Annotation

БиографияАнтонаПавловичаЧеховаиеготворческийпуть.

ЮрийСоболевВТаганроге

РодЧеховыхДетскиегодыАнтошиАнтоша-лавочникВоспитаниеКаникулыиразвлеченияВгимназииУчителяРазорениеЮношескийобликЛитератураитеатрСгимназиейпокончено

ВвосьмидесятыегодыСтудент-медикЭпоха«АнтошиЧехонте»«Литературнаякупель»ВоскресенскиБабкиноЭтика«воспитанности»ПерваякнигаМаленькиерассказы«МаленькиерассказыЧеховазасверкали,какбриллианты…»

ГодыпереломаНародине«Иванов»«Степь»изамыслыроманаОпользеводевиляНачалоболезниЧехов–публицист«Влитературея–Потемкин…»«Припадок»и«Скучнаяистория»«Яхотелбыбытьсвободнымхудожником…»СуворинскаяотраваЗаСуворинаипротив…«Новоговремени»ФосфорижелезоНаСахалинеЗаграницей«Хотькусочекобщественнойжизни!»

Зрелость«Помещик»

Санитарныйврач,строительшколигласныйземстваМирслибераламиВработенад«Чайкой»Лика«НинаЗаречная»«Чайка»освистанаВпалате№16Дрейфус–Золя,Чехов–Суворин

ПредсмертныйЧеховПередоткрытиемХудожественноготеатраВтороерождение«Чайки»ВечныйавторХудожественноготеатраДраматургиянастроенияПродажаМарксу«правасобственности»РостобщественногоиполитическогосознанияЧеховиГорькийПочетныйакадемикО.Л.Книппер–А.П.ЧеховЛ.Н.Толстой«Академическийинцидент»Последниегоды

Чехов–писатель

ЯзыкЧеховаИмпрессионизмПисательскийметодЧеховвсовременности

Библиографияиисточники1.Рукописныематериалы2.Печатныематериалы

А.П.Чехов.Хронологическаяканва

ВТаганроге

«…Напишите-карассказотом,какмолодойчеловек,сынкрепостного,бывшийлавочник,певчий,гимназистистудент,воспитанныйначинопочитании,целованиипоповскихрук,поклонениичужиммыслям,благодарившийзакаждыйкусокхлеба,много раз сеченный, ходивший по урокам без галош, дравшийся, мучившийживотных, любивший обедать у богатых родственников, лицемеривший и богу илюдямбезвсякойнадобности,–толькоизсознаниясвоегоничтожества,напишитекак этот молодой человек выдавливает из себя по каплям раба и как он,проснувшись в одно прекрасное утро, чувствует, что в его жилах течет уже нерабскаякровь,анастоящая,человеческая».

ИзписьмаА.П.ЧеховаА.С.Суворину7января1889г.ПисьмаЧехова,томII

РодЧеховых

РодЧеховыхведетсвоеначалоизворонежскихнедр,изОстрогожскогоуезда.СемейнаяхронологияЧеховых застаетЕгораМихайловича,попрозванию«Чеха»–дедаписателя– вселе Ольховатке, женатым, имеющим трех сыновей и дочь. Все семейство – крепостныепомещикаЧерткова.Ноещезадолгодообъявления«воли»ЕгорМихайловичвыкупился.Онзаплатилзасебяизасыновей–Михаила,ПавлаиМитрофана–3500рублей.Денегнавыкупдочери Александры нехватило. Помещик в ответ на просьбу Егора Михайловича непродавать дочь на сторону, а обождать, пока он наберет денег и на нее подумал, махнулрукойисказал:«Такужибыть,бериеевпридачу».

ЕгорМихайлович был человек незаурядных способностей – самый выход его на волюсвидетельствуетобэтом.Многотруданужнобылоположитьпростомукрестьянину,чтобыскопить такую крупную сумму, как 3500 рублей. И очевидно, что Егор Михайлович некрестьянствовал,азанималсячем-тоиным.Чем,–обэтомвсемейныхпреданияхничегонеизвестно. По некоторым же данным можно предположить, что был он прасол. Выйдя наволю,ЕгорМихайловичтотчасжепоступилнаслужбукграфуПлатову–вслободыКрепкуюиКняжуюДонскойобласти.Здесьонзанялвскореместоуправляющего.

Старшегосвоегосына–Михаила,отдалонвКалугу–учитьсяпереплетномумастерству.Митрофан поступил к купцу Байдалакову в Ростове-на-Дону, а Павел стал приказчикомтаганрогскогокупцаКобылина.ИхсестраАлександраосталасьнавсегдавОльховатке,гдеибылавыданазамуж.

Пройдя суровую приказчичью учебу, Павел Егорович Чехов открыл в ТаганрогесобственнуюлавкуиженилсянаЕвгенииЯковлевнеМорозовой.Ееотец,ЯковГерасимовичМорозов, вел крупную торговлю сукнами и жил в Моршанске Тамбовской губернии. Поторговым делам он много ездил по России и бывал в Таганроге – тогдашнем торговомцентреАзовско-Донскогокрая.

Яков Морозов в одну из таких поездок заболел холерой и умер в Новочеркасске. Егожена,АлександраИвановна,забравссобойдетей–Феничку,ЕвочкуиВаню–отправиласьсними на тарантасе в длинный путь – через всю Россию – отыскивать могилу мужа, еготоварыиденьги.Нимогилы,нитоваров,ниденегвНовочеркасскеонаненашлаипоехаладальше–вТаганрог,черезРостов-на-Дону,гдеонапристроиласынаИвананаслужбу–по

торговойчастиккупцуБайдалакову.ЗдесьИванМорозоввстретилсясМитрофаномЧеховымиоченьснимподружился.АлександражеИвановнадобраласьдоТаганрогаипоселиласьвтомжедоме,вкоторомкогда-тогостилвовремясвоихнаездоввТаганрогиеемуж–ЯковГерасимович.

Шли годы. Евочка иФеничка подрастали. В Таганрог переселилсяМитрофан Чехов, авследзанимиИванМорозов.ОнипознакомилиПавлаЧеховассемействомМорозовыхионженилсянаЕвочке–ЕвгенииЯковлевнеМорозовой–26октября1854года.

ШлаСевастопольскаявойнаипервенецЧеховых–Александр(ЧеховАлександрПавлович(1855–1913). Старший брат Антона Павловича. Сотрудник юмористических журналов 80-хгодов, писавший под псевдонимом «А. Седой», «Алоэ», «Агафопод», «Агафопод Единицын».Отдельно изданы книги «Птицы бездомные», «Святочные рассказы». Автор статей поспециальным вопросам – об алкоголизме, о пожарном деле, о душевнобольных. Написал рядвоспоминаний об А. П. Чехове: «Чехов в греческой школе» («Вестник Европы» 1907, кн. 4),«Чехов-певчий»(«ВестникЕвропы»1907,кн.10),«АнтонПавловичЧехов-лавочник»(«ВестникЕвропы»1908, кн. 10), «ПервыйпаспортА.П.Чехова» («Русскоебогатство»1911, кн. 3), «ВМелихове» («Нива» 1911,№ 26), «В гостях у дедушки и бабушки» – изд. журнала «Детскоечтение». В нашей книге приводятся отрывки из неизданной рукописи Александра Чехова оТаганроге 70-х годов. Несколько любопытных штрихов, рисующих некоторые странностиэтого талантливого, разностороннего, но безвольного и опустившегося к концу жизничеловека, находим в книге его сына Михаила Чехова – известного актера («Путь актера»))родился буквально под гром пушек. Англичане бомбардировали в 1855 году Таганрог, имногиетаганрогскиежителибежалиизгорода.БежалаибеременнаяЕвгенияЯковлевна.Онадоехала до слободы Крепкой в 60 верстах от Таганрога и остановилась у местногосвященника,гдеиразрешиласьотбремени–10августа1855года.

В мае 1857 года родился второй сын Николай (Чехов Николай Павлович (1859–1889).Брат Антона Павловича, талантливый художник. В 80-х годах работал в тех жеюмористических журналах, в которых печатался и Антон Павлович. Под многими егорисункамиикарикатурамитекстА.П.НиколайЧехов–авторобложкипервого,невышедшеговсвет,сборникарассказовА.П.Чехова–«Надосуге»),вянваре1860годапоявилсянасветбожийАнтон,черезгод–Иван(«ЧеховИванПавлович(1863–1921).БратАнтонаПавловича,известныйпедагог.Имнаписанывоспоминанияобрате(посещенияЧеховымвгимназическуюпорутаганрогскоготеатра)–приводятсявстатьеЛ.А.Суллержицкого«ИзвоспоминанийобА. П. Чехове в Художественном театре», сборник «Шиповник», кн. 23. 1910), за ним –единственнаядочьМария(ЧеховаМарияПавловна.СестраА.П.Чехова.Педагог,редакторшеститомногособранияписемА.П.Чехова.Этиписьма–важнейшийвкладвлитературуоА.П.Чехове,ценнейшийдокументдляегобиографии.М.П.Чехованаписалатакжевоспоминанияобрате:«ПоездкаЧехованаСахалин» («Краснаяпанорама»№28, 1929).Вернаяпомощницабрата, хозяйка Мелихова, Мария Павловна приняла на себя, по смерти Антона Павловича,заботыпоохранеегодомавЯлте,ныневошедшеговсетьдомов-музеев,находящихсявведенииНаркомпросаРСФСР)исамыймладшийМихаил(ЧеховМихаилПавлович.МладшийбратА.П. Чехова, его биограф, автор биографических очерков, приложенных к шеститомномусобранию писем А. П. Чехова, изданных под редакцией М. П. Чеховой, а также рядавоспоминаний,статейикнигобрате:«ОбА.П.Чехове»(сборник«ОЧехове»,М.1910),«ОбА.П. Чехове» («Новое слово», кн. 1, «Чехов и его сюжеты», «Антон Чехов. Театр, актеры иТатьянаРепина»–предисловиекпьесеА.П.Чехова«ТатьянаРепина»,изданнойв1904г.М.П.Чеховым.ПоследнейкнигойМ.П.Чеховаявляютсяеговоспоминания–«ВокругЧехова»,изд.«Академия»,1934).

ДетскиегодыАнтоши

ВвыписиизметрическойкнигигородаТаганрогаСоборнойУспенскойцерквизначится,что«Тысячавосемьсотшестидесятогогода,месяцагенваря,17днярожден,а27-гокрещенАнтоний. Родители его, таганрогской третьей гильдии купец Павел Георгиевич Чехов изаконнаяженаегоЕвгенияЯковлевна,обаправославногоисповедания.Восприемникибыли:таганрогскийкупеческийбратСпиридонФедоровичТитовитаганрогскоготретьейгильдиикупцаДмитрияКириковаСафьянопуложена.ТаинствокрещениясовершалсвященниксобораМихаилОрловскийсдьякономМоисеемЕгоровым.Чтоутверждается…»ит.д.

Антоний–Антон.АнтонЧехов–внукисынкрепостных.Ноужедедзанималсяторговымделом.Купцом

стал отец.Мать – дочь продавца сукон. Дядя –Митрофан – тоже купец. И другой дядя –калужскийЧохов(калужские–вотличиеоттаганрогскихЧеховых–называлисьЧоховыми)занимаетсякоммерцией.Дажеукупели–таганрогскийкупеческийбратТитовиженакупцаСафьянопуло.

И все же было бы неверно определить социальное происхождение Чехова каккупеческое.ТаганрогскиекупцыЧеховывсущностималенькиелюдивкоммерческоммиребогатого Таганрога. Таганрог в годы детства и юности Антона Чехова был шумным иоживленнымгородом.ДлясоседнихМариуполя,Ейска,Бердянска,Феодосии,Керчионсталкоммерческим, умственным и эстетическим центром. Таганрог считал себя, по своемузначениюдля края, едва ли не равным сОдессой. Таганрогжил торговлей.Через его портпроходилисотнитысяччетвертейзерна.Городпестрелхлебнымиэкспортнымиконторами,вкоторыхорудовалибогатыегреки-миллионеры–Вальяно,Канделаки,Алфераки…Вгаванитеснились русские и иностранные грузовые пароходы и парусные суда; рейд представлялсобойгустойлесмачт;нанабережнойтянулисьвнесколькорядовхлебныедороги;пакгаузыбылизагруженызаграничнымвиномивсевозможнымифруктами.Таможняработаладнеминочью.

На городе лежал иностранный отпечаток. В нем русских столько же, сколько греков,турок и даже англичан и итальянцев. И это сказалось в названиях улиц: Католическая,Иерусалимская. Театр был отдан под итальянскую оперу. Лучшие здания принадлежалигрекам.Вихрукахбылаедвалиневсяэкспортнаяторговля.

И наряду с пышным богатством Вальяно, Алфераки и иных, предки которых былиславные корсары, как например, Варваци, российской службы действительный статскийсоветник,побывавшийвпленуу турок,очемсвидетельствовалоизуродованное егоухо,–нарядусихвеликолепнымиторговымиконторамииевропейскимимагазинамикакойжалкойдолжна была казаться колониальная торговлишка таких «купцов», какими были те жеЧеховы!

Сказать, что уПавлаЕгоровичаЧехова «магазин» – значило бы приписать его бакалеечерты, которых вовсе у нее не было. Павел Егорович Чеховжил в домеМоисеева на углуМонастырскойулицыиЯрмарочногопереулка–почтинакраюгорода,вдвухэтажномдоме.Внизу «магазин» и тут же кухня, столовая, еще две комнаты, наверху расположилось всесемействоижильцы.Авывескаобозначала:

Чай,сахар,кофе,мыло,колбасаидругиеколониальныетовары.Списокэтих«других»товаровбылразнообразен:сальныеистеариновыесвечи,сельди,

корица, деревянное масло, гвоздика, веники, соль, жестянки для керосина, лавровый лист,конверты, макароны, лимоны, керосин, маслины, французские булки, вакса; перочинныеножи, нитки, пуговицы, ламповые стекла; крупа, пшено, касторка, духи, помада,

александрийский лист, гребешки, подсолнечное масло, мятные пряники, галеты, перец,чернила, ножницы, шафран; камфора и столько еще разных разностей, что всего неперечислить. И каждого товара – на несколько рублей. Дневной оборот ничтожный,грошевый. А заняты торговлей и сам Павел Егорович, и «два мальчика» – Андрюшка иГаврюшка, и старшие дети – Александр, Николай и Антон. Эти дежурят по очереди, вотсутствиеотцазаменяя«хозяйскийглаз».

ПавелЕгоровичЧехов коммерсант, но в душе он художник.Играет на скрипке, пишеткрасками. Главная же его страсть – церковное пение. Он регент соборного хора. Хор поеттолько нотное и так затягивает службы, что вызывает ропот возмущения среди прихожан.Кажется,этобылоповодомкегоссореспричтом.Изсоборапришлосьуйтиинабратьновыйхор. Он составился из кузнецов. Трудно досталось беднягам. Нелегко им было научитьсячитатьноты.Ивсеж-такидобилсяПавелЕгоровичтого,чтоегохорсталиприглашатьтоводну, товдругуюцерковь.Онбылтщеславен,какистинныйартист,идобивалсяполучатьприглашения от богатых греков на их церковные торжества. Здесь «угощал» он хозяевискусствомсвоихпевцов.

Партиидискантовисполнялималенькиеегосыновья.Сэтогоначалосьихрелигиозноевоспитание.КогдаАнтонидвамладшихегобрата–ИваниМихаил–пелисредицерквитрио«Да исправится…» или же «Архангельский глас», на них все смотрели с умилением, амаленькие певцы в то же время чувствовали себя маленькими каторжниками. И вообще,особенность семьи Чехова составляло церковное пение и домашние богослужения. Всейсемьейпосубботамшликовсенощной,а,возвратившись,пелииусебядомаканоны.Утромк ранней обедне, от обедни домой – и снова хором акафисты. Маленький Антон читалкафизмывцеркви,помогалвалтаре,звонилнаколокольне.

ПавелЕгоровичнепрощалотступленийот заведенныхправил,касающихсяпосещенияцеркви и домашнего богомолия. Он был начитан в библии и считал себя знатоком всехцерковных обрядов. Деяния апостолов и жития святых были его неизменными книгами,множествоцитатизкоторыхзналоннаизусть.

ИвдомедядиМитрофана–тежепорядки,тотжерелигиозныйдух.Тампопы,монахииобязательноецелованиеихрук.

Антоша-лавочник

Асколькомученийдоставлялалавка!Впрочем,маленькийАнтошапроявлялнекоторыеспособностикторговле:онвеликолепнощелкалнасчетахиПавлуЕгоровичуказалось,чтосын «станет человеком» – пойдет по коммерческой части. И не потому ли вместо того,чтобыотдатьАнтонавгимназию,егопоместиливгреческуюшколунекоегоВуцины?Этопосоветовали Павлу Егоровичу знакомые греки. Павел Егорович поверил им, что толькогреческаяшколаоткроетсыновьямпутькбогатству.ИвотНиколайиАнтошавобученииугрека.

А.П.Чехов

В школе было пять классов и все они помещались в одной комнате. В ней былорасставлено пять рядов парт и каждый ряд – целый класс. В первом проходили азбуку иписьмо,авпятом–изучалигреческийсинтаксисигреческуюисторию.

На передних партах сидели ребятишкишести-семи лет, а в последнем ряду восседаливеликовозрастныепарни,летвосемнадцати-девятнадцати,сусами.

ВгреческойшколебывалАнтошасвидетелемжестокихрасправВуциныснерадивымиучениками. Гимназический товарищ Антоши вспоминает, как изводили Вуцину уличныеребята.Мальчуганывовремяурокаподходилигурьбойкоткрытомуокнуихором,ктовочтогоразд,вовсегорлооралипесенкубогвестькемсложенную:

Грек-ПендосНапареколесВодынедовез…

Илиже,намекаянаогненно-рыжийцветволосВуцины,напевали:

Рыжийкрасногоспросил:Чемтыбородукрасил?Янекраской,Незамазкой,Янасолнышкележал,Кверхубородудержал…

Такие концерты вызывали страшный гнев учителя. С линейкой в руках он выбегал водвор, осыпая ребят отборной бранью на греческом диалекте; но, понятно, при егоприближениивсерассыпалисьвразныестороны,авзбешенныйпедагогвозвращалсявкласс,вымещатьсвойгневнанивчемнеповинныхшкольниках.

СтаршийбратАнтона–АлександрЧехов–передаетвсвоейстатьео греческойшколеВуцины подробности о таких жестоких расправах, которые вряд ли могли иметь место вдействительности – вроде, например, описания подвешивания на оконном ставне одногоученикаипроведениядругого«сквозьстрой».Илиеще:подозреваемыйвдерзкомпоступкебыл поставлен на стул перед кафедрой. Каждый из учеников должен был обозвать егомерзавцем и плюнуть ему в лицо. В этом ритуале принимал участие и Антоша, который«долгопотомпомнилего,хотяинелюбилвспоминатьонем,какогнусномнадругательственадчеловеком».

ДомвТаганроге,гдеродилсяА.П.Чехов

Ноеслиинебылоподвешивания,проведениясквозьстройиплеваниятоварищувлицовсем классом, то наличие телесных наказаний, как приема совершенно обычного иестественного,неоспоримо.Линейкаи,вероятно,розгибылипостоянновходууВуцины,инеудивительно,чтоАнтошаиКоляЧеховытакинеосилилигреческойазбуки.

СемейнаягруппаСидят(слеванаправо):Mux.П.Чехов,МарияПавл.Чехова,П.Е.Чехов(отец),Е.Я.Чехова(мать)итеткаЛюдмилаПавловнассыномГеоргиемМитрофановичем.Стоят(слеванаправо):Ив.П.Чехов,АнтонПавловичЧехов,Н.П.Чехов,Ал.П.ЧеховиМитрофанЕгорович(дядяписателя).1895год.Изсобр.Лит.музеяприб-кеСССРим.Ленина

Затея кончилась плачевно. Весь учебный год Антоша и Коля приносили домой оченьхорошие отметки и даже наградные листки – Коля с надписью: «Эвсквис», т.-е.благочестивый,аАнтоша–«Эпимелис»–прилежный.НокогдаПавлуЕгоровичуоднаждызахотелось похвастаться познаниями сыновей то оказалось, что ни «благочестивый», ни«прилежный»несмоглипрочестьпо-греческинислова.

ПришлосьвзятьихотВуцины.

Воспитание

Телесноенаказаниебыловообщеобычнымвтойсреде,вкоторойросивоспитывалсяЧехов. Нравы были грубые. Контрасты между внешним великолепием и блестящейнарядностью города в кварталах, населенных греками и итальянцами, и обывательскими«развлечениями», были резкими.В театре блистали итальянцы и публика, разделявшаяся надве партии – поклонников примадонн Зангери и Белати – распевала страстные арии. Вгородском саду играл чудесный оркестр, а по улицам бегали собаки с привязанными кхвостам жестянками, ополоумевшие от страха. За ними охотились, и дрягиля (извозчики)насмерть заколачивали их палками. Везли на позорных колесницах преступников длясовершения публичных, так называемых, торговых казней, наказывали арестантов на плацуплетьми,абитьедетейвобывательскихдомахбылоявлениемтакимзаурядным,чтонаэтоникторешительнонеобращалвнимания.

ПавелЕгоровичвсвоейлавкетаскалзаволосыилидралАндрюшкуиГаврюшкуиэтирасправы доводили до нервной дрожи впечатлительного Антошу, хотя оплеухи,подзатыльникиипоркавкачестве«исправительныхмер»применялисьикнемусамомуикбратьям.

Это, однако, не говорит об исключительной жестокости Павла Егоровича. Человекстарогозакала,онпрошелсуровуюшколу,вкоторойтелесноенаказаниебылообычным.ИизописаниядетскихлетАнтонаЧехованельзявыкинутьэтихподробностей,рисующихнравымещанской среды, в которой он рос. Он сам говорил, что его детство было страданием.Несомненно, автобиографическое есть и в воспоминаниях Алексея Лаптева в чеховскойповести«Тригода»:«Япомню,отецначалучитьменя,илипопростуговоря,бить,когдамненебылоещеипятилет.Онсекменярозгами,дралзауши,билпоголове,ия,просыпаясь,каждое утро думал, прежде всего, будут ли сегодня драть меня? Играть и шалить мне иФедорузапрещалось.Мыдолжныбылиходитькутренеираннейобедне,целоватьпопамимонахам руки, читать дома акафист…». Здесь даже отдельные подробности совпадают стем,чтомызнаемодетствеЧехова:хождениекутренеираннейобедне,целованиепопамимонахамрук,чтениеакафистов.

Чеховы искренне желали своим детям добра. Евгения Яковлевна была человекомлюбящегосердца;всяеежизньзаключаласьвдетях.Оназащищалаихотгневаотцаиделалатакиепоблажки, за которые сурово ворчалПавелЕгорович, считавший, чтодетинемогутсидетьсложарукиибитьбаклуши,поэтомуоннеукоснительнопосылал«господдворян»влавку,анарассветебудилкзаутрене.

В 1874 годуЧеховы переехали в собственный дом – на глухуюЕлизаветинскую улицу.Дом был выстроен на клочке земли, подаренным дедом Егором Михайловичем. Дом былнеуклюжийитесный.ОндорогообошелсяПавлуЕгоровичу.Пришлосьзаниматьденегподвекселя.Семьяютиласьвчетырехкомнатах.Вподвальномэтажеобиталатетушка,ФедосьяЯковлевнассыномАлешей,флигельбылсданжильцам–вдовеСавич.

Вдомевставалирано.Вседолжныбылитрудиться.Александрустраивалэлектрическиебатареи,Николайрисовал,Иванпереплетал.Вечеромвозвращалсяизлавкиотец,начиналосьразучиваниецерковныхпеснопений.

Детям старались дать образование и «приличное» воспитание, их сравнительно раносталиучитьязыкам.КоляиСашаужесвободноговорилипо-французски.Появилсяиучительмузыки. Словом, жизнь семьи текла так, как подобало в тогдашней средней семье,стремившейся, по выражениюбиографаА.П.Чехова, его братаМихаила, стать лучше, чемонабыланасамомделе.

Каникулыиразвлечения

Не следует, однако, рисовать детство Чехова сплошь черной краской. Если и нельзявыбросить из рассказов о нем ни лавки, ни клироса, ни подзатыльников и прочих меротеческоговнушения,тоэтововсенезначит,чтомаленькийАнтошанерезвился,нешалил,неиспытывалвсехрадостей,которыенаполняютжизнькаждогоребенка.Антошабылоченьподвижным, здоровым мальчиком, неистощимым на затеи. Он был азартен. Его товарищрассказываетобувлеченииловлейщеглов,чижейипрочихпернатых.

Набольшомпустыре,задворомдомаЧеховых,производиласьдовольножестокаяловляптиц.Охотникискрывалисьзарогожной«принадою»,поджидаямомента,когдастаящегловили чижей, привлеченных призывными криками птиц, заключенных в вывешенную перед«принадою» клетку, опустится с веселым чириканьем на пучки конопли и репейника,

растыканныевпередиэтогосооружения.Сзатаеннымдыханием,ссильнобьющимсясердцемстарался ловец дрожащей рукой сквозь дыру, проделанную в рогоже, осторожно навестиволосяную петлю, прикрепленную к длинной камышине, на голову птички. С торжествомтащили через отверстие полузадушенную птичку и, освободив ее от петли, сейчас жезаключаливзаранееприготовленнуюдлянееклетку.

А как гордился Антоша, если ему удавалось поймать щегла, отмеченного какими-тоточками на зобу, а на хвосте двенадцатью перышками! Такой экземпляр ценился дорого.Пойманныхптичекиливыменивали,илипродавалитоварищам.ЗанималсятакойторговлейиАнтоша–совсемкакгерой«Моейжизни»Полознев,продавшийщеглазакопейку–«все-такималенькаяпольза».

Азартныйптицелов,Антошасталстольжестрастнымрыболовом,просиживаяцелымиднями в гавани с удочками. Вообще, море доставляло много радости. Купаться ходиликаждыйденьбольшимикомпаниями.ОднаждыАнтошабросилсясберегав водуи сильнорассексебеобострыйкаменьлоб.Такиосталсяунегонавсюжизньшрамналевойсторонелба.Былаиещезабава–прогулкивЕлизаветинскийпарк(или«Карантин»),расположенныйвтрехверстахотгороданаобрывистомберегуморя.Этоназывалось«охотазачерепами».Идействительно, бродяпо склонамобрываироя землю,мальчикинередконаталкивалисьнакостичеловеческихскелетовилиначерепа,чтоприводилоихвнеописуемыйвосторг.

Зимой,конечно,былоскучнее,–ниптичьей,нирыбнойловли,ниизлюбленнойлапты.Изимойособеннотомительнобылодежуритьвлавкеилипетьнаклиросе.

За город – погостить в деревне во время летних каникул – Антоша выезжал редко.ОднаждыеговместесбратомНиколаемпослаливКняжую–кдедушкеЕгоруМихайловичу,управляющемуимениемграфаПлатова.Здесьбылазаброшеннаябарскаяусадьбасбольшимфруктовым садом при реке. Братья Чеховы попали как раз на молотьбу. ЕгорМихайлович,чтобывнуки«не билибаклуши», сейчасжепристроилих к делу–посадилумолотилкиизаставил записывать пуды и фунты вымолоченного зерна. Свистки, шипение и басовойволчкообразный звук, который издается паровиком в разгар работы, скрип колес, лениваяпоходкаволов, облакапыли,черныепотныелица, все этоврезалосьвпамятьАнтоши, как«отченаш».ЦелымиднямитомилсяАнтошаумолотилкиивернулсяизКняжойвТаганрогбез всякого сожаления о деревенских «развлечениях». Такие развлечения были ему, ксожалению,слишкомхорошознакомыивотцовскойлавке.

И еще довелось ему побывать в Княжой. На этот раз поехали втроем: Николай,Александр, Антон. Не было конца шуткам и забавам. Странный был вид у юныхпутешественников. У одного выклеена из сахарной бумаги шляпа с необыкновенноширокими полями – это затея Александра, у другого еще более смешное сооружение наголове–старинныйцилиндр–шапо-кляк,откуда-тодобытыйНиколаем.Идосталосьжезаэтот цилиндр Коле от Антоши! Он не только дразнил его всю дорогу, но и попыталсяуничтожить«шапо-кляк»,сбивегосголовыбратаподколесоподводы.НоиэтонесмутилоНиколая.Онсноваводрузилцилиндр,хотяиторчалиизнегопружины.

ВремявКняжойпровеливесело.Кузница,клуня,голуби,сад,–всеинтересовалогорожанЧеховых.Докучногоприсмотранебыло,можнобылоделатьвсе,чтоугодно.Вконцелетаразыгралсяипоследнийэпизодсцилиндром.Николайтакпривыкксвоему«шапо-кляк»,чтоне расставался с ним и во время купанья. Однажды Антоша незаметно подплыл к Коле исбросилискалеченныйцилиндрвводу.Цилиндрхлебнулводыиутонул.

ПамятнаещеоднапоездкаАнтошивдеревню:в1875годунахлебникЧеховых,чиновниккоммерческого суда, ГавриилПарфентьич, познакомилЧеховых со своим братомИваном –владельцем в Донецком бассейне большой усадьбы в несколько сот десятин. Иван

ПарфентьичпригласилАнтошу.Поездкаудалась.Каникулыпролетелинезаметно.Наступилаосень.Нужнобыловозвращатьсядомой.АнаобратномпутиАнтошавыкупалсявхолоднойрекеитяжкозаболел.ЕгоспутникИванПарфентьичбылвотчаянии:чтоделатьсмальчиком,который лежал в жару и бредил? Заехали в первый попавшийся постоялый двор. Еврей-корчмарьи вся его семья трогательноначалиухаживать заАнтошей.Как только стало емунемноголегче–привезливТаганрог.ДолгопроболелАнтоша.Инавсюжизньзапомнилонэти дни своей первой серьезной болезни. А хозяева корчмы описаны в «Степи» – в лицесуетливогоМоисеяМоисеевича,егоженыибратаСоломона,этогочудака,который,считаябогатствогрехом,спалилсвоиденьги.

Антошу выходил гимназический доктор Штремпф, воспитанник дерптскогоуниверситета. Его рассказы оДерпте очень интересовалиАнтошуи тогдаже зародилась унего мысль поступить по окончании гимназии на медицинский факультет. В Антоше былнеистощимыйзапасюмора,вкусккоторомупроснулсявнемчрезвычайнорано.Онустраивалсмехотворные лекции, всегда кого-нибудь представляя и кому-нибудь подражая. Одним изегономеровбылапародияналекциюстарика-профессора.Разыгрываласьтакжесбратьямисценка «у зубного врача». Антоша «рвал» зубы у Александра или Николая, причемразыгрывалось нечто напоминающее знаменитую чеховскую «Хирургию». Устраивались идомашние спектакли.Играли«Ревизора»и «Москаля-Чаривника»Котляревского.Был такжесольныйномерврепертуареАнтоши–пародиянаградоначальника,приезжающеговсоборнапарадвтабельныйдень.Происходили«экзаменнадиакона».Антошаизображалдьячка,астаршийбрат-архиерея.Антоша,изменивдонеузнаваемостилицо,старческимдребезжащимголосом, как настоящийдеревенский дьячок, пел перед братом «архиереем» все кондакиибогородичные ирмосы на все восемь голосов, задыхаясь при этом от страха. Наконец онудостаивалсяархиерейскойфразы:«Водиаконахеси».

Антоша научился даже гримироваться и достиг в этом деле такого мастерства, чтопошел однажды под видом нищего через весь город к дяде Митрофану с просительнымписьмом.Дядянеузналегоиподалтрикопейки.

Домашниеспектаклиисценки-импровизацииговорятиотомраннемувлечениитеатром,которое прошло через все детские и юношеские годы Антоши. Он был неизменнымпосетителемгалеркитаганрогскоготеатра.

Первое,чтоонздесьувидел,былаоперетка«ПрекраснаяЕлена».

Вгимназии

В 1868 году Антона, после неудачной затеи с греческой школой, отдали вприготовительныйклассклассическойгимназии.Вгимназиионпросиделдвалишнихгода–оставаясьвтретьемипятомклассахнавторойгод.

Вгимназиюонпоступилвэпохутакназываемой«толстовской»реформы,насаждавшейклассицизм.Почтиполовинавсехуроковпадаланадревниеязыки–латинскийигреческий.

Отом,какучилсяАнтоша,свидетельствуютегобальники.

ОтметкизаIчетверть1876года

Двадцать седьмой ученик в первую четверть, он становится десятым в четвертой.Очевидно, подействовало «внушение»: отметки за вторую и третью четверти повысились,исчезлаидвойкапоалгебре.

В 1873 г. при Таганрогском уездном училище открывались бесплатные ремесленныеклассы, обучаться в которыхмоглии гимназисты.ПавелЕгоровичЧеховрешил, что такимделомпренебрегатьнельзя: ещенеизвестно, кончатли сыновья гимназию, аремеславсегдададутверныйкусокхлеба.ИвотбратьяЧеховы–второгоклассаИваничетвертогоклассаНиколайиАнтон–подаютего«высокородиюдиректорутаганрогскойгимназии»прошение:

«Желая обучаться в ремесленном классе при Таганрогском уездном училище поремеслам, из нас:Иван – переплетномуиНиколайиАнтон – сапожно-портняжному, имеемчесть просить покорнейше ваше высокородие сделать распоряжение о допущении нас кизучениювышеозначенныхремеслов».

ПрошениеписанорукойНиколаяЧехова–АнтониИванк сему«рукиприложили».Неоченьграмотно,каквидим,писалгимназистчетвертогокласса–затоформабыласоблюдена.И«еговысокородие»и«покорнейше»,и«ксемупрошению»,словом,всекакнадлежалобытьвказеннойбумаге.

Из«Копииведомостиоработеучениковремесленногоучилища за1874 годузнаемобуспехахбратьевЧеховыхзавторойгодихобучения.Антонзаисполнениеполучилчетверку,за поведение ту же отметку, а в графе «небытие», указывающей о непосещении классов,против его имени поставлена цифра восемь. У Николая – тройка за работу, четверка заповедениепридвенадцатипропущенныхуроках.Иван–четверкиизаработуизаповедение,одиннадцатьпропусков.

Из этой же «Ведомости» явствует, что за февраль было ими сделано «на один рубльвосемьдесяткопеек–изготовленыкаблучкииноски,атакжедвепарытуфель.Затемсшит«жакет вольный» и Николаю брюки. Об этих брюках несколько смешных подробностей ввоспоминанияхМ.П.Чехова:брюкикроилАнтоша,которомуотдалНиколайстрогийприказ– кроить поуже, так как «теперь косят узкие брюки». Антон постарался. Но брюки былисверхмодные – только после долгих усилий мог Николай натянуть их на ноги. Вышли небрюки, а трико, что и не замедлило вызвать радостное улюлюкание мальчишек во времяпрогулкифрантаНиколаяпогородскомусаду:

–Братцы,глянь!Сапоги–корабли,аштаны–макароны!Этообучениесапожно-портняжномумастерству,недавшеевидимыхрезультатов,всеже

оказалось полезным – в рассказах Антона Чехова, в которых фигурируют сапожники ипортные, термины профессий необычайно точны – это мог сделать только на практикеизучавшийремесла.

Учителя

Гимназия–целаяполосавдесятьдлинныхлетжизни.ИнагимназическихгодахАнтонаЧеховаследуетостановиться.

В чеховском рассказе «Человек в футляре» Иван Иванович отзывается о гимназии, вкоторой он учительствует, так: «Это не храм науки, а управа благочиния, где кислятинойвоняет,каквполицейскойбудке».

Конечно, управой благочиния могла быть та гимназия, о которой ее официальныйисторикП.И.Филевскийвсвоихочерках«ИзпрошлогоТаганрогскойгимназии»,спохвалойотзываясь о директоре Рейтлингере, говорит, что этот «человек общественный,обходительный» установил добрые отношения преподавателей между собой, что дало имвозможность«вместодоносов,устраиватьлитературные,вокальныеимузыкальныевечераидругие собрания для дела и развлечения». Но ведь очевидно не сразу исчезли доносы вкачестве любимого занятия преподавателей, и сколько, спрашивается, нужно былоорганизовать «вокальных и музыкальных вечеров» для полного их изгнания изгимназическогообихода?

Эдмунд Рудольфович Рейтлингер считал себя знатоком латинского языка. Но онпреподавалнетольколатынь,новстаршихклассахчиталоВеликойфранцузскойреволюции,причемееоценкудавалнаосноветрудовсподвижникаКаткова–Леонтьева.Чтожекасаетсялатыни, то он любил щеголять некоторыми цитатами и поговорками. Человек он былдобродушный,незлобивый.Весьещевпатриархальныхтрадициях.Приближается,например,день его именин. И идут в классах подписки – сбор денег на торт директору. Наконец,наступает высокоторжественный день. Гимназисты несут гору тортов и пирогов прямо наквартиругосподинадиректора.Кдвенадцатичасамвсягимназиясобираетсянаплощадкеина лестнице перед его квартирой. Появляется именинник. Несется громоподобное «ура».Объявляетсяконецзанятийпослучаю«такогодня».Общееликование.Черезнесколькоднейназначается шоколад, на который приглашаются – в порядке очереди – гимназисты,подносившиепирогииторты.

Он любил читать наставления, проповедывать истинны, укладывающиеся ввыразительные формулы. Совсем как «наш директор», о котором вспоминает Кулыгин вчеховских«Трехсестрах».«Нашдиректорговорит,–главноевовсякойжизни–этоееформа.Чтотеряетсвоюформу,токончается–ивнашейобыденнойжизнитожесамое».

АвоткрасочныйэпизодисРейтлингером,который,конечно,вспомнилсяЧехову,когда

онписалсвоих«Трехсестер».«Прибывв1873годувгимназиюивстретивучениковстаршихклассоввдовольнонепринужденномвиде,онотрекомендовался,заметил,чтоунихдлинныеволосы, усы не сбриты и мундиры расстегнуты, и сказал: «Гимназисты с первого взглядадолжныобращатьнасебявниманиепривлекательностью,строгостьюсвоейвнешности.Мненеприятно в молодом человекещегольство, но неряшливость и растрепанность еще болеепротивны, апотому,чтобысохранить середину, выдолжныбытьприличны.Явасуверяю,этоимеетбольшеезначение,чемвыдумаете».

Ну,конечно,«чтотеряетсвоюформу,токончается!»ОбэтомжеРейтлингеревспоминаетишкольныйтоварищЧехова–В.Г.Тан-Богораз (

Тан-БогоразВладимирГерманович(род.в1854г.).Писатель,этнограф,исследовательСевера.Автор «Колымских», «Чукотских», «Американских» рассказов, очерков «В тундре», о«ДухоборцахвКанаде»идр.Училсявтойжетаганрогскойгимназии,чтоиА.П.Чехов.Егостатьей«НародинеЧехова» («Современныймир»1910, кн. I,также«Чеховскийюбилейныйсборник», М. 1910) мы пользуемся в главе о таганрогской гимназии и учителях Чехова):«Эдмунд Рудольфович Рейтлингер, немец из истинно-русских, строго консервативныхвзглядов.В1876годуонполучилчиндействительногостатскогосоветника.Послеэтогосним стало легче ладить. Стоило только в трудную минуту ловко ввернуть: «Вашепревосходительство».

Рейтлингеротносился,надозаметить,чрезвычайновнимательнокАнтонуЧехову,аегобратАлександр,ученикомпоследнихклассов,жилудиректоранаквартире.

Среди педагогов Таганрогской гимназии колоритную фигуру представлял инспекторДьяконов. Строгий службист, строгий к самому себе и другим людям. Молодых учителейпоучал и даже распекал с большей смелостью, чем директор. Очень не любил молодыхлибералов.Изегоизреченийможнобылобысоставитьогромныйкодексморали.Каждыйегопоступок,самыйординарный,каждоеегословобылосогласновыработанномуимправилу,которым он руководствовался и которому не изменял. Он всегда говорил поучениями инаставлениями:«Кольскоровыневсилахсоздатьнового,неразрушайтестарого».«Преждеузнайтежизнь,апотомотрицайтеустои,атоузнаете,дапоздно».Или:«Кольскорокопейкаобщественная,онадолжнабытьнасчету».ЭтиизреченияпародированыЧеховымврассказе«Учительсловесности»:преподавательгеографииИпполитИпполитычизрекаетздесьтакиеистины:«ВолгавпадаетвКаспийскоеморе».«Лошадикушаютовесисено».«Спатьводежденегигиенично»ит.д.

ВпохвалуДьяконовусказаноуисторикагимназииФилевского,чтоонниодногодоносаненаписал,хотя,занимаядолжностьинспектора,могсделатьэтолегче,чемкто-нибудь.Былон человеком с хорошими средствами, избирался гласным городской думы и отличалсябольшой придирчивостью, контролируя действия управы. Состоял Дьяконов и старшинойклуба.Наэтомпоприщеунегопроизошелинцидент,чрезвычайновыразительныйдлянравовпровинциального города. «Во время балов в дамскую уборную ставилось много пудры,булавок, шпилек, мыла и других мелочей для дамского туалета и все это в изобилии.Случилось так, что во время одного бала дежурным старшиной был Дьяконов. Онподсчитал, сколько, примерно, бывает на балах дам, и отпустил на это высчитанноеколичествопарфюмерии,приказавприслуге,чтобывсеостаткибылиемусданы,ичтобынепозволяли дамам забирать с собой домойшпильки, булавки и прочее». Это вызвало целуюреволюцию:«дамыподнялипротестиправлениеклубаужестаралосьустраиватьтак,чтобыдежурствоДьяконованепадалонавечерастанцами».

Дьяконовзавещалсвоидомаподначальныеучилища,акапитал–вразмересемидесятитысячрублей–наежегоднуювыдачупособийучителямшкол.

А вот в галерее портретов чеховских учителей – чудак из дореформенного поколенияпедагогов–ИванФедоровичКрамсаков,окоторомчастовспоминаетвписьмахА.П.Чехов.Личностьвполнеархаическая.Еголексиконсостоялизэпитетов–дурак,осел,скотина.Онпреподавалгеографию,авмладшихклассахарифметику.Арифметикеобучалонтак:ученикивызывалиськдоскерешать задачивпорядкеалфавита, а задачишлипоодномуитомужеучебнику,впорядкенумерации,икаждыйученик,зная,какаязадачаемупридется,былужезаранее готов к ответу. Крамсаков был чем-то похож на китайца и прозвище у него было«китайскиймандарин».

Чудак за чудаком! Вот Павел Иванович Вуков – классный наставник Таганрогскойгимназии,прослужившийвнейпятьдесятлетипережившийА.П.Чехова.Унегобылидвеслабости, которыми умело пользовались ученики: считал себя неотразимым покорителемдамскихсердецилюбил«кбылямнебылицыбезсчетаприлыгать».Егочастоможнобыловидеть гуляющимвкоридорахгимназии,окруженнымтолпоюгимназистов, скоторымионделился своими «победами». Он очень хорошо сохранил в памяти образ юного Чехова ирассказывал,чтонеразприходилосьемуотбиратьуАнтошикакие-тотетрадки,которыеончиталвслух,вызываяхохотвсегокласса.

–Ну,иотберешьтакуютетрадку,принесешьеевклассную–итамсмеются.Ночтобыловэтихтетрадках–Вуковнепомнит.ДиректорРейтлингерборолсясдоносами,носмотрелсквозьпальцынавзяточничество,

а оно несомненно существовало среди учителей. Правда, оно было прикрыто одним,казалось бы, вполне безобидным обычаем – принимать в качестве жильцов к себе наквартирунеуспевающихучеников.Квартирантпонимал,вчемдело.Комнатаобходиласьемудовольнодорого,аэкзаменсходилсовсемлегко.Таковбылпреподавательгреческогоязыка– Зико – великий знаток классиков, острослов и шутник. С учениками держался по-приятельски:тохлопнетжурналомнижеспины,толадоньюпоживотуитутжесъострит.Наулице подкрадется к ученику с палкой и вышибет ранец, а сам пройдет мимо, как будтоничегонеслучилось.Наживхорошиеденьги,онуехалксебенародину.

Выделяется в этом пестром мирке «людей в футлярах» преподаватель латинского игреческогоязыкаВ.Д.Старов.Онпользовалсябольшойлюбовьюучениковстаршихклассовисомногимибылвчистодружескихотношениях.Старовпережилтяжелуюличнуюдраму.ОнженилсянападчерицеучителярусскогоязыкаМальцева–АриаднеЧерец,оченькрасивойдевушке. Удовлетворяя капризы «Рурочки», не считавшейся с материальным положениеммужа,впалонвдолги,потомзапилсгоря.Женаегобросила.Переведенныйвдругойгород,Старовспилсяиумервбольнице.Судьба«Рурочки»(чертамикоторойвоспользовалсяА.П.Чехов в рассказе «Ариадна») была несколько необычной в условиях тогдашнего быта.Разорив и бросив Старова, она пошла на сцену, увлеченная известным актером Н. Н.Соловцовым,исталавпоследствииопереточнойантрепренершейДагмаровой.

Личность Старова была, видимо, чрезвычайно симпатична Чехову и несомненно кое-какимиподробностямиегобиографиионвоспользовалсядлясвоего«Учителясловесности».

ВзаключениеопротоиерееФ.Покровском–законоучителеТаганрогскойгимназии.ЕмуЧехов обязан происхождением псевдонима – «Антоша Чехонте»: Покровский не иначевызывал Чехова, как «Че-хон-те». Это была его выдумка – он любил давать ученикамсмешные прозвища. Отец Покровский был большой практик, дипломат, политик и ловкийчеловек.Онбылскептикивего«правоверии»легкоможнобылоусумниться.Выписывал–единственныйсредипреподавателей–самыйрадикальныйжурналэпохи–«Отечественныезаписки», любил на уроках пофилософствовать и охотно рассуждал о Гете, Пушкине,Лермонтове. Он оставался равнодушным, если ученик плел вздор по его предмету, но

искренневозмущался,когданавопрос–читаллиученикШекспира,получалотрицательныйответ. Он хорошо знал Антона и его братьев и был постоянным гостем у МитрофанаЕгоровичаЧехова.

Чехов, уже будучи писателем, не прерывал с ним отношений. Протоиерей Покровскийоказался поклонником А. П. Чехова и просил своего бывшего ученика высылать ему егокниги. А. П. Чехов выхлопотал Покровскому болгарский орден, чего очень добивалсялиберальныйпротоиерей.ИвтожевремяЧеховводномизсвоихписемкД.В.Григоровичу,вкоторомонрассказываетосвоихощущенияхвосне,говорит,чтокаждыйраз,когдаемувоснехолодно,онвидитнеприятныхемулюдейисрединихпочтенногосвященника,которыйоднаждыоскорбилегомать.Аэтоибыло.Покровский,который,встретившисьсматерьюЧехова,ЕвгениейЯковлевной,неожиданнозаявил,чтоизеедетейтолканевыйдет–«развечтоизстаршего–Александра».БолезненнопережилаэтопредсказаниечадолюбиваяЕвгенияЯковлевна!

Разорение

Антону шел семнадцатый год, когда произошли события, резко изменившие прочноустановившийся уклад его семьи. Художник в душе, плохой коммерсант, Павел ЕгоровичЧехов окончательно разорился и закрыл свою торговлю. Дела запутались из-за покупкисобственного дома. На дом пошли последние крохи, причем из местного обществавзаимного кредита понадобилось взять ссуду в пятьсот рублей, на которую был выданвексель под поручительство некоего Костенко. Вексель переписывался без конца, пока невынужденбылПавелЕгоровичпризнать своюнесостоятельность. «Благодетель»Костенковексель оплатил, но предъявил Чехову встречный иск. Павлу Егоровичу угрожала такназываемая«яма»–тоестьарествпредьдоуплатыдолга.ИтогдаПавелЕгоровичбежалотпозора вМоскву к старшим сыновьям:Александру – с 1875 года студенту университета, иНиколаю–ученикуучилищаживописииваяния.

Чтобынебытьузнанным,ПавелЕгоровичселнамосковскийпоездненатаганрогскомвокзале,асближайшегополустанка.ПокавпоискахместабедовалвМосквеПавелЕгорович,вТаганрогевелосьделовсудепоискуКостенко.ДомещепродолжалчислитьсязаПавломЕгоровичем,норазоренныеЧеховыожидалисоднянаденьназначенияпубличныхторгов.Итут произошла новая история. В семье Чеховых жил в качестве нахлебника ГавриилПарфентьич,чиновниккоммерческогосуда.Онобъявил,чтосделаетдляЕвгенииЯковлевнывсе,чтотольковозможно,чтобыспастидом.ИГавриилуПарфентьичуповерили.Ещебы,–он человек судейский, стало быть спасет дом! И Гавриил Парфентьич действительно недопустилторгов.Пользуясьсвоимслужебнымположением,онзакрепилдомзасобой.

ГавриилПарфентьичсталхозяиномдома,аКостенковуплатупроцентовнасуммудолга–вывезиздомумебель.

И тогда, горько заливаясь слезами, отправилась вМоскву Евгения Яковлевна, забрав ссобою младших детей – Мишу и Машу. Ваню поместили к тетке Марфе, а Антоша былоставленвдоместеречьоставшуюсярухлядь.

Гавриил Парфентьич выписал в Таганрог племянника Петю Кравцова и предложилАнтошеподготовлятьеговюнкерскоеучилище–зауголистол.ВскоревзяливМосквуВанюиосталсяАнтошавполномодиночестве.

Тутначинаетсясамаятемнаяполосачеховскойбиографии–этогодыего«таганрогскогосидения»–с1876по1879,вплотьдоокончаниягимназии.Брошенныйнапроизволсудьбы,оннерастерялсянинаминуту.Сдетствомбылонавсегдапокончено.Мальчишескиезабавы–

оставлены, наступала пора борьбы за существование. И в Антоше нежданно проявилисьчертыупорнойнастойчивости,молодогоупрямстваитвердойрешимостивсемисредствамиборотьсяструдностями.Апомощиждатьбылонеоткудаинеоткого,развечтопригласитлишнийразпообедатьрасчетливыйдядюшкаМитрофанЕгорович.

Антоша репетировал Петю Кравцова, бегал по урокам, и не терял бодрости. Юмор,которыйбилвнемключом,помогалсноситьполуголодноесуществование.Дляразвлечениямосковскихбратьевонпринимаетсязаиздание–вединственномэкземпляре–рукописногожурнала «Заика» и ведет оживленную переписку со всей семьей. К сожалению, ни одногономера«Заики»несохранилось,даиизписемуцелелинемногие–всерастерялосьвовремякочевокчеховскойсемьипомосковскимквартирам.

Гимназические успехи Антоши повышаются и уже без всяких задержек он исправнопереходитизклассавкласс.Зимой–зубрежкаирепетиторство,летом–веселыеканикулывстепных хуторах – то у Пети Кравцова, то у одноклассника – Зембулатова, которому данаАнтошей кличка «Макар», так и оставшаяся на всю жизнь за этим спутником чеховскойюности.

А изМосквы приходили печальные вести. Все никак не мог получить службу отец, инеизвестно, на какие средства существовала бы чеховская семья в Москве, если бы невысылал Антоша тех грошей, которые ему удавалось выручить за домашнюю рухлядь.Бедность была вопиющая. Когда Евгения Яковлевна с Мишей и Машей добрались доМосквы,тоонизасталиПавлаЕгоровичабезкопейки.Унегонебылодаженаконку–пошелнаКурскийвокзалвстречатьсемьюпешкомипешкомвернулсянаГрачевку:прошагалтудаиобратноверстдесять.

Вот бесхитростное письмо Евгении Яковлевны, адресованное в Таганрог Антоше иВане,ипрекраснорисующеемосковскоежитье-бытьеЧеховых.

«Господь вас благословит милые дети Антоша и Ваня очень жаль что вы нам несочувствуете неужели ты Антоша не получил плед так долго не пишешь, мы от тебяполучили два письманаполненныешутками, а у нас то все это время только было четырекопейкиинахлебунаснесталождалимыоттебянепришлешьлиденег,оченьбылогорькодолжнобытьвынамневеритеуМашишубынетуменятеплыхбашмаковсидимдомаатыеще не написал скоро ли пришлешь наше имущество беда да и только пишите ради богаскорееприсылайтеденьгимоичтозакомодмойпродалидаиимуществоскорейпожалуйстанедайтеспечалиумереть.Вхолоднойкомнатеспимнаполудачтовамписатьвсеравночтогорох на стене лепить а завтра двадцать шестого где хочешь бери а надо за квартирутринадцатьрублейатохозяинскажетищитефатеру.Антошатынессорьсяскухаркойонивсеодинаковыты ее уважайионабудетдобра кланяйсяГавриилуПарфентьичу скажиемучтомнеплохоздесьживетсяМишаславабогуучитсяаМашасокрушиламеня–икнигнетикупитьнена что» (ПисьмаЕвгенииЯковлевны хранятся в архивеА.П.Чехова и никогда небыли опубликованы. Письмо печатается при сохранении всех особенностей стиля иорфографии).

И в другом письме: «у меня на кофе денег нет» и поручение – «продай машинку икровать».Надоотметить,чтопроникшисьгоремнежнолюбимойматери,Антошавыполнилвсе поручения и ЕвгенияЯковлевна вскоре оценила заботливость сына.Но характерно дляАнтоши упоминание о том, что его письма переполнены шутками. Антоша шутил,рассчитывая, конечно, шуткой рассеять тяжелое настроение москвичей. Но он иногда такшутит,чтозаслуживаетупрекаиотстаршегобратаАлександра,которыйчитаетемуцелуюнотацию за неуместные остроты. Какую-то почтенную московскую знакомую именуетАнтоша в письме «ее степенство». Александр сердится: как не понимает Антон, что это

незаслуженнаяобида,нельзяобижатьлюдейбалагурстваради.Александрвообщеоказываетв эти годы огромное влияние на Антона. Студент математического факультета, он полонмолодойэнергиииудачноначинаетсвойписательскийпутьвкачествесотрудникажурнала«Свет и тени». В Александре уже давно проснулся протест против мещанских традиций,державшихсявсемье.ОнивТаганрогенепожелалжитьвсемье–переселилсякдиректору.Живет отдельно от родителей и вМоскве. В его письмах кАнтонумного горьких слов осемейныхнравах,опредрассудкахотца,озатхлостимещанства.

Александр устроил Антону приезд в Москву на рождественские каникулы 1876 года,выславемупятнадцатьрублей.АнтонприехалибылочарованМосквой.

Но кое-что ему не нравилось. Прежде всего Антоша не одобрил пристрастия брата ккомфорту. Александр поучает в ответном письме, что комфорт «необходимый спутниквсякогомало-мальскичистоплотногочеловека»,ивообщеАнтонуследовалобызавидовать«свободе ничем не стесняемой умственной деятельности», а не тому, чему он завидует. Вписьмах Александра, начинающихся с шутливых обращений вроде «отче Антоний» или«толстобрюхий отче Антоний», вообще много советов. Старший брат рекомендует книги,например, «Космос» Гумбольдта – «божественную книгу», потом Гюйо – «Природа ичеловек».АкогдаАнтоннаписалемуосвоеймечте–попастьпослеокончаниягимназииводин из немецких университетов, Александр предостерег его от этого стремления: «Зачемтебенемецкиеуниверситеты?Чемрусскиеплохи?Зачемехать?Зафилософиейитеологией?Не думаю, чтобы ты восчувствовал призвание к одному из сих факультетов, а слюнявымнемецкимсхоластикомможешьлегкоивРоссиисделаться.Дачестьнебольновелика».

Эта переписка о выборе университета разрушает легенду, созданную некоторымигимназическими товарищами Антона Чехова, утверждавшими, что он не имел никакогопредставленияобуниверситетахинавопрос,накакойжепоступаетонфакультет,отвечалбудто бы: «я в попы пойду», имея в виду духовную академию. И о факультетах имелдостаточное представление Антон Чехов и разбирался в преимуществах заграничныхуниверситетов.Впрочем,каквидим,Александрпостаралсяэтипреимуществаразоблачить.

Александр – авторитет в глазах Антона: он руководитель его юности. Тот процесс«выдавливанияизсебярабьейкрови»,окоторомбудетговоритьчерезнескольколетАнтонЧехов, уже происходил в Александре. Ненавидя мещанскую среду, Александр заражаетненавистьюкнейиАнтона.Александр,любяиглубокоуважаямать,нетольконезакрываетглаза на недостатки отца, но в переписке с Антоном усиленно их подчеркивает. ПавелЕгоровичолицетворяет,какдумаетАлександр,те«таганрогскиеобычаи»,откоторыхонужебежал и к которым он и прививает ненависть Антону. А что «таганрогские обычаи»удерживалисьивМоскве,обэтомговоритследующee,например,расписание,выработанноеПавломЕгоровичемдляживущихснимвМоскведомочадцев.Расписаниепредусматриваетвремяпробуждения от сна и устанавливает домашниеи религиозные обязанности каждогочленасемьи:

И не шутки ради, а совершенно серьезно регламентировал Павел Егорович этимрасписаниемдомашнийраспорядок.СкакимнегодованиемописываетАлександрЧеховоднуиз обычных для Таганрога сцен мордобоя, к его ужасу перенесенных и в Москву.СемнадцатилетнийИваннарушилкакое-топравило,изложенноеврасписании,ибылпобитотцомводворе.Накрикисобралисьжильцы,адомовладелецнамекнул,чтоеслиподобныеявленияещеповторятся,тонеугоднолисодворасъехать.

Александр никакой злобы к семье не питает, он лишь органически не терпиттаганрогских обычаев. Но когда нужда стала особенно сильно теснить семейство, тоАлександр,чтобынебытьзаподозреннымвчванстве–водворянстве(какговаривалПавелЕгорович)–переехалвродительскуюквартиру.

Письма Александра не могли не оказать огромного и положительного влияния наАнтона.Годы,проведенныеимвтаганрогскомодиночестве,былигодаминетолькоборьбызасуществование,ноиначаломростаегосамосознания.

Юношескийоблик

Образ Антона Чехова, гимназиста последних классов, рисуется по воспоминаниям егошкольныхтоварищей,поегособственнымписьмамипопозднейшимличнымпризнаниям–такими примерно чертами: он держится в стороне от тех кружков, которые стали тогдасоздаваться в гимназии; он не принимает никакого участия в политических спорах, ужезвучавших в эту эпоху героического начала борьбы «Народной воли» с самодержавием;унегонетблизкихдрузейсредиодноклассников,какнетсвязисучителями.

Онпостоянношутитиострит,новнемкрепокледнедоверияиотчетливочувствуетсявнутренняязамкнутость.Занимнечислитсяпроступковвобластинарушенийдисциплины.Но он вовсе не принадлежит к числу добродетельных юношеских натур, краснеющих открепкогослова,бегущихотпапиросыиробеющихпередстаканомвина.Напротив,Антошарано познал изнанку жизни. Он не постник и не монах, как скажет он о себе позже. И онвспомнит,чтобыливлияния,оставившиенанемнечистыйслед.Так,онсампризнается,что«тайнылюбви»постигвтринадцатьлет.Онпонимаеттолквтабакеиаккуратноснабжаетиммосковских братьев. Любит праздники, свадьбы и прочие торжества, сопряженные «Свинопийством».ИонвкурсеразвлеченийАлександра,которыйделитсяснимрассказамиопосещении «Яра» и «Стрельны». Антоша не прочь поухаживать за гимназистками, и егоюношескиероманывсегдажизнерадостны.Онмногочитает,зрелосудитопрочитанном.Икак в этом отношении характерно, что в письме кмладшему братуМихаилу, – в одномиз

первыхдошедшихдонасчеховскихписем,оннетолькошлетсписокрекомендованныхкниг– «Дон-Кихот», «Фрегат Паллада» – не только дает литературную оценку «Хижины дядиТома»,какроманаслащавого,новэтомписьмеговоритонеобходимостивыработкичувстваличного достоинства. Антону не нравится, что Миша называет себя «ничтожным,незаметным братишкой». Ничтожество можно сознавать, – поучает Антон, – перед богом,пожалуй, перед умом, красотой, природой, но не перед людьми. Среди людей нужносознавать свое достоинство. Надо сознавать в себе честного малого и знать что честныймалыйненичтожен.Нельзясмешивать«смиряться»с«сознаватьсвоеничтожество».

Но сколько противоречий в юноше Чехове! Он, обучающий брата Мишу личномудостоинству, сам теряет его в переписке с кузеном Михаилом – из калужской отраслиЧеховых.ПереднимАнтошаготовпризнатьсвоеничтожество,хотяпосравнениюстемжеАлександром – калужский двоюродный брат никаких нравственных качеств, необходимых,чтобыстатьморальнымавторитетом,–неимеет.Ичто-тонеприятноезвучитвегописьмахк«Размилейшему брату Михаилу Михайловичу». Уж не ему ли, – не то конторщику, не топриказчикувоптовойторговлемосковскогокупцаГаврилова,–позавидовалАнтоша,когдагостилвМоскве?Позавидовалприказчичьемулоскуивеселойегожизни.Ачтожизньбылавеселая–счастымииобильнымивиннымивозлияниями–обэтомнемалокрасноречивыхизлых строк в письмах Александра, сообщающего о шумных и и грубых попойкахгавриловской компании. Но в глазах Антона, бьющегося в провинциальном Таганроге снуждой и зарабатывающего гроши, калужский кузен – человек солидный, независимый. Инеудивительно,чтоименносним,анесАлександром,делитсяАнтоноднимизсвоихсамыхзаветныхмечтаний–разбогатеть.ВписьмекМ.М.Чеховучитаемследующиестроки:«Ждемурожая блестящего.Дай богРоссиипобедить турку с трубкой, да пошлиурожай вместе согромнейшей торговлей.Тогда я с папашей заживукупцом.Ядумаю, терпеть ещенедолгобудем.Разбогатею.Ачторазбогатею,такэтоверно,какдваждыдвачетыре».

Об «огромнейшей торговле» сказано не случайно: дело в том, что как раз в эти годычеховского разорения начиналось и разорение Таганрога, который утрачивал свое значениекак торгового центра области. С проведением новых железных дорог, порт в Таганрогенаполовину сократил свои обороты. Возникающий с американской быстротой соседнийРостов-на-Дону во всех отношениях затмевал Таганрог. Таганрог затягивалсяпровинциальной тиной. Надо заметить, что в момент катастрофы, пережитой Чеховымипослепотеридома,ПавелЕгоровичвыбылизкупечестваиперешелвмещанскоеподатноесословие.

Литератураитеатр

Когда начал писать Чехов? Первый его дебют в печати относится к 1880 году, поокончании гимназии. Но из писем Александра Чехова к Антону можно совершенно точноустановить,чтоещевседьмомклассегимназиив1878годуАнтонЧеховужебылавторомдрамы«Безотцовщина»иводевиля«Очемкурицапела»,крометогосочинялкакие-томелочиианекдотыдлятогдашнихстоличныхюмористическихжурналов.

Любопытен отзывАлександра о «Безотцовщине».Он говорит, что в пьесе «две сценыобработаныгениально,еслихочешь,новцеломонанепростительная,хотяиневиннаяложь.Невиннаяпотому,чтоистекаетизнезамутненнойглубинывнутреннегомиросозерцания.Чтотвоядрама–ложь,тыэтосам.чувствовал,хотяислабо,безотчетно,амеждутемтынанеезатратилстолькосил,энергии,любвиимуки,чтодругойбольшененапишешь.Обработкаидраматический талантдостойны (у тебя, собственно)болеекрупнойдеятельностииболее

широкихрамок.Еслитызахочешь,тоякогда-нибудьнапишутебеотвоейдрамепосерьезнейи поделовитей, а теперь только попрошу у тебя извинения за резкость только чтосказанного».

Что же касается водевиля, то Александр сообщает, что он отправил его на отзывдраматургу С. Соловьеву, который отметил, что «слог прекрасен, уменье существует, нонаблюдательностимало,житейскогоопытанет,современемquisait[ктознает]можетвыйтидельныйписатель».

И в заключение Александр, извещая брата, что его анекдоты посланы в «Будильник»,дает совет – «познакомиться поближе с литературой, иззубрить Лермонтова, изучить инемецких писателей», «насколько они доступны в переводах». И тогда – благословляетАлександр – «твори». «Впрочем этот совет не особенно высок, – спешит оговоритьсяАлександр,–иярекомендуютолькосвоюшколу,вкоторойяучилсяиучил».

ГдеискатьистокиранопробудившейсяписательскойстрастивАнтонеЧехове?Втеатре.Не случайно, что первые его литературные опыты принадлежат драме. Маленькимгимназистиком бегал он на галерку таганрогского театра. И это увлечение красной нитьюпроходитчерезвесьтаганрогскийпериодегобиографии.Надоотметить,чтоТаганрогвтупорубылтеатральнымгородом.Публикабылатребовательная,избалованнаяиностраннымигастролерами,иантрепренерыдолжныбылисоставлятьвполнеприличныетруппы.

Мы знаем репертуар целого ряда сезонов. В 1872 году идет с огромным успехом«Ограбленная почта», в 1873 «Елена Прекрасная» и «Парижские нищие». В 1877 гимназистЧехов смотрит «Хижину дяди Тома», «За монастырской стеной», «Семейные пороги»(популярнаятогдадрамаДьяченко),«Черненькиеибеленькие»Чернышева,«Скользкийпуть»Королева. В 1878 году – оперетту «Птички певчие», мелодрамы «Материнскоеблагословение»,«Черныйдемон»,«Рокамболь»,пьесыОстровского–«Грехдабеданакогонеживет»,«Волкииовцы».

Посещение театра было не легким делом для гимназистов. Требовалось особоеразрешение,котороевыдавалосьредкоитольковпраздничныедни.Вообщеначальствокососмотрело на увлечение театром. Между директором гимназии и антрепренером Вальяновозникладажелюбопытнейшаяперепискапоповодугимназистов,посещающихспектакли,иконтролязаними.Так,директор,«руководствуясьмыслью»,что«длятщательногонадзоразаученикамигимназиинеобходимодопустить»бесплатныйвходвтеатрпомощникуклассногонаставника,вступилпоэтомуповодувполемикусантрепренером;вбесплатныхбилетахдляклассных наставников было отказано с ссылкой на то, что «для надзора за порядком естьполицейские чиновники». Возник конфликт, разрешенный уже дирекцией театра, котораялукаво писала, что она «уверена в нравственном влиянии гимназического начальства», темболее, что есть «достаточно гимназистов и без этого (очевидно без контроля со стороныклассныхнаставников)сознательных».

БыллиЧеховвчисле этих«сознательных»?Врядли.Повоспоминаниямегородныхитоварищей мы знаем, что он обходился без разрешения гимназического начальства и,переодетыйвштатское,храбропокупалбилетнагалерку,авантрактахвелсебябурно,делаявслух,–навесьтеатр,–неуважительныезамечанияпоадресубогатыхгреков,восседавшихвпервыхрядахпартера.

Втеатрзабиралисьгимназистыспозаранку.Нагалеркувелаузкаядеревяннаялестница,наступенькахкоторойужесиделагалерочнаяпублика,терпеливоожидавшаязаветнойминуты– открытия дверей.Места были ненумерованные и, чтобы захватить лучшие, приходилосьдежурить часов с шести вечера. Потом вся толпа с гиком неслась наверх и, толкаясь,занималапервыйряд.Навсюгромаднуючернуюямугорелтолькоодингазовыйрожок.

Но с галерки получил Антоша доступ и за кулисы театра, куда ввел его гимназистЯковлев – его однокашник, сын премьера труппы Новикова – трагика Яковлева. ЗдесьАнтоша познакомился с Н. Н. Соловцовым, которому впоследствии посвятил водевиль«Медведь».

Этивпечатления,вынесенныеЧеховымотпосещенийтаганрогскоготеатра,запомнятсяему навсегда. В «Лебединой песне» Чехова трагик Светловидов поражается видом пустойтеатральнойзалы–несомненныевоспоминанияЧеховао«громаднойчернойяме»,каковойсгалеркипредставлялсятеатр.В«Чайке»фразаШамраеваобактере,которыйоговорился–емунужно было сказать «мы попали в западню», а он сказал – «мы попали в запендю» – этовоспоминаниесамогоЧеховаоб«Ограбленнойпочте».Тотводевильныйрепертуар,которыйшелвТаганроге,конечно,отразилсянараннихопытахЧехова-драматурга–отсюда«Очемкурицапела».Адрама«Безотцовщина»слагалась,несомненно,подвоздействием«идейных»,какговорилитогда,драмШпажинского,ДьяченкииЧернышева.

Знакомство с труппой Новикова, в которой еще служили последние представителиНесчастливцевых и Счастливцевых, дало Чехову богатейший материал для ранних егоюмористических рассказов из актерскойжизни. Все эти антрепренеры Галамидовы, комикиФениксовы-Дикобразовы, любовники Поджаровы и актрисы Дольские-Каучуковы, они изтого пестрого театрального мирка, с которым впервые познакомился Чехов именно вТаганроге.

