А. И. Курицын · 2018. 10. 1. · 267 Курицын, А.И. Идеология русской монархической эмиграции в представлении

267

Курицын, А.И. Идеология русской монархической эмиграции в представлении Н.В. Антоненко / А.И. Курицын // Российские и славянские исследования: науч. сб. Вып. 9. / редкол.: А.П. Сальков, О.А. Яновский (отв. редакторы) [и др.]. – Мн.: БГУ, 2014. – с. 267 – 276.

А. И. Курицын

ИДЕОЛОГИЯ РУССКОЙ МОНАРХИЧЕСКОЙ ЭМИГРАЦИИВ ПРЕДСТАВЛЕНИИ Н. В. АНТОНЕНКО

Èсследование взглядов и политических идеалов русской монархической эмиграции пред�ставляет значительный интерес, так как помимо уточнения причин формирования бе�

лого движения в годы Гражданской войны позволяет понять цели, которые ставили передсобой представители монархических организаций в эмиграции. Формирование новых под�ходов к изучению проблемы русского консерватизма также настоятельно требует изучениявзглядов его идеологов не только до революции, но и в эмиграции. Вопреки сложившимсястереотипам, когда эта идеология рассматривается исключительно как реакционная, ее сущ�ность заключалась не в «слепом» отстаивании традиционных устоев монархической власти,а в решении государственных проблем путем постепенного эволюционного реформированиягосударственной системы, опираясь на национальный опыт. Показательной в этом отноше�нии является монография Н. В. Антоненко «Идеология и программатика русской монархи�ческой эмиграции» (Мичуринск, 2007) [1].

Изучение российской эмиграции встречало в СССР трудности идеологического и поли�тического характера, что мешало перейти к научному исследованию проблемы. Существова�ли также проблемы, связанные с источниковой базой, не позволявшие исследователям в пол�ной мере осветить те процессы, которые проходили в среде российской эмиграции. В то жевремя, несмотря на доминирование идеологизации и схематизации исторического знания,упрощенного и одностороннего изображения российской эмиграции как «белогвардейскихбанд и беженской накипи», занятых исключительно клеветой на СССР, многие аспектыкультурной и общественной жизни российской диаспоры получили отражение в работахА. Л. Афанасьева, Г. З. Иоффе, Ю. В. Мухачева, Л. М. Спирина [6, 7, 19, 21, 30, 49, 51, 52].

В конце 1980�х — начале 1990�х гг. в условиях происходивших изменений в политическойи духовной жизни общества значительно вырос общественный интерес к истории россий�ского зарубежья, в том числе и к послереволюционной волне русской эмиграции. В это времярасширилась источниковая база исследований, наметилась смена научных парадигм, мето�дологических принципов исследований. Появились оригинальные исследования, стали пуб�ликоваться источники, сборники документов, связанные с изучением политических движе�ний и организаций правого характера, в том числе и монархических. Были изданы програм�мные произведения идеологов русского монархизма [14, 18, 23, 31, 4—48, 53].

На протяжении последующих десятилетий особым интересом у исследователей пользо�вались такие темы, как праворадикальные политические течения в среде русских эмигран�

Курицын Артем Игоревич — соискатель кафедры истории России Белорусского государственногоуниверситета.

268

ÐÎÑÑÈÉÑÊÈÅ È ÑËÀÂßÍÑÊÈÅ ÈÑÑËÅÄÎÂÀÍÈß. ÊÐÈÒÈÊÀ È ÁÈÁËÈÎÃÐÀÔÈß

тов [27, 28, 32, 34, 35], формирование и деятельность российской эмиграции в условияхпоражения в Гражданской войне [12, 17, 41], особенности российских диаспор в различныхстранах Европы [4, 25, 37], военно�политическая деятельность эмиграции [15, 16, 24, 44].Особую группу представляют работы, связанные с культурно�философским осмыслениемнаследия первой волны русской эмиграции [11, 13, 36]. Вышли работы, посвященные дея�тельности известных политиков, военных в условиях эмиграции [10, 26, 38, 42], эмиграциикак культурно�исторической проблеме [3, 8, 29, 33, 39, 43, 50], вопросам историографии[9, 40], многим другим аспектам [2, 5, 20, 22, 45].

Источниковая база исследований характеризуется двумя ключевыми особенностями. Сталишироко использоваться труды идеологов эмигрантского консерватизма — И. А. Ильина,П. Б. Струве, В. В. Шульгина, И. Л. Солоневича. Характерно, что, оказавшись в эмигра�ции, они смогли не только дать ответы на мучившие эмиграцию вопросы о причинах револю�ции и Гражданской войны, но и сформировать целостные концепции, которые позволяли быРоссии динамично развиваться в будущем. Особую группу документов составили материалыэмигрантской периодической печати, которые важны при исследовании русских монархи�ческих организаций, оставивших мало официальных документов в архивных фондах.

