Валерий Брюсов

К АРАРАТУПоэзия армении

УДКББК

Художник Меружан Хачатрян.

Брюсов В. К Арарату. Поэзия Армении В. Брюсов. – Омск: Типография «Золотой тираж» (ООО «Омскбланкиздат»), 2015. – 188 с.

ISBN

аннотация

Валерий Брюсов1873-1924

Народная поэзия. Лирика. Эпос

6

Лирика из древнейших песенРОЖДЕНИЕ ВААГНА1

Небеса и Земля были в муках родин,Морей багрянец был в страданьи родин,Из воды возник алый тростник,Из горла его дым возник.Из горла его пламень возник,Из того огня младенец возник,И были его власы из огня,Была у него брада из огня,И, как солнце, был прекрасен лик.

О ЦАРЕ АРТАШЕСЕ2 Отрывок

Храбрый царь Арташес на вороного сел.Вынул красный аркан с золотым кольцом,Через реку махнул быстрокрылым орлом,Метнул красный аркан с золотым кольцом, Аланской царевны стан обхватил,Стану нежной царевны боль причинил,Быстро в ставку свою ее повлачил.

О ПОСТРОЕНИИ ВАРДГЕСА3

Отделился, пошел Вардгес-юиоша Из области Тухов к Касах-реке.Он пришел и сел на Шреш-холме,Близ города Артимед у Касах-реки,Тесать да ваять Еруанда4 врата.

1 Ваагн — божество армянской мифологии, отождествляемое, позднее, с Гераклом.2 Арташес — одни из царей древнейшей Армении; в песне — лиц* полумифическое.

По преданию, Арташес воевал с аланами.3 Вардгес — селение, укрепленное, по преданию, царем Вахаршем; 4 Еруанд — полумифический армянский царь.

7

ПЕСНЯ О РАССВЕТЕСкоро будет светло,Свет есть добро!Птицы — в гнезде,Куры — на своем шесте.

Ленивец покоится, спит,Работник на дело спешит.Небесная дверь растворяется:Там трон золотой возвышается,Христос на престоле сидит,Пред ним Просветитель1 стоит,Золотое он держит перо,Он пишет, где зло, где добро,Чтоб праведных сонм ликовал,Чтоб грешников сонм возрыдал.

ПЕСНИ О ЛЮБВИ1

Песня на день преображенияРоза распустилась под Ваном в саду.Господи! дорогу как туда найду!Милая, малютка, скажи мне: ты чья?Целый мир ответит: ты — моя, моя!Роза распустилась и петух пропел.Милую в саду я утром подсмотрел.Роза распустилась утром под росой,Милая срывала розы пред собой.

Роза распустилась в Воскресенье Роз2.Ты зажгла любовью рощу моих грез.Милая, малютка, скажи мне: ты чья?Целый мир ответит: ты — моя, моя!

2Для милой надо платье сшить,А тканью солнце может быть,Подкладкой платью — лунный свет,

3 Григорий, Просветитель Армении.2 Воскресенье Роз — праздник преображения господня.

8

И лучше тучек — ниток нет,Уборы — пена на волнах,Застежки— звезды в небесах,А ей на грудь цветок — я сам!

3Ах, раствориться,— и стать водой,И покатиться — большой рекой,Водой струиться,— ах! ключевой!А яр пришла бы — налить кувшин,Я прожурчал бы — в ее кувшин,С водой поднялся — ей на плечо,Ей грудь облил бы — так горячо!

4Я повторять всегда готов!«Не надо роз,— они язвят,Люби фиалку без шипов,Ее так нежен аромат.Ты розу пышную нашел?Она увянет,— вот гляди!Люби цветок, что не расцвел,—Он расцветает на груди!»

5Отнесите меня к дверям милой моей;Раны сердца открыв, покажите вы ей; Пальцы рук пусть горят, подобно свечам, Пусть засыпан песком, прах струит фимиам; На могилу она пусть глядит у дверей!

6Как из яблок шербет — твой румяный лик!Губы — мед у тебя, и сахар — язык!Голос твой — каманча1, сердце жаждет — тебя,Словно звезды — твой взгляд, груди — сладостный сад!Если в сад ты войдешь,— как стан твой высок!Поцелует тебе ноги каждый цветок,Все деревья тебе отвесят поклон, И стыдно луне блистать в вышине.

1 Каманча — народный музыкальный инструмент.

9

Как павлин ты идешь, хороша и стройна В переливных цветах, и ала и бледна.Да какую из птиц с тобой сравнить?И чайке морской не спорить с тобой!

7Был бы сазом1 я, лежал быHа груди твоей весь день;Был бы поясом шелковым,Оплетал бы я твой стан;Был бы розой, окроплял бы Я тебя росой весь день;Был бы я водой фонтана,Проникал бы я в твой рот;Был бы я струной, звучал быДля тебя я целый день;Был бы я вином Гренады,Ты меня бы берегла.Быть бы ласточкой желал я И ласкал бы твой язык;Свив гнездо под милой кровлей.Вывел птенчиков, им пел бы,Утолил свою любовь!Я от вечера до утра На твое б лицо смотрел;С наступленьем ночи темнойЯ б к тебе войти сумел;Я от вечера до утраБлиз тебя во мгле сидел;С наступленьем зорьки ранней Я б в гнездо скрывался б вновь,А когда вставало б солнцеВ божий мир гулять летел!

8Ах, дева! твой стан — что озерный тростник,И груди — что плод, и плечи — что сад!Я бы все целовал румяный твой лик...

1 Саз — народный музыкальный инструмент

10

Ах, богом молю! не клонись ты назад!Без ветра — как жить?— и тоска и беда!

Ты скажи мне: твой стан — точил чей резец?Ресницы твои — чертил чей калам?1 От любви я иссох, пришел мой конец:Поделим, давай, нашу жизнь пополам!Без ветра — как жить?— тоска и беда!

Не с детства ль тебя полюбил я давно,И вырезал имя твое на руке?Ах! сердце мое давно сожжено,Лишь на миг отлучусь — и страдаю в тоске! Без ветра — как жить?— и тоска и беда!

ДЖАН-ГЮЛЮМЫ2

1Соловей, в мой сад летай,Песню яра3 распевай,Твоей песней мой привет К дому яра передай.

2Ах, в бахче ты возросла,Как шамам4 сама была.День и ночь — все про тебя Моей песенки хвала.

3Ты, Араз5, меня пойми,Говори, язык прими,Молви милому: «Скорей Ты меня в свой дом возьми!»

1 Калам — перо, кисть, которым пишут на Востоке.2 Джан-гюлюм-хороводная песня в праздник цветов, веснянка. Джан — ласкательное

именование.3 Яр —милый 4 Шамам — особый ароматичный плод, вроде маленькой дыни.5 Араз — Аракс, река.

11

4Hочь велела людям спать, Птицам — время замолчать.Что хотят, пусть говорят:Тебя буду целовать!

5Статный всадник проскакал, Лишь подковой просверкал. Поклонился всем кругом, Меня сжег, а сам пропал.

6Не умчаться жерновам,Не уйдет с куста шамам. Птица у отца в саду,—Да крылатая я там!

7— Против вашего наш сад, Кто следят за нами, спят.Ты в постель меня возьми, Иль позволь уйти назад.— Не возьму тебя в постель; Отпускать обратно — мне ль? Нет, до утра ты броди, Стереги по саду хмель.Утром встречусь я с тобой, Роз возьму пучок с росой, и По лицу тебя хлестну, Все лицо залью водой!

8Что ты! парень молодой!Весь забрызганный росой,Про меня в саду поешь? Хорошо мне слушать, пой!Нарвала я сито роз!Их кладу под дожди к рос.Вот, на алом на коне,Едет милый под откос.Куртка алая на нем.

12

У него с балконом дом. Счастлив будет день, когда Он ко мне придет царем1.Подымают волны гул,Яблок яблочко толкнул,Вот мой милый на коне,Алой шапочкой взмахнул.

9Белый конь! тебе ль подкова!— Роза моя, джан! джан! Родинка что чернобровой?— Цветик светлый, джан! джан! Если милой вижу взоры,— Роза моя, джан! джан!Поведу ли разговоры?— Цветик светлый, джан! джан!

10Как у нас за домом — старый склад,Роза моя, джан! джан! джан!Парни были — и пошли назад,— Цветик светлый, джан! джан! джан!Протянула руку и поймала— Роза моя, джан! джан! джан!Стали все вокруг — лаллы и кораллы!—— Цветик светлый, джан! джан! джан!

11Дождь прошел и просверкал,— Роза моя! джан, джан!Ивы лист поколебал,— Цветик милый! джан, джан!Вот мой братец проскакал,— Роза моя! джан, джан!Алый конь под ним играл,— Цветик милый! джан, джан!

1 Царем — женихом; жениха и невесту в народе называют царем и царицей.

13

ПЕСНИ КОЛЫБЕЛЬНЫЕ 1

Ты, вода, теки,Тельце детки обойми,Тысяч сон да будь с тобой,Не спать мужу с молодой женой, Моему же мальчику — покой! Баю-бай! ну что ж, ну что ж,Коль до ночи ты заснешь.Баю-бай! к тебе кто зол,Пропадет пускай его осел,Тот осел пойдет на огород,В творог уши обмакнет,Все сожрет он у него,Не оставит ничего.

2У меня ль невеста есть,Жениху прямая честь,У меня ли дочка есть кудрявая,Справлю свадебку на славу я,Посреди зеленых свеч,В кудрях с лентами до плеч.Девочка руками двигает,Девочка в постельке прыгает.Я кому ее отдам?Принцу я ее отдам,А в приданое я дам — сто каретС платьями, каких нигде — краше нет,Дам покрыться ей — узорчатый платок,Дам чесаться ей — янтарный гребешок,Дам одеться ей — серебрян поясок»Дам обуться ей — сафьяный башмачок, Все, что в доме есть,— от крыши по порог..

3Ты в постельке хороша,Я тебе, моя душа,Месяц в гости приведуДа вечернюю звезду

14

4Баю-бай, идут овечки,С черных гор подходят к речке,Милый сон несут для нас,Для твоих, что море, глаз,Усыпляют милым сном,Упояют молоком.

Баю-бай! Христос с тобой,Богоматерь над тобой.Богоматерь над тобой,Чтобы ты тихонько спал,Чтоб в постельке ты лежал.

Богоматерь — мать твоя,Сын ее — хранит тебя,В церковь божию пойду,Всех святых я попрошу,Чтоб распятый нас хранил И тебя благословил.

СВАДЕБНАЯ ПЕСНЯI

Царю1 что дам я, с ним что схоже,С его зеленым солнцем схоже?Зарю ли дам я, что займется,Займется, с этим солнцем схоже?

Царю что дам я, с ним что схоже,С его зеленым солнцем схоже?Не солнце ль дам я, что засветит,Засветит с этим солнцем схоже?

Царю что дам я, с ним что схоже,С его зеленым солнцем схоже?Не радугу ли дам, что встанет,Что встанет, с этим солнцем схоже?

15

IIЦарю что дам я, с ним что схоже,С его зеленым солнцем схоже?Не бальзамин ли, что задышит,Задышит с этим солнцем схоже?

Царю что дам я, с ним что схоже,С его зеленым солнцем схоже?Не розу ль дам я, что заблещет,Заблещет, с этим солнцем схоже?

Царю что дам я, с ним что схоже, С его зеленым солнцем схоже?Не гамаспюр1 ли, что не вянет,Не вянет, с этим солнцем схоже.

IIIЦарю что дам я, с ним что схоже, С его зеленым солнцем схоже?Не абрикос ли, весь цветущий?Цветите с абрикосом схоже.

Царю что дам я, с ним что схоже,С его зеленым солнцем схоже?Не виноград ли, плод дающий? Давайте плод, с лозою схоже.

Царю что дам я, с ним что схоже,С его зеленым солнцем схоже?Не дуб ли дам я, крепко мощный? Вы будьте мощны, с дубом схоже.

IVЦарю что дам я, с ним что схоже, С его зеленым солнцем схоже?Не василек ли дам пахучий? Благоухай твоя царица!

1 Гамаспюр — сказочный цветок.

16

Царю что дам я, с ним что схоже, С его зеленым солнцем схоже?Не дам ли желтый мак, пахучий? Благоухай твоя царица!

Царю что дам я, с ним что схоже, С его зеленым солнцем схоже?Не златоцвет ли дам пахучий? Благоухай твоя царица!

ПЕСНИ ПОХОРОННЫЕПлач вдовы

Перекинусь я орлом,Сяду под твоим окном,Буду громко там стонать,Чтоб не мог ты больше спать, Пусть отныне спит другой,Не уснуть тебе со мной!

Плакальщицы-материТвой не мертв, не мертв сынок: Розы он сорвал цветок,Положил себе на грудь,—В сладком запахе заснуть!

Плакальщицы над молодымПонесем тебя мы — хоронить в саду,Мы просеем земли через кисею,Над могилою посеем мы цветы,Чтоб за изгородью роз проснулся ты.

Жалоба сестерПойдем мы вдвоем, на холм мы взойдем, Я буду — звать, ты будешь — искать.Его не найдем,— могилу найдем,И камень могильный будем мы целовать.

17

ЗаплачкаБыл ты четками жемчужными, Зернами на нити дружными,Да рассыпался жемчуг.Вы, сестрицы, соберитесь,Подбирайте, потрудитесь,Что зерно к зерну, сам друг!

РЕЛИГИОЗНЫЕ. ЗАКЛИНАНИЯ1

Забелелася заря,Обозначились кресты, Смилосердился господь,В рай раскрылися врата,В ад закрылися врата,Цепи падают с души.Господи, помилуй нас!

2На подушку я— голову склонил, Ангелу-хранителю душу поручил: Храни в полночь,Храни всю ночь,Когда петух поет,Когда заря идет,Вверяюсь одномуЦарю небесному,Во смертном рву лежу,Я сплю, я отхожу,В руки твои, матерь божия,Душу вручаю на ложе я!

3Погашены огни,Лукавый отошел.Закрыв лицо, Христос,Меж ангелов своих, С небес теперь сошел,В дом христиан вошел.

18

— Куда идешь, Христос?— Разожжены огниВ кадильницах моих,И нити — из огня.Я люльки обошел, Спешу к обедне я.

Заклинание на волкаВосьмью пальцами, двумя ладонями, Гривой лошади Саркисовой1,Тем жезлом ли Моисеевым,Тем копьем ли свят-Егория,Той ли верой свят-Григория, Богоматери святым млеком,Ухвати его, свяжи его;Глаз за глазом ему выколи,Язык в горле привяжи ему,Осени его, одолей его,Ради господа Христа все бедствия Да падут на зверя лютого.

Заклятие на сглазХрамом Соломоновым,Да жезлом Давидовым,Словом Аароновым,Да ключом Ионовым.Злого глаза нет! злого шипа нет!Сгинь, лихой навет! сгинь, лихой совет!

Заклятие старух к луне— Молодая, молодая, обновленный серп! В полноте ала, зелена в ущерб!Ты стара зашла, ты млада взошла,С края света что нам ты принесла?

1 Святой Саркис — святой Сергий

19

— Счастье на весь мир,Царям — лад и мир,Покойникам — любовь,Хлебушку — дешовь,Добрым — много дней.Рай — душе твоей.

ПЕСНИ О ПРИРОДЕ, ДУМКИ И ДР.1

НоктюрнЛуна нежна, ветер нежен,И сон земледелов нежен;Луна высоко взошла,И голос свирели нежен;Пастух распустил быков,И сон под чинарой нежен;Прохлада веет в листве,И ветер приморский нежен;По камням ручей журчит,И говор струй его нежен;Все птички по гнездам спят,Но свист соловья так нежен;Как сладко пахнет в лесу:То запах розы так нежен!

2— Как вам не завидовать,Горы вы высокие!— Что же нам завидовать,- Участь наша горькая:Летом жжет нас солнышко,В зиму — стужа лютая!

3Не пой ты солнцу обо мне,А то оно с тоски затмится;Спой про мою тоску луне,Что каждый месяц вновь родится!

20

4Золотая звездочка в небе Любит маленькую рыбку в море.Но не плавать рыбке по тверди синей,Не блистать и звезде в морской пучине.

Песня харибаДеревцом я персиковым рос,Подо мной родимый был утес.Меня выкопали, унесли,Посадили в сад чужой земли.Там шербет из сахара любим,—Мои корни поливали им.Ах, меня верните в край родной.Ах, полейте снеговой водой!

Плясовая ванцевМы сошлись однажды вместе пировать,— То лаво!Говорит тут кто-то: «только не плошать!» То лаво!В сад пойдем и будем на пиру плясать! То лаво!Водку да закуску с плясками мешать! То лаво!Шашлыка вкусней что? с водкой что сравнять То лаво!Травы под ногами хорошо топтать! То лаво!Пусть Варага скалы вторят нам в ответ: То лаво!Малые, большие звезды льют свой свет,— То лаво!Тон луной высокой праздник наш согрет! То лаво!

21

ВОЕННЫЕ ПЕСНИ

Зейтунский марш1

Зейтунцы, в путь! уже светло.Бери ружье, садись в седло,Пойдем вперед!Доколь, доколь хребет склонять, Тирану шею подставлять?

Довольно, братья, в рабстве жить Да иго турка выносить!Покуда наш народ согбен,Где наш венец, язык, закон?

Зейтунцы! храбрость — наша честь,И к туркам мы лелеем месть.Мы вскормлены не молоком,С младенчества мы кровь сосем!

Зейтунцы! нам — стезя одна:Походы, битвы да война!Меч, сабля, пуля да ружье,— Зейтунец, вот — добро твое!

Живи, Зейтун, цвети, Зейтун!Свободы наступил канун.Коль у тебя — сыны, как мы,Цвети, Зейтун! живи, Зейтун!

Песня удальцовЗаодно удалец с арабским конем,Не бежать никогда им двоим пред врагомПрестарелый орел знает в добыче толк,И волка детеныш всегда будет волк!

1 Зейтун — город в горах в пределах бывшего Киликийского царства, памятный муже-ственным восстанием против ига турок в 1895 г.

22

Я желал бы взойти к себе на балкон,Веселясь, обнимать, в кого я влюблен.Я б желал оседлать вороного коня,Чтоб туда, где бой, он помчал меня.

Идут удальцы гулять по полям,Любы розы им днем, луна — по ночам. Оружье гремит, скалы вторят в ответ,Если брякнут мечи, то врагов вблизи нет.

Мне скажет мой сын, что видно в горах. Видя бон удальцов, девы — в слезах.А я вам скажу, ты, ага, и ты, бей:Тот честен, кто пал с верой своей!

Военная эрзерумская песняПоднялся крик с огромных гор, где дремлет Эрзерум, Сердца армян потрясены, заслышав бранный шум.

Крестьянин, знавший до того лишь ремесло свое,Бросает старое село, держа в руке ружье.

Старик, на посох опершись, с слезами крестит лоб. «Свободной родину узреть, а там хотя б и в гроб!»

Ласкаясь, женщины мужьям сурово говорят:«Ступай, сражайся и без ран не приходи назад!»

И девам легкая их жизнь отныне тяжела;Они торопят женихов на славные дела.

Рыдала слишком долго ты, о матерь, Айастан!1 Пусть голодны твои сыны, но бодр их бранный стан.

В объятья их свои прими, прижми к груди своей.Свои священные поля их кровью отогрей!

1 Айастан – Армения

23

Песни Средневековьянародных и неизвестных авторов

ПЕСНЯ НА ПЛЕНЕНИЕ КОРОЛЯ ЛЕВОНА 1268 г.

Увы, увы! Левон Неверными пленен.Наш светоч, матерь божия!Да крест честной хранит — его и нас!

Пришел играть на мейтан1 В мяч золотой султан.Наш светоч, матерь божия!Да крест честной хранит — его и нас!

Левону мяч дает:«Играй ты в свой черед!»Наш светоч, матерь божия!Да крест честной хранит — его и нас!

«Неверным стань, мы все Поклонимся тебе!»Наш светоч, матерь божия!Да крест честной хранит — его и нас!

Левон в тюрьме глухой Твердит, в слезах, с тоской:«О караваны, в Сис идя,Снесите вы отцу — весть обо мне!»

Отцу лишь дали знать,Собрал он тотчас ратьПошел он на неверногоИ пролил он в полях — ручьями кровь.

1 Мейтан — площадка для игры в мяч или ипподром для конских ристаний.

24

Вернулся сын Левон,Отцом освобожден.Наш светоч, матерь божия!Да крест честной хранит — его и нас!

ПЕСНЯ АИСТАЗдравствуй, аист! аист-друг! Ты вернулся, аист-друг, Разлилась весна вокруг, Веселей нам стало вдруг!

Милый аист, к нам спустись, К нам на кровлю опустись,В нашем доме поселись,Свей на ясени гнездо.

Я пожалуюсь тебе,Ах, пожалуюсь тебе;Много бед в моей судьбе, Горе сердца — море бед!

Ах! когда ты улетел,С нашей кровли улетел, Ветер злой рассвирепел, Иссушил цветы в саду.

Омрачился небосвод, Помрачился небосвод,Выпал снег, закрылся лед, И зима цветы смела.

От Варагских самых гор Ах! с Варагских самых гор Замели снега простор, Холод выбелил поля.

Аист! здесь у нас в раю, Все занес мороз в краю, Засушил и умертвил Розу милую мою!

25

ЮНОША И ВОДАС высоких гор, угрюмых гор Вода сбегает на простор.Вот юноша пришел к воде,Помылся юноша в воде.Лицо и руки мыл в воде,Так юноша сказал воде:

— С какой горы ты, ключ, бежишь. Мой сладкий ключ, студеный ключ?— Я с той горы струюсь, бегу,Где новый снег, где старый снег.

— В какой ручей ты, ключ, бежишь, Мой сладкий ключ, студеный ключ?— Я в тот ручей струюсь, бегу,Где цвет фиалок льнет на брег!

— К бахче какой ты, ключ, бежишь,Мой сладкий ключ, студеный ключ?— Я в ту бахчу струюсь, бегу, Садовник где хозяин сам.

— Что за кусты там оросишь —Ты, сладкий ключ, студеный ключ?— Я те стволы там берегу,Вкруг коих мягкий дерн возрос,Для агнцев мягкий дерн возрос: Высоких яблонь, пышных роз!Я в те сады струюсь, бегу,Где сладок голос соловья.

— В какую ж реку ты бежишь.Мой сладкий ключ, студеный ключ?— Я в ту реку струюсь, бегу,В какой приходит яр1 твоя,Там воду пьет она, а я,Пока она твердит «люблю»,Ее уста волной ловлю!

26

4О, злая! с черной красотой! о дорогая! ангел мой!Ты и не спросишь, что со мной, о дорогая, что со мной!

Как жжет меня моя любовь! о дорогая, жжет любовь!Твой лоб так бел, но сумрак—бровь! о дорогая, сумрак-бровь.

Твой взор — как море, я—ладья! о дорогая, я—ладья.На этих волнах — чайка я! о дорогая, чайка —я.

Мне не уснуть, и то судьба, о дорогая, то судьба!О. злая, выслушай раба! о дорогая, речь раба.

Ты — врач: мне раны излечи, о дорогая, излечи!Я словно в огненной печи, о дорогая, я — в печи!

Все дни горю я, стон тая, о дорогая, стон тая,О, злая, ведь не камень я, о дорогая, пламень — я!

Мне не уснуть и краткий срок, о дорогая, краткий срок, Тебя ищу — и одинок, о дорогая, одинок!

И ночь и день к тебе лечу, о дорогая, я лечу,Тебя назвать я всем хочу, о дорогая, и молчу.

Но как молчать, любовь тая, о дорогая, страсть, тая?О злая, ведь не камень я, о дорогая, пламень — я!

5ПЕСНЯ ПАХАРЕЙ

Мы с первой зорькой встаем, Идем работать в поля, Простую песню поем,Сердца твои веселя!

Темная ночка прошла.Весел зеленый простор;У бога много тепла,Солнце встает из-за гор.

27

Идем! за дело пора!В лесах нам птицы поют. Богат, кто взялся с утра На ниве за скромный труд.

Пусть долго спит богатей И ждет он других услуг.Я сжился с долей своей,Хоть ем только хлеб да лук.

У меня нет лишних забот, Всегда беспечален я,И пахарь песню поет, Звучней; чем песнь соловья.

Едва проснется богач,Клянет он участь свою;Над жизнью, бедный, не плачь: Такая же будет в раю!

Мы с первой зорькой встаем, Идем работать в поля,Песню простую поем,Сердца людей веселя!

ПЕСНЯ О ЧЕТЫРЕХ ЭЛЕМЕНТАХВесна

Вновь прилетели те птицы,Опять прилетели те птицы,Снова явились те птицы,Что каждой весною приходят,

Надели зеленый наряд,Надели зеленый наряд,Надели зеленый наряд,Над землею кружатся, кружат.

Пой, соловей, свою песнь,Пой, сизокрылый, мне песнь,Пой, сладкогласый, мне песнь,

28

Я без ума от нея,Раб умиленный творца.

ЛетоВновь прилетели те птицы,Опять прилетели те птицы.Снова явились те птицы.Что каждым летом приходят.

Надели багряный наряд,Надели багряный нарядНадели багряный наряд,Над розой кружили, кружат.

Пой, соловей, свою песнь,Пой, сизокрылый, мне песнь,Пой, сладкогласый, мне песнь,Я без ума от нея,Раб умиленный творца.

ОсеньВновь прилетели те птицы,Опять прилетели те птицы,Снова явились те птицы,Что осенью каждой приходят.

Надели желтый наряд,Надели желтый наряд,Надели желтый наряд,Над сушью кружатся, кружат.

Пой, соловей, свою песнь,Пой, сизокрылый, мне песнь,Пой, сладкогласый, мне песнь,Я без ума от нея,Раб умиленный творца.

ЗимаВновь прилетели те птицы,Опять прилетели те птицы,Снова явились те птицы,Что каждой зимою приходят.

29

Надели белый наряд,Надели белый наряд,Надели белый наряд,Над снегами кружатся, кружат

Пой, соловей, свою песнь,Пой, сизокрылый, мне песнь,Пой, сладкогласый, мне песнь,Я без ума от нея,Раб умиленный творца.

ПОДРАЖАНИЕ НАРОДНОМУПесня

Арутюна ТуманьянаАх, если алым стал бы я, Твоим кораллом стал бы я, Тебя лобзал бы день и ночьИ снегом талым стал бы я!

Я стал бы алым Кораллом, лаллом

И снегом талым стал бы я...

Ах, если шалью стал бы я, Твоей вуалью стал бы я,Тебя лобзал бы каждый день,Иль бус эмалью стал бы я!

Я стал бы шалью,Твоей вуалью,

И бус эмалью стал бы я.

Ах, если таром1 стал бы я,Звучать нс даром стал бы я.Я разглашал бы гимн тебе,И милой яром2 стал бы я!

Я стал бы таром, Звуча не даром,

Ах, милой яром стал бы я!

1 Т а р — народный музыкальный инструмент.2 Яр — милый.

30

ЭпосВЛАДЫКА АСЛАН

СказкаВладыка Аслан сидит в златой горнице, И ест он хлеб, и пьет он вино,Ведет на земле жизнь счастливую,Ни о чем-то чужом не тужит он.

И случилося так: хлеба нет, нет вина.Владыка Аслан слугу позвал:«Вот деньги тебе, на рынок ступай,Там ты хлеба купи, вина купи,Поспеши принеси, пока пир мой идет».

Аслана слуга на рынок пошел,Видит, умер бедняк середь улицы.Он попу отдает с головы чалму,Пояс свой отдаст па саван тому.После хлеба купил и вина купил,Но домой припоздал: пир-то кончился.

«Поздно так почему ты назад пришел?» Осердясь, говорит владыка Аслан.«Не вели казнить!— отвечает слуга,— Как на рынок я шел,Вижу: умер бедняк середь улицы.Тут попу я отдал с головы чалму,И свой пояс отдал на саван тому.Схоронили тогда бедняка в земле,А я потому на твои пир опоздал».

Тут Аслана глаза словно выскочили.Говорит: «Кто же взял душу мертвого?Коль он смел, пусть придет за моей за душой!» «Не вели казнить,— отвечает слуга,—То архангел был, с мечом Гавриил,

31

Того бедняка он душу унес».Владыка Аслан слуге закричал:«Мне коня подведи, моего Боз-Бедавн,Возложи на него с жемчугами седло,Как же взять он смел моего бедняка?»

Владыка Аслан на рынок поскакал,Гавриила он к себе позвал.Говорит: «На что тебе мой бедняк?Зачем бедняка душу ты взял?Коль ты смел, приходи за моей за душой!»

Архангел тогда, с мечом Гавриил С Асланом вступил в беспощадный бой.И до полдня они рубились там.Аслана щадя, разил Гавриил,Гавриила с плеча разил Аслан.В полдень грозно взглянул на врага Гавриил.Аслан утомлен возвратился домой,Он на ложе упал, а отец говорит:«Помилуй меня, любезный сын,Отчего, утомлен, ты на ложе упал?»

Говорит Аслан:«С Гавриилом я рубился весь день,Он хотел прийти за моей душой!»Отец говорит:«Отдан ты ему коня Боз-Бедавн,И отдай еще с жемчугами седло,И саблю отдай, закаленный клинок,И злата отдай семь четвертей,И сребра отдай семь четвертей,Только пусть не берет он души твоей!»

В ответ Аслан: «Ведь то— Гавриил:Ему на что всего мира добро!Он хочет души в обмен на мою».Отец говорит: «Мне уж триста лет,Но я как жених с невестой своей,

32

Души не отдам в обмен на твою».Мать пришла, говорит: «Помилуй, мой сын, Отчего, утомлен, ты на ложе упал?»Говорит Аслан:«С Гавриилом я рубился весь день,Он хочет прийти за моей за душой».Мать говорит:«Отдай ты ему коня Боз-Бедавн И отдай еще с жемчугами седло,И саблю отдай, закаленный клинок,И злата отдай семь четвертей,И сребра отдай семь четвертей,Только пусть не берет он души твоей».

