Вопросы культурологии-2012-09-блок DVD

Читайте в номере:

• Культурологические школы России: В.С. Цукерману — 80 лет

• Культура как категория дидактики в математическом образовании

• Традиционное прикладное искусство

в научно-образовательном контексте

• Культура — живое ядро цивилизации и смысл нации

• О культурологическом потенциале дара рефлексии

9/2012ISSN 2073-9702

Вопр

осы

кул

ьтур

олог

ии 9

/201

2

ПОДПИСКА-2013Издательский дом «Панорама»

и издательство «Наука и культура» представляют журналы для специалистов

научно-образовательной и социально-культурной деятельности

Индекс 20238 по каталогу «Роспечать» и «Пресса России»

или 61868 по каталогу «Почта России»





Для оформления подписки в редакции необходимо получить счет на оплату, прислав заявку по электронному адресу [email protected], по факсу (499) 346-2073

или через сайт www.panor.ru. На все возникшие вопросы по подписке вам с удовольствием ответят по телефонам:

(495) 211-5418, 749-2164, 664-2761На

прав

ах р

екла

мы

Мы не только сохраняем качество наших журналов, но и снижаем цены.

Спешите подписаться! Период скидок ограничен!

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СКИДКИ предусматриваются для тех, кто подпишется на журналы непосредственно ЧЕРЕЗ РЕДАКЦИЮ Издательского Дома «Панорама»:

Скидка 30% при годовой подписке на любой журнал ИД «Панорама». Скидка 20% при полугодовой подписке на любой журнал ИД «Панорама».

НАШИСКИДКИ!

На правах рекламы

Юбилей уральского ученого

Как мы уже писали, весной 2012 г. в Челябинске прошло расширенное выездное за-седание редакционного совета «Вопросов культурологии» и «круглый стол» по теме «Культурологическая школа Южного Урала». Мероприятие проводилось совместно с Челябинской государственной академией культуры и искусств и было приурочено к 80-летию выдающегося уральского культуролога и социолога, доктора философ-ских наук Владимира Самойловича Цукермана.

Сегодня в нашей рубрике «Культурологические школы России» мы представляем вашему вниманию подборку материалов по итогам весенней встречи. Помимо биогра-фической статьи о В. С. Цукермане, подготовленной ректором ЧГАКИ профессором В. Я. Рушаниным, вы прочитаете о науке и культуре южноуральского региона, а так-же о проблемах и перспективах отечественной культурологии и гуманитаристики.

Будет интересно! А. В. Агошков,

главный редактор

№ 92012ÂÎÏÐÎÑÛ Научно-практический

и методический журнал

Журнал включен в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изда-ний, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссер-таций на соискание ученой степени доктора и кандидата наук, утвержденный ВАК РФ

Издается при информационно-методической поддержке Ассоциации культурологических кафедр и научных центров

VoprKult-9_12.indd 1VoprKult-9_12.indd 1 08.08.2012 15:22:5608.08.2012 15:22:56

Главный редактор А. В. Агошков Редакционный совет:Астафьева Ольга Николаевна —

д-р филос. наук, проф., заместитель заве-дующего кафедрой культурологии и деловых коммуникаций Российской академии государ-ственной службы при Президенте РФ по науч-ной работе, член Союза композиторов России

Багдасарьян Надежда Гегамовна — д-р филос. наук, проф. МГТУ им. Н. Э. Баумана, действительный член РАЕН, заведующая кафедрой социологии и гуманитарных наук Университета «Дубна»

Гончаров Сергей Александрович — д-р филол. наук, проф., заслуженный деятель науки Российской Федерации, первый прорек-тор Российского государственного педагогиче-ского университета им. А. И. Герцена

Докучаев Илья Игоревич — д-р филос. наук, проф., заведующий кафедрой философии и социологии, проректор по связям с обще-ственностью Государственного технического университета Комсомольска-на-Амуре, член НМС по культурологии Минобрнауки России

Драч Геннадий Владимирович — д-р филос. наук, проф., заведующий кафедрой тео-рии культуры, этики и эстетики, декан факуль-тета философии и культурологии Ростовского государственного университета

Загребин Сергей Сергеевич — д-р ист. наук, проф., заведующий кафедрой культуро-логии Челябинского государственного педаго-гического университета, заслуженный работ-ник культуры Российской Федерации

Запесоцкий Александр Сергеевич — д-р культурологии, проф., действительный член РАО, ректор Санкт-Петербургского гума-нитарного университета профсоюзов, заслу-женный деятель науки Российской Федерации, заслуженный артист Российской Федерации

Зверева Галина Ивановна — д-р ист. наук, проф., заведующая кафедрой исто-рии и теории культуры факультета истории искусств Российского государственного гума-нитарного университета

Злотникова Татьяна Семёновна — д-р искусствоведения, проф., заслуженный деятель науки Российской Федерации, действительный член РАЕН, заведующая кафедрой культуроло-гии Ярославского государственного педагоги-ческого университета им. К. Д. Ушинского

Иконникова Светлана Николаевна — д-р филос. наук, проф., заслуженный деятель науки Российской Федерации, действительный член РАЕН, МАИ, заведующая кафедрой тео-рии и истории культуры Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств

Ильинский Игорь Михайлович — д-р филос. наук, проф., действительный член РАЕН, ректор Московского гуманитарного универ-ситета

Кондаков Игорь Вадимович — д-р филос. наук, канд. филол. наук, проф. кафедры истории и теории культуры факультета исто-рии искусств Российского государственного гуманитарного университета

Костина Анна Владимировна — д-р филос. наук, доцент, заведующая кафедрой философии, культурологии и политологии Московского гуманитарного университета

Кузнецова Татьяна Фёдоровна — д-р филос. наук, проф., действительный член РАО, заведующая кафедрой культурологии Московского педагогического государствен-ного университета, председатель НМС по куль-турологии Минобрнауки России

ÑîäåðæàíèåКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ ШКОЛЫ РОССИИ: В. С. ЦУКЕРМАНУ 80 ЛЕТ В. Рушанин. Партитура биографии уральского ученого . . . . . . . 4

В статье характеризуются основные этапы биографического пути уральского учено-го, профессора, основателя научной школы культурологии и социологии Южного Урала Владимира Цукермана, обобщаются научные достижения и мировоззренче-ская позиция ученого.

С. Загребин. Культурология и культурологи в контексте научной дискуссии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7В статье представлен обзор выступлений участников расширенного выездного заседания редакционного совета журнала «Вопросы культурологии». Дискуссия развернулась по двум основным вопросам: как идентифицировать предметное поле культурологии в системе гуманитарных наук и как позиционировать научную школу в системе культурологических исследований.

Л. Зубанова. Культурология versus социология: противостояние или интеграция? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 12В настоящей статье анализируются проблемы совмещения культурологической и социологической направленности исследований, делается вывод о необходимо-сти объединения методологических установок культурологии и социологии, теоре-тико-фундаментальных разработок и прикладных эмпирических исследований.

С. Борисов. К вопросу о возможности культурологии как науки . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15Культурология возможна как интегративная наука, синтезирующая в себе теорию и практику, фундаментальные и прикладные исследования. Она позволяет пред-ставителям разных наук осуществлять свои исследования в ее «законном» инсти-туциональном поле. Современный научный журнал может создать необходимую демократичную среду для циркуляции научных идей, имеющих междисциплинар-ный характер.

Обращение, принятое участниками расширенного выезд-ного заседания редакционного совета научного журнала «Вопросы культурологии» в Челябинской государственной академии культуры и искусств 23 марта 2012 года . . . . . . 20Итоговый документ встречи.

ФИЛОСОФИЯ И КУЛЬТУРА РОССИИ А. Шарипов. Культура — живое ядро цивилизации

и смысл нации . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 23Материалы доклада на круглом столе руководителей творческих союзов и деятелей культуры г. Одессы «Культурная политика в Украине» (октябрь 2011 г.) посвящены ключевым проблемам развития культуры и цивилизации. В основе данного докла-да — культурологические идеи И. А. Ильина, который, как и Гегель, видел в культуре смысловую основу цивилизации, ядро ее творческого развития.

Т. Шимчук. Церковь и культура в трудах русских религиозных мыслителей периода эмиграции . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 28В данной статье, с опорой на работы русских религиозных мыслителей эмиграции, анализируются методологические проблемы взаимоотношения Церкви и культуры; выделяются основные аспекты проекта христианской культуры и определяется его актуальность для решения современных задач сближения Церкви и культуры, пред-полагающих окультуривание Церкви и оцерковление культуры.

ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ ШТУДИИ Ю. Гурова. Информационная энтропия языка . . . . . . . . . . . . . . . 33

В статье подчеркивается, что язык представляет собой открытую систему, он не замкнут на себе.

ДИДАКТИКА И МЕТОДИКА Г. Суслова. Формирование культурной позиции в процессе

культурологического образования . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 39В статье раскрываются место и роль в культуре человека, который является одно-временно объектом и субъектом культуры — сущность человека обусловливается


Мосолова Любовь Михайловна — д-р искусствоведения, проф., заслуженный работ-ник высшей школы Российской Федерации, заведующая кафедрой теории и истории куль-туры Российского государственного педагоги-ческого университета им. А. И. Герцена

Пономарёва Галина Михайловна — д-р филос. наук, проф., заведующая кафедрой философии ИППК МГУ им. М. В. Ломоносова

Уваров Михаил Семёнович — д-р филос. наук, проф. кафедры философской антрополо-гии Санкт-Петербургского государственного университета, главный редактор философско-культурологического альманаха «Парадигма»

Флиер Андрей Яковлевич — д-р филос. наук, проф. кафедры философии, культуроло-гии и политологии Московского гуманитарно-го университета, заведующий лабораторией Института культурологии образования РАО

Хренов Николай Андреевич — д-р филос. наук, проф., заместитель директора по научной работе, заведующий отделом теории искусства Государственного института искусст-вознания Министерства культуры России

Шестаков Вячеслав Павлович — д-р филос. наук, заслуженный работник культуры Российской Федерации, проф., заведующий сек-тором теории искусств Российского института культурологии

Редколлегия: Васильев Алексей Григорьевич —

канд. ист. наук, доцент, заместитель директо-ра по научной работе Российского института культурологии

Люсый Александр Павлович — канд. культурологии, ст. науч. сотр. сектора теории искусств Российского института культурологии

Простов Александр Фёдорович — канд. полит. наук, заместитель директора Института ресурсов человека

Тихомиров Сергей Александрович — канд. культурологии, начальник управле-ния аспирантуры, доцент кафедры теории и истории искусств Высшей школы народных искусств (института)

Журнал зарегистрирован Федеральной службой по надзору за соблюдением законо-дательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия.

Свидетельство о регистрации ПИ № 77–18243 от 30.08.2004 г.

Журнал распространяется через каталогиОАО «Агентство «Роспечать», «Пресса России» (индекс на полугодие — 46310) и «Почта России» (индекс на полугодие — 24192), а также путем прямой редакционной подписки.

Отдел подпискиТел./факс: (495) 664–27–61

Отдел рекламыТел. (495) 664–27–94E-mail: [email protected], [email protected]

Учредитель Некоммерческое партнерство Издательский Дом «Просвещение», 117042, г. Москва, ул. Южнобутовская, д. 45

Издательский Дом «Панорама»Адрес редакции: Москва, Бумажный про-

езд, 14, стр. 2. Для писем: 125040, Москва, а/я 1. Тел. (495) 664–27–45, http://culturolog.panor.ru

Редактор Тел.: 8 (985) 728–68–00, 8–916–125–75–38, [email protected]

культурой, но и культура обусловливается сущностью человека. Делается вывод, что благодаря этому осознанная позитивная активная культурная позиция становится гарантом развития и личности, и культуры, ускоряя прогресс культуры и культурный прогресс общества.

В. Федосеев. Культура как категория дидактики в математическом образовании . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 45Культура рассматривается как сущностное понятие для математического образо-вания, определяющее цели и влияющее на его содержание. Обсуждается, каким образом возможно использование культурологического подхода в математике. Конструктивная реализация данной концепции связывается с понятиями образова-тельной среды и задачами развития мышления.

Г. Макаревич. Образы детства в учебнике по чтению 2000-х годов: семантико-педагогический анализ коммуникативных стратегий . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 51Автор осуществляет семантико-педагогический анализ текстовых и визуальных сюжетов, помещенных в начальную учебную книгу «Родная речь». В статье рассмат-ривается актуальная в настоящее время ситуация, когда текст учебной книги ока-зывается сильнее визуального ряда. Это делает учебник невидимым современной культуре и потому неконкурентоспособным в контексте детских массмедиа.

СОХРАНЕНИЕ КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ О. Божченко. Факторы формирования

исторической памяти . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 57В статье рассматривается понятие исторической памяти и выявляются факторы ее формирования. Делаются выводы, что прошлое — важный аспект осмысления настоящего и будущего, поэтому для его понимания важно представление отноше-ний, складывающихся между исторической памятью и факторами, влияющими на ее формирование.

С. Тихомиров. Традиционное прикладное искусство в научно-образовательном контексте современной российской культуры . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 62Традиционное прикладное искусство России — уникальная сфера отечественной культуры, сохранение и развитие которой напрямую зависит от уровня развития и качества научного сопровождения системы непрерывного профессионального образования в данной области. В статье анализируется опыт работы Высшей школы народных искусств.

КУЛЬТУРА И УПРАВЛЕНИЕ Т. Мухамедов. Развитие социально-перцептивной

компетентности руководителя . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 68Статья посвящена анализу социально-перцептивной компетенции руководителя: выделяются основные функции социальной перцепции, ее сущностные характери-стики, показатели уровневого развития и факторы развития.

КРИТИКА. ПУБЛИЦИСТИКА М. Шибаева. О культурологическом потенциале

дара рефлексии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 72Рецензия на монографию Е. Э. Дробышевой «Аксиология постмодерна: Ирония» (СПб.: Изд-во СПбГУСЭ, 2008).

И. Ульянов, И. Берёзкин. Реконструкторы. Жизнь в истории и история в жизни . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 75К 200-летию подвига русского народа в Отечественной войне 1812 г.

ПОЧТА РЕДАКЦИИ А. Святославский. Так держать! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 79

Открытое письмо в редакцию журнала «Вопросы культурологии».

Contents . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 81

Авторы номера . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 82

ISSN 2073–9702


49/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

? 4 КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ ШКОЛЫ РОССИИ: В. С. ЦУКЕРМАНУ 80 ЛЕТ

Нас исполняет музыка по лицам,Нас исполняют судьбы, как по нотам,Записанным в нестойкие страницыКаким-то все напутавшим фаготом.В тех нотах есть живущие фигурыИ те, кто попрощались, улетая,Но в самой середине партитурыЕсть наша с вами песенка простая…

Юрий Визбор

3 марта 2012 г. исполнилось 80 лет выдаю-щемуся уральскому культурологу и социо-логу, доктору философских наук Владимиру Самойловичу Цукерману. Данная статья — попытка схематичной фиксации основных вех профессионально-биографического пути, пройденного этим неординарным человеком.

Владимир Самойлович Цукерман — педа-гог и ученый, доктор философских наук, ака-демик Российской гуманитарной академии и Международной академии информатиза-ции, заслуженный работник культуры РФ, профессор, первый почетный профессор

Челябинской государственной академии культуры и искусств (ЧГАКИ), идейный вдох-новитель и основатель кафедры культуроло-гии и социологии ЧГАКИ, создатель и первый председатель диссертационного совета по присуждению ученой степени кандидата культурологии (24.00.01 — теория и история культуры) на Южном Урале. Яркая много-гранность этого талантливого исследователя и педагога может быть выражена в емком определении «Легенда академии» — почет-ной номинации, впервые в истории вуза присвоенной именно В. С. Цукерману.

Так сложилось, что в нашем понима-нии история культуры мыслится полем знаменательных свершений и побед, дис-танцированных от нас десятилетиями, а то и веками: «Лицом к лицу — лица не уви-дать, большое видится на расстоянье…» Но история культуры во многом — и то, что происходит на наших глазах сиюминут-но, и, главное, те, кто осмысляет культуру, рождая историю сегодняшнего дня. Собы-тийная основа культуры может пониматься

УДК 008.001

Партитура биографии уральского ученого

© Рушанин Владимир Яковлевич, ФГБОУ ВПО «Челябинская государственная академия культуры и искусств». Россия, 454091, Челябинск, ул. Орджоникидзе, 36а. E-mail: [email protected]Статья поступила 25.05.2012 г.

В статье характеризуются основные этапы биографического пути уральского ученого, профессо-ра, основателя научной школы культурологии и социологии Южного Урала Владимира Цукермана, обобщаются научные достижения и мировоззренческая позиция ученого. Ключевые слова: культурология, социология, уральская научная школа, жизненный путь, биогра-фия, поколения.

In paper it is characterized the main stages of a biographic way of the Ural scientist, the professor, the founder of school of sciences of cultural science and Youzhny Ural’s sociology Vladimir Zuckerman, scientifi c achievements and a world outlook of the scientist are generalized. Key words: cultural science, sociology, Ural school of sciences, course of life, biography, generations.


5

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?

5КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ ШКОЛЫ РОССИИ: В. С. ЦУКЕРМАНУ 80 ЛЕТ

и как со-бытие — сопряжение индивиду-ально-личностного и исторического пути, уникального проживания и универсального опыта существования. Так, в жизни Влади-мира Самойловича Цукермана угадывают-ся все повороты и изломы времени; в его личностных качествах отражаются идеалы поколения; в его профессиональных успе-хах и достижениях прочитываются этапы становления культурологической и социо-логической школ Южного Урала.

Жизненный путь Цукермана можно условно поделить на два крупных периода, два сорокалетия (снова по Визбору: «…соро-калетье взяв за середину») локализованных в географических границах двух главных городов его жизни: «свердловский» (1932–1971 гг.) и «челябинский» (1971–2012 гг.).

Первое сорокалетие — время станов-ления характера, оформление личностного самосознания через классические инсти-туты социализации: учеба в школе, фило-логический факультет Уральского государ-ственного университета, армия, создание семьи. И эти вполне традиционные этапы биографии попали под молот российской истории тех лет — гибель отца в Великую Отечественную войну, голодное детство, ранний трудовой стаж подростка послево-енного времени, репрессии и гонения в сту-денческие годы, исключение из комсомола, сложный путь восстановления, оптимизм «оттепели» 1960-х гг. … Именно в этот пери-од происходит его приход в науку. Делом жизни Владимира Самойловича Цукермана с середины 1960-х гг. становятся культуро-логия и социология — науки, требующие осознания и преобразования реальности, «живого» исторического процесса сегодняш-него дня, фиксации изменчивого «дыхания» современности. Он и по сей день считает, что настоящий исследователь культуры дол-жен на себе прочувствовать «школу жизни», пройти самые разнообразные ее «коридо-ры», примерив на себя все многообразие ролей и социальных статусов. Его профес-сиональный путь — доказательство этого постулата: экспедитор, формовщик, товаро-вед, инструктор ДОСААФ, учитель немецкого языка, учитель русского языка и литературы, истории и обществоведения в ШРМ № 29 г. Свердловска.

В конце 1965 г. В. С. Цукерман избран младшим научным сотрудником Уральского филиала АН СССР, в апреле 1970-го в возрасте 38 лет защищает диссертацию на соискание ученой степени кандидата философских наук. Этой по нынешним меркам поздней защите предшествовали богатый опыт наблюдений, научно-исследовательского обобщения, пуб-ликации статей в академических изданиях, научные конференции и симпозиумы, высту-пления в печати, на радио, по телевидению, лекционная работа с населением. В подоб-ном «научном нестяжательстве» выражен дух того времени — времени энтузиастов-бессребреников, людей, посвящающих свою жизнь идее, отдающихся самому течению той непростой, но, по мысли В. С. Цукерма-на, счастливой жизни: «1965–1971 годы — лучшие в моей жизни. Молодой творческий коллектив, новое для отечественной науки направление исследований, увлеченность всем сразу: наукой, дискуссиями, КВН… Пер-вые серьезные исследования и первые публи-кации. Но… нет квартиры и нет надежд на получение ее…»

Второе сорокалетие — 1971–2012 гг. — «челябинское»: новая любовь и семья, рож-дение сына, защита докторской диссертации

В. С. Цукерман


69/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


(«Народная культура как социальное явле-ние», 1984 г.), создание собственной науч-ной школы. Словно мост между названны-ми периодами — первая и единственная в своем роде монография «Музыка и слуша-тель: опыт социологического исследования» (М., 1972), основанная на изучении интере-сов, потребностей, вкусов разных социаль-ных групп Свердловска и Челябинска, наме-чающая пути формирования музыкальной культуры населения современного города. И сегодня по охвату задач, объему полевых работ, актуальности выводов книга является уникальной, настоящей библиографической редкостью.

С начала 1970-х именно в стенах тогда Челябинского института культуры в пол-ной мере раскрылся педагогический талант Цукермана, сформировалась его особая манера: аргументированность позиций, использование остро актуальной инфор-мации, широкая эрудиция, знание мировой литературы и поэзии, непревзойденный артистизм в подаче материала. Именно здесь он сформировался как зрелый и маститый ученый, закрепивший авторитет первопро-ходца социологии и культурологии южно-уральской науки.

Ученый может выстраивать свою научную деятельность в двух основных направле-ниях: по вертикали — углубляя избранный научный интерес, локализуя свою особую, узкоспециализированную сферу науки, и по горизонтали — осваивая все новые и новые, разномасштабные и разнонаправленные аспекты действительности. Цукерман — ученый именно этого типа, универсально воплотивший в своих работах все многооб-разие тематического осмысления культуры. Он — автор около двухсот научных работ, в том числе монографий, учебных пособий, статей, аналитических материалов.

Есть определенная особенность науки: с одной стороны, это деятельность, которая ярко демонстрирует творческий, свобод-ный и неподконтрольный потенциал чело-века, связана с воображением, интуицией и вдохновением, не подчиняемым строгому регулированию; с другой стороны, наука (и особенно вузовская наука) весьма канонич-на, ее результаты должны быть обязатель-но представлены в строгих и измеряемых

показателях. Владимир Самойлович Цукер-ман — человек, равно воплотивший обе эти особенности: находящийся и по сей день в постоянном процессе научного поиска и четко фиксирующий результат научно-исследовательской деятельности. За сорок лет вузовского стажа в Челябинской госу-дарственной академии культуры и искусств он подготовил более семисот специалистов, работающих в учебных заведениях и учре-ждениях культуры и искусства, среди его учеников — десятки кандидатов и докторов наук, создавших свои научные центры в раз-личных регионах России.

Он никогда не суетился, не гнался за сте-пенями, званиями и наградами, и, возможно, именно поэтому они пришли к нему как орга-ничный и закономерный итог его научно-исследовательской, просветительской, педа-гогической деятельности: действительный член нескольких общественных академий, доктор философских наук, почетный профес-сор ЧГАКИ, заслуженный работник культуры РФ, «Отличник высшей школы», «Отличник народного просвещения», Почетный про-фессор ЧГАКИ № 1, имеющий знаки отличия: «За заслуги перед Челябинской областью» (2008 г.), медаль к ордену «За заслуги перед Отечеством II степени» (2009 г.).

Он заслуженно награжден и уважаем, ценим и любим учениками и коллегами за то, что всю жизнь, начиная с 17 лет, доб-росовестно трудился, работал на заводе, в школе, в вузе; что выбрал жизнь, в которой можно профессионально заниматься люби-мым делом; что ему повезло с учителями и друзьями — неординарными личностями; что он — центр притяжения людей творче-ских, интересных, ищущих; что он состоял-ся и как ученый, и как организатор науки, и как блестящий лектор. Но самой главной наградой его жизни всегда была и остается сама жизнь — то одаривающая его своими щедротами, то обрушивающая на него удары судьбы: «Я прихожу к выводу, что счастье — это не какой-то яркий миг, который бы мне хотелось вспомнить, умирая. Счастье для меня — это ощущение полноты жизни. Чем шире объем разнообразных жизненных форм, удовольствий — чувственных и интеллек-туальных, тем большее счастье ты испы-тываешь!»


7

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


В Челябинской государственной академии культуры и искусств (ЧГАКИ) состоялось расширенное выездное заседание редак-ционного совета журнала «Вопросы куль-турологии» в формате круглого стола на тему «Культура Урала: стратегии развития и исследовательские практики». С привет-ственным словом к участникам дискуссии обратилась заместитель министра культу-ры Челябинской области Н. И. Диская, отме-тив, что культура должна стать приори-тетной сферой деятельности государства, мощным ресурсом модернизации, что от культурологической общественности во многом зависит судьба культуры, и призвав деятелей культуры активнее озвучивать свою позицию перед властью, обеспечивая диалог и сотрудничество всех субъектов социокультурного процесса. В работе круг-лого стола приняли участие члены редак-

ционного совета журнала, преподавате-ли кафедры культурологии и социологии ЧГАКИ, научная и культурная обществен-ность города Челябинска.

На круглом столе предполагалось обсу-дить следующие вопросы: роль современ-ной культуры и образования в российской модернизации; культурология в системе гуманитарных наук: проблема позициони-рования; гуманитаризация образования как условие гуманизации социума; культурная политика: региональный аспект в общерос-сийском контексте; культурологические исследования на Урале: люди, идеи, школы. В ходе обсуждения обозначились две глав-ные проблемы: как идентифицировать предметное поле культурологии в системе гуманитарных наук и как позиционировать научную школу в системе культурологиче-ских исследований.

УДК 008

Культурология и культурологи в контексте научной дискуссии

© Загребин Сергей Сергеевич, ГОУ ДПО «Челябинский институт развития профессионального образования». Россия, 454092, Челябинск, ул. Воровского, 36. E-mail: [email protected] Статья поступила 04.04.2012 г.

В статье представлен обзор выступлений участников расширенного выездного заседания редак-ционного совета журнала «Вопросы культурологии». Дискуссия развернулась по двум основным вопросам: как идентифицировать предметное поле культурологии в системе гуманитарных наук и как позиционировать научную школу в системе культурологических исследований. Итогом работы стало подписание коллективного обращения, утверждающего значимость культурологии как науки и культурологического образования в условиях инновационного развития российского общества. Ключевые слова: культурология, научная школа.

In paper the review of performances of participants of the expanded exit session of editorial council of magazine “Cultural Science Questions” is presented. Discussion was developed on two basic questions: how to identify a subject fi eld of cultural science in system of the humanities and how to position scientifi c school in system of culturological researches. Signing of the collective reference confi rming the importance of cultural science as a science and culturological formation in the conditions of innovative development of the Russian society became a work result.Key words: cultural science, scientifi c school.


89/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


В Челябинской академии культуры осно-вателем культурологической школы назы-вают профессора В. С. Цукермана — органи-затора специализированной кафедры и ее руководителя в течение не одного десятка лет. «Легенда академии», «рыцарь культу-ры», «сакральная фигура» — такими эпите-тами наградил ученого его коллега доктор культурологии, профессор С. Г. Фатыхов. Участники круглого стола воздали дань ува-жения ученому, недавно отметившему свое 80-летие.

В ходе обсуждения возник вопрос о фор-мальных параметрах научной школы. Было отмечено, что научная школа — это всегда яркая личность, предложившая новую идею, новый метод исследования, сумевшая орга-низовать вокруг себя единомышленников, это сложившееся научное сообщество, дея-тельность которого обеспечивает прираще-ние научного знания. Лидер научной школы не может быть формально «назначен», его научный авторитет формируется годами, его идеи становятся всеобщим достояни-ем и впоследствии могут не только раз-виваться, но и опровергаться. Прозвучал ряд имен российских культурологов, кото-рых по праву можно считать основателями собственной школы. Продолжая обсужде-ние научных традиций изучения культу-ры, отмечая значимость научной школы

в процессе формирования новых направле-ний изучения культуры, участники круглого стола остро поставили вопрос о сущности и специфике самого культурологического знания.

Профессор Г. М. Бирженюк подчеркнул, что самоопределение является сегодня одной из актуальных проблем, стоящих перед культурологией, поскольку гумани-тарное сообщество пока смотрит на куль-турологию скептически, а порой интенсив-но выражает свое негативное отношение. Опытом диалога культурологов с предста-вителями иных гуманитарных наук поде-лилась профессор О. Н. Астафьева, расска-зав о ежегодных научных конференциях, организуемых Российским институтом культурологии в Фестивальном центре Госфильмофонда «Белые Столбы». С 2008 г. культурологи обсуждали пути и формы взаимодействия своей науки с этноло-гией и антропологией; филологией и ис-кусствознанием; философией и социоло-гией; историей культуры, cultural history, Kulturgeschichte, nouvelle histoire. Отличи-тельной особенностью этих форумов явля-ется свободный дискуссионный формат, позволяющий выявить «болевые» точки современного гуманитарного знания, обсу-дить перспективные направления его раз-вития. При этом четких демаркационных

В ходе заседания. Выступает профессор С. Г. Фатыхов


9

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


линий культурологии и иных гуманитарных наук провести не удается.

Участники круглого стола отметили междисциплинарность культурологии как качественную характеристику этой науки, обеспечивающую ей новые исследова-тельские возможности и одновременно таящую внутреннюю угрозу предметного и методологического распыления. Профес-сор Г. М. Бирженюк предложил употреблять более корректное выражение «полидисци-плинарность», поскольку междисциплинар-ность можно при желании трактовать как попытку «пристроиться» между науками, присвоить чужой эмпирический и теорети-ческий опыт. Культурология так до сих пор не выработала свой специфический куль-турологический исследовательский метод и методологический подход. Эту мысль развил профессор С. С. Загребин, отметив методологический хаос многих современ-ных диссертационных исследований по культурологии, когда не только аспиранты, но и соискатели докторской степени, ука-зывая методологические принципы своих исследований, механически перечисляют имена выдающихся мыслителей от Платона до Хайдеггера, соединяя часто несовмес-тимые концепции, не объясняя при этом сферу применения и алгоритм использо-вания идей предшественников. Профессор Г. М. Бирженюк заметил, что многие диссер-тации по культурологии лишь формально причисляют себя к данной науке, реально же представляют собой слабые работы по другим гуманитарным дисциплинам. На защиту представляются работы, где явно видно, что это «костюм с чужого плеча», перешитый наскоро под культурологию, зачастую работы, не пройдя эксперти-зу по истории, социологии, педагогике, отправляются в культурологический совет. Отчасти это происходит по причине того, что культурологи сами не знают, где про-ходит граница их науки. При этом не стоит игнорировать тот факт, что многие науки стали активно обращаться к культуроло-гии и часто именно благодаря ей обретать новое дыхание. Г. М. Бирженюк отметил, что лингвистика уже давно развивается на базе культурологии, поскольку стало ясно, что знание языка не гарантирует его

понимания. Поэтому даже академическая специальность уже давно зовется «Линг-вистика и межкультурная коммуникация».

Профессор Л. А. Шкатова с сожалением констатировала, что в современном учеб-ном процессе катастрофически сокращают-ся «часы» на гуманитарные науки, например в классическом университете лингвисты лишены возможности изучать лингво-культурологию. Главный редактор журна-ла «Вопросы культурологии» А. В. Агошков отметил, что в высших учебных заведениях идет недопустимый процесс сокращения объемов преподавания культурологических дисциплин, в результате «оптимизации» происходит закрытие культурологических кафедр. Участники круглого стола сошлись во мнении, что сами культурологи должны более активно говорить о важности куль-турологического знания, о широчайшей сфере приложения этого знания в совре-менной экономике и политике: от составле-ния репертуара кинотеатров до разработки стратегических проектов культурного раз-вития регионов.

Данная проблема современных куль-турологических исследований и практик была названа доктором культурологии С. Б. Синецким «избыточной ретроориен-тацией», что означает, во-первых, доми-нирование исследований, описывающих историю культуры вне связи с актуальными проблемами современности, и, во-вторых, подготовку специалистов-культуроло-гов вне ориентации на активную работу в современном экономическом и социо-культурном пространстве. С. Б. Синецкий отметил, что изучение прошлого может быть осмысленным только тогда, когда соот-ветствующие знания могут быть примене-ны для построения будущего или встроены в него. В отсутствие образа будущего обра-щение к прошлому опыту, шире — к исто-рии становится лишь данью традиции. Идеи С. Б. Синецкого поддержал в своем выступ-лении главный редактор журнала «Вопросы культурологии» А. В. Агошков, отметив, что современная российская культурология, включая профильное образование, не имея имманентного футурологического «гена», фактически лишена возможности рацио-нально влиять на культуру завтрашнего


109/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


дня. А. В. Агошков подчеркнул, что ситуация может быть охарактеризована как социаль-но и психологически болезненный разрыв между культурой как традицией и совре-менностью как экономической модерниза-цией и технологическим перевооружением. Данное противоречие становится особен-но заметным при интерпретации явления культуры как классического и народного опыта освоения духовной и материальной действительности и почти теряется, если признавать в качестве культуры массовое и современное искусство. Доктор философ-ских наук С. В. Борисов обратил внимание присутствующих на то обстоятельство, что современная наука находится в состоянии системного кризиса идей и методологий. В данном контексте диссертационные исследования по культурологии уклады-ваются в прокрустово ложе формальных требований к квалификационной работе, поэтому возрастает роль научного журна-ла как трибуны, как места реальных дис-куссий, сферы апробации новых идей, без которых невозможна ни культурология, ни иная наука, претендующая на востребован-ность обществом. Завершился круглый стол обсуждением и принятием коллективного обращения, в котором отразилась позиция культурологов по актуальным вопросам функционирования культуры и культуро-логии в современном мире.

Из выступлений участников заседания Ольга Николаевна Астафьева, доктор

философских наук, профессор, директор науч-но-образовательного центра «Гражданское общество и социальные коммуникации» РАНХиГС при Президенте РФ (Москва):

— Когда мы ставим вопрос о возмож-ности формирования научной школы, то речь может идти о становлении профес-сионального дискурса, который передает-ся непосредственно от учителя к ученику. Другим критерием для признания науч-ной культурологической школы является ее авторитет в сообществе социально-гуманитарных ученых. Если исходить из общего смысла понятия «научная школа» как сложившегося научного сообщества (объединения), которое обеспечивает приращение новых знаний, функционируя

в пространстве современных мегаполи-сов с разветвленной институциональной системой, то нужно понимать, что у такого сообщества есть несколько центров, или научных школ. В современном социокуль-турном контексте они не изолированы друг от друга, напротив, проявляют себя в научной среде через общую причаст-ность к культурологическому направлению. Школы создаются конкретными людьми и развиваются нелинейно, зачастую по сце-нарию самоорганизации, а не по сценарию институционализации, даже тогда, когда речь идет о создании общественных объ-единений и ассоциаций.

Сергей Борисович Синецкий, кандидат педагогических наук, доктор культуроло-гии, проректор по научной работе ЧИЭиП им. М. В. Ладошина (Челябинск):

— Важно осознать, что мир вплотную приблизился к рубежу парадигмальных изменений, в значительной степени деактуа-лизирующих привычные модели и картины мира, апробированные практики, веками накопленные знания. Можно продолжать мечтать о прошлом и находить в том уте-шение. Однако представляется, что именно культурология должна взять на себя миссию предвосхищения будущего, осмысления его в контексте ценностно-нормативного упо-рядочивания. Прикладная ценность куль-турологии — в создании новых парадигм развития человечества с учетом научно-тех-нической революции.

Григорий Михайлович Бирженюк, доктор культурологии, профессор, декан факультета конфликтологии СПбГУП, заслу-женный работник высшей школы РФ (Санкт-Петербург):

— Познавательные возможности культу-рологии раньше всех оценили не культуро-логи, а представители других наук. Причем не только наук. Например, теория рекламы, маркетинга, связей с общественностью во многом строится на культурологических знаниях и закономерностях. То же можно сказать о журналистике и шире — ком-плексе наук, изучающих СМИ. Сейчас мы утвердили целое направление — культуро-логию образования, что позволит увидеть


11

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


в образовании механизмы и резервы, кото-рые ранее оставались вне поля зрения дру-гих наук. Это не может не радовать. Более того, это наводит на мысль, что культуроло-гия в XXI в. становится объективно своего рода метанаукой, расширяющей объясни-тельные возможности других наук.

