27

Филология, история, востоковедение

УДК 378.078.01ББК 370

М. Н. АхметоваМетафора в пространстве педагогического дискурса

В статье рассматриваются вопросы метафоричности как принципа стиля нового педагогического мыш-ления, где метафора открывает путь миромоделированию. Статья представляет функции метафоры в про-странстве педагогического дискурса: понятийно-образную, системно-образную и структурообразующую. Научные определения понятий сопоставляются с понятийно-образными, метафорическими. Метафори-ческое обозначение предмета исследования показывается как обращение к «живому» языку.

Ключевые слова: метафора как принцип миромоделирования, функции метафоры, «живое» знание.

M. N. AkhmetovaMetaphor in the space of pedagogical discourse

In the article the problem of metaphoricalness as the principle of new pedagogical style where metaphor opens the way to worldmodeling is considered.The article points the metaphor functions in the space of pedagogical discourse: conceptually-shaped, system-shaped, structural-shaped. Scientific definitions of concepts are compared with conceptually-shaped, metaphorical. The metaphorical marking of the research object is showed as the reference to «alive « language.

Keywords: metaphor as the principle of worldmodeling, metaphr functions, «alive» language.

В пространстве педагогического дискур-са метафора, по нашему мнению, выполняет следующие функции: понятийно-образную, системно-образную и структурообразующую. Таким образом, метафора предстает как креативное средство научного познания.

Понятийно-образная функция метафо-1. ры. Понятие становление в толковом слова-ре определяется как возникновение, обра-зование чего-нибудь в процессе развития. И. А. Колесникова дает следующее толко-вание понятию: это переход возможности в действительность в процессе развития, век-тор движения из прошлого состояния в на-стоящее как предпосылку будущего [5].

Понятийно-образное метафорическое понятие становление, по К. Роджерсу, – это поток, а не законченный продукт, текущий процесс, а не застывшая, статичная сущ-ность, это текущая река изменений, соцве-тие возможностей. А. Ф. Лосев определяет становление как некое беспокойство и как бы вечную тревогу, всегда бурлящий поток. Не случайно Альберт Эйнштейн назвал ме-тафорически науку «драмой идей» [9].

Второй пример. Воображение в научном определении Б. М. Бим-Бада есть ставшее прошлым будущее, психологический ин-струмент понимания, предвидения, фанта-зии, мечты, планирования.

Борис Акунин состояние воображения на-зывает «великим чудом», о котором мечтает всякий человек: «Я испытал сатори или, как называли это блаженное состояние древние

Наука должна быть гуманитарной, по-скольку необходим опыт обращения с уни-кальными явлениями, как замечают И. При-гожин и И. Стенгерс. Ученые справедливо считают, что в образ можно углубиться, про-никнуть в его структуру и строение, тогда как понятие спешит «означить» явление, а из рамок означенного трудно вырваться, что-либо добавить, увидеть недосказанность и перспективу поиска новых признаков. В условиях «ледяной строгости» законов «жи-вая страна» искристого мира рождает нераз-решимые проблемы. Так пишет А. Белый.

В свое время эти вопросы поднимал А. Маслоу, ратуя за «эстетическую пози-цию постижения объекта», где «уравнения, концепты, схемы» не должны заслонять феномен реального явления. Современная наука, в том числе педагогическая, говорит о метафоре «как главном принципе миро-моделирования» (Т. Б. Лебедева).

Ученые из Барнаула определяют ме-тафоричность педагогической науки как интеграцию смыслов, контекстов, пони-маний, интерпретаций текста. В метафоре происходит слияние образа и смысла, со-храняется целостность явления. И. Фрумин подтверждает эту мысль ученых: «мертвые слова», если за ними не будет стоять пережи-вание практических проблем и открытий, не будут услышаны. В то же время метафора признается ключевым элементом концеп-туализации, категоризации и оценки мира в языке, мышлении, восприятии [3, с. 41].

28

Ученые записки ЗабГГПУ

греки, катарсис <…> Сатори приходит, если уж приходит, само, без понуканий и преду-преждений <…> Оно является «вдруг» во всем своем величественном сиянии…» [2, с. 169].

