Евгений Сатановский Россия и Ближний Восток. Котел с неприятностями

Евгений СатановскийРоссия и Ближний ВостокКотел с неприятностями

От автора

Вообще-то представленная читателю книга не имеет ничего общего с тем, как онаизначально должна была выглядеть. Хотя, по правде говоря, ни одна книга на свете неимеет ничего общего с тем, как она должна была бы выглядеть. Не исключено, чтопервоначальная версия «Отверженных» Виктора Гюго могла быть издана в форматепокетбука, а «Война и мир» графа Льва Толстого была задумана как святочный рассказ.Вполне возможно, что Шекспир и Голсуорси писали коротко – это издатели заставилимэтров безбожно раздуть сданные в печать произведения, накачав их информацией,которую, включая имена персонажей, невозможно запомнить ни с первого, ни с двадцатьпервого раза. Папа автора всю жизнь пытался прочитать «Сагу о Форсайтах». Напятидесятой странице он засыпал, и очередная сигарета падала, осыпая пеплом всевокруг – курил он с семи лет, начав с махорки, а после первого инфаркта перешел с«Беломора» на более легкую «Яву». Потом папе приходилось приниматься за все ссамого начала: он забывал, кто из героев с кем и в каких именно отношениях состоит.Скорее всего, О’Генри писал длинно и скучно. Это издатели обрезали все до такогосостояния, что его сентиментальные многотомные романы превратились вюмористические рассказы. Хорошо известно, что Льюис Кэрролл вообще не писалничего, кроме трактатов по математике, из чего со стопроцентной гарантией следует, что«Алиса в Зазеркалье» и «Охота на Снарка» изначально, до попадания в руки редакторови переводчиков, содержали только уравнения и интегралы. Попробуйте найти полнуюбиблиографию Кэрролла – сами убедитесь. Британская королева тоже быларазочарована.

Так вот, эта книга не имеет ничего общего… ну, впрочем, это уже было. Оназадумывалась как серьезное пособие для серьезных студентов серьезного вуза. В нейдолжно было содержаться пятнадцать глав по пять-десять подглав в каждой. Когда кисходу первого месяца работы автор расписал первую главу до состояния, которое егоболее или менее удовлетворило, в ней оказалось примерно 100 страниц. Ну, может быть,96 или 98, но это не слишком облегчало дело. Тупо глядя на дело рук своих и пытаясьпонять, как уместить полтора десятка глав по сотне страниц в книгу, которая попредварительной договоренности с издательством должна была укладываться сотни втри, максимум три с небольшим, автор смутно заподозрил, что делает что-то не то. Но,следуя природному инстинкту, напоминающему тот, который ведет почтовых голубей кродному дому, а черепах Индийского океана гонит откладывать яйца на песчаномпобережье южнее Маската, продолжил писать вразбивку – раздел оттуда, раздел отсюда.Заказанный объем был исчерпан, когда, по его подсчетам, была написана примерночетверть того, что имело смысл написать. Что еще важнее, время, которое было отведенона книгу, кончилось. Причем не просто кончилось: ушло не только основное время, но иблагородно предоставленные терпеливым редактором полтора месяца сверх срока,которые автор честно заработал тем, что перед тем как засесть за книгу, с храбростью,граничащей с героизмом, заменил оба глаза. Точнее – хрусталики, которые надо былозаменить давным-давно, поскольку многолетняя работа с горячим металлом всортопрокатном цехе завода «Серп и Молот» обеспечивала не только пенсией с 50 лет –для тех, кто до них доживал, но и катарактой. Снизив свои минус двенадцать доприемлемых минус трех и получив уверения врачей, что не ослепнет в ближайшее время,

автор написал все, что успел, – пока не уперся в объем и срок. Еще неделя помогладописать мелочи, отрихтовать шероховатости, перелопатить материал и равномернораспихать его по главам и частям. После чего, в рамках чистовой редактуры, десятокглав был превращен в «информации к размышлению» в соответствии с бессмертными«Семнадцатью мгновениями весны» и разбросан между оставшимися. Именно этивставки должны прояснить читателю, что объединяет и разделяет Магриб, Машрик,Африканский Рог, Аравийский полуостров и Двуречье. В каких отношениях междусобой и с арабским миром находятся бывшие-будущие империи – Иран и Турция,вечный «фронтир» Афганистан и ядерный колосс на глиняных ногах – Пакистан. Каксуществуют рядом со своими соседями неисламские регионалы Израиль и Кипр и какуюроль играют на Западе ближневосточные диаспоры. Какие планы реализуют основныеместные игроки на ближней периферии: Балканах, Закавказье, североафриканскомСахеле и в Центральной Азии и на периферии дальней – в Азии Южной иЮго-Восточной.

Переплетенная стопка бумаги, покрытой типографской краской, которую читательдержит в руках, – треть изначально задуманного, и написана эта треть преимущественнопо ночам и по выходным. Остальное время автор консультировал дипломатов иполитиков. Давал десятки и сотни интервью журналистам. Отвечал на вопросы,удивляясь общему количеству идиотов на планете и их равномерному распределению постранам мира. Вел колонки в «Известиях» и «Московских новостях», полосу в«Военно-промышленном курьере» и много что еще в других местах. Ничего не вел вблоге, твиттере и фейс-буке, которых не имел, не имеет и надеется никогда не иметь – непрезидент, некогда. Еженедельно по утрам в четверг общался с российскимирадиослушателями вместе с Владимиром Соловьевым и Анной Шафран, а вечером,опять-таки в четверг, раз в две недели портил настроение русскоязычным американскимрадиослушателям с Михаилом Бузукашвили. Работал «говорящей головой» длятелевидения, если что-то случалось на Ближнем Востоке, где все время что-нибудьслучается. Носился по миру в соответствии с поговоркой «для бешеной собаки сорокверст – не крюк». Читал лекции студентам. Штудировал новые и перечитывал любимыекниги – в большом количестве. Просматривал журналы и газеты. Прорабатываланалитические материалы, подготовленные экспертами Института Ближнего Востока.Писал статьи и следил за новостями. Проводил совещания и участвовал в совещаниях.Отвечал на вопросы. Следил за происходящим на финансовых рынках и в чернойметаллургии. Переругивался с идейными и личными врагами, преимущественнопокровителями «бородатых зайцев» из числа саудовской и иранской резидентуры, втелеэфире, радиоэфире и живьем, с интересом читая потом, что они об этом пишут вИнтернете, где всякая мелкая болонка становится храброй, как тренированный питбуль.Организовывал конференции и выступал на чужих конференциях, стараясь уложить все,что хотел сообщить аудитории, в отводимые на каждый приличный доклад десять минут.Именно десять, поскольку это максимально допустимое время, после которогослушатели начинают засыпать, если только выступающий не поет, не играет намузыкальных инструментах и не исполняет стриптиз у шеста. Впрочем, двое из трехзасыпают и в последнем случае, особенно если шест изготовлен из нержавеющей стализеркальной полировки – не «быстрореза» или 12Х18Н10Т, но тоже приличной,вращается на бесшумных подшипниках и оказывает гипнотический эффект. Корочеговоря, автор был занят – как всегда, на протяжении последних сорока пяти лет, с техпор как злая судьба и Закон о всеобщем среднем образовании привели его в первыйкласс средней 720-й школы. Доведя же себя до изнеможения работой, он общался сдрузьями и семьей – преимущественно по мобильному и скайпу, гладил по шелковистойшерсти двухкилограммового пекинеса Зулю – официально Гакусей-Зянь-Вэй, и пил чай вобъемах, которых с избытком хватило бы на год населению Шанхая.

Техническое образование, полученное в лучшем металлургическом вузе планеты, имноголетняя карьера в проектном институте и на заводе привили автору уважение кцифрам. Цифры надежны. Дают ощущение точности и фундаментальности. Описываютмир таким, как он есть. Нет ничего поэтичнее цифр для того, кто в них по-настоящемуразбирается. Статистика – поэзия востоковеда-практика, как вежливо называют в прессеотечественных разведчиков и вражеских шпионов. Хлеб дипломата и банкира.Проклятие студента МГИМО и ИСАА. Если бы автору дали волю, эта книга включалакуда больше цифр, чем включает, – если, конечно, все они не будут выброшены впроцессе редактуры. Цифры не идеальны: информация «протухает» со скоростью,которая заставляет переиздавать постоянно противные негламурные толстыесправочники, которые так идут блондинкам в легких, намекающих на наличиеинтеллекта очках, носящих розовое, кобальт и нежно-голубое. Благо, Интернетпозволяет обновлять информацию без уничтожения лесов, позволяя сохранить их дляпроизводства по-настоящему важной для человечества продукции: туалетной бумаги исалфеток в клеточку. Однако цифры нравятся не всем. Есть те, кто не воспринимает ихвообще. Есть те, кто не откроет книгу, если в ней много статистики. И кому тогда этакнига нужна? Уж точно не издательству, которое не хочет быть банкротом. Так чточитатель держит в руках адаптированную версию. Кое-какие разделы в ней радиэксперимента и из легкого садизма сохранены в исходном виде и представляют собой«кашу с гвоздями», насыщенную цифровой информацией. Но, в конце концов, автор неМихаил Булгаков, не Михаил Веллер и не Михаил Жванецкий – чего ему и самому жаль.

Однако, поскольку читатель тоже человек, книга представляет собой нечто вродеконской колбасы с рябчиком в пропорции один к одному: одна лошадь – один рябчик. Втекст вкраплены лирические отступления. Это подлинные истории, каждое слово вкоторых – правда. Устав от лекторского тона, автор местами позволял себе сменить егона легкий стеб. Уместно ли это – судить издательству. Студентам нравится. Зрителям ислушателям нравится. Читателям – поглядим. Используя собственный опыт, автор честнорекомендует, не комплексуя, пропускать разделы, которые покажутся читателю незаслуживающими его внимания или скучными. Автор не обидится по двум причинам.Во-первых, никогда об этом не узнает. Во-вторых, сам так всегда делает. Не исключено,пропущенная информация пригодится зачем-нибудь потом. Не исключено, что она непригодится никогда – данному конкретному человеку. Пригодится другому. Третьему.Сто двадцать третьему. Книги вообще надо читать быстро – потом их можноперечитывать, если они того стоят. Во всяком случае, помянутый выше двухтомникГолсуорси, которым можно было бы убить средних размеров слона, просто уронив его наэто ни в чем не повинное животное, двенадцатилетний в то время автор, вдохновленныйшедшим на телеэкранах страны британским сериалом, прочел за три дня. Былоинтересно.

ПредисловиеБСВ – «дуга нестабильности», или котел с неприятностями

Что представляет собой с российской точки зрения регион, занимающийпространство от Марокко до Пакистана и от Сомали до российской границы?Территорию «Большой игры»? «Мягкое подбрюшье» России? Родину джихада?Потенциального союзника России в противостоянии с Западом и Китаем? Ресурсуглеводородов для мировой экономики? Источник вдохновения для ЗбигневаБжезинского, Владимира Жириновского и Александра Дугина?

Традиционно БСВ называют «мягким подбрюшьем» России. На самом деле,сколько бы мы ни готовились к противостоянию с блоком НАТО, какие бы спекуляциини строились вокруг гипотетического конфликта с Китаем, как бы ни спорили с Японией

по поводу Курильских островов, единственной реальной угрозой для России являетсяугроза с юга. Для джихадистов всего исламского мира Россия – часть «мира меча».Войну с нашей страной они ведут со времен советской оккупации Афганистана,искренне полагают, что победили, и готовы добить в любой момент на нашейсобственной территории после победы над Западом, временный альянс с которымпозволил им добиться ухода из Афганистана СССР. Теракты на Северном Кавказе и вМоскве, суицидальный террор и захват заложников отчетливо несут на себеближневосточный почерк. Проблема распространения ядерного оружия для России, привсей опасности ситуации в Северной Корее, – это проблема стабильности пакистанскихядерных арсеналов и приближения Ирана к ядерному статусу. Проблема наркотиков –бесконтрольное производство опиатов в Афганистане и их транспортировка в РФ черезцентральноазиатские республики. Проблема религиозного экстремизма –распространение на территории страны радикальных исламистских идей, происходящихиз стран БСВ и замена умеренного российского муфтията экстремистами из числавозвращающихся в Россию радикалов, обучавшихся в медресе и исламскихуниверситетах региона или участвовавших в джихаде в Ираке и Афганистане. Проблемаграниц – претензии Ирана на перераспределение бассейна Каспийского моря.Военно-политический и экономический подъем Ирана и Турции сулит России в будущемничуть не меньшие проблемы, чем соседство Китая. Традиционно МИД РФ, структураосторожная, консервативная и, в отличие от советских времен, лишеннаяидеологического давления Политбюро, вовлекавшего страну в рискованные авантюры,высказывая мнение Москвы по тем или иным конфликтным ситуациям БСВ, делает этомаксимально сглаженно, стараясь не вставать ни на чью сторону. Однако полагать, чторовные отношения с арабским миром и Турцией, Ираном и Израилем, Афганистаном иПакистаном можно будет сохранять вечно, было бы слишком наивно – или этообойдется слишком дорого. Британская поговорка «араба нельзя купить, его можнотолько арендовать» чрезвычайно точно характеризует одну из основных традицийрегиона, однако сохранение прочных партнерских отношений со всеми без исключениясилами, действующими на БСВ, существенно превышает объем наличности,циркулирующей в мировой финансовой системе.

Как и во все предшествующие эпохи, ближневосточные «центры силы» во второмдесятилетии XXI века соперничают между собой. «Великие державы» в расширенномсоставе продолжают очередной раунд «Большой игры». Международные организацииреализуют масштабные проекты, значительная часть которых направлена на обеспечениефинансирования самих этих организаций, не имея отношения к реальным проблемамБСВ. События же в регионе разворачиваются своим чередом. В отличие от процессов,идущих в Африке южнее Сахары, которая пока варится в собственном котле, проблемыБлижнего и Среднего Востока касаются Европы и Соединенных Штатов, России иКитая, Индии и стран ЮВА напрямую. Они влияют на объем и ценовой баланс рынкауглеводородов и состояние рынка вооружений, безопасность мировых грузоперевозок иуровень террористической угрозы, эмиграцию из стран «третьего мира» в государства«золотого миллиарда» и экологию, перспективы режима нераспространения и будущеенаркоторговли. Именно этим объясняется внимание, которое мы уделяем событиям,происходящим на пространстве от Атлантического побережья Северной Африки допределов Индостана.

Политологи всего мира вслед за Збигневом Бжезинским часто называют этутерриторию «дугой нестабильности», что более или менее соответствуетдействительности. Все попытки привнести в эту дугу стабильность, которые в свое времяс энтузиазмом, достойным лучшего применения, предпринимал Советский Союз,распространяя на ее просторах социализм, а сегодня – Соединенные Штаты со товарищи,распространяя там же и с тем же успехом основы демократии, провалились и, позволим

себе предположить, будут проваливаться впредь. Причина этого в том, что регион, поглубокому убеждению автора, представляет собой настоящий котел с неприятностями, аиз ведьмина варева супа не сваришь, чего туда ни кроши. Известная поговорка про бочкумеда, которую портит ложка дегтя, в применении к БСВ означает бочку дегтя, которуютак называемое мировое сообщество пытается исправить дозированными инъекциямимеда, искренне удивляясь, почему у него ничего не получается.

Отметим сразу: единого для всего мира подхода к тому, какая именно территориясоставляет Ближний Восток, не существует в принципе. Каждая имперская столицаимела свое видение мира, каждая академия унаследовала это видение от своей империи,а современные постмодернистские научные школы привнесли в это немало путаницы,причудливым образом кроя планету по живому, в меру того, насколько компьютерныетехнологии позволяют экспериментировать с географией. В итоге наряду склассическими полушариями мы можем найти в Интернете мир, центром которогоявляются Австралия или Китай, Япония или Индия, Бразилия или Турция. Однако,отбросив экзотические варианты, мы обнаружим, что основные картографические школыпомещают на интересующем нас месте: Ближний Восток и Большой Ближний Восток(английская) или Ближний и Средний Восток (русская). Было бы любопытно взглянутьна регион с точки зрения академических традиций Парижа, Берлина, Рима или Мадрида,однако французская и немецкая школы ближневосточных исследований (как и японскаяили китайская) при всей их значимости замкнуты в национальных границах, побежденыанглоязычной и на протяжении десятилетий являются «вещью в себе». Что доитальянских и испанских материалов – интересы этих стран в регионе были слишкомограничены, чтобы всерьез повлиять на мировую картографию.

Ближний Восток большинства современных англоязычных атласов и учебников –порождение британской колониальной системы, с запада и юго-запада ограниченЕгиптом, а с востока – Ираном. Бывших французских и итальянских колоний,территорий, вошедших в состав Российской империи, а также стран, возникших на местеафриканских колоний Великобритании и Британской Индии, на этих картах нет. ЕстьКипр – но никаких следов Магриба, Сахеля или Афганистана. Что понятно с точкизрения британской университетской школы, готовившей администраторов и дипломатовпод конкретную задачу. Чужие колонии изучать бессмысленно, Судан и АфриканскийРог – это Африка, Пакистан – Индия, а ими занимаются в другом департаменте. Ничеголичного – только бизнес.

Ближний Восток послевоенной американской школы – куда шире. В его составвходит Большой Магриб, Судан и побережье Африканского Рога – до границ Кении,Афганистан и, по крайней мере на некоторых картах, Пакистан, который окончательно«прописался» на Большом Ближнем Востоке в составе американского АфПака в 2000-хгодах. Отметим, что с точки зрения США Большой Ближний Восток включаетреспублики Центральной Азии и Закавказья, являющиеся северной периферией Турции,Ирана и Афганистана и в этом качестве входящие в зону стратегических интересовСоединенных Штатов. У военных баз, путей тылового обеспечения и зон дислокациивооруженных сил своя география.

Российский Ближний и Средний Восток (традиционно характеризовавшийся вотечественной востоковедной школе как ТВД БСВ – театр военных действий…) попонятным причинам не включает бывшие советские республики, с 1991 г. существующиев качестве независимых государств, объединенных с Россией в рамках более или менеевиртуальных межгосударственных соглашений и союзов. Они, с точки зрения автора,имеют не большее отношение к региону, состояние дел в котором он предполагаетописать, чем африканский Сахель, Балканы или Индия. Общее историческое,цивилизационное, религиозное, культурное прошлое БСВ сближает его пограничныерайоны с примыкающими территориями транссахарской Африки, юго-восточной

Европы, Закавказья, Центральной Азии, китайского Восточного Туркестана илиИндостана. Кипр – такая же часть исторической Оттоманской Порты, как Балканы, но онеще и Европа. Мавритания, Судан, Эритрея, Джибути и Сомали – не только БлижнийВосток, но и Африка. Пакистан – часть исторической Большой Индии, а Афганистан –Центральной Азии. Все это не отменяет того простого факта, что «русское наследство»на «северных территориях» Турции и Ирана, вошедших в состав Российской империи вXIX веке и существовавших в составе СССР до конца XX столетия в качестве союзныхреспублик, до настоящего момента живо. Вашингтон, Пекин и Брюссель, не говоря уже оТегеране или Анкаре, не вытеснили оттуда Москву и, несмотря на некоторое ослаблениепозиций России, вряд ли вытеснят ее до конца. Поэтому, вопреки Госдепартаменту иПентагону, мы будем говорить об этой территории как о периферии БСВ, но не егоинтегральной части.

Этот громадный по площади и чрезвычайно разнообразный по природнымусловиям регион – ближний сосед России и основной объект ее территориальнойэкспансии в ХVIII–XIX cтолетиях. Турецкая империя и Иран потеряли немалопричерноморских и прикаспийских провинций в войнах с Россией, хотя часть ранеепотерянных земель была возвращена ими после распада Российской империи. В началеХХ века большая часть БСВ была частью трех империй: Британской, Французской иРоссийской. Ливия, Эритрея и Южное Сомали принадлежали Италии, Западная Сахара инаходящиеся на территории Марокко города Сеута и Мелилья – Испании. ОттоманскаяПорта и Иран, казалось, доживали последние десятилетия самостоятельногогосударственного развития, а независимость Афганистана была обеспеченаисключительно его ролью буферной территории, балансировавшей между Лондоном иСанкт-Петербургом. Период между двумя мировыми войнами с мандатной системойЛиги Наций позволил дополнительно урезать Турцию в пользу Франции иВеликобритании. Современная конфигурация государственных границ БСВ – не болеечем итог распада колониальной системы. Как следствие неурегулированные претензиистран БСВ друг к другу на протяжении десятилетий стали причинами множества войн ипограничных конфликтов, в итоге которых некоторые из этих стран, продолжая иметьпредставительство в ООН и прочие формальные признаки государственности,превратились в территории, не управляемые из единого центра.

Межгосударственные конфликты и гражданские войны, терроризм и пиратство,преследования меньшинств и трайбализм, революции и перевороты, распространениеоружия массового поражения и наркопроизводство, геноцид и джихад в его современномтехнологическом исполнении – отличительные черты современного БСВ. Выйдя из-подконтроля метрополий, бывшие колонии, за редкими исключениями, создали нестабильные общественные системы, а имитацию западных институтов. Региономуправляют монархии, авторитарные светские диктатуры, военные хунты или исламскиевластные институты – за исключением Кипра и Израиля, политические системы которыхвоспроизвели европейские модели, а не имитировали их. Попытки найти в «арабскойвесне» 2011 года признаки превращения этих режимов в «демократии современноготипа», распространенные в европейских и американских политологических кругах,заставляют вспомнить о советском идеологическом «госзаказе». Как ни парадоксально,Збигнев Бжезинский удивительно мало отличается от Александра Дугина, а РичардЧейни от Владимира Жириновского. Бжезинский, шляхтич старого закала, недоверяющий русским в соответствии с заветами восстания Костюшко, а евреям простопотому, что какой же польский аристократ будет полагаться на евреев, даже послетеракта 11 сентября 2001 г. считал союз США с исламским миром предпочтительнееантитеррористической коалиции с Россией, Индией и Израилем. Евразиец Дугинвопреки реальности первой и второй чеченских войн надеялся на то, что в борьбе самериканской гегемонией и западным заговором Россия найдет в исламском мире

естественного союзника. Борцы с «желтой опасностью» и в США, и в России ищут встранах ислама противовес Китаю. Вице-президент США Чейни, республиканец инеоконсерватор, с началом военных кампаний в Афганистане и Ираке по сути реализовалпризыв вице-спикера российской Госдумы Жириновского, либерал-демократа ипатриота, «омыть сапоги в Индийском океане» (правда, американские, а не болееблизкие Владимиру Вольфовичу кирзовые отечественные). Воистинупротивоположности сходятся. Прав был Екклесиаст: «Что было, то и будет. Чтоделалось, то и делается. Вот придут некоторые и скажут «это – новое». Но все это ужебыло в мирах, бывших прежде нас».

Вне зависимости от уровня отношений России с США и ЕС, Китаем и Турцией,Ираном и Израилем «Большую игру» никто не отменял, хотя времена Киплинга прошли,состав игроков поменялся, некоторые из фигур на доске сами стали игроками, а мироваяфинансовая столица давно не Лондон, а Нью-Йорк. И что с того, что в числоближневосточных углеводородных ресурсов, питающих мировую экономику, вслед занефтью вошел газ, трубопроводы протянулись на тысячи километров, а танкерыпревратились в супертанкеры? Что с того, что «свободных портов» больше несуществует, Суэцкий канал национализирован, а судоходство в проливахрегламентировано международным правом? Соперничество и борьба конкурентов наБСВ не прекращаются от того, что они являются партнерами, и лишь обостряются, еслиони – противники. Союзников там не бывает – есть лишь борьба всех против всех иинтересы, которые временами могут совпадать.

Что характерно, интересы государств отнюдь не обязаны совпадать с интересаминациональных ведомств или корпораций, а интересы самих ведомств – с личнымиинтересами возглавляющих их бюрократов. Частные владельцы – иное дело, но много лив мире корпораций, напрямую управляемых акционерами? Да и интересы той или инойстраны в том виде, как их формулирует и реализует государственный аппарат, состоящийиз конкретных людей с конкретными личными приоритетами, имеют мало общего синтересами населения, будь это западные налогоплательщики или отечественныеизбиратели. Убыток от военно-технического сотрудничества, строительства за рубежоматомной станции, гидроузла или железной дороги государство спишет, утешившисьполитическими выгодами или имиджем страны. Корпорация, осуществляя этот проект,заложит в него свою ренту вне зависимости от потерь. Аппарат сполна получит зарплату,командировочные и премиальные. Руководство проекта – бонусы и синекуру к пенсии.Ну, а «народ» – народ в поле. В полном соответствии со своей исторической миссией ианекдотом брежневских времен, вне зависимости от того, живет он в обществедемократическом, управляемо демократическом или любого другого типа.Экономические и политические проекты СССР в Африке и на Ближнем и СреднемВостоке в 60–80-е годы стали кладбищем десятков и сотен миллиардов «тяжелых» –«старых» долларов, покупательная способность которых не сопоставима с сегодняшнейвалютой США. Именно этих денег не хватило Михаилу Горбачеву для того, чтобыСоветский Союз не обанкротился, распавшись в 1991 г. Впрочем, учитывая растущуювнешнеэкономическую и внешнеполитическую активность действующего руководстваРоссии, отечественную склонность к мегапроектам, волюнтаризм принимаемыхрешений, фаворитизм в управленческой политике, приводящий на вершину властнойпирамиды несменяемых годами дилетантов, и размер «откатов» – кто сказал, что вся этаистория закончилась с распадом СССР?

Введение в проблему:на кой оно нам надо

В каком соотношении интересы региональных и внешних игроков совпадают с

интересами ищущей собственный путь России? Нужно ли России участвовать во всехмиссиях, куда ее приглашают? С кем, против кого и по каким правилам приходитсяМоскве играть на Ближнем и Среднем Востоке? Кто в регионе для России союзник ипартнер и есть ли у нее на Ближнем и Среднем Востоке союзники и партнеры? На когов регионе опирался Советский Союз – и кто они для России сегодня, соратники илипопутчики, шанс на будущее или гиря на шее?

Россия на протяжении всей своей истории была пограничной территорией междуЕвропой и странами Ближнего и Среднего Востока. Ее становление как империипроизошло благодаря продвижению на юг и восток. Соседство, соперничество иторговля с миром ислама создали уникальную систему взаимоотношений, сформировавевроазиатскую цивилизацию, в равной мере отличающуюся от обоих ее источников.Именно о ней отечественные политики, историки и философы так часто говорят, неслишком задаваясь вопросом, что она представляет собой на самом деле. Россиявключила в свои границы значительную часть территорий, входивших до того, как статьее провинциями, в состав или сферу влияния исламских империй БСВ. Некоторые из нихона поглотила полностью, другие – частично, унаследовав, помимо прочего,исторические конфликты между ними и населявшими их народами. Большинство этихнародов оказалось по разные стороны государственных границ, в странах, часть которыхотносится сегодня к исламскому (Турция, Афганистан, Иран, арабские страны), а часть –к неисламскому (Россия, Израиль и Китай) миру.

Российское завоевание Кавказа спровоцировало исход чеченцев и черкесов,образовавших многочисленные военные поселения в арабских провинциях ОттоманскойПорты. Распад Российской империи позволил Турции вернуть под свой контрольтерритории Восточной Анатолии, находившиеся в составе Российской империи с 1878 г.,изгнав и уничтожив составлявших значительную часть их населения армян и греков. Вбывшей турецкой, а затем британской Палестине русские евреи построили ГосударствоИзраиль, получившее дополнительный приток населения из СССР после начала«разрядки» в 70-х годах, когда из Советского Союза была разрешена массоваяэмиграция. После распада СССР в Израиль прибыла более чем миллионная «большаярусская алия», около трети которой составляли этнические неевреи. Большая частьмногочисленных русских эмигрантов в Иране и Турции в период, последовавший послеГражданской войны, ассимилировались, войдя в состав титульных этносов. Небольшиерусские общины в Ливане, Палестине, Тунисе и Марокко постигла та же участь.Афганистан принял значительные группы населения, бежавшего в ходе подавлениябасмачества из советизированной Центральной Азии. Часть «совграждан» оказалась натерритории, ставшей вскоре Пакистаном, в процессе формирования армии Андерса избывших польских граждан, оказавшихся в пределах СССР в результате раздела Польшимежду Берлином и Москвой в 1939 г. Особую категорию составили «совжены», числокоторых в странах БСВ составило десятки, а их детей – сотни тысяч. Наконец, с начала90-х годов появились (на Кипре, в Израиле, Турции, Египте и ОАЭ) группы постоянноживущих в регионе выходцев из России (и других стран постсоветского пространства,составляющих с ними единый социум), занимающихся частным бизнесом, работающихна местные компании или купивших недвижимость в стране пребывания. Особуюкатегорию людей с российским гражданством в странах БСВ составляет исламистскаяэмиграция: люди, уехавшие из проблемных регионов Северного Кавказа – в первуюочередь Чечни, учащиеся исламских университетов и медресе (часто – живущие вместе ссемьями), боевики, участвующие в джихаде в Ираке и Афганистане.

На территории современной России живут сотни тысяч выходцев из странБлижнего и Среднего Востока. Крупнейшей по численности группой являютсяизраильтяне – бизнесмены, представители свободных профессий, ученые и менеджерыотечественных корпораций. Афганская община – наследие 80-х годов и гражданской

войны в Афганистане. Арабская (крупнейшее землячество которой составляют сирийцы)сформирована большей частью из бывших студентов, осевших в России после женитьбыи получения российского гражданства. Часть курдов и ассирийцев – потомки эмигрантовдореволюционных времен, так и не получивших советских паспортов, хотя основное ихчисло обосновалось в нашей стране во второй половине ХХ века. Турецкая общинасформировалась в 1990–2000-е годы из бизнесменов и сотрудников турецких компаний,работавших в России. Как правило, все они являются естественным мостом междустраной происхождения и Россией, играя активную роль в налаживании двусторонних имногосторонних отношений, хотя некоторые представители этих общин играютсущественную роль в организации нелегальных финансовых потоков, наркотрафике,контрабанде и торговле живым товаром. В 90-е годы арабских экспатов использовалидля организации джихада против России исламисты из стран БСВ – практика,практически исчерпавшая себя в 2000-е, после налаживания оперативной работыотечественных силовиков и политических договоренностей руководства России слидерами монархий Персидского залива.

Составляющее миллионы человек трудовая миграция в Россию из постсоветскихгосударств Закавказья и Центральной Азии имеет к БСВ лишь косвенное отношение. Вто же время прозрачность границ (в первую очередь с Афганистаном) и безвизовыйрежим стран региона с некоторыми из этих республик позволяют использовать выходцевиз них для распространения наркотиков и радикального ислама. Личные контактыроссийского руководства с лидерами этих стран и наличие общих долгосрочныхполитических и экономических интересов позволяют купировать большую часть этихпроблем на ранней стадии. Как следствие, попытки усиления влияния, которые Иранпредпринимает в Армении, Таджикистане и Азербайджане, не конвертируются вукрепление его позиций в России, а в последнем случае, скорее, ослабляют эти позиции.Это же касается политики Турции в Азербайджане и Центральной Азии.

Эпоха военной экспансии России на БСВ закончилась в конце 80-х годов войной вАфганистане. Сегодня там воюют другие. Насколько успешно и какие это создаетпроблемы в самом регионе и у его соседей – особый вопрос. Преимуществомсовременной России является прагматичность руководства страны и егодистанцированность от нарастающих на Ближнем и Среднем Востоке конфликтов. Опытразрыва отношений с Израилем в 1967 г. доказал бессмысленность ставки на однусторону, вне зависимости от того, на какую именно. Основным торговым партнеромРоссии в регионе является Турция. Важнейшим стратегическим партнером впротивостоянии исламистскому терроризму и модернизации страны – Израиль. Главнымсоюзником в борьбе с распространением афганских наркотиков – Иран. Арабскиестраны – основной конкурент России по экспорту нефти и природного газа наевропейский рынок и главный источник организации и финансирования современногоисламистского джихада на Северном Кавказе, но перспективный инвестор и крупныйрынок сбыта военно-технической продукции.

Поддерживая отношения с Западом – источником инвестиций и рынком сбытароссийских энергоносителей, Москва стремится дистанцироваться от проблем, которыевоенно-политические провалы в Ираке и Афганистане, а также поспешный курс наподдержку «арабской весны» и операция НАТО в Ливии навлекли на ЕС и США. Онавоздерживается от поддержки западных инициатив, а в случае Сирии блокирует их вООН. В то же время Россия не ввязывается в обычное для СССР противостояние сЗападом, которое традиционно инициировалось режимами БСВ, а по таким вопросам,как иранская ядерная программа, выступает единым фронтом с «мировым сообществом»,расходясь со странами западного блока лишь в частностях. Присутствие России в G-8 иG-20 позволяет ей координировать ближневосточную политику с государствамиразвитого мира теснее, чем когда бы то ни было в период после Октябрьской революции.

В то же время это именно российская политика, и с этим связаны ее расхождения сполитикой США и ЕС, иногда объективные, иногда имеющие личностную иливедомственную основу. К первой категории относится жесткая критика ситуации вИраке, Афганистане и Ливии, осторожное отношение к давлению на Иран и Сирию,повышенное внимание к Пакистану. Дестабилизация и радикальная исламизацияарабских стран, победа талибов и рост производства наркотиков в Афганистане,опасность превращения Ирана в центр обеспечения и координации действийрадикальных исламистов в Дагестане, перспективы утечки за пределы странысоставляющих пакистанского ядерного комплекса относятся к главным внешнимугрозам для России.

В то же время отечественные инициативы на Ближнем и Среднем Востоке частоимеют инерционный характер. Часть их связана с традицией внешнеполитическихведомств и международных организаций, не имеющей отношения ни к российскиминтересам, ни к реальности. Именно к этой категории относятся ближневосточноеурегулирование, конференции по правам человека и миротворческие миссии ООН, иливопрос безъядерной зоны на Ближнем Востоке. Нужно отметить, что российскиеинтересы в регионе, в том числе в вопросах транзита энергоносителей Прикаспия иЦентральной Азии, игнорируют не только конкуренты, но и партнеры, включая Турцию,Азербайджан и Туркменистан. Мировой экономический кризис повысил интерес«мирового сообщества» к России как источнику финансов. Попытки втянуть страну взатратные проекты ведут Турция – в инфраструктуру, Иран – как противовес Западу,США и ЕС – для того, чтобы переложить на Москву затраты по восстановлениюэкономики Афганистана. Лоббирование арабских стран включает преимущественносферу поставок вооружений и военной техники и поддерживается профильнымиотечественными ведомствами. Поставки оружия Ливану и Сирии обычносопровождаются возражениями Израиля – столь же традиционными, скольбесполезными. В то же время контакты на высшем и среднем уровнях российскогоистеблишмента с руководством стран региона создают систему сдержек и противовесов,напоминающую западную. Именно она наряду с геополитической и экономическойреальностью, корпоративными и ведомственными интересами, фобиями и стереотипами,а также личными предпочтениями и системами связей и создает то, что можно назватьотечественной ближневосточной политикой.

Российская политика в регионе не повторяет и не может копировать политикусоветскую по определению. Необходимых для этого резервов – технических,финансовых и кадровых – сегодня не существует не только у нас, но и у вместе взятыхстран Запада, Китая, государств Юго-Восточной Азии и Японии, которых всепроисходящее на Ближнем и Среднем Востоке касается так или иначе. За время,прошедшее с 60–80-х годов – пика региональной активности Москвы, произошел отнюдьне только распад социалистической системы и нашей собственной страны. Сам регионизменился коренным образом. Численность его населения выросла в разы. Проблемыувеличились на порядок. Элита деградировала. Конфликтный потенциал реализовался ввойнах и внутренних столкновениях, последствия которых сопоставимы с проблемами,возникшими в Европе по окончании Второй мировой войны. Однако БСВ, за немногимиисключениями, не обладает и в обозримой перспективе вряд ли будет обладатьпромышленной, интеллектуальной и аграрной базой, которая позволила возродитьпослевоенную Европу. Сегодня здесь, скорее, следует ждать несколько десятилетийпереворотов, революций, этнических и конфессиональных чисток, гражданских войн имежгосударственных конфликтов там, где старшее поколение отечественныхспециалистов строило металлургические заводы и плотины.

Поставки отечественной военной и гражданской техники остались памятникомактивности нашей страны в арабском мире во второй половине ХХ века. Именно эти

мегапроекты обанкротили Советский Союз, подготовив его распад. По самымприблизительным подсчетам, страны «социалистической ориентации» и государства«третьего мира», большая часть которых располагалась на Ближнем и Среднем Востоке ив Африке, остались должны Москве более $ 160 млрд – значительно больше, чем весьвнешний долг СССР и России. Особая история – долги по военно-техническомусотрудничеству. Не существует ни одной ближневосточной страны, бывшей партнеромСССР, которой российскому руководству не пришлось бы списывать в новейшее времямногомиллиардные долги, с тем чтобы начать с ней сотрудничество «с чистого листа».Бескорыстие такого рода хорошо лишь до определенных пределов, и пределами этими,безусловно, являются стратегические интересы России.

Присутствие на Ближнем и Среднем Востоке «любой ценой» еще возможно былооправдать в период глобального противостояния сверхдержав, когда соперничествоидеологических систем могло перерасти в военное противостояние. Задача эта передРоссийской Федерацией больше не стоит. Вложения Китая, США, Европы окупаютсявсегда и везде. Для того чтобы не проигрывать в соревновании с ними, России придетсянаучиться считать, что, разумеется, опечалит появившихся в 90-е годы лоббистов, в томчисле работающих в госструктурах, задача которых сводится к реализациималоосмысленных, но хорошо обоснованных внешнеэкономических контрактов. Второй,еще более важной, задачей является умение трезво оценивать происходящее в той илииной стране, просчитывая политические риски не менее тщательно, чем рискиэкономические.

Удастся ли это России – вопрос, осложняемый тем, что для страны характернывысокая коррупционная составляющая, неэффективность бюрократии, засильенеповоротливых и затратных государственных корпораций, непрозрачность финансовыхсхем и низкая исполнительская дисциплина, недостаточный профессиональный иобразовательный уровень менеджмента, включая высшее и среднее звено, а такжеснижающийся интеллектуальный и технологический потенциал. Все это превосходнопонимают арабские, турецкие, иранские, израильские и афганские партнеры России,часто рассматривающие сотрудничество с нашей страной исключительно в ситуацияхневозможности по тем или иным причинам работы с Западом или государствамиАзиатско-Тихоокеанского региона.

СССР на протяжении своей истории опирался в регионе на различные силы. Впервой половине прошлого столетия это были коммунистические и «прогрессивные»партии и движения – еврейские и арабские, а также «народы и страны, борющиесяпротив колониализма и империализма»: Турция, Иран и Афганистан в периодобновления своей государственности в ХХ веке получили поддержку Москвы. Какследствие, союзниками СССР оказались – или называли себя таковыми – самые разные,часто борющиеся не на жизнь, а на смерть силы, конкурировавшие между собой задотации, военную или политическую поддержку советских патронов. Выбор междуберберами и арабами, евреями и арабами, курдами и арабами, эфиопами и сомалийцами,коммунистами и буржуазными националистами, в число которых входили иракские исирийские баасисты, афганскими парчамистами и халькистами составлял головную больмеждународного отдела ЦК, МИДа и спецслужб на протяжении всей истории СССР. Какправило, весь этот кроссворд решался, исходя из текущей целесообразности, линиипартии на данный момент, интриг аппарата, склонностей чиновников и уровняначальственного волюнтаризма. На то, кого именно, где, как и в какой степениподдерживать, могли влиять отношения между руководителями или их ведомствами.Мнение профессионалов, как правило, запрашивалось, однако даже в важнейшихвопросах игнорировалось, как это было в ситуации разрыва дипломатических отношенийс Израилем в 1967 г. или ввода войск в Афганистан в 1979 г.

«Союзники» СССР использовали Москву, подставляли ее, шантажировали, а

иногда и атаковали – как это было с Арафатом, и непрерывно пытались втянуть в своимеждоусобные конфликты или столкновения с Западом. При случае они мгновеннозабывали об объявленном курсе на «социалистическую ориентацию», когда возникалишансы с выгодой конвертировать отказ от этой ориентации в отношения с европейскимистолицами и Вашингтоном или переориентироваться на Пекин. Многие из этих странпокинули советскую внешнеполитическую орбиту еще в период расцветавоенно-политической мощи СССР, и ни одно из государств региона, поддержка которыхобошлась Советскому Союзу в миллиарды и десятки миллиардов долларов, неподдержало Москву в момент кризиса и распада страны. Алжир, Ливия, Египет, Судан,Сомали, Южный Йемен, Сирия, Ирак, Афганистан, Фронт ПОЛИСАРИО, ООП имножество других движений и фронтов – это мартиролог советскойвоенно-политической стратегии на БСВ.

СССР в свое время поддерживал не только национально-освободительныедвижения и режимы «социалистической ориентации», но и сторонников «чистогоислама». Именно присутствие делегации советских мусульман в 1926 г. на территории,позднее ставшей Саудовской Аравией, легитимировало претензии ибн-Сауда на высшуювласть в мире ислама, когда была сформирована структура, на базе которой позднеевозникла Организация исламская конференция. В свою очередь, СССР использовалваххабитов в борьбе с басмачами-традиционалистами на Кавказе и в Центральной Азии.Сохранившаяся переписка ибн-Сауда со Сталиным представляет собой интереснейшийобразец ближневосточного макиавеллизма. В период советской оккупации АфганистанаСаудовская Аравия, с 40-х годов ХХ века переориентировавшаяся на США, вступила сСССР, при прямой или косвенной поддержке всего исламского мира и Запада, вконфронтацию, завершившуюся на рубеже веков поддержкой сепаратистов в Чечне. Внастоящее время деятельность такого рода напрямую Эр-Риядом не финансируется –центр джихада перенесен в Афганистан и Ирак, однако долго ли сохранится состояниетакого полуперемирия, не слишком ясно: как известно по теракту «9/11», в этом регионеизменение позиции на 180 градусов – правило, а не исключение из правил. СоединенныеШтаты испытали это на себе в полной мере.

Доносящиеся из региона все чаще призывы к восстановлению роли России наБлижнем и Среднем Востоке преследуют такие же эгоистические цели местныхдвижений и их лидеров, как обращения к СССР их предшественников. Россияинтересует местных игроков с того момента, как она восстановила свою финансовуюсостоятельность. Военные и ядерные технологии, инвестиции и политическаяподдержка, в том числе в ООН, – для них не более чем способ извлечения прибыли изамбиций и иллюзий отечественных ведомств. Не слишком оптимистичный, но реальныйвывод из того, что происходит с российскими партнерами и российскими контрактамина БСВ в разгар «арабской весны».

ГЕОПОЛИТИКА

Что представляет собой Ближний и Средний Восток? Каковы действующие врегионе системы управления? Что представляют собой с этой точки зрения страны итерритории, из которых он состоит? Где корни местных систем власти и в какихотношениях они находятся между собой? Что такое «арабская весна» и какаядемократизация возможна в арабском мире? Как меняется внутрирегиональноесоотношение сил на БСВ? Кто рвется к власти, кто ее теряет? Что стоит за сменойрежимов, которую мы наблюдаем в регионе сегодня? Что ждет регион в ближайшембудущем и в будущем отдаленном? Как сказывается демография на изменяющемсясоотношении политических сил?

Глава 1Кто в теремочке живет

Что представляет собой сегодня Ближний и Средний Восток? Историческая канваформирования этой геополитической общности знакома каждому школьнику: путь, покоторому первые люди вышли из Африки, родина земледелия и скотоводства, первыегорода и первые цивилизации. Египет и хетты, Хараппа и Мохенджо-Даро, шумеры иЭлам, Ассирия и Вавилон, Иудея и Израиль. Персидская империя и АлександрМакедонский, Рим и Карфаген, Аксум и Мероэ, Парфия и Эфиопское царство, Византияи Йемен. Арабский Халифат и Чингисхан, Тимур и Иран, Сельджуки и ОттоманскаяПорта, Великие Моголы и мамелюки. Крестоносцы, португальцы, испанцы, Ост-Индскаякомпания. Надир-шах, Наполеон, Ататюрк, Роммель, Черчилль, Бен-Гурион, Насер,Асад, Саддам, бен-Ладен. Тегеранская конференция, Шестидневная война, ВойнаЙом-Кипура, раздел Кипра, война в Огадене, исламская революция в Иране,ирано-иракская война, советская оккупация Афганистана, иракская оккупация Кувейта,война в Заливе, американская оккупация Афганистана, война в Ираке. Геноцид армян,изгнание греков, геноцид в Дарфуре, проблема курдов, проблема берберов, палестинскийвопрос. Гражданская война в Алжире, распад Сомали, раздел Судана, «Аль-Каида»,«Аль-Каида Магриба», «Аш-Шабаб», сомалийские пираты, ХАМАС, талибы,«Хизболла». Шесть тысяч лет цивилизации, родина алфавита и архитектуры, сельскогохозяйства и астрономии, математики и медицины – в том понимании, как мы говорим оних на Западе, частью которого в цивилизационном плане Россия, безусловно, является.Триада авраамических религий: иудаизм, христианство и ислам, две из которых,христианство и ислам, стали религиями мировыми, и множество религий региональных.Плюс много чего еще.

Во времена расцвета сменявшие друг друга империи, включавшие часть – илибольшую часть – нынешнего БСВ, охватывали Западную Европу (Рим), ВосточнуюЕвропу (Оттоманская Порта), Закавказье (Порта и Иран), Центральную Азию и Китай(Чингисиды и Тимур), Индию (Моголы). Побережье Индийского океана и островаЮго-Восточной Азии, внутренняя Африка и Балканы, Средиземноморье и речныедолины Евразии были связаны с Ближним и Средним Востоком на протяжениитысячелетий. Настоящая книга не предполагает (к искреннему сожалению автора)рассказа о том, почему крупнейшим исламским государством мира являетсярасположенная на стыке Тихого и Индийского океанов Индонезия, а мусульманскоенаселение Индии или Нигерии превышает число жителей абсолютного большинствастран исламского мира. Мы вынуждены игнорировать исключительное лингвистическое,этническое и конфессиональное разнообразие, скрытое под этнонимами «арабы»,«турки» или «персы», лишь вскользь коснувшись проблемы племен, которой в западноммире давным-давно не существует, а на БСВ составляет стержень многих конфликтов,влияя на вопросы войны и мира, межгосударственных отношений и границ. Мы неупомянем или упомянем вскользь огромное множество любопытнейших тем, каждая изкоторых заслуживает детального рассмотрения. Мы пройдем мимо вопросов, разборкоторых мог бы заинтересовать читателя и составить для него интерес – но превратил быэту книгу в энциклопедию. Всего пять-шесть лет кропотливого труда коллектива,включающего несколько десятков ближневосточников мирового класса, необходимо,чтобы энциклопедия такого рода была составлена и стала бестселлером. Но до сих пормир жил без этой книги – и проживет без нее еще немного.

Упомянем лишь, что Ближний и Средний Восток – это территория, на которой то,что составляло основу провинций или стран сотни и тысячи лет назад, парадоксальнымобразом может быть живо и сегодня. Отчасти потому, что география подверженаизменениям в минимальной степени. Земледельческие государства складывались вокруг

речных долин. Оплотом кочевых империй были степи и горные пастбища. Острова иполуострова становились центрами империй морских. Пустынные оазисы и горныеплато на торговых путях давали приют городам и храмовым центрам. Морские бухтыслужили убежищем для торговцев и пиратов. Горные хребты и пустыни превращались внепроходимые барьеры между народами. До самого конца ХХ века, когда глобализацияоткрыла для окружающего мира многие ранее недоступные территории, природа былаглавным фактором, определявшим параметры жизни людей. Менялись языки и религии,завоеватели растворялись в коренном населении или ассимилировали его в своей среде,империи объединяли независимые царства и окружавшие их племена и распадались,военные поселенцы превращались в этнические группы. Однако только в редких случаяхприродных или спровоцированных человеком катастроф цивилизация изменялась вкорне или исчезала. Море могло отойти, превратив процветающий порт впровинциальный город (в Европе наиболее известные примеры – Брюгге и Равенна),извержение вулкана и цунами уничтожить царство (Крит), война – разрушить экосистему(Хорезм) не менее гарантированно, чем наступление пустыни из-за изменения климата(Сахара) или деятельности человека (Мероэ). Но в большинстве своем человеческиесоциумы и созданные ими институты поражают устойчивостью.

Силовые центры БСВ на протяжении тысячелетий оставались и продолжаютоставаться на своих местах, причем соотношение их военно-политического иэкономического веса и общие направления соперничества остаются неизменными. Мынаходим Турецкую республику на месте Оттоманской Порты, которое до нее занималаВизантия, а когда-то – хетты. Исламскую республику Иран на месте Ирана Сасанидов,Парфии Аршакидов, Персии Кира, Мидии и Элама. Современное Государство Израильтам, где когда-то двенадцать еврейских колен построили библейские Иудею и Израиль.Тунис – именно потому не часть Ливии или Алжира, что это исторический Карфаген.Ливан с его вечной гражданской войной не провинция Великой Сирии, потому что он –прямой наследник Финикии с ее вечно враждующими городами-государствами. Мароккои Алжир сменили Мавританию и Нумидию, Благословенная Аравия превратилась виссушенный Йемен, Султанат Оман потерял Занзибар и Гвадар. Став СаудовскойАравией, захолустный Неджд завоевал Хиджаз с его священными городами, изгнав насевер Хашимитов. Ирак разрывается между шиитами, суннитами и курдами, как когда-тоДвуречье было разделено между шумерскими городами-государствами, Ассирией иВавилоном. Состояние дел на границах Арабской республики Египет с Ливией, Суданоми Израилем напоминает об отношениях Древнего Египта с царством Куш, народамиморя и гиксосами. Таких параллелей множество, и они относятся не только к самомурегиону, но и к его соседям – ближним и дальним. Что с того, что на месте Римскойреспублики и Римской империи – Соединенные Штаты? Так ли велика для БСВ разницамежду империей Чингисхана и СССР? Китаем Хубилая и Китайской НароднойРеспубликой? Индией Ашоки и Индией Ганди?

Ближний и Средний Восток этой книги – это арабский мир, неарабские исламскиестраны и неисламские регионалы. В арабский мир входят: Магриб (арабский Запад –Северная Африка до Египта), Машрик (арабский Восток – Египет, Левант, Аравийскийполуостров и Двуречье), а также арабо-африканские Судан и страны Африканского Рога.Неарабские исламские страны – это Турция, Иран, Афганистан и Пакистан (именно трипоследние страны и являются Средним Востоком). Греко-турецкий Кипр иеврейско-арабский Израиль входят в регион, не являясь исламскими. В состав Магрибавходят: Марокко (с оккупированной им Западной Сахарой), Алжир, Тунис и Ливия, а всостав так называемого Великого Магриба – еще и Мавритания. Африканский Рог – этоисламская (по большей части) периферия сокращающейся Эфиопской империи: Эритрея,Джибути и Сомали. В ученом мире не решен вопрос, включать ли в БСВ Эритрею, илиэта бывшая итальянская колония и бывшая эфиопская провинция – Африка чистой воды.

Автор включает, полагая Эритрею частью региона, близкой исламским соседям иоткровенно враждебной Эфиопии, и в этом качестве не видит особой разницы между нейи тем же Сомали. Машрик для самих арабов, и вслед за ними для британскойакадемической школы, заканчивался там, где начинались североафриканские пустыни исуданская саванна – мир берберов и Черная Африка зинджей. Левант – это Иордания,Сирия, Ливан и Палестина, при всей спорности того, что есть Палестина, а что –Израиль. Двуречье состоит из единственного государства – Ирака, по крайней мере дотого, как он официально не распался. Аравийский полуостров – «заповедник» монархийБСВ. На самом полуострове монархическая система правления не существует лишь вЙемене, а за его пределами королевствами являются только Иордания Хашимитов иМарокко Алауитов. Королевство Саудовская Аравия, Султанат Оман и малые монархииПерсидского залива: Объединенные Арабские Эмираты, Королевство Бахрейн иЭмираты Катар и Кувейт составляют Совет сотрудничества арабских государствПерсидского залива. Показательно, что Иордания и Марокко были приглашены в составэтой организации после начала в 2011 г. волны падения арабских режимов, известногокак «арабская весна», подчеркивая ее трансформацию из регионального объединения в«клуб арабских монархий». Причина в том, что обе эти «классово близкие» кгосударствам ССАГПЗ суннитские (что особенно важно на фоне противостоянияСаудовской Аравии и ее соседей по Аравийскому полуострову с шиитским Ираном)страны не имеют к Заливу отношения территориально, но обладают хорошоподготовленными армиями. Фактор, значительно более важный для богатых ивладеющих огромным количеством современной военной техники, с которой ихсобственные малочисленные армии не умеют обращаться, «заливников», чем география.

До XVIII – начала XIX века на большей части БСВ царили две региональныеимперии: Турция и Персия. На Африканском Роге доминировали эфиопские негусы.Отдельные города и прилегающие территории региона с XVI века превращали в опорныебазы португальцы и испанцы. С XVII столетия регион «трогали на прочность»голландцы, англичане и французы, чьи интересы продвигали пираты и не слишкомотличавшиеся от них ост-индские торговые компании. Местные правители былиавтономны, склонны к мятежам и покровительствовали собственным пиратам, успешнодействовавшим в Персидском заливе, Красном и Средиземном морях. Но именнотурецкие султаны носили титул «повелителя правоверных», и лишь персидские шахимогли открыто соперничать с ними на границе, разделявшей две империи от Кавказа насевере до Персидского залива на юге. XVIII век изменил эту схему, а XIX ее похоронил.Раздел мира, в результате которого к началу ХХ столетия на карте БСВ осталось немноготерриторий, не закрашенных (на отечественных картах) оливковым (Российскаяимперия), зеленым (Британия) или сиреневым (Франция), начался с того, как голландцы,англичане и французы, вытесняя португальцев и испанцев, начали «осваивать»Индокитай и Индию, а Россия – турецкое Причерноморье и персидский Прикаспий.

В настоящей книге мы не рассматриваем северную периферию региона, вошедшуюв состав Российской империи и сохранившуюся в более или менее неизменных границахв составе единого государства со столицей в Москве до 90-х годов ХХ века. К томувремени британская, французская и испанская колониальные империи уже несколькодесятилетий не существовали, а итальянская, построить которую пытался Муссолини,исчезла с карты на памяти его поколения. Возможно, и даже наверняка, в будущем будетнаписана книга, рассматривающая Венгрию, Румынию, Балканы, Молдавию, Грузию иАрмению, а также большую часть современной Украины, включая Крым, Одессу иисторическую родину предков автора – город Сатанов, а также юг России, в том числеСочи и Анапу, с точки зрения турецкой истории. Не исключено появление труда,изучающего российский Дагестан, Азербайджан, Туркменистан, Узбекистан,Таджикистан, Афганистан и Пакистан да и значительную часть северо-западной Индии с

точки зрения истории иранской. Маловероятно, но не исключено появление Казахстанаи Киргизии в исследованиях по Китаю, который включил в свой состав ВосточныйТуркестан – нынешний Синцзянь-Уйгурский автономный район, уступив РоссииТуркестан Западный. Границы прихотливы и изменчивы, а история любит шутить. Ктознает, что представлял бы собой сегодняшний мир, если бы Николай II – фигуранесчастная в личном плане и трагичная для страны, править которой он пытался, не имеядля этого никаких способностей, не ввязался в две бессмысленные войны и неспровоцировал две кровавые революции, окончившиеся так, как они окончились.Помимо прочего, сомнительно, чтобы на карте этого, несостоявшегося мира, мира безПервой мировой войны, сохранились Турция, Иран и Китай. Кстати, равно так же, какТурция, Иран, Корея и Япония не сохранились бы в нынешнем виде на карте мира послеВторой мировой войны, если бы Сталин реализовал все им задуманное, ненатолкнувшись на сопротивление Черчилля, поддержанное Трумэном с атомной бомбой,опробованной им на несчастных Хиросиме и Нагасаки. Но это не наша тема.

В начале ХХ века Великобритания доминировала на той части сегодняшнегоБольшого Ближнего Востока, о которой мы будем говорить: БСВ российского Генштаба.Египет и Судан, Северное Сомали – современный Сомалиленд и Аравийскийполуостров, Двуречье и Палестина, Кипр и современный Пакистан были колониями,подмандатными территориями или другими путями входили в Британскую империю.Большая часть Магриба и французское Сомали – нынешнее Джибути, принадлежалиФранции. Ливия, Эритрея и Итальянское Сомали – Италии. Современная ЗападнаяСахара и часть Марокко, включая города Сеута и Мелилья, – Испании. Независимостьсохраняли: Турция, Иран, Афганистан и аравийский Неджд. Давшая старт «миру безаннексий и контрибуций» и «покончившая с империалистической дипломатией»Октябрьская революция (или «большевистский переворот») 1917 г. спасла Афганистанот превращения в британский протекторат, а Иран от раздела между Россией иВеликобританией по соглашению 1907 г. о разграничении сфер влияния в Иране,Афганистане и Тибете. В 1919 г. Аманулла-хан провозгласил Афганистан независимымгосударством. Турецкая республика благодаря Кемалю Ататюрку избежала раздела поСеврскому договору 1920 г. Неджд в том же 1920 г. был полностью захвачен приподдержке англичан основателем саудовской династии Абдель Азизом, а в 1921 г. властьв Иране перешла в руки будущего шаха – Резы-хана Пехлеви.

Границы сегодняшнего БСВ – итог распада колониальных империй в 40–70-х годахХХ века и пограничных войн между образованными на их территории независимымигосударствами. Стабильность этих границ сегодня под вопросом. 15 января 2011 г., когдана референдуме большинство населения Южного Судана проголосовало об отделении отРеспублики Судан, дало толчок сепаратистским настроениям на всем БСВ изначительной части Африки. Если раскол Судана признан «международнымсообществом», почему Нигерия и Конго, Ирак и Сирия, Саудовская Аравия и Йемен,Афганистан и Пакистан должны оставаться в границах, согласованных в мировыхстолицах? На повестке дня – передел региона, и это значит, что «Большая игра»продолжается.

Операция «Одиссея. Рассвет» по «принуждению к миру» ливийского лидераМуамара Каддафи помимо прочего позволила проанализировать соотношение сил итактику государств, движений и международных организаций, действующих на Ближнеми Среднем Востоке, и оценить текущую российскую ближневосточную политику с точкизрения соотношения амбиций и возможностей отечественных ведомств и организаций.Политики патриотического толка, проникнутые понятной, хотя и малопродуктивнойностальгией по советским временам, полагают нужным пытаться к ним вернуться. Ониготовы соперничать с Западом на всех возможных направлениях, оперативно откликаясьна любые предложения правящих режимов БСВ о военно-техническом сотрудничестве,

экономической помощи, строительстве или аренде в регионе опорных баз, игнорируя нетолько текущую ситуацию, но и советский опыт. Парадоксальным образом лоббистытакого подхода совпадают в видении российской ближневосточной политики созлейшими идеологическими противниками, полагающими Россию прямой наследницейСССР в качестве «империи зла». Проблема в том, что автоматическое присвоениеисламскому миру статуса союзника России в будущем противостоянии с Западом,характерное для конца «нулевых», столь же далеко от политического реализма, как ислепое следование в фарватере западной политики, свойственное первой половине 90-х.Впрочем, политическое противостояние в ООН России и Китая группе стран, которыесегодня можно уверенно назвать организаторами революций БСВ, по сирийскойпроблеме открыло новую страницу «Большой игры».

Информация к размышлениюО пользе ЦРУ

Приведенная ниже таблица позволит читателю сравнить некоторые показателиРоссии и стран Ближнего и Среднего Востока. В ее основу легли статистические данные,приведенные в Мировой книге фактов ЦРУ за 2010 г. («CIA. The World Factbook») –самые свежие сведения, доступные на момент написания книги. Источники, из которыхсоставители ежегодника ЦРУ черпают информацию, не разведданные (к сожалению), ноотчеты ООН и других международных организаций, что позволяет надеяться наснисходительное отношение к приведенным сведениям даже той категории читателей,для которой само название ЦРУ равнозначно поминанию дьявола всуе. Впрочем, если оттаблицы будет слишком сильно пахнуть серой, в качестве оберега можно положитьрядом портрет бывшего председателя КГБ СССР Юрия Андропова, одного из самыхпрофессиональных руководителей отечественных спецслужб за всю их историю. СтраныБСВ и Россия ранжированы в таблице по такому показателю, как валовой внутреннийпродукт по паритету покупательной способности (ВВП по ППС). Численностьнаселения, продолжительность жизни и рождаемость (по второму показателю Россиянаходится среди аутсайдеров, а по третьему занимает последнее место) позволяютпредставить себе текущее положение жителей страны и их перспективы. Величинаэкспорта и импорта – вес в мировой системе распределения труда. Число мобильныхтелефонов и пользователей Интернета – вовлеченность в мировое информационноепространство. Последние два показателя чрезвычайно важны для определенияпотенциала модернизации и для того, чтобы понять, насколько быстро население страныможет самоорганизоваться в случае чрезвычайных ситуаций, придя на помощь власти –или ее свергнуть.

Глава 2Монархии и монархи

Монархии до ХХ века были единственной известной на Ближнем и СреднемВостоке формой правления, и до сих пор многие страны региона управляютсянаследственными династиями. С 1664 г. до настоящего времени власть в Мароккосохранили Алауиты. Правящие Иорданией Хашимиты – эмиры Мекки с 966 г.,Трансиордании с 1921 г. и короли Иордании с 1946 г. фактически создали эту страну посоглашению с Великобританией. Это же можно сказать об их кровных врагах, Саудидах,основавших Саудовскую Аравию – в процессе завоевания вошедших в ее состав земельиз эмиров захолустной ваххабитской недждской Дарийи, которой они управляли с 1720г., они в 1932 г. превратились в королей. Основатель династии Аль Бу Саидов в Оманестал имамом и султаном в 1749 г. Эмиры ас-Сабахи правят Кувейтом с 1756 г. СемьяАль-Тани стоит во главе Эмирата Катар с 1850 г. Аль-Халифа с 1783 г. – хакимы, с 1971г. – эмиры, а с 2002 г. – короли Бахрейна. Ан-Нахайяны являются шейхами Абу-Даби с1761 г., а Аль-Мактумы – Дубая с 1833 г. На других территориях, входящих в составОбъединенных Арабских Эмиратов, Шарджей (с 1727 г.) и отделившимся от нее в XIXвеке Рас-Аль-Хеймой управляет династия Аль Касими. Аджманом – Аль Нуэйми.Фуджейрой с 1876 г. – Аль Шарки. Умм-Аль-Кувейном с 1775 г. – Аль Муалла.Разумеется, влияние этих пяти эмиратов на состояние дел в арабском и исламском миресопоставимо с тем, которое в Европе имеют Сан-Марино или Андорра. В республикахрегиона есть много кланов, более влиятельных, чем «малая пятерка» ОАЭ. Однакоименно эти эмираты, войдя в состав государства, созданного Нахайянами и Мактумами,обеспечили правлению своих династий легитимность с точки зрения международногоправа.

Консервативные монархии Аравийского полуострова – жестко ортодоксальнаяСаудовская Аравия и ваххабитский, но либеральный в отношениях с внешним миромКатар, соседствуют с умеренными суннитскими режимами Кувейта, Бахрейна и ОАЭ,ибадитским Оманом и современной Иорданией с ее бурной парламентской жизнью.Марокко, с давними традициями политической и профсоюзной деятельности, контролемвластей над оппозицией и инициированной королем конституцией – постепенномодернизирующийся умеренно-консервативный режим. Стабильность правящих элит вовсех этих странах во многом осуществляется за счет экспорта радикальных идей и ихприверженцев, осуществляющих джихад за пределами собственной территории. Именномонархии Залива стояли у истоков радикализации политического ислама в суннитскоммире в годы борьбы с советскими войсками в Афганистане, создав «Аль-Каиду» извоевавших против «шурави» добровольцев – «афганских арабов». Марокко и Иордания –территория вербовки «пехоты» исламистов. Причем марокканцы действуют в ЗападнойЕвропе, а такими иорданскими радикалами, как Хаттаб, приходилось заниматься России.Повестка дня монархий Залива включает противостояние экспансии шиитского Ирана,борьбу с проявлениями всего секулярного в политической и общественной жизни насобственной территории и светскими авторитарными режимами и диктатурамиарабского мира. Они продолжают поддерживать борьбу исламистов против властей впроблемных регионах стран с большими мусульманскими общинами, включаяиндийский Кашмир, китайский Восточный Туркестан и российский Северный Кавказ.Это же касается исламских радикалов в западном мире – США, Канаде, Европе,Латинской Америке и странах Юго-Восточной Азии. Их финансовая помощь служитосновой джихада в Ираке и Афганистане в такой же мере, как и распространениерадикального ислама в Сомали, Судане, Йемене и странах Сахеля. Налаживаниеотношений с этими режимами позволяет приостановить поддержку ими исламистов натой или иной территории на какое-то время, как это произошло в Чечне послеустановления личных отношений руководства России с монархами Залива, но до концаэта деятельность не прекращается и при необходимости легко может быть запущена

вновь.

Как видно из вышесказанного, на БСВ монархии сохранились только в арабскоммире, причем, за исключением Марокко, все они сосредоточены на Аравийскомполуострове и примыкающих к нему землях Иордании. Это отнюдь не означает, чтотрадиционная аристократия потеряла власть в других частях региона. Шейхи племен,главы религиозных орденов, землевладельцы из старых феодальных родов пользуютсяширокими полномочиями на территориях, которые контролировали и часто продолжаютконтролировать их семьи или религиозные последователи. Влияние Ага-хана наисмаилитов, Джумблатов и Арсланов на ливанских друзов, шейха Фадлаллы наливанских, а ас-Садров на иракских шиитов, Барзани и Талабани на иракских курдов –лишь несколько примеров этого. Происхождение до сих пор играет огромную роль наБСВ, как и во многих других регионах мира, включая те, где сословное делениеформально упразднено. Потомки «старых семей» часто ведут активную политическуюдеятельность в парламентах, занимают посты министров и губернаторов, президентов ипремьер-министров, конкурируя с пробивающимися во власть выходцами из армейскойверхушки, партийными аппаратчиками и лидерами радикальных исламистскихгруппировок. История жизни и смерти Зульфикара и Беназир Бхутто в Пакистане – яркийпример этого.

Ближневосточные монархии вынуждены лавировать между автократическимитрадициями и давлением – изнутри и извне, ограничивая свои полномочия в пользу тойили иной формы парламента или консультативной шуры с более или менееограниченными полномочиями. Традиционно глава династии или кто-либо из егоближайших родственников является главнокомандующим вооруженными силами страныили национальной гвардией (в Саудовской Аравии), состоящей из элитныхподразделений – опоры режима в случае попытки военного переворота. Так, в Иорданиикороль Хусейн являлся фактическим главой созданных им военно-воздушных сил илично принимал участие в боевых действиях и подавлении мятежей, а его сын, корольАбдалла II, командовал десантными войсками. Не менее существенным являетсяконтроль над спецслужбами – мухабаратами, который также осуществляется вбольшинстве случаев членами правящей семьи, – наиболее известен в этом качествесаудовский принц Турки аль-Фейсал. Опорой марокканской и иорданской монархий вмассах является происхождение, восходящее к потомкам пророка, которое освящаетвласть правящих династий с точки зрения ортодоксального ислама. Все они опираютсяна те или иные кланы или племена – собственные, родственные или союзные, подавляя иограничивая прочее население страны. В Иордании этой опорой служат черкесы ичеченцы – потомки военных поселенцев Оттоманской империи, а также «классовоблизкие» Хашимитам бедуины, держащие под контролем составляющих большинствонаселения палестинцев. В Саудовской Аравии суннитские ваххабитские кланы Неджда,выступающие единым фронтом против населения Хиджаза, шиитов Восточнойпровинции, зейдитов Ассира и других жителей завоеванных Абд аль-Азизом ибн-Саудомпровинций. В Омане – племена севера и белуджская гвардия против южан Дофара. ВКувейте – оседлое местное население против бедуинов – «бидунов». Etc.

В монархиях действует правило социальной пирамиды, характерное и для другихарабских стран. Наверху – правящая элита и ее «группы силовой поддержки», в томчисле наемники-иностранцы. Ниже – собственное арабское население, разделенное попроисхождению и роду занятий. Еще ниже – работающие на территории данной страныарабы-иностранцы (на Аравийском полуострове египтяне, палестинцы, ливанцы) инаконец – иностранные рабочие. Разумеется, существуют исключения из правил и

исключения из исключений. Статус выходца из состоятельной торговой семьи,постоянно живущей в том или ином государстве Залива, работающего там западногофинансиста, военного или чиновника и, тем более, ветерана местной армии выше, чемстатус учителя или инженера из арабской страны, не говоря уже о временных рабочих.Пример – карьера бывшего ливанского премьера Рафика Харири в Саудовской Аравии.Это касается ливанцев в КСА, персов в ОАЭ и Катаре, выходцев из Индии илиПакистана в Омане и всех прочих групп такого рода – до наступления очередноговоенно-политического кризиса, в рамках которого с территории любой страны регионаможет быть изгнана любая община. Именно это произошло с палестинцами в странахЗалива и выходцами из Йемена в Саудовской Аравии после того, как ООП и Йеменподдержали аннексию Кувейта войсками Саддама, персами и ливанскими шиитами наБахрейне в разгар «арабской весны», а также сирийскими рабочими, вынужденнымипокинуть Ливан по завершении его оккупации войсками Асада.

Стратегический союз с США, Великобританией и Францией обеспечиваетбезопасность монархий перед растущей угрозой со стороны антиправительственныхрадикальных группировок – когда-то марксистских, теперь преимущественноисламистского толка, а также агрессивных соседей. Таким соседом для Мароккоявляется Алжир, а для монархий Машрика в недавнем прошлом Ирак, а в настоящеевремя – Иран. В то же время именно присутствие западных войск на территории«священной земли ислама» – «Острова Арабов» послужило для «Аль-Каиды» иродственных ей группировок поводом для разворачивания вооруженной борьбы с«сионистами и крестоносцами», поворотный момент в которой обозначил теракт «9/11» ивойна на уничтожение с правящими режимами, «впавшими в неверие – джахилийю». Сдругой стороны, западные страны воздерживаются от подавления антимонархическихвыступлений или сепаратистских волнений на арабской земле. Для этого монархическиережимы используют собственные силы или экспедиционные корпуса соседних арабскихстран, как в Саудовской Аравии и на Бахрейне в 2011 г. Эффективным инструментомненасильственного подавления протестных выступлений являются финансовые дотации.В виде прямых выплат, льгот или отмены налогов они были использованы в разгар«арабской весны» всеми монархиями Аравийского полуострова. В то же времястесненное финансовое положение Иордании и Марокко заставило их пойти напредоставление ограниченных политических свобод в соответствии с требованиямиумеренной части протестующих – логичный, хотя и опасный для будущего монархиипуть.

Общей проблемой правящих монархических режимов арабского мира являетсякоммерционализация власти и коррумпированность государственного аппарата на фонероста образовательного уровня населения и его доступа к информационным ресурсам.Сакральный характер монарха, как носителя «власти от бога» и «отца народа», которыйподдерживался ушедшим поколением ближневосточных владык, не выдержалстолкновения с реальностью у их потомков. Активное участие в бизнес-проектах, в томчисле сомнительных, высокопоставленных членов монарших семей (жен, дядей и другихблизких родственников), а иногда и самих первых лиц или их доверенных придворных,не скрывающих, от чьего имени они действуют, подрывает доверие населения кинституту монархии. Потеря роли нейтрального арбитра, стоящего «над схваткой»,означает легитимацию свержения лидера государства, не являющегося более фигурой,балансирующей между влиятельными группами в интересах государства в целом.Монарх, перестающий олицетворять страну и начинающий ассоциироваться скаким-либо одним кланом, – это «хромая утка». Отметим, справедливости ради, что таже самая проблема характерна для авторитарных светских режимов региона, в том числе

«республиканских монархий». В некоторых из стран, где эта форма правленияраспространена, в том числе за пределами Ближнего и Среднего Востока, воспроизведенне только монархический механизм передачи власти по наследству (Асады в Сирии,Бхутто-Зардари в Пакистане, Алиевы в Азербайджане, Ганди-Неру в Индии), но итипичные для ближневосточных династий методы управления.

Значительное число аристократических родов и династий Ближнего и СреднегоВостока власть в своих странах в ХХ веке потеряли. Тунис и Ливия, Египет и Ирак,Сирия и Турция, Иран и Афганистан более не являются монархиями. Тунисом беи издинастии Хусейнидов правили с 1705 по 1957 год. Ливия, управляемая в 1711–1835годах династией Караманли, которую сместили турецкие власти, потеряв страну в ХХстолетии в пользу Италии, в конечном счете оказалась под контролем эмира Киренаикииз рода ас-Сенуси, Идриса I, внука основателя религиозного ордена сенуситов,правившего в качестве короля с 1951 по 1969 год. В Египте свержение в 1952 г. короляФарука I подвело черту под правлением потомков Мухаммеда Али, хедива Египта с 1805г. В Северном Йемене Хамидаддины – короли и имамы зейдитов правили ЙеменскимМутаваккилийским Королевством с 1948 по 1962 год, когда в результате военногопереворота был свергнут вставший во главе династии Сейф-уль-Ислам Мухаммадаль-Бадр. Попытка Великобритании отдать Сирию и Ирак под власть эмиров Мекки ихалифов Хиджаза Хашимитов, оттесненных на север в ходе проигранной ими войны сСаудидами, позволила тем удержать под контролем Сирию лишь на один, 1920 год. Всоседнем Ираке эта династия правила с 1920 по 1958 год, когда был свергнут и убиткороль Фейсал. Османские султаны правили Турцией – Великим ОсманскимГосударством, или Высокой Портой с 1299 по 1922 год, до отречения Мехмеда VI (в1923 г. конец турецкой монархии был официально оформлен республиканскимивластями). В Иране Пехлеви находились у власти в 1925–1979 годах, когда исламскаяреволюция покончила с властью шаха Мохаммеда Резы. В Афганистане власть династииБаракзай, с перерывами правившей страной с 1823 г., пресеклась в 1973 г., послесвержения короля – Мухаммед Захир-Шаха. Показательная тенденция развития.

Информация к размышлениюМагриб

Исламская республика Мавритания в настоящее время играет роль главногоплацдарма Ирана в Западной Африке, особенно существенную после конфликтаСенегала, Гамбии и Нигерии с Исламской республикой Иран (ИРИ) из-за поставокиранского оружия оппозиционным группировкам этих стран. Укрепившись вМавритании, Иран фактически «отбил» эту страну у Израиля, дипломатическиеотношения с которым были разорваны Нуакшотом, после чего Тегеран взял на себястроительство объектов, которые возводились в Мавритании Иерусалимом. Побочнымследствием этой рокировки стал разрыв дипломатических отношений с Ираномкоролевства Марокко под предлогом обострения отношений Ирана и… Бахрейна –задолго до поддержанных ИРИ антиправительственных выступлений бахрейнскихшиитов. Сложные исторические отношения Марокко и Мавритании, которую напротяжении длительного времени в королевстве считали несправедливо отторгнутоймарокканской провинцией, блокируя ее прием в Лигу арабских государств, необъясняют, почему укрепление позиций Ирана в Мавритании вызвало такую оструюреакцию Рабата. Отчасти это можно понять, вспомнив о том, насколько прочныеотношения связывают Марокко с Западом, в первую очередь Францией и США, а такжесуннитскими монархиями Персидского залива. Протяженное пустынное атлантическоепобережье Мавритании с тихими провинциальными портами для Ирана – оптимальная

«подскоковая база» на кратчайшем океанском пути к южноамериканскому континенту, слевыми правительствами которого действующее руководство ИРИ связывают тесныепартнерские отношения. По этому пути может быть перевезено все что угодно, в томчисле грузы, имеющие отношение к ядерной программе Ирана, или запрещенная к ввозув эту страну санкциями ООН военная техника. В свое время именно соображения такогорода легли в основу эскалации международного скандала вокруг таинственногопохищения и не менее таинственного освобождения российского лесовоза «Арктик Си».

Внутренние районы Мавритании (как и большая часть Сахары и Сахеля) сегодняявляются тыловой базой «Аль-Каиды в странах исламского Магриба» (АКМ), столь жевраждебной шиитскому Ирану, как и Западу. Возросшая с началом операции НАТО посвержению ливийского лидера Муамара Каддафи, традиционного врага «Аль-Каиды»,активность АКМ привела к ее превращению в крупнейшую военную силу региона послеполучения с разграбленных ливийских военных складов тяжелого вооружения ибоеприпасов, включая переносные ракетные зенитные и противотанковые комплексыобщим числом свыше 10 тысяч единиц. Последнее спровоцировало военные действияпротив АКМ мавританской армии, поддержанной Западом. Отметим, что на проведениеопераций такого рода, направленных против его противников, в число которыхсуннитские радикалы входят по определению, Иран закрывает глаза, хотя Алжир, с егособственным опытом борьбы с исламистами, выразил протест против присутствиязападных военных в регионе, полагая это «проявлениями неоколониализма». В то жевремя повторение операций против АКМ исключительно местными силами невозможно,так как уровень вооружения, находящегося под ее контролем, превышает потенциалбольшинства африканских армий, включая вооруженные силы таких государств Сахеля,как Нигер, Мали и Чад.

Одна из беднейших стран арабского мира, Мавритания не вошла в полосуволнений, получивших название «арабской весны», и внутренняя обстановка в этойстране сравнительно стабильна. Военный переворот, в результате которого бывшийначальник генштаба и командующий гвардией генерал ульд Азиз сверг правившегостраной с 1984 г. полковника ульд Тайю, незадолго да этого отправившего его вотставку, прошел еще в 2008 г., став клапаном для «выпуска пара». В то же времясохраняется высокая вероятность конфликтов между основным населением страны –маврами и живущими в низовьях правобережья реки Сенегал африканскими племенамитукулер, сонинке и волоф, а также «белыми» и «черными» маврами (отношения междукоторыми де-факто сохраняют черты патриархального рабства). Проблема рабов (илибывших рабов) чрезвычайно остра во многих странах арабского мира. В большинстве изних институт рабства в скрытом виде существовал при колониальной администрации, вбывших турецких провинциях открыто действовал до 20-х годов ХХ века, когда турок вЛеванте сменили англичане и французы, а на Аравийском полуострове формально былотменен только в 60-х годах того же столетия. Как бы то ни было, хотя на территорииМавритании с начала 1980-х годов рабство запрещено законом, рабами там, вопрекиоптимистическим данным ООН, являются около 600 тысяч человек.

С экономической точки зрения Мавритания – это богатый рыбой шельф, железнаяруда и экспорт скота. На территории страны высок потенциал геологоразведки, однаконеразвитая инфраструктура снижает ее инвестиционную привлекательность до крайненизкого уровня. Французский бизнес работает там с колониальных времен, китайскийчрезвычайно активен сегодня, но для российской экономики страна малоперспективна.