События 1917 г. стали отправной точкой всех политических концепций послереволюци�онной монархической эмиграции. Так, пишет Н. В. Антоненко, многие эмигранты считалиреволюцию исторически неизбежной, другие — смотрели на нее как на крушение Россий�ского государства. Основная полемика среди эмиграции, касавшаяся причин и роли револю�ций 1917 г., фактически являла собой продолжение дискуссий, возникших в ходе революции1905–1907 гг. Для понимания места февраля и октября 1917 г. в российской и мировой исто�рии многое сделали известные теоретики эмиграции И. Л. Солоневич, П. Б. Струве, И. А. Иль�ин. Анализ их теоретико�политических положений, по справедливому мнению Н. В. Анто�ненко, играет весьма важную роль при исследовании взглядов монархической эмиграции.

Становление движения сопровождалось перегруппировкой ранее существовавших поли�тических партий на общей платформе антибольшевизма. По мнению автора, реальнымивыразителями «белой» идеологии стали монархисты. В этом же лагере выступали черносотен�цы, бывшие октябристы, прогрессисты, правые кадеты. Социальный (как и партийный)состав участников белого движения был чрезвычайно широк: от бывших крупных земельныхсобственников и фабрикантов до простого крестьянина и рабочего, от высших военачальни�ков и государственных чиновников до учащихся учебных заведений. Н. В. Антоненко выде�ляет несколько категорий белого движения. Первую группу представляли сторонники полноговосстановления самодержавия, или представители консервативно�охранительного направле�ния. В период революционных событий они были плохо организованы, в связи с чем их числопостоянно сокращалось. Их политическим приоритетом была особая российская государствен�ность, национализм, антисемитизм. Под лозунгами «Спасения России», «Возрождения Свя�той Руси» ими выдвигались идеи реставрации, верность православным ценностям, сохране�ние исторически сложившихся границ. Главной целью консерваторы считали сохранениеединой и неделимой державы во главе с православным монархом.

Вторую группу сторонников белого лагеря представлял офицерский корпус. В условияхмировой войны он насчитывал около 300 тыс. человек, но значительно обновился — в особен�ности его средний и низший составы. Это сказалось на политических настроениях всейармии. Если в высших рангах по�прежнему преобладали дворяне, то среднее и низшее звеноофицерства, разбавленное выходцами из мещан, крестьян, рабочих, заметно демократизи�ровалось. Военные наиболее широко были задействованы в Гражданской войне. Высшееи среднее офицерство в большинстве своем составляло ядро антисоветских сил. Однако по�литические взгляды военных были различными: одни выступали за Учредительное собрани,другие — за восстановление Романовых, третьи — за военную диктатуру.

269

À. È. ÊÓÐÈÖÛÍ. ÈÄÅÎËÎÃÈß ÐÓÑÑÊÎÉ ÌÎÍÀÐÕÈ×ÅÑÊÎÉ ÝÌÈÃÐÀÖÈÈ Â ÏÐÅÄÑÒÀÂËÅÍÈÈ Í. Â. ÀÍÒÎÍÅÍÊÎ

Третья группа белых сил — казачество. В 1917 г. в России было около 13 казачьих войско�вых объединений общей численностью 4,5 млн человек. Традиционно формируемое как опо�ра строя, в своей идеологии казачество соединяло приоритет российской государственностии автономное общинное существование. События Первой мировой войны значительно по�шатнули идеалы казачества. Монархическая идея в их среде поблекла. В событиях 1917 г.казаки стремились к самостоятельному существованию на принципах казачьей общины.В белом движении казаки, демонстрируя общее единство, стояли особняком от других групп.

Последнюю, четвертую, группу белого движения представляли сторонники либеральнойдемократии и перехода России на западный тип развития. По социально�политическомусоставу в ней объединялись представители различных либеральных партий и организаций,предприниматели, финансисты, часть интеллигенции.

Ошибкой, сыгравшей роковую роль в истории белой борьбы, как установила Н. В. Анто�ненко, представители консервативной мысли называли отсутствие у «белых» четкой полити�ческой программы. Однако, как справедливо замечает автор, первые попытки государствен�ного строительства были предприняты именно лидерами белой борьбы. Программа белогодвижения на первом этапе была изложена в документах Добровольческой армии — объеди�нить разрозненные силы белых и привлечь «низы» (крестьян, рабочих), чтобы обеспечитьвыход из Гражданской войны и восстановление государства. В то же время вопрос о властибыл сформулирован неопределенно, что имело смысл: программа белого движения носилаобщий декларативный характер, поскольку в ней необходимо было учесть слишком разныеобщественно�политические интересы. Поэтому руководство «белого лагеря», стремясь к со�зданию широкого антибольшевистского фронта, имело мало свободы для конкретных выс�казываний по поводу будущего образа правления. С момента зарождения белого движенияего лидеры старались избегать четких заявлений о той форме правления, за которую ониборются. Официально эта позиция уклонения от ответа на главный вопрос мотивироваласьстремлением не предрешать волеизъявления российского народа.

