Ольга Бурштын © Бурштын О., 2011

Редактор: Акира Годвин

Корекция и оформление: Ильнур Саяпов

Художник: Вилена Дубовая

УРИТА: ДЕТИ БЕЗДНЫ Это другая сторона нашего мира. Та, где живут такие как Урита - девочка с паранормальными способностями. Девочка-зажигалка. А еще здесь есть оборотни, упыри и "другие"... На этой стороне постоянно ведется охота, вечное сражение за мир и покой. И вечное противостояние, о котором смертным знать не положено...

2

СОДЕРЖАНИЕ

Пролог………...………………………………………………………………3

Глава 1 Рождение………………………………………………………….....3

Глава 2 Исток………………………………………………………………..20

Глава 3 Встреча……………………………………………………………...39

Глава 4 Патология…………………………………………………………..62

Глава 5 Светлячок и Мор ………………………………………………….81

Глава 6 Химеры……………………………………………………………120

Глава 7 Дети Бездны………………………………………………………143

3

Quidquid latet apparebit1

Если долго вглядываться в бездну, бездна начинает вглядываться в тебя. Фридрих Вильгельм Ницше

Пролог

В древние времена люди верили в чудовищ и бессмертных. Они почитали

духов и поклонялись могучим, незримым силам, влиявшим на их жизнь и на

мир.

Также они верили в волшебных существ, что испокон веков делили с

ними одну землю, воду и небо. Но скрывались в густом сумраке ночи, в тени и

на глубине. Эти существа имели разное обличье, но один исток. Корни их

терялись далеко в бездне, и никто не смел сомневаться в их мудрости и силе.

Проходили века и люди стали забывать своих скрытных соседей. Они

позабыли древние верования и предосторожность, тайные ритуалы и

разрушенные храмы. Но существа, что скрываются от мира, по-прежнему

влияли на него своими деяниями и играми.

Большая часть не вспоминает о загадочных сущностях из древности, и не

замечает их, однако, они, как и прежде, следят за жизнью из-за призрачной

ширмы вековых теней и древних тайн.

Но, как и тогда, в ту древнюю забытую пору, также и теперь люди

называют их Детьми Бездны.

Глава 1 Рождение

– Ложись спать, дорогая. Уже поздно! – отец с улыбкой наблюдал за тем,

как его ребенок резвится, кувыркаясь на новом ковре.

– Ну, еще же так рано! – запротестовала девочка, насупив бровки.

1 Все тайное станет явным (лат.).

4

– Нет, милая. Поздно. Все хорошие дети давно уже спят, – возразил

мужчина.

Он подошел к любимой дочери и, поймав ее под руки, несколько раз

покружил в воздухе, понес в детскую.

– Тогда расскажи сказку! – попросила девочка, когда отец накрывал ее

одеялом в цветочек.

– Хорошо, милая… – он потрепал пшеничные кудри ее пушистых волос и

улыбнулся.

Примостившись на краю матраса, он стал перебирать в голове сказки из

своего детства ещѐ не рассказанные ребенку. И когда вспомнил нужную, тихо

заговорил.

– Когда – то, очень давно, когда древний Амару2 парил в небесах,

удивительные существа населяли мир…

– А кто такой Амару? – тут же полюбопытствовала дочка.

– Это такой древний… дракон, – объяснил смуглый мужчина, стараясь

выбрать слово попроще.

– А где теперь этот дракон? – не унималась девочка.

Ее голубые глазки сверкали, взгляд сосредоточился на спокойном лице

отца. Ему пришлось найти ответ и на этот вопрос.

– Он прячется, живет в другом удивительном месте.

– От кого он прячется? – настаивала она. Детское «почему» иногда может

продолжаться до бесконечности.

– Даже не знаю, милая… – отец в растерянности пожал плечами.

– И что было дальше? – поинтересовалась девочка с серьезным лицом.

Мужчина вздохнул, возвращаясь к основному сюжету. Он привык к

любознательности своей миленькой дочурки, хотя иногда ее "почемучки"

сильно донимали. Но в этом возрасте все дети проявляют живой интерес к

2 Амару (кечуа Amaru «змея») — дракон, змей из перуанской мифологии, ассоциирующийся с радугой, водой и градом; посредник между Верхним (Ханак Пача), Средним (Кай Пача) и Нижним (Уку Пача) мирами, покровитель шаманских путешествий

5

окружающему их миру, и все, что остается родителям это завязать нервы

потуже и отвечать.

– Удивительные и чудесные существа населяли в те далекие времена мир.

Некоторые из них были прекрасными, другие наоборот чудовищными, их так и

называли – чудовища.

Девочка натянула одеяло повыше, почти до самих ушей и широко

раскрыла глаза. Слово «чудовища» она уже слышала и не раз, в разговорах отца

с его лучшим другом Давидом.

– Не бойся ты так, это было давным-давно и с тех пор чудовищ никто... –

поспешил успокоить отец, но его веселый голос прервал неожиданный громкий

стук.

Девочка испугано обернулась к двери, взволновано глядя туда, откуда

пришел этот звук. Парадный вход был на первом этаже, но удар был до того

громким, что его расслышали и на втором, через закрытые двери детской.

– Должно быть, соседи, – предположил мужчина и быстро поднялся.

– Папочка, нет, не ходи! – девочка вскочила на кровати, вынырнув из-под

одеяла, и потянула отца за бежевый рукав рубашки, – А вдруг это чудовища!

– Милая… – мужчина озадачено улыбнулся. – Чудовищ нет, не бойся.

Побудь здесь, я скоро вернусь, – ласково пообещал он, потрепав ее светлые

волосы, и зашагал к двери.

Девочка осталась одна в комнате. Хотя ночники были включены, и она

могла слышать шаги отца, спускавшегося по лестнице и затем уже в гостиной,

сердце ее колотилось в груди точно напуганная пичужка, пойманная в клетку.

Она выскочила из кровати и ринулась к двери, потом вниз по ступенькам.

Держась за перила, она слетела на первый этаж и подскочила к высокой фигуре,

стоявшей напротив парадной двери.

– Милая, нужно было оставаться в кровати.

Девочка усердно закачала своей курчавой головкой, пальцы ее дрожали,

все больше впиваясь в руку отца.

– Мне страшно… – пролепетала она.

6

Он хотел было утешить беспокойное дитя, но требовательный стук–

грохот повторился. Словно что-то тяжелое билось о запертую наглухо дверь

снаружи.

– Странно, кто может быть так поздно? Дана обещала вернуться только к

завтрашнему утру… – гадал вслух молодой отец. – Может Давид? Он хотел

заглянуть на днях, проведать тебя, – он потянулся к дверной ручке и ключам,

выпуская руку ребенка.

– Кто там? – спросил он громко и требовательно, но ответом ему была

тишина.

За окном беспросветной занавесью лил дождь, было уже темно и к тому

же холодно. Гроза разгулялась не на шутку. Кого могло бы привести в столь

тревожный час?

– Кто там? – повторил он еще громче, но ответа снова не последовало.

Мужчина сомневался, стоит ли открывать. Их сосед был участковый, и он

уверял его, что в городе снова стало безопасно. Причина, по которой люди ни с

того, ни с сего начали пропадать, была найдена и устранена3. Да и уже давно не

было никаких беспокойных известий о странных пропажах.

– Давид, это ты? – уточнил мужчина, не спеша отворять двери.

На короткий миг все затихло, а затем свет в гостиной внезапно замигал и

погас. Девочка взвизгнула и напугано прижалась к спине отца.

– Мне страшно! Папа, не открывай!

– Радость моя, ничего страшного нет, не бойся, – беспокойно бросил он,

не оборачиваясь к дочери. Ответом ему стал резкий грохот и треск дерева.

Двери вырвали из петель, пробив деревянное полотно огромными острыми

когтями.

Мужчина успел отскочить, рефлекторно схватив руку дочери.

Что-то необычайно огромное и темное промелькнуло в просвете молнии.

– Чудовище! – закричала девочка не своим голосом.

3 Имеются в виду события, произошедшие в предыдущей книге. (прим.Ред.)

7

– Пойдем! Скорее! – Мужчина заторопился к лестнице, уводя за собой

ребенка.

Затем он побежал к задней двери – запасному выходу, что расположился

за кухней и дверью в подвал. Но тот, кто вломился в дом, уже настигал их.

Мужчина слышал тяжелое дыхание за спиной, сдавленное, глухое рычание.

Он толкнул ребенка вперед, указывая на двери в сад, а сам обернулся лицом к

тому, что увязалось за ними.

– Беги, милая! – воскликнул он, закрывая лицо руками от тяжелых черных

лап.

– Нет, папа! – девочка завопила от ужаса, когда огромная лохматая тень

набросилась на отца, жутко рыча и царапая когтями деревянный пол. Отец не

отвечал, она даже не слышала его больше.