Татьяна Павловна Степанова, док-тор педагогических наук, доцент кафедры социально-культурной деятельности ЧГАКИ (Челябинск):

— Необходимость реализации теорети-ческих достижений культурологии в области практических действий очевидна. Наиболее

тесна связь социально-культурной деятель-ности с культурологией, задающей ори-ентиры в осмыслении социокультурных процессов, в создании текстов культурных событий, способствующих развитию лично-сти, в проектировании технологий мягкого, модерирующего сопровождения человека в культурно-смысловом пространстве. Наша сегодняшняя «междисциплинарная» встреча, как мне кажется, очень полезна и, самое главное, перспективна в реализации мис-сии служения развитию культуры челове-ка. В этом мне представляется прикладное значение культурологии с педагогической точки зрения.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Из выступления О. Н. Астафьевой на расширенном выездном заседании редакци-онного совета журнала «Вопросы культурологии» в Челябинске 23 марта 2012 г.

Порой научная «ветвь» школы возникает вне зависимости от того места, где проходило становление школы, поскольку базовым кри-терием научной школы выступает роль основателя школы. Его не подменишь статусом, которым, скажем, наделяются заведующие кафедрой. Им предстоит решать множество других, прежде всего организационных задач. Этот вопрос мы обсуждали с М. С. Каганом, который подчеркивал, что выше звания профессора для вузовского ученого ничего не может быть, поскольку оно дает возможность тво-рить и передавать свои идеи молодому поколению. Именно поэтому за «научной школой Кагана» стоит его Имя. Будучи гениальной личностью, начиная с 1950-х гг. он добровольно (поначалу даже не осознавая этого) взял на себя особую миссию — лидера, организатора школы, заложившего ее основы и традиции. Достаточно почитать

последний том избранных сочинений Моисея Самойловича, в который вошли воспоминания тех, кто причисляет себя к его школе.

М. С. Каган, думается, и не думал специально создавать свою научную школу. Он был личностью, обладающей особым притяжением, формирующей вокруг себя пространство научных коммуникаций, тем самым обеспечивая условия для самоорганизации межпоколенных связей. И сегодня процесс общения ученых разных поколений в рамках школы М. С. Кагана обеспечивает не только обмен информацией и идеями, стимулирует поиск и создает креативную атмосферу, но и осуществляет «трансляцию» поведенческих норм и этических ценностей, которых он придерживался.

В. М. Межуев также посвятил свою жизнь исключительно научному творчеству, не раз в наших беседах с нескрываемой гордостью подчеркивая, что «постов руководящих никогда никаких не зани-мал», но тех, кто разделяет его идеи и причисляет себя к «школе Межуева», немало по всей стране и за рубежом.

За приведенными мною примерами стоят уникальные люди, но из этого не следует однозначный вывод относительно невозможности совмещения статусной позиции, наделяющей руководителя административным ресурсом и функционалом, с профессионализмом и способностями к творчеству и инновациям в науке, закладывающими основания для научно-исследовательской или научно-пе-дагогической школы.


129/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


23 марта 2012 г. на базе кафедры культуро-логии и социологии Челябинской государ-ственной академии культуры и искусств совместно с членами редсовета журна-ла «Вопросы культурологии» состоялся круглый стол, приуроченный к юбилею основателя кафедры, крупнейшего ураль-ского ученого Владимира Самойловича Цукермана. Высказанные в дискуссии мне-ния о специфике формирования научной школы и шире — статусе культурологии, границах и пределах культурологическо-го познания побудили к размышлениям о проблемах совмещения культурологиче-ской и социологической направленности исследований — методологической уста-новке, ставшей основой научной школы В. С. Цукермана.

Рубежность тысячелетий — это все-гда момент особой ответственности

человечества за прошлое и будущее. Именно в это время особо актуализиру-ется стремление проанализировать и во многом переосмыслить имеющийся «багаж истории», понять и спрогнозировать те про-цессы, которые ждут нас в будущем. Как правило, в такие переходные моменты раз-вития общественных систем приоритетная роль в объяснении глобальных вопросов человечества отводится именно культуре. Она признается прочной основой, связую-щей полюса прошлого, настоящего и буду-щего. Но вместе с тем культура — это почти всегда величина «ускользающая». Иссле-дователь культуры неизбежно включен в сам процесс ее функционирования, что во многом мешает ему подняться над ним, переосмыслив происходящие трансформа-ции. По сути, занимаясь анализом духовной составляющей культуры, мы оказываемся

УДК 008.001

Культурология versus социология: противостояние

или интеграция? © Зубанова Людмила Борисовна, ФГБОУ ВПО «Челябинская государственная академия культуры и искусств». Россия, 454091, Челябинск, ул. Орджоникидзе, 36а. E-mail: [email protected] Статья поступила 25.05.2012 г.

В статье анализируются проблемы совмещения культурологической и социологической направлен-ности исследований, делается вывод о необходимости объединения методологических установок культурологии и социологии, теоретико-фундаментальных разработок и прикладных эмпирических исследований. Ключевые слова: культурология, социология, интеграция научных традиций, методологические установки исследования.

In paper problems of combination of a culturological and sociological orientation of researches are analyzed, the conclusion about need of association of methodological installations of cultural science and the sociology, theoretical and fundamental development and applied empirical researches is drawn. Key words: cultural science, sociology, integration of scientifi c traditions, methodological installations of research.


13

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


перед проблемой диагностики собствен-ного сознания, но без этой способности к саморефлексии невозможно и понимание окружающей действительности.

Осмыслить сегодняшнюю действитель-ность, зафиксировав ее в моментальном диагностирующем снимке, который может быть понят как противоречивый миг раз-вития, — актуальная задача, на протяже-нии столетий волнующая исследователей культуры. Теоретико-методологические обобщения классиков культурологии, прикладные прогнозы и опыты социокуль-турного проектирования можно отнести к общему жанру диагностирующих время, своеобразной онтологии актуального. Проникновение в суть сегодняшней дей-ствительности, в состояние «момента-сей-час», с одной стороны, открывает перед исследователем безграничные возможно-сти осознания современной эпохи, в кото-рую он вписан, а потому открытой для него в опыте личного проживания; с дру-гой — наталкивает на вечный конфликт невозможности беспристрастного отстра-нения. В современном мире на человека обрушивается разнохарактерная инфор-мация, которая уплотняется в различные реальности, альтернативные миры и тем самым делает принципиально относитель-ным познание культуры. Конец «метапове-ствований», о котором заявили классики постмодернизма, — это во многом и конец претензиям на глобальные обобщения сегодняшнего дня; а образ ризомы может прочитываться как переплетение равно-возможных культурологических толкова-ний действительности, сосуществующих по принципу дополнительности.

В свою очередь, эта объективно дан-ная неустойчивость современной культу-ры накладывается на методологическую неопределенность современной культуро-логии — постоянно то осмысляющей свои границы (столь популярные на научных конференциях доклады на темы: «Возмож-на ли культурология как наука?», «Еще раз к вопросу о предметных границах куль-турологии» и т. п.), то прочерчивающей линии взаимодействия и гибридизации со смежными (устойчиво-состоявшимися) дисциплинами — философией культуры,

социологией культуры, культурной антро-пологией, социальной культурологией и др.; то и просто оказывающейся в центре дискуссий о целесообразности и обосно-ванности выделения культурологии в само-стоятельную научную отрасль знания.

Однако из этого совсем не следует оче-видного отказа от попыток культуроло-гов найти тематическую определенность в оценках современного состояния культу-ры. Леонид Баткин в работе «Пристрастия. Избранные эссе и статьи о культуре», отме-чая принципиальную неточность гумани-тарной направленности науки (поскольку предмет ее таков, что она сама часть того же предмета), тем не менее указывал на то, что, подобно Одиссею, ученый должен привязать себя к мачте, дабы устоять перед искушающими голосами сирен. Какова же эта мачта для современного исследовате-ля культуры? Очевидно, что магистраль-ной линией осмысления культуры могут являться ее принципиальная мозаичность и многоплановость подходов истолкова-ния. На сегодняшний день утверждаются принципы уникальности, эксклюзивности, субъективности, изменчивости культурных явлений, а потому в центре внимания ока-зываются уже не столько модели реально-сти, сколько сама реальность, постоянно опережающая теорию, — социокультурная практика.

Именно поэтому особый эвристиче-ский потенциал исследований современ-ной реальности видится в методологиче-ской установке соединения культурологии и социологии, ведь, по сути, любое совре-менное явление мы можем рассматривать в двухаспектном единстве социо-культур-ного прочтения: как феномен культуры и как форму его презентации и репрезен-тации в социальном контексте.

Как представляется, здесь нет особого противопоставления, а уж тем более про-тивостояния. Жизнь свою культура вершит не в безвоздушном пространстве, а в про-странстве реального социума и реального времени исторически конкретных челове-ческих судеб. Так, оформленное в теориях М. М. Бахтина «не-алиби-в-бытии» может быть трансформировано на статус культу-ры как «не-алиби-в-социуме». Способность


149/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


культуры быть «сквозной» составляющей общественной системы может свидетель-ствовать о том, что методы ее изучения не только могут, но и должны быть «сквоз-ными», и такая «бесшовность соединения» культуры и общества (Ф. Тенбрук) находит подтверждение в полипарадигмальности их рассмотрения: культурологическая социология (Дж. Александер), социокуль-турология (А. Я. Флиер), социальная культу-рология (Б. С. Ерасов), социология культуры (Л. Г. Ионин), культура как форма социаль-ной жизни (В. М. Розин) и др. Столь популяр-ная в культурологии идея диалога культур может пониматься и как идея диалогично-сти самой культурологии.

Сомнение в необходимости четкого раз-граничения культурологии и социологии видится и в том, что именно социологиче-ский инструментарий способен обеспечить ту самую «обратную связь», выйти к реаль-ному человеку — субъекту культуры, пре-одолев умозрительность отвлеченно-тео-ретических конструкций и трактовок через практику социокультурного измерения. В ситуации множества теоретических объ-яснений реальности или «множественности истин» исследователи невольно обраща-ются к эмпирии, способной подтвердить, представить конкретизирующий, а главное, доказуемый материал своим размышлени-ям. Вместе с тем данная ситуация способст-вует тому, что в бесчисленном множестве теорий исследователь видит целесообраз-ность не столько в пополнении еще одной теорией, сколько в обращении к фактоло-гичности реально-объективных данных, полученных при помощи социологических исследований.

Следует отметить, что аналогичные тен-денции сближения с культурологией обо-значены и в социологическом знании, что выражается в смещении акцентов социо-логического поиска от макро-социологи-ческой перспективы к микро-социологии,

собственно изменение самой единицы ана-лиза — перемещение ее на действующего субъекта, «социального агента» (А. Турен). Важнейшая особенность западноевро-пейской социологии — связь с социаль-но-философской традицией (в отличие от социологии американской, в большей мере ориентированной на исследование челове-ческого поведения) — все больше оказыва-лась вовлеченной в переход от исследова-ния сущностей к анализу существования («экзистенциальная социология» Э. Тиракь-яна). При этом почти все исследователи, в той или иной мере затрагивающие вопро-сы социологического анализа культуры, указывают на необходимость исследования ее ценностно-нормативного блока, акту-альность изучения коллективных мнений и предпочтений.

Противопоставление культуры и обще-ства на сегодняшний день мыслится несо-стоятельным, и границы между социальным и культурным, некогда четко обозначен-ные представителями функционализма, по меньшей мере требуют значительного переосмысления. В современных услови-ях, фиксируя «окультуренность» всех сфер социальной деятельности, существова-ние подобных ограничений может быть оценено как запаздывающий эффект реа-гирования науки на изменчивые реалии социокультурной ситуации. Сегодняшняя действительность, демонстрирующая мно-гогранность и противоречивость происхо-дящих процессов и явлений, подчеркивает необходимость «связать» теоретико-фун-даментальные разработки и прикладные эмпирические исследования. Причем такая связь означает не просто своеобразный «компромисс», примиряющий полярные точки зрения, а намеренное руководство интегративным подходом, использующим в полном объеме совокупность информа-ции, добываемой в различных областях социогуманитарного знания.


15

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


Вопрос «возможна ли культурология как наука?» вполне закономерен. И дело здесь не столько в самом предмете культуроло-гии, сколько в изменении роли и статуса науки в современной культуре. Наука сей-час переживает не лучшие времена, хотя повсюду преувеличенно раздуваются ее заслуги, лихорадочно пытаются спасти ее пошатнувшийся авторитет. Однако повсе-местно используемые словесные обороты типа «с научной точки зрения…», «наукой доказано…», «ученые установили…», «уче-ные бьются над решением такой-то проб-лемы…» служат исключительно риториче-ским целям, даже не предполагается, что

кто-то задумается о смысле сказанного. Суть проблемы в том, что наука сейчас уже не может выполнять ранее навязанную ей идеологическую функцию. Это и тревожит как «чиновников от науки», так и людей, искренне «верующих» в науку, которые не находят в разросшихся и размножившихся научных проблемах и дисциплинах привыч-ного парадигмального единства и поряд-ка. Все это свидетельство того, что наука в современном обществе перестает быть привилегированным способом познания, теряет свою легитимность. Современность дает нам понять, что наука — это просто одна из многих форм мышления, разрабо-танных людьми, и не обязательно самая лучшая. Она ослепляет только тех, кто уже принял решение в пользу определенной идеологии или вообще не задумывается о преимуществах и ограничениях науки. Поскольку принятие или непринятие той

УДК 304.44

К вопросу о возможности культурологии как науки*

© Борисов Сергей Валентинович, ФГБОУ ВПО «Челябинский государственный педагогический университет». Россия, 454080, Челябинск, проспект Ленина, 69. E-mail: [email protected]Статья поступила 26.03.2012 г.

Культурология возможна как интегративная наука, синтезирующая в себе теорию и практику, фунда-ментальные и прикладные исследования. Она позволяет представителям разных наук осуществлять свои исследования в ее «законном» институциональном поле. Современный научный журнал может создать необходимую демократичную среду для циркуляции научных идей, имеющих междисцип-линарный характер, приобщать к культуре конструктивного научного диалога. Ключевые слова: культурология, наука, научная школа, научная парадигма, научный диалог, обра-зование.

The culturology possible as a science uniting in the theory and practice, fundamental and applied researches. It allows representatives of diff erent sciences to carry out the researches in it of “lawful” territory. The modern scientifi c journal can create the necessary democratic environment for circulation of various scientifi c ideas, acquaint with culture constructive scientifi c dialogue.Key words: cultural science, science, school of sciences, scientifi c paradigm, scientifi c dialogue, education.

* Полемические заметки, навеянные круглым столом расширенного выездного заседания редакционного совета научного журнала «Вопросы культурологии», Челябинск, ЧГАКИ, 23 марта 2012 г.


169/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


или иной идеологии следует предоставлять самому индивиду, следовательно, как неко-гда произошло отделение Церкви от госу-дарства, так же в скором будущем следует ожидать отделения науки от государства.

Как известно, для научного доказатель-ства требуется расширение приборного комплекса, а это, в свою очередь, всегда требует дополнительных затрат. Следова-тельно, без денег нет ни доказательства, ни проверки высказываний, ни истины. Отсюда вывод: скорее желание обогатить-ся, чем познать, двигало научно-техниче-скую революцию, ведь ученых, техников и аппаратуру покупают не для того, чтобы познать истину, но чтобы увеличить произ-водительность и прибыль. Если раньше эта зависимость науки от капитала была при-крыта знаменем идеологии Просвещения с его лозунгом «Знание. Истина. Прогресс», то теперь это изношенное знамя пред-ставляет собой заплату на заплате, его все трудней и трудней латать, и все явственней проглядывает то, что за ним скрывается, — изнанка науки-приживалки, существующей за счет субсидий государства или сильных мира сего.

Кроме того, происходит распад «энцик-лопедической структуры» науки, где каждая ее отрасль занимала строго отведенную ей территорию. Классическое определение границ различных научных дисциплин под-вергается постоянному пересмотру. Отсюда вполне правомерен вопрос и о предмете культурологии. Этот предмет, естественно, будет казаться весьма размытым в привыч-ном, «классическом» понимании. Хорошо это или плохо? Мне видится в этом больше хорошего, поскольку это дает возможность осуществлять очень интересные и креатив-ные междисциплинарные исследования. Однако кто обратит внимание на эти иссле-дования? Как их авторам заявить о себе? Ведь эти исследования так непросто будет загнать в прокрустово ложе паспорта спе-циальностей диссертационных советов, следовательно, попадая на экспертизу в диссертационные советы, эти богатые идеями исследования будут подвергнуты серьезной переработке (короткой стрижке «под горшок» паспорта специальностей) и самое интересное в них будет, скорее

всего, просто выброшено. Подобной же экзекуции будут подвергнуты и, например, прикладные культурологические исследо-вания. В связи с этим мне представляется, что миссия современного научного журна-ла заключается в том, чтобы генерировать и аккумулировать эти «отвергнутые» идеи. Пусть те из них, которые невозможно выска-зать и обсудить в рамках диссертации, но которые представляют несомненный науч-ный интерес, обретут жизнь на страницах журналов. Ведь наука прирастает прежде всего за счет новых идей, а не за счет копи-рования и тиражирования идей старых или слепого бездумного следования тому или иному методу. Жесткий метод подавляет идеи. Поэтому порой больно читать авторе-фераты и диссертации, написанные, как под копирку, куцым «птичьим» канцелярским языком, в строгом следовании тому или иному методу, предписанному диссерта-ционным советом. В тесноте слов — отсут-ствие мыслей.

П. Фейерабенд прав: утверждение о том, что наука может и должна развиваться согласно фиксированным и универсальным правилам, является и нереальным, и вред-ным [3. С. 295–311]. Нереальным, так как исходит из упрощенного понимания спо-собностей человека и тех обстоятельств, которые сопровождают или вызывают их развитие. Вредным, так как попытка придать силу этим правилам должна вызвать рост нашей профессиональной квалификации за счет нашей человечности. Вдобавок это утверждение способно причинить вред самой науке, ибо пренебрегает сложностью физических и исторических условий, влияю-щих на нее. Это делает науку менее гибкой и более догматичной. Современная наука просто подавляет своих оппонентов, а не убеждает их. Наука действует с помощью силы, а не с помощью аргументов. Скеп-тицизм сводится к минимуму; он направ-лен против мнений противников и против незначительных разработок основных идей, однако никогда — против самих фунда-ментальных идей. Наука не готова сделать теоретический плюрализм основанием научного исследования. Но то, что невоз-можно в рамках диссертационного совета, возможно для научного журнала.


17

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


То, что в науке решающую роль играют только факты, логика и методология, — не более чем сказочка для непосвященных. Как факты могут что-либо решать? Какова их функция в развитии познания? Ведь мы не можем вывести из них наши теории. Мы не можем также задать и негативный критерий, сказав, например, что хорошие теории — это такие теории, которые могут быть опровергнуты, но пока еще не про-тиворечат какому-либо факту. Принцип фальсификации, устраняющий теории на том основании, что они не соответствуют фактам, устранил бы всю науку.

Да, новые теории часто предсказыва-ют новые явления, однако почти всегда за счет ранее известных явлений. Обращаясь к логике, мы увидим, что даже наиболее простые ее требования не выполняются в научной практике (так называемая «три-лемма Мюнхгаузена») и не могут быть выполнены вследствие сложности мате-риала. Идеи, которые ученые использу-ют для представления известного и про-никновения в неизвестное, очень редко согласуются со строгими предписаниями логики или какого-либо метода, и попытка подчинить им науку лишила бы ее той гиб-кости, без которой прогресс невозможен. Таким образом, мы видим, что одних фактов недостаточно для того, чтобы заставить нас принять или отвергнуть научную тео-рию, они оставляют мышлению слишком широкий простор; логика и методология же слишком много устраняют, поэтому являют-ся слишком узкими.

В чем же тогда состоит специфика успешной научной деятельности? В том, что между этими двумя полюсами распо-лагается вечно изменчивая область чело-веческих идей и желаний. И более тща-тельный анализ успешных ходов в научной игре («успешных», с точки зрения самих ученых) действительно показывает, что су-ществует широкая сфера свободы, требую-щая множественности идей и допускающая использование демократических процедур (выдвижение — обсуждение — голосова-ние), однако в действительности эта сфера ограничена давлением политики и пропа-ганды. Сказочка о специальном научном методе скрывает свободу решения, которой

обладают творческие ученые. Большинство же граждан подвергаются массированной идеологической обработке в научных учре-ждениях (они прошли длительный курс обучения), поддаются этой обработке (они выдержали экзамены) и поэтому твердо убеждены в истинности этой сказочки.

Разделение науки и ненауки не только искусственно, но и вредно для развития познания. Если мы действительно хотим понять культуру, нам следует использо-вать все идеи, все методы, а не только небольшую избранную их часть. Совре-менная наука вовсе не столь трудна и не столь совершенна, как стремится внушить нам пропаганда науки. Многие ее облас-ти кажутся трудными лишь потому, что их плохо преподают, что существующие учебные разработки просто полны лишнего и бесполезного материала.

Современный научный журнал может стать той демократичной средой цирку-ляции научных идей, которая выхолощена дисциплинарной матрицей существующих научных школ и парадигм. Конечно, нельзя отрицать позитивных моментов, связанных с существованием научных школ как кол-лектива единомышленников, осененных светом той или иной творческой лично-сти, у которой никто не оспаривает право свободной генерации идей. Однако было бы ошибочно определять научную школу «схоластически», как школу привержен-цев того или иного метода, ограниченных в своей партикулярности, противопоста-вивших себя другим. Истина рождается не в споре, а в диалоге. Диалог же в отличие от спора предполагает не только говорение, но и вдумчивое слушание, понимание. На страницах современного научного журнала диалогу следует уделять особое внимание. Наука страдает от тошноты и паранояльно-сти монологичных повествований и дек-лараций. Если учесть, что умение вести конструктивный диалог требует подготов-ки или, лучше сказать, даже специального воспитания, а реального диалога в непо-средственном живом общении чаще всего не получается, то пусть эту норму задает научный журнал, пусть он возьмет на себя «воспитательную» миссию обучать культуре научного диалога.


189/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


Пусть научный журнал возьмет на себя также миссию, используя терминологию Ж. Делёза и Ф. Гваттари, «освобождения шизоидальных потоков желания от пара-ноидальных ограничений» [1. С. 983]. Дан-ное освобождение предполагает, по сути, замещение шизофрении пассивной (соб-ственно психической болезни), под угрозой которой оказались многие представите-ли современного научного сообщества, шизофренией активной (т. е. раскрепоще-нием желаний), которая для многих может стать единственной формой спасения.

Авторы шизоанализа, таким образом, интерпретируют свободное от «паранои-дальных» структур общества поведение индивида, который может свободно реа-лизовывать свои желания как «шизоидное» существо, но не в качестве поступков пси-хически больного человека, а как линию поведения лица, сознательно отвергающе-го те или иные каноны, идущие вразрез с его личностной ответственной позицией. Требование слушаться голоса собственного «шизо» ведет не просто к необходимости редуцировать из психической жизни норма-тивные конструкты, навязанные культурой, но, что гораздо важней, к постепенному максимально возможному снижению роли системы господства-подчинения, которая выступает арбитром во всех связях и отно-шениях субъекта.

Таким образом, Делёз и Гваттари связа-ли с личностным типом «шизо» надежды на возможность освобождения человека и общества от репрессивных канонов гос-подства-подчинения, являющихся причи-ной процессов массовой невротизации людей. Пробуждение в индивидах имма-нентных «машин желания» сопряжено с высвобождением процессов «производ-ства желания», разрушающих несвободу людей во всех ее формах. Такой освобо-дительный потенциал, присущий «шизо», а также его способность к критическо-му, отстраненному анализу реальности обусловливаются еще и тем, что данный социально-психический тип представляет собой маргинального субъекта, дистанци-рованного от нее. В принципе таким субъ-ектом является ученый. Главным способом высвобождения, раскрепощения желаний

выступает «ускользание» от определенно-стей любого рода — определенностей как негативных, так и позитивных. Любая опре-деленность, однозначность — это социаль-ная ловушка.

Современная актуальная проблематика многих гуманитарных дисциплин неизбеж-но выходит на широкое поле культуро-логических исследований. Следовательно, современное состояние науки как бы бро-сает культурологии новый вызов — стать той интегративной дисциплиной, которая позволит представителям многих наук осу-ществлять свои исследования в ее «закон-ном» институциональном поле. Значит, опять-таки необходимо не сужать грани-цы предмета культурологии, не уходить в обособленность и «местничковость», а воспользоваться этой насущной потреб-ностью к интеграции, максимально расши-рив границы предмета исследований. Это касается и преподавания культурологии как интегральной дисциплины, которое следует повсеместно расширять, посколь-ку культурология является одной из глав-ных необходимых и востребованных базо-вых дисциплин социально-гуманитарного цикла.

В настоящее время в педагогике, как нигде, ощущается острый недостаток куль-турологических идей. Современный тип школы и образования сложился относи-тельно недавно, в XIX столетии, во многом под влиянием и «по образу и подобию» классической науки, точнее, ее идеоло-гического суррогата. Однако трактовка целей и содержания образования через «наукообразное» знание и познание ставит современную школу в сложную ситуацию: объем знаний и количество дисциплин рас-тут на несколько порядков быстрее, чем совершенствуются методы и содержание образования. В результате школа оказыва-ется перед дилеммой: или учить небольшой части знаний и предметов из тех, которые реально востребованы в современном обществе, или набирать отдельные знания из разных предметов и дисциплин. Однако и то, и другое не решает проблему совре-менного образования, потому что пред-ставление о научении и развитии, обуслов-ленное усвоением «наукообразных» знаний,


19

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


плюс классно-урочная (лекционно-семи-нарская) система преподавания обрекают учащихся на принципиальную пассивность, их личность оказывается задействована лишь в узком спектре — внимание, слу-шание, понимание, воспроизведение. По сути, можно констатировать тот факт, что в образовании постепенно происходило и происходит «вымывание» субъекта. Наука для науки, школа ради школы, прогресс ради прогресса, а что остается человеку? Субъект в образовании лишь деклариру-ется, но фактически его там нет, он размыт, рассредоточен, преодолен, снят.

На протяжении всего прошлого столетия жизнь людей быстро менялась, в культуре возникли острые противоречия, перешед-шие в глобальные кризисы, только школа, по сути, осталась неизменной. Изменения в культуре, конечно, происходили и рань-ше, но в данном случае преобразования и метаморфозы оказались столь сущест-венны, что возникли условия для форми-рования новой культурной коммуникации. В частности, идеи дисциплины, управления, организации, культ специалиста постепенно отошли на второй план, а на первый вышли идеи сосуществования, культивирования жизни и природы, признания и понимания чужой точки зрения, диалога, сотрудни-чества, совместного действия, уважения личности и ее прав.

Так что же нужно сделать, чтобы обра-зование стало действительно значимым и эффективным? Для начала необходимы серьезная критика и рефлексия (и концеп-туализация), то есть в современной теории и практике образования необходим второй («рефлексивный») слой. Задачи третьего слоя («коммуникативного») — обсуждение общих условий современного образова-ния (экономических, социальных, культур-ных), анализ возможных организационных форм образования, обсуждение серьезной политики в сфере образования, назначения и особенностей разных образовательных практик и программ, наконец, реализация проектов и других усилий, направленных

на обновление современного образования. Стоит отметить, что второй и третий слои являются не только сферой теоретизирова-ния, но и сферой профессиональной прак-тики и общения. Таким образом, мы видим необходимость широкой гуманитарной экс-пертизы сферы образования, которая под силу только такой интегративной науке, какой является культурология.

Мир знаний современной эпохи — это мир, управляемый игрой с исчерпываю-щей информацией, в том смысле, что она в принципе доступна для всех экспертов. При равном доступе к информации увеличе-ние эффективности в производстве знания заключается не в его приобретении, а в жиз-ненном опыте (компетенции), позволяющем либо выполнить новый «прием» организации данных, либо вообще изменить правила игры. Если преподавание призвано обеспечивать не только воспроизводство компетенций, но и их прогресс, то, соответственно, необ-ходимо, чтобы передача знания не ограни-чивалась передачей информации, а «учила бы всем процедурам, способствующим увеличению способности сочленять поля, которые традиционная система образова-ния ревностно изолировала друг от друга» [2. С. 126]. Это, по сути, та интегративная методология, уникальное сочетания теории и практики, что присуще любому качествен-ному культурологическому исследованию. Это то, что порождает новые нестандартные идеи, заставляет думать. А иметь идеи и опыт их реализации — это главное достижение образованного человека.

Список литературы Грицанов А. А., Вашкевич А. В. 1. Шизоана-лиз // Постмодернизм. Энциклопедия. — Минск: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2001. — С. 979–984. Лиотар Ж.-Ф. 2. Состояние постмодерна. — М.: Институт экспериментальной социо-логии; СПб.: Алетейя, 1998. — 160 с. Фейерабенд П. 3. Против метода. Очерк анархистской теории познания. — М.: АСТ, 2007. — 413 с.


209/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


О Б РА Щ Е Н И Е ,принятое участниками расширенного

выездного заседания редакционного совета научного журнала

«Вопросы культурологии» в Челябинской государственной академии

культуры и искусств23 марта 2012 года

Современные геополитические процессы в мире, системные трансформации рос-сийского общества, нацеленные на инно-вационное развитие и модернизацию социально-экономических отношений, актуализируют значение культуры в жизни и поступательном развитии социума. Куль-тура в современном мире может стать как фактором риска, так и базисом стабильно-сти и гармонизации.

Глобализация как социокультурный фено-мен порождает не только интеграционные процессы, но и риски обострения культур-ных противоречий этнического и конфес-сионального характера. В этих условиях воз-никает необходимость объединения усилий культуры и образования в пространстве формирования взаимного уважения всех культур, составляющих российский социум. Культура каждой этнической, религиозной, социальной группы, каждого российского региона уникальна и неповторима, из мно-гообразия национальных и региональных культур слагается единая российская куль-тура, имеющая многовековую историю.

Российская культура должна быть доступна для освоения всеми слоями и группами много-национального российского социума. Мы при-зываем государственные и муниципальные органы управления культуры и образования формировать и реализовывать сбалансиро-ванную культурную политику, направленную на обеспечение доступности культурных

ценностей, гарантирующую возможность творческой деятельности в сфере культуры каждому члену российского общества.

История российской культуры должна быть доступна для изучения в сфере оте-чественного образования и науки. Новое поколение Федеральных государственных образовательных стандартов закрепляет в качестве базового принципа формирова-ние общекультурных компетенций в сфере высшего профессионального образования. При этом в самих стандартах отсутствует механизм, обеспечивающий реализацию данного принципа. Мы призываем законо-дательную и исполнительную власть Рос-сийской Федерации закрепить в Федераль-ных государственных образовательных стандартах культурологию как обязатель-ную учебную дисциплину для всех уровней и направлений подготовки специалистов, бакалавров и магистров в системе высшего профессионального образования. Мы при-зываем руководителей образовательных учреждений вводить преподавание культу-рологии в вариативную часть учебных пла-нов и программ на всех факультетах.

Культурология сформировалась в рос-сийском научном и образовательном про-странстве как интегративная дисциплина, органически сочетающая все базовые пред-ставления об онтологических, гносеологи-ческих, аксиологических, феноменологи-ческих, семиотических, цивилизационных


21

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


основаниях культуры. Изучение культуро-логии позволит сформировать целостную личность, способную к системному освоению постоянно обновляющейся информации, спо-собную ориентироваться в поликультурном пространстве современного мира, способную к творческой активности и самореализации в инновационной социокультурной среде модернизируемого российского общества.

Мы призываем исследователей культу-ры и преподавателей культурологических дисциплин ориентироваться на выявление практико-ориентированных принципов и проектно-прогностических возможностей культурологии. Нами осознается проблема недостаточного соответствия содержания культурологического образования постинду-стриальным вызовам. Культурология должна ориентировать социум на построение куль-туры завтрашнего дня, должна генерировать ценности и приоритеты личности и социу-ма в условиях технологического прогрес-са, должна формировать образы будущего и критерии их возможного общественного выбора, должна формировать концепты актуальных культурных практик. Мы при-зываем преподавателей культурологии выработать у студентов системное мышле-ние, основанное на глубоких теоретических

основаниях науки о культуре, ориентиро-вать на освоение прикладных социально-практических пластов культурологического знания. Решение данных задач обеспечит поступательное развитие культурологии как науки, как учебной дисциплины, как средства формирования и реализации культурной политики, как способа освоения мира.

Мы призываем культурологическое сообщество активно выражать свою про-фессиональную и гражданскую позицию при обсуждении проектов федеральных законов «Об образовании в Российской Федерации» и «О культуре в Российской Федерации». Эти законы должны стать гарантом поступатель-ного развития отечественной культуры во всем многообразии ее проявлений.

От имени участников расширенного выезд-ного заседания редакционного совета научного журнала «Вопросы культурологии» настоящее обращение подписали:

Андрей Валерьевич Агошков, главный редактор научного журнала «Вопросы куль-турологии»

Ольга Николаевна Астафьева, предсе-датель Московского культурологического

Участники встречи в Челябинске, 23 марта 2012 г.


229/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


общества, директор Научно-образователь-ного центра «Гражданское общество и соци-альные коммуникации»

Григорий Михайлович Бирженюк, док-тор культурологии, профессор, декан факуль-тета конфликтологии СПбГУП

Сергей Валентинович Борисов, доктор философских наук, доцент ЧГПУ

Татьяна Владимировна Вольфович, кан-дидат педагогических наук, доцент кафедры искусствоведения и культурологии ЮУрГУ

Сергей Сергеевич Загребин, доктор исторических наук, профессор, председатель Совета Уральских Бирюковских чтений

Людмила Борисовна Зубанова, доктор культурологии, заведующая кафедрой куль-турологии и социологии ЧГАКИ

Сергей Борисович Синецкий, доктор культурологии, проректор по НИР Челябин-ского института экономики и права, пред-седатель комиссии Общественной палаты Челябинской области

Людмила Александровна Шкатова, доктор филологических наук, профессор кафедры теории языка Челябинского госу-дарственного университета

Андрей Владимирович Штолер, кан-дидат педагогических наук, проректор по НИР ЧГАКИ

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Из выступления Г.М. Бирженюка на расширенном выездном заседании редакционного совета журнала «Вопросы культурологии» в Челябинске

23 марта 2012 г.

Когда формировались различные объединения культурологов — общества, ассоциации, диссертационные советы, то их основу соста-вили представители разных наук — философы, социологи, историки, филологи и др. Это и понятно, так как собственно культурологов, т. е. людей с кандидатской, а особенно докторской степенью по культу-рологии, было очень мало. Но сегодня приходится часто наблюдать, что эти люди, часто искренне полагая себя культурологами, не очень ощущают предмет этой науки, ее границы, специфику. Это хорошо видно по тематике диссертаций, которые советы принимают к защи-те по культурологии.

Например, мне встретился автореферат докторской диссертации по культурологии «Социокультурные функции детского и молодеж-ного театра» (М., 2009). Ясно, что это была работа либо по искусст-

воведению, либо по социально-культурной деятельности. Там все положения на защиту касаются театра. Идет на защиту множество подобных работ, где явно видно, что это костюм с чужого плеча, перешитый наскоро под культурологию...

Порой вообще ситуация граничит с анекдотом. Получаем мы автореферат — тема «Культурная среда современной России как фактор формирования межкультурной компетенции вторичной языковой личности» (Чита, 2011), где автор, судя по публикациям, является преподавателем анг-лийского языка. Суть работы состоит в том, что человек, владеющий двумя языками, — это вто-ричная языковая личность. На самом деле языковая личность — это метафора, которая отражает возможность репрезентации внутреннего мира личности (прежде всего автора) в языке. Вторич-ная личность — это вообще что-то из области психиатрии. Но совет допустил работу к защите по специальности 24.00.01. Часто это происходит потому, что в названии есть слово «культура». Пишут «…в современной культуре» или «…как явление культуры». И это служит пропуском в культурологию!


23

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?

ФИЛОСОФИЯ И КУЛЬТУРА РОССИИ

В статистическом выражении культурные достижения советского общества были внушительными: из года в год ширилась сеть высших учебных и научных заведений, росли число студентов, количество школ. Почему же с крушением советского строя и распадом великой державы на незави-симые государства культура почти каждой нации оказалась в кризисном состоянии? Для ответа на этот вопрос не уйти от фун-даментальных проблем развития цивилиза-ции и теории культуры.