Впоследствии концепция «непредрешения» стала основой идеологии «белого дела». Какпишет автор, «непредрешение» государственного строя создало в рядах освободительных силдвойственную ситуацию: с одной стороны, вызвало недовольство той части белого движения,которая не представляла Россию без монархии, с другой — не устраивало тех, кто придержи�вался иных позиций. В ходе анализа Н. В. Антоненко приходит к выводу, что причины «не�предрешенческой политики» были глубже, чем кажется на первый взгляд. Они состояли нестолько в разнородном социально�политическом составе участников белой борьбы, скольков давлении стран Антанты, которые желали видеть новую Россию республиканской.

Небезынтересным представляется вывод Н. В. Антоненко о том, что многие сторонникимонархии в России осознали свои самодержавные политические взгляды только после рево�люции: по мнению автора, потеряв монархическую Россию, они стали по�настоящему ееценить лишь в изгнании. Однако монархическая эмиграция не спешила избавиться от ста�рых системных пороков, и многие из перечисленных проблем по�прежнему стояли на путимонархического зарубежья. Острейшей из них была социальная, выражавшаяся в сложнос�ти взаимодействия лидеров правых организаций и монархически настроенного среднего слоярусских беженцев. Разрешение острой проблемы социально�политических противоречий,возникших в консервативно ориентированной среде зарубежной России, было подчиненоосуществлению главной цели идейного единения всех течений русского монархизма.

Теоретическую базу проектов политических преобразований составили воззрения все техже И. А. Ильина, П. Б. Струве, И. Л. Солоневича, В. В. Шульгина. Анализ представленныхконцепций, проведенный Н. В. Антоненко, позволяет выявить среди них некую общую иде�ологическую основу, выразившуюся в появлении идеи обновленного монархизма. Эта идеяявлялась свидетельством переоценки ценностей, происходившей в среде монархистов, их

270


стремления выжить, видоизмениться, приспособиться к новой обстановке. Именно с такихпозиций монархическое движение в эмиграции объявило себя не классовым, а национальным,не реакционным, а глубоко прогрессивным. Надо признать, что при решении проблем внут�реннего развития идея сильной власти была политической аксиомой для консерваторов. Са�модержавие, в их представлении, являлось символом политической стабильности.

Если дореволюционная концепция монархической власти противопоставлялась правымикак буржуазно�капиталистической, так и революционно�социалистической альтернативам,то в эмиграции она несколько видоизменилась, вобрав в себя отдельные элементы и той и дру�гой. Переживаемая Россией смена властных структур породила проблему адаптации предла�гаемой ими модели монархической государственности к новым условиям. Идеологическаяперестройка мировоззрения консерватизма наглядно продемонстрирована в политическихпроектах правоцентристского и левого направлений монархического движения.

Представители правого крыла зарубежного монархизма отстаивали восстановление ос�нов государственного устройства России, в котором она пребывала до революции 1905 г.Однако, выступая за идеал неограниченной монархии, правые не исключали возможностисуществования представительных структур. Они упорно противостояли копированию запад�ных политических институтов, поэтому связывали форму будущего народного представи�тельства с исторически приемлемым Земским Собором, имевшим совещательные функции.Реставраторы были сторонниками жесткой централизации государственного аппарата.

Конституционное направление монархического движения, как удачно отмечает Анто�ненко, стало синтезом русской либеральной традиции на почве консервативных ценностейи представляло собой модель правового государства, защищающего политические права своихграждан, их равноправие перед законом. Его представители стремились к установлениюв России конституционной монархии во главе с династией Романовых. В этой модели вер�ховная власть принадлежала царю, исполнительная — правительству, законодательная раз�делялась между монархом и органом народного представительства, наделенным широкимиправами. По справедливому замечанию автора, предлагаемая формула фактически демонст�рировала откат к основам государственного устройства России, установленным Манифес�том 17 октября 1905 г. Конституционалисты акцентировали особое внимание на выборнойсистеме без цензовых ограничений, учитывающих религиозные и национальные интересы.

Левое крыло монархической эмиграции придерживалось «непредрешенческой позиции»,выступало за созыв Учредительного собрания. Но надежды левой части правоконсерватив�ного спектра связывались с выбором монархической формы правления. В случае установле�ния монархии Учредительному собранию передавались законодательные функции.

Если указанные выше теоретические конструкции уже в той или иной степени апробиро�вались на российской политической сцене, то модель, предлагавшаяся легитимистами, яв�лялась воплощением нового подхода к системе будущей власти. По мнению сторонниковлегитимной монархии, она синтезировала в себе все лучшее из системы государственногоуправления императорской и советской России. Из «старой» модели легитимисты брали заоснову сильную монархическую власть, из «новой» — советскую систему народного предста�вительства. Их идеал государственности воплотился в теории «Царь и Советы». В цепи госу�дарственного управления Советы являлись связующим звеном между народом и властью.Высшим органом народного представительства объявлялся Всероссийский съезд Советов.Важная роль в порядке формирования представительских структур отводилась избиратель�ной системе, основанной не на имущественном, а на профессиональном принципе.