Она была напугана, так напугана, что не могла ни бежать, ни стоять на

месте. Но какая-то внутренняя потребность, какое-то бессознательное чувство,

заставило девочку рвануться в указанном направлении и просто убежать в ночь.

Под холодные объятия дождя и яркие вспышки молнии.

Глаза ей застилала пелена из горьких слез и дождя. Ужас почти

парализовал девочку. Она раз за разом спотыкалась, падая в грязь, но всѐ равно

вскакивала на ноги, продолжая свой бесцельный побег в ночь, страшась того,

что могло следовать за ней.

Впереди возникла тень, рослая и лохматая – она пронзила ночь

раскатистым рыком, загородив девочке дорогу к побегу. Та испугано

взвизгнула, прикрыв лицо руками и оцепенев от страха.

– Нет! – завопила она, когда грубые лапы нависли над ней.

В темноте она видела блеск голодных красных глаз на вытянутой черной

морде. Ровный ряд острых клыков блеснул в очередной вспышке молнии. Ужас

сдавил ее сердце, и она не могла ни закричать, ни вздохнуть, ощутив

прикосновение холодного и острого жала. Они вонзились в ее запястье, и резкая

боль свела всю правую руку и плечо.

– Нет! – повторила девочка, шепотом.

8

Внезапно холод и дрожь смело волной жара. Стало так душно, так тепло,

словно кто-то окатил ее горячей водой из крана. Темнота замелькала за

закрытыми веками яркими бардовыми пятнами.

Что-то громко взвыло, зарычало, заскулило и грузно рухнуло на землю.

Когда все звуки затихли, а пятна света растворились в темноте и барабанной

дроби дождя, она, не разбирая дороги, понеслась вперед. Не ощущая больше

почвы под ногами, не чувствуя ни дождя, ни порывов холодного северного

ветра.

Она бежала вслепую в темноте. Плакала, дрожала и совершенно не

понимала, куда она бежит. Не заметив края холма, девочка поскользнулась на

размытой дороге и кубарем покатилась вниз, окончательно пачкая пижаму,

руки, лицо и волосы в грязи.

С плеском она угодила прямиком в небольшой ручеек намытый дождем.

Несколько минут она лежала лицом в студеной дождевой воде, слыша только

стук собственного сердца и ощущая пульсацию собственной крови в висках.

Затем, постанывая, девочка поднялась на руках и, сделав пару шагов на

пошатывающихся ногах, оглянулась по сторонам в поисках укрытия.

Прямо за ее спиной у основания пологого склона она увидела небольшую

черную пещеру – искусственную или естественную брешь в серой

возвышенности.

Она, задыхаясь от боли, захлебываясь слезами, медленно двинулась к узкой

бреши. Девочка заползла в это сырое и темное пространство. Сжавшись у

стены, она безудержно заревела, уткнувшись лицом в колени и затрясшись.

Сколько времени прошло, она не знала. Страх захватил ее сердце, отчаяние и

усталость мешали мыслям продвигаться в голове. Она боялась пошевельнуться,

боялась покинуть вязкое тепло логова.

Она все сидела и сидела в темноте, все шептала и шептала:

"Папочка забери меня… забери", – но никто не приходил. Никто не забрал

ее из этого жуткого мрака, из оцепенения и боли, из ее ожившего кошмара.

9

Голод дал о себе знать, как и жажда, от которой у нее закружилось в голове, а

голос совсем стих превратившись в хрип.

Но она не выходила наружу. Ей было слишком страшно, слишком больно.

Наконец, усталость взяла верх над сбитым в комок детским сознанием, и

худенькое тельце упало на землю.

Тягучие объятия сна – забытья, то отпускали ее, то возвращали в

освобождающую от страданий дрѐму.

Сознание заволокло патокой, и девочка перестала отличать явь и небыль.

Она лежала вся перепачканная сухой грязью, бледная, побитая в изодранной

пижаме. Волосы слиплись за спиной, превратившись в серые сосульки, щеки

были покрыты густыми царапинами и толстым слоем грязи.

Дыхание ее было поверхностным и слабым.

В таком ужасном состоянии он нашел ребенка. В небольшой выбоине под

холмом, за городской чертой возле свалки.

Сколько она пролежала там без сознания, никто не брался утверждать,

даже прибывший на место медик не знал толком, насколько сильно истощен

ребенок. Но то, что девочка, несомненно, жива, он смог определить сразу.

Выудив легонькое, тщедушное тельце из ямы, он понес ее к машине,

обозначенной эмблемой большого красного креста.

Его коллеги и сотрудники бюро уже прочесывали каждый уголок, каждую

щелку этого мрачного опустевшего города.

Грузовики, машины пожарных, скорой, аварийной службы и черные

джипы оцепили весь периметр, патрулировали на улицах. На уши была поднята

вся полиция соседнего города. Но из местных была найдена только эта

маленькая девочка.

На вид ей было лет семь– десять. Но выглядела она полуживой.

Плачевное состояние ребенка обеспокоило и их врача и присланного из города

специалиста.

– Девочка должна пройти осмотр! – настаивал мужчина в белом халате.

Со всей серьѐзностью он глядел в лицо юноши, нашедшего этого измученного,

10

грязного ребенка. А тот продолжал уносить ее к черному седану без номеров и

опознавательных знаков, совершено не обращая на врача внимания. Но перед

самыми дверцами машины, он развернулся в пол оборота, не выпуская

беспамятное дитя из рук.

– Пусть так. Она пройдет его в нашем отделе! – бесстрастным тоном

осведомил врача он, наконец.

– Отдел? И что же это за отдел в конце то концов? – врач замахал руками,

теряя последние капли терпения.

Но взгляд юноши, брошенный на него через плечо, мигом присмирил

возмущение медика и пригвоздил того к месту. Холодная серая пелена его глаз

пугала больше того кошмарного погрома, что ожидал их службу в опустевшем

городе.

Никто толком не мог объяснить, что здесь произошло. И ни одного

выжившего, что бы расспросить. Но следы крови указывали на то, что местные

покинули уют своих разрушенных домов не по доброй воле.

Людей что-то вытаскивало из их жилищ – разбило окна, выбило двери,

разломило стены, прорвало кровлю крыш.

Всюду одни и те же следы – оставленные чем-то острым, большим,

похожим на когти очень большого животного. Но более никаких намеков, что

могло случиться с несчастными горожанами. Какое чудовище выкрало их, или

здесь поработала целая банда?

Медик не смог остановить безымянного агента, унесшего единственную

выжившую потерпевшую в одну из машин "организации". И бесполезно звать

полицию, все равно они теряются от вида людей, одетых в чѐрные костюмы и

серые цвета. От многочисленных агентов таинственных организаций, о которых

никто никогда не услышит. Только глупо пожимают плечами и продолжают

исполнять приказы сотрудников с бейджами на форме.

Ребенок ожил, зашевелившись на его руках, и тихо застонал. Веки

медленно раскрылись и на агента посмотрели два тусклых огонька больших

глаз.

11

Он постарался изобразить самую мягкую из всех возможных улыбок, которые

ему приходилось, но девочку и та напугала. Забившись точно дикий звереныш,

она постаралась вырваться из его рук, чтобы убежать снова.

– Тише - тише, милая. Все в порядке, ты в безопасности, – заверил он

мягким голосом.

Девочка не сразу поняла его слов, похоже, от пережитого шока она

частично утратила остроту восприятия. Единственное, что ей руководило это

инстинкт самосохранения, и страх.

– Не бойся, мы сможем помочь тебе. Мы тебя защитим, – пообещал

юноша с черными, как оперение ворона волосами, ласково улыбнувшись

присмиревшему ребенку. Она же быстро устала отбиваться, безвольно

повиснув, на его руках, и он смог внести ее в машину, закрыть двери с

тонированными стеклами и тихо обратиться к водителю. – На базу.

– Слушаюсь, сэр! – отсалютовал шофер в военной форме и завѐл машину.

Черная машина тихо выехала на дорогу, шурша гравием под колесами, покидая

суетливый участок, наполненный снующими людьми в черном и белом с

замысловатыми орудиями в руках, планшетными компьютерами и мобильными

телефонами у виска.

Каждый из организации четко выполнял порученное ему обязательство.

Каждый занимался делом, получая консультацию по сотовому телефону, и даже

не переговаривался с соседями. Он – сидящий с девочкой на руках в машине –

тоже просто выполнял свою работу, бессловесно увозя ребенка из дому, ничего

ей не объясняя. Но лучше Они. Чем те коновалы из правительства и армии.

Лучше они, чем городская больница, что рано или поздно заметит, насколько

девочка отличается от нормальных людей. И погребет ее живьем, в частных

закрытых секторах и лабораториях.

Она выжила неспроста. Пускай детский разум и не сохранил целостности

всей картинки. Но она особенная, это, несомненно, так!

12

Его глаза опустились к бледному, выпачканному лицу ребенка, и

специальный агент, в который раз за этот день погрузился в тягостные

размышления.

