Вопросы культурологии-2012-04-блок DVD

Читайте в номере:

• Глобальный перформанс: контуры культуры XXI века

• Театрализация как форма креативного освоения курса МХК в педвузе

• Формирование навыков анализа государственных документов,

регулирующих образовательную деятельность

(из курса лекций по культурологии)

• Культурологический аспект математического образования:

опыт факультативных занятий со старшеклассниками

• Арт-рынок в условиях современной России

Специальныйномер

ISSN 2073-9702

Вопр

осы

кул

ьтур

олог

ии

— С

пеци

альн

ый

ном

ер —

Самый крупный в России Издательский дом «Панорама», обладая солидным интел-лектуальным и информационным ресурсом, выпускает около сотни ежемесячных дело-вых, информационно-аналитических, научно-практических и познавательных журналов по экономике, финансам, юриспруденции, промышленному производству, строитель-ству, здравоохранению, сельскому хозяйству, торговле и транспорту.

Наши издания гарантированно поддерживают профессиональный интерес много-тысячной читательской аудитории — принимающих решения лидеров и специалистов компаний и фирм, руководителей государственных, научных организаций, деловых ас-социаций и иностранных представительств.

Интерес к журналам Издательского дома «Панорама» из года в год растет. И это есте-ственно, ведь авторы публикаций — авторитетные эксперты, «командиры» самых пере-довых предприятий и главы крупнейших ассоциаций, ученые и специалисты ведущих отраслевых научных центров, Российской академии наук и крупных учебных заведений России и мира.

Среди главных редакторов журналов, председателей и членов редсоветов и ред-коллегий — 168 академиков, членов-корреспондентов академий наук, профессоров и 200 практиков — опытных хозяйственников и практиков различных отраслей экономи-ки, сферы научной и общественной деятельности.

Свидетельством высокого авторитета и признания изданий ИД «Панорама» является то, что каждый десятый журнал включен в Перечень рецензируемых изданий и журналов Высшей аттестационной комиссии Российской Федерации, в которых публикуют основ-ные результаты диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата наук.

Многие рекламодатели уже оценили наши издания как хорошую информаци-онную площадку. Наши преимущества — огромная аудитория, получающая журналы по подписке, гибкий подход к рекламным планам, оптимальные варианты взаимодей-ствия с целевой аудиторией.

НАШИ ЖУРНАЛЫ – ВАШ УСПЕХ!

БУДЕМ РАДЫ ВИДЕТЬ ВАС В ЧИСЛЕ НАШИХ РЕКЛАМОДАТЕЛЕЙ!

Телефон (495) 664-2794E-mail: [email protected], [email protected]

www.панор.рф, www.идпанорама.pф, www.panor.ru

ПРАЙС-ЛИСТ СМОТРИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, В КОНЦЕ ЖУРНАЛА.

На правах рекламы

ПРАЙС-ЛИСТ НА РАЗМЕЩЕНИЕ РЕКЛАМЫВ ИЗДАНИЯХ ИД «ПАНОРАМА»

Все цены указаны в рублях (включая НДС)

ОСНОВНОЙ БЛОКФормат Размеры, мм (ширина х высота) Стоимость, цвет Стоимость, ч/б

1/1 полосы 205 х 285 – обрезной215 х 295 – дообрезной 62 000 31 000

1/2 полосы 102 х 285 / 205 х 142 38 000 19 000

1/3 полосы 68 х 285 / 205 х 95 31 000 15 000

1/4 полосы 102 х 142 / 205 х 71 25 000 12 000

Статья 1/1 полосы 3500 знаков + фото 32 000 25 000

ПРЕСТИЖ-БЛОКФормат Размеры, мм (ширина х высота) Стоимость

Первая обложка Размер предоставляетсяотделом допечатной подготовки изданий 120 000

Вторая обложка 205 х 285 – обрезной215 х 295 – дообрезной 105 000

Третья обложка 205 х 285 – обрезной215 х 295 – дообрезной 98 000

Четвертая обложка 205 х 285 – обрезной215 х 295 – дообрезной 107 000

Представительская полоса 205 х 285 – обрезной215 х 295 – дообрезной 98 000

Первый разворот 410 х 285 – обрезной420 х 295 – дообрезной 129 000

СКИДКИ

Подписчикам ИД «ПАНОРАМА» 10 %

При размещении в 3 номерах 5 %

При размещении в 4–7 номерах 10 %


При совершении предоплаты за 4–8 номера 10 %

Телефон (495) 664-2794E-mail: [email protected], [email protected].панор.рф, www.идпанорама.pф, www.panor.ru


Мы получаем много писем, в которых вы просите предоставить возможность прочитать некоторые особенно интересные статьи, вышедшие в предыдущих номерах нашего журнала. Отдельных читателей привлекают целые номера, в этом случае мы идем навстречу и принимаем заказы на их допечатку (фактически) в неограниченном количестве. Иногда вы обращаетесь с прось-бой продать отдельные статьи, и в этом случае возникают проб-лемы, ибо подобного сервиса мы пока не можем предложить. (Услуги данного характера оказывает наш постоянный парт-нер — ООО «РУНЭБ», который имеет право на распространение произведений, вышедших ранее в печатном виде, посредством размещения их электронных копий в базе данных научной элек-тронной библиотеки, представленной в виде научного инфор-мационного ресурса сети Интернет www.elibrary.ru.)

В связи с этим предлагаем вам ознакомиться со специальным номером журнала «Вопросы культурологии», составленным из наиболее резонансных материалов последних лет. В нем мы сохранили наши традиционные разделы — «Проблемы теории», «История и науки о культуре», в которых обсуждаются проблемы методологии специальной науки о культуре, отнюдь не исчерпанные за последние 2–3 года. Расширен раздел «Дидактика и методика», в котором вы можете прочитать ряд статей о преподавании дисциплин культурологического цикла в средней и высшей школе. (При всей специфике научно-практического журнала, мы помним, что выхо-дим в первую очередь для вузовского — преподавательского сообщества. Это наша основная сила, проводящая в жизнь идею культуроцентричности общественного организма.) В разделе «Культура и управление» представлены статьи «Арт-рынок в условиях современной России» и «Некоторые проблемы, связанные с выбором организационно-правовой формы музея», авторы которых — практики, ведущие специалисты в своем деле. Завершает этот номер раздел «Критика. Публицистика», где помещены две рецензии на новые монографии.

Всем, кому данное чтение покажется полезным и познавательным, советуем не пропустить информацию о подписке на наш журнал, которая производится как по каталогам, так и на сайте ИД «Панорама»: http://panor.ru/subscribe/

Ждем ваших писем!С уважением,

А. В. Агошков, редактор

Специальный номер

2012ÂÎÏÐÎÑÛ Научно-практический и методический журнал

Журнал включен в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изда-ний, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссер-таций на соискание ученой степени доктора и кандидата наук, утвержденный ВАК РФ.

А. В. Агошков

Уважаемые читатели!

VoprKult-Digest_12.indd 1 10.02.2012 15:09:21

Научно-практический и методический журнал

Специальный номер

Главный редактор А. В. Агошков

Редакционный совет:Астафьева Ольга Николаевна —

д-р филос. наук, проф., заместитель заве-дующего кафедрой культурологии и деловых коммуникаций Российской академии государ-ственной службы при Президенте РФ по науч-ной работе, член Союза композиторов России

Багдасарьян Надежда Гегамовна — д-р филос. наук, проф. МГТУ им. Н. Э. Баумана, действительный член РАЕН, заведующая кафедрой социологии и гуманитарных наук Университета «Дубна»

Гончаров Сергей Александрович — д-р филол. наук, проф., заслуженный деятель науки Российской Федерации, первый прорек-тор Российского государственного педагогиче-ского университета им. А. И. Герцена

Докучаев Илья Игоревич — д-р филос. наук, проф., заведующий кафедрой философии и социологии, проректор по связям с обще-ственностью Государственного технического университета Комсомольска-на-Амуре, член НМС по культурологии Минобрнауки России

Драч Геннадий Владимирович — д-р филос. наук, проф., заведующий кафедрой тео-рии культуры, этики и эстетики, декан факуль-тета философии и культурологии Ростовского государственного университета

Загребин Сергей Сергеевич — д-р ист. наук, проф., заведующий кафедрой культуро-логии Челябинского государственного педаго-гического университета, заслуженный работ-ник культуры Российской Федерации

Запесоцкий Александр Сергеевич — д-р культурологии, проф., действительный член РАО, ректор Санкт-Петербургского гума-нитарного университета профсоюзов, заслу-женный деятель науки Российской Федерации, заслуженный артист Российской Федерации

Зверева Галина Ивановна — д-р ист. наук, проф., заведующая кафедрой исто-рии и теории культуры факультета истории искусств Российского государственного гума-нитарного университета

Злотникова Татьяна Семёновна — д-р искусствоведения, проф., заслуженный деятель науки Российской Федерации, действительный член РАЕН, заведующая кафедрой культуроло-гии Ярославского государственного педагоги-ческого университета им. К. Д. Ушинского

Иконникова Светлана Николаевна — д-р филос. наук, проф., заслуженный деятель науки Российской Федерации, действительный член РАЕН, МАИ, заведующая кафедрой тео-рии и истории культуры Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств

Ильинский Игорь Михайлович — д-р филос. наук, проф., действительный член РАЕН, ректор Московского гуманитарного универ-ситета

Кондаков Игорь Вадимович — д-р филос. наук, канд. филол. наук, проф. кафедры истории и теории культуры факультета исто-рии искусств Российского государственного гуманитарного университета

ÑîäåðæàíèåПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И. Докучаев. Глобальный перформанс: контуры культуры

XXI века . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 4 В статье выявлены типологические характеристики культуры XXI в. Эта культура названа сетевой культурой. Сетевая культура рассматривается как важнейший исторический тип культуры, который можно сопоставить только с традиционной и креативной культурой. Проводится сравнение сетевой культуры с культурой модернизма и постмодернизма.

В. Савчук. О культурологической дисциплине . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 11В статье речь идет об исторических условиях возникновения культурологии в России, о двух этапах ее существования. Делается вывод, что если для первого этапа характерно творчество от «избытка», то для нынешнего — от «недостатка».

ИСТОРИЯ И НАУКИ О КУЛЬТУРЕ В. Побединский, Д. Остроух. Проблема культурных влияний

монголов на средневековое право Московской Руси: евразийцы и В.А. Рязановский . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 17 Авторами предложены к рассмотрению диаметрально противоположные точки зрения евразийцев и В. А. Рязановского. Сделан важный вывод об объективном влиянии обычного монгольского права на русское средневековое право через вполне творческую переработку монгольской правовой культуры отечественной культурной традицией.

М. Суслов. Кризис мессианства и вопрос о будущем России во взглядах Сергея Шарапова (1855–1911) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 23В этой работе интерпретируются взгляды журналиста С. Ф. Шарапова с точки зре-ния кризиса славянофильского мессианства в условиях вестернизации рубежа XIX–XX вв.

ДИДАКТИКА И МЕТОДИКАЕ. Белова. Элективные курсы по литературе как средство

предпрофильной подготовки учащихся . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 30Педагогическое исследование проблем внедрения элективных (по выбору) курсов культурологического характера в средней школе. По мнению автора, реализация изложенных ей методических установок способствует совершенствованию умений учащихся осознавать собственные учебные действия и удерживать их позицию литературоведа или художника.

Н. Инюшкин. Театрализация как форма креативного освоения курса МХК в педвузе . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 35Статья посвящена театрализации как одному из действенных принципов, кото-рые содействуют эффективности и субъективной привлекательности творческого освоения курса «Мировая художественная культура» с учетом специфики предмета изучения.

Г. Коваленко. Формирование навыков анализа государственных документов, регулирующих образовательную деятельность (из курса лекций по «Теории и методике обучения культурологии») . . . . . . . . . 41Автор делится опытом преподавания общепрофессиональной дисциплины ФГОС по педагогической специальности «Культурология». Этот материал представляет собой лекцию, которая читается студентам в рамках курса «Теория и методика обучения культурологии».

ÂÎÏÐÎÑÛ


Кузнецова Татьяна Фёдоровна — д-р филос. наук, проф., действительный член РАО, заведующая кафедрой культурологии Московского педагогического государствен-ного университета, председатель НМС по куль-турологии Минобрнауки России

Мосолова Любовь Михайловна — д-р искусствоведения, проф., заслуженный работ-ник высшей школы Российской Федерации, заведующая кафедрой теории и истории куль-туры Российского государственного педагоги-ческого университета им. А. И. Герцена

Пономарёва Галина Михайловна — д-р филос. наук, проф., заведующая кафедрой философии ИППК МГУ им. М. В. Ломоносова

Уваров Михаил Семёнович — д-р филос. наук, проф. кафедры философской антрополо-гии Санкт-Петербургского государственного университета, главный редактор философско-культурологического альманаха «Парадигма»

Хренов Николай Андреевич — д-р филос. наук, проф., заместитель директора по научной работе, заведующий отделом теории искусства Государственного института искусст-вознания Министерства культуры России

Шестаков Вячеслав Павлович — д-р филос. наук, заслуженный работник культуры Российской Федерации, проф., заведующий сек-тором теории искусств Российского института культурологии

Редколлегия: Васильев Алексей Григорьевич —

канд. ист. наук, доцент, заместитель директо-ра по научной работе Российского института культурологии

Люсый Александр Павлович — канд. культурологии, ст. науч. сотр. сектора теории искусств Российского института культурологии

Простов Александр Фёдорович — канд. полит. наук, заместитель директора Института ресурсов человека

Тихомиров Сергей Александрович — канд. культурологии, начальник управле-ния аспирантуры, доцент кафедры теории и истории искусств Высшей школы народных искусств (института)

Журнал зарегистрирован Федеральной службой по надзору за соблюдением законо-дательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия.

Свидетельство о регистрации ПИ № 77–18243 от 30.08.2004 г.

Журнал распространяется через каталогиОАО «Агентство «Роспечать», «Пресса России» (индекс на полугодие — 46310) и «Почта России» (индекс на полугодие — 24192), а также путем прямой редакционной подписки.

Отдел подпискиТел./факс: (495) 664–27–61

Отдел рекламыТел.: (495) 664–27–96, (495) 760–16–[email protected]

Учредитель Некоммерческое партнерство Издательский Дом «Просвещение», 117042, г. Москва, ул. Южнобутовская, д. 45

Издательский Дом «Панорама»Адрес редакции: Москва, Бумажный про-

езд, 14, стр. 2. Для писем: 125040, Москва, а/я 1. Тел. (495) 664–27–45, http://culturolog.panor.ru

Редактор Тел. 8 (985) 728–68–00, 8–916–125–75–38, [email protected]

Г. Макаревич. Текст и иллюстрация в конструировании детских образов: стереотипы и новаторство современной культуры . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 46Автор анализирует лексические и визуальные способы репрезентации проектив-но-деятельностной сферы в конструировании детских образов. Она ставит вопрос о развитии в отечественной гуманитаристике такого направления, как культуроло-гия школьного учебника.

В. Федосеев. Культурологический аспект математического образования: опыт факультативных занятий со старше-классниками . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 53Автор дает мотивировку культурологического подхода в математическом обра-зовании. Рассматриваются прикладные задачи и опыт адаптации применительно к старшим классам средней школы.

КУЛЬТУРА И УПРАВЛЕНИЕ Е. Долганова. Арт-рынок в условиях современной России . . . 58

В статье приводится анализ основных особенностей российского арт-рынка, выводы которого могут послужить практическими рекомендациями по созданию цивилизо-ванного рыночного пространства для всех субъектов российского арт-рынка.

В. Шестаков. Некоторые проблемы, связанные с выбором организационно-правовой формы музея . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 63Автор обращает внимание на основные проблемы реорганизации музеев в форму автономных учреждений. Раскрывая особенности музея как учреждения, обеспечи-вающего выявление, учет, хранение, научное изучение музейных предметов, автор приходит к выводу о неопределенности результатов перехода к форме автономных учреждений.

ЛИКИ КУЛЬТУРЫ О. Горобец. Межкультурные и межличностные особенности

современной франко-российской коммуникации . . . . . . . . . . 69 Автор изучает межкультурные особенности, возникающие в ходе межличностного общения русских и французов. Она рассматривает коммуникативное поведение французов, принимающих участие в международном авиастроительном проекте «Суперджет-100» в г. Комсомольске-на-Амуре.

А. Демшина. Проект «Я здесь»: творчество художников-аутсайдеров . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 75В статье на примере проекта «Я здесь», реализованного «Изостудией при больнице им. П. П. Кащенко», рассматривается феномен творчества художников-аутсайдеров, исследуется перспективность культурологического подхода к презентации и анали-зу такого искусства.

Е. Ним. «Гламур» и «антигламур» на телевидении: опыт рито-рической деконструкции медиадискурса . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 80В статье описывается методология риторической деконструкции социальных проб-лем, разработанная в социологии. Показаны возможности ее применения к анализу телевизионных передач на примере выпуска ток-шоу «Гордон Кихот», посвященного феномену гламура.

КРИТИКА. ПУБЛИЦИСТИКА М. Уваров. Небесный закройщик . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 86

Статья представляет собой рецензию-эссе на новую книгу профессора Вадима Львовича Рабиновича: Рабинович В. Л. Имитафоры Рабиновича, или Небесный закройщик. — М.: Изд-во «Захаров», 2010. — 780 с. — Тир. 1000 экз. — ISBN 978–5–8159–0972–4. Исследуются ключевые особенности авторского стиля одного из ведущих отечественных культурологов.

Ю. Шор. Культурология обыкновенного . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 89Рецензия на книгу И. А. Манкевич «Поэтика обыкновенного: опыт культурологиче-ской интерпретации» (СПб.: Алетейя, 2011).

ISSN 2073–9702


420

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

? ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ

Разговоры о том, что эпоха постмодернизма завершилась, зачастую больше напоминают аутотренинг по самовнушению, чем адек-ватное описание происходящих в культуре процессов. Для убедительности подобной констатации недостаточно не любить пост-модернизм и испытывать ностальгию по эпохе классицизма или позитивизма; подобные утверждения невозможны без последова-тельного анализа хроноструктуры истории культуры, сопоставления типологических характеристик предшествующих периодов истории и современного, которое показало бы существенно новые модификации специ-фики культуры, достаточные для признания того, что в начале XXI в. культура приобрела новый типологический статус. В настоящей статье мы постараемся высказать подобную точку зрения, обосновав ее в ходе сопостав-ления постмодернизма с предшествующими ему историческими типами культуры — пре-жде всего модернизмом — и с последую-щим — сетевой культурой.

Анализировать современность — дело неблагодарное. Настоящее всегда чревато не заметными глазу исследователя свойствами и поэтому трудно поддается определению, однако оно не может не провоцировать его научный поиск, поскольку наиболее живо задевает и волнует, вовлекая в свой поток событий. Нельзя претендовать на какую-либо окончательность интерпретации настоящего, но нельзя и не обращаться к его изучению. Уточнение и верификация — обязательные процедуры в создании любой теории, но они оказываются основными компонентами исследования, если его предмет — совре-менное состояние истории. Однако хоро-шо изученное прошлое способно помочь на этом пути, даже если он первоначально и приведет к ошибке, которую затем придет-ся исправлять. Если мы обладаем проверен-ной теоретической моделью исторического типа культуры, знаем основные характери-стики каждого из них, мы можем постараться сделать заключение о том, насколько эти

УДК 303.01

Глобальный перформанс: контуры культуры XXI века

© Докучаев Илья Игоревич,ГОУ ВПО «Комсомольский-на-Амуре государственный технический университет». Россия, 681013, Комсомольск-на-Амуре, пр. Ленина, 27. E-mail: [email protected] Статья поступила 25.07.2011 г.

В статье выявлены типологические характеристики культуры XXI в. Эта культура названа сетевой культурой. Сетевая культура рассматривается как важнейший исторический тип культуры, который можно сопоставить только с традиционной и креативной культурой. Проводится сравнение сете-вой культуры с культурой модернизма и постмодернизма. На основе проведенных сопоставлений разработана аксиологическая модель сетевой культуры. Ее экзистенциальные ценности выражает новый вид артефактов культуры — глобальный перформанс. Ключевые слова: модернизм, постмодернизм, сетевая культура, креативная культура, традицион-ная культура, исторический тип культуры, аксиологическая модель культуры.

In paper typological characteristics of culture of the 21st century are revealed. This culture is named by Network culture. The network culture is considered as the major historical type of culture, which can be compared only with traditional and creative culture. In article comparison of Network culture with culture of the Modernism and the Postmodernism is spent. On the basis of the spent comparisons it is developed axiological model of Network culture. Its existential values are expressed by a new kind of artifacts of culture — global performance.Key words: Modernism, Postmodernism, Network culture, Creative culture, Traditional culture, historical type of culture, axiological model of culture.


5

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?

ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ

характеристики приложимы к современно-му состоянию культуры, а затем попытаться сформулировать новые, если таковые будут обнаружены в ходе подобного сравнения.

Высказываемая в настоящей статье гипо-теза о существе нового исторического типа культуры есть результат применения метода аксиологического моделирования, обоснован-ного в моей книге «Ценность и экзистенция» [2]. Ряд положений этой книги придется вкрат-це пересказать для того, чтобы ход конструи-рования модели новой культуры был понятен и достоверен. Итак, культура есть совокупный способ и продукт человеческой деятельности (определение Э. С. Маркаряна, взятое нами как рабочее) [4]; если это верно, то для понимания существа каждого из ее исторических типов требуется уточнить специфику этого способа, а также субъекта деятельности и основного ее продукта. Ценность — ключевая категория культуры. Она представляет собой порож-дающую модель любого исторического типа культуры, интегрирующего все артефакты в конкретное единство. Эта интеграция ока-зывается возможной благодаря тому, что сами ценности обладают устойчивой зависимостью друг от друга, представляют собой единый тезаурус, в центре которого располагают-ся важнейшие из них — экзистенциальные. Экзистенциальные ценности — это мировоз-зренческие фокусы, раскрывающие существо смысла жизни человека той или иной куль-туры. Они призваны разрешить экзистенци-альное противоречие между конечностью физического существования человека и бес-конечностью его духа. Используя оппозицию «Благо — Ценность» Г. Риккерта [5], можно сказать, что ценности — духовные артефакты, они не имеют материального существова-ния; воплощаясь в тех или иных артефактах культуры, они превращают их в блага. Форма существования ценностей, которая наиболее последовательно выражает их содержание, — религия или идеология. Однако на динамику культуры оказывают существенное влияние и вещественные изобретения человечества. Технический прогресс провоцируют пере-оценку ценностей и в конечном счете смену исторического типа культуры. С течением времени (то есть с возникновением креа-тивной культуры) эту роль техники берет на себя наука, направляя тем или иным образом

техническое развитие. Ценности стабилизиру-ют этот процесс, тормозят его или наоборот — придают ему ускорение.

До сих пор человечеству были известны только два основных исторических типа куль-туры: традиционный и креативный. Каждый из них имел множество подтипов (см. Об этом более подробно мою статью, опубликован-ную в журнале «Вопросы культурологии» [1]). Традиционный тип можно подразделить на архаическую и классическую культуры с при-сваивающим и производящим хозяйством со-ответственно, а последнюю, в свою очередь, на существовавшие параллельно культуры: скотоводческую, земледельческую, торгово-ремесленную и их синтетический рационали-зированный вариант — Средневековье. Это последнее подразделение основывается на типе производящего хозяйства, господство-вавшем в той или иной культуре. Именно его специфика оказывала существенное влияние на переоценку ценностей, господство которых выражалось в том, что сам исторический про-цесс протекал чрезвычайно медленно, то есть трудно поддавался типологической модифика-ции. Однако ситуация радикально изменилась в эпоху Возрождения. На смену традиционной культуре пришла креативная. Ее приход озна-меновался изменением всех ключевых ценно-стей прошлого. Теперь именно они, а не тип хозяйства становятся динамическими силами, определяющими изменения в культуре. Они не только стабилизируют, но и изменяют ее. Субъектом деятельности теперь становится не общество, а человеческая личность, прин-ципом деятельности — не воспроизведение по традиции, а творчество нового, и, наконец, ведущим видом артефактов культуры — не религия как выразитель ценностей, а идеоло-гия как политическая транскрипция научных достижений. Динамика креативной культуры чрезвычайно стремительна, она чревата кри-зисами. За короткий период времени перио-ды стабильности и переходные состояния настолько часто чередуются, что весь этот исторический отрезок можно назвать переход-ным состоянием. Основные субкультуры Сред-невековья, которые сформировались в резуль-тате синтеза предшествующих ему вариантов традиционной культуры, переживают распад и модификацию. Народная культура влива-ется в городскую, и обе переживают бурный


620

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


художественный и промышленный ренессанс; аристократическая демократизируется в ходе революций; а храмово-монастырская пережи-вает реформацию, устраняющую посредни-ческую роль Церкви из общения верующего с Богом, что в конечном итоге приводит к его субъективизации и к нейтрализации всей сис-темы религиозно оформленных экзистенци-альных ценностей.

Стремительность модернизации приво-дит к негативным эффектам опережающего характера. Старые формы культуры и ценно-сти, их моделирующие, отрицаются, а новые не успевают устояться. Возникает ностальгия по прошлому, имеющая как ценностные, так и экономические основания. Отдельные соци-альные группы вырабатывают ценностные сис-темы, стремящиеся возродить это прошлое, однако они больше не обладают всеобщим характером, способным утвердить их окон-чательность. Для этого, однако, есть уже иные средства. Техника и возникшая в результате ее рационализации государственная организа-ция создают мощный аппарат насилия, с помо-щью которого происходит утверждение новых ценностей прошлого. Так возникают тотали-тарные культуры, первый исторический тип которых — западноевропейский абсолютизм. Однако противоречие между старым и новым, то есть между традиционным и рациональным содержанием ценностей, между насильствен-ным способом их утверждения и свободой как единственной формой подлинного при-нятия ценностей в эпоху креативной куль-туры приводит к отрицанию тоталитаризма и протесту против него. Этот протест сам создает новые формы культуры, первая из которых — западноевропейская эпоха Просвещения. Новый виток разочарования в идеалах креативной культуры больше не приводит к насилию, но лишь к уходу от реальности, выразившемуся в расцвете ху-дожественного творчества эпохи романтиз-ма. Наконец, ценности креативной культуры находят подкрепление в научных достижени-ях в эпоху позитивизма, создающую основу общества массового благосостояния ХХ в.

Утверждение ценностей креативной культуры вновь приводит к их отрицанию. Оно вызывает расслоение культуры на массовую и элитарную (первоначально — в эпоху модернизма). Последняя продолжает

утверждать классические ценности креа-тивной культуры, но это утверждение при-обретает протестный характер. Массовая культура стремится удовлетворить наи-большее количество людей. Она приобре-тает глобальный характер, но в силу этого чрезвычайно упрощается, теряет какие-ли-бо творческие характеристики. Элитарная, наоборот, усложняется и придает творчеству абсолютную ценность, полностью отрицая традицию. И тот, и другой вариант культуры модернизма оказываются неспособными к существованию в своем радикальном виде. Происходит целая серия кризисов культур-ного и социального характера. Научные достижения: расщепление атома, изобрете-ние средств массовой коммуникации и гло-бального транспорта — обостряют остроту кризиса и придают ему глобальный масштаб. Мировые войны, экологические проблемы, новые тоталитарные режимы, чрезмерный рост населения в одних регионах и депопу-ляция других — все это подталкивает куль-туру и общество к новой интеграции.

Вторая половина ХХ в. — это как раз и есть период формирования культуры компромисса. Одномерная масса и элитар-ные нонконформисты превращаются в со-общества конформистов и объединяются в нарциссистские группы, утверждающие права меньшинств за счет прав большинст-ва. Постмодернизм — это синтез элитарной и массовой культуры. Синтез этот был нерав-ноправным. В его основе лежали ценности потребления, свойственные массовой культу-ре. Правда, она культивировала потребление как абсолютную ценность. Такое потребление имело экстенсивный характер. Не важно, что потреблять, важно сколько. Количественные свойства потребления явно доминировали над качественными. Постмодернизм задал вопрос о качестве потребления, его интен-сивности. Наука стала обращать внимание на индивидуальные человеческие потребности, центр ее интересов переместился в сферу кибернетики, биологии и медицины. Однако кризис был не столько преодолен, сколько заторможен, была снята его острота и кон-фликтность, но он продолжал развиваться. В начале XXI в. стали появляться первые признаки того, к чему этот кризис может при-вести. Они носили как катастрофический, так


7

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


и разрешительный характер. Однако в любом случае стало очевидно, что эпоха кризиса завершается, а вместе с ней завершается и последний хорошо концептуализирован-ный период истории культуры — постмодер-низм. Что же приходит ему на смену?

Новая эпоха уже достаточно ярко прояви-ла свои черты. И они свидетельствуют, что мы имеем дело, скорее всего, не с новой раз-новидностью креативной культуры, а с чем-то совершенно неизвестным. Новый тип культуры обладает таким типологическим статусом, который следует сопоставлять не с последним вариантом креативной куль-туры — постмодернизмом, а с креативной и традиционной культурой как ее основными историческими типами. Кризис креативной культуры на этот раз приводит не к ее возро-ждению, но к существенной модификации.

Начнем с анализа существа культурофор-мирующей деятельности. Совершенно оче-видно, что в новой культуре это существо не может быть сведено ни к господству традиции, ни к господству творчества. Традиции в тради-ционной культуре были чрезвычайно устой-чивыми, творчество в креативной культуре было профессиональным, оно имело социаль-ное значение и приобретало ценность только в результате профессионального признания. В течение всего ХХ в. происходила депро-фессионализация творчества. Наконец оно стало носить дилетантский и самодеятельный характер. В новой культуре он стал полностью легитимным. Достаточно указать хотя бы на то, что экспертами становятся теперь не ученые, а журналисты, что энциклопедии, вроде «Вики-педии», пишутся не докторами наук, а домохо-зяйками и сисадминами. Профессионализация больше не имеет верховной ценности. Диле-тантизм как отрицательная сторона нового принципа деятельности и самодеятельность как положительная его сторона представляют собой своего рода синтез традиции и твор-чества. Самодеятельность не требует про-фессионального признания, не претендует на подлинную оригинальность, опирается на штампы и традиционные приемы. Она облада-ет как творческим, так и традиционным харак-тером. Однако в ее основе лежит все-таки не традиция, но творчество, которое тем не менее существенно отличается от характер-ного для классической креативной культуры

принципа культурогенеза. Самодеятельность не может полностью устранить профессио-нализм, но профессионализм становится все более узким, а целостность духовного бытия личности и гипертрофия ее прав в современ-ную эпоху требуют преодоления этой узости, что создает весьма благоприятные условия для роста дилетантизма.

Субъектом культуры в традиционную эпоху было общество, а в креативную — личность. Личность — это форма индиви-дуальности, которая получила социальное признание. В новой культуре это признание больше не требуется. Точнее, оно возможно как паллиатив старого признания. То есть ценностью обладают не уникальные свойства личности, а ее модельные характеристики. Соответствие социальному стандарту — вот то, что требуется для признания. Но это не соответствие неизменной традиции, а соот-ветствие изменчивой моде, которую трудно прогнозировать, но можно попытаться опре-делить с помощью тех или иных социальных технологий. Подлинным субъектом новой культуры становится вновь своеобразный синтез субъектов традиционной и креатив-ной культур, синтез общества и личности — социальная сеть. Социальная сеть — это общество, однако оно существенно диффе-ренцировано и состоит не из членов, являю-щихся социофорами, носителями социальных ценностей, а из квазиличностей, претендую-щих на самостоятельность и уникальность собственных ценностных тезаурусов. У соци-альной сети есть собственные ценности, но они неопределенны и вариативны. Участник социальной сети не обладает подлинностью, он представляет собой набор личин, которые он может поменять и ни с одной из которых он не обязан идентифицироваться. Безответ-ственность участника социальной сети — его характерный антропологический признак.

Наконец, в сфере ведущего вида артефак-тов тоже происходят существенные измене-ния. Ведущим видом можно рассматривать артефакт, обладающий, с одной стороны, динамическим влиянием на культуру, с дру-гой — стабилизирующим. В традиционной культуре это были религиозно выраженные ценности и техника, в креативной — ценно-сти политической идеологии и научно-тех-нический комплекс. Динамический фактор


820

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


новой культуры не изменился, однако цен-ности больше не выражаются в политиче-ской идеологии, она почти утратила свое влияние. Возник новый вид транслятора ценностей — глобальный перформанс.

Этот тип артефактов культуры кажется абсолютно новым, но на деле он является модификацией уже существовавших арте-фактов. Культура всегда создавала сферы, в которых выражались ценности. Эти сферы обладали особым статусом, они сакрали-зировались и остранялись. Им придавали нормативный характер. В традиционной культуре основные ценности выражались в религиозной сфере. Это была норматив-ная и сакральная сфера, она была и рацио-нализирована, и остранена. Это создавало возможность решить экзистенциальное противоречие с помощью формирования веры в сакральный мир, доступ в который гарантировал как раз тезаурус той или иной культуры, а точнее, причастность к нему со стороны каждого члена общества. В креа-тивной культуре ценности формировались со стороны правящего меньшинства, с помо-щью СМИ, транслировавшей ту или иную политическую идеологию. Экзистенциаль-ное противоречие разрешалось благодаря ощущению причастности к социальному единству, сформированному благодаря этой идеологии. Кульминацией всех этих техноло-гий всегда был перформанс.

Под перформансом мы понимаем форму культуры, которая представляет собой соци-альный институт и тип общения, выражаю-щий и утверждающий тезаурус этой культуры, то есть представляющий собой конкретный способ разрешения экзистенциального про-тиворечия. Это разрешение происходит бла-годаря вовлеченности человека в публичное и одновременно остраненное (благодаря его сакрализации, виртуализации и т. п.) действие. Эта вовлеченность утверждает мир ценностей благодаря изъятию его носителей из мира обы-денной для них жизни, даже если она вклю-чает их в ту же самую, но только прошедшую остранение обыденную жизнь. Вовлеченная безучастность — таков парадоксальный смысл перформанса, предполагающий как максимум ответственности за это вовлечение, так и мак-симум безответственности, проявляющиеся в разных ситуациях в разной степени, но всегда

предполагаемые в равной мере. Перформанс всегда социальное явление, но его материалом могут быть все артефакты культуры, прежде всего искусство, но в том числе и наука, и даже производственный процесс.

В традиционной культуре перформанс представлял собой религиозный ритуал. Ритуал предполагал непосредственное вовлечение членов сообщества, являющих-ся носителями соответствующего тезауруса, в процесс организации сакрального мира, ритуал был доступом в него и очевидным доказательством разрешения экзистенци-ального противоречия. Магическое волевое проникновение в этот мир благодаря дей-ствиям шамана или мистическое ожидание милости Божьей в ходе жертвоприношений, создающих единственно возможные усло-вия причастия божеству, были типичными перформансами древности. В креативной культуре подобными перформансами всегда были политические зрелища. Это прежде всего политические акции, как то — протес-ты, шествия, демонстрации, собрания и т. п. Однако в креативной культуре существовали виды перформанса, которые не носили поли-тического характера, но тем не менее имели отношение к разрешению экзистенциального противоречия и сыграли важную роль в фор-мировании перформанса новой культуры XXI в. Это художественные и спортивные зре-лища. Изначально они представляли собой сугубо коммуникативные формы, сопровож-давшие как способы их рецепции те или иные виды искусства или те или иные виды профес-сионализации общения игрового характера. Однако с развитием массовой культуры они приобрели принципиально иной вид. А имен-но: они стали частью этих игр и частью этого искусства. Зритель стал элементом зрелища, его автором и участником.

Новый перформанс приобрел черту, кото-рая придала ему совершенно уникальный статус. Он стал глобальным. Ослабление поли-тической составляющей перформанса завер-шилось вместе с изобретением Интернета. Интернет стал оформлением всех тех тенден-ций, которые намечались в ХХ в. Интернет — не только причина возникновения нового типа культуры, но и его закономерное следствие. Глобальность нового перформанса заключа-лась не только в том, что он отменил границы


9

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


между автором и реципиентом, между различ-ными видами артефактов культуры, но и в том, что он переместился в сетевое глобальное пространство Интернета. Ценности сетевого общества в глобальном перформансе, конеч-но, не стали одинаковыми, ведь Сеть — это не традиционный социум, она основана на гибкости ценностных структур. Глобальность перформанса — это не новый международ-ный ценностный синтез, но форма выражения многогранности и неопределенности ценно-стных ориентаций. Новая культура больше не обладает основной экзистенциальной ценно-стью, она обладает неопределенным и бес-конечным их репертуаром, реализованным глобальным перформансом. Ценности экстен-сивного потребления, культивировавшиеся модернизмом, и интенсивного потребления, культивировавшиеся постмодернизмом, не ушли в прошлое, но существенно дополнены ценностями виртуализации личного бытия. Эта виртуализация имеет весьма и весьма положительный характер, так как позволя-ет ограничить реальное потребление, что в эпоху истощения ресурсов представляет собой основной способ выживания челове-чества. То же касается и виртуализации кон-фликтов. Проблемы, возникающие в связи с виртуализацией, еще только осознаются и назревают. Например, угроза полной реаль-ной десоциализации населения. Но это проб-лемы уже будущей эпохи, пока не настолько актуальные, насколько актуален терроризм или энергетический кризис.

Ритуал позволял обеспечить воспроизвод-ство рода в архаической культуре, сохране-ние космоса в земледельческой, преодоление пространства в скотоводческой, утвержде-ние социальной значимости полиса и его жителей в торгово-ремесленной, спасение души в средневековой. Ритуал приобщал к сакральному бытию. Политические акции обеспечивали служение монарху, народу или, наоборот, протест против тех или иных поли-тических решений. Искусство и наука приоб-щали к целостности и подлинности бытия, утверждали рациональность и свободу выбо-ра воплощенных в политической идеологии ценностей. Глобальный перформанс позволил каждому члену социальной сети публично утверждать собственные ценности, поме-щать их в квазинетленный мир остраненной

и одновременно иллюзорной реальности. Это стало возможным благодаря тому, что эти ценности оказались необязательными и неоп-ределенными, благодаря их вариативности и многообразию. Бытие, к которому приоб-щает глобальный перформанс, проективно и иллюзорно, но оно позволяет каждому члену социальной сети творить его, а следователь-но, утверждать бесконечность своего духа и разрешать экзистенциальное противоре-чие. Только традиционная культура полностью разрешала экзистенциальное противоречие. Верующий человек доподлинно знал, что его жизнь обладает смыслом. В креативной куль-туре смысл жизни был в его поиске. Иллюзор-ность глобального перформанса отказывается и от него, тем самым завершая процесс, начав-шийся еще в эпоху Возрождения.

Глобальный перформанс позволяет создать новую реальность, свободную от ограничений подлинного бытия, он позволяет участвовать в ней и вместе с тем быть свободной от нее, он делает ее всеобщим достоянием, создает условия для бесконечности ее существования, хотя и не гарантирует ее. Психологический эффект глобального перформанса напоми-нает эффект любого зрелища какого-либо необычного явления в действительности, от негативных последствий которого зритель полностью защищен. Так, зритель казни или несчастного случая вовлечен в особую — ост-раненную и публичную — действительность, но свободен от ее законов, ибо не он оказыва-ется главным действующим лицом. Подобные события всегда собирают множество людей вокруг именно в связи с тем, что они позво-ляют разрешить экзистенциальное противо-речие: публично утвердить бесконечность собственного бытия за счет конечности бытия другого. Современная культура эксплуатиру-ет этот эффект чрезвычайно изобретательно и многообразно. Помимо уже известных нам спортивных игр, массовых праздников и кар-навалов, политических акций, она превращает искусство в перформанс.

Наиболее распространенной формой подобного превращения является сериал («мыльная опера»). Она остается искусст-вом, так как не предполагает участия зри-теля в организации собственного существа, но обладает многими признаками перфор-манса, прежде всего уже описанным выше


1020

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


эффектом остраненного присутствия. Она пример абсолютного дилетантизма, профес-сионализм ей противопоказан, ибо тогда он слишком остранит содержание сериала. А оно должно быть почти идентичным обыденному миру зрителя. Для создания эффекта этой идентичности используется очень простой прием: длительность повествуемого и пове-ствовательного времени. Сериал обладает всегда множеством серий, и время, которое демонстрируется в нем, тоже стремится к бес-конечности. Даже если все в этом сериале кажется неправдоподобным и убогим, сама его продолжительность создает привыкание к содержанию сериала и придает ему убеди-тельность. Другой жанр перформанса, генети-чески восходящий к культуре ХХ в., но ставший особенно значимым в сетевую эпоху, — реали-ти-шоу. Реалити-шоу, ток-шоу, новости — это все способы традиционной массовой комму-никации, характерной для культуры ХХ в. Ее отличительная особенность — асимметрия участников. Автор резко противопоставляется реципиенту. Его возможности ограниченны и отложены. Обратная связь носит совершен-но необязательный и спекулятивный характер. Однако участники авторских программ кажут-ся идентичными реципиентам, и это создает своеобразный эффект присутствия. Все это напоминает зрелище казни или несчастного случая, только ежедневное и возникающее по любому требованию зрителя. Особенно близок новому перформансу жанр реалити-шоу. Оно просто воспроизводит реальность, показывает ее без купюр. Зритель словно подглядывает за другим, он сам оказывается вовлеченным в реальность другого, но не несет никакой ответственности за это. Реали-ти-шоу могут демонстрировать сцены убийств, аварий и катастроф, секса, но это совершенно не обязательно. Главное — отсутствие какой-либо программы в разворачивании той или иной реальности. Главное — иллюзия того, что логика реалити-шоу придумана самой жизнью. Главное — эффект безответственного соучастия зрителя в этой логике.

Однако наиболее выразительным видом глобального перформанса, конечно, является Интернет. Основная особенность Интерне-та — его интерактивность. Участие в жизни Интернета того или иного человека является подлинным, но вместе с тем иллюзорным,

публичным и личным, но вместе с тем аноним-ным, зафиксированным в нетленном и потен-циально бесконечном состоянии, но вместе с тем подверженным риску уничтожения. Это не только психологические установки, но реальные действия, формирующие события, происходящие в Интернете, но вместе с тем реальность этих действий позволяет оста-ваться безответственным. Форумы и чаты, сайты и блоги, стены и порталы — все это структура виртуальной реальности, в кото-рой действуют сложные синтетические субъ-екты, в равной мере обладающие как подлин-ной личностью, так и иллюзорной личиной сетевого человека. Это царство самодеятель-ности, сетевых сообществ и квазиличностей, виртуализирующих свое бытие.

Теперь у нас есть основание назвать новую культуру, пришедшую на смену постмодерниз-му, сетевой культурой, а основной вид арте-фактов, характерных для нее, — глобальным перформансом. Перспективы сетевой куль-туры туманны, ее существо пока невозможно точно определить, но направление ее развития понятно, и необходимо не только изучать его, но и влиять на него с целью предупреждения кризисов и негативных сценариев. Поэтому закончить эту работу мне бы хотелось цитатой из сочинения одного из крупнейших ученых нашего времени, осознавших существо новой эпохи, — из книги Мануэля Кастельса «Галакти-ка Интернет»: «Если вы не позаботитесь о сетях, то они сами так или иначе позаботятся о вас. Ибо пока вы желаете жить в обществе, в дан-ное время и в данном месте, вам придется иметь дело с сетевым обществом. Поскольку мы живем в галактике Интернета» [3. С. 323].

Список литературыДокучаев И. И., Веклич Ж. В. 1. Аксиологи-ческие основания культурно-историче-ских типов // Вопросы культурологии. — 2009. — № 3. — С. 4–11.Докучаев И. И. 2. Ценность и экзистенция. — СПб.: Наука, 2009. — 595 с.Кастельс М. 3. Галактика Интернет. — Екате-ринбург: У-Фактория, 2004. — 328 с. Маркарян Э. С. 4. Очерки теории культу-ры. — Ереван: Издательство Ереванского университета, 1969. — 144 с.Риккерт Г.5. Философия жизни. — Киев: Ника-Центр, 1998. — 512 с.


11

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


«Принуждение, ограничивающее и, в конце концов, искореняющее постоянную

склонность к отступлению от тех или иных правил, называется дисциплиной».

И. Кант

IНесть числа монографиям, учебникам и учебным пособиям по культурологии, этой ныне популярной дисциплине. Мода институционализировалась: открылись кафедры, отделения и диссертационные советы. По прошествии времени умест-но вновь задаться вопросом о существе культурологии и специфике ее предме-та. Почему для философского дискурса о культуре стали тесны рамки онтологии, этики и эстетики, истории и теории куль-туры, религиоведения? Почему и чему не удовлетворяют более дисциплины «тео-

рия культуры», «эстетика» и «искусство» и «краеведение»? Разве они говорят не о том же предмете? И, наконец, как возмо-жен сегодня логос о культуре? Является ли культурология философской дисциплиной и что отличает культурологический подход от социокультурного, а также от подходов таких дисциплин, как теория и философия культуры, социальная и философская ан-тропология?

Повсеместная ориентация на Запад дает здесь неожиданный сбой, так как там в пе-речне научных дисциплин культурология не значится, как нет ее в предметных указателях научных книг. Культурология как наука — и этим можно гордиться — продукт исключи-тельно отечественного производства. Ни во французской, ни в англо-американской, ни в немецкой традиции такой науки, как куль-турология, нет. У немцев, например, имеет

УДК 304

О культурологической дисциплине

© Савчук Валерий Владимирович,ФГОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет». Россия, 199034, Санкт-Петербург, Менделеевская линия, 5.E-mail: [email protected] Статья поступила 02.04.2010 г.

