ПРОЕКТ КРЕМЛЯ «ОДКБ»: ИТОГИ РЕАЛИЗАЦИИ И ВЫВОДЫ ДЛЯ УКРАИНЫ

ПРОЕКТ КРЕМЛЯ “ОДКБ”: ИТОГИ РЕАЛИЗАЦИИ И ВЫВОДЫ

ДЛЯ УКРАИНЫ

Центр исследований армии, конверсии и разоруженияПод редакцией Валентина Бадрака

2016

Дмитрий Козлов

Проект руководителя Лаборатории анализа личности Цен-тра исследований армии, конверсии и разоружения (ЛАЛ ЦИАКР) посвящен анализу возможных реакций и коррек-тированию внешнеполитического курса государств-членов

Организации договора о коллективной защите (ОДКБ)

ема Ташкентського пакту є актуальною з багатьох причин. Адже мова йде про

аналіз підсумків майже чверть-вікової реалізації одного з цен-тральних зовнішньополітичних проектів РФ. У ньому дійсно, як у краплі води, від початку дуже виразно проявилися всі осно-вні устремління російської зо-внішньої політики, а саме імпер-ськість і реваншизм.

Імперськість, політика «со-бирания земель», полягає у спро-бі за допомогою Ташкентського пакту як одного з інструментів поглибити залежність від Росії країн пострадянського простору та зберегти їх у сфері впливу. За-значений пакт має також на меті

надати РФ можливість здійсню-вати військове і невійськове втру-чання у внутрішні справи інших держав під фальшивим гаслом забезпечення їхньої внутрішньої стабільності. Це стосується не тільки держав-членів ОДКБ, але й України. Зокрема, ні для кого не секрет, що Москва продовжує спроби використати ОДКБ або як “спостерігача” на Донбасі у складі місії ОБСЄ, або навіть як озброє-них “миротворців”.

Реваншизм проявився у спро-бі за допомогою Ташкентсько-го пакту відновити своє реноме впливової світової держави, грав-ця міжнародного рівня здатного, зокрема, бути противагою НАТО. Втім, зважаючи на евентуальну слабкість проекту ОДКБ, можли-

ВІТАЛЬНЕ СЛОВО

Володимир Огризко,керівник Центру дослідження Росії

міністр закордонних справ України (2007 — 2009 рр.)

Т

3ПРОЕКТ КРЕМЛЯ «ОДКБ»: ИТОГИ РЕАЛИЗАЦИИ И ВЫВОДЫ ДЛЯ УКРАИНЫ

вості якого у порівнянні з НАТО є нікчемними, Росія намагається доповнити його іншими геопо-літичними альянсами на кшталт ШОС, які б надали ОДКБ хоча б позірної солідності.

Те, що Ташкентський пакт від початку мав на меті обслугову-вання саме зовнішньополітич-них інтересів Росії і поза ними не мав і не має ніякої практич-ної цінності для інших учасни-ків продемонстрували недавні бойові дії в Нагірному Карабасі. Нагадаю, там з одного боку була Вірменія, учасник пакту, а з ін-шого — Азербайджан, який до нього наразі не входить. Росія, керуючись незмінним правилом «розділяй і володарюй», надавала та надає військову допомогу обом воюючим сторонам. Жодних зна-чимих переваг від участі у пак-ті Вірменія не отримала. Більше того,деякі інші учасники пакту висловилися на підтримку саме Азербайджану.

З огляду на зрозумілу спрямо-ваність Ташкентського пакту, ця

ініціатива з самого початку була насторожено зустрінута Украї-ною. І не тільки нею. Адже через вельми короткий час із 9 країн-учасниць Договору у ньому на сьогодні залишилося лише 6.

На жаль, вже загадані імпер-ськість та реваншизм як наріжні камені російської зовнішньої по-літики, все ж проявилися у всій своїй кривавій підступності в Україні. Кремлівська авантюра, спрямована на відбудову імперії та повернення Росії геополітичної ваги колишнього СРСР, вже за-брала тисячі життів наших спів-громадян.

Саме тому, на моє переконан-ня, важливим є для українських експертів деталізований аналіз проекту під назвою «Ташкент-ський пакт», його витоків, учасни-ків, стану реалізації, перспектив, якщо вони є, і, особливо, тих при-чин, з яких він фактично зазнав невдачі. Саме аналіз причин не-вдачі здатен підказати нам нові за-соби успішної протидії російській агресії у різних сферах.

ремль во все времена с необыкновенной одер-жимостью цеплялся за любую возможность

создать рычаги управления про-странством. Для чего создавались, преимущественно искусственно, различные проекты, обязатель-но включающие формирование какой-либо формы зависимости государств из зоны интересов Рос-сии. И механизмы маневрирова-ния, включая которые, Москва то создавала раздражители, то демон-стрировала «успешную» терапию в отношении «стран-клиентов». Одним из таких «мега-проектов» кремлевские идеологи обозначали создание и развитие Организации договора о коллективной защите (ОДКБ) как зеркальной структуры

НАТО. Кстати, и Украину в свое время российские иллюзионисты пытались втянуть в ОДКБ, соз-давая мотивацию через участие в Объединенной системы ПВО (ак-тивно эксплуатировался аргумент, что Украина никогда не произво-дила средств ПВО и не имела по-лигонов для проведения стрельб всех средств этого вида оборо-ны). Вообще, военно-техническое сотрудничество (ВТС) наряду с энергетическим тузом Москвой всегда использовалось в качестве бесспорного козыря.

Однако развязанная Россией война против Украины и ее по-следовавшая за этим масштабная конфронтация с Западом показала, что попытка Кремля создать орга-низацию по безопасности в пику

ОДКБ — МЕРТВОРОЖДЕННЫЙ РЕБЕНОК КРЕМЛЯ

К

Валентин Бадрак,директор Центра исследований армии, конверсии и разоружения


НАТО окончательно провалилась. К 24-й годовщине и без того дуто-му проекту появились все призна-ки, чтобы Организацию договора о коллективной защите (ОДКБ) счи-тать мертворожденным ребенком.

Государства ОДКБ стали опа-саться развития этой организации и, несмотря на патетическую ри-торику, все больше рассматривают движение в фарватере путинского внешнеполитического курса как новые, повышенные риски в от-ношении возможного втягивания их в искусственно созданные во-енные конфликты. Более того, для некоторых участников военно-по-литического блока, в частности, Беларуси и Казахстана, вызов уже имеет экзистенциальный масштаб и угрожает существованию самих государств. Москва по-прежнему удерживает государства ОДКБ в составе блока за счет активного военно-технического сотрудни-чества на фоне искусственного формирования зон нестабильно-сти в разных регионах. Скажем, в качестве показательных примеров можно привести недавние постав-ки Беларуси на бесплатной основе четырех дивизионов зенитно-ра-кетных систем С-300 и содержа-ние в Армении российской воен-ной базы Гюмри. А вот каждое из государств-реципиентов россий-ского оружия или военной помо-щи шантажируется: Беларусь —

настойчивым намерением создать на территории государства рос-сийскую авиабазу; Армения — по-ставками оружия Азербайджану и поддержкой Нагорно-Карабахско-го конфликта.

Стало слишком заметным, что ни одно из государств ОДКБ не делает реальных шагов в поддерж-ку дееспособности или развития военно-политического блока, а напротив, участники старательно отмежевываются от России, чью стратегию, направленную на рас-ширение пространства влияния, считают тупиковой. Причем, в большинстве случаев участники ОДКБ за счет России намеревают-ся решать собственные проблемы безопасности — как, например, Таджикистан путем продления сроков пребывания российских военных баз в регионе и согласия на усиление российского воен-ного контингента в стране с 5900 до 9000 военных к 2020 году поддерживает жесткий автори-тарный режим. Но даже в такой искусственно поддерживаемой мотивации участия в ОДКБ РФ, формально осуждающая смены режимов в постсоветских респу-бликах, в 2010 году отказом на-править в Киргизию Коллектив-ные силы быстрого реагирования ОДКБ основательно подорвала и без того жиденький авторитет во-енно-политического блока.

6 ОДКБ – МЕРТВОРОЖДЕННЫЙ РЕБЕНОК КРЕМЛЯ

Есть смысл утверждать, что набирающие обороты негатив-ные тенденции в российской экономике, а также инерционное сползание существующих членов ОДКБ к дестабилизации, выну-дят их искать альтернативные точки опоры и проводить поли-тику скрытого противодействия деструктивной политике путин-ского Кремля. Причем наиболее активные участники ОДКБ — Бе-ларусь и Казахстан — уже почти открыто формируют в настоящее время иные форматы двухсто-ронних отношений.

События, связанные с превра-щением Москвой дружественного

государства, Каким была Украина до 2014 года, во враждебное, де-монстрируют не только двойные стандарты РФ, но и готовность в любой момент начать агрессию, оккупацию территорий и тех го-сударств, что формально подпи-сались на военно-политическое и военно-техническое сотрудниче-ство. Все это должно вынудить эти государства осуществить ревизию своих отношений с непредсказуе-мым Кремлем в пользу активного формирования новой архитектуры региональной и планетарной безо-пасности, предусматривающей си-стему сдерживания для России — государства-агрессора ХХІ века.

а первый взгляд, к весне 2016 года пу-тинская Россия имеет поводы для оптимиз-

ма. Острая кризисная встряска как будто преодолена, стоимость бочки нефти, пусть и с периоди-ческими откатами, медленно ра-стёт, приближаясь к заложенному в бюджет уровню в 50 долларов, а на внешних фронтах нехватка крупных успехов компенсируется отсутствием серьёзных провалов. Но на фоне призрачной стабили-зации много шума наделала но-вость о решении Путина создать новую силовую структуру, под-чиняющуюся лично президенту. Большинство наблюдателей со-шлись во мнении, что подобные действия говорят об опасениях властей и подготовке к возмож-ным попыткам расшатывания обстановки внутри страны. Воз-никает ряд вопросов — прежде всего, так ли крепка РФ, как хочет показаться, и какие вызовы ожи-дают её в ближайшем будущем?

Апокалиптические прогнозы касательно тотального коллап-са РФ и её интеграционных про-ектов, конечно, преувеличены и несостоятельны. Антикризисная стратегия властей, львиную долю которой составило переклады-вание всего бремени кризиса на население ради сохранения ре-зервов и «макроэкономической стабильности» (главным образом, стабильности коррупционной ренты, получаемой правящей ка-стой), всё же принесла свои плоды и погрузила страну в депрессив-ное затишье, обеспечив сползание РФ в рецессию без политической и социальной турбулентности. Однако целый ряд любопытных моментов указывает на нараста-ние тревоги в рядах политической элиты путинской России и первых тревожных симптомах грядуще-го системного кризиса, большая часть причин которого была за-ложена задолго до событий по-следних лет, а многие и вовсе преследуют российскую государ-

РОССИЯ. УРОКИ НЕ ИЗВЛЕЧЕНЫ

Н

8 РОССИЯ. УРОКИ НЕ ИЗВЛЕЧЕНЫ

ственность на протяжении едва ли не всей её истории.

Например, весьма красноре-чиво характеризует перспективы России такой на первый взгляд незначительный факт. 16 апреля 2016 года Новый банк развития БРИКС объявил о предоставле-нии первого пакета кредитов на 811 миллионов долларов. Из них 300 миллионов получит Брази-лия, 250 миллионов — Индия, 180 достанется Южной Африке и 81 миллион получит Китай. Рос-сия — единственная страна-соуч-редитель банка, которая не полу-чит ничего. И дело здесь не в том факте, что Россию кто-то обделил, тем более что в следующих пакетах кредитов уже заявлено российское участие. Важен другой момент: первые кредиты банка БРИКС выдавались под инновационные проекты в энергетической сфере. А у самой большой страны мира, обладающей невообразимым по-тенциалом для развития альтер-нативной энергетики, ни одного подобного проекта не нашлось. Все силы российской дипломатии в это время была направлены на переговоры с другими нефтедобы-вающими странами в Дохе, целью которых была заморозка добычи нефти, а результатом стал очеред-ной провал. Однако вряд ли подоб-ные сигналы могут заинтересовать российскую элиту — закостенелая

и погрязшая в мышлении 20-го века, продолжающая считать «зе-лёную» энергетику очередной бес-толковой причудой Запада, она продолжит делать ставку на энер-гетику прошлого, оставляя страну без будущего и обрекая на отста-лость и стагнацию. И это на фоне стремительного развития новых энергетических технологий уже не только в западных государствах, но и в Китае.

Другим любопытным момен-том является активная скупка Россией золота на мировых рын-ках. В феврале 2016-го Банк Рос-сии и вовсе стал крупнейшим по-купателем жёлтого металла среди мировых центробанков. Государ-ственные СМИ, как обычно, пре-подносят подобные действия как очередной «хитрый план партии и правительства», который об-рушит доллар и повергнет в прах загнивающих американских капи-талистов.

На самом же деле причина скупки золота куда прозаичнее — очевидное стремление нарастить резервы. В настоящее время их объем составляет около 390 мил-лиардов долларов. На золото при-ходится порядка 15 процентов - 1446,3 тонны. В течение трёх-пяти лет Центробанк планирует увели-чить резервы до 500 миллиардов долларов. В том числе и за счет золота.


Золото — актив, не прино-сящий больших доходов. Един-ственным его неоспоримым преимуществом является надёж-ность. В случае катаклизмов и по-трясений, когда стоимость других активов рухнет, золото, вероят-но, сохранит основную ценность. Поэтому его, как правило, скупа-ют для страховки от всевозмож-ных рисков. И если российская верхушка, не склонная отдавать рубль, чтобы получить два, и по-нимающая прибыль максимально упрощённо и примитивно, сегод-ня скупает золото (цена которого на рынках падает), — значит, в Кремле осознают — чёрные дни российской экономики, вероятно, всё ещё впереди.

Ещё одним косвенным при-знаком наметившихся под по-кровом иллюзорной путинской «стабильности» тектонических сдвигов является развернувшая-ся в последнее время в стране ак-тивная экономическая дискуссия. В более открытых государствах дебаты об экономическом курсе не являются чем-то примечатель-ным и необычным, но в России сам факт подобной полемики отражает огромные трудности, которые испытывает система. Центральный банк ведёт кон-сервативную политику, придер-живаясь плавающего валютного

курса, в то время как правитель-ство разрывается между мерами экономического стимулирования и затягиванием поясов. Со всех сторон звучат хаотичные реко-мендации экономистов разного толка, выступающих с разных идеологических платформ, сове-ты которых порой радикальны и абсолютно несовместимы. Зача-стую к ним прислушивается эко-номический блок правительства, пребывающий в растерянности. Подобная ситуация крайне неха-рактерна для путинской России и скорее напоминает эпоху Ельци-на или даже более ранний период агонизирующего перестроечного СССР.

При этом даже в ЦБ — неру-шимом оплоте ортодоксальной политики, возглавляемом Эль-вирой Набиуллиной, — имеется множество внутренних проблем. В январе, когда российские пред-приниматели уже критиковали жёсткую валютно-кредитную по-литику Набиуллиной, Дмитрий Тулин, недавно назначенный пер-вым заместителем председателя правления банка, выступил за от-каз банка от прежнего курса и на-чало выдачи целевых и субсиди-рованных кредитов. Набиуллина при демонстративной поддержке президента Путина отделалась от этой инициативы, но критика за


пределами ЦБ продолжается и не стихает.

При всём этом сам Путин и его окружение явно разрываются между либеральным подходом, которого придерживаются мно-гие в экономическом блоке пра-вительства во главе с Дмитрием Медведевым, и курсом на внедре-ние элементов плановой экономи-ки, который, в числе прочих, про-поведует влиятельный экономист левого толка Сергей Глазьев. По всей видимости, недавнее назна-чение Алексея Кудрина (подроб-нее ниже) главой Центра стратеги-ческих разработок и заместителем председателя Экономического со-вета при президенте РФ говорит о предпочтительности привычного для Путина либерального вариан-та: не стоит забывать, что в России за всей великодержавной и «бреж-невской» по духу риторикой стоят люди предельно (или даже запре-дельно) рыночные. Хотя програм-ма, предлагаемая Кудриным, и взгляды нынешнего премьера Медведева слабо сочетаются, что в прошлом служило причиной конфликтов (и, во многом, отстав-ки Кудрина), и сегодня говорит о неоднозначной, шаткой ситуации в конструкции правящей элиты. А взгляды сторонников плановой модели - вплоть до автаркии - по-пулярны у представителей сило-

вых структур, на которые опира-ется режим.

Другой неявный маркер над-вигающихся перемен — собы-тие, скучнее которого, на первый взгляд, в российской политиче-ской жизни нет ничего. Это гряду-щие парламентские выборы. На-значение главой Центризбиркома бывшего омбудсмена Эллы Пан-филовой, уже успевшей резко от-реагировать на грубые нарушения избирательного законодательства (отмена досрочного голосования в Барвихе), пробудила у многих оптимистов надежду, если не на честные выборы, то хотя бы на зачатки реальной конкуренции. Эти надежды удивительным об-разом частично оправданы — по той парадоксальной причине, что некоторая конкуренция на вы-борах сегодня даже выгоднее для Кремля, чем прежние традици-онные фальсификации в пользу «Единой России». После аннексии Крыма в России прежняя модель мягкой автократии с опорой на правящую партию окончательно уступила место абсолютизму, при котором устойчивость режима обеспечивается пропрезидент-ским консенсусом всех легальных политических сил. Кроме того, некоторое уменьшение влияния единороссов автоматически при-ведёт к снижению аппаратного


веса Дмитрия Медведева, и без того потерявшего ряд позиций за последние «суровые» годы. В по-добных условиях на более пёстром политическом фоне консолидиру-ющая фигура «отца нации» лишь проявится ещё ярче и контраст-нее. Однако подобные манёвры чреваты определённой дестабили-зацией и возможной активностью реальной оппозиции. Опасность не стоит переоценивать, однако Владимир Путин всегда был скло-нен перестраховываться. И здесь самое время перейти к наиболее очевидному, широко известному факту, красноречиво свидетель-ствующему о царящих в Кремле опасениях. Речь, конечно же, о создании Росгвардии.

На самом деле решение о соз-дании новой структуры не на-зовёшь сенсационным. Слухи о подготовке к созданию в РФ На-циональной гвардии, подчинён-ной лично президенту, ходили ещё в 2012 году (в частности, был по-казательный материал в «Незави-симой газете» от 2 апреля 2012 г). Однако сегодня реализация этого замысла не без оснований вы-звала бурю в СМИ. Трактовка однозначна — укрепление личной власти президента в преддверии возможных потрясений, превен-тивное купирование внутриэлит-ных угроз и возвышение одного из «придворных борцов», личного

телохранителя Путина — Виктора Золотова (подробнее ниже).

Конечно, создание новой структуры — шаг больше симво-лический. В способности Путина контролировать силовиков, в том числе, и через того же Золотова, возглавлявшего ВВ МВД РФ, на базе которых и создаётся Росгвар-дия, и прежде не вызывала ни у кого сомнений. Однако путинская Россия сегодня — это, по сути своей, постмодернистский меди-апроект, в котором политические жесты важнее реальных дел, а по-литтехнологии часто подменяют собой политику. И в этом контек-сте Росгвардия — ещё одно напо-минание внутренним оппонен-там, кто в доме хозяин. Впрочем, сам факт необходимости таких информационных телодвиже-ний уже вызывает подозрения в устойчивости власти ВВП и элиты в целом.

Персональный состав правя-щей в России группировки в це-лом остаётся неизменным. Ниже краткий и далеко не исчерпываю-щий список ключевых фигур.

Сергей ИвановРодился в 1953 году в Ленин-

граде. Закончив отделение пере-водчиков филологического фа-культета ЛГУ, Иванов некоторое время изучал английский язык в Великобритании, а по возвра-


щении из-за рубежа связал свою судьбу со спецслужбами, посту-пив в 1975 году (в один год с бу-дущим президентом РФ) на служ-бу в КГБ. В местном отделении Комитета он и познакомился с молодым старшим лейтенантом юстиции Владимиром Путиным, с которым с тех пор поддерживает крепкую дружбу. В 1976 году Ива-нов окончил высшие курсы КГБ в Минске, четырьмя годами поз-же — Краснознамённый институт КГБ СССР. До 1985 года Иванов работал в резидентуре в Финлян-дии, затем — в Кении.

В отличие от своего друга и коллеги, сориентировавшегося в стремительных изменениях и трансформациях охваченной Пе-рестройкой страны, Иванов не покидал спецслужбы ни во время ГКЧП, ни после окончательного разрушения Советского Союза. Демонстрируя, с одной стороны, консерватизм и куда меньшую, чем у Путина, чувствительность к переменам, а с другой — незыбле-мую верность родному ведомству, независимо от его названия и го-сударственной принадлежности. С 1991 по 1998 год Иванов продол-жал работу в структурах Службы внешней разведки РФ, закончив службу в должности первого зам-директора Европейского департа-мента СВР. После августовского дефолта 1998-го Сергей Иванов

стал начальником департамента, прогноза и стратегического пла-нирования и по совместительству заместителем директора Феде-ральной Службы Безопасности, возглавляемой Путиным.

