того или иного стратегического решения.

Анализируя проблемные вопросы становления молодой рос-сийской демократии, среди которых отдельными пунктами выде-ляются трагические события осени 1991 и 1993 гг. и первая чечен-ская компания, Д. Бреслауер прибегает к критике управленческих решений крайне осторожно, проявляя глубокое уважение и пони-мание грандиозной по своему значению для судьбы государства личности Б. Н. Ельцина.

Одной из наиболее полно раскрывающей образ Б. Н. Ельцина книгой является его биография, написанная Леоном Ароном (Leon Aron), «Yeltsin: A Revolutionary Lif»1. В своей книге автор искренне восхищается личностью Б. Н. Ельцина, который сумел повести за собой великую российскую нацию в один из переломных моментов ее истории. Автор описывает триумфы и горькие разочарования, верность и предательство соратников, яркие всплески преобразований и пугающие отклики прошлого, используя широкий спектр материалов: начиная с архивных данных, газетных публикаций, и заканчивая цитатами из интервью и социологических опросов. Автор говорит о том, что книга о первом лидере новой России должна сочетать все достижения исто-риографии.

Арон, как и Бреслауер, с большой осторожностью подходит к использованию отзывов и воспоминаний ближайших и отдаленных соратников Б. Н. Ельцина, уделяя большое внимание отделению реальных фактов от откровенных сплетен и домыслов, которыми опутаны и профессиональная деятельность первого президента независимой России, и его частная жизнь.

Арон подчеркивает прямую связь личностных качеств Б. Н. Ельцина и российской демократической революции второй половины 1980-х — начала 1990-х гг., говоря о том, что он стал од-новременно ее предводителем и неотъемлемой ее частью. Он про-будил общественное мнение своим «мятежом 1987 года», заставив людей по настоящему задуматься о положении в стране, и чем больше возрастала гражданская сознательность населения, тем сильнее становилась позиция Б. Н. Ельцина. За короткий период стремительных демократических преобразований, Б. Н. Ельцин и перемены в стране стали неотделимы. По выражению Арона, 1 Leon Aron. Yeltsin: A Revolutionary Life. - NY: 1994.

3__

«Ельцин стал ветром, раздувающим парус русской демократичес-кой революции»1.

Арон подчеркивает, что Б. Н. Ельцин превратил Москву в на-стоящий управляющий центр для осуществления преобразований. Именно благодаря ему Москва первой узнала значение «гласнос-ти» и разоблачила попытки реформировать советскую систему, не разрушая ее.

Хроника стремительных демократических преобразований в России тесным образом переплетается с историей жизни первого президента независимой России. Прирожденный политик, обла-дающий решительностью и мужеством, Б. Н. Ельцин стал сердцем новой России, сыграв решающую роль в запрете коммунистичес-кой партии в августе 1991 г., официальном распаде СССР, а также последующем становлении демократических институтов и рыноч-ной экономики.

Егор Гайдар на вопрос корреспондента Би-би-си, что можно считать экономическим наследием Б. Ельцина, ответил: «Борис Николаевич принял страну в состоянии экономической катас-трофы, с быстро падающим внутренним валовым продуктом на душу населения, с отсутствующими валютными резервами, страну-банкрот, страну, в которой непонятно, как накормить население до следующего урожая, потому что запасы зерна — 22 млн. тонн, а необходимо — 53 млн. тонн. Страну, в которой руководителю страны поступает информация о том, что зерна осталось на два дня, что ситуация чрезвычайная, что социальные последствия не предсказуемы, и что все может выйти из-под контроля». Также Е. Гайдар добавил, что «Б. Ельцин был харизматичным политиком, у него была своя роль, он выигрывал выборы с результатами 90% против 10% при том, что против него работала вся пропа-гандистская машина действующего режима. В этой связи он был поразительно талантливым политиком. И он конвертировал этот политический талант не в то, чтобы установить режим правления семьи Ельцина на всю жизнь, а в то, чтобы увести страну от катас-трофы и заложить базу экономического роста после краха Советс-кого Союза»2. 1 ibid. - P. 201. 2 Гайдар Е. Борис Ельцин принял страну�банкрот. (из интервью корреспонденту

ВВС) - http:// newsvote. bbc.co.uk/mpapps/ pagetools/print/ news.bbc.co.uk/ hi/russian.