***

– А я говорю это они! Треклятые вурдалаки! – громко запротестовала

молодая готесса.

Конечно в их безумном городке, что был надежно укрыт от солнечного

света густыми серыми тучами, черные волосы и тѐмный цвет одежды не были

диковинками, и не оценивались как знак причастности к субкультурам. Но

Алина была самой настоящей готессой, причем со своего раннего детства. И

дело было не в ее любви к потустороннему или незаурядность взглядов на мир.

Дело было в другом…

Она слишком часто общалась с некой важной личностью, что жила под

одним серым небом с взбалмошной молодой женщиной. Частое общение с ним

повлияло на ее нравы и ее мировоззрение, заставив вступить на тропу черного и

сумрачного.

Была и другая причина, почему черноволосая красавица так восхищалась

новомодными веяньями и подводила большие серые глаза черным карандашом.

Причина эта была стара как сам этот мир, и, тем не менее, для людей

постмодерна она казалась глупой выдумкой, пережитком архаичного прошлого.

Даниил помассировал виски, стараясь уследить за ходом мысли своей

дорогой подруги, но не успевал – девушка слишком часто переходила с

насущной проблемы на примыкающие вопросы.

– Дело не в том, что они хм… не люди… – мягко возразила третья

участница их небольшого собрания – девочка лет семи на вид, с густыми

черными волосами и яркими глазами, что буквально захватывали внимание,

стоило перевести взгляд на них. Девочку эту звали Меган, и она приходилась

13

очень далекой родственницей всем обитателем серого городка. А еще только ее

слушались здешние дети…

Даниил утвердительно закивал, опустив руки на полированный белый

стол, что сегодня днем был перенесен подручными Меган на круглую полянку

около ее дома.

– Дело в том, что они живут вопреки нашим канонам. И что они,

возможно, своими постыдными действиями привлекут нежелательное внимание

к нашей тихой заводи. Или хуже того, разбудят то, чего будить нельзя.

Завершив короткую речь, Меган грациозно сложила маленькие белые

ручки на своей пышной «конфетной» юбке, сшитой из серебряной и красной

фольги, старого шелка и подарочной бумаги.

– Вот-вот. Этого мы как раз и не должны допускать! – согласился Даниил

и привстал.

Алина обвела круглый стол быстрым взглядом, с раздражением

разглядывая чистые белые блюдца чайного сервиза, чашки и чайничек с

клубничным чаем. Затем снова уставилась на старшего собеседника,

светловолосого студента. Хотя кто был старшим в их общине, оставалось

спорным вопросом.

– И… что вы предлагаете предпринять? – лениво протянула Алина,

опустив глаза в свою чашку. На дне, белый фарфор стенок омывал рубиновый,

как кровь, чай. Его цвет сразу вернул ей воспоминание о вчерашней «охоте» и

приятное настроение.

Бледное, худое лицо девушки окрасила кривая улыбка.

– Пока что, мы можем только наблюдать. – Спокойно рассудила Меган, и

отпила клубничный настой, затем осторожно оставила чашку.

– Только ждать, значит… – вздохнула Алина, возвращая взгляд юной

подруге. Затем перевела его на Даниила.

– Будем ждать… В любом случае первый ход за ними, – он коротко пожал

плечами.

14

Над белым столом повисло тревожное молчание. Соплеменники и друзья

продолжали свое дневное чаепитие в тишине. И только северный ветер, шурша

сухой листвой, витал над их головами, расчесывая пожелтевшую траву и пучки

зеленых сорняков, гонял серые клубы вечного июльского тумана.

***

– Так она подаѐт надежды на выздоровление? – уточнил молодой агент в

длинном черном плаще у дежурного врача.

В их организацию доступ предоставлялся избранным единицам, и один из

таких молодых специалистов, наблюдал за выздоровлением новоприбывшей

пациентки.

Он провѐл пятерней по светлым волосам, глядя за стекло, где на краю

кровати примостилась, безмолвная девочка. Она уставилась в пол, сплела

пальцы рук в замок и не шевелилась. Так – оставаясь абсолютно неподвижной –

она могла пробыть долгие часы, и ни с кем, ни о чем не говорила.

– Ее состояние весьма тяжелое и непредсказуемое. Девочка многое

пережила, и у нее был сильный шок. Детской психике сложно справиться с

травмами, скорее всего остаточное явление закрепится на всю жизнь, –

Молодой медик рассеяно пожал плечами, развел руками, а затем скрестил их на

груди.

Медсестра и еще один врач регулярно сверяли биологические,

биометрические и психические показатели этого ребенка, но все было без толку.

Разговорить ее или вывести из этого ступора пока что ни кому не удалось.

– Она все еще молчит? – поинтересовался агент, так же внимательно

глядя на привезенного ребенка за стеклом. Врач беспокойно вздохнул.

– Она в нашем отделении уже неделю, и еще не проронила ни слова, ни

звука. Мы провели несколько тестов, никаких серьезных физических

15

повреждений не было обнаружено. Это последствие пережитого сильного

волнения.

– Ясно, – спокойно заключил агент.

Ребенок официально находился под присмотром медицинского

департамента. Но он частенько заглядывал к ним, правда, здоровьем девочки он

поинтересовался впервые.

– Могу я поговорить с ней? – толи попросил, толи, настаивал он. Так что

медику оставалось, просто согласиться и, нажав нужную комбинацию на

панели, отворить пластиковые двери в стеклянную комнату. Агент, молча,

прошел в стерильное помещение, не снимая ни длинного плаща, ни обуви. Он

сразу направился к немому ребѐнку, и опустился на корточки напротив ее

кровати, заглянув в гладкое лицо.

– Привет, как ты здесь? – начал он мягким голосом.

Врач с любопытством наблюдал за своим старшим по званию коллегой.

Неспроста тому поручили проследить за реабилитационным периодом этого

ребенка. Девочка явно была чем-то ценна для отдела, а возможно и всего бюро.

Только вот чем? Он никак не мог разгадать. Свет смогут пролить только

результаты последних анализов, что он назначил сам – на свой страх и риск.

– Пришли результаты психокинетического теста. – Женский голос отвлек

его внимание от общения агента с потерпевшей. Блондин растянул губы в

довольной улыбке и быстро обернулся к своей помощнице, выхватывая из еѐ

рук бумаги.

– Помнишь меня? – агент тем временем снова обратился к безвольному

ребѐнку, стараясь пробиться за ее нерушимую стену. Именно стену, он не

сомневался, что психически ребенок здоров, просто пережитое заставило ее

отгородиться от всего мира высокой стеной.

– Мы виделись несколько дней назад, помнишь? – продолжил он тем же

бархатным тоном. Девочка снова осталась безмолвной.

– Как ты себя чувствуешь? Болит что-то? – упорно продолжал он, не

спеша быстро сдаваться. Она даже не кивала головой. Взгляд ее замер на полу и

16

не отрывался от него ни на секунду, плотно сжатые губы не шевелились.

Нет, он не привык терпеть поражение, и учиться проигрывать не собирался.

– Я рад, что могу навещать тебя. Мне дали официальное разрешение,

скоро оформят все документы. Теперь я твой опекун. Кажется, тебя зовут

Урита? – Он старался, как мог быть мягким и шелковым с этим настрадавшимся

дитем. Однако пробиться за ее ограду могло оказаться сложнее, чем он думал.

Эта стена высокая каменная гладкая и холодная...

– Урита, а я Алтасар.

– Это не настоящее имя, – прошептала девочка слабым голосом. Ее слова

были почти неслышны, и больше напоминали шорох, но агенту хватило и этого.

Первое достижение, первая победа.

– Да, верно. Хочешь узнать другое имя? – похвалил он тихо и улыбнулся.

Он должен заинтриговать инертного ребенка, возможно тогда жизнь, наконец,

возвратился к ней. Но девочка оставалась неподвижной, словно восковая

фигурка. Еще мгновение и он подумает, что ее голос ему померещился.

– Я скажу его тебе, только на ушко, по секрету.

Агент упорствовал, не желая принимать простого поражения. Он

склонился над темно русой головой девочки и шепнул то самое имя, которое не

употребляли ни его коллеги, ни друзья. Коих было так мало, что чтобы их

пересчитать хватило бы пальцев одной руки.

Глаза ребенка широко раскрылись после слов, услышанных ей от агента.

В них, наконец, заискрился огонек жизни. Снова воцарилась болезненная

тишина. В этих белых стенах из пластика и стекла она была физически

ощутима. Но Агент не решался прервать тягостное молчание снова.

– Урита... меня звали не так, – Через несколько минут она снова

заговорила, губы ее вяло шевелились, а слова были размытыми. Точно девочка

отходила от сильного наркоза, постоянно впадая в пасторальное состояние или

полное забвение.

17

Но это просветление в ее сознании было первым признакам скорого

выздоровления. Перенесенный ребенком шок, уже проходил, а вот с его

последствиями ему придется еще побороться.

