В.П.ПАТРАКОВ

АСТАНА –

НАЧАЛО ЕВРАЗИИ

УДК 327

ББК 66.4 П 20

«Выпущено по программе «Издание социально-важных видов литературы»

Комитета информации и архивов Министерства культуры и информации

Республики Казахстан»

Патраков В.П. П 20 Астана начало Евразии / В.П. Патраков. – Алма- ты: «Алаш» баспасы», 2012. 112 с. ISBN 978-601-7338-04-6

В книге на основе трудов выдающихся геополитиков 20 века и президента Казахстана

Н.А.Назарбаева раскрывается значение геополитического положения Астаны. Показывается,

что Астана является символическим завершением геополитики прошлого века – геополитики

силы и одним из начал новой геополитики, геополитики сотрудничества. В рамках новой

геополитики обосновывается центральность положения Астаны на карте Евразии, ее роль в

интеграционных процессах и перспективы будущего развития.

УДК 327

ББК 66,4

ISBN 978-601-7338-04-6

© Патраков В.П.,2012.

© «Алаш» баспасы», 2012

«Центр – это начало»

Рене Геннон

Предисловие Астана – начало Евразии…Но может ли город, даже если он является столицей

одного из самых больших государств мира, стать началом целого континента –

самого большого континента на свете? Известно, что столицы имеют огромное

значение в жизни стран и народов. Например, такие исторически столицы, как

Москва и Париж, сыграли решающую роль в рождении России и Франции, в

жизни русских и французов. Эти столицы образовали ту историческую

этносоциальную первоклеточку, то ядро, вокруг которого потом «наросло» тело

этих государств. Поэтому, можно сказать, что Москва это не только политический

и исторический центр России, но и ее начало, исток, причина, основа ее рождения.

В 20 веке Москва стала центром и началом распространения коммунизма по всему

миру, началом “нового мира” в представлениях коммунистических лидеров.

Вспомним детские стихи 30-х годов прошлого века: «Начинается Земля, как

известно, от Кремля».

Рим стал не только столицей Римской империи, но и центром католической

церкви и тем самым - началом Западно-Европейской цивилизации. В последние

годы в связи с рождением Европейского Союза началом новой Европы становится

Брюссель – резиденция Европарламента.

Нью-Йорк, где находится штаб квартира ООН и главнейшие финансовые

учреждения мира, наряду с другими мировыми городами – Токио, Лондоном,

Сингапуром, является началом становления общепланетарной цивилизации.

Иерусалим – начало рождения христианского мира, как Мекка – мусульманского.

Поэтому столицы могут быть центрами и началами не только своих стран.

А как Астана может стать началом Евразии? Во-первых, следует обратить

внимание на то, что сам образ континентов является историческим,

развивающимся, культурно обусловленным. Во-вторых, понятие Евразии очень

молодое, оно было введено в науку австрийским геологом Эдуард Зюссом только

в конце 19 века. А до Зюсса Европа и Азия изучались раздельно друг от друга,

несмотря на то, что географически они составляют единое целое. На протяжении

всего двадцатого века понятие Евразии развивалось и обогащалось трудами

географов, геологов, историков, философов. Все больше становилась ясной

целостность евразийского сверхконтинента, единство истории евразийских

народов. Важнейшей вехой в таком системном, целостном видении Евразии стало

понимание значения центральной Евразии в развитии всего человечества. Мы

имеем в виду открытие в 1904 году Хартленда (“сердцевинной земли”)

британским географом и историком Хэлфордом Джоном Маккиндером (1861 -

1947).

Но только в конце 20 века центральная часть Хартленда – сердце

сердцевинной земли вышла на арену всемирной истории, когда после распада

Советской империи в Центральной Азии появились независимые государства и, в

первую очередь, одно из самых больших государств мира – Казахстан. До распада

СССР Хартленд отождествлялся исключительно с Россией, поэтому только около

двадцати лет назад начали возникать современные политические контуры

Евразии с Россией в северной части Евразийского континента, Казахстаном в его

центральной, срединной части и ближе к югу с другими тюркскими государствами

и Таджикистаном.

С распадом СССР мир из двухполярного стал превращаться в многополярный.

Получила дальнейшее развитие идея о континентальных союзах на основе

экономического интереса и общих исторических и цивилизационных корней.

Обрели новое дыхание идеи евразийства. Но если российское евразийство видит

интеграционные процессы в Евразии главным образом под великодержавным

углом зрения и повторяет проимперские идеи евразийцев первой волны русской

эмиграции, то евразийский проект, выдвинутый президентом независимого

Казахстана, рассматривает участников процесса интеграции в равных друг другу

положениях. Н.А.Назарбаев, ставший творцом нового видения Евразии, в начале

90-х годов выступил с идеей Евразийского союза, а в 1994 году - с инициативой

переноса столицы Казахстана с юга страны на 1000 км к северу в город

Акмолинск (бывший Целиноград), позже названный Астана. С рождением Астаны

центр Евразии впервые вышел на арену всемирной истории и первые слова,

которые были здесь произнесены – это были слова о духовном единстве всех

народов Евразии. Таким образом, было положено начало рождению новой

Евразии – Евразии как содружества равноправных народов, и Астана стала

символом новой Евразии. Поэтому, с полным правом можно сказать, что Астана

не только центр, но и начало Евразии. Раскрытию этого утверждения и

посвящена данная книга.

Коротко об ее содержании. Поскольку Астана находится в географическом

центре Евразии, то в первой части “Человек в поисках центра” анализируется

понятие центра в мифологии, социологии и географии. Во второй части

“Предчувствие Астаны” говорится о работах геополитиков - англичанина

Х.Маккиндера и австрийца Й. фон Лохаузена, которые раскрыли важнейшее

геополитическое значение центра Евразии и даже предсказали (Лохаузен)

появление в нем будущей столицы. Третья часть “Рождение Астаны” посвящена

новой столице Казахстана, а также геополитике согласия, одним из авторов

которой является президент Н.А.Назарбаев. Геополитика согласия, идущая на

смену геополитике силы, будет играть все большую роль в строительстве новой

Евразии и мира в целом. В этой же части раскрывается центральное значение

Астаны как оси евразийской истории. Заключительная часть “Будущее Астаны”

посвящена евразийскому проекту президента Н.А.Назарбаева и прогнозам

развития Казахстана и его столицы.

Поскольку главной задачей автора было показать общую логику развития

геополитической мысли, воплотившуюся в рождении Астаны, то многие темы

данной книги, в первую очередь проблема центра в географии и геополитике, само

понятие центра намечена пунктирно и требует дополнительного развития в

дальнейших исследованиях.

Часть I. Человек в поисках центра Центр – краеугольное архетипическое понятие всего человеческого бытия.

Понятие центра лежит в основе мифологического и научного мышления, в основе

цивилизации. Из понятия центра родились социальная иерархия и общественное

устройство, религия, моральные нормы и наука. Без понятия центра нет порядка,

справедливости, гармонии, нет космоса, а есть хаос. Поэтому человек с первых

шагов своей истории находится в бесконечном поиске центра – основы своей

материальной и духовной жизни.

Глубокое понимание центра на основе мифологических и религиозных

учений дал французский философ-традиционалист Рене Генон (1886 - 1951). Он

выделяет три значения центра.

1) Центр есть, прежде всего, Начало, исходная точка всех вещей, точка

первопричины, без формы и размеров. Простейшим изображением центра

является точка в центре круга. Точка есть знак Начала, круг —

символ Мира. Точка в Центре круга воспринималась также с очень

древних времен как изображение Солнца, потому что на

физическом уровне Солнце есть Центр или "Сердце Мира". Соотношение между

центром и окружностью может быть еще более четко изображено

посредством лучей, исходящих из центра и достигающих

окружности. Пример изображения с большим числом лучей - это

"колесо со спицами", на символическом языке Индии обозначающее

"колесо становления" или "колесо жизни".

2) Центр как Средина, точка, равноудаленная от всех точек окружности.

Средина между двумя оконечностями, олицетворяемыми противоположными

точками окружностей, это место, где противостоящие тенденции оконечностей,

нейтрализуют друг друга и приходят в совершенное равновесие. Некоторые

школы мусульманского эзотеризма, которые придают кресту огромное

символическое значение, называют "божественной стоянкой" (el-magamul-ilahi)

центр этого креста, определяемого как место, где соединяются все

противоположности и разрешаются все противоречия. Идея, выражаемая здесь,

это идея равновесия, гармонии. Чтобы увидеть явления мира в этом новом свете,

нужно представить себе окружность в движении вокруг центра. В таком движении

есть лишь одна неподвижная и неизменная точка - Центр. Вместо вращения

окружности вокруг точки - Центра можно представить также вращение сферы

вокруг неподвижной оси, которая в древних традициях называется "Ось Мира".

Когда сфера, земная или небесная, совершает вращение вокруг своей оси, две

точки на этой сфере остаются неподвижными: это полюса - точки

соприкосновения оси с поверхностью сферы. Вот почему идея Полюса есть еще

один эквивалент идеи Центра.

Самым распространенным символом оси мироздания является мировое дерево,

древо жизни, в мифологии кочевников - Байтерек. Заметим, что Астана – это

единственная столица в мире, символом которой стал Байтерек – монумент

мирового древа, сооруженный по идее первого Президента Казахстана в центре

столицы Казахстана.

3) Центр как точка Завершения. Если центр точка начала, исхождения, то он

также и точка конца, завершения. Все исходит из нее, и все в нее возвращается.

Поскольку все явления существуют лишь благодаря действию Начала, то между

Началом и всем проявленным должна существовать постоянная связь,

изображаемая лучами, которые соединяют в центре все точки окружности. Но эти

лучи могут проходить в двух противоположных направлениях: вначале от центра

к окружности, а затем обратно, от окружности к центру. Здесь налицо как бы две

взаимодополняющие фазы, из которых первую олицетворяет центробежное

движение, а вторую — центростремительное. Поэтому центр можно уподобить

сердцу, когда кровь исходит из сердца, распространяется по всему организму,

который она животворит, а затем вновь возвращается в сердце [1, с.97].

Таким образом, символическое название Астаны – сердце Евразии хорошо

отражает сущность центра. На символике столиц мы остановимся в

заключительной главе, а теперь сделаем вывод из изложенного материала о

центре, который нам будет нужен для лучшего понимания значения Астаны как

начала Евразии.

В понятии центр можно выделить две взаимосвязанные стороны:

пространственную и процессуальную (временную). В пространственном

отношении центр – это точка равноудаленная от окружности. В процессуальном

отношении центр – это начало, середина (равновесие) и завершение. В разных

науках эти две стороны центра изучаются по-разному. Например, в науках о

пространстве – астрономии и географии центр изучается главным образом в его

количественном значении. В астрономии центром мира и вселенной древние

люди представляли Землю. Такая геоцентрическая модель Вселенной,

разработанная Клавдием Птолемеем, просуществовала около 2000 лет. Создание

Джордано Бруно и Николаем Коперником в середине 16 века гелиоцентрической

модели, по которой центром солнечной системы стало Солнце, послужило

толчком не только к рождению современной астрономии, но и физики (Галилей и

Ньютон), аналитической геометрии (Декарт) и т.д. Таким образом, открытие

настоящего центра Солнечной системы заложило основы всей современной науки.

В экономической географии в концепции полюсов роста французского

экономиста Франсуа Перру, центр понимается процессуально, как начало. Ф.

Перру под полюсами роста понимал компактно размещенные и динамично

развивающиеся отрасли промышленности, которые порождают цепную реакцию

возникновения и роста промышленных центров. Полюса роста создаются в целях

активизации экономической деятельности в отсталых периферийных, проблемных

районах. В полюса роста концентрированно направляются новые инвестиции

вместо распыления их по всему району. Классическим примером полюсов роста

являются новые столицы развивающихся стран, строящиеся для привлечения

инвестиций и экономического развития центральных районов.

В социологии центр, прежде всего, рассматривается в рамках системы

ценностей и, таким образом, центр понимается как середина. Центр, как

центральная система ценностей символов и верований, правит обществом и

играет решающую роль в его интеграции. Это значение термина центр

подразумевает соответствующую идею периферии. Периферия – это элементы,

которые должны быть объединены. Механизм, через который центр объединяет

периферию, является согласием. Согласие лежит в основе социальной

действительности, как обмен лежит в основе экономической действительности, а

принуждение - политической. Поэтому, можно сказать, что общество - это

согласованная действительность [2].

Понятие социологического центра очень важно для понимания процессов

интеграции и строительства региональных экономических и политических союзов

государств, поскольку движущей силой образования таких союзов, как правило,

становятся политические элиты тех стран, которые могут предложить наиболее

универсальную систему ценностей, наиболее универсальную интеграционную

идею для стран данного региона. Резиденции этих политических элит в той или

иной стране в будущем часто становятся столицами этих союзов. Например, в

рождении Европейского союза ключевую роль сыграли премьер-министр Бельгии

Поль-Анри Спаак и французский министр иностранных дел Роберт Шуман.

Поль-Анри Спаак, пребывая в эмиграции в Лондоне, инициировал процесс

сближения Бельгии, Нидерландов и Люксембурга. 5 сентября 1944 года в Лондоне

был подписан договор, учреждающий таможенный союз Бенилюкс, который из-за

событий, связанных со Второй мировой войной, вступил в силу только 1948 году.

А Роберт Шуман в 1950 году стал инициатором создания “Европейского

сообщества угля и стали”. Бенилюкс и “Европейское сообщество угля и стали” и

явились тем ядром, вокруг которого происходила политическая и экономическая

интеграция Европы. Поэтому не удивительно, что столицами ЕС стали столица

Бельгии Брюссель и французский Страсбург.

География. Значение центра в географии очень многообразно. В контексте

данной темы коротко остановимся только на положительных и отрицательных

особенностях географического положения центральных стран. Одним из первых

центральные государства проанализировал основатель геополитики Фридрих

Ратцель (1844-1904) в работе “Politische Geographie“ (“Политическая география”).

По Ратцелю, «центральное, или срединное положении страны имеет

преимущества и недостатки (опасности). В центральных странах вырастают

великие народы и свершаются великие исторические события. В этих странах

происходит встреча самых различных исторических сил, что увеличивает

возможность появления новых феноменов. Более чистые расы, более

своеобразные культуры рождаются в сердцевинных странах. Также центральное

положение приводит страну в разнообразные необходимые отношения с другими

странам. Но у центральной страны, как правило, отсутствуют естественные

границы и она подвержена опасности захвата более сильными соседями. Поэтому

центральное положение вырабатывает способность народа к сопротивлению и

закаляет его» [3, с.310-315].

Особенно интересны географические центры целых континентов. Помимо

очевидного символического значения (вспомним, например, борьбу между

Украиной, Беларусью, Чехией, Австрией и Литвой за право нахождения в них

монумента, символизирующего центр Европы), центры континентов и больших

регионов имеют большое геополитическое значение. Австрийский генерал-

геополитик Йордис фон Лохаузен (1907 – 2002), для которого географическая и

геополитическая центральность стала стержневой темой исследований, составил

следующую карту главных географических центров Старого Света (Астана как

центр Евразии добавлена автором этой книги).

Обратим внимание, что почти все указанные центры стали перекрестками

цивилизационно-культурных и социально-экономических связей. Синай – это

древнейший центр Ближневосточной цивилизации и крупнейший транспортный

центр мира. Сингапур – город государство мирового значения. Иран – перекресток

цивилизаций, страна великого прошлого и будущего. Южная Индия, по мнению

американского геополитика С.Коэна, будет иметь большое значение в 21 веке как

важнейший экономический и интеграционный центр геостратегической сферы

Индийского океана (см. часть IV, гл. 4).

По сути, географическим центром может быть любая точка на земном шаре

относительно выбранной нами периферии, окружности. Так, если за периферию

мы возьмем страны арабского мира, то центром Арабского мира будет Египет и

его столица Каир. А если за периферию мы возьмем не мировую сушу, а мировой

океан, то США займут на этой карте центральное положение (подробнее см. главу

Центр в геополитике).