В статье речь идет об исторических условиях возникновения культурологии в России, о двух этапах ее существования. Делается вывод, что для первого этапа характерно творчество от «избытка», а для нынешнего — от «недостатка». Отцов-основателей объединяло по меньшей мере одно — все они размышляли и писали о культуре, избегая жестких марксистско-ленинских схем. Они заняли нишу, которая образовалась на стыке конкретных наук, литературы и того, что в ту пору понималось под философией. Делается вывод, что у культурологии есть шанс под видом отказа от философии возро-дить русскую философскую мысль в ее актуальном, а не историко-философском виде. Ключевые слова: культурология, интеллектуал, интеллигент, культурал, топологическая рефлек-сия, топология, архаическое сознание.

The paper deals with the historical context of Culturology in Russia, the two phases of its existence. It is concluded that for the fi rst phase is characterized by creativity from the “surplus”, however, for the current phase by creativity from the “lack”. Founding fathers were united in at least one thing — they were thinking and writing about the culture, avoiding rigid Marxist-Leninist schemes. They occupied a niche which was formed at the junction of the concrete sciences: literature and the fact that in those days meant by philosophy. It is concluded that there is a chance for Culturology under the pretext of refusal of philosophy to revive the Russian philosophical thought in its actual, rather than historical-philosophical way.Key words: Culturology, intellectual, intelligent, cultural, topological refl ection, topology, archaic consciousness.


1220

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


место Kulturwissenschaften (науки о культу-ре) — «редко употребляемый термин науч-ной теории культуры, возникший в оппо-зиции к наукам о духе (Geistwissenschaft)» [3. С. 241].

Словарно-энциклопедический консен-сус свидетельствует, что понятие «культу-рология» введено американским антропо-логом, впервые употребившим его в 1949 г., ему же принадлежит и методологическое обоснование и определение границ куль-турологии. Так, в книге Лесли Уайта [4] обращает на себя внимание посвящение книги: «математику, культурологу, другу». Здесь культурология выступает как сино-ним интеллигентности (гуманитарной обра-зованности, эрудиции) или того, что у нас в пору бурных споров физиков и лириков понималось под последними.

Термины «культурология», «культуро-лог» на отечественном гуманитарном гори-зонте возникли приблизительно в 70–80-е гг. ХХ в. Культурологами стали называть (часто вопреки их воли) М. М. Бахтина, Д. С. Лихачёва, Ю. М. Лотмана, С. С. Аверин-цева, А. Я. Гуревича, В. В. Топорова, В.Вс. Иванова, В. В. Малявина и др. В Петербурге таковыми были И. П. Смирнов, Э. В. Соколов, А. М. Панченко, А. Т. Драгомощенко, Б. Гройс, Б. В. Останин, и Т. М. Горичева. В 90-х гг. к таким значимым фигурам в Петербур-ге добавились: С. Л. Фокин, В. Е. Лапицкий, А. Д. Митрофанова, А. В. Демичев, А. К. Секац-кий, А. В. Скидан. Этих авторов объеди-няло, по меньшей мере, одно — все они размышляли и писали о культуре, отбра-сывая схематизм марксистско-ленинской методологии и владея современными стра-тегиями письма. Они заняли пустующую нишу, располагающуюся на стыке конкрет-ных наук, литературы и того, что в ту пору понималось под философией. Культуроло-гия обособилась, поскольку для специали-стов работы культурологов были слишком метафизичны, вне- и наддисциплинарны, для философов — ненаучны, описательны, эссеистичны, а для писателей — наукооб-разны и внеличностны. Немаловажно доба-вить, что в этот период вырабатывались основы дисциплины. Не надо забывать, что в ту пору «культурология стремилась стать не только философией, но и определенного

сорта литературой. И эта, особого рода литература (non ficiton) являлась неким вызовом существующим представлениям о “литературе”, “воображении” “реально-сти”» (А. Т. Драгомощенко). Часто цитиро-вался О. Уайльд: «Это хуже, чем ложь, это плохо написано». Плохо писать на темы культуры стало уже неприлично1.

Не вдаваясь в детали истории отечест-венной философии в последнюю четверть ХХ в., отмечу, что на рубеже 80-х гг. была найдена форма выживания философии под видом нефилософии: культурология. Еще одна форма выживания в условиях дик-тата жестких схем по-сталински понятого марксизма — уход отечественных фило-софов в историко-научную проблематику и логико-методологические исследования. Попутно замечу имеющий место парадокс: дело в том, что те же философы, которые не хотели быть жертвами навязывавше-гося извне образа философской науки, ускользнув от «идеологии» в логику, в тео-рию и историю науки, впоследствии дис-циплинировались и стали исповедовать ту, в значительной мере вынужденную, форму

1 В этом контексте не случайно была учре-ждена премия в области гуманитарных наук «Петербургский текст» (1999) с весьма характер-ными требованиями, выдвигаемыми к соис-кателям: текст не ограничивается по жанрам, конфессиям, институциям (литература, искус-ство, философия, этнография, культурология, политология, арт-критика и т. д.), размерам. Это могут быть эссе, заметки, трактат, статья, кри-тический очерк, манифест или художественный проект. Текст может быть как опубликованным, так и неопубликованным. Однако в нем должно быть то, что делает его, по мнению комитета, «интеллектуальным текстом». Он в равной мере должен быть и интеллектуальным, и текстом: должен быть продуман и исполнен.

Форма подачи столь же важна, как и содер-жание. Текст обязан быть выдержан в настоя-щем времени. Иметь свою интонацию.

Текст не может: не содержать современные стратегии письма; выстраиваться по критериям ограниченно понятой институции; транслиро-вать традицию без рефлексии.

Текст должен также вызывать желание размышлять; приносить удовольствие; нечто приоткрывать.

Первыми лауреатами премии стали: Е. Н. Дол-гих, В. Е. Лапицкий и О. Ю. Суслова.


13

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


мысли, представшую отечественным (здесь означает — скрываемым) вариантом пози-тивизма, которая стала для них единствен-но возможной и адекватной существу дела формой философии. В своей вынужденной форме существования «ускользнувшие» словно забыли о традициях русской фило-софии, которая изначально тяготилась ее немецким регламентом. (Не это ли стало причиной того, что именно кафедры логи-ки в перестроечный период дали самый широкий веер «логиков-дезертиров»: от писателей и художников до религиозных мыслителей и культурологов?) Русская философия оставалась более эссеистичной, чем системосозидательной, скорее страст-ной и эмоционально неравнодушной, чем отстраненной и научной. Из всех инвектив западному рационализму приведу, наугад, позицию В. Ф. Эрна: «Русская философ-ская мысль ... в противоположность этому рационалистическому стремлению к дур-ной отвлеченности была существенно кон-кретна, т. е. проникнута онтологизмом, <...> она достигает мировых всечеловеческих вершин в глубоко философском творчестве Тютчева, Достоевского, Толстого. Она же обусловливает любопытную черту: отсут-ствие систем» [14. С. 86]. Неистребимая по сей день тяга русского гуманитария к лите-ратуре, к мистике, к истине «уничтожающей разрыв между мыслью и сущим», к цельно-сти восприятия с неизбежностью приводит к вопросам, которые затрагивала культуро-логия на этапе своего конституирования.

IIСегодня же дело обстоит иначе. Пафос и идеологические интенции, которые пита-ли культурологию, в новой исторической ситуации утрачены. Если отцам-основате-лям отечественной культурологии (оста-вим за скобками вопрос о самоопределе-нии названных авторов, мне здесь важно не то, как они себя называли либо не назы-вали, но то, что исполнялось этим понятием в самосознании отечественной культуры) было тесно в рамках четко очерченных гра-ницах классических гуманитарных дисцип-лин, в которых, замечу, они были состоя-тельны как никто другой, то современные их последователи, вставшие под знамена

культурологии, большей частью не могут выполнить условия дискурса традицион-ных гуманитарных дисциплин. Последнему типу культуролога чужды как научность конкретных дисциплин, так и метафизиче-ская строгость. Таким образом, «патри-архи» шли в культурологию от избытка, а массовый поход в нее зачастую продик-тован недостатком исследовательской культуры и дисциплины. Из эзотерической области она превратилась в экзотери-ческую (по сути, редуцируя культуроло-гию к тому пониманию, которое разделял в посвящении своей книги Лесли Уайт), из сакральной в профанную, из исследова-тельской в просветительскую, из особого рода литературы в наукообразный текст. По-видимому, ощущая это, культурологи записывали своими предшественниками таких авторов, как Г. Риккерт, Э. Кассирер, В. Дильтей, Э. Гуссерль, М. Вебер, К. Юнг, О. Шпенглер и др. [10] (которым, естествен-но, и во сне не могло присниться, что они могут именоваться культурологами), тем самым специализирующиеся здесь пыта-лись придать респектабельность тому про-странству, которое в западной традиции отсутствует.

Культурология 90-х, оформившись в самостоятельную науку и учебную дисци-плину, потребовала своих учебников и учеб-ных пособий, своей истории. Вскоре она столкнулась с интересами преподавания и преподавателей истории партии и научно-го коммунизма, нашедших здесь себе приме-нение. Как следствие — дискурс технологи-зировался. В том массовом виде, в котором культурология представлена сейчас, она отторгает мыслящую часть «культурологов», которые уходят либо в освободившуюся от прежних догм философию, либо в специаль-но-научные дисциплины. Парадокс, но с рос-том популярности культурологии уровень рефлексии современных проблем культуры падает.

Разговор о культуре как таковой, ее определении, ее предмете и методе иссле-дования, который велся культурологами на протяжении последних десятилетий, сегодня пронизан ощущением усталости от обязательной инвентаризации сущест-вующих определений, группировки их по


1420

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


определенным типам, упражнений в вир-туозности изобретения собственного определения понятия культуры. Возмож-но, культурология обнаруживает — по инерции — желание «поиска неведомой нам прежде исследовательской парадиг-мы, которая наметилась в конце 80-х гг.» [12. С. 44]. Но и этот запал гаснет. По сей день справедлив диагноз, поставленный культурологии в начале 90-х, поскольку она не оправдала надежд одних, так как «про-явила свою несостоятельность в той мере, в какой она претендовала на научность, и вопреки всем попыткам, хотя поверхно-стным и конъюнктурным, вместить в себя принцип научности» [6. С. 37]2, но других привлекает именно тем, за что ее крити-куют ученые: литературностью, описа-тельностью, невниманием к абстрактным определениям культуры и игнорировани-ем метафизических и теоретико-познава-тельных проблем культуры как таковой. Полагаю, однако, что культурологический дискурс словно бы взял на себя, а в лучших проявлениях (московский, сиречь обще-российский, рейтинговый лист открыт для заполнения) и сегодня берет на себя труд воскресить те особенности русской фило-софии, которые отметил В. В. Зеньковский: онтологизм, антропологизм, панморализм, синтетические устремления3 и, как необхо-димое дополнение, противостояние сис-темосозиданию как таковому, и признание познания «лишь частью и функцией наше-го действования в мире» [8. С. 15]. Этой последней своей особенностью культуро-логия может сохранить связь с традицией отечественной мысли и обрести собствен-ное лицо в постсовременности.

2 Вот еще одна характерная артикуляция подобной критики: результаты культуроло-гических исследований «не разводились по отдельным рубрикам, как это обычно происхо-дит в гуманитарных исследованиях на Западе, а объединялись в некое смутное единство, не ограниченное каким-либо методологически-ми принципами и интересное не столько как “наука”, сколько как “знание” и даже “муд-рость”», — полагает С. Зенкин [7. С. 47].3 «Русские философы, за редкими исключения-ми, ищут именно целостности, синтетического единства всех сторон реальности и всех движе-ний человеческого духа» [8. С. 17].

IIIЕсть еще одна сторона проблемы, кото-рую трудно обойти вниманием. Следст-вием культурологической невнятности стало несовпадение дискурсов, взаим-ное разочарование и отсутствие контакта философов с филологами, историками, искусствоведами и прочими гуманита-риями, что, в частности, показали попыт-ки наладить коммуникацию в различных регионах и различных ситуациях. Речь идет о том, что те критерии научности, которые прикладывают специалисты той или иной гуманитарной науки к текстам философов, оказываются убийственны для последних (и здесь они совпадают с претензиями естествоиспытателей судить философов). У философов нет ни научной строгости, ни обоснованности выводов, а специалистам-гуманитариям недостает чувства жизни и иронии по поводу истины исходных посылок, кото-рые они отстаивают. Дело доходит до взаимных обвинений: филологи — кил-леры, убивающие всякую живую мысль, философы — романтики, предлагающие читать классические тексты адамическим взглядом, доверяющие своей интуиции, опыту, а не фактам.

Надлежит вспомнить спор факультетов в Германии, в котором непосредственное участие принимал И. Кант. Именно ему принадлежит самое заметное продвиже-ние критериев научности в гуманитар-ном дискурсе: «В каждом университете должен быть философский факультет. Он служит для того, чтобы контролировать три высших факультета и тем самым быть полезным им, ибо важнее всего истина (существенное и первое условие учености вообще); ... именно эта непритязательность, стремление быть свободным, а также не мешать другим свободно отыскивать исти-ну на пользу всем наукам и поставлять ее для любого применения высшим факуль-тетам, — все это философский факуль-тет должен рекомендовать самому пра-вительству как находящееся вне всякого подозрения и, более того, как безусловно необходимое» [9. С. 325]. Что такое научная истина и насколько необходимо свободно пользоваться разумом, сегодня хорошо


15

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


известно. Критерии научности, вырабо-танные в лоне философии, были усвое-ны новоевропейской наукой, в том числе и гуманитарной.

Требуя, чтобы философская рефлек-сия соответствовала идеалам научности, современные частные науки, а в особен-ности культурология, осуществляют суб-тильную месть, возвращая философии то, что она декларировала два века назад4. Однако критерии «истины», к которым пришла философская мысль в постсов-ременности, существенно отличаются от тех представлений, которые манифе-стировала философская классика. Посе-му — в споре «киллеров» (так горячие философские головы в пылу полемики именовали филологов) и «романтиков» (так в ответ филологи именовали филосо-фов) — мы имеем не столько меж-, сколь-ко внутридисциплинарные противоречия между классическим и постклассическим дискурсом: между теми, кто с некото-рым опозданием и досадной нечутко-стью к изменившейся ситуации отстаи-вает «безусловно необходимое» знание, и теми, кто решительно настаивает на его контекстуальности.

IV Противоречивая ситуация в отношении культурологии, надежды и разочарова-ния, ею порождаемые, имеют причины, которые своими корнями уходят в осо-бенность исторического пути российской ментальности. Это мешает отнестись к ней исключительно негативно. Налицо сумятица, царящая в умах и настроениях соотечественников относительно интел-лектуальных лидеров нации: «властите-лями дум» побывали поэты, художники, писатели, режиссеры, публицисты, сего-дня к ним необходимо добавить теле-

4 Подобную тенденцию отметил В. А. Подорога: «Культурологи иногда спрашивают: чем это за-нимаются философы? Это же сплошная культу-рология! Теперь, когда гуманитарные дисципли-ны получили некоторую свободу, “специалисты” пытаются задним числом присвоить в качестве собственного ресурса ту философскую базу, которая была подготовлена отечественной и ев-ропейской традициями философии» [11. С. 9].

ведущих, обозревателей, политтехноло-гов и юмористов. В этом ряду не было, и в ближайшее время не предвидится, фигуры философа. Механизм наших предпочтений работает так, что в обще-ственном сознании последние воспри-нимаются в лучшем случае нейтрально. Профессиональные философы, к сожале-нию, дают слишком много поводов для этого: заметно их отсутствие в спорах по актуальным проблемам жизни, в состяза-ниях специалистов красноречия. Кроме того, неопределенность в самоназывании интеллектуальной субкультуры отражает ее отсутствие в иерархии популярности, которая легко конвертируется во власть. Иные из этой ситуации выходят остро-умным способом, называя себя на фран-цузский манер комментаторами5. В этом случае они могут не раскрывать ни место, из которого произносится речь, ни идео-логических предпочтений, ни источника средств к существованию. Некоторые по-прежнему именуют себя культурологами, дистанцируясь от скомпрометировавшей себя на родной почве философии. Иные же называют себя культурологами, так как у них не хватает сил дисциплиниро-вать себя ни в одном из традиционных дискурсов.

Литература 1. Benjamin W. Briefen. (2 Bde.) / Hrsg. Gershom Scholem und Theodor W. Adorno. Frankfurt аm Main: Suhrkamp, 1978. 2. Benjamin W. Gesammelte Schriften. Hrsg. Rolf Tiedemann und Herman Schweppenhдuser. 7 Bde, Frankfurt аm Main: Suhrkamp, 1972–1989.Die Philosophie. Wörterbuch. Mannheim: 3. Duden-Verlag, 1985.

5 Хотя уже Вальтер Беньямин за «смирением интерпретатора» провидел стратегию власти, основание которой покоится на уверенности в том, что «все человеческое знание, если ему придется дать отчет, должно иметь форму ин-терпретации» [1. С. 323]. Комментарий — самая легитимная форма философии; в истолковании чужого текста должна сохраняться и оправ-дываться собственная мысль, поэтому критик берется за критику книги «с такой любовью, с какой каннибал готовит себе грудного ребен-ка» [2. С. 108]. См. также: [13. С. 105–111].


1620

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


Leslie White.4. The concept of cultural Systems. The key to understenning tribes and nations. N-Y.; London, 1975. 5. Аверинцев С. С. Риторика и истоки совре-менной литературной традиции. — М., 1996. 6. Ерасов Б. С. Императивы нового культуро-ведения // Культурология сегодня: основ-ные проблемы, перспективы. — М., 1993. 7. Зенкин C. Культурология префиксов // Новое литературное обозрение. 1995. № 16. 8. Зеньковский В.В. История русской фило-софии. В 2 т. Т. 1. Ч. 1. — Л., 1991. 9. Кант И. Спор факультетов // Кант И. Собр. соч. В 6 т. Т. 6. — М., 1966.

Культурология ХХ в.: Антология / Сост. 10. С. Я. Левит — М.: Юрист, 1995. 11. Подорога В.А. О чем спрашивают, когда спрашивают «что такое философия?» // Философский журнал. 2008. № 2. 12. Савельев В. В. Культурология как метанау-ка // Культурология сегодня: основные проблемы, перспективы. — М., 1993. 13. Савчук В. В. Вальтер Беньямин — критик каннибал // Вестник Санкт-Петербург-ского государственного университета. Серия «Философия». 2009. № 3. Т. 2. 14. Эрн В. Ф. Борьба за логос. Природа фило-софского сомнения. // Эрн В.Ф. Сочине-ния. — М.: Правда, 1991.

ФАКТОГРАФ

Международная научная конференция «Мировоззренческие основания культуры современной России»

Организаторы приглашают принять участие в Международной научной конференции «Мировоззренческие основания культуры современной России», которая состоится в г. Магнитогорске 11–12 мая 2012 г.В условиях трансформации всех форм жизнедеятельности человека, разрушения нравственных и духовных идеалов, модернизации форм социальной коммуникации особое значение приобретает человеческий фактор, а на первый план выходит проблема антропологического измерения бытия, поиск онтологических истоков и оснований мировоззрения современного поля культуры.

Тематика конференции предполагает обсуждение следующего круга вопросов:1. Проблемность культурного измерения социального бытия.2. Философские и культурологические аспекты развертывания культуры в диалектике традици-

онности и инноваций. 3. Субкультурные и контркультурные формы, их актуализация в статусе детерминационного фак-

тора развития культуры современной России. 4. Мировоззренческие основания разнообразия видов человеческой деятельности: управленческий,

экономический, правовой, политический, этический, эстетический, медиакультурный аспекты.5. Противоречивость современного религиозного поля культуры. 6. Диалектика и мировоззрение. Философия и культура.7. Современная гигиена духовного здоровья.8. Развитие личности как способность индивида осваивать «меру бытия вещей».Конференция состоится 11–12 мая 2012 г. на базе ФГБОУ ВПО «Магнитогорский государственный

технический университет им. Г.И. Носова». Место проведения — загородный учебно-оздоровительный центр «Юность», расположенный на озере Банное. Участникам конференции будет предложена озна-комительная экскурсия по городу, включая экскурсию на градообразующее предприятие ОАО «ММК». В живописном уголке уральской природы на базе оздоровительного комплекса МГТУ «Юность» гостям будет предложена экскурсионная обзорная программа на подъемниках горнолыжных трасс.

Материалы присылать по адресу: [email protected] (в письме обязательно указывается тема).

Последний день подачи заявки: 15 апреля 2012 г.Организаторы: кафедра философии ФГБОУ ВПО «Магнитогорский государственный технический

университет им. Г.И. Носова».Контактная информация: тел. 8–909–748–97–69 — Китаев Дмитрий, технический секретарь конфе-

ренции. E-mail: [email protected] Эл. почта: [email protected]

Источник: http://www.culturalnet.ru/f/viewtopic.php?id=2378


17

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?

ИСТОРИЯ И НАУКИ О КУЛЬТУРЕ

Научные взгляды о татаро-монгольском влиянии на Русь как классиков истории и философии русского права, так и совре-менных исследователей не проясняют реального положения дел, продолжая оставаться весьма и весьма неоднознач-ными. Предвзятые мнения, некогда выска-занные как гипотезы и в дальнейшем при-нимаемые как непререкаемые истины, «последний евразиец» Л. Н. Гумилёв отно-сил к наиболее пагубным для научно-го мышления ошибкам: «Сила давности парализует критику, и ложное мнение укореняется, искажая картину историче-ского процесса» [4. С. 308]. Поэтому, не отталкиваясь от западнических штам-пов о пагубности татаро-монгольского

ига (iugum barbarum) для Руси-России, попытаемся, по возможности объектив-но, рассмотреть весьма тенденциозный вопрос — вопрос о восточных, «туран-ских» культурных влияниях на средне-вековое отечественное право и сред-невековую русскую государственность. Для этого проанализируем две диамет-рально-противоположные точки зрения: В. А. Рязановского и евразийцев, а также рассмотрим мнения ряда других иссле-дователей.

Исследователь монгольского обыч-ного права [7], современник и оппонент евразийцев, юрист-правовед В. А. Рязанов-ский (1884–1968?) отмечал двойственность позиции в русской исторической науке по

УДК 34(091)(47)

Проблема культурных влияний монголов на средневековое

право Московской Руси: евразийцы и В.А. Рязановский

© Побединский Вячеслав Николаевич, Остроух Дарья Евгеньевна,ГОУ ВПО «Нижневартовский государственный гуманитарный университет». Россия, 628605, Ханты-Мансийский автономный округ — Югра, Нижневартовск, ул. Ленина, 56.E-mail: [email protected]Статья поступила 23.08.2010 г.

В статье дается историко-правовой и культурно-философский анализ проблемы влияния в XIII–XVII вв. монгольского обычного права на государство и право Московской Руси. Предложены к рас-смотрению диаметрально-противоположные точки зрения евразийцев и В. А. Рязановского. Авто-рами статьи сделан вывод об объективном влиянии обычного монгольского права на русское сред-невековое право через творческую переработку монгольской правовой культуры отечественной культурной традицией.Ключевые слова: евразийцы, государство, право, культура, традиция, татаро-монгольское иго, монгольское обычное право, русское средневековое право, культурные влияния, отрасли права.

In the paper is a given historical-legal and philosophic-cultural analysis of a problem on the infl uence of Mongolian common law in 18–19th centuries on the state and law of Moscow Russia. Diametrically opposite points of view where proposed for consideration — these are opinions of Eurasians and V. A. Riasanovsky. The article’s author drew a conclusion on objective infl uence of the Mongolian common law on the Russian medieval law through a creative revision of the Mongolian legal culture by the domestic cultural tradition.Key words: Eurasians, a state, a law, a culture, a tradition, the Mongolian sovereignty (iugum barbarum), the Mongolian common law, the Russian medieval law, cultural infl uences, branches of law.


1820

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

? ИСТОРИЯ И НАУКИ О КУЛЬТУРЕ

вопросу влияния монголов на развитие Московского государства. Так, Н. М. Карам-зин, Н. И. Костомаров, В. В. Леонтович, Н. П. Загоскин, В. И. Сергеевич, И. Энгель-ман и др. оценивали монгольское влияние на русскую государственность как значи-тельное. С. М. Соловьёв, В. О. Ключевский, С. Ф. Платонов, Е. Ф. Шмурло, М. Н. Покров-ский, Д. И. Багалей, М. Ф. Владимирский-Бу-данов, М. А. Дьяконов и др. находили, что иго не оказало глубокого влияния на ход российской истории, став лишь одним из косвенных факторов в историческом про-цессе Русского государства [6. С. 155].

Вопрос влияния монгольской культуры на русскую культуру в целом и монгольско-го права на русское средневековое право, в частности особенно активно позициони-ровался евразийцами — интеллектуаль-но-политическим движением русской ев-ропейской пореволюционной эмиграции. В этом направлении наиболее известны работы князя Н. С. Трубецкого (1890–1938), Г. В. Вернадского (1887–1973), Э. Д. Хара-Да-вана (1883–1942).

«Через двести с небольшим лет, — утвер-ждал князь Н. С. Трубецкой, — Россия вышла из-под татаро-монгольского ига в виде «креп-ко сшитого» православного государства, спа-янного внутренней духовной дисциплиной, единством «бытового исповедничества». «Это был результат татарского ига, тот плод, по которому можно судить о вредоносности или благоприятности самого ига в судьбах русского народа» [11. С. 75]. Э. Д. Хара-Даван видел Московскую Русь лишь небольшой провинцией великой монгольской империи, малой частью «улуса Джучи», управлявшейся ордынским ханом на основании общего для всей империи «Джасака» (Ясы) — сборника законов Чингисхана, под влиянием которо-го и выковалась русская великодержавная государственность [12. С. 232].

В противовес евразийцам В. А. Рязанов-ский подчеркивал несущественный, вто-ростепенный характер монголо-татарско-го влияния на русскую культуру и право, выделял довольно низкий культурный уро-вень развития монголов — народа с пасту-шеской кочевой культурой, не вышедшей из родового быта и не знающей оседлой культуры. «Вообще (в отличие от мавров)

татары не принесли с собой высокой куль-туры, а, наоборот, осев в степях Юго-Восточ-ной Европы, они заимствовали культурные навыки, учились у своих соседей: персов, армян, русских, а по принятии магометан-ства — главным образом у мусульманских народностей…» [6. С. 157, 162].

В. А. Рязановский выделял право как часть культуры, а если невысока культура, то не может быть на высоте и право, считал мыслитель. Не только кодекс XIII столетия — Яса Чингисхана, но и монгольские кодексы XVII и начала XVIII столетия Цааджин Бичик и Халха Джиром представляли собой, по мнению В. А. Рязановского, проявления невысокой культуры. Поэтому он подчер-кивал лишь косвенное влияние монголь-ского права на русское право, а именно влияние лишь административной практики [6. С. 158].

В работе «Монголы и Русь» («The Mongols and Russia»), опубликованной в США в 1953 г. и ставшей третьей книгой фундаментально-го пятитомного труда по истории России, Г. В. Вернадский рассмотрел монгольские влияния на отечественную средневековую культуру и право. Остановимся на этом вопросе несколько подробнее.

А. Монгольские культурные влияния на Русь в сфере государственного и админист-ративного права. Г. В. Вернадский выделил следующие культурные влияния:

— ханские ярлыки на княжение как средневековый прообраз администра-тивно-правовых актов управления. Когда Золотая Орда ослабла, великий князь мос-ковский почувствовал себя достаточно уве-ренно, чтобы самому назначать преемника: «Василий II без колебаний “благословил” Ивана III своей “отчиной”, великим княже-ством. Тот вступил на стол по этому бла-гословению, не заботясь об утверждении хана» [2. С. 362];

— ликвидация в Северо-Западной Руси средневекового варианта западной либе-ральной демократии — подавление сопро-тивления городов и ликвидация вече как политического института (ликвидация вече-вых колоколов, сеявших на Руси долгие годы смуту и раздоры). Самодержавие и крепо-стное право становятся той ценой, которую русский народ заплатил за национальное


19

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


выживание во времена ига [2. С. 396]. Зна-чительной заслугой монгольского ига было то, что через подавление сопротивления городов монголы к середине XIV в. ликви-дировали институт демократического вече, и оно не стало уже приниматься как элемент власти. Это обеспечило дальнейшую жесткую централизацию власти по типу Монгольской империи [3. С. 96–98];

— превращение великого князя мос-ковского в монгольский период в абсолют-ного суверена (государя) своего княжества, изменение концепции княжеской власти наследственными традициями. Г. В. Вернад-ский считал, что внутриполитическая жизнь монгольского периода XIII–XV вв. не была подавлена, а лишь ограничена и искаже-на монгольским владычеством. По мере того, как Монгольская империя распадалась и Золотая Орда ослабевала, местные поли-тические силы на Руси «выкарабкивались» из-под монгольской надстройки, приоб-ретая все больше сил. Основной принцип русской монархии — принцип одного пра-вящего дома — был монголам понятийно близок [2. С. 352, 360];

— создание основных элементов буду-щей московской государственности: само-державие (ханат), централизм, крепостни-чество, административно-территориальное деление империи на улусы, сооружение почтовых трактов и установление ямской повинности населения, перепись населения в фискальных целях [12. С. 234]. Создание яма — почтово-конной службы стало мон-гольским «изобретением века». В империи Чингисхана насчитывалось более 1 тыс. поч-товых ямов с 400 тыс. лошадей, позволявших оперативно управлять протяженными конти-нентальными территориями, преодолевая верхом до 250 миль в день.

Напротив, В. А. Рязановский считал, что в области права государственного систе-матического управления Русью со стороны монголов не было. Баскаки назначались спо-радически, не имели функций управления, наблюдали главным образом за сбором дани. Управление находилось в руках русских кня-зей, а связи с Ордой — главным образом в руках великого князя. Таким образом, не было специальных проводников монголь-ского влияния. Исторические результаты

известны: Рюриковичи сумели справиться с удельными нестроениями и создали проч-ную государственность. Чингизидовичи, не сумев этого сделать, бесславно сошли со сцены истории.

Культурное влияние монголов на Русь, по мнению В. А. Рязановского, можно свести к обозначенному им же тезису: интерес монголов к Руси не был интересом культур-ной государственности, имеющей целью улучшить управление и экономическое поло-жение подвластного государства. Это был интерес победителя-хищника, имевшего целью взять с побежденного как можно больше, с помощью самых грубых приемов и средств. Поэтому, считал В. А. Рязанов-ский, параллели монгольской и российской государственности неприемлемы, основаны на поверхностной аналогии права, а мон-гольское воздействие стало лишь одним из косвенных факторов образования еди-нодержавия на Руси наряду с рядом других факторов (географических, экономических, политических; напора на северо-западе со стороны шведов и меченосцев, на запа-де — со стороны Литвы; на юге — со сто-роны монголов; внутренней русской ста-риной, основанной на идеалах Владимира Мономаха, Всеволода III и Александра Нев-ского; рухнувшей властью византийского императора; концепцией «Третьего Рима») [6. С. 158–161].

Б. Монгольские культурные влияния на Русь в сфере гражданского права. В евразий-ских работах нет четкой оценки влияния мон-гольского права на русское право в сфере цивилистики, по-видимому, в силу нераз-витости гражданско-правовых отношений в обычном праве монголов. Действительно, гражданско-правовые отношения получают наибольшее развитие в эпоху капиталисти-ческих отношений (в эпоху накопления капи-тала) и наименее развиты в эпоху раннего феодализма (за исключением товарно-де-нежных отношений). В. А. Рязановский также подтверждает, что монгольское право не оказало никакого влияния на русское граж-данское право вследствие различия культур (кочевой — скотоводческой и оседлой — земледельческой) [6. С. 158].

В. Монгольские культурные влияния на Русь в сфере уголовного права и уголовного


2020

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


процесса. Познакомившись с монгольским уголовным правом и монгольскими суда-ми, указывал Г. В. Вернадский, русские вос-приняли некоторые элементы монголь-ской юриспруденции в сфере уголовного и уголовно-процессуального права. Это смертная казнь через повешение либо через отсечение головы, не известная «Рус-ской Правде»; телесные наказания, пытки преступников как форма получения при-знания и форма получения информации о соучастниках преступления; клеймение воров. Вместе с тем, Г. В. Вернадский, как и В. А. Рязановский, отрицал заимство-вание русскими от монголов каких-либо значительных черт организации судопро-изводства [2. С. 363–365]. В. А. Рязанов-ский оценивал введение смертной казни, наказаний кнутом, пыток как следствие общего огрубения нравов на Руси, как некоторый регресс судебников-кодексов (в сравнении с Псковской судной грамо-той), вызванных монголо-татарским наше-ствием [6. С. 158].

Г. Монгольские культурные влияния на Русь в сфере финансового и налогового права. Евразийцы выделяли великокняже-скую систему налогообложения конца XIV–XVI столетий как развившуюся именно на основе монгольских моделей. По принципу монгольских баскаков дань в Великом кня-жестве Московском собирали чиновники великого князя — даньщики. Все собран-ные деньги хранились в великокняжеской казне и управлялись казначеем. Тот факт, что оба русских термина «казна» и «казна-чей» заимствованы из тюркского языка, указывает на создание институтов финан-сового и налогового права по монгольско-му образцу [2. С. 365–367]. В. А. Рязановский оценивал влияние монголов на систему налогового права Московского государ-ства не столь оптимистично, как это делали евразийцы.

До татаро-монгольского нашествия подати на Руси взимались со двора (дыма или сохи), т. е. с участка земли одного домо-хозяина. В этой системе объектом налого-обложения было имущество. Монголы же ввели поголовную (подушную) подать (дань) в крупных размерах, периодически про-водив переписи населения. В эту систему

налогообложения входили торговый налог (тамга), а также ряд натуральных повинно-стей. Такую систему налогообложения, по мнению В. А. Рязановского, нельзя рассмат-ривать как финансовую реформу в инте-ресах повышения качества государствен-ного управления. Хищническое стремление выжать из населения как можно больше материальных средств, приводило к мас-совым народным волнениям, принявшим в 1290 г. размеры восстания. Это заставило Орду передать сбор дани русским князь-ям, которые постепенно, к середине XV в., вернулись к старому поимущественному обложению по сохам [6. С. 161–162].

Современные исследователи проблемы также расходятся в оценках значимости монгольских культурно-правовых влияний на Русь. А. Широкорад упоминает одну из причин сложившейся в отечественной науке ситуации. Это крайняя запутанность истории Золотой Орды не столько из-за ограниченности письменных источников, сколько из-за многовековой позиции вла-стей. «Русские цари не были заинтересо-ваны в издании истории татар. А в 1944 г. вышло Постановление ЦК ВКП(б), факти-чески запрещавшее изучение истории Золотой Орды» [13. С. 70]. М. В. Булычева подчеркивает несостоятельность мифа о культурной отсталости монголов. В Золо-той Орде насчитывалось около 150 различ-ных городов, поражавших путешественни-ков своей красотой. В обращении были как собственные монеты — серебряные джу-чидские диргемы, медные пулы, чеканив-шиеся в 32 городах, так и золотые динары султанов Индии. Принятие ислама при хане Узбеке способствовало развитию город-ской культуры, литературы, просвещения, распространению арабской письменности [1. С. 41–47]. И. А. Исаев полагает объектив-ным влияние некоторых черт монгольского административного права на становление средневековых институтов налогового, финансового, уголовного, административ-ного, военного права Московской Руси [5. С. 28].

Что же касается санкций за совершен-ные преступления в русском средневековом уголовном праве, то П. Д. Калмыков считает членовредительство и отсечение различных


21

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


частей тела пришедшими в русское право из Византии, а болевые наказания (кнут, палки, плети), — именно «монгольским изо-бретением» [8. С. 29]. С. В. Познышев связы-вает развитие телесных наказаний на Руси с господством Орды [8. С. 32]. А. Г. Тимофе-ев признает влияние ордынского ига лишь косвенно, так как «власть Орды усиливала крепостничество, а в дикости крепостниче-ских нравов получали развитие и телесные кары» [8. С. 33].

Однако хотелось бы отметить, что не только средневековые нравы Востока, но и Запада не отличались гуманностью: возь-мем, к примеру, жестокое церковное право «цивилизованной» Европы — церковное право судов Священной Инквизиции.

Итак, определим две точки зрения — евразийцев и В. А. Рязановского как крайние и диаметрально противоположные. У объек-тивно настроенного исследователя не вызы-вают сомнений культурные последствия для России татаро-монгольского ига, ставшего, как утверждали Н. С. Трубецкой и Л. Н. Гуми-лёв, той суровой, жестокой школой выжива-ния, имперской закалки и культурно-истори-ческого единения русского этноса.

В противовес скептикам, отрицающим влияние ига на Русь, В. В. Трепавлов весьма четко обозначил многоуровневость проб-лемы. Он выделил, во-первых, «простые» государственно-правовые заимствования (например, ясак или организацию служилых татар); во-вторых, заимствования формы при оригинальном содержании (например, титу-латуру); в-третьих, изменения сущностного содержания явления при сохранении ори-гинальной внешней формы (например, ста-новление единодержавия государей Москвы в XIV–XV вв.) [об этом см.: 10. С. 49–62].

Итак, отечественное средневековое право испытало влияние монгольского административного, государственного, уголовного и уголовно-процессуального права, но лишь на уровне заимствований, творческой переработки применительно к отечественной культурной традиции сущностного содержания отдельных, хотя и множественных элементов монгольского обычного права. «<…> То обстоятельство, что в историческом процессе взаимовлия-ний одно усваивалось, а другое отвергалось,

свидетельствует о наличии или отсутствии социальной потребности в заимствова-нии. <…> Заимствование происходит там, где есть понимание выгоды, которую дает освоение инокультурного элемента. <…>» [9. С. 31]. Так, общественно-государственная выгода нашла наиболее яркое выражение в деятельности святого и благоверного князя Александра Ярославовича Невского, противостоявшего культурной экспансии немецко-католического Запада и умело использовавшего влияния языческого мон-гольского Востока.

Вопросы рецепции права характерны для многих правовых систем как прошлого, так и современности, представляют собой впол-не закономерное явление в рамках культур-но-исторического процесса. Вместе с тем, несмотря на более чем двухвековое завоева-ние Руси монголами, русскому средневековому праву все же удалось избежать механического копирования и усвоения монгольской госу-дарственно-правовой традиции. Наряду с византийским правом, оказавшим воздей-ствие на Соборное Уложение 1649 г., а также влиянием в XVIII–XIX вв. европейских правовых институтов, это было лишь одним из мно-гочисленных влияний на отечественную пра-вовую культуру, развившуюся в итоге в русле континентальной (романо-германской) пра-вовой семьи.

ЛитератураБулычева М. В.1. Русь под игом. М.: ООО «ТД “Издательство Мир книги”», 2007.Вернадский Г. В.2. История России. Монголы и Русь / Пер. с англ. Е. П. Беренштейна, Б. Л. Губмана, О. В. Строгановой. Тверь: ЛЕАН; М.: Аграф, 2004.Вернадский Г.3. Что дали России монголы?// Родина. 1997. № 3–4.Гумилёв Л. Н.4. Поиски вымышленного цар-ства. М.: ООО «Издательство АСТ», 2004. (Историческая библиотека).Исаев И. А.5. История государства и права России: Полный курс лекций. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юрист, 1994.Рязановский В. А.6. К вопросу о влиянии монгольской культуры и монгольского права на русскую культуру и право // Вопросы истории. 1993. № 7. (Вступ. ста-тья Г. В. Мелихова).


2220

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


Рязановский В. А.7. Монгольское право (пре-имущественно обычное). Исторический очерк. Харбин: Типография Н. Е. Чинаре-ва, 1931. 352 с.Рогов В. А.8. История уголовного права, тер-рора и репрессий в Русском государстве XV–XVII вв. М.: Юристъ, 1995.Строгецкий В. М.9. Проблема «заимствова-ния» и развитие межкультурных контак-тов в истории цивилизаций // Вопросы культурологии. 2010. № 7.Трепавлов В.10. В. Россия и кочевые степи: проблема восточных заимствований в российской государственности// Восток

(Oriens). Афро-азиатские общества: исто-рия и современность. 1994. № 2.Трубецкой Н. С.11. О туранском элемен-те в русской культуре // Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. Антология / Ред.-сост.: Л. И. Новикова, И. Н. Сиземская. М.: Наука, 1993.Хара-Даван Э.12. Чингис-хан как полково-дец и его наследие. Культурно-истори-ческий очерк Монгольской империи XII–XIV веков. Алма-Ата: КРАМДС-Ахмед Яссауи, 1992.Широкорад А. Б.13. Русь и Орда. М.: Вече, 2008. (Тайны Земли Русской).

ФАКТОГРАФ

Культура и интеллигенция России

16–18 октября 2012 г. в г. Омске состоится VIII Всероссийская научно-практическая конференция с международным участием «Культура и интеллигенция России: Личности. Творчество. Интеллекту-альные диалоги в эпохи политических модернизаций». Организаторами являются: Сибирский филиал Российского института культурологии МК РФ, Российский институт культурологии МК РФ, Архив-ное управление Омской области, Министерство культуры Омской области, Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, Карагандинский государственный университет им. Е. А. Буке-това (Республика Казахстан), Омский областной музей изобразительных искусств им. М. А. Врубеля, Омский филиал Института археологии и этнографии СО РАН, Омское отделение межрегионального Российского общества интеллектуальной истории.Для обсуждения предлагаются следующие проблемы:

— Роль интеллигенции и общественных объединений в условиях политических модернизаций.— Культура регионов России и пограничных территорий: социальные и личностные измерения.— Участие интеллигенции в сотворении «Мест памяти» и трансляции их образов в юбилейные

периоды городской истории. — Творчество и политика: особенности взаимосвязей в динамике исторических реалий. — Современные исследовательские практики изучения культуры и интеллигенции в интеллекту-

альном пространстве «без границ»: диалоги ученых, архивистов, музейных работников. — Коммуникативные стратегии научных сообществ гуманитариев.В рамках конференции предполагается провести круглый стол «Формы взаимодействия власти

и общественности» и научно-практическую выставку «Культура юбилейного города в документах и художественных образах: Омск на пути к 300-летию».

Для включения доклада в программу конференции необходимо прислать в печатном и электронном варианте заявку и тезисы доклада, указав фамилию, имя и отчество (полностью), название доклада, место работы (без сокращений), должность, ученое звание, ученую степень, адрес, телефон, факс, e-mail.

Объем тезисов для публикации до трех страниц через 1,5 интервала, кегль 12, текстовый редактор Word, формат RTF; ссылки в конце текста (не более пяти). Оргкомитет оставляет за собой право отклонять тезисы, не соответствующие тематике конференции или оформленные не в соответствии с предъявляемыми требованиями.

Тезисы принимаются до 25 апреля 2012 г.Адрес оргкомитета: 644077, г. Омск, ул. Андрианова 28, Сибирский филиал Российского института

культурологии МК РФ. Тел.: (3812) 67–17–42 (понедельник, вторник). E-mail: [email protected]О.В. Петренко, секретарь конференции


23

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


В России рубежа XIX–XX вв. процесс вестер-низации ставил под сомнения фундамент российской интеллигентской идентично-сти — мессианизм. Многослойный комплекс российского мессианизма, составленный из убеждений в уникальности и превос-ходстве России перед другими странами, размывался бурным потоком истории эпохи fin de siècle, поражением в русско-японской войне, революцией 1905–1907 гг., сомнительным успехом российского пар-ламентаризма. Эти эволюции заставляли воспринимать Россию не как «богоносицу», избавительницу православного Востока, наследницу Византии, непобедимую держа-ву с миролюбивым и христолюбивым наро-дом, а как второстепенную и недоразвитую страну, пораженную тяжкими социально-экономическими болезнями и неуклонно

влачащуюся по пути распада и прогресси-рующего паралича власти. Кризис месси-анской традиции, однако, не обязательно ведет к отказу от нее, но также к рефлексии и приспособлению мессианства к новым условиям.

Кризис российского мессианства вызвал резкую эмоциональную реакцию интел-лигенции на почве потери самоуважения, аналогичную реакции исламских обществ XX века на вестернизацию [2, viii]. Совре-менники оценивали рубеж веков как «эпоху настроений» [6. С. 813–841], из которых преобладали настроения пессимизма, раз-очарования, меланхолии [5. С. 118–226], на фоне массовых эсхатологических ожиданий [9. С. 250–266]. Негативные эмоции, нося-щие явно социальный характер, маркиро-вали невозможность адаптировать свои

УДК 304.9

Кризис мессианства и вопрос о будущем России во взглядах Сергея Шарапова (1855–1911)

© Суслов Михаил Донатович,ФГНИУ «Российский институт культурологии». Россия, 119072, Москва, Берсеневская наб., 18–20–22, стр. 3. E-mail: [email protected]Статья поступила 11.02.2010 г.

В работе интерпретируются взгляды журналиста С. Ф. Шарапова с точки зрения кризиса славяно-фильского мессианства в условиях вестернизации рубежа XIX–XX вв. Под угрозой потери самоува-жения вера в особую миссию России трансформируется в иррациональные, эсхатологические ожи-дания на фоне резкого эмоционального неприятия современности. Сознание начинает работать в режиме «чем хуже, тем лучше», а к страху перед прогнозируемой катастрофой примешивается надежда на последующее возрождение. Ключевые слова: мессианство, меланхолия, С. Ф. Шарапов, идентичность, вестернизация, эсхатоло-гия, катастрофа, славянофильство.

This paper considers ideology of the right-wing journalist S. F. Sharapov from the vantage point of the crisis of Slavophile Messianism in fi n de siècle Russia, stricken by military weakness, social disorders and threatened by the loss of self-respect. These evolutions conditioned the transformation of the traditional Messianism into irrational, eschatological expectations against the emotional background of hatred for and rejection of modern Russia. In Sharapov’s mentality fear of the impending catastrophe mixed with the hope for the subsequent revival, which fact made him and his contemporaries think in terms ‘the worse things are, the better it would be’.Key words: Messianizm, a melancholy, S. F. Sharapov, identity, a westernisation, accident.


2420

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


убеждения к переменам в обществе и куль-туре. Примером такой «ошибки адаптации» является Сергей Шарапов (1855–1911), жур-налист и издатель нескольких славянофиль-ских журналов.