В ответ Аслан: «Ведь то — Гавриил:Ему на что всего мира добро,Он хочет души в обмен на мою».Мать говорит: «Мне уж триста лет,Но как невеста я с женихом своим.Души не отдам в обмен на твою».Жена пришла, говорит: «Помилуй, Аслан, Отчего, утомлен, ты на ложе упал?» Говорит Аслан:«С Гавриилом я рубился весь день,Он хочет прийти за моей за душой».

Жена говорит:«Отдай ты ему коня Боз-Бедави.И отдай еще с жемчугами седло,И саблю отдай, закаленный клинок,И злата отдай семь четвертей,И сребра отдай семь четвертей,Только пусть не берет он души твоей».

В ответ Аслан: «Ведь то — Гавриил,Ему на что всего мира добро!Он хочет души в обмен на мою».Жена говорит: «Не знала я,Что он хочет души в обмен на твою,За тебя я отдам от сердца свою».Аслана жену Гавриил призвал,

33

Говорит: «Почему ты себя отдала?Отец не хотел, не хотела мать,Свою душу зачем ты согласна отдать?»В ответ жена: «Не знала я,Что ты хочешь души в обмен на его,Я тебе отдаю от сердца свою,Чтоб в мире не быть несчастной вдовой».

К богу тогда Гавриил возлетел,Господу все тогда рассказал:«Отец не хотел, не хотела мать Свою душу в обмен за сына отдать,А жена отдает от сердца свою».

Говорит господь: «Поди и возьми Душу отца и матери тож,А супруги пускай двести лет живут Да счастливую жизнь на свете ведут».

Давид Сасунский НАРОДНАЯ ЭПОПЕЯ

1Мир господен тебе,—Абамэлик,Мир господен тебе,— Санасар,Мир господен тебе,— Багдасар,Мир господен тебе,—Мэликсет,Мир господен тебе,—Дзенов-Ован,Мир господен тебе,— Цыран-Вэрго,Мир господен тебе,—Тырлан-Давид, Матерям и отцам тех, пред кем я пою.

2Скончался когда Давида отец,С Мысрамэликом мать пошла под венец, Остался Давид и сир и млад,Дядья собрались, промеж себя говорят. Ован говорит:— Цыран-Вэрго,

34

Ты ль Давида возьмешь, или я возьму?— Вэрго говорит:— Есть сын у меня,Ты возьми, содержи, сделай сыном его.— Взял Давида Ован и его содержал,Был Овану Давид, как духовный сын.

3Только месяц прошел, стосковалася мать, Послала она за сыном гонцов.И в дому у нее поселился Давид.Каждый день булаву Мысрамэлнк метал, И Давида мать ему говорит:— Мое дитя с собой возьми.—Мысрамэлнк в ответ:— Я его не возьму.А ну как в него попаду и убью?Люди скажут, что я дитя волей убил.—Но Давида мать опять говорит:— Чтоб не плакать ему, ты возьми, пусть убьешь.* Мысрамэлик с собой Давида повел,Поставил его вдалеке на лугу.И пошли удальцы метать булаву.Мысрамэлик свою метнул булаву,Давид привстал,Руку простер, булаву поймал.Мысрамэлик тогда прогневался, сказал:—День придет, на меня он войной пойдет!—

Мысрамэлик домой, разгневан, пришел, Принахмурил бровь, сидит и молчит.Тут жена говорит:— Почему ты молчишь, разгневан сидишь?—Он жене в ответ:— Да мне что ж сказать?Пред людьми твой сын меня осрамил.Говорит жена:— Да что сделал он?—— Как я нынче свою метнул булаву,Давид привстал,Руки простер, булаву поймал.—Та в ответ:— Он же мал, еще несмышлен.— Мысрамэлик тогда жене говорит:— Коли мал Давид, еще несмышлен,

35

Ты со златом прибор поставь перед ним И с углями прибор поставь перед ним.Коли мал Давид, еще несмышлен,Красный уголь он возьмет, злата он не возьмет.—

И со златом прибор и с углями прибор Был поставлен тогда пред Давидом на стол, Руку поднял Давид, хотел золото взять, Руку ангел отвел, положил на огонь.Палец к углю прижал и палец обжег, Палец в рот положил, и язык обжег,Как язык он обжег, мало — он онемел,И его стали звать — заика-Давид.

4Мысрамэлик не стал Давида держать,И к дяде назад вернулся Давид,Из железа Ован сапоги заказал,Из железа Ован посошок припас,И стал Давид с той поры пастухом.

Из железа Давид надел сапоги,Из железа Давид захватил посошок,И в поле Давид ягнят погнал,Оставил Давид среди поля ягнят,Сколько было волков, зайчат и лисиц,И всяких зверей,К себе притащил, со стадом смешал,Под вечер погнал и в город привел.Как увидел Сасун, испугался весь град,Все — врата на замок, из домов нейдут.Давид положил на камень лицо,На земле сырой среди поля уснул.

На заре Ован сам к нему пошел.Видит: много тот по горам гулял.Износился его из железа сапог,Изломалась его из железа клюка.Говорит:— Давид, как твои дела?—Тот в ответ:— Любо мне стадо черных ягнят,

36

Но не любо мне стадо серых ягнят,Было трудно их в лесах собирать.—Ован говорит:—Ты серых оставь,Они — прокляты,Тех, что сами пойдут, ты гони домой!—

Стал на день еще Давид пастухом.По горам опять погнал ягнят.Сколько тигров нашлось, медведей и львов, К себе притащил, со стадом смешал,Под вечер погнал и в город привел.Как увидел Сасун, испугался весь град,Все — врата на замок, из домов нейдут.

Давид наземь лег, до утра проспал,На заре сошлись горожане все,Говорят:— Слушай нас, Дзенов-Ован!Этот мальчик твой весь наш град разбил, Боимся мы его волков,И зайцев тех, и медведей.—Оваи говорит:— Коль боитесь вы,Пойду, приведу Давида домой.Пошел, привел Давида домой,От хлеба ключи, от еды ключи Давиду отдал и ему сказал:— Коль гости придут, ты хлеба им дашь, А хлеб как съедят, до ворот проведешь.—

5Так месяц прошел, и другой прошел...Ована тогда жена, Сариэ,Ибо мальчик Давид красивым был, Заглядясь на него, ему говорит:— Ты должен ко мне в опочивальню прийти. Но ей в ответ Давид говорит:— Ведь ты — моя мать, а я тебе — сын.—Сариэ говорит:— Пойду голову мыть,А Давид пускай на меня воду льет —Как тело мое увидит Давид,Так в сердце его и грех войдет.—

37

И Давида зовет, пусть он воду льет.Но глаза свои Давид прикрыл,Чтобы наготы не видать, греха не принять, Так, глаза закрыв, он и воду лил.Как помылась тогда Ована жена,Повернулась она, увидала она,Что плотно закрыл Давид глаза;Зарыдала она, стала волосы рвать,Все лицо свое разбила в кровь,Домой пошла и села там,Пока ее муж не пришел домой.

Ован говорит:— Что с тобой, жена?—Та ему в ответ:— Как иначе быть?То-то верила я, ты сына дал,И не знала я, ты мне мужа дал.—Ован говорит:— Эй, смотри, жена!Быть не может так, говоришь ты ложь.— Жена в ответ:— Говорю я не ложь.Давид на меня сам руку занес,Но я тогда ему не далась.—— Коли так, к вечеру я прилажу дверь— Ован, к вечеру, приладил дверь,Пришел Давид, увидал, говорит:— Мог бы, дядя, я ударить ногой,И дверь и ты сам провалились бы вдруг, Но как же мне быть, не ты виноват,Но злая жена обманула тебя.

6Сделал Давид себе стрелы и лук,На охоту пошел за город в поля,То ли каждый день охотится он Убивает он перепелов, воробьев,К старухе одной под вечер идет,Той, что милой была его отца.Старуха та ему говорит:—А зачем ты, Давид, по моей грече ходил! По грече ходил, мою гречу помял.—Давид говорит:— А как же мне быть?—

38

Старуха тогда Давиду в ответ:—Ведь был твой отец могучим царем,И много имел скота и добра.А как помер отец, и по сей самый год Мысрамэлику Ован податей не платил. Мысрамэлик теперь за ними пошлет,И заплатит Ован подать за семь лет.— Уснул Давид и спал до зари;На рассвете встал, лук и стрелы взял,На гречу пошел, перепелку убил.

Мысрамэлика ж посол, именем Козбадин, Пришел, отворил ворота казны,И казну считал, унести хотел.Старуха пошла, увидала посла И что в грече Давид перепелку убил, Говорит:— Давид, чтоб тебе да пропасть! Только есть у меня, что греча моя,Хлеба куска ты лишаешь меня.Если ты удалец, так поди, посмотри,Мысрамэлика посол, именем Козбадин,Там отца твоего уносит казну.—Давид ей в ответ:— А где он, покажи.— Старуха тогда Давида повела,Вернулась сама, а Давид увидал,Что посол Козбадин считает казну.Как завидел Давид,—Кровью взор налился,— Рассердился, сказал:Ты встань, Козбадин, а я буду считать!— Не встал Козбадин.Занес руку Давид, его за руку взял,Да как бросит его до самых дверей.А сам присел, и меру —вверх дном,Палкой дно высадил,Золото высыпал,Не оставил ни денежки,Пустую меру повернул, сказал:— Это — раз! Козбадин говорит:— Ован, отгони мальчишку прочь,

39

Надо платить, так плати подать за семь лет, Коли нет, так пойду Мысрамэлику скажу, Он придет, и Сасун разгромит, разобьет,За Мысыром другой он построит град.— Рассердился Давид, он на ноги встал, Козбадина в лоб он мерою — хлоп И губы прочь отрезал ему И зубы в лоб ему вбил да сказал:— К Мысрамэлику ступай, ему дай ответ, Пусть, что хочет он, то теперь и творит.

7Поднялся Козбаднн, к Мысрамэлику пошел. Женщины глядят: Козбадин идет,Словно рот он открыл, хохочет точь-в-точь. Говорят:— Вот забрал подать за семь лет.— Козбаднн как пришел, близко к ним подошел,Увидали они: у него губ-то нет,И зубы его ему вбиты в лоб.Тут они говорят:— Ты отколь, Козбаднн, вперевалку бредешь?— Козбадин нм в ответ:— Что вам знать, я отколь вперевалку бреду,От Сасунской страны наводнению быть.—К Мысрамэлику потом пошел и сказал:— Не дает нам Давид подать за семь лет,О тебе говорит: пусть, что хочет, творит.—Мысрамэлнк послал бирючей ходить,Войска собрать, повсюду кричать:Мне должно собрать полторы тысячиНоворожденных детей,Мне должно собрать полторы тысячиБезусых юнцов.Мне должно собрать полторы тысячи Темнобородых мужей,Мне должно собрать полторы тысячиБелобородых мужей.—Сказал, собрал, в одно место всех свел,Войско повел в город Сасун,Палатки свои среди поля разбил,

40

И к Овану своих гонцов послал.Говорит:— Ован!Коли подать платить, по чести плати,Не заплатишь, пойду, разгромлю Сасун,Под Мысыром другой построю я град.—Говорит Ован:— Не хотим воевать,Кто готов воевать, так только Давид,Потерпи, погоди, мы спросим его.—Давид говорит:— Казны отца не отдам,Мысрамэлик пускай, что хочет, творит.— Давиду Оваи тогда говорит:— Коли так, Давид, в эту ночь они Придут, нападут, разгромят наш град.— Давид в ответ:— Все идите домой, ложитесь спать,А я на заре пойду воевать.

8Разгневался Давид,Всю ночь не спал,На рассвете встал, лук и стрелы взял,Как собрался пойти, старуха ему:— Давид, ты куда?—А Давид в ответ:— С Мысрамэликом я воевать иду!— Что же есть у тебя? только стрелы и лук?С Мысрамэликом ли так хочешь ты воевать?—— Да ведь нет у меня ни коня, ни меча. Старуха в ответ:— Да побьет тебя Грох!1

Достоин ли ты отца своего!У отца твоего был конь Джалали, Молния-меч,Головной убор,Золотой кафтан,Пояс-ал,Божья матерь была Марутская2 с ним, Патараза3 крест в деснице его.—

1 Грох — буквально: писец, вероятно, имя языческого бога.2 М а р у т — гора; 3 Патараз — вероятно, имя языческого бога

41

Говорит Давид: — Где, старуха, все?— Пропади твои дом, отнял дядя все!Не отдаст добром он твоих вещей,Ты поди, схвати дядю за ворот —Па своем настой, силой все возьми!—К Овану тогда Давид пошел,Руки поднял, дядю за ворот взял,Так что ноги того от земли взнеслись.— От тебя,— говорит,— дядя, требую:Божью матерь верни мне Марутскую, Патараза крест, что в десной был отца,Коня Джалали,И меч-молнию,Головной убор,Золотой кафтан,Алый пояс мой!Не отдашь добром, возьму силою!Тут Ован в ответ:— Пропади, Давид!Не твои то слова — подучили тебя.С того самого дня, как твой помер отец,Я не видел нигде коня Джалали,Мысрамэлнка страшась, его в стойле держал; Мысрамэлнка страшась, я заделал дверь,.Через ердик1 ему мы корм даем.Если силен ты, если властен ты,Так поди: пред тобой — дверь раскроется.—Пошел Давид, ударил ногой,Ударил ногой, и распалась стена.Хотел потрепать копя но бедру,Но, Давида конь не признав, взметнул,По стене лягнул, та обрушилась.Зарыдал Давид, зарычал, говорит:—Ах, что делать мне, чей ты, конь Джалали!Думал я, ты меня на войне спасешь.— Повелел господь, конь в ответ сказал:— Коли так, Давид, послужу я тебе.С того самого дня, как твой помер отец.

1 Ердик—верхнее окно (на плоской крыше).

42

Твой дядя Ован ходил за мной,Содержал меня как будто в тюрьме,Ты ж скребницей меня хорошенько почисть,—Потрепал Давид коня по бедру,Был кругом от кур по локоть помет,Но вывел коня под солнце Давид,Поскакал и стал у ворот дворца.Вышел дядя Ован, все, что должно, принес:Головной убор,Золотой кафтан,Пояс - ал И меч-молнию.Говорит:—Давид, Патараза крест В сундуке лежит,К сундуку пойди,На колени стань,Богу помолись.Коль, подобно отцу, праведен ты,На десницу твою сам придет, возблестев,Патараза крест.—И Давид пошел, на колени стал,На колени стал, зарыдал, завыл...Повелел господь: Патараза крест Полетел и сам на десной осел.

9Сел Давид тогда на коня Джалали,И надел отцов головной убор,И надел отцов золотой кафтан,Повязал себе и меч-молнию,Окрутил вокруг также пояс - ал.Спину сорок раз пояс тот обвил,По земле стучал тот меч-молния,На глаза сползал головной убор(Ваты сорок пуд подложить пришлось, Чтобы тот убор на себя надеть!)Поскакал Давид, за оградой стал,Стал да слушает,Что ему в тот час дядя вымолвит.Говорит Ован:

43

— Уж как жаль, сто раз жаль Коня Джалали!Уж как жаль, сто раз жальГоловной убор!Уж как жаль, сто раз жаль Золотой кафтан!Уж как жаль, сто раз жаль Тот наш пояс -ал!Уж как жаль, сто раз жаль Наш меч - молнию!Уж как жаль, сто раз жаль Патараза крест!Уж как жаль, сто раз жаль Того нашего, того мальчика.—Говорит Давид:— Исполать тебе, что меня помянул.Кабы ты меня помянуть забыл,Раньше битвы я тебя бы убил!

Так сказал, поскакал, в поле выехал. Повелел господь, сказал конь Джалали:— Ты скачи, Давид, где молочный ключ.Там, где стану я, ты с меня слезай.— Поскакал и стал, где молочный ключ,Но Давид забыл и с коня не слез,Лишь подумал Давид, что конь устал,В бок ударил его и сломил ребро. Рассердился конь, и проржал-сказал:— Мог бы, к солнцу взнесясь, я тебя спалить,Как ты скоро забыл мои слова!Но во имя отца я тебя пощажу.Ты скачи, Давид, где железный столб,Ты ударь мечом о железный столб,Коли сгубишь столб, мы вернемся назад.—

Тогда с коня слезает Давид,Молочным ключом его бок целит,Сам напился воды и хлеба поел,Над молочным ключом уснул, захрапел.

44

Только час проспал,— удивился, как встал: Так-то он пополнел,Так-то он растолстел,Столько силы вошло, столько мочи в него, Что и выше он стал, чем был до того.

Тогда взял Давид головной убор,Ваты сорок пуд на землю швырнул,Шапка и тогда до бровей не дошла;Молнию-меч, что стучал по земле,Надел, не дошел он ему до колен;Пояс - ал, что его сорок раз обвивал,Надел, только раз он спину обвил.Поскакал Давид, где железный столб;Ударил мечом о железный столб,Разрубил столб от удара меча.Въехал Давид на вершину горы,Посмотрел кругом, что-то видно вкруг.Сколько есть в небесах лучистых звезд, Мысрамэлик в полях наставил шатров,Увидал Давид, испугался, сказал:— Славен будь, господь, милосерд бог,Да будет воля твоя,Только как же мне быть?Если б ватой они все сделались вдруг,А я стал бы огнем, не пожечь мне их всех.Если б агнцами все они сделались вдруг,А я волком бы стал, не пожрать мне их всех.— Джалали говорит:— Ты не бойся, Давид!Сколько скосишь мечом, я скошу хвостом,Что скосить мечу, я копытом скошу.Лишь на мне усиди и не дайся в обман.— Говорит Давид: — Только как же мне быть? Тайком подползать,— скажут, вышел как тать,Идти прямо к врагам, испугаюсь я сам —Так подумал Давид, потом так кричит:— В шатре кто спит, да проснется тот. Проснулся кто, да скорей встает.Поднялся кто, да броню берет,

45

Броню кто надел, да несет седло,Оседлал кто коня, да садится в седло,И, чур, нс кричать, что пришел я, как тать!—Так сказал, поскакал, полетел на войска,Два раза проскакал и вперед и назад,Словно крови поток поднялся и потекСкольких меч порубил, стольких конь потоптал.Был в том войске мудрец, седой старик,Пред Давидом он стал, Давиду сказал:— Ты зачем, Давид, убиваешь людей?У всех-то у них ведь матери есть,Сюда Мысрамэлик нас силой привел,Колн ты удалец, поди, с ним повоюй.Говорит Давид:— Где его шатер?—Старик говорит:— Вон зеленый шатер.—

10Пред зеленым шатром Давид стал, сказал:— Мысрамэлик, выходи, драться иди.Коль бессмертен ты, тебе смерть я принес,Коль без Гроха ты, тебе Гроха принес.—Мать Давида тогда ему говорит:— Мысрамэлик в постели спит,Семь дней ему спать, только три проспал.—Давид говорит:— Что за дело мне!Разбудите его, ему драться пора.—

Тут огонь несут, большой вертел жгут,Да им по ногам Мысрамэлика бьют. Мысрамэлик во сне закричал, сказал:— Нынче плохо мне постлали постель,Укусила меня блоха во сне.—И Давид ему говорит:— Вставай!Ведь то не блоха, пред тобою — я.— Мысрамэлик не встал и опять уснул.Тут огонь несут, плуга лемех жгут,Да им по ногам Мысрамэлика бьют. Мысрамэлик во сне закричал, сказал:— Нынче плохо мне постлали постель,

46

Укусила меня блоха во сне.—А Давид ему говорит:— Вставай!

Нынче со мной должен драться ты.— Мысрамэлик тут встал, Давида узнал,На него дохнул, думал тот полетит,Но Давид на коне остался стоять.Мысрамэлик тогда Давиду сказал:— Приходи, Давид, поедим с тобой,Поболтаем вдвоем, а там драться начнем.—Дался тогда Давид в обман,С коня он слез, а конь убежал,Рассердись, ускакал на вершину горы.Мысрамэлик меж тем велел яму изрыть,—Глубиной она была в сорок мечей,Прикрыта она была сеткой поверх,А на сетку ту постлали ковры.Давида тогда посадили туда,Он в яму упал, Мысрамэлик же сказал:— Так вот как, Давид, ты подрался со мной,Оставайся там, пока кости сгниют.—

11Дзенов-Ован видел ночью сон:Мысыра звезда ясна была,Сасуна звезда покрылась тьмой,Проснулся Ован, жене говорит:— Поднимайся, жена! Я видел сон,Мысыра звезда ясна была,Сасуна звезда покрылась тьмой,Погиб наш Давид!—Жена говорит:— Пропади твой дом!Сам ты спишь, а во сне все видишь других.— Уснул Ован, вновь увидел сок:Мысыра звезда ясна была,Сасуна звезда померкла совсем.Проснулся Ован, жене сказал:— Поднимайся, жена, я видел сон:Мысыра звезда ясна была,

47

Сасуна звезда померкла совсем,Погиб наш Давид!—Жена говорит:— Пропади твой дом,Чего ты не спишь и мне спать не даешь.—Уснул Ован, вновь увидел сон:Мысыра звезда ясна былаИ Сасуна звезду поглотили совсем. Проснулся Ован, жене сказал:— Поднимайся, жена, Давид убит!—Жена говорит:— Ох, чего ты не спишь, Видно, млеешь во сне с красоткой какой!— Рассердился Ован, пхнул жену ногой,Жена поднялась и свет зажгла.Ован говорит:— Подай меч и щит!—Жена подала, и Ован их надел.Сам пошел, отворил в конюшню дверь,Ударил в бедро коня Белого (прикоснулся конь животом до земли), Говорит:— Белый конь, как поскачешь ты, Скоро ль ты довезешь меня, где Давид?—Конь в ответ:— Донесу я тебя до зари.—Говорит Ован:— Поганым будь корм,Каким досель я тебя кормил.—Ударил в бедро коня Рыжего (Прикоснулся конь животом до земли), Говорит:— Рыжий конь, как поскачешь ты,Скоро ль довезешь меня, где Давид?—Конь в ответ:— Донесу я тебя в один час.—Говорит Ован:— Поганым будь корм,Каким досель я тебя кормил.—Ударил в бедро Вороного коня,Не коснулся конь животом до земли. Облобызал Ован Вороного коня,Говорит:— Вороной, как поскачешь ты,Скоро ль ты довезешь меня, где Давид?— Конь в ответ:— Ухватись за меня посильней. Только станешь ногой ты в стремя одно,А другую взнесешь, чтоб в другое попасть, Донесу я тебя туда, где Давид.—

48

Сел Дзенов - Ован на Вороного коня,Только стал ногой на стремя одно,А другую занес, чтоб в другое попасть,-

А уж конь Вороной полетел, как огонь,Домчался и стал на вершине горы.Лишь конь Джалалн его увидал,Громко заржал, к нему подскакал.Испугался Ован, про себя сказал:— Если конь убежал, так Давид убит.— И Дзенов-Ован тогда закричал.По горам и долам его крик прозвучал:— Эй, где ты, Давид! помяни теперь Ты Марутскую богородицу,Патараза крест, что в десной твоей!— Давид услыхал тот Ована крик,Давид расслыхал и сказал тогда:— Ты Марутская богородица,Патараза крест, что в десной моей!—Так он раз сказал, телом всем тряхнул.Повелел господь и распалась цепь,И из ямы Давид тогда выскочил. Мысрамэлнк к нему подойти не посмел,Ован же позвал:—Поди сюда, Давид!—Давид на тот зов к Овану пришел,Ему Ован коня подвел,Сел Давид и сказал:— Отправляйся теперь ты, дядя, домой,С Мысрамэликом я пойду воевать.

12К Мысрамэлику Давид прискакал, сказал:— Мысрамэлнк, меня ты тогда обманул,А что ж теперь станешь делать ты?— Мысрамэлнк сказал:— Ну, иди, садись,—Но Давид говорит:— Нет, нам драться пора.—Мысрамэлнк ему:— Чур, мой первый черед.— Пошел Давид, на площади стал.Мысрамэлнк махнул, пустил булавой,

49

Над Давидом пыль поднялась столбом,И солнечный лик застлала пыль.Мысрамэлнк сказал:— Был прахом Давид, стал прахом Давид.— Но Давид в ответ:— Нет, еще я тут,Ты ступай опять булавой метать.—Мысрамэлик махнул, пустил булавой,Над Давидом пыль поднялась столбом,И солнечный дым застлала пыль.Мысрамэлик сказал:— Был прахом Давид, стал прахом Давид.—Но Давид в ответ:— Нет, еще я тут,Ты ступай опять булавой метать.—Мысрамэлик в третий пустил булавой.Как осела пыль, Давид говорит:— Вес еще я тут, но черед уж мой.— Мысрамэлик сказал:—Давид, подожди. Вырыть яму хочу в сорок верст глубиной,В эту яму хочу опустить на дно,Сорок я навалю жерновов на дно,Сорок я наложу шкур волов на себя.—Давид говорит:— Что же, рой, накрывай,Как любо тебе, так ты поступай.—

13Мысрамэлик сидит в той яме на дне, Сорок он навалил жерновов на себя, Сорок он наложил шкур волов на себя. Разбежался Давид, ударить хотел, Мать Давида пришла, ему говорит:— Разве грудью тебя не кормила я?Ты уважь меня, этот раз не бей.—Согласился Давид и уважил мать.Разбежался Давид, махнул булавой. Мысрамэлика сестра пришла, говорит:— Не носила ль я тебя на спине?Ты уважь меня, этот раз не бей.— Согласился Давид и уважил ее,

50

Только раз один остался ему.Разбежался Давид, взмахнул булавой,Давида сестра пришла, говорит:— Ты уважь меня, этот раз не бей.—Но Давид в ответ:— Нет, черед уж мой!—Божье имя тогда Давид помянул,Марутскую он божью мать помянул, Патараза крест на десной своей,Ударил лишь раз Давид булавой.Повелел господь: как ударил Давид,Он сорок пробил тогда жерновов,Он сорок пробил воловьих шкур И полголовы Мысрамэлику снес.Мысрамэлнк сказал:— Еще я тут.—Но Давид в ответ:— Ты всем телом тряхни.Мысрамэлик тогда всем телом тряхнул,На две части он развалился весь:Половина — там, половина — здесь. Прекратилась так Мысрамэлика жизнь.

Поэзия Средневековья

52

V—X вв.

ИЗ ШАРАКАНА1

Море жизни всегда обуревает меня. Воздвигает враг валы на меня.Добрый кормчий, ты — оборони меня!

2Рано утром предстану перед тобой, Царь мой и бог мой!Рано утром преклонишь к мольбе моей слух, Царь мой и бог мой!Молю я: взгляни на молитву мою, Царь мой и бог мой!

3Преображеньем твоим на горе Ты божественную силу явил,Тебя славим, о мысленный свет!

Луч славы твоей ты явил,Воссиял и всю твердь осветил,Тебя славим, о мысленный свет!

Ужаснулись ученики твои Явление чудесное зря,Тебя славим, о мысленный свет!

Но, восстав от тяжелого сна,К твоей славе прилепились сильней,Тебя славим, о мысленный свет!

53

ИЗ КАНОНА СВ. ДЕВАМ, СПУТНИЦАМ СВ. РИПСИМЭ

Наполнили землю голоса с небес,Ибо вы пред Христом — пролитой аромат;Как жертву на алтарь вы себя принесли Беспорочные агницы, посвященные творцу.

Красотой блистающей царь ослеплен,Ею все язычники изумлены;Но при зрелище дивной благодатной красы, Святые силы ликуют с людьми.

Жива, как в начале, сила творца,Украшается вновь благодатный эдем,Ибо древо жизни, что взрастало в раю,Свой плод принесло — блаженную Рипсимэ.

Григорий НарекскийАЛМАЗНАЯ РОЗА

Алмазную розу одел Алый свет покрывалом благим, А над тем покрывалом благимЖемчугом нунуфар просиял.

В огромном просторе морскомОтразилось сверканье цветка,И зарделся сверканьем цветка На ветке пылающий плод.

Сочный шафрановый плодГустая скрывала листва,Создателя арфа,— листва,— Тобой петого, дивный Давид!

54

В рое торжественном розЗазвучала стоцветность цветов; Молодых тонкостволых дерев Заалели побеги вокруг.

Кипарисы, красуясь, кадятНад чашами роз и лилей;И в долине чаши лилей Под солнцем всходящим горят.

На алмазную лилию с гор Сладкий подул ветерок;С полночной горы ветерок Лилею росой окропил.

Росой и красой жемчуговПокрылась лилея в долу;Цветы оросились в долу Росой с золотых облаков.