– Теперь это твое имя, – мягко объяснил агент. Он говорил это не спеша и

четко, так, чтобы смысл его слов дошел до заторможенного разума ребенка.

Урита ничего не ответила. Звонок мобильного телефона Агента прервал их

хрупкое общение. Кто-то из начальства вызывал его к себе, желая срочно видеть

в своем кабинете. Очередное неотложное дело. Алтасар вздохнул, бросив на

Уриту долгий взгляд.

– Позаботься о ней, – попросил он, выходя из стеклянной палаты. Врач

растеряно улыбнулся ему в ответ.

– Непременно! – заверил он, усердно кивая головой и продолжая

улыбаться.

Но Алтасар обратил внимание на другое – в руках медик сжимал какие-то

бумаги, кажется, то были результаты тестов. Он остановился и, не оборачивая

головы, заговорил с медперсоналом снова.

– И будьте так добры – соберите ее вещи до полудня.

–Как это до полудня? Вы собираетесь перевести ее? – доктор

окончательно потерял нить разговора, чуть было не выронив анализы. Его

помощница широко раскрыла глаза и за очками они стали напоминать совиные.

Алтасар же даже не глянул на парочку в белых халатах.

– Да, я собираюсь забрать ее, – осведомил он их, твердым точно камень,

тяжѐлым голосом.

– Но как же санкции! Разрешения! Наши опыты, в конце концов! –

заголосил врач жалобно.

Лицо его побагровело от волнения. Но молодой агент не промолвил

больше и слова. В тот же день он получил разрешение забрать девочку и ее

отдали под его ответственность. До полудня все необходимые документы были

оформлены, и он стал официальным опекуном ребенка.

18

Однако, покинув белую палату, Урита не сразу заговорила. Ему стоило

немалых усилий добиться расположения и доверия девочки – стены замкнутого

помещения не способствовали ее выздоровлению, но выпускать ее на улицу он

не мог. Урита могла оказаться опасной для внешнего мира. Какое-то время она

должна была пожить под присмотром врачей, не покидая бюро, хотя формально

и была переведена в его департамент и под его личную ответственность.

***

Алина неслась серыми одинаковыми улицами, про себя отсчитывая

каждый поворот. До нужного оставалось еще три пролета, три ответвления в

узкие переулки однообразных черных сумерек и размытых пятен фонарного

света.

За ней никто не гнался, но она никак не могла унять странного

беспокойства, что донимало ее целое утро, а затем и день.

С наступлением ночи, тревога не прошла, наоборот только усилилась. И

теперь все, что оставалось Алине это бежать... От незримого страшного врага, а

быть может от паранойи. За каждым углом ей мерещились черные тени, за

каждым новым поворотом у стен кирпичных домов, жуткое чудовище. С

клыками и длинным хвостом, с перепончатыми крыльями и красными глазами.

«Они могут сколько угодно играть в прятки… и держать головы в песке.

Но я ведь знаю! Я то знаю наверняка, кто может нас выручить!» – подумала

Алина, ускоряя темп.

Наконец нужное разветвление вывело еѐ с пустой улицы к безлюдному

скверу, где давно не гуляли взрослые и не играли дети. В их городе детям не до

игр, а тем более в столь тревожное время.

Алина пронеслась мимо дубов и вербен, что не спасли их город от беды, и

с разбегу налетела на высокую, черную фигуру. Она была замотана в ночную

темень точно в длинный плащ, и видимыми оставались только бледное, но

красивое лицо и яркие глаза.

19

От неожиданности Алина взвизгнула и отскочила назад, приняв боевую

стойку. Но обороняться ей не пришлось – мужчина с короткими черными

волосами не спешил нападать. Он спокойно наблюдал за Алиной, а затем вышел

в круг света из вязкой пелены густого ночного мрака.

– Это вы…амарон4? – прошептала девушка, медленно опустив руки. Ее

внутреннее напряжение только выросло, но угрожать высокому мужчине в

черном плаще она не могла,… не имела на это права.

«Он амарон… из тех, кто веками таится в тени, кому было легко

сбрасывать и менять личины, и чье истинное обличье было древнее, чем сам

этот город, а возможно и сам мир.… Такие они есть, и спорить с их волей

бесполезно…» – вспомнила Алина слова– наставления Меган.

– Алина, – узнал он свою гостью, и поприветствовал ее коротким кивком.

– Рад нашей встрече, – он улыбнулся, мягко и вежливо, но от этой улыбки на

сердце у девушки похолодело.

Мужчина смерил ее внимательным взглядом, что пронизывал до костей,

точно зимний мороз, и улыбка его стала еще ярче.

– Ты собралась звонить моему брату? – догадался он, легко читая скрытые

мотивы и мысли своей молодой подчиненной.

Алина вздрогнула, но убегать не стала. Ей было страшно стоять перед

ним сейчас, в пустом одиноком переулке, что вел к зданию почты, но еще

страшнее ей будет, если она уйдет от него, проявив дерзость.

– Простите я… мне… – заикаясь, забормотала Алина. Но стоило мужчине

сделать еще шаг к ней, она тут же умолкла, с ужасом ожидая его слов и его

вердикта.

– Что же, вероятно это не самое глупое решение. Ты можешь позвать его

на помощь, но только если позовешь сюда одну юную особу. Мне интересно

посмотреть на нее.

4 Возможно: Ама-Рон или Amaron это малоизвестная фигура в филиппинской мифологии. История о нём чаще встречается в южной части группы островов Лусон, как народная песня. Имя Ама-рон, как полагают, пришло из Тагальских слов - Ама (отец) и Рун (Здесь), поэтому Ама Рун (Отец здесь). (прим.Ред)

20

– Кого, мой господин? – пролепетала Алина, чуть не задыхаясь от

волнения и радости.

Теперь темнота более не давила на ее сердце, а серый туман перестал

пугать. Пока она исполняет его повеление, с ней не случится ничего плохого.…

Только он может наказать ее. А он не станет этого делать.

– Я скажу тебе ее имя… – улыбнулся мужчина, и его неожиданно

поглотила темнота. А когда ее плотные занавеси снова рассеял унылый свет

старого фонаря, перед Алиной был уже не могущественный покровитель, а

самый обычный ребенок. С черными волосами и зловещей улыбкой на

желтоватом лице.

Глава 2 Исток

Исток был небольшим городком, что разместился на севере страны. У

него имелась своя инфраструктура, свои власти, своя история и свой свод

писаных законов и неписаных правил.

В уединенную жизнь города не вмешивались центральные власти, все

равно из индустрии в Истоке не имелось ничего примечательного. Здесь не

добывались ископаемые, не было ни залежей нефти, ни металла. В степи не

было драгоценных камней.

Потому город жил на отшибе по собственным усмотрениям, и сам

восполнял свои нужды, не имея потребности во внешних связях с миром, ни

поддерживая, ни с какой организацией дружеских отношений.

В общем, ничем не примечательный, изолированный город в котором,

однако жили люди. Однако, шло время и здесь стали одна за другой

происходить загадочные и необъяснимые вещи. В городе стали пропадать люди,

бесследно и массово. Обычное, мирное и тихое место, медленно превращалось в

настоящий пустырь, а причиной тому была вереница загадочных событий,

Но, как ни странно, сами горожане не спешили обратиться за помощью к

внешнему миру, спокойно принимая новые беды. Пропажи соседей, и внезапно

21

нагрянувшую к ним в город загадочную болезнь они приняли как-то даже

слишком спокойно. Они собственными силами старались разрешить все

трудности, не обращаясь к правительству и властям. Так как сведения из

городка поступали чисто формальные, без каких либо указаний на

участившиеся пропажи людей и случаи заболевания, какое-то время никому во

внешнем мире не было известно, что творится в Истоке и как череду событий

можно логически, или другим образом объяснить.

Правда, не все горожане соблюдали страшное табу – одна девушка

рискнула обратиться в то самое Бюро. Международную организацию по

расследованию чрезвычайных ситуаций и изучению паранормальных явлений, в

состав которой входило несколько департаментов, о существовании коих

никому во внешнем мире известно быть не могло.

Странно, что взволнованная трагическими событиями жительница

Истока, позвонила прямо в консультативный центр одного из Секретных

Департаментов. Откуда у нее были внутренние номера Бюро, никто не знал. Но

со слов звонящей стало ясно, что происходящее в северном городе заслуживает

не только внимания их учреждения, но также немедленного и оперативного

вмешательства.

Вопросы, поднятые женщиной и впоследствии рассматривавшиеся

управлением департаментов, как раз попадали под юрисдикцию одного из

закрытых отделов Департамента. Звонящая – очевидица страшных событий,

будораживших ее родной город уже не первый месяц, попросила о встрече с

одним из "тайных" агентов, имени которого в обычных отчетах и докладах их

многоярусной структуры не разглашалось.