К сожалению, почти на всем постсоветском пространстве отсутствует понимание значе-ния культуры в жизни общества, понимание самого смысла культуры, а также роли госу-дарства в культурном развитии нации. Мно-голетнее воззрение на человека как на эле-мент социально-экономических отношений

продолжает свою инерцию уже в ином идео-логическом формате и не дает увидеть в нем великое историческое задание, а именно: непрестанное совершенствование, т. е. окуль-туривание, к чему направляли человека все предыдущие духовно-культурные традиции. Идеология может подменять понятие культуры понятием цивилизованности. Но дело в том, что культура есть творческое ядро цивилизации, дающее ей импульсы развития. Именно культу-ра задается вопросом, что есть жизнь и в чем ее смысл, она касается содержания внутреннего мира человека и внешне выражается уже как состоявшееся внутреннее окультуривание. Цивилизация же выражает развитие внешнего, материально полезного к духовным ценностям безразличного [10. С. 590–592]. Она — инстру-мент культуры, сосуд, техника, форма истори-чески развивающегося общества.

УДК 008

Культура — живое ядро цивилизации и смысл нации

© Шарипов Александр Михайлович, Главное архивное управление города Москвы. Россия, 117393, Москва, ул. Профсоюзная, 80. E-mail: alexshariff @mail.ru Статья поступила 30.11.2011 г.

Материалы доклада на круглом столе руководителей творческих союзов и деятелей культуры г. Одессы «Культурная политика в Украине» (октябрь 2011 г.) посвящены ключевым проблемам раз-вития культуры и цивилизации. В основе доклада — культурологические идеи И. А. Ильина, кото-рый, как и Гегель, видел в культуре смысловую основу цивилизации, ядро ее творческого разви-тия. При таком видении становится ясно, что периферийное отношение к культуре губительно для цивилизации. Субъектом культуротворческого процесса является самоопределяющаяся личность, погруженная в национальную среду. Нация — формообразующее начало культуры и путь к сверх-национальному единению. Задача культурной политики, ведущего культурного слоя нации — вести народ к высшим свершениям культуры через неповторимый творческий акт, сложившийся в лоне этого народа. Ключевые слова: цивилизация, культура, культурная политика, нация, ведущий культурный слой, И. А. Ильин.

Culture is a living core of civilization and the meaning of the nation. Report made on the «round table» of the creative unions’ leaders and cultural workers in Odessa, “Cultural Policy in Ukraine” (October 2011) covers the key issues of culture and civilization. The report is based on culturological ideas of I. A. Il’in, who like Hegel, considered culture as signifi cant foundation of civilization, the core of its creativeness. Under such approach it becomes clear that pushing culture to the background is disastrous for civilization. The subject of creative cultural process is self-defi ned personality deeply absorbed in the national environment. Nation formers culture and paves the way to the unity without national borders. Key words: civilization, culture, cultural policy, the nation’s leading cultural layer, I. A. Il’in.


249/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

? ФИЛОСОФИЯ И КУЛЬТУРА РОССИИ

Созидание культуры есть путь само-реализации человека, нации и человечест-ва во всех аспектах земной жизни. Нельзя путать культуру с искусством, которое лишь ее часть. Культура в целом есть широкий спектр жизнедеятельности: наука, религия, нравственность, искусство, правосознание, хозяйственная деятельность, межлично-стные отношения [7. С. 192]. Еще античные греки и римляне понимали задачу культу-ры — гармонизировать окружающий хаос. Для них смысл жизни виделся в том, чтобы люди преодолевали «хаотическую пыль» слу-чайностей и строили гармонию окружаю-щего миропорядка, т. е. творили культуру [8. С. 434]. Понимали они и то, что задача эта по силам только духовной личности: душа, покорная хаосу, бессильна создать космос во внешнем мире — в искусстве и в обще-ственности. Грубая и своевольная, с пороч-ными и разнузданными страстями, она также бессильна создать технику, организовать хозяйство. Тем более не способна она стро-ить здоровую государственность и творить высокую культуру. Духовно разлагающаяся душа не созидает и не властвует; она раб-ствует своим страстям и через них беспо-мощна перед лицом материи [6. С. 446]. Как писал философ И. А. Ильин, «жизнь вообще имеет смысл и может совершенствоваться только тогда, когда бережется и растится качество; нет его — и гибель становится неминуемой. А качество творится и обес-печивается прежде всего и больше всего культурой личного духа» [7. С. 259]. Ильин, как и Гегель, другие выдающиеся мыслители человечества, акцентировал внимание на двух важнейших составляющих культуро-творческого процесса: свободной личности и национальной среде.

Первое, что необходимо обществу для развития («повышения») его культуры, — свободная самоопределяющаяся личность. Это вовсе не означает анархию и вседоз-воленность, когда общество и государство не озабочены тем, чтобы ориентировать личность в этическом и эстетическом про-странстве. Нет, все тысячелетия существо-вания человечества общество сохраняло себя благодаря выбору достойных ориен-тиров — религиозно-нравственных, эстети-ческих, трудовых. Те нации, что не пережили

длительного разрушения общественной самодеятельности и сегодня формируют общественное мнение для защиты от раз-ложения. И уже огражденная воспитанием от разлагающих факторов личность сама начинает творить свой жизненный путь. Ведь в конечном итоге культура — это не здания и холсты, книги и фильмы, но эстетическое содержание, наполнение этих явлений, т. е. то, как они воздействуют на созидание чело-веческой личности. И «культура творится не сознанием, не рассудком и не произволом, а целостным, длительным и вдохновенным напряжением всего человеческого сущест-ва, отыскивающего прекрасную форму для глубокого содержания» [3. С. 290]. Как писал Ильин: «Каждое произведение искусст-ва есть предложенная людям медитация; читатель, читая, медитирует тою святостью и мудростью или греховностью и мерзостью, которые художественно осуществились и развернулись в читаемом произведении» [2. С. 203]. Эстетический предмет есть то, что поэты и писатели, художники и музыканты, архитекторы предлагают людям для меди-тации. За материальной оболочкой их про-изведений скрывается дух произведения, и для воспитания гармоничной личности важно, каков этот дух. Поэтому «духовно слепой подход к искусству» может привести к вырождению культуры и общества, о чем так много сегодня и говорят [4. С. 88].

Второе — формообразующим началом культуры является нация. «Все великое может быть сказано человеком или народом только по-своему, и все гениальное родится именно в лоне национального опыта, духа и укла-да» [7. С. 200]. Конечно, зрелое выражение народного духа происходит в творчестве национального гения и вождя. Но духов-ный опыт гения нуждается в национальной лаборатории и возрастает лишь в атмосфе-ре всенародных достижений. Необходимо ясно сознавать, что философ, поэт, художник, ученый, политик сознательно или бессозна-тельно питаются духовным опытом своего народа; их индивидуальный дух складывает-ся в поле влияния национальной культуры, которая питает его личный опыт и его личное познавательное творчество [9. С. 57]. Еще Гегелем отмечалось, что независимо от лич-ной одаренности и социального положения


25

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


участником национального метафизическо-го дела, творцом национальной культуры становится каждый человек. Во всенарод-ном творении национальной культуры нет ни одного усилия, ни одного достижения, которое пропало бы даром, «ибо всякое усовершенствование, всякое просветление в человеческой душевной ткани незамет-но живет и размножается и передается во все стороны, никогда не исчезая бесследно. Здесь драгоценно каждое личное состояние» [9. С. 59]. Это огромный ресурс для социо-культурного развития национально-государ-ственного организма. Через пробуждение и окультуривание национального инстинкта надо каждому человеку привить сознание важности его верного культурного поведе-ния для здоровья всей нации. Национальное единение помогает людям преодолевать то душевное распыление (психический «ато-мизм»), в котором им приходится жить на земле: «Возникает могучее творческое еди-нение людей в обще и сообща творимом лоне — в национальной духовной культу-ре» [7. С. 199]. А «безнациональность есть духовная беспочвенность и бесплодность» [3. С. 327]. Молодежь, не вовлеченная в лоно национальной культуры, все равно ищет какие-то объединяющие начала, поэтому обращается к инонациональным, зачастую маргинальным явлениям иных цивилизаций, т. е. питается отбросами чужих наций, не востребованных внутри них.

В ХХ в. отрицающий национальную куль-туру и духовный акт своеобразно-нацио-нальной культуры интернационализм желал сразу воспитать «сверхчеловека», а получил массу обезличенных людей вне всякой куль-туры, «исторический песок» духовной пусты-ни, «мусор» культуры [7. С. 200–201]. Путем интернационалистической ассимиляции постепенно создавался «бездуховный тип международного беспочвенника», потерявше-го творческий дух и опустившегося до при-митивно-животной низины [7. С. 210]. Так на поверхность всплыли безголосые «певцы», блатняцкие «шансонье», попса…

Говоря о государственной культурной политике, важно отвергнуть марксистское понимание государства как орудия эксплуа-тации. Для ведущих наций государство все-гда было органом охранения национальных

святынь, так как являло собой органическую часть культуры (и цивилизации в целом). Как писал Ильин, государство — это общность духовной судьбы людей, объединенных на почве духовной культуры и правосознания, «организованное общение людей, связан-ных между собою духовной солидарностью,.. поддерживающих ее силою патриотической любви, жертвенной волей, достойными и мужественными поступками» [7. С. 234, 238]. Надо учитывать, что правосознание граждан государства — важнейшая состав-ляющая культуры. Разложение же современ-ного государственного и правового сознания распространилось столь широко, укоре-нившись в сознании разных поколений, что продолжение этого процесса грозит гибе-лью самой культуры, а значит, цивилизации [6. С. 462–463]. Государственным деятелям необходимо осознать это и, осознав, начать активно действовать. Надо прививать совре-менному гражданину чувство полноправно-го и ответственного участника жизни своей большой семьи — нации. И воспитание такой культуры правосознания полностью лежит на плечах государственных правителей, которые это делают прежде всего честным служением и защитой национально-государ-ственных интересов. Задача общества и го-сударства — созидание и защита культуры одухотворения человека.

Нам же, деятелям культуры и науки, «для обновления жизни надо обновить культур-но-творящий акт, перестроив его на основе созерцающего сердца»: всю науку, рели-гию, искусство, право, политику, хозяйство; надо глядеть на жизнь нации, всего сущего «созерцающим сердцем» и творить «лучом любви», свободно и искренно [5. С. 353–355]. Этому мешает порабощение души поверх-ностно-материалистическим взглядом на мир, который не может увидеть смысл ни своей жизни, ни культуры, ни цивилиза-ции в целом. И если в предыдущие эпохи культура творилась благодаря постоянно-му саморазвитию ведущего национального слоя каждой цивилизации, то в настоящее время эта ведущая культурная роль нацио-нальных «элит», особенно на постсоветском пространстве, в забвении: о национальной культуре вспоминают лишь для использова-ния «национального инстинкта» на период


269/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


политической борьбы. Об одухотворении же «национального инстинкта» нет и речи. Увлеченные борьбой за власть и материаль-ное превосходство, национальные «элиты» в редких исключениях осознают свою клю-чевую роль в культурном воспитании наций. Одной из главных причин такого положе-ния является низкий культурный уровень большинства политических «элит» постсо-ветского пространства. Это говорит о том, что кризис «постсоветской цивилизации» не только не преодолен, но и не зафиксированы его основные причины.

Фундаментальные исследования мировых ученых, сама история достаточно ясно пока-зывают центральное значение культуры в раз-витии отдельных цивилизаций. Так, благодаря преодолению наследия противокультурной «культурной революции» и возвращению к фундаментальным основам националь-ного менталитета, грамотной культурной политике, одухотворяющей «национальный инстинкт», современная китайская цивили-зация выходит в мировые индустриальные лидеры. Нынешний Китай финансирует массу проектов по возрождению культурно-нацио-нального самосознания, задействовав в этом мировые культурные центры. Голливуд еже-годно снимает для Китая десятки историче-ских фильмов. Китайские граждане учатся в ведущих культурных школах мира. Лозунгом современного Китая стали слова: «Мы сможем это сделать, потому что мы — китайцы». И это дает потрясающие результаты в общем раз-витии цивилизации: на основе возрождения национального самосознания из порушенной революционными экспериментами цивилиза-ции родилась высокоиндустриальная и высо-кокультурная держава. За четверть века Китай из задворок выдвинулся в десятку мировых лидеров, став «мастерской мира», как некогда Британская империя.

История мировой цивилизации доста-точно ясно показывает стратегическое зна-чение одухотворенной высокими идеалами культуры в жизненности, перспективности цивилизации. Как только культура отдель-ной цивилизации приходит в упадок, ее национальное пространство превращается в «перегной» для инородных перспектив. Поэтому элитные университеты Англии, Гер-мании, Японии, США и других стран не только

продолжают профессиональную подготовку своих подопечных, но и развивают куль-турно-эстетические чувства подрастающей национальной элиты. Наши СМИ даже не затрагивают эту тему культурной подготовки национальной элиты цивилизованных стран. Они создают мифы о дикой джинсово-рок-н-ролльной Америке, в то время как в США сотни симфонических оркестров и никакой общенациональной «Бутырки» в эфире.

Итак, исходя из приоритетов челове-ческой личности, можно вполне уверенно утверждать:

— культура есть сердцевина цивилиза-ции, животворящее ядро ее развития;

— нация есть формообразующее начало культуры и единственный путь к сверхна-циональному в культуре;

— гармоничная личность — творец живой культуры.

На этом формируется культурная поли-тика ведущих наций мира. Национальная культура — притягивающее творческое поле преодоления атомизации и деградации общества, оздоровления нации, открытия перспектив развития цивилизации.

Политические лидеры нации и государ-ства должны ясно осознать, что духовная культура народа не есть его почетное клад-бище, не музей его лучших свершений. Как писал И. А. Ильин: «Она живет и творится и в нас, его сынах, связанных со своею роди-ной любовью, молитвою и творчеством; она живет незримо в каждом из нас, и каждый из нас то бережет и творит ее в себе, то пренеб-регает ею и запускает ее» [1. С. 8]. И задача ведущего творческого слоя каждой нации — вести свой народ к высшим свершениям культуры через неповторимый творческий акт, сложившийся в лоне этого народа, а не заглушать его пропагандой безликого интер-национализма или натравливанием на иные нации, эти «цветы Божьего сада».

Культура — не периферия, культура — живая душа цивилизации, одновременно ее смысл и ее двигатель. Периферийное отношение к культуре должно быть пре-одолено в сознании политических лидеров, как и культурных деятелей: они вместе должны осознать себя ведущим культур-ным слоем нации и вести ее по пути твор-ческих свершений.


27

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


Список литературыИльин И. А.1. О России // И. А. Ильин. Собр. соч. Т. 6. Кн. II. — М., 1996.Ильин И. А. 2. О тьме и просветлении // И. А. Ильин. Собр. соч. Т. 6. Кн. I. — М., 1996. Ильин И.А.3. Основы христианской культу-ры // И. А. Ильин. Собр. соч. Т. 1. — М., 1993.Ильин И. А. 4. Основы художества // И. А. Ильин. Собр. соч. Т. 6. Кн. I. — М., 1996.Ильин И. А.5. Письмо к И. С. Шмелёву 09.09.1945 // И. А. Ильин. Собр. соч.: Пере-писка двух Иванов. Кн. II. 1935–1946. — М., 2000.

Ильин И. А.6. Проблема современного правосознания // И. А. Ильин. Собр. соч.: Статьи. Лекции. Выступления. Рецензии (1906–1954). — М., 2011.Ильин И. А.7. Путь духовного обновления // И. А. Ильин. Собр. соч. Т. 1. — М., 1996. Ильин И. А.8. Путь к очевидности // И. А. Ильин. Собр. соч. Т. 3. — М., 1994. Ильин И. А.9. Религиозный смысл филосо-фии // И. А. Ильин. Собр. соч. Т. 3. — М., 1996.Ильин И. А.10. Сущность и своеобразие рус-ской культуры // И. А. Ильин. Собр. соч. Т. 6. Кн. II. — М., 1996.

ФАКТОГРАФ

Объединение образовательных учреждений: созидание или разрушение?

5 июля руководитель фракции «Справедливая Россия» в Государственной Думе ФС РФ, лидер Полити-ческой партии «Справедливая Россия» Сергей Миронов принял участие в работе круглого стола на тему «Объединение образовательных учреждений: создание крупных учебных центров или разрушение традиций отечественного образования?».В работе круглого стола, организованного фракцией «Справедливая Россия» в Государственной Думе ФС РФ, также приняли участие депутаты фракции Виктор Шудегов и Валерий Черешнев, депутат от фракции КПРФ Олег Смолин, а также приглашенные представители образовательных учреждений и министерств.

«Когда... я слышу призывы ликвидировать большое количество вузов и оставить 50 или 200 — я считаю, что это неправильно, — заявил лидер Политической партии «Справедливая Россия» Сергей Миронов. — Нужно идти другим путем, сделать так, чтобы наши вузы достигали такого уровня, когда не было бы никаких вопросов: ни по качеству обучения, ни по полученным знаниям, ни уж тем более по реальному “весу” диплома о высшем образовании».

«Конечно, мы понимаем, что без определенных “санаций” не обойтись, — добавил Сергей Миронов. — Еще раз хочу подчеркнуть, что здесь нужен очень осторожный и взвешенный государственный подход, исходя из интереса государства, а не узкого бизнеса, и уж тем более не исходя из интересов экономии бюджетных средств. Потому что на образовании, на науке, на культуре экономить нельзя. Более того, с моей точки зрения, это те сферы, где государство должно вкладывать, вкладывать и вкладывать».

Сергей Миронов сообщил, что в соавторстве с депутатом фракции «Справедливая Россия» Виктором Шудеговым им был подготовлен законопроект, который вносит изменение в статью 34 Закона «Об образовании», где предлагается урегулировать порядок реорганизации государственных и муници-пальных образовательных учреждений.

«Нами предлагается следующее: я перечислю наличие тех решений и тех документов, которые позволяют проводить вот такую реорганизацию, в данном случае это может быть и ликвидация, и укрупнение, и присоединение, — одним словом реорганизацию, — объяснил руководитель фрак-ции “Справедливая Россия” в Государственной Думе ФС РФ Сергей Миронов. — В соответствии с нашим законопроектом реорганизация государственного или муниципального образовательного учреждения может быть осуществлена только при наличии решения учредителя образовательного учреждения, согласованного с трудовым коллективом, одобрения этого решения государственным законодательным органом власти для соответствующего субъекта РФ».

Участники круглого стола приняли рекомендации по итогам обсуждения. Источник: http://mironov.ru/main/news/12282


289/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


Теоретический базис современной науки о культуре создавался не только представите-лями западной философии, социологии, куль-турологии. Не менее значимый вклад в осмыс-ление сущности культуры и Церкви внесли и наши русские религиозные мыслители, нахо-дившиеся в изгнании. Наиболее активно эти проблемы разрабатывались в период эмигра-ции, так как кризисная эпоха актуализировала и вывела эти сюжеты на первый план.

Три темы стали центральными в исследо-ваниях русских мыслителей: кризис Церкви, кризис культуры и разрыв между Церковью и культурой. «Жизнь человеческая расще-плена и раздавлена двумя трагедиями — трагедией Церкви и трагедией культуры», — отмечал Н. Бердяев [3. С. 175].

Замечательная плеяда русских религи-озных мыслителей периода эмиграции рас-сматривала тему христианства и культуры в разных ракурсах, но их мировоззренческие установки и идеи пересекались, демонстри-руя образец соборного творчества. Это дает основания сделать попытку общего обзора

темы соотношения Церкви и культуры в среде русских религиозных мыслителей зарубежья. Мы будем опираться на работы В. Зеньковско-го, С. Булгакова, С. Франка, Н. Бердяева, И. Иль-ина, Г. Федотова, имевших свои соображения по указанной тематике. Следует отметить, что ядром их философских и культурологических построений являются идеи выдающегося рус-ского философа В. Соловьёва.

Специфика рефлексии русских мысли-телей-эмигрантов о религиозной культу-ре заключалась, во-первых, в том, что они воочию наблюдали кризис культуры на Запа-де, поэтому вынуждены были размышлять о путях христианской культуры в масштабах всего христианского мира. Такая позиция объективно способствовала преодолению православного национализма, которым гре-шили когда-то славянофилы.

Во-вторых, особенность дискурса о рели-гии и культуре, предпринятого русскими мыслителями-эмигрантами, как справедливо отмечает церковный публицист А. Кырлежев в своей статье, посвященной этой же теме,

УДК 215:008

Церковь и культура в трудах русских религиозных

мыслителей периода эмиграции© Шимчук Тамара Алексеевна, ФГБОУ ВПО «Кемеровский государственный сельскохозяйственный институт». Россия, 650003, Кемерово, ул. Марковцева, 5. E-mail: [email protected]Статья поступила 30.04.2012 г.

В статье, с опорой на работы русских религиозных мыслителей эмиграции, анализируются методо-логические проблемы взаимоотношений Церкви и культуры; выделяются основные аспекты проек-та христианской культуры и определяется его актуальность для решения современных задач сбли-жения Церкви и культуры, предполагающих окультуривание Церкви и оцерковление культуры.Ключевые слова: Церковь мистическая, Церковь историческая, Церковь как богочеловеческое единство, оцерковление культуры.

Basing at works of Russian religious thinkers of emigration, the author of the article analyses methodological problems of correlation between Church and Culture. The main aspects of Christian culture project are singled out, and the author detects it’s actuality for solving contemporary goals of approach Church and Culture through culturing of Church and churching of Culture. Key words: Church mystical, Church historical, Church as divine and human unity, culture.


29

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


состояла в том, что они все прошли путь от марксизма к идеализму, а затем уже верну-лись к Церкви [15. С. 180].

В-третьих, особенность дискурса о Церкви и культуре определялась онто-логией русских религиозных мыслителей. Потомок русских эмигрантов, югославский диссидент М. Михайлов так определил осо-бенность мировосприятия русских религиоз-ных мыслителей: «Западные исследователи все еще не понимают своеобразия русской мысли, относя ее просто к идеализму. Между тем, если идеализм делит мир на две сферы, из которых идеи выше материи, то русская мысль увидела “три, а не две сферы бытия”, третья — Бог, в котором преодолевается дихотомия первых двух» [16. С. 197]. Три сферы бытия повлекли выделение трех аспектов в понимании Церкви. Этот дискурс определил и понимание онтологии Церкви, и бытийные основания культуры.

В-четвертых, русские религиозные мыс-лители остро переживали различия между Церковью мистической и Церковью види-мой. Они понимали при этом, что проблема взаимоотношений Церкви и культуры — это проблема только для эмпирической, а не мистической Церкви.

Итак, русские религиозные мыслители размышляли о путях христианской культуры в масштабах всего христианского мира. Такая оптика позволяла осознавать христианскую культуру как новый грандиозный проект возрождения и оцерковления культуры. Проект христианской культуры осознавался, отмечает А. Кырлежев, как альтернатива не только проекту светской, секуляризованной культуры, но и, добавим, как альтернатива старому проекту христианской культуры, который воспринимался как грандиозная неудача исторического христианства. Рево-люция в России, по оценке Бердяева, «явля-ется огромной, не оцененной еще по глубине своих последствий катастрофой в Право-славной Церкви» [5. С. 37].

Сразу следует заметить, что анализ куль-туры осуществлялся русскими религиозны-ми мыслителями не только из Церкви на культуру, присутствует и обратный ракурс — со стороны культуры на Церковь. По словам В. Зеньковского, дуализм Церкви и культу-ры трагичен для обеих сторон. В сознании

современников обостряется ощущение вне-жизненности Церкви, особенно в ситуации, когда ее служители призываются благосло-вить те или иные культурные явления, кото-рые «уже вошли в жизнь без участия Церкви» [10. С. 301].

Отрыв Церкви от культуры трагичен и для самой культуры. Зеньковский убежден, что благодатное действие Св. Духа не ограни-чивается церковной оградой. Очень важно отметить, что, согласно Зеньковскому, проб-лема отрыва Церкви и культуры существует только для исторической Церкви, а не мис-тической, «равно как и проблема церковно-сти культуры есть проблема связи культуры с исторической церковностью» [11. С. 303].

Чтобы понять этот тезис, надо учесть, что Зеньковский выделяет три аспекта в понима-нии Церкви. В первую очередь он выделяет Церковь мистическую и Церковь историче-скую. Зеньковский считает этот факт очень важным для правильной оценки историче-ской Церкви, которая не застрахована от ошибок существованием Церкви мистиче-ской. Но различение двух сторон Церкви он считает недостаточным. Существует, согласно Зеньковскому, «общая историче-ская проекция Церкви, исходящая от мистиче-ского организма Церкви», которую он назвал «духом» той или иной исторической Церкви [12. С. 88]. Дух православия «отражает его внутреннюю сторону, которая одухотворяла жизнь народа и его культуру».

В книге «Духовные основы общества» С. Л. Франк рассматривает Церковь как уни-версальную и имманентную категорию обще-ственной жизни. Все общественные органи-зации и объединения «церковны». Это взгляд изнутри Церкви (религиозная оптика). Взгляд извне Церкви позволяет, напротив, в ней уви-деть аналогию с любым социальным инсти-тутом (оптика светской науки). С. Франк, как и В. Зеньковский (с той разницей, что Зень-ковский выделил их, размышляя о правосла-вии, а С. Франк — в широком социально-фи-лософском контексте, вне конфессиональных различий), выделяет три аспекта в понимании Церкви: Церковь как мистическая реальность (религиозно-догматический аспект); Церковь как богочеловеческое (соборное) единство (социально-философский аспект); Церковь как социальный институт, являющий собой


309/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


внешнее единство (социологический аспект) [19. С. 87–88, 93–94].

Такая же позиция в понимании Церкви характерна и для С. Булгакова, который отме-чает, что «Церковь есть и вне церковной ограды, и поверх ее…» [7. С. 9]. Иными сло-вами, и за оградой Церкви «простирается христианский мир, лежащий вне Церкви». О Церкви в универсалистском ключе размыш-ляет и Н. Бердяев, не без горечи замечая, что «Церковь перестали понимать интегрально, как вселенский духовный организм, как онто-логическую реальность… Победило диффе-ренциальное понимание Церкви, как учреж-дения, как общества верующих, как иерархии и храма. Церковь превратилась в лечебное заведение, в которое поступают отдельные души на излечение» [3. С. 163]. Н. Бердяев полагает, что кризис Церкви обусловил отрыв и кризис культуры. Культура должна была пройти через секуляризацию, а Церковь должна была обновиться [4. С. 522].

Оцерковление культуры, по мысли рус-ских философов (В. Зеньковского, И. Ильина, Н. Бердяева), не означает отказ от дости-жений светской культуры: «Светская куль-тура не погибнет в этом, но преобразится в направлении духовности» [14. С. 330].

Итак, в мистической Церкви преодоле-вается дихотомия Церкви и культуры. Но как воплотить это преодоление на просто-рах мировой истории? Церковь обращается к внутреннему человеку. И. Ильин и Н. Бердя-ев уточняют этот сюжет.

«Культура творится изнутри, — пояс-няет И. Ильин, — она есть создание души и духа: христианскую культуру может тво-рить только христиански укрепленная душа» [14. С. 302]. Христиане призваны тво-рить культуру не через Церковь и не в Церкви. У Церкви другое призвание — блюсти веру и таинства. Культуру творит душа. Люди не могут творить культуру по указанию Церкви [14. С. 319]. Н. Бердяев считал, что Церковь не есть «искусственное изобретение для дезин-фекции от заразы», Церковь растет изнутри [3. С. 257]. Изнутри растет и культура. Центром же, в котором изнутри произрастает и то, и другое, является человек, который, одухо-творяясь, творит, преодолевая свое несовер-шенство. С. Булгаков солидарен с этой пози-цией, считая, что «православный путь — путь

свободы в смысле отсутствия подчинения церковного творчества клерикально-иерар-хическим заданиям» [8. С. 642].

Итак, «ни Церковь, ни государство не могут и не должны предписывать созидания христианской культуры: она должна творить-ся свободно» [14. С. 319]. И. Ильин так распре-делил функции в обществе: народ творит, го-сударство правит, Церковь учит [14. С. 322].

Таким образом, размышляя о воцер-ковлении культуры, русские религиозные мыслители всячески дистанцировались от старой «византийской модели» православия. Достаточно определенно по этому пово-ду вполне в духе Соловьёва высказывается Н. Бердяев: «Оцерковление жизни можно понимать в духе ложного иерократизма и клерикализма, в духе старой византийской теократической идеи, исторически разло-жившейся и не восстановимой» [6. С. 576].

Официальное православие в лице духо-венства, потерявшего органическую связь с церковным народом, по мысли Зеньков-ского, «неизбежно духовно вырождается»: «Источником духовной порчи является сис-тема» [13. С. 55]. Зеньковский отмечает, что «пробил исторический час православия», но он сомневается, что речь идет о православии как Церкви: «Не знаю, пришел ли историче-ский час для православия как Церкви, не знаю и не чувствую этого» [10. С. 68].

Размышляя о кризисе Церкви, русские религиозные мыслители не могли обойти догматический аспект. Сначала должна обно-виться эмпирическая Церковь, что повлечет за собой обновление культуры, имеющей сакральные корни. Мы можем выделить сле-дующие основные аспекты проекта христи-анской культуры, который созревал в умах русских религиозных мыслителей периода эмиграции.

1. Догматический аспект. Софиологи-ческое направление философской мысли русской эмиграции явилось основанием для углубления догматической традиции. С. Бул-гаков, считавший, что «“грекороссийская” Церковь в параличе» [9. С. 163, 168], раз-решил главный вопрос — о Божественной Премудрости, которая есть реальность трех ипостасных центров в триединице [2. С. 424]. «Софийная модель» православия преодоле-вала «византийскую модель». Библейский


31

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


лик Божьей Премудрости есть «Божья жизнь, место встречи трех ипостасей Троицы, место встречи Бога и Человека» [1]. Анализируя положение России и трагедию «грекорос-сийской» Церкви, Булгаков усмотрел в этой катастрофе аналогию с падением Византии.

2. Экклезиологический аспект предпола-гает выделение трех понятий Церкви в трудах русских мыслителей: мистическая Церковь, Церковь как богочеловеческое (соборное) единство (занимающая промежуточное поло-жение между мистической и эмпирической Церковью) и эмпирическая Церковь. Софио-логическое направление философской мысли русской эмиграции затронуло проблемы экк-лезиологии еще в двух аспектах — экумениз-ма и мариологии.

Начиная с В. Соловьёва, русским мысли-телям дорога идея Вселенской Церкви. Они выработали православный взгляд на пробле-му экуменизма. Путь «экуменической» цер-ковности, по Булгакову, «ищущей церковного единства, сопровождается одновременно сознанием и уточнением вероисповедных различий» [7. С. 13]. Булгаков был уверен, что «думать о единении с Западной Церковью повелевает истина» [9. С. 185].

Мариология (почитание Пресвятой Девы Марии) — эта тема была поднята еще В. Соловьёвым и продолжена в работах С. Бул-гакова. Соловьёв не видел препятствий для восстановления догмата о Непорочном Зача-тии [17. С. 366]. Наряду с Богоматерью и Сыном Божьим «русский народ знал и любил под именем Святой Софии социальное воплоще-ние Божества в Церкви Вселенской». Именно эту идею В. Соловьёв считал «истинно нацио-нальной и безусловно вселенской идеей» русского народа, которая зародилась еще в Древней Руси, до знакомства с греко-визан-тийской версией православия [17. С. 365].

Потомок русских эмигрантов А. Аржаков-ский считает, что «главное достижение софио-логии, с точки зрения экклезиологии, состоит в том, что она реактуализировала, т. е. сдела-ла понятной личностное измерение Церкви, Невесты Агнца». Софиология открывает про-странство для диалога с представителями других конфессий и религий [1].

3. Антропологический аспект. Дихото-мия Церкви и культуры преодолевается пра-вильным решением проблемы свободы, вне

которой нет ни человека, ни творчества. Пра-вославный путь — это внутреннее делание, творчество в свободе. Задача культуры — дело богочеловечества, т. е. очеловечивание мира и обожение человека, а недостижимый предел культурного творчества есть Цар-ство Божье (С. Булгаков). Восстановление падшего человека, считал Г. Федотов, явля-ется задачей культуры, которая выполняет роль связующего звена между миром святых и падшим миром [18. С. 12].

4. Культурологический аспект. Задача культуры — «дело богочеловечества, т. е. очеловечение мира и обожение человека». Поэтому, считает С. Булгаков, «мы должны творить, религиозно любя то дело, которое делаем» [8. С. 642]. Всякая «культура рели-гиозна в своем основном смысле, хотя бы ее эмпирическое содержание и стояло вне религии» [10. С. 67]. Культура — условный мир, который вводит людей в актуальное общение с божественным миром, ибо «культ — духов-ное средоточие культуры» [8. С. 643].

5. Эстетический аспект. Софиология является источником художественного вдох-новения. Помимо догматики и экклезиологии, она затронула иконографию и художествен-ное прославление Христа, Девы Марии и тво-рения. Известны изображения Божественной Премудрости (Софии) в древних новгород-ских храмах. Тема Божественной Премудро-сти вдохновила композиторов и художников католического Запада, которые прямо связы-вают эти мотивы в своем творчестве с влия-нием идей русской софиологии [1].

Г. Федотов выделяет пять ступеней твор-чества в зависимости от его просветленно-сти благодатью Святого Духа: творчество святых подвижников, церковное творчест-во, христианское творчество, секуляризо-ванное творчество, языческое творчество [18. С. 17–18]. Между всеми этими видами творчества существует качественное отли-чие. Именно эти качественные различия даров Св. Духа и создают антагонизмы в мире создаваемых ценностей, но христи-анская мысль должна «строить храм Церкви на фундаменте подлинно вселенском, спо-собном вместить все духоносное творчество человека» [18. С. 19]. Н. Бердяев шире ставит проблему, напоминая, что «творить можно не только во имя Божье, но и во имя дьявола.


329/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


Именно поэтому нельзя уступать творчества дьяволу [3. С. 173].

Яркий и глубокий церковный публицист А. Кырлежев упрекает русских религиозных мыслителей эмиграции в «схематизме» их построений, в «упрощенных оценках запад-ных христианских традиций», в «наивности», когда они «схематично представляют право-славную традицию в ее “очевидных” преиму-ществах» [15. С. 183, 188].

Важно уточнить, о преимуществах како-го православия идет речь в трудах русских религиозных мыслителей. Основу методоло-гии русских мыслителей, как уже отмечалось, составило отмежевание, с одной стороны, от эмпирической православной Церкви, а с дру-гой — они подчеркивали, что речь идет не о богословском понимании Церкви. Они всегда говорят о духе православия. Отрыв от пра-вославия, считал В. Зеньковский, «превратит русский народ в этнографический материал».

Прошло уже целое двадцатилетие после падения безбожного режима, наступила эпоха созидания, эпоха диалога между слу-жителями Церкви и представителями цер-ковной и научной интеллигенции. Мы вста-ли перед необходимостью окультуривания церковного общества (служители Церкви учатся разговаривать и общаться с общест-венностью) и оцерковления культуры (твор-ческая интеллигенция ищет пути обретения веры и вдохновения). А это значит, что идеи русских религиозных мыслителей периода эмиграции как никогда актуальны.

Список литературыАржаковский А. С. 1. Софиология отца Сергия Булгакова и современное западное бого-словие [Электронный ресурс]: Великий спор о Святой Софии // URL: http://www.regels.org/Holy-Sophia.htm Аржаковский А. С. 2. Журнал «Путь» (1925–1940): Поколение русских религиозных мыслителей в эмиграции. — Киев: Феникс, 2000. — 330 с.Бердяев Н. А. 3. Спасение и творчество // Путь. Орган русской религиозной мысли (№ 1–61). — М.: ИНФОРМ-ПРОГРЕСС, 1992. — 751 с. Бердяев Н. А. 4. Смысл творчества // Фило-софия свободы. Смысл творчества. — М.: Правда, 1989. — 607 с.