Королевство Марокко, во главе которого с 1999 г. стоит Мохаммед VI, – наиболееустойчивый режим Магриба, который в случае возникновения на территории страныволнений, угрожающих его стабильности, может рассчитывать на масштабнуюэкономическую и военную поддержку стран ЕС и США. С 2004 г. страна имеет статус«главного союзника США, не входящего в НАТО». Вероятность «твиттерной

революции» по тунисскому или египетскому образцу была резко снижена послеобъявления королем о принятии конституции, которая, в частности, придала статусгосударственного берберскому языку, разрешив главную проблему арабо-берберскогопротивостояния (особенно острую в соседнем Алжире) в пользу политическогореализма. Помимо прочего, опора на берберов, составляющих около половинынаселения, позволяет правящему режиму взять под контроль глубинку страны, в которойсильны позиции АКМ. Контроль за политическими партиями и движениями, жесткоепресечение спецслужбами деятельности антимонархического движения, лидерыкоторого живут во Франции, успешное балансирование между основными кланами,влияющими на экономику, лояльность армии и сомнительные итоги «арабской весны»для населения стран, в которых были смещены верховные правители, являютсястабилизирующими режим факторами. Проблема Западной Сахары и соперничество сАлжиром – факторами дестабилизирующими.

Единственной реальной угрозой для правящего режима являются исламисты АКМ,которые, помимо прочего, используют Марокко как тыловую базу для действий воФранции и Испании. Операции по пресечению их деятельности, которые спецслужбыкоролевства проводят при поддержке контртеррористических групп из Франции и США,дают лишь временный результат: ряды исламистов пополняются выходцами из Алжираи других стран Магриба и Сахеля, а также европейскими исламистами марокканскогопроисхождения. Основной «хорошей новостью» в борьбе с ними является то, чтоисламисты пока что не вошли в альянс с западносахарскими марксистами из ФронтаПОЛИСАРИО, базирующимися на территории Алжира, «повестка дня» которых невключает борьбу с «евреями и крестоносцами». Во всем прочем эта ситуацияпредставляет собой характерный для миротворческих инициатив ООН тупик. Автономияв составе королевства – максимум, который Марокко готово предоставить ЗападнойСахаре, тем более что подавляющая часть населения этой территории сегодня –марокканские поселенцы. Независимость – минимум, которого требуютповстанцы-«сахрави».

Территория Марокко является основным транзитным коридором нелегальнойэмиграции из Северной Африки на Иберийский полуостров через Гибралтарский проливи границу испанских эксклавов Сеута и Мелилья, по которому ежегодно в Европупытаются проникнуть десятки тысяч человек. «Прорывы» африканских нелегалов вСеуту и Мелилью, на которые марокканские власти смотрят сквозь пальцы, в периодыобострения отношений с Испанией перемежаются собственно марокканскимиинициативами по «завершению процесса деколонизации», которые до настоящеговремени имеют мало шансов на успех, хотя в случае масштабных волнений, угрожающихпадением королевского режима, нельзя исключить любое развитие событий.

С экономической точки зрения Марокко – это сельское хозяйство, емкийпотребительский и туристический рынок, богатый рыбой шельф, горнодобывающаяпромышленность мирового уровня (фосфаты), развитая инфраструктура,алжирско-марокканский трубопровод Хасси-Рмель – Кордова (с ответвлением наПортугалию), многочисленные порты и Гибралтарский пролив, являющийся одной изглавных мировых судоходных артерий. Близость к Европе и насчитывающиедесятилетия традиции совместного бизнеса марокканцев с Францией и Испанией,сравнительно высокий профессиональный уровень местного персонала и опытсотрудничества с Россией позволяют полагать риски работы в королевстве достаточнонизкими для арабского мира. В то же время теракты против туристов, а такжехристианских (около 60 тысяч человек, в основном европейцы) и еврейских (около 6тысяч человек, при том что по нескольку сотен тысяч марокканских евреев живут воФранции и Израиле) общин стали в Марокко обыденной практикой. В случае обостренияситуации в регионе существует высокая вероятность организации с территории

королевства терактов в отношении судов, следующих через Гибралтарский пролив илистоящих на рейде в марокканских портах, а также идущего на Иберийский полуостровтрубопровода.

Алжирская Народная Демократическая Республика (АНДР) – главная экономика ивоенная сила Магриба. Несмотря на доходы от экспорта нефти и природного газа(основные партнеры – США, Канада, страны ЕС и Китай), страна остается одним изосновных источников нелегальной эмиграции в Испанию и Францию, а также тыловойбазой радикальных исламистов и контролируемых ими террористических группировок,действующих в Европе. Правящий военный режим удерживает ситуацию под контролем,гася протестные движения в начальной стадии. В случае ослабления правящей хунты,конфликта в ее руководстве или отставки правящего страной с 1999 г. президентаАбдельазиза Бутефлики высока вероятность возобновления гражданской войны междувоенно-политической элитой и исламистской оппозицией, унесшей с 1992 г., когдавоенное руководство не допустило прихода к власти Исламского фронта спасения,несколько сотен тысяч жизней. АКМ (бывшая «Салафитская группа проповеди иджихада») имеет в Алжире прочные позиции, проводя успешные теракты в населенныхпунктах, включая крупные города, организуя убийства и похищения ради выкупаиностранных специалистов, нападения на военные гарнизоны и полицейские патрули.После падения режима Каддафи Алжир остался последним светским арабским режимомСеверной Африки, ведущим борьбу с исламистами.

Экономика Алжира и его социальная жизнь – результат причудливого смешенияместных традиций с французским наследием (страна с 1830 по 1961 год входила в составФранции). Углеводородный бум, засилье военной и партийной бюрократии,послереволюционные эксперименты социалистического толка, правительственный курсна арабизацию берберов и сопротивление берберов этой политике, а такжепротивостояние с исламистами, тлеющее под покровом «курса на национальноепримирение», – дополнительные ингредиенты «алжирского коктейля». Волнениямолодежи, инициированные событиями в соседнем Тунисе и Египте весной 2011 г., былиподавлены, однако протестный потенциал Алжира очень велик. Помимо исламистов, егобазой являются берберы Кабилии (16 % населения по официальной статистике и дотрети по неофициальным данным), поддерживаемые живущей во Франции берберскойдиаспорой. С территории страны АКМ поддерживает исламистов в Марокко, Ливии,Тунисе, Мали и Нигере, а Алжир, по некоторым данным, оказывал негласную поддержкув борьбе с ними Каддафи. Поддержка Алжира борцов за освобождение ЗападнойСахары – главный фактор, который оставляет это движение «на плаву». На территорииАлжира расположены военные базы, поселки беженцев-«сахрави» и лагерявоеннопленных, в которых более четверти века размещались захваченные в пленмарокканские военнослужащие, лишь недавно освобожденные благодарямеждународному посредничеству.

Потенциал развития сельского хозяйства Алжира, ослабленного эмиграцией изстраны более миллиона французских колонистов и представителей местной элиты последостижения страной независимости, нефтехимической, горнодобывающей иметаллургической промышленности, инфраструктуры, в том числе финансового сектораи особенно туризма, слабо используется из-за напряженной обстановки в сферебезопасности и высокого уровня местной бюрократии. Российский госсектор«унаследовал» эту страну от СССР, но в Алжире уровень конкуренции с западнымикомпаниями высок, а европейские стандарты отечественными корпорациями невыдерживаются. Итогом активизации России на алжирском рынке вооружений ивоенной техники в начале 2000-х годов стали осложнения в сфере российско-алжирскоговоенно-технического сотрудничества после предъявления руководством Алжирапретензий по качеству поставляемой Россией авиатехники и комплектующих. Для

Европы важнейшими инфраструктурными объектами Алжира являются морские порты иведущие с его территории в страны ЕС газопроводы: Магриб – Европа, проходящий потерритории Марокко, и Трансмед, идущий на итальянскую Сицилию через Тунис.

Тунисская республика, государственный переворот в которой 14 января 2011 г.открыл «арабскую весну», находится в начале переходного периода. Основу «новойэлиты» составили представители истеблишмента, значительная часть которых непринадлежала к кланам, входившим в первые эшелоны власти в эпоху правившегостраной с 1987 г. президента Зин эль-Абидина Бен Али, заочно приговоренного вместе сженой, ливийкой Лейлой Трабелси, к длительным срокам тюремного заключения.Собственность кланов Бен Али и Трабелси конфискована и приватизируется по мередостижения договоренностей по этому поводу между членами действующегоруководства страны. Большая часть сотрудников полиции и спецслужб остались безработы. Полиция, в Тунисе более многочисленная, чем армия, нейтрализована. Протестынаселения и подавляемые силой волнения в столице продолжаются – ситуациюхарактеризует распространенная поговорка: «Али-Баба бежал, а сорок разбойниковостались». Экономическое положение страны стремительно ухудшается, инвестицииперестали поступать, иностранный туризм свернут. Уровень жизни упал по сравнению спредшествующим периодом, когда Тунис был одной из самых процветающих странМагриба.

Основой тунисской экономики на протяжении всего периода независимогоразвития являлось тесное сотрудничество со странами ЕС, в первую очередь Францией.Деколонизация Туниса была проведена без разрыва отношений с метрополией, и он былсамой вестернизированной страной Магриба. Высокоразвитое сельское хозяйство,туризм, банковская сфера, медицина и система высшего образования, промышленность –в том числе пищевая и винодельческая, транспортная инфраструктура, включая морскиепорты и газопровод Трансмед Алжир – Тунис – Италия, представляли интерес дляроссийского бизнеса, несмотря на высокий уровень конкуренции с европейскими,американскими и китайскими компаниями. Однако до полной стабилизации обстановкина территории страны реализация там любых экономических проектов – за исключениемкраткосрочных операций, рассчитанных на разовую прибыль, чрезвычайно рискованна.

Поток тунисских беженцев в Европу через оcтров Лампедуза после победы в этойстране демократии составил десятки тысяч человек, усиливая напряженность на югеИталии и ставя под вопрос ее членство в Шенгенской зоне – соседние с Италией страныЕС и Швейцария перекрыли свои границы для беженцев из Северной Африки. Наличие встране сотен тысяч образованных молодых безработных, ставших питательной средойдля организации волнений, результатом которых стало свержение режима Бен Али,создает резервы эмиграции, которые могут превратить ее в постоянный фактор вотношениях Туниса с Европой. Новые беженцы, общим числом до нескольких сотентысяч человек, прибывшие на территорию Туниса из охваченной гражданской войнойЛивии, значительно осложнили обстановку в стране. Внутренние районы Туниса неконтролируются властями и свободны для деятельности боевиков АКМ. Борьба за властьна парламентских выборах окончилась убедительной победой умеренно-исламистской«Ан-Нахды» Рашида Ганнуши, набравшей около 42 % голосов. При всей прочностисветских устоев Туниса, заложенных его основателем Хабибом Бургибой, они неизбежнобудут размываться политическим исламом. Попытки организации христианских иеврейских погромов на острове Джерба после свержения Бен Али – свидетельство этого,а ликвидация Каддафи в соседней Ливии только ускорила этот процесс.

Ливия – до сентября 2011 г. – Великая Социалистическая Народная ЛивийскаяАрабская Джамахирия или Ливийская республика, как ее назвал Переходныйнациональный совет, который при поддержке НАТО провел с территории Киренаикиуспешную борьбу против центральных властей и правившего страной с 1969 г. Муамара

Каддафи, после его гибели вступила в вялотекущую фазу гражданской войны.Победившая оппозиция чрезвычайно неоднородна, что крайне затрудняет формированиена ее базе любого устойчивого правительства. В нее входят арабские племенаКиренаики – в том числе хараби, к которому принадлежал свергнутый в 1969 г. корольИдрис, часть берберских племен, бывшие члены правительства Каддафи, ливийскиеэмигранты из Европы и исламисты. В состав последних входят приверженцы«Аль-Каиды», создавшие Исламский эмират в городе Дерна, «Аль-Каида Магриба» вФеццане и суфии-сенуситы в Бенгази. Все эти группы находятся между собой в сложныхотношениях, тем более что после победы над сторонниками Каддафи салафиты вступилив прямое столкновение с суфиями и племенными традиционалистами.

Ливийская ситуация продемонстрировала противоречия в мировом сообществе инеоднородность его интересов. Спровоцировав конфликт НАТО и Ливии и уговоривСаркози начать военную операцию, Лига арабских государств инициировала резолюциюСовета Безопасности ООН, на основании которой действующая против Каддафикоалиция начала военную операцию. Поводом для начала войны с Ливией для ЛАГоказались личная неприязнь большинства арабских лидеров к Каддафи и прямаяэкономическая конкуренция с ним в Африке Катара и Саудовской Аравии. Для Франциивступление в войну оказалось возможным из-за разногласий с Ливией по ценеистребителей «Рафаль», возможности потери ливийского рынка атомной энергетикикорпорацией «Арева» и штрафа, наложенного на нефтедобывающую компанию«Тоталь», а также осложнений в личных и финансовых отношениях Саркози и Каддафи,обещавших громкий коррупционный скандал. Для Турции – из-за конкуренции с Ливиейв Африке и желания Анкары поставить на место Саркози за его противодействиевступлению Турции в ЕС, подчинив операции коалиции блоку НАТО, в котором рольАнкары достаточно велика в отличие от лоббируемого Парижем «СредиземноморскогоСоюза». Для США достаточными аргументами стали недопустимость превращенияСаркози, вернувшего Францию в военную структуру НАТО после десятилетийотсутствия ее там со времени исторического решения де Голля, в лидера военнойоперации блока. Для Великобритании – критика правительства за соглашение обосвобождении в 2009 г. приговоренного в 2001 г. к пожизненному заключению заорганизацию теракта над шотландским городом Локерби «смертельно больного»ливийца Абдель Бассета Али аль-Меграхи, который немедленно вылечился по прибытиив Ливию, после чего британские нефтяные и газовые компании получили там выгодныеконтракты.

Китай, Россия, Индия и Германия воздержались при осуждении ливийскойситуации в ООН, заняв в этой ситуации единственно возможную позицию. Иллюзии поповоду быстрого свержения Каддафи после ухода со своих постов тунисского иегипетского президентов были в рядах его противников настолько велики, что операцияпротив Триполи началась бы даже в случае использования Россией или КНР права вето вСовете Безопасности ООН, как это произошло в свое время в отношении Ирака.Столкновение России с Западом, главным рынком сбыта отечественной нефти и газа,из-за Ливии не привело бы ни к чему, кроме ослабления ООН – забюрократизированной,затратной и малоуспешной в своих действиях. Альтернативой было повторение моделиповедения СССР в ходе ближневосточных кризисов ХХ века: отправка вооруженийпротивостоящему Западу режиму без понимания того, зачем это делается, помимоидеологических, ведомственных или личных интересов. Именно это, судя по всему,лоббировалось российским послом в Триполи – столь активно, что он был отправлен вотставку.

Отличие ливийского сценария «арабской весны» от египетского и тунисского в том,что Каддафи продемонстрировал качества революционера и лидера, достойныемладшего соратника Насера, Кастро и Манделы. Отказ от опоры на армию и спецслужбы

в пользу иностранных профессионалов и спецподразделений, прямо подчиненных егоближайшим родственникам, оправдал себя так же, как ставка на партизанскую войну ирассредоточение верных ему частей, переведенных с тяжелой техники на джипы, попустыне. Африканский союз, главой которого он был до 1 января 2011 г., оказался длянего неплохим тылом в первую очередь из-за того, что существование значительногочисла режимов, входящих в эту организацию (не менее двадцати), прямо зависело отфинансовой помощи с его стороны. Судьба Ливии после Каддафи пока неясна – странаможет расколоться. Однако ливийская кампания продемонстрировала ослабление НАТОкак военного альянса. Ситуация, при которой многомесячные военные действия противливийского режима быстро исчерпали ресурсы дорогостоящих высокоточныхбоеприпасов, которыми ведущие войну страны коалиции вынуждена была начатьснабжать нейтральная Германия, перевела альянс в глазах африканских иближневосточных режимов в категорию «хромой утки». Альянс фактически выступил вкачестве «мирового жандарма», что не внушает оптимизма, в том числе в отношенииООН, резолюция которой была использована для оправдания прямой агрессии, так какслабость западного военного блока открыла «сезон охоты» на государства, являющиесячленами НАТО, для всех, желающих попробовать его «на прочность». Нерадостнаяперспектива, хотя и заманчивая для террористических структур – не толькоисламистских.

В случае Ливии негативный эффект от вмешательства НАТО во внутреннийконфликт в этой стране состоит еще и в том, что Каддафи, примирившись с мировымсообществом в начале 2000-х годов, вел себя «конвенционально», демонстрируя пример«раскаявшегося диктатора». Он отказался от атомной программы, попутно способствуяразоблачению «заговора Абдул Кадыр Хана», пропущенного МАГАТЭ. ПредоставилООН сведения о своем химическом оружии и начал процесс его уничтожения. Взял насебя борьбу с нелегальной иммиграцией африканцев в Европу через территорию Ливии.Начал экспорт нефти и природного газа в ЕС. Допустил иностранные компании кучастию в ливийских проектах, в том числе в военно-технической сфере. Отпустил насвободу болгарских медсестер и палестинского врача, заключенных в тюрьме посфальсифицированному обвинению в умышленном заражении ВИЧ ливийских детей.Наладил личные отношения с большинством мировых лидеров. Боролся с «Аль-Каидой»,черпавшей в Ливии пополнения для джихада в Афганистане и Ираке. Остановилфинансирование международного терроризма. Он оставался импульсивным инепредсказуемым тираном, но это мало отличало его от большинства лидеров Африки иБСВ. Пример Каддафи показал, что пытаться перестать быть «плохим парнем» в глазахмирового сообщества так же бессмысленно, как быть в его глазах «хорошим парнем»,какими были на протяжении десятилетий Бен Али в Тунисе и Мубарак в Египте.

Ливийская экономика в результате гражданской войны и ареста, наложенного наливийские авуары в странах Запада, арабского мира и некоторых государствах Африки,оказалась парализованной. Нефтедобыча и нефтеэкспорт сократились до минимума,сельское хозяйство и промышленность понесли значительный ущерб. Существуетопасность подрыва идущего на Сицилию ливийско-итальянского газопроводаГринстрим. Значительная часть аэропортов и автодорог разрушена. Российскиеконтракты, в том числе в военно-технической сфере и строительстве железных дорог,заключенные с Ливией в обмен на списание ливийского долга, не выполнены и принеслипрямые и косвенные убытки в размере около $ 4 млрд, половина которых пришлась наОАО «Российские железные дороги». Перспективы возвращения Ливии вмеждународную экономику существуют, но сотрудничество российских компаний с этойстраной маловероятно, а перспективы компенсации им убытков равны нулю.

Глава 3Республики и президенты

Большая часть государств региона – республики, точнее то, что принято называтьреспубликами на Ближнем и Среднем Востоке. Говоря упрощенно – их можно разделитьна три типа. Две неисламские вестернизированные страны на западной окраине БСВ –Израиль и Кипр, мало чем отличаются от стран Европы, хотя определенная специфика вих государственном устройстве все же существует. Подавляющей частью регионауправляют сменяющие одна другую военные хунты, коррумпированные и недолговечныегражданские правительства, удерживающиеся на протяжении десятилетий во главе своихстран авторитарные лидеры и диктаторы, мало что решающие на деле «правящиепартии», а также племенная и конфессиональная элита во главе парламентских фракцийи коалиций, представляющих собой «террариум единомышленников». Особой формойгосударственного устройства БСВ являются исламские республики: Мавритания, Иран,Афганистан и Пакистан. При этом такие геополитические единицы Ближнего и СреднегоВостока, как Ирак, Афганистан, Судан, Сомали, Йемен, Ливия, Ливан и палестинскиетерритории, находятся в процессе распада, пройдя оккупацию и гражданскую войнулибо находясь в преддверии гражданской войны.

Бывший с 1878 по 1960 год британской колонией Кипр, северная часть которогооккупирована Турцией, с 2004 г. входит в состав ЕС, и его политическая системасоответствует принятым в Евросоюзе стандартам. Специфическими ее чертами,восходящими к этноконфессиональному устройству государства, закрепленному впериод получения независимости, являются доминирование греческой православнойцеркви, резервирование мест в парламенте для армян, католиков и маронитов и неиспользуемые с момента раздела острова квоты для турок-киприотов во всех властныхструктурах Республики Кипр, а также отдельные суды для греков и турок. Близкиезаконодательные меры по защите прав и представительству этноконфессиональныхменьшинств являются специфической особенностью ряда стран Леванта, главными изкоторых являются Израиль и Ливан. Руководящие органы образованной в 1983 г.Турецкой республики Северного Кипра формируются на основе выборов, такжесоответствующих стандартам ЕС. Характерно, что раздел острова был вызвандействиями греческой стороны, с 1963 г. спровоцировавшей нарушение соглашений опредставительстве турецкой общины и организовавшей ее экономическую иполитическую изоляцию, а в 1974 г. попытавшейся после свержения правительстваархиепископа Макариоса присоединить Кипр к Греции. Ввод турецких войск на Кипрбыл осуществлен в соответствии с условиями предоставления ему независимости –Турция действовала как гарант безопасности турецкой общины. Вопрос прекращениятурецкой оккупации является постоянно действующим политическим фактором длягреческого Кипра. На референдуме ООН 2004 г. об объединении острова 65 %участвовавших в референдуме турок-киприотов поддержали план объединения,выдвинутый генеральным секретарем ООН Кофи Аннаном, а 75 % греков-киприотовего отвергли. Тем не менее, международное давление испытывает на себе исключительнотурецкая часть Кипра. Двойные стандарты для мирового сообщества – не исключение, аправило, и проблема Кипра демонстрирует это не менее ярко, чем Югославия илиИзраиль.

Израиль, изначально созданный как еврейское демократическое государство,сохранил в действии турецкое и британское законодательства, касающиеся общинногосудопроизводства. Арабы-мусульмане, арабы-христиане, представители другиххристианских общин, черкесы, друзы, бедуины и самаритяне пользуются равнымиизбирательными правами с евреями, их депутаты представлены в парламенте, в томчисле арабское население – тремя собственными партиями (исламисты, коммунисты и

националисты). Арабы-мусульмане освобождены от призыва в армию (некоторыепроходят военную или альтернативную службу добровольцами). Христиане, бедуины иевреи-ортодоксы служат на добровольной основе, представители остальных категорийнаселения – по призыву. Изначально израильские партии были созданы в ВосточнойЕвропе, и особенности их функционирования восходят к восточноевропейскойполитической практике конца ХIХ – начала ХХ века. В Израиле число их пополнилосьсекторальными партиями, защищающими интересы отдельных общин или групп,сформированных по тому или иному принципу: восточных традиционалистов,пенсионеров, антиклерикалов, поселенцев, левого истеблишмента, ультралевыхинтеллектуалов, etc. Большое число партий формируется вокруг политических лидеров иисчезает немедленно после их ухода с политической сцены. Многие мелкие партии непроходят электоральный барьер. Характерной чертой израильской демократии являетсязначительное число фракций в парламенте – Кнессете, низкий уровень партийнойдисциплины, ставшие практикой правительственные кризисы и следующие за нимидосрочные парламентские выборы, а также политические скандалы на высшем уровне,включая отставку президентов страны. Постоянно действующим фактором внутренней ивнешней политики являются отношения с палестинским населением территорий, взятыхИзраилем под контроль после победы в войне 1967 г.

Политическая система Израиля практически исключает возможность военныхпутчей, переворотов, прихода к власти военной хунты или самого ее формирования. Рискполитических убийств минимизирован: один прецедент в догосударственный период(убийство Арлозорова) и один – на протяжении всей истории государства (убийствоРабина) позволяют это утверждать. Период доминирования левых социалистических икоммунистических партий в парламенте и правительстве продлился с 1948 по 1977 год.На протяжении всего последующего периода левый лагерь терял позиции в пользуправого. Неустойчивый баланс между крупными политическими блоками использовали,особенно в период прямых выборов премьер-министра в конце 90-х годов, мелкиепартии, поддерживающие ту или иную из крупных фракций при формированииправящей коалиции в собственных интересах. Арабские партии поддерживали левыйлагерь «снаружи», не входя в правительство. Политическая ниша левого лагеря внастоящее время в результате политической борьбы начала 2000-х годов занятавыходцами из правого лагеря, потерпевшими поражение во внутрипартийной борьбе.Собственно левые партии сходят с политической арены и маргинализируются. Усилениеправого лагеря в настоящее время привело к его абсолютному доминированию впарламенте и формированию правоцентристской коалиции. В то же время левые кругисохраняют значительное влияние в университетах, прессе и доминируют в юридическойсистеме, в частности в прокуратуре и влиятельном судебном корпусе. Исключительновысокий уровень политической активности таких институтов, как Высший судсправедливости – БАГАЦ, и таких чиновников, как юридический советникправительства и государственный контролер, которые часто принимают решения,парализующие работу правительства и законодательную деятельность парламента, в1990–2000-е годы вызвал характерные для Израиля дискуссии на тему «Ктоконтролирует государственного контролера?».

Характерно, что, в то время как в арабском мире, в том числе соседних с Израилемстранах, в рамках «арабской весны» рушились правящие режимы и шли уличныестолкновения с армией и полицией, волнений в арабском секторе Израиля и натерриториях не происходило. Организованные левыми партиями протесты имелиограниченный ненасильственный характер, сопровождаясь экономическимитребованиями – как и в Европе. Тесные отношения Израиля с США и странами ЕСпозволяют предположить дальнейшую вестернизацию системы правления, принятой вэтой стране, – точнее, ее американизацию. Усиление давления на Израиль со стороны

ООН и левого международного истеблишмента по вопросам его отношений спалестинцами, при явной недоговороспособности руководства ПНА, провоцируетусиление еврейского характера государства, хотя уровень демократических правменьшинств в нем по-прежнему соответствует европейским, а не ближневосточнымнормам. Развязанная против Израиля в этой связи международная кампания пообвинению в расизме имеет мало общего с действительностью – речь идет лишь овведении в Израиле стандартных правил защиты государства и его противодействиипроявлениям анархии и антигосударственной деятельности граждан страны.

Перечисленные ниже особенности республиканских режимов исламских стран БСВзаставляют усомниться в известной максиме Уинстона Черчилля по поводу того, чтодемократия при всех ее недостатках – лучшее из известных человечествугосударственных устройств. Разумеется, можно списать происходящее в этой части светана «неготовность» исламского мира к демократии, как это часто делают его критики, непонимая той простой истины, что демократия – не более чем способ голосования, ноникак не панацея от болезней общества. Ее несомненными плюсами являютсямеханизмы получения и передачи элитой властных полномочий. Первый оставляетэлекторат в приятном заблуждении по поводу своей значимости – баранов все равностригут, а иногда и употребляют на шашлык, но с сохранением у них самоуважения иоптимизма в отношении будущего. Второй позволяет покинуть властные пенаты взаранее установленный срок живым, сохраняя привилегии и перспективу синекуры свозможностью вернуться во властные институты на другой (Ширак, Путин) или, спустяопределенное время, тот же самый (Черчилль, Бен-Гурион и опять-таки Путин) пост.Разумеется, существует риск импичмента, однако и в этом редком случае отрешениеносителя высшей власти от полномочий не сопровождается его встречей с гильотинойили расстрельной командой.

Демократия, однако, отнюдь не гарантирует прихода к власти честных,справедливых и порядочных людей да и не ставит перед собой такой задачи. Отсутствиесоциального равенства, кумовство, популизм, некомпетентность и коррупция –неотъемлемая часть демократии. Все то, что служит предметом критики в другихустройствах государства и общества, присутствует и в демократических республиках, нов завуалированном виде и более привлекательной упаковке. Ближневосточнаядемократия и ближневосточные республики, при всем формальном сходстве властныхинституций и их наименований с республиками западными, несут на себе отпечаток тогообщества и тех общественных отношений, которые сложились в регионе в результате егоисторического развития. Именно поэтому республиканские режимы БСВ столь частонапоминают имитацию того, что называется республикой в современномвестернизированном мире. Трайбализм, правящие на протяжении десятилетийавторитарные лидеры и диктаторы, религиозный фактор – в его современномполитико-исламистском варианте, притеснения меньшинств и, за редкимиисключениями, ограничения в правах женщин – такие же характерные черты местныхреспублик, как соблюдение прав человека и особенно – прав меньшинств на Западе.

История политических систем, доминирующих в западном мире, насчитывает два споловиной тысячелетия развития. В основу этих систем легли греческие полисы иримская республика, античная риторика и философия, римское право и законыварварских королевств, христианская мораль и этика, конкуренция церкви и государства,бюргерское право и аристократические кодексы поведения. Западную демократиювзрастили права цехов и городов, непрерывно действующие на протяжении столетийпарламенты, профсоюзы и религиозные автономии, протестантская этика и секуляризм,феминизм и права сексуальных меньшинств, и много что еще. Равно как – религиозныевойны, преследования инакомыслящих, погромы, две мировые войны, национализм,фашизм и этнические чистки, включая еврейский Холокост. И – время, сотни и тысячи

лет развития базовых институтов. Демократические институты на современном Ближнеми Среднем Востоке или пытаются втиснуть местные традиции сдержек и противовесов впрокрустово ложе копируемых извне институтов, или игнорировать, ослабить и дажеуничтожить эти традиции. В первом случае теоретически идентичные принятым всовременном мире формам государственного устройства структуры стран БСВпредставляют собой на деле традиционные общественные институты в новом обличье.Во втором эти институты на какое-то время переходят в подполье, а затем постепенно«прорастают» во власть или полностью подчиняют ее себе. Именно так поступилаправящая ПСР в Турции. Альтернатива – взрывное изменение характера власти, что ипроизошло в ходе Исламской революции 1979 г. в Иране. После чего начинается новыйцикл эволюции государственного устройства, как правило, на основе исламских норм иместных обычаев.

«Арабская весна» оказалась неожиданностью для европейских и американскихполитиков, политологов и журналистов. Первоначальная растерянность смениласьрекомендациями лидерам стран, охваченных волнениями, не подавлять протестныевыступления силой, не ограничивать свободу доступа к информации, не пресекать«демократизации» правящих режимов, прислушаться к голосу масс и прочими типовымисоветами, чрезвычайно полезными для всех к ним причастных, кроме тех, кому они былиадресованы. Популистская демократическая риторика западных лидеров, непонимающих, что именно происходит в регионе, и не способных повлиять на этисобытия, но искренне уверенных в обратном, была вскоре дополнена действиями. Арестсчетов и отказ в приеме свергнутых президентов, прямая военная и финансоваяподдержка антиправительственных выступлений в Ливии и косвенная в Сирии резкоконтрастировали с демонстративным молчанием в отношении подавленияинтервенционным корпусом ССАГПЗ шиитских волнений на Бахрейне и чрезвычайноосторожными комментариями в отношении ситуации в Йемене. Беспричинные надеждына то, что главное, чего хотят протестующие в арабских странах, – это установление тамдемократии западного типа, как лучшего из известных государственных устройств,говорят не столько о реальной ситуации в арабском мире, сколько о профессиональном иинтеллектуальном уровне западных экспертов. Возможно, сказалась своеобразная«классовая солидарность»: чем более образованно и информированно на БСВ местноенаселение, тем менее оно лояльно правящему режиму. Это общее правило в полной мересыграло свою роль в 2011 г. в рамках «арабской весны».

Между тем верхушечные перевороты в Тунисе и Египте, в ходе которых верховныеправители были свергнуты недовольной ими частью элиты, которая использовала всвоих целях протестовавшую против бюрократии и коррупции «твиттерную молодежь»,люмпенизированные слои общества и консервативных мусульман, открыли дорогу квласти исламистам, а не демократам западного типа. Ситуация в Ливии и тем болееСирии также имела мало отношения к демократии: правящая власть в этих странахможет быть жесткой – или никакой. Разумеется, подавление волнений присущимиместным режимам методами невозможно без жертв – тем меньших, чем быстрее этиволнения подавляются. Однако падение режимов вызывает неизмеримо большее числожертв и почти неизбежный распад не устоявших перед сочетанием внешнего ивнутреннего давления государств, без малейшего шанса на демократические изменения втом виде, которое в это понятие вкладывает Запад.

Ни Афганистан, ни Ирак так и не стали уроками для Вашингтона и Брюсселя.Впрочем, современная политическая элита Запада не извлекает уроков даже изсобственной истории. Простое понимание того, что Сократ в Афинах был отравлен поитогам демократического голосования и Гитлер в Германии пришел к властидемократическим путем, отсутствует у тех, для кого «право народа свергнуть тирана»является догмой, равноценной Святому Писанию. Как правило, на современном БСВ те,

кто свергает авторитарных лидеров, служат инструментом для прихода к властидиктаторов не лучших, чем те, кто отрешен от власти. Вариант – военная хунта сбольшим или меньшим влиянием племенной элиты или исламская бюрократия.Последняя во многом напоминает социалистические авторитарные режимы ХХ века.Разница между Коминтерном и «Аль-Каидой», нацистами и партией БААС,большевиками и «Братьями-мусульманами», советским Политбюро и иранским Советомпо целесообразности гораздо меньше, чем представляется на первый взгляд. Тем болеечто у истоков многих политических партий, идеологических доктрин и средств массовойинформации исламского и в первую очередь арабского мира стояли беженцы из Третьегорейха или советники из СССР – а иногда и те, и другие. Что, вместе с местнымитрадициями, сформировало в регионе гремучую смесь, уцелеть в которой западныйлиберализм не имел ни малейших шансов. Термин «исламофашизм» в отношенииБлижнего и Среднего Востока возник не случайно. История переворотов, путчей идиктатур в местных «республиках», напоминающая смену хунт в странах ЛатинскойАмерики с таким же, как и на БСВ, влиянием левых и национал-социалистических идей,но без доминирующего в ближневосточном обществе ислама, говорит сама за себя.

Мавритания с ее двухпалатным парламентом получила независимость в 1960 г.,став исламской республикой. 17 лет правления ее первого лидера окончились сериейвоенных переворотов – в 1978, 1979, 1984 годах. Затем страна прошла сравнительностабильный период правления полковника ульд Тайи на протяжении 21 года иперевороты в 2007 и 2008 годах.

Алжир ликвидировал французское владычество в 1962 г. и оказался под контролемФронта национального освобождения и Ахмеда Бен Беллы, которого в 1965 г. свергХуари Бумедьен с его однопартийной системой и ориентацией на социализм. Послесмерти Бумедьена в 1979 г. страну возглавил Шадли Бенджедид, правивший до 1991 г.,когда армия отстранила его от власти. Военное положение и отмена результатоввыборов, в итоге которых власть должна была перейти в руки исламистов, привели кгражданской войне 1992–1999 годов, окончившейся с приходом на президентский постАбдельазиза Бутефлики. Итогом стало хрупкое перемирие, введение многопартийнойсистемы и работающий парламент – но с 2008 г. количество президентских сроков неограничено, а гражданская война может вспыхнуть в любой момент.

Тунис получил независимость в 1956 г. под руководством Хабиба Бургибы –пожизненного президента, который ввел многопартийность, учредил парламент,светские суды, отменил многоженство, – и был смещен в 1987 г. Зин эль-Абидином БенАли. С 2002 г. возрастной ценз кандидата в президенты и число сроков его правлениябыли отменены, но 14 января 2011 г. президент бежал из страны, а политическаяситуация в Тунисе балансирует на грани хаоса. Пока что исламисты стали лидирующейполитической силой в парламенте.

В Египте монархия была свергнута в 1952 г., и с 1953 г. страна стала республикойво главе с президентом Мохаммедом Нагибом, которого в 1954 г. сменил Гамаль АбдельНасер, с 1958 по 1961 г. руководивший Объединенной Арабской Республикой (ОАР), всостав которой помимо Египта входила Сирия. Смерть Насера в 1970 г. привела к властиАнвара Садата, а убийство Садата в 1981 г. – Хосни Мубарака, занимавшегопрезидентский пост вплоть до отставки 11 февраля 2011 г., после которой он был отданпод суд Высшим военным советом. Завоевание парламентским путем власти в Египтеявляется основной целью исламистов всего арабского мира, от «Братьев-мусульман» до«Аль-Каиды», и эти печальные для будущего страны перспективы достаточно реальны.

Первым президентом Сирии, независимой с 1946 г., был Шукри аль-Куатли,правительство которого было свергнуто военными в 1949 г. За следующие два десяткалет Сирия пережила 22 военных переворота. В 1970 г. власть взяла Партия арабскогосоциалистического возрождения (БААС) во главе с Хафезом аль-Асадом, правившим до

своей смерти в 2000 г., после чего президентом стал его сын Башар аль-Асад, ради чегопришлось менять национальное законодательство. Сирийский президент де-фактоконтролирует судебную, законодательную (Меджлис аш-Шааб) и исполнительнуювласть. Массовые антипрезидентские волнения 2011 г. заставили его, параллельно с ихподавлением, предложить реформы. Однако обновление власти запоздало, действия поподавлению антиправительственных выступлений сочетали жестокость и неуверенность,а внешняя антиасадовская коалиция включила страны Запада, Турцию, СаудовскуюАравию, Катар и другие страны ССАГПЗ. На период написания данной книгиправительство в Дамаске еще удерживало власть, однако страна балансировала на гранисмещения режима и вероятного после этого распада на отдельныеэтноконфессиональные анклавы.

Эритрея – республика, президент которой теоретически должен избиратьсяпарламентом на 5 лет, на практике с 1993 г. управляется Исайасом Афеворки, которыйправил ею без выборов и прочих формальностей во главе единственной в странелегальной партии – Народного фронта за демократию и справедливость. Правда, в 1997г. в рамках развития республиканских институтов были назначены 150 депутатовэритрейской Национальной ассамблеи. В 2002 г. в ходе регистрации религиозныхобъединений официальный статус в государстве получили мусульмане, приверженцыримско-католической, эритрейской православной и евангелической (лютеранской)церквей. Все прочие общины оказались вне закона – особенно не повезлопятидесятникам и свидетелям Иеговы, которых преследуют и население, и власти.

Джибути – президентская республика с 1977 г., единственной партией в которой с1981 г. является Народное объединение за прогресс. Политическая жизнь в странеопределяется борьбой за власть племен афаров и исса.

Турция – первое государство БСВ, где в 1923 г. республика, во главе которой всталгенерал Мустафа Кемаль (Ататюрк), сменила монархию, на протяжении 80 летуправлялось коррумпированными гражданскими правительствами и военными,регулярно совершавшими государственные перевороты, в том числе в 80–90-х годах. В2003 г. к власти пришла Партия справедливости и развития, ограничившая всевластиеармии. Открытая дискриминация национальных (в первую очередь курдов) ирелигиозных меньшинств в этой стране сочетается с реально работающим парламентом– Великим национальным собранием Турции, действенной судебной системой иактивными средствами массовой информации. При этом продвижение к демократии втурецком варианте означает сворачивание секуляризма, постепенную – «мягкую»исламизацию и рост великодержавных настроений в элите и обществе. Реставрация ролиислама на государственном уровне означает постепенное возвращение этой страны кроли лидера суннитского мира, которым она была в период Османской империи, когдатурецкие султаны занимали место и исполняли функции повелителя правоверных –Халифа. Только такой сценарий может объяснить деятельность на внешнеполитическойарене турецкого премьер-министра Реджепа Тайипа Эрдогана, демонстрирующегоамбиции, не сопоставимые с реальной ролью Турции не только в регионе, но и намировом уровне.

В наиболее эффективной демократии БСВ – существующей с 1979 г. Исламскойреспублике Иран, на деле осуществлено разделение ветвей власти, функционируетэффективный и активный парламент – Меджлис, в котором закреплены квоты для«единобожников»-зимми, признается существование национальных меньшинств,действует многопартийная система, пресса жестко критикует правительство, активнасистемная и внесистемная оппозиция. Иран во многом напоминает СССР времен застоя,партийная система которого доминировала над государственным аппаратом, с поправкойна то, что верховная власть в этой стране сосредоточена в руках теократии, а не КПСС.Государственнообразующая роль шиитского ислама законодательно закреплена. Другие

группы, исповедующие эту религию, – не только представители шиитских «еретиков»,но и ортодоксальные сунниты, находятся под жестким давлением. Страну возглавляетвторой за ее историю Рахбар – Верховный руководитель, Али Хоменеи, в 1989 г.сменивший правившего с 1979 г. Аятоллу Хомейни, после смерти основателя Исламскойреспублики. Несмотря на полномочия, сосредоточенные в его руках, он избирается иможет быть отрешен от должности. Обычной для Ирана ситуацией являются разногласияРахбара с переизбираемыми президентами страны, которые, как правило, разрешаются впользу Верховного руководителя, хотя отдельные исключения имеют место.

Такие специфически иранские институты, как Наблюдательный Совет, Советэкспертов, Ассамблея по определению целесообразности принимаемых решений исозданная в 2011 г. вследствие возросших до критического уровня противоречий междучленами верховного руководства страны Высшая комиссия разрешения противоречий иурегулирования отношений между тремя ветвями власти, осуществляют координациюгосударственной машины. Сложная система сдержек и противовесов, помимо прочего,отсекает конкурентов правящей элиты на ранней стадии избирательного процесса ивыводит оппозицию за рамки правового поля. Возможность военного путча пресекаетсяКорпусом стражей исламской революции, причем отношения между иранскимисиловиками напоминают отношения армии и НКВД в Советском Союзе времен ИосифаСталина.

По мере того как изживает себя забюрократизировавшаяся и коррумпированнаятеократическая система, нарастает влияние конкурирующего с ней руководства КСИР.Эта группа, занимая высшие посты в провинции и органах исполнительной власти,объединилась вокруг президента Махмуда Ахмади Нежада. Именно она продвигаетстратегию превращения Ирана из постреволюционной страны в националистическуюперсидскую империю, поддерживая эскалацию напряженности вокругвнешнеполитической деятельности Ирана и развивая ядерную программу этой страны.Группы политической элиты, оттесненные на обочину этого процесса, образовалипротестное «Зеленое движение», активное, но не имеющее шансов на реальный контрольнад властью. Эволюция иранской политической системы постепенно уменьшает объемвластных полномочий, сосредоточенных в руках престарелых аятолл, увеличиваявлияние не вестернизированных технократов, как на это надеялся Запад, но выходцев изспецслужб, склонных к силовому разрешению любых возникающих перед Исламскойреспубликой проблем.

Наконец, созданная в 1947 г. Исламская республика Пакистан с ее двухпалатнымпарламентом, влиятельным судейским корпусом, состоящим из Верховного суда иФедерального шариатского суда, активными независимыми средствами массовойинформации, многопартийностью, бурной политической жизнью и традиционносложными отношениями между премьер-министром и президентом демонстрируетрезультаты быстрой радикальной исламизации изначально светской либеральнойобщественной системы. Эта система, противостоящая религиозному индуистскомуфанатизму, которую создавал в 40-х годах лидер Мусульманской лиги Мухаммед АлиДжинна, превратилась, в особенности в годы правления генерала Зия уль Хака, в своюпротивоположность. Радикальные исламисты взяли под контроль большую частьрайонов, пограничных с Афганистаном, их позиции сильны в Кашмире, и влияние растетв центральных провинциях страны.

Лишение статуса мусульман секты ахмадийа, непрерывные теракты противхристиан и шиитов, притеснение конфессиональных меньшинств – усиливающиесятенденции в политической жизни Пакистана, сочетающиеся с функционированиемдемократических институтов, заложенных в период британского правления.Характерные для Пакистана военные перевороты, последний из которых в 1999 г. привелк власти генерала Первеза Мушаррафа, ушедшего в отставку в 2008 г., демонстрируют

роль армии в системе государственной власти, близкую к кемалистской Турции илиАлжиру. При этом военные руководители Пакистана, в отличие от гражданских, неформировали и не пытались формировать династий, как правящие в Сирии Асады.Гражданские правительства Пакистана – слабые и коррумпированные, на протяжениидесятилетий демонстрируют, что такое имитационная ближневосточная демократия,удовлетворительная по форме и недееспособная по существу.

Информация к размышлениюОт Та-Кемт до Пунта

В ведущей стране арабского мира, Арабской республике Египет, древней Та-Кемт,отстранение от власти 11 февраля 2011 г. президента, Хосни Мубарака, правившего с1981 г., и суд над ним и его близкими шли параллельно с чистками в высших эшелонахвласти. Приближенные экс-президента были изгнаны с высших государственных постови преданы суду по обвинению в коррупции, превышении должностных полномочий идругих преступлениях. Правящая хунта, ядром которой является консервативное крылогенералитета, сохраняя отношения с США, военная и экономическая помощь которыхявляется основой стабильности в стране, охлаждает отношения с Израилем, налаживаетдиалог с Ираном, движением ХАМАС и «Братьями-мусульманами». Характернымиприметами «нового» Египта стали силовое подавление армией выступлений женщин,христиан-коптов и других групп, пытавшихся развить «финиковую революцию».Свидетельством того, куда дрейфует египетская политика, стало замораживаниепоставок в Израиль природного газа с требованием пересмотра цены его поставок.Многократные подрывы египетско-израильского газопровода на Синае, включая ветку,ведущую в Иорданию, а также разгром израильского посольства в Каире являютсясвидетельствами слабости режима и стремительного усиления в Египте радикальныхисламистов.

Беспорядки на Синайском полуострове, в том числе на границе с Израилем иведущем в Газу контрольно-пропускном пункте «Рафиах», а также резкое увеличениечисла африканских нелегалов, проникающих в Израиль через египетскую границу, сталиследствием потери Каиром контроля над Синаем, оказавшимся в руках местныхбедуинов, иранской резидентуры и «Аль-Каиды». Ввод на Синайский полуостровегипетских частей под предлогом обеспечения там военного контроля после успешныхантиизраильских терактов под Эйлатом опасен перспективой прямого военногостолкновения Египта и Израиля в случае принятия египетским парламентом решения оденонсации кемп-дэвидского мирного договора. Вопреки прогнозам экспертов,консервативные исламисты Египта вступили в предвыборный альянс с«Братьями-мусульманами», поставив целью на первом этапе завоевание половиныголосов в парламенте страны. Активная исламистская пропаганда в армии и агрессивныетребования введения в стране шариата дают все основания предполагать, что прогнозылидера «Братьев», шейха Юсефа Кардауи, о неизбежном альянсе армии и исламистовимеют под собой все основания. В Египте действуют радикалы всех типов, в том числеНацистская партия – наследница сочувствовавшей Гитлеру интеллектуальной иполитической элиты, в 30–40-е годы включавшей многих будущих представителейвысших эшелонов власти, в том числе Насера и Садата.

Экономика страны перенапряжена, туристический сектор в коллапсе, инвестицииостановлены, финансовая система буксует, промышленность и сельское хозяйствопонесли громадные потери. Поток беженцев через ливийскую границу в основномсостоит из египтян, потерявших в Ливии работу, и африканских рабочих, жизни которыхв Ливии угрожает опасность, так как местное население ведет за ними охоту как за«наемниками Каддафи». Наличие среди них активистов «Аль-Каиды», прекращение

работы контртеррористических структур, возглавляемых бывшим вице-президентомгенералом Омаром Сулейманом, десятки тысяч уголовников и террористов, отпущенныхиз египетских тюрем на свободу как «борцов с режимом», – значительная угроза длябудущего страны. Это продемонстрировали попытки исламистов захватить порты, в томчисле Эль-Ариш. Особенно велика угроза для египетских христиан, составляющих8–9 % населения по официальной статистике и 15–18 % по неофициальным данным.Перспективы работы в Египте иностранных специалистов и фирм, включая российские,до установления там стабильности невелики. Единственной сферой хозяйства, где послесвержения режима Мубарака был отмечен прирост, стал транзит судов через Суэцкийканал, что недостаточно, чтобы «вытащить» из кризиса остальную экономику, тем болеечто существует опасность удара исламистских террористов по судам, идущим по этойартерии.

«Хорошей новостью» для мирового сообщества является сравнительно низкаявероятность войны Египта с Израилем, несмотря на поддержку новым руководствомстраны движения ХАМАС в Газе, поскольку руководство АРЕ понимает, что в случаеконфликта египетская армия может быть уничтожена на Синае. В то же время пересмотрили разрыв действующего с 1979 г. израильско-египетского мирного договора потребованию исламистского лобби, позиции которого в египетском парламенте прилюбом раскладе будут очень сильны, неизбежен. Нарастание демографическогодавления, снижение уровня жизни, экономический кризис и ожидаемая в близкомбудущем экологическая катастрофа с необратимыми последствиями – итог водногоголода, который ожидает страну через 5–10 лет, могут поставить АРЕ на граньвыживания. Подписание шестью странами верховьев Нила 1 марта 2011 г. договора оперераспределении стока этой реки, превратило в клочок бумаги Соглашение по Нилу,заключенное Египтом и Суданом в 1959 г. Гидроузлы на истоках Нила необходимыстранам Центральной Африки, включая Эфиопию, для нормализации их энергетическогобаланса. Гидроэлектростанции, водохранилища и плотины, которые будут имипостроены в ближайшие годы, смертельно опасны для будущего АРЕ, но ослабленныйвнутренней смутой Каир ничего не может им противопоставить. Дополнительнойпроблемой Египта является территориальный спор с Суданом из-за пограничноготреугольника Халаиб, хотя этот конфликт пока находится в пассивной фазе из-запроблем, которые испытывает сам Судан.

Судан, распавшийся на два государства согласно результатам прошедшего в январереферендума о самоопределении Южного Судана, итоги которого подняли вопрос опересмотре постколониальных границ по всей Африке, возвращается в состояниегражданской войны между правительством и сепаратистами Дарфура, Кордофана идругих регионов. Боевики контролируют лагеря беженцев, число которых в Суданенасчитывает миллионы. Конфликт из-за нефтеносных районов провинции Абъей оживилпротивостояние Хартума и южносуданской Джубы. Свою роль в эскалациинапряженности играют межплеменные и внутриплеменные конфликты между нуэр,динка, загава, миссерия, массалит, фур и другими группами, часть которых разделена навраждующие кланы. Проблема раздела доходов от экспорта нефти между центром иместными элитами еще может быть решена по аналогии с соглашением правительства илидеров Юга, но наступление Сахары, обостряющее противостояниекочевников-скотоводов с оседлыми земледельцами, не имеет решения в принципе.

В связи с гражданской войной в Ливии миротворческая деятельность Триполи вСудане заморожена при сохранении политической активности там Катара, США иФранции и экономической – Китая, главного инвестора и оператора нефтедобычи инефтеэкспорта. Перспективы развития сельского хозяйства, промышленности – пищевойи легкой, инфраструктуры, главными объектами которой является Порт-Судан наКрасном море и идущий к нему нефтепровод, зависят от инвестиций КНР. Россия не

имеет в Судане и Республике Южный Судан выраженных экономических интересов –отечественный бизнес не склонен рисковать в конфликтном регионе.

Характерным является прочное, несмотря на неотмененный вердикт МУС о егоаресте, положение действующего президента Судана Омара аль-Башира, правящегостраной с 1993 г., лавируя между исламистами, армией, племенами и местнымитрадиционалистами, разделенными на кланы и религиозные братства. Лидераисламистов Хасана ат-Тураби он использовал в начальный период пребывания у власти.Племена стравливал, используя ополчение арабизированных кочевников «джанджавид»против оседлых африканцев. Племенных лидеров, «прикормленных» нефтедолларами,поддерживал против сепаратистов. Используя борьбу Запада против «Аль-Каиды»,базировавшейся в Судане в 90-е годы, наладил отношения с США и Францией,поддерживавшихся Саудовской Аравией и Катаром. Влияние этих тандемовбалансировало связи с Китаем. Аль-Башир установил систему отношений с Эфиопией иЭритреей, Египтом и Ливией, Чадом и южносуданскими лидерами, которая позволилаему прочно контролировать центр и север страны, поступившись югом. Признаниенезависимости Южного Судана легитимировало его в глазах мирового сообщества.Сепаратизм в других провинциях им пресекается, а попытки Джубы поддержать этидвижения пока провалились.

Эритрея, которую c 1993 г. возглавляет Исайас Афеворки, находится в постоянномконфликте с соседями. Спор с Джибути ограничен присутствием на его территориивоинских контингентов Франции и США. Противостояние с Йеменом из-за острововДахлак, которые, по сообщениям арабской прессы, используются военно-морскимфлотом Израиля, а по сообщениям израильских средств массовой информации, являютсячастью организованного Ираном маршрута транспортировки оружия и боеприпасов вГазу по Красному морю, окончилось в пользу Асмэры. Лишь имеющий историческиекорни конфликт с бывшей метрополией – Эфиопией, по-настоящему опасен для страны.Помимо пограничных стычек, которые в случае обострения ситуации могут перерасти вочередную эфиопско-эритрейскую войну, руководство Эритреи обвиняется ворганизации на территории Эфиопии терактов, включая попытку уничтожения лидеровАфриканского союза на проходившем в Аддис-Абебе в мае 2011 г. саммите АС.Нестабильную внутреннюю ситуацию в стране, характерную межплеменными имежэтническими конфликтами, обостряет большое число беженцев и перемещенныхлиц, в основном из Сомали. Эритрея поддерживает сомалийских исламистов,финансируя и снабжая оружием боевиков, действующих против войск АС и эфиопскойармии. Ее правительство обвиняется и в связях с сомалийскими пиратами, хотя, судя поконтактам с Израилем, обладает прагматичностью и «многовекторностью» внешнейполитики.

Поддерживая тесные связи с Саудовской Аравией, Эритрея не входит в ЛАГ, хотяарабский язык – один из двух наиболее распространенных в стране. Ее внешняя торговляориентируется на Индию, Китай, страны ЕС и Саудовскую Аравию, авоенно-техническое сотрудничество с Россией обеспечивает поддержание баланса сил сЭфиопией. Экономика – сельское хозяйство, рыболовство и портовый транзит,слаборазвита и не представляет интереса для инвесторов. Охватившая летом 2011 г.Африканский Рог сильнейшая за 60 лет засуха поставила значительную часть населениястраны на грань гуманитарной катастрофы.

Республика Джибути – бывшее Французское Сомали, позже Французскаятерритория афаров и исса, после отделения Эритреи выполняет роль единственного дляЭфиопии выхода к морю, обеспечивая торговлю Аддис-Абебы с внешним миром.Глубоководный порт Джибути контролируют базы военно-морского флота ивоенно-воздушных сил Франции, личный состав которых составляют 2700военнослужащих. С 2001 г. в Джибути базируется 152-е оперативное соединение

военно-морских сил участников антитеррористической операции, действующих противсомалийских пиратов, США, Великобритании, Франции, Германии, Испании и другихгосударств. Возможность захода туда имеют и корабли российского военно-морскогофлота, патрулирующие побережья Сомали и Аденского залива. С 2002 г. на базеКэмп-Лемонер находится штаб Объединенного тактического командованияамериканских вооруженных сил в районе Африканского Рога, укомплектованныйконтингентом в 1700 военнослужащих США. С 2011 г. военно-морскую базу создала вДжибути Япония. В то же время в использовании порта Джибути заинтересованы и самипираты, а также контрабандисты, исламисты, торговцы оружием и наркотиками.Слаборазвитая местная экономика зависит от реэкспорта в Сомали, ОАЭ и Йемен иэкспорта из Саудовской Аравии, Индии и Китая. Опора французов в колониальныйпериод на афаров и доминирование после обретения независимости исса, приведшее в1979 г. к партизанской войне афаров против исса и гражданской войне 1992–2000 годов,легли в основу современного баланса племенных интересов. Противоречия всталкивающихся на территории этой маленькой страны интересах Эфиопии, Эритреи иСомалиленда сглаживаются присутствием в Джибути западных военных, хотя беженцы,перемещенные лица и засуха значительно осложняют ее положение.

Сомалийское государство – Пунт эпохи египетской царицы Хатшепсут, де-фактоболее не существует. Крупнейшими из анклавов, возникших на его территории, являютсяСомалиленд и Пунтленд. Временное федеральное правительство президента ШарифаШейха Ахмеда при поддержке воинских контингентов АМИСОМ из Уганды и Бурундиконтролирует только часть Могадишо и небольшие территории на границе Эфиопии иКении. Гальмудуг и Химан и Хееб не управляются местными властями, их населениеживет за счет пиратства и контрабанды оружия. Часть провинций Гальмудуд и Мудуг«курируют» исламисты из «Ахль-Сунна-валь-Джамаа». Ведущей военно-политическойсилой юга, включая порт Кисмайо, является родственное «Аль-Каиде» радикальноеисламское движение «Аш-Шабаб», контролирующее исламские вилаяты Сомали,противостоять которому смогли только эфиопские войска – до 2009 г., АМИСОМ икенийская армия – в 2011 г. Единственный регион страны, сравнительно стабильноевнутреннее положение которого позволяет поддерживать на его территорииэкономическую активность, – Сомалиленд.

На территории страны и за ее пределами, в том числе в Джибути, Эритрее, Кении иЙемене, сосредоточено от 700 тысяч беженцев и 1,5 миллиона перемещенных лиц (поофициальной статистике ООН), до нескольких миллионов (по неофициальным данным)человек, покинувших места постоянного проживания из-за гражданской войны. Засуха2011 г., угрожающая жизни миллионов сомалийцев, обострила эту проблему. Основасомалийского общества – племенные объединения, крупнейшие из которых: хавие,дарод, исак, раханвейн и дир. Сотни тысяч выходцев из Сомали живут в США и странахЕС, образуя замкнутые землячества, являющиеся ядром преступных группировок итылом сомалийских пиратов, занимаясь для них разведкой, переговорами о выкупах иобеспечением финансовой деятельности. Эффективность борьбы с пиратами беззачистки побережья Сомали минимальна. Акватория, контролируемая ими в Индийскомокеане, доходит до побережья Индии, Маврикия и Сейшельских островов, а суммаполучаемых выкупов растет из года в год, в 2011 г. превысив $ 100 миллионов. Мироваяюридическая система демонстрирует в этом вопросе полную беспомощность, возражаядаже против присутствия на борту судов, следующих через опасные воды, частнойохраны. Еще одним нерешенным вопросом является система наказания пиратов:доказательная база, как правило, недостаточна для европейского правосудия, судить их встранах БСВ западное сообщество не может из-за неотвратимости вынесения имсмертных приговоров, а оставлять в европейских тюрьмах – из-за опасности подачи имипосле отбытия наказаний заявлений на натурализацию.

Глава 4Страны, которых нет

Значительная часть государств БСВ, а также Палестина, так и не ставшаягосударством несмотря на все усилия мирового сообщества и Израиля, руководствокоторого на протяжении длительного времени безуспешно пыталось реализовать модель«два государства для двух народов», децентрализованы. Обладая признакамиформальной государственности, признанные на международной арене, они на делесостоят из территорий, подчиняющихся центральному правительству только формально,или открыто декларирующих свою независимость. Часть этих стран находится впроцессе распада, который может завершиться прекращением их существования,дестабилизируя обстановку в соседних государствах. Другие уже распались. Среди нихесть бывшие претенденты на региональное или общеарабское лидерство, прочностьгосударственных систем которых, как выясняется сегодня, держалась исключительно наполитическом авторитаризме и силовом подавлении любой оппозиции и рухнула вотсутствие диктаторов или монархов, тем или иным путем потерявших власть.Демократия западного типа, которую пытались насадить на их территории извне, в этихстранах не прижилась, поставив под вопрос как саму возможность ее существования врегионе, так и судьбу пока еще стабильных государств БСВ в случае, если правящие таммонархи или диктаторы не удержат властные полномочия.

Характерным примером такого разрушения ближневосточной авторитарииявляется Ирак, бывший в годы диктатуры Саддама одним из лидеров Ближнего Востока.Республикой эта страна стала после переворота 1958 г., в ходе которого король и всеруководство страны были уничтожены, а объединение Ирака с Иорданией в Арабскийсоюз, о котором родственные династии договорились несколькими месяцами ранее,сорвано. Перевороты 1963 г. вначале привели к власти партию БААС, а затем военнуюхунту, которую в 1968 г. БААС вновь отстранила от власти. Все это отличалось отситуации в Сирии и других арабских странах разве что жестокостью в отношениисвергаемых лидеров страны, уничтожавшихся вместе с их окружением. В 1979 г.к власти в Ираке пришел Саддам Хусейн, правивший этой страной до 2003 г. Егоправление ознаменовалось войной с Ираном в 1980–1988 годах, оккупацией Кувейта в1990 г., подавлением восстаний курдов и шиитов. В ходе американо-британскойинтервенции 2003 г. при поддержке международной коалиции он был смещен, а в 2006 г.казнен.

Cегодняшний Ирак формально – парламентская республика, основой которойявляется распределение федеральных постов между курдами и арабами – шиитами исуннитами. Фактически центральная власть контролирует только ряд регионов, уровеньсепаратизма чрезвычайно высок, и даже некоторые кварталы столицы подчиняютсятолько лидерам живущих там общин. В стране проходят массовые этнические чистки,диверсионно-террористическая война всех против всех идет на всей территории, кромеКурдистана, который строит основу будущей независимости: лидеры двух курдскихвраждующих кланов разделили власть: Джаляль Талабани стал президентом Ирака,Масуд Барзани – президентом Курдистанского региона, а с 2006 г. в Курдистанесуществует единое правительство. Преследования меньшинств – йезидов, мандейцев ихристиан поставили их на грань исчезновения. Так, число христиан в Ираке с моментаобретения им «демократии» сократилось на треть, несмотря на западный оккупационныйкорпус. Иракский парламент почти не функционирует: выборы прошли в марте 2010 г.,но соглашение о формировании правительства было заключено лишь в ноябре, поставивмировой рекорд. Значительная часть военно-политических структур страны

ориентируется на Иран, а в ряде регионов влияние Ирана и Турции являетсядоминирующим. В отсутствие иностранной военной силы или местной диктатурысамостоятельное существование Ирака маловероятно, а отделение Курдистананеизбежно. Эта страна – типичный пример того, что в условиях БСВ сосуществованиеэтноконфессиональных общин возможно только в жестком унитарном государстве.

Еще одним примером этого является Ливан. С момента получения независимости в1943 г. высшие государственные посты и парламентские квоты закреплены зарелигиозными общинами. Президент страны – христианин-маронит, премьер – суннит,спикер парламента – шиит, правительство и парламент поровну делят христиане имусульмане – на основе общинного квотирования. Парламент – Ассамблеяпредставителей состоит из 128 депутатов. Мусульман представляют 27 – суннитов, 27 –шиитов, 8 друзов и 2 алавита. Христиан – 32 маронита, 20 православных армян, 2армянина-католика, 7 православных греков, грек-католик, протестант и одинпредставитель от прочих общин. Демографические изменения, идущие по стандартнымдля всего региона правилам: рождаемость у мусульман выше, чем у христиан, у шиитоввыше, чем у суннитов, а эмиграция в первую очередь затрагивает христиан, сталипричиной политического дисбаланса и борьбы за передел власти. Нормой жизни страны,несмотря на ее имидж «ближневосточной Швейцарии», на протяжении всей ее историиявляются гражданская война и оккупация иностранными войсками – единственнымигарантами внутренней стабильности. Гражданские войны 1956–1958 и 1975–1990 годов,интервенции США в 1958 г., Израиля в 1978 и 1982 годах, Сирии в 1976 г. (в рамкахмежарабских сил) окончились израильской – до 2000 г. и сирийской – до 2005 г.оккупацией Ливана. Последовавшее за этим противостояние просаудовских иподдерживаемых Ираном просирийских военно-политических группировок привело кусилению ориентирующейся на Иран шиитской «Хизболлы» (23 места в парламенте) ивойне с Израилем 2006 г. Дополнительно дестабилизирует обстановку присутствие вЛиване палестинских беженцев. Их лагеря, являющиеся центрами исламистскоговлияния, криминальной и террористической активности, периодически «зачищаются»ливанской армией при поддержке конфессиональных военных милиций.

Палестину можно с полным основанием причислить к несостоявшимся проектаммирового сообщества – она заслужила это, даже не успев стать государством. Надеждына прекращение палестино-израильского противостояния привели к подписаниюИзраилем с Организацией освобождения Палестины в сентябре 1993 г. «Декларациипринципов о временных мерах по самоуправлению», а также всех последующихдокументов: каирской декларации «Газа-Иерихон» (май 1994 г.), вашингтонскоговременного соглашения (сентябрь 2005 г.) etc. Первоначальный срок в 5 лет, в течениекоторого палестинское государство должно было быть построено, истек 4 мая 1999 г.Вместо окончательной договоренности между сторонами о статусе палестинскихтерриторий в соответствии с подписанным в Шарм-эль-Шейхе соглашением, в сентябре2000 г. по инициативе Ясира Арафата было начато вооруженное восстание – интифадааль-Акса. Пытаясь разрешить противоречия между политическими теориями левоголагеря и действительностью, Израиль в 2005 г. в одностороннем порядке вывел армию иэвакуировал поселения из сектора Газа. Однако проведенные по настоянию руководстваСША выборы 2006 г. окончились победой исламистского движения ХАМАС, попыткасотрудничества с которым руководившего ООП и ПНА ФАТХ привела в 2007 г.к гражданской войне между палестинскими группировками и разделе сфер влияния.Власть в Газе удержал ХАМАС во главе с Исмаилом Ханийей, опираясь сначала наарабские монархии, а затем на Иран. На Западном берегу реки Иордан при поддержкеИзраиля управление осталось под контролем ФАТХ, который в 2008 г. пролоббировал«переизбрание» Махмуда Аббаса Центральным советом ООП на пост президентаПалестины. Обращение в сентябре 2011 г. к ООН с просьбой одностороннего признания

Государства Палестины в границах 1967 г. – легитимный повод для разрыва отношенийИзраиля с ПНА, денонсации соглашений и восстановления контроля над всей Иудеей иСамарией. Палестинский опыт показал, что выборы на БСВ приводят во властныеструктуры исламистских радикалов с тем большей вероятностью, чем болеедемократическими эти выборы являются.

Республика Йемен, север которого стал Йеменской Арабской Республикой послевоенного переворота 1962 г. и гражданской войны, а юг – Народно-ДемократическойРеспубликой Йемен, получив независимость от Великобритании в 1967 г., объединилисьв 1990 г., после военной победы Саны над Аденом. Гражданская война 1994 г.окончилась провалом попытки отделения южан, но противостояние президента АлиАбдаллы Салеха с оппозицией привело к его бегству из страны после покушения, едва неокончившегося его гибелью. Возвращение Салеха только интенсифицировалогражданскую войну. Как и в других странах арабского мира, политические партииЙемена сформированы на базе племен, религиозных объединений или группировокавторитарных лидеров. Правительство даже в лучшие времена не контролировалоплемена и исламистских радикалов. С ростом протестов, в 2011 г. перешедших воткрытое вооруженное противостояние между войсками, оставшимися верными Салеху,племенными формированиями и частями, выступившими против него, усилилсясепаратизм южан. Прекращение существования Йемена как единого государства неоформлено политически и юридически, однако является фактом. Единство оппозиции –«Лики Муштарака», держится на противостоянии Всеобщему народному конгрессуСалеха, однако общность интересов исламистского Йеменского объединения реформ –«Ислах» и марксистов из Йеменской социалистической партии исчерпываетсясвержением режима, после чего отделение юга столь же вероятно, как разделениеЙемена на враждующие между собой и с соседями анклавы.

Ливийская монархия завершила свою историю 1 сентября 1969 г., когда корольИдрис I был свергнут капитаном Муамаром Каддафи. Лидер революции полковникКаддафи (отметим скромность вождя ливийского народа, который, получивнеограниченную власть, не стал присваивать себе генеральские погоны или маршальскийжезл) до августа 2011 г. продолжал править страной, противостоя авиации и флотуНАТО, поддержавшим антиправительственный мятеж племен Киренаики с центром вгороде Бенгази, однако потерпел поражение и был убит. Ситуация в Ливии внушает небольше оптимизма, чем будущее Ирака, Афганистана или Сомали. Противостояниеплемен приобретает необратимый характер, переходя в гражданскую войну. Склады соружием и национальные ценности расхищаются. Формирование территориальныхплеменных союзов, контролирующих нефтеносные районы, трубопроводы и терминалына средиземноморском побережье, закрепляет расчленение страны. Возникновениеальянсов полевых командиров, включая салафитов, объединение берберовТриполитании у тунисской границы и закрепление салафитов в Киренаике, введениевизового режима на границе с Египтом – слабая основа для функционированиядееспособного правительства.

История Судана, независимость которого была провозглашена в 1956 г., – этогражданские войны 1955–1972 и 1983–2005 годов, а также референдум о независимостиЮжного Судана, проведенный в январе 2011 г., по результатам которого впервые вновейшей истории в Африке был зафиксирован официальный пересмотрпостколониальных границ. Перевороты 1958, 1964, 1965, 1969, 1971, 1985 и 1989 годовокончились с приходом к власти правящего до настоящего времени Омара Хассанааль-Башира. Возвышение и падение исламистов под руководством Хасана АбдаллыТураби помимо прочего привело к пребыванию в стране с 1991 по 1996 год Усамыбен-Ладена. Распадом Судану угрожают этнические конфликты и мятежи в Дарфуре,Кордофане, Беджа и ряде других провинций. Опасны и внешние конфликты –

пограничные споры с соседями: Египтом из-за треугольника Халаиб, восходящего к 1902г., и Республикой Южный Судан из-за нефтеносного района Абъей. Суданскаягосударственность – результат баланса между традиционными лидерами, армией иисламистами, держится на системе сдержек и противовесов аль-Башира. Суданпродемонстрировал шаткость границ, проведенных европейскими и международнымиарбитрами в период деколонизации, и неизбежность распада искусственныхобразований, формирующих современную карту Африки и БСВ.

Это же продемонстрировал и пример Сомали – независимой с 1960 г., страны,период стабильного существования которой между путчем 1969 г., в результате которогок власти пришел генерал Мохаммед Сиад Барре и его свержением в 1991 г. включилпопытки переворотов, Огаденскую войну с Эфиопией 1977 г. и восстания 80-х годов. Заэтими событиями последовал распад страны, голод, неудачная западная интервенция1992–1995 годов, захват столицы и порта Кисмайо Союзом исламских судов в 2006 г.и его разгром в результате эфиопской интервенции, окончившейся в 2009 г., послевывода Аддис-Абебой своего воинского контингента. Как указано выше, переходноеФедеральное Правительство при поддержке воинских контингентов Уганды и Бурундиудерживает под контролем лишь часть столицы – Могадишо. Юг и юго-запад страны,Исламский Эмират Сомали контролируют исламисты «Аш-Шабаб» и«Хизб-уль-Ислами». Север – Республика Сомалиленд. На остальной территориивозникли Пунтленд, Рас-Кайсар, Авдалленд, Джубаленд, Азания, Нортленд и Маахир,Галмудуг и Мудуг, Химан и Хеб. В отдельных районах страны власть принадлежитдвижению «Ахль-Сунна валь-Джамаа», криминальным кланам и пиратскимгруппировкам. Этнически родственные сомалийские племена и кланы демонстрируют напрактике, что означает местная пословица: «Я и моя страна против всего мира, я и моеплемя против моей страны, я и мой клан против моего племени, я и моя семья противмоего клана, я и мой брат против моей семьи, я против моего брата». Понятно, о какойдемократии, каком государстве и каких республиканских традициях в такой ситуацииможет идти речь. Ситуация типичная для стран Ближнего и Среднего Востока, хотя вслучае Сомали и доведенная до крайней черты.

Еще одна страна, демонстрирующая, до чего может довести слепое копирование наБСВ несвойственных региону форм государственного устройства, – Афганистан.Свержение монархии покончило с балансом пуштунской племенной элиты и другихнациональных групп, населявших страну, на протяжении всей афганской историипозволявшим поддерживать внутреннюю стабильность. Перевороты 1973, 1978 и 1979годов, советская оккупация 1980–1989 годов и гражданская война, в которойправительство Мухаммеда Наджибуллы в 1992 г. потерпело поражение, привели канархии. Доминирование с 1996 по 2002 год в стране поддерживаемого Пакистаномисламистского движения Талибан, союз которого с «Аль-Каидой» Усамы бен-Ладенаспровоцировало интервенцию международной коалиции во главе с СоединеннымиШтатами, которая открыла новую страницу в истории гражданской войны. Талибы небыли разгромлены, сохранили основные силы и имеют все шансы на возвращение квласти после вывода из Афганистана международных сил содействия безопасности вАфганистане (ISAF), созданных в 2001 г. по решению Совета Безопасности ООН.Возвращение это произойдет тем легче, что Афганистан является исламскойреспубликой, на территории которой помимо государственных судов в соответствии сБоннскими соглашениями 2001 г. действует шариат. Президент и парламент ИРАизбираются, но объем нарушений, подтасовок и фальсификаций на выборах столь велик,что власть их практически нелегитимна. На ситуацию в стране в реальности влияет недвухпалатный парламент – Меджлес е-мелли, а традиционное собрание племенныхвождей и местных авторитетов – Лойя джирга. Если современный Афганистан –демократия, как заявляет руководство Госдепартамента Соединенных Штатов, то это

наркодемократия: уникальное в мировой практике государственное устройство, целикоми полностью зависящее от производства и экспорта тяжелых наркотиков.

Уверенность западных специалистов в благотворности происходящего на БСВ дляпродвижения региона по пути прогресса в либеральном понимании этого термина резкоконтрастирует с точкой зрения их оппонентов из самого региона. Так, египтянин АбуУбейд Абдалла аль-Адм, близкий к руководству «Аль-Каиды», говоря об «арабскойвесне», полагает, что революции и ниспровержение режимов – это конец тирании,которая следовала за эрами пророков и Халифатов. По его словам, именно этиреволюции приблизят провозглашение истинно исламского государства, хотяучреждению его может предшествовать хаос на протяжении 50 лет, предсказанныйтеоретиками. По аль-Адму «арабская весна» была послана Аллахом, «поддерживаямоджахедов, поскольку народы мусульманских стран должны проснуться, чтобыотклонить все остальное, кроме исламского шариата». Он утверждает, что «всемирноедвижение джихада… пожнет плоды этого народного движения, в котором онопожертвовало кровью своих участников и провело десятилетия, призывая к этому…«Аль-Каида» проложила путь к этим революциям и пожнет их плоды…»Ближневосточная действительность пока подтверждает эту точку зрения, как в арабскоммире, так и за его пределами.

Информация к размышлениюОстров Арабов

Постепенно втягивающийся в гражданскую войну Йемен играет роль детонаторадля всего Аравийского полуострова – Острова Арабов, как называет эту часть мираарабская традиция, самой населенной и бедной страной которого он является. Отказпрезидента Али Абдаллы Салеха уйти в отставку и вооруженное противостояние верныхему частей с его противниками накалили обстановку в стране до предела. Переход насторону оппозиции армейских частей во главе с его сводным братом генераломМохсеном аль-Ахмаром перевел конфликт в открытую фазу. Разрешить его правящийЙАР с 1978 г. и объединенным с Йеменом – с 1990 г. Салех не может. Противостояниеего противников и верных ему частей, которые возглавляют его ближайшиеродственники, в том числе сыновья, вряд ли закончится малой кровью. Хотя напротяжении четверти века выходцы из Йемена пополняли состав «Аль-Каиды», натерритории этой страны она пока не является основной военно-политической силой, заисключением провинции Абьян, с территории которой в свое время нанесла удар поамериканскому эсминцу «Коул» на рейде Адена.

Главной военной силой в Йемене являются племена – зейдиты Севера и шафиитыЮга, ополчения которых имеют на вооружении тяжелую технику, включая ракеты«земля – земля». Северяне имеют давние счеты с Саудовской Аравией из-за йеменскойпровинции Ассир, завоеванной Ибн-Саудом. Южане из-за пролоббированногосаудидами запрета на вхождение во властные структуры объединенного Йемена«социалистов» – военно-политической элиты бывшей НДРЙ, составляющей, наряду сисламистами, значительную часть руководства ядра оппозиции – партии Ислах. ПадениеСалеха может привести к отделению Южного Йемена, хотя лидеры южандемонстрируют осторожность, не давая президенту рассорить оппозицию, натравив наних северян. Ресурсы влияния на внутрийеменскую ситуацию Эр-Рияда сократилисьпосле того, как на рубеже 2010-х годов северные племена хоуси в пограничномконфликте разгромили саудовскую Национальную гвардию. Исламисты в Йеменемногочисленны и сильны – число прошедших Афганистан и Ирак ветеранов «джихадапротив крестоносцев» превышает 60 тысяч человек.

Одна из главных проблем страны – проблема нехватки пресной воды, запасы

которой истощаются быстрее, чем в остальных странах региона, приближая Сану кстатусу первой столицы мира с нулевым водным балансом. На протяжении 20 летэксперты предсказывали приближение первого водного конфликта в арабском миремежду Йеменом с Саудовской Аравией. Сегодня эта ситуация выглядит реальной.«Арабская весна» снизила до нуля вероятность строительства в Йемене ядернойустановки для опреснения морской воды, анонсированного в свое время руководствомСША. Появление такого объекта на территории страны, охваченной гражданскойвойной, маловероятно. Если учесть, что исламисты, включая «Аль-Каиду», в Йеменесоставляют влиятельную силу, используемую и Салехом, и его противниками,американский проект следует признать нереализуемым в принципе.

Гражданская война в Йемене представляет опасность для Саудовской Аравии иСултаната Оман, сепаратизм в пограничной с Йеменом провинции Дофар которого,поддерживавшийся с 60-х годов с южнойеменской территории, может вспыхнуть вновь.Активизация столкновений в Йемене может быть инициирована Ираном в качествеинструмента воздействия на Саудовскую Аравию. Наличие на территории Йеменакрупнейших в арабском мире рынков оружия еще более дестабилизирует ситуацию, хотяпоголовное употребление жителями страны местного наркотика «кат» стабилизирует ее,снижая протестные настроения.

Наличие в Йемене большой сомалийской диаспоры, составляющей от 180 тысяч(по официальным данным) до 2 миллионов человек (cтатистика на Ближнем и СреднемВостоке представляет трогательную смесь подтасовок, условных оценок иподозрительно точных цифр, рассчитанных на доверие доноров и контролирующихинстанций или копирующих британскую и французскую колониальную практику),осложняет положение дел в этой стране, создает базу для проникновения на еетерриторию пиратов, исламистов с Африканского Рога, боевиков военизированныхсомалийских группировок, торговцев оружием и наркотиками. В случае распада Йеменавысока вероятность появления в районе пролива Баб-эль-Мандеб йеменских пиратскихгруппировок в добавление к сомалийским, тем более что личный состав распущенныхСалехом военно-морских сил Южного Йемена, как и сомалийского флота,составляющего костяк пиратов, обучался морскому делу в СССР.