Воображение, как пишет Б. Акунин, рож-дает ощущение, что человек «драгоценная частица Единого <…> Я больше не мелкая лужа, которую может расплескать по зем-ле сильный порыв ветра. Я – океан, и буря, прокатившись всесокрушающим цунами по моей поверхности, не затронет сокровен-ных моих глубин» [там же, с. 170].

Метафоричное описание воображения как сатори (катарсис) приобретает исключитель-ную силу, способствующую осознанию чело-веком своей значимости в мире («светлячок – тоже звезда»), уверенность в себе, слияние с Природой («Ты во тьме не один. Звезды – твои друзья, они помогут и не бросят в беде»). Так метафорический образ «воображения» дей-ствительно оказывается, как пишет В. П. Зин-ченко, «нависшим облаком» [4]. Или, по Аку-нину, «достоверным знанием», которое спасет и поддержит в трудную минуту.

Системно-образная функция метафоры2. . Метафора функционирует в дискурсе по-добно тому, как живой организм взаимодей-ствует с окружающей средой [3, с. 55]. Сле-довательно, речь идет о системно-образной конструкции. Рассмотрим научное опреде-ление понятия «книга». Это литературное или научное произведение, предназначен-ное для печати в виде отдельного сброшю-рованного издания, средство информации. Как можно заметить, вполне сухое и не за-трагивающее эмоциональную сферу чело-века определение. «Сброшюрованное из-дание» – это и есть книга. Но книга – это и человек. Такова базовая метафора. Весь мир кажется великой книгой, написанной самой природой в виде знаков, которые человек научился «читать», истолковывая запечат-ленный в них смысл, – пишут филологи. Сам человек, как часть природного мира, видится как раскрытая книга, которую «чи-тают» окружающие [6, с. 93].

Книга, в определении Р. Гвардини, – про-странство существования, имеющее ширину и глубину, упорядоченное так, что дух нахо-дит там свое место, обучается дисциплине и начинает чувствовать себя надежно и уютно, как дома. Книга – это город смыслов.

Так системно-образная функция метафо-ры способствует объединению понятийных сфер. Пересекаются материальная и духов-ная культуры. Образность метафоры по-лучает глубокий смысл, чему способствует ассоциативность и наглядность мышления. М. Ю. Олешков считает метафору своео-бразным и универсальным механизмом по-знания действительности. «Новая семанти-ка» усваивается через механизм познания действительности, имеющий своеобразие, носящий эвристический характер, свобод-ное сравнение. Метафора отражает инди-видуальное видение мира [9].

Не случайно считают, что книги хранят эмоции, с которыми их читали, и отблески благих порывов. От книги ведет дорога к значимому понятию «Земля».

Структурообразующая функция метафо-3. ры в педагогическом дискурсе. Рассмотрим эту функцию через понятие «модель». В. В. На-лимов справедливо утверждал, что модель имеет статус метафоры [7, с. 15]. В научном определении модель – это в широком смыс-ле любой образ, аналог (изображение, опи-сание, схема, чертеж, график, план, карта и т. п.) какого-либо объекта, процесса или явления (оригинала), используемый в ка-честве его «заместителя», «представителя». Понятие моделирование трактуется как иссле-дование каких-либо явлений, процессов или систем объектов путем построения и изуче-ния их моделей, использования моделей для определения или уточнения характеристик и рационализации способов построения вновь конструируемых объектов.

Статус метафоры выстраиваемой модели обоснован тем, что всякое знание ограниче-но, а воображение «охватывает всё на свете», стимулирует прогресс, являясь источником его развития. За человеком остается свобо-да выбора, свобода творчества. Человек, по словам В. В. Налимова, действует спонтанно, пристально вслушиваясь в то, что созревает в планетарном сознании. Именно вслушиваясь в шепот судьбы, он сам принимает решение: «Я продолжаю разбрасывать мысли. // Они разлетаются, как листья осенью. // Летят ли-стья навстречу будущей, еще далекой весне. // Мы ждем ее. Готовимся к ней». Я прекло-няюсь только перед свободой. Нам нужна сейчас мысль вольная» [там же, с. 9–10].