Бердяев Н. А. 5. Царство Божие и царство кесаря // Путь. Орган русской религиоз-ной мысли (№ 1–61). — М.: ИНФОРМ-ПРО-ГРЕСС, 1992. — 751 с.Бердяев Н. А. 6. Церковная смута и свобода совести // Путь. Орган русской религи-озной мысли (№ 1–61). — М.: ИНФОРМ-ПРОГРЕСС, 1992. — 751 с.Булгаков С. Н. 7. У кладезя Иаковля // Хри-стианское воссоединение: экуменическая проблема в православном сознании. — YMCA-PRESS-PARIS, 1933. — 169 с.Булгаков С. Н. 8. Догматическое обоснование культуры // С. Н. Булгаков. Сочинения в 2-х томах. Т. 2. — М.: Наука, 1993. — 751 с.Булгаков С. Н. 9. Письмо к П. А. Флоренско-му // С. Н. Булгаков: Pro et contra. — СПб.: РХГИ, 2003. — 1000 с. Зеньковский В. В. 10. Идея православной куль-туры // В. В. Зеньковский. Собрание сочи-нений. Т. 2: О православии и религиозной культуре: статьи и очерки (1916–1957). — М.: Русский путь, 2008. — 528 с.Зеньковский В. В.11. Проблема церковной культуры // Там же. — С. 301–318.Зеньковский В. В.12. Православие и русская культура // Там же. — С. 87–126.Зеньковский В. В. 13. Россия и Православие // Там же. — С. 7–64.Ильин И. А. 14. Основы христианской культу-ры // И. А. Ильин. Собрание сочинений: в 10 т. Т. 1. — М.: Русская книга, 1996. — 400 с.Кырлежев А. И.15. Русская эмиграция и про-ект христианской культуры // Православ-ное богословие и Запад в ХХ столетии. — М.: Христианская Россия, 2006. Михайлов М. 16. Великий катализатор: Ницше и русский неоидеализм // Ино-странная литература. — 1990. — № 4. — С. 197–204; см. также: Зеньковский В. В. Об участии Бога в жизни мира // Собрание сочинений. Т. 2: О православии и рели-гиозной культуре. — М.: Русский путь, 2008. — С. 352. Соловьёв В. С.17. Россия и Вселенская Цер-ковь. — М.: Фабула, 1991. — 448 с.Федотов Г. П. 18. О Св. Духе в природе и в культуре // Путь. — 1932. — № 35. — С. 3–19. Франк С. Л. 19. Духовные основы общества. — М.: Республика, 1992. — 511 с.


33

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?

ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ ШТУДИИ

В настоящей статье предложен взгляд на естественный язык как на диссипативную самоорганизующуюся систему. Диссипация подразумевает, что информационная энтро-пия языка может снижаться — в частности, при преодолении системой состояния дина-мического хаоса с последующим изменени-ем ее эволюционной парадигмы.

Язык, как известно, не является простым набором знаков, употребляемых для пере-дачи информации, а представляет собой систему. Соответственно, как и в любой системе, особая роль в функционировании и развитии языка отводится принципу взаи-модействия элементов при объединении их в последовательно укрупняемые структуры. Описание системы, в свою очередь, сулит перспективы в разработке средств машинно-го перевода, создании структурированных баз данных и, вполне возможно, разработке искусственного интеллекта. Поэтому попыт-ки формализовать язык предпринимались и предпринимаются, несмотря на целый ряд сложностей, с которыми сталкиваются исследователи.

Вообще-то понятия информации и энтро-пии тесно и органично связаны друг с дру-гом, однако представления об информа-ционной энтропии появились лишь тогда, когда развитие термодинамики и статисти-ческой механики сделало эту связь очевид-ной. У истоков этого понятия стоит логик

и математик К. Шеннон, в честь которого информационную энтропию часто называют «энтропией Шеннона».

Тут налицо явная аналогия с дарвинов-ской эволюцией, так как и там развитие идет от единичного к множественному и через скрещивание результатов разных ветвей. И если действительно здесь есть какой-то параллелизм, то, согласно синергетике, с каждым разветвлением здесь тоже долж-на увеличиваться степень структуризации. И она действительно увеличивается, так как неопределенность (энтропия) значения обратно пропорциональна уровню диффе-ренциации.

«В языке нет ничего прямолинейно-го, одномерного, раз и навсегда данного: язык — это и система, и антисистема, это саморегулирующееся, саморождающееся и самодостаточное явление, но вместе с тем и социальное образование, отражающее быт и нравы его носителей» [1. С. 9]. Язык отра-жает объективную реальность и является постоянно изменяющейся системой. Язык — это настоящий ключ к созданию и осозна-нию цивилизации, так как именно с помощью языка мы можем передавать наши мысли, запечатлевать события и накапливать знания, связывая прошлое с настоящим, а настоя-щее с будущим. Язык может выполнять свою основную функцию — функцию коммуни-кации — только тогда, когда его словарный

УДК 81’367

Информационная энтропия языка

© Гурова Юлия Ивановна, НОУ ВПО «Санкт-Петербургский гуманитарный университет профсоюзов».Россия, 192238, Санкт-Петербург, ул. Фучика, 15.E-mail: [email protected]Статья поступила 17.02.2012 г.

В статье подчеркивается, что язык представляет собой открытую систему, он не замкнут на себе.Ключевые слова: диссипация, самоорганизация, энтропия.

The paper emphasizes that the language is an open system as it is not closed.Key words: dissipation, self-organization, entropy.


349/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

? ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ ШТУДИИ

запас может быстро реагировать, а также отражать и фиксировать все изменения, кото-рые происходят в различных сферах жизни и деятельности людей, а именно в производ-стве, науке, мировоззрении, общественно-экономических отношениях.

Говоря о языке, следует постоянно пом-нить о том, что это незамкнутая система. Можно сказать, что язык получает «подпитку» энергией извне, поскольку взаимодействует с другими системами (языками, обществом), и здесь вопрос уже выходит за рамки языко-знания. Упрощенно говоря, открытая систе-ма может вносить порядок извне и выносить беспорядок вовне. Соответственно, энтро-пия в системе языка вовсе не обязательно должна нарастать, как это бывает в замк-нутых системах. Таким образом, энтропия применительно к языку показывает уровень беспорядка при порождении и/или интер-претации высказывания с учетом фонетики, словаря и грамматических правил.

В частности, правила формирования слов — это не что иное, как каузальный атрибут, допускающий сочетания определен-ных морфем друг с другом. Возьмем такой элемент, как глагольная основа: она опре-деляет тот набор суффиксов и окончаний, который допустим в каждом конкретном случае. Например, английский глагол believe потребует для третьего лица единственного числа настоящего времени окончания -s, для причастия — окончания -ing и т. д. Возможно прибавление суффикса -er для образования существительного believer. Однако эта гла-гольная основа не допустит, скажем, суффикс наречия *believely.

Повышение энтропии системы может привести ее в состояние бифуркации, пере-хода от устойчивого состояния системы к неустойчивому, которое представляет собой режим с обострением. В режиме с обо-стрением система становится чувствительна к малым флуктуациям, и для выведения сис-темы на тот или иной эволюционный путь в момент обострения достаточно незначи-тельных воздействий. В качестве примера такой бифуркации с последующей сменой пути развития (и языкового типа в целом) удобно рассмотреть английский язык.

Выбор именно английского языка неслучаен и обусловлен одной важной

особенностью, для рассмотрения которой необходим небольшой экскурс в историю этого языка. Изменения грамматического строя английского языка, связанные с раз-рушением некогда стройной флективной системы, ознаменовали переход от древ-неанглийского к новоанглийскому периоду. Быстрая, даже скачкообразная смена синте-тического строя на аналитический явилась, пожалуй, беспрецедентным случаем в исто-рии не только английского, но и германских языков в целом.

Наиболее интересный пример для наглядности представляют собой глаголы ан-глийского языка. В древнеанглийском языке, бывшем в употреблении около 800 г. н. э. (язык «Беовульфа»), существовало несколько классов глаголов, различающихся по способу образования прошедшего времени. В тече-ние последующих 1200 лет шел процесс «регуляризации»: все эти классы постепенно исчезали самым распространенным спосо-бом, в котором прошедшее время и причас-тие прошедшего времени образуется путем прибавления к глаголу суффикса -(e)d.

В современном английском все прочие классы сохранились лишь в виде рудимен-тов — так называемых «неправильных» гла-голов. Класс правильных глаголов является единственным продуктивным, то есть все новые глаголы, появляющиеся в англий-ском языке, автоматически попадают в него и спрягаются по аналогии с другими пра-вильными глаголами (например, to google со значением «пользоваться поисковиком Google» имеет форму прошедшего времени и причастия googled).

Изучив историческую судьбу 170 глаго-лов, которые имелись в древнеанглийском (и все были неправильными) и сохранились поныне, проведем статистический анализ. В среднеанглийском («Кентерберийские рассказы» Чосера, 1200 г.) из этих глаголов остались неправильными 145, а в современ-ном — 98. Некоторые из них могут спрягать-ся и как правильные глаголы, и как непра-вильные, но «устоявшиеся» 79 — только как правильные.

Наиболее часто встречающиеся в исполь-зовании глаголы: на 1-м месте — be («быть»), have («иметь»), оба по сей день остаются неправильными; на 2-м месте — 11 глаголов,


35

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


и все они сегодня тоже неправильные; на 3-м месте — 37 глаголов, все оставались непра-вильными в среднеанглийском, но четыре стали правильными в современном англий-ском: help («помогать»), reach («достигать»), walk («ходить»), work («работать»); на 4-м месте — 65 глаголов, были неправильными в среднеанглийском 57, в современном — 37; на 5-м месте — 50 глаголов, были неправиль-ными в среднеанглийском 29, в современ-ном — 14; на 6-м месте — 12 глаголов, были неправильными в среднеанглийском девять, в современном — один.

Для глаголов на 3–6-м месте довольно точно выполняется следующее соотноше-ние: «период полураспада» для данного частотного класса глаголов прямо пропор-ционален квадратному корню из частоты встречаемости. Например, если один гла-гол используется в 100 раз чаще другого, то можно ожидать, что он будет оставаться неправильным в 10 раз дольше. Для глаголов на 1–2-м месте провести подсчет не удается, поскольку ни один из них еще не стал пра-вильным («период полураспада» слишком велик). Из всех перечисленных глаголов на данный момент флуктацией является глагол to wed («сочетаться браком») (на 6-м месте), так как он уже отчасти регуляризован: сло-вари разрешают спрягать его также и как правильный глагол (наряду с неправильной формой прошедшего времени wed в слова-рях приводится правильная wedded).

Глагол не может изменить спряжение мгновенно, это постепенный процесс. Люди начинают делать ошибки (флуктуация, в дан-ном случае — спрягать неправильный глагол как правильный), ошибок становится все больше (бифуркация), и в какой-то момент они перестают считаться ошибками и стано-вятся нормой, при этом старая норма уходит. С одной стороны, мы находимся в фикси-рованной точке этого процесса и весь его

обозреть не можем, с другой — для глаголов из разных классов частотности он находится на разных стадиях: для глаголов на 6-м месте этот процесс уже зашел далеко, для 2-го места — только начинается.

Для дальнейшего исследования мы использовали различные тексты Интерне-та (поисковая система Yandex), так как тек-сты в нем никем не отобраны (в отличие от многих языковых корпусов) и есть много ошибочных употреблений слов. Выберем по одному глаголу из 2–6-го классов и про-верим, насколько часто встречается глагол и насколько часто он спрягается неверно (как правильный).

Для определения общего количества употреблений (X) глагола зададим на поиск форму настоящего времени с личным место-имением (I give). Для определения количества ошибочных употреблений прошедшего вре-мени (Y) просто задаем правильную форму (gived, в данном случае ошибочную). Если наша гипотеза верна, то чем популярней глагол, тем меньше будет отношение коли-чества ошибочных употреблений к общему числу употреблений (см. таблицу).

Данные от поисковика никак не корректи-руются. Результаты представлены в таблице. Как можно видеть, наше микроисследование подтверждает общие выводы: классы час-тотности совпадают (хотя между 5-м и 6-м классами разницы почти нет), относительная частота ошибок (отношение Y) возрастает. Как видно, у глагола learn количество регу-лярных форм прошедшего времени (learned) резко возрастает, то есть процесс регуля-ризации зашел очень далеко (собственно, словари уже разрешают говорить learned наряду с learnt).

Таким образом, исследуя роль принципа причинности в развитии и функционирова-нии системы языка, мы должны четко пред-ставлять, что данная система изменяется

Класс частотности ГлаголВсего употреблений

(X)Ошибочных употреблений в прошедшем времени

(Y)

1 have 364 000 000 108 0002 give 163 000 000 44 0003 begin 68 000 000 55184 rise 54 000 000 74 0005 fall 73 000 000 53 0006 learn 161 000 000 139 000 000


369/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


и действует под влиянием не только внутрен-них, но и внешних, экстралингвистических моментов, и, помимо упорядоченности, этой системе в определенной степени присущ беспорядок.

Можно ли язык назвать диссипативной системой, так как он характеризуется такими свойствами, как открытость, неравновес-ность и нелинейность? Открытость озна-чает способ обмена с внешней средой. Это обмен энергией, или информацией, или тем и другим одновременно (в разных сочета-ниях). Неравновесность предполагает нали-чие макроскопических процессов обмена веществом, энергией и информацией между элементами самой диссипативной системы. Особое значение имеет нелинейность, спо-собность к самодействию. Из-за отсутствия такой способности линейные системы реа-гируют на внешние воздействия пропор-ционально последним: малые воздействия приводят к малым изменениям состояния, а большие — к большим. Самодействие же нарушает указанную пропорциональность: малые воздействия теперь могут приводить к очень большим последствиям, а большие — к совершенно незначительным. Эта непро-порциональность зависимости состояния системы от состояния среды делает такие системы, с одной стороны, исключительно устойчивыми по отношению к крупномас-штабным неблагоприятным воздействиям, а с другой стороны — необычайно чувст-вительными к очень незначительным коле-баниям состояния среды определенного сорта.

Подобно тому как разные виды хаоса и разные виды порядка могут образовывать упорядоченные и неупорядоченные струк-туры (иерархия хаоса и иерархия поряд-ка), точно так же диссипативные системы, в свою очередь, способны формировать хао-тические и упорядоченные структуры более высокого ранга. Причем упорядоченные системы, составленные из диссипативных систем, в свою очередь, могут существо-вать лишь за счет специфического обмена со средой, в общем случае — веществом, энер-гией и информацией. Возможны переходы между диссипативными системами с неоди-наковой иерархической структурой. Есть, однако, среди них такой переход, который

соответствует принципу максимальной устойчивости. Этот переход и образует то, что с точки зрения теории диссипативных систем естественно назвать развитием.

Язык, в котором одному плану содер-жания соответствует один и только один план выражения (энтропия равна 0), следует считать идеально упорядоченным языком. Если отвлечься от естественного языка, то можно заметить, что в искусственных зна-ковых системах энтропию часто стремятся свести к нулю. Скажем, система дорожных знаков — это тоже своеобразный язык, в котором каждому знаку соответствует строго одно чтение. Если бы знак можно было трактовать по-разному, это было бы чревато неприятными ситуациями на дороге. Язык же, в котором одному плану содержания соответствует более одного плана выраже-ния (энтропия отрицательна), будем считать избыточно упорядоченным. Разумеется, для конкретного естественного языка сложно вычислить точный показатель энтропии, но сделать это будет довольно сложно. Пока же сделаем интуитивное предположение, что показатель энтропии любого естественного языка выше единицы.

Например, в идеально упорядоченном языке одному знаку соответствует строго одно значение, но если мы откроем любой словарь, то обнаружим, что дело обстоит совершенно иначе. Полисемия распростра-нена повсеместно, и отношение количества слов к количеству выражаемых ими значе-ний — один из аспектов общей энтропии языка. Действительно, энтропия всей систе-мы не может снижаться, если растет энтро-пия ее подсистем.

С синтаксическими структурами все обстоит несколько сложнее, поскольку здесь есть определенные трудности с установле-нием количества планов содержания. Здесь нередки случаи гомоморфизма (уподобле-ния), который в чем-то сродни лексической омонимии. Причина этого — положитель-ная энтропия синтаксической системы. Так, в большинстве случаев при лексическом наполнении глубинных структур происхо-дит дивергенция: на основе одной и той же тектограмматической структуры мы получа-ем множество X фенограмматических форм. Но вследствие положительной энтропии


37

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


возможна и конвергенция синтаксических структур, когда при определенном лексиче-ском заполнении две различные тектограм-матические структуры дают нам идентичные фенограмматические формы. Рассмотрим в этой связи пару английских предложений с предлогом with:

a. They discussed the problem with mum.b. I saw the girl with my bicycle.В образцах (a — b) мы имеем два плана

выражения на четыре плана содержания, причем ни в одном из приведенных приме-ров нет случаев лексической омонимии — корни слов, входящих в состав всех этих предложений, сохраняют свое значение. Конвергенция в данном случае заключается в том, что без анализа всей ситуации мы не можем определить функцию существитель-ного с предлогом: то ли оно употребляется атрибутивно и относится к дополнению (the problem with mum и the girl with my bicycle), то ли это обстоятельство и входит в состав предиката (discussed … with mum и saw … with my bicycle).

При переводе предложения (а) на рус-ский язык конвергенция сохраняется: мы обсудили проблему с мамой; непонятно, то ли мама принимала участие в этой проблеме, то ли просто участвовала в обсуждении. А вот при переводе двух толкований предложения (b) конвергенция исчезнет и мы получим два отдельных высказывания: я видел девоч-ку с моим велосипедом и я видел девочку со своим велосипедом. Другими словами, уровень энтропии (применительно только к данным примерам) для русского языка по сравнению с английским будет 1,5/2. Конеч-но, это не означает, что в английском языке уровень энтропии ровно на треть выше, чем в русском, но то, что он в целом выше, — безусловно.

Причиной этого является разница в числе морфологически выражаемых категорий. Ведь морфологический маркер сам по себе является дополнительным планом выраже-ния. Разумеется, в языках, близких к изо-лирующему типу, отсутствие или недоста-точность морфологически маркированных категорий компенсируется другими спосо-бами — порядок слов, служебные единицы (глаголы, частицы и пр.), однако полной такая компенсация быть не может.

В целом можно констатировать, что чем сильнее в том или ином языке развита мор-фология (а вместе с ней и согласование как основной тип синтаксической связи), тем ниже уровень энтропии его синтаксиче-ской системы. Напротив, сокращение числа морфологически маркированных категорий ведет к увеличению количества энтропии, хотя увеличение это не будет прямо про-порциональным. Если посмотреть на это с дидактической стороны, то, как правило, языки с более высоким уровнем энтропии обычно легче для изучения, чем языки с низ-ким уровнем энтропии. Английский и русский языки в целом это правило подтверждают.

Таким образом, есть все основания рас-сматривать язык как диссипативную само-организующуюся систему. Во-первых, язык представляет собой открытую систему, он не замкнут на себе, непрерывно взаимодей-ствует с обществом, с человеком — своим творцом и носителем, так же как и отдель-ные языки постоянно взаимодействуют и друг с другом. Во-вторых, язык состоит из неограниченного множества элементов — в самом деле, нельзя сказать даже для от-дельного языка, какое количество морфем, слов или синтагм составляет верхнюю грани-цу. В-третьих, язык — система нелинейная: даже зная точное состояние системы того или иного языка в данный момент, невоз-можно абсолютно точно предсказать его дальнейшее развитие. Наконец, в-четвертых, в развитии языка можно проследить смену устойчивых и неустойчивых состояний.

Возвращаясь к вопросу о причине разру-шения системы флексий в английском языке, например, в IX–XI вв. и перехода к аналитиз-му, ее следует, видимо, искать не в отдель-ных факторах (контакт языков или перенос ударения на начало слова), а в их взаимодей-ствии. Ломка синтетической системы и соз-дание принципиально иной, аналитической системы — результат нарастания энтропии с последующей бифуркацией и переходом на новый эволюционный путь — подтвер-ждается как принципиальной разницей строя древнеанглийского и среднеанглий-ского языка, так и временем, которое занял этот переход. Ведь примерно 200 лет — это совсем немного по меркам исторического развития языка.


389/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


Итак, развитие есть рост степени синте-за порядка и хаоса, обусловленный стрем-лением к максимальной устойчивости. Поэтому создатели теории диссипативных систем не случайно отмечали, что «эволю-цию можно рассматривать как проблему структурной устойчивости». Очевидно, что понятие развития в указанном смыс-ле имеет универсальный характер, будучи одинаково применимо как в сфере неор-ганических, так и биологических и соци-альных явлений. Общность этого понятия объясняется тем, что в его определении использованы представления о порядке, хаосе и устойчивости, универсальность которых не подлежит сомнению. На фоне необозримого океана взаимопереходов хаоса и порядка рождение простейших диссипативных систем как элементарной

формы синтеза порядка и хаоса и их пере-ход к более сложным формам синтеза есть, по-видимому, универсальный способ дос-тижения объективной реальностью состоя-ния максимальной устойчивости. Ввиду неустойчивости любых переходов от хаоса к порядку и обратно максимальная устой-чивость может быть достигнута лишь путем преодоления самой противоположности между хаосом и порядком.

Список литературы Ельмслев Л. 1. Пролегомены к теории языка / Л. Ельмслев // Зарубежная лингвистика. I. — М.: Прогресс, 1999. Маковский М. М.2. Лингвистическая генети-ка: Проблема онтогенеза слова в индоев-ропейских языках. Изд. 2 / М. М. Маков-ский. — М.: ЛКИ, 2007. — 208 с.

ФАКТОГРАФ

РЕКОМЕНДАЦИИкруглого стола на тему «Объединение образовательных учреждений: создание

крупных учебных центров или разрушение традиций отечественного образования», прошедшего 05.07.2012 г. в Государственной Думе ФС РФ

(Охотный ряд, д. 1, комн. № 304)

Участники круглого стола на тему «Объединение образовательных учреждений: создание крупных учебных центров или разрешение традиций отечественного образования», обсудив ситуацию с массо-вой реорганизацией образовательных учреждений российской системы образования путем объедине-ния, подчеркивают, что эти мероприятия осуществляются в директивном порядке, без всестороннего изучения целесообразности объединения образовательных учреждений и оценки последствий для профессионально-педагогического состава и обучающихся.

Так, только в г. Москве, по данным руководителя Московского департамента образования, от окружных управлений образования поступили рекомендации по объединению 710 школ и детских садов в 268 образовательных учреждений, 50 % которых уже реализовано. За последние годы закрыто около 60 центров дополнительного образования: творческих студий, клубов и т. д.

Однако в абсолютном большинстве обучающиеся и их родители, педагогические коллективы негативно воспринимают такие объединения. Протестные настроения в образовательном сообще-стве накаляются. Основной причиной такого недовольства является то, что, решая экономические проблемы, учредители не обеспечивают защиту интересов педагогов и обучающихся, в том числе не компенсируются педагогические, психологические, профессиональные, территориальные, транспорт-ные и другие проблемы, возникающие для работников и обучающихся.

Участники круглого стола считают, что главной целью мероприятий органов исполнительной вла-сти всех уровней по сокращению численности образовательных учреждений является стремление сократить объемы финансирования образования. К решению вопросов объединения органы испол-нительной власти, как правило, не привлекают органы законодательной ветви власти, гражданские институты, не учитываются мнения коллективов обучающихся и их родителей. Все это создает в обще-стве недовольство органами власти, вносит дополнительный вклад в формирование противостояния общества и органов исполнительной власти. П

род

олж

ение

на

стр.

56


39

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?

ДИДАКТИКА И МЕТОДИКА

Со второй половины XX в. в развитых стра-нах и в науке, и в общественном сознании, и в социокультурной политике преоблада-ет концепция «культурного детерминизма», согласно которой все изменения в обществе имеют причиной культуру как таковую и/или степень ее развитости. Методологи-ческим основанием является понимание культуры как способа существования чело-века как вида: «Культура — специфический способ организации и развития человече-ской жизнедеятельности, представленный в продуктах материального и духовного труда, в системе социальных норм и учре-ждений, в духовных ценностях, в совокуп-ности отношений людей к природе, между собой и к самим себе» [7. С. 293]. В данном

определении, акцентирующем сущность культуры (способ) и формы ее воплощения как феномена (явление, постигаемое в чув-ственном опыте), имплицитно содержится указание на процесс воплощения данного специфического способа в некие формы, называемый духовной жизнью общества: «Культура — это духовная жизнь общества, детерминированная в своих основных харак-теристиках условиями материальной жизни и социальных отношений, а также оказы-вающая на них обратное влияние» [3. С. 26]. Таким образом, культура предстает во всей своей полноте в трех ипостасях: как способ существования человека как вида, как духов-ная жизнь общества и как некий феномен (совокупность форм и артефактов).

УДК 008

Формирование культурной позиции в процессе

культурологического образования

© Суслова Галина Павловна, Россия, 454084, Челябинск, ул. Набережная, 1, кв. 124. Е-mail: [email protected] Статья поступила 12.01.2012 г.

В статье раскрываются место и роль в культуре человека, который является одновременно объек-том и субъектом культуры — сущность человека обусловливается культурой, но и культура обу-словливается сущностью человека. Делается вывод, что благодаря этому осознанная позитивная ак-тивная культурная позиция становится гарантом развития и личности, и культуры, ускоряя прогресс культуры и культурный прогресс общества. Способствовать же формированию верной культурной позиции может подлинно культурное образование.Ключевые слова: культурная позиция, культурная роль, прогресс культуры, культурный прогресс общества, культурное образование.

The paper shows the place and the role of a person in culture. The person is seen both as the subject and the object of culture: the person’s essence is determined by culture and at the same time culture is determined by the person’s essence. Due to this a deliberate positive and active cultural attitude guarantees the development of both the person and culture, thus accelerating the progress of culture and the cultural progress of the society. And it is the cultural education that contributes to forming the proper cultural attitude.Key words: cultural position, cultural role, culture progress, cultural progress of society, cultural education.


409/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

? ДИДАКТИКА И МЕТОДИКА

Такое толкование весьма плодотворно, поскольку культура предстает не как сумма достижений, а как непрерывный процесс, постоянно и ежеминутно творимый всеми слоями общества (то есть каждому индиви-ду, в силу того что он является человеком и членом общества, вменяется роль твор-ца культуры), а не только профессиональ-ными деятелями духовного производства. При таком подходе человек является одно-временно объектом и субъектом культу-ры — сущность человека обусловливается культурой, но и культура обусловливается сущностью человека.

Особенностью человека как вида явля-ется то, что он (в отличие от других живот-ных) не имеет генетически закрепленной и передающейся по рождению программы жизнедеятельности (что подтверждается так называемым «феноменом Маугли»). Поэтому он не получает собственную определенность как нечто предзаданное генетически или целостно-готовое извне, а только в процессе жизни достигает единства своей сущности и существования: чтобы стать действитель-ным человеком, ему необходимо не только «быть», но и «состояться», т. е. реализо-вать себя в неких подлинно человеческих проявлениях, и «найти себя» — постигнуть свою сущность. Эта самореализация возмож-на только в процессе духовного развития человека. Внешней стороной этого процесса явится развитие сущностных сил человека: преобразование мышления, воли, чувств и т. п., а действительным содержанием — реальное изменение места человека в мире и самого этого мира (подразумевается не среда обитания, а система культурно-исто-рических условий) [5. С. 79–81].

Подлинное духовное развитие, в свою очередь, возможно лишь в результате актив-ной духовной жизни, которая представляет собой непрерывный процесс осмысления окружающей действительности во всей ее полноте (включая и уже достигнутый уровень культуры); становления, развития и проявле-ния сущностных сил человека; воплощения езультатов первых двух сторон духовной дея-тельности в специфических опредмеченных и неопредмеченных формах, а также опери-рования ими. Субъектом духовной жизни является как индивидуум, так и общество

в целом, каждый член которого творит таким образом культуру, хотя и с разной степенью интенсивности и возможности фиксирова-ния плодов своей духовной деятельности.

Основой духовного развития человека является его самоопределение в культуре, или выбор культурной позиции. Она может быть как осознанной, так и неосознанной, но ее не может не быть (позиция — точка зрения, принцип, положенные в основу поведения, действия человека, и место, занимаемое им в соответствии с принципами своей деятель-ности). Позиция может быть активной или пассивной, позитивной или негативной, но она всегда значима для процесса духовной жизни общества. Осмысленная культурная позиция предполагает осознание челове-ком себя как творца культуры — не потому, что он создатель уникальных достижений культуры в предметной форме, а потому, что, участвуя в духовной жизни общества, он — вольно или невольно — своей лич-ностью, позицией или культурной ролью воздействует на характер этой жизни хотя бы на уровне «культурных форм общения» (М. М. Бахтин отмечал наличие творческих жанров в бытовом общении [1. С. 257]).

Вместе с тем культурная позиция стано-вится фактором стимулирования развития сущностных сил человека, интенсивного развертывания их вовне и актуализации в формах культуры, тем самым определяя культурную роль индивидуума (роль — род деятельности, проявление себя в качестве кого-то). Каждый человек, независимо от того, осознает он это или нет, исполняет одну или несколько культурных ролей, в реальной духовной жизни так тесно взаимосвязанных, что выделение их может основываться толь-ко на условной акцентации того или иного вида деятельности. Первая и универсальная роль — «потребитель» культурных ценно-стей. Любой член общества является тако-вым, прямо или косвенно, опосредованно потребляя существующие в данном общест-ве духовные ценности — либо усваивая их, либо отвергая, но в обоих случаях способ-ствуя их функционированию и бытованию. И любой результат духовного производства (в опредмеченной или неопредмеченной форме) становится культурным явлением, лишь будучи охвачен живой деятельностью,


41

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


в противном случае он становится либо вне-культурной реальностью (как погребенные под пеплом Помпеи, заброшенные пеще-ры Альтамира и Ласко и т. п.), либо вообще прекращает свое существование (как «мерт-вые» языки, знаменный распев и т. п.). Даже предмет, физически, казалось бы, находя-щийся в данном культурном пространстве, но не вовлеченный в живую духовную дея-тельность, элементом духовной жизни не является — так, произведение искусства, несомненно будучи таковым, может не стать явлением культуры, если его не увидит и не оценит никто, кроме его создателя. Таким образом, в процессе потребления духовных ценностей создается сама ткань духовной жизни общества, а плоды духовной деятель-ности и становятся культурными явлениями, т. е. духовными ценностями. Специфика их состоит в том, что они могут использоваться многократно и многими людьми на протяже-нии неограниченного времени. Более того, чем большее число людей на протяжении длительного времени потребляет их, тем более возрастает их прочность и ценность.

Человек, освоивший некое культурное явление, положительно оценивший и осоз-навший его как ценность, усвоивший ее, т. е. превративший в индивидуально-лич-ностную, проявляет себя как «хранитель» культурных ценностей. Эту роль исполняют и коллекционер, и герои романа Р. Брэдбери «451° по Фаренгейту», и Лидия Чуковская, заучивавшая стихи Анны Ахматовой, которые та не рисковала доверить бумаге, и любой человек, своим образом жизни сохраняющий добрые традиции гостеприимства, вежливо-сти и т. п. Благодаря им наполняется содер-жанием культурное пространство и культура получает объективную форму своего суще-ствования.

Человек, способствующий распростра-нению духовных ценностей, передаче их от человека к человеку, выступает как «транс-лятор» культурных ценностей. И это не обя-зательно только пропагандист, учитель или артист-исполнитель, это и мать, внушающая ребенку правила этикета, и бабушка, рас-сказывающая внуку народную сказку. Они осуществляют преемственность в развитии культуры, реализуя в своей жизнедеятельно-сти механизм передачи духовных ценностей

от поколения к поколению («по вертикали»), от одной группы к другой («по горизонтали»), способствуя устойчивости культуры.

Во всех этих случаях речь шла об опери-ровании уже существующими в обществе духовными ценностями, которые возника-ют в результате основного вида духовной деятельности — духовно-продуктивной или специализированного духовного производ-ства. Человек, обладающий потребностью и возможностью самоосуществления в виде создания принципиально новых духовных продуктов в их конкретно-историческом содержании и формах, являет себя как «тво-рец» культурных ценностей (но не культуры в целом — это прерогатива общества/со-общества). Из истории культуры известно, что зачастую между моментом создания духовного продукта и моментом раскрытия его действительного значения для людей и практического использования существует временной разрыв (и чем более принци-пиально нов продукт, тем больше разрыв). Да и гениев зачастую признают таковыми только после их смерти. Гениальные тво-рения «наращивают» потенциальный фонд культурных ценностей, стимулируя развитие культуры.

Однако для того чтобы эта потенция реализовалась, необходим «интерпрета-тор» — человек, способный понять (подняв-шись до со-творчества), постигнуть, оценить уникальное творение и сделать его доступ-ным для массового потребления. Он как бы замыкает цепочку связности духовной жизни общества, в процессе которой возникают, рождаются, создаются, воспринимаются, усваиваются, используются, распространя-ются, сохраняются, изменяются, отвергаются, разрушаются, совершенствуются и накапли-ваются духовные ценности — и тем самым творится культура в целом.

Творится каждым членом общества — поскольку даже потребление духовных ценностей есть акт творческий, ибо дейст-вительным потреблением может быть лишь усвоение, достигаемое только в процессе со-творчества (как бы воссоздания по гото-вому образцу данной духовной ценности). Усваивая же таким образом духовные цен-ности, люди включаются в духовно-практи-ческую деятельность по производству себя


429/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


как духовных существ. Ибо самоопределе-ние человека в культуре не исчерпывается освоением предметного богатства окружаю-щей действительности и усвоением системы культурных ценностей, а представляет наря-ду с этим сложный путь становления лично-сти в процессе самоусовершенствования и преобразования характера человеческого бытия. Таким образом, осознанная позитив-ная активная культурная позиция становится гарантом развития и личности, и культуры, ускоряя прогресс культуры и культурный прогресс общества.

Прогресс культуры характеризуется не просто накоплением духовных ценностей, а поступательным развитием от менее совер-шенного к более совершенному состоянию системы, предполагающим качественные изменения ее элементов, структурных связей, их интенсивности и характера, ее основных характеристик (в том числе объема, содер-жания и качества создаваемых и бытующих духовных ценностей) и ускорение духовных процессов. Чем большее количество объек-тов окружающей действительности охвачено духовной деятельностью, чем выше степень познания законов развития природы, обще-ства, культуры, самого человека, освоения ранее созданных духовных ценностей, раз-вития сущностных сил человека, способов и форм воплощения результатов духовной деятельности; чем совершеннее сами спосо-бы духовной деятельности и формы духов-ной жизни, тем совершеннее тип культуры.

Культура, хотя и детерминируется в своих основных характеристиках условиями мате-риальной жизни и социальных отношений, обладая относительной самостоятельно-стью, развивается по собственным, внут-ренне ей присущим законам, и прогресс культуры не тождествен культурному про-грессу общества. Уровень последнего зави-сит от места и доли духовного производства в жизнедеятельности общества, количества людей, принимающих в нем непосредствен-ное участие, развитости материальной базы культуры, доступности культурных объектов для каждого члена общества, и проявляет-ся в конструктивной культурной политике государства, масштабе распространения позитивных духовных ценностей и глубине их освоения членами общества, в широте

и глубине их духовных интересов и потреб-ностей, гуманизме системы ценностей, цен-ностном отношении к культуре и отдельным ее объектам. Смысл культурного развития общества «состоит в оптимизации культур-ных отношений на уровне социума, в совер-шенствовании и плодотворной реализации индивидуальной жизненной концепции, в гармонизации ценностей жизни и ценно-стей культуры в повседневном бытии людей» [6. С. 324].

Чем больше членов общества будет уча-ствовать в процессе духовной жизни, чем полнее каждый из них включится в этот про-цесс, осознав себя его субъектом, от актив-ности и верности позиции которого зависит характер этой жизни, тем более благопри-ятной станет культурная жизнь для само-реализации человека и в тем большей мере она сможет оказывать обратное влияние на общество. Сама же активность и верность культурной позиции во многом обусловлена степенью ее осознанности, усвоения духов-ных богатств, выработанных человечеством, и познания законов развития культуры.