И не таганрогский ли театр представлялся Чехову, когда он в «Даме с собачкой»описывалпровинциальныйтеатрввечерпремьеры:

«Театр был полон. И тут, как вообще во всех губернских театрах, был туман повышелюстры,шумно беспокоилась галерка; в первом ряду перед началом представления стоялиместныефранты,заложиврукиназад…Качалсязанавес.Оркестрдолгонастраивался».

Сгимназиейпокончено

В восьмом – последнем – классе Чехов учился далеко не блестяще. Он былодиннадцатым из двадцати трех учеников. Его сочинения по русскому языку никогда неоценивались выше тройки. Но был он прилежен и пропустил всего тринадцать уроков –меньше,чемвсеостальныееготоварищи,укоторыхсредняяцифранепосещениягимназиидостигаетвосьмидесяти.

Вофициальномдокументе–«спискедопущенныхкиспытаниямнааттестатзрелости»,оЧеховеАнтонесказано:

«Посещение уроков исправное, приготовление к урокам весьма добросовестное,исполнениеписьменныхработвесьмааккуратное,весьмавнимателен,кучениюотносилсясинтересом».

Экзаменыначалисьсписьменногопорусскомуязыку.ИзОдесскогоучебногоокругабылаприсланатема:«Нетзлаболеечембезначалие».Эта тема таганрогскими гимназистами раскрывалась весьма своеобразно: проводилась

мысль, что при безначалии прекращается и сильно страдает торговля. Очевидно, юныеавторы считали, что наступившее разорение города объясняется отсутствием надлежащегоначальства.

Чехов, как вспоминает его гимназический товарищ доктор Шамкович, справился ссочинением«еле-еле».Этоочевиднонадопониматьлишьвтомсмысле,чтоЧеховзакончилегооднимизпоследних;оцененожеонобылочетверкой.

Вотаттестатзрелости,полученныйЧеховымпоокончаниигимназии:

СТаганрогом было покончено.Нужно было собираться вМоскву, а для этого преждевсего необходимо было получить документ, дающий права на жительство. Чехову,вошедшемувместесотцомвмещанскоесословие,нужнобылооттаганрогскоймещанскойуправыполучитьувольнительныйбилет.Вотеготекст:

Ввосьмидесятыегоды

Студент-медик

Вконцеавгуста1879 годаАнтонприехалвМоскву.Егождалираньше,ноонвселетопровел в Таганроге, добиваясь стипендии, учрежденной таганрогским городскимуправлением для одного из своих уроженцев, отправляющихся получать высшееобразование,–Антошаеевыхлопотал.

Стипендиябыланебольшая–двадцатьпятьрублейвмесяц.Выдаваласьонапотретям,так что Антон в день приезда в Москву имел на руках сумму, которая при тогдашнейчеховской бедности могла показаться значительной. Он привез в Москву не только сторублей,ноидвухнахлебников–своихгимназическихтоварищей–В.И.ЗембулатоваиД.Т.Савельева.Вскоре,исовершеннонеожиданно,прибылещеодиннахлебник–Н.И.Коробов–изВятки. Его привезКоробов-отец, откуда-то узнавший, чтоживут вМосквемилые людиЧеховы, которых можно уговорить принять в дом юношу, «застенчивого как девушка».Коробовыбылиоченьбогаты,ноихнесмутило,чтоквартиркаЧеховыхбылавподвале.

Нахлебники являлись большим подспорьем в хозяйстве Евгении Яковлевны. Жилосьтесно,новесело.Перебралисьнановуюквартирувпятькомнат–потойжеГрачевкевдомеСавицкого.ЗембулатовиКоробовзанялиоднукомнату,Савельевдругую;Антон,НиколайиМихаил–третью,матьисестра–четвертую.Пятаябылаобщейприемной.

Павел Егорыч после долгих хлопот, наконец, получил место по письменной части воптовой торговле купца Гаврилова, у которого жил и столовался. Получал он тридцатьрублейвмесяц.НравыиобычаиГавриловскогоделаописаныЧеховымвповести«Tригода».

Личностьотцаотошланазаднийплан–Антонзанялположениехозяина.20 августа Чехов подал прошение о вступлении в университет – на медицинский

факультет.Зембулатов,СавельевиКоробовсталитакжестудентами-медиками.О Чехове-студенте вспоминал один из его однокурсников, что был он «хорошим

товарищем, общей студенческой жизнью очень интересовался, часто ходил на собрания исходки, но активного участия в общественной и политической жизни студенчества непринимал».Авремябылобурное.ОнемписалС.Я.Елпатьевскийтак:«Был1880год–времянаиболее яркого развертывания революционного движения, в Москве было шумно иоживленно». И В. К. Дебагори-Мокриевич, в свою очередь, отмечает, что в 1881 году онзасталвМосквеогромныеперемены.«Преждевсего,бросалсявглазаколичественныйростреволюционных элементов. Чуть не половина студентов Московского университета иПетровско-Разумовскойакадемиисчиталисьреволюционерами».

Разгром «Народной воли» после 1 марта 1881 года и наступившая жесточайшаяполитическаяреакциярезкоизменилиобщественноенастроениеМосквы,нобиографЧехованеможетнеотметить,чтопервыегодыстуденчестваЧеховапротекаливбоевойатмосфере.ОнанекоснуласьЧехова– такжекакв гимназии,онивуниверситетебылоченьдалекот«политики».

После историко-филологического, замечательного по подбору профессоров,медицинский факультет стоял тогда на втором месте. Чехов слушал лекции Бабухина,Захарьина,Клейна,Фохта,Снегирева,Остроумова,Кожевникова,Эрисмана,Склифасовского.Многиеизнихимелиевропейскоеимяисоставлялицветтогдашнеймедицины.

Студенческие годы в его биографии занимают важноеместо в росте иформированиисознания.Вполнеиндиферентныйкобщественнымделам,ничемособенноневыделяющийся

в студенческой массе, добросовестный и исполнительный посетитель лекций и занятий,Чехов приобрел в университете не только необходимые знания, но на всюжизнь прониксяглубочайшим уважением к науке и свою творческую, писательскую интуицию сочетал свернымпониманиемчистонаучногометода.Онвполнепонималзначение,котороеимелодлянегомедицинскоеобразование.

МедицинскаяпрактикаЧеховазанимаетнеслишкомбольшоеместовегобиографии.Онне считал себя врачом-профессионалом и не скрывал того раздражения, а часто иотвращения, которое испытывал от будничной докторской работы. Не практика, а теорияинтересовала его и нас занимает не «вольнопрактикующий врач Чехов», а тот Чехов-писатель,которыйнаучилсямыслитьнаучно.

Еще студентом, читая Дарвина, о котором говорил восторженно, – «какая роскошьДарвин»,онпредлагалбратуАлександрунаписать«Историюполовогоавторитета»–работучистонаучногохарактера.

Водномизраннихсвоихрассказов«Житейскаямелочь»(Всобраниисочиненийзаглавиеизменено–«Неприятность»)Чеховописываетдоктора, которыймечтает«упрятать себянавсю жизнь в келью какого-нибудь монастыря», надеясь, что его, «как человека суниверситетским образованием, не будут посылать к утрене, к обедне, позволят естьскоромное»,аон«деньиночьбудетсидетьвбашенкесоднимокошком,прислушиватьсякпечальному звуку и писать «Историю медицины в России». Эти строки автобиографичны,потомучтоисамЧеховначалв1884-85гг.научнуюработуподназванием«ВрачебноеделовРоссии».РукописьэтогонезаконченноготрудахранитсявЦентроархивеиобследованаН.Ф.Бельчиковым.

ДляэтогоисследованияЧеховделаетвыпискииизлетописей,иизисторииКарамзина,ииз народных лечебников. По «Систематическому каталогу русским книгам» В. И. Межовадостаетнужныедляегоцелипособияипонимизучаетрядотделовистории.Вподборекнигобнаруживает Чехов верное понимание исторических процессов: он ставит явления в ихвзаимнуюсвязьипонимает,чторазработатьтакойспециальныйималоосвещенныйвопрос,какврачебноедело,онсумеетлишьпонявпрошлоевовсемобъемеивовсейшироте.

Он особенно интересуется фольклором – теми «медицинскими» моментами, которыенашли свое отражение в былине, песне, поверьях. Судьба медицинского дела в РоссииинтересовалаЧеховакакврача,асредимножестватехматериалов,надкоторымионработал,находилисьитакие,которыенемоглиневолноватьегокакхудожника.

Наэтомнезавершенномтрудесказаласьнетольковеличайшаядобросовестность,стольемувообщесвойственная,нетолькоточность,такхарактернаядлянего,какбеллетриста,ноислияниехудожникаиисследователя,медикаиписателя.ВедьЧеховиГетеценилименнозато,чтовсоздателе«Фауста»«рядомспоэтомпрекрасноуживалсяестественник».Аосамомсебе говорил, что не сомневается в серьезном влиянии на его литературную деятельностьзанятий медицинскими науками. «Они, – отмечает он в автобиографии для доктора Г. И.Россолимо, в письме 11 октября 1899 года, – значительно раздвинули область моихнаблюдений».Идальше:

«Не сомневаюсь, занятия медицинскими науками имели серьезное влияние на моюлитературную деятельность, они значительно раздвинули область моих наблюдений,обогатилименязнаниями,истиннуюценукоторыхдляменя,какдляписателя,можетпонятьтолькотот,ктосамврач;ониимелитакжеинаправляющеевлияние,и,вероятно,благодаряблизостикмедицине,мнеудалосьизбегнутьмногихошибок.Знакомствос естественныминауками,научнымметодомвсегдадержаломенянастороже,иястарался,гдебыловозможно,соображатьсяснаучнымиданными,агденевозможно–предпочиталнеписатьвовсе.Замечу

кстати, что условия художественного творчества не всегда допускают полное согласие снаучными данными; нельзя изобразить на сцене смерть от яда так, как она происходит насамомделе.Носогласиеснаучнымиданнымидолжночувствоватьсяивэтойусловности,тоестьнужно,чтобыдлячитателяилизрителябылоясно,чтоэтотолькоусловностьичтоонимеетделососведущимписателем.Кбеллетристам,относящимсякнаукеотрицательно,янепринадлежу;иктем,которыедовсегодоходятсвоимумом,нехотелбыпринадлежать».

Чеховрадовался,когдаврассказахудавалисьемумоментычистомедицинские.Емубылпоэтому очень приятен комплимент его читательниц, находивших, что роды в рассказе«Именины» «описаны правильно». Он считал себя обязанным «мотивировать медицинскиеслучаи».

ЕмунеприятенсоветСуворина«перестатьгонятьсязадвумязайцамиинепомышлятьозанятиях медициной». Он недоумевает: «Почему нельзя гоняться за двумя зайцами, даже вбуквальномсмыслеэтогослова,былибыгончие,агнатьсяможно».Гончих–впереносномсмысле–унего,повсейвероятности,нет,ноон«чувствует себябодрееидоволен собой,когдасознает,чтоунегодвадела,анеодно».«Медицинамоязаконнаяжена,алитература–любовница.Когданадоедаетодна,яночуюудругой.Этохотяибеспорядочно,нозатонетакскучно.Даиктомужеотмоеговероломстваоберешительноничегонетеряют.Небудьуменя медицины, я свой досуг и свои личные мысли едва ли отдавал бы литературе» (изписьма11сентября1888года).

Поборолавконцеконцоввсе-такилитература.Отпрактическойврачебнойдеятельностион устал и отстал, а целиком отдаться теоретической работе не смог именно потому, чтомедицина, точнее сказать – метод мыслить научно, помог его творческой интуицииразвернуться во всю ширь и не в области чисто научной, а исключительно – вхудожественной.Правда, ужебудучиизвестнымписателем,он где-тов глубинедушитаилмечту стать популярным и в медицине. И едва ли только в шутку говорил он о своем«Сахалине», како труде академическом, за которыйможнополучитьпремиюмитрополитаМакария.Большетого,известно,чтопокойныйпрофессорГ.И.РоссолимопопросьбеА.П.Чехова, его университетского товарища, вел переговоры о возможности назначенияЧеховукафедры и степени доктора медицины, приняв «Сахалин» как научную диссертацию.Переговоры не увенчались успехом, но тот факт, что они велись, весьма показателен иговоритовсейсерьезностиотношенияЧеховаквозможностипризнаниянаучнойценностизаегопублицистическойкнигой.

Сдругойстороны,онпонимал,чтомедицинскаяпрактикаоченьемумешаетивявномпротиворечии с самим собой, писал Григоровичу, что к нему, по «уши втянувшемуся вмедицину», чрезвычайно подходит поговорка о двух зайцах. Но это уже из области техпротиворечий, которые вообще уживались в Чехове. Вряд ли можно принимать на веру исловаего–вписьмекА.С.Суворину,–чтодлямедициныон«недостаточнолюбитденьги»,а для литературы ему «нехватает страсти». Вопрос о «страсти», как о творческомтемпераменте,–этоособыйвопрос,которыйнужнопоставитьуженевпланеисследованиявопроса о чеховских «двух зайцах» – медицине и литературе, за которыми он «гонялся»,начинаяспервогожесвоегодебютавпечати.Нонесомненноодно,чтовпервыегодыего,каконсамвыражался«шатания»поюмористическимизданиямигазетам,медицинамешалаему,такжекаклитературамешаланауке.

Эпоха«АнтошиЧехонте»

Многолетнее шатание по юмористическим журналам началось со «Стрекозы» (1880).

Затемонпечатаетсяв«Зрителе»(1881–1883гг.),«Мирскомтолке»,«Москве»,«Светеитенях»,«Спутнике»(1882),вАльманахе«Стрекозы»(1884),в«Русскомсатирическомлистке»(1884),«Развлечении» (1884–1886 гг.), «Сверчке» (1886), в «Будильнике» (1881–1887 гг.) и в«Осколках»(1882–1887гг.).

Вэтихжурналахижурнальчикахпоявляютсярассказыирассказики:«Комарыимухи»,«Отом,осем»,«Финтифлюшки»,подписикрисункам,«Перепутанныеобъявления»,фельетоныи заметки, – подписанные псевдонимами: «АнтошаЧ.» и просто – «Антоша», «Чехонте» и«Антоша Чехонте», «Антоша Ч.» и «Ан. Ч.», «Антансон» и «Г. Балдастов», «Вспыльчивыйчеловек» и «Человек без слезинки», «Брат моего брата» и «Врач без пациентов», «Рувер» и«Улисс».

МолодойЧеховпишетмного:еслив1880годуонпечатаеттолькодевятьвещичек,тоужес1881цифрыбудутнеизменноподыматься:тринадцатьв1881,тридцатьдвав1882,стодвадцать в 1883, сто двадцать девять в 1885 году. 1887 год станет годом переломным вомногихотношениях, в томчислеипо явному спаду«многописания»– в этомпереломномгодуЧеховнапечаталтолькошестьдесятвосемьпроизведений.

Материальнаянуждабылатолькооднойизпричин,влиявшихнатемпыработыАнтошиЧехонте, да и нельзя утверждать, что Чехов начал заниматься литературой, ища толькообеспеченногозаработка.Чточеховскаясемьяжилабедно,иАнтошинописательстводавалоейзначительнуюматериальнуюподдержку,–этонесомненно,номыужезнаем,чтострастьклитературепробудиласьвЧеховеоченьраноибылавесьмастойкой.

Есть трогательный рассказ о том, что первый же свой гонорар Чехов истратил наименинный пирог матери. Очень может быть, что Антоша купил этот пирог на гонорар,полученныйиз«Стрекозы».Нонеэтоважно–важното,что«Письмокученомусоседу»вистории многих писательских дебютов занимает совершенно исключительное место какпроизведение, написанное в такой уверенной и определенной манере, котораясвидетельствовалаонеобычайной–длявозрастаавтора–художническойзрелости.«Письмокученомусоседу»являетсяпародиейнаоднородственноеписьмо,хранившеесявчеховскойсемье,аможетбыть,илитературнымизложениемтой«лекции»,скоторойвыступалЧехов-гимназист, изображая ученого профессора. Вероятно, в состав дебютного произведенияначинающего Чехова вошло то и другое, но важен основной элемент, составляющийстилевойстержень«Письма»–егопародийноезвучание.Неменеезамечательно,чтовтомженомере«Стрекозы»,вкоторомпомещено«Письмокученомусоседу»,напечатанаивтораявещичкаЧеховаподзаглавием:«Чточащевсеговстречаетсявроманах».Здесьчувствуетсянеобычайнойостротыписательскийглазислух,нетерпящиештампаишаблона.

Но его «многописание» знает срывы, часто отмечается отсутствием вкуса и наличиемтогосамогошаблона,которыйбылтакзлоимвысмеянспервогошагавлитературе.Иэтопонятно, – втянувшись в журнальную работу, всегда срочную и всегда выполняемую напотребу заказчика, Чехов часто неудачно острил и, что хуже, охотно удовлетворял грубыевкусычитателей«Стрекозы»и«Зрителя».Ктоповерит,чтоименноЧеховупринадлежаттакиеафоризмы:

«Проданная лошадь передается при помощи полы, из чего явствует, что бесполыйчеловеклошадейнипродавать,нипокупатьнеможет».

«Статистики знают, что курица не птица, кобыла не лошадь, офицерская жена небарыня».

Антоша Чехонте отдал дань и грубейшему шовинизму: осмеяние татар, армян, вособенности же евреев, было одной из постоянных тем юмористики «Будильников» и«Развлечений».Вот,например:

«3аявление зубного врача Гвалтера: до сведения моего досло, сто мои пачиентыпринимают недавно прибывшего зубного врача Гвалтера за меня, а потому имею цестьизвестить,стоязивувМошквеипросумоихпачиентынесмешиватьменясГвалтером.НеонГвалтер,ая–Гвалтер.Вставляюзубья,продаюсоциненныймноютолценныймелдлячисткизубьевиимеюсамуюбольсуювывеску.Визитыделаюсбелымгалстуком.ЗубнойврачпризверинцеВинклера–Гвалтер».

Всеэтописалосьспустярукава,незадумываясь.ИнеэтосоставляетсмыслизначениетворчестваЧеховаэпохиАнтошиЧехонте:важноиценно–табрыжущаявеселость,которойбылполонмолодойЧехов.В.Г.Короленковспоминает,какЧеховговорилему,что«начиналлитературную работу почти шутя, смотрел на нее частью как на наслаждение и забаву,частью же как на средство окончания университетского курса и содержания семьи». ИКороленкопередаеттакойразговор:

«Знаете,какяпишусвоималенькиерассказы?Вот,–оноглянулстол,взялврукипервуюпопавшуюсянаглазавещь,–этооказаласьпепельница,–поставилеепередомноюисказал:

–Хотите,–завтрабудетрассказ…Заглавие«Пепельница»?И глаза его засветились весельем. Казалось, над пепельницей начинают уже роиться

какие-то неопределенные образы, положения, приключения, еще не нашедшие своихформ,ноужесготовымюмористическимнастроением».

ВпорусвоегошатанияпожурнальчикамЧеховбылувлеченидраматургическойформой.Студентом второго курса он писал драму с конокрадами, стрельбой, женщиной,бросающейся под поезд. Переписывал брат Миша и у него «от волнения холодело подсердцем».АнтонотнеспьесуМ.Н.Ермоловой,рассчитывая,чтоонавозьметеедлясвоегобенефиса.Увы,онпринесееобратноизапряталвстол.Пьесабылаизвлеченаизегоархиваинапечатаналишьв1920году.

Его рассказы делались известными. В 1883 году Антон пишет брату Александру:«Становлюсь популярным и уже читал на себя критику». А сотрудник «Осколков» и«Стрекозы»В.Д.Сушков в письме от 10мая 1883 года говоритА.П.Чехову: «Внедолгоевремя Вы своими трудами очень выдались из числа рядовых литературных тружеников ирабочих. Стали, без сомнения, известны в редакциях как молодой, даровитый и многообещающийвбудущемписатель».

ВэтожевремяЧеховымбыласделанапопыткавыпуститьсборникрассказов,обложкудлякоторогорисовалбратНиколай.Сборникдолженбылназываться«Надосуге».Ноонтаки не вышел в свет. Было напечатано несколько листов, а вся книга была разобрана втипографии,вероятно,ввидузадержкиобусловленнойплаты.НекоторыеизрассказовэтогосборникавошливкнигуАнтошиЧехонте«СказкиМельпомены»,вышедшуювсередине1884года. Она была напечатана в кредит с уплатой в продолжении четырех месяцев со днявыхода.

«СказкиМельпомены»встретилирецензентскийотклик.Вжурнале«Театральныймирок»было отмечено: «Все шесть рассказов написаны бойким живым языком и читаются синтересом.Авторобладаетнесомненнымюмором».АшкольныйтоварищА.П.Чехова,П.С.Сергеенко (СергеенкоПетрАлексеевич (род. в 1854 г.).Публицист, беллетрист, драматург,автор известной книги «Как живет и работает Л. Н. Толстой». Учился одновременно сЧеховым в таганрогской гимназии. Им написаны воспоминания о Чехове (ежемесячныеприложенияк«Ниве»заиюль1904г.))поместилтакойотзыв:

«Прочитал «Сказки Мельпомены» А. Чехонте. Удивился. Нигде и словечка не былосказанооб этих сказочках…Книга оченьинтересная.Не знаю только, почему автордал ейтакое обманчивое название: оно вводит в заблуждение: мол «сказки», значит для детей,

большому не годится заниматься сказками. А между тем рассказы А. Чехонте живьемвырваны из артистического мирка. Все они небольшие, читаются легко, свободно и сневольнойулыбкой.Написанысдиккенсовскимюмором:исмешноизадушухватает.Автор,очевидно,человекмолодой,ещенеокреп,кое-гдеспешит,путается,новобщемовладеваетвниманием читателя не менее рассказов Брет-Гарта. Всюду разлит юмор «без натуги» иЧехонтеобращаетсяснимвесьмаосторожно,каконоиследует…».

«Литературнаякупель»

В истории сотрудничества Чехова в юмористических журналах восьмидесятых годовсамое видное место принадлежит его работе в петербургских «Осколках». «Осколки»издавались и редактировались Н. А. Лейкиным. Это был популярный в купеческой имещанской среде писатель, обладавший несомненным, но очень грубым, неотесаннымталантом,темпераменткоторогошелнапотребуегоневзыскательныхчитателей,–пошлостьих вкусов оказала свое несомненное влияние и на писания Лейкина. Он начинал своюлитературную карьеру в шестидесятых годах, сотрудничал в сатирической «Искре» и в«Современнике», помещая очерки и рассказы из купеческой жизни. В произведениях этогопериодаЛейкинбылвчисле,еслинерадикальных,толиберальныхлитераторовсвоейэпохи.Ставиздателемиразбогатев,онотошелотпередовыхвзглядовлюдейшестидесятыхгодовиповел свои «Осколки» в том самом «юмористическом» направлении, которое было прочноусвоенов годы,когдаподбдительнымокомцензурысатира,имевшаяяркоеобщественноезначение, мельчала и превращалась в откровенное зубоскальство, не лишенное подленькихчерточекшовинизма в духе высокого «патриотизма».И все-таки «Осколки» отличались отпрочих изданий этого рода некоторой литературной порядочностью, чем выгодновыделялисьотсвоихмосковскихсобратий.

Поэт Илиодор Пальмин, некогда очень популярный своими гражданскими стихами,постоянный сотрудник «Осколков», рекомендовал Лейкину Чехова. Он подробнорассказывает в письме Чехову о своем разговоре с редактором «Осколков», которыйжаловалсянаотсутствиеталантливыхсотрудниковдляегожурнала.«Я,–пишетПальмин,–указал ему на вас, так как читал некоторые ваши хорошенькие, остроумные вещицы, накоторые обратил внимание среди действительно бездарной, бесцветной и жидкой бурдымосковской.Онпросилменяпознакомитьегосвами,хотязаочно,таккаконсампробылвМоскве всего сутки с небольшим. Свою карточку, лично им загнутую, просил он меняпередатьвамвзнактого,что,какбудто,онсамличнобылувасипросилменяпригласитьвас сотрудничать в «Осколках». В материальном отношении, конечно, много нельзязаработать в «Осколках», так какжурналпо объемуограничен, ноплата в высшей степениаккуратна и добросовестна. Журнал честный, с хорошим либеральным направлением. Вцензурномотношениитамнескольколегчедышится,чемздесь,чтовы,вероятно,ужемогливидеть,есликогда-нибудьпроглядывали«Осколки».

Пишите тударассказики,повести, очерки, заметочки, всякуювсячину.Повеличиневсенебольшое,ноколичественночембольше,темлучше.Печататьвасбудутскоро».

Приглашение Лейкина Чехов принял с радостью. Начинается его пятилетнеесотрудничество в «Осколках». «Осколки» были в высшей степени легкомысленнымжурнальчиком, который не прочь был воспеть «глазки черные, глазки голубые, пунцовыеротики и белые шейки, крошки-ручки и тяжелые жгуты русой косы». Но Лейкин иногдарисковал печатать и вещички с критикой полицейских порядков, с «сатирой» навзяточничество, вымогательство, растраты и кражи общественных денег. И эти «цветы

невинногоюмора»вызывалинеукротимыйцензорскийгнев.Иногдаизномеравылеталачутьлинеполовинастатей.Вот,например,одноизписемЛейкинакЧехову:«Выспрашиваете,чтослучилось с «Осколками московской жизни», посланными вами для четвертого номеражурнала?Случиласьбеда.Небудь запасногонабора, янемогбысоставитьномера.Целыйпогром. Цензор все захерил: и ваших «Зверей» и стихи Трефолева, стихи Гиляровского (Гиляровский Владимир Алексеевич (род. в 1875 г.). Беллетрист, поэт и журналист. о своейинтересной жизни, полной необычных приключений и встреч, рассказал в книге «Моискитания» (изд. «Федерация», М. 1928) и др. Написал ряд очерков о Чехове – см., например,главу«АнтошаЧехонте»вкниге«Друзьяивстречи»(изд.«Советскаялитература»,М.1934)),половинуобозренияБилибина,имойфельетонныйрассказ,ианекдоты,икопилкукурьезовимосковскую жизнь… И это еще не все: сам журнал едва уцелел. На утро я был вызван вцензурныйкомитетипредседательКожухов(онизМосквы)объявилмне,чтожурналбудетзапрещен,еслиянепеременюнаправления,чтоцензорвымарываетстатьи,нопротивобщегонаправления, против подбора статей он ничего не может сделать, и что тут виноватредактор.Объявилмнетакже,чтоначальникГлавногоуправленияподелампечативообщепротив сатирических журналов, и не находит, чтобы они были необходимы для публики,что…ит.д.Громыразверзлисьстрашные».

Конечно,этобылцелыйпогром.ЧеховтакэтоирасцениваетвсвоемответеЛейкину:«…Погром на «Осколки» подействовал на меня, как удар обухом…С одной стороны,

трудов своих жалко, с другой – как-то душно, жутко… Конечно, вы правы: лучшесократитьсяижеватьмочалу,чемсрискомдляжурналахлестатьплетьюпообуху.Придетсяподождать, потерпеть…Но думаю, что придется сокращаться бесконечно. Что дозволеносегодня, из-за того придется съездить в комитет завтра и близко время, когда даже чин«купец» станет недозволенным фруктом. Да, неприятный кусок хлеба дает литература, иумновысделали,чтородилисьраньшеменя,когдалегчеидышалосьиписалось».

В «Осколках» по предложению Лейкина начал писать Чехов и публицистическиефельетоны,подрубрикой«Осколкимосковскойжизни».

Этопредложениеонпринялнескольконерешительно–то,чтописалосьв«Осколках»вМосквеказалосьЧеховумелочным,сухиминебрежным.Ионколебался,незнаясумеетлиионизбавитьсяотэтихнедостатков.«Небудуслишкоммелочен,нестанупробиратьгрязныхсалфеток и маленьких актеров», – обещал он Лейкину. И замечал, что он «нищнаблюдательностьютекущегоинесколькообщ,апоследнеенеудобнодлязаметок».

Надопрямосказать,что«Осколкимосковскойжизни»РувераиУлисса(этипсевдонимыЧехов сохранял лишь дляфельетонов в «Осколках») слабы.В них трудно узнать не толькоЧехова, но и Антошу Чехонте. Тон вымученный, юмор тяжеловатый, сообщаемые фактыпочти всегда лишены общественной значимости и на многом лежит отпечаток развязноголегкомыслиянебезшовинистическихоттенков.Онмучительноискалтем,ипогружающаясяв обывательскую тину Москва, после общественного подъема недавних годовпереживающая тяжелое похмелье, ничего интересного и заслуживающего вниманияпублициста-сатириканедавала.

Мы постоянно читаем в письмах Чехова жалобы на отсутствие материала. «Кромесамоубийств, плохих мостовых и манежных гуляний, Москва не дает ничего» – пишет,например, Чехов и сообщает, что пойдет к московскому «обер-знайке» Гиляровскому,«сделавшемуся в последнее время царьком московских репортеров» попросить сырогоматериала.«Япожалуймогу,– говоритЧехов,–написатьпродуму,мостовые,протрактирЕгорова.Дачтотутосколочного,интересного?»

Ивсе-такиприходилосьписатьипродуму,ипромостовые,ипро трактирЕгорова,и

про пьяных купцов, которые съели ученую свинью клоуна Танти, и о грязном делемиллионераСолодовникова,отказавшегосяплатитьалименты,иобопереточныхактерах,иожелтойпрессеиоб«отцахгорода»,отвергающихпроектзаконаопраздничномотдыхедлямагазинных мальчиков. Редко когда тон этих фельетончиков начинает звучать подлинносатирическими нотами. В них, правда, есть одно достоинство – нет той «подлости», накоторуютакжалуетсяЧехов,говоряонравахвмелко-журнальнойигазетнойсреде.

Чехов не поднялся в своих фельетонно-осколочных писаниях на уровень, резкоотделяющий его от собратий по перу, работающих в юмористической прессе. Объяснениеэтому следует искать в том, что в пору своего шатания по журнальчикам Чехов еще непереживал процесса «выдавливания рабьей крови». То мещанство, с которым он напротяжениивсей своейжизниповедетборьбу, разнавсегдапокончивс традициямикоснойсреды,–этомещанствоещепроявлялосьвЧеховевэпохуработыдля«Осколков».Новегомаленькихрассказахужезвучаланенавистьктупойсытости,кпошлости,кобывательщине.В чеховских новеллах вставал опозоренный и унижаемый человек, и та жгучая силаподлинной сатиры, которая совершенно отсутствовала в «Осколках московской жизни»,чувствоваласьвбеллетристикеАнтошиЧехонте.

Иразве только смешон этотрассказ о банщике («Вбане»), которыйпринялдиакона зачеловека«сидеями»иизвинилсяпередним?Какаяжеэтобыластрашнаяжизнь,когданужнобыло бояться «иметь идеи»? И еще – «Упразднили»: человек с упраздненным чиномпрапорщика считает себя вычеркнутым из жизни. Упразднили глупое звание – упраздниличеловека. А чиновник Червяков чихнул на лысину генерала, даже не «своего» – из чужогодепартамента–исострахаумер!(Рассказ«Смертьчиновника».)

ВпублицистикеЧехованетниопозоренного,ниуниженногочеловека.Даонинеделалпопытокнасытитьсвоифельетонысатирическойжелчью,зная,чтоэтипоползновениябылибыпресеченыибдительнойцензурой,инеменеебдительнымЛейкиным.

Был ли у Чехова вообще темперамент публициста? Конечно, был. И он засверкал в«Сахалине». Но эта книга о русской каторге писалась тогда, когда процесс выдавливания«рабьейкрови»ужеразвернулсясовсейсилой.

Н.А.ЛейкиноченьревнивоотносилсяксотрудничествуЧехова,ипостоянноделалемувыговоры, как только встречал подпись Чехонте в каком-нибудь из конкурирующих с«Осколками»издании.Чеховуприходилосьотписываться,проситьнесердитьсяиприводитьтакиеоправдания:«Человекясемейный,неимущий,деньгинадобны.В«Развлечении»платятмне 10 копеек со строки. Мне нельзя зарабатывать менее 150–180 рублей в месяц, иначе ябанкрот».Он был прав, потому то «Осколки» и не могли быть единственным источникомсуществования Чехова. По сохранившимся конторским книгам «Осколков» можносовершенноточноустановитьегогонорары.Так,завесь1886год,–оченьпродуктивный,–достаточно сказать, что только в двенадцати номерах журнала за этот год нет чеховскихвещей,–онполучилвсего642руб.48коп.Правда,ЛейкинустроилЧеховусотрудничествов«Петербургскойгазете»,вкоторойонначалсотчетовподелуокрахеСкопинскогобанкаивкоторой напечатал много маленьких рассказов. Но рекомендовав Чехова «Петербургскойгазете»,Лейкинвтожевремявсячески«подставлял–какпишетЧехов–емуножку».

Чехов быстро понял истинную природу Лейкина. «Это добродушный, безвредныйчеловек,нобуржуадомозгакостей…Лисицакаждуюминутубоитсязасвоюшкуру,такион.Тонкий дипломат». Но скоро он снимает с Лейкина и последний оттенок добродушия ибезвредности. В письме к брату Александру он прямо противопоставляет Лейкину егосотрудников, говоря, что «по счастливой игре случая все его сотрудники, в силу своейвоспитанности, тряпки, кислятины, говорящие о гонораре, как о чем-тощекотливом, в то

времякаксамЛейкинхватаетзубамизаикры».

ВоскресенскиБабкино

Материальноеположениесемьи,благодаряАнтону,заэтигодызначительноулучшилось.Уженебылонадобностидержатьнахлебниковиможнобылонанятьприличнуюквартиру.ВписьмекдядеМитрофануЕгоровичуЧеховвтакихвыраженияхописываетсвоежитье:

«Капитала, конечно, не нажил и не скоро наживу, но живу сносно и ни в чем ненуждаюсь.Еслибудуживиздоров,тоположениесемьиобеспечено.Купиляновуюмебель,завел хорошее пианино, держу двух прислуг, даю маленькие музыкальные вечерки, накоторыхпоютииграют…Долговнетинечувствуетсявнихнадобности.Недавнозабиралипровизию(мясоибакалею)покнижке, теперьжеяиэтовывеливсеберемзаденьги.Чтобудетдальшеневедомо,теперьжегрешножаловаться».

Ненадозабывать,конечно,чтописьмоадресованоМитрофануЕгоровичу,что,всвоюочередь, сказалось и на самом описании быта чеховской семьи. Чехов в своей перепискевсегда находит форму, наиболее понятную для того, кому пишет. Он как бы начинаетговоритьегоязыком.ВрядлинаписалбыЧеховкому-нибудьдругомуо«двухприслугах»,о«музыкальных вечерках» и т. д. Письмо выдержано в тоне, понятном дяде Митрофану,которыйпорадуетсязаплемянника,узнав,чтооннеделаетдолговизабираетмясоибакалеюне по книжке, а за деньги. Да, конечно, так Чехов не сказал бы, но разве не чувствуется вписьме к дяде и личное отношениеЧехова к изменившимся условиямжизни?Несомненно,что его радует и пианино, и возможность иметь прислугу, и музыкальные вечера. Радуетпотому, что тяжелая нужда побеждена! А Чехову было необходимо ее победить, ведь онинстинктивно стремился к жизни, полной комфорта, а комфорт входил обязательнымэлементом в чеховское восприятие культуры. И он скоро получил возможность близкосоприкоснуться с таким строем жизни, в котором внешняя культурность имела огромноезначение. Чеховы познакомились с семьей помещика Киселева, племянника известногодипломатаграфаКиселева.КиселевупринадлежалоимениеБабкиновнесколькихверстахотНовогоИерусалимаиВоскресенска,кудаЧеховывыезжалилетомгоститьуИванаПавловичаЧехова, учителя Воскресенской школы. В 1885 году Чеховы сняли флигель в усадьбеКиселевых.

В Воскресенске, а затем в Бабкине, Чехов впервые сошелся с новым для него кругомлюдей.Ведь он отчетливо сознавал, что средамелких газетных работников, с которой егосвязывало профессиональное писательство, была средой мало уважаемой. Так, в письме кбратуАлександрув1883году,сообщаяосмертисвоего«другаиприятеля»литератораФ.Ф.Поподугло, он говорит, что «умер Федор Федосеевич от алкоголя и добрых приятелей.Неразумие,небрежность,халатноеотношениекжизнисвоейичужой,–вототчегоонумер37летотроду».Поподугло,окоторомЧеховотзывается,како«литературномстарожиле»,был типичным представителем газетно-журнальной среды. Эта среда была ненавистнаЧехову. Он и брату советовал отречься от имени, которое носят «уткины и кичеевы» («Уткины–кичеевы»–речьидетобиздательнице«Будильника»Л.Н.УткинойиН.П.Кичееве–сотруднике«Будильника»идругихюмористическихжурналов80-хгодов.Н.Кичеев–авторзлобной рецензии о чеховском «Иванове»). Так и написал с маленькой буквы фамилии этихгазетно-журнальных деятелей Москвы восьмидесятых годов. А ведь имя, которое ониносили, это и было имя газетчика, но газетчик, в чем Чехов не раз убеждался, значит, «поменьшеймережулик».ИЧеховскорбит,чтоонв«ихнейкомпании»,работаетсними,«рукупожимает»и«говорят,издалисталпоходитьнажулика».Онскорбити«надеется,чторано

илипоздноизолируетсебя».«Ягазетчик,потомучтомногопишу,ноэтовременно…онымне умру. Коли буду писать, то непременно издалека, из щелочки, не завидуй, братце, мне.Писание,кромедерганья,ничегонедаетмне».

Правда,этарезкаяхарактеристикасделанав1887году,когда«многописание»былоужепочти оставленоЧеховым.Но и в разгар своегошатания пожурнальчикамЧехов понимал,чтооннетолькогазетчик.Онзнал,чтоегорассказы«неподлыи,говорят,лучшедругихпоформе и содержанию». «На литературных вечерах, – пишет он брату, – рассказывают моирассказы, но лучше с триппером возиться, чем брать деньги за подлое, за глумление надпьянымкупцомит.д.Чортсними».Вэтихстрокахнетолькопрезрениек«жуликам»,ноиксодержанию того, что составляет основу писания «жуликов». Глумление над пьянымкупцом,–этоведьиестьоднаизизлюбленныхтем«Осколков»!

Но обязательства, связанные с условиями постоянной работы в юмористическихизданиях,неизбежнозаставлялиЧеховабыть,каконвыражается,в«ихнейкомпании».Унегобыломалознакомстввдругихслоях.Общество,скоторымонсблизилсявВоскресенке,ивособенностивБабкине,былосовсеминым.ВВоскресенскежилизвестныйславянофилП.Д.Голохвостов, занимавшийся вопросом о земских соборах, его жена была писательница, вгороде стояла батарея, с офицерами которой сошелся Чехов, причем надо заметить, чтоартиллеристы среди офицерства являлись наиболее передовыми. А в двух верстах отВоскресенскабылаЧикинскаябольница, которой заведывалпопулярный земскийврачП.А.Архангельский.

ЗдесьЧеховблизкосошелсясизвестнымивпоследствииврачамиСиротиным,Таубером,Яковлевым.Этобылиинтеллигентныелюди,интересовавшиесялитературой,выписывавшиевсетолстыежурналы.ТакуюжекультурнуюсредунашелЧеховивБабкине.ЖенаКиселева,МарьяВладимировна,быладочерьюдиректораимператорскихтеатров,В.П.Бегичева.Онаписала рассказы для детей, не будучи писателем-профессионалом. Интересы семьисосредоточивались вокруг литературы и искусства. В Бабкине постоянно музицировали,гостивший у Киселевых знаменитый тенор Владиславлев пел романсы, В. П. Бегичевувлекательно рассказывал об артистах, художниках и музыкантах. Между прочим, БегичевдалЧеховутемыдлярассказов«Смертьчиновника»и«Володя».

Этобылакультурнаядворянскаясемья.И,несомненно,чтоэтотвполнебарскийстройжизни,каквовнешнем,такивовнутреннемееукладе,немогневлиятьнаЧехова,выходцаиз глубокомещанской среды.В семьеКиселевыхЧеховнаходил то, что емунедоставало вегодетствеиюности– культуру, воспитанность.Ион воспринималдворянские традиции,отнюдь не либерального оттенка, – сам Киселев был земским начальником, – еще не умеякритическиотноситьсякним.

Бабкинскаяполоса–летниемесяцы1885-1886-1887годов–оченьотметнаявбиографииЧехова. И не только потому, что в Бабкине написан целый ряд замечательных маленькихрассказов,ноипотому,чтосоприкосновениесукладомновойдляЧеховажизниоказалосвоенесомненное воздействие на те пути, по которымшло развитие его личности. В процессеосвобожденияот«рабьейкрови»Бабкиносыгралосвоюроль.Иещеотметитбиограф,чтобабкинскаяполосаотноситсяктойэпохежизниЧехова,когдаонбылвеселиполонмолодыхтворческихсил.

В Бабкине крепла и его дружба с художником Левитаном ( 10 Левитан Исаак Ильич(1861–1900). Знаменитый пейзажист. ДругНиколаяЧехова, а впоследствии и А. П. Чехова),которого Чеховы устроили вскоре на лето к темже Киселевым.О бабкинской эпохеМ.П.Чехов рассказывает так: «Благодаря жизнерадостности и природы и милых обитателей,Антон Павлович и сам был жизнерадостен. Он писал, критики его хвалили, сулили ему

хорошее будущее, он был здоров. Иногда он дурил. Бывало, в летние вечера он надевал сЛевитаномбухарскиехалаты,мазалсебелицосажейивчалмесружьемвыходилвполепотусторону реки. Левитан выезжал туда же на осле, слезал на землю, расстилал ковер, и какмусульманин,начиналмолитьсянавосток.Вдругиз-закустовкнемуподкрадывалсябедуин– Антон Павлович и палил в него из ружья холостым зарядом. Левитан падал навзничь.Получалась совсем восточная картина. А то, бывало, судили Левитана. Киселев былпредседателем суда,АнтонПавлович прокурором, для чего специально гримировался.Обабыли в мундирах,шитых золотом.АнтонПавлович говорил обвинительную речь, котораявсехзаставлялаумиратьотхохота».

Этика«воспитанности»

Биограф А. П. Чехова – его брат Михаил, рассказывая о приезде Антона в Москву поокончании гимназии, замечает, что в доме «воля Антона сделалась домирующей. В нашейсемье появились вдруг неизвестные мне дотоле резкие отрывочные замечания: «Этонеправда»,«Нужнобытьсправедливым»,«Ненадолгать»ит.д.».

ЭтистрокиоченьвыразительныдляобразаЧехова.Духовновыраставшийбезсемьи,изагоды своего таганрогского одиночества упорно работавший над собой, – ему тогда оченьпомогалисоветыстаршегобратаАлександра,–Чеховприобреталтакиеморальныеосновы,которые шли в разрез с мещанскими традициями семьи. Ведь и Михаил Чехов, вбиографических очерках которого стыдливо замалчивается мещанская атмосфера семьи,свидетельствует,чтовдомесприездомАнтонавпервыепоявилисьнеизвестныезамечанияоправде,справедливости,отом,чтоненадолгать.

Если дебют Чехова-писателя замечателен той зрелостью творческой мысли, котораясказаласьнапервыхже его вещах, тонеменее замечательнадля характеристикичеховскойличности та прямота суждений, которая сказалась уже и в этих замечаниях, обращенных ксемейным.МолодойЧеховнескрываетсвоейбрезгливостиктакомуукладужизни,вкоторомгосподствуетложьигдедопускаютнесправедливость.

БратАлександр,имевшийвгимназическуюпорутакоезначение,потерялвглазахАнтонасвою недавнюю авторитетность. Александр Чехов был человек сложный и глубокодисгармоничный.Одаренныйблестящимиспособностямииимевшийвседанныедлятого,чтобы стать писателем, он быстро опустился, метался из стороны в сторону и не оставилникакого следа в литературе. Так и остался «братом Антона Чехова». Он умел мыслитьнезависимо, питал острую ненависть к мещанству, презирал «таганрогские обычаи» и былпервым нравственным авторитетом для Антона. Но он не умел бороться с жизненнымизатруднениями, легко поддавался отчаянию и, страдавший болезнью многих русскихталантливыхлюдей–алкоголизмом,опускалсявсенижеиниже.Вскореролипеременились–Антон приобретает в глазах Александра тот же нравственный авторитет, который еще такнедавнопринадлежалАлександру.Антонкончалуниверситетскийкурс,аАлександрбросилМосквуисталчиновникомтаганрогскойтаможни.Когда-топомогавшийАнтонуустраиватьегорассказывюмористическихжурналах,онсамтеперьобращаетсязаподдержкойкАнтону,иАнтонусердноходатайствуетзабратавредакциях«Осколков»и«Будильника».Переписка,возникшаямеждубратьями,интереснаоднакосдругойстороны.Александрчастожалуетсянасвоеодиночество,горькосетуетнабратьев,будтобыегозабывающих,инезаметнодлясамогосебявпадаетв тот тонпрекраснодушия, слезливостиипаточности,откоторогооннекогда предостерегал Антона, вместе с ним издеваясь над высокопарными посланиямидядюшкиМитрофана Егоровича. А Антон, в ответ на эти слезницы, очень прямо и очень

решительноспоритсбратомпосамомусуществузатрагиваемыхвопросов.Преждевсего,оннегодуетнатонписьма.Даэтоинеписьмо,а«целыйманифест»,которыйпослезливостисоперничает с дядиным. Затем Антон обрушивается на брата за его неумение помогатьслабым людям. Речь идет о брате Николае – талантливом художнике, но очень нестойкомчеловеке, у которого ни за грош пропадает талант. Так вот, вместо того, чтобы читатьнотации и слезоточить, нужно было бы потолковать о его живописи и подействовать наистинно человеческое чувство. «Слабых людей не следует угощать жалкими, тоскливымисловами.Отэтогослабыйчеловектолькораскиснетибольшеничего.Надонайтихорошееисильное слово». Это наставление говорит о том здоровом отношении к людям, котороерословЧехове.Чеховчастоказалсяжестким,холодным.Ноэтотолькопотому,чтоонбоялсясантиментальности и слезливости. И эта боязнь была в нем настолько сильна, что визвестноймереонаина самомделе сделала его какбыравнодушнымклюдям.Онбоялсяразжалобитьсяипотомузамыкалсявсамогосебя,одевалнекуюброню,защищавшуюегоотслезницижалоб.

ИвтомжеписьмекАлександру,вкоторомречьидетоботношениикслабымлюдям,–есть замечательные строки о необходимости воспитать в себе чувство гордойнезависимости.БратАлександржалуется,чтоегонепонимают.Емукрайневажнознать,каконемдумаютбратья,отец,аАнтонвосклицает:«Дакакоетебедело!Тебянепоймут,кактынепонимаешьотца,какраньшенепонималотцовскоечувство,непоймут,какбыблизкоктебенистояли.Даипониматьнезачем.Живи,даишабаш.Сразузавсехчувствоватьнельзя».

БратАлександржелает,чтобывсясемьяпереживалазанегоикактольковидит,чтокегочувствам остаются равнодушными, начинает ныть. Дело в том, что «равнодушными»осталисьвсемьеЧеховых,узнавотом,чтоАлександрсталотцомсемейства,причемсемьяего,какговорилитогда,была«незаконной».Онневенчанвцеркви.Егочрезвычайноволнует,как к этомуфакту отнесутся дома, аАнтон решительно заявляет: «А я бына твоемместе,будеясемейный,никомубынепозволилнетолькосвоемнение,нодажежеланиепонять,этомое «я», мой департамент, и никакие сестрицы не имеют права совать свой, желающийпонятьиумилиться,нос.Ябыиписемосвоейотцовскойрадостинеписал.Непоймут.Анадманифестомпосмеютсяибудутправы».

СамЧеховникогданикому«манифестов»неписал,аорадостяхиогорченияхсообщалтолько самое существенное, в выражениях лаконичных и только констатирующих самыйфакт.Ипотомуеще,чтовнемдоболезненностибылоразвиточувстводеликатности,–онбоялся своими исповедями кому-нибудь помешать, причинить лишнее огорчение. Но и нанего самого неприятно действовали всякого рода излияния, объяснения, пространныерассужденияна«высокиетемы».Онхотелбыникогданеслышатьчеловеческихжалоб!Всеэти душевные свойства Чехова определились в нем, конечно, не сразу. Шел трудный исложный процесс воспитания личности, шел по двум направлениям – в освобождении отрабьих, мещанских традиций, и в приобретении собственных точек зрения, собственныхвзглядов, вне всякой зависимости от прежних авторитетов.Но и это письмо кАлександру,датированное 1883 годом, когда Чехов еще только начинал осознавать процесс«выдавливания рабьей крови», замечательно: весь его спор с Александром говорит онеобычайнойвозмужалости,обудивительнойзрелостисуждений,аемуведьвсегодвадцатьтригода!

ВисториивзаимоотношенийЧехова с его семьейособоеместо занимаетотец–ПавелЕгорович. Мы знаем, что он глубоко и нежно любил мать и это звучит в его письмах кЕвгенииЯковлевне.Нокаконотносилсякотцу?Водномизраннихписемкдвоюродномубрату М. М. Чехову – Антон говорит, что ближе нет для него людей, чем мать и отец:

«Славныеонилюди!»Нокотцу, кромеодной записки,нетниодногописьмаЧехова.Иповоспоминаниям близко знавших Чехова можно, кажется, утверждать, что, сохранив к отцусыновнее уважение, он не питал к нему горячего чувства. Павел Егорович был для негоносителем тех косных,мещанских традиций, с которыми он боролся всюжизнь.Одной изтаких«традиций»былосистематическоефизическоевоздействиенадетей.ПавелЕгоровичсек и Антона и его братьев, и мальчиков, служивших в лавке, считая порку и битьесовершенноестественными,необходимыми.

Ненависть к насилию, в чем бы оно ни выражалось, проснулась в Чехове очень рано.Вряд ли простил он отцу его систему «воспитания»! И характерно, что в самых раннихрассказахЧеховафигурируетпорка,как,например,врассказе«Заяблочки»иливцеломрядеминиатюр,вкоторыхпорятибьютдетей(«Случайсклассиком»идр.).

Но не питая нежности к отцу, Чехов очень трезво оценивал его достоинства инедостатки.Онпонимал,чтоотец–натураталантливая,иговорил,чтоталантвихсемьеототца,асердцеотматери.Ноонзнал,чтоПавелЕгорович–человекстарыхнавыков,старыхвзглядов.Он«такойжекремень,какраскольникииничемнехуже,инесдвинешьегосместа.Это его, пожалуй, сила». И нужно отдать справедливость Павлу Егоровичу – он быстропонял, что в каком-то смысле «кремень» и Антон, и, как только убедился, что у Антонадостаточнонравственнойсилы,чтобыстатьавторитетомдлявсейсемьи,онбезбоясдалвсесвоипозиции.СтаршимвсемьесталАнтон.

Врядутехморальныхпроблем,которыеразрешалдлясебяЧехов,одинвопросволновалего особенно – вопрос о «воспитанности». Чехов рано стал осознанно относиться к тому,чтооннеполучилвсемьетакоговоспитания,котороемоглобыудовлетворитьеговысшимзапросам.ВпониманииЧеховавоспитаниевыражаетсяневнешнимипризнаками,нетем,какведетсебячеловеквобществе–каконест,пьет,здоровается.Нет,воспитаниеоснованонакаких-томоральныхэлементах,иЧеховзнаетнакаких.

В огромном письме к брату Николаю изложен целый кодекс тех моральных основ,которые определяют для Чехова понятие воспитанности. Воспитанные люди «уважаютчеловеческуюличность,апотомувсегдаснисходительны,мягки,вежливы,уступчивы,онисострадательнынекоднимтольконищимикошкам.Ониболеютдушоюиоттого,чегонеувидишьпростымглазом…Ониуважаютчужуюсобственность,апотомуиплатятдолги…Они чистосердечны и боятся лжи, как огня. Не лгут они даже и в пустяках… Они нерисуются. Они не пускают пыль в глаза меньшей братии…Они не болтливы и не лезут соткровенностями,когдаихнеспрашивают…Онинесуетны…Еслиониимеютвсебеталант,то уважают его…Онижертвуют для него покоем,женщинами, вином, суетой.Они гордысвоимталантом…Онивоспитываютвсебеэстетику.Онинемогутуснутьводежде,видетьнастенещелисклопами,дышатьдряннымвоздухом,шагатьпооплеванномуполу,питатьсяскеросинки…Онистараютсявозможноукоротитьиоблагородитьполовойинстинкт…Онинетрескаютпоходяводку,ненюхаютшкафов,ибоонизнают,чтоонинесвиньи».

Вопросо«воспитании»возникблагодаряповедениюбратаНиколая.«Добрыйдотряпичности,великодушный,чуждыйзавистииненависти,простодушный,

жалеющийлюдейиживотных,не злопамятный,доверчивый»,–характеризуетЧеховбрата.Это бесспорные качества, но скверно то, что брат Николай не удовлетворяет условиям,которые определяют воспитанных людей. Все, на что указывает как на признакивоспитанности Чехов, не было свойственно Николаю. Он призывал его бороться с этиминедостатками. «Чтоб воспитаться и не стоять ниже уровня среды, – убеждал Чехов, –недостаточно прочесть только Пикквика и вызубрить монолог из Фауста. Тут нужныбеспрерывныйдневнойиночнойтруд,вечноечтение,штудировка,воля».

Николай Чехов погиб быстро. Он был подвержен алкоголизму, что создалоблагоприятнуюпочвудлябыстроразвивавшегосятуберкулеза,которыйиунесеговмогилу.Те признаки воспитанности, которые не были свойственны Николаю, выражали сущностьАнтонаЧехова.Первыйпризнаквоспитанности–«уважениекчеловеческойличности»; онбылвполноймеревоспринятЧеховым.Неслучайназаписьводнойизегозаписныхкнижек:«какоесчастьеуважатьлюдей!»Заметим:нелюбить,ауважать.

Чеховподчеркиваеттакжеособоеотношениекталанту.Нужно,–говоритон,–уважатьталант,гордитьсясвоимталантом.

Чеховмогписатьэтотолькопройдяоченьбольшойтрудныйпутькакписатель.Оннесразувоспиталвсебечувствоуважениякталанту,имыувидимвдальнейшем,какоеважноезанимает место чувство осознания таланта в процессе освобождения Чехова от «рабьейкрови».

Во-вторых, пункт – о воспитанныхлюдях, как о людях эстетичных, – тех, которыенеспят в одежде, не терпят щелей с клопами, не дышат дрянным воздухом, не шагают пооплеванному полу, не питаются с керосинки. О тех, эстетика которых требует укрощенияполовогоинстинкта.

Эстетика в пониманииЧехова – это свежесть, изящество, человечность. Эта мечта обизящной, красивой жизни, мечта о городах, в которых будут великолепные фонтаны, –прошларешительночерезвсефазыеготворчества,потомучтоонавыражаладлянегосамоесущественное, самоеважноевтойборьбеспошлостью, грубостью,мещанством,которуюонтакмужественновелвсюжизнь.Мечтародиласьотжеланьявырватьсяизтойсреды,гделюдимирятсяисклопами,исдряннымвоздухом,исоплеваннымполом…Авсеэтоиестьмещанскийбыт.

Так по линии прежде всего этической и будет развиваться весь процесс рождения вЧеховетогоновогочеловека,который«проснувшисьводнопрекрасноеутрочувствует,чтовегожилахтечетуженерабскаякровь,анастоящаячеловеческая».

Перваякнига

Уважениекталанту,котороеявляется,какмывидим,признакомвоспитанногочеловека,отсутствовало в Чехове, когда он «многописал» в годы шатания по юмористическимжурнальчикам.Писал«безмятежно,словноблиныел»,признаетсяонБилибину.Рукописинеперебеляливыработалвсебетакуютехнику,чтомог–напари–водинприсестнаписатьрассказбезединойпомарки.Могписатьилежавкупальне.

Измножестварассказиков,наскоро«выпеченных»,онотобрал,какказалосьему,лучшееи составил из них сборник, название которого, в известной мере, определяло и егосодержание:«Пестрыерассказы».

Книгаужепечаталась,каквдругсовершеннонеожиданноЧеховполучилписьмоотД.В.Григоровича ( Григорович Дмитрий Васильевич (1822–1899). Известный писатель, один изпервых писателей-дворян, давший картины мужицкой жизни (знаменитый рассказ «Антон-горемыка»). Крестьянская жизнь изображалась Григоровичем в тонах сантиментальногобарскоголиберализма).Старыйписатель говорил, чтоон«постоянно советовалСуворинуиБуренинучитатьвсе,чтонаписаноЧехонте.Онименяпослушалиитеперь,вместесомною,не сомневаются, что у Вас настоящий талант, талант, выдвигающий Вас далеко из кругалитераторовновогопоколения».

Д.В.ГригоровичубеждаетЧеховаброситьсрочнуюработу«таккакпоразнообразнымсвойствам несомненного таланта, верному чувству внутреннего анализа, мастерству в

описательном роде, чувству пластичности», он уверен, что Чехов призван к тому, «чтобынаписать несколько превосходных, истинно художественных произведений». Он уверяетЧехова,чтонужно«беречьвпечатлениядлятрудаобдуманного,отделанного,писанногоневодин присест, но писанного в счастливые часы внутреннего настроения. Один такой трудбудетвосторазвышеоценен,чемсотняпрекрасныхрассказов,разбросанныхвразноевремяпогазетам.Высразувозьметепризистанетенавиднуюточкувглазахчуткихлюдейизатемвсейчитающейпублики»(25марта1886года).

Это письмо произвело огромнейшее впечатление на Чехова и в несвойственной емуманере«исповеди»онпоспешилответитьГригоровичу.Онкаялся«передчистотойсердца»Григоровичавтомчто«неуважал»свойдар».Чувствовал,чтоонестьунего,но«привыксчитатьегоничтожным».Ионпытаетсяразобратьсявпричинахэтогонеуважения.Преждевсего, он ссылается на своих близких, которые «не переставали дружески советовать неменять настоящее дело на бумагомарание». Никто среди его знакомых не видел в немхудожника.Ионпривыксмотретьна своюработуснисходительно, соглашаясь с теми, ктоутверждал,чтоонамелка.Ивтораяпричина–онврачиэтосильномешалоемукакписателю.Ивсевместевзятоеповелоктому,чтоон«относилсяксвоейлитературнойработекрайнелегкомысленно,небрежно,зря».

Чехов «не помнит, ни одного рассказа, над которым работал бы более суток». «Какрепортеры пишут свои заметки о пожарах, так я писал свои рассказы. Машинально,полубессознательно,нималонезаботясьниочитателе,ниосебесамом.Писаляивсяческистарался не потратить на рассказ образов и картин, которые мне дороги и которые я, богзнает почему, берег и тщательно прятал». Это очень важное признание, говорящее о томчувстве недовольства самим собой, которое помогло ему отрешиться от неуважения кталанту.

НоещедополученияписьмаГригоровичаЧеховужесталзадумыватьсянадценностьюсвоих произведений. В феврале 1886 года он поместил рассказ «Панихида» в «Новомвремени» А. С. Суворина. С этого момента начинается его постоянное участие в «Новомвремени»идолголетняясвязьсСувориным.

Об их взаимоотношениях мы еще будем говорить, а теперь отметим, что Чехов былчрезвычайно благодарен Суворину за то, что он не затруднялся оценкой и написалмотивированноемнениеорассказе.

Так дебют в «Новом времени» и письмо Григоровича стали опорными пунктами дляразвивающегосявЧеховечувствауваженияксвоемудару.

«Пестрые рассказы» вызвали целый ряд критических откликов, в общемблагожелательных,носредиположительныхоценоквстречалисьирезкоотрицательные.Так,Ф. Змиевписал вжурнале «Новь»: «…простоизумительнодо какой степенималоуважаютчитающуюпубликунынешниерассказчики,полагая,чтоона«всесъест».Такиерассказыкак,например:«Разговорссобакой»,«Егерь»,«Соннаяодурь»;«Кухаркаженится»,«Репетитор»,«Надлежащиемеры»имногиедругие–похожискорейнаполубредкакой-тоилиболтовнюради болтовни об ужаснейшем вздоре, нежели на мало-мальски отчетливое изложениеосмысленнойфабулы…».

Дал отзыв в «Северном вестнике» и популярный тогда критик Скабичевский (СкабичевскийАлександрМихайлович (1838–1910).Критик, автор«Историиновейшейрусскойлитературы»(1848–1908).ЗдесьстатьиСкабичевскогооЧехове.Вопрекираспространенномумнению о Скабичевском, как о критике, отрицавшем у Чехова наличие «идей», следуетотметить, что статья его «Есть ли у Чехова идеалы?» отвечает на вопрос, признавая заЧеховым определенное художническое миросозерцание). Этот отзыв в биографии Чехова

занимаетсвоедовольноотметноеместо.А.М.Горькийвспоминалотомразговореокритике,которыйвелснимоднаждыА.П.Чехов,говоривший:«Критикипохожинаслепней,которыемешают лошади пахать землю. Я двадцать пять лет читаю критику на мои рассказы, и ниодногоценного указанияне помню, ни одного доброго совета не слышу, только однаждыСкабичевский произвел на меня впечатление: написал, что я умру в пьяном виде подзабором».

ЧтожевдействительностиписалСкабичевский?Онначинаетспредостереженияособлазнительностилегкогозаработкаавторовмелких

рассказиков, написанных в тоне «скоморошеских потех». Такие «рассказы производятгрустное впечатление не потому, что они плохи, напротив, именно потому, что весьмамногие из них обличают молодой, свежий талант, не лишенный юмора, чувстванаблюдательности. Но вот человек начинает зарабатывать 400–500 рублей в месяц, талантбледнеет,писательобращаетсявлегкомысленногобарабанщика,всмехотворногоклоунадляпотехи праздной толпы. Сперва таким работникам сопутствует успех, а потом, когдагазетный писатель начинает терять популярность, так как переутомление берет свое, – тоделокончаетсятем,чтоонобращаетсяввыжатыйлимониподобновыжатомулимонуемуприходится в полном забвении умирать где-нибудь под забором, считая себя счастливым,еслитоварищипристроятегозасчетЛитературногофондаводнуизгородскихбольниц».

От этих общихпримеровСкабичевский переходит непосредственно к рассуждениям оЧехове,которогоонсожалеетипоадресукотороговосклицает:«Какжалко,чтоприпервомжесвоемпоявленииналитературномпоприщеон сразу записался вцех газетныхклоунов».Правда,оговариваетсякритик,Чехов«вкачествеклоунадержитсебяоченьскромноиумно–не впадая в скабрезность, чужд пасквильного элемента, не льстит, одним словом, никакимнизменным инстинктам толпы…» Но критику именно поэтому еще более жалко Чехова.«Увешавшись побрякушкамишута, он тратит свой талант на пустяки и пишет первое, чтопридетемувголову,нераздумываядолгонадсодержаниемсвоихрассказов».

И вывод: «Вообще книгаЧехова, как ни весело ее читать, представляет собою весьмапечальное и трагическое зрелище самоубийства молодого таланта, который изводит себямедленнойсмертьюгазетногоцарства»(«Северныйвестник»,1886,книга6).

Могла ли эта рецензия оскорбить Чехова? Могла. И напрасно пытаются некоторыеисследователи творчества Чехова раннего периода взять под защиту Скабичевского. Ктоспорит, что советы сердитого критика, предостерегающие молодые дарования отсоблазнительности газетных легких заработков, полезны. Впрочем, сам Чехов еще допоявления отзыва о его «Пестрых рассказах» болезненно ощущал необходимость срочноговыполнения заказов редакций и знал, не хуже Скабичевского, какая участь ожидает«газетчиков»–ведьнаегоглазахумиралФ.Ф.Поподугло,окоторомдействительноможнобыло бы сказать словами Скабичевского, что этот измотавшийся труженик мечтал, как опоследнем счастье, устроиться в больнице, чтобы не погибнуть как выжатый лимон где-нибудь под забором. Нет, эти справедливые, хоть и глубоко риторические, рассуждениякритика ничего, кроме досады, не могли вызвать в Чехове. Скабичевский признает за нимталант,нопророчитемуучасть«клоунаизгазетногоцеха»,иЧеховоскорблен,чтоонвзят«заобщуюскобку».АведьЧеховздравоитрезвосмотрелнасвоемногописание.Ноипривсейсамокритике,внемсильноразвитой,врядлимогбыонсогласитьсясоСкабичевским,чтовсерассказывсборникенаписанысцельюповеселить«почтеннейшуюпублику».

Средисемидесятисемивещиц,помещенныхвсборнике,мыструдомнаберемнебольшедесяти рассказиков, действительно ничтожных и составляющих тот пестрый сор, которыйсамим Чеховым впоследствии был выброшен из редактируемого им собрания своих

сочинений. В основе же книги такие перлы чеховского юмора, который моментамиподнимаетсядояркостиподлиннойсатиры,как«Налим»,«Толстыйитонкий»,«Капитанскиймундир», «Хамелеон», «Певчие», «Экзамен на чин», «Канитель», «Заблудшие», «Егерь»,«Злоумышленник», «Мыслитель», «Отец семейства» (в сборнике этому рассказу даноназвание«Козлыотпущения»),«Кухаркаженится»,«Пересолил»,«Шиловмешке»,«Детвора»,«Актерскаягибель»,«Анюта»,«Лекцияовредетабака»,«ИванМатвеевич»идве–поистинетрагических–новеллы«Горе»и«Тоска».

Нет,уЧеховабыливсеоснования,чтобынавсегдазапомнитьрецензию.Инесомненно,что старая обидачувствовалась вЧехове, когда, спустямного летпослепоявленияотзываСкабичевского,онговорилвписьмекодномуизсвоихзнакомых:«ЯСкабичевскогоникогдане читаю. Мне попалась недавно в руки его «История новейшей литературы», я прочелкусочекибросил–непонравилось.Непонимаю,длячеговсеэтопишется.СкабичевскийиК0– это мученики, взявшие на себя добровольный подвиг ходить по улицам и кричать:«СапожникИвановшьетсапогидурно».Или:«СтолярСеменовделаетстолыхорошо».Комуэтонужно?Сапогиистолынестанутотэтоголучше.Вообщетрудэтихгоспод,живущихпаразитарно около чужого труда и в зависимости от него, представляется мне сплошнымнедоразумением»(письмокФ.А.Червинскому,2июля1891года).

Маленькиерассказы

С 1880 по 1887 год включительноЧехов охотно писал маленькие рассказы.Маленькиерассказы, которые и до сих пор не утратили своего огромного значения. Конечно, многиеюморески Чехова не преследуют никаких иных целей, кроме «смеха ради смеха», но есливсмотретьсядажеивэти,тольколишьразвлекательныерассказики,–развевзятыевместеневскрывают они основную тему Чехова – его борьбу с пошлостью? Возьмем из массынапечатанныхводномтолько1883годурассказиковлишьтри:«ДочьАльбиона»,«Толстыйитонкий», «Торжество победителя». Очень смешные рассказы. Но какая грустная картинараскрывается перед нами. Какие ничтожные, пошленькие людишки, какие низменныеинтересы!Какаязабитость,униженность!Какоезабвениечеловеческогодостоинства!

Встретилисьдваприятеля.Тонкийитолстый.Быларадостнаявстреча,новочтожеонаобратилась, когда оказалось, что «толстый – достиг степеней известных и сталдействительным статским советником, а «тонкий» пребывает в мелких чинушах! Старыйдругпревратилсяв«егопревосходительство»и«тонкий»залепеталчепуху,весьсодрогаясьотпочтенияксвоемушкольномутоварищу(«Толстыйитонкий».)

Добродушныйпомещикудитрыбуи,жалуясьнапрыщи,отжарыпоявившиесяна егожирнойспине,раздевается–показатьприятелю.Авдвухшагах–англичанка–гувернанткадетей помещика. Его одергивают, а ему все равно – ведь это англичанка, она все равноничего по-русски не понимает. А кроме того, она лицо подчиненное. Стоит ли стеснятьсягувернантки?!(«ДочьАльбиона».)

На блинах у начальника маленький чиновничек ведет себя как собачонка, жаждущаяподачки от хозяина – рысцой бегает вокруг стола, бегает и радуется: быть теперь емустолоначальником!(«Торжествопобедителя».)

Вообще,есливдуматьсяврассказы1884-85,1886–1887гг., тежевпечатлениянахлынутна читателя. Вот – «герой» рассказа «Маска», пьяный безобразник, которого собираютсявывестиизклубаиневыводят,узнав,чтоэтобогатыйкупец.Вотвсяужеразменявшаясянацитаты – поистине классическая – «Жалобная книга». Вот страшный рассказ о голодноммальчике,которого,потехиради,кормятпьяныеустрицами(«Устрицы».)