Однако, некоторые критики классической геополитики считают, что с

развитием средств массовой коммуникации, освоением воздушной стихии,

созданием всемирного информационного пространства (интернета, мирового

телевидения и др.) значение географических факторов и, в том числе, фактора

центральности упало. Другие геополитики, как, например, американец Саул Коэн,

не отрицая значения пространственных факторов, считают, что географическая

центральность в настоящее время не существенна, поскольку главными

факторами в геополитике, по его мнению, являются природные и человеческие

ресурсы [4].

Не умаляя значение демографии и запасов полезных ископаемых, все же

подчеркнем, что географическая центральность остается одним из важнейших

факторов власти в геополитике и борьба за контроль над географическими

центрами мира со временем не ослабевает. Поскольку многие “центральные“

места Земли уже заняты, то в будущем нас ждет борьба за два оставшихся

“ничейных” центра: за центры Северного и Южного полушарий - Северный и

Южный полюс.

Часть II. Предчувствие Астаны

Глава 1. Центр в геополитике

Определение геополитического центра страны дал Н.А.Назарбаев в книге об

Астане “В сердце Евразии”: геополитический центр это место, откуда в

географическом отношении наиболее удобно управлять страной и ее развитием

[5,с.31]. Таким образом, геополитический центр власти не тождествен

географическому центру, но они часто совпадают, особенно если за центр

принимается не пункт, а более или менее обширная территория. Поэтому в

геополитике источник власти часто занимает географически центральное

положение.

Так, основатель американской геополитики адмирал Альфред Мэхэн открыл

геополитическую центральность Америки в мировом океане и показал, что эта

центральность – ключ к мировому господству.

Хэлфорд Маккиндер открыл центральность внутренней Евразии – Хартленда и

показал, что Хартленд - ось истории и ключ к мировой власти. Затем он

пересмотрел свою карту и центральной частью (и ключом к мировой власти) стала

Восточная Европа. Геополитическая формула власти Маккиндера звучит так:

«Кто управляет Восточной Европой – управляет Хартлендом;

кто управляет Хартлендом – управляет Мировым островом;

кто управляет Мировым островом, тот управляет миром» [6].

Заметим, что мировой остров это единый континентальный массив – Евразия и

Африка.

Американский геополитик Николас Спикмен считал центром мира римленд

(rim – дуга, обод) - зону внутреннего полумесяца по карте Маккиндера, которая

включает прибрежные государства Евразии, (Китай, Индию, Иран и т.д.),

образовавшиеся в результате наступления кочевых племен из глубин материковой

сердцевины. В разгаре второй мировой войны, в 1943 году Спикмен вывел

следующую геополитическую формулу власти:

«Кто контролирует римленд, тот управляет Евразией;

кто управляет Евразией, тот контролирует мир» [7, с.176].

Австрийский геополитик Й. фон Лохаузен развил понятие центра власти

дальше. В работе “Mut zur Macht. Denken in Kontinenten“ („Мужество власти.

Мышление в континентах”), вышедшей в 1979 г., он использует понятие

“geopolitischer Schwerpunkt” - геополитический центр (пункт) тяжести. Формула

власти Й.Лохаузена такова:

Кто управляет геополитическим центром тяжести – управляет всем.

Геополитическим центром тяжести Северной Америки является Чикаго, а

Евразии – точка, находящаяся вблизи тогдашнего Целинограда. Таким образом,

если Маккиндер и Спикмен говорят только об одном центре власти, то Лохаузен

пишет о нескольких центрах власти. И эти центры власти являются не

центральной землей – Хартлендом, или его окружением - римлендом, а точками –

punkten. В своей работе Лохаузен часто отождествляет “geopolitischer

Schwerpunkt” со столицей. Отсюда геополитические центры тяжести, по

Лахаузену, это столицы (настоящие или будущие). Исходя из значения столиц в

работах Лохаузена, его концепцию геополитики можно назвать геополитикой

столиц. Дальнейшее развитие геополитика столиц получила в работах первого

президента Казахстана Н.А.Назарбаева, на которых мы остановимся позже.

Особенно важно, по мнению Лохаузена, центральное местоположение

столицы для будущего развития страны, то есть совпадение ее политического и

географического центров. В своей книге он анализирует, как местоположение

национальных столиц влияет на судьбы государства. Так, например, если бы

Фридрих сделал столицей Прусского королевства не Берлин, а Кёнигсберг, вся

судьба Германии могла бы измениться, поскольку Германия в этом случае стала

бы расширяться в Прибалтику и Восточную Европу, постепенно становясь

евразийской державой. А новой столицей России, по мнению Лохаузена, должен

был стать город, находящийся вблизи географического центра страны – на

Иртыше или Оби [8]. При этом Лохаузен исходил из положения, что Россия как

евразийская держава не должна была развиваться односторонне в европейском

направлении.

Так как географическое положение столицы во многом определяет главное

направление развития государства, то подавляющее большинство столиц

островных стран расположено на берегу моря. Столицы многих континентально-

морских стран, с сильной внешней ориентацией, также находятся на берегу моря,

океана, большого озера. Например, Алжир, Тунис, Дакар в Африке, Буэнос-Айрес,

Лима, Каракас в Латинской Америке, Лиссабон, Таллинн, Копенгаген в Европе,

Бейрут, Маскат, Джакарта в Азии. Прибрежное положение этих столиц связано с

доминированием морской торговли над сухопутной, и внешней торговли над

внутренней. Как подчеркивает Ратцель, «где море является главной сферой

экономической деятельности страны, то приморское местоположение столицы

может быть даже более существенным, чем центральное положение» [3].

После изменения ориентации развития страны с внешней на внутреннюю, а это

часто бывает после того, как колониальная страна стала независимой или

объединилась в федеративный союз с другими бывшими колониями, ее столица

часто переносится в центр страны – географический и/или геополитический.

Например, столицы большинства бывших британских колоний на территории

США были портовыми городами. После объединения этих колоний, образования

США и дальнейшего территориального развития нового государства, столицы уже

не колоний, а штатов были перенесены в центры штатов. Незадолго до

предоставления независимости Индии ее столица из приморской Калькутты была

перенесена вглубь индийского субконтинента в Нью-Дели, поскольку

политическая власть больше не могла находиться на периферии [9, с.151].

История 20 века свидетельствует, что когда государства приобретают

независимость, столицами новых государств становятся бывшие

административные колониальные центры, которые ради удобства колонизаторов

были зачастую расположены на окраинах колоний. В дальнейшем такие

окраинные столицы часто переносятся в центры государств, например, из Лагоса

в Абуджу (Нигерия), из Янгона в Найпидоу (Мьянма), из Дар-эс-Салама в Додому

(Танзания), из Абдижана в Ямусукро (Кот-д’Ивуар), из Рио-де-Жанейро в

Бразилиа (Бразилия) и т.д.

Если страна, не бывшая колония, то перенос столицы происходит в случае

потери столицей центрального положения в результате изменения границ страны

(периферии). Перенос столицы Турции из Стамбула в Анкару объясняется тем,

что после распада Османской империи Стамбул потерял свое центральное

положение. Вообще перенос столиц всегда зависит от множества внутренних и

внешних факторов. И когда очевидно, что центральное положение столицы

принесет данному государству безусловную пользу, перенос может не состояться

вследствие нерешительности правящих элит, сложившихся стереотипов и

традиций, нежелания менять символ государства.

Подводя итог этой главе, отметим, что в идеале геополитический,

географический и политический центры страны должны совпадать. Особенно

важно, если геополитический и/или географический центр страны совпадает с

геополитическим и/или географическом центром континента, на котором

расположена данная страна. В этом случае столица этой страны, находящаяся в

геополитико-географическом центре континента, имеет возможность при

соответствующих дополнительных условиях влиять на судьбы всего континента.

Одной из таких уникальных столиц является Астана, которая находится не только

вблизи географического, но и вблизи геополитического центра Евразии (см. гл.4).

С изменением границ государства (периферии) меняются и его

геополитические и географические центры. Так, в начале 19 века, когда США

состояли из 13 штатов, столица государства Вашингтон находилась примерно

посередине между южными и северными штатами. В настоящее время

географическим центром США является городок Бель Форч (Belle Fourche) в

штате Южная Дакота, а геополитический центр - в районе Великих озер, на месте

города Чикаго. В России геополитический центр в период Московского княжества

совпадал с географическим и политическим центром – городом Москвой. В

настоящее время политический, геополитический и географические центры

России разошлись друг от друга на тысячи километров.

Глава 2. Открытие Хартленда

А теперь подробнее рассмотрим концепцию Хартленда – сердцевинной земли

по Маккиндеру, поскольку она имеет исключительное значение не только для

понимания мировых геополитических процессов, но и непосредственно для

Казахстана и его столицы Астаны.

Предпосылкой открытия Хартленда явился тот факт, что в начале 20 века мир

стал целостным. На карте мира не оказалось больше “белых пятен” и “ничейных

территорий”. Мир был поделен ведущими мировыми державами и объединен

сетью железных дорог, морских сообщений и телеграфных линий. Эту новую

эпоху Маккиндер назвал послеколумбовой, в отличие от доколумбовой эпохи,

продолжавшейся от зарождения цивилизации (примерно в 4 тысячелетии до н.э.)

до 1500 года и колумбовой эпохи, продолжавшейся 400 лет, эпохи становления

географической и политической картины мира. После 1900 года наступила новая

эпоха – эпоха целостного мира, когда «всякий взрыв общественных сил, вместо

того, чтобы рассеяться в окружающем неизведанном пространстве и хаосе

варварства, отзовется громким эхом на противоположной стороне земного шара,

так что в итоге разрушению подвергнутся любые слабые элементы в

политическом и экономическом организме Земли» [10, с.10].

Целостное, системное понимание мира позволило английскому географу

Хэлфорду Маккиндеру сделать обобщение огромной прогностической силы. На

основе синтеза истории, политики и географии Маккиндер открыл основную

закономерность развития всей человеческой цивилизации и самый главный

географический регион Земли – внутреннюю Евразию, хоумленд кочевников,

который он назвал сначала стержневым регионом истории (Pivot area), а позже

сердцевинной землей – Хартлендом (Heartland).

Хартленд — это северная и внутренняя часть Евразии. «Он простирается на юг

от арктического побережья до срединных пустынь, и широкий перешеек между

Балтийским и Черным морями образует его западные пределы. Прежде всего, мы

имеем в этом регионе широчайшую из низменных равнин на поверхности земли.

Во-вторых, через эту равнину протекают несколько больших судоходных рек:

одни из них впадают на севере в Арктическое море и недоступны с океана,

поскольку оно загромождено льдами, тогда как другие впадают в закрытые

водоемы, вроде Каспия, из которых нет выхода в океан. В-третьих, здесь налицо

зона пастбищ, которая лишь в последние полтора столетия прекратила

предоставлять кочевникам-скотоводам на верблюдах и лошадях идеальные

условия для развития высокой мобильности. Из трех указанных особенностей

речные бассейны легче всего представить картографически: водораздел,

выделяющий всю группу арктических и «континентальных» рек в единое целое,

четко обособляет на карте тот обширный и неразрывный ареал, каковой и является

хартлендом сообразно с этим частным критерием» [11].

За пределами этого осевого района существует большой внутренний

полумесяц, образуемый Германией, Австрией, Турцией, Индией и Китаем, и

внешний — Британия, Южная Африка, Австралия, Соединенные Штаты, Канада и

Япония... «Я утверждаю, что с географической точки зрения они совершают нечто

вроде круговращения вокруг осевого государства, которое всегда, так или иначе,

является великим, но имеющим ограниченную мобильность по сравнению с

окружающими пограничными и островными державами» [10, с.29].

В Хартленде можно выделить его главную часть - Центральная Евразию,

которая и является в истинном смысле слова осью, или полюсом истории.

Почему? Во-первых, именно Центральная Евразия была местом обитания индо-

европейцев – народов, породивших затем цивилизации Европы, Ирана, Индии.

Во-вторых, через Центральную Евразию проходили основные коммуникационные

потоки, связывающие евразийские окраины в единое целое. В-третьих, натиск

кочевых племен (гуннов, тюрок) из Центральной Евразии, создавших огромные

империи, стал стимулом для образования государств Европы и Азии. То есть

Центральная Евразия явилась полюсом творения современной цивилизации.

Маккиндер опубликовал карту Хартленда в 1904 году. В дальнейшем, после

великих исторических событий 20 века – первой и второй мировых войн, он,

исходя из политической конъюнктуры, начал менять карту: границы Хартленда

сузились, большое значение получила Восточная Европа и т.д. Многие

современные исследователи, отмечая важность дополнительных карт Маккиндера,

считают его первую карту основополагающей и не утратившей своего

геополитического значения до сих пор. А теперь, если мы посмотрим на карту

Маккиндера 1904 года, то увидим, что в центре Хартленда, в сердце

сердцевинной земли находится Астана.

Таким образом, образное выражение ось истории, полюс истории

конкретизируется в реальный географический пункт – столицу Казахстана Астану.

В 1979 году австрийский геополитик Лохаузен назвал центр Хартленда

геополитическим центром тяжести Евразии.

В последние годы теория Маккиндера о решающей роли Хартленда во

всемирной истории получает дополнительное подтверждение в исследованиях

историков. Как отмечает историк и социолог Гюнтер Франк в работе

“Центральность Центральной Азии”, «ни одна из цивилизаций не появилась сама

по себе. Все они были сформированы через взаимодействие с Центральной

Азией, поэтому Центральная Азия является, возможно, и самой важной и самой

заброшенной частью мира и его истории» [12]. А грандиозная идея эллинизма

объединить Европу и Азию, греческую и азиатскую цивилизацию, которую

исследователи называют первым интеграционным проектом во всемирной

истории, родилась у Александра Великого в Центральной Азии, в Бактрии,

находящаяся на территории северного Афганистана, юго-западного

Таджикистана, а также южных областей Узбекистана [12].

Глава 3. Астана на карте Й.фон Лохаузена

Значение центральных географических мест, как стран (в первую очередь

Германии, как центра Европы) так и столиц, было главной темой исследований

выдающегося австрийского геополитика Йордиса фон Лохаузена. В отличие от

многих современных исследователей, которые в связи с развитием транспорта и

средств массовых коммуникаций стали преуменьшать значение пространства,

Лохаузен в своих работах показал, что географический фактор, фактор

пространства остается одним из важнейших сущностных факторов,

определяющих развитие общества. Лохаузен даже предложил такую

геополитическую формулу: «Могущество = Сила х Местоположение» [8].

Еще Фридрих Ратцель писал, что центральные страны имеют слабые

естественные границы. Й. фон Лохаузен, изучая геополитическое положение

Германии отметил, что ввиду отсутствия естественных границ, сложно

определить, где начинается и где кончается Германия, в отличие от

Великобритании, Испании или Италии, которые расположены по краям Европы

на полуостровах и островах и имеют отчетливые естественные границы. Поэтому

Германия, как любое центральное государство, становится заметной только в

своей связи с другими странами. Лохаузен образно сравнил Германию и

окружающие ее европейские страны с ладонью и пальцами. Как ладонь

соединяет пальцы в единое целое – руку, так Германия объединяет Европу в

целостный континент. Как ладонь не может существовать без пальцев, так и

пальцы без ладони [8, с.144-146].

Ладонь и пальцы – это образ центра и периферии. Поэтому сравнение

Лохаузена можно применить к любому более или менее значительному

центральному государству, например, к Казахстану и остальным евразийским

странам. Тем более, как заметили географы, что определенные формы

европейского полуострова повторяются в десятикратном увеличении в Азии.

«Переднюю Индию можно назвать соответствующей Италии, река Ганг

соответствует реке По, Гималайские горы – Альпам, Цейлон – Сицилии, Кавказ –

Пиренеям, европейская часть России напоминает в таком отношении Францию,

Сибирь – Северную Германию, река Янцзы – Дунай, Индокитай и Индонезия

находят свое соответствие в Греции – и т.д., также повторяется и четкое отделение

севера от юга непрерывающейся от Испании до Индокитая цепью высоких горных

хребтов. Так же Европа повторяет заостряющуюся в сторону запада и

расширяющуюся на восток форму всего евразийского материка» [8, с.107-108].

Казахстан, как и Германия, почти лишенный естественных границ, связывает

север Евразии с югом, Сибирь с Индостаном и Ближним Востоком, а также Запад

– Европу с Востоком – Китаем, Японией и Юго-Восточной Азией. По аналогии

с положением Германии в Европе можно построить карту, изображающую

центральное положение Казахстана по отношению к основным регионам Евразии.