Руководство Бюро приняло скорое решение о немедленном снаряжении

группы, что должна будет заняться расследованием всех обстоятельств дела,

поддерживая постоянную связь с центральным управлением.

В таинственный, маленький городок, наскоро выслали целую армию. Эта

«армия» состояла из специалистов разных сфер, военных, экспертов по

токсичным веществам и вирусным заболеваниям, медиков, а также нескольких

22

агентов, направленных Бюро для оперативного раскрытия загадочных пропаж.

Руководителем операции был назначен один из полковников, а негласно им стал

старший из агентов называемый именем Алтасар.

Ему в помощницы выделили нового принятого агента – Катарину Говард,

совсем недавно покинувшую лавры западного Университета. И по решению

специальной комиссии, собранной все также в спешке, в Исток решили

направить самого младшего члена их организации – девочку двенадцати лет –

Уриту Нокс. Последняя входила в состав команды исключительно как

помощник агента и консультант по паранормальным явлениям.

Это должно было стать ее первым заданием, боевым крещением, и заодно

проверкой на профпригодность для работы в качестве полноправного члена

Бюро.

Ребенок оставался в подчинении агента Алтасара, и должен был

находиться под его началом и в его ответственности до завершения

расследования, и возвращения в главный штаб.

Урита не была рада вылазке в незнакомый, опасный город, где уже

произошло более чем двадцать пропаж людей и, к тому же, было подозрение на

массовое заражение неизвестной хворью. Вдобавок, прилагались свидетельства

о разных паранормальных явлениях. Но она вынуждена была исполнить

распоряжение начальства Бюро и молча сопровождала своего опекуна, сидя на

заднем кресле черного бронированного фургона с тонированным стеклами и

выглядывала в окно.

«Исток… и кто дал этому городу такое правильное и точное название?» –

думала про себя Урита, разглядывая однообразно желтый и серый пейзаж

дороги, что узкой мощеной лентой вилась прямиком к «воротам» северного

городка.

Оперативная группа, что была отправлена для расследования

происходящего, успела оцепить степную часть городка колючей проволокой,

сделав закрытый въезд. В конце концов, вскоре это место могли признать зоной

23

карантина, а может и того хуже – эпидемии. Следовало ограничить

передвижение, как из города, так и по самой территории Истока.

Когда их машина подъехала к нововозведенной ограде, водителю даже не

пришлось предъявлять пропуск мужчинам в защитной форме. Эмблему их

Организации хорошо знали, а она украшала собой не только капот, но и

номерные знаки служебного автомобиля.

Фургон въехал в выцветшую степь, что окружала южную часть городка, а

затем покатился по испещренной дырами и выбоинами старой дороге.

Посмотрев за окно снова, Урита заметила сплошную череду однообразных

зданий в несколько этажей под старыми покатыми крышами, что маячили

впереди, серый асфальт и далекий лоскут желтого поля.

Машина, конечно же, была не одна, их въезд в город представлял собой

целую анфиладу. Колонна машин двигалась строго друг за дружкой, шурша

гравием и землей под колесами – это походило на нашествие бродячих актеров,

только на современный урбанистический лад. Все автомобили были белой и

черной расцветки, с темными, тонированными окнами и отличительными

номерными знаками. За ними следовали несколько небольших грузовиков –

выездных лабораторий с необходимым для расследования дорогим

оборудованием. Завершал торжественный въезд большой джип с характерной

защитной окраской, груженный военными.

"Неужели нужно было вести с собой столько оборудования и столько

оружия?" – подумала Урита, с лѐгкой тоской наблюдая за тем, как машины одна

за другой, подскакивали на избитой дороге, покидая выкатанную колесами

грунтовую тропу, тонувшую где-то в непроглядной, широкой степи.

– Скоро будем на месте! – впервые за весь сегодняшний день старший

агент обратился к ней. Для этой миссии он оделся в свой обычный черный

плащ, и сейчас смотрел куда-то неопределенно вперед, сквозь лобовое стекло

машины. До этого Алтасар весь день хранил молчание, сосредоточившись на

своих мыслях, и не уделял Урите и грамма внимания до прибытия на место

назначения.

24

Девочка промолчала, бросая на опекуна беглый изучающий взгляд.

Ей не хотелось ехать с ним вдвоем, не хотелось трястись по плохой, размытой

осенними дождями дороге в душном салоне, но никто не спрашивал ее мнения.

Никого не интересовало, чего хочет Урита, и готова ли она вообще к

условиям полевой работы? По просьбе Алтасара ее признали "полезной" в

данном деле, и сопроводили вместе с ее опекуном, на окраины севера.

– Урита, веди себя хорошо, – попросил ее старший агент, на этот раз серо-

голубые глаза молодого мужчины смотрели прямо на девочку, но она снова

отвернулась к окну. Он обращался с ней не как с ребенком, но и не с равным

себе, взрослым человеком, когда высказывал столь странную просьбу. Уриту

это даже обижало.

– Урита? – позвал он, чуть настойчивее и тверже. – Ты меня слышишь?

– Слышу, – отмахнулась девочка, не желая глядеть на опекуна.

– Хорошо, – он вздохнул и пожал плечами. Их молчаливая поездка

продолжалась.

Наконец, машина притормозила у железной изгороди небольшого

двухэтажного домика, расположившегося почти на городской окраине.

– Мы на месте! – объявил водитель, первым открыв дверцу и выбираясь

на свежий воздух. Алтасар последовал его примеру, но не успел он обогнуть

фургон и открыть двери для Уриты, как девочка сама выскочила на дорожку,

немо обернувшись к чужому дому лицом.

Здесь жила та самая свидетельница – информатор, что попросила бюро

вмешаться, предоставив ценные сведения. Она согласилась отдать собственный

дом под нужды организации и должна была их самолично встретить, только

вот...

– Никого нет дома, – тихо протянула Урита, незаметно сжимая ладонь.

– Ты уверена? – спросил агент, хотя это было больше утверждение, чем

вопрос. Алтасар отвлекся на голоса других сотрудников, оставив свою

подопечную на несколько минут одну. Она слышала, как за ее спиной его

25

звучный голос отдает первые распоряжения, как он консультируется с

лейтенантом, отдавая короткие приказы.

– Прикажите оцепить территорию, искать возможные признаки

похищения! Похоже, кто-то опередил нас.

– Ищите следы токсинов, инфекций, вирусов, всего, что может быть

опасным.

Урита не обращала внимания на то, о чем переговаривались усталые люди

между собой. Дело шло к вечеру, а у них рабочий день только начинался. Да и

обстановка совсем не располагала. В городе было сыро и пасмурно, точно

собирался пойти дождь. Холодный ветер пробирался даже под утепленную

форму, а над улицами царила неприятная отчужденная тишина. Нигде ни

единого живого человека.

Город точно был заброшен, причем сделали это явно в спешке.

Желтые фонари лениво разгорались на приличном расстоянии друг от друга,

подсвечивая грозный серый небосвод. Землю укрывал плотный ковер желтой

листвы, асфальт был темным от грязи.

Исток и, правда мог оказаться зоной поражения, и тогда на него навесят

таблички и отгородят от внешнего мира основательно. Здесь и так, вероятно,

проведут эпидемический контроль. Но не только болезнь опустошает угрюмый

городок. Вдоль линии тусклых светлячков – фонарей, ей мерещились

расплывчатые тени, что тут же таяли, стоило девочке приглядеться как следует.

От их вида могло бросить в озноб, но атмосфера и без того была напряженная,

точно в воздух воткнули сотни крошечных иголочек и каждый проходивший по

тесным улочкам, ощущал на себе пристальный пугающий взгляд, нанизывавшей

холодок на кожу.

Люди расходились по своим делам, одинаково кутаясь в дутые куртки и

серые плащи. Несколько грузовиков въехало во внутренний дворик через ворота

открытые одним из техников. Большие колеса неуклюже рвали подстриженный

газон, ломая нижние ветки деревьев.

26

Услышав за спиной шаги, Урита быстро обернулась, застав своего

опекуна, возвращавшегося к ней на пару с незнакомой молодой особой.

Смешанных азиатских кровей, с теплым оттенком кожи, темным веером волос

за плечами и ласковым взглядом.

Молодой агент приблизился к ребенку, выдерживая символичное

расстояние. Незнакомая женщина остановилась сразу за ним. Урита ничего не

стала говорить первой, ожидая, когда опекун представит новоявленную

персону.

– Это, Катрин Говард. Лучшая выпускница Эдинбургского Университета5

– отрекомендовал Алтасар новую коллегу, но девочка осталась равнодушной.

– Урита, верно? Я много слышала о тебе. Рада, что мы, наконец,

встретились, – Катрин старательно улыбалась, пытаясь быть ласковой и

приветливой. Она протянула руку Урите, но та никак не отреагировала на жест.

Более того, девочка развернулась к обеим спиной, сделав вид, что личность

нового агента ее нисколько не интересует, что, в общем-то, было правдой.