Ключом к будущему (или его отсутствию) одного из наиболее значимых государствне только арабского, но и всего исламского мира – Королевства Саудовской Аравии(КСА), является его противостояние с Ираном. Помимо прочего, «цена вопроса» состоитв том, суннитский или шиитский исламский проект будет доминировать вмусульманской умме. Правящий режим держит под жестким контролем шиитовВосточной провинции КСА, где они составляют большинство населения, иподдерживает их подавление в странах арабского мира, где суннитские режимы ивоенизированные движения противостоят Ирану и местным шиитским общинам.Попытка шиитов Бахрейна добиться равноправия с суннитами окончилась военнойинтервенцией стран ССАГПЗ, в которой саудовские войска сыграли главную роль.Консервативная геронтократия королевства стремится ослабить не только союзников исателлитов Ирана – в первую очередь Сирию, но и все прочие светские режимы БСВ. Втаких странах, как Египет, интересы Тегерана и Эр-Рияда в этом совпадают, хотяпопытка Саудовской Аравии собрать «Священный союз арабских монархий», какохарактеризовал блок Марокко, Иордании и арабских монархий Залива один из ведущихотечественных арабистов Александр Игнатенко, направлена именно против Ирана. То жесамое касается саудовского зондирования – в том числе через США, касающегосявозможности восстановления в ряде стран и регионов, лишившихся в результатезападной интервенции или «арабской весны» светских диктаторов, суннитскихмонархий: Идрисидов в Ливии или Хашимитов в суннитских провинциях Ирака.

В настоящее время в Ливане саудиты поддерживают сторонников экс-премьера

Саада Харири против захватившей там власть «Хизболлы» и ее союзников. В Ираке –блок Алауи и «Аль-Каиду». В Сирии финансируют и снабжают оружием из Ирака, черезканалы суннито-шиитского политического блока «Иракийя» Айяда Алауи суннитскихрадикалов, выступающих против алавитского режима Башара Асада, и бедуинскиеплемена. В Йемене пытаются бороться с северными племенами и«социалистами»-южанами. Саудовская Аравия поддержала падение в Египте режимаМубарака, который в борьбе с терроризмом координировал свои действия с Израилем иСША, и, наряду с Катаром, спровоцировала этот процесс. Именно она и Катарсориентировали ЛАГ, ЕС и США на противостоявших Каддафи исламистов из Бенгази иДерны. Правящий режим преследует «заблудшую секту», как именуется «Аль-Каида» наофициальном саудовском политическом сленге, только когда она выступает против негосамого. Руководство королевства на протяжении десятилетий оказывает поддержкувоенизированным подразделениям суннитских экстремистов в Марокко, Алжире,Судане, Сомали, Иордании, Ираке, Сирии, Афганистане, Пакистане и странах, которыерассматриваются ими как часть «мира меча».

Используя «арабскую весну» для ослабления и ликвидации конкурентов,саудовское руководство добилось того, что АРЕ более не претендует на участие вурегулировании межарабских конфликтов в Судане, Ливане, Йемене и Палестине.Единственные конкуренты КСА в этой сфере – Турция и Катар. Поддерживаяантиизраильские, провоцируя антиамериканские и антизападные настроения висламском мире, Саудовская Аравия одновременно является одним из главныхпоставщиков нефти и потребителем продукции военно-промышленного комплексаСША, хотя ее вооруженные силы непропорционально слабы по сравнению с армией иКорпусом стражей исламской революции Ирана и не могут освоить современнуювоенную технику. В случае прямого столкновения с Тегераном Эр-Рияд можетрассчитывать только на Запад.

Антиизраильские настроения в команде президента США Барака Обамы укрепляютсвязь саудовского режима с американской администрацией. Именно вследствие этогоамериканская программа ядерного разоружения «Глобальный ноль» и инициативасоздания безъядерной зоны на Ближнем Востоке были напрямую направлены противИрана и Израиля, обходя проблему ядерного оружия Пакистана, создававшегося прифинансовой поддержке Саудовской Аравии. Беспрецедентное заявление одного из самыхвлиятельных людей королевства, экс-руководителя саудовской разведки принца Туркибин Фейсала аль-Сауда о том, что появление иранской ядерной бомбы станет дляСаудовской Аравии сигналом к адекватному ответу, сделанное летом 2011 г.,продемонстрировало, что королевство готово к региональной гонке ядерныхвооружений. Произойдет это, скорее всего, за счет получения «изделия»,обслуживающего персонала и носителей из Пакистана. Характерно, что израильскаяядерная программа не вызывала у руководства КСА такой реакции на протяженииполувека существования. Вызвавший еще больший резонанс ультиматум принца Туркипрезиденту Обаме о возможности разрыва партнерских отношений между королевствоми США, если последние применят в ООН вето в отношении признания Палестиныгосударством, продемонстрировал новую тенденцию в региональной геополитике.Формирование суннитского альянса, в рамках которого Саудовская Аравия готовапротивостоять Ирану при поддержке Турции, снижает роль Соединенных Штатов врегионе.

Королевство на протяжении всей своей истории являлось опасным соседом дляокружающих его стран, хотя в настоящее время Саудовская Аравия урегулировала ссоседями большую часть пограничных конфликтов. Текущее внутреннее положениестраны устойчиво, несмотря на экономические проблемы и антиправительственныевыступления в портовой Джидде и Восточной провинции. В то же время КСА,

«собранное» ибн-Саудом в ходе войн 20–30-х годов ХХ века после уничтоженияРашидидов в Неджде, вытеснения Хашимитов из Хиджаза, оккупации йеменскогоАссира и других территорий, может распасться под внешним ударом. Волнения наБахрейне, в Йемене или Восточной провинции КСА могут стать детонатором этогопроцесса, поставив на грань выживания все монархии Залива. Неизбежным следствиемтакого развития событий будет осложнение экспорта углеводородов из странАравийского полуострова.

Либерализация внутренней жизни, попытки которой предпринимались режимом,по основным вопросам на протяжении десятилетий блокировалась консервативнымваххабитским духовенством, влияющим на эту сферу жизни королевства не меньшекоролевской семьи. Недавние попытки руководства США дать рекомендации в этойсфере и в вопросах прав человека были жестко пресечены саудовскими лидерами,напомнившими руководству Госдепартамента о нефтяном бойкоте 70-х годов.Неожиданное объявление королем осенью 2011 г. о предоставлении саудовскимженщинам избирательного права контрастировало с отказом в праве вождения имиавтомобилей и демонстрирует не только противоречивость и непоследовательностьреформ, но и напряженность внутриполитической борьбы вокруг них. Как следствие, заисключением финансовых дотаций населению, режим не имеет запаса прочности.Верховная власть в королевстве осуществляется сыновьями ибн-Сауда, возраст которыхлежит в диапазоне от 70 до 90 лет. Конфликты в правящей семье, в том числе междуальянсами наследных принцев и поддерживающими их группами, носят постоянныйхарактер. Нерешенность проблемы передачи власти следующему поколению ослабляеткоролевство. Наличие в ультраконсервативной исламской стране, ограничивающей насвоей территории права иностранцев и, тем более, иноверцев, многочисленныхиностранных специалистов и рабочих – 5,6 миллиона из 25,7-миллионного населения,дополнительно дестабилизирует ее. Исходя из опыта конфликтов КСА с Ираном в 80-егоды, не исключено, что будущие волнения, которые могут поставить под вопроссуществование Саудовской Аравии, будут приурочены к периоду большого (более 2,5миллиона приезжих) или малого хаджа.

Экономика КСА завязана на взаимодействие с западными и японскимикомпаниями, при растущем товарообороте с Китаем. Нормализация отношений сМосквой позволила нейтрализовать антироссийскую деятельность королевства наСеверном Кавказе, минимизировав поддержку сепаратистов в Чечне и другихроссийских автономиях. В то же время исключить возобновление финансирования этойдеятельности из государственных саудовских фондов в будущем или отсутствие ее изфондов частных в настоящем невозможно. Реализация российских проектов вкоролевстве маловероятна: в военно-технической сфере Эр-Рияд ориентируется наНАТО, нефтедобыча организуется в основном американскими компаниями, аинфраструктура обустраивается западными и японскими подрядчиками. Российскаяколония в Саудовской Аравии незначительна – ограничения, обязательные для всехживущих на территории королевства иностранцев, не способствуют их проживанию вэтой стране. Важным фактором российско-саудовских отношений является хадж, участиев котором принимают ежегодно десятки тысяч российских мусульман – квота для Россиина 2011 г. составила 20,5 тысячи человек.

Султанат Оман, на территории которого доминирует ислам ибадитского толка, в2011 г. смог обеспечить стабильность исключительно за счет финансовой поддержки,полученной от стран ССАГПЗ. Волнения на его территории, по мнению правящегостраной с 1970 г. султана Кабуса бин-Саида, инспирированные «агентами влияния»,прибывшими в страну из ОАЭ, были погашены. Немалую опасность для Маскатапредставляет проблема наследования: глава страны не имеет детей. В связи с этим неисключен раскол в правящей элите: часть ее, в том числе силовики, ориентируется на

Иран. Возможно и возрождение сепаратизма в провинции Дофар или движениясторонников восстановления имамата в горных районах. Волнения в СаудовскойАравии, гражданская война в Йемене и конфликт Ирана с государствами Залива, Западомили Израилем – наиболее опасные для Омана внешнеполитические сценарии.

Последний, скорее всего, включит блокирование Ираном Ормузского пролива,южный берег которого, полуостров Мусандам – часть Омана. Потенциал Султаната, какмаршрута для транзита углеводородов через терминалы на побережье Индийскогоокеана, может быть использован монархиями Залива для нейтрализации блокады иугрожает вовлечением Омана в конфликт и нанесением ударов по его инфраструктуре,хотя контакты с Ираном пока позволяют Маскату надеяться на сохранение нейтралитета.Живущие на территории страны иностранцы – 600 тысяч из 3-миллионного населения,преимущественно выходцы из Индии и Пакистана, лояльны режиму. В большинствесвоем это представители среднего класса и ветераны оманских силовых структур.Безопасность страны гарантирована ее сотрудничеством в военно-технической сфере сВеликобританией, США и Пакистаном.

Экономический потенциал Омана недооценен, особенно в туристической отрасли.Высокий уровень развития инфраструктуры, открытость общества, привыкшего кобщению с иностранцами, в том числе индо-пакистанской торговой прослойки ивыходцев с Занзибара, англизированная элита и квалифицированная рабочая силапозволяют высоко оценить перспективы работы в Омане российских компаний. Основаего экономики – экспорт нефти, меди и продукции рыболовства. Главные партнеры –государства Дальнего Востока, Индия, ОАЭ и страны ЕС. Нормализация отношенийМаската и Москвы, в 80-е годы ХХ века отказавшейся от поддержки дофарскихсепаратистов, при большой личной роли в этом Евгения Примакова, стала прорывомотечественной дипломатии в процессе восстановления отношений с арабскимимонархиями. Отметим справедливости ради, что они были подорваны не только из-заидеологической войны Запада против СССР, но и вследствие продолжавшейсядесятилетиями поддержки Советским Союзом антимонархических, левых,революционных и сепаратистских движений исламского мира, не говоря уже обоккупации Афганистана.

Объединенные Арабские Эмираты, в состав которых входят Абу-Даби (эмир –президент ОАЭ с 2004 г. шейх Халифа ибн Зайд ан-Нахайян), Дубай (эмир –премьер-министр шейх Мохаммед ибн Рашид аль-Мактум), Аджман, Рас эль-Хайма,Умм эль-Кайвайн, Фуджейра и Шарджа – наиболее известная российскимпредпринимателям и туристам монархия Персидского залива. Конфликт ОАЭ с Ираном,с 1971 г. оккупирующим острова Абу Муса, Малый и Большой Томб, превращает их вследующую после Бахрейна и Саудовской Аравии цель Исламской республики.Присоединение ОАЭ к санкциям ООН, принятым для ограничения иранской ядернойпрограммы, нанесло серьезный урон экономике ИРИ, значительная часть финансовыхопераций и транзита грузов которой осуществлялись через Дубай. По данным IranianBusiness Council, в Эмирате до введения санкций действовало около 1200 иранскихкомпаний и жило более 400 тысяч граждан ИРИ. Ежегодно Иран импортировал черезДубай до 75 % ввозимых в страну нефтепродуктов.

Основу экономики ОАЭ составляют нефтеэкспорт, реэкспорт через зоны свободнойторговли, авиационный (компания «Эмирэйтс» является одним из ведущихрегиональных перевозчиков и планирует войти в число мировых лидеров) и морскойтранзит, а также эксплуатация офисной и жилой недвижимости. Последняя сферадеятельности пострадала от мирового экономического кризиса – лишь финансоваяподдержка Абу-Даби спасла Дубай, специализирующийся на элитной недвижимости, отдефолта. Потенциальным фактором дестабилизации ситуации в Эмиратах являетсяиностранная рабочая сила, составляющая большинство населения страны, – 3,5

миллиона из 5. Армия ОАЭ, как и других стран Залива, оснащена современной техникой,однако может выполнять лишь ограниченные задачи, поддерживая вооруженные силыСША, Франции и Великобритании и предоставляя им инфраструктуру: порты иаэропорты. В ходе волнений на Бахрейне весной 2011 г. силовые подразделения ОАЭприняли участие в их подавлении. Россия сотрудничает с ОАЭ, в том числе ввоенно-технической области, хотя подрядчиками крупных государственных контрактовтам являются компании из Юго-Восточной Азии, Японии, КНР и стран Запада.

В отличие от соседей умеренно-ваххабитский Эмират Катар, которым с 1995 г.управляет Хамад бин Халифа аль-Тани, поддерживает отношения, в том числе воборонной сфере, и с Западом, и с Ираном. Последнее вряд ли спасет от иранского ударарасположенные на его территории военные объекты США в случае обостренияобстановки в Заливе, однако позволяет до поры надеяться на это. Отношенияруководства страны с соседними режимами прохладные из-за внешнеполитическихамбиций Катара. Это относится и к Бахрейну, управляемому родственной, но болеестесненной в средствах династией, контакты с которой до недавнего времени осложнялтерриториальный спор, в конечном счете разрешенный международным судом в Гааге.

Особенностью катарской внешней политики на протяжении длительного периодаявлялись связи с Израилем, которые поддерживались после официального разрываотношений с этой страной после начала в 2000 г. интифады Аль-Акса. Такого же курсапридерживались Марокко, Тунис, Оман и ОАЭ. До последнего времени израильскиетехнологии использовались в Катаре, в том числе для защиты военных иинфраструктурных объектов. Ситуация изменилась в августе 2011 г., после того какдостоянием гласности стала схема политического шантажа и давления на Израиль вмеждународных организациях, в том числе ООН, выстроенная Эмиратом, которуюреализовывала администрация ПНА. Выявление поддержки Катаром радикальныхпалестинских исламистских движений усугубило ситуацию, став причинойзамораживания израильско-катарских контактов.

Справедливости ради следует отметить, что отношение Катара к Израилю неслишком отличалось от его отношения к странам арабского мира. Именно Катар,используя в качестве инструмента внешнеполитического влияния телеканал«Аль-Джазира», способствовал разжиганию конфликтов, спровоцировав в ходе«арабской весны» обострение ситуации в Тунисе, Египте, Ливии, Сирии и ряде другихстран региона. Тот же Катар, который связывают с Францией и ее руководством особыеотношения, сыграл ключевую роль в принятии Саркози решения о начале военнойоперации против Каддафи в Ливии. Значительную роль в этом, особенно в отношенииЕгипта и Ливии, сыграл живущий на территории Эмирата духовный лидер«Братьев-мусульман» шейх Юсеф Кардауи – «суннитский Хомейни», поклонник Гитлераи популярный телепроповедник.

Политические амбиции Катара опираются на колоссальные финансовые ресурсы,сконцентрированные в руках руководства страны, контролирующей третий в мире резервприродного газа при скромной территории и незначительном населении – 840 тысяччеловек, включая 600 тысяч иностранцев. В то же время Катар уязвим в любомрегиональном конфликте, а использование «Аль-Джазиры» против арабских лидеровпревратило его эмира в легитимную мишень для тех, кто из-за интриг катарских лидеровпотерял власть и состояние. Армия Эмирата хорошо обучена, но гарантами егобезопасности являются США и Франция.

Экономика Катара завязана на экспорт сжиженного природного газа и нефти. Дохаявляется региональным транспортным авиаузлом, а национальная компания «Катар эйр»претендует на лидирующее место в списке мировых перевозчиков. Основнымипартнерами страны являются государства ЕС и США. Россия может рассчитывать наприоритетное рассмотрение участия в проектах Эмирата вследствие прочных отношений

лидеров, однако конкуренция на местном рынке высока, а оценивающие проектыэксперты из стран Запада лоббируют интересы близких им фирм. «Хорошей новостью» вотношениях России и Катара является успешное разрешение проблемы, возникшейпосле ликвидации на территории Эмирата, считавшейся «нейтральной зоной» –«арабской Британией», представителя чеченских сепаратистов Яндарбиева. Основныенаправления российско-катарского сотрудничества – координация действий на рынкеприродного газа и военно-техническое сотрудничество, в том числе в сферепротивовоздушной обороны.

Королевство Бахрейн, с 1999 г. управляемое шейхом Хамадом ибн Иса аль-Халифа,до 2002 г. довольствовавшегося титулом эмира, на протяжении 2011 г. было охваченовыступлениями шиитов, составляющих более 70 % населения, против правящейсуннитской династии, сдержав их благодаря интервенции армейских и полицейскихподразделений стран ССАГПЗ. В операциях на территории островного государства былизадействованы контингенты из всех монархий Залива, но решающую роль сыграливоеннослужащие Саудовской Аравии и ОАЭ. Базирующийся на Бахрейне 5-й флот СШАв операциях по подавлению восстания не участвовал. Жесткая реакция Ирана на событияна Бахрейне привела к фактическому разрыву отношений Тегерана и Манамы и высылкес территории Бахрейна этнических персов, составлявших немалую часть из 240 тысячместных экспатов, при общей численности населения в 740 тысяч человек.

Традиционная для ИРИ характеристика Бахрейна в качестве бывшей иранскойпровинции, отторгнутой англичанами, позволяет предположить возможность конфликтамежду Ираном и странами ССАГПЗ под предлогом защиты мирного населениякоролевства, дистанцироваться от которого США не смогут. В противном случае онивынуждены будут признать Иран доминирующей силой в регионе, уступив ему позицииведущей военно-политической силы не только Персидского залива, но и Двуречья –наряду с Турцией, и Афганистана – наряду с Пакистаном. Перспективы этого конфликтав настоящее время не вызывают сомнений, однако если он разразится после того, какИран овладеет ядерным оружием, будут не столь очевидны. Экономика Бахрейна втекущем режиме зависит от финансовой помощи Саудовской Аравии. Его значение какбазы военно-морского флота США сохраняется, но роль транзитного авиацентрасократилась. Нефтедобыча прекращена в связи с истощением месторождений, а кризисстроительной отрасли в странах Залива подорвал рентабельность производстваалюминиевого проката. Существенно для экономики Бахрейна и то, что интервенциястран Залива ухудшила его реноме как офшорного банковского центра исламского мира.

Граничащим с Ираком, Ираном и Саудовской Аравией Эмиратом Кувейт с 2006 г.правит шейх Сабах аль-Ахмед аль-Джабер ас-Сабах. Его стратегическое значение какглубоководного порта Персидского залива не меньше, чем роль одного из ведущихпоставщиков нефти на мировой рынок, однако в вопросах безопасности эта страна,зажатая между Ираном, Ираком и Саудовской Аравией, вынуждена опираться на США иВеликобританию. Авиаудары и террористические акты против Эмирата со стороныИрана в ходе ирано-иракской войны 1980–1988 годов, иракская оккупация 1990–1991годов, нестабильная ситуация на границах, вызванная гражданской войной воккупированном международной коалицией Ираке, сделали Кувейт уязвимым. Ситуациюосложняют выступления бесправных «бидунов» – бедуинов, живущих на территориистраны. Иностранцы составляют 1,3 миллиона из 2,8 миллиона ее населения. Недавняяистория демонстрирует, какую роль они могут сыграть в качестве «пятой колонны»:большинство кувейтских палестинцев в августе 1990 г. поддержали оккупацию странывойсками Саддама Хусейна. Сотни тысяч их из-за этого были изгнаны по окончанииоперации «Буря в пустыне» из всех стран Залива, в том числе треть миллиона – изКувейта.

В настоящее время Эмират является крупным транзитным авиационным и морским

узлом, а также основной тыловой базой обеспечения действующего в Ираке воинскогоконтингента США, что превращает его в одну из главных целей Ирана, в случаевозникновения конфликта между ИРИ и США или странами ССАГПЗ. После того каккувейтские подразделения приняли участие в подавлении волнений на Бахрейне, Эмиратобъявил о раскрытии действовавшей на его территории иранской разведывательной сетии депортировал проживавших в Кувейте иранцев. Территориальные проблемы с Ираком,претендовавшим на включение Кувейта в свой состав, должны были окончиться спадением режима Саддама Хусейна, однако строительство порта на кувейтском островеБубиян вызвало осложнения в отношениях с Багдадом и показало, что проблемы междуними могут обостриться после вывода из Ирака американских войск. Экономика странызавязана на Индию, страны Азиатско-Тихоокеанского региона, ЕС, Саудовскую Аравиюи США. Российское участие в кувейтских проектах теоретически возможно, ноосложнено высоким уровнем конкуренции со стороны западных корпораций.

Глава 5Основные тенденции развития

Основными тенденциями развития внутриполитической жизни региона являютсядемократизация монархий, милитаризация правящих элит, деградация светскойдемократии, теократизация демократических институтов и трайбализм. С однойстороны, на БСВ возникла неподконтрольная властям и поддерживаемая Западоминформационная среда, насыщенная современной техникой, в первую очередьмобильными телефонами и компьютерами, распространенными в широких кругахнаселения даже самых патриархальных стран. Как следствие, население, особенномолодежь, получило информацию об общественной жизни и государственномустройстве мира за пределами собственного региона. Образование и владениеиностранными языками сформировали в среднем классе стран БСВ классическуюпредреволюционную ситуацию: недовольство собственным положением и властями принежелании последних что-либо менять в сложившемся статус-кво. Волнения «арабскойвесны» вызвали волну перемен даже в самых консервативных монархиях. Введенияконституции в Марокко и ограничения королевской власти в Иордании еще можно былоожидать, но предоставление женщинам избирательного права в консервативнойСаудовской Аравии оказалось сюрпризом для экспертов, который лучше всегохарактеризует степень напряженности отношений между властной элитой и населениемстран с традиционным жизненным укладом. Все эти изменения коснулись в первуюочередь стран арабского мира, поскольку политическая жизнь Турции, Ирана иПакистана, не говоря уже об Израиле и Кипре, достаточно развита, а племеннойАфганистан был далек от наличия в стране централизованной власти даже во временакоролевского режима. Создание в арабских монархиях местных и консультативныхсоветов – шуры разного уровня, и борьба местных парламентов там, где онисуществовали, за расширение полномочий – тенденция не новая. Однако впервые занесколько десятилетий от того, сумеют ли арабские монархи вовремя среагировать намассовые выступления населения, зависит судьба правящих династий. Отметим, чтоименно предыдущая волна свержений монархических режимов в конце колониальнойэпохи привела к власти в странах, где эти перевороты победили, свергаемых сегодняавторитарных диктаторов и военные хунты, установившие там формальнореспубликанские режимы.

Милитаризация правящих элит БСВ являлась и является отличительной чертойрегиона, имеющей аналоги в Азии, Африке и Латинской Америке, но получившейнаибольшее распространение именно на Ближнем и Среднем Востоке. Описанные выше

системы правления предоставляют выходцам из армии и спецслужб значительныепривилегии. Исключением не является даже Израиль, для которого активное участие вполитической жизни генералитета после ухода с военной службы является нормой, хотявоенные перевороты, обычные для стран арабского мира и Пакистана, а в недалекомпрошлом и для Турции, в Израиле невозможны: армия является частью общества иполностью лояльна ему. Контроль над армией, МВД и спецслужбами для высшегоруководства БСВ играет ключевую роль в стабильности режимов – именно поэтому вбольшинстве стран региона существует значительное число конкурирующих междусобой разведок и контрразведок, гвардейских и полевых частей. В некоторых из нихармия играет вторичную роль по сравнению с МВД, как в Тунисе. В других существуютпревышающие ее по уровню подготовки, вооруженности, а иногда и численностиэлитные войска наподобие Национальной гвардии в Саудовской Аравии или Корпусастражей исламской революции в Иране. Обычной практикой является служба в армии навысших постах представителей арабских королевских домов, наиболее показательнымпримером которой служит опыт Хашимитов в Иордании. Среди военных лидеровТурции самым известным за пределами страны был создатель республики МустафаКемаль Ататюрк. В Пакистане – Первез Мушарраф. Что касается арабских республик,перевороты 2011 года отнюдь не означали, вопреки иллюзиям западного политическогои экспертного сообщества, наступления там демократии современного типа. Влияниеармии и главы правящей военной хунты маршала Тантауи на подготовку парламентскихи президентских выборов означает, что военные не отдали власть гражданскимполитическим силам, которых в Египте, за исключением исламистов, практически нет.Египетская армия просто «подставила» МВД и спецслужбы, ценой свержения Мубаракаликвидировав шансы на получение президентского поста генералом Сулейманом,имевшим на это до переворота все шансы. Переход в Ливии на сторону оппозицииминистра МВД, расстановка сил в правящей элите Туниса и рост влияния в Пакистанелидера военных генерала Кияни на фоне снижения популярности и ограниченияполномочий президента Зардари демонстрируют ту же тенденцию: перегруппировкуэлит в верхних эшелонах власти при сохранении роли силовиков. Иран и Турцияявляются исключениями из этого правила. В Иране силовики подчинены религиознойвласти, которую осуществляет рахбар Хаменеи, со времен исламской революции 1979 г.В Турции премьер-министр Эрдоган поставил их под контроль в сентябре 2010 г.Впрочем, и в Турции, и в Иране руководство силовых ведомств играет важную роль вуправлении страной.

Теократизация демократических институтов – процесс практически неизбежныйдля региона, в подавляющем большинстве стран которого любая демократия может бытьтолько исламской. Ислам не только религия, но и образ жизни для верующих мусульман– как, впрочем, христианство для ортодоксальных христиан и иудаизм для евреев. Вобществах, где секуляризм не получил распространения или его основы расшатаны,индивидуальное стремление к корням или традиционный для государственныхинститутов поиск национальной идеологии неизбежно приводит религию в политику.Следствием являются религиозные партии, активное участие в политикесвященнослужителей, попытки – иногда удачные, превратить религию в доминирующийгосударственный институт, а религиозных иерархов в руководителей государства. Всеостальное зависит от личностей, уровня патриархальности или светскости общества,степени влиятельности в данной стране того или иного религиозного направления иконкурентности политической среды. Отметим еще раз: речь не только об исламе, точнееполитическом исламе. Влияние греческой православной церкви и пример архиепископаМакариоса, как президента Кипра, не говоря уже о ливанской политической системе,целиком построенной на балансе религиозных общин, демонстрируют действенностьэтих механизмов в ближневосточном христианстве. Это характерно и для иудаизма: в

израильском парламенте представлены и арабская исламистская, и еврейскиеортодоксальные и умеренно-религиозные политические партии, имеющие устойчивыйэлекторат. Согласно данным специалистов, занимающихся изучением политическогопути лидера иранской исламской революции, аятоллы Хомейни, именно изучение опытаизраильских религиозных партий позволило ему создать стройную систему управлениясовременным исламским государством на основе принципа «велайяте факих»,воплощенную на практике в Исламской республике Иран.

Иран служит примером того, как политический ислам в демократических системахБлижнего и Среднего Востока необратимо вытесняет из высших эшелонов власти,подчиняет и интегрирует в систему, где играет доминирующую роль,военно-авторитарную и традиционную – племенную или феодальную элиту. Это жедемонстрируют Пакистан, Турция, Афганистан и арабские страны. Пакистан – «страначистых», по мысли Мухаммеда Али Джинны, должен был стать толерантным обществом,избавленным от индуистского религиозного фанатизма: его парламентская и судебнаясистемы копировали британскую модель. Однако постепенно – а со времен диктатурыгенерала Зия-уль-Хака ускоренными темпами, ИРП превратилась не просто в исламское,но во все более радикальное государство. Нетерпимость к религиозным меньшинствам,шиитам и ахмадийя, включая теракты и погромы, является обычной практикойсовременного Пакистана. Исламизация политического руководства, армии, спецслужб,покровительствующих экстремистам и проникающихся их идеологией, позволилаисламистам укрепить позиции в центральных районах страны. Борьба с ними ПервезаМушаррафа, вынужденного для предотвращения потери контроля над столицей броситьармию на штурм исламабадской «Красной мечети», и попытки найти компромисс сисламистами его преемника, президента Али Асефа Зардари, итогом которых сталавоенная операция в долине Сват, демонстрируют последствия такого развития событий.Еще более показательным для сторонников теории о возможности развития наисламском Ближнем и Среднем Востоке светской демократии западного типа являетсяопыт Афганистана. Талибы и представители других радикальных движений и групп нетолько вернутся к власти после ухода из страны американского воинского контингента,но и не покидали государственные структуры ИРА. Значительная часть правительства,парламента, администрации и провинциальных губернаторов этой страны занималаруководящие посты, когда Афганистаном руководило движение Талибан. Многие, еслине большинство, придерживались и придерживаются самых радикальных воззрений.

Турецкий ислам, победивший светский кемализм после десятилетий борьбы, покапринято считать модернизированным. Однако его история, как доминирующего в странеполитического течения, только начавшись, потребовала введения, пока осторожного,отдельных положений шариата. Не столь неизбежным, хотя и предсказуемым, былвзятый правительством Эрдогана курс на поддержку исламистов в арабском мире:«Хизболлы» в Ливане, ХАМАСа в Газе и «Братьев-мусульман» в Сирии. Политическийислам турецкого типа оказался недостаточно радикальным для египетских«Братьев-мусульман», критиковавших Эрдогана в ходе его визита в эту страну, однакоэволюция турецкой политической модели идет в сторону исламизации, и, в конечномсчете, никто не знает, где остановится этот процесс: Иран при шахе несколькодесятилетий был светским государством в неменьшей мере, чем сегодняшняя Турция.Еще более демократические дивиденды исламистов заметны в арабском мире. В 90-егоды это проявилось в Алжире, спровоцировав там гражданскую войну, и Судане,президент которого Омар аль-Башир в итоге смог поставить главу местных исламистовХасана ат-Тураби под контроль. В начале нового столетия было продемонстрировано вИраке, Ливане, Иордании, Палестине и проявляется в Сирии. Исламисты выигралипарламентские выборы в Тунисе, имеют наибольшие шансы на успех в Египте иконтролируют Ливию, что не означает превращения этих стран в подобие Ирана – но

только пока. Для построения суннитского исламского государства в «чистом виде» вЛивии исламистам придется подавить сопротивление племен, склонных ктрадиционному исламу, в том числе сторонников религиозных орденов. В Тунисе –закрепить присутствие в парламенте, исламизировать элиту и вводить шариатполитическим путем, по турецкой модели. В Египте отстранить от власти остаткимубараковской элиты, провести исламизацию армии и спецслужб и поставить коптов вположение граждан второго сорта – несложная задача, если вспомнить, насколько ихправа были ограничены на протяжении предшествующих 60 лет. Как бы то ни было,демократические изменения в арабском и в целом исламском мире означаютнеизбежный приход к власти исламистских политиков, их постепенную радикализацию,ограничение меньшинств и переход к шариату, хотя и не в такой форме, как этого хотелабы «Аль-Каида».

Секуляризм военно-авторитарного и национал-социалистического типа,распространенный в исламском мире в ХХ веке, исчерпал себя. Политический ислам, втом числе исламофашистского типа, доминирующая в регионе тенденция, которая, судяпо пакистанскому и иранскому опыту, на протяжении длительного периода будетэволюционировать на БСВ, проходя те же стадии, которые в свое время прошласоциалистическая система. Это означает временной резерв, не менее трех поколений, дотого момента, как системы, построенные сегодняшними исламистами, пройдут все фазыразвития, ослабнут и распадутся под воздействием внутренних факторов.Неоптимистичная, но реальная перспектива, если, как это принято на Западесовременными политологическими школами, не полагать демократию чудодейственнойпанацеей, исправляющей общественные пороки, а не способом подсчета голосов,которым она на самом деле является.

Одной из самых характерных черт общественного устройства на БСВ и в Африкеявляется трайбализм. Вопрос, «какого ты роду-племени», в России в основном носитхарактер риторический или фольклорно-былинный, хотя на Алтае, Камчатке илиСеверном Кавказе это отнюдь не так. В Европе родо-племенной фактор – это прошлоевремен Раннего Средневековья, а в США, Латинской Америке или Новой Зеландии обэтом имеет смысл говорить только с потомками аборигенов. Однако на Ближнем иСреднем Востоке он означает именно то, что означает. Разумеется, в крупных городахТурции или Ирана вопрос о племенной принадлежности задавать не принято, но вдеревенской местности если не племя, то большая семья, точнее семейный клан(арабская «хумула»), означает много больше, чем гражданство или национальность.Точнее – это и есть национальность, что характерно для человеческого общества напротяжении большей части его истории. Род и племя означают систему отношений сокружающими, определяя социальный уровень: в восточных обществах кочевник стоитвыше земледельца, а среди кочевников те, кто владеет верблюдами, – выше тех, кторазводит овец и тем более крупный рогатый скот. Благородные «ашрафы» вышепростолюдинов, а те – «парий», потомков населения, покоренного в ходе войн. Потомкипророка или аристократических родов выше всех остальных. Семито-, тюрко– иираноязычные племена региона чрезвычайно многочисленны. Берберы и арабы, курды ипуштуны – лишь самые крупные из этнических групп, чья родословная должнаучитываться – и никогда не учитывается дипломатами, политиками, бизнесменами идаже экспертами, по долгу службы обязанными знать такие вещи. В СССР говорить иписать об этом было не принято. В сегодняшнем политкорректном мире об этом непринято говорить и писать на Западе. Между тем чтобы понять, что происходит вАфганистане, Ираке, Сомали или Судане, почему палестинцы не могут создатьгосударство, как будет развиваться гражданская война в Ливии и по каким линиямпойдет распад Сирии, нужно знать, какие именно процессы идут там на племенном иклановом уровне. Простое перечисление племен без понимания того, какие лидеры их

возглавляют, в каких отношениях они между собой и какие посты занимают в армейскойи государственной иерархии той или иной страны, мало что дает для ориентации вместных системах власти. Трайбализм, как и кастовая система в Индии, оказалсястойким явлением, адаптирующимся к любым внешним воздействиям.

Информация к размышлениюДвуречье и Левант

Приближающийся вывод из Ирака американских войск, как показываютнепрерывные антиправительственные выступления и теракты в этой стране,активизирует гражданскую войну «всех против всех». Курдские военизированныеподразделения «пешмерга» завершили захват города Киркук, на монопольное владениекоторым претендуют иракские курды, и успешно зачищают от арабов и туркомановМосул. Суннитские подразделения «сахва», сформированные для борьбы с«Аль-Каидой», возвращаются к антиправительственной деятельности, поскольку небыли, как обещало американское командование, интегрированы в ряды армии илиполиции. Присутствие в правительстве министров проиранской «Армии Махди»Муктады ас-Садра уравновесило суннито-шиитский блок Айяда Алауи, предоставивИрану свободу действий в центральном и южном Ираке. Основной внешней силой насевере, в Иракском Курдистане, остается Турция, войска которой действуют вприграничных районах против боевиков Рабочей партии Курдистана. На границе сИраном против курдских боевиков организации «Пежак» воюет Корпус стражейисламской революции. Активизация «Аль-Каиды», других радикальныхтеррористических группировок и сепаратистских движений, в том числе в крупнейшемгороде юга – Басре, слабость и коррумпированность правительственных войск и полициипозволяют закрепить раскол страны.

Современный Ирак – не столько государство, сколько территория, экономические иполитические связи отдельных частей которой между собой часто слабее, чем ссоседями. Дезинтеграция этой страны неизбежно окажет негативное воздействие наИорданию, Саудовскую Аравию и Сирию, так же как волнения на их территориидестабилизируют Ирак. В стране активно действуют криминальные группировки, в томчисле специализирующиеся на похищении иностранцев с целью получения за нихвыкупа. Иракские беженцы и перемещенные лица, число которых составляет более 4миллионов человек, осложняют ситуацию в Иордании и Сирии – официального статусабеженцев подавляющее большинство их не получило. При этом офицеры силовыхведомств Саддама составляют костяк наемников, вербуемых в Ираке для участия вконфликтах, охвативших регион с началом «арабской весны».

Ликвидация в 2003 г. режима Саддама Хусейна не привела к появлению в Иракеустойчивого правительства. Багдад балансирует между Тегераном и Вашингтоном,Анкарой и Эр-Риядом. Иракские вооруженные силы и полиция без поддержкиамериканских войск не способны проводить контртеррористические операции исдерживать наступление внешнего противника. Засилье шиитов в силовыхподразделениях превращает их в «эскадроны смерти», проводящие зачистку суннитскихи христианских районов, вытесняя оттуда постоянных жителей. В ряде регионов, в томчисле Багдаде и других крупных городах, сформировалось разделение районовпроживания по этническому и конфессиональному принципу. Особому давлениюподвергаются религиозные меньшинства. Полностью вытеснена из страны палестинскаяобщина, пользовавшаяся привилегиями при Саддаме. Серьезные проблемы испытываютэтнические персы, в том числе жители лагерей беженцев, сформировавшихся в Иракепосле иранской исламской революции 1979 г.

Восстановление экономики Ирака, запасы углеводородов которого представляют

интерес для инвесторов, идет с трудом. Доступ к крупным проектам получают компанииСША и других стран антисаддамовской коалиции. Большая часть средств, выделенныхна поддержание иракской экономики, исчезла: украденными оказались десяткимиллиардов долларов. Единственный стабильный регион страны – Курдистан, большуючасть инвестиций в котором осуществляет Турция. Добыча и экспорт нефти и газаосложнены коррумпированностью, высоким уровнем бюрократии, отсутствиемправительственных гарантий и законодательными противоречиями. Итоги тендеров наразведку, разработку и добычу углеводородов неоднозначны: условия проведенияосложнены, ожидания Багдада завышены, а итог непрозрачен. Российские перспективы вИраке, за исключением работы на подряде у западных корпораций, участия в реализациимежправительственных соглашений с гарантией оплаты со стороны внешнихфинансовых институтов и разовых поставок, чрезвычайно сомнительны.

Антиправительственные выступления в Иордании ставят под вопрос будущееправящей династии. Влияние исламистского фактора и роль, которую играют«Братья-мусульмане» – крупнейшая фракция в парламенте, экономические проблемы,отягчаемые присутствием в Иордании до миллиона выходцев из Ирака, поддерживаемыйкоролевой Ранией рост политической активности и ужесточение требований нелояльныхк династии палестинцев, составляющих более 60 % из 6,4 миллиона жителей страны,дестабилизируют королевство. Решение короля передать право формированияправительства парламенту ограничивает его возможности управления страной.Опасность для будущего страны представляют поддержка иорданских исламистовСаудовской Аравией и конфликт родственников королевы – семьи Ясин с бедуинскимишейхами и лидерами чеченской и черкесской общин. Опорой режима является армия –одна из лучших на Ближнем Востоке. Отношения короля Абдаллы II, управляющегостраной с 2000 г., с Западом прочны, хотя от Израиля он, в отличие от отца, короляХуссейна, дистанцировался, сохраняя с ним дипломатические отношения и сотрудничаяв борьбе с терроризмом.

Существенную угрозу для иорданской монархии представляет нестабильность напалестинских территориях, контролируемых Израилем. Иордания обычно извлекаетприбыль из региональной нестабильности и если проблемы Сирии и Ирака нераспространятся на ее территорию, может сыграть роль стабилизатора Машрика. Неисключена организация в королевстве боевиками «Аль-Каиды» и близких к нейгруппировок терактов по иракскому образцу, как это было в Аммане после началаоккупации Ирака войсками США. Заинтересованность Саудовской Аравии и малыхмонархий Персидского залива в поддержке иорданской армии в случае войны с Ираномснижает эту возможность. Характерно, что после начала волнений на Бахрейне Иорданиязакрыла свои границы для граждан Ирана.

Иорданская экономика высокоразвита, промышленность (включая добычу солейМертвого моря), инфраструктура, банковская сфера, туризм, образование и медицинасозданы по британским стандартам, в достаточном количестве наличествуетквалифицированная рабочая сила. Страна привлекательна для инвесторов, хотяконкуренция российских компаний на иорданском рынке с европейским, арабским иамериканским бизнесом высока. Отношения российского и иорданского руководстваимеют прочную личную основу.

Палестинская национальная администрация (ПНА) в Рамалле коррумпирована,неэффективна, не может ни построить инфраструктуру государства, ни прекратитьантиизраильский террор, ни завершить конфликт с Израилем и движением ХАМАС вГазе, хотя и ведет с ним переговоры о «палестинском единстве». ХАМАС, в случаеодностороннего объявления руководством ПНА палестинского государства, можетзахватить власть на Западном берегу реки Иордан, с дальнейшим развитием экспансии внаправлении Иордании. До начала в Сирии волнений летом 2011 г. это движение

опиралось на Дамаск и Тегеран. Альянс распался после того, как его лидеры отказалисьпринять участие в сирийской гражданской войне на стороне Асада. Поддержку движенияна Западе осуществляют левые и антиглобалисты. До охлаждения отношений сХАМАСом Иран, при нейтралитете новых египетских властей, наладил поставку в Газуоружия и боеприпасов. Сектор является плацдармом для ракетных и минометныхобстрелов Израиля, ставящих под угрозу безопасность более половины территории этойстраны, включая ядерный реактор в Димоне и американский радар в Негеве,контролирующий воздушное пространство Ирана. Обстрелы территории Израиля изсектора Газа и теракты, организованные с использованием Синая для обходапограничных блокпостов, провоцируют ликвидации израильтянами лидеровтеррористических группировок и операции по перехвату направляющихся в Газу судов соружием. Периодически направляемые в Газу «Флотилии свободы», задача которых –срыв регулярного досмотра грузов, идущих в сектор, как правило, останавливаютсяИзраилем, не достигая цели.

Вероятность проведения Иерусалимом зачистки Газы по аналогии с операцией«Литой свинец» 2008–2009 годов достаточно высока. Не исключено, что в результатеАрмия обороны Израиля вернет контроль над границей Газы с Египтом,«Филадельфийским коридором», а возможно и всем сектором. Разрыв отношенийИзраиля с ПНА в случае объединения ФАТХ и ХАМАСа без признания последнимИзраиля, либо дальнейшая эскалации конфликта с ПНА из-за обращения его руководствав сентябре 2011 г. к ООН с требованием признать Палестину государством в границах1967 г., будет означать денонсацию соглашений Осло. В то же время на Западном берегуидет хозяйственная интеграция еврейских поселений и палестинских населенныхпунктов. Внешние силы, включая «коспонсоров мирного процесса», играют впалестино-израильском конфликте дестабилизирующую роль. Их деятельность привелак росту претензий палестинских лидеров к Израилю, замораживанию его отношений сПНА и увековечиванию противостояния. В случае окончательного разрывапалестино-израильских отношений или регионального конфликта не исключенааннексия Израилем Иудеи и Самарии с ликвидацией ПНА.

ПНА и ХАМАС полностью зависят от внешней помощи. Бюджет ХАМАСа в Газесоставляет около $ 540 млн, но лишь $ 55 млн этой суммы составляют налоги. Из 13млрд шекелей бюджета ПНА 10,5 млрд составляют внешние поступления – в том числе4,5 млрд из Израиля. Около 15 % дают налоги, большая часть остального покрываетсяза счет овердрафтов в иорданских банках. Теневая экономика и контрабанда превышаютобъем легальной экономики. Палестинская экономика представляет интерес только дляфирм, связанных с донорами или местной элитой, в качестве подрядчиков проектов,необходимых для отчета перед донорами о том, куда пошли вложенные в развитие ПНАсредства, большая часть которых расходуется нецелевым образом. Квалифицированнаярабочая сила, перспективы использования христианского паломничества, туристическийпотенциал и связи палестинского руководства с Россией не имеют шансов на реализациювследствие отсутствия стабильности и устойчивых связей с Израилем. Эффективныепроекты реализуются палестинцами в партнерстве с израильтянами в обход властейПНА: объем «серых» палестинских инвестиций в израильскую экономику и поселениясоставляет от $ 2,5 до 5,8 млрд. Экономическое значение Палестины для России равнонулю.

Сирийская арабская республика, единственный военно-политический союзникИрана в арабском мире, в середине 2011 г. стала одним из главных объектов давления врамках «арабской весны». Столкнувшись с массовыми волнениями, охватившими всюстрану, режим попытался подавить их, частично трансформируя политическую систему.Выступления бедуинов на границе с Иорданией и Ираком, исламистов, курдов,составляющих около 10 % населения, друзов и других протестных групп были

поддержаны Западом, Турцией, Саудовской Аравией, Катаром и другими странамиССАГПЗ. Сирия стала фронтом необъявленной войны между ними и Ираном. Большаячасть алавитов (16 % населения), составляющих военную элиту, наряду с умереннымисуннитами (более 50 %), христианами (10 %) и лидерами шиитских общин продолжалаподдерживать президента Башара аль-Асада, правящего страной с 2000 г., опасаясьраспада страны, объединенной Францией лишь в 20–30-х годах ХХ века. Лозунгоппозиции «Христиан в Ливан, алавитов в могилу» говорит о неизбежности этническихчисток в случае ее победы.

Присутствие на территории Сирии от 1 до 1,4 миллиона иракских беженцев и более400 тысяч палестинцев является дестабилизирующим фактором. Израиль невмешивается в сирийские внутренние дела. Падение Асадов, на протяжении десятилетийбывших врагами Израиля, не в его интересах: анархия и гражданская война на севернойгранице хуже предсказуемого противника. Волнения в Сирии закрыли вопрос озаключении мирного соглашения с Дамаском ценой возвращения ему Голанских высот.Попытка правящего режима снизить накал внутренних волнений, спровоцировавстолкновения палестинцев с Израилем на Голанах, где были атакованы пограничныеукрепления, провалилась. Волнения в Сирии снизили возможности ее влияния на Ливани поддержку движения «Хизболла».

Существенным фактором, ослабляющим режим Асада, стала позиция Турции. Вконце 2000-х годов Анкара нормализовала отношения с Дамаском, на протяжениидесятилетий бывшие враждебными из-за присоединения в 1939 г. к Турции сирийскогоХатая (Александретты) с портом Искандерун, вызвавшего массовый отток натерриторию Сирии арабских и армянских беженцев, а также разногласий пораспределению вод Евфрата, строительство турецких гидроузлов на верховьях которогоснижало его сток в Сирию и Ирак. Военное превосходство Турции и давлениепремьер-министра Турции Эрдогана на президента Асада заставили Сирию примиритьсяс турецкой гегемонией, принять в компенсацию за реализацию турецкого проектаразвития Восточной Анатолии безвизовый режим и участие в пограничныхгидропроектах и отказаться от претензий на возврат присоединенных Турциейсирийских территорий. Однако, в конечном счете, столкновение интересов суннитскихмонархий Залива и Запада с Ираном, конфликт сирийских «Братьев-мусульман» справящим режимом и появление в Турции десятков тысяч сирийских беженцевзаставили Анкару сделать выбор в пользу сирийской оппозиции.

Развитие сирийской экономики, преимущественно сориентированной на рынкиЕвропы и арабских стран, основу которой составляют нефтеэкспорт, сельское хозяйство,промышленность, банки и развитая инфраструктура при значительных перспективахроста туристического сектора, было остановлено волнениями 2011 г., перешедшими вгражданскую войну. Россия – традиционный партнер Сирии с советских времен,вынуждена приостановить выполнение ряда проектов, хотя и заветировалаантисирийскую резолюцию в ООН. События в Сирии поставили под вопросиспользование Россией пункта захода кораблей военно-морского флота в порту городаТартус.

Ливан, как всегда, балансирует на грани гражданской войны. Хрупкое равновесиемежду этно-конфессиональными общинами смещается в пользу мусульман, точнее –шиитов. Марониты, греки (православные и католики-мелкиты), армяне (католики иприверженцы григорианской церкви), несториане, сиро-яковиты, сунниты, шииты идрузы образуют крупнейшие общины страны (общее число общин составляет несколькодесятков), вооруженные милиции которых по численности и уровню подготовкисопоставимы с армией. Внутри шиитской общины крупнейшей военно-политическойсилой является проиранская «Хизболла». Лидер оппозиции Саад Харири, на которого напротяжении ряда лет делали ставку Запад, Саудовская Аравия и Россия, покинул страну.

Христиане, сунниты и друзы расколоты: часть поддерживает Харири, часть –«Хизболлу». Палестинские военизированные группировки в лагерях беженцевпротивостоят ливанским силовым структурам, периодически вступая в столкновениямежду собой. Проиграв Ирану и Сирии в Ливане, Саудовская Аравия смогла осложнитьположение Дамаска настолько, что он не пытается более установить контроль надБейрутом. Проблема в том, что именно сирийская оккупация большей части Ливана (иизраильская – меньшей) на протяжении десятилетий была единственным гарантомнационального примирения в этой стране. Попытки спровоцировать очередную войнумежду «Хизболлой» и Израилем, предпринимаемые Ираном, не привели к успеху из-заопасений ее руководства.

Ливанская экономика, в 90-е годы ХХ века начавшая оправляться от последствийгражданской войны, претерпела колоссальный урон после убийства премьер-министраРафика Харири и прошедшей летом 2006 г. Второй ливанской войны. В настоящее времясаудовские, европейские и американские инвестиции в Ливан не поступают.Правительство под контролем «Хизболлы», возглавляемой шейхом Насраллой, означаетдоминирование в Ливане Ирана и не оставляет оснований для оптимизма в отношениибудущего этой страны, несмотря на потенциал, который имеет ее сельское хозяйство,промышленность, туризм, инфраструктура и банки, когда-то сделавшие Ливан«ближневосточной Швейцарией». Наличие отношений России со всемипротивоборствующими сторонами в Ливане неконвертируемо в экономические проекты:риск работы в этой стране чрезвычайно высок.

Отступление первое.Кебаб под ИерихономИдея поговорить о будущем палестинской экономики с финансовым

советником Арафата казалась плодотворной. Именно он контролировалденежные потоки ПНА – Палестинской национальной администрации,которую мировые средства массовой информации упорно называлиПалестинской национальной автономией, хотя автономией она как разникакой не была: ни Иордании, ни Египту, ни Израилю ее власти неподчинялись. Арафат был главным, и влияние его держалось на интригах,ориентироваться в которых мог только он сам. Большие деньги он тожеконтролировал сам. Палестинской политикой мог заниматься кто угодно:десятки группировок и их лидеров ненавидели друг друга больше, чемИзраиль, и не могли сплотиться против «раиса». Министр иностранных делООП Махмуд Аббас, представлявший на международной арене«палестинскую революцию с человеческим лицом», имел доступ к большейчасти международных контактов, но с точки зрения перехвата власти опасенне был: интеллигент не пользовался влиянием среди боевиков. Саиб Арикат,Фарук Каддуми и прочие «старики» ООП могли спорить на заседанияхисполкома до хрипоты, обвиняя друг друга и самого Арафата в чем угодно, ноторпедировали любые попытки кого-то из них вырваться вперед. Фейсалаль-Хусейни, Нашашиби и Ханан Ашрауи представляли поколение, неимевшее никаких шансов: «тунисцы» оттеснили на второй план старуюпалестинскую аристократию, потерявшую хватку в балансировании междуизраильтянами и иорданской короной. Палестинские «силовики» ДжибрильРаджуб и Мухаммед Дахлан, с их людьми, натренированными на интифаде,были преданы Арафату, который возвысил их над «нобилями». На мелкиесамостоятельные группы можно было не обращать внимания, используя ихпротив Израиля и сохраняя имидж ПНА как партнера еврейского государства.ХАМАС был блокирован, изолирован и загнан в угол – его, в сложившемсяраскладе сил, можно было просто игнорировать.

Все это держалось на деньгах, как держится на деньгах любаяреволюция, любое государство и любое общественное движение – далеко не

только террористическое. Арафат контролировал деньги, но времени на все нехватало: зарплату боевикам он любил выдавать лично, а текущими деламизанимался доверенный человек – Мухаммед Рашид, известный еще и какХалед Салам, – среди руководства ООП двойные имена были распространеныне меньше, чем у израильских политиков и генералов.

Он знал банковские пароли и номера счетов. Он контролировал потокиналичности. Он вкладывал средства Арафата – миллиарды, постепенноскладывавшиеся в десятки миллиардов, которые принадлежали «палестинскойреволюции», а на деле были именно деньгами Арафата, в торговые сети иавиакомпании, системы мобильной связи и другие, куда менее безобидныебизнесы. Он сводил воедино данные о поступавшей от бизнесов прибыли иреинвестировал эту прибыль. Он был абсолютно коррумпирован, абсолютнобеспринципен, демонстративно аморален и, что не прибавляло емупопулярности, являлся, по слухам, этническим курдом. И при всем желанииего невозможно было убить.

Технически это, разумеется, никакой сложности не представляло. Новместе с ним умерла бы информация о том, где находятся палестинскиеденьги, и это была пожизненная индульгенция. Он представлял собой ключ отсамого большого палестинского сейфа и прекрасно знал это. Принимая врасчет импульсивный характер Абу-Аммара, как звали Арафата в кругах ООП,считаясь только с ним и боясь только его, он был неуязвим до тех пор, покабыл тем, кем был. Друзей у лидера палестинской революции не было, егоотношения с женой были «политическими», соратников он тасовал, как картыв колоде, то приближая их, то удаляя и при случае убирая зарвавшихся – восновном чужими руками. Вся его жизнь была одним непрерывнымпубличным спектаклем, и отношения с Халедом Саламом были особойпартией в этом спектакле. В качестве довереннейшего из доверенных он имелбеспрепятственный «доступ к телу раиса», зачастую выступая на заседанияхправительства, как мальчик для битья. Арафат был безгрешен поопределению, поэтому, когда с деньгами творилось что-то не то, а творилось«не то» часто, виноват был его финансовый советник.

Именно с ним, и только с ним, и имело, по здравом размышлении,смысл разговаривать обо всем, что было связано с деньгами. В том числе опалестинской экономике, точнее, о ее будущем. Стояло начало второйполовины 90-х годов. Осенью 1999 года Арафат должен был предъявить мирупалестинское государство, согласовав с Израилем все спорные вопросы, – покрайней мере, так было записано в соглашениях, которые он подписал:времени оставалось немного. Россия не могла помочь Палестине деньгами –приближался дефолт, хотя Арафат получил от Москвы пару вертолетов длятого, чтобы беспрепятственно перемещаться между сектором Газа иИерихоном. Как следствие бывший советский подопечный списал бывшегопатрона в расход и поставил на Соединенные Штаты, Норвегию, Японию идругих перспективных спонсоров. Подозревать его в сентиментальности неприходилось, и избытком благодарности «Яков Моисеевич», как егоименовали на дипломатическом жаргоне, не страдал. Оказанная услуга вПалестине стоила ровно столько же, сколько и во всем остальном мире, тоесть ничего. Даже на открытие аэропорта в Газе российских дипломатов –единственных из тех, кто в этот момент находился в городе, не позвали.Однако советы пока выслушивались с благодарностью, квартиры дипломатовбыли большими, вилла дипломатической миссии в Газе красивой, встречи наофициальном уровне проходили часто и кормили хозяева на этих встречах отдуши.

Как уже было сказано – времени для того, чтобы к моменту объявленияПалестины государством построить ее экономику, оставалось немного. Покрайней мере, именно это предполагали наивные люди, полагавшие, чтообъявленные и гарантированные «коспонсорами мирного процесса» сроки

что-то значат. Палестину создавали в едином порыве и по льготному тарифу.Пожалуй, ни одно государство в мире не рождалось в таких благоприятныхусловиях. Главными инициаторами выступали основные противники ООП –израильтяне, наивно полагавшие, что за это Арафат им будет благодарен истанет вести себя конвенционально. Отставной руководитель Шабака ЙосиГиноссар, отправленный в свое время в отставку за то, что в ходе очередногозахвата очередных террористов отправил их «в расход» на месте, отвечал заинтимные вопросы отношений с руководством ПНА, был деловым партнеромРаджуба по чрезвычайно прибыльному казино в Иерихоне и лично переводилденьги на персональные счета Арафата в банке «Апоалим» – вплоть до второйинтифады, в разгар которой скоропостижно скончался – по официальнойверсии от рака. Спонсоры стояли в очереди. Политическая и экономическаяподдержка на всех уровнях была гарантирована. Бывших террористовпринимали как будущих партнеров и коллег, да они для лидеров израильскоголевого лагеря и были партнерами и коллегами. Разумеется, были пессимисты,были скептики, да и отдельные тревожные звоночки раздавались, но ктослушает Кассандру, когда лев вот-вот возляжет с агнцем? Так что вопросыэкономики, экологии, рабочих мест, инфраструктуры и прочих материй, стольнеобходимых образцово-показательному государству, которым должна быластать к юбилейному двухтысячному году Палестина, казались актуальнымикак никогда.

Ближневосточный саммит 1995 года, проходивший в столице ИорданииАммане, обогатил автора почти центнером проектов, большая часть которыхтак или иначе была связана с будущим палестинского государства. Правда,через несколько дней после его окончания израильский премьер-министрИцхак Рабин был застрелен, то ли убийцей-одиночкой Игалем Амиром, какгласила официальная версия, то ли участниками заговора спецслужб,использовавшими Амира для прикрытия. Автору последнее кажется кудаболее похожим на правду. Его собственные контакты с будущимофициальным мучеником израильского левого лагеря на иорданском саммитепоказали, что тот был крайне разочарован происходившим и понимал, что егоиспользуют, причем Арафат и Перес раздражали его в равной мере. Рабинвполне созрел для того, чтобы встать на пути безудержных уступокпалестинскому руководству, которых требовал его давний соперник инедоброжелатель, глава израильского МИДа Шимон Перес, и осложнить«мирный процесс». Однако Рабин Рабином, а Палестина Палестиной.Покойного оплакали, а выигравший выборы Биньямин Нетаньяху, ставпремьер-министром, отбиваясь и отмываясь от обвинений со стороны левых,отказался от своих обязательств избирателям в пользу миротворчества, давАрафату очередной столь необходимый тому карт-бланш. Время поджимало –сроков объявления палестинского государства никто не отменял.

Опыт десятилетий масштабных строек и прочих экономическихпроектов, не слишком востребованный в охваченной переменами России, могпригодиться в реализации проекта создания палестинского государства. Темболее что множество палестинских специалистов получили высшееобразование в СССР, а сотни тысяч их советских коллег эмигрировали вначале 90-х годов в Израиль. Конфликт израильтян с арабами для них былчем-то из другой жизни, личной неприязни к ним они не имели, а палестинцы,говорившие по-русски, могли рассчитывать с их стороны на взаимопониманиене меньшее, чем марокканские евреи или ортодоксы. Теоретически всевыглядело великолепно. Осталось договориться с руководством и запуститьпроцесс. Именно этим и предстояло заниматься на встрече, которую сблагословения и по рекомендации Махмуда Аббаса организовал сМухаммедом Рашидом великолепный профессионал и замечательныйдипломат Владимир Рыбаков. К тому моменту автор знал как свои пятьпальцев весь еврейский мир, был вхож в российские верхи и западную элиту,

по рекомендации МИДа наладил добрые отношения с Аббасом и его семьей,основал собственную корпорацию и институт, сохранил оптимизм и веру вчеловечество, заработал изрядное количество денег и располагал более чемстолетним семейным опытом строительства металлургических заводов,военно-морских баз и прочих хозяйственных объектов. Пост председателясовета директоров Российского еврейского конгресса, в который вошли всеотечественные олигархи еврейского происхождения, кроме стоявшего от всехособняком Бориса Березовского, позволял рассчитывать, в случае достижениядоговоренности с палестинскими властями об участии России в созданииновой палестинской экономики, на связи и ресурсы этой, не последней встране, организации. В общем, на первый взгляд уравнение решалосьэлементарно. Как оказалось – только на первый взгляд.

Встреча, изначально назначенная в Иерихоне, где как раз проходилозаседание палестинского правительства, в назначенном месте в назначенноевремя не состоялась. Сорвалась она по объективным причинам: в дверномпроеме, за которым проходило заседание, хорошо виден был Ясир Арафат внеизменном оливковом френче. Раис, как всегда небритый, маленький, свыпученными больше обычного грустными еврейскими глазами, страшнокричал и размахивал пистолетом. Размахивал он им под носомпотенциального визави, из чего можно было сделать вывод: вовремя тот неосвободится. Свободно владевший арабским Рыбаков послушал, задалнаводящий вопрос сопровождающему и твердо сказал: «Поехали, тутнадолго». Попытка узнать, куда именно надо ехать, была излишней поопределению. Вокруг было много хорошо вооруженных людей, обстановка взале накалялась, на улице темнело, и куда бы ни уехал из этого сумасшедшегодома, где на глазах творилась история, лендровер с российскимидипломатическими номерами, хуже быть уже не могло. Как выяснилось подороге, вероятность встречи с финансовым советником была все же больше,чем его шансы получить пулю в лоб. Вопрос, столь экспрессивнопоставленный перед ним руководством, стоял всего о трех миллионахдолларов, которые куда-то делись и к кому надо не дошли. Дело житейское.

Осеннее небо под Иерихоном ночью полно звезд. Где-то шумелижесткие листья пальм. Вокруг домика совхозной архитектуры размером сроссийский сарай сновали молодые люди. Кто-то нанизывал на шампурыкебаб. Кто-то начинял мясным фаршем плоские пустотелые лепешки-питы,зажимая их в решетки на длинных ручках. Кто-то резал салат табули. Кто-торасставлял по столам бутыли кока-колы, тоника и минеральной воды – столбыл безалкогольный, в соответствии с заветами пророка. Кто-то неспосыпанный кедровыми орешками хумус, политый местным оливковыммаслом, настоящим маслом из настоящих оливок, чуть горьковатым, мутным итемно-зеленым. Кто-то тащил стопки теплых круглых пит из пресного теста.Кто-то занимался углями, стоя внутри огромного построенного кольцомстационарного каменного мангала, размерами напоминавшего Стоунхендж. Устены стояли в пирамиде автоматы. Где-то недалеко, в направлениинеширокого Иордана, напоминавшего при дневном свете по цвету иконсистенции воды оливковое масло, тявкал шакал. В кустах кто-то шуршал,возможно дикобраз или даман, которым мало что грозило: едят их в копченомвиде преимущественно в Африке. Сказать, что это было хорошо, – значитничего не сказать. Это был самый вкусный кебаб, который автору пришлосьесть в жизни.

В стороне стояла машина, точнее мини-вэн с открытой задней дверцей.Именно в эту дверцу постепенно собиравшиеся гости загружали принесенныес собой сумки. Маленькие сумки. Средние. Большие. Очень большие. Точно стакими же баулами ездили в Турцию и Китай тогдашние челноки. Гостейбыло много – человек двадцать-тридцать. Они вели между собой тихимиголосами оживленные разговоры, закусывали, благо молодые люди,

колдовавшие над мангалом, подавали на столы порцию за порцией, ивыглядели чрезвычайно умиротворенно. Все это напоминало кавказскиезастолья, с той разницей, что такой стол на Кавказе без вина, водки, коньяка итостов выглядел бы странно. Было ясно, что все эти почтенные люди хорошознают друг друга. Периодически их подводили знакомиться к гостям изРоссии – известному всей Палестине дипломату и его неизвестному, ноуважаемому другу, представляя по именам и тихо комментируя: это нашаарматура. Наша мука. Наше электричество. Наша вода. Наш бензин. Какследовало из комментариев, представленные олицетворяли местный бизнес.Именно на них держалась вся местная экономика. Подчеркнем – все онивыглядели вполне благообразно. Нормальные восточные люди, любящие своисемьи, строгие с детьми, балующие внуков и почтительные с родителями.Многие говорили по-русски – они учились в СССР и приветствовалимосковских гостей особенно тепло. Один, кудрявый, рыжий, невысокий, сэспаньолкой и абсолютно светлой, усыпанной веснушками кожей, со словами«Брат! Я в Лумумбе учился» заключил в объятия. Больше всего он напоминалеврея-ашкеназа, хотя, по уверениям Володи Рыбакова, был стопроцентнымарабом.

Благодать продолжалась часа три – потом приехал хозяин, нескольковстрепанный и взбудораженный, что было более чем понятно для человека, укоторого только что махали под носом заряженным пистолетом, обещаязастрелить. Поскольку приехал он живым и невредимым, на чем-то они, вконечном счете, разошлись. Впрочем, не исключено, что это был спектакль«на публику», и Арафат, прекрасно знавший цену своему финансовомусоветнику, был с самого начала в курсе того, куда тот девал деньги и почемуони не дошли по расписанию. Как не исключено и обратное – после смертилидера палестинской революции значительная часть его состояния, котороеконтролировал хозяин домика с мангалом под Иерихоном, испарилась безследа. Нас познакомили – все вежливо отошли, дав уважаемому господинуРашиду поговорить с уважаемыми заморскими гостями.

Разговор был краток, но чрезвычайно показателен и многое прояснил.Хозяин выслушал идею и в принципе ее одобрил. Он хорошо относился кРоссии. Раис Арафат хорошо относился к России. Вся Палестина хорошоотносилась к России. Но все эти истории о рабочих местах, промышленныхзонах, экологии и водном балансе, с его точки зрения, не имели никакогоотношения к экономике. Он объяснил почему. «Вот, – сказал он, указав намини-вэн, в который последние гости утрамбовывали свои сумки, – это –экономика. Наши бизнесмены приносят эти деньги как знак уважения раису.Они делают это добровольно, и это правильная экономика. Другой не надо».Возражать было нечего. Мини-вэн, полный наличности – хороший аргумент.Обратно в Газу, где автор гостил у Рыбаковых, ехали часа три, сначала колесяпо ночному серпантину Западного берега, потом пролетая по израильскимхайвэям, пройдя недолгий контроль на КПП Эрез и пропылив чуть-чуть подорогам сектора. Но именно в тот вечер, под Иерихоном, автор понял, чтопалестинского государства не будет. Большой общак, собранный намафиозном сходняке под самый вкусный в мире кебаб, не может бытьосновой, на которой строят страну. Так ее ведь никто и не строил…

С тех пор прошло полтора десятка лет. Арафат ушел в иной мир, вследза Рабином. Абу-Мазен – Махмуд Аббас заменил его на посту раиса ПНА.Шимон Перес стал президентом Израиля. Володя Рыбаков умер от сердечногоприступа, нелепо и рано. «Мирный процесс» тоже умер, но переговоры осоздании Палестины продолжаются год за годом, десятилетие задесятилетием. Деньги под этот проект выделяются и неуклонноразворовываются – теперь уже не Мухаммедом Рашидом, а другимибюрократами. Палестина разорена и разорвана гражданской войной. ХАМАСи ФАТХ уничтожают друг друга. Израильтяне ушли из Газы, но

террористическая война против Израиля идет, как шла. В конечном счете,старые палестинские террористы и воры обманули старых израильскихглупцов – политиков и генералов. Но с той поры, как автора угостили кебабомпод Иерихоном, он не занимался больше палестинской экономикой, чтокрайне положительно сказалось на его собственных делах. Все хлеб.

ЦЕНТРЫ ВЛИЯНИЯ И МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО

Мировое сообщество на протяжении десятилетий действует в регионе в рамкахдипломатических, военно-политических и экономических альянсов. Международныепрограммы реализуются в Западной Сахаре, Ливии, Судане, Сомали, Ливане, Ираке,Пакистане и Афганистане, на палестинских территориях и Кипре. В отношении странрегиона широко применяются санкции – национальные и международные, включаянедавнее введение санкций ООН в отношении Ирана и Ливии. В то же времямеждународная помощь зачастую становится источником роста напряженности.Анализ причин этого позволяет минимизировать отрицательные последствиявмешательства извне в процессы, идущие в регионе. Каково влияние и какова стратегияна БСВ последней мировой сверхдержавы – США и бывших колониальных империй:Великобритании и Франции? Что делают на БСВ крупные европейские игроки:Германия, Италия и Испания? Как действует в регионе ведущая держава Востока –Китай и такие крупные экономические игроки, как Япония, Южная Корея, Индия истраны Юго-Восточной Азии? Какую роль на БСВ играют международные игроки: ЕС,НАТО и ООН?

Глава 6Запад: США и Европа

Соотношение сил и сама ситуация с внешними игроками на БСВ динамичны.Возникают и исчезают экономические, политические и военные альянсы с меняющимсясоставом участников. Выходит на поверхность или временно сглаживается конкуренциявнутри военно-политических блоков. Лоббирование местных элит, отражающее ихпротивостояние между собой, зачастую втягивает «великие державы» в конфликты,существенные не для них самих, но для их союзников и сателлитов. Появление в регионеновых и возвращение на мировую арену покинувших ее первые ряды государств,экономический и военный потенциал которых сопоставим с лидерами, все чащенарушает сложившийся баланс сил. Свою роль играют такие межгосударственныеальянсы, как ЕС, НАТО или ШОС, не говоря об ООН и других международныхорганизациях. Однако, при всем значении для региона Японии, Китая, Южной Кореи,России, Индии, стран Юго-Восточной Азии и Латинской Америки, главным из этихигроков является Запад. Сегодня бывшие метрополии: Великобритания, Франция,Италия и Испания, действуют в регионе с оглядкой на признанного лидера западногоблока – США, экономических гигантов из Азии и Латинской Америки и своих соседейпо Европе. Они вынуждены считаться с региональными игроками, амбиции которыхподкреплены финансами, как у стран Совета сотрудничества арабских государствПерсидского залива, или вооруженными силами, как у Израиля, Ирана, Турции иПакистана, а у Израиля и Пакистана еще и ядерным потенциалом. Их национальныеинтересы ограничены коллективной ответственностью в рамках НАТО, ЕС и (дляВеликобритании и Франции) Совета Безопасности ООН. Общеевропейская политика

влияет на политику отдельных стран ЕС, а деятельность в рамках НАТО зависит отконсенсуса между его членами до такой степени, что политика теряет логику, а военнаядеятельность – управляемость. И все же, несмотря на неразбериху и внутреннююпротиворечивость, объединенная Европа, точнее, брюссельские евробюрократы, то идя вфарватере американской политики, то соперничая с ней, играют в регионе важную роль.

Интересы США глобальны, что отражено в доктрине национальной безопасностиэтой страны. На БСВ Соединенные Штаты заменили в качестве метрополии нового типа(влияние без ответственности) Великобританию, остающуюся ее главным союзником,ревниво относящуюся к ухудшению своего статуса Францию и главного соперника –СССР. Опора на рассредоточенные по региону военные базы, входящие в составОбъединенных командований – африканского и центрального, система отношений свооруженными силами государств региона, уничтожение или нейтрализацияпротивников, ограничение соперников и конкурентов – стандартные инструментыамериканской внешней политики. Предпринятая президентом ДжорджемБушем-младшим в 2000-х годах попытка действовать в регионе без оглядки на мировоесообщество, ведя одновременную войну на нескольких фронтах, привела кперенапряжению американской военно-политической системы. Экономический кризис,провал возглавляемых США коалиций в Афганистане и Ираке, умножение региональныхугроз и внутриполитические причины заставили администрацию президента БаракаОбамы сменить риторику, но практика ближневосточной политики СоединенныхШтатов изменилась мало.

Объединенное центральное командование (ОЦК) вооруженных сил США отвечаетза поддержание американских интересов в регионе, где сосредоточены 46 % мировыхзапасов природного газа, 64 % нефти и 34 % добываемой сырой нефти. В зоне егоответственности в настоящее время находятся более 160 тысяч американскихвоеннослужащих. Пакистан и Афганистан – главная проблема США в регионе. Спустя 10лет после начала ими там военных действий противостояние с талибами, «Аль-Каидой»и другими исламистскими группировками проиграно, а борьба с производством ираспространением наркотиков и не начиналась. Силовики Пакистана, на который СШАрассчитывали, как на главного союзника в борьбе с радикалами, полагают Индиюглавной угрозой и рассчитывают в противостоянии с ней на поддержку экстремистскихисламистских группировок, в том числе ведущих в Афганистане активнуюантиамериканскую деятельность. Границы прозрачны. Ядерный комплекс Пакистана –главная угроза режиму нераспространения. Операции США против террористов натерритории ИРП с применением беспилотных летательных аппаратов – БПЛАпакистанские военные расценивают как агрессию. Вооруженные силы Афганистана не всостоянии действовать без поддержки США, а Пакистана – достаточно сильны, чтобы недопускать вмешательства извне в зону своего контроля. Экономика АфПака без внешнейпомощи функционировать не может, а правительства и местные власти неэффективны икоррумпированы.

АфПак, однако, не единственная американская проблема на БСВ. Ситуация в Иракенестабильна и все более зависит от Ирана. Сам Иран продвигается к овладению ядерныморужием, успешно сопротивляясь попыткам давления извне, обходя санкции и расширяясферу своего влияния. Проблемы Йемена и Бахрейна могут распространиться на весьАравийский полуостров. Падение режима Мубарака в Египте привело к усилению тамисламистов, подавлению христиан и постепенной нормализации отношений Каира иТегерана. Волнения в Иордании угрожают династии. Давление администрации Обамы наИерусалим по вопросу ограничения строительства в израильских поселениях в попыткефорсированного завершения палестино-израильского урегулирования ухудшилоотношения Израиля и США, уничтожив возможность продолженияпалестино-израильского диалога. Аравийские монархии финансируют исламских

экстремистов в регионе и за его пределами. Турция демонстрирует самостоятельность,конфликтуя с Израилем, Кипром и ЕС. Исламисты в Ливии усиливаются, а волнения вСирии развиваются отнюдь не к выгоде Соединенных Штатов. В Индийском океанерасширяется деятельность сомалийских пиратов. Отношения с Россией портятся наглазах, блокируя возможность скоординированных действий в Совете БезопасностиООН. После этого нужно было бы сказать «а теперь хорошие новости», но их нет.

Объединенное африканское командование (АФРИКОМ) вооруженных сил США соктября 2008 г. контролирует 53 страны: Африку (кроме Египта) и прилегающиеострова. Соотношение военных и гражданских чинов в командовании составляет три кодному, причем до четверти должностей занимают представители Госдепартамента,Агентства международного развития, министерств внутренней безопасности, юстиции,финансов, торговли и сельского хозяйства. Зона ответственности АФРИКОМ разделенаПентагоном на 5 частей, с характерным для военных – не только американских, чувствомюмора названных: Север, Юг, Запад, Восток и Центр. Штаб находится за пределамирегиона, в комфортабельном Штутгарте. На единственной африканской базе США вДжибути, обеспечивающей американское военное присутствие в Северо-ВосточнойАфрике и Аденском заливе, находится штаб Объединенного тактического командованиявооруженных сил США в районе Африканского Рога, в зону ответственности котороговходят Джибути, Кения, Сейшельские острова, Сомали, Судан, Эритрея и Эфиопия. В«зону интересов» командования входит Йемен. АФРИКОМ использует базы США Арубана Малых Антилах, Рота в Испании, Сиганелла в Италии, Суда-Бей в Греции, Рамштайнв Германии и пункт базирования на британском острове Вознесения в ЮжнойАтлантике. В военных миссиях в Африке находится около 1600 военнослужащих игражданских специалистов. С 2005 г. Соединенные Штаты в рамках Транссахарскойконтртеррористической инициативы проводят учения «Операция Флинтлок» с армиямигосударств Магриба и Сахеля – кроме алжирской.

Волнения в арабском мире сместили акценты в обеспечении американскихинтересов на БСВ. Особую роль играет военно-техническая инфраструктура, которойПентагон располагает в регионе. На территории арабских государств в настоящее времяразмещено около 80 тысяч военнослужащих США. Группировка в составе 47 тысяччеловек находится в Ираке, в составе командований Центр (штаб в Багдаде), Север (штабв районе города Тикрит) и Юг (штаб на военно-воздушной базе в Басре). Согласноофициальным заявлениям руководства США, американские войска должны бытьвыведены из Ирака до конца 2011 г., оставив в стране около 150 военных инструкторов.Помимо них в Ираке продолжит действовать введенная в 2004 г. система охраныобъектов, дипломатов и других граждан США с привлечением частных охранных фирм.Именно она более всего критикуется иракским правительством, возлагающим наамериканские ЧОПы ответственность за многие преступления, совершаемые в страневооруженными гражданами США. По расчетам Бюро дипломатической безопасностиГосдепартамента их штат, насчитывающий около 2700 человек, к моменту выводаамериканских войск из Ирака нужно будет увеличить до 6–7 тысяч. Отметим, что,несмотря на несопоставимость потерь, которые в результате интервенции в Иракпонесли Соединенные Штаты и местное население, для США военная кампания в Иракене обошлась «малой кровью». С 20 марта 2003 г. по конец 2011 г. потери американцев вИраке составили около 5000 убитых, более 32 000 раненых и 1 пропавший без вести.

Военно-воздушные силы США используют для перелетов в зону Персидскогозалива аэродромы Иордании, по соглашению о доступе американских вооруженных силна национальные военные объекты. Основные военные базы США в регионерасположены в зоне Персидского залива. Аэродромы в Катаре и ОАЭ, база в Кувейте иштаб 5-го флота военно-морских сил Соединенных Штатов на Бахрейне рассчитаны напротивостояние с Ираном. США расширяют на территории монархий Персидского

залива сеть передовых баз складирования. Так, в Катаре на одной из крупнейших на БСВспецбаз складированы бронетехника, артиллерия, средства противовоздушной обороныи связи, стрелковое оружие, снаряжение и имущество для бронетанковой бригады, а набазе Эс-Салия расположен передовой командный пункт ОЦК. Американскиевооруженные силы используют военно-воздушную базу Эль-Удейд, где находитсякомандный пункт американских военно-воздушных сил.

На Бахрейне, как сказано выше, дислоцирован штаб 5-го флота ВМС США (основыморских сил ОЦК) и его вспомогательная инфраструктура. В зону ответственности флотавходят Персидский залив, Красное и Аравийское моря. Его оперативные группыбазируются на военно-морской базе Манама, там же размещен региональный передовойпункт управления Сил спецопераций армии США. Военно-воздушная база Шейх Иса,где находится командный пункт военно-воздушных сил США, используется дляпатрулирования Персидского залива и транзитных перевозок. Для обеспечения действийвоенной авиации используется бахрейнский центр управления воздушным движением.На Бахрейне размещено до 4000 американских военнослужащих. В 2002 г. Бахрейну –третьей арабской стране после Египта и Иордании, был предоставлен статус «важногосоюзника США вне НАТО». В 2004 г. было подписано соглашение о свободной торговлеСША и Бахрейна, в рамках которого Штаты обязались развивать сотрудничество с ним вэнергетике, опреснении морской воды, финансовой сфере и закупках алюминиевогопроката.