Вскоре Ельцин оставил крес-ло президента, и для Сергея Бо-рисовича, как и для его протеже, наступил звёздный час. Так, 15 ноября 1999 года он стал секрета-рём Совета безопасности России и его постоянным членом, про-должая занимать этот пост при назначении и министром оборо-ны, и заместителем Председателя Правительства, вплоть до 2007 года, когда рост влияния Сергея Борисовича неожиданно остано-вился. К тому времени многие уже прочили ему роль преемника Пу-тина, чей второй срок подходил к концу. Однако ставка неожиданно была сделана на формально бо-лее прозападного и либерально-го Дмитрия Медведева. Причин для подобного шага могло быть несколько. С одной стороны, не-смотря на близкие отношения с Путиным, Иванов неоднократно демонстрировал властность и пре-восходство, позволяя себе едва ли не покровительственное отноше-ние к ВВП, который, по некоторым данным, даже завидует Иванову как более успешному разведчику. Также против кандидатуры Сер-гея Борисовича могли сыграть и


кремлёвские интриги: известны весьма непростые отношения Иванова с другим путинским «ца-редворцем» Игорем Сечиным. Если же придерживаться версии о контроле над всем происходящим в Кремле со стороны крупнейших финансово-промышленных групп и олигархов, которые и определя-ют будущее «лицо» государства, то выбор в пользу Медведева мог быть сделан с целью изменить имидж России на Западе, уже ста-новившийся конфронтационным и всё чаще характеризовавший-ся терминами «авторитаризм» и «диктатура». По всей видимости, в те годы правящие круги России ещё не были готовы вести себя с Западом и внутренней оппозици-ей более решительно и вызываю-ще, фактически «назначая» прези-дентом очередного чекиста, даже превосходящего Владимира Пу-тина градусом антиамериканизма. Против Иванова могло сыграть и крайне нетипичное для совре-менной России отсутствие связей с крупным бизнесом: хотя его сы-новья и занимали высокие долж-ности в крупных банках, на фоне остальной российской элиты Сер-гей Борисович выглядит едва ли не аскетом, что в сочетании с куда большим, нежели у Путина, опы-том КГБиста и известной непри-язнью к Западу делает его фигу-рой весьма устрашающей.

Так или иначе, но президентом стал Дмитрий Медведев, а Сергей Иванов получил весьма скромный пост вице-премьера, курируя раз-витие ВПК, транспорта и связи. Впрочем, если отношения Ива-нова с Путиным и переживали охлаждение, то ещё до начала со-бытий в Украине они значительно потеплели. После повторного воз-вращения в Кремль Путин, напу-ганный и разъярённый Болотной площадью, ужесточил внутрен-нюю политику и создал своего рода параллельную правительству Медведева администрацию, на-поминающую советское Полит-бюро. Этот небольшой круг лиц, зачастую занимающих не слиш-ком высокие официальные долж-ности, начал определять политику России в куда большей степени, нежели официальные министры и «карманный» премьер. Медведев-ская «оттепель» закончилась, едва успев начаться.

Рост националистических и антизападных настроений рез-ко возвысил ушедших, казалось бы, в тень силовиков, и в 2011 году Иванов вернулся на сцену. Быстро восстановив утрачен-ные позиции, Сергей Борисович занял ключевой пост главы Ад-министрации президента и стал фактически вторым человеком в государстве. Объявленная Пу-тиным антикоррупционная кам-


пания использовалась им для сведения счётов с Медведевым и людьми из команды премьера, стремительно терявшими влия-ние, и привела к ещё большему ослаблению либерального лаге-ря. В частности, именно Иванов упоминался в СМИ как главный инициатор увольнения Сердю-кова с поста министра обороны.

Делая ряд заявлений о вер-ности путинскому курсу и лично президенту, Иванов прозрачно намекал на наличие собственных амбиций лидера. Оценивая его перспективы в случае ухода Пу-тина, следует отметить, что Сер-гей Борисович в какой-то степени является доведённой до максиму-ма, почти карикатурной версией Путина. Нехаризматичный, но жёсткий и властный, приверже-нец дальнейшего ужесточения внутренней и внешней политики, удалённый (в отличие от Путина) от финансового «поводка» оли-гархов, способных сдерживать его амбиции, Иванов может за-ставить всех противников Пути-на как внутри, так и за пределами России вспоминать Владимира Владимировича едва ли не с но-стальгией. Вероятность подоб-ного выбора преемника сегодня не слишком велика, ведь в таком случае произойдёт своего рода «замена Путина на Путина», что устроит консерваторов и нацио-

налистов, но не оппозицию и За-пад, где сильно желание простить России что угодно в обмен на хотя бы призрачную либерализацию режима. К тому же против Ива-нова наверняка единым фронтом выступят олигархи из путинского окружения, которых пугает вопи-ющая дистанцированность Ива-нова от объединяющих правящую элиту «рыночных» идеалов дикого капитализма.

Игорь СечинВ биографии Сечина присут-

ствует два практически обяза-тельных для людей из окружения Путина компонента, как минимум один из которых есть в прошлом каждого из приближённых к пре-зиденту: связь со спецслужбами, а также ранний опыт рыночной деятельности и ведения бизне-са в советских внешнеторговых организациях. Земляк Путина, Игорь Сечин родился в Ленин-граде 7 сентября 1960 года в се-мье заводских рабочих. Поступив на филологический факультет в ЛГУ им.Жданова, Сечин, изучав-ший португальский, незадолго до окончания вуза, в 1982-м был отправлен в охваченную граж-данской войной бывшую порту-гальскую колонию Мозамбик, правительству которой оказывал помощь СССР. Подобная коман-дировка в те годы, конечно же,


вряд ли была возможна не по ли-нии КГБ, хотя официальных до-кументов, подтверждающих связь Сечина с Комитетом, никто ни-когда не видел.

После возвращения из Аф-рики два года спустя Сечин за-вершил учёбу, получив специ-альность филолога-романиста, преподавателя французского и португальского языков. Затем по-следовала служба в армии. Сечин служил в туркменской пустыне, где в то время располагался меж-дународный центр подготовки специалистов ПВО, обучавший военных из африканских стран. Затем Сечина вновь отправляют на Чёрный континент — на этот раз в Анголу, также раздираемую междоусобной войной. Там Сечин занимался широким спектром во-енных вопросов, в том числе, не-которое время был советником командующего ВМС Анголы, а также работал в группе зенитно-ракетных войск.

Вернувшись из Африки, Игорь Иванович работал в структурах специализированного внешне-торгового объединения «Тех-ноэкспорт», через которое осу-ществлялись поставки за рубеж промышленного и другого обо-рудования для объектов и пред-приятий, в создании которых участвовал СССР. Затем Сечин некоторое время работал в ино-

странном отделе ЛГУ, отвечавшем за выезд преподавателей и студен-тов за рубеж. Здесь и произошло судьбоносное знакомство Игоря Ивановича с помощником про-ректора по международным свя-зям — Владимиром Путиным.

На некоторое время пути бу-дущих кремлёвских титанов разо-шлись, когда Сечин перешёл на работу в исполком Ленсовета, где занимался развитием и укрепле-нием братских связей между горо-дами-побратимами - Ленинградом и Рио-де-Жанейро. Но уже в 1991-м году они вновь встретились в аппарате нового мэра Петербурга Собчака, заместителем которого становится Путин. Будущий хозя-ин Кремля пригласил Сечина на должность секретаря. С этого мо-мента карьеры Путина и Сечина шли параллельным курсом.

До 1996 года Сечин занимал различные должности в возглав-ляемом Путиным комитете по внешнеторговым связям мэрии Санкт-Петербурга. Затем, после поражения Собчака на губерна-торских выборах Игорь Ивано-вич вслед за своим другом и по-кровителем перебрался в столицу. Как впоследствии указал в своей книге «От первого лица» сам Пу-тин: «Когда я поехал работать в Москву, он попросился со мной. Я его взял». Чем закончится поход ВВП в высшие эшелоны россий-


ской власти, в те годы не мог пред-положить никто, однако Сечин без лишних уговоров последовал за Путиным, проявив качество, которое отмечали ещё его коллеги по Анголе: верность. Именно лич-ная верность и преданность, столь ценимая будущим российским ли-дером, определили будущее Сечи-на не только как влиятельного по-литического долгожителя и члена неформального нового «политбю-ро», но и начальника своего рода «теневого отдела кадров» Крем-ля, занимающегося подбором и проверкой нужных правящему режиму людей, а также разного рода «деликатными поручения-ми» по связям между Путиным и людьми, с которыми президент в силу разных причин не может контактировать публично. В сфе-ру, отведённую Игорю Ивановичу, по некоторым данным, входит и работа с неугодными режиму по-средством указаний МВД, Счёт-ной палаты и Генпрокуратуры конкретными объектами их «при-стального внимания». Сечин про-должил выполнять роль «визиря» при «султане» Путине и после возвышения последнего, оказав-шись в рядах «путинцев первого призыва», образовавших пере-ходную администрацию после от-ставки Ельцина. Как и положено «серому кардиналу» и подобно другим высшим российским «са-

новникам», Сечин обладает ко-лоссальной властью, отнюдь не соответствующей весьма скром-ным официальным должностям в Администрации Президента. Отсутствие броских внешних признаков власти и титулов во-обще отличает ближайших со-ратников Путина и является, вероятно, проявлением профес-сиональных привычек «рыцарей плаща и кинжала».

В 2004-м году, после начала второго президентского срока Пу-тина, Сечин сохранил пост главы президентской Администрации. Однако теперь многолетняя вер-ность начала вознаграждаться материально: Игорь Сечин был избран в совет директоров (и че-рез месяц стал его председателем) нефтяной компании «Роснефть». Будучи на тот момент шестой по объёмам добычи нефти компани-ей в России, «Роснефть» Сечина начала стремительно поглощать конкурентов, прирастая активами разгромленного «ЮКОСа» Ходор-ковского (по признанию самого опального олигарха, именно Се-чин стоял за его травлей) и своего главного конкурента — компании «ТНК-ВР», ставшей частью «Рос-нефти» в марте 2013-го. Монопо-лизация нефтяного рынка, пре-вратившая Сечина в олигарха, происходила в рамках общей по-литики Путина по укрупнению


игроков в ключевых секторах экономики, фактической нацио-нализации стратегически важных отраслей и созданию мощных госкорпораций в рамках форми-руемого российского госкапита-лизма. В значительной степени именно Сечин является архитек-тором грандиозного перераспре-деления капитала и замены ель-цинской олигархии на преданных Путину магнатов нового типа — так называемых «силогархов», одной ногой стоящих в бизнесе, а другой — в мире спецслужб. Верность и скромность приносят свои дивиденды: по сведениям журнала Forbes (впоследствии вы-нужденного опровергнуть эту ин-формацию после судебного иска Сечина), только за 2013 год Игорь Иванович получил около 50 мил-лионов долларов чистого дохода. Воистину, «блаженны кроткие, ибо они наследуют землю».

Ещё недавно российская и за-рубежная пресса обсуждала пер-спективы противостояния двух основных претендентов на роль преемника Путина и стоящих за ними кланов — Игоря Сечина, и Дмитрия Медведева. Противо-борство условных «консервато-ров-государственников» Сечина и «системных либералов» Медве-дева фактически определяло всю политическую повестку после «второго пришествия» Путина.

Ушедший в бизнес Сечин, каза-лось, утратил часть аппаратных позиций, а его возросшая публич-ность будто бы указывала на жела-ние покончить с образом «серого кардинала». Однако стремитель-ное изменение геополитической обстановки в 2014-м году нанесло сокрушительный удар по аппарат-ным позициям Дмитрия Анато-льевича, фактически лишившего-ся своих людей в рядах силовиков и среди глав регионов, и сильно поубавившего в политическом весе. После начала конфронта-ции с Западом Медведев, как гла-ва прозападного лобби в Кремле, потерял неформальное влияние, окончательно превратившись в «технического премьера», и даже некоторый рост влияния «систем-ных либералов» в 2016-м, на фоне тяжёлого экономического кризиса и некоторого охлаждения между-народной обстановки, скорее обе-спечивает дивиденды Кудрину — старому противнику Медведева.

Несмотря на тот факт, что низ-кие цены на нефть автоматически должны были несколько снизить и административный вес Сечина, крах Медведева нивелировал эту досадную неприятность, а сохра-няющаяся роль «адъютанта его превосходительства» и личная преданность Путину делают Се-чина практически несокрушимым политически.


Дмитрий РогозинВ средневековой Европе при

дворах монархов и аристократов редко когда не присутствовал шут — человек, в обязанности которого, помимо увеселения хо-зяина и его гостей, часто входили и завуалированные дипломатиче-ские выпады в форме оскорбле-ний, кривляний и скабрезностей, неуместных в официальном об-щении привилегированных элит. В эпоху Просвещения шуты по-степенно сошли с исторической сцены, но в постсоветских го-сударствах, обладающих целым рядом признаков феодализма, они - пусть и в несколько осовре-мененной ипостаси - продолжа-ют существовать. И, конечно же, присутствуют в медиапростран-стве близкой к абсолютизму пу-тинской России. Хотя главный скоморох ельцинской эпохи Вла-димир Вольфович Жириновский всё ещё порой сотрясает медиас-феру экстравагантными высказы-ваниями, его звёздный час давно миновал, публике внутри страны и за рубежом он приелся, и роль старшего придворного шута плав-но перешла к другому человеку — зампреду правительства РФ, экс-лидеру партии «Родина» Дмитрию Рогозину.

Пусть сегодня он, на первый взгляд, и стал лишь глашатаем не-уместных в лексиконе официаль-

ного Кремля радикальных и порой полубезумных идей, — в недавнем прошлом Рогозин представлял собой довольно серьёзную по-тенциальную угрозу российским властям в лице лидера весьма влиятельной и набирающей по-пулярность партии национали-стической оппозиции. История трансформации Игоря Олеговича из перспективного политика-на-ционалиста в радикального клоуна отлично иллюстрирует излюблен-ную ещё со времён Руцкого и ге-нерала Лебедя стратегию Кремля по избавлению от опасных конку-рентов путём обмена их полити-ческого капитала на небольшой кусок государственного «пирога». Впрочем, помимо шутовских обя-занностей, Рогозин в российском политикуме выполняет и другие, куда более серьёзные функции, ме-нее известные широкой публике.

Д.Рогозин родился в Москве 21 декабря 1963 года. Получив ди-плом журналиста в МГУ (1986) и с отличием окончив экономфак Университета макрсизма-лени-низма при московском комитете КПСС, Рогозин поступает на ра-боту в Комитет молодёжных ор-ганизаций СССР. Поучаствовав в нескольких недолговечных по-литических и бизнес-проектах на-чала 1990-х, Рогозин вместе с Сер-геем Глазьевым и Александром Лебедем в марте 1993-го создал


народно-патриотическое движе-ние Конгресс русских общин, объ-единяющее русские землячества и общественно-политические ор-ганизации национальных автоно-мий РФ, бывших республик СССР и некоторых стран дальнего зару-бежья. По спискам этой органи-зации Рогозин в 1995-м году бал-лотировался в Государственную Думу. 5%-й барьер преодолен не был, но спустя два года Рогозину всё же удалось попасть в парла-мент, набрав почти 38% голосов избирателей на дополнительных выборах по Аннинскому избира-тельному округу в Воронежской области. В Думе Рогозин выбрал сферу, близкую его национали-стическим взглядам, и стал зам-предом Комитета по делам наци-ональностей. Постепенно карьера молодого политика шла в гору: в качестве спецпредставителя Пре-зидента РФ Рогозин провёл успеш-ные переговоры с ЕС и Литвой по обеспечению жизнедеятельности Калининградской области, после расширения Евросоюза ставшей изолированным российским экс-клавом, окружённым объединён-ной Европой. После непродол-жительного участия в очередном недолговечном политическом про-екте — Народной партии — Ро-гозин готовился к вступлению в «Единую Россию», окончательно оформлявшуюся как партию вла-

сти. СМИ даже сообщали о воз-можности назначения Дмитрия Рогозина главой Генерального со-вета ЕР.

Казалось, Дмитрий Олего-вич если и не начинал разгон перед взлётом на политический олимп, то уж наверняка гото-вился вступить в формируемый под видом партии элитный клуб, объединявший новую знать но-вой путинской России. Однако внезапно перспективы резко ом-рачились. Мэр Москвы Лужков, политический соперник Рогози-на, воспрепятствовал его вхож-дению в руководство президент-ской партии. Обиженный, но не сломленный, Рогозин решил пой-ти другим путём.

В сентябре 2003-го Рогозин создал и возглавил избиратель-ный блок (впоследствии преоб-разованный в партию) «Родина», и уже в декабре переизбрался на депутатскую должность с рекорд-ным результатом в 79%. Его блок с умеренно националистической программой набрал 9,1% и про-шёл в парламент. Вскоре Дми-трий Рогозин стал заместителем председателя Государственной Думы. В следующем году во вре-мя президентских выборов Ро-гозин сделал ещё один удачный ход, укрепивший его положе-ние. Не поддержав сопредседа-теля «Родины» Сергея Глазьева,


без консультаций с фракцией вы-ставившего свою кандидатуру на выборы, Рогозин призвал партию умеренно поддержать Путина. Ре-шение оказалось верным, и к лету 2004-го, одолев Глазьева во вну-трипартийной борьбе, Дмитрий Рогозин стал единоличным пред-седателем «Родины».

Кажется, что карьера умерен-ного «карманного» оппозицио-нера-националиста снова идёт на подъём, но Рогозин вновь спот-кнулся о политическую подножку своего давнего недруга — Юрия Лужкова.

В декабре 2005 года национа-лизм Рогозина и его партии про-явился в агитационном ролике, снятом в преддверии выборов в Мосгордуму. Откровенно ксе-нофобское видео под названием «Очистим Москву от мусора» дало Лужкову долгожданный повод обрушиться с критикой на своего старого соперника, и он не преминул воспользовать-ся открывшейся возможностью. Шквал критики, обвинений в экс-тремизме и ксенофобии привёл к снятию «Родины» с выборов в ре-гиональные парламенты субъектов РФ и жёсткому давлению властей. Рогозин, лично снявшийся в скан-дальном ролике, был поставлен перед выбором: либо отставка с по-ста председателя, либо полная лик-видация партии. Выбрав первое,

Дмитрий Рогозин покинул «Роди-ну». Так как Кремль был заинте-ресован в существовании и даже некотором видимом усилении кон-тролируемой системной оппози-ции, опальная «Родина» после рез-кой трансформации, объединения с другими политическими силами и смены идеологической концепции, превратилась в партию «Справед-ливая Россия» во главе с Сергеем Мироновым. Идейная платформа, очищенная от национализма и ксе-нофобии, в основе своей осталась прежней — поддержка курса Вла-димира Путина.

Тем временем Дмитрий Рого-зин год спустя предпринял попыт-ку вернуться в большую полити-ку, создав новую партию «Великая Россия», однако отказ в регистра-ции поставил крест на его планах. Кремль тогда всерьёз решил дис-танцироваться от политических сил, исповедующих радикальные идеи. Время мобилизации нацио-налистического электората ещё не настало, и политическое будущее Рогозина представлялось весь-ма неопределённым. Однако уже в следующем, кризисном 2008-м году Россию и мир ожидали се-рьёзные перемены, которые сде-лали сторонников радикальных взглядов вновь востребованными в российском политикуме.

В январе 2008-го Дмитрий Ро-гозин неожиданно был назначен


постпредом РФ при Организации Североатлантического договора в Брюсселе. Это назначение широко обсуждалось политической эли-той РФ и, учитывая национали-стические и антизападные взгля-ды Рогозина, явно намекало на грядущую геополитическую кон-фронтацию. Давно прогнозируе-мое обострение отношений Запа-да и РФ произошло уже в феврале, после провозглашённой и при-знанной США и многими страна-ми ЕС независимости сербского автономного края Косово и Ме-тохия. Владимир Путин как тогда, так и сейчас не скрывал, что счи-тает данное событие прецедентом, открывшим дорогу к силовому пе-рекраиванию границ суверенных государств без оглядки на между-народные институты. На фев-ральском саммите стран СНГ в Москве Путин заявил следующее: «Прецедент Косово — это страш-ный прецедент. Он, по сути дела, взламывает всю систему между-народных отношений, сложив-шуюся даже не за десятилетия, а за столетия. И он, без всяких со-мнений, может повлечь за собой целую цепочку непредсказуемых последствий». «Непредсказуемые последствия» принятия подобной доктрины дали о себе знать уже в августе, вылившись в короткую российско-грузинскую войну. В апреле 2009-го года за умелые,

по мнению российского лидера, дипломатические действия во время этого конфликта Рогозину досрочно присвоили высший ди-пломатический ранг Чрезвычай-ного и Полномочного посла. Пока роль Рогозина оставалась в боль-шей степени демонстративной — известный националист и шови-нист в роли представителя России в НАТО являлся практически от-кровенным дипломатическим из-девательством. Однако несколько лет спустя внутриполитическая ситуация в России сделала Дми-трия Олеговича ещё более востре-бованным.