Поскольку культура — самый эффектив-ный способ духовно-практического освое-ния окружающей действительности и «воче-ловечивания», то осознанное овладение этим способом позволит успешнее им пользо-ваться. К тому же на современном этапе развития человечества именно культура вышла на первый план, определяя основные моменты жизни общества. Поэтому вполне закономерно наблюдающееся повышение интереса к культуре во всех современных обществах, а в нашем оно особенно важно, ибо общество, находящееся в переходном состоянии, более всего нуждается в куль-турном самопознании и самоопределении. Усилий только профессиональных дея-телей духовного производства для этого явно недостаточно — необходимо массо-вое изменение менталитета и культурного сознания. Вместе с тем сама культура по законам внутреннего развития настолько усложнилась, что познание ее стало недос-тупным единичному обыденному сознанию. Ныне благодаря ускорению духовных про-цессов на протяжении одной жизни инди-видуума чередуется несколько культурных эпох, что обязывает формировать у человека


43

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


способность эффективно адаптироваться к динамике духовной жизни общества. Кроме того, ценностные и духовные аспекты разных национальных и исторических типов куль-туры как бы стягиваются в одном культур-ном пространстве, даже в одном сознании, требуя «от человека не однозначного выбо-ра, но постоянного духовного сопряжения, взаимоперехода, глубинного спора вокруг ... “вечных вопросов бытия”. И в этом — в диа-логе разных культурных смыслов — суть современного понятия, современной логики мышления» [2. С. 48].

В условиях переходного периода, когда уже разрушилась старая система ценно-стей и еще не определилась новая, при наличии возрастающей экспансии других (чуждых) культур, неподготовленному чело-веку весьма трудно ориентироваться, что чревато негативными последствиями для уровня культурности как индивидуума, так и общества. Естественным путем постижение культурных ценностей осуществляется пос-редством созданных обществом социокуль-турных институтов — семьи, религии, науки, образования, воспитания, искусства и т. п. В результате приобретается способность действовать, ориентируясь на выработан-ные обществом (человечеством) и принятые субъектом установки, умение идентифици-ровать себя с другими, что является основой социализации.

Но специфика настоящего момента состо-ит в том, что фонового культурного зна-ния, стихийно усваиваемого из духовной атмосферы, уже недостаточно и необходи-ма «культурная грамотность» как исходная позиция для инкультурации и «культурная образованность» как важнейший фактор культуризации. В нашем обществе, где раз-рушающаяся семья не в состоянии осуще-ствлять естественный процесс передачи культурных ценностей «из рук в руки», куль-туре уже «надо обучать, подобно письму или ремеслу» (И. В. Бестужев-Лада). Общество имеет множество каналов, средств и социо-культурных институтов, могущих решать эту задачу, но более всего приспособленным к этой роли является образование — в силу тотального охвата того слоя общества, кото-рый находится в стадии активного формиро-вания личности, наиболее упорядоченного

и систематического воздействия на лич-ность, владения наиболее эффективными средствами ее формирования и т. п. Какого человека, с каким менталитетом, типом лич-ности, целеполаганием и технологической оснасткой репродуцирует образование, такое общество и будут в своей конкрет-ной жизнедеятельности творить эти люди. Какие духовные ценности и в каком объеме, какие способы их создания и сохранения будут внедрены в их сознание, такой и будет духовная жизнь этого общества. Образова-ние как сфера специфической деятельности является частью культуры и уже поэтому играет в ней не последнюю роль, но, буду-чи рассматриваемо как процесс в своей сущности (вне организационных истори-чески-ситуационных форм), оно обретает роль стержневую, поскольку специфика культуры состоит не столько в количестве и даже качестве отдельных творческих дос-тижений, сколько в ее устойчивости. Именно непрерывность и качественность процесса трансляции культурных ценностей, наибо-лее полно осуществляемого образованием, цементирует культуру как некий устойчивый, целостный и обладающий определенными качествами феномен.

Сегодня, когда на первое место в духов-ной жизни общества выходит культурная инициатива индивидуумов, а свобода и лич-ность стали мерилом значимости человека, особенно важно культурное образование — следует учить не как надо делать (то есть не набору утвержденных официально сте-реотипов), а как лучше сделать на основе свободного осмысленного выбора из мно-жества образцов, выработанных человече-ством, чтобы «не изобретать велосипед», «не повторять зады», не упираться в тупик, не тратить время и средства на вторичное, на суррогат.

Сама организация деятельности школы в рамках культурного образования создает благоприятнейшие условия для освоения достижений социокультурного опыта, функ-ционирования учителей и учащихся в каче-стве носителей духовных ценностей и сти-муляции собственно культурного творчества учащихся, т. е. способствует превращению индивида в подлинного субъекта культурных отношений. Реализация культурологического


449/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


подхода в образовании позволит ускорить принятие новой парадигмы «образования как всецело культуроформирующего и куль-туроразвивающего процесса» [4. С. 6], необ-ходимость которой давно назрела.

Осмысление и разрешение поставленных проблем позволит выявить наиболее перс-пективные возможности совершенствования человека средствами культуры и прогресса духовной жизни общества через осознанное воздействие на нее.

Список литературы Бахтин М. М. 1. Эстетика словесного твор-чества. — М., 1979.

Библер В. 2. Школа диалога культур // Искус-ство в школе. — 1992. — № 2. Кертман Л. Е. 3. История культуры стран Европы и Америки: 1870–1917. — М., 1987. Киященко Н. 4. От «образованщины» к обра-зованности // Искусство в школе. — 1992. — № 2. Культура и развитие человека: Очерки 5. философско-методологических проб-лем. — Киев, 1989. Культурный прогресс: философские проб-6. лемы. — М., 1984. Философский энциклопедический сло-7. варь. — М., 1989.

«Города — Страна — Волга. Региональная культура и имидж города»

В ноябре 2012 г. в Самаре состоится международная конференция «Город — Страна — Волга. Регио-нальная культура и имидж города», а в мае 2013-го пройдет ответная конференция в Дюссельдор-фе — «Город — Страна — Рейн. Культура модерна». Обе встречи посвящены локально-глобальным проблемам образа/имиджа/бренда города и региона. В них примут участие российские и зарубежные ученые-гуманитарии, занимающиеся интерпретацией городов в прошлом и настоящем.

Большое внимание будет уделено связям российских и немецких университетов и музеев, что осо-бенно актуально в Год Германии в России, проходящий под девизом: «Германия и Россия — вместе создавать будущее».

Время входит сегодня в идеальное измерение города и региона. Культурологи разных стран фиксируют поразительно сходные социокультурные ситуации и проблемы, в том числе выраженные во временных моделях (хронотипах). Например, на практике крупные города сегодня нередко измеряют как «быстрые» или «медленные», с тем или иным темпом социальных лифтов, инновационного роста и т. п.

Очевидно, что экспертиза и разработки российских и немецких специалистов по актуальным проблемам региональных культур и городов нуждаются в регулярных публикациях. На это и нацелен тематический выпуск альманаха «Город и время», посвященный образам городов, развивающимся во времени с той или иной скоростью.

Цель данного тематического выпуска интернационального научного альманаха «Life sciences» / «Город и время», посвященного темпоральной динамике имиджа города и региональной культуры, состоит в том, чтобы создать еще одну платформу для обмена опытом в изучении городов и регио-нальных культур. Одна «опора» находится в волжском городе, в Самаре, а другая — в немецком городе Дюссельдорфе. Проведение интернациональной конференции на базе специально изданного научного альманаха позволит лучше понять общие проблемы региональных культур.

Программные блоки альманаха «Город и время» в 2012 г.:— «Думай глобально, действуй — локально». Роль региональных культурологических исследований

в университетах и музеях.— Хронотоп/хронотип. Время-пространство и их выражение в различных городах и регионах.— Лучшие города — лучшая жизнь. Концепции и практики городской культуры (выставки, кон-

цепты, события).Подробную информацию можно получить по е-mail: [email protected] или по телефону:

8 (846) 336-04-06. Е. Я. Бурлина, Л. Г. Иливицкая, Ю. А. Кузовенкова

ФАКТОГРАФ


45

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


Когда упоминают культурологический под-ход в образовании или говорят о принципе культуросообразности как дидактическом принципе, то вопрос, как правило, рассматри-вают на концептуально-методологическом, междисциплинарном уровне, по отношению к образованию в целом. А если и разделяют, то по видам образования, адресуя его глав-ным образом к общему среднему образова-нию, точнее — к старшим классам средней школы. Такая позиция вполне понятна и объ-яснима, но нужно также иметь в виду, что без анализа нет синтеза, и интегративный потенциал культурологического подхода в образовании может быть раскрыт только с учетом особенностей каждой конкретной учебной дисциплины. Так же как существует многообразие культур, имеет место полисе-мантичность самого определения культуры, для отдельных учебных дисциплин, кроме универсалий, существует собственное пони-мание принципа культуросообразности. При этом в содержание культурологического

подхода они вкладывают иной смысл, особо различающийся для дисциплин гуманитар-ного и естественно-научного профиля. Таким образом, при конструктивной реализации концепций культурологического подхода применительно к отдельной учебной дис-циплине возникает задача согласованности методологических принципов сторон-участ-ников. В нашем конкретном случае — мате-матики и наук о культуре.

Вопросы взаимодействия науки и куль-туры, математики и культуры остаются акту-альными до настоящего времени. Они при-влекают внимание исследователей особенно в критические периоды развития науки, когда возникает потребность в переосмыс-лении. В работах [6, 8] авторами, известными математиками, предприняты попытки опре-делить то место, которое занимает математи-ка в современной культуре. Отчасти данные работы затрагивают и вопросы математиче-ского образования в контексте темы «мате-матика и культура». Общий вывод, который

УДК 372.851

Культура как категория дидактики в математическом

образовании © Федосеев Виктор Михайлович, ФГБОУ ВПО «Пензенская государственная технологическая академия».Россия, 440605, Пенза, пр. Байдукова, 1а.E-mail: [email protected]Статья получена 07.11.2011 г.

Культура рассматривается как сущностное понятие для математического образования, определяю-щее цели и влияющее на его содержание. Обсуждается, каким образом возможно использование культурологического подхода в математике. Конструктивная реализация данной концепции связы-вается с понятиями образовательной среды и задачами развития мышления.Ключевые слова: математическое образование, дидактика, культура, культурологический подход, образовательная среда, разум, мышление.

The culture is considered as intrinsic concept for the mathematical formation, defi ning its purposes and infl uencing its maintenance. It is discussed, how use of the culturological approach in the mathematician is possible. Constructive realization of the given concept contacts concepts of the educational environment and problems of development of thinking.Key words: mathematical formation, didactics, culture, the culturological approach, the educational environment, reason, thinking.


469/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


можно проследить из указанных сочине-ний, — и в математике, и в математическом образовании в настоящее время выявился круг проблем, требующих культурологиче-ского анализа, но культура в должной мере еще не стала «своим» понятием в математи-ческом образовании. Взаимосвязи матема-тики и культуры могут и должны быть более прочными, тесными и плодотворными, чем они есть сейчас.

Свою задачу автор видит в том, чтобы пояснить, каким образом культурологи-ческий подход может проецироваться на математику и получает отражение в содер-жании этой учебной дисциплины, способст-вуя пониманию математики. Э. В. Ильенков, говоря о задачах философии, высказывался в том плане, что окончательный продукт всей работы в области философии — это решение конкретных проблем конкретных наук. Достигнуть этого «окончательного про-дукта» философия одна не может. Тут требу-ется союз диалектики и конкретно-научных исследований, реализуемый через деловое сотрудничество философии и естествозна-ния [3. С. 318]. Такое же понимание проблемы ожидается от дидактики математического образования, которая одна также не может достигнуть своей цели и нуждается в дело-вом сотрудничестве не только с математи-кой, но и с другими научными дисциплина-ми, с гуманитарными науками, в частности с культурологией.

Если поставить вопрос о том, каким обра-зом математика относится к культуре, то, отвечая на него, можно сослаться на сле-дующую цитату: «При любых попытках так или иначе охватить духовную жизнь наших дней со всеми многочисленными ее ответв-лениями и дать о ней — или, по крайней мере, об основных ее явлениях законченное и обозримое представление у всякого инте-ресующегося математикой возникает пони-мание того, что в подобного рода обзорах культурообразующих факторов современ-ности наша наука отсутствовать не может; что, более того, следует попытаться отвести математике место, которое приличествует ей как одной из древнейших и благороднейших форм деятельности человеческого духа и как одной из сил, оказывающих решающее влия-ние на направление его развития» [4. С. 12].

С таким пафосом писал около ста лет тому назад о культурном значении математики Феликс Клейн. Это мнение о математике математика — заинтересованной стороны. Но и представители гуманитарной области в те времена относились к математике с не меньшим уважением. В эссе «Математиче-ский человек» (1913 г.) австрийского писателя Роберта Музиля читаем: «Прочитав подряд два немецких романа, надо взять интеграл, чтобы привести себя в форму. Нечего ссы-латься на то, что вне своей специальности математики часто бывают тупыми посредст-венностями и даже сама их хваленая логика покидает их, когда они оставляют свою науку. Там уже не их область. Зато в своей они делают то, что нам надлежало бы выполнять в нашем деле. В этом и состоит смысл их существования и урок, который они дают нам: они — пример для тех людей духа, которые должны прийти». Так относились к математике и математикам в начале XX в. А в наши дни, к сожалению, это совершенно не так, и тому есть множество примеров. Стоит обратиться, например, к материалам Всероссийского съезда учителей математики (октябрь 2010 г.) или другим многочислен-ным публикациям, со многими из которых автор познакомился через Всемирную сеть. Складывается впечатление, что современ-ным состоянием математического образо-вания на всех уровнях его постановки за исключением, может быть, начальной школы не удовлетворен никто. А ведь «практиче-ское значение математики (тоже ее влияние на культуру) зависит от того, каково мнение общественности о математике и математи-ках» [10. С. 39].

Недавно мне пришлось беседовать с ученицей 11-го класса о математике. Когда речь зашла о геометрических задачах, она заявила, что учится в специализированном физико-математическом классе и поэтому они проходят математику, а геометрию не учат (в школьном курсе математика и геомет-рия — разные дисциплины). Зачем нужна гео-метрия, если она не является обязательным предметом? Такой вопрос задают не только многие ученики и их родители, но и учите-ля. В самом деле — зачем? Ведь должны же быть у математики какие-то иные смыслы, кроме дидактических. С постановки такого


47

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


вопроса — вопроса о целях, понимаемого в широком смысле, собственно, и начинается обращение к культурологическому подходу и отчасти его предметное воплощение. Проб-лема заключается в том, что математики (име-ются в виду учителя и преподаватели вузов) как-то перестали интересоваться смыслом своей профессии. Они чаще ориентируют-ся на формальные, узкопрофессиональные цели: успеваемость, подготовка к экзамену и т. п. Но ведь и формальные цели достигают-ся быстрее и легче, если удается заинтересо-вать ученика, обратиться к смыслу того или иного математического понятия, показать его внутрипредметные и межпредметные связи. «“Зачем я отдам некту два яблока?” — вот основная трудность, не позволившая Буратино изучить арифметику. Аналогичная трудность мешает пониманию всех матема-тических книг аксиоматического толка», — восклицает известный российский матема-тик, академик РАН В. И. Арнольд [1. С. 118], пытавшийся в своей публицистике обратить внимание на насущную проблему матема-тического образования — его закрытость, стремление к самоизоляции, и ратующий за «математику с человеческим лицом».

Современной психологией доказано, что для понимания математического понятия одного только определения недостаточно. Необходимы примеры, поясняющие его смысловые связи и контексты. Необходимо обращение к смысловой, эмоциональной сферам личности. А смысл, как известно, в его развитом сознательном виде появля-ется только в мире человеческой культуры, которая, по сути, и является единственным регионом дарования смысла. А это значит, что достичь цели, даже в узкопрофессио-нальном смысле, возможно, только опираясь на культуру, обращаясь к ценностям культу-ры. Таким образом, в дидактике, в том числе дидактике математического образования, понятие культуры имеет категориальный статус, так как выражает сущностные при-знаки объекта изучения. Объекты, например, философии и дидактики не тождественны, их задачи и цели не совпадают. Поэтому определение культуры как философской категории не может быть механически пере-несено на культуру как категорию дидак-тики математического образования, хотя

в выработке своего определения математик должен учесть и основополагающие призна-ки определения культуры, разрабатываемые в настоящее время такой наукой, как куль-турология. Применительно к математике нуждается в пояснении и уточнении сама формулировка предложения «опираться на культуру», требующая научного понимания вопроса.

Культура есть среда, растящая и питаю-щая личность. Взгляд на культуру в тради-циях П. А. Флоренского, В. И. Вернадского, П. Тейяра де Шардена, Э. Ле-Руа. В педаго-гической науке такое понимание культуры, подчеркивающее общность задач образова-ния и культуры, находит отклик более всего и трансформируется в специальное педаго-гическое понятие «образовательная среда». Элементы культуры естественным образом становятся базовыми структурными состав-ляющими образовательной среды.

То, что образовательная среда оказывает определяющее влияние на процессы обра-зования и воспитания, вошло в учебники и стало педагогической аксиомой. Отсюда первый тезис: опираться на культуру в мате-матическом образовании — это значит активно влиять на формирование образо-вательной среды, поддерживать взаимоот-ношения с ее структурными элементами. Для этого нет иных средств, кроме тех, которые заключаются в нашем культурном достоя-нии. Можно использовать каждое событие культурной жизни как повод для того, чтобы показать значение математики, подчеркнуть ее взаимосвязь с другими частями культуры. И наоборот, рассматривая математические вопросы, связывать их с социокультурным контекстом темы, опираясь на который объ-яснять целесообразность введения того или иного понятия. «Верное, но не подкреплен-ное доводами представление о чем-либо нельзя назвать знанием. Если нет объясне-ния, какое же это знание» (Платон, «Пир»). Приведем примеры. В 2010 г. исполнилось 150 лет со дня рождения А. П. Чехова. В его творчестве есть несколько юмористических рассказов, имеющих непосредственное отношение к математическому образованию («Репетитор», «Задачи сумасшедшего матема-тика», «Каникулярные работы гимназистки Сонечки N»). 2011 — год пятидесятилетия


489/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


со дня первого полета человека в космос. Астрономия и космонавтика — источники самых ярких примеров, свидетельствующих о пользе и значении математики. Своим сту-дентам в качестве блестящего литератур-ного воплощения идеи общности матема-тики с жизнью и культурой я рекомендую пьесу «Аркадия» современного английского драматурга Т. Стопарда. Со школьниками читаю стихотворение «Река» Э. Межелайтиса («Река есть создание поэтическое, но тре-бует математической определенности…»). В самой математике и ее окружении накоп-лен огромный духовный и культурный потен-циал в виде произведений философской, беллетристической, научно-популярной, мемуарной литературы. Известны опыты использования математики в архитектуре, живописи, в музыкальном творчестве и др. Материалов и методических рекомендаций по этой теме предостаточно. Важна добрая воля и установка на их применение. А для этого, конечно, нужно, чтобы сам препо-даватель был культурным человеком. Это свойство Ортега-и-Гассет считал главным для университетского преподавателя. Математик А. Д. Александров писал, что для ученого самым важным является прежде всего энту-зиазм, а не специальные знания.

Значимым аргументом в пользу сказан-ного является также то, что без достаточно развитой образовательной среды не может быть решена проблема мотивации учения. «Любовь исчезает в контакте с безликим и анонимным» (П. Тейар де Шарден). А ведь такую безликую и анонимную математику мы зачастую и преподаем. В таком же стиле напи-саны многие современные учебники мате-матики. Их недостаток становится особен-но заметным, когда читаешь старые курсы, в которых, по словам академика Н. Н. Лузина, «есть все, что относится к делу, и где, еще больше, есть того, что прямо не относится к делу, но что важно для проникновения нау-кой». А. Н. Крылов в своем учебнике «Лекции о приближенных вычислениях», вышедшем первым изданием в 1911 г., открывает главу «Способ наименьших квадратов» следующим введением: «В древнейшей и точнейшей из наук, основанных на измерениях и наблюде-ниях — астрономии, уже более ста лет для обработки наблюдений и получения из них

наиболее достоверных результатов приме-няются определенные правила, составляю-щие так называемый “способ наименьших квадратов”. Способ этот изобретен Гауссом в 1794 г., когда Гауссу было 17 лет, но опуб-ликован им лишь в его знаменитом сочи-нении “Теория движения небесных тел по коническим сечениям вокруг солнца”, издан-ном в 1808 г. Здесь надо заметить, что еще в 1806 г. Лежандр в своем сочинении “Новый способ определения орбит комет” предло-жил этот метод, но далеко не так полно, как это сделано Гауссом в его “Теории движения”. Гаусс затем в течение своей долгой жизни (он умер в 1855 г.) неоднократно возвра-щался к изложению своего метода с разных точек зрения и довел его до высшей степени законченности и совершенства» [5. С. 361]. Из приведенного отрывка видно, сколь важное значение придается автором культурно-исто-рическому обоснованию изучаемой темы. Здесь и ее прикладное значение, и краткая историческая справка, и эмоционально выра-женное личное отношение. И в то же время сколь немногословна и соразмерна с основ-ным содержанием эта часть лекции!

Среда является статическим поняти-ем. Чтобы воспользоваться динамическим потенциалом культуры, следует обратиться к другой ее стороне, связанной с разумом, с мышлением. «Культура — культ разуме-ния», — расшифровывал значение слова «культура» Г. Г. Шпет. «В развитии всеобщно-сти мышления состоит абсолютная ценность культуры», — писал Гегель. Занять свое место в культуре математическое образование сможет, если определится должным обра-зом в отношении мышления. Математиза-ция является способом мышления. Отсюда априори считается, что, приобретая матема-тические знания, ученик тем самым получает и навыки мышления. На самом деле это не так. «Но что же такое — мыслить?» — спра-шивает Э. В. Ильенков в своей знаменитой статье «Школа должна учить мыслить» и убе-дительно показывает, почему заучивание учебного материала еще не есть мышле-ние. А установка в обучении на запоминание (на конечный результат) более препятству-ет, чем способствует развитию мышления. Слабо связано с мышлением механическое выполнение технических приемов, чисто


49

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


операционная деятельность. Мыслить же значит осмысленно подходить к изучаемым понятиям, сравнивать, интерпретировать, обнаруживать смыслы, устанавливать зна-чения. На этом пути даже математические абстракции выступают как определенные ценности духовного характера, становясь культурным достоянием и приобретая вос-питательное значение. Но, чтобы это про-изошло, инициация форм мышления должна стать одной из основных целей математи-ческого образования. Если же на уроках мы занимаемся только тем, что отрабатываем методы решения типовых задач по шаблону и при этом никак не связываем эти методы с целями высшей иерархической ступени (целями культуры), то мы мало способствуем развитию культуры мышления своих учени-ков. В результате они получают превратное представление о математике как о чем-то ненужном, скучном и второстепенном. Отсю-да второй тезис: «опираться на культуру» — значит опираться на разум, вносить свой вклад в создание культуры мышления.

«На уроках математики развития мышле-ния практически не происходит. И это связа-но с тем, что развитие мышления не является основным предметом нашей работы», — счи-тает учитель математики московской школы [9]. Что же касается высшего образования, то подавляющее большинство заданий, с кото-рыми встречается студент на занятиях, рас-считано главным образом на приобретение навыков только операционной деятельно-сти. Возросшая сложность задач, отягощен-ная громоздким понятийным аппаратом, мало способствуют развитию мышления. Положение усугубляют распространенные методические принципы, направленные на замену актов мышления операционными действиями (вспомним известный принцип «экономии мышления»). По этому поводу в студенческой среде сложилось такое выра-жение, как «тупо математическое решение задачи», означающее бездумное выполне-ние математических операций. Не в том ли причина столь малой эффективности мате-матического образования, что мы часто отка-зываемся от мышления и наше стремление понимать ослабело? Вселяет оптимизм тот факт, что существующие проблемы обра-зования все же осознаются и обсуждаются

математическим сообществом. Растет инте-рес к гуманитарной, духовной стороне мате-матического образования [7]. Произошли изменения в его организационно-практиче-ской стороне. Свидетельством чему являет-ся принятая в образовательных стандартах нового поколения концепция системно-дея-тельностного подхода к обучению. Поощряя рефлексию, акцентируя внимание на целях образования и методах их воплощения, дан-ная концепция ставит их и с точки зрения культуры мышления. Высказанный принцип «Учить не математике, а учить математикой» [2] имеет многие точки соприкосновения с культурологическим подходом.

По вопросу развития культуры мышле-ния в обучении системно-деятельностный подход обращен больше к психологической его стороне. Культурология образования подходит к проблеме с позиций культуры, трансляции ценностей культуры. В таком контексте назначение культуры видится в формировании совершенной личности, человека-творца. Для образования культу-рология создает идеальные образы, задает цели как пути стремления к идеалам, ука-зывает на существующие средства, помо-гающие их воплощению. Разумеется, куль-турология не учит математике как таковой, но для математического образования она полезна уже тем, что помогает с общих пози-ций сформулировать многие базовые прин-ципы образования: принцип мотивации уче-ния, его осмысленность, единство обучения и воспитания и др. Математике она помогает преодолеть закрытость, осознать занимае-мое место в культурном пространстве как одного из феноменов общечеловеческой культуры. Одновременно обращает внима-ние общества на проблемы современного математического образования, призывая к участию в их решении. Вопросы матема-тического образования настолько важны, что не могут быть возложены на одних только математиков.

Список литературы Арнольд В. И. 1. Математика с человеческим лицом // Природа. — 1988. — № 3. — С. 117–119.Дорофеев Г. В.2. Не обучение математике, а обучение математикой! URL: http://


509/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


vivovoco.rsl.ru/vv/papers/esse/math/math/htmИльенков Э. В.3. Диалектическая логика. — М., 1984.Клейн Ф.4. Лекции о развитии математики в XIX столетии. — М., 1989.Крылов А. Н. 5. Лекции о приближенных вычислениях. — М. — Л., 1950.Манин Ю. И.6. Математика как метафора. — М., 2008.Мороз В.7. Математическое образова-ние: духовное измерение // Высшее

образование в России. — 2006. — № 7. — С. 133–137.Успенский В. А. 8. Апология математики, или О математике, как части духовной культу-ры. — М., 2010.Шлыкова С. А. 9. О развитии мышления на уроках математики // Тезисы докладов Всероссийского съезда учителей мате-матики 28–30 октября 2010 г. URL: http://math.teacher.msu.ru/thesis Штейнгауз Г. 10. Математика — посредник между духом и материей. — М., 2005.

ФАКТОГРАФ

Выставка Флор Гардуньо «Внутренний Свет»

С 6 сентября по 18 ноября 2012 г. в Галерее классической фотографии проходит выставка знаменитого мексиканского фотографа Флор Гардуньо «Внутренний Свет». В экспозиции будут представлены более 70 работ из ее известных проектов «Внутренний Свет» и «Очевидцы Времени». Работы Флор Гардуньо продолжают в мексиканской фотографии традицию, виднейшим предста-вителем которой был Мануэль Альварес Браво, превративший фотокамеру в инструмент поэта. Флор — поэтесса фотографии. С помощью камеры она выходит за пределы прозаической обыден-ности, фиксируя на пленке впечатления, намеки и настроения. В ее изображениях люди и объекты преобразуются силой поэтической метафоры.

Обнаженные тела в трактовке Флор превращаются в диковинные цветы, а в окружающей повсе-дневности она находит детали, обладающие беззастенчивостью, непринужденностью и подчеркнутой хрупкостью. Ее цветы — это эмблемы, несущие в себе зашифрованное послание Красоты. Оскар Уайльд утверждал, что лишь духовности по силам создание собственной формы. И эти обнаженные портреты кажутся загадочными потому, что они абсолютно персональны.

Гардуньо смотрит на мир глазами хранителя ценностей; точно так же видит его беременная женщина. Для нее все вокруг светится тайным обещанием завершенности и совершенства. Каждый плод, каждое тело переполнены красотой и излучают ее подобно звездам. Каждая форма выражает сокровенную природную силу. Автор делится с нами женской сопричастностью тайным жизненным силам объектов и тел.

Для Гардуньо обнаженная натура — это некая первозданная субстанция, светящаяся изнутри материя, способная ощущать себя и проникающая в наш материальный мир из чувственной сферы. Перед нами не замкнутые в себе прообразы, скованные броней вневременного совершенства. Нет, ее нагие модели реальны и ранимы, но от этого не менее сильны. Они на пути к поэтическому сотворению самих себя.

Е. Шипунова


51

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


Понятие «образы детства» чрезвычайно мно-гогранно и применимо в тезаурусе различных дисциплин. Его можно встретить в культуро-логии и социальной истории, искусствозна-нии и филологии, в психологии, социологии,

философии и многих других дисциплинах и субдисциплинах [2–7]. В самом общем виде образ детства — это конструкт, с помощью которого культура воспринимает, осмысли-вает, оценивает и легитимирует часть жиз-ненного пути индивида и возрастную стра-тификацию общества [4. С. 6–11]. Настолько, насколько образ детства есть образ ребенка, данное понятие выполняет в межгенера-ционной культурной коммуникации роль

УДК 373.3

Образы детства в учебнике по чтению 2000-х годов:

семантико-педагогический анализ коммуникативных

стратегий*

© Макаревич Галина Викторовна, ФГНУ «Научная педагогическая библиотека им. К. Д. Ушинского РАО». Россия, 119017, Москва, Большой Толмачевский пер., 3. E-mail: [email protected] Статья поступила 09.03.2012 г.

Г. В. Макаревич осуществляет семантико-педагогический анализ текстовых и визуальных сюжетов, помещенных в начальную учебную книгу «Родная речь». Она реконструирует значимые для совре-менного педагогического дискурса коммуникативные стратегии детей-героев. Автор делает вывод о том, что затрудненность коммуникации, зафиксированная в разных учебных текстах и на иллюст-рациях к ним, есть отражение системного отставания отечественных детских массмедиа от глобаль-ных стандартов. Данная работа продолжает цикл статей, посвященный статусу школьных учебников в культуре**. В ней рассматривается актуальная в настоящее время ситуация, когда текст учебной книги оказывается сильнее визуального ряда. Это делает учебник невидимым современной культу-ре и потому неконкурентоспособным в контексте детских массмедиа.Ключевые слова: начальная школа, учебник по чтению, семантико-педагогический анализ, образы детства, коммуникативные стратегии, культурные нормы, вербальные и визуальные репрезентации.

G. V. Makarevich carries out the semantiko-pedagogical analysis of the text and visual plots placed in the elementary textbook «Native speech». She reconstructs signifi cant for a modern pedagogical discourse communicative strategy of child persons/images in them. The author does a conclusion that miscommunications, fi xed in diff erent educational texts and on illustrations to them, are refl ections of system backlog of domestic mass media for children against global standards. The given work continues a series of articles devoted to reading primers and considers actual now a situation when the text of the educational book is stronger than a visual scene that does the textbook invisible to modern culture and consequently not competitive in a context of children’s mass media.Key words: elementary school, the textbook on reading, the semantiko-pedagogical analysis, images of the childhood, communicative strategy, cultural norms, verbal and visual representations.

* Работа поддержана грантом РГНФ 11–06–00275а.

** См.: Вопросы культурологии. 2008. № 10; 2010. № 1; 2011. № 2.


529/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


идеальной модели, с которой позитивно/негативно или нейтрально соотносится пони-мание детства у формирующегося носителя конкретной культуры.

Школьный учебник, становясь трансля-тором культуры, претендует на репрезен-тацию «стереотипизированных образцов» носителям той или иной культуры [3. С. 426]. Одними из таких стереотипизированных образцов являются образы детства и ребен-ка, заложенные в книге по чтению. Эти обра-зы «властью места» неизбежно приобретают массовый и прескриптивный характер неза-висимо от степени внутренней дескриптив-ности или схематизма. В учебных текстах и на иллюстрациях образы детства стано-вятся не только изображениями детства, но и своего рода «инструкциями», «руковод-ствами» по обращению с ним. Механизм данной «работы» образов детства удобнее всего рассмотреть на примере репрезента-ции контактно-речевой сферы, то есть того пространства социального взаимодействия, где у ребенка-героя есть четко обозначен-ный лексический словарь, помогающий ему сформулировать свои идеи, запросы и требования. Если каждый, относительно не связанный с другими учебный текст, каж-дую отдельную иллюстрацию рассмотреть как единицу семантического анализа, то можно вычленить тот репертуар детских характеров, который является базовым для поддержания или избегания межличностно-го общения. Этот репертуар, как мы пола-гаем, отражает воспитательный потенциал помещенных в учебник по чтению образов детства и, следовательно, обозначает грани-цы социального конструирования личности младшего школьника, рекомендуемых ему коммуникативных приоритетов и возмож-ностей.

Реконструируем вербальный и визуаль-ный язык тех коммуникативных стратегий, которые массовый учебник по чтению «Род-ная речь» (сост. Л. Ф. Климанова и др.) пред-лагает герою-ребенку в качестве основных. В текстах выделим семантические оппози-ции, помогающие сконструировать харак-тер героя, зафиксируем связанные с ним сюжетные ходы, явные и скрытые особен-ности разных персонажей и т. п. На иллюст-рациях рассмотрим способ репрезентации

коммуникативных стратегий главного героя. Проанализируем соответствия и несоответ-ствия визуального ряда тексту.

В рассматриваемом учебнике по чтению контактно-речевая сфера представлена с помощью различных стратегий общения. Ребенок может являть себя как вежливый, насмешливый, нахальный, непослушный, нестесняющийся, нетерпеливый, послуш-ный, приветливый, развязный, стесняющий-ся, суровый, терпеливый член социально-го взаимодействия. Мальчишечьи образы включают все означенные стратегии, девча-чьи — только половину из них. Вежливость и насмешливость являются самыми востре-бованными стратегиями. В текстовом ряду учебника вежливыми бывают 30,8 % дево-чек и 18,2 % мальчиков, насмешливыми — 24,2 % мальчиков и 15,4 % девочек. Непо-слушание подано как преимущественно маскулинная черта. Мальчики (21,2 %) в три раза чаще используют его в своих социаль-ных контактах, нежели девочки (7,7 %). Зато последние показаны в качестве нетерпели-вых (23 %) более пристально, в роли терпе-ливых — менее подробно (7,7 %). У мальчи-ков нетерпеливость (3 %) уравновешивает терпеливость (3 %) и не является главной стратегией. К этим качествам примыкают столь же мало в процентном отношении заданные стеснение (3 %) и его отсутствие (3 %), приветливость (3 %), нахальность (3 %), развязность (3 %). Послушание (9,1 %) и суро-вость (6,1 %) замыкают этот ряд. В образе девочки количество отрицательных харак-теристик (развязная, насмешливая, нахаль-ная, непослушная, нетерпеливая) в 1,5 раза превосходит число положительных (вежли-вая, терпеливая). Причем если развязность (7,7 %) и нахальность (7,7 %) занимают шес-тую часть всех экспликаций, то негативные стратегии общения в сумме — более поло-вины (61,5 %)1.

В семантических оппозициях «вежли-вый — развязный», «терпеливый — нетер-пеливый» система значений выстраивается с помощью разногендерных персонажей.

1 Поскольку оппозиции «приветливый — на-хальный», «стесняющийся — нестесняющий-ся» заданы в единичных случаях, они подроб-но в данной работе не рассмотрены.


53

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


Вежливые мальчик (Т — 62, В — 0) 3 и девочка (Т — 44, В — 1), терпеливые девочка (Т — 15, В — 0) и мальчик (Т — 16, В — 0), нетерпели-вая девочка (Т — 37, В — 1) и мальчик (Т — 18, В — 0) представлены в 12 текстах. «Развязные дети», Леля (Т — 1, В — 0) и Минька (Т — 1, В — 0), встречаются в учебных текстах один раз и получают свой эпитет от отца семей-ства за то, что были чересчур разговорчивы на званом ужине9. Суть развязного стиля общения детей состоит в непонимании жест-кой границы между теми, кто уже обладает правом голоса (папин начальник, родители, бабушка), и собственным социальным «без-голосьем». Рассказ М. Зощенко назван «Золо-тые слова», в учебнике 2000-х гг. он не просто подчеркивает значимость коммуникативной сюжетной ситуации, но и пытается узаконить нормативность любого речевого взаимодей-ствия в зависимости от статуса коммуници-рующих и конкретной обстановки.