В посвященном ему некрологе П. Б. Стру-ве, его непримиримый идейный противник, отозвался о нем как о талантливом «демаго-ге» в буквальном смысле этого слова, кото-рый всегда будет обращать на себя внима-ние исследователей данной эпохи [17. С. 6]. Современники оценивали его по-разному: правые отмечали оригинальность, смелость и честность его изданий, левые же, напро-тив, обвиняли его в продажности и связях с «камарильей». С. К. Эфрон охарактеризовал его как пример того, как люди большого таланта «гибнут в России» [19. С. 110]. Колле-ги и приятели Шарапова относились к нему критически, именуя «утопистом» [8, 1016, 93], известным своими плохо обдуманными проектами [8, 1030, 109]. Сам себя он называл «известным шарлатаном и мечтателем» [8, 535, 310] и «обер-фокусником и эквилибри-стом» [8, 1046, 103].

Вопреки предсказаниям Струве, после смерти в 1911 г. его идеи не пользовались популярностью исследователей1 до недав-него времени, когда школа «исследований по консерватизму» прибрала его к рукам, объявив пророком национальной экономи-ческой теории и создателем «жизнеспособ-ной программы» реформ2. С популярным

1 Среди немногих сочинений, касающихся идеологии и деятельности Шарапова можно назвать: Власенко В.Е. Теории денег в России. Киев, 1964; Пашков А.И. История русской экономической мысли. Т. 3. М., 1966; Ведерни-ков В.В. Проблема представительства в русской публицистике рубежа XX столетия. Дисс. …канд. ист. наук. Л., 1983; von Laue T. H. The High Cost and the Gamble of the Witte System: A Chapter in the Industrialization of Russia// The Journal of Economic History. 1953. № 13 (4); G. Garvy. Banking under the Tsars and the Soviets// The Journal of Economic History. 1972. № 32 (4); Trice T.R. Sergei Fedorovich Sharapov (1855–1911): Reactionary Russian Publicist. A Thesis for the Master’s degree. Louisiana College, 1987.2 См., например: Елисеев А.В. Социально-эко-номические воззрения русских националистов начала XX в. Дисс. … канд. ист. наук. М., 1997; Репников А.В. Последний романтик славяно-фильства. Земская утопия Сергея Шарапова в «мертвом поле» идеологической борьбы//

переизданием сочинений Шарапова3, его идеи выходят за рамки «академии» в «массы», а его перо ставится на службу политическим силам национализма и кон-серватизма.

В 1880 г. Шарапов стал штатным сотруд-ником газеты «Русь», издаваемой И. С. Акса-ковым, лидером «славянофильской пар-тии» в 1870–1880-е гг. От Аксакова и его кружка (Н. П. Гиляров-Платонов, П. Н. Пав-лов, К. Н. Леонтьев) Шарапов воспринял славянофильство. Он признавался, что под влиянием Аксакова он проникся «русским чувством» [20. С. 163], стал его «учеником» и даже «суррогатом» [25, 1, vii–viii]. Смерть учителя в 1886 г. стала для него большим ударом, словно «с Аксаковым умерла вся духовная Русь… дальше пустота, небытие» [25, 1, vii]. Свою дальнейшую деятельность он воспринимал как реализацию славя-нофильства на практике. По его мнению, славянофильство оформилось только как теоретическая доктрина, и в настоящий момент необходимо применить ее выводы к практике. Во введении к своим «Сочи-нениям» Шарапов отмечал свою главную черту — утилитаризм: «Я старался поло-жения славянофильства свести с Олимпа и посадить на землю»[25, 1, xviii].

Однако, славянофильское мессианст-во было мудрено приспособить к реалиям предреволюционной России. Разочарован-ность Шарапова в России и ее особой миссии вызывала горький пессимизм. П. Б. Струве замечал, что никогда прежде не доводилось ему слышать столь уничтожающей характе-ристики России, как из уст Шарапова:

«Когда я слушал эти убийственные обличе-ния родной страны, мне на память приходи-ли не только и не столько «Философические

Муниципальная власть. Российский журнал ме-стного самоуправления. 2001. № 4; Репников А.В. Забытый Сергей Шарапов// Край родной. 2001. № 28. Наиболее полными исследованиями о Ша-рапове являются: Конягин М.Ю. С. Ф. Шарапов: критика правильственного курса и программа преобразований. Конец XIX — начало XX века. Дисс. … канд. ист. наук. М., 1995; Кирютина Т.М. Проблемы развития русской литературы и жур-налистики конца XIX — начала XX века: Шарапов С.Ф. Дисс. …канд. филол. наук. Смоленск, 2001.3 Шарапов С.Ф. Диктатор. Политическая утопия. М., 1998; Шарапов С.Ф. После победы славяно-фильства. М., 2005.


25

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


письма» Чаадаева, сколько те жестокие характеристики России и всего русского, которые с таким легким сердцам выходят из уст и из-под пера иностранцев. Точно устами русского помещика… говорил двойник того озлобленного даровитого немца, который написал… “De moribus Ruthenorum”. Только в язвительную хулу на Россию подмеши-валась тут жгучая патриотическая скорбь: человек говорил о своем, а не о чуждом народе»[17. С. 7–8].

Чаще всего в обличении России встреча-ются слова «подлость», «хамство» и «дикость». В представлении Шарапова, «дикость», т. е. варварство является следствием бездумного заимствования достижений западной циви-лизации[16. С. 2]. Особенно возмутительной ему представлялась бюрократизация России, а Санкт-Петербург воспринимался как ее символ и метафора. «Подлость» в этом смыс-ле приобретает значения «грязь» и «разло-жение». Так, он называет Петербург «вели-кой вонючей помойной ямой» [8, 533, 199], а имперское полицейское государство — «отвратительным наростом на теле челове-чества»[13, 1907, 1, 12]. В другом месте своего дневника он именует российскую державу «удушающей гниющей и зловонной жижей» [8, 536, 121].

По контрасту с детскими воспомина-ниями современность представляется ему в терминах «гниения»[8, 545, 16] (например, в новогодней (!) статье 1907 г. он пишет, что «Россия начинает медленно гнить»[15, 1907, 1, 3]) и «оподления». Даже вся история импер-ского периода, начиная с Петра I, это, по его мнению, «полтораста лет систематического оподления, угашения духа, заражения самой святыни русской души и русского сердца, обращения матушки Руси в одни огромные арестантские роты» [8, 533, 238]. Он писал своим корреспондентам: раньше все были «герои, теперь подлецы» [8, 536, 121], «хам-ская эпоха подлостей crescendo»[8, 533, 192], «мы живем среди отвратительных вещей» [8, 534, 331].

«Подлость» в его лексиконе тесно связа-на со стыдом за Россию и за то, что он рус-ский[13, 1907, 8, 8]. Часто Россия именуется «отвратительной» [8, 544, 41об.], «опошлев-шей», и «оподлевшей»[8, 534, 379], которой предсказывается «позорное поражение»

в грядущей войне [13, 1907, 1, 1]. Согласно кодексу дворянской чести, смерть лучше стыда: Шарапов часто замечает, что чув-ствует себя так плохо, что ему «противно жить» [8, 533, 192], он «задыхается» [8, 533, 199], у него «ничего впереди»[8, 545, 41]. На новый год XX века он отозвался так: «Жить не стоит. Жить стыдно»[8, 543, 52]. Равномер-но Шарапов предсказывает «неизбежность гибели» России[8, 533, 238].

С точки зрения классического психо-анализа, механика депрессии основана на нарциссическом комплексе; депрессия скрывает агрессию по отношению к поте-рянному предмету любви. Однако любовь к этому предмету и идентификация с ним столь велика, что агрессия направляет-ся и на себя самого [21; 4, 9–11]. Подоб-ная любовь-ненависть к России и желание смерти ей и самому себе, несомненно, дают достаточно поводов для психоаналитиче-ской интерпретации взглядов Шарапова. Впрочем, исследование подсознательных импульсов не входит в нашу задачу; нам интересна работа сознания по «переводу» с языка эмоций (разочарованность и стыд за свою страну) на язык политической идео-логии. Наша гипотеза заключается в том, что результатом этого «перевода» является культурный фундаментализм, аналогично тому, как показала Лия Гринфельд, на рубеже XVIII–XIX вв. чувство ressentiment (злобная зависть) по отношению к странам Запада запустило переосмысление места России в националистическом (скорее, мессиан-ском) смысле[3. С. 256–258].

Кризис мессианства проявился не только в критике России, но и в реинтер-претации самого мессианства, и в поиске нового объекта любви. В 1902 г. Шарапов изобразил утопическую картину Славян-ской империи, в которой России отводится роль Большого Брата и руководителя («… вы посмотрите, какая необъятная величина Россия и какой к ней маленький привесок западное славянство. Неужели было бы справедливо нам, победителям и перво-му в славянстве, а теперь и в мире наро-ду садиться на корточки ради какого-то равенства со славянами?» [26, 22–24, 59]). После 1905 г. разочарованный славянофил утверждал, что «Россия русская» должна


2620

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


закончить свое самостоятельное сущест-вование и превратиться в «Россию славян-скую» подобно тому, как Пруссия стала цен-тром объединения Германии[8, 545, 21об]. Для Шарапова, если Россия свою «великую миссию окончила» и «выдохлась как госу-дарство и нация»[8, 545, 17], то славянству еще предстоит осуществить «живой синтез Востока и Запада», соединить формальное право и христианскую этику и в отдаленном будущем восстановить единство христи-анских церквей [15, 1908, 7, 28]. Русские («слизняки, амебы»[15, 1908, 16–17, 13 и 17]) сами по себе не в состоянии выполнить эту миссию, так как им не хватает твердости чехов, политической дисциплины поляков, трудолюбия болгар и «поэтической непо-средственности» сербов[15, 1908, 16–17, 13]. Так классический «русско-центристский» панславизм, усвоенный от И. С. Аксакова, был переосмыслен и выражен на языке чешского неославизма с целью спасти то, что еще оставалось от славянофильского мессианства.

Другими методами осмысления кризиса мессианства стало развитие политических метафор «иго — страдание — освобожде-ние» и «катастрофа — очищение — возрож-дение». Смысловым ядром первой метафоры является страдание народа под чужеземным игом, которое не дает России возможности реализовать свои возможности. Как «иго» осмыслялся целый комплекс проблем, свя-занный с «западными влияниями»: бюрокра-тия, интеллигенция, еврейство, либерализм, капитализм и т. д.

Образ бюрократии в восприятии Шара-пова дегуманизируется и ассоциируется со смертью. «Мертвая», «бездушная», «кос-ная» [26, 27, 18] бюрократия «ведет войну» с «живыми силами» общества[11]. Ее главное свойство — держать страну «под страшным гнетом мрака и духоугашения»[13, 1905, 13, 1], а народ «в рабстве»[13, 1905, 19, 1]. Бюрокра-тия — явление чужеродное, она была прив-несена на русскую почву Петром I, и поэтому она враждебна интересам России и ее наро-да, лишена патриотизма и любви к монар-ху. Драма российской истории, по мнению Шарапова, состоит в противоборстве двух сил: бюрократии и «земщины», т. е. «народ-ной» России [13, 1906, 25, 1]. В этой борьбе

не будет компромиссов: «улучшенная бюро-кратия невозможна»[13, 1906, 42, 8]. «Может ли бюрократия быть исправлена, сделана честной, национальной, энергичной? — рито-рически вопрошал Шарапов, — Отвечаем категорически «нет»»[13, 1905, 45, 2].

Следовательно, «окончательным решени-ем» этой проблемы должно стать уничтоже-ние бюрократии. Как иронизировал Шарапов, всех чиновников следовало бы расстрелять из пулемета «веером». Надо заметить, что эта угроза была воспринята серьезно: про-тив него было возбуждено уголовное дело, однако суд нашел его невиновным[15, 1909, 22, 82]. Подобное отношение к бюрократи-ческому режиму объясняет «заигрывание» с революцией, с которой Шарапов связы-вал надежды на ликвидацию чиновничест-ва и обновление России. Летом 1905 г. он злорадствовал по поводу распростране-ния волнений и восстания на броненосце «Князь Потемкин-Таврический», полагая, что революция «вскроет гнойные язвы» режима и сделает возврат к прошлому невозможным [13, 1905, 26, 1].

Впрочем, Шарапов недолго носил фри-гийский колпак; в декабре издательство его газеты «Русское дело» подверглось атаке революционеров, а сам он как «глашатай реакции» был вынужден некоторое время скрываться в подмосковном монастыре[7]. Результатом такого участия в революции стала ненависть к социализму. Социализм, в его оценке, несет народам новое порабо-щение и «насильственную регламентацию» [27. С. 11–12].

Парламентаризм, как и социализм, явля-ется закономерной реакцией на бюрокра-тический гнет, но парламентаризм еще хуже — он, «что сифилис, неизлечим. Он поганит душу народную, ставит ложь и обман во власть» [10, 12; 22, 6; 24, 7]. Парламента-ризм — это «тирания большинства», которая создает «ужас полной безысходности», так как при самодержавии еще есть надежда — «одно мановение Царской руки, одно произ-несенное слово, и тиски разжались…»[26, 25, 82]. А при парламентаризме Россия обречена «медленно гнить»[15, 1907, 1, 4].

Еще одна сила зла для Шарапова — это еврейство. «Типичными предста-вителями еврейства являются именно


27

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


евреи — спекулянты, евреи — тунеядцы, евреи — эксплуататоры» [25, 1, 114–115]; еврей — «величайший элемент духовного разложения, доходящего до утонченного рабства»[15, 1908, 10–11, 132]; «царство золо-та… связало все народы и государства мира одною огромною цепью и, словно рабов, повергло их к стопам всемогущего Израи-ля»[18. С. 14]. Образ еврея в писания Шарапо-ва расово дегуманизирован, выражен через сравнение с животными: «паразит»[15, 1908, 12, 53], «хищник»[13, 1905, 3, 4], и его живот-ными свойствами: «страшная еврейская раз-множаемость»[13, 1905, 10–11, 5] и т. п. Реф-реном через эти сочинения проходит мысль о еврейском «иге» над земледельческими, «белыми» народами.

В этом антисемитизм Шарапова близок к германофобии. «Немец — исторический насильник...», — писал славянофил[15, 1908, 16–17, 18], указывая на угрозу немецкой коло-низации в России [25, 1, 70–94]. Для Шарапо-ва Германия была воплощение «мертвой» машины, противопоставленной живой, но «ослабевшей» России [23. С. 35]. Германия страшна не просто России, а всему славян-ству, это «клин», вогнанный между славян-скими и романскими «племенами» [13, 1886, 34–35, 3]. Историческая задача Германии — покорение миролюбивых и разрозненных славянских народов, и «в этой борьбе прими-рения нет и быть не может...» [26, 15, 80].

В мировоззрении Шарапова все эти угнетающие Россию силы тьмы: бюрокра-тия, парламентаризм, социализм, евреи, немцы, — являются проявлениями единого злого начала — Запада. Запад — «роди-тель» и либерализма, и консерватизма, и бюрократизма, и социализма [13, 1, 11–12], который «прогнил чуть ли не насквозь» [15, 1910, 33, 82] и установил рабство чело-века «у мертвого и безличного, и вдоба-вок совершенно безнравственного начала голой наживы» [26, 4, 5].

Соответственно, полная противополож-ность Западу — живая, основанная на лич-ных и нравственных началах Россия, стра-дает под гнетом чужеродных, враждебных и наносных начал. Тема страдания посто-янно присутствует в работах Шарапова. Он сам «более тридцати лет страдает от цензу-ры бюрократической» и от либерального

«общественного мнения» [13, 1905, 42–43, 1]. Царь, в его представлении, «нравственно страдает больше всех и ничего поделать не может» [26, 27, 18]. Страдает и русский народ, чья история полна «тяготы, тревог и страданий» [26, 16, 6] от «истощения сил» [14, 1885, 10, 3]. Наконец, страдает все сла-вянство, терзаемое внешними врагами [13, 1906, 22–23, 4].

Однако страдание не может тянуться бес-конечно: Россию ждет гибель и последующее воскрешение на новых основах [13, 1907, 1, 8]. Славянофильское мессианство получало эсхатологическую трактовку, аналогичную польскому мессианизму 1830–1840-х гг., но, согласно взглядам Шарапова, освобождение от «ига» будет более определенно связано с военной катастрофой, революцией и кол-лапсом империи [15, 1908, 14, 91–92].

Осенью 1891 г. Шарапов направился в качестве специального корреспондента «Нового времени» в Поволжье, пораженное голодом. В частных письмах он рисовал апо-калиптическую картину происходящего: «Все элементы [готовы] для того, чтобы мужицкая ненависть к бумажному государству перешла в дело… Когда вулкан начнет работать, лаву не остановишь не только голыми руками, или циркулярами, но даже штыками» [8, 536, 55a]. И в другом месте: «Читали Вы у Тэна во втором томе главу L’anarchie spontanée? Вот это самое…» [8, 536, 53]; «мы погибли! Погиб-ли, и нет нам спасения! Слепота повсюду, подлог и обман!» [8, 536, 80]. Но и военное поражение не за горами:

«Надежд нет ни на что. Мы в военном отношении безусловно никуда не годны, и… взять нас можно голыми руками… В душе я уже пережил и перестрадал весь будущий позор: сдачу армий и крепостей, поднесение московских ключей… полное разрушение бумажного Российского государства… Во всяком случае, он [вопрос о будущем России] решится нашим освобождением и возрожде-нием. А что до ближайших катастроф, то, право, им нужно быть именно для нашего возрождения…» [8, 533, 239–240].

В передовой статье «Русского труда» за 1906 г. Шарапов изображает более подроб-ную картину «ближайших катастроф». По его представлениям, внутренняя анархия в России станет предлогом для нападения


2820

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


соединенных сил Германии и Австро-Вен-грии, которые без труда «займут всю Россию до Волги». Турция в это время захватит Кав-каз, Сибирь и Урал объявят независимость, Япония присоединит к себе Приамурье. Правительство исчезнет. «Казалось бы, это и будет политической смертью нашей Роди-ны. Но в сущности это станет только началом ее возрождения», — провозглашает публи-цист [13, 1906, 22–23, 3–4]. Чувство нависшей угрозы «образумит» интеллигенцию, возбу-дит патриотизм в народе, «возродит земщи-ну» и религиозное чувство, объединит раз-розненные классы: мужик и барин, рабочий и капиталист сойдутся ради изгнания захват-чиков, помирятся народы Польши и России на общей ненависти к немцам. В результате, через несколько лет «совершится нравствен-ное перерождение все России, перестройка ее государственной идеи, переустройство вооруженной силы, явится пламенный пат-риотизм, возникнет духовное единство, найдутся и выйдут талантливые правители, гениальные полководцы, и Восток тронет-ся неудержимой стихией на освобождение Запада» [13, 1906, 22–23, 4].

Таким образом, образ катастрофы позво-ляет перебросить мостик между нестер-пимым настоящим и идеальным будущим, дает возможность осмыслить радикальную реформу, необходимую для торжества «пра-вильных» и «исконных» начал над «враж-дебными наслоениями». В представлении Шарапова, катастрофа позволит «перезагру-зить» программу развития страны, возвратив Россию в прошлое, в эпоху Московской Руси. В одном месте он подробно рассматривает механику «возрождения» после «катастро-фы». В частности, говорит о том, что царь покинет Петербург и уедет один, без двора и свиты в глубь России, на Волгу, в Саратов, откуда издаст ряд манифестов, дарующих политические права, созывающих народ на Земский собор и обустраивающих Россию на началах «самодержавия и самоуправления» [8, 536, 121–122]. Этот очерк вкратце изо-бражает позитивную программу преобразо-вания России на началах славянофильства, которую обдумывал Шарапов.

Итак, мы попытались показать, что для интерпретации взглядов С. Ф. Шарапова необ-ходимо иметь в виду кризис славянофильского

мессианства и эмоциональный негативизм по отношению к современности и России, с которой связываются настроения пессимиз-ма, стыда и ненависти. Этот кризис и угроза потери самоуважения в условиях вестерни-зации возвращают сознание, не прошедшее процесс адаптации к новому и не способное рационально овладеть ситуацией, на стадию «первичного процесса» — в область фанта-зий и эсхатологических пророчеств [1. С. 4]. История России начинает пониматься как постепенное подпадание под «враждебное иго», и освобождение от него представля-ется в будущем посредством катастрофы и «перезагрузки» на принципах русского средневековья — Московской Руси. Можно предположить, что многие идеологические феномены современной России имеют под собой то же объяснение: кризис советского мессианства и опрокидывание сознания тех, кто не смог адаптироваться, в область грез об Апокалипсисе и о роли, которую в нем сыграет наша страна.

ЛитератураFisher P.S.1. Fantasy and politics: Visions of the future in the Weimar Republic. Madison and London, 1991.Gellner E.2. Foreword// S. A. Arjomand. From Nationalism to Revolutionary Islam. Albany, 1984. Greenfeld L.3. Nationalism. Five Roads to Modernity. Harvard, 1993. Kristeva J.4. Black Sun. Depression and Melancholia. New York, 1989.Newstadt E.R.W.5. Components of Pessimism in Russian Conservative Thought, 1881–1905, PhD diss. University of Oklahoma, 1991.Steinberg M.D.6. Melancholy and Modernity: Emotions and Social Life in Russia between the Revolutions// Journal of Social History. 2008. № 41 (4).Вяземский Л.7. С. Ф. Шарапов. Некролог // Московские ведомости. 1911. 28 июня.Государственный архив Смоленской 8. области (ГАСО). Ф. 121 «С. Ф. Шарапов» (При ссылке на ГАСО вторая цифра — номер дела, третья — номер листа).Мельникова E.9. Эсхатологические ожида-ния рубежа XIX–XX веков: конца света не будет? // Антропологический форум. 2004. № 1. С. 252.


29

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


Пахарь. 1906. № 1. 10. Российский государственный историче-11. ский архив (РГИА) Ф. 1617. Оп. 1. Д. 29. Письмо С. Ф. Шарапова к М. М. Андрони-кову 15 августа 1904.Русский труд. 1899. № 45. 12. Русское дело.13. (При ссылке на «Русское дело» вторая цифра — год, третья — номер, четвертая — страница.) Русь. (При ссылке на «Русь» вторая 14. цифра — год, третья — номер, четвер-тая — страница.) Свидетель. (При ссылке на «Cвидетель» 15. вторая цифра — год, третья — номер, четвертая — страница).Смоленский вестник. 1880. № 1.16. Струве П.Б.17. С. Ф. Шарапов (некролог) // Русская мысль. 1911. № 8.Талицкий [С.Ф. Шарапов].18. Бумажный рубль (его теория и практика). СПб., 1895.Фетисенко О. Л19. . (ред.) Переписка В. В. Роза-нова и С. Ф. Шарапова (1893–1910)// Рус-ская литература. 2008. № 4. С. 110–134.

Фетисенко О.Л.20. (ред.) Переписка И. С. Аксакова и С. Ф. Шарапова (1883–1886) // Русская литература. 2005. № 1. С. 161.Фрейд З.21. Печаль и меланхолия// Психоло-гия эмоций. Тексты/ под ред. В. К. Вилю-наса, Ю. Б. Гиппенрейтер. М., 1984. Шарапов С.Ф.22. Диктатор. М., 1907. Шарапов С.Ф.23. Опыт русской политиче-ской программы. М., 1905.Шарапов С.Ф.24. Самодержавие или консти-туция? М., 1908.Шарапов С.Ф.25. Сочинения. СПб., 1892–1899. (При ссылке на «Сочинения» вторая цифра — выпуск, третья — страница.) Шарапов С.Ф.26. Сочинения. М., 1900–1905. (При ссылке на «Сочинения» вторая цифра — выпуск, третья — страница.) Шарапов С.Ф. 27. Социализм как религия ненависти. М., 1907. С. 11–12.Эфрон С.К.28. Воспоминания о С. Ф. Шара-пове// Исторический вестник. 1916. № 2. С. 496–515; № 3. С. 721–751.

Д. Медведев предлагает лишать аккредитации вузы за пропаганду экстремизма

Президент РФ Дмитрий Медведев заявляет о необходимости лишать аккредитации учебные заведения, в которых преподаватели позволяют себе пропаганду экстремизма. В конце января глава государства посетил главное управление МВД РФ по Московской области и во время чаепития побеседовал с сотрудниками полиции. Один из полицейских затронул проблему межнациональных отношений, воспитания толерантности, которое должно начинаться еще со школы и продолжаться в вузах, а другой заявил, что иногда в школах и в вузах преподаватели прямо призывают к экстремизму.

«Иногда преподаватели либо не готовы к тому, чтобы нести правильные ценности, либо делают какие-то вещи сознательно, и здесь, мне кажется, вполне естественным было бы, чтобы Министерство образования, соответствующие региональные власти применяли средства реагирования, в некоторых случаях это может быть и лишение аккредитации того или иного учебного заведения за пропаганду экстремистских ценностей, здесь нечего стесняться», — сказал Д. Медведев.

Глава государства подчеркнул, что проблему межнациональных отношений можно решить циви-лизованным путем только в том случае, если будут работать все институты власти и общества.

«Мы осознаем все проблемы, которые в настоящий момент существуют, и решения определенные должны последовать», — сказал Д. Медведев.

Вместе с тем, как отметил президент, во время своих многочисленных встреч с общественностью он часто слышал мнение о том, что действующее законодательство слишком жесткое и под понятие «экстремизм» подпадают «вполне обычные примеры общественного поведения».

«Здесь в конечном счете мерилом все равно будет практика, которая существует по отдельным категориям дел. Я имею в виду, и правоохранительная практика, и судебная практика», — заявил Д. Медведев.

Источник: http://www.ceninauku.ru/news/page_28973.htm

ФАКТОГРАФ


3020

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

? ДИДАКТИКА И МЕТОДИКА

Типология элективных курсов, широко внедряемых в практику сегодняшнего школьного образования, достаточно раз-нообразна. В 8–9 классах ведущую роль начинают играть предметно-ориенти-рованные (пробные) курсы по выбору, основная задача которых — дать обучаю-щемуся возможность реализовать свой интерес к выбранному предмету, уточнить свою готовность и способность осваивать гуманитарные предметы на повышенном уровне сложности. Ни для кого не сек-рет, что в современной школе учителя нередко подменяют эти задачи иными, сугубо практическими, и занимаются элементарным «натаскиванием» девяти-классников, готовя их к успешной сдаче экзаменов по литературе. Кандидат педа-гогических наук С. Белова в своей книге «Элективные курсы гуманитарной направ-ленности» пишет, что «гуманитаризация образования предполагает построение

такой образовательной системы, которая обеспечивает так называемый ”прирост качеств Человека“». Да, сегодня школьное образование не должно быть «репетитор-ским тренажером» ученика, готовящегося поступать в вуз. Выпускнику необходим такой уровень компетентности, который стал бы залогом успешной реализации его индивидуальности во всех сферах — про-фессиональной, личностной, семейной и др. Современному человеку требуется не только высокий уровень конкуренто-способности в обществе, но и гармония внутреннего и внешнего мира, что особен-но подчеркивает автор статьи (1. С. 6).

Таким образом, грамотно организован-ная предпрофильная подготовка (прежде всего, система элективных курсов в сред-нем звене) не только дает возможность уча-щимся более осознанно подойти к выбору профиля своего дальнейшего обучения, но и способна утолить их познавательные

УДК 316.356

Элективные курсы по литературе как средство

предпрофильной подготовки учащихся

© Белова Елена Геннадьевна, МОУ «Гимназия № 47». Россия, 620067, Екатеринбург, ул. Советская, 24-А.E-mail: [email protected]Статья поступила 07.09.2009 г.

Педагогическое исследование проблем внедрения элективных (по выбору) курсов культурологиче-ского характера в средней школе. По мнению автора, реализация изложенных здесь методических установок будет способствовать совершенствованию умений учащихся осознавать собственные учебные действия и удерживать заданную позицию литературоведа или художника.Ключевые слова: педагогика, культурология, элективный курс, средняя школа, предпрофильная подготовка по литературе, экспертиза.

Pedagogical research of problems of introduction of elective courses in high school (a direction — culture studying). According to the author, realisation of the methodical installations stated here will promote perfection of abilities of pupils to realise own educational actions and to keep the set position of the literary critic or the artist. Key words: pedagogics, cultural science, elective courses, high school, preprofi le preparation under the literature, examination.


31

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?

ДИДАКТИКА И МЕТОДИКА

запросы. Следует помнить, что количество предлагаемых элективов должно быть из-быточным, чтобы возникла реальная воз-можность выбора (один из одного — это не выбор!), только по-настоящему выбирая, можно научиться выбирать. И здесь учи-тель литературы также может найти удоб-ный для себя вариант: либо использовать в работе имеющиеся сегодня в большом количестве опубликованные программы элективных курсов, либо создать свою собственную программу, отвечающую его представлениям о предпрофильной подго-товке по литературе.

Поскольку литература как учебный пред-мет обладает рядом специфических черт, необходимо обозначить проблемы, связан-ные непосредственно с предпрофильной подготовкой по литературе.

Основное противоречие предпрофиль-ной литературной подготовки с ориента-цией на гуманитарный профиль заключа-ется в том, что, с одной стороны, сущест-вует очевидная необходимость углубления литературных знаний, расширения куль-турного контекста преподавания, а с дру-гой — необходимо учитывать возраст уча-щихся и соответствующие этому возрасту особенности:

все еще заметные следы «наивного •реализма», которые мешают воспринимать условность в литературе и искусстве;

отсутствие начитанности, и как одно •из следствий этого — неразвитость истори-ко-литературного мышления;

недостаточная для категорического •выбора гуманитарного профиля читатель-ская осведомленность;

неразвитость навыков творческой •деятельности.

На преодоление этого основного про-тиворечия и нацелены специальные до-полнительные курсы предпрофильной подготовки. Хотелось бы особо подчерк-нуть, что вовсе необязательно после изу-чения предпрофильного курса ученик должен продолжить свое литературное образование, выбрав класс гуманитар-ного профиля. Отрицательное решение учащегося — это также положительный педагогический результат: ведь ученик оп-ределился в своих предпочтениях, удалив,

по крайней мере, одну из возможных для себя образовательных (а может, и профес-сиональных) альтернатив.

Курсы предпрофильной подготовки от-крывают новые возможности для углубле-ния содержания литературного образования и становления личности учащихся. Важно, что курсы предпрофильной подготовки яв-ляются лишь дополнительными, и тем самым они никак не нарушают целостность базовой общеобразовательной подготовки. Курсы могут сочетаться с любой из действующих программ, ибо они позволяют соединить развитие индивидуальных способностей уча-щихся, их человеческих интересов с углубле-нием базовой литературной подготовки.

Выбор элективных курсов должен быть максимально гибким. Он обусловливается способностями и склонностями учеников, эрудицией учителя, оснащенностью школь-ной библиотеки литературными текста-ми, литературно-критическими работами, а также, возможно, региональной специ-фикой. При выборе элективных курсов уча-щимся необходима помощь (консультация) учителя. Методист С. Гуревич отмечает, что «при выборе курсов очерчиваются их пред-полагаемые границы (чем более они узки, тем вероятнее успех), обусловливаются последовательность и темп их выполне-ния, а также виды планируемой творческой деятельности: чтение и сопоставление ли-тературных текстов, их планов и черновых редакций, просмотр спектаклей и филь-мов, библиографический поиск литератур-но-критических текстов, интернет-поиск литературных и исторических ресурсов по теме, встречи с писателями, читательские конференции и т. п.» (2. С. 4). Конечно, пре-подаванию курса предпрофильной подго-товки должен предшествовать целый ряд мероприятий, прежде всего — изучение литературных предпочтений школьников, их эстетической и общекультурной подго-товленности.

В настоящее время широко внедряются в школьную педагогику идеи личностно-развивающего обучения, но практика пока-зывает, что, принятые многими учителями в теории, на деле они существенно искажа-ются. Проблема состоит в том, что учителя делают попытку внедрения диалогических


3220

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


идей монологическими способами. Прежде всего, это недопустимо по отношению к ли-тературе как учебному предмету, так как сама специфика его содержания предпо-лагает диалогичность. Кроме того, следует помнить, что, по справедливому утвержде-нию Б. М. Неменского, «процесс освоения предшествующего опыта последующими поколениями в науке и искусстве осуще-ствляется разными путями. В научных дис-циплинах его содержание изучается, а в ху-дожественных — проживается» (3. С. 6–7). И конечно, элективные курсы при всем богатстве и альтернативности предметно-го содержания без отказа от традиционных (преимущественно объяснительно-иллю-стративных) методов не способствуют воз-никновению мотивации к изучению лите-ратуры, не удовлетворяют познавательных запросов учащихся, не формируют инте-реса к предмету и не дают ожидаемого ре-зультата — осознанного выбора гуманитар-ного профиля для дальнейшего обучения. Следовательно, стоит решать проблему технологии литературного образования не только в рамках учебных, но и элективных курсов.

Принципы предпрофильной подготов-ки по литературе в среднем звене имеют ряд особенностей. Изучение литературы на протяжении всего школьного курса долж-но характеризоваться едиными подходами к тексту: от чувственно воспринимаемого — через анализ и интерпретацию — к форму-лированию идеи произведения, уяснению позиции автора, определению роли произ-ведения в культурной жизни общества. На всех этапах изучения литературы принци-пиальное значение должно придаваться ус-тановлению системных отношений в пред-ставлениях учащихся относительно созда-ния, бытования и восприятия литературных произведений и формированию многоуров-невых связей, пронизывающих весь круг представлений о литературе. В качестве ключевой предметной компетенции следу-ет выделять последовательно формируемое умение учащихся анализировать позицию автора художественного произведения (по-нимать особенности его мировосприятия, отношения к миру, его интенции и выделять художественные средства, использованные

автором) и давать обоснованную собствен-ную интерпретацию литературного произ-ведения. Данная компетенция является ком-плексной и включает в себя умения учащих-ся анализировать остальные компоненты литературного произведения.

Следовательно, при проектировании элективных курсов по литературе необхо-димо учитывать, что системное построе-ние предпрофильной работы направлено на формирование умений учащихся ком-плексно анализировать литературное про-изведение, фиксируя особое внимание на позиции автора. Данные умения начинают формироваться уже в начальных классах и углубляются в основной школе, что обес-печивает успешное освоение программы в 8–9 классах и эффективное освоение учащимися в старших классах видов дея-тельности, специфичных для профильного обучения. В связи с этим предпрофильная работа не должна противоречить общей системе преподавания литературы, охваты-вающей весь курс обучения, где последова-тельно усложняющиеся виды деятельности детей объединены единым пониманием ху-дожественного текста как комплексной ху-дожественной системы и представлением о диалогическом способе бытования произ-ведений искусства, а также формированием личностного отношения к художественному произведению.

Системное построение предпрофиль-ной работы, направленной на постоянное формирование многообразных связей, пронизывающих весь круг представле-ний о литературе, обеспечивает глубокое и осознанное изучение школьниками ху-дожественного произведения и включе-ние его в широкий гуманитарный контекст. Аналитико-синтетический путь изучения каждого произведения необходим на лю-бом этапе обучения: с различной полнотой и глубиной (на соответствующем возрасту уровне) школьники обязательно рассмат-ривают изучаемый текст как целое, полу-чая в результате ответы на вопросы: Какие мысли и чувства выразил автор? и Как (при помощи каких средств) он это сделал? При такой логике учащийся неизменно прохо-дит по траектории: от первичного воспри-ятия — через анализ и интерпретацию —


33

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


к формулированию идеи произведения, по-зиции автора, его воздействия на общество и культуру и к теоретическим обобщениям. Именно это задает специфический гумани-тарно-филологический ракурс изучения литературного произведения. На этапе 8–9 класса формируется одна из важней-ших предпосылок для успешного обучения школьников в профильных гуманитарных классах — понимание специфики различ-ных видов деятельности, представленных на уроках литературы (литературоведа, критика-публициста, художника), и харак-терных для них средств, а также умение це-ленаправленно использовать их. Обогаще-ние средств деятельности в одной из них существенно влияет на продуктивность работы в других. На новом уровне прохо-дит формирование умения воспринимать художественный текст во всем богатстве его смыслов, содержащихся в семантиче-ских единицах различного уровня, сравни-тельных и метафорических конструкций, основанных на различных сенсорных мо-дальностях. Регулярное обращение к тако-го рода литературному материалу заметно обогащает восприятие школьниками и ху-дожественных произведений, и внешнего мира, и собственных ощущений и пережи-ваний, что находит отражение в письмен-ной речи, как в аналитических жанрах, так и в художественных.

Сформированные на более ранних эта-пах способы деятельности усложняются, приобретают новые аспекты. Так, сравне-ние по-новому используется в 8–9 классе: сопоставление выходит за рамки только литературного текста, объектом сравне-ния становятся реальность и ее отражение, герои и прототипы, типы культур, отзывы критиков (именно на этом этапе школьни-ки осваивают литературно-критическую деятельность: как при изучении работ кри-тиков-классиков, так и в собственных опы-тах). Воспринимая читаемые тексты как не-что личностно важное, школьники учатся не только выявлять отношение и позицию автора (художника, критика), но и сопостав-лять с собственной позицией.

Изменяется на этапе 8–9 классов и на-правление межпредметных связей (преиму-щественно внутри гуманитарного цикла),

что позволяет формировать у школьников представления о специфических средствах художественной литературы в отражении социальных отношений, исторических со-бытий и внутреннего мира человека, в реа-лизации авторской позиции — в отличие от других гуманитарных предметов. Таким образом, возникает необходимость в элек-тивном курсе некоего синтетического ха-рактера, который бы позволил учащимся проникнуть в специфику гуманитарного познания. Существующие на сегодняшний день программы элективных курсов носят частнопредметный характер и не отвечают этому требованию. Среди наиболее удачных следует отметить программу элективного курса по литературе для 9 класса «Лите-ратурная премия» Е. Киркиной (4. С. 29). На основе программы данного курса учитель может разработать собственный вариант, отвечающий индивидуальным потребно-стям формируемого гуманитарного класса. Предназначенный для учащихся 9 класса электив должен быть ориентирован на вы-бор гуманитарного профиля для обучения в старшем звене. Именно поэтому целью предпрофильной подготовки является соз-дание условий для самостоятельного выбо-ра профиля дальнейшего обучения и про-фессионального самоопределения.

Предлагаемый курс как в содержатель-ном, так и в деятельностном плане должен погружать учащихся в сферу гуманитарного знания, требуя от них применения специ-альных умений. Например, если ученикам предстоит работать с материалом совре-менной литературы (рассказы русских пи-сателей последнего десятилетия), надо по-нимать, что опыт учащихся основан на ана-лизе только классических произведений. Такая интрига в содержательном плане де-лает элективный курс притягательным для девятиклассников. Данная «проблемная си-туация» в содержательном плане электива согласуется и с технологией преподавания. Основной вид деятельности на занятиях — экспертиза, т.е. оценка литературного яв-ления, что потребует от обучаемых поиска и освоения инструмента для анализа и оцен-ки, умения сформулировать и презентовать свое решение, проявить способность к са-мостоятельности в условиях выбора.


3420

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


Цель данного курса — создать условия для знакомства учащихся с основными ви-дами гуманитарных умений при работе с художественным произведением посред-ством анализа рассказов. Не обязательно сохранять название электива, предложен-ное Е. Киркиной, так как в зависимости от содержательного или технологического материала программы акцент может сме-ститься, и тогда возможны следующие ва-рианты названий: «Составляем антологию современной прозы (поэзии)», «Мои советы будущим писателям (читателям)», «Какую книгу я возьму с собой в будущее» и т. п.

Обозначенные нами подходы в обучении приемам анализа и интерпретации текста в значительной мере способствуют социа-лизации школьников, что является одной из доминант современной школы.

Реализация данных методических уста-новок будет способствовать совершенст-вованию умений учащихся осознавать соб-ственные учебные действия и удерживать заданную позицию литературоведа или художника. Учащиеся должны применять элементы профессионального инструмен-тария сознательно, оценивать степень сво-ей успешности в овладении ими, а значит, такая постановка учебного процесса в пре-подавании литературы (как на уроках, так и на элективных курсах) будет способство-

вать тому, чтобы и выбор гуманитарного профиля обучения совершался осознанно, а учебная программа старших профиль-ных классов осваивалась более успешно. Применение предлагаемых методических приемов обучения не только удовлетворя-ет познавательные запросы современных школьников, но и в значительной мере спо-собствует интенсификации пропедевтиче-ской работы по подготовке к профильному обучению в гуманитарном классе старшей школы.

ЛитератураБелова С.В. Элективные курсы гумани-1. тарной направленности. М., «Глобус», 2006.Гуревич С.А. Элективные курсы обра-2. зовательной области «Филология». М., 2005.Роль искусств в общеобразовательном 3. процессе // Материалы конференции «Образование на пороге ХХI века. Ин-формационный бюллетень «Непрерыв-ное художественное образование». № 9. М.: Моск. комитет по образованию, 1999.Киркина Е.Э. Литературная премия / 4. Элективные курсы по русскому языку и литературе в системе предпрофиль-ной и профильной подготовки учащих-ся. Пермь, 2005.

ФАКТОГРАФ

Ученые нашли связь между культурностью и депрессией у мужчинВовлеченные в культурную жизнь мужчины гораздо реже страдают от депрессий, чем те, кто не интересуется духовными ценностями, сообщает The Daily Telegraph. Такой вывод сделали ученые Норвежского института науки и технологий в ходе проведенного исследования. В исследовании приняли участие около 50 тыс. человек. В качестве примера ученые приводят увлечение музыкой (как игрой на музыкальных инструментах, так и просто прослушиванием записей), которое способствует социализации мужчины, расширению кругозора и вовлечению в общественную жизнь и в конечном итоге приводит к уменьшению риска появления психических расстройств. Также риск возникновения депрессий снижает увлечение театром, рисованием и дру-гими видами искусства. Ученые утверждают, что подобные увлечения влияют на настроение людей гораздо больше, чем хороший достаток и квартира.

Аналогичной связи между подверженностью депрессиям и культурной жизнью у женщин уче-ные найти не смогли, однако установили, что культурная образованность положительно влияет на настроение как мужчин, так и женщин.

Также исследовалась возможная связь между культурной деятельностью и физическим здоровь-ем, однако собранных данных оказалось недостаточно для подтверждения ее существования.

Источник: http://lenta.ru/news/2009/12/17/artistic/


35

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


МХК… Эта аббревиатура вошла в повсе-дневность вузовского педагогического образования в пору перестройки систе-мы базисных идеологизированных учеб-ных дисциплин. Преподавание мировой художественной культуры перестало быть атрибутом лишь искусствоведчески ори-ентированных специализаций. Оно стало информационно-познавательным процес-сом, открывшим широкому кругу студентов, в частности будущим педагогам, возмож-ность как изучения общих закономерностей художественного развития человечества в контексте его социальной и культурной истории, так и освоения самих реалий искусства, созданного разными народами в разные времена.

Первые шаги учебной дисциплины, уже по предмету изучения вызывавшей живой инте-рес в студенческой среде, делались без осо-бых ограничений временного пространства

в программах педвузов. Способствовало этому и введение в начале 1990-х гг. пред-мета «Мировая художественная культура» в средней школе.

Однако процесс закономерного рефор-мирования состава обществоведческих дис-циплин, введение культурологии в число обязательных общеобразовательных курсов как области знания, призванной сформиро-вать системные представления студентов о становлении, функционировании и взаи-модействии личности и общества в культуре, раскрыть сущность культуры как основного содержания социальной истории, а также появление ряда других, прежде не читавших-ся социологических курсов привели к сокра-щению в вузах часов, отводимых на МХК.

Именно эта ситуация делает актуальным поиск и реализацию методических прин-ципов, которые способствуют эффектив-ности и субъективной привлекательности

УДК 792.9

Театрализация как форма креативного освоения курса

МХК в педвузе© Инюшкин Николай Михайлович,ФГОУ ВПО «Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского». Россия, 440026, Пенза, ул. Лермонтова, 37.Е-mail: [email protected]Статья поступила 08.12.2010 г.

Статья посвящена театрализации как одному из действенных принципов, которые содействуют эф-фективности и субъективной привлекательности творческого освоения курса «Мировая художест-венная культура» с учетом специфики предмета изучения. Восприятие информации об искусстве и в вузовском, и в школьном формате обучения станет актом освоения, обретет необходимый для этого личностный характер, пройдет специфическую стадию сопереживания, если способ ее доне-сения будет заключать в себе элементы формы художественного мышления.Ключевые слова: театрализация, креативность, сопереживание, творческая самореализация, ин-терпретация.

The paper is devoted to the theatrilization as one of the most eff ective principles that promote effi cien-cy and the subjective attractiveness of the creative development of the course “World Art Culture” with specifi c learning objectives. Perception of information about art both in high school and school learning format will be an act of mastering, will gain needed for this personal nature, will pass a specifi c stage of compassion, if the way it is reported will have elements of the forms of artistic thinking. Key words: theatrilization, creativity, empathy, creative self-realization, interpretation.


3620

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


творческого освоения курса «Мировая худо-жественная культура» с учетом специфики предмета изучения.

Опираясь на некоторые важные теоре-тические тезисы, а также на двадцатилетний опыт работы кафедры мировой и отечест-венной культуры Пензенского государ-ственного педагогического университета им. В. Г. Белинского, можно утверждать, что одним из таких действенных принципов является театрализация.

Что есть театрализация применительно к конкретике заявленной нами темы? Имея в виду именно этот ракурс, ее можно тракто-вать как способ воплощения информации об определенных феноменах художественной культуры, интерпретирующий изучаемый текст с использованием сцены и актеров, для того чтобы представить его в форме динами-чески развивающейся ситуации. Визуальный элемент инсценирования и постановка дис-курсов суть признаки театрализации.