Выводятчестногочеловекасвеселойсвадьбы–почтенногостарика,которыйневольноразоблачает гнуснуюпроделку: тот, кому дали четвертнуюна наем «свадебного генерала»,деньгиприсвоил себе, а своегодядюшкупривез к этим«приличным»людям, выдав его занужного им генерала. И музыка играет туш, и веселая свадьба продолжается («Свадьба сгенералом».)

Вот монументально высеченная фигура унтера Пришибеева, который считает себявправе во все вмешиваться, во все входить, всем мешать, всем читать нотации, на вседоносить и все давить своим унтер-офицерским авторитетом… Унтер Пришибеев – вотсимволстаройцарскойРоссии!(«УнтерПришибеев».)

А этот портной, – которыйпочувствовал величайшее счастье, когда был побит некимкапитаном,укоторогоонпопросилденегзасшитыймундир.Портнойсчастливпотому,чтоофицерпоступилтак,какпоступалисним«господа»втесчастливые,незабвенныевремена,когдаонработалвСанкт-Петербургеишилнагенералов.Вэтойжеглуши,кудазанеслаегонесчастнаясудьба,нетгоспод.Мелюзгашьетплатье,платитзанегочтоположеноидолгоегоносит.Акапитан,инеделинепрошло,какизносилмундирчик,(«Капитанскиймундир».)

А мужичонка, который так «смешон» своими не уместными и пространнымиобъяснениямио«шилишпере»икоторогозаотвинченнуюнажелезнодорожныхпутяхгайку–понадобилась она на грузило – должен судебный следователь отправить в тюрьму(«Злоумышленник»).Илиэтотнелепыйизвозчик,которыймешаетсвоимседокамрассказамиосыне,чтоумервбольнице,–осыне,единственномкормильцедома.Идетстарикночьюклошаденке и все ей рассказывает. И, кажется, лошадь его понимает. «Кому повем печальсвою» – спрашивает эпиграф этого потрясающего рассказа («Тоска»). И отвечает рассказ:тольконелюдям.

Из тесного и душного мирка человеческой пошлости вырывается Чехов к «очнымставкам с природой» – к берегу задумчивой реки и тогда звучит лирикой человеческойскорби рассказ о монахе, который так чудесно слагал акафисты и который умер, никем непонятый, и поэзия которого была прекрасной в этом скорбном мире (рассказ «Святоюночью»).

Отвзрослых,глупыхигрубых,самодовольныхизлых–хорошоуйтикдетям.Ивтомжеряду юмористических маленьких рассказов Чехова – его замечательные рассказы о детях:«Детвора»,«Кухаркаженится»,«Дома»,«Событие»,«Гриша».

Форма юмористического рассказа, от которого требуют Кичеевы, Лейкины и прочиередакторы веселых журнальчиков непременно смешных положений, начинает утомлятьЧехова. Внешне сохраняя рамки анекдота, «необыкновенного случая», забавногопроисшествия, оннасыщает внутренне своирассказыогромнойвыразительностью.Так, онпишет «Шампанское» – рассказ о человеке, который все потерял в жизни ради ничтожнойженщины,«Спатьхочется»–потрясающийрассказодевочке-няньке,задушившейребенка.

Появляются первые его рассказы о «лишних людях», у которых было много порывов,многомечтаний,многоблагородныхраздумий,инебылотолькоодного–силы,бодрости,ясного отношения к жизни. Таков рассказ «На пути», эпиграфом к которому поставленысловаЛермонтоваотучке,ночевавшейнагрудиутеса-великана…Тучкой–милымвидением–промелькнуланапутискитальцаЛихаревапрелестнаяженщина,сволнениемслушавшаяегоночную исповедь. Наступило утро, метель улеглась и случайным спутникам надо ехать вразныестороны…

Тема об интеллигенте, рассуждающем, нерешительном, боящемся жизни, трусливобегущемотеепризывов,поставленаврассказе«Верочка», гдемолодая,прелестная, гордаядевушка объясняется в любви землемеру, а землемер не знает, что ей на это признание

ответить.Где-товглубинедушичувствует,чтоещемгновенье–ионнайдетслова,пойдетнавстречу этомуюному, чистому, непосредственномучувству.Но…секундапрошла, слованесказаны,сердценеответилодругомусердцу.

А вот другая картина: лениво тащится товарный поезд – в составе вагон с быками.Ползет он медлен но, сопровождающие груз на каждой станции дают взятки, но и взяткидействуютплохо–быковпривезли,когдаценынамясоупали,даибыкисталитощими–еленаногахстоят.Иниктоневолнуется,никтоневозмущается.Всеравнодушны.Вжилахвсехтечет–холоднаякровь.Такиназванрассказ.

Ииз этихневеселыхочерковоневеселойрусскойжизнииолюдяхилипотухшей,илихолодной крови составился целый сборник. И название ему дал Чехов такое, котороераскрылоивсесодержаниеего:«Всумерках».

ТакужнамечалсяновыйэтапвтворческойбиографииЧехова.ТакзамолкалрадостныйсмехАнтошиЧехонте,самыевеселыерассказыкотороговусловияхрусскойжизнидолжныбылипрозвучатьтакневесело.КончаласьэпохаАнтошиЧехонте.

Многописаниюишатаниюпожурнальчикампришелконец.

«МаленькиерассказыЧеховазасверкали,какбриллианты…»

Чехов не сразу нашел форму для своего маленького рассказа. Новелла с законченнымсодержанием,сэнергичноразвивающимсядействием,сосредоточеннымвконце,вырасталаизанекдота,которыйбылвмодеичерезвоздействиекоторогопрошелЧехов.

Кавалер объясняется в любви какой-то Марии Ивановне. Кавалер пылок, и с уст егосрываютсястрастныепризнания:

«Яваслюблю.Увидеввпервыевас, японял,длячегояживу,яузналцельмоейжизни.Жизньсвами–илиабсолютноенебытие.ДорогаямояМарияИвановна,даилинет?Маня!МарияИвановна!Люблю!Манечка…Отвечайте,илижеяумру.Даилинет?»

Мария Ивановна «раскрывает свой ротик», чтобы сказать ему «да» и вдруг –вскрикивает:

Наегобелоснежныхворотничках,обгоняядругдруга,бегутдвабольшущихклопа…О,ужас!»

Этоназывается«Поэзияипроза».ОфицеруподСевастополемлопнувшейгранатойоторвалоногу.Офицердухомнепали

стал носить «искусственную конечность». Под Плевной ему оторвало другую ногу.Бросившиесякнемунапомощьсолдатыиофицерыбыликрайнеозадаченыегоспокойнымвидом:

«Вотдураки-то,–смеялсяон,–толькозарядпотерялидаром…Тогонезнают,чтоуменявобозеестьещепарахорошихног».

Этотанекдотпопалподрубрику,названную«Отом,осем».Авотмелочишкаизотдела«Финтифлюшки»:«Управляющийимениемодногопомещика

доложилсвоемубарину,чтонаегоземляхохотятсясоседиипросилразрешениянедозволятьбольшеподобногосвоевольства.

–Оставь,братец,–махнулрукойпомещик,–мнемногоприятнейиметьдрузей,нежелизайцев».

Анекдот спешит за анекдотом. Одна «финтифлюшка» обгоняет другую. Вюмористическойрецептуре–«Домашниесредства»читаемтакойсоветизбавитьсяотблох:«Женись.Всетвоиблохиперейдутнажену,таккакизвестно,чтоблохиохотнеекушаютдам,чеммужчин».

Но Антоша Чехонте не случайно изобразил уходящий 1883 год в качестве«обвиняемого»,которыйвсвоихобъясненияхсудупризнался,чтовбытностьегоназемленебылосделаноничегопутного.«Выпускалиярлыкиновогообразцадлябутылок,клалилаткина лохмотья, заставляли дураков богу молиться, а они лбы разбивали. Журналы былибессодержательны,впечатипреобладалкукишвкармане.Талантысловновводуканули».

Издеваясьнадстарымгодом,авторвтожевремяневозлагалбольшихнадеждинагодгрядущий.Вдругомместеиподругомуповодуонжепредсказывал,чтов1884году«будетосуществленомногоерундистыхречейиплохихстатейоводоснабжении.Московскиепоэтынапишутмногопрочувствованныхстихотворенийпоадресуспящихгласных,кассиров,тещи рогатыхмужей. Сивыймерин, скорбя о падении печатного слова, побьет палкой какого-нибудь «нашего собственного корреспондента». Торжествующая свинья, в видах поднятияобщественной нравственности, порекомендует упразднить уличные фонари… В общембудутскачкиспрепятствиями,торжествокрокодилов,винтивыпивка».

Это уже не смешно. Это своего рода вопль, «вопль души» человека, обязанногоразвлекатьвеселымирассказамиианекдотаминеунывающихроссиян.

Откровенным пользованием старым анекдотом, перелицованным на новый лад, ивведением обычных «юмористических» персонажей (злая теща, обманутый муж, сквернаямостовая, прогоревший антрепренер, вылетевший в трубу купец, адвокат-мошенник,запеченный в булку таракан, неработающий телефон и пр. и пр.) – вот чем отмечаются«мелочишки» Антоши Чехонте. Среди них попадаются и такие, в которых еще в оченьробкой форме дана попытка откликнуться на общественную злободневность.Примечательно,чтоэтиоткликипочтивсегданосятнасебеотпечатоквлиянияСалтыкова-Щедрина.Так,в«Краткойанатомиичеловека»АнтошаЧехонтедаетследующееопределениезатылку: «Нужен одним только мужчинам на случай накопления недоимки. Орган длярасходившихся рук крайне соблазнительный».Или о так называемых «микитках»: «Орган внаукенеисследован,помнениюдворниковнаходитсянижегруди,помнениюфельдъегерей– повыше живота». А вот совсем в стиле Салтыкова-Щедрина образ голавля в «трактате»«Рыбьедело»:«голавль–«рыбийинтеллигент»–галантен,ловок,красивиимеетбольшойлоб. Состоит членом многих благотворительных обществ, читает с чувством Некрасова,бранитщук,нотемнеменеепоедаетрыбешекстакимжеаппетитом,какищука,впрочемистреблениепискарейиуклеексчитаетгорькойнеобходимостью,потребностьювремени…Когда в интимных беседах его попрекают расхождением слов с делом, он вздыхает иговорит:«Ничегонеподелаешь,батенька!Несозрелиещепискаридлябезопасностижизни,иктомуже,согласитесь,еслимынестанемихесть,точтожемыимдадимвзамен?»

Так«осколочный»юморАнтошиЧехонтеначиналнасыщатьсяпочтичтосалтыковскойжелчью. И недаром так ценил Чехов Салтыкова – ценил именно за то, что никто, кромеСалтыкова, не умел так язвительно говорить о «сволочном духе среднего русскогоинтеллигента».Именно это осмеяниеипоставилЧеховСалтыкову в особую заслугу.Иктознает–небудьвынужденАнтошаЧехонтеписатьпозаказуЛейкинасвои«финтифлюшки»иимейонвкачествередакторанеэтоголюбимцакупечества,аСалтыковаилиНекрасова,неминоваллибыонвообще«осколочную»порусвоегописательства?Ноэпохабыладругая.Вот уже когда действительнобывали временаи хуже, ноне былоподлей.Поколению60-хгодов был дан «Гудок», «Свисток» и «Искры», а Чехову всего-навсего «Стрекоза»,«Будильник»и«Осколки».

«Стрекоза»,«Будильник»и«Осколки»предъявлялисвоитребованияисихтрадициямиЧехову, волей-неволей нужно было считаться, а считаясь, поступаться иной раз весьмаважнымиз запасов технаблюдений, которые составили этибеззаботные«цветыневинного

юмора»егораннихрассказов.«Яписал,–конфузливообъясняетсяЧеховпоповодусвоего«Экзаменаначин»,–итои

дело херил, боясь пространства. Вычеркнул вопрос экзаменаторов-уездников и ответыпочтовогоприемщика–самуюсутьэкзамена»(Н.А.Лейкину25июня1894г.).

Самую«сутьэкзамена»–несамуюлисутьрассказа?Мычитали сетованиеЧехова вписьмекД.В.Григоровичуна то, чтоодинрассказ он

написал«лежавкупальне»,–строчилегокак«репортерыпишутсвоизаметкиопожарах».Аведь рассказ был «Егерь». «Егерь» – это дерзкий и чрезвычайно удавшийся опытпародирования Тургенева, из «Свидания» которого взята фабула. Вся тургеневская манераписьма переключена в чеховском рассказе: описание природы, детально разработанноеТургеневым (перечислены породы деревьев, даны оттенки их окраски, названы тона неба,породы птиц и даже особо упомянуты переливы их напевов), Чеховым ограничено пятьюкороткими предложениями: «Знойный душный полдень. На небе ни облачка. Выжженнаясолнцемтраваглядитуныло,безнадежно.Хотьибудетдождь,нонезеленетьей.Лесстоитмолча, неподвижно, словно всматривается своими верхушками или ждет чего-то». И ещеодинштрих,играющийздесьроль«описанияместадействия»:«онидетподлиннойпрямой,каквытянутыйремень,дороге».Рассказом,написанным«лежавкупальне»,поставленавехана пути художественной прозы, ищущей новых выразительных средств и уже неудовлетворенной «старой манерой», Пусть даже поставлена эта веха «машинально,бессознательно»,номыимеемделоссвершившимсяфактом:послеАнтошиЧехонте,сегодерзкимнарушением«традиций»впередачепейзажа,сегостремлениемдатьнеописание,авпечатление,послечеховского«Егеря»–тургеневское«Свидание»покажетсяустаревшим.

Когдапоявился«Егерь»в«Осколках»за1885год,Чеховещебылпоставщиком«Комаровимух»,ав1893годутотжеЧехов,перечитавТургенева,пишетонемСуворину:«ОписанияприродыуТургеневахороши,ночувствую,чтомыужеотвыкаемотописаниятакогородаичтонужночто-тодругое».«Что-тодругое»Чеховдалужераньше.Ещеврассказах1882годаможноотметитьцелыйрядлирическихотступлений в описанияхприроды, которые звучатсовсемневтрадиционныхтонах.

«Степьобливаласьзолотомпервыхсолнечныхлучейи,покрытаяросой,сверкала,точноусыпанная бриллиантовой пылью. Туман прогнало утренним ветром и он остановился зарекой свинцовой стеной. Ржаные колосья, головки репейника стояли тихо, только изредкапокланиваясьдругдругуипошептывая».(Рассказ«29июня».)

«Из-задалекихкургановвсходилалуна.Ейнавстречуплылиоблачкиссеребрившимисякраями.Небосклонпобледнел,ивовсюширьегоразлиласьбледная,приятнаязелень.Звездыслабозамелькалии,какбыиспугавшисьлуны,втянуливсебясвоималенькиелучи».(Рассказ«Барыня».)

Если первый из приведенных отрывков еще напоминает тургеневскую манеру, второйсделанвчистоимпрессионистическомприеме–врасчетесоздатьвпечатление.Ачтоэтотприем был приемом уже вполне осознанным молодым Чеховым, свидетельствует мысль,высказаннаяимвписьмекбратуАлександру:«Природаявляетсяодушевленной,еслитынебрезгуешьупотреблятьсравненияявленийеесчеловеческимидействиями». (Письма,томI,1886год10мая.)

В «Драме на охоте», написанной в пародийной форме уголовного романа, нозанимающейсвоеособоеиважноеместовтворчестве«осколочного»периодаЧехова,этотприем сравнений явлений природы с человеческими действиями выступает с особеннойрельефностью: «Поэтические сосны вдруг зашевелили своими верхушками и по лесупронесся тихий ропот». «Свежий ветерок пробежал по просеке и поиграл травой». «Озеро

проснулось после дневного сна и легким ворчанием давало знать о себе человеческомуслуху».«Лесаиприбрежныенивыстоялинедвижимы,словнонаутреннеймолитве».

ТакборолсяЧеховс«общимиместами», краткийпереченькоторыхмынаходимвужецитированномписьмекбратуАлександру:«Заходящеесолнце,купаясьвволнахтемневшегоморя,заливалобагровымзолотом…»ипр.«Ласточки,летаянадповерхностьюводы,веселочирикали»…Общиеместанадобросать.Вописанияхприродыследует«хвататьсязамелкиечастности,группируяихтакимобразом,чтобыпопрочтении,когдазакроешьглаза,даваласькартина», – советует он и иллюстрирует совет примером: «у тебя получится лунная ночь,если ты напишешь, что на мельничной плотине яркой звездочкой мелькало стеклышко отразбитойбутылкиипокатиласьшаромтемнаятеньсобакииливолка».Примечательно,чтоздесьЧеховцитируетфразуизсобственногорассказа:«Наплотине,залитойлуннымсветом,небылоникусочкатени,насерединеееблестелозвездойгорлышкоотразбитойбутылки»(Рассказ«Волки»,1885год).

Ивобластиизображенияпсихическихдвиженийакцентдолженбытьпоставлентоженачастности.«Хранибоготобщихмест.Лучшевсегоизбегатьописыватьдушевноесостояниегероев; нужно стараться, чтобы оно было понятно из действия». Не только из действия –даже по подробности костюма. Так, А. С. Грузинский приводит наставления Чехова: «Длятого,чтобыподчеркнутьбедностьпросительницы,ненужнотратитьмногослов,ненужноговорить о еежалкомнесчастном виде, а следует только вскользь сказать, что она была врыжейтальме».

ПутьЧехова кмаленькомурассказу, в которомможнопочувствовать картинуприроды(«закрывглаза»)идушевноесостояниедействующихлиц,раскрытоевкакой-нибудьоднойподробности («рыжаятальма»)–путькмаленькомурассказушелчерезанекдот,черезигрупародийнымиформами.Не только пародируетсяТургенев для того, чтобы сказать «что-тоновое»вописанияхприроды:материаломдляпародии–всамойразнообразнойееустановке– служат Жюль-Верн и дамские романы, Виктор Гюго и Мавр Иокай, стиль визитныхкарточек и образцы разных письмовников.Маленькийфельетон, именуемый «мелочишкой»или«финтифлюшкой»ипоявляющийсяподрубрикой«Тоисе»,или«Комарыимухи»,ижанргазетной корреспонденции, данной в форме «Осколков московской жизни Рувера-Улисса,вводится Чеховым в целях то снижения превыспренной романтики (Виктор Гюго), тоосмеянияфантастики(Жюль-Верн),тоирониинадпышнойэкзотикой(МаврИокай).Пародиядопускает умышленное преувеличение. Гротеск – излюбленный прием Антоши Чехонте.Неправдоподобиеположенийсоответствуетявномунеправдоподобиюименифамилий.Ряднарочито сочиненных прозвищ – Легавый-Грызлов, Укуси-Каланчевский, Пружино-Пружинский. Ряд фамилий, найденных по принципу характеристик действующих лиц:регистратор контрольной палаты Мзда, учитель Ахинеев, помощник полицейскогонадзирателя Очумелов, городовой Жратва, секретарь Жила, домовладелец Швейн, актер-любовник Поджаров, гимназист Высекин. И бесконечный ряд Запупыриных, Закусиных,Мердяевых, Навагиных, Дробескуловых, Плумбовых, Подзатылкиных, Черносвинских,Елдыриных,Голопесовых,Семирыловых,Однощекиных.

Гротеск вырастает в символическое обобщение. Унтер Пришибеев становитсянарицательным именем. Диалог фельдшера Курятина, Сергея Кузьмича, с дьячкомВонмигласовым по вопросам «хирургии» давно обратился в поговорки. Автографы«Жалобнойкниги»сталиходовымицитатами:«Хотьтыиседьмой,адурак…»

Годыперелома

Народине

Весной1887годаЧеховсобралсянародину.Семьлетпрошлостехпор,каконпокинулТаганрог.

Какиерезкие,мучительныевпечатлениявынесонотэтойпоездки!«…ВпечатленияГеркуланумаиПомпеи:людейнет,авместомумий–сонныедришпаки(

Дришпаки–молодыелюди;драгиля(см.стр.98)–возчики;кавалериибаришни–таганрогскийжаргон) и головы дынькой. Все дома приплюснуты, давно не штукатурены, крыши некрашены,ставнизатворены.СПолицейскойулицыначинаетсязасыхающая,апотомувязкаяибугристаягрязь,покоторойможноехатьшагом,даитосопаской».

«…Нелюблютаганрогскихвкусов,невыношуи,кажется,бежалбыотнихзатридевятьземель».

«…Как грязен, пуст, ленив, безграмотен и скучен Таганрог! Нет ни одной грамотнойвывескииестьдаже«ТрактирРасия»;улицыпустынны;рожидрагилейдовольны;франтывдлинных пальто, кавалери, баришни; облупившаяся штукатурка, всеобщая лень, умениедовольствоватьсягрошамиинеопределеннымбудущим».

Как не похожи эти язвительные строки на лирические описания «родины» у другихписателей.

«Омоедетство,омояюность!»–этомоглобызазвучатьуЧеховатолькоиронически.Сненавистьюговоритоногороде,вкоторомродился,исколькожелчивтехегостраницахизписем к сестре и брату, в которых он описывает пребывание у таганрогского дядюшкиМитрофанаЕгорыча!

Откуда все это? Из ненависти к косному, застоявшемуся мещанскому быту. В детствевоспитанный«начинопочитании,целованиипоповскихрук,напоклонениичужиммыслям»,Чехов«ценоюмолодости»,каквыразилсяонводномизпозднейшихписем,вырывалужизнито,что«писателидворянеберутуприродыдаром».Разночинец,выходецизмелкобуржуазнойсреды,сынлавочника,ончувствовалсебясвязаннымпорукаминогампредрассудкамиегосреды.

Покаплямвыдавливалонизсебярабьюкровьдлятого,чтобы,проснувшисьоднажды,почувствовать, что в его жилах течет настоящая человеческая кровь. Это был трудныйпроцесс,потребовавшиймногоусилийволи.

Поездка в Таганрог была одним из тех толчков, которые ускорили его духовноеперерождение.

Отвращениекродномугороду,котороеявственнозвучитвегоапрельскихписьмах1887года,впоследствиисгладится.Большетого:ЧеховмногоесделаетдляТаганрогаиэтобудетсвидетельствоватьоегозрелости.

Выехав из Таганрога, Чехов предпринял путешествие по Донецкой области. Проездомпобывал он в Святых горах. Поездка найдет свое отражение в рассказах «Печенег», «Вродном углу», «Перекати-поле», «Святой ночью», «Степь».АТаганрог – «грязный, пустой,ленивый,безграмотныйискучный»будетизображенвповествованияхогородах,вкоторых«нетниодногочестногочеловека»,отехгородах,гдеможнонаблюдатьлишь«длинныйрядглухих медлительных страданий: людей, сжитых со света их близкими, замученных собак,сходившихсума,живыхворобьев,ощипанныхмальчишкамидоголаиброшенныхвводу…»

Этигорода,вкоторыхживут«почтенныелюбителидраматическогоискусства»,ногде–

«на сто тысячжителей»нетниодного, «которыйнебылбыпохожнадругого, ниодногохудожника, ни мало-мальски заметного человека, который возбуждал бы зависть илистрастноежеланиеподражатьему».Здесьтолькоедят,пьют,спят,потомумирают…родятсядругие и тоже едят, пьют, спят и, чтобы не отупеть от скуки, разнообразят жизнь своюгадкойсплетней,водкой,картами,сутяжничеством…Инеотразимопошлоевлияниегнететдетей,иискрабожьягаснетвних,ионистановятсятакимижежалкими,похожимидругнадругамертвецами,какихотцыиматери»(См.«Мояжизнь»и«Трисестры»).

ПровинциальнуюРоссиюЧеховзналтолькопоТаганрогу–игорода,вкоторыхтоскуюттри сестры, жиреет доктор Ионыч, страдает Мисаил Полознев, и где как некий символкосностицаритучительБеликов,страшный«Человеквфутляре»,–этовсетотжеТаганрог–чеховскогодетстваиюности.

«Иванов»

Лето1887годаЧеховссемьейпроводилпопрежнемувБабкине,уКиселевых.ОсеньювМосквепоселилисьнаСадово-КудринскойвдомеКарнеева,втомсамомдоме,похожемнакомод(какговорилЧехов),вкоторомонписалпервыекрупныесвоипроизведения.

Несколько ярких строк, изображающих Чехова этой поры, дает В. Г. Короленко (Короленко Владимир Галактионович(1851–1921). Известный писатель-беллетрист ипублицист. Крупный общественный деятель, соредактор журнала «Русское богатство».НаписалоЧеховевоспоминания:«ПамятиАнтонаПавловичаЧехова»(«СборникоЧехове»,М.1910).ИзданаперепискаА.П.ЧеховасВ.Г.Короленко (СобраниемузеяимениА.П.ЧеховавМоскве). Редакция и вступительная статья Н. К. Пиксанова, рисующая взаимоотношенияЧеховаиКороленко(изд.И.Д.Сытина,М.1923))всвоихвоспоминаниях:«Передомноюбылмолодой и еще более моложавый на вид человек, несколько выше среднего роста, спродолговатым,правильнымичистымлицом,неутратившимещехарактерныхюношескихочертаний.Простотавсехдвижений,приемовиречибылагосподствующейчертойвовсейего фигуре… Чехов произвел на меня впечатление человека, глубоко жизнерадостного,казалось, из глаз его струится неисчерпаемый источник остроумия и непосредственноговеселья, которым переполнены его рассказы. Мне Чехов казался молодым дубком,пускающимростки в разные стороны, ещекорявымипороюбесформенным,но в которомужеугадываютсякрепостьицельнаякрасотабудущегомолодогороста»(см.СочиненияВ.Г.Короленко,изд.Маркса,т.I,1914).

В один из следующих своих приездов в Москву Короленко застал Чехова ужеозабоченным – как будто бы уже утратившим веселую жизнерадостность: он работал над«Ивановым».

Чехов придавал очень серьезное значение этому произведению. Пьеса ему казаласьзначительной – по сюжету «сложному и не глупому». Ему думалось, что он «создал тип,имеющий литературное значение. Своим «Ивановым» ему хотелось поставитьзаключительнуюточкувтомрядупроизведенийрусскойлитературы,которыйпосвящентакназываемым«лишнимлюдям».

ОнговорилбратуАлександру,чтовсвоейпьесе«невывелниодногозлодея,ниодногоангела (хотя не сумел воздержаться отшутов), никогоне обвинил, никогоне оправдал».Вэтом он видел оригинальность пьесы, задуманной в разрез существующему шаблону усовременных Чехову драматургов, «начиняющих свои пьесы исключительно ангелами,подлецамиишутами».

«Иванов»былвключенв репертуар театраФ.А.Корша.Нокогдаужебылоподписано

соглашениесКоршем,Чеховудализнать,чтоМалыйтеатрбылбырадвзятьегопьесу.Чеховуговорили, что она гораздо лучше всех, написанных в текущем сезоне, но что она должнапровалитьсяблагодарябедностикоршевскойтруппы.Таконоислучилось.

Чехов в письмах к родным оставил подробное описание первого спектакля 19 ноября1887года.Онжалуетсянато,чтоКоршобещалдесятьрепетиций,адаллишьчетыре.Ролизнали толькодвое, а остальныеиграли«по суфлеруипо внутреннемуубеждению».Третьедействие имело громадный успех – автора вызывали три раза. Четвертое прошлоотвратительно. Актер, исполнявший роль графа Шабельского, был пьян и из егопоэтического коротенького диалога получилось что-то тягучее и гнусное. С недоумениемпублика встретила финал – смерть героя, не вынесшего нанесенного оскорбления. Вызовыбылизаглушеныоткровеннымшиканием.

На следующий день Чехов читал в рецензиях, что его пьеса «ни более, ни менее какнедоношенный плод противозаконного сожительства авторской невменяемости и самоготупогорасчета». («Русскийкурьер»– 1887 года№325).В«Московскомлистке»П.Кичеев,заявлявший, что «по некоторым данным, лично ему известным, он и не ждал от пьесы г.АнтонаЧеховачего-либоособеннохорошего»,–горестновосклицал,чтоониподозреватьнемог,«чтобычеловекмолодой,человексвысшимуниверситетскимобразованиемрискнулпреподнести публике такую нагло-циническую путаницу понятий, какую преподнес ей г.Чехов в своем «Иванове», обозвав эту сумбурщину комедией в четырех действиях и пятикартинах».

Чехов был обвинен в «незнании жизни и людей», его пьеса названа «циническоюдребеденью» и даже в отзывах наиболее благожелательных указывалось на «незрелостьпроизведения»ина«неясностьцентральнойфигуры»–самогоИванова.

Рецензии не могли не задеть авторского самолюбия, но указание на незаконченностьобраза Иванова Чехов принял, и когда пьеса была поставлена на сцене петербургскогоАлександринскоготеатра,–онаужешлавпереработанномвиде.

Конец 1888 года отмечен поездкой Чехова в Петербург. О своих петербургскихвпечатленияхонписалбратуМихаилутак:«Питервеликолепен.Ячувствуюсебянаседьмомнебе. Улицы, извозчики, провизия – все это отлично… Каждый день знакомлюсь. Вчера,например, с десяти с половиной утра до трех я сидел у Михайловского ( МихайловскийНиколай Константинович (1842–1904). Публицист, критик, социолог, примыкавший кнародническомунаправлению,ивначале80-хгодовоченьблизкийкнародовольцам.СосмертьюНекрасова был одним из редакторов «Отечественных записок».Пользовались популярностьюего социалистические очерки и статьи: «Что такое прогресс», «Теория Дарвина иобщественнаянаука»,«Борьбазаиндивидуальность»,«Героиитолпа»,«ДесницаишуйцаЛьваТолстого», «Жестокий талант». Как социолог, Михайловский является продолжателемЛаврова.Егополноесобраниесочиненийизданов1905году.Здесьвчетвертомтоместатьяо«Палате № 6» Чехова, а в шестом об «Иванове». Во втором томе сборника его статей«Отклики»–статьяо«Мужиках»Чехова.МихайловскийрассматривалЧехова,какписателятакой«объективности»,котораяпозволяетхудожникуотноситьсяс«одинаковымвниманиеми к самоубийце и к колокольчику» (См. статью Н. Клестова «Чехов и Михайловский» –«Современныймир»,1915,кн.12))(критиковавшегоменяв«Северномвестнике»)вкомпанииГлебаУспенского(УспенскийГлебИванович(1840–1902).Известныйписатель,авторочерков«НравыРастеряевойулицы»,«Властьземли»,«Больнаясовесть»,«Живыецифры»идр.Полноесобрание сочинений Успенского, со статьей Михайловского и биографией, составленнойРубакиной, издано Марксом в 1908 году. Успенский – писатель-народник, один из самыхстрастных борцов за правду-справедливость». Болел тяжелым душевным недугом, умер в

психиатрическойбольнице)иКороленко.Ели,пилиидружескиболтали.ЕжедневновидаюсьсСувориным, Бурениным ( Буренин Виктор Петрович (1841–1926). Поэт, драматург,публицист.Сотрудникрадикальных«Отечественных записоки либерал60-х годов,Буренин в70-хгодахпереходитвреакционныйлагерьистановитсядеятельнейшимучастником«Новоговремени», в котором печатает проникнутые духом шовинизма и национализма критическиестатьии злостныепамфлеты (подпсевдонимом«АлексисЖасминов»)) и пр.Все наперерывприглашают меня и курят мне фимиам. От пьесы моей ( То есть от «Иванова») всеположительно в восторге, хотя и бранят меня за небрежность. Мой единственный оттискходиттеперьпорукам,ияникакнемогупойматьего,чтобыотдатьвцензуру».

Отголосокобидызамосковскийпровал«Иванова»слышитсявэтихстроках.ВдругомписьмеЧеховпрямоговорит,что«московскиерецензиивозбуждаютвПетербургесмех».НовообщенельзянеотметитьтонаэтихчеховскихписемизПетербурга,–этописьмачеловека,у которого закружилась голова от первых успехов. Год назад, приглашенный Лейкиным вПетербург, он писал о своей поездке так: «Перед рождеством приехал в Москву одинпетербургскийредакториповезменявПетербург.Ехалянакурьерскомвпервомклассе,чтообошлосьредакторунедешево.ВПитеременятакприняли,чтопотоммесяцадвакружиласьголоваотхвалебногочада.Квартирауменятамбылавеликолепная,паралошадей,отменныйстол, даровые билеты во все театры. Я в жизни своей никогда не жил так сладко, как вПитере».Правда,письмоадресованотаганрогскомудядюшкеМитрофануЕгорычу,норазвене звучит в нем то наивное восхищение самого Чехова от «сладкой жизни», котороесвидетельствует,чтовнемвсеещеживет«молодойчеловек»,далекоещенесвободныйотпредрассудковмещанскойсреды.КтомужеречьздесьидетоЛейкине–человеке,которогоЧеховнеуважаетиокоторомужезлословитвписьмахклитературнымприятелям.

Нои во второйприезд вПетербург, уже в качестве автора трех сборниковрассказовисыграннойпьесы,ЧеховнеможетскрытьсвоевосхищениепередПетербургом:ипровизияотличная, и много порядочных людей, и ежедневно видится он с Сувориным, Бурениным,болтает в дружеской компании с Глебом Успенским, Михайловским, Короленко. Так ипоставилводинрядвсехэтихсвоихзнакомых–одинаковоприятнопроводитьемувремяисСувориным,исМихайловским.

Кстати здесь привести строки из воспоминаний В. Г. Короленко, вносящие однуподробность в историю чеховского знакомства с Михайловским и Успенским. Короленкорассказывает,чторедакция«Северноговестника»давнохотелапривлечьЧеховакучастиювжурналеисожалела,чтоКороленкоэтимнеозаботилсявовремясвоегопосещенияЧеховавМоскве. Памятуя это, Короленко сделал, – как он пишет, – попытку свести Чехова сМихайловскимиУспенским.

«Мы вместе отправились с ним в назначенный час в «Пале-Рояль», где тогда жилМихайловский и где мы застали Глеба Ивановича Успенского и Александру АркадьевнуДавыдову(впоследствиииздательницужурнала«Мирбожий»).Ноизэтогокак-тоничегоневышло. Глеб Иванович сдержанно молчал, Михайловский один поддерживал разговор. ИдажеАлександраАркадьевна–человеквообщенеобыкновенноделикатныйитактичный,–задела тогда Чехова каким-то резким замечанием относительно одного из тогдашних еголитературныхдрузей.КогдаЧеховушел,япочувствовал,чтопопытканеудалась».

Да–попытканеудалась,новстречасруководителями«Северноговестника»имеладляЧеховатопоследствие,чтоонобещалжурналубольшуюповесть.Этобыла«Степь».

«Степь»изамыслыромана

«Степь» пишу не спеша, как гастрономы едят дупелей, с чувством, с толком, срасстановкой», – говорилЧехов в письме кПлещееву (Плещеев АлексейНиколаевич (1825–1893),Поэт,участниккружкаПетрашевского.Печаталсяв«Отечественныхзаписках»,затемв«Северномвестнике»)–заведующемубеллетристическимотделом«Северноговестника».

«Степь»–важнейшийэтапвисториичеховскоготворчества.«Тема хорошая, пишется весело, но, к несчастью, от непривычки писать длинно, от

страха написать лишнее, я впадаю в крайность. Каждая страница выходит компактной какмаленький рассказ, картины громоздятся, теснятся и, заслоняя друг друга, губят общеевпечатление»,–говорилонВ.Г.Короленко.

Я.П.Полонскому(ПолонскийЯковПетрович (1819–1898).Известныйпоэт,написавшийтакже ряд беллетристических произведений. Опубликованы его письма к А. П. Чехову всборнике «Слово» (М. 1914). Полонский посвятил Чехову стихотворение «У двери», а Чеховпосвятилемурассказ«Счастье»,окоторомотзывался,какосвоем«лучшемрассказе»)Чеховсообщил, что эта «небольшая повесть», в которой он «изображает степь, степных людей,птиц,ночи,грозы»,кажетсяему«громоздкойискучной».

«Каждаяотдельнаяглавасоставляетособыйрассказивсеглавысвязаны,какпятьфигурвкадрили,близкимродством»–раскрывалЧеховпостроениеповести.Вэтомбылановизнаприема,новэтомбылаиопасность.

«Впечатления теснятся, громоздятся, выдавливают друг друга, в общем получается некартина,асухой,подробныйпереченьвпечатлений,что-товродеконспекта».Этаавторскаяоценка (в письме к Д. В. Григоровичу) несправедлива: «Степь» создает неотразимоевпечатление свежести, она действительно «пахнет сеном». Тот новый прием в описанияхприроды,которыйвпервыебылвведенЧеховымещевраннихегорассказах,здесь,в«Степи»,достигает своего полного раскрытия. То, что будет впоследствии названо критикамиимпрессионизмомЧехова, проступает в «Степи» с особенной отчетливостью, быть можетдажесизвестнойнавязчивостью.

Длятого,чтобыизобразитьмолнию,емудостаточносказать,что«налевобудтокто-точиркнулпонебуспичкой,мелькнулабледнаяфосфорическаяполоскаипотухла».

Гром: «послышалось, как где-то очень далеко кто-то прошелся по железной крыше,вероятнопокрышешлибосиком,потомучтожелезопроворчалоглухо».

Пейзаж дан не только в неподвижности, но и в движении. Так передан ветер: «из-захолмов неожиданно показалось пепельно-седое, кудрявое облако. Оно переглянулось состепью,–я,мол,готово–инахмурилось.Вдругвстоячемвоздухечто-топорвалось,сильнорванул ветер и сшумом, с свистом закружился по степи.Тотчасже трава и прошлогоднийбурьянподнялиропот.Надорогеспиральнозакружиласьпыль,побежалапостепи,и,увлекаязасобойсолому,стрекозиперья,чернымвертящимсястолбомподняласькнебуизатуманиласолнце.Постепи,вдольипоперек,спотыкаясьипрыгая,побежалиперекати-поле,аодноизних попало в вихрь, завертелось как птица, полетело к небу и, обратившись там в чернуюточку, исчезло из виду. За ним понеслось другое, потом третье иЕгорушка видел, как дваперекати-полестолкнулисьвголубойвышинеивцепилисьдругвдруга,какнапоединке».

Степь показана одушевленной, очеловеченной. Она изнывает, тоскует, жалуется истрастновзывает:«Певца,певца!».

Пользуясьмногимикрасками,Чеховдлясозданиявпечатлениястепнойдалинашелодну,особенноубедительную,–лиловую.Лиловаякраскапройдетчерезвсечеховскиепейзажи.

Многое из степных впечатлений воспринято сквозь призму ощущений Егорушки.Поэтомудля того, чтобы создать картину заката,Чехов говорит, чтоЕгорушка видел«какзажглась вечерняя заря, как потом она угасла, ангелы-хранители, застилая горизонт своими

золотымикрыльями,располагалисьнаночлег.Деньпрошелблагополучно,наступилатихая,благополучнаяночьионимоглиспокойносидетьусебядома,нанебе;виделЕгорушка,какмало-помалу темнело небо и спускалась на землю мгла, как засветились одна за другрйзвезды». Но уже не Егорушка, а сам Чехов увидел «пьяное озорническое выражение» воборваннойиразлохмаченнойтуче.

Излишняя компактность каждой страницы разбивала «Степь» на ряд отдельныхмаленьких рассказов, в сущности искусственно связанныхмежду собой тем, что через всюповесть проходило одно главное действующее лицо – Егорушка, выполнявший функциисвязи.Онбылвположениинаблюдателя:ехалсперванабричке,потомнавозусшерстью.

Примечательно,чтозадумавписатьроман,Чеховхотелвзятьформу«Мертвыхдуш»,тоесть поставить своего героя в положение гоголевского Чичикова, который разъезжает поРоссии и знакомится с ее представителями. Этот герой неосуществленного чеховскогороманадолженбылвыполнятьтужефункцию,чтоиЕгорушка.Нороманнаписаннебыл.«Широкаярамаемукакбудтобынедаваласьионбросалначатыеглавы»,–свидетельствуетА. С. Суворин. Широкая рама – не «как будто», а действительно ему не давалась, хотяпопытоксоздатьроманЧеховсделалмного.Мызнаем,например,содержаниепервойглавыромана, переданное А. С. Грузинским-Лазаревым (Лазарев-Грузинский Александр Семенович(1861–1927). Беллетрист, сотрудник юмористических изданий восьмидесятых-девяностыхгодов, «Нового времени», «Новостей дня», «Нивы». Близко знал Чехова эпохи «АнтошиЧехонте» и написал о немряд воспоминаний, частью еще неопубликованных) со слов самогоЧехова:

«Представьте тихуюжелезнодорожную станцию в степи.Недалеко от станции имениевдовы-генеральши. Ясный вечер. К платформе подходит поезд с двумя паровозами. Затем,постоявнастанцииминутпять,поездуходитдальшесоднимпаровозом,адругойпаровозтрогается и тихонько подталкивает к платформе один товарный вагон. Вагоностанавливается. Его открывают. В вагоне гроб с телом единственного сына вдовы-генеральши»(ПропавшиероманыипьесыЧехова.ВоспоминанияА.С.Грузинского-Лазаревавтретьемсборнике«Энергия»–подред.Амфитеатрова).

ЧтозадуманныйроманоченьволновалтворческуюфантазиюЧехова,убеждаютмногиеегописьма,определенноуказывающиенауженачатуюработу.

«Летом буду коптеть над романом», – пишет он в 1888 годуПлещееву.И еще емуже:«Роман значительно подвинулся вперед и сел на мель в ожидании прилива. Посвящаю егоВам–обэтомяужеписал.Восновувсегороманакладуяжизньхорошихлюдей,ихлица,дела, слова, мысли и надежды; цель моя – убить сразу двух зайцев: правдиво нарисоватьжизньи,кстати,показатьнасколькоэтажизньуклоняетсяотнормы.Нормамненеизвестна,какнеизвестнаникомуизнас.Всемы знаем, что такоебесчестныйпоступок,ночто такоечесть – мы не знаем. Буду держаться той рамки, которая ближе сердцу и уже испытаналюдьми посильнее и умнее меня. Рамка эта – абсолютная свобода человека, свобода отнасилия,отпредрассудков,невежества,чорта,свободаотстрастейипр.».

ЧерезгодчитаемороманеивписьмекСуворину(от11марта1889г.):«Япишуроман,очертил уже ясно десятьфизиономий.Какая интрига!Назвал я его так: «Рассказыизжизнимоихдрузей»ипишуеговформеотдельныхзаконченныхрассказов,тесносвязанныхмеждусобойобщностьюинтриги,идеиидействующихлиц.Укаждогорассказаособоезаглавие…Еле справляюсь с техникой. Слаб еще по этой части и чувствую – делаю массу грубыхошибок. Будут длинноты, будут глупости. Неверных жен, самоубийц, кулаков,добродетельных мужиков, преданных рабов, резонирующих старушек, добрых нянюшек,уездных остряков, красноносых капитанов, и «новых» людей постараюсь избежать, хотя

местамисильносбиваюсьнашаблон».Повидимому, следует рассматривать, пользуясь указанием письма на план романа,

рассказы «Человек в футляре», «О любви» и «Крыжовник» как фрагменты задуманногобольшого произведения, написанного в форме отдельных рассказов, объединенных общимсодержанием.

Но романа Чехов так и не создал. В самом «тоне» его творчества не было ничегоотвечающего тому представлению, которое мы имеем о романе, с его построением,осложненноммассойдействующихлицимногочисленностьювводныхэпизодов.

Но не только трудности романа не были преодолены: все большие повести Чехова«Дуэль»,«Тригода»,«Мояжизнь»,«Мужики»–построеныплохо.Внихотсутствуетсамоеважное – движение. Чехов-мастер нашел свое полное выражение в новелле и в небольшойповести. Не «Рассказ неизвестного человека», не «Дуэль», не «Три года», не «Скучнаяистория»,а«Дамассобачкой»,«Человеквфутляре»,«Крыжовник»,«Олюбви»,«Архиерей»–вотвершинаеготворчества.

Чехов и сам понимал все недостатки своей композиции. «Привыкнув к маленькимрассказам,состоящимтолькоизначалаиконца,яскучаюиначинаюзевать,когдачувствую,чтопишусередину»,–признавалсяонвписьмекА.Н.Плещееву,говоряосвоих«Именинах».ИодругойповестиписалА.С.Суворину:«Вмоейповестинетдвиженияиэтоменяпугает.Ябоюсь,чтоеетруднобудетдочитатьдосередины,неговоряужеоконце».

Чтожекасаетсятехникималенькихрассказов,тонаэтотсчетунегобылисовершенноопределенные требования экономии изобразительных средств. Поэтому он писал, чточитателю нельзя давать отдыха – его нужно держать напряженным. Все дело в маленькомрассказе – это в достигнутом им «общем впечатлении». В маленьких рассказах «лучше недосказать, чемпересказать, потомучто…потомучто…не знаюпочему». (ИзписьмаИ.Л.Щеглову,22января1888года).

Опользеводевиля

Зимой этого года Чехов, продолжая работать над большими произведениями для«Северного вестника» (после «Степи» – «Огни» и «Именины») писал и водевили. Писал ибоялся, что его осудят в «толстом» журнале за «легкомыслие» и, как бы оправдываясь,говорил,чтоэтоунеговсегда«серьезноечередуетсяспошлым».ВфевраленасценетеатраКоршашел«Медведь», а затемЧехов«нацарапал»,–как едвалиискренноонвыражался, –«паршивенькийводевильдляпровинции»–«Предложение».

«Медведь»имелогромныйи,кажется,дляавторасовершеннонеожиданныйуспех.Акактолько появилось в «Новом времени» «Предложение», так оно тотчас же стало игратьсярешительнонавсехсценах–императорских,столичных,провинциальных.

И неслучайно, что Чехов, восторгаясь лермонтовской «Таманью», говорил: «Вот бынаписатьтакуювещь,даещеводевильхороший,тогдаиумеретьможноспокойно».

Чеховоченьценилвсебето,чтоонлюбитиумеетписатьводевили.ОндоказывалП.П.Гнедичу(ГнедичПетрПетрович(1855–1925).Беллетристидраматург.МногописалоЧехове.См., например, «Из записной книжки» – в «Международном толстовском альманахе»,составленном П. А. Сергеенко, и «Листки из записной книжки» в «Историческом вестнике»(1909 год, книга первая)), что «водевиль приучает смеяться, а кто смеется, тот здоров».Онуговаривал Гнедича приучать публику к смеху: «Шекспировских им комедий побольше сшутками.Тотнестеснялся,какмы».Иобещал,чтонапишет«пьескуминутнадвадцатьпять,да такую, чтобы от смеха все полопались, чтобы на утро из театра сотни три пуговиц

вымели».Онписал водевили еще в пору своегошатания поюмористическимжурнальчикам: «О

вредетабака»,«Трагикпоневоле»–потом,какмыужезнаем,«Медведь»и«Предложение»,азаними«Скоропостижнуюконскуюсмерть»,«Свадьбу»и«Юбилей».

Интересно, что большинство его водевилей – инсценировка собственных рассказовэпохи Антоши Чехонте. Так, подписи под рисунками брата Николая «Свадебный сезон» –первые зерна, из которых вырастает «Свадьба», сложившаяся из двух рассказов «Брак порасчету» и «Свадьба с генералом», причем в водевиль попало несколько фраз еще из двухрассказоввсенатуже«свадебнуютему»–«Передсвадьбой»и«Свадьба».

«Юбилей» переделан из рассказа «Беззащитное существо». Незаконченный водевиль«Ночь перед судом» написан на тему одноименного рассказа. А рассказ «Один из многих»переделанвводевиль«Трагикпоневоле».

ВработенадводевилемЧеховнеограничиваетсяпеределкойсобственныхрассказов.Тотже прием, которым он так широко пользуется для своих маленьких рассказов – приемпародирования–незабытидляводевиля.Так,«Медведь»пародируетфранцузскийводевиль«Победителейнесудят»,весьматопорнопеределанныйнарусскиенравы.

Одно только «Предложение» совершенно самостоятельного происхождения. Да и помастерствуэтоедвалинесамыйудавшийсяЧеховуводевиль.

Все приемы маленьких рассказов Антоши Чехонте обнажены и заострены в еговодевилях. Преувеличения и игра с явно сочиненными смешными фамилиями отчетливопроступают и в «Свадьбе», и в «Юбилее», и, конечно, в «Предложении». Ведь в«Предложении» все содержание построено на преувеличенном обострении болезненнойстрастикспору.

И если в чеховских рассказах фигурируют чиновники Брюзденко, Жилин, Милкин,Пробкин,Мердяев,музыкантСмычков,парикмахерГребешков,первыйлюбовникПоджаров,французы Шампунь и Падекуа, дьячки Отлукавины и Вонмигласовы, то в водевиляхдействуют: Жигалов, Апломбов, Ревунов-Караулов, телеграфист Ять, акушерка Змеюкина,кондитер греческого происхождения Харлампий Спиридонович Дымба, матрос Мозговой,директор банка Шипучин, бухгалтер Хирин, надоевшая просительница Мерчуткина, ачеловек,читающийлекциюовредетабака,называетсяНюхин.

В записной книжке Чехова значится еще какой-то Капитон Иванович Чирий, которыйдолжен был стать героем водевиля. Здесь же Варвара Недотепина, – вероятно,родоначальница той самой «недотепы», которая из «Вишневого сада» перешла в бытовойязык.

В записной книжке есть немало отметок, указывающих и на замыслы водевилей –несколько фамилий: Фильдекосов, мадам Гнусик, Зюзиков. И целый разговор изненаписанного водевиля: «У меня есть знакомый Кривомордый, и ничего. Не то, чтобыКривоногийилиКриворукий,аКривомордый.Женатбылиженалюбила».Иеще:«N,чтобыжениться, вымазал плешь на голове мазью, о которой прочел публикацию, и у негонеожиданносталарастинаголовесвинаящетина».

Иещебылзадуманводевиль:«ЯпридумалдляСавиной,Давыдова(СавинаиДавыдов–артистыАлександринскоготеатра) иминистров водевиль под заглавием «Громимолния».Во время грозы ночью я заставляю земского врача Давыдова заехать к девице Савиной. УДавыдовазубыболят,ауСавинойнесносныйхарактер.Интересныеразговоры,прерываемыегромом.Вконцеженю».Этов томписьмекА.С.Суворину, вкоторомЧехов говорит,чтокогдаониспишется,тостанетсочинятьводевили.«Изменяводевильныесюжетыпрут,какнефть из бакинских недр».Можно уверенно сказать, что если бы Чехов ничего иного как

драматург кроме своего водевильного цикла не создал, то и этого было бы совершеннодостаточнодляоченьпрочнойибольшойтеатральнойславы.

Началоболезни

1888годвбиографииЧеховаодинизсамыхсодержательныхгодов.Чеховмногопишет.Наряду с постоянным участием в «Новом времени», печатается в «Северном вестнике»,выпускает книги, ставит пьесы. Заводится большой круг литературных знакомств. Он впостояннойперепискесПлещеевым,Полонским,Григоровичем,не говоряужеоСуворине,дружбаскоторым,какразвэтотгодособеннокрепка.Вегоквартире–вдомепохожемнакомод–шумно.Постоянныегости:изПетербурганаезжаютистарикГригорович,иЩеглов,и Тихонов. Несколько раз посетил Чехова знаменитый композитор П. И. Чайковский (ЧайковскийПетрИльич (1840–1893). Знаменитый композитор.Его произведения проникнутычувством гнетущей тоски, тревоги, одиночества, пессимизма. Социальные корни еготворчествавскрытывстатьяхА.В.Луначарскогоивовступительнойстатьек«ПерепискеП.И.Чайковскогосфон-Мекк»(изд.«Academia»1934).Всборнике«Слово»опубликованыписьмаП.И.ЧайковскогокЧехову.КталантуЧеховаЧайковскийпиталвосторженныечувства.Одиниз рассказовЧехова «Хмурые люди» посвященЧайковскому), восхищенный его рассказами ипредполагавшийписатьоперуналибреттоЧехова.

Одно только тревожит родных – признаки начавшегося уАнтонаПавловича процессалегочноготуберкулеза.14октября1888годаЧехов,кажется,впервыезаговорилсСуворинымосвоейболезни:«Каждуюзиму,осеньивесну,–пишетон,–ивкаждыйсыройлетнийденьякашляю.Новсеэтопугаетменятолькотогда,когдаявижукровь:вкрови,текущейизорта,естьчто-тозловещее,каквзареве…»И,сообщаяокровохарканьиговорит,чтоонзаметилегов1884годувОкружномсудевовремяпроцессаокрахеСкопинскогобанка,окоторомонписал в «Петербургской газете». Тогда кровохарканье продолжалось дня три-четыре ипроизвело«немалыйпереполохвмоейдушеимоейквартире»,–свидетельствуетЧехов.Хотяпослеэтогоонизамечалусебякровь,–разадвавгод,–ноонвсе-такиубежден,чтоунегонетчахотки,«таккаксерьезныелегочныестраданияузнаютсяпосовокупностипризнаков»,аунего,–утверждаетЧехов,–этойсовокупностинет.Еслибыкровотечение,какоеслучилосьвОкружномсудебылосимптомомначинающейсячахотки,тоонбылбынатомсвете–«вотмоялогика»,–заключаетЧехов.

Однако, его продолжает мучить кашель и, как бы ни рассуждал Чехов о егопроисхождении, это и было началом процесса. Впрочем, где-то в глубине души он таилдогадки об истинной природе и этого кашля, и этих повторяющихся кровотечений. Непотомулиибылонтакозабоченподысканиемналетодачигде-нибудьнаюге,наУкраине?

И на Украине, действительно удалось снять дачу на берегу реки Псла, на хуторепомещицыЛинтваревой–«Лука».

Вчеховскихписьмахнаходимлюбопытноеописаниелинтваревскойусадьбы:«Живуявофлигеле старой барской усадьбы, – пишет Чехов. – …Река широка, глубока, изобильнаостровами,рыбойираками.Берегакрасивы,зеленимного…»

«Природа ижизнь построены по тому самомушаблону, который теперь так устарел ибракуетсявредакциях:неговоряужеосоловьях,которыепоютиденьиночь,олаесобак,который слышится издали, о старых запущенных садах, о забитых наглухо, оченьпоэтическихигрустныхусадьбах,вкоторыхживутдушикрасивыхженщин,неговоряужеостарых, дышащих на ладан лакеях-крепостниках, о девицах, жаждущих самой шаблоннойлюбви,недалекоотменяимеетсядаже такой заезженныйшаблон, как водянаямельница (о

шестнадцати колесах), с мельником и его дочкой, которая всегда сидит у окна, и,повидимому,чего-тождет.Все,чтоятеперьвижуислышу,мнекажетсядавноужезнакомопостариннымповестямисказкам.Новизнойповеялонаменятолькооттаинственнойптицы«водяной бугай», которая сидит где-то далеко в камышах и днем и ночью издает крик,похожийотчастинаударпопустойбочке,отчастинаревзапертойвсараекоровы…»

Отрывок из этого письма один из блестящих образчиков своеобразной литературнойпародии. Чехов, описывая природу, в то же время как бы иронизирует над стилемлитературных«поэтическихизображений».

Неменеезамечательныиотрывкиизтехписем,вкоторыхондаетхарактеристикисвоихновых хозяев. Вот старуха Линтварева: «Очень добрая, сырая, настрадавшаяся вдовольженщина, читает Шопенгауера и ездит в церковь на акафист; добросовестно штудируеткаждыйномер«ВестникаЕвропы»и«Северноговестника».Придаетбольшоезначениетому,чтовеефлигележилкогда-тохудожникМаковский,атеперьживетмолодойлитератор».

Старшаядочь–З.М.Линтварева (ЛинтвареваЗинаидаМихайловна.Чеховнапечаталв«Новом времени» ее некролог.См. собрание сочиненийЧехова кн. 20 (приложение кжурналу«Огонек» за 1929 год)) – врач. «Мужики величают ее святой» и она «изображает из себявоистину что-то необыкновенное. У нее опухоль в мозгу, от этого она совершенно слепа,страдаетэпилепсиейипостояннойголовнойболью.Оназнает,чтоожидаетее,истоически,с поразительным хладнокровием, говорит о смерти, которая близка». «Врачуя публику, –пишетЧехов,–япривыквидетьлюдей,которыескороумрутиявсегдачувствовалсебякак-то странно, когда при мне говорили, улыбались или плакали люди, смерть, которых былаблизка».Ноздесь,когдаЧеховвидитнатеррасеслепую,котораясмеется,шутитилислушает,как ей читают его рассказы, то ему уже «начинает казаться страннымне то, что докторшаумрет,ато,мынечувствуемсвоейсобственнойсмертиипишем«Сумерки»,точноникогданеумрем».Такраздумьеосмерти–впервыезазвучаловчеховскойпереписке.

Вторая дочь – Е.М. Линтварева – тоже врач. «Тихая, застенчивая, бесконечно добрая,любящеевсехсоздание.Онаникомунесделалазла».НоЧеховукажется,чтоона«никогданебылаинебудетсчастливаниоднойминуты».ИэтооченьтипичноедляЧеховазаключение:вегорассказахвсегдатак–тихие,добрые,любящиеникогданебываютсчастливы.Обэтомонговоритив«Наподводе»,ив«Домесмезонином»,ив«ДядеВане»ив«Трехсестрах».

Третья Линтварева – Наталья Михайловна – курсистка, кончившая Бестужевку (Бестужевские женские курсы в тогдашнем Петербурге) «Сильная, загорелая, горластаяхохочеттак,чтозаверстуслышно.Страстнаяхохломанка,построиласебевусадьбенасвойсчетшколуиучитхохолятбаснямКрыловавмалороссийскомпереводе…ЕздитнамогилуШевченко,кактуроквМекку».

Старший сын – Павел Линтварев – «скромный, умный, бесталанный. Исключен изчетвертогокурсауниверситета,чемнехвастает».Младший–Георгий–пианист,«мечтаетожизнипоТолстому».

УЛинтваревыхжиливесело.Наезжаломногогостей–былиСуворин,Плещеев,писательБаранцевич,актерАлександринскоготеатраСвободин.

Конецлета1888годаЧеховпровелвФеодосии:гостилуСуворина,скоторымсобиралсяписатьвместепьесу.ИзФеодосииотправилсяссыномСуворинавБатум,затемвСухум,наНовыйАфон, вТифлис,проехалсяпоВоенно-Грузинскойдороге, былвБаку,изБакухотелплытьпоКаспию–вБухаруивПерсию.Ноегоспутникбылвызвантелеграммой–умерегобрат,поездкупришлосьпрервать.ПодорогевМосквуЧеховзаезжалвКисловодск.

Чехов–публицист

Осеньюонсувлечениемпринялсязапублицистическиестатьи–вернулсяктомужанруфельетона на общественные темы, которым пытался овладеть в «Осколках московскойжизни»–уЛейкина.

Всуворинском«Новомвремени»онпомещаетрядстатей,еслиинесвидетельствующихо большом публицистическом темпераменте, то, во всяком случае, по манере письма и посерьезностизатронутыхтем,стоящихнамноговышеего«осколочных»заметок.

Сам испытавший в детстве всю тяжесть пребывания за прилавком – в бакалейнойторговле отца – Чехов, в статье «Московские лицемеры» – взял под защиту приказчиков,праздничный отдых которых был отменен московскими купцами. Рассказывая о заводчикеЛанине, особенно настаивавшем на праздничной торговле, Чехов говорит о людях этоготипа,чтовних«чувствуетсяталисица,котораяпрячетсяподмаскоюмосковскогокупцаиюродивого, когда разглагольствует на ярмарках или в заседаниях думы», – и приводя ихдоводы с ссылкой на церковь, Чехов восклицает: «не лицемерие ли, защищая торговлю попраздникам,говоритьоцеркви!».Чеховхорошозналэтитрадиционныессылкинарелигию:вегодетстветакжеговорили,чтосидельцывлавкахпопраздникамбудутбитьбаклуши,авцерковьвсеравнонепойдут,такнелучшели,чтобыониработаливтосамоевремя,когда«интеллигенция» будет отдыхать. Московские купцы рассуждают точно также: святостьпраздника, уверяют они, будет осквернена тем, что приказчики начнут шататься потрактирам.

И заключение: «пусть святоши не забывают, что тысячи развратных канареек иликроликовгораздолучше,чемодинблагочестивыйволк».

Вфельетонео«Нашемнищенстве»Чехов,утверждая,чтонужнобороться«нессамимнищенством,аспроизводящеюпричиной»,предрекает,что«когдаобществововсехсвоихслоях,сверхудонизунаучитсяуважатьчужойтрудичужуюкопейку,тонищенствоуличное,домашнееивсякоедругоеисчезнетсамособой».

Так пытается он разрешить одно из социальных противоречий наивным указанием нанеобходимость«уважения»кчужомутрудуикчужойкопейке!

ИзпублицистическихстатейЧеховаособенноинтересеннекрологоПржевальском,гдеспредельным для него темпераментом Чехов выражает свои тогдашние убеждения. Онговорит, что такие люди, как Пржевальский, имеют громадное воспитательное значение.«ОдинПржевальский,илиодинСтенлистоятдесятковучебныхзаведенийисотнихорошихкниг.Ихидейность,благородноечестолюбие,имеющеевосновечестьродиныинауки,ихупорство, стремление к раз намеченной цели, богатство их знаний, ихфанатическая вера вхристианскую цивилизацию и науку – делают их в глазах народа подвижниками,олицетворяющимивысшуюнравственнуюсилу».

Чеховутверждает,что«внашебольноевремя»,когдавсюду«царятлень,скукажизни,нелюбовькжизниистрахсмерти,когдадажелучшиелюдисидятсложаруки,оправдываясвою лень и свой разврат отсутствием определенной цели в жизни», подвижники, – аПржевальскийвегоглазахподвижник–нужны,каксолнце.

Стенли и Пржевальский, это «живые документы, указывающие обществу, что кромелюдей, ведущих спор об оптимизме и пессимизме, пишущих от скуки неважные повести,ненужные проекты и дешевые диссертации, развратничающих во имя отрицания жизни илгущихрадикускахлеба,чтокромескептиков,мистиков,психопатов,иезуитов,философов,либералов и консерваторов есть еще люди иного порядка, люди подвига, веры и ясносознаннойцели».

И утверждая все это в газетной статье, Чехов и в дружеском письме к Линтваревойсвидетельствует:«Такихлюдей,какПржевальский,ялюблюбесконечно».

Но ведь и этот гимн, пропетый во славу людей подвига, весь насыщен, по существуговоря, темижемыслямио нравственном совершенствовании, котороепоможет устранить«нищенство», и которое поднимет человека над философией и политикой. Неприемляскептиков, мистиков, психопатов, иезуитов, Чехов неприемлет также и либералов иконсерваторов.СтенлииПржевальскийценнеедесяткаучебныхзаведенийисотнихорошихкниг, но это потому, что они культуртрегеры. И сам Чехов хотел бы быть именнокультуртрегером, причем рост страны он ставит в прямую зависимость от моральногосовершенствованияобщества.Новедьтакуюпрограммузащищало«Новоевремя»,истатьяоПржевальском, при всем уважении, которое питает Чехов к его памяти, не более, чемотражение суворинской идеологии. В эти переломные годы своей жизни, Чехов еще неосвободился от «поклонения чужим мыслям». А такое поклонение, по словам самого жеЧехова,–одинизпризнаков«рабьейкрови».

«Влитературея–Потемкин…»

Еще в 1887 году до Чехова дошли слухи, что он является одним из кандидатов наполучениеотАкадемиинауктакназываемойПушкинскойпремии.Чеховэтомуневерил.ВписьмекбратуАлександруонговорит,что«премия,кромехлопотинедоумений,ничегоемунедаст».ВМосквебудуттолькооднинареканиянаегосчет,даивообщепремиюследовалобыподелитьмеждуКороленкоиим–ведь«КороленкознаетвсяМоскваивесьПетербург»,аего,Чехова,«ценятлишьдесять-пятнадцатьчеловек».«Датьпремиюмне,–говоритЧехов,–значилобысделатьприятноеменьшинствуиуколотьбольшинство».

Нопремиюприсудиливсе-такиЧехову.Выяснилось,чтоЯ.П.Полонскийпервыйсредиближайших друзей Чехова предложил послать в Академию чеховский сборник рассказов«Сумерки»,Суворинподдержалэтумысль.ГригоровичжебылвАкадемиии«стоялгоройзаЧехова».

Известиеопремии«имелоошеломляющеедействие,–сообщаетЧеховА.С.Суворину,–онопронеслосьпомоейквартиревМоскве,какгрозныйгромбессмертногоЗевеса».

Получив премию – пятьсот рублей – Чехов не скрывал своей радости. «Если бы ясказал, – пишет он Г.В. Григоровичу, – что она не волнуетменя, то солгал бы.Я себя такчувствую, как будто кончил курс, кроме гимназии и университета, еще где-то в третьемместе».

Оннехотелскромничатьиуверятьблизких,чтонестоитпремии–«этобылобыстароискучно»,нопродолжалутверждать,что«своимсчастьемобязаннесебе».

Насебя,какписателя,унеготрезвыйвзгляд.Онзнает,чтоибольшиехудожникибываютподвержены риску исписаться, надоесть и попасть в тираж. Лично он подвержен этому всильнейшей степени. Чехов объясняет почему: «Во-первых, – говорит он в письме к А. С.Лазареву-Грузинскому, – я «счастья баловень безродный», в литературе я – Потемкин,выскочившийизнедр«Развлечения»и«Волны».Я–мещанинводворянстве,атакиелюдинедолго выдерживают, как не выдерживает струна, которую торопятся натянуть. Во-вторых,наибольшему риску сойти с рельсов подвержен тот поезд, который едет ежедневно безостановок,невзираянинапогоду,нинаколичествотоплива».Вэтомобъяснениислышитсяглубокое сожаление о той ежедневной, форсированной, почти всегда наспех выполняемойработе, которой ему пришлось заниматься в течении целого ряда лет. Воспоминания о егописательской молодости, вряд ли дававшей ему много радости, пробуждались в нем сособенной силой каждый раз, когда заходила речь о его литературных успехах.Он считал,чтомогбысделатьгораздобольшеилучше,еслибынебылоэтойнеобходимостиписать

изо дня в день, долгое время не зная ни цели этого многописания, ни того читателя, накоторого он работал. Но он был твердо убежден в одном – в том, что указал многимписателямпутьктолстымжурналам.«Всемоенаписанноезабудетсячерезпять-десятьлет,нопути мною проложенные будут целы и невредимы – в этом моя единственная заслуга», –утверждалон.

Ненадопониматьэтоутверждениенивкакоминомсмысле,кактольковсамомпрямом:Чехов говорит не о своем новаторстве, не о завоевании новой художественной формы, атолькоотехпутяхвсерьезнуюлитературу(«толстыежурналы»),которыеонпроложилдлясвоих современников, выйдя из недр «Развлечения» и «Волны» и добившись признания состороны и «Северного вестника», и даже Академии. Он так и говорит в письме к А. С.Суворину: «Газетные беллетристы второго и третьего сорта должны воздвигнуть мнепамятникили,покрайнеймере,поднестисеребряныйпортсигар.Япроложилдлянихдорогувтолстыежурналы,клаврамиксердцампорядочныхлюдей».Дальшеонповторяеттоже,чтосказалЛазареву-Грузинскому–«покаэтомояединственнаязаслуга.Всеже,чтоянаписализачтомнедалипремию,непроживетвпамятилюдейидесятилет».

Вэтомоношибся.Конец1888года–одногоизудачнейшихгодовсвоейжизни–Чеховпровелвхлопотах

попостановкепьесыА.С.Суворина«ТатьянаРепина»насценемосковскогоМалоготеатра,являясьпредставителемСуворинавпереговорахсдирекциейиисполнителями.

Начало нового, 1889, года было также удачливым: 26 января на сцене петербургскогоАлександринского театра прошел с огромным успехом «Иванов», значительнопереработанный и переделанный. Петербургская критика встретила пьесу единодушнымипохвалами.ЭтобылреваншЧеховазамосковскийпровал.

Но «за благом вслед идут печали». В апреле заболел брат Николай – художник, укоторого обострился процесс легочного туберкулеза. Пришлось его везти на «Луку», кЛинтваревым.ДляЧеховабылоясно,чтоднибратаужесочтены.«Нельзябылосказать,когдаумретНиколай,–пишетЧеховА.Н.Плещееву,–ночтоонумретскоро,дляменябылоясно».

Брат умер 17 июня. Развязка произошла при следующих обстоятельствах. У Чеховагостил Н. М. Свободин ( Артист Александринского театра). Воспользовавшись приездомбратаАлександра,которыймогсменитьАнтонаПавловича,затеялипоездкусЛинтваревымии со Свободиным в Полтавскую губернию, к Смагиным. К Смагиным приехали ночью, аутромпривезлителеграммуосмертиНиколая.Чеховупришлосьскакатьобратноналошадяхдостанции,потомпожелезнойдороге.ВРомнахонпросиделссемичасоввечерадодвухчасовночи.Отскукипошелшататьсяпогороду.«Помню,–рассказываетонА.Н.Плещееву,–сижувсаду,темно.Холодищестрашный,скукааспидная,азабуройстеной,околокоторойясижу,актерырепетируюткакую-томелодраму».