Примечательно, что 70,6 % текстовых экспликаций в данных оппозициях отда-но под конструирование нормативного (мальчики — 41,2 % и девочки — 29,4 %), а в иллюстративном ряду положительные и отрицательные коммуникативные стра-тегии заданы в равном соотношении через феминные образы. Роль вежливой девоч-ки выполняет Рукодельница из авторской

2 Толстой Л. Филипок [1 кл., с. 112–115], Осеева В. Волшебное слово [2 кл., ч. 2, с. 87–92], Зощен-ко М. Золотые слова [3 кл., ч. 2, с. 144–153], Житие Сергия Радонежского [4 кл., ч. 1, с. 25–31], Драгунский В. Что любит Мишка [4 кл., ч. 2, с. 24–28].

3 Здесь и далее литера «Т» означает литератур-ный текст, «В» — визуальный ряд к нему.

4 Артюхова Н. Саша-дразнилка [1 кл., с. 87–88], Гуси-лебеди. Сказка [1 кл., с. 48–53], Одоев-ский Ф. Мороз Иванович [3 кл., ч. 1, с. 196–207], Паустовский К. Корзина с еловыми шишками [4 кл., ч. 2, с. 47–58].

5 Благинина Е. Посидим в тишине [2 кл., ч. 2, с. 119].

6 Твен М. Приключения Тома Сойера [4 кл., ч. 2, с. 194–200].

7 Зощенко М. Золотые слова [3 кл., ч. 2, с. 144–153], Паустовский К. Корзина с еловыми шиш-ками [4 кл., ч. 2, с. 47–58], Твен М. Приключения Тома Сойера [4 кл., ч. 2, с. 194–200].

8 Житков Б. Как я ловил человечков [4 кл., ч. 2, с. 38–46].

9 Зощенко М. Золотые слова [3 кл., ч. 2, с. 147].

сказки10, нетерпеливой — героиня рассказа Леля11.

В сказке образ старика Мороза Ивано-вича символизирует стандарты традици-онной культуры. Мужчина воплощает силу, авторитет, богатство. Сумевшая во всем угодить старику Рукодельница получает горсть серебряных пятаков и бриллиант. Вежливость открывает ей дверь в мужской мир, где возможно обретение невиданных богатств (сколь больших, столь и не совсем настоящих). В тексте вежливость сочетает-ся со множеством других положительных качеств Рукодельницы: трудолюбием, послу-шанием, любознательностью. На иллюстра-ции запечатлен финальный момент всех ее «женских» (приготовить вкусный обед, тща-тельно взбить перину и т. д.) усердий: Мороз Иванович дарит девочке бриллиант. Стоит особо отметить, что сам путь достижения социального блага на визуальном уровне не проявлен.

Папин начальник, как и Мороз Иванович, олицетворяет мужской мир. Его авторитет держится на неписаных законах приватного социального взаимодействия, заимствующе-го систему подчинения из публичного город-ского пространства. Слово «начальник» под-разумевает не только «начальствование», но и «начало» как отсылку к сакральным функци-ям власти. В рассказе М. Зощенко показано, как девочка по имени Леля еще не обладает социальным видением и не может понять, почему глупого начальника надо слушать и слушаться. За это она оказывается сурово наказана. На иллюстрации, однако, вступив-шая в перебранку со взрослым мужчиной Леля выглядит очень уверенной в себе. Выхватывая из потока текстовых социальных взаимодействий кадры с активной герои-ней, иллюстрация фиксирует конфликтную область в репрезентации коммуникативных стратегий.

Получается, что между нормативным и ненормативным имеет место смысловой зазор. Вежливость — это выигрышная ком-муникативная стратегия, но труднодости-жимая. Нетерпеливость ведет к проигрышу, зато она «всамделишна» и дает возможность 10 Одоевский Ф. Мороз Иванович [3 кл., ч. 1,

с. 199].11 Зощенко М. Золотые слова [3 кл., ч. 2, с. 145].


549/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


героине выражать свое недовольство. Нор-мативное к тому же заявлено как часть сказочного хронотопа. А ненормативное почему-то обнаруживает себя именно в «реальном» мире.

Наличие в семиотической системе учеб-ника оппозиции «насмешливый — суровый» требует специального объяснения. Словари современного русского языка не приводят антонима к слову «насмешливый». Комму-никативные стратегии литературных персо-нажей выстроены с учетом фикциональных закономерностей, которые рассчитаны на моделирование художественного конфликта. Насмешливыми в учебных текстах оказыва-ются дети, которые с помощью обидных слов и колкостей «двигают» сюжет. Они помогают другому герою обрести некие новые каче-ства или демонстрируют свои собственные. Поскольку насмешка является одним из возможных вариантов рефлексии и позво-ляет герою посмотреть на себя отстранен-но, можно говорить о том, что насмешники имплицитно выступают в роли воспитате-лей. Герои, проявляющие суровость, тоже выполняют воспитательные функции: их жизненные принципы вызывают некоторые эмоциональные реакции со стороны соци-ального окружения. Постараемся зафиксиро-вать шкалу этих сторонних ответов и понять, насколько ценен для современного педаго-гического дискурса эффект «рахметовского гвоздя». Суровые герои — это те, кто «заби-вает гвоздь в тело» персонажа. Насмешники его выдергивают и всячески им любуются. В числовом эквиваленте последняя страте-гия подана как социально востребованная. В текстах учебника представлено восемь насмешников (Т — 8, В — 112) и две насмеш-ницы (Т — 2, В — 0), на иллюстрации — один маскулинный персонаж. Суровость подана как исключительно мальчишечья стратегия коммуникации (Т — 2, В — 0), поле ее репре-зентаций меньше в 4,5 раза.

Суровые мальчики хоть и могут питать нежные чувства к своим13 или чужим14 сестрам, но они показаны испытывающими трудности в налаживании коммуникации с девочками. Выход из критической ситуации 12 Зощенко М. Золотые слова [3 кл., ч. 2, с. 145].13 Барто А. Вот так защитник! [1 кл., с. 119].14 Чехов А. Мальчики [4 кл., ч. 1, с. 125–135].

в одном случае по-мальчишечьи прост. Завя-зать драку и продемонстрировать физиче-скую силу15. В другом варианте он более сложен, но тоже рассчитан на подавление женского начала. Мальчик стремится явить свое интеллектуальное превосходство над девочками16. Ни рассказчикам, ни персо-нажам-девочкам такие стратегии общения не нравятся. Первые относятся к речевой агрессии или зауми мальчиков с иронией, вторые — со страхом и подозрением.

Суровость не только нарушает комму-никацию между ее носителем и предста-вительницами слабого пола, но и меняет стратегии общения тех, кто находится рядом. В рассказе А. Чехова «Мальчики» суровым представлен гимназист Чечеви-цын, угрюмый и неулыбчивый. Его близкий друг — Володя — перенимает политику суровости и потому выглядит странным: «Девочки заметили, что и Володя, всегда веселый и разговорчивый, на этот раз гово-рил мало, вовсе не улыбался и как будто даже не рад был тому, что приехал домой. Пока сидели за чаем, он обратился к сест-рам только раз…»17. Выходит, что суровость лишает мальчиков возможности поддержи-вать социальные контакты как с сестрами, так с другими членами семьи. Она несет в себе позитивные коннотации в рамках авторитарного взаимодействия (прав тот, кто наделен силой и властью), но теряет свои позиции там, где есть установка на диа-лог. Рассказ А. Чехова — один из сложных художественных текстов, в котором запи-саны разные культурные нормы (христи-анские: любовь к ближнему, сострадание; буржуазные: заботливая семья, мальчик — наследник семьи). В учебнике Л. Ф. Клима-новой акцент сделан на том, что суровость со стороны мальчика есть результат или причина коммуникативной затрудненно-сти, а значит, ее позитивность ставится под сомнение. Можно предположить, что несуровый мальчик конструируется уже внетоталитарным дискурсом современной педагогической культуры.

Насмешливость — тоже неоднозначная коммуникативная стратегия. Если девочки 15 Барто А. Вот так защитник!16 Чехов А. Мальчики [4 кл., ч. 1, с. 128.]17 Там же.


55

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


(100 %)18 или мальчики (12,5 %)19 смеются над гостем или домочадцами, то их поведение воспринимается «потерпевшими» в качестве травмы и кодифицируется как ненорматив-ное. Семья выступает социально защищен-ным пространством, в ее кругу надо почитать всех, даже глупых взрослых. Это своеобраз-ный оазис милосердия, где насмешка стано-вится причиной нежелательного конфликта. Когда речь идет о взаимодействии внутри детского коллектива, ситуация резко меня-ется. Детский коллектив продолжает испол-нять свои классические функции, во многом легитимированные педагогикой советского времени. Здесь насмешливые мальчики (37,5 %)20 исполняют свои воспитательные роли открыто. Смех над несознательным или чересчур зарвавшимся членом социально-го взаимодействия несет назидательные смыслы и помогает направить «нелепого» героя по «правильному пути». Насмешка со стороны «зрелых коллективистов» является инструментом социального контроля. Она конструирует поле неписаных истин и в силу этого априори нормативна. Школа и двор — это те пространства, где ребенок обретает новое социальное тело, отличное от семей-ного и менее защищенное.

Коммуникативные резервы насмешки также дрейфуют в область нормативного, если мальчик попадает в сказочный хро-нотоп (12,5 %)21 или является персонажем юмористического произведения (37,5 %)22. В таких случаях насмешник имеет право на спонтанное проявление чувств, ведь он тот, каким не должно быть правильному (= пра-ведному) человеку, то есть заведомо сущест-во «неправильное» и тем самым прозрачное для выстраивания границ между норматив-ным и ненормативным.

18 Зощенко М. Золотые слова [3 кл., ч. 2, с. 144–153], Слонимский А. О детстве Пушкина [4 кл., ч. 1, с. 66–67].

19 Артюхова Н. Саша-дразнилка [1 кл., с. 87–88].20 Платонов А. Еще мама [3 кл., ч. 2, с. 137–143],

Ермолаев Ю. Проговорился [3 кл., ч. 2, с. 179–181], Ермолаев Ю. Воспитатели [3 кл., ч. 2, с. 181–183].

21 Одоевский Ф. Городок в табакерке [4 кл., ч. 1, с. 158–169].

22 Сапгир Г. Про Медведя [1 кл., с. 14–15], Носов Н. Федина задача [3 кл., ч. 2, с. 164–169], Остер Г. Вредные советы [3 кл., ч. 2, с. 183–184].

Границы эти достаточно подвижны: одна и та же коммуникативная стратегия может быть маркером как социального одобре-ния, так и общественного порицания. Кроме того, воспитательные контексты коммуника-тивных стратегий выстраиваются с учетом гендерной асимметрии. Насмешка девочки, к примеру, является разрушительной (100 %), в устах мальчика она чаще всего бывает кон-структивной (87,5 %).

Подытожим результаты нашего анали-за текстов и иллюстраций. Коммуникатив-ные стратегии девочек апеллируют в них и в 2000-е к традиционным феминным стан-дартам, не имеющим разработанного рече-вого словаря для выстраивания активных ролей в театре социального взаимодействия. Лишая, однако, девочку социально весомого позитивного слова, современный педагоги-ческий дискурс закрепляет за ее образом ряд ненормативных характеристик (развяз-ная, насмешливая, нахальная, непослушная, нетерпеливая). Вероятно, так постепенно вет-шает представление о девочках как идеаль-ных «гениях коммуникации» и модераторах социальных связей. Пионерская организация, собранная по модели «большой» семьи, соз-давала пространство социальных контактов, в котором девочка могла отыгрывать мате-ринские роли в рамках малого социального звена (звеньевая, санитарка, староста и т. д.). Разрушение этой детской квазисемействен-ности повлекло за собой обнуление целого спектра социально востребованных значений (послушание, приветливость, стеснение, тер-пение), которые были связаны с конструиро-ванием контактно-речевой сферы феминных образов. Девочка из учебной книги 2000-х гг. более не обязана разыгрывать из себя тихуш-ницу и отличницу, теперь в арсенале ее акту-альных стратегий убеждения и утверждения себя оказываются весьма агрессивные сред-ства, закрепляемые ранее преимущественно за мальчишечьими образами.

В сфере социальных контактов мальчик показан как существо более зрелое, чем девочка. Его образ конструируется не только более полно (представлен широкий спектр коммуникативных стратегий), но и более гармонично. Нормативное (55 %) уравно-вешивает и даже несколько превосходит ненормативное (45 %). То есть, как бы ни


569/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


был мальчик непослушен или нетерпелив, в его образ записаны смыслы, отвечающие за конструирование образцового, правильного, положительного. А значит, мальчик является носителем культурных норм, их исполните-лем и контролером. Девочки — реципиенты этих норм, использующие их в неженской агрессивной, немечтательной манере.

Визуальная репрезентация контактно-ре-чевой сферы оказалась достаточно сложной темой для современного педагогического дискурса. Как мы видели, воспитательный потенциал текста во многом превышает скромные и подчас весьма неоднозначные возможности визуального ряда. Это кос-венным образом указывает на системное отставание российских визуальных средств коммуникации в массмедийном глобальном пространстве. Вероятно, пока способы диа-логового общения детально не разработаны в современных детских массмедиа (отсутст-вие детского кино, развитой структуры дет-ских сайтов/форумов и т. п.), вряд ли худож-ники школьных учебников для начальной школы смогут восполнить пробел в средствах репрезентации коммуникативных стратегий

девочек и мальчиков. Это, в свою очередь, ведет к тому, что статус чтения как процесса коммуникации сильно снижается.

Источники Климанова Л. Ф. и др. Родная речь. Учеб-

ник для 1–4 класса начальной школы. — М., 2005.

Список литературыАрьес Ф. 1. Ребенок и семейная жизнь при Старом Порядке. — Екатеринбург, 1999.Кон И. С. 2. Возрастной символизм и образы детства // И. С. Кон. Социологическая пси-хология. — М., 1999.Кон И. С. 3. Ребенок и общество. Историко-эт-нографическая перспектива. — М., 1988.Кошелева О. Е., Безрогов В. Г. 4. Детство и дети: начальная библиография // Теория моды. Одежда. Тело. Культура. Вып. 8. — М., 2008. Ситников В. Л. 5. Образ ребенка в сознании детей и взрослых. — СПб., 2001.Schultz James A. 6. The Knowledge of Childhood in the German Middle Ages, 1100–1350. — Philladelphia, 1995.

ФАКТОГРАФ

Органы государственной власти не обеспечили гарантий использования недвижимости закрывае-мых образовательных учреждений исключительно другим образовательным учреждением. При этом по всей стране почти два миллиона детей стоят в очередях на получение места в детских садах.

Участники круглого стола рекомендуют:1. Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации принять федеральный

закон, устанавливающий порядок реорганизации образовательных учреждений с учетом мнения обучающихся, родителей, педагогических коллективов, в том числе с участием в этом процессе зако-нодательной ветви власти.

2. Правительству Российской Федерации:— внести в Государственную Думу ФС РФ законопроект, определяющий четкий порядок реор-

ганизации образовательных учреждений, в том числе участия в этом процессе государственных и муниципальных представительных органов власти, гражданских институтов, а также обязатель-ность передачи ресурсов ликвидируемого при реорганизации образовательного учреждения для использования другими образовательными учреждениями;

— установить государственные гарантии социальной защиты для педагогических работников закрываемых образовательных учреждений.

3. Генеральной прокуратуре Российской Федерации провести проверку использования основных фондов, в том числе помещений закрытых при реорганизации образовательных учреждений.

4. Министерству образования и науки Российской Федерации, региональным органам исполни-тельной власти не осуществлять мероприятия по объединению образовательных учреждений до принятия соответствующего федерального закона.

Источник: http://mironov.ru/activity/duma/documents/24

Нач

ало

на с

тр. 3

8


57

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?

СОХРАНЕНИЕ КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ

Историческая память — одно из самых вос-требованных понятий, которое вызывает интерес у ученых различных гуманитарных наук. К нему обращаются историки, культу-рологи, социологи, политологи.

Одним из первых, кто обратил особое внимание на концепт исторической памя-ти и считается основателем ее теории, был французский социолог Морис Хальбвакс. В 1950-е гг. в свет вышел его труд, в кото-ром автор выдвигает гипотезу о противопос-тавлении истории и исторической памяти, высказав идею об этом феномене как важ-нейшем факторе самоидентификации соци-альной или любой другой группы [17].

Исследователь культуры Ян Ассманн в своем труде «Культурная память» [1] про-должил обсуждение этой темы. Опираясь на исследования М. Хальбвакса, взяв за основу материал древних культур, Я. Ассманн рас-сматривает культурную память как форму трансляции и актуализации культурных смыслов. К вопросу исторической памяти обращались также П. Нора, М. Хайдеггер, П. Хаттон, Д. Вико, Гадамер, И. Рюзен и др.

В наше время в России исследования в этой области ведут И. М. Савельева, А. В. Полетаев, Л. П. Репина и др.

Дискурс вокруг феномена исторической памяти включает в себя различные аспекты. Один из главных вопросов состоит в том, что включает в себя это понятие. Спектр определений исторической памяти доста-точно широк. Она рассматривается как «чув-ство прошлого» [18. С. 207, 243], «сохранение прошлого в настоящем» [8. С. 441], «диалог, процесс создания значений для специально сконструированного, искусственно создан-ного прошлого» [19. С. 87]. Немецкий историк И. Рюзен полагает, что «историческая память выступает, с одной стороны, как ментальная способность субъектов сохранять воспоми-нания о пережитом опыте, который явля-ется необходимой основой для выработки исторического сознания… С другой, — как результат определенных смыслообразую-щих операций по упорядочиванию воспоми-наний, осуществляемых в ходе оформления исторического сознания путем осмысления пережитого опыта…» [13. С. 9]. И. М. Савельева

УДК 069.02:94(470)

Факторы формирования исторической памяти

© Божченко Ольга Александровна,ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет культуры и искусств».Россия, 191186, Санкт-Петербург, Дворцовая набережная, 2/4. E-mail: [email protected]Статья поступила 28.11.2011 г.

В статье рассматривается понятие исторической памяти и выявляются факторы ее формирования. Делаются выводы о том, что прошлое — важный аспект осмысления настоящего и будущего, по-этому для его понимания важно представление отношений, складывающихся между исторической памятью и факторами, влияющими на ее формирование.Ключевые слова: историческая память, коллективная память, социальная память, национальное самосознание, ментальность, географический детерминизм.

The paper presents a historical memory and factors of its formation. Conclusions, that the past — a prominent aspect of judgement of the present and the future, therefore for its understanding is important representation of the relations developing between historical memory and factors, infl uencing its formation become. Key words: historical memory, collective memory, social memory, national consciousness, mentality, geographical determinism.


589/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

? СОХРАНЕНИЕ КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ

и А. В. Полетаев считают, что «историческая память трактуется как совокупность пред-ставлений о социальном прошлом, которые существуют в обществе как на массовом, так и на индивидуальном уровне, включая их когнитивный, образный и эмоциональный аспекты» [14. С. 191–192].

В целом историческая память понима-ется как социально-философская катего-рия, обозначающая ценностную систему. С одной стороны — это исторический срез форм общественного сознания, а с другой — некоторое соотношение элементов вечного, устойчивого и изменяющегося, выражающе-гося в историческом знании как результате исторического познания и его интерпре-тации, что ведет к осознанию собственной исторической идентичности в потоке исто-ричности человека в его прошлом, настоя-щем и будущем [16].

Близкое значение имеет понятие «коллек-тивная память». Л. П. Репина так пишет о соот-ношении понятий «коллективная память» и «историческая память»: «“Коллективная память” чаще всего трактуется как “общий опыт, пережитый людьми совместно” (речь может идти и о памяти поколений), или как групповая память. “Историческая память” понимается как коллективная память (в той мере, в какой она вписывается в историче-ское сознание группы), или как социальная память (в той мере, в какой она вписывает-ся в историческое сознание общества), или в целом — как совокупность донаучных, научных, квазинаучных и вненаучных зна-ний и массовых представлений социума об общем прошлом. Вся терминология памя-ти характеризуется многозначностью, она может включать что угодно — от спонтан-ного ощущения до формализованной пуб-личной церемонии» [11. С. 42].

Социальная память в отличие от истори-ческой включает в себя накопление знаний, умений, навыков, а также их передачу в раз-личных сферах общественной жизни. «Это своеобразное хранилище результатов прак-тической и познавательной деятельности, выступающих в информационном отношении базисом формирования сознания каждого человека, а также базисом функционирова-ния и развития индивидуального и общест-венного познания» [10. С. 46]. В исторической

памяти сильнее выражен ретроспективный аспект, осознание своего места в историче-ском времени и пространстве.

Являясь частью общественного сознания, историческая память социальна — храните-лями ее выступают социальные общности: семья, нация, государство [5]. Для ее фор-мирования, по мнению Л. П. Репиной, важны три обстоятельства: забвение прошлого, раз-личные способы понимания и толкования одних и тех же фактов и событий и открытие в прошлом тех явлений, интерес к которым вызван актуальными проблемами текущей жизни [12. С. 11].

Формирование исторической памяти и ее структурных образований определяет-ся различными факторами, среди которых особое значение имеют масштабы государ-ства, ментальность, влияние государствен-ной политики.

Одной из существенных причин, влияю-щих на формирование исторической памя-ти, является уровень развития общества. Он характеризует качественный этап, выра-жающий достигнутый социумом уровень исторического развития, и включает в себя различные взаимосвязанные компонен-ты. Этот процесс начинается с осознания исторических процессов развития, уровня исторической культуры общества. Критери-ем национального самосознания является культурное наследие. Уровень и степень сохранности исторической памяти обще-ства зависят от отношения к собственному историко-культурному наследию. По отно-шению народа к своему прошлому можно судить о духовном здоровье и благополучии нации.

Культура в данном случае предстает как социальное достояние, общность норм, обы-чаев, нравов. Храня унаследованное, осво-енное прошлое, она актуализирует и транс-лирует его в настоящем, формируя будущее. Выступая формой трансляции социально-го опыта общества, культура приобретает особое значение, обнаруживая свою связь с понятием исторической памяти, которая в философских исследованиях А. Бергсо-на определяется как «синтез прошлого и настоящего в виду будущего» [2. С. 65].

Уровень культуры, включающий сово-купность современных знаний о мире,


59

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


определяет также систему мировоззренче-ских взглядов, принятую обществом и рас-пространяющуюся на каждого человека. Согласно этому, ключевым признаком каждо-го общества является зависимость развития от общей для него культурной преемствен-ности и исторической памяти. Общество, которое находится на более высокой ста-дии развития, характеризуется повышенным вниманием к самоидентификации, сохране-нию культурной, национальной самобыт-ности. Такая позиция особенно актуальна в контексте тенденций мультикультурализма и глобализации. В условиях глобализации происходит естественное взаимопроникно-вение культур, угрожающее потерей своей идентичности.

Геополитический фактор становит-ся условием обеспечения независимости государств и выживания отдельных наций. Историческая память, как важный элемент национального сознания народа в противо-вес глобалистическим устремлениям, помо-гает правильно оценить свое место и роль в мировой истории, воскресить прошлое и осмыслить настоящее [4. С. 53]. Одним из главных геополитических факторов являет-ся занимаемая государством территория. Концепция географического детерминизма в некоторой степени также способствует объяснению, почему историческая память народа развивается в том или ином направ-лении. Географический детерминизм абсо-лютирует роль географических факторов в процессе формирования национального духа, характера и исторической памяти. Смысл этого направления состоит в том, что различие исторических судеб народов, населяющих различные территории, должно быть поставлено в непосредственную зави-симость от различий географической среды, которая определяет психологический склад людей, в свою очередь, выступающий в каче-стве двигателя истории [3. С. 38].

Как было отмечено выше, историческая память состоит из взаимодействующих уров-ней, в числе которых важную роль играет индивид, личность. В данном контексте важ-ное значение приобретают понятие менталь-ности и ее зависимость от географической сферы. В разных науках существуют различ-ные определения этого понятия. М. Юрий

отмечает, что менталитет — это особенный национальный логос, не априорная система ценностей, а определенное социально-пси-хологическое состояние субъектов этноса, которое воплощает в себе результаты дли-тельного влияния этнических, естественно-географических и социально-экономических условий проживания субъектов сообщества [20. С. 131].

Ментальность, являясь групповой характеристикой, отражает специфику отно-шения к миру тех или иных групп. По мнению И. К. Пантина, менталитет — это своеобразная память народа о прошлом, психологическая детерминанта поведения миллионов людей, верных своему исторически сложившемуся «коду» в любых обстоятельствах [9. С. 30]. Из сказанного следует, что менталитет — это общие для данной группы или данного индивида образы восприятия мира, коллек-тивные представления, шаблоны мышления, чувствования. Другими словами, менталь-ность — это и ценности (идеалы и нормы), и методы познания, характерные для дан-ной личности как части какой-то социальной общности [15. С. 100].

Таким образом, можно говорить о кол-лективной ментальности, где сообщество может проявлять свой менталитет, в кото-ром будет заложено сознательное и бес-сознательное, то, что дано природой или привнесено культурой, рациональное и эмо-циональное, общественное и индивидуаль-ное. Следовательно, историческая память, которая присутствует в этой общности, будет также подвержена влиянию этих факторов и будет нести в себе некоторую предраспо-ложенность и относительную особенность формирования.

Проблема влияния государственной политики на историческую память и, как следствие, на историографию в целом в последнее время активно обсуждается в обществе. Результат подобного явления — это диаметрально противоположные точки зрения на одни и те же исторические собы-тия, как отдаленные во времени, так и совре-менные. Понятия «политизация истории», «политика памяти», «историческая политика» демонстрируют связь между профессиональ-ной историографией, исторической памятью и политикой государства.


609/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


Влияние государства на историческую память особенно проявляется при коммемо-рации — создании музеев, сооружении памят-ников, отмечании особо значимых событий прошлого, усилении внимания к тем или иным явлениям истории или замалчивании других. Регулирование доступа к архивам, определе-ние стандартов исторического образования также оказывает большое влияние на этот процесс. «Места памяти», которые создаются в рамках политики, могут фиксировать строго определенную оценку исторического собы-тия или персонажа, а могут создавать про-странство для диалога, открытых дискуссий и различных трактовок. В институциональном плане воздействие государства на форми-рование исторической памяти выражается в появлении институтов национальной памя-ти, создании музеев под влиянием определен-ных политических сил. На законодательном уровне — принятие законов, закрепляющих ту или иную трактовку исторических событий как единственно верных [7].

Таким образом, власть в лице государства, оказывая влияние на коллективную память, формирует официальную историю общест-ва, официальную память. Однако «память…славится умением тихо, но искренне сопро-тивляться тогда, когда политические власти грубо обращаются с историей и манипули-руют прошлым» [6. С. 233].

Подводя итог, необходимо отметить, что историческая память — многоплановое и многоуровневое явление, в основе которого лежит «желание сохранить память о себе для потомков и стремление понять собственное настоящее путем обращения к памяти пред-ков» [12. С. 9]. На ее формирование оказывают влияние различные факторы, среди которых большое значение имеют географический детерминизм, уровень развития общества, ментальность, государственная политика. Историческая память определяется пред-ставлениями разных обществ и социумов о реальности, истинности и достоверности. Подобные представления на протяжении времен менялись, испытывали различные влияния и формировались в определенных политических и географических условиях. Воздействие подобных факторов отразилось на мировоззрении и интеллектуальных тра-дициях отдельных народов и цивилизаций.

Различные общества, отдельные социальные группы не только обнаруживают разную сте-пень осмысления прошлого, но и формируют присущие исключительно им типы истори-ческого сознания и исторической памяти [12. С. 18]. Историческая память не является естественным и нейтральным воспоминани-ем о прошлом, она формируется в контексте. Обществу свойственно изменять, пересоз-давать под влиянием объективных причин категории, в рамках которых происходит воспоминание. Раса, класс, гендер, этнич-ность, происхождение, государственная принадлежность — все это формирует свой исторически обусловленный образ прошло-го. Поэтому для понимания прошлого важно представление отношений, складывающихся между исторической памятью и факторами, влияющими на ее формирование.

Список литературы и источников Ассманн Я. 1. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая иден-тичность в высоких культурах древно-сти / Пер. с нем. М. М. Сокольской. — М.: Языки славянской культуры, 2004. Бергсон А.2. Материя и память // Собр. соч. в 4 томах. Т. 1. — М.: Московский клуб, 1992.Горина Е. Н. 3. Проблема географического детерминизма в трудах И. И. Мечникова // Известия Саратовского университета. — Т. 10. — Сер. «Социология. Политоло-гия». — Вып. 2.Денисов В. В.4. Геополитический фактор в исторических судьбах России (о кор-нях германской агрессии 1941 года) // Созидательная роль Великой Победы. — М., 2000. Историческая память: преемственность 5. и трансформации [круглый стол] // Соци-ол. исслед. — 2002. — № 8. Лавабр М. К.6. Память и политика: о социо-логии коллективной памяти // Психоана-лиз и науки о человеке / Ред. Е. В. Филип-пова, М. Шуаре. — М.: Прогресс-Культура, 1996. Миллер А.7. Россия: власть и история // Pro et Contra. — 2009. — № 3–4. Нора П.8. Память, история/50/50. Опыт сло-варя нового политического мышления. — М., 1989.


61

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


Пантин И. К.9. Национальный менталитет и история России // Вопросы филосо-фии. — 1994. — № 1.Ребане Я. К. 10. Информация и социальная память; К проблеме детерминации позна-ния // Вопросы философии. — 1982. — № 8. Репина Л. П. 11. Историческая память и совре-менная историография // Новая и новей-шая история. — 2004. — № 5. Репина Л. П., Зверева В. В., Парамонова М. Ю.12. История исторического знания: пособие для вузов / Л. П. Репина, В. В. Зверева, М. Ю. Парамонова. — М.: Дрофа, 2008. Рюйзен Й.13. Утрачивая последовательность истории (некоторые аспекты историче-ской науки на перекрестке модерниз-ма и дискуссии о памяти) // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. — 2001. — Вып. 7. Савельева И. М., Полетаев А. В.14. «Историче-ская память»: к вопросу о границах позна-ния // Феномен прошлого. — М.: Изд-во ГУ-ВШЭ, 2005.

Соколов С. В.15. Социальная философия: Учеб. пособие для вузов. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003. Тепикина Л. Ю.16. Историческая память: философский аспект [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.vsp c 34. ru/ inde x . php?option = com _content&view=article&id=566 (дата обра-щения 19.06.2011 г.). Хальбвакс М.17. Коллективная и истори-ческая память // Неприкосновенный запас. — 2005. — № 2–3. Making Histories // Studies in history-writing 18. and politics. Ed. by R. Johnson and others. — Hutchinson. The Centre for Contemporary Cultural Studies University of Birmingam, 1982.Nerone J.19. Professional history and social memor // Communication. — 1989. — Vol. 11. Юрій М. Т.20. Етногенез та ментальність українського народу / М. Т. Юрій. — К.: Таксон, 1997.

О'Коннор: «Сроки обучения в российской аспирантуре должны варьироваться»

Российская аспирантура нуждается в реформировании. В какой мере в этом может помочь западный опыт постдипломного образования? О ситуации в интервью РИА «Новости» рассуждает проректор по образованию НИТУ «МИСиС» Тимоти О'Коннор. — Отличаются ли качественно кандидатские работы в России от тех, что защищают на Западе?

— Я бы не сказал. Дело в том, что, например, и в США, и в России есть две противоположные точки зрения относительно кандидатской диссертации — это последняя студенческая работа или первое исследование молодого ученого, которое можно публиковать как монографию? Ответ зависит исключительно от той или иной научной организации. Причем, на мой взгляд, и в США, и в России, независимо от того, как научный коллектив отвечает на этот вопрос, диссертации эти всегда есть нечто промежуточное между студенческой работой и нормальным научным исследованием.

— Стоит ли аспиранту работать где-то за пределами университета? — И на Западе, и в России ответ один: ни в коем случае. Только наука, она царь и Бог. Мой ответ

не так однозначен: смотря чему он учится и где работает. Если человек после аспирантуры будет применять свои знания в бизнесе, ему полезно начать работать в коммерческом секторе еще во время обучения. Но если аспирант занимается теорией, все внимание ему стоит уделять учебе, и хорошо, если он может нормально прожить на стипендию.

— Какие изменения необходимы российской аспирантуре в ближайшее время? — Я думаю, сближение российской системы с западной продолжится. Мне представляется, тут следу-

ет быть осторожнее и с большим уважением относиться к своим традициям. Вот сейчас встает вопрос, что такое кандидатская диссертация. Обычный ответ — PhD. Но тогда что такое докторская? Нужно аккуратнее подходить к понятиям. Я полагаю, в ближайшее время придется изменить сроки обучения в аспирантуре. Три года для всех специальностей — это неправильно. Кандидатскую по математике можно и за год написать. А для философии и трех лет мало. Сроки должны стать более гибкими.

Подробнее см.: http://www.ceninauku.ru/news/page_29503.htm

ИНТЕРВЬЮ


629/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


На сегодняшний день уровень интереса к традиционным народным художествен-ным промыслам со стороны российской общественности достаточно высок: осу-ществляются мероприятия по сохране-нию и воссозданию ремесел, исторически бытовавших в той или иной местности, проводятся этнографические экспедиции, музеефицируются артефакты традиционно-го быта, выпускаются иллюстрированные каталоги произведений народных мастеров. Подобный интерес неслучаен, поскольку в современном глобальном мире и сетевой

цивилизации сохранение и развитие тра-диционной культуры приобретает значе-ние защиты национальной идентичности, охраны одного из богатейших и уникальных пластов историко-культурного наследия страны.

Тем не менее ситуация в сфере народных художественных промыслов далека от благо-получия: мероприятия культурной политики, реализуемой государством, являются недос-таточными для их полноценной и всесторон-ней поддержки; устойчиво сохраняющееся в общественном сознании стереотипное

УДК 008:005.745

Традиционное прикладное искусство

в научно-образовательном контексте современной российской культуры

© Тихомиров Сергей Александрович, ФГБОУ ВПО «Высшая школа народных искусств (институт)». Россия, 191186, Санкт-Петербург, набережная канала Грибоедова, 2, лит. «А». E-mail: [email protected] Статья поступила 27.01.2012 г.

Традиционное прикладное искусство России — уникальная сфера отечественной культуры, сохране-ние и развитие которой напрямую зависит от уровня развития и качества научного сопровождения системы непрерывного профессионального образования в данной области. В статье анализируется опыт проведения Высшей школой народных искусств (институтом) цикла публичных мероприятий, представляющих результаты научно-исследовательской деятельности, а также инновационных пе-дагогических разработок.Ключевые слова: традиционное прикладное искусство, профессиональное образование, Высшая школа народных искусств (институт), выставочная деятельность, научное сопровождение образова-тельного процесса, педагогические инновации.

Traditional applied art in Russia can be denoted as a unique sphere of the Russian national culture the conservation and development of which directly depend on the development level and the quality of the scientifi c supervision of the continuous professional development in this area. The experience of conducting a series of public events presenting the results of scientifi c and research activities as well as innovative pedagogic ideas by Higher school of folk arts and crafts have been analyzed in the given article.Key words: traditional applied art, professional education, Higher school of folk arts (institute), expositions, scientifi c supervision of educational process, pedagogic innovations.


63

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


представление о традиционном прикладном искусстве как о чем-то архаичном и прими-тивном, о том, что «имеет место при лучине, в саманной хате», по сути, лишает этот вид художественного творчества права на раз-витие и встраивание в современную социо-культурную систему [1. С. 5], обрекая его на реликтовое существование в основном в виде бесхитростных сувенирных поде-лок; деятельность различных структур по сохранению и развитию народных художест-венных промыслов слабо скоординирована и в значительной степени лишена серьез-ного научного сопровождения; нуждаются в восстановлении разрушенные в 1990-е гг. связи между образовательным процессом, научными исследованиями и производст-венной деятельностью.

На преодоление противоречий в раз-витии традиционного прикладного искус-ства и профессионального образования в данной области был направлен комплекс научных мероприятий, прошедших в октяб-ре 2011-го — январе 2012 г., организатором или непосредственным участником кото-рых была Высшая школа народных искусств (институт) — вуз, являющийся новой учеб-ной и научной структурой в системе обра-зовательных учреждений России.