Кувейт является главным пунктом транзита вооруженных сил США на пути в Ирак.Там размещены пункты дислокации сухопутных войск, склады вооружения и военнойтехники для 3 бронетанковых бригад, базируется экспедиционное транспортноеавиакрыло. Американские войска останутся в Эмирате после их вывода из Ирака. ШтабОЦК вооруженных сил США планирует дооборудование полигона Удейри срасширением оперативной емкости местных баз Кэмп-Бьюринг и Кэмп-Виргиния,рассчитанных на размещение 40 тысяч военнослужащих.

На территории Омана США используют командный пункт военно-воздушных сил,военно-воздушные базы Сиб, Эль-Хасиб, Масира и Марказ-Тамарид – в том числе дляобеспечения полетов разведывательно-ударных БПЛА над Афганистаном и другимистранами региона, пункты базирования военно-морских сил в Сиди Лехза, Маскате иРайсуте. Военно-воздушная база Масира и порт Матра используются на постояннойоснове, все прочие в чрезвычайном режиме.

В ОАЭ размещены командный пункт военно-воздушных сил и склады флота США.В качестве пункта материально-технического обеспечения ВМС США используют портЭль-Фуджейра. Военные корабли имеют право захода в порт Абу-Даби. Действуетдоговоренность об аренде Соединенными Штатами аэродромов Рас-эль-Хайма иЭль-Фуджейра, для базирования тактической авиации и стратегическихсамолетов-разведчиков по плану оперативного развертывания группировкиамериканской военной авиации в регионе. Военно-воздушная база Эль-Джафраиспользуется США как база самолетов-разведчиков U-2, действующих надАфганистаном, и самолетов-заправщиков, обеспечивающих действия авиации вАфганистане и Ираке. ОАЭ участвовали в действиях коалиции в Афганистане(численность контингента составляла 250 человек) и поддерживают Кабул финансами врамках программы «Друзья Пакистана». Они стали первой арабской страной,направившей посла в Багдад после 2003 г. и подписавшей с США соглашение осотрудничестве в сфере мирной ядерной энергетики в 2009 г. На территории Эмиратовдействуют более 750 американских компаний и проживает около 30 тысяч гражданСША. ОАЭ активно инвестируют средства в американскую экономику, однако ихкапитал не допускается в стратегические отрасли: крупные морские порты, электроникуи военно-промышленный комплекс. По состоянию на 2009 г. Эмираты приобрели в

США военную продукцию на общую сумму $ 18 млрд, планируя закупки на 2010–2013годы в размере $ 12,825 млрд. Поддерживая санкции против Тегерана, ОАЭ закрыли рядместных и иностранных фирм, занимавшихся реэкспортом в Иран технологий двойногоназначения и контролируемых материалов; участвуют в «Диалоге по безопасности вЗаливе», целью которого является сдерживание Ирана, и поддержали инициативу СШАпо созданию системы противоракетной обороны в зоне Персидского залива.

Между Саудовской Аравией и США действуют отношения стратегическогопартнерства. США оказывают королевству помощь в подготовке национальных военныхкадров, построили и модернизировали для КСА свыше 100 военных объектов, включаявоенные городки, военно-воздушные и военно-морские базы. Проводятся совместныеучения саудовских и американских вооруженных сил. Америка поставляет вооружения ивоенную технику для саудовских военно-воздушных сил, сил противовоздушнойобороны, сухопутных войск и Национальной гвардии. До 85 % вооружения саудовскихвооруженных сил – американского производства. В Саудовской Аравии находятся свыше500 американских военных советников и специалистов, работает гражданскийтехнический персонал. Королевство занимает первое место в военном экспорте США варабские страны. С 2001 по 2004 год саудовцы закупили в США продукцию военногоназначения на $ 4,7 млрд, в 2005–2008 годах – на $ 11,2 млрд. В августе 2010 г.в Вашингтоне сообщили о предполагаемых военных контрактах с Саудовской Аравией,стоимостью более $ 60 млрд, в течение 10 лет. В то же время военно-техническоесотрудничество США с Саудовской Аравией проходит в обстановке острогосоперничества с другими поставщиками. Конкурентами американскоговоенно-промышленного комплекса на саудовском рынке вооружений и военной техникиявляются Турция, Пакистан, Индия, Южная Корея, Китай и особенно Франция и Россия.

В Йемене живет более 60 тысяч ветеранов «горячих точек» из числа исламистов, ив случае ввода войск США в страну против них выступит до 100 тысяч боевиков.Вследствие понимания этого руководством Пентагона, ЦРУ и Госдепартамента, военноеприсутствие США в Йемене ограничено 100 инструкторами, обучающими местныеантитеррористические подразделения, и запуском с территории этой страныамериканских разведывательно-ударных БПЛА.

В Джибути размещен спецназ Соединенных Штатов. На базе Кэмп-Лемоньерасположен палаточный городок, аэродром и склады материально-техническогоснабжения. Из Джибути запускаются разведывательно-ударные БПЛА США, натерритории страны проводится обучение войск боевым действиям в пустыне. ПортДжибути – база 152-го оперативного соединения участников антитеррористическойоперации: США, Великобритании, ФРГ, Франции, Испании и других стран,обеспечивающих безопасное судоходство в Персидском заливе, Красном и Аравийскомморях. Контингент Соединенных Штатов в Джибути планируется довести до 12 тысяччеловек.

Действующее правительство Египта сохранило льготы для армии США, всоответствии с которыми по предварительному согласованию с АРЕ могут бытьиспользованы аэродромы Каир (Международный и Западный), Рас-Кусрани, Вади-Кена,Рас-Банас и Эль-Ариш. Корабли 6-го флота США имеют право захода в ряд портов, апри прохождении через Суэцкий канал корабли военно-морских сил США имеютвысший приоритет.

На территории Марокко США могут использовать в случае возникновениячрезвычайных ситуаций на Ближнем Востоке и в Африке военно-воздушные базы вКенитре, Сиди-Слимане и Бен-Герире. С 2000 г. на территории Марокко проводятсясовместные учения «Африканский лев». С ЕС и США королевство поддерживаетотношения «особого стратегического партнерства». В 2004 г. Марокко был предоставленстатус «важного союзника США вне НАТО». Вашингтон поддержал марокканскую

позицию по проблеме Западной Сахары, положительно оценив выдвинутую в 2008 г.инициативу Рабата о предоставлении сахарским провинциям автономии, и выступает занормализацию мароккано-алжирских отношений. Большое значение для Марокко имеютпоставки американской пшеницы, финансовая помощь, военно-техническоесотрудничество и сотрудничество в использовании атомной энергии в мирных целях.

Соединенные Штаты проводят курс на постепенное внедрение в Алжир,сосредотачиваясь на доступе к нефти, природному газу и сотрудничестве в борьбе стерроризмом. Алжир негативно отнесся к созданию АФРИКОМ, предпочитаяколлективные меры безопасности в рамках Африканского союза. Важное место вотношениях Алжира и США занимают экономические связи. Американские компанииработают в нефтегазовом комплексе АНДР. В 2006 г. Алжир и США подписалипротокол о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии изаключили контракт на строительство в порту Скикда одного из крупнейших в мирезаводов по производству сжиженного природного газа мощностью 4,4 млн т в год. Врамках борьбы с «Аль-Каидой в странах исламского Магриба» на территории Алжирадействовал спецназ США, войска АНДР получили cпецтехнику и спутниковуюинформацию, однако Америке не были предоставлены военные базы на территориистраны. Развивая военные связи с США, Алжир реализует программу «обменов исотрудничества» между флотами, с 2005 г. проводит совместные учения военно-морскихсил, а корабли военно-морского флота США заходят в алжирские порты. В 2010 г. шлипереговоры о возможной поставке АНДР американских вооружений и военной техники.

Взаимодействуя с Пакистаном, в 2002 г. США возобновили работу Обороннойконсультативной комиссии по обсуждению вопросов сотрудничества междувооруженными силами США и Исламской республики Пакистан и диалог по вопросамядерной безопасности, замороженные после проведения ИРП испытаний ядерногооружия. В 2004 г. Пакистану был предоставлен статус «союзника США вне НАТО».Стратегия США в Афганистане и Пакистане, принятая Бараком Обамой в 2009 г.,предполагает развитие отношений с Пакистаном и его участие в борьбе с терроризмом. Врамках стратегии США в АфПаке объявлено о создании Пакистанскогопротивоповстанческого фонда в $ 2,8 млрд. В 2002–2007 годах США были подписанысоглашения о продаже Пакистану продукции военного назначения на $ 4,55 млрд. НаСтратегическом саммите в октябре 2010 г. была одобрена военная помощь ИРП и 27экономических проектов общей стоимостью $ 7,5 млрд.

Противоречия между США и Турцией по проблемам БСВ растут, хотя и неявляются непреодолимыми. Анкара, будучи непостоянным членом Совета БезопасностиООН, не поддержала санкции против Ирана в связи с его ядерной программой изаключила с ИРИ соглашения в энергетической сфере, но согласилась на размещение натурецкой территории элементов американской системы противоракетной обороны. Неприсоединившись к США в Ираке в 2003 г., Турция воюет с боевиками на территориииракского Курдского автономного района в координации с Ираном. Наладив контакты сХАМАСом и «Хизболлой», ухудшая отношения с Израилем, она является «пятойколонной исламского мира в блоке НАТО». Лидерские амбиции Анкары в Африке и наБСВ противоречат интересам США. В то же время экономические связи ивоенно-технические отношения Турции с Америкой развиваются, она участвует вкоалиционных силах в Афганистане и Ливии, военные базы на ее территории могут бытьиспользованы США, и там хранится американское ядерное оружие. Барак Обама явностремится избегать конфликтов с Турцией, полагая ее слишком сильным дляамериканского давления региональным игроком.

В отношениях с Ираном США, готовясь к столкновению, которое провоцируетконфликт ИРИ и Саудовской Аравии, предпочитают в качестве инструментов борьбы сиранскими ядерными разработками ужесточение экономических санкций и подрывную

деятельность, включая поддержку оппозиции, диверсии, хакерство и другие невоенныемеры воздействия. При этом возможности для диалога США с ИРИ открыты, и еслиИран станет ядерной державой, его шансы на налаживание отношений с Америкой лишьповысятся.

Израиль, на территории которого размещен американский радар, контролирующийвоздушное пространство ИРИ, а также склады армии США, запасы вооружений ибоеприпасов на которых превышают $ l,8 млрд, является ведущим партнером США всфере производства вооружений и военной техники. Уровень присутствия вамериканской экономике и политическом истеблишменте Израиля и его поддержкаамериканскими избирателями уникальны для БСВ. Это дает Иерусалиму значительнуюсвободу действий. ЦАХАЛ, спецслужбы и военно-промышленный комплекс Израиляинтегрированы в общую с США систему.

В целом, несмотря на все военно-политические и экономические издержки, СШАостаются для БСВ ведущим внешним игроком, гарантом стабильности союзников ипредметом осторожной конкуренции со стороны противников. Атаковать их напрямуюосмеливаются только экстремисты типа «Аль-Каиды», хотя ослабить пытаются многие, втом числе из числа их собственных партнеров.

Политика европейских государств в отношении БСВ вне рамок ЕС во многомсхожа, хотя есть исключения. Курс в отношении палестино-израильского «мирногопроцесса» Чехословакии (помнящей о собственной истории конца 30-х годов), Германии(имеющей с Израилем особые отношения вследствие ответственности за последствияХолокоста) и Италии (при Сильвио Берлускони) отличается от проарабской позицииВеликобритании и Франции, интересы которых лежат в исламском мире. Исключениембыл их кратковременный союз с Израилем против Египта в 1956 г. Именно Британиярасколола на враждующие мусульманскую и немусульманскую части бывшие колонии иподмандатные территории – Палестину, Индию и Кипр. Благодаря проводившейся болеечетверти века политике мультикультурализма и традиционному взаимному недовериюспецслужб Париж и Лондон – место расположения штабов джихадистского подполья иантиизраильского лоббирования. Цена этого для европейских держав – теракты на ихсобственной территории, волнения и бунты, примером которых стали события вВеликобритании в августе 2011 г.

Отличия в ближневосточной политике Германии, Франции и Великобританиипроявляются и по другим направлениям. Британия поддерживает военно-политическийсоюз с США, опираясь на Саудовскую Аравию, Кувейт и ОАЭ. Франция в союзе сКатаром конкурирует с Америкой, выдвигая собственные политические инициативы, втом числе в Ливане, Сомали, Судане, Ливии и на других направлениях. Германияучаствует в миротворческих и гуманитарных миссиях, избегая военных операций иполитических союзов с местными силами. Примером того, к чему приводит конкуренциятакого рода, стала инициатива Африканского союза при поддержке США посворачиванию Смешанной миссии в Дарфуре, выводу Катара из урегулирования,отставке ориентировавшегося на Париж руководства миссии и смене форматапереговоров, из-за попытки Саркози диктовать АС позицию по Ливии. В Сомалилендеправительство, ориентирующееся на США, борется с профранцузскими кланами,которые, открыв представительство анклава в Париже, ослабили центральную власть вборьбе с «Аш-Шабаб». Аналогичные процессы идут в Эритрее и Джибути. В Ливии воперации НАТО против Каддафи Франция выступила в качестве лидера,Великобритания заняла активную позицию, США стали главной ударной силой, а ФРГот участия воздержалась.

В вопросе присоединения Турции к Евросоюзу Британия активно выступила за,Франция против, а ФРГ не одобрила присоединение в сдержанной форме. ЕС открылвнутренний рынок для пакистанских товаров, а Британия и США нет. Конкуренция

Парижа с Берлином в ЕС в попытке вытеснить Германию из Магриба и Леванта, создав«Союз для Средиземноморья», ограничивающий амбиции ФРГ «Восточнымпартнерством» и «Северным измерением», привела к подчинению ЕС французскойинициативы, которую Турция и Алжир раскритиковали, а Ливия отвергла. В качествеответной меры ФРГ обсуждалось создание собственного миротворческого альянса сТурцией и Саудовской Аравией. В Египте Франция, став в 2010 г. ключевымпоставщиком зерна (180 тысяч тонн через компанию GASC), конкурирует с ФРГ,продвигающей немецкие интересы, помогая Каиру в обустройстве границы с Газой.Париж в АРЕ соперничает с США и Россией в сфере военно-техническогосотрудничества.

Франция и Британия – сторонники ужесточения санкций против Ирана. ФРГ,сворачивая экономическое сотрудничество с Ираном, делает это постепенно. С рынкатоплива ИРИ ушли Vitol Group (Нидерланды), Trafigura и Glencore (Швейцария), RelianceIndustries (Индия), BP (Великобритания) и Total (Франция). То же в 2010 г. сделалSiemens и страховые компании Allianz и Munich Re (ФРГ), но производитель газовыхустановок Linde и химический концерн Bayer сохранили там свой бизнес. В 2009 г.компании ФРГ экспортировали в ИРИ товары на 3,4 млрд евро, занимая 2-е место вовнешней торговле Ирана. Среди них были Uhde – дочерняя фирма Thyssen,производитель вооружений Fritz Werner Industrie-ausruestungen, Cemag Anlagenbau, E&Z.Платежи шли через Дубай. Париж в сотрудничестве с Россией пытается вывестипереговорный процесс по иранской ядерной программе из тупика, а Лондон стольактивно будировал вопросы прав человека в ИРИ, что послу Великобритании С. Гэссубыл запрещен въезд в эту страну. Как следствие, в декабре 2010 г. Комиссия понациональной безопасности и внешней политике меджлиса одобрила законопроект,требующий разрыва политических, экономических и культурных связей Ирана сВеликобританией.

Наращивая сотрудничество с Пакистаном, Британия объявила об увеличенииобъема двусторонней торговли до $ 4,1 млрд к 2015 г. Для развития в ИРП образования издравоохранения этой стране были выделены средства, на которые планировалосьпостроить школы для 4 миллионов детей, подготовить 90 тысяч преподавателей и издать6 миллионов учебников. По итогам визита в Пакистан британского премьера ДэвидаКэмерона была отмечена необходимость расширения британо-пакистанскихконсультаций по обороне и безопасности, полиции и судебной системе, организованнойпреступности, торговле людьми и наркоконтролю.

Франция в Магрибе опирается на Марокко и Алжир, а после падения режимаКаддафи в Ливии получила там особые преференции. Как гарант безопасности МароккоПариж поддерживает позицию Рабата по предоставлению Западной Сахаре автономии иблокирует в Совете Безопасности ООН другие проекты разрешения этой проблемы.Благодаря лоббированию Парижа Марокко в 2008 г. получило расширенный статус в ЕС.Крупнейшим проектом Франции в этой стране является контракт на строительствоскоростной железной дороги Танжер – Касабланка. Помогая Рабату в подготовке кадровв сфере экономики и развивая с ним сотрудничество в области туризма, Парижрекомендует ему провести реформу налоговой системы, критикует инвестиционныйклимат и состояние прав человека.

В отличие от Марокко – Алжир в отношениях с Францией поддерживаетдистанцию. Требование выплаты репараций за 1830–1962 годы, когда он былфранцузской колонией, сорвало заключение договора о дружбе, предложенного в 2003 г.Жаком Шираком. Взамен Николя Саркози в 2007 г. подписал с Алжиром «Конвенцию осотрудничестве» на 10 лет. Алжир выразил обеспокоенность включением вСредиземноморский Союз Израиля и отказался от урегулирования отношений с Мароккопри посредничестве Парижа. Франция, тем не менее, обсуждает с АНДР проблему

проводившихся в 1960–1966 годах в Сахаре испытаний ядерного (до 40 взрывов),химического и биологического оружия. В 2003 г. между двумя странами было подписаносоглашение о координации действий против организованной преступности и терроризма.В Алжире работает более 250 французских компаний, его годовой товарооборот сФранцией – около $ 8 млрд. Франция строит в этой стране трубопроводы, работает всфере добычи и переработки углеводородов, содействует в освоении космоса, строяцентр приема информации и центр управления полетами спутников. В 2006 г. Алжирурегулировал с Парижем вопросы внешнего долга, а в 2007 г. подписал контракты на 5млрд евро на поставку оборудования для транспортной сети, водоснабжения, энергетики,нефтехимической промышленности.

В 2008 г. Франция подписала документы о сотрудничестве в сфере мирногоиспользования атомной энергии с Марокко (декларацию о намерениях) и Алжиром(соглашение о партнерстве). Базовым проектом в этой сфере для Марокко являетсябудущая АЭС у города Сафи. Соглашение с АНДР предусматривает совместныефундаментальные научные исследования, передачу технологий, подготовку местныхкадров, участие в строительстве АЭС и разработку месторождений урана.

Снижение торгового оборота между ФРГ и арабскими странами из-зафинансово-экономического кризиса носит ограниченный характер. Его объем составляет42 млрд евро. В регионе востребован опыт ФРГ в авто– и железнодорожномпланировании и строительстве. Dornier Consulting GmbH ведет проекты в областитранспорта и водного хозяйства в ОАЭ, КСА и Судане. Deutsche Bank UK, Daimler AG,Commerzbank AG, Euler Hermes и другие немецкие компании привлекаютближневосточные банки к работе с ЕС. Крупнейший арабский инвестор в ФРГ – Кувейтвладеет акциями компаний Daimler и GEA. Инвестиции Leoni Bordnetz-Systeme GmbHпозволили создать 17 тысяч рабочих мест в Марокко, Тунисе и Египте. Абу-Дабиутвердил программу и бюджет сотрудничества с международным агентством повозобновляемым энергиям IRENA, штаб-квартира которого находится в Бонне. В рамкахпродвижения демократии на БСВ Федеральное министерство экономическогосотрудничества и развития развивает сеть независимых СМИ, программы потрудоустройству молодежи, финансирует малый и средний бизнес. На 2012–2013 годыМИД ФРГ заложил финансирование программ «Партнерства по трансформации».

Это фактура. А теперь – некоторые комментарии к ней. В принципе все как всегда.Есть отработанная десятилетиями система связей – межгосударственных, клановых,личных. Эти связи приносят деньги – к взаимной выгоде. Ради того, чтобы системаработала, власти предержащие готовы «смазывать колеса», предоставляя значительныесуммы на реализацию неприбыльных проектов, вроде продвижения демократии илиулучшения инфраструктуры. Львиную долю в них забирает тот же Запад: эксперты,консультанты, производители продвигаемого оборудования, продукции и технологий.Плюс бесплатная реклама и новые рынки: выше уровень жизни – больше числопотребителей того, что в патриархальном обществе не нужно. Наконец, система связейукрепляется на новом уровне: старая элита не вечна, ее когда-нибудь кто-нибудьзаменит, и загодя налаженные контакты с представителями молодого социальноактивного поколения вполне могут быть конвертированы во взаимоотношения с элитойзавтрашнего дня. Еще один эффективный способ завязывания контактов такого рода –обучение детей элиты стран БСВ в школах и университетах Запада. Именно тамзавязываются личные дружеские контакты, формируется будущий корпус британских,американских и французских экспертов, приглашаемых на работу их вчерашнимиодноклассниками, когда те становятся во главе ближневосточных монархий илидиктатур.

Короткие периоды кризисов в отношениях, когда революционные режимы БСВконфискуют западную собственность и изгоняют иностранцев, неизбежно сменяются

пониманием того, что в изоляции от мировых рынков, инвестиционных потоков и новыхтехнологий они выжить не могут. Это характерно не только для стран Ближнего иСреднего Востока: Россия и Китай, латиноамериканские государства и страныЮго-Восточной Азии прошли той же дорогой, хотя и с разной скоростью и разнымииздержками. В то же время политические кризисы, одним из которых является «арабскаявесна», представляют собой преходящее явление лишь с государственной точки зрения,но могут оказаться смертельными для среднего бизнеса или крупных корпораций,вложения которых в ближневосточные проекты замораживаются, а собственностьуничтожается или приводится в негодность. Потери западных компаний в результатеконфискации Суэцкого канала, компаний типа АРАМКО или французских и британскихферм и плантаций не больше, чем те, которые несут современные европейскиеинвесторы в результате смены режимов на БСВ и в Африке. Дополнительные убыткиЗапад несет вследствие необходимости принимать и обустраивать ближневосточныхэмигрантов, которая тяжелым грузом ложится на социальную инфраструктуру Европы. Вто же время предоставление колониям и подмандатным территориям независимости сточки зрения долгосрочной стратегии принесло бывшим метрополиям немалую выгоду:сохранив влияние, они избавились от ответственности за будущее стран БСВ.Сомнительные результаты реализации и прямого вмешательства, и «демократизации» недают оснований для оптимизма. Скорее, они заставляют говорить о необходимостинового «железного занавеса», на сей раз с БСВ, как единственной альтернативеразрушению исламистами Запада изнутри.

С военно-политической точки зрения ситуация на БСВ мало отличается от эпохиВеликих географических открытий, разве что к опорным базам в морских портахдобавились аэропорты, железнодорожные узлы и автомобильные магистрали. Военныебазы в ключевых точках, склады длительного хранения для минимизации перевозоктяжелого вооружения, минимально достаточные воинские контингенты собственныхармий и партнерские отношения с вооруженными силами местных режимов –стандартная схема, отличающаяся от колониальных времен только экономией времени,средств и собственных сил. Дополнительным источником прибыли служат поставкивооружения и военной техники, позволяя непрерывно обновлятьматериально-техническую базу собственных вооруженных сил, поставляя им техникупоследнего поколения, в то время как морально устаревшее вооружение продаетсястранам БСВ. Отметим, что правящим режимам региона это также выгодно, посколькукачество и уровень получаемого ими оружия, боевой техники и снаряжения на порядкипревышают все, что они могли бы изготовить сами. Создание на их территории сиспользованием местного персонала ремонтно-технической базы и системыобслуживания современного типа ложится в основу их собственной обороннойпромышленности. Точно так же постройка и модернизация складов, командных пунктов,военно-морских и военно-воздушных баз создает на их территории дорогостоящуюинфраструктуру, которая может служить опорой для местных вооруженных сил – вслучае достаточной численности и уровня подготовки. Для стран региона, у которыхсобственные армии слабы, уровень внешних угроз высок, а финансовые ресурсы визбытке, присутствие на их территории иностранных войск – единственная гарантиябезопасности. Это в первую очередь касается малых монархий Персидского залива,однако и более крупные государства не отказываются от размещения на своейтерритории иностранных военных баз для использования их в качестве щита илипротивовеса потенциальным противникам на случай возможного военного столкновенияс ними. Именно эту цель преследовал Иран, зондируя возможность размещенияроссийской базы на побережье Персидского залива, и Сирия, приглашая СССР, а затемРоссию использовать пункт базирования военно-морского флота в порту города Тартус.

Говоря о присутствии на БСВ Соединенных Штатов, Великобритании, Франции и

Германии, не следует забывать о том, что на рынках региона представлена большая частьстран Западного сообщества. Все они поддерживают с государствами Ближнего иСреднего Востока дипломатические отношения, покупают энергоносители, продаютпродукцию собственных корпораций, в том числе вооружение и военную технику,участвуют в инвестиционном финансировании и размещают в своих банкахближневосточные активы, проектируют инфраструктурные проекты и участвуют в ихреализации. Испания и Италия, Швейцария и Австрия, Бельгия и Нидерланды, Швеция иДания, Норвегия и Португалия, Греция и Ирландия, Канада и Австралия присутствуютна БСВ в гораздо меньших масштабах, чем «великие державы». Их интересы в регионене подкреплены военной силой и уязвимы в случае кризисов. Это в полной мере показалдатский карикатурный скандал, причем Дания была явно выбрана лидерами исламскогомира для показательной «порки» как страна, не способная дать адекватный военныйответ погромам посольств и экономическому бойкоту. Периодически возникающие узападных государств в отношениях с правящими в регионе режимами проблемы могутбыть вызваны колониальным наследием, как ливийские требования репараций от Италииили марокканские претензии к Испании из-за Сеуты и Мелильи, однако повод впринципе может быть любым. Примерами являлись ливийско-швейцарский скандал,связанный с сыном покойного Каддафи, французско-марокканские трения из-заликвидации на территории Франции представителей марокканской оппозиции илипроблемы Израиля с Норвегией, Великобританией, Ирландией, Новой Зеландией иКанадой после операций Моссада.

Информация к размышлениюНовая Оттоманская империя

Начало второго десятилетия ХХI века обозначило прорыв внешнеполитическойактивности Турции. По всем направлениям, связанным с Ближним и Средним Востоком,Анкара играла заметную, а в некоторых случаях лидирующую роль. Укрепляясуществующие и создавая новые альянсы, успешно отстаивая свои экономическиеинтересы, пожертвовав стратегическим союзом с Израилем в обмен на лидерство висламском мире, Турция заявила о себе как о реальном претенденте на место одного из«полюсов» в будущем многополярном мире. Наиболее точно описал происходящее вэтой стране Комиссар по расширению Европейского союза Оли Рейн, заметив: «ВТурции нарастает противостояние. С одной стороны – радикальные лаицисты, с другой –мусульманские демократы, по сути дела, вставшие на путь реформ исламисты. В миреполитики и бизнеса появляется новая прослойка элиты, вышедшая из консервативныхобластей Анатолии». Отражением подхода новой турецкой элиты к внешней политикестали слова министра иностранных дел Турции Ахмета Давутоглу, сказавшего в мае 2010г. на заседании Альянса цивилизаций в Рио-де-Жанейро: «Необходимо создать новыймировой порядок… все существующие глобальные институты, такие как ООН,Всемирный банк и тому подобные, сформированные в результате Второй мировойвойны, не отвечают сегодняшним реалиям».

Руководство правящей Партии справедливости и развития реализует, используяполитическую и экономическую конъюнктуру, сложную комбинацию, итогом которойдолжно стать превращение Турции в доминирующую силу региона, лидирующую всуннитском мире, на равных говорящую с ЕС и независимую от Соединенных Штатов.Теоретические основы превращения Анкары в центр новой Османской империи былисформулированы Давутоглу задолго до его прихода в большую политику в книге«Стратегическая глубина», которая в Турции выдержала около 40 изданий. Эта книгабыла переведена на греческий, что с учетом истории отношений Греции и Турциивыглядит как прозрачный намек, но, исходя из присущей автору осторожности, не

издана на английском или русском. Входящие в правящий триумвират премьер Эрдогани президент Гюль последовательно воплощают в жизнь теорию Давутоглу. Турция,политическая система которой проходит трансформацию от светского кемализма кполитическому исламу, – один из главных бенефициаров волнений на БСВ,охватывающих страну за страной. Она выигрывает от ослабления влиятельныхрегиональных игроков. Один из наиболее опасных в недавнем прошлом соседей – Иракслаб и расколот. Позиции Ирана на Западе осложнены его противостоянием с мировымсообществом по ядерной проблеме, а в регионе – борьбой с Израилем и СаудовскойАравией. Израиль сосредоточен на проблемах собственной безопасности. Египетпережил расцвет внешнеполитического влияния во времена Насера, Садата и Мубарака.Саудовская Аравия, продолжающая оставаться источником финансирования иорганизующим центром суннитских радикалов, нейтрализована противостоянием сИраном. Сирия при Хафезе Асаде оспаривала у Турции Александреттский санджак,конфликтовала с ней из-за распределения вод Евфрата, свободно действовала в Ливане иподавляла суннитских исламистов на собственной территории. Однако при БашареАсаде в этих вопросах она либо приняла турецкую позицию, либо вынуждена с нейсчитаться. Инициативы Ливии в Африке более не конкурируют с турецкими, а участиеТурции в коалиции, действовавшей против Каддафи, объяснено Анкарой как стремлениезащитить мусульман от современного империализма.

Руководство Турции демонстрирует прагматизм, гибкость, готовность к любымтактическим союзам, которыми оно без колебания жертвует в случае необходимости, ипересмотру любых соглашений в момент, когда полагает это целесообразным.Инструментарий турецкой политики включает пантюркизм в Центральной Азии,Закавказье и Поволжье и «мягкий ислам» в экспортном исполнении, в том числе вРоссии и на Украине. Безвизовый и «особый пограничный» режим с «историческимипровинциями» включил Сирию, Ливию, Армению, Болгарию и другие государства,вовлекаемые в орбиту турецкой экономики. Экономический кризис, повысив значениетурецкого рынка для европейских инвесторов, открыл для Анкары новые возможности вИраке, Иране и традиционно враждебной Греции. Участие в миротворческих операцияхООН, НАТО и военно-политических коалициях, в том числе в Афганистане и Ливии,позволило поддерживать военное сотрудничество с Западом. Оккупируя Северный Кипр,Турция заключает договора с ЕС и отдельными европейскими странами, ослабляяФранцию и усиливая влияние на Германию. Положение нефтяного и газового транзитерапозволяет ей играть на противоречиях ЕС с Ираном и Россией. Роль посредника вконфликтах на Балканах и в Закавказье обеспечивает влияние в этих регионах. Контрольнад истоками Тигра и Евфрата – в Двуречье. Борьба с курдским сепаратизмомобъединяет с Ираном и Сирией. Поддержка ХАМАСа – с Ираном, Сирией и«Братьями-мусульманами». Выступления в защиту сирийских исламистов – с СаудовскойАравией, Катаром, «Братьями-мусульманами» и Западом. Демонстративная критикаИзраиля – со всем исламским миром. «Особые отношения» с США она сочетает спривилегированным торговым партнерством с Россией.

Турецкая армия – одна из наиболее сильных в регионе и может быть использованаза пределами страны. Неоднократные в прошлом военные перевороты в настоящее времяисключены. Курс на охлаждение отношений с Израилем снизил военно-техническийпотенциал турецкой армии, но в исламском мире она не имеет реальных противников.Сравнимые с ней по численности, профессиональной подготовке и мотивации армия иКорпус стражей исламской революции Ирана слабее вооружены и нацелены напротивостояние с Израилем, монархиями Залива и поддерживающими их США иВеликобританией. Армия Пакистана равноценна турецкой по оснащению и подготовке,имеет больший боевой опыт, и на ее вооружении стоит ядерное оружие, однако ни одинсценарий региональных конфликтов не предусматривает столкновения интересов

Анкары и Исламабада.17 мая 2010 г. главы МИДов Турции, Ирана и Бразилии подписали в Тегеране

соглашение по обмену иранского низкообогащенного урана на высокообогащенное – до20 % топливо для тегеранского научно-исследовательского реактора. Соглашениеобозначило возникновение «ядерной тройки», способной в экономической и военнойсфере составить конкуренцию «ядерному клубу». В ходе визита президента ДмитрияМедведева в Турцию в мае 2010 г. было подписано 16 соглашений, важнейшим изкоторых стал документ о строительстве и эксплуатации в 2017–2020 годах атомнойэлектростанции «Аккую», которой будет управлять проектная компания, на 51 %принадлежащая России. Как следствие, Москва получила зарубежный ядерный объектдля «Росатома», а Турция – атомный проект стоимостью около $ 20 млрд, в который небудет вкладывать собственные средства. В июне того же года в Стамбуле, на 3-мсаммите глав государств и правительств Совещания по взаимодействию и мерам доверияв Азии, было объявлено о намерении России и Турции увеличить товарооборот в 5 раз –до $ 100 млрд. На конец 2011 г. Россия была главным внешнеторговым партнеромТурции, а та – четвертым по объему внешней торговли партнером России.

Турция, поддерживающая с Грузией безвизовый режим, чьи позиции в Тбилисиосложняют лишь проблемы лазов и турок-месхетинцев, выступила посредником междуРоссией и НАТО в ходе российско-грузинского конфликта 2008 г. Москва, в преддвериивведения безвизового режима с Анкарой, поддержала турецкий проект «Черноморскаягармония», укрепив перспективы совместной военно-морской группы «БЛЭКСИФОР».При этом Турция жестко контролирует черноморские проливы, объединенный флотУкраины и России в разы слабее военно-морского флота Турции, а 600-тысячныетурецкие вооруженные силы – вторая по численности и третья по боевой мощи армияНАТО, доминируют в регионе. Гипотетическое столкновение России и Турции можетбыть решено в пользу Москвы лишь в случае применения ядерного оружия. На практикеэто маловероятно: никакие разногласия не стоят применения оружия массовогоуничтожения против страны, являющейся деловым партнером такого масштаба, какимТурция является для России. Участие России в объектах энергетической инфраструктурына турецкой территории и ядерном проекте создает взаимозависимость Анкары иМосквы на десятилетия.

Турция, не входящая в G-8, но являющаяся, как и Россия, членом G-20, успешнодиверсифицирует источники поставок нефти и газа. Анкара эксплуатирует нефтепроводБаку – Тбилиси – Джейхан, подписала с Азербайджаном соглашение по газовомупроекту «Шах-Дениз 2», открывшему дорогу проекту «Набукко», в рамках которогоприродный газ Прикаспия и Центральной Азии будет экспортироваться в Европу в обходРоссии, и ведет переговоры с Россией по газопроводам «Голубой поток» и «Южныйпоток» и нефтепроводу Самсун – Джейхан. Дополнительные возможности открываетперед Турцией соглашение с Грецией о прокладке и вводе в строй в 2012 г. газопровода«ITGI» (Турция – Греция – Италия), в продолжение газопровода Баку – Тбилиси –Эрзерум.

Согласно действующей «Стратегии национальной безопасности», вооруженныесилы Турции должны быть готовы к «полутора войнам»: одновременной войне свнешним противником и масштабным боевым действиям против сепаратистов внутристраны. Угрозу с турецкой точки зрения представляют: Россия, Болгария и Украина каксоюзники России; Армения, Ирак, Иран и Сирия как исторические региональныепротивники; страны бывшей Югославии в случае преследования местных мусульман иГреция из-за территориальных споров. «Нулевые проблемы с соседями»,«многовекторность внешней политики», «мягкая мощь», «региональная сверхсила» – непросто словосочетания, употребляемые турецкими лидерами, но элементы продуманнойи последовательно реализуемой политики, которая должна закрепить за Турцией роль

региональной сверхдержавы – ключевого звена в системе энергетических потоковЕвразии. Отношения с Россией и ЕС, США и исламским миром – основа турецкойстратегии. Пантюркистские и межцивилизационные проекты, наподобиеиспано-турецкого «Альянса цивилизаций» под эгидой ООН, а также продвижениетурецкой версии ислама движением «Нурджулар» Фетуллы Гюлена – ее составная часть.

При этом ни одно направление турецкой внешней политики не обходится безпроблем. Экономическая нейтрализация России – единственной страны региона,вооруженные силы которой не могут быть полностью подавлены турецкой армией, неисключает конфликтов в зонах пересечения интересов. Ни совпадение интересов поширокому спектру проблем международной политики, ни российско-турецкоевоенно-техническое сотрудничество, столь перспективное для «Рособоронэкспорта», негарантируют отсутствия противоречий в будущем. Импортируя 98 % потребляемыхежегодно 32 млрд кубометров природного газа (три четверти его поступает из России) и92 % из 30 млн т нефти, Турция планирует сократить долю российского газанаполовину после ввода в строй в 2014 г. трубопровода «Набукко». В долгосрочнойперспективе Турция, на модернизацию армии которой до 2020 г. планируется выделить $120 млрд, видит Россию демографически ослабленной и потерявшей технологическоепреимущество. Первое из этих утверждений имеет под собой основу: в 1950 г. населениеРоссии составило 102 миллиона человек, а Турции – 21 миллион, в 2010 г. – 139 и 78миллионов, а в 2050 г. по прогнозу ООН оно составит 109 и 114 миллионов человексоответственно. Второе сомнительно: разрыв стратегического альянса Турции сИзраилем, следствие которого – отмена турецких контрактов израильскоговоенно-промышленного комплекса и перспектива сотрудничества России с Израилем вмодернизации Российской армии могут изменить сценарий Анкары с точностью допротивоположного.

Присоединение к ЕС для Турции – перестав быть самоцелью, превратилось впроцесс с обещаниями «завершения не ранее 2013–2018 годов», во многом из-заобструкции Франции и Германии, а точнее Николя Саркози и Ангелы Меркель. ПарижуТурция в партнерстве с Сирией осложнила создание «средиземноморского сообщества»,планы которого по транспортировке углеводородов Магриба в страны ЕС противоречаттурецким интересам. От Берлина потребовала открыть в Германии турецкие школы – в2008 г. премьер-министр Эрдоган со свойственной ему экспрессивностью назвалассимиляцию турок в Германии «преступлением против человечества». Самоизоляциятурецких общин с 1961 г., когда началась массовая иммиграция турок в Германию,привела к тому, что школу оканчивает лишь 16 % из них, в «турецких гетто» популярныидеи «Аль-Каиды», а в Ираке, Афганистане и Пакистане появились боевыеподразделения моджахедов, состоящие из этнических турок.

В 1992 г. Турция объявила себя «старшим братом» – «агабейлик» тюркскихгосударств, создав при турецком МИДе «Агентство по тюркскому сотрудничеству иразвитию». В 1993 г. идея Великого Турана легла в основу создания «Организациидружбы, братства и сотрудничества тюркоязычных стран и общин». Однако рост цен наэнергоносители укрепил Азербайджан, Казахстан, Узбекистан и Туркменистан, побудивих отстаивать собственные интересы. Лидеры правящей в Турции Партиисправедливости и развития использовали «копенгагенские критерии» вступления в ЕСпротив армии, отстраняя ее от участия в политике «в рамках продвижения демократии»,однако отказали Брюсселю в политических требованиях, связанных с геноцидом армян,который признают десятки государств мира, включая Россию, Европарламент иВсемирный совет церквей. Турция продвигает на Балканах идею «Великой Албании» идержит на оккупированном севере Кипра 30-тысячную группировку вооруженных сил.Хотя напряженность в акватории Эгейского моря снизилась, диалог с Грецией ведетсяею с позиции силы. Подписание 10 октября 2009 г. цюрихских протоколов «Об

установлении дипотношений» и «О развитии двусторонних отношений» с Ереваномнапрягло отношения Анкары с Баку. Поддержка Азербайджана в вопросе статусаНагорного Карабаха заблокировала нормализацию отношений с Арменией и привела вмарте 2010 г. к заявлению Эрдогана о возможной депортации из Турции 100 тысячграждан Армении. Давление Турции на Азербайджан в попытке добиться охлажденияего отношений с Израилем и США и заявления Анкары о возможной «поддержкеазербайджанской оппозиции» спровоцировали резкую ответную реакцию Баку.

Армянская проблема и демонстративная независимость в военной стратегии ипринятии политических решений смягчается Анкарой в отношениях с Вашингтономподготовкой военных кадров в Албании, Азербайджане, Грузии, Казахстане и ОАЭ, атакже участием турецких войск в миссии НАТО в Ливии и миротворческих миссиях вАфганистане, Македонии, Боснии и Герцеговине. Военная база в Инджирлике иразмещенные в Турции американские тактические ядерные ракеты укрепляют этотальянс. Планы президента Обамы и премьера Эрдогана ограничить региональноевлияние ЕС и Израиля сближают этих политиков, хотя попыткам давления на Иран –второй после России источник энергоносителей для Турции, она противодействует,одновременно разрешая разместить на своей территории элементы американскойсистемы противоракетной обороны, направленной против Ирана и, не исключено,против России.

В рамках развития отношений с Ираном Турция планирует увеличить объемторговли с ним до $ 30 млрд, сформировав общую транспортную инфраструктуру, исоздать на границе зону свободной торговли. Согласно ирано-турецкому договору 2007г. Турция будет добывать газ на месторождении «Южный Парс» для собственногопотребления и на продажу. Эти же возможности она будет иметь в отношении 15 %объема газа, экспортируемого Ираном в рамках проекта «Набукко», который по егозавершении предоставит Анкаре инструмент эффективного давления на Европу. Помнению ряда экспертов, Иран и Турция согласовали вопрос раздела зон ответственностив Ираке после ухода оттуда американских войск. Эти договоренности подтверждаетдипломатическая активность Турции, которая, кроме посольства в Багдаде игенконсульств в Мосуле и Басре, согласовала с иракским правительством открытиегенконсульства в Эрбиле – административном центре Курдской автономии. Помимоинтереса к иракской нефти и борьбы с сепаратистами Рабочей партии Курдистана,Турция лоббирует интересы туркоманов Киркука и, вложив в регион более $ 10 млрд,постепенно берет под контроль экономику иракского Курдистана.

Курдский вопрос для Турции – бомба замедленного действия. В последнее времяправительство смягчило антикурдскую политику, но десятилетия подавления не толькосепаратизма, но и любых проявлений национальной культуры, включая язык и алфавит,пользование которым в Турции запрещено, породили жестокую ответную реакциюкурдов. За 23 года вооруженного конфликта от рук бойцов РПК в Турции погибло более30 тысяч человек, а контртеррористические операции стоили Анкаре более $ 130 млрд.Согласно оценке турецкого генштаба, число боевиков РПК составляет 500–600 человек вТурции и 5,0–5,5 тысячи за рубежом (до 3,5 тысячи – в Ираке). Операции против них в11 вилайетах Турции ведет 60-тысячная армейская группировка и 70 тысяч членовместных полувоенных формирований. В Ирак из-за РПК в 1982–1999 годы Турциявводила войска 24 раза. В феврале 2010 г. эта практика была возобновлена: 10 тысячтурецких солдат при поддержке авиации провели в Ираке операцию, призваннуюуничтожить инфраструктуру РПК. В то же время турецкие военные не могут добитьсярешающей победы над боевиками. Непоследовательная и половинчатая политикаруководства страны, позволившего легализовать курдские партии и открыть вещающийна курдском языке телеканал, критикуется кемалистской оппозицией, использующей впротивостоянии с ПСР профсоюзы и студенческие объединения.

В арабском мире Турция претендует на роль универсального посредника. Послевойны в Персидском заливе, в ходе которой Кувейт был освобожден от иракскойоккупации, финансовую помощь Анкаре, компенсируя ее участие в войне, оказалиСаудовская Аравия, ОАЭ и Кувейт. Премьер-министр Эрдоган в ходе визита в КСАполучил одну из наиболее престижных арабских наград – Международную премиюимени короля Фейсала «За служение исламу». В то же время попытка Эрдоганадоговориться о возвращении Израилем Сирии Голанских высот сорвалась. Неисключено, что этот провал планов турецкого премьера и привел к кризису визраильско-турецких отношениях. Снижение уровня дипломатических отношений доминимума, воинственные заявления турецкого руководства в адрес еврейскогогосударства и решение о переводе в Средиземное море части турецкого военно-морскогофлота для «деблокирования Газы» усилили влияние Турции в мире ислама. Ультиматумыв отношении ЕС по проблеме председательства в этом альянсе Кипра и самого Кипра всвязи с началом бурения на его газоносном шельфе позволяют предположить, чтополитическое и военное давление Турции на Израиль служит прикрытием дляразворачивания системы турецкой гегемонии в Восточном Средиземноморье.

Один из наиболее важных инструментов турецкого влияния на Сирию и Иракявляется вода. Отсутствие признанного международно-правового статуса Тигра иЕвфрата позволяет Турции утверждать, что эти реки – не международные, атрансграничные потоки, и она свободна в строительстве гидроузлов на их истоках,учитывая интересы стран, лежащих ниже по течению, «насколько возможно».Нормализуя отношения с Сирией, Турция объявила о начале строительства в 2010 г. нареке Аси, на турецко-сирийской границе, «Плотины дружбы».

Исламизация Турции и ее интеграция в мусульманский мир имеют свою цену.Ветераны войн в Афганистане, Боснии и Чечне образовали в стране исламистскоетеррористическое подполье, самой известной частью которого является созданный в1984 г. «Фронт исламских завоевателей Великого Востока». В отличие от этойантиправительственной организации, радикальный Фонд гуманитарной помощи (ФГП),с 1992 г. действующий в 120 странах как консультант Экономического и социальногосовета ООН, член Объединения неправительственных организаций исламского мира иГуманитарного форума Организации исламская конференция, был поддержан турецкимруководством в ходе организации «Флотилии свободы». Попытка ФГП «прорватьблокаду Газы» позволила руководству Турции начать процесс охлаждения отношений сИзраилем, но вызвала критику влиятельного турецкого религиозного деятеля ФетуллыГюлена, число последователей которого в 100 странах мира превышает 6 миллионовчеловек. Раскол между исламскими радикалами, на защиту которых встало руководствоТурции, и умеренными исламистами движения «Нурджулар», возглавляемого Гюленом,опасен для правящей ПСР, поскольку за Гюленом стоит «исламистский капитал»Турции, контролирующий не менее трети экономики страны. Финансовые активыобщины Гюлена с 80-х годов до настоящего времени выросли до $ 50 млрд, позволив емусоздать более тысячи учебных заведений в 65 странах мира, включая Турцию,Малайзию, Индию, Пакистан, США, Россию, страны Центральной Азии и ЕС.

Дистанцирование нурсистов от правящей ПСР было так же показательно, как и«резкие повороты» руководства страны в преддверии референдума об измененииконституции в сентябре 2010 г. Выиграв его, ПСР покончила с политической рольюармии, подорванной арестами по делу «Эргенекон». В противном случае будущее партиибыло туманным – Конституционный суд Турции с 1963 г. закрыл 24 партии, 4 изкоторых были близки ПСР, причем Партия благоденствия и Партия добродетели былизапрещены в 1998 и 2001 годах. Положение Эрдогана внутри страны осложняетдоминирование в кругах молодежи марксистских, ультракемалистских и левых идей.Среди 2,5 миллиона турецких студентов популярны Федерация Клубов идей кемализма,

Союз молодежи Турции, Движение патриотической демократической молодежи, группы«Молодежь Партии спасения» и «Революционная молодежь», молодежные истуденческие организации Компартии. Националисты представлены в университетахорганизациями Партии националистического движения. ПСР опирается только наобъединения «Исламистская молодежь» и «Мусульманская молодежь», находящиеся подвлиянием Гюлена.

Групповые и секторальные интересы усиливает экономическим кризисом ипроблема меньшинств, являющихся фактором нестабильности, который зависит оттурецко-курдского противостояния. Популистские шаги правительства в адресхристианских общин сопровождаются убийствами священников и агрессивнойриторикой лидеров страны в отношении христианства, а призывы к изоляционизму икультивированию турецкого национализма, обращенные к многомиллионной турецкойдиаспоре, носят провокационный характер. Исследование этнического составанаселения, проведенное Советом национальной безопасности, вопреки теории «единойтурецкой нации» показало, что общее число представителей тюркских групп в стране –чуть более 50 миллионов человек. Курдов в Турции более 12,6 миллиона, черкесов – 2,5,боснийцев – около 2, албанцев – более 1,3, арабов – 870 тысяч, цыган – 700, армян – 60,евреев – 20, греков – 15, амшенов и сирийцев – 13. При этом 85 % населения сунниты.Большинство остальных – шииты, алавиты и йезиды.

В среднесрочной перспективе политическое противостояние Турции и Израиляпредставляется достаточно устойчивым фактором, особенно в случае проведенияИерусалимом военных операций в Газе и Южном Ливане, а также столкновения сТегераном, хотя его военный конфликт с Анкарой маловероятен и в любом случае будетносить ограниченный характер. Восстановление отношений между ними, несмотря напопулистские заявления лидеров израильской оппозиции, еще менее вероятно.Практически неизбежно в перспективе столкновение интересов Турции с Ираном из-заборьбы за гегемонию в исламском мире и противоречий в Армении, Азербайджане,Сирии, Ливане и Ираке. Вероятность того, что к 2030 г. Турция займет место в числеведущих государств мира, как это декларируют ее лидеры, высока – демография иэкономика способствуют этому, хотя поляризация общества по мере расширения сферыдействия исламских норм и опасность раскола страны сдерживают ее развитие. Но этобудет мир Ахмеда Давутоглу, где Запад не будет доминирующей силой.

Глава 7Восток: Китай и другие

Ключевыми партнерами Китайской Народной Республики на БСВ являютсяСаудовская Аравия, Турция, Иран и Пакистан. В отношениях с Китаем для руководстваэтих стран важно, что он, в отличие от Запада, не стремится изменить их образ жизни иполитическую систему. КНР в регионе – потенциальный противовес США и конкурентЕС. Пекин там играет по собственным правилам, не вступает в альянсы, прагматичен,ведет открытую экономическую и скрытую военно-политическую экспансию. Китайскиепроекты сочетают стратегию и тактику. Государственные программы, в разыпревышающие возможности конкурентов, дополняют частные фирмы, некоторые изкоторых сопоставимы по возможностям с европейскими государствами. Китай избегаетстолкновения с США, ЕС, Индией, Японией, Южной Кореей, Бразилией и другимиконкурентами, но не поддается никакому давлению, тем более что инструментоввоздействия на его позицию не существует ни у кого в современном мире.

Торгово-экономическое сотрудничество между КСА и КНР официально начато в1988 г. В 1996 г. была создана саудовско-китайская комиссия по

торгово-экономическому, инвестиционному и техническому сотрудничеству. СаудовскаяАравия участвует в работе созданного в 2004 г. по инициативе ПекинаКитайско-арабского форума сотрудничества. В 1999 г. Эр-Рияд и Пекин провозгласилиустановление стратегических отношений в топливно-энергетической сфере, в 2006 г.подписали меморандум о взаимопонимании по политическим консультациям, а в 2007 г.меморандум о сотрудничестве в области добычи нефти, газа и полезных ископаемых. Егобазой являются саудовско-китайские соглашения об избежании двойногоналогообложения и предотвращении уклонения от уплаты налогов, сотрудничестве вобласти образования, религии, здравоохранения и подготовки кадров. Саудовскиефирмы строят в Китае объекты инфраструктуры, предприятия нефтепереработки инефтехимии. В свою очередь, более 40 китайских предприятий работают на рынкестроительного подряда КСА. Крупнейший инвестиционный проект Китая в королевстве– строительство промышленного города у комбината по производству алюминия впровинции Джизан. В 2008 г. Китай занял 3-е место в саудовском экспорте и 2-е место вимпорте, а КСА – крупнейший торговый партнер Китая в арабском мире. С 2010 г.Китай – основной потребитель саудовской нефти – 25 % его импорта нефти идет изКСА. В условиях растущей ближневосточной нестабильности Пекин предложилЭр-Рияду создать на юго-востоке КНР стратегический резерв нефти за счет поставок изСаудовской Аравии, вкладывает средства в нефтедобычу и нефтехимию КСА, ведетразведку природного газа, строит комплекс предприятий в Джубейле (Восточнаяпровинция). Перспективы китайско-саудовского сотрудничества существуют вопреснении морской воды и ядерной сфере. В то же время военно-техническоесотрудничество между этими странами развито слабо, так как в этой сфере саудовскоеруководство ориентируется на США и другие страны Запада. В 1999 г. Китай не смогдобиться поставки в КСА баллистических ракет с дальностью пуска до 5,5 тыс. кмвзамен устаревших «Дунфэн-3». В то же время в 2006 г. между Пекином и Эр-Риядомбыли подписаны соглашения по вопросам безопасности и закрытый контракт пооборонным системам, а в 2008 г. заключен контракт на поставку в Саудовскую Аравию54 самоходных гаубиц.

В 2010 г. руководством Турции и Китая было заявлено о намерении довеститурецко-китайские отношения до уровня стратегического партнерства и создании новогомеханизма по совместной борьбе с терроризмом. Турция и КНР подписали Рамочноесоглашение о расширении торгово-экономического сотрудничества, соглашения оподготовке среднесрочного и долгосрочного планов развития сотрудничества,совместной реализации инфраструктурных проектов в третьих странах, созданиирабочей группы по проекту «Шелковый путь», меморандум о намерении укрепитьсотрудничество СМИ. Турецко-китайское сотрудничество в энергетике, строительствемостов и железных дорог включает участие КНР в создании скоростной железной дорогиАнкара – Стамбул. Турция обсуждает участие Китая в создании на ее территорииатомных электростанций. КНР стала третьей страной, после России и Ирана, с которойТурция заключила соглашение о переходе в двусторонней торговле на расчеты внациональных валютах. Анкара и Пекин намерены увеличить товарооборот до $ 50 млрддолларов к 2015 г. и $ 100 млрд к 2020 г. При этом дефицит торгового баланса в пользуКитая в двусторонней торговле уже в 2009 г. превысил $ 12 млрд. В рамках военногосотрудничества двух стран в центре военно-воздушной тактики в городе Конья прошлисовместные учения военно-воздушных сил Турции и Китая, на которые китайскиесамолеты прибыли через Иран. Подавление властями КНР волнений уйгуров вСиньцзян-Уйгурском автономном районе в 2009 г. осложнило отношения Китая сТурцией. В рамках решения вопроса об их культурной интеграции в тюркский мир былопринято решение об открытии в Урумчи турецкого консульства и налаживании егопрямого воздушного сообщения со Стамбулом.

Пакистан рассматривает Китай как партнера и союзника, начиная с индо-китайскихпограничных конфликтов 1959 и 1962 годов. В 1963 г. было подписано соглашение одемаркации границы между китайским Синьцзянем и частью Кашмира, контролируемойПакистаном. В 1966 г. начались поставки в Пакистан китайских танков и самолетов.Пакистан поддержал КНР в 1971 г., когда решался вопрос о его статусе в ООН, выступивпротив американской формулировки «двух Китаев». В 70-е годы Китай помогалПакистану развивать промышленность и энергетику, началось строительствоКаракорумского шоссе протяженностью 1300 км, связавшего Гилгит с китайскойграницей (завершено в 80-х годах). В 70–80-е годы Китай был главным источникомпоставок вооружений и военной техники в Пакистан, лидеры двух стран обменивалисьинформацией по афганской проблеме, Исламабад поддерживал Пекин по кампучийскомувопросу. После 1998 г., когда из-за испытаний пакистанской атомной бомбы СШАпрекратили экономическую помощь и поставки оружия этой стране, КНР вновь сталаосновным поставщиком вооружений и техники для пакистанских вооруженных сил.Китай оказал Пакистану гуманитарную помощь после землетрясения 2005 г., выделилсредства на размещение беженцев из Свата в 2009 г., а после наводнения 2010 г.предоставил помощь для реконструкции пострадавших объектов, строительства домов ильготный кредит для восстановления инфраструктуры.

В 2002 г. была достигнута договоренность о строительстве КНР в Пакистане к2015–2016 годам 4 атомных электростанций. В 2002 г. для организации выхода Китая кАравийскому морю и Индийскому океану началось сооружение порта Гвадар. В2002–2003 годах за счет китайского кредита там были построены 3 причала для стоянкиморских судов, включая инфраструктуру для перевалки сырой нефти. В рамках второйочереди проекта в 2007 г. было построено 9 причалов и смонтировано оборудование дляночной навигации. В 2004 г. в рамках военно-технического сотрудничества Китайпредоставил Пакистану кредит на строительство 4 эсминцев в 2008–2013 годах. В том жегоду Китай проявил интерес к разработке угольных месторождений в районе Тхар исооружению на их базе теплоэлектростанции. В 2005 г. был подписан Договор осотрудничестве двух стран в области экономики, обороны и использования атомнойэнергии в мирных целях, заложена АЭС «Чашма-2» и согласован проект модернизацииКаракорумского шоссе, включая его доведение до порта Гвадар, постройку параллельноему железной дороги и газопровода и проведение оптоволоконного кабеля. В 2006 г.было подтверждено китайско-пакистанское сотрудничество в разработке медногоместорождения «Саиндак», проекте дамбы Гомал Зам, более 100 проектах разработкинефтяных и газовых месторождений, а также достигнута договоренность о совместномпроизводстве истребителя JF-17 для военно-воздушных сил ИРП на базе авиакомплексав городе Камра. В 2008 г. было заключено Соглашение о сооружении в Пакистане 6атомных электростанций и намечены инвестиции в экономику Пакистана в рамкахсовместной разработки системы AWACS и поставки Исламабаду танков «Аль-Халид».Увеличился китайский импорт из Пакистана сельскохозяйственной продукции,хлопчатобумажной пряжи и тканей, была согласована помощь в реконструкции 700 кмпакистанских дорог. Между двумя государствами поддерживаются контакты вобразовании и здравоохранении. В 2009 г. Китай и Пакистан подписали соглашение обисследовании космического пространства, а Металлургическая корпорация Китаявыразила намерение участвовать в модернизации металлургического завода в городеКарачи. В 2010 г. Пекин объявил о намерении инвестировать в экономику Белуджистанаи Панджаба и продолжить строительство порта Гвадар, подписав с Пакистаном 13соглашений и меморандумов. В Исламабаде и Карачи планируется открыть филиалыкрупнейших банков Китая. Определены 36 проектов, которые будут реализованы приподдержке КНР. Пакистан – второй после Индии торговый партнер Китая в регионе свнешнеторговым оборотом $ 10 млрд, потенциал роста которого к 2012 г. составляет $ 15

млрд. Одновременно товарооборот между Индией и КНР за 25 лет вырос с $ 150 млн до$ 50 млрд.

Иран – один из ведущих торговых партнеров Китая. В 2009 г. Иран обеспечивал12 % потребности КНР в нефти. С 2001 г. корпорация «Синопек» разрабатываетнефтяное месторождение «Заварех-каншане» в 200 км от Тегерана. Государственнаянефтеторговая компания Zhuhai Zhenrong Corp. заключила с Ираном соглашение наимпорт природного газа в объеме $ 20 млрд в течение 25 лет. Государственная компанияSINOPEC Engineering Inc. в 2007 г. подписала с иранским Министерством нефтиинвестиционный контракт на 25 лет на импорт 385 млрд кубометров природного газа и150 тысяч баррелей сырой нефти в день из месторождения «Ядаваран». В 2008 г. Тегеранозвучил намерение участвовать в формировании стратегических резервов нефти натерритории Китая. В 2009 г. было подписано соглашение на разработку месторождения«Северный Азадеган». В рамках ежегодных поставок в КНР 20 млн т сжиженногоприродного газа (около 31 млрд кубометров) с месторождения «Северный Парс»соглашение было подписано иранским Министерством нефти, но не утвержденоВысшим экономическим советом. Взамен в 2009 г. Иранская нефтяная национальнаякомпания подписала контракт c China National Petroleum Corporation (CNPC) наразработку месторождения «Южный Парс». Переговоры по развитию «Северного Парса»с последующей закупкой произведенного сырья и 12 блоками месторождения «ЮжныйПарс» продолжаются. Не исключено и продление до КНР газопровода «Мир» Иран –Пакистан – Индия. Консорциум китайских компаний подписал контракт, в рамкахкоторого Shanghai Zhenhua Heavy Industry Co. Ltd. (ZPMC) обязалась построить к 2010 г.10 морских и 7 наземных буровых установок и изготовить 2 подъемных крана. КНРвложила средства в строительство завода по производству газового конденсата всвободной экономической зоне «Киш».

Помимо этого, госкорпорация «Синопек» подписала с Иранской национальнойнефтяной компанией соглашение по переоборудованию Тебризского и Исфаганскогонефтеперерабатывающих заводов и сооружению нефтепровода Некка – Тегеранпротяженностью 336 км, а после ее выхода из консорциума к их реконструкцииприступили частные китайские компании. Параллельно, для того чтобы не зависеть отпроблем Ирана с мировым сообществом и ситуации в арабском мире, Китайактивизировал освоение нефтяных ресурсов в Африке, Центральной Азии и ЛатинскойАмерике. В 2009 г. поставки нефти из Ирана в Китай сократились почти вдвое на фонероста закупок в Анголе. В дальнейшем уровень импорта КНР нефти из ИРИ былстабилен, и в настоящее время Иран – на 3-м месте по экспорту нефти в Китай послеАнголы и Саудовской Аравии. В 2006–2010 годах КНР подписала с ИРИ контракты намодернизацию нефтеперерабатывающего завода Арак, а также развитие нефтяныхместорождений Северный Азадеган, Ядаваран, Гармсар и 11-го блока газовогоместорождения «Южный Парс». В 2009 г. Иран обратился к Китаю с пакетоминвестиционных предложений на $ 48,2 млрд в энергетическом секторе, включаясоздание 7 новых нефтеперерабатывающих заводов. В 2009 г. КНР приняла решение обучастии в проектах по модернизации иранских нефтеперерабатывающих заводов (в томчисле в Абадане). Были подписаны соглашение с Sinopec по предоставлению кредитанефтеперерабатывающей промышленности ИРИ и контракт с CNPC на повышениепроизводительности иранских нефтяных полей.

Китай не поддержал односторонние антииранские меры США и ЕС, введенные в2010 г. КНР и Турция входят в число главных поставщиков бензина ИРИ. С сентября2009 г. Пекин обеспечивает не менее трети иранских потребностей в его импорте. Сверхтого от 30 до 40 тысяч баррелей бензина в сутки поставлялось китайцами в Иран черезтретьи страны, хотя швейцарские эксперты полагают, что продукция КНР в ИРИ неможет заменить высокотехнологичные продукты из ЕС. В 2009 г. китайские компании

расширили долю рынка в Иране, в том числе благодаря таким госструктурам, как ChinaNational Petroleum Corporation и Zhen Hua Oil. Побочным итогом санкций стал ростделовой активности в ОАЭ малых торговых фирм, в том числе транспортных компанийиз Японии, Сингапура, Индии и КНР. Еще одним «окном», помогающим Ирану обходитьсанкции, стал Гонконг, особый экономический режим которого позволил КНР извлекатьпользу из сотрудничества с Ираном с минимумом рисков для китайского бизнеса намеждународной арене.

Соединенные Штаты и ЕС обвиняют КНР в попытках подрыва международногосанкционного режима в отношении Ирана и поставок ему товаров двойного назначения.США применили свое законодательство против китайских компаний, экспортировавшихв ИРИ химические материалы, которые могли быть использованы ввоенно-промышленном комплексе этой страны. При подготовке резолюции № 1929 вСовете Безопасности ООН Китай приложил все усилия, чтобы в ее тексте осталисьтолько положения, связанные с режимом Договора о нераспространении ядерногооружия. Военно-техническое сотрудничество Китая и Ирана развивалось до конца 90-хгодов, однако китайское оружие поставлялось через Иран экстремистским группировкамБСВ. Под давлением США и вследствие заинтересованности Китая в сотрудничестве сАмерикой и Израилем с 1997 г. его проекты с Ираном в ядерной сфере былипрекращены, а военно-техническое сотрудничество минимизировано. В 2004 г. былподписан меморандум ИРИ и КНР о сотрудничестве в области космических технологийи научных исследований. В 2008 г. с помощью китайской ракеты был запущен иранскийспутник Environment-1. В 2005 г. Иран вступил в качестве наблюдателя в Шанхайскуюорганизацию сотрудничества. В 2006–2008 годах Пекин поддержал введение противИрана санкций ООН, в 2008 г. китайские банки на 4 месяца приостановили контакты сбанками Ирана. КНР выступает против полного членства Ирана в ШОС, но неподдерживает новые антииранские санкции.

В условиях санкций Китай для ИРИ – главный источник инвестиций и технологий.Используя это, Китай расширяет экономическую экспансию в Иран, в том числе в сферетранспорта на основе «Протокола о взаимодействии в транспортной сфере» от 2003 г.,включавшего вопросы строительства в ИРИ аэропортов, портов, автомобильных ижелезных дорог, нефте– и газопроводов. КНР вложила средства в транспортнуюинфраструктуру Ирана, включая шоссе Тегеран – Север и метро в Тегеране, Исфагане,Мешхеде и Тебризе. Концепция «Большого Китая» предполагает создание нового«Шелкового пути» – азиатско-европейского трансконтинентального коридора черезТурцию, Иран, Центральную Азию и Китай, частью которого должна стать железнаядорога КНР – Казахстан – Узбекистан – Туркменистан – Иран. Китай реализует контрактна поставку вагонов метро в Мешхеде и проект по производству иранского «народного»автомобиля. China National Heavy Truck Corporation в 2006 г. поставила в ИРИ 10 тысячтяжелых грузовиков и подписала контракт с Iran Khodro Diesel на их сборку в Иране, акитайская South East (Fujian) Motor Co. Ltd. поставила в эту страну 8 тысячмикроавтобусов Soueast Delica.

КНР с 2006 г. имеет прочные позиции на иранском инвестиционном рынке, гдеработают более 1200 китайских компаний. В 2008 г. в Иране реализовывалось около 200проектов с китайским участием, две трети – на межгосударственном уровне. В 2005–2010годах ИРИ и КНР подписали инвестиционные контракты на $ 120 млрд в строительстве,нефтехимии, судостроении, производстве цемента, водном и сельском хозяйстве –включая свободную экономическую зону «Арас», развитии портов Чабахар иБендер-е-Хомейни, энергетике – в том числе возведении 5 плотин. Китай построил вИране гидроэлектростанции «Талеган» и «Мулла Садра», за счет китайского кредитабудет построена гидроэлектростанция «Рудбар». КHP готова участвовать в разработкетитановых месторождений ИРИ, а Иран – в строительстве инфраструктуры в

Синьцзянь-Уйгурском автономном районе. Существенную часть иранского экспортасоставляют пропан, мрамор, сера и металлы: железная руда, чугун, алюминий, медь,хром и свинец. Часть товаров экспортируется в Иран через третьи страны, в основномОАЭ, с учетом чего объем ирано-китайской торговли равен $ 30–36 млрд, превращаяКНР в ведущего партнера ИРИ.

Подробное описание деталей сотрудничества Китая со всеми странами БСВзаслуживает отдельной книги, но даже на примере крупнейших ближневосточныхпартнеров Пекина ясны масштабы и скорость его экспансии в регионе. Прагматизм,последовательность, готовность заменять частными подрядчиками государственныекомпании там, где их необходимо вывести из-под санкций, сочетаются с готовностьюКитая реализовывать сложные технологические проекты за счет собственных ресурсов.Китай не конкурирует с американскими и европейскими компаниями – он демпингует иготов рисковать там, где Запад ограничивают права человека и другие факторы, непредставляющие для Пекина преград. В Судане и странах Магриба, Омане иАфганистане, малых монархиях Залива и Леванте Китай не менее активен, чем странызападного блока. В Израиле он наращивает присутствие вопреки США, сделавшим вседля того, чтобы израильско-китайское сотрудничество в военно-технической сфере, втом числе в авиационной и аэрокосмической области с участием России, не состоялось в90-е годы и затормозилось в 2000-е. Потенциал Китая на БСВ опирается на опыт,который его специалисты получили, сотрудничая с регионом на протяжениидесятилетий, и возможности, которые открывает промышленное, финансовое и военноеразвитие КНР. Пока на БСВ не появились китайские военные базы, но их создание лишьвопрос времени. Почва для этого подготовлена в Пакистане, Иране, странахАфриканского Рога и Магрибе.

В отличие от Китая, все прочие «незападные» игроки, действующие на БСВ, немогут играть по правилам, доступным сверхдержавам, хотя их экономический ивоенно-политический потенциал очень велик. В особенности это касается Индии,Японии и Южной Кореи, хотя заметную роль в транзитной торговле и финансовой сфереБСВ играют Тайвань и Сингапур, а рынок рабочей силы Израиля и стран ССАГПЗосвоен Таиландом и Филиппинами – единственными, помимо Индии, странами этойгруппы, сталкивающимися с исламистским экстремизмом на своей территории. Неисключен выход на БСВ Вьетнама. Исламистские группировки региона активнодействуют в мусульманских общинах Южной и Юго-Восточной Азии, а правящиережимы региона стремятся привить в ЮВА консервативный ислам вместораспространенных там плюралистических традиционных версий этого учения. Какследствие, балансирующий между Малайзией и Индонезией Сингапур опирался вподготовке своих вооруженных сил на помощь Израиля.

Единственной из перечисленных стран военной силой, присутствующей наБлижнем и Среднем Востоке в постоянном режиме в зоне АфПака, является Индия, напротяжении второй половины ХХ в. несколько раз воевавшая с Пакистаном.Возвращение Индии в Восточную Африку, бывшую до 60–70-х годов зоной активногопроникновения торгово-промышленного капитала и рабочей силы из Южной Азии,вытесненной оттуда местной элитой после завоевания британскими колониями Африкинезависимости, не исключено. Пока, однако, ее присутствие в регионе ограниченоборьбой военно-морского флота с сомалийскими пиратами и торговлей. Более активнуюроль там играет Япония, которая 1 июня 2011 г. ввела в строй военную базу в Джибути –первый зарубежный военный объект после Второй мировой войны. База на 12 гавключает авиационный ангар, казармы и обслуживающую инфраструктуру. В Джибутибазируются 2 эсминца и 2 патрульных самолета Сил самообороны Японии, численностьее военнослужащих – более 200 человек. Японии принадлежат около 10 % из 20 тысячморских судов, ежегодно проходящих в зоне Аденского залива, она присоединилась к

борьбе с сомалийскими пиратами в июне 2009 г.Крупнейшими на БСВ торговыми партнерами Индии, Японии, Южной Кореи,

Таиланда и Тайваня являются ОАЭ и Саудовская Аравия, хотя сами государстваБлижнего и Среднего Востока значительно более зависят от торговли со странами Азии.Крупнейшие азиатские партнеры Бахрейна и Ирана – Япония, Индия и Южная Корея.Кувейта и Саудовской Аравии – Япония, Южная Корея, Индия, Тайвань и Сингапур.ОАЭ и Омана – Япония, Южная Корея, Индия и Таиланд. Катара – Япония, ЮжнаяКорея, Сингапур и Индия. Йемена – Индия, Таиланд и Япония. Египта – Индия и ЮжнаяКорея. Судана и Джибути – Япония и Индия. Афганистана, Марокко, Иордании, Эритреии Сомали – Индия. Крупный партнер Мавритании – Япония. Довоенной Ливии – ЮжнаяКорея. В Машрике выделяется Ирак, около половины нефти которого идет в Индию,Японию, Южную Корею и на Тайвань.

До 90-х годов экономические интересы Индии, ориентировавшейся на СССР, неподдерживавший дипломатических отношений с Израилем и странамиАзиатско-Тихоокеанского региона, избегавшими арабского бойкота, ограничиваликонтакты с Иерусалимом большинства стран Южной Азии и Дальнего Востока.Исключениями были Таиланд, Тайвань, Сингапур и Южная Корея. В настоящее времябаланс между арабским миром, Ираном и Израилем – основа практикуемой странамиэтой группы политики. Их участие в антииранских санкциях не включает поддержкувоенных сценариев. При сохранении сотрудничества США с Пакистаном растет ядерноеи военно-техническое сотрудничество Америки с Индией, тем более безопасное дляВашингтона, что индо-пакистанский конфликт практически заморожен.

Япония и Южная Корея традиционно связывали взаимодействие с Тегераном сосвоей энергетической безопасностью. Принятие вслед за резолюцией СБ ООН № 1929США и ЕС односторонних санкций в отношении Ирана осложнило это сотрудничество.Япония поддержала резолюции Совета Безопасности. В 2006 г. фирма Inpex сократилаучастие в проекте разработки месторождения «Азадеган» с 90 % до 10 %, а в 2010 г.вышла из этого проекта. На рубеже 2006–2007 годов было заключено соглашение Токиои Лондона о противодействии реализации ядерных программ КНДР и ИРИ. В 2007 г.Япония заморозила счета 10 компаний и 12 частных лиц Ирана. В преддверии новыхсанкций японское руководство в 2009 г. взяло курс на снижение объемов нефти,закупаемой у Ирана, заморозило счета 88 юридических (включая IRISL и ее дочерниефирмы) и 24 физических лиц ИРИ, прервало операции с 15 иранскими банками,заморозив счета и активы их японских представительств. Ограничениям подверглосьсотрудничество с ИРИ в финансовой сфере, страховании, брокерской деятельности,торговле, инвестициях. Japan Bank for International Cooperation (JBIC) и Nippon Export andInvestment Insurance (NEXI) отказались от предоставления экспортных кредитов дляторговли с Ираном.

Южная Корея заняла другую позицию. В 2010 г. она ввела односторонние санкциив отношении ИРИ, запретив вести бизнес со 102 юридическими и 24 физическимииранскими лицами, пообещав проверять грузы, следующие в Иран и из Ирана, ивременно прекратить инвестиции в иранскую энергетику. Однако она отказалась закрытьпредставительство банка Меллят в Сеуле, лишь заморозив его деятельность в 2010 г. на 2месяца и перейдя в торговле с ИРИ на воны, право на осуществление операций скоторыми получили Центробанк Ирана, Industrial Bank of Korea и Woori Bank. В2010 г.с Ираном вели бизнес около 2000 южнокорейских фирм, включая Самсунг, HyundaiHeavy Industries и GS Engineering and Construction. Daelim Industrial Company в 2007 г.заключила договоры на участие в модернизации нефтеперерабатывающего завода вИсфагане и строительство емкостей для хранения сжиженного природного газа в портуТомбак, а в 2009 г. на развитие 12-го блока газового месторождения «Южный Парс».После введения новых антииранских санкций Совбеза ООН, США и ЕС в 2010 г. GS

Engineering and Construction расторгла контракт с компанией «Парс» по созданиюмощностей для дезодорирования природного газа и вместе с Daelim Industrial и DoosanHeavy Industries выразила обеспокоенность развитием ситуации вокруг ИРИ. В августе2010 г. южнокорейское министерство экономики заявило о возможном оказаниипомощи (включая выдачу льготных кредитов) компаниям, пострадавшим отсанкций со стороны США. Формально Сеул выполняет резолюции Совбеза ООН исоздал законодательную базу для режима санкций в отношении Ирана, но ядернаяпрограмма Ирана для Сеула лишь одна из составляющих отношений с этойстраной, главное в которых – экономическая безопасность самой Южной Кореи.

С 90-х годов Южная Корея начала активно развивать сотрудничество с Израилем.В 2001 г. Израиль и Южная Корея подписали соглашение о судоходстве. В 2008 г. накорейском рынке действовали 828 израильских компаний. 75 % израильского экспортав Корею составляло оборудование, прочее – удобрения, фармацевтические препараты,металлы, сельскохозяйственная продукция и алмазы. Сотрудничество двух странвключает военно-техническую сферу – согласно контракту между Daewoo и Ta’as вИзраиле построен завод, производящий автомобильные подушки безопасности. Сеулзакупил партию БПЛА Israel Aircraft Industries, включая современные Harpy. Импорт вИзраиль из Кореи состоит из легковых автомобилей и запчастей, бытовыхэлектроприборов, компьютеров и мобильных телефонов, резины и пластиков, металлов итекстиля. С 1990 г. Израиль посетило больше туристов из Южной Кореи, чем из прочихстран Азии, – в основном христианские паломники. Особые перспективы сотрудничествав сфере высоких технологий двух стран открылись в связи с тем, что достиженияИзраиля (изобретения и патенты) и Южной Кореи (производство и продажа) взаимнодополняют друг друга. Так, электрооптика El-Op использована в южнокорейскихспутниках. Перспективным является сотрудничество в области информационнойзащиты, биомедицине, альтернативной энергетике и военно-промышленном комплексе.С 2001 г. действует соглашение о создании объединенного фонда поддержки НИОКР. В2002 г. был подписан договор о сотрудничестве между израильским Технионом июжнокорейским Институтом электронных технологий. Израиль – один из крупнейшихрынков Южной Кореи на БСВ, а Южная Корея играет ту же роль для Израиля. HyundaiIndustries выиграла контракт на постройку силовой установки для Dead Sea Works и посоглашению с Israel Electric Corporation построила угольный причал для электростанциив Ашкелоне. Израильская компания Power Design в сотрудничестве с Samsung Electronicsобеспечила электропитанием 500 тысяч точек беспроводного доступа в Интернет,используя корейское оборудование. В 2010 г. в рамках израильской программыNewTECH была обсуждена кооперация южнокорейской K-Water и израильской Mekorot.4 из 12 крупнейших азиатских инвесторов в Израиле – южнокорейские. Это SamsungElectronics, Daewoo, LG Group и Hyundai.

Индия установила дипломатические отношения с Израилем в 1992 г., после чегоначала закупать израильские вооружения и военную технику. Военные связирасширились в 1998 г., после прихода к власти в Индии партии Бхаратия Джаната, идостигли современного уровня к 2005 г. В 2002–2007 годах Индия закупила у Израиляоружия и военной техники более чем на $ 5 млрд. В 2000 г. созданы первые совместныевоенные предприятия, а с 2003 г. стало наращиваться сотрудничество в области разведкии противодействия терроризму. В 2008 г. Индия стала третьим по товарооборотупартнером Израиля в Азии. Уникальной статьей торговли стали драгоценные камни.Перспективны совместные проекты в сельском хозяйстве, науке и технологиях, в томчисле программном обеспечении и телекоммуникациях. С 90-х годов развиваетсясотрудничество в космической области. Осложняют контакты двух стран индийскаябюрократия и коррупция, а в военно-технической сфере – позиция США, которые в 2003г. сорвали продажу Индии противоракетного комплекса Arrow, хотя одобрили продажу

системы воздушного предупреждения и контроля Phalcon (AWACS).Начало стратегического партнерства между Дели и Вашингтоном было положено

подписанием в 2005 г. ядерной сделки, что укрепило положение Индии в противовесКитаю. Дополнительным фактором сближения с Соединенными Штатами сталаподдержка Вашингтоном позиций Индии в Афганистане. В инфраструктуру ИРА, в томчисле в восстановление электростанций и подготовку гражданских служащих и полиции,конкурируя с Пакистаном, Индия инвестировала более $ 2,1 млрд. США отказалисьпоставить Дели военные технологии, но, диверсифицируя источники поставоквооружений и военной техники, Индия заявила о намерении закупить у Америки 10военно-транспортных самолетов Globalmaster III. Соединенные Штаты включились вконкурс на поставку военно-воздушным силам Индии 126 средних многоцелевых боевыхсамолетов на общую сумму $ 10,4 млрд. Индия приобрела у США 12 радаровобнаружения огневых точек AN/TPQ-37, 6 военно-транспортных самолетов C-130J SuperHercules, 8 морских разведывательных самолетов Р-81, военный корабль Trenton и 6палубных вертолетов UH-3H, базирующихся на его борту. В одном лишь 2008 г. СШАпродали Индии вооружений и военной техники на $ 3 млрд.