А теперь перейдем к столицам. В 1979 году в работе Лохаузена “Mut zur Macht”

была опубликована геополитическая карта Советской империи с указанием ее

политического и геополитического центров. Как мы уже говорили, Лохаузен

считал, что Москва не выполняет в полной мере роль столицы, поскольку

находится далеко от геополитического центра СССР и его союзников. «Азия

велика и Москва лежит слишком далеко к западу, чтобы сохранять восток Евразии

на долгое время под контролем. Уже в 1650 году Москва устарела как столица, и

как Чингис-хан смотрел на Китай, так и русские цари смотрели на Европу. Европа

была близкой, богатой и владела морем. На столетия вперед лежали здесь

первоочередные цели России. Поэтому вместо Оби или Иртыша Петр Великий

перенес столицу на Неву. Это облегчило ему выход в Балтийское море, но

отодвинуло достижение Индийского и незамерзающего побережья Тихого океана»

[8, с.83].

Такой геополитический центр тяжести, по мнению Лохаузена, находился в

центре Евразии, в районе советского Целинограда. Причем Целиноград являлся

геополитическим центром не только советского блока, но и всей Евразии вообще.

Если быть более точным, Лохаузен не употреблял в своей книге название этой

геополитической точки, но на карте ясно видно, что она находится вблизи

Целинограда или совпадает с ним.

Таким образом, за 30 лет до переноса столицы независимого Казахстана из

Алматы в Акмолу, австрийский геополитик предсказал появление на этом месте

великой столицы. По воле истории, геополитический центр тяжести Евразии

заняла не столица Советской империи, которая, быть может, не развалилась бы

так скоро, если бы ее политический центр совпадал с геополитическим, а столица

независимого Казахстана. И не важно, что уже нет Советского Союза. Важно то,

что Астана находится в геополитическом центре Евразии и в силу законов

геополитики уже сейчас начинает оказывать влияние на развитие евразийских

государств и народов.

Ибо, по словам Лохаузена, «кто управляет из геополитического центра –

управляет всем». Но управление не всегда бывает прямым. Управлять в

современном смысле – это значить быть центральным звеном в цепочке событий

и процессов, ведущих к региональной или глобальной интеграции, в данном

случае – евразийской интеграции.

Но зададимся вопросом, почему Лохаузен поместил геополитический центр

тяжести Евразии в район Целинограда? По-видимому, он исходил из

предположения, что объединителем и главным коммуникационным полем

евразийских стран и народов являются степи. Степи центральной Евразии, как

ладонь, объединяют пальцы полуостровов и субконтинентов Евразии - Европу,

Малую Азию, Аравийский п-ов, Индию, Юго-Восточную и Восточную Азию,

Сибирь в единый континент. Без среднеазиатских степей не было бы Евразии.

Поэтому столица, находящаяся в центре степной Евразии, может стать

геополитическим гравитационным пунктом, пунктом притяжения всех

евразийских окраин.

Советские политики не читали трудов Й. фон Лохаузена и, более того,

называли геополитику лженаукой. Но законы пространства неумолимы, поскольку

объективны. Более чем 2000-километровое расхождение между политическим и

геополитическим центрами советской империи, в конце концов, привело к ее

распаду.

Другим примером несовпадения геополитического и политического центров

является Северная Америка. Стратегически Канада и Соединенные Штаты это

единое целое и естественный геополитический центр тяжести Северной Америки,

находящийся в районе Больших озер, Чикаго. По словам Лохаузена: «Кто здесь

управляет, управляет всем» [8].

Чикаго находится примерено посередине великого водного пути, центральное

положение которого связывает все части Северной Америки в единое целое. Этот

водный путь начинается с Залива Св.Лаврентия, затем продолжается тремя

Великими озерами и бассейном реки Миссисипи, впадающей в Мексиканский

залив.

Таким образом, если в Евразии главным связующим пространственным

звеном являются степи и геополитический центр тяжести находится в центре

степной зоны, то Северная Америка объединяется водными потоками, и

геополитический центр тяжести находится посередине водных потоков.

Правда, следует уточнить, что в федеративных демократических государствах

политический центр страны имеет гораздо меньшее значение, чем в тоталитарных

империях. Но все же законы геополитики неизменны. Не станет ли расхождение

между политическим и геополитическим центрами одной из причин распада

США, как стало распадом СССР?

Часть III. Рождение Астаны

Глава 1. Астана и рождение новой геополитики

На исходе 20 века произошло событие, значение которого мы во многом еще

не можем оценить - в центре Евразии появилась новая столица.

Перенос столицы с юга Казахстана Алматы на 1000 км к северу, в Астану

событие отнюдь не внутригосударственного масштаба. Оно без преувеличения

имеет всемирно-историческое значение. Впервые центр Евразии, центр Хартленда

вступил на арену истории. Астана – самая северная столица Азии стала

единственной столицей суверенного государства на огромном пространстве

азиатского континента. Ближайшие столицы - Бишкек и Ташкент находятся на

расстоянии 1000 км к югу от Астаны, а к западу и востоку, на расстоянии около

2,5 тысяч км – Москва и Улан-Батор.

Инициатором и главным действующим лицом переноса столицы стал первый

президент Казахстана Н.А.Назарбаев. Политик, творящий дела большого

исторического масштаба, не может не быть геополитиком. И поэтому в работах

Н.А.Назарбаева мы так часто встречаем геополитические понятия, иногда даже

дословно совпадающие с терминами Й. фон Лохаузена, например,

геополитический центр тяжести. Но это и не удивительно, поскольку общей

темой геополитических исследований Президента Казахстана и австрийского

геополитика были столицы.

Решая вопрос о переносе столицы, Н.А.Назарбаев исходил не из

конъюнктурных и преходящих соображений, а из фундаментальных

географических и геополитических факторов. По словам Н.А.Назарбаева,

«политика, рассчитанная на время, становится успешной только тогда, когда она

дополняется геополитикой…Ибо столица, в первую очередь, геополитическое

образование, которое определяет вектор развития государства и позволяет

структурировать общество в соответствии с глобальными тенденциями» [5, c. 28].

При этом президент Казахстана развил концепцию геополитического центра,

разработанную классиками геополитики, «Геополитика, - констатирует

Н.А.Назарбаев, – это не геометрия, а географический центр государства меньше

всего походит на геометрический центр окружности. Геополитический центр

Казахстана – это не только линейные замеры и размеры, но и во многом, скажем

так, нелинейные соображения и перспективы. Вопрос состоял ведь не столько в

том, чтобы переместить столицу в самый что ни на есть географический центр

Казахстана, вопрос состоял в том, чтобы поместить столицу в такую точку,

которая стала бы центром Казахстана во многих отношениях. Не только

географическим, но и одновременно центром тяжести геополитических,

общественных, экономических, политических и культурных связей и отношений

внутри и вне государства. Именно таким, скажем так, “обобщенным” и

“интегрирующим” центром, близким к географическому, и стала Астана – новая

столица Казахстана » [5, с.31].

Таким образом, новая столица, находящаяся в геополитическим центре,

может не совпадать с демографическим, культурным, транспортным,

экономическим центрами страны, но, со временем, используя благоприятные

возможности для развития, эта столица становится лидирующим городом,

центральным не только в политическом смысле. Вместе с развитием столицы,

развивается и страна. Отсюда вполне естественно звучит лозунг, предложенный

Н.А.Назарбаевым: «Расцвет Астаны – Расцвет Казахстана».

Необходимо подчеркнуть глубину концепции геополитического центра

Н.А.Назарбаева, ее новаторский характер. В свете этой концепции весьма

примитивной выглядит «закономерность оптимального расположения столицы»,

развиваемая некоторыми российскими политологами. Согласно этой

закономерности столица должна совпадать с демографическим и/или

географическим центром страны. Эти два самых главных центра связывает так

называемая геодемдуга - то есть расстояния между геоцентром и демоцентром

страны. «Идеальным является расположение столицы на равном расстоянии от

названных центров и уж весьма хорошо, если эти центры совпадают» [13]. Такую

точку зрения Н.А.Назарбаев назвал линейной, поскольку в ней отсутствует

важнейшее понятие – понятие развития. В современных условиях повышенной

миграции демографическая центральность является не самым существенным

фактором. Гораздо важнее факторы, которые создают максимальные условия для

развития будущей столицы. А их достаточно много. Как отмечает Н.А.Назарбаев,

будущая столица Казахстана «должна была соответствовать 32 критериям. Среди

этих критериев наиболее важными являлись: социально-экономические

показатели, климат, ландшафт, сейсмоусловия, окружающая среда, наличие и

перспективы развития инженерной и транспортной инфраструктур,

коммуникаций, строительный комплекс и трудовые ресурсы» [14, с.338-339].

Далее. В условиях глобализации и образования межгосударственных союзов

столица должна решать не только проблемы своего государства, но и

региональные проблемы. Возник феномен мировых городов и мировых столиц -

главных двигателей всемирной интеграции. И поэтому лидеры в первую очередь

больших государств, решая вопрос переноса столиц, должны учитывать не только

географические и геополитические центры своих стран, но и центры регионов.

Если говорить об Астане, то Н.А.Назарбаев, выбирая местоположение новой

столицы, видел ее не просто центром одного государства – Казахстана, но и одним

из интегрирующих центров Евразии. И когда он обдумывал, куда перенести

столицу, то он выбрал город, находящийся вблизи географического центра

Казахстана и Евразии.

Являясь географическим центром евразийского континента, Астана соединяет

в себе европейские и азиатские традиции, одинаково открыта Югу, Востоку,

Северу и Западу. Это создает максимальные благоприятные условия для

проведения интеграционных процессов на всем евразийском континенте и в

тюркском мире в частности. В то же время, Астана, находясь вблизи

географического центра Казахстана, в удалении от государственных границ,

обезопасена от внешних угроз [14, с.344]. А перенося столицу в регион,

многонациональный по своему составу, по словам Н.А.Назарбаева, «мы еще раз

подтвердили курс на создание стабильного полиэтнического государства,

сохранение и приумножение дружбы между народами, населяющими Казахстан»

[14,с.344]. В этом заключается еще одна сторона геополитического центра:

создавать максимальные условия для сохранения национального согласия, если в

государстве проживает много национальностей.

Таким образом, понятие геополитического центра по Н.А.Назарбаеву

многомерно, многофакторно и поэтому перенос или основание новых столиц в

каждом отдельном государстве имеет свои особенности, является процессом

уникальным. Но при всей уникальности опыт основания и строительства Астаны и

концепция геополитического центра президента Н.А.Назарбаева будет

востребована многими государственными лидерами, перед которыми встанет

вопрос о новой столице.

А теперь на основе всего предыдущего материала мы вкратце покажем логику

центра и периферии в истории Евразии. Это логическая схема может быть

полезной для прогноза дальнейшего развития евразийских интеграционных

процессов.

Диалектика центра и периферии в истории Евразии

I. Центр как начало

Центральная Евразия является местом генезиса народов и источником

номадизма, под влиянием которого сложились многие государства Европы и

Азии.

II. Центр как середина

В дальнейшем Центральная Евразия явилась регионом, соединяющим

государства и народы Евразии, дающая паттерны и модели взаимодействия

цивилизаций.

III. Центр как завершение

История Центральной Евразии завершается рождением Астаны. Пространство

превращается во время: Центр Евразии приобретает историческое бытие, выходит

на арену истории, тем самым старая история Евразии заканчивается и начинается

история новой Евразии, которая также предположительно будет иметь три фазы.

I. Центр как начало

Астана – это начало новой Евразии, Евразии не мировых войн и враждующих

империй, а Евразии как содружества народов, культур и цивилизаций.

II. Центр как середина

Вновь, но уже на новом уровне Центральная Евразия становится

пространством, в котором и через которое совершается взаимодействие между

государствами и народами Евразии, вырабатываются паттерны и стандарты

интеграции и общеевразийские ценности и смыслы.

III. Центр как завершение

Новая история Евразии завершится предположительно образованием Пан-

Евразийского союза и рождением центра этого союза. После образования Пан-

Евразийского союза и других пан-континентальных союзов интеграционные

процессы, по-видимому, постепенно должны найти завершение в интеграции пан-

континентальных союзов в общепланетарный союз и образование

общепланетарного центра (или центров).

Рассмотрение гипотез отдаленного будущего Земли не входит в нашу задачу.

Отметим только, что, по мнению некоторых геополитиков и политических

географов, роль мировых городов и столиц в истории будет увеличиваться.

С рождением Астаны заканчивается геополитика 20 века. 20 век вошел в

историю как век мировых войн и век рождения и расцвета геополитики силы.

Президент Н.А.Назарбаев, став инициатором рождения Астаны, наряду с

некоторыми другими современными геополитиками и политическими лидерами,

положил начало новой геополитике. В новом тысячелетии уже не геополитика

силы, а геополитика согласия, не геополитика захватов, перекройки границ и

войн, а геополитика союзов, выработки новых ценностей, объединяющих народы

Евразии, геополитика мирного сосуществования и развития всех народов и всех

культур будет определять будущее. На некоторых принципиальных положениях

геополитики 21 века мы подробнее остановимся в заключительной главе, а теперь

перейдем к теме, которая может выходить за рамки науки, но, тем не менее,

является важной в проблеме рождения новых столиц. Мы остановимся на

интуитивных факторах выбора новой столицы, а также на любопытной гипотезе

“шагов столиц” Велимира Хлебникова.

Глава 2. Древнеримский “genius loci” и “шаги столиц”

Велимира Хлебникова

Решая вопрос переноса столицы из Алматы в Акмолу, Н.А.Назарбаев исходил

не только из чисто рациональных соображений. В книге “В сердце Евразии” он

говорит о том, что на выбор столицы влияют и глубинные непонятийные слои

психики. «Еще в далекой древности существовало понятие, которое особенно

подчеркивало исключительные качества или свойства той или иной местности или

региона. Римляне называли это понятие “genius loci”, что в буквальном переводе

означало “гений места”. Существовало поверье, что данному месту или данной

территории присуще некое сакральное начало в виде существования

сопутствующего местности духа и присущей ей духовной сущности. Это и есть

“гений места”…Изучая историю Казахстана от древних времен до наших дней, я

все больше убеждаюсь в том, что вся наша Великая Степь окружена особой аурой.

А центральные ее районы, охватывающие, в том числе и границы современной

Акмолинской области, обладают уникальным даром – наличием одним им

присущим свойством – “genius loci”»[5, c. 75].

И это глубоко верно. Столица - квинтэссенция человеческой цивилизации,

настолько сложный социальный феномен, что чисто рациональными категориями

ее не познать. Мало перенести столицу, нужно чтобы она “встала на свое Место”,

чтобы через несколько десятков лет столица не оказалась бы заброшенной потому,

что она стоит не там, где нужно. Таких “заброшенных” столиц в истории

накопилось предостаточно. И поэтому глава государства, решая вопрос о переносе

столицы, помимо рациональных аргументов, всегда руководствуется и

интуитивным чувством, ищет родственный ему “genius loci”.

Из многочисленных исторических примеров казалось бы абсурдного переноса

столиц приведем два: Санкт-Петербург и Мадрид. Вот как великий немецкий поэт

и в то же время естествоиспытатель И.В.Гете объяснял местоположение

Петербурга. «Местоположение Петербурга - непростительная ошибка, тем паче,

что рядом имеется небольшая возвышенность, так что император мог бы уберечь

город от любых наводнений, если бы построил его немного выше, а в низине

оставил бы только гавань. Один старый моряк предостерегал его, наперед ему

говорил, что население через каждые семьдесят лет будет гибнуть в разлившихся

водах реки. Росло там и старое дерево, на котором оставляла явственные

отметины высокая вода. Но все тщетно, император стоял на своем, а дерево

повелел срубить, дабы оно не свидетельствовало против него. Согласитесь, что в

подобных поступках личности столь грандиозной есть нечто непонятное. И

знаете, чем я это объясняю? Ни одному человеку не дано отделаться от

впечатлений юности, и, увы, даже дурное, из того, что стало ему привычным в эти

счастливые годы, остается до такой степени любезным его сердцу, что,

ослепленный воспоминаниями, он не видит темных сторон прошлого. Так и Петр

Великий, желая повторить любимый Амстердам своей юности, построил столицу

в устье Невы» [15, с.328].