В настоящее время это единственное федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего про-фессионального образования, в котором ведется подготовка художников в облас-ти традиционного прикладного искусства и осуществляется научное сопровождение профессионального образования и худо-жественно-творческой деятельности по таким направлениям народных промыслов России, как художественное кружевопле-тение (по центрам бытования: Вологодская, Вятская, Ленинградская, Липецкая облас-ти), лаковая миниатюрная живопись (Палех, Мстёра, Холуй, Федоскино), художествен-ная роспись по металлу (нижнетагильское, московское, петербургское письмо), худо-жественная вышивка, косторезное искусство (Ломоносово, Тобольск), ювелирное искусст-во, художественная роспись ткани.

Накопленный опыт научно-образователь-ной деятельности вуза был представлен на Центральной выставочной площадке в ЦВК

«Экспоцентр» в рамках I Всероссийского фес-тиваля науки 7–9 октября 2011 г.

Главной задачей фестиваля, организа-торами которого выступили Министерство образования и науки РФ, правительство горо-да Москвы и Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова, являлась популяризация достижений отечественной науки. Площадки фестиваля предоставляли участникам широкий спектр возможностей на понятном и доступном языке рассказать обществу, и в первую очередь молодежи, об актуальных тенденциях современной науки. Факт участия художественного вуза в фести-вале весьма примечателен.

На стенде Высшей школы народных искусств были представлены выпущенные за девять лет существования института моно-графии, учебники, учебные пособия, сбор-ники научных статей. Подлинным украше-нием экспозиции, вызвавшим живой интерес публики, стали уникальные художественные изделия, созданные студентами и препода-вателями. Диапазон экспонируемых произ-ведений был очень широк: работы отлича-ло разнообразие художественных исканий и колористических решений, композици-онных приемов и авторских настроений, но в каждой из них неизменно сочетались

Выставка учебных работ студентов кафед-ры лаковой миниатюрной живописи


649/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


многовековые художественные традиции русского народа и современные творческие идеи. За каждым представленным изделием стоят поиск и глубокое осмысление исто-рической и теоретической основы конкрет-ных художественных традиций, проявление креативного мышления художника, обладаю-щего широким спектром профессиональ-ных компетенций в области моделирования, исполнительского мастерства, технологии, материаловедения, композиции, техниче-ского рисунка и т. д.

В рамках мероприятий фестиваля науки на собственной площадке вуза 8 октября с публичной лекцией «Тайна “хрустального лака” и другие секреты тагильских мастеров росписи по металлу», приуроченной к 265-

летию нижнетагильской росписи, высту-пила заведующая кафедрой декоративной росписи А. Н. Голубева, посвятив ее истории становления и развития этого уникального вида традиционного прикладного искусства, а также вопросам современного профессио-нального образования в данной области.

В этот же день состоялось подведение итогов городского конкурса детского изо-бразительного искусства «Традиция и совре-менность в живописи» (05.10–13.10.2011 г.), в котором приняли участие 65 школьни-ков детских художественных школ, студий и кружков Санкт-Петербурга. Конкурс про-водился по трем номинациям: «Натюрморт», «Живописная композиция на тему русских народных сказок и былин», «Живописная композиция на тему “История Санкт-Петер-бурга”», — и был направлен на сохранение и развитие традиций реалистической школы живописи.

В своей деятельности Высшая школа народных искусств опирается на концеп-цию возрождения и развития традиционного прикладного искусства России через разви-тие системы подготовки профессиональных кадров, выдвинутую ректором института, академиком РАО В. Ф. Максимович, что нашло отражение в тематике ежегодной Междуна-родной научно-практической конференции «Традиционное прикладное искусство и обра-зование: исторический опыт, современные проблемы, перспективы развития». Симво-личен факт, что конференция проводится в Санкт-Петербурге, поскольку в конце XIX в. именно здесь появилась основанная импе-ратрицей Александрой Фёдоровной Школа народных ремесел, традиции которой насле-дует институт.

Общая цель конференций, являющихся единственными в России тематическими меро-приятиями подобного рода, — публичное представление участниками результатов науч-но-исследовательской, методической и худо-жественно-творческой деятельности, обмен педагогическим, научным и художественным опытом в области декоративно-прикладного искусства, развитие интереса к историческим художественным традициям народов России. Важной целевой аудиторией конференции являются преподаватели профессиональных учебных заведений из центров народных

Выставка художественных изделий кафедры художественного кружевоплетения

Студентки института демонстрируют кружевные изделия на выставке


65

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


художественных промыслов, для которых эти мероприятия, по сути, являются един-ственной формой повышения педагогической квалификации в конкретных видах традици-онного прикладного искусства.

XVII Международная конференция «Тра-диционное прикладное искусство и образо-вание…», состоявшаяся 2–3 ноября 2011 г., собрала более 170 участников из Москвы, Санкт-Петербурга, Йошкар-Олы, Нижнего Новгорода, Суздаля, Ижевска, Нижнего Таги-ла, Архангельска, Перми, Ульяновска, Сер-гиева Посада, Новокузнецка, Краснодара, Липецка, а также Финляндии и Болгарии.

На секции «Проблемы и перспективы художественной педагогики в сфере тради-ционного прикладного искусства» обсужда-лись перспективы сочетания исторических художественных традиций и современных образовательных технологий в подготов-ке студентов, специфика педагогического и художественно-творческого сопрово-ждения становления личности будущих художников декоративно-прикладного искусства, инновационные методики обу-чения. Впервые на конференции работала секция «Традиционное прикладное искус-ство в ракурсе искусствоведения, музееве-дения и этнографии», участники которой сосредоточили внимание на интерпрета-ции художественно-стилевых и образных особенностей изделий декоративно-прик-ладного искусства, вопросах их выявления,

хранения и экспонирования. Мероприятие нашло широкий отклик среди музейного со-общества: гостями Высшей школы народных искусств в дни конференции стали предста-вители Государственного Русского музея, Музея народного и декоративно-приклад-ного искусства города Липецка, Нижнета-гильского музея изобразительных искусств, Музея Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского, Музея профессионального образования, ГУК ГМО «Художественная культура Русского Севе-ра». Большой интерес собравшихся вызва-ла и секция, посвященная художественным, стилевым, технологическим, персонологиче-ским и иным аспектам становления и совре-менного развития центров народных худо-жественных промыслов.

В классических академических традициях в рамках конференции прошел научно-прак-тический семинар «Традиционное прикладное искусство: ценности и смыслы народной куль-туры», организованный совместно с редак-цией журнала «Вопросы культурологии». Со стороны журнала с докладом «Подражание идеологии: парадоксы культурного насле-дия» выступил доцент кафедры музейного дела и охраны памятников философского факультета СПбГУ Е. А. Маковецкий. Со сто-роны института прозвучали выступления заведующего кафедрой философии С. В. Лебе-дева, рассказавшего участникам о первоот-крывателях «неизвестного материка русской

Мастер-класс по изготовлению богородской игрушки


669/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


традиционной культуры», которые в XIX в. впервые сумели вызвать интерес просве-щенной общественности к народному искус-ству: древним былинам, народной музыке, художественным промыслам, и начальника управления аспирантуры С. А. Тихомирова, выступившего с инициативой включения конкретных видов традиционного приклад-ного искусства России в список нематериаль-ного культурного наследия человечества, охраняемого ЮНЕСКО.

В рамках семинара главный редактор «Вопросов культурологии» А. В. Агошков провел презентацию журнала, приурочен-ную к открытию новой рубрики «Культур-ное наследие», подчеркнув необходимость перехода от традиционного для культуро-логов и представителей смежных дисциплин «философского дискурса» к «научно обосно-ванному анализу современной творческой и экономической деятельности в сфере куль-туры», ориентированному на практический результат.

Проректор по научной работе Высшей школы народных искусств Н. Н. Шамрай представила первый номер электронного научного журнала «Декоративно-приклад-ное искусство и образование» — периодиче-ского издания, многоаспектно освещающего вопросы истории и теории декоративно-прикладного искусства, теории и методики профессионального образования в области

традиционного прикладного искусства, тра-диций и инноваций в отечественном и зару-бежном художественном образовании.

Конференция стала важным шагом в направлении создания единого научного, педагогического и художественно-эстети-ческого пространства, формируемого спе-циалистами с общими интересами, которое позволяет участникам оперативно обмени-ваться актуальными сведениями о прове-дении мероприятий различного формата, создавать объединенные научно-исследова-тельские и художественно-творческие кол-лективы, улучшать качество образователь-ного процесса путем обмена информацией, координировать педагогическую, исследова-тельскую, выставочную деятельность.

Успешным примером подобного расши-рения межведомственных связей может слу-жить проходившая на базе Государственного музея холуйского искусства (Ивановская область) в ноябре–январе выставка лаковой миниатюры — дипломных работ и проектов к ним студентов Высшей школы народных искусств и Холуйского художественного учи-лища им. Н. Н. Харламова (ныне — филиал ВШНИ). На экспозиции были представлены уникальные произведения ручной рабо-ты — журнальный столик «Сказочный мир В. М. Васнецова» (И. Ю. Колесникова), каби-нетный набор «Царская семья» (В. П. Ворон-цова), шкатулка «Героизм русского солдата»

Участники научно-практического семинара «Традиционное прикладное искусство: ценности и смыслы народной культуры»


67

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


(А. С. Соболев), набор для женских украше-ний «Времена года» (Ю. А. Бесшапошнико-ва) и другие. Выставка «Творческий путь от художника-мастера к профессиональному художнику» позволила не только проде-монстрировать красоту холуйской лаковой миниатюры, но также дать объемное пред-ставление об уровне развития этого вида прикладного искусства, являя актуальный срез творческих возможностей современ-ной молодежи, имела важное педагогиче-ское значение, позволяя совершенствовать качество подготовки учебных и дипломных изделий студентов.

Следует подчеркнуть, что ряд вопросов, касающихся народных художественных про-мыслов, требует особого внимания со сторо-ны научного сообщества: в первую очередь это экономико-правовые проблемы промы-слов и социально-экономические проблемы профессионального образования в тради-ционном прикладном искусстве. В конце ноября 2011 г. в Высшей школе народных искусств состоялся круглый стол «Народные художественные промыслы: педагогика, эко-номика, политика и мораль», проведенный в рамках III Межрегионального фестиваля ремесел и фольклора «Матренина неделя» (организатор фестиваля — Центр гуманитар-ных программ, г. Санкт-Петербург). В работе круглого стола приняли участие сотрудники Высшей школы народных искусств и филиа-лов института, представители Фонда народ-ных художественных промыслов РФ, ассоциа-ции «Народные художественные промыслы и ремесла Санкт-Петербурга».

По мнению участников круглого стола, принципиально важным для развития народ-ных художественных промыслов является создание устойчивых форм интеграции образования, науки и производства. Ректор Высшей школы народных искусств, акаде-мик РАО В. Ф. Максимович подчеркнула, что перспективной стратегией развития цен-тров народных художественных промыслов является создание «художественно-творче-ских лабораторий и мастерских при каждом филиале вуза» (а на сегодняшний день их девять), функционирование которых позво-лит проектировать и создавать высокоху-дожественные произведения и обеспечит трудоустройство выпускников.

Как было подчеркнуто собравшимися, возрождение системы самовоспроизвод-ства профессиональных кадров в центрах народных художественных промыслов невозможно без активного противодей-ствия агрессивной экспансии на внешних и внутренних рынках страны подделок, выдаваемых за произведения традиционно-го прикладного искусства. Помимо силовых мер, распространению контрафактной про-дукции должно противостоять дальнейшее совершенствование системы непрерывного профессионального образования в тради-ционном прикладном искусстве, поскольку именно от уровня профессиональной под-готовки зависят «ассортимент, идея, компо-зиционное воплощение или решение, общая культура художника, степень его творческой одаренности, качество продукции и, как результат, ее востребованность» [1. С. 7]. С другой стороны, необходима разработка комплекса просветительских мер, нацелен-ных на повышение компетентности насе-ления в вопросах различения подлинных произведений прикладного искусства и их суррогатных подделок.

Осуществленные Высшей школой народ-ных искусств мероприятия убедительно демонстрируют, что традиционное при-кладное искусство России — уникальная область отечественной культуры, которая не только не исключает, но и невозможна без научного подхода, без научных и педа-гогических инноваций, обеспечивающих ее жизнеспособность и востребованность в социуме, а разнообразные формы пред-ставления результатов научно-инноваци-онного развития системы непрерывного профессионального образования в традици-онном прикладном искусстве способствуют расширению круга заинтересованных в этих разработках лиц.

Список литературыМаксимович В. Ф. 1. Профессиональное обра-зование в традиционном прикладном искусстве: проблемы и перспективы // Традиционное прикладное искусство и образование: Материалы XIII Между-народной научно-практической конфе-ренции, ноябрь 2007 г. — СПб.: Изд-во ПИЯФ РАН, 2008. — С. 3–10.


689/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

? КУЛЬТУРА И УПРАВЛЕНИЕ

Социальную перцепцию определяют как восприятие внешних признаков человека, соотнесение их с его личностными характе-ристиками, интерпретацию и прогнозиро-вание на этой основе его поступков. В ней обязательно присутствует оценка другого и формирование отношения к нему в эмо-циональном и поведенческом плане.

Термин «социальная перцепция» был предложен американским психологом Д. Брунером и в первоначальном употреб-лении обозначал зависимость перцептивных процессов от прошлого опыта субъекта, его целей, намерений, ожиданий.

В отечественной психологии отмечается условность термина «социальная перцеп-ция» и, как более точное, предлагается поня-тие «познание другого» (А. А. Бодалев).

На основе внешней стороны поведения мы как бы «читаем» внутренний мир чело-века, пытаемся понять его и выработать собственное эмоциональное отношение

к воспринятому. В целом в ходе социальной перцепции осуществляются: эмоциональная оценка другого, попытка понять причины его поступков и прогнозировать его пове-дение, настроение собственной стратегии поведения.

Выделяют четыре основные функции социальной перцепции:

— познание себя;— познание партнера по общению;— организация совместной деятельно-

сти на основе взаимопонимания;— установление эмоциональных отно-

шений.При рассмотрении компетентности в пси-

хологической концепции совершенствова-ния управления выделяются следующие компоненты:

предпосылки компетентности (спо-• собности, талант, знания, опыт, умелость, образование, квалификация, ученые звания, почетные звания, рабочий стаж и т. д.);

УДК 19.00.13

Развитие социально-перцептивной

компетентности руководителя© Мухамедов Тимур Нурмухамедович, ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ». Россия, 119571, Москва, проспект Вернадского, 82. E-mail: [email protected] Статья поступила 05.06.2012 г.

Статья посвящена анализу социально-перцептивной компетенции руководителя: выделяются ос-новные функции социальной перцепции, ее сущностные характеристики, показатели уровневого развития и факторы развития.Ключевые слова: социальная перцепция, социально-перцептивная компетентность; высокий, средний, недостаточно развитый, низкий уровень развития; общие, особенные, специальные (субъ-ективные) факторы развития.

This paper is dedicated to analyzes of the social-perceptual competence of the manager: highlights the main features of social perception, its essential characteristics, indicators of level of development and developmental factors.Key words: social perception, social-perceptual competence; high, medium, underdevelopment, low levels of development; general, special, special (subjective) factors of development.


69

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?

КУЛЬТУРА И УПРАВЛЕНИЕ

д• еятельность человека (преимущест-венно работа) как процесс (ее описание, структура, характеристика, признаки);

результаты деятельности (плоды труда, • изменения в объектах деятельности, количе-ственные и качественные параметры резуль-татов и встречающиеся в них сдвиги).

Социально-перцептивная компетент-ность руководителя — это представлен-ность в его сознании знаний, опыта само-познания и познания личностных черт, особенности поведения, эмоционального состояния, а также способность особым образом структурировать эти знания, аде-кватно понимать и принимать личность с целью его развития.

Сущностными характеристиками соци-ально-перцептивной компетентности руко-водителя являются:

1. Гуманистическая направленность лич-ности руководителя.

2. Рефлексивно-перцептивные способно-сти, знания, умения, навыки.

3. Профессиональная «Я-концепция».4. Личностные особенности руководи-

теля.Гуманистическая направленность лич-

ности руководителя — устойчивая система мотивов, включающая в себя: доминирую-щий мотив — стремление к самоактуали-зации (А. Маслоу), потребность в общении, определенную педагогическую позицию (А. А. Бодалев), совокупность позитивных ценностей руководителя, понимание важно-сти и значимости каждого человека, свободу личностного выбора и личностной ответ-ственности за последствия этого выбора (К. Роджерс).

Гуманистическая направленность лично-сти, отвергающая манипулирование другой личностью, представляет собой заботу о пси-хологической экологии: об экологических уровнях сохранности человека как ценност-ной гармонической психологической реаль-ности (А. А. Петровская).

Профессиональная «Я-концепция» — относительно устойчивая, в большей или меньшей степени осознанная, переживаемая как неоспоримая система представлений индивида о самом себе, на основе которой он строит свое взаимодействие с другими людьми и относится к себе.

Индивидуальные особенности личности, ее психические состояния, способность вос-принимать окружающих людей нестерео-типно, специальная психологическая под-готовка — обязательные условия развития «Я-концепции».

Компонентами развития социально-пер-цептивной компетентности руководителя являются:

уровень развития рефлексивно-перцеп-тивных знаний, умений, навыков, включаю-щие в себя: умение познавать собственные индивидуальные психологические особен-ности, умение оценивать свое психическое состояние, умение осуществлять разносто-роннее восприятие и адекватное понимание людей;

уровень развития рефлексивно-пер-цептивных знаний, т. е. когнитивный ком-понент;

уровень самоотношения, самооценки, самопринятия, самообладания, эмпатия, то есть эмоциональный компонент;

уровень владения рефлексивно-перцеп-тивными умениями и навыками, то есть опе-рационально-деятельностный компонент.

Основываясь на вышеизложенном, можно определить следующие показатели уровне-вого развития компонентов социально-пер-цептивной компетентности руководителя.

Высокий уровень развития социально-пер-цептивной компетентности (СПК) характери-зуется устойчивым интересом к личности, стремлением к углубленному познанию себя, устойчивым пониманием другого челове-ка. Для высокого уровня СПК руководителя характерны высокая гибкая самооценка, самопринятие, оптимальный уровень тре-вожности, адекватное выражение своих эмо-ций. Высокий уровень развития СПК пред-полагает устойчивое владение базовыми рефлексивно-перцептивными знаниями.

Данный уровень предполагает откры-тость в общении, позицию сотрудничества, принятие себя и другого, успешное владе-ние механизмами восприятия, такими как эмпатия, рефлексия, идентификация, децен-трация. У руководителей данного уровня хорошо развиты рефлексивно-перцептив-ные умения, навыки и способности.

Средний уровень развития социально-пер-цептивной компетентности руководителя


709/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

? КУЛЬТУРА И УПРАВЛЕНИЕ

предполагает устойчивый интерес к отдель-ным особенностям личности, а также его негибкую самооценку, ситуативное самопри-нятие, неуверенность, повышенный уровень тревожности и ситуативное проявление нер-возности. Социально-перцептивные знания у таких руководителей достаточно устой-чивы, наблюдается отказ от восприятия на основе схем и стереотипов. Руководители данного уровня проявляют эпизодическую открытость в общении, часто общаются с позиции официального статуса выполне-ния социальной роли. Для них характер-ны эпизодическое владение механизмом восприятия, ситуативные проявления реф-лексивно-перцептивных умений, навыков и способностей.

Недостаточно развитый уровень соци-ально-перцептивной компетентности характеризуется ситуативным интересом руководителя к личности другого, отсут-ствием понимания его мотивов, поведения, эмоционального состояния. Руководителей данного уровня развития отличают неустой-чивая самооценка, ситуативное самопри-нятие, повышенный уровень тревожности, ситуативное проявление нервозности. Для них характерно владение лишь элементами базовых социально-перцептивных знаний, а восприятие другого — лишь на основе схем и стереотипов. Данный уровень раз-вития СПК характеризуется также эпизоди-ческой открытостью в общении, позицией давления на другого, владением лишь эле-ментами механизмов восприятия и слабым развитием рефлексивно-перцептивных уме-ний, навыков и способностей.

Низкий уровень развития социально-перцептивной компетентности отличается слабым выражением интереса (или отсут-ствием такового) к личности другого, отка-зом от его понимания, характерны низкий уровень самооценки, самопринятия, высо-кий уровень тревожности, эмоциональная возбудимость. Базовые социально-перцеп-тивные знания ограниченны, в общении они проявляют защитную позицию, не владеют механизмами восприятия, не развиты реф-лексивно-перцептивные умения, навыки и способности.

Факторы развития социально-перцептив-ной компетентности руководителя:

К общим факторам, оказывающим влия-ние на развитие социально-перцептивной компетентности, можно отнести:

1. Целенаправленность. Взаимодействие всех чувственных восприятий, мышления, памяти и внимания, участвующих в про-цессе развития СПК, определяется главной целью — обнаружить индивидуальные пси-хологические особенности другого челове-ка, проникнуть в его внутренний мир, опре-делить, понять его состояние, настроение и поведение.

2. Целостность — осуществление поставленной цели возможно при соблю-дении единства всех протекающих психи-ческих процессов и соответствующей им системы приемов мышления, участвующих в СПК, в их взаимообусловленности и взаи-модополнении.

3. Избирательность — заключается в выбо-ре тех единиц восприятия, которые соответ-ствуют поставленным целям и задачам.

4. Систематичность характеризует относительную устойчивость и непрерыв-ность всех процессов, составляющих основу функционирования компонентов СПК.

5. Возраст — различные эксперимен-тальные данные свидетельствуют о нерав-номерном развитии ощущений, восприятий, внимания, памяти, а также мыслительных процессов на протяжении всей жизни чело-века. Так, например, оптимумы (точки наи-высшего подъема) зрительной, слуховой и кинестезической чувствительности прихо-дятся на ранние периоды зрелости — около 20 лет. А совпадения оптимумов всех трех видов (практического, логического и образ-ного) мышления приходятся на 19, 20, 22, 24 и 31 год. Поэтому тот или иной уровень развития качества в целом обеспечивается развитием всех чувственных и мыслитель-ных процессов в их взаимодействии и взаи-модополнении.

6. Жизненный опыт — практическая деятельность человека, продиктованная его жизненными и профессиональными интересами, которая сконцентрирована в его сознании и подсознании. Жизненный опыт является источником образа будущего, хоть он и не всегда бывает достоверным. Опыт дает человеку возможность находить похожие ситуации, общие закономерности


71

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?

КУЛЬТУРА И УПРАВЛЕНИЕ

в общении с другими людьми и на этой осно-ве предполагать аналогичные результаты с некоторыми поправками. Еще большее влияние оказывает жизненный опыт чело-века при осуществлении интерпретации наблюдаемых явлений и событий, которые превращаются в факты в рамках определен-ной интерпретационной структуры, сложив-шейся на основе уникального «личностного знания», и восполняет пробелы в объективи-рованном знании. Во избежание шаблонов и штампов в восприятии и прогнозировании поведения окружающих людей жизненный опыт должен обогащаться научным знанием и анализироваться уже с этих позиций.

К особенным факторам, оказывающим влияние на развитие социально-перцептив-ной компетентности, можно отнести:

единство и взаимосвязь теоретических и практических аспектов подготовки и пере-подготовки руководителей;

возможность разнообразной практики для развития компонентов компетентно-сти в отношении широкого круга значимых целей, когда предпочитаемые социально-перцептивные умения, навыки и стратегии используются в разных областях;

«ролевые модели», которые обычно пере-ходят во внутренний план мышления, чувств и познание мира через эмпирическое вза-имодействие со средой, сопровождающее компетентное поведение в процессе про-фессиональной деятельности;

поддержка со стороны толерантных коллег, выполняющих функцию наставника и понимающих в новых типах поведения и практики, климат взаимной поддержки, теплоты и ответственности;

поддержка со стороны более компетентных людей, которые видят себя не столько руково-дителями, сколько «фасилитаторами» (К. Род-жерс), помогающими людям в их развитии.

Специальными (субъективными) усло-виями развития социально-перцептивной компетентности являются личностные пред-посылки:

уровень субъективной значимости для руководителя познания и понимания дру-гого человека;

уровень стремления к профессионально-му самосовершенствованию;

способность к децентрированному обще-нию и взаимодействию, способность к реф-лексии, идентификации, эмпатии;

способность к адекватной самооценке;интеллектуальные способности;личностные качества, такие как наблю-

дательность, проницательность, эмпатия, коммуникабельность.

Совокупность указанных составляющих социально-перцептивной компетентности дает потенциальную возможность государ-ственному служащему достигать высоких результатов в профессиональном общении и взаимодействии.

Список литературыБодалев А. А. 1. Восприятие и понимание человека человеком. — М., 1982.Бодалев А. А.2. Личность и общение. — М., 1995.Деркач А. А. 3. Акмеологические основы управленческой деятельности. — М.: РАГС, 2000.Суслова Е. А. 4. Социокультурные проблемы профессиональной компетентности // Наука о культуре: итоги и перспективы. Вып. 2. — М., 2002.Суслова Е. А., Ершова Н. Н.5. Развитие соци-ально-перцептивной компетентности в системе профессионального общест-ва // Развитие социально-перцептивной компетентности личности. — М.: РАГС, 1998.


729/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

? КРИТИКА. ПУБЛИЦИСТИКА

Как известно, одним из «недугов» любой куль-турно-исторической эпохи являются издерж-ки популяризации, а нередко и «заболтан-ности» того явления или концепта, который изначально нес собой возможности обнов-ления ценностно-смыслового пространства культуры, продуктивного переосмысления опыта предшествующих периодов «приоб-ретений и утрат». Нет, пожалуй, такой куль-турной формы «явленности» самой ориги-нальной идеи, которая бы по мере своего распространения и укоренения в реалиях социума, став достоянием массового созна-ния, не превратилась в мифологему или кано-низацию, теряя свою прежнюю значимость.

В какой-то мере и постмодернизм как онто-логический повод для осмысления и полеми-ки также подвергся, с моей точки зрения, этому недугу. Вслед за работами зарубежных

и отечественных исследователей, с именами которых связан глубокий и плодотворный анализ различных граней постмодернистской проблематики, со временем появился «вал» поверхностных, чаще всего вторичных пуб-ликаций, смещавших акценты и ориентирую-щих читателя на восприятие постмодернизма скорее как «бренда», а не как закономерного и конфигуративного явления во всем разно-образии черт современной культуры.

Тем отраднее обнаружить в потоке лите-ратуры «про постмодернизм» содержатель-ный текст, который и в проблемно-смы-словом, и в интонационно-стилистическом отношении являет собой момент реального (а не декларируемого) приращения зна-ния о культуре постмодерна. Этот текст — монография Е. Э. Дробышевой «Аксиология постмодерна: Ирония», изданная в 2008 г. в Санкт-Петербурге.

Сугубо исследовательский характер моти-вации автора монографии обнаруживает себя и в структурной организации текста, и в опре-делении границ проблемного пространства, обусловливающего вектор рефлексии над аксиологией постмодерна в ракурсе иро-нии как специфического и «востребован-ного» способа выражения субъективного отношения к миру и реалиям человеческого бытия в нем. Смысловая емкость рецензи-руемого текста на редкость плодотворно

УДК 930.85

О культурологическом потенциале дара рефлексии

© Шибаева Михалина Михайловна, ФГБОУ ВПО «Московский государственный университет культуры и искусств». Россия, 141406, Московская область, Химки, ул. Библиотечная, 7.E-mail: [email protected]Статья поступила 10.03.2012 г.

Рецензия на монографию Е. Э. Дробышевой «Аксиология постмодерна: Ирония» (СПб.: Изд-во СПбГУСЭ, 2008).Ключевые слова: Е. Э. Дробышева, философия культуры, постмодерн, аксиология, ирония.

The review of E. E. Drobysheva's monography “Axiology of Postmodern: Irony” (SPb.: Publishing house SPbGUSE, 2008).Key words: E. E. Drobysheva, philosophy of culture, postmodern, axiology, irony.


73

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?

КРИТИКА. ПУБЛИЦИСТИКА

сопрягается с тональностью рефлексирова-ния Е. Э. Дробышевой, которой удалось, по моему ощущению, избежать пафосной избы-точности и издержек критицизма в адрес предмета осмысления и оценочных сужде-ний. И в этом — одно из основных достоинств монографии, объектом которой является аксиосфера культуры постмодерна, а пред-метом — способ бытийствования иронии в дискурсивном аксиологическом простран-стве культуры постмодерна.

Другим достоинством изысканий автора является продуктивный характер логики рас-крытия аксиосферы феномена постмодер-низма через призму эстетической категории «ирония» и разнообразия форм ее актуа-лизации в социокультурном пространстве последних десятилетий. Каждая из трех глав («Аксиологическое измерение эпохи постмо-дерна», «Многомерность иронического дис-курса» и «Ирония в стилистике постмодерна») дает возможность читателю для «вживания-вчувствования» в ход развертывания и осу-ществления авторского замысла.

Авторский опыт культурфилософской рефлексии над местом иронии в контексте постмодернистской стихии пародийно-игро-вого «вызова» просветительскому и модер-нистскому проектам совершенствования реальности базируется на нескольких «точ-ках опоры».

Первое. Содержательность и, стало быть, познавательная значимость текста обуслов-лены уровнем размышлений Е. Э. Дробыше-вой над работами о генезисе и сущности постмодернизма видных ученых: речь идет не о формальной стороне «иконостаса имен», а о корректном — в плане научной объектив-ности — изложении и объяснении подходов разных исследователей к многомерности и стилистике этого своеобразного способа культурных отрицаний. Благодаря этому вос-произведение умозаключений отечественных и иноязычных философов культуры, эстетиков, культурологов относительно причинно-след-ственных аспектов культурного разнообразия эпохи постмодерна не сводится к традиции цитирования, а несет печать продуктивной отрефлексированности предшествующих работ о характерных чертах постмодернист-ского мирочувствования и формах его объ-ективации в метафорах «ризома» у Ж. Делёза

и Ф. Гваттари и «лабиринт» у У. Эко (я бы доба-вила и образ «свалки», предложенный в конце 1980-х гг. Л. Баткиным).

Второй ценностно-смысловой «точкой опоры» является концентрация внимания Е. Э. Дробышевой на аксиологическом про-странстве культуры постмодернизма. Здесь также сохраняется возможность сопряжения воззрений ведущих «экспертов» по ценност-ным основаниям постмодернистской практики с исследовательской позицией самого автора монографии. Логика раскрытия сути аксиоло-гических трансформаций органично подводит к одному из ключевых положений моногра-фии: «Специфической особенностью аксио-сферы культуры постмодерна является то, что заложенные в ней ценностные ориентиры не только обладают внутренней амбивалентно-стью, но и вполне рационально и рефлексивно выражаются в ее стилистике. С одной стороны, отвергается любая традиция, с другой, она же утверждается в качестве опорного текста; позиция субъекта подвергается критике, но одновременно признается полная свобода самовыражения; утверждается “смерть автора”, но вместе с тем полагается свобода авторских интерпретаций. В этом полисемантизме кроет-ся аксиологический потенциал постмодерна как переходной эпохи». С данным положением трудно не согласиться, настолько оно обос-новано теоретически и проиллюстрировано

Е. Э. Дробышева


749/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


массивом культурных текстов и игровых прак-тик нашей эпохи.

Третья, наиболее подробно и проблем-но «развернутая», точка опоры в рецен-зируемой работе — ирония, ее понятие, сущность и креативно-игровые начала. Не ограничиваясь эстетическим ракурсом постижения этой специфической формы комического, исследователь анализирует богатую потенциальность иронии в качест-ве инструмента ценностного регулирования в хаосе социокультурной повседневности и в сфере экзистенциальных переживаний. Отправным моментом рефлексии над иро-нической составляющей аксиологии постмо-дернизма является убежденность Е. Э. Дро-бышевой в том, что «ирония приобретает мировоззренческое значение там и тогда, где и когда общественное сознание нуждается в переориентации, где утрачены иллюзии и вера в некие ценностные перспективы, в возможность реализации определенного, культивируемого идеала».

Начиная с названий каждого раздела монографии и кончая проблемным харак-тером заключительной части текста, идет нарастание эвристического потенциала ав-торской рефлексии над объектом и предме-том исследования. Углубление в открытое проблемное пространство аксиологии пост-модернизма и «присоединение» к размыш-лениям самого исследователя о специфике «мозаичной» культуры и характерных для нее форм реализации принципов гедонизма эпохи на примере общественного сознания и художественных практик способствуют пониманию того, что «выработку нового алгоритма жизнедеятельности культурных образований, основанных на диалоге, можно назвать новой ценностной установкой эпохи постмодерна».

Рецензируемая книга серьезна, по ряду параметров фундаментальна и читается с большим интересом — при всей интенсив-ности использования современной гумани-тарной лексики. Самые сложные и спорные моменты, связанные с параметрами пост-модернизма, с одной стороны, и раскрыти-ем различных исследовательских оценок в адрес этого феномена — с другой, обре-тают в процессе авторской рефлексии куль-турологическую ясность. Иными словами,

присущий Е. Э. Дробышевой стиль изложения и научной аргументации не только свиде-тельствует о даре рефлексии, но придает монографии статус подлинно культурологи-ческой работы, которая осуществлялась как часть перспективного исследовательского проекта, посвященного аксиологическому измерению эпохи.

Четкость исследовательской позиции, свободное оперирование множеством раз-нообразных текстов постмодернистского характера в целях раскрытия ключевых моментов феномена иронии и его места в аксиосфере современности, продуктивное следование избранной методологии реф-лексирования над объектом и предметом исследования — таковы, на мой взгляд, дос-тоинства монографии Е. Э. Дробышевой.

Можно было бы и дальше фиксировать позитивные моменты рецензируемого тек-ста, однако все они настолько отражают согласованность исследовательских интен-ций автора с продуктивностью реализации творческого потенциала, что более уместно подчеркнуть главное: смысловую насыщен-ность книги и ее бесспорную ценность для всех, кто связан профессионально (иссле-дователи, преподаватели, журналисты) или потенциально (студенты и аспиранты) с куль-турными явлениями, процессами и обилием парадоксов.

Именно поэтому мне приходится сожа-леть о том, что только недавно, волей случая, я смогла прочитать, а потом и перечитать монографию Е. Э. Дробышевой: будь это раньше, бывшие мои аспиранты и слушатели читаемых мной курсов по философии куль-туры и эстетики прониклись бы более глубо-ким пониманием продуктивности опыта реф-лексии над неисчерпаемым полем проблем постмодернизма и его парадоксами. Тем не менее тривиальное, но неизменно справед-ливое изречение народа о том, что «лучше поздно, чем никогда», подтверждается сего-дняшними возможностями использования эвристических достоинств книги «Аксиоло-гия постмодерна: Ирония» в преподаватель-ской и исследовательской работе.

И за это Елене Эдуардовне Дробыше-вой — безмерная благодарность и искрен-нее пожелание успеха в ее дальнейших изысканиях.


75

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


«И кружил наши головы запах борьбы, cо страниц пожелтевших слетая на нас». Эти строки В. С. Высоцкого весьма точно отра-жают мироощущение участников историче-ских реконструкций. Скептики считают, что реконструкция — обычное дорогое хобби, но мы позволим себе не согласиться с этим. Да, реконструкция — это хобби, но хобби особенное, одно из немногих, позволяющее выстроить вокруг себя целую индустрию развлечений. И только ли развлечений? При должной подготовке и внятной рекла-ме каждая реконструкция может стать пол-ноценным, причем увлекательным, уроком истории, уроком патриотизма. Процесс ис-торического познания, разворачивающийся на полях реконструкторских «баталий», срод-ни хорошему кинофильму. Но разве может зритель в кинотеатре пообщаться с актера-ми, повертеть в руках реквизит, а иногда и поучаствовать в интерактивном действе? Ответ очевиден, а между тем реконструкторы почти всегда идут навстречу своим зрителям, желающим приобщиться к истории, и таких

немало. Ведь кто из нас в детстве не пред-ставлял себя героем сказки или только что прочитанной исторической книги? Сделать это тогда было несложно — такую возмож-ность предоставляла игра. Взрослым же реа-лизовать свои глубоко запрятанные мечты гораздо труднее. Во все времена наши пред-ки искали возможность для перевоплощений и находили ее в народном театре. И с этой точки зрения историческая реконструкция — тот же народный театр, но базирующийся на фундаментальных знаниях и сопряженный с элементами туризма, физической культуры, прикладного творчества, наконец… Как же великолепно смотрятся на фоне природных пасторалей или исторических интерьеров дамы-реконструкторы, по крупинке воссоз-давшие наряды 200-летней давности, и дети в изумительно-трогательных костюмах!

