Самоочищение https:www.gazeta.lv/story/7494.html ngelgardt 16.10.08.

Перед Второй мировой войной капитан ВВС Латвии Герберт Цукурс был для Латвии тем , кем для СССР был Валерий Чкалов. Цукурс был героем латышского народа. И был героем самым настоящим, неподдельным. Таковым и вошел бы в историю, если бы не война, которая проверяет, из чего там, внутри человек сделан. Цукурс был слеплен из безмерных амбиций и черной ненависти к инородцам. Странно, но именно эти качества делают его для некоторых безоговорочным героем и сегодня. Взять реванш и наказать обидчиков! Начало биографии у Цукурса уже странноватое, нервное. В 1921 году он поступает в авиационное училище, которое оканчивает год спустя, получив звание лейтенанта. Но в ноябре 1924 года уже демобилизован из армии. В январе 1925 года повторно призван на службу, а два года спустя опять уволен. Заметим, с порядочными офицерами ни в какой армии так обычно не поступают. После последнего увольнения Цукурс работал шофером, на досуге самостоятельно построил самолетик-авиэтку под названием Auseklitis, летал на самоделке над окрестными полями, мечтая совершить героический перелет в дальние страны. Построить самолет не каждый мужик сумеет, тут надо умениям Цукурса отдать должное... Но поскольку авиэтка для дальних полетов не годилась, Цукурс строит самолет с 80-сильным мотором от истребителя Renault, годным для подъема на приличную высоту и совершения дальних перелетов. А в это время (летом 1933 года) другие латвийские пилоты – Пулиньш и Целмс – предприняли попытку полета в бывшую курляндскую колонию Гамбию, что в Западной Африке. Попытка оказалась неудачной, и это многих повергло в уныние: латышам уже не верилось, что Латвия способна тягаться в этом деле с великими державами. Унывали все, кроме Цукурса, который, напротив, радостно потирал руки: он понял, что наступает час его славы! Ему уже за тридцать, он всего лишь лейтенант в отставке в тихой-мирной стране, в которой военными подвигами ему не суждено было прославиться, а оставаться посредственностью так не хочется!

Легендарный полет Герберта Цукурса в Гамбию начался 28 августа 1933 года и завершился 25 мая 1934 года. Столь много времени ушло на приключения в далекой и малоизведанной Африке, в них летчик Виктор Цукурс проявил настойчивость, мужество и отвагу, что позволило ему заслуженно стать героем.

Заметим, что дата возвращения в Латвию – 25 мая 1934 года – это лишь 10 дней спустя после установления диктатуры Карлиса Улманиса. Естественно, диктатор постарался выжать из героического приключения Цукурса максимум для сплочения нации и для прирастания своего политического капитала. Цукурс был офицмально объявлен национальным героем, ему было возвращено прежнее воинское звание и тут же присвоено следующее – капитана.

Всенародной славе способствовали и писательские способности летчика – по возвращении он опубликовал действительно живо и интересно написанный дневник «Мой полет в Гамбию». А в 1937 году написал уже целый роман «Между землей и солнцем», где главный герой – тоже летчик. И быть бы ему латышским Антуаном де Сент-Экзюпери, но не сложилось, в отличие от француза не на ту лошадь поставил... Примечательно, что в своем дневнике Цукурс писал: «В полете надо питаться тем, что есть, но когда вернусь в Ригу, то обязательно стану вегетарианцем... Противна жестокость, с которой люди уничтожают все живое, чтобы насытиться». Запомним эти слова, преисполненные любви ко всему живому... В 1936 Цукурс совершил еще один героический полет – в Японию. Заметим, что он при этом, как и было задумано, благополучно приземлился на аэродроме в самом Токио. А в то же самое время Валерий Чкалов, вылетев в том же направлении, посадил самолет на песчаную отмель острова Удд, хотя должен был долететь до Петропавловска-Камчатского. То есть летчик Цукурс и его самодельная машина были не хуже, чем летчик Чкалов и самолет КБ Туполева. Затем у Цукурса был еще дальний полет в Палестину... Но к 1940 году его слава поблекла, свежих подвигов не было. В 1940 году новые власти ЛССР самолет Цукурса конфисковали. Он, естественно, обиделся, а поэтому в июле 1941 года, сразу вслед за захватом Риги немецкими войсками, вступил добровольцем во вспомогательную полицию. Переход на службу к оккупантам был осознанным – взять реванш и наказать обидчиков! Там в полиции Герберт и познакомился с Виктором Арайсом – 30-летним выпускником юридического факультета ЛУ. И сразу же стал его самым деятельным и убежденным помощником, потому что Арайс к обидчикам был беспощаден. Несколькло слов о беспощадном Арайсе. Родился он в Балдоне, в странноватой семье. Отец был латышским пролетарием, а именно кузнецом, а мать – дочкой вполне зажиточного немца. Первая мировая война семью разбила: отца призвали в армию, откуда он вернулся... с женой-китаянкой. Брошенные мать и сын бедствовали так, что Виктору пришлось подрабатывать с восьми лет. Тем не менее паренек успешно окончил Елгавскую гимназию, где показал себя прилежным учеником. Далее он решил пробиваться наверх по полицейской линии. Для этого окончил школу полиции, получил звание лейтенанта и поступил на юридический факультет Латвийского университета.