Великий Гете, хотя и служил всю жизнь министром при дворе великого

герцога Веймарского, не был политиком. Поэтому его объяснение решения Петра

основать столицу на болотах выглядит наивным. Но, безусловно, момент

необъясненности, иррациональности в этом решении есть.

Второй пример – столица Испании Мадрид. Русский путешественник В.

Боткин в начале 19 века побывавший в Испании, так описывает ее столицу.

«Мадрит не есть столица, созданная историею; не далее XVI века он был

небольшою деревнею. Самостоятельное положение провинций и потом

совершенно особое от прочей Европы развитие монархической власти в Испании

не позволили королям испанским иметь себе столицу в обыкновенном смысле

этого слова. Постоянная война с маврами заставляла их иметь свою резиденцию

сообразно с военными движениями. Фердинанд и Изабелла избрали было себе

постоянною резиденцией Толедо. Но после них Карл V (испанцы называют его

Карлом I) в Испании почти не жил. Филипп II как-то случайно обратил внимание

на местечко Мадрит; вероятно, ему понравилось его унылое местоположение; он

полюбил отдыхать здесь во время охоты, наконец, выстроил тут себе дворец и

решительно поселился в Мадрите. Наследники не вздумали изменять его выбора,

и, таким образом, Мадрит сделался столицею Испании. Впрочем, один уже вид

этого города говорит, что никогда народный инстинкт не выбрал бы себе

столицею такого во всех отношениях бедного» [16, с.15].

Но, несмотря на нелогичные выборы Петра Великого и Филиппа II, видимо в

местоположениях Санкт-Петербурга и Мадрида присутствовал могучий genius

loci, и со временем эти бедные и невзрачные города стали центрами великих

империй, источником вдохновения выдающихся писателей, художников и

композиторов. Так и Астана, находясь на своем, только ей присущем месте, по

прогнозу Н.А.Назарбаева, «станет “природным” источником идейной свободы и

вдохновения» [5, c.21].

В русском языке есть хороший эквивалент древнеримскому “genius loci”, это

- “голос земли”. Подлинный национальный лидер хорошо чувствует “голос”

родной ему земли и выполняет ее “волю”. О “воле земли” в рождении столиц

великий русский поэт и исследователь законов времени Велимир Хлебников

(1885-1922) сто лет назад написал небольшое исследование. «Я нашел, пишет

В.Хлебников, что города возникают по закону определенного расстояния друг от

друга, сочетаясь в простейшие чертежи, так что лишь одновременное

существование нескольких чертежей создает кажущуюся путаницу и неясность.

Возьми Киев. Это столица древнего русского государства. На этом пути от Киева

кругом него расположены: 1) Византия, 2) София, 3) Вена, 4) Петербург, 5)

Царицын. Если соединить чертой эти города, то окажется, что Киев расположен в

середине паутины с одинаковыми лучами к четырем столицам. Это замечательное

расстояние города-средины до городов дуги равно земному полупоперечнику,

деленному на 2π. Вена на этом расстоянии от Парижа, а Париж от Мадрида. Также

с этим расстоянием (шагом столиц) славянские столицы образуют два

четвероугольника. Так, столицы некогда или сейчас Киев — С.-Петербург —

Варшава — София — Киев образуют одну равностороннюю ячейку, а города

София — Варшава — Христиания — Прага — София — другую славянскую

ячейку. Чертежи этих двух великих клеток замкнутые. Таким образом, болгары,

чехи, норвежцы, поляки жили и возникали, следуя разумному чертежу двух

равносторонних косоугольных клеток с одной общей стороной. И в основе их

существования, их жизни, их государств лежит все тот же стройный чертеж. Не

дикая быль, а силы земли построили эти города, воздвигли дворцы. Не следует ли

искать новые законы их постижения? Людскому порядку не присуща эта

точность, достойная глаз Лобачевского. Верховные силы вызвали к жизни эти

города, расходясь многоугольником сил» [17, с. 586].

Принимая средний радиус Земли за 6371,2 км, мы получаем, что шаг столиц

(далее – ШС) равен 1014 км, или, округляя — 1000 км. Тогда расстояние между

городами, о которых говорил Хлебников, будут следующим (используем одну из

лучших программ по измерению расстояний между городами distancecalculator -

http://globefeed.com).

Киев – Византия (ныне Стамбул): 1054 км, Киев – София: 1020 км, Киев –

Вена: 1053 км, Киев – Петербург: 1052 км, Киев – Царицын (Волгоград): 1028

км, Вена – Париж: 1035 км, Париж – Мадрид: 1054 км, Петербург — Варшава:

1024 км, Варшава — София: 1076 км, Варшава — Христиания (Осло): 1061 км,

Христиания (Осло) — Прага: 1117 км, Прага— София: 1067 км.

Формула шага столиц до сих пор не привлекла внимание исследователей.

Очевидно, что она не универсальна, поскольку можно привести много примеров,

когда новые столицы возникали не на расстоянии шага столиц от старых столиц.

Очевидно, что в ней существуют какие-то ограничения и дополнительные

факторы. Но нам интересен пример переноса столиц Казахстана. Чтобы не

углубляться в далекое прошлое, возьмем новейшую историю нашей страны. В

1920 году советское правительство приняло решение об образовании Киргизской

Автономной Советской Социалистической Республики с административным

центром в городе Оренбурге, который был включен в состав Киргизской АССР

(так тогда назывался Казахстан). В 1921 году произошло национальное

размежевание Средней Азии. В связи с территориально-демографическими

изменениями было принято решение о переносе столицы на непосредственную

территорию местного населения. Наиболее предпочтительным вариантом для

советской власти стал город Ак-Мечеть, который был переименован в Кызылорду.

Однако, сложившиеся неблагоприятные географические, климатические и

экономические условия Кызылорды стали блокирующим фактором для развития

города в качестве столицы республики. Последующая индустриализация,

строительство Туркестано-Сибирской железной дороги определили решение о

переносе столицы Советского Казахстана. Поэтому в 1927 году (фактически в

1929 году) столицей Казахстана стал г. Алматы. После распада СССР

геополитическая невыгодность южного месторасположения столицы Казахстана,

одной из десяти крупнейших стран мира, определили необходимость переноса

столицы из Алматы в Акмолинск (Астану) в 1998 году. Таким образом, столицами

Казахстана поочередно были Оренбург, Кызылорда, Алматы и, наконец, столицей

стала Астана. А теперь, если мы взглянем на карту, то увидим, что от Оренбурга

до Кызылорды — ШС (1087 км), от Кызылорды до Алматы — ШС (931 км), и от

Алматы до Астаны — ШС (975 км). Причем нужно отметить, что переносы столиц

совпадали с коренным территориальным или статусным изменением государства

[18, c. 612].

От Оренбурга до Астаны, от автономной колониальной республики до

независимого суверенного государства - таковы были шаги столиц и шаги

истории Казахстана в 20 веке. Став главным творцом новой столицы, первый

Президент Казахстана словно выполнял волю истории, “волю казахстанской

земли”.

Глава 3. Астана – центр евразийского мира столиц

Рассмотрев геополитическую центральность Астаны, остановимся теперь на

ее политической, цивилизационной и национальной центральности. Посмотрим на

положение Астаны по отношению к политическим столицам, а затем главным

религиозным центрам Евразии, и, наконец, к столицам суверенных и автономных

государств тюркского мира.

У понятия мир есть два значения. Первое – мир как противоположность

войны, и второе - мир как сообщество. В старой орфографии русского языка для

выражения этих двух значений применялись даже два различных слова: мир и мiр.

В английском языке эти понятия также выражаются двумя различными словами:

peace и world. В казахском языке слово мир как сообщество называется əлем, а

мир как противоположность войне – бейбiтшiлiк. Существуют выражения: мир

народов, стран, государств, столиц. Мир африканских, европейских, азиатских,

евроазиатских столиц. Зададим вопрос, существует ли среди мира евразийских

столиц центральная столица, то есть столица, находящаяся примерно на

одинаковом расстоянии от столиц, расположенных на периферии Евразии?

Взглянув на карту, мы увидим, что по периметру Евразии с запада на восток

расположены следующие столицы (столицы трех очень маленьких государств -

Мале на Мальдивских островах, Бандар-Сери-Бегаван в Брунее и Дили в

Восточном Тиморе мы для генерализации картины в расчет не возьмем):

Рейкьявик (Исландия), Дублин (Ирландия), Лиссабон (Португалия), Сана (Йемен),

Коломбо (Шри-Ланка), Джакарта (Индонезия), Манила (Филиппины), Токио

(Япония). Если теперь провести от этих столиц прямые линии к Астане, то можно

увидеть, что расстояния между западными и восточными, северо-западными и

юго-восточными столицами совпадают (для расчета расстояний между центрами

столиц использована программа World Distance Calculator -

http://www.globefeed.com). Токио – Астана: 5561 км, Манила – Астана: 5987 км,

Джакарта – Астана: 7216 км, Коломбо – Астана: 4981 км, Сана – Астана: 4356 км,

Лиссабон – Астана: 6162 км, Дублин – Астана: 5024 км, Рейкьявик – Астана:

5199 км.

Таким образом, Астана не только географический центр Евразии, но и, что

очень важно, центр евразийского мира столиц. Столица, находящаяся просто в

географическом центре материка не может иметь такого же значения, как столица,

находящаяся в центре сообщества столиц. Рассматривая столицы Евразии как

единую географическую, пространственную систему, мы помещаем Астану в

нулевую, начальную точку отсчета. А в рамках временных координат Астана

является осью, или полюсом истории, поскольку история столиц это

квинтэссенция истории государств и народов. И как географический северный

полюс, вокруг которого вращаются все континенты, был открыт только 1909

году, когда все великие географический открытия уже были сделаны, так и

Астана – этот географический и исторический полюс Евразии была основана

только в конце прошлого века, когда некоторые политологи провозгласили

“конец истории”. И как северный полюс Земли, открытый, но еще неизведанный,

ждет освоения, чтобы поразить мир богатством, который он скрывает, так и

Астану – полюс Евразии – ждет необыкновенное будущее.

Глава 4. Астана в системе сакральной географии Евразии

Евразия – колыбель мировых и традиционных религий, поэтому сакральная

география Евразийского континента отличается большим богатством. Из всего

многообразия сакральных мест мы выделим два вида: центры как резиденции

религиозных иерархов и центры как места паломничества. В самом деле,

религиозные течения или организованы в иерархическую церковную структуру

во главе с религиозным лидером, или являются совокупностью разрозненных

общин и храмов. Как правило, организационный центр иерархической религии

совпадает с самым главным сакральным центром. Если религия не организована в

церковь, то единого организационного центра у нее нет и в этом случае ее

центром можно считать главный сакральный центр – место самого массового

паломничества.

Поскольку мы говорим о Евразии, то нами рассмотрены только те религии,

сакральные и организационные центры которых расположены в Евразии. Поэтому

такие многочисленные традиционные религии, как церковь мормонов, баптистов

(всемирное братство баптистов, США) и другие не вошли в данную книгу.

Из традиционных и мировых религий, наиболее распространенных в Евразии,

мы выбрали следующие [19].

Христианство - самая многочисленная конфессия (2,31 миллиарда

последователей). Христианство разделено на множество течений, из которых

самыми крупными являются католицизм, православие и протестантство.

Католицизм – самая крупная христианская деноминация насчитывает свыше 1

миллиарда последователей. Духовный и организационный центр католической

церкви Ватикан – резиденция главы римско-католической церкви.

Православие (примерно 225—300 миллионов верующих) разделено на 14

самостоятельных (автокефальных) церквей. Но патриарх константинопольский

считается первым среди равных. Поэтому Константинополь (ныне Стамбул) – это

главный православный город. Кроме того, крупнейшей православной церковью

считается Русская православная церковь. Резиденция патриарха РПЦ

расположена в Даниловом монастыре в Москве.

Протестантство представляет собой совокупность независимых церквей,

церковных союзов и деноминаций. Наиболее крупными в Евразии течениями

протестантства являются лютеранство и англиканство.

Лютеранство — одна из крупнейших протестантских конфессий. Так как у

лютеран никогда не было единого центра, то и организационная структура

лютеранства отличается большим разнообразием. Можно выделить два главных

центра лютеранства в Европе: Церковь Швеции, главой которой является

архиепископ Упсалы и Всемирная лютеранская федерация, штаб-квартира

которой находится в Женеве – городе, священном для всех лютеран.

Англиканское сообщество, объединяя около 80 миллионов последователей,

является третьим самым большим христианским сообществом в мире после

Римско-Католической Церкви и Вселенского православия. Глава англиканской

церкви - Архиепископ Кентерберийский.

Армянская апостольская церковь — одна из древнейших христианских церквей,

имеющая ряд существенных особенностей в догматике и обряде, отличающих её

как от византийского православия, так и римского католицизма. Насчитывает

около 9 млн. последователей. Глава церкви - Католикос всех Армян, резиденция

которого находится в г. Агаршапат (Vagharshapat), Армения.

Ислам – мировая религия, объединяющая 1,58 миллиарда человек. Самая

крупная организация ислама - Всемирная исламская лига, созданная в 1962 году

по инициативе Саудовской Аравии. Штаб-квартира лиги находится в священной

для мусульман Мекке. В процессе своего развития ислам, как и христианство,

разделился на ряд течений, наиболее крупными из которых являются сунниты

(85% мусульман), шииты и хариджиты.

Шиитского вероучения придерживается подавляющее большинство населения

Ирана и Азербайджана и около двух третей населения Бахрейна. Главный

сакральный центр шиитов - иранский город Кум (Qom), резиденция иранских

шиитских духовных лидеров (аятолл).

В современном мире хариджиты представлены ибадитами, которые составляют

большую часть населения Омана. Религиозный лидер ибадитов - султан Омана,

поэтому главный сакральным центр ибадитов - это столица Омана Маскат.

Буддизм - третья после христианства и ислама мировая религия, насчитывает 470

миллионов последователей. Основное число буддистов живет в странах Южной,

Юго-Восточной и Восточной Азии. Буддизм включает три течения: ваджраяна,

махаяна, тхеравада. Общебуддистским центром и главным местом

паломничества является небольшой индийский город Бодх-Гая (Bodh Gaya, штат

Бихар), где Будда достиг просветления.

Ваджраяна (или "ламаизм") распространена в гималайских странах, Монголии,

Бурятии, Туве, Калмыкии. Главный центр – дворец тибетского ламы Потала в

Лхасе, столице автономного Тибета, КНР.

Махаяна преобладает среди буддистов стран Восточной Азии - Японии, Кореи и

Китая (включая Тайвань), а также среди буддистов Вьетнама.

Тхеравада. В настоящее время является основной школой буддизма в Шри-Ланке

(ок. 70 % населения) и в большинстве континентальных стран Юго-Восточной

Азии (Камбоджа, Лаос, Мьянма, Таиланд). В Таиланде буддизм тхеравады

является де-факто государственной религией. В Бангкоке находится штаб-

квартира крупнейшей буддийской международной организации - Всемирного

братства буддистов, а также комплекс самых больших и старых буддистских

храмов.

Иудаизм – древнейшая монотеистическая религия. Исповедуют иудаизм в

основном евреи, которых начитывается около 15 млн. человек. Главный

сакральный центр иудаизма – Иерусалим.

Зороастризм - одна из древнейших монотеистических религий, насчитывает

около 200 тысяч последователей, проживающих в останах Йезд и Керман (Иран).

Духовный центр зороастризма город Йезд (Yazd), в окрестностях которого до сих

пор сохраняются зороастрийские деревни.

Индуизм — это третья по числу последователей религия в мире после

христианства и ислама. Индуизм исповедуют 950 миллионов человек,

проживающих в основном в Индии и Непале. В индуизме отсутствует

унифицированная система верований и общая доктрина, нет в нём также

централизованного органа управления. Главный сакральный центр индуистов

город Варанаси (Varanasi) в штате Уттар-Прадеш (Индия) - центр Земли в

индуистской космологии.