Историческая реконструкция — дитя нашего времени. В 1960-х гг. первые группы энтузиастов, желающих на деле проверить исторические гипотезы, появились в Велико-британии, чуть позже — в США. В Советском

200 лет подвигу русского народа в Отечественной войне 1812 г.

Реконструкторы Жизнь в истории и история в жизни


769/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


Союзе, «по преданиям», существовали люби-тели старой военной формы, но подлин-ный всплеск именно реконструкторского движения последовал после проведенно-го в 1988 г. под эгидой ЦК ВЛКСМ первого похода по местам сражений Отечественной войны 1812 г.

На сегодняшний день существует доволь-но большое количество как «русских», так и «французских» клубов военно-историче-ской реконструкции (ВИР) наполеоновских времен, качественно обмундированных и хорошо владеющих навыками строе-вой подготовки в соответствии с уставами и регламентами той эпохи. Бойцы в мунди-рах — это, по сути, самая верхушка айсбер-га, в основании которого — многолетние исследования материальных и письменных источников, возрождение забытых техно-логий, подбор материалов и увлеченных людей.

Говоря о ВИР в России сегодня, нельзя не упомянуть о том, что спектр интересов реконструкторов не ограничивается только периодом наполеоновских войн. Пожалуй, нет ни одной более или менее заметной эпохи во всемирной истории, которая бы не попала в поле зрения любителей «ожившей истории». Римские легионеры, средневе-ковые европейские рыцари, русские дру-жинники, стрельцы и опричники, «южане»

и «северяне» Гражданской войны в США, индейцы разных племен, «русские» и «гер-манцы» периода I Мировой войны, «красные» и «белые» Гражданской, наконец, РККА и вер-махт периода Великой Отечественной — вот, думается, далеко не полный список «специа-лизаций» отечественных любителей военной истории. И почти в каждой своей реализа-ции многие русские клубы превосходят по качеству своих зарубежных коллег — такой уж у нас менталитет: если делать что-то, то докапываться до сути.

Бородинское поле… Для многих и многих людей оно остается всего лишь термином, пропущенным мимо ушей то ли в четвертом, то ли в девятом классе. Кто-то вспомнит Лер-монтова, кто-то — сражение между русскими и кем-то, кто-то — вообще название коммер-ческой фирмы… Иной беспамятный деляга увидит в этих местах всего лишь простор для коттеджной стройплощадки, а рядом, глядишь, угнездится еще более неприятная фигура — бывший хороший ученик, хорошо помнящий о прошлом и сознательно выбирающий для личного строительства «исторический пей-заж». Для реконструкторов же Бородино — это Поле… Что еще скажешь про него?

Сказать, что при въезде на территорию музея-заповедника душа начинает петь? Что при взгляде от села Бородино в глазах


77

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?


возникают оживающие картинки баталистов? Что ночью ты остро ощущаешь присутствие мощной энергетики? Что ни скажи — все покажется банальностью или бредом… Это просто надо почувствовать… надо прие-хать на Поле, надеть мундир, переночевать в палатке или под открытым небом… И сей-час такая возможность есть почти у каж-дого — стоит только захотеть, ведь люди в старинных мундирах собираются на Боро-динском поле несколько раз в год.

Исторические реконструкции на Поле — одна из важнейших составляющих этих праздников. За несколько дней до объяв-ленного мероприятия на специально выде-ленном участке заповедника вырастает белый палаточный лагерь, в котором палат-ки и шалаши соответствуют историческим образцам, пища готовится на кострах, а все современные вещи по возможности убира-ются с глаз долой. Реконструкторы в лагере стараются соблюдать установленные правила поведения, более или менее приближенные к реалиям начала XIX в. Учения сменяются экскурсиями к памятникам, вечером у кос-терков звучат старые песни, и их непривыч-ные современному уху мотивы чудесным образом дополняют отблески огня на мунди-рах и касках, топот и фырканье лошадей на коновязях и окрики часовых у зачехленных пушек. В такие минуты, как правило, и совер-шается таинство приобщения к Прошлому, здесь «нормальные» доселе люди по-настоя-щему «заболевают» любовью к истории.

Весьма характерна, но для многих сто-ронних наблюдателей и непонятна готов-ность реконструкторов участвовать в этих действах безо всякого материального воз-награждения, даже без компенсации про-езда. А люди едут на Бородино зачастую за несколько сотен, а иногда и за пару тысяч километров, едут с теми самыми неподъ-емными сумками и рюкзаками, набитыми дорогим обмундированием.

Но как же и здесь без той самой легендар-ной ложки дегтя? Тот же Поэт не напрасно предупреждал: «Только в гpезы нельзя насов-сем убежать…»

Проблем у отечественной реконструк-ции немало. Помимо ряда специфических, имеются и глобальные трудности, которые мешают должным образом использовать

инструмент военно-исторической рекон-струкции в общественной жизни.

Во-первых, это плохая проработка ком-плекса туристической индустрии, осно-ванной на реконструкторских фестивалях. Речь идет именно о комплексном подхо-де. Те же места сражений 1812 г. могли бы стать настоящей Меккой для отечественных и европейских туристов, стоит только под-готовить хотя бы минимально необходимую инфраструктуру.

Во-вторых, слабая освещенность военно-исторических мероприятий в прессе, отсут-ствие системы привлечения для участия в них детских, юношеских и общественных организаций.

Наконец, один из самых «больных» вопросов — вопрос о копиях и репликах вооружения, используемых реконструкто-рами. И действительно: вот пошив обмун-дирования завершен, комплект собран пол-ностью, новенькая амуниция радует глаз белизной и приятно пахнет краской… Хоть и сейчас бы в строй… Ан нет… Куда же


789/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ


в строй невооруженным? Что же за солдат без оружия? Неаутентично, не бывало тако-го. Да это и понятно, понятно всем… кроме власть предержащих…

Правоохранительные органы и органы государственной власти, как правило, нахо-дят массу аргументов в защиту такой своей, скажем прямо, недоброй политики в отно-шении военно-исторических объединений. В основном они сводятся к тому, что в стране сегодня и без этого неблагополучная обста-новка, и виданное ли дело в таких усло-виях позволять иметь на руках «оружие»? И все, казалось бы, правильно, но… Очень хотелось бы посмотреть на террориста или на серийного убийцу, который в качестве

орудия преступления стал бы использовать дульнозарядное, не имеющее унитарного патрона, очень капризное к погодным усло-виям, длиной более полутора метров, с мак-симальной скорострельностью не более трех выстрелов в минуту, к тому же со шпильками в канале ствола, ружье… Думается, что нигде в мире, даже в находящемся в состоянии постоянной войны Израиле, изделия такого рода никогда никому не придет в голову считать оружием. Но у нас, у россиян, как известно, «особенная стать», и мировой опыт (причем даже стран — бывших республик СССР) в части урегулирования вопросов обо-рота копий и реплик оружия нашими чинов-никами никак, увы, не учитывается.

Еще в 2001 г. в Государственную Думу группой депутатов был внесен проект феде-рального закона № 162784–3 «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об оружии», который направлен на урегулирование вопросов оборота оружия, имеющего культурную ценность, а также копий и реплик такого оружия. В декабре прошлого года законопроект «разменял» второй десяток лет, однако до сих пор он так и не дошел до второго чтения, оконча-тельно, видимо, потонув в коридорах вла-сти во время бесконечных согласований то с тем, то с другим ведомством. А ведь любой политик, взявшийся за лоббирование этого вопроса, несомненно, существенно попол-нил бы ряды своих избирателей, ведь речь идет о десятках тысяч увлеченных историей людей и членов их семейств.

Юбилейный год — это не только и не столько возможность формального посещения скуч-ных митингов. Помимо обновления памят-ников и проведения праздничных прото-кольных мероприятий, всем нам неплохо бы просто вспомнить своих предков, насмерть бившихся за свою страну, вспомнить их и постараться понять, какими они были и так ли отличались от нас, изнеженных цивили-зацией потомков. Понимание же приходит только в процессе познания, и этот процесс в части военно-исторической науки кристал-лизован сегодня в движении исторической реконструкции.

И. Ульянов, И. БерёзкинФото: И. Ульянов, О. Поляков, А. Михайлов


79

9/20

12

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

?

ПОЧТА РЕДАКЦИИ

Так держать!Открытое письмо в редакцию

журнала «Вопросы культурологии»

Начну «с места в карьер»: «Вопросы культу-рологии» — сегодня мой любимый журнал. Я даже не добавляю «научный», потому что ненаучных я и не читаю. Не потому что я сам такой упертый в науку, а просто они, нынеш-ние, мне в основном неинтересны. А еще потому, что мои ненаучные и околонаучные интересы также вполне удовлетворяет жур-нал «Вопросы культурологии». Журнал этот по-хорошему уникален тем, что сочетает в себе сразу несколько достоинств, которые другим изданиям, даже в общем неплохим, совместить зачастую не удается. А не удает-ся, потому что трудно. И вдвойне трудно — нынешним научным изданиям, вошедшим в заветный список рекомендованных ВАКом. Казалось бы, какая радость читателям, что тот или иной журнал позиционируется как «ваковский». Однако с течением времени становится очевидным, что многие изда-ния, получившие этот вожделенный статус в наших специфических условиях, постепен-но дрейфуют в направлении не очень для меня как специалиста привлекательном. Есть им искушение превратиться в журна-лы, основная ценность которых и состоит в том, чтобы стать исключительно диссер-тационным инструментом, и не более того. Да еще и в условиях современной всеобщей коммерциализации, когда, если говорить честно, напечатать в принципе можно все — безотносительно качества материала.

Таким образом, настоящий научный журнал, да еще представляющий не узкие проблемы, а целую отрасль, должен в наше непростое время сохранять свое лицо как журнал для широкого круга как «писателей», так и «читателей», круга, выходящего далеко за рамки желающих «отбыть номер» в рамках предзащитных процедур. И кроме того, глав-ное, ради чего, собственно, все и затевалось в ВАКе — содержание тех самых предзащит-ных минимально необходимых публикаций должно быть интересно не только их авторам,

но и широкому кругу профессиональных читателей (а если еще иногда и непрофес-сиональных, то и совсем хорошо!).

И вот всем этим требованиям соответствует наш родной журнал «Вопросы культурологии», также вошедший в список рекомендуемых ВАКом изданий и репрезентирующий собою целую самостоятельную научную отрасль.

Кстати, мне самому довелось выступать в журнале и в роли автора статей, отра-жающих недавнюю подготовку докторской диссертации, и в роли автора «просто» ста-тей, и в роли читателя. Причем читателя, к счастью, не только собственных статей и статей своих друзей, но читателя самых разных материалов, в том числе далеких от моей конкретной тематики. И последнее самое главное. Ибо диссертации защищают-ся и уходят в прошлое, а журнал остается с тобою как верный друг.

Если попытаться определить главное, что привлекает в журнале «Вопросы куль-турологии» — и за что персональное спа-сибо главному редактору Андрею Валерь-евичу Агошкову, — то я бы определил это как гармоничность и сбалансированность. Гармоничность проявляется в том, что те-оретические работы в каждом номере сочетаются с прикладными, практически-ми и просветительскими. «Чистая» наука в журнале соседствует с критикой и науч-ной публицистикой. Работы, рассчитанные на специалиста высокого класса — доктора наук, профессора, сочетаются с работами, ориентированными на студента, магистран-та, аспиранта, молодого ученого, постепенно восходящего к высотам культурологического знания (для трудов молодых ученых даже есть специальная рубрика). Работы авторов из Москвы и неофициальной «культуроло-гической столицы» Петербурга печатаются наряду с многочисленными публикациями авторов из больших и малых городов рос-сийской провинции. И при этом с радостью


809/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

? ПОЧТА РЕДАКЦИИ

отмечаешь, сколь обширна география источников этих публикаций, ведь авторы из самых разных регионов могут считать журнал «своим». Весьма полнокровна тема-тика журнала: здесь представлены вопросы теории, истории, коммуникативно-семио-тические проблемы культуры, культурная политика, охрана культурного наследия, культурологическое и общегуманитарное образование — все это и многое другое регулярно находит отражение на страницах журнала. Мало того, что в каждом номере культуролог, историк, философ, филолог может найти что-то интересное по своим и смежным темам, но многие увлекатель-но написанные статьи способны пробудить интерес и к тому, что прежде не входило в сферу частных интересов читателя. Я бы назвал это прекрасное качество заниматель-ностью, но в самом лучшем научном смысле, ибо дешевый популизм журналу, к счастью, совершенно чужд. Формат издания устроен так удачно, что собственно научные и мето-дические статьи в журнале перемежаются разного рода краткими отчетами о кон-ференциях и симпозиумах, научных меро-приятиях, а также полезными объявлениями, кратко изложенными правовыми актами, знание которых необходимо культурологу (решения ВАК, постановления госорганов в области культуры и т. д.). Главный редак-тор Андрей Валерьевич Агошков обладает авторитетом в культурологических кругах не только как ученый, редактор и автор журнала, но как активный участник многих научных и просветительских мероприятий, которые благодаря ему находят отражение в руководимом им издании. По-хороше-му оживляет чтение специальный раздел «Критика и публицистика». Приятно и то, что в условиях дефицита журнальных площадей номер завершается рубрикой, посвящен-ной его авторам, даже с фотографиями. Что ж, значит, наши «Вопросы культурологии» можно назвать журналом «с человеческим лицом». Таким образом, формат журнала позволяет ему выйти за рамки, условно гово-ря, сборника научных трудов (как устроены некоторые отраслевые издания такого рода), но стать своего рода зеркалом научно-куль-турологической и культурной жизни России. Еще одна хорошая черта журнала и главного

редактора — умение не избегать острых вопросов (а их, как известно, немало связано не только с культурологией как наукой, но с культурой как таковой!), при этом сохраняя лучшие традиции старой русской научной журналистики, которые не позволяют скаты-ваться к дешевым сенсациям, грубым спорам и всякого рода проявлениям масскульта, что также стало болезнью времени сегодня.

Не секрет, что до сих пор культурологии как науке и учебной дисциплине приходится отстаивать свое право на существование. Поэтому видится критически важной регу-лярная публикация в открывающем каж-дый номер разделе работ, посвященных научному обоснованию предмета, целей, задач, тематических границ культурологии. За последнее время в этой категории были опубликованы актуальные работы известных ученых Н. А. Хренова, А. С. Запесоцкого, В. В. Аверьянова, И. И. Докучаева и др. Редакци-онный совет журнала собрал почти весь «цвет» современной российской культуро-логической науки. Название журнала весь-ма удачно, поскольку вводит его в линейку традиционных головных научно-отраслевых изданий (типа «Вопросы истории», «Вопросы философии», «Вопросы языкознания» и др.). Завершая это письмо, нельзя не сказать еще об одном. Издание, название которого связа-но с понятием «культура», в частности, пони-маемом и как соответствие сложившимся нормам социальной коммуникации, — само отличается высокой культурой исполнения в части языка — чувствуется рука хорошего редактора. В наше время приходится оста-навливаться и на этом, поскольку многие даже прежде авторитетные издания стали примером крайней редакционной и коррек-торской небрежности.

Для хорошего научного издания, навер-ное, достаточно сказать, что оно полезно ученому люду. Однако еще лучше, когда о нем можно сказать, что его приятно читать. Таковы «Вопросы культурологии». Остается пожелать журналу: «Так держать!»

А. В. Святославский, доктор культу-рологии, доцент кафедры культурологии

Московского педагогического государствен-ного университета, автор и преданный

читатель журнала


Contents

CULTUROLOGICAL SCHOOLS OF RUSSIA:

TO V.S. ZUCKERMAN 80 YEARS

V. Rushanin. Score of the biography of the Ural scientist . . . . . . . . . . . 4

In paper it is characterized the main stages of a biographic way of the Ural

scientist, the professor, the founder of school of sciences of cultural science

and Youzhny Urala's sociology — Vladimir Zuckerman, scientifi c achieve-

ments and a world outlook of the scientist are generalized.

S. Zagrebin. Cultural science and culturologists

in a context of scientifi c discussion . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7

In paper the review of performances of participants of the expanded exit

session of editorial council of magazine «Cultural Science Questions» is pre-

sented. Discussion was developed on two basic questions: how to identify a

subject fi eld of cultural science in system of the humanities and how to posi-

tion scientifi c school in system of culturological researches.

L. Zubanova. Cultural science against sociology:

opposition or integration? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 12

In paper problems of combination of a culturological and sociological orien-

tation of researches are analyzed, the conclusion about need of association of

methodological installations of cultural science and the sociology, theoretical

and fundamental development and applied empirical researches is drawn.

S. Borisov. To a question of cultural science possibility as sciences . . 15

The culturology possible as a science uniting in the theory and practice,

fundamental and applied researches. It allows representatives of different

sciences to carry out the researches in it of “lawful” territory.

The address accepted by participants of expanded exit meeting

of editorial council of the scientifi c magazine «Cultural science

questions» in the Chelyabinsk state academy of culture and arts on

March 23, 2012 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 20

Final document of a meeting.

PHILOSOPHY AND CULTURE OF RUSSIA

A. Sharipov. Culture — a live kernel of a civilization

and sense of the nation . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 23

Culture is a living core of civilization and the meaning of the nation. Report

made on the "round table" of the creative unions' leaders and cultural work-

ers in Odessa, "Cultural Policy in Ukraine" (October 2011) covers the key

issues of culture and civilization.

T. Shymchuk. Church and Culture In Works

of Russian Religious Thinkers of Emigration Period . . . . . . . . . . . . . . 28

Basing at works of Russian religious thinkers of emigration, the author of the

article analyses methodological problems of correlation between Church and

Culture. The main aspects of Christian culture project are singled out, and

the author detects it’s actuality for solving contemporary goals of approach

Church and Culture through culturing of Church and churching of Culture.

WORKS ON A LINGVOKULTUROLOGY

Yu. Gurova. Information entropy of language . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 33

The article emphasizes that the language is an open system as it is not

closed.

DIDACTICS AND TECHNIQUE

G. Suslova. Formation of a cultural position

in the course of culturological education . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 39

The paper shows the place and the role of a person in culture. The person

is seen both as the subject and the object of culture: the person’s essence is

determined by culture and at the same time culture is determined by the

person’s essence.

V. Fedoseyev. Culture as category of didactics

in mathematical education . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 45

The culture is considered as intrinsic concept for the mathematical forma-

tion, defi ning its purposes and infl uencing its maintenance. It is discussed,

how use of the culturological approach in the mathematician is possible.

Constructive realization of the given concept contacts concepts of the educa-

tional environment and problems of development of thinking.

G. Makarevich. Images of the childhood in the textbook

on reading the 2000th years: semantik-pedagogical analysis

of communicative strategy . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 51

G.V. Makarevich carries out the semantiko-pedagogical analysis of the text

and visual plots placed in the elementary textbook «Native speech». She re-

constructs signifi cant for a modern pedagogical discourse communicative

strategy of child persons/images in them.

PRESERVATION OF A CULTURAL HERITAGE

O. Bozhchenko. Factors of formation of historical memory . . . . . . . . 57

The paper presents a historical memory and factors of its formation. Conclusions,

that the past — a prominent aspect of judgement of the present and the future,

therefore for its understanding is important representation of the relations devel-

oping between historical memory and factors, infl uencing its formation become.

S. Tyhomyrov. Traditional applied art within scientifi c

and educational context of the modern Russian culture . . . . . . . . . . 62

Traditional applied art in Russia can be denoted as a unique sphere of the

Russian national culture the conservation and development of which directly

depend on the development level and the quality of the scientifi c supervision

of the continuous professional development in this area.

CULTURE AND MANAGEMENT

T. Mukhamedov. Development of social

and psychological competence of the head . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 68

This paper is dedicated to analyzes of the social-perceptual competence of the

manager: highlights the main features of social perception, its essential char-

acteristics, indicators of level of development and developmental factors.

CRITICISM. JOURNALISM

M. Shibayeva. About culturological potential of gift of a refl ection . 72

The review of E.E. Drobysheva's monography “Axiology of Postmodern:

Irony” (SPb.: Publishing house SPbGUSE, 2008).

I. Ulyanov, I. Beryozkin. Rekonstruktors.

Life in the history and history in life . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 75

To the 200 anniversary of a feat of Russian people in Patriotic war of 1812.

EDITION MAIL

A. Svyatoslavsky. Keep in there! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 79

The open letter in editorial offi ce of the magazine «Cultural science questions».

Authors of number . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 82


829/

2012

?

ВО

ПР

ОС

Ы К

УЛЬТ

УРО

ЛО

ГИИ

? АВТОРЫ НОМЕРА

Берёзкин И. — специа-лист по исторической рекон-струкции.

Божченко О. А. — соиска-тель Санкт-Петербургского государственного универси-тета культуры и искусств.

Борисов С. В. — доктор философских наук, профессор кафедры философии Челябин-ского государственного педа-гогического университета.

Гурова Ю. И. — кандидат филологических наук, доцент кафедры английского языка СПбГУП.

Загребин С. С. — доктор исторических наук, профес-сор, член-корреспондент

Петровской академии наук и искусств, заслуженный работник культуры Россий-ской Федерации.

Зубанова Л. Б. — док-тор культурологии, канди-дат социологических наук, доцент, заведующая кафед-рой культурологии и социо-логии Челябинской государ-ственной академии культуры и искусств.

Макаревич Г. В. — замес-титель руководителя Между-народного постоянно дейст-вующего научного семинара «Культура детства: нормы, ценности, практики» Рос-сийского государственного гуманитарного университета, главный специалист Научной педагогической библиотеки им. К. Д. Ушинского РАО.

Мухамедов Т. Н. — аспи-рант кафедры акмеологии и психологии профессиональ-ной деятельности.

Рушанин В. Я. — доктор исторических наук, профес-сор, ректор Челябинской

государственной академии культуры и искусств.

Святославский А. В. — доктор культурологии, доцент кафедры культурологии Мос-ковского педагогического го-сударственного университета.

Суслова Г. П. — кандидат исторических наук, доцент.

Тихомиров С. А. — канди-дат культурологии, началь-ник управления аспиранту-ры, доцент кафедры теории и истории искусств Высшей школы народных искусств (института).

Ульянов И. Э. — руководи-тель Центра изучения и воз-рождения воинских традиций «Русская воинская традиция» Общества друзей ГИМ.

Федосеев В. М. — доцент кафедры «Математика» Пен-зенской государственной технологической академии.

Шарипов А. М. — канди-дат исторических наук, заве-дующий сектором подготовки научно-популярных изданий Главного архивного управ-ления г. Москвы, член Союза писателей России (Московская городская организация).

Шибаева М. М. — доктор философских наук, профес-сор кафедры теории культу-ры, этики и эстетики МГУКИ.

Шимчук Т. А. — препода-ватель Кемеровского госу-дарственного сельскохозяй-ственного института.


ПОДПИСКА 2013


Просим иметь в виду, что в различных каталогах журналам ИД «ПАНОРАМА» присвоены различные индексы. Один индекс — в каталогах «Почта Рос-сии» (на обложке — красный силуэт нашей страны на желтом фоне), другой индекс — в каталогах «Га-зеты и журналы» Агентства «Роспечать» (обложка красно-бело-синего цвета — как флаг России) и «Пресса России» (на обложке зеленого цвета — го-лубь мира).

Для вашего удобства мы публикуем заранее за-полненные бланки абонементов с этими двумя ин-

дексами. Цены на подписку в различных каталогах одинаковы.

Обращаем ваше внимание на то, что при оформлении годовой подписки на комплекты жур-налов Издательского Дома по указанным каталогам в отделениях связи предоставляется скидка 30%, заложенная в подписной цене.

Подписаться на журналы можно непосред-ственно в издательстве с любого номера и на любой срок, доставка — за счет издательства. Для оформления подписки юридическими лица-ми при необходимости можно получить счет на оплату, прислав заявку по электронному адресу [email protected] или по факсу (499) 346-2073, (495) 664-2761.

Внимательно ознакомьтесь с образцом за-полнения платежного поручения и заполните все необходимые данные (в платежном поручении, в графе «Назначение платежа», обязательно укажи-те: «За подписку на журнал» (название журнала), период подписки, а также точный почтовый адрес с индексом, по которому мы должны отправить журнал). Оплата должна быть произведена до 5-го числа предподписного месяца.

Образцы счета на оплату и платежного поруче-ния мы также публикуем.

Кроме того, подписку через редакцию можно оформить, оплатив ее наличными по форме ПД-4 в любом отделении Сбербанка.

Образец заполнения формы ПД-4 для оплаты подписки также прилагается.

Подписная цена включает стоимость достав-ки. Если мы получаем заявку до 5-го числа теку-щего месяца, доставка начинается со следующе-го номера.

Вас интересует международная подписка, прямая доставка в офис по Москве или оплата кредитной картой? Просто позвоните по ука-занным ниже телефонам или отправьте e-mail по адресу [email protected].

При подписке через редакцию предоставляют-ся следующие скидки:

40% — скидка при годовой подписке на ком-плекты журналов.

30% — скидка при годовой подписке на любой журнал ИД «ПАНОРАМА».

30% — скидка при годовой подписке на еже-месячную электронную версию журнала на DVD.

20% — скидка при полугодовой подписке на любой журнал ИД «ПАНОРАМА».

20% — скидка при полугодовой подписке на ежемесячную электронную версию журнала на DVD.

Скидки уже предусмотрены в таблице «Подпис-ка на 2013 год».

1ПОДПИСКА НА ПОЧТЕ:ОФОРМЛЯЕТСЯ В ЛЮБОМПОЧТОВОМ ОТДЕЛЕНИИ РОССИИ

Более подробная информация о подписке на наши журналы — на сайтах www.ПАНОР.РФ и www.panor.ru,

а также по телефонам: (495) 211-5418, 749-2164, 749-4273.

2 ПОДПИСКА В РЕДАКЦИИ:

ЭТО НЕ ПРОСТО, А ОЧЕНЬ ПРОСТО!


Счет

№ 1

ЖК2

013

на п

одпи

ску

бухгалтеру

к оплате

Директор

Пос

туп.

в б

анк

плат

.Сп

исан

о со

сч.

пла

т.XX

XXXX

X

ПЛ

АТЕЖ

НО

Е П

ОРУ

ЧЕН

ИЕ

№Д

ата

Вид

плат

ежа

Сум

ма

проп

исью

ИН

Н

КП

П

С

умм

а

Сч. №

БИК

Сч. №

Пла

тель

щик

Банк

пла

тель

щик

аБИ

К

044

5252

25Сч

. №

301

0181

0400

0000

0022

5

ИН

Н 7

7296

0137

0

КП

П 7

7290

1001

С

ч. №

4

0702

8105

3818

0000

321

Вид

оп.

0

1

Сро

к пл

ат.

Наз

. пл.

Оче

р. п

лат.

6 К

од

Рез

. пол

е

Опл

ата

за п

одпи

ску

на ж

урна

л __

____

____

____

____

____

____

____

____

____

____

(___

экз

.) на

___

__ м

есяц

ев, в

том

чис

ле Н

ДС

(___

_%)_

____

____

____

_А

дрес

дос

тавк

и: и

ндек

с___

____

__, г

ород

____

____

____

____

____

____

__,

ул._

____

____

____

____

____

____

____

____

____

, дом

____

_, к

орп.

____

_, о

фис

____

_те

леф

он__

____

____

____

___

Наз

наче

ние

плат

ежа

Под

писи

Отм

етки

бан

каМ

.П.

ОАО

«Сб

ерба

нк Р

осси

и», г

. М

оскв

а

ОО

О «

Изд

ател

ьски

й до

м «

Пан

орам

а»М

оско

вски

й ба

нк С

берб

анка

Рос

сии

ОАО

, г. М

оскв

а

Пол

учат

ель

Банк

пол

учат

еля


ПОЛУЧАТЕЛЬ:

ООО «Издательский дом «Панорама»ИНН 7729601370 КПП 772901001 р/cч. № 40702810538180000321 Московский банк Сбербанка России ОАО, г. Москва

БАНК ПОЛУЧАТЕЛЯ:

БИК 044525225 к/сч. № 30101810400000000225 ОАО «Сбербанк России», г. Москва

СЧЕТ № 1ЖК2013 от «____»_____________ 201__Покупатель: Расчетный счет №: Адрес, тел.:

Генеральный директор К.А. Москаленко

Главный бухгалтер Л.В. Москаленко

М.П.

№№п/п

Предмет счета(наименование издания) Кол-во Ставка

НДС, %Сумма с учетом

НДС, руб

1 Вопросы культурологии (подписка на 2013 год) 12 10 3492

23

ИТОГО:

ВСЕГО К ОПЛАТЕ:

Выгодное предложение! Подписка НА 2013 ГОД ЧЕРЕЗ РЕДАКЦИЮ по льготной цене.

Оплатив этот счет, вы сэкономите на подписке до 30% ваших средств.Почтовый адрес: 125040, Москва, а/я 1

По всем вопросам, связанным с подпиской, обращайтесь по тел.:(495) 211-5418, 749-2164, 749-4273, тел./факс: (499) 346-2073, (495) 664-2761 или по e-mail: [email protected]

Вопросы культурологии

ВНИМАНИЮ БУХГАЛТЕРИИ!

ОПЛАТА ДОСТАВКИ ЖУРНАЛОВ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ ИЗДАТЕЛЬСТВОМ. ДОСТАВКА ИЗДАНИЙ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ ПО ПОЧТЕ ЗАКАЗНЫМИ БАНДЕРОЛЯМИ ЗА СЧЕТ РЕДАКЦИИ. В СЛУЧАЕ ВОЗВРАТА ЖУРНАЛОВ ОТПРАВИТЕЛЮ, ПОЛУЧАТЕЛЬ ОПЛАЧИВАЕТ СТОИМОСТЬ ПОЧТОВОЙ УСЛУГИ ПО ВОЗВРАТУ И ДОСЫЛУ ИЗДАНИЙ ПО ИСТЕЧЕНИИ 15 ДНЕЙ.

В ГРАФЕ «НАЗНАЧЕНИЕ ПЛАТЕЖА» ОБЯЗАТЕЛЬНО УКАЗЫВАТЬ ТОЧНЫЙ АДРЕС ДОСТАВКИ ЛИТЕРАТУРЫ (С ИНДЕКСОМ) И ПЕРЕЧЕНЬ ЗАКАЗЫВАЕМЫХ ЖУРНАЛОВ.

ДАННЫЙ СЧЕТ ЯВЛЯЕТСЯ ОСНОВАНИЕМ ДЛЯ ОПЛАТЫ ПОДПИСКИ НА ИЗДАНИЯ ЧЕРЕЗ РЕДАКЦИЮ И ЗАПОЛНЯЕТСЯ ПОДПИСЧИКОМ. СЧЕТ НЕ ОТПРАВЛЯТЬ В АДРЕС ИЗДАТЕЛЬСТВА.

ОПЛАТА ДАННОГО СЧЕТА-ОФЕРТЫ (СТ. 432 ГК РФ) СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ О ЗАКЛЮЧЕНИИ СДЕЛКИ КУПЛИ-ПРОДАЖИ В ПИСЬМЕННОЙ ФОРМЕ (П. 3 СТ. 434 И П. 3 СТ. 438 ГК РФ).

ПОДПИСКА

НА 2013год на 1-е полугодие 2013 г.


ПОЛУЧАТЕЛЬ:

ООО «Издательский дом «Панорама»ИНН 7729601370 КПП 772901001 р/cч. № 40702810538180000321 Московский банк Сбербанка России ОАО, г. Москва

БАНК ПОЛУЧАТЕЛЯ:

БИК 044525225 к/сч. № 30101810400000000225 ОАО «Сбербанк России», г. Москва

СЧЕТ № 1ЖК2013 от «____»_____________ 201__Покупатель: Расчетный счет №: Адрес, тел.:

Генеральный директор К.А. Москаленко

Главный бухгалтер Л.В. Москаленко

М.П.

№№п/п

Предмет счета(наименование издания) Кол-во Ставка

НДС, %Сумма с учетом

НДС, руб

1 Вопросы культурологии(подписка на 1-е полугодие 2013 года) 6 10 1992

23

ИТОГО:

ВСЕГО К ОПЛАТЕ:

Выгодное предложение! Подписка НА 1-Е ПОЛУГОДИЕ 2013 ГОДА ЧЕРЕЗ РЕДАКЦИЮ по льготной цене.

Оплатив этот счет, вы сэкономите на подписке до 20% ваших средств.Почтовый адрес: 125040, Москва, а/я 1

По всем вопросам, связанным с подпиской, обращайтесь по тел.:(495) 211-5418, 749-2164, 749-4273, тел./факс: (499) 346-2073, (495) 664-2761 или по e-mail: [email protected]

Вопросы культурологии ПОДПИСКА НА Iполугодие 2013года

ВНИМАНИЮ БУХГАЛТЕРИИ!

ОПЛАТА ДОСТАВКИ ЖУРНАЛОВ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ ИЗДАТЕЛЬСТВОМ. ДОСТАВКА ИЗДАНИЙ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ ПО ПОЧТЕ ЗАКАЗНЫМИ БАНДЕРОЛЯМИ ЗА СЧЕТ РЕДАКЦИИ. В СЛУЧАЕ ВОЗВРАТА ЖУРНАЛОВ ОТПРАВИТЕЛЮ, ПОЛУЧАТЕЛЬ ОПЛАЧИВАЕТ СТОИМОСТЬ ПОЧТОВОЙ УСЛУГИ ПО ВОЗВРАТУ И ДОСЫЛУ ИЗДАНИЙ ПО ИСТЕЧЕНИИ 15 ДНЕЙ.

В ГРАФЕ «НАЗНАЧЕНИЕ ПЛАТЕЖА» ОБЯЗАТЕЛЬНО УКАЗЫВАТЬ ТОЧНЫЙ АДРЕС ДОСТАВКИ ЛИТЕРАТУРЫ (С ИНДЕКСОМ) И ПЕРЕЧЕНЬ ЗАКАЗЫВАЕМЫХ ЖУРНАЛОВ.

ДАННЫЙ СЧЕТ ЯВЛЯЕТСЯ ОСНОВАНИЕМ ДЛЯ ОПЛАТЫ ПОДПИСКИ НА ИЗДАНИЯ ЧЕРЕЗ РЕДАКЦИЮ И ЗАПОЛНЯЕТСЯ ПОДПИСЧИКОМ. СЧЕТ НЕ ОТПРАВЛЯТЬ В АДРЕС ИЗДАТЕЛЬСТВА.

ОПЛАТА ДАННОГО СЧЕТА-ОФЕРТЫ (СТ. 432 ГК РФ) СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ О ЗАКЛЮЧЕНИИ СДЕЛКИ КУПЛИ-ПРОДАЖИ В ПИСЬМЕННОЙ ФОРМЕ (П. 3 СТ. 434 И П. 3 СТ. 438 ГК РФ).




ПОДПИСКА-2013Издательский дом «Панорама»

и издательство «Наука и культура» представляют журналы для специалистов

научно-образовательной и социально-культурной деятельности







Для оформления подписки в редакции необходимо получить счет на оплату, прислав заявку по электронному адресу [email protected], по факсу (499) 346-2073

или через сайт www.panor.ru. На все возникшие вопросы по подписке вам с удовольствием ответят по телефонам:

(495) 211-5418, 749-2164, 664-2761На

прав

ах р

екла

мы

Мы не только сохраняем качество наших журналов, но и снижаем цены.

Спешите подписаться! Период скидок ограничен!

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СКИДКИ предусматриваются для тех, кто подпишется на журналы непосредственно ЧЕРЕЗ РЕДАКЦИЮ Издательского Дома «Панорама»:

Скидка 30% при годовой подписке на любой журнал ИД «Панорама». Скидка 20% при полугодовой подписке на любой журнал ИД «Панорама».

НАШИСКИДКИ!


Читайте в номере:

• Культурологические школы России: В.С. Цукерману — 80 лет

• Культура как категория дидактики в математическом образовании

• Традиционное прикладное искусство

в научно-образовательном контексте

• Культура — живое ядро цивилизации и смысл нации

• О культурологическом потенциале дара рефлексии

9/2012ISSN 2073-9702

Вопр

осы

кул

ьтур

олог

ии 9

/201

2

Documents

Вопросы культурологии-2012-09-блок DVD