Консерваторы понимали, что восстановление монархии — процесс долгий и болезнен�ный. На этом этапе прогнозировались два варианта развития событий: первый намечался наслучай благоприятной ситуации, когда все противоречия в установлении монархическогоправления могут быть сглажены в процессе работы Учредительного собрания; вторым вари�

271


антом была военная диктатура, призванная подготовить массы для укрепления самодержав�ной власти. Именно этот путь был наиболее популярен среди правоэмигрантских сил.

Консервативные идеологи обратили внимание на политическую структуру постбольше�вистского общества. Их концепция сводилась к жесткой системе качественного отбора лю�дей, идущих в политику. Монархисты не являлись противниками партий, выражающих ин�тересы различных групп населения, но выступали за их количественное ограничение. Гаран�том ограждения от политического произвола считалась самодержавная монархия.

Значительные изменения произошли и во внешнеполитических ориентирах правых. Ос�таваясь на великодержавных позициях, они произвели кардинальную перестройку на докт�ринальном уровне. Консерваторы прежде считали, что в области международных отношенийРоссия должна опираться на родственные ей монархические режимы, а не на правительства«буржуазной демократии». В эмиграции, трезво оценив реальную обстановку, монархистысняли этот лозунг. Их стратегические планы сводились к поиску союзников в борьбе с боль�шевистской Россией, независимо от их формы правления у возможных союзников. Быласоздана общая консервативная внешнеполитическая платформа. Она базировалась на прин�ципе мирного сосуществования, восстановления мирными средствами внешнеполитическогомогущества России. Таким образом, идея «Великой России» легко перестраивала полити�ческие настроения монархистов в сторону стратегических интересов самой России.

В правоконсервативном крыле русской эмиграции сложился свой образ обновленнойРоссии. Как указывает Н. В. Антоненко, новые подходы отразились в проведении линии«сильной власти» при сохранении в структуре государственного управления элементов на�родного представительства; предусматривалась децентрализация системы управления с по�мощью областной автономии и расширения прав местного самоуправления. Кроме того, эмиг�рантский консерватизм пережил эволюцию взглядов на общественную иерархию. Правыепартии отказались от сохранения сложившегося в стране сословного строя, который ранее,в их понимании, являлся краеугольным камнем Российского государства.

Продолжала обсуждаться в эмиграции и судьба российских национальных окраин. Про�тиворечия в области политики национального самоопределения выявились на монархическомсъезде в Рейхенгалле. Позиция крайнего течения русского монархического движения выра�жалась в непризнании за другими народами прав на национальное самоопределение. В то жевремя появилось мнение, что для величия России необходимо начать борьбу со всяким наци�онализмом, в том числе и русским, перейти к политике национального примирения.

Особый интерес представляет взгляд автора о том, что многие монархисты были склоннык идеализации национальной политики в царской России. Так, И. Л. Солоневич считал, чтодо революции в государстве не было проблем в национальных отношениях, так как не суще�ствовало проблемы национального неравенства, она возникла только после революционныхсобытий 1917 г. По его мнению, неравноправным было только еврейское население. В этом сним был солидарен И. А. Ильин, отрицавший политику насильственной русификации в Рос�сии. Однако, пишет Н. В. Антоненко, среди монархистов имелись и иные мнения. Так, мно�гие считали, что именно насильственная русификация стала причиной всплеска национа�лизма у народов империи. Поэтому в качестве решения проблемы П. Б. Струве предлагалвзять за идеал русской государственности систему национальных отношений США.

В вопросе государственного устройства монархисты не изменили убеждения: стремясьсохранить унитарное государство, они подчеркивали первенствующую роль русской народ�ности и языка. В проблеме национального самоопределения была сделана уступка. Приопределении политического статуса входивших в Россию национальных регионов рассмат�ривались три варианта: неизменное сохранение модели национальных отношений царскойРоссии; возможность культурно�национальной автономии отдельных регионов; вплетениефедеративного принципа в систему национально�государственного устройства.

272


Наряду с восстановлением единой и неделимой России, как справедливо отмечаетН. В. Антоненко, для правых принципиальным было сохранение первенства православнойверы в многонациональном русском государстве. В своих программах сторонники монархииотстаивали тесное сотрудничество государственной и церковной властей. При этом они по�разному представляли степень их взаимоотношений. Крайне правые стояли за историческисложившийся союз Церкви и государства при главенстве последнего. В этой модели Церквиотводилась под контроль только духовно�нравственная сфера общества, она освобождаласьот влияния светской власти лишь в вопросах догматических и канонических.