После Болотных протестов Путин, обеспокоенный созданием гремучей смеси из недовольного среднего класса, интеллигенции и националистов, понял необхо-димость обеспечения лояльности последних как единственной по-тенциально опасной для режима части общества. Окончательный поворот к неоконсерватизму и «духовным скрепам» сопрово-ждался возвышением людей, спо-собных служить мостами между Кремлём и шовинистически на-строенными гражданами. Одним из таких «мостов» и стал Рогозин. Осознавая возросшую важность ВПК в новых геополитических ус-ловиях, Путин поручил Рогозину курировать «оборонку», хотя это назначение носило скорее фор-


мальный характер, и влияние Ро-гозина в оборонном секторе силь-но ограничено главой корпорации «Ростех» Сергеем Чемезовым и министром обороны Шойгу, чьи позиции на орбитах российской власти расположены куда бли-же к центру. Ограниченные ап-паратные позиции Дмитрия Ро-гозина вполне укладываются в общую архитектуру российской власти после ужесточения режи-ма в 2011-м, когда официальные должности — как правило, доста-точно скромные — не отражают всей полноты влияния путинско-го окружения из так называемого «Политбюро 2.0». Несомненно, Рогозин на сегодняшний день не входит в небольшую группу наи-более влиятельных друзей прези-дента. Однако его основная (по-мимо политического шутовства) функция связующего звена между Кремлём и националистами при-вела к росту его политического веса. На фоне ухудшения эконо-мического положения и угасания «посткрымской» истерии Путину неизбежно придётся уделять всё больше и больше внимания наци-оналистам, как наиболее пассио-нарной и готовой к радикальным действиям части общества, утрата лояльности которой сделает воз-можность переворота куда более реальной, чем самые массовые митинги «беззубой» либераль-

ной оппозиции. А это значит, что роль Дмитрия Олеговича, веро-ятнее всего, вырастет, что может конвертироваться в рост поли-тического влияния. Дальнейшее возвышение Рогозина сможет слу-жить своего рода сиреной, опове-щающей об очередной авантюре Кремля, связанной с раскручива-нием националистической исте-рии. Впрочем, сегодня на повестке дня у Кремля всё больше вопросы внутренние.

Сергей Чемезов Фигура Сергея Чемезова явля-

ется, пожалуй, наименее публич-ной в окружении президента РФ Владимира Путина. Однако, как и в случае с другими представителя-ми кремлёвской «знати», публич-ность в данном случае обратно пропорциональна реальному по-литическому весу и влиянию. В последнее время роль Чемезова в руководстве российским государ-ством возрастает, и наряду с воз-высившимися силовиками глава корпорации «Ростех» становится одним из наиболее могуществен-ных людей в путинской России.

В значительной степени жиз-ненный путь Сергея Викторовича можно назвать классическим для нынешней российской элиты. Но есть и особенности, выделяющие фигуру главы «Ростеха» среди других, и, прежде всего, это неха-


рактерная для путинского окру-жения давняя и прочная связь не столько с силовыми структурами и спецслужбами, сколько с рын-ком и бизнесом. Причём работа Чемезова в этих сферах фактиче-ски началась задолго до того, как зачатки рыночной экономики в СССР вообще начали формиро-ваться.

Ровесник нынешнего хозяи-на Кремля, Сергей Чемезов ро-дился в 1952-м году в сибирском Черемхово. Закончив институт народного хозяйства в Иркутске, Сергей Викторович некоторое время работал в этом городе ин-женером и научным сотрудником НИИ цветных металлов. В 1980-м Чемезов перешёл на работу в экс-периментально-промышленное объединение «Луч», а спустя три года в качестве представителя этой организации отправляется в заграничную командировку, роль которой в дальнейшем жизнен-ном пути Сергея Викторовича сложно переоценить. Ведь именно в ГДР, в которую Чемезов получил назначение, будущему «оружей-ному барону» удалось не только познакомиться, но и подружиться с будущим коллегой и соратни-ком, сотрудником Первого глав-ного управления КГБ Андреем Бельяниновым, а также с другим молодым офицером КГБ — Вла-димиром Путиным.

Здесь следует отметить, что официально Сергей Чемезов ни-когда никакого отношения к спец-службам не имел. Однако упоми-нания о его связи с Комитетом появлялись в СМИ неоднократно, а Владимир Абрамов — бывший глава внешнеторгового объедине-ния «Совинтерспорт», в котором Чемезов с 1988-го по 1996-й год занимал пост заместителя гене-рального директора — в одном из интервью прямо называл Сер-гея Викторовича генералом ФСБ. Каким бы ни был формальный статус Чемезова в Комитете и его структурах-преемниках, стоит за-метить, что внешнеторговые орга-низации традиционно являлись и являются удобной «крышей» для «легальных» резидентур и других структур разведки.

Покинув в 1996-м «Совин-терспорт», Чемезов по протек-ции Путина (тогда — заместителя управляющего делами Президен-та РФ) перебрался в Управление делами Президента на должность начальника отдела внешнеэконо-мических связей, которую зани-мал до 1999-го, когда Владимир Путин получил кресло председа-теля правительства. Возможно-сти будущего российского лидера в продвижении своих ставлен-ников на политический Олимп были ещё достаточно скромны-ми, однако Чемезов оказался в


числе тех особо приближённых «старых путинцев», которые сра-зу же получили дивиденды от возросшего влияния их патрона. В 1999-м Сергей Викторович за-нял пост генерального директора ФГУП «Государственная компа-ния Промэкспорт» — одной из трёх госкомпаний, занимавшихся в те годы продажей оборонной продукции. Заместителем Чеме-зова стал его старый товарищ из КГБ — Андрей Бельянинов.

Занимавшийся поставками запчастей к уже готовой технике «Промэкспорт» в иерархии рос-сийской экономики уступал «Рос-вооружению», пока ещё находив-шемуся под контролем «семьи» президента Ельцина. Однако уже год спустя Борис Николаевич ушёл в отставку, и резко усиливший свои позиции Путин решительно объединил разрозненные струк-туры ВТС в единую компанию «Рособоронэкспорт». Возглавляв-ший «Росвооружение» Алексей Огарёв, ставленник всё ещё силь-ной «семьи» экс-президента, в ре-зультате «византийских» интриг внезапно лишился поста. При назначении директора «Рособо-ронэкспорта» произошла своего рода рокировка — главой новооб-разованной компании стал Белья-нинов, а Чемезов довольствовался ролью первого заместителя. Одна-ко два старых приятеля опроверг-

ли слухи о возможной конкурен-ции, сформировав устойчивый тандем. Согласно ряду оценок, Чемезов обладал даже большим влиянием, чем Бельянинов, что косвенно подтверждалось рядом назначений топ-менеджеров но-вой компании, пришедших в неё именно по приглашению первого заместителя директора.

Некоторое время на рынке продолжали действовать одновре-менно несколько компаний-экс-портёров помимо «Рособоронэк-спорта», и приведение всей сферы ВТС к общему знаменателю в лице Чемезова заняло ещё несколько лет. В 2004-м году Бельянинов был директором Федеральной службы по оборонному заказу при Ми-нистерстве обороны, и Сергей Чемезов, наконец, стал единолич-ным хозяином компании и офи-циальным «главным торговцем оружием России». С этого момен-та и вплоть до сегодняшнего дня карьера Чемезова демонстрирует экспоненциальный рост.

В рамках отведённой ему от-расли Чемезов действует как ти-пичный для путинской России государственный менеджер, но за её пределами распространяет своё влияние как типичный олигарх-предприниматель, ориентирован-ный на максимальную экспансию в различных сегментах рынка. По-добное сочетание предприимчи-


вого дельца и госчиновника в зна-чительной степени типично для современной российской элиты и в целом характерно для выстро-енного Путиным симбиоза фео-дального олигархического капи-тализма и милитаризированной автократии. Впечатляющие до-стижения Чемезова в данном слу-чае помимо дружбы с российским «самодержцем» объясняет так-же и огромный опыт: ведь буду-щий хозяин «Ростеха» занимался внешней торговлей ещё в те годы, когда будущие российские олигар-хи и не помышляли о какой-либо рыночной деятельности.

Однако существенным фак-тором в случае с Чемезовым ста-ло также резкое обострение гео-политической обстановки. Ещё в середине прошлого десятилетия на фоне возрождения россий-ско-американского глобального противостояния стала очевид-ной возрастающая политическая роль экспорта вооружений. Од-нако после аннексии Крыма и на-чала войны в Украине к прежним факторам добавился ещё один. Западные санкции в сочетании с падением мировых цен на нефть впервые пошатнули позиции то-пливно-энергетического ком-плекса как основного источника валютных поступлений в россий-ский бюджет. В связи с этим рос-сийское руководство вынуждено

уделять больше внимания другим экспортно-ориентированным от-раслям, изобилием которых от-сталая сырьевая экономика РФ похвастаться не может. В данном свете экспорт вооружений пред-ставляется наиболее перспектив-ным валютным «кормильцем». Сирийская кампания Путина в значительной степени являлась грандиозной рекламой продук-ции российской оборонки и ре-кламой, судя по портфелю заказов предприятий ОПК, весьма успеш-ной. А значит, влияние Чемезова и далее будет неуклонно возрастать.

Сергей ШойгуСуществует несколько тео-

рий насчёт реальной конструкции российской верхушки и степени взаимовлияния президентского окружения и Путина. Большин-ство аналитиков и исследователей сходятся во мнении о крайне огра-ниченных возможностях кремлёв-ских «царедворцев» в определении конечных целей и принятии клю-чевых решений, которые зависят исключительно от самого рос-сийского лидера, и поэтому они в значительной степени непредска-зуемы. Однако существует и дру-гая точка зрения, в соответствии с которой Путину отводится куда более скромная роль, чем принято считать. Эта гипотеза предполага-ет, что Путин, по сути, скорее кар-


тинка, «аватарка» для тоскующего по «сильной руке» населения, на деле в значительной степени зави-симая и контролируемая высши-ми слоями истеблишмента. Слухи о возможном восшествии Сергея Шойгу на российский «престол» в качестве преемника Путина не утихают уже несколько лет. И, если эти слухи подтвердятся, те-ория «псевдодиктатора» получит мощную подпитку. Ведь сложно отыскать в России другого полити-ка, так ярко и красноречиво про-являвшего себя как практически лишённый личной инициативы верноподданный слуга.

Будущий кандидат на роль ру-ководителя российского государ-ства родился в 1955 году в Туве — территории, ставшей частью России совсем недавно, в 1944-м. Некоторое время поработав ма-стером, прорабом и управляющим несколькими строительными тре-стами Тувинской АССР, Сергей Кужугетович начал успешную ка-рьеру — что в общем-то неудиви-тельно, учитывая должность его отца, председателя Тувинского обкома КПСС Кужугета Шойгу. Учитывая дружбу, связывавшую Шойгу-старшего с тогдашним гла-вой Свердловского обкома партии Борисом Ельциным, дальнейшее головокружительное восхожде-ние по карьерной лестнице стано-вится легко объяснимым.

После землетрясений в Спи-таке в уже клонящемся к закату СССР формируется единое спа-сательное движение. В 1990-м году стихийные формирования спасателей России оформляются в зачаток будущего федерального министерства, тогда получивший название Государственного ко-митета РСФСР по чрезвычайным ситуациям. Протекция набира-ющего силу Ельцина позволила Шойгу, учившемся в то время в столичной партийной школе, за-нять пост главы этого формируе-мого ведомства, преобразованно-го в министерство в 1994 году.

С самого начала помимо пря-мых функций зарождающееся спасательное ведомство начало носить характер квазисиловой структуры. Ельцин, ещё не покон-чивший с СССР и не обладавший собственными силовиками, стре-мился создать нечто вроде персо-нальных «гвардейцев кардинала», не связанных ни с Минобороны, ни с КГБ или наследниками это-го союзного ведомства. Сергей Кожугетович справился с зада-чей блестяще, фактически создав параллельную вооружённым си-лам армию с собственными бро-нетанковыми силами и авиацией, оснащённую куда лучше боль-шинства подразделений МО РФ, зачастую на уровне ВДВ. Эта лич-ная гвардия Ельцина в несколько


усечённом варианте продолжает существовать и поныне, хотя по-сле воцарения Владимира Путина причины для соперничества пре-зидента с силовиками и чекиста-ми фактически исчезли.

С тех пор в течение восем-надцати лет, до 2012 года, Шой-гу возглавлял российское МЧС. Сдержанный и немногословный, Сергей Кужугетович сумел не просто стать одним из политиче-ских долгожителей российского политикума, но и практически не растерял популярность «главного спасателя», феноменальным обра-зом сохранив народное доверие, которым чиновники ельцинской эпохи, как правило, похвастать-ся не могут. Впрочем, вопросами чрезвычайных ситуаций деятель-ность Шойгу на министерском посту вовсе не ограничивалась. Верный «царский слуга», незави-симо от личности «царя», он зани-мался урегулированием осетино-ингушского конфликта в 1992-м, курировал избирательную ком-панию Ельцина в 1996-м, в 2000-м возглавлял партию «Единство», в будущем вобравшую в себя не-сколько других политических сил и ставшую «Единой Россией».

В 2012-м, готовясь фактиче-ски к «почётной пенсии» в долж-ности губернатора Московской области, Шойгу, только что усту-пивший министерское кресло

Пучкову, вновь вернулся в выс-шую лигу российской политики, сменив одиозного Сердюкова на посту Министра обороны. Рас-правляясь с наследием опального экс-министра, Шойгу немедлен-но свернул многие сердюковские реформы и начал наступление как на структуры, замешенные в коррупционных скандалах («Обо-ронсервис»), так и на выведенные в своё время из-под контроля реформатора-коррупционера и переданные Дмитрию Рогозину («Рособоронзаказ»). Стремление к усилению оборонного ведомства проявилось и в попытках погло-щения прежнего детища Сергея Кужугетовича - МЧС (влияние в котором он нисколько не утра-тил), что только подтвердило вос-приятие «спасателей» как парал-лельной силовой структуры.

Всё это говорит о попытках Шойгу нарастить общий поли-тический вес, однако, как и пре-жде, он остаётся верным испол-нителем «государевой воли», не претендуя на инициативу в при-нятии решений. Вероятность его назначения преемником Путина на сегодняшний день трудно про-гнозировать в силу сложностей с анализом структуры российской политической верхушки в целом. Однако можно смело утверждать, что если подобное решение будет принято, первым его признаком


станет резкое увеличение обще-ственной активности скрытного и сторонящегося публичности Сергея Кужугетовича, а также его частое появления в информаци-онном пространстве. Народное доверие нужно будет конвертиро-вать в рейтинги. Во многом воз-росшую медиаактивность Шойгу в связи с сирийской операцией можно трактовать именно в таком ракурсе.

Но основным следствием воз-можного восхождения Шойгу на политический олимп будет пони-мание структуры российской эли-ты как таковой. Ведь избрание на пост президента такого верного цепного пса нынешнего россий-ского режима, как Сергей Шойгу, подтвердит то, что многие давно подозревают: абсолютизм Пути-на — не более чем политический симулякр, за которым стоит некая группировка силовых и финансо-во-промышленных тяжеловесов, нанявших Владимира Владими-ровича на роль марионеточного «диктатора».

Алексей Кудрин Одновременно с возвышени-

ем представителя «борцовской фракции» в окружении Путина, Виктора Золотова, Кремль подал внутренним и внешним наблюда-телям и другой знак — рост роли экс-министра финансов Кудрина

в управлении государством. Ку-дрин — редкий для путинской России пример политика-техно-крата, одинаково уважаемого как в либеральном, так и в консерва-тивном лагере. Фамилия челове-ка, занимавшего пост министра финансов долгие одиннадцать лет, и которого Путин не раз называл своим другом, часто упоминалась в последнее время в связи с гром-кими заявлениями экс-министра по поводу разразившегося кри-зиса и путей его преодоления. Подобное всестороннее призна-ние заслуг Алексея Леонидови-ча связано с его несомненными успехами на поприще управления финансами. Если бы не катего-рическое несогласие Кудрина с путинским курсом на рост обо-ронных расходов при отсутствии реформ в экономике, а также его возросшие политические амби-ции, вероятно, он занимал бы свой пост и сегодня. Впрочем, по-следние кадровые решения Крем-ля обещают возможный скорый ренессанс карьеры Кудрина, а воз-можно и выход на прежде немыс-лимый политический уровень.

Родившийся в 1960 году в лат-вийском городке Добеле, Кудрин закончил экономический факуль-тет Ленинградского государствен-ного университета. До 1990 года он занимался теорией экономики в различных институтах АН СССР,


после чего получил должность за-местителя председателя Комитета по экономической реформе Лен-совета. Сменив ряд должностей в команде мэра Санкт-Петербурга Собчака, Кудрин к 1993 году стал его заместителем. На работе в пе-тербургской администрации он и познакомился с Владимиром Пу-тиным.

После победы Яковлева на вы-борах 1996 года в Петербурге Ку-дрин, как и другие члены команды Собчака, подал в отставку. В 1999-м он вместе с Путиным проходил по уголовному делу, возбуждён-ному в связи с финансовыми опе-рациями компании «Двадцатый трест». Расследование было за-крыто после инаугурации Путина как президента России.

Проработав некоторое время в аппарате Администрации прези-дента и на других должностях, Ку-дрин вскоре после избрания Пу-тина получил портфель министра финансов. Дальнейшая карьера Алексея Леонидовича на этом по-сту показала, что, несмотря на от-кровенный протекционизм при назначении на должность, выбор был верным.

За десятилетие руководства Кудрина финансовым ведомством в России была проведена мас-штабная налоговая реформа, ре-зультатом которой стало резкое снижение нагрузки на все виды

бизнеса. Принимая управление финансами с внешним долгом, превышающим 100% ВВП, Кудрин на момент ухода с поста оставил Россию с одним из самых низких уровней государственной внеш-ней задолженности в Европе. Дру-гим успехом стало создание Ста-билизационного фонда, в котором аккумулировались сверхдоходы от продажи энергоносителей и который помог России выйти из кризиса 2008-2009 годов с куда меньшими потерями, чем ожи-далось. Кудрин, как приверженец консервативной бюджетной поли-тики, обеспечивал сведение прак-тически всех годовых бюджетов РФ с профицитом.

Звезда Кудрина, успешно со-хранившего свой пост и в прези-дентство Медведева, закатилась после решения Путина вернуться на «трон». По данным ряда ис-точников, Кудрин потребовал от Путина предоставить ему, а не Медведеву, пост премьера в буду-щем правительстве. Аппаратный вес Медведева оказался выше, и Кудрин проиграл: отказавшись продолжить работу в правитель-стве Медведева, он подал в от-ставку. Впрочем, сам он мотиви-ровал своё решение несогласием с засильем сырьевого сектора в экономике и ростом оборонных расходов, хотя такое объяснение выглядит сомнительным ввиду


наличия тех же тенденций в рос-сийской экономике с самого нача-ла президентства Путина.

После отставки Кудрин воз-главил созданный им «Комитет гражданских инициатив» — кон-сультативную организацию про-фессионалов из разных областей экономики, культуры и науки, раз-рабатывающей эффективные стра-тегии развития страны. Алексей Леонидович неоднократно высту-пал в поддержку лозунгов массо-вых акций на Болотной площади, что вкупе с эффективной работой на посту министра и постоянной критикой экономической полити-ки российских властей обеспечило ему доверие со стороны несистем-ной оппозиции. Однако относить Кудрина к несистемной оппозиции было бы преувеличением: вряд ли друг Путина, связанный с ним с самых истоков своей карьеры и очень многим ему обязанный, всерьёз потерял бы связь с хозяи-ном Кремля, который неоднократ-но после отставки Кудрина делал весьма загадочные намёки на то, что Кудрин из президентской «ко-манды никуда не уходил», и не упу-скал возможности наградить сво-его «старого доброго товарища» очередным комплиментом.

Куда вероятнее своего рода «резервная» функция Алексея Леонидовича, которого берегли на случай экономических потря-

сений. Положительный имидж властей однозначно укрепится в случае замены растерявшего аппаратные позиции Медведева на Кудрина. Дмитрия Анатолье-вича в таком случае сделают от-ветственным за все возможные провалы и трудности, а его место займёт опытный и компетентный финансист с репутацией либера-ла и оппозиционера. Таким обра-зом, Путин решит сразу несколь-ко проблем: задобрит общество кадровой перестановкой, назна-чив уважаемого всеми политиче-скими силами в стране технокра-та на важный — как минимум, внешне — пост, и удовлетворит премьерские амбиции самого Ку-дрина. При определённых услови-ях возможен даже выбор Кудрина для непосредственного участия в спектакле «смена президен-та», хотя его характер делает это маловероятным. Кудрин далёк от упражнений Путина в популизме, пространных и пафосных речах и великодержавной риторике. Алек-сей Леонидович не раз проявлял себя как предельно рациональный политик-практик, человек расчё-та, а не умелый актёр. А значит, техническая работа в правитель-стве в наибольшей степени отве-чает как его собственным амбици-ям, так и целям Путина в борьбе с ухудшающимся экономическим положением.


Последние решения Кремля говорят о том, что время Кудрина пришло. А значит, и программа экс-министра, предполагающая ряд непопулярных реформ, имеет шансы воплотиться в жизнь. Од-нако реформаторский потенциал Кудрина ограничен — Алексей Леонидович сам есть неотъемле-мой частью той системы, которую будет реформировать. К тому же сама возможность реформ под руководством Путина вызывает большие вопросы. Куда реальнее очередная попытка косметиче-ского ремонта, не затрагивающего основы системы. А ведь именно эти основы и являются причиной кризиса. И их незыблемость Пу-тин готовится защищать, в том числе, и с помощью своего пре-данного преторианца — Виктора Золотова.