«…Похороны устроили художнику отличные. Несли его на руках, с хоругвями и пр.Похоронили на деревенском кладбище, под медовой травой; крест виден далеко в поле.Кажется,чтолежатьемуоченьуютно».

С братом Николаем были связаны воспоминания юности, той поры шатания пожурнальчикам и газетам, когда Антоша Чехонте сочинял остроумные подписи подталантливымикарикатурамиирисункамиНиколаяЧехова.

Безвсякойцели,не зная зачемипочему, гонимыйтоскойи грустнымимыслями,Чеховуехал в Одессу и несколько недель прожил здесь, ведя компанию с актерами и актрисамитруппы московского Малого Театра. Прожил потом некоторое время в Ялте и в сентябревернулсявМоскву.

«Припадок»и«Скучнаяистория»

В1889годуЧеховнаписал«Припадок»(длясборникапамятиВ.М.Гаршина),«Скучнуюисторию» («Северный вестник» № 11), напечатал в том же «Северном вестнике»переработанного«Иванова»ипьесу«Леший».

«Припадок», – по признанию самого Чехова, – это та дань памяти Гаршина ( ГаршинВсеволод Михайлович (1855–1888). Известный писатель, рассказы которого проникнутыупадочническими настроениями русской интеллигенции 80-х годов. Сам В. М. Гаршин былжертвойсумеречныхнастроенийсвоейэпохи.Онговорилосебе,чтопишет«однимисвоиминесчастныминервамиикаждаябуквастоиткапликрови».Втакихрассказах,как«НадеждаНиколаевна», «Ночь», «Художники» Гаршин ставил наиболее острые вопросы своей эпохи. В«Художниках» поставлена проблема об «идейном художестве», причем Гаршин весь настороне своего Рябова, который пишет картину «Глухарь», с исключительной силойизображающую физические страдания рабочего на производстве. Война нашла своеизображениевзамечательныхрассказахГаршина«Четыредня»и«ИзвоспоминанийрядовогоИванова».ГаршиноченьувлекалсярассказамиЧехова,предсказываяемугромкуюизвестность.«Степь»произвелананегоособенносильноевпечатление.Буквальнозанесколькоднейдосвоейтрагической смерти он все твердил о чеховской повести, говоря, что, прочитав ее, ончувствуетсебятак,«точнонарывпрорвался»),какуюон«хотелиумелвоздатьему».Гаршинумер19марта1888года,–вприпадкеостроймеланхолиибросившисьвпролетлестницы.

Участвуявсборнике,посвященномегопамяти,Чеховсчиталсвоимдолгом«публичнорасписатьсявсимпатииктакимлюдям».ГаршинвпоследниеднисвоейжизниинтересовалсяЧеховым(Чеховпишет:«многозанималсямоейособой,чегоя забытьнемогу»).ЛичноонмалозналГаршина–пришлосьемуговоритьснимтолькоодинраз,даитомельком.Дваразаонзаходилкнемудомой,инезаставал.

Тема рассказа в передаче самого Чехова о том, что «молодой человек гаршинскойзакваски–недюжинный,честный,глубокочуткийпопадаетпервыйразвжизнивпубличныйдом терпимости». Чехову хотелось написать рассказ так, чтобы он произвел «гнетущеевпечатление».Отославеговсборник,онговорилПлещееву,чтотеперьегосовестьспокойна,хотя«рассказнеграциозныйиотдаетсыростьюводосточныхтруб».Онценилв«Припадке»то,что«душевнуюбольонописалправильно,повсемправилампсихиатрическойнауки».

Онбылнесколькоразочаровантемприемом,какойоказалирассказучитателиикритики.Идейное содержание рассказа было оценено достаточно высоко. «Литературное общество,студенты, Евреинова ( Редактор журнала «Северный вестник»), Плещеев, девицы и пр.расхвалили мой «Припадок» во всю, а описание первого снега заметил только одинГригорович»,сгоречьювосклицаетЧеховвписьмекСуворину.Вэтомвосклицанииголосвзыскательногохудожника,которыйхотелбыполучитьоценкукачестваисполнения.Икакподлинный«взыскательныйхудожник»,онникогданебылдоволенсобой,но,вместестем,яснопонимал,чтооннашелновуюформу.

Вотописаниепервогоснега,котороезаметилодинтолькоГригорович:«Ввоздухепахлоснегом,подногамимягкохрустелснег,земля,крыши,деревья,скамьи

набульварах–всебыломягко,бело,молодо;иотэтогодомавыглядывалииначе,чемвчера,фонари горели ярче, воздух был прозрачней, экипажи стучали глуше, и в душу вместе сосвежим, легким морозным воздухом просилось чувство, похожее на белый, молодойпушистыйснег.

Шелснег,хлопьяего,попаввсвет,ленивокружилисьввоздухе,какпух,иещеленивеепадали на землю. Снежинки кружились толпой около Васильева и висли на его бороде,

ресницах,бровях.Извозчики,лошадиипрохожиебылибелы.И как не стыдно снегу падать в этот переулок, – думал Васильев. Будь прокляты эти

дома».Именно это место и отметил Григорович. Заметим, однако, что фраза «как не стыдно

снегупадатьвэтотпереулок»былаизмененаЧеховым:редактируятекстсвоихрассказовдлясобрания сочинений, он зачеркнул слова «и как не стыдно снегу» и написал «и как можетснег».Новыйтекстзвучитпроще,сильнееивыразительнее.Асамое,конечно,замечательноевэтом«описании»первогоснега–этонеобычайносмелоесравнение:«Чувство,похожеенабелый,молодой,пушистыйснег».

«Скучнаяистория»былавстреченакритикойснекоторымнедоумением.Повествованиеведется от лица старого профессора Николая Степановича. Он причисляет себя к людямшестидесятых годов. С гордостью говорит о себе, что в числе его друзей былиПирогов,Некрасов, Кавелин. Однако рассуждает Николай Степанович так, как может рассуждатьчеловекконцавосьмидесятыхгодов.НиколайСтепановичнашелпричинусвоегодушевногокраха: она в отсутствии «общей идеи – бога живого человека». Но ведь то поколениеинтеллигенции, от имени которого выступаетНиколайСтепанович, имело «общуюидею»,так же как имело совершенно определенные цели, устремления, задачи. И даже не оченьотдаленные,аближайшие:борьбускрепостнымправом,борьбуссамодержавием.НиколайжеСтепановичтипичныйвосьмидесятникиЧеховсовершенноточноназываетболезньегопоколения:«отсутствиеобщейидеи».Старыйпрофессормыслитчеховскимимыслями.Чеховпрячетсебязавысказываниямисвоегогероя.Такэтоипонял,например,Суворин,аЧеховвответнаэтотупрек,говорит:«Когдавамдаюткофе,неищитевнемпиво–непринимайтечужих мыслей за мои. Если я преподношу вам профессорские мысли, то верьте мне и неищитевнихчеховскихмыслей».

Новотдвецитаты–однаизчеховскогописьма,другаяиз«Скучнойистории».– «Бурже увлекателен для русского читателя, как гроза после засухи, и это понятно.

Читательувиделвроманегероев,иавтора,которыеумнееего,ижизнь,котораябогачеегожизни;русскиебеллетристыглупеечитателя,героиихбледны,ничтожны,третируемаяимижизньскучнаинеинтересна».(ИзписьмакА.С.Суворину15мая1889года.)

«Янескажу,чтобыфранцузскиекнижкибылииумны,италантливы,иблагородны,ноонинетакскучны,какнаширусскиеивнихнередкостьнайтиглавныйэлементтворчества,чувстволичнойсвободы»(«Скучнаяистория»).

Этицитатытаксхожипомыслямвнихвыраженным,чтоихлегкоспутать:отрывокизписьмавставитьврассказ,афразурассказапоместитьвписьмо.

Рассуждения Николая Степановича о театре, который он не любит, потому что театротнимает у государства много талантливых людей для дела, по существу ничтожного,повторяютмыслисамогоЧехова,находившего,чтотеатр«этоболезнь,вродесыпинателебольшихгородов».

Дляуяснениятоговнутреннегопроцесса,которыйшелвЧехове,«Скучнаяистория»даетогромный материал. Если мы примем, что за Николаем Степановичем скрывается Чехов,выразитель идеологии русской интеллигенции восьмидесятых годов, то мы поймем, чтодушевныйкрахстарогопрофессоравыражаетнечтоглубоколичноевчувствахивмысляхсамого Чехова. Чехов мучительно ищет выхода из тупика. Он стремится найти «общуюидею».ВчемонавыражаетсядляЧехова–мыувидимвисторииегоборьбыс«рабом»,когдаон стремился обрести «чувство личной свободы», то есть как раз то самое, чего, позамечаниюНиколаяСтепановича(онжеАнтонПавловичЧехов),нетурусскихписателей.

Конец1889годапринеснеудачус«Лешим»,поставленным27декабрянасценечастного

московского театра Абрамовой. Как мы знаем, Чехов предполагал писать пьесу вместе сСувориным. Была составлена «афиша», т. е. выработан список всех действующих лиц сподробнойхарактеристикойкаждого,былразработанисценарий.ВконцеконцовСуворинотучастия отказался, а Чехов отложил работу над «Лешим» и, лишь уступая просьбамрежиссера театра – «выручить сезон и дать новую пьесу», согласился срочно дописать«Лешего».

«Сапогивсмятку».ШуточныйрассказЧеховадлядетейКиселевых

Пьеса не имела никакого успеха и Чехов почувствовал к ней ненависть. Когда егопросилинапечатать«Лешего», онответилрешительнымотказом:«Этупьесуяненавижуистараюсь забыть о ней. Сама ли она виновата, или те обстоятельства, при которых онаписаласьишлана сцене,не знаю,но толькодляменябылобыистиннымударом, еслибыкакие-нибудьсилыизвлеклиееиз-подспудаизаставилижить».(ИзписьмакА.И.Урусову.)

Винеткадлякниги«Пестрыерассказы»работыФ.О.Шехтеля

НескольколетспустяЧеховнаписал«ДядюВаню»–одноизсовершеннейшихсозданийсвоейдраматургии.Здесьвоскреслимногиеперсонажи«Лешего».

«Яхотелбыбытьсвободнымхудожником…»

19января1887годаумерпоэтС.Я.Надсон(НадсонСеменЯковлевич(1862–1887).Оченьпопулярный в 80-х годах поэт, отражавший в своих стихах пессимистическое настроениеинтеллигенции.Он говорило себе:«Ипосредибойцовянебоецсуровый,атолькостонущий,усталый инвалид, смотрящий с завистью на их венец терновый». Его поэзия – это «мглабезнадежности», это песни об «облетевших цветах» и «догоревших огнях». Егостихотворения,выпущенныеЛитературнымфондом,выдержали27изданий.ПолноесобраниепроизведенийНадсонаизданоМарксомв1917году),одинизсамыхяркихвыразителейглубокобезнадежныхнастроенийсвоейэпохи.«Облетелицветы,догорелиогни,непрогляднаяночькакмогилатемна»–этисловараскрывалиосновноезвучаниевсейегопоэзии.

Через год – 19 марта 1888 года бросился с лестницы и разбился насмерть писательВсеволод Гаршин, душевная болезнь его имела своими истоками сознание той же

безнадежности,тогожеотчаяния.НадсониГаршинискаливыходаиненаходилиего.Другиеэтотвыходвиделив«чистой

поэзии», в проповеди «искусство для искусства». Так Фофанов ( Фофанов КонстантинМихайлович (1862–1911). Поэт, продолжатель «фетовских» настроений, – лирик, воспевший«искусство для искусства» и принципиально отвергавший в стихах гражданские иобщественные мотивы. Сборник его стихотворений в пяти частях был издан в 1896 году, алучший сборник его стихов – «Иллюзии» вышел в 1900 году в изд. Суворина), пел о «звездахясных, звездахпрекрасных»,изгнавиз своихстиховвсякоеидейное содержание, аИеронимЯсинский (Ясинский Иероним Иеронимович (1850–1931). Беллетрист и критик,журналист.Многие его произведения вышли под псевдонимом «Максим Белинский». Им написана книгавоспоминаний, в котороймного страниц обА.П.Чехове – «Романмоейжизни» (ГИЗ, 1926))провозглашал,что«цельискусствазаключаетсявовсеневтом,чтобыучить,автом,чтобысделать людей счастливыми, доставляя им одно из самых высоких наслаждений». И емувторил поэт Минский (Минский (Виленкин) Николай Максимович (род. в 1885 г.). Поэт идраматург.Философ-идеалист,богоискатель,основательРелигиозно-философскогообщества.Создатель теории «меонизма», в которой утверждалось, что «истинной святыней можетбыть только внежизненная правда, только небытие». Ныне в эмиграции): «Требовать отпоэзиичего-либо,кромеэстетическогонаслаждения,–этовсеравно,чтотребоватьотглаза,чтобы он не только смотрел, но и слышал или обонял.Наука раскрывает законы природы,искусствотворитновуюприроду.Творчествосуществуеттольковискусстве,итолькооднотворчестводоставляетэстетическоенаслаждение».

Одниуходилиотобщественнойборьбыиразрешениясоциальныхконфликтоввпоэзию,другие, не удовлетворившиеся одной только эстетикой, создавали – себе на утешение –философию «малых дел», призывающую применить свою инициативу в «малых делах»,ссылаясьнапримерземскихврачей,сельскихучительниц,акушерок.Общественноесознаниеэтой части интеллигенции, еще сохранившей долю социального оптимизма, было узко, атеория «малыхдел» в практическом своемприменениибыланичеминым, как выражениемтого же общественного индиферентизма. И было совершенно естественным то огромноевлияние, которое имело на русское общество восьмидесятых годов учениеЛ.Н. Толстого.Ещев1879году,т.е.вгодокончанияЧеховымгимназии,появиласьтолстовская«Исповедь»,за которой были написаны «Критика православного догматического богословия», «В чеммоявера»идругиеработы.

Для широких кругов интеллигенции, тяготевшей к замене социальных проблемпроблемами моральными, учение Толстого нашло благоприятную почву. Общественныенастроения были понижены, энергия упала, дух активизма рассеялся. Л. Н. Толстойпроповедывал«неделание»,«непротивлениезлу»,личноесамоусовершенствование,инавсеэто стали ссылаться люди, общественно равнодушные, ленивые, впавшие в уныние иотчаяние ( Вл. И. Ленин в своей известной статье «Лев Толстой как зеркало русскойреволюции», говоря о «кричащих противоречиях во взглядах, учениях, в школе Толстого»,указывает, что в произведениях Толстого раскрывается, с одной стороны, «замечательный,сильный, непосредственный и искренний протест против общественной лжи и фальши, – сдругой стороны, толстовец, т. е. истасканный, истеричный хлюпик, называемый русскиминтеллигентом, который публично бия себя в грудь, говорит: «Я скверный, я гадкий, но язанимаюсь нравственным самоусовершенствованием, я не кушаю больше мяса и питаюсьтеперь рисовыми котлетками». Цитирую по сборнику «Ленин и Толстой», изд-во«Коммунистическойакадемии»,М.1928).

Это была эпоха безвременья. Революционное народничество было уже в прошлом, а

возникновение организованного рабочего движения было еще в будущем. Шел сложныйпроцесс смены патриархально-земледельческой культуры промышленно-капиталистической.Народникиэтусменупереживалидраматически.

Очень ценные воспоминания об общественных настроениях тех лет оставил В. В.Вересаев(Вересаев(Смидович)ВикентийВикентьевич(род.в1867г.).Беллетрист.Собраниеего сочинений издано Марксом в 1913 году и повторено «Книгоиздательством писателей вМоскве». В 1896 году вспыхнула знаменитая стачка ткачей, оказавшая на складывающеесямиросозерцание Вересаева решающее значение – он примкнул к литературному кружкумарксистов.Втакихсвоихбольшихпроизведениях,как«Бездороги»(1895),«Поветрие»(1897),«На повороте» (1902), «К жизни» (1908), «В тупике» (1922) Вересаев изобразилразнообразнейшиенастроениярусскойинтеллигенцийивособенноститойеечасти,котораябродила сперва без дороги и сделала позже поворот, приведший ее к активному участию вборьбе за новые формыжизни. Герои Вересаева целиком на стороне рабочего движения. «Втупике» изображает новый прилив колебаний и сомнений тех групп русской интеллигенции,которыепослеОктябряпочувствовали себя«втупике».ШирокойпопулярностьюпользуютсякнигиВересаева«Пушкинвжизни»(ондавнийиусердныйпушкинист)и«Гогольвжизни».ОЧеховеимнапечатанывоспоминания–«А.П.Чеховивстречисним»(в«Краснойпанораме»за1929год,№28))в«Автобиографическойсправке»(«РусскаялитератураXXвека»,подред.Венгерова):«Активноенародничество,–говоритВересаев,–вэтовремяшлоужесильнонаубыль.Начиналораспространятьсятолстовство,культПлатонаКаратаева(ПлатонКаратаев–одноиздействующихлицвроманеЛ.Н.Толстого«Войнаимир»–солдат-философ,основымиросозерцаниякоторогопредвосхищаютпозднейшиефилософскиеположения«неделания»и«непротивления»), усердно читались «Основы народничества» Юзова, статьи о русскихсектантах. Во мне лично такое народничество симпатий не возбуждало, веры в народ небыло,былотолькосознаниевиныпереднимистыдпереднимзасвоепривиллегированноеположение.Нопутейневиделось.Борьбапредставляласьвеличественной,привлекательной,нотрагическибесплоднойборьбойгаршинскогобезумцапротив«красногоцветка»(Геройрассказа Гаршина – безумец, посвятивший свою жизнь борьбе со злом, олицетворенном в«красномцветке»).

Чеховвэтигодыбылужеавторомцелогорядапроизведений,вкоторыхондалоткликобщественным настроениям эпохи. Но не случайно название сборника его рассказов «Всумерках», как не случайны и те пессимистические настроения, которые звучали и в«Именинах», и в «Припадке», и в «Скучной истории». Если не останавливаться на томвлиянии,котороевизвестноймереоказалонаЧеховатолстовство,очеммыбудемговоритьпозже–в связис тойвнутреннейэволюцией,которуюпереживаетЧехов,освобождаясьот«поклонения чужим мыслям», если миновать это толстовские влияния, то как определитьместо Чехова среди наиболее ярких представителей идеологических направлений,характеризующихвосьмидесятыегоды?

Что Чехов не был проповедником «чистой поэзии» в духе Фофанова, Ясинского,Минского–обэтомговорятвсеегорассказы,написанныемежду1884–1888гг.И«Напути»,и«Верочка», и «Огни», и «Именины», и «Припадок» и «Скучная история – неизменно ставятпроблемы о смысле и цели существования. Это произведения «большой темы», на что иобращала внимание современная Чехову критика. Правда, Чехов не решает этих вопросов,убежденный, что не дело художника разрешать их. Дело художника – повторяет Чехов –лишьправильнопоставитьтуилиинуюпроблему.Дело«специалиста»ихразрешить.

Нельзяпричислитьегоиксторонникампроповеди«малыхдел».Правда,его«Иванов»говорит:«Неженитесьнинаеврейках,нинапсихопатках,нинасинихчулках,авыбирайте

себе что-нибудь заурядное, серенькое, без ярких красок, без лишних звуков. Вообще всюжизньстройтепошаблону.Чемсерееимонотоннеефон,темлучше.Невоюйтеводиночкустысячами, не сражайтесь с мельницами, не бейтесь лбом о стены… Заприте себя в своюраковину,иделайтесвоемаленькое,богомданноедело».

Иэтопринимализапроповедь«малыхдел»,будтобыразделяемуюсамимЧеховым.НоЧеховвогромномписьмекА.С.Суворину,наканунепостановкивАлександринскомтеатре«Иванова»,далподробнейшийанализобразасвоего героя,подчеркивая,чтовсеегоречиомалыхделахявляютсялишьвыражениемдушевнойусталости.

Нет, Чехов глубже и шире философии «малых дел». Но так же, как и большинствоинтеллигенции восьмидесятых годов, он склонен социальные проблемы подменитьпроблемами моральными. Очень в этом отношении характерны строки его письма кПлещееву по поводу повести «Именины». Плещеев недоумевает: кому же симпатизируетЧехов, кого он любит – либеральную Ольгу Николаевну, героиню повести, иликонсервативногоеемужа?Несмеетсялионнадчеловекомшестидесятыхгодов,показанномвкарикатурномвиде,инепотеряллионуважениекземству?Чеховотвечаетнаэто:«ЕслимнесимпатичнамоягероиняОльгаМихайловна,либеральная,бывшаянакурсах,тояэтоговрассказе не скрываю. Не прячу я свое уважение к земству, которое люблю, и к судуприсяжных.Правда,подозрительновмоемрассказестремлениекуравновешиваниюплюсовиминусов.Новедьяуравновешиваюнелиберализмиконсерватизм,которыенепредставляютдляменяглавнойсути,аложьгероевсихправдой».

Идальше–поповодузатронутыхПлещеевымвопросов–онкатегорическипротестуетпротивтех,кто«ищеттенденции»вегопроизведениях,–противтех,ктохочетвидетьвнем«непременно либерала или консерватора». И заявляя о том, что он «не либерал, неконсерватор, не постепеновец, не монах, не индиферентист», Чехов развертывает своюпрограмму:

«Яхотелбыбытьсвободнымхудожником–итолько,ижалеючтобогнедалмнесилы,чтобыбытьим.Яненавижуложьинасилиевовсехихвидах,имнеодинаковопротивныкаксекретари консисторий, так и Нотович с Градовским ( Нотович – издатель либеральнойгазеты в Петербурге восьмидесятых – девяностых годов, Градовский – публицист-либерал).Фарисейство, тупоумие и произвол царят не в одних только купеческих домах и кутузках;явижуихвнауке,влитературе,средимолодежи…Поэтомуяодинаковонепитаюособогопристрастияникжандармам,никмясникам,никученым,никписателям,никмолодежи.Фирму и ярлык я считаю предрассудком. Мое святое святых – это человеческое тело,здоровье, ум, талант, вдохновенье, любовь и абсолютнейшая свобода, свобода от силы илжи,вчембыпоследниедвенивыражались.Вотпрограмма,которойядержалсябы,еслибыбылбольшимхудожником».(ИзписьмакА.Н.Плещееву,1888года4октября.)

Такотвечаетоннавопрососвоихубеждениях.Желаяостатьсяв«сторонеотсхватки»,Чеховинепытаетсяразрешитьсоциальныхпротиворечий.Нонепотомулиэто,чтооннепонимает предпосылок, создающих «схватку», как не понимает причин социальныхконфликтов и противоречий? Мы помним его рецепт борьбы с нищенством: научитесьценить чужую копейку, воспитайте всех в уважении к труду, и нищенство исчезнет «самособой».

Широкаяпрограмма, заявленнаяЧеховым-художником,соответствуетитойпрограмме,которуюонразделяеткакобщественныйдеятель.Когдаонполучилотодногопетербуржцаписьмо,извещавшееосостоявшемсясоглашениинесколькихмолодыхлитераторовпечататьобъявлениядругодругенасвоихкнигах,причемвэтосоглашениевключались«лицаболееили менее солидарные», Чехов очень сердито заявил, что «солидарность молодых

литераторов невозможна и ненужна». «Солидарность и прочие штуки» он понимает «набирже,вполитике,вделахрелигиозных,адлятого,чтобыпомочьсвоемуколлегеуважатьеголичностьитруд,чтобынесплетничатьнанего,независтничать,чтобынелгатьемуинелицемерить перед ним, для всего этого нужно быть не столько молодым литератором,сколько вообще человеком». И он приглашает своего приятеля И. Л. Щеглова (Щеглов(Леонтьев) Иван Леонтьевич (1856–1911). Беллетрист и драматург. Его воспоминания оЧехове напечатаны в ежемесячном приложении к «Ниве» за 1905 год, № 6–7) относитьсяодинаково ко всем – тогда «не понадобится искусственно взвинченной солидарности» иобещает ему: «Вы можете писать где и как угодно, мыслить хотя бы на манер Корейши (Корейша – «предсказатель»-юродивый, популярный среди московского мещанства икупечества), изменять тысячи раз убеждения и направления и проч. и проч. и человеческиемоиотношениякВамнеизменятся».(ИзписьмакЩеглову,3мая1888года.)

ИЧеховне скрывает, чтоличноунего«политического, религиозногоифилософскогомировоззренияещенет.Яменяюегоежемесячно».(ВписьмекД.В.Григоровичу,9октября1888года.)

Чеховпредпримет энергичнуюборьбу заосвоение техморальныхначал, о которыхонговоритвсвоихписьмах.Завдохновениеилюбовь,зачеловеческоездоровьеиум,заталантисвободу–противфирмы,ярлыка,предрассудков,силыилжи.

В восьмидесятых годах он переживает известный кризис сознания, не чувствуя себясвободнымотпредрассудков.Нооннайдетвыходизтупика.Оннеповторитнадсоновскихжалоб, не впадет в гаршинскую тоску, не уйдет от жизни в скорлупу собственногосамоусовершенствования, не будет читать проповедей о пользе малых дел, не приметтолстовскогонеделания,откажетсяотнепротивления,такжекаконнестанетизаниматьсяигройвэстетическиебирюльки.

Но долгое понадобится время для того, чтобы раскрылась перед Чеховым правда о«либерализме и консерватизме», много потратит он усилий, прежде чем подойдет к этимпроблемам не в этическом, а в социальном разрезе. Ему нужно будет возмужать для того,чтобы понять всю беспочвенность заявления о желании быть свободным художником итолько. Рост же социального сознания Чехова шел медленно, этот рост шел у негозигзагообразно.Напутикосвобождениюоттехсоциальныхпредрассудков,которымиЧеховбылокутан,переднимстоялипреградыивлияния,тормозившиеегоосвобождение.Однимизсильнейшихипродолжительнейшихвлияний–быловлияниеА.С.Суворина.Нанеммыостановимсяподробнее.

Суворинскаяотрава

А.С.Суворин(родилсяв1834г.,умерв1912г.)–журналист,книгоиздатель,беллетрист,драматург, редактор газеты «Новое время» – одного из самых продажных органов русскойпечати последней четверти XIX века – начал свою литературную деятельность еще вшестидесятых годах и сразу выдвинулся, как один из талантливейших публицистов. Онпримыкал тогда к радикальному лагерю и его фельетоны, подписанные псевдонимом«Незнакомец», пользовались огромным успехом. Один из сборников его статей был дажесожженпоприговоруцарскойцензуры.Онредактировалвсемидесятыхгодахлиберальнуюгазету «С. Петербургские ведомости», а потом приобрел маленькую газету «Новое время»,которую впоследствии превратил в боевой орган воинствующего великодержавногонационализма. Эта газета, которую так метко назвал Салтыков-Щедрин «Чего изволите»,выражалаофициальнуюпрограммуправительства.

Суворинбылнесомненноталантливиумен,итембольшезлаприносилиегостатьи,вкоторых проповедывалась ненависть к инородцам – в особенности к евреям – иутверждаласьреакцияАлександраIII–ПобедоносцеваиНиколаяII.

Он импонировал Чехову и своей необычайной энергией, и разностороннейначитанностью, и оригинальным умом, и той личной обаятельностью, которая как быпротивопоставляласьтомупродажномуигнусному,чтоявлялособой«Новоевремя».

Русскаяинтеллигенция,дажеинерадикальногооттенка,неговоряужеопередовыхееслоях, относилась к «Новому времени» с определенным и понятным предубеждением.Сотрудникисуворинскойгазетыпользовалисьоченьнезавиднойрепутацией,ногазетабылавизвестных сферах влиятельной, выходила в небывалых, для того времени, тиражах,располагала огромными средствами, – наряду с изданием «Нового времени» Суворинпрекрасно наладил большое книгоиздательское дело и организовал целую сеть книжныхмагазинов,втомчислеинавсехжелезнодорожныхстанцияхРоссии.

Онхорошоплатилсвоимсотрудникамиумелпривлекатьвгазетуталантливыхлюдей.В«Новом времени» печатались известные писатели, убежденные в том, что они сохраняютсвою«независимость»–им,очевидно,казалось,чтоих«чистаялитература»–вфельетоне–непроницаемойстенойотгороженаотгрязнойполитикигазетывцелом.

В1886годуСуворинпригласилиЧеховаписатьв«Новомвремени»субботники.МыужезнаемрядзаявленийЧеховаотом,чтооннепричисляетсебяниклибералам,ни

к консерваторам, и больше всего боится тенденции. Он хотел бы быть свободнымхудожником.

ЭтизаявленияхарактернынетолькодляЧехова.Егосовременник–одинизсоздателеймосковского Художественного театра Вл. Ив. Немирович-Данченко ( Немирович-ДанченкоВладимир Иванович (род. в 1858 г.). Беллетрист, драматург, основавший вместе с К. С.Станиславским в 1898 году Московский Художественный театр. Ему принадлежитисторическая заслуга включения Чехова в репертуар МХАТа. Им также написанывступительные статьи к книгам Н. Эфроса о пьесах Чехова в Художественном театре.ТоварищЧеховапосотрудничествувизданияхвосьмидесятыхгодов,Немирович-Данченкобылблизок с Чеховым и позже. См. его воспоминания – «Гостеприимство Чехова» в журнале«Солнце России» («чеховский номер», 1914). Цитируемые в этой книге отрывки извоспоминаний Немировича-Данченко взяты из принадлежащих ему мемуаров. (В отрывкахприведенывкнигеЮр.Соболева–«Вл.И.Немирович-Данченко»,«Светозар»,Птгр.1917)),ввосьмидесятых годах сотрудник того же «Будильника», где работал и Чехов, дал яркуюзарисовкуодногоизтехкружков,вкоторыхвращалсяон,егосверстникиивихчислеА.П.Чехов.

«Кружок был довольнопестрый, но в нем рельефно вырисовывались направления, такназываемых, девятидесятников. В политическом смысле общее направление кружка былолиберальным, но со значительными уклонами и влево и вправо. Были в этом кружкеубежденные,горячиеконституционисты;двое-троеизнихпримешивалисвоиполитическиеубеждениярешительноковсякойтемебеседы.Заужиномнепременноговорилитакиеречи,которыетребовалиоглядки.Втупорувыработалсядажетрафарет:каждыйужиннепременнозаканчивалсяприветственнойтелеграммойЩедрину.

Былииболееумеренные,нобольшинствосостоялоизлюдей,искавшихвэтихсборищахне только единодушия в политических убеждениях, сколько отдыха от них. И время, какизвестно, было реакционное и, чем сильнее чувствовалась тягота сверху, тем болеесгущались политические мечты. Но на этих вечеринках хотелось отойти от них, и искалисмеха,поэтомунекоторыеизмолодыхпрофессоровтогдашнегоуниверситетаскороотошли

отэтогокружка.Генерация молодых писателей, собиравшихся здесь, выросла из гимназистов

семидесятых годов и студентов начала восьмидесятых, в гимназии увлекавшихсяодновременно и Писаревым, и Спенсером, и Прудоном, и Кантом, поэтому, если неучаствовавшихлично,тонесовсемчуждыхреволюционномудвижениюконцасемидесятыхи самого начала восьмидесятых годов, но силою ли судьбы, отсутствием ли истинногопафоса, или тяготением к художественной литературе, преимущественно передпублицистикой,оторвавшихсяотэтогодвижения.

У всех этих молодых людей, искавших и имевших возможность проявить своилитературные наклонности, не было ни той прямолинейности, с какой одни отдавалисьсвоимполитическимтенденциям,нитойосвобожденностиотвсякойполитики,какойбылиотмечены другие сверстники, потянувшиеся за общим доминирующим движением.Наметилоськакбудтодватечения,настолькопротивоположныедругдругу,чтооникакбыникогданигденесливались.

Еслиписателиотдавалисьисключительнохудожественнойлитературе,искаликрасокотжизни,недумаяо том, чемуони служат–либеральнымли,иликонсервативнымидеям, тоонисчиталисьбезыдейнымиииметьуспехимбылонетолькотрудно,нопочтиневозможно.С другой стороны, тенденциозность, непременная подчеркнутость либерализма претила.Людейснастоящимхудожественнымчутьем,такумевшихсоединитьвсвоихпроизведенияхистиннуюхудожественностьскрасотойсвоейидеи,какэтоделалКороленко,былоодин-дваипотому-товтупоруонипользовалсяисключительнымуспехом.

Владевший молодыми умамиН. К.Михайловский, своими критическими статьями какбыдержал на вожжахмолодуюхудожественнуюлитературу.Существовало тогда, ставшеедажешаблонным,убеждение,чтодобитьсяуспеханемыслимобезтого,чтобынепострадатьи,поменьшеймере,небытьсосланнымнанескольколет.Когдатеперьвспоминаешьотех,кто не испытал кары, а продолжал работать на свободе, то не находишь никаких данныхупрекать их в трусости, все-таки, это были люди лучшие в художественной литературе,преждевсего,желавшиеправдывискусствеиоригинальности.

Этобылилюди,относящиесясуважением,дажеспоклонениемкгорячим,убежденным,самопожертвованнымидеям,нонетерпевшиехалатностивэтойобласти,скрытойпогонизапопулярностью,пользования,злоупотребленияобщимиместами.Еслиулевыхбилсяживойдух к благородным завоеваниям политической свободы, то у других он стремился квосприятию живой правды и к установке таких идей, в которых не было бы нужнобезжизненноедоктринерство.Еслитакойбеллетрист,какГригорийМачтет,могиметьтогдаогромныйуспехумолодежи,влиберальнойпрессе,товсредеписателейвторойкатегориион не вызывал ничего кроме усмешки, до такой степени он казался ей лишенным всякогохудожественноготаланта.

На одном из таких сборищ в отдельной, не очень большой комнате гостинницы«Россия», Николай Кичеев познакомил меня с Чеховым. Он тогда только что написал ипоставил в театре Корша «Иванова». Под многими произведениями он уже подписывалсяполнойфамилией,подмелочамиоставляяещеподписьЧехонте.

Яувидалдовольнокрасивого, положительнокрасивогомолодогочеловека, с приятновьющимися, забранными назад волосами, с бородкой и усами, очевидно избегавшимипарикмахера, державшегося скромно, но без излишней застенчивости, и, очевидно,склонного к невычурной чистоплотности и внешней порядочности, голос очень низкий,молодой бас, дикция настоящая русская, даже с каким-то оттенком чисто великорусскогонаречия, интонация гибкая, даже переливающаяся в легкий распев, однако без малейшей

сантиментальностии,темболее,театральности».Если вспомним высказывания Чехова по вопросам общественным и этическим, то

убедимся,чтовэтомкружкеЧеховзанималпозициюсторонников«чистойлитературы».Емупретилатенденциозность,непременнаяподчеркнутостьлиберализма,каквыражаетсяВл.Ив.Немирович-Данченко.Онбылвчислетех,которые,ценяВ.Г.Короленко,посмеивалисьнадГригориемМачтетом.

Чехов, участвуя в этом кружке, конечно, иронизировал над теми «убежденными,горячими конституционистами, которые примешивали свои политические убеждениярешительно ко всякой теме беседы». Но и при всей широте своей художественнойпрограммы, которая заставляла его быть на «одинаковом» расстоянии и от либералов и отконсерваторов,Чехов,еслибызахотелбытьдоконцаискренним,долженбылбыпризнать,чтовсееготогдашниесимпатиивсежележалиневлиберальномлагере.Ведьставянаодинуровеньконсисторскихчиновниковипередовыхпублицистов,онвэтотрядневключилниСуворина,ниБуренина.Даипечаталсяонвтупоруневорганахроссийскоголиберализма–«Русских ведомостях» и «Русской мысли», а в беспринципной «Петербургской газете» и вочень«принципиальном»«Новомвремени».Ондолгожилнастроениямикружка,описанногоНемировичем-Данченко.

Отголосок тех насмешливых бесед, которые там несомненно велись по поводу«пострадавших» и этим приобретших успех и авторитетность, слышится в позднейшемчеховском фельетоне – «В Москве», напечатанном в 1891 году в «Новом времени» заподписью«Кисляев».

В фельетоне речь идет о некоем московском интеллигенте – московском гамлетике,решительновсемнедовольном.Рабпонатуре,лицемеритрус,боящийсяиметьсвоемнениеиповторяющий чужие мысли, он требует «от журналов честного направления» и, главнымобразом, чтобы «статьи были подписаны профессорами или людьми, побывавшими вСибири.Ктонепрофессор,иктонебылвСибири,тотнеможетбытьистиннымталантом».

Это почти дословное повторение строк из воспоминаний Немировича-Данченко окружке, в котором он познакомился с Чеховым, Но, по существу говоря – все это лишьперепевпередовиц«Новоговремени»!Нет,надопрямосказать,чтоЧехов,декларировавшийо своей полной «беспартийности», и очень боявшийся тех, кто, читая между строк,причислял его к либералам, на самом деле исповедывал тогда совершенно определенныелозунги и разделял совершенно определенную идеологию. Лозунги – нововременские,идеология–суворинская.

ПринимаяприглашениеСуворина,онвеликолепнопонимал,какомурискуподвергаетонсвою литературную репутацию, печатаясь в «Новом времени». Он пишет В. В. Билибину (Билибин Виктор Викторович. Сотрудник юмористических изданий, драматург и водевилист,секретарь«Осколков»):«Надополагать,чтопоследебютав«Новомвремени»меняедвалипустяттеперьвочто-нибудьтолстое».Ичерезгод,когдапошлислухиотом,чтоегокнигапредставлена на Пушкинскую премию, он заявлял брату Александру, что премия не можетбытьемудана,«ужепоодномутому,чтоонработаетв«Новомвремени».

Но Суворин импонировал Чехову, а Чехов долгое время оставался для Суворина темчеловеком,накоторогоонмогвлиятьизаражатьсвоимиубеждениями,темболее,чтовегогорячих, и как тогда казалось Чехову, искренних речах – не было заметно грубой«тенденции». Из всех литературных авторитетов, с которыми сталкивался молодой Чехов,Суворин был, конечно, самым значительным. До сих пор, до дебюта в «Новом времени»,Чехов имел дело с Кичеевым,Уткиной, Лейкиным,Худяковым.Он хорошо знал цену этимлюдям и не уважал их. Да и что могли они ему дать, какие горизонты открыть, чем

расширитьегопознания,воспитатьвкус?АСуворин,закоторымЧеховвиделпреждевсегоредактора большой и влиятельной газеты, был блестящ, талантлив, умен, умел пленять икрепкодержалвпленусвоейличнойобаятельностью.

Мылегко проследимпо чеховскимписьмам (К сожалению, письма самогоСуворина кЧехову до сих пор не обнаружены, и вопрос о взаимоотношенияхСуворина иЧеховаможетрешаться только на материале чеховских писем) историю растущей и крепнущей дружбымежду старым редактором и молодым писателем. Чехов уже в первом своем письме кСуворину начинает с благодарности за скорое напечатание рассказа – («Панихида») ивосклицает: «Как освежающе и даже вдохновляюще подействовало на мое авторстволюбезноевниманиетакогоопытногоиталантливогочеловека,каквы,можетесудитьсами».Ионбылвполнеискренен:емубылозачтоблагодарить.«Работаюяужешестьлет,новыпервый,–говорилонСуворину,–которыйнезатруднилисьуказаниемимотивировкой».Такзавязывается близость с Сувориным. Ее зерно в естественном чувстве признательностимолодогописателякопытномулитераторузаполезное,аглавное–мотивированноеуказание.Потом, когда заочное знакомство вылилось в очень дружественные личные отношения,Чехов дал очень тонкий анализ своих чувств к Суворину. У него, необыкновенносдержанноговинтимныхпризнаниях,вырываютсятакиестрокивписьмекСуворину:

Вл.И.Немирович-Данченко

«Ястрашноиспорчентем,чтородился,вырос,училсяиначалписатьвсреде,вкоторойденьгииграютбезобразнобольшуюроль».Ионговорит,чтосперварадовался,чувствуясебяв «Новом времени», как в Калифорнии. Ведь он не получал раньше больше семи-восьмикопеексострокиипотому«далсебесловописатьвозможночаще,чтобыполучатьбольше.Вэтомведьнетничегодурного».НокогдаближепознакомилсясСуворинымитотсталдлянегосвоимчеловеком,его«мнительностьсталанадыбы»:Чеховначалбояться,чтобыегоотношения с Сувориным не были омрачены чьей-либо мыслью, что он нужен Чехову, какиздатель,анекакчеловек.

Эти строки определенно указывают на то, что Чехов отделяет Суворина-издателя отСуворина-человека. Но он не замечает, что эта его приязнь к Суворину-собеседникуперерастаетневольновприязнькСуворину-редактору.

ЗаковкавкандалыпередотправкойнаСахалин.Изсобр.Лит.музеяприб-кеСССРим.Ленина

Когда он начал печататься в «Северном вестнике», это дало повод некоторой частикритикипредположить,чтоЧехов«порвалс«Новымвременем».Чеховжеспешитпоэтомуповоду написать А. С. Суворину: «Мои доброжелатели критики радуются, что я ушел из«Нового времени». Надо бы поэтому, пока радость их не охладилась, возможно скореенапечататьсяв«Новомвремени».

ИкаконвосхищенСувориным!Какстараетсязаразитьсвоимвосхищениемиродных,идрузей.Суворин,например,выпустилсобраниесочиненийПушкина,причемизвестно,чтовэтомделеонсыгралоченьнекрасивуюроль,едванесорвавизданиеПушкина,предпринятоеЛитературнымфондом.НоЧехов,восхищенныйегоиздательскойловкостью(«весьПушкинза два рубля, с пересылкой») пишетМитрофану Егоровичу Чехову, что «такие дела можетобделыватьтолькотакойвеликийчеловекиумница,какСуворин,которыйдлялитературыничего не жалеет. У него пять книжных магазинов, одна газета, один журнал, громадная

издательскаяфирма,миллионноесостояниеивсеэтонажитосамымчестным,симпатичнымтрудом».

Когда была в разгаре история с изданием Пушкина, когда передовая интеллигенциявозмущалась статьямиБуренина, издевавшегося над смертельно больнымНадсоном,Чеховсчел своим долгом заступиться за Суворина. «Меня чуть не обливают презрением засотрудничествов«Новомвремени»,–пишетонбратуАлександру,и,опасаясь,какбыоннеповерил слухам о «злодеяниях Суворина», на которого «возводят небылицы», уведомляетАлександраПавловича,что«многиеизинтеллигентовсобираютсяпослатьСуворинуадресзаегоиздательскуюдеятельность».

Суворин пленил не одного Чехова. К нему восторженно относился, например, И. Л.Щеглов-Леонтьев и Чехов, вполне разделяющий его чувства, в свою очередь поет в честьСуворинацелыйгимн:

«…Быть с Сувориным и молчать так же не легко, как сидеть у Палкина и не пить.Действительно,Суворинпредставляетизсебявоплощеннуючуткость.Этобольшойчеловек.Вискусствеонизображаетизсебятожесамое,чтосетервохотенабекасов,тоестьработаетчертовскимчутьемивсегдагоритстрастью.Онплохойтеоретик,наукнепроходил,многогоне знает, во всем он самоучка – отсюда его чисто собачья неиспорченность и цельность,отсюда и самостоятельность взгляда. Будучи беден теориями, он поневоле должен былразвить в себе то, чембогатонаделила егоприрода, поневолеонразвил свойинстинктдоразмеровбольшогоума.Говоритьснимприятно.Акогдапоймешьегоразговорныйприем,егоискренность,которойнетубольшинстваразговорщиков,тоболтовняснимстановитсяпочтинаслаждением.ВашеСуворин-шмерцяотличнопонимаю».(ИзписьмакИ.Щеглову.18июля1880года.)

ЗаСуворинаипротив…«Новоговремени»

Чехов болезненно относился к разговорам, которые шли вокруг его отношений кСуворинуиучастиюв«Новомвремени».НаэтойпочвеунеговозниклонедоразумениесН.К.Михайловским,однимизредакторов«Северноговестника».

Михайловский, прочитав в корректуре «Степь», тотчас же откликнулся большимписьмом, в котором, выражая свое искреннее восхищение перед отдельными кускамиповести,говорил,чтоЧеховсовершилгрех,разрываясьнаклочки.«Читая,–пишетемуН.К.Михайловский,–яточновиделсилача,которыйидетподороге,самнезнаякудаизачем,так–костиразминает,и,несознаваясвоейогромнойсилы,простонедумаяоней,торосточексорвет, то дерево с корнем вырвет. Все с одинаковой легкостью и разницы между этимидействияминечувствует».

Михайловскийпризнает,чтоЧехов–сила.Носилабываетмрачная(Достоевский)иясная(Толстой до своего повреждения). Сила Чехова – ясная, она злу не послужит, не можетпослужить, и Михайловский поражен чеховской неиспорченностью, потому что «не зналшколыхуже»,той,которуюЧеховпроходилв«Новомвремени»и«Осколках»ипр.

Грязь к Чехову не пристала, но «школа сделала, однако, что могла – приучила котрывочностиипрогулкеподороге,незнамокудаинезнамозачем».Михайловскийуверен,чтоэтодолжнопройти,иЧеховнетольконепослужитзлу,апрямопослужитдобру,тогдаемупредстанетблестящаябудущность.ИвзаключениеонпризываетЧехованевозвращатьсяни на минуту на этот путь разбрасывания себя на клочки. «Не то, чтобы вы непременнописали большие вещи, пишите, что хотите, – убеждает Михайловский, – пишите мелкиерассказы,новынедолжны,несмеетебытьдилетантомвлитературе,вывнеедолжныдушу

положить».Письмо обидело Чехова. А. С. Лазарев-Грузинский передает любопытнейший разговор,

которыйонимел сЧеховымпоповодуМихайловского, намекикоторогонаСуворина («незнаюшколыхужетой,которуювыпроходили»)–былиемукрайненеприятны.Чеховсказал,что много раз начинал и рвал ответ Михайловскому. Он прочел Грузинскому черновыеотрывкисвоегоответаиГрузинскийуверяет,чтохорошопомнитосновныемыслиЧехова.

Чехов писал, что не чувствует никакой антипатии к «Новому времени», но если бы ичувствовал, – не затруднился бы печататься там, потому что слишком многим обязанСуворину, чтобы уходить от него. Когда он был слаб и неизвестен и страстно карабкалсявверх, никто не протянул ему руки, никто не пришел на помощь. Это сделал один лишьСуворин.

Прочитавсвойответ,Чеховдобавилсдосадой:«Далось им «Новое время»!Ведь поймитеже, тутможет быть такой расчет.У газеты

пятьдесят тысяч читателей – я говорю не о «Новом времени», а вообще о газете – этимпятидесяти,сорока,тридцатитысячамгораздополезнеепрочитатьпятьсотмоихбезвредныхсрок,чемтепятьсотвредных,которыебудутиттивфельетоне,еслисвоихянедам.Ведьэтоже ясно! Поэтому я буду писать решительно в каждой газете, куда меня пригласят» (ВоспоминанияГрузинского-Лазаревавгазете«Русскаяправда»№99,1904).

Ответ,которыйтактруднодавался,ЧеховвсежепослалМихайловскому.Донасоннедошел, но в Чеховском архиве сохранилось второе письмо Михайловского, по которомуможновосстановитьосновныепунктычеховскоговозражения.

Чехов, прежде всего, указывал на отсутствие у него целостного политическогомиросозерцания–«определеннойверы».

«Яничегонемогувозразитьпротивотсутствияввасопределеннойверы,–нанетисуданет»,–отвечалемунаэтоМихайловский.

Второй пункт возражения – это ссылка на личные отношения с Сувориным.По этомуповодуМихайловскийпишет:

«Несчитаюсебя,разумеется,вправекасатьсявашихличныхчувствсСувориным».Третий–иглавныймотивчеховскойзащитыпротивнападокнаегоучастиев«Новом

времени» в его письме был изложен так, как передает и А. С. Лазарев-Грузинский. УМихайловскогочитаем:

«Позволю себе не согласиться с однимВашим аргументом.Вы пишите, что лучше ужчитатели «Нового времени» получат Ваш индиферентный рассказ, чем какой-нибудьнедостойныйругательныйфельетон.Безсомнения,этобылобылучше,еслибыВывсамомделемоглизаменитьсобойчто-нибудьдрянное.Ноэтогоникогданебудетибытьнеможет.Ради Вашего рассказа не изгонится ни злобная клевета Буренина, ни каторжные писанияЖителя ( Житель-Дьяконов, Л. П. Петерсон, сотрудники «Нового времени»), нипатриотическая наука Л. П. ( Житель-Дьяконов, Л. П. Петерсон, сотрудники «Новоговремени»), я думаю, Вы сами с этим согласитесь. Ваш рассказ поступит в общий котел,ничего собой не заменив и не изменив. Вы своим талантом можете только дать лишнихподписчикови,сталобыть,читателейБуренину,Жителю,Л.П.,которыхВынезамените,иразным гнусным передовицам, которых Вы заменить не пожелаете. Колеблющиеся умы,частьюблагодаряВам,въедятсявэтукашуи,привыкнув,найдут,чтоонанетакуждрянна,аужчегодрянней!»

Ибылочевидноещеодинпунктвчеховскомответе,можетбыть,наиболееважныйдляуяснения тех внутренних мотивов, которые приводил Чехов в свое, если так можновыразиться, оправдание. Чехов принял укоры Михайловского, как проявление той

«аристократической брезгливости», которая свойственна людям определенной веры, непрощающим ошибок тех, кто еще не успел избрать определенного пути. В этом«аристократизме» скрываетсядляЧехова та«узость»партийноймысли,противкоторойонвыступал,доказываясвоеправобыть«свободнымхудожникомитолько».Мынезнаем,чтособственно писал Чехов по поводу «аристократизма» Михайловского, но из контекста егоответаможнопонять,чторечьшлаименнообэтой«узостимысли».

МихайловскийотвечаетЧехову:«Выговоритеобаристократическойбрезгливостияснойсилы, не делающей чести ее сердцу. Здесь нет аристократизма, Антон Павлович, а сердцеесть, – сердце и участие к тем, кто по тяжелым обстоятельствам времени вынужденежедневнопитатьсягнусностями.НеиндиферентныВаширассказыв«Новомвремени»–онипрямослужатзлу».

Переписка оборвалась и на отношениях Чехова к Михайловскому на всю жизнь легланекоторая тень. ЧтоМихайловский, много впоследствии писавший о Чехове, в некоторыхсвоих оценках был недостаточно широк и не понимал всей значительности чеховскоготворчества в целом, – это не подлежит никакому сомнению. Но не подлежит никакомусомнениюито,чтоегодоводыпротивучастияЧеховав«Новомвремени»вполнеразумны.Михайловскийнащупалправильнонаименее защищеннуюпозициюЧехова: егопостоянныессылки на то, что Суворин дорог ему «сам по себе», лично как Суворин – талантливыйлитераториувлекательныйсобеседник,а«Новоевремя»емучуждо.

ВтечениемногихлетонбудетпытатьсяотделитьСуворинаотегогазеты.Нокогдаонстанетнападатьнанововременцев,онвоспользуетсяэпитетами…Михайловского.Так,ЧеховскажетпоповодуЖителя–«каторжныйЖитель»–забыв,чтоэтоопределениепринадлежитМихайловскому и что сам он, Чехов, еще недавно писал Суворину по поводу этого жеЖителяследующее:«Жительприслалмнесвоюкнижку.Япросилобэтом.Хочупрочестьеговмассе.Мнекажется,чтовремяегоещенепришло.Можетслужиться,чтоонстанетмоднымчеловеком».(19декабря1888года.)

Когда Чехов только начинал свое сотрудничество в «Новом времени», то искреннедумал,чтоСуворинанужноспасатьот…«Новоговремени».

Надо иметь в виду, что Суворин был натурой сложной, не без истерическогокликушества и не без вкуса к самообличениям и самоистязаниям. В этом отношении его«Дневник», частично опубликованный, дает любопытнейший материал. Здесь целый рядстраниц–сплошьпокаянныеречи,вкоторыхстарикнежалеетзлыхсловпособственномуадресуиядовитыхзамечанийнасчетсотрудников«Новоговремени».

Сам Чехов при всяком свидании говорит с Сувориным откровенно и думает, что этаоткровенностьнебесполезна.Врядлибылаонаполезной,потомучтогодачерездва,когдаСуворинсталпечататьегоповесть«Дуэль»вфельетонах«Новоговремени»,нонетолькопосубботам, как это было заведено, ноипо средам, то это вызвало такуюбурювозмущениясреди нововременцев, чтоАнтонПавлович вынужден был написать брату, чтобыСуворинотменилновыйпорядок–отдалсредыдругимсотрудникам.

«Разве они мне нужны, – восклицает он, – они мне так же не нужны, как и моесотрудничествов«Новомвремени»,котороенепринесломнекаклитераторуничегокромезла. Те отличные отношения, какие у меня существуют с Сувориным, могли бы у менясуществоватьипомимомоегосотрудничествавгазете».(Изписьма24октября1891года).

Итутжеонобъясняетпричины,побудившиеегосогласитьсянапомещение«Дуэли»двараза в неделю: за ним числился крупный аванс, да кроме того он был «великодушен и непечатался около двух лет, предоставляя 104 понедельника и 104 среды и Петерсону иКаторжномуЖителю».

Ивсе-такииз«Новоговремени»Чеховнеуходил,потомучто«былпривязанкСуворину,к томуже, как вырвалось у него однажды в письме к Григоровичу, ведь «Новое время» –немалаяпресса».

Номожетбыть, суворинскоевлияниенепринесло того зла, окоторомговорилЧеховуМихайловский?Нет, принесло.Ононанескольколет затормозило егоборьбу с внутреннимрабом,наложилоотпечатокнаегополитическиевзгляды,отразилосьвегоэтике,нашлосвойоткликвегосужденияхобобщественныхявлениях.ЭтоСувориннаговорилему,чтововсехтолстых журналах «царит кружковая партийная скука» – в них душно – и Чехов в своюочередьзаявил,что«нелюбиттолстыежурналыинесоблазняетсяработатьвних»иделалпри этом вывод: «Партийность, особливо если она бездарна и суха, не любит свободы иширокогоразмаха»,–какониписалПлещееву23января1888года.

НоведьиСуворин–всвоейрецензииоб«Иванове»(ЭтурецензиюЧеховценил«навесзолота»,какговорилонСуворину.–Суворинскаярецензияперепечатанаиз«Новоговремени»вкнигеЮр. Соболева «Антон Чехов – неизданные страницы»,М., изд. «Северные дни», 1916,стр. 87–90) (после постановки пьесы в Петербурге на Александринской сцене), сообщаянекоторые биографические подробности о Чехове, в высшую похвалу вменил ему то, что«Чеховнелазилкавторитетамжурнализмазаосвящениемсвоихначинанийикогдапоявиласьперваякнижкаегорассказов,одинтолстыйжурналстрогопогрозилемупогибельюзато,чтоон не сохраняет традиций и не подходит под благословение архиереев, управляющихепархиями русской мысли на полях толстого журнализма. Но он не испугался угроз исохранилсвоюмузувовсейнеприкосновенностиинезависимости».

И еще о Чехове писал Суворин: «Миросозерцание у него совершенно свое, крепкосложившееся, гуманное, но без сантиментальности, независимое от всяких направлений,какими бы яркими или бледными цветами они не украшались… Ничего отравленногокакими-нибудьпредвзятымиидеяминетуэтоготалантливогочеловека…Онсамкакбудтохочетсказать,чтонадожитьпросто,каквсеивноситьсвоилучшиенамерениявразвитиеэтойпростой,обыкновеннойжизни,анетратитьихнаподвигинесоразмеримыеибезпутинестремитьсязажигатьморя».

Разве не угадывается в этих суворинских комплиментах та философия «Новоговремени», которой был отравлен Чехов? И намек на «архиереев, управляющих епархиямирусской мысли на полях толстого журнализма», и определение чеховского миросозерцаниякак «независимого от всяких направлений» и даже облыжные утверждения, что Чехов«призывает не тратить лучшие силы на подвиги несоразмерные», – все это из передовиц«Нового времени», иЧехов, когдапишет онеприязни своей к «партийности», то онимеет,конечно,ввидулибералов,авовсененововременцев.

Послушайте, как отзывается он о редакторах «Русскоймысли» (Либеральныйжурнал,издаваемый Лавровым и редактируемый В. Гольцевым в девяностых годах): они –невоспитаны, недогадливы, грошевый успех запорошил им глаза, они «только одно могутдатьохотно–конституцию»,уних–узкость,большиепретензии,чрезмерноесамолюбиеиполное отсутствие литературной и общественной совести! Они – под флагом науки,искусстваиугнетаемогосвободомыслиясделаютто,что«унаснаРусибудутцаритьтакиежабы и крокодилы, каких не знавала даже Испания во времена инквизиции». Редакторы-либералы – всплошную неудачники; в своих журналах они ввели унылую цензуру, они«литературные таксы», помесь чиновников-профессоров с бездарными литераторами». Ивообще,в«Русскоймысли»сидятнелитераторы,акопченыесиги,ит.д.ит.д.ВсеэтомычитаемвписьмахЧеховаклитераторуА.Н.Маслову,поэтуА.Н.Плещеевуи,конечно,А.С.Суворину,в1887и1888годах.

Да,конечно,Чеховнелиберал,инужнобудетпройтицеломудесятилетию,преждечемоносвободитсяотэтойсвоейпредвзятости,потомучтоиначечемпредвзятостьюнельзяиназватьотношениеЧеховаклиберальнымжурналам.Впрочем,онивнеприятиилиберализмаостаетсянапозициичистоэтической,моральной.ОнспоритсСувориным,утверждающим,что«презреннеенашейлиберальнойоппозицииничеговыдуматьнельзя».«Ну,–спрашиваетЧехов, – а те, которые не составляют оппозицию?» И отвечает: «Едва ли эти лучше», –объясняя почему: «Мать всех российских зол, это грубое невежество, а оно присуще водинаковойстепенивсемпартияминаправлениям».

И оказывается, что в его широкую программу, в которой он заявляет о своейнепричастности ни к либералам, ни к консерваторам, ни к индиферентистам, ни кпостепенновцам,нужновнестидополнение:онкультуртрегер.ОниА.С.Суворинауважаетименнозато,чтотот«хвалитнемецкуюкультуруиподчеркиваетвсеобщуюграмотность».(ИзписьмакА.С.Суворину,28октября1889года).

Фосфорижелезо

Гораздобыстрее,чемосвоениеэлементарныхполитико-социальныхистин,развиваетсявЧехове процесс освоения этических норм. Это идет, прежде всего, по линии критическойсамооценки. Он признает себя «из всех ныне благополучно пишущих россиян самымлегкомысленныминесерьезным».ОнкаетсяпередВ.Г.Короленковтом,что«своючистуюмузулюбил,нонеуважал,изменялейинеразводилеетуда,гдеейнеподобаетбыть».(ИзписьмакВ.Г.Короленко17сентября1887года).

Аоглядываясьнацелоепятилетиелитературнойработысвоей,онсгоречьюговоритотом, что за ним числится множество очерков, фельетонов, глупостей, водевилей, скучныхисторий, многое множество ошибок и несообразностей, груды исписанной бумаги,академическаяпремия,житиеПотемкинаипривсемтомнетниоднойстрочки,котораявегоглазахимелабысерьезноелитературноезначение.«Быламассафорсированнойработы,нонебылониоднойминутысерьезноготруда».

Ему страстно хочется «спрятаться куда-нибудь лет на пять и занять себя кропотливымсерьезнымтрудом».Онпризнает,чтоемунадоучитьсяссамогоначала,ибокаклитераторон«круглыйневежда».«Мненадописать,–говоритон,–добросовестно,счувством,столком,писатьнепопятилистоввмесяц,аодинлиствпятьмесяцев.Надоуйтииздому,надоначатьжить за семьсот-девятьсот рублей в год, а не за три-четыре тысячи, как теперь. Надо намногое наплевать, но хохлацкой лени во мне больше, чем смелости». (Отрывок изнезаконченногописьма1889года.)

Нонев«хохлацкой»лени,которуюнесправедливоприписываетсебеЧехов,кореньзла.Есть нечто более глубокое, – что объясняет чеховское недовольство самим собой: онзамечает,чтовталантливыхлюдяхегопоколения«многофосфора,нонетжелеза»,тогдакакуписателей-стариков,«крометалантаестьэрудиция,школа,фосфорижелезо».

Это он написал Д. В. Григоровичу и это свидетельствует об огромной внутреннейработе,котораяшлавнем.Онпытливозаглядываетвсамогосебя,анализируеткаждыйсвойпоступок и еще раз убеждается, что в нем нет «железа». Он и Суворину сказал: «Длямедициныянедостаточнолюблюденьги,адлялитературывомненехваткастрасти,и,сталобыть, таланта. Во мне огонь горит ровно и вяло, без вспышек и треска, оттого-то неслучается, чтобы я за одну ночь написал сразу листа три-четыре, или, увлекшись работою,помешал бы себе лечь в постель, когда хочется спать, не совершаю я поэтому нивыдающихсяглупостей,низаметныхумностей».

Это очень важные высказывания и многое в них угадано Чеховым верно: в нем,действительно,огоньгорелровно,безвспышекитреска,нопотомули,чтонехваталовнемстрастиили,можетбыть,потому,чтоэтастрастьбылаискусственнозаглушена,запрятанавсвоеобразныйфутляр?Даиверноли,чтовнемвообщенебылотемперамента?

Несомненно,однастрасть,какбынискрывалееЧехов,владелаимвсюжизнь–страстьписательская. Только он предъявлял чрезвычайно высокие требования к самому себе какписателю,аотсюдаивсеэтиегожалобынапудыисписаннойбумагиинафорсированнуюработу. Он слишком осторожно относился к проявлениям своей подлинной страсти. Он«боялся таланта и свежести, которые могут все одолеть», в чем заверял его Григорович.«Талантисвежестьмногоеиспортитьмогут–этовернее»,–отвечалЧехов.Кроме«изобилияталанта», емунужнобылокое-что,неменееважное», возмужалость– этораз, вовторых–чувстволичнойсвободы.Вэтомсамоеосновное,самоедляЧеховасущественное.

Чувство личной свободы – вот та этическая основа, на которой вырастает чеховскоемиросозерцание.

Мымного раз цитировали слова о «рабьей крови», которуюЧехов чувствовал в своихжилах и которую он «выдавливал по каплям». Приведем теперь полностью то место изчеховскогописьмакА.С.Суворину(7января1889года),вкоторомонговоритопроцессесвоеговнутреннегоосвобождения:

«Напишите-карассказотом,какмолодойчеловек,сынкрепостного,бывшийлавочник,певчий, гимназист и студент, воспитанный на чинопочитании, целовании поповских рук,поклонении чужим мыслям, благодаривший за каждый кусок хлеба, много раз сеченный,ходивший по урокам без калош, дравшийся, мучивший животных, любивший обедать убогатых родственников, лицемеривший и богу и людям без всякой надобности, только изсознаниясвоегоничтожества–напишите,какэтотмолодойчеловеквыдавливаетизсебяпокаплямрабаикакон,проснувшисьводнопрекрасноеутро,чувствует,чтовегожилахтечетуженерабскаякровь,анастоящаячеловеческая».

Когдаписались этистроки,одинизпризнаков,определяющихрабьюкровь, внемещеоставался: поклонение чужиммыслям. Еще он не отбросил влияниеСуворина, ещежил онотголосками его лукавой философии, еще крепка была в нем предвзятость, а социальноепонимание явленийжизни все еще отсутствовало, но в нем уже таилась какая-то страннаятоскаимучиладуховнаянеудовлетворенность…

Чеховпереживалтрагедию,котораябылатрагедиейцелогопоколения.

НаСахалине

ИтогдаонсобралсянаСахалин.Этобылополнойнеожиданностьюидляегородныхидлялитературныхдрузей.БиографыЧеховаобыкновенноссылаютсявэтомслучаенаписьмок А. С. Суворину, в котором Чехов говорил о Сахалине, как об острове «невыразимыхстраданий, на какие только бывает способен человек вольный и невольный» и утверждал,чтов«места,подобныеСахалину,вседолжныездить,кактуркивМекку».Идальше:

«Изкниг,которыеяпрочеличитаю,видно,чтомысгноиливтюрьмахмиллионылюдей,сгноили зря, без рассуждения, варварски мы гоняли людей по холоду в кандалах десяткитысячверст,заражалисифилисом,развращали,размножалипреступниковивсеэтосвалилинатюремныхкрасноносыхсмотрителей.ТеперьвсяобразованнаяЕвропазнает,чтовиноватынесмотрители,авсемы».(ИзписьмакСуворину9марта1890года.)

Мыдостаточно,однако,знаемоподходеЧеховаксоциальнымявлениямдлятого,чтобыпринятьна веру егообъяснение.Впрочем, они сам говорит, чтоунего«небылоцелейни

гумбольдтовских, ни даже кеннановских» ( Кеннан Джордж (1845–1924). Северо-американскийписатель,авторкниги«Сибирьиссылка»(1891),запрещеннойцарскойцензуройиставшей доступной русским читателям лишь после 1905 года. Гумбольт Александр (1769–1859).Знаменитыйгерманскийестествоиспытатель,путешественник,обследовавшийтакжев 1829 году Нижний и Средний Урал) и, как бы зачеркивая смысл данных Суворинуобъяснений, сам снижает идейную возвышенность своих побуждений прозаическимуказанием на свое желание «написать о Сахалине сто – двести страниц» и этим заплатить«свой долг медицине». И вообще культурному человеку следует знать то, что сам Чеховузналлишьпотемкнигам,которыепрочелпонеобходимости,готовяськпоездке,икоторыхон,поневежеству,раньшенечитал».Ивыходиткакбудтобы,чтоЧеховнетоприглашаеткличномуподвигу,принимаянасебядолюответственностизапревращениеСахалинавместо«невыразимых страданий», не то зовет к культурному самоусовершенствованию, предлагаячитать книги, которые нужно знать каждому образованному человеку. Но есть другиемотивы,побудившиеЧехова ехатьнаСахалин, и онираскроютнамподлиннуюправду егорешения.

А.П.ЧеховвсвоемкабинетевМелихове.Фотосередины90-хгодов.Изсобр.Лит.музеяприб-кеСССРим.Ленина

В самый разгар сборов на Сахалин Чехов писал Щеглову, оспаривая его ссылку накритику,котораябудтобыкому-тоивчем-топомогла.Чеховжеутверждает,чтоеслибыэтомогла делать критика, то «мы знали бы, что нам делать, Фофанов не сидел бы всумасшедшемдоме,Гаршинбылбыдосихпоржив,Баранцевичнехандрил,инамнебылобыскучно,кактеперь,иваснетянулобывтеатр,аменянаСахалин».

Так вот почему его тянет на Сахалин! «Скучно и нудно!» И это потому, что Чеховпереживает тяжелый душевный кризис и кризис этот нельзя объяснить подавленнымнастроением после смерти брата Николая, или раздраженным самолюбием, после провала«Лешего».Нет,именнопотому,что«нудноискучно»–инадовырватьсяизэтойобстановки.ИЧеховвосклицает:«Пустьпоездканедастмнеровноничего,нонеужеливсе-такизавсюпоездку не случится таких двух-трех дней, о которых я буду вспоминать всю жизнь свосторгомилигоречью?».В«скучнойинуднойжизни»,которуюдосихпорвлачилЧехов,–таких«двух-трехдней»небыло,анадочтобыонибыли,иначенечембудетжить!Воткакнампредставляется настоящее объяснениенеожиданного для всех решенияЧеховапоехатьнаСахалин.

Мыужезнаем,какготовилсяЧеховктакойнаучнойработе,как«ИсториямедицинскогоделавРоссии»,ипоэтомунаснеудивиттанеобыкновеннаяэнергия,скоторойпринялсяонизучатьматериалыпоСахалину.Онпрочелгрудукниг,сестраиееприятельницыделалидлянеговыпискивРумянцевскойбиблиотеке,СуворинусердноснабжалегоцелымифолиантамииЧеховуприходилосьбытьгеологомибиологом,этнографомиисториком.

ХудожникИ.И.Левитан(1861–1900)

Онпопытался заручитьсякакими-нибудьофициальнымидокументами,которыедавалибы емудоступ во все сахалинские учреждения, и ничего, конечно, не добился.ВыезжаянаСахалин,Чеховимелодинлишькорреспондентскийбланк«Новоговремени».