3_7

Анализируя материалы научной библиотеки Уральского центра Б. Н. Ельцина, мы обратились к мемуарам официальных лиц: Президента США Билла Клинтона и одного из представителей его администрации — Мадлен Олбрайт. «Бетонная леди» поведала на 512 страницах о своем детстве в Чехословакии, бегстве семьи от фа-шистов и коммунистов в Америку и утешении, которое она нашла в науках и большой политике. Оставаясь дипломатом, она явно ста-ралась не задеть увесистым томом «Госпожи госсекретаря» своих многочисленных политических партнеров. Но добавила множество забавных и познавательных черт к их и собственным портретам. Необходимо отметить, что Мадлен Олбрайт окончила аспирантуру Стенфордского университета и получила степень магистра полито-логии за работу «Советская дипломатия: профиль элиты».

Общеизвестно, что в 1990-е г. выявились острые расхождения между Москвой и Вашингтоном практически по всем основным направлениям — экономическим, политическим, военным. Список разногласий выглядит впечатляющим: внешние долги и кредиты, экономические санкции и квоты, расширение НАТО, Косово, Ирак, Иран, каспийские трубопроводы, контроль над вооружениями и т. д. и т. п. Следовательно, неудивительно, что взаимоотношения с Россией, олицетворённой в личности Б. Ельцина, занимают значительную долю в биографиях первых официальных лиц США.

Оценивая внутриполитическую ситуацию в России, государс-твенный секретарь Мадлен Олбрайт заявила, что денежные средс-тва, расходуемые на оказание помощи России, «должны использо-ваться для поддержки политики, направленной на удовлетворение потребностей нуждающихся русских, а не для увеличения счетов в иностранных банках». С этой точки зрения речь госсекретаря США Мадлен Олбрайт в Дипломатической академии (во время ее последнего визита в российскую столицу) дает пищу для размыш-лений о будущей модели отношений между Вашингтоном и Моск-вой. Она провозгласила начало «новой эры». Надо отдать должное государственному секретарю, которая отвергла «пораженческие настроения» и дала оптимистический прогноз: «Я убеждена, что у Америки и России есть достаточно общих интересов для того, чтобы преодолеть наши разногласия и вместе работать в подходе к крупнейшим угрозам и возможностям, с которыми мы столкнемся в новом веке»1. 1 Олбрайт М. Госпожа Госсекретарь. - М.: 2004. - С. 216.

3__

С другой стороны, она ставила под сомнение возможность до-говоренности России с США исключительно за счет личностных качеств Б. Ельцина. Он, по словам Олбрайт, удивлял своей уверен-ностью в том, что, как только дело дойдет до расширения НАТО, ему удастся лично отговорить от этого «друга Билла». «В разгово-рах с Клинтоном он бывал напыщенным, полным энтузиазма, не-уравновешенным, горячащимся и сентиментальным».

Однако при выявлении истины необходимо учитывать точку зрения другой стороны. Поэтому мы в данной работе обращаемся к воспоминаниям Б. Н. Ельцина, которые собраны в его книге «Борьба за Россию» («The struggle for Russia»)1.

Борис Николаевич в своей книге излагает свои мысли по мно-гим проблемам, он включил в работу воспоминания своей жены, детей, соратников, что позволяет более точно восстановить кар-тину современной эпохи. Б. Н. Ельцин работал над своей книгой в перерывах между государственной деятельностью: в выходные дни, за чашкой чая, по ночам, во время перелётов и т. д.

Он всех, в том числе и себя, называет свидетелями эпохи без-возвратного разрыва с традициями коммунизма. В его автобиогра-фии можно найти много размышлений о времени, которое, по его мнению, является предводителем социально- политических изме-нений.

Вопреки мифу, который о нем культивировался некоторыми людьми, Б. Ельцин, пишет «Independent», не был демократом в том смысле, как это понимает большинство людей. Не был он и принципиальным поборником свободы слова и свободного рынка. Он был человеком сердца, не рассудка. Когда он пришел к власти, он сделал то, что считал правильным для России. И в важных воп-росах, например, личной свободы, он чаще был прав, чем неправ. Убив дракона советского коммунизма, он оставил ослабленную Россию своими силами выбираться из кризиса. Насколько велика у него была свобода выбора в те экстраординарные и нестабильные годы — об этом пусть судят будущие поколения, заключает «Inde-pendent»2.