Чуть отвлекаясь от определения, имею-щего в данном случае педагогико-методи-ческую акцентуацию, заметим несомнен-ную актуальность переклички подобной технологии передачи информации с весьма популярной в современной теоретической мысли мифологемы о театральности сего-дняшней социальной и духовной жизни. Утверждение того, что в наше время бук-вально «все от политики до поэтики стало театральным» и что нынешнее общество является «обществом спектакля», является весьма популярным мотивом в философско-культурологических исследованиях, да и в обыденном сознании. «Всякая дискурсивная система есть представление (в театральном смысле — шоу), демонстрация аргументов, приемов защиты и нападения… своего рода мелодрама» (Р. Барт).

«Инсценированный характер современ-ной культуры, — утверждает Л. Г. Ионин, — принципиальная ее черта». По его мнению, игровой, «спектаклеобразный» характер культуры способствует развитию индивиду-ального сознания и прогрессу культуры» [1].

Не вступая в полемику по поводу всеобъ-емлемости театрализации в культуре именно нашего времени и не забывая гораздо раньше появившуюся шекспировскую формулу «Весь мир театр», вернемся к принципиальным

характеристикам театрализации в педаго-гическом процессе освоения МХК.

Важность одной из них подсказывает специфика самой основы совокупности художественных ценностей, исторически определенной системы их воспроизвод-ства и функционирования. Это искусство как конкретно-чувственная модель куль-турного мира, его художественные образы, соединяющие мысль и чувство, рациональ-ное и эмоциональное, объективное и субъ-ективное в эстетически воспринимаемой творчески созданной реальности.

Восприятие информации об искусстве и в вузовском, и в школьном формате обуче-ния станет актом освоения, обретет необхо-димый для этого личностный характер, прой-дет специфическую стадию сопереживания, если способ ее донесения будет заключать в себе определенные элементы формы имен-но художественного мышления.

Обращая внимание на этот важный ком-понент процесса познания МХК, будем иметь в виду, что заслуживающая особого культу-рологического и педагогического анализа театрализация является лишь частью мето-дического многообразия процесса, включаю-щего в себя и традиционную лекционность, и органическое вхождение в академиче-скую информационную форму современ-ных видеоаудиоиллюстраций изучаемого материала, и возможность соединения дан-ного педагогического жанра с оригиналами произведений художественной культуры в историко-архитектурном контексте, экспо-зициях музейных учреждений, театральных и концертных залах.

Временем-пространством, наиболее эффективно востребующим и стимулирую-щим творческую реализацию интересующе-го нас культурно-познавательного феноме-на, являются семинары, а иногда и итоговые занятия-зачеты.

Обращение к двадцатилетнему опыту включения театрализации в процесс изу-чения МХК в ПГПУ им. В. Г. Белинского дает возможность осознать возможные достоин-ства и недостатки, учет которых может быть полезным коллегам из других вузов, если анализируемая методика их заинтересует.

Начнем с того, что несомненная привлекательность переведенной на


37

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


театрализованный язык информации, под-лежащей изучению и отчету изучающих, не является обязательным, легитимизирован-ным требованием. Традиционная форма студенческих докладов, которые, пользуясь современной лексикой, могут быть и своеоб-разными презентациями, вопросы педагога и ответы на них участников семинара, инте-рактивные обсуждения никоим образом не исключаются из процесса освоения МХК.

И все же, все же… Практика показывает, что процесс заинтересованного вхождения студентов в попытки театрализованного публичного воплощения мотивов, сюжетов, фактологии художественной культуры дол-жен быть инициирован педагогом. Именно он уже на вводном семинаре призван аргу-ментировать привлекательность творческо-го переосмысления изучаемого материала, отметив при этом добровольность подобно-го методического хода.

Заметим, что убедительность аргумента-ции может и должна изначально подкреп-ляться пониманием самим преподавателем МХК разноплановых, но взаимосвязанных достоинств своего предложения.

Опыт того же пензенского педвуза сви-детельствует о переплетении в процессе инсценированного переосмысления учеб-ного материала активизации как познава-тельного, так и психолого-воспитательного аспектов студенческой деятельности.

Реализация первого изначально требует в отличие от традиционной формы докла-да-сообщения более глубокого погруже-ния в информационное пространство. Ведь именно познанность фактологического материала, на базе которого будет обретать зримую форму творческий замысел, дает возможность не только его появления, но и выбора, отбора наиболее выразительных деталей, работающих на успех задуманного для показа.

Психолого-воспитательный аспект вопло-щения идеи, которая возникает на основе углубленного познания, поиска формы, наи-лучшим образом работающей на вырази-тельное донесение до аудитории содержа-ния, некоторым образом выходит за пределы только изучения МХК.

И это несомненное достоинство, так как прикосновение к художественной культуре,

по природе своей требующей творчества, становится поводом для самореализации, возможностью выявить прежде, может быть, не раскрывавшиеся личностные спо-собности, в том числе возможность неко-торого перевоплощения. Снова чуть отвле-каясь от конкретики темы, отметим одну важную в более широком плане деталь, с театрализацией связанную. Ведь актерст-во в большей или меньшей степени коре-нится глубоко в психике человека. Я — это единство или множество? Могу ли я быть другим? И потому можно утверждать, что даже в малой степени актерствующий инди-вид получает несомненное эмоционально-психологическое удовлетворение именно от возможности утвердиться в собственном многообразии, в способности выходить за рамки привычного образа себя. В среде будущих педагогов это особенно важно, так как успешный учитель всегда немного актер. Ему должно быть свойственно умение спокойно и достойно держаться на публи-ке, не смущаясь говорить перед многими людьми, иначе он не сможет провести ни одного урока. Учитель должен уметь до некоторой степени перевоплощаться, ибо полная откровенность и открытость со сто-роны старшего не всегда хороша и полезна. Поэтому учителю порой нужно играть стро-гость и суровость, сохраняя справедливость, а порой проявить мягкость и податливость, чтобы дать ученику возможность свободно самовыражаться, но при этом сохранить внимание и контроль.

Однако актерская ипостась хотя и очень важный, но не единственный компонент реа-лизации способностей студентов, направ-ленных на творчество в процессе интерпре-тации феноменов мировой художественной культуры.

Многолетний опыт дает возможность утверждать, что в тех учебных группах, где идея театрализованного перевоплощения учебной информации находит активную поддержку, формируются своеобразные временные творческие коллективы, члены которых выполняют разные функции, но направленные на решение одной задачи. Вокруг обычно имеющегося инициатора-организатора, который часто исполняет роль сценариста и режиссера, объединяются


3820

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


и те, кто играет задуманные по сюжету роли, занимается порой условными, но костюмами и декорациями, музыкальным оформлени-ем, подготовкой и печатью художественно оформленных программ и т. д.

Что все это дает в затронутом нами пси-холого-педагогическом плане? Один из отве-тов прозвучал когда-то из студенческих уст в самом начале освоения интересующей нас методики, когда в числе ее форм был открытый зачет-представление. «Спасибо! — сказала тогда староста-второкурсница. — Нам было не только интересно в необычной форме выступать на семинарах, а потом пуб-лично соревноваться на зачете с другими группами. Мы лучше узнали друг друга, нау-чились объединять свои усилия для решения общей задачи и радоваться тому, что оно нам по силам». Своеобразным вариантом реакции на успешную реализацию понра-вившейся студентам методики освоения МХК является и надпись на подаренном автору этих строк в 2010 г. диске с записью семи-наров-спектаклей на факультете русского языка и литературы: «О, сколько нам откры-тий чудных…»

Итак, потенциальные достоинства анали-зируемой методики несомненны. Но, конста-тируя их, не следует забывать, что, возможно, ценное далеко не всегда воплощается на достойном уровне, как это, впрочем, бытует и в профессиональном театре.

Тем важнее еще раз отметить заложенную в идее театрализации возможность своеоб-разного пробуждения креативных способ-ностей студентов.

Совсем недавний тому пример из 2009/2010 учебного года — целая серия сце-нических воплощений фрагментов истории мировой художественной культуры студен-тами четвертого курса факультета русского языка и литературы ПГПУ.

Начну с детали, но этико-психологиче-ски важной. Случалось так, что задуманное в одной группе требовало для полноценного воплощения участия, как правило, студен-тов-мужчин из других групп. При всем несо-мненном моменте соревнования творческое участие приглашенных во имя успеха худо-жественного замысла не вызывало никаких колебаний. Сама идея возможности театра-лизации как творчества была выше.

Несколько очень оригинальных по форме и весьма своеобразных по содер-жанию, позволяющему одновременно и помогать развитию задуманного сюже-та, и сообщать важную познавательную информацию, микропьес задумала, напи-сала, поставила и даже частично сыграла Екатерина Аксенова.

Прежде чем, насколько это позволяет формат данной публикации, процитиро-вать некоторые фрагменты работ талантли-вой сценаристки, представляется важным обратить внимание на один стилистический нюанс, обращение к которому позволяет с пользой для восприятия современной студенческой аудитории уйти от нарочитой серьезности, проложить какие-то, порой чуть иронические мостики между далеким культурно-историческим прошлым и нашим временем.

Именно в этом стилистическом ключе построена встреча на Олимпе в VI в. до н. э. богов и богинь, готовящихся к празд-нованию Больших Панафиней со случайно попавшей туда Еленой, девушкой из совре-менной России.

Елена. О боже, где я?.. Что это?.. Где я очу-тилась?.. Как здесь все странно и необыч-но…

Танцующие богини замечают девушку, прекращают танцевать, изумленно смот-рят на нее, перешептываются.

Артемида. Посмотрите-ка, у нас, кажет-ся, гости…

Афродита (презрительно). Посмотрите, как странно она одета! Какой кошмар!

Гера. О несчастная, кто ты? Как смела ты потревожить нас?

Елена. О боже, я, кажется, попала прямо на Олимп… Простите, а вы случайно не древ-негреческие богини?

Афродита. Случайно?!! Нет, вы слышали?! Какая наглость! Случайно! Да мы самые что ни на есть настоящие богини! Я — Афроди-та, а это Гера, Афина, Артемида, Каллиопа и Евтерпа.

Афина. Тише, тише, Афродита, не кипя-тись. Нужно разобраться.

Артемида. Действительно, все это очень странно… Давайте лучше спросим у Зевса, пусть он рассудит нас…


39

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


Гера. О эгидодержавный Зевс! К нам яви-лась какая-то странная гостья. Только твоему могуществу подвластно узнать, не затаила ли она каких-либо дурных намерений…

Зевс. Кто ты, о незнакомка? Откуда яви-лась ты к нам?

Елена. О громовержец, я и сама не знаю, как очутилась здесь. Похоже, я попала в про-шлое… Какой сейчас год?

Каллиопа. Сейчас 570 год.Елена. О боже! Это, похоже, шестой век

до нашей эры! А я живу в двадцать первом! В России!

Гера. О чем ты, чужестранка? Где эта — как ты сказала? — Россия?

Елена. О, этой страны еще не было в ваши дни… Понимаете, в моем времени все очень переменилось…

Афродита. Как это переменилось?! В каком это еще твоем времени?! О боги, не кажется ли вам, что эта девушка — лгунья?

Зевс. Погоди, Афродита. Как же зовут тебя, незнакомка?

Елена. Елена.Афина. А знаешь ли ты, что имя твое

греческое?Елена. О да, мудрейшая Афина. Знаю.

В нашей стране имена греческого происхо-ждения очень распространены.

Зевс. Речи твои странны, чужестранка, но все же почему-то я склонен тебе верить. Да и древний обычай гостеприимства обязы-вает… Что ж, оставайся пока здесь. Будешь нашей гостьей на празднике.

Афродита. Но отец! Взгляни, как ужасно она одета! Какая безвкусица! То ли дело наши прекрасные женственные хитоны! Для своей одежды мы используем мягкие, эластичные, прекрасно драпирующиеся ткани. Не то что твоя грубая и жесткая одежда, Елена. Греческий костюм больше, чем костюм любого другого народа, связан с выражением эстетического обществен-ного идеала. Основа нашего костюма — драпировка. Она прекрасно выявляет бла-городную простоту и достойную осанку, развитые формы тренированного тела, гармоничные пропорции, динамизм и сво-боду движений. А прямоугольный кусок ткани различной длины и ширины, дра-пируясь на теле, подчеркивает гармонию тела и одежды.

Артемида. Наша одежда состоит из хитона и гиматия, как мужская, но гораздо красочнее и разнообразнее. Видишь этот отворот? Он называется диплоидий. Он игра-ет очень большую декоративную роль. Еще у нас есть плащ — пеплос. Правые боковые срезы его мы оставляем несшитыми и укра-шаем каймой из орнамента и драпировкой. Химатион мы тоже драпируем различными способами.

Афродита. Наш костюм придает женщи-не величественность и благородство.

Дальнейшее развитие диалога россиянки с обитателями Олимпа помогает включить в него информацию о разных видах искус-ства, в том числе об архитектуре, музыке, танце и, конечно, о литературе, которая предстает в знакомом Елене гомеровском гекзаметре.

Финал вполне в духе избранной Екатери-ной Аксеновой манеры:

Евтерпа. И все-таки самым развитым и наиболее почитаемым искусством у нас считается скульптура. Воспевание красо-ты человеческого тела, человеческих воз-можностей ставится во главу угла. Отлитые в бронзе, меди, серебре и даже золоте статуи богов, атлетов, красивых женщин делают нашу культуру поистине вечной и незыб-лемой. Ты наверняка видела их и восхища-лась талантом мастеров, их сотворивших. Ты, конечно же, знаешь, Елена, семнадцати-метровую статую Зевса, отлитую целиком из чистого золота?

Елена. Ну… Ну да… можно сказать.Каллиопа. Что с тобой, Елена? Ты как

будто растерялась? Разве там у вас, в России, статуя Зевса неизвестна?

Елена. Нет, не в этом дело… Просто… Ох, лучше бы, конечно, вам этого не знать… Дело в том, что статуи Зевса больше нет… Это прекрасное произведение искусства погибло… Скорее всего, это случилось во время пожара в Константинополе…

Зевс. Да-а… Не такой судьбы была дос-тойна та статуя… Хорошо, что Фидий не узнает, что произошло с его детищем. Ну что ж. У греков все готово к празднованию Больших Панафиней. Идемте, боги, нам пора. Пойдем, Елена, будешь нашей гостьей на торжестве.


4020

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


В числе креативных интерпретаций худо-жественной культуры разных стран и наро-дов представляется важным обратить вни-мание на другой успешно реализованный замысел Е. Аксеновой. В его форме, в част-ности в названии постановки, также присут-ствует определенная перекличка с близким нам временем — «Римские каникулы, или Моя большая армянская свадьба». Но имеет-ся и другое, весьма важное для курса МХК — перекличка синхронно существовавших, но разных культур. В данном случае сюжет сталкивает Рим времен Нерона и Армению, потерять влияние над которой император не хочет. Именно для этого задумывается свадьба царя Тиграна в Армении и его визит в столицу империи. Автору сценария удает-ся очень щедро наполнить развивающееся действие информацией о культурных дос-тижениях римского и армянского народов того времени.

В числе осуществленных на семинарах по МХК творческих задумок студентов сле-дует отметить сценку из древнеегипетской обыденности «Доживем до разлива Нила». Автор сценария Алексей Юсяев инсцени-ровал урок в школе писцов той давней поры. Действительно обыденные фрагмен-ты урока включили в себя весьма познава-тельную информацию, связанную с рисо-ванием иероглифов, созерцанием через нарисованное окно нарисованных пирамид и рассказ о них, сведения о мифологии, переросшие в динамическое озорное дей-ствие с ожившей священной кошкой как одним из мифологических персонажей. Обратим внимание, что к постановке твор-ческая группа, состоявшая из сценариста, актеров, художника-оформителя, хорео-графа, танцоров, подготовила специаль-ный буклет-программу с иллюстрациями и историко-культурными комментариями. В издании подобной афиши видится не только актуализированный информацион-ный смысл, но и некоторый психологиче-ский подтекст — закрепление сделанного, форма некоторого самоутверждения, пуб-личное сохранение имен тех, кто проявил в творческом коллективе свои разнообраз-ные креативные способности. Заметим, что

в современных условиях ту же роль выпол-няет обычно осуществляемая видеосъемка инсценировок.

Креативная свобода в выборе формы подачи информации о феноменах мировой и отечественной художественной культу-ры позволяет студентам, порой не без ини-циативы-подсказки педагога, использовать в качестве места действия региональное культурное время-пространство.

Пензенский край, будучи связанным с именами Лермонтова, Белинского, Ради-щева, Куприна, Мейерхольда, дает в этом плане богатые возможности. Практика мно-гих лет подтверждает заинтересованность студентов в попытках театрализованно связать жизнь и творчество великих земля-ков, происходившее на Пензенской земле, с общекультурными процессами россий-ского и мирового масштаба.

Осознание познавательных и психоло-го-педагогических возможностей театра-лизации будет неполным без учета роли необходимого элемента этого процесса — публики. Ведь даже когда учебная группа делится на два или три небольших твор-ческих коллектива, решающих конкретную задачу, роль зрителя не уходит. Опыт, на основании которого и пишется статья, под-сказывает, как важно, чтобы та часть группы, которая не играет, а смотрит, была не просто созерцающей и эмоционально реагирующей, но и осознанно оценивающей, так сказать, рецензирующей работу своих товарищей.

Автор этих строк далек от идеализа-ции анализируемой методики, прежде всего в плане достаточно качественного ее воплощения. Для осуществления последне-го должно быть счастливое совпадение не только усилий педагога, но и личностных способностей, определенной подготовлен-ности студентов. Но даже имея это в виду, не нужно отказываться от попыток пробу-дить очень важное, особенно для будущих педагогов, желание попробовать себя на пути творческого познания огромного мира художественной культуры.

«О, сколько нам открытий чудных…»

Список литературыИонин Л.Г. 1. Театр культурных форм // Чело-век. — 1993. — № 3.


41

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


В стенах нашей академии студенты филоло-гического факультета обучаются по допол-нительной специальности «Культурология». (Ранее в течение ряда лет разрабатывался учебный курс по «Теории и методике обу-чения культурологии». За основу нами был взят Государственный образовательный стандарт по специальности «Культуроло-гия» (М., 2000, 2005 гг.)). Одной из наиболее значимых, на наш взгляд, является тема, связанная с анализом государственных

документов, регулирующих образователь-ную деятельность. Исходя из опыта препо-давания обозначенной дисциплины, можно сделать вывод о недостаточном умении студентов анализировать государственные документы и, что особенно важно, исполь-зовать знания в своей деятельности. Изуче-ние документов мы ведем в иерархическом порядке, начиная прежде всего с анализа статьи 43 Конституции Российской Феде-рации.

УДК 37.022

Формирование навыков анализа государственных документов,


(из курса лекций по «Теории и методике обучения культурологии»)

© Коваленко Гульназ Ахсановна, ГОУ ВПО «Стерлитамакская государственная педагогическая академия им. Зайнаб Биишевой». Россия, 453103, Республика Башкортостан, Стерлитамак, просп. Ленина, 49. E-mail: [email protected] Статья поступила 08.12.2010 г.

В статье автор делится опытом преподавания общепрофессиональной дисциплины ФГОС по педаго-гической специальности «Культурология». Данный материал представляет собой лекцию, которая чи-тается студентам в процессе изучения «Теории и методики обучения культурологии». Сложность мате-риала обусловлена самой проблематикой — анализом государственных документов, регулирующих образовательную деятельность. В статье выявляется структура таких документов, как Конституция Российской Федерации, Закон «Об образовании», Государственные образовательные стандарты.Ключевые слова: законы, образовательные стандарты, базисный учебный план, концепция худо-жественного образования, мировая художественная культура.

In paper the author imparts experience teaching of the general professional discipline of Federal State standards on a pedagogical specialty “Cultural science”. The given material represents lecture which is read to students in the course of studying “Theories and techniques of training of cultural science”. Complexity of a material is caused by the problematic — the analysis of the state documents regulating educational activity. In article the review is spent, the structure of such documents as the Constitution of the Russian Federation, the Law comes to light «About education», the state educational standards.Key words: laws, educational standards, the basic curriculum, the art education concept, world art culture.


4220

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


В Конституцию Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. включена статья 43, декларирующая право каждого граждани-на на образование. Условно мы вместе со студентами рассматриваем наиважнейший документ по следующей структуре: 1) дек-ларативная часть; 2) обязанности граждан Российской Федерации; 3) стандарты. Мы подчеркиваем, что по Конституции гаран-тируются общедоступность и бесплатность дошкольного, основного общего и среднего профессионального образования в государ-ственных или муниципальных образователь-ных учреждениях. Пристальное внимание уделяем тому, что «каждый вправе на кон-курсной основе бесплатно получить выс-шее образование в государственном или муниципальном образова тельном учреж-дении». Отдельно останавливаемся на той части статьи Конституции, где написано, что «основное общее образование обязатель-но». Подчеркиваем, что в России — единое образовательное пространство, цитируем: «По Российской Федерации устанавливаются федеральные государственные образова-тельные стандарты» [2. C. 17].

Рассматривая Закон Российской Федера-ции «Об образовании», мы приводим исто-рические сведения, что закон был принят в июле 1992 г., ратифицирован Государствен-ной Думой в 1995-м и одобрен Советом Феде-рации в 1996 г. Изучаем структуру Закона РФ «Об образовании», включающего в себя шесть глав, которые определяют различ-ные стороны системы образования в России: «Общие положения»; «Система образова-ния»; «Управление системой образования»; «Экономика системы образования»; «Соци-альные гарантии реализации прав граждан на образование»; «Международная деятель-ность в области образования».

Нужно констатировать, что далеко не все студенты с легкостью отвечают на вопрос, что является ключевым звеном системы образования в нашей стране. Во второй главе читаем: «Система образования в Рос-сийской Федерации представляет собой совокупность преемственных образователь-ных программ различных уровня и направ-ленности» [1. C. 16]. Мы думаем, не лишней для учащихся будет информация о том, что принцип преемственности был заложен

в российском образовании еще при Алек-сандре I в начале XIX в. В настоящее время все образовательные программы в России подразделяются на общеобразовательные и профессиональные. К общеобразова-тельным программам относят программы дошкольного образования, начального общего образования, основного общего образования, среднего (полного) общего образования. Общее образование включает в себя три ступени, соответствующие уров-ням образовательных программ: началь-ное общее; основное общее; среднее (пол-ное) общее образование. Среднее (полное) общее образование — третья, завершающая ступень общего образования. В соответст-вии с Законом Российской Федерации «Об образовании» (в редакции 1997 г.) среднее (полное) общее образование является обще-доступным [1. C. 5–78].

Прежде чем начать со студентами анализ следующего документа, опять возвращаем-ся к характеристике статьи 43 Конституции Российской Федерации. Речь идет о государ-ственных образовательных стандартах. Обя-зательный минимум содержания основной общеобразовательной или профессиональ-ной программы устанавливается Государ-ственным образовательным стандартом (ГОСом). Вместе с учащимися запоминаем определение: «Государственный стандарт общего образования — нормы и требова-ния, определяющие обязательный мини-мум содержания основных образовательных программ общего образования, максималь-ный объем учебной нагрузки обучающихся, уровень подготовки выпускников образова-тельных учреждений, а также основные тре-бования к обеспечению образовательного процесса» [6. C. 4]. Государственный стандарт общего образования обеспечивает равные возможности для всех граждан в получе-нии качественного образования; единство образовательного пространства в Россий-ской Федерации; преемственность обра-зовательных программ на разных ступенях общего образования. Дополнительно сооб-щаем студентам, что ГОСы разрабатываются на конкурсной основе и уточняются не реже одного раза в 10 лет. Конкурс объявляется Правительством Российской Федерации. Подчеркиваем, что ГОСы являются основой


43

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


оценки уровня образования и квалификации выпускников.

Говоря о структуре стандартов, отмечаем, что в образовательной программе выде-ляют федеральный компонент, националь-но-региональный компонент, компонент образовательного учреждения. Поясняем, что установлено следующее разграничение: федеральный компонент — не менее 75 % от общего нормативного времени освоения основных образовательных программ обще-го образования; региональный (националь-но-региональный) компонент — не менее 10 %; школьный компонент — не менее 10 %. Сообщаем, что 5 марта 2004 г. состоя-лось подписание Приказа «Об утверждении федерального компонента государственных стандартов начального общего, основного общего и среднего (полного) общего образо-вания» [4], переход на которые окончательно состоялся в сентябре 2006 г.

Далее мы переходим к характеристике планов. Отмечаем, что в практике среднего общего образования используется несколь-ко типов учебных планов: базисный, типовой и учебный план школы. Базисный учебный план общеобразовательной школы — это основной государственный нормативный документ, являющийся составной частью государственного стандарта этого уровня образования. Он служит основой для раз-работки типовых и рабочих учебных пла-нов и исходным документом для финанси-рования школы. Базисный учебный план утверждается Государственной Думой и Министерством образования и науки Российской Федерации. Базисный учебный план общеобразовательных учреждений Российской Федерации определяет макси-мальный объем учебной нагрузки обучаю-щихся, состав образовательных областей и учебных предметов, распределяет учебное время, отводимое на освоение содержания образования по классам, образовательным областям и учебным предметам, опираясь на опыт, практику и традиции отечественной и мировой школы. В вариантах базисного учебного плана выделен объем (в процен-тах) содержания образовательной области и учебного предмета, который определяется органами управления образованием субъек-тов Российской Федерации.

Федеральный базисный учебный план (ФБУП) разработан в соответствии с феде-ральным компонентом государственного стандарта общего образования, утвержден приказом Минобразования России в 2004 г. В федеральном компоненте ФБУП опреде-лено количество учебных часов на препо-давание учебных предметов федерального компонента государственного стандарта общего образования [5].

В процессе перехода на профильное обучение, которое в массовом порядке состоялось в 2006 г., был определен список обязательных, инвариантных предметов старшей школы: русский язык, литература, иностранный язык, математика, история, естествознание/обществознание (естест-венно-научные профили / гуманитарные профили соответственно), физическая культура. Большинство учебных предметов федерального компонента представлены на двух уровнях — базовом и профильном. Оба уровня стандарта имеют общеобразователь-ный характер, однако они ориентированы на приоритетное решение разных комплексов задач. Базовый уровень стандарта учебного предмета ориентирован на формирование общей культуры и в большей степени связан с мировоззренческими, воспитательными и развивающими задачами общего обра-зования, задачами социализации. Базовые курсы предназначены для завершения образования учащихся в области базовых компетенций и являются преимущественно интегративными, обобщающими курсами. Профильный уровень стандарта учебного предмета выбирается исходя из личных склонностей, потребностей учащегося и ориентирован на его подготовку к после-дующему профессиональному образованию или профессиональной деятельности.

Для студентов, обучающихся по спе-циальности «Культурология», важно знать место, которое занимает дисциплина «Миро-вая художественная культура» образователь-ной области «Искусство» в системе среднего (полного) общего образования. На базовом уровне Федеральный базисный учебный план для образовательных учреждений Рос-сийской Федерации отводит на изучение предмета «Мировая художественная куль-тура» 70 часов, в том числе в 10-м и 11-м


4420

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


классах по 35 часов, из расчета 1 учебный час в неделю. Также возможно изучение МХК на базовом уровне 1 год в 11-м классе из расчета 1 час в неделю — итого 35 часов. На профильном уровне на изучение мировой художественной культуры учебный план отводит 210 часов, в том числе в 10–11 клас-сах по 105 часов, из расчета 3 учебных часа в неделю [5. С. 18]. В соответствии с базисным учебным планом МХК на базовом уровне входит в состав учебных предметов, обяза-тельных для изучения на ступени среднего (полного) общего образования в социально-гуманитарном и филологическом профилях, а также в образовательных учреждениях универсального обучения. Раздел «Культур-ные традиции родного края», который пред-полагает изучение регионального варианта культуры, реализуется за счет национально-регионального компонента или компонента образовательного учреждения. На профиль-ном уровне изучение мировой художест-венной культуры осуществляется в учебных учреждениях художественно-эстетического профиля.

С точки зрения методологической осно-вы изучения культурологических дисцип-лин в системе общего образования важно знать определение, цели, структуру худо-жественного образования в России. В 2002 г. была опубликована Концепция художест-венного образования в Российской Федера-ции, определяющая приоритеты развития художественного образования в России. Концепцию утвердили министры образова-ния В. М. Филиппов, культуры М. Е. Швыдкой. Концепция художественного образования в Российской Федерации, в свою очередь, опирается на основополагающий госу-дарственный документ — «Национальную доктрину образования в Российской Феде-рации», который устанав ливает приоритет образования в государственной полити-ке, определяет стратегию и направления развития системы образования в России на период до 2025 г. Концепция художест-венного образования определяет страте-гические направления государственной политики в этой сфере. В данном документе художественное образование определя-ется как процесс «овладения и присвое-ния человеком художественной культуры

своего народа и человечества» [3. С. 84–86]. По концепции, система художественного образования включает эстетическое вос-питание, общее художественное образова-ние и профессиональное художественное образование. Реализация программ худо-жественного образования осуществляется во всех типах и видах образовательных учреждений: детских садах, общеобразо-вательных школах, учреждениях среднего профессионального, высшего и послеву-зовского профессионального образования, во всех учреждениях дополнительного об-разования, в том числе и детских школах искусств.

Содержание художественного образова-ния включает в себя: формирование куль-турно-исторической компетентности, под-разумевающей изучение теории и истории искусства разных эпох и народов; форми-рование художественно-практической ком-петентности, подразумевающей овладение средствами художественной выразительно-сти различных видов искусств; формиро-вание художественного вкуса и оценочных критериев в контексте духовно-нравствен-ных и эстетических идеалов.

Освоение содержания художественного обра зования должно осуществляться на основе следующих методологических прин-ципов: начало обучения с раннего возраста, непрерывность и преемственность различ-ных уровней художественного образования; мультикультурный подход, предполагающий включение в программы по искусству мак-симально широкого диапазона художест-венных стилей и национальных традиций с опорой на отечественную культуру; опора на национально-культурные особенности при составлении учебных программ по предметам искусства; комплексный подход к преподаванию художественных дисциплин на основе взаимодействия различных видов искусств; распространение вариативных образовательных программ разного уровня, адаптированных к способностям и возмож-ностям каждого обучающегося.

Определяя приоритеты в сфере худо-жествен ного образования России, концеп-ция является до кументом для выработки стратегии культурной политики российского государства в данной сфе ре.


45

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


В конце лекции мы вновь возвращаем-ся к характеристике ГОСов. Отмечаем, что федеральный компонент государствен-ного стандарта среднего (полного) общего образования установлен по следующему перечню учебных предметов: русский язык, литература, иностранный язык, математи-ка, история, обществоведение, экономи-ка, право, география, биология, физика, химия, естествознание, мировая художест-венная культура, технология, информатика и информационные технологии, физическая культура, основы безопасности жизнедея-тельности.

Мы вместе со студентами находим пара-доксальным тот факт, что предмет «Культуро-логия», который заявлен как квалификация наших будущих выпускников (учитель куль-турологии), в системе общего образования отсутствует! Поэтому все наше внимание сосредоточено на такой учебной дисципли-не, как «Мировая художественная культура». Стоит отметить, что стандарт последователь-но реализует эстетический подход к изуче-нию мировой художественной культуры. Акцент сделан не на примитивном перечис-лении памятников культуры, а на создании целостного образа эпох и художественных культур, их идеалов и мировосприятия. Для более яркого и впечатляющего отображения в художественных образах мировоззренче-ского феномена, системы ценностей, идеалов и многогранности жизни стандарт предпо-лагает превалирование культурологических подходов с использованием специальной терминологии, связанной прежде всего со спецификой языка разных видов искусства. В стандарте представлены все значимые культурные ареалы, что способствует выра-ботке эстетической и культурной толерант-ности, но с акцентом на освоение ценно-стей европейской цивилизации, к которой принадлежит наша культура. Значительное место в стандарте отведено современной художественной культуре, знание и пони-мание которой способствует самоидентифи-кации молодых людей в современном мире, их успешной адаптации, выбору индивиду-ального художественного развития и орга-низации личного досуга.

Изучение мировой художественной культуры в старшей школе направлено

на достижение следующих целей: раз-витие чувств, образно-ассоциативного мышления; воспитание художественно-эстетического вкуса; освоение знаний о стилях и направлениях в мировой ху-дожественной культуре, о вершинах ху-дожественного творчества в отечествен-ной и зарубежной культуре; овладение умением анализировать произведения искусства, оценивать их художественные особенности, высказывать о них собствен-ное суждение; использование приобре-тенных знаний и умений для осознанного формирования собственной культурной среды [4. С. 225–229].

Таким образом, мы вместе со студента-ми филологического факультета, обучаю-щимися по дополнительной специально-сти «Культурология», формируем навыки анализа документов, регулирующих обра-зовательную деятельность в Российской Федерации. Вместе с тем пытаемся конст-руктивно и критически подходить к дан-ному материалу, благодаря чему, на наш взгляд, во многом вырабатывается и гра-жданская позиция наших студентов.

Список литературы и источниковЗакон РФ «Об образовании» // Норматив-1. ные и законодательные акты об образо-вании и науке в РФ: В 5 т. — Т. 3. — М., 1999.Конституция Российской Федерации. — 2. М., 1997.Концепция художественного образова-3. ния в РФ // Искусство в школе. — 2002. — № 2.Стандарт среднего (полного) общего 4. образования // http://www.ed.gov.ru/ob-edu/noc/rub/standart/p2/1288/ Федеральный базисный учебный план 5. и примерные учебные планы для образо-вательных учреждений Российской Феде-рации, реализующих программы общего образования // http://www.ed.gov.ru/ob-edu/noc/rub/standart/ Федеральный компонент государствен-6. ного стандарта общего образования. Часть I. Начальное общее образование. Основное общее образование / Мини-стерство образования Российской Феде-рации. — М., 2004.


4620

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


Возможность культурологического изу-чения учебника по чтению рождается на основе междисциплинарного к нему под-хода, использования в диалоге с культу-рологией исторических, социологических, педагогических методов и полученных с их помощью данных. Такой подход в оте-чественной литературе можно увидеть пока лишь у некоторых ученых. Наиболее существенный вклад в становление «куль-турологии учебника», т. е. в культурологи-

ческий подход к изучению учебной лите-ратуры, был внесен С. С. Шведовым [13–15], Д. Н. Мамедовой [11], Г. И. Зверевой [9–10], М. В. Осориной [12]. В связи с пионерской работой М. В. Осориной, показавшей (прав-да, как нам кажется, на не вполне сопос-тавляемом материале) большие возможно-сти анализа визуального плана учебника, необходимо охарактеризовать имеющие-ся подходы к исследованиям визуального в истории педагогической культуры и сис-темы ее языков.

Особенно активно о визуальной исто-рии педагогической культуры заговорили

УДК 373.3

Текст и иллюстрация в конструировании детских

образов: стереотипы и новаторство современной

культуры*© Макаревич Галина Викторовна, УРАО «Научная педагогическая библиотека им. К. Д. Ушинского РАО». Россия, 119017, Москва, Б. Толмачевский пер., 3. E-mail: [email protected] Статья поступила 18.01.2010 г.

Г. В. Макаревич анализирует лексические и визуальные способы репрезентации проективно-деятель-ностной сферы в конструировании детских образов. Она ставит вопрос о развитии в отечественной гуманитаристике такого направления, как культурология школьного учебника. Решая прикладные задачи данного исследовательского поля, автор демонстрирует, как на иллюстрациях современного учебника по чтению происходит усекновение устаревших нормативных значений в детских образах и активизируется легитимация «ненормативных» в прошлом поведенческих стратегий детей. Ключевые слова: учебная литература, начальная школа, учебник по чтению, культурология учеб-ника, текстовый ряд, визуальный ряд, проективно-деятельностная сфера, образ ребенка, норматив-ное, ненормативное.

The author discussed word and visual ways of the children behavior strategies’ representations in the elementary school textbooks of the 1990s — the 2000s. One can see which cultural stereotypes we meet in the text fragments more then in the visual images. The evolution of such percentage has shown the important trends in the current cultural situation in the contemporary Russia. Key words: the educational literature, elementary school, the textbook on reading, textbook cultural science, a text number, a visual number, the project, activity, an image of the child, standard, substandard.

* Работа поддержана грантами РГНФ №№ 09–06–00950а и 11–06–00275а.


47

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


примерно в конце 1980-х гг., причем, преж-де всего, применительно к средневековью и началу Нового времени как периодам, от которых сохранилось не так много источ-ников, но доминирование в них текстов не подлежит сомнению. О «педагогической ико-нологии» как об особом направлении было заявлено в 1989 г. на конференции Рабочей группы по изучению истории образования в период до Нового времени. Конференция подчеркнула возможность «иконологиче-ских интерпретаций» источников, связан-ных с историей образования и воспитания в той или иной культуре [18]. После нее тема «изображение как источник по исто-рии образования» вошла в спектр историче-ских, культурологических и педагогических исследований, разрабатывавших собствен-ные методы с учетом «науки об образах». Визуальный материал и его специфический анализ применялся в первую очередь для реконструкции повседневной культуры вос-питания и обучения, а также при изучении функционирования образов как социали-зирующих и педагогических инструментов культуры [19]. Визуальное, таким образом, выступало для исследователей по истории образования свидетельством как характер-ных черт культурного ландшафта и реально-го процесса передачи культурного опыта, так и тех интенций, ожиданий, намерений, кото-рые наблюдаются в обществе и относятся к передаче того опыта, который полагается существенным [16]. Однако применение ана-лиза визуального к учебной литературе и ее роли в визуальном мире современной куль-турной эпохи пока ограничено либо ролью иллюстрирования полученных на основе текстуального анализа выводов, либо анали-зом визуальных образов отдельно от текста (например, образа учителя; образ ребенка, насколько мне известно, специально еще не изучался и в данном аспекте, за исключе-нием недавней работы Вальтера Кисслинга, посвященной историческому периоду от 1918 до 1933 г.) [17].

В данной статье предпринята попытка «равноправного» источниковедческого подхода к тексту и иллюстрации в совре-менном школьном учебнике. На примере репрезентации проективно-деятельно-стной сферы в конструировании детских

образов были проанализированы оба эти плана и проведено их сопоставление друг с другом. Основным источником для наших исследовательских штудий послужил учеб-ник для 1–4-го классов общеобразователь-ной школы «Родная речь», который создан в 2003–2006 гг. и в настоящее время занимает одно из лидирующих мест в образователь-ной практике, отражая задачи современной культурной политики [2–8]1.

Под проективно-деятельностной сферой мы понимаем ту часть социальных взаимо-действий, где ребенок проявляет себя как инициатор/исполнитель какой-то общест-венно или лично значимой деятельности, включая ее досуговые и семейно-бытовые формы (поход в кино, приобретение собаки и т. д.). На разных этапах организации дея-тельности ребенок может быть представлен как целеустремленный или мечтательный, ответственный или беспечный, трудолюби-вый или ленивый.

Специально акцентируем наше исследо-вательское внимание на том, что репрезен-тация проективно-деятельностной сферы в конструировании детских образов содер-жит некоторую гендерную асимметрию. Меч-тательными в текстах и на иллюстрациях учебника Л. Ф. Климановой являются исклю-чительно мальчики. Ни девочки, ни дети (как коллектив, так и отдельный субъект) своих сокровенных желаний не высказывают. Их словарь не имеет ни одного слова и сюжета, связанных с моделированием образа буду-щего. Желания мальчиков, напротив, весьма разнообразны и распространяются на проек-тирование как личного, так и общественного блага. В первом случае взаимодействия осу-ществляются в семье. Высказывая свои идеи, мальчик может использовать однокоренные слова к слову «мечта»: «Я мечтаю,/ Вот бы завтра/ Мой щенок пришел ко мне!»2, — или просто перечислять несколько пожеланий 1 Данная статья является продолжением серии публикаций (Вопросы культурологии. 2008. № 10; 2010. № 1), посвященной культурологиче-скому анализу современных школьных учеб-ников для начальной школы. В предыдущих статьях проанализирована визуальная культура школьного учебника. Теперь мы переходим к теме взаимодействия текста и иллюстрации в конструировании детских образов. 2 Токмакова И. Купите собаку [2. С. 140–141].


4820

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


подряд. Адресатом подобных «прошений» чаще всего является отец семейства (66,7%)3 реже — мать (33,3%)4. Если прямых указаний на то, с кем из родителей ведет разговор ребенок, словесный уровень не запечатлева-ет, на иллюстрации все равно присутствует отец5.

Визуальный ряд учебника содержит два образа мечтательных мальчика. В первом случае изображен герой стихотворения «Хороший день» [2. С. 122]. Он как бы разго-варивает с бумажным змеем (которого, по тексту, он еще только собирается сделать). Во втором — имеет место жанровая сцена. Сидя на скамейке с друзьями, Васька-моряк в тельняшке мечтательно смотрит в небо6. И бумажный змей, и бескозырка с тельняш-кой не являются предметами тайных жела-ний современных мальчишек. Но динамика самих визуальных образов: поднятые вверх глаза, прямая спина, обнаженные крепкие руки — создает ощущение «настоящности» и увлекательности текущего момента. Оно усилено тем, что герои представлены не в интерьере (обязательно фиксирующем историчность сюжета), а на лужайке и на деревянной скамейке. Такое вневременное изображение окружающих реалий позво-ляет создать сетку подвижных значений. Мальчик-мечтатель подан как вечно юный персонаж, довольный самим собой и свои-ми заоблачными идеями. В современном учебнике это идеи предельно личные, дет-ские, игривые (бумажный змей, дворовые салки). На иллюстрации социальная реаль-ность проявляет себя в предметах (очки и шлем летчика 1920-х гг., бескозырка, тель-няшка), не являясь ведущей для выстраива-ния самого образа ребенка. Главный акцент сделан на яркой эмоции персонажа и его телесной «всамделешности». Цвет кожи у мальчиков не плоско белый, а наполнен-ный разными оттенками алого и охристого. Он помогает сблизить рисованный портрет из учебника с иллюстрацией из детских книг, усиливая тем самым эффект «настоящ-ности» и «свойкости». Образы мечтательных

3 Маршак С. Хороший день [2. С. 121–122]; Одо-евский Ф. Городок в табакерке [7. С. 159–160]. 4 Осеева В. Хорошее [4. С. 93–95].5 Токмакова И. Указ. соч. [2. С. 141].6 Хармс Д. Игра [3. С. 163].

игрунчиков открыты для контакта со зрите-лем и всячески его провоцируют. Созда-ваемый ими визуальный мир подчеркнуто мужской, мамы, сестры и подруги в него (как то было отмечено и на текстовом уров-не) не допускаются.

Проанализируем, как конструируются образы девочек и мальчиков, задейство-ванных не в виртуальном (как у мечтателей), а в «реальном» (семья, школа, двор, соседняя деревня) социальном пространстве. Возьмем для наших дальнейших экспликаций образы трудолюбивых и ленивых детей.

Позиция «трудолюбие» начинает выстраиваться с первых страниц учебника 2-го класса. Визуальный ряд к пословицам «Не одежда красит человека, а его добрые дела; Где труд, там и радость» содержит раз-ногендерные образы трудолюбивых детей [3. С. 15]. В одежде девочек и мальчиков пре-обладают значения стародавности, некой стилизованной «русскости». Эти значения усилены тем, что пословицы и иллюстрации к ним помещены в раздел под названием «Устное народное творчество». Иллюстра-ции ко всем текстам этого раздела демон-стрируют читателю «народную культуру»: соломенные и деревянные игрушки, изде-лия народных мастеров (Гжель, Дымка). По-видимому, предполагается, что они будут восприниматься маленькими читателями как нечто сказочно далекое, несовременное. В итоге репрезентируемые детьми-«кре-стьянами» нормативы (добрые дела, радо-стный труд) также могут быть прочитаны через призму того, стародавнего, а не этого, современного мира. Крестьянские одежды возвращают зрителя/читателя в прошлое (пра)бабушек и (пра)дедушек. Иллюстрация предлагает вместе со стилизованными рус-скими одеждами «примерить» и телесные практики вчерашнего дня: мальчик пле-тет корзину, девочка вяжет ему безрукавку и кормит гуся. Радостные дети-«крестьяне», таким образом, изображают крестьянскую «семью».

Грань между шуткой и серьезностью, виртуальным миром мечты и «реальным» социальным пространством в учебнике по чтению постоянно размывается. Читатель оказывается в ситуации открытого выбо-ра, какое из представленных значений


49

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


и как работает. Например, к стихотворению Э. Успенского «Если был бы я девчонкой» [4. С. 143], в котором речь идет о маленьком мечтателе, желающем, чтобы мама похвали-ла его за выполнение домашних дел, изобра-жен мальчик с веником в руках. Рядом с ним развешано постиранное белье, стоят в два ряда игрушки и чистая посуда. Если ориен-тироваться на тему кадра, то подметающего мальчика в фартуке можно принять за вели-кого трудягу. Визуализация его идей меняет систему отношений между текстом и иллю-страцией. Изображение отелеснивает не реальность, а мечты, представив читателю/зрителю не первый план значений (мальчик мечтает), а второй (мальчик трудится). Такое раздвоение образа происходит за счет того, что один спектр значений закреплен за рито-рикой текста, второй — за возможностями визуала. Оба образа одинаково ироничны и притягательны. Вместо назидательного прочтения7 образа пустого мечтателя воз-никает двойная смысловая игра: читатель и зритель получают возможность посоревно-ваться в отгадывании текстово-визуального ребуса. Вписанный в учебник имплицитный образ читателя начала третьего тысячелетья раскрывается в данном случае с помощью обыгрывания роли читателя-дешифровщика, способного на раскрытие как лексических, так и визуальных «секретов».