НаДальнийВостоконвыехализМосквывсерединеапреля.ЕгопутьлежалчерезвсюСибирь.Предстоялосделатьбольшечетырехтысячверстналошадях–ВеликогоСибирскогожелезнодорожногопути тогда ещенебыло.О своихдорожныхвпечатленияхонподробнописал родным и в нескольких фельетонах для «Нового времени». Поездка протекала вчрезвычайнотрудныхусловиях.Чеховплохопитался,неразподвергалсяопасностиутонуть,налодкахпереплываябурноразлившиесясибирскиереки,буквальнозавязалвгрязи,страдалотжары,пыли, громадныхлесныхпожаров.БольшетысячиверстпроплылонпоАмуру.ИвиделстолькобогатствиполучилстольконаслажденияиотБайкала,иотЗабайкалья,иотАмура,чтонаписалСуворину:«Мнеипомеретьтеперьнестрашно».

11июляЧеховприбылнаСахалинипрожилнанембольшетрехмесяцев,пройдявесьостровссеверанаюг.Сахалинскоеначальствооказалосьдостаточнолиберальнымдлятого,чтобыпозволитьемувидетьнаСахалиневсеи,действительно,онвиделвсе,кромесмертной

казни. Он сам говорил, что сделано им на Сахалине было немало – хватило бы на тридиссертации.Вставалкаждыйденьвпятьчасовутра,поздноложился.Сделалпереписьвсегонаселения, объездил все поселения, заходил во все избы и записал на карточках около 10тысячкаторжныхипоселенцев.Чеховотмечал,чтоемуособенноудаласьпереписьдетей,нанееонвозлагалбольшиенадежды.

13октября1890годаЧеховвыехалсСахалинаморскимпутем–черезВеликийокеаниСуэцкийканал.

Он был в Гонконге, где восхищался чудной бухтой, движением на море, прекраснымидорогами, музеями, ботаническими садами… Его поразила здесь «нежная заботливостьангличан о своих служащих», причем высшее достижение английской культуры Чеховусмотрелвтом,чтовГонконге«естьдажеклубдляматросов».Ивосторгаясьцивилизацией,возмущеннослушалкакегоспутникироссияне«бранилиангличанзаэксплоатациюнарода».Да, англичане эксплоатируют китайцев, сипаев, индусов, но зато дают им дороги,водопроводы, музеи, христианство, рассуждал Чехов, и спрашивал «россиян»: «Вы тожеэксплоатируете,ночтовыдаете?».

И нельзя не расслышать в этих наивных рассуждениях отголосок все ещепродолжающегося воздействия суворинской идеологии. Именно такую «цивилизацию» изащищало «Новое время», отлично понимавшее философию британского воинствующегоимпериализма,чтобылотогдасовершеннонедоступнодляЧехова.

Из Гонконга – в Сингапур. Затем – Цейлон. Здесь Чехов сделал больше ста верст пожелезной дороге и «по самое горло насытился пальмовыми лесами и бронзовымиженщинами». Эта подробность «о бронзовых женщинах» как бы противоречит тому, чтописал он в своем «Припадке», рассказывая о студенте Васильеве – этом «человеческомталанте», который органически не мог понять самой возможности существованияпроституциивкультурноммире.

Да, конечно, Васильев не поступил бы как Чехов. Но Чехов переживал в этомпутешествиикакразте«два-тридня»,окоторыхонвсюжизньбудетвспоминатькакодняхполнойрадости.

«Хорошбожийсвет»,–делаетонвыводизсвоихвпечатлений,носейчасжесгоречьюдобавляет:«однотольконехорошо–мы.Унасмалосправедливостиисмирения.Мыдурнопонимаем патриотизм.Пьяный, истасканный забулдыга муж любит своих детей ижену, ночто толку от этой любви? Говорят, что мы любим нашу великую родину, но в чемвыражаетсяэталюбовь?Вместознаний–нахальствоисамомнениепачемеры,вместотруда–леньисвинство,справедливостинет,понятиеочестинеидетдальше«честимундиров»,мундиров,которыеслужатобыденнымукрашениемнашихскамейдляподсудимых».

Таковитогеговпечатлений.Правда,чеховскоепонимание«патриотизма»неширеинеглубженововременскойтрактовкивопросао«честиродины»,нодляростаобщественногосознания Чехова этот итог чрезвычайно важен. Сибирь и Сахалин поставили его лицом ссовременной ему действительностью. Вряд ли вернулся он после всего, что наблюдал наострове «невыразимых страданий», защитником самодержавия. Впервые он увидел во всейобнаженностимерзость,накоторойдержалсястройРоссийскойимперии,инедаромскорбелонобогатейшейСибири,отданнойнапотокиразорениечиновникам.

Это итог впечатлений – порядка социального, общественного и в известной мереполитического. Но еще большее воздействие оказала на него поездка в моральномотношении. Он никогда не был сантиментален, стыдился проявления своих чувств и,вернувшись с Сахалина, конечно, не делился теми глубоко скорбными наблюдениями,которыеонсделал.ЕмубылапротивнаболтовняоСахалине.Егоцельюсталонаписатькнигу,

в которой была бы поставлена совершенно определенная социальная проблема. «Будувоевать,–говоритон,–главнымобразом,противпожизненностинаказаний,вкоторойвижупричину всех зол, и против законов о ссыльных, которые страшно устарели ипротиворечивы».

«Над «Сахалином» Чехов работал долго и упорно. Он боялся впасть всантиментальностьи,вместестем,пугалсясухости.Онмечталотдать«Сахалину»«годикатри» и считал, что хотя он и «не специалист, но напишет кое-что и дельное». Он вообщеочень серьезно смотрел на эту работу и предвидел, что книга «будет литературнымисточником и пособием для всех интересующихся «тюрьмоведением». Была у него мысльпредставить«Сахалин»какнаучнуюдиссертациюдляполучениястепенидокторамедицины,ионполушутя,полусерьезноговорилСуворину,чтоего«Сахалин»–«трудакадемический»,закоторыйонполучит«премиюмитрополитаМакария».«Медицинанеможетупрекатьменяв измене, я отдал должную дань учености и тому, что старые писатели называлипедантством».

«Сахалин»печаталсяотдельнымиглавамивжурнале«Русскаямысль»икаждыйотрывокпроходилчерезособеннопридирчивуюидвойнуюцензуру–общуюиГлавноготюремногоуправления.

Книга произвела огромное впечатление и в некотором смысле достигла той цели, накоторуюрассчитывалЧехов:«Сахалин»приобреталзначениепособиядлявсехзанимающихсятюрьмоведением. Книга обратила на себя внимание министерства юстиции и ГлавноетюремноеуправлениекомандировалокриминалистаА.ДриляитюрьмоведаЛ.СаломонанаСахалинпроверитьданные,сообщенныеЧеховым.Поездкаученыхвполнеподтвердилавсе,очемписалЧехов.В1891годуЧехов,попредставлениюпрофессораД.Анучина,былизбранчленом географического отдела Общества любителей естествознания. «Сахалин» былпризнан работой, имеющей серьезное научное значение. «Сахалин» встретил отклик и взаграничнойпечати–вособенностивнемецкой.Иностранцы,писавшиеочеховскойкниге,даже выражали удивление, что «Сахалин» пропущен русской цензурой и настаивали на егопереводе на все европейские языки как ценного труда, дающего «богатейшийматериал покультурнойистории».

Чехов придавал особенное значение тем страницам своей книги, в которых оностанавливалсянавопросеоположениидетейиподростковнаСахалине.Вбольшомписьмек А. Ф. Кони ( Кони Анатолий Федорович (1844–1926). Известный судебный деятельлиберального оттенка, академик, автор четырех томов воспоминаний под общим заглавием«На жизненном пути». Оставил о Чехове воспоминания, напечатанные в сборнике «А. П.Чехов»,изд.«Атеней».Лнгр.1925.Естьиотдельноеиздание–Лнгр.1925)Чеховнесколькимиштрихаминабрасываетстрашнуюкартину.

«Я видел голодных детей, – пишет он, – видел тринадцатилетних содержанок,пятнадцатилетних беременных. Проституцией начинают заниматься девочки с двенадцатилет.Школасуществуеттольконабумаге–воспитываютжедетейтолькосредаикаторжнаяобстановка.Междупрочим,уменязаписанразговорсоднимдесятилетниммальчиком.

Я делал перепись селений в Верхнем Армудане, поселенцы все поголовно нищие ислывутзаотчаянныхигроковвштосс.Вхожуводнуизбу:хозяевнетдома;наскамьесидитмальчикбеловолосый,сутулый,босиком;очем-топризадумался.Начинаюразговор:

Я.–Какпоотчествувеличаюттвоегоотца?Он.–Незнаю.Я.–Какжетак?Живешьсотцоминезнаешь,какегозовут.Стыдно!Он.–Онуменяненастоящийотец.

Я.–Кактакненастоящий?Он.–Онумамкисожитель.Я.–Твояматьзамужняяиливдова?Он.–Вдова.Оназамужапришла.Я.–Чтозначитзамужа?Он.–Убила.Я.–Тысвоегоотцапомнишь?Он.–Непомню.Янезаконный.МенямамканаКареродила».Чехов много хлопотал во время своих деловых поездок в Петербург об улучшении

положения сахалинских детей. Он собирал деньги по подписке, налаживал регулярныепосылки книг и учебных пособий для сахалинских школ и, несомненно, что его книгапобудила «Общество попечения о семьях ссыльно-каторжных» учредить отделениеобществанаСахалине.Здесьбылооснованотриприютана120ребят.

Средиспециальныхисследованийорусскойкаторгеиочерков,изображавшихжизньнаСахалине, книга Чехова занимает свое особое место. Всячески вытравливая «личныйэлемент» и стремясь к предельной ясности, точности, сжатости, сочетая подлиннуюнаучность с творческим темпераментом, Чехов создал один из самых сильных иубедительныхдокументов,свидетельствующиховарварски-бездушномотношениирусскогоправительствакссылаемымна«каторжныйостров».«Сахалин»Чеховаэто–обвинительныйактпротивроссийскогосамодержавия.

ВоткогданапримересобственнойкнигимогбыубедитьсяЧеховвтом,чтосамажизньблестяще опровергла его широкую программу – программу писателя, который хотел быостаться«нейтральным»,быть«свободнымхудожникомитолько».

Чеховзазвучалвкнигеокаторгекак«тенденциозный»писатель,амыпомним,какбоялсяон тех, кто «читает между строк», и угадывает тенденцию там, где нет ее и в помине. А«Сахалин»«тенденциозен»именнотем,чтоэтособраниечеловеческихдокументоввместестемявляетсяигрознымобличениемсоциальногозла,обличениемправящейсилы.Вобластичисто художественного творчества поездка на Сахалин дала Чехову немного – рассказы«Убийство»и«Гусев»(Сибирскиевпечатления–врассказе«Вссылке»).

Заграницей

Вмарте, по предложениюА. С. Суворина, Чехов выехал вместе с ним за границу. Этобылаегоперваязаграничнаяпоездка.ОниотправилисьвЮжнуюЕвропу–изВенывИталию.Венеция,Флоренция,Болонья,затемНицца,Неапольи,наконец,Париж.

Есть несколько свидетельств современников, указывающих на «странное» отношениеЧеховактому,чтоонвиделзаграницей.Так,Д.С.Мережковский(МережковскийДмитрийСергеевич(род.в1860г.).Критик,публицист,поэтироманист.Пользовалисьпопулярностьюегоэтюдыописателях(Пушкин,Достоевский,Гончаров,Плиний,Кальдерон,Сервантес,Ибсен)под общим заглавием «Вечные спутники». Выпустил исследования «Толстой иДостоевский»,«Гогольичорт»,«Лермонтов–поэтсверхчеловечества»идр.Историческиероманы:трилогия«Христос и Антихрист» – «Отверженный», «Воскресшие боги», «Петр и Алексей» – затемроман «Александр I» и пьеса «Павел I». Мережковский с 1900 года стал во главе«богоискательства»итакназываемого«неохристианства»,одинизоснователейРелигиозно-философского общества.Философ-идеалист, поэт-символист, мистик,Мережковский вскорепослеОктябряэмигрировалзаграницуиявляетсяоднимизнепримиримейшихвраговсоветскойвласти. Много писал о Чехове: «Старый вопрос по поводу нового таланта» («Северный

вестник» 1898, кн. 11), «Творчество из ничего» («Весы», кн. 11, 1905), «Чехов и Горький» всборнике«Грядущийхам» (1906),«Братчеловеческий»в«Чеховскомюбилейномсборнике»М.1910), встретившийся с Чеховым в Италии, отметил, что в нем не было никакойвосторженности. Антон Павлович «занимался мелочами, неожиданными и совершенно нелюбопытными. Гид с особенной лысой головой, голос продавщицы фиалок, непрерывныезвонкинаитальянскихстанциях».

А. С. Суворин запомнил, чтоЧехова «мало интересовало искусство – статуи, картины,рамы.Но тотчасже по приезде в Рим ему захотелось за город, полежать на зеленой траве,Венециязахватывалаегосвоейоригинальностью,нобольшевсегожизнью,серенадами,анедворцамидожейипр.Кладбищазаграницейеговездеинтересовали.Кладбищаицирксегоклоунами,вкоторыхонвиделнастоящихкомиков».

И Мережковский и Суворин, верно подметив в Чехове его обостренное внимание кбытовыммелочам,длянеговсегдаважным,–внихраскрываласьдлянегоподлиннаяправдажизни,–подметивэтуособенность,непоняличеховскогонастроениязаграницей.Суворин,вернувшисьвПетербург,навесьсветоповестил,чтоЧехову«заграницейнепонравилось».Больше того, Чехову приписали даже славянофильские убеждения – он-де сознательно«уклоняется от запада» – его душа тяготеет к востоку. Именно так и писала Чехову женаСуворина,АннаИвановна, котораямоглапочерпнуть этот вздорный слухоЧехове со словсвоегосупруга.

Чехов, узнав обо всем этом, возмущенно писал Суворину: «Надо быть быком, чтобыприехаввпервыйразвВенециюиливоФлоренцию,стать«отклонятьсяотзапада».Вэтомотклонениималоума.Ножелательнобылобызнать,ктоэтостарается,ктооповестилвсювселеннуюотом,чтобудтозаграницеймненепонравилось.Господитыбожемой!Никомуниоднимсловомнезаикнулсяобэтом.МнедажеБолоньяпонравилась.Чтожеядолженбылделать?Реветьотвосторга?Битьстекла?Обниматьсясфранцузами?Идейяневывез,чтоли?Ноиидеи,кажется,вывез».

Да, так оно и было на самом деле – заграница, в особенности Италия, произвела наЧеховаогромноевпечатление.Толькопонатуреонбылтакимчеловеком,чтонемогсвоихвосторговвысказыватьгромогласно.

О своих заграничных впечатлениях Чехов дал вполне правдивый отчет в письмах кродным.Онпреждевсегоотметил,что«русскомучеловеку,бедномуиприниженному,здесьвмирекрасоты,богатстваисвободы,нетрудносойтисума»ибуквальновкаждомписьмеивкаждойоткрыткеонпишетотехпроизведенияхискусства,которыеособенноегопленили.Он говорит, например, что в жизни своей не видел города замечательнее Венеции – этопотому,что«здесьархитектураизумительная»,авхрамах–«скульптураиживопись,какиенам и во сне не снились».Он чувствовал изумительную красоту собораСв.Марка, дворцадожей и удивлялся, что его другу, художнику Левитану, не понравилась Италия,«очаровательная страна». «Ведь Италия, – говорил Чехов, – единственная страна, гдеубеждаешься, что искусство в самом деле есть царь всего, а такое убеждение даетбодрость».

Но восторгаясь, он не терял собственной точки зрения и не повторял избитых общихмест.Так,онимелсмелостьзаявить,чтоеслибыВенеруМедицейскуюоделивсовременноеплатье,тоона«вышлабыбезобразной,особенновталии».Поповодужезнаменитыхгалерей,вкоторыхмногоотличныхкартин,онсказал,чтовесьмадосадно,чтовэтихгалереяхмногоничтожных произведений, «которые сохраняются, а не выбрасываются, только из духаконсерватизма,присущеготакимрутинерам,какгосподалюди».

Оннескрывал,чтоутомленнеобходимостьюбыватьилазитьвсюду,кудаприказывали

егоспутники.Иписал,чточувствуетусталостьижелание«поестьщейсгречневойкашей».Тоскапогречневойкаше,или,какговорилСуворин,по«зеленойтравке»,вовсеоднако

не доказательство его духовной слепоты к миру красоты и искусства. Это – голос тойнеобычайнойправдивости,котораявнемвсегдажила,тойискренности,которуюонвсегдабоялсяоскорбитьнотойфальшивоговосторга.Да,хорошаМадоннаТициана,великолепныусыпальницы Кановы, но нельзя не отметить, что в Италии в парикмахерских стригутудивительноичтоводнойизпарикмахерских,гдепотолокивсечетырестенызеркальные,он видел «как молодому человеку целый час подстригали бородку – вероятно жених илишуллер».

Прекрасно,конечно,чтоитальянскиецеркви«даютприютстатуямикартинам,какбыголыонинибыли»,ностранно,что«дом,гдежилаДездемона,отдаетсявнаймы».

Авосторгаясьочаровавшей,«сведшейсумаВенецией»,онвтожевремязамечает,чтопослеВенеции наступилиБедекер (Путеводитель по разным странам, названный по именииздателя Бедекера (1801–1859)) и дурная погода и что «Рим похож на Харьков, а Неапольгрязен».

ВодномбылточенСуворинвсвоихвоспоминанияхоЧеховезаграницей:вуказаниинастранную любовь Чехова к кладбищам и на его увлечение клоунами. И действительно, вкаждомгородеЧеховпреждевсегозаходилнакладбищеинавсюжизньсохранилсимпатиюкцирковымклоунам(Циркиклоун-дрессировщикизображенывповестиЧехова«Каштанка»).

Инедоумевая,инепонимая,идажемоментамиверноуказываянастроениеЧехова егоспутники не уловили самого важного в его восприятиях: негодования на «цивилизацию»,представляющую столько развлечений для богатых путешественников. Чехов, побывав вМонте-Карло ( Местность в княжестве Монако. Монако – самое маленькое изсамостоятельных государств Европы. Это опереточное государство живет на аренднуюплату,получаемуюотсодержателейказино–игорногодома.Вказинопроцветаетазартнаяигра–рулетка),нескрывал,чтосувлечениемигралврулетку,нозатоскакимнегодованиемговорит он о «презреннойимерзкойжизни с артишоками, пальмами, запахомпомеранцев».Оннежелаетсебяобманыватьисознаетсявтом,что«любитроскошьибогатство»,нотароскошь,которуюонвиделвНицце,«производитвпечатлениероскошноговатер-клозета.Ввоздухевиситчто-тотакое,чтовычувствуете–оскорбляетвашупорядочность,опошляетприроду,шумморя,луну».

Именноэтиощущенияиважны–онивходятврядтехмыслейичувствЧехова,которыеобразуютегоэтику,ивыражаютосновыегоморали.

Повозвращениииз-заграницыЧеховссемьейпровеллетовКалужскойгубернии.БратМихаил(М.П.Чехов,поокончанииуниверситета,служилподатныминспекторомвАлексине)нанялнаОкеподАлексинымдачу,оказавшуюся,однако,малоприспособленнойдляжилья.ЧеховыпереселилисьтогдавБогимововдвенадцативерстахотАлексинавусадьбуБылим-Колосовского. Об этой даче Чехов писал Суворину: «Я нанял в заброшенной поэтическойусадьбеверхнийэтажбольшогокаменногодома.Чтозапрелесть!Комнатыгромадные,каквблагородномсобрании,паркдивный,стакимиаллеями,какихяникогданевидел,река,пруд,церковь для моих стариков, и все, все удобства. Цветет сирень, яблони… Когда мыустанавливалимебель,тоутомилисьотнепривычногохожденияпогромаднымкомнатам».

ЛетовБогимовепрошлодовольнооживленно,собралосьбольшоеобществодачников.Чехов сблизился с известным зоологом Вагнером, вместе с которым написал статью –«Фокусники», изобличающую шарлатанство московского «ученого» Богданова. ЗавязалосьздесьизнакомствоссемьейхудожникаКиселева.

В Богимове Чехов продолжал работать над «Сахалином» и писал повесть «Дуэль».

Богимовские впечатления отраженыи в одномиз самых лирических чеховских рассказов –«Домсмезонином».

«Хотькусочекобщественнойжизни!»

Впоездке на «Сахалин» – ради «двух-трех дней», о которыхможно будет вспоминатьвсю жизнь – видел Чехов выход из того душевного кризиса, который он так болезненнопереживал.НопомоглиСахалин?Визвестноймере,конечно,помог.Поездка,преждевсего,даламногоедляростаегообщественногосознанияипринесларадостьтехдвух-трехдней,окоторых можно вспоминать всю жизнь. Но было бы преувеличением утверждать, чтовернувшись с Сахалина, Чехов почувствовал себя исцеленным. Когда он собирался наСахалин,былоему«нудно»,атеперьему«скучно».Ионсгоречьюпишет:«Еслияврач,томненужныбольныеибольницы,еслиялитератор,томненужножитьсрединарода,аненаМалойДмитровке с мангусом (С островаЦейлонаЧехов вывезтрех зверьков-мангусов (изпородыихневмонов).ОнижилиуЧеховыхбольшегода.Двоемангусовпогибло.ТретьегоА.П.пожертвовалзоологическомусаду.ЧеховыжилитогданаМалойДмитровкевдомеФирганг).Нужен хоть кусочек общественной и политической жизни, хоть маленький кусочек, а этажизньвчетырехстенахбезприроды,безлюдей,безотечества,безздоровьяиаппетита–этонежизнь,акакое-то…Ибольшеничего».(ИзписьмакА.С.Суворину19октября1891года.)

И несомненно, что эти настроения внутренней неудовлетворенности, это ужеосознанноестремлениекполитическойиобщественнойжизнибылитемитолчками,которыезаставилиЧеховапринятьучастиевборьбесголодом,охватившимкакразвэтотгодцелыйрядгуберний.

Л.С.МизиноваиА.П.ЧеховвМелихове

ОголодеВ.И.Ленинвстатье«Признакибанкротства»(Впервыеопубликованав«Искре»(1902 г.,№17), вСобр. соч.В.И.Ленина–томV,2-еизд., стр.56.Цитированопосборнику«ТолстойиЛенин»)писалследующее:«Хищническоехозяйствосамодержавияпокоилосьначудовищной эксплоатации крестьянства. Это хозяйство предполагало, как неизбежноепоследствие, повторяющиеся от времени до времени голодовки крестьян той или инойместности.Вэтимоментыхищник-государствопробовалопарадироватьпереднаселениемвсветлой роли заботливого кормильца им же обобранного народа. С 1891 года голодовкисталигигантскимипоколичествужертв.В1892годуТолстойсядовитойнасмешкойговорилотом,чтопаразитсобираетсянакормитьторастение,сокамикоторогоонпитается».

На помощь голодающему крестьянству пыталась прийти общественность, но ееинициатива в корне подрезывалась правительством. Однако, это не помешало ни Л. Н.Толстому, ниВ. Г. Короленко самым активным образом выступить на борьбу со страшнымбедствием.НеспокойнабылаисовестьЧехова.ОнпобывалвтогдашнейНижегородскойиВоронежскойгуберниях.ВНижегородскуюонездилповидатьсясземскимначальникомП.Е.Егоровым,старымсвоимзнакомым,ивместесниморганизовалпомощьголодающимпутемзакупки для них лошадей. Из этого широко задуманного плана мало что вышлопрактического. В Воронежскую губернию он отправился вместе с Сувориным и поездкапревратилась почти-что в увеселительнуюпрогулку – с обедами у губернатора, ужинами убогатыхпомещиковит.д.(ГолодныйгоднашелотражениеврассказеЧехова«Жена»).

То, что сделал Чехов для голодающих, ни в коей мере не может быть сравнимо сдеятельностьюТолстогоиКороленко.ИстранноевпечатлениеоставляюттеписьмаЧехова,вкоторыхречьидетострашномбедствии.Внихчувствуетсякакое-тоблагодушие.Чехов,например,невозмущаетсяправительственнымираспоряжениями,сводящимина-нетчастнуюинициативу,наоборот,онотмечаетдаже,что«правительствоведетсебянедурно,помогает,как может. Земство же или не умеет, или фальшивит» и, в явном противоречии сдействительнымифактами, указывает, что«частнаяинициатива вНижегородской губерниисо стороны администрации препятствий не встречает». Стоит только прочестьзамечательную книгу В. Г. Короленко «В голодный год», описывающую как разНижегородскуюгубернию,чтобыубедитьсявсовершеннопротивоположном.

И.Н.Потапенко

НоведьиненадождатьотЧеховабольшего.Онделал,чтомог–собиралпоподпискеденьги,печаталсявсборникевпользуголодающихинивчеминомнеумелпроявитьсвоюинициативу.

На этом примере мы видим как зигзагообразно идет рост общественного иполитического сознания Чехова. Необычайно характерно для Чехова, что он, например,поверил гнусной клевете, распространенной по адресу известного писателя – народникаАстырева (Астырев НиколайМихайлович (1857–1894). Писатель-народник, автор известнойкниги–«В волостныхписарях».Прокламация, о которой говоритА.П.Чехов, быланаписанаАстыревым и издана «группой народовольцев» под заглавием «Первое письмо голодающимкрестьянам». Был привлечен к суду, пробыл в тюрьме и ссылке четыре года. Похороны егосопровождались политической демонстрацией. (См. статью М. С. Александрова «Группанародовольцев». «Былое» 1906, кн. 11 и первую часть книги Л. П. Меньшикова «Охрана иреволюция», М. 1925)), будто бы призывавшего в своей прокламации народ к избиениюврачей,работавшихнавспыхнувшейвэтожевремяхолернойэпидемии.Никаких,конечно,призывовкизбиениюинтеллигенцииписательАстыревнеделал.

ИЧеховпишетСуворину:«Еслинашисоциалистывсамомделебудутэксплоатировать

длясвоихцелейхолеру,тоястанупрезиратьих.Отвратительныесредстварадиблагихцелейделаютисамицелиотвратительными.Пустьвыезжаютнаспинахдокторовифельдшеров,нозачемвратьнароду.Зачемуверятьего,чтоонправвсвоемневежествеичтоегогрубыепредрассудки – святая истина! Неужели прекрасное будущее может искупить эту подлуюложь?Будьяполитиком,никогдабыянерешилсяпозоритьсвоенастоящеерадибудущего,хотябымнезазолотникподлойлжиобещалистопудовблаженства». (Изписьма1августа1892года.)

ПисьмоадресованоСуворинуитонписьмаподлинно«нововременский»,амеждутемвдругомписьме к томужеСуворинуЧехов с негодованием говорит о «желчных кислотах»,которыевыливаютЖительиБурениннаинтеллигенцию,«шибкоработающую»наголодеихолере–«нещадяниживота,ниденег».

Так все еще живет Чехов в клубке противоречий. С одной стороны, он повторяетзлостные сплетни и верит им, с другой – открыто заявляет о своем сочувствии к активноработающейинтеллигенции.Акакпо-обывательскиотнессяонкстуденческимбеспорядкам1890 года! Он пишет о них Плещеву так: «Беспорядки у нас были грандиозные. Я читалпрокламации, в них ничего нет возмутительного, но редактированы они скверно, и темособенноплохи,чтовнихчувствуетсянестудент,аеврейчикииакушерки».

Можно было бы найти еще немало отрывков из чеховских писем, в которыхобывательский подход к явлениям общественной и политической жизни выраженсовершеннооткровенно.Нонетнеобходимостиприводитьэтивыдержки.Длянасясно,чтоЧеховпереживаетвэтигодысложныйитрудныйпроцессдушевногоперелома.Вомногомонвышелпобедителем,многоепреодолел,ноонтольконачализбавлятьсяотосновного,чтосоставляетпризнаквнутреннегораба,–от«поклонениячужиммыслям»,отпризнаниясилыавторитета.Неустраненоещеиглавноепрепятствие,стоящеенапутикегоосвобождению–Суворин. «Если бы умерСуворин, – пишетЧехов, узнавший о его болезни, – дляменя этобылабытакаяпотеря,чтоя,кажется,постарелбынадесятьлет».

Суворин выздоровел, намного пережил Чехова, и Чехову не пришлось постареть надесятьлет.Напротив,емуещепредстоялигодыдушевнойбодрости.

Зрелость

«Помещик»

В1892годуисполниласьдавняямечтаАнтонаПавловича:онкупилмаленькоеименьице.Еще живя на Луке у Линтваревых, Чехов начал присматривать соседние хутора.

Остановилсябылонаодном–вПолтавщине,ноэтобылодалекоотМосквыиПетербурга.ХудожникСорохтинпродавалимениеМелихововшестидесятиверстахотМосквы–по

Московско-Курскойж.д.вСерпуховскомуезде,двенадцатьверстотстанцииЛопасня.Впервые побывав в Мелихове, Чехов писал Суворину, что «впечатление ничего себе.

Дорогаотстанциидоимениявсевремяидетлесом, самоимениесимпатично.Домновый,крепкий, с затеями. Мой кабинет прекрасно освещен сплошными итальянскими окнами ипросторнеемосковского.Новобщембудеттесно.Амбарыипрочиепостройкиновы.Садипаркхороши.Инвентарь,еслинесчитатьрояля,никуданегоден.Парникихороши,оранжерейнет».

Егорадовало,чтоемууженепридетсяплатитьзаквартируизадрова:«Лесауменя160десятинидровхватит».

ВписьмекКиселеву–владельцу«незабвенногоБабкина»,АнтонПавловичтаксообщаетосвоейпокупке:

«Имениекупленозатринадцатьтысяч.Купчаястоилаоколо750рублей,итого14тысяч.Уплаченопродавцу,художнику,наличнымичетыретысячиизакладнуювпятьтысячпо5°/она десять лет. Остальные четыре тысячи художник получит из Земельного банка, весною,когдаязаложуимениевономбанке».

Хлопоты по покупке имения отняли много времени. Бывший владелец оказалсячеловеком недобросовестным и Чехов, каждый день «делая открытия», ожидал новыхобманов. В том письме, где он с возмущением рассказывает о проделках Сорохтина,характерные для Чехова строки о купцах и дворянах: «Привыкли писать и говорить, чтотолькокупцыобмериваютиобвешивают.Нопогляделибынадворян,глядетьгнусно.Этонелюди,аобыкновенныекулаки,дажехужекулаков,ибомужик-кулакберетиработает,амойхудожникберетитолькожретдабранитсясприслугой.

Можете себе представить, с самого лета лошади не видели ни одного зерна овса, никлочкасена,ажуютоднутолькосолому,хотяработаютзадесятерых.Корованедаетмолока,потомучтоголодна.Женаилюбовницаживутпододнойкрышей.Детигрязныиоборваны.Воньоткошек.Клопыигромадныетараканы.

Художник делает вид, что предан мне всей душой и в то же время учит мужиковобманывать меня. Так как трудно на глаз понять, где моя земля и где мой лес, то мужикинаучены были показывать мне крупный лес, принадлежащий церкви. Но мужики непослушались. Вообще чепуха и пошлость. Гадко, что вся эта голодная и грязная сволочьдумает,чтоиятакжедрожунадкопейкой,какона,ичтоятоженепрочьнадуть.Мужикизабиты,запуганыираздражены».

Немало нужно было потратить труда и сил для того, чтобы эту запущенную усадьбупривести в порядок и придать жилью вполне культурный вид. Все, что было дурного вусадьбе,чтоненравилось,тотчасжеизменялосьилиуничтожалось,–рассказываетМихаилПавловичЧехов.Весьдомбылпеределанзаново.ВсамойбольшойкомнатесосплошнымистекламиустроиликабинетдляАнтонаПавловича;затемшлагостиная,комнатадлясестры,спальняАнтонаПавловича,комнатаотца, столовая,икомнатыматери,ЕвгенииЯковлевны.

Была еще комната, проходная, с портретом Пушкина, которая носила громкое название«пушкинской»,ипредназначаласьдляслучайныхгостей.

Чеховыпереехаливмартеи,лишьсошелснег,сейчасжепринялисьзахозяйство:МарияПавловна работала в огороде, Михаил Павлович в поле, Антон Павлович сажал деревья,старикжеПавелЕгоровичревностно,сутрадовечерарасчищалвсадудорожки.

Икактолькоузналикрестьяне,чтоновыйпомещик–врач,кнему,толпами,потянулисьбольные,–иизМелихова,иизсоседнихдеревень–за20–25верст.Хотядощечкаснадписью«ДокторАнтонПавловичЧехов»ужедавнобылаубранаиЧеховнезанималсяпрактикой,ноон никогда не отказывался лечить крестьян – и в Бабкине, и наЛуке, и в Богимове. Так издесь – в Мелихове – он выслушивал, выстукивал и никого не отпускал без совета и безлекарств.ЕмупомогаласестраМарияПавловна.ВообщеотношенияскрестьянамиуновыхвладельцевМелиховаустановилисьдружеские.

В воспоминаниях многих современников А. П. Чехова не мало страниц, посвященныхописаниюмелиховскогожитья-бытья.Приведемотрывокодногоизтакихвоспоминаний:

«Мелиховобыластараямелкопоместнаяусадебка,запущеннаяиразрозненная.НоЧеховбыстропривел ее в порядок, даже в элегантный вид.Черезширокийпустырь, обсаженныйвековыми березами, дорога шла в старинную рощу, в глубине которой ютился низенькийдеревянныйдомсверандойицветником.Подорогенавысокихдеревьяхвиселискворешниснадписью:«БратьяСкворцовы».

АвторвоспоминанийзасталвМелиховеотца,матьисеструАнтонаПавловича.«Прямоудивительнодочегоэтобыламилая,симпатичнаясемья.ОтецЧеховабылвысокий,сильныйстарик, лет под семьдесят, чинный и строгий, но имением заведывала менее строгая,идеальнодобраяМарияПавловна,тогдаещемолодаядевушка–учительницагимназии.

Отец методически вел журнал погоды, читал «Записки Болотова» и «Четьи-Минеи» иотдыхалоттрудовойжизни.

НосамымтрогательнымивосхитительнымчленомсемьибыламатьАнтонаПавловича–ЕвгенияЯковлевна, исключительноредкаяженщина, неменее замечательная, чемон сам.Он и физически был похож на нее. Какое это было редкое соединение сердечности,простоты,прирожденногоумаинежности.Нечегоиговоритьотом,что«Антоша»всемьебылидолом,чтовсежеланияегобылипредупреждаемы.Матьисестраоберегалиегосонистоливсяческийкомфорт».

Самымценнымдокументом,рисующиммелиховскийбыт,являетсяДневник(Хранитсявличном архиве Чехова, в рукописном отделе Всесоюзной библиотеки им. Ленина в Москве.Впервые напечатан и комментирован в книге Юр. Соболева «Чехов», изд. «Федерация», М.1924)ПавлаЕгоровичаЧехова.ПавелЕгоровичвелнетолькоежедневныйжурналпогоды,нос необыкновенной тщательностью записывал все «события» дня.Жизнь чеховской семьи внаивномрассказеПавлаЕгоровичаразвертываетсянапротяжениирядалет.

Старик ни строчкой не обмолвился об Антоне Павловиче как о писателе, враче,общественномдеятеле.Затоонниразунеупустилслучая,чтобынеотметить,чтосказал,чтосделал,кудапоехалиоткудаприехалАнтоша.ИеслиДневникнедает«трудов»Чехова,затоспунктуальнойточностьюпредставляетего«дни».

Приведем несколько, особенно выразительных записей, извлеченных из большойпереплетенной книги, в которой велся дневник (многие записи его сделаны рукой АнтонаПавловича).

1893годЯнварь.24.АнтошаКлара (Антоша–АнтонПавловичЧехов.Клара– графиняМамуна,

знакомая семьи Чеховых; Мезинова – Л. С. Мизинова; Чехова – Евгения Яковлевна Чехова;

Семашко–приятельбратьевЧеховых;Ваня–ИванПавловичЧехов;Лесова–знакомаясемьиЧеховых)иМашаприехалиизМосквы.

Март.1.АнтошаиМезинова(Антоша–АнтонПавловичЧехов.Клара–графиняМамуна,знакомая семьи Чеховых; Мезинова – Л. С. Мизинова; Чехова – Евгения Яковлевна Чехова;Семашко–приятельбратьевЧеховых;Ваня–ИванПавловичЧехов;Лесова–знакомаясемьиЧеховых)уехаливМоскву.

15. Баран прыгает,Марьюшка радуется ( Записи с 15 по 26 марта сделаны рукою А. П.Чехова,пародирующего«стиль»отцовскихзаписей).

17.УехалвМосквуП.Г.Чехов.Днем+2.Привезлиовес(Записис15по26мартасделанырукоюА.П.Чехова,пародирующего«стиль»отцовскихзаписей).

18.–1.Идетснег.СлаваБогувсеуехалииосталисьтолькодвое:яиЧехова(Записис15по26мартасделанырукоюА.П.Чехова,пародирующего«стиль»отцовскихзаписей).

19.ПриехалиМашаиМизинова.Ясныйдень.Привезличечевицуигречну(Записис15по26мартасделанырукоюА.П.Чехова,пародирующего«стиль»отцовскихзаписей).

20.–5.Ясныйдень.Парникиготовы.Мамашесниласькозанагоршке(Записис15по26мартасделанырукоюА.П.Чехова,пародирующего«стиль»отцовскихзаписей).

21.+5.ПриехалСемашко (Антоша–АнтонПавловичЧехов.Клара – графиняМамуна,знакомая семьи Чеховых; Мезинова – Л. С. Мизинова; Чехова – Евгения Яковлевна Чехова;Семашко–приятельбратьевЧеховых;Ваня–ИванПавловичЧехов;Лесова–знакомаясемьиЧеховых). Ели жареное вымя ( Записи с 15 по 26 марта сделаны рукою А. П. Чехова,пародирующего«стиль»отцовскихзаписей).

22.Слыхалижаворонка.Вечеромпролетелжуравль.УехалСемашко (Записи с 15 по 26мартасделанырукоюА.П.Чехова,пародирующего«стиль»отцовскихзаписей).

23.+3.Мамашеснилсягусьвкамилавке(Записис15по26мартасделанырукоюА.П.Чехова,пародирующего«стиль»отцовскихзаписей).

Этокдобру.БольнаживотомМашка.Зарезалисвинью.Делаликолбасы(Записис15по26мартасделанырукоюА.П.Чехова,пародирующего«стиль»отцовскихзаписей).

25.–2.Яркоеутро(Записис15по26мартасделанырукоюА.П.Чехова,пародирующего«стиль»отцовскихзаписей).

26.П.Г.ЧеховиВаняприехалиизМосквы.28.Пасха.Обеднюнепели.Разговлялисьвчетыречаса.Апрель.22.Антошаболен.29.Антошауехал.Июнь.16.Рожькрасуется.СлаваБогупослалдождику.Вполеповеселело.Теперьвполне

можнонадеятьсянаурожай.Оченьхорошо.Началипахатьдвумяплугамиподрожь.Август. 1—20. За двадцать дней ничего нельзя было делать. Убыток громадный

сельскомухозяйству.Отчаяниеиупадокдуха.Сентябрь.9.АнтошауехалвСерпухов.26.АнтошауехалвСерпухов.30.Вечеромприех.изМосквыАнтошаМезиноваиЛесова.Октябрь.27.АнтошауехалвСерпухов.Ноябрь.30.АнтошаживетвМоскве.Декабрь.19.АнтошаприехализМосквы.Былдвадцатьпятьдней.

Санитарныйврач,строительшколигласныйземства

МелиховскийпериодсамыйзначительныйвбиографииЧехова.Годы,которыеонпровел

в Мелихове (1892–1898) – годы его творческой зрелости. Здесь написаны: «Палата № 6»,«Рассказнеизвестногочеловека»,«Черныймонах»,«Бабьецарство»,«СкрипкаРотшильда»,«Учитель словесности», «Три года», «Дом с мезонином», «Моя жизнь», «Чайка», «ДядяВаня», «Мужики» и целый ряд таких замечательных маленьких рассказов, как: «Студент»,«Володя большой и Володя маленький», «Соседи», «В усадьбе», «Рассказ старшегосадовника»,«Белолобый»,«Убийство»,«Ариадна»,«Супруга»,«Печенег»,«Вродномуглу»,«Наподводе»(Этотпоследнийрассказ,правда,писалсязаграницей,вНицце.Нопозамыслу–он чисто мелиховский) и др., то есть как раз все, что составляет основную ценностьлитературногонаследияЧеховаичтодоконцараскрываетегообразикакхудожникаикакчеловекаснеобычайнойчуткостьюподходящегоковсемявлениямрусскойжизни.

Мелиховский период не богат внешними событиями. Большую часть года Чеховпроводит в Мелихове, часто наезжая в Москву, гостит у Суворина, и в его имении подРыбинском и на даче в Феодосии, вновь посещает Таганрог, путешествует по югу, частьодной зимы проводит в Крыму (осенью 1894 года), выезжает за границу – Вена, Аббация,Милан, Генуя, Ницца, осень 1897 и зиму 1898 годов по май месяц проводит в Ницце, всентябре1898годапереселяетсявЯлту.

Но эта жизнь, в которой как будто бы нет событий, полна, однако, фактамиглубочайшего значения для роста чеховского самосознания. И было бы совершеннонедостаточно сослаться только на его литературную работу, в эти годы, как мы ужезаметили, особенно плодотворную. Есть целый ряд и других моментов, на которых намследуетостановиться.

ПреждевсегоукажемнатуобщественнуюдеятельностьЧехова,котораяпроходитчерезвесьмелиховскийпериод.

Мы уже упоминали, что Чехов продолжал врачебную практику среди местногонаселения.Когдажев1892годунадвинуласьнаСерпуховскийуездэпидемияхолеры,Чеховсчел своим долгом предложить свои услуги в качестве санитарного врача. Биографы имемуаристыуказывали,чтоАнтонПавловичнаэтудолжностьбылназначен,насамомделеон ее принял добровольно и безвозмездно. Об этом свидетельствуют приводимые наминижеследующиедокументы.

м.в.д.ПРЕДСЕДАТЕЛЬСерпуховскойУезднойЗемскойУправыИюля8дня1892г.№2359М.Г.АнтонПавлович!Кн.С.И.ШаховскойдовелдосведенияСерпуховскогоСанитарногоСоветаписьмоВаше,

выражающее готовность послужить земству, в случае появления холерной эпидемии вСерпуховскомуезде.ВыслушавэтожеланиеВашеприйтинапомощьвтруднуюминутуборьбыс страшной угрожающей нам опасностью Серпуховский Санитарный Совет просил менявыразить Вам за такое, столь ценное для нас предложение, искреннюю и глубокуюблагодарностьисосвоейстороныпредложитьВаммедикаменты,дезинфицирующиесредстваи всякое иное содействие, в которомВымогли бы встретить надобность, и проситьВас неотказать пожаловать в будущее заседание Санитарного Совета, о времени которого Выбудетесвоевременноизвещены.

ПредседательУправы(подпись)

О своей работе в качестве участкового врача Чехов писал Суворину: «Я уже состоялучастковым врачом Серпуховского Земства, ловил за хвост холеру и на всех парахорганизовал новый участок. У меня в участке двадцать пять деревень, четыре фабрики иодин монастырь. Утром – приемка больных, а после утра – разъезды. Езжу, читаю лекциипеченегам,лечу,сержусьи,таккакземствонедаломненаорганизациюпунктовникопейки,клянчу у богатых людей то того, то другого. Оказался я превосходным нищим. Благодарямоемунищенскомукрасноречию,мойучастокимееттеперьдвапревосходныхбаракасовсейобстановкой и бараков пять не превосходных, а скверных. Я избавил земство даже отрасходов по дезинфекции, известь, купорос и всякую пахучую дрянь я выпросил уфабрикантовнавсесвоидвадцатьпятьдеревень»(16августа1892года).

Из письма к брату Александру явствует, что АнтонПавлович с августа по 15 октябрязаписалнакарточкахпятьсотбольныхивобщемпринял,вероятно,неменеетысячи.

За врачебной – просветительная деятельность Чехова. Он выстроил три школы – вТалеже,вНовоселках,вМелихове.Онсоставлялдлянихпланы,покупалматериалы,следилза их постройкой. Чехов был назначен членом училищного совета, присутствовал наэкзаменахвдругихземскихшколахисампроизводилэкзамены.

НадвыстроеннойимвТалежешколойонбылназначенпопечителем,очемписалтак:«Яназначенпопечителемшколывселе,носящемтакоеназвание–«Талеж».Учитель получает двадцать три рубля в месяц, имеет жену, четырех детей и уже сед,

несмотря на свои тридцать лет. До такой степени забит нуждой, что о чем бы вы низаговорилисним,онвсесводиткодному–ожаловании.Поегомнению,поэтыипрозаикидолжны писать только о прибавке жалованья; когда новый царь переменит министров, товероятнобудетувеличеножалованьеучителейит.п.»(Суворину27ноября1894года.)

Неподлежитсомнению,чтоэтотучительпослужилАнтонуПавловичупрототипомдляучителяМедведенкив«Чайке».

Общественная деятельность Чехова была отмечена Серпуховским уездным земством,котороевыразилоемувофициальнойбумагеблагодарность.

Земскими благодарностями дело не ограничилось. Чехов был назначен помощникомпредводителя дворянства Рюмина по наблюдению за начальными народными училищами.Рюмин представил Чехова к неожиданной награде: Антону Павловичу был «пожалован»орденСтаниславатретьейстепени,очем,кстатисказать,Чеховниводномизсвоихписемкроднымидрузьямнеобмолвилсяинамеком.

С получением этого ордена связан один факт, совершенно неизвестный биографамЧехова.

Чеховорденполучилвместестаким«высочайшимуказом»:

ТакразночинецЧехов,сынразорившегосякупцатретьейгильдии,аполичномусвоемузваниютаганрогскиймещанин,стал«потомственнымдворянином».

Можноподумать,что этоорденпревратилеговдворянина.Но этоне так:по статутуроссийскихорденов,эта«честь»принадлежалалишьодному«ВладимируПервозванному»,аСтанислав третьей степени ни в личное, ни тем более потомственное дворянство невозводил. Так в чем же дело? Только… в канцелярской оплошности: указы об орденахпечатались на бланках, на которых в качестве неизменной формулы, проставлялись слова:«нашемупотомственномудворянину»,азатемужевписывалсяадресат.Никомуивголовунепришло,что«попечительТалежскогосельскогоучилища»неявляетсядворянином.

Чехов никогда не именовал себя дворянином и ни в одном документе этого своегозвания не обозначал, хотя еще задолго до «пожалования» Станислава земские учрежденияпричислялиегокчислупомещиков-дворян,очемсвидетельствуетследующийофициальныйдокументСерпуховскогоземскогособрания:

1. «В настоящем 1894 году имеют быть произведены выборы гласных в СерпуховскоеЗемскоесобраниенаследующеетрехлетие.

Съезддлявыборауполномоченныхиизбирательныесобранияназначаются:первыйсъезд,вкотором участвуют дворяне, 9 числа июня и второй съезд, в котором участвуют все другиеизбиратели,20июнясегогода,асамиизбирательныесобраниядляизбраниягласныхназначены– первое собрание, в котором участвуют дворяне с уполномоченными от мелких дворян, 24июня, и второе собрание, в котором участвуют все остальные лица с уполномоченными, 21июнясегогода.

А так как Вы, по своему цензу, имеете право участвовать в первом избирательномсобрании, то не угодно ли будет пожаловать 24 числа июня м-ца к 12 часам дня в зданиеСерпуховскойЗемскойУправыдлявыборагласныхвЗемскоесобрание»

ЧленУправы(подпись).Между прочим, интересно отметить, что среди гласных, избранных на это трехлетие,

оказался и Антон Павлович. Группа гласных послала Антону Павловичу следующуюприветственнуютелеграмму:

«Сердечнопоздравляемсблестящимгласным.ДушевножелаемнавсегдасохранитьВасвсвоейсреде.

Чельцов, Хмелев, Варенников, Янов, Степанов, Писарев, Большаков, Костылев,

Шаховской.Итак – врач, член санитарного совета, попечитель сельских школ, гласный управы и,

чтобы завершить этот список общественных должностей Чехова, следует добавить –строительцерковнойколокольниизаведующийсчетнымучастком.

Почему–строительколокольни?ВедьникакихрелигиозныхчувствЧеховнеимелиэтополнейшееравнодушиекрелигиознымвопросамбыловнемвполнеосознанным,–ведьонписал, что «давно потерял всякую веру» и от всего православного и церковного только иосталосьунего–любовькколокольномузвону.Новедьнеиз-залюбвижекзвонустроилЧеховколокольнювМелихове?Нет,конечно,ноделовтом,чтоегообэтомсталиусиленнопроситькрестьяне,воглавесместнымбатюшкой,аАнтонПавлович,никогдаиникомунеимевшийсилыотказатьвпросьбе,согласилсяинаэтохлопотливоедело.

Конечно, он ни в малой мере не был воинствующим безбожником, а был просточеловеком глубоко равнодушнымк любойрелигии.Кажется, они татарам вЯлте помогал,когдатестроилимечеть.Церковьилимечеть–невселиравно–рассуждалЧехов–лишьбынеобидетьотказом,лишьбынеоскорбитьчужуюверу.

Заведующим же счетным участком он стал в 1897 году, во время проводимой тогдапервой«всеобщейпереписинаселенияРоссийскойИмперии».Чеховубылиподведомственны16 счетчиков и, как он выражался о себе в переписке с друзьями, он был среди них вроде«ротного командира или боцмана». Перед началом переписи Антон Павлович захворалинфлуэнцей.Стяжкойголовнойбольюпереходилонизизбывизбу,изселениявселение.

А.П. в письме кА.С. Суворину (11 января 1897 года) рассказывает о своей работе попереписи так: «У нас перепись. Выдали счетчикам отвратительные чернильницы,отвратительныеаляповатыезнаки,похожиенаярлыкипивногозавода,ипортфели,вкоторыенелезутпереписныелисты,ивпечатлениетакое,будтосаблялезетвножны.Срам!

С утра хожу по избам, с непривычки стукаюсь головой о притолоки, и как нарочноголоватрещитадски;имигрень,иинфлуэнца.Воднойизбедевочкадевятилет,приемышекиз воспитательного дома, горько заплакала оттого, что всех девочек в избе называютМихайловнами,аеепокрестному,Львовной.Ясказал–называйсяМихайловной.Всеоченьобрадовались и стали благодарить меня. Это называется приобретать друзей богатствомнеправедным».

Мирслибералами

Эта земская деятельность несомненно имела очень большое значение. Чехов сновасблизилсясгруппойтойинтеллигенции,которуюонвысокоценилещевгодысвоейюности–работаястудентомпоследнегокурсаитолькочтовыпущеннымлекаремподруководствомтакихвыдающихсяврачей,какУспенскийиАрхангельскийвЧекинеиЗвенигороде.

Нотегоды,которыеприходятсянапериодмеждуБабкинымиМелиховым,Чеховпровелвинойсреде.Ондовольноблизкоприкоснулсякпомещичье-дворянскомубыту–вБабкине,на Луке, в Богимове. Киселевы, Линтваревы, Смагины, их родня, друзья, знакомые – всепринадлежали к помещичьим кругам разоряющегося дворянства. С одной стороны,разочарованный,усталый,ренегатствующий,истерическийинтеллигент«хлюпик»,сдругой–родовитый, разорившийся,но ещецепкодержащийся зафеодальные традиции,помещик-дворянин–вотгероичеховскихрассказоввосьмидесятыхиначаладевяностыхгодов.

Если вспомнить о влиянии нововременской идеологии, то позиция Чехова к концувосьмидесятых годов станет совершенно понятной. Его московские «гамлетики», от лицакоторыхговорилнудныйКисляев–вфельетоне1891годадля«Новоговремени»,быливовсе

не типичными для трудовой, сказали бымы теперь, интеллигенции.ВозвращениеЧехова всреду земских работников и, главным образом, – врачей, заставило во многом изменитьпредвзятость в отношении к интеллигенции, переживающей в начале девяностых годовсложныйкризисиуженащупывающейвыход.

АртисткаВ.Ф.КомиссаржевскаявролиНиныЗаречной(пьеса“Чайка”)

Девяностые годы – время полного распада дворянских устоев, с одной стороны, иликвидациявырождающегосянародничества,сдругой.

В тойже автобиографической справкеВ.Вересаева, из котороймыприводили строки,характеризующие настроения девяностых годов, мы читаем, что в новое десятилетиеобщественные настроения были совсем иные: «пришли новые люди, – бодрые и верящие.Отказавшисьотнадежднакрестьянство,ониуказалинабыстрорастущуюиорганизующуюсилу в виде рабочего, приветствовали капитализм, создающий условия для развития этойновойсилы.Кипелаподпольнаяработа,шлаширокаяагитациянафабрикахизаводах,велиськружковые занятия с рабочими; ярко дебатировались вопросы тактики, теперь чуждой инепонятнойпоказаласьбыпроповедь«счастьявжертве»,счастьебыловборьбе,вборьбеза

то,вочтоверилоськрепко,чемунебылистрашныникакиесомненияираздумья.Летом1896годавспыхнулазнаменитаяиюньскаястачкаткачей,поразившаявсехсвоей

многочисленностью, выдержанностью и организованностью. Многих, кого не убеждалатеория, убедила она. Почуялась огромная, прочная, новая сила, уверенно выступающая нааренурусскойистории».

Былобысовершенноневернымсказать,чтоэтаорганизующаясилапривлеклавниманиеЧехова.Рабочеедвижениенеотразилосьвегохудожественныхвосприятиях.Темсменьшимправом можно говорить и о каком бы то ни было увлечении Чехова марксизмом, но он,конечно, не мог не наблюдать роста пролетарских кадров и бурного промышленногоподъема.

Немогоннепониматьитого,чтосельскоехозяйствопереживаетзатяжнойкризис–этоонблизкоипристальнонаблюдалвМелиховеиотразилвсвоих«Мужиках».Участвуявместес лучшими элементами трудовой интеллигенции в общественной работе, он понимал,конечно, что царское правительство с тревогой относится и к рабочему движению и ккультуртрегерскойдеятельностирадикальныхилиберальныхземцев.

Совершенно естественно, что и Чехов был немедленно заподозрен в политическойнеблагонадежности и подпал под «негласное наблюдение». Ничего «неблагонадежного»Чехов с точки зрения охранного отделения, не совершал. Но если предположить, чтополитическая полиция России девяностых годов обладала наблюдательностью, то она немоглабынесделатьвыводозначительнойэволюциивовзглядахиубежденияхЧехова.Ведьдостаточно сказать, что все его произведения стали помещаться в органах вполнеопределеннойлиберальнойокраски,в«Русскоймысли»ив«Русскихведомостях».

К.С.Станиславский

Давно ли возмущался Чехов «таксами» и «копчеными сигами», сидящими заредакторскимистоламии«Русскоймысли»и«Русскихведомостей»,давнолиотзывалсяоноГольцеве (Гольцев Виктор Александрович (1850–1906). Публицист, редактор «Юридическоговестника»,«Русскогокурьера»и«Русскоймысли»,популярныйлиберальныйдеятель.НаписалоЧехове ряд статей в «Русской мысли», 1904, кн. 5, «Семья и школа» 1904, «Русскихведомостях», 1906, № 170. В девятисотых годах – один из близких Чехову людей), как очеловечке, которыйвсюду суется, давноли, наконец, он вторилСуворинувпрезрительнойоценке «либеральной оппозиции»! Но в том и значение мелиховского периода дляполитическогоиобщественногоростаЧехова,чтоименнокэтимгодамотноситсяразрывЧехова с «Новым временем». Не говорим – с Сувориным: с ним еще на некоторое времясохранятся теплые дружеские отношения, но не с его газетой. Небольшие заметки,напечатанныев1893годув«Новомвремени»,последнее,чтодалЧеховвэтугазету.

Чрезвычайно характерно, что одна из этих статей «Речьминистра» – является прямымответом Чехова на ту клевету по адресу земской интеллигенции, которую охотнораспространяет и «каторжный» Житель и злобствующий Буренин. Чехов пишет, что«становитсявесело»,когдаслышишь«целыйрядгромкихиавторитетныхподтвержденийоблагородстве, самоотверженности, великодушии», студенческой молодежи, работавшей нахолерной эпидемии. Но эта студенческая молодежь была руководима земскими врачами и,

подчеркивая самоотверженностьи скромность студентов, действовавших«воимядолга, ане ради славы и наград», Чехов в то же время имеет, конечно, в виду и врачей. Ведь онпредлагалСуворинувоздействоватьнаегосотрудников,проливающих«желчныекислоты»поадресуврачей, героизмкоторыхЧеховнаблюдаллично.Длянегоужесталасовершенноясной гнусная позиция «Нового времени». Брату Александру он советует держаться отнововременцев – «этих сукиных сынов» в стороне, и свой совет заканчивает энергичнымвосклицанием:«этогнусноеплемя!»

Его переход в либеральный лагерь, конечно, выражал новый этап в развитии егополитическогороста.Онбылсовершенноестествененизакономерен.То,чтопечаталЧеховв«Русскихведомостях»ив«Русскоймысли»,свидетельствовалоотом,скакойчуткостьюотносился он к тем глубочайшим изменениям в настроениях русского общества, которыенамечалисьвэтигоды.

Пессимизм,отразившийсяв«Именинах»,в«Огнях»,в«Скучнойистории»,в«Припадке»ивыражавшийпереживания зашедшейв тупикинтеллигенции, теперь вытесняетсяновыминастроениями. Чехов с особенным вниманием начинает присматриваться к крупнойбуржуазии, к представителям торгово-промышленного капитала. Такие его рассказы этогопериода «как «Бабье царство», «Три года», «Случай из практики» – целиком посвященыизображениюсложныхнастроенийбуржуазии,ноэто,преждевсего,психологическиеэтюды,рисующиетевнутренниеконфликты,которыепереживаютегоперсонажи.

Чехов с недоумением относится к капитализму. Ни народник, ни марксист, – он идетдорогойодиночки.Ониндивидуалисти,нужнопрямосказать,совершенночуждкакимбытони было коллективистским устремлениям и враждебен всякой групповой или партийнойдисциплине. Он сошелся с либералами не потому, что «партия либералов» ему близка, атолько потому, что деятельность и идеи либералов казались ему более справедливыми сточки зрениятехэтическихпринципов,которыеонисповедует.ПоэтомуонсГольцевымиЛавровым–противБуренинаивообщенововременцев.

СвоинастроенияэтогопериодаоноченьхорошовскрылвписьмекА.С.Суворину,гдеговорит, что ему «надоели всяческие рассуждения».И дальше: «Лихорадящим больным нехочется есть, но чего-то хочется, и они это свое неопределенное желание выражают так:«чего-нибудькисленького»…Такимнехочетсячего-токисленького.Иэтонеслучайно,таккак точно такое же настроение я замечаю кругом. Похоже, будто все были влюблены,разлюбилиитеперьищутновыхувлечений.

Очень возможно и очень похоже на то, что русские люди опять переживут увлечениеестественныминаукамииопятьматериалистическоедвижениебудетмодным.Естественныенауки делают теперь чудеса, и они могут двинуться какМамай на публику и покорить еесвоей массою, грандиозностью. Впрочем, все сие в руце божией. А зафилософствуй – умвскружится».(27марта1894года.)

Он несомненно чувствует себя бодрее. Ему доставляет удовольствие быть и средиземскихврачей–Витте,Куркинаидругих,ивобществедрузей,наезжающихвМелихово–И.Н.Потапенко,Т.Л.Щепкиной-Куперник,И.Левитана,Л.С.Мизиновой,ивкругумножествагостей,которыеиногдабывалииутомительны.

АнтонПавловиччастоездилвМосквуиэтовсегдабылорадостьюдлякружка«Русскихведомостей»и«Русскоймысли».

В воспоминаниях Т. Л. Щепкиной-Куперник ( См. книгу ее воспоминаний «Дни моейжизни»,изд.«Федерация»,М.1928)обэтихчеховскихнаездахвМосквуговоритсятак:

«Когда Антон Павлович наезжал в Москву, он останавливался всегда в «БольшойМосковской» гостинице, где у него был свой излюбленный номер, и давал знать о своем

приезде. С быстротой беспроволочного телеграфа разносилась весть: «Антон Павловичприехал» и дорогого гостя начинали чествовать.Чествовали его так усиленно, что он самсебя прозвал «Авелланом» – это был морской министр, которого в виду франко-русскихсимпатийбеспрерывночествовалитовРоссии,товоФранции».

И.Н.Потапенко(См.воспоминанияИ.Н.Потапенко«НескольколетсА.П.Чеховым»в«Ниве» за 1914 год, №№ 26, 27, 28. Потапенко – известный в свое время беллетрист идраматург)такжесвидетельствует,чтоприездыЧеховавМосквубылипраздникоминедлянеготолько,а«длявсехчленовнебольшогокружка».

«Сейчасжеобэтомпосылалосьизвестиев«Русскиеведомости»МихаилуАлексеевичуСаблину,которыйпочелбызаобиду,еслибыузналобэтомнепервый.

Соиздатель «Русских ведомостей» почтенного возраста человек – лет на двадцатьстарше каждого из нас, он питал трогательную нежность к Антону Павловичу. ЛюбилотдыхатьснамиВ.А.Гольцев.ПослеспектакляурывалиногдавремяиприезжалкнамА.И.Южин(А.И.Южин(настоящаяфамилиякн.Сумбатов)–известныйартистМалоготеатраидраматург.Умерв1928году).

На этих сборищах Чехов оживлялся, вступал в дружеский спор с Гольцевым и былнеистощим по части очаровательных, до упаду смешных глупостей и милыхнеожиданностей,вкоторыхонбылнеподражаемыймастер.

Уезжал Чехов из Москвы внезапно, словно по какому-то неотразимому внутреннемупобуждению. Вот сегодня собирались в театр, взяли билеты, и он интересовался пьесой,стремился, или кто-нибудь позвал его вечером, и он обещал. Все равно – неотразимоепобуждениебылосильнеевсего.

Просто ему надоело довольно-таки бессмысленное, шумное времяпровождениемосковское,ипотянуловтихоеМелихово,вегокабинет,или,можетбыть,вдушесозрелочто-нибудь требовавшее немедленного занесения на бумагу. И он уезжал, несмотря ни начто».

Вработенад«Чайкой»

21 октября 1895 года Чехов сообщил Суворину: «…Можете себе представить, пишупьесу, которую кончу не раньше как в конце ноября. Пишу ее не без удовольствия, хотястрашноврупротивусловийсцены.Комедия,триженскихроли,шестьмужских,четыреакта,пейзаж(виднаозеро);многоразговороволитературе,малодействия,пятьпудовлюбви».

И через месяц о томже: «Моя пьеса подвигается вперед, пока все идет плавно, а чтобудетпотом,кконцу,неведаю».

21 ноября эта пьеса, в которой «мало действия и пуд любви», была закончена. Чеховначал ее, как сам признается, «форте и кончил пианиссимо, вопреки всем правиламдраматического искусства». Как всегда, он остался недовольным тем, что сделал: «Вышлаповесть». И перечитывая «новорожденную пьесу» говорил, что «убеждается», что он«совсем не драматург». И Шавровой ( Шаврова-Юст – писательница, печатавшаяся в«Русской мысли», «Артисте» и других изданиях. В собрании писем Чехова (6 томов подредакциейМ.П.Чеховой)обозначенабуквами«Е.М.Ш.»),скоторойунегобылабольшаяиинтересная переписка, и рассказы которой он усердно исправлял, сказал: «Пьесу я кончил.Называетсяонатак:«Чайка».Вышлонеахти,вообщедраматургяневажный».

Что-тодвусмысленноеестьвотношенииЧеховаиксобственнойдраматургиииктеатрувообще. Лишь водевили удовлетворяли его авторское самолюбие, большие же пьесы –«Иванов»и«Леший»–принеслиемутолькоогорчения.

НепотомулииговорилЧехов,чтоповествовательнаяформа–этоего«законнаяжена»,а драматическая – «эффективная, шумная, наглая и утомительная любовница». Одномуприятелюсоветовал:«непишитепьес»,другому–«чембольшенапишитепьес,темлучше».

«Разлюбитесцену,внейоченьмалохорошего»,–настойчиворекомендуетонЩеглову-Леонтьеву, а в письме к другому лицу говорит: «Пишите пьесу, спасение театра влитературныхлюдях,нонебросайтебеллетристики».

Исамнеотказывалсяотписанияпьес.Нонепотомули,что«театр,–какполагалон,–одинизвидовспорта»,а«гдеуспехилинеуспех,тамиспорт,тамиазарт».

Черезгодонповторилтожесамое:«театр–спортибольшеничего».Ивновойсвоейпьесе,которуюнаписал,несмотрянато,чтотеатр«эшафот,гдеказнят

драматургов»,онзатронуливопрособотношениикдраматургическомуискусству,приписаводному из героев «Чайки» – молодому писателю Треплеву – ненависть к современномутеатру.ВместесТреплевымонвозмущаетсяактерами,разыгрывающимипри«искусственномосвещении»,вкомнатес тремястенамипьесы, где говоритсяотом,«каклюдипьют,едят,спят, носят свои пиджаки». Для Треплева это такая же пошлость, как для Мопассана (Мопассан Гюи (1850–1893). Знаменитый французский писатель. В таких произведениях как«Жизнь», «Милый друг», «Монт Ореоль», «Сильна как смерть», «Наше сердце» он даетярчайшую картину нравов французского общества и едко издевается над «традициями»буржуазии, которую ненавидит. Многие его произведения овеяны глубоко скорбныминастроениями. Пессимизм Мопассана имеет своими истоками классовую ограниченностьсознанияМопассана, не нашедшего выхода из тупика социальных противоречий, которые оностро чувствовал. Мопассан – виднейший представитель новой формы повествования –новеллы. Мастерство Мопассана оказало огромное влияние на «маленький рассказ» Чехова.Чехов неустанно восхищалсяМопассаном, говоря о нем, что «как художник словаМопассанпоставил такие огромные требования, что писать по старинке сделалось большеневозможным».А.С.Суворинзаписалвсвоем«Дневнике»,чтоЧехов,достаточноизучившийфранцузский язык, собирается переводить Мопассана. Наиболее полное собрание сочиненийМопассана в русском переводе издано «Шиповником», в тридцати томах (1914)) Эйфелевабашня,котораядавитмозгсвоейтяжестьюиоткоторойнужнобежать.

НовтожевремявявномпротиворечиисТреплевым,Чеховговорит:«пустьнасценевсебудеттакжесложноитакжевместестемпросто,каквжизни,людитолькообедают,авэтовремяслагаютсяихсчастьяиразбиваетсяихжизнь».Ивыходиткакбудтобытак,чтоЧеховпринимаетпьесы,вкоторыхговоритсяотом,каклюдиспят,едят,носятсвоипиджаки…НоТреплев ищет «новых форм» и завидует Тригорину, который «выработал себе приемы».Треплевпишет:«афишаназаборегласила»,«лицо,обрамленноетемнымиволосами».Пишетивозмущаетсяэтойбанальщиной.

И так же как двусмысленны советы Чехова – «пишите побольше пьес» и «не пишитевовсе»–такжедвусмысленноотношениеегокперсонажам«Чайки».

Чехов как будто подсмеивается надТригориным, негодующимна брюзжание критики,уверявшей, то недурно пишет Тригорин, но Тургенев писал лучше. Чехов смеется надтригоринской боязнью посмертной критики. Но в биографических сведениях о прошломТригорина – правда подлинных фактов жизни самого Чехова. Тригоринский рассказ о егомолодости, когда, как и всякий маленький и непризнанный писатель, чувствовал он себянесчастным и обиженным, – этот тригоринский рассказ невыдуманная повесть чеховскоймолодости.

Треплев иронизирует над «выработанными» приемами Тригорина – над описаниемлунной ночи, которая «готова» после упоминания о горлышке разбитой бутылки. Но это

прием вовсе не тригоринский, так как Треплев цитирует… Чехова. В чеховском рассказе«Волк» – описание луннойночи сделано совершенно в тригоринскойманере: «Наплотине,залитойлуннымсветом,небылоникусочкатени,насерединеееблестелозвездойгорлышкоотразбитойбутылки».

«Горлышко разбитой бутылки» упоминается, таким образом, дважды – в рассказе и впьесе. Но мы найдем это «горлышко» и в чеховском письме. Советуя брату Александруизбегатьвописанияхприроды«общиеместа»,Чеховрекомендуетему«хвататьсязамелкиечастности,группируяихтакимобразом,чтобыпопрочтении,когдазакроешьглаза,даваласькартина».«Например,утебяполучитсялуннаяночь,–говоритон,–еслитынапишешь,чтона мельничной плотине яркой звездой мелькало стеклышко от разбитой бутылки ипокатиласьшаромчернаятеньсобаки».

Письмо датировано 1886 годом, а фраза о лунной ночи почти дословно повторена изчеховскогорассказа«Волк»,написанногов1885году.