И звезды пошли в небесах,Огнями луну окружив,И алмазный крест водрузив Над кругом своим в небесах

ПЕСНЬ НА ВОСКРЕСЕНЬЕ ХРИСТОВОТелега идет с Масиса-горы1,На телеге той — высока скамья,А на той скамье — золотой престол,А на том столе — пурпурова ткань,А на том тканье — сидит царский сын,А по праву с ним — шестикрылые,А по леву с ним — многоокие,А пред самым ним — отроки-краса,А в объятьях их — то господень крест,

1 Масис —Арарат

55

А в руках у них — лира да псалтырь, Воспевают те, славословят те:Слава всемогущему Христову Воскресению!Телегу ведут с Масиса-горы,Ведут да ведут, устанавливают,Вот телега стоит и не движется,Колесо-то ее не вертится.Проса шесть снопов, да сто клевера,Да фиалок сноп наваливают,Что по праву-то от Масиса-горы,Наваливают, устанавливают.А телега стоит и не движется,Колесо-то ее не вертится.У телеги той нити шелковы,Сребряна шлея, золото ярмо,А постромки виты жемчугом.Но телега стоит и не движется,Колесо-то ее не вертится.Впряжены волы черные да белые,Волы в яблоках, быстроногие,И рога-то их крестовидные,Так и шерсть у них — без конца жемчуг.Вот телега стоит и не движется,Колесо-то ее не вертится.Возчик у нее ловок и велик:Стан — что ивы ствол, широки плеча,Перву пару он вот понукивает,На вторую он вот покрикивает,И телега тут с места сдвинулась,С места сдвинулась, покатилася.Покатилася вся телега тут Что по праву-то от Масис-горы, Покатилася, заскрипела ось,И, поскрипывая, в Ерусалим въехала,И Сиона Нового воспели сыныПесню хвалебную: Слава всемогущему Христову Воскресению.

56

XII в.

Нерсес БлагодатныйНА РАСПЯТИЕ ГОСПОДНЕ

Тот жаждал на кресте, как человек простой,Кто создал океан, наполненный водой.

Самаритянку тот «дай мне испить» просил,Кто всю вселенную бессмертьем напоил.

И сотник римских войск, желчь с уксусом смешав, Чрез губку напоил царя небесных слав.

Днем солнце было мглой затем облечено,Что слово вечное землей оскорблено.

И громким голосом господь с креста к отцу «Или! Или!» воззвал и предал дух творцу.

Завета ветхого порвался завес — в миг,Когда в мучениях даятель жизни ник.

Земля потрясена была до глубины;Расселись камни скал, гроба потрясены;

Темница страшная, восколебался ад,Тьму душ окованных он выпустил назад:

От гласа мощного того, кем жизнь дана,Была свобода им в тот час возвращена.

Сей жизнедатель наш, когда во ад сошел,Он свет затеплил тем, кого в тюрьме обрел.На небо верхнее из бездны их вознес И с бестелесными — их водворил Христос;

57

Их свету причастил в чертоге без греха,Во царстве свадебном святого жениха,—Там, церкви-матери, где первенцы царят И Авраамовых наследников где град,

Где праведных ряды пред господом отцом Ликуют без конца о женихе святом.С отцом и святым духом, в век веков, псалом Распятому за нас мы славу воспоем.

ПРИ ВОСХОДЕ СОЛНЦАСвет, света творец, первый свет, чей дворец—неприступнейший свет!Небесный отец! Кто хвалим сонмом духов, созданных от света!Наши души, в свете зари, осияй твоим мысленным светом.Свет, исшедший от света, бог сын, кто один — рожденье отца, Солнце правды, чье имя, до солнц, сонмы духов гимном хвалили,Наши души, в свете зари, осияй твоим мысленным светом. Свет, идущий от света, бог дух, кто вслух чрез пророков гласил,Благ источник, хвалят кого, с сонмом духов, отроки церкви, Наши души, в свете зари, осияй твоим мысленным светом. Свет, кому и названия нет, один, троичен, не разделим,Святая троица, хвалим кого, с сонмом духов, мы, гласы земные,Наши души, в свете зари, осияй твоим мысленным светом.

ВСЕМ УСОПШИМКогда архангел возгремит трубой И воззовет на страшный суд всю плоть,В тот страшный день всех помяни, господь, Усопших со святыми упокой.

Когда с Востока, славой золотой,Твой лик блеснет, чтоб сумрак побороть,В тот страшный день всех помяни, господь, Усопших со святыми упокой.

Ты книгу тайн разверзнешь пред собой,И задрожит от ужаса вся плоть.В тот страшный день всех помяни, господь, Усопших со святыми упокой.

58

ЭЛЕГИЯ НА ВЗЯТИЕ ЭДЕССЫОтрывки

I 1. Нерсес оставил песню слез,

Армении католикос,Где вещи сами говорят,Размерно на Гомеров лад, Придав стихам печальный склад,Об том, как пал Эдессы град.То было писано в пятьсот И девяносто третий год,В день двадцать третий, в декабре,

10. В субботу, в час третий по заре1.

II593. Тогда пошли грозой войны

Агари на меня сыны.Сначала зло умерщвлены Ряды детей моей страны,И грады вслед истреблены,Как ряд зубцов одной стены,Разрушены и сожжены,

600. В развалины обращены.Но это все не в год один,А в сорок с лишним лет войны2.Я пала с прежней вышины,И были силы сломлены.Злодеями со стороны Владенья были пленены;Мне все мученья без вины,Все беды были суждены;Хоть были дни мои больны,

610. Лекарства не были даны..Пришла я к краю крутизны,Где двери в ад растворены.

1 В 1144 г. субботу 23 декабря, в 9 час. утра. Некоторые подробности о взятии Эдессы2 Намек на французское владычество в Эдессе. длившееся 46 лет.

59

IIIТиран, судьбы свидетель злой,Дракон сей, сходный со змеей,Пополз, изгибистой дугой,Свирепый, ядом облитой,Чтобы в пяту меня стрелойСразить, таимой за спиной.Он, под личиной тишины,

620. Скрывал коварство за душой,Как волк, живущий под горойИ в степь бегущий предо мной Но имя ты его усвой:Занки,— всех гнусностей геройНапал нежданной он порой,Нарочно выбрав день глухой,Когда узнал он стороной,Что не было бойцов со мной:Со всех концов, как пеленой,

630. Вмиг окружил меня густой Мохер-арабскою ордой1.Не счесть, кто в стае был людской:Элимцы, Кетцы2, чередой, Бессчетны, как песок морской!Со сворой псов стоят стеной,Ни выйти, ни пройти домой!Что час, то начинают бой,Меня терзают день-деньскойЧто день, стремится новый строй;

640. У всех — оружье под рукой,На шуйце — щит, копье — в десной, Кольчуга, шлем над головой,И дротики, и лук тугой,—Летят и стрел пускают рой!

1 Арабов-мохракан: собственно родом из Марокко, африканский 2 Элимцы и Кетцы — мусульмане

60

Они, поставив ряд махин,Метали дождь камней, пращей, Крушивших, бивших все с собой, Что созерцала я с тоской.Но сколь ни длили приступ свой,

650. Мы все же дали им отбой.Замыслил тут иной разбой —Наш враг, на хитрости лихой Как крот, прорыл он под землейПод наши башни ход прямой,И утвердил там, скрытый мглой,Подпоры, ровно под стеной,Чтоб взрыв нас поразил бедой,Что для неверных — не впервой!1

IVПотом, представ перед толпой,

660. Он крикнул, с гордой похвальбой:«Народ! Не спорь с своей судьбой!Чтоб сени минуть гробовой,Ты сам ворота мне открой,Тогда я сжалюсь над тобой!»Но вызов услыхав такой,Герои, храбрецы,—гурьбой Сошлись, толкуя меж собой,Давая клятвы с прямотой:Не отступать перед борьбой,

670. Стоять упорно под грозой Отвергнув договор худой,—Не растворять стены градской;Ведь лучше сгибнуть всей семьей И быть прославлену молвой,Чем клятве изменить честной И жизнь купить такой ценой:Так Манкавеев круг былой

1 Речь идет, конечно, не о взрыве с помощью пороха, еще не изобретенного в XII сто-летии, но о поджоге через мину,—способ, применением которого славились эту эпоху инже-неры из Алеппо

61

678. Сражался и Вардан святой!776. Так одному твердил другой,

Подобно кабанам веснойТочащим зубы в мгле леснойТак сына звал отец родной,

780. А сын готовил меч стальной.Призыв на битву, словно вой,Гудел в домах, над мостовой.Вождем — забыт сан боевой,И — рядом с ним бедняк простой;Все стали равны пред бедой,Все мыслью спаяны одной.Священники, епископы Примкнули все к присяге той:

790. Решили твердой стать стопой,Непоколебимой бороздой,И смерть презреть, что лишь покой Дарует жизни остальной.Гласят друг другу: «Смело стой!Дрожать нам — лишь пред сатаной,Любить того, кто вековой Венок возносит над душой!Брат! Мужество свое удвой,И бог заплатит лучшей мздой!»Друг друга так они с мольбой

800. Поддерживали вперебой.«Гляди: по тверди голубой,К нам помощь мчится под звездой!»Шептали, сей крепясь мечтой.Потом, за каждою тропой Следя, и днем и в тьме ночной,Все ждали помощи земной,Но не было им — никакой ! Никто не двинул и рукой Из христиан страны иной,

62

810. Земля осталась к нам глухой:Кто чтили крест — не шли войной!1

V823. Был истощен запас съестной;

Подвоз отрезан — за чертой;Мы голод лютый и слепойСо всякой ведали нуждой.И ныне рвется голос мой,И сердце сдавлено тугой,И грудь вздымается волной,

830. И мысль томится слепотой,Чуть вспомню день тот роковой, С его зловещею зарей,Когда не вспыхнул свет дневной, Но было все покрыто тьмой.Содомский факел огневой Взлетел до неба полосой;Не дождь из тучи грозовой Упал, но — каменный прибой.И нашей крепости устой

840. Распался, словно пень гнилой,От самой кручи основной, Открылся вход — орде чужой.Но взвод остался удалой,На шаг не отступив ногой,Друг друга убеждали все:Быть твердыми перед враждой, Держаться дружеской четой,И над разрушенной плитой, Бороться с силою двойной,

860. Презрев врага клинок кривой!

1 Раймонд Антиохийский, по своей вражде к Жосселину, не оказал поддержки Эдессе. В Иерусалиме, Мелисенда. правившая в малолетство своего сына Бодуэна III, отдала приказ о посылке вспомогательного отряда к Эдессе; но расстояние между двумя городами было слишком велика, и помощь не могла поспеть вовремя.

63

VI890. Их вождь, вместилище грехов,

Воззвал к своим, дик и суров: Обрек мечу и грабежу И плену всех моих сынов.Арабы, после этих слов,

900. И всяких варвары родов, Подобно своре диких псов, Накинулись со всех концов,Состава цепи из рядов,Одни во след другим на зов,Под труб и барабанов рев, Подобный грому с облаков. Дрожал простор от голосов,Все потрясавших до основ,Сердца сжимались у трусов,

910. Росла отвага храбрецов:Тот был на смерть лететь готов, Тот в страхе умереть готов.Но было мало удальцов,Чтоб защищать валы и ров.Они устали от трудов,Бессонных, тягостных часов, Прошедших пред лицом врагов,За месяц роковых боев.И вот какой-то из углов Предстал неверным без бойцов.

VII921. И враг, вскарабкавшись, проник

Внутрь башни, близ домов жилых. Толпа, узрев в стенах своих Врагов (хоть мало было их), Подъемля безнадежный крик, Бежит вдоль улиц городских...Что видели в веках иных

64

Прискорбней зрелищ таковых? Орда неверных, диких, злых,

930. Свирепствует меж толп людских; Ударами мечей стальных Всех рубит,— старых, молодых.Бойцы от валов земляных Бегут в смятеньи напрямик К развалинам ворот былых.Но стая тех зверей лесных Пронзает их клинками вмиг:Овец так волки луговых

940. Преследуют в полях нагих,Из множества ловя любых,Топя их в токах кровяныхСмерть грудей не коснулась чьих? Губили и детей грудных,И старцев, хилых и больных.Что им ребенка нежный лик?Что им священник-духовник?Что даже патриарх-старик?Все гибло от врагов лихих;

950. Кровь капала с волос седых; Служители церквей родных,Что кровь лишь в таинствах святых Знавали,— кровью жил своих Святили кровь людей простых. Тиран, неукротим и дик,Убийства радости постиг:Так лев в лесах пускает рык Иль в труп медведь вонзает клык. Меж тех событий гробовых,

960. Для коих нет и слов земных,Как выразит поэта стих

962. Весь ужас бедствий роковых?

65

XIII—XIV вв.

Фрик

ЖАЛОБЫТы, боже,— мудр и справедлив,Ты —благ и долготерпелив.Тебе я жалобы несу:О, выслушай ты мой призыв!

Чудны деяния творца,Все дивно, странно без конца,И перед тем, что ты творишь,Дивится мудрость мудреца.

В раю единый был Адам,И с ним одна лишь Ева там,—Один глагол, пока они К запретным не пришли плодам.

И мы, в сознаньи слепоты,Стоим пред тем, что создал ты:Пред сей бессчетностью племен, Возникших от одной четы!

И каждый созданный народ С особым языком живет:Тот — армянин, а тот — грузин, Тот — турок, и сириец — тот.

Тот — жид, иль иначе — еврей, Тот — агарянин, сын степей,Другой — алан, что Солнце чтит, А тот абаз, поклонник змей.

Тот — курд, его в Халдее край,А тот — монгол, чей дом Китай, Из Тогормы татарин — тот,Тот — самаркандец, джагатай.

66

Тот — франк, изнеженный болтун, Тот — венетиец, сын лагун,Тот — римлянин, а этот — грек,А третий — русский или гунн.

Испанец — тот, из дальних мест,Тот — далматиец, чей Триест.По христиан всех единит Крещение и божий крест.

В нас веры пламень не потух:Все исповедуем мы вслух: Блаженна, богоматерь, ты,Отец, бог-сын и святый дух!

Но мы неверным преданы,Что мучат нас огнем войны,И, храмы божие круша,Возн( сят знаменье Луны.

Враг наших женщин продает,О, сколько между нас — сирот,О, сколько крови пролито,И сколько каждый день невзгод!

Доколе будем мы страдать?Доколе в рабстве изнывать?И ты, о боже, терпишь все,Где ж пресвятая благодать!

И ты за нас не мстишь, творец!Ты бедам нс кладешь конец!Ты знаешь, что из плоти мы,А не статуи без сердец!

Увы! мы — не тростник речной,Но гибнем в печи огневой:Ты нас покинул на костре,Как траву или куст сухой!

67

За что ты в гневе на армян,Как в недрах аравийских стран,Ты некогда евреев гнал?Изнемогаем мы от ран!

Коль мы негодны ни к чему,От света отошли во тьму,И твой мы заслужили гнев,Не внемля гласу твоему,—

Пусть истребит нас без следа Единый приговор суда,Коль воля такова твоя,О, боже, праведный всегда!

КОЛЕСО СУДЬБЫЭей, ты, судьба! Нам изменив, ты нас свергаешь с высоты; Ты останавливаешь вмиг коловращенье суеты.От века зыблющийся мир на склоне скользком держишь ты, Подставив меру зла, твердишь: «Сыпь все заботы и мечты!»

Ах, колесо! Злодея ты лелеешь в доме золотом,А честный должен подбирать объедки за чужим столом.Ты в рыцарей выводишь тех, кому б сидеть в хлеву свином, Без заступа ты роешь ров и рушишь праведника дом.

Скажи: «Ты — не права, судьба!» и смех услышишь без конца. За что ученых гонишь ты, а любишь злого иль глупца?Из них ты делаешь вельмож, их ты доводишь до венца,И шлешь по горам и полям бродить за хлебом мудреца.

Теперь еще труднее нам, когда татарин сел на трон,Всех обделил он и воров поставил господами он.Но ты ни с кем ведь не родня: вновь повернется ось времен, Ударишь ты, и нет царя, исчезнет он, как утром сон.

Как верить, колесо, тебе, ведь ты не любишь никого!Нет правды у тебя, нет клятв, нет совести, нет ничего!

68

Сегодня возведешь на трон, а завтра сокрушишь его, Повергнешь в пепл и в прах, лишишь— честей, короны и всего.

Лишь, исподлобия взглянув, судьба хребет свой повернет,Что тут бумага, что перо иль даже всадников сто сот!Все терпят: от пинков судьбы и царь спины не сбережет.Не сдержишь стрелами тебя и полетишь на дно с высот!

Судья неправедный! зачем ты правый презираешь суд?Ты с правым во вражде всегда, а твой любимец—вор иль плут. Ошибки чаще ты творишь, судьба, чем на земле весь люд,Ты землю, море, небо, все — заворажаешь в пять минут.

Невежда пред тобой велик, а мудрый головой поник,И, что кругом ты не права, какой не вымолвит язык!Но, слышу, мне судьба в ответ: «Не лай, как пес, пустой старик,С тех пор, как я — судьба, никто еще не лгал, как этот Фрик!»

Моя судьба, меня ты бьешь, ты — мой неправедный судья,Но вспомни, что от бога все, и власть его, а не моя!Судьба еще: «Величит бог как бедняка, так и царя,Хоть я — судьба, но вот тебе дать ничего не вправе я!

Бог повелит, ты будешь царь, я посажу тебя в чертог,Бог не велит, и будешь ты скитаться нищим вдоль дорог».— Судьба, я замолкаю: все — прекрасно, что дозволит бог, Но, нашим по грехам, порой — армянский к нам создатель строг.

Иоанн ЕрзынкайскийI

Наш мир подобен колесу: то вверх, то вниз влечет судьба; Верх падает, и вновь ему взнестись настанет череда.Так плотник мастерит равно и колыбели и гроба:Приходит сей, уходит тот, а он работает всегда.

IIЯзык для речи служит нам: речь праведных — что злата звон: Бог людям дал один язык, язык у змия — раздвоен.И, у кого два языка, один — колюч, другой — червлен, Становится сродни змее и всеми ненавидим он.

69

IIIПодобен морю мир: сухим — остаться, переплыв, нельзя.Как выплыл мой челнок в простор, того и не заметил я.Вот я почти у берегов, но страшно мне подводных скал, Чтоб вдребезги мою ладью один удар не разломал.Но господу я помолюсь, да ветр попутный он пошлет, Осветит мглу и утлый челн в благую гавань приведет.

IVЯ, все грехи свои собрав, оплакал зло прошедших лет.Шел к кебу караван, и я, сложив грехи, пошел вослед.Но ангел мой, представь, сказал: «Куда идешь ты, дай ответ!В раю для тех, кто предстает—с подобным грузом, места нет!»

VТак говорили мне цари и каждый так мудрец твердит:«До самой смерти человек с алчбой глаза на все стремит, И, лишь когда во гробе он и прахом взор его покрыт, Раскаявшись, он говорит: довольно этого! я —сыт!»

Константин ЕрзынкайскийВЕСНА

Веселье вкруг нас и веселье вдали,Нам ветры веселую песнь принесли, Великая благость господня,— внемли!— Сегодня нисходит с небес до земли.

Лежала земля и мрачна и темна,Покрытая льдами, тверда, холодна,Про травы, про зелень забыла она,И снова сегодня она зелена!

Зима была темным вертепом тюрьмы,Но снова вернулась весна на холмы,И всех нас выводит на волю из тьмы! Вновь солнце на небе увидели мы!

Земля, словно мать, велика добротой,Рождает все вещи, одну за другой,

70

Их кормит и поит, питает собой...Вот вновь она блещет своей красотой.

Дохнул ветерком запевающим Юг,Из мира исчезли все горести вдруг,Нет места, где мог бы гнездиться недуг, И все переполнено счастьем вокруг.

Тихонько гремя над землей свысока,Под сводом лазурным плывут облака:И падает вдруг водяная река,Луга затопив, широка, глубока.

Мир весело праздновать свадьбу готов:Веселье во всем для плодовых дерев, Цветами всех красок и разных родовРаскрашены дали полей и лугов.

На море влюбленном — опененный вал,И гад, между волн, веселясь, заплясал;Ключи, зазвенев, побежали из скал,И быстрый поток по камням засверкал.

А реки, сбегая с возвышенных гор,Гудят, как могучий, торжественный хор: Прорезав долины цветущий ковер,Стремятся в морской, нм любезный, простор.

Спускаются телки и козы к ручьям,Играют и скачут по свежим цветам;И звери, что крылись зимой по лесам, Сбегаются, рады свободным полям.

Слетаются птицы, поют над гнездом:Вот ласточка нежно щебечет псалом,Вот — луга певец, улетевший тайком, Приветствует день в далеке голубом.

Зверям и скотам так приятно играть,И множиться в мире и мир наполнять; Сзывает птенцов легкокрылая мать,Их учит на крыльях некрепких летать.

71

И также цветы образуют гряду,В больших цветниках и в плодовом саду; Другие вошли покачаться в пруду,И облик их бледный похож на звезду.

Но вот, наконец, прилетел соловей,Чтоб петь возрождение в песне своей;.Он строит шатер из зеленых ветвей,Чтоб алая роза зажглась поскорей!

ОТРЫВОК ИЗ «ПЕСНИ ЛЮБВИ»Как розы стройный куст, возник Передо мной твой дивный лик.Вовек ни отрок, ни старик Красы подобной не постиг.

Весь день свою любовь таю,Увидеть жажду тень твою,Чуть вспомню, снова слезы лью:Ты душу унесла мою!Лишь аромат твой разлился,Как потерял свой разум я;Лишь мне предстала тень твоя,—Огня влилась в меня струя.

Как полная луна, светла,Вдоль щек ты косы обвила...Ах! многих ты с ума свела!Меня своим лучом зажгла.

Каменьев драгоценный ряд К се груди приникнуть рад.Ее благоуханный взгляд,Как розами расцветший сад.Не жаждать я ее не мог:Так жаждет свежих рос — листок. Так ждем мы в первый вешний срок,Чтоб с юга дунул ветерок.

72

XIV—XVI вв.

Аракел Багешский

ПЕСНЯ О РОЗЕ И СОЛОВЬЕПеснь изумительную вы услышите сейчас,И телу и душе она готовит радость в нас,Я буду славить соловья, чей так приятен глас,И розу, чей цветной убор так сладостен для глаз.

Так молвит розе соловей: «Влечешь меня лишь ты! Знай: я тебя люблю; ты — храм любви и красоты! Должна в тебя сойти любовь святая с высоты;Твоей любовью расцветут по всей земле цветы».

Так молвит роза соловью: «О, дивный соловей!Как счастлива, в душе моей, я от твоих речей;Но ты летаешь высоко, я — вечно средь полей:Я слить могу ль свою любовь с любовию твоей».

Так молвит розе соловей: «Внемли, что я пою:Чтоб сердце поняло твое, до дна, любовь мою,Я, красоту твою ценя, с небес росу пролью,С моей любовью ты сольешь тогда любовь свою».

Так молвит роза соловью и это говорит:«Боюсь, что молния с небес ко мне с росой слетит, Что яркость лепестков моих то пламя опалит,И станет на смех всем цветам мой искаженный вид».

Так молвит розе соловей: «Внемли моим словам,И ненсчерпный ключ любви тогда тебе я дам,Чтоб чистым и зеленым быть всегда твоим листам,И ток поящих вод пошлю всем на земле цветам».

Так молвит роза соловью, ее ответ таков:«Меня не разуверил смысл твоих отважных слов;Боюсь, что ключ твой потечет водой без берегов,Что он зальет и унесет красу моих листов».

73

Так молвил розе соловей: «Хочу я тучей стать,От солнечных лучей тебя я буду защищать И с нежностью в палящий день навесом отенять,И сладостной своей росой в часы зари питать».

Так молвит роза соловью и это говорит:«Мне страшно, я боюсь, что гром из тучи загремит,Что лепестки мои, гремя, всех красок он лишит,И станет на смех всем цветам мой искаженный вид».

Так молвил розе соловей: «Я солнцем стать могу,Свой заревой, свой нежный свет я для тебя зажгу,Я красок тысячу твоих любовно сберегу,И честью всех других цветов ты станешь на лугу».

Так молвит роза соловью: «Так хрупок мой наряд! Рассветные часы меня пугают и палят;Боюсь я солнечных лучей: они меня пронзят,И упадут все лепестки на луг, за рядом ряд».

Так молвит розе соловей, и так поет певец:«Достойна ты! ты всем цветам — прекраснейший венец;Что я любовью опьянен, признаюсь наконец!Тебя зеленой навсегда да сохранит творец!»

Так молвит роза соловью в ответ на песнь певца:«Твой нежен голос, веселишь ты всех людей сердца,И песнь на тысячу ладов ты строишь без конца,Ты—честь и ты—краса всех птиц, по милости творца!»

Так молвит розе соловей: «Ты всех лекарство зол,Кто болен, нсцеленье тот в любви к тебе обрел,Кто страждет, и еще к тебе за благом нс пришел,Томим раскаяньем, что он спасенья не нашел».

Так молвит роза соловью: «О, дивный соловей!Откуда песнь твоя, что всех певучей и сильней?Я в умиленьи от твоих властительных речей.Наверно, равного тебе нет во вселенной всей».

74

Так молвит розе соловей: «Есть царь, что надо мной. Дарует всем цветам дары он щедрою рукой.И если жаждешь ты узреть его перед собой, Прославлена в века веков ты будешь всей землей!»

Так молвит роза соловью: «Я завистью полна!Служить ему — тебе судьба бесценная дана!Да, если осыпал тебя он милостью сполна,Понятно мне, я почему томилась здесь одна!»

Так молвит розе соловей, и вот его ответ:«Когда всем сердцем примешь ты мой радостный обет, Тебя, и телом и душой, прославит целый свет,И, как рабы, все будут чтить твой непорочный цвет».

Так молвит роза соловью: «Спеши — мне все открыть! Я вся желанием горю — твои слова испить!Что есть на сердце, ничего — не должен ты таить, Когда любовию меня ты хочешь покорить!»

Так молвит розе соловей: «Несу благую весть:Рабою быть царя — твоя достойнейшая честь!Начнут тебя превозносить все птицы, сколько есть,И песен про тебя спою,— я столько, что не счесть!»

Так молвит роза соловью: «Тебя благодарю:Служить желаю всей душой подобному царю,Но пред величием его я радостью горю.Чем я пленю его и что ему я подарю?»

Так молвит розе соловей: «Тебе я бодрость дам.Узнай, что снизойти к тебе сей царь желает сам.Ты в радости безмерной верь — божественным мечтам, Затем, что будешь ты его — нерукотворный храм!»

Тот соловей, краса всех птиц,— архангел Гавриил,И богоматерь — роза та, святее всех святых,И царь тот — Иисус Христос, владыка вышних сил.В бессмертной розе воплотясь, он к людям нисходил.

Все это, поли земных грехов, писал я, Аракел,Так соловья и розу я, как только мог, воспел;А Гавриила в соловье изобразить хотел,Марию — в розе, и Христа — в царе, как я умел.

75

И всех молю я ныне, кто — мои стихи прочтет,И всех, кто на веселый лад иль нежный их споет,Да богу имя он мое в молитве назовет,И за молитву ту господь к нему да низойдет.

Ованнес ТылкуранскийПЕСНЯ ЛЮБВИ

В сиянии сидела тыПодобной солнцу красоты;Похожа на прекрасный сад,Где роз и лилий аромат Цветы лучистые струят.

Твой взор — как гладь морских валов,А брови — сумрак облаков;Меж тонких губ ряды зубовБлестят, как нити жемчугов.

Монахи, встретившись с тобой,О книге позабыв святой,Дрожат всем телом в летний зной,Зима ж им кажется весной.

С тобой вступить могу ль я в спор?Любовью твердь ты плавишь гор,Ты крепостей крушишь затвор,Ты скалы мчишь в морской простор.

Безумец бедный, Ованнес!Ты пел златой ковчег чудес1,Чтоб, по суду благих небес,Червь тело грыз, а душу — бес!

1 Златой ковчег — традиционное условное выражение, символизирующее женскую грудь.

76

К СМЕРТИЛишь о тебе помыслю, смерть, в душе тоска.Всего ты горче, пред тобой — желчь не горька!Ты горче горького! лишь ты — к себе близка!Пусть горче ад: в него влечет — твоя рука!

Ты мстишь Адамовым сынам, ведешь их в ад;Ты — наказанье за грехи, за райский сад.Давида с Моисеем ты берешь подряд;Взят Авраам, и Исаак под землю взят;Тобой низвергнут Константин и Тиридат.Тебя и тысячи врагов не устрашат.

Шесть панцирей надень, их все — твой дрот пробьет: В тюрьму всех бросишь и скалой завалишь вход.Ты — тот орел безмернокрыл, чей мощен лёт,И волочит концами крыл он весь народ.Блажен, кого в добре найдет его черед,Но схваченных во зле — в огонь твой взмах метнет!

О, Тылкуранскмй Ованнес! ты учишь всех,И семь десятков лет ты сам ласкаешь грех!

ОваннесПЕСНЯ ЛЮБВИ

Я гибну! Сжалься надо мной! Любовь сказала: умирай! Возьми же заступ золотой и мне могилу ископай.Пусть на костре сожгут меня: душа, стеня, взлетит огнем.Кто не знавал сего огня? и сушь и зелень гибнет в нем.Мой бедный прах вином омыв, пускай певец над ним споет, Как в саван, в листья положив, в саду весеннем погребет.Жестокая! Глаза твои — учить могли бы палачей,Ты всех влечешь в тюрьму любви, и бойня— камни перед ней!О! сердце ты мое сожгла, чтоб углем брови подвести.О! кровь мою ты пролила, чтоб алый сок для ног найти1.

1 На Востоке женщины красят ноги хной.

77

Кидайте яблоки в меня!1 я нежным ранен языком,Я пленник твой! мой дух, пьяня, ты поишь сладостным вином.

Мне нынче ночью снился сон, что на куски я разнесен: Зверье сосало кровь мою, мой труп достался воронью.

Льва надо мной зияла пасть; и все струилась кровь моя... Твоя искала крови страсть,— являйся, жажды не тая.

Землей, что топчет удалец, клянусь: во мне душа — одна!Меня сожгла ты! наконец, пей кровь мою, взамен вина!

С моей главы на сердце вдруг упали клубы черных туч. Желчь разлилась, туман вокруг, а слез поток — кровав и жгуч.

Мы ели за одним столом, из кубка пили одного,Садились вместе, шли вдвоем, ах! что осталось от того!