Билл Клинтон в своей автобиографии «Моя жизнь» так описы-вает свою первую встречу с Ельциным: «Ельцин был со мной веж-лив и дружелюбен, однако держался слегка покровительственно. 1 Yeltsin В. The Struggle for Russia. - Random House: 1994. 2 Independent - http://news.bbc.uk/hi/russian/uk/newsid_6586000/6586489.stm.

3_9

Ельцин явно предпочитал мне Буша и полагал, что президент ос-танется на своем посту. Я считал, что Ельцин именно тот человек, который нужен для руководства Россией в постсоветский период».

При описании внутриполитической ситуации в России Клинтон противопоставляет Ельцина и приверженцев старого порядка: «Ельцин разрушил старую систему, однако не смог построить но-вую. Он не сумел установить хорошие отношения с Думой, отчасти потому, что в Думу входило много людей, тосковавших по старому или столь же репрессивному новому порядку, основанному на экстремистском национализме. Мне хотелось помочь Ельцину, так как США были очень заинтересованы в успехе России, и мы не хотели, чтобы к власти в этой стране пришли сторонники жесткого курса»1.

Билл Клинтон знал «одну важную вещь: в отношении к пробле-мам, послужившим формальным поводом начала «холодной вой-ны», — демократия или диктатура внутри страны, сотрудничество или конкуренция за ее пределами, — он с Ельциным был в при-нципе, на одной стороне».

Когда Ельцин выступил с речью, в которой объявил о намере-нии провести референдум, чтобы определить, кто правит страной: он или Дума, Клинтон отреагировал так: «Все считали, что Ельцин близок к превышению границ своей конституционной власти. Я с ними был не согласен». Таким образом, можно сделать вывод, что Клинтон был заинтересован в скорейшем завершении процесса демократизации в России: «Я верил в Ельцина и понимал масшта-бы стоявших перед ним проблем и его непреклонную решимость с ними справиться. Он мог бы показаться грубым, однако обладал острым умом, позволявшим ему схватывать все тонкости ситуа-ции»2.

Во главе списка российско-американских противоречий можно поставить проблему расширения НАТО. Этот аспект межгосударс-твенных отношений нашел широкое освещение в автобиографии Клинтона. В одном из своих выступлений Б. Ельцин критиковал Клинтона за замену «холодной войны» «холодным миром»: он имел в виду расширение НАТО и предстоящий прием в него стран центральной Европы. В действительности Клинтон сделал прямо противоположное, создав программу «Партнерства ради мира», 1 Билл Клинтон. Моя жизнь. - М., 2005. - С. 456-457. 2 Там же. - С. 565-568.

390

настояв на отборе кандидатов на принятие в эту организацию. По его мнению, советникам Ельцина удалось убедить его в том, что в НАТО войдут Польша, Венгрия и Чехия — как раз тогда, когда Ельцину предстояло бороться за свое переизбрание на второй срок с ультранационалистами, для которых была ненавистна идея расширения НАТО. Клинтон пишет: «Я сожалел, что Ельцин попал в тяжелое положение, но несмотря на все трудности он вёл Россию в нужном направлении». Действительно, принятие решения по этому вопросу было не из легких. Тем не менее, Б. Ельцин не поддался на провокации коммунистов и в 1997 г. подписал американский проект «Партнерство во имя мира». В условиях того времени это был шаг вперед, единственный выход из изоляции.

Во время югославского кризиса Ельцин позвонил Клинтону и предложил встретиться «на корабле, на подлодке, на острове, чтобы никто не мешал», пока они вдвоем решат там проблему. В Хельсинки в марте 1997 г. потребовал от Билла личных гарантий в том, что НАТО не пополнится странами Прибалтики. «Послушай, Борис, — всплеснул руками Клинтон, — даже если я шепну тебе на ухо то, что ты хочешь услышать, об этом прознает Конгресс и все отменит. Это не в моей власти». «Ладно, Билл, я хотел как лучше», — обиделся Ельцин1. Недопонимание между лидерами США и России определялось различными общественно политическими традициями, существующими в этих странах. В России президент сосредотачивал в своих руках все рычаги управления государством, в то время как в США лидер страны не мог игнорировать мнение Конгресса.