29

Филология, история, востоковедение

В метафорическом понимании модель – это множество живых текстов, где человек – осо-бый, живой текст, способный самостоятель-но изменять самого себя. Модель, выстраи-ваемая человеком, выражает его сущность. В определении В. В. Налимова, это «смысло-вой континуум (лат. continuum – непрерыв-ность, неразрывность явлений, процессов), гипотетический по своей природе, обретаю-щий актуальность, когда человек, активный наблюдатель, задает на нем некую систему предпочтения, обращаясь к вероятностной мере (плотности вероятностей). Так проис-ходит <…> создание текста», где «человек <…> особый живой текст, способный само-стоятельно <…> изменять самого себя» [там же, с. 15–16]. Следовательно, всякая модель метафорична уже в силу того, что человек, создающий ее, «это стиль» (В. П. Зинченко). М. Чехов в своих заметках о поэтах и писате-лях так, например, представлял мир А. Бело-го: «…он был ритм. И мыслил он ритмами. Мысль, говорил он, живой организм. Она как растение: ветвится и ширится <…>. Гео-метрическая фигура была для него формой, гармонично звучащей. Звук превращался в фигуру и образ. Красота – в чувство. Движе-ние – в мысль <…>. Он жил в формах и кра-сках растений, цветов, взрывался в вулканах, в грозах – гремел, бушевал и сверкал…» [цит. по кн. В. П. Зинченко: 4, с. 121–122]. Именно поэтому справедливо мнение о том, что че-ловек, стремясь познать себя и свое жизнен-ное пространство, исследует, проектирует, моделирует «пространство-образы», соот-ветствующие собственным устремлениям. Окружающий мир человек пытается понять и разгадать по-своему, осознавая все много-образие «царства знаков». «Сами создавай-те то, что может спасти мир», – писал Рэй Брэдбери.

Концепция как выражение структуроо-бразующей функции метафоры.

В научном определении это особый способ осмысления, оформления в систему принци-пов и представлений, на основе которых ин-терпретируется то или иное явление и орга-низуется, соответственным образом, деятель-ность. В переводе с латинского это понятие имеет много значений: «определенный способ понимания», «практика», «целостное понима-ние», «ведущий замысел», «рождение идеи». Это конструктивные трактовки ценностей об-

разования; различие подходов в его органи-зации, основанных на оригинальных идеях и структурированных замыслах» [8, с. 6].

Н. Б. Крылова называет концепцию осо-знанной и переформулированной пробле-мой, попыткой представить ее возможное иное, нестандартное решение. Исследова-тель осознанно проектирует свой собствен-ный, не похожий на другие, образователь-ный педагогический процесс, мыслит и действует в динамично меняющемся кон-цептуальном поле [там же, с. 7].

В ряде случаев принцип концептуально-го разнообразия становится стимулом мета-форического описания. Так, разрабатывая воспитательную «концепцию» эстетического развития школьников, ее автор Ю. П. Аза-ров вводит определяющее понятие «одухот-воренной технологии» [1]. Его концепция представляет «педагогику любви и свобо-ды», ставит метафорически окрашенные во-просы: как «чистая педагогическая техноло-гия» соединяется с духовно высшим, ведет к «озарению»; как войти в детский «нутряной храм» и оттуда выйти с разгадкой феноме-нальности ребенка. «Чистая технология раз-вития – это распахнутое окно в озонную гума-нитарность». Автор рекомендует эйдетиче-ские упражнения развития образной памяти, способности сохранять в себе яркие цветовые образы. Лжегуманитарность, как и бездуш-ная технология, игнорирует содержательно-интеллектуальный эй детизм.

Между тем любая гуманитарность, – счи-тает Ю. П. Азаров, – как и любой истинный талант, начинается с прелести созерцания, с таинственного волнения. Это волнение ничем не заменить. Одухотворенная техно-логия ищет тропинки к детским сердцам, к ликующим эстетическим родничкам. Ликующему созерцанию надо не просто учить, может быть, даже учить невозмож-но, а эмоционально подвигать к красоте. В качестве ведущего принципа ученый назы-вает «принцип нежной волнушки» (извест-но, что этот красивый грибок очень хруп-кий, поэтому к нему, как и к ребенку, надо прикасаться осторожно). Каждый ребенок, замечает ученый, должен сам найти свою цветовую гамму, бережно прикоснуться к свету, познать и породить «сияние красок», найти в себе свой «собственный свет. Свою главную струну, доминанту, сверхзадачу».