Свои слова и свои обет ты помнишь? нам свидетель—бог! Теперь меж нами связи нет, все зложелатель превозмог.

За зло пусть бог заплатит злом, чтоб враг мог зло свое испить.И добрым пусть воздаст добром,чтоб вновь вдвоем с тобой нам быть

Да мне укажет бог пути! Деревья зацветут в лесах,И древу сердца вновь цвести, и вновь пернатым петь в ветвях!

Безумный Оваинес! терпи, работай, полно унывать!Надеждой твердой дух крепи: она придет — вновь целовать!

Мкртич НагашСУЕТА МИРА

О братья, в мире все дела — сон и обман!Где господа, князья, цари, султан и хан?Строй крепость, город иль дворец, иль бранный стан: Все ж будет под землей приют — навеки дан.

Разумен будь, Нагаш, презри грехов дурман,Не верь, что сбережешь добро: оно — туман,

1 Яблоками кидают в женихов.

78

Стрелами полный, смерть для всех — несет колчан,Всем будет под землей приют — навеки дан.

Мир — вероломен, он добра — нам не сулит,Веселье длится день, потом — вновь скорбь и стыд.Не верь же миру, он всегда — обман таит,Он обещает, но дает — лишь желчь обид.

Тех, обещая им покой,— всю жизнь томит;Тех, обещав богатство им,— нуждой язвит,И счастье предлагает всем,— ах, лишь на вид! Уводит в море нас, где бездн — злой зев раскрыт.Проходят дни: вдруг смертный день — наводит страх,И света солнца ты лишен,— несчастен, наг,Ах, отроки! ваш будет лик — истлевший прах, Пройдете вы, как летний сон — в ночных мечтах.

Знай, раб! Что и твоя любовь — лишь тень во днях,Не возлюбляй же ты мирских,— минутных благ.Не собирай земных богатств,— с огнем в очах:Одет и сыт? Доволен будь! — иное — прах!

Трудись и доброе твори,— бедняк Нагаш!Свои заветы чти: другим — пример ты дашь! Поток греха тебя, пловца,— унес, куда ж?И, благ ища, стал — не добра, но зла ты — страж!

XVI в.

Григорий Ахтамарский

ПЕСНЬ ОБ ОДНОМ ЕПИСКОПЕЛишь утром розы заблестят,Влетает соловей в мой сад,И розу воспевать он рад.И слышу: встань, покинь свой сад,

79

Опустошил я горный скат,Камнями защитил свой сад.Собрал колючки для оград.И слышу: встань, покинь свой сад!

Устроил я в саду каскад,Росу небес он брызжет в сад;Льет нс вода,— фонтан услад.И слышу: встань, покинь свой сад!

В моем саду цветет гранат,Лоз виноградных полон сад,Льнет к зреющим плодам мой взгляд. И слышу: встань, покинь свой сад!

И белых роз и алых ряд Расцвел, украсив горный сад;Хочу впивать их аромат...И слышу: встань, покинь свой сад!

В точиле мнется виноград,Вином меня утешит сад,Хочу я пить в тиши прохлад.И слышу: встань, покинь свой сад!

Сорву я десять роз подряд:Они вино твое, мой сад,Пусть ароматом напоят.И слышу: встань, покинь свой сад!

Увы! в цветы вселился яд,Не дышит розами мой сад, Распались камни колоннад...Да! мне пора покинуть сад.

Не внемлет роза соловью,Я больше сладко не пою,Кто душу отозвал мою?Ах, бедный раб, оплачь свой сад!

80

ПЕСНЯВесна пришла! весна пришла! сады — в убранстве роз. И горлинка и соловей поют, поют до слез,Горя любовню к цветку, что краше всех возрос,Чей в зелени румяный лик влечет бессчетность грез!

Я опьянен! я опьянен! любовью опьянен!Я опьянен! я опьянен! при солнце взят в полон!Я опьянен! я опьянен! все дни мои — что сон!

О, солнце! о, луна! звезда, встающая с зарей!Венера, льющая огонь лучистый и живой!О, ослепительный алмаз! о, жемчуг дорогой! Пурпуровый цветок в саду! фиалка в мгле лесной!

Я опьянен! я опьянен! любовью опьянен!Я опьянен! я опьянен! при солнце взят в полон!Я опьянен! я опьянен! все дни мои — что сон!

Ты — светлый вяз! лилея ты, чей стебль благоухан!На пыльной, людной площади зеленый ты фонтан!Что град Катан! что весь Китай! что славный Хорасан!Они — ничто перед тобой, и я любовью пьян!

Я опьянен! я опьянен! любовью опьянен!Я опьянен! я опьянен! при солнце взят в полон!Я опьяней! я опьянен! все дни мои — что сон!

Дух бальзамический струят персты, белей, чем снег.Ты — сладкий сахар! ты — миндаль! ты — ладана ковчег! Ты — свежий, сладостный цветник! сад, полный вешних нег! Ты — красный яблок, а к нему зеленый льнет побег!

Я опьянен! я опьянен! любовью опьянен!Я опьянен! я опьянен! при солнце взят в полон!Я опьянен! я опьянен! все дни мои — что сон!

Ты — багрянеющий топаз! сверкающий рубин!Ты — беспорочный изумруд! цветной аквамарин!Ты — перл, обточенный волной на дне морских глубин, Отважным добытый пловцом из сумрачных пучин!

81

Я опьянен! я опьянен! любовью опьянен!Я опьянен! я опьянен! при солнце взят в полон!Я опьянен! я опьянен! все дни мои — что сон!

Ты — нунуфар! ты — базилик, цветущий долгий срок!Ты — мирта! нежный бальзамин! ты — лилии цветок!Ты — гамаспюр, в садах весны пустивший свой росток!Ты — лавр, из коего плетут в земном раю венок!

Я опьянен! я опьянен! любовью опьянен!Я опьянен! я опьянен! при солнце взят в полон!Я опьянен! я опьянен! все дни мои — что сон!

Ты — деревцо, где без плодов зеленой ветки нет!Ты — пальма в почках без конца, ты — пальмы первоцвет! Ты — лес, что острым запахом цветов и трав согрет!Ты — роза и фиалка — ты, над морем алый свет!

Я опьянен! я опьянен! любовью опьянен!Я опьянен! я опьянен! при солнце взят в полон!Я опьянен! я опьянен! все дни мои — что сон!

Ты — из миндальных деревцов роскошный, пышный сад! Ты — запах амбры! мускус — ты! ты — дивный аромат! Ты — апельсиновых цветов душистее стократ!Ты — кипарис, и ты — платан! ты — кедр, шатер услад!

Я опьянен! я опьянен! любовью опьянен!Я опьянен! я опьянен! при солнце взят в полон!Я опьянен! я опьянен! все дни мои — что сон!

О, гамаслюр ты, что, цветя, не вянешь никогда!О, элексир! ты, что целишь все скорби без следа!Прекрасная! будь, как миндаль, зеленой навсегда,Чтоб видели красу твою мы долгие года!

Я опьянен! я опьянен! любовью опьянен!Я опьянен! я опьянен! при солнце взят в полон!Я опьянен! я опьянен! все дни мои — что сон!Да льются милости творца вокруг тебя дождем!

82

Да осеняет он тебя всегда святым крестом!Да направляет он тебя везде прямым путем!Да будешь ты охранена от всяких зол отцом!

Я опьянен! я опьянен! любовью опьянен!Я опьянен! я опьянен! при солнце взят в полон!Я опьянен! я опьянен! все дни мои — что сон!

О, чудный образ! ты вовек — прекрасна и чиста!Как ангелы, сияньем ты небесным облита!Твой рот — божественный алтарь и фимиам — уста,А зубы — нити жемчугов, и вся ты — Красота!

Я опьянен! я опьянен! любовью опьянен!Я опьянен! я опьянен! при солнце взят в полон!Я опьянен! я опьянен! и дни мои — что сон!

ПЕСНЬ О РОЗЕ И СОЛОВЬЕ

Когда исчезла роза, в сад явился соловей,Узрев ее шатер пустым, затосковал по ней,Всех спрашивал, не находя возлюбленной своей,В ночи взывал, за часом час плачевней и грустней.

«О сад, с тобой я говорю! Дай мне, о сад, ответ!Ты розы не берег моей, любимой розы нет,Главы, царицы всех цветов, увы, пропал и след,Чей был бессмертен аромат, чей был прекрасен цвет!

Так рухнет пусть твоя стена и распадешься ты;Засохнут пусть твоих дерев и ветки и листы,Пусть топчет всякая нога просторы пустоты,Исчезнут злаки, и трава, и корни, и кусты.

Обильноводный, не теки, я говорю ручью.Стряхните, дерева, листву зеленую свою!Я, без смущенья, говорю, отчетливо пою;Достойнейшую унесли любимицу мою.

83

Ах, розу унесли мою, и ныне я уныл,Отняли свет очей моих, и мрак меня стеснил,Я плачу и при свете дня и при лучах светил,Моей привычкой стала грусть, в душе нет прежних сил.

То надо мною учинил садовник, может быть:Он розу от меня унес, чтоб боль мне причинить.Ее мне больше не видать! рабу, мне как же быть?На грусть веселый свой напев я должен изменить.

Боюсь, быть может, ветер встал, суровый, страшный, злой,И листья розы оттого увяли под грозой.Иль дуновением ее палящий солнца зной Обжег и розу омертвил с непрочной красотой.

Иль, мне завидуя, цветы свершили это все,Похитив, тайно унесли все счастие мое.Иль сильный град на розу пал, из туч, как лезвие, Сразив жестоко, от куста отрезал он ее».

Одно в ответ цветы гласят на много голосов:«Где роза спрятана, об том — нет вести у цветов.Утеха мы тебе, певец — на тысячу ладов,И каждый все тебе из нас пересказать готов».

Соловей пошел к птицам и спросил у них о розе.

На крыльях в воздух соловей взлетел на этот раз. Подумал: «Расспрошу у птиц я обо всем сейчас,Что знают, пусть об том скорей мне сообщат рассказ,А то, как море, хлынет ток слез у меня из глаз».

«Вы знаете ль, свершилось что? О птицы, к вам вопрос.Из сада розу унесли, чистейшую из роз!Не знаете ль, куда ушла, иль кто ее унес!Вы, может, видели ее, иль весть вам кто принес».

А те в ответ: «Создатель бог то ведает лишь сам,Лишь он одни читает все, что скрыто по сердцам.Иди, лети, ищи ее ты по другим местам,Но розы не видали мы, господь свидетель нам».

84

И огорчился соловей, сказал: «Куда пойду!Ведь до рассвета я всю ночь терзаюсь, как в бреду.Мне страшно, что без розы вдруг я смерть свою найду, Тоскуя, с розой разлучен, в могилу я сойду.

Хотя б, без розы, дали мне весь мировой простор,Все будет жалким для меня, презренный, лишний вздор! Пусть песнопевцы мне поют и с музыкою хор,Мне будет сладкий их напев — как тягостный укор.

Куда же унесли тебя иль скрыли где тебя?Твою высокую любовь как позабуду я?Страдает сердце у меня, как и душа моя,И увядают все цветы сегодня, грусть тая.

Я весь дрожу, вся жизнь моя — как будто сны одни,И самый солнца свет, как мрак, мне кажется в тени.В мучениях и в горести провел я эти дни,И жизни тон, что прожил я, в счет не войдут они.

Моя разлука тяжела, терпимая едва.Не обо мне ли издавна сказал пророк слова:Не хуже ль я, чем пеликан, в стране, где жизнь мертва, И на развалинах не я ль уселся, как сова!»

Пошел садовник, говорил с соловьем и сказал.

Пришел садовник и его утешил средь забот,Сказал: «Не плачь, о соловей, ведь роза вновь придет. Смотри,— фиалка уж пришла, предтеча розы — вот,Я с доброй вестью прихожу, несу поклон вперед».

И соловей благодарил и был безмерно рад:«Дан бог, чтоб ты блаженно жил и дней бессчетных ряд, Пускай твои цветы цветут, распустится твой сад,Пусть обновятся в нем фонтан и камни из оград!

Все веточки и все ростки пусть зеленеют в нем,Росой покроются с небес, заблещут как огнем.Размерно зыблются пускай под нежным ветерком,На радость людям аромат пусть разливают днем!»

85

Затем соловей написал письмо к розе. И роза созвала цветы и отдала тать перед всеми. Оно имело такой вид:

Взяв, розы по двору снесли послание от певца,Гам розу-астру перед ней избрали, как чтеца.Встав на ноги, она, держа послание у лица,Прочла от соловья письмо всем громко до конца.

«Душой любимая! тебе я низкий шлю поклон! Блаженная! здорова ль ты, лишь этим я смущен.На господа надеюсь я, кто всем обогащен,Что беспорочной и живой тебя содеял он.

Простерши руки, целый день я возношу мольбы, Молюсь, чтоб длились для тебя дни радостной судьбы, Ты — всем земным цветам глава, они — твои рабы,Над ними всеми ты царишь и правишь без борьбы.

По цвету несравненна ты, и запах твой — хорош,Ты ярче солнечных лучей сиянье утром льешь.Когда увижу я тебя, как будет час пригож:Ведь по природе ты кротка и ненавидишь ложь.

Покорнейший пишу поклон тебе издалека,Прошу тебя: вернись ко мне и пожалей слегка.Коль хочешь ведать, как живет покорный твой слуга, Знай: у него и толк, и ум,— все отняла тоска.Покой и мир утратил я, гнезда не создавал;Ни капли сил нет у меня, всю кровь я потерял:Тебя не видя, я дрожу, почти совсем пропал,До утра в бденьи нахожусь, все ночи я не спал.ТОСКУЯ, надрываюсь я: наступит ли весна!В печали, в думах по тебе душа изнурена.Морозная, суровая — зима проведена;Все горе по тебе, всю скорбь изведал я сполна.

С упреком говорили мне: «Зачем страдать, любя!Ты — раб! Царица всех цветов полюбит ли тебя?»

Выслушала роза письмо соловья и возвратила ему письмо.И отвечала роза так, когда закончил чтец: «Отправлю множество цветов к нему я, наконец,

86

Да скрасят горы, и поля, и за дворцом дворец, Чтоб с радостью среди цветов мог обитать певец.

Мне ехать не пришла пора, немного подожду. Пусть подождет и соловей немногих дней чреду.Что высока его любовь, не подлежит суду.Ему скажите, чтоб меня он поискал в саду».

Пошли н отнесли то письмо соловью. И он открыл уста с радостью и сказал.Услышав это, соловей стал очень ликовать,Сказал: «Благую нынче весть мне довелось узнать: Прелестнейшая роза — в сад вернется к нам опять.С единой розой твари все возможно ли равнять!»

Поднялось солнце в небеса и до Овна дошло.Вдруг туча на небе росой взгремела тяжело,И тысяч тысяча цветов внезапно возросло,Но розы, хоть искал певец, там не было назло.Зеленой розы лист потом он заприметил вдруг:Она была еще светлен и ярче всех подруг,—За завесой, на трон воссев, обозревала луг,И били, как рабы, челом ей все цветы вокруг.

«О боже!— молвил соловей—тебя благодарю!Все славят господа уста, и я хвалой горю.Все славословье вознесем небесному царю!Я розу меж кустов узрел в счастливую зарю».

— Опомнись, ахтамарец, ты! в стихах не суесловь! Припомни, что колючий шип — здесь, на земле, любовь: На слезы обречет и скорбь, согрев недолго кровь.Что проку в радости, когда — потом рыдать нам вновь!

Наапет Кучак*

Твои ланиты — цвета роз, глаза черны, чернее бровь,Как мрамор плечи, грудь нежна, но вот ее ты скрыла вновь,Но смерть поглотит в ночь одну, ах! алость всю,всю белизну! Червей могильных не томи, но мне отдан—свою любовь

87

ПЕСНИ ЛЮБВИ И ГНОМЫI

—На кровле ты легла уснуть, твоя созвездьям светит грудь. Позволь же мне к тебе прильнуть, иль укажи домой мне путь!—Тебе нельзя со мной уснуть, нельзя и дома отдохнуть,Но так дрожи и жди, пока — захочет утра свет блеснуть!

IIТы в мире — перстень золотой, а я — алмаз на нем;Ты — зелень, нежащая пруд, а я — росинка днем;Ты — яблоко, что берегут, я — лист в венце твоем;И я, когда тебя сорвут, иссохну под лучом.

IIIВ ту долгу ночь лишь раз, лишь два я прялку повернуть могла,Мне вспомнился желанный яр1, я встала, пряжу убрала,И, сладким ковш налив вином, я к двери яра подошла:«Желанный яр! Открой мне дверь! Стою в снегу, дай мне тепла!»

IVСкажи, мой милый месяц, мне: куда ты ночью правишь путь?Сквозь окна много милых дев ты видишь, легших отдохнуть;Они полураздеты все: твой луч им падает на грудь,И заставляет, отражен, он звезды в свете потонуть!

VЧуть соловей примчался в сад, он возле розы сесть был рад, Свой добрый рот раскрыл и пел, до утра, розе песнь услад. Та притворялась, будто спит, но вдруг, струя свой аромат, Разорвала зеленый плащ,— и алым стал ее наряд!

VIКак я люблю твой милый лик: ему луна поет с высот! Твоих я жажду нежных уст: пред ними горек дикий мед!Твои глаза в дуге бровей, бездонны, как пучина вод!И чаша с розовой водой—твой алый, твой прекрасный рот!

VIIТвоих грудей шамамы2 я — вкушу ль, царица меж цариц?Ах! море — грудь твоя: она — смиряет пламя огневиц.

1 Яр —милый, милая, возлюбленный, возлюбленная.2 Шамам — род дыни, обычное сравнение для женской груди.

88

И я желал бы стать чирком, в волнах купаться с роем птиц,А отдыхать на берегу, в тени твоих густых ресниц.

VIIIЧто ночь — покров твоих волос, а лик твой — что луна высот. Глаза — морская глубина, виски — чудесный, райский плод, Ресницы — стрелы у тебя, а брови — бесподобный свод, Рубины упадают с уст и перлами наполнен рот!

IXТы хвалишься, луна небес, что озарен весь мир тобой.Но вот луна земная — здесь, в моих объятьях и со мной!Не веришь? я могу поднять покров над дивной красотой,Но страшно: влюбишься и ты, и целый мир накажешь тьмой!

XО ночь, продлись! останься, мгла! стань годом, если можешь ты!Ведь милая ко мне пришла! стань веком, если можешь ты! Помедли, утра грозный час! ведь игры двух тревожишь ты! Где радость? в скорбь ты клонишь нас! ты сладость гонишь темноты!

XIТот поцелуй, что ты дала, был сладостен моим устам. Подобный плод, ах! не растет ни по каким земным лесам!Но был коварен этот плод, как оный, что вкусил Адам:Отец лишился рая, ты — встречаться запретила нам!

XIIАх, милый мой миндальный цвет! ты пожелтел и стал миндаль!Твой сладок рот, в устах — эмаль, уста — алчба, уста — миндаль.Когда ты родилась, едва ль заплакала не ты одна ль?Будь, умирая, весела, но всем тебя да будет жаль!

XIIIИдя близ церкви, видел я, у гроба, ряд зажженных свеч:То юношу во гроб любовь заставила до срока лечь.Шептали свечи, воск струя, и грустную я слышал речь:«Он от любви страдал, а нам — должно то пламя сердце сжечь!»

XIVКогда умру я от любви, срежь косу, волосы сними,Как факел в руку их возьми, меня ищи не меж людьми, Придя к могиле, все пойми, плиту слезами окайми,И, мне шепча: «любовь прими!» холодный камень обойми!

89

43Мне быть бы ласточкой-птенцом: и днем вошел бы я в твой дом,Я б на балконе, под окном, устроился с своим гнездом,Во мгле, когда все полно сном, к тебе б я приникал крылом, А с первым утренним лучом вновь был бы скрыт в гнезде своем.Мне б быть шелковым кушаком и обнимать твой пояс днем, Иль быть гранатовым вином и днем быть в кувшине твоем,Ко мне б ты приникала ртом, а я б лобзал его огнем!Иль золотым воротником мне б облекать тебя тайком!

XVIДуша души моей прошла, одета празднично, во храм.И я пошел навстречу ей: «Бог будет глух к твоим мольбам, Когда меня отвергнешь ты! Я ж для тебя пойду во храм, Молиться буду и просить, чтоб раз припасть к твоим грудям! Они — что гимны небесам! сосцы их — чистый фимиам!Чтоб только раз обняться нам, в монахи поступлю я сам,Всю жизнь свою отдам псалмам, чтоб раз припасть к твоим грудям.

КРУНК1

Крунк! куда летишь? Крик твой — слов сильней! Крунк! из стран родных нет ли хоть вестей?Стой! домчишься вмиг до семьи своей.Круик! из стран родных нет ли хоть вестей?2

Свой покинул сад я в родной стране,Чуть вздохну, душа — вся горит в огне.Крунк! постой! твой крик — нежит сердце мне.Крунк! из стран родных нет ли хоть вестей?

Пусть мои мольбы тщетно прозвучат,Крик твой слаще, чем — в скалах водопад.Твой в Алеппо путь? иль летишь в Багдад? Крунк! из стран родных нет ли хоть вестей?

Сердце звало нас,— собрались, ушли,В лживом мире мы братьев не нашли,И тоскуем здесь, от друзей вдали...Крунк! из стран родных нет ли хоть вестей?

1 Крунк—журавль.

90

Пусть мои мольбы тщетно прозвучат,Крик твой слаще, чем — в скалах водопад.Твой в Алеппо путь? иль летишь в Багдад?Крунк! из стран родных нет ли хоть вестей?

Сердце звало нас,— собрались, ушли,В лживом мире мы братьев не нашли,И тоскуем здесь, от друзей вдали...Крунк! из стран родных нет ли хоть вестей?

Медленна годов в мире череда.Да услышит бог, растворит врата!Жизнь хариба1— грусть, взор — в слезах всегда. Крунк! из стран родных нет ли хоть вестей?

Боже, пожалей, кто живет изгнан!Грудь хариба — скорбь, сердце — полно ран,Хлеб, что ест он — желчь, ключ, что пьет — поган…Крунк! из стран родных нет ли хоть вестей?

Праздников мне нет, будни — день за днем1 Вертелом пронзен, я сожжен огнем.Но не пламя жжет: память о былом! Крунк! из стран родных нет ли хоть вестей?

От Багдада путь до границ далек!Вот, возьми письмо, я даю в залог,—Верности твоей будь порукой бог:Ты снеси, доставь милым мой залог.

Я пишу в письме, что мой свет погас,Что ни в ночь, ни днем не открыть мне глаз.Что я здесь томлюсь, милые, по вас!Крунк! из стран родных нет ли хоть вестей?

Осень настает... Что же! поспешай Стаю ты собрал меж бессчетных стай;Не ответив, ты улетел в наш край...Крунк! из этих мест скройся, улетай!

1 Xариб — живущий на чужбине.

91

Песни ашугов

92

ХVII-ХVIII вв.

Иеремия Кемурджиан

ПЕСНЯ ЛЮБВИБог солнце создал, и оно,— покорное судьбе,—Твоим готово быть рабом, во всем служить тебе.

Напоминает лунный серп твою ночную бровь,А полная луна твой стан напоминает вновь.

Рубин, алмаз, перл, изумруд,— все блекнет в беге дней, Светлей и драгоценней ты, чем бренный блеск камней.

Нард, мускус, мирра, фимиам,— все лишь недолго льстит,Но день и ночь твой аромат пленяет и целит.

Сосна, самшит, ель, кипарис — цари земных лесов1,Но твой волноподобный стан стройнее всех стволов.

В зеленых листьях, розы жгут пурпуровым огнем,Но вянут краски роз, а ты — прекрасней день за днем!

Блистают лилии, росой склоняемые ниц,Но что они, чуть поведешь ты стрелами ресниц!

Чарует море всех, когда прибрежный ветер тих,Но что оно, едва взгляну я в море глаз твоих!

Что соловей, что попугай, что феникс, горлинка, павлин!Твоих ногтей иль щек затмит их лепесток один!

Что солнце и луна, когда, от счастья заалев,Смеешься иль поешь, ко мне ты на колени сев!

Когда, лицо клоня, сама моих ты ищешь рук,—Тебя обняв, восторг в груди, я — тот, кто ожил вдруг!

1 Самшит — кавказская пальма.

93

Нагаш Ионатан

ПЕСНЯ ЛЮБВИЗажегся нынче новый свет,От милой слышал я привет,Расцвел в душе весенний цвет,—

Ведь я—изгнан! не наноси мне новых ран, о мой султан!Когда любовь так разлилась,Как жить, от милого таясь?Тебе внемлю я, веселясь.

Ведь я—изгнан! не наноси мне новых ран! о мой султан!Когда в мой дом вошла ты вдруг,Твоих речей вкусил я звук,И выпало перо из рук.

Ведь я—изгнан! не наноси мне новых ран, о мой султан!Не лги мне, золото надев!Твоих младых грудей, созрев,Малы шамамы, как у дев.

Ведь я—изгнан! не наноси мне новых ран, о мой султан!Откроем дверцу, вступим в сад...Рукой сжать грудь твою я рад,Бери цветок, а я — гранат.

Ведь я—изгнан! не наноси мне новых ран, о мой султан!Здесь на ковре, средь луговин,Расставим мы кувшины вин...Целуй, и да цветет твой сын!

Ведь я—изгнан! не наноси мне новых ран, о мой султан!Играй и мне цветы бросай,С груди руки не отгоняй,Дай сжать, души не отнимай,

Ведь я—изгнан! не наноси мне новых ран, о мой султан!Тобою мне цветочек дан,Вина ты выпила, я — пьян,Сожжен любовью Ионатан,

Ведь я—изгнан! не наноси мне новых ран, о мой султан!

94

ПЕСНЯ ЛЮБВИЯ нарядною тебя видел на заре,Ты мой разум отняла, нет покоя мне!Вся ты в золоте была, в перлах, в янтаре,Ты мне разум отняла, нет покоя мне!

Лоб твой бел, твое лицо — розы лепесток, Левой ручкой протяни, подари цветок,Сахар я тебе припас и медовый сок.Ты мой разум отняла, нет покоя мне!

Зеркала — твои глаза, золото- мечи,Сумрак шелковых ресниц — стрелы и лучи, Горн —душа моя, огни страсти — горячи,Ты мой разум отняла, нет покоя мне!

Полумесяц —бровь твоя, косы — черный мак, От любви я не рыдать не могу никак,Да погибнет, пропадет наш разлучник-враг! Ты мой разум отняла, нет покоя мне!

Сладкозвучный твой язык — соловей ночной, Гиацинт в руке твоей и вино в другой!С родинкой твое лицо — роза под росой.Ты мой разум отняла, нет покоя мне!

Сядем здесь под деревцом, будем рвать миндаль, Груди у тебя шамам, не вкусить их жаль.На тебя гляжу, душа — улетает вдаль.Ты мой разум отняла, нет покоя мне!

Кипарис — твой стан, в кудрях золото при дне, Дай на стройный стан упасть золотой волне, Долго ль осужден Нагаш изнывать в огне?Ты мой разум отняла, нет покоя мне!

95

ПЕСНЯ ЛЮБВИТы мне сказала: «Настала весна».—Милая, сжалься!—«В час, когда розу осветит луна,Выйду я в сад, грудь открыв и одна».—Милая, сжалься!—Вечером выйди в сияющий сад!Розы струят аромат.

Розу тебе с письмецом я пошлю,—Милая, сжалься!—В нем расскажу, как тебя я люблю.Выйди с мазой и с араком, молю!1

—Милая, сжалься!—Вечером выйди в сияющий сад!Розы струят аромат.

Лик твой прекрасней, чем тысяча роз,—Милая, сжалься!—Лик твой прекрасен в уборе волос.Ветер весны благовонья принес,—Милая, сжалься!—Вечером выйди в сияющий сад!Розы струят аромат.

Лик твой прекрасней, чем розы весной,—Милая, сжалься!—Как соловей я пою под луной:Милая, сжалься хоть раз надо мной,—Милая, сжалься!—Вечером выйди в сияющий сад!Розы струят аромат!

В косы вплети украшения роз,—Милая, сжалься!—Выйди исполнить желания грез,Вылечить муки, что я перенес—Милая, сжалься!—Вечером выйди в сияющий сад!Розы струят аромат.

1 А р а к – восточная водка, м а з а – закуски(оливы, сыр, кусочки омара на хлебе, муль ).

96

СтепанносПЕСНЯ ЛЮБВИ

Нежная! милая! злая! скажи,Черные очи, яр!1 черные очи!Что, хоть бы раз, не придешь ты ко мне В сумраке ночи, яр! в сумраке ночи!

Много тоски я и слез перенес,Полон любви, яр! полон любви!Лоб у тебя белоснежен, дугойЧерные брови, яр! черные брови!

Взоры твои — словно море! а я —Кормщик несчастный, яр! кормщик несчастный!’Вот я в тревоге путей не найдуК пристани ясной, яр! к пристани ясной!

Ночью и днем утомленных очей Я не смыкаю, яр! я не смыкаю.Выслушай, злая! тебя, как твой раб,Я умоляю, яр! я умоляю!

Все говорят, ты — целитель души...Вылечи раны, яр! вылечи раны!Больше не в силах я этот сноситьПламень багряный, яр! пламень багряный!

Ночью и днем, от любви, все — к тебе,В горести слез я, яр! в горести слез я!Злая, подумай: не камень же я!Что перенес я, яр! что перенес я!

Сна не найти мне, напрасно хочуСном позабыться, яр! сном позабыться! Плача, брожу и назад прихожу—Снова томиться, яр! снова томиться!

1 Яр —милая, возлюбленная.

97

Ночью и днем от тоски по тебеГорько вздыхаю, яр! горько вздыхаю, Имя твое порываюсь назвать,—И замолкаю, яр! я замолкаю!