Джайнизм - древняя индийская религия, которая насчитывает около 5 миллионов

последователей. Джайнизм исторически во многом связан с другими

традиционными индийскими религиями – индуизмом и буддизмом. Как и в

индуизме, в джайнизме нет иерархической религиозной структуры. Главный

сакральный центр джайнистов индийский город Махавира (Mahavira), где

основатель Джайнизма Павапури Бихара достиг просвещения и где он был

похоронен.

Даосизм насчитывает около 200 млн. последователей. Даосизм, как и многие

другие древние религиозные учения не организован в церковь, а представляет

собой совокупность автономных храмов и общин. Самой большой организацией

даосов является Всекитайская ассоциация даосизма, духовное управление которой

располагается в храме Белых облаков (Байюньгуань) в Пекине. Это один из

главных и древних даосских храмов в Китае. Другим традиционным центром

даосизма является город Нантоу (Nantou) в Тайване.

Конфуцианства придерживаются около 350 млн. человек, проживающих в

основном в Китае. Конфуцианство возникло как морально-этическое учение,

которое со временем приобрело религиозные признаки. Главный сакральный

центр конфуцианства город Цюйфу (Qufu) в провинции Шаньдун, родина и место

захоронения Конфуция.

Синтоизм - национальная японская религия. У синтоистов нет единого

управляющего центра, оно состоит из автономных храмов. Главный сакральный

центр синтоизма - Великий Храм в городе Исэ (Ise).

Сикхизм - молодая религия, сложившаяся в конце 15 - начале 16 вв. как своего

рода протестантское течение в индуизме. Численность сикхов около

24 миллионов человек. Главный центр и святыня сикхов - Золотой храм в городе

Амритсар (Amritsar) в штате Пенджаб, Индия.

Бахаизм - это одна из молодых религий мира, зародившаяся в середине 19 века.

В настоящее время объединяет свыше 5 миллионов последователей в 188 странах

мира. Всемирный административный и духовный центр религии и усыпальница

Баба – основателя бахаизма, находится в городе Хайфа (Haifa, Израиль).

А теперь посмотрим на карту и увидим, как расположены основные

религиозные центры Евразии по отношению к Астане. Основание в

географическом центре Евразии новой столицы Казахстана и последующее ее

развитие в полной мере подтверждает мысль, что география имеет глубокую

символику. Нахождение примерно в центре главных евразийских сакральных мест

позволяет Астане выступать в качестве общей для всех религий площадки

совместного диалога. Поэтому, как сказал Н.А.Назарбаев на XVII сессии

Ассамблеи народа Казахстана 18 апреля 2011года - «Казахстан – это

единственное место в мире, где в согласии живут

мусульмане, православные, католики, протестанты, буддисты, иудеи. Это

единственное место, где они могут вместе собраться и говорить о всех своих

проблемах» [20].

Глава 5. Астана – центр тюркского мира

В содержание понятия тюркский мир входят все тюркские народы,

проживающие на территории Евразии, но наибольший интерес для нас

представляют тюрки, имеющие свою государственность в форме суверенных

независимых государств, или государств автономных. Таких государств и

государственных образований на сегодняшний день существует 19 (в данное

число не входят непризнанная Турецкая Республика Северного Кипра и

Нагорно-Карабахская Республика, населенная в основном армянами). Если мы

взглянем на карту тюркских государств и столиц, то увидим, что Астана

находится в географическом центре столиц тюркского мира.

Казахстан является центром тюркского мира, а Астана - его столицей в силу

ряда объективных и субъективных факторов, если термин столица понимать не в

узком политическом смысле, как резиденцию властных институтов государства,

а в широком смысле, как лидирующий город в культурной и геополитической

сфере.

Во-первых, Астана - столица самого большого по площади тюркского

государства, находящегося в географическом центре тюркского мира, а сама

Астана - географический центр сообщества тюркских столиц. Во-вторых, Астана

– центр транспортных коммуникаций, соединяющий тюркские суверенные и

автономные государства. Далее, Казахстан исторически глубоко связан как с

независимыми, так и с автономными тюркскими постсоветским государствами.

Эти связи будут развиваться и усиливаться в рамках евразийского и тюркского

союзов. Наконец, Астана – это самая молодая тюркская столица, символика

которой лучше всех других тюркских столиц впитала в себя общетюркские

образы и смыслы.

Из субъективных факторов в первую очередь необходимо назвать политику

Президента Казахстана Н.А.Назарбаева, направленную на евразийскую и

тюркскую интеграцию, на сотрудничество с тюркскими и нетюркскими

государствами. Возродив идею тюркской интеграции, Н.А.Назарбаев стал

продолжателем дела Мустафы Кемаля Ататюрка, основателя и первого

президента Турецкой Республики, много сделавшего для развития тюркского

самосознания. Как главный архитектор не только евразийского, но и

тюркского союза Н.А.Назарбаев, по словам председателя парламента Турции

Джемиля Чичека, является подлинным лидером тюркского мира [21]. На 9-м

саммите глав государств четырех тюркоязычных стран (Азербайджан,

Казахстан, Кыргызстан, Турция) в Нахичевани в 2009 году, по предложению

Н.А.Назарбаева был создан Совет сотрудничества тюркских государств

(Тюркский совет). Тюркский совет обладает всеми необходимыми признаками

политического регионального объединения, правовым статусом и

определенными организационными структурами. Также по предложению

Н.А.Назарбаева были образованы Центр изучения тюркского мира и Тюркская

академия, а в ее составе - Центр тюркской истории и культуры, Центр изучения

тюркского языка, Тюркская библиотеку и Тюркский музей. Тюркская академия

получила прописку в Астане, а сама Астана в 2012 году стала культурной

столицей тюркского мира.

Таким образом, Астана объединяет тюркский мир в единое целое, являясь его

географической и духовной осью, а евразийская интеграция, проводимая

президентом Н.А.Назарбаевым, неразрывно связана с тюркской интеграцией,

Говоря о тюркском мире, нельзя не упомянуть судьбу тюрок, входивших в

Российскую империю, которые после ее распада могли образовать единое

тюркское государство. Но советская империя, пришедшая на смену российской,

пошла по пути дробления тюркского мира и создания искусственных тюркских

наций и государств. Об искусственности разделения Средней Азии на так

называемые национальные государства писал в 1924 году выдающийся

востоковед В.Бартольд в своей записке в советское правительство. Н.А.

Назарбаев в книге “В потоке истории” подробно останавливается на этом

вопросе. «Центрально-азиатские национальности в европейском понимании

этого слова были, в буквальном смысле слова, созданы в этот период. Советская

власть придала культурно-региональным идентификациям политическую

окраску. Разделение Центральной Азии по национально-территориальному

признаку с созданием псевдоавтономий, подчеркиванием и сознательным

углублением различий в культуре и языках родственных народов, проводилось

ею в целях военно-политического контроля региона. Имперский принцип

«разделяй и властвуй» был использован во всей полноте Народным комиссаром

по национальностям РСФСР Иосифом Сталиным – главным автором всех

территориально-национальных делений в Советском Союзе….Даже Татаро-

Башкирская республика была разделена на татарскую и башкирскую части, тогда

как Оренбургская губерния оставалась в составе России для того, чтобы татары и

башкиры не имели прямого контакта с родственными народами Центральной

Азии» [22, c.252]. Поэтому восстановление исторического единства народов

Центральной Азии является повесткой дня 21 века.

Часть IV. Будущее Астаны

Глава 1. Пан-идея Евразии

Замечательной особенностью геополитики является то, что она предлагает

способы объяснения глобальных явлений. Так, помимо Хартленда, очень важной

концепцией для понимания современных мировых процессов является концепция

о пан-идеях (от греч. pan – весь), которую в 30-х годах прошлого века предложил

немецкий геополитик Карл Хаусхофер (1869-1946). К. Хаусхофер определял пан-

идею как изначально присущее человечеству стремление к объединению сначала

на местном локальном уровне, затем на региональном, а далее на уровне

континентов и земли в целом [23]. В настоящее время пан-идеи проявляются в

форме различных международных организаций, всемирных и региональных ООН,

ЕС, АСЕАН и т.д. Особый интерес вызывают континентальные пан-идеи, из

которых наиболее развитой стала австралийская: в 1900 году состоялось

объединение бывших английских колоний в федерацию Австралийское

сообщество. Европейская пан-идея, зачатки которой относятся к 18 веку,

воплотилась в конце 20 века в образе конфедеративного Европейского Союза

государств. Государства Америки образовали в 1948 году Организацию

Американских государств, пока довольно слабое политическое образование. В

1963 году появилась Организация африканского единства (с 2002 года –

Африканский союз). Помимо пан-континентальных, существует много

региональных союзов, в основном экономических. В данной книге мы не будем

останавливаться на развитии пан-идей и их воплощении в союзы

государств, остановимся коротко только на пан-евразийской идее.

Пан-евразийскую идею в узком смысле этого понятия, то есть не как

континентальный союз народов Европы и Азии, а как восстановление Российской

империи, которая была отождествлена с Евразией, выдвинули евразийцы –

историки, географы и философы первой волны эмиграции из России. Евразийцы

хотели пересмотреть трагические уроки распада Российской империи и

предложить России новую идеологию развития, говоря современным языком,

новую “национальную идею”. Но, являясь носителями имперского сознания,

евразийцы рассматривали Россию как единственную наследницу первых великих

объединителей Евразии – тюрок и их преемников – монголов. Им, конечно, и в

голову не могло прийти, что советская империя распадется, а тюркские

государства снова выйдут на арену истории. В настоящее время именно тюрки,

раскинувшись от Эгейского моря до Китая, являются одним из важнейших

факторов интеграционных процессов на пространстве Евразии. И, когда,

например, один из основателей евразийства Пётр Савицкий (1895-1968) в работе

“Географические и геополитические основы евразийства” говорит о России

(СССР) как центре Старого Света, то в настоящее время это в большей степени

относится к Казахстану, как истинному центру Евразии, чем к России, тем более,

что П.Савицкий далее упоминает кочевников как первых объединителей Евразии.

«Устраните этот центр - и все остальные его части, вся эта система материковых

окраин (Европа, Передняя Азия, Иран, Индия, Индокитай, Китай, Япония)

превращается как бы в "рассыпанную храмину". Этот мир, лежащий к востоку от

границ Европы и к северу от "классической" Азии, есть то звено, которое спаивает

в единство их все. Это очевидно в современности, это станет еще явственней в

будущем. Связывающая и объединяющая роль "срединного мира" сказывалась и в

истории. В течение ряда тысячелетий политическое преобладание в евразийском

мире принадлежало кочевникам. Заняв все пространство от пределов Европы до

пределов Китая, соприкасаясь одновременно с Передней Азией, Ираном и Индией,

кочевники служили посредниками между разрозненными, в своем исходном

состоянии, мирами оседлых культур» [24, с.679].

Об историческом значении тюрок хорошо сказал историк Петр Бицилли (1879 -

1953), который также как и Лохаузен понял значение географического центра в

истории. По мнению П.Бацилли, концепции истории Старого Света, как истории

дуэли Запада и Востока может быть противопоставлена концепция

взаимодействия центра и окраин, а роль Центральной Азии в истории можно

сравнить с ролью Центральной Европы. «Сосредоточение в одних руках торговых

путей, ведущих с Запада на Восток, связующих наше Средиземье с Индией и с

Китаем, вовлечение нескольких хозяйственных миров в одну систему – такова

тенденция, проходящая через всю историю Старого Света», обнаруживающаяся

в политике царей Ассирии и Вавилона, их наследников, Великих Царей Ирана,

Александра Великого, позже монгольских ханов и, наконец, Императоров

Всероссийских. Впервые с полной ясностью вырисовывается эта великая задача

в конце VI века в 568 г., когда Бу-Мин, каган турков, царствовавший в державе,

которая простиралась от собственно Китая до Оксуса, державший в своих руках

дороги, по которым перевозился китайский шелк, отправил своего посла

Императору Юстину с предложением союза против общего врага Хозру - царя

Ирана. Одновременно с этим Бу-Мин вступает в дипломатические сношения

с Китаем, и Император Ву-Ти женится на турецкой принцессе. Если бы император

Византии принял предложение Бу-Мина, лик земли бы преобразился: то, что на

Западе люди наивно принимали за "круг земель", стало бы частью великого

целого; единство Старого Света было бы осуществлено, и средиземно-морские

центры древности, может быть, были бы спасены, ибо главная причина их

истощения, постоянная война с персидским (и затем персидско-арабским) миром,

должна была отпасть. Но в Византии идея Бу-Мина не была поддержана…» [25].

По словам Льва Гумилева, образование тюркского каганата в конце VI в.

«стало в какой-то мере переломным моментом в истории человечества, потому что

до сих пор средиземноморская и дальневосточная культуры были разобщены, хотя

и знали о существовании друг друга. Бескрайние степи и горные хребты

препятствовали сношениям Востока и Запада. В этой ситуации тюрки не только

играли роль посредников, но и одновременно развивали собственную культуру,

которую они считали возможным противопоставить культуре Китая, и Ирана, и

Византии, и Индии. Эта особенная степная культура имела древние традиции и

глубокие корни, но известна нам в значительно меньшей степени, чем культура

оседлых стран. Причина, конечно, не в том, что тюрки и другие кочевые племена

были менее одарены, чем их соседи, а в том, что остатки их материальной

культуры – войлок, кожа, дерево и меха – сохраняются хуже, чем камень» [26,

с.5].

Но попытка тюрок объединить мир в 5 веке оказалась безуспешной, «так как

противоречия, возникшие в степи и на ее границах, оказались непреодолимыми. В

критические моменты подавляющее большинство степного населения отказывало

ханам в поддержке, и это привело в 604 г. к распадению каганата на Западный и

Восточный, в 630 и 659 гг. – к потере самостоятельности и к гибели народа в 745

г. Конечно, эта гибель народа еще не означала уничтожения всех людей, его

составлявших. Часть их подчинилась уйгурам, унаследовавшим власть в степи, а

большинство укрылось в китайских пограничных войсках. Однако имя “тюрк” не

исчезло. Больше того, оно распространилось на пол-Азии… Так сделались

«тюрками» многие народы, никогда не входившие в великий каганат VI-VII вв.

Некоторые из них были даже не монголоиды, как, например, туркмены, османы,

азербайджанцы. Другие были злейшими врагами каганата: курыканы – предки

якутов и кыргизы – предки хакасов. Третьи сложились раньше, чем сами древние

тюрки, например балкарцы и чуваши. Но даже то распространенное

лингвистическое толкование, которое ныне придается термину “тюрк”, имеет под

собой определенное основание: древние тюрки наиболее ярко претворили в жизнь

те начала степной культуры, которые зрели еще в хуннское время и находились в

состоянии анабиоза в безвременье III-V вв.» [26, c.5-6].

Историческое наследство тюрков и их духовный завет о единстве Евразии

переняли монголы, создав самую грандиозную в истории континентальную

империю, объединившую страны и народы от Тихого океана до Средиземного

моря. После распада империи монголов тюрк Тамерлан на короткое время снова

воскресил единство Евразии. А в середине 17 века Россия, историческая

наследница Золотой орды, завоевав Сибирь, а затем, через два века – Туркестан,

объединив огромные евразийские просторы, стала самым большим государством

планеты,

Наступил 20 век – последний век великих империй. В этом веке распались

Британская империя, Французская, Португальская, и в конце 20 века - Российская.

Тюрки Средней Азии образовали свои независимые государства, а тюрки Китая

(Синьзцянь), России (Татарстан, Башкортостан, Алтай, Саха-Якутия, Тыва и др.)

укрепили свою автономную государственность. На Западе, после распада

Османской империи, образовалась Турецкая республика – самое многочисленное

тюркское государство. И теперь, в эпоху глобализации тюркские государства, как

суверенные, так и автономные являются главным связующим звеном между

Западом и Востоком. И уже не в век империй, а в век пан-региональных союзов,

тюрки образовали союз тюркских государств - Тюркский совет. По инициативе

Казахстана создано Евразийское экономическое сообщество, которое может

явиться главным интегратором Евразии. На повестке дня образование

Центрально-Азиатского Союза. Таким образом, тюрки выполняют великую

историческую миссию – объединение евразийских государств и народов в Пан-

Евразийском союзе, в котором они будут выполнять роль главного связующего

звена.