Назидательные смыслы, однако, про-должают бытовать и в современном учеб-нике. Объектом прямого педагогического дидактизма становятся лодыри и хитрецы. Сюжеты двух произведений основаны на том, что эти отрицательные персонажи с помощью настойчивых ребят8 (образ все-гда правого коллектива) или интригующих

7 В учебнике начала 1990-х гг. мальчик изобра-жен на иллюстрации именно как пассивный мечтатель, напоминающий бабушку Федору из стихотворения К. Чуковского. Между темой текста и темой кадра нет смыслового зазора: иллюстрация максимально проявляет тексто-вые значения. См.: Успенский Э. Если был бы я девчонкой [1. С. 231]8 Носов Н. На горке [4. С. 60–63]. В рассказе Н. Носова представлен один герой: «Котька Чижов из шестой квартиры хитрый какой! Он горку не строил. Сидит дома да смотрит в окно, как другие трудятся».

сказочных перипетий9 (образ всевидящего ока) перевоспитываются и начинают жить по-честному. Пол таких героев не имеет значения. На текстовом уровне важной оказывается идея возмездия за пренеб-реженье своими личными (общее для всех строительство горки) или общественны-ми (учеба в школе) обязанностями. Все отрицательные герои попадают из текста в визуал. Зрителям представлены хитрый Котька и ставшие глубокими стариками младшие школьники из сказки Е. Шварца. Если постаревших героев зритель видит до10 и после [8. С. 15] осознания своих недостатков, то молоденького Котьку он встречает в учебнике 5 раз [4. С. 61, 62, 65] именно как человека, нарушающего негласные конвенции детского коллекти-ва. В случае с Котькой назидательность визуального образа специально усиле-на тем, что сначала герой представлен на иллюстрации к тексту, а затем — на нескольких слайдах после него, где цепоч-ка событий повторена в качестве картин-ного плана. Ни на одном из кадров нет портрета перевоспитавшегося мальчика, который в тексте из лодыря стал заправ-ским трудягой и чутким человеком11. Зато хитрости и неудачи Котьки-лодыря явлены крупным планом. Слайд с сюжетом, когда товарищи ругают уличенного в порче горки парнишку, имеет своего дублера и повторен в учебнике дважды [4. С. 62; 9 Шварц Е. Сказка о потерянном времени [8. С. 4–16]. В сказке Е. Шварца наблюдается ген-дерное равноправие в системе отрицательных героев: две девочки и два мальчика. 10 На иллюстрации третьеклассник Петя Зубов, напугавший гардеробщицу своим старческим видом [8. С. 5]. 11 Сюжет рассказа построен на том, как хитрый мальчик испортил снежную горку, посыпав ее песком. Финал однако, оказывается более чем жизнеутверждающий: «А Котьке так работать понравилось, что он еще сбоку лопатой сту-пеньки проделал. — Это, — говорит, — чтобы всем было легко взбираться, а то еще кто-ни-будь снова песком посыплет!». Заключенная в данный текст идея общего строительства еди-ного социального пространства и перевоспита-ния всех «несознательных» активно поддержана и на визуальном уровне. Чрезмерное усиление дидактики скорее говорит о ее невостребован-ности, нежели о дополнительной активации.


5020

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


4. С. 65]. Это дает основания для вывода, что в данной системе взаимодействии дет-ский коллектив не только берет на себя роль социального контролера, но и высту-пает в качестве обобщенного персонажа, который замещает отсутствующую фигуру взрослого и связанные с ней коннотации силы, авторитета, закона, порядка, серьез-ного отношения к своим обязанностям.

Немного уступая «современному момен-ту» с его идеологией игры на одних соци-альных площадках (дом, семья) и системах взаимодействия (общение героя с родите-лями или с самим собой), учебник демонст-рирует способы усиления нормативности в рамках детского коллектива. В таком кон-тексте гипертрофия визуального работа-ет на консервацию жестких моделей для конструирования детских образов. Из них исключены примеры диалогового общения и преобладают варианты одномоментной смены социального статуса (был лодырем, стал трудягой). Только в рамках текстово-го сказочного хронотопа сохраняется идея некоторого накопления жизненно важных знаний для того, чтобы обрести новое соци-альное лицо.

Обратимся к вопросам репрезентации тру-долюбия и лености в системе феминных зна-чений12. Конструирование «девчачьих» конно-таций происходит на малом социальном поле (реальная13 и/или сказочная14 семья) и, как правило, осуществляется с одновременным привлечением положительных и отрицатель-ных персонажей (Рукодельница и Ленивица15, старшая сестра и младшая16). Интересно, что в сказочном хротопоте указание на возраст героинь отсутствует: «В одном доме жили две девочки — Рукодельница да Ленивица, а при них нянюшка», а в «реальном» — имеет место перевернутая система значений. Стар-шая сестра оказывается лентяйкой, младшая выступает в роли доброй хозяйки и маминой 12 Из данного анализа исключены две героини Е. Шварца, о которых было сказано выше как о гендерно незначимымых хитрецах и лодырях. См.: Шварц Е. Сказка о потерянном времени [8. С. 4–16]. 13 Ермолаев Ю. Два пирожных [4. С. 85–86]. 14 Одоевский Ф. Мороз Иванович [5. С. 196–207]; Бажов П. Серебряное копытце [7. С. 182–193]. 15 Одоевский Ф. Указ. соч.16 Ермолаев Ю. Указ. соч.

помощницы. Тем не менее парные героини представлены именно как дети, интересы и возможности которых хоть и противостоят их обязанностям, но контроль за домом оста-ется за взрослым (мать из рассказа Ю. Ермо-лаева, Мороз Иванович из текста Ф. Одоевско-го). Выбивается из этого конструктивного ряда маленькая героиня сказа П. Бажова «Сереб-ряное копытце» [7. С. 182–193] — сиротка по имени Дарья. Девочка шести лет исполняет роль хозяйки дома столь скрупулезно и ответ-ственно, что взявший ее на воспитание старик по прозвищу Кокованя восклицает: «Какая ты у меня разумница, Дарья Григорьевна! Как большая рассудила» [7. С. 190].

Наличие полного имени героини в соче-тании с отчеством — системообразующий социальный маркер. Сиротка Подаренка (то есть та, которую отдают в чужие руки зада-ром, переподаривают как лишний «предмет обхода») с помощью своего титанического трудолюбия и «взрослой» мудрости из соци-ально приниженного персонажа превраща-ется в активного, равного взрослому члена социального взаимодействия. В анализируе-мых текстах личное имя или прозвище имеет место у всех лодырей-хитрецов (100%)17, у всех трудолюбивых и ленивых героинь (100%), но только у сиротки Дарьи появля-ется еще и отчество, то есть слово, взятое из коннотавной цепочки «отец — отчий (дом) — отчество — отчизна». Маленькая героиня с помощью такого имени в симво-лическом плане оказывается приобщенной к малым и большим социальным простран-ства, к разным социальным акторам. В ее образе соединяются «взрослые» (мудрая хозяйка, великая труженица) и «детские» (дочь своего отца, своего дома, своей стра-ны) значения, репрезентирующие труд как способ личного роста и социальной зрело-сти персонажа.

В визуальный ряд учебника попадают сиротка Дарья [7. С. 183], старшая и младшая сестра [4. С. 86], Рукодельница [5. С. 199] и Ленивица. Первая героиня не представ-лена в качестве трудолюбивой, а потому мы

17 Котька Чижов из шестой квартиры (Носов Н. На горке); третьеклассники Петя Зубов, Надень-ка Соколова, Маруся Поспелова, второклассник Вася Зайцев (Шварц Е. Сказка о потерянном времени).


51

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


не будем анализировать ее изображение. Рукодельница и Мороз Иванович, старшая и младшая сестры попали в кадр художни-ка как собеседники, их портреты также не представляют интереса для исследователь-ских рефлексий трудолюбивых и ленивых героинь. Получается, что зритель оказы-вается без педагогически (и шире — соци-ально) узаконенного навигатора. Он не знает, как же собственно выглядит актив-ная героиня в момент реализации некой социальной деятельности и приобщения к миру взрослых.

Для современного педагогического дис-курса самым важным звеном для визуальных репрезентаций оказался образ Ленивицы. На иллюстрациях учебника по чтению он пред-ставлен дважды. Кадр первый — нянюшка пытается разбудить спящую героиню, но та даже не открывает глаз и аппетитно похра-пывает [5. С. 196]. Кадр второй — Ленивица готовит суп из самых разных овощей (огур-цы, картофель, морковь, горох), используя для этого неочищенные плоды [5. С. 205]. Несмотря на то, что художник старается сделать образ девочки непривлекательным (толстые щеки, вздернутый нос, лохматые волосы), нельзя отказать ему в определен-ной притягательности и даже красоте. Не соблазняющей своим превосходящим всех других героев совершенством, а нарочито грубой, и в силу этого понятной и доступной для лицезрения красоте. Эстетика примити-ва, близкого культуре комикса или лубоч-ной картины, позволяет сосредоточиться на деталях одежды, интерьера. Окружающие Ленивицу предметы и вещи (отороченная кружевами ночная сорочка, цветастое сте-ганное одеяло, фотопортреты ее самой и ее родителей, мягкая подушка, летящие во все стороны яркие овощи) работают на придание ее образу значений основательности, наро-читой красивости, переизбытку жизненных сил. Крупное, монументальное тело героини в таком интерьере может быть прочитано и как не очень красивое (но не безобразное, как на то намекает автор текста В. Одоев-ский), и как монстроподобно прекрасное (здесь уже вступают в силу массмедийные ассоциации).

Читатель/зритель снова попадает в про-странство подвижных конструктивных

значений. Не имея возможности увидеть портреты положительных, социально актив-ных героев и героинь (трудолюбивых, целе-устремленных, ответственных), он получает целый вернисаж из героев отрицательных: хитрец Котька (5 портретов), лодырь Петя Зубов (1 кадр), Ленивица (2 изображения), два брата-лентяя Петр и Иван (1 иллюстра-ция) [2. С. 45]. Все эти образы детализировано прорисованы, включая внешний вид и окру-жающий интерьер. В их конструировании присутствует и некоторая «гламурность». Она может быть эксплицирована в изобра-жениях здорового раскрепощенного тела, красивой чистой одежды, а также и в пере-даче уверенных движений персонажей, их мимики и поз. Прочитанные по коду массме-дийной культуры значения «отвязанности, легкости, бесшабашности» придают отрица-тельным персонажам некий ореол геройства по-постсоветски.

Неоднозначность соотношения текста и иллюстрации в конструировании про-ективно-деятельностной сферы детских образов приводит к тому, что возникающий в постсоветском учебнике по чтению визу-альный ряд претендует на легитимацию ненормативных в прошлом значений, свя-занных с репрезентацией таких сторон лич-ности, как лень, пустая мечта, беспечность. Попытка консервации по-традиционному назидательных педагогических смыслов выглядит в подобном контексте более сла-бой и утопичной, нежели по-современному «гламурное» отелеснивание «непедагогично-го», но не менее важного социокультурного опыта детей-героев учебника.

ИсточникиГолованова М. В.1. и др. Родная речь. Учеб. по чтению для учащихся нач. шк. В 3 кн. Кн. 1. М., 1992.Климанова Л. Ф.2. и др. Родная речь. Учеб. для 1 кл. нач. шк. М., 2005.Климанова Л. Ф.3. и др. Родная речь. Учеб. для 2 кл. нач. шк. Ч. 1. М., 2005.Климанова Л. Ф.4. и др. Родная речь. Учеб. для 2 кл. нач. шк. Ч. 2. М., 2005.Климанова Л. Ф.5. и др. Родная речь. Учеб. для 3 кл. нач. шк. Ч. 1. М., 2005.Климанова Л. Ф.6. и др. Родная речь. Учеб. для 3 кл. нач. шк. Ч. 2. М., 2005.


5220

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


Климанова Л. Ф.7. и др. Родная речь. Учеб. для 4 кл. нач. шк. Ч. 1. М., 2005.Климанова Л. Ф.8. и др. Родная речь. Учеб. для 4 кл. нач. шк. Ч. 2. М., 2005.

ЛитератураЗверева Г. И.1. Конструирование культурной памяти: «Наше прошлое» в учебниках рос-сийской истории// Новое литературное обозрение. 2005. № 74.Зверева Г. И.2. Формы репрезентации рус-ской истории в учебной литературе 1990-х годов: опыт гендерного анализа// Пол — гендер — культура. Немецкие и русские исследования. М., 1999.Мамедова Д.3. Персонажи власти в лите-ратуре для детей советского времени// Культура и власть в условиях комму-никационной революции XX века. М., 2002. С. 131–157.Осорина М.4. Идеологическое лицо книги: психологический анализ обложек совет-ского «Букваря» и «Азбуки» А. Бенуа // Детский сборник: Статьи по детской литературе и антропологии детства. М., 2003.Шведов С.5. Сталинский букварь и воспи-тание нового человека// Сюжет и время. Коломна, 1991.

Шведов С.6. Счастливые люди, или Чему нас учили в школе// Горизонт. 1991. № 10.Шведов С.7. Уроки букваря// Знание — сила. 1991. № 11.Engelbrecht, Helmut.8. Zur Aussagekraft bildlicher Quellen für die Geschichte von Erziehung und Unterricht in Öster-reiich // Kinderliteratur als kulturelles Gedächtnis. Beiträge zur historischen Schulbuch-, Kinder- und Jugendlitera-turforschung I. Wien: Praesens Verlag, 2008. S. 105–129.Kissling, Walter.9. Guten Morgen in der Ersten Republik! Aufsteh- und Waschszenen in österreichischen Erstlesebüchern 1918–1933 // Kinderliteratur als kulturel-les Gedächtnis. Beiträge zur historischen Schulbuch-, Kinder- und Jugendlitera-turforschung I. Wien: Praesens Verlag, 2008. S. 211–247.Rittelmeyer, Christian und Erhard Wiersing 10. (Hrsg.) Bild und Bildung. Ikonologische Interpretationen vormoderner Dokumente von Eryiehung und Bildung. Wiesbaden: Harassowitz, 1991.Schmitt, Hanno; Link, Jörg W.; Tosch, 11. Frank (Hrsg.) Bilder als Quellen der Eryiehungsgeschichte. Bad Heilbrunn: Klinkhardt, 1997.

Об ученой степени кандидата наук в государственной системе аттестации научных и научно-педагогических работников

В последнее время в некоторых средствах массовой информации появились сообщения о планах Министерства образования и науки Российской Федерации упразднить ученую степень кандидата наук в государственной системе аттестации научных и научно-педагогических работников. По всей видимости, данный вывод был сделан на основе ряда высказываний, прозвучавших в ходе обсуждения на круглом столе, состоявшемся в Минобрнауки России 17 ноября 2011 г., проекта положения о совете по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата наук, на соискание ученой степени доктора наук. В этой связи Департамент научных и научно-педагогических кадров Минобрнауки России заявляет, что этот вывод не соответствует действительности.

В настоящее время постановлением Правительства Российской Федерации от 30 января 2002 г. № 74 утвержден Единый реестр ученых степеней и ученых званий, в котором установлены следующие ученые степени для научных и научно-педагогических кадров высшей квалификации:

— ученая степень доктора наук по отрасли науки согласно номенклатуре специальностей научных работников;

— ученая степень кандидата наук по отрасли науки согласно номенклатуре специальностей науч-ных работников.

Внесение изменения в указанный Единый реестр в части отмены ученой степени кандидата наук не планируется.

Источник: http://vak.ed.gov.ru/ru/news/index.php?id54=488

ИНФОРМАЦИЯ ВАК РФ


53

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


Время перемен, в существенной мере затрагивающее как российское образова-ние в целом, так и математическое образо-вание в частности, ныне непосредственным образом поставило вопрос о целях и зна-чениях. Это всегда было важно, но сейчас дело, пожалуй, обстоит даже так, что мате-матика должна подтвердить занимаемое положение в общем и профессиональном образовании. При этом мотивированное обоснование значения математики в боль-шей мере, чем это было ранее, должно стать составной частью содержания этой учебной дисциплины.

О значении математики в образовании написаны десятки статей, и большинство авторов сходятся на том, что математика прежде всего представляет ценность куль-туры, и нельзя быть в полной мере культур-ным человеком, не зная некоторых фактов из области математики и не понимая сути и значения ее метода. Культурное значение математического образования оказывает-ся сопоставимым с культурным значением

самой математической науки. Так, автор книг по математике для школьников И. Ф. Шары-гин писал: «Целью изучения геометрии (то же и математики), конечно, является знание. Но следует признать, что эта цель по отно-шению к геометрии второстепенна, посколь-ку большинство школьных геометрических знаний не востребовано ни в практической жизни человека, ни даже в научной дея-тельности. Более важно, что геометрия есть феномен общечеловеческой культуры. Исто-рия геометрии отражает историю развития человеческой мысли, а некоторые теоремы геометрии являются одними из древнейших памятников мировой культуры. Человек не может по-настоящему развиться культур-но и духовно, если он не изучал в школе геометрию» [6]. Другая цитата позаимство-вана из произведения венгерского мате-матика А. Реньи: «Преподавание теории вероятности может принести несомненную пользу, поскольку позволяет окончатель-но порвать с пережитками магического мышления каменного века. Изучая теорию

УДК 372.851

Культурологический аспект математического образования: опыт факультативных занятий

со старшеклассниками© Федосеев Виктор Михайлович, ГОУ ВПО «Пензенская государственная технологическая академия».Россия, 440605, Пенза, пр. Байдукова, 1а.E-mail: [email protected]Статья поступила 09.02.2011 г.

Дается мотивировка культурологического подхода в математическом образовании. Рассматривают-ся прикладные задачи и опыт адаптации применительно к старшим классам средней школы.Ключевые слова: математическое образование, культурологический подход, социокультурный контекст, культурно-историческая реставрация.

The motivation of the culturological approach in mathematical formation is given. Applied problems and adaptation experience with reference to the senior classes of high school are considered. Key words: mathematical formation, the culturological approach, cultural context, cultural-historical restoration.


5420

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


вероятностей, люди становятся более снис-ходительными и терпимыми к окружающим и, следовательно, с большей легкостью впи-сываются в жизнь общества» [2. С. 115].

То, что математика есть важная состав-ная часть человеческой культуры и имеет общекультурную ценность — факт хоть и известный, но этот факт имеет нечто общее с теоремой в математике, его также нужно доказывать. Доказывать каждому новому поколению. В этом видится одна из важ-нейших задач математического образова-ния. Проблема только в том, как это сде-лать более или менее эффективно. Судя по степени непонимания и все чаще и чаще слышимому вопросу: «Зачем нужна в школе математика тем, кто не собирается связать ее со своей профессией?» — современно-му математическому образованию сделать это удается далеко не всегда. Желающим ознакомиться с деталями постановки проб-лемы рекомендуется обратиться, например, к обсуждению в средствах информации мате-риалов прошедшего в конце октября 2010 г. Всероссийского съезда учителей математи-ки, а также к многочисленным публикациям по этому вопросу известного российского математика, академика В. И. Арнольда.

Математическое образование выступает в качестве значимого фактора культурного развития, приобщающего к системе дейст-вующих ценностей, снабжающего ученика необходимыми для этого знаниями и навы-ками и формирующего его личностные свой-ства. Примерно такая формулировка дана в учебнике, и по этому поводу часто цитиру-ется отрывок из автобиографии Ч. Дарвина, в котором он сожалеет, что «не успел озна-комиться с математикой, по крайней мере, настолько, чтобы понимать что-нибудь в ее великих руководящих началах, так как усво-ившие их производят впечатление людей, обладающих одним органом чувств более чем простые смертные». Вместе с тем в том же сочинении Дарвин пишет о трудностях, которые помешали ему изучить математику, и в качестве главной видит то, что «чувст-вовал какое-то отвращение к этим заняти-ям, главным образом потому, что не мог найти никакого смысла в первых начатках алгебры». Если первая цитата из Дарвина относится к внешней стороне математики,

то вторая затрагивает математическое обра-зование изнутри, фактически ставя вопрос о том, каким оно должно быть, чтобы ока-зывать действенное влияние на человече-скую мысль и культуру. Суждения о смысле всегда предполагают присутствие связей с базовыми ценностями и предпосылками, в качестве которых в образовании выступа-ют именно ценности культуры, которая явля-ется единственным регионом дарования смысла. Следовательно, для того чтобы быть значимым в том возрасте, когда возможно сознательное отношение к обучению, мате-матическое образование должно опираться на элементы общей культуры. На таком пони-мании строится культурологический подход, признанный ныне в качестве стратегиче-ского направления развития образования в России [3. С. 112]. Целесообразность тако-го решения сомнений не вызывает, однако его практическое применение в условиях предметного обучения сопряжено с опреде-ленными трудностями и нуждается в допол-нительных методологических разработках. Поэтому сделанная попытка использовать при планировании и проведении уроков математики в старших классах положений и принципов науки о культуре, возможно, покажется интересной.

В 2009/10 учебном году автору пришлось в качестве приглашенного преподавателя два часа в неделю вести факультативные занятия по математике в социально-образо-вательном центре «Шаг в будущее». Будучи не связанным жесткой программой, автор решился на эксперимент по адаптирова-нию идеологии культурологического под-хода к конкретной учебной дисциплине — математике. Глобальная цель эксперимента состояла в апробации методологических направлений, рекомендуемых образова-нию авторами культурологических текстов. Частные — в отработке конкретных методи-ческих приемов, пригодных для школьного математического образования.

Культурно-историческая реставра-ция стала первым направлением работы и была апробирована при изучении темы «Действия со степенями и радикалами». Большинство учащихся знали определение степени с натуральным показателем (но не все!). Поэтому рассмотрение было начато


55

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


все-таки с определений и простейших вычис-лительных примеров. Потом внимание было обращено на целесообразность введения данной математической операции, ведь по большому счету дело сводится к тому же умножению. Основанием для этого стало решение распространенной задачи по вычислению площадей и объемов (отсю-да названия: квадрат, куб числа), а также потребность оперирования с большими числами. Первым дошедшим до нас сочине-нием, содержащим развитую систему обо-значений и основные правила действий со степенями, явилось сочинение Архимеда «Исчисление песчинок», где понятие степе-ни используется для действий с большими числами. Ну а то, что действия со степенями имеют значение для техники и промышлен-ности, было продемонстрировано показом справочников для инженеров и техников, первые страницы которых как раз содержат таблицы степеней и радикалов. Таким обра-зом, аргументация целесообразности изу-чения понятий математики уже понуждает обратиться к социокультурному контексту темы, образуя при этом необходимые связи и значения. Выяснив, зачем было создано то или иное понятие, естественно обратиться к вопросу — кто именно это сделал, развер-нув историческую перспективу темы. В дан-ном случае мы имеем почти двухтысячелет-нюю историю от древнего Вавилона, при раскопках которого были найдены глиняные таблички со значениями степеней и радика-лов целых чисел, и до середины XIX в., когда в целом сложилось изложение данной темы в школьном образовании. Архимед; Герон Александрийский — автор одноименного алгоритма вычисления значений квадратно-го корня; Диафант, на полях «Арифметики» которого Ферма записал свою знаменитую теорему; голландец Симон Стевин — автор одного из первых европейских учебников, содержащего правила действий со степеня-ми и корнями практически в современной символике; Джон Валлис, впервые употре-бивший понятие степени с отрицательным показателем; Рене Декарт, которому мы обя-заны современным обозначением радикала; Питер Барлоу — английский физик и матема-тик XIX столетия, составитель многократно переизданных таблиц значений степеней

и корней натуральных чисел. Вот далеко не полный перечень ученых, внесших вклад в разработку темы, которая таким образом представляется как результат культурно-го развития человечества и продукт труда многих поколений. При этом перед аудито-рией был поставлен вопрос: что мотивиро-вало ученых в их исследованиях, только ли потребности практики?

Исторические сведения сообщались в паузах между упражнениями в связи с рассматриваемым учебным материалом и сопровождались иллюстрациями в виде портретов математиков, факсимиле сочине-ний, отзывов, фактов биографии и пр. Совре-менные компьютерные технологии позволя-ют без особого труда собрать необходимые материалы, а затем продемонстрировать их перед аудиторией с минимальной обработ-кой. Помня о первоначальной цели занятий, я показал ученикам сборник конкурсных задач для поступавших в технические вузы, 1902 г. изд., и предложил ради любопытства решить некоторые из них. Чтобы не быть голословным, приведу две задачи, относя-щиеся к изучаемой теме [1. С. 58, 104]. Упро-стить выражения:

1) 2 3 5 13 4 3 ,

2) 5 5552 1 11 1 2 1 2 2 2 3 2 63 6 2

.

Задачи показались трудными, и здесь же у Вроблевского мы узнали, что объясняется это тем, что в те годы на 100 вакансий число желающих поступить доходило до 1000 и более. В книге приведена программа по алгебре вступительного экзамена, школьни-ки имели возможность оценить изменения, произошедшие в математическом образо-вании за последние сто лет. По обсуждению избранных мест из данной книги у автора сложилось мнение, что обращение время от времени к старым учебникам, к историче-ским сочинениям определенно полезно, как взгляд со стороны, с точки зрения истори-ческой перспективы. В этом заключается не только педагогический прием, но и важный метод воспитания.

Материалы, относящиеся к учебной теме «Действия над степенями и радикалами», были записаны в формате видеолекции


5620

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


и показаны для рецензирования как школь-ным преподавателям, так и преподавателям вуза. Имелись положительные отзывы, но были и такие, в которых культурно-истори-ческая часть полностью отвергалась. Выдви-галась следующая аргументация: «современ-ный школьник перегружен, поэтому не стоит загружать его непрофильной информацией», «современный школьник прагматичен, и то, что непосредственно не пригодится для сдачи экзамена, его не интересует». Очевид-но, эти рецензенты считают, что после сдачи экзамена математика не нужна. С точки зре-ния системного анализа здесь имеет место ослабление принципа иерархии целей, след-ствием чего является разбалансировка сис-темы, что, собственно, и наблюдается сего-дня в российском образовании. Как писал К. Ушинский, «дать человеку деятельность, которая бы наполнила его душу и могла бы наполнять ее вечно, — вот истинная цель воспитания, цель жизни, потому что цель эта — сама жизнь» [4. С. 371].

Социокультурный контекст присутст-вует в самом содержании учебной дисципли-ны. В математике содержится в постановке задач, в названиях некоторых теорем: теоре-ма Пифагора, теорема Ферма и др. Но в усло-виях проводимого педагогического экспери-мента имелось в виду актуализировать его значение, сделав наличие социокультурного контекста целью каждого занятия с выделени-ем учебного времени — примерно 5–7 мин. в начале или в конце урока. Реально это выражалось в том, что в отведенное время кто-то из школьников читал вслух фрагмен-ты из беллетристики, связанные с матема-тикой и ее преподаванием. Затем следовало высказывание мнений и краткий коммента-рий преподавателя. При заинтересованно-сти чтение продолжалось на последующих занятиях. В некоторых случаях обсуждению подлежали новости математической жизни, например результаты математических олим-пиад — областной и международной, собы-тия, связанные с математическим открытием Г. Перельмана, и др. Выбор произведений для чтения не всегда жестко планировался (боюсь, при планировании пропадет элемент живого интереса) и происходил как отклик на изучаемую тему или какое-либо событие культурной жизни. Вот некоторые примеры.

При рассмотрении темы «Действия со степенями и радикалами» упоминалось имя Декарта, и по этому поводу были прочитаны фрагменты из его сочинения «Рассуждения о методе». На одном из занятий решалась математическая задача, рассказанная ака-демиком В. И. Арнольдом корреспонден-ту журнала «Наука и жизнь», после чего последовало чтение отрывков из интер-вью, выступлений и биографических про-изведений ученого, главным образом о его школьной и студенческой жизни. В 2009 г. отмечалось 200 лет со дня рождения Ч. Дар-вина, «Автобиография» которого содержит немало интересного и полезного школьни-ку, в том числе и в отношении математики. 2010 г. — сто лет со дня смерти Л. Толстого. В первой части романа «Война и мир» рас-сказывается о системе воспитания старого князя Болконского: «Он говорил, что су-ществует только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развить в ней обе глав-ные добродетели, давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях». Много поучи-тельного содержат также педагогические сочинения Л. Толстого. В качестве «контр-примера» темы «О значении математики» был рассмотрен отрывок из книги Д. Свифта «Путешествие Гулливера», где автор с иро-нией рассказывает о результатах односто-ронней увлеченности математикой жителей острова Лапуту.

Математическая жизнь тесно переплета-ется с культурной жизнью. Задача данного тематического блока видится в том, чтобы: а) продемонстрировать это на конкретных примерах, б) сформировать представление о культурном значении математики, в) поспо-собствовать своими средствами культурно-му развитию школьника.

Математика и искусство. Общность данных элементов культуры преподаватель может показать, подчеркивая творческий дух и эстетическую направленность математики. Для метода решения математической задачи, так же как и для искусства, характерно такое понятие, как стиль. Например, решение зада-чи по определению длины тонкой ленты,


57

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


намотанной на цилиндрическую катушку, можно получить, складывая длины витков ленты, а можно узнать из условия совпаде-ния площадей продольного сечения ленты в развернутом (мысленно) и намотанном состоянии. После этого можно поставить вопрос, какое из решений кажется более привлекательным и почему, обратить внима-ние на общность критериев оценки матема-тической теоремы и произведения искусст-ва. Отдельный вопрос — об использовании математических идей и методов в искусстве, и наоборот.

Кажутся привлекательными демонстра-ции произведений искусства на уроках, тем более что современная школа располагает техническими средствами, которые позво-ляют сделать это с высоким качеством. По завершении учебного раздела или в тех слу-чаях, когда решение задачи зашло в тупик, школьникам предлагались для прослуши-вания произведения классической музы-ки — А. Вивальди, И. С. Баха, В. А. Моцарта и др. Объяснялось это рекомендациями психологов (А. Томатис, В. Леви) как способ повышения творческой активности. Учебная цель — полнота картины культурно-истори-ческой реставрации и вызванная этим необ-ходимость учитывать состояние искусств, так как многие существенные черты, скрытые в глубине, осязаемым образом проявляются именно в искусстве.

Исследуемые направления, очевидно, не исчерпывают всего идейного богатства

культурологии, могущего иметь прикладное значение, полезное для математического образования. Не вошли в статью и некото-рые относящиеся к теме материалы, ранее опубликованные [5]. Понятна проблематич-ность результативного использования куль-турологического подхода в данной области образования. Но должно также сознавать, что на уроке важно не только учить решать задачи, но и учить понимать математику в ее многообразии связей со всеми слоями культуры. И ученику, и учителю это жизненно необходимо.

Список литературы и источниковВроблевский В.1. Алгебра: сборник задач, предлагавшихся на конкурсных экза-менах в институтах: инженеров путей сообщения, горном, технологическом и др. — СПб., 1902.Реньи А.2. Трилогия о математике. — М., 1980. Стратегические цели и аксиологический 3. базис образования в XXI веке // Педагоги-ка. — 2005. — № 10. — С. 110–114. Ушинский К. Д.4. Собрание сочинений. Т. 10. — М.–Л., 1950.Федосеев В. М.5. Лабораторные работы с раз-витием темы // Математика в школе. — 2010. — № 6. — С. 62–69. Шарыгин И. Ф.6. Математическое образова-ние вчера, сегодня, завтра [Электронный ресурс] // Скепсис. — 2006. URL: http:/www.scepsis.ru/ library/ id_638.html

Пермский край планирует выделить на культуру в 2012 году 110 млн рублей

Накануне масштабной избирательной кампании Минкультуры края готовит на 2012 г. очередные финансовоемкие культурные проекты. Среди них, в частности, «Культурная перезагрузка», предусмат-ривающая выделение 15 млн руб. на поддержку творческих коллективов муниципалитетов края. Планы ведомства, касающиеся культурных мероприятий, обойдутся краевому бюджету в 110 млн руб., что почти в три раза больше, чем в текущем году. В заксобрании края обещают краевым властям новую волну ожесточенных дискуссий. Представители же муниципальных властей с энтузиазмом отнеслись к предложению Минкультуры. Так, глава Чердынского района Юрий Чагин отметил, что выступает за предложение краевого министерства. «У нас есть коллектив “Калинка”, который гастролирует как в стране, так и за рубежом. Однако помочь с приобретением атрибутики, инструментов у районной администрации возможности нет. Мы готовы вкладываться, если реализация проекта будет анало-гична действию механизма Фонда софинансирования расходов», — заключил Ю. Чагин.

Источник: http://amcult.ru/index.php/ru/allnews/culturalnews/564-permcultmill.html

ФАКТОГРАФ


5820

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

? КУЛЬТУРА И УПРАВЛЕНИЕ

АРТРЫНОК. ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ И СУБЪЕКТЫ Арт-рынок — привлекательный предмет междисциплинарного исследования1. Чаще его анализируют экономисты, тем не менее арт-рынок — это не только экономическое явление, но и культурное. У него достаточно большая история и очень бурное современ-

* Работа выполнена в рамках Федеральной целевой программы выполнения поисковых НИР по направлению «Филологические науки и искусствоведение» по проблеме «Формы культурно-исторической динамики продвиже-ния художника на арт-рынок: изобразительное искусство» в рамках мероприятия 1.3.2 «Про-ведение научных исследований целевыми аспирантами» ФЦП «Научные и научно-педа-гогические кадры инновационной России на 2009–2013 годы». Государственный контракт от 9 ноября 2009 г. № П2200, регистрационный номер по единому реестру РНТД:13244.7714046437.09.1.002.6 от 17.12.2009 г. 1 См.: Долгин А. Экономика символического об-мена. М., 2006; Культура и рынок: современные тенденции. М., 2009.

ное развитие. Что касается нашей страны, то этот феномен до последнего времени мало кем изучался, хотя аспектов и подходов может иметь много2. В российской действи-тельности арт-рынок находится в стадии становления, но его потенциал достаточ-но велик. Известно, что русское искусство многие десятилетия было и остается кон-курентоспособным в мировом культурном пространстве. Самые известные аукцион-ные дома мира выставляют на торги работы русских мастеров, весьма часто принося-щие им существенные прибыли. Рынок изо-бразительного искусства — капиталоемкий рынок. Искусство сегодня представляется одной из заманчивых форм инвестирова-ния. Для того чтобы понять, как работает арт-рынок, необходимо выявить его основ-ные функции и субъекты его деятельности.

2 См.: Хангельдиева И. Г. Культура и предприни-мательство в современной России// Приклад-ная культурология: сборник научных статей. М., 2010. С. 25–51.

УДК 304.442

Арт-рынок в условиях современной России*

© Долганова Екатерина Александровна,ФГОУ ВПО «Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова». Россия, 119992, Москва, Ленинские горы, 2-й учебный корпус гуманитарных факультетов МГУ, ИППК.E-mail: [email protected]Статья поступила 05.10.2010 г.

Современный российский арт-рынок находится в стадии становления. Основные функции и субъ-екты его деятельности являются аналогами мирового арт-рынка, но в настоящих обстоятельствах имеют неразвитые формы. В статье приводится анализ основных особенностей российского арт-рынка, выводы которого могут и должны послужить практическими рекомендациями по созданию цивилизованного рыночного пространства для всех субъектов российского арт-рынка. Ключевые слова: арт-рынок, функция и субъект арт-рынка, художник, публика, эксперт, художест-венный салон и критика, арт-дилер, меценат, коллекционер, социально-культурное проектирова-ние.

At the moment modern Russian art-market is just developing. Its core functions and subjects satellite those of the world art-market, but in modern conditions have undeveloped forms. Article provides analysis of main peculiarities and features of Russian art-market, its conclusions might and should be used as practical recommendations for creation of the civilized market space for all subjects of Russian art-market. Key words: the art market, function and the subject of the art market, the artist, public, the expert, art salon and criticism, the art dealer, the patron of art, the collector, welfare designing.


59

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?

КУЛЬТУРА И УПРАВЛЕНИЕ

С момента институализации арт-рынка многое модифицировалось, но суть его мало изменилась. Арт-рынок выполняет информа-ционные, посреднические, ценообразующие, стимулирующие и регулирующие и художе-ственно-эстетические функции. Последняя функция понятна на интуитивном уровне, поэтому остановимся подробнее на пред-шествующих.

Современный арт-рынок — явление полифункциональное. Если акцентиро-вать его художественную сторону, то на первое место выходит эстетическая цен-ность произведения искусства, если эко-номическую — его рыночная стоимость. Арт-рынок представляет собой оборот художественных ценностей на мировом и национальном уровне. Особенность арт-рынка в его интегрированной природе, возникающей на пересечении духовно-художественной (нематериальной, праг-матически незаинтересованной) и мате-риальной (экономически и прагматически значимой) сферой общественной жизни. За годы развития арт-рынка произошел ряд изменений, кардинальным из которых стало появление фигуры посредника. Эта фигура к современному времени измени-лась принципиально. Она «размножилась», стала представлять собой целый посредни-ческий институт людей, которые в рамках арт-рынка занимаются продажей художе-ственных произведений. Сформировался первичный и вторичный рынок, мировой и национальные рынки.

Субъектами современного арт-рынка, наряду с ранее признанными ключевыми фигурами (художником и публикой), стал мощный класс посредников, без которых арт-рынок практически не может суще-ствовать. К этому классу следует отнести: арт-дилеров, галеристов, арт-консультан-тов, аукционные дома, художественные ярмарки, салоны, музеи, представителей экспертного сообщества (критики, искусст-воведы, журналисты, специализирующиеся на искусстве), биографы, профильные печат-ные и электронные СМИ, коллекционеры, инвесторы, издательские дома, обеспечи-вающие публикацию каталожных изданий и многие другие. Все они влияют на дина-мику развития арт-рынка. Но каждая из

названных категорий субъектов арт-рынка имеет внутреннюю градацию: брендовые, мейнстримовские, локальные, приватные3. Таким образом, мировой арт-рынок пред-ставляет собой сложную инфраструктуру, изучение которой следует вести поэтапно от звена к звену.

Внимательное изучение мирового опыта и внедрение его в российскую действитель-ность — серьезный шаг для перевода рос-сийского арт-рынка из стадии зарождения на стадию устойчивого развития. В силу эстетической, духовной и культурной цен-ностей художественного продукта, а также принятия во внимание его общественного функционирования, арт-рынок неизбеж-но находится в рамках социокультурной среды, и выступает как общественный и культурный феномен. Так, особое место в профессии посредника должно занимать социокультурное проектирование как миро-воззренческая и технологическая основа. Социальное влияние искусства также ставит вопрос о нравственной, идеологической направленности деятельности субъектов арт-рынка.

СОВРЕМЕННАЯ РОССИЙСКАЯ СПЕЦИФИКА АРТРЫНКААрт-рынок — это сложная многоуровне-вая система, участие в которой принима-ют самые различные субъекты. Чтобы эта система успешно функционировала, необ-ходимо, чтобы каждый из этих субъектов максимально профессионально выполнял свою функцию и роль. Что касается совре-менного российского арт-рынка, то он находится лишь в стадии зарождения. Крас-норечивым доказательством этого являет-ся, прежде всего, тот факт, что большинст-во российских художников по-прежнему живут достаточно бедно. В том плане, что существовать на средства, заработанные творческим трудом, в современной России чрезвычайно трудно, а ведь это создание национального достояния нашей страны и будущих поколений. Под словом «худож-ник» автор подразумевает самых разных лиц, профессионально занятых созданием художественных объектов — это могут быть скульпторы, фотографы, живописцы, гра-3 Томсон Д. Как продать за 12 миллионов долла-ров чучело акулы. М., 2010. С. 61.


6020

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


фики, и в силу того, что искусство сегодня стало чрезвычайно дифференцированно, многие другие лица, осуществляющие раз-нообразные виды художественного твор-чества. Художник, вне всякого сомнения, является ключевой фигурой арт-рынка как главный производитель художественного продукта. Понятие художник с точки зре-ния рынка — понятие неоднозначное, так как места, которые определяет им рынок, нетождественные. Это связано с тем, что художники на арт-рынке дифференциру-ются на признанных, известных, опытных, подающих надежды, начинающих. Не сек-рет, что сегодня многие обладающие боль-шим потенциалом молодые художники, после окончания художественного вуза, в условиях отсутствия денег и мастерской, вынуждены подрабатывать не связанными с творчеством профессиями, а то и вовсе бросать занятия искусством. А мастера, и из них многие заслуженные художники РФ, по материальным причинам вынужде-ны большую часть времени преподавать. Это для художника губительно. Мало кто задумывается, что художник, так же как и музыкант или спортсмен, должен посто-янно поддерживать и совершенствовать свое мастерство. Практика здесь необхо-димый залог качества художественного продукта.

В данной связи, принимая во внима-ние тот факт, что Россия ушла от плановой экономики и перешла к рыночным отно-шениям в хозяйстве, надеяться или вспоми-нать времена государственной поддержки культуры и искусства, какая была в СССР, бессмысленно. Но необходимо понимать, что успешное функционирование систе-мы арт-рынка должно начинаться именно с государственной политики. Государство должно создать условия, максимально бла-гоприятные для развития в нашей стране коллекционирования и меценатства. Так, в США, которые вообще не финансируют сферу культуры и искусств, эти два явления поощряются налоговой системой4. У ком-паний и корпораций появляется вполне

4 См.: Коммерциализация культуры и искусства: между критикой и похвалой. Прикладная куль-турология: калейдоскоп идей// Под науч. ред. проф. И. Г. Хангельдиевой М., 2010.

очевидный стимул для поддержки твор-ческих институций. Министерство куль-туры не может по понятным причинам одинаково поддерживать все творческие структуры и инициативы, существующие в нашей стране. Но организации бизнеса могут и должны быть вовлечены в этот процесс, создавая культурные фонды и гранты, поддерживающие, то или иное направление в искусстве. Для того чтобы это произошло, необходимо обеспечить экономические предпосылки для данной практики. Государство также должно в дан-ном ключе «подумать» и об организациях культуры и искусства. Ведь те же галереи в современной России юридически ничем не отличаются от модных бутиков или рес-торанов, не имеют никаких привилегий, что неправильно. Безусловно, галереи и художественные салоны — это также организации, нацеленные на получение прибыли, и это нормально. Но чем более будет развит рынок галерейного бизне-са, тем более общество будет морально и идеологически подготовлено к общению с «высоким». Коллекционеры — такой же важный субъект арт-рынка, как и худож-ники, а вкус и любовь к искусству необ-ходимо воспитывать. Это двусторонний процесс — чем больше люди бизнеса будут знать об искусстве, тем охотнее его будут поддерживать.

Что касается галерей и прочих орга-низаций, выступающих посредниками на арт-рынке, то они чрезвычайно важны для жизнеобеспечения художников. Галерист или дилер — это лицо, которое адаптирует художника к реальной жизни, а реальную жизнь к художнику, предоставляя художни-ку возможность творчески развиваться. Но многие в современном обществе не дове-ряют галеристам. Действительно, несмотря на то, что галерей существует достаточно много, галерейный бизнес в России развит слабо. Не существует устоявшихся форм договорных отношений. Часто художники вовсе не хотят сотрудничать с галереями, опасаясь простоя, а то и вовсе нелегаль-ной конфискации своих работ. Равно как и галереи, по сути, юридически никак не могут повлиять на художника. Что каса-ется коллекционеров, то в нашей стране


61

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


практически отсутствует цивилизованная политика возвратов, принятая во всем западном мире. Здесь имеется в виду, конеч-но, не возврат работы по причине того, что коллекционер «передумал», и в дан-ном случае, а это часто случается в России, художники и галеристы также оказываются не в лучшем положении и несут убытки. Речь идет о случаях, когда работа оказы-вается подделкой или не соответствующей заявленным требованиям. Так, во Франции, к примеру, каждый эксперт юридически несет ответственность в течение 10 лет за свое суждение, в случае ошибки он обязан взять объект назад. В нашей же стране здесь до цивилизованной ситуации еще очень далеко. А поэтому страдает репу-тация галерей, часто по праву, а худож-ники и коллекционеры не хотят с ними сотрудничать. Это существенная лакуна в инфраструктуре современного россий-ского арт-рынка. Очевидно, что чем более профессиональными и упорядоченными будут отношения между субъектами, тем взаимовыгоднее они будут5.

Что касается регулирующей и посредни-ческой функций арт-рынка, важно сказать, что ассоциации и союзы также устарели и не выполняют возложенных на них функ-ций в полном объеме. Союз художников, по сути, не предоставляет художникам никакой существенной помощи и про-текции, давно имея среди продвинутых и передовых кругов художников дурную славу. То же касается и различных конкур-сов художников. Если на Западе они имеют реальный вес и часто предоставляют для творца дальнейшую перспективу, то у нас здесь делаются лишь первые шаги. Впро-чем, «Инновация» (государственная премия в области современного искусства) и «Пре-мия Кандинского» (частная премия) — это положительные примеры существования таких конкурсов. Что не может не радовать; очевидно, в будущем перемены в сторону большего профессионализма этой сферы все-таки произойдут. Отдельно можно сказать о положительном, на наш взгляд, западном опыте анонимных конкурсов, 5 См.: Пахтер М., Лэндри Ч. Культура на пе-репутье. Культура и культурные институты в XXI веке. М.: Классика-XXI век, 2003.

когда жюри отбирает все образцы непо-средственно из самих работ, а не из имен их авторов. В нашей стране личности худож-ников все же обычно преобладают.

Немаловажной институцией, в особен-ности с точки зрения информационной функции арт-рынка, являются различные профильные СМИ, прежде всего институт художественной критики6. В США некото-рые печатные художественные издания очень влиятельны. Зачастую, удача попасть на обложку такого журнала сулит худож-нику большие перспективы. Тоже касает-ся и художественной критики — воистину редактор художественной критики в New-York Times вершит судьбу художника. Тем не менее известно, что плохая реакция также может сыграть в пользу художника. В нашей стране обо всем этом и говорить не прихо-дится. Институт критики, безусловно, есть и всегда был еще со времен СССР, но ска-зать, чтобы он как-то действительно работал с точки зрения продвижения художника на арт-рынок, еще нельзя.