Следствием укрепления отношений Нью-Дели с Вашингтоном и постепеннойпереориентации США на Индию в системе региональной безопасности, в ущерботношениям с Пакистаном, стало охлаждение отношений Индии с Ираном. Их уровеньпостепенно снизился от стратегического партнерства и взаимной поддержки намеждународной арене до сдержанности, хотя еще в 2008 г. товарооборот между Индиейи Ираном достигал $ 13 млрд. Дезавуированными или замороженными оказалисьпроекты транспортного коридора «Север–Юг» и газопровода Иран–Пакистан–Индия.Разработку последнего индийская сторона приостановила в конце 2000-х годов, хотяранее заключила стратегическое соглашение с ИРИ на 25 лет, гарантирующее ежегодныйэкспорт в Индию 5 млн т сжиженного газа. Взамен Индия получила поддержкуСоединенных Штатов в развитии национальной атомной энергетики. Подписание в 2010г. соглашения о сооружении регионального газопровода между Индией, Пакистаном,Афганистаном и Туркменистаном не оставляет Ирану места на индийском рынке. Вконце того же 2010 г. Индия объявила о решении изменить существующие правилаоплаты поставок иранской нефти, отказавшись от механизма Азиатского клиринговогосоюза, заложенного в 70-е годы ХХ века. До настоящего времени эта проблема нерешена. В то же время уменьшение сотрудничества с Ираном крупных частныхкорпораций и госкомпаний Индии, чувствительных к санкциям, компенсируется мелкими средним бизнесом, действующим на иранском топливном рынке через ОАЭ.

В настоящее время отношения Индии, Японии, Южной Кореи и стран ЮВА сгосударствами БСВ переживают изменения. В основе их лежит возникновениеиндийско-американской оси на фоне ослабления партнерства США с Пакистаном иконкуренции обеих стран с Китаем. Сохранение Южной Кореей позиций в Иране,несмотря на усиление связей с Израилем. Особая роль «малых Китаев»: Гонконга,Сингапура и Тайваня. Выстраивание японо-израильского и сворачиваниеирано-японского сотрудничества. Рост после введения в отношении Ирана санкцийэкспорта нефти из стран ССАГПЗ в Индию, Японию и Южную Корею. Конкуренцияэтих стран между собой, соперничество США и ЕС, Ирана и государств Персидскогозалива, израильского и американского военно-промышленных комплексов составляетфон этих процессов, которые могут ускориться в случае смены власти в Пакистане илиперехода конфликта Ирана с Израилем и странами ССАГПЗ в «горячую фазу». Этокасается и «арабской весны», поставившей под вопрос существование правящих варабском мире режимов, на протяжении десятилетий выступавших в качествепоставщиков энергоносителей и рынков сбыта произведенных в государствах Азиитоваров, – еще одного фактора нестабильности, влиять на который внешние игроки не

могут.

Информация к размышлениюИран как сверхдержава

Современный Иран – не только шиитское революционно-теократическоегосударство, которым он был на протяжении трех десятилетий, прошедших с революции1979 г., но и страна, идеология которой базируется на имперском прошлом и персидскомнационализме. В тактическом плане Исламская республика Иран добилась значительныхуспехов. Уход американских войск из Ирака и Афганистана позволяет Тегеранузакрепить свое влияние на значительной части их территории – в первую очередь вИраке. Ряд арабских режимов, противостоявших Ирану, пал, как мубараковский Египет.Другие ослаблены – Саудовская Аравия, ОАЭ, Кувейт, Бахрейн и Марокко должнызаниматься собственными проблемами, а не только иранской экспансией. Третьинейтральны – Алжир, Катар, Оман и Ирак поддерживают с Ираном отношения, хотяКатар одновременно играет и против него. Внешнеполитическая активность президентаАхмади Нежада принесла результаты в Азии, Африке и Латинской Америке,сформировав иранское лобби в вопросах ядерной программы, в которое входят Турция,Бразилия и Венесуэла. Сирия и ливанская «Хизболла» – союзники Ирана на ближнейпериферии. Мавритания на дальней. Впрочем, по поводу союзников не стоитобольщаться: ни один из них не будет ставить под угрозу собственное существованиеради интересов Тегерана, что и продемонстрировал отказ входившего в альянс до осени2011 г. движения ХАМАС поддержать режим Асада в Сирии.

Несмотря на санкции ООН, которые нанесли существенный урон иранскойэкономике, согласно мнению экспертов, Иран получит ядерную бомбу самое позднее ксередине 2010-х годов, после чего возможность повлиять на его политику будет равнанулю. Успешное накопление расщепляющих материалов, запас которых в 2011 г., помнению израильской разведки, позволяет ИРИ изготовить до 5 зарядов, испытанияракет-носителей и продвижение работ над изготовлением ядерной боеголовкиконтрастируют с отсутствием успехов «шестерки» посредников в приостановке ядернойпрограммы. Успешным в этой связи следует признать лишь компьютерный вирусStuxnet, поразивший ряд иранских ядерных объектов. Завершение Россией подконтролем МАГАТЭ строительства АЭС в Бушере превратило ИРИ в первую послеПакистана ядерную державу Ближнего Востока. Следует отметить помощь Исламскойреспублики Пакистан в продвижении иранской ядерной программы через «сеть АбдулКадыр Хана», действие которой, не исключено, продолжается и в настоящее время.

Несмотря на потенциал российско-иранских отношений в сфере экономики,российские интересы в Иране, реализация которых осложняется санкциями ООН,политической нестабильностью и напряженной ситуацией в отношениях ИРИ ссоседями, скорее всего на протяжении длительного времени останутся на уровне $ 2–3млрд торгового оборота при минимальном объеме взаимных инвестиций. Основныепартнеры ИРИ, при ее внешнеторговых связях, включающих Турцию, Пакистан, ЮжнуюКорею, страны арабского мира, ЕС и даже Израиль (через турецких посредников), –Китай и Индия. Периодически возникающие кризисы неплатежей за поставки иранскойнефти из-за финансовой блокады Ирана в конечном счете разрешаются, как иинвестиционные проблемы, связанные с реализацией на территории ИРИинфраструктурных проектов, в том числе строительством нефтеперерабатывающихзаводов. Это же касается газопровода Иран – Пакистан, хотя Индия из этого проектавышла.

Волнения шиитов на Бахрейне, в Восточной провинции Саудовской Аравии идругих странах арабского мира заставляют говорить о «руке Тегерана», который вступил

в столкновение с Эр-Риядом. Гражданская война в Йемене может быть использованаИРИ против Саудовской Аравии. Ответом на это являются контракты на поставкувоенной техники и вооружений в КСА и ОАЭ, интервенция силовых структур ССАГПЗна Бахрейн и заключенный в конце марта 2011 г. договор о коллективной безопасностиарабских стран Залива. В перспективе вероятность прямого столкновения Ирана иСаудовской Аравии, в которое могут быть вовлечены другие монархии Залива, высока. Вэтом случае «Аль-Каида», талибы, белуджская «Джондалла», суннитские радикалы вИраке и Афганистане и курдские боевики «Пежак», действующие с территории Ирака,активизируют антииранскую деятельность, но последователи шейха Юсефа Кардауи из«Братьев-мусульман» или ХАМАС могут занять нейтральную позицию.

В Ливане руководству ИРИ при поддержке Сирии удалось добиться перевеса надсаудовским лобби, хотя эта победа оказалась пирровой: перевес шиитов и их союзников– друзов Валида Джумблата, части суннитов и христиан, над ушедшим в оппозициюблоком Харири невелик. Оснащенные десятками тысяч ракет иранские плацдармы в Газеи Южном Ливане, контролируемые союзными Ирану и Сирии ХАМАСом и«Хизболлой», представляют для Израиля значительную опасность, увеличиваявероятность столкновения с Ираном, неизбежного в случае атаки на Израиль сприменением химического оружия. Отравляющие вещества (иприт и зарин),пополнившие арсеналы радикалов после расхищения военных складов в Ливии, внастоящее время, по израильским данным, дислоцированы в Судане. Не исключено, чтос этим была связана силовая акция «неопознанных военно-воздушных сил» на суданскойтерритории 6 марта 2011 г. Иран наладил рабочие отношения с Афганистаном(инвестиции и гуманитарная помощь) и Пакистаном (поставки газа).

Силовое подавление оппозиционного «Зеленого движения» в Иране, возникшегопосле спорных президентских выборов, в результате которых Махмуд Ахмади Нежад вовторой раз пришел к власти, не привело к его разгрому. Высокий протестный потенциалсохраняется в студенческой среде. Однако режим прочен и положению верховногорелигиозного лидера – рахбара и президента ничто, кроме разногласий между ними, неугрожает, хотя власти не могут уничтожить идеологических противников внутри страны.Опасен для ИРИ местный национализм, имеющий давнюю историю и прочные корни.Протесты в арабском мире стали примером для курдов, азербайджанцев, туркменов,белуджей и других жителей «национальных окраин» Ирана. Многомиллионная иранскаядиаспора в странах Запада включает и сторонников, и противников режима. Хотябольшинство эмигрантов – противники правящей власти, рассчитывать на их помощь всвержении режима, как это делают в Вашингтоне и Брюсселе, не приходится.Насчитывающая сотни тысяч иранская община в странах Залива в свою очередьрассматривается их правительствами как пятая колонна Тегерана.

Не исключено, что в случае эскалации конфликта между Ираном и СаудовскойАравией Тегеран сможет нанести смертельный удар геронтократии Эр-Рияда,спровоцировав распад Саудовской Аравии, но маловероятно, что он успеетвоспользоваться плодами этой победы. Закрепление Ирана как ведущей силы возможнотолько на территории с доминирующим шиитским населением. В борьбе с режимамиЗалива Иран преследует собственные интересы, но на долгосрочную перспективурасчищает дорогу для региональной гегемонии Турции. Отметим, что возможностьраспада страны, о котором часто говорят западные средства массовой информации, неисключена, но вероятность ее высока только в случае прямого военного столкновения сСША. Сценарий такого рода может быть реализован в случае коллапса СаудовскойАравии или иранской атаки объектов США в Заливе, которая может быть произведена сиспользованием ракет среднего радиуса действия, брандеров, самолетов-камикадзе,террористов и спецподразделений.

Учитывая высокую мотивацию и боевой опыт иранских военнослужащих и бойцов

КСИР, в случае прямых столкновений они могут нанести экспедиционным корпусамстран Запада серьезный урон в живой силе и технике, тем более что западная тактикадействий была изучена иранцами на примере афганской и иракской кампанийпоследнего десятилетия. При этом вооруженные силы ИРИ понесут невосполнимыепотери. В случае столкновения с Израилем численный перевес иранской армии будетскомпенсирован устаревшей военной техникой, которой она вооружена: основныеусилия по достижению победы будут приложены израильтянами в дистанционной войне,с применением ракет, подлодок и авиации, а также электронных систем. Военныйсценарий, реализацию которого облегчает отсутствие у ИРИ современных системпротивовоздушной обороны, спровоцирует поток беженцев (от нескольких сотен тысячдо 2–3 миллионов) в Азербайджан и Россию, дестабилизирует Прикаспий иЦентральную Азию (Таджикистан), а также увеличит террористическую угрозу нароссийском Северном Кавказе (Дагестан).

Ядерная война между Ираном и Израилем в среднесрочной перспективемаловероятна, хотя в будущем не исключена. Израильские эксперты полагают, что Иранбудет готов к ведению ограниченной ядерной войны не ранее 2020 г. Оптимистическиепрогнозы предполагают, что этой войны не будет, поскольку иранское руководстводойдет до «предвоенного уровня», заморозив на этом уровне ядерную программу ИРИради получения бонусов от мирового сообщества. Оценки эти основаны на нежеланииСША воевать с Ираном. Вашингтон понимает, что без нанесения превентивного ударапо ядерным объектам ИРИ эта страна в короткие сроки пополнит ряды членов «ядерногоклуба», но Запад в разгар кризиса в арабском мире заинтересован в иранской нефти.Проблема угрозы для Израиля, однако, этим не снимается. Вопрос не только в том, чтовысшее руководство ИРИ консервативно и настроено на бескомпромиссную борьбу сИзраилем, но и в том, что окружение президента верит в Апокалипсис. Сочетаниерелигиозного фактора с оружием массового поражения не имеет аналогов в истории ивнушает мало поводов для оптимизма. Согласно иранской военной доктрине Израиль –«страна одной бомбы». В случае получения ядерного оружия искушение нанести поИзраилю удар, использовав эту «одну бомбу», может оказаться сильнее прагматическихпланов, тем более что неудачные операции в Афганистане, Ираке и Ливиипродемонстрировали лимиты военного присутствия Запада на Ближнем и СреднемВостоке.

Глава 8«Международники»: ЕС, НАТО и ООН

Европа влияет на положение дел в странах БСВ не меньше, чем регион влияет наЕвропу. Как правило, общеевропейские проекты и программы, в рамках которых врегионе действуют отдельные государства ЕС, традиционно связаны с защитой правчеловека и «продвижением демократии и верховенства закона». В случае конфликтаэкономических и нравственных интересов приоритет отдается экономике. Это видно напримере трубопровода «Набукко» и энергопроекта Desertec с солярными технопарками вЭль-Аюне и Кабо-Бохадоре, на территории Западной Сахары, реализация которыхпроводится невзирая на протесты правозащитников. В то же время первым пакетомЕвропейской комиссии и Европейской внешнеполитической службы (EAD) пореализации программы «Партнерство с Южным Средиземноморьем во имя демократии ивсеобщего процветания» является «развитие гражданского общества». ЕС – главныйдонор ПНА и агентства БАПОР, занимающегося проблемой палестинских беженцев вООН, в качестве «коспонсора мирного процесса» оказывая давление на Израиль иподдерживая требования к нему палестинских организаций. Значительная часть стран

ЕС признает «палестинское государство в границах 1967 г.».Военнослужащие государств – членов ЕС участвуют в миротворческих миссиях на

Кипре, в Западной Сахаре, Судане и Ливане, действиях коалиции в Ираке иАфганистане. Это участие ограничено: приоритет ЕС отдается подготовке местнойармии и полицейских формирований, снабжению, вооружению и экипировке. Наподдержку афганской полиции ЕС с 2002 г. выделил в основном «Фонду поподдержанию закона и порядка в Афганистане» (LOTFA) значительные средства (болееполовины – ФРГ). Ряд стран – членов ЕС в 2001 г. принял участие вконтртеррористической операции в Афганистане: Брюссель поддержал резолюцию №1386 Совета Безопасности ООН о создании Международных сил содействиябезопасности (МССБ), а Великобритания, Германия и Нидерланды осуществлялиоперативное руководство ими в начальный период их формирования. Решением СоветаЕвросоюза в декабре 2001 г. был введен пост спецпредставителя по Афганистану, в 2002г. при ЕС аккредитован афганский посол. Среди объявленных приоритетов ЕС вАфганистане – борьба с наркопроизводством.

В 2003–2004 годах Еврокомиссия, помимо средств на поддержку полиции,выделила деньги на развитие восточных регионов Афганистана, укреплениеафгано-иранской границы и развитие сельского хозяйства. Евросоюз привлекает вИсламскую республику Афганистан донорские средства. В 2006 г. в Лондоне – наконференции по Афганистану, инициированной ЕС, – были приняты Международныйплан по Афганистану и декларация ЕС – Афганистан. За счет ЕС в ИРА проводилисьразминирование, реконструкция дорог, восстановление ирригационных систем, очисткаот мусора и доставка в города питьевой воды, поддержка начальных школ и больниц,раздача семян и продовольствия в сельских районах, помощь бездомным детям иафганским беженцам в Пакистане и Иране.

Сложности, которые испытывает ЕС в связи с экономическим кризисом,балансирование на грани банкротства ряда его членов, противоречия между ключевымигосударствами по вопросу поддержки «слабых звеньев» ослабляют заинтересованность иснижают возможности Брюсселя в участии в программах переустройства БСВ.«Арабская весна» окончилась для большей части европейских инвесторов, которыевложили средства в Тунис, Египет и Ливию, потерями, которые разорили ряд крупных имногие средние и мелкие компании. Расшатывание Шенгенской зоны обострилипопытки выезда за пределы Италии эмигрантов из Ливии и Туниса. Волнения арабских иафриканских нелегалов в Италии и Испании, проблема эмигрантов с БСВ в Греции,попадающих туда через турецкую границу, стали дополнительным факторомнапряженности в этих странах, охваченных волной социального протеста. Сокращениевложений в БСВ, снижение участия ЕС в региональных проектах и нарастаниепротиворечий между членами Европейского союза и их ближневосточными соседями,включая Турцию, – доминирующая тенденция начала второго десятилетия XXI века.

На Ближнем и Среднем Востоке, как и в остальных районах операцийСевероатлантического альянса, его бесспорным лидером являются Соединенные Штаты.В военных операциях НАТО в Афганистане, Ираке и Ливии велика рольВеликобритании. Германия активна в «гуманитарных миссиях НАТО» и несетзначительную часть финансовых расходов блока, но от участия в ливийской войневоздержалась, скомпенсировав это увеличением афганского контингента бундесвера вмиссии ISAF в Афганистане, отправив туда разведывательные самолеты AWACS и 300военнослужащих. В составе миссии ООН UNIFIL 300 немецких военнослужащихпатрулировали до 30 июня 2011 г. побережье Ливана, а в Судане, в том числе в Дарфуре,в миссии UNMIS присутствовал немецкий контингент. Как указано выше, Франция,соперничая с США, выступила инициатором военных действий в Ливии.

Ключевой частью стратегии НАТО на БСВ является деятельность альянса в

Афганистане. На Лиссабонской встрече стран – членов НАТО в ноябре 2010 г. былиприняты Стратегическая концепция Альянса на 10 лет, Соглашение о долгосрочномпартнерстве в сфере безопасности и обсуждена новая Система противоракетнойобороны. В Афганистане войска НАТО численностью 130 тысяч человек, входящие всостав Международных сил содействия безопасности (МССБ), будут находиться до 2014г., поддерживая режим Хамида Карзая в его попытках вовлечения в правительствопуштунских лидеров из числа «умеренных талибов». Передача контроля надбезопасностью афганскому правительству, в распоряжение которого следуетпредоставить 300 тысяч местных военнослужащих, подготовленных НАТО, планируетсяс июля 2011 г. При этом Пакистан просил МССБ и руководство США отложить началовывода войск из Афганистана и предпринять меры для развития приграничногопуштунского племенного региона. Осложнение отношений с Исламабадом послеликвидации бен-Ладена снизило уровень координации НАТО с руководством ИРП.Разногласия с Пакистаном вызвал и его отказ расширить операции против талибов наСеверный Вазиристан. Руководство пакистанской армии озвучило угрозу возможныхосложнений в случае использования БПЛА на территории ИРП и неприятие усиленияроли Индии в Афганистане. Острую реакцию Исламабада вызвала информация о планахСША по захвату ядерных объектов Пакистана в случае возникновения критическойситуации в обеспечении их безопасности. Итогом может стать сокращение возможностейтранспортировки грузов НАТО по пакистанскому коридору и снижение уровняэкономической и военной помощи Пакистану. Одним из следствий такого развитиясобытий будет отвод войск МССБ на север Афганистана, на территорию «Северногоальянса», что потребует усиления присутствия НАТО в Центральной Азии и углубленияего сотрудничества с Россией. Другим – давление США на членов НАТО по вопросуувеличения финансирования операции в Афганистане и разворачиваниявоенно-медицинской инфраструктуры. Отметим, что из 28 членов НАТО только 5 странвносят положенные взносы в размере 2 % от валового внутреннего продукта. Основныезатраты несут США (26 %), ФРГ (13 %) и Великобритания.

Вовлечение НАТО в операцию «Одиссея. Рассвет» в Ливии (первоначально подкомандованием АФРИКОМ) повлияло на репутацию Североатлантического альянса.Завершение операции в Ливии позволило подвести неутешительные итоги того, что онпредставляет собой в конце 2011 г. как военная сила. В условиях отсутствия внешнейугрозы уровня Советского Союза, НАТО характеризуют низкий уровень координации инежелание участников альянса поддерживать инициаторов ливийской войны.Неготовность к ведению длительных боевых действий с применением высокоточногооружия, исчерпание дорогостоящих боеприпасов в короткие сроки принесопоставимости уровня пораженных целей и затраченных для этого средств ставят подвопрос целесообразность стратегии НАТО в современных условиях ближневосточноготеатра военных действий. Низкий уровень допустимых человеческих потерь открываетперед противниками блока широкие возможности воздействия на общественное мнениеЗапада и давления на руководство НАТО с использованием террористов-смертников.Характерны и в Афганистане, и в Ираке слабость местных союзников, не способныхвоевать без поддержки западной авиации и спецподразделений, приверженность ихруководства радикальной идеологии: фактически НАТО в Ливии воевал в интересах«Аль-Каиды». Повторение этого сценария в Сирии может оказаться для альянсасерьезным испытанием.

Сотрудничество стран региона с НАТО определяется их историей, приоритетамилидеров, политикой самого блока и отдельных стран, входящих в альянс. Единственнойближневосточной страной – членом НАТО является Турция, что дает ей возможностьвлиять на его политику (в рамках противостояния с Францией, давления на Германию идистанцирования от США). Именно Турция выступила за проведение операции против

Ливии в формате коалиции «НАТО + арабские страны», поддержав операцию приусловии, что она не окончится оккупацией Ливии. Сотрудничество с НАТО Израиляделает его единственной страной региона, вооруженные силы которой достигли полнойоперативной и технологической совместимости с альянсом. Это можно сказать только оботдельных подразделениях Иордании, Марокко и стран ССАГПЗ.

Прочные связи с НАТО в арабском мире поддерживают Иордания, Ирак, страныССАГПЗ, Египет, Тунис, Марокко, Мавритания и Джибути. Великобритания строит базурадиоэлектронной разведки в Сомалиленде, несмотря на непризнание анклава мировымсообществом. Франция сокращает контингент Иностранного легиона в Джибути и Чаде.Расширяет контакты с альянсом Алжир. Сотрудничество с НАТО Ливана и Йемена подвопросом из-за дестабилизации внутриполитической ситуации в этих странах, а Ливиибыло прервано после начала операции против Каддафи, хотя имеет шансы навосстановление. Одна из форм сотрудничества стран БСВ с НАТО – Средиземноморскийдиалог с участием Алжира, Египта, Израиля, Иордании, Мавритании, Марокко и Туниса,в рамках которого проводится обмен информацией в сфере борьбы с терроризмом.Другая – Стамбульская инициатива, принятая в 2004 г. с ориентацией на страныССАГПЗ для содействия им в борьбе с терроризмом и распространением оружиямассового уничтожения, проведения учений и помощи в подготовке погранохраны,участниками которой являются Бахрейн, Катар, Кувейт и ОАЭ, при возможномприсоединении к ним в будущем Саудовской Аравии.

В числе учений НАТО с армиями арабских государств выделяются «Брайт стар»,которые раз в 2 года проводятся на территории Египта, «Безопасность и бдительность наморе» и – с 2008 г. при участии военно-морских сил Алжира, Мавритании, Марокко иТуниса – «Феникс экспресс» на Средиземном море. Среди совместныхантитеррористических учений и операций выделяется американская «Транссахарскаяконтртеррористическая инициатива» со странами Сахеля. Алжир, Израиль и Мароккоучаствуют в операции НАТО «Активные усилия», патрулируя Средиземное море. СтраныМагриба участвуют в мероприятиях группы «5 + 5» (государства Магриба + Испания,Италия, Франция, Португалия и Мальта). С рядом арабских стран НАТО обмениваетсяразведывательной информацией, а Кувейт и Бахрейн подписали соглашения с НАТО обобмене информацией в сфере борьбы с терроризмом.

НАТО содействует странам БСВ в подготовке национальных военных кадров. ВИраке блок обучает местных силовиков, предоставляет вооружения и военную технику,снаряжение и экипировку: в Багдаде во взаимодействии с командованием вооруженныхсил США и правительством Ирака под контролем Совета НАТО работает «Миссия пореализации обучения». В Великобритании учатся иорданские офицеры, а на основепрограмм военного колледжа в Сандхерсте, на территории Иордании, организуется постандартам НАТО офицерское военное училище. С 2007 г. офицеры Катара обучаются наближневосточном факультете военного колледжа НАТО в Риме, а в Дохе планируетсяоткрытие филиала французского военного колледжа Сен-Сир, в котором будут учитьсякурсанты из стран ССАГПЗ. В школе НАТО в Германии и колледже в Италии обучаютсяпредставители стран БСВ – членов программы по вопросам миротворчества, экологии,контроля над вооружениями, безопасности в Европе и планирования предотвращениячрезвычайных ситуаций. Часть подразделений вооруженных сил Марокко, включаяофицеров, проходит подготовку во Франции, а в Марокко в военных училищах иакадемии ряд дисциплин преподают французы. Французские офицеры выполняют прикоролевской Академии генштаба функции советников.

В последние годы страны БСВ увеличили импорт вооружений и военной техники,активизировав военные связи с альянсом. Крупнейшим импортером военной продукциив Магрибе является Алжир, подписавший в 2006–2009 годах соглашения наприобретение за рубежом вооружений и военной техники на $ 6,8 млрд, а в 2010 г. на $

2,16 млрд. Особое развитие получили военные связи АНДР с Великобританией, Италиейи Францией. Марокко пытается поддерживать баланс сил с Алжиром. В 1998–2005 годахоно подписало соглашения на закупку за рубежом вооружений и военной техники на $900 млн, а в 2006–2009 годах – на $ 4,7 млрд. Помимо США и Франции, поставщикамивооружений и военной техники для королевства являются Нидерланды, Испания, Италияи Бельгия. Тунис приобретает вооружение и технику для своей армии у США и Франции,а в 2009 г. подписал с НАТО соглашение о сотрудничестве в военной сфере. В 2009 г.возобновилось сотрудничество с блоком Мавритании, прерванное в 2008 г., послевоенного переворота – поставщиком вооружений и военной техники для этой странывыступили Испания и Германия. В 2002–2005 годах Ливия подписала соглашения наприобретение вооружений и военной техники на $ 900 млн, в 2006–2009 годах – на $ 1,6млрд с Францией, Италией, Германией и Великобританией. Поставки вооружений вЕгипет в 2008–2010 годах вели США, Норвегия и Германия. Израиль в 2010 г.реализовал крупные контракты по военно-техническому сотрудничеству со странамиНАТО, среди которых выделялись США и Германия. Поставки военной техники в Ираквели США, Италия, Германия.

Страны ССАГПЗ намерены израсходовать в ближайшие 5 лет на закупки однойлишь военно-морской техники до $ 8 млрд. Основными поставщиками вооружений ивоенной техники для Бахрейна выступают США и Германия. Ряд кораблей будетпостроен на верфях компании ADSB из Абу-Даби. Поставки вооружений в Катаросуществляют США, Германия, Франция и Нидерланды – с верфи голландскойкомпании Damen в катарском порту Рас Лаффан. Кувейт закупает вооружения и военнуютехнику у США, Германии и Великобритании. ОАЭ – в Италии, Германии, Франции иТурции, а также у компании Abu-Dhabi Shipbuilding. Оман сотрудничает сВеликобританией, Германией и США. Крупнейшие военные расходы в регионеосуществляет Саудовская Аравия, военный бюджет которой составляет 35–40 %госрасходов, или 12–15 % валового внутреннего продукта. Большая часть ее военногоимпорта приходится на США, Великобританию и Германию. На долю Омана,Саудовской Аравии и ОАЭ приходится около 80 % немецкого экспорта в секторе«Наиболее востребованные виды вооружения». В число импортеров немецкой военнойтехники входят Иордания, Сирия, Йемен, Пакистан и Турция.

Следует отметить, что современные вооружения, приобретенные странамиССАГПЗ, не осваиваются национальными вооруженными силами, боеспособностькоторых, за исключением отдельных подразделений, невысока. Следствием этого сталорешение ОАЭ о формировании профессионального наемного контингента дляподавления возможных волнений на территории страны. Его спровоцировалосамоустранение Запада от вмешательства в «арабские революции» в Тунисе и Египте, атакже волнения на Бахрейне. Монархии Залива активно стремятся к участию вакционерном капитале производителей вооружений из числа стран НАТО,ограничиваемому в США, но возможному в Европе, в том числе в Германии. Так,поддержав приобретение госфондом IPIC из Абу-Даби 30 % акций предприятия MAN(город Эссен), руководство Ferrostaal пригласило инвестора участвовать и в оборонныхпроектах. Это же касается слияния концерна Thyssen-Krupp с крупнейшим в ФРГсудостроителем Blohm+Voss (город Гамбург) при поддержке судостроительнойкомпании Abu Dhabi Mar (ОАЭ).

Организацию Объединенных Наций, основанную 26 июня и начавшую работу 24октября 1945 г. – преемницу Лиги Наций, общественное мнение рассматривает какмировой парламент. Судя по результатам деятельности ООН, нет ничего более далекогоот действительности, чем такое восприятие этой малоэффективной бюрократическойструктуры, живущей по своим, далеким от реальной жизни законам. Дорогостоящиемиротворческие структуры ООН никого ни от чего не защищают. Комиссии и комитеты

занимаются не осмысленной деятельностью, а интригами, выбиванием и осваиваниембюджетов. Организация коррумпирована, чиновники торпедируют самые серьезные инеотложные задачи, политкорректность доведена до абсурда. ООН, пережив эпохупротивостояния военно-политических блоков, когда она служила полем битвыидеологических систем и платформой для диалога сверхдержав, когда ихпротивостояние заходило в тупик, во многом – раритет мироустройства, сложившегосяпосле завершения Второй мировой войны. Совет Безопасности и Генеральная Ассамблеявыпускают резолюции, которые никто не выполняет и на которые мало кто, помимоучастников процесса, обращает внимание. Для нескольких тысяч бюрократов,дипломатов, журналистов, политиков и политологов Организация Объединенных Наций– серьезная структура. Для тех, кто использует ее в своих интересах, будь это Лигаарабских государств, ищущая обоснование для атаки НАТО на Ливию и Сирию, илипротивники Государства Израиль, готовящие очередную антиизраильскую резолюцию, –полезный инструмент. Для десятков тысяч разбросанных по миру мелких чиновников –рабочее место. Присутствие ООН на БСВ на протяжении десятилетий не разрешило ниодного регионального конфликта, однако государства региона чрезвычайно активны в ееструктурах. Это в первую очередь характерно для противостояния исламского мира сИзраилем, делегитимация которого в ООН дошла до пика в ходе проведения Дурбанскойи Женевской конференций против расизма. Характерным примером отношения ООН кИзраилю стала «комиссия Голдстоуна», обвинившая Иерусалим в военныхпреступлениях по результатам расследования операции «Литой свинец» в Газе, отвыводов которой сам руководитель комиссии отказался весной 2011 г., хотя ООНоставила их в силе.

Структуры ООН, имеющие отношение к БСВ, можно разделить на три группы: 6организаций и миротворческих миссий, в руководящих органах и воинском контингентекоторых участвуют государства региона, 5 миротворческих миссий, действующих врегионе, а также агентства, занимающиеся беженцами. Среди 16 членов правления,входящего в первую группу Института ООН по проведению исследований и тренингов(UNITAR), основанного в 1963 г., находятся Алжир и Иран. Из 44 членов открытой в2003 г. Миссии ООН в Либерии (UNMIL) БСВ представляют Египет, Иордания, Йемен иПакистан. Все они и Тунис входят в число 42 членов действующей с 2004 г. МиссииООН по Кот д’Ивуар (UNOCI). Пакистан находится в числе 14 членов основанной в 2006г. Миссии ООН по Тимору-Лесте (UNMIT). Египет, Пакистан и Тунис – членыдействовавшей в 2007–2010 годах Миссии ООН в ЦАР и Чаде (MINURCAT). Алжир,Египет, Иордания, Йемен, Марокко, Пакистан и Тунис – в составе 52 членов МиссииООН в ДРК (MONUSCO), основанной в 2010 г.

Среди структур ООН, действующих непосредственно на БСВ, работающая с 1949 г.группа военных наблюдателей в Индии и Пакистане (UNMOGIP) из 8 членов. В 1964 г.были основаны Миротворческие силы на Кипре (UNFICYP) из 11 участников. С 1978 г. –Силы ООН в Ливане (UNIFIL), сформированные 31 страной, в том числе Катаром,Кипром и Турцией. В 1991 г. начала работу Миссия ООН в Западной Сахаре(MINURSO), членами которой являются 30 стран, включая Джибути, Египет, Иорданию,Йемен и Пакистан. Действующая с 2005 г. Миссия ООН в Судане (UNMIS) включает 60государств, в числе которых Египет, Иордания, Иран, Йемен, Катар, Марокко и Турция.

Беженцами в ООН занимаются 2 структуры. Основанное 8 декабря 1949 г.Агентство по палестинским беженцам (UNRWA), занимающееся только палестинцами,включает в руководство представителей 23 стран, в том числе Египта, Иордании, Ливана,Саудовской Аравии, Сирии и Турции. Статус наблюдателей в Агентстве имеют ЕС, Лигаарабских государств и ООП. Офис Верховного Комиссара ООН по делам беженцев(UNHCR), основанный 3 декабря 1949 г. и начавший работу с 1 января 1951 г.,

занимается всеми прочими беженцами планеты. В его исполком входит 79 стран, средикоторых все постоянные члены Совета Безопасности ООН и такие страны, как Алжир,Джибути, Египет, Израиль, Иордания, Иран, Йемен, Кипр, Ливан, Пакистан, Сомали,Судан, Тунис и Турция.

Эта структура дает возможность понять систему работы ООН на БСВ со всеми ееперекосами, повышенный интерес к проблеме палестинских беженцев за счет остальныхгрупп и то, в каком формате складываются альянсы, группы интересов, лобби икоалиции в системе бюрократии ООН. Несмотря на все свои недостатки, она оказываетсерьезное влияние на политику национальных правительств и международных структур,не входящих в ее состав, через дипломатов, карьера которых полностью или частичносвязана с аппаратом ООН, ее агентствами и подразделениями. «Мир ООН» имеет малосходства с окружающими реалиями, что приводит к низкой эффективности ееинициатив. ООН действует в виртуальном политическом пространстве, пытаясьподогнать действительность под свои догмы. Однако успешно или нет она действует наБСВ, и деятельность этой организации заслуживает рассмотрения на основании наиболеепоказательных примеров.

Разъединением Израиля и его соседей занимаются Орган ООН по наблюдению завыполнением условий перемирия (ОНВУП) между арабскими странами и Израилем,Силы ООН по наблюдению за разъединением (СООННР) вооруженных сил Израиля иСирии на Голанских высотах и Временные силы ООН в Ливане (ВСООНЛ). ОНВУП былсоздан на основании резолюции СБ ООН № 50 в 1948 г. В настоящее время военныенаблюдатели ОНВУП приданы силам ООН на Голанских высотах и в Ливане. Группанаблюдателей присутствует на Синайском полуострове. За соблюдением условиймирного договора между АРЕ и Израилем наблюдают специальные международныесилы, не подчиненные ООН. В числе миссии 152 военнослужащих. Штаб-квартиранаходится в Иерусалиме, представительства в Бейруте и Дамаске.

СООННР созданы в соответствии с резолюцией СБ ООН № 350 от 1974 г. Мандатпродлевается СБ ООН раз в полгода – они контролируют район протяженностью 80 км ишириной от 1 до 10 км. Штаб СООННР размещен в лагере Фауар, в Дамаске есть ихпредставительство. Численность – 1043 человека, содействие оказывают 79 военныхнаблюдателей ОНВУП. СООННР размещены в 2 лагерях, несут службу на 44 позициях и11 наблюдательных пунктах и раз в 2 недели проверяют зоны ограниченного военногоприсутствия вооруженных сил Сирии и Израиля, а также проводят разминированиетерритории, вверенной под их контроль.

ВСООНЛ были созданы на основе резолюции СБ ООН № 425 от 1978 г. Всоответствии с резолюцией СБ ООН № 1701 от 2006 г. их полномочия были расширены,численность увеличена, создано Морское оперативное соединение. Мандат ежегоднопродлевается Совбезом ООН. Штаб расположен в ливанском городе Эн-Накура.Численность контингента – 11 769 человек. Морское оперативное соединение состоит из5 боевых кораблей и вспомогательного судна военно-морских сил Германии, Греции,Италии и Турции. Содействие оказывают 53 военных наблюдателя ОНВУП. ВСООНЛнаблюдают за режимом прекращения огня, препятствуют незаконному военномуприсутствию в южных районах Ливана, пресекают контрабандную доставку туда оружияи боеприпасов. В условиях «арабской весны» все 3 миссии ООН с обязанностямисправиться не могут.

Политику ООН в Афганистане реализует Миссия по содействию Афганистану(МООНСА), учрежденная в 2002 г. Общая численность сотрудников – более 1300человек. Штаб-квартира находится в Кабуле, региональные отделения – в Бамиане,Гардезе, Герате, Джелалабаде, Кандагаре, Мазари-Шарифе и других населенныхпунктах, отделения – в Исламабаде и Тегеране. МООНСА состоит из канцелярии

спецпредставителя и подразделений по политическим вопросам, вопросам чрезвычайнойпомощи и экономического восстановления. В состав канцелярии входят группысоветников по правовым вопросам и военных советников (поддерживает связь сМеждународными силами содействия безопасности и отвечает за строительствовооруженных сил Афганистана), отдел по связям с общественностью и группа поправовому обеспечению деятельности миссии. Координирует помощь АфганистануСовместный координационно-мониторинговый совет (СКМС) из 28 человек, созданныйправительством и международным сообществом на 5 лет (2006–2011 годы) в рамкахлондонского Соглашения по Афганистану. От Исламской республики Афганистан в егосостав входят 7 человек: советники президента по экономическим вопросам(сопредседатель) и национальной безопасности, министры финансов, экономики,иностранных дел, просвещения, юстиции. От международного сообщества – 21 человек,включая спецпредставителя Генерального секретаря ООН (сопредседатель),представителей 6 основных доноров (США, Японии, Великобритании, Германии, ЕС иИндии) и соседей Афганистана (Пакистана, Ирана и Китая). Зарезервированы места дляучастников процесса-недоноров (Саудовской Аравии, Турции и России), НАТО, КС, 4основных поставщиков воинских контингентов (Канады, Нидерландов, Италии иФранции), Всемирного банка и Азиатского банка развития. Решения принимаютсяконсенсусом. СКМС состоит из 46 рабочих и 13 консультативных групп,контролирующих основные направления Соглашения по Афганистану: безопасность,госуправление и верховенство закона, инфраструктуру, образование, здравоохранение,сельское хозяйство, социальную защиту, развитие частного сектора, гендерные вопросы,борьбу с наркотиками, региональное сотрудничество, антикоррупционные мероприятияи охрану окружающей среды. Работа СКМС неэффективна (да и как может быть иначе),на порядок уступая по результативности Встречам спецпредставителей по АфПаку –ключевых участников урегулирования в Афганистане, которые контролируют США.

Рассматривая деятельность ООН в Судане, следует остановиться на Миссии ООН вСудане (МООНВС) и смешанной операции Африканского союза (АС) и ООН в Дарфуре(ЮНАМИД). Миссия в Судане, учрежденная на основании резолюции СБ № 1590 от2005 г. для поддержки Всеобъемлющего мирного соглашения между правительствомСудана и Суданским народно-освободительным движением/армией (СНОД/СНОА),действует в 6 секторах пограничных районов Северного и Южного Судана. Еевозглавляет спецпредставитель Генерального секретаря ООН. Штаб-квартира размещенав Хартуме. Представительства МООНВС действуют в столице Южного Судана Джубе идругих городах региона. Численность миротворческого контингента МООНВСопределена в 10 тысяч военнослужащих (в том числе 750 военных наблюдателей) и 715гражданских полицейских. Реально она составляет 9938 военнослужащих, в том числе497 военных наблюдателей и 676 полицейских. Помимо международного и местногогражданского персонала, контингенту приданы 369 добровольцев ООН.

Смешанная операция АС и ООН проводится на основании резолюции СБ № 1769от 2007 г. в интересах «содействия скорейшему и эффективному осуществлениюМирного соглашения по Дарфуру и обеспечению защиты гражданского населения».Мандат ЮНАМИД, ежегодно продлеваемый Совбезом ООН, включает наблюдение заситуацией вдоль границ Судана с Чадом и Центрально-Африканской Республикой.Руководит ЮНАМИД совместный спецпредставитель АС и ООН, подчиняющийсяГенеральному секретарю ООН и председателю Комиссии АС. Координациядеятельности АС и ООН осуществляется через Совместный механизм координации иподдержки в Аддис-Абебе (Эфиопия). Штаб миссии и миротворческого контингентаразмещен в Эль-Фашере (Северный Дарфур). Зона ответственности ЮНАМИД разделенана сектора: Север (штаб в Эль-Фашере), Запад (Эль-Гонейн) и Юг (Ньяла). Миссия имеетпредставительства в 55, а миротворцы дислоцированы в 30 населенных пунктах (по 10 в

секторе). Число миротворцев при полном развертывании должно было составить 19 555человек (в том числе 360 военных наблюдателей) и 3772 полицейских. По состоянию наначало июля 2010 г. смешанные силы АС/ООН насчитывали 17 018 военнослужащих (втом числе 251 военный наблюдатель) и 4418 гражданских полицейских, международныйи местный гражданский персонал и 446 добровольцев ООН. Миротворцы ЮНАМИДпредставлены воинскими подразделениями Буркина-Фасо, Египта, Нигерии, Руанды,Сенегала, Эфиопии и ЮАР. Гражданская полиция действует в составе 19 подразделений.По контракту с ООН в Дарфуре работают летчики российской авиакомпании «ЮТэйр».Следует отметить сложную оперативную обстановку, в которой действуют в Суданемиссии ООН и АС, которые не могут защитить даже собственный контингент, не говоряуже о мирных жителях. ООН констатирует факты их уничтожения и зафиксироваласвидетельства геноцида, на основании которых Международным Уголовным Судомбыла предпринята попытка судебного преследования президента Судана Омарааль-Башира, которую он проигнорировал.

Миссия ООН по проведению референдума в Западной Сахаре (МООНРЗС) былаучреждена в соответствии с резолюцией № 690 СБ ООН от 1991 г. В том же 1991 г. припосредничестве ООН Марокко, считающее Западную Сахару неотъемлемой частьюсвоей территории, и Народный фронт освобождения Сегиет-эль-Хамра и Рио-де-Оро(Фронт ПОЛИСАРИО) достигли договоренности о прекращении огня. Помиморазделения сторон и проведения референдума, МООНРЗС должна была обеспечитьосвобождение западносахарских политзаключенных, наблюдать за обменомвоеннопленными в сотрудничестве с Международным комитетом Красного Креста иосуществлять программу репатриации вместе с Верховным комиссаром ООН по деламбеженцев. В нарушение изначального плана в 1992 г. референдум не был проведен.Комиссия МООНРЗС по идентификации его участников в 1993–1999 годах выполниласвою работу, но процесс буксует до настоящего времени. Генеральный секретарь ООНчерез специального посланника периодически ведет переговоры с представителямиконфликтующих сторон. Штаб-квартира Миссии расположена в городе Эль-Аюн(Западная Сахара). 9 опорных постов наблюдателей ООН размещены по обе сторонывала, построенного Марокко вдоль границы с Мавританией и Алжиром, которыйотделяет западную зону, контролируемую Марокко, от восточной, управляемой ФронтомПОЛИСАРИО. В алжирском городе Тиндуф находится отделение связи МООНРЗС,поддерживающее связь с руководством Фронта ПОЛИСАРИО и алжирскойадминистрацией. Численность миссии на конец 2010 г. составляла 230 человек (20военнослужащих, 204 военных наблюдателя и 6 полицейских), которым было придано259 человек международного и местного гражданского персонала и 20 добровольцевООН. Ежегодно проводится до 8500 наземных и 600 вертолетных патрулирований,действует Центр МООНРЗС по координации деятельности, связанной сразминированием. Миссия помогает Международному комитету Красного Креста впоиске лиц, пропавших без вести, и оказывает гуманитарную помощьбеженцам-«сахрави» в районе Тиндуфа.

Практически все внешние наблюдатели сходятся на том, что работа ООН на БСВпредставляет имитацию деятельности. Односторонние или двусторонние действияотдельных государств вне рамок ООН эффективней, менее затратны и имеют большешансов на успех, позволяя учитывать изменения в обстановке и гибко реагировать наних. Проблемы ООН заложены в ее структуре и механизме принятия решений, непозволяя учитывать текущую ситуацию, зачастую коренным образом изменившуюся современи создания той или иной миссии. Именно это происходит в арабо-израильском,западносахарском, афганском и иных конфликтах. Доверие к ООН подрывают такиефинансово-коррупционные скандалы, как злоупотребления вокруг программы «Нефть вобмен на продовольствие». Пристрастность к Израилю не компенсирует в глазах

населения БСВ ее роль покровителя агрессии НАТО против Ливии. ООН слабеет, теряетавторитет, и ее провалы на БСВ лишь подчеркивают эту объективную реальность.

Информация к размышлениюАфПак

Американская ближневосточная военно-политическая доктрина не случайнорассматривает Афганистан и Пакистан как единое целое – АфПак. Тесно связанныеисторически, эти государства, если Афганистан, представляющий совокупность неподчиняющихся центральному правительству территорий и племен можно так назвать,представляют собой очаг нестабильности мирового значения. «Крестовый поход противмеждународного терроризма», начатый президентом Бушем при поддержке мировогосообщества после теракта «9/11», в Афганистане провалился. Обстановка в регионезначительно осложнилась, по сравнению с периодом до начала операции, за счет ростанаркопроизводства, расширения зоны деятельности террористических организаций наПакистан и Индию и ослабления ядерного Пакистана с возможной дезинтеграцией его всреднесрочной перспективе.

Правительство Афганистана коррумпировано, непрофессионально, неэффективно иоткрыто поддерживает контакты с талибами и наркоторговцами. Большая частьруководства страны, включая родственников президента, занимается производствомнаркотиков. Уровень нарушений на выборах, в итоге которых подтвержденопрезидентство Хамида Карзая, был столь высок, что его легитимность близка к нулю.Поддержка Карзая администрацией США дискредитировала Вашингтон в глазахместного населения и племенных элит – правящий режим не имеет шансов навыживание без помощи извне. После вывода из Афганистана западных военныхконтингентов основными претендентами на власть в пуштунских районах будут талибы,а контролируемые бывшим «Северным Альянсом» провинции перестанут подчинятьсяКабулу даже номинально. Как следствие, в районах проживания шиитов-хазарейцевувеличится влияние Ирана, на юго-востоке – Пакистана, в ряде восточных исеверо-восточных регионов – Индии. Сотрудничество Нью-Дели и Кабула окреплоосенью 2011 г., после терактов, в ходе которых был убит ряд ключевых фигурадминистрации Карзая, и охлаждения антитеррористического сотрудничества США иПакистана, взявшего под покровительство группировку «Хаккани». Союз Афганистана сИндией может сбалансировать влияние в этой стране Пакистана, опирающегося наКитай, создав после ухода американских войск ситуацию неустойчивого, но длительногоравновесия.

В ходе активной фазы военной операции западной коалиции против талибов и«Аль-Каиды» они не были разгромлены, несмотря на уничтожение некоторых лидеров ифигур второго ряда. Исламисты отвели основные силы на Территорию племен (FATA) ив Северо-Западную провинцию Пакистана. Превратив «Аль-Каиду» в международныйбренд, они расширили зону влияния «Зеленого интернационала» до североафриканскогоСахеля и Индонезии. Число афганских беженцев составляет до 2 миллионов в Иране иболее 4 миллионов в Пакистане (официальные данные меньше в разы), а большая частьвременно перемещенных лиц на территории самого Афганистана не зарегистрированамеждународными организациями. Границы этой страны с Ираном и Пакистаномпрозрачны и пересекаются кочевниками в регулярном режиме – свыше 1,5 миллионачеловек ежедневно. Медресе и мечети деобандского толка, а также лагеря беженцев впуштунских районах Пакистана – основная тыловая база талибов. Вафгано-пакистанском пограничье, периодически конфликтуя с талибами и местнымиплеменами, действуют исламские «интербригады», в составе которых немалоновообращенных мусульман из Европы, США, Канады и республик бывшего СССР.

Операции западной коалиции в Афганистане выявили слабые места в оперативнойдеятельности НАТО, включая неготовность армий большей части входящих в альянсстран (включая западногерманский бундесвер) к ведению боевых действий в условияхдиверсионно-партизанской войны на пересеченной местности. Основная боевая нагрузкалегла на «англосаксонский блок», включая армию США, британский и канадскийспецназ. Нескоординированность военных и гражданских властей, противостояниеПентагона и Государственного департамента привели к конфликту командования войск садминистрацией. После принятия решения о выводе американских войск из Афганистаназначительная, если не подавляющая, часть военных операций коалиции, включаянаправленные на уничтожение плантаций опиумного мака и нарколабораторий,представляла собой имитацию, ориентированную на прессу. Это же относилось к борьбес талибами, активность которых несколько снизилась в ожидании возвращения к власти.Перспективу такого развития событий подтвердили заявления правительства Карзая изападных лидеров о необходимости проведения переговоров с «умеренными талибами».Следствием заигрывания Карзая с исламистами стало уничтожение Миссии ООН вМазари-Шарифе в начале апреля 2011 г. и точечные операции исламистов по ликвидациируководства ключевых городов и провинций Афганистана. Слабая подготовка,недостаточная численность и отсутствие мотивации афганской армии и полицииисключают ведение ими самостоятельных действий: уровень дезертирства ивовлеченности афганских силовиков в криминальную деятельность, включая передачуоружия боевикам и наркоторговлю, зашкаливает.

Снижение численности западных войск на территории Афганистана приведет квзрывному росту нестабильности не только на его территории, но и по периметруграниц, включая Пакистан и приграничные районы Ирана, поскольку, как и вывод изстраны советского воинского контингента в конце 80-х годов, будет воспринятоисламистами как победа. Их беспрепятственному продвижению в Китайский Туркестани Центральную Азию будет мешать только буферная зона, которую представляютсеверные тюркоязычные провинции Афганистана и Нуристан. Возвращение«Аль-Каиды» к довоенному уровню влияния в Афганистане после массового оттока еебоевиков в Ирак, Магриб, на Аравийский полуостров и Африканский Рог маловероятно,да и талибы вряд ли предоставят ей эту возможность. При этом «Аль-Каида», несмотряна уничтожение весной 2011 г. в пакистанском Абботабаде Усамы бен-Ладена, неразгромлена. Несмотря на победные реляции руководства США, она прошла успешный«ребрендинг». В случае начала в Афганистане нового витка гражданской войны высокавероятность возвращения оттуда иностранных боевиков в страны происхождения,включая Россию.

Основу экономики Афганистана составляет, и в обозримой перспективе будетсоставлять, выращивание опиумного мака и каннабиса и производство на их основенаркотиков. Афганистан обеспечивает до 95 % мирового рынка героина. Российскиеинтересы в Афганистане ограничены участием в пресечении наркотрафика, приминимальном вовлечении в боевые столкновения российских войск. Призывы к участиюРоссии в восстановлении Афганистана не имеют экономических оснований ирассчитаны на коррупционные схемы. Остающийся на территории страны воинскийконтингент НАТО будет играть символическую роль, нуждаясь в каналах внешнегоснабжения в тем большей мере, чем более будет осложняться ситуация в Пакистане.России это выгодно экономически и политически. Нестабильность, усугубляемаядемографическим кризисом (один из самых высоких показателей прироста населенияпри наименьшей продолжительности жизни в исламском мире), будет препятствоватьтранзиту углеводородов Центральной Азии на мировой рынок через территориюАфганистана. В перспективе не исключено установление над рядом его районов прямогоконтроля Китая, Ирана и Пакистана или распад страны, который может спровоцировать

аналогичные процессы в Пакистане.Положение Пакистана сложно и противоречиво. Он слишком серьезен в военном

отношении, чтобы Запад рискнул пытаться оказать на него прямое воздействие, новнутреннее положение в стране неустойчиво, а добрая половина территории неконтролируется ни центральными, ни местными властями. Население не любитиностранцев, элита не доверяет им, но без их помощи ИРП не справится со своимипроблемами: по данным Плановой комиссии Пакистана, 35 %, а по сведениям Центраисследований и безопасности – до 70 % из 175-миллионного населения страны живетниже черты бедности, составляющей $ 2 в день. Миллионы выходцев из Пакистанаживут за его пределами, в том числе около 2 миллионов в аравийских монархиях.Балансируя между США и ЕС, Китаем и арабским миром, Ираном и Индией, Исламабаднастаивает на неприкосновенности границ Пакистана для иностранных войск, хотя ихежедневно пересекают сотни тысяч человек: контрабандисты, террористы и живущие впограничье племена.

Беженцы из Вазиристана на 500 тысяч, а из района Сват на 2,5 миллиона человекувеличили число временно перемещенных лиц на территории Пакистана – жертвприродных бедствий и военных конфликтов, ситуация с которыми приблизилась кгуманитарной катастрофе и явно не может быть решена властями самостоятельно. Приэтом Исламабад сделал жест доброй воли, продлив на 3 года пребывание в пограничныхс Афганистаном районах 1,7 миллиона афганских беженцев в дополнение кзарегистрированным в Пакистане на 2007 г. 2,2 миллиона афганцев. Беженцы и временноперемещенные лица не только перегружают и без того несбалансированный бюджетПакистана и дестабилизируют ситуацию в стране в целом, но и являются кадровымрезервом радикальных исламских и сепаратистских движений. Последнее тем болееопасно, что межэтнические и религиозные конфликты в стране, включая теракты противхристиан и шиитов, – часть ее повседневной жизни. При этом если обстановка вКашмире контролируется армией, напряженная обстановка на западных границахПакистана не дает оснований для оптимизма. Лидеры белуджей требуют создания«Великого Белуджистана» из пакистанской провинции Белуджистан и иранской –Белуджистан и Систан. Проведенная властями Британской Индии в 1893 г. граница сАфганистаном – «линия Дюранда», не признается пуштунами, говорящими о создании«Великого Пуштунистана» на базе земель пакистанских и афганских племен.Компромисс местных маликов с федеральным правительством, основанный наневмешательстве Исламабада во внутреннюю жизнь племен по неизменному с 1901 г.Уголовному законодательству зоны племен, был разрушен введением в этот акт в августе2009 г. поправок, распространивших юрисдикцию Пакистана на их земли.

Современная внутренняя политика в Пакистане определяется борьбой кланов.Пакистанской народной партии президента Зардари, представляющего интересы семьиБхутто – землевладельцев Синда, противостоит «Мусульманская лига» Наваза Шарифа,поддерживаемого городской буржуазией Панджаба и главой Верховного суда Чоудхри. Вэтой борьбе Зардари терпит поражение. После того как 28 ноября 2009 г. истек срокдействия Указа Первеза Мушаррафа о национальном примирении, в 2007 г.предоставившего политическую амнистию более 8 тысячам чиновников и бизнесменов,16 декабря 2009 г. вердикт Верховного суда разрешил возобновление уголовныхпреследований против них. В списке – президент и ряд министров, в том числе обороныи внутренних дел. Новым ударом для Зардари стало вступление в силу 19 апреля 2010 г.18-й поправки к Конституции, по которой президент, потеряв право назначениягубернаторов и руководителей вооруженных сил, роспуска центрального и региональныхправительств, стал номинальным главой государства, который может распуститьпарламент только по рекомендации премьер-министра. Пока гражданские политикисражаются за власть, свыше 120 тысяч военнослужащих пакистанской армии борются с

радикальными исламистами. Более 1300 человек из них погибли в боях и терактах. Вконечном счете, нестабильность, неизменно сопровождающая в Пакистане гражданскоеправление, скорее всего в очередной раз закончится приходом к власти военных во главес их лидером – главнокомандующим сухопутными войсками генералом АшфакомПарвезом Каяни. Что засвидетельствует провал очередной попытки демократизацииПакистана под давлением извне, но для безопасности ядерных объектов и борьбы сисламистским терроризмом будет оптимальным исходом. Поскольку, как точно отметилДэвид Килкаллен, бывший офицер австралийской армии, специальный советникДжорджа Буша и консультант Барака Обамы: «В случае коллапса Пакистана онпревзойдет все, что мы до сих пор видели в том, что мы называем войной с терроромсегодня».

Экономика страны находится в состоянии стагнации и без внешней помощи неможет быть восстановлена. Сельское хозяйство, промышленность, инфраструктура –включая порты и трубопроводы, банковская сфера и военно-промышленный комплексПакистана представляют интерес для инвесторов, но присутствие России в этой странеограничено из-за сотрудничества Москвы с Индией. Высокий уровень бюрократии,коррупция и нестабильность ухудшают инвестиционный климат. Основнымипартнерами Исламской республики Пакистан в экономической сфере являются Китай,Великобритания и США. Уровень ее интеграции в англоязычный мир и миллионыпакистанцев, живущих за рубежом, в основном в Великобритании, США и странахЗалива, увеличивают ее шансы на внешнюю поддержку.

Пакистанская армия – одна из наиболее профессиональных в исламском мире,«обкатана» в военных конфликтах с Индией, хорошо вооружена и имеет громадныймобилизационный резерв – единственный в своем роде на Ближнем и Среднем Востоке.В случае внешней угрозы страна может опереться на поддержку со стороны Китая.Будучи формально союзником США в противостоянии с радикальными исламистами,Пакистан возражает против любых операций коалиции на своей территории. ИРПподдерживает конструктивные отношения с Ираном, противостоя наркотрафику исепаратизму белуджей, развивая экспорт из ИРИ природного газа и выстраиваяприграничную инфраструктуру. Поддержка спецслужбой ISI моджахедов в их борьбе ссоветским присутствием в Афганистане и талибов в 90-е годы привела к формированиюсистемы взаимных интересов между пакистанскими силовиками и афганскимиисламистами. Высокий уровень сепаратизма в Синде, Белуджистане и пограничных сАфганистаном районах, а также отделение от Пакистана в 70-е годы ВосточнойБенгалии – Республики Бангладеш позволяют предположить возможность распадастраны в случае дальнейшего ослабления политического центра, если возвращениеармии к власти не снизит эту угрозу. Конфликт с Индией из-за Кашмира дополняюттеррористические атаки пакистанских исламистов, самой успешной целью которыхоказался многомиллионный Мумбай. В то же время очередная индо-пакистанская войнамаловероятна, как вследствие фактора ядерного сдерживания, так и из-за постепеннойнормализации отношений Дели и Исламабада.

Особые отношения между Исламской республикой Пакистан и арабскимимонархиями Залива, в том числе Оманом, Саудовской Аравией и Эмиратами, – следствиемноголетнего экономического и военно-политического сотрудничества. Последнеевключает присутствие пакистанских подразделений в армиях стран ССАГПЗ, участиевоенных инструкторов из Пакистана в подготовке вооруженных сил «заливников», атакже финансирование (саудовское, а возможно, и эмиратское) пакистанской ядернойпрограммы. В основе экономических связей лежит торговля, инвестиции стран Залива впакистанскую экономику и трудовые мигранты из Пакистана, работающие натерритории всех монархий Аравийского полуострова, ежегодные перечисления которыхсоставляют значительную часть поступлений валюты в Пакистан. Не исключено, что в

случае прямого военного столкновения арабских монархий Залива с Ираном Исламабадсбалансирует военный перевес Тегерана (не вступая с ним в войну) и выступитпосредником между конфликтующими сторонами.

Глава 9Международная кооперация

Участие стран региона в международных организациях позволяет им не тольконалаживать связи в пределах какой-либо его части или всего исламского мира, но ивлиять на мировую политику через многочисленные «клубы», в которых они участвуюткак наблюдатели, ассоциированные или полноправные члены. Даже поверхностныйвзгляд на эту систему позволяет выявить ряд закономерностей, объясняющих многое изпроисходящего на БСВ. Помимо прочего, выделяются региональные лидеры иаутсайдеры, доноры и получатели финансовой помощи. Так, в число 13ассоциированных членов Парижского клуба (с 1956 г., Paris Club) входят Абу-Даби,Израиль, Кувейт, Марокко и Турция. Израиль и Турция вошли в состав Организацииэкономического сотрудничества и развития (с 1960 г., Organization for EconomicCooperation and Development – OECD). Турция и Саудовская Аравия входят в созданное в1999 г. объединение стран, являющихся ведущими экономиками мира G-20.Наблюдателями Шанхайской Организации Сотрудничества (с 2001 г., ShanghaiCooperation Organization – SCO или ШОС) являются Иран и Пакистан.

Особую роль на БСВ, где самые богатые и самые бедные государства планетыявляются соседями, играют финансовые структуры. Среди 56 членов Банкамеждународных расчетов (с 1930 г., Bank for International Settlements – BIS) – Алжир,Израиль, Саудовская Аравия и Турция. Принятый для развития Азии и Тихоокеанскогорегиона в 1950 г. План Коломбо (26 членов, Colombo Plan – CP) включил Афганистан,Иран и Пакистан. Группа Африканского банка развития (с 1964 г., African DevelopmentBank Group – AfDB), объединяющая ряд банков и фондов континента, включает 53региональных участника, в том числе Алжир, Джибути, Египет, Ливию, Мавританию,Марокко, Сомали, Судан, Тунис и Эритрею, а в числе 24 нерегиональных – Кувейт иСаудовская Аравия. В числе 48 членов Азиатского банка развития (с 1966 г., AsianDevelopment Bank – ADB) – Афганистан и Пакистан, а среди 19 его нерегиональныхчленов – Турция. Арабский фонд экономического и социального развития (с 1968 г.,Arab Fund for Economic and Social Development – AFESD), 20 членов + ООП – все страны,входящие в состав ABEDA (перечислены ниже), Джибути, Йемен и Сомали (до 1993 г.).В число 56 + ООП членов Исламского банка развития (с 1973 г., Islamic DevelopmentBank – IDB) входят все исламские страны БСВ, кроме Эритреи. Арабский банкэкономического развития Африки (с 1974 г., Arab Bank for Economic Development inAfrica – ABEDA, он же – Banque Arabe de Developpement Economique en Afrique –BADEA) охватывает деятельностью 17 стран: Алжир, Бахрейн, Египет, Иорданию, Ирак,Катар, Кувейт, Ливан, Ливию, Мавританию, Марокко, Оман, ОАЭ, Саудовскую Аравию,Сирию, Судан и Тунис, а также ООП. Кувейт входит в число 10 членов Банка развитияЦентральноафриканских государств (с 1975 г., Central African States Development Bank –BDEAC, он же Banque de Developpement des Etats de l’Afrique Centrale). Арабскийвалютный фонд (с 1976 г., Arab Monetary Fund – AMF), имея в составе 21 члена и ООП(те же, что AFESD и Коморы). Европейский банк реконструкции и развития (с 1991 г., 63члена, European Bank for Reconstruction and Development – EBRD) работает с Египтом,Израилем, Марокко и Турцией. В числе 12 членов Банка Черноморской зоныэкономического сотрудничества (с 1992 г., Black Sea Economic Cooperation Zone – BSEC)– Турция, а среди 17 наблюдателей – Египет, Израиль и Тунис.

Существенной для мирового сообщества является политическая кооперация странБСВ, в том числе по религиозному (ОИК), этническому (ЛАГ) и региональному(ССАГПЗ, САМ, АС) принципу. Созданная в 1945 г. Лига арабских государств (League ofArab States – LAS или Arab League – AL), состоящая из 21 арабской страны и ООП, имеетв качестве наблюдателей Бразилию, Венесуэлу, Индию и Эритрею. В Организациюисламская конференция (с 1969 г., 56 членов + ООП, Organization of the IslamicConference – OIC) входят все исламские страны БСВ, а среди 12 ее наблюдателей –Турецкая мусульманская община Северного Кипра. В состав Совета сотрудничестваАрабских государств Залива (с 1981 г., Cooperation Council for the Arab States of the Gulfили Gulf Cooperation Council – GCC, известного в РФ как ССАГПЗ) входят 6 монархийАравийского полуострова. Союз Арабского Магриба (с 1989 г., Arab Maghreb Union –AMU) состоит из Алжира, Ливии, Мавритании, Марокко и Туниса. В АфриканскомСоюзе (с 2001 г., 53 страны, African Union – AU, бывшая Организация АфриканскогоЕдинства) БСВ представляют Алжир, Джибути, Египет, Западная Сахара (АрабскаяДемократическая Республика Сахрави), Ливия, Мавритания, Сомали, Судан, Тунис иЭритрея.

Роль БСВ как мирового поставщика углеводородов сказывается на позиции ОПЕКи подкрепляется ОАПЕК и САЭЕ. В Совете арабского экономического единства (с 1957г., 11 стран + ООП, Council of Arab Economic Unity – CAEU): Египет, Ирак, Иордания,Йемен, Кувейт, Ливия, Мавритания, ОАЭ, Сомали, Судан и Сирия. 8 из 12 участниковОрганизации стран – экспортеров нефти (с 1960 г., Organization of Petroleum ExportingCountries – OPEC) – страны БСВ: Алжир, Иран, Ирак, Кувейт, Ливия, Катар, КСА иОАЭ. В состав 11 членов сформированной Организации арабских стран – экспортеровнефти (с 1968 г., Organization of Arab Petroleum Exporting Countries – OAPEC) вошли всеарабские члены ОПЕК, Бахрейн, Египет, Сирия и Тунис (позже вышел).

Проводником французского влияния в регионе служит Международнаяорганизация франкоговорящего мира (с 1970 г., 53 страны, International Organization ofthe French-speaking World – OIF или Organisation Internationale de la Francophonie), вкоторую входят Джибути, Египет, Ливан, Мавритания, Марокко и Тунис, а в числе ееассоциированных членов – Кипр. Участие стран БСВ в геополитических проектах«великих держав» иллюстрирует и присутствие Марокко в числе 17 членов основанногов 2000 г. по инициативе США Сообщества Демократий (Community of Democracies –CD).

Особую роль в системе международных структур играет Турция. Это единственнаястрана БСВ, которая входит в число 28 членов созданного в 1949 г. блока НАТО (NorthAtlantic Treaty Organization – NATO) и 29 – созданного в 1958 г. Агентства по ядернойэнергии (Nuclear Energy Agency – NEA, известного также как OECD Nuclear EnergyAgency). Турция имеет эксклюзивное для региона членство в составе 37 стран, входящихв работающий с начала 70-х годов Комитет Цангера (Zangger Committee – ZC),разрабатывающий руководящие принципы экспортного контроля Договора понераспространению ядерного оружия (NPT/ДНЯО). Она входит в Международноеэнергетическое агентство (с 1974 г., 29 стран, International Energy Agency – IEA);борющуюся с отмыванием денег Финансовую оперативную группу (с 1989 г., 36 членов,Financial Action Task Force – FATF), основанную в Париже на саммите G-7; связанный сНАТО Совет евро-атлантического партнерства (с 1991 г., 50 стран, Euro-AtlanticPartnership Council – EAPC, начавший работу как North Atlantic Cooperation Council –NACC).

Характерными для международной кооперации структурами являются целевыегруппы, некоторые из которых названы по числу их участников. 23 участника Группы 77(с 1964 г., 129 стран + ООП, G-77) – страны БСВ (в G-77 не входят Израиль, Кипр, Иран,Турция и Эритрея). Организация экономической кооперации (с 1985 г., 10 членов,Economic Cooperation Organization – ECO) объединяет постсоветские мусульманскиереспублики и граничащие с ними Афганистан, Иран, Пакистан и Турцию. В G-15 (с 1989г., 18 членов, создана на базе Движения неприсоединения) входят Алжир, Египет и Иран,а в G-24 (с 1989 г.), помимо этих стран – Ливан, Пакистан и Сирия. Развитие-8 (с 1997 г.,Developing Eight – D-8) объединяет крупнейшие исламские неарабские экономики:Бангладеш, Египет, Индонезию, Иран, Малайзию, Нигерию, Пакистан и Турцию. В G-11(с 2006 г., 12 членов) входят Иордания, Марокко, Пакистан и Тунис.

Ряд международных организаций, в том числе тех, с которых началась историямеждународного сотрудничества, включает большинство или всех членов ООН, включаягосударства БСВ. Это Международный союз электросвязи (с 1865 г., 192 члена,International Telecommunication Union – ITU); Межпарламентский Союз (с 1889 г., 154члена + ООП, Inter-Parliamentary Union – IPU) – кроме Эритреи и Сомали(ассоциированное членство у Переходного арабского парламента); Международныйолимпийский комитет (с 1894 г., 204 страны и ООП, International Olympic Committee –IOC); Международная организация труда (с 1919 г., 183 члена, International LaborOrganization – ILO); Международная федерация обществ Красного Креста и КрасногоПолумесяца (с 1919 г., 185 стран + ООП, International Federation of Red Cross and RedCrescent Societies – IFRCS); Международная организация уголовной полиции (с 1923 г.,186 стран, International Criminal Police Organization – Interpol). К этой же группеотносятся Международный валютный фонд (с 1944 г., 187 стран, International MonetaryFund – IMF); Международная организация гражданской авиации (с 1944 г., 190 стран,International Civil Aviation Organization – ICAO); Всемирный Банк (с 1945 г., 187 членов,International Bank for Reconstruction and Development – IBRD); Всемирная организацияздравоохранения (с 1946 г., 193 члена, World Health Organization – WHO).

Туда же входят Всемирная метеорологическая организация (с 1947 г., 183 страны,World Meteorological Organization – WMO); Международная организация постандартизации (с 1947 г., 109 стран, International Organization for Standardization – ISO);Международная морская организация (с 1948 г., 168 стран, International MaritimeOrganization – IMO, бывшая Intergovernmental Maritime Consultative Organization –IMCO) – кроме Афганистана; Всемирная таможенная организация (с 1950 г., 178 членов,World Customs Organization – WCO, бывший Customs Cooperation Council – CCC);Международная финансовая корпорация (с 1955 г., 182 члена, International FinanceCorporation – IFC); Международное агентство по атомной энергии (с 1956 г., InternationalAtomic Energy Agency – IAEA или МАГАТЭ) – кроме Джибути и Сомали;Международная ассоциация развития (с 1960 г., 171 член, International DevelopmentAssociation – IDA). Международные объединения такого рода дополняют Движениенеприсоединения (с 1961 г., 117 стран, Nonaligned Movement – NAM); Международнаяорганизация спутниковой связи (с 1964 г., 150 стран, International TelecommunicationsSatellites Organization – ITSO); Всемирная организация интеллектуальной собственности(с 1967 г., 184 страны, World Intellectual Property Organization – WIPO); Международныйфонд сельскохозяйственного развития (с 1974 г., 165 стран, International Fund forAgricultural Development – IFAD). Страны БСВ входят и в такие структуры, какВсемирная туристическая организация (с 1975 г., 154 страны, World TourismOrganization – UNWTO); Многостороннее агентство по гарантированию инвестиций (с1988 г., 175 стран, Multilateral Investment Guarantee Agency – MIGA) – кроме Сомали;

Всемирная торговая организация (с 1994 г., 153 члена, World Trade Organization – WTO,преемница General Agreement on Tariff and Trade – GATT) – кроме Сомали и Эритреи;а также Организация по запрещению химического оружия (с 1997 г., 188 членов,Organization for the Prohibition of Chemical Weapons – OPCW), документы которойИзраиль подписал, не ратифицировав.

В число 65 наблюдателей Организации американских государств (с 1890 г.,Organization of American States – OAS, бывший International Union of American Republics)входят 12 стран БСВ: Алжир, Египет, Израиль, Йемен, Катар, Кипр, Ливан, Марокко,Пакистан, Саудовская Аравия, Тунис и Турция. Постоянная палата третейского суда (с1899 г., 111 стран, Permanent Court of Arbitration – PCA) включает 18 государств региона.В Международную гидрографическую организацию (с 1919 г., 80 стран, InternationalHydrographic Organization – IHO, бывшее International Hydrographic Bureau) входят 15. ВоВсемирную торговую палату (с 1919 г., 89 национальных комитетов, InternationalChamber of Commerce – ICC) – 17. Во Всемирную федерацию профсоюзов (с 1945 г., 109стран + ООП, World Federation of Trade Unions – WFTU) – 20 стран БСВ иООП.Международная организация миграции (с 1951 г., 132 страны, InternationalOrganization for Migration – IOM, бывший Provisional Intergovernmental Committee for theMovement of Migrants from Europe) включает 19 стран региона. В Международнойорганизации мобильной спутниковой связи (с 1999 г., International Mobile SatelliteOrganization – IMSO) состоят 18. В Международной конфедерации профсоюзов (с 2006г., 312 членов из 156 стран + ООП, International Trade Union Confederation – ITUC, врамках которой объединились International Confederation of Free Trade Unions – ICFTU иWorld Confederation of Labor – WCL) – 14 государств БСВ и ООП.

Кипр, Иран, Ливия, Мавритания, Марокко и ИРП входят во Всемирнуюконфедерацию труда (с 1920 г., 105 членов, World Confederation of Labor – WCL). Вчисло т. н. «сторонников» Всемирного суда (с 1946 г., 55 стран, International Court ofJustice – ICJ) входят Кипр, Джибути, Египет, Пакистан, Сомали и Судан. Ряд стран БСВучаствует во Всемирной продовольственной программе (с 1961 г., 36 членов, World FoodProgram – WFP). Кипр и Турция входят в Группу ядерных поставщиков (с 1974 г., 46членов, Nuclear Suppliers Group – NSG, известная как London Suppliers Group or theLondon Group). Кипр и Турция являются членами ОБСЕ (с 1975 г., 56 стран, Organizationfor Security and Cooperation in Europe – OSCE, бывшей Conference on Security andCooperation in Europe – CSCE), а в число 12 партнеров организации входят Афганистан,Алжир, Египет, Израиль, Иордания, Марокко и Тунис. Афганистан и Пакистан входят вЮжноазиатскую Ассоциацию Регионального Сотрудничества (с 1983 г., 8 членов,South Asia Co-operative Environment Program – SACEP), они же являются членами (Иран– наблюдателем) Южноазиатской ассоциации регионального сотрудничества (с 1985 г., 8стран, South Asian Association for Regional Cooperation – SAARC). ЧленамиМежправительственного органа по вопросам развития (с 1986 г., 6 стран,Inter-Governmental Authority on Development – IGAD, бывший Inter-GovernmentalAuthority on Drought and Development – IGADD) являются Джибути, Сомали и Судан(Эритрея приостановила участие в нем в 2007 г.). Турция – член, а Израиль –наблюдатель Юго-Восточной европейской инициативы по сотрудничеству (с 1996г., 13 стран, Southeast European Cooperative Initiative – SECI). Членами Международногоуголовного суда (с 2002 г., 114 стран, International Criminal Court – ICCt) являютсяАфганистан, Кипр, Джибути и Иордания.

Описанная выше схема не является статичной. Международные организацииизменяют состав участников, названия, спонсоров и патронов с регулярностью,

заставляющей предполагать в ней закономерность. Они образуют, вместе с ООН, НАТОи ЕС, систему, в которой трудоустроены десятки тысяч чиновников, составляющихаппарат этих организаций. Именно эти люди в соответствии со своими представлениямио приоритетах, личными и ведомственными интересами, догмами и стереотипами,инерцией запущенных ранее финансово-организационных процессов, внутри– имежведомственной борьбой, складывающимися и разрушающимися альянсамиформируют повестку так называемого «международного сообщества». Они же этосообщество представляют, а точнее, подменяют в собственных или корпоративныхинтересах.

Информация к размышлениюНеисламские регионалы

Особняком в регионе стоят ближневосточные «чужаки» – Израиль и Кипр.Членство в ЕС и особые отношения с Россией укрепляют положение Кипра, а длящаяся с1974 г. турецкая оккупация Северного Кипра – ослабляет. Однако эскалация кипрскогоконфликта маловероятна. Диалог между общинами турок и греков-киприотов даетоснования для осторожного оптимизма, хотя ожидать объединения острова в скоройперспективе не приходится. Усилия ООН по проведению референдума по объединениюв преддверии вступления Кипра в ЕС провалились. Южный Кипр является для Ливана,Сирии и Израиля нейтральной территорией, на которой контактируют представителиразличных политических сил, в том числе воюющих друг с другом партий и кланов.Обнаружение на кипрском шельфе месторождений природного газа и охлаждениеотношений Израиля с Турцией привели к сближению Никосии с Иерусалимом. Итогомэтого стали контакты руководства двух стран и запрет, наложенный руководствомРеспублики Кипр на использование ее территории для подготовки антиглобалистами иисламистами «флотилий свободы», пытающихся организовать бесконтрольную доставкугрузов в сектор Газа.

Кипр является одним из крупнейших финансовых центров, обслуживающихпотребности российского капитала, предоставляя ему в том числе защиту инвестиций.Как следствие, на острове проживает значительное число российских граждан,вложивших средства в кипрскую недвижимость и инфраструктуру. Обладая всемиплюсами Ливана, мононациональный греко-православный Кипр лишен егополитических рисков. Присутствующие на острове европейские корпорации невытесняют, а дополняют российский бизнес, обеспечивая высокие стандарты качестваместной продукции и услуг. Экономическое положение турецкого Кипра несколькоулучшилось с ослаблением его блокады по инициативе ООН, хотя остается сложным.Единственным резервом для него являются турецкие инвестиции, а помимо Турции,отношения с Турецкой республикой Северного Кипра поддерживают только Абхазия иАзербайджан.