Для представителей русской монархической эмиграции вопросы государственно�поли�тического устройства были неотделимы от решения социально�экономических проблем.Сравнительный анализ правоэмигрантских проектов экономического возрождения, прове�денный Н. В. Антоненко, позволяет заключить, что они не были столь разнообразны, какнамеченные преобразования в области политики. Как отмечает автор, создаваемая модельроссийской экономики базировалась на решении трех ключевых вопросов: стратегии эконо�мического развития, механизме восстановления экономики, средствах и путях хозяйствен�ного возрождения страны. Так как большинство представителей монархической эмиграцииявлялось сторонниками аграрного пути развития России, ведущее место в программах вос�становления национальной экономики занял земельный вопрос, усложнившийся (для пра�вых) в силу обстоятельств рядом дополнительных проблем. Характерно, что краеугольнымкамнем предстоящей реформы для правых стала не проблема малоземелья, а проблема пере�распределения земельной собственности между бывшими и новыми владельцами. Опыт про�ведения аграрных преобразований в Советском государстве привел монархическую эмигра�цию к поиску новых путей решения задачи. Как указывает автор, при анализе ситуации,сложившейся в российском сельском хозяйстве, предлагалось учесть три обстоятельства.Во�первых, необходимо было учитывать то, что в ходе революции в большинстве случаевв общий передел попали земли помещиков, зажиточных крестьян, крестьян�собственников,казаков, т. е. тех, в ком виделась опора будущей власти. Во�вторых, по мнению правых,вследствие хозяйственной разрухи, уменьшения численности сельскохозяйственного насе�ления России естественная потребность у крестьян в земле снизилась. В�третьих, для подъе�ма сельского хозяйства требовались огромные средства, источник которых виделся в част�ной инициативе и восстановлении прав собственности прежних владельцев земли.

Разрабатывая различные пути решения экономических вопросов, прежде всего аграрно�го, правые никогда не подвергали сомнению принцип частной собственности на недвижи�мость и землю. Однако, если до революции вопрос о перераспределении земельной соб�ственности даже не ставился (за исключением предложений выкупа земли у некоторыхвыразивших желание это сделать помещиков с целью ее дальнейшей продажи крестьянам),то в эмиграции эта проблема постепенно вышла на первый план. Для максимальной эффек�тивности сельского хозяйства, предусматривалась широкая государственная поддержка и ре�гулирование. Как отмечает Н. В. Антоненко, обозначенная концепция была прогрессивнойдля монархической доктрины в целом и вместе с тем — значительно устаревшей в светепроизошедших в России перемен.

Общие проблемы аграрного развития как бы оттеснили на второй план хозяйственнуюстратегию в целом, что объяснялось различными социально�классовыми приоритетами мо�нархического спектра. Его правое крыло, представлявшее интересы крупных земельныхсобственников, не планировало каких�либо изменений в общей системе хозяйствования,по�прежнему отстаивало стратегию аграрного развития России. За пределами аграрного сек�тора их интересовало только свободное развитие промышленности и торговли. Конституцио�налисты, напротив, считали задачу моделирования российской экономики стратегическиважной. Отстаивая интересы буржуазного предпринимательства, они выступали за свободу

273


торговли, промышленности, приобретения собственности и охрану ее законом. Отсюда ихэкономическая программа ориентировалась на незыблемость частной собственности, сведе�ние к минимуму государственного вмешательства в экономическую жизнь.

В своих проектах экономического возрождения монархическая эмиграция не могла уйтиот вопроса становления будущего финансового рынка страны. При этом она исходила изкритических оценок финансовой системы дореволюционной России. И особо яростные на�падки исходили со стороны правых монархических кругов, которые, связывали кризис быв�шего российского капитала с двумя субъективными факторами: с его выходом на мировойрынок и контактами с иностранными финансовыми кругами, незаинтересованными в про�цветании России; с нерусским происхождением владельцев многих российских банков.

Монархисты не могли не понимать, что проблемой первостепенной важности являлсяпоиск средств и путей хозяйственного возрождения страны. Выход виделся в дилемме: ис�пользовать экономическую помощь Запада или изыскивать резервы внутри страны. Какотмечает Н. В. Антоненко, даже в наиболее реакционных кругах на этот вопрос не былооднозначного ответа. Так, Н. Е. Марков, убежденный противник любого иностранного вме�шательства, в конечном итоге вынужден был признать, что возрожденной монархии придет�ся прибегать к широкому внешнему кредиту и привлечению иностранных капиталов. Нозападная помощь допускалась монархистами только при условии отказа от влияния на внут�риполитическую жизнь страны иностранными государствами и компаниями.

Социальные вопросы занимали важное место в дореволюционных политических програм�мах монархистов. Проекты монархической эмиграции демонстрировали готовность к даль�нейшим социальным уступкам. Если до революции планы сторонников монархии в своейоснове сводились к политике «малых дел», реализация которых могла бы способствовать улуч�шению положения различных слоев населения (крестьян, рабочих, служащих, мещан), тов эмиграции они расширились с учетом накопленного политического опыта, а также измене�ний, произошедших в России. Будучи уверенными в неизбежном падении советского строяв эмиграции монархисты стремились создать конкурентоспособную модель общественногопереустройства России: с одной стороны, альтернативную власти большевиков, с другой —адекватную изменившемуся российскому обществу. На волне постреволюционных событийиз политических проектов правых исчез некогда яростно отстаиваемый ими постулат о сохра�нении сословного строя, социальная доктрина монархизма переориентировалась на принци�пы социальной справедливости и классового сотрудничества. Программы правых эмигрантоввзяли установку на социальную защиту различных слоев населения.