Более скрытно я жить не могу,Произнесу я, яр! произнесу я!Злая, подумай: не камень же я!Гибну, тоскуя, яр! гибну, тоскуя!

Ах, Степаннос! думал ты, что умен,—Все же другим занялся ты, как видно! Бога оставил и девой пленен...Будет на страшном суде тебе стыдно!

XVIII—XIX вв. Саят-Нова

1Я в жизни вздоха не издам, доколе джан1 ты для меня! Наполненный живой водой златой пинджан2 ты для меня!Я сяду, ты мне бросишь тень, в пустыне— стан ты для меня! Узнав мой грех, меня убей: султан и хан ты для меня!

Ты вся — чинарный кипарис; твое лицо — пранги-атлас3; Язык твой — сахар, мед — уста, а зубы — жемчуг и алмаз;Твой взор — эмалевый сосуд, где жемчуг, изумруд, топаз.Ты—бриллиант! Бесценный лалл индийских стран ты для меня!

1 Джан — слово, означающее самое дорогое, милое, любимое. 2 Пинджан — особый сосуд, фиал.3 Праиги-атлас — фряжский, заморский атлас.

98

Как мне печаль перенести? иль сердце стало как утес?Ах, я рассудок потерял! в кровь обратились токи слез!Ты — новый сад, и в том саду, за тыном из роскошных роз, Позволь мне над тобой порхать: краса полян ты для меня!

Любовью опьянен, не сплю, но сердце спит, тобой полно:Всем миром пусть пресыщен мир, но алчет лишь тебя оно!С чем, милая, сравню тебя? — Все, все исчерпано давно. Конь-Раш1 из огненных зыбей, степная лань ты для меня!

Поговори со мной хоть миг, будь — милая Саят-Новы!Ты блеском озаряешь мир, ты солнцу — щит средь синевы! Ты — лилия долин и ты — цветок багряный средь травы: Гвоздика, роза, сусамбар2 и майоран ты для меня!

2Я — на чужбине соловей, а клетка золотая — ты!Пройдешь, как по ковру царей3, лицо мне попирая, ты!Твои ланиты — роз алей, как образ дивный рая — ты!Как шаха, я тебя молю; молчишь, не отвечая, ты.

О, милая! вошла ты в сад и взорами цветы палишьТвои глаза огонь струят, ты силой красоты палишь,А я своим мученьям рад: сгораю я, а ты палишь...Никто так стройно не ступал, как ходишь, всех сжигая, ты!

Причти меня к своим рабам! что я твой раб, не скрою я! Поставь меня к своим вратам: страдать в темнице стою я!Я жив иль мертв, не знаю сам, но болен лишь тобою я!Как море, как Араз4, мечусь: причина,— дорогая, ты!

Ты, с пятнышком5 лица, мила: кто видел, тот пленен тобой, Хотя ты мной пренебрегла, но суд произнесен тобой.

1 Конь-Раш-конь Рустема из персидской эпопеи.2 Сусамбар — пахучая трава.3 Ковер царей, «пнандаз»,— драгоценная материя, которую расстилают под ноги по-

четным гостям.4 Араз — Аракс, река.5 Пятнышко на лице — считалось признаком красоты; о нем упоминается во многих

армянских народных песнях.

99

Ты отвернулась, отошла, не выслушан мой стон тобой,Хотя жизнь можешь даровать, как царь, повелевая, ты.

Саят-Нова сказал в слезах: «Я слез не лью, пока могу,Но буду выносить я страх и скорбь свою, пока могу.Хочу быть славным на пирах, тебя пою, пока могу...Когда б со мной, саз1 золотой, вошла на пир, сверкая, ты!»

3Нынче милую мою видел я в саду;След подковки золотой освятил гряду;Словно розу соловей я воспел звезду,Взор затмился мой слезой, разум был в бреду.Ах, пусть враг мой попадет, как и я, в беду!Яр2 моя! твой нежный вид душу тайно жжет, Образ твой — шербет любви, губы — сладкий мед, Словом, взглядом многих ты мучишь в свой черед. Что ж, убей, но не скажи, что и я — не тот!Пусть умру, вверяю жизнь — твоему суду Пряди кос твоих весь год туго сплетены,Мед в устах, могли б нм быть груди смочены, Расцветает алый рот между роз весны...Но садовника3 глаза влагою полны!Посмотри, как соловей, я пою и жду.Ты прекраснее стократ, чем и твой портрет;Если в комнату войдешь, тьмы без лампы нет:Как вином мускатным дом, дух тобой согрет;И в садах перед тобой блекнет каждый цвет: Ветер льнет к тебе, вокруг воздух как в меду!Знай: другой не воспою, ты доколь жива!Выслушай, матах тебе4: искренни слова!Хлеб и соль не забывай, волю божества!От любви к тебе — в тюрьме я, Саят-Нова!Я теряю разум, я — вовсе пропаду!

1 Саз — народный музыкальный инструмент.2 Яр — милая.3 Садовник — т. е. влюбленный, возлюбленный.4 Матах тебе — привет; собственно: я готов принести себя в жертву тебе.

100

4Меня и милую мою година та ж родила, знай,И потому я вздох таю, а в сердце кровь застыла, знай,Я днем и ночью слезы лью, а в грезах много пыла, знай, Мой влажен глаз, язык сожжен, уста любовь спалила, знай!

Ах, сердце замерло в груди, утомлено борьбой оноИ око тускло, погляди, томится по одной оно,Тьма перед мыслью впереди, лишь пение — со мной оно,Но мне надежды в жизни нет, близка моя могила, знай.

Сожжен, изранен, я брожу, приюта нет родного мне,Я острых слов не нахожу, но для чего и слово мне! Тысячекратно я тужу: дано так много злого мне,И мысль и память как в цепях, меня пучина скрыла, знай.

Но сердца траурен наряд, и кровь из глаз струится вновь, Как тучи на море лежат, так жаждет грудь упиться вновь.Лечить я рану сердца рад, но можно ль исцелиться вновь? Так истекаю кровью я, ах! я отвергнут милой, знай!

Кто видит, говорит сейчас: «Ты гибнешь, ах! Саят-Нова!Тебя встречать ли нам не раз, кровь на очах, Саят-Нова!Иль лучшей девы, лучших глаз нет на пирах, Саят-Нова!»Вся жизнь прошла как сон, плодов лоза не подарила,— знай!

5Чужбина — мука соловья! год — сада он родного ждет!Чтоб подала рука твоя вина мне, сердце снова ждет!С другими — ты, и мучусь — я: как раб царя земного ждет! Созрел грудей твоих шамам1,— сосуда золотого ждет!

Слова бессильны пред тобой! как алый лик твой описать?Как бровь изобразить сурьмой? и золота тут мало взять!И только стан прекрасный твой овалу плеч твоих под стать! А золото твоих волос давно луча дневного ждет!

1 Шамам — род дыни, обычное сравнение для женской груди.

101

Ты с детства слышишь голос хвал: но славить красоту я рад.Ковчег1— твоих грудей овал, чтоб ставить амбру и мускат.Не может, кто тебя встречал, представить лучший миг услад!Рука — самшит2, а пальцы — воск: хрустальных спиц он снова ждет.

Нет, я не полюблю другой! сдается: ты мне суждена!Лишь я неделю не с тобой, как рвется каманчи струна!Сам царь иль врач Лохман3 со мной, а мне поется: «где она?»Им раны не понять моей: она клинка стального ждет!

Красавица! в тоске души, одни брожу, сожжен тобой!Красавица! о не спеши! дай погляжу, пленен тобой! Красавица! мир чей, реши: сужу, что отнят он — тобой!Доколе жив Саят-Нова, тебе ль певца иного ждать!

6Ах, почему мой влажен глаз и кровь на сердце? жжет она!Болезнь—любовь и этот раз, лекарство в свой черед,—она!Я слег, но взор мой каждый час опять к тебе влечет,— она! Мне надо умереть, ко мне, ах! лишь тогда придет она!

Весна настала и манят зазеленевшие края;Фиалковые горы в сад давно послали соловья.Но песни ночью не звучат. Чинара, это месть твоя?Пусть ищет роза соловья: его, ах! не найдет она!

Мак, ярко-красный, дал совет: «Скиталец-соловей влюблен И, верно, вспомнит про букет, что базиликой оплетен,Но ты солги, что розы нет, и что цветок был унесен!»Вот — изгородь, ах, соловей! твой бедный труп несет она.

Сладки, сладки—твои слова! язык твой сахар и набат4,И твой шербет, гласит молва, хорош, как спелый виноград. Семь дней твердил я, ты ж, резва, семь платьев мерила подряд,Бязь и кумач, но где же ткань, что всех достойней?— ждет она!

1 Ковчег — также обычное уподобление женской груди.2 Самшит — род сосны, обычное сравнение для рук и стана.3 Царь — грузинский царь Герехл II; Лохман — придворный врач.4 Набат — кристаллу топленого сахара, лакомство.

102

Язык ашуга — соловей: он славит, не клянет сплеча!Пред шахом он поет смелей, и для него нет палача,Нет правил, судей и царей, он сам спасает всех, звуча,Лишь ты, Саят-Нова,— в беде, пришла, не отойдет она!

7Твоих грудей гранат — что меч!Самшит твоих бесценен плеч! Хочу у двери милой — лечь!Там прах целую и пою.О, твоего атласа звук!Дай мне испить из чаши рук, Молю целенья в смене мук, Люблю, ревную и пою!Я не садовник в эту ночь,Как тайну сада превозмочь?Я — соловей, где роза? «Прочь!» Шипу скажу я и пою.Ты — песня! И слова звучат!Ты — гимн! И я молиться рад!Саят - Новы ты — светлый сад! Вот я тоскую и пою.

8Твой силен ум: таким рожден,— себя глупцу равнять зачем? Меня за свой вчерашний сон презрительно считать зачем?Я издавна горю, сожжен! опять меня сжигать зачем?Устала ты, поверю я, меня же обвинять зачем?

Привет! ведь ты сильна, как тот Ростом1, сын Зала!— дочь царя!2

Старинный твой прославлен род, красы зерцало, дочь царя!Коль грешен я, пусть меч не ждет меня нимало, дочь царя!Но господа побойся ты: напрасно враждовать зачем?

Кто ранен, позовет врача: не повредит, поможет он;Раба ругают сгоряча, судиться все ж не может он.

1 Ростом, сын Зала — Рустем, герой персидского эпоса.2 Дочь царя — речь идет о грузинской царевне.

103

Кто сердцем светел, как свеча, молву людей отложит он.Я богом истинным клянусь: меня нещадно гнать зачем?

Не всем мой ключ гремучий пить: особый вкус ручьев моих! Не всем мои писанья чтить: особый смысл у слов моих!Не верь: меня легко свалить! гранитна твердь основ моих! Так наводненьем без конца их тщетно подрывать зачем?

Бьет ветр морской, песок гоня: песка не меньше будет все ж! Живу ль, не станет ли меня, толпу напев разбудит все ж!Уйду, но в мире с того дня и волос не убудет все ж!В Габаш, к арабам, к индам прах Саят-Новы ссылать зачем?

9Угодливо, народный раб! служить ступай, Саят-Нова! Стяжать отличие царя не всяк мечтай, Саят-Нова!И пусть подносят желчь тебе, ты сахар дай, Саят-Нова!Но от камней свое стекло оберегай, Саят-Нова!

Тупицу в школу помести,— от розг нс поумнеет он,Покуда из него злой дух покорно не отвеет вон;Кто череп, будет век таким, от мыла не белеет он;Безродный в знать не лезь, кривуль не выпрямляй, Саят-Ноза!

Когда б ты звезды сосчитал и знал число очей ночных, Погубит злое дело — все: чти жития людей святых!Слова спасителя — жемчуг, прекраснее лилей лесных,И свиньям лалл и жемчуга ты не бросай, Саят-Нова!

Там — радость свадьбы, там печаль, там — пир и песнопенье — там,Там — двое любящих в саду, в церквах богослуженье — там; Коль волю духа ты творишь, не может быть и тленья — там; Водой шумящей унесен, не унывай, Саят-Нова!

10Ты, безумное сердце! мне внемли:Скромность возлюби, совесть возлюби.Мир на что тебе? Бога возлюби,Душу возлюби, деву возлюби!

104

Божий глас внемли и твори добро,В житиях святых слово — серебро:Святых целей три: возлюби перо,Возлюби письмо, книги возлюби.

Сердце, пусть тебя скорби не гнетут!Знай, что хлеб и соль люди чести чтут,Но не будь смешным: возлюби свой труд,Мудрость возлюби, правду возлюби.

Там, где господин, будь не горд, но тих;Скромным будь всегда у господ своих;Но у всех — душа: возлюби чужих,Бедных возлюби, гостя возлюби.

Так, Саят-Нова, мудрость жить велит.Что нам эта жизнь? Страшный суд грозит!Душу сберегай: возлюби и скит,Келью возлюби, камни возлюби!

К СОЛОВЬЮОткуда ты? (я соловью).Не плачь! не плачь! я слезы лью, Ты розу ждешь, я — милую...Не плачь! не плачь! я слезы лью.

Пой, соловей, песнь соловья! Счастливой будь тропа твоя!Тебе — цветок, мне — милая...Но ты не плачь! я слезы лью.

В душе моей — тоска по ней,Как острый шип в груди твоей. Цветок иль яр? что сладостней?Не плачь! не плачь! я слезы лью.

105

Как кипарис, один стою.Пой, соловей! и я пою.Ты розу ждешь, я — милую...Но ты не плачь! я слезы лью.

Певец! мила мне песнь твоя! Пылаем мы, и ты и я...Саят сказал: «О, милая!Не плачь, не плачь! я слезы лью!»

КАМАНЧА1

Из всех людьми хваленых лир полней звучишь ты, каманча!Кто низок, не иди на пир: пред ним молчишь ты, каманча!Но к высшему стремись: весь мир, всех покоришь ты, каманча!Тебя не уступлю я: мне — принадлежишь ты, каманча!

Ушко — серебряное будь, сверкай на голове — алмаз;Рука — слоновой кости будь, на чреве — перламутр, что глаз; Струна — из злата свита будь, резьбой пленяй, железо, нас;Ты — бриллиант и лалл! И суд — всех посрамишь ты, каманча;

Смычок быть должен золочен, чтоб пышно он блистал звеня;Певучий волос — быть сплетен из косм крылатого коня.Тем, как бальзам, даришь ты сон, тех ты бодришь всю ночь, до дня:Ты — золотой сосуд с вином, и всех пьянишь ты, каманча.

В ашуге две души с тобой: ему и чай и кофе есть;Когда он утомлен игрой, на полке ты находишь честь,Когда ж поет,— вновь пир горой, ты — празднеств и гуляний весть!Собрав красавиц вкруг себя, их всех манишь ты, каманча!

Ты всем даешь веселый вид, с тобой опять здоров больной; Чуть сладкий зов твой зазвучит, блажен, кто говорит с тобой.Проси, да скажут: «Бог продлит — дни нас пленявшего игрой!»Доколе жив Саят-Нова, что не узришь ты, каманча!

1 Каманча (или кяманча)—музыкальный инструмент,

106

ЛункианосМЕЧТА

Когда избранные на небеса взойдут, Блаженство жданное они в раю найдут,Златочеканные венцы приобретут,И перстни на руки — рубин и изумруд.Споет хваление хор ангелов и дев,Влагая в пение божественный напев,И, в умилении таинственном сгорев,Возблещут чистые, как звезды, заалев.О сокровенная мечта, венец мечтам!Присиоблаженная, введи меня во храм,В сады нетленные к блаженным небесам, Неизреченный мне вдохнуть дан фимиам!

ВИДЕНИЕРай разверзся. Видел, восхищенный, я Сад, что полн благоухающих цветов:Пели ангелы о благе бытия,Арф десятиструнных был немолчен зов.

Зеленел деревьев бесконечный ряд,Ветви заплетались в сладостную сеть,Висли финики, гранаты, виноград,Было сладостно на те плоды смотреть.

И царица вышла, в славе, как в огне,На челе с венком, где лалл, алмаз, жемчуг; Праведников сонм приблизился ко мне, Несказанные слова шепча мне вслух.

И любви словами был я опьянен,Страсть как никогда познал Лункианос, Ибо он обрел, святыми окружен,Ту возлюбленную, ту царицу грез!

107

ГИМН БОГОМАТЕРИОтрывок

Для всех страдающих, для скорбных всех сердецЕсть чаша сладости, о богоматерь — ты!Ты — человечества торжественный венец,И слава всей земли, о богоматерь,— ты!

Ты — жизни верный мост, ты — смут святой покой,Престол премудрости и роза чистоты;Ты кротость нежная, что льется в мир людской,И искупление, о богоматерь,— ты!

О, милосердная! Ты — упованье нам,Звезда рассветная над чернью темноты!Подобно солнечным слепительным лучам,Сияешь высоко, о богоматерь,— ты!

Тобою озарен сей мир, где мрачен грех.Путь для блуждающих и свет для слепоты,В смирении добра и благостна для всех,Пример прекрасного, о богоматерь,— ты!. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Поет Лункианос: яви свой облик мне,Я уготовал дух к виденью красоты!О, светлый, чистый ключ! для сердца, что в огне, Противоядие, о богоматерь,—ты!

ДживаниКак дни зимы, дни неудач недолго тут: придут-уйдут.Всему есть свой конец, нс плачь!— Что бег минут: придут- уйдут.Тоска потерь пусть мучит нас, но верь, что беды лишь на час: Как сонм гостей, за рядом ряд, они снуют: придут-уйдут.

Обман, гонение, борьба и притеснение племен,Как караваны, что под звон в степи идут: придут-уйдут.

108

Мир — сад, и люди в нем цветы! но много в нем увидишь тыФиалок, бальзаминов, роз, что день цветут: придут-уйдут.

Итак, ты, сильный, не гордись! итак, ты, слабый, не грусти! События должны идти, творя свой суд: придут-уйдут! Смотри: для солнца страха нет скрыть в тучах свой палящий свет,И тучи на восток слеша, плывут, бегут: придут-уйдут.

Земля ласкает, словно мать, ученого, добра, нежна;Но диких бродят племена, они живут: придут-уйдут...Весь мир: гостиница, Джнван! а люди — зыбкий караван!И все идет своей чредой: любовь и труд,— придут-уйдут!

В ЭТУ НОЧЬ Виночерпица! дай мне вина в эту ночь,Я томлюсь, и душа так мрачна в эту ночь. Чем-нибудь пусть замлеет она в эту ночь,Чтоб не даром страдать мне без сна в эту нсчь!

Сделай милость, красавица, здесь отдыхай1О, хвалимая, боли моей сострадай!Что в седых погребах, то вино мне подай,На огонь мой лей воду до дна в эту ночь!

Дай мне, милая, руку: тобой — я пленен;Мы в одно съединим нежный звук двух имен;Ведь ты видишь: ко мне не придет уже сон.Выйдем в сад, даль — чиста, даль — ясна, в эту ночь.

Сколько раз, милый друг, я делил твою боль. Покориться тебе, быть рабом мне позволь.Любишь, нет ли, скажи! ах, солгать — хорошо ль? Доскажи до конца, все сполна — в эту ночь.

Ах, внемли! в эту ночь можешь ты мне помочь! Постарайся смущенье свое превозмочь:Если нам друг для друга цвести,— цепи прочь!Будет данная клятва прочна — в эту ночь.

109

Новая поэзия. Поэзия русских армян

110

Рафаэл Патканьян1830-1892 гг.

Из поэмы«СМЕРТЬ ХРАБРОГО ВАРДАНА МАМИКОНЬЯНА»1

И теперь ней молчать, о друзья, и теперь, Когда враг нас терзает, как яростный зверь,Прямо в грудь направляет свой меч роковой,Не смущаясь рыданьем и скорбной мольбой? О, братья-армяне! пора отвечать:И ныне молчать?

И теперь нам молчать, когда яростный врагЗахватил ухищреньем наш отчий очаг,Имя Гайка низверг, что блистало в былом,И, великий в вехах, обесчестил Торгом!2

Лишил языка, отнял скипетр и рать?И ныне молчать?

И теперь нам молчать, когда яростный враг Отнял меч-оборону, унизив наш стяг,У работников плуг вырвал дерзко из рук, Переделал на цепи тот меч и тог плуг?О. горе! в плену мы должны изнывать!И ныне молчать?

И теперь нам молчать, когда яростный враг, Поднимая оружье, как гибельный знак,Нас таить заставляет рыданья невзгод,

1 Вардан Мамиконьян — армянский национальный герой, погибший в битве с персами на Аварайрском поле (451: г. по Р. X.).

2 Гайк и Торгом — мифические прародители армян.

111

То, что душу гнетет, нам сказать не дает?Чтоб плакать, где свой нам Евфрат отыскать?И ныне молчать?

И теперь нам молчать, когда яростный враг, Совершая с надменностью каждый свой шаг, Голос правды в душе у себя заглушив,Гонит нас из страны, от родных наших нив? Скитальцам, нам некуда, братья, бежать!И ныне молчать?

И теперь нам молчать, когда яростный враг. Равнодушно взирая на толпы бродяг,Нагло руку простер и, преступно глумясь, Оборвал между братьев последнюю связь?Так близко погибель армян! Что начать?И ныне молчать?

И теперь нам молчать, когда яростный враг Нас лишает последних, божественных благ? Нашу церковь гнетет, чтоб сломить нас верней,Волка в шкуре овечьей поставив над ней?Нет храмов, где б нам принимать благодать!И ныне молчать?

И теперь нам молчать? Что же скажет весь свет,Если камни и скалы застонут в ответ?Скажут все, что армяне достойны судьбы,Что они по заслугам я плену и рабы!Умели отцы край родной защищать!Доколе ж молчать?

Пусть молчит тот, кто нем, чей недвижим язык, Или тот, кто в ярме видеть сладость привык!Но в ком сердце мужчин, кому честь дорога, Пусть бесстрашно идет против злого врага!Кто славой сумел свою смерть увенчать,Тот вправе молчать!

112

ХУДОЖНИКВзор вперив, без слов, с тайной на челе, Юноша, куда мыслью ты влеком?Кисти пред тобой, краски на столе...Что же ты стоишь, молча, пред холстом?

Обрати глаза, оглянись вокруг:Ведь смеется чернь над трудом твоим!Милый! разгони сладостный недуг,Отомсти хоть раз, пробудившись, им!

Но прощаешь ты все в душе своей Ропотом мирским дух твой не смущен.Вдруг в глазах твоих вспыхнул блеск огней,Сердце быстро бьет, весь ты опьяней.

Кисти ты схватил, в краску обмакнул,К жизни пробудил кисти полотно:В таинствах небес думой потонул,—Тайное другим — знать тебе дано.

Ненависть, любовь, гнев и блеск ума.Ты, взмахнув рукой, полотну даешь;Все, пред чем и речь мудреца нема,Красками без слов ты воссоздаешь.

Изумлен народ, прибежал, стоит,На твою мечту глядя чрез порог, Преклоняясь ниц, фимиам кадит.Голосом одним вопит: «Вот — наш бог!»

Ах, за подвиг свой ты не жди наград:Несколько монет бросят пред тобой,В свой убогий дом ты пойдешь назад...Но картине быть в раме дорогой!

113

Ученый, книгу брось: не час — читать! Ты, селянин, оставь быков и плуг!Отец, нс время мертвых погребать!— Мать - Айастан — в тоске родильных мук.

В тоске родни армянская страна.То новое, что ждем мы век шестой, Теперь она нам подарить должна: Свободу светлую земли родной.

Забудем счеты наши, наконец,Отбросим личных выгод жалкий прах,Слепые страсти вырвем из сердец,И вырвем из сердец — наш рабий страх!

Мы —дети Гайка1, племя христиан:Того довольно! Различать должно ль Католиков,армян-грегориан И лютеран! Армянство — наш пароль!

Мать — Айастан— теперь в тоске родии.Не нам должно муки облегчить:Когда ж придет на свет прекрасный сын, Его — врагам дадим ли задушить?

Все — в дар ему. Чего б он не спросил! Богатый — деньги, девы — женихов,Герои — храбрость, юный — крепость сил, Эчмнадзин — все громы кондаков!2

Бог сжалился над нами этот раз,И матери разверз он ложе сна.Когда мы — люди, ждет спасенье нас.Нет? — сгибнешь ты, родимая страна!

1 Гайк — мифологический родоначальник армян. Ай а стан (Гайастан) — Армения.2 Кондаки, — указы католикоса всех армян, имеющего пребывание в Эчмиадзинском

монастыре.

114

* * *Ребенка святой колыбелью клянусь,И светлой святыней отцовского гроба! Крещеньем и священной купели клянусь,Родимой, мне жизнь подарившей, утробой!

Свидетелем будь мне гора Арарат,Что встала в веках пьедесталом ковчега, И ты, о Аракса живой водопад,Что матъ-Айастан орошаешь с разбега!

И вы, о строители царства армян,Храните свидетельство клятвы безгрешной:Саак, и Мэсроп, и Хэвонд, и Вартан,Ашот милосердный, Гагик неутешный!1

Все отдал тебе я, народ мой родной:Жизнь, радость, богатство,— во имя обета!И только любовь остается со мной...Но, если так надо, возьмите и это!

ВЕЛИКИЙ ЧЕЛОВЕК— Ступай, мой сынок, и весь мир обойди,И, признан великим, назад приходи.

Отправился сын, много поту пролил,И деньги большие, богатство скопил.Вернулся к отцу, говорит с похвальбой:— Не стал ли великим твой сын дорогой?—— Нет, нет! ты большое богатство снискал. Но все же великим доныне не стал.

1 Св. Саак, Мэсроп н др.— высокочтимые деятели армянской истории.

115

И снова пошел он —к земным мудрецам.Ученым к гением сделался сам.Вернулся к отцу, говорит с похвальбой:— Не стал ли великим твой сын дорогой?—— Нет, нет! ты великую мудрость снискал,Но все же великим доныне не стал.

Пошел в монастырь он, укрылся в леса,Вериги надел и творил чудеса.Вернулся к отцу, говорит с похвальбой:— Не стал ли великим твой сын дорогой?—— Нет, нет! ты великую святость снискал,Но все же великим доныне не стал.

Он стал полководцем, был ловок и смел,И много земель покорить он сумел.Вернулся к отцу, говорит с похвальбой:— Не стал ли великим твой сын дорогой?—— Нет, нет! ты великую славу снискал,Но все же великим доныне не стал.

Пошел он в страну, где гнездился дракон; Дракона убил исполинского он.Вернулся к отцу, говорит с похвальбой:—Не стал ли великим твой сын дорогой?— — Нет, нет! ты великую доблесть снискал, Но все же великим доныне не стал.

Он вспомнил тогда, что в плену его брат, Что братскую руку оковы тягчат.И вновь он на подвиг тяжелый пошел И, выручив брата, свободным привел. Вдруг,— горы, и долы, и море кругом,И люди, все люди, вскричали об нем:

— Себя позабыв, ты о брате взыскал! Великим, великим отныне ты стал!

116

Георг Додохян1837-1890 гг.

ЦИЦЕРНАК1

Цицернак, цицернак,Гость пернатых ватаг,Ты куда же летишь,За зигзагом зигзаг?

Чрез поля, чрез оврагМчись в родной Аштарак, И под кровлей родной Свей гнездо, цицернак!

Там, далеко, с тоской, Мой отец, весь седой,Сына милого ждет С каждой новой зарей.

Мой привет в этот дом Передай перед сномИ скажи: «Ах, старик! Плачь о сыне своем!»

Расскажи, сколько бед Я терплю много лет;Что все дни я — в слезах, Что полжизни уж нет.

Для меня небосклонОт зари затемнен,На глаза мои в ночь Не спускается сон.

1 Цицернак — ласточка, Аштарак город где родился автор,

117

Ах, без пользы вдали Силы сердца ушли.Я — красивый цветок Без родимой земли.

Улетай, цицернак!За зигзагом зигзаг,Мчись к армянской земле, В мой родной Аштарак!

Смбат Шах-Азиз1840-1907 гг.

СОНЯ услышал нежный голос,К старой матери склонен,Сердце с радостью боролось... Горе! это был лишь сон.

Там журчал ручей струистый, Жемчугами опенен,Как хрусталь прозрачно чистый... Горе, это был лишь сон!

Грустной песнею волнуем,Был я детству возвращен...Мать приникла поцелуем.Горе! это был лишь сон

Мать отерла мне в печали Взор мой,—был он затемнен.Ах, но слезы все бежали:Почему то был лишь сон?

118

Газарос Агаян1840-1911 гг.

ПРЯЛКАПрялка, ты вертись, вертись, Белую кудель пряди,Нитка толстая, тянись:Нужд немало впереди!

Масло я влила в ушки,Прикрепила рукоять;Ну, пряди, пряди мотки, Двигай крыльями опять!

Прялка, ты вертись, вертись, Колесо свое вращай,Нитка толстая, тянись:Веретена оплетай!

Тиграник мой к пастухуХодит в поле босиком,Габриэл продал чуху,Плачет ночью, плачет днем1.

Прялка, ты вертись, вертись,Белую кудель пряди,Нитка толстая, тянись:Нужд немало впереди!

Ни мешка нет, ни ремня,Ни веревки, ни сумы;Не бывало прежде дня, Чтобы так нищали мы!

1 Тиграник и Габриэл — имена (сына и мужа героини романа, из которого взята песня).Чуха — верхняя одежда.

119

Ах, невестой я ткала И паласы1 и ковры;Замуж вышла,— продалаДаже войлок с той поры!

Красный день мой почернел, Тот пришел, кто в долг давал; С черным сердцем, что хотел, Все унес, все отобрал.