Виктор ЗолотовНе секрет, что значительную

часть окружения российского ли-дера составляют профессиональ-ные спортсмены-борцы. Мен-тально близкие Путину самбисты и дзюдоисты пронизывают весь государственный аппарат, по-добно средневековому ордену со-ставляя параллельную структуру управления. Через спортклубы и ассоциации борцов прокачива-ются гигантские средства, а такие «спарринг-партнёры» Путина, как

братья Ротенберги и Геннадий Тимченко, являются богатейши-ми людьми страны и оказывают на президента огромное влияние. Недавно, после решения Путина о создании Росгвардии, ещё один представитель «борцовской ка-сты» поднялся по карьерной лест-нице на несколько ступеней.

Этот прежде несколько менее известный на фоне своих богатых соратников по единоборству дзю-доист вполне заслуживал титула главного преторианца Владимира Путина и до формирования но-вой путинской гвардии. Виктор Васильевич начал свой путь при-дворного телохранителя ещё при предшественнике ВВП Ельцине, которого Золотов в августе 1991-го охранял во время знаменитого выступления с брони танка. Рабо-тавший в 9-м Главном управлении Комитета государственной без-опасности, Золотов, как и другие будущие путинские приближён-ные, вовремя понял, что чаша ве-сов склоняется в пользу россий-ского, а не союзного руководства, и за свою преданность получил место в новообразованной Служ-бе безопасности Президента РФ. В 1990-е годы Золотов исполнял обязанности личного телохрани-теля мэра Санкт-Петербурга Соб-чака и на этой работе установил прочные дружеские отношения с его замом — Владимиром Пути-


ным, с которым их объединила общая любовь к дзюдо. Сблизив-шись с Путиным, Золотов начал принимать участия в спаррингах и спартакиадах.

В 1996 году Золотов временно покинул госструктуры, и неко-торое время работал в компании «Балтик-эскорт» личным телохра-нителем известного криминаль-ного авторитета, также бывшего главного охранника Собчака и близкого друга Путина — Романа Цепова. Однако уже в 1999 году его «спарринг-партнёр» стал и.о. президента, и Золотов немедлен-но занял пост главы президент-ской охраны. Год спустя, после официального избрания Путина на пост президента, Виктор Золо-тов стал руководителем знакомой ему Службы безопасности Прези-дента РФ, одновременно получив должность замдиректора главы Федеральной службы охраны. С этого момента и вплоть до начала российской агрессии в Украине Золотов верой и правдой служит Путину на посту главного охран-ника страны. Однако в мае 2014-го Виктор Васильевич неожиданно получил новое назначение — пост первого заместителя Министра внутренних дел и главнокоман-дующего Внутренними войсками МВД РФ.

Учитывая роль Внутренних войск в поддержании правопо-

рядка и обеспечении безопасно-сти в случае массовых народных волнений, уже тогда можно было не сомневаться: очередной «друг по дзюдо» приближен к россий-скому «самодержцу» из опасений перед возможным переворотом и/или беспорядками и с целью усилить контроль над силовыми структурами. Грядущие эконо-мические потрясения беспокоят Кремль, и он хочет быть уверен, что в критический момент сило-вой аппарат сохранит свою вер-ность и будет действовать эффек-тивно и безжалостно. Отдельный фактор в возвышении Золотова — его личная дружба с чеченским «эмиром» Кадыровым, позволяю-щая усилить контроль над строп-тивым и одиозным кавказским царьком, доставляющим Кремлю много имиджевых проблем.

Упомянутые в первой части статьи факты говорят о том, что российский режим так и не извлёк никаких уроков из случившегося в последние годы. Все указанные моменты складываются в мозаику неспособности российской элиты даже осознать суть проблем, сто-ящих перед страной. Лежащие в основе государственной модели неготовность к эволюции и разви-тию, презрение к модернизации и примитивный воинствующий консерватизм - покоящийся во-все не на пресловутых «духовных


скрепах», а на комбинации бес-принципной жажды наживы 1990-х и номенклатурной клановости позднего СССР - обрекают стра-ну на безрадостное будущее. Но российскую верхушку, более всего озабоченную получением корруп-ционной ренты, куда сильнее вол-нует собственная безопасность. В этой обстановке наивно было пред-полагать, что первые же трудности сумеют поколебать конструкцию выстроенной вокруг Путина правя-щей вертикали. Внутриэлитарное брожение неизбежно натыкается на очевидный факт: нынешним хозяе-вам жизни в РФ по-прежнему выго-ден лишь Путин, обеспечивающий их благополучие и неприкосновен-ность, и любой другой лидер может нарушить статус-кво. В условиях стагнации и обмеления финансо-вых потоков вывести из равнове-сия тяжеловесов российской поли-тики может лишь демонстративное пренебрежение одними в пользу других со стороны «национального лидера».

И здесь вступает в игру лич-ность Владимира Путина, кото-рому предстоит сложнейшая за-дача — обеспечить равномерное «проседание» благосостояния очень многих действующих лиц, не допуская перекосов в чью-то пользу за счёт других. Сможет ли он с этим справиться? Боль-шой вопрос.

О психологии российского лидера написано немало, но боль-шинство попыток анализа наты-каются на крайнюю скрытность Путина и предельно противо-речивы. Во многом эта противо-речивость отражает и характер российского лидера, у которого сквозь маску холодности и расчёт-ливости часто проступает холери-ческая импульсивность. Впрочем, подобные проявления крайне ред-ки и почти никогда не выражают-ся вербально — речи Владимира Путина, за редким исключением, скучны и лишены личных особен-ностей. Впрочем, в сухие и моно-тонные тирады иногда врываются вульгарные и жаргонные выраже-ния, явно не являющиеся дети-щем кремлёвских пиарщиков. Это во многом говорит о Путине как о человеке, обезличенном государ-ственной машиной, но то и дело силящемся продемонстрировать подлинного себя. И в эти минуты мы можем видеть отнюдь не об-раз, старательно создаваемый как российскими, так и западными СМИ — тирана, интеллектуала, великого стратега и манипулято-ра. Настоящий Владимир Путин предстаёт скорее лишённым ха-ризмы, смекалистым, но далёким от подлинной мудрости мелким тактиком — человеком, продви-нутым на политический олимп другими с целью формирования


послушной марионетки, но сумев-шим перехитрить своих куклово-дов и до сих пор упивающимся этим успехом. Однако изначаль-ная слабость, вынуждавшая Пу-тина в прошлом вечно играть вто-рые роли, никуда не делась, как и фундаментальные особенности личности, которые привели к по-добному поведению. Оттуда же родом и показная маскулинность, которую культивирует россий-ский лидер, пытаясь таким обра-зом создать харизму, которой он от природы лишён, и преодолеть комплексы, борьбу с которыми он практически в прямом смысле на-чал ещё в юности на ковре ленин-градского спортзала.

Сможет ли подобный человек удержать под контролем огром-ную армию приближённых, кото-рыми он окружил себя в годы по-стоянного нарастания денежной массы — сегодня, когда впервые оказался в по-настоящему слож-ной ситуации и вынужден по-садить их на равный для всех и каждого «голодный паёк»? Суме-ет ли Путин, часто добивавшийся успеха на геополитической арене из-за слабости своих оппонен-тов — как на Западе, где качество нынешнего поколения полити-ческих элит оставляет желать

лучшего, так и на постсоветском пространстве, где ситуация ещё плачевнее — совладать с недо-вольством людей, которых сам же старательно подбирал, и которые зачастую во многом превосходят его самого на его же «поле»? Вре-мя покажет. Делать астрологи-ческие прогнозы бессмысленно, однако одно можно сказать точ-но — экономический упадок Рос-сии продолжится, независимо от того, будет ли она двигаться вниз поступательно, или же случай-ные, не зависящие от Путина и его окружения успехи (например, скачки цен на нефть) придадут этому процессу волнообразный характер. Стратегически Россия останется обречённой, пока ре-жим Путина остаётся у власти и не меняет своих базовых устано-вок (что для него равносильно гибели). Но, независимо от си-туации в самой РФ, постоянное уменьшение финансовых воз-можностей путинского режима в ближнем зарубежье неизбеж-но приведёт к фундаментальной трансформации интеграционных проектов, на создание которых Кремль в тучные годы потратил колоссальные ресурсы.

Прежде всего, конечно, речь идёт об ОДКБ.

з всех республик Со-ветского Союза по-следней провозгла-сила независимость

Казахская ССР — 16 декабря 1991 года. Возглавлявший республику Нурсултан Назарбаев, исчер-пав все надежды на сохранение единства СССР, принял решение отправить Казахстан в самостоя-тельное плавание. С тех пор Нур-султан Абишевич оставался, на-ряду с Александром Лукашенко, самым преданным (по крайней мере, на словах) сторонником евразийской интеграции среди постсоветских лидеров. Однако путь, пройденный Казахстаном за постсоветские десятилетия, заставил бессменного лидера всё же несколько изменить приори-теты, а сама страна оказалась на историческом перепутье.

Человек, долгие годы факти-чески воплощающий в себе прак-тически всю политическую жизнь Казахстана, родился в 1940 году в с.Чемолган Алма-атинской об-

ласти. В 1967 году окончил ВТУЗ при Карагандинском металлур-гическом комбинате (ныне — Ка-рагандинский государственный индустриальный университет ). Затем, начав трудовой путь на меткомбинате в должности дис-петчера, постепенно продвигался по партийной лестнице. В 1973-1977 гг. — секретарь парткома Ка-рагандинского металлургического комбината, зарекомендовал себя как опытный аппаратчик.

В 1977-1979 — секретарь, вто-рой секретарь Карагандинского обкома партии. В 1979-1984 — се-кретарь Центрального Комитета Компартии Казахстана.

К началу Перестройки На-зарбаев становится Председате-лем Совета Министров Казах-ской ССР — формально одним из высших чиновников республики. Впрочем, тогда реальной властью обладали республиканские пар-тийные структуры, в частности ЦК КП Казахстана, первым секре-тарём которого до 1986 года являл-

КАЗАХСТАН. КОНЕЦ ПРЕКРАСНОЙ ЭПОХИ

И

36 КАЗАХСТАН. КОНЕЦ ПРЕКРАСНОЙ ЭПОХИ

ся Динмухамед Кунаев. С началом Перестройки Москва назначает в Казахстан нового руководите-ля — Геннадия Колбина. Назначе-ние на высший пост этнического русского, никогда не работавше-го в Казахстане, спровоцировало массовые волнения в Алма-Ате, подавленные властями. Роль На-зарбаева в этих событиях, позже названных Желтоксан, до сих пор не до конца ясна. Будущий лидер Казахстана, как и другие партий-ные функционеры и чиновники, призывал митингующих к спо-койствию и сдержанности, однако ряд участников тех событий по-лагает, что Назарбаев принимал деятельное участие в организации беспорядков. Так или иначе, уже в те годы проявились основные черты характера Назарбаева, по-зволившие ему возвыситься в со-ветском Казахстане и сохранять практически абсолютную власть в независимой республике уже не-сколько десятилетий.

Психологический портрет Назарбаева, составленный пси-хотерапевтом, доктором меди-цинских наук Юрием Жангиль-диным, характеризует казахского президента как личность весьма противоречивую, но обладаю-щую ключевым набором качеств для выживания и успешной игры в хитросплетениях постсовет-ской политики. Назарбаев, буду-

чи сыном простого животновода, умеет сочетать властность и от-странённость авторитарного ази-атского властителя с простотой и свободой в общении с людьми. Сдержанность казахского лидера часто уступает место вспышкам холерической импульсивности, проявляемой, однако, только в кругу близких людей. Это соче-тание спокойного, сангвиниче-ского прагматизма и резкости холерика, позволяющей быстро реагировать на внезапные угро-зы, и сформировали тот базис, на котором выстроен характер На-зарбаева — неоднозначный, но единственно возможный в нелёг-ком, дарвинистком мире большой политики, особенно в её казах-станском варианте, где зачастую кровожадная азиатская «игра престолов» сочетается с унаследо-ванными от столетий имперского прошлого византийскими интри-гами. У Назарбаева конкретный, практический склад ума, он четко знает, чего он хочет, какой цели нужно достичь сейчас, в данной конкретной ситуации, что дела-ет его игроком очень высокого класса, умеющим не только чётко рассчитывать свои действия, но и оперативно реагировать на дина-мику изменяющейся обстановки. Сочетание подобных противоре-чий, не позволяющее Назарбаеву стать полноценным стратегом,


делает его великолепным так-тиком. По тем же причинам На-зарбаева можно назвать своего рода «консервативным реформи-стом» — способным на реформы, но исключительно осторожного, тактического характера.

Подобные личностные каче-ства позволили Назарбаеву про-вести Казахстан через нестабиль-ность 1990-х годов без особых потрясений. Помимо экономиче-ских вызовов, общих для постсо-ветского пространства, Казахстан столкнулся и с угрозой сепаратиз-ма в северных, преимущественно русскоязычных регионах страны. Решить проблему казахскому пре-зиденту удалось тем же способом, который использовал в те годы Кучма для обуздания сепаратистов в Крыму. Гарантировав Москве ло-яльность и пророссийский курс республики, Назарбаев взамен по-требовал от Москвы карт-бланш на разгром сепаратистских орга-низаций. Ельцинская РФ, не желая терять всю республику ради со-мнительной авантюры в её север-ных районах, дала своё согласие, и Назарбаев быстро, эффективно и бескровно подавил намечавшиеся движения требовавших сецессии пророссийских радикалов. Допол-нительным оригинальным реше-нием, принятым, в том числе, и для укрепления суверенитета страны над своими северными территори-

ями, был перенос столицы из юж-ной Алма-Аты в расположенную севернее Астану.

В то же время радикальный казахский национализм также пребывал в политическом мар-гинесе и под жёстким контролем президента, в результате чего ка-завшаяся реальной в начале 1990-х перспектива межэтнических столкновений сегодня крайне маловероятна. Назарбаев сумел выстроить баланс элит, постепен-но замкнуть их на себя как на вер-ховного арбитра и патриарха, и погрузить страну в многолетний анабиоз «политической стабиль-ности». Но глобальные штормы, разразившиеся на планете в по-следние годы, грозят ворваться и в тихую казахскую гавань.

Взлёт мировых цен на нефть, и «мягкая» (особенно в сравнении с южными соседями) автокра-тия, выстроенная Назарбаевым в Казахстане значительно рань-ше похожей путинской модели в России, позволили республике до-стичь высоких темпов экономиче-ского роста и иллюзорного благо-получия. Однако, как и в случае с путинской РФ, изменение эко-номической и геополитической конъюнктуры грозит превратить сильные стороны режима Назар-баева в потенциальные бомбы, за-ложенные под казахскую государ-ственность.


Сегодня Казахстан, как и мир в целом, сталкивается с новы-ми вызовами, влиять на которые он сам едва ли способен. Одна-ко ключевая проблема, всё яснее вырисовывающаяся на горизон-те — переход к постназарбаевской эпохе — является внутренней. Проблемы Казахстана в целом на-поминают российские. Несмотря на долгие годы нефтяных сверх-доходов, режим Назарбаева ока-зался неспособен диверсифици-ровать экономику, зависимость которой от экспорта углеводоро-дов ещё выше, чем у российской. В результате, 2016 год обещает стать первым с 1998-го, в котором ВВП Казахстана сократится, а не вырастет. Дешёвая нефть уже бо-лезненно ударила по националь-ной валюте и экономике в целом, вынудив Назарбаева спешно про-вести досрочные выборы, пока экономическая депрессия не на-чала сказываться на настроениях в обществе. Но основную тревогу порождает возраст бессменно-го казахского «вождя». Система, выстроенная 75 летним елбасы («отцом нации»), выглядит весь-ма либеральной в сравнении с со-седними дремучими деспотиями туркменского или узбекского об-разца. Однако, если поднять план-ку для сравнения, легко заметить, что оппозиция и институты граж-данского общества в Казахстане

находятся в зачаточном состоя-нии, а старательно зачищенное от любой альтернативы полити-ческое поле, ранее воспринимав-шееся как гарантия пресловутой «стабильности», и неизбежное зло ради недопущения политического хаоса а-ля Киргизия или Украина, теперь создаёт угрозу всё менее прочному монолиту власти. Не-гласный общественный договор, предполагавший, как и в Бела-руси и РФ, обмен политических свобод населения на постоянный рост уровня жизни, больше не выполняется. Недовольство ра-стёт, а старательно выстроенный Назарбаевым внутриэлитарный баланс расшатывается из-за со-кращения ресурсов для перерас-пределения внутри правящей ка-сты. Давняя казахская традиция объявлять любое несогласие с политикой властей экстремизмом отучила Назарбаева отличать по-литических оппонентов от экстре-мистов реальных, в силу чего под большим вопросом оказывается способность Казахстана противо-стоять внешним угрозам — росту агрессивного исламизма на юге и разжиганию межэтнических про-тиворечий, которым увлёкся по-гружающийся в экономическую пропасть северный сосед и «со-юзник». В сочетании с региональ-ной активностью Китая, Турции и возрождающегося Ирана все эти


тенденции создают огромную на-грузку на казахскую верхушку. И, если такой опытный тяжеловес, как Назарбаев, и сумеет на склоне лет вновь провести страну через период турбулентности, далеко не факт, что с этой задачей справится его преемник, появление которого явно не за горами.

Нужно отдать должное Нур-султану Абишевичу — годы «ста-бильности» не совсем убаюкали его и не полностью лишили бди-тельности. Об этом говорят как отчаянные — и явно запозда-лые — попытки диверсифициро-вать экономику, так и заявления о возможных коренных реформах политических институтов. Недав-но Назарбаев заявил о возможно-сти перераспределения власти в республике — очевидно, в пользу парламента. Впрочем, подобные заявления звучали уже не раз, и оказывались пустыми словами — хотя никогда ещё опасность для политической конструкции стра-ны не была так велика.

Некие телодвижения в прежде тихом омуте казахской элиты уже начались. Недавно Назарбаев про-извел ряд значительных кадровых перестановок. Премьер-мини-стром вместо Серика Ахметова стал Карим Масимов — знаковая политическая фигура.

Карим Масимов родился в 1965 году в Целинограде (нынеш-

няя Астана) в семье Кажимкана Масимова — директора кирпич-ного завода и замначальника Главтопснаба при Совмине Ка-захской ССР. Согласно публика-циям СМИ, опиравшимся на об-народованные порталом Ruleaks в 2011 году документы, предпо-ложительно, из архивных фон-дов КГБ СССР и КНБ Казахста-на, сразу после окончания школы Масимов поступил на техниче-ский факультет Высшей школы КГБ СССР. По тем же сведениям, в 1984 году, разочаровавшись в выбранной специальности, Ма-симов попытался перевестись на факультет контрразведки, но без-успешно, после чего ушел из ВШ КГБ и проходил армейскую служ-бу в одной из частей ГРУ Москов-ского округа. С 1995 года Масимов стал работать в банковской сфере. С июля 1995 по август 1997 года (по другим данным, в 1995-1996 годах) он являлся председателем правления «Алма-атинского тор-гово-финансового банка» (АТФ-Банк), основанного владельцем «Акцепта» Нурланом Каппаро-вым, зятем президента Тимуром Кулибаевым и Булатом Утемура-товым, занимавшим тогда пост замминистра промышленности и торговли Казахстана. В банке раз-мещались счета информационно-го агентства «Хабар» и различных нефтяных компаний. В 1996 году


(по другим данным, в 1996-1997 годах) Масимов исполнял обязан-ности председателя правления «Туранбанка», с сентября 1997 по август 2000 года был председате-лем правления Народного сбе-регательного банка Казахстана (Казакстан Халык Жинак Банкі). СМИ писали, что благодаря осу-ществленной Масимовым «за-путанной схеме перекупки через многочисленные аффилирован-ные компании» Народный сбере-гательный банк оказался в соб-ственности Кулибаева и его жены Динары Назарбаевой (по данным на 2006 год, им принадлежали 73,5 процента акций банка). В декабре 1999 года Масимов стал предсе-дателем ЗАО «Национальная ин-вестиционная финансовая акци-онерная компания «НСБК-груп». Этот пост он занимал до марта 2000 года, после чего был назначен министром транспорта и комму-никаций Казахстана, и начал по-литическое восхождение.

Если уход Ахметова, который сыграл роль громоотвода народ-ного недовольства, был ожида-ем, то кандидатура его сменщика удивила многих. В председатели правительства прочили несколько фигур — от вице-премьера Бахыт-жана Сагинтаева до спикера ниж-ней палаты парламента Нурлана Нигматулина. Но елбасы внезап-но выдвинул в премьеры главу

своей администрации Карима Масимова.

По всей видимости, прези-дент осознаёт уровень рисков, и вводит в бой тяжёлую артил-лерию. Опытнее, влиятельнее и популярнее Масимова в Казах-стане только сам Назарбаев: но-вый премьер уже руководил каб-мином республики с 2007-го по 2012 год, трижды переназначался на эту должность и в итоге про-был в кресле второго человека в государстве дольше всех сво-их предшественников, несмотря на мировой финансовый кризис и сопряженную с этим «перета-совку колод». Кроме того, Маси-мов — признанный специалист именно в управлении экономикой и банковской сферой (причем со степенью доктора наук), а эти ка-чества сейчас, в тяжёлые времена, очень востребованы. Наконец, у Назарбаева не столь уж длинная «скамейка запасных» — фигур такого же «веса», как и Масимов, после десятилетий стерильной «стабильности» в запасе уже по-просту нет.