Израиль, несмотря на небольшие размеры и численность населения –военно-политическая и экономическая сверхдержава Ближнего Востока, присутствиекоторого в регионе – единственный фактор, способный объединить конфликтующиемежду собой страны арабского мира. Для значительной части неарабского исламскогомира он играет символическую роль общего врага. Волнения и государственныеперевороты, начавшиеся в 2011 г. в арабских странах, – опасный сигнал для еврейскогогосударства. В отличие от Запада, израильское руководство не тешит себя иллюзиями поповоду отношений с «демократизирующимися» странами арабского мира, понимая, чемчревата для региона потеря стабильности. Отставка Мубарака и «охота на ведьм» вЕгипте, жертвой которой стало большинство его ближайших соратников, открылидорогу к власти в этой стране антиизраильскому альянсу генералов,

«Братьев-мусульман» и коррумпированных чиновников. Союз исламистов с Египтом иИраном ослабляет безопасность Израиля, однако прямой военный конфликт Арабскойреспублики Египет с Израилем пока маловероятен. Ввод подразделений египетскойармии на Синай под предлогом борьбы с местными бедуинами и «Аль-Каидой» можетпривести к египетско-израильскому конфликту. Именно эту цель преследуют подрывына территории Синая египетско-израильского газопровода и теракты, организуемые вИзраиле группами, действующими с полуострова.

Значительно более опасна для Иерусалима ситуация в Иордании. Падение режимаХашимитов создаст на восточной границе Израиля враждебный плацдарм, неотделенный от внутренних районов демилитаризованным Синайским полуостровом, какЕгипет. Не меньшей опасностью является ПНА. Слабое руководство Рамаллы безвоенной поддержки Израиля может быть смещено исламистами в кратчайшие сроки. Этосделает неизбежной оккупацию Иудеи и Самарии – Западного берега реки Иордан, воизбежание появления там режима ХАМАС. Интенсивные обстрелы Израиля из Газыставят на повестку дня уничтожение ХАМАСа в секторе и восстановление израильскогоконтроля над этой территорией и ее границей с Египтом – «Филадельфийскимкоридором». Ухудшение положения на ливанской границе может заставить Израильначать войну против «Хизболлы». В обоих случаях первоочередной задачей Иерусалимабудет уничтожение ракетных арсеналов и укрепрайонов в Газе и Южном Ливане.

Проблемы руководства Сирии и Саудовской Аравии также ослабляют безопасностьИзраиля. В Сирии вместо избегающего войны режима Асадов к власти могут прийтиисламисты, либо страна расколется с непредсказуемыми последствиями. Падение КСАоткроет дорогу к доминированию на Аравийском полуострове «Аль-Каиды» и Ирана, чтоозначает появление на южной границе Израиля опасного и непредсказуемогопротивника. Прямой военный конфликт Израиля с Ираном не исключен, номаловероятен: компьютерные атаки оказались не менее действенным оружием противиранских ядерных объектов, чем авиаудар. Более вероятны «войны по доверенности»Ирана против Израиля и ответные операции последнего, в том числе уничтожениеконвоев с оружием, поставляемым Ираном в Газу и Южный Ливан. Израильскиеподводные лодки с ракетами на борту барражируют иранское побережье, авиацияпроводит тренировки, отрабатывая операции на дальннх дистанциях – готовностьИзраиля к войне с Ираном высока.

Вопрос отношений Израиля с арабским миром непрост. На протяжениидесятилетий, когда эти отношения формально не существовали, была выстроена системаконтактов через палестинских посредников и международные организации, включаякомитеты и комиссии ООН, которая включала постоянно действующие каналы связидалеко не только с Египтом и Иорданией, поддерживающими с Израилемдипломатические отношения – «холодный мир». Старейшими из контактирующих сИзраилем арабских стран являются Марокко и Тунис. После заключения «соглашенийОсло» отношения были построены с Оманом, Катаром, Кувейтом, Бахрейном, ОАЭ иЭритреей. На волне иранской угрозы они возникли на неформальном, но высоком уровнес руководством Саудовской Аравии. Даже такие нестабильные государства, как Ливия,Судан и Йемен, имели связи с Израилем по направлениям, представлявшим интерес дляих руководства. Дипломатические отношения Израиля с Мавританией разорваны, однакоАлжир неофициально, но успешно добивался, чтобы самолеты, поставляемые ему врамках модернизации армии, были снабжены израильским оборудованием. Каквыяснилось летом 2011 г., даже Иран на протяжении всего послереволюционногопериода имел с Израилем торговые отношения через систему посредников.

Существенной проблемой для Израиля является лояльность израильских арабов,включая депутатов Кнессета, подорванная в 90-е годы совместными действиямиизраильского левого лагеря и ПНА по их «палестинизации». Характерным является

лояльное отношение к Израилю исповедующих ислам представителей этническихменьшинств: друзов, черкесов и бедуинов, а также большинства христиан – в том числеарабов и армян. Провал надежд на создание палестинского государства характеризуетнеприятие арабами Иерусалима планов по превращению их кварталов в будущуюстолицу Палестины со сменой гражданства. Приметой начала 2010-х годов стал ростчисла арабской молодежи из мусульманских семей, служащей в израильской армии илипроходящей альтернативную службу. Это касалось и молодых людей из еще одногосектора израильского общества, традиционно игнорирующего государственныеинституты: еврейской ортодоксии.

Попытка покончить с арабо-израильским противостоянием, заключив в 1994 г.«соглашения Осло», итогом которых должно было стать создание рядом с Израилемпалестинского государства, провалилась. Лидеры левого лагеря, уверенные в том, чтоотношения с Ясиром Арафатом имеют долгосрочную основу, были переиграны им, чтостало ясным после начала в 2000 г. интифады Аль-Акса – вооруженного палестинскоговосстания. Результатом попыток израильтян договориться с Организацией освобожденияПалестины стали террористическая деятельность на территории Израиля и уничтожениебоевиками или эмиграция под давлением ПНА десятков тысяч палестинцев – в первуюочередь христиан, пытавшихся быть лояльными еврейскому государству. Еще однимитогом эксперимента стала гибель тысяч израильтян и палестинцев в терактах иконтртеррористических операциях. Разрыв экономических и социальных отношениймежду Израилем и палестинскими территориями, потеря палестинцами около 200 тысячрабочих мест в Израиле и гражданская война между палестинскими движениями ФАТХи ХАМАС – итог миротворческих иллюзий Шимона Переса и поддерживаемой имгруппы «молодых лидеров Партии Труда», большая часть которых вышла из движения«Шалом Ахшав».

Охлаждение отношений руководства Израиля с администрацией США и лидерамиЕС, признание рядом стран Палестины государством в границах 1967 г., инициируемоеЛигой арабских государств и ПНА давление на Израиль в ООН ухудшаютдипломатическое положение Иерусалима. Прочное положение правящей коалиции,укрепление консервативного и ослабление левого крыла в парламенте, развитие, вопрекидавлению, поселенческого движения, принятие законодательных актов, осложняющихдеятельность, направленную против государства – укрепляют. Сбалансированностьфинансовой системы, в сочетании с уровнем, достигнутым израильской обороннойпромышленностью, сектором высоких технологий и сельским хозяйством – гарантиистабильности экономики страны. Выстраивание партнерства с Россией, обнаружение наизраильском шельфе крупных газовых месторождений и открытие на территории странытретьих в мире по объему месторождений сланцевой нефти позволяет Израилю пройтиближневосточный кризис вне зависимости от того, какое время он займет и на какиетерритории распространится. При этом армия и другие силовые ведомства Израиляготовы к военным конфликтам любой интенсивности с любыми возможнымипротивниками.

Израиль – единственная страна региона, входящая в число технологическиразвитых государств. Сельское хозяйство, промышленность, включаявоенно-промышленный комплекс, алмазообработку и сферу высоких технологий,медицина, система образования и науки, развитая инфраструктура, уровень интеграции вмировую экономику и потенциал рабочей силы выводят его в число мировых лидеров поключевым показателям. Количество новых высокотехнологичных компаний в Израилепревышает их число в ЕС и является вторым в мире, после США. Армия и спецслужбысправляются с решением проблем безопасности, несмотря на высокий уровеньтеррористических и военных угроз. Израиль не понес убытков в ходе начавшегося в 2008г. мирового экономического кризиса. Уличные протесты лета 2011 г., так называемые

«творожные демонстрации», выделили его на фоне большинства стран мира, где шлианалогичные социальные выступления: в Израиле они были связаны не с сокращениемгосударственных расходов, а с требованиями их увеличения. Говоря попросту, населениепотребовало «поделиться» с ним накопленными финансовыми ресурсами.

Тесные отношения российской и израильской экономической и политическойэлиты подкрепляются безвизовым режимом. В Израиле живет более миллионарусскоязычных жителей бывшего СССР, многие из которых сохранили российскоегражданство. Десятки тысяч менеджеров и предпринимателей из Израиля живут вРоссии. Сотрудничество средств массовой информации, общеекультурно-цивилизационное прошлое, туризм и паломничество православных верующихна Святую землю формируют фон российско-израильских отношений. Потенциалсотрудничества Израиля с Россией не реализован в полной мере, в том числе из-засопротивления руководства США заключению договоров в сфере безопасности,военно-технического сотрудничества и высоких технологий. В начале 2010-х годов вэтих вопросах произошел прорыв. Итогом его стали договоренность о закупкеРоссийской армией в Израиле БПЛА и строительстве завода по их производству вКазани. Развитие получили сотрудничество с Израилем корпорации «Роснано» и фонда«Сколково», проекты в области туризма и сельского хозяйства. Активизировалась работароссийско-израильской межправительственной комиссии и делового совета. Быласоздана межпарламентская комиссия по безопасности, и началось регулярноесотрудничество Советов безопасности двух стран. В то же время целый ряд направленийроссийско-израильского сотрудничества не доведен до практической реализации, а вобеих странах существует влиятельное политическое и журналистское лобби, борющеесяс расширением их контактов. Позиция российского руководства в отношении признанияпалестинского государства, ставшая следствием расхождения ближневосточнойполитики России и Запада, ухудшила перспективы реализации важных для Москвынаправлений взаимодействия с Израилем, в том числе в военно-технической сфере.

Отступление второе.О Клинтоне в Москве и Буше в ПетербургеПрезидентов Соединенных Штатов посылать не принято – если вы,

разумеется, не его жена или его школьный друг. Хотя есть подозрение, чтошкольные друзья президентов США уже не общаются с ними так свободно,как в их общей юности. Не та должность. Так что остаются жены. Тем болеене принято разворачиваться и уходить со встречи с президентом СоединенныхШтатов, если вы абориген, а он приехал в вашу страну и вам назначено.Особенно, когда на дворе 90-е годы, а страна называется Россия. Ведь этавстреча дает уникальные возможности. Можно побыть несколько минут вобществе живого американского президента. Пожать настоящую руку –ухоженную и теплую, настоящего американского президента, спортивного иподтянутого. Сказать ему какую-нибудь Самую Важную На Свете Вещь,которая, по вашему идиотскому, никому, кроме вашей семьи не интересномумнению, должна его страшно увлечь и совершить переворот в егопрезидентском видении мира. При этом что бы вы ему ни сказали, это его поопределению не интересовало, не интересует и никогда интересовать не будет,и он забудет о вас еще до того, как вы закончите мямлить свою чушь нахорошем или плохом – в зависимости от школьной успеваемости и маминойнастойчивости, английском. Наконец, в конце встречи вы можетесфотографироваться с американским президентом, повесить это фото вкабинете на стену или поставить на комод. С этим фото вы можете до концажизни уверенно врать друзьям и внукам о том, как много он извлек из вашейвстречи, как жадно слушал все, что вы ему сказали, как благодарил за советыи как часто с тех пор приглашал в Кемп-Дэвид или в Белый дом. Жаль, что вамвсякий раз было недосуг.

Нельзя сказать, чтобы встреча с туземцами, вне зависимости от ихразновидности, так уж была нужна президенту США Биллу Клинтону. Но онбыл президентом, и надо было соблюдать протокол. Что важно – он былдемократическим президентом. Президенту нужны друзья и спонсоры. Что неменее важно – демократической партии нужны друзья и спонсоры. Средидрузей и спонсоров – и партии, и самого президента, важное место занималиевреи. Они раздражали, они иногда просто бесили, но некоторые из них быличрезвычайно полезны и все без исключения очень обидчивы. Он осознавал этодаже до истории с Моникой Левински, а после того как эта мелкая интрижкаоказалась причиной самого большого позора в его жизни и чуть не стоила емукарьеры, понял наверняка. Особенно раздражали лоббисты. Израильскоелобби он нейтрализовал простым и действенным способом, набрав евреев вадминистрацию и правительство, в том числе на ключевые посты, и отдав имна откуп палестино-израильский и арабо-израильский «мирный процесс».Разумеется, это были левые, иногда на грани приверженностикоммунистической идеологии, но все с хорошим образованием, богатые илиочень богатые. Многие по происхождению израильтяне. Гарвард и Стэнфорд,Джорджтаун и Йель обеспечивали престижный диплом, не мешая бытьтроцкистами, социалистами или анархо-синдикалистами – во втором и третьемпоколениях. Это было даже модно. Во всяком случае, головной болью онибыли для израильского руководства, а не для него, а обвинить их вантисемитизме или антисионизме было невозможно. За свою карьеру, завозможность прижать к ногтю историческую родину, которую они по-своемулюбили или говорили, что любят, они готовы были придушить любогоизраильского министра или генерала, который был тем, чем ни они, ни ихродители стать не смогли, – и потому покинули Израиль или никогда несобирались туда приезжать.

Но обеспечив себе прочный тыл в главном вопросе, еврейскому лоббистоило идти навстречу в мелочах. К примеру, во время визита в Россию имелосмысл включить в программу традиционную с незапамятных времен встречу сместными евреями, о которой всегда просила Национальная конференция взащиту советских евреев, безобидный и подчас полезный рудимент добрыхстарых времен противостояния сверхдержав, по привычке обивавший порогина Капитолийском холме. «Нэшнл канференс» пережила страну,наименование которой составляло часть ее названия и, как и все американскиеорганизации времен холодной войны, оказалась практически без работы.Однако, как известно, а может быть, и неизвестно читателю, еврейскиеорганизации в диаспоре возникали и множились со скоростью, которуюобеспечивали амбиции подраставших поколений активистов, но практическиникогда не умирали. Всегда находился кто-то, готовый подхватить и нестипадающее знамя – ради сохранения традиции, во имя амбиций, из личныхсентиментальных соображений или просто неизвестно, чего ради.

Бороться за право выезда советских евреев в Израиль былобессмысленно – выезд из республик бывшего СССР был открыт для всех, исотни тысяч их уезжали из стран, когда-то запертых за «железным занавесом».Ехали куда угодно: в Израиль и Соединенные Штаты, Германию и Канаду,Австралию и Новую Зеландию – времена «отказа» закончились, похоже,навсегда. Советский государственный антисемитизм зачах без прямойподдержки властей предержащих, что же касалось антисемитизма бытового,он существовал во всех странах, где были евреи, и во многих из тех, где ихникогда не было. Культурной и религиозной жизни бывших советских евреевмешало только отсутствие денег и кадров: эмиграция выбивала в первуюочередь социально активных. Как следствие заниматься борьбой за праваевреев бывшего СССР было все труднее, тем более чтороссийско-американские отношения отнюдь не были похожи на отношениясоветско-американские: «друг Борис» был обидчив и непредсказуем, но «друг

Билл», в конечном счете, всегда находил с ним общий язык.При всем том был СССР или его больше не было, существовали

советские евреи или превращались в русских, украинских и белорусских,имелись у них проблемы или нет, приехавший в любую постсоветскуюстолицу – тем более в Москву, американский президент должен был поставитьв графике ритуальную галочку и с евреями встретиться. По недалекому отистины представлению американской еврейской бюрократии, это могло «вслучае чего» остановить негативные процессы, когда и если кто-нибудь изместных чиновников-недоброжелателей вздумал вернуть старые времена.Опять-таки для аппарата Белого дома эти встречи были столь традиционны,что проще было сохранить их, чем отменять и объяснять потом, что именноимелось – или не имелось в виду. Да и для руководства «Нэшенелов» полезнобыло лишний раз напомнить о своем существовании первому лицу страны вовремя «русского» визита. Знали бы разоблачители «еврейского заговора», чемна самом деле большую часть времени занимается таинственное и грозноееврейское лобби – эти «властители мира», согласно Протоколам сионскихмудрецов, они повесились бы от тоски и разочарования.

Как следствие встреча с президентом США была высокой честью,причащение которой приятно грело в преддверии собственных президентскихвыборов: на дворе стоял 1996 год. Ельцин только готовился к битве сЗюгановым, «семибанкирщина» только-только формировалась, а Российскийеврейский конгресс собрал под свои знамена всех, кого стоило собирать, иоткрыл свой первый офис с видом на Киевский вокзал в бизнес-центре«Рэдиссон-Славянской», любимого московского отеля дипломатов, ювелиров,гангстеров и американских президентов. Именно там и была назначенакороткая, но, как было подчеркнуто, чрезвычайно важная встреча с БилломКлинтоном. Поскольку, как на грех, в Москве отсутствовали разъехавшиеся посвоим делам олигархи, входившие в президиум Конгресса, приглашены быливсе те, кто с точки зрения Госдепартамента, сотрудников американскогопосольства и сопровождающих визит «Нэшенелов», мог достойнопредставлять российскую общину, занимая соответствующий пост исколь-нибудь владея распространенным в США английским языком. В итогеназначенной на обеденное время встречи ждали три политкорректноподобранные группы. Первую составляли лидеры враждующих между собой –как всегда и везде, еврейских общественных организаций. Вторую – раввины,украшением которых был ученый молодой красавец из приличнойшвейцарской семьи, деливший время между паствой, светской жизнью иполитикой наподобие известного героя Дюма, который никак не мог понять,хочет ли он стать аббатом или мушкетером. Третью – два остававшихся нахозяйстве руководителя Конгресса: исполнительный вице-президент –бывший демократ-парламентарий, и председатель совета директоров, чтобыло на тот момент одной из общественных нагрузок автора.

К концу третьего часа ожидания обстановка несколько накалилась.Поскольку график президента был расписан по минутам, как и положенографику президента, но его встречи непредсказуемо смещались, как иположено в России, никто уже не мог сказать, когда он все-таки доберется доотеля, где его ждал полный зал представителей американской общины вМоскве, а также представители политической общественности,демократической общественности, еврейской общественности и еще какие-толюди. В кулуарах творился сумасшедший дом. Свита президента и пресса,российские и американские специалисты по обеспечению безопасности,охранники отеля и официанты перемешались в сложных сочетаниях.Ожидающие встречи с президентом и ошалевшие от всего этого постояльцыобеспечивали плотную атмосферу, насыщенную табачным дымом ираздражением. Телевизионные кабели змеились под ногами. Штативысофитов вырастали из каждого угла. Светские разговоры наскучили быстро.

Позволить присутствовавшим отойти отдохнуть в офисе, как предложилисопровождавшим через полтора часа, не удалось: организаторы сделалистрашные глаза, стойко выдерживая стиль «туземцы ждут сагиба». При этомсвита президента регулярно обещала появления Клинтона «с минуты наминуту», объясняя его задержку «сбившимся графиком из-за встречи слидером оппозиции господином Зюгановым». Встречаться с ним уже нехотелось. Большой любви к Зюганову присутствующие не испытывали, прото, что точность – вежливость королей, знали твердо и не очень понимали,чего ради они должны ждать окончания судьбоносной встречи лидеракапиталистического мира с лидером компартии, которая на момент визита неславилась ни интернационализмом, ни прочими достоинствами времен старыхбольшевиков.

В конечном счете, когда выяснилось, что президент уже на подходе идевочка из Госдепартамента попыталась выстроить представителей еврейскойобщины России в ряд прямо в коридоре, около служебного выхода из зала, гдеждали Клинтона его московские соотечественники, скандал все-такиразразился. Поняв, что, по мнению американской стороны, встреча должнапроисходить в формате «пробегающий по делам президент СоединенныхШтатов задержался, чтобы пожать руки простым российским людям», причемих роль доверено сыграть именно российским евреям, руководствоРоссийского еврейского конгресса в лице обоих его представителейвзбунтовалось, развернулось и ушло. Расстроенным сопровождающимобъяснили, что в своей стране российские евреи никак не могут встречатьпрезидента США на предложенной для этого помойке, поскольку это естьнеуважение, в том числе и к нему. С чем все, кто хочет, могут оставаться, авсе, кто не готов рассматривать девочку из Госдепартамента в качестве ангелаГосподнего с карающим мечом, пошли отсюда к лешему. Крику было много,но американскую визу автору давать не перестали, хотя и не без обсужденийэтой темы, окончившихся после предложения рассказать американскойпрессе, что представлял собой визит в Москву Билла Клинтона в 1996 году.После победы Ельцина на выборах описание встречи с Зюгановым вряд лимогло помочь президенту-саксофонисту в укреплении отношений с Россией.

Что характерно, это была не первая и не последняя встреча автора сКлинтоном, которая не состоялась. За четыре года до описываемых событий вВашингтоне, во время проведения Всемирного еврейского конгресса, квотароссийской делегации на проход в Белый дом была внезапно урезана, и авторпредпочел визит на молл – «Музейную милю» толкотне с «целованиемперстня» президента Клинтона. Позднее он узнал, что худшие егопредположения оправдались: происходившее, согласно описаниюприсутствующих, больше всего напоминало сцену «Клеопатра и статисты насъемках фильма», где роль Элизабет Тейлор играл Билл Клинтон, а в качествестатистов выступали гости. И уж совсем безобразной была отмена впоследний момент посещения американским президентом церемонииоткрытия Мемориальной синагоги памяти жертв Холокоста на Поклоннойгоре в 1998 году. Тогда на ней, всего через несколько недель послеавгустовского дефолта, присутствовали все, кто представлял собой что-либозначимое в еврейском мире и в России. Знаменитые раввины и ученые.Крупнейшие бизнесмены и деятели культуры. Политики и генералы.Парламентарии и члены правительств. Президент России Борис Ельцин – одинГосподь знает, каких усилий стоило согласовать его участие в церемонии вмомент визита в Москву Клинтона. Собственно говоря, они должны быливдвоем открыть мемориал. Ельцин пришел. Клинтон нет. Президент Россиипроизнес речь – трогательную и простую, из тех, которые сделали его тем, кемон был, и склонил голову перед памятью павших в войне шести миллионовевреев. Чем занимался в это время президент Соединенных Штатов,неизвестно да и неинтересно. Позднее этот человек, ближневосточная

политика которого привела к интифаде Аль-Акса в Израиле и теракту «9/11» вАмерике, обвинял в провале бывшего венцом его внешнеполитических усилий«мирного процесса» «русских» израильтян. Это дает достаточно полноепредставление о нем самом и истинной роли американского демократическогоистеблишмента в создании тупиковой ситуации, стоившей тысяч жизнейизраильтян и палестинцев. После всего этого автор не слишком любит и недоверяет американским демократам, лично Клинтону и его жене, сменившейсильно сдавшего мужа на политическом Олимпе, в качестве госсекретаряпрезидента Барака Обамы. Помнится, в 90-е годы бойкие на язык дипломатыназывали ее Хилларюгой, что много говорило и о ней, и об отношении к нейроссийского дипкорпуса. Судя по ее карьере в начале нового столетия – этобыла очень точная характеристика.

Как ни парадоксально, преемник Клинтона президент ДжорджБуш-младший оказался его полной противоположностью. Полнойпротивоположностью по сравнению с поездками Клинтона оказался и еговизит в Россию в 2002 году. Разумеется, страна, в которую он приехал,разительно отличалась от той, которую посещал Клинтон. Да и визави у негобыл принципиально другой. Но главное отличие американских президентовдруг от друга было в них самих. Показательно дружелюбный, но замкнутый насебя и ближайшее окружение самовлюбленный Клинтон и его жена, улыбкакоторой напоминала об оживших марионетках из сказок Гофмана,представляли идеальный пример светскости в худшем понимании этого слова.Обаятельный, простоватый только на поверхностный взгляд Буш и его умная,образованная и лишенная всякой фальши супруга для тех, кто был знаком сКлинтонами, составляли абсолютный контраст с ними. Что ярко проявилось входе посещения санкт-петербургской хоральной синагоги, куда они приехали,как и обещал их аппарат, и где задержались на добрых два часа, потому что имбыло просто интересно в этом здании дореволюционной архитектуры,когда-то бывшем главной синагогой Российской империи.

Ближневосточная политика Буша оказалась не более успешной, чем уКлинтона. Кто в этом виноват: переоценившие военные и экономическиересурсы Америки «неоконы», напористый, как бык, вице-президент ДикЧейни с его нефтяными интересами или госсекретари – Колин Пауэлл иКондолиза Райс, оценит история. Но с ними можно было говорить.Американская политика вполне последовательна – демократы ломают ваширебра, улыбаясь, душат вас в дружеских объятиях и уверяют, что делают эторади вашей собственной пользы, а республиканцы честно бьют в челюсть –иногда без объяснений, иногда снисходя до того, чтобы поговорить.Госсекретарь США Конди Райс, Кондолиза, которая смогла обаять ипокойного, растерзанного бенгазийскими сепаратистами Каддафи, и лежащегов вечной коме Шарона, до разговоров снисходила. Талантливая и великолепнообразованная, умная и жесткая, в России с «местными» она, тренируясь,говорила только на русском – хорошем, с правильной грамматикой и большимсловарным запасом. Пока Буш с женой бродили между синагогальных колонн,рассматривая лепку и восторгаясь сочетанием белого и бледно-желтого винтерьере, госсекретарь выслушала все, что имел сказать ей автор оперспективах будущей американской оккупации Ирака. После чего, тщательновыговаривая слова, сказала: «Вы тут, в СССР и России, никогда не жили вусловиях демократии. Вы не можете понять и представить, как демократиявлияет на людей. Мы принесем в Ирак настоящую демократию – это именното, что им нужно. Все будет хорошо». После чего обаятельно улыбнулась ипошла навстречу президенту – визит заканчивался, пора было выходить кпрессе, ждавшей у крыльца.

С тех пор прошло много лет. Кондолиза Райс, чьи предки были рабами вюжных штатах, была не просто хорошим госсекретарем, но готовилась бытьпервой женщиной и первой представительницей афроамериканцев –

президентом США. Ее карьеру подкосили кровопролитные дорогостоящиевойны в Афганистане и Ираке, из-за которых Америка встретилаэкономический кризис ослабленной. На инаугурации Обамы она не была –скорее всего, просто не смогла вынести вида Барака Обамы и ХиллариКлинтон, которые олицетворяли вместе именно те голоса избирателей,отданные за женщину и человека из национальных меньшинств, которые, какона была уверена, принадлежали ей. Демократия идет по Ближнему Востокусемимильными шагами, открывая путь к власти исламистам – все то, чтоговорил ей автор, к сожалению, сбылось.

Усама бен-Ладен ликвидирован, но война в Афганистане проиграна,хотя официальная пропаганда говорит иначе, используя обтекаемые обороты истараясь не педалировать ни тему наркотиков, ни возвращение к властиталибов, ни активность «Аль-Каиды». Саддам свергнут и казнен, а Ираквскоре будет оставлен американскими войсками, но это пиррова победа –влияние Ирана на территории этой страны будет только расти. Война смеждународным терроризмом проиграна. Америка пока еще самая сильнаямировая держава, но это только пока. Иран, несмотря на санкции, вот-вотполучит ядерную бомбу и, не исключено, атакует Саудовскую Аравию. Таначала ставить США жесткие ультиматумы. «Мирный процесс» мертв, ибезопасность Израиля под угрозой – гораздо большей, чем до его начала.Турция исламизируется. НАТО почти надорвался, свергая Каддафи в Ливии,хотя готовится и к свержению Асада в Сирии. Пакистан стал ненадежен каксоюзник и хорошо еще, что пока не превратился в противника. Россия и Китайведут собственную политику, все меньше координируя ее с США. Да и какможно успешно делать это со страной, чьи обещания ее руководствонарушает, договоренности пересматривает, а партнерские отношенияограничены тем, что нужно самим Соединенным Штатам?

Все это крайне грустно, поскольку только Господь Бог знает, какиеперспективы могли открыться перед Россией, если бы она могла полагаться наАмерику, а не ждать от нее подвоха. Впрочем, на Ярославском форуме всентябре 2011 года Збигнев Бжезинский высказал идею коллективной системыбезопасности «от Ванкувера до Владивостока», что ни о чем не говорит,поскольку Земля круглая и он с успехом мог иметь в виду союз США и странТихоокеанского региона, не включающий Россию. По крайней мере, опытавтора в общении с американскими президентами и госсекретарями заставляетподозревать старого непримиримого идеологического врага Москвы, всяжизнь которого была продолжением восстания Костюшко, именно в этом.Иезуитство такого рода было бы вполне достойно этого человека и его страны,за интересы которой все ее руководители искренне ратуют, все большеослабляя и ее саму, и весь цивилизованный мир, вне зависимости от того,воюют они или остаются вне схватки.

КОНФЛИКТЫ И ПРОБЛЕМЫ

Что представляют собой этнические конфликты с политической подоплекой? Какразвиваются отношения берберов и арабов в Магрибе; азербайджанцев и персов вИране; греков и турок на Кипре, курдов с арабами, турками и персами в Ираке, Сирии,Иране и Турции; пуштунов с узбеками, таджиками и хазарейцами в Афганистане? Чтопроисходит в отношениях между кочевым и оседлым населением в Судане? Какрешается в разных странах региона проблема племен? Каково настоящее и будущеехристиан, йезидов, мандейцев, парсов, бахаистов, анимистов и евреев, живущих вокружении мусульман? Кто оживил «великий раскол» исламского мира на шиитов и

суннитов? Каковы перспективы взаимоотношений друзов, алавитов, исмаилитов,суфийских братств и религиозных орденов с суннитским большинством? Что движетисламскими радикалами в борьбе против умеренных мусульман и «неверных»? Какоебудущее ждет христиан Святой земли и ее саму? Что представляют собойрегиональные конфликты, в которые втянуты государства БСВ? Есть ли выход изпротивостояния оккупирующего Западную Сахару Марокко и борющегося за ееосвобождение при поддержке Алжира Фронта «Полисарио»? Чем обернется дляАфриканского Рога борьба Эритреи против Эфиопии и вмешательство Эфиопии вгражданскую войну в Сомали? Возможна ли стабилизация ситуации в противостоянииИзраиля, Сирии и Ливана? Как долго Турция будет оккупировать Северный Кипр изакончится ли в обозримой перспективе ее противостояние с РПК? Чего ждать отэскалации конфликтов Ирана с Израилем, странами арабского мира и афганскиминаркоторговцами? Какие последствия будет иметь проблема племен в пограничьеПакистана, Афганистана и Ирана? Решаем ли вопрос Кашмира в индо-пакистанскихотношениях? Как действуют на БСВ исламисты и какие перспективы в регионе уполитического ислама? Что представляют собой ядерные проблемы БСВ? Чтопредставляют собой ядерные проекты Ирана и Пакистана? Почему «Глобальный ноль»и «Безъядерный Ближний Восток» Барака Обамы упоминают Иран и Израиль,игнорируя Пакистан? Приближается ли БСВ к ядерной войне? Как долго продержитсярежим нераспространения после получения Ираном ядерной бомбы? Насколькоэффективна работа МАГАТЭ и других международных организаций, работающих наднераспространением ОМУ, и в какой мере их «успехи» случайны?

Глава 10Конфликты внутренние: религии и народы

В начале XXI века проблема меньшинств на Ближнем и Среднем Востоке стоитострее, чем в конце XIX. Практика халифов, Чингисидов и оттоманских султанов,позволявшая им управлять огромными территориями, опираясь на кочевые племена,державшие в узде брожение городов, и иноверцев, составлявших торговые меньшинства,ушла в прошлое. Для большинства сегодняшних стран БСВ еретик хуже иноверца, хотяучасть иноверцев и инородцев оставляет желать лучшего. Век с небольшим назад вБританской и Французской колониальных империях, султанской Турции и шахскойПерсии место было для всех. Национальные и религиозные меньшинства, горожане ижители деревень, оседлое население и кочевые племена составляли сравнительнуюмозаику, элементы которой находились в сложных отношениях друг с другом. Онивраждовали и конкурировали между собой, некоторые выпадали из одной имперскойсистемы и переходили в другую, но за исключением коротких периодов всеобщегоразрушения и распада основ сами системы оставались многомерными, позволяясуществовать всем составляющим их группам. Лояльность к правителю и егонаместникам в большинстве случаев была достаточным основанием для права на жизнь.Система налогов, узаконившая повышенные сборы с немусульман, шариат итрадиционное право закрепляли стабильность. Немногочисленная правящая элита,колониальная и местная, нуждалась в меньшинствах, умело противопоставляя ихосновному населению. Они организовывали торговлю и сбор налогов. Служили вадминистрации и выступали посредниками в отношениях с метрополиями. Из нихнабирались элитные части, охранявшие правителя и столицу. Они контролировалиграницы – особенно замиренные кочевые племена. Вероисповедание, национальныеобычаи и внутренняя система управления меньшинств для империй значения не имели.ХХ век обрушил все это – вместе с самими империями.

Возникновение на их руинах национальных государств изменило статус

этнических меньшинств. Теократизация этих государств стала началом концаменьшинств религиозных. Демократизация политической жизни – сначала светская,затем исламская, означала переход институтов управления под контроль большинства ираспространение образования в широких кругах населения – за счет вытеснения иуничтожения прежних элит, в первую очередь представителей все тех же меньшинств.Историческое ядро Оттоманской Порты прошло через этот процесс одновременно сАвстро-Венгрией, в первой половине ХХ века. Остальной регион – во второй половинетого же столетия. Представители национальных и религиозных меньшинств игралисерьезную роль во всех революционных и реформистских движениях БСВ. Однакопобеда этих движений, как и в Европе, обозначила для подавляющего большинства этихлюдей не новые горизонты, а крах мира, в котором их безопасное существование быловозможным. Переход власти на территории БСВ под контроль военных хунт иавторитарных режимов на протяжении всего ХХ столетия сопровождалсяконфискациями и национализацией, этническими и религиозными погромами ичистками, следствием которых был исход меньшинств. Механизм этого исхода былразным, зависел от особенностей жизни той или иной группы населения в конкретнойстране, ее отношений с внешним миром и готовности этого мира вмешаться впроисходящее, но общие закономерности везде были одними и теми же.

Итальянцы, французы, англичане, немцы и другие представители европейскихдержав вернулись в Европу или эмигрировали за пределы региона. Турецкие армянебыли уничтожены или бежали, частью в Иран и арабские провинции Порты, ставшиенезависимыми государствами. Греки были выселены за пределы Турции. Евреи почтиполностью эмигрировали из всех стран региона в Европу, Северную и Южную Америкуи Израиль. Эмиграция стала лучшим, а иногда единственно возможным выходом дляпарсов, бахаистов, ахмадийя, сабиев и других малых групп. Не стали исключением ихристиане, число которых с 25–30 % населения БСВ в начале ХХ века к концу егосократилось до 10 % в Египте и значительно меньших долей в таких странах ирегионах, бывших колыбелью восточного христианства, как Ирак, Ливан и Палестина.По завершении описываемого процесса регион потерял миллионы человек, включаязначительную часть интеллектуальной и предпринимательской элиты. В конечном счете,помимо Израиля и Кипра, сравнительно безопасными для упомянутых выше меньшинствв регионе остались авторитарные Сирия и Ирак (до свержения режима СаддамаХусейна), традиционно открытые для иностранцев малые монархии Персидского залива,а также Иран, по завершении в этой стране активной фазы исламской революции.Причем процессы эти были характерны не только для Ближнего Востока. Вописываемый период европейцы, китайцы, индусы и арабы вынуждены были бежать изколоний, на протяжении столетий бывших их домом. Европейцы и китайцы покидалифранцузские колонии в Индокитае. Европейцы – британские колонии в Индии.Европейцы, арабы, индусы и китайцы – британские в Юго-Восточной Азии иТропической Африке, а также голландские в Индонезии.

Сама проблема ближневосточных меньшинств никуда не делась после того, какчасть их исчезла или сократилась до минимальных размеров. В новых условияхменьшинствами оказались насчитывающие десятки миллионов человек берберы икурды, борьба которых за национальную автономию привела к взрыву сепаратизма,поставив под угрозу существование таких государств, как Алжир, Турция и Ирак. Однимиз ключевых факторов, формирующих политическую повестку региона, к концу ХХ векастало противостояние шиитов и суннитов. Притеснение шиитов в суннитских регионах исуннитов в шиитских, в первую очередь Иране – характерная особенность БСВ.Проблема шиито-суннитского противостояния отличается от страны к стране и отобщины к общине. Позиции исмаилитов и представителей суфийских орденов неслишком устойчивы на большей части БСВ. Положение друзов Ливана и Сирии,

ибадитов Омана и зейдитов Йемена стабильно. Сирийские алавиты пока еще правятстраной с большинством суннитского населения, а суннитская династия Бахрейна –шиитским большинством. Ослабление с конца 70-х годов прошлого века традиционныхмонархий и авторитарных военизированных ближневосточных режимов, опиравшихсяна национализм в сочетании с апелляцией к местным традициям (включая религиозныеордена, племенные и клановые связи), исламу и социализму (или этатизму), открылодорогу к власти радикалам-исламистам, обострив противостояние государства сменьшинствами.

Исламская революция и политический ислам, сменившие в начале ХХI векасоциалистическую революцию и социалистическую систему в борьбе за насильственноепереустройство мира, реализовались в рамках двух проектов: шиитского и суннитского.Олицетворением первого стала исламская революция в Иране и ее противостояние сИзраилем, Западом, суннитскими радикалами, монархиями и светскими автократиямиарабского мира: Ираком, Египтом, Саудовской Аравией и ОАЭ. Инструментами этогопротивостояния стали палестинский ХАМАС (до обострения ситуации в Сирии),ливанская «Хизболла» и йеменские хоуситы. Символом второго проекта стала«Аль-Каида», ее союзники и клоны: афганские и пенджабские талибы,центральноазиатские «Хизб-ут-Тахрир» и «Джамаат Ислами», сомалийские «Аш-Шабаб»и «Ахль Сунна валь-Джамаа», «Аль-Каида в странах исламского Магриба» и «Аль-Каидана Аравийском полуострове», египетские «Братья-мусульмане», пакистанская «Лашкари-Тойба» и другие. В теории этот «зеленый интернационал» организован для борьбы стем же Израилем и построения всемирного Халифата. На практике воюет с Западом,правительствами исламских стран, шиитами, немусульманскими общинами странисламского мира и государствами, «угнетающими мусульман», включая Китай, Индию иРоссию. Шиитский проект исламской революции был реализован в рамкахцентрализованной государственной политики. Суннитский до самого последнеговремени осуществляло сообщество не имеющих единого центра, автономных,находящихся на самофинансировании организаций и групп, хотя эволюция турецкойПартии справедливости и развития дает основания говорить о поддержке со стороныПСР смягченного варианта именно суннитского исламского проекта. В случаерасставания Турции с кемализмом и ее окончательного присоединения к миру исламскойполитики эта страна, конкурируя с Саудовской Аравией и Египтом, имеет все шансызанять положение идеологического и геополитического противовеса Ирана –традиционное для нее на протяжении последних пяти веков.

Даже поверхностное описание конфликтного потенциала БСВ, связанного спроблемой меньшинств, оставляет мало сомнений в том, что она имеет для региона такоеже значение, как межгосударственные конфликты, отношения с бывшимиметрополиями, демографический, социальный и экологический кризисы, являясь ихнеотъемлемой частью, а иногда – первопричиной и основой. Границы империйразделяли курдов и берберов, загава и беджа, пуштунов и белуджей, азербайджанцев иармян, но это было объяснимо и ощущалось не столь болезненно: существование вимперской модели имело свои преимущества для всех. Национальные государства,которые одни народы получили, другим они были обещаны, а третьи не только не имелиникаких шансов на реализацию своих амбиций, но и подверглись дискриминации,поставили новые вопросы. Курды, армяне и греки не получили государств,гарантированных им в 1920 г. согласно Севрскому договору, но Армения и Грециясуществовали – пусть в урезанных границах, а Курдистан, разделенный между Ираном,Ираком, Сирией и Турцией, так и не возник: Мехабадская республика 1945–1947 годовбыла разгромлена, соглашение об автономии в составе Ирака 1970 г. не выполнено.Вошедшие в состав Пакистана белуджи оказались на вторых ролях в стране, правящуюэлиту которой составляли выходцы из Пенджаба, Синда и беженцы из Индии –

мухаджиры. Афганских белуджей оттеснили от власти пуштуны и таджики, а в Иранеони не могли конкурировать с персами и азербайджанцами. Берберы Марокко сохранилипривилегированное положение, которое занимали при французах, но алжирские,несмотря на активное участие в борьбе за независимость, были оттеснены от власти.Некоторые из представителей этих народов смогли эмигрировать: курды – в Германию,белуджи – в Великобританию и Оман, берберы – во Францию, но огромномубольшинству, в отличие от европейцев и представителей торговых меньшинств, уезжатьбыло просто некуда.

Как следствие проблема Западной Сахары и войны с партизанами-«сахрави»Фронта ПОЛИСАРИО, действующими с территории Алжира, – главная проблемасовременного Марокко. Борьба алжирских берберов, поддерживаемых Францией и вскрытой форме Марокко против арабизации, осложняющая противостояние армии сисламистами в длящейся второе десятилетие гражданской войне, – одна из главныхпроблем Алжира. Восстание туарегов – «Вторая туарегская война», которая, как истолкновения племен в Судане и Чаде, во многом была срежиссирована Ливией, и«талибанизация» Сахеля ставят под вопрос стабильность внутренних районов всейбывшей Французской Северной Африки. Конфликт «белых» и «черных мавров»,проявлением которых является рабство, формально запрещенное еще в 1980 г., и борьбамавров и «африканцев» за правобережье реки Сенегал дестабилизируют Мавританию.Успех террористических атак исламских радикалов на еврейские общины Марокко,Туниса и Турции демонстрирует бессилие властей этих стран в борьбе с местными«каидистами». Официальный Египет не может защитить от местных исламистовпоследнюю крупную христианскую общину БСВ – коптов, с трудом справляется снедовольством нубийцев и беджа, осложняемым пограничным спором с Суданом вокруг«треугольника Халаиб», и практически не контролирует Синай, бедуины которогопротивостоят египетской армии при открытой поддержке Ирана и «Аль-Каиды». ВСудане наступление Сахары, спровоцировавшее войну племен в Дарфуре, увеличилоугрозу продолжения распада страны, вслед за референдумом 2011 г., увековечившимпротивостояние исламского севера с христианским и анимистским югом, урегулироватькоторое пытались США, Франция, Россия, Китай, Катар, Египет, Ливия, АфриканскийСоюз и ООН. Этно-конфессиональное соперничество в Эритрее меркнет на фоне войны«всех против всех» в переставшем существовать в качестве единого государства Сомали.Непосредственными участниками конфликтов на Африканском Роге являются Эфиопияи суннитский «зеленый интернационал» при активной закулисной деятельности Ирана.

Помимо проблемы сомалийских беженцев, живущих в Йемене, соперничествоИрана и Саудовской Аравии за влияние в этой стране спровоцировало конфликт с КСАзейдитских племен Северного Йемена, справиться с которыми правительство Саныоказалось так же неспособно, как и с сепаратистами Йемена Южного. В СаудовскойАравии, атакуемой изнутри «членами заблудшей секты», под вопросом лояльностьшиитов Восточной провинции и зейдитского Ассира. Поддерживаемое Ираномсоперничество шиитов и суннитов в малых монархиях Персидского залива осложняетсядемографическим дисбалансом между их гражданами и выходцами из стран арабскогомира, Южной и Юго-Восточной Азии, составляющими абсолютное большинствонаселения. Единственной страной Аравийского полуострова, в которой проблемаменьшинств неактуальна, является Султанат Оман, в 80-е годы погасивший конфликт вДофаре, поддерживавшийся Южным Йеменом, СССР и КНР. Проблема Израиля –отношения с палестинцами территорий и нелояльной к государству частьюарабов-мусульман, имеющих израильское гражданство. Вражда этноконфессиональныхгрупп в Ливане, на ситуацию в котором влияют США, Франция, Саудовская Аравия,Сирия и Иран, остро проявляется в конфликте с живущими на территории страныпалестинцами и противостоянии суннитов, друзов, христиан и шиитов – в том числе

внутри этих общин. Сирия, подавив в 80-е годы выступления исламистов, смогла взятьпод контроль курдов, палестинских и иракских беженцев, но загнанные в подполье нанесколько десятилетий внутренние противоречия сегодня взрывают эту страну.Основные проблемы Ирака – противостояние арабов и курдов, создавших на северестраны квазигосударство, а также суннитов и шиитов. Туркоманы, палестинцы,христиане всех толков, йезиды и другие национальные и конфессиональныеменьшинства в постсаддамовском Ираке дискриминируются, являются объектомпреследований и эмигрируют из страны. Значительное число беженцев и перемещенныхлиц, конфликты между местными суннитскими племенами и «Аль-Каидой», шиитскимишейхами и группами шиитов, ориентирующихся на Иран, осложняют отношенияменьшинств Ирака. Проблема осложнится после ухода из страны воинского контингентаСША и неизбежного последующего раздела Ирака на зоны влияния Ирана и Турции. Дляправящего режима Хашимитской Иордании, опирающегося на бедуинские кланы,черкесов и чеченцев, проблемной частью населения являются палестинцы,составляющие большинство населения страны.

Турция на протяжении десятилетий подавляет курдский национализм, грозящийсамому существованию страны. Отказ в признании ираноязычных курдов народом, язык,алфавит, обычаи и национальные праздники которого отличаются от принятых утюркоязычных турок, сочетается с попытками руководства ПСР продемонстрироватьготовность смягчения политики в отношении курдов и других национальныхменьшинств Турции. При этом война с РПК, террористическая деятельность которойвкупе с контртеррористическими акциями турецкой армии унесли более 45 тысячжизней, ведется не только на территории Турции, но в и Иракском Курдистане.Обострение в 70-х годах на Кипре проблемы турецкого меньшинства привело коккупации Северного Кипра турецкой армией, которая до сих пор контролирует еготерриторию. Решение проблем конфессиональных меньшинств Ирана включалозаконодательную регуляцию жизни и общественно-политической деятельности евреев,парсов и христиан, игнорирование суннитов и подавление бахаистов и йезидов.По-разному решались в ИРИ проблемы сосуществования персов с арабами Хузестана,тюркоязычными азербайджанцами и туркменами, курдами, лурами, белуджами ипредставителями других ираноязычных групп.

Выступления жителей национальных окраин Ирана, спровоцированные исламскойреволюцией 1979 г., войной с Ираком и памятью о просоветских Гилянской республике20-х и Мехабадской 40-х годов, были подавлены. Азербайджанцы – наиболее крупное ивлиятельное меньшинство, были инкорпорированы во властные структуры, включаявысший уровень. Прочие этнические группы получили представительство в местныхорганах власти. Антиправительственные выступления племен на восточной,афгано-пакистанской границе, контроль над которой Тегеран установил только в конце60-х – начале 70-х годов, подавляются Корпусом стражей исламской революции. Впервую очередь это касается племен и кланов, контролирующих каналы доставкинаркотиков из Афганистана, и террористов-белуджей из радикальной суннитскойорганизации «Джандалла».

Проблема религиозных и национальных меньшинств Афганистана – проблемавойны «всех против всех». Баланс, существовавший в Афганистане до конца 70-х годовпрошлого века, в рамках которого государственнообразующую роль играли пуштуны, впервую очередь племена дуррани и гильзаи, необратимо разрушился за 30 лет войны.Талибы, «афганские арабы» и представители других иностранных исламистских групп,входящих в «Аль-Каиду» или действующих самостоятельно; шейхи и муллы,ориентированные на Пакистан или Иран; племена, поддерживающие отношения с СШАи их партнерами по НАТО или борющиеся с ними, составляют сложнейшую мозаику,объединяемую единственным фактором: производством и экспортом наркотиков.

Афганистан целиком состоит из меньшинств, и все его проблемы – проблемы этихменьшинств, их отношений между собой и с соседними странами. Афганистан оказываетразрушительное воздействие на Пакистан, граница с которым не существует ни де-факто,ни де-юре: срок действия соглашения, согласно которому «линия Дюранда» в 1893 г.отделила Британскую Индию от Афганистана, истек. Традиционные для Исламабадапроблемы сепаратизма в Синде и Белуджистане, противостояния с Индией из-заКашмира, миллионов беженцев и перемещенных лиц из Афганистана, терактов,организуемых радикальными исламистами против шиитов, христиан и другихрелигиозных общин, противостояния армейского руководства с юридическимистеблишментом и оппозиционными партиями, в последние годы обострились. Военныедействия против исламистов в Северо-Западной Пограничной Провинции, на«территории племен», не только стали причиной появления 2,5 миллиона новыхбеженцев, но и перенесли террористическую активность во внутренние районыПакистана, включая крупнейшие города, военные и ядерные объекты.

Каждая из перечисленных выше стран имеет присущие только ей особенности, нообщие закономерности, присущие всему региону, хорошо заметны. Одна из них –зависимость энергетических проектов от решения проблем меньшинств. Сепаратизмбелуджей представляет опасность для проекта ирано-пакистанского газопровода.Террористическая деятельность курдов угрожает сорвать поставки в Турцию газа инефти из Ирана и Ирака. Стратегический характер этих проектов для Турции, ИРИ иПакистана хорошо объясняет, почему Анкара, Тегеран и Исламабад проявляют такоеупорство в замирении этих территорий. Другая закономерность – проблема племен,значимая не только для Африки, но и для стран БСВ. Традиционно игнорируемыйполиткорректным Западом трайбализм имеет важнейшее значение для пониманияидущих в регионе процессов, включая происходящее в арабском мире, зоне АфПака играничащем с ней Восточном Иране. Глобализация, обеспечив доступ к новейшемувооружению и средствам связи традиционных социумов, превратила проблемуменьшинств в проблему негосударственных вооруженных формирований повышеннойбоеспособности. Предоставив в 80-е годы афганским моджахедам спецсредства дляборьбы с СССР и обучив их современным методам ведения боя, Запад открыл ящикПандоры, заложив фундамент не только международного терроризма, но и проблем«войны с террором». В ходе этой войны племя на равных противостоит подразделениюкоммандос, деревня превращается в укрепрайон с эшелонированной обороной, апиратский «москитный флот» парализует океанские коммуникации. Столкновения спротивником такого рода американской армии и ее партнеров по коалиции в Ираке иАфганистане, израильского ЦАХАЛа в Южном Ливане и секторе Газа, международнойвоенно-морской группировки в западной части акватории Индийского океана выявилинеобходимость серьезной корректировки стратегии и тактики ведения военныхдействий.

Главным условием победы государства в войне такого рода является изоляцияпротивника и лишение его поддержки извне. Партизанские группировки не могутпротивостоять регулярной армии на протяжении длительного времени, не получаяоружия и боеприпасов. Главным условием их выживания является поддержка со стороныстраны, способной организовать снабжение и обучение их личного состава на уровне,сопоставимом с армией, против которой они воюют. В противостоянии с Израилем такойстраной, организующей против него «войны по доверенности», которые ведут ХАМАС и«Хизболла», является Иран. Другим примером успешной операции такого рода можносчитать упомянутый выше захват саудовской территории йеменскими хоуситами. В 80-егоды советский контингент в Афганистане воевал с противником, которого поддерживалвесь исламский мир, Запад и Китай. Сегодняшних талибов не поддерживает ни одна«великая держава», и главные проблемы, с которым сталкивается западная коалиция в

Афганистане, – определение целей и методов ведения войны. Последняя не можетвестись как «гуманитарная операция», не выигрывается без жертв, в том числе средигражданского населения, и не имеет шансов на успех, когда ресурсы, сроки действий иполномочия командования действующей армии изначально ограничены. При этом, какпоказывает опыт Израиля, альянс антиглобалистов, активистов пацифистских движений,политиков левого толка и исламистов успешно противостоит попыткам подавлениятеррористических движений в международных организациях и на дипломатическойарене и способен проводить эффективные операции, примером которой является«Флотилия свободы».

Успешно вести военные действия с иррегулярным противником можно, толькодействуя с достаточной степенью жесткости на протяжении всего периода времени,который нужен для его полного разгрома, игнорируя попытки прервать операцию «воимя соблюдения прав человека». Это сделало руководство Шри-Ланки, разгромив«Тигров Тамил-Илана» в кровопролитной, непрерывной и сравнительно короткойкампании, подчиненной единственно принципу военной целесообразности, последесятилетий безуспешного противостояния по правилам «мирового сообщества». Такдействовал и Китай в борьбе с сепаратизмом в Синьцзян-Уйгурском автономном районеи Тибете. Еще одна составляющая успеха в решении проблемы меньшинств –физическое присутствие на спорной территории, длительный контроль над действующейтам системой образования и СМИ и формирование лояльной «центру» национальной иконфессиональной элиты. Именно это сделала Москва в Чечне, Тегеран в иранскомАзербайджане и не сделал Иерусалим в Палестине. Попытка дистанцироваться отнепосредственного участия в решении проблемы, передоверив упомянутые функции«мировому сообществу», «коспонсорам» или «международным организациям», лишьвыводит конфликт на новый уровень и увековечивает его, тем более что задачей«миротворцев», как правило, является не разрешение конфликта, а сам процесс.

Последним фактором, который следует упомянуть в контексте решения проблемменьшинств, учитывая то, что способные самостоятельно решать эту задачу торговыеменьшинства регион большей частью покинули, является экономика. Вопрос не в том,чтобы проблема была «завалена деньгами», как это принято в современной западной илироссийской практике: эти средства, в конечном счете, не будут инвестированы вреальный сектор, но неизбежно приватизированы верхушкой приближенных к «центру»местных правящих кланов. В лучшем случае они будут украдены или пойдут наорганизацию наркоторговли, в худшем будут израсходованы сепаратистами натеррористическую и военно-диверсионную деятельность. Пример Афганистана, Ирака,Палестины, ряда других стран и территорий в данном случае однозначен. Организацияэффективной системы управления и прозрачной экономики, способной вывестидепрессивные регионы проживания меньшинств современного БСВ насамофинансирование, – реальная задача в случае проведения в жизнь долгосрочнойстратегии. К сожалению, стратегию эту в регионе в настоящее время демонстрирует насобственных окраинах один лишь Китай.

Информация к размышлениюПериферия – ближняя и дальняя

Традиционное для профессиональных организаций и ведомств «практическоевостоковедение» рассматривает Ближний и Средний Восток, ограничивая себягеографическими рамками – в лучшем случае всего региона, а иногда какой-либо егочасти. Между тем процессы, идущие на исламской периферии – на Балканах, в Африке,Закавказье, Центральной, Южной и Юго-Восточной Азии, важны для пониманияпроисходящего в регионе, как и деятельность сетевых исламистских структур, активных

в исламском мире и за его пределами. Экономическая и политическая роль новыхисламских игроков часто преуменьшается. Между тем она растет, как растет и ихзначение для обеспечения международной безопасности.

Ведущими игроками «второго ряда» исламского мира являются Индонезия иМалайзия – мусульманский «Дальний Восток». Малайзия со времен МохаммадаМохатхира – амбициозного и авторитарного премьер-министра, превратившего этустрану в одного из «дальневосточных тигров», сочетает экономическую политику,опирающуюся на эксплуатацию государственными компаниями запасов углеводородов,официальный этно-конфессиональный протекционизм в пользу малайцев-мусульман идемонстративную фронду в отношении Запада и Китая. Индонезия, население которойпревышает 240 миллионов человек, – крупнейшая страна мусульманского мира и членG-20. Джакарта в 1998 г. покончила с тридцатитрехлетним правлением ХаджиМухаммеда Сухарто, однако экономика страны развивается медленными темпами и еевнешняя политика по-прежнему ориентируется на США. Дискриминационный курс,который оба государства проводят в отношении индусов, китайцев, христиан и племен,исповедующих традиционные культы (Индонезия – на Калимантане и Новой Гвинее),провоцирует эмиграцию образованной молодежи из числа меньшинств, сепаратизм ипартизанскую деятельность в отдаленных районах.

Под влиянием распространения в регионе из Саудовской Аравии и Пакистанасалафитских идей в обеих странах усилилось влияние исламистских радикалов.Последние провоцируют конфликты мусульман с властью в Таиланде с территорииМалайзии и вступают в альянсы против центральных властей с сепаратистами виндонезийском Ачехе. Они ведут борьбу с неисламским коренным населением нахристианском Амбоне и индуистском Бали, организуют теракты против западных икитайских компаний, а также иностранных туристов. Малайзия и Индонезияпридерживаются в отношении исламистов двойных стандартов, преследуя послерезонансных терактов и позволяя им действовать там, где их интересы совпадают сполитикой Куала-Лумпура и Джакарты.

Стремясь к увеличению веса на международной арене, Малайзия и Индонезиядобиваются этого через Организацию исламская конференция, контакты с Лигойарабских государств, Турцией, Пакистаном, Саудовской Аравией, ОАЭ, Катаром,Ираном и другими ведущими игроками исламского мира, поддерживая высокий уровенькоординации политики с Западом. Как следствие они выступают с направленнымипротив Израиля заявлениями, как Мохатхир, принимают участие в такихантиизраильских акциях, как «флотилии свободы», осуждают антииранские санкцииООН и, подобно Индонезии, заявляют о готовности участия в миротворческойдеятельности в Ливии после прекращения там военных действий.Этноконфессиональные конфликты, проблемы экономики и сепаратизм могут вперспективе поставить под вопрос территориальную целостность Малайзии иИндонезии. Пресечение распространения с их территории в регионе радикальногоисламизма – общий интерес Китая, Запада, включая Австралию и Новую Зеландию, игосударств Юго-Восточной Азии, в том числе Таиланда, Сингапура и Вьетнама.

«Дальневосточные тигры» – часть восточной исламской периферии Ближнего иСреднего Востока. В нее помимо них входят: беднейшая страна Южной Азии –Бангладеш, сравнимый по богатству только с нефтяными монархиями Персидскогозалива Бруней, превышающая большинство стран исламского мира по численностимусульманская община Индии и ряд значительно меньших общин Юго-Восточной Азии.Бангладеш испытывает такое же давление радикального ислама, как Пакистан. Егоблизость к Индии и Юго-Восточной Азии, распространенность «отходничества» –преимущественно в страны Залива, многомиллионная диаспора в США, Великобританиии тех же странах Залива превращают страну в плацдарм, используемый «Аль-Каидой»

для вербовки будущих шахидов. Под давлением извне радикальные исламистскиенастроения распространяются в регионах традиционной веротерпимости – Таиланде и наюжных Филиппинах. В то же время составляющие 13,4 % из 1,2 миллиарда жителейИндии мусульмане, несмотря на притеснения, которым они подвергаются (примеромкоторых является Гуджаратский погром 90-х годов), в абсолютном большинствелояльны к своей стране.

Южное «подбрюшье» БСВ составляют Тропическая Африка и Сахель. Последнийявляется тылом исламистских группировок, крупнейшей из которых является«Аль-Каида Магриба», тесно связанная с радикалами в Марокко, Алжире, Ливии иТунисе. Война между режимом Каддафи и бенгазийской оппозицией позволила АКМполучить доступ к ливийским арсеналам, что превратило группировку в наиболеесильную вооруженную структуру Сахеля. Тропическая Африка, включая крупнейшуюстрану континента, Нигерию, – зона исторического конфликта между христианами имусульманами, усиленного трайбализмом. Возможности, которые Африка предоставляетдля пополнения радикальных группировок, как их ресурсная база и тыл – до ЮАРвключительно, превращает Черную Африку в важнейший плацдарм исламистов. Послеустранения конкурентов в лице Египта и Ливии «дирижерами» в исламской Африкеостались Саудовская Аравия в партнерстве с США и Катар, опирающийся на Францию.Свою игру в регионе в поставках оружия и разработке сырья, в том числе уранового,ведет Иран и с нарастающим успехом Турция.

Северной периферией Ближнего и Среднего Востока являются Центральная Азия,Закавказье и Балканы. Постсоветские мусульманские республики, Синцзянь-Уйгурскийавтономный район – Восточный или Китайский Туркестан, Албания, Косово, Македонияи Босния являются полем конкуренции различных исламских проектов. Турция, Иран,Саудовская Аравия, Катар и Пакистан (на востоке) имеют здесь своивзаимопересекающиеся интересы. Регион привлекателен для сетевых исламистскихструктур, от «Братьев-мусульман» до «Аль-Каиды», однако на большей его части из-запротиводействия местных правительств они могут достичь лишь ограниченных успехов.Уязвимы для них нестабильные зоны, прошедшие гражданскую войну: Таджикистан,Киргизия и Балканы – в первую очередь Босния. В отдельных районах этих стран«ваххабиты» живут в компактных поселениях. В других: постсоветских республиках,Китае и неисламских странах, входивших в состав бывшей Югославии, не имеют этихвозможностей. Влияние Ирана и Турции в Центральной Азии и Закавказье ограничено. ВТаджикистане Иран имеет прочные позиции в экономике, но в религиозной сфереинициативы шиитских властей ИРИ блокируются местными суннитскими лидерами.Азербайджану сближение с Ираном и Турцией мешают их позиция по Карабахскомуконфликту (Тегеран и в определенной мере Анкара балансируют между Арменией иАзербайджаном) и неприятие Баку доминирующей политической роли как ислама, так ипантюркизма. Туркменистан ограничивает сотрудничество с ИРИ инфраструктурнымипроектами и газовым транзитом. Неформальное влияние на местную элиту оказываетсяАнкарой и Тегераном через их культурные центры. Основной проблемой регионаявляется контрабанда оружия, наркотрафик и роль, которую он выполняет кактранзитная зона для перемещения в Европу, Россию и Китай террористов.

Отметим, что в борьбе «центров силы» на БСВ, после исчезновения из числапретендентов на лидерство Ирака и Сирии и ослабления влиятельных Ливии и Египта,осталось две группы проектов, определяющих будущее региона: религиозно-финансовыеи имперские. Первые – инициативы Саудовской Аравии и Катара, сложное переплетениеэкономических и политических интересов их высшего руководства. Вторыедемонстрируют Турция и Иран. Ограничение и пресечение интересов этих стран –предмет конкуренции исламистских «сетевиков» и заинтересованности соперничающих«великих держав». Меняющийся расклад сил между догматичным Эр-Риядом, более

современной Дохой, динамичной и все более исламизирующей Анкарой и Тегераномпредставляет чрезвычайно любопытную картину для внешнего наблюдателя.

Глава 11Межгосударственные конфликты

Первопричина многих межгосударственных конфликтов БСВ уходит в глубь веков.Проблемы Западной Сахары – клубок противоречий между племенами «сахрави»,Марокко и Алжиром, а в начале западносахарского противостояния в него былавовлечена Мавритания. Отношения Эфиопии с ее соседями – пограничные проблемыраспадающейся империи. Атакуемый при малейшей возможности не только врагами, нои союзниками Израиль – экономическая и военная сверхдержава, но региональныйаутсайдер, представляющий собой мишень для критики и непрерывных политическихнападок всего БСВ. Гиганты региона – Турция, Иран и Пакистан сталкиваются спроблемами стабильности, терроризма на границах, внутригосударственногосепаратизма и сопротивления соседей попыткам этих стран сформировать зону своегоисключительного влияния.

Вопрос о том, кому принадлежит малонаселенная территория Западной Сахары сгромадными запасами фосфатов и богатым промысловой рыбой океаническим шельфом,великолепно иллюстрирует проблему двойных стандартов ООН и мировой политическойэлиты. Вокруг этой территории, которая на протяжении нескольких десятилетийоккупирована Марокко и активно заселяется марокканскими колонистами, сложилсясвоеобразный статус-кво. Партизаны-сахрави из Фронта ПОЛИСАРИО, при поддержкеАлжира базируясь на его территории, заставили Мавританию, которая первоначальнопретендовала на участие в разделе освобождаемой Испанией колонии, отказаться от этихнамерений. Непрерывно атакуя марокканские войска и колонистов, они заставиликоролевство возвести на оккупированной территории цепь укреплений, к западу откоторой правит Марокко, а к востоку – власти не существует. Эта часть Западной Сахарыполностью открыта для марокканской армии, западных военных, партизан-сахрави,наркоторговцев, террористов, контрабандистов и перевозчиков африканских нелегалов,пытающихся через Марокко попасть в Европу. Предсказуемый провал референдума обудущем Западной Сахары, который пыталась организовать ООН, подчеркнул слабуюрезультативность ее миротворческой деятельности. Освобождение спустя четверть векапребывания в плену у сахрави марокканских военнослужащих, захваченных в периодэскалации конфликта, могло быть достигнуто значительно ранее, если бы средства,затраченные на Миссию ООН по Западной Сахаре могли быть использованы для ихвыкупа. Лишь в настоящее время суммы, запрашиваемые «Аль-Каидой Магриба» идругими исламистскими группировками Сахары и Сахеля за захватываемых ими дляполучения выкупа пленников, достигли десятков миллионов долларов, в которыеобходится работа ООН.

В настоящее время проблема Западной Сахары – нерешаема. Марокко не готоводискутировать вопрос создания на его территории независимого государства и можетсогласиться лишь на предоставление Западной Сахаре автономии, сохраняя внеприкосновенности свое военное присутствие, контроль над экономикой и системойбезопасности, а также марокканское этническое большинство, сформированное за счетколонизации. Сахрави готовы продолжать борьбу, тем более что положение их в системерегиональных сдержек и противовесов достаточно устойчиво: они оттягивают на юг, вСахару, значительную часть марокканской армии, ослабляя ее присутствие намароккано-алжирской границе в районе побережья. Иррегулярные подразделениясахрави представляют собой постоянно действующий на стороне Алжира

военно-политический фактор. В этом качестве они могут рассчитывать на постояннуюподдержку соперничающей с марокканской монархией алжирской военной хунты, темболее что военное воздействие извне на Марокко или Алжир, обладающихмногочисленными профессиональными армиями, практически исключено. Изначальнаямарксистская ориентация Фронта ПОЛИСАРИО не оставила ему пространства дляманевров на Западе и в исламских монархиях Залива, которые заинтересованы вмарокканской армии и стабильности на территории королевства. При этом поддержкасахрави со стороны Алжира, оставшегося последним светским режимом Магриба,противостоящим радикальным исламистам, может быть только пассивной. В настоящеевремя эта страна не может позволить себе обострения отношений с Марокко, которое вслучае военного конфликта поддержат Запад и монархии арабского мира – тем более чтомеханизм их совместных действий в Южном Средиземноморье отлажен в Ливии.

Современная Эфиопия – страна, чья внешняя политика в соответствии с еегеографическим положением и историей балансирует между Африкой и БольшимБлижним Востоком. На протяжении всего ХХ века она была империей, которая бороласьза свою независимость и целостность вначале с Италией, а затем с соседями – бывшимибританскими и итальянскими колониями и собственными мятежными провинциями,восстания в которых поддерживались с территории Сомали, Судана и Джибути,периодически переходя в наступление. В итоге ее бывшая автономия Эритрея получиланезависимость, отрезав Эфиопию от моря. Мусульманский Огаден остался подуправлением Аддис-Абебы. Сомали распалось на множество независимых анклавов,часть которых попала под управление исламистов. Выбить отряды Союза исламскихсудов из сомалийской столицы Могадишо удалось только после эфиопской интервенции,совершенной при поддержке Запада, с постепенной заменой воинских подразделений«исторического противника» Сомали на армии таких стран Африканского союза, какУганда и Бурунди. Существенными успехами Эфиопии на дипломатическом фронте в2011 г. стали падение режимов Каддафи и Мубарака, а также раскол Судана. ОслаблениеКаира и Хартума позволило властям Аддис-Абебы без оглядки на них пересмотреть всвою пользу и пользу своих соседей договор о распределении вод Нила, отдававшийльвиную долю стока Египту и Судану. Как следствие в отсутствие военной опасности ссевера строительство гидроузлов на верховьях этой реки может быть реализовано влюбое время. Южный Судан пока «держит нейтралитет» в водной войне, однако малосомнений в том, что Джуба с опорой на Запад, Китай и африканских соседей не упуститсвоего шанса примкнуть к участию в транснациональном энергетическом консорциуме,снабжающем электроэнергией добрую половину континента.

Напряженные отношения Эфиопии с Эритреей и сомалийскими анклавами, частькоторых склонна использовать ее в противостоянии с соседями, исламистами илипиратами, а другая видит в этой стране врага, осложняют ситуацию на АфриканскомРоге. Единственными морскими воротами Эфиопии, которая в прочих отношенияхявляется региональной сверхдержавой, остается порт Джибути, прикрываемый отвторжений извне западными военными контингентами. Сохраняя с Россией прочныеотношения, Эфиопия все больше углубляет их с Западом. Для последнего она являетсяединственной страной региона, армия которой может, в случае необходимости,проводить масштабные операции на исламской периферии Африканского Рога.Существенно, что операции эти не могут носить долговременный характер. Присутствиеэфиопских войск в Сомали и тем более Эритрее на постоянной основе полностьюисключено. Это оставляет широкие возможности для долговременной активности вСомали пиратских группировок и радикальных исламистов, враждующих между собойили заключающих тактические союзы в зависимости от политической конъюнктуры.Особой темой являются беженцы и перемещенные лица, миллионы которых находятся врегионе за пределами мест постоянного проживания на грани голодной смерти,

усугубляемой эпидемиями и засухой 2011 г. Лагеря беженцев являются центрамивербовки исламистов, очагами криминальной деятельности и коррупции, в том числевокруг распределения гуманитарной помощи. Занимающиеся ею международныеорганизации практически бессильны пресечь эти процессы, тем более что в регионесосредоточены крупнейшие лагеря беженцев планеты: только к северу от столицы КенииНайроби сосредоточено более 400 тысяч сомалийцев. На протяжении ближайшихдесятилетий границы Эфиопии с соседними странами будут прозрачными длявоенизированных группировок, террористов и беженцев, причем границы с Эритреей инаходящимся в состоянии анархии Сомали будут границами войны.

Государство Израиль выделяется на фоне всех прочих стран региона, входя в узкийкруг развитых стран и отличаясь военным потенциалом, который позволяет ему вестивойну на нескольких фронтах даже без учета ядерного оружия. Развитие «мирногопроцесса» и попытка завершить конфликты с арабскими странами, включая выводизраильских войск и эвакуацию поселений с Синайского полуострова и из сектора Газа,а также эвакуацию израильского ЦАХАЛа из Южного Ливана, привели не к миру, а кукреплению радикалов. Это относится и к Египту, потерявшему после свержения ХосниМубарака контроль над Синаем, и Иордании, где власть Хашимитов ослабляется за счетусиления «Братьев-мусульман». Ситуация еще хуже в Газе, где победил ХАМАС, иЛиване, власть в котором де-факто захватила «Хизболла». Надежды на создание рядом сИзраилем демилитаризованного палестинского государства оказалисьнесостоятельными: клептократический режим ФАТХ в Рамалле является для негоисточником наибольших проблем во внешней политике. Обращение Абу-Мазена в ООНв сентябре 2011 г. с требованием предоставления Палестине полноправного членства вэтой организации, спровоцировало беспрецедентное давление на Израиль, в том числе состороны его традиционных союзников. Фактическое прекращение после погрома работыпосольства Израиля в Каире и призывы к изгнанию израильской дипломатическоймиссии из Иордании, снижение до минимального уровня отношений с Турцией инарастание противостояния с Ираном свидетельствуют о неизбежности региональнойвойны, в которой Израилю придется сражаться за свое существование, не имеясоюзников. Об этом же говорит рост агрессивности монархий Залива и Лиги арабскихгосударств по мере падения светских арабских режимов, поддерживавших борьбу стерроризмом и политическим исламом. Произошедший ранее разрыв дипломатическихотношений с Мавританией и сворачивание торговых отношений со всеми странамиарабского мира, которые в 90-е годы установили их с Иерусалимом, а такженарастающее военно-террористическое давление со стороны Ливана и Газы убедительнодоказывают, что Израиль сохранил в исламском мире единственную роль –объединяющего фактора и всеобщего врага. Израиль вынужден перестраивать своюоборонную концепцию с учетом того, что против него впервые в истории одновременномогут выступить Иран, Турция и Египет. Кроме того, с учетом возможного конфликта сТурцией из-за добычи газа на израильском шельфе в Средиземном море Израилюпридется найти способ нейтрализации мощного турецкого флота.

Противостоящие друг другу на БСВ суннитский военно-политический блок, налидерство в котором, при поддержке Саудовской Аравии, претендует Турция, ишиитский альянс во главе с Ираном в равной мере заинтересованы в том, чтобы первойцелью для атаки – возможно объединенной, стал Израиль, и лишь потом они решалиспорные вопросы между собой. При этом и Анкара с Эр-Риядом, и Тегеран полагают, чтосмогут, разыграв палестинскую карту, нейтрализовать или заставить воздержаться отвмешательства в конфликт Запад, использовать пятую колонну из левых партий иместных арабов в самом Израиле и подставить под удар соперника, сохранивсобственные силы. Усиление в регионе политического ислама, включая его радикальныеструктуры, обесценивает как мирные договора Израиля с Египтом и Иорданией, так и

посредничество США и ЕС в попытке избежать конфликтов на межгосударственномуровне: провокации на границах Израиля рассчитаны как раз на втягивание в конфликт сним под давлением «улицы» армий стран-соседей.

Парадоксальным образом свержение не только дружественных, но и такихвраждебных режимов в регионе, как сирийский, противоречит интересам Израиля. Какпоказали последствия мирового экономического кризиса, который Израиль прошелзначительно лучше США и стран ЕС, а также «арабской весны», обанкротившейзападных инвесторов в затронутых ей странах, но миновавшей Израиль, отношениякоторого с ними были минимальны, региональная изоляция этой страны является скорееплюсом, чем минусом. Единственным существенным фактором для израильскойэкономики является неизбежное в ближайшем будущем сворачивание сотрудничества сТурцией.

Предсказывать, как именно будет развиваться конфликтная ситуация на БСВ, когдаи в какой мере она затронет Израиль и каким будет ответ этого государства на внешниевызовы, чрезвычайно сложно, поскольку это будет в большой мере зависеть от того, начто будет готово в противостоянии с противниками руководство самого Израиля. Еслионо вернется к стандартам первых десятилетий существования страны, это будетозначать сворачивание «процесса Осло», возвращение контроля над территориями,управляемыми ПНА и ХАМАСом, и начало формирования на них местной власти,сориентированной на сотрудничество с Израилем, – процесс, занимающий два-тридесятилетия. В случае разрыва Египтом кемп-дэвидского договора и столкновения сИзраилем оптимальным для того является возвращение контроля над западным Синаем –до горных проходов, что не делает менее важным обустройство современнойизраильско-египетской границы на Синае электронным забором, предотвращающимнелегальную эмиграцию в Израиль беженцев из Африки. Падение Асада в Сирии сводитк нулю вероятность переговоров о возвращении ей Голанских высот и делаетвозможным масштабную «зачистку» «Хизболлы» в Ливане – без возвращенияизраильского контроля над «зоной безопасности» в Южном Ливане. В случае распадаСирии не исключен союз Израиля с какими-либо из территориальных структур, которыемогут возникнуть на ее месте, – как вероятен он в условиях резкого охлажденияотношений с Турцией, с иракским Курдистаном. Это же касается Азербайджана (вскрытой форме), Кипра, Греции и других Балканских государств, опасающихся усиленияАнкары. В новую внешнюю политику Израиля вписывается поддержка курдов (но нетеррористов РПК) и сотрудничество с Арменией и ее диаспорой по вопросу признаниягеноцида армян. В то же время влияние, которым пользуется в Армении Иран, неоставляет места для широкого военно-технического сотрудничества Израиля с этойстраной.

Резкое ухудшение отношений с Израилем, участие в операции в Ливии иобострение отношений с Сирией, совместная с Ираном военная кампания противбоевиков в иракском Курдистане, ультиматумы ЕС по кипрской проблеме и созданиевоенно-морской группировки в Восточном Средиземноморье летом – осенью 2011 г.обозначили рубеж в турецкой военно-политической доктрине. Пересекая его, Турцияприступила к отстраиванию системы своего доминирования в той зоне национальныхинтересов, которую руководство этой страны полагает необходимой для создания «новойОсманской империи». До этого на протяжении десятилетий турецкая политика моглабыть охарактеризована как активная оборона. Сегодня – это политика наступательная ипоследовательно агрессивная. Разумеется, Турция не раз угрожала Сирии в случаелокальных конфликтов из-за водных ресурсов или намеков Дамаска на сирийскуюпринадлежность Хатая. Была на грани войны с Грецией, членом НАТО из-за проблемсудоходства в акватории находящихся у турецкого побережья греческих островов.Вводила войска в Северный Ирак после очередных атак курдских боевиков на турецкие

населенные пункты, полицейские посты и военные гарнизоны. Конфликтовала сБолгарией из-за притеснения местных турок. Однако даже оккупация Северного Кипра –наиболее масштабная и долговременная военная акция Турции после Второй мировойвойны, произошла только после попытки совершения там государственного переворота,в случае успеха которого Кипр мог быть присоединен к Греции с неизбежныминеобратимыми последствиями этого для турок-киприотов.

Внешнеполитическая риторика Анкары становится откровенно великодержавной ишовинистической. Военно-политическое наступление на всех фронтах, которое онаведет, напоминает реваншизм Берлина 30-х годов ХХ века. Это сходство становитсяразительным, если проанализировать обращенные к европейской турецкой диаспорезаявления лидеров страны, словно списанные с текстов фюрера немецкого народа о«Фатерланде». Пантюркистская агитация в «этнически близких» странах и регионахнапоминает о действиях Третьего рейха в Силезии, Судетах, Эльзасе, Лотарингии иСкандинавских странах. Разумеется, всякие параллели верны до определенного предела,однако баланс сил на турецких границах и складывающеесясотрудничество-соперничество исламских геополитических блоков чрезвычайнонапоминают конец 30-х годов в Европе. Конечно, Эрдоган и Ахмади Нежад не копируютСталина и Гитлера, ведут свои страны схожим с их европейскими предшественникамикурсом по собственным причинам и обстоятельствам, и многие из этих обстоятельствобъективны. Однако милитаристский популизм, возведенный в ранг государственногоприоритета, имеет свои законы. Вопрос не в том, будет ли Турция вовлечена врегиональные конфликты различной интенсивности, но лишь в том, когда и в какойочередности это произойдет. Самым существенным во всем этом, однако, являетсяуспешная координация военных операций Турции и Ирана против курдских боевиков вИраке – своеобразный ближневосточный «пакт Молотова – Риббентропа». Неисключено, что он сможет стать репетицией совместных действий Анкары и Тегеранапротив Израиля, которые оттянут их неизбежный конфликт из-за столкновенияинтересов в Сирии, Ливане и том же Ираке.

Новый виток конфликта вокруг Кипра, связанный с намерениями Никосиидобывать газ на шельфе острова, исключает возможность достижения национальногопримирения и объединения страны. Нагнетание обстановки по инициативе Анкарыпроизошло после оценки турецкими экспертами запасов газа в ВосточномСредиземноморье ($ 7 триллионов) как достаточных для ведения войны. Контроль надСеверным Кипром дает ей не только доступ к этим запасам, но и плацдарм за пределамисобственных границ, который может быть использован для продвижения турецкихинтересов в Леванте и Северной Африке. Прекращение турецкой оккупации СеверногоКипра в настоящее время исключено, любые попытки мирового сообщества добитьсяэтого вызовут силовую реакцию. Именно из-за заметного роста внешнеполитическойагрессивности Турции Греция, мотивируя свои действия необходимостью пресеченияпотока нелегальных эмигрантов, прибывающих на ее территорию с турецкой стороны,обустроила свою границу с этой страной линией обороны, возводя на всей еепротяженности укрепления, в состав которых входит противотанковый ров.