Итак, предпосылки появления арт-рынка в нашей стране есть. Также существуют у нас и галерейные бренды, появляются влиятель-ные конкурсы и СМИ, здесь можно привести несколько удачных примеров. Но все же они лишь верхушка айсберга всего того рынка, что есть в нашей стране. Более того, даже покупая работы художника за очень прилич-ные суммы у данных галерейных брендов (не будем их перечислять, они и так всем ясны), рынок не может обеспечить тех же цен при дальнейшей их перепродаже. То есть россий-ский рынок искусства еще более неликвиден, чем любой другой западный арт-рынок. Что явно малопривлекательно для инвесторов в русское искусство. Это говорит о том, что зачатки есть, но в целом система еще не работает достаточно эффективно. Иными словами, только при условии профессио-нализма и уважения всех субъектов друг к другу наступит рост объемов российского арт-рынка.

Не стоит забывать, что здесь актуален интегративный подход, все — государство, посредники, художники и коллекционе-ры — должны выстраивать грамотную систему взаимоотношений друг с другом, 6 См.: Пахтер М., Лэндри Ч. Указ. соч.


6220

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


такую систему, которая была бы взаимо-выгодной и плодотворной для всех. Соб-ственно, рынок для того и создан, чтобы приносить всем его участникам макси-мальные блага7. К сожалению, российский менталитет пока еще мало привык думать о будущем, скорее все хотят «заработать на этапе строительства», а что будет даль-ше, уже мало кого волнует. Это обличает общую для нашей страны «юность» рыноч-ного менталитета, не способного прини-мать стратегически грамотные решения. Но за юностью обычно следует «зрелость», будем надеяться, что со временем ситуа-ция изменится и выйдет на качественно новый уровень.

ЛитератураДолгин А.1. Экономика символического обмена. М: Прагматика культуры, 2006.Культура и рынок: современные тенден-2. ции // Составитель И. Хангельдиева. М.:

7 См.: Экономика культуры// Под ред. А. Рубинштейна. М.: СЛОВО/SLOVO, 2005.

Классика-XXI век, 2009; Коммерциализа-ция культуры и искусства: между крити-кой и похвалой. Прикладная культуро-логия: калейдоскоп идей// Под научной редакцией проф. И. Г. Хангельдиевой М., 2010.Пахтер М., Лэндри Ч.3. Культура на пере-путье. Культура и культурные институты в XXI веке. М.: Классика-XXI век, 2003.Прикладная культурология: калейдоскоп 4. идей // Под научной редакцией проф. И. Г. Хангельдиевой М.: МУМ, 2010.Томсон Д.5. Как продать за 12 миллионов долларов чучело акулы. М., 2010.Хангельдиева И. Г.6. Культура и предприни-мательство в современной России// При-кладная культурология. М.: Профиздат, 2010. С. 25–51.Экономика культуры7. // Под ред. А. Рубин-штейна. М.: СЛОВО/SLOVO, 2005.Jiangping M., Moses M.8. Report: Art as an Investment and the Underperformance of Masterpieces // Forthcoming in American Economic Review. USA, 2002.

ФАКТОГРАФ

Функции ВАК РФ изменятся

Председатель Высшей аттестационной комиссии академик Михаил Кирпичников дал «Российской газете» развернутое интервью, где рассказал о готовящейся реформе системы аттестации в Рос-сии. Представленные тезисы относятся как к порядку в целом, так и к частным вопросам: усиления роли диссертационных советов, функций непосредственно ВАК, сохранения степени кандидата наук и пр. Прежде всего он подчеркнул, что появившиеся в СМИ сообщения, будто бы упраздняется степень кандидата наук, не соответствуют действительности.

Что же касается в целом всей системы аттестации научных кадров в России, то она должна карди-нально измениться. Всю ответственность за присуждение научных степеней будет нести уже не ВАК, как ныне, а диссертационные советы и организации, где они создаются. Сегодня дипломы о присвое-нии степеней обезличены, а они должны иметь свой «бренд». Такая схема давно действует в мире, где университеты сами присваивают научные степени, скажем, в Кембридже и Гарварде.

Чтобы перейти на такую систему, надо усилить диссертационные советы. Для этого в проекте нового Положения о защите диссертаций предлагается, чтобы членом совета был ученый, который имеет одну публикацию в рецензируемом журнале за два года или является научным руководителем аспиранта. Это должно гарантировать попадание в совет только сильных ученых. Кроме того, упразд-няются кандидатские диссертационные советы, останутся только докторские, где будут защищаться на степень и доктора, и кандидата наук.

Что касается ВАК, то она останется, но ее функции существенно изменятся. Комиссия будет оценивать работу не десятков тысяч диссертаций, а трех тысяч диссертационных советов. Главным критерием останется качество защищенных в них работ. И здесь требования жесткие: если совет дал «добро» двум откровенно слабым диссертациям, он будет закрыт.

Источник: http://www.ceninauku.ru/page_28491.htm


63

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


Настоящая статья посвящена одному из наиболее актуальных вопросов музейной деятельности — правовому статусу оте-чественных музеев. Нормативно-правовой статус российского музея определяется законодательством Российской Федерации о культуре [3, 120; 12, 3], но в последнее время появилось несколько предложений по конкретизации установленного статуса.

В качестве унифицированной правовой формы юридического лица предлагается перерегистрировать музеи, как автоном-ные учреждения [10. С. 4626]. Иные вариан-ты (казенные или унитарные предприятия, фонды, общества, кооперативы или органи-зации) не подлежат рассмотрению. Музеи не могут быть зарегистрированными и не вправе осуществлять свою деятельность в иных правовых формах, и коммерческих (предприятия, товарищества, акционерные

общества), и некоммерческих (кооперативах, общественных или религиозных организа-циях и фондах).

Итак, в России музеи могут функциони-ровать как учреждения трех типов: част-ные, бюджетные и автономные. Всех их объединяет обязательство собственника полностью или частично финансировать деятельность созданного им учреждения. Различия заключаются только в объеме финансирования.

Бюджетное (государственное или муници-пальное) учреждение получает финансиро-вание в объеме утвержденных смет [2. С. 6]. Аналогичным образом организуется финан-сирование частного учреждения, одним из источников существования которого служат средства учредителя [11. С. 26].

Менее понятны порядок и источники финансирования музея как автономного

УДК 130.2+7.072.5

Некоторые проблемы, связанные с выбором

организационно-правовой формы музея

© Шестаков Вячеслав Анатольевич,АНО «НИИ стандартизации музейной деятельности». Россия, 191036, Санкт-Петербург, Невский пр., д. 130–16.E-mail: [email protected] Статья поступила 17.01.2010 г.

Автор обращает внимание на основные проблемы реорганизации музеев в форме автономных уч-реждений. Раскрывая особенности музея, как учреждения, обеспечивающего выявление, учет, хра-нение, научное изучение и публичное представление музейных предметов, автор приходит к выво-ду о неопределенности результатов перехода к форме автономных учреждений. Ключевые слова: музей, автономное учреждение, культурная ценность, музейный предмет, зада-ние, особый оборот предметов Музейного фонда РФ.

Author draws attention to the main problems of reorganization of the museum as the autonomous establishments. Uncovering museum’s features, such as providing exposure, accounting, keeping, scientifi cal research and exhibition, author comes to conclusion that results of that transition are uncertain. Key words: museum, autonomous establishment, cultural value, museum object, task, special rotation of the object of museum reserves.


6420

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


учреждения. Методические рекоменда-ции, размещенные на сайте Министерства культуры РФ [5], при всей их полезности не открывают подводных камней, которые обязательно встретятся на пути тех музеев, которые собираются изменить организаци-онно-правовую форму или уже обрели ста-тус автономного учреждения.

Приступая к процедуре реорганизации, следует обратить внимание, что изменение уставных документов — это последний шаг, но чтобы сделать его, следует многое иссле-довать. Иногда статус бюджетного учреж-дения более соответствует особенностям текущего положения конкретного музея, приемлем для музея и собственника, выго-ден для коллектива и позволяет с максималь-ной эффективностью обеспечивать сохране-ние культурного достояния. Правовая форма автономного учреждения — это качественно новый уровень управления музеем, по срав-нению с бюджетным учреждением.

Десятилетия финансирование музеев осуществлялось по запутанной и противо-речивой схеме, при которой музеи полу-чали часть средств от собственника в виде оплаты расходов на содержание персонала, зданий и сооружений, а часть зарабатывали самостоятельно. Органы государственного управления, осуществляющие функции соб-ственника музея, диктовали структуру и чис-ленность штатов музея и устанавливали раз-мер бюджетного финансирования без учета комплексной цели музейной деятельности.

Если предполагать, что дальнейшее управление музеем, принцип и источники его жизнедеятельности будут осуществляться подобным образом и правила финансирова-ния автономных учреждений практически не будут отличаться от финансирования бюджет-ных учреждений, то «платой» за ограниченную свободу окажется более скудное финансовое обеспечение автономных учреждений.

Изложенные в статье 4 Федерального закона об автономных учреждениях вопро-сы финансирования крайне абстрактны, но при их соотнесении с целями деятельно-сти конкретного учреждения приобретают особый смысл, позволяющий учредителю, руководителю и коллективу музея сделать осознанный выбор будущей организацион-но-правовой формы учреждения.

При определении плюсов и минусов авто-номного и бюджетного способов финанси-рования музея следует оставить в стороне второстепенные моменты, вроде юриди-ческого права директора распоряжаться результатами предпринимательской дея-тельности. Главным направлением анализа следует сделать оценку возможности дос-тигнуть цели музейной работы в конкретной организационно-правовой форме и степень ее эффективности. Иначе говоря, что будет служить источником финансовых средств для покрытия издержек музея?

Основным предназначением музея явля-ется реализация вполне конкретных целей. Выявление, хранение, научное изучение и публичное представление предметов Музейного фонда РФ — главные цели музей-ной работы [12. С. 27]. Более того, только нормативное выполнение этих целей позво-ляет относить учреждение к категории музея и позволяет утверждать, что музей выполня-ет уникальную социальную задачу — хранит и транслирует базовые ценности народов России. А предпринимательская деятель-ность музеев, не обеспечивающих всю пол-ноту музейной деятельности, превращает их в «кружки по интересам» и ведет к утрате музейных ценностей.

Даже у музея в статусе бюджетного учре-ждения получаемый доход от предпринима-тельской деятельности должен быть исполь-зован только на цели музейной работы и не может изыматься ни налоговыми органами, ни собственником. Но если музей реорганизо-ван и приобрел статус автономного учрежде-ния, то это не позволяет ему извлекать доход любым способом, выступая как экспертное учреждение, ресторан, туристическое агент-ство или магазин по продаже антиквариата, ювелирных изделий или предметов куль-турного назначения. Приобретение статуса автономного учреждения не может менять характер музейной работы и не вправе кор-ректировать цели музейной деятельности.

Другой сущностной стороной музея явля-ется объект, на который направлена его дея-тельность, а именно — культурное наследие народов Российской Федерации [6; 3]. В музее могут находиться на праве бессрочного или срочного (10 лет) безвозмездного хранения: предметы Музейного фонда РФ, книжные


65

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


памятники, архивные документы, особо цен-ные объекты культурного наследия (памятни-ки истории и культуры) и объекты средовой природы [4. С. 2]. Несмотря на многообразие перечисленных объектов, все они имеют нечто общее — это ценности особой конкретно-спе-кулятивной природы — культурные ценности [13]. Это, безусловно, реальные ценности, стои-мость которых выражена в денежных знаках, законодательно выделенные в особый оборот обращения, отличный от движения товаров [12. С. 12]. Цель такого обособления — обес-печить всемерную сохранность базисных цен-ностей народов России.

При системном подходе к музейному делу наибольшее значение имеет сохране-ние материальных носителей уникально-го опыта народов Российской Федерации. Отсюда, приоритет в реализации целей музея приобретает сохранение уже выявленных предметов, их учет и защиту от воздействий внешней среды.

Управление особым оборотом предметов Музейного фонда РФ — это комплекс слож-ных контрольных действий. Известно, что любые контрольные мероприятия крайне трудоемки, финансово затратны и предпо-лагают высочайший уровень профессиональ-ной подготовки музейных работников. Это не блажь отдельных руководителей музеев, это проверенное более чем столетней практикой и нормативно закрепленное в инструкции по учету и хранению обращение с культур-ными ценностями, большинство из которых уникально, а утрата их невосполнима. Но еще сложнее выявить новые культурные ценно-сти, имеющие выдающееся историческое, научное или культурное значение.

Выявление и прием новых поступлений, их научное изучение — процессы, протекающие нелинейно, но они имеют четкие правила, которые настолько строги, что их имитация (увы, такое встречается) сродни подделке денежных знаков. Отнимите у музеев функцию выявления культурных ценностей, имеющих музейное значение, и музейная деятельность потеряет всякий смысл. Ограничьте музеи в средствах на проведение научных работ, и результаты их деятельности будут поставле-ны под сомнение. Это следует понимать при организации финансирования музеев любых организационно-правовых форм.

Конечно, и учет, и хранение, и выявле-ние, и научное изучение в музейной работе крайне необходимы, но бессмысленны, если они не сопровождаются яркой по форме и глубокой по содержанию публичной дея-тельностью музея по представлению музей-ных ценностей. Это сверхцель музея, но ее достижение возможно путем гармоничного сочетания всех вышеизложенных действий.

Отличие автономного учреждения от бюджетного заключается в том, что оно осу-ществляет свою деятельность в рамках уста-навливаемого учредителем задания, в соот-ветствии с предусмотренной его уставом основной деятельностью [10. П. 4.2]. Можно только приветствовать такой подход к орга-низации взаимодействия владельца музей-ных предметов, учредителя и собственно музея. При этом наиболее целесообразной формой закрепления гражданско-правовых отношений по выполнению государствен-ного (муниципального) задания считается государственный контракт [3. С. 527].

Основа отношений между музеем и соб-ственником предметов — документальное подтверждение приема предметов на хране-ние. Таким образом, акт о приеме-передаче предметов на постоянное (временное) хра-нение и/или квитанция о приеме уже сами по себе предполагают необходимость задания на сохранение музейных предметов. Именно они, а не договор или контракт, служат осно-вой для формирования задания музею, как автономному учреждению, и требуют закреп-ления отношений собственника и хранителя-пользователя в контракте или договоре.

Следовательно, задание для музея — это документ, определяющий обязанности музея по обслуживанию предметов Музей-ного фонда РФ за конкретную плату, дос-таточную для покрытия всех необходимых расходов музея.

Правовое определение государственного задания присутствует в Бюджетном кодексе [2. С. 6] и совершенно точно определяет параметры государственного заказа, как технического документа, определяющего объем целевой деятельности учреждения, порядок и полноту финансового обеспече-ния, и результаты работы.

Вопреки этому документу, некоторыми собственниками музеев уже формируются


6620

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


типовые государственные задания на осу-ществление функций музея без учета финан-сирования основных целей музея [9]. Логика создания подобных типовых государствен-ных заданий понятна — минимизировать затраты собственника на содержание музея. При этом статус автономного учреждения используется только как повод произвести уменьшение и без того скудных затрат на содержание музея. Результат такой политики очевиден — утрата музейных предметов.

Если же во всей полноте использовать права и обязанности музея и собственни-ка, Бюджетного кодекса и прочих факторов рыночных отношений, то мотивированно составленное государственное задание спо-собно обеспечить необходимое и достаточ-ное финансирование для выполнения всех целей музейного учреждения.

При подготовке государственного задания следует учитывать не только полноту целей музейной работы, но и особенности и коли-чество музейных предметов, имеющихся на хранении, и их собственника. В большинстве случаев предметы Музейного фонда РФ не являются собственностью музеев и разме-щены на правах ответственного хранения. Музей не извлекает доход от нахождения в нем музейных предметов, а только выступа-ет хранителем особой категории ценностей. Часто музеи выполняют функции храните-ля, даже не зная подлинного собственника музейных предметов (федеральный центр, субъект федерации или муниципалитет). Ста-тус автономного учреждения не только пред-полагает, но и обязывает музей (и его учреди-теля) найти собственника каждого музейного предмета для предъявления расходов за их учет, реставрацию, научное изучение, хране-ние и публичное представление.

К сожалению, Гражданский кодекс России не учитывает музейное хранение, но по ана-логии с иными видами хранения, рассмотрен-ными в нем, хранение музейных предметов подпадает под условия ст. 161.1 и является сделкой, которая сопровождается договором, выполняемым в простой письменной форме.

Хранение в музеях субъектов Федера-ции и в муниципальных музеях музейных предметов, являющихся федеральной собст-венностью, регламентируется специальным договором между музеем, его собственником

и Министерством культуры РФ [7]. А посколь-ку указанным договором обязанность «соз-дать организационные, материальные и финансовые условия для обеспечения сохран-ности, учета, изучения и представления музейных предметов и музейных коллекции» возлагается на собственника музея, то музей, совместно со своим учредителем, должен заключить договоры хранения со всеми соб-ственниками музейных предметов. В бюджет-ном учреждении собственник музея вообще не заключал договоры с подведомственным музеем. Не только федеральные музеи, но и музеи федерального ведомственного под-чинения, музеи субъекта Федерации, город-ские и муниципальные музеи находились на таком «голодном пайке», что сохранение и приумножение Музейного фонда России можно без сомнений отнести к заслугам музейных специалистов [1]. Переход на орга-низационно-правовую форму автономного учреждения в состоянии изменить финан-совое обеспечение музея в лучшую сторону, но может и парализовать его деятельность, в первую очередь по вине руководства музея, не способного компетентно доказать, а то и взыскать средства, достаточные для финан-сирования.

В случае задержки оплаты и финансирова-ния именно директору музея придется искать способы убеждения, а то и принуждения к исполнению своих обязательств. Механизм государственного заказа не приемлет сек-вестрование, столь часто применяемое для бюджетных отношений, но задержки плате-жей были и будут, и это следует учитывать.

В России только начинают понимать, что бюджетирование и финансовое планирова-ние — и искусство, и высочайший профессио-нализм одновременно. Сказать, что не в каж-дом музее и органе управления культурой организовано грамотное планирование — это только затронуть маленький кусочек айсбер-га, именуемого «музей». Но даже при нали-чии грамотных бухгалтеров и финансистов, владеющих современными методами расчета и прогнозирования, сегодня крайне пробле-матично дать точный расчет затрат обеспе-чения нормативного содержания музейных предметов тех или иных категорий. Можно ли сравнить трудозатраты на научную инвента-ризацию знаков почтовой оплаты, атрибуцию


67

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


картин неизвестных художников голландского Возрождения и исследование предметов быта мемориального музея? Таких методик нет. Их нужно вырабатывать, а на это требуются годы научной деятельности, финансируемые Министерством культуры РФ, компетентные специалисты и подробный статистический материал, которого пока нет.

Точному планированию мешает отсутствие в отрасли «установленного порядка» выделе-ния субвенций из федерального бюджета на обеспечение хранения музейных предметов. Финансисты вообще не понимают природу культурных ценностей и даже не догадывают-ся, что музейный учет отличен от денежного и товарного учета. В условиях процедурной неопределенности и отсутствия реалистич-ных, т. е. проверенных практикой, нормозатрат всех производственных операций в музее, рас-пределение дотационной помощи для боль-шинства музеев станет лотереей, подобной программе «Культура России» (2001–2005 гг.).

В современных условиях отсутствие точных расчетов, особенно при планировании, грозит обернуться катастрофой, но и это не все под-водные камни, ожидающие музеи при перехо-де на статус автономного учреждения.

Как быть, если затраты на выполнение задания по обеспечению выявления, учета, хранения и прочих музейных предметов будут превышать 100 тыс. руб. в расчете на один музей? Необходимо ли распределять средства госзаказа на конкретное собрание музейных предметов на условиях конкурса? Кто будет допущен к конкурсу? Что произойдет, если по условиям конкурса задание будет пре-доставлено не тому музею, в котором мно-гие годы собирались музейные предметы, учитывались, хранились, изучались, экспони-ровались и реставрировались? А поскольку здания и сооружения музея, как автономного учреждения, и музейные предметы остаются в собственности учредителя, не повлечет ли отказ в предоставлении задания фактическим изгнанием из стен музея автономного учреж-дения, проигравшего конкурс?

Это только некоторые вопросы, на которые нет ответов. Так стоит ли торопиться и менять статус музея?

Вывод: в сложившихся условиях придание музею статуса автономного учреждения — есть мера преждевременная и грозящая

катастрофическими последствиями как для музея, так и для его учредителя.

Для сотрудников музеев сегодня самое актуальное — познать свой музей, как орга-низацию особого типа, найти сильные сторо-ны и недостатки, научиться считать затраты и распределять поступающие доходы или дотации. Это само по себе не просто.

В помощь музейным специалистам необхо-димы программы дополнительного обучения музейных работников, а главное — необходимы средства на оплату за их обучение. Уровень финансирования большинства музеев в 2009 г. не предусматривал не только обучение, но и командировки. Самообразование, при всей его эффективности, служит дополнительным инст-рументом приобретения знаний и навыков.

Известно, что учебные программы не соз-даются вдруг и по наитию. Требуются серь-езная научная подготовка, хорошее знание практики разнообразных отраслей деятель-ности и талант педагога. Особенно это каса-ется музейного дела. Российская наука только теперь начинает осознавать такой феномен массовой коммуникации, как музей. Изучается оригинальная структура музея, складывав-шаяся на протяжении столетий, постигаются свойства культурных ценностей.

Умение рассчитать объективные затра-ты музея требуется не только специалистам музея, но и сотрудникам органа управления культурой, в ведении которого находятся музеи, поскольку именно на учредителе лежит субсидиарная ответственность за сохранность музейных предметов. Закон об автономных учреждениях, снимая ответственность по дол-гам учреждения, не отменяет ответственности за предметы Музейного фонда РФ.

Можно предположить, что далеко не все музеи и их учредители имеют специалистов, способных грамотно рассчитать объем необ-ходимых затрат. Требуется подготовка новой генерации музейных менеджеров. На базе Санкт-Петербургского филиала Государствен-ного университета — Высшей школы эконо-мики, в 2011–2012 гг. планируется приступить к подготовке магистров по специальности менеджмент, с профилированием знаний в области музейного дела. Но это только капля в море. Ответы и решения, методи-ки и рекомендации нужны музеям сегодня. Планы инновационной экономики касаются


6820

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


всех сфер, но инновационный подход вовсе не предполагает прекращение финансиро-вания музеев или превращение их в лавки по продаже антиквариата. Таким образом, даже приобретая статус автономного учреждения, музей остается хранилищем уникального опыта народов Российской Федерации и будет обязан осуществлять свои функции вне зави-симости от того, правильно или неправильно рассчитаны затраты, верно или неверно они закреплены в договоре [3. С. 891].

ЛитератураАгапцов С.А.1. Отчет о результатах контроль-ного мероприятия «Проверка и анализ результатов использования финансовых средств, выделенных на подпрограммы «Развитие культуры и сохранение культур-ного наследия России», «Архивы России» Федеральной целевой программы «Куль-тура России (2001–2005 годы)» / URL: http://www.ach.gov.ru/ru/bulletin/255/ Бюджетный кодекс Российской Федерации 2. от 31.07.1998 № 145-ФЗ (принят ГД ФС РФ 17.07.1998) (ред. от 19.07.2009) // Собрание законодательства РФ. 03.08.1998. № 31. Ст. 3823. Гражданский кодекс Российской Федера-3. ции (часть 1, 2, 3, 4) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (принят ГД ФС РФ 21.10.1994) (ред. от 22.07.2008, с изм. от 24.07.2008) // Собра-ние законодательства РФ. 05.12.1994. № 32. Ст. 3301. Конвенция об охране всемирного куль-4. турного и природного наследия (принята в г. Париже 16.11.1972 на 17-й сессии Гене-ральной конференции ЮНЕСКО) // Между-народные нормативные акты ЮНЕСКО. М.: Логос, 1993. С. 290–302.Методические рекомендации по реали-5. зации Федерального закона от 03.11.2006 № 174-ФЗ «Об автономных учреждениях» // URL: http://mkrf.ru/documentations/585/ Основы законодательства Российской 6. Федерации о культуре (утв. ВС РФ 09.10.1992 № 3612–1) (ред. от 29.12.2006) (с изм. и доп., вступающими в силу с 01.01.2008) // Россий-ская газета. № 248. 17.11.1992.Приказ Минкультуры РФ от 05.05.2009 7. № 226 «Об утверждении формы догово-ра о передаче в безвозмездное бессроч-ное пользование или пользование на

определенный срок музейных предметов и музейных коллекций, входящих в состав государственной части Музейного фонда Российской Федерации и находящихся в федеральной собственности» (Заре-гистрировано в Минюсте РФ 06.07.2009 № 14227) // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. № 31. 03.08.2009. Приказ Минкультуры СССР от 17.07.1985 8. № 290 «Об утверждении инструкции по учету и хранению музейных ценностей, находящихся в государственных музе-ях СССР». Документ не был опубликован и доводился как ведомственный приказ до подразделений системы Министерства культуры СССР. Регистрации в Министерст-ве юстиции РФ не подлежит // URL: http://www.consultant.ru/ Типовое государственное задание на 9. музейное обслуживание населения города Москвы // URL: http://www.mosdepkultura.ru/docs/museum_gos_zadanie.doc Федеральный закон от 03.11.2006 № 174-ФЗ 10. (ред. от 18.10.2007) «Об автономных учре-ждениях» (принят ГД ФС РФ 11.10.2006) // Собрание законодательства РФ. 06.11.2006. № 45. Ст. 4626.Федеральный закон от 12.01.1996 № 7-ФЗ 11. (ред. от 17.07.2009) «О некоммерче-ских организациях» (принят ГД ФС РФ 08.12.1995) (с изм. и доп., вступающими в силу с 01.08.2009) // Собрание законода-тельства РФ. 15.01.1996. № 3. Ст. 145. Федеральный закон от 26.05.1996 № 54-ФЗ 12. (ред. от 26.06.2007) «О Музейном фонде Российской Федерации и музеях в Рос-сийской Федерации» (принят ГД ФС РФ 24.04.1996) // Собрание законодательства РФ. 27.05.1996. № 22. Ст. 2591. Шестаков В.А. 13. Формирование понятия «культурные ценности» // Studia culturae. Выпуск 11: Опыты интерпретации куль-турного наследия в горизонте постмо-дерна: Альманах кафедры теоретической и прикладной культурологии и центра изучения культуры факультета филосо-фии и политологи Санкт-Петербургского государственного университета. Лабора-тория метафизических исследований. СПб.: Санкт-Петербургское философское обще-ство, 2008. С. 83–92.


69

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?

ЛИКИ КУЛЬТУРЫ

В ходе проведения кросс-культурного года «Франция — Россия 2010» в обеих наших странах состоялось рекордное количество (около четырехсот!) событий и мероприятий самого разного уровня, подтверждающих устойчивый интерес наших народов друг к другу и укрепляющих отношения между нашими государствами. Среди впечатляю-щих результатов этого года — выставки, концерты, совместные научные и экономи-ческие проекты. Известно, в частности, что доля французских инвестиций в экономику России возросла в течение 2010 г. на 25 % и Франция заняла пятое место среди инве-сторов российской экономики.

На фоне массовых официальных меро-приятий и столь крупных достижений личные франко-российские контакты, естественно,

выглядят не так масштабно, но все же пред-ставляют определенный интерес в плане изучения межкультурных и межличностных особенностей коммуникативного поведения русских и французов.

Так, в городе Комсомольске-на-Амуре успешно развивается проект по строитель-ству самолета «Суперджет-100», в котором участвует международная компания «Саф-ран» (SAFRAN). Среди представителей этой компании есть французские и итальянские инженеры и управленцы. Несмотря на то что эта группа иностранцев присутствова-ла (правда, до недавнего времени только наездами) в нашем городе уже давно, факуль-тет языковой коммуникации КнАГТУ начал тесно взаимодействовать с ней лишь с декаб-ря 2009 г., когда французские инженеры

УДК 811.133.1

Межкультурные и межличностные

особенности современной франко-российской

коммуникации© Горобец Ольга Борисовна,ГОУ ВПО «Комсомольский-на-Амуре государственный технический университет». Россия, 681013, Комсомольск-на-Амуре, ул. Ленина, 27. E-mail: [email protected] Статья поступила 26.07.2011 г.

В статье изучаются межкультурные особенности, возникающие в ходе межличностного общения русских и французов. В частности, рассматривается коммуникативное поведение французов, при-нимающих участие в международном авиастроительном проекте «Суперджет-100» в Комсомольске-на-Амуре.Ключевые слова: межкультурная коммуникация, межличностное общение, коммуникативное по-ведение, гетеростереотипы, автостереотипы.

The paper deals with intercultural features that appear in the course of interpersonal communication of the Russians and the French. In particular the author investigates the communicative behavior of the French that participate in the international aircraft project “Superjet-100” in Komsomolsk-on- Amur. Key words: intercultural communication, interpersonal communication, communicative behavior, heterostereotypes, autostereotypes.


7020

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

? ЛИКИ КУЛЬТУРЫ

изъявили желание изучать русский язык в стенах нашего вуза. Имея непосредствен-ное отношение к преподаванию русского языка как иностранного для данной катего-рии лиц, автор настоящей статьи, помимо собственно преподавания, не могла не при-нять участия в межкультурной коммуника-ции, возникающей как в процессе обучения, так и в процессе повседневного общения с инокультурными коммуникантами. Ниже будут представлены наблюдения и заметки, появившиеся в ходе этого весьма поучитель-ного контакта, который во многом сломал устоявшиеся для обеих сторон культурные стереотипы.

Конечно, нужно сразу оговорить огра-ниченность представленных в нашем изло-жении размышлений и выводов, поскольку сделаны они были исходя из опыта обще-ния в очень небольшой группе людей, не превышающей 8–10 человек. Однако нам этот, пусть и ограниченный, опыт общения кажется интересным и полезным.

Итак, к моменту межкультурного контакта обе стороны уже имели некоторые пред-ставления об инокультуре Франции и России соответственно. Однако личные впечатления оказались гораздо ярче и разнообразнее, чем имевшаяся пресуппозитивная информация.

Представим особенности межкультурной коммуникации в различных сферах деятель-ности в Комсомольске-на-Амуре.

ДЕЛОВАЯ СФЕРАНельзя отрицать печально известный и самим русским факт о засилье чиновни-ков и бюрократии, о бумажной волоките и неповоротливости нашей системы управ-ления бизнесом и экономикой. «Глазами зарубежных гостей» все эти непригляд-ные реалии российской действительности видятся еще явственней и нелепей, однако наблюдения французов в данном случае не меняют русского самокритичного авто-стереотипа. Гораздо интереснее, на мой взгляд, те «мелочи», которые ускользают от нашего внимания. Например, действия ком-муникантов при устройстве на работу. Так, в результате обсуждения процесса набо-ра персонала французы отметили неготов-ность российских выпускников к условиям жесткой конкуренции на рынке труда. Наши

молодые специалисты в лучшем случае готовят одно резюме на все случаи жизни (причем чаще всего только на русском языке), тогда как любой французский выпу-скник имеет в своем портфолио несколько вариантов CV, ориентированных на различ-ные предприятия и сферы деятельности и написанных на нескольких языках.

В ходе собеседования россияне «зажи-маются», не умеют показать себя в выгодном свете или проявляют излишнюю требова-тельность к работодателю и завышенную самооценку.

Собеседование проводилось на француз-ском языке и содержало вопросы по следую-щим тематическим разделам:

1. Etudes.2. Activitйs extrascolaires.3. Personnalitй: qualitйs, dйfauts.4. Experiences professionnelles, voyages.5. Entreprise: information sur entreprise,

produits, secteur d’activitй, organisation de travail.

6. Environnement du poste.7. Questions diverses, dates de disponibilitй.В ходе собеседования, как мы видим,

французов, помимо собственно профессио-нальных характеристик, интересуют такие личные качества претендента, как мобиль-ность, желание обучаться, общий кругозор, умение адекватно себя оценить и предста-вить. С некоторым недоумением интер-вьюеры-французы отмечали, что иногда соискатели имели самое приблизительное представление о предприятии, на котором хотели получить работу. Однако французы отмечают, что русские всегда готовы рабо-тать сверхурочно, если того требует ситуа-ция (мы ведь приучены к авралам!), а во Франции это совершенно невозможно без длительных процедур согласования с проф-союзами. Справедливым мне кажется и такое наблюдение наших гостей: в России на про-изводстве слишком велика роль начальника, подчиненные часто боятся проявить инициа-тиву, выделиться. Как тут не вспомнить нашу поговорку «инициатива наказуема», где, что называется, «есть доля шутки»!

СЕРВИССоветский сервис, как известно, славил-ся своей ненавязчивостью. Российский,


71

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


в стремлении превзойти своего предше-ственника, похоже, стал его карикатурной противоположностью. Действительно, кто из нас не отбивался от назойливых продав-цов, с нагловатой убедительностью доказы-вающих вам, что это (не важно что!) именно то, что вам нужно, и что с вашей фигурой вам лучше не найти и т. п.

Французы недоумевают: зачем в магази-не проверять электроприборы, если покупа-тель этого не требует? Зачем разворачивать забираемые из химчистки вещи, если клиент торопится и не просит продемонстрировать результат работы?

Автор этих строк попыталась отказаться от очередного пластикового пакетика в апте-ке: «Спасибо, мне не нужно!» «Не нужно, так выбросьте, а я обязана вам дать!» «А если я за чистую экологию и не хочу участвовать в засорении планеты?!» Далее следует немая сцена и… лекарства молча упаковываются в пластиковый пакет.

Не будем отрицать, что позитивные изменения в российском сервисе исходят с Запада. Достаточно упомянуть западные стереотипы поведения обслуживающего персонала и многочисленные формулы веж-ливости, которые сначала режут русский слух своим явно иностранным переводным характером («Рады приветствовать вас! Спасибо, что выбрали наш магазин. Спаси-бо за покупку, ждем вас снова!»), но потом прочно входят в коммуникативный обиход мегаполисов.

Иное дело — маленькие провинциаль-ные города. Например, в Комсомольске-на-Амуре продавцы редко улыбаются и очень редко здороваются с клиентами, что неиз-менно удивляет, а порой и просто повергает в культурный шок немногочисленных ино-странных гостей нашего города.

КУХНЯ И РАЗВЛЕЧЕНИЯОдин молодой переводчик — француз рус-ского происхождения испытывал явное удовольствие от общения с русской деле-гацией, рассказывал, что часто ездит в Рос-сию к родственникам, что в России ему нравится и т. п., но на мой вопрос, не хочет ли он в таком случае жить в России, сказал: «Нет, никак не могу, там десертов нет». Ком-ментарии излишни!

Требовательные французы высоко ценят русскую кухню (в особенности супы, борщи, пирожки, пельмени и блины), но отмеча-ют бедность выбора и невысокое качест-во десертов, а без десерта священный акт приема пищи для француза незавершен и не может доставить ожидаемого удовольствия. В этом священнодействии у французов про-думано все — и время обеда/ужина, и место, и меню. Француз получает максимум удо-вольствия от этого процесса и с презрением относится ко всякому фастфуду и перекусам на ходу.

Кухня, сам процесс приема пищи — часть французского умения наслаждаться жизнью во всех ее многочисленных проявлениях. Вероятно, поэтому французы высоко оцени-ли в России возможность танцевать в ресто-ранах, которая во Франции отсутствует.

Галльский задор и любознательность побуждают французов искать развлечения повсюду. Удивительно, но французские гости Комсомольска-на-Амуре обнаружили как в городе, так и в его окрестностях множе-ство интересных мест и красот, о которых некоторые коренные комсомольчане и не подозревали! Динамичность и любознатель-ность делают честь французам и посрамляют тех жителей нашего города, которые вечно ноют, что, мол, пойти некуда, скучно и т. п. Умеют же французы, повидавшие мир, найти что-то привлекательное и в нашей глухома-ни! Нужно только не искать невозможного, а ценить имеющееся. И в этом искусстве с европейцами могут сравниться разве что японцы.

ГЕНДЕРНЫЕ АСПЕКТЫ ОБЩЕНИЯ«Французы — самые галантные мужчины на свете» — один из самых распространенных стереотипов россиянок. Думается, что на формирование данного стереотипа оказа-ла свое решающее влияние французская классическая литература. Однако литера-туроцентричное сознание русских может сыграть в данном случае злую шутку! Вре-мена Сирано де Бержераков и д’Артаньянов давно прошли, политкорректность и ген-дерное равноправие не позволяют фран-цузу проявлять свои лучшие «рыцарские» качества. И все же, к радости россиянок, если француз убежден в том, что его благо-


7220

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


родные порывы будут благосклонно приня-ты и не вызовут протест «слабой половины человечества», он, несомненно, их проде-монстрирует в полном объеме. А до той поры — не ждите ни открывания дверей, ни подачи руки (а тем более целования дамских ручек!), ни (упаси боже!) компли-ментов.

Приведем такой пример: мои занятия по русскому языку заканчивались по мер-кам маленького провинциального города довольно поздно — в семь-восемь часов вечера. Поскольку живу я в другом районе города, то добираться домой, в особенно-сти зимой, мне было нелегко. При этом все мои ученики ездят на собственных машинах и никто из них не предлагает меня подвезти. Ситуация кажется мне нелепой, ведь любой русский предложил бы свои услуги в подоб-ной ситуации. Наконец профессиональное любопытство одерживает верх над ложной скромностью, и я прямо спрашиваю у одного из учеников-французов: «Почему вы никогда не предлагаете меня подвезти после заня-тий?» В ответ — полная готовность подвезти куда угодно и когда угодно с объяснения-ми, что ранее такое предложение никак не могло быть сделано со стороны французов (между прочим, моих ровесников), поскольку оно могло быть плохо воспринято: Сe serait mal pris! Таким образом, то, что для русской казалось простой и общепринятой любезно-стью, для француза было статусным актом, свидетельствующим о сокращении коммуни-кативной дистанции между преподавателем и учеником.

Вообще надо сказать, что всякие социаль-но-культурные взаимодействия во француз-ском обществе гораздо более формализо-ваны и строги, чем в русском. Так, каждому французу совершенно ясно, что такие пред-ложения, как подвезти до дома, перейти на ты и пр. должны исходить только от лица более высокого социального статуса, а никак не наоборот, и что никакие соображения возраста и пола в данных случаях в расчет не берутся. Тогда как для русских именно эти соображения могут оказаться решающими при выборе манеры коммуникации. Кроме того, русские всегда готовы варьировать коммуникационный регистр в зависимости от той или иной ситуации общения.

Например, французские инженеры сразу предложили своей переводчице (молодой, симпатичной девушке 22–23 лет, студентке нашего факультета) обращение на ты. Когда она во время страноведческой встречи сту-дентов с одним из инженеров обратилась к нему на вы, он возмутился и не принял ее вполне понятное для русского этикета объ-яснение: Mais c’est pour la situation officielle! Действительно, у русских принято в офици-альной обстановке при посторонних обра-щаться к коллегам (даже если они ваши дру-зья, с которыми вы давно на ты, и об этом знают все присутствующие) на вы и по имени-отчеству. Так в русском речевом этикете под-черкивается различие в регистре общения, утверждается его официальный характер. Французы в сходной ситуации предпочтут не менять раз и навсегда принятой манеры общения и сохранять его демократическую форму, если все коммуниканты примерно равны по социальному статусу.

Знание формальностей и стереотипов поведения во многом обеспечивает успеш-ность коммуникации. Однако и стереотипы подвержены изменениям. Например: «Все русские женщины хотят выйти замуж за иностранца, чтобы уехать из страны» — стереотип, весьма распространенный среди французов, как и среди других иностранцев. Здесь, конечно, действует образ, созданный перестройкой, эпохой «лихих девяностых». Однако и он уже не так актуален. Среди россиянок немало успешных бизнес-ле-ди, немало тех, кто повидал мир и понял, что и заграница не так благополучна, как кажется, и что Россия не так плоха, если присмотреться.

По части флирта и завязывания сексуаль-ных отношений россиянки кажутся францу-зам plus ouvertes, plus facilement abordables, и это еще мягко сказано! Воздерживаясь здесь от оценок, могу только признать «миро-вую славу русских женщин» (а за границей все выходцы из бывшего СССР — русские) на страницах сомнительных сайтов знакомств и в сфере интимных услуг, о чем свидетель-ствуют многочисленные материалы как в оте-чественных, так и в зарубежных СМИ.

В целом же, на уровне повседневного общения, французов удивляет (и радует!) то, что русских женщин можно откровенно


73

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


рассматривать (за это не только не побьют, но и, вполне вероятно, одарят улыбкой!), что замужние русские женщины ходят в ресто-раны и на дискотеки без мужей (и что мужья им это позволяют!), что в ресторане можно запросто подсесть за столик к понравив-шимся дамам (и что эти дамы сами могут без стеснения к вам подсесть!), что девушка может выйти танцевать, а ее парень остать-ся при этом сидеть за столиком, что можно легко познакомиться где угодно и, как мини-мум, обменяться телефонами уже при пер-вой встрече и многое, многое другое, что дает основание заключить: нравы в России гораздо проще, а женщины более активны, чем мужчины, и менее требовательны, чем француженки.

При этом одна молодая француженка, работавшая во Владивостоке, восхищалась романтизмом и деликатностью русских муж-чин (кто бы мог подумать!), которые, несмот-ря на языковой барьер, демонстрировали ей различные знаки внимания: например, милые сюрпризы в виде букета цветов на заднем сиденье машины и пр. Замечу при этом, что француженка занималась боксом, и описанные знаки внимания исходили от мужчин, с которыми она встречалась в одном спортивном клубе. Как тут не удивиться! Разве можно ожидать такой трогательно-сти от суровых и, по общему мнению, не склонных к сантиментам спортсменов! Почти уверена, что они бы не проявили такого романтизма по отношению к соотечествен-нице, а здесь — француженка! Для русских — символ женственности, особенной притя-гательности, символ французского шарма и шика! Поэтому мужчины выказывают мак-симум внимания такой женщине. Стереотип обязывает!

МЕЖКУЛЬТУРНЫЕ КОНФЛИКТЫ И КОММУНИКАТИВНЫЕ НЕУДАЧИ

В очереди впереди меня оказался молодой человек, который, как я заметила, надел футболку наизнанку. Я тихонько ему об этом сказала: «Молодой человек, вы в курсе, что у вас футболка наизнанку надета?» «Да вы что?» «Да. Ну, надеюсь, битым не будете!» Оба улыбаемся. Молодой человек отходит куда-то в сторону, возвращается в правиль-но надетой футболке.

Знакомый француз, узнав об этой исто-рии, возмущается: «Как можно сделать заме-чание совершенно незнакомому человеку!» А с моей точки зрения, я оказала ему услугу! Причем пустяковую! Как «поздороваться», «пропустить вперед», «извиниться» и т. п. Однако когда случился конфуз с одеждой этого самого знакомого француза (подкладка отпоролась и выглядывала за край пиджа-ка), его реакцией на отсутствие замечания с моей стороны была обидой: «Почему ты мне не сказала?!»

Можно заключить, что здесь предста-витель западной культуры испытал комму-никативный шок — «резкое осознаваемое расхождение в нормах и традициях общения народов, проявляющееся в условиях непо-средственной межкультурной коммуникации, не понимаемое, неадекватно интерпретируе-мое или прямо отторгаемое представителем гостевой лингвокультурной общности с пози-ций собственной коммуникативной культу-ры» [2. С. 10]. Французу трудно было понять, как можно сделать замечание незнакомому человеку и при этом воздержаться от анало-гичного замечания в адрес знакомого чело-века?! Русский же в такой ситуации скорее поставит в неловкое положение незнаком-ца, чем человека, с которым еще предстоит общаться. Таким образом, каждый из ком-муникантов оценивает ситуацию в рамках своего национального коммуникативного поведения, нормы которого в данном случае оказываются противоположными.

Кроме того, нельзя спорить и с тем, что дистанция в отношениях определяет уро-вень их открытости и деликатности. Однако оценка допустимости проявления деликат-ности/неделикатности в разных культурах оказывается разной. Здесь уместно вспом-нить рассуждения о коллективных и индиви-дуальных культурах, о значении дистанции в общении [1, 3].

Иногда даже особенности интонации могут оказаться причиной коммуникатив-ного конфликта. Например, в следующем диалоге:

− C’est quoi ça? − Mais, ce sont des blinis!− Ça sonne comme une claque, ta reponse!Русскому собеседнику не удалось найти

нужную интонацию, и повышение тона


7420

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


(естественное для русской эмоционально окрашенной речи) показалось французу выражением возмущения его неосведом-ленностью и недогадливостью, а никак не фонетической интерференцией.

Vous, les russes, vous êtes si naïfs! vous prenez tout au premier degré! — часто слышишь от французов в повседневном общении. Посто-янное беззлобное желание подтрунивать над собеседником, упражняться в остро-умии, общаться именно ради возможности блеснуть очередным mot d’esprit, ради игры на грани фола, часто принимается русскими за чистую монету, чем они и доставляют большое удовольствие французам, но ино-гда расценивается и как обидная насмешка. Здесь грань очень тонка и общение требу-ет особой деликатности. Русские, как мне кажется, ожидают от французов именно такой деликатности и изысканности в обще-нии, поэтому бывают шокированы, когда обнаруживают, что французы тоже могут быть грубыми.

Так, например, в известном конфликте в сборной Франции по футболу из уст игрока сборной Н. Анелька прозвучала такая фраза в адрес тренера Р. Доменека: Vas te faire enculer, le fils de pute, — которая, несмотря на всю ее вопиющую грубость, была напечатана (пусть и в одном периодическом издании) на обложке Equipe без каких-либо купюр. Факт, хотя и совершенно скандальный, но все же, как мы видим, допустимый для изысканно корректных в общении французов… и абсо-лютно невозможный для прямолинейных русских!

Из всего вышеизложенного следует, что в процессе своего формирования всякая национальная личность вырабатывает осо-бое коммуникативное мышление, которое и определяет коммуникативное поведение представителей той или иной культуры.