Однако главным всё же явля-ется фактор наследника. Все по-следние годы перестановки, про-водимые стареющим патриархом в высших эшелонах казахской вла-сти, можно расценивать, прежде всего, как пробы и смотрины в процессе поиска преемника. При


этом елбасы продолжает хранить интригу и старательно избегает даже намеков на то, кого он видит лидером страны после себя. По-литологи с усилием американских «кремлинологов» времён Холод-ной войны упражняются в гада-нии на кофейной гуще, но в ре-альности фигура будущего лидера страны продолжает оставаться тайной, а Назарбаев на все вопро-сы отвечает молчанием.

И отмалчивается президент не случайно. Так ему значитель-но проще контролировать раз-личные кланы и группировки, сохраняя их лояльность. Элиты, гадающие, на кого падёт выбор «отца нации», вынуждены бо-роться за его благосклонность. Тем не менее, очевидно, что пре-емником станет только тот, кому Назарбаев доверяет лично, и доверяет абсолютно — насколь-ко это вообще возможно с его характером и опытом. Имен-но поэтому в числе возможных сменщиков регулярно называют даже ближайших родственников главы государства, включая бра-та-олигарха Болата и старшую дочь Даригу, которая до самого последнего времени претендо-вала на роль политического ли-дера и преемника отца на посту главы государства. После откры-тия уголовного дела на ее мужа Рахата Алиева и последовавше-

го за этим бегства президент-ского зятя в Австрию казалось, что политическая карьера Да-риги закончилась. Однако затем стали поступать сообщения о ее разводе с Алиевым, и Дарига на некоторое время вернулась в политическую жизнь. Год назад она заняла пост вице-спикера парламента, где отметилась ря-дом странных высказываний на социальные и семейные темы, которые особенно подозритель-но выглядели именно на фоне ее собственной личной жизни.

Несколько более реалистич-ной фигурой выглядит уже упо-минавшийся Тимур Кулибаев — бизнесмен и муж средней дочери президента, и один из богатейших людей страны. Кулибаев очень силен финансово, но в Казахста-не это признак недолговечный, требуется прилагать ежедневные огромные усилия, чтобы не вы-пасть из обоймы приближенных к президенту бизнесменов. Ку-либаев одно время буквально «прописался» в самолете Назар-баева, который по какой-то ему одному известной причине брал зятя с собой чуть ли не во все за-рубежные поездки. Особенно в те, которые были связаны с круп-ными для Казахстана экономиче-скими проектами. Но в реальной политике Кулибаев — «золотая молодежь», сын первого секрета-


ря Гурьевского обкома компар-тии — не силен.

Основной предполагаемый ва-риант — всё же Масимов. Причин тому несколько.

Кулибаев уже неоднократно опровергал свои намерения ста-новиться президентом, меж тем Масимова в республике многие называют человеком Кулибаева. И называют так уже почти 20 лет — с тех самых пор, как он возглавил Алма-атинский торгово-финансо-вый банк, одним из основателей которого и был Кулибаев. Причем если Кулибаеву отводится роль «кошелька» президентской семьи, то Масимов выступает казначеем и бухгалтером. Также известна безграничная преданность Ма-симова президенту Назарбаеву, что и позволило ему удерживать-ся во власти так долго. Министр транспорта и коммуникаций, помощник президента по внеш-неполитическим вопросам, ми-нистр экономики, дважды вице-премьер, премьер-министр, глава администрации — это далеко не все должности, которые уже зани-мал нынешний премьер. На него работает и внешнеполитический фактор: Масимов — профи своего дела, имеющий хорошие контакты и связи по трем основным направ-лениям внешней политики Казах-стана: Россия, Китай и США. К слову, во всех трех странах Маси-

мов учился (в РУДН, Пекинском институте культуры и языков, Уханьском университете и Ко-лумбийском университете Нью-Йорка), а в КНР проработал около трех лет по линии казахстанских коммерческих структур. Именно поэтому одним из прозвищ, ко-торое дали Масимову злые языки, был «китаец». Прежде его и вовсе считали лоббистом деловых кру-гов Поднебесной. Ко всему проче-му, Масимов — тот редкий случай, когда уход с поста премьер-мини-стра сопровождался не падением, а ростом политического влияния. Назарбаев не просто оставил его при себе, переключив с эко-номики на вопросы внутренней политики, но и сделал вдобавок и.о. государственного секретаря республики. Госсекретарь в Ка-захстане — должность, во многом дублирующая пост руководителя администрации президента, но со своими особенностями. Факти-чески это дополнительный «think tank», аналитический центр, ко-торый вырабатывает для пре-зидента предложения по основ-ным направлениям внутренней и внешней политики, а также может подменять главу государства, как в органах власти, так и на внеш-ней арене. И главное: госсекре-тарь — должность, сопряженная с выработкой государственной идеологии.


У нового-старого премьера есть только один недостаток: его национальность. А в Казахстане, где под налётом цивилизован-ной политической жизни всё ещё проступают контуры клановой феодальной степи столетней дав-ности, это важный вопрос, в том числе, в аспекте взаимодействия с группами внутри элит, где немало «тихих», непубличных национа-листов, которых Назарбаев стара-ется лишний раз не сердить. Есть множество источников и свиде-тельств, прямо указывающих, что по происхождению Масимов — уйгур. Сам он это опровергает, более того, его канцелярия после-довательно создает ему «правиль-ную» родословную — для казахов это крайне важно, и тот же Назар-баев знает свое происхождение до двенадцатого колена. Фактически, эти усилия напоминают ситуацию с многолетним первым секрета-рем ЦК КП Казахстанской ССР Динмухамедом Кунаевым, татар-ское происхождение которого в советское время тщательно скры-валось, и подменялось казахской генеалогией.

Чтобы осознать, насколько это важно, достаточно одного факта: уйгурское (пусть и опровергаемое) происхождение Масимова, по мне-нию очень многих казахстанских политологов, может иметь реша-ющее значение при определении

преемника Назарбаева. То есть на-циональность является для Маси-мова единственным препятствием на пути к высшей власти, но это препятствие значимое.

Однако сам факт возвращения в премьерское кресло и та роль, которую играет Масимов в Казах-стане в последние годы, в целом могут свидетельствовать о том, что елбасы если ещё и не опреде-лился с кандидатурой, то очень к этому близок.

Однако передача власти для режимов, подобных назарбаев-скому, всегда является опасным «бутылочным горлышком», мо-ментом наивысшего риска и уяз-вимости, когда режим и страна в целом идут по лезвию ножа, ри-скуя сорваться в пропасть. Пред-ставители некоторых правящих, но конкурирующих кланов, зве-реющих на голодном пайке оску-девших финансовых потоков, могут спровоцировать протесты или устроить неконтролируемую борьбу за власть в момент ухода Назарбаева с поста. По сути дела, именно эта группа лиц представ-ляет собой основную угрозу на-циональной безопасности Казах-стана. Остальные промышленные и финансовые группы и фигуры, кроме перечисленных, нет смыс-ла рассматривать как претенден-тов на контроль над престолом. Никто из них не имеет «прямого


доступа к телу» елбасы и ори-ентируется на кого-то из млад-ших родственников — например, племянников. Деньги (сколько бы их ни было) в деле борьбы за власть в Казахстане, при физи-ческом отсутствии «главной фи-гуры», никакого значения, кроме прикладного, не имеют. Однако в критический момент они могут объединиться ради рывка на по-литический Олимп. Борьба за пре-стол вокруг всё ещё крепкого, но стареющего монарха обостряется. Можно предположить, что теоре-тически появится и некая иная, кроме вышеупомянутых, фигу-ра, но, во-первых, она все равно должна принадлежать к действу-ющей элите, а, во-вторых, никто не хочет проявлять свои амбиции раньше времени. Такой фальстарт может стоить не только карьеры, но — при ряде обстоятельств — и жизни. Даже случайное упомина-ние чьей-либо фамилии в таком контексте не приветствуется. В важном для Украины контексте внешней политики любой пре-емник Назарбаева продолжит политику своего предшественни-ка — курс на многовекторность, и попытки найти баланс между ре-

гиональными игроками. Можно ожидать продолжения реверансов в сторону Москвы и участия в её интеграционных инициативах в сочетании с попытками нащупать новые точки опоры в регионе. В случае успешного прохождения острой фазы кризиса после ухода Назарбаева, Казахстан продол-жит позиционировать себя как островок стабильности посреди углубляющегося хаоса и моста между Европой и Азией. Фор-мально сохраняя верность про-кремлёвскому курсу, Казахстан неизбежно будет искать новых партнёров в различных сферах — зачастую непублично. И здесь Украине необходимо держать ухо востро. Также как в случае с Бе-ларусью, для нашей страны даже нынешняя, близкая к нейтрали-тету позиция Казахстана в рос-сийско-украинском конфликте является успехом. А при долж-ных дипломатических усилиях и поиске точек соприкосновения в реальном секторе (например, оборонном), постназарбаевский Казахстан вполне может превра-титься если не в союзника, то, как минимум, в дружественное Укра-ине государство.

1 апреля 2016 года президент Республи-ки Беларусь Алек-сандр Лукашенко об-

ратился к народу и парламенту с традиционным ежегодным посла-нием. В потоке клише, штампов, обычных и дежурных простран-ных рассуждений об экономике и демографии прозвучал ряд лю-бопытных заявлений об отноше-ниях с Москвой. В общем и целом лежащие в плоскости привычной многолетней «многовекторности» и густо пересыпанные традицион-ной лирикой о «нерушимом брат-стве», некоторые высказывания белорусского лидера заставили наблюдателей задуматься о буду-щем курсе «бацьки» и гадать — так ли крепок и устойчив запад-ный бастион ОДКБ, как наверняка хотелось бы Кремлю?

Белорусский лидер возглав-ляет страну уже больше 20 лет. За эти годы Лукашенко удалось вы-строить один из самых стабиль-ных и эффективных авторитар-

ных режимов на постсоветском пространстве. Клише о «совковой Беларуси» соответствует истине лишь частично — элементы со-циализма и госкапитализма, рав-но как и жёсткий контроль над частным сектором экономики, не только обеспечивают устой-чивость правления «бацьки», но и гарантируют лояльность на-родных масс, долгое время жи-вущих в условиях социальных благ, давно забытых гражданами стран-соседей. Впрочем, подобная модель всё равно представляет со-бой классический постсоветский общественный договор, в котором население обменивает политиче-ские свободы на социальные стан-дарты. Но в случае с Лукашенко эти стандарты были столь высоки, а ресурсы для их поддержания на-столько непосильно велики, что спровоцированный кризисом в РФ и наступающий во всех быв-ших советских республиках крах неэффективных, популистских и расточительных моделей может

БЕЛАРУСЬ. ТУЧИ НАД «ЗАПОВЕДНИКОМ СОЦИАЛИЗМА»

2

46 БЕЛАРУСЬ. ТУЧИ НАД «ЗАПОВЕДНИКОМ СОЦИАЛИЗМА»

оказаться для Лукашенко куда более болезненным, чем для со-седей. И для будущего привыкшей к стабильности Беларуси сегодня ключевыми являются личные ка-чества её многолетнего бессмен-ного лидера.

Александр Лукашенко ро-дился 30-го августа 1954 года в посёлке Копысь Витебской об-ласти БССР. В 1975-м будущий президент окончил исторический факультет Могилёвского педаго-гического института, после чего недолго проработал школьным учителем. С 1975-го по 1977-й Лукашенко проходил срочную службу в Пограничных войсках КГБ СССР в должности инструк-тора политотдела воинской части Западного пограничного округа в г. Брест. Там Лукашенко приоб-рёл начальные знания и навыки в области пропаганды, работы с людьми и аппаратной борьбы, после чего принял решение за-няться партийной работой. После военной службы будущий лидер Беларуси работал секретарём ко-митета комсомола горпищеторга в Могилёве. В 1979-м вступил в КПСС. С 1980-го по 1982-й Лу-кашенко вновь на военной служ-бе — в должности заместителя командира мотострелковой роты.

С 1982-го года Лукашенко трудится на различных постах в колхозах и совхозах Шкловско-

го района БССР. Сочетая навыки умелого аппаратчика и хозяй-ственника, будущий «бацька» в 1987-м году стал директором со-вхоза «Городец». Человек, которо-го по сей день обвиняют в «совко-вой» закостенелости и неприятии современных методов руковод-ства, тогда оказался одним из пер-вых классических «красных ди-ректоров», в январе 1988 года одним из первых в Могилёвской области начав внедрять арендный подряд и добившись выдающихся экономических показателей.

С развитием процессов Пере-стройки Лукашенко окунулся в политическую деятельность, став в 1990 году депутатом Верховно-го Совета республики. Просла-вившись своими критическими выпадами в адрес националистов и председателя ВС Станислава Шушкевича, Лукашенко оказался единственным депутатом Верхов-ного Совета, проголосовавшим против (по другим данным, не уча-ствовавшим или воздержавшим-ся) ратификации Беловежских со-глашений в декабре 1991-го.

Пользуясь провалом реформ и обычным для молодых постсовет-ских государств тех лет набором несчастий — гиперинфляцией, обнищанием, крахом производ-ства и девятым валом кримина-ла — Лукашенко построил свою предвыборную программу на по-


пулизме, в общем и целом заме-шанном на ностальгии по СССР и собственном образе толкового управленца, близкого к народу. Добившись убедительной победы на выборах 1994-го года (80,1% го-лосов), Лукашенко уже в 1995 году провёл референдум, на котором помимо программных вопросов о смене госсимволики (на слегка переиначенную советскую), инте-грации с Россией и придании рус-скому языку статуса второго госу-дарственного был поднят вопрос о праве президента на роспуск Верховного Совета. После успе-ха референдума президент начал постепенное движение к режиму личной власти.

За эти ранние годы сформи-ровался тот базис личности Алек-сандра Лукашенко, который и на-ложил впоследствии отпечаток на его политический курс. Будучи человеком экспрессивным и холе-ричным, Александр Григорьевич сочетает смекалку умелого аппа-ратчика и навыки относительного прогрессивного, но всё же сторо-нящегося рыночных экономиче-ских механизмов и современных методов управления «красного директора», предпочитающего все вопросы решать самостоя-тельно и вручную, независимо от уровня компетентности. На это накладывается удивительная для постсоветских «патриархов» лич-

ная скромность, без сомнения благоприятно сказывающаяся на восприятии режима в глазах на-родных масс как в Беларуси, так и за её пределами, но в то же время создающая ценностную пропасть между «бацькой» и его коллега-ми из других постсоветских сто-лиц — прежде всего, конечно же, Москвы.

В последующие годы «баць-ка» прошёл особенный путь к по-строению авторитарного режима, в чём-то напоминающего прочие советские автократии, но во мно-гом обладающего индивидуаль-ными, неповторимыми чертами. На волне всеобщего разочарова-ния рыночными преобразовани-ями первых постсоветских лет Лукашенко заморозил приватиза-цию, загнал успевших появиться в стране предпринимателей в жёст-кие законодательные рамки, дра-коновскими методами подавил преступность и добился предель-но низкого по меркам постсовет-ского пространства уровня низо-вой коррупции. В отношениях с Россией Лукашенко первые годы руководствовался амбициями — проект Союзного государства, по всей видимости, рассматривался «бацькой» как трамплин для вос-хождения на вершину власти уже над всем гипотетическим Сою-зом. Однако пришедший на смену Борису Ельцину Владимир Путин


поставил крест на этих планах, после чего политическая интегра-ция по этой линии фактически была заморожена.

В дальнейшем экономиче-ские, политические и военные связи то ослабевали, то вновь укреплялись — главным образом, в зависимости от финансового положения Беларуси. Однако не-изменным оставалось одно — огромные масштабы скрытых российских дотаций белорусской экономике. Лукашенко, оказав-шийся близок к международной изоляции, был обречён на союз с Москвой, пользуясь имеющимся у руководства РФ хроническим дефицитом союзников и безраз-личием к состоянию демократиче-ских свобод, столь сильно беспо-коящих Запад. В обмен «бацька» получил колоссальную финан-совую поддержку, позволившую ему создать и с горем пополам поддерживать на плаву своё ква-зисоциалистическое «белорусское чудо», отбиваясь от хищных на-падок Кремля на ценные активы и избегая полной десуверенизации. Однако после кризиса 2008 года «белорусскую модель» залихо-радило, и все огромные дефекты выстроенной Лукашенко системы отчётливо проявились.

Стало очевидным, что опора на российские углеводороды и была тем тайным двигателем, ко-

торый питал показное, отдающее застойной затхлостью благополу-чие Беларуси. Переработка сырья, которое доставалось Лукашенко втрое дешевле, чем всему осталь-ному миру, позволяла получать приличные доходы, составлявшие до 49 % от всего белорусского экс-порта. К тому же национальному машиностроению был гаранти-рован беспрепятственный доступ на огромные рынки РФ, куда ухо-дила сельхозтехника, грузовые автомобили и многое другое. Но после кризиса всё пошло не так. Какое-то время благодаря адми-нистративному регулированию и прочим привычным бывшему ди-ректору совхоза плановым мето-дам удавалось сдерживать эффект от ударившего по всему миру фи-нансового шторма, но лишь для того, чтобы встряска в Беларуси оказалась ещё более основатель-ной. Тучи начали сгущаться над Минском в 2009-м, когда случи-лась «молочная война» с РФ, а за-тем Россия повысила для «бацьки» стоимость газа и нефти. Несмотря на это, Лукашенко, получив кре-дит МВФ, в популистских целях бросил его на повышение зарплат накануне выборов в 2010 году. В 2011-м грянул гром: белорусский рубль обесценился более чем на 100%. Экспорт в Евросоюз сокра-тился почти вдвое, а импорт воз-рос более чем на четверть. Бела-


русь снова вырвалась в чемпионы Европы по темпам инфляции, и окончательно проявилось оче-видное: без дотаций России, без внешних рынков «белорусская модель» не может существовать.

Спасаться от дефолта при-шлось уступкой Москве самых ценных активов. Алчные и лишён-ные каких-либо сантиментов по поводу «братства народов» рос-сийские власти давно присматри-вались к сохранившимся в Бела-руси, как в заповеднике, крупным промышленным предприятиям. Дотирование Минска продолжа-лось, но теперь уже далеко не на безвозмездной основе.

Москва, в условиях пика цен на энергоносители, заметно охла-дела к строптивым «партнёрам» в Минске. Будущее двусторонних отношений оставалось туман-ным, перспективы белорусской экономики — неясными… Воз-можность «оптовой покупки» всех ключевых секторов эконо-мики Россией и превращение Бе-ларуси во вторую Армению с ма-рионеточным режимом во главе казалась вполне реальной. Но всё вновь решительно изменилось после агрессии Москвы против Украины в 2014-м, в результате которой руководство РФ соб-ственноручно наломало дров и утратило множество козырей на белорусском «фронте».

Полуизоляция, в которую за-гнал себя Кремль аннексией Кры-ма и войной на Донбассе, имела несколько важных последствий для важнейших условных союзни-ков РФ по ОДКБ и ЕАЭС. Запад-ные санкции и общий остракизм со стороны мировых лидеров обрушились исключительно на Москву, игнорируя её интеграци-онные инициативы. Для Кремля ситуация оказалась двоякой: с одной стороны, отказ Минска и Астаны твёрдо и уверенно соли-даризироваться с российской по-зицией больно бил по престижу РФ и указывал на неспособность Путина навязать свою волю со-седям. Но в то же время Казах-стан и Беларусь оказались своего рода воротами, позволяющими обходить санкции и продолжать диалог с Западом. И в наиболь-шей степени этим неожиданно появившимся окном возможно-стей воспользовался «бацька». Лукашенко оказался основным бенефициаром конфликта России с Украиной и Западом. Лишь два года назад белорусский лидер был абсолютным enfant terrible евро-пейской политики, единственным нерукопожатным главой европей-ского государства, которому был официально запрещён въезд в ЕС. Но присущая президенту смекал-ка и умение держать нос по ветру, проявившиеся ещё в бытность Лу-


кашенко главой совхоза, позволи-ли белорусскому лидеру блестяще использовать сложившееся поло-жение.