Прялка, ты вертись, вертись,Белую кудель пряди,Нитка толстая, тянись:Нужд немало впереди!

Иоаннес Иоаннисиан1864-1929 гг

НАД РУЧЬЕМСонет

На берегу журчащего ручья,Весенним днем, в раздумьи я сидел,И, с изумленьем, скорбно, я глядел, Как быстро мчится мутная струя.

Букет в руке своей я растрепал,Бросая в воду за цветком цветок, И мутных вод опененный потокИх, безвозвратно, дальше-дальше мчал.

1 Палас — род ковра

120

Глядя на воду, я шептал без слов:«Вы дни мои влечете: жизнь и ты,Как мутный ручеек влечет цветы!

Вдали исчезнет, как букет цветов,Рой светлых грез, лелеянных в тиши,И степью станет прежний ран души!»

* * *Все вперед, вес наверх! бесконечен мой путь, Истомилися руки, о где же конец?Где удастся коленям моим отдохнуть?Все вперед, все наверх, непреклонный боец!

Пусть твердеют уступы нахмуренных гор,Пусть грозней предвещают стремнины — конец, Есть дыханье в груди, к ногам есть упор,Все вперед, все наверх, неустанный боец!

Пусть далеко вершина, светла и чиста,Пусть еще не сегодня страданьям конец,Завтра будет наверно победа взята,Все вперед, вес наверх, вдохновенный боец!

ЦАРЬ АРТАВАЗДЛегенда1

Бей молотом но наковальне, кузней!Бей молотом: звенья да крепнут цепей!Врага ненавистного звенья цепей!Бей молотом по наковальне, кузнец!

1 Легенда говорит, что царь Артавазд, в оковах, заключен в пропасти Арарата; верные псы грызут цепи царя, но раз в году, в страстную пятницу, кузнецы ударяют молотами, и оковы вновь крепнут; выйдет же на волю пленный царь лишь в последний день мира, чтобы внести гибель и разрушение.

121

Угрюмые тучи пришли, собрались;Седого Масиса1 чело облекли.И буря ревет, словно звери сошлись,Свистит, стонет, буйствует ветер вдали.

Бей молотом! ну! Дикий рев повторя,Ужасные вопли из бездны звучат:И молния блещет со взоров царя,И искры от гнева высоко летят!

Он, мстительный, хочет вернуться опять,Чтоб яд смертоносный страданий своих По лону земли без конца разливать,—Но крепко он стиснут в цепях роковых.

Пусть верные псы те оковы грызут,Грызут беспрестанно оковы царя,—Страданья твои, Артавазд, не пройдут.Последняя в мире — далеко заря!

Твоей обессиленной злобы порыв Под молотом нашим опять упадет!Мы верим: наш край еще будет счастлив,И грешный народ еще благо найдет!

Но, если будем подобны камням, Расслышать не сможем призывов души,— Спасенья купель не откроется нам:Наш молот тогда, Артавазд, сокруши!

Когда перестанем мы молотом бить,—Вы, псы, разгрызите железо оков:Пора наступила — царя отпустить,Он ринется в мир, и жесток и суров...

1 Масис — Арарат.

122

Но, нет! не пришла роковая пора!Нам с нового неба затеплился свет!То — радуги, в семь переливов, игра: Свободной и светлой судьбины завет!

Бей молотом, бей неустанно, кузнец!Бей молотом, звенья да крепнут целей! Царя ненавистного тяжесть цепей!Бей молотом по наковальне, кузнец!

Александр Цатурян1865-1917 гг.

ПЕСНЯЖеланный май, зеленый май!Как мне приветствовать тебя?Ты кровь и плач принес в наш край,II петь не в силах я, скорбя.

Я пел, живой тоской объят,Тебе хвалу, за днями день,Когда твой сладкий аромат Будил в горах и долах лень.

Настроив лиру, пел бодрей,Когда светлели дали грез,Я пел, как в рощах соловей,Когда наш край был полон роз.

Но что теперь споют мечты,Как мне приветствовать тебя?Шипами стали все цветы,И петь не в силах я, скорбя.

123

Дома у нас руины, прах,Померкли радостные дни,Надежды обратились в страх,И горе — в океан, взгляни!

Брат-армянин! Под мраком туч Не вижу твоего лица,Твой долгий плач — уныл и жгуч,И все же мукам нет конца.

Желанный май, зеленый май,Как мне приветствовать тебя?Ты скорбь и кровь принес в наш кран,И петь не в силах я, скорбя.

РЫБАК«Что ты спешишь к волне ревучей, Рыбак! где у тебя глаза?Смотри, чернея, всходят тучи На голубые небеса.

Чу! гром вдали грохочет строго,Весь кругозор — сурово дик. Смотри: и море понемногу Наморщило свой ясный лик!»

«Эх, барин! Не велико горе!Ведь берег — колыбель моя.Все детство я провел на море, Дарами моря вскормлен я.

Пусть много сердце повстречалоНа море бурь, как в жизни бед:Меня волна, как мать, качала,И в море нового мне нет.

124

Отец был у меня,— в пучине Погиб, в глухую ночь пропал:Все братья спят под зыбью синей,Друзей пожрал сердитый вал.

Жизнь хороша. Но, с роком споря,Зачем от смерти убегать?Нам хлеб дают просторы моря,И в море будет сладко спать!»

Сказал, и смело весла двинул, Направил, с громкой песней, челн, И малой точкой в далях сгинул, Рубя громады черных волн.

Ованнес Туманьян1869-1923 гг.

АРМЯНСКОЕ ГОРЕАрмянское горе – безбрежное море.Пучина огромная вод;На этом огромном и черном простореДуша моя скорбно плывет.

Встает на дыбы иногда разъяренноИ ищет, где брег голубой:Спускается вглубь иногда утомленноВ бездомный глубокий покой.

Но дна не достигнет она в этом море,И брега вовек не найдет.В армянских страданьях – на черном простореДуша моя скорбью живет.

125

ПЕРЕД КАРТИНОЙ АЙВАЗОВСКОГОВосстав, в океане неистовость водТяжелыми всплесками бьет до высот,Под яростный рев строит призраки гор,И буря безбрежный, безгранный просторОдевает, как в дым,Дуновеньем своим.«Ни с места!» - воскликнул, - палитра в руках, - Старик-чародей, и взмутившийся прахПокорен, заслышавши гения зов;И в бурю безмолвно громады воловВот стоят, как во сне,На его полотне.

ЛАМПАДА ПРОСВЕТИТЕЛЯ Лампада в полночь, меж светил,Висит блистая, в небесах,Что просветитель утвердилВ армянских темных небесах.

Хоть без веревки взнесенаНад Арагацом высоко,С престола вышнего онаМир озаряет далеко.

И теплится столетий ряд,Неугасима в смене дней:Святого слезы в ней горят – Благоухающий елей.

Руке людей не досягнутьДо той бессмертной высоты,Ее и ветру не задуть,Бродяге – вихрю темноты.

Когда наш дивный край лежитПод черным мраком без конца,

126

Когда унылый страх томитЛюдские слабые сердца;

Тот, кто невинен, в ком любовь,Кто твердой верой осиян,Кто бодро ждет, что вспыхнет вновьДень лучезарный для армян,

Взглянув на небо, видит тот,Что вечный светоч там повис,Как око господа, с высотГлядящее на землю вниз!

Аветик Исаакян1875-1957 гг.

* * *Сорванную розу ветке не вернуть,Мигом миновавшим снова не вздохнуть.

Что пережила ты – все во сне, в тумане,И любовь и горе – тень воспоминаний.

Сохраняй же чистым сердце, доброй будь,Чтоб на память жизни не осела муть,

Не спеши… Смерть глянет поздно или рано…Все пройдет бесследно: сны и мгла тумана!

* * *Твоих бровей два сумрачных лучаИзогнуты, как меч у палача.Все в мире – призрак, ложь и суетаНо будь дано испить твои уста,

127

Их алое вино, - Я ч радостью приму удар меча.Твоих бровей два сумрачных лучаИзогнуты, как меч у палача.

* * *Безвестна, безымянна, позабыта,Могила есть в безжизненной степи.Чей пепел тлеет под плитой разбитой,Кто, плача. Здесь молится: «Мирно спи!»

Немой стопой столетия проходят;Вновь жаворонка песня беспечна днем,Вновь ветер волны травяные водит…Кем был любим он? Кто мечтал о нем?

* * *Внемлите все тоске моей!Ты, гиацинт! Вы, розы гор! В саду поющий соловей И ветры, бьющие простор!

Померкло небо, нет земли, Бездомен, нищ, рыдаю я!Яр увели, джан увели, Навзрыд, навзрыд рыдаю я.

Ах, яр моя! Ушла ты вдаль, Меня забыла и ушла,Мою тоску, мою печаль Не исцелила и ушла.

Внемлите все тоске моей! Ты, гиацинт! Вы, розы гор! В саду поющий соловей И ветры, бьющие простор!

128

* * *Как с громом тучи выплыли в простор,Так я пошел, с тяжелым сердцем, в бой;Как облака чрез те уступы гор,Ушел и я, сестра, простясь с тобой.Ах, не ищи, где милый твой, сестра,Среди пришедших с битвы молодцов:Примчится конь с уздой из серебра,Но, одинок, заржет он средь лугов!Ах, не ищи, где милый твой, сестра,Среди друзей веселых, на пирахПовеет ветром черная гора,Засыплет пылью мой безмолвный прах! И матери чужие посетятМою могилу, окропят слезой,Меня чужие сестры навестятИ розы будут сыпать надо мной…

Абул Ала Маари Касит в 7 сурах

ВступлениеАбул Ала Маари,Поэт знаменитый Багдада,Прожил три раза десять лет в великолепном граде калифов, Прожил в усладах и в славе;У вельмож и богатых садился за стол,С учеными и с мудрецами вступал в разговор,Друзей любил и изведал,В землях разных народов бывал, смотря, наблюдал и людей

и законы, —И его проницательный дух постиг человека, постиг и глубоко

возненавидел.Нищим он роздал богатство,

129

Собрал караван из верблюдов, взял несколько старыхиспытанных слуг.

Взял припасы в дорогу, и ночью, когда,Под сладострастные шелесты пальм, в сок погрузилсяБагдад, на брегах, кипарисами убранных, Тигра, Тайно из города вышел.

Сура IИ караван Абул Алы, как ручей, что, журча, бежит средь песков,В дремотной ночи неспешно шагал, со звяканьем нежным

больших бубенцов.Размеренным шагом путь совершал ночной караван, виясь

как змея,И звон сладкозвучный лился, затоплял погруженные в сон

немые поля.Облелеянный негой, в дремоте Багдад был истомой объят

райски-пламенных грез,В гелистанах газели пел соловей: пески сладкие страсти

пел сладко до слез.Водометы смеялись, роняя вокруг адамантовый смех, ясный

смех без конца;Благовонных лобзаний лился фимиам от кристальных

киосков в преддверьях дворца.Ароматом гвоздики рассказывал ветр сказки древних

времен, сказки Шехерезад;Кипарисы и пальмы, в изнеженном сне, у старой дороги

качались в ряд.И караван, виясь как змея, назад не глядел, звенел дальше

во мглу.Неизведанный путь несчетностью чар манил и ласкал

Абул Алу.И другой караван — бриллиантовых звезд — свой путь

совершал по небесным путям,И торжественно-ясный, божественный звон звенел в

беспредельных просторах и там Был полон весь мир, очарован во сне беспредельным

напевом, перезвоном с небес. И, душой ненасытной, Абул Маари неумолчным внимал

перезвонам с небес.

130

«Иди, все иди, ты мой караван! Шагай все вперед,остановок нам нет!»

Так, в душе сам с собой, говорил с тоской Абул Маари,великий поэт.

«В пустыню веди, к безлюдным краям, свободным, святым,в изумрудную даль,

К солнцу стремись, торопись! будет мне - в сердце солнцаспалить свое сердце не жаль!

Вам прости не скажу я, могила отца, материнская люлька,под кровлей родной,

С былым мое сердце в ссоре навек: с тобой, отчий дом!память детства с тобой!

Когда-то любил я сердечно друзей, и далеких и близких,нс всех ли людей,

Но стала любовь ядовитой змеей и огненной мучит отравой своей!Я все ненавижу, что прежде любил, что в душах людских

мой взор подсмотрел:Тысячу зол я в людях обрел,— отвратных и черных,

позорных дел!Но тысячу первым гнушаюсь я злом, — лицемерием гнусным,

что хуже всех зол,Я бегу от него, ибо красит оно человеческий лик в святой

ореол.Язык человека! души его ад в покров убираешь ты, в сотню

прикрас,В лазурный намет, в поцелуй, в аромат,— но правдивое

слово сказал ли хоть раз? Язык человека! Отравленный дрот! Мед струя, ты мне сердце

пробил, как стрела.В сердце умерло небо любви и надежд, и, как солнце

заходит, в нем вера зашла.В пустыню иди, ты мой караван! в безлюдный, и в дикий,

и в знойный край!Под грозней стеной медно-рыжих скал там сделай привал,

меж зверей отдыхай! Где гнезда ехидн, разобью свой шатер! разобью свой шатер.

где спит скорпион!Вдали от людей будет в тысячу раз безопасней, покойней,

прекрасней мой сон!

131

Безопасней, чем в дни, когда я преклонял главу утомленнодругу на грудь.

Ах, другу па грудь, под которой всегда разверстая безднаготова сглотнуть.

Доколе Синая седую главу суровое солнце будет палить,И желтые груды в пустыне нагой, как волны морей,

волноваться и бить,Я не захочу увидеть людей, друзей былых и кровных родных, Я не захочу услышать об них, об их делах, ничтожных

и злых!»В последний раз Абул Маари, обратясь, на Багдад уснувший

взглянул.Свой морщинистый лоб с отвращеньем отвел и к шее

верблюда любовно прильнул.Со сладостной лаской поэт целовал горячим лобзаньем

верблюда в глаза,И одна за другой, палящей росой, по ресницам поэта

стекала слеза.Со звяканьем нежным, качаясь в песках, спокойно, размерно

шагал караван.По пустыне вперед совершал свой поход к голубым

берегам неизведанных стран.

Сура IIИ тот караван, виясь как змея, меж пальм горделивых

свой путь совершал,И песок поднимал, песка караван, и ветер игривый ту пыль

развевал.«Вперед, караван! что кинули мы, чтоб глядеть, сожалея,

на жизнь прошлых лет?»Так, в душе сам с собой, говорил с тоской Абул Маари,

великий поэт.«Что за нами осталось, о мой караван! чтоб вернуться

назад, в отчизну свою?Покинули мы друзей и жену? богатство и славу, родных

и семью?Покинули мы людей и народ? закон, справедливость,

отчизну, права?

132

Иди и не медли! покинули мы лишь оковы и цепи,обман и слева!

Ах! женщина что? кровожадный паук, коварный и лживый,тщеславье без дна,

Что любит лишь хлеб твой! и, яд в поцелуй вливая, другомуона продана!

На ветхой ладье лучше в море плыви, чем женщине, клятвепреступной, поверь:

Устами ее Иблис1 говорит! о блудница, в красивомобличии зверь!

О лилии чистой, лучистой звезде ты мечтал, ты желал спатьпод светлым крылом.

Ждал, что будет она бальзамом для ран, над страдающейжизнью сияющим сном, —

Ты грезил о песне, как песнь родинка, что влечет и поств голубых берегах,

Жаждал сладостных слез на небесной груди, бессмертнойросы на прелестных очах!

Но жаждущим душам женщин любовь только горечь сулит,как морская вода.

В сладострастном томленьи ты тело лобзал, не насыщени с новым желаньем всегда!

О, бесстыдное тело женщин! змея! преступленья и зласатанинский сосуд!

Упоения горьки, палящие плоть, и на солнце души они тучунесут!

Ненавижу любовь, этот буйный прибой обжигающих больно,палящих пучин,

Этот сладостный яд, опьяняются чем и жалостный раб ицарь - властелин!

Ненавижу любовь, что жестока, как смерть, что рождаетповсюду зло без узды,

Ненсчерплемый ключ, что струит на весь мир постыдную тинувместо воды!

Ненавижу я женщин, лобзания их, гнушаюсь коварств,оскверняющих нег,

От порочного ложа ласки бегу и родильницы одр проклинаюнавек!

1 Иблис — злой дух

133

Вас, жестокие роды и боли, кляну! порождаете вы стаюхищных випер.

Что, клубяся, шипят и друг друга язвят, чадной страстьюсквернят звезды выспренних сфер!

Тот бесчестен, себя превратил кто в отца, из блаженного снавызвал новый росток,

В жизни сей стебелек на страданья обрек, и над ним бытияГеенну зажег!

«Согрешил мой отец в былом предо мной, но я ни пред кемгреха не свершил!»

Напишите так на могиле моей, если мне суждено ведатьрадость могил.

Доколе вокруг изумрудных брегов Геджаса1 гремит прибояудар,—

Желать я не буду женской любви, искать я не стануобманчивых чар.

Скорей возжелаю терновник ласкать, его куст целовать, что дик и колюч,

Скорей на скалу главу положу, ланитой прильну накамень - горюч!»

И караван, стозвучно звеня, свой путь продолжал, виясь как змея,Спокойно и стройно к пустыне нагой он шел все вперед, в

золотые поля.Казалось, рыдали в ночи бубенцы, и звонкие слезы по

капле лились,Как будто рыдали о том, что в былом любил Маари, и

твердили: «вернись!»Свирели зефиров пели во мгле, так сладко, нежней, чем

напевы шарги2,Про раны любви, про тоскливую скорбь, про тихие сны и

мечтанья тоски.Б сумрачны думы Абул Алы, и грусть его снов — без

конца, без границ,Как путь, что угрюмо тянулся средь мглы, вился меж

песков без конца, без границ. В душе тосковал Абул Маари, безнадежной тоской было

сердце полно,

1 Геджаса — сев-зап. берега Аравии2 Шарга — музыкальный инструмент

134

К созвездиям нежным он взор устремлял, с безбрежнымпутем сливаясь в одно.

Но назад не глядел на пройденный путь, и душа не горелазабытым былым.

Отвечать не хотел на приветы других, и приветов не слалкараванам другим.

Сура IIIИ караван Абул Алы, как ручей, что журчит посреди тишины,Спокойно и стройно шел все вперед при сладостном свете

смиренной луны.И луна, словно грудь юной девы — из тех, что мечтают в

Дженнате1, прозрачна, светла,То стыдливо скрывалась во мглу облаков, то зыбко и

нежно по небу плыла.В благовонную дрему укрылись цветы, из алмазов надев

несравненный убор,Птицы, с крыльями радуг, ласкались, дрожа, доносился их

щебет, как радостный хор.Ароматом гвоздики нашептывал ветр сказки древних времен,

сказки Шехерезад;Кипарисы и пальмы, в изнеженном сне, у старой дороги

качались в ряд.Сказкам ветра внимая, Абул Маари сам с собой говорил,

знаменитый поэт:«Вся вселенная — сказка, полная чар, где нет конца и

начала где — нет.Кто же сплел эту сказку, роскошный рассказ, сплел с ней

вместе созвездья, бессчетность чудес? Говорит беспрестанно с таким волшебством на бессчетность

ладов, говорит, но исчез?Возникают народы, уходят во мглу, но никто разгадать

смысла сказки не мог.Лишь поэты порой, что-то в ней угадав, бессмертный напев

оставляют в залог.Начала ее не слышал никто, не услышит никто ее конца.

1 Дженнат — рай

135

Но веками живет каждый жизненный звук, без началаживет, живет без конца.

Для каждого, кто приходит в сей мир, прекрасная сказкатакже нова,

Начинается с жизнью, до смерти звучит, пока жив человек.эта сказка жива.

Вселенная— сказка, жизнь —некий сон, народы прохожий,в пути караван.

Идущий вперед, с пламенеющим сном, к недвижныммогилам неведомых стран.

Слепцы и безумцы, не чувствуя сна, упорно не внемля тойсказке святой,

Вырывают с борьбой друг у друга куски, друг другатолкают к могиле с борьбой.

Мы создали сами законов ярмо; паук нам расставилгубящую сеть;

Волшебную сказку мы сами мертвим, и снам не даем ихогнем пламенеть.

Злосчастные люди! все будет лишь прах: ваши злыесердца и дела ваших рук.

Безучастное время сотрет все следы кровавой расправы, иславы, и мук!

И ветер беспечный будет свистеть над плитами вашихзабытых гробов.

Ибо вы не сумели упиться вполне этой сказкой волшебной,целебностью снов!»

Меж тем караван бриллиантовых звезд свой путь совершалпо небесным путям,

И торжественно-ясный, божественный звон звенел неумолчнов просторах и там.

Был полон весь мир, очарован во сне беспредельным напевом,перезвоном с высот,

И душой ненасытной Абул Маари неумолчным внималперезвонам с высот.

«Иди. караван мои! сплетая свой звон со звоном небесным,нетленным,— иди!

В материнское лоно природы веди, развей мои стоны, назадне гляди?

136

В тот светло - одеждный, неведомый край, к одинокой,далекой, безвестной стране.

Где есть мой оаз, где грез моих ключ звенит, освежая, всвятой тишине!

Молчаливое небо! со мной говори языком твоих звезд и меняутешай!

То сердце мое, что мир уязвил, что ужалили братья, в тишиобласкай!

Свободен мой дух! над собой не терплю — я ни силы, нивласти, все — воля моя:

Нет для меня ни блага, ни зла, ни суда, ни закона, я сам —свой судья!

Над моей головою быть не должно ни защиты, ни крова отвечной судьбы;

Пусть вне жизни моей — как в темнице темно, пусть там,где не я, цари и рабы!

Быть хочу вне пределов, не ведать владык, долга не знать,забыть божество:

Быть свободной безмерно, безгранично, во всем,— душа мояжаждет лишь одного!»

Караван все вперед совершал свой поход, и сияли над ним,—так смеется дитя,—

Очи вечно-свободных, сверкающих звезд, в тверди синей надтихой пустыней блестя,

Росою волшебной в дремотной ночи весь искрился путь вбирюзовой дали;

В бирюзовую даль, в безмятежную даль верблюды, качаясь,размеренно шли.

Сура IVКак гигантская птица, черная ночь широко простерла крылья свои;Огромные крылья нависли, покрыв караван, всю пустыню,

оазы, ручьи...И от дали до дали, сумраки туч разостлали но небу, чернея, кайму;Луна и созвездья утратили свет, и казалось, что тьма окутала тьму.Налегали сурово ветры, стеня, словно коки, сорвавшись с

узды иль с цепей;В урагане кружились, крутились в борьбе облака и песок

сожженных степей.

137

Смертоносную дрожь вызывали, свистя, и на сто голосовзавывала вокруг.

Словно звери на воле, от боли рыча, из железных затворовринулись вдруг.

Вились по ущельям, с весельем вопя, листья пальм пооазам крутили, шурша

И скорбный псалом запевали потом, словно чья-то впустыне рыдала душа.

«Иди, караван мой! стойко иди! против ветра вперед!остановок нам нет!»

Так, в душе сам с собой, говорил с тоской Абул Маари,великий поэт.

«Войте, лютые ветры! ревите кругом! обвевайте, вы, вихри,главу мою!

Вот, робости чужд, с непокрытым челом, я, буйные ветры,пред вами стою.

Нет, я не вернусь назад в города, где ликует, бушуетмутная страсть.

Не вернусь никогда я в те города, где людская цариткровожадная власть.

Нет, я не вернусь, бездомный, домой! я сам погасил свойотчий очаг.

Горе тому, кто живет в дому, кто не смеет, как пес, отойтини на шаг!

Налетите, о ветры, на отчий мой дом! расшатайте устои,разрушьте в нем все!

Развейте по свету безбрежному пыль! дорога без края —мое жилье!

Уединенье — отчизна моя! отчий кров мне теперь —в звездах небеса!

И караван — теперь мне семья! и мой покой — пустынь голоса!О, чудесный мой путь, неизвестный всегда, вечно полная

жизни, отчизна моя!Уводи меня в даль! сердце, полное слез, уводи в те края.

где один буду я!И, куда б ни привел, и оттуда спеши: на пути остановка -

новая боль!Добрый путь, уводи, дай исчезнуть, пропасть, дай скрыться

от всех, затеряться позволь!

138

Что осталось за нами, о мой караван, чтоб вернуться назад,в край близких моих?

Покинули мы друзей и жену? богатство и славу: семьюи родных?

Людей и народ покинули мы? закон, справедливость,отчизну, права?

Иди все вперед! покинули мы лишь оковы и цепи, обман и слова!Что слава? Сегодня возносят тебя, именуя, ликуя, к

последней черте,А завтра с презреньем каменьями бьют, и топчут,

повергнув в своей слепоте,Что честь? или что уваженье людей? чтут золото только,

из страха нас чтут,Но чуть поскользнешься,— стал честен другой, над тобой же

свершают безжалостный суд.И что же богатство? Им каждый глупец покупает и власть,

и талант, и любовь.Богатство - то трупы убитых людей, и слезы сирот,

и пролитая кровь.Да что и отчизна? глухая тюрьма! поле брани и злобы,

где правит толпа,Где тиран беспощадный по славу свою в пирамиду

слагает жертв черепа! Ненавижу отчизну! она богачам тучным пастбищем служит

для всяких потреб,А пахарь бесправый кровавой земли голый камень грызет,

взирая на хлеб!Ненавижу я чернь! раболепна, тупа, она повторяет любой

глупый толк,Но, духа гонитель, насилья упор, она, власть почуяв, свирепа,

как волк!И общество что? только лагерь врагов, где все неизменно

в презренном плену.Оно не выносит паренья души, стремленья свободной

мечты в вышину.Общество — обруч, сжимающий дух! ужасающий бич,

свистящий под смех,Ножницы жизни, что режут людей, чтобы равными

сделать, похожими всех.

139

Ах! что и законы? самими людьми в руки сильных даетсяотточенный меч,

Чтобы сильных хранить, чтобы слабых губить, чтобы головыбедным безжалостно сечь.

Я ненавижу, во гневе святом, людские законы, права и суды.Где властен закон, там бедняк угнетен; где не дремлют

суды, там свобода вражды.Путь неведомый мой! бесследно укрой меня вдалеке от

кровавых прав!Пусть лучше меня растерзает тигр, чем в силу закона

буду я прав.Меня уведи, о мой караван! ехидным доверь, под песком

схорони!Шаг в пустыню направь, от закона избавь! да в великой

свободе пройдут мои дни!»А в ярости буйной огнистым мечом руки молний рубили

по мглистости туч,Дробились в упор о выступы гор, и гром грохотал,

непокорно - могуч.Ветры вопили, в оазах вдали, кипарисы и пальмы шумели,

треща,И караван, под звон бубенцов, безудержно, быстро бежал

трепеща,Бежал он, летел он, под звон - перезвон, песчаным плащом

покрывая свой путь,Как будто гонимый незримой рукой, от грозной погони

спеша ускользнуть.

Сура VБлагоухали в полдневном жару нарцисс и затор, дыша,

все в цвету,И караван, затерян в пыли, подвигался вперед, утомлен

и в поту.«Иди, караван мой! сквозь бурю и зной, в пустыню войди,

остановок нам нет!»Так, в гневе, с тоской, говорил сам с собой Абул Маари,

великий поэт.«Пусть встретит меня обжигающий ветр, след в горючих

песках пусть сотрет он навек,

140

Чтоб меня человек не нашел никогда, чтоб рядом со мнойне дышал человек.

От людей я в пустыне буду спасен, так кого же еще мнебояться теперь?

С громким рыканьем в песках на меня пусть нападаетяростный зверь!

Уже вижу я львов рыжешерстых вдали, что глядят на меня,тая свой порыв.

И ветер свевает тысячу искр на желтый песок с ихжелтеющих грив.

О, придите, взываю, я не бегу! придите пожратьуязвленную грудь!

Я назад в города не вернусь никогда, в людское жильене войду отдохнуть.

Быть должно с людьми на страже все дни, с оружьемв руках озираться вокруг.

Чтоб тебя не обидел, не растерзал, накинувшись вдруг,и недруг и друг.

Что люди? Под маской— дьявольский лик! у каждогокоготь и жало найдешь,

Копыто и клык: их лживый язык всегда ядовит и колет, как нож.Что люди? Им любы крохи твои! вызирает их взгляд, где

от денег ключи.Готовы отречься, готовы предать, что стая лисиц, палачи,

палачи!Все низкопоклонны, продажны все, малодушны и льстивы

во дни нищеты:Все немилосерды, мстительны все, во дни богатства,

кичливы, пусты.Обозревши пески, если счесть все шаги, что мой караван

по дороге прошел.Несчетность шагов не сравнится с числом в единые

сутки свершаемых зол.И вот говорю я: услышьте меня, ты, Север и Запад, ты Юг

и Восток!Чьи враждебные ветры внемлют теперь правдивым словам,

что путник изрек!Услышьте! развейте жгучую речь, пусть от моря до моря

узнает весь свет,

141

Что хуже, постыдней, чем человек, что жесточе его —создания нет.

Люблю я шакала и с жалом змею, и лишь к человеку вомне нет любви.

Кто столь же нещадно мучил меня? чьи алчные руки стольже в крови?

Доколь над пустыней в синей выси огневеет созвездийза взглядами взгляд.

Доколь, воздымаясь, волны песка под ветром шумят и какзмеи шипят, —

Я не захочу человека узреть, не вернусь к прежней жизни вотчизне, как в плен,

Пусть вихрь огневой встает предо мной, пусть мне угрожаютзубы гиен!

Беги, караван мой! от шумных пиров, безумных, развратных,бесстыдных всегда,

От гнусных базаров торговли и лжи, от мерзостных скопищбез капли стыда!

От женщин беги, и беги от любви, от дружбы и мести бегицелый день,

Мне ненавистно все, что с людьми, мне ненавистна людейдаже тень.