– Урита все еще не оправилась от потери семьи… – Алтасар вздохнул, когда его

подопечная отвернулась от новой "подруги" и зашагала прочь от них. Он

коснулся плеча молодой женщины, успокаивая ее приятной улыбкой.

– Не берите близко к сердцу…

Мужчина молча последовал за своей младшей напарницей, быстро нагнав

ее. Другие агенты, военные и служебный персонал уже разошлись по улицам,

осматривая окутанный в зловещем тумане город, через черные очки, бинокли и

мониторы планшетных компьютеров.

Военные в гражданской одежде, ученые без белых халатов, медики и

парапсихологи – все были на месте, в этом странном мрачном обиталище.

Готовые распутывать его тайны и помогать не просившим о помощи местным

жителям.

5 Эдинбургский университет (англ. University of Edinburgh) — крупнейшее высшее учебное заведение Шотландии. Один из старейших в стране, основан в 1583 г.

27

– Значит это тут… – девочка остановилась напротив старого дуба с

пожелтевшей листвой. Сквозь туман, осенняя краска проступала точно лучики

солнца, но радости этому городку она не предавала. Радость тут могла только

присниться...

– Да, именно здесь стали пропадать люди, – ответил Алтасар,

остановившись за спиной Уриты.

Он знал точно – она не хотела приезжать, не хотела снова сталкиваться с

внешним миром. Однако сидеть взаперти больничной комнаты она также

больше не могла. Состояние ее стало заметно улучшаться, и начальство бюро

признало ее незаменимой для нового дела.

Загадочный город, замкнутые озабоченные люди, коих они видели только

издалека, пасмурное небо, окутанные туманом улицы и угроза возможной

эпидемии.

– Город, где оживают вещи? – шепотом спросила Урита, ее взгляд был

устремлен куда-то неопределенно вдаль, сквозь кирпичные стены и осенние

улицы.

– Оживают? – быстро переспросил Алтасар, но она сделала вид, что не

поняла его вопроса. Урита просто пошла дальше, разглядывая запертые двери,

заколоченные окна и серые понурые дорожки.

– Город, где пропадают люди, – ветер принес ее шепот с расстояния, на

которое она успела отдалиться от своего бдительного опекуна. И тот был

настолько же тихим как шорох листвы.

***

– Значит, Алина пропала? – уточнил Даниил, скрестив руки на груди.

Новость об исчезновении лучшей подруги шокировала его. Это была

первая ласточка, что несла с собою тревожное знамение. Теперь в городе даже

им нет покоя, и нигде никому не было безопасно…

– Я не знаю где она. Я не могу ее найти… – призналась девочка в

серебряной фольге и платье из папье–маше.

28

Сегодня Меган была без своего личного эскорта, оставив «особенных»

детей патрулировать базу в разрушенном доме и улицы городка.

Осенний ветер принес с собой аромат увядавшей листвы и холодной воды

единственной реки, что омывала восточную часть Истока. Водяная артерия

города отражала всю мрачность серых туч, что нависали над однообразными

зданиями.

Сейчас еѐ гладь пробрали глубокие борозды серебряных волн, что шумно

плескалась о бетонную стену канала.

Усилившийся порыв взъерошил черные волны на голове Меган, и обдал

Даниила студеным зимним холодом.

– Какая странная погода… – процедил он сквозь зубы. В последние дни

погода в Истоке заметно ухудшилась, словно бы само небо взбунтовалось

против несчастных горожан.

– Точно наказание, ниспосланное сверху, – Даниил усмехнулся.

– Может быть, мы и наказаны, за нашу глупость… – Меган пожала

плечами и отвернулась к реке.

– Нужно спасать Алину…

– Алину спасти может только господин, – возразила Меган, оглянувшись.

– А ты должен сейчас пойти на встречу с нашими дорогими гостями.

Даниил не стал возражать старшей сестре, он только тихо вздохнул и с

сожалением взглянул на серую воду.

Это было очень странное место. Темное, холодное и сырое. Здесь пахло

плесенью и застоявшейся водой, а выпуклые стены были сложены из камня.

Точнее из больших каменных блоков, плотно подогнанных и образовавших

сплошную гряду. Через такой барьер невозможно было пробиться. Массивные

каменные глыбы не подавались, сколько бы Алина не билась о них плечом.

Даже ее сил не хватало, чтобы высвободится из темного заточения.

«Как я здесь оказалась?» – подумала девушка, сползая по холодному

камню к земле.

29

Она уставилась в темноту, стараясь прощупать ее бесшовное,

первозданное полотно. Но даже ее глаза ничего не могли уловить. В темном

помещении была лишь она и холод.

Кисти рук были связаны тугой веревкой, которую Алина почему-то не

могла порвать. Вероятно тот, кто пленил ее, предусмотрительно вплел в путы

ветку вербены или листья папоротника.… Хотя сами по себе эти растения не

могли причинить вред Алине, но в нужной комбинации и с нужными словами,

эффект будет ощутимым.

Тугие путы стерли кожу на запястье до крови, мрак давил на воспаленное

болью сознание, а страх начинал душить.

Окажись на ее месте обычный смертный, у него бы точно началась

истерика. Ведь желание жить было знакомо всему живому в том или ином виде.

Было оно известно и таким как Алина, только вот инстинкты самосохранения у

их рода были притуплены. Что объяснялось не дюжими силами, коими одарила

их Матушка природа с лихвой.

«Жаль только ясновиденьем нас обделили… Полезная способность» –

размышляла Алина, вглядываясь в густой морок.

Она старалась припомнить события вчерашнего дня, но удавалось ей это

не без труда, что свидетельствовало о перенесенной травме головы.

– Значит, меня ранили… – заключила Алина шепотом.

От сырости и холода ее пробирал озноб, и она начинала дрожать, радуясь

про себя, что термически более устойчивая, чем смертные. Ее «охладевшая»

плоть хорошо переносила низкие и высокие температуры, но боялась открытого

огня.… За все нужно платить, и, увы, за бессмертие тоже. А цена, зачастую,

оказывается более высокой, чем полученные в результате преимущества и

привилегии…

Все что сохранилось в ее памяти от злополучной ночи, были обрывки

телефонного разговора, холодный северный ветер, и оглушительный удар по

затылку.

30

– Ясно откуда эта травма… – вздохнула Алина, потирая голову

связанными руками.

Она еще помнила, как ей померещилась черная тень за высоким окном и

стеклянными дверьми отделения почты. Это была фигура, свитая из мрака и

тумана. Теперь, придя в себя, Алина понимала, что тень ей не привиделась и,

вероятно, она принадлежала нападавшему.

– Эти гастролеры совсем страх потеряли! – возмутилась девушка, но

ответом ей было настойчивое молчание темноты и холода.

Алина вздохнула, стараясь упорядочить обрывки воспоминаний и

привести в порядок разбушевавшиеся чувства.

«Прежде всего, трезво оценим ситуацию… Я в плену, вероятно у наших

врагов. Меня связали и закрыли. Я не знаю где я, и не знаю, сколько их

снаружи. Я не могу сражаться в полную силу.… И раны мои еще не зажили…»

– картина вырисовывалась весьма паршивая.

Но Алина не привыкла сдаваться легко, о чем свидетельствовало ее

нынешнее состояние – то, что она более не принадлежала роду смертных.

Когда-то она нашла выход из затруднительного положения, когда-то возжелав

жить, она нашла потайную дверцу, что вела во мрак. И мрак дал ей второй

шанс, дал ей время исправить все свои ошибки. Теперь же это время

вознамерились у нее отобрать…

«Жизнь – игра, насквозь пронизанная иронией» – подумала Алина.

Глаза ее сверкали в непроглядной тьме, но не от слез, а от гнева. Кровавая

ярость захлестнула сердце младшей дочери бездны. Той бездны, из которой

сама жизнь брала свое начало. Как и свет, и порядок, и многое другое, что затем

провозгласили скверной, так толком и не разобравшись, что все имеет единый

корень, сложное родство...

Скрип старых ржавых петель, прервал размышления Алины. Глухой удар

тяжелой металлической двери огласил темноту тихим эхом. А затем в

девственно-черную мглу пробился луч света.

31

Он был совсем слабым, желтоватым и дрожал в просвете двери, но его

блеска было достаточно, чтобы Алина разглядела комнату, в которой была

заперта, и своего гостя.

– Мразь… – прошипела она, сжавшись в углу.

Запах, что ударил ей в нос, пробудил в Алине то самое «звериное нутро»,

из-за которого ее род так сильно боялись и порой ненавидели…

Вошедший не был человеком, он не был смертным и, что самое обидное,

приходился Алине дальним родичем.

– Хозяин хочет поговорить… – прохрипело создание, занявшее всю

ширину и высоту дверного проема.

В его огромной ручище была зажата крошечная свеча, танцующее пламя

осветило острые клыки приоткрытой пасти. Алина зашипела, точно кошка,

натолкнувшаяся на бродячую собаку. Правда псина, что съежилась в тусклом

пятне света, была в пару раз крупнее самого высокого баскетболиста.