Одной из характерных черт Александра Лукашенко является обострённое самолюбие. Неза-висимо от политических и эконо-мических реалий «бацька» крайне болезненно воспринимает покро-вительственное отношение со сто-роны Москвы, отвечая постоянной фрондой и резкими выпадами в адрес надменного «старшего бра-та». Образ авторитарного царька и марионетки Кремля всегда крайне раздражал Лукашенко, и возмож-ность проявить себя в новом каче-стве он использовал сполна. Благо-даря посредническим функциям и демонстративно примирительной, прагматичной риторике Лукашен-ко был стремительно, можно ска-зать, условно-досрочно освобож-дён от части западных санкций, а визиты в Минск Ангелы Меркель и Француа Олланда и вовсе пре-вратили Лукашенко чуть ли не в главного миротворца современной Европы. В то же время внутри-политическую ситуацию без осо-бых усилий удалось «зажать» ещё сильнее — одним лишь культиви-рованием страха белорусов перед возможным Майданом, последу-ющим хаосом, войной и обнища-нием, защитить от которых может лишь сильный национальный ли-

дер. В экономической плоскости Беларусь превратилась в огром-ную перевалочную базу не толь-ко для пресловутых «белорусских креветок», то есть экспорта ЕС, подпадающего под контрсанкции Москвы, но и для множества това-ров, прежде составлявших оборот между РФ и Украиной. Российских поставщиков топлива в Украине сменили белорусские. «Оборонка» Минска наладила кооперацию с Украиной, пользуясь прекраще-нием сотрудничества Киева с РФ. Транзитная роль и статус страны, где меняется происхождение то-вара, сегодня приносят Минску огромные выгоды.

Нельзя сказать, что всё это де-лается вопреки воле Кремля. На-против, в условиях ослабления своих финансовых возможностей и разрыва или упадка отношений с целым рядом стран, Москва за-интересована в том, чтобы ис-пользовать своих саттелитов (или тех, кого она полагает таковыми) в качестве посредников, одновре-менно позволяя им «заработать на стороне». То есть хотя бы частич-но взять на себя бремя своих эко-номических трудностей.

Угрозы, которые подобный подход таит для контроля Кремля над Минском, в Москве предпо-читают не замечать по причине патологической жадности и не-дальновидности.


Недавно отмечавшийся День единения народов России и Бе-ларуси — годовщина подписания Ельциным и Лукашенко Догово-ра «Об образовании Сообщества России и Беларуси» в 1996-м году, вызвал вал ироничных и песси-мистичных публикаций в прессе. И далеко не все из них были по-священы очевидно покойному проекту Союзного государства. Наблюдатели отмечают крайнюю неоднозначность и противоре-чивость проекта евразийской интеграции (вытеснившего идею Союза РФ и РБ), вплоть до его фактической неработоспособно-сти и грядущего краха. В случае с российско-белорусскими отноше-ниями всё упирается в нехитрый факт: Москве нужен белорусский плацдарм, Минску — россий-ские субсидии. Но у этого вялого альянса технологически отсталых экономик и авторитарных режи-мов нет потенциала, драйва для настоящего развития. К тому же Беларуси чужды великодержав-ные амбиции Кремля и все до-роже независимость, что также постепенно углубляет трещину между странами.

Впрочем, сторонникам тео-рии о грядущем дрейфе Белару-си на Запад тоже не стоит быть слишком оптимистичными. Ре-абилитация Лукашенко в глазах западных партнёров оказалось

лишь частичной. Требуемого ими ослабления внутреннего режима в Беларуси не наблюдается, скорее можно говорить о дальнейшем «затягивании гаек», в последнее время бьющем скорее не по мало-численной и слабой оппозиции, а по приближённым самого пре-зидента. Чистки в высших эше-лонах власти республики имеют и другую подоплёку: Лукашенко, несмотря на присущее ему само-мнение, всё же недостаточно ком-петентен в вопросах функциони-рования современной экономики, которой он пытается управлять в ручном режиме, что приво-дит к постоянным структурным перекосам и нарастающему грузу проблем. Возможность и дальше жить в иллюзорном модернизи-рованном социализме благодаря льготным ценам на российские энергоносители и российским же кредитам уходит в прошлое, а не-давно приоткрывшееся окно для получения кредитов МВФ никог-да не сможет конкурировать с РФ недавнего прошлого в вопросе увязки финансовой помощи с од-ной лишь политической лояльно-стью. А значит, с «социализмом» придётся завязывать, чем и объ-ясняется продолжение и ускоре-ние начавшегося ещё в 2011-м за-тягивания поясов.

Здесь и скрывается основной якорь, который не допустит — по


крайней мере, в краткосрочной перспективе, чрезмерного (по меркам Москвы) дрейфа Лука-шенко на Запад. Ухудшение эко-номического положения само по себе может привести к полити-ческой турбулентности, которой «бацька» всегда опасается, и ко-торую стремится купировать в зародыше. В подобных условиях Кремль часто выступает в сво-ей излюбленной роли — одно-временно и причины проблем, и лекарства для их решения. Без особого труда Москва может ввергнуть Беларусь в экономи-ческий и политический коллапс, а затем предложить свой сило-вой ресурс для стабилизации си-туации. В случае строптивости «бацьки» возможны как украин-ские варианты с «народными ре-спубликами», так и киргизские с «пророссийскими Майданами». Вероятно, подобные сценарии не являются тайной для Лукашенко, и он скорее предпочтёт лояль-ность с опорой (в случае, если си-

туация и без «помощи» РФ нач-нёт выходить из-под контроля) на возможность силового рос-сийского вмешательства в под-держку своего режима. Конечно же, с возможностью дальнейших демонстративных «антироссий-ских» действий, укрепляющих его авторитет, которые, по всей видимости, в Кремле восприни-мают достаточно спокойно.

Таким образом, парадокс, на-мечающийся во всех входящих в ЕАЭС странах (и требующий рас-смотрения в более широком кон-тексте), проявляется и в Беларуси: экономика способствует ослабле-нию связей с Россией, но возмож-ная дестабилизация режима дик-тует необходимость опоры на силовые ресурсы Путина. Подоб-ное фундаментальное противоре-чие является бомбой замедленно-го действия, и грозит в будущем перерасти в тектонические про-цессы, которые до основания со-трясут всё и без того хлипкое зда-ние «евразийского единства».

осле нескольких лет предварительного ра-зогрева Карабах, нако-нец, вспыхнул. В наи-

более ожесточённых боях со времён армяно-азербайджанской войны 1991-94 годов погибло, по разным данным, от нескольких десятков до нескольких сотен человек. Для мно-гих наблюдателей, чьё внимание в последние годы было приковано к Украине и Сирии, подобный взрыв может показаться внезапным и не-ожиданным, однако стычки на ли-нии соприкосновения, зачастую переходившие в обмен артобстре-лами, с нарастающей интенсивно-стью случались в Карабахе уже в 2014 году. И нынешнее обострение отнюдь не случайно — ведь активи-зация конфликта наконец-то играет на руку всем региональным лиде-рам — и, прежде всего, Сержу Сарг-сяну и его визави в Баку. Причём, если для Алиева Карабах — вопрос, скорее, политический, то для ар-мянского лидера — уроженца сепа-ратистского региона, чьё прошлое и

путь к власти прочно связаны с ка-рабахским конфликтом, — он куда более личный.

Чтобы яснее представить себе редкое сочетание интересов, по-стоянно подогревающее Нагорно-Карабахский конфликт, и понять уровень взаимопроникновения карабахских и «материковых» ар-мянских элит, следует обратить взгляд в недавнее прошлое. Пре-зидент Армении Серж Саргсян занял пост в 2008-м году, когда его предшественник, Роберт Ко-чарян, фактически избрал его своим преемником. Серж Саргсян родился в 1954 году в Степанакер-те — столице Нагорно-Карабах-ской автономной области в составе Азербайджана, которой сорок лет спустя предстояло стать яблоком раздора между закавказскими ре-спубликами. Получив филологи-ческое образование в Ереванском государственном университете, Саргсян отслужил в армии, после чего работал слесарем на электро-техническом заводе в армянской

КАРАБАХСКИЙ УЗЕЛ ЕРЕВАНА: РАЗВЯЗКА НЕ ВЫГОДНА НИКОМУ

П

54 КАРАБАХСКИЙ УЗЕЛ ЕРЕВАНА: РАЗВЯЗКА НЕ ВЫГОДНА НИКОМУ

столице. В 1979 году Саргсян вер-нулся в родной Степанакерт, и начал постепенное восхождение по комсомольской и партийной лестнице. К 1988 году, стартовав с должности заведующего отде-лом при Степанакертском горко-ме ЛКСМ, Саргсян возвысился до помощника первого секретаря об-кома НКАО. В коридорах карабах-ских партийных структур Саргсян познакомился с другим урожен-цем Степанакерта, будущим пре-зидентом Армении Робертом Кочаряном, позже ставшим его другом и соратником в грядущем конфликте. Вероятно, восхожде-ние Саргсяна на вершины партий-ного олимпа продолжилось бы, но история внесла свои коррек-тивы: на фоне горбачёвской пере-стройки давние, загнанные вглубь противоречия между армянами и азербайджанцами вновь прояви-лись и постепенно переросли в открытое противостояние. В 1989 году Саргсян возглавил комитет сил самообороны самопровозгла-шённой НКР.

А дальше была войнаВзлёт Саргсяна в высшие эше-

лоны армянской политической жизни произошёл благодаря по-литическим успехам «старшего товарища» Кочаряна и бешеной популярности карабахских се-паратистов и их лидеров в ар-

мянском социуме тех лет. Образ Саргсяна-воина, героя войны обеспечивал поддержку народ-ных масс, заходившихся в па-триотическом угаре после побе-ды над Азербайджаном в 1994-м году. Фактически Саргсян и Ко-чарян сформировали правящий тандем, подобный миниатюрной копии покровительствующего им кремлёвского дуэта Путин-Мед-ведев. В этом тандеме Саргсян за-ведовал силовым блоком (1996–1999 — министр внутренних дел и национальной безопасности, 1999–2000 — руководитель адми-нистрации, 1999–2007 — секретарь совета национальной безопасности, 2000–2007 — министр обороны), а после ухода Кочаряна с поста вы-шел на первый план. В наследство от друга и товарища Кочаряна но-вый президент получил крими-нально-автократический режим, в общем и целом копирующий сво-их «старших московских братьев». Это такая же феодальная клеп-тократия, удерживающая власть благодаря алармизму и массиро-ванной пропаганде неизбежно-го разрушения «стабильности» в случае прихода к власти оппози-ционных сил. Очевидное отличие есть только в уровне политиче-ской субъектности армянской верхушки — последовательный переход экономики и сферы без-опасности под управление России,


начавшийся при Кочаряне и про-должившийся при Саргсяне, фак-тически нивелировал местную элиту до уровня, близкого к руко-водству субъекта РФ. Практиче-ски любые внешнеполитические телодвижения Еревана — особен-но касающиеся Карабаха — давно согласовываются с Москвой. Од-нако факт столь плотной, прак-тически вассальной зависимости отнюдь не означает, что Саргсян и его окружение не ведут, по край-ней мере, в ограниченном мас-штабе, собственную игру. Марио-нетки в политике не всегда столь же послушны кукловодам, как ма-рионетки в театре. И здесь самое время пристальнее рассмотреть фигуру Саргсяна и его возможные мотивы в недавнем обострении конфликта.

Несмотря на богатый опыт руководства армянскими воору-жёнными формированиями во время войны с Азербайджаном Сержа Саргсяна сложно назвать харизматичным политиком. Не-которые сослуживцы Саргсяна вспоминали о его способности воодушевить людей перед боем и заставить их проникнуться общей идеей, но данные навыки, по всей видимости, не являются врождён-ными качествами армянского ли-дера, и были приобретены им за годы партийной работы, во время которой он в основном занимался

вопросами агитации и пропаган-ды. Подобный опыт в сочетании со знанием закулисного мира аппаратных интриг, без сомне-ния, позволил Саргсяну добить-ся успеха и возвыситься — в том числе, и благодаря популярному в народе образу «сильной руки» и имиджу человека, побывавше-го простым рабочим, и знающего нужды и проблемы простого тру-дового люда — но эта «харизма» напускная. Образ, старательно и сознательно созданный. В этом Саргсян до смешного напоминает другого «мачо, спецагента и героя боевиков», правящего северным «партнёром по евразийской ин-теграции». Впрочем, армянский президент не настолько переги-бает палку с комичной показной маскулинностью и в целом чаще производит впечатление непри-мечательного, но располагающе-го к себе политика европейского образца. Саргсян кажется всегда открытым для собеседника, не типичным для Кавказа с его тра-дициями, правилами и темпера-ментом современным политиком, знающим, как себя вести и отлич-но владеющим собой. Армянский президент умело подстраивается под любого собеседника, незамет-но перенимая его стиль общения, что свидетельствует как о высокой лабильности, гибкости и отсут-ствии единой тактики в межлич-


ностном общении, так и об уже упомянутой нехватке личной ха-ризмы. Этот вывод подтверждает-ся некоторыми другими фактами. Например, ещё в школе Саргсян сторонился лидерства и избегал ведущих ролей. А став полити-ком, принялся часто использовать сильные, резкие, не терпящие воз-ражений формулировки — «не-возможно избежать», «ни при каких условиях», «не может быть никаких сомнений», «никогда» и другие. Подобные высказывания часто используют политики, же-лающие скрыть недостаток лич-ной харизмы.

Всё это говорит о том, что Саргсяну куда ближе кулуарная политика, нежели открытая и публичная. Талантливый шахма-тист (Саргсян возглавляет Шах-матную федерацию Армении), армянский лидер предпочитает импульсивности холодный рас-чёт, и тщательный подбор ин-дивидуальных ключей к каждо-му конкретному игроку и вновь возникшей ситуации. Хитрость, дальновидность, использование всех возможных методов для до-стижения цели позволили Сарг-сяну добраться до верхних этажей армянского истеблишмента. А со-хранять власть Саргсяну до сих пор удавалось благодаря умелому балансированию и применению, в зависимости от обстановки, раз-

личных способов убеждения и мотивации, применяя, где нужно, жёсткость, а в других случаях — уступчивость и мягкость. Все эти качества роднят Саргсяна с его па-троном в Кремле. И, как и москов-ский «идейный вдохновитель», армянский президент в условиях ухудшения экономического поло-жения страны, ударившего по его политическим позициям (в числе прочего, массовые протесты ле-том 2015 года в связи с подорожа-нием электроэнергии наверняка произвели особое впечатление на армянскую верхушку), вполне мог решиться на военную авантюру, заранее просчитав с мастерством опытного шахматиста отсутствие серьёзных угроз при наличии не-оспоримых выгод.

С точки зрения Саргсяна, кон-тролируемая эскалация в Караба-хе при любом исходе боевых дей-ствий могла принести целый ряд дивидендов. В первую очередь, это консолидация общества во-круг фигуры лидера. В последние годы всё громче звучали голоса оппозиции, критика которой в адрес авторитарного характера правления Саргсяна не утихла даже после хорошо просчитанной реформы государственной моде-ли — перехода от президентско-парламентской к парламентско-президентской форме правления, призванной придать авторитариз-


му Саргсяна (контролирующего и парламент через провластные силы) более либеральный облик. Если подобная цель ставилась, то она, вне всякого сомнения, до-стигнута — голоса недовольных растворились в общем хоре па-триотического единения. В этом отношении Саргсян вновь по-казал себя как хороший тактик и достойный ученик Путина, про-вернувшего схожую пиар-акцию в Крыму. При этом Саргсяну даже не требовались территориальные приобретения — напротив, поте-ря незначительного участка спор-ной земли (по азербайджанским данным, войскам Баку удалось за-нять несколько сёл и высот) даже выгоднее — ведь градус народно-го негодования и жажда реванша будут в таком случае даже выше и сильнее. Будучи уроженцем Карабаха, чья личная и полити-ческая судьба неразрывно связа-ны с регионом, Саргсян отлично осознаёт важность бесконечного конфликта для Армении и её жи-телей, также прекрасно отдаёт себе отчёт в потенциале для ма-нипуляций общественным мне-нием, который открывает новый виток эскалации. Второй целью могла оказаться демонстративная пощёчина Москве — конечно же, иллюзорная и одобренная самим Кремлём, без которого Саргсян и его режим не способны выжить.

В последние годы в армянском обществе разгоралась дискуссия о целесообразности союзнических отношений с Россией, которая продаёт Азербайджану — в от-личие от Армении не входящему ни в ЕАЭС, ни в ОДКБ — оружие на суммы, в разы превышающие подобные контракты с Ереваном. При этом в случае возможного наступления армии Азербайджа-на в Карабахе военная база РФ в Гюмри вовсе не обязана вмеши-ваться — ведь речь не идёт о на-падении на международно-при-знанную территорию Армении. Подобная сомнительная «дружба» часто ставилась в вину Саргсяну, и сейчас он наконец-то получил возможность слегка «проехаться» по российско-армянским отноше-ниям в публичных выступлениях, критикуя Кремль за продажу на-ступательных вооружений Али-еву и сетуя на неопределённость Москвы в конфликте. Для Кремля подобное ворчание одного из са-теллитов не слишком обремени-тельно в имиджевом отношении, а у Саргсяна есть возможность стравить пар общественного не-довольства «стратегическим пар-тнёрством». Завершая анализ мотивов Саргсяна, следует под-черкнуть, что все перечисленные успехи предполагают кратковре-менную вспышку, а не пожар за-тяжной войны в Карабахе. Иначе


огромные потери и необратимый обвал уровня жизни, неизбежно следующие за масштабной во-йной, сметут все фигуры, столь тщательно расставленные Саргся-ном на шахматной доске.

Впрочем, не стоит вешать всех собак на президента Армении — ведь ему в карабахской шахматной партии оппонирует достойный соперник. Ильхам Алиев, прези-дент Азербайджана, родился 24 декабря 1961 года в Баку. Отец бу-дущего президента, Гейдар Алиев, тогда занимал пост начальника Контрразведывательного отдела КГБ АзССР. В 1982-м году Иль-хам окончил МГИМО, поступил в аспирантуру и остался на препо-давательской работе.

Когда Алиев-старший был отправлен в отставку с поста Первого заместителя Председа-теля Совета Министров СССР и на основании этого выведен из Политбюро ЦК КПСС, Ильхама «вежливо» попросили покинуть МГИМО. На волне начавшейся Перестройки Алиев занялся част-ным бизнесом.

В дальнейшем Алиев-млад-ший занимал высокие посты в компании SOCAR (азербайджан-ском нефтяном монополисте), избирался депутатом парламен-та, возглавлял Олимпийский ко-митет и являлся первым заме-стителем председателя правящей

партии «Новый Азербайджан» (председатель — Гейдар Алиев). В 2003-м году тяжело больной Али-ев-старший уступил пост сыну и в том же году скончался.

И внутри страны, и за рубе-жом от нового лидера ждали ли-берализации режима, сближения с Западом и постепенных реформ. От считавшегося неопытным, не харизматичного в сравнении с от-цом Алиева-младшего, который никогда не проявлял особого ин-тереса к политике, ожидали фор-мального руководства под полным контролем старых политических элит. Первые два года правления Ильхама Алиева, казалось бы, подтверждали эти подозрения — ни один из видных функционеров отцовского режима не покинул свой пост. Но, как оказалось в дальнейшем, всё это время Али-ев-младший посвятил скрытому укреплению аппаратных позиций и подготовке к перехвату реаль-ной власти в республике.

Час «Ч» настал в 2005 году. В октябре Алиев объявил о предот-вращении попытки государствен-ного переворота, по обвинению в которой были арестованы 12 че-ловек, включая министра эконо-мического развития Фархада Али-ева, министра финансов Фикрета Юсифова, министра здравоохра-нения Али Инсанова, президента Госконцерна «Азерхимия» Фи-


крета Садыгова и экс-президента Академии наук Азербайджана Эльдара Салаева. И оппозиция, и правящая верхушка, считавшие сына Гейдара Алиева мягкотелой марионеткой и едва ли не пере-ходной фигурой, жестоко просчи-тались.

В дальнейшем Ильхам Али-ев повёл страну по пути ужесто-чения режима его персональной автократии. Во многом полити-ческие процессы в Азербайджа-не напоминали происходившее в путинской России — с одной сто-роны, переходящая в застой ста-билизация политической жизни, углеводородный экономический рост, создавший иллюзию про-цветания, милитаризация и всена-родная поддержка, обеспеченная тотальным контролем над СМИ. С другой — масштабные подавле-ния свобод населения, коррупция, нарушение прав человека, в том числе, политически мотивирован-ные аресты и преследование оппо-нентов власти, за которые Алиев подвергается постоянной критике международного сообщества.

В результате всего вышепе-речисленного в Азербайджане сформировался близкий к тотали-тарному режим. Его внешнеполи-тическая ориентация определяет-ся, с одной стороны, карабахским конфликтом, делающим невоз-можным полноценный пророс-

сийский вектор, а с другой — ох-лаждение в отношениях с Западом, постоянно критикующим Али-ева за подавление гражданских свобод, и ценностная близость к аналогичному режиму в Москве. Помноженные на сверхдоходы от нефти все эти факторы приве-ли к до сих пор весьма успешной игре в пресловутую многовектор-ность — получение дивидендов от противостояния крупных регио-нальных игроков — России, США и Турции — без однозначного во-влечения в орбиту одного из них. Одновременный отказ от интегра-ции в европейские структуры и решительное «нет» интеграцион-ным проектам Кремля. При этом Азербайджан давно и уверенно занимается развитием собствен-ных вооружённых сил, расходуя на оборону огромные средства. Налицо своего рода политика во-оружённого «нефтяного сувере-нитета», подобная российской.