Приход Красной Армии летом 1940 года Виктор Арайс встретил совершенно спокойно. Через год на «отлично» сдал курс марксизма-ленинизма и получил диплом советского юриста. Ни он сам, ни его родня от советских репрессий не пострадали. И быть бы ему советским служащим аж до самой пенсии, но пришли немцы, и тогда вылезло из Виктора Арайса все то, что в нем накопилось, а именно – непреодолимая ненависть к благополучным и преуспевающим. Более всех в Латвии преуспевали немцы и евреи, а потому полукровка Арайс долгие годы аж задыхался от бессильной зависти к владельцам рижских адвокатских контор и уютных юрмальских дач. Ненавидел их только за то, что они смели говорить между собой на их языке, равнодушно и сверху вниз поглядывая на старательного следователя-латыша.

В 1941 году, после небольшого перерыва, немцы вновь стали в Латвии полноправными хозяевами. С ними Арайс свести счеты не мог, за ними была сила вермахта. И тогда все его внимание сосредоточилось на евреях. Взять реванш и наказать обидчиков!

Самоочищение Двум нашим реваншистам крепко помогли фашисты. Глава управления имперской безопасности Гейдрих официально санкционировал силовое решение «еврейского вопроса», направив руководству СД на оккупированные территории директиву, в которой предписывалось «не препятствовать устремлениям со стороны местных антикоммунистических и антиеврейских кругов по самоочищению».

То, что творила команда майора Арайса и капитана Цукурса «самоочищаясь» от евреев, не поддается описанию – кровь в мозгу стынет. Во второй половине 1941 – начале 1942 года евреев только в Риге было уничтожено 32 тысяч. 3200 в месяц, более сотни в день. Конвейер.

И вообще в Латвии местных евреев погибло больше, чем где-либо в мире. По свидетельству автора монографий о Холокосте Леонида Коваля, после освобождения Риги в 1944 году из 80 тысяч латвийских евреев в живых осталось 162 человека.

Именно потому, что в Латвии евреев убивали не столько гитлеровцы, сколько латыши из команды Арайса, к апрелю 1942 года произошло полное «самоочищение» страны от этой разновидности инородцев.

Убийцы так старались, что фронт работ в Латвии закончился даже быстрее, чем ожидалось, поэтому с мая по август 1942 года Арайс с Цукурсом уже руководят карательными операциями устрашения в Псковской области. А с осени 1942 года из числа бойцов команды началось формирование отрядов для проведения таких же карательных экспедиций на территории Белоруссии.

Здесь их зверства стали столь вопиющими, что немецкое командование было вынуждено отозвать латышей. Но не из жалости к белоруссам, а из-за мощного нарастания всенародного гнева и вооруженного сопротивления.