Более глубокое понимание единства Евразийского мира, его народов, религий

и культур произошло с основанием в конце 20 века Астаны. С появлением Астаны

духовное пространство Евразии впервые стало целостным, поскольку никакая

целостность не может существовать без центра. Эту духовную целостность,

конечно, не нужно понимать как слияние мировых и традиционных религий в

какую-то единую сверхрелигию. Нет. Эта такая целостность, которая

определяется наличием общих ценностей и задач. Выработка и согласование

таких ценностей,, без которых невозможно мирное существование человечества,

и является главной задачей Астаны в духовном пространстве Евразии.

Местонахождение столицы в центре континента – это условие, при котором эта

столица может сыграть большую (в первую очередь интегрирующую) роль в

жизни данного континента. Но может и не сыграть. К центральному

географическому положению необходимо добавить еще центральную систему

ценностей, которая объединит разрозненные и подчас конфликтующие

государства, народы и культуры Евразии в единое сообщество, содружество

наций, а также мощную коммуникационную инфраструктуру.

О роли коммуникационных центров в процессе интеграции цивилизаций много

пишет украинский геополитик Владимир Дергачев, предложиший новое

направление геополитики – “цивилизационная геополитика”. Вот как В.Дергачев

оценивает значение центральной Евразии в современных интеграционных

процессах: «Как Великие исторические реки являлись главной

коммуникационной осью древних цивилизаций, так Евразийская степь —

“плавильным котлом” межцивилизационного диалога. Её бескрайние горизонты

больше ассоциируются не с великой рекой, а океаном. По масштабам

контактных функций с степью-океаном сопоставима только Атлантика,

соединившая Старый и Новый Свет. “Океанское” мировосприятие степи

пронизывало кочевые народы. Неслучайно, евразийская история неразрывно

связана с именем величайшего полководца уходящего тысячелетия —

Тэмуджина, провозглашенного перед походом к западным “берегам”

евразийской степи Чингисханом — великим ханом “океана” (от тюркского тенгиз

— океан, море). Великая Евразийская степь и на рубеже третьего тысячелетия

остается главной коммуникационной осью континента, вдоль которой

осуществляется интенсивный материальный, культурный и информационный

обмен между Западом и Востоком. Здесь пройдут транспортные коммуникации

будущего между полюсами экономического и технологического развития в

Западной Европе и Азиатско-Тихоокеанском регионе. На рубежах Евразийской

степи расположены исторические коммуникационные узлы свободной торговли

и культурного диалога между цивилизациями. Кто владеет Евразийской степью,

тот выполняет функции экономического транзита и транслятора

межцивилизационного диалога (курсив мой – В.П.). Забвение этой истины

приводило к распаду империй и многочисленным конфликтам на рубежах

евразийских цивилизаций… Крупнейшим событием ХХI века может стать

создание коммуникационного каркаса евразийского континента, образуемого

Великим шелковым путем, Азиатско-Североамериканской и Арктической

магистралями. Возрастает актуальность формирования геоэкономической оси

Север – Юг в направлении из Европы через Кавказ и Каспий на Средний Восток

и Индию… Если следовать известной геополитической концепции,

географическая ось истории затерялась в евразийских просторах. Возможно, здесь

расположен коммуникационный полюс многомерного пространства Земли» [27].

Этим коммуникационным полюсом может стать Астана. Как прогнозирует

Н.А.Назарбаев, «экономические, технологические, информационные потоки

развивающегося евразийского пространства в ХХI веке будут протекать и через

нашу новую столицу» [14, c. 352].

Глава 2. Принципы евразийской интеграции

Пан-евразийская интеграция, как и любая континентальная интеграция -

процесс длительный, сложный, противоречивый. Сегодня мы пока не можем

сказать каким будет будущий Пан-Евразийский союз, но мы можем

предположить, что он образуется путем объединения региональных евразийских

союзов: ЕС, Евразийского и других. Таким путем пошли народы Южной Америки,

провозгласив 8 декабря 2004 года образование Союза южноамериканских наций

(исп. Unión de Naciones Suramericanas - UNASUR) через объединение двух

региональных организаций - МЕРКОСУРа с Андским сообществом.

В данной главе мы сначала остановимся на образовании Евразийского, а затем

Центрально-Азиатского союза. Как уже говорилось, центральные государства,

часто лишенные выхода к морю, уже в силу своего географического положения в

первую очередь заинтересованы в интеграционных процессах. Поэтому не

удивительно, что инициатором евразийской интеграции на постсоветском

пространстве стал президент Казахстана Н.А.Назарбаев. В марте 1994 года он

впервые предложил создать на пространстве СНГ качественно новое

интеграционное объединение — Евразийский Союз Государств. В последующие

годы эта идея поэтапно воплощалась в жизнь в создании таких

межгосударственных структур как Организация Договора о коллективной

безопасности, Евразийское экономическое сообщество, Таможенный союз

Казахстана, Беларуси и России.

Н.А.Назарбаев стал подлинным идеологом евразийской интеграции,

«устремленной далеко в будущее ХХI, а возможно, и последующих веков» [28].

Ясно, что такого рода глобальные проекты должны строиться не на абстрактных и

конъюнктурных геополитических идеях и лозунгах, характерных для имперских

проектов евразийской интеграции, а на новых принципах, учитывающих в первую

очередь экономические интересы, как главный двигатель интеграционных

процессов [28].

Н.А.Назарбаев выдвинул четыре принципа евразийской интеграции.

Во-первых, принцип экономического прагматизма. Поэтому первооснова

будущего Евразийского Союза — Единое экономическое пространство.

Во-вторых, принцип добровольности.

В-третьих, принцип равенства, невмешательства во внутренние дела друг друга,

уважение суверенитета и неприкосновенности государственных границ.

В-четвертых, принцип консенсуса. Наднациональные органы Евразийского Союза,

обладая четкими и реальными полномочиями, не должны нарушать политического

суверенитета стран-участниц союза.

По словам Н.А.Назарбаева, Евразийский Союз будет исполнять роль звена,

сцепляющего евроатлантический и азиатский ареалы развития. В экономическом

плане он можем стать мостом, соединяющим динамичные экономики Евросоюза,

Восточной, Юго-Восточной и Южной Азии.

Столицей, резиденцией исполнительных органов Евразийского экономического

пространства Н.А.Назарбаев предложил сделать Астану, находящуюся в

географическом центре Евразийского субматерика. Как отметил Президент

Казахстана, это было бы исторически справедливо, поскольку именно Астана

стала инициатором Евразийской интеграции [28].

Н.А.Назарбаев назвал проект Евразийской интеграции мегапроектом. Поэтому

Создание Евразийского Союза лишь один из шагов на пути к созданию Пан -

Евразийского союза (сообщества). Необходимейшим условием для образования

Пан-Евразийского союза является новая глобальная система безопасности. И

вполне естественно, что Казахстан явился инициатором создание этой системы.

На состоявшемся в 2010 году в Астане саммите ОБСЕ по инициативе

Н.А.Назарбаева впервые была обозначена цель - создать единое и неделимое

пространство евроатлантической и евразийской безопасности.

Глава 3. Центрально-Азиатский союз – важный шаг к

тюркскому единству

Одним из важных этапов евразийской интеграции должно стать объединение

тюркских государств и в том числе государств Центральной Азии в Центрально-

Азиатский союз (ЦАС) с единой внешней экономической политикой, единым

таможенным и налоговым контролем, единой системой безопасности. Тогда

«тюркские народы, выступив как единое целое, смогут влиять на геополитику как

равноправный субъект» [22, c.114]. Для этого есть все необходимые объективные

предпосылки. В первую очередь, это богатые природные ресурсы. По оценке

Н.А.Назарбаева, «значительные запасы природных ресурсов – нефть и газ,

цветные и редкоземельные металлы, золото, серебро, уран и др., в обладании

которыми заинтересованы мировые державы, делают регион весьма значимым в

мировой экономике» [29, с.212]. Во-вторых, «расположение на путях

трансконтинентальных коммуникаций, а также приближенность к таким

международным центрам силы, как Китай и Россия… Главный козырь

Центральной Азии – геополитический потенциал и возможность стать «открытой»

за счет транзитных и энергетических магистралей, при запуске которых

недостатки региона могут превратиться в его преимущества» [29, с.189].

По мнению Н.А.Назарбаева, «страны Центральной Азии имеют возможность

стать сильным и независимым регионом, т.к. впервые за последние 500 лет наш

регион становится экономически важным для мировой экономики. По примерным

маршрутам древнего Шелкового пути в XXI веке будут проходить

нефтегазопроводы, по которым станут перегонять центральноазиатские нефть и

газ, как на Запад, так и на Восток» [22, c.259].

Вполне возможно, что в ЦАС войдут и государства Кавказа, в первую очередь

Азербайджан, образовав “Большую Центральную Азию”, «простирающуюся от

устьев Волги и Дона через горы, связывающие Черное и Каспийское моря, Европу

и Азию, до степей Монголии и Китая» [29, с.183-184]. Эта зона в СМИ получила

название “нового, или Великого Шелкового пути”.

Столицей – резиденцией исполнительных органов ЦАС во избежание

конкуренции столиц можно сделать Туркестан - город, ставший символом

тюркского единства, который находится примерно посередине от столиц стран

членов союза. В истории регионального строительства уже существуют

прецеденты, когда столицами союзов становились не главные города стран,

входящих в союз. Например, столицей Восточноафриканского сообщества (ВАС),

куда входят Кения, Танзания, Уганда, Бурунди, Руанда, является Аруша

(Arusha), город, находящийся примерно посередине от столиц государств –

членов ВАС, а одной из столиц Евросоюза является Страсбург – французский

городок на границе Франции с Германией.

Мир еще очень долго будет разделен на большие пространства –

цивилизации: Европейскую (Западную), Синскую, Буддистскую, Индуистскую,

Мусульманскую, Российскую и др., количество и сама типология которых

варьируется в различных исследованиях. Одна из задач Астаны, как

геополитического центра Евразии, состоит в том, чтобы стать коммуникативным

центром для выработки общих ценностей и смыслов, объединяющих евразийские

цивилизации. Но Астана является не только центром Евразии, но и центром

тюркского мира. Тюрки, древние обитатели евразийских степей, исторически

были этносом ретранслятором, этносом посредником между народами и

государствами, находящимися на периферии Евразии, этносом, соединяющим

Восточную Азию с Западной, Китай с Россией и т.д. Жизнь в центре Евразии

выработала у тюрок особые психофизические качества, благодаря которым они

стали родоначальниками идеи евразийского единства. Как подчеркивает

П.Бицилли, «легкость и быстрота распространения великих духовных течений

в Старом Свете обусловлена в значительной мере качествами среды, а именно —

психическим складом населения Средней Азии... Подобно римлянам, они

принимали всяческих богов и терпели любые культы… Средняя Азия —

прекрасная, нейтральная, передаточная среда. Творческая, созидающая роль

в Старом Свете принадлежала всегда мирам окраинно-приморским — Европе,

Индостану, Ирану, Китаю. Средняя же Азия, пространство от Урала до Куэн-

Луня, от Ледовитого океана до Гималаев, была поприщем скрещения "окраинно-

приморских культур", а также — поскольку она являлась политической

величиной — и фактором их распространения и внешним условием для выработки

культурного синкретизма»…[25]. В целом соглашаясь с П.Бицилли, нужно

уточнить, что, в свете позднейших исследований Льва Гумилева и других авторов,

тюрки были не только ретрансляторами, но и творцами глубокой и самобытной

культуры.

Таким образом, единство Евразии будет складываться через растущее

единство тюркских народов, которые разбросаны по Евразии от Балкан (турки)

до Восточной Сибири (якуты) и от Восточно-европейской равнины (татары,

башкиры) до Тибета (уйгуры). И в этом нет ничего обидного для нетюркских

народов, поскольку исторически тюркам выпала такая миссия – быть

объединителями Евразии. Об этой исторической миссии тюрок на поэтическом

образном языке пророчески сказал живший тысячу лет назад в эпоху

бесконечных войн Махмуд ал-Кашгари: «Когда я увидел, что Аллах Всевышний

вознес светило Судьбы к созвездиям тюрок, небесам указал вращаться вокруг их

царства, назвал их ат-турк и наделил могуществом, сделал Правителями Века и

вложил им в руки бразды Избранного народа, возвысил над [остальными] людьми

и направил к истине, усилил тех, кто был к ним близок и проявлял преданность, —

получив от них желанное и избежав позора рабской толпы, — [я понял, что]

каждому разумному следует стремиться к их вершинам и остерегаться падения их

стрел» [30, с.53].

В заключение скажем несколько слов о современном русском евразийстве.

Географически Россия – это великая евразийская держава. Й. фон Лохаузен назвал

ее «позвоночником евразийской суши». Но русские, в отличие от тюрок, в

подавляющем большинстве воспринимают себя европейцами. Евразийство было и

остается уделом группы интеллектуалов. Поэтому в геополитическом плане

основная задача современной российской политической элиты это построение

Большой Европы: Европы от Атлантики до Тихого океана. И поскольку именно

географическое положение столицы определяет вектор развития государства, то

главным свидетельством “неевразийства” правителей России, начиная со времен

присоединения Сибири, является их нежелание переносить столицу из

европейской части России – Москвы в азиатскую часть (например, на Обь,

Иртыш, о чем говорил Лохаузен). Именно “неевразийство” объединяет царей и

президентов России. А российские императоры пошли еще дальше: чтобы быть

ближе к Европе, они перенесли столицу из Москвы на 600 километров к северо-

западу, на берег Балтийского моря, в Санкт-Петербург.

Что касается собственно русского евразийства, лидером которого является

известный геополитик Александр Дугин, то главный его приоритет - возрождение

Российской империи и включение в нее Казахстана и ряда других постсоветских

республик. Остальные постсоветские тюркские государства должны войти в

состав Иранской империи [31]. То есть геополитика русских евразийцев – это

геополитика войны и раздела мира на империи, геополитика прошлого века.

Российский исследователь Н.С.Мироненко дал такую оценку евразийства

А.Дугина: «Национал-социалистические идеи Дугина не отличаются новизной,

они прошли испытания через практику в ряде государств, приведя к огромным

человеческим жертвам. Заметим, признание приоритета прав и интересов

личности, общечеловеческих ценностей над национальными и

националистическими интересами может привести к созданию немилитаристской

геополитики в русле развивающейся гуманистической географии» [32, с.26].

Именно такую геополитику развивает президент Н.А.Назарбаев. Для того, чтобы

терминологически отделить универсальный евразийский проект Н.А.Назарбаева

от националистического евразийского имперского проекта последователей

Дугина, автор предлагает назвать евразийский проект Н.А. Назарбаева пан-

евразийским проектом, поскольку в идеале он охватывает все страны Евразии.

Идея Пан-Евразийского союза исходит, таким образом, из тюркских

государств, от тюрок – исторических и естественных носителей евразийского

духа. Поэтому, не умаляя значения России, которая вносит, и будет вносить

важный вклад в евразийское единство, все же отведем главное место в

евразийской интеграции тюркскому миру и в первую очередь Казахстану, как его

центру.

Глава 4. Геополитика 21 века

Основные черты новой, постимперской структуры международных отношений

и новой геополитики очертил признанный лидер евразийской интеграции

Н.А.Назарбаев. В основе геополитики 21 века лежит принцип паритетности

отношений между государствами и право государств на саморазвитие «на основе

собственных традиций и “собственной скорости” политико-экономической и

общественной трансформации» [29, c.227]. То есть диалектический синтез

единства и разнообразия: единства международных законов и исключение

двойных стандартов, и разнообразие государств – главных участников

международных процессов. Как природное многообразие является фундаментом

здоровья биосферы, так многообразие социально-политическое является залогом

развития общечеловеческой цивилизации. «Непонимание того, что каждая

культура, каждый этнос и каждая цивилизация, какими бы отсталыми или

консервативными они не были, имеют право на существование,

самоидентификацию и свое место под солнцем, будет являться перманентным

источником региональных конфликтов и локальных очагов политической борьбы

и вооруженных конфронтаций» [29, c. 237].