Впрочем, обвал цен на нефть заставил поколебаться казав-шуюся нерушимой «алиевскую модель». И здесь впервые про-явились определённые личные качества Алиева-младшего, до сих пор не бросавшиеся в глаза. Личность Ильхама Алиева фор-мировалась в тени фигуры отца, и своим легким восхождением на азербайджанский престол он це-ликом и полностью обязан могу-


щественному предшественнику. Ильхам унаследовал от отца боль-шое количество разных моделей поведения и научился быстро и эффективно подстраиваться к лю-бой ситуации, что в сочетании с типично восточным мастерством коварных дворцовых интриг по-могло ему обрести полноцен-ную власть после выборов 2003 года. С тех пор Алиев проявляет многие качества, роднящие его с Саргсяном — двойственность натуры, изменчивость мотива-ционной сферы — классический пример восточного руководителя страны — обаятельного и обходи-тельного на публике и властного в правительственном кресле. Од-нако на этом сходства заканчи-ваются — ведь Алиев не простой работяга, возвысившийся благо-даря партийному «социальному лифту», используя личные каче-ства. Он, несмотря на хорошее образование и эрудицию, скорее, наследник, которому президент-ский «трон» достался автоматиче-ски. Отсюда проистекают многие типично деспотичные качества Алиева, за пределами публич-ного пространства склонного к вспыльчивости, раздражительно-сти и нетерпимости, проявлениям властности, агрессии и доминант-ности по отношению к близким и подчиненным. Также Алиев чрезвычайно чувствителен к ле-

сти, а высокая работоспособность на фоне успехов легко сменяется апатией в случае неудач. Благо-приятная экономическая конъ-юнктура позволяла Алиеву-млад-шему долгие годы делать упор на росте благосостояния и доходов населения, подчеркивая преем-ственность курса великого отца и не менее великого сына. Отмахи-ваясь при этом от вопросов, свя-занных с оккупацией Арменией 1/5 части территории Азербайд-жана, параллельно закупая впрок вооружение, реформируя воору-жённые силы и обещая решить вопрос Карабаха «как-нибудь в будущем». Под будущим Алиев наверняка понимал возможную ситуацию, в которой нефтяных козырей у правящего режима не останется и население придётся порадовать другими достижени-ями. И сегодня это будущее на-ступило. В результате президент тяжело переживающей обвал цен на нефть прикаспийской деспо-тии может быть доволен — он, как и Саргсян, добился общенацио-нального консенсуса а-ля «Путин после Крыма» (который, впрочем, тоже окажется кратковременным) и привлёк внимание к подзабыто-му замороженному конфликту.

В этом контексте совершенно не важно, спровоцировал ли не-давнее обострение Баку, ответил ли Алиев на провокацию Саргся-


на, либо наоборот, или же бои раз-горелись и вовсе по инициативе местных «горячих голов» на линии соприкосновения. Так или ина-че, этот взрыв был выгоден всем игрокам. Не углубляясь в требую-щие отдельного исследования мо-тивы глобальных игроков, можно отметить — замеченные многими «рука Москвы», «рука Анкары» и прочие «руки» (в частности, фак-тор Ирана, оказывающего влия-ние на Армению) в регионе, несо-мненно, присутствуют. И тоже, по разным причинам, подталкивают фигуры на закавказской доске к дальнейшему противостоянию. Кремль, в общем и целом, помимо очередного пиара на ниве «миро-творчества», тестирует рычаги влияния на Саргсяна и Алиева, поскольку на деле Москва, не-смотря на постоянную риторику о «поиске путей урегулирования», заинтересована в вечном тлении Карабаха, который используется как инструмент контроля, подоб-но схожим конфликтам в Молдо-ве, Грузии и Украине. Анкара уси-ливает влияние на Баку, а Тегеран продолжает наращивать поддер-жу Еревана по ряду причин, свя-занных с желанием сдерживать Азербайджан. В этом гордиевом узле обнадёживает лишь тот факт,

что никто из актеров затянувшей-ся кровавой драмы в Закавказье не заинтересован в её сползании в открытую полномасштабную бой-ню. Но «не быть заинтересован-ным» и «не допустить» — разные вещи. Ключевая проблема в играх, которые ведут региональные по-литики — авторитарный стиль их правления и отсутствие систе-мы сдержек и противовесов, су-ществующих в демократических странах и способных удерживать лидеров от гибельных авантюр. Нарастающий разлад в и без того далёкой от совершенства системе глобальной безопасности, прежде всего, выражающийся в пассив-ности и самоустранении США от решения запутанных геополити-ческих головоломок, оставляет подобный курящемуся вулкану Закавказский регион таким поли-тикам, как Саргсян, Алиев, Путин и Эрдоган. От подобной компа-нии авантюристов, решающих, главным образом, вопросы поли-тического и личного выживания за счёт своих стран и народов, ожидать гуманных и дальновид-ных решений, очевидно, не прихо-дится. А значит, дальнейшее дви-жение к масштабной катастрофе и хаосу в Закавказье, к сожалению, становится всё более реальным.

ока медиасфера мед-ленно остывает по-сле очередного обо-стрения карабахского

конфликта, а эксперты анализи-руют сложившийся в Закавказье запутанный узел противоречий, другой регион постсоветского пространства, пока пребываю-щий в иллюзорном спокойствии, грозит в краткосрочной перспек-тиве стать очередной пороховой бочкой.

Средняя Азия на протяже-нии постсоветских десятилетий подверглась стремительной ар-хаизации, с разной скоростью и на разную глубину погружаясь в полуфеодальную систему отноше-ний, господствовавшую в регионе до советской власти. В Таджики-стане эта тенденция проявилась, пожалуй, наиболее драматично. Беднейшая из советских респу-блик, Таджикская ССР после рас-пада Союза погрузилась в пучи-ну гражданской войны, ущерб от которой оказался колоссальным

и превратил страну в одну из бед-нейших в мире. После окончатель-ного разрушения органов власти в 1992-м в стране началась клано-вая междоусобица, в которой про-мышленно развитый, светский север противостоял аграрному исламистскому югу. Помимо мест-ных враждующих группировок, активное участие в конфликте приняли подразделения ВС РФ и армия соседнего Узбекистана. Поддержанные Россией и соседя-ми, не желавшими установления исламистского режима в Таджи-кистане, северные кланы одержа-ли верх в конфликте. В 1997 году наступило окончательное прими-рение, когда часть ключевых по-стов получили лидеры исламист-ской оппозиции, а президентский пост занял сторонник светского правления Эмомали Рахмон.

Будущий лидер Таджикистана Эмомали Рахмон (до 2007 года —Рахмонов) родился 5 октября 1952 года в посёлке Дангара Кулябской области Таджикской ССР и был

ТАДЖИКИСТАН. ПО НАКЛОННОЙ К ДЕСТАБИЛИЗАЦИИ

П


третьим сыном в семье. Окончив среднюю школу, работал электри-ком маслозавода в Курган-Тюбе, затем с 1971 по 1974 год служил матросом на Тихоокеанском фло-те, а после окончания службы вернулся на завод. Также работал продавцом. В 1982 году Рахмонов окончил экономический факуль-тет Таджикского государствен-ного университета. С 1976 года Рахмонов работал в колхозе Дан-гаринского района Кулябской об-ласти — председателем профкома и секретарём правления, парал-лельно занимая партийные долж-ности. Развал СССР будущий президент встретил в должности директора совхоза им.Ленина Далгаринского района.

После провозглашения неза-висимости республику возглавил Рахмон Набиев — представитель северной, «ленинабадской» но-менклатурной элиты, правившей в республике и в советское вре-мя. Однако сохранение прежнего статус-кво не устраивало ислами-стов и демократическую оппози-цию, которые вынудили Набиева уступить власть. Новый режим не устроил уже прежних прави-телей, обладавших куда более мощным экономическим ресур-сом и опиравшихся на поддерж-ку Узбекистана и РФ. Альянс се-верных кланов, криминалитета и старой номенклатуры провоз-

гласил своей целью «восстанов-ление конституционного поряд-ка», вступил в противостояние с южанами, и в стране началась гражданская война.

Рахмонов, избранный в 1992-м году депутатом Верховного Сове-та, был убеждённым сторонником севера. Народный фронт Таджи-кистана, к которому примкнул Рахмонов, фактически управлялся криминальным авторитетом Сан-гаком Сафаровым, формально не занимавшим высоких постов, но обладавшим огромной реальной властью.

Именно Сафарову будущий «отец нации» обязан своим вос-хождением. Люмпен, толкавший речи с трибуны Верховного Сове-та в тельняшке и меховой шапке, перед которым трепетали мини-стры и депутаты, сделал ставку на кулябца, не принадлежавшего к «ленинабадской» номенклату-ре, главным образом в силу его управляемости. Вероятно, после победы в войне Сафаров готовил-ся сделать Рахмонова «свадебным генералом», под прикрытием ко-торого он смог бы осуществлять реальную власть. Однако судьба распорядилась иначе — в марте 1993 года Сафаров погиб при не-выясненных обстоятельствах. К тому времени перелом в войне уже наступил, и отряды Объединён-ной таджикской оппозиции, от-

64 ТАДЖИКИСТАН. ПО НАКЛОННОЙ К ДЕСТАБИЛИЗАЦИИ

теснённые на периферию, уже не создавали угрозы для новых вла-стей. Рахмонов, тем временем, по-степенно стабилизировал власть. В 1994-м году в Таджикистане прошёл референдум, утвердив-ший новую конституцию, а затем были проведены президентские и парламентские выборы, на кото-рых одержали победу Рахмонов и коалиция его земляков-кулябцев, полевых командиров Народного фронта и коммунистов.

Уже во время гражданской во-йны проявилось одно из основ-ных качеств Рахмонова, позволя-ющее ему сохранять власть по сей день — умение идти на компро-миссы и уступки. Ряд опасных мя-тежей против власти Рахмонова были ликвидированы без серьёз-ного кровопролития путём пере-дачи ключевых постов в прави-тельстве их зачинщикам. В 1997-м, когда в соседнем Афганистане усилилось движение «Талибан», Рахмонов подписал с оппозицией соглашение, положившее конец войне. Условием, как и прежде, была интеграция оппозицион-ных лидеров в структуры власти. После умиротворения в стране ещё случались отдельные спора-дические вспышки насилия, од-нако теперь Рахмонов, осознавая силу своих позиций, действовал жёстко. К началу 2000-х остатки мятежных группировок оконча-

тельно маргинализировались, и президент приступил к укрепле-нию режима личной власти.

Общее экономическое оздо-ровление, начавшееся в 2000-х на постсоветском пространстве, не обошло стороной и Таджикистан. Не обладая значительными ресур-сами, Таджикистан сделал своим экспортным потенциалом трудо-вых мигрантов. Доля переводов от работающих в России гастар-байтеров достигла 40% бюджета Таджикистана. Пока экономика РФ росла, повышалось и благо-состояние таджикских граждан, что позволило Рахмону начать постепенный процесс традици-онного для ряда постсоветских государств обмена гражданских свобод населения на постоянное повышение уровня жизни — в интересах «стабильности». В этом таджикский лидер похож на дру-гих постсоветских автократов, однако ситуация в Таджикистане имеет ряд особенностей.

Прежде всего, это личные ка-чества самого Рахмона. В своё вре-мя на роль номинального лидера его продвинули именно из-за от-сутствия руководящих амбиций и зависимости от других сильных игроков. При этом фрагментар-ность политического ландшафта в республике была куда выше, чем в прочих бывших собратьях по СССР. Фактически, Рахмону при-


шлось заново сшивать разорван-ный гражданской войной Тад-жикистан в единое целое, а затем постепенно цементировать лич-ной властью это рыхлое, постро-енное на компромиссах и корруп-ционных связях образование. В целом Рахмону удалось проявить качества, необходимые для авто-ритарного властителя азиатского типа — умение угождать, прояв-лять мягкость и склонность к ком-промиссам в момент слабости и безжалостно проводить жёсткую политику, когда ситуация склады-вается в его пользу. «Лидеру на-ции» удалось умело надавить на линии разлома между влиятель-ными оппозиционерами и посте-пенно расправиться с каждым из них по отдельности, не допуская объединения, подобного сложив-шейся в годы войны коалиции.

Первые признаки опасности для влиятельных таджикских по-литиков и деятелей, не принадле-жащих к президентскому клану, появились уже в конце 1990-х. Осе-нью 1999-го года Рахмонов вновь провёл в стране референдум — по внесению в конституцию ряда по-правок, в том числе, предполага-ющих увеличение срока прези-дентских полномочий с четырёх лет до семи. В стране начались преследования и аресты, посте-пенно очищавшие политическую сцену от противников президен-

та. В течение нескольких лет были задержаны и приговорены к дли-тельным срокам многие высшие чиновники республики. Улучше-ние экономической обстановки, достижение которого население (как всегда на постсоветском про-странстве, необоснованно) при-писывало лично президенту, по-зволяло Рахмонову действовать решительно и безжалостно. Рас-правы не обошли стороной даже Якуба Салимова — бывшего по-левого командира НФТ и ближай-шего сподвижника Рахмонова, во время покушения на президента в 1997-м году закрывшего его сво-им телом. Человеку, спасшему его жизнь, Рахмонов отплатил 15-ю годами тюрьмы. Жажда власти оказалась сильнее благодарности.

К концу 2000-х практически все важные сферы экономики Таджикистана контролирова-лись президентом и его семьёй. В стране сформировался типичный постсоветский авторитарный ре-жим — без абсурдных перегибов с «культом личности», вроде со-седнего Туркменистана, но и куда более жёсткий, чем, например, соседний же режим Назарбаева в Казахстане. Пока процветала Рос-сия, рахмоновский Таджикистан, ставший мировым лидером по де-нежным переводам из-за границы, оставался удивительно стабиль-ным (особенно на фоне недавне-


го военного прошлого). Однако внезапный экономический крах путинской РФ после обвала цен на энергоносители вызвал цепную реакцию и в Таджикистане. Резкое сокращение переводов из России уже сильно ударило по экономи-ке, привело к девальвации валю-ты и массовому обнищанию и без того небогатых таджиков. А воз-можное возвращение миллионов безработных в и так страдающую от нехватки рабочих мест страну грозит дальнейшей дестабилиза-цией. В сентябре 2015 года страну потрясла попытка госпереворота, которую организовал заместитель министра обороны, Абдухалим Назарзода. После кровавых боёв в столице путчисты потерпели по-ражение, но сам факт мятежа на-верняка произвёл на президента огромное впечатление. По всей видимости, таджикский лидер ре-шил, что если он хочет сохранить власть, то настало время для ре-шительных действий, и промедле-ние чревато крахом.

И здесь проявились отличия Рахмона от своих среднеазиатских соседей и коллег — «монархов».

В отличие от, скажем, Назар-баева, у Эмомали Рахмона, как минимум, в силу возраста, про-сто нет такого опыта аппаратных интриг и сложной внутриэлитной шахматной партии, бесконечно продолжающейся в азиатских де-

спотиях, как у казахского «елба-сы». Врождённая находчивость, смекалка и умение договаривать-ся позволили «лидеру нации» возвыситься в годы войны, одна-ко теперь, после долгих лет ил-люзорного сытого спокойствия, рефлексы Рахмона, похоже, при-тупились. Ответные действия правителя, оказавшегося перед лицом кризиса, оказались резки-ми, топорными и неуклюжими. Внезапный окончательный раз-гром оппозиции — в частности, представителей влиятельной, и запрещённой осенью 2016 года Партии исламского возрождения Таджикистана — окончательно разрушил поствоенный консенсус элит, до сих пор обеспечивавший стабильность в стране.

На этом фоне резко усили-лись авторитарные тенденции. В первой половине декабря про-изошло важное событие: нижняя палата парламента республики единогласно одобрила законопро-ект, провозгласивший Рахмона пожизненным лидером нации. Закон предоставил Рахмону ши-рокие права и полномочия, кото-рые глава государства сохранит и в случае ухода с этого поста. Так, лидер нации получил право об-ращаться к таджикскому народу в любое время, выступать и давать рекомендации органам власти по наиболее важным вопросам


внутренней и внешней политики страны.

Кроме того, Рахмон в случае отставки получит пожизненный иммунитет от уголовного пре-следования, а также стандартные опции наподобие государствен-ной охраны, пенсии, транспорта и жилья. Конечно же, гарантии не-прикосновенности будут распро-странены и на имущество Рахмо-на. Также в законе четко прописан механизм «проявления уважения» к лидеру нации и предусмотрена ответственность за неподобаю-щее отношение к Рахмону — эле-менты, прямо указывающие на развитие института культа лично-сти туркменского образца.

Кроме того, законом предус-матривается снижение возрастно-го ценза для кандидатов на пост главы государства до 30 лет. Ранее претендовать на высшую долж-ность в стране имел право «граж-данин Таджикистана не моложе 35 лет, владеющий государственным языком и постоянно проживаю-щий на территории республики не менее последних 10 лет». При-нятие поправок позволит принять участие в выборах старшему сыну нынешнего президента — Руста-ми Эмомали, которому в 2020 году исполнится 33 года.

Подобные крайне самоуверен-ные действия Рахмона, конечно же, вряд ли были бы возможны

без мощной поддержки внешних сил. И такая сила за спиной тад-жикского лидера определённо есть. Это — путинская Россия. Вплоть до 2014 года между Росси-ей и среднеазиатскими «эмирата-ми» существовали определённые трения на ценностной почве. Юж-ные экс-советские республики, решительно двигавшиеся по пути традиционного авторитаризма, не во всём находили поддержку Мо-сквы, на раннем этапе правления Путина ещё предпринимавшей попытки наладить диалог с запад-ным миром, и, вследствие этого, не доводившей до конца демонтаж демократических институтов и гражданского общества. Автори-таризм Путина был несравненно более мягким не только в сравне-нии с дремучим деспотизмом Са-пармурата Ниязова, но и на фоне режима Рахмона. На этой почве уверенные в стабильности своих режимов среднеазиатские пра-вители часто демонстрировали Кремлю фронду, что проявлялось даже в идеологической области. Именно этим можно объяснить политику дерусификации, прово-дившуюся Рахмоном в середине 2000-х и затронувшую даже его фамилию.

Однако сегодня ситуация из-менилась. Москва после агрессии в Украине и последовавшей пусть и не изоляции, но масштабного ох-


лаждения отношений с Западом, тоже качнулась в сторону автори-таризма, что, конечно же, вызвало рост симпатий в среднеазиатских столицах. Если Назарбаева агрес-сивная риторика Москвы и «за-щита русскоязычного населения» в Украине насторожили и заста-вили искать новые точки опоры, то некоторые правители «южно-го пояса», где нет перспективных очагов пророссийского сепара-тизма, остались безразличны к исходящей от Путина опасности. Зато кренящийся в сторону при-вычного им образа «лидера на-ции» и бессрочного правления Путин, отчаянно нуждающийся в союзниках — даже среди тех, кем ранее пренебрегали — спосо-бен оказать неоценимую услугу в поддержке внутриполитической стабильности среднеазиатских режимов. В случае с Таджики-станом подобная поддержка, ко-нечно же, особенно необходима. Плодами этого наметившегося взаимовыгодного симбиоза уже стали решения, принятые на сам-мите СНГ в октябре 2015-го. По-мимо продления сроков пребы-вания российских военных баз в регионе, Москва также усиливает свой контингент в Таджикистане

— с 5900 до 9000 военных к 2020 году. Наращивание численности российских войск объясняется угрозой, исходящей от ислами-стов в Афганистане. Однако на самом деле опасность, которую афганские джихадисты представ-ляют для Таджикистана, сильно преувеличена (Рахмон постоянно использует актуальную тематику исламского терроризма для рас-правы над внутренними оппо-нентами), и российские войска в первую очередь необходимы для поддержки режима в случае обо-стрения внутриполитической об-становки.

Вследствие всего вышепере-численного следует ожидать уси-ления влияния РФ на таджик-ского лидера и окончательного втягивания страны в геополи-тическую орбиту Москвы. Даль-нейшая судьба Эмомали Рахмона и его страны будет неразрывно связана с судьбой его московского патрона и РФ в целом. Учитывая продолжающиеся неблагоприят-ные тенденции в российской эко-номике, инерционный сценарий в данном случае позволяет предпо-ложить постепенное, но неуклон-ное сползание Таджикистана к де-стабилизации.

иргизию часто и не без оснований назы-вают среднеазиатской Украиной. Действи-

тельно, в судьбах двух постсовет-ских государств много общего. Окружённые стабильными, но пребывающими в застое авто-кратиями, обе страны, то и дело сотрясаемые революциями, пере-воротами и конфликтами, напо-минают бурлящие котлы. И, как и Украина, Киргизия постоянно находится на распутье, неведомом сонным тоталитарным соседям — прорваться, несмотря на беско-нечные исторические страдания, к чему-то большему, или исчез-нуть, растворившись в хаосе…

Роднит эту республику с на-шей страной и её положение на стыке геополитических интересов крупных держав, ведущих в ре-гионе невидимую борьбу, по ана-логии с российско-британским противостоянием конца 19-го века, называемую Новой Большой игрой.

Нестабильность начала на-растать в Киргизии ещё на закате советской эпохи. В 1990-м году на волне демократизации и ослабле-ния центральной власти в южных областях республики — прежде всего, в городе Ош — обостри-лись отношения между киргизами и проживающей там крупной об-щиной узбеков. Противостояние вылилось в погромы с многочис-ленными жертвами, с трудом по-давленные войсками и милицией. Лишь ценой огромных усилий удалось предотвратить вмеша-тельство в конфликт жителей со-седней Узбекской ССР. Конфликт между киргизами и узбеками и более широкое противоборство юга и севера страны, после этого стали определяющими факторами для жизни независимого Кыргыз-стана.