Поражение Гитлера стало для Цукурса катастрофой. На снисхождение рассчитывать он не мог. Вместе с немцами покинул Латвию, был арестован британцами, но вскоре освобожден, так как не был классифицирован как военный преступник. Бежал в Бразилию, которая тогда была беспредельно коррумпированной страной, а поэтому Цукурс без труда купил там документы, говорящие о том, что не только он, но и его отец – коренные бразильцы. Не удивительно, что его долго не могли обнаружить «охотники за нацистами». Жил он спокойной жизнью бюргера с женой Милдой и сыновьями Гунаром и Гербертом недалеко от Сан-Паулу, открыл частную летную школу и бюро экскурсий... По одной из версий Цукурс был случайно узнан чудом бежавшим евреем рижского гетто. По другой, его нашли те, кто искали. А искали тогда две страны: СССР и Израиль.

Конфедерация еврейских общин Рио-де-Жанейро тут же потребовала от властей страны арестовать и судить военного преступника. СССР, не имевший дипломатических отношений с Бразилией, сделал запрос через посольство Польши о выдаче карателя. Ни одна, ни другая просьбы не были удовлетворены...

И тогда за дело взялся израильский МОССАД. А там ребята это дело делают просто: ловят, упаковывают военного преступника и отправляют в Израиль для суда. И Цукурса хотели аккуратно переправить, как переправили гитлеровского «специалиста по евреям» Адольфа Эйхмана. Был даже заготовлен специальный ящик, в котором усыпленного карателя собирались вывезти из Бразилии. Операция сорвалась: будучи по натуре зверем, Цукурс вскоре почуял что-то неладное и удрал в Уругвай. И тогда МОССАД получил указание уничтожить его на месте, что и было сделано 23 февраля 1965 года. Две недели спустя труп Цукурса в том самом ящике был обнаружен уругвайской полицией.

Его командиру Арайсу повезло значительно больше. Еще до капитуляции Германии он сумел пробраться в американскую зону оккупации, где легализовался под фамилией жены и некоторое время проживал в США. А потом тихонько вернулся в ФРГ, где благополучно прожил до 1975 года.

Но и он был выслежен, и после неоднократных требований СССР и Израиля арестован и отдан под суд. На суде, не смотря на свидетельские показания, вины своей не признал, в содеянном не раскаялся, открыто заявив, что к его глубокому сожалению всех евреев расстрелять не удалось, а потому, увы, и остались свидетели. Был приговорен к пожизненному заключению, на хороших немецких харчах протянул в тюрьме 12 лет и умер в почтенном 78-летнем возрaсте... История – это наука, предназначенная для изучения прошлого для того, чтобы, спроецировав его на настоящее, не совершить ошибок в будущем. А совсем просто говоря, это наука о шишках. На чужих лбах. Vai nē, Raivi?

Послесловие Один из помещенных ниже комментариев заставил написать послесловие. Мне был задан вопрос, какую цель я преследовал, написав этот текст? Не знаю, не думал. Придумаю – скажу. Пока же знаю только повод для написания. А повод был такой. Готовил я материал об истории ВВС Латвии 20-30 годов прошлого века. История интересная, в ней много хорошего, поучительного. Но всюду там мелькает тень свастики, как опознавательного знака латвийских ВВС, в чем ВВС совершенно не виноваты, и тень бывшего летчика Герберта Цукурса, в присутствии которого среди латвийских пилотов ВВС тоже не виноваты. Всмотревшись в лицо Цукурса, я не увидел в нем признаков вырождения или признаков будущего садиста. Простое лицо, не лишенное даже приятности. И вспомнил, на лицо какого из современников оно похоже. Такое же простое и так же не лишенное приятности. Но не эта внешняя похожесть их роднит, а то, что эти не лишенные приятности лица принадлежат людям, умеющим внутри крепко ненавидеть... Вот это и стало поводом для написания. А цель, цель... Цель, наверное, чтобы напомнить еще раз о том, что история не имеет сослагательного наклонения. Что сделано всего секунду назад – уже стало историей, и переделать сделанное невозможно, это будет уже следующее дело. И из этих маленьких дел и делишек рождается то, что потомки будут называть историей... Ну а говоря о цели совсем просто, я не хотел бы, чтобы когда-нибудь мой земляк, латышский парень Райвис стрелял мне в затылок в Бикерниекском лесу.