Создание из далекого и весьма мрачного прошлого Земли, неуклюже

пробираясь в холодный каменный грот.

Когти цокотали по камню, так громко, что Алина с легкостью

отсчитывала каждый шаг.

Когда чудище подобралось ближе и склонилось над пленницей, девушка

резко вскочила на ноги и подпрыгнула. Она вскинула связанные руки над

продолговатой головой чудища и со всех сил стукнула его по темени.

Существо взвыло от боли и зашаталось на крепких лапах. Еще миг еще

один быстрый удар, и полу -волк, получеловек, полу еще кто-то, растянулся на

сером камне прямо под ногами Алины.

– Будешь знать, мерзкое отребья, как охотится на нашей земле! –

Прошипела девушка, пнув громоздкую тушу босой ногой.

Но нужно было поторапливаться, в логове врага таких барбосов могло

быть еще много.

Алина бесшумно подошла к двери и выглянула наружу, в темный

длинный коридор, освещенный настенными факелами и лампами.

32

«Точно в Средневековье попала…» – подумала она и выскользнула из

камеры.

Она старалась пробираться тихо но быстро, вслушиваясь в каждый

подозрительный шум. В шорох и скрежет когтей, в лающие голоса и гневное

завывание.

«Если в лавах наших врагов только эти мерзкие псины, то дела наши не

так уж плохи…» – рассуждала Алина, выглядывая из-за угла в очередное

ответвление каменного туннеля.

Каменный лабиринт, что-то смутно ей напоминал, но девушка никак не

могла понять что, а потому продолжала идти, не задерживаясь и не

останавливаясь, пока, наконец, рукава сложного подземного комплекса не

вывели ее в огромное, светлое помещение. Большую пещеру, сводчатый

потолок которой терялся высоко над головой, а стены, разбросанные поодаль,

образовывали неправильный круг, или овал…

Алина закинула голову вверх и от удивления приоткрыла рот.

Приятный желтоватый свет стекал прямо из потолка, на миг ослепив

привыкшие к полумраку глаза, но притом видимых источников света Алина не

обнаружила.

Но поражало другое – прямо посреди огромного пустыря возвышался

древний монолит. Прекрасный ступенчатый храм, что уходил к самому своду и

своей наружностью сильно напоминал восточный зиккурат6. С мощными

стенами, разукрашенными террасами соединенными лестницами и пандусами.

А самая большая лестница на лицевой стороне сооружения вела к золотому

алтарю.

Подумать только, столь восхитительное строение древних прятали от

подсолнечного мира глубоко в недрах земли, но зачем?

Размышления Алины прервало движение сбоку. Она успела заметить, как

кто-то замахнулся и вовремя среагировала. Удар сверху заставил ее пригнуться,

6 Храм, культовое сооружение в древнем Междуречье. Ступенчатая башня.

33

затем еще один выпад в ее сторону, справа. Алина увернулась и от него,

заслонилась руками от новой атаки и отпрыгнула в сторону, но сильный удар

сзади, под лопатки, заставил ее согнуться пополам и припасть к земле.

Теперь над пленницей возвышалось три стройных и высоких фигуры, и в

их изящной утонченности и сильной бледности Алина узнавала родство.

Это были не люди, хотя внешне они смахивали на больных, сухощавых

аристократов, с землистым цветом лица. На самом деле напавшие были

потомками детей бездны, их порождением и их союзниками…

Алина зашипела от бессилия, но сражаться сразу с тремя родичами было

бесполезно.

– А вот и наша птичка, – поприветствовал приятный мужской голос. Он

пришел со стороны самого широкого туннеля, и сопровождался тихими шагами.

Алина, не поднимая головы, ощущала, как к ней приближается некто

могущественный и страшный, в чьи глаза ей было страшно посмотреть.… И это

был знакомый страх.

Рука схватила ее остриженные по плечо, черные волосы и рванула голову

пленницы вверх. Алина тихо взвизгнула, но сопротивляться не стала.

– Так-так, что я вижу…Обращенная, – изумился он.

Теперь Алина могла видеть его лицо, ощущать его пристальный взгляд, от

которого начинало коробить…

Это был темноволосый мужчина с красивым светлым лицом,

правильными чертами и бледной кожей. Он был одет в длинное, похожее на

ритуальное, одеяние.

У Алины на языке завертелось имя, но она точно знала, что не своего

господина сейчас видит перед собой, а его странное, искаженное отражение.…

Другую, но не менее могучую копию…

Отличия между мужчинами были в длине волос, оттенке глаз и в самом

взгляде.

Этот незнакомец смотрел на нее с охотничьим азартом и легким

пренебрежением. От его взора сердце сжалось в груди.

34

– Неужели ты надеялась сбежать от меня, девочка? Сбежать из моего

логова? – он грубо отшвырнул пленницу, так что бедняжка отлетела на пару

шагов к тяжелой колонне, составной части большой анфилады, что вела к

храму.

Мужчина выпрямился и обратился к ожидавшим за его спиной

приспешникам. Стоило ему обернуться, как бледнолицые все, как один,

обратили взгляды на своего хозяина, покорно замолчав. Их лица были

сосредоточены и гладки, ни единый мускул не дернулся, когда их хозяин

заговорил. Они были уже не живыми, и обычные мирские чувства и тревоги не

задевали их опостылевшие сердца с прежней остротой. От чего их лица

казались обескровленными масками спокойствия, вылепленными из белой

первоклассной глины.

– Приведите ко мне человека! – приказал он холодным, твердым тоном.

Двое мужчин и женщина в перепачканных пылью и грязью нарядах,

синхронно кивнули и развернулись к разветвлению коридора.

Стоило трио исчезнуть, растворившись в отблесках огня, Алина

зашевелилась на каменных плитах.

– Думаю, я должен представиться. Ведь это не прилично – вести важный

разговор, оставаясь безымянным…

Мужчина снова приблизился к своей беспомощной, подавленной

пленнице и рванул ее на себя, на этот раз ухватившись длинными пальцами за

шиворот ее черного платья.

– Меня называют Килух или Килхухэ, хотя по правде говоря, мне больше

нравиться имя Кухулин7, – он улыбнулся, глядя в лицо своей перепуганной

пленнице.

Алина, заслышав это имя, замерла, в ужасе пялясь на мужчину с

красивыми, длинными черными волосами.

7 Ку хулин (ирл. Cú Chulainn — «пёс Куланна») — знаменитый герой ирландских мифов.

35

Он рывком поставил девушку на ноги и одарил еще одной бесцветной

улыбкой. Затем указав ей на каменный монолит, подошел к массивным

пилонам.

– Знаешь, что это за Храм? Говорят, его возвели потомки древних

шумеров, те, что пережили Потоп.… Хотя вполне возможно, что он творение

рук других сил… – мужчина задумался. Он положил руку на могучую колонну,

испещренную замысловатыми символами, значившими так многое для того, кто

владел древним языком.

– Как бы там не было, на храм наложено не одно заклятье. Большая их

часть защитные, но есть одно, что полагалось знать только главному жрецу, и

что он предавал с уст в уста своему приемнику.

Бледное лицо мужчины скрасила коварная усмешка.

– Так получилось, что мне стали известны те слова. Я узнал о неком

тайном ритуале, что на заре новых времен проводился в этих четырех стенах, –

Взмахом руки он указал наверх. На каменные ворота, возвышавшиеся над

длинной чередой широких ступеней.

У Алины кружилась голова, когда она пыталась разглядеть, что же

написано на главной арке огромного подземного храма. Высота, на которую

вела главная лестница почему-то пугала и угнетала ее…

– Как вовремя одна из подручных моего дорогого братца забрела ко мне в

гнездо! – продолжил безымянный хозяин загадочного подземелья.

Он обернулся к своей пленнице и кончиками пальцев коснулся ее тонкого

лица.

– Жаль губить такую красоту. К тому же, ты любимица моего родича.…

Но что поделаешь? Жизнь суровая штука, – холодно заключил Кухулин.

Алина встрепенулась от его равнодушных слов, и от прикосновения. Она

попятилась к длинным рядам колон, но тут же вынуждена была остановиться.

Тяжелая, когтистая лапа опустилась ей на плечо, немедленно задержав.

– Рассчитывала ускользнуть, милая? Но я еще не допросил тебя обо всех

важных обстоятельствах.

36

Кухулин снова приблизился, одарив пойманную девушку бесстрастной

улыбкой.

– Понимаешь, в чем дело… – начал он, но затем перевел взгляд на

древний храм и криво усмехнулся, – Я ощущаю присутствие новой силы. Что

тебе об этом известно? – он снова обратился к Алине.

– Какой… силы? – запинаясь, пробормотала напуганная девушка.