Единственные границы Ирана, которые можно считать спокойными, – это границыс Турцией и республиками бывшего СССР. Разумеется, существуют противоречия наКаспии, однако до прямого столкновения интересов Азербайджана, Казахстана и Россиис Ираном далеко, и силовой сценарий противостояния в настоящее время маловероятен.Ситуация с Турцией не столь однозначна. Анкара и Тегеран сотрудничают друг с другомпо многим направлениям, в том числе в борьбе с курдскими боевиками в Ираке. Они вравной мере заинтересованы в организации транзита иранских углеводородов черезтурецкую территорию в Европу. В то же время размещение в Турции американскойсистемы противоракетной обороны, включая радар, контролирующий воздушное

пространство Ирана, является для этой страны серьезной угрозой и доказательствомготовности Эрдогана к любому исходу возможного регионального противостояния, вкотором его страна будет защищать только собственные интересы. Мгновенный переходТурции от союза с Израилем, добрососедских отношений с Сирией и дружественных сЛивией к враждебным со всеми этими странами свидетельствует о возможности такогоже изменения курса в отношении Ирана. Серьезной угрозой безопасности Исламскойреспублики служит нарастающее давление племен – в первую очередь белуджских, состороны Афганистана и Пакистана. На восточной границе Ирана Корпус стражейисламской революции противостоит террористам, сепаратистам и наркоторговцам –часто в лице одних и тех же группировок. Эти конфликты не приводят кпротивостоянию с Афганистаном или Пакистаном на государственном уровне –настоящий кризис в иранской внешней политике связан с отношениями ИРИ с Израилеми арабским миром.

Конфликт с Иерусалимом – результат сознательного выбора руководства страны внебезуспешной попытке превратить Тегеран в идеологический и духовный центр нетолько шиитского, но и всего исламского мира. Эта тема десятилетиямиэксплуатировалась лидерами арабских стран, а в начале второго десятилетия XXI века –политическим руководством Турции, однако именно ирано-израильский конфликт имеетвсе шансы перерасти в региональную войну, поскольку для ИРИ отношения с США, вотличие от Турции и арабского мира, не являются сдерживающим фактором. Жесткаяантиизраильская риторика президента Ахмади Нежада в отношении Израиля вышладалеко за рамки политических деклараций его предшественников и дополнилась прямойподдержкой противостоящих Иерусалиму военно-политических группировок иполитических движений по всему миру.

Несмотря на неформальные контакты, поддерживаемые Израилем и Ираном втретьих странах, вероятность прямого военного столкновения между ними высока, темболее что она соответствует интересам Саудовской Аравии и ее союзников, которые вэтом случае имеют значительно более высокие шансы на продолжение существованияправящих в этих странах династий, чем в случае их собственного столкновения с ИРИ.Конфликтный потенциал ирано-израильского противостояния может быть исчерпан врамках локальных столкновений, привести к обмену ракетными или авиационнымиударами либо перерасти в региональную войну с участием Соединенных Штатов.Возможности мирного выхода из ситуации не просматриваются, тем более что попыткиИзраиля выйти с Ираном на уровень взаимного сдерживания не получили взаимности:необходимость уничтожения Израиля открыто декларируется иранским руководством.

Арабский мир, в первую очередь Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн и Мароккоявляются открытыми противниками Ирана. Тегеран поддерживает шиитские арабскиеобщины, противостоящие правящим суннитским режимам, в том числе в КСА и наБахрейне. В Ираке он претендует на ведущую роль на юге и в центральных районах и вближайшей перспективе может заменить там США в качестве главнойвоенно-политической силы. В Персидском заливе угрожает соседям блокадойОрмузского пролива, уничтожением их производственных и портовых комплексов иудерживает принадлежащие ОАЭ острова. Однако истоки конфликта – это в первуюочередь столкновение иранского и саудовского проектов доминирования в исламскоммире, и это делает его необратимым. В прямом столкновении с ИРИ у стран ССАГПЗ нетникаких шансов. Присутствие в регионе США, Великобритании и Франции, а такжескладывающийся альянс с Турцией позволяют им выстроить баланс отношений сИраном на основе основных армий блока НАТО. Противостоять им Иран может только врамках «асимметричной войны». Опыт противостояния с Ираком 1980–1988 годовпоказывает, что Иран к ней готов. Готовы ли к такой войне его вероятные противники –за исключением Израиля, у которого просто нет другого выхода, неизвестно.

Внешнеполитические проблемы Пакистана сосредоточены на двух направлениях:Индии и Афганистане. Баланс сил в Кашмире, раздел которого закреплен на протяжениидесятилетий, поддержка со стороны Китая и ядерный потенциал ИРП сводят рисквоенного конфликта Пакистана с Индией до минимума. Пограничные инциденты иактивность на территории Индии пакистанских исламистских террористических группне привели к масштабной войне, на что изначально были рассчитаны их организаторами.Индия и Пакистан поддерживают отношения, которые, несмотря на периодическиеобострения, постепенно снижают конфликтный потенциал.

Закрепление пакистанского влияния в Афганистане после вывода оттуда войскзападной коалиции является одним из высших приоритетов его внешней политики.Именно это заставляет ИРП поддерживать отношения с афганскими исламистами,базирующимися в афгано-пакистанском пограничье, минимизировать операции противних собственной армии и добиваться того же от американцев. Как показывает опыт, вконечном счете это ведет к укреплению позиций радикальных исламистов во внутреннихпровинциях Пакистана, включая крупные города и саму столицу. Племена в окраинныхрайонах практически независимы от центральных властей – сепаратизм провинцийнарастает. Попытки поставить их под контроль приводят к дальнейшему расшатываниюединства страны и ослаблению лояльности армии – и без того не слишком высокой вотношении действующего гражданского руководства. Возможность распада ИРПдостаточно высока, тем более что эта страна имеет соответствующий опыт – отделениеРеспублики Бангладеш.

Информация к размышлениюТеория и практика джихада

В свое время именно проводимая шахом в Иране по западным рекомендацияммодернизация привела к возникновению там Исламской республики. Точно так жеформирование при поддержке Запада оси Саудовская Аравия – Пакистан дляпротивостояния СССР в Афганистане породило моджахедов, создало «Аль-Каиду» из«афганских арабов», привело к власти талибов и вернулось в США терактом «9/11».«Братья-мусульмане» и другие религиозно-политические движения исламского мира,приходящие к власти в одной арабской стране за другой на основе демократическихвыборов, – политическая реальность сегодняшнего дня. Исламисты на БСВ успешнопротивостоят светским режимам, монархиям и традиционалистам, а демократизациястановится основой дестабилизации и усиления радикального политического ислама.Запад, с его либеральными иллюзиями и попытками влиять на ситуацию в регионе, непонимая происходящего там, стал источником финансирования и политическоговлияния исламистов. Теория и практика джихада по-прежнему делит планету на мирмеча и мир ислама – меняются лишь заказчики и исполнители. Но политический исламвряд ли может быть союзником России в противостоянии с Западом – Россия для негоничем не лучше.

Возникшие на Ближнем и Среднем Востоке исламистские структуры – отумеренных, как тунисская «Ан-Нахда», до радикальных, наподобие ставшейинтернациональным брендом «Аль-Каиды», распространились и укоренились запределами региона. Сегодня Запад – их основная финансовая, а зачастую и кадроваябаза. Волна политических конфликтов в арабском мире и Африке используется ими длявозвращения в светские республики БСВ, где они в последние десятилетия былиослаблены или уничтожены авторитарными режимами. Возвращение это имеет вкачестве стратегической задачи построение там исламских государств или(задача-минимум) закрепление во власти. Формирование устойчивого большинства впарламенте или парламентской фракции, достаточно крупной для их участия в

коалиционном правительстве, с постепенной исламизацией правящей элиты и введениемнорм шариата на основе демократического голосования – менее быстрый, но болеенадежный путь к конечной цели – государству, основанному на законах шариата, чемтеракты и революции.

Оптимистичные прогнозы западных аналитиков и израильских левых политиковотносительно будущего светской демократии на БСВ, основанные на отсутствии зеленыхзнамен в рядах протестующих в Египте и Тунисе, имеют мало общего сдействительностью. Осторожность и постепенность, сочетание умеренных заявлений вотношении Запада, медленное наращивание уровня конфликта с Израилем безчрезмерного напряжения экономики и потери боеспособности армии, зависящих отсохранения отношений с США, опора на политическое и дипломатическое лобби наЗападе – основа современной политики исламистов. С 50–60-х годов ХХ века – современ президента Эйзенхауэра, первого западного лидера, использовавшегополитический ислам в «холодной войне» и первых лет существования «мюнхенскоймечети», ставшей европейской штаб-квартирой «Братьев-мусульман», была построенаоснова сетевой структуры этой организации. Она была создана руками таких лидеров,как Саид Рамадан, Махди Акеф, Рашид Ганнуши. Система эта действует по всемузападному миру. Этноконфессиональные гетто, мечети, исламские общинные центры истуденческие клубы в Европе, Северной и Латинской Америке стали такой же базойисламистов, как поставляющие им боевиков лагеря беженцев в Африке и на БСВ.

Особенностью исламистской системы является тесная связь террористическогоподполья с наркоторговлей и криминальными этническими группами. Отдельные ячейкиотличаются высокой, а иногда и полной автономностью, не связаны с одним центром,опираются на самофинансирование, семейные и личные связи участников со странамиисхода (так, МИД Великобритании ежегодно фиксирует более 1,4 миллиона поездокграждан этой страны в Пакистан). Значительная часть средств передается понеформальным каналам, без использования банковской системы. Нарастающую роль ввербовке и подготовке кадров, идеологической обработке мусульманского населения иборьбе за молодежь играет Интернет, в котором в настоящее время действует более 7000исламистских сайтов на различных, в том числе европейских, языках. В странах Западаразличные исламистские группы и организации делят сферы влияния, в зависимости отпроисхождения местных мусульманских общин. В Испании они опираются на выходцевиз Марокко и Алжира. Во Франции – из Марокко, Алжира, Туниса, Сирии и Ливана. ВИталии – из Туниса и Ливии. В Германии – из Турции, Ирана и арабских стран. Натерритории Бенилюкса основу радикалов составляют арабы и сомалийцы. В Швейцариии Латинской Америке – арабы и иранцы. В Великобритании и Канаде – арабы,пакистанцы и выходцы из других стран бывшей Британской Индии. В Скандинавиисильны позиции пакистанцев и сомалийцев. В Греции и на Кипре – сирийцев, ливанцев ипалестинцев. В США – выходцев из Южной Азии, Ливана, Сирии, Ирана и Сомали.Интеллектуальные центры ислама на Западе – Париж и Лондон. Среди радикальныхмуфтиев в мечетях много палестинцев и пакистанцев. Штаб-квартира наднациональногоруководства – Швейцария.

Современная структура исламистских организаций напоминает Коминтерн иливоплощение на практике «Протоколов сионских мудрецов» – одной из самыхпопулярных книг, распространяемых радикальными исламистами. Системная стратегияконтроля над местной исламской общиной, тиражируемая от страны к стране, включаетв список первоочередных объектов школы, мечети и благотворительные фонды.Основными спонсорами выступают, как правило, Саудовская Аравия, Катар и Турция, ав случае шиитов – Иран. Радикальные организации исламского мира, включаявоенно-политические и террористические группировки, имеют на Западе филиалы илипредставительства, которые стремятся наладить контакты с правительствами и

спецслужбами стран пребывания. Теракты на территории этих стран, как правило,совершают не базирующиеся там на постоянной основе «умеренные» исламисты, аформально не связанные с ними радикальные группировки, что представляет собой неболее чем распределение функций. «Умеренные» в одной стране часто выступают вкачестве радикалов в другой, используя особенности законодательной практикиФранции, Великобритании и стран Скандинавии.

Даже тунисская «Ан-Нахда», воссозданная 1 марта 2011 г. Ганнуши, самаявлиятельная после роспуска бывшей правящей партии политическая сила в стране,привержена жесткому толкованию Корана, «не исключает», в случае прихода к власти,введения шариата, в том числе телесных наказаний, и поддерживает получениеженщинами меньшей доли наследства. При этом радикальные группировки, копившиесилы к уходу США из Ирака и Афганистана и пропустившие первый этап волнений варабском мире, вследствие которых сменилась власть в Тунисе и Египте,интенсифицировали свою деятельность. «Аль-Каида в странах исламского Магриба»,возглавляемая Абу Мусабом Абдель Вадудом, продолжая удерживать французскихзаложников, размер выкупа за которых был поднят ею на порядок, попыталасьуничтожить президента Мавритании Мохаммеда ульд Абдель Азиза и начала готовитьтеракты в Алжире и Франции. В Киренаике объявлено о возникновении в Эль-Байде иДерне «исламских эмиратов» и укрепляются позиции близкой к салафитам «Аль-Джамаааль-Исламия аль-Мукатиля» (ДИМ), в составе которой воюют ветераны афганской«Ливийской бригады», насчитывавшей свыше 1 тысячи чел. В Сомали интересыСаудовской Аравии представляет «Ахль Сунна валь-Джамаа», а поддерживаемое черезЭритрею Ливией, Катаром и Египтом движение «Аш-Шабаб», связанное с пакистанской«Аль-Каидой», контролирует Кисмайо. В Йемене большинство улемов и шейхов, воглаве с лидером исламистов шейхом Зиндани, поддерживает против президента Салеха«Лику Муштарака». «Братья мусульмане» организовали массовые выступления протестав Иордании – впервые с «Черного сентября» 1970 г. и Сирии – первый раз послеразгрома в 1982 г. мятежа в городе Хама.

Примером возникновения самовоспроизводящейся системы организации джихадаслужит современный Пакистан. Лавинообразное расширение системы религиозногообразования в этой стране и провал ее реформы, инициированной в 2001 г. президентомПервезом Мушаррафом, стали победой религиозных экстремистов. Лишь 507 из 15 148пакистанских медресе, зарегистрированных Федеральным ведомством религиозногообразования, вместо 8 тысяч запланированных, приняли участие в реформе.Катастрофичность ситуации подчеркивает неразбериха в учете, проводимомгосударственными ведомствами и общественными организациями. ВсепакистанскаяАссоциация теологических семинарий включает более 20 тысяч медресе, не считая 5тысяч незарегистрированных, но, по данным Федерального министерства по деламрелигий, государственную регистрацию получили менее 10 тысяч. Формально послетерактов в Лондоне в июле 2005 г., где прослеживался пакистанский след, все медресе,не прошедшие государственной аудиторской проверки до 31 декабря 2005 г., подлежализакрытию, а студенты-иностранцы – депортации. Фактически этот указ былпроигнорирован в масштабах всей страны. Речь идет о почти 3 миллионах учащихся идесятках тысяч преподавателей, причем около 2,6 миллиона студентов принадлежат к12,5 тысячи ортодоксальных медресе неосалафитского типа движений «Деобанди» и«Ахл-и-Хадис», выступающих за создание государства на принципах «очищенного»ислама. Их представляют такие группировки, как «Лашкар-и Тойба», «Хизвит Техрир»,«Джайеш-и Мухаммад», «Харкат-ул Муджахидин», Сипайи – Сахаба Пакистан» ивоенизированная «Лашкар-и Джангви», действующая в Панджабе, из 35 округовкоторого активность экстремистов растет по меньшей мере в 26. Влияние радикалов,которые в 80-е годы были сильны лишь в Северо-Западной Пограничной Провинции и

Кашмире, сегодня распространилось по всему Пакистану. Борьба за системурелигиозного образования – часть их противостояния с властями. Символом ее сталисобытия в столице: штурм армией в июле 2007 г. Красной мечети, студенты ипреподаватели которой потребовали введения в стране шариатского правления, идвойной теракт боевиков-смертников в октябре 2009 г. в Международном исламскомуниверситете.

Подготовка смертников в Пакистане поставлена на поток. В учебных лагерях натерритории Северного и Южного Вазиристана, в агентствах Оракзай, Баджаур и Моманднередки европейцы пакистанского происхождения, приехавшие на историческую родинув качестве студентов. Часть их изначально придерживалась радикальных взглядов,другие приобрели их во время учебы. Примерно в 20 % пакистанских медресе,контролируемых радикальными исламистами, помимо религиозных предметовпреподается военное дело, изготовление и использование взрывных устройств. Многиевыпускники, в том числе принадлежащие к обеспеченным и образованным слоямобщества, участвуют в джихаде на территории Афганистана или Ирака, но значительнаячасть их возвращается в страны, откуда они приехали, формируя там террористическиесети, состоящие из самостоятельно действующих одиночек. Такие, все чащевстречающиеся «спящие кроты», с подлинными документами страны проживания, ничемне отличающиеся от соседей, не поддерживающие связь с единомышленниками, неполучающие финансирования извне, принимающие решения о проведении теракта напроизвольно выбранном ими объекте вне какой-либо системы, представляютзначительно большую угрозу, чем организованные террористические ячейки. Теракты,которые они готовят, часто могут быть предотвращены лишь непосредственно передсовершением, иногда случайно, как в случае с неудавшимся взрывом автомобиля наТаймс-сквер, который пытался организовать живущий в США сын вице-маршалапакистанских военно-воздушных сил Файсал Шахзад. Исламские радикалы широкопредставлены в британских университетских кампусах, к их числу принадлежат многиеиз 42 тысяч пакистанцев, въехавших в Великобританию для получения образования в2004–2008 годы. 52 человека стали жертвами взрывов в Лондоне в июле 2005 г.,организованных 4 выходцами из Пакистана. Взрыв кафе в Тель-Авиве, организованныйстудентами Лондонского королевского колледжа Омаром Шарифом и АзифомХанифом, – самый известный теракт за пределами Соединенного Королевства,организованный пакистанцами с британскими паспортами. География экспорта изПакистана террористов-смертников, разделяющих идеологию «Аль-Каиды»,чрезвычайно широка. Она включает Афганистан, Индию, Центральную Азию, Африку,арабские страны, Канаду, США, Великобританию, ряд других стран и регионов, в томчисле Россию, на территории которой готовится действовать созданная в СеверномВазиристане группировка «Джамаат Булгар», состоящая из выходцев из Башкирии,Поволжья, Татарстана и автономий Северного Кавказа.

Ветераны 55-й интернациональной – «арабской» бригады «Аль-Каиды» тренируютбудущих террористов в более чем 160 лагерях, созданных этим движением и талибами в«зоне племен» на афгано-пакистанской границе, где ряд баз принадлежит «Чернойгвардии» – элите «Аль-Каиды». Поддержку каидистам в этом районе Пакистанаоказывает «Лашкар-и Тойба» – «Ополчение правоверных». Этнические пакистанцы,американец Д. Колеман и канадец Т. Рана, готовились к терактам против США иИзраиля на пакистанских базах этой организации. Одним из ее основателей был А. Азам– «духовный отец» Усамы бен-Ладена и других «арабских афганцев», инициаторсоздания «Бюро по обслуживанию моджахедов» – «Мактаб аль-Хидмат», предтечи«Аль-Каиды». Именно «Лашкар-и Тойба», операции которой охватывают Синд, Кашмири Северо-Западную Провинцию, организовала в ноябре 2008 г. теракт в Мумбаи, врезультате которого погибло 180 человек, включая 28 иностранцев. Арестованный по

этому делу лидер организации Хафиз Мухаммад Саед был освобожден в июне 2009 г.Высшим судом Панджаба, что вызвало острый кризис в пакистано-индийскихотношениях. Пресса открыто указывала на роль, которую сыграл в принятии этогорешения экс-глава Верховного суда Пакистана судья Догар, находящийся в конфликте самбициозным действующим главным судьей страны Ифтихаром Мухаммадом Чоудхри.

Особое место среди военизированных исламистских группировок Пакистаназанимают талибы, насчитывающие в своих рядах не менее 15 тысяч боевиков. 2009 г.был отмечен созданием Панджабо-пуштунского альянса талибов на базе консолидацииДвижения талибов Пакистана – пуштунов и «Панджабских талибов» – панджабцев,воевавших в Афганистане в составе пакистанской военизированной группировки«Харкат-ул Джихад-ул Ислами». Истоки этого объединения восходят к подавлениюармией в 2007 г. беспорядков в исламабадской Красной мечети, после которого более 5тысяч учащихся панджабских медресе скрылись в Южном и Северном Вазиристане, натерритории, подконтрольной пакистанским талибам. Активизация террористическойдеятельности талибов, каидистов и близкой к ним группировки «Хаккани» вызваладействия американцев и пакистанской армии, следствием которых стала смена напротяжении полугода 3 лидеров пакистанских талибов: уничтоженных БПЛА БейтуллуМехсуда и его преемника Хакимуллу Мехсуда в феврале 2010 г. сменил Маулеи НурДжамал.

Сталкиваясь с угрозой потери власти на всей территории страны, включаякрупнейшие городские центры, Исламабад проводит против исламистов «зачистки» сиспользованием тяжелой техники, авиации и десятков тысяч солдат. Так, операции2008–2009 годов на Территории племен федерального управления (FATA): в Южном иСеверном Вазиристане, стали следствием атак боевиков «Техрик-е Талибан Пакистан»,«Исламского движения Узбекистана» и «Аль-Каиды» на генеральный штаб, военнуюакадемию и штаб-квартиру спецслужб Пакистана в Равалпинди, в 15 километрах отстолицы. Разгром в долине Сват Северо-Западной Пограничной Провинции «Движенияза установление шариата» – «Техрик Нифаз-и-Шариат» – итог нарушения заключенногос правительством соглашения о функционировании судов шариата наряду со светскимисудами. После того как президент Асиф Али Зардари подписал соответствующийдоговор, лидер Движения Маулана Суфи Мухаммад объявил об увольнении всех судей вМалаканде, кроме практикующих исламское право, а менее чем через месяц сторонникиДвижения взяли под контроль административные центры Свата и дошли до Бунера, в100 км от Исламабада.

Вовлечение радикальных структур в протестные движения в исламском мире, вследза «умеренными», не означает их отказа от джихада против Запада. Ряд факторовосложняет применение террористическими организациями оружия массовогоуничтожения, однако «Аль-Каида» и такие группы, как «Тэхрике-Талибан Пакистан»(«Пакистанское движение Талибан»), пытаются получить химическое (в Ливии),биологическое (в Индонезии) и ядерное (в Пакистане) оружие, последнее – в виде«грязной бомбы». Конкуренция и открытое противостояние исламистских организацийиз-за борьбы за спонсоров, идеологических и конфессиональных разногласий неисключают тактического совпадения интересов и возможности борьбы против общеговрага, в качестве которого выступают США и Израиль. При этом деятельностьрадикальных структур, как показывает пример «Аш-Шабаб», наряду с авторитарнымиарабскими режимами могут, исходя из текущих интересов, поддерживать страны,которые Запад рассматривает как союзников. Последнее осложняет борьбу стерроризмом, хотя подтверждает тезис о том, что радикальные исламисты – лишьразновидность «умеренных» и все, вместе взятые, они представляют частьвнешнеполитических проектов конкурирующих между собой арабских монархий иавторитарных светских режимов.

Глава 12Немного об А-бомбах – шиитской и суннитской

Возможно ли силовым путем остановить иранскую ядерную программу? Есть лишанс у мирового сообщества убедить Иран сделать это? Ответ на оба вопроса –отрицательный. Иранская ядерная программа в корне отличается от японской,южнокорейской или нидерландской. Можно согласиться с бывшим директоромизраильского Моссада Меиром Даганом, который полагает, что Иран получитвозможность производства ядерной бомбы не ранее 2015 г. Можно спорить с этим. Ното, что в настоящий момент у исламской республики достаточно расщепляющихматериалов для производства примерно 5 ядерных боезарядов, она достаточно далекопродвинулась в производстве носителей и ведет работы над боеголовками –представляется более чем вероятным.

Разумеется, опасность для США и Европы со стороны Ирана представляется чистогипотетической. Иранская ядерная бомба – это индульгенция для правящего в Тегеранережима, гарантирующего его неприкосновенность. Сегодняшний Иран – этоагрессивный режим имперского толка, претендующий на статус региональнойсверхдержавы, культивируя экспорт исламской революции для внешнего употребления иперсидский национализм – для внутреннего. Непосредственную угрозу он представляетдля своих соседей по Персидскому заливу и – в силу идеологических причин – дляИзраиля.

Как представляется, остановить его «у порога» изготовления ядерного оружия неудастся, как и предложить что-либо взамен. Не существовало ничего, что могло быостановить в аналогичной ситуации Советский Союз времен Сталина и Китай эпохиМао. Ядерное оружие для Ирана – символ прорыва в «первые ряды», билет в «ядерныйклуб» и подтверждение статуса «великой державы». Дело не только в правящей группе –оппозиция, когда и если бы она имела шанс прийти к власти, причем не толькорелигиозные лидеры «Зеленого движения», но и либералы, точно так же развивали быядерную программу, как «неоконсерваторы» президента Ахмади Нежада, – возможно,без его воинственной риторики. Вопрос лишь в том, применит ли Иран ядерное оружие,получив его, в отношении Израиля, и оснований для оптимизма здесь нет.

Сегодняшнее политическое руководство страны, положение которого достаточнопрочно, представляет крайнее крыло консервативной части иранской элиты, стержнемидеологии которой является нелегитимность существования Израиля, олицетворяющегодля этой группы «истинно верующих» главного врага исламского мира вообще и Ирана вчастности. Говорить о прагматизме этих людей не приходится. Вера заставляет ихруководствоваться постулатами религиозных войн, которые в Европе ушли из обиходапочти четыре столетия назад. Ахмади Нежад в отношении Израиля руководствуетсятакой же логикой, которой руководствовался Гитлер в отношении евреев, и в этомотношении, несомненно, является фюрером иранского народа. Понимая это, израильскоеруководство рассматривает любые варианты развития событий в отношениях с Ираном,включая силовые, сколь бы недостаточными ни представлялись усилия в этом Израилябез поддержки со стороны США. Впрочем, история с компьютерным вирусом,поразившим иранскую ядерную программу, демонстрирует новые сценарии развитиясобытий.

Разумеется, в принципе удар по иранским ядерным объектам не исключен. Какпредставляется, Израиль в одиночку способен гарантированно поразить не болееполовины из числа объектов такого рода. Соединенные Штаты, в свою очередь, могутуничтожить все известные иранские ядерные объекты, а также, в случае принятия

соответствующего решения, разрушить военный и экономический потенциал Ирана.Вопрос об асимметричном ответе ИРИ оставим в стороне. Даже блокированиеОрмузского пролива не станет фатальным для мировой экономики: к высоким ценам наэнергоносители она приспособилась, а пролив будет деблокирован за 3–4 месяца.Однако, если удар будет нанесен не по Ирану в целом, что представляетсямаловероятным, а только по иранским ядерным объектам, он будет эффективным лишь вслучае проведения наземной операции, в текущей ситуации исключенной.

Американские войска и блок НАТО проявили себя как неэффективная военная силав Ираке и Афганистане. Полугодовая операция НАТО в Ливии продемонстрировалаотставание альянса от задач, которые ставит перед ним регион. Провал «миротворцев» вЗападной Сахаре, Судане, Ливане etc. ставит под вопрос дееспособность воинскихконтингентов Запада на Ближнем и Среднем Востоке. Для ведения действий натерритории Ирана, которые, повторим, являются единственным способомгарантированной «зачистки» его ядерных объектов, необходима двухмиллионная армия.Причем армия, готовая воевать, как американцы и в отдельных случаях англичане, а не«демонстрировать флаг», как войска Италии, или вести «гуманитарные операции», какбундесвер. Такая армия в современном мире есть только у Китая. Но Иран, ядерный илинеядерный, не представляет для КНР никакой угрозы, являясь партнером, поставщикомуглеводородов и перспективным рынком инвестиций и товаров. Участие Китая ввоенной операции против Ирана полностью исключено, да и к экономическим санкциямпротив Тегерана Пекин присоединился в минимально возможной без урона своегостатуса на международной арене степени.

Санкции эти оказали на Иран значительное воздействие, снизив его возможностипо продвижению к ядерному статусу и замедлив темпы этого продвижения. Не стоит,однако, преувеличивать шансы на принуждение ИРИ к отказу от развития ядернойпрограммы экономическими методами. Замедлить, но не остановить – это пределвозможности санкций, как и компьютерной атаки, израильского военного удара илиамериканской ракетно-бомбовой атаки, без наземной операции. Не стоит полагать, чтоатака такого рода или экономическое давление приведут к смене режима. Конфликтпрезидента и рахбара, точнее, стоящих за ними групп – это внутренний конфликтиранской элиты. Внешним игрокам он не оставляет шансов на вмешательство.Поддержка Западом любого иранского политика или политического движения сделаетего нелегитимным в глазах избирателей. Удар по Ирану, нанесенный извне,консолидирует массы вокруг руководства страны и скорее будет им приветствоваться,чем вызывать опасения. Агрессивная антиизраильская риторика президента АхмадиНежада призвана спровоцировать этот удар, а не остановить его. При этом, если оставитьв стороне почти неизбежную в определенных условиях израильскую опцию,единственной угрозой для Ирана со стороны Соединенных Штатов, как это нипарадоксально, является президент Обама – в личном качестве.

С иранской ядерной бомбой он, похоже, смирился так же, как с потерей влияния вИраке и Афганистане после вывода оттуда американских войск. Да и разрушение режиманераспространения, неизбежное после появления у ИРИ ядерного оружия, не слишкомего волнует. Однако удар американской армии по Ирану возможен, если президентОбама посчитает его необходимым условием для проведения успешной кампанииперевыборов на второй президентский срок. В конце концов, Нобелевскую премию мираон уже получил. Американская политика дает немало примеров роли личности вистории, а возможность остаться еще на четыре года во главе самой могущественнойвоенной державы и крупнейшей экономики мира – большое искушение дляамбициозного популиста, не слишком преуспевшего в практической реализации своихтеорий, но полагающего необходимым остаться в истории.

Единственным возможным «светом в окне» в сложившейся ситуации является

гипотетическая перспектива подписания Ираном и Израилем «в разных комнатах» подпатронажем «великих держав», членов ядерного клуба, обязательства о ненападении другна друга с применением ядерных технологий. Эта декларация минимизируетвозможность ведения Иерусалимом и Тегераном в будущем ядерной войны и снижаетнеобходимость нанесения Израилем удара по Ирану до того уровня, при котором егоможно избежать. Проблема в том, что Израиль при необходимости гарантии такого родаИрану предоставит – и это неоднократно подтверждалось высшим руководством страны,однако Иран не предоставит ответные гарантии, поскольку не готов заключать сИзраилем соглашения любого рода. Эта позиция основана на опасности для правящегорежима отступления от идеологии, центральным стержнем которой являетсянепризнание права Израиля на существование.

Ситуация не внушает оптимизма. Дополнительным фактором, осложняющимвыход из ситуации, является явный успех иранского руководства, тянущего время напереговорах с «шестеркой», комбинируя дипломатические раунды с военнымиоперациями против Израиля и Саудовской Аравии «по доверенности». Немалыесомнения вызывает информация об иранской ядерной программе, находящаяся в рукахМАГАТЭ. Мы не знаем всех ядерных объектов Ирана и того, что на них происходит. Незнаем, в каких странах, помимо ИРИ, будут действовать отдельные инфраструктурныеобъекты иранской ядерной программы. Возможно, ими окажутся Венесуэла илизаключившие с Ираном «урановую сделку» Турция и Бразилия. Похоже, миру предстоитсмириться с ядерным Ираном и жить с ним и теми ядерными государствами, которыепоследуют его примеру. Это будет мир, где около трех десятков государств из сорока,имеющих сегодня технологическую возможность производства ядерного оружия, будутего иметь, при том что порог его применения будет чрезвычайно снижен. Силовойсценарий маловероятен, не дает гарантий и в лучшем случае способен затормозитьсоздание иранской ядерной бомбы на несколько лет – сомнительная альтернатива.Впрочем, как будут развиваться события, мы увидим в ближайшем будущем.

Что касается Пакистана, ядерная безопасность и уровень исламистского терроризмане только на территории Исламской Республики Пакистан и ее соседей, но и в США, ЕС,России во многом зависят от того, кто правит в Исламабаде, что делает руководствопакистанской армии, с кем и в какой степени сотрудничают пакистанские спецслужбы.На протяжении первых трех десятилетий существования Пакистан рассматривалсямировой политической элитой лишь как антипод Индии. Затем – как тыл войны противСССР в Афганистане и «куратор» афганского «котла с неприятностями» после уходаоттуда советских войск. Сегодня он формально – союзник НАТО в борьбе с талибами и«Аль-Каидой», но среди террористов, задерживаемых в США и Великобритании, всебольше людей пакистанского происхождения.

Ядерные объекты Пакистана, безопасность которых рассчитывалась на основесценариев конфликта с Индией, недостаточно защищены от удара из Афганистана.Свидетельством этого стали атаки террористов на авиационный комплекс в Камре, близИсламабада, в 2007 г. и 2009 г.; склад ракет с ядерными боеголовками на базе в Саргодхев ноябре 2007 г. и оружейный комплекс в Вахе, где собираются ядерные боеприпасы, вавгусте 2008 г. Для предотвращения угроз такого рода Управление стратегическогопланирования Ядерного командования Пакистана приняло ряд мер. В мирное времяядерное оружие разобрано, боеголовки дезактивированы, отделены от ракет-носителей ихранятся в засекреченных, хорошо охраняемых местах. В случае угрозы войны рискуспеха террористической атаки повышается, поскольку в Пакистане при передачеядерных активов от гражданских структур армии приоритет отдается секретности, а неусилению конвоев, уязвимых для внешнего противника. Проблема усугубится, если доперемещения боеголовки будут собраны: в разобранном состоянии пакистанскиеядерные боеприпасы, вероятно, оснащены механическими, а не электронными

кодоблокирующими устройствами. Разумеется, даже в случае захвата ядерногобоеприпаса талибами или «Аль-Каидой», для того чтобы использовать его, нужно знатькоды и смонтировать на самолете или ракете-носителе. В противном случае он можетбыть использован только как «грязная бомба» или радиологическое оружие.

Несколько выше риски, связанные с человеческим фактором. Один из них –возможность утечки расщепляющихся материалов на стадии производства, которуюмогут осуществить ученые-ядерщики. Если это будет делаться постепенно, не исключенуспех таких действий: учет всех ядерных материалов, произведенных в Пакистане запоследние 20 лет, невозможен, и прецедент Абдул Кадыр Хана подчеркивает это. Угрозаносит практический характер: исламисты вербуют в свои ряды ученых и армейскихофицеров. Пример – «дело физиков-ядерщиков», в ходе расследования которого былустановлен факт встреч в Афганистане в ноябре 2001 г. отставных сотрудниковПакистанской комиссии по атомной энергии Султана Башируддина Махмуда и АбдулМаджида с бен-Ладеном, другими руководителями «Аль-Каиды» и лидерами движения«Талибан». Для снижения угроз такого рода в Пакистане приняты Программанадежности человеческого фактора и План действий по ядерной безопасности.Государственный переворот, осуществленный радикальными исламистами, в Пакистанемаловероятен: на выборах они не набирают более 11 % голосов избирателей.Политическое убийство, провоцирующее конфликт с Индией, которое позволило бырадикалам развязать ядерную войну или взять под контроль ядерные арсеналы страны,также не имеет шансов на успех: управление ядерными активами в Пакистанедиверсифицировано, его осуществляют не менее 10 высокопоставленных военных игражданских государственных чиновников, в критической ситуации замещающих другдруга.

Вопрос о безопасности ядерного комплекса Пакистана (около 110 зарядов,носители всех типов и оборудование полного ядерного цикла), функционирующего взакрытом режиме и контролируемого узкой группой представителей высшего военногоруководства страны, имеет общемировое значение. Ряд ядерных объектов, в том числеурановые копи Исса-Хел и Кабул-Хел, атомная электростанция в Чашме и полигонЧагаи-Хиллз в провинции Белуджистан, где Пакистан провел ядерные испытания в мае1998 г., расположены у западной границы, в зоне активных действий белуджскихсепаратистов. Отсутствие у мирового сообщества планов в отношении ядернойпрограммы Пакистана, в случае его дезинтеграции, усугубляется противодействиемдискуссиям на эту тему со стороны пакистанского военного командования.

Информация к размышлениюДиаспоры на Западе

Значительное влияние на внешнюю и внутреннюю политику Европы оказываютдиаспоры из стран БСВ, живущие на ее территории. Крупнейшими из них являютсяарабы (более 6 миллионов, в том числе миллион алжирцев и 900 тысяч марокканцев воФранции), турки (более 5 миллионов, в том числе 2,3 миллиона в Германии) ипакистанцы (2,5 миллиона, в том числе 1,2 миллиона в Великобритании). Не меньшеечисло «новых европейцев», подавляющее число которых не стремится интегрироваться впринимающее общество, составляют близкие к перечисленным группам пополитическим предпочтениям мусульмане из Африки, Бангладеш, Индии и странЮго-Восточной Азии. Помимо социальной нагрузки, проблем с криминалом инаркоторговлей, они являются средой для распространения в Европе радикальногоисламизма. Именно эти общины выступают в качестве базы для экстремистов итеррористических групп, поставляя контингент для джихада в Ираке и Афганистане.Умеренные лидеры оттеснены в Европе на периферию исламской общественной жизни.

Итогом стал взрывной рост популярности в ЕС партий, борющихся с исламизациейЕвропы и эмиграцией. Маршруты, которые используют на пути в Европу выходцы изстран БСВ, идут через Испанию (включая ее марокканские владения, города Сеута иМелилья), Италию и Балканы (при поддержке исламистских групп и общин Албании,Косова, Македонии и Боснии).

В 70–80-е годы европейские левые партии, включая британских лейбористов, изпопулистских соображений поддержали консервативных мусульманских лидеров,провели исламистов в национальные парламенты и призвали общины иммигрантовоткрыто практиковать их традиции, де-факто поощряя конфликт с коренными жителями.В итоге в настоящее время в Британии, число мусульман в которой составляет 5 %населения – около 3 миллионов человек, более трети мусульман, обучающихся вуниверситетах, считают оправданным убийство во имя интересов религии. ХАМАС сначала 90-х годов создал свои структуры в Великобритании, Франции, Германии,Италии, Бельгии, Дании. Результатом стало создание Лиги обороны Англии, подъемпопулярности ультраправой Британской национальной партии и заявление (вслед запрезидентом Франции Николя Саркози и канцлером Германии Ангелой Меркель)премьер-министра Дэвида Кэмерона о необходимости пересмотра политикимультикультурализма. Бунты и погромы августа 2011 г., прокатившиеся по кварталамбританских городов, заселенным общинами выходцев из бывших колоний, показали,насколько этот призыв запоздал.

В Германии в начале 2000-х годов число исламистов в три раза превышало числоправых и более чем в полтора раза – левых экстремистов, а их организационнаяструктура была эффективнее. Наиболее крупные исламистские объединения страны –«Братья-мусульмане», ХАМАС и «Хизболла». «Братья» начали эту деятельность смомента создания исламской общины в Германии (IGD) в 1960 г., координируя ее с 1973г. в рамках работы Исламского центра в Мюнхене (IZM). Число «Братьев-мусульман» вГермании – около двух тысяч. К их работе подключены Союз трудящихся мусульман вевропейских странах (UELAM) и Союз мусульманских студенческих организаций вЕвропе (UMSO). ХАМАС в Германии (до тысячи членов) был сформирован в 1981 г. набазе палестинского филиала «Братьев-мусульман» (палестинская община странысоставляет более 100 тысяч человек). Число спонсируемых Ираном немецкихсторонников «Хизболлы», обвиняемой в организации терактов в Париже, Буэнос-Айресеи Берлине, в начале 2000-х годов составляло около 800, а в настоящее время – более трехс половиной тысяч человек. Ее поддерживает руководство IZH, связанное с Советомисламских общин Гамбурга. Организационная база состоит из 30 мечетей и объединенийисламской культуры, в том числе берлинской мечети имама Резы, гамбургскогоИсламского центра и Центра имама Махди в мюнстерском Хилтрупе. Информационнуюподдержку этой деятельности оказывает телеканал ливанской «Хизболлы» Al-Manar,вещающий на Германию через египетского и саудовского провайдеров.

Стремительными темпами нарастает прозелитизм. Европейцы активно переходят вислам, в первую очередь во Франции и Дании. В основном это связано с переходом вислам женщин, выходящих замуж за живущих в странах ЕС мусульман. Многие из них,добиваясь повышения социального статуса в общинах мужей, сопровождают их наджихад в Афганистане и Ираке, а овдовев, остаются приверженцами радикалов ивыделяются в рядах исламистов активностью, действуя как вербовщицы ипропагандисты. Особую категорию приверженцев радикального ислама и кадровыйрезерв террористов-самоубийц «Аль-Каиды» составляют дети и подростки из семейсмешанного происхождения. Идеологическая обработка этой возрастной категорииначинается с дошкольного возраста, с использованием Интернета, включаямультипликационные фильмы и музыкальные клипы на основных европейских языках.По данным европейских экспертов, во Франции в начале 2010-х годов 70 тысяч человек

ежегодно переходили в ислам, при том что в 2004 г. во Франции жило только 60 тысяч«новых мусульман». Согласно данным немецкого Федерального ведомства по защитеКонституции, число исламистов в Германии стремительно увеличивается. В 2010 г.в ФРГ активно действовали 29 исламистских организаций, насчитывавших 37,5 тысячичленов, в том числе 450 исламистских радикалов, представлявших собой объектыразработки спецслужб. В начале 2010-х годов в стране, по информации Федеральногоуголовного ведомства (BKA), расследовалось 350 дел исламистов, а под наблюдениемнаходилось около 1100 человек, в том числе 127 потенциально опасных.

В Нидерландах более четверти выходцев из Марроко и Турции – безработные, аболее половины молодых марокканцев состоит на учете в полиции. Отношенияиммигрантов к стране характеризует убийство в 2004 г. исламистом, подозреваемым впричастности к террористической группировке, в Амстердаме режиссера Тео Ван Гога,снявшего фильм о положении женщины в исламском мире. В итоге основанная в 2006 г.Партия свободы Геерта Вилдерса в 2009 г. на выборах в Европарламент получила 17 %голосов, заняв 5 мест из 25 по национальной квоте. В 2010 г. на муниципальных выборахона довела представительство в нижней палате Генеральных штатов с 9 до 24 депутатов.Вилдерс объявил о создании антиисламской коалиции «Международный альянссвободы», члены которого должны поддерживать Израиль, с представительствами вСША, Канаде, Франции, Германии и Великобритании. Как показал потрясшийНорвегию теракт правого радикала Андерса Брейвика, убившего летом 2011 г. несколькодесятков норвежцев из леволиберальных кругов, поддерживающих свободу иммиграции,отсутствие парламентских инструментов, призванных остановить исламизацию Европыи сохранить ее традиции, открывает широкие возможности для экстремистов.

Запрет на строительство минаретов в Швейцарии и ношение хиджабов во Франциии Бельгии, аналогичные действия общественных объединений и политических партий вдругих странах Европы говорят о высоком конфликтном потенциале в ее отношениях сдиаспорами БСВ. Потенциал этот связан не с ее колониальным прошлым илиподдержкой Израиля, но с идеей «нового Халифата», частью которого Европа, поубеждению исламистов, должна стать. Поддержка требований, выдвигаемых арабскиммиром к Израилю, лояльность к исламистам и предоставление им политическогоубежища обостряют это противостояние. Пример Швейцарии и Австрии, ВосточнойЕвропы и Балкан, Бенилюкса и Скандинавии, включая Данию – жертву «карикатурногоскандала», спровоцированного палестинским муфтием Копенгагена, показательноесвидетельство этого. В борьбе с исламистской экспансией в ЕС национальные интересыимеют приоритет над общеевропейскими, что подтвердил конфликт Италии и Франциииз-за приема тунисских и ливийских беженцев, прибывающих на остров Лампедуза.Отказ Брюсселя поддержать Рим, добивающийся распределения живущих на территории«старой Европы» иммигрантов из стран БСВ по вступившим в ЕС странам ВосточнойЕвропы, – опасный сигнал для Шенгенского пространства.

Глава 13Перспективы большой войны

Регион ускоренными темпами движется к большой войне. Неизбежность ееобусловлена сочетанием факторов, главным из которых является состояние дел в Иране.После разгрома альянсом религиозных «неоконсерваторов» и силовиков «зеленогодвижения» – либералов и прагматиков, объединенных скандальными президентскимивыборами лета 2009 г., в Иране началось напоминающее описанную Черчиллемсоветскую «борьбу бульдогов под ковром» противостояние президента, Махмуда АхмадиНежада, и верховного аятоллы – рахбара Хаменеи. Симптомом его стало назначение

президентом в сентябре 2010 г., вопреки воле рахбара, шести советников по внешнейполитике, отвечающих за Ближний Восток, Азию, Афганистан, Каспий, Африку иЛатинскую Америку. Этот удар по главе МИД Ирана Манучеру Моттаки ослабилпозиции Хаменеи и поддерживающих его соперников президента в консервативномлагере, в первую очередь спикера иранского парламента и экс-кандидата в президентыИРИ Али Лариджани. Активная внешняя политика в «шиитском поясе», поддержкатеррористических движений в арабском мире и декларирующих необходимостьпротивостояния Западу режимов за его пределами, гонка вооружений и конфликты ссоседями в Персидском заливе, силовое противостояние с Израилем, экспансия вовнешней торговле – следствие соревнования иранских властных элит за контроль надстраной. Иранский национализм имеет все шансы на доминирование над идеологиейисламской революции, лозунги которой он освоил, как это было в предшествующиеэпохи с имперской великодержавностью, сменившей революционные идеи во Франции,Германии, России и Китае. Война – единственная возможная развязка иранскоговнутриполитического кризиса. Прямой конфликт с Израилем позволяет руководствуИРИ претендовать на статус лидера исламского мира, нейтрализуя враждебные емуарабские режимы за счет поддержки арабской улицы. По данным института Brookings,если в 2009 г. 29 % арабов Египта, Марокко, Ливана, Иордании, Саудовской Аравии иОАЭ считали, что ядерное оружие Ирана позитивно скажется на обстановке на БлижнемВостоке, в 2010 г. это мнение разделяли 57 %.

Следствием освоения Ираном ядерных технологий стал эффект ближневосточногоатомного домино. Десятилетия пассивного наблюдения стран региона за развитиемядерных программ Израиля, Индии и Пакистана завершились. Развитие ядерной сферыстало национальным приоритетом Турции, Саудовской Аравии, ОАЭ, Египта и Алжира.Активность в этом вопросе демонстрируют Иордания, Сирия, Кувейт, Ливия, Тунис иМарокко. Намерение развивать атомную энергетику выразили Бахрейн, Ирак, Йемен иЛиван. Даже если все они в настоящий момент и намерены развивать именно «мирныйатом», появление в перспективе у Ирана ядерного оружия может спровоцировать работынад ним целого ряда стран. Ядерные арсеналы их будут невелики и примитивны, однакообеспечат им иммунитет против вмешательства извне, которым в настоящее времяобладает Северная Корея и, не исключено, будет вскоре обладать Иран, а вероятностьприменения оружия массового уничтожения в конфликтах между ними значительноповысится. Ситуация эта противоречит интересам ядерной «пятерки», включая Россию иКитай. США, инициатива которых по «глобальному ядерному нулю» не вдохновиластраны, в отношении которых она должна была действовать, находятся перед выбором:распространение ядерных технологий в мировых масштабах – в том числе в такихстранах, близких ИРИ, как Венесуэла, или силовое ограничение иранской ядернойпрограммы. При всем, что говорилось о возможности удара по Ирану во временаБуша-младшего и его «неоконов», перспективы атаки на иранские ядерные объекты«неолиберальной» администрации Обамы не меньше, чем у его предшественника.Президент США проиграл войну в Ираке и Афганистане, ввязался в военную авантюруНАТО в Ливии, провалил палестино-израильское урегулирование, демонстрируетнепоследовательность в борьбе с «Аль-Каидой» и ее многочисленными последователями,не справился с проблемами экономики и экологии. Провал режима нераспространениясделает позиции США в сфере безопасности чрезвычайно уязвимыми и ограничитвозможность их влияния на мировую политику до уровня позапрошлого века. Иран,успешно развивая урановую и плутониевую программы, в настоящее время накопил, помнению экспертов, достаточно расщепляющих материалов для создания 5 ядерныхзарядов. Однако его ракеты-носители нуждаются в совершенствовании, а изготовлениебоеголовок займет, по мнению израильтян, 1–2 года, а по данным американцев – до 4–5лет.

Следствием всех этих расчетов и являются расхождения участников конфликта ввыборе стратегии. США, добившись введения ООН против Ирана экономическихсанкций, призванных ослабить его экономику, затормозить ядерную программу иослабить поддержку населением властей, работают над ужесточением санкций иактивизируют вывод американских войск из Ирака и Афганистана, который долженснизить уязвимость расквартированного в регионе экспедиционного корпуса. СдерживаяИзраиль, нанесение которым в ближайшем будущем удара по Ирану противоречитинтересам Пентагона, Барак Обама, попытки давления которого на правительствоНетаньяху не привели к успеху, сделал ставку на широкомасштабные поставки в регионвооружений и военной техники. В сентябре 2010 г. было объявлено о поставкахамериканского оружия странам Аравийского полуострова, в первую очередь СаудовскойАравии, на общую сумму более $ 120 млрд. 8 октября в Нью-Йорке подписаносоглашение о покупке Израилем у США эскадрильи стелс-истребителей F-35 на $ 2,75млрд, поставка которых намечена на 2015–2017 годы. Установленный США радар вНегеве дает Пентагону информацию о ситуации в иранском воздушном пространстве ипозволяет избежать сюрпризов со стороны Израиля. Это же касается американскогорадара, устанавливаемого на территории Турции. Постановка на боевое дежурствосистемы противоракетной обороны на территории Болгарии и Румынии прикрывает сюго-востока Европу и позволяет проводить мониторинг ситуации в России. Рассчитываяпрорабатывать планы военных действий против Ирана в течение 4–5 лет, которые, по ееубеждению, предоставило США введение экономических санкций, действующаяадминистрация, при всей антииранской риторике, как представляется, не до концауверена в необходимости силового сценария.

Экономические санкции, введенные в отношении Ирана ЕС и ОАЭ, присоединениек санкциям Китая и России, включая отказ Москвы от поставок в ИРИ системпротивовоздушной обороны С-300, ослабили Тегеран. Переориентация КНР и Японии,основных потребителей иранских углеводородов, на других поставщиков минимизируетбудущие риски для их экономик от проведения в отношении Ирана силовой акции.Подписанный президентом России Дмитрием Медведевым 22 сентября 2010 г. указ «Омерах по выполнению резолюции Совета Безопасности ООН № 1929 от 9 июня 2010 г.»законодательно обосновал снижение уровня военно-технического сотрудничестваРоссии с Ираном. Завершив, вопреки внешнеполитическому давлению, строительствоАЭС в Бушере и сохранив экономические отношения с ИРИ, Россия в отношении Ираназаняла позицию позитивного нейтралитета, характерную и для китайской дипломатии.

Реализация военного сценария в отношении Ирана превращает Россию вальтернативного поставщика энергоносителей на мировой рынок, попутно торпедируяпретензии Ирана на 20 % каспийского бассейна, выдвигаемые ИРИ России, Казахстануи Азербайджану. Угроза поддержки ИРИ терроризма на Северном Кавказе, озвученнаярядом представителей иранского истеблишмента, невелика. Маловероятно, что Иранготов превратить нейтральную Россию в противника, тем более что сам он уязвим: какзаявил командующий погранвойсками ИРИ генерал Хосейн Зульфугари, Иранконтролирует только 60 % своих границ, причем наиболее проблемными являютсявосточные, северо-западные и западные.

Большинство ведущих стран арабского мира заинтересованы в поражении Ирана,желательно в ходе его столкновения с Израилем, одновременное ослабление которогодля них является оптимальным сценарием. В войне с Израилем Тегеран можетрассчитывать на ХАМАС, «Хизболлу» и ослабленную внутренними конфликтами Сириюпри возможной, но не гарантированной дипломатической поддержке Турции. Ирак,Афганистан и Пакистан заинтересованы в США, а опасающиеся идеологическойэкспансии и политического давления Ирана постсоветские республики ЦентральнойАзии и Закавказья – в США и Израиле.

Ожидание столкновения с Ираном для Израиля не является пассивным. Армияперевооружается и проводит тренировки. Для наблюдения за Ираном выведен на орбитуспутник Ofek-9. Ранее с космодрома Пальмахим были запущены 3 спутника – в 1988,2007 и 2008 годах. По мнению специалистов, частота запусков израильских спутниковбудет расти: министр обороны Израиля Эхуд Барак добился выделения на космическуюразведку $ 300 млн, а новый центр управления полетом базы Пальмахим не уступаетцентру NASA. В июле 2010 г. было сообщено о реорганизации службы тыла,реконструкции и строительстве бомбоубежищ. В августе того же года поступилисообщения, что военно-воздушные силы Израиля ведут в Румынии тренировочныеполеты для отработки возможной атаки на Иран, по пути проводя дозаправку ввоздушном пространстве Греции. В сентябре 2010 г., в преддверии будущих боев сХАМАСом и «Хизболлой», компания Israel Aerospace Industries завершила разработкупринципиально нового боевого БПЛА – винтокрыла K-80, обладающего возможностьювертикального взлета и посадки, который может нести до 60 кг оборудования инаходиться в воздухе до 6 часов. 12 октября 2010 г. серия из 3 взрывов уничтожила частьбаллистических ракет «Шихаб-3», пусковых установок, боеголовок и тоннелей накрупнейшей подземной ракетной базе на Ближнем Востоке и в Европе – секретнойиранской базе КСИР имени имама Али у города Хорремабад, предназначенной для ударапо Израилю. В том же месяце было сообщено об успешной компьютерной атаке сприменением сверхсложного вируса на иранских ядерных объектах, включая АЭС вБушере. Ряд аналитиков полагает, что признаком приближения удара по ИРИ служитзавоз в Израиль из США авиационного топлива и дизельного топлива для танков на $ 2млрд. В ноябре 2011 г. взрыв на иранском объекте военного назначения уничтожилруководство иранской ракетной программы.

Иран заинтересован в ударе на опережение. В составе ливанского «Исламскогосопротивления» около 5 тысяч боевиков в регулярных подразделениях и свыше 30 тысячрезервистов, в том числе 20 тысяч – на юге. Основу их вооружения составляют около 40тысяч ракет класса «земля–земля» и реактивных снарядов, в том числе примерно 30тысяч на юге Ливана. Среди них несколько сот твердотопливных ракет М600 сдальностью пуска до 300 км, весом боевого заряда до 500 кг, которые могут достичьТель-Авива, до 2000 ракет с дальностью пуска от 43 до 200 км и реактивные снаряды сдальностью стрельбы до 21 км, в основном типа «Град». В сутки с юга Ливана можетбыть запущено по Израилю до 800 ракет и реактивных снарядов. Позиции «Хизболлы»представляют собой сеть укрепрайонов с эшелонированной обороной. Противотанковыеракетные комплексы включают современные ракетные комплексы типа «Метис» и«Корнет-Э». Противовоздушная оборона боевиков базируется на ПЗРК «Стрела» и«Игла». Подразделения «Хизболлы» оснащены современными средствами связи, имеютна вооружении БПЛА, хорошо обучены и высокомотивированы. Основу сил ХАМАСасоставляют бригады «Изеддин аль-Кассам» численностью до 40 тысяч человек, имеющиена вооружении бронебойные пули, управляемые высокоточные ракеты типа «земля –земля», а также ручные противотанковые гранатометы иранского производства. Удар поИзраилю со стороны Сирии может быть нанесен тактическими ракетами «Зелзаль»дальностью пуска до 300 км или ракетными комплексами «Скад» вооруженных силСирии.

В случае атаки территории Ирана ракетные бригады аэрокосмических сил КСИРнанесут ракетный удар по Израилю, используя до 150 баллистических ракет среднейдальности «Шехаб-3» и «Шехаб-3М», дальностью пуска до 2000 км. Командные пункты,базы военно-воздушных сил и военно-морского флота США в Афганистане, Ираке,Катаре и на Бахрейне будут обстреляны ракетными комплексами «Шехаб-1» дальностьюпуска до 330 км, «Шехаб-2» дальностью пуска до 700 км, а также тактическими ракетами«Назеат» и «Зелзаль» дальностью пуска от 80 до 300 км. Планируется использование

летчиков-камикадзе, массовые атаки террористов-смертников в Ираке («армия Махди»)и Афганистане, теракты против американских и израильских объектов по всему миру.Оснащение ракетных бригад военно-морских сил КСИР противокорабельными ракетамидальностью пуска от 45 до 300 км позволяет им простреливать весь Персидский залив. Вакватории Персидского и Оманского заливов корабли США будут атакованы около 2000малоразмерными и до 150 быстроходными катерами с противокорабельными ракетамидальностью пуска 25–190 км, а базы военно-морского флота США – 1500 группамиспецназа военно-морских сил иранской армии и КСИР. Наконец, в рамках«асимметричной войны», планируется заминировать Ормузский пролив и заблокироватьего фарватер, затопив там крупные танкеры.

Возможности США по ведению военных действий против Ирана, в случаепринятия соответствующего решения политическим руководством страны, состоят внанесении по ИРИ ракетно-бомбовых ударов 3 уровней с применением крылатых ракет ибомбардировщиков В-2 «стелс». Первый сценарий ограничивает военные действияразрушением объектов, связанных с ядерной и ракетной программами и прикрывающейих системы противовоздушной обороны, включая комплексы в Натанзе, Араке,Исфахане, АЭС в Бушере и завод «Форду», отодвигая реализацию иранской ядернойпрограммы на 10–15 лет. Второй охватывает несколько сотен объектов, включая базыКСИР, аэродромы, систему ПВО, объекты ВВС и ВМФ, центры военного,идеологического и политического управления, заморозив ядерные программы ИРИ на20–25 лет. Третий включает в сферу атаки районы нефте– и газодобычи, несколько тысячпроизводственных комплексов, электростанций, портов и других объектовинфраструктуры, транспортную систему и госучреждения, ликвидировав промышленныйпотенциал и систему управления Ирана и похоронив его ядерную программу на 40–50лет. Второй и третий сценарии, реализуемые на протяжении длительного времени, могутвключать спецоперации по оккупации и отделению от ИРИ нефтепромысловарабоязычного Хузестана. Последующее разблокирование 195-километровогоОрмузского пролива, ширина которого в самом узком месте составляет 54 км, черезкоторый с учетом нефтепродуктов проходит до 40 % мирового экспорта нефти по морюи до 80 % всей добываемой в регионе нефти, по оценкам экспертов, займет не более 3–4месяцев.

Информация к размышлениюЭтноконфессиональный баланс и триада власти

На протяжении десятилетий демографические закономерности, определяющиесоотношение сил на БСВ, оставались неизменными: в развитых по региональным меркамстранах рождаемость мусульман выше, чем у христиан, а среди мусульман у шиитоввыше, чем у суннитов. Разумеется, существуют региональные особенности.Демографические показатели христиан арабского Машрика, Кипра, Ирана, Турции идаже Пакистана не совпадают с данными по Южному Судану, являющемуся типичнойафриканской страной. Рождаемость суннитов Ирака или Сирии не стоит сравнивать саналогичными показателями суннитских Сомали, Судана, Южного Йемена иАфганистана. Шиитские районы Северного Йемена или Ирака разительно отличаются отИрана с его падающей рождаемостью. От уравнения шииты-сунниты-христиане естьмножество локальных отклонений. И все же эта формула вполне может считатьсябазовой для стран БСВ, образующих его ядро. Особенности периферии региона,характерные для Африки или Индостана, частью которых она является в такой же мере,как Ближним и Средним Востоком, отражают условность границ междугеополитическими таксонами, в отсутствие непреодолимых преград в виде океанов.

Но это теория, а практика конкуренции этноконфессиональных групп на БСВ

замешена на крови. Их более или менее мирное сосуществование относится к эпохамрасцвета региональных империй, колониальной оккупации, умеренных монархий илиавторитаризма. В начале ХХ века христиане составляли 25–30 % населения Машрика. ВЛиване их было более 60 %. В Сирии – 40 %. В крупных христианских городахПалестины – от 70 до 90 % и более. Через 100 лет ситуация изменилась.Многомиллионная христианская община Турции сократилась до минимума: греки быливыселены или исламизированы, армяне уничтожены или бежали. В арабском мирехристиане и другие этноконфессиональные меньшинства процветали под защитойбританских и французских колониальных властей или израильтян, умереннопритеснялись авторитарными правителями и перешли в глухую оборону после ихсвержения в Ираке и Египте или перехода под контроль собственных лидеров вПалестине при Арафате и его преемниках. В Ливане десятилетия гражданской войны иточная реализация ближневосточных демографических законов привели к тому, чточисло ливанских христиан за пределами этой страны больше, чем осталось в ееграницах, а среди мусульман доминируют шииты. Христианство на палестинскихтерриториях, контролируемых ПНА, – реликт, а в Газе оно практически исчезло.Аналогичная судьба после падения династии Асадов ожидает христиан Сирии.Единственными странами БСВ, где крупные общины христиан существуют в «штатном»режиме, являются Израиль, Иран и – если можно назвать общинами остатки уцелевшихот геноцида и преследований – в Турции. Христианство в арабском мире и Пакистане неимеет будущего отнюдь не только из-за демографии, хотя и она играет в его судьбе своюроль.

То же самое касается евреев: сотни тысяч их в начале ХХ века жили в странах БСВ.В совокупности несколько десятков тысяч осталось в Иране, Турции, Марокко и Тунисе.Несколько сотен живут в Сирии. Все остальные эмигрировали в Израиль, Европу,Северную или Латинскую Америку. В Израиле и на палестинских территориях при этомможно отметить любопытный феномен: рождаемость в арабском секторе непрерывнопадает, а у евреев стабильна. Объясняется это просто: арабы отошли от расширеннойпатриархальной модели воспроизводства, а евреи перешли к постиндустриальной,характерной для экономически и социально развитых обществ. Как следствие, c 1960 по2009 год с 9 детей на женщину в фертильном возрасте (возрасте деторождения)соответствующий показатель снизился у арабов Израиля и ПНА до 3,5, а у евреев с 3 до2,9.

Доминирующее положение, которое на протяжении десятилетий занимали в Иракеи Ливане сунниты, осталось в прошлом: демография поставила их в положениеобороняющихся перед лицом местной шиитской экспансии. Численное превосходствошиитов в саудовской Восточной провинции и на Бахрейне не перешло в политическоедоминирование только из-за силового подавления их выступлений, попытки которых в2011 г. поставили перед лицом гражданской войны Манаму и угрожали Эр-Рияду. Приэтом демография тесно смыкается с политикой: шиитские регионы получают военную,финансовую и политическую поддержку Ирана, суннитские – арабских монархий Залива.Противостояние шиитов и суннитов БСВ приобретает характер конфликта,распространяющегося на весь регион, вовлекая не только широкие слои населения, но ивоенизированные группировки исламистов – от шиитских «Хизболлы» и «АрмииМахди» до суннитских «Аль-Каиды», «Аш-Шабаб» и других, простое перечислениекоторых может занять несколько страниц.

Демографические изменения не влияли бы так на современную политическуюреальность, если бы фактор веры на исламском Ближнем и Среднем Востоке не игралтакой роли. Проблема региона в том, что религиозные войны, которые у евреевокончились во II, а у христиан в XVII веках, в мире ислама в начале XXI века идутполным ходом как на БСВ, так и за его пределами, в диаспоре. Оккупация или

иностранный правитель, столица которого находится за пределами региона или, покрайней мере, вне конфликтных зон, для населения означают стабильность.Независимость – возможность сведения всех накопившихся за столетия счетов, особеннокогда малочисленные подчиненные группы становятся большинством. Итоги не радуют.

Борьба за власть на БСВ ведется между руководством армий и спецслужб,традиционалистами и лидерами радикальных исламистских группировок. Большинствоправящих элит региона относится к первой группе, причем свержение верховныхлидеров, как показал пример Туниса и Египта, отнюдь не означает автоматическойпотери ее представителями власти: перераспределение полномочий и ресурсов чащепроисходит в рамках прихода на первые роли «заднескамеечников» из офицерскогокорпуса и генералитета. Часто среди них на ведущие роли выдвигаются представителинебольших племен или религиозных меньшинств, не играющих заметной роли вторговой и землевладельческой элите в масштабах всей страны, подобно каддафам вЛивии, тикритцам в Ираке или алавитам в Сирии.

Традиционалисты играют решающие роли в управлении «на местах». Их рядыформируют консервативные лидеры религиозных орденов, сохраняющих традицииумеренного патриархального ислама с его суфийской составляющей и местнымикультами, шейхи и вожди племен и племенных объединений, наследники торговых иаристократических родов. С военными диктаторами и правящими династиями онисотрудничают при сохранении имущества и привычной сферы полномочий. В то жевремя гражданский мир и конформизм в отношении властей легко сменяется в этойсреде оппозиционными настроениями, бунтами или революционными волнениями припокушении на традиции в попытке проведения ускоренной модернизации илиприсвоении правящим кланом слишком большой доли национального богатства.Примером конфликта первого типа является столкновение в 1979 г. иранского шаха с«базаром» из-за «Белой революции». Второго – «арабская весна» 2011 г. в Тунисе иЕгипте, а также политический процесс в Турции, закрепивший власть за ПСР.

Исламистские радикалы, как правило, противостоят и силовикам, и сторонникамтрадиционного уклада. Укоренившееся на Западе политкорректное разделениеисламистов на экстремистов и умеренных весьма условно: придя к власти, умеренныеоткрывают дорогу радикалам, а зачастую сами переходят в их ряды. При этоминфильтрация исламистских идей в силовые ведомства, как это видно на примереЕгипта, Пакистана и других стран региона, происходит непрерывно даже в случаеборьбы с этим явлением верховного командования. Чистки в армии и ее освобождениеот сторонников политического исламизма были обычным явлением при Хосни Мубаракев Египте, Саддаме Хусейне в Ираке, Хафезе Асаде в Сирии. Однако эта борьба обычносвязана с силовым противостоянием группировок типа «Братьев-мусульман» сцентральными властями и немедленно прекращается после падения авторитарныхрежимов – после чего исламизация силовых ведомств идет ускоренным путем.Некоторые из них превращаются в этноконфессиональные военизированныегруппировки, как в современном Ираке, где большая часть подразделений МВД являетсяшиитскими «эскадронами смерти», а в армии шииты доминируют во всех провинциях,кроме Курдистана. При этом вырастает роль негосударственных религиозныхвоенизированных подразделений и племенных милиций – Ливан, Ирак, Судан,Афганистан и Пакистан дают этому пример.

Сторонники «чистого ислама», которых за пределами БСВ чаще всего называютваххабитами: салафиты или неосалафиты на протяжении десятилетия, прошедшегопосле теракта «9/11», перешли от сверхзадачи построения исламского Халифата креальным проектам, связанным с увеличением своего влияния в отдельных странахисламского мира. Борьба с шиитами и неисламскими общинами, противостояние сзападными воинскими контингентами и теракты, призванные добиться вывода западных

армий из мусульманских регионов БСВ, – основа их текущей практическойдеятельности. Привлечение к ней населения требует или контакта с традиционнымилидерами, как в Афганистане, Йемене и Ливии, или их вытеснения и уничтожения, как вИраке и Сомали. Дискуссия о допустимости и целесообразности ведения военныхдействий против мусульман, терпимости к местным обычаям и возможностииспользования их в собственных целях, если обычаи эти противоречат «чистомуисламу», ведется в рядах лидеров «Зеленого интернационала» тем активнее, чем шире ихдеятельность захватывает регионы исламского мира, далекие от ваххабитскогопуританства. Не менее широкое поле деятельности исламистов – Интернет. «Аль-Каида»стала не только своеобразным брендом, но и наладила систему распространенияидеологии, напоминающую многоуровневый маркетинг, в котором ее центральныеорганы выступают в качестве консалтингового центра, а непосредственнойдеятельностью занимаются самофинансирующиеся автономные местные структуры по«франчайзингу». Эта бизнес-схема неудивительна, если учесть, какое количество средирадикальных исламистов насчитывается людей, получивших хорошее западноеобразование, имеющих опыт маркетинга и работы в современных корпорациях.

Несмотря на значительное число регионов, захваченных радикальнымиисламистами, государств, целиком находящихся под их контролем, пока нет. Даже Газа,управляемая ХАМАСом является всего лишь первой территорией, где правят«Братья-мусульмане», ответвлением которых является эта организация. Не исключено,что распределение ролей такого рода в мире суннитского политического исламасохранится и закрепится: «умеренные радикалы» будут осуществлять руководящиефункции на государственном уровне, а салафиты, контролируя отдельные районы,выполнять роль ударного отряда и козыря в переговорах с Западом. Именно такую рольони играют в Йемене и в этом качестве используются своими основными спонсорами:арабскими монархиями Залива.

Как указано выше, элементы этой схемы действуют не только в исламских странахБСВ, но и на Кипре и в Израиле. Особенно показателен пример последнего, где военнаяэлита, традиционалисты – еврейские и арабские, а также умеренные исламисты вписаныв государственные институты и представлены в парламенте. Что касается собственноисламского мира, движение по кругу между коррумпированными военнымиавтократиями, коррумпированными гражданскими режимами и коррумпированными –как показывает опыт не меньше, чем две первые группы, исламистскими властями,составляет основу политического цикла, повторяющегося на протяжении десятилетий.Благие идеи о демократии как основе построения гражданского общества современногомодернизированного типа, копирующего западные образцы, хорошо звучат вуниверситетских аудиториях и на международных форумах, но не имеют никакогоотношения к действительности. Что означает всего лишь, что жизнь сложнее идей о том,что политический либерализм западного типа является вершиной эволюциичеловечества и прогресс означает копирование именно этого типа государственногоустройства.

Глава 14Энергобезопасность и меньшинства

Поставки углеводородов из стран БСВ играют ключевую роль для мирового рынка.Стабильность добычи, переработки и поставок зависит от уровня безопасностиинфраструктуры и транспортных путей. Смена правительств, теракты, войны, в томчисле гражданские, действия пиратов дестабилизируют мировую экономику в той жемере, что и бойкоты, санкции и торговые войны. История БСВ в ХХ веке во многом –

история борьбы за энергетические ресурсы. Уязвимость ближневосточных поставокдоказали арабо-израильские войны, ирано-иракская война 80-х годов, оккупация Кувейтав 1990–1991 годах и война западной коалиции против Ирака в 2003 г. В итоге рынокнефти и газа приспособился к ценовым колебаниям и высоким ценам. Ядерная иальтернативная энергетика, добыча углеводородов из нетрадиционных источниковсделали мировую экономику гибкой. Однако энергобезопасность ЕС, СоединенныхШтатов, Индии и стран АТЭС по-прежнему зависит от того, что происходит в регионе.Опасность грозит районам добычи нефти и газа и производственным комплексам,портовым терминалам и танкерам, проходящим через Суэцкий канал и проливы:Гибралтарский, Ормузский, Баб-эль-Мандеб. Но одной из главных проблем, исходя изсамой протяженности требующих защиты маршрутов, является обеспечение защитытрубопроводов. Сепаратизм национальных меньшинств и партизанская война, которуюони ведут против центральных правительств, на БСВ превращается в проблему транзитаэнергоносителей. Пример курдов и белуджей демонстрирует это особенно ярко.

Нашумевшая американская карта перекроенного «Большого Ближнего Востока» позавершении «крестового похода против международного терроризма» включала, помимопрочего, государства «Свободный Курдистан» и «Свободный Белуджистан», борьба засоздание которых ведется курдами и белуджами несколько десятилетий. В Курдистанеона близка к завершению вследствие дезинтеграции Ирака, хотя и не в тех границах,которые были обещаны курдам Лигой Наций по Севрскому договору 1920 г. Шансыбелуджей на собственное государство не столь велики, но оно почти наверняка будетсоздано, если распадется Пакистан. Общая численность этих народов, по максимальнымоценкам, составляет до 35 миллионов курдов и 20 миллионов белуджей, хотя ихнациональное единство весьма условно: племена, из которых они состоят, используютразные диалекты. Оба народа занимают территорию, входящую в состав несколькихстран. Земли курдов делят Турция, Ирак, Сирия и Иран, белуджей – Иран, Пакистан иАфганистан. Стратегическое значение этих районов настолько велико, что любыепопытки этих меньшинств, если так можно назвать столь крупные по численностинароды, добиться территориальной или национально-культурной автономиивоспринимаются правительствами в Анкаре, Тегеране, Багдаде, Дамаске и Исламабадекак опасный сепаратизм и встречают отпор, жесткость которого зависит лишь отдееспособности центральных властей.

Территория Курдистана и Белуджистана богата полезными ископаемыми, в томчисле углеводородами – нефтью и природным газом. Однако, как бы важны эти запасыни были, гораздо большую роль в исторических судьбах обоих регионов играет ихзначение как транзитных зон, а для Курдистана – еще и контроль над истоками иверхним течением рек Тигр и Евфрат. Последнее жизненно важно для всего Двуречья,водный баланс которого целиком зависит от этих рек. На территории турецкогоКурдистана образуется 89–98 % вод Евфрата и 45–52 % Тигра. Реализация Турциейпроекта развития Юго-Восточной Анатолии стоимостью $ 32 млрд, по которомупланируется построить 22 плотины и 19 гидроэлектростанций, может уменьшить стокэтих рек в Сирию и Ирак от 40 до 90 %. Манипулируя водными ресурсами Курдистана,Анкара добилась от Дамаска прекращения поддержки курдских сепаратистов и отказа отпретензий на Александретту. Еще важнее водный фактор для Ирака, наиболеевлиятельными игроками на территории которого, после вывода американских войск в2011 г., будут Иран и Турция, а обеспечение водой суннитского центра и шиитского югастраны будет зависеть от курдского севера.

С точки зрения транзитных перспектив, трубопроводы, проложенные черезКурдистан, открывают Турции доступ к нефти и природному газу Ирака и Ирана, причемдля иранского газа этот маршрут единственный, позволяющий вывести его наевропейский рынок. В частности, в июне 2010 г. Ирак и Турция договорились о

продлении эксплуатации введенного в 1976 г. нефтепровода Киркук – Джейхан. Ещеболее безопасность маршрута через Курдистан важна для реализации проектамагистрального газопровода «Набукко», стоимостью 7,9 млрд евро, начало строительствакоторого намечено на 2011 г., а первые поставки газа – 2014 г. По этому газопроводу,протяженностью 3400 км, ежегодно более 31 млрд кубометров природного газа изПрикаспия и Средней Азии должны транспортироваться в Центральную Европу черезАзербайджан, Грузию, Турцию, Болгарию, Венгрию, Румынию и Австрию. В проектеNabucco Gas Pipeline International акционеры – австрийская OMV, венгерская MOL,болгарская Bulgargaz, румынская Transgaz, турецкая Botas и немецкая RWE в равныхдолях оплачивают 30 % его стоимости, а остальные 70 % погашаются за счет кредитов.Трубопровод имеет стратегическое значение для ЕС, Турции и Ирана, противоречитинтересам российского «Газпрома», а США поддерживают проект в целом, пытаясьисключить из числа участников ИРИ, хотя состояться без иранского газа он не сможет.

Транзит через Белуджистан – это контроль над стратегическими портами итрубопроводами. Главным из этих портов является построенный Китаем в 2007 г. напобережье Аравийского моря Гвадар, зимняя столица провинции, с 2009 г. ставшийзоной свободной торговли. Проект имеет ключевое значение для выхода ЦентральнойАзии на мировой рынок. Важную роль Гвадар призван сыграть и в качестве будущейбазы военно-морских сил Пакистана, использовать которую планирует КНР. Трасса отМекранского побережья до города Чаман, через который ежедневно идут до 100большегрузных автомобилей, в том числе перевозящих грузы НАТО в Афганистан,должна обеспечить транзит через Белуджистан грузов в Центральную Азию докитайского Синцзянь-Уйгурского автономного района. Белуджистан – это территория,где пересекаются интересы Пакистана, Ирана, Китая и США. Американскиевоенно-воздушные силы, в частности, с 2001 г. базируются в пакистанскомБелуджистане, на авиабазе Шамси, в 300 км от столицы провинции города Кветта.

Главную роль в обеспечении Пакистана необходимыми энергоресурсами, вопрекипротиводействию этому проекту США, призван сыграть магистральный нефте– игазопровод Иран–Пакистан–Индия (IPI), общей протяженностью 2700 км (1100 км потерритории Ирана, 1000 км – Пакистана и 600 км – Индии), первая очередь которогодолжна пройти по территории Белуджистана через Гвадар в Навабшах. Строительстводолжно было начаться в 2010 г., но поскольку Индия не подтвердила свое участие впроекте IPI, Пакистан и Иран подписали соглашение о строительстве газопроводапротяженностью 900 км. По завершении в 2015 г. этого проекта, стоимостью $ 7,6 млрд,из которых $ 2,5 млрд намерен инвестировать Китай, Пакистан должен будет получатьиз ИРИ около 12 млн кубометров газа в день. В порядке исключения, для сниженияуровня сепаратизма часть газа разрешено использовать для нужд промышленностиБелуджистана. Поставки его так важны для Пакистана, что руководство страны готовопроигнорировать антииранские санкции ООН. Пытаясь избежать конфликта, СШАлоббируют в качестве альтернативы IPI проект газопроводаТуркменистан–Афганистан–Пакистан–Индия (TAPI), одно из ответвлений которого, вслучае постройки, должно пройти через Кандагар в Гвадар.

Особое значение Белуджистану придает наличие на его территории ядерныхобъектов, в том числе полигона Чагаи-Хиллз, где Пакистан провел ядерные испытания вмае 1998 г., а также построенной КНР в 70-е годы АЭС в Чашме с 300-мегаваттнымреактором ЧАСНУПП – I. Последняя будет расширена за счет 3 энергетическихреакторов, один из которых строится в настоящее время. При этом богатый нефтью,свинцом и другими полезными ископаемыми Белуджистан, где добывается 70 %пакистанского угля, 80 % хрома и 85 % природного газа – самая бедная провинциястраны. Из 48 % территории страны, которые она занимает, лишь 6,35 миллионагектаров – около 18 % площади провинции, пригодны для ведения сельского хозяйства,

а орошается только 550 тысяч гектаров. Часть этой земли занимают пуштуны,мигрирующие из Северо-Западной Пограничной Провинции, в пограничных с нейокругах Зхоб, Лоралаи, Кветта и восточных районах Чагая сравнявшиеся по численностис белуджами. Другую местное правительство продает иностранным компаниям. Так, воктябре 2008 г. ОАЭ приобрели в Белуджистане 16 187 гектаров сельскохозяйственныхугодий.