30

Ученые записки ЗабГГПУ

Как можно заметить, метафоричность повествования позволяет через субъектив-ность в описании действительности более четко осознать действительность объек-тивную. Эмоцию ученые называют «оцен-щиком» жизненных ситуаций. Поэтично-образное, эстетическое, гармоничное на-чало, заложенное в метафорическое опи-сание концепции, и есть «живое» знание. Читающий легко и свободно входит в про-странство научных истин, идей, теорий, формируя свою позицию, свой взгляд на

педагогическую ситуацию, осуществляет собственный свободный выбор.

Метафоричное обозначение предмета ис-следования «не только в терминах и понятиях, но и в образах, ассоциациях, эпитетах, метафо-рах, по мысли Ю. В. Сенько, есть обращение к живому языку, средствам эстетического освое-ния действительности, является обязательным условием эффективности работы понимания-объяснения в профессиональном образова-нии» [10, с. 135]. Метафоричность – принцип стиля нового педагогического мышления.

Список литературыАзаров Ю. П. Педагогика любви и свободы. М., 1994. 608 с.1. Акунин Б. Левиафан : роман. М., 2000. 234 с.2. Будаев Э. В., Чудинов А. П. Метафора в политической коммуникации : монография. 3.

М. : Флинта : Наука, 2008. 248 с.Зинченко В. П. Живое знание: Психологическая педагогика. 2-е изд., испр. и доп. Сама-4.

ра, 1998. 296 с.Колесникова И. А., Горчакова-Сибирская М. П. Педагогическое проектирование. М. : 5.

Академия, 2005. 288 с.Ментальность и изменяющийся мир : коллективная моногр.: к 75-летию проф. В. В. Ко-6.

лесова / отв. ред. М. В. Пименова. Севастополь : Рибэст, 2009. 504 с.Налимов В. В. Разбрасываю мысли : В пути и на перепутье. М., 2000. 340 с.7. Новые ценности образования: десять концепций и эссе. М. : Инноватор, 1995. 154 с.8. Политика в зеркале языка и культуры : сб. науч. ст., посв. 60-летнему юбилею проф. 9.

А. П. Чудинова / отв. ред. М. В. Пименова. М. : ИЯ РАН, 2010. 573 с. (Серия «Филологический сборник». Вып. 10).

10. Сенько Ю. В. Гуманитарные основы педагогического образования : курс лекций : учеб. пособие для студ. высш. пед. учебных заведений. М. : Академия, 2000. 240 с.

УДК 882 – 1ББК Ш 5(2=Бу)

О. Ю. Баранова двойственность мироощущения и поиск идентичности в поэзии Б. дугарова

Статья посвящена творчеству русскоязычного бурятского поэта Б.Дугарова. В ней впервые де-лается попытка проанализировать творчество поэта с точки зрения «пограничного сознания», ле-жащего в основе «пограничной культуры». Выявлены и проанализированы основные концепты, от-ражающие особенность поэтического мировосприятия автора: молчание, степь, трава, корни, гора, помещение, дорога, собака и др. Они в «рассеченном» художественном сознании поэта приобретают новый смысл, обусловленный ситуацией культурной «границы».

Ключевые слова: пограничье, маргинальный, двойственное мироощущение, трикстер, метисиза-ция, ситуация выбора, бикультурность.

O. Y. BaranovaDuality of world feeling and the identity search in B. Dugarov’s poetry

The article is devoted to the Russian speaking butyat poet B. Dugarov. The first attempt of analazing the poet’s creativity from the point of «transborder perception» or «marginal perception» based in the «transborder culture»or «marginal culture» is made in the article. The main concepts reflecting the pecularities of the authr’s poetic worldperception are revealed in the article. They are: silence, steppe, grass, roots, mountain, building, road, dog, etc. They have the new sense in «cut» artistic poet consciousness which is caused by the situation of cultural «border”.

Keywords: transborder, marginal, dual world feeling, trickster, cross-breeding, situation of choice, biculturalism.