Проблема выбора путей и механизмов воссоздания в России монархической государст�венности являлась одной из наиболее дискуссионных. Н. В. Антоненко отмечает, чтов 1920–30�е гг. она воспринималась особенно остро, поскольку правая часть эмиграции нахо�дилась в ожидании начала во второй половине 1930�х гг. нового этапа антисоветской борьбы,который должен был завершиться свержением коммунистического режима. Ставя во главуполитики возрождение национального государства, монархисты предлагали разные средствадостижения этой цели. Крайне правые стремились не прибегать к иностранной помощи,надеялись на собственные силы в деле восстановления России. «Умеренные» ради победы надбольшевизмом допускали самые крайние меры, вплоть до территориальных и политическихуступок, которые впоследствии предполагалось вернуть под военным или экономическим на�жимом. Исходя из этого, как указывает автор, в монархическом лагере зарубежья обозначи�лись четыре возможных варианта свержения большевизма: иностранная интервенция; внут�ренний переворот, организованный собственными силами эмиграции; свержение Советовв результате внешней войны; стихийное народное восстание в самой России.

В первые годы изгнания правые считали, что падение советской власти неизбежно про�изойдет в результате внутренних событий. Однако уже в конце 1920�х гг. крайне правые

274


разочаровались в идее всеобщего народного движения против большевизма, которое неиз�бежно закончиться победой восставших и утверждением монархии в России. Их позициястала склоняться к мысли, что свержение советской власти произойдет в результате совмес�тной деятельности внутренних сил России и эмиграции. Впоследствии популярная средиэмиграции идея «народного восстания» трансформировалась в идею «национальной револю�ции». При этом сама «национальная революция» в различных кругах эмиграции понималасьпо�разному. Часть правомонархических организаций по�прежнему рассматривала ее каксредство борьбы русского народа против «антирусской», по их мнению, власти большевиков.В таком варианте падение советской власти напрямую связывалось с формированием наци�онального самосознания русского народа, которому отводилась решающая роль в деле осво�бождения страны. Сами же сторонники данной концепции занимали, скорее, выжидатель�ную позицию.

За годы эмиграции тактика правых прошла значительную эволюцию. В первое времяпребывания за границей она, как и прежде, отличалась пассивностью, монархисты факти�чески не прилагали усилий к осуществлению составленных ими проектов. Изначально ли�нии пассивности придерживались реставраторы, надеясь при определенном стечении обсто�ятельств на перерождение социалистического строя в России в монархический. Однако современем даже самые крайние вынуждены были признать, что для изменения хода истори�ческого развития необходимо не только наличие соответствующих условий, но и активнаядеятельность. Пассивность эмиграции можно рассматривать как своего рода передышкупосле неудачного для монархических сил этапа антибольшевистской борьбы. Первые по�пытки реванша связывались с вооруженной интервенцией, подготовленной силами зару�бежной России при военной поддержке иностранных держав. В начале 1920�х гг. с идеейорганизации и участия в интервенции связывала надежды большая часть зарубежного мо�нархизма. Однако разобщенность эмигрантских сил, а также некоторая стабилизация внут�риполитического и внешнеполитического положения в Советской России подтолкнули кон�сервативную эмиграцию к поиску более эффективных форм борьбы с советским режимом.Теперь большевизм рассматривался как политическая сила, для уничтожения которой воз�можны любые средства и способы.

На протяжении 1920–30�х гг. правой эмиграцией был разработан целый комплекс воен�но�политических доктрин, направленных на свержение советской власти и восстановлениемонархии в России. Монархисты, ощущавшие себя неотъемлемой частью покинутой имистраны, по�разному представляли пути и средства своего возвращения на Родину, однакосвязующей линией их проектов являлось осознание освобождения России только при усло�вии совместной борьбы эмиграции вместе со всем русским народом. Соответственно, центртяжести подготовительного этапа предстоящей борьбы был направлен из зарубежья непос�редственно в Россию.

В целом можно согласиться с Н. В. Антоненко в том, что правые создали некий идеаль�ный образ государственности, в большей степени учитывавший желаемые и в меньшей —реальные условия. Любая политическая модель в целях ее реализации должна быть адекват�на среде восприятия. Утопичность правоэмигрантских проектов состояла в их оторванностиот самого российского общества, наивной вере в его приверженность монархическому иде�алу. Вместе с тем не стоит отрицать, что отдельные элементы монархической идеологии(в частности, сильное государственное начало, национальное единство) впоследствии ус�пешно реализовались в советском обществе. Поэтому рассматривая идейно�теоретическиеустановки монархистов, нельзя говорить об их полной несостоятельности. Монархисты посвоей природе не были реставраторами в чистом виде, однако традиционно отличались тем,что слишком долго перестраивались. Поэтому наиболее слабым звеном их политическойдеятельности было упущенное время и возможности.

275


БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ

1. Антоненко Н. В. Идеология и программатика русской монархической эмиграции. Мичуринск :Изд�во Мичурин. гос. аграр. ун�та, 2007. 204 с.