Положение в Курдистане и Белуджистане имеет важное значение для транзитагрузов через Иран, в состав которого входит часть их территории. По иранским данным,в 13881

бюджетном году (с 21 марта 2009 г. по 20 марта 2010 г.) 37 % грузов, ввезенных встрану автотранспортом, были доставлены из Турции, а 19 % из Пакистана. В рамкахразвития связей между иранской провинцией Систан и Белуджистан и пакистанскимБелуджистаном планируется открыть прямое воздушное сообщение между ихстолицами, Захеданом и Кветтой, а также реконструировать железную дорогу Кветта –Тафтан. Открытие грузового железнодорожного сообщения Исламабад – Стамбул черезЗахедан и Тегеран сократило время доставки грузов по этому маршруту с 40 до 13 суток.

Курдистан и Белуджистан как территории, при всех присущих им особенностях,имеют немало общего. Оба региона – беспокойное пограничье, которое делит с соседямиИран. Оба – перекресток интересов стран, в которые входят «великие державы», впервую очередь США. Для последних иракский и в меньшей степени турецкийКурдистан, а также пакистанский Белуджистан – прифронтовая зона операций варабской части Ирака и Афганистане, а иранские Курдистан и Систан и Белуджистан –территория проведения разведывательных, а в случае необходимости ивоенно-диверсионных операций. Национальные элиты курдов и белуджей расколоты, втой или иной мере подавляются правительствами стран, в которых живут и борются заэкономические, политические и национальные права своих народов, сочетая военные,политические и террористические методы. Развитие курдских и белуджских регионоввлияет на методы этой борьбы и ответную реакцию на нее центральных властей ивлиятельных соседей, расширяя платформу для осторожного диалога: терроризмнесовместим с инвестициями, а жесткое подавление национальных движений – спарламентской демократией.

Ситуация в каждой стране имеет свои особенности. 2 миллиона сирийских курдовпри Башаре Асаде столь же бесправны, как при его отце. Антиправительственныевыступления в иранском Курдистане и других провинциях ИРИ, где живут 5 (а понеофициальным данным – 8) миллионов иранских курдов, разделенных на 30 племен,подавляются армией, КСИР и ополчением Басидж. Курдские районы – наименееразвитая экономически и наиболее беспокойная часть Ирана, где действуют левыеэкстремисты из Партии свободной жизни Курдистана и салафиты. Организуемые имитеракты влекут ответные репрессии властей, включая казни в тюрьмах, самой известнойиз которых является тегеранская «Эвин». Волнения курдов, военное положение виранском Курдистане, бои на улицах крупнейших курдских городов и в столицепровинции городе Санандадж происходят параллельно с встречами президента ИРИМахмуда Ахмади Нежада с курдским населением. Курдские парламентариипредставлены в меджлисе, но преподавание в школах на курдском языке согласно 15-йстатье конституции запрещено, а в Тегеране, число курдов в котором за 10 последних летудвоилось, за это время не было разрешено открыть ни одну суннитскую мечеть.

В Ираке курды, число которых равно 5,1 миллиона человек (17 % населения),вплотную подошли к созданию собственного государства. На выборах в парламент вмарте 2010 г. курды, язык которых является вторым государственным языком страны,

1 Год по Хиджре – мусульманскому летоисчислению.

получили около 20 % мест. Иракский Курдистан, включающий провинции Эрбиль,Сулеймания и Дохук, контролирует Курдистанский альянс Патриотического союзаКурдистана Джаляля Талабани, президента Ирака, и Демократической партииКурдистана Масуда Барзани, главы правительства региона. Альянс претендует навключение в регион провинций Диала, Киркук и Ниневия, столицей которой являетсяМосул. Из Киркука курды, составляющие 52 % населения, вытесняют арабов (35 %) итуркоманов (12 %). Столкновения отрядов ПСК и ДПК с 90-х годов отошли в прошлое,и в случае конфликта с Багдадом курдские «пешмерга» численностью более 153 тысяччеловек в состоянии противостоять иракской армии. Борьба за нефтяные месторожденияКиркука, где добывается миллион баррелей нефти в день, отражает интересыправительства Курдистана, которое сверх введенной 1 июня 2009 г. региональнойэкспортной квоты подписало не менее 25 контрактов с иностранными компаниями,противоречащих законодательству по углеводородам Ирака. Пока Эрбиль, где открылоськонсульство Турции, выигрывает у Багдада: компании Heritage Oil (HGO) и Turkey'sGenel Energy International заявили о сосредоточении усилий по нефтедобыче наКурдистане.

Рабочая Партия Курдистана, лидер которой Абдалла Оджалан с 1999 г. заключен втюрьме на острове Имрали близ Стамбула, и родственная ей ПСЖК, продолжающиетеррористическую войну с Турцией и Ираном, в ходе которой с 1984 г. погибло около 45тысяч человек, теряют поддержку Эрбиля и Сулеймании. Такие акции, как подрывнефтепровода Киркук – Джейхан в районе Мосула, противоречат интересам Эрбиля неменьше, чем Анкары. Экономический альянс Турции, Сирии, Ирана и Ирака, в том числерегиональных властей иракского Курдистана, оставляет РПК без союзников, хотяпротивостояние Ирана с Израилем и США позволяет ей искать поддержку в Вашингтонеи (с нулевыми шансами на успех) в Иерусалиме. Визит в Анкару в июне 2009 г. Барзанипроявил масштабы экономической экспансии Турции на севере Ирака, основу которойсоставляют десятки проектов с участием 400 турецких компаний, на долю которыхприходится около 70 % иностранных инвестиций в регионе. В планы Анкары входитоткрытие в Эрбиле и Багдаде филиалов турецких банков «Зираат Банкасы» и «ИшБанкасы» и увеличение за 4 года торгового оборота с регионом до $ 20 млрд. Операциибоевиков РПК и ПСЖК против Турции и Ирана угрожают этим планам и вызываютответные действия турецких и иранских ВС на севере Ирака. Причем если Ираниспользовал артиллерию и авиацию, то Турция только в 1982–1999 годах 24 разавводила туда от 20 до 35 тысяч военнослужащих. Бои против базирующихся вКандильских горах 5–5,5 тысячи бойцов РПК (на территории Турции, в горах Габар,Джуди и Кюпели действуют 500–600 боевиков) велись с перерывами. В 1998 г. РПКобъявила мораторий на ведение боевых действий, пролонгированный на 6 лет послеареста Оджалана. Первая после падения режима Саддама Хусейна операция турецкойармии на севере Ирака, проведенная в феврале 2008 г., завершилась прекращением огняв апреле 2009 г., из которого РПК вышла 4 июня 2009 г., по завершении турецкоговизита Барзани. За этим последовали 102 поджога лесов в Анталье, Мугле, Фетие иЭфесе и теракт, проведенный в ходе стамбульского саммита Совещания повзаимодействию и мерам доверия в Азии. По данным турецкой разведки, РПКпланировала серию терактов летом и осенью 2010 г., в том числе взрывы вгосучреждениях, на военных объектах, газопроводах, железных дорогах и курортах.Борьба с РПК обошлась Турции в сотни миллиардов долларов, в настоящее время на неерасходуется $ 10 млрд ежегодно. На территории Турции операции против РПК ведутся в11 вилайетах провинций Ширнак, Хаккяри и Сиирт, где действует режим чрезвычайногоположения.

Численность турецких курдов составляет 10–15 миллионов человек (от 14 до 21 %населения страны). Курдистан занимает более 25 % территории Турции, причем 6

миллионов курдов, населяющих беднейшие (бюджет 67 из 81 провинций Турции сведенс дефицитом) регионы востока и юго-востока, составляют там большинство населения.Лидер Партии справедливости и развития Реджеп Эрдоган, добиваясь поддержки курдов,объявил о проведении «демократической инициативы» для решения их проблем. Врамках ее в провинции Диярбакыр началась кампания по возвращению населеннымпунктам курдских названий, открылось вещание курдоязычного государственноготелеканала TRT-6, а телерадиокомпании получили возможность круглосуточноговещания на курдском языке, в том числе учебных программ. Однако в Турции действует42-я статья конституции, запрещающая преподавание в учебных заведениях страны налюбых языках, кроме турецкого, придание курдскому языку статуса второгоофициального языка не имеет шансов на обсуждение, курдские политики вынужденыдействовать в жестко ограниченных рамках, а курдские СМИ регулярно закрываются.Это касается и курдских политических партий. С 1991 г. они были закрыты 5 раз,последний в декабре 2009 г., когда Конституционный суд Турции принял решение озакрытии Партии демократического сообщества, имевшей в парламенте фракцию из 19депутатов. Преемницей ПДС в легальном политическом поле стала курдская Партиямира и демократии, однако следует отметить, что в 2008–2010 годах арестамподверглись около 2 тысяч курдских политиков и правозащитников Турции.

Новейшая история белуджей, их взаимодействия и противостояния с властями вИсламабаде и Тегеране во многом повторяет ситуацию, в которой оказались живущие надругом конце «иранского мира» курды. Они расселены в Пакистане (более 3 миллионов вБелуджистане, 1,2 миллиона в Синде, более 300 тысяч в Панджабе), Иране (700 тысяч) иАфганистане (150 тысяч). Не менее миллиона белуджей живет в странах Персидскогозалива. Белуджские восстания 1948, 1958–1959, 1962–1963 и 1973–1977 годов былиподавлены пакистанской армией. После победы исламской революции в Иране, котораяпривела к власти в этой стране шиитское духовенство, в 80-е годы среди белуджейпопулярность приобрел интегристский проект создания «Великого Белуджистана» изпакистанской провинции Белуджистан и иранской – Белуджистан и Систан. В 1999 г.,после прихода к власти генерала Первеза Мушаррафа, белуджские лидеры былиотстранены от власти. Как следствие в сентябре 2003 г. 4 основные националистическиепартии Белуджистана объединились в Союз белуджей («Балуч иттехад») и потребовалиостановить размещение в Белуджистане военных гарнизонов и осуществление на еготерритории масштабных инфраструктурных проектов. В 2004 г. вожди племен мари,бугти и менгал, насчитывающих около 100 тысяч человек, при поддержке индийскихспецслужб возродили Армию освобождения Белуджистана, которая вела вооруженнуюборьбу против центральных властей в 1973–1977 годах. США отказались признать АОБтеррористической организацией, хотя ее отряды, общей численностью в 10 тысяччеловек, включали диверсантов, подготовка которых группами до 500 человек велась в40–60 тренировочных лагерях в районах Кохлу, Дера Бугти и Кеч-Гвадар. Помимодиверсий на предприятиях по добыче природного газа и линиях электропередачи,нападений на военных администраторов, терактов против руководства провинции, в томчисле в ее столице городе Кветта, минирования дорог и взрыва аэропорта в городе Суи,АОБ открыла охоту на специалистов из Китая, занятых на строительстве порта Гвадар ив таких крупных проектах, как разработка месторождений меди и золота в Сайндаке. Вдекабре 2005 г. было совершенно покушение на президента Мушаррафа. В итогепоследовавшей военной кампании АОБ была разгромлена, ее вождь «ТигрБелуджистана» Наваб Мухаммад Акбар-хан Бугти убит 26 августа 2006 г., 100 тысячжителей Белуджистана стали беженцами. В отличие от руководителя курдскихтеррористов «марксиста» Абдаллы Оджалана, лидер сепаратистов-белуджей, в концежизни командовавший 250 тысячами хорошо вооруженных бойцов, был потомственнымаристократом. Как вице-президент Федерации белуджских племен в 1947 г. он

поддержал идею создания Пакистана, участвовал в восстаниях 50–70-х годов, занималпосты в федеральном правительстве, был губернатором и главным министромБелуджистана. Через 2 дня после его смерти газовый проект в Суи был официальнооткрыт. Белуджи ответили погромами, жертвами которых стали выходцы из Панджаба.Замирение Белуджистана официальный Исламабад связывает с новым поколениемуроженцев провинции, техно– и бюрократов, не связанных с племенной верхушкой,наиболее известным представителем которых является главный судья Верховного судаИсламской республики Пакистан Чаудхри. Открыто обвиняя Индию в разжиганииконфликтов в Белуджистане, руководство Пакистана полагает, что в дестабилизацииобстановки там участвуют также Великобритания и США – в рамках конкуренции сКитаем и попыток осложнить положение в Иране.

По данным пакистанской газеты «Доон», несмотря на формирование талибов,базирующихся в Кветте, лишь 1 % новобранцев движения «Талибан» и другихрадикальных суннитских групп, противостоящих пакистанской армии, являютсяуроженцами Белуджистана. Значительно активнее они действуют на территориииранской провинции Систан и Белуджистан, вмешиваясь в конфликты населения свластями в Тегеране из-за диспропорции в представительстве в органах местной власти,учета доли населения в доходах от добычи природного газа и нефти и притеснений состороны шиитского духовенства. В качестве регионального отделения «Аль-Каиды»выступает действующая в белуджских регионах Ирана и Пакистана группировка«Джундалла» («Воины Аллаха»), декларирующая своей целью защитусуннитов-белуджей в Иране. В 2006 г. ее боевики захватили в заложникивоеннослужащих КСИР. Годом ранее именно они обстреляли кортеж президента ИранаМахмуда Ахмади Нежада. В феврале 2007 г. в Захедане, административном центрепровинции Систан и Белуджистан, провели теракт и повторили его в июле 2010 г.с большим числом жертв среди местного КСИР. В заявлении группировки телеканалу«Аль-Арабия» указывается, что это месть за казнь А. Риги, лидера «Джундаллы»,повешенного в июне по решению суда. В последнее время организация проводит акцииза пределами Ирана, в частности, в ноябре 2009 г. организовала похищение впакистанском Пешаваре иранского торгпреда. Иранские СМИ полагают, что«Джундалла» опирается на поддержку спецслужб Саудовской Аравии и ЦРУ США.

Деятельность курдских и белуджских радикалов выходит далеко за пределы ихрегионов. Захват заложников и теракты, организованные РПК в 90-е годы в Германии,привели к ее запрету на территории этой страны. 30 мая 2008 г. организация былавключена в список торговцев наркотиками в США – Foreign Narcotics KingpinDesignation Act. «Джундалла», активно участвующая в транспортировке афганскихнаркотиков, внесена рядом стран, в том числе Россией, в список запрещенных.Связанные с ней группы действуют в Иране, Пакистане, Афганистане, Палестине,Сирии, Ливане, Ираке, Египте, Алжире, Мавритании, Судане, Сомали и Малайзии.Действия этой организации, опирающейся на теракты и диверсии, отличаютсяэкстремизмом и бескомпромиссностью. Как ни парадоксально, радикализм курдских ибелуджских сепаратистов – залог их поражения. В условиях «Большой игры», гдеинвестиции исчисляются десятками миллиардов, только организации и лидеры,способные создать устойчивый режим и контролировать захваченную территорию,имеют шанс на долгую жизнь. Курдские феодалы из кланов Барзани и Талабани смоглипримирить собственные интересы с интересами «великих держав» и соседей.Белуджский феодал Акбар-хан Бугти, исламистская «Джундалла» и марксистская РПК –нет. Напрашивающийся вывод: на территориях, где проходят магистральныетрубопроводы, существуют шансы снизить уровень деятельности радикалов, если ихлидеры вовлечены в процесс раздела прибыли от транзита энергоносителей. Слишкомвысоки ставки.

Информация к размышлениюБлижневосточный мирный процесс

По мере приближения окончательного краха иллюзий о возможности разрешенияпалестино-израильского конфликта при помощи построения рядом с Израилемпалестинского государства израильский левый лагерь пытается найти выход излабиринта, в который сам себя загнал, реализуя миф о «ближневосточном мирномпроцессе». Потеря Израилем безопасности обернулась для левых партий потерейизбирателей, уставших ждать на протяжении двух десятилетий обещанных «дивидендовмира», обернувшихся «жертвами мирного процесса». Признать, что страна напротяжении поколения двигалась по неверному пути, разрушавшему и разрушающемуизраильское общество, спровоцировав раскол и деградацию палестинского социума,левые не могут. Продолжать двигаться по этой «дороге в ад» – самоубийство.

Все израильские премьеры с 1992 г. шли на выборы под лозунгами безопасности иреализма в отношениях с палестинцами, и неизменно нарушали свои предвыборныеобязательства, встав во главе правительства. Секрет этого прост: израильтяне хотят мираи верят, что он возможен, не хотят управлять палестинцами и не очень хотят жить водном государстве с израильскими арабами, не готовы ссориться с Европой и особенно сСША. Каждый из них уверен, что Израиль в любой момент разгромит любогопротивника, на что в палестинском случае понадобятся две дивизии плюс авиация иразведка. При этом ни один израильский политик не представляет, что делать с победой,после которой придется брать на себя управление и обустройство палестинскихтерриторий, избавиться от которых Израиль хотел бы любой ценой.

Вопросы мира и войны во многом зависят от личных предпочтений, клановыхинтриг и отношений того или иного премьера с прессой и прокуратурой. Этисплоченные и агрессивные корпорации, исповедующие левую идеологию, склоннызакрывать глаза на обвинения в адрес «голубей мира», за которые четвертуют их правыхоппонентов. Политики в Израиле не более бескорыстны, чем в прочих странах, иуязвимы для давления таких всевластных, неконтролируемых и де-факто несменяемыхчиновников, как глава Суда справедливости или юридический советник правительства,амбиции и полномочия которых напоминают Великого инквизитора.

Отличительной чертой израильской политической кухни является отсутствиекорпоративной дисциплины и предельный эгоцентризм политиков, готовых в любоймомент подставить не только противников, но и коллег из собственного лагеря – этого«террариума единомышленников». Для тех, кто стоял у истоков «мирного процесса», онбыл тактической комбинацией, призванной лишить власти конкурентов. Перес, которомутеоретики из движения «Шалом Ахшав» предложили поставить на Арафата, превративего из террориста в партнера по переговорам, хотел избавиться от правительстванационального единства, в рамках которого был вынужден сосуществовать с ИцхакомШамиром и его «Ликудом». Выстроенная на этом фундаменте система связейизраильского истеблишмента с руководством ПНА, международными и европейскимидонорами, США и другими коспонсорами «мирного процесса», лидерами Египта,Иордании и арабских стран, официально не имеющих с Израилем дипломатическихотношений, превратилась в настоящий гордиев узел. Само по себе палестинскоегосударство мало кого волнует, хотя страны, где палестинцы живут, включая Израиль, впринципе хотели бы иметь территорию, куда их можно было бы переселить,избавившись от связанных с ними проблем. Другое дело – процесс создания этогогосударства.

Регулярно принимаемые и столь же регулярно нарушаемые двусторонние имногосторонние обязательства являются его политической основой. Ежегодные

многомиллиардные транши благотворительной помощи, на которые, если бы она шлаименно на те цели, на которые выделяется, можно было бы построить средних размеровгосударство европейского уровня, является основой финансовой. Несколько десятковтысяч чиновников ООН и других международных организаций и фондов, занимающихсяпалестинскими беженцами и обустройством Палестины, экспертов из академическихучреждений и общественных организаций, правозащитников и журналистов, политикови дипломатов – кадровой. За шесть десятилетий «борьбы за права народа Палестины» наней выросло, сделало карьеру и ушло на покой несколько поколений представителей«мирового истеблишмента». Бороться с этим так же бесполезно, как утверждать в Х веке,что Земля – шар. Выстраивая внятные условия, обращенные к палестинским партнерам(при существующем в Израиле консенсусе по поводу того, что никаких реальныхпартнеров на палестинской стороне у Иерусалима нет), израильский премьер БиньяминНетаньяху сыграл роль Коперника: его требования можно отвергнуть, но труднооспорить.

В отличие от современных левых постмодернистов, их давние предшественники,«отцы-основатели» современного Израиля, левые прагматики XX века, пережившиеХолокост, знали подлинную цену международных гарантий, верили только всобственные силы и, общаясь с соседями по Ближнему Востоку, разговаривали сединственной принятой в регионе позиции – позиции силы и собственных интересов.Они не занимались строительством палестинского государства, зато построилиГосударство Израиль. Вопреки тому, что пишет левая пресса по всему миру, решитьпроблему сосуществования израильтян и палестинцев военным путем можно присоответствующей политической воле, готовности брать на себя ответственность и нестиее в соответствии с региональными реалиями, а не с теориями, рожденными вВашингтоне, Брюсселе или Женеве. Скорее всего, таким путем ее, в конечном счете, ирешат.

Как ни парадоксально, именно ставшие притчей во языцех поселения – включая«незаконные форпосты», демонстрируют подлинный, построенный на региональныхтрадициях и реальной ситуации механизм симбиоза израильтян и палестинцев. Шумихаизраильской прессы и левых партий вокруг этих населенных пунктов, дающихпалестинскому населению Западного берега, как это было в свое время и в Газе,единственные в своем роде экономические возможности – не более чем реакциянеудачников-аутсайдеров на успех соперников из противостоящего политическоголагеря. Антипоселенческие выпады Рамаллы – попытка сохранить монополию на властьна местном уровне и распределение финансовых потоков – централизованное икоррупционное. Заявления арабских столиц о недопустимости поселенческойдеятельности – рассчитанное на местную улицу прикрытие контактов с Иерусалимом ввоенной и разведывательной сфере, в рамках неформального антииранского альянса.Риторика политиков и дипломатов США и стран Европы – реверанс в адрес исламскогомира. Остановить развитие поселений невозможно, ибо поселенческое движение вИзраиле – реальность объективная. Но если «мирный процесс» умер, «палестинскоегосударство» напоминает зомби, договориться о статусе Иерусалима, границах,беженцах и даже просто о признании Израиля еврейским государством невозможно, аговорить о чем-то нужно – почему бы не поспорить о поселениях?

Отступление третье.Бомба для ИранаИнформация о том, что военная ядерная программа Ирана имеет

пакистанские корни, была воспринята Натаном Щаранским без эмоций.Точнее, никак не была им воспринята. Пропущена мимо ушей.Проигнорирована. На нее был задвинут болт такого размера, который могпригодиться в качестве крепления на Бруклинском мосту. Коротышка с

большими амбициями «Толик» Щаранский, бывший узник Сиона, лидер«русской» партии «Исраэль ба-алия», член только что пришедшего к властиправительства Биньямина Нетаньяху, человек, отвечавший за внешнююполитику Израиля, находился в Москве не для того, чтобы выслушиватьсказки о пакистано-иранских ядерных связях. Он точно знал, что проблемаИзраиля в отношениях с Ираном – это не мифический «пакистанский след», аБушер. Русские строили в Бушере ядерную станцию. Они должны былиотказаться от контракта. В этом была его задача. Его миссия. Цель его визита.И для того чтобы добиться этой цели, он давил, настаивал, требовал. Снулевым результатом – но это только подбадривало.

Его сбивали с толку. Утверждали, что бушерский проект будетреализован под контролем МАГАТЭ. Пытались объяснить, насколько этотконтракт важен для российских атомщиков. Рассказывали об отрасли,находящейся на грани краха. О моногородах, которые не слишком выгодный сэкономической и безумно сложный с технологической точек зрения проектБушера спасал от голода. Пытались говорить об альтернативных западныхпроектах, предоставление которых России могло быть поводом дляпересмотра соглашений с Тегераном. Давали гарантии. Взывали к разуму исовести. Предложили подписать беспрецедентное российско-израильскоесоглашение по ядерной безопасности, которое выводило обе страны в этойобласти на уровень стратегического партнерства, полностью исключавшийвозможность утечек ядерных технологий военного назначения из России вовраждебные Израилю страны. Соглашение одобрили Борис Ельцин и ВикторЧерномырдин. Против него не возражал Евгений Примаков. Ему далиположительную оценку руководители российских спецслужб. Такоесоглашение кто угодно подписал бы с закрытыми глазами. Но только неЩаранский, который понимал: его обманывают. Отводят глаза. Отвлекают отБушера.

Он отказался. Или Россия не будет строить Бушер, или он не подпишетникаких соглашений. Да и вообще, еще вопрос, кому такое соглашениебольше нужно. Не надо говорить с ним о компенсациях – не его тема.Обсуждать ее он не уполномочен и считает разговор о компенсацияхочередной уловкой. Никто ничего никому компенсировать не будет. НиИзраиль. Ни Америка. В конце концов, он, конечно, пользуется некоторойпопулярностью в американском истеблишменте и готов поговорить скем-нибудь, но ответ, скорее всего, будет отрицательным, и, честно говоря, онэто понимает. Российская сторона, конечно, разочарована и обескураженатаким подходом, но это не его, а российская проблема – с его точки зрения.Кроме того, он на самом деле, как и весь Запад, к которому Щаранскийпричислял если не весь Израиль, то себя лично, не понимал, зачем даватьРоссии, которая, судя по всему, находилась на последней стадии коллапса,какие-то гарантии и тем более платить какие-то компенсации. Эта странамогла распасться в любой момент. Она практически потерпела поражение вразвязанной по инициативе кремлевского начальства локальной гражданскойвойне в Чечне. Управлялась не столько правительством, сколько группойолигархов. Стояла на грани дефолта. Не могла справиться с террористами. Даи вообще, с учетом размера внешнего долга и состояния экономики, должнабыла быть благодарна за любое внимание извне, даже негативное, а невыкобениваться и ставить какие-то условия.

В свете добровольно взятой им на себя высокой миссии борьбы сБушером информация о Пакистане раздражала. В первую очередь тем, чтоотвлекала от главного, и тем, что это наверняка была дезинформация, обычнаянеуклюжая дезинформация, слепленная «на коленке» КГБ, подсовываемаячерез «правильный» источник и призванная завлечь его на ложный путь,ослабив давление на главном направлении. Он согласился встретиться в своемгостиничном номере в «Президент-отеле» с человеком, который затронул эту

тему, не предполагая, что тот будет говорить именно об этом. Возможно, еслибы знал, о чем пойдет речь, то отказался бы от встречи. Но она уже шла, иединственное, что он мог придумать – быстро и жестко, в присущем емууверенном стиле закрыть вопрос. Он его и закрыл, указав нанесвоевременность дискуссий по Пакистану, Китаю и любой другой теме,касающейся иранской ядерной программы, кроме Бушера. Указал на то, чтопонимает и ценит искренность собеседника – истинного патриота еврейскогонарода и еврейского государства. Что помнит старые времена, когда он толькочто вышел на свободу и его встречали молодые московские еврейскиеактивисты, включая его сегодняшнего собеседника. Что Российскийеврейский конгресс, в котором тот является председателем совета директоров,организация в Израиле уважаемая и советы ее руководства будут всегдавыслушаны и приняты с благодарностью. Что занимающиеся БлижнимВостоком эксперты института, которым руководит собеседник, – люди,несомненно, профессиональные. Возможно, даже слишкомпрофессиональные. Что собеседник, в качестве президента института,несомненно, верит своим экспертам. Возможно, слишком верит. И у него,Щаранского, человека, много что видевшего в этой жизни, в том числе оторганизации, являющейся явным источником предоставленной емуинформации, нет ни малейшего желания этой информации доверять, этуинформацию проверять или иным способом тратить на нее свое крайнедорогое время. Конец деловой части – начало светской беседы своспоминаниями о добром старом прошлом и приветами общим знакомым.

Многокомнатный престижный номер в «Президент-отеле»,горбачевском монстре красного кирпича на огороженной территории, главнойценностью которого была охрана, не пропускавшая с улицы посторонних, чтогарантировало сравнительно незначительное присутствие в холле уголовникови девушек легкого поведения, был полон народу. Общество, как писал посовершенно другому поводу Булгаков, было смешанное. Свита министравключала активистов партии ИБА и неизменного Рому Полонского,состоявшего при Щаранском на протяжении всей своей и Щаранскогокарьеры. Израильтян из московского посольства – сотрудников службыбезопасности, мидовцев из «Мисрад ахуц» и отвечавших за контакты сместными евреями представителей «Лишки» – «Конторы по связям». Каких-тонеизвестных. Общую знакомую министра и его гостя по временам «отказа»Наташу Сегев – теперь руководителя израильского культурного центра вМоскве. Пожалуй, именно она, организатор сегодняшней встречи, былаединственной, кто всерьез выслушал рассказ о пакистанских ядерныхконтактах с Ираном. К сожалению, она могла только назначить встречу.Заставить Щаранского задуматься о чем-то, что не укладывалось в его картинумира, она не могла. Судя по рассказам людей, которые его хорошо знали, этовообще было под силу единственному человеку, и человеком этим была егожена. Но это был явно не тот случай.

На дворе стояло начало второй половины 90-х годов. Только чтосозданный РЕК был крупнейшим благотворительным фондом и самойвлиятельной еврейской организацией России – миллионы долларовскладывались в десятки миллионов, причем тратились они большей частью надело. Встречи с президентами Соединенных Штатов, России, Франции иИзраиля, премьер-министрами Великобритании, России и Израиля,канцлерами Германии и королями, стоявшими во главе европейских иарабских монархий, создавали ощущение того, что в этом мире возможно все.Американские миллиардеры и российские олигархи, генеральный секретарьООП и высшие чины ООН, министры и генералы, дипломаты и ректорыуниверситетов сменяли друг друга в офисе автора. Россия была еще совсемновенькая – точно по Киплингу. Элита училась носить смокинги и вести себяза границей. Бизнесы открывались и прогорали с головокружительной

быстротой. Чиновники еще не стали бизнесменами и относились кбизнесменам с пиететом: иногда как к партнерам, иногда как к врагам. Прессабыла абсолютно свободна, хотя журналистов периодически убивали.Телевидение могло обрушить или создать карьеру. Организованнаяпреступность и занимавшаяся ей милиция еще не стали единым целым.Наиболее продвинутые бандиты только начали становиться мэрами,парламентариями и губернаторами. Парламент пока был местом длядискуссий, хотя некоторые из них навевали мысли, что лучше бы он былчем-нибудь другим. Для кого-то время развала и анархии. Для кого-то времянадежд и свободы. Тебя могли уничтожить – но ты говорил и делал, что хотел.

Отношения России с Израилем развивались бешеными темпами. Сотнитысяч эмигрантов составили костяк «Большой алии», обустраивая страну,которая до их приезда уже смирилась было с практически неизбежнойлевантизацией. Никто еще не верил в «израильское экономическое чудо», нопроцесс пошел. Огромная, богатая ресурсами и технологиями страна сразвитой промышленностью и наукой, еще не разваленным образованием инеплохой медициной впервые в истории оказалась в буквальном смысле за ихплечами. У них никто не отбирал дипломы и квартиры. Они могли уезжать ивозвращаться. Их никто не позорил на собраниях и не исключал из партии – даи партии, из которой их могли исключить, больше не существовало, как несуществовало страны, которой она кое-как правила несколько десятков лет.Директора их заводов и научно-исследовательских институтов видели в нихстратегический ресурс развития, источник потенциальных инвестиций и своихпредставителей за границей – которыми многие из них, в конечном счете, насамом деле стали. Посольство Израиля вернулось в особняк на БольшойОрдынке – сухощавый разведчик-джентльмен Арье Левин стал первымизраильским послом в СССР и России. Посольство России разместилось вдоме на Ха-Яркон – толстый экстравагантный усач, журналист и жизнелюбАлександр Бовин стал первым советским и российским послом в Израиле.Авантюристы всех мастей, почуяв перспективу освоения больших денег,появившихся в России, или привлеченные советской легендой об Израиле какцентре западных финансовых и властных институтов, взапуски носилисьмежду Москвой и Тель-Авивом. Наперегонки с ними между двумя странамиперемещались в поисках новообращенных и финансовых дотаций от «новыхрусских» и «новых евреев» раввины и христианские священники всехмыслимых деноминаций, среди которых представители Русской православнойцеркви, ограниченные ее статусом, занимали отнюдь не первое место. Весьэтот кочующий Вавилон подпитывало наслаждение от падения «железногозанавеса», запаха свободы и предвкушения светлого будущего. Историякончилась, и Френсис Фукуяма об этом написал – не без выгоды дляиздательства и собственной популярности.

Израиль стал Меккой для российской элиты, которая эшелонами летелана Святую землю – посмотреть. Запретный плод сладок: летели все.Криминальные авторитеты в надежде оторваться и затеряться. Ночныебабочки за прибылью и фантастической мечтой удачно выйти замуж.Либералы и западники потому, что для них Израиль был символом свободногомира. Евреи к родственникам и присмотреться «на будущее». Антисемиты и«патриоты» – взглянуть в «лицо врага». Мусульмане из любопытства.Православные – причаститься благодати, пока ее опять не закрыли на четвертьвека. Начальники – прогуляться на халяву. Именно в это время российскиедипломаты начали повторять, как мантру: «Лучший визит – несостоявшийсявизит». Обратное движение было не менее активным. Россия, только-тольконачавшая оправляться от распада Советского Союза и еще не думавшая о«вставании с колен», оказалась хлебным местом для высокопоставленныхвизитеров с Запада в целом и из Израиля в частности. Огромные состояния,обладатели которых тратили свои деньги с легкостью, до них доступной разве

что американцам, роскошные отели и красивые девушки, невероятно вкуснаяеда и демонстративное пренебрежение сухим законом и сегодня привлекают вРоссию мировую элиту, а в 90-е упоение жизнью зашкаливало. Мэром Москвыуже был Лужков, и столицу привели в порядок после его предшественника.Санкт-Петербург сильно отставал, но музеи были хороши, виды на Невупрекрасны, а мэр Собчак элегантен и выглядел истинным европейцем.Словом, в Россию стоило ехать, тем более что израильских генералов иполитиков там встречали как героев.

Ариэль Шарон и Эхуд Барак, Шимон Перес и Ицхак Рабин, Абба Эбан иДавид Бар-Лев были легендами. Их имена знали все: сотрудникигосбезопасности и военной разведки, бизнесмены и политики, журналисты иолигархи. Израильтяне, в конечном счете, оказались в колоссальномвыигрыше от всеобъемлющей работы советских идеологов: никто никогда нив одной стране мира не создавал им такой рекламы, как ведомство МихаилаСуслова в СССР. Можно было только представить, как принимали бы вРоссии Давида Бен-Гуриона, Зеэва Жаботинского, Голду Меир или МошеДаяна, если бы они дожили до восстановления отношений Иерусалима иМосквы! Однако их преемников принимали не хуже. Словно по контрасту стеми несколькими годами на рубеже 80-х и 90-х, когда израильскаядипломатическая миссия при посольстве Нидерландов мариноваласьотечественной бюрократией с плохо скрываемым чиновничьим садизмом и немогла попасть ни в одно официальное ведомство, перед израильтянами,особенно известными, открылись все двери. Тем более это касалосьизраильских генералов, против атак которых бывшие советские военпреды ивоенсоветники удерживали арабские фронты в Сирии и Египте, часто говорясебе, а иногда и окружающим, что они воюют не на той стороне.

Последнее произошло в огромной мере из-за войн в Афганистане иЧечне. Можно было сколько угодно рассказывать армии байки о том, чтонастоящий враг русского солдата – это американский империализм,направляемый мировым сионизмом, или сионизм, управляемый мировымимпериализмом. Афганские «духи» и их преемники на Северном Кавказе быливерующими мусульманами. Они были пуштунами или таджиками, узбекамиили арабами, чеченцами или жителями Дагестана – но не евреями и неизраильтянами. Рассказывать об этом Российской армии в 90-е былобесполезно и, по большому счету, некому: бойцы идеологического фронтаискали спонсоров, устраивая собственное будущее, государственный заказ наантисионизм исчез вместе с Советским Союзом, а государственныйантисемитизм вышел из моды и загибался без поддержки свыше. Те, ктопонимал, что происходит в мире и стране, видели в Израиле союзника вборьбе с исламским терроризмом, и среди них было все большевысокопоставленных военных и офицеров спецслужб. К Ирану ониотносились без большого восторга. Воспоминания о том, что для аятоллыХомейни СССР был «малым Сатаной», не грели душу, контакты с егополитическими преемниками убедили в том, что «персы» могут довести добелого каления и святого, а претензии на передел Каспия превращали Тегеранв вероятного противника номер один. Пакистан был врагом со временафганской кампании, да и атомное оружие Исламабада было направленопротив Индии – традиционного союзника России. Америке они справедливоне верили и по привычке ее недолюбливали, но Израиль – это было совсемдругое дело!

Как следствие, информация о пакистанском следе в иранской ядернойпрограмме была отнюдь не дезинформацией, как полагал по «гениальности»своей Щаранский. Эти сведения в случае, если бы он в порядке исключениянапряг дополнительную извилину, оценил их важность и передал поназначению, могли в корне изменить всю историю отношений «мировогосообщества» с Ираном в самом важном вопросе, который между ними

когда-нибудь стоял. История, однако, сослагательного наклонения не терпит.Щаранский принял другое решение. С тех пор прошло полтора десятка лет, ноавтор, который пытался объяснить ему то, что тот отказывался понять иуслышать в «Президент-отеле», периодически напоминает об этом разговорепри встречах.

Через семь лет после того, как человек, отвечавший в первомправительстве Нетаньяху за международные дела, высокомерно отказалсяобращать внимание на какой-то там Пакистан, благодаря случайностиинформация о заговоре Абдул Кадыр-Хана, «отца пакистанской ядернойбомбы», стала достоянием общественности. Изумленные разведывательныеслужбы всего мира выяснили, что они дружно и благополучно проспалисоздание «ядерного черного рынка» – разветвленной сети, занимавшейсяраспространением в исламском мире ядерных технологий, материалов иоборудования. К этому времени было поздно останавливать активноразвивавшуюся иранскую ядерную программу. Да и президентом Иранавместо коррумпированного прагматика Хашеми-Рафсанджани, занимавшегоэтот пост во времена беседы в Москве, и сменившего его на этом постуобаятельного либерала-реформатора Хатами был избран энергичныйставленник Корпуса стражей исламской революции Махмуд Ахмади Нежад,человек, фанатично преданный двум идеям: уничтожения Израиля иполучения Ираном ядерного статуса. АЭС в Бушере корпорация Росатомдостроила и запустила – хоть и с большим опозданием, но под контролемАгентства ООН по ядерной энергии, МАГАТЭ. К военной ядерной программеБушер действительно не имел никакого отношения – иранцы лишьиспользовали этот объект для прикрытия настоящей программы, реализуемойв глубокой тайне, что им почти удалось, а также для того, чтобы стравитьЗапад и Россию, что удалось им полностью. Соглашение, которое отказалсяподписать Щаранский, так и не было заключено, и аналогичный документмежду Россией и Израилем вряд ли будет подписан даже в отдаленномбудущем. Введенные против Ирана из-за нарушений в ядерной сфере санкцииООН не дали, да и не могли дать результатов. Иранские лидеры открытозаявляют, что Израиль – это страна одной бомбы, и, похоже, искреннеполагают, что в ходе будущего ядерного Апокалипсиса они, как единственноправедные, спасутся, а грешники, в том числе в исламском мире, очистятся.Режим нераспространения ядерного оружия трещит по швам и вот-вотостанется в истории: Иран явно не будет единственным государством, котороев ближайшее время получит на вооружение А-бомбу. На повестке дняБлижнего Востока не просто масштабные региональные войны, но, вперспективе, войны ядерные. И что бы стоило маленькому, но амбициозномуЩаранскому в «Президент-отеле» вовремя включить мозг?

Выводы: о пользе умения не наступать на старые грабли

Что выиграл и что проиграл СССР, «входя в положение» всех «угнетенных» и всехреволюционеров, которые просили об этом? Стоит ли Москве дважды наступать наодни и те же грабли? Что делать Москве после развала режима нераспространения?Как России выстроить систему учета региональных интересов, не забывая обинтересах собственных? Что и почему перевешивает в приоритетах российскойполитики: личное или ведомственное, государственное или общечеловеческое?

Современная политика Российской Федерации на Ближнем и Среднем Востоке, каки ее внешняя политика в целом, является результатом синтеза практически всех веяний,которые доминировали в стране на протяжении последних 100 лет: во временаРоссийской империи, «смутных времен» 20-х и 90-х годов ХХ века, СССР и

современного «вставания с колен». Она реагирует на внешнее лоббирование, однакотремя ее столпами являются: прагматический учет реальности; догмы и стереотипыимперских, советских и постсоветских времен; персональные и ведомственные интересыотечественной бюрократии. Российская империя на БСВ конкурировала в основном сВеликобританией. СССР – с США. Россия в настоящий момент напрямую неконкурирует ни с кем, возможно, потому, что руководство страны отчетливопредставляет себе ее реальные экономические и военные возможности. Последнееявляется предметом критики со стороны ностальгирующей по временам соперничествасверхдержав околополитической общественности, представителейвоенно-промышленного комплекса и МИДа, однако гарантирует минимизацию участияРоссии в региональных конфликтах, где миссию, традиционно выполнявшуюсяСоветским Союзом, в настоящее время выполняют Соединенные Штаты, с той разницей,что СССР распространял на БСВ социализм, а США – демократию. Россия выдерживаетбаланс отношений с Ираном и Израилем, Турцией и странами арабского мира. Москваподдерживает мировое сообщество там, где это отвечает ее интересам, как в отношенииядерной программы Ирана, или не имеет значения, как проблема ближневосточногоурегулирования. Воздерживается в вопросах, ради которых не готова идти на конфликт,подобно голосованию по резолюции ООН в отношении Ливии, и отстаивает своиинтересы в Совете Безопасности, когда речь идет о такой же резолюции по Сирии – вобоих случаях вместе с Китаем. Сотрудничество с КНР в рамках ШОС позволяетизбежать столкновения российско-китайских интересов в Центральной Азии.

Россия в настоящее время не имеет на БСВ противников, за исключениемпредставителей экстремистских исламских группировок, полагающих Москву врагом современ советской оккупации Афганистана, и дистанцировалась от региональныхконфликтов, ограничивая вмешательство в проблемы региона. Основой ее политикиявляется дипломатическое зондирование, миротворчество, унаследованное от СССР, какв палестино-израильском конфликте, или благоприобретенное, как в ливийскойгражданской войне, и действия в рамках ШОС, G-8 и Совета Безопасности ООН: вслучаях с Афганистаном, Ираком, Ираном, Ливией или Сирией – в зависимости отситуации. Российская Федерация, в отличие от СССР, минимизировала военноеприсутствие в регионе, ограничиваясь участием в миротворческой миссии в Судане,контрнаркотических операциях в Афганистане и борьбе с сомалийскими пиратами вакватории Индийского океана. Незначительна, несмотря на внешнее давление ивнутреннее лоббирование, и экономическая помощь РФ странам БСВ, в советскийпериод дорого обошедшаяся стране. В отличие от США, ЕС и монархий Персидскогозалива, ежегодно вбрасывающих в регион миллиарды, участие России сводится в этойсфере в основном к списанию советских долгов, поставкам вооружений и военнойтехники старых модификаций и гуманитарной помощи, направляемой в зоны природныхкатастроф и военных действий по линии МЧС. Лоббируемая МИДом и госкорпорациямиактивизация на БСВ экономической политики России, в том числе открытие кредитныхлиний в Ливии, Сирии и Алжире, дублируя направления работы советских времен иповторяя ошибки этого периода, обещает низкую эффективность, чтопродемонстрировала ситуация с контрактами РАО ЖД и поставками по линии ВТС вЛивии. По аналогии с критериями, принятыми в мировой практике, потенциальныеугрозы безопасности России из БСВ можно оценивать как «три с половиной». ЭтоТурция в долгосрочной, Иран и Пакистан в среднесрочной и радикальные исламисты вкраткосрочной перспективе.

Турция, сегодня являющаяся крупнейшим ближневосточным экономическимпартнером России, находится на подъеме, реализуя стратегию создания «новойОттоманской империи». Ее геополитические интересы на Кавказе, в Причерноморье,Средней Азии и тюркских регионах РФ до Якутии включительно, а также поддержка

распространения на постсоветском пространстве так называемого «мягкого ислама»,примером которого является американо-турецкий проект «Нурджулар», представляютпотенциальную угрозу сложившемуся в России образу жизни, этноконфессиональномуравновесию и территориальной целостности страны. Вооруженные силы Турциимногочисленны, оснащены современной техникой, мотивированы и имеютзначительный боевой опыт. Если не учитывать российский ядерный потенциал, Турция,являющаяся частью НАТО – ведущей, хотя и слабеющей военно-политической силымира, имеет численный и технический перевес в регионе над РФ – на Черном мореабсолютный. Мы говорим об этом даже без учета фактора Грузии и региональныхисламистских террористических формирований, действия которых могут значительноосложнить положение на коммуникациях и в тылу российской армии. Пока Турция неподдерживает Грузию и северокавказских исламистов в их противостоянии с Россией,однако интенсивные контакты с ними делают это при необходимостилегкоосуществимым. В настоящее время прямое столкновение РФ и Турции непредставляется реальным вследствие усилий руководства обеих стран по развитиюдвустороннего экономического сотрудничества.

В то же время заслуживают внимания последовательные, профессиональные иуспешные действия турецкого руководства, добивающегося в торговле с Россиейодносторонних преимуществ. Любые инициативы, которые в перспективе могутпривести к возникновению двусторонних структур, неподконтрольных руководствуправящей Партии справедливости и развития, торпедируются Анкарой, как этопроизошло с российско-турецкой межпарламентской комиссией по экономике. Еще одининструмент политики такого рода – пересмотр достигнутых условий соглашений передих подписанием на высшем уровне (атомная станция в Аккую) или после реализации(«Голубой поток»). Не следует забывать о сохранении РФ в списке потенциальныхвнешнеполитических угроз, перечисленных в турецкой «Стратегии национальнойбезопасности» 2010 г. На протяжении большей части последних 500 лет отношенияРоссии и Турции были враждебными. Русско-турецкие войны занимают почетное местов истории Российской империи, и в Турции отчетливо помнят, что именно эти войныстоили Оттоманской Порте Балкан и Кавказа, хотя часть северо-восточных провинций,входивших в состав России с 1878 по 1917 год, была потеряна Москвой послереволюции и возвращена в состав Турецкой республики. Преувеличивать значимостьтурецкого реваншизма не стоит, однако и преуменьшать его опасно. Руководство ПСРполагает, что Россия будет слабеть параллельно с усилением Турции, видит свою странумеждународным центром по торговле углеводородами БСВ и Прикаспия и перекресткомих транзита в ЕС в обход России. Реализация трансграничных трубопроводныхпроектов, призванных ослабить позиции РФ на европейском газовом рынке, как «Баку –Тбилиси – Джейхан», а в перспективе – «Набукко», соответствует этой стратегии.Строительство российского «Южного потока», которое Анкара максимально затягивает,противоречит ей. Фактор ядерного сдерживания имеет для РФ на турецком направленииосновное значение, нейтрализуя возможность перерастания потенциальногорегионального конфликта в новую Крымскую войну, в которой Турция и Западвыступили бы против России. Конфликт РФ и Грузии 2008 г. показал это со всейочевидностью.

Отношения России с Ираном в историческом и геополитическом плане повторяютотношения с Турцией. Постсоветский Прикаспий, включая его российскую часть, –«северные территории» Персии, отторгнутые у нее Российской империей, Гилян иМазандаран до 1726 г. входили в империю Петра Великого. Заключенный в начале ХХвека российско-британский договор о разделе сфер влияния в Иране, Афганистане иТибете был началом конца иранской государственности. Только революция 1917 г.спасла Иран от раздела, точно так же, как принятая на Тегеранском совещании

резолюция «Большой тройки» завершила период, когда советские войска могли бытьвведены на иранскую территорию, не нарушая норм международного права.Современные претензии Ирана на 20 % бассейна Каспийского моря затрагиваютинтересы Азербайджана и Туркменистана, касаясь России и Казахстана лишь косвенно,однако могут в перспективе послужить причиной регионального конфликта,сталкивающего РФ и ИРИ. Иран, в отличие от Турции, в потенциальном столкновении сРоссией может рассчитывать только на собственные силы, имея «в тылу» конфликты ссоседями по Персидскому заливу, Израилем и Западом – в первую очередь США иВеликобританией. Поставки Ирану вооружений и военной техники со стороны Китая, неисключенные в случае его столкновения с Западом, маловероятны в случае конфликта сРоссией, сотрудничающей с КНР в ШОС. Попытки вступления в ШОС самого Иранаблокируются санкционным режимом ООН в отношении этой страны. Санкцииосложнили и сотрудничество РФ с ИРИ в военной и военно-технической сфере.Расширение экономического сотрудничества Москвы и Тегерана также замедлилось,остановившись на минимально-достаточном уровне.

Иранская армия и силы Корпуса стражей исламской революции вооруженыустаревшим оружием, однако многочисленны, мотивированы и имеют боевой опыт,полученный в войне с Ираком 80-х годов, борьбе с сепаратистами, террористами инаркоторговцами на собственной территории и в приграничных районах Ирака,Афганистана и Пакистана, противостоянии с Израилем и Саудовской Аравией. Как и вситуации с Турцией, фактор ядерного сдерживания играет для России на иранскомнаправлении ключевую роль. Получение ИРИ ядерного статуса в военной сфере,вероятность которого чрезвычайно высока, существенно снижает это преимущество.Появление у Ирана атомной бомбы обрушит режим нераспространения и спровоцируетгонку ядерных вооружений, осложняя отношения РФ с ИРИ. В то же время военный ударпо ядерным объектам Ирана или его экономической инфраструктуре, помимодестабилизации южного Прикаспия, вызовет поток беженцев в Армению, Азербайджан иРоссию, оцениваемый, в зависимости от интенсивности и продолжительности военныхдействий, от 300 тысяч до 2 миллионов человек. Отсутствие в этих странах структур,способных принять такое количество беженцев, включая институты их фильтрации,вызывает жесткое неприятие Россией идеи военного удара по Ирану, несмотря напробуксовку миротворческих инициатив, в том числе российских, призванныхразрешить иранскую ядерную проблему. В то же время отказ Ирана отроссийско-французских поставок ядерного топлива и участия в ядерном депозитарии вАнгарске ясно свидетельствует о подлинных намерениях Тегерана в этой сфере.

Отметим, что в отличие от Турции, которая может лишь пытаться задействовать вслучае конфликта с Россией потенциал исламистских радикалов, Иран имеетсоответствующий опыт. Этот опыт включает создание и поддержкувоенно-террористических структур, транспортировку для них вооружений и военнойтехники на дальние и сверхдальние дистанции. Реорганизацию после военныхпоражений – Хизболлы в 2006 г., ХАМАСа в 2009 г. Теракты против посольств – вАргентине, организацию массовых волнений – на Бахрейне и в Ливане, поддержкуместных этнических формирований – в Ираке, Афганистане и Йемене. ИРИ, в случаепринятия руководством этой страны соответствующего решения, может за 4–6 месяцевсоздать в Дагестане и других проблемных регионах российского Северного Кавказаобстановку, близкую к ситуации в Южном Ливане. Не стоит забывать, что практикаиспользования «шахидов-самоубийц» была широко распространена в Иране в годыиракской войны. В настоящее время вооруженные силы ИРИ имеют в своем составе наслучай «асимметричной войны» подразделения «камикадзе», в том числе в составевоенно-воздушных сил и военно-морского флота. В настоящее время поддержка Ираномтеррористического подполья в России не отмечена, однако инфраструктура иранского

влияния создана на всей территории страны (в том числе в Новосибирске, Казани,Астрахани, Санкт-Петербурге и Москве), включая сеть культурных центров, стильработы которых напоминает хорошо известные отечественным специалистамСовзарубежцентры. По мнению экспертов, Иран может использовать влияние вэтнических диаспорах России для доступа к закрытой информации политического ивоенно-технического характера, а также, в случае конфликта интересов, провоцированиямассовых волнений в городских центрах.

Ослабление государственной власти в Пакистане и возможная в среднесрочнойперспективе дезинтеграция этой страны обострят для России проблемы афганскогонаркотрафика, радикального исламизма, проникновение которого в РФ возможно черезцентральноазиатские диаспоры, и нераспространения оружия массового уничтожения.Неизбежное после вывода американских войск из Афганистана возвращение к власти вэтой стране талибов означает вытеснение из афгано-пакистанского пограничья в страныЦентральной Азии и Россию исламистских вооруженных формирований из числа ихграждан, включая «Джамаат Булгар» и другие радикальные группировки. Ядернаяпрограмма Пакистана для режима нераспространения опаснее иранской: в случае потериправительством контроля над страной высока вероятность попадания в руки исламистовили «на свободный рынок» расщепляющих материалов, оборудования, ядерных зарядови их носителей. Альтернатива – перемещение пакистанского ядерного комплекса запределы страны, на территорию Саудовской Аравии или Ирана. Реальных инструментов,позволяющих контролировать Пакистан, в настоящий момент не существует. Задача этав перспективе может быть решена только Индией – военным путем, что делает этотвариант сомнительным, или Китаем. Усиление КНР в постсоветской Центральной Азиии Афганистане, экономическое и военно-политическое партнерство с Пакистаном даютКитаю шанс на успешное вмешательство в зоне АфПака после ухода оттуда войск СШАс минимальным применением силы.

Так называемая «арабская весна» вовлекает исламистов в борьбу за власть вТунисе, Египте, Ливии, Сирии, Йемене и других странах БСВ и Африки, где они могут,интегрировавшись во властные структуры, получить доступ к государственнымресурсам. Именно в этом направлении эволюционируют «Братья-мусульмане». Опираясьна отечественный исторический опыт, можно предположить, что синтез политическогоислама и государственных институтов произойдет за счет исламизации этих институтов,включая вооруженные силы, и радикализации политики стран, в которых исламистамудастся стать частью государственной системы. В российской политике последних летможно отметить налаживание на среднем бюрократическом уровне контактов сХАМАСом и «Хизболлой», в рамках партнерства с Сирией, и вовлечения в этудеятельность Турции. События в Сирии и Ливане, а также расхождение Анкары иДамаска ставят под сомнение долговечность этой схемы. Не исключено, чтолоббирование рядом депутатов Государственной думы исключения «Братьев-мусульман»из списка террористических организаций, составленного российской Госпрокуратурой,предполагает попытку использования этой организации как канала связи России сисламскими радикалами. Провал предшествующих попыток такого рода, а такжесоответствующий израильский, европейский и американский опыт позволяютпредположить, что исламисты в конечном итоге переиграют Москву так же, какИерусалим, Брюссель и Вашингтон. При этом тактическая пауза в войне России срадикальным исламом может быть полезна, частично ослабив давление на нее сил«мирового джихада».

Экономическое проникновение России на БСВ включает восстановление позиций внефтегазовом комплексе арабских стран. Россия получила статус наблюдателя приОПЕК и участвует в проводящихся с 2008 г. форумах стран – экспортеров газа.«Газпром» проявляет интерес к налаживанию сотрудничества с Марокко и Ливаном

(проект газопровода Тир – Дейр Аммаре), совместно с СОНАТРАК реализует 4 проектапо разведке и добыче углеводородов в Алжире, а в Ливии работал в сфере разведки идобычи нефти в рамках германо-российского совместного предприятия «ВинтерсхоллХолдинг», владея 49 % его акций. «ЛУКойл» заключил с Саудовской Аравиейсоглашение на 40 лет о разработке месторождений газа, достиг договоренности остроительстве нефте– и газопровода в Иордании, с «ЭНИ» и «Интернешенел ФайнэнсКомпани» ведет разведку и разработку нефти и газа в Египте, а в декабре 2009 г.с норвежской «Статойл» и иракской «Северной нефтяной компанией» выиграл контрактна разработку иракской Западной Курны-2. «Стройтрансгаз» разведывает нефть вАлжире, где в 2003 г. завершил строительство нефтепровода (400 км) и в 2005 г.подписал контракт на сооружение трубопровода (270 км), а в Сирии подписал контрактына сооружение завода по производству сжиженного природного газа и газопровода.«Роснефть» совместно с компанией «Нафт аль-Хиляль» бурит газовые скважины в ОАЭи проводит разведку на нефть в алжирской Сахаре. «НОВАТЕК» планирует разведку идобычу углеводородов в АРЕ, а «Татнефть» и «Татнефтегеофизика» – планировали вестигеологоразведку в Ливии. Тендер на сооружение НПЗ в Фуджейре (ОАЭ) выигранроссийскими компаниями. К сожалению, события, происходящие в арабском мире,ставят реализацию этих планов под сомнение. В качестве некоторой компенсации можнорассматривать то, что существенной частью российской деловой и политическойактивности в регионе является сотрудничество, в том числе винвестиционно-финансовой сфере, с Кипром и значение, которое для России имеетИзраиль, включая вопросы интеграции военно-промышленных комплексов, совместнойборьбы с терроризмом и налаживания сотрудничества с Западом. Во всяком случае,именно об этом говорит заключенное 12 октября 2010 г. Israel Aerospace Industries и«Оборонпромом» соглашение на $ 400 млн о поставке в Россию израильских БПЛА,включающее их сборку в РФ.

Анализируя состояние дел в регионе, приходится признать провал большей частипопыток мирового сообщества влиять на проходящие там процессы. Происходящее наБСВ не укладывается в принятые политологические теории. Степень влияния извне наидущие там процессы минимальна, а последствия контрпродуктивны. Проблема даже нев том, что регион дестабилизирует международную политику и экономику, но в том, чтопопытки сгладить это негативное влияние лишь ухудшают ситуацию. Международноесообщество там играет роль пресловутых семи нянек. Как минимум, перед тем каквмешиваться в происходящее на БСВ, эту ситуацию необходимо описать, пытаясьоценить российские национальные интересы в регионе – чему и посвящена настоящаякнига.

Российская политика, в отличие от советской, перестала использовать силовыесценарии и попытки финансового давления, исходя из ограниченности ресурсов иизменения внешнеполитических задач: Москва более не претендует на статуссверхдержавы. Говоря попросту, воевать на уровне, который необходим для достижениясколь бы то ни было заметных результатов за пределами собственных границ, Россия неможет – делать это ей некем и нечем. Особый вопрос, в какой мере она может делать этов пределах границ, в том числе – может ли она без применения ядерного оружияпротивостоять Ирану или Турции в случае конфликта с этими государствами. Это жекасается эффективного противостояния исходящему из региона наркотрафику иисламистскому терроризму. Повторим еще раз: вследствие понимания руководствомстраны сложившейся ситуации, Россия придерживается политики минимальныхосложнений с соседями и «равноудаленности» от региональных конфликтов. Именно этозаставляет ее поддерживать отношения с Ираном, не входя с ним в антизападный союз,но сотрудничая в борьбе с афганским наркотрафиком. Присутствовать в качественаблюдателя в Организации Исламская конференция. Дистанцироваться от участия в

свержении правящих режимов в Ливии и Сирии и осторожнее стран Западавысказываться в отношении «арабской весны». Сотрудничать с Западом втранспортировке военных грузов для контингента, воюющего в Афганистане и пытатьсяинициировать его активность в борьбе с производством и распространением афганскихнаркотиков. Пытаясь сохранить уровень военно-технического сотрудничества с Индией,налаживать политические контакты с Пакистаном. Не слишком демонстративно, нопоследовательно противостоять попыткам радикализации российских мусульман извне.Поддерживать ровные отношения со странами арабского мира, позиционируя себя какстрану, лояльную к исламу – в том числе за счет активной поддержки хаджа.Демонстративно голосовать в ООН за создание палестинского государства,воздерживаясь от обременения себя финансовой поддержкой ПНА и ведя вялотекущийдиалог с ХАМАСом. Устанавливать прочные отношения в сфере безопасности и борьбыс терроризмом с Израилем, помимо прочего, опирающиеся на безвизовый режим.Бороться с сомалийскими пиратами в акватории Индийского океана и участвоватьограниченными воинскими контингентами в региональных миротворческих миссияхООН. Восстанавливать в полном объеме сотрудничество с усиливающейся Эфиопией ипроводить активную политику в других странах Африки. Разумеется, эта политикадалека по своему уровню от долгосрочной глобальной деятельности Китая илиэнергичных до лихорадочности действий Турции и Ирана. Связано это не только снехваткой средств и нежеланием повторять ошибки Советского Союза, но и сэлементарной нехваткой кадров. Еще большей проблемой для России – не меньшей, чемдля стран Запада, но не сопоставимой с тем, что демонстрируют претенденты на рольрегиональных и глобальной сверхдержав, является слабая координация звеньевгосударственной системы.

Формально российские госкорпорации и ведомства действуют согласованно, врамках регламента и прописанных в бюрократических канонах процедур. Де-фактослабая мобильность, медлительность, незаинтересованность в конечном результате,нежелание брать на себя ответственность, волюнтаризм высшего и фаворитизм среднегоуправленческого звена, системная и личная коррупция – отличительные чертыроссийских проектов на БСВ. Это относится в равной мере к экономическим,политическим и военно-техническим программам. Непрофессионализм, склонность квоспроизводству штампов и теорий советских времен, готовность поступитьсягосударственными интересами ради корпоративных или личных дополнительноосложняют продвижение российских интересов в регионе. Менеджеры старой школыиграют в государственной элите все меньшую роль. Сменившие их управленцы зачастуюслабо подготовлены и не имеют практического опыта, даже при наличии формальнолучшего образования. В то же время в стране – в первую очередь в частном бизнесепоявились профессионалы, имеющие опыт работы в международных корпорацияхмирового уровня. Именно они, в случае получения полномочий и возможности работатьс нужной степенью свободы, могут извлечь пользу из российского присутствия врегионе – или хотя бы минимизировать ошибки, которые Россия может сделать и делаетв условиях быстрого изменения там ситуации.

Мобильность не является отличительной чертой командно-административнойсистемы, которая, выйдя на новый этап развития, восстановила свои позиции вроссийском управленческом аппарате. В экономике Россия продвигает на БСВгромоздкие затратные проекты, рассчитанные на десятилетия – трубопроводы вместотерминалов сжиженного природного газа, атомные электростанции, железные дороги,поставки устаревающей военной техники и вооружений. В политике усилиямилоббистских групп, в том числе отечественного МИДа, часто поддерживает глобальныеполитические инициативы с высоким имиджевым риском и минимальнойосмысленностью для национальных интересов: именно к этой группе относятся

несбалансированная поддержка палестинского государства, осложнившая отношениястраны не только с Израилем, но и с остальными коспонсорами мирного процесса: США,ЕС и ООН. Установление контактов с ХАМАСом вследствие лоббирования со стороныСирии и Ирана могло бы оказаться перспективным, если бы в конечном счете неоказалось, что Россия поддержала «не тот ХАМАС»: она не смогла выполнитьпосреднические функции между этим движением и Израилем, поскольку сирийскоеруководство, с которым были установлены отношения, не влияет на ситуацию в Газе.Как следствие, избегая потерь на уровне тех, которые понес в регионе СССР, Россия несмогла выйти на уровень влияния не только Китая или Турции, но дажеВеликобритании, Франции, Южной Кореи и Японии. Впрочем, потери в миллиардыдолларов предпочтительнее убытков в десятки миллиардов, а открытость современнойРоссии миру и ее вовлеченность в глобализационные процессы предоставляютзначительно больше потенциальных возможностей, чем изоляция советских времен. Что,несомненно, хорошая новость.

ЗаключениеНе все то можется, что хочется

Настоящая книга – не справочник, не академическое издание, не учебник и непопытка кого-то в чем-то убедить или развлечь. Как ни трудно в это поверить, нопричинами ее написания стали не желание получить гонорар или увидеть свое имя наобложке – простительные слабости, которых автор лишен. Когда семья видит вашпортрет и читает о муже и отце в прессе первый раз – это приятно. Когда тысячный –приятность проходит, тем более что ваши слова (не говоря уже о датах, цифрах,названиях, фамилиях и названии вашей организации) сплошь и рядом перевирают,заставляя знакомых и родственников подозревать, что вы клинический идиот или неимеете понятия о теме, которую взялись обсуждать. Получасовой разговор скорреспондентом (за ваш счет, поскольку он звонит по мобильнику, удачно выбираямомент, когда вы за границей и роуминг особенно разорителен), в итоге которого ондолго и неискренне благодарит вас за то, что теперь-то ему наконец по поводуинтересовавшей его годами проблемы все совершенно ясно, превращается в его статье водну фразу, из которой явствует, что связался он с этим-как-его-там, и хотя согласиться сэтим типом трудно, но сказал тот то-то и то-то, о чем корреспондент изпрофессиональной честности вынужден упомянуть. Что особенно обидно, вас сплошь ирядом вместо президента института (человека, который, не слишком напрягаясь,определяет общую линию и платит деньги) называют его директором (который деньгиполучает, хотя, отметим честно, не соизмеримые с количеством и качеством его труда,поскольку работает как каторжный), доводя настоящего директора до предынфарктногосостояния.

Сам Институт Ближнего Востока комментаторы часто и незаслуженноприписывают к Российской академии наук – структуре почтенной, но никакогоотношения к его функционированию не имеющей. Это же касается Российскогогосударства, от которого ИБВ за двадцать лет существования гроша ломаного не просил,не получал и получать не намерен, Государства Израиль (то же самое в квадрате), США,Монголии или Ганы. Тема денег вообще волнует многих в «экспертном сообществе»,поскольку, как сказал однажды вслед за Окуджавой директор института и главный егосоздатель Ефим Жигун: «Всего мало, а всех много – и всего всегда на всех не хватает».Желание отобрать у ближнего финансовый ресурс и перераспределить его в свою пользув научных и политических кругах – дело обычное. Кто сказал, что борьба за пищевуюнишу должна быть ограничена животным миром? Человек, конечно, венец творения и

звучит гордо, но остается зачастую порядочной скотиной. Тем горше разочарование,когда оказывается, что структура автономная, ни от кого, кроме собственногоруководства и его друзей и партнеров, не зависящая, и никаким бюрократам, с которымиможно было бы договориться «по понятиям» о ее распиле или приватизации, неподчинена.

Как следствие из комментариев «доброжелателей» автор постоянно с интересомузнает о себе много нового. Отечественная патриотическая общественность, иранскаярезидентура и ветераны палестинских террористических организаций полагают егосионистом, демократом, либералом, масоном, агентом Запада (вариант – Моссада),врагом ислама и частью мировой закулисы, правящей русской элитой – и постояннопытаются о чем-нибудь договориться. Русскоязычные интернет-исламисты, левыеизраильские блогеры и американские пенсионеры двух основных категорий: бандеровцыи отставные партийные работники – агентом Кремля (вариант – КГБ), лоббистомрусских интересов и голосом Путина, с которым им и говорить-то не о чем.Русскоязычные израильские правые антиглобалисты-евразийцы (есть и такие) иотечественные раввины-ортодоксы импортного происхождения – антисемитом, агентомвлияния арабских спецслужб-мухабаратов и иранского Корпуса стражей исламскойреволюции (одновременно), защитником мусульман (вариант – христиан) ивоинствующим атеистом. Российская демшиза, включая активистов секс-меньшинств«патриотической» и феминистской направленности, – брутальным хамом, русофобом,проправительственным конформистом, антилибералом и антидемократом. Что, вконечном счете, скорее всего, означает, что автору пока удается оставаться самим собой,поскольку если вас ругают все фрики одновременно – значит, вы держитесь верногокурса. Не дай бог, если бы кто-нибудь из них похвалил…

Портреты в прессе, увы, часто отражают лишь «концепцию фотографа», который«хотел бы уйти от тривиальных снимков», а не подлинный внешний облик автора –жизнерадостного толстяка, к сожалению смахивающего на Де Вито больше, чем на ДеНиро. Почему вы в вашем собственном офисе должны тратить час на то, чтобы вашелицо в газете, которую вы отродясь не читали и интервью которой дали из неизлечимойвежливости, появилось в таком виде, что вас родная мама не узнает – вопросфилософский, и ответа на него нет. Скорее всего, потому, что Москва – порт пяти морей,согласно «Квартету И», давшему этот универсальный ответ на все вопросы, не имеющиеответа. Кстати, это же объясняет, зачем, собственно, потрачено время, котороепотребовалось, чтобы изложить на бумаге кое-что из того, что автор хотел бы сказать поозначенной теме. Уж точно не из-за денег – в правильных объемах они зарабатываютсядругими способами.

Говоря серьезно – главная причина, почему эта книга написана, – любопытство.Человек – вообще животное любопытное. Именно это чувство заставляет нас совать ностуда, куда, как говорится в неприличной, но точной русской пословице, умные люди чегокуда более чувствительного не совали. Результат обычно плачевен, но иногдаудовлетворителен, а изредка даже удачен. Автору с юности был интересен мир, вкотором мы живем. Трудно судить, чего стоили усилия по развитию такого его хобби,как международные отношения, для металлурга, безусловно, причудливого. Итог –тысячи статей на сайте Института Ближнего Востока, две с лишним сотниакадемических книг, изданных этой структурой, и несколько сотен экспертов, которые сней сотрудничают. Так что добротная профессиональная база у всего, что автор изложилв облегченном виде для читателя, не склонного к продиранию сквозь дебриакадемического сленга, существует. В огромной мере в этом заслуга экспертов ИБВ и егопостоянных авторов – ученых и дипломатов, разведчиков и военных, политиков ибизнесменов. Мало кто мог представить два десятилетия назад, что именно к такомурезультату приведет случайная встреча автора с Владимиром Рыбаковым – блестящим

арабистом и дипломатом, работягой и оптимистом, безвременно ушедшим из жизни.Именно в результате этой встречи был создан Институт Ближнего Востока – сначала какИнститут изучения Израиля, переименованный позже в Институт изучения Израиля иБлижнего Востока. Помимо прочего, одним из следствий этой встречи было то, чтоближневосточный архив ИМЭМО не отправился на помойку, как отправились тудамногие библиотеки и архивы страны, – далеко не только в 90-е годы, а сохранен,приумножен и сегодня доступен специалистам.

Читатель не найдет в представленной его вниманию книге идеологии. Это непрозападная книга, прочитав которую нужно омыться слезами и поползти на коленяхпросить прощения у всего человечества. Это не антизападная книга, где точноподсчитано, когда, как и каким именно образом мировой заговор (совершенно неважно,чей) захватит Россию, расчленит ее и начнет высасывать из страны последние соки.Автор старается держаться подальше от сумасшедших. Читатель не найдет на еестраницах подтверждения или опровержения теорий насчет того, станет ли Россияисламской, останется православной или станет демократической. Автор стараетсядержаться подальше от жаждущих приобщить страну и его лично к свету Божьемуистинно верующих, вне зависимости от того, к какой конфессии или идеологии онипринадлежат. Близкое знакомство с немалым числом иерархов всех трех авраамическихрелигий не сделало его воинствующим атеистом только вследствие природногодобродушия и наличия среди религиозных знакомых большого числа людейчрезвычайно достойных. Не менее близкое знакомство с фанатичными адептамидемократии любой ценой заставило заподозрить в них особую разновидностьрелигиозных фанатиков. Читатель не найдет в данной книге апологетики той или другойнациональности, хотя все мы, пусть внутри себя, полагаем себя относящимися ккакому-нибудь народу, какой-либо культуре и какой-то цивилизации. Автор неисключение. Если то, что он еврей, вырос в СССР, родился и всю жизнь прожил вМоскве, корни его с Украины, а родственники живут не только в России, но и в США,Израиле, Франции, Польше, Казахстане и на той же Украине, в чем-то помешаетчитателю, книгу нужно закрыть и положить на полку. Или, если мешает сильно, ееможно купить и сжечь. Вольному воля. Информация, которая в ней содержится, иоценки, которые даются, основаны на фактах. За это можно поручиться.

Общение с сотнями студентов ИСАА в ходе полутора десятилетий преподавания вэтой альма-матер современного российского востоковедения и огромным числомслушателей других российских, постсоветских, западных и израильских вузов показало,что у будущих международников есть масса вопросов, ответы на которые они не могутнайти. Ответы эти часто скрыты под напластованиями ведомственных мифов истереотипов или противоречат политкорректности. Впрочем, вопросы, которые задаютпрофессора и миллиардеры, министры и конгрессмены, журналисты и религиозныелидеры, отличаются от вопросов студентов только возрастом интересантов. Двемонографии, несколько сотен статей и тысяч интервью пробудили в авторе большоераздражение по поводу того, что он вынужден раз за разом излагать, повторяясь.Естественной была попытка суммировать свой опыт, касающийся Ближнего и СреднегоВостока, в надежде, что после этого любопытствующие оставят его в покое и дадутвозможность заняться вещами, более интересными. Любезное, хотя и неожиданное,предложение издательства «Эксмо» что-нибудь для этого издательства написатьпришлось в этой связи очень кстати.

Говоря по чести, такой поворот судьбы является итогом длинной цепочки попытокудовлетворить любознательность автора в отношении мира людей, далеких от тяжелойпромышленности. Если бы его друг и выпускник того же Московского института стали исплавов, известный телеведущий и радиожурналист Владимир Соловьев неспровоцировал его на участие в своих еженедельных передачах на канале Вести FM –

издательство вряд ли узнало бы о существовании Института Ближнего Востока и егопрезидента. Если бы в 1995 году банкир и медиамагнат Владимир Гусинский не привлекеще молодого и стройного автора, как еврейского общественника, к созданиюРоссийского еврейского конгресса (а это – совсем другая, хотя и не менее интереснаяистория), ему, не исключено, не довелось бы встретиться с Владимиром Соловьевым.Если бы в 1982 году московский разгильдяй и нынешний житель Израиля СергейЛуговской не втащил еще совсем юного автора в свой кружок изучения иврита(результатом чего стала цепочка удивительных встреч и событий), ему не довелось быучаствовать в создании большей части еврейских организаций СССР и России в 80–90-хгодах. И наконец, если бы отец Луговского не занимался в МИСиС непрерывнойразливкой стали, одним из создателей которой был Ян Сатановский – гениальныйконструктор металлургического оборудования и лучший на свете папа, с чего бы началсяразговор, отдаленным итогом которого стала эта книга?

ПослесловиеСпасибо тем, которые…

Хорошо воспитанные авторы приличных книг, как правило, благодарят тех, на чьюпомощь или бездействие (отсутствие помех со стороны тех, кто мог бы их создать –лучшая поддержка) они могли опереться в своей работе. Не смея да и не желая нарушатьэту традицию, автор хотел бы поблагодарить всех тех, чей труд помимо всего, что онисоздали, воплотился и в эту книгу.

Жену Машеньку, которая стояла и стоит рядом, освещая и согревая жизнь всехокружающих, без которой автор бы никем не стал. Дочь Эмму, добрую и мудрую. СынаЛеню, компьютерщика-сноубордиста, и его жену Ксюшу, чья улыбка подарила авторуеще одну дочь. Крошку Яна, рождение которого обеспечило семью лучшим на светевнуком.

Маму – Александру (Шуру) Вагнер-Сатановскую и маму жены, которую язык неповорачивается назвать тещей, – Римму Вепринскую, двух добрых ангелов семьи, родни,друзей, знакомых и всех окружающих. Братьев, племянниц, внучатых племянников ивсех остальных родственников, дальних и ближних – с обеих сторон.

Институтских друзей – Анатолия (Толика) Циоса, Сашу (Алекса) Иоффе и Сашу(Сахно) Спектора вместе с их женами, детьми и родителями. За то, что они есть, и внадежде, что они будут всегда.

Партнеров и коллег по «Ариэлю», корпорации, ставшей для автора еще однойсемьей, – Сергея Роленкова, Вадима Брайниса, Александра Жукова, Виталия Кузнецова иСергея Хрущева, без которых у него ничего бы не получилось, и всех, кто два десятка летстроил и строит этот уникальный коллектив, равных которому автор не знает.

Ефима Жигуна, чья работоспособность и преданность делу не имеют равных, –итогом чего стал Институт Ближнего Востока, два с половиной десятка лет дружбы иработы автора с которым превратили их в сиамских близнецов.

Ушедших несправедливо рано Владимира Рыбакова, открывшего для автораПалестину, и великого Сергея Старостина, сделавшего это же со сравнительнымязыкознанием, – да будет земля пухом им обоим!

Экспертов и авторов ИБВ, со многими из которых автора связывает искренняядружба, талантливых востоковедов, на работы, рассказы и советы которых авторопирался и опирается, полагая их лучшей в мире командой ближневосточников,олицетворяющих лучшие традиции российской и советской академической школы.Особая благодарность тем, кто участвовал в создании Института Ближнего Востока иформировал его политику на протяжении без малого двух десятилетий: ВладимируИсаеву, Андрею Федорченко, Александру Филонику, и руководителям спецпроектов

Владимиру Сажину и Валентину Юрченко. Не деля их на мэтров и представителеймолодого поколения, представителей дипломатического корпуса и академическихструктур, организаторов науки и высшего образования, граждан России и другихгосударств, автор приносит признательность за все, что они сделали для российской имировой науки: Махмуду Аббасу (Абу-Мазену), Айдару Аганину, Сергею Алейникову,Марианне Аруновой, Сергею Арутюнову, Сергею Бабкину, Вячеславу Белокриницкому,Алексею Воловичу, Валерию Воробьеву, Анатолию Вяткину, Амуру Гаджиеву, ЗеэвуГейзелю, Евгению Говердовскому, Семену Гольдину, Михаилу Гринбергу, МихаилуГусеву, Елене Дунаевой, Владимиру Евсееву, Наталье Замараевой, Сергею Каменеву,Татьяне Карасовой, Эльдару Касаеву, Анне Кашиной, Якову Кедми, АркадиюКовельману, Станиславу Кожеурову, Федору Лукьянову, Нине Мамедовой, ДмитриюМарьясису, Михаилу Мейеру, Александру Меламеду, Владимиру Месамеду, АлександруМилитареву, Нодару Мосаки, Владимиру Москаленко, Ирине Моховой, ДмитриюНечитайло, Владимиру Орлову, Филиппу Плещунову, Алексею Подцеробу, ИринеСвистуновой, Владимиру Сотникову, Ивану Стародубцеву, Петру Стегнию, НукзаруТер-Оганову, Владимиру Титаренко, Петру Топычканову, Наталье Ульченко, Владимиру(Зеэву) Ханину, Велвлу Чернину, Михаилу Чернину, Михаилу Членову, ВалерьянуШуваеву, Зеэву Элькину, Алеку Эпштейну и Михаилу Якушеву.

Искренняя благодарность людям, которые, входя в высшие эшелоны власти,остались великолепными профессионалами и добрыми товарищами: председателюКомитета по международным делам Совета Федерации РФ Михаилу Маргелову изаместителю министра иностранных дел России Михаилу Богданову.

Низкий поклон великому прагматику, практику и патриоту науки и страныакадемику Евгению Примакову, который никогда никому из своих сотрудников, где быон ими ни руководил, не запрещал сотрудничать с Институтом Ближнего Востока.

И перед тем, как «прекратить дозволенные речи», – спасибо тем, без кого этойкниги никогда бы не было. Михаилу Веллеру, у которого я учился писать. МихаилуЖванецкому, у которого я учился говорить. Владимиру Соловьеву, журналисту,телеведущему и другу, автору идеи «что-то написать». Наталье Бурцевой, редактору«ЭКСМО», подстегивание и долготерпение которой сделали это возможным.

Да будет мир со всеми ними, их родными, близкими и домашними питомцами!