Всё же, по признанию Клинтона, Ельцин опасался реакции на расширение НАТО внутри России. Билл утверждал, что Ельцин был уверен, что США не собираются атаковать Россию, но в этом не были уверены сторонники Зюганова.

Выше перечисленные разногласия свидетельствуют о том, что закончилась эпоха «друга Бориса» и «друга Билла», провозгласивших в 1993 г. стратегическое партнерство Москвы и Вашингтона, но не захотевших или не сумевших претворить декларации в практические дела. Переживающая состояние экономического упадка, политически нестабильная, оказавшаяся в международной изоляции Российская Федерация не могла восприниматься Соединенными Штатами как равноправный партнер, с интереса-1 Там же. – С. 252.

391

ми которого надо считаться. Декларативное партнерство на деле превратилось в модель «ведущий-ведомый», где США пытались определять основные направления как внутренней, так и внешней политики России. Но эта модель развалилась после августовского финансового краха 1998 г. Б. Ельцин противостоял и, уйдя с поста президента, он подвел черту под этой эпохой. Он оставил своему преемнику, которому добровольно передал власть, страну с быстро растущей экономикой, в которой проблемы дефицита продовольствия не было, страну, в которой быстрый рост нефтедобычи мог вызвать конфликт с организацией экспертов нефти, связанный с тем, что Россия слишком быстро наращивала свою долю на нефтяном рынке1.

После ухода Ельцина с поста Президента Клинтон пишет, что ушел «один из его старых партнеров», который «мужественным и прозорливым лидером». «Ельцин ушел с поста так же, как жил и управлял страной, — своим уникальным путём». Другим скандальным аспектом взаимоотношений Ельцина и Клинтона является вопрос о взяточничестве и коррупции в России. Известно, что США объявляли о комплексной программе помощи России в размере 24 миллиардов долларов. Но она не дала результата, поскольку международные финансовые институты отказались предоставлять эти средства, пока Россия не перестроит свою экономику. Разговор, во время которого Клинтон осведомлялся о том, брал ли последний взятки, можно считать самым неприятным лично для президента Ельцина из всех, что он имел когда-либо с главами других государств. Достаточно трудно пред-ставить себе ситуацию, когда один глава государства в личной беседе запросто интересуется у другого относительно того, совершал ли тот преступление или нет. Нельзя исключать, а скорее стоит предположить, что данный вопрос очень заботит Клинтона, поскольку скандал может быть связан и с американскими правительственными чиновниками самого высокого ранга. Однако Клинтон — не следователь, а Ельцин — даже не подозреваемый. Тем не менее, разговор двух государственных лидеров, по мнению Ельцина, напоминал именно такого рода беседу. Эти аспекты характеризуют не только уровень отношений между Б. Клинтоном и Б. Ель-1 Гайдар Е. Борис Ельцин принял страну�банкрот (из интервью корреспонденту ВВС) – http:// newsvote. bbc.co.uk/mpapps/ pagetools/print/ news.bbc.co.uk/ hi/russian.

392

цин, но и сложность ситуаций, в которых приходилось бывать президенту России. Он отвечал и за себя, и за страну.

Некоторые представители администрации Клинтона доказывали американской аудитории, что, несмотря на сообщения о коррупции в России, помогать этой стране нужно, ибо она обладает ядерным оружием, а стало быть — стабильность, в том числе экономическая, России важна для безопасности США: «Уже не в первый раз люди указывают на Москву, где происходят всякого рода неприятности — коррупция, злоупотребления, бегство капитала, — и спрашивают, правильно ли мы делаем, что сотрудничаем с Россией?»