Иди, караван мой, иди, попирай копытами землю, права и законИ пылью пути своего покрывай как добро, так и зло, - беги

дальше под звон!»Выпрямив выи крутые свои, верблюды бежали, как ветер легки,Бежали под звон, и по их следам, как другой караван,

клубились пески.Бежали под звон, по сожженным степям, в даль неведомых

стран, к золотистой дали,Оазы, деревни, деревья, поля исчезали за ними в песчаной пыли.Словно испуган, Абул Маари бежал неустанно все к новым

местам.Как будто бы люди, женщина, долг гнались беспрестанно за

ним по пятам.Под звон-перезвон, проходил караван безвозвратно, не глядя,

чрез множество стран.Мимо сумрачных башен больших городов, где наживой и

страстью люд алчущий пьян:

142

Мимо скорбных строений глухих деревень, столетья объятыхдовольством тупым;

Бежал неустанно к пустыне нагой, с постоянной тоской, постепям золотым.

Караван все бежал, и ночи и дни, свой путь совершал, вияськак змея,

И в душе размышлял Абул Маари, нахмурив чело и гнев затая.Он плакал без слез, и в сердце впилась немая тоска, без

конца, без границ.А путь его рос, дорога вилась по равнинам песка, без конца,

без границ.Не хотел он взглянуть на пройденный путь, и прошлого было

не жалко ему,Без ответа приветы других оставлял и приветствий не слал

по пути никому.

Сура VIИ караван Абул Алы, врат пустыни достигнув, стал утомлен. Аравийской великой пустыни предел пред ним простирался,

солнцем сожжен.Берега кругозора над далью песков загорались, один за

другим, в свой черед;Черно-бархатный плащ поднимала мгла; и фосфорическом

блеске дрожал небосвод.И близ каравана Абул Ала, одинокий, спокойный,

задумчивый, сел,Главу преклонив на златистый утес, он пристально в даль

голубую смотрел.«Как свободен, свободен безбрежно я! Ужель берега пустыни

сполнаВместят, заключат свободу мою, обнимут свободу без граней,

без дна?Не достигнет рука человека меня, не подсмотрит никто моих

пламенных грез.О свобода! ты — светлый, святой аромат роскошных, в раю

расцветающих роз!Венком этих роз меня увенчай, свой факел зажги в потемках

души!

143

Ты, свобода, бессмертный, снятой Аль-Коран соловьев, что враю распевают в тиши!

Царица пустыня! ты — мир золотой одиночества!здравствуй, святое жилье!

Благословен непорочный край, где люди людей не терзали еще!Протянись, расстели мятежных песков безбрежное море во

все концы.Покрой всех людей, упокой города, селенья сады, лачуги, дворцы!С драконами бурь, пусть вольность твоя повсюду отныне

над миром царит,И, пронзая лазурь, пусть солнце, горя, свободу пустыни везде

золотит!Волшебством неисчетным, чарующим сном, все пылая огнем,

воздвигает чертогНад вселенною Солнце, раскинув власы: встало Солнце,

встал Шемс1, кто сильнее, чем бог! И пышное солнце встало, гори, над великой пустыней, как

шар, заалев.Засверкали, зажглись золотые пески, как восставший гигант,

титанический лев.«Салам тебе, Солнце! шюкр без конца!2 материнское лоно.

бессмертная мать.Только ты есть добро, милосердно лишь ты, лишь тебе вся

любовь! свят, свят, свят! благодать! Ты бессмертным восторгом наполнило грудь Зороастра —

пророка когда-то давно! Завязь, полная жажды, здесь сердце мое: пурпуровое влей в

мое сердце вино! Ты — нетленная чаша вселенной, в тебе — золотых опьянений

и радостей хмель,Ты — бездонная чаша негаснущих чар, ты — бессмертных и

чистых восторгов купель!Опьяняй же меня! опьяняй же меня! неисчерпным вином

опьяняй меня!Чтоб забыть навсегда скорбь, и зло, и людей, и ночи обман,

и насилие дня!

1 Шемс — имя божества2 Салам, шкюр — приветы

144

Ты сзываешь весь мир на немолкнущий пир, ты — вселеннойдобро, и сумрак — твой враг!

Необорный противник, сражаешь ты мглу! ты сильнее, чембог! ты — праведный стяг!

Опьяняй же меня блаженством твоим, твоей светлостьювечной меня опьяняй!

Все, что ранит в былом, да канет навек в благовонный,бессонный, бездонный твой рай!

Только ты есть добро, милосердно лишь ты, ты — бессмертная мать, благодать, свят, свят, свят!

Поправшее смерть, ты — матерь весны, ты выше чудес, ты прекрасно стократ!

Тебя я люблю! тебя я люблю! жги, язви, опаляй меня средьпустынь,

Палящей любовью меня обласкай и золото косм мне на душукинь!

Мне уста окровавь, на них наложив, как палящий пожар,золотой поцелуй!

Мне объятья раскрой, чтоб с блаженной тоской я кинулсяв бурю пламенных струй!»

«Эй, верблюды, пора! поднимайтесь!- вскричал, обратясь ккаравану Абул Маари,—

От копыт отряхните проклятую пыль прежних, рабских дорог.в свете новой зари!

И, в последний раз, внемлите словам: я вас ненавижу, людиземли.

Ваших вер не хочу, гнушаюсь я всем, и злом и добром,Всем, что вы обрели!

Лишь цепи кует, создает человек, лишь тюрьмы рабам,каждый день, каждый час.

Я вас ненавижу навек, навек! о, в последний раз ненавижу я вас!Пусть оглохнет мой слух, чтоб его не смущал ненавистный

шум, человеческий шум.Пусть ослепнет мой взор, чтоб вовек не желал оглянуться

назад, на людской самум!Вперед, караван мой! веками лети! веками мчись к солнцу.

взвивайся, как пух.Чтоб в светлых огнях, в пьяных лучах, осолнчился я,

обессмертил свой дух!

145

О, солнце-родитель! пурпурным плащом мне плечи покрой вмоей новой судьбе.

Чтоб я, победитель, лазурным путем, стремился мечтой всек тебе, все к тебе!»

Сура VIIИ, златистые челны,— верблюдов ряды, прорезавши волны

огнистых песков,Помчались, качаясь, взрывая следы, в златистую даль, под

звон бубенцов.Никакие самумы палящим крылом не догнали бы их меж

песчаных долин,И их не догнал бы звенящим копьем, на быстром коне летя,

бедуин.И пальмы оазов, как пэри, светлы, лобзанья дарили Абул

Маари,И пламенной сказкой, приветом любви, услаждали его, от

зари до зари.Но он не внимал нежным шелестам их, приветам любви, что

шептала заря,Он к солнцу, он к солнцу упорно летел, сам солнцу подобен,

как солнце горя.За ним расстилалась пустыня одна, залитая светом, лишь

светом одним,А знойное солнце, в сапфире волос, пронизанных светом,

горело над ним.Недоуздок на воле, мчался верблюд, бесшумно, безумно,

рьяно вперед,В желто-пламенном поле, не ведая пут, безраздумно,

бездумно и пьяно вперед.Под пылающим сонмом небесных лучей над верблюдами

словно горели венцы.Немолкнущим звоном вольней, веселей, свободней звенели

везде бубенцы.И, пурпурным плащом одет, Маари, летел, погружен

в божественный сон.Лазурным путем, от зари до зари, все к солнцу, все к солнцу

летел, опьянен.

146

Дереник Дэмерчьян1873-1956 гг.

ОСЕНЬОсень в лесу — роковую, печальную,Тихую песню поет, погребальную,Грусть нагоняя на сердце надгробную,

Тихую, грустную,Песню печальную,Стону подобную,Долгую, грустную,Песню прощальную,Песню незлобную.

Смерти предвестием душу страдальную, Душу смущая, к борьбе неспособную.

ОТРЫВКИ ИЗ ПОЭМЫ«ЛЭНК-ТИМУР»

1Настал жестокий, черный год: зима — бесснежна и тепла; Весна— потоплена в дождях; дни летние — сухая мгла.Как будто кровью полный глаз, стояло солнце в облаках, Вещая кровь, смотрело вниз, и взглядом наводило страх.Из туч, как высохших грудей, струилась ржавчина и яд, Посев не приносил плодов, дышал зловонием распад,И мертвецы из мглы могил, вставали, жалобно стеня:Шел черный год, жестокий год, глад, меч, всемирная резня.

147

IIРезня, резня, везде, везде, безумие, убийства, страх!Резня повсюду — в городах, по деревням, в монастырях!Резня нещадная везде! кто жив, кляни свой первых вздох,Кто видит,— лучше бы ослеп, кто слышит,— лучше бы оглох!Ослепнем все, и ослепим мы солнце, этот глаз дневной,И сверху донизу весь мир задернем черной пеленой.Ударьте, ветры, без препон, безудержно трясите твердь, Разверзни чрево, хаос! Пусть грядет последний день и смерть! Что за чудовищный народ, суроволик, великоглав?Не в трубы ль страшного суда трубят архангелы, восстав?

IIIСурун, сурун!1—то броней звон, Гора гремит и вторит дол,Сурун, сурун! бегите прочь,Гора гремит и вторит дол.

Беда, беда родным горам,Беда, беда родным полям,Беда князьям и пастухам, Пришел суровый Лэнк-Тимур...

Беги, дитя! беги, старик!Беги, богач! беги, мужик!В пещерах, девы, скройте лик! Пришел суровый Лэнк-Тимур.

Грозит мечом, грозит огнем, Наполнил страхом высь и дол, Сурун—сурун! бегите прочь, Гора гремит и вторит дол.

1 Сурун — возглас древних монголов при нападении Лэнк-Тимур-Тамерлан

148

Шушаник Кургиньян1875—1927 гг.

ПАНИХИДАНи креста, ни плиты: лишь земли бугорокВ беспредельной степи, молчалив, одинок,

Безмятежно стоит.

Кто-то спит под землей, и разбитую грудьВихри огненных дум не способны взметнуть:

Беспробудно он спит!

Он прильнул головой к мать-родимой земле,Но рыданий земных он не слышит во мгле,

Он уснул, он забыл.

Как лампады, горят сонмы звезд в вышине,Фимиамы струят волны трав в тишине,—

Миллионы кадил.

Над могилой шумит ветер с тихой тоской:Как напев гробовой, говорит: «Упокой!»

Полон сумрачных грез.

Ни креста, ни плиты... В свой торжественный час.Он свой крест роковой, ради всех, ради нас,

На Голгофу понес!

149

Ваан Терян1885-1920 гг.

ГРУСТЬСкользящей стопой, словно нежным крылом шелестя темноты,Прошла чья-то тень, облелеев во мгле трав белеющий цвет;Вечерней порой, - легковеющий вздох, что ласкает кусты,- Виденье прошло, женский призрак мелькнул, белым флером одет. В пустынный простор бесконечных полей прошептала она.Не слово ль любви прошептала она задремавшим полям?Остался в цветах этот шепот навек, словно отзвуки сна,И, шепот ловя, этот шепот святой, я склоняюсь к цветам!

ГАЗЕЛЛАДни пришли и ушли эти дни, для меня ничего не осталось. Дуги радуг, огни да огни, для меня ничего не осталось!

Как весенних цветов лепестки и как чаши пылающих роз Ветер все разметал, о взгляни! для меня ничего не осталось!

И меня кто любил, но кому я не отдал, не отдал души,Все исчезли, исчезли в тени, для меня ничего не осталось.

И кого я любил, ах! любил — болью сердца, безумьем моим, Опьянясь, отошли и они, для меня ничего не осталось!

И зима над моей головой, холодна, глубока и нема,Ключ иссяк, не звени! не звени! ничего, ничего не осталось.

* * *Опять спустилась ночь, опять! и сноваТы – одинока, ты – обнажена,Во власти ты смущения больного,И страхом, страхом снова ты полна!

150

Как лист, встречая ветер предосенний,Трепещешь ты, как стебель камыша,Ты пред собой сама без сил, без охранений,Ты пред собой сама – моя душа!

* * *Если нет любви, - (о, друг, внемли!)В этом мире злом, - страдать зачем!К лону темному – припав земли,Словно камень, я – пребуду нем.Пусть, холодная, - смеется твердь,Пусть предастся мир – своей судьбе,Если смысла нет, - в тебе, о смерть!Если некому – внимать мольбе!

В ВЕСЕННЕМ ГОРОДЕНа улице - шум и топот шагов,На бледности лиц играет улыбка;В пыли золотой – громады домов,И к небу деревья тянутся зыбко.

Еще не просох весенний бульвар,Но дети кричать в аллеях так рады;Теперь все слова – исполнены чар,Как стрелы теперь – случайные взгляды.

Все стало родным: плита мостовой,И старая песнь, что слышал украдкой;Свобода в душе, безгневный покой,И самое горе сделалось сладко.

Все мило теперь, - и девушек взор,Подобных цветам, и необычайныйРазряженных дам богатый убор –Все полно сегодня сладостной тайной.

151

Сердца – мертвецы, как в поле цветы,В пыли золотой теперь оживают;Волнением сладким хмелен и ты,Заботы былые – тают и тают…

О! благо вам, песнь, мечта и любовь!Привет тебе, жизнь, безгранность стремленья!Привет тебе, ночь страданья вновь!И муки и смерть, вам благословенье!

* * *

Ужель поэт последний я,Певец последний в нашем мире?Сон или смерть – та скорбь твоя,О, светлая страна, Наири?

Во мгле, бездомный, я поник,Томясь мечтой об осиянной,И лишь твой царственный языкЗвучит молитвой неустанной.

Звучит, и светел, и глубок,Жжет и наносит сердцу раны.Что ярче: розы ли цветок,Иль кровь из сердца,ток багряный?

И стонет, в страхе, мысль моя:«О, воссияй, мечта, Наири!Ужель поэт последний я,Певец последний в нашем мире?»

* * *Как не любить тебя, родная, бедная?В скорби покорной страна опаленная,Снова мечам остроблещущим преданная,Ты – богородица, семь раз пронзенная!

152

Словно урок выполняя заученный,Жертва безвольная, все отдавала ты.Ты не была ль непорочною мученицей,В крестном страдании, кровью залита.

Душу, горящую пламенем, дарственноТы, без вины, отдала за вселенную;Ты, величавая, скромная, царственная,Смерть принимала и муку бессменную.

Время! Воспрянь! Жду пурпурно-горящуюРевность прими, как доспех, богатырскую,Смело затепли, во мраке таящуюся,Огнекрещенную, душу наирскую!

* * *Спустился мрак, и черный, и злоокий.О, тихой стань, со мной в тиши молись:Да чудо снидет в тишине глубокой,

Да расточится злой покров тумана,Литой из тьмы, чтоб мы могли спастись!Как дети, будем, - чисты, без обмана!

Огнем, - я верю! – наши души полны,В них тихий свет, он спорит с темнотой…И вскроется, быть может, мир безмолвный.

Благословим, что мучит, что тревожит,С покорностью все примем, - и другойВсю нашу боль почувствует, быть может…

153

Арташес Тер-Мартиросьян1892-1937 гг.

СЛОВНО ЗВЕЗДЫ...Словно звезды, в безвестность ушедшие, Дни мои — без конца, без начала, Словно письма, тебя не нашедшие, Словно взгляды, что ты не встречала...

Чем безумная скорбь растравляется? Свищет ветер над отмелью спящей; Болью жалости мысль воспаляется, Видя бедный тростник, весь дрожащий.Шелест робких колосьев несвязанных, Грусть снопов позабытых, покорных,И дрожание слов недосказанных, Робких слов,— в безвестностях черных!

* * *Я теперь ничего не прошу у тебя,Я не буду тобой недоволен теперь;Не кляну, и не славлю, безмолвно любя, И не буду тобой недоволен теперь.

Небывалого света горит ореолПод твоим, о, царица! волшебным окном.Издалека тебя навестить я пришел...Под твоим я, царица, волшебным окном.

Я молчу, ничего не прошу у тебя,Я бесцельно брожу в очарованном сне, Лишь таинственный свет созерцаю, любя. У тебя, о царица! в волшебном окне.

154

Лейли1984-1951 гг.

МОЛИТВАСнова лампаду зажгла я во мгле,Пред твоим ликом склоняю колени: — Грешная — я, всем чужда на земле, Грешная — я, как грешна перед всеми!

Холод и дождь, и метель на дворе,Келья моя — здесь, над озером льдистым... Спит кипарис, видит сон о заре:Ветер играет ночной с кипарисом.

Тихо молюсь я, без вздоха, без слез,Муки души моей знает ли небо?— Пред твоим ликом, пред венчиком роз, Путь потерявшая, грешная дева!

Келья моя — в безызвестной глуши,Плачу беззвучно, с безмолвной усладой...— Тяжек мой грех для усталой души... Пред твоим ликом мерцает лампада...

155

Поэзия турецких армян

156

Мкртич Пэшикташлян1820-1868 гг.

К ЗЕФИРУ АЛЕМДАГАДитя-зефир, нежнокрылат!Вдоль ручейков, будящих тишь, Меж роз, струящих аромат, Навстречу мне куда летишь? Прохладу льешь, льешь фимиам, Дыханьем сладким льнешь к устам!

О, ветерок! люблю тебя,Когда спешишь ко мне прильнуть, Пляса, свистя, в свой рог трубя,Лаская пламенную грудь!И, освежен, цветок душиДля светлых дней цветет в тиши.

Мой милый вестник! мчись, лети,Скажи оврагам и холмам,Лесам, стоящим по пути,Где соловьи поют цветам,Что верный друг вернулся к ним, Что он восторгом полн былым!

О, радости погибших дней,Вас снова обретаю я:Таились вы в тени ветвей,Под пеной тихого ручья:Вы реете в густых листах И в темных зонтичных кустах.

И свеяно с чела, чредойТак много тягостных забот!И ряд часов, суля покой,Над сердцем: «ты усни!» поет. Природа, любящая мать,В объятьях хочет заласкать.

157157

Гуляет здесь, под вечерок,В тени прохладной, много дев;Взвевал их кудри ветерок,Лицо пылало, заалев.Луна, и дева, и цветок —Любовью созданный венок!

О! как, любовь и дружба, вы —Прекрасны, мир лесной деля,Где ваше ложе — глубь травы,Гулянье — вольные поля!В объятьях дружбы, ей дыша, Пусть отлетит моя душа!

А ты, зефир, нежнокрылат,Летя вдоль звонкозвучных струй, С цветов свевая аромат,Дари, дари мне поцелуй; Прохладу лей, лей фимиам, Дыханьем сладким льни к устам!

Петрос Дуриан1851-1872 гг.

МОЯ СМЕРТЬЕсли смерти ангел бледный Мне предстанет, взор склонив,Свеет скорбь рукой победной,— Знайте: я, как прежде, жив!

Если светом бледным свечи, Ложе смерти озарив,Мне зальют лицо и плечи,—Знайте: я, как прежде, жив!

158

Если друг, в слезах, быть может, Льдистым саваном обвив,В черный гроб меня положит,— Знайте: я, как прежде, жив!

Если колокол застонет — Смерти смех, ее призыв,И мой гроб в толпе потонет,— Знайте: я, как прежде, жив!

Если близкие, с рыданьем,Гроб в могилу опустив,Не промедлят с расставаньем,— Знайте; я, как прежде, жив!

Если ж та могила станет Всем чужой, и навсегдаПамять обо мне увянет,— Знайте, что я мертв тогда!

* * *Близ океана голубого,Где блещут золотом пески,Когда в золе, покрывшей снова Весь пепел грез, тех роз тоски, Зари засветятся огни, Мою любовь ты вспомяни!Когда опять в листве зеленой,Чью тень любили мы с тобой,Где часто, в час завороженный,Сердец мы пили сладкий зной, Лист дрогнет, как в былые дни, Мон признанья вспомяни!И утром, на заре весенней,Когда простор и ал и чист,Иди в поля, в простор цветений, Смотри, где сух, где зелен лист... Вдруг птичка запоет в тени: Мон мечты ты вспомяни!

159

Чамлы-Чая взойди па кручи,Иль на уступ Бахлар-Баши:Мы любовались там на тучи,Мы там блуждали,— две души! Зефир шепнет тебе «усни»! Мою судьбу ты вспомяни! Когда ночь летняя приветит Тебя, звездиста и чиста,И, как фонарь, луна засветит,Чтоб озарить твой путь к Мота2, Былым мечтам не измени, Мою печаль ты вспомяни!Когда посмотришь ты, угрюмый,На черноликий небосвод,И сдавят сумрачные думыТвое чело и взор, как гнет, Ударит колокол... Вздохни И смерть мою ты вспомяни!

РОПОТЫПрощайте, бог и солнце,— мир лучей,Горящий знойно над душой моей!Собой умножу в небесах огни.Что звезды? Нс проклятье ли они Несчастных, неповинных душ, чело Браздящих неба горько и светло?О, ружья огненные бога!— вы Основы молний, перлы синевы!

Что я сказал? испепели меня,Разбей, о боже! Атом жалкий, я Осмелился стремиться к небесам!Желал взнестись к божественным огням!Молюсь тебе, о боже, в дрожи мук,Цветение и луч, волна и звук,О, снявший розу с моего чела,Огонь —с очей, с уст —трепет, блеск — с крыла! Ты сердцу — вздохи дал и взорам —тьму,

160

Сказал, что в смерти я тебя пойму.За гробом жизнь, о верю, для меня Ты сохранил: молитв, цветов, огня!А если мне исчезнуть суждено,Беззвучно, безответно пасть на дно,—Дай бледной молнией теперь же стать,Над именем твоим восстав, кричать,Что ты —«бог мести»,— впиться в грудь твою Проклятием, подобно острию!

Ах, я дрожу, я бледен, я заклят,Во мне вся внутренность кипит, как ад...Меж стонов кипарисов черный вздох,Я — лист осенний, что поблек, иссох.Мне искру дайте, искру, чтобы жить!Как после грез холодный гроб взлюбить?О, боже, как судьба моя черна,Могильной сажей вписана она.О, влей хоть каплю пламени в нее!Я жить хочу, хочу любить еще...Мне в душу падайте, огни небес,Чтоб ваш любовник горестный воскрес!Весна челу ни розы не дает,Ни луч с небес улыбкой не скользнет:Ночь — гроб мой; звезды — факелы; уныл,Блуждает месяц, плача, средь могил.Для тех, над кем никто не сронит слез,Ты этот месяц в небеса вознес.Кто к смерти близки, все же нужны тем Сначала — жизнь, и плакальщик затем. Писали тщетно звезды мне: «Любовь!»Пел тщетно соловей: «Люби же вновь!». Твердили тщетно ветры о любви И отражали ясный лик ручьи!Напрасно лес при мне был молчалив, Молчали листья, тайну затаив,Чтоб не смутить мечты святой моей, Напрасно, я всегда мечтал о ней,

161

Напрасно вы, весенние цветы,Струили ладан на мои мечты!Нет, все смеялись, в злобе торжества,И этот мир — насмешка божества!

ИСТИННОЕ СТРАДАНЬЕВсегда встречать иссякший ключ;Томиться жаждой ожиданья;Как стебль, увянуть в цвете лет,—О нет, не это есть страданье!

Свой бледный, свой холодный лоб,Не знавший жгучего лобзанья,На мертвый камень положить,—О нет, не это есть страданье!

Ни разу не приникнув к той,Кто вся — улыбка, обаянье,Обнять бесстрастие земли,—О нет, не это есть страданье!

Не облегчив души больнойСном, полным сладкого мечтанья,Уснуть под земляным плащом,—О нет, не это есть страданье!

Жить в подземелье, в нищете.Где смрадом стеснено дыханье,Всегда терпеть, всегда болеть,—О нет, не это есть страданье!

Но в мире быть сухим листом,И, гнет народного страданья Не облегчив, безвестно пасть,—О, только это есть страданье!

162

Сипил 1863-1932 гг.

В МОНАСТЫРЕЗдесь, в келье я сижу одна. Вот полночь бьет.Лампады нет, и нет луча на небесах.Последний свет погас в дому и у ворот,И я — одна, погружена в глухих мечтах.

Кочует вкруг унылый сонм густых теней;То подойдут, то отойдут, то станут в ряд.И углублен их скорбный стон сильней, больней, Когда они, утомлены, вблизи стоят.

Виденья — то моей мечты, печальных дум,Сны молодой, ах, молодой! моей души...Когда звучит холодных дней тоскливый шум, Целенье слез приносят мне они в тиши.

Меж грустных лиц склоняюсь ниц, с моей тоской,Меж строгих дев, для коих нет страстей и гроз. Чьи голоса — молитв напев, псалом святой, Губящий рой, прекрасный рой надежд и грез!

Я жить хочу, а мне твердят про небеса!Хочу любви, — они кричат: «Бог есть любовь!»В рассказах их: Иов, Давид иль чудеса;Внушают: «Нам надежда — смерть! не суесловь!»

Горит заря, и свет дневной, и лунный луч,Люден живя, цветы, поля и весь простор...А предо мной лампадный свет, чуть жив, не жгуч, Которым мой, всегда без сна, томится взор!

163

Я вздоха жду огнистых уст, средь душной тьмы;Порывы дум — ответных слов, страдая, ждут...А мне в кровать, пред тем как спать, дают псалмы, И на ночь крест, на сердце мне, как знак, кладут!

Но вижу я во сне всегда — одно, одно:Борьбу за жизнь, бездонный свет, мечту свою! Я в мире — прах, но сердце все ж огнем полно, И небо, ах! его святым я отдаю!

ТУЧАСонет

Той туче светлой я свои вручила грезы,На небесах, в лучах серебряной луны;Но туча на клочки разбита; с вышины На землю падают пылающие слезы.

С родным сиянием она разлучена,Гонима злобными бичами ветра с силой...Ей в небе жизнь была; земля была могилой,Где радость помыслов навек погребена.

И улыбаются просторы высоты,Бесстрастно чуждые всей нашей скорби жгучей, Лелеют новые, в своих объятьях, тучи,Тревоги новые и новые мечты!

Меж тем, палимые бессонными страстями,Мы плачем: кто — дождем, кто горькими слезами!

164

Аршак Чобанян 1982-1954 гг.

Вот и снова ничто превращается в свет.С заалевших вершин тень сдвигается прочь,Волны моря окрашены в пурпурный свет: Это стрелы зари, поражающей ночь!

С заалевших вершин тень сдвигается прочь,Вырывается пламя из бездны небес,Это стрелы зари, поражающей ночь,—Чтобы сумрак, дрожа, отступил и исчез.

Вырывается пламя из бездны небес,Тени тают, клубясь, улетая, как дым...Чтобы сумрак, дрожа, отступил и исчез, Солнце, солнце восходит с лицом огневым.

Тени тают, клубясь, улетают, как дым.Птицы с пеньем порхают с чинары на вязь,Солнце, солнце восходит с лицом огневым... Возрождение жизни!.. Пленительный час!

МАРИНАНад гладью моря вздохи ветерка Лазурный шелк сгибают непривычно, И, в складки ровные согнув слегка, Кладут запутанно, но симметрично.

И кажется: прозрачное шитье Голубизной сияет углубленной,Но зелень трав подводных сквозь нее Просвечивает неопределенно.

165

Ваан Малэзиан Словно кто-то в тоске,Зашептал вдалеке...Ах, не мысль ли мояВспоминает! Вечер холодно-мглист... С ветки надает лист... Не надежда ль моя Умирает. Лампа гаснет и в ней Свет слабей и слабей... Не любовь ли моя Увядает! Со свечами вдали Черный гроб пронесли... Не себя ль жизнь моя Погребает!

Ваан Тэкэян 1877-1945 гг.

СОНЕТКак брат, что издавна не видел брата, Стал сеять дождь, вкруг и на полях,И я услышал звук, звук поцелуев, ах!И сердце было завистию сжато;И о цветах я вспомнил, что в садах Возносят чаши, полны аромата;И о слезах, не пролитых когда-то,И о морях сияний, о моряхБлагоуханий: о твоих очах!Ни капли мне то не послало море,Чтоб умягчить вздыбившееся горе!И что ж, дитя, я вновь —в твоих вратах, Пришел, как странник, что приюта ищет,Когда льет дождь и ветер скорби свищет.

166

Мисак Мэцаренц 1885-1908 г.

НОЧЬ СЛАДОСТНАНочь сладостна, ночь знойно сладострастна, Напоена гашишем и бальзамом;Я, в опьянении, иду — как светлым храмом: Ночь сладостна, ночь знойно сладострастна.

Лобзания дарит мне ветр и море,Лобзания дарит лучей сплетенье,Сегодня — праздник, в сердце — воскресенье,Лобзания дарит мне ветр и море...

Но свет души, за мигом миги, меркнет,Уста иного жаждут поцелуя...Ночь — в торжестве, луна горит ликуя...Но свет души, за мигом миги, меркнет

НА РАССВЕТЕСонет

В горах, в монастыре, песнь колокола плачет;Газели на заре на водопой спешат;Как дева, впившая мускатный аромат,Пьян, ветер над рекой и кружится и скачет;

На тропке караван по склону гор маячит,И стоны бубенцов, как ночи песнь, звучат;Я слышу шорохи за кольями оградИ страстно солнца жду, что лик свой долго прячет.

167

Весь сумрачный ландшафт,— ущелье и скала,— Похож на старого, гигантского орла,Что сталь когтей вонзил в глубины без названья.Пьянящий запах мне бесстрастно шлет заря;

Мечтаю меж дерев, томлюсь, мечтой горя,Что пэри явится — венчать мои желанья!

СОНЕТ С КОДОЮЦветы роняют робко лепестки,Вечерний ветер полон ароматом,И в сердце, грезой сладостной объятом, Так сумерки жемчужны и легки.