НонетолькоТреплев–Тригоринтоже,какоказывается,цитирует…Чехова.ТригоринжалуетсяНинеЗаречнойнасвои«насильственныепредставления»:онденьиночьдумает–«я должен писать, я должен…». Но и Чехов в письме к Л. С. Мизиновой сетует на скуку;искучноемунепотому,чтооколонегонетего«милыхдам»,апотому,что«севернаявесналучшездешнейичтонинаоднуминутунепокидаетмысль,чтоондолжен,обязанписать».(Изписьма18марта1893года.)

ТакрасчленяетсебяЧеховвпьесекакбынадвеполовины:онвтакойжемереТреплев,вкакойиТригорин.

«Наберегуозерасдетстваживетмолодаядевушка.Любитозеро,какчайка,исчастливаисвободна,какчайка.Нослучайнопришелчеловек,увиделиотнечегоделать,погубилее».Такойсюжетдля«маленькогорассказа»мелькнулуТригорина.ИТригоринспешитзанестиеговсвоюзаписнуюкнижку;НозаписнаякнижкабылаиусамогоЧехова,отметкикоторойсделаныв«тригоринскойманере».

ВотнесколькозаписейА.П.Чехова:«–Полнаядевочка,похожаянабулку.– Барыня, похожая на рыбу хвостом вверх, рот как дупло – хочется положить туда

копейку.–Беременнаядамаскороткимирукамиидлиннойшеей,похожаянакенгуру.–Человек,который,судяпонаружности,ничегонелюбиткромесосисок.–Какиечудесныеназвания:богородициныслезки,малиновка,вороньиглазки».Авототметкииз записнойкнижкиТригорина:«–Нюхает табакипьетводку, всегдав

черном. – Пахнет гелиотропом; приторный запах, вдовий цвет, упомянуть при описаниилетнеговечера.

–Утромслышалхорошеевыражение:«Девичийбор».Пригодится».Инетолькостилевоесходствовзаписныхкнижкахобоих–ЧеховаиТригорина.Оноив

манерепередачипейзажа.Описывая заходсолнцаврассказе«Гусев»,Чехов говорит:«Однооблакопохоженатриумфальнуюарку,другоенальва,третьенаножницы».

ИТригориннапишет,«чтоплылооблако,похожеенарояль».У Тригорина сюжет для «маленького рассказа» мелькнул при виде убитой Треплевым

чайки,положеннойуногНины.Новот«зерно»будущейпьесывписьмеЧехова:«УменягоститхудожникЛевитан.Вчеравечеромбылиснимнатяге.Онвыстрелилв

вальдшнепа.Сей,подстреленныйвкрыло,упалвлужу…Левитанморщится,закрываетглазаипросит сдрожьюв голосе: –Голубчик, ударь его головкойположу…Я,– говорит, –немогу.–Авальдшнеппродолжаетсмотретьсудивлением.ПришлосьпослушатьсяЛевитанаи

убить его. Одним красивым влюбленным созданием стало меньше». (Из письма А. С.Суворину8апреля1892года.)

Аэтамолоденькаясвободная,«какчайка»,девушкаоказываетсянесозданатворческойфантазией Чехова. Она портрет, разумеется портрет художественный, не фотографический,живого человека, близкогоЧехову.И «треугольник» отношений, который возникаетмеждуТреплевым, Тригориным и Ниной Заречной, – он тоже не выдумка творческой фантазии.Почти в таком же «треугольнике» протекали события и в личной жизни Чехова и тех,которые вошли в его пьесу под именами «Тригорина» и «Нины Заречной». Только этотжизненныйтреугольниксложнеесозданноговпьесе.ПотомучтовТригоринеизображеннетолькоИ.Н.Потапенко,но,какмызнаем,исамЧехов.

Чехов, отдавший свои мысли, оценки и суждения Тригорину – за исключением тойполовины, которая сохранена для Треплева, – занимал среди действующих лиц«треугольника»положениесозерцателя.

Ктожебылачеховской«НинойЗаречной»?Прежде, чем ответить на этот вопрос, надо коснуться одной интимной стороны в

биографии Чехова. Это следует сделать вовсе не для того, чтобы установить те живые«модели», которые послужили Чехову прототипами для тех или иных персонажей егорассказовипьес.ПроблемаавтобиографичностивтворчествеЧеховаещенеразрешена.Этопредстоит сделать его исследователям. Нас же интересует вопрос об отношениях автора«Чайки» к прототипам его пьесы потому, что здесь вскрывается одна из важнейшихпсихологическихчертАнтонаПавловича.Иона,этачерта,уяснитнаммногое.

Израссказаолюдях,которыеизображенывперсонажах«Чайки»иоботношениикнимЧехова, – будет ясно, о какой черте или – вернее – о каком свойстве Чехова будем мыговорить.

Лика

ВМоскве,вобществезнакомыхС.П.Кувшинниковой,–художницы-дилетантки(С.П.Кувшинникова – «модель», которая послужила Чехову для создания образа Ольги ИвановныДымовойврассказе«Попрыгунья».Портретностьперсонажейэтогозамечательногорассказабыла настолько очевидной, что послужила поводом к тяжелой ссоре Левитана с Чеховым.Левитан, увидавший себя в образе художника Рябовского, был оскорблен и изображениемблизкой емуКувшинниковой в «Попрыгунье».Подробности см. в книгеЮр.Соболева «Чехов»стр.132–144(изд.«Федерация»,1930).)ЧеховвстречалсясЛидиейСтахиевнойМизиновой,вдружескомкругуназываемойЛикой.ОЛикеговоритТ.Л.Щепкина-Куперник,чтобылаона«девушкой необыкновенной красоты, настоящая царевна-лебедь из русской сказки; еепепельные вьющиеся волосы, ясные серые глаза под «соболиными» бровями, необычайнаямягкостьинеуловимыйшармвсоединениисполнымотсутствиемломанияипочтисуровойпростотой,делалиееобаятельной.АнтонПавловичбылнеравнодушенкней.Разадваделалейпредложение,ноонапиталакнемутолькодружбу».

Здесь все верно, кроме двух последних строк: Чехов не делал ей предложения, а онапиталакнемудалеконетолькодружбу.Быллионкнейравнодушен?Чтобыответитьнаэто,надоуяснитьнекоторыевзглядыЧехованатакназываемое«личноесчастье».

Чеховвовсенебыласкетом.Онстрастнолюбилжизньвовсехеепроявлениях,новопрособ отношении к женщине, которую он мог бы полюбить, был для него вопросомчрезвычайнойсложности.

По некоторым смутным сведениям, достоверность которых еще нет возможности

установить,уАнтонаПавловичабылаещеневеста:«Уменябыланевеста,еезвалиМисюсь,об этом я и пишу рассказ», – говорит он в одном дружеском письме. Так ли оно было насамом деле – неизвестно. Можно предположить, что эта чеховская фраза не являетсяавтобиографическим признанием, а простой передачей «сюжета для небольшого рассказа».Ведь содержание «Дома с мезонином» в том, что у художника есть невеста, –Мисюсь, –которуюотнегоувозят.

Все-такикакжедумалЧеховолюбви?«Любовь–этокогдакажетсято,чегонет».Так,пословамМеньшикова,отвечалЧеховнавопрос,что«такоелюбовь»…

НароднаяартисткаРеспубликиО.Л.Книппер-ЧеховавролиИрины(“ЦарьФедорИоаннович”)

Можетбытьонбоялсясильногоувлечения?Оченьдлянеговыразительно,чтопобываввмастерскойЛевитана,онвтакихвыраженияхпередавалсвоивпечатления:«Это–лучшийрусскийпейзажист,но,представьте,уженетмолодости.Пишетуженемолодо,абравурно.Ядумаю, что его истаскали бабы; эти милые создания дают любовь, а берут у мужчинынемного–толькомолодость».

ИдальшепризнаетсяЧехов,чтоеслибыонбыл«художником-пейзажистом,товелбы

жизньпочтиаскетическуюпотому,что«пейзажневозможнописатьбезвосторга,авосторгневозможен,когдачеловекобожрался».

Но ведь он был художником, и то, что он писал, требовало, конечно, пафоса, неменьшегочемпейзаж.Онвовсенесобиралсяудалитьсявмонашескуюкелью,и,будучидоконца честным к самому себе, не постеснялся сделать такое признание: «Мне надо быкупаться и жениться. Я боюсь жены и семейных порядков, которые стесняют и впредставлении как-то не вяжутся с моею беспорядочностью, но все же это лучше, чемболтатьсявморежитейскомиштурмоватьвутлойладьераспутства.Даужеяинелюблюлюбовниц и по отношению к ним становлюсь мало-помалу импотентом». (Из письма кСуворину10ноября1895года.)

Итремягодамираньшеписал:«Женитьсяянехочу,даиненаком.Даишутсним.Мнебылобы скучно возиться сженой, а влюбиться весьманемешалобы.Скучнобез сильнойлюбви».Чтобыловнемоченьстойким–этобоязнь«скуки»всемейнойжизни.Онвовсенешутяговорил:«Извольте,яженюсь,номоиусловия:вседолжнобытьтак,какбылодоэтого,тоесть,онадолжнажитьвМоскве,аявдеревне.Ябудукнейездить.Счастьеже,котороепродолжаетсяизоднявдень,отутрадоутра,яневыдержу.Яобещаюбытьвеликолепныммужем,нодайтемнетакуюжену,котораякаклунапоявляласьбынамоемнебенекаждыйдень.Оттого,чтояженюсь,писатьянестанулучше».

А.П.ЧеховФотоконца90-хгодов

Отметим, что все эти речи о женитьбе, от которой он отказывается, и эта тоска посильнойлюбви,безкоторойскучно–ведутсявгоды,когдаужеслагалсязамысел«Чайки»,–то естьмежду1892и1895 годом.К этомупериодуотноситсяирастущаяблизость сЛ.С.Мизиновой.

Мизинова, подружившаяся с сестрой Антона Павловича, постоянно наезжает вМелихово.Чеховснейвоживленнойпереписке.Нокакойстранныйтонносятэтиписьма.

«…Напишите мне, Милита, хотя две строчки. Не предавайте нас преждевременномузабвению,покрайнеймере,делайтевид,чтоВынасещепомните.Обманывайтенас,Лика,обманлучше,чемравнодушие».

«…Вы,Лика,придира.ПрекрасныйуВасхарактер,нечегосказать.НапрасноВыдумаете,чтобудетестаройдевой.Держупари,чтосовременемизВасвыработаетсязлая,крикливаяивизгливая баба, которая будет давать деньги под проценты и рвать уши соседниммальчишкам. Несчастный титулярный советник в рыжем халатишке, который будет иметьчесть называть Вас своей супругой, то и дело будет красть у Вас настойку и запивать еюгоречьсемейнойжизни».

«…Вы писали мне, что бросили курить и пить, но курите и пьете. Меня обманываетЛика. Это хорошо. Хорошо в том отношении, что я могу теперь ужиная с приятелямиговорить:«Меняобманываетблондинка».

Онадлянего–Лика,Ликуся,Милита,КантолупаиКантолупочка.Он дразнит, подсмеивается, иронизирует над ней, никогда не бывает серьезным, и она

отвечает ему тем же. Создается впечатление, что оба скрывают друг от друга своинастоящиечувства.

Акакиесцены«ревности»устраиваетонЛикевписьмахкней.Сколькоядаизливаетонна«брюнета»,тоестьнаЛевитана,скоторымдружитЛика.Ивтонэтойиздевкесообщаетему Лика, что приняла она предложение руки и сердца от одного почтенного старичкасемидесятидвухлет,–владельцавинногозавода.

Но вот совершенно неожиданно мы читаем такие строки в чеховском письме кМизиновой: «Я старик.Мне кажется, что жизнь хочет немножко подсмеяться надо мной ипотомуяспешузаписатьсявстарики.Когдая,прозевавшисвоюмолодость,захочужитьпо-человечески,икогдамненеудастсяэто,тоуменябудетоправдание,ястарик».

НоЛикаемуотвечает: (ПисьмаЛ.С.МизиновойкЧеховунеопубликованы.Отрывкиизних приводим по подлинникам, хранящимся в рукописном отделе Всесоюзной библиотеки им.Ленина вМоскве) «У нас с Вами отношения странные.Мне просто хочетсяВас видеть и явсегда первая делаю все, что могу. Вы же хотите, чтобы Вам было спокойно и хорошо ичтобыоколоВассиделииприезжалибыкВам, а саминесделаетенишагунидлякого.Яуверена,чтоеслиявтечениегодапочему-либонеприедукВам,Вынешевельнетесьсамиповидатьсясомной.Ясогласна,чтоиглупоибестактнописатьэто,номинутамибываеттакневыносимо обидно за себя, что вот и напишешь то, чего не надо, тем более когдачувствуешьэтопостоянно.Ябудубесконечносчастлива,когданаконецковсемуэтомуикВамсмогуотноситьсявполнеравнодушно».

Не похоже это письмо на их обычную переписку. Это письмо как бы отмечает новыйпериод в их отношениях. Почти не скрывая своего чувства к Чехову, она страдает от егоравнодушия.Ивоткакиестрастныевырываютсявееписьместроки:

«Вы,конечно,незнаетеинеможетепонять,чтозначитжелатьчего-нибудьстрашно–и

немочь.Выэтонеиспытали.Янахожусьвданноевремявтакомсостоянии.МнетакхочетсяВас видеть, так страшно хочется этого, и только я знаю, что это желанием и останется.Можетбытьэтоглупо,даженеприличнописать,нотаккакВыибезэтогознаете,чтоэтотак,тоинестанетесудитьменязаэто.Мненадо,понимаете,надознать,приедетелиВыикогдаилинет.Всеравно,толькобызнать,ведьмнеосталосьтолькотри-четыремесяцаВасвидеть, а потом может быть никогда. Умоляю, напишите две строчки, так как Вы неприедете».

Оннеприехал,конечно,ачерезтридняответил:«Чтозамерехлюндия,Лика?Мыбудемвидетьсянетри-четыремесяца,асорокчетырегода,таккакяпоедузаВамиили,проще,непущуВас.Будемвидетьсяпоканепрогоните».

Под конец она обращается к нему с такой просьбой: «Вы отлично знаете, как (ПодчеркнутоЛ.С.Мизиновой)яотношуськВам,апотомуянискольконестыжусьиписатьоб этом. Знаю также и Ваше отношение или снисходительное или полное игнорирования.Самоемоегорячеежеланиевылечитьсяотэтогоужасногосостояния,вкоторомнахожусь,ноэтотактрудносамой.УмоляюВас,помогитемне,незовитеменяксебе,невидайтесьсомной.ДляВас этоне так важно, амне,можетбыть, этоипоможетВас забыть.Янемогууехатьраньшедекабряилиянваря.Ябыуехаласейчас.ВМосквеэтолегко–невидаться,авМелиховоянепоеду.

Чтодотого,чтомогутподумать,даинаконецдавноужедумают.Проститемне,чтозаставляю читать весь этот вздор, но, право, так тяжело. Пользуюсь минутой, в которуюимеюсилувсеэтонаписать,атоопятьнерешусь.Вынебудетесмеятьсянадэтимписьмом?Нет. Это было бы слишком. Все это не нужно, слушайте, это не фраза, это единственныйисходияумоляюотнестиськнемубезсмехаипомогатьмне.Прощайте».

ЧтожеответилЧеховнаэтопризнание?Незнаем.Тольковспышкабылаулажена:она,разумеется,невыдержалаипоехалавМелихово.

Все-такичто-тоизменилосьвееотношенияхкЧехову.Вспоминаяобэтом,онаскажетвпоследствии,чтобыла«дваждыотвергнута»Чеховым.

Пожалуй,онанашлаточноевыражение:«отвергнута».Онушелотнее,испугавшисьстрасти,котораямоглабывойтивегоспокойнуюжизньипомешатьработать.

Хотелсильнойлюбви,зналонейивсе-такиушел.Равнодушие?Нет–этосложнее.То,что окружающим казалось выражением холодности Чехова к людям, на самом деле былосвойствомегописательскойнатуры.

Ему было интереснее наблюдать за людьми, чем участвовать вместе с ними в ихрадостяхинесчастиях,илиборотьсявместесними.ОнничемнеответилнапорывыЛики,потому что как раз в это время в Ликиной судьбе случился переворот, чрезвычайно егозаинтересовавший.То, что снейпроисходило,помогалодоконцапродуматьмелькнувшийпередним,какпередегоТригориным,«сюжетдлянебольшогорассказа».

В это время частым гостем Мелихова стал И. Н. Потапенко, очень приятный Чеховучеловек.Познакомиласьсним,разумеется,иЛика.Вэтузимуивесну1893годавМелиховемногомузицировали:пели–Ликаведь готовиласькопернойсцене,–игралинаскрипке,–Потапенкобылпрекрасныйскрипач; составлялисьдуэты.Излюбленнымбыла–«Серенада»Брага.

Этопесньо«девушке,больнойвоображением,котораяслышаланочьювсадукакие-тотаинственныезвуки,дотакойстепенипрекрасныеистранные,чтодолжнабылапризнатьихгармонией священной, которая нам смертным непонятна и поэтому обратно улетает внебеса».ТаксказаноосеренадеБрагавчеховском«Черноммонахе».

И что неожиданного в том, что «дважды отвергнутая» Лика заинтересовалась

Потапенко?ИуженевшутливомтонелюбовнойперебранкисЧеховым,асразвязностью,ейтак не свойственной, она написала Антону Павловичу: «А я… окончательно влюблена вПотапенко.Чтожеделать,папочка?Вывсе-такивсегдасумеетеотделатьсяотменяисвалитьзадругого».

Икогдаонатакговорит,тоуженеоченьверишьвискренностьеечувствакПотапенко.Не переживала ли она мучительную боль, думая, что от нее «отделались» и «свалили» надругого?

«НинаЗаречная»

Тут и начинается история Нины Заречной, ибо она была ею, эта девушка с нескольконаивнымипредставлениямиожизни,снеяснымипорывамиимечтамиобискусстве.

Нинапоступаетнасцену–онахочетбытьдраматическойактрисой,аЛикаучитсяпетьистремится стать оперной артисткой. Нина бросилась к Тригорину, у которого уже быладавняя привязанность к Аркадиной, деспотически им распоряжавшейся. Лика – ушла сПотапенко,укоторогобылажена,похарактеруоченьнапоминавшаяАркадину.

Дальше произошло все, что изображено в «Чайке». Лику, так же как Тригорин Нину,бросилПотапенко.Этовпрочемпроизошлонесразу.ЛикажилавПарижевместесподругойиучиласьпеть.Потапенко,вместесженой,тожежилвПариже.

Чехов,наблюдавшийзавсейэтойдрамой,отдельныеподробностикоторойонвключалвсвоюпьесу,непрерывалперепискисЛикой,ивсепродолжалнаднейподсмеиваться.

ПотапенковернулсявРоссиюбезЛики.ИЛикапишетЧеховуотом,чтоее«всезабыли».«ПоследниймойпоклонникПотапенко,говоритона,итотковарнобежалвРоссию.Нокакаяжес…егожена.Высебеипредставитьнеможете».

ДогадывалсялиЧеховодраме,переживаемойЛикой?Конечно,потомучто,отвечаяейна сообщение об отъезде, точнее было бы сказать, бегстве Потапенко, он пишет: «Я несовсемздоров.Уменяпочтинепрерывныйкашель.Очевидно,яздоровьепрозевалтакже,какВас».Позднееималоутешительноепризнание!АЛика,котораядолгосдерживалась,наконец,невынесла: уехалаизПарижа,поселиласьвМонтре,наЖеневскомозере,ипослалаЧеховунесколькописем,выражающихглубокоеотчаяние.

Вототрывокодногоизних:20 сентября 1894 года: – «Видно ужмне суждено так, что люди, которых я люблю, в

концеконцов,мноюпренебрегают.Яочень,оченьнесчастна.Несмейтесь.ОтпрежнейЛикине осталось и следа.И, как я ни думаю, все-таки немогу не сказать, что виной всемуВы.Впрочем, такова видно судьба. Одно могу сказать, что я переживала минуты, которыеникогданедумалапереживать.Яодна,околоменянетниоднойдуши,которойямоглабыповедатьвсето,чтояпереживаю.Дайбогникомунеиспытатьчто-либоподобное.Всеэтотемно,ноядумаю,чтоВам(ПодчеркнутоЛ.С.Мизиновой)всеясно.НедаромВыпсихолог.Мнекажетсятолько,чтоещенесколькоднейиябольшеневыдержу.Вамяверюипотомумогу получить от Вас несколько строк. Может быть, по обыкновению, обругаете меня,назоветедурой,ноправожеэтолучше,чемничегонеотвечать».

Время оказало свое целительное воздействие. Лика через несколько месяцев пришла всебяиписалаЧехову:«Яужепочувствоваласебяхорошо,похудела,похорошела(извините)исделалась, говорят, похожа на прежнююЛику, ту, которая столько лет безнадежно любилаВас. Я даже начинаю бояться как бы с прежней наружностью не вернулась и прежняяглупость».Прежней«глупости»неслучилось,иЛиканашлапрежнийтонвписьмахкЧехову,тон, который напоминает былую грубоватую шутливость их переписки – до катастрофы.

2января1895годаонапишетемуизПарижа:«ПоздравляюВассНовымгодом,желаю,чтобывсеВашипоклонницы,конечно,втомчислеия,надоедалиВамсвоимпоклонением.Вообщемнехочется,чтобысВамислучилосьчто-нибудькаверзное,атоужслишкомВамспокойноживется. Желаю Вам дико влюбиться в какую-нибудь брюнетку, которую я за этовозненавижуиприслучаепостараюсьвыколотьейглаза».

Узнала ли она себя в «Чайке»? Надо заметить, что она увидела пьесу лишь два годаспустя–уженасценеХудожественноготеатра.

Но когда в 1895 году она вернулась в Россию, она не могла не знать о тех толках,которые по поводу «Чайки» ходили по Москве, поэтому она и писала Чехову: «Здесь всеговорят,что«Чайка»заимствованаизмоейжизни,иеще,чтовыхорошоотделалиещекого-то».

Нетруднопонять,накогоонанамекала.Личный «элемент», которого так стремился избегать Чехов, проступил в «Чайке», как

видим,совершенноотчетливо.ОчевидноиЧеховдогадался,чтоначитателей«Чайки»«портретность»ееперсонажей

действует неприятно. Он писал Суворину: «Пьеса моя «Чайка» провалилась безпредставления. Если в самом деле похоже, что в ней изображен Потапенко, то, конечно,ставитьипечататьеенельзя».(Изписьма16декабря1895года.)

Черезгодонабылапоставленанасцене,иЧехов,говоривший,что«Чайка»«провалиласьбез представления», мог бы добавить, что она жестоко провалилась и представленная насцене.

НеудачавАлександринскомтеатрепроизвеланаЧеховагнетущеевпечатление.

«Чайка»освистана

«Чайка» была поставлена на сцене Александринского театра 17 октября 1896 года. Еевзяла для бенефиса актриса Левкеева. Это была очень хорошая исполнительница бытовыхкомическихролей,оченьсмешнаянасценеиимевшаяопределенныйкруг«своей»публики–мелкое и среднее чиновничество, купечество, гостиннодворских приказчиков. Это быличитателилейкинских«Осколков»ипоклонникипьесВиктораКрылова.

Совершенно непонятно, почему выбор Левкеевой остановился на «Чайке», – можетбыть,врасчетенаимяавтора,которыйкогда-тобылтакпопулярен,какпоставщикрассказовдля «Осколков». Но можно наверное сказать, что ни Левкеева, ни ее публика Чехова, какавторабольшихпроизведений,незнали.Ктомужеприраспределенииролейоказалось,чтоигратьЛевкеевойв«Чайке»некого.

Вспектаклебылизанятылучшиесилытруппы:НинуЗаречнуюигралаКомиссаржевская,Сазонов – Тригорина, Варламов –Шамраева, Апполонский – Треплева, Давыдов – Сорина,Писарев–Дорна.Этимактерамнельзябылоотказатьнивталанте,нивуважениикавтору,скоторыммногиеизних,вособенностиДавыдов,былихорошознакомы.ОченьстарательноотнессякпостановкепьесыирежиссерКарпов.

Но пьеса была непохожа на обычные драматические изделия, в ней не было никакихвнешних эффектов, она была сложна и тонка. В ней говорилось о чувствах, «нежных какцветы».Пьесабыланеобычайнапосвоейконструкции.Вней,какписалсамЧехов,быломалодействия. И не случайно, указывая на количество ролей в пьесе, Чехов упомянул «вид наозеро,словно«озеро»входиловсоставдействующихлиц.Но«виднаозеро»,действительно,должен был стать неожиданным «персонажем» пьесы, существеннейшим ее элементом.Пейзаждолженбылсоздатьопределенное«настроение».

Этогонепонялив театре.Даинебыловтеатреприемов, спомощьюкоторыхможнобыло бы передать настроение пьесы, найти ее музыкальное звучание и лирику ее красок.Поэтому,какнистаралисьактеры,враспоряжениикоторыхктомужебылотольковосемьрепетиций,работанад«Чайкой»шламедленно–пьесаструдомподаваласьрасшифровке.

Чеховприехалзанесколькоднейдоспектакля,бывалнарепетициях,неверилвуспехинадеялсятольконаВ.Ф.Комиссаржевскую(КомиссаржевскаяВераФедоровна (1864–1910).Известнаядраматическаяартистка.ПерваяисполнительницаролиНиныЗаречнойв«Чайке»насценеАлександринскоготеатра.ВоснованномКомиссаржевской«Драматическомтеатре»согромнымуспехомигралаСонювчеховском«ДядеВане»).

Публика, наполнившая театр, чтобы приветствовать свою любимую комическуюактрису,сразупочувствоваласебяобманутой:бенефициантканеучаствует,ивпьесе,какэтоуже обозначилось с первых слов, нет ничего смешного. Публика обиделась и жестокоотомстила.Coвторогоактаначалисьсвистки;перекатывающийсяпорядамхохот–казалосьсмешным,например,чтоМашанюхаеттабак,аНинаЗаречнаязакуталасьвпростыню,читаямонолог Треплева; на сцене была растерянность – актеры были смущены поведениемзрителей,сбилисьстонаидажеКомиссаржевскаяигралаплохо.

Чехов не дождался конца представления. Ушел из театра и никто не знал – куда. ОнужиналвресторанеРоманова–один,потомвернулсякСувориным.А.С.Суворинв своемдневникерассказывает,чтоонпошелвкомнатукЧеховуиприводиттакойснимразговор:

«–Гдевыбыли?–Яходилпоулицам,сидел.Немогжеяплюнутьнаэтопредставление.Еслияпроживу

еще семьсот лет, то и тогда не дам на театр ни одной пьесы. Будет! В этой области мненеудача».

ОнзаявилСуворину,чтозавтражеуезжаетвМелихово.Чеховнадолгосохранилчувствообидызаэтотпровал.ВписьмекВл.И.Немировичу-Данченкоонпризнает, чтопервоепредставлениеимело

«громадный неуспех». «Театр дышал злобой, воздух сперся от ненависти и я, по законамфизики,вылетелизПетербургакакбомба».

По поводу «Чайки» Чехов получил ряд писем, выражавших ему сочувствие инаписанных, как он иронически говорил, в таком тоне, будто бы в доме его произошлонесчастье.

Чеховбылоскорбленнетолькоповедениемпублики,ноитономтеатральныхрецензий.Отзывыкритикибылидействительнонеслыханногрубы.

«Этоне«Чайка»,этопростодичь»,–восклицалИеронимЯсинский,аСеливановпрямозаявлял,чтомеждувсемидействующимилицамипьесыестьтолькооднасвязь–разврат.

Вдругихотзывахбыло:«Сумбурвплохойдраматическойформе»,«Нелепицавлицах»,«Кляузанаживыхлюдей»,«Экземплярдлятеатральнойкунсткамеры».

Забыть это злобное шипение было трудно. Горький след от всех этих переживаний,связанныхспровалом«Чайки»,осталсявЧеховенавсегда.Инесомненно,чтокатастрофас«Чайкой»немогланеотразитьсянаегоздоровье.

Впалате№16

Ещев1893году,страдаяотусилившихсяприпадковкашля,Чеховнеразвозвращалсякразговоруо своейболезни.Очень выразительные строки есть в одномиз егописем: «Враг,убивающий тело, обыкновенно подкрадывается незаметно, в маске, когда вы, например,больнычахоткой,ивамкажется,чтоэтонечахотка,апустяки.Язнаю,чтоумруотболезни,

которойнебудубояться».Чтоэто–пророчество?Нет.Вполнеясноеотношениексвоейболезни:онзнал,чемон

болен, поэтому, говоря о больных чахоткой, которым кажется, что это пустяки, Чеховговорилосамомсебе:«Язнаю,чтоумруотболезни,которойнебудубояться».

Унегобылостранноеотношениексвоемуздоровью.Оннеоченьлюбиллечитьдругих,асамогосебянелечилвовсе.Ипроизошлакатастоофа.

Она случилась 28марта 1897 года.Приехал вМосквуА.С.Суворин, с которымАнтонПавлович пошел обедать в ресторан «Эрмитаж». Едва сели за стол, как у Чехова хлынулакровь горлом. Не начиная обеда, они уехали в «Большую Московскую» гостиницу, гдеостановилсяСуворин.Чеховпролежалунеговномередвадня.Ониспугалсяэтогоприпадкаи говорил про свое тяжелое состояние. Суворин записал тогда же в своем дневникеследующиеегослова:

«Дляуспокоениябольныхмыговоримвовремякашля,чтоонжелудочный,авовремякровотечения,чтооногеморроидальное,ножелудочногокашлянебывает, акровотечениенепременно из легких. У меня из правого легкого кровь идет, как у брата и другой моейродственницы(ТеткаА.П.–ФедосьяЯковлевна,роднаясестраматериЧехова),котораятожеумерлаотчахотки».

25марта у него опять пошла кровь горлом и докторОболенский отвез его в клиникуОстроумованаДевичьемполе.

Чехова навестил Суворин и отметил свой визит в «Дневнике»: «Больной смеется ишутит,посвоемуобыкновению,отхаркиваякровьвбольшойстакан.Нокогдаясказал,чтосмотрел,какшелледпоМосква-реке,онизменилсявлицеисказал:«Разверекатронулась?»Япожалел, что упомянул об этом. Ему, вероятно, пришло в голову, не имеет ли связьвскрывшаясярекаиегокровохарканье.Несколькоднейтомуназадонговорилмне:«Когдамужикалечишьотчахотки,онговорит:«Непоможет.Свешнейводойуйду».

Чеховпролежалвклинике–впалате№16–до10 апреля. Здесь егонавещалимногиедрузья,приходилкнемуиЛ.Н.Толстой,которыйрассказывалемуосвоейработе«Чтотакоеискусство».

Врачиопределиливерхушечныйпроцессвлегкихипредписалиизменитьобразжизни.ВернувшисьвМелихово,онсталсобиратьсязаграницу.ПоехалспервавБиарриц,откуда

дурнаяпогодапогналаеговНиццу.Как раз в это время Франция переживала процесс Дрейфуса-Золя. Этот в свое время

нашумевшийпроцесс,ккоторомуЧеховотносилсясобостренныминтересом,былоднимизтех толчков в росте его самосознания, который необычайно ускорил последнюю борьбу с«внутреннимрабом».

Дрейфус–Золя,Чехов–Суворин

Напомнимнекоторыеподробностиэтогоисторическогодела.АльфредДрейфус–еврей,родом из Эльзаса, артиллерийский капитан при генеральном штабе, был заподозрен вшпионаже.Военныйминистр,генералМерсье,представилв1895годукакие-тотаинственныедокументы,которые,якобы,обличалиДрейфуса.Дрейфусбылпривлеченксуду.

Нониему,ниегозащитникуДеманжуэтиуличающиедокументыпредъявленынебыли.Военный суд, разжаловав Дрейфуса, сослал его в пожизненную ссылку в Кайенну.Клерикальнаяпартия торжествовала. Былосужден еврей. «Завариласьмало-помалу кашанапочве антисемитизма, на почве, от которой пахнет бойней», – как говорил Чехов, –изучавшийпроцесспостенографическимотчетам.

РазжалованиеДрейфусаивсеобстоятельства,прикоторыхсовершаласьотправкаеговссылку,произвелисамоегнетущеевпечатлениенавсехчестныхлюдейФранции.Напроцессевсе было подстроено. Эксперты, которые должны были произвести анализы документов,якобы написанных рукой Дрейфуса, были нелепые чудаки, из которых один даже оказалсясумасшедшим. Все об этом отлично знали, и, тем не менее, их безграмотной экспертизеповерили.

Тогда брат Дрейфуса – Матье, обратился к генералу Вильо, военному министру, списьмом,вкоторомуказывалнанастоящеговиновникавшпионаже–намайораЭстергази.По настоянию сената дело о военном шпионаже стало вновь предметом судебногоразбирательства. Но это касалось одного только Эстергази, а Дрейфус так и оставался вссылке и лично его процесс пересмотрен не был. В процесс вступает памфлет Золя ( ЗоляЭмиль (1840–1902). Знаменитый французский писатель, один из последователейнатуралистическойшколы.Вдвадцатитомахроманов, составившихцикл«Ругон-Макары», сбеспощадной силой изобразил время Наполеона III – «странную эпоху безумия и позора».«Ругон-Макары»–этоестественнаяисоциальнаяисторияодногосемействавовремяВторойимперии. В этом цикле особенно интересны романы: «Карьера Ругона», «Чрево Парижа»,«Ошибка аббата Мурре», «Нана», «Страница любви», «Дамское счастье», «Жерминаль»,«Творчество»,«Земля»,«Накипь»,«ДокторПаскаль».ПослеРугоновЗолясоздаетциклроманово городах: «Лурд», «Рим», «Париж», обличающих проделки католического духовенства иявляющихся романами антиклерикальными. Сторонник демократии, Золя, однако, не понималкорней классовых конфликтов и верил в возможность «мирного договора» междукапиталистамиирабочими.ЛучшеерусскоеизданиеЗолявышлонескольколетназадвизд-ве«Земля и фабрика». Чехов высоко ценил выступление Золя в пользу невинно осужденногоДрейфуса.УзнавосмертиЗоля,Чеховписалжене:«Сегоднямнегрустно,умерЗоля.Этотакнеожиданноикакбудтонекстати.Какписателя,ямалолюбилЗоля,нозатокакчеловека,впоследниегоды,когдашумелоделоДрейфуса,яоценилеговысоко»)«Яобвиняю»,вкоторомвся гнусная махинация суда вскрыта была до конца. Золя обвинял генеральный штаб ивоенных министров в заведомой лжи, клевете, подлогах и попустительстве. Процесс Золя,обвиненноговоскорблениивласти,закончилсяобвинительнымприговором.

Но на процессе Золя был установлен истинный виновник подделки документов,которыми пользовались для того, чтобы обвинить Дрейфуса. Это был Анри. Скандалполучился неслыханный и соединенное присутствие кассационного суда, отменив решениепарижскоговоенногосуда,передалоделоДрейфусанановоерассмотрение.

Дрейфус1июня1899 годабылпривезен воФранцию.Несмотрянапламенную защитуадвоката Лябори, суд, под продолжавшимся натиском клерикалов и шовинистов, сноваобвинилДрейфуса,нонаэтотразпризналего«достойнымснисхождения».ИтогдаДрейфусбыл«помилован»президентомФеликсомФором.

Русскаяпресса,замалымисключением,быланасторонеДрейфусаиЗоля,темнеменее,многие, даже либеральные газеты, боялись высказаться откровенно, а официальныерептилии, во главе с «Новым временем», повели яростную кампанию против Золя иДрейфуса.

ЧеховсразусталнасторонуЗоля,которогоонназывает«благороднойдушой».«Новоевремя»продолжалопечататьпогромныестатьиивыливатьушатыгрязинавсех,ктобылнастороне Золя. Суворинская газета утверждала, что все защитники Дрейфуса подкупленыеврейским синдикатом. Поведение «Нового времени» глубоко волновало Чехова. «Новоевремя»–писалон–простоотвратительно».

ФаксимилеА.П.Чехова.Фото-копияслистковзаписнойкнижки

ДелоДрейфусасыграловжизниЧеховарешающуюроль.Во-первых,онокончательноинавсегда порывает с «Новым временем», что в сущности уже было сделано раньше, ибопосленесколькихпублицистических заметок,напечатанныхв«Новомвремени»ещев1893году,Чеховнедалсуворинскойгазетениоднойстрочки.

Во-вторых,вовсейнеприкрытостипроявленная«Новымвременем»гнусностьнемоглане повлиять и на личные отношения с Сувориным, последние нити близости с которымрвутсякакразпосле1897—98годов.

Выработав в себе определенное отношение к «Новому времени» и сняв с себя гнетвоздействия Суворина, то есть перестав видеть в нем нравственный для себя авторитет,Чехов избавлялся и от всех последствий тех отрав, которыми заражала его суворинскаяидеология.

Впрочем,ещезадолгододелаДрейфусаимбылнаписанрассказ«СкрипкаРотшильда»,одинизсамыхсильныхрассказоврусскойлитературы,бьющихпоантисемитизму.Аведьзанесколько лет до появления «Скрипки Ротшильда», Чехов в «Новом времени» поместилвполненововременскую«Тину»,–рассказсявновыраженнойюдофобскойтенденцией.

В таких противоречиях и раскрывается весь Чехов. Процесс Дрейфуса ставит точку:Чеховдоконцаизживаетсвойантисемитизм.

Ноэтотпроцессборьбысвнутренним«рабом»продолжаетразвиватьсявнаправлении,повторяем,чисто этическом.ЕслиЧеховизбавилсяот техилииныхсвоихпредвзятостейвотношенииявленийсоциальнойиполитическойжизни,тоэтоещевовсенесвидетельствуетоналичииунегостройногоицелостногомиросозерцания.Да,онмогбытеперьизстаройсвоейформулы–«янеконсерватор,нелиберал…»исключитьслово«консерватор»исказать,чтоонсталлибералом,мечтающимоконституции.

Было бы однако грубым упрощенчеством строить схему, рисующую ход чеховскогоосвобождения от «раба» по такой, примерно, линии: был сперва другом Суворина исотрудником«Новоговремени»,потомпомирилсясГольцевыми«Русскоймыслью»–исталлибералом.Этобылогораздосложнееиглубже.Итольконедооценкойзначениясложнейшихпсихологическихпроцессов,которыешливЧехове,можнобылобыназватьэто«переходом»изконсервативноголагерявлиберальный.

Русскаялиберальнаяинтеллигенцияобладала такимисвойствамиижилачастов такихнастроениях, которые никаких симпатий в Чехове возбуждать не могли. Вот, например,выразительная для него запись в «Дневнике» 1897 года, ярко рисующая критическоеотношениеА.П.к«праздноболтающей»либеральнойинтеллигенции:

«19 февраля – обед в «Континентале», в память великой реформы. Скучно и нелепо.Обедать, пить шампанское, галдеть, говорить речи на тему о народном самосознании, онароднойсовести,свободеит.п.,втовремя,когдакругомстоласнуютрабывофраках,тежекрепостные,инаулице,наморозе,ждуткучера,–этозначитлгатьсвятомудуху».

Чеховимелполноеправовчерновыхзаметкахкодномуизсвоихрассказоввнестифразу:«Господаприличны,образованы,ноонивчем-тосолгали».

Вотэтуложьиулавливалболезненно-чуткоЧехови«егоосвобождение»было,преждевсего,освобождениемотлжи,вчембыонанивыражалась…

ПредсмертныйЧехов

ПередоткрытиемХудожественноготеатра

Передвозвращениемиз-заграницывРоссиюЧеховпобывалвПариже,гдепознакомилсясо скульптором М. М. Антокольским, которого уговорил дать великолепную копию егопамятника Петру I для Таганрога. Кроме того, из Парижа отправил Чехов в родной городсвышетрехсоттомовфранцузскихавторов,чтостоилоемунедешево.

Надо пояснить, что уже несколько лет Чехов пополнял таганрогскую библиотекукнигами.Мыпомним,гнетущеевпечатлениеоставилТаганрогнаЧеховав1887году,когда,после семилетней разлуки, посетил он родной город. А теперь Чехов полон заботами оТаганроге.Ноименнопотому,чтоТаганрогуныл,дик,безграмотен,Чеховипроявляетсвоюзаботливость к нему: определяя себя как «культуртрегера», Антон Павлович считал своимнравственным долгом сделать все, что было в его силах, для того, чтобы «окультурить»родной город. В воспоминаниях общественных деятелей Таганрога эта черта Чеховапроступаеточеньчетко.Мыузнаемизэтихвоспоминаний,чтоЧехов«всякоготаганрожца,которого встречал в Москве, нагружал книгами для таганрогской библиотеки», «завязалсношениясместнымипредставителямипечатиинепрерывалихдоконцажизни»,«собиралсведенияодеятелях-таганрожцах, разбросанныхпо всемумиру, и сейчасжеделился этимисведениямисместнымиобщественнымиработниками».

А.П.ЧеховсартистамиХудожественноготеатрапослечтения“Чайки”.Изсобр.Лит.музеяприб-кеСССРим.Ленина

Из Парижа Чехов вернулся вМелихово. Он провел здесь лето и выехал 14 сентября вЯлту:развивающаясяболезньнепозволялажитьвсреднейполосеРоссии.

Уезжая на свой «Чортов остров», как будет называть Чехов Ялту, он побывал нарепетицияхтолькочтосозданноговМосквеХудожественноготеатра.

МосковскийХудожественныйтеатрнемогнезаинтересоватьЧехова.Программановогоделабылаширока.Вл.И.Немирович-ДанченкоиК.С.Станиславский,глубокопонимавшиенеобходимость создания нового театра, который поднял бы значение русскогодраматического искусства, сниженного казенной рутиной так называемых императорскихтеатров, мечтали включить в репертуар такие произведения русской и западноевропейскойдраматической литературы, которые не находили себе места на других государственных ичастныхсценах.

Вл. И. Немирович-Данченко, с которым уже давно был близок Антон Павлович,настаивалнатом,чтобывключитьврепертуарсоздаваемоготеатра,преждевсего,«Чайку».

Чеховвсеещеказалсятогдаписателемнедлясцены,егоноваядраматургическаяформаеще не была почувствована. Даже такой чуткий художник, как К. С. Станиславский (СтаниславскийКонстантинСергеевич(род.1863).Знаменитыйрежиссер,основавшийвместес Вл. И. Немировичем-Данченко Московский Художественный театр. Постановщик пьесЧеховаиисполнительТригорина,Астрова,Вершинина,ГаеваиШабельскоговчеховскихпьесах.В своей замечательной книге «Мояжизнь в искусстве» целый ряд глав – «Линия интуиции ичувства», «Приезд Чехова», «Поездка в Крым», «Три сестры», «Вишневый сад» – посвятилЧехову),итотпризнавался,чтооннепонимаетЧеховаинезнает,«какэтоможноиграть».Вл.И.Немирович-Данченкосумелсломитьэтопредубеждение,и«Чайка»,небезсопротивления,былавключенаврепертуарпервогосезона.

Театр понимал, что, ставя «Чайку», он рискует многим. Над «Чайкой» тяготеливоспоминания ее провала в 1896 году на сцене Александринского театра. Эта неудача такподействоваланасамогоЧехова,чтоонпоклялся,какмызнаем,никогдабольшенеписатьдлясцены,иНемировичу-Данченкопонадобилосьмногоусилийдлятого,чтобыдобитьсяотнегосогласиянапостановку«Чайки»вХудожественномтеатре.

Репетировали «Чайку» с большим подъемом.И, вероятно, оттого, что работа держалавсехвтакомхорошемнапряжении,пьесапотребоваласравнительнонебольшогоколичестварепетиций,всегодвадцатьшесть,иливосемьдесятрабочихчасов.

Чехов был на одной из репетиций «Чайки». Воспоминания его будущей жены О. Л.Книпперсохранилинамдату:9сентября1898года.

О.Л.Книпперрассказывает,чтовэтотвечерсостоялосьзнакомствоАнтонаПавловичаструппой театра. Тут произошло, вероятно, то самое, что было во время первой встречинаивнойпровинциальнойдевушкиНиныЗаречнойсзнаменитымписателемТригориным.Обасмущались. О. А. Книппер так и вспоминает: «Не знали, как и о чем говорить. И он, тоулыбаясь,товдругнеобычайносерьезносмотрелнанасскаким-тосмущением,пожевываябородку и вскидывая пенснэ». Занятые в пьесе ждали от него авторских указаний, но онвнимательнее всего рассматривал античные урны, которые тут же изготовлялись дляспектакля «Антигоны». Так ничего от него и не добились. Были разочарованы, вероятно,ждали–вотавторраскроетвсетайны«Чайки»,аавтортолькоинашелсясказать:«тамжевпьесевсеуменясказано».

–Акакиграть?–Аигратьнадо…хорошонадоиграть,какможнолучше.Был он на репетиции «Царя Федора Иоанновича», трагедии А. К. Толстого, которой

решилначатьтеатрсвойпервыйсезон.ОсвоихвпечатленияхобэтойрепетицииЧеховписал:«Меняприятнотронулаинтеллигентностьтонаисосценыповеялонастоящимискусством,хотя играли и не великие таланты. Ирина, по-моему, великолепна. Голос, благородство,

задушевность – так хорошо, что даже в горле чешется…Если бы я остался вМоскве, товлюбилсябывэтуИрину».(ИзписьмакА.С.Суворину8октября1898года.)

ИринойбылаО.Л.Книппер.ЗатемонуехалвЯлту–всвою«теплуюСибирь».ЭтойосеньюсемьяЧеховыхпережилабольшоегоре:12октябряумерПавелЕгорыч.В письме к сестре Антон Павлович говорит: «Мне кажется, что после смерти отца в

Мелиховебудетуженетожитье,точносдневникомегопрекратилосьитечениемелиховскойжизни».(ИзписьмакМ.П.Чеховой14октября1898года.)

Чехов не ошибся – едва закрылась последняя страница дневника, написанная рукоюПавла Егорыча, начала замирать жизнь вМелихове. Чеховы стали поговаривать о продажеименияипереселениинаюгвЯлту,гдеподходилакконцупостройкановогодома.ЭтотдомвозникалнаучасткеблизЯлтыв запущенномидикомместе.И этопроизвелоудручающеевпечатлениенаМариюПавловну.НоЧеховпомнил,вкакойцветущийуголок,благодаряего«культуртрегерству»,какговорилон,былопревращеноМелихово,ипоэтомуегонепугалитрудности освоения незастроенного участка. Вместе с архитектором разработал он пландомаиэнергичнопринялсязапостройку.

ОколодоманасаждалисадиЧеховзаботливоследилзакаждымновымпобегом.Кромеучастка«вдвадцатиминутахходьбыотЯлты»,накоторомбыстровырастал«белыйдом»,как назвали окрестные татары новую постройку, Антон Павлович купил в тридцати пятиверстахотгородамаленькоеименьицеКучук-кой.

Становилось совершенноочевидным,чтонаступилапораликвидироватьмелиховскуюусадьбу.ИвмосковскихгазетахпоявилосьобъявлениеопродажеМелихова.

Второерождение«Чайки»

В театре в это время усиленно репетировалась «Чайка». И если дата официальногооткрытия московского Художественного театра – 14 октября 1898 года, то датой его«духовного рождения» является 17 декабря этого же 1898 года – премьера «Чайки». Этотвечер неизгладимыми чертами оттиснут в памяти всех участников «Чайки». О немрассказываетнасеромзанавесечайка–неизменнаяэмблемаХудожественноготеатра.

Рождалась «Чайка» в очень тяжелый момент: театр после успеха «Царя ФедораИоанновича»переживалкризис.Ниоднаизновыхегопостановок–«Шейлок»,«Потонувшийколокол»,«Трактирщица»и«СчастьеГреты»(обепьесышливодинспектакль)–сборовнеделала.Вкассеедванабиралосьсторублей.Затемнеожиданноезапрещениегауптмановской«Ганнеле», на которую возлагали много надежд и которая духовными властями былапризнана кощунственной. Мрачное уныние сменило смелые ожидания и дерзкие мечты, скоторыминачиналтеатрсвойпуть.

Вденьгенеральнойрепетициидалеконебылиуверенывпобеде.Ибылтакоймомент,когдаедванесогласилисьнапросьбыМарииПавловныЧеховойснятьпостановку,еслинетнастоящей уверенности в успехе: новый провал «Чайки» мог бы стать катастрофой дляАнтонаПавловича.

Вечер принес не только успех, но такой триумф, который, переломив судьбу сезона,предопределилбудущеетеатра.

Когда задвинулся занавес первого акта, который шел при каком-то особеннонапряженном молчании зрительного зала, артисты решили, что спектакль провалился. Онипугливо прижались друг к другу и прислушивались к публике. Гробовая тишина. Кто-тозаплакал.

«Мымолча, – вспоминаетК. С. Станиславский, – двинулись за кулисы.В этот моментпублика разразилась стоном и аплодисментами. Бросились давать занавес. Говорят, что мыстояли на сцене в полоборота к публике, что у нас были странные лица, что никто недогадалсяпоклонитьсявсторонузалаикто-тодажесидел.Впубликеуспехбылогромный,ана сцене целовались все, не исключая посторонних, которые ворвались за кулисы. Кто-товалялся в истерике. Многие, и я в том числе, от радости и возбуждения танцевали дикийтанец».

Заметки московских газет, вышедших на следующий день после премьеры,констатировалиполныйуспехспектакля.

«Чайка» стала модной темой для разговоров во всех московских редакциях илитературныхсалонах.

Чехов мечтал увидеть «Чайку», которая приобрела на сцене Художественного театрановуюжизнь,ноболезньдержала его вЯлтеи тольковеснойон смогпобыватьвМоскве.Чехов смотрел спектакль, специально для него одного сыгранный.Об этом представлении«Чайки»О.Л.Книппер-Чеховавспоминаеттак:

«…У нас не было своего театра. Сезон кончался с началом поста и кончалась аренданашеготеатра…Решилинаодинвечерснятьтеатр«Парадиза»,гдевсегдаиграливМосквеприезжие иностранные гастролеры. Театр нетопленный, декорации не наши, обстановкаугнетающаяпослевсего«нашего»,нового,связанногоснами.

Поокончаниичетвертого акта, ожидаяпосле зимнего успехапохвал автора,мывдругвидим:Чехов,мягкий,деликатныйЧехов,идетнасценусчасамивруках,бледный,серьезныйиоченьрешительноговорит,чтовсеоченьхорошо,но«пьесумоюяпрошукончатьтретьимактом, четвертый акт не позволю играть…». Он был со многим не согласен, главное, стемпом,оченьволновалсяиуверял,чтоэтотактнеизегопьесы.Иправда,унасчто-тонеладилосьвэтотраз.

Владимир Иванович и Константин Сергеевич долго успокаивали его, доказывали, чтопричинанеудачнойнашейигрыта,чтодавнонеиграли(весьпост)ивсеактерынастолькозеленые, что потерялись среди чужой, неуютной обстановки мрачного театра. Конечно,впоследствиизабылосьэтонеприятноевпечатление,всепоправилось,новсегдавспоминалсяэтотслучай,когдаЧеховтакрешительноинеобычайнодлянегопротестовал,когдаемучто-то было действительно не по душе…» ( О. Книппер-Чехова. «Из моих воспоминаний оХудожественномтеатреиобА.П.Чехове».Сборник«АртистыМХТзарубежом»,стр.26–27,Прага).

ВечныйавторХудожественноготеатра

«Чайка»далажизньтеатру.СоюзтеатрасЧеховымбылзаключен.Чехов угадывал будущее театра. И когда он получил от Вл. И. Немировича-Данченко

письмо,вкоторомпослышалась«едваслышнаядребезжащаянотка,каквстаромколоколе»,в том месте, где речь шла о мелочах театральной жизни, то поспешил ему ответить,уговаривая«неутомлятьсяинеохладевать».

«Художественный театр – это лучшие страницы той книги, какая будет когда-либонаписана о современном русском театре – писал Чехов. Этот театр – твоя гордость. Этоединственный театр, который я люблю, хотя еще ни разу в нем не был. Если бы я жил вМоскве,топостаралсябывойтикВамвадминистрацию,хотябывкачествесторожа,чтобыпомочьхотьнемножкои,еслиможно,помешатьтебеохладетьксемумиломуучреждению».(Изписьма24ноября1899года.)

О Чехове К. С. Станиславский сказал: «Наш вечный автор». Именно чеховскаядраматургия и дала Художественному театру ту новую форму, которую тот искал уже смоментапервыхднейсвоейорганизации.

Что дал Чехов театру? Он заставил прежде всего отказаться от грубого натурализма.НатурализмбылпримитивендляЧехова.

Ставя Чехова, Художественный театр учился отходить от психологической шелухи иотыскивать зерна больших человеческих чувств. Так должна была из-под хламамузейногонатурализмазабитьживаяструяреализмавегопсихологическойоболочке.Этонаправление,всвоюочередь,освободилорусскийтеатротзаскорузлыхнаслоенийсценическойрутиныилитературных клише; вернуло сцене живую психологию и простую речь, научилорассматриватьжизньнетолькочерезеевздымающиесявершиныипадающиебездны,ноичерезокружающуюобыденщину.

Сценический реализм утверждал театральность драматических произведений не вовнешней сценичности, отдавшей театр на много лет во власть особого рода мастеров иоттолкнувший от него живые литературные таланты, а во вскрытом внутреннем,психологическом движении. Так чеховская драматургия, очищая театр от литературныхклише, возвращала театру настоящую литературу, от которой он был уже в течениедесятилетий оторван. Эта драматургия глубокой жизненности для сценического своеговоплощения по требовала и жизненности постановок. Художественный театр ее вернонащупал. Он понимал, что «жизненность» чеховских пьес может быть выражена в тойскамье,накоторойспинойкзрителямсидятдействующиелицавпервомдействии«Чайки».

Этотприемсмелойиновоймизансценынебылрежиссерскимфокусом,инемогказатьсявыражениемкакого-тооригинальничаниявочтобытонистало,абылорганическисвязанссамим Чеховым, со всем внутренним тоном его пьесы. Так воссоздалась на сцене жизньвещей, так необходимо было не «просто» обставить ее предметами домашнего обихода, апоставить такиевещи, которыеорганическисливалисьбыс внутренним,подводным–какназываютвХудожественномтеатре–течениемпьесы.

Но возникает вопрос: руководствовался ли сам Чехов какими-нибудь ясно имосознаннымизаконамиприпостроениисвоихпьес?Врядли.Онвообщенечувствовалсебяуверенным в области драматургии. «Что касается моей драматургии, то мне, повидимому,сужденонебытьдраматургом,невезет.Ноянеунываю,ибонеперестаюписатьрассказыивэтой области чувствую себя как дома, а когда пишу пьесу, то испытываю беспокойство,будтоктотолкаетменявшею».Этопризнание,сделанноеЧеховымвписьмекСуворинув1895году,всущностиповторяетболеераннее:«длясценыуменянетлюбви».

Раздумываяокомпозициипьессвоихкорреспондентов–братаАлександраПавловича,А.С. Суворина, И. Л. Леонтьева-Щеглова и А. С. Грузинского-Лазарева, Чехов как будто бынащупываетприемы,которымионбудетруководствоватьсясам,создаваясвойтеатр.

Его заботят чистота языка и отсутствие шаблона. Это в первую очередь. БратуАлександру он пишет: «Берегись изысканного языка, язык должен быть прост и изящен.Лакейдолженговоритьпросто,безпущайибезтеперича.Отставныекапитаныскрасныминосами, пьющие репортеры, голодающие писатели, чахоточные жены-труженицы, честныемолодыелюдибезединогопятнышка,возвышенныедевицы,добродушныеняни,всеэтоужеописано и должно быть объезжаемо, как яма». Поэтому он рекомендует быть в пьесеоригинальным: «Нужно вольнодумство, а только тот вольнодумец, кто не боится писатьглупости.Незамазывай,нешлифуй,абудьнеуклюжидерзок.Памятуй,кстати,чтолюбовныеобъяснения, измены жен и мужей, вдовьи, сиротские и всякие другие слезы давно ужеописаны.Сюжетдолженбытьнов,афабуламожетотсутствовать».

Эти советы в известной мере применены Чеховым и к собственной драматургии.Изысканныйязыкиперсонажи,ставшиешаблонамидлясовременнойЧеховудраматургии,вегопьесахотсутствуют.Онбылвправевысокооценить«Иванова»именнозато,чтовнемнет«ниодногозлодея,ниодногоангела».

«Сюжетдолженбытьнов»,–иэтосказалосьв«Иванове»,сюжеткоторого«сложенинеглуп». Но не все советы в двух цитированных письмах к брату выполнены Чеховым:«любовныеобъяснения,изменыженимужей,давноужеописанные»,находятсебеместоив«Иванове»,ив«Лешем»,ив«ДядеВане».

Логика ввода тех или иных персонажей пьесы изучается Чеховым пристально наошибкахегокорреспондентов.А.С.Суворинуонрекомендуетубратьизпьесыгорничную:«Горничную вон, вон! Появление ее нереально, потому что случайно и тоже требуетпояснений.Онаосложняетибезтогосложнуюфабулу.Аглавноеонарасхолаживает.Бросьтеее. И для чего объяснять публике? Ее нужно напугать, она заинтересуется и лишний раззадумается».

Значит, ничего случайного, ничего осложняющего фабулу. Случайное и осложняющеерасхолаживает. А мы знаем, что Чехов как на новый прием, примененный им в «Иванове»,указывает, что каждый акт он оканчивает, как рассказ, а в конце «дает зрителюпоморде».Впрочем этот прием введен Чеховым и в повествовательную форму. Он ведь советовалвсегда держать внимание читателя напряженным. Читатель, как и зритель, должензаинтересоваться,чтобылишнийраззадуматься.

Целесообразностьучастиявпьесетогоилииногоперсонажа,количествоперсонажейипостепенное появление их – все это так важно для Чехова, что он пишет Грузинскому-Лазареву:«Нужно,чтобыскаждымявлениемчислолицрослопопрогрессии».

В том же письме он говорит: «Громоздя эпизоды и лица, связывая их, Вы достигаететого,чтосценавпродолжениевсегодействиябудетполнаишумна».

Этомуправилуоноставалсяверенвсобственнойдраматургии:именновпрогрессииегорисункавписьмекГрузинскому-Лазаревуданопостепенноепоявлениеперсонажейв«Чайке»,«Дяде Ване», «Трех сестрах», «Вишневом саду». Середины актов этих пьес наполненыперсонажами и сцена остается, по чеховскому слову, «шумной». Иногда, впрочем, онотступаетот выработанногоправила, в конце актовпостепенноуводядействующихлициоставляя к занавесу немногих: финалы 4-х актов «Дяди Вани» и «Вишневого сада», дуэтпоследней сцены второго действия «Вишневого сада», заключительный монолог в «Трехсестрах».

Его заботит продолжительность каждого действия: «первый акт может тянуться хотьцелыйчас,ноостальныенедольшетридцатиминут».Носамоеважное–этоудачныйфинал.«Ктоизобрететновыеконцыдляпьес, тотизобрететновуюэру.Недаютсяподлыеконцы.Герой или женись, или застрелись! Другого выхода нет», – писал Чехов А. С. Суворину,

сообщаяему,что«естьунегоинтересныйсюжетдлякомедии,нонепридумалещеконца».«Геройилиженись,илизастрелись»–Чеховневырвалсяизэтогозаколдованногокруга

«концов»: у него стреляется Иванов, дядя Ваня покушается на самоубийство, в «Чайке» –«лопнула банка с эфиром», Треплев покончил с собой, в «Трех сестрах» дерутся на дуэлиТузенбах с Соленым, Тузенбах падает под пулей Соленого. Чехов почувствовал этуфатальную обреченность своих персонажей и поэтому с гордостью писал жене, что в«Вишневомсаде»тоновое,чтотамнетниодноговыстрела.

Впрочем,дляЧеховаделоневвыстрелекаквыстреле.Выстрелмогбыть,могинебыть.Важно нечто другое. В третьем акте «Дяди Вани» актриса, игравшая Соню, говоря «папа,надобытьмилосердным»,становиласьнаколениицеловалауотцаруки.

«Этого не надо делать, – сказал Чехов. – Это ведь не драма. Весь смысл и вся драмачеловекавнутри,аневовнешнихпроявлениях.ДрамабылавжизниСонидоэтогомомента,драмабудетпослеэтого.Аэтопростойслучай–продолжениевыстрела».

Внутренняядрама,котораянераскрываетсявнешнимидвижениямиидажемаскируетсяза словами, как будто бы не имеющими никакого отношения к переживаемому, – драма«подводного течения» – основа чеховской драматургии. Не потому ли учит Чехов, что «вдраме не надо бояться фарса». Смешное сочетается с печальным – это жизненно. Этогобояться не надо. Отвратительно резонерство. Но именно для того, чтобы пьеса былаправдивой ижизненной, ее персонажи должны быть показаны в окружении их «бытовых»подробностей.Чехов укоряетА.С.Суворина за то, что один из персонажей его пьесы дан«безопределеннойвнешности»:«непьет,некурит,неиграет,нехворает.Надопристегнутькнемукакое-нибудькачество,чтобыактерубылозачтоуцепиться».

Правдивое, жизненно-верное – вовсе не синонимы грубого натурализма. Чехов всегдаследовал правилу, которое им изложено в его автобиографии: «Замечу кстати, что условияхудожественного творчества не всегда допускают полное согласие с научными данными.Нельзяизобразитьнасценесмертьотядатак,каконапроисходитнасамомделе».

Правдахудожественная–правдаусловная.Ноникакаяусловностьнеможетпозволитьнарушить логику действия. «Если Вы в первом акте повесили на сцене пистолет, то впоследнем он должен выстрелить, иначе не вешайте его». Об этом пистолете или ружье,котороедолжновыстрелить,Чеховнеразупоминаетвсвоихписьмах.

Драматургиянастроения

Все эти правила не составляют тех законов, «самими драматическими писателями надсобой признанных», о которых говорит Пушкин. Поэтика чеховской драматургии сложнее.Своеобразиечеховскоготеатравтом,чтоэто,какговорят,«театрнастроения».Ночтотакоевообще«настроение»иизкакихэлементовоноскладывается?

ЕслипьесыЧеховасоздаютнастроение,тоТургенев,даинетолькоТургенев,аГогольиОстровский, в свою очередь, разве не дают «настроения», только каждый на свойсобственныйлад.

В чем же своеобразие именно «чеховского» настроения? В том прежде всего, чтосущественнейшим элементом для всех чеховских пьес является неизменное для каждогодействующего лица наличие в его характеристике того, что в музыке называетсялейтмотивом. Примеров можно привести множество. Лейтмотивы «Чайки»: для НиныЗаречной – «я – чайка», для Сорина – «человек, который хотел»; для Треплева – «нужныновые формы, новые формы нужны!»; для Тригорина – навязчивая идея о необходимостизапоминатьиписать(«вотплыветоблако,похожеенарояль–надозапомнить»).

Все персонажи «Дяди Вани» охарактеризованы их лейтмотивами: «мотив» Астрова –леса,Войницкого,докатастрофывтретьемакте,–преклонениепередпрофессором,азатем–страстнаякнемуненависть;формуланастроенийСеребрякова–«надоделоделать».

В «Трех сестрах»: основной мотив Ирины, Ольги и Маши – «В Москву, в Москву!»;Вершинина–мечтыобудущейжизни;Федотика–увлечениефотографиейистрастьделатьподарки;Наташи–Бобик,Софочка,французскиефразы.

Манера постройки чеховских пьес хорошо вскрыта Вл. И. Немировичем-Данченкоанализом «Трех сестер»: «ни в одной предыдущей пьесе Чехов не развертывал с такойсвободой,какв«Трехсестрах»,своюновуюманерустройкипроизведения.Яговорюобэтойпочти механической связи отдельных диалогов. Повидимому, между ними нет ничегоорганического.Точнее,действиеможетобойтисьбезлюбогоизэтихкусков.

А.П.Чехов.Фото(1899)

Говорят о труде, тут же говорят о влиянии квасцов на рощение волос, о новомкомандире,оегоженеидетях,озапоедоктора,отом,какпришланателеграфженщинаинезнала,комуонахотелапослатьтелеграмму,асновойприческойИринапохожанамальчишку,

до лета еще целых пять месяцев, доктор до сих пор не платит за квартиру, пасьянс невыходитпотому,чтовалетоказалсянаверху,чехартма–жаренаябаранинаслуком,ачеремша–суп,испоротом,чтовМоскведвауниверситета,анеодинит.д.ит.д.Вседействиятакпереполнены этими как бы ничего не значащими диалогами, никого не задевающимислишком сильно за живое, никого особенно не волнующими, но, без всякого сомнения,схваченнымиизжизниипрошедшимичерезхудожественныйтемпераментактераиглубокосвязаннымикаким-тооднимнастроением,какой-тоодноймечтой.

Вот это настроение, в котором отражается, может быть, даже все миропониманиеЧехова,этонастроение,скакимоноглядываетсянасвойличный,пройденныйпутьжизни,нарадостныесныипостоянныекрушенияиллюзий,все-такинакакую-тонепоколебимуюверув лучшее будущее, это настроение, в котором отражается множество воспоминаний,попавших в авторскийдневничок, оно-тои составляет всеподводное течение всейпьесы,котороезаменитустаревшеедействие»(См.предисловиеВл.И.Немировича-ДанченкоккнигеН.Е.Эфроса«Трисестры»всерии«ПьесыЧеховавХудожественномтеатре,Пгр.1917).

Стоило привести целиком эту длинную цитату: в ней глубоко вскрыто то самоесущественное чеховской драматургии, что названо Вл. И. Немировичем-Данченко«подводнымтечением»,заменяющим«устаревшеедействие».

«Устаревшеедействие», ноименно этои говорито том, чтодраматургическаяманераЧеховаповторялаприемыбеллетристики.СамЧеховэточувствует,говоря,что«Трисестры»–пьеса«сложная,какроман»;из«Чайки»вышла«повесть»,из«Лешего»–«комедия-роман».Ичтоособенновыразительно,этото,чтоЧехов,рассказываявписьмекСуворинуо«Чайке»,перечисляетнарядусдевятьюролями–пейзаж,ауказывая,чтовпьесемногоразговороволитературе, добавляет – «мало действия». Введение пейзажа в пьесу – прием впервыеосуществленныйЧеховым.Прием,которымонохотнопользуется,неслучайноизвсегоцикласвоих больших пьес только «Три сестры» выводя из круга усадебных пьес. И такестественно,чтоименновусадебнойпьесепейзажиграетвесьмаважноезначение:озеров«Чайке», сад в«ДядеВане», заброшеннаячасовенкаибесконечноубегающаядальполейв«Вишневомсаде»,поэтическийбалконстаринногобарскогодома«Иванова».

Афиша25-гопредставления“ДядиВани”вХудожественномтеатре(3февраля1900года)

Нопейзажвлучшемслучаебудетлишьфоном,вхудшем–подробностьюмонтировкипьесы.Пейзаж зазвучит своими красками, войдет в общую симфониючеховской пьесы, ночеховская пьеса от этого нового своего музыкального мотива, раскрытого в краскахдекорации,нестанетдейственной.Пьесаостанется–романомиповестью.

Новый метод построения пьес создает своеобразие Чехова-драматурга, котороезаключается: в особой ритмичности; в обязательности характеристики действующих лицлейтмотивами;вмузыкальностиглубокойлирики.

Но это своеобразие приемов Чехова-драматурга свидетельствует о том, что Чехов восновныхлинияхсвоеготеатрашелвнаправленияхбеллетристических,т.е.,чтоонмыслилосценических положениях и о развитии действия как эпический писатель, мало к тому жеозабоченный созданием прочного сюжетного каркаса – сценария. И если уже его перваяповесть «Степь» является собранием отдельных картин, то этот основной недостатоккомпозицииявственнопроступаетвовсехбольшихрассказахипьесахЧехова.

Только в новелле и в водевиле достигал Чехов необычайной сконцентрированностидействия. Сценарий же больших пьес Чехова скроен из отдельных эпизодов, легко

распадаетсянасвоисоставныечастиинеподвергаетсясущественнымизменениямвслучаепроизвольной перестановки порядка явлений. Первое действие «Трех сестер» можноначинать играть с середины, а потом переходить к началу акта и т. д. Нарушеннаяпоследовательность в отдельных сценах ничего не меняет в общем композиционномзамысле,настолькорыхлирасплывчатчеховскийсценарий.

Отсутствие движения в беллетристике, действия в пьесах – недостаток, явственноощущавшийся самим Чеховым. «Привыкнув к маленьким рассказам, состоящим только изначалаиконца,яскучаюиначинаюжевать,когдачувствую,чтопишусередину»,–говорилонпоповоду«Именин».Аодругойповестиписал:«вмоейповестинетдвиженияиэтоменяпугает».Этоегопугалоипоповодувторогоакта«Вишневогосада»,окоторомонговорил,чтоонтягучинеподвижен.