Поэтому в основе новой геополитики лежит принцип миротворчества. «Если

«язык пушек» действительно является продолжением политики, то это означает,

что первоначальная политика представляла из себя несовершенную конструкцию

и строилась на иррациональных началах. Если в основе политики лежит искреннее

стремление к миру и миротворчеству, то она неизбежно заканчивается тем, с чего

начиналась» [29, c.25]. Таким образом, военные интервенции отдельных великих

государств с целью “наведения порядка” и “развития демократии” в некоторых

авторитарных странах являются свидетельством плохой политики и геополитики

прошлого века.

Географическое положение Казахстана, как центральной евроазиатской страны,

делает его естественным центром интеграции и выработки новой геополитики.

Геополитики не доминирования, а сотрудничества. И тут центральность

Казахстана снова выступает в трех аспектах: начала, середины и конца.

1) Казахстан как начало системы евразийской безопасности. По предложению

Н.А.Назарбаева, «необходимо продолжать формирование концентрических

кругов стабильности вокруг Казахстана и Центральной Азии… Национальная

безопасность Казахстана должна быть тесно связана с безопасностью

Центральноазиатского региона. Безопасность Центральноазиатского региона

следует рассматривать как составляющую безопасности Центральной Евразии.

Центрально-Евроазиатский регион должен быть частью евроазиатской системы

безопасности, являющейся частью глобальной системы безопасности» [29, c.217].

2) Казахстан как место встречи, диалога, как середина. «Ценность постоянного

диалога состоит в том, что, несмотря на существующие разногласия, сохраняются

сам смысл и процесс поиска некой “золотой середины”. И главное, диалог создает

территорию мира и согласия, время гармонии и ясности» [20].

3) Казахстан как завершение региональных процессов интеграции. Став началом

евразийских интеграционных процессов, Казахстан неизбежно станет их

завершением, когда Астана, возможно, станет столицей (или одной из столиц)

Пан-Евразийского союза. Но подробнее о завершающем этапе пока сказать нельзя,

поскольку народы Евразии делают только первые шаги к построению новой

архитектуры евразийского сообщества.

Следует особо подчеркнуть, что внешняя геополитика согласия Казахстана

подкрепляется внутренней геополитикой, что и дает Казахстану в лице

президента Н.А.Назарбаева право выступать с новаторскими международными

инициативами. По словам Н.А.Назарбаева, «Казахстан – одна из немногих стран

СНГ и Центральноазиатского региона, которая не испытала ужаса гражданской

войны или хаоса социальных беспорядков... Все свои проблемы, внутренние и

внешние, мы решали исключительно мирным и ненасильственным путем» [29,

c.24].

Экономика в 21 веке имеет исключительное значение, и рынок играет

большую цивилизующую роль. И заметим, что, несмотря на очевидные издержки

современной рыночной экономики, многие социальные проблемы, по мнению

исследователей, создают не товарно-денежные отношения, а их неразвитость. По

словам известного российского философа Александра Ахиезера, «капитал

обладает огромной объединяющей силой». Поэтому, если политики кладут во

главу угла экономические интересы своей страны, не отрицая культурно-

цивилизационых связей с другими государствами, то эти политики являются

лучшими проводниками интеграции своей страны в мировое сообщество.

Каким будет экономическое

будущее Казахстана в 21 веке?

Исходя из объективных

условий: наличие мощной базы

природных ресурсов,

исключительного

геополитического положения и

богатого человеческого

потенциала, в начале нового

века некоторые аналитики

предсказывали превращение

Казахстана в великую

экономическую державу,

стоящую в одном ряду с Китаем, Японией, Германией и Россией [33].

Многие современные геополитики часто заняты сугубо региональными

проблемами. Тем интереснее работы американского исследователя Саула Коэна,

продолжившего традиции Маккиндера и Спикмена и предложившего глобальную

концепцию развития мира. Эта концепция, разрабатываемая автором с 60-х годов

прошлого века, считается выдающимся вкладом в геополитическую мысль. Свои

исследования Коэн образно представил в геополитической карте - “Карте мира

середины 21 века”. Но прежде чем перейти к рассмотрению этой карты, на

которой есть и Казахстан в составе Центральной Азии, эскизно остановимся на

геополитической концепции С.Коэна [4].

Прежде всего, отметим, что Коэн выступает против укоренившегося термина

“Мировой порядок”, который предполагает одну супердержаву, замыкающую всю

мировою иерархию власти. Коэн считает, что положение США как мирового

политического и экономического лидера, обладателя статуса сверхдержавы

преходяще. Оно же и очень неэффективно и губительно как для самих США, так и

для остальных стран. Поэтому на смену Мировому порядку (World order) во главе

с мировой державой - полицейским должно прийти и уже приходит Глобальное

равновесие (Global equilibrium) с несколькими центрами власти. Мир глобального

равновесия это более динамичный и саморазвивающийся мир, благодаря

экономическим системам саморегулирования, в отличие от статического

Мирового порядка, основанного по преимуществу на военной мощи. Таким

образом, геополитику Коэна, как один из вариантов новой геополитики, условно

можно назвать геополитикой равновесия.

Система Глобального равновесия, по Коэну полицентрична и иерархична. В ней

три уровня: 1) макроуровень: геостратегические сферы, 2) средний уровень:

геополитические регионы, 3) микроуровень: национальные государства и квази-

государства. Рассмотрим их по-порядку.

1. Макроуровень

В настоящее время существуют три геостратегических сферы: Морская

(“Зависимый от торговли мир морских государств”), Евразийская (“Евразийский

континентальный мир”) и Восточно-Азиатская (Китай и Индокитай). В середине

21 века по прогнозу C. Коэна должна появиться четвертая сфера: сфера

Индийского океана, в которой главную роль будет играть Индия.

2. Средний уровень

Геополитические регионы - подразделение сферы сравнительно однородные по

экономическим, политическим и культурным признакам. В Морскую сферу входят

шесть регионов: 1) Северная и Центральная Америка, 2) Южная Америка, 3)

Западная Европа и Магриб, 4) Африка южнее Сахары, 5) Южная Азия, 6)

Внеконтинентальная Азия и Океания. В Евразийскую и Восточно-Азиатскую

сферы регионы не входят.

3. Микроуровень

На этом уровне выделяются пять великих держав: США, Россия, Япония, Китай

и конфедеративный Европейский Союз, которые обеспечивают преемственность

мировой геополитической системы.

Особняком стоят три вида регионов, которые не входят в геостратегические

сферы:

(1) Ближневосточный разделенный пояс (Shatterbelts), состоящий из государств,

которые в силу своих этнических, религиозных и цивилизационных различий, не

способны объединиться в один геополитический регион.

(2) “Зоны давления”, куда входят государства, стоящие на грани распада из-за

внутренних противоречий и вмешательства соседних государств.

(3) “Ворота”- государства, играющие роль мостов между геополитическими

сферами, геостратегическими регионами и государствами.

Эта все более усложняющаяся и развивающаяся мировая геополитическая

система характеризуется перекрывающимися сферами влияния, различными

степенями гегемонии и иерархии центров власти, взаимодействием национальных

компонентов и межнациональных влияний. В силу принципиальной

полицентричности мировой системы отдельные ее части развиваются не

синхронно и находятся на различных стадиях развития.

В этой динамичной саморазвивающейся системе особая роль, по мнению Коэна,

принадлежит геополитическим структурам, которые он назвал “территории

ворот”. Небольшие по площади и населению, лежащие на перекрестке

транспортно-торговых маршрутов, они являются коммуникационными центрами и

финансово-экономическими посредниками между окружающими их большими

государствами. В прошлом “государствами-воротами” Пальмира; города

Ганзейского союза и Ломбардии, Венеция, Занзибар. Современные “государства-

ворота”: Сингапур, Гонконг, Монако, Финляндия, Бахрейн, Тринидад и Багамы. В

будущем должна появиться новая геополитическая структура - “регион-

ворота”, которую образует группа стран, находящихся на пересечении

геостратегических сфер. Основная функция “регионов-ворот” – расширение

экономического, социального и политического взаимодействия геостратегических

сфер, геополитических регионов и национальных государств и тем самым их

объединение в целостную геополитическую систему.

По мнению Коэна, к середине 21 века, следующие геополитические регионы

будут выполнять роль “ворот”: Центральная и Восточная Европа, государства

Карибского миря, Центральная Азия, включая Казахстан. Особенно большое

значение, на наш взгляд, будет иметь Центрально-Азиатский регион, поскольку

это единственный “регион-ворота”, связывающий три геостратегические сферы:

Евразийскую континентальную, Восточно-Азиатскую и сферу Индийского

океана.

Но, Коэн предупреждает, что “регионы-ворота” подвержены опасности

распада, как по внутренним причинам, так и в случае конфликтов между

окружающих их центрами власти – крупными государствами. И это

предупреждение созвучно с предупреждением Н.А.Назарбаева, который отмечал

опасность разобщенности братских тюркских народов Центральной Азии [29].

Поэтому залогом совместного процветания стран ЦА будет их интеграция в

целостную геополитическую структуру и преодоление постсоветских

“географических разломов”.

Концепция Коэна учитывает, главным образом, экономические факторы, и

оставляет в стороне цивилизационные, культурные и символические

детерминанты социального развития. Не учитывается в должной мере Коэном и

значение геополитических центров тяжести – столиц. Но для нас концепция

Саула Коэна интересна в первую очередь тем, что в ней подчеркивается

важнейшее значение Казахстана и Центральной Азии как региона, придающего

целостность мировой геополитической системе.

По карте С.Коэна видно, что в середине 21 века уже существуют Северо-

Американский, Южно-Американский, Европейский пан-континентальный союз,

выключающий Северную Африку. Евразия разделена на три «геостратегических

царства»: Евразийское (Россия), Восточно-Азиатское (Китай) и Индийского

океана (Индия). Но какой будет карта мира в середине 22 века? Сохранятся ли

современные Центры силы как самые могущественные в экономическом,

политическом и военном смысле государства, или сама сила будет пониматься

иначе? Объединится ли Евразия в пан-континентальный союз? Как будут

развиваться геостратегические сферы, будет ли их число увеличиваться, или мир в

середине 22 века снова, как в середине 20 века, станет биполярным, двухсферным?

В настоящее время на эти вопросы ответа быть не может. Но в любом случае мир

будет более сложным, многообразным и целостным. И хочется думать, более

гуманным и безопасным.

Если человечество хочет выжить, то мышление, основанное на двузначной

“цифровой” логике (белое – черное, плохо – хорошо, друг – враг, сила – слабость),

должно сменить более глубокое, многомерное диалектическое мышление.

Мышление, основанное на логике, учитывающей переходы, опосредованные

звенья между противоположностями, в максимальной степени отражающей

реальности объективного мира. Именно такая логика отражает системность

исторического развития и значение в нем “цивилизационных перекрестков”,

связывающих страны и регионы Земли в одно целое. Образцом такой логики,

логики жизни, можно назвать логику великих политиков миротворцев, например,

таких как Махатма Ганди, провозглашавших в жестокое, воинственное время

вечные истины гуманизма. Примером логики жизни является и политическая

деятельность первого президента Казахстана Н.А.Назарбаева. Отказавшись от

ядерного оружия, Казахстан отказался от смертельной логики конфронтации и

показал миру путь к безъядерному будущему, в основе которого «ценность и

самоценность жизни Человека и Человечества» [34, c. 243].

Глава 5. Астана – символ Казахстана и Евразии

Столицы – это не только центры политической власти, но и символы государств

и, более того, символы эпох и цивилизаций. Очевидно, что в эпоху образования

региональных и континентальных союзов каждому континенту необходимы

объединяющие символы и центры. Так, символами современной единой Европы

могут быть названы столицы Европейского Союза Брюссель и Страсбург, города,

объединяющие германскую и французскую культуры. До образования ЕС

символическим центром Европы был Рим, столица Римской империи, на обломках

которой возникли главные европейские государства. Затем Рим стал резиденцией

духовного владыки Европы папы римского и, таким образом, символом

Западноевропейской цивилизации. Столицей и символом Южноамериканского

содружества наций стал перуанский Куско – бывшая столица могущественной

инкской империи, завоеванной испанскими конкистадорами.

У евразийских цивилизаций также есть свои символы – города и столицы.

Например, Мекка – центр и символ ислама, Куфу – центр и символ

конфуцианства, Иерусалим – центр и символ иудаизма… Но у всей Евразии пока

такого центра - символа нет. Каким должен быть город, чтобы стать символом

самого большого континента, насчитывающего тысячи прекрасных городов, как

древних, так и молодых? По-видимому, это должен быть главный город

государства, столица, потому что столичные города лучше всего воплощают в

себе дух и знаки эпохи. Далее, эта столица должна находиться вблизи

географического центра Евразии, поскольку символизм географического центра

играет важную роль в объединении разрозненных пространств в единое целое. И,

наконец, это должна быть молодая столица, не отягощенная многовековыми

национальными и культурными смыслами, которые, придавая ей локальное

своеобразие, в то же время не могут выразить и представить весь евразийский

континент во всем его многообразии. Поэтому символизм этой столицы должен

быть не узконациональным, а универсальным.

Самым лучшим кандидатом на такой универсальный общеевразийский символ

может стать столица Казахстана Астана. Вобрав в себя самые разные подходы в

области строительства и архитектуры, Астана кажется на первый взгляд

стилистически хаотичной. Но внешняя стилистическая хаотичность Астаны,

возводимая по проекту японского архитектора Кисё Курокава, имеет глубокий

смысл. Вырастает город, не похожий ни на какие другие города, вобравший в себя

образы всего мира: от египетских пирамид до мусульманских минаретов, от

буддистских пагод до футуристических ландшафтов мировых городов, от

китайских дворцов до юрт кочевников. Как сказал американский географ Шонин

Анакер, хаос Астаны - это не «стилистический хаос Пекина и Гонконга, который

развивался за многие годы как результат спорадических волн внутренних и

внешних инвестиций, стилистический хаос Астаны – продукт государственного

замысла. Это искусственный, мобилизованный государством хаос» [35, с.520].

Поэтому такой хаос имеет глубокий смысл, этот хаос – Протей, вместилище всего,

где каждый народ и каждая культура будут находить свой родственный образ и

смысл.

Символизм Астаны отразил дух первых объединителей Евразии тюрков. «Дух

номадизма, экспансия все новых и новых пространств воплотились в

архитектурном облике новой столицы. Астана практически не скована какими-

либо границами, кругом простираются степи; имеет возможности бесконечного

роста; является идеальным местом для воплощения смелых архитектурных

проектов знаменитых архитекторов мира» [36, с. 213].

Важно отметить, что в основе градостроительной концепции Астаны лежит

философия симбиоза Курокавы, которая призвана преодолеть противостояние

природы и города, техники и человека, что очень важно в эпоху экологического

кризиса. Согласно Курокавы, город - это не просто территория с красиво

размещенными зданиями и проложенными улицами, а живой организм, который

должен гармонировать с природной средой.

Таким образом, родившаяся в центре Евразии, на границе тысячелетий и на

границе смены исторических эпох, Астана, вобрав в себя лучшие достижения

многотысячелетней архитектуры, стала символом Казахстана и символом

обновления и единства Евразии.

У многих великих столиц есть свой миф. Заметим, что термин миф нужно

понимать не в вульгарном значении чего-то нереального, фантастического, а так,

как понимают миф современные философы - как универсальную форму познания

мира и программу развития. Почему одни столицы умирают, не успев родиться,

другие живут века, а третьи приобрели славу вечных столиц? По-видимому, мало

основать столицу, нужно, чтобы у новой столицы была своя неповторимая

символика, свой миф, своя программа развития на столетия вперед [37]. Миф

столицы складывается и развивается постепенно. Семантика мифа столицы

зависит от географии и геополитического положения данной страны, истории,

культуры и языка того или иного народа, его творческого потенциала,

компендиума его национальных символов и смыслов. Название мифа, состоящее

из несколько ключевых слов - понятий иногда рождается сразу вместе со

столицей, иногда позже через десятки лет, когда начинает выясняться роль и

значение новой столицы в жизни народа и государства. Часто миф столицы

создают ее основатели.