Действительно, в России существует множество проблем. Между тем эти проблемы не должны затмевать собой те преимущества, которые получает американский народ от этого сотрудничества. По словам Клинтона, в результате усилий со стороны США, предпринимаемых с 1992 г., удалось вывести из боевого состояния почти 5000 ядерных боеголовок на территории бывшего Советского Союза; убрать ядерное оружие с территории Украины, Белоруссии и Казахстана; обеспечить гарантиями безопасности военные технологии. Находясь в Москве в 1995 г., президент Клинтон призвал к «битве за создание рынка, основанного на законе, а не на беззаконии». Выступая в 1998 г., он дал ясно понять, что инвестиции в российскую экономику зависят от «решительной борьбы с коррупцией и злоупотреблениями властью»1.

Борис Ельцин был великим политиком, но плохим государственным деятелем, пишет «Daily Telegraph». Существовало два Ельцина — первый был пламенным бунтарем, часто храбрым, иногда героическим, лидером угнетенных масс. Другой был пьяницей, таким же пламенным, руководившим развалом экономики, окружившим себя олигархами-бандитами и предавшим надежды тех же угнетенных масс. Был Б. Ельцин, стоявший на танке у парламента в августе 1991-го, и был Б. Ельцин, который не смог выйти из самолета в аэропорту Шеннон, где его напрасно ждали представители ирландского руководства. Трудно сказать, память о каком Б. Ельцине в итоге останется, пишет «Daily Telegraph». Для многих он ассоциируется с эрой слабости на международной арене, внутренними экономическими трудностями и разгулом организованной преступности2. 1 Билл Клинтон. Моя жизнь. – С. 261. 2 Daily Telegraph – http://news.bbc.uk/hi/russian/uk/newsid_6586000/6586489.stm.

393

Таким образом, выдающиеся зарубежные исследователи искренне и со всей ответственностью сделали попытку проанализировать непростую ситуацию в России на рубеже ХХ — ХХI вв. В своих работах Бреслауер, Арон и Тэлботт обращаются к личности первого президента независимой России Б. Н. Ельцина, который во многом явился локомотивом стремительных демократических преобразований в России. Б. Клинтона, М. Олбрайт и М. Тэтчер в своих воспоминаниях дают важные подробности о личности Б. Н. Ельцина.

Бывший президент США Б. Клинтон и его политическая соратница М. Олбрайт рассматривают события периода президентства Б. Н. Ельцина сквозь призму его личности. В своих оценках они делают акцент на проблемах развития политической ситуации в России, которое во многом обусловливалось личными решениями Б. Н. Ельцина. По их мнению, его внутренние колебания в определении политического курса и вектора отношений с иностранными партнерами объясняются его противостоянием с внутригосударственной оппозицией. Действительно, Арон и Бреслауер также отмечают склонность Б. Н. Ельцина к принятию односторонних решений, что нередко становилось причиной конфликтов с членами его окружения. Особенно это проявлялось в проблеме преемственности России советской традиции взаимоотношений с НАТО и других внешнеполитических аспектах. Характеризуя образ Б. Ельцина, М. Тэтчер выделяет те его личностные качества, которые, по её мнению, наилучшим образом соответствовали вызовам переходного времени. «В последние годы стало модным высмеивать слабости г-на Ельцина, которые, впрочем, были совершенно реальными. Однако их с лихвой компенсировали удивительная смелость и политическое искусство. Ну а если бы смелость и искусство не подкреплялись еще и типично русской безжалостностью, ему никогда бы не одержать победу над коммунистами, которые хотели вернуть Россию назад в социалистическое прошлое»1.

1 Тэтчер М. Искусство управления государством. – С.103.

39_

Сквозь призму истории Урала

В Екатеринбурге в ноябре 2006 года открылся общественный научно-просветительский центр современной региональной поли-тической истории — Уральский Центр Б. Н. Ельцина.

Подготовительная работа велась с 2000 года, когда в Уральском государственном университете им. А. М. Горького была введена новая образовательная программа «Урал в новой России». За этот период по инициативе группы ученых и общественных деятелей Екатеринбурга во главе с доктором исторических наук, профессо-ром А. Д. Кирилловым был собран уникальный документальный фонд (около 100 часов видеозаписей практически всех важнейших общественно-политических событий в России и на Урале за последние 30 лет, более 10 000 фотографий, полученных от ИТАР-ТАСС, архивные документы, свидетельства очевидцев, периоди-ческие издания, публицистическая и научная литература), отража-ющий особенности общественно-политического развития Урала и России в XX — начале XXI вв. Центр создан и действует при фи-нансовой поддержке Фонда Б. Н. Ельцина.