ПродажаМарксу«правасобственности»

В 1899 году в писательской жизни Антона Павловича произошло важное событие:известный издатель А. Ф. Маркс приобрел за 75 тысяч право собственности на всепроизведенияЧехова.Длянегоэтасделкабылавыгоднойиневыгодной.Онмногократновбеседахсблизкимиивписьмахвозвращалсякэтойтеме.

ОпределеннеевсегоонсказалосвоейпродажеО.Л.Книппер.Онобъяснялей,чтокогдазашларечьосделкескнигоиздателемМарксом,тоунего«грошамедногонебыло,онбылдолжен Суворину, издавался при этом премерзко, а, главное, собирался умирать и хотелпривестисвоиделахотьвкое-какойпорядок».

Вэтихтрехпунктах–отсутствиеденег,премерзкоеизданиекнигуСуворинаисостояниездоровья–особеннообращаетвниманиевтороймотив–ссылканаСуворина.

Нити личных отношений с ним еще тянулись и несомненно эта насильственнопродолжающаяся близость была Чехову неприятна. Предложение издателя Маркса даваловыходиустраивалоАнтонаПавловича.

ПосредникомЧеховаприсделкебылП.А.Сергеенко,энергичноповедшийделоторгасМарксом, который далеко не сразу дал 75 тысяч рублей. Суворин, узнав о начавшихсяпереговорах, попробовал вмешаться и уговаривал Чехова не соглашаться на предложениеМаркса.

КогдаСергеенкосказал,чтоМарксидетна75тысяч,тоСувориннаэтоответил:«Чтотакое75 тысяч?75 тысячвздор!Чеховвсегда стоитдороже.Зачемемуспешить?Денегонвсегдаможетдостать.Деньгиг….собачье».ТогдаСергеенкоспросил:«Значитвы,АлексейСергеевич, дадите больше, чемМаркс?»В ответ послышалось «шипение и только». «Я небанкир, – заворчал Суворин. – Все считают, что я богач, это – вздор, главное же меня,понимаете, останавливает нравственная ответственность перед моими детьми. Я дышу наладан».

ВоткогдаоправдалисьвполноймересловаЧеховаобистиннойприродеСуворина:«Онлжив,ужаснолжив».

Наконец,послеутомительныхпереговоровделобылозакончено:Марксдал75тысяч«завсенапечатанноеподфамилиейипсевдонимами»,какизвещалвтелеграммеСергеенко.

Чехов,какмызнаем,считалзаключеннуюсделкуивыгоднойиневыгодной.Невыгодаеезаключалась в том, что он получал деньги в рассрочку. Сумма же, которая в моментзаключения договора казалась значительной, перестала казаться высокой уже через год илидва: начинался небывалый до сих пор в России подъем издательского дела и писательскиегонорары быстро увеличивались. В этих новых условиях сделка с Марксом была явно

невыгоднойдляЧехова.История продажи собрания сочинений Марксу завершается одним очень интересным

фактом. Писатель Телешев в книге своих воспоминаний рассказывает, что литературныедрузьяЧехова,готовяськегодвадцатипятилетнемуюбилею,решилиобратитьсякМарксусзаявлением о расторжении заключенного им с Чеховым договора, как договора,поставившего в тяжелоеположениеЧехова.Над составлениемписьманемалопотрудилисьЛеонидАндреевиМаксимГорький.

Вот это заявление московских и петербургских литераторов, приводимое нами ввыдержках:

«…двадцать пять лет работает А. П. Чехов, двадцать пять лет неустанно будит онсовесть имысль читателя своимипрекраснымипроизведениями, облитымиживоюкровьюеголюбящегосердца,иондолженпользоватьсявсем,чтодаетсявуделчестнымработникам–должен,иначевсемнамбудетстыдно.Создаврядкрупныхценностей,которыенаЗападедалибытворцуихбогатствоиполнуюнезависимость,АнтонПавловичнетольконебогат–обэтомнесмеетдуматьрусскийписатель–онпростонеимееттогосреднегодостатка,прикотороммногопоработавшийиутомленныйчеловекможетспокойноотдохнутьбездумыозавтрашнемдне».

«…Нам известен ваш договор с А. П. Чеховым, по которому все произведения егопоступают в полную вашу собственность за 75 тысяч рублей, причем и будущие егопроизведениянесвободны;померепоявлениясвоего,онипоступаютввашусобственностьзанебольшуюплату, непревышающуюобычного его гонорара вжурналах – с тою толькоогромной разницей, что в журнале они печатаются раз, а к вам поступают навсегда. Мызнаем,чтозагод,протекшийсмоментадоговора,вынесколькоразуспелипокрытьсумму,уплаченную вами А. П. Чехову за его произведения: помимо отдельных изданий, рассказыЧехова как приложение к журналу «Нива» должны были разойтись в сотнях тысячэкземпляровисизбыткомвознаградитьвасзавсепонесенныеиздержки.Далее,принимаяврасчет, что в течение многих десятков лет вам предстоит пользоваться доходами ссочинений Чехова, мы приходим к несомненному и печальному выводу, что А. П. Чеховполучилкрайненичтожнуючастьдействительнозаработанногоим».

«…И мы просим вас, в этот юбилейный год, исправить невольную, как мы уверены,несправедливость,досихпортяготеющуюнадА.П.Чеховым».

Подписи:«ФедорШаляпин,ЛеонидАндреев,Ю.Бунин,И.Белоусов,А.Серафимович,Е.Гославский,СергейГлаголь,П.Кожевников,В.Вересаев,А.Архипов,Н.Телешов,ИванБунин,ВикторГольцев,С.Найденов,ЕвгенийЧириков».

Письмо послано не было и сбор подписей был прекращен: Антон Павлович узнал обэтомпроектеизаявил,чтоэтазатеяемукрайненеприятна.Передавалиегослова,сказанныепоэтомуповоду:

«Я своею рукою подписывал договор сМарксом и отрекаться мне от него неудобно.Если я продешевил, то значит я виноват во всем.Я наделал глупости, а за чужие глупостиМаркснеответчик.Вдругойразбудуосторожнее».

Ростобщественногоиполитическогосознания

Девятисотыегодыпринеслинебывалыйподъемрабочегодвижения.В.И.Ленинписал:«Подъеммассшелиширилсянепрерывноипреемственно,нетольконепрекращалсятам,гдеон начался, но и захватывал новые местности и новые слои населения (под влияниемрабочегодвиженияоживилосьброжениеучащейсямолодежииинтеллигенциивообще,даже

икрестьянства)»(«Чтоделать»В.И.Ленина).Несомненно, что новые настроения, идущие на смену затишью, не могли не оказать

своеговоздействияинаЧехова.Былобы,конечно,ошибочноговорить,чтовдевятисотыхгодах он уже был человеком с ясно сложившимися политическими убеждениями. Онрешительно объявляет себя противником общины, так как, пишет он в одном письме,«общинаикультура–понятиенесовместимое.Кстатисказать,нашевсенародноепьянствоиглубокое невежество – это общинные грехи». И это заявление лишний раз подчеркиваетотсутствиевЧеховенародническихтенденций.

Но вместе с тем он был совершенно чужд марксизму и имел о нем весьма слабоепредставление.Так,пославсвоюповесть«Вовраге»ворганлегальногомарксизма«Жизнь»,онвесьманаивнописалМ.О.Меньшикову,чтовэтойповестион«живописал»«фабричнуюжизнь»итрактовалотом,«какаяонапечальная»итольковчераслучайноузнал,что«Жизнь»–органмарксистский, «фабричный», и спрашивал: «какже теперьбыть».Вдругом случае,говоря о хорошо настроенной, радостной толпе, которую он наблюдал за границей, онотмечает,чтовэтойтолпе«нетниисправников,нимарксистовснадутымифизиономиями».

А между тем у него было ясное представление о том огромном сдвиге, которыйпроисходитврусскойжизни.В1899годувозниклисерьезныеволнениясредистуденчества.Иуженетолькона«академической»почве–врядузаявленныхстудентамитребованийбылиичистополитические.

Правительствожестокорасправилосьсмолодежью,иЧеховбылвкурсевсехсобытий.Икакая разница в его оценке самого движения по сравнению с теми обывательскимивысказываниями, какими делился Чехов с Сувориным по поводу студенческой забастовкиначаладевяностыхгодов.Тогдаемуказалось,чтовесьсыр-борзагорелсяиз-за«еврейчиков»,ионвозмущалсябольшевсеготем,чтостуденческиевоззванияплохонаписаны–нелучшеобъявлений начальства, редактируемых, очевидно, департаментским сторожем Михеичем.Теперьже,беседуясисключеннымистудентами,онприходитквыводу,что«властьимущие»далибольшогомаха–«онивелисебякактурецкиепаши,иобщественноемнениенасейразвесьмакрасноречиводоказало,чтоРоссия,славабогу,уженеТурция».(ИзписьмаИ.Орлову18марта1899года.)

Он знал, что в Харькове публика устраивает на вокзале проезжающим высланнымстудентамовации.Поэтомуповодуонзаметил:«…когданетправасвободновыражатьсвоемнение, тогда выражают его задорно, с раздражением и часто, с точки зрениягосударственной,вуродливойивозмутительнойформе.Нодайтесвободупечатиисвободусовести,–делаетонвывод,–итогданаступитвожделенноеспокойствие,которое,правда,продолжалосьбынеособеннодолго,нонанашвекхватилобы».

Когда-то писавший об интеллигентах, как о «пыжиках и нытиках», «сволочной дух»которых так хорошо умел разоблачать Салтыков-Щедрин, Чехов, представлявший себесреднего русского интеллигента в образе своего Кисляева, этого московского гамлетика,давно уже отошел и от этой предвзятости. Но и теперь он вовсе не склонен петь гимныинтеллигенции,итеперьпродолжаетонвозмущатьсяосновнымиеепороками.

ВписьмекИ.А.Орловуонговорит,чтопокаинтеллигентнаямолодежьещесостоитвстудентах и курсистках – это «честный и хороший народ, это надежда наша, это будущееРоссии, но стоит только студентам и курсисткам выйти самостоятельно на дорогу, статьвзрослыми,какинадежданашаибудущееРоссииобращаютсявдым,иостаютсянафильтреоднидоктора,дачевладельцы,несытыечиновники,ворующиеинженеры».

И далее он заявляет, что не верит в интеллигенцию – «лицемерную, фальшивую,истеричную,невоспитанную,ленивую»,неверитдаже,«когдаонастрадаетижалуется,ибо

еепритеснителивыходятизееженедр».В кого же он верует? «В отдельных людей», а «спасение» видит «в отдельных

личностях,разбросанныхповсейРоссиитамисям–интеллигентыониилимужики,–внихсила,хотяихимало».

Но эти его осуждения ленивой, лицемерной и истеричной интеллигенции имеютистокомсвоимглубочайшуюверуЧеховавнеобходимостьтруда.

М.ГорькийприводиттакиесловаАнтонаПавловичаорусскомчеловеке.«Вюностионжадно наполняет душу всем, что под руку попало, а после тридцати лет в нем остаетсякакой-то серый хлам. Чтобы хорошо жить, по-человечески, надо же работать, работать слюбовью, верой, а у нас не умеют этого. Архитектор, выстроив два-три приличных дома,садитсяигратьвкарты,играетвсюжизньилижеторчитзакулисамитеатра.Доктор,еслионимеетпрактику,перестаетследитьзанаукой,ничегокроме«Новоститерапии»нечитаетивсороклетсерьезноубежден,чтовсеболезни–простудногопроисхождения.

Яневстречалниодногочиновника,которыйхотьнемножкопонималбызначениесвоейработы: обыкновенно он сидит в столице или губернском городе, сочиняет бумаги ипосылает их в Сморгонь или Змиев для исполнения. А кого эти бумаги лишат свободыдвижения в Змиеве или Сморгони – об этом чиновник думает так же мало, как атеист омученияхада.Сделавсебеимяудачнойзащитой,адвокатужеперестаетзаботитьсяозащитеправды,азащищаеттолькоправособственности,играетнаскачках,естустрициизображаетсобой тонкого знатока всех искусств.Актер, сыгравший сносно две-три роли, уже не учитбольше ролей, а надевает цилиндр и думает, что он гений. Вся Россия – страна каких-тожадныхиленивыхлюдей.Ониужасномногоедят,пьют,любятспатьднемивоснехрапят.Женятсяонидляпорядкавдоме,алюбовницзаводятдляпрестижавобществе».

Этислова,вспомнившиесяМ.Горькому,выражают,конечно,основное,чтораскрываетвнутренний облик Чехова в его предсмертные годы. Это – страстный призыв к труду игорячаяненавистькпошлости.

ЧеховиГорький

В эти предсмертные свои годы, съедаемый страшной болезнью, ведущей к скоромуконцу,Чеховполонжаждыжизни.Онсглубочайшиминтересомвсматриваетсявовсеявлениярусской жизни на ее крутом повороте. Он живо интересуется вопросами литературы,знакомитсясеенаиболееяркимимолодымипредставителями.

В1898годуонпрочелтолькочтовышедшиепервыедватомикарассказовМ.Горького.И сразу признал «несомненный талант» молодого писателя. В целом ряде писем он такоценивает и рассказы Горького и самого Горького: «В степи» сделано образцово. Это –«тузоваявещь».АсамГорький«сделанизтоготеста,изкоторогоделаютсяхудожники–оннастоящий». И пророчески говорит: «Из Горького выйдет большой писатель». (См. письмаЧеховакА.С.Суворину,Ф.Д.Батюшкову,В.А.Поссе,1899–1900гг.)

И в письме к самому Горькому дает беглую характеристику основных его свойств:«Талант,–пишетон,–несомненныйипритом,настоящий,большойталант.Вы–художник,вы–пластичны,тоестькогдавыизображаетевещь,товидитеееиощупываетерукамиее.

Это настоящее искусство. Ваши лучшие вещи: «В степи» и «На плотах». Этопревосходныевещи,образцовые,внихвиденхудожник,прошедшийоченьхорошуюшколу».

Надоотметить,чтоЧеховтогданезналподробностейбиографииГорькогоидумал,чтоГорький,какписатель,могпройти«оченьхорошуюшколу».Мызнаем,чтоэтойшколойили,как сам Горький называет – «университетами», были лишь наблюдения, встречи со

множеством людей, знакомства с разнообразнейшими сторонами жизни. Школой дляГорькогобыласамажизньишколой,конечно,былатаучеба,закоторуюонсампринялся.ИтакойжеписательскойучебойбылидляГорькогоитеписьмаЧехова,вкоторыхмынаходимцелыйрядсоветовАнтонаПавловича.

Чехов находит у Горького – «несдержанность в описаниях природы». Чехову хочется,чтобыонибыликомпактнее,короче.ОнотмечаетмельканиеврассказахГорькоготакихслов,как «аккомпанимент», «диск», «гармония». Эти слова Чехову «мешают». И еще, говоритЧехов, что такие слова, как например, «фаталистический», у других авторов проходятнезаметно, но ведь рассказы Горького «музыкальны, стройны, в них каждая шероховатаячерточкакричитблагимматом».

Еще недостаток: антропоморфизм – уподобление человеку в описаниях природы.Горький прибегает к этому приему часто. «Море дышет», «небо глядит», «степь нежится»,«моресмеялось»–этоделаетописанияоднотонными,иногдаслащавыми,иногданеясными.Затем у Горького слишком много определений, читателю трудно в них разобраться, онутомляется.

А.П.ЧеховиА.М.ГорькийвЯлте.1901год.Изсобр.Лит.музеяприб-кеСССРим.Ленина

Но вообще Горький-писатель возбуждает в Чехове глубочайший интерес. Егопроизведения находят в нем чрезвычайно высокую оценку и когда Антон ПавловичвстретилсясГорькимлично–унихзавязалиськрепкиедружественныеотношения.

«Фома Гордеев» посвященА.П. Чехову, а Чехов «подбил» Горького попробовать своисилыивдраматургии.

Горький действительно принялся за пьесы – «Мещане» и «На дне», которые и былипоставленымосковскимХудожественнымтеатром.

ЧеховскаяоценкапьесГорькогочрезвычайнолюбопытна.«Написалипьесу? – спрашивает он его вписьме7июля1900 года. –Пишите, пишите,

пишите, – убеждает он его, – пишите, обыкновенно, по-простецки, и да будет вам хвалавелия.Какобещанобыло,пришлитемне;япрочтуинапишусвоемнениевесьмаоткровенноислова,длясценынеудобные,подчеркнукарандашом».А8сентября1900года,прочитаввгазетах заметку о том, что Горький начал пьесу, он продолжает убеждать его не бросатьначатуюработу.«Еслипровалится,тонебеда.Неуспехскорозабудется,затоуспех,хотябыинезначительный,можетпринеститеатрупревеликуюпользу».

Правда, в этих последних строках больше заботы о театре, чем об авторе. Автор –молчал.Инеотавтораполучил,вконцеконцов,Чеховпьесу.Первыетриакта«Мещане»емубыли даны Вл. И. Немировичем-Данченко. И, верный своему обещанию поделитьсяоткровенно мнением, Чехов шлет Горькому 22 октября 1901 года большое письмо –настоящуюрецензиюо«Мещанах».

На этом чеховском отзыве надо остановиться. Он ценен не только потому, чторазвертывает критические суждения Чехова. Цитаты из этого письма-рецензии были бы вэтом случае лишь историческими припоминаниями. Чеховское письмо знаменательнонесколько в ином отношении: оно вскрывает разность мироощущения критика икритикуемого.Чеховначинаетскомплимента.Пьеса,–говоритон,–оченьхорошонаписана,по-горьковски,оригинальна,оченьинтересна.Новнейосновнойнедостаток:Горькийновыхоригинальныхлюдейзаставляетпетьновыепеснипонотам,имеющимподержанныйвид.УГорького действующие лица читают нравоучения. Этот недостаток неисправимый, какрыжиеволосыурыжего.Ибоэтотнедостаток,–констатируетЧехов,–консерватизмформы.

Но ведь то, что принял Чехов за «нравоучение», ведь это по существу основное втональности горьковской пьесы. Это есть то, что мы можем назвать публицистичностьюГорького.Чехов,советуявнестинекоторыекоррективывсамуюфактурупьесы,всущностиограничиваетсясоветами,полезнымидлятогожанрапьес,создателемкоторогобылонсам–Чехов.

Так он советует придать Татьяне «законченное лицо», показать ее «учительницей насамом деле». Надо, чтобы она приходила бы из школы, возилась бы с учебниками итетрадками,училабыдетей.Еленунужнопосадитьзаобедвпервомакте.ЕеобъяснениесПетромрезковато,Тетеревговоритслишкоммного,аегонужнопоказатькусочками.Такиелюди,какТетерев,–уверенЧехов,–эпизодическиелюдивезде:ивжизни,инасцене.Нил,когда он говорит про себя, что он молодец, то теряет «элемент скромности», присущей,убежденЧехов,«настоящемурабочему».

Ноеслидажеотброситьсоветы,вносящиекоррективывсамуюфактурупьесы,тоещеярче вскроется разность мироощущений Горького и Чехова. Нил и Тетерев для Горькогоцентральные фигуры пьесы. Сделать из Тетерева эпизодическое лицо – значило бы убитьсмысл той проповеди, той звенящей публицистической ноты, в которой главная ценностьпьесы. Для Чехова же «Мещане» – жанровая пьеса, изображающая в очень оригинальных,

«горьковских»тонахкусочекмещанскогобыта.Этой звенящейпублицистическойнотыне расслышалЧехов.Если быи расслышал, то

посоветовалбысмягчить.Правда,в«Вишневомсаду»монологиПетиТрофимованеменеепублицистичны, чем разговорыНила. Но ведь эти монологи поданы иронически в смыслераскрытиясамогообраза«вечногостудента».

«На дне» Чехов считал «новой и несомненно хорошей пьесой». Ему больше всегопонравилсявторойакт–самыйлучший,самыйсильный.Емуненравилось,чтоизчетвертогоактаГорькийувелсамыхинтересныхдействующихлиципоэтомуЧеховбоялся,чтоэтотактможет показаться «скучным и ненужным». «Смерть актера ужасна», – замечает Чехов. «Выточно в ухо даете зрителю ни с того, ни с сего, не подготовив его». Было Чехову также«неясно»,почемубаронпопалвночлежкуипочемуонестьбарон.

Иобщийвывод–«настроениемрачное,тяжкое,публикаснепривычкибудетуходитьизтеатра».ИонпророчитГорькому,чтопосле«Надне»он,вовсякомслучае,можетпроститьсясрепутациейоптимиста».

В этом Чехов ошибся. Публика «с непривычки» из театра не уходила и, несмотря намрачность впечатления, до зрителя дошла высокая нота социального оптимизма,прозвучавшаяв«Надне».

СосвоейстороныГорькийотносилсяктворчествуЧеховапоистиневосторженно.Чуткоугадывал, что Антон Павлович «ясно и тонко понимал трагизм мелочей», «беспощадноправдиво рисовал позорную и тоскливую картину жизни в тусклом хаосе мещанскойобыденщины».ГорькийнашелосновноезвучаниеЧеховавегоборьбеспошлостью.

Чехов – писал Горький – «всю жизнь боролся с пошлостью, осмеивал, изображалбесстрастнымострымпером,умеянайтиплесеньпошлостидажетам,гдеспервоговзглядаказалосьвсеустроенооченьхорошо,удобно,дажесблеском».

Горький считал главной заслугой Чехова то, что «чеховские» маленькие рассказики«возбуждаютвлюдяхотвращениексоннойполумертвойжизни».

«НаменяВаша«Дамассобачкой»подействовалатак,пишетонАнтонуПавловичу,чтомнесейчасжезахотелосьизменятьжене,страдать,ругатьсяипрочеевэтомдухе…»

Почетныйакадемик

Художественный театр успел уже дать вторуюпостановкуЧехова – «ДядюВаню» (28октября 1899 года), а автор так и не смог побывать на спектаклях, если не считать тогослучайного–вобстановкечужоготеатра,–когдаспециальнодлянегоиграли«Чайку».Тогдасамтеатрзадумалпоехатьв«гости»кЧехову.Былорешеновесной1900годаорганизоватьгастрольнуюпоездкувКрым–вСевастопольивЯлту.

Врепертуаретеатрабылобъявлени«ДядяВаня».ВеснавэтомгодувКрымубылахолоднаяиотЧеховапришлателеграмма,извещающая,

что из-за болезни он едва ли сможет приехать в Севастополь. Но неожиданно наступилотеплоиАнтонПавловичподоспелкакразкпервомуспектаклю.

Шел«ДядяВаня».Авторавызывалибезконца.ИсполнениемЧеховосталсядоволен.ИзСевастополя театр переехал в Ялту. Здесь собрался, точно сговорившись, целый рядписателей:Горький,Бунин,Куприн,Чириков,Мамин-Сибиряк,Елпатьевский.

Спектакли в Ялте имели огромный успех. Чехов ближе сошелся с театром, артистыкоторогосталипостояннымигостямивего«беломдоме».

И несомненно, что в эти весенние дни сбылось то, о чемЧеховшутя писал два годаназад: «Если бы я подольше остался, то влюбился бы вИрину» – то естьИрину из «Царя

ФедораИоанновича»,которуюигралаО.Л.Книппер.

А.П.Чехов.Фото-копияспортретахуд.Серова.1902год.Изсобр.Лит.музеяприб-кеСССРим.Ленина

Художественныйтеатруехал,иЧеховсноваосталсяводиночественасвоем«Чертовомострове».

Несмотря на болезнь, он и в Ялте продолжал интересоваться местной общественнойжизнью – был членом городского попечительства о бедных, неустанно хлопотал обустройствебольных.

Контрасты местной жизни волновали его чрезвычайно – модный богатый курорт,чудесная природа – и множество бедняков, съедаемых ужасной болезнью и не имеющихсредствустроитьсявкакой-нибудьприличнойсанатории.ИонговорилА.М.Горькому:

«Еслибыуменябыломногоденег,яустроилбыздесьсанаторийдлябольныхсельскихучителей.Знаете,явыстроилбыэтакоесветлоездание,оченьсветлое,сбольшимиокнамиивысокими потолками. У меня была бы прекрасная библиотека, музыкальные инструменты,пчельник,огород,фруктовыйсад…».

Но«многоденег»унегонебыло,абольные–студенты,учителя,агрономы,литераторы

–буквальноосаждалиЧеховапросьбамиопомощи.Онделалчтомог,нопребываниевЯлтестановилосьдлянеговсетяжелееитяжелее.ЧеховневыдержалиуехалвМоскву.ИзМосквы– в Ниццу, где заканчивал «Три сестры», пьесу предназначенную для Художественноготеатра.ЕгонепокидалимечтыопутешествиивАфрику.Сложилосьтак,чтоэтапоездкапоразным причинам не состоялась, и АнтонПавлович из Ниццы поехал в Рим. И в Риме еговстретилихолода,откоторыхонбежалвРоссию.СновапоселилсяонвЯлте.

31 декабря 1901 годаХудожественный театр сыграл его «Три сестры», причем первыеспектакли прошли без ожидаемого успеха. Критика жестоко осудила пьесу за перепев ужезнакомых «чеховских мотивов», за мрачное настроение, которое так противоречилообщественномуподъемуэтихлет.

НаЧеховаэтанеудачаподействовалаугнетающе.ОнписалО.Л.Книппер,ставшейегоневестой, что дает слово никогда больше не работать для сцены в России, «где не ценятписателяигдееголягаюткопытами».

Этобыла,конечно,минутараздраженияиобиды.КакразвэтупорулитературнаяславаЧеховабыланаеесамомвысокомгребне.Еговеликолепныйдарбылдавнооцененипризнан.

29апреля1899годавсвязисисполнившимсястолетиемсоднярожденияПушкинабылучрежден разряд «изящной словесности» при втором отделении Академии наук. Поположению в этот разряд могли быть избираемы почетные академики – из выдающихсяпредставителейлитературыинауки.8января1900года,напервыхжевыборах,впочетныеакадемики были избраныЛ. Н. Толстой, А. П. Чехов, В. Г. Короленко, Константин Романов(писавшийстихиподпсевдонимомК.Р.)ипоэтЖемчужников.

ЕщедопервыхвыборовЧехов«усиленногипнотизировал»академикаКондакова,своегоялтинского знакомого, внушая ему мысль об избрании Баранцевича и Михайловского.«Баранцевич–замученный,утомленныйчеловек,–говорилон,–несомненныйлитератор,–встарости,котораяужедлянегонаступила,нуждаетсяислужитнаконнойжелезнойдорогетакже,какнуждалсяислужилвмолодости».АоМихайловскомондумал,чтоегоизбрание«положилобыпрочноеоснованиеновомуотделениюиизбраниеегоудовлетворилобытричетвертивсейлитературнойбратии».

Вот когда можно было бы сказать, что Чехов убил в себе последнюю предвзятость вотношенииН.К.Михайловскогокакпредставителя«узкопартийноймысли».

Но«гипноз»неудался,Чеховскиекандидатыдаженебылиипредложены,аизбранным–вместе с Толстым иКороленко – оказался, как видим, самЧехов. Чехов отнесся к «своемуновомуположению»довольноскептически.Онпреждевсегоникакнемогпонятьразницымежду«настоящими»и«ненастоящими»академиками.«Академики»,–сердитоговорилон,–сделаливсе,чтобыобезопаситьсебяотлитераторов,обществокоторыхоншокирует,такжекак общество русских академиков шокировало немцев. Беллетристы могут быть толькопочетными академиками, а это ничего не значит. Все равно как почетный гражданин г.ВязьмыилиЧереповца:нижалованья,ниправаголоса.Ловкообошли!»

Авдругомписьмеироническиговорил,чторадсвоемуизбранию–будетвзаграничномпаспорте писать свое новое звание. Характерно, однако, что когда ему понадобилось датьженеотдельныйпаспорт,оннаписал,чтохотелспервавнестиеезваниетак:«женапочетногоакадемика»,апотомпередумалинаписалпросто–«женадоктораА.П.Чехова».

О.Л.Книппер–А.П.Чехов

Прославленный писатель, увенчанный, пышно говоря, «академическими лаврами», онпродолжалчувствоватьсебяодинокимискучающим.Онкогда-тописал,чтодружбалучше

любви, а теперь едва ли повторил бы это свое утверждение.В нем вспыхнул тот «огонь»,который,каконуверял,всюжизньгорелунеготускло.ВпервыезахотелЧеховжитьполнойжизнью.Одналитератураужепересталаегоудовлетворять.

ВпредсмертныегодыЧеховавходитбольшаяиискренняялюбовь.Когда-тоонполушутя,полусерьезноуверялдрузей,чтоженитсялишьприусловии,что

будет жить отдельно от жены – не перенесет длительного счастья вместе. И случилосьименно так:О.Л.Книппержила вМоскве, он вЯлте.Но этомучило обоих и у них частовозникалмучительныйвопрос,какбытьдальше,чтобысгладитьбольразлуки.Но,страдая,Чехов делал все, чтобы не причинить своим страданием огорчений своей невесте, потомжене.

Отвечая на одно из писем Ольги Леонардовны, в котором она упрекала АнтонаПавловича за сдержанность, которуюможнопожалуйпринять за черствость сердца,Чеховговорил:

«Пописьмутвоемусудявобщем,тыхочешьиждешькакого-тообъяснения,какого-тодлинного разговора, с серьезными лицами, с серьезными последствиями, а я не знаю, чтосказатьтебе,кромеодного,чтояужеговорилтебетысячуразибудуговоритьвероятноещедолго,тоесть,чтоятебялюблюибольшеничего.Еслимытеперьневместе,товиноватвтомнеяинеты,абес,вложившийвменябацилл,автебялюбовькискусству»(27сентября1900года).

Иесливдуматься,тостанетясным,чтоЧехов,вкоторого«бес»действительновложилбацилл чахотки, переживал мучительнейшую трагедию: оторванный от Москвы, отлитературы, от искусства, загнанный в Ялту, чувствуя себя в ней все время, как в ссылке,Чеховдолженбылпройтииещечерезодноиспытание–житьвпостояннойразлукесженой:наездами, урывками, обманывая врачей и самого себя, выезжать в Москву, что было,очевидно,губительнодляеголегких.Последвух-трехнедельрадости–возвращатьсясновавЯлту,исноватомиться,исноватосковать.

Он слишком хорошо понимал, каким бы было лишением для жены, в свою очередь,оторваться от любимого дела, уйти из Художественного театра. И каждый раз, когдазаговариваетвсвоихписьмахОльгаЛеонардовнаотом,чтоонаброситсценуипереедетвЯлту,онубеждаетеенеделатьэтого,утешая,чтоздоровьеегопоправляется,чтоскоровсеравноонибудутвместе,таккакдокторапозволятпровестиещецелуюзимувМоскве,атамнаступитлето,иможнобудетпоехатьвШвейцарию,вАлжир,вИталию…

Мечтыопутешествиивдалекиестраны,тоскапобродяжничествунепокидаютего.Наконецунихрешенвопрососвадьбе:«Еслидашьслово,чтониоднадушавМосквене

будетзнатьонашейсвадьбедотехпор,покаонанесовершится,тояповенчаюсьстобойхоть в день приезда. Ужасно почему-то боюсь венчания и поздравлений, и шампанского,которое нужно держать в руке и при этом неопределенно улыбаться» – пишет Чехов 18апреля1901годаО.Л.Книппер.ОнприехалвМосквуи25маяповенчался.

ОсвоейсвадьбеЧеховсообщал,каквсегда,ввыраженияхболеечемсдержанных:«Ну-с,аявдругвзялиженился.Кэтомусвоемуновомусостоянию,тоестьклишениюнекоторыхправипреимуществ,яужепривыкилипочтипривыкаюичувствуюсебяхорошо.Женамояочень порядочный и неглупый человек и добрая душа». (В.М. Соболевскому 9 июня 1901года.)АвписьмекГорькомуот24июняонговорит:«Супругамояоказаласьоченьдоброй,оченьзаботливойимнехорошо».

Это письмо Горькому написано уже из Ялты, куда Чехов переехал, проведя месяц накумысевАксенове,Уфимскойгубернии,вместесОльгойЛеонардовной.

Иопятьнаступилаполосаразлуки:ЧеховпопрежнемуживетвЯлте,Книппер–вМоскве.

Письма,относящиесякэтомувремени,дышатглубокой,нежнойлюбовью.«…Мы так грешим, что не живем вместе. Ну, да что об этом толковать. Бог с тобой,

благословляютебя,моянемчуша,ирадуюсь,чтовеселишься,целуюкрепко,крепко».И этот мотив глубокой горечи от сознания невозможности жить вместе настойчиво

звучит во всех письмах Чехова к Ольге Леонардовне. «Я тебя люблю, песик мой, оченьлюблюи сильнопо тебе скучаю.Мнедажекажетсяневероятным,чтомыувидимсякогда-нибудь.Без тебяяникудане годен,дусямоя,целуютебякрепко,обнимаюстораз.Ясплюпрекрасно,нонесчитаюэтосном,таккакнетоколоменямоейхозяюшкимилой.Такглупожизньпроходит»,–читаеммы,например,вписьме18декабря1901года.

Иещеодно,ещеболеегорькое,чемразлука,испытаниепришлосьпережитьЧехову:онстрашнохотелребенка,«маленькогонемчика»,номечтаэтанесбылась–ребенканемоглобыть. И поистине нечто трагически-безнадежное чувствуется в тех глубоко интимныхстрочкахЧехова,вкоторыхонговоритиобэтоймечте,иобэтойееиллюзорности.

Нокакойнежнойлюбовью,какойлиричностьюзвучатегописьмакКниппер.«Обнимаю,целую,ласкаюмоюподругу,моюжену.Не забывайменя,не забывай,неотвыкай.Каплет скрыши весенний шум, но взглянешь за окно, там зима. Приснись мне, дуся». (Из письма 5января1902года.)

Л.Н.Толстой

Осенью 1901 года в Гаспре жил Л. Н. Толстой, медленно оправлявшийся послевоспаления легких. Болезнь Толстого чрезвычайно волновала Чехова. Он говорил, что ниодногочеловеканелюбилтак,какЛьваНиколаевича–«еслибыумерТолстой,вмоейжизниобразовалосьбыбольшоепустоеместо».

История близости Чехова к Толстому – важный момент в чеховской биографии.Несомненно, что были годы, когда философия Толстого оказывала влияние на Чехова. ВцеломрядечеховскихрассказоввосьмидесятыхгодовможнопроследитьотголосокученияТолстогоонепротивлениизлу,обопрощенчестве,оморальномсамоусовершенствовании.Онписал:«толстовскаяфилософиясильнотрогаламеня,владеламноюлетсемь,идействовалинаменянеосновныеположения,которыебылимнеизвестныираньше,атолстовскаяманеравыражаться,рассудительностьи,вероятно, гипнотизмсвоегорода».Этонесовсемточно–основныеположения толстовскойфилософии, ане только толстовскаяманера выражаться,оказывалинанегосвоебесспорноевоздействие.

Ужеврассказе«Напути»(1887год)былзатронутвопросо«непротивлении»,азатемвтакихрассказахкак«Нищий»,«Встреча»,«Казак»,«Письмо»толстовскиевзглядынашлисвоеполное отражение. Много чисто-толстовского в великолепном чеховском рассказе«Сапожник и нечистая сила», в котором сапожник во сне видит себя разбогатевшим –обладателем целого капитала, а затем приходит к выводу, что деньги – тлен и прах.Раздумываяо своем сне, сапожникрешает, чтоибогатымибеднымодинаководурно, чтовсехждетоднаитажемогилаивжизнинетничеготакого,зачтобыможнобылоотдатьнечистомухотябымалуючастьсвоейдуши.

В девяностых годах в Чехове происходит резкий перелом, он отходит от толстовскойфилософии и говорит, что толстовская мораль «перестала его трогать». «Во мне течетмужицкая кровь – пишет он – именя не удивишьмужицкими добродетелями.Я с детствауверовалвпрогрессинемогнеуверовать,таккакразницамеждувременем,когдаменядралии когда перестали драть, была страшная. Я любил умных людей, нервность, вежливость,остроумие, а к тому, что люди ковыряли мозоли и что их портянки издавали удушливый

запах, я относился так же безразлично, как к тому, что барышни по утрам ходят впапильотках…Теперь вомне что-то протестует: расчетливость и справедливость говорятмне,чтовэлектричествеипарелюбвикчеловекубольше,чемвцеломудрииивоздержанииотмяса».

И последние следы толстовского влияния стираются в рассказах Чехова девяностыхгодов.Икакбывответна толстовское«непротивление»пишетЧехов«Палата№6» (1892год).ДокторГромовпроповедует«философиюуспокоениявсамомсебе»,начтопсихическибольнойИван Дмитриевич с возмущением отвечает, что этой философии он не понимает,ибо«созданизтеплойкровиинервов»и«набольотвечаеткрикомислезами,наподлость–негодованием,намерзость–отвращением.По-моему,этособственноназываетсяжизнью».ИИван Дмитриевич пламенно доказывает, что непротивление злу удобная философия: «Иделатьнечего,исовестьчиста,имудрецомсебячувствуешь…нетсударь,этонефилософия,немышление,неширота взгляда, а лень,факирство, соннаяодурь.Страданияпрезираете, анебосьприщемивамдверьюпалец,какзаоретевовсегорло».

ЭтотспорсосновнымиположениямитолстовстваЧеховпродолжаетвестиивдругихрассказах. В повести «Моя жизнь» – сын архитектора,Мисаил Полознев, молодой человекопрощаетсяпочисто-толстовскомуметоду,уходитотинтеллигентскойжизниивступаетвартель маляров. Мисаил Полознев ведет спор с доктором Благово и доктор Благово,выслушавсентенцииПолозневаоморальномсамоусовершенствовании,совершеннорезонноемуотвечает:

–Но,позвольте,еслиулиткавраковинесвоейзанимаетсяличнымусовершенствованиемиковыряетсявнравственномзаконе,тоэтовыназываетепрогрессом?

ИврезультатеМисаилПолознев,оглядываясьнавесьопытопрощенчества,когдаоникрышикрасил,иземлюпахал,долженпризнатьправотусвоейжены,котораяубеждаетеговтом, что они «работали только для себя и широко мыслили только для себя». Нужны же«другие способы борьбы, сильные, смелые. Если в самом деле хочешь быть полезным, товыходиизтесногокругаобычнойдеятельностиистарайсядействоватьнамассы».

И с еще большей решительностью заявляет Чехов устамиИванИвановича из рассказа«Крыжовник» свое полное отрицание непротивления и неделания. «Принято говорит, чточеловекунужнотолькотриаршиназемли,новедьтриаршинанужнытрупу,анечеловеку,иговоряттакжетеперь,чтоеслинашаинтеллигенцияимееттяготениекземлеистремитсявусадьбу,тоэтохорошо.Новедьэтиусадьбы–тежетриаршиназемли.Уходитьизгорода,отборьбы,отжитейскогошума,уходитьипрятатьсяусебявусадьбе,этонежизнь,этоэгоизм,этолень,этосвоегородамонашествобезподвига.Человекунужнонетриаршиназемли,неусадьба,авесьземнойшар,всяприрода,гденапростореонмогбыпроявитьвсесвойстваиособенностисвоегосвободногодуха».

Основное в борьбе Чехова с внутренним рабом было в освобождении от поклонениячужиммыслям,освобожденииотавторитета.Чеховвсвоем«толстовстве»ибыстромотходеоттолстовствашелименнопоэтомупути.БезмерновосхищаясьТолстым-художником,оннескрывалсвоегораздраженияпротивТолстого,рассуждающегоовещахемумалоизвестных.

Чехов говорил Бунину: «Вы только подумайте, ведь это он написал, что она (АннаКаренина) чувствовала, что она видела, как у нее блестят глаза в темноте. Серьезно, я егобоюсь».

«ПонынешнимвременамТолстойнечеловек,ачеловечеще,Юпитер,–повторялЧехов.–Онникогданеустареет.Языкустареет,ноонвсебудетмолод».Новместестемонжесчитал,что важнейший недостаток «Крейцеровой сонаты» – та смелость, с которой Толстойтрактуетотом,чегонезнаетичегоизупрямстванехочетпонять.ИЧеховнебоитсясказать

о Толстом, что его суждения о целом ряде биологических и физических явлений«изобличают человека невежественного, не потрудившегося в продолжении своей долгойжизни прочесть две-три книжки, написанные специалистами» (из письма к А. Н. Плещееву1890года).

«Предисловие» к «Крейцеровой сонате» для Чехова глупее, душнее чем «Письма кгубернаторше»Гоголя,которыеонпрезирает.«Диогенплевалвбороды,зная,чтозаэтоемуничегонебудет.Толстойругаетдокторовмерзавцамииневежничаетсвеликимивопросами,потому что он тотжеДиоген, которого в участок не поведешьи в газетах не выругаешь.Итак,кчортуфилософию,великихмирасего!Онавсясовсемиюродивымипослесловиямииписьмами к губернаторшe не стоит одной кобылки из «Холстомера». «Когда в литературеестьТолстой,–писалА.П.Чеховв1900году,–толегкоиприятнобытьлитератором:дажесознавать,чтоничегонесделалинеделаешьнетакстрашно,таккакТолстойделаетзавсех.Его деятельность служит оправданием тех упований и чаяний, какие на литературувозлагаются. Пока он жив, дурные вкусы в литературе, всякое пошлячество, наглое ислезливое,всякиешершавые,озлобленныесамолюбиябудутдалекоиглубоковтени.Толькоодин его нравственный авторитет способен держать на известной высоте так называемыелитературные настроения и течения. Без него бы это было беспастушье стадо или каша, вкоторойтруднобылобыразобраться».

ЧеховоченьлюбилТолстого-человека,говорил,чтопривыккнемуипонимаеткаждоедвижениеегобровей.

ОнпознакомилсясТолстымвавгусте1895года–былунеговЯснойполяне,гдепрожилполтора суток. «Впечатление чудесное, – говорит он об этойпоездке. –Я чувствовал себялегко, как дома, и разговоры наши с Л. Н. были легки». Бывал Чехов у Толстого и намосковскойегоквартире,икаждаявстречавсебольшеибольшесближалаАнтонаПавловичас Толстым. Толстой чрезвычайно ценил Чехова, и как писателя и как человека. Когдапереговоры с Марксом о покупке чеховского собрания были еще в зародыше, то Толстойпрямо настаивал перед Марксом, убеждая его приобрести Чехова. И никого так часто нечиталивдомеТолстых,свидетельствуетиП.А.Сергеенко,иА.Б.Гольденвейзер,ибиографЛьва Николаевича П. Бирюков, как Чехова. В особенности любил Толстой чеховскую«Душеньку»,ккоторойнаписализвестное«Послесловие»,поместиврассказвсвоем«Кругечтения».

Толстойговорил,что«Чехов–истинныйхудожник.Егоможноперечитыватьнесколькораз, кроме пьес, которые совсем не чеховское дело». Толстому принадлежит определение:«Чехов – этоПушкин в прозе».Чехов, по словамЛьваНиколаевича, брал изжизни то, чтовидел,иесли«бралчто-нибудь,топередавалудивительнообразноипонятнодопоследнихчерточек. Главное, он был постоянно искренен, а это великое достоинство писателя, иблагодарясвоейискренностиЧеховсоздалновые,совершенноновыедлясегомираформыписания,которыхя–утверждаетТолстой–невстречалнигде».

Но пьесы Чехова он решительно отвергал. Он смотрел в Художественном театречеховского «Дядю Ваню» и записал в дневнике, что возмутился пьесой. Но чем-то егочеховская драма задела, потому что в этой же записи о «Дяде Ване» Толстой добавляет:«Захотелнаписатьдраму«Труп»,набросалконспект».БиографТолстогопрямоутверждает,чтовтолстовском«Живомтрупе»естьчто-тонавеянное«ДядейВаней».

ПосещенияЧеховымбольногоЛьваНиколаевича вГаспре были всегда приятны всемутолстовскому дому. Так, Софья Андреевна Толстая записала в своем дневнике 12 октября1901года:«БылА.П.Чеховисвоейпростотойипризнаннойвсемиталантливостьювсемнамоченьпонравилсяипоказалсяблизкимподухучеловеком».ИвэтойжезаписиС.А.Толстая

отметила,чтонаЧеховеотразиласьпечатьстрашнойболезни.«Итемболее–добавляетона–казалсянамонтрогательным».

А. М. Горький в своих замечательных воспоминаниях о Толстом отметил, что ЛевНиколаевич«Чеховалюбитотечески.Вэтойлюбвичувствуетсягордостьсоздателя».Иеще:«ЧеховаЛевНиколаевичлюбиливсегда,глядянанего,точногладиллицовзглядомсвоим,почтинежнымвэтуминуту.ОднаждыАнтонПавловичшелподорожкепаркасАлександройЛьвовной,аТолстой,ещебольнойвтупору,сидявкресленатеррасе,веськак-топотянулсявследим,говорявполголоса:

–Ах,какоймилый,прекрасныйчеловек,скромный,тихий,точнобарышня.Иходиткакбарышня,просточудесно…

«Академическийинцидент»

Чехов не был «толстовцем» и не только потому, что, как он писал однажды, любит«комфорт, камин, изящные вещи и умные разговоры», – но и потому, что реагировал нанасилиеинепримирялсясозлом.Еслионговорил,чтосдетскихлет«уверовалвпрогресс»,томогбыдобавитьеще,чтостойсамойминуты,когдапочувствовал,чтовегожилахтечетне рабья, а настоящая человеческая кровь – он возлюбил справедливость. Все вопросыобщественно-политического порядка он пытался разрешить именно с точки зрениясправедливости.

Это ярко сказалось в истории с изгнанием А.М. Горького из почетных академиков. Втретьюсессию21февраля1902годавпочетныеакадемикибылиизбраныМаксимГорькийидраматургА. В. Сухово-Кобылин (Автортрилогии «Отжившее время», в которую входят:«Свадьба Кречинского», «Дело» и «Смерть Тарелкина»). Трудно представить себе большиепротивоположности,чемэтидвановыхпочетныхакадемика.Один–аристократ, глубокийстарик, в сущности оставшийся чуждым литературе и принадлежащий по своимполитическимубеждениямксамымправымкругам,другой–вчерашнийбродяга,писатель-самоучка, мещанин малярного цеха, уже успевший испытать все прелести жандармского иполицейского воздействия, от тюрьмы до высылки.Неудивительно, что выбор Горького вакадемикипроизвелв«сферах»ошеломляющеевпечатление.

О выборах было незамедлительно доложено Николаю II, который «собственноручноначертатьсоизволил»натомлисткевеликолепнойбумаги,накоторойнаклеенабылавырезкаизгазетыобизбранииГорького:«Болеечеморигинально».

Иэтойцарской«резолюции»былосовершеннодостаточнодлятого,чтобыпредложитьвеликомукнязюКонстантинуКонстантиновичу–президентуАкадемии–напечатать,якобыот имени Академии, официальное сообщение, в котором Академия признавала выборыГорькогонедействительными,таккакАкадемия,будтобынебылаосведомленаотом,чтоГорькийнаходитсяподследствием,вкачествеобвиняемогопополитическомуделу.

Академиявэтомсвоемобъявлениидействовалахолопскиилживо.Академикисмолчали.Не смолчали только двое: В. Г. Короленко и А. П. Чехов. Короленко понял, что отныне вАкадемиюбудутизбиратьтакихлишьписателей,которыезапаслисьчерезполициюпатентомсвоей политической благонадежности. Короленко волновался, требовал общего собранияАкадемии и ничего не добился, – не встретив поддержки в среде своих академическихколлег. Отчетливо понимая, что независимости высшего научного учреждения, какимсчиталасьАкадемиянаук,нанесенооскорбление,Короленконичеминымнехотелинемогнанего ответить, как выходом из Академии. Этому предшествовала переписка с Чеховым, вкотором Короленко нашел единомышленника. Чехов решил также сложить с себя звание

почетногоакадемика.Воттекстегозаявления:«Ваше императорское высочество! В декабре прошлого года я получил извещение об

избранииА.М.ПешковавпочетныеакадемикииянезамедлилповидатьсясА.М.Пешковым,который тогда находился в Крыму, первый принес ему известие об избрании и первыйпоздравил его. Затем, немного погодя, в газетах было напечатано, что ввиду привлеченияПешковакдознаниюпо1035статье,выборыпризнаютсянедействительными,причембылоточноуказано,чтоэтоизвещениеисходитотАкадемиинаук,атаккакясостоюпочетнымакадемиком, то это извещение частью исходило и от меня. Я поздравлял сердечно и я жепризнавал выборы недействительными – такое противоречие не укладывалось в моемсознании, примирить с ним свою совесть я не мог. Знакомство с 1035 статьей ничего необъяснило мне и, после долгого размышления, я мог прийти только к одному решению,крайне для меня тяжелому и прискорбному, а именно – почтительнейше просить вашеимператорскоевысочество,осложениисменязванияпочетногоакадемика».

ПересылаяэтописьмовкопиикВ.Г.Короленко,Чеховговорил,что«сочинялегодолго,воченьжаркуюпогодуилучшесочинитьнемог».

Испытывая в одинаковой мере чувство негодования, Короленко и Чеховруководствовались разными мотивами, объясняющими их решения. Короленко «вакадемическом случае» видел отражение особенностей самодержавного режима и егомотивы, объясняющие сложение с себя звания академика – мотивы общественно-политического порядка. Чехов свои доводы, разъясняющие невозможность для негопребыватьвАкадемии,построилнамотивах глубокоэтических:онпоздравлялсердечноион же признавал выборы недействительными. И эти противоречия не укладывались в егосознании,нарушалиегочувствосправедливости.

Последниегоды

Начало зимы1902 г.Чехову опять пришлосьжить вЯлте:мучил кашельи не пускал вМоскву.

Жизнь однообразная, скучная. Болезнь, жалобы на ялтинскую скуку, тоска по жене,котораяопятьвМоскве.Дажелитературнаяработа–итанерадуетЧехова.

«Я с удовольствием перестал бы быть в настоящее время писателем» – признается онжене. А в другом письме объясняет, что ничего не сообщает о рассказах, которые пишет,потомучто«ничегонетнинового,ниинтересного.Напишешь,прочтешь,ивидишь,чтоэтоужебыло,чтоэтоужестаро.Надобычего-нибудьновенького,кисленького».

Новэтомпризнаниииобъяснение:нехочетсябытьписателем,потомучтонадонайтиновую форму, иначе окажется, что он как литератор «уже отжил». А ведь «какая массасюжетов», «как хочется писать», – признается он в другом письме. И эти восклицания какбудто бы в полном противоречии с его рассуждениями о том, что надо перестать бытьписателем.

БюстА.П.Чехова.Фото-копиясоскульптурыКоненкова.1908год.Изсобр.Лит.музеяприб-кеСССРим.Ленина

Два момента раскрывают нам противоречивость этих высказываний. Во-первых,обстановка,вкоторойонживет.Чеховтакизаявляет:«неследовалобымневЯлтежить,вотчто.ЯтуткаквМалойАзии».Во-вторых,боязньповторений,страхвпастьвшаблон.Когдабыл начат рассказ «Невеста», он говорил жене, что пишет на старинный манер, на манерсемидесятых годов. И дальше: «пишу рассказ, но медленно, через час по столовой ложке,можетбытьоттого,чтомногодействующихлиц,аможетбытьиотвык.Привыкатьнадо».

«Невеста» пронизана новым настроением для Чехова. Старойжизни пропета отходная.Наденька–невеста–идетнавстречуновойжизни.Какойбудетэтановаяжизнь,икакойвнейстанет Наденька – мы не знаем. Не знает и Чехов. Но никогда еще с такой ненавистью неговорилонопошлости,каквэтомпредсмертномсвоемрассказе.

«Пахложаренойиндейкойимаринованнымивишнями,иНадеказалось,чтотактеперьбудет всюжизнь без перемен, без конца».И оказалось, что «жареная индейка» убила в нейрадость.

С шестнадцати лет она мечтала о замужестве – ей теперь двадцать три года. ВотНаденька осматривает свою будущую квартиру, которую ей приготовил жених АндрейАндреевич–этотбездельник,болтающийобискусствеииграющийнаскрипке.

«Былагостинаяскруглымстолом,диваномикреслом,обитымияркоголубойматерией».Потом–«столоваясбуфетом,потомспальня.Здесьвполумракестоялирядомдвекроватиипохоже было, что когда обставляли спальню, то имели в виду, что всегда будет оченьхорошоииначебытьнеможет.Взалебылблестящийпол,выкрашенныйподпаркет,венскиестулья,рояль,пюпитрдляскрипки.Настенев золотойрамевиселабольшаякартина:нагаядамаиоколонеелиловаявазасотбитойручкой».

– Чудесная картина, – проговорил Андрей Андреевич и из уважения вздохнул. – ЭтохудожникаШишмачевского.

АНаденька «ненавидела все эти комнаты, кровати, кресла, еемутило от нагой дамы».Женихбылсчастлив,расхаживаяпосвоейквартире,аневеста«виделавовсемоднутолькопошлость,глупую,наивную,невыносимуюпошлость».

Веесознаниенеизгладимоврезалисьновыеслова–ихпроизнесчудак,надкоторымонапривыкла ласково смеяться. А он пророчествовал: «От вашего города мало-помалу неостанетсякамнянакамне,–всеполетитвверхдном,всеизменится,точноповолшебству,ибудут тогда здесь громадные великолепнейшие дома, чудесные сады, фонтанынеобыкновенные,замечательныелюди».

Чудак рисовал ослепительную картину будущего и в то же время набрасывал резкийочерк существующего. «Сегодня утром рано зашел на кухню, а там четыре прислуги спятпрямо на полу, кроватей нет, вместо постелей – лохмотья, вонь, клопы, тараканы…Тожесамое,чтобылодвадцатьлетназад,никакойперемены…Иниктоничегонеделает.Мамашацелый день только гуляет, как герцогиня какая-нибудь, бабушка тоже ничего не делает, –невестатожеиженихтоженичегонеделает.

Надя сделала выбор: от клопов, лохмотьев, тараканов, от безделья, сладких звуковжениховской скрипки, от пошлости будущей квартиры с картиной художникаШишмачевскогоона ушла внауку, в работунадосуществлениеммечтыо чудесных садах,фонтанахнеобыкновенных,замечательныхлюдях,–онаушлавбудущее.

“Трисестры”.Маша–народнаяартисткаРеспубликиО.Л.Книппер-Чехова

Для предсмертного Чехова эти новые настроения в его творчестве весьмазнаменательны.Онизбавился,наконец,отсвоей«нейтральности».

Еще так недавно – в самый разгар процесса Золя, выступившего в защиту невинноосужденного Дрейфуса, Чехов, хотя и разделявший вместе со всеми передовыми умамиЕвропыуважениекЗоля,говорил,чтонеделописателейзаниматьсяполитикой–напротив,онидолжнывсяческиотполитикиобороняться.

С. Я. Елпатьевский ( Елпатьевский Сергей Яковлевич (1854–1933). Беллетрист. Изданытри тома собраний его сочинений в изд-вах «Общая польза» и «Знание». Ялтинскийдомовладелец,онбылближекЧеховувегопредсмертныегодыиоставилонемвоспоминания(см. книгу «Близкие тени» – Успенский, Михайловский, Чехов, Гарин – и «Литературныевоспоминания»,М.1918))отметилвсвоихвоспоминаниях,чтоприразговорахоб«острыхибольныхвопросах,давностоявшихперед«русскойжизнью»,лицоЧеховаделалосьусталымискучным».Новот«конфликтырусскойжизни»делалисьвсеострееибольнее.Надвигалисьсобытия, которым суждено было вскоре всколыхнуть застоявшуюся русскую жизнь.Елпатьевскийговорит,чтоэтобылапора,когдасталапроходитьрусскаяскука,иравнодушие

Чеховакобщественнымвопросамсменилосьглубочайшимкниминтересом.Оказалось, чтоЧехов, по наблюдениям тогоже Елпатьевского, «читая газеты, искал в

нихнепроявленияскуки,хмуростиисумеречностирусскойжизни,афактыподъемаиростаоппозиционногонастроенияРоссии».Внемисчезлапрежняямягкостьитерпимостьклюдям,стоявшимукормилавласти.ОниужесталидляЧехова«мерзавцами,прямомерзавцами!ДаВыещенезнаете,чтоонизаподлецы!»–восклицалон.

Конечно, не следует делать вывода о ясно осознанном политическом мировоззренииЧехова. Не может быть речи и о революционных настроениях Чехова. Усердный читательзарубежного«Освобождения»,издававшегосяренегатомотсоциализмаСтруве,Чеховнешелвсвоихидеалахдальшеконституции.НовместестемкаторжныйбытСахалина,инцидентсудалением М. Горького из Академии, погромная политика русского правительства,юдофобские статьи «Нового времени», расправа с бастующими студентами и все то, чтолиберальныйЕлпатьевскийназвал«конфликтамирусскойжизни»,немоглопройтибесследнодляЧехова.Емусталоясно,чтонельзябытьтолько«свободнымхудожником».

Своюпоследнююпьесу«Вишневыйсад»Чеховхотелнаписатьтак,чтобыоназвучалабодростью.Поэтомуонизадумалеекаккомедию,почтикакфарс.

«Следующая пьеса, какую я напишу, будет непременно смешная, очень смешная, покрайнеймерепозамыслу».(ИзписьмакО.Л.Книппер7марта1901года.)Иеще:«МинутаминаменянаходитсильнейшеежеланиенаписатьдляХудожественноготеатрачетырехактныйводевильиликомедию».

Эти мечты упорны: 18 декабря 1901 года в письме к жене мы опять читаем: «Я всемечтаю написать смешную пьесу, где бы чорт ходил коромыслом». Но только летом 1902года этим упорным мечтам было дано конкретное содержание: Чехов набрасывал план«Вишневогосада».

Этим летом Чехов задержался в Москве – болела О. Л. Книппер, некоторое времянаходившаясямеждужизньюисмертью,иЧеховпринейбылнеотлучно.Однажды,чтобычем-нибудьразвлечьжену,АнтонПавловичпоказалеймаленькийкусочекбумаги,накоторомбылонаписанозаглавие:«Вишневыйсад».

Когда Ольге Леонардовне стало легче, Чехов предпринял небольшое путешествие поВолгеиКамевместесС.Т.Морозовым,вимениикоторого,близПерми,онгостилнекотороевремя.

Затем он вернулся в Москву и принял приглашение К. С. Станиславского на все летопоселитьсявегоименииЛюбимовка–вдвадцатипятиверстахотМосквы.

Здесь Чехов продолжал разрабатывать план новой пьесы. К. С. Станиславскийвспоминает,чтонекоторыеобитателиЛюбимовкипослужилиЧеховукакбымоделямидляперсонажей «Вишневого сада»: чудачка англичанка, служившая бонной, воплотилась вШарлотту,чертамикакого-томолодогостудентавоспользовалсяА.П.дляПетиТрофимова,былиздесьи«оригиналы»ЕпиходоваиЯши.

Начать пьесу Чехов предполагал с конца 1902 года. Он писал из Ялты в декабре, чтозамыслил «Вишневый сад» в трех актах. Устанавливается, что центральнойфигурой пьесыявитсястаруха.

Зацентральнойфигурой–старухой(обэтомвписьмекВ.Ф.Комиссаржевской:«вэтойпьесецентральнаярольстарухи»)начинаютвырисовыватьсядругиеобразы.Ипреждевсего–образ«глупенькой».«Глупенькая»предназначаетсяКниппер.«Тыбудешьигратьглупенькую».«Твояроль–дуранабитая.Хочешьигратьдуру,добруюдуру?»

Кначалумарта, когда и «бумага разложена и название написано», «доброй дуре» даноимя. «Ты будешь Варвара Егоровна или Варя, приемыш двадцати двух лет». Это – роль

комическая.Новозникаетидругойкомическийобраз,посвоемузначениюнеменееважный,чем образ старухи.Это – роль, предполагавшаясяСтаниславскому. «УСтаниславского ролькомическая».Поясним,чтоэта«комическаярольСтаниславского»–рольЛопахина.

В серединемартаЧеховначалписать.Делошло туго. «Апьеса, кстати сказать,мненесовсемудается.Одноглавноедействующеелицоещенедостаточнопродуманоимешает,нокПасхе,думаю,этолицобудетужеясноиябудусвободенотзатруднений».

Авторазаботилинетолькообщиевопросыкомпозиции,ноиколичествоактов:«В.С.»яхотелсделатьвтрехдлинныхактах,номогусделатьивчетырех,мневсеравно,иботрииличетыре акта – пьеса все равно будет одинакова». И количество действующих лиц: «…стараюсьделать,чтобыбыловозможноменьшедействующихлиц:этакинтимнее».

МогилаА.П.ЧехованаНоводевичьемкладбищевМоскве

Но главным образом заботит его вопрос об исполнителях и, в первую очередь, обактрисе для роли старухи: «А вот кто будет играть старуху? Кто?» И 11 апреля он вновьспрашиваетО.Л.Книппер:«Будетлиувасактрисадляролипожилойдамыв«В.С»?Еслинет,топьесынебудет,нестануписатьее».

Пьеса,начатаявсерединемарта1903года,впервойсвоейредакциибылазакончена26сентября,тоестьчерезшестьмесяцев.Вэтойпервойсвоейредакциионабыласделанакаквеселая, легкомысленная комедия с двумя центральными ролями: «старухи» (Раневская) и«комическойрольюдляСтаниславского» (Лопахин).Крометого,мызнаем,чтообразВарибылзадуманопять-такивкомическихочертаниях.

Но этот замысел в дальнейшем процессе работы претерпел сильнейшие изменения.Закончив черновик, Чехов приступает к его переписке, которая тянется необыкновеннодолго. 9 октября переписка все еще не кончена. Оказывается, что за это время он дваждыпереписывалпьесунабело,меняяипеределывая.Только14октябряонтелеграфирует:«Пьесаужепослана».Онабылапосланавтеатр,аженеЧеховпереслалособыйконвертик,вкоторыйвложилзапискусраспределениемролей.

Поокончанииработынадпьесой,Чеховпришелквыводу,что«хотявышланедрама,акомедия, местами даже фарс», но что в пьесе в целом, «как она ни скучна», есть «что-тоновое».Междупрочим,маленькаядетальвоценкеэтойновизныприема.«Вовсейпьесениодноговыстрела,кстатисказать».

«Новое» заключается, однако, конечно не в этом отсутствии выстрелов: оно всвоеобразномсочетаниигротескнокомическогослирико-драматическим.Ноэтосочетаниеневсегдакажетсяорганическим, естественновытекающимиз существапьесы.«Вишневыйсад» не избавлен от двупланности, от несглаженных противоречий. Как, в самом деле,оправдать определение автора «В. С.», как комедии, «местами даже фарса», с глубокойдраматичностью целого ряда моментов, хотя бы в сцене прощания Гаева с Раневской,несмотряна«веселость»,какполагалЧехов,всегочетвертогоакта?

Но Чехов не замечает противоречий. Убеждая Немировича-Данченко в том, что Аня«Вишневогосада»непохожанаИрину«Трехсестер»хотябыпотому,что«Аняниразунеплачет»,идоказывая,чтоунеговпьесе«нетплачущих»,Чеховошибался.Унегонетолькоестьремарки,указывающиенато,чтоперсонажиговорят«сквозьслезы»,ноунегоестьипрямые указания о нескрываемых слезах и рыданиях. И все-таки Чехов был убежден, чтовышлаунего«недрама,акомедия,аместамидажефарс».

Наконец,пьесапослецелогорядапеределокбылаотосланавХудожественныйтеатр,авдекабре и сам Чехов приехал вМоскву. Он усердно посещал репетиции, но О. Л. Книпперсвидетельствует,«чтоделонеладилось–режиссерысавторомникакнемоглипонятьдругдруга».

Первоепредставлениесостоялось17января1904года.Премьерой «Вишневого сада» воспользовались для того, чтобы организовать

чествованиеЧехова,подпредлогомдвадцатипятилетияеголитературнойдеятельности.Аонвообщебылпротивюбилеевиуверял,чтоегособственныйбудетещенескоро.Он

дажеотказалсябытьв театре. Занимпоехалиипривезли его толькок третьему акту.О.Л.Книппер говорит, что в этот вечер не было чистой радости. Было беспокойно, в воздухевиселочто-тозловещее.

ИК.С.Станиславскийвсвоюочередьсвидетельствует,чтоЧеховнебылвесел.«Когдапослетретьегоактаон,мертвенно-бледныйихудой,стоялнаавансцене,немогунятькашля,пока его приветствовали с адресами и подарками, у нас болезненно сжималось сердце. Иззрительногозалаемукрикнули,чтобыонсел.НоЧеховнахмурилсяипростоялвседлинноеитягучееторжествоюбилея,надкоторымондобродушносмеялсявсвоихпроизведениях.Нои тут он не удержался от улыбки. Один из литераторов начал свою речь почти теми жесловами,какимиГаевприветствуетстарыйшкафвпервомакте:

«Дорогой и многоуважаемый… (вместо слова «шкаф» литератор вставил имя Антона

Павловича)…приветствуювас»ит.д.АнтонПавловичпокосилсянаменя,–исполнителяГаева,–иковарнаяулыбкапробежала

поегогубам.Юбилейвышелторжественным,нооноставилтяжелоевпечатление.Отнегоотдавалопохоронами.Самспектакльимеллишьсреднийуспехимыосуждалисебя,чтонесумелиспервогожеразапоказатьнаиболееважное,прекрасноеиценноевпьесе…».ИЧеховудостоверял:«Вчерашламояпьеса,настроениепоэтомууменяневажное».

ЧеховуезжализМосквывдурномнастроении.Подарки,которыеонполучилнаюбилее,егорадовалимало.Оннедоумевал,глядянакустарныеизделиявстаринномрусскомдухеижалел,чтониктонедогадалсяподаритьемупростыхудочек.

ИзЯлтыонписалО.Л.Книпперрезкиестрокио«погубленнойпьесе»иотом,чтоК.С.Станиславский и Вл. И. Немирович-Данченко прочли в ней то, чего он сам не писал. Емупродолжало казаться, что «Вишневый сад» только веселая комедия. Толкование пьесыХудожественнымтеатромкакдрамырусскойжизнибылоемунепонятно.

Здоровьеегоделалосьвсехужеихуже.Его постоянный врач в Ялте И. Альтшуллер в своих воспоминаниях отмечает, что

именно в этом году болезнь особенно шагнула вперед. «Все реже возвращалось хорошеенастроениеивсечащеязаставалегоодинокосидящимвкреслеивполулежачемположениина диване с закрытыми глазами без обычной книги в руках. Начавшаяся война его оченьволновала.Работалонвэтовремянемногоитолькоурывками,аплановбыломного,иэтоогорчалоего».

КакпринялЧеховвойнусЯпонией?Какизвестно,войнабыланепопулярнойвширокихкругахрусскогообщества.НоЧехов

на первых порах отнесся к событиям чисто по-обывательски. Когда-то, за девять лет довойны,онписалпоповодупереходакРоссииПорт-Артураследующее:«Мнекажется,чтосэтим незамерзающим портом (то есть Порт-Артуром) мы наживем себе массу хлопот. Онобойдется нам дороже, чем если бы мы вздумали завоевать всю Японию». Почтипророчество.Но вот началась война, в которойПорт-Артур сыграл немаловажную роль, иЧехов пишет: «Погода в Ялте теплая, мартовская. На улицахшумят по случаю войны. Всечувствуют себя бодро, настроение приподнятое и если будет то же самое завтра, и черезнеделю, и черезмесяц, то японцам не сдобровать». (Из письма кХаркевич, 31 января 1904года.)

«Нашипобьютяпонцев,вэтомяуверен»,–читаеммыивписьмекО.Л.Книппер.Иейжепишетон,чтоееродственникивернутсяпослепобедоноснойвойнывчинахиорденах.

Войназатягивалась,немоглобытьиречиоеескоромконце,атемболееопораженииЯпонии. Чехов начинает серьезнее относиться к развертывающимся на Дальнем Востокетрагическим событиям. Он изучает войну и это делает с такой же добросовестностью, скакой в свое время штудировал вопросы, связанные с колонизацией преступников илистенограммы по делу Дрейфуса-Золя. Выписывает все газеты, в том числе даже«Правительственныйвестник»,исогромнымвниманиемчитаетвсеспециальныестатьи.Онужесознает,чтовойнабудетдостаточнодлительнойиоченьтяжелой.ТогдавнемвозникаетрешениеехатьнаДальнийВосток,нонекорреспондентом,анепременноврачом.

ЭтапоследняязимавЯлтебылаоченьтягостной.ЗдоровьеАнтонаПавловичанастолькоухудшилось,чтоврачипослалиеговМоскву.