Хотя миф столицы называется очень кратко, эта краткость, как зерно, таит в

себе огромную энергетику, которая с годами раскрываясь в пространстве и

времени наполняется новыми смыслами и значениями. Остановимся на мифах

некоторых великих столиц: Рима, Киева, Санкт-Петербурга и Москвы.

Миф Рима называется “вечный город”. Впервые так назвал Рим поэт Альбий

Тибулл (1 век до н. э.), когда Рим, основанный по преданию в 753 году до н.э., уже

очень долго был столицей Римской республики, а затем империи. После крушения

империи в середине 5 века и захвата Рима варварами, миф о “вечном городе”

умер, но вскоре снова возродился и наполнился новым содержанием, когда Рим

стал резиденцией главы крупнейшей в мире католической церкви, духовным

центром католиков.

Основатель Киевской Руси Олег, поселившись в Киеве, назвал его “матерью

городов русских”. В дальнейшем Киев действительно явился центром

древнерусской цивилизации, материнским городом для многих городов Киевской

Руси. Затем миф Киева потерял свое значение. Будет ли он возрожден снова и

каким новым смыслом наполнятся его ключевые понятия?

Итальянский знаток искусства Франческо Альгаротти в первой половине 18

века назвал Санкт-Петербург “окном в Европу”: «Петербург — это окно, через

которое Россия смотрит в Европу». Этот образ, как нельзя лучше выразивший

замыслы Петра Великого, можно назвать мифом северной столицы, сохранивший

свое значение до нашего времени. До сих пор Санкт-Петербург остается самым

европейским российским городом, проводником европейской культуры на

огромные просторы России.

Миф Москвы называется “Москва – третий Рим”. Остановимся на нем немного

подробнее. До 15 века Москва считала себя покорной дочерью византийского

патриарха, и Константинополь стал в глазах русских вторым Римом. Падение

Константинополя в 1453 году было понято русскими как Божья кара за отпадение

от веры. Но если “Второй Рим” погиб, подобно первому, то с ним ещё не погибло

православное царство, потому что оно никогда не может погибнуть. «Первые два

Рима погибли, третий не погибнет, а четвёртому не бывать» так сказал старец

псковского Елеазарова монастыря Филофей (первая пол. 16 в.), который и может

называться творцом мифа “Москва – третий Рим”. Этот миф должен пониматься

не только в империалистическом смысле, но и в сакральном: «Москва – как оплот

высшей правды». С переносом столицы России в Санкт-Петербург миф Москвы,

казалось, стал умирать. Но с приходом к власти большевиков буквально сразу

после переноса столицы России из Петрограда в Москву в марте 1918 года миф

“Москва – третий Рим” получил новое рождение и новые смыслы: “Москва –

столица III Интернационала”, столица мирового коммунистического движения,

город будущего (вариант Небесного Иерусалима и Города Солнца). В

современном мире миф Москвы теряет свое имперское, но не сакральное

значение. Москва остается крупнейший центром православия, оплотом

“истинной веры”.

В наше время, когда ход истории протекает гораздо быстрее, чем 100 и 200

лет назад, Астана уже в самом начале своего рождения получила от своего

основателя президента Н.А.Назарбаева миф, названный – Сердце Евразии.

Сердце – это очень глубокий образ, имеющий богатую символику. Сердце - это и

середина и центр, это и самая важная часть тела, это и душа, это и двигатель,

начало всего, это и нечто близкое, дорогое. Во многих религиях сердце – эмблема

истины, совести и моральной смелости: храм или трон Бога в исламской,

иудейской и христианской религиозной мысли; божественный центр или aтман и

третий глаз трансцендентной мудрости в индуизме; бриллиант чистоты и

сущность Будды; центр понимания в даосизме [38]. Таким образом, сердце - это

символ, объединяющий все религии, все народы и все культуры. Только еще один

город на планете имеет миф, связанный с символикой сердца. Это древний

Иерусалим, который называют Сердцем мира и городом трех религий. И пусть

народы и государства великого континента часто еще не понимают друг друга,

пусть на земле то здесь, то там еще загораются огни войн, великая мечта о

единстве и братстве народов Европы и Азии, рожденная сначала в душе

Александра Великого, а затем в душах великих основателей тюркско-монгольских

империй, в душах мыслителей и поэтов не умерла, а продолжает жить и обретать

новое дыхание, новые символы и образы. И самым ярким таким образом и

символом будущего единения является молодой и растущий город посреди

евразийской степи по имени Астана.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ Дорогие читатели, мы живем в необычной стране, занимающей уникальное

место на земном шаре. Мы живем в центре самого большого и населенного

материка, а столица нашей родины – Астана находится вблизи географического и

геополитического центра Евразии. Многие народы в прошлом думали, что они

живут в центре земли. Но географические открытия развеивали эти

представления, и центры земли оказывались безнадежной периферией. Только в

начале прошлого века, когда на карте мира были стерты последние белые пятна,

человек смог окинуть свою планету одним взглядом и выделить центральные

места. Одним из этих людей был великий английский географ и историк Хэлфорд

Маккиндер, который сказал, внутренняя Евразия – это ось истории и сердцевинная

земля (Хартленд), которая будет иметь очень большое значение в истории

человечества. В то время Хартленд входил в Российскую империю. После распада

Российской империи, а затем СССР, центральную часть Хартленда стал занимать

Казахстан. Новое понимание Хартленда и его значения пришло с рождением

Астаны: Евразия впервые за всю свою многовековую историю обрела

объединяющий ее центр.

Но Астана уникальна не только в пространстве. Она уникальна во времени.

Астана родилась на разломе второго и третьего тысячелетия, и ее появление

совпало с переходом человечества от эпохи империй и войн к эпохе

равноправных союзов и мира. Став в лице первого Президента Казахстана

инициатором создания крупнейшего на континенте Евразийского союза, Астана

стала началом новой Евразии, Евразии объединенных стран и народов – Пан-

Евразии. Когда Пан-Еразийский союз станет реальностью сейчас сказать сложно.

Но то, что этот союз не утопия, свидетельствуют как история Евразии, так и

тренды современного цивилизационного развития, когда на наших глазах

рождаются и растут пан-континентальные союзы: Европейский, Южно-

Американский, Северо-Американский, Африканский.

Евразии, как самому большому и населенному континенту, будет

принадлежать будущее, поскольку в Евразии все еще находятся огромные

пространства, не затронутые или слабо затронутые цивилизацией. Поэтому в

условиях нарастающего дефицита природных ресурсов континентальная Евразия,

Хартленд будет играть все большую роль в развитии человечества, и Астана, с

развитием процессов экономической интеграции и глобализации, будет иметь все

большее значение как экономический, коммуникационный и символический

центр Евразии. Центр Евразии, ставший ее началом.

География, которую не выбирают, поставила перед Казахстаном, как

центральным евразийским государством, жесткую дилемму: или подвергаться

реальным и потенциальным притязаниям и угрозам со стороны могучих соседних

держав, или стать лидером евразийский интеграции, ядром и движущей силой

великого евразийского союза и выполнить, таким образом, трудную и

ответственную миссию исторического первопроходца. Иного не дано. Это хорошо

понимали наши предки – вожди тюркских каганатов, когда в эпоху бесконечных

войн, спасая свою культуру и национальную идентичность от враждебных

соседей, объединяли разрозненные тюркские племена в Великий эль, тем самым

впервые в истории создавая единое евразийское пространство.

Значение тюркского слова эль очень многообразно. Л.Гумилев, посвятивший

пониманию эля несколько страниц своей книги “Древние тюрки”, пришел к

выводу, что эль – это империя [26, с.101]. Но у этого слова, согласно словарю

“Древнетюркского языка”, есть другое значение – приходить к согласию [39,

c.169]. И если времена элей - империй ушло, то времена элей - сообществ только

наступает. Став ядром, вокруг которого возводится архитектура единой Евразии,

Казахстан на более высоком витке исторического развития продолжил традиции

предков и показал, что идея евразийского единства не умерла, а как всякая

великая идея продолжает жить и находить для своего воплощения новые формы.

ЛИТЕРАТУРА

1. Генон Рене. Идея Центра в древних традициях // Генон Р. Символы священной науки. Пер. с

франц. — М.: Беловодье, 2002.- 496 с.

2. Greenfeld Liah and Martin Michel. The Idea of the "Center": An Introduction // Center: ideas and

institutions / edited by Greenfield Liah and Martin Michel, University of Chicago Press, 1988. – 304 P.

3. Ratzel Friedrch. Politische Geographie oder die Geographie der Staaten, des Verkehrs und des

Krieges. - Munchen und Berlin: Druck und Verlag von R. Oldenbourg, 1903. - 864 S.

4. Cohen Saul B. Geopolitics of the World System. - Rowman and Littlefield Publishers, 2003. - 434 P.

5. Назарбаев Н.А. В сердце Евразии. - Алматы: Атамура, 2005. – 192 с.

6. Mackinder H. J. The Geographical Pivot of History // The Structure of Political Geography. Roger

E. Kasperson (Editor), Julian V. Minghi (Editor) Aldine Transaction, 1969. - 539 P.

7. Spykman N. Heartland and Rimland // The Structure of Political Geography. Roger E. Kasperson

(Editor), Julian V. Minghi (Editor). - Aldine Transaction, 1969. - 539 P.

8. Lohausen Jordis von. Mut zur Macht: Denken in Kontinenten. - Vowinckel,1979. – 327 S.

9. Wiegert H.W. Principle of Political Geography. - Appleton-Century-Crofts, 1957. - 720 P.

10. Маккиндер Хэлфорд. Географическая ось истории ось истории // Классика геополитики, XX

век: Сб. / Сост. К. Королев. — М.: ACT, 2003.—731 с.

11. Маккиндер Хэлфорд. Круглая земля и обретение мира (перевод и комментарии Вадима

Цымбурского) Космополис. – 2006/2007. – № 2 (16)

12. Frank André Gunder. The centrality of Central Asia. - VU University Press, 1992 - 57 P.

13. Общая и прикладная политология: Учебное пособие. Под общей редакцией В.И. Жукова,

Б.И. Краснова. М.: МГСУ; Изд-во «Союз», 1997. – 992 С.

14. Назарбаев Н.А. Казахстанский путь, – Караганда, 2006. – 372 с.

15. Эккерман Иоганн Петер. Разговоры с Гете в последние годы его жизни. М.: Худ.лит.1981. –

707 с.

16. Боткин В.П. Письма из Испании. - М.: Наука. 1976. - 365 с.

17. Хлебников. В.В. Учитель и ученик // Хлебников В.В. Творения. - М.: Советский писатель,

1987. – 736 с.

18. Патраков В.П. Российская цивилизация в свете феномена шага столиц // Россия как

цивилизация: устойчивое и изменчивое. – М.: Наука, 2007. – 685 с.

19. Wikipedia - http://www.enwikipedia.org

20 .Назарбаев Н.А. Выступление на XVII сессии Ассамблеи народа Казахстана АНК. 18.04.2011

- http://www.akorda.kz/.../vystuplenie_prezidenta_respubliki_kazahstan

21. «Казахстанская правда» от 15.09.2012 – http:// www.kazpravda.kz/print/1347665944

22. Назарбаев H .A. В потоке истории. - Алматы: Атамура, 2003. - 288 с.

23. Хаусхофер Карл. Панидеи в геополитике // Хаусхофер К. О геополитике. Работы разных лет.

– М.: Мысль, 2001. – 426 с.

24. Савицкий П.Н. Географические и геополитические основы евразийства // Классика

геополитики, XX век: Сб. / Сост. К. Королев. — М.: ACT, 2003.—731 с.

25. Бицилли П. М. «Восток» и «Запад» в истории Старого света.-

http://nevmenandr.net/eurasia/1922-naputiax-PMB-viz.php

26. Гумилев Л.Н. Древние тюрки. – M.: Клышников – Комаров, 1993. – 520 c.

27. Дергачев В.А. Геополитика. Учебник для вузов. — М.:ЮНИТИ-ДАНА, 2004. — 526 с

28. Назарбаев Н.А. Евразийский Союз: от идеи к истории будущего -izvestia.ru/news/504908

29. Назарбаев Н. А. Критическое десятилетие. – Алматы: Атамура, 2003. – 240 с.

30. Махмуд ал-Кашгари. Диван Лугат ат-Турк / Перевод, предисловие и комментарии

З.-А. М. Ауэзовой.— Алматы: Дайк-Пресс, 2005. — 1288 с

31. Дугин А. Г. Основы геополитики. — М.: Арктогея, 2000. - 928 с.

32. Колосов В. А., Мироненко Н. С. Геополитика и политическая география: Учебник для вузов.

— М.: Аспект Пресс, 2001,— 479 с.

33. Clemens W.C. Dynamics of International Relations: conflict and mutual gain in era of global

interdependence. - Rowman and Littlefield Publishers, Inc., 2004, - 646 P.

34. Назарбаев Н.А. Эпицентр мира. – Алматы: Атамура, 2003. – 255 с.

35. Anacker Shonin. Geographies of Power in Nazarbayev’s Astana / Shonin Anacker //

Eurasian Geography and Economics. – 2004. – No. 7.

36. Сыргакбаева А.С. Философия города. – Алматы: Əрекет-Print, 2007. – 243 c.

37. Патраков В.П. Столицы как архетипы и сакральные символы: культурологический аспект - //

Публичное управление : теория и практика : сборник научных работ Ассоциации докторов наук

государственного управления. – Харьков: Издво “ДокНаукДержУпр”, 2010. – № 3–4. – 432 с.

38. Тресиддер Дж. Словарь символов. – М.: ФАИР-ПРЕСС, 2001 – 448 с.

39. Древнетюркский словарь. – Ленинград: Наука, 1969. – 676 с

КАРТЫ

1. Главные географические центры Старого света

2. “Мировая власть – это морская власть”

3. Астана – центр Хартленда

4. Германия – сердце Европы

5. Казахстан – сердце Евразии

6. Будущая Астана на геополитической карте советской империи Й. фон Лохаузена

7. Политический и геополитический центры США

8. Казахстанский ромб. “Шаги столиц” - шаги истории

9. Астана – центр евразийского мира столиц

10. Астана – центр евразийского религиозного мира

11. Астана – центр тюркского мира

12. Казахстан – перекресток цивилизаций

13. Геополитическая карта мира середины 21-го столетия Саула Коэна

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие

Часть I. Человек в поисках центра

Часть II. Предчувствие Астаны

Глава 1. Центр в геополитике

Глава 2. Открытие Хартленда

Глава 3. Астана на карте Й.фон Лохаузена

Часть III. Рождение Астаны

Глава 1. Астана и рождение новой геополитики

Глава 2. Древнеримский “Genius loci” и “шаги столиц” Велимира Хлебникова

Глава 3. Астана – центр евразийского мира столиц

Глава 4. Астана в системе сакральной географии Евразии

Глава 5. Астана – центр тюркского мира

Часть IV. Будущее Астаны

Глава 1. Пан-идея Евразии

Глава 2. Принципы евразийской интеграции

Глава 3. Центрально-Азиатский союз – важный шаг к тюркскому единству

Глава 4. Геополитика 21 века

Глава 5. Астана - символ Казахстана и Евразии

Заключение

Литература

Карты

БЛАГОДАРНОСТЬ

Автор выражает искреннюю благодарность директору Института

истории государства д.и.н., проф. Б.Аягану и старшему научному

сотруднику к.и.н. Н.С.Лапину за ценные критические замечания при

подготовке рукописи книги к изданию.

В.П. Патраков

АСТАНА - НАЧАЛО ЕВРАЗИИ

Редактор Г.Кудайбергенова Художник К.Мухамедин

Техн. редактор К.Мухамедин

ИБ № 32 Подписано в печать 30.10.12. Формат 60x84 1/l6.

Гарнитура �Times New Roman Суг�. Печ.л. 7,0. Усл.печ.л. 6,5. Тираж 2000 экз. Заказ №

Республика Казахстан. ТОО �Алаш� баспасы�, 050009, г.Алматы, проспект Абая, 143,

телефакс 394-42-92. E-mail: nurlan.tu@mail.ru.

Верстка фирмы �Тамыр�. 050009, Алматы, пр. Абая, 143, тел.: 394-42-95 Республика Казахстан. �Корпорация Атамура� 

ТОО Полиграфкомбинат, 050002, г.Алматы, ул. М.Макатаева, 41.