Эффективность межкультурного и меж-личностного общения предполагает не только знание языковых норм, истории, географии и культуры страны иностранно-го языка, но также и знание особенностей национального коммуникативного поведе-ния. Усвоение последних происходит непо-средственно в процессе коммуникации на уровне живого межличностного общения. В ходе такого общения неизбежны недоразу-мения, коммуникативные и культурные шоки. Однако именно кросс-культурные контакты позволяют в полной мере понять как чужую, так и свою собственную культуру, прийти к взаимопониманию и взаимообогащению.

Трудно достигаемый коммуникативный баланс между желанием познать другого и желанием выразить самого себя в меж-культурной коммуникации еще более ценен и необходим, поскольку именно такое равно-весие во многом обеспечивает успех в дан-ном виде коммуникации.

Список литературы и источников Вежбицкая А. 1. Семантика, культура и познание: общечеловеческие понятия в культуроспецифичных контекстах // Thesis. — Вып. 3. — М., 1993. — С. 185–206. [Электронный ресурс] // URL: http://www.philology.ru/linguistics1/wierzbicka-93.htm (дата обращения: 30.09.2010).Стернин И. А. 2. О понятии «коммуника-тивный шок» // Русское и французское коммуникативное поведение. Сб. Вып. 1 / Науч. ред. И. А. Стернин. — Воронеж: Изд-во «Истоки», 2002. — С. 10–13. Тер-Минасова С. Г.3. Язык и межкультур-ная коммуникация: Учеб. пособие. — М.: Слово/Slovo, 2000. [Электронный ресурс] // URL: http://www.zipsites.ru/books/yazyk_i_mezhkult_kommunikatsiya (дата обращения: 10.09.2010).

ПОЗДРАВЛЯЕМ!

Поздравляем нашего автора!

Наши поздравления постоянному автору «Вопросов культурологии» Дмитрию Викторовичу Гар-бузову (г. Волгоград) в связи с успешной защитой докторской диссертации по философии!

От всей души желаем Дмитрию Викторовичу удачи и новых творческих побед! Редакция


75

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


Институализация творчества «художников-аутсайдеров» является частью «наивного», «примитивного» направления в искусстве, актуализация которого тесно связана с раз-витием интереса к маргинальным культур-ным практикам в целом. Если примитивизм как художественное направление тра-диционно институализируется как часть арт-дискурса, то презентация творчества душевнобольных связана не только с худо-жественным, но и с психическо-социоло-гическим, культурологическим аспектом, с гуманистическими поисками путей толе-рантного отношения к нездоровью. Вклю-чение темы безумия в дискурс культуры получило широкое воплощение и в мас-совом искусстве (кинофильмы «Человек дождя», «Пролетая над гнездом кукушки»), в арт-хаузе («Безумие» Я. Шваркмайера). Привлекательность безумия для массово-го искусства часто обусловлена действи-ем защитного механизма от страха, кото-рый человек обычно испытывает перед

душевнобольными, или романтизацией маргинального культурного опыта. Встре-ча с различием нормы/патологии, столь воспеваемая современным художествен-ным дискурсом, в реальности, а не в рам-ках семинара, посвященного гуманизму, или в зале кинотеатра, может вызвать настоящий шок. В этой связи необычайную значимость приобретает работа по изуче-нию и презентации творчества душевно-больных не как «треш аттракциона», а как части современной культуры. Ведь кон-цепт «культурный человек» сегодня обя-зательно включает в себя такие понятия, как гуманизм, внимательное отношению к иному.

Там где есть культура, — обязательно существует целый набор запретов и огра-ничений, механизм подавления, искусство в таком контексте воспринимается как осо-бая степень свободы, а безумие иногда про-читывается как тотальная свобода. В совре-менном философско-культурологическом

УДК 75.011.2

Проект «Я здесь»: творчество художников-аутсайдеров

© Демшина Анна Юрьевна,ГОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет культуры и искусств». Россия, 191186, Санкт-Петербург, Дворцовая набережная, 2. E-mail: [email protected] Статья поступила 27.12.2009 г.

В статье на примере проекта «Я здесь», реализованного «Изостудией при больнице им. П. П. Кащен-ко», рассматривается феномен творчества художников-аутсайдеров, исследуется перспективность культурологического подхода к презентации и анализу такого искусства. Делается вывод, что вклю-чение творчества художников-аутсайдеров в дискурс современной культуры, при условии грамот-ной презентации, сочетающей социо-психиатрический и культурологический подходы, имеет боль-шую гуманистическую, культурную значимость. Ключевые слова: художники-аутсайдеры, арт-брют, культурологическая парадигма, толерант-ность.

In the paper the example of the project «I am here» realized «Art studio in the Hospital. P. P. Kashchenko» The phenomenon of creative artists-outsiders, we study the prospects of cultural approach to the presentation and analysis of such art. It is concluded that the inclusion of creative artists-outsiders in the discourse of contemporary culture, provided the proper introduction, combining psychiatric and socio-cultural approach is more humanistic, cultural signifi cance.Key words: artists outsiders, art-brjut, a culturological paradigm, tolerance.


7620

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


дискурсе образ художника часто представ-ляется как образ странника, метафизическо-го путешественника, проводником особого опыта, не искаженного культурными штам-пами, изначально свободного от культур-ных кодов. Ж. Делез и Ф. Гваттари связывают будущее человечества с метаморфозами «бессознательного либидо социально-исто-рического процесса», а подлинным твор-цом новой жизни будет тот, «в ком сильнее всего импульсы бессознательного, — ребе-нок, дикарь, ясновидящий, революционер... художник» [1. С. 405]. Философ, один из крупнейших психиатров и психотерапевтов XX в. А. Кемпинский вообще предложил для характеристики культуры второй поло-вины ХХ в. метафорическое определение «шизофренизации» [2. С. 21]. Парадоксаль-но и симптоматично, что в современной культурной ситуации творчество душев-нобольных от арт-экспериментов постмо-дернистских творцов и пост-постмодер-нистских авторов часто отличает только подпись под произведением, коннотация в определенный контекст, упоминание фактов биографии автора. Эмоциональ-ный шок, нарушение табу становятся для современных художников методами воз-действия на зрителя (можно вспомнить уже ставшие классическими эксперименты над собой отечественного художника О. Кули-ка). Пояснения, контекстуализация здесь проводят границу между поиском иного видения, «шизоанализа» в духе Ж. Делеза и Ф. Гваттари, игр с маргинальностью от

физиологической маргинальности, диагно-за шизофрения; клиники М. Фуко от жизни в палате реальной больницы. Интеллекту-альный зритель начинает искать здесь зна-комые по арт-практикам коды, применяя известные схемы расшифровки, которые в принципе не могут привести к понима-нию. При внимательном рассмотрении творчество душевнобольных, эти «вещи в себе», существующие по иным законам, освобожденные от псевдоинтерпретации, видятся жестоко понятными нашему «Я». Действительно, зрителю, не знающму био-графию автора, иногда и не важно знать диагноз художника, так же как сложно сори-ентироваться в потоке актуального искус-ства без сопроводительных статей и ком-ментариев. Творчество душевнобольных часто видится неким образцом, должным вдохновлять к подлинному творчеству, но, как не мечтается ряду теоретиков, границы между творчеством просто художников и художников-аутсайдеров все же остаются. Ведь в отличие от художника-аутсайдера представитель актуального искусства пре-зентует продукт своего творчества как про-изведение искусства, осознанно соотносит свои творения с тем или иным дискурсом. На практике творчество деятелей искусства от художников-аутсайдеров принято отделять фактором профессионализма, но граница часто оказывается достаточно условной. Хотя известны попытки привязать к аутсай-дерс-арт все творчество душевнобольных, или все работы художников-самоучек, что не добавляет нам глубокого понимания подобного искусства, а порождает конь-юнктурные спекуляции.

В зарубежной культуре для характе-ристики такого искусства существует ряд устойчивых терминов. Вместе с фран-цузским названием «арт-брют» (введен Ж. Дюбюффе) — сырое искусство, в смысле неприготовленное культурой творчество, употребляется ряд английских названий — «роу-арт» (сырое искусство), «селф-тот-арт» (искусство самоучек), «аутсайдерс-арт» — наиболее широкий спектр течений искусст-ва, не принадлежащего к мейнстриму, тер-мин ввел в 1972 г. английский искусствовед Роджер Кардинал. Жан Дюбюффе, считаю-щийся основателем «арт-брют», писал, что

Хасанова Н. Я здесь (бумага, гуашь)


77

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


«культурный человек так же далек от худож-ника, как историк от человека действия», он противопоставлял искусство и культурные нормы [5. С. 8]. Дебюффе пропагандировал внепсихиатрический подход к такому искус-ству, призывая оценивать его исключитель-но с художественной точки зрения, что до сих пор является предметом полемики представителей двух подходов к творчест-ву аутсайдеров — художественного и пси-хическо-социологического. Параллельно в ХХ в. подобное творчество развивает-ся и исследуется в арт-терапии. В рамках психическо-социологического направле-ния арт-терапия активно внедряется не только в амбулаторных психиатрических заведениях, но и в социальных центрах по работе с подростками с дивиантным поведением, социальными маргиналами, пожилыми людьми, а также в образова-тельных учреждениях для детей с особыми потребностями.

Понятия «арт-брют», «аутсайдерс-арт» охватывают не только непосредствен-но творческий опыт душевнобольных, но и шаманские ритуальные практики, живо-пись колдунов Вуду, творчество предста-вителей маргинальных социальных групп, многочисленные арт-эксперименты. Сами мастера такого искусства не всегда способ-ны к рефлексии, а их произведения авто-номны и самодостаточны. Можно заметить, что в западном дискурсе есть разделение на искусство для диагностики и искусство для выставок, без отнесения к данному направ-лению работ по формальному признаку. Такой подход предполагает большую ответ-ственность кураторов проектов, презентую-щих искусство такого типа, из-за тонкости грани между областью творчества и ярма-рочного аттракциона. Сложность включение подобного искусства в определенные рамки наглядно демонстрирует, что и по сей день существует несколько традиций его презен-тации. Европейская традиция обычно отде-ляет такое искусство от профессионального. Американцы же выставляют художников-аутсайдеров вместе с профессиональными художниками.

Если в западноевропейской, американ-ской культуре существует определенная традиция институализации творчества

художников-аутсайдеров, то в российской действительности подобные акции носят не регулярный, локальный характер. Сегодня совместными усилиями врачей-психиати-ров, искусствоведов, культурологов в рос-сийской практике также развивается данное направление творчества. Публичное обсуж-дение и презентация подобного творчества в нашей стране стали возможны только в постперестроечный период. В частности, в 1996 г. в Москве открылась постоянная экс-позиция первого в России «Музея творчест-ва аутсайдеров». Существует Ярославская коллекция работ художников-аутсайдеров «Иные»: в 1997 г. собрание произведений было представлено в городском выставоч-ном зале.

Проект «Я здесь», представляющий работы, созданные в рамках «Изостудии при больнице им. П. П. Кащенко», ставил своей целью презентацию различных направлений творчества душевнобольных, это «аутсайдерс-арт», «арт-брют» по сути, а не по форме [4]. Проект реализован «Изо-студией при больнице им. П. П. Кащенко», при поддержке Вернисаж-клуба «Высокий арт» Т. Корневой. Особенностью данного проекта является попытка соединить пси-хиатрический и культурологический под-ходы к презентации творчества душевно-больных. В рамках изостудии проводятся занятия для пациентов, семинары и тре-нинги для врачей. Изостудия существует с 1 июля 2000 г. при содействии главного врача больницы О. В. Лиманкина, ее руко-водителями являются художники В. В. Бар-суков и Т. В. Ларькина. Высокую оценку

Н. Ж. Рыба (картон, масло)


7820

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


деятельности студии дали многие извест-ные российские и зарубежные специалисты в области психиатрии. Работы студийцев с успехом участвовали во многих выстав-ках: в Московском «Музее аутсайдеров» в рамках проектов «Новые возможности», «Дышите!», в выставке «Рисовать полезно всем» в Санкт-Петербургском музее им. А. Блока, в рамках международного проек-та «Искусство объединяет», в г. Вильянди, в Эстонии, и многих других. На суд зрителя представлены разные по художественному уровню работы, ряд из студийцев имел художественные навыки до болезни, кто-то начал свою творческую деятельность лишь в больнице. Ряд произведений подписа-ны лишь инициалами авторов или псев-донимами, так как многие из них сегодня продолжают курс лечения. Некоторые из них давно признаны миром искусства, выставляются в качестве профессиональ-ных художников.

Анализ подобных произведений, впро-чем, как и произведений современного искусства, предстает в качестве особой проблемы. Мир каждого автора — индиви-дуальная система означаемых, обращенных не к зрителю, а скорее к самому автору. Цель такого творчества — не желание что-то доказать и объяснить, а понять себя и окружающий мир. Здесь искусство — инструмент самопознания, познания мира, цель творчества — творческое самовыра-жение, предполагающее седативный, акти-визирующий или катарсический эффект. Если рассматривать данные работы как презентацию особого культурного опыта,

то можно отметить, что у каждого автора особенности, отражающие специфику лич-ностного восприятия мира, выражаются не только в эмоциональном строе, тематике, но и в выбираемых художественных сред-ствах. Поэтому за основу классификации работ можно принять проблемное поле, актуальное для автора: поиски связи между собой и окружающим миром, прошлым и будущим; декларация собственных ми-ровоззренческих установок, страхов, радо-стей; попытки осмысление окружающего мира через призму личностных установок. С данной позиции, представленные в рам-ках проекта «Я здесь» работы можно услов-но разделить на несколько типов. Первый тип — работы, выполненные в примитиви-стской манере, похожие на детские рисун-ки. Эти работы отличают плакатная прямо-линейность, внешняя иллюстративность, плоскостная интерпретация пространства («12 стульев», «Лыжники», «Мадера»). Автор работы «Мадера» изображает мир с детской непосредственностью, визуальные обра-зы сочетает с надписями, поясняющими смысл изображенного, художник интер-претирует в творчестве свое ощущение связи мира окружающего и внутреннего, прошлого и настоящего, пытается восстано-вить ее в художественных образах. Второй тип — своеобразный магический реализм, поиск и отражение в творчестве мировоз-зренческих построений автора. Экспрес-сивные эмоционально-образные коды могут быть достаточно сложными, сюже-ты часто фантастические (работы «Ангел», «Юдоль», «В мире о себе»); ряд работ услов-но можно назвать экспрессионистическим, в отличие от предыдущих, они имеют явно деструктивный характер. Здесь возмож-но сочетание обрывков фраз, деформация изображаемых объектов («Дом хронопа», «Пагода», «Композиция на синем»). Третий тип — работы, выражающие индивиду-альное восприятие окружающей реаль-ности. Пейзажи, созданные в парке при больнице, портреты пациентов, натюрмор-ты несут отпечаток личного, иногда очень точного, иногда парадоксального видения мира («Осенний букет», «Портрет товари-ща Лео», «Рыба», «Непрошенный гость»). Удивительно, но вопреки сложившемуся

Н.Н. Композиция на синем (бумага, смешан-ная техника)


79

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


мнению, очень мало работ создают у зри-теля депрессивное настроение, вызывают отрицательные эмоции. Данная классифи-кация носит условный характер, один и тот же автор может параллельно творить и как «примитивист», и как «экспрессионист», также не учитывались профессиональные художественные навыки автора. При ана-лизе, дабы избежать непрофессиональных спекуляций, принципиально не рассмат-ривались диагноз, специфика заболеваний авторов, так как это все же компетенция медиков-специалистов. Показательно, что зрители, не знавшие о диагнозе авторов, атрибутировали работы или как детские рисунки, или как произведения современ-ного искусства, ряд из них отметили схо-жесть своего эмоционального состояния с представленным в работах, то же отмети-ли и зрители, знавшие об особенностях здо-ровья авторов. Ряд людей, из отметивших совпадение собственного мировоззрения с мировоззрением художников-участников проекта, почувствовали не страх, а радость, восприняв эту схожесть как признак соб-ственной уникальности, что показывает размытие границ, маркирующих зоны куль-турных норм у части россиян.

Внимание современной культуры к творчеству душевнобольных — симптом, имеющий двойственную природу. С одной стороны — включение маргинального опыта для современной культуры важный источник обновления, показатель гума-низации общества. С другой — это один из признаков кризиса культуры, ищущей в маргинальных зонах новые ориентиры в ситуации давления массовой культуры, имеющей унификационный характер. Зна-чение институализации подобного искус-ства трудно недооценить, но, как показы-вает и зарубежный и отечественный опыт, основой презентации подобного творче-ства как феномена культуры, а не толь-ко как достижения арт-терапии, должна быть совместная работа культурологов и психиатров, с включением элементов

искусствоведческого подхода. Это позво-лит избежать как формальной атрибуции всех подобных работ в качестве произ-ведений искусства, так и спекуляций на состоянии здоровья авторов; должно дать возможность совмещения «европейского» и «американского» подходов к презента-ции и исследованию подобного творчества. Взгляд на работы художников-аутсайдеров как на особый культурный опыт, как на иное восприятие мира позволяет рассматривать их не только в рамках достижений психи-атрии, а увидеть как своеобразную краску в ряду других феноменов современной культуры. Проект «Я здесь» стал попыткой осуществления такого комплексного подхо-да на практике. Институализация подобно-го искусства связана с утверждением прав на творчество людей, признанных нашим обществом маргиналами, но это и шанс для зрителей узнать нечто новое про себя и про мир, способ увидеть «себя-иных», через проверку собственной искренности и толерантности. Творчество художнико-в-аутсайдеров наглядно демонстрирует демократический характер сути творчест-ва, независимо от пола, возраста, состояния здоровья, что является важной основой гуманизации современной культуры.

Литература Капитализм и шизофрения. Беседа Кат-1. рин Клеман с Жилем Делезом и Фелик-сом Гваттари. М.: Ad Marginem, 1994.Кемпинский А.2. Психология шизофрении / пер. с польского А. А. Боричева. СПб.: Ювента, 1998.Копытин А.И.3. Арт-терапия в эпоху постмодерна. СПб.: Речь & Семантика-С, 2002.Я здесь. Художники-аутсайдеры 4. к 100-летию больницы им. П. П. Кащенко / вступительная статья Демшиной А.Ю. СПб., 2009.Dubuffet J.5. Asphyxiante culture // Prospectus et tous ecrits suivants. T. 3. Paris: Gallimard, 1995.


8020

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


УДК 316.77

«Гламур» и «антигламур» на телевидении: опыт

риторической деконструкции медиадискурса

© Ним Евгения Генриевна,ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет». Россия, 656049, Барнаул, пр. Ленина, 61.E-mail: [email protected] Статья поступила 03.11.2009 г.

В статье описывается методология риторической деконструкции социальных проблем, разрабо-танная в социологии. Показаны возможности ее применения к анализу телевизионных передач на примере выпуска ток-шоу «Гордон Кихот», посвященного феномену гламура*.Ключевые слова: риторический анализ, конструирование социальных проблем, телевидение, гламур.

The paper describes the methodology of rhetorical deconstruction of social problems which was worked out in sociology. The potentialities of its use in the analysis of television programs are shown by the example of one issue of talk show «Gordon Kihot» dedicated to the phenomenon on of glamour.Key words: rhetorical analysis, constructing social problems, television, glamour.

Гламур можно смело назвать «парадиг-мой» современного российского телеви-дения. Он является не только содержани-ем многих развлекательных телешоу, но и формой отображения действительности в «серьезных» информационно-аналитиче-ских программах. Будучи демонстрацией изысканно-легкого, роскошного, беспро-блемного существования, гламур стремит-ся сгладить острые углы социальной жизни или эстетизировать их до неузнаваемости. При этом он даже лоялен к критике в свой адрес — до определенных пределов. Как пишет В. Зверева, «гламур охотно пропус-кает внешние знаки несогласия с собой, поскольку товар внутри глянца должен

быть разнообразным. Протест включает-ся в гламурное пространство настолько, насколько он может быть интересен для продвижения бренда, рассчитанного на протестную аудиторию» [1].

Телевидение, наряду с другими медиа, конструирует различные социальные проб-лемы, в том числе и проблему «гламуриза-ции» общества, доминирования потреби-тельского стиля жизни (культивируемого самими же медиа). Но как это делается? Как осуществляется эта публичная самореф-лексия? Замечательный пример — один из выпусков ток-шоу «Гордон Кихот», посвя-щенный теме гламура.

Кратко опишем используемую здесь методологию анализа социальных проб-лем, представленных в массмедиа. Теоре-тической рамкой исследования является социальный конструкционизм. Социаль-ные проблемы в этой перспективе рас-сматриваются не как объективно сущест-вующие вредные условия, а как результат

* Статья выполнена в рамках проекта «Конст-руирование социальных проблем: социальная история, визуальный анализ, этнография», реализованного Центром социальной политики и гендерных исследований в 2009 г. при фи-нансовой поддержке Фонда Джона Д. и Кэтрин Т. Макартуров (грант 08-90577-000-GSS).


81

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


проблематизации каких-либо явлений опре-деленной группой людей [2]. Иначе говоря, исследователи фокусируются на изучении дискурсивных практик конструирова-ния социальных проблем — в том числе и в средствах массовой информации.

Социологи Джон Китсьюз и Питер Ибар-ра наметили методологию риторической деконструкции социальных проблем, пред-полагающую выявление и анализ ритори-ческих идиом, лейтмотивов, контррито-рических стратегий и стилей выдвижения «утверждений-требований» участниками коммуникативного процесса [3].

Риторические идиомы — это своего рода «моральные словари», дефиницио-нальные комплексы, посредством которых происходит проблематизация какого-ли-бо социального условия. Каждая ритори-ческая идиома задействует свою группу понятий и образов.

Лейтмотивы — это ключевые слова и распространенные фразы, выражающие описание динамики социальной проблемы или реакции на нее. В рамках одной рито-рической идиомы может сформироваться довольно устойчивый словарь, позволяю-щий идентифицировать ее специфику.

Контрриторика включает дискурсив-ные стратегии противодействия описани-ям социальной проблемы в том виде, как они представлены ее «разработчиками». Это способы депроблематизации условия, которое определяется в качестве социаль-ной проблемы.

Стили выдвижения утверждений-тре-бований характеризуют манеру и тональ-ность, в которых они выдвигаются уча-стниками коммуникативного процесса (например, выделяются научный, граж-данский, религиозный, субкультурный, театральный стили).

Итак, вернемся к анализу телепрограм-мы Первого канала «Гордон Кихот». Прежде всего, несколько слов о концепции этой программы. Как заявлено на сайте Первого канала, «Александр Гордон начинает борьбу с «ветряными мельницами» — раздражаю-щими миражами и образами в СМИ, книгах и в окружающей действительности»1. По 1 Сайт Первого канала: http://www.1tv.ru/list/pt=25&pa=%80. Дальнейшие цитаты,

замыслу создателей ток-шоу, Гордон в этой программе разрушает представление о том, каким должен быть телеведущий. Он выступает как провокатор и «интеллекту-альный мизантроп». Герои программы, из-вестные личности, персонализируют собой для Гордона какую-либо социальную или культурную проблему; являясь источником определенных, как он считает, «заблужде-ний» и «общественных наваждений». В сту-дии у них есть защитники и оппоненты.

После краткой формулировки телеве-дущим своих претензий аудитории пред-лагается просмотреть два видеосюжета, репрезентирующих полярные оценки дея-тельности героя и связанную с ней пробле-му. Примечательно, что видеоряд в обеих версиях один и тот же, варьирует лишь вербальное сообщение. Это интересный визуальный эксперимент, демонстрирую-щий произвольность связи означающего и означаемого, абсолютную даже не амби-, а поливалентность видеоряда, готового принять любые значения под давлением словесной интерпретации.

Героем интересующего нас выпуска программы стал Николай Усков, главный редактор мужского глянцевого журнала «GQ» (выпуск от 20 февраля 2009 г.)2.

Попытаемся вначале выявить те рито-рические идиомы и лейтмотивы, посред-ством которых гламур конструируется как социальная и культурная проблема.

Николай Усков был обвинен в том, что он «апологет гламурной России, страст-ный идеолог потребления, гуру поколения развлекающихся менеджеров, продавцов пустоты и знатоков всевозможных запад-ных брендов» и мировоззрение таких, как он, и привели планету к финансовому кри-зису. То есть идеология гламура и расту-щего потребления, культивируемая «глян-цем», представлена как катастрофичная по своим социально-экономическим

характеризующие концепцию программы, — из этого же источника.2 На сайте программы «Гордон-Кихот» (http://www.1tv.ru/gordonkihot/pr=10025&pi=12365) дана полная расшифровка аудиоряда данного выпуска, здесь же можно просмотреть сам выпуск on-line. Данный ресурс — источник цитирования всех реплик героев передачи, выделенных в тексте курсивом.


8220

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


последствиям, — Гордон использует здесь риторику бедствия. Этот же тип рито-рики, кстати, сам Гордон обнаруживает в разоблачаемой им идеологии потреб-ления, согласно которой «кнутом в этой цивилизации является… насаждение пани-ческого ужаса перед завтрашним днем. Зав-трашний день кошмарен, чудовищен, если не — и дальше идут наборы: страховка, кредит, ипотека».

Лейтмотивом у Гордона в диагнозе сло-жившейся ситуации проходит термин «кри-зис», и в этом же, как бы синонимичном ряду — нелитературное «ж…па». Дальней-шим развитием лейтмотива «ж…пы» явил-ся образ сортира, ставший буквально клю-чевым в этой полемике. Состояние отхожих мест в России послужило индикатором состояния общества — причем как мате-риального, так и духовного. В частности, Николай Усков апеллировал к «деревян-ным сортирам» как символу материальной нищеты русского народа; Максим Шевченко (известный тележурналист, противник гла-мура) увидел в них отражение монашеского идеала; а Гордон-Кихот, изобличая уродли-вый, показной и пошлый характер русского гламура, также уподобил его деревянному российскому сортиру, «только с побрякуш-ками и стразами», и с расписанными золо-той краской стенами.

Проблематизируя феномен глянца и про-поведуемой им потребительской идеоло-гии, Гордон и его соратники задействуют также риторику неразумности. Этот тип дискурсивной практики подразумевает опи-сание ситуации в терминах, выражающих обеспокоенность по поводу эксплуатации кого-либо, манипулирования, одурачивания, «промывания мозгов». При этом «жертвы» социальной проблемы обычно показывают-ся как неспособные к распознанию подоб-ных манипуляций. О них требуется проявить заботу: «Мы выживем, мы люди состоятель-ные, с руками, с головами… А что вы предло-жите этому офисному планктону, который за вами пошел, читая эти замечательные тексты?» Неологизм «офисный планктон», ассоциирующий мелких служащих с мор-скими колониями простейших примитивных организмов, ярко акцентирует «неразум-ность» потребителей глянца, которых легко

можно дурачить, обещая «сладкую жизнь».Как заметит потом в своей публикации

Е. Сальникова (противник гламура в этой передаче), «все посылы Александра Гор-дона сводились к мольбам не нервировать бедный российский народ образами богат-ства и крутизны — ведь народу ко всему этому никогда не прорваться»3. Правда, сама Е. Сальникова также высказывалась в этом ключе: «И люди становятся рабами этих цен, этих брендов, рабами вот этих фирм».

Аргументируя порочность глянцевой идеологии потребления, Гордон приме-няет и риторику наделения правом. Эта риторическая идиома подчеркивает недо-пустимость социальной дискриминации и ограничения свободы самовыражения. Гордон при этом выступает не против само-го классового неравенства, а против права гламурной элиты навязывать свою филосо-фию всему обществу в качестве основной системы ценностей, против подстегива-ния демонстративного потребления, соз-дающего искусственные знаки статусных различий: «Главная обманка и заблуждение в чем? В том, что вы создали некий орден, который отличен тайными знаками… «Шанель», «Версаче»… если ты заработа-ешь на «Версаче», ты в клуб попадешь». Он также пытается оспорить право оппонен-тов именовать себя элитой: «Вы чего-то вдруг когда-то придумали себе, что вы аристократия. Не имея к этому ну ровно никаких оснований… Все ваши аргументы, они бы хорошо звучали… в устах аристо-кратов умирающей царской России, да? Вот, мол, мы изысканные, …тонкие, вот мы право имеем, потому что это право наследственное. А вы похожи на девушку, которая, делая благотворительность, вперлась в норковом манто в детский дом и раздает игрушки за десять копеек».

Пожалуй, главным «виновником тор-жества» стал другой противник гламура, петербургский философ и писатель Алек-сандр Секацкий. Его попытка определить этот феномен, казалось бы, потерпела неудачу: он был буквально «затарато-рен» Тиной Канделаки. Но то, что он успел 3 Сальникова Е. А Гордон все-таки не Кихот (http://www.chaskor.ru/p.php?id=3833 26.02.2009).


83

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


озвучить, породило широкую дискуссию за пределами программы — в печатных СМИ и пространстве Интернета, состоялся даже митинг протеста против «гламурной фашистки» Тины Канделаки и гламура как культурного явления. Защитники Ускова тоже не остались в стороне.

Секацкий использует риторику утра-ты: гламур это «фальшь», утрата подлин-ного смысла существования. Он определил гламур как «чучело красоты», противопос-тавляя его подлинному искусству. Цитиру-ем: «Гламур защищает общество от ради-кальных жестов. Это именно некое царство вторичности, серости. Это принципиальный смыслозаменитель… Вместо того чтобы жизнью жить, … пускаться в какие-то аван-тюры — на смену этому приходят… оргаз-мы шопинга… Шопинг, который замещает собой множество настоящих подлинных вещей, подлинных событий. То есть, в каком-то смысле глубины человеческого духа засы-паны щебенкой гламура». Помещая гламур в исторический контекст, Секацкий харак-теризует его как идеологию «среднеагрессив-ной буржуазности», как «китч, перешедший в наступление».

Рассмотрим теперь контрриторические стратегии защитников гламура и порож-даемых им культурных и социально-эко-номических последствий.

1. Контрриторика натурализа-ции подразумевает, что формулируемая кем-либо проблема является следствием естественного или неизбежного состояния мира. Николай Усков так характеризует кризис, который отчасти (он это признает) был вызван перегревом экономических потребностей: «Кризис, в принципе, случа-ется с экономикой, это не первый кризис — мы это очень хорошо знаем. Это эпоха, когда устанавливается новый баланс между потребностями и возможностями, да? Мы должны подождать какое-то время, когда этот баланс восстановится… Но вся… человеческая история — это посто-янный рост потребностей… Потребно-сти всегда были двигателем мирового прогресса».

2. Контрриторика перспективиза-ции — здесь подчеркивается, что объясне-ние, предлагаемое людьми, выдвигающими

утверждения-требования, — это всего лишь их «взгляд» на положение дел, отли-чающийся от самого положения дел не более, чем «мнение». В жесткой форме эта стратегия применялась в отношении высказываний Е. Сальниковой. Журналист и культуролог Е. Сальникова: «А дело в том, что гламурные ценности не единственные. И то, что модно, не всегда ведет общество вперед». Телеведущая Т. Канделаки: «Это ваши домыслы». В другом диалоге, Е. Саль-никова: «В этом же журнале присутствует, что хорошая куртка — это куртка, на которой определенный лейбл». О. Слуцкер, президент Федерации фитнеса и аэробики России: «Это вы так прочитали».

Ксения Собчак придерживалась более мягкой стратегии переопределения гла-мура: «Вы в этом гламуре… видите только одну его сторону, какие-то бесконечные бриллианты… Но, …что, безусловно, явля-ется сутью гламура — это стремление к красивой жизни, стремление быть здо-ровым… физически подтянутым, иметь хорошую кожу лица, быть хорошо одетым». В целом, сторонники гламура предпочита-ют трактовать его как изысканный вкус.

3. Контрриторика антитипизации подразумевает, что утверждение-требо-вание на самом деле вообще не является описанием полномасштабной социаль-ной проблемы, а касается того, что можно назвать «отдельными инцидентами».

Например, указывается, что идеология гламура распространяется и действует лишь в небольшом сегменте высокоста-тусных потребителей глянцевых журналов: «Двести тысяч человек, которые прочита-ли журнал Ускова, который выходит этим тиражом, — такая маленькая часть насе-ления» (О. Слуцкер).

Также минимизируется роль создате-лей и продавцов глянца в процессе «пере-грева» материальных потребностей: «Мне очень импонирует роль мирового зла, но, к сожалению, это не так» (Н. Усков). Или: «Кто такой Усков? Вы зачем его сейчас масштабируете в этом смысле?» (Т. Кан-делаки). Да и сами последствия экономи-ческого кризиса, по мнению журналист-ки В. Чернышевой, коснулись только тех, кто плохо работает: «От кризиса в первую


8420

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


очередь пострадали те, кто последние два года сидел в «Одноклассниках» и пил кофе. Все, кто работал, продолжают рабо-тать».

4. Контрриторика неискренности была успешно использована Ксенией Соб-чак: «Александр, это лицемерие. Вы стои-те — апофеоз гламура, прекрасное пальто Ямамоты, очень красивый модный корич-невый цвет в этом сезоне. Вы посмотрите на Александра Гарриевича! А Максим Шев-ченко? Чуть-чуть расстегнутая правильно рубашка, очень хорошо скроенный костюм. Это разве не гламур?» В результате Гордон вынужден был занять оборонительную позицию и оправдываться, что он питается в недорогом ресторане, что его костюмы в гардеробной — лишь сценическая унифор-ма, что у него нет своего жилья и т. д.

5. Контрриторика опровергающих историй была использована в ответ на претензию О. Погодиной, писательницы-д-раматурга, что гламурная элита тратит боль-шие деньги только на удовлетворение своих материальных потребностей, а не, например, благотворительность. Известный художник Павел Каплевич, сторонник гламура, тут же привел конкретные примеры благотвори-тельной деятельности Ксении Собчак, Тины Канделаки, Ольги Слуцкер.

Но самый «убийственный» контрар-гумент был высказан Ксенией Собчак. Пожалуй, это практика телесной мар-гинализации, основанная на остенсивном определении: «Я скажу… чуть-чуть обид-ную вещь для той половины зала, но, как говорят в футболе… внимание на табло… Лучше всего о том явлении, о котором мы говорим, говорят сидящие здесь люди. Вот, посмотрите на Тину Канделаки, свою скром-ную персону не буду озвучивать… какие все красивые, замечательные люди… Вот если убрать оттуда (жест в сторону противни-ков гламура) Максима и Александра Скля-ра, то, собственно… Внимание на табло!» Конечно, слова «там остается только гряз-ный плебс» не прозвучали, но эту фигуру умолчания восполнил красноречивый жест и мимика Ксении Собчак. Зато уже совер-шенно в явном виде этот аргумент был использован в статье П. Твердова в прило-жении «Независимой газеты» «НГ-Антракт»

под характерным заголовком «Немытые головы против гламура»4.

Образ «немытой головы» для автора публикации стал главным лейтмотивом и доказательством социальной и личност-ной несостоятельности противников идеоло-гии потребления. В частности, он пишет, что воевать с гламуром вызвались «неизвестная литературовед с немытой головой и фило-соф… с прической деревенского чучела». Далее снова: «Как это часто бывает, борцы за нравственность всегда оказываются плохо образованными, серыми неудачниками. Кто знает этого философа-кантианца, эту критикессу с немытой головой?» Завершает П. Твердов свою публикацию опять словами: «Но волосы перед эфиром на Первом все-таки мыть надо».

Созданный отталкивающий визуальный образ бедности-неряшливости показыва-ет, кем считает гламурная элита тех, кто к ней не относится, — грязью в букваль-ном смысле слова. Эта «грязь» априори необразованна, безвестна и неуспешна, реальный социальный статус личности во внимание не принимается. Скромно одетые люди с обычными прическами не могут претендовать на истину.

Та же риторика превосходства, включающая банальные оскорбления, прослеживается в блоггерском посте редактора «GQ» Николая Ускова в «Живом журнале»5, уже спустя месяц после выхода передачи:

«Секацкий — обычный интеллектуаль-ный паразит, существующий благодаря феномену, который он изучает. Именно поэтому Секацкому нужна трибуна, нужна Тина, нужен я. … «Гламур — чучело красо-ты», — говорит Секацкий. Секацкий — чуче-ло ума, — говорит Усков».

В целом, по отзывам многих телезрите-лей на интернет-форумах, в этом ритори-ческом бою, и именно на уровне риторики, выиграли сторонники гламура. Так считают даже те, кто говорит об этом с сожале-нием. «Гламурные» были очень активны, напористы и, будучи представителями

4 Твердов П. Немытые головы против гламу-ра (http://antrakt.ng.ru/people/2009-02-27/9_gordon.html). 5 http://uskov.livejournal.com/68158.html


85

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


шоу-бизнеса, чувствовали себя на ТВ как дома. Телеведущие Канделаки и Собчак использовали провокативные техники интервьюирования, постоянно «переходя на личности» и демонстрируя себя как глав-ный эстетический аргумент в этом споре. То есть, если говорить о стилях выдвижения утверждений-требований, то их само-презентация была своеобразным перфор-мансом, а выступление своих оппонентов они превратили в фарс. Противники гламу-ра, за исключением Гордона и Шевченко, люди непубличные, оставались в рамках философского или гражданского стиля, не прибегая к персонализации и специфиче-ским шоу-медийным приемам коммуника-ции. Гордон и Шевченко в качестве против-ников гламура выглядели неубедительно. Как написал один из блоггеров, настоящим Дон Кихотом в этой битве был Александр Секацкий. Его определение гламура как «чучела красоты» грозит стать афоризмом. Однако его постмодернистский дискурс, действительно, доступен лишь узкому кругу интеллектуалов, причем следящих за философской модой.

Проведенный нами риторический ана-лиз передачи позволяет определить данный случай как симуляцию «борьбы» с гламуром, предпринятую Первым каналом с целью привлечения определенного, «нонконфор-мистского» сегмента аудитории. Зрители не получили убедительных ответов на вопрос «почему хорошо быть негламурным», не

получили убедительных личностных образ-цов, с которыми могли бы себя иденти-фицировать. Превосходство носителей гламура осталось, по сути, неоспоренным и лишь утвердило аудиторию в «догадке», что альтернативы гламурной самореали-зации нет.

Однако тот факт, что гламур стал мейн-стримом современной массовой культуры (прежде всего, медийной), не означает от-сутствия культурных альтернатив. Очевид-но, последние слабо репрезентированы в публичной сфере, и это, на наш взгляд, серьезно обедняет духовную жизнь рос-сийского общества.

ЛитератураЗверева В.1. Позывные гламура [Электрон-ный ресурс] // Искусство кино. 2006. № 11. Режим доступа: http://www.kinoart.ru/magazine/11-2006/now/vera1106, сво-бодный. — Проверено 02.11.2009 г.Ибарра П., Китсьюз Дж.2. Дискурс выдви-жения утверждений-требований и про-сторечные ресурсы / Социальные проб-лемы: конструкционистское прочтение. Хрестоматия. Казань: Изд-во Казанск. ун-та, 2007. С. 55–114.Спектор М., Китсьюз Дж.3. Конструиро-вание социальных проблем / Средства массовой коммуникации и социальные проблемы: Хрестоматия / пер. с англ. И. Г. Ясавеев. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2000. С. 12–17.

Ректоров могут лишать премий за низкие зарплаты сотрудников

Премьер-министр В. Путин выслушал доклад главы Минобрнауки России А. Фурсенко о развитии вузовской науки и поддержал идею лишать премий ректоров вузов, в которых преподаватели полу-чают низкие зарплаты. Министр принес материалы, наглядно иллюстрирующие соотношение роста финансирования науки в целом и вузовской науки в частности. Красной линией были выделены затраты на исследования и разработки. Они устойчиво растут, причем, по словам Фурсенко, вузовская наука привлекает серь-езные внебюджетные средства.

Глава Минобрнауки России проиллюстрировал свою мысль с помощью схемы — сети ведущих вузов страны, в рамках которой были осуществлены масштабные инфраструктурные проекты — приобре-тено оборудование, запущены программы по привлечению ученых. Было видно, откуда приезжает научная элита — бывших соотечественников была здесь только половина.

Источник: http://www.ceninauku.ru/news/page_28441.htm

ФАКТОГРАФ


8620

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

? КРИТИКА. ПУБЛИЦИСТИКА

Эта книга представляет собой необыч-ные авторские вариации на темы любви и дружбы, смерти и товарищества, истин-ного творчества и поэтического остро-глазия. Иными словами, это очередная

метафорически загадочная импровизация Вадима Рабиновича — философа и куль-туролога, медиевиста и историка науки, знатока отечественного авангарда и рус-ской души. Просто удивительного челове-ка и поэта. При составлении книги автор привлек к участию в ней ныне здравст-вующих и уже ушедших коллег и друзей, много и «вкусно» писавших о В. Л. Раби-новиче в разные годы его творчества. Не будем перечислять эти имена: вниматель-ный читатель сам поймет всю меру такта и ответственности, проявленные автором-составителем (то есть Вадимом Рабинови-чем в одном лице).

Одно из главных пространств книги — великолепные стихи самого автора, в том числе и давшие название книге:

Небесный закройщикБеру все небо на хитон,Все целиком беру,Ведь нежен этот матерьял,Брать надо целиком.

Рвать на клочки его нельзя,Косынка, сарафан…Нешвенно небо: только все — Сейчас и про запас.…

УДК 088 (091)

Небесный закройщик© Уваров Михаил Семенович,ФГОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет». Россия, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9.E-mail: [email protected] Статья поступила 06.02.2011 г.

Статья представляет собой рецензию-эссе на новую книгу профессора Вадима Львовича Рабиновича (Рабинович В. Л. Имитафоры Рабиновича, или Небесный закройщик. — М.: Изд-во «Захаров», 2010. — 780 с. — Тир. 1000 экз. — ISB№ 978–5-8159–0972–4). Исследуются ключевые особенности авторского стиля проф. Рабиновича — одного из ведущих отечественных культурологов.Ключевые слова: имитафоры, культура, поэзия, стиль, биография, текст жизни, творчество, Вадим Рабинович.

The paper is containing the essayistic review deals with the new Professor Vadim Rabinovich book titled as “Imitaphors by Rabinovich, or Celestial Cutter”. The review’s author noted that book has original, fundamental and actual conception evolved by one of the well-known Russian researcher.Key words: imitaphors, culture, poetry, style, biography, text of life, creation, Vadim Rabinovich.


87

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?

КРИТИКА. ПУБЛИЦИСТИКА

Скроил, как целый москошвей,Семи небес заделИ в этот крой за восемь днейВсех ангелов одел (с. 726).

Стихи наполняют книгу особым кружени-ем мысли — почти всегда тонкой и грустной, часто поистине раблезианской. Перед нами невероятный поэтический сборник, насы-щенный всеми возможными вариациями на загадочную тему «Вадим Рабинович».

…Имя его веселит. Вслушайтесь только: Вадим Львович, / Рабинович. То ли «во поле березка стояла», то ли… имитафора Рабино-вича. Это не просто рифма, стихотворение, верлибр. Это имя философа, сделавшего поэзию своей судьбой, а судьбу поэзией. Что можно сказать о хорошей песне, спетой сердцем, или удивительной актерской игре, заставляющей плакать и смеяться? Такого рода слова все равно не раскрывают сути вещей. Вадим Рабинович — блестящий фило-соф и культуролог, ставший таковым, мало следуя тонкостям дискурсов философиче-ской учености, точнее, не ставя себе задачи «овладения» ими ввиду малой продуктивно-сти подобной задачи. А главное — нашед-ший себя в ясном ощущении бессистемно-сти традиционного понятийного стандарта. И тем самым решив главную задачу, которая по плечу только избранным — создать свой стиль и метод философствования.

И вот перед нами новая его книга. Это одновременно и верлибр, и гипертекст, и бриколаж, и поэма на тему memento vivere. Но главное — бесконечный — почти всегда поэтический — прекрасный диалог с друзь-ями, коллегами, всеми, кто хочет знать Вадима Львовича. Он изваял в этой книге — в который уже раз — свой язык и стиль. Этот язык и этот стиль выдают такую меру таланта, за которой любые определения (философ, культуролог, филолог и даже поэт) теряют обычный смысл. В отечественной гуманитаристике вообще-то не так много имен, претендующих на подобный синте-тический взгляд на природу вещей. Не буду сравнивать автора с великими современни-ками, это просто ни к чему. Но одно срав-нение уже много лет у меня в голове. Если вообще позволительно говорить о каких-то параллелях, то близким Вадиму Рабиновичу

образом в истории отечественной менталь-ности двадцатого века может быть великий Соломон Михоэлс, голос которого — даже в отсутствие почти не сохранившихся видео-ряда и звукоряда, запечатлевших магию игры гениального актера, — пронзает сразу и навсегда.

Случайность встречи с этим человеком-праздником пятнадцать лет назад стала для меня, и не только для меня, отсчетной точ-кой в той линии судьбы и поведения в науке, которая не всегда на поверхности и от этого так щемяще необходима.

До этого был грандиозный миф: масти-тая «Алхимия…», написанная мэтром, хими-ком по образованию, который знает все. Для многих из нас, студентов семидесятых, интересующихся не только и не столько официальным марксизмом, эта книга стала своеобразной путеводной ниточкой в той игре, в которой делается истинная фило-софия. О ней шепотом, хотя и почтительно, упоминали на лекциях по ленинизму. Ах, алхимия, оказывается, не яма загниваю-щего Средневековья, а совсем наоборот! Неужели!? И вообще Средневековье, оказы-вается, было! И философия средневековая была!! Не может быть!!!

Помню, как нам, студентам-философам, читали курс средневековой философии. Один очень известный профессор закон-чил изложение античности где-то на Ари-стотеле и Эпикуре, сказав при этом, что неоплатоников, а еще Средневековье нам прочитает следующий профессор. Пришел этот следующий и начал прямо с Фрэнсиса Бэкона, а на наш недоуменный вопрос ска-зал: «Как?! Разве вам не прочитал это тот первый?! Ну что ж, сами, сами…» И при этом очень испугался.