Первым лидером независимой Киргизии стал Аскар Акаев — ака-демик, воспринимавшийся раз-личными группировками киргиз-ской элиты как компромиссная,

КИРГИЗИЯ НА ПОЛЕ НОВОЙ БОЛЬШОЙ ИГРЫ

К

70 КИРГИЗИЯ НА ПОЛЕ НОВОЙ БОЛЬШОЙ ИГРЫ

авторитетная в республике фигу-ра, способная примирить разные части общества и кланы.

Акаеву не удалось уберечь страну от обычных постсовет-ских катаклизмов — гиперин-фляции, обвала уровня жизни и криминализации всех сфер общественной жизни. Однако бывший глава киргизской Ака-демии наук смог не допустить межэтнических столкновений и сползания тлеющих в обществе конфликтов к гражданской во-йне таджикского образца. Впро-чем, конфликты другого рода случались. В начале 1990-х стра-на пережила противостояние президента и парламента, напо-минавшее события в России 1993 года. После референдума 1994 года и роспуска старого парла-мента, Акаев начал постепенное движение к режиму личной ав-тократии. Впрочем, акаевский режим напоминал скорее мяг-кий авторитаризм эпохи Леони-да Кучмы в Украине, чем форми-ровавшиеся в те годы в соседних постсоветских республиках пол-ноценные диктатуры. В стране допускалась деятельность оппо-зиционных партий, существова-ли независимые СМИ. Однако чудовищно коррумпированный режим, способствовавший обо-гащению родственников и сто-ронников президента на фоне

нищеты большинства киргизов, равно как и надежды населения, ожидавшего от интеллектуала и учёного более прогрессивного курса, усугубляли социальные противоречия в республике. И в конечном итоге привёл к взры-ву — Тюльпановой революции 2005 года, в результате которой Акаев бежал в Россию, а новым лидером страны стал известный оппозиционер, бывший премьер-министр Курманбек Бакиев. Сле-дует отметить, что, несмотря на бегство экс-президента в Мо-скву, новые власти страны тоже пользовались благосклонностью Кремля и гарантировали со-хранение стратегического курса Киргизии на партнёрство с РФ.

К тому времени Киргизия оказалась единственной страной в мире, в которой одновремен-но находились военные объек-ты РФ и США. Логистический центр антитеррористической коалиции, осуществлявшей опе-рации в Афганистане, оказался постоянным раздражителем для Москвы, осуществлявшей дав-ление на Акаева и требовавшей выдворить американцев. Акаев не шёл на уступки и во время ре-волюции Россия, по сути, молча-ливо поддержала протестующих, ожидая от новой власти большей покладистости. Однако Бакиев, попытавшись вести сложную


игру, одновременно заигрывая с Москвой и получая крупные суммы за продление пребывания американских военных в Кирги-зии, также не удовлетворил по-желания Кремля. Конечно, оче-редная революция, случившаяся в стране в 2010-м и приведшая к свержению Бакиева, была вызва-на в первую очередь его постоян-ными конфликтами с бывшими соратниками по оппозицион-ному лагерю и неспособностью обрести устойчивость. Однако роль Москвы в этих событиях могла также оказаться весьма значительной. РФ, сегодня неиз-менно осуждающая любые «не-легитимные» смены режимов в постсоветских республиках, в 2010-м году прямо и недвусмыс-ленно поддержала противников действующего президента. От-каз направить в республику Кол-лективные силы быстрого реаги-рования ОДКБ, на чём настаивал президент Беларуси Александр Лукашенко, впервые продемон-стрировал эфемерность этой организации, и пренебрежение Москвой своими союзниками в случае возможной выгоды для себя. Бакиева сменило новое правительство во главе с видной оппозиционеркой Розой Отум-баевой (кстати говоря, сорат-ницей Бакиева по Тюльпановой революции 2005-го), которое в

2014 году денонсировало кир-гизско-американские соглаше-ния и обеспечило ликвидацию базы США. Однако за этот успех Москва заплатила падением ав-торитета ОДКБ, которая не вы-держала первое же испытание реальностью.

По традиции сегодняшний президент Киргизии — Алмаз-бек Атамбаев — дважды занимал должность премьер-министра при своём предшественнике, из-гнанном из страны Бакиеве. (Лю-бопытный факт: Путин и Эрдо-ган, на которых ориентируется Атамбаев, также дважды были премьер-министрами до восхож-дения на президентский «пре-стол»).

В целом новый лидер не из-бежал амбиций прежних прави-телей Киргизии и также движется в направлении усиления личной власти, контроля над СМИ и формирования государственной идеологии по российскому или турецкому образцу — консерва-тизм, национализм, государствен-ный капитализм. Архаизацию об-щества и его прогрессирующую исламизацию власти стараются держать под контролем и исполь-зовать в своих целях. Однако ав-торитарные тенденции в правле-нии Атамбаева нарастают плавно и сдерживаются развитыми — по меркам Средней Азии — инсти-


тутами парламентаризма и граж-данского общества, уже дваж-ды срабатывавшими в качестве предохранителя от сползания в тоталитаризм и готовых срабо-тать ещё раз. Мощная оппозиция ограничивает пространство для манёвра президента, а экономи-ческая ситуация сейчас не благо-приятна для популизма — лучше-го оружия любого постсоветского автократа. Экономический кри-зис в России бумерангом ударил по Киргизии, зависящей от пере-водов трудовых мигрантов из РФ лишь в немногой степени мень-ше, чем соседний Таджикистан. Киргизская валюта подверглась девальвации, и правительству стоит большого труда удерживать ситуацию под контролем. Нужно отметить куда более успешное политическое лавирование Атам-баева как во внешней, так и во внутренней политике, чем у его беглых предшественников. Вну-три страны Атамбаев виртуозно укрепляет президентскую власть, формально декларируя прямо противоположные цели — гря-дущий переход к парламентской форме правления. Вероятно, ре-форма окажется подобием схо-жих преобразований Сержа Сарг-сяна в Армении, когда президент ничуть не поступился реальной властью, обладая контролем над парламентом. Вполне вероятны

рокировки в духе «Путин-Мед-ведев» с нынешним премьером Темуром Сариевом, зарекомендо-вавшим себя как умелый хозяй-ственник, но лишённым амбиций руководителя.

Внешняя политика в кра-ткосрочной перспективе также складывается удачно. Членство в ЕАЭС, пусть и усилившее эффект от экономических проблем Мо-сквы, предоставило киргизским трудовым мигрантам куда луч-шие условия, чем их коллегам из соседних постсоветских респу-блик. Влияние России на Бишкек было и остаётся огромным, но его масштабы, напрямую зави-сящие от способности Москвы предоставлять кредиты и осу-ществлять инфраструктурные проекты, оказались подорвано кризисом. Недавнее расторже-ние контрактов на строительство ГЭС между Россией и Киргизией как нельзя лучше свидетельству-ет о перенапряжении Москвы, уже не способной бесконтрольно расходовать средства в разных регионах и сферах. Экономи-ческое отступление РФ исполь-зует Китай, чьи инвестиции ак-тивно вытесняют российские во всех республиках Средней Азии. Впрочем, Атамбаев осторожен в отношениях с Пекином — дове-дя долю китайских кредитов до 30% от их общей величины, он


предпочитает получать осталь-ные необходимые средства из других источников — прежде всего, как и раньше, из РФ. В по-следнее время также наметились потепления отношений с США. В общем, налицо классическая многовекторность. Однако по-добный плюрализм Атамбаева в выборе внешнеполитических ориентиров во многом иллю-зорен и возможен лишь в уни-кальной и краткосрочной гео-политической ситуации, когда ведущие глобальные игроки в регионе либо имеют желание, но не имеют возможности усили-вать своё влияние на политико-экономические процессы (РФ), либо, напротив, при наличии ресурсов лишены мотивации (США и КНР). Обострившееся в последние годы противосто-яние этих держав может уже в скором будущем разрушить это искусственное спокойствие, по-добное глазу бури — области от-носительного затишья в центре бушующего циклона.

Хрупкое внутриполитическое равновесие может быть легко разрушено, что, по-видимому, от-лично осознаёт Атамбаев, делая ставку на укрепление сотрудни-чества с Москвой в области без-опасности. Недавние заявления российского и киргизского руко-водства о грядущем обновлении

авиапарка базы российских ВВС в Канте прозвучали синхронно с новостями об усилении при-сутствия РФ в Таджикистане. Вероятно, подобные шаги вызва-ны нежеланием других игроков брать на себя функции возмож-ного «полицейского» во взрыво-опасном регионе, предоставляя эту сомнительную прерогативу и так надрывающейся от множе-ства конфликтов и непомерных амбиций РФ. Для Атамбаева же российские солдаты — надёж-ный ресурс для борьбы с вну-тренними оппонентами в случае обострения политической об-становки и сопротивления части общества его планам ползучей авторитаризации.

Однако результатом подоб-ных шагов становится противо-речивая ситуация — усиление роли РФ в секторе безопасности стран региона на фоне умень-шения её экономического веса. Если те страны, которые зани-мают место отступающей России в экономике Киргизии (а также соседнего Таджикистана), отой-дут от нынешнего миролюби-вого и неконфликтного курса и пожелают конвертировать свою экономическую мощь в полити-ческие дивиденды, регион может вспыхнуть, а межэтнические и межклановые линии разлома вновь обостриться. К тому же,


доверие правящей элиты Кир-гизии к Москве в военной сфе-ре также не безгранично — ны-нешняя киргизская верхушка наверняка хорошо помнит не-вмешательство РФ в ситуацию 2010-го года и при возникнове-нии подходящих возможностей с радостью перейдёт под покро-

вительство более надёжного со-юзника. Так или иначе, геополи-тический шторм, охватывающий планету, может привести к обо-стрению Новой Большой игры в Средней Азии, возникновению новых конфликтов и превраще-нию региона в новый Ближний Восток…

7-го апреля 2016 года первый пуск с нового российского космо-дрома «Восточный»

закончился провалом. Запуск ракеты «Союз», и так бесконеч-но откладывавшийся, был вновь перенесён за 90 секунд до старта из-за отказа автоматики. Действо происходило в присутствии пре-зидента РФ Путина, проделавше-го путь в 3500 км лишь для того, чтобы посмотреть на очередной этап бесконечной, переходящей в фарс трагедии, сотканной из не-компетентности, коррупции и ба-нальной глупости.

Многострадальный космо-дром, ставший грандиозной «пи-лорамой» бюджетных средств, и до сих пор не готовый к эксплуа-тации, в какой-то степени являет-ся символом сегодняшней путин-ской России — сочетания пафоса, колоссальных затрат, вопиющей неэффективности, и, в конечном итоге, провала любого серьёзно-го начинания. Подобные пороки

пронизывают всё, к чему бы не притрагивались нынешние крем-лёвские властители, и, конечно же, их не лишён один из ключевых, наряду с ЕАЭС, проектов Путина на постсоветском пространстве — Организация Договора о Коллек-тивной Безопасности.

Формально ОДКБ была созда-на ещё 15 мая 1992 года в Ташкенте, когда главы Армении, Казахстана, Киргизии, РФ и Таджикистана подписали Договор о коллектив-ной безопасности. Однако в те годы блок (который позже попол-нили Белоруссия, Азербайждан и Грузия, а затем покинули две последних республики и Узбеки-стан) являлся скорее фантомом общего оборонного простран-ства — своего рода СНГ в области безопасности, призванным не-сколько замедлить и обезболить разрыв бывшего союзного воен-ного одеяла на республиканские лоскутки. Красноречивее всего об эфемерности ОДКБ тех лет гово-рил тот факт, что Армения и Азер-

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. ТАШКЕНТСКИЙ ПАКТ И ЕВРАЗИЙСКАЯ

ДЕЗИНТЕГРАЦИЯ

2

76 ЗАКЛЮЧЕНИЕ. ТАШКЕНТСКИЙ ПАКТ И ЕВРАЗИЙСКАЯ ДЕЗИНТЕГРАЦИЯ

байджан, подписавшие договор, в это время вели друг с другом кро-вопролитную войну за Карабах.

Впоследствии проект и вовсе отложили в долгий ящик — сла-бая и внутренняя разобщённая ельцинская РФ занялась невнят-ной интеграцией с Беларусью, а остальные участники дутого альянса и вовсе старались как можно скорее обеспечить станов-ление собственных сил безопас-ности.

Извлечь ОДКБ из нафталина в Москве решили в начале 2000-х, когда в связи с ростом цен на нефть наметились первые призна-ки стабилизации, экономического роста, и, соответственно, появи-лись первые намёки на политиче-ские амбиции Кремля за рубежом.

Собственно ОДКБ на основе Договора о Коллективной Без-опасности была создана в Мо-скве 14 мая 2002 года. В феврале 2009-го лидеры стран-участниц альянса одобрили создание Кол-лективных Сил Быстрого Реаги-рования (КСБР). Однако уже на этом этапе проявилась одна из ро-довых травм ОДКБ — отсутствие единых целей у стран-участниц, и превалирование национальных (в понимании местных элит) инте-ресов над коллективными. Бела-русь, по причине разгоревшейся «молочной войны» с РФ, отказа-лась от участия в сессии Совета

коллективной безопасности, на которой планировалось принять решение о создании КСБР. Со скрипом, постоянно демонстри-руя фронду, Лукашенко все же подписал необходимые докумен-ты осенью 2009-го. Хотя послед-ние события вокруг военной док-трины Беларуси показывают, что обязательства Беларуси по ОДКБ слишком малозначимы для адми-нистрации Лукашенко.

Вероятно, Александр Лука-шенко, соглашаясь на формиро-вание КСБР, в конечном итоге рассчитывал, что новое форми-рование станет эдакой евразий-ской жандармерией, в случае чего спасающей постсоветских автократов от переворотов и ре-волюций. Однако уже в следу-ющем году его ждало жестокое разочарование. Апрельская ре-волюция в Киргизии, приведшая к свержению президента Бакие-ва, стала поводом для совещания глав ОДКБ. Требование Лука-шенко оказать помощь Бакиеву, и ввести КСБР в Киргизию на-толкнулись на холодную реак-цию РФ, под предлогом наличия в Кыргызстане внутреннего кон-фликта, а не внешней угрозы от-казавшейся отправлять войска. Вопиющий и демонстративный приоритет собственных инте-ресов РФ, заинтересованной в установлении более лояльного


режима в Бишкеке, привёл Лука-шенко в ярость.

В дальнейшем несогласован-ность позиций и разногласия лишь усиливались, расшатывая изнутри изначально мертворож-денный проект. ОДКБ с самого начала напоминала НАТО после окончания Холодной войны — организацию без цели, объеди-няющую множества стран с раз-личными, порой диаметрально противоположными интересами, втянутыми на орбиту сильного государства, но от того не став-ших чем-то цельным и монолит-ным. Агрессии РФ против Украи-ны лишь углубила противоречия. Сдержанная реакция «партнё-ров» Москвы по ОДКБ отражала растерянность и страх как перед гневом Запада, так и перед не-предсказуемым Кремлём, спо-собным спровоцировать события вроде украинских в любом дру-гом постсоветском государстве. Следующим ударом было обо-стрение карабахского конфлик-та, когда двуличие и лицемерие Кремля по отношению к «стра-тегическим партнёрам и союзни-кам» в Ереване вновь проявилось. Москва ограничилась невнятным миротворческим бормотанием, а ОДКБ и вовсе оказалось в сто-роне. После такой реакции даже карманные руководители Арме-нии возвысили голос протеста,

заявив о нежелании отправлять армянских солдат куда-нибудь в Таджикистан в рамках союзных обязательств, если ОДКБ не спо-собна даже сделать политическое заявление в поддержку одного из своих членов. Весьма примеча-тельна и реакция Минска на кав-казские события, который сна-чала отметился двусмысленного заявления МИД Беларуси по ка-рабахскому конфликту (что при-вело к вызову белорусского посла на ковёр в МИД Армении), а за-тем принял новую военную док-трину, не допускающую участия белорусских войск в операциях за рубежом.

Очевидно, что при первом же возможном «боевом крещении» призрачного блока линии разло-ма проявятся с новой силой. Воз-можно, именно этим обусловлено то, что ОДКБ до сих пор избегала участия в военно-политических операциях. Очевидно, что первая же операция приведет к распаду блока, члены которого не имеют, в принципе, общих противников и общих целей, зато полны вза-имного недоверия и агрессивно-го эгоизма. Фактически ОДКБ так и не родился, пав жертвой тотальной неспособности своих лидеров — прежде всего, россий-ских — выйти за рамки пещерной дарвинисткой узколобости, и по-жертвовать малым ради боль-

78 ЗАКЛЮЧЕНИЕ. ТАШКЕНТСКИЙ ПАКТ И ЕВРАЗИЙСКАЯ ДЕЗИНТЕГРАЦИЯ

шего. Создававшийся как клуб постсоветских автократий (за исключением, возможно, Кир-гизии), этот альянс изначально стал жертвой капризов и эгоиз-ма диктаторов-учредителей, при всей ностальгии по «евразийско-му единству» давно привыкших к неограниченной власти в сво-их «песочницах», и требующих огромных финансовых вливаний за отказ от каких-то элементов своего суверенитета. Россия в этом ряду также не исключе-ние — рыхлость ЕАЭС, напри-мер, во многом вызвана нежела-нием Кремля уступать там, где это выгодно всему объединению в целом.

То же в полной мере относит-ся к ОДКБ. В сытые времена не-фтяных сверхдоходов у Москвы ещё имелся излишек средств для удовлетворения запросов «союз-ников», что худо-бедно и толкало вперёд интеграционные процес-сы, однако сегодня у Кремля про-сто нет таких ресурсов. Впрочем, в краткосрочной перспективе, вероятно, можно будет наблю-дать парадоксальный процесс не-которого усиления ОДКБ и рос-сийского военного присутствия в странах-участницах. Связано это с тем, что «евразийские» ав-тократии, при всём своём де-монстративном фрондировании

перед Путиным, столкнулись с тяжёлыми экономическими не-урядицами, и оказались перед лицом угрозы внутренней деста-билизации. В таких условиях си-ловой ресурс Москвы может ока-заться последним спасательным кругом. Кремль после охлажде-ния отношений с Западом стал с большим пониманием относить-ся к среднеазиатским деспотиям, чувствуя, по-видимому, идеоло-гическую близость с тамошними режимами. А значит, в трудную минуту деятели вроде Эмомали Рахмона могут вполне рассчиты-вать на поддержку.

Однако это укрепление мни-мое и кратковременное. Под ним нет экономического базиса, ко-торый Москва больше не в силах обеспечить. Другие региональ-ные лидеры, например Китай, постепенно вытесняют РФ из экономической жизни стран-участниц ОДКБ. А доля в эконо-мике даёт возможность исполь-зования мягкой силы. Пока этот процесс не завершён, и альтер-нативные Кремлю силы не торо-пятся использовать свои рычаги влияния, позволяя существовать бесплотному фантому «Ташкен-сткого пакта». Однако в будущем они обязательно проявят себя. И тогда ОДКБ мгновенно развеется, как мираж.

Козлов Дмитрий АлександровичРодился в 1986 году в г. Киеве. Окончил Национальную Академию изобразительного искусства и архитек-туры (2012) по специальности — «Теория и история искусства». Изучал роль личности в культурном и историческом процессе.Писатель, публицист.Эксперт Центра исследований армии, конверсии и разоружения (ЦИАКР) и руководитель Лаборатории анализа личности, созданной в ЦИАКР в 2014 году.Специализируется на политико-психологическом личностном анализе, и соот-ветствующих аспектах международной политики.В течение 2014-2016 гг. в рамках работы Лаборатории анализа личности ЦИ-АКР Дмитрий Козлов осуществил:• исследование окружения президента РФ Владимира Путина («Россия по-

сле Путина. Возможные модели», 2015); • анализ возможных реакций и корректирования внешнеполитического

курса ряда государств, находящихся в зоне политического влияния путин-ского Кремля («Друзья Путина. Мифы и реальность», 2015);

• исследование, посвященное анализу и оценкам глобального проекта Крем-ля — создания и эксплуатации в интересах России Организации Договора о коллективной безопасности («Проект Кремля «ОДКБ»: итоги реализации и выводы для Украины», 2016).

А также реализовал социально-патриотический проект «Герои современной Украины» (2015) и «Истории преодоления» (2016).

ОБ АВТОРЕ

СОДЕРЖАНИЕ

Вітальне слово

ОДКБ — мертворожденный ребенок Кремля

Россия. Уроки не извлечены

Казахстан. Конец прекрасной эпохи

Беларусь. Тучи над «заповедником социализма»

Карабахский узел Еревана: развязка не выгодна никому

Таджикистан. По наклонной к дестабилизации

Киргизия на поле Новой Большой игры

Заключение. Ташкентский пакт и евразийская дезинтеграция

Об авторе

35

7

2

4

45

53

62

69

75

79

Data & Analytics

ПРОЕКТ КРЕМЛЯ «ОДКБ»: ИТОГИ РЕАЛИЗАЦИИ И ВЫВОДЫ ДЛЯ УКРАИНЫ