2. Аблова Н. Е. КВЖД и российская эмиграция в Китае: международные и политические аспектыистории (первая половина XX в.). М. : Рус. панорама, 2005. 430 с.

3. Азов А. В. Духовное самоопределение творческой личности в трагической ситуации: русскаяэмиграция «первой волны» : автореф. дис. … канд. филос. наук: 09.00.13 ; Ярослав. гос. пед. ун�тим. К. Д. Ушинского. Екатеринбург, 1999. 42 с.

4. Алексеева А. Ю. Российская эмиграция в Греции (1920�е – середина 1930�х гг.) // Новыйисторич. вестн. 2005. № 2. С. 203–221.

5. Антропов О. К. Российская эмиграция в поисках политического объединения (1921–1939 гг.).Астрахань : Изд. дом «Астраханский университет», 2008. 326 с.

6. Афанасьев А. Л. Полынь в чужих краях. М. : Мол. гвардия, 1987. 283 с.7. Барихновский Г. Ф. Идейно�политический крах белоэмиграции и разгром внутренней контр�

революции в 1921–1925 гг. : автореф. дис … д�ра ист. наук : 07.00.02 ; ЛГУ. Л., 1982. 39 с.8. Бочарова З. С. Российское зарубежье 1920–1930�х гг. как феномен отечественной истории.

М. : АИРО�XXI, 2011. 303 с.9. Бочарова 3. С. Современная историография российского зарубежья 1920–1930�х годов //

Отеч. история. 1999. № 1. С. 91–102.10. Войнаровский О. В. Военная и политическая деятельность Е. К. Миллера (1914–1937 гг.) :

автореф. дис. … канд. ист. наук : 07.00.02 ; Самарский гос. пед. ун�т. Самара, 2005. 22 с.11. Волкогонова О. Д. Образ России в философии русского зарубежья. М. : РОССПЭН, 1998. 324 с.12. Ганелин Р. Ф. Белое движение и «Протоколы сионских мудрецов» // Национальная правая

прежде и теперь / Ин�т социологии РАН, С.�Петербург. фил. ; отв. ред. Р. Ф. Ганелин. СПб., 1992.Ч. 1 : Россия и русское зарубежье. С. 124–129.

13. Доронченков А. И. Эмиграция «первой волны» о национальных проблемах и судьбе России.СПб. : Дмитрий Буланин, 2001. 214 с.

14. Евлогий (Георгиевский). Путь моей жизни: воспоминания митрополита Евлогия (Георгиевско�го), излож. по его рассказам Т. Манухиной. М. : Моск. рабочий : Всецерков. православ. молодеж.движение, 1994. 621 с.

15. Ершов В. Ф. Российское военно�политическое зарубежье в 1920–1945 гг. (организации, идео�логия, экстремизм) : автореф. дис. … д�ра ист. наук : 07.00.02 ; Моск. гос. ун�т сервиса. М., 2004. 52 с.

16. Захаров В. В., Колунтаев С. А. Русская эмиграция в антисоветском, антисталинском движении(1930–1945 гг.) // Материалы по истории русского освободительного движения / Архив РОА. М.,1998. Вып. 2. С. 28–135.

17. Зимина В. Д. Белое дело взбунтовавшейся России: политические режимы Гражданской войны,1917–1920 гг. М. : РГГУ, 2006. 465 с.

18. Ильин И. А. О грядущей России: избр. ст. / под ред. Н. П. Полторацкого. М. : Воениздат, 1993.367 с.

19. Иоффе Г. З. Крах российской монархической контрреволюции. М. : Наука, 1977. 320 с.20. Квакин А. В. Между белыми и красными: русская интеллигенция 1920–1930 годов в поисках

третьего пути. М. : Центрполиграф, 2006. 411 с.21. Квакин А. В. Нововеховство как кризис белой эмиграции : автореф. дис. на … канд. ист. наук :

01.00.02 ; Калинин. гоc. ун�т. Калинин, 1981. 16 с.22. Кононова М. М. Русские дипломатические представительства в эмиграции (1917–1925 гг.). М. :

ИВИ РАН, 2004. 237 с.23. Костиков В. В. Не будем проклинать изгнанье. М. : Вагриус, 2004. 461 с.24. Кривошеева Е. Г. Российская послереволюционная эмиграция накануне и в период Второй

мировой войны : автореф. дис. … д�ра ист. наук : 07.00.02 ; Моск. гор. пед. ун�т. М., 2003. 40 с.25. Марченко О. В. Русская политическая эмиграция в Германии в 1920–1939 гг.: организационная

структура и идеология : автореф. дис. … канд. ист. наук : 07.00.03 ; БГУ. Минск, 2010. 24 с.26. Медвецкий А. Ф. Военная и политическая деятельность Н. Н. Юденича (август 1914 – февраль

1920 гг.) : автореф. дис. … канд. ист. наук: 07.00.02 ; Моск. гос. ун�т сервиса в г. Самаре. Самара, 2002.22 с.