Конечно, мы были с усами. Но помогали нам их отращивать такие вот почти недос-тупные для нашей ленинградской глубинки Вадимы Львовичи, Ароны Яковлевичи, Сер-геи Сергеевичи, Михаилы и Юрии Михайло-вичи, другие честные ученые, Средневековья и много-много чего еще не убоявшиеся.

Не знали мы тогда и слова «культуро-логия», но чувствовали, что истина где-то рядом: просто надо меньше доверять внеш-не-поверхностному смыслу слов. А больше поступкам и книгам. И слову внутреннему, не


8820

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


всегда слышимому. Знать, что есть истинные знатоки культуры, для которых понятия-оп-ределения того, что они делают, вообще вряд ли возможны. Для них, этих далеких пока еще от нас Бахтиных, Гуревичей, Аверинце-вых, Лотманов, Гумилёвых, Рабиновичей, мы набирались ума, чтобы в конце концов стать чуть ближе, а потом уже и претендовать на статус учеников. Как поет Б. Б. Гребенщиков, «…знаешь, небо становится ближе с каждым днем». Кажется, становилось.

И не случайным потом, уже к началу девя-ностых, в работах Рабиновича состоялось новое переоткрытие европейского текста Исповеди, приближающее нас к Августину и Абеляру, Алкуину и Франциску Ассизскому как к нашим современникам, постигающим все те же загадки бытия, кажущиеся порой неразрешимыми. Ведь это было предчув-ствие: всем нам пора подумать о покаянии, и если нет в душе надежды на исповедаль-ное слово, то нет и надежды на будущее. Эта мысль сегодня так же актуальна, как и все-гда. Рабинович, наверное, первым напомнил нам об этих корнях культуры и показал, что бытие исповедального слова не зависит от религиозных предпочтений и амбиций. Оно либо есть, и тогда ты человек, либо же его нет, и тогда ты никто. Даже не «тварь дрожащая», даже не «право имеющий» — просто никто.

Библейские, евангельские мотивы, пере-плетенные с глубинным пониманием проб-лем русского модернизма и андерграунда (В.Л. всегда настаивал на этом рычащем «р» в слове «андерграунд» — это Рабино-вич). Удивительный поэтический энцикло-педизм в сочетании с мягкостью и даже застенчивостью собственного поэтиче-ского слова — это тоже Вадим Львович. А уж гармоническое сочетание жизнеут-верждающего виталогического дискурса с танатологическим — это уже Вадим Раби-нович в квадрате. Он вообще парадоксален той степенью парадоксальности, в которой только и проявляется истинная чистота стиля. И в особенности — рецензируемая в этих заметках книга «Имитафоры Рабино-вича, или Небесный закройщик».

Вадим Львович никогда не повторяет-ся. Он просто обыгрывает сюжеты своих новых книг и статей, питая окружающих

и подпитываясь сам какой-то глубинной энергией. И эта игра, в которой нельзя не принять участия, завораживает. Вспоми-наю курьезный случай, когда материалы одной крупной международной конферен-ции, издаваемые в пожарном темпе, тре-бовали быстрого перевода на английский язык пленарных докладов, среди которых был и текст Вадима Рабиновича. Ни один переводчик не взялся сделать это быстро, поскольку предложенная докладчиком игра ассоциаций, метафор и философско-поэти-ческих аллюзий совершенно не вписыва-лась с апробированные рамки обычного научного текста. Это высочайшей пробы флибустьерство пришлось просто переска-зать для англоязычных участников в качест-ве переложения основных мыслей автора. Легко представить степень предынфарктно-го состояния переводчиков-синхронистов, работавших в режиме реального времени пленарного заседания.

Но у Рабиновича все тексты такие! И они переведены на множество языков мира. Следовательно, они нужны миру, и счастье автора заключается в том, что ему нико-гда не нужно «прогибаться под изменчивый мир…».

Вадим Львович — это поэма о том, что значит быть, а не слыть, вкушая одновремен-но и «трюфли, радость юных лет», и «Страс-бурга пирог нетленный». И, конечно, «весе-лия глас» не смолкнет никогда, пока есть Философ, обитающий в таком феерически вкусном пространстве мысли «меж сыром лимбуржским живым и ананасом золотым». «Сызраильтянин», как он сам себя называет в одном из лучших своих стихотворений, поэт своей страны, ставший частью судьбы России. Человек, который без тени гордыни может произнести пушкинское «здравствуй, племя, младое, незнакомое…», создавший свой «памятник нерукотворный…». Тот самый Рабинович из старого еврейского анекдота, которому, правда, в отличие от героя этого анекдота, вообще не нужно ходить на Красную площадь, потому что он не боится ничего. И знает, почему не боится.

Читайте «Небесного закройщика»! Может быть, и для вас небо станет немножечко ближе.


89

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


Прежде всего хочется сказать, что перед нами — не просто в высшей степени инте-ресный, глубокий, насыщенный богатейшим историческим материалом, обобщающий огромный массив фактов труд. Перед нами книга по-настоящему современная, насущ-ная, многосторонне отражающая нынеш-нее состояние гуманитарного знания.

Традиционная культурология (назовем ее так), истоки которой коренятся в просвети-тельском мировоззрении, исходила из того, что культура — это прежде всего «небесное», высшие, рафинированные формы и образ-цы, научные, религиозные и философские идеи в их отчетливо артикулированном виде, в конце концов, сфера идеала, обретающего-ся на почтительном расстоянии от «низкой прозы» повседневности. Культура при таком понимании — это то, к чему надо тянуть-ся, что необходимо специально построить в себе и в окружающем тебя мире. И в этом есть несомненная доля истины, ибо без высоких образцов, обобщающих то лучшее, что создано и создается человечеством, без нормы, без горизонта не может быть пол-ноценного видения феномена культуры, ее ядра. Но в последние десятилетия ХХ в., вплоть до сегодняшнего дня, по нарастаю-щей шло понимание того, что такая точка зрения, как минимум, недостаточна. Все яснее становится, что повседневность, то, что автор очень точно обозначил как сферу

обыкновенного, — не просто важно, по-свое-му значимо, а основополагающе значимо, пронизывает всю толщу культуры, поражает ее экзистенциальные основы, обеспечивает ее «несущие конструкции».

Застольные разговоры и искусство кули-нарии, костюм и церемония чаепития, беседы с друзьями, ароматы и запахи, которые нас окружают, весь объем ежечасного духовно-го и житейского опыта — разве все это не той же жизненной природы, что и «высокое», разве все это не может быть одухотворено высоким вдохновением, не может быть твор-ческим, глубоко содержательным? А радость, а огорчение, а боль — разве это не «стро-ит» нас постоянно? Это важно и интересно, когда речь идет о так называемых рядовых, «обыкновенных» людях (в советское время эта категория называлась «простой чело-век»), что уже говорить об «обыкновенности знаменитых», являющихся главным предме-том книги — А. С. Грибоедове и А. С. Пушкине, Н. В. Гоголе и А. Н. Островском, А. П. Чехове и Л. Н. Толстом. Да и разве не в повседневной обстановке, не в пространстве быта, не за обеденным столом или беседах в гостиной зачинаются, вынашиваются и рождаются про-изведения художественного творчества?

И. А. Манкевич проводит мысль о том, что высокие ценности культуры в традиционном мировоззрении незаметно как бы «завис-ли в воздухе», постепенно потеряли связь

УДК 316.73:821.161.1

Культурология обыкновенного© Шор Юрий Матвеевич,НОУ ВПО «Санкт-Петербургский гуманитарный университет профсоюзов».Россия, 192238, Санкт-Петербург, ул. Фучика, 15. E-mail: [email protected]Статья поступила 11.08.2011 г.

Рецензия на монографию И. А. Манкевич «Поэтика обыкновенного: опыт культурологической интер-претации» (СПб.: Алетейя, 2011).Ключевые слова: И. А. Манкевич, повседневность, поэтика, тексты русской культуры, русская клас-сическая литература, методология культурологического исследования.

The review of I. A. Mankevich’s monograph “Poetics of the ordinary: experience of culturological interpre-tation” (SPb.: Aletheia, 2011).Key word: I. A. Mankevich, everyday communications, poetics, Russian culture text, Russian classical literature, methodology of culturological research.


9020

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


и с той почвой, в гумусе которой они реально создаются, и с повседневным существовани-ем творцов этих ценностей (вследствие чего они стали выглядеть как «пришельцы иных миров»), и с социокультурными обстоятель-ствами их бытования. Объединяющим нача-лом тут выступает категория текста. При этом текст понимается современно, предель-но широко как вся совокупность мотивов, сюжетов и образов, существующих и внутри литературного произведения, и «вокруг» него, и относится к «литературным обра-зам повседневья, “блуждающим” в качестве моделей и стереотипов повседневной куль-туры (мышления, поведения, чувствования) во внелитературном пространстве» (с. 8). В свою очередь, исследование выстраивается именно как поэтика культуры, т. е. в качестве постижения эстетико-поэтической формы, ее структуры, конфигурации, особенностей функционирования. Поэтика изучает законы существования текста как собственно худо-жественного феномена. Понятно, что «худо-жественность» может быть присуща и функ-ционированию житейского, обыденного.

«В условиях стремительной культуроло-гизации гуманитарного знания и тотальной текстуализации реалий повседневной жизни термин “поэтика” обрел статус общенаучной категории. Ибо любой факт культуры, незави-симо от своего происхождения — вербаль-ный/невербальный — будучи “прочитанным”

как ее текст, неминуемо обрастает и своей поэтикой» (c. 9). Ибо текст, добавим от себя, — это только то, что должно быть прочитано и интерпретировано!

Автор исследует бытование текстов «в пространстве социальных коммуника-ций». Попутно заметим все-таки, что это понятие для глубоко гуманитарной по духу монографии представляется узковатым, в чем-то чужеродным, ибо на самом деле речь идет обо всем объеме, всем многооб-разии существования и функционирования смыслов в культурных текстах. Однако если иметь в виду, что социальную коммуникацию И. А. Манкевич интерпретирует не в привыч-ном для массовой аудитории контексте как общественные связи или информационный обмен, а понимает ее как функционирование смыслов культуры в социальном времени и пространстве (c. 71), то подобный подход представляется вполне правомерным для рецензируемой монографии. Можно вспом-нить и Ю. М. Лотмана, отмечавшего, что текст как генератор смысла, для того чтобы быть приведенным в работу, нуждается в собесед-нике, ибо сознание нуждается в сознании, текст — в тексте, культура — в культуре, которая, в свою очередь, по его же утвер-ждению, всегда, с одной стороны — опреде-ленное количество унаследованных текстов, а с другой — унаследованных символов.

Связь между культурологией и литерату-роведением (чего требует сам термин «поэти-ка») реализуется в том, что литературные тексты прочитываются как частный случай текста культуры как такового, а культурные артефакты рассматриваются как тексты, т. е. в качестве того, что требует прочтения и истолкования. Автор монографии глубоко права, подчеркивая, что такой синтез харак-терен прежде всего для русской литературы, которая постоянно стремилась «вырваться за пределы своего природного художественно-эстетического и поэтического пространства и стать “больше, чем литература”. <…> Отече-ственная филологическая школа сложилась на пересечении противоположных, но взаи-модействующих исследовательских направ-лений, в рамках которых создавались труды по эстетике словесного творчества (М. М. Бах-тин), <…> структуре художественного текста и поэтике бытового поведения в дворянской


91

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


среде (Ю. М. Лотман), петербургскому тексту (В. Н. Топоров)» (c. 19).

Исходными для построений автора моно-графии, как это она сама отмечает, являются концепция Ю. М. Лотмана о знаково-семиоти-ческом универсуме, максимально адекватно проявляющем смысловую природу культуры, а применительно к исторической науке — французская школа Анналов, истолковавшая историю человечества целостно, объемно, как смену прежде всего форм обыденно-го: привычек, обычаев, стереотипов, всего калейдоскопа массовой повседневности. Это соответствует радикальным изменениям в самом качестве и содержании гуманитарно-го знания, внимание которого переключается на предметы, ранее считавшиеся маргиналь-ными, на повседневную жизнь тела и души человека частного с ее привычками, едой, костюмом, убранством жилища, красками, запахами, со всем ее суетным, житейским, с тысячами мелочей, с огорчениями и удо-вольствиями, страхами и тревогами, любовью и ненавистью, симпатиями и антипатиями.

Читатель книги узнает о том, как одевались герои русской литературы и их авторы, как «литературные одежды» «уходили в народ», о связи кокетства русских красавиц и особен-ностей российского климата, об исторической несообразности костюмных деталей в «Войне и мире» Л. Н. Толстого и о костюме как «памя-ти тела», о «родственных узах» застольной и литературной культур, литераторах-гастро-номах и гастрономах-литераторах, о серви-зах в барочной России XVIII в., имевших вид кабаньей головы или кочана капусты, и рус-ских завтраках пушкинской эпохи с кислой капустой, ржаным хлебом и водкой, о пре-вратностях «линии жизни» шоколадной мета-форы и знаменитой советской «Книге о вкус-ной и здоровой пище» (тут автор подвергает убедительной критике уничижительно-ирони-ческие оценки этого по-своему уникального издания), а также о том, что такое ольфактор-ные тексты повседневной культуры и в чем состоит своеобразие их поэтики. Это и есть культура, реальная, действительная культура, ее живая жизнь, ее повседневное цветение, ее чувственная толща, ее осуществление в быту, в мозаике многообразия, в ежедневном, еже-часном, сиюминутном существовании. Культу-ра, не сведенная просто к вершинам, общим

идеям, схемам, которые на поверку оказыва-ются слишком абстрактными. Культура как непосредственная, ближайшая среда реали-зации человеческого в человеке.

Автор приводит множество в том числе известных фактов из истории повседневной культуры, включая их в весьма оригиналь-ный исследовательский контекст, придающий им концептуальную целостность, благодаря которой мозаика повседневной жизни играет новыми свежими красками. Весь бесконеч-но многообразный материал книги приводит к некоему единству, собирает в культурно-био-графический космос, концентрирует вокруг двух величайших имен русской литературы — А. С. Пушкина и А. П. Чехова — ее третья часть под названием «Поэтика обыкновенного в жиз-нетворчестве русского Гения».

Автор, безусловно, права: частная жизнь с позиций культурологии есть явление культуры, следовательно, достойна вызвать законный исследовательский интерес. Сего-дняшнее сознание требует полноты картины, подробностей, отсутствия умолчаний о нега-тивном, двусмысленном. Разве не важно нам узнать о щегольстве Пушкина, о том, что в светском обществе он хотел быть светским человеком, о том, как он в достаточно грубых выражениях отчитывает Наталью Николаевну за излишнее кокетство, о том, что он любил лежа на кровати стрелять в потолок хлебным мякишем, о том, что перед смертью ему захо-телось моченой морошки, и чтоб накормила его жена. И о том, как повседневье поэта отразилось в его произведениях…

Пушкин в этом плане уникален еще и тем, что сознательным, творческим подходом про-низаны все стороны его жизни. Это отмечал еще Ю. М. Лотман. Создавая художественные произведения, он и из своей жизни стремился создать гармоническое, стройное целое. Сама жизнь была для поэта художественным актом, к нему особенно подходит используемое авто-ром понятие жизнетворчества — жизнь как творчество и творчество как жизнь. Но это не противоречит нашему интересу к тому, каким был Пушкин в быту, в житейском повседневье. И. А. Манкевич широко использует знаменитый труд В. В. Вересаева «Пушкин в жизни: система-тический свод подлинных свидетельств совре-менников». Вовсе не случайно он неоднократ-но переиздавался в последние десятилетия.


9220

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


В. В. Вересаева, как известно, жестко критико-вали за «снижение» образа поэта, низведение его до обыкновенного гуляки и т. п. Одним из самых острых обвинений было то, что мно-гие свидетельства, приводимые Вересаевым, недостоверны, почерпнуты из не заслуживаю-щих доверия источников, из слухов и сплетен. Отвечал писатель поразительно точно: живой человек (и к «великому» это относится точно так же, как и к рядовому) характерен не толь-ко подлинными событиями своей жизни, но и легендами, и слухами, и сплетнями, к кото-рым он подает повод (c. 412).

Отметим, что книга В. В. Вересаева созда-валась в 1920-е гг., в период относительной свободы, когда еще не настала пора ханже-ских умолчаний и частокола идеологических запретов.

Конечно, тут встают вопросы. Где мера допустимости «вторжения» исследователя в повседневность гения? Где граница между закономерным интересом к подробностям жизни, ее теневым сторонам, интимным аспектам и пошлым смакованием низшего, «копанием в грязном белье»? Об этой границе писал Пушкин, говоря о том, что толпа любит мерзости гения, ибо это уравнивает ее с ним, он, мол, мерзок и мал так же, как мы!

«Врете, подлецы: он и мал, и мерзок — не так как вы — иначе». Автор, однако, при этом остроумно замечает: «Полагаю, сам поэт не разочаровался бы в Байроне, узнав о при-ватных подробностях его жизни» (c. 411). Нет никаких сомнений — не разочаровался бы! Вспомним ахматовское:

Когда б вы знали, из какого сораРастут стихи, не ведая стыда. В любом случае, между великим и баналь-

ным нет непроходимой грани, нет пропасти, и современная гуманитаристика гносеоло-гически чутка именно к этой переходной зоне, более того, видит в ней важные зако-номерности творчества; нет, но в каком-то смысле есть, ибо при переходе рождается новое качество.

Все сказанное, наверное, еще больше отно-сится к другому гению русской литературы — Чехову. Чехов — одна из самых загадочных фигур русской литературы. Чтобы понять Чехова, надо иметь в виду, что он весь как-то спрятан, не виден для чужого взгляда, что он утаивал и свой творческий процесс, и тем

более и свою личную жизнь, что творчество гения и его житейская стихия не могут быть тождественны, а порой бывают и противопо-ложны. Не случайно упоминается наделавшая много шума в кругах чеховедов книга англий-ского профессора Дональда Рейфилда «Жизнь Антона Чехова», в которой исследователь не побоялся на богатейшем архивном материале раскрыть сложность, неоднозначность, проти-воречивость натуры писателя, включив туда и дискредитирующие, даже обескураживаю-щие факты. Автор очень к месту приводит слова Анатолия Смелянского, поддерживающе-го такую однозначно антиханжескую позицию: «Биографический метод, примененный англи-чанином, не покрывает искусства Чехова, но открывает к нему новые подходы. Нужна была эпатирующая концентрация деталей и мело-чей, чтобы заставить мысль работать. После этой книги заново хочется подумать над тем, как Чехов выстраивал себя в тех важнейших человеческих сферах, которых наше чехове-дение опасалось касаться» (c. 415).

Эти слова в полной мере должны быть отнесены и к монографии И. А. Манкевич. Перед нами — образ Чехова житейского, Чехова повседневного, теплого, зримого, насыщенного многочисленными драгоцен-ными черточками, которые ведь и создают жизненную ткань. И, главное, Чехова реаль-ного, не дистиллированного, не пропущен-ного сквозь бдящее око школьных святош! В любом случае, современный взгляд не приемлет идеализированности, он чуток к умолчаниям, он хочет полноты.

Зададимся вопросом: зачем вся эта детали-зация, обилие мелочей, особенностей одежды, кушаний и запахов, окружающих художника, какую роль все это играет? Дело в том, что историческая дистанция уничтожает в нашей памяти аромат эпохи, ее конкретику, ее мно-гоцветье. Воскрешение калейдоскопа повсе-дневных фактов возвращает нам явь времени, делает нас присутствующими в ушедшем. Тут очень важна историческая дистанция — она создает предмет реконструкции, ставит кон-кретную задачу — приблизить далекое, уви-деть его воочию. Создание эффекта присутст-вия — таково, пожалуй, главное достоинство интереснейшей монографии Ирины Манкевич. Пожелаем этой неординарной книге хороше-го, вдумчивого, совестливого читателя!



ИНФОРМАЦИЯ О ПОДПИСКЕ НА ЖУРНАЛЫ ИД «ПАНОРАМА»

Индексыпо каталогу

НАИМЕНОВАНИЕ

Стоимость подписки

покаталогамбез учетастоимостидоставки


черезредакциюс учетом

стоимостидоставки

«Роспечать»и «Пресса России»

«Почта России»

АФИНАwww.бухучет.рф, www.afina-press.ru

36776 99481Автономные учреждения: экономика – налогообложение –бухгалтерский учет

4830 4590

20285 61866Бухгалтерский учети налогообложениев бюджетных организациях

4614 4386

80753 99654 Бухучет в здравоохраненииВходит в Перечень изданий ВАК 4614 4386

82767 16609 Бухучет в сельском хозяйствеВходит в Перечень изданий ВАК 4614 4386

82773 16615Бухучет в строительных организацияхВходит в Перечень изданий ВАК

4614 4386

82723 16585ЛизингВходит в Перечень изданий ВАКВыходит 3 раза в полугодие

2514 2388

32907 12559 Налоги и налоговое планирование 19 932 18 936

ВНЕШТОРГИЗДАТwww.внешторгиздат.рф, www.vnestorg.ru

82738 16600 Валютное регулирование. Валютный контроль 13 116 12 462










46021 11825 Весь мир – наш дом! 1 890 1794

84832 12450 Гостиничное дело 8538 8112

20236 61874Дипломатическая службаВходит в Перечень изданий ВАКВыходит 3 раза в полугодие

1413 1341


2514 2388

84826 12383 Международная экономикаВходит в Перечень изданий ВАК

3672 3486

84866 12322 Общепит: бизнес и искусство 3534 3360

79272 99651 Современная торговля 8538 8112

84867 12323 Современный ресторан 6378 6060

82737 16599 Таможенное регулирование. Таможенный контроль 13 116 12 462

85181 12320Товаровед продовольственных товаровВходит в Перечень изданий ВАК

4110 3906

Издательский Дом «ПАНОРАМА» –крупнейшее в России издательство деловых журналов.

Одиннадцать издательств, входящих в ИД «ПАНОРАМА», выпускают 90 журналов (включая приложения).

Свидетельством высокого авторитета и признания изданий ИД «Панорама» является то, что 27 журналов включены в Перечень ведущих рецензируемых журналов и изданий, утвержденный ВАК, в которых публи-куются основные научные результаты диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата наук. Среди главных редакторов наших журналов, председателей и членов редсоветов и редколлегий – около 300 академиков, членов-корреспондентов академий наук, профессоров и столько же широко известных своими профессиональными достижениями хозяйственных руководителей и специалистов-практиков.


ИНФОРМАЦИЯ О ПОДПИСКЕ НА ЖУРНАЛЫ ИД «ПАНОРАМА»Индексы

по каталогу









МЕДИЗДАТwww.медиздат.рф, www.medizdat.com

80753 99654 Бухучет в здравоохранении Входит в Перечень изданий ВАК

4614 4386

47492 79525Вестник неврологии, психиатрии и нейрохирургииВходит в Перечень изданий ВАК Выходит 3 раза в полугодие

2040 1938

46543 24216 Врач скорой помощиВходит в Перечень изданий ВАК 4212 4002

80755 99650 Главврач 4542 4314


2514 2388

46105 44028 Медсестра 3534 3360

23140 15022Охрана трудаи техника безопасности в учреждениях здравоохраненияВыходит 3 раза в полугодие

1944 1848

82789 16631 Санитарный врачВходит в Перечень изданий ВАК

4212 4002

46312 24209Справочник врача общей практики Входит в Перечень изданий ВАКВыходит 3 раза в полугодие

1800 1710

46106 12366ТерапевтВходит в Перечень изданий ВАКВыходит 3 раза в полугодие

1983 1884

84881 12524ФизиотерапевтВходит в Перечень изданий ВАКВыходит 3 раза в полугодие

2055 1953

84811 12371ХирургВходит в Перечень изданий ВАКВыходит 3 раза в полугодие

2055 1953

36273 99369 Экономист лечебного учреждения 3894 3702

НАУКА и КУЛЬТУРАwww.наука-и-культура.рф, www.n-cult.ru


4614 4386

46310 24192 Вопросы культурологииВходит в Перечень изданий ВАК

2490 2364

20238 61868 Дом культуры 3276 3114

84794 12303 Музей 3534 3360

46313 24217 Ректор вуза 5622 5340

47392 45144 Русская галерея – ХХI векВыходит 3 раза в полугодие 1371 1302

46311 24218 Ученый совет 4980 4734

71294 79901 Хороший секретарь 2232 2118

46030 11830 Школа. Гимназия. Лицей: наши новые горизонты 2334 2220

46103 12298 Юрист вузаВходит в Перечень изданий ВАК

3786 3594










ПОЛИТЭКОНОМИЗДАТwww.политэкономиздат.рф, www.politeconom.ru


4614 4386

84787 12310 Глава местной администрации 3534 3360

84790 12307 ЗАГС 3276 3114

84791 12306Землеустройство, кадастри мониторинг земельВходит в Перечень изданий ВАК

4110 3906

84789 12308 Служба занятости 3390 3222

20283 61864Социальная политикаи социальное партнерствоВходит в Перечень изданий ВАКВыходит 3 раза в полугодие

2349 2232

ПРОМИЗДАТwww.промиздат.рф, www.promizdat.com

84822 12537 ВодоочисткаВходит в Перечень изданий ВАК 3786 3594

82714 16576Генеральный директор. Управление промышленным предприятием

9300 8838

82715 16577 Главный инженер. Управление промышленным производством 5520 5244

82716 16578 Главный механикВходит в Перечень изданий ВАК

4686 4452

82717 16579 Главный энергетикВходит в Перечень изданий ВАК 4686 4452

84815 12530 Директор по маркетингуи сбыту 8982 8532

36390 12424 Инновационный менеджмент 8418 7998

84818 12533 КИП и автоматика: обслуживание и ремонт 4614 4386


2514 2388

82720 16582Нормирование и оплата трудав промышленностиВходит в Перечень изданий ВАК

4542 4314

18256 12774

Оперативное управление в электроэнергетике. Подготовка персонала и поддержание его квалификацииВыходит 3 раза в полугодие

2094 1989

82721 16583Охрана труда и техника безопасностина промышленных предприятиях

4110 3906

82718 16580 Управление качеством 4146 3936

84817 12532Электрооборудование: эксплуатация, обслуживание и ремонт Входит в Перечень изданий ВАК

4614 4386

84816 12531 Электроцех 3960 3762


ИНФОРМАЦИЯ О ПОДПИСКЕ НА ЖУРНАЛЫ ИД «ПАНОРАМА»

ПОДРОБНАЯ ИНФОРМАЦИЯ О ПОДПИСКЕ:телефоны: (495) 211-5418, 749-2164, 749-4273, факс: (499) 346-2073, (495) 664-2761.

E-mail: [email protected] www.panor.ru










СЕЛЬХОЗИЗДАТwww.сельхозиздат.рф, www.selhozizdat.ru

82767 16609 Бухучет в сельском хозяйствеВходит в Перечень изданий ВАК 4614 4386

84834 12396 Ветеринария сельскохозяйственных животных 3786 3594

82763 16605 Главный агроном 3354 3186

82764 16606 Главный зоотехникВходит в Перечень изданий ВАК

3354 3186


4110 3906

37065 61870Кормление сельскохозяйственных животныхи кормопроизводствоВходит в Перечень изданий ВАК

3312 3144


2514 2388

82766 16608 Нормирование и оплата труда в сельском хозяйстве 3816 3624

82765 16607Охрана трудаи техника безопасности в сельском хозяйстве

3894 3702

37194 22307 Рыбоводство и рыбное хозяйствоВыходит 3 раза в полугодие

1728 1641

84836 12394 Сельскохозяйственная техника: обслуживание и ремонт 3390 3222

СТРОЙИЗДАТwww.стройпресса.рф, www.stroyizdat.com

82773 16615Бухучет в строительных организацияхВходит в Перечень изданий ВАК

4614 4386


2514 2388

82772 16614 Нормирование и оплата трудав строительстве 4686 4452

82770 16612 Охрана труда и техника безопасности в строительстве 3816 3624

36986 99635 Проектные и изыскательские работы в строительстве 4290 4074

41763 44174 Прораб 3960 3762

84782 12378 Сметно-договорная работав строительстве 4686 4452

82769 16611Строительство: новые технологии – новое оборудование

4110 3906

82771 16613 Юрисконсульт в строительстве 5520 5244

Т Р АН

СИЗДА

Т ТРАНСИЗДАТwww.трансиздат.рф, www.transizdat.com

82776 16618 Автотранспорт: эксплуатация, обслуживание, ремонт 4542 4314

79438 99652Грузовое и пассажирское автохозяйствоВходит в Перечень изданий ВАК

4980 4734











2514 2388

82782 16624 Нормирование и оплата труда на автомобильном транспорте 4614 4386

82781 16623

Охрана труда и техника безопасностина автотранспортных предприятияхи в транспортных цехах

3894 3702

36393 12479Самоходные машины и механизмыВыходит 3 раза в полугодие

2271 2157

ЧЕЛОВЕК и ТРУДwww.человек-и-труд.рф, www.peopleandwork.ru

82720 16582Нормирование и оплата трудав промышленностиВходит в Перечень изданий ВАК

4542 4314

82766 16608 Нормирование и оплата трудав сельском хозяйстве 3816 3624

82772 16614 Нормирование и оплата трудав строительстве 4686 4452

82782 16624 Нормирование и оплата трудана автомобильном транспорте 4614 4386

82765 16607Охрана труда и техника безопасности в сельском хозяйстве

3894 3702

82770 16612 Охрана труда и техника безопасности в строительстве 3816 3624

82770 16612Охрана труда и техника безопасности в учреждениях здравоохраненияВыходит 3 раза в полугодие

1944 1848

82781 16623Охрана труда и техника безопасности на автотранспортных предприятияхи в транспортных цехах

3894 3702

82721 16583Охрана труда и техника безопасностина промышленных предприятиях

4110 3906

84789 12308 Служба занятости 3390 3222

20283 61864Социальная политикаи социальное партнерствоВходит в Перечень изданий ВАКВыходит 3 раза в полугодие

2349 2232

ЮРИЗДАТwww.юриздат.рф, www.jurizdat.su

èçäàòåëüñòâî

ÒÀÄÇÈÐÞ

46308 24191 Вопросы трудового права 3606 3426


4110 3906

80757 99656 КадровикВходит в Перечень изданий ВАК 5388 5118

36394 99295 Участковый 786 744

82771 16613 Юрисконсульт в строительстве 5520 5244

46103 12298 Юрист вузаВходит в Перечень изданий ВАК

3786 3594

МЫ ИЗДАЕМ ЖУРНАЛЫ БОЛЕЕ 20 ЛЕТ. НАС ЧИТАЮТ МИЛЛИОНЫ!ОФОРМИТЕ ГОДОВУЮ ПОДПИСКУ

И ЕЖЕМЕСЯЧНО ПОЛУЧАЙТЕ СВЕЖИЙ НОМЕР ЖУРНАЛА!

ПОДПИСКА2012

ПОДПИСКА1НА ПОЧТЕОФОРМЛЯЕТСЯ В ЛЮБОМ

ПОЧТОВОМ ОТДЕЛЕНИИ РОССИИ

Для этого нужно правильно и внимательно заполнить бланк абонемента (бланк прилагается). Бланки абонемен-тов находятся также в любом почтовом отделении России или на сайте ИД «Панорама» – www.panor.ru.Подписные индексы и цены наших изданий для заполне-ния абонемента на подписку есть в каталогах: «Газеты и журналы» Агентства «Роспечать», «Почта России» и «Пресса России».

ПОДПИСКА2 НА САЙТЕ

ПОДПИСКА НА САЙТЕ www.panor.ruНа все вопросы, связанные с подпиской, вам с удовольст-вием ответят по телефонам (495) 211-5418, 749-2164, 749-4273.

Счет № 2ЖК2011на подписку

ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! МЫ ПРЕДЛАГАЕМ ВАМ РАЗЛИЧНЫЕ ВАРИАНТЫ ОФОРМЛЕНИЯ ПОДПИСКИ НА ЖУРНАЛЫ ИЗДАТЕЛЬСКОГО ДОМА «ПАНОРАМА»

ПОДПИСКА3 В РЕДАКЦИИ

Подписаться на журнал можно непосредственно в Изда-тельстве с любого номера и на любой срок, доставка –за счет Издательства. Для оформления подписки не-обходимо получить счет на оплату, прислав заявку по электронному адресу [email protected] или по факсу:(499) 346-2073, (495) 664-2761, а также позвонив по теле-фонам: (495) 211-5418, 749-2164, 749-4273.Внимательно ознакомьтесь с образцом заполнения платеж-ного поручения и заполните все необходимые данные (в платежном поручении, в графе «Назначение платежа», обяза-тельно укажите: «За подписку на журнал» (название журнала), период подписки, а также точный почтовый адрес (с индек-сом), по которому мы должны отправить журнал).Оплата должна быть произведена до 15-го числа предпод-писного месяца.

Художник А. Босин

Художник А. Босин

Поступ. в банк плат. Списано со сч. плат.XXXXXXX

ПЛАТЕЖНОЕ ПОРУЧЕНИЕ №Дата Вид платежа

электронно

Суммапрописью

Две тысячи триста шестьдесят четыре рубля 00 копеек

ИНН КПП Сумма 2364-00

Сч. №

БИКСч. №

Плательщик

Банк плательщикаБИК 044525225

Сч. № 30101810400000000225

ИНН 7729601370 КПП 772901001 Сч. № 40702810538180000321

Вид оп. 01 Срок плат. Наз. пл. Очер. плат. 6 Код Рез. поле

Оплата за подписку на журнал Вопросы культурологии (6 экз.) на 6 месяцев, в том числе НДС (10%)______________Адрес доставки: индекс_________, город__________________________,ул._______________________________________, дом_____, корп._____, офис_____телефон_________________

Назначение платежаПодписи Отметки банка

М.П.

Образец платежного поручения

ОАО «Сбербанк России», г. Москва

ООО «Издательский дом «Панорама»Московский банк Сбербанка России ОАО, г. Москва

Получатель

Банк получателя

Подписаться на журналы Издательского Дома «ПАНОРА-МА» можно также с помощью альтернативных подписных агентств, о координатах которых вам сообщат по телефо-нам: (495) 211-5418, 749-2164, 749-4273.

РЕКВИЗИТЫ ДЛЯ ОПЛАТЫ ПОДПИСКИПолучатель: ООО «Издательский дом«Панорама» Московский банк Сбербанка России ОАО, г. Москва ИНН 7729601370 / КПП 772901001,р/cч. № 40702810538180000321

Банк получателя:ОАО «Сбербанк России», г. МоскваБИК 044525225, к/сч. № 30101810400000000225


ПОДПИСКА ЧЕРЕЗ4 АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ АГЕНТСТВА


ПОЛУЧАТЕЛЬ:

ООО «Издательский дом «Панорама»

ИНН 7729601370 КПП 772901001 р/cч. № 40702810538180000321 Московский банк Сбербанка России ОАО, г. Москва

БАНК ПОЛУЧАТЕЛЯ:

БИК 044525225 к/сч. № 30101810400000000225 ОАО «Сбербанк России», г. Москва

СЧЕТ № 2ЖК2012 от «____»_____________ 201__

Покупатель: Расчетный счет №: Адрес, тел.:

Генеральный директор К.А. Москаленко

Главный бухгалтер Л.В. Москаленко

М.П.

ВНИМАНИЮ БУХГАЛТЕРИИ!

* ОПЛАТА ДОСТАВКИ ЖУРНАЛОВ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ ИЗДАТЕЛЬСТВОМ. ДОСТАВКА ИЗДАНИЙ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ ПО ПОЧТЕ ЗАКАЗНЫМИ БАНДЕРОЛЯМИ ЗА СЧЕТ РЕДАКЦИИ. В СЛУЧАЕ ВОЗВРАТА ЖУРНАЛОВ ОТПРАВИТЕЛЮ, ПОЛУЧАТЕЛЬ ОПЛАЧИВАЕТ СТОИМОСТЬ ПОЧТОВОЙ УСЛУГИ ПО ВОЗВРАТУ И ДОСЫЛУ ИЗДАНИЙ ПО ИСТЕЧЕНИИ 15 ДНЕЙ. СТОИМОСТЬ ПОДПИСКИ ПО КАТАЛОГАМ УКАЗАНА БЕЗ УЧЕТА СТОИМОСТИ ДОСТАВКИ.

В ГРАФЕ «НАЗНАЧЕНИЕ ПЛАТЕЖА» ОБЯЗАТЕЛЬНО УКАЗЫВАТЬ ТОЧНЫЙ АДРЕС ДОСТАВКИ ЛИТЕРАТУРЫ (С ИНДЕКСОМ) И ПЕРЕЧЕНЬ ЗАКАЗЫВАЕМЫХ ЖУРНАЛОВ.

ДАННЫЙ СЧЕТ ЯВЛЯЕТСЯ ОСНОВАНИЕМ ДЛЯ ОПЛАТЫ ПОДПИСКИ НА ИЗДАНИЯ ЧЕРЕЗ РЕДАКЦИЮ И ЗАПОЛНЯЕТСЯ ПОДПИСЧИКОМ. СЧЕТ НЕ ОТПРАВЛЯТЬ В АДРЕС ИЗДАТЕЛЬСТВА.

ОПЛАТА ДАННОГО СЧЕТА-ОФЕРТЫ (СТ. 432 ГК РФ) СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ О ЗАКЛЮЧЕНИИ СДЕЛКИ КУПЛИ-ПРОДАЖИ В ПИСЬМЕННОЙ ФОРМЕ (П. 3 СТ. 434 И П. 3 СТ. 438 ГК РФ).

№№п/п

Предмет счета(наименование издания)

Единица измере-

ния

Периодич-ность

выходав полугодии

Кол-во Ценаза 1 экз.

Сумма с учетом

НДС (10%), руб

1 Вопросы культурологии(подписка на 2-е полугодие 2012 года) экз. 6 6 394 2364

2

3

ИТОГО:

В ТОМ ЧИСЛЕ НДС (10%)

ВСЕГО К ОПЛАТЕ:

Выгодное предложение!Подписка на 2-е полугодие 2012 года по льготной цене – 2364 руб.

(подписка по каталогам – 2490 руб.)*Оплатив этот счет, вы сэкономите на подписке около 10% ваших средств.

Почтовый адрес: 125040, Москва, а/я 1По всем вопросам, связанным с подпиской, обращайтесь по тел.:

(495) 211-5418, 749-2164, 749-4273, тел./факс: (499) 346-2073, (495) 664-2761 или по e-mail: [email protected]

Вопросы культурологии IIполугодие

2012



ОБРАЗЕЦ ЗАПОЛНЕНИЯ ПЛАТЕЖНОГО ПОРУЧЕНИЯ

Поступ. в банк плат.

ИНН КПП Сумма

Сч.№

Плательщик

БИК Сч.№ Банк Плательщика

ОАО «Сбербанк России», г. Москва БИК 044525225 Сч.№ 30101810400000000225Банк Получателя

ИНН 7729601370 КПП 772901001 Сч.№ 40702810538180000321ООО «Издательский дом «Панорама»Московский банк Сбербанка России ОАО, г. Москва Вид оп. Срок плат

Наз.пл. Очер. плат.

Получатель Код Рез. поле

Оплата за подписку на журнал Вопросы культурологии (___ экз.)на 6 месяцев, в том числе НДС (10%). ФИО получателя______________________________________________Адрес доставки: индекс_____________, город____________________________________________________,ул.________________________________________________________, дом_______, корп._____, офис_______телефон_________________, e-mail:________________________________

Списано со сч. плат.

Дата Вид платежа

Назначение платежа Подписи Отметки банка

М.П.

ПЛАТЕЖНОЕ ПОРУЧЕНИЕ №

Суммапрописью

При оплате данного счетав платежном поручениив графе «Назначение платежа»

обязательно укажите: Название издания и номер данного счета

Точный адрес доставки (с индексом)

ФИО получателя

Телефон (с кодом города)

По всем вопросам, связанным с подпиской, обращайтесь по тел.:

(495) 211-5418, 749-2164, 749-4273

тел./факс: (499) 346-2073, (495) 664-2761

или по e-mail: [email protected]!

ДОСТАВОЧНАЯ КАРТОЧКА

(наименование издания) Количествокомплектов:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12

Куда (почтовый индекс) (адрес)

Кому(фамилия, инициалы)

АБОНЕМЕНТ(индекс издания)

на 20 12 год по месяцам:

на газету

журнал

на газету

журнал(индекс издания)ПВ место литер

(наименование издания)

Стои-мость

подписки __________руб. ___коп. Количество комплектовпереадресовки __________руб. ___коп.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12

Куда (почтовый индекс) (адрес)

Кому(фамилия, инициалы)

на 20 12 год по месяцам:

ф. СП-1

Вопросы культурологии

Вопросы культурологии

Стоимость подписки на журнал указана в каталогахАгентства «Роспечать» и «Пресса России» (индекс издания 46310)

и «Почта России» (индекс издания 24192)


ПРОВЕРЬТЕ ПРАВИЛЬНОСТЬОФОРМЛЕНИЯ АБОНЕМЕНТА!

На абонементе должен быть проставлен оттиск кассовой машины.При оформлении подписки (переадресовки)

без кассовой машины на абонементе проставляется оттисккалендарного штемпеля отделения связи.

В этом случае абонемент выдается подписчику с квитанциейоб оплате стоимости подписки (переадресовки).

Для оформления подписки на газету или журнал,а также для переадресования издания бланк абонемента

с доставочной карточкой заполняется подписчиком чернилами,разборчиво, без сокращений, в соответствии с условиями,

изложенными в подписных каталогах.

Заполнение месячных клеток при переадресованиииздания, а также клетки «ПВ-МЕСТО» производится

работниками предприятий связи и подписных агентств.


Самый крупный в России Издательский дом «Панорама», обладая солидным интел-лектуальным и информационным ресурсом, выпускает около сотни ежемесячных дело-вых, информационно-аналитических, научно-практических и познавательных журналов по экономике, финансам, юриспруденции, промышленному производству, строитель-ству, здравоохранению, сельскому хозяйству, торговле и транспорту.

Наши издания гарантированно поддерживают профессиональный интерес много-тысячной читательской аудитории — принимающих решения лидеров и специалистов компаний и фирм, руководителей государственных, научных организаций, деловых ас-социаций и иностранных представительств.

Интерес к журналам Издательского дома «Панорама» из года в год растет. И это есте-ственно, ведь авторы публикаций — авторитетные эксперты, «командиры» самых пере-довых предприятий и главы крупнейших ассоциаций, ученые и специалисты ведущих отраслевых научных центров, Российской академии наук и крупных учебных заведений России и мира.

Среди главных редакторов журналов, председателей и членов редсоветов и ред-коллегий — 168 академиков, членов-корреспондентов академий наук, профессоров и 200 практиков — опытных хозяйственников и практиков различных отраслей экономи-ки, сферы научной и общественной деятельности.

Свидетельством высокого авторитета и признания изданий ИД «Панорама» является то, что каждый десятый журнал включен в Перечень рецензируемых изданий и журналов Высшей аттестационной комиссии Российской Федерации, в которых публикуют основ-ные результаты диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата наук.

Многие рекламодатели уже оценили наши издания как хорошую информаци-онную площадку. Наши преимущества — огромная аудитория, получающая журналы по подписке, гибкий подход к рекламным планам, оптимальные варианты взаимодей-ствия с целевой аудиторией.

НАШИ ЖУРНАЛЫ – ВАШ УСПЕХ!

БУДЕМ РАДЫ ВИДЕТЬ ВАС В ЧИСЛЕ НАШИХ РЕКЛАМОДАТЕЛЕЙ!

Телефон (495) 664-2794E-mail: [email protected], [email protected]

www.панор.рф, www.идпанорама.pф, www.panor.ru

ПРАЙС-ЛИСТ СМОТРИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, В КОНЦЕ ЖУРНАЛА.


ПРАЙС-ЛИСТ НА РАЗМЕЩЕНИЕ РЕКЛАМЫВ ИЗДАНИЯХ ИД «ПАНОРАМА»

Все цены указаны в рублях (включая НДС)

ОСНОВНОЙ БЛОКФормат Размеры, мм (ширина х высота) Стоимость, цвет Стоимость, ч/б

1/1 полосы 205 х 285 – обрезной215 х 295 – дообрезной 62 000 31 000

1/2 полосы 102 х 285 / 205 х 142 38 000 19 000

1/3 полосы 68 х 285 / 205 х 95 31 000 15 000

1/4 полосы 102 х 142 / 205 х 71 25 000 12 000

Статья 1/1 полосы 3500 знаков + фото 32 000 25 000

ПРЕСТИЖ-БЛОКФормат Размеры, мм (ширина х высота) Стоимость

Первая обложка Размер предоставляетсяотделом допечатной подготовки изданий 120 000

Вторая обложка 205 х 285 – обрезной215 х 295 – дообрезной 105 000

Третья обложка 205 х 285 – обрезной215 х 295 – дообрезной 98 000

Четвертая обложка 205 х 285 – обрезной215 х 295 – дообрезной 107 000

Представительская полоса 205 х 285 – обрезной215 х 295 – дообрезной 98 000

Первый разворот 410 х 285 – обрезной420 х 295 – дообрезной 129 000

СКИДКИ

Подписчикам ИД «ПАНОРАМА» 10 %


При размещении в 4–7 номерах 10 %


При совершении предоплаты за 4–8 номера 10 %

Телефон (495) 664-2794E-mail: [email protected], [email protected].панор.рф, www.идпанорама.pф, www.panor.ru


Читайте в номере:

• Глобальный перформанс: контуры культуры XXI века

• Театрализация как форма креативного освоения курса МХК в педвузе

• Формирование навыков анализа государственных документов,


(из курса лекций по культурологии)

• Культурологический аспект математического образования:

опыт факультативных занятий со старшеклассниками

• Арт-рынок в условиях современной России

Специальныйномер

ISSN 2073-9702

Вопр

осы

кул

ьтур

олог

ии

— С

пеци

альн

ый

ном

ер —

Documents

Вопросы культурологии-2012-04-блок DVD