Совсем расхворавшимся он приехал вМоскву в мае. Ходить не мог, несколько недельпролежал в постели. Ясно сознавал грозящую опасность: Н. Д. Телешеву, пришедшему егонавестить,сказал,что«едетумирать»,–докторапосылалиегозаграницу,где,вБерлине,ондолженбылпосоветоватьсяодальнейшемкурселеченияузнаменитогоЭвальда.

5маяАнтонПавловичвместесженойвыехалвБерлин.ЭвальдпослалеговШварцвальдна курорт Баденвейлер. Здоровье его, вначале улучшившееся, стало опять сдавать инастолько, что хозяин виллы, где жили Чеховы, испугавшись возможной катастрофы,предложилимпокинутьегодом.

АнтонПавлович умер в ночь на 2 июля. Последний его день прошел так. После трехтяжелых, тревожных дней ему к вечеру 1 июля стало легче и он попросил ОльгуЛеонардовнупрогулятьсяпопарку.Когдажеонапришла,Чеховсталбеспокоиться,почемуонанеидетужинать.Женаотвечала,чтогонгещенепрозвонил.

Гонг, как оказалось после, они прослушали и Антон Павлович начал придумыватьрассказ, описывая «необычайно модный курорт, где много жирных банкиров, здоровых,любящих хорошо поесть, краснощеких англичан, американцев, и вот все они, кто сэкскурсии,ктоскатания,ктоспешеходнойпрогулки,–однимсловомотовсюду,собираются,мечтая хорошои сытно поесть послефизической усталости.И тут вдруг оказывается, чтоповарсбежалиужинаникакогонет,–ивоткакэтотударпожелудкуотразилсянавсехэтихизбалованныхлюдях».

Антон Павлович импровизировал этот рассказ во вкусе Антоши Чехонте, а ОльгаЛеонардовна,прикурнувшинадиване,послетревогипоследнихдней,отдушисмеялась.Ейивголовунемоглоприйти,чточерезнесколькочасовонабудетстоятьпередтеломЧехова.

В начале ночи Чехов проснулся и в первый раз в жизни сам попросил послать задоктором.ОльгаЛеонардовна вспомнила, что в отележивут знакомыерусские студенты–двабрата,ипопросилаодногоизнихсбегатьзадоктором,асамапошлаколотьлед.Пришелдоктор.Чеховсказалемупо-немецки:«яумираю».Положилиледнасердце.

«На пустое сердце льда не кладут», – отозвался Чехов. Доктор велел выпитьшампанского.Чеховвзялстаканисказал:

«Давноянепилшампанского».Улыбнулся, выпил весь стакан до дна, повернулся на бок и вскоре навсегда уснул (В

Баденвейлерепоинициативенемецкихвластейбылпоставленв1908годупамятникЧехову–работырусского вице-консула воФранкфурте–Шлейфера.В первыежеднимировой войныэтот памятник под влиянием шовинистических настроений, переживаемых Германией, былуничтожен.Бронзабюстапошлана«военныенужды»).

ТелоегобылоперевезеновРоссию.ВезличерезПетербург,итутпошлость,неутомимымврагомкоторойбылЧехов,отомстилаему,какписалМ.Горький,«скверненькойвыходкой–положивеготруп,труппоэта,ввагондляперевозкиустриц».

И было вообще что-то нелепое в этой сутолоке, которая началась на петербургскомвокзале.Час прихода поезда с прахомне был известен, и на перроне собрались немногие –представителилитературыпочтиотсутствовали.

ВМоскве–инаякартина.Здесьвсебылоподготовленоквстречетраурногопоезда.Наособыйкомитет,образовавшийсявоглавесВ.А.Гольцевымприредакции«Русскоймысли»,редактором беллетристического отдела которой состоял Чехов в последние два года егожизни,былавозложенаорганизацияпохорон.

И похороны Чехова – памятный в истории Москвы день. Впечатление, оставленноеизвестиемокончинеЧехова,былопотрясающее.Словнокаждыйпереживалличноегоре.

ЧутьнесрассветасталаготовитьсяМоскваквстречепрахаЧехова.С пяти часов утра по улицам, ведущим из города к Каланчевской площади, начали

подъезжать фуры с бесчисленными венками и цветами. Платформа Николаевского (теперьОктябрьского)вокзалаобратиласьворанжерею.

Вшестьчасовутраплатформаначаланаполняться.Спервымдачнымпоездомприбыли

студентыСельскохозяйственногоинститута–полнымсоставом.Собрались писатели, бывшие в Москве, артисты Художественного, Малого и других

театров.Гроб Чехова подняли студенты и на руках несли его до самого кладбища. В

Новодевичьем монастыре – подле могилы отца – была приготовлена могила АнтонуПавловичу.

Когдагробопустиливземлю,тысячнаятолпапропела«Вечнуюпамять».Небо,хмурившеесяещесутра,сталозаволакиватьсятучами.Кпятичасамвечерапошел

мелкийдождь.Намогилебыстровыросцелыйхолмвенковицветов…

Чехов–писатель

«…Какстилист,Чеховнедосягаем,ибудущийисториклитературы,говоряоростерусскогоязыка,скажет,чтоязыкэтотсоздалиПушкин,ТургеневиЧехов».

М. Горький (Литературные заметки, «Нижегородскийлисток»30января1900года)

ЯзыкЧехова

Что прежде всего бросается в глаза даже при беглом изучениимастерстваЧехова?То,что каждый персонаж чеховского рассказа или пьесы говорит своим собственным, толькоодному ему присущим языком, каждое действующее лицо имеет свой голос, своисобственныеинтонации.

Неудивительно,чтоЧеховвовсехоттенкахиспользовалречьинтеллигента,ноонтакжехорошознаетязыкремесленника,купца,солдата,монаха,мужика,языкребенкаистарика.Онсчитал, что писатель обязан быть точным и знать «словари» всех профессий. Названиямиморскихснастей,военнымикомандамиивсейвообщетерминологиейвоенно-морскогоделаонпользуетсявводевиле«Свадьба»стакойлегкостью,какбудтобыонвсюжизньвместесосвоим отставным капитаном второго ранга Ревуновым-Карауловым провел на море средиматросов.

У него никогда не скажет художник о каком-нибудь облаке, что оно выпирает накартине,анепременно:«кричит»:

«…Так-с,этооблакоуваскричит».А какое богатство приказчичьего лексикона в его рассказе «Полинька»: гарнитурчик,

аграмант французский восьмигранный, стеклярусные бонбошки, плюмаж из птичьего перацветаканак, то естьбордосжелтым,кофточкиджерсе– гладкие, сутажетсо стеклярусом,лентыспико,атамансатласомиатлассмуаромипр.ипр.

Знаменитая «Хирургия» вся построена на профессиональной речи – дьячковской ифельдшерской. Дьячок цитирует писание, а речь фельдшера – целая номенклатурахирургических инструментов: козья ножка, ключ, щипцы и, как высшее доказательствообразованности,упоминаниео«трактацииповертикальнойоси».

Народная речь, которой пользуется Чехов, заслуживает особенно глубокого изучения.Критикуя рассказ молодого автора, Чехов написал ему, что «мыста и шашнадцать сильнопортят прекрасный разговорный язык. Насколько могу судить по Гоголю и Толстому, –поясняет Чехов, – правильность не отнимает у речи ее народного духа». Именно этогоправилаипридерживалсясамЧехов.Есливегораннихрассказахизкрестьянскойжизнимыкое-где еще и встречаемся с «пущай», «ефтот» и «энтот», то от этой вульгаризации инарочитостинетиследанив«Мужиках»,нив«Новойдаче»,ни«Вовраге».ЧтобыпередатьнесколькозатрудненнуюречьстарикаЧикильдеевав«Мужиках»,онпользуетсясловечкамивроде «добровольно», «значит», «известно», не к месту и не во время вставляемыми в егоречь.

А.П.ЧеховсО.Л.Книппер(1901год).Изсобр.Лит.музеяприб-кеCССPим.Ленина

Никаких«специфических»мужицкихсловивыражениймыунегоненайдем.Амеждутем он чрезвычайно искусно пользуется интонациями крестьянской речи в том, например,случае,когдаемунужнопоказать,чтомужикнахватался«умныхслов».

Староста Антип Сидельников объясняет Чикильдееву: «От земского начальника всезависящее. В административном заседании 26 числа можешь заявить повод своемунедовольству,словесноилинабумаге».

ДеревенскиедетиговорятуЧехова,неискажаярусскойречи.ВписьмеВанькиЖукова,который пишет дедушке, всего только три слова произносятся по-деревенски – «ихнийребятенок», «ейн а яморда»и«божецкаямилость», да есть ещечистодетскийоборот втакойфразе:«Ивидалкоторыелавки,гдеружьявсякиенаманербариновых,такчтонебосьрублейстокажное».

Чеховвообщетонкоподмечалособенностидетскойречи:«я тебе зададу»,«мнесталотакнеприлично»,илисловаоднойдевочкипросвоютетю:«онаоченькрасива,красива,какнаша собака»; «кошка ощенилась»; «щенята, похожие на мышов». А другая девочканедоумевает,почемущенятаслепыеиговорит:«Унихглазаслепые,какунищих».

Манера произносить те или иные слова часто раскрывает социальную сущностьдействующих у Чехова персонажей. Так, становой, которого зовут в деревне «барином»,говорит Чикильдееву: «Я спрашиваю тебе. Я тебе спрашиваю». И в этом «тебе» вместо«тебя»выражаетсябарское,высшеепрезрениекмужику.

Монах Сысой в рассказе «Архиерей», человек угрюмый, вечно всем недовольный, норазговаривающий совершенно грамотно, только одно слово произносит неправильно: «нендравитсямнеэто».Иэто«нендравится»какразиопределяетгрубостьичерствостьСысоя.

ДачаА.П.ЧеховавЯлте

Юмористическое звучание чеховских рассказов достигается смелым пользованием«идиотизмами»речи:«землетрясениеотиспаренияводы»,«кавказскийкнязьвбеломшербетеехалвоткрытомфельетоне».Адействительныйстатскийсоветник,глядевшийнакрасивыйландшафт, сказал: «Какое чудесное отправление природы». Восторженная барышня пишетзнакомым:«Мыбудемжитьневыносимоблизкоотвас».

Его действующие лица постоянно употребляют поговорки, присловия, нарочитоискажают слова и это придает особую выразительность их речи: «Недурственно»,«здравствуйтепожалуйста»,«вынеимеетеникакогоримскогоправа»,«онахнутьнеуспел»ит.д.

Ностакимжевниманием,скакимвслушиваетсяЧеховвречьглупцаипошляка,стакойже любовью записывает он слова, выражающие лирику русской речи: «какие чудесныеназвания«богородицыныслезки»,«малиновки»,«вороньиглазки»–заноситон,например,всвоюзаписнуюкнижку.

Импрессионизм

Л.Н.Толстой так определял основное свойствоЧехова: «Чехова как художниканельзя

даже и сравнить с прежними русскими писателями – с Тургеневым, с Достоевским или сомной. У Чехова своя собственная форма, как у импрессионистов. Смотришь, как человекбудто без всякого разбора мажет красками, какие попадаются ему под руку, и никакогоотношениябудтоэтимазкимеждусобоюнеимеют.Ноотойдешь,посмотришь,ивобщемполучаетсяудивительноевпечатление.Переднамияркая,неотразимаякартина».

Импрессионизм Чехова особенно явственно выражается в пользовании сравнением иметафорой.Вотнесколькопримеров.

Туча–«имеетвидфортепиано».Облако–«похожеенарояль».Чувство–«похожеенабелыймолодойпушистыйснег».Лунный свет – «затуманился, стал как будто бы грязный, черные лохмотья слева уже

поднималиськверхуиодноизних,грубое,неуклюжее,похожееналапуспальцами,тянулоськлуне».

Луна – «светила ярко, можно было разглядеть на земле каждую соломинку, и Лаптевуказалось,будтолунныйсветласкаетегонепокрытуюголову,точноктопухомпроводитповолосам».

«Ипокаонапела–мнеказалось,чтояемспелую,сладкую,душистуюдыню».Пейзаж Чехова оставляет неотразимое впечатление подбором красок. Закатное солнце,

прячасьзатолпящиесявбеспорядкеоблаканагоризонте,«краситихинебововсевозможныецвета: вбагряный,оранжевый, золотой,лиловый, грязно-розовый.Однооблачкопохоженамонаха, другое на рыбу, третье на турка в чалме. Зарево охватило треть неба, блестит вцерковном кресте и в стеклах господского дома, отсвечивает в реке и лужах, дрожит надеревьях»(Рассказ«Красавицы»).

Чтобы запомнить эти краски, нужно было обладать совершенно исключительнойпамятью.ВернувшисьизпоездкинаСахалин,Чеховписалзнакомому,что«вспоминаетвседомельчайших подробностей: даже выражение глаз у пароходного ресторатора, отставногожандарма».ПоэтомуимогЧеховзаметить,чтопоспевшийовес«отсвечивалнасолнце,какперламутр».

Для передачи душевных ощущений Чехов не только находит нужные слова, но изаставляетихзвучатьстрастно.Никогданевосклицающий,Чеховнестыдитсяэтогопафоса,когда говорит о скорби: «О, как одиноко в поле ночью среди этого пения, когда сам неможешьпеть,срединепрерывныхкриковрадости,когдасамнеможешьрадоваться,когдаснебасмотритмесяц,тожеодинокий,которомувсеравно–веснатеперьилизима,живылюдиилимертвы»(«Вовраге»).

Его пейзажи становятся всегда особенно выразительны, когда они раскрывают«человеческую музыку». Созерцание природы, как и всякой красоты, – лирично. Оно –источниктихой«ласковойгрусти».В«Архиерее»именнотакимиданвесеннийпейзаж:

«Белыестены,белыекрестынамогилах,белыеберезыичерныетениидалекаялунананебе, стоявшая как раз над монастырем, казалось, теперь жили своей особой жизнью,непонятной,ноблизкойчеловеку.Былапрельвначале,ипослетеплоговесеннегоднясталопрохладно,слегкаподморозилоивмягкомхолодномвоздухечувствовалосьдыханиевесны.Дорога от монастыря до городашла по песку, надо было ехатьшагом, и по обе стороныкареты, в лунном свете, ярком и покойном, плелись по песку богомольцы.И все молчали,задумавшись, все было кругом приветливо, молодо, так близко все – и деревья, и небо, идажелуна,ихотелосьдумать,чтотакбудетвсегда».

Врассказе«Ионыч»докторСтарцев,которомуназначилисвиданиенакладбище,увиделздесь лунноюночью то, «чего никогда не видывал вжизни»: «мир, не похожий ни на что

другое,мир,гдетакхорошимягоклунныйсвет,точноздеськолыбель,гденетжизни,нетинет, но в каждом темном тополе, в каждоймогиле чувствуются тайны, обещающиежизньтихую,прекрасную,вечную.Отплитиувядшихцветов,вместесосеннимзапахомлистьев,веетпрощением,печальюипокоем».

Тихий–становитсялюбимымэпитетомЧехова.Там,гдетишина,тамигрусть.НежнойгрустьюохваченЧехов,ощущаяженскуюкрасоту:«нежелание,невосторг,ненаслаждениевозбуждала во мне Маша, а тяжелую, хотя и приятную грусть. Эта грусть быланеопределенная,смутная,каксон.Почему-томнебыложальисебя,идедушки,иармянина,исамойармяночки,ибыловомнетакоечувство,какбудтомывсечетверопотеряличто-товажноеинужноедляжизни,чегоужбольшеникогданенайдем»(«Красавицы»).

Важны и ценны его «писательские советы»: «Описание природы должно быть преждевсегокартинно,–говорит,например,Чехов,–чтобычитатель,прочитавизакрывглаза,сразумогвообразитьсебеизображаемыйпейзаж;набортакихмоментов,каксумерки,цветсвинца,лужа, сырость, серебристость тополей, горизонт с тучей, воробьи, далекие луга – это некартина, ибо при всем моемжелании я никак не могу вообразить в стройном целом всегоэтого».

Обэтомжеусловиивпечатляемости,котораядолжнасразуовладетьчитателем,говоритонвписьмекГорькому:«Надовычеркиватьопределениясуществительныхиглаголов.УВастак много определений, что вниманию читателя трудно разобраться, и он утомляется.Понятно, когда я пишу: «человек сел на траву» – это понятно потому, что ясно и незадерживает внимания. Наоборот, неудобопонятно и тяжеловато для мозгов, если я пишу:«высокий, узкогрудый, среднего роста человек с рыжеватой бородкой сел на зеленую, ещенемятую пешеходами траву, сел бесшумно, робко и пугливо оглядываясь»… Это не сразуукладываетсявмозгу,абеллетристикадолжнаукладыватьсясразу,всекунду».

Л.А.Авиловойонсоветовал:«Вынеработаетенадфразой.Фразунадоделать,в этомискусство, надо очищать фразу от «по мере того», «при помощи», надо заботиться об еемузыкальностиинедопускатьводнойфразепочтирядом«стал»и«перестала».Голубушка,ведь такие словечки, как «безупречная», «на изломе», «в лабиринте» – ведь это однооскорбление. Я еще допускаю рядом «казался» и «касался», но «безупречная» – этошероховато,неловкоигодитсятолькодляразговорногоязыка».

В письме к доктору Куркину Чехов говорит, что название научной статьи «Очеркисанитарной статистики» неудачно, ибо здесь два иностранных слова, кроме того: «ононемножко длинно и немножко неблагозвучно, так как содержит много С и много Т. Выназовитекнигупопроще,напр.«Заметкиврача»иличто-нибудьвэтомроде».

Еще в «осколочную» свою пору Чехов говорил, что: «искусство писать состоитсобственноневискусствеписать,а…вискусствевычеркиватьплохонаписанное».Итогдажеемубылоясно,чтонужно«строитьфразу,делатьеесочнее,жирнее.Надорассказписатьпять, шесть дней и думать о нем все время, пока пишешь, иначе фразы никогда себе невыработаете.Надо,чтобыкаждаяфраза,преждечемлечьнабумагу,пролежалавмозгудвадняиобмыслилась».(ИзписьмаЧеховакА.С.Грузинскому).

Немузыкальные, устаревшие и провинциальные слова – вот что вызывает в Чеховеотвращение.А.В.Жеркевичуонуказывал,чтотакиепровинциализмы,как«подборы»,«хата»внебольшомрассказекажутся«шероховатыми».Онпосебе знал,кактрудноизбавитьсяотпровинциализмов. В его ранних рассказах их очень много. Он говорит: «я соскучился завами», «займите мне», «река Голтва представляла из себя», «что с меня толка», «скидайтешляпу»,«чмокнулвпухленькуюруку».

Егоюжноепроисхождениедавалоосебезнать,когдаонписалокаком-толабазнике,что

этобылкацап.Егодеревенскиедевкивыходилизамужза«парубков»ит.д.Ноэтотольковранних рассказах; тщательная авторедактура при включении рассеянных по журналамрассказов в отдельные сборники – редактура, к которой был всегда особенно внимателенЧехов, вытравила шероховатости и провинциализм его речи. Боролся он и с изобилиеммеждометийивосклицаний,такжекаксизобилиеммноготочий.Егосердилинеобдуманнопоставленныезнакипрепинания,ибоони«нотыпричтении».

Большое внимание обращал он и на названия своих рассказов. В.М. Лаврову (ЛавровВуколМихайлович (1852–1911).Издательиредактор«Русскоймысли»,переводчикСенкевича,Конопницкой, Ожешко и других польских писателей. В 90-х годах – приятель Чехова),печатавшемув«Русскоймысли»егоновыйрассказ,онпредложилшестьвариантовназвания:1) В Петербурге, 2) Рассказ моего знакомого, 3) Восьмидесятые годы, 4) Без заглавия, 5)Повесть без названия, 6) Рассказ неизвестного человека. Только шестой вариант показалсяему подходящим. Примечательно, что первое название – «ВПетербурге» – представлялосьему«скучным»,авторое–«Рассказмоегознакомого»–«какбудтодлинным».Названиеже«Восьмидесятыегоды»былорешительноотвергнуто,как«претенциозное».

Черновики Чехова поучительны как образцы высокой взыскательности художника.Кропотливый,упорный,долгийтруд.Стакойжетщательностьюонотделывалсвоирассказыивкорректуре,настойчивотребуянезамедлительныхприсылоккорректур.

«Врукописи яничегоне вижу, и отделываюрассказ только в корректуре», –писалон,например,Батюшкову.Ирукописные,и корректурныеправкиосновной своейцельюимеютпридатьфразамкомпозиционнуюзаконченность,музыкальнуювыразительность.ОнхвалилКороленко за рассказ «Соколинец» главным образом потому, что это «выдающеесяпроизведениепоследнеговремени»написанокак«хорошаямузыкальнаякомпозиция».

Писательскийметод

ВвоспоминанияхИв.ЩегловаоЧеховезаписаныпримечательныесловао«писательскойнаблюдательности»,которойЧеховпридавалбольшоезначение:«Писателюнадонепременнов себе выработать зоркого неугомонного наблюдателя. Настолько, понимаете, выработать,чтобыэтовошлопрямовпривычку,сделалоськакбывторойнатурой».

Сам Чехов умел не только смотреть и запоминать, но обладал той способностьюхудожественной отгадки, тем свойством «распознавания», которое раскрывает содержаниеявлений,ускользающееотглазобычногонаблюдателя.

«Простой человек смотрит на луну и умиляется, как перед чем-то страшнотаинственныминепостижимым.Ну,аастрономсмотритнанеесовсемдругимиглазами…унегоуженетинеможетбытьникакихиллюзий.Иуменя,какмедика,ихтожемало».ТаксказалосебеЧехов.

На всем протяжении своего творческого пути Чехов только и делал, что разрушалиллюзии«насвозвышающегообмана».

Егописательскийметод–методаналитический,«химический».Наброскиегозаписнойкнижкипоражаютсвоимсодержанием.Еслиэтосюжетрассказа,

то непременно рассказа внешне анекдотического; если это характеристика действующеголица,тообязательнонаделеннаягиперболическимичертами.Создаетсявпечатление,чтовсеэти люди, особые приметы которых зафиксированы писателем, – словно чудовищныепризраки,гдечеловеческоесведенокживотному,игдеживотноепоглотилочеловеческое.

«Толстая,пухлаятрактирщица,помесьсвиньисбелугой».

«Беременнаядамаскороткимирукамиидлиннойшеей,похожаянакенгуру».«Можнодумать,судяполицу,чтоподкорсажемунеежабры».«Писатель должен быть объективен, как химик» – определял в одном своем письме

писательскоеназначениеЧехов.Но ведь химия разлагаетцелоена его составные элементы.Так и Чехов разложил жизнь на ее атомы и людей показал в обнаженности их тайныхпобуждений.

Иногда, в результате такой операции, сквозь человеческую оболочку героев Чехованачинаютяснопроглядыватьчертыживотного.ПроНаташуиз«Трехсестер»Чеховсказал,чтоонанапоминает«шершавоеживотное».

Чертыбестиальности,какиминаделяетонсвоих«шершавых»Наташ,Чеховвыписываетсмельчайшимиподробностями,счистоанатомическойточностью.

ВотАксинья(«Вовраге»).«Унеебылисерыенаивныеглазаиналицепостоянноиграланаивнаяулыбка».Ивэтихнемигающихглазахивмаленькойголовенадлиннойшее,ивеестройностибылочто-то«змеиное,зеленое».«Сжелтойгрудью,сулыбкой,онаглядела,каквеснойизмолодойржиглядитнапрохожегогадюка:вытянувшисьиподнявголову».

И как контраст гадюке-Аксинье дана Липа – «худенькая, слабая, бледная», о которойЧехов говорит, что она была похожа на жаворонка. Или вот семейная группа из рассказа«Супруга» – фамильный портрет, на который с отвращением и ужасом глядит докторНиколай Евграфыч: «Это была семейная группа: тесть, теща, жена доктора, ОльгаДмитриевна,когдаейбылодвадцатьлет,ионсам,вкачествемолодогосчастливогомужа.Тесть, бритый, пухлый, водяночный тайный советник, хитрый, жадный до денег, теща –полнаядама,смелкимихищнымичертами,какухорька,безумнолюбящаясвоюдочьивовсемпомогающаяей.Еслибыдочьдушилачеловека, томатьне сказалабыейнислова,итолькозаслонилабыеесвоимподолом.УОльгиДмитриевнытожемелкиеихищныечертылица,ноболеевыразительныеисмелые,чемуматери.Этонехорек,азверьпокрупнее».

Илистаршинаиволостнойписарьвповести«Вовраге»–мошенники,«неподписавшиени одной бумаги, не отпустившие из волостного правления ни одного человека без того,чтобы не обмануть и не обидеть». Вот они сидят теперь рядом – «оба толстые, сытые, иказалось, что даже кожа на лице у них была какая-то особенная, мошенническая». Женаписаря – «женщина исхудалая, косая», привела с собой всех своих детей и, «точно хищнаяптица,косиласьнатарелкиихваталавсе,чтопопадалосьподрукиипряталасебеидетямвкарманы».

Озорной Володька Лычков («Новая дача»), пьяный, бьет старика-отца. Отец в своюочередьбьетсына:«Отецподнялпалкуиударилеюсынапоголове;тотподнялсвоюпалкуиударил старика прямо по лысине, так что палка даже подскочила. Лычков-отец даже непокачнулсяиопятьударилсына,иопятьпоголове.Итакстояли,всестукалидругдругапоголовам.Иэтобылопохожененадраку,аскореенакакую-тоигру».

Можнобылобыпривестибесчисленныепримерыэтогобеспощадногоанализа,которымразлагаетЧеховживуюсущностьсвоихперсонажей.

Примечательно, что, рисуя заболевание своих героев, Чехов заставляет их видеть вокружающихто,чтовиделонсам,разложившийжизньнаатомы.

ПоручикКлимовв«Тифе»–больной,ужевполубреду,входитвпомещениевокзальногобуфета.Еготошнитот запахажареногомяса, авидпьющихиедящихдлянегонестерпим.Воткрасиваядамагромкобеседуетсвоеннымвкраснойфуражке.Дамаиееулыбкаизубыунее–«великолепные,белыезубы»–производятнаКлимоватакоежевпечатление,какокорокикотлеты.

«Оннемог понять, как это военному в краснойфуражке нежутко сидеть возле нее и

глядетьнаеездоровое,улыбающеесялицо».В «Именинах» заболевшая Ольга Михайловна разливает на пикнике чай и замечает в

окружающихто,чегораньшеникогданевидела.Вотмолодойчеловекшутник:«онпилчайвприкускуиприговаривал:«Алюблю,грешныйчеловек,побаловатьсебякитайскойтравкой».Никто не понимал, что всё эти мелочи были мучительны для хозяйки, да и трудно былопонять,таккакОльгаМихайловнавсевремяприветливоулыбаласьиболталавздор.

Чеховбылвположениисвоихбольныхгероев.Нотезамечалишутника,«балующегосякитайской травкой», только в минуту болезненной обостренности восприятий, а он,беспощадныйаналитик,виделэтогосимволическогомолодогочеловекавездеивсюду.Онподбиралегословечки,прибаутки,шуточки.Рисовалегодвижения,поступки,ужимки.

Ивероятноемунеразбыложутко,какКлимовуотсытоголицадамысбелымизубами.Но он не боялся изображать людей во весь их рост, и окруженные «горшочками для

сметаны»и засохшими«кусочкамиколбасыдлялюдейнакухне» («Учительсловесности»),онисихпоговорочками, сихстрастишками,пороками, сихопустошеннымидушонками–ониужестановилисьгиперболой.

От этого ужаса его спасло лирическое постижение мира. Он знал молодость, красоту,сад, обрызганный росой, замечал снежинки, таявшие на длинных ресницах прекрасной,мелькнувшейнапутиженщины,итогдамирпреображался.ТогдаАннаАлексеевнаказаласьвлюбленномуАлехину(«Олюбви»)«существомблизким,ужезнакомым,точноэтолицо,этиприветливые умные глаза он видел уже когда-то в детстве в альбоме, который лежал накомодеуегоматери».

КакхудожникЧеховдлясвоеговременибылподлиннымреволюционером,сломавшимстарыеформырусскойпрозы.Ондействительнопроложил«новыепути»,создав«маленькийрассказ» со сгущенным содержанием, новеллу, насыщенную психологически, но лишеннуюдейственноразвивающегосясюжета.

Поколениедореволюционныхписателей–Ив.Бунин,С.Сергеев-Ценский,Ив.Шмелев,Б.Зайцев, не говоря о сотнях Лазаревских, – прошло через чеховскую школу. Тотимпрессионизм, который является ее отличительным признаком, оставался надолгогосподствующим в русской художественной литературе. Русские символистыпочерпнули уЧехова и смелость его метафор, и четкость скупого рисунка, и меткость сравнений, ирельефность образов, и краски пейзажа, и ритмичность его мужественной прозы, имузыкальностьеголирики.Нопосуществуэтичеховскиеприемыбыливзятымеханически,безпроникновениявглубинусодержаниячеховскоготворчества.

Рассказы подражателей Чехова вялы, слащавы, лишены какого бы то ни былосоциального значения. В особенности был дурно понят Чехов-драматург, и сотнидрамоделов, писавших «под Чехова», засорили репертуар русского театра пьесами,совершенно лишенными и внешнего и внутреннего действия. Это были произведения, вкоторыхтолькоирассказывалось,каклюдиспят,едят,носятсвоипиджаки.

Подражали Чехову и некоторые писатели пооктябрьского периода: нечто «чеховское»звучалоивраннихрассказахБ.Пильняка,иуЕ.Замятина,иуВ.Лидина.Ноэтичеховскиевеяния, в которых было лишь внешнее подражательство приемам Чехова, должны былирассеяться. «Чеховская форма» переставала быть современной, делалась той необходимойступенью,неперешагнувкоторуюнельзяиттивперед.Современныерусскиеписателибудутучиться у Чехова не «чеховским настроениям», а глубине его, его чудесному искусствувскрывать «подводное течение» человеческих чувств, его сжатому диалогу, егоизумительномуязыку.

Чеховнебылзавершителемприемовклассическойрусскойлитературы.Нанемпочтине

отразилсяГончаров,Тургенев,Толстой.ЕслиможнонайтиунеговлияниеГоголя,сказавшеесяв работе над словом, то все же основное в чеховской манере, в манере построения«компактного маленького рассказа», идет, конечно, от западноевропейской классики, и вособенностиотМопассана,которогосамЧеховпризнавалсвоимучителем.ВсвоюочередьтворчествоЧеховаоказалобольшоевлияниена западноевропейскуюлитературу.ЧеховскийимпрессионизмбылвоспринятнорвежцемГ.Бангом,«чеховское»звучалоиуБ.Келлермана.

Особенно сильное воздействие оказывает Чехов на некоторых из современныханглийскихписателей,например,наКатеринуМенсфельд.«По-чеховски»изображаетлишнихлюдей мелкобуржуазной провинциальной Америки Шервуд Андерсон. Можно найтичеховскоезвучаниеиуДос-Пассоса,иуХемингуея,иуДжойса.

ОхотноиграютвЕвропе,вАмерикеивЯпонииипьесыЧехова.Этот«возврат»кЧеховувзарубежныхстранахсвидетельствуетлишьотом,что«потерянноепоколение»,какназвалХемингуейпоколение, пережившее европейскуюбойнюипребывающее в тисках кризисаифашизма, находит в Чехове писателя, настроения которого созвучны с его собственнымпессимизмом, усталостью и разочарованностью.Не столькоЧехов, сколько «чеховщина» –вотчтопривлекаетсейчасзарубежныхчитателей.

ЧеховприходитсейчаснаЗападтаким,какимеговиделихмурыеиусталыелюдинашейдореволюционнойдействительности.ЧеховприходитнаЗападвореоле той«чеховщины»,откотороймыдавноизбавилиЧехова.

Чеховвсовременности

КакимжеприходитЧеховкнам?Чтобы ответить на этот вопрос перевернем страницу прошлого. Посмотрим на ту

«икону», которую делали из Чехова писавшие о нем историки литературы, критики и«воспоминатели»дореволюционнойпоры.

Было два изображения Чехова. Создалось два трафарета, с истертых клише которыхизготовлялись портреты Чехова. Под одним, выросшим на утверждениях о чеховскомпессимизмеибезыдейности,можнобылосделатьтакуюподпись:

«Поэтлишнихлюдейпишетвсумеркахохмуройрусскойжизни».Другое изображение рисует Чехова опять-таки «поэтом», но на этот раз – поэтом

«сладкоймечты о тойжизни, которая будет невообразимо прекрасной через двести-тристалет».

КакбыпосмеялсясамЧеховнадэтимисвоими«портретами».«Поэтами, милсдарь, считаются только те, которые употребляют такие слова, как

«серебристаядаль»,«аккорд»или«набой,набой,вборьбусотьмой».ЭтоонсказалИ.Бунину,когдатотпопробовалназватьегопоэтом.Но даже такой исключительный мемуарист, как Короленко, и тот приписал Чехову

какую-то«печальопризраках».

АнтонЧеховпередсвоимпортретомвТретьяковскойгалереевМоскве.СкарикатурыАл.Ал.Хотяинцевой

С. Елпатьевский в свою очередь наделяет Чехова влечением «к тихим долинам с ихмглою,туманнымимечтамиитихимислезами».

КупринзаставляетЧеховапроизнестипышныймонологнатемуотом,что«черезтристалетвсяземляобратитсявцветущийсад».

Эти восторженные общие места, долженствующие дать представление о чеховскомоптимизме, в сущности, столь ж фальшивыми лицемерны, как и суждения о чеховскомпессимизме.

И совершенно прав М. Е. Кольцов, который писал, что «Чехов должен бытьразгримирован. Мы должны вернуть его в подлинном виде огромным массам нового,пролетарского читателя, как неиссякаемый источник художественных образов, какобличителя отмирающей, но еще живой «интеллигентщины» (в старом смысле), какбеспощадного изобразителя всех слабых и отсталых, слякотных сторон формирующегосязановороссийскогогражданина».

В фактах, приводимых в нашей книге, развертывалась биография мужественногочеловека, с успехом выдавливающего из себя по каплям раба, – человека, свойжизненныйпутьначавшегоспреклоненияпередчужимимыслями,новоспитавшеговсебечувствотогоширокого кругозора, который утверждает, что человеку нужно не три аршина земли,необходимые трупу, а весь шар земной, на пространстве которого он может проявитьсвободусвоегочеловеческогодуха.

А.П.Чехов(последниегоды).ФотоскарандашногопортретахудожникаПанова.Изсобр.Лит.музеяприб-кеСССРим.Ленина

Мы видели, что путь внутреннего освобождения был путем трудным, извилистым иприводившим,казалосьбы,втакиеморальныетупики,откуданельзявыбратьсянаширокуюпрямуюдорогу.НоЧеховкаждыйразпризывалнапомощьсвоючуткость,своюненавистькавторитетам,своебезграничноеуважениекчеловеческомугениюинаходилвыход.

Рассказ о его жизни был поэтому рассказом о морально выпрямившемся человеке. Новедьэтогомалодлятого,чтобызачислитьЧеховавчислотехлюдей,жизньитворчествокоторыхдостойнынетольконашейлюбвиилинашеговосхищения,ноинашегоизучения.

КакимпредставлялсянамЧехов?Человекомогромногосоциальногооптимизма,натуройактивной, деятельно проявившей себя хотя бы в скромной сфере культуртрегерства – вкачествеземскоговрача,попечителяистроителяшколипр.ипр.Этобылчеловекбольшойволи, страстной жажды жизни и новых впечатлений, – отсюда его мечты о далекихпутешествиях; человек, наконец, умеющий стоически переносить свои физическиестрадания.

Новыразителемчьейидеологиионбыл?Наэтомнадоостановитьсядлятого,чтобыуяснитьсебеобразЧеховавдиалектикеего

противоречий.Вспомним: он вошел в литературу в эпоху полного разгрома народничества и

народовольчества. Антоша Чехонте беззаботно смеялся в «Будильниках» и в «Осколках» вгоды казней, ссылок, политического террора, в годы, когда над русской жизнью серойлетучеймышьюраспластывалиськрыльямракобесаПобедоносцева.

Он ничего не воспринял от народничества, идеология которого была ему совершенночужда,чтоисказалосьнациклеегокрестьянскихрассказов(вособенностив«Мужиках»),покоторымбылоткрытобстрелсовсехуцелевшихнародническихпозиций.

Чеховсталписатьвэпохудворянскогооскудения,замечательныекартиныкоторогоондал в целом ряде своих рассказов, завершив их «Вишневым садом». Но наряду с этими,хорошо изученными Чеховым общественными явлениями разложения помещичье-дворянского землевладения, в этиже годывыросталов странерабочеедвижениеимогучеразвивалсякапитализм.

НоЧеховнинаоднуминутунесталмарксистом,омарксизмеонимелпонятиекрайнесмутное, хотя уже и появились книги Плеханова и Ленина. Заметим здесь же, что, непримкнув ни к народникам, ни к марксистам, Чехов, как это мы показали на целом рядепримеров в этой книге, не увлекся ни игрой в эстетические бирюльки, ни мистикой, нирелигией. Он совершенно правильно оценивал «религиозное» увлечение русскойинтеллигенции,говоря,чтоона«врелигиюиграетотнечегоделать».

КабинетА.П.ЧеховавЯлте.Срис.худ.Средина.Изсобр.Лит.музеяприб-кеСССРим.Ленина

МатериалистЧехов«толькоснедоумением»,какписалон,гляделнавсякогорелигиозно-мыслящегоичувствующегоинтеллигента.Сумелонизбавитьсяиоттолстовщины.Против«неделания», «непротивленчества» и «опрощенчества» направил Чехов идеологическоеостриетакихсвоихрассказов,как«Палата№6»,«Мояжизнь»,«Поделамслужбы»идр.

Нельзя отказать ему и в совершенно правильной постановке вопроса о положениитрудящихся.Вповести«Мояжизнь»онписал,что«ивсамыйразгаросвободительныхидейтак же, как и во времена Батыя, большинство кормит, одевает и защищает меньшинство,

оставаясьсамоголодным,раздетымибеззащитным…Такойпорядокпрекрасноуживаетсяскакими-угодно веяниями и течениями, потому что искусство порабощения тожекультивируется постепенно. Мы уже не дерем на конюшне наших лакеев, но мы придаемрабствуутонченнуюформу.Унасидеи–идеями,ноеслибытеперь,вконцеXIXвека,можнобыло бы взвалить на рабочих еще также наши самые неприятные физиологическиеотправления,томывзвалилибыи,потом,конечно,говорилибывсвоеоправдание,чтоесли,мол, лучшиелюди,мыслителии великиеученые станут тратить свое золотое времяна этиотправления,топрогрессунеможетнеугрожатьопасность».

Но вот замечательныйрассказЧехова «Случайиз практики».ДокторКоролев вызван кзаболевшей Ляликовой – молодой девушке, владелице огромной фабрики. Доктор, когдавиделкакую-нибудьфабрикуиздалииливблизи,«товсякийраздумалотом,чтовотснаруживсетихоисмирно,авнутридолжнобытьнепроходимоеневежествоитупойэгоизмхозяев,скучный,нездоровыйтрудрабочих,дрязги,водка,насекомые».Глядянакорпусаибараки,гдеспалирабочие,докторопятьдумалотом,очемдумалвсегда,когдавиделфабрики:

«Пусть спектакли для рабочих, волшебные фонари, фабричные доктора, разныеулучшения,новсежерабочие,которыхонвстретилсегодня,ничемнеотличаютсяповидуоттехрабочих,которыхонвиделдавновдетстве,когдаещенебылофабричныхспектаклейи улучшений. Он, как медик, правильно судивший о хронических страданиях, кореннаяпричинакоторыхбыланепонятнаинеизлечима,нафабрикисмотрел,какнанедоразумение,причинакоторогобылатоженеяснаинеустранима,ивсеулучшениявжизнифабричныхоннесчиталлишними,ноприравнивалихклечениюнеизлечимыхболезней».

ДлядоктораКоролевавсеэто«недоразумение».Но и для Чехова «коренная причина непонятна и неизлечима», потому что и Чехов не

понимает сущности капиталистической системы. Он готов взывать к чувствамэксплоататоров,непостигаяпричинпроисхожденияэксплоатации.Чеховнеможетвырватьсяизнекоейограниченности.Корнитоймелкобуржуазнойсреды,изкоторойонвышел,питаютеготворчество.

Но Чехов не мирится со злом. Он желает улучшений, он предъявляет к человекунастойчивые требования: будь милосерден, будь человечен, будь справедлив, будь добр,пустьутвоегокрыльцастоитчеловексмолоточкомистукомсвоимнапоминает,чтоестьвмиренесчастные.

Чеховвыступает,каквыразительидеологиирадикальнойбуржуазии.Онвместеснеюзакультуру, за грамотность, за школы, он вместе с нею против унтера Пришибеева, противазиатчины, против бесправия, против самодержавия.И вместе с нею – с этой радикальнойбуржуазией, к которой он примкнул, пережив кризис своих переломных лет, он противреволюции.Ондажеуверен,чтореволюциивРоссииникогданебудет.

Онвесьнаэволюционнойточкезрения.Ивэтомсмыслечрезвычайновыразителенспор,которыйвегоповести«Тригода»ведетмолодойученыйЯрцевсадвокатомКочевым.Ярцевутверждает,что«вследствиеразностиклиматов,энергии,вкусов,возрастов,равенствосредилюдей физически невозможно. Но культурный человек может сделать это равенствобезвредным.Культураделаетгромадныеуспехинанашихглазах.Иочевидно,настанетвремя,когда нынешнее положение фабричных рабочих будет представляться таким же абсурдом,как нам теперь крепостное право, когда меняют девок на собак». Ярцев свою философиюподкрепляетссылкойнакакого-тоученого,которыйдобилсятого,чтоунего«кошка,мышь,кобчики воробей елинаодной тарелке,и воспитание,надонадеяться, будетделать тожесамоеслюдьми».

НаэтирассужденияЯрцеваадвокатКочевойвозражаеттак:

«Но это будет нескоро, очень нескоро. Это будет тогда, когда Ротшильду покажутсяабсурдомегоподвалысзолотом,адотехпоррабочийпустьгнетспинуипухнетсголоду».ИКостяКочевойдумает,что«есликошкаестсмышьюизоднойтарелки,тоэтоонаделаетпотому, что ее заставили силой». Но Чехов весь на стороне не Кочевого, а Ярцева. Этотученый Ярцев для него воплощение того идеала интеллигента, о котором он мечтал всевремя, презирая своих «пыжиков и нытиков» и противопоставляя им путешественникаПржевальского.

Ярцев для Чехова это один из тех «отдельных людей, разбросанных по всей России,которые – сила». Он верит в отдельных людей и не верит в «лицемерную, фальшивую,истеричную,невоспитанную,ленивуюинтеллигенцию».Ноирадикальнаярусскаябуржуазия,мечтавшаяоконституции,неверилавэтучеховскуюинтеллигенцию,ибоонасвоейленью,истеричностью, фальшивостьюмешала осуществлению политических идеалов российскойрадикальнойбуржуазии.

ИсторическийсмыслизначениеЧеховавтом,чтооннарисовалпоистинепотрясающуюкартину, имя которой «казенная страна Россия».И был совершенно прав Горький, которыйписалЧехову, что он делает «огромное деломаленькими рассказиками, возбуждая в людяхотвращениекэтойсонной,полумертвойжизни,–чортбыеепобрал».

И тот же Горький, оценивая цикл последних произведений Чехова, куда можнопричислитьтакиерассказы,как«Дамас собачкой»,«Человеквфутляре»,«Крыжовник»,«Вовраге»,–правильноуказывалнато,чтоздесь«каждыйновыйрассказЧеховавсеусиливаетодну,глубокоумнуюинужнуюдлянасноту–нотубодростиилюбвикжизни».М.Горькийнаходил, что «бодрое и обнадеживающее» пробивается у Чехова «сквозь кромешный ужасжизни».

“Человеквфутляре”.СовременнаягравюраподеревухудожникаФрама

Вот эти ноты социальной бодрости, социального оптимизма Чехова мы и угадываем,читая его рассказы. Мы вместе с ним верим, что жизнь на земле станет невообразимопрекрасной,чтоземлянашапокроетсягородамизамечательными,чудеснымифонтанами,чтовсяонастанетцветущимсадом.Правда,Чеховдумал,чтоэтобудетлетчерездвести-триста,может быть через тысячу – дело не в сроке.Мы же каждой нашей новой пятилеткой этисрокибесконечноускоряем.

Читая такие рассказы, как «Человек в футляре» или «Крыжовник», мы испытываемчувство жгучей ненависти и к этому страшному призраку – живому мертвецу, в своихкалошах,подзонтиком,вгрудециркуляровипредписанийукрывшегосяотживойжизни,икэтому собственнику – Чимше-Гималайскому, восторгающемуся кислым, зато собственнымкрыжовником.

Чехов заражает нас ненавистью к пошлости – к этим горшочкам со сметаной, к этимзасохшим кусочкам колбасы для «людей на кухне», к этой грязной жизни с клопами, казиатчине, к подлой боязни жить настоящими, полными человеческими чувствами, кжирному собственничеству, к страшным городам, где нет ни одного честного человека, к

быту жареного гуся и теплой перины. Мещанству нанес он неотразимый удар. Пошлостьбылаегозлейшимврагом.

Ноэтоиесть«чеховщина»,ватмосферекоторойжилилюдивсеготолькотридцатьлеттомуназад.Жили,незамечаянеудобствсвоегожитьишка,непытаясьдажеборотьсясним,атолькопроливаялирическиеслезыивздыхаяо«небевалмазах».

СовременныйчитательизучитбиографиюЧехова,противоречияегосознания,поставитих в связь с эпохой, в которой он жил, и поймет классовую ограниченность корней еготворчества.

Но современный читатель вместе с тем сумеет отделить Чехова от чеховщины. Этотчитатель улыбнется наивным мечтам о прекрасной жизни через триста лет, ибо онсобственнымирукамистроит те самые замечательные города с удивительными зданиямиипрекраснымифонтанами,окоторыхмечталЧехов.

ОнприметЧеховадля того, чтобывместе сЧеховымпродолжатьжестокуюсхватку с«чеховщиной» и борьбу с той пошлостью, которая все еще кое-где дает о себе знать исегодня.

В этой ненависти и в этой борьбе Чехов наш союзник. И он вместе с нами в нашихгордых,прекрасныхмечтахочеловеческомсчастье.

Библиографияиисточники

1.Рукописныематериалы

А.Седой(Ал.П.Чехов).Таганрогскаягимназияза1866—76гг.АлександрЧехов.ПисьмакА.П.Чехову.ЧеховаЕв.Як.ПисьмакАнтонуЧехову.ЧеховПавелЕг.Дневник.Л.С.Мизинова.ПисьмакА.П.Чехову.Документы,официальныеповесткиипр.Всеперечисленныематериалы–изличного архиваА.П.Чехова, хранящегося в отделе

рукописейВсесоюзнойбиблиотекиимениВ.И.Ленина.Неопубликованная рукопись воспоминаний о Таганроге семидесятых годов В. В.

Зелененко.

2.Печатныематериалы

Биографии:

ИзмайловА.А.ЧеховА.П.(1860–1904).Жизнь–личность–творчество.Биографическийнабросок.Изд.Сытина.М.1916.

МускатблитФ.БиографияЧехова(с1860поконец80-хгодов)всборнике«Русскаябыль»–А.П.Чехов.М.1910.

КоганП.С.А.П.Чехов,биографическийочерк.Изд.«Московскийрабочий».М.1929.ФричеВ.А.П.Чехов.Биографическийочерк.Вкн. 1 собрания сочиненийА.П.Чехова.

Приложениекжурн.«Огонек»,1929(ивповторенномГИЗомсобраниисочиненийЧехова.М.1930).

Материалыдлябиографии

ЧеховМих.П.БиографическиеочеркиккаждомуизшеститомовписемА.П.Чехова,подред.МарииПавл.Чеховой.Изд.«Товариществописателей»вМоскве.М.1912–1916.

ЧеховМих.П.ВокругЧехова,встречиивпечатления.Изд.«Академия».М.–Лнгр.1933.ЧеховМих.П.АнтонЧеховиегосюжеты.М.1923.Книппер-ЧеховаО.Л.НесколькословобА.П.Чехове (1898–1904годы).Вступительная

статья к сборнику «Письма А. П. Чехова к О. Л. Книппер-Чеховой». Книгоизд-во «Слово».Берлин1924.

ГорькийМ.Воспоминания.А.П.Чехов.Изд-во«Книга».Берлин1923.КониА.Ф.ВоспоминанияоЧехове.Изд.«Атеней».Лнгр.1925.Суворина А. И. Воспоминания о Чехове. В сборнике изд-ва «Атеней». «А. П. Чехов.

Затерянные произведения, неизданные письма, воспоминания, библиография». ТрудыПушкинскогодомаприРоссийскойакадемиинаук.

Щепкина-КуперникТ.Л.Вюныегоды.(МоивстречисЧеховымиегосовременниками.)ВтомжесборникеивкнигеТ.Л.Щепкиной-Куперник«Днимоейжизни».Изд-во«Федерация»

М.1928.Суворин А. С. Дневник. Ред., предисл. и примечания Мих. Кричевского. Изд. Л. Д.

Френкеля.М.Птр.1923.СоболевЮрий.Вл.И.Немирович-Данченко.Изд-во«Светозар»Птр.1918.СтаниславскийК.С.Мояжизньвискусстве.Изд-ва«Академия»1928.Сергеенко П. А. Л. Н. Толстой и А. П. Чехов. В книге «Л. Н. Толстой». Сборник т-ва

«Образование».М.1910.СоболевЮрий.МосковскийХудожественныйтеатр.Изд-во«Теакинопечать»М.1929.Суллержицкий Л. А. Из воспоминаний об А. П. Чехове в Художественном театре.

Альманах23-й«Шиповника».Бельчиков Н. Ф. Неизвестный опыт научной работы Чехова. В сборнике «Чехов и его

среда».Изд-во«Академия»1930.Мышковская Л. Чехов и юмористические журналы восьмидесятых годов. Изд-во

«Московскийрабочий».М.1929.Малинин.А.П.ЧеховвБогимове,бывш.Тарусскогоуезда.Калуга1931.ОпаловВ.ЧеховвКрыму.Крым.Госиздат1930.ДерманА.«Академическийинцидент».(ИсторияуходаизАкадемиинаукВ.Г.Короленко

и А. П. Чехова в связи с «разъяснением» М. Горького.) По материалам В. Г. Короленко.Крымиздат.Симферополь1923.

Соболев Юрий. Из ранних критических отзывов о Чехове. В книге Соболева «АнтонЧехов–неизданныестраницы».Изд-во«Северныедни»М.1916.

ГруздевИ.А.МаксимГорький.Биографическийочерк.Изд-во«Кубуч».Лнгр.1925.ЛениниТолстой.Сборник«КлассикимарксизмаоТолстом».Изд-во«Коммунистическая

академия».М.1928.ОрловВ.И.СтуденческоедвижениеМосковскогоуниверситетавXIXстолетии.Изд-во

«Политкаторжан».М.1934.ЩеголевП.Чеховилибералыв1888году.«Краснаянива»№29,1929.ПотапенкоИ.Н.НескольколетсА.П.Чеховым.Воспоминания.«Нива»№№26,27,28—

1914.Немирович-ДанченкоВл.И.ГостеприимствоЧехова.«СолнцеРоссии».№228/25.1914.

СочиненияиписьмаА.П.Чехова

АнтонЧехов.Собраниесочинений.24книги.Приложениекжурналу«Огонек»за1929г.Под ред.А. В. Луначарского и редколлегии в составе: С. Д. Балухатого, Е. Д. Зозули,М. Е.Кольцова и Г. Б. Сандомирского. С примечаниями, комментариями С. Д. Балухатого истатьями:БалухатыйС.Д.«МелкиежурнальныепроизведенияЧехова»,КольцовМ.Е.«Чехов-фельетонист»,ЛейтнеккерЕ.Е.«Чеховскиеместаимузеи»,ЛуначарскийА.В.–Предисловие,СандомирскийГ.Б.«Чеховикаторга»,СоболевЮ.В.«Чехов-драматург»,ТеодоровичИ.А.«Чеховикрестьяне»,ФричеВ.М.«Биографическийочерк»,ЯковлевА.С.«КакписалЧехов».

Это же собрание было повторено ГИЗом в 1930-31 гг. Вышло 10 томов. Указанныесобрания–самыеполные.

Письма А. П. Чехова, под ред. Map. Павл. Чеховой, 6 томов, Изд-во «ТовариществописателейвМоскве»1912–1916гг.Первыетритомавышлиповторнымиизданиями.

Письма А. П. Чехова к О. Л. Книппер-Чеховой, под ред. Е. Н. Коншиной. Книгоизд-во«Слово».Берлин1924.ВближайшеевремяэтиписьмавместесписьмамиО.Л.КнипперкА.

П.Чеховувыходятподред.А.Б.Дерманавизд-ве«Мир»,Москва.А. П. Чехов. Неизданные письма. Предисл. В. И. Невского. Вступит. статья и ред. Е. Е.

Лейтнеккера.ТрудыПубличнойбиблиотекиСССРим.В.И.Ленина.Госиздат.1930.

Основнаябиблиография

Масанов И. Ф. Систематический указатель литературы о Чехове и его творчестве.Вводнаястатьяиред.А.Б.Дермана.ЦентральнаякнижнаяпалатаРСФСР.М.1929.

СоболевЮрий.Указатель литературы оЧехове (1917–1929).Приложение – список всехотдельныхкнигоЧеховеивсехсборниковонемс1904года.В«Чеховскомсборнике».ТрудыобществаимениА.П.Чеховаиегоэпохи.М.1929.ИвкнигеЮр.Соболева«Чехов».Изд-во«Федерация»1930.

ФридкесА.М.ОписаниемемуаровоЧехове.Изд-во«Академия»1930.КленскийМ. П. Библиографический список сочинений Чехова (1880–1904). В сборнике

«А.П.Чехов».ТрудыПушкинскогодомаприРос.академиинаук.Изд-во«Атеней».Лнгр.1925.

СборникикритическихстатейоЧехове

ВейнбергМ.(составитель).Критическоепособие.ТомIV.Вып.2.М.1914.Лысков И. П. Чехов в понимании критики. (Материалы для характеристики его

творчества.) М. 1905. В 1914 г. книга переиздана под заголовком «К десятилетию смертиЧехова».

ПокровскийВ.И.А.П.Чехов.М.1907.Покровский Н. А. П. Чехов в значении русского писателя-художника. Из критической

литературыоЧехове.М.1906.Вэтихсборникахданы–ввыдержкахотзывыкритикиоЧеховес1885по1905годы.

СборникистатейивоспоминанийоЧехове

На памятник Чехову. СПБ. 1906: А. П. Чехов по воспоминаниям о нем – Батюшкова;стихотворения;изперепискиА.П.Чехова.

О Чехове. Воспоминания и статьи. Изд. Чеховской библиотеки. М. 1910. См.Воспоминания–Авиловой,Бунина,Белоусова,Горького,Елпатьевского,Карпова,Короленко,Куприна,Ладыженского,Легра,Сергеенко,Тихонова,ЧеховаМихаила,Федорова.

ЮбилейныйсборникоЧехове.Изд.«Учительскогодома».М.1910.СоставилиСеменовН.иТулуповН.

«Слово», сборник второй. К десятилетию смерти А. П. Чехова. Книгоиздательствописателей вМоскве, 1914. См. письма к Чехову Григоровича,Михайловского, Чайковского,Полонского,Плещеева.

Львов-Рогачевский В. А. А. П. Чехов в воспоминаниях современников и его письмах.Историко-литературная библиотека под ред. Бродского и др. Вып. 3. Изд. «В. В. Думнова,насл.бр.Салаевых».М.1923.

А.П.Чехов.Затерянныепроизведения,неизданныеписьма,воспоминания,библиография.Под ред. Беляева и Долинина. Труды Пушкинского Дома при Рос. академии наук. Изд.

«Атеней». Лнг. 1925. См. неизданные письма Чехова к Меньшикову, Тихонову-Луговому,Гаршиной,Ясинскому,Урусову,Безобразову,Л.Л.Толстому;воспоминанияСувориной,Кони,Щепкиной-Куперник.

«Чехов»–измемуарныхматерилов,составилаВал.Фейдер.Изд-во«Академия»1928.

ОЧеховевотдельныхкнигахисборниках

ОльминскийМ.С.Повопросамлитературы.Статьи1900–1914годов.Предисл.Лелевича.Изд.«Прибой».Л.1926.

ЛуначарскийА.В.Литературныесилуэты.Сборникстатей.Статья«ЧемможетбытьА.П.Чехов для нас».Эту статью смотри также вжурн. «Печать и революция», кн.V, 1924 г. и всборниках:1.«Чехов»–библиотекаписателейдляшкол,изд.«Никитинскиесубботники»;2.«Чехов»–пособиедляшкол,подред.Фриче.ГИЗ1928.

ВоровскийВ.Русскаяинтеллигенцияирусскаялитература.СтатьяоЧехове–«Лишниелюди».Изд.«Пролетарий».Харьков1923.

Эту статью смотри также: 1) в Избранных произведениях Чехова, под ред. Львова-Рогачевского.ГИЗ1928;2)«А.П.Чехов»–сборник«Никитинскиесубботники»;3)«Чехов»–пособие для школ, под ред. Фриче, и в книге Воровского «Литературные очерки». Изд.«НоваяМосква»1923.

Андреевич(Е.Соловьев).КнигаоГорькомиЧехове.СПБ.1900.ДерманА.Б.ТворческийпортретЧехова.Изд-во«Мир».М.1927.СоболевЮрий.Чехов.Творческийпуть.Чехов-драматург.Каксделана«Попрыгунья».За

чтениемклассиков.Чехов-декадент.Материалыидокументы.Чеховиана.Библиография.Изд-во«Федерация»1930.

А.П.Чехов.Хронологическаяканва

(Вседатыприводятсяпостаромустилю)1860г.17января–рождениеА.П.Чехова.1869ЧеховпоступаетвТаганрогскуюклассическуюгимназию.1876Апрель.ПереездП.Е.ЧеховавМосквупослепродажисаукционадома.Чеховнатри

года остается один в Таганроге. Жизнь у Селиванова. Уроки. Занимается с племянникомСеливанова,казакомКравцовым.Летомгоститунегонастепномхуторе.

1877Декабрь.ЧеховвпервыйразприезжаетнакороткоевремявМоскву.ПосылаетбратуАлександруанекдотыиостротыдляпомещениявюмористическомжурнале.Писаниедрамы«Безотцовщина»иводевиля«Недаромкурицапела».

1879Июнь.Окончание гимназии.Август. ПереездА.П. вМоскву.Подает прошение намедицинскийфакультет.

1880 В «Стрекозе» (март) № 10 напечатано первое произведение Чехова – «Письмо кученомусоседу».Началосотрудничествав«Стрекозе».

1881Сотрудничествов«Зрителе»,«Будильнике»,«Стрекозе».1882 Сотрудничество в «Будильнике», альманахе «Будильника», в «Мирском толке»,

«Светитени».ЗнакомствосЛейкиныминачалоработыв«Осколках».1883 Сотрудничество в «Будильнике», «Зрителе», «Осколках», «Природа и охота»,

«Новости дня». Сверстан сборник «На досуге» с рисунками М. П. Чехова. Напечатанонескольколистовэтойкниги,котораяизтипографииневышла,из-занеуплатырасходовпопечатанию.ЛетомубратаИванаПавловичавВоскресенске.

1884 Сотрудничество в «Будильнике», «Новостях дня» («Драма на охоте»)«Развлечении», «Осколках», «Стрекозе». Выход первого сборника «Сказки Мельпомены».Окончание Московского университета. Работа в качестве врача в Чикинской земскойбольницевг.ВоскресенскеивЗвенигородскойбольнице.Декабрь–первоекровохарканье.

1885Сотрудничествов«Будильнике»,«Новостяхдня»,в«Петербургскойгазете».ЛетомпребываниевБабкинеуКиселевых.Декабрь–перваяпоездкавПетербург.

1886 Работа в «Будильнике», «Осколках». Первый рассказ за подписью Ан. Чехов –«Панихида»в«Новомвремени».Участиев«Петербургскойгазете»,«Сверчке».Выходвсветсборника«Пестрыерассказы».НаобложкеАнтошаЧехонте(А.Чехов).Летом–вБабкине.

1887 Сотрудничество в «Будильнике», «Осколках», «Новом времени», «Петербургскойгазете». Март – поездка в Петербург. Апрель-май – поездка на юг и в Таганрог. Лето – вБабкине. Август – выход сборника «В сумерках». Сентябрь – выход сборника «Невинныеречи».Октябрь–работанад«Ивановым».Сборник«Всумерках»посланА.С.СуворинымвАкадемию на отзыв комиссии по присуждению Пушкинской премии. Знакомство с В. Г.Короленко.19ноябряпервоепредставление«Иванова»–втеатреКорш.

1888 Сотрудничество в «Петербургской газете», «Новом времени», приглашение в«Северный вестник». Март – появление в третьей книге «Северного вестника» повести«Степь». Поездка в Петербург. Июнь – в шестой книге «Северного вестника» помещены«Огни». Задуман «Леший». Лето в Сумах у Линтваревых. Июль – у Суворина в Крыму.ПоездканаКавказ.Октябрь–присуждениеполовиннойпремииимениПушкина за сборник«Всумерках».Постановка«Медведя»втеатреКорш.

1889 В «Новом времени» напечатана «Сказка» (1 января), в «Северном вестнике» (втретьем номере) драма «Иванов». 31 января первое представление «Иванова» впереработанном виде в Александринском театре. Большой и неожиданный успех. Лето на

хутореуЛинтваревых.Закончен«Леший».Июль–смертьбратаНиколая.ПоездкавОдессу,ЯлтуикА.С.СуворинувФеодосию.Октябрь–Чеховсрочнопереписывает«Лешего»дляпостановки в театре Абрамовой (премьера без всякого успеха 27 декабря). В сборнике«Памяти Гаршина» – рассказ «Припадок». В одиннадцатой книге «Северного вестника» –«Скучнаяистория».

1890Апрель–сборынаСахалин.ОтъездизМосквывНижний-Новгород.Май:Тюмень,Томск, Мариинск, Ачинск, Красноярск. Июнь: Иркутск, Благовещенск. Июль: Николаевск.Поездка по Сибири в очерках «Из Сибири» и «По Сибири» в «Новом времени». 11 июля:Сахалин. Обследование – статистическое и экономическое «каторжного населения»,переписанногонаособыекарточки.Изучениефлорыифауныострова.13октября–отплытиеиз Сахалина. Октябрь-декабрь: Великий, Индийский океаны – Цейлон, Одесса. Рассказ«Гусев» в «Новом времени» в номере от 25 декабря. Под подписью автора – пометка«Коломбо»,12ноября».

189111марта–отъездзаграницу:Вена,Венеция,Флоренция,Рим,Монте-Карло,Париж.В конце апреля – в Москве. Летом дача в имении Богимово, в двенадцати верстах отАлексина.ВпечатленияБогимовадали: «Домсмезонином». Здесьначат«ОстровСахалин»,написанаповесть«Дуэль».ВБогимовеуЧеховыхгоститСуворин.

1892 Участие Чехова в общественной помощи голодающим крестьянам. Закупкалошадей для безлошадных. Поездка по Нижегородской и Воронежской губерниям,охваченным голодом. Покупка усадьбы в Мелихове. В «Северном вестнике», в январскойкниге – «Жена», вжурнале «Север»– «Попрыгунья».В«Русскоймысли»– «Палата№6», всборнике «Помощь голодающим» – очерк «Беглые на Сахалине». Заведует холернымучасткомвМелихове.

1893ЗимавМелихове.ПоездкивМосквуивПетербург.В«Русскоймысли»вовторойитретьей книгах – «Рассказ неизвестного человека». В «Русской мысли» печатается «ОстровСахалин». Лето в Мелихове. Работа в земстве, забота о народном образовании,попечительствовсельскихшколах.

1894 Поездка в Крым, ухудшение здоровья, Ялта. Осенью в Южной Европе: Вена,Аббация,Милан,Генуя,Ницца.Вжурнале«Артист»–«Черныймонах»,в«Русскоймысли»–«Бабьецарство», в «Русских ведомостях»– «СкрипкаРотшильда», «Вечером» («Студент»),«Учительсловесности»,«Вусадьбе»и«Рассказстаршегосадовника».

1895Замысел«Чайки».ПоездкавЯснуюПолянукЛ.Н.Толстому.В«Русскоймысли»–«Три года» (книга первая), «Убийство» (книга вторая), «Ориадна» (книга двенадцатая); в«Русскихведомостях»,«Аннанашее»,всборнике«Почин»–«Супруга».Выходотдельнымизданием«ОстроваСахалина».

1896Мелихово. Летом гостит у А. С. Суворина в его именииМаксатихе близ станцииБологое. Проездом в Ярославле. Летом – второе путешествие на Кавказ. 17 ноября первоепредставление «Чайки» в Александринском театре. Провал пьесы. Освистанный Чеховуезжает вМелихово. Участие Чехова в народной переписи. За деятельную работу получилмедаль. В «Русской мысли» – «Дом с мезонином» (книга четвертая), «Чайка» (книгадвенадцатая),в«Ниве»(№№8,10,11,12)–«Мояжизнь».

1897Мелихово.ПостройкашколывселеНовоселки.Вмартевнезапноекровохаркание–заобедомсСуворинымвЭрмитаже.Чеховпомещенвклинику.Констатированабугорчаткалегких. 10 апреля отъезд вМелихово. Сборы за границу. Чехов – в Биарицце и в Ницце. Всборнике изд. Суворина «Пьесы» помещен «Дядя Ваня», в «Руссской мысли» (книгачетвертая)«Мужики»,в«Русскихведомостях»–«Печенег»,«Вродномуглу»,«Наподводе».

1898 Январь – март. Ницца. В марте – Париж. Процесс Дрейфуса-Золя. Чехов во всех

подробностяхизучаетэтоделоизаявляетосвоемсочувствииЗоля.ОхлаждениекСуворину,«Новое время» которого занимает непримиримую позицию против Дрейфуса и Золя.ПереселениевЯлту.Октябрь–смертьотцаПавлаЕгоровича.Постройкаялтинскогодома.17декабряпервоепредставление«Чайки»,вХудожественномтеатре.

1899 Сотрудничество в «Неделе», «Русской мысли», «Русских ведомостях», «Семье»(здесь напечатана «Душенька»: ее «удивительно читает Л. Н. Толстой»). Январь-апрель –постройкадомавЯлте.Август–продажаМарксусобраниясочинений.26октября–первоепредставление «Дяди Вани» в Художественном театре. Декабрь – появление в «Русскоймысли»«Дамыссобачкой».

1900 Участие в журнале «Жизнь». Здесь напечатано «В овраге». Январь – избрание впочетныеакадемики.

Апрель – неделя гастролей Художественного театра в Ялте. 11 декабря – отъезд заграницу(четвертаяпоездка).ЖизньвНицце.Заканчивает«Трисестры».

1901 Январь – Ницца. Февраль – Рим. Возвращение в Ялту. 31 января первоепредставление «Трех сестер» в Художественном театре (в февральской книге «Русскаямысль»пьесанапечатана).Май–поездкавМоскву.25мая–венчаниесО.Л.Книппер.Июнь–поездкасженоюнакумысвАксеново.Июль–вЯлте.Сентябрь-октябрь–вМоскве.Ноябрь-декабрь–вЯлте.ПосещенияЛ.Н.ТолстоговГаспре.

1902Участиев«Журналедлявсех»(«Архиерей»).Январь-май–вЯлте.Май–вМоскве.Болезнь Ольги Леонардовны Книппер. Июнь – путешествие по Волге и Каме. Июль – вЛюбимовке,вименииСтаниславского,близстанцииТарасовка,Ярославскойж.д.Август–Ялта. 25 августа заявление о сложении с себя звания почетного академика, в связи сисключениемМ.Горького.

1903 Январь – Ялта. Заболевание плевритом. Апрель – в Москве. Лето в именииЯкунчиковой близ станции Наро-Фоминское под Москвой. Июль – возвращение в Ялту.Начало работы над «Вишневым садом». 12 октября – окончание «Вишневого сада». 11декабря–избраниевременнымпредседателемОбществалюбителейроссийскойсловесности.ПоездкавМоскву.Редактированиебеллетристическогоотдела«Русскоймысли».СочиненияЧеховавыходятприложениемк«Ниве».

1904 Январь в Москве. 17 января первое представление «Вишневого сада» вХудожественном театре. 15 февраля возвращение в Ялту.Май – тяжелая болезнь. Приезд вМоскву.ОтъездвГерманию.ОсмотрпрофессоромЭвальдом.ОтъездвШварцвальднакурортБаденвейлер. В ночь на 2 июля смерть. 9 июля – погребение в Москве, в Новодевичьеммонастыре.