276


27. Митрохин С. В. Праворадикальные течения в российской эмиграции в конце 1930�х годов :обзор концепций // Вестн. гос. соц.�эконом. ун�та. 2008. № 1. С. 117–118.

28. Митрохин С. В. Правый лагерь. Российская эмиграция в начале 20�х годов ХХ века: идеи ипрактика // История государства и права. 2007. № 1. С. 31–34.

29. Митрохин С. В. Российская эмиграция: общественная мысль и политическая деятельность :автореф. дис. ... д�ра ист. наук : 07.00.02; Сарат. гос. соц.�экон. ун�т. Саратов, 2009. 42 с.

30. Мухачев Ю. В. Идейно�политическое банкротство планов буржуазного реставраторства вСССР. М. : Мысль, 1982. 270 с.

31. Назаров М. В. Миссия русской эмиграции. М. : Родник, 1994. 415 с.32. Недбаевский В. М. Духовные и организационные проявления фашизма в среде российской

эмиграции в Германии // Нов. ист. вестн. 2000. № 2. С. 31–41.33. Обухова О. В. Русская эмиграция «первой волны» в Китае как политическое явление : автореф.

дис. … канд. пол. наук : 23.00.01 ; Уссур. гос. пед. ин�т. Уссурийск, 2007. 26 с.34. Окороков А. В. Фашизм и русская эмиграция (1920–1945 гг.). М. : Русаки, 2002. 595 с.35. Онегина С. В. Пореволюционные политические движения российской эмиграции в 20–30�е гг.:

(к истории идеологии) // Отеч. ист. 1998. № 4. С. 87–99.36. Омельченко Н. А. В поисках России: общественно�политическая мысль русского зарубежья о

революции 1917 г., большевизме и будущих судьбах российской государственности. СПб. : РХГИ,1996. 549 с.

37. Протасова Е. Ю. Русская эмиграция в Чехословакии 1920–1930�х гг. в оценках современнойроссийской историографии : автореф. дис. … канд. ист. наук : 07.00.09 ; Воронеж. гос. ун�т. Воронеж,2012. 25 с.

38. Пономарева М. А. П. Б. Струве в эмиграции: развитие концепции либерального консерватиз�ма : автореф. дис. … канд. ист. наук : 07.00.02 ; Рост. гос. ун�т. Ростов н/Д, 2004. 26 с.

39. Пивовар Е. И. Российское зарубежье: социально�исторический феномен, роль и место в куль�турно�историческом наследии. М. : РГГУ, 2008. 546 с.

40. Пронин А. А. Российская эмиграция в современной историографии : автореф. дис. … канд. ист.наук : 07.00.09 ; Урал. гос. юрид. акад. Екатеринбург, 2001. 25 с.

41. Пушкарева Н. Л. Возникновение и формирование российской диаспоры за рубежом // Отеч.ист. 1996. № 1. С. 53–69.

42. Ряховская И. С. Эмиграция русской армии генерала П. Н. Врангеля (1920–1923 гг.) : автореф.дис. … канд. ист. наук : 07.00.02 ; Воронеж. гос. пед. ун�т. Тамбов, 2009. 23 с.

43. Сабенникова И. В. Российская эмиграция (1917–1939): сравнительно�типологическое иссле�дование : автореф. дис. ... д�ра ист. наук : 07.00.02 ; Всерос. науч.�исслед. ин�т документоведения иарх. дела. М., 2003. 46 с.

44. Свириденко Ю. П., Ершов В. Ф.Белый террор? Политический экстремизм российской эмигра�ции в 1920–1945 гг. М. : Моск. гос. ун�т. сервиса, 2000. 198 с.

45. Соколов А. Г. Судьбы русской литературной эмиграции 1919–1920�х гг. М. : Изд�во МГУ, 1991.180 с.

46. Солоневич И. Л. Великая фальшивка февраля. М. : 2007. 302 с.47. Солоневич И. Л. Народная монархия. М. : ЭКСМО, 2003. 606 с.48. Солоневич И. Л. Россия в концлагере : автобиогр. очерки. М. : РИМИС, 2005. 534 с.49. Спирин Л. М. Крушение помещичьих и буржуазных партий в России (начало XX в. – 1920 г.).

М. : Мысль, 1977. 366 с.50. Сумская М. Ю. Русская эмиграция в 20–30�х годах ХХ века: социальная, правовая и экономи�

ческая адаптация. Пятигорск : Рекламно�информ. агентство на Кавминводах, 2011. 200 с.51. Шкаренков Л. K. Агония белой эмиграции. М. : Мысль, 1987. 236 с.52. Шкаренков Л. К. Белая эмиграция: агония контрреволюции // Вопр. ист. 1976. № 5. С. 100–

120.53. Шульгин В. В. Что нам в них не нравится… М. : Рус. кн., 1994. 446 с.

Статья поступила в редакцию 19 марта 2013 г.

Documents

А. И. Курицын · 2018. 10. 1. · 267 Курицын, А.И. Идеология русской монархической эмиграции в представлении