Символично то, что первые посетители — краеведы — пришли в Центр в день рождения города Екатеринбурга (18 ноября 1723 года). Об этом присутствующим напомнил один из краеведов, по-дарив Центру памятную медаль в честь 275-летия Екатеринбурга. Гости предложили считать дату рождения города днем открытия Центра Б. Н. Ельцина.

За время работы «Уральский Центр Б. Н. Ельцина» и, в частнос-ти, выставку «Урал в ХХ веке» посетили более 3 000 человек: вете-раны УПИ — сокурсники Бориса Николаевича Ельцина, студенты вузов, учащиеся колледжей и школ города и области, уральские краеведы, ученые, работники библиотек и музеев и др. «Ощутили дыхание истории», «Спасибо за историческую правду, которую можно не только услышать, но и увидеть», «Узнали очень много интересного и нового о родном крае» — этими отзывами можно охарактеризовать общий настрой и впечатления, которыми дели-лись посетители Центра.

В структуру Центра входят четыре экспозиционных зала, а так-же конференц-зал и большая библиотека. Благодаря архивным до-кументам, аудио- и видеотеке, уникальной мультимедиа-системе, содержащей фотографии и видеофильмы практически о каждом

39_

периоде жизни и деятельности Б. Н. Ельцина, а также о важнейших событиях в России и на Урале в середине — конце ХХ века, свидетельствам очевидцев—соратников первого Президента Рос-сии, посетители и исследователи получают возможность всесто-ронне осмыслить современную историю Урала и России.

Экспозицию Уральского Центра Б. Н. Ельцина можно смело назвать единственным в своем роде музеем современной регио-нальной политической истории, увиденной сквозь призму различ-ных этапов жизни и деятельности Б. Н. Ельцина, который более 30 лет назад (в ноябре 1976 г.) встал во главе Свердловской области, а также многих уральцев, посвятивших свою жизнь развитию род-ного края. Экспонаты выставки отражают дух и особенности об-щественно-политического развития России и Урала в XX веке.

На базе Центра проводятся научно-практические конференции, семинары по проблемам современной политики, готовятся и издаются специальные работы, посвященные вкладу уральцев в становление новой России. В июне 2007 года проведена Междуна-родная конференция «Судьба России: вектор перемен».

Собранные в Центре материалы и документы могут использо-ваться студентами и аспирантами вузов при работе над курсовыми, дипломными, диссертационными исследованиями, посвященными общественно-политическому развитию России и Урала в конце XX — начале XXI века. Центр, в первую очередь, ориентирован на школьников, студентов, педагогов, историков и политологов, но также ежедневно открыт и для посещений выставки «Урал в ХХ веке» всеми, кого интересует современная политическая история — история своей страны и родного края.

Время работы Уральского Центра Б. Н. Ельцина: понедельник — пятница с 10.00 до 17.00.

Екатеринбург, ул. Коминтерна, дом 16, первый этаж. Заявки на коллективное посещение выставки «Урал в ХХ веке»:

Тел./факс: (343) 356-57-90 E-mail: Ural-Yeltsin@mnm.ru

Гражданская война как феномен мировой истории

(Материалы научной конференции 26 апреля 2008 г.)

Редакционная коллегия: В.Д. Камынин, А.Д. Кириллов

Компьютерная верстка, оригинал-макет Н. Ю. Михайлов

Уральский Центр Б. Н. Ельцина

620078, г. Екатеринбург, ул. Коминтерна, дом 16, первый этаж.

Тел. / факс: (343) 356-57-90

E-mail: ural-yeltsin@mnm.ru

Подписано в печать 5.06.2008. Бумага офсетная № 1. Формат 60 х 84 1/16. Печать офсетная. Усл.-печ. л. 10,0.

Тираж 1000 экз. Заказ № 313

Отпечатано с готовых диапозитивов в ОАО ИПП «Уральский рабочий»

620219, г. Екатеринбург, ул. Тургенева, 13