Акации, опьянены закатом,Льют нежный дух, клоня свои листки,К ним ветер льнет, и вихрем беловатым, Как снег, летят пахучие цветки.

Как гурии неведомого рая,Сребристых кудрей пряди распуская,Их белый сонм струится в водомет;

Вода фонтана льется, бьется звонко, Чиста, прозрачна, как слеза ребенка,Но сладострастно песнь ее зовет...

Чу! осыпается коронка за коронкой...

168

Даниэл Варужан 1884-1915 г.

КОЛЫБЕЛЬ АРМЯНЕсть хата; в ней — колыбель;Из кипариса она.Вкруг дико воет метель И сов насмешка слышна.Со сводов виснет седыхБус синих, синих овал.То слезы неба, но их Жестокий холод сковал.Там копоть, сырость, капель...И там безмолвно в тиши Качается колыбель,Как месть в глубинах души.То — место, где армянин Мятежных кормит детей,Где цвет лобзании — один: Кровавой розы алей.Там нежных слов не слыхать, Под песнь любви не уснуть:И мгла там — строгая мать,А молний вспышка там — грудь.В слезах, лишенный всего, Ребенок должен там жить;Там случай зыблет его И друг приходит кормить.Но там, под синью тех бус, Герои, быть может, сокрыт.Как в яслях спал Иисус,Освободитель там спит!

169

Валерий Брюсов. Стихи

170

171

К АРАРАТУ Благодарю, священный Хронос!Ты двинул дней бесценных ряд,—И предо мной свой белый конусТы высишь, старый Арарат,

В огромной шапке Мономаха,Как властелин окрестных гор,Ты взнесся от земного прахаВ свободно-голубой простор.

Овеян ласковым закатомИ сизым облаком повит,Твой снег сияньем розоватымНа кручах каменных горит.

Внизу, на поле каменистом,Овец ведет пастух седой,И длинный посох, в свете мглистом,Похож на скипетр вековой.

Вдали — убогие деревни,Уступы, скалы, камни, снег…Весь мир кругом — суровый, древний,Как тот, где опочил ковчег

А против Арарата, слева,В снегах, алея, Алагяз,Короной венчанная дева,Со старика не сводит глаз.

1916

172

К АРМЕНИИВ тот год, когда господь суровоНад нами длань отяготил,—Я, в жажде сумрачного крова,Скрываясь от лица дневного,Бежал к бесстрастию могил.Я думал: божескую гневностьИзбуду я в святой тиши:Смирит тоску седая древность,Тысячелетних строф напевностьИзлечит недуги души.Но там, где я искал гробницы,Я целый мир живой обрел:Запели, в сретенье денницы,Давно истлевшие цевницы,И смерти луг — в цветах расцвел.Не мертвым голосом былины,—Живым приветствием любвиОкрестно дрогнули долины,И древний мир, как зов единый,Мне грянул грозное: «Живи!»Сквозь разделяющее годыУслышал я ту песнь веков.Во славу благостной природы,Любви, познанья и свободы,—Песнь, цепь ломающих, рабов.Армения! Твой древний голос —Как свежий ветер в летний зной:Как бодро он взвивает волос,И, как дождем омытый колос,Я выпрямляюсь под грозой! 9 декабря 1915

173

К АРМЯНАМДа, вы поставлены на граниДвух разных спорящих миров,И в глубине родных преданийВам слышны отзвуки веков.

Все бури, все волненья мира,Летя, касались вас крылом,—И гром глухой походов КираИ Александра бранный гром.

Вы низили, в смятенье стана,При Каррах римские значки;Вы за мечом ЮстинианаВели на бой свои полки;

Нередко вас клонили бури,Как вихри — нежный цвет весны:При Чингиз-хане, Ленгтимуре,При мрачном торжестве Луны.

Но, воин стойкий, под ударомВаш дух не уступал Судьбе;Два мира вкруг него недаромКипели, смешаны в борьбе.

Гранился он, как твердь алмаза,В себе все отсветы храня:И краски нежных роз Шираза,И блеск Гомерова огня.

И уцелел ваш край НаирскийВ крушеньях царств, меж мук земли:Вы за оградой монастырскойСвои святыни сберегли.

Там, откровенья скрыв глубоко,Таила скорбная мечтаМысль Запада и мысль Востока,Агурамазды и Христа.

И, ключ божественной услады,Нетленный в переменах лет:На светлом пламени ЭлладыЗажженный — ваших песен свет.

И ныне, в этом мире новом,В толпе мятущихся племен,

174

Вы встали — обликом суровымДля нас таинственных времен.

Но то, что было, вечно живо,В былом — награда и урок.Носить вы вправе горделивоСвой многовековой венок.

А мы, великому наследьюДивясь, обеты слышим в нем.Так! Прошлое тяжелой медьюГудит над каждым новым днем.

И верится, народ Тиграна,Что, бурю вновь преодолев,Звездой ты выйдешь из тумана,Для новых подвигов созрев;

Что вновь твоя живая лира,Над камнями истлевших плит,Два чуждых, два враждебных мираВ напеве высшем съединит!

23 января 1916, Тифлис

ОВ. ИОАННИСИАНУ В альбом

К тебе приблизиться, то значит —Вдохнуть души прекрасной свет.Кто удручен, кто тайно плачет, —Тот ищет строф твоих, поэт.В армянской новой жизни начатТвоим напевом яркий след!

АРАРАТ ИЗ ЭРИВАНИВесь ослепительный, весь белый,В рубцах задумчивых морщин,Ты взнес над плоскостью равнинСвой облик древле-онемелый,Накинув на плечи покровТаких же белых облаков.

175

Внизу кипят и рукоплещутПотоки шумные Зангу;Дивясь тебе, на берегуРаины стройные трепещут,Как белых девственниц ряды,Прикрыв застывшие сады.

С утеса, стены Саардара,Забыв о славе прошлой, ждут,Когда пройдет внизу верблюд,Когда домчится гул с базара,Когда с мурлыканьем купецПротянет блеющих овец.

Но ты, седой Масис, не слышишьНи шумных хвал, ни нужд земных,Ты их отверг, ты выше их,Ты небом и веками дышишь,Тебе шептать — лишь младший братДерзает — Малый Арарат.

И пусть, взглянув угрюмо к югу,Как древле, ты увидишь вновь —Дым, сталь, огни, тела и кровь,Миры, грозящие друг другу:Ты хмурый вновь отводишь лоб,Как в дни, когда шумел потоп.

Творенья современник, ведалТы человечества конец,И тайну новых дней — ТворецТвоим сединам заповедал:Встав над кровавостью равнин,Что будет, — знаешь ты один.

Январь 1916

176

ИВАНУ ФАДЕЕВИЧУ ТУМАНЯНУ …Да будет праведно возмездиеСудьбы — и в годах и в веках!Так! создал новое созвездиеТы на армянских небесах.

Пусть звезды, малые и крупные,Вокруг тебя пронзают тьму:Мы смотрим в сферы недоступные,Дивясь сиянью твоему!...

25 февраля 1916 Москва

ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ Разноодежная, разноплеменная,Движется мерно толпа у вокзала:Словно воскресла былая вселеннаяДревняя Азия встала.

Грязные куртки и взоры воителей,Поступь царя и башлык полурваный…Реют воочию души властителей:Смбаты, Аршаки, Тиграны… 1916 г.

Елисаветополь

СВОБОДА И ВОЙНАСвобода! Свобода! Восторженным кликомВстревожены дали холодной страны:Он властно звучит на раздольи великом,Созвучно с ручьями встающей весны.

Россия свободна! Лазурь голубее,Живительней воздух, бурливей река…И в новую жизнь бесконечной аллеейПред нами, приветно, раскрылись века.

177

Но разве сознанье не мучит, не давит,Что, в радости марта, на празднике верб,Весны и свободы не видит, не славитПоляк, армянин, и бельгиец, и серб?

В угрюмых ущельях, за зеркалом Вана,Чу! лязганье цепи, удар топора!Там тысячи гибнут по слову султана,Там пытки — забава, убийство — игра.

А дальше, из глуби Ускюба, с Моравы,Не те же ли звоны, не тот же ли стон?Там с ветром весенним лепечут дубравыНе песенки страсти — напев похорон.

В развалинах — башни Лувена и Гента,Над родиной вольной — неистовый гнет…Германских окопов железная лентаОт мира отрезала целый народ,

А ближе! в родной нам, истерзанной Польше!Нет воли всмотреться, немеет язык…О, как же гордиться и праздновать дольше,Катить по просторам восторженный клик?

Довольно! Не кончено дело свободы,Не праздник пред нами, а подвиг и труд,Покуда, в оковах, другие народы,С надеждой на нас, избавления ждут!

1917

ТИГРАН ВЕЛИКИЙВ торжественном, лучистом свете,Что блещет сквозь густой туманОтшедших вдаль тысячелетий, —Подобен огненной комете,Над миром ты горишь, Тигран!

Ты понял помыслом крылатымСвой век, ты взвесил мощь племенИ знамя брани над ЕвфратомВознес, в союзе с Митридатом,Но не в безумии, как он.

178

Ты ставил боевого станаШатры на всех концах земных:В горах Кавказа и Ливана,У струй Куры, у Иордана,В виду столиц, в степях нагих.

И грозен был твой зов военный,Как гром спадавший на врагов:Дрожал, заслыша, парф надменный,И гневно, властелин вселенной,Рим отвечал с семи холмов.

Но, воин, ты умел ЭлладыГармонию и чару чтить;В стихах Гомера знал усладыИ образ Мудрости-ПалладыС Нанэ хотел отожествить!

Ты видел в нем не мертвый идол;Свою заветную мечту,Вводя Олимп в свой храм, ты выдал:Навек — к армянской мощи придалТы эллинскую красоту!

И, взором вдаль смотря орлиным,Ты видел свой народ в векахСтоящим гордо исполином:Ты к светлым вел его годинамЧрез войны, чрез тоску и страх…

Когда ж военная невзгодаСмела намеченный узор, —Ты помнил благо лишь народа,Не честь свою, не гордость рода, —Как кубок яда, пил позор.

Тигран! мы чтим твой вознесенныйИ лаврами венчанный лик!Но ты, изменой угнетенный,Ты, пред Помпеем преклоненныйВо имя родины, — велик! 1916

179

ПОБЕДА ПРИ КАРРАХ Забыть ли час, когда у сцены,Минуя весь амфитеатр,Явился посланный СуреныС другой, не праздничной арены, —И дрогнул радостью театр!

Актер, играя роль Агавы,Из рук усталого гонцаПоспешно принял символ славы,Трофей жестокий и кровавыйС чертами римского лица.

Не куклу с обликом Пенфея,Но вражий череп взнес Ясон!Не лживой страстью лицедея,Но правым гневом пламенея,Предстал пред зрителями он.

Подобен воинскому кличуБыл Еврипида стих живой:«Мы, дедовский храня обычай,Несем из гор домой добычу,Оленя, сбитого стрелой!»

Катясь, упала на подмостки,Надменный Красс, твоя глава.В ответ на стук, глухой и жесткий,По всем рядам, как отголоски,Прошла мгновенная молва.

Все понял каждый. Как в тумане,Вдали предстало поле Карр,И стяг армянский в римском стане.И грянул гром рукоплесканий,Как с неба громовой удар.

В пыланье алого заката,Под небом ясно-голубым,Тем плеском, гордостью объята,Благодарила АрташатаЦаря, унизившего Рим!

1916

180

МОЛЕНИЕ ЦАРЯ(Историческая сцена)

Лица сцены:Артавазд II — царь Армении (56-33 г. до Р.Х.).Еврей — пленникСпарапет — военачальник армянского войска.Приближенные царя, стража.Действие в царском шатре, у границ Иудеи.

Царь. Теперь ввести ко мне того еврея.Спарапет. Он здесь.Царь. Так пусть войдет.Еврей. (входит) Привет царю.Царь. Мне говорили: ты гадать умеешь И будущее верно предрекать. Я приказал тебе прочесть по звездам. Что моему народу Рок судил Готовы ли твои предвозвещанья?Еврей. Царь! Я не обучен ни ворожбе, Ни знанью сокровенному халдеев. Лишь то глашу, что Бог живой в уста Влагает мне: Его я воли вестник.Царь. Тебе твой Бог поведал ли судьбу Моей Армении?Еврей. Я видел, царь Грядущего видения, но смутно.Царь. Так говори.Еврей. Все ли открывать, Царь?Царь. Все, без утайки.Спарапет. Повинуйся тотчас!Еврей. Царь! Возвеличен ты! Как твой отец, Свои полки ты вел победоносно По многим странам: города, народы Мечом смирял, и сам великий Рим Твоей могучей длани силу ведал. Царь! славься!

181

Царь. Дальше.Еврей. Я тобой отпущен. По слову твоему молился Богу, И был мне глас в ночи: «Встань и смотри!» И я увидел, словно в буре некой, Века, царей и битвы: все неслось, Крутилось в вихре; восставали царства, И падали. Лишь западный Дракон Все возрастал в своей безмерной силе И, простираясь, землю наполнял. И вот уже не оставалось места Где б не было его: Восток и Запад, И Юг и Север, все заполнил он, Пожрал народы и вобрал все царства В свою утробу, и возвысил вдруг Две головы венчанные над миром. И пало все кругом пред ними ниц.Царь. А мой народ?Еврей. На севере, в горах Твоя корона золотом сверкала. Порой Дракон, свирепствуя, тянул К ней лапу, и она во мглах тускнела…Спарапет. Царь, разрешишь ли?Царь. Пусть договорит.Еврей. …Но снова разгоралась блеском.Царь. Дальше!Еврей. И вновь в ночи был глас ко мне: «Смотри!» И я увидел капища богов: То были стены храмов Мицраима. Божеств халдейских и божеств Эллады- И вдруг они померкли. Страшный гром Ударил с неба. Рухнули кумиры С подножий, чтобы не встать. И Бог Единый, Народа избранного Бог живой, Простер над миром пламенную длань- И все ему в испуге поклонились.

182

Царь. А мой народ?Еврей. И твой народ познал Творца земли и истинного Бога, И ложных идолов во прах поверг И Господу с усердием молился.Спарапет. Царь, повелишь, и этого еврея — Немедля, воины твои распнут За богохульство?Царь. Пусть договорит.Еврей. И видел снова я и вихрь и бурю Веков мятущихся. И тот Дракон, Две головы имевший, вдруг распался, И стало два: налево и направо. И правый был неистов и хитер, И продолжал владенья пожирать. Но вышел зверь другой ему навстречу, Лев, с солнцем за спиной. И оный Лев И тот Дракон вступили в бой жестокий Терзая и грызя один другого, И все, что было вкруг, в бою своем, Зубами и когтями сокрушая.Царь. А мой народ?Еврей. Он также был тогда Разодран в этой схватке на две части. Одну из них схватил себе Дракон, Другую Лев. И, стоя над добычей, Они рычали, скаля зубы…Спарапет. Царь! Нам нестерпимо эти речи слушать!Царь. Я все хочу узнать. (Еврею) Что было дальше?Еврей. И шли года, и видел я — лежит Твоя страна, как некий труп в пустыне, Не мертвая, однако, но живая, Затем, что взор ее порой блистал, И грозный голос иногда ее Был слышен. Но явился третий зверь,

183

Подобный Парду. Из пустынь внезапно Он ринулся, и Льва он повалил, И тяжкие нанес Дракону раны. И вновь я видел много страшных битв, Невидимых народов наступленья, И слышал гулы новых языков. И вот страна твоя, о Царь, очнулась, И как бы ото сна, и ожила опять, И язвы ребр ее вдруг исцелились. И я увидел в глубине веков, Как сквозь туман мы видим в отдаленье, Что также две возносит твой народ Главы, и обе в золотых коронах, И два царя венцы приемлют эти: Один — в горах, другой — на берегу Морском. Близ них сверкают грады златом, И к ним плывут с богатством корабли, И славят их певцы на звонких гуслях, И им вещают правду мудрецы, И весь народ довольством общим счастлив.Царь. Благодарю, Еврей! Получишь ты За предсказанье тысячу статеров С моим изображеньем, — золотых.Еврей. Царь! Я не все сказал. Вновь некий голос Мне повелел: «Смотри!» И видел я Престол Всевышнего. Там херувимы, Из огненных кадильниц фимиам Струя пред троном, горестно рыдали И лики закрывали, вопия: «Помилуй!» Но Творец был непреклонен. И длань сурово на Восток простер. И там тогда, в пустынях каменистых, В ущельях гор, всклубился новый вихрь, И полчища незнаемых чудовищ Вдруг ринулись на мир. И был ужасный Рев, стон и плач и скрежеты зубов,

184

И грады рушились в пожаре лютом, И трупы запружали воду рек, И обращались в пустоту поля. И не было, кто мог бы устоять Пред той грозой. Все стало степь и мгла. И вновь твой край я видел, распростерт Как труп, на перекрестке трех дорог.Царь. Ты хочешь искушать мое терпенье, Еврей?Спарапет. Царь! не довольно ль этих басен?Царь. Договори, но лишь короче!Еврей. Царь! Немногое осталось говорить. Я видел, как клубилась тьма густая Там, где когда-то твой стоял престол. И шли века, и не было просвета. Лишь изредка сквозь мглу проникнуть мог Тяжелый стон иль безнадежный крик. Потом на Севере чуть просветлело, И всматривался, вслушивался я, Но трудно было различить виденья. И вдруг опять ужасный гром потряс И твердь и землю; снова заблистали И молнии, и зарево пожаров; Опять народы, всех концов земли, Где Запад, где Восток, где Юг, где Север Сошлись в безмерной сечи боевой; И вкруг главы священной Арарата Кровь потекла и зазвенела медь… И смерть восстала в яростном обличье, Главой касаясь тверди, и гласила, Что день — ее! И содрогался мир В невиданном дотоль землетрясенье. Провалы разверзались, поглощая Людей, народы, царства и царей!Царь. А мой народ?Еврей. Я ничего не видел.

185

Царь. Что мой народ?Еврей. Царь, не страшился я Тебе всю правду говорить открыто. Не побоялся б до конца сказать, Но вдруг виденья прекратились.Царь. Лжешь!Еврей. Глашатай Бога лгать не может, Царь Последнее, что мог я видеть, было Внезапное во мраке озаренье, Свет просиял, и был мне внятен глас: «Лежащие в гробах да выйдут к солнцу!» И тут же пал я, ужасом объят.Царь. Но дальше!Еврей. Дальше ничего увидеть Не мог я, Царь! Довольно. Отпусти Меня. Я все сказал, что мне позволил Глаголящий через мои уста.Спарапет. Царь, погляди, он весь расслаб от бреда. За эти россказни ему сто палок Довольно дать.Царь. Нет, тысячу статеров Я обещал. Что Царь сказал, то свято. Иди, Еврей, но больше никогда Мне на глаза не попадайся! Горе, Кто моему народу предречет Судьбу такую! О, родной народ! Молю богов, — да будешь ты счастливей!

Еврея уводят.Царь остается в задумчивости.

186

Меружан Хачатрян родился 26 февраля 1980 года в Ере-ване, в семье художника. В 2001 году он окончил отделение живописи, училища им. П.Терлемезяна. Принимал активное участие в многочисленных выставках. Его творческая, про-дуктивная и целенаправленная работа дает свои результаты, и уже многие истинные ценители высокого искусства оцени-ли талант армянского художника Меружана Хачатряна. Его работы находятся в частных коллекциях многих стран мира: армения, Россия, Греция, Кипр, Франция, Италия, Испания, Португалия, Дания, Голландия, англия, Ирландия, Индия, Египет, Япония, Китай, Турция, Ливан, Бразилия, СШа, Ка-нада, Украина, Казахстан, Грузия, аргентина, Иран, Венесуэ-

ла, Израиль, австралия, Новая Зеландия и ряд других стран. Работы Меружана Хачатряна выставлялись в Санкт-Петербурге 1993 г., в рамках

фестиваля «Дни армянской Культуры» и в Лос-анджелесе 1994 году, в рамках фести-валя «Браво армения».

С 2003 года Меружан Хачатрян участник многочисленных выставок: «Республикан-ская Молодежная выставка» и выставка графики в доме Союза Художников армении. В 2003 и 2004 гг. выставки графики и автопортретов в доме Союза Художников армении. С 2004 года Меружан Хачатрян является членом Союза Художников Республики арме-ния. В 2005 году стал участником выставки «Культура армении» в Копенгагене. В 2007 году выставка под названием «Старый и новый Ереван» в арт. галерее «арев-арт», так же в выставка в Мэрии г. Ереван. В 2008 году выставки посвященные: 75-летию осно-вания Союза Художников Ра, «Молодежная Выставка» и «Выставка пейзажа», которые проходили в доме Союза Художников армении. В арт галерее «арев-арт» выставка под названием «Свобода». В 2009 года выставка посвященная покровителю и защитни-ку влюбленных Святому Саркису. Так же выставка графики и скульптуры в доме Союза Художников армении. В 2010 году выставки посвященные: покровителю, защитнику влюбленных Святому Саркису, 95-летию Геноцида армян, Молодежная Выставка одной картины» в доме Союза Художников армении, и на II выставке армянских товаров и художественных промысел в алеппо. В 2011 году выставка посвященная Международ-ному женскому Дню 8 марта. Выставка-конкурс «награда ара абрамяна» в доме Союза Художников армении. В 2012 году персональная выставка открылась в городе Торонто, в центре Общенационального армянского образовательного и культурного союза, и в Москве в центре «Монарх», посвященная 21-летию независимости армении, в рамках ежегодного официального приема посольства армении.

Персональные выставки 2013 году в городе в Торонто в центре Общенационально-го армянского образовательного и культурного союза, к 95-летию основания первого армянского государства, в Монреале в центре Общенационального армянского обра-зовательного и культурного союза. Так же в Бостоне, в выставочном зале армянской Католической церкви Бостона, и в Кембридже, в центре Общенационального армян-ского образовательного и культурного союза.

В настоящее время печатается новый каталог, книга и буклет работ Меружана Хачатряна.

Персональный сайт http://www.meruzhankhachatryan.com/Официальная страничка в facebook https://www.facebook.com/meruzhan.khachatryan

187

Содержание

Народная поэзия. ЛИРИКА. ЭПОС

Из древнейших песен. Рождение Ваагна...............................6О царе Арташесе. Отрывок .............6О построении Вардгеса....................6Песня о рассвете ..............................7

Песни о любви. Песня на день Преображения ..........7Для милой надо платье сшить ........7Ах, раствориться ...............................8Я повторять всегда готов .................8Отнесите меня. ....................................8 ............................................................Как из яблок шербет ........................8Был бы сазом я ..................................9Ах, дева! твой стан ..........................9

Джан-гюлюмы. Соловей, в мой сад летай ..............10Ах, в бахче ты возросла .................10Ты, Араз, меня пойми ....................10Ночь велела людям спать ..............11Статный всадник проскакал ..........11Не умчаться жерновам ...................11Против вашего наш сад ..................11Что ты. парень молодой .................11Белый конь, тебе ль подкова .........12Как у нас за домом ..........................12Дождь прошел и просверкал .........12

Песни колыбельные. Та, вода, теки ...................................13У меня ль невеста есть ...................13Ты в постельке хороша ..................13Баю-бай, идут овечки ....................14

Свадебная песня. Царю что дам я, с ним что схоже ..14

Песни похоронные Плач вдовы ......................................16Плакальщицы-матери ....................16Плакальщицы над молодым ……..16Жалоба сестер .................................16Заплачка ...........................................17

Религиозные Заклинания Забелелася заря ...............................17На подушку я голову склонил ......17Погашены огни ...............................17Заклинание на волка ......................18Заклятие на сглаз ...........................18

Заклятие старух к луне ..................18Песни о природе, дум к и и др.

Ноктюрн ..........................................19Как вам не завидовать ....................19Не пой ты солнцу обо мне ............19Золотая звездочка в небе ................20Песня хариба ..................................20Плясовая ванцев ............................20

Военные песни Зейтунский марш ......................... 21Песня удальцов ...............................21Военная эрзерумская песня ..........21

Песни средневековья, народные и неиз-вестных авторов

На пленение короля Левона ......... 23Песня аиста .....................................24Юноша и вода .................................25О, злая! с черной красотой ...........26Песня пахарей .................................26Песня о четырех элементах. Весна. Лето. Осень. Зима ..............27

Подражание народному. Арутюн Туманьян. Песня ..............29

Эпос Владыка Аслан. Сказка ..................30Давид Сасунский. Народная эпопея .............................33

Поэзия средневековья V –X вв.

ИЗ ШАРАКАНАМесроп Маштоц

Море жизни .....................................52Месроп Маштоц

Рано утром предстану ....................52Иоанн Мандакуни

Преображением твоим на горе ......52Комитас

Из канона спутницам св. Рипсимэ 53Григорий Нарекский

Алмазная роза .................................53Песнь на воскресение Христово ...54

Нерсес БлагодатныйНа распятие господне .....................56При восходе солнца ........................57Всем усопшим ................................57Из Элегия на взятие Эдессы. I—VII ...............................................58

188

XIII—XIV вв.ФРИК

Жалобы. Отрывок ...........................65Колесо судьбы .................................67

Иоанн Ерзынкайский Гномические размышления. I—V ..................................................68

Константин Ерзынкайский Весна ................................................69Отрывок из «Песни любви» ..........71

XIV—XVI вв.Аракел Багешский

Песня о розе и соловье ...................72Оваинес Тылкуранский

Песня любви ...................................75К смерти ..........................................76

Ованнес Песня любви ...................................76

Мкртич Нагаш Суета мира .......................................77

XVI в.Григорий Ахтамарский.

Песик об одном епископе ..............78Песня ...............................................80Песнь о розе и соловье ...................82

Наапет Кучак Четверостишие ...............................86Песни любви и гномы. I—XVI ......87Крунк Песня хариба .......................89

ПЕСНИ АШУГОВ Иеремия Кемурджнаи XVII—XVIII вв.

Песня любви ...................................92Нагаш Ионатан

Песни любви. I—III ........................93Степаннос

Песня любви ...................................96Саят-Нова

Я в жизни вздоха не издам .............97Я — на чужбине со .........................98Нынче милую мою видел я в саду ..................................99Меня и милую мою година та ж родила ....................................100Чужбина — мука соловья ............100Ах, почему мой влажен глаз ........101

Твоих грудей гранат — что меч...102Твой силен ум ..............................102Угодливо, народный раб, служить ступай .............................103Ты, безумное сердце, мне внемли ....................................103Откуда ты? (я— соловью) ............104Каманча ........................................105

Лункианос Мечта .............................................106 Видение ........................................106Гимн богоматери ...........................107

Дживани Как дни зимы ................................107В эту ночь ......................................108

Новая поэзияПОЭЗИЯ РУССКИХ АРМЯН

Р. Патканьян И теперь нам молчать(Из поэмы «Смерть храброго Вардана Маминконьяна») ............110Художник .......................................112Ученый, книгу брось ....................113Ребенка святой колыбелью клянусь ..........................................114Великий человек ...........................114

Г. Додохьян Цицернак .......................................116

С. Шах-Азиз Сон .................................................117

Г. Агаян Прялка ............................................118

И. Иоаннисиан Над ручьем. Сонет ........................119Все вперед, все наверх .................120Легенда о царе Артавазде ............120

А. Цатуриан Песня .............................................122Рыбак .............................................123

О в. Туманьян Армянское горе .............................124Экспромт - Перед картиной Айвазовского .................................125Лампада Просветителя .................125

Ав. Исаакиан Сорванную розу ветке не вернуть ......................................126Твоих бровей два сумрачных луча ................................................126

189

Безвестна, безымянна, позабыта ........................................127Внемлите все тоске моей .............127Как с громом тучи .......................128 Абул Ала Маари Касит в 7 сурах 128

Д . Дэмерчьян Осень .............................................146Отрывки из поэмы «Лэнк-Тимур» ...............................146

Ш. Кургиньян Панихида .......................................148Вааи Тэриан Скользящей стопой .......................149Газелла ...........................................149Опять спустилась ночь .................149Если нет любви .............................150В весеннем городе ........................150Ужель поэт последний я? .............151Как не любить тебя .......................151Спустился мрак .............................152

Тер-Мартиросьян Словно звезды ...............................153Я теперь ничего не прошу ...........153

Лейли Молитва .........................................154

Нопаи поэзииПОЭЗИЯ ТУРЕЦКИХ АРМЯН

М. Пэшикташлян К зефиру Алемдага .......................156

П. Дурнан Моя смерть ....................................157Близ Океана голубого ...................158

Ропоты ...........................................159Истинное страданье .....................161

Сипил В монастыре ..................................162Туча ................................................163

А. Чобаньян Вот и снова ....................................164Марина ...........................................164

В. Малэзиан Словно кто-то в тоске ...................165

В. Тэкэян Сонет ..............................................165

М. Мэцаренц Ночь сладостна .............................166На рассвете ....................................166Сонет с кодою ...............................167

Д. Варужан Колыбель армян ............................168

ВАЛЕРИЙ БРЮСОВстихи

К Арарату ...................................................171К Армении .................................................172К Армянам .................................................173В альбом О.В. Иоаннисиану ....................174Арарат из Эривани ....................................174Ивану Фадеевичу Туманяну .....................176Свобода и война ........................................176Путевые заметки .......................................176Тигран Великий .........................................177Победа при Каррах .................................179Моление царя (историческая сцена) .......180

190

Валерий Брюсов

К Арарату

Поэзия Армении

Подписано в печать 06.05.2014 г.Формат 60х90/16. Печать офсетная. Бумага мелованная 115 г/м2.

Тираж 220 экз. Заказ № 259411.

Отпечатано в ООО «Омскбланкиздат» (типография «Золотой тираж»)644007, г. Омск, ул. Орджоникидзе, 34, тел. 212-111.