– Ты прекрасно знаешь, какой! Только потому, ты до сих пор жива, и

имеешь честь разговаривать со мною, а не валяешься в сыром подземелье, став

новым кормом для крыс! – грубо оборвал ее Кухулин.

Алина сжалась, ощутив, как на нее накатила свинцовая усталость, и

чувство безразличия…

– Я позвала в город … одного из вас, – уклончиво призналась Алина, – Он

позволил мне позвать…

Она не называла имя своего хозяина, но это было не нужным, тот, кто

допрашивал ее и без того, знал его истинную форму.

– Как интересно… – процедил мужчина, теряя терпение.

Он сделал жест, и лапа удерживавшая плечо Алины, сжалась. Девушка

взвизгнула от неожиданности и резкой боли, она слышала хруст костей под

узловатыми пальцами и острыми когтями.

Хозяин подземелья был готов к решительным действиям – лишь бы

извлечь из пленницы нужные ему сведенья. Он сделал еще один небрежный

жест, и длинные изогнутые когти, впились в мягкую плоть несчастной.

– Видишь, девочка. Моего дорогого родича здесь сейчас нет. Он занят.

Разбирается там, на поверхности со своими обезумившими подручными. А сил

моих теперь хватит, чтобы противостоять даже ему. Мои детки, расплодились и

не за горами тот день, когда ваш драгоценный город падет к моим ногам, –

Мужчина говорил уверено и твердо, словно ни на миг не сомневался в своем

возросшем могуществе.

37

Алина сжалась под железной хваткой лохматого чудовища, у нее

закружилось в голове от одной мысли о том, что угроза ее похитителя может

вскоре осуществиться.

«В этой норе, может ютиться невесть сколько исчадий мрака и тени. Я

была права, когда подстрекала других сражаться, давать отпор чужакам. Но нет,

никто меня не слушал. Пока прямо среди города не выросла стеклянная

высотка.… А под ней расквартировались сотни вражеских бестий…»

Ее мучитель сделал еще один короткий жест, и чудище с радостью

разодрало спину несчастной жертве. Кривые когти впились в мягкую плоть и

оставили по себе широкие алые полосы.

Конечно, раны скоро заживут, но испытывать и дальше терпение этого

хладнокровного незнакомца Алина не хотела.

– О какой силе вы говорите? – зашептала она.

– Сила, что не похожа на нашу, но которая сродни нам… – туманно

объяснил он.

Но Алина уже догадывалась, о ком ведет речь этот не смертный,

жестокий мужчина.

«Амарон… или дети бездны, как их еще называют.… Самые загадочные

существа, и самые опасные. Им подчиняются все, кто скрываются в тени, все,

чья родословная уходит корнями в забытую древность» – вспоминала Алина.

Теперь она и сама причастна к этому «старинному» роду. А благодарить

за это должна мужчину, что внешне был похож на ее нынешнего мучителя.

– Это ребенок… – тихо пролепетала ослабевшая пленница.

Сейчас она выглядела разбито и жалко. Совсем не так, как белокожие

подручные нынешнего господина этого тайного подземелья.

– Ребенок? – изумился Кухулин, подняв черную дугу тонкой брови, – В

Истоке много детей! – отмахнулся он, скрестив руки на расшитой

ультрамариновой мантии. Она сильно походила на рясу священника, или

служителя тайного культа. Впрочем, в этом гроте имелся же свой собственный

храм.

38

Правда, Алина знала о святыне Истока со слов Меган и Даниила, но сама

его она не видела. Исток был необычным городком, и это проявлялось во всем.

Прежде в давние времена он был сосредоточением поклонения могучим силам,

о которых девушка знала не только понаслышке, но имела весьма размытое

представление об их природе и происхождении.

– Она приехала недавно… Собственно, ваши прихвостни схватили меня

как раз в ту ночь, когда я звонила, чтобы вызвать ее в Исток, – Алина

возмущенно стукнула удерживавшее ее чудовище в колено, но псина -

переросток не ослабила своей хватки.

– Значит гостья, – заключил Кухулин, и на его губах заиграла ироничная

улыбка, – Что же, нужно будет повидать ее. А теперь, давай решим, что делать с

тобой.

С этими словами он развернулся к пленнице и окинул ее пристальным

взглядом. В глазах девушки пылал гнев, смешанный со страхом и тусклой

ненавистью. Она не хотела умирать, даже ей было ведома жажда жизни…

Какой превосходный сосуд – из этой свирепой непокорности, из свободолюбия

и неистовой жажды жить, может получиться отличный материал. Нужно только

сломить ее волю, надавить на чувства.

Из бокового левого рукава показались две тонкие фигуры, они волочили

третью в длинном белом халате.

– Господин, как вы просили, – проговорил бледнолицый мужчина и

швырнул несчастного смертного прямо к ногам своего величавого хозяина.

– Молодцы, а теперь исчезнете с глаз моих, – повелел мужчина, взмахом

руки указав на коридор.

Бледнолицые поклонились и молниеносно пропали с виду, а человечек

скорчился на полу и что-то пробурчал. Затем вскочил на ноги и рысью нырнул

за широкие колонны.

– Успокойтесь, вас не собираются есть! – заверил его Кухулин, устало

вздохнув.

39

Он подошел к обессиленной пленнице и схватил ее подбородок. Из тени

вышли еще два чудовища, такие же рослые и голодные, как и то, которое

удерживало Алину на месте.

– Что скажете, доктор? Она вам подходит? – Кухулин обратился к

маленькой щуплой фигурке, высунувшей из-за храмовой колонны большой нос

и узловатые ручонки. Он непрерывно перебирал пальцами, так словно пытался

завязать невидимый узел, а глаза его бегали туда-сюда, точно стрелки маятника.

– Если да, то можете ее использовать.

– Превосходный материал, превосходный материал… – затараторил

«доктор» – сгорбленный седовласый старичок в больших круглых очках, с

землистым лицом, усеянным глубокими морщинами и широкими гусиными

лапками8 в уголках крысиных глазок.

– Берите ее на опыты, – согласился хозяин подземной обители с легким

сердцем.

Взмахом руки он приказал своим долговязым, лохматым помощникам

схватить пленницу и унести ее из храма.

Глава 3 Встреча

Временный штаб было решено расквартировать в доме, одной из

волонтеров.

Девушка, что позвонила в бюро и до того неоднократно обращалась за

помощью к внешним властям, упрекая местные в бездействии и

коррумпированности. Именно она согласилась дать все объяснения по поводу

того, что творилось в городе, и когда начались пропадать люди. Но, как

8 Вид морщин (прим. Ред.)

40

оказалось, незадолго до прибытия агентов эта свидетельница бесследно

исчезла...

Алина Ровен не оставила записки. Дом ее остался пустовать, ключи она

успела передать своему другу. Так часто бывает – у героини всегда находятся

единомышленники и друзья.

Один из таковых, мужчина по имени Даниил, появился сразу, как бюро

направило "комиссию" в город.

Молодой человек согласился сотрудничать с агентами и предоставить им

все необходимые сведенья.

Правда заключалась в том, что одних его показаний было не достаточно

для предварительного заключения. Потому началась активная работа по

расследованию всех обстоятельств.

Военные бродили по городу, специалисты обустроились в мини-

лаборатории, а медики приступили к обследованию прибывших в штаб

пострадавших, самостоятельно обратившихся за помощью или по поручению

Даниила. Таких было мало и пока что, их странное состояние объяснить не

удавалось.

Местные власти отказывались сотрудничать, а полиция не предоставляла

никаких свидетельств, кроме документальных. На бумаге же, как заведено

издавна, все было искажено по мере возможности и средств.

Никаких зацепок, никаких лишних слов и доказательств. Сухие данные

чисто формального характера. Словно бы люди пропадали сами собой без

всяких веских на то причин.

– Значит это Урита? – Даниил первым делом обратил внимание на

младшую "сотрудницу", сидевшую за письменным столом.

Ее ножки не доставали до пола, и она болтала ими в воздухе, что-то

увлеченно рисуя на бумаге. Нечто отличало ее от остальных детей, оно

привлекало внимание к ребенку, заставляло слушать ее и наблюдать за ней.

Агент Алтасар уже привык к харизме своей подопечной и к тому, что люди не

41

по своей воле увлекаются Уритой. Новоприбывший мужчина не стал

исключением.

– Да. Урита Нокс, – представил Алтасар, указывая рукой на безмятежного

ребенка, что-то толи чертившего, толи рисовавшего на картонке.

Все боковые комнаты первого этажа и часть гостиной были заняты

специалистами. В тусклом свете лампы, мониторы их многочисленных

аппаратов раздражающе мигали, а верхний этаж был отведен для нужд медиков

и в качестве спален для агентов, потому Даниил предложил поговорить в

комнате для гостей.

– Это ее настоящее имя? – юноша улыбнулся, а в голосе его слышалось

сомнение.

– Нет, это имя ей дала наша организация после исследований, – ответил

агент в черном плаще. Он выглядел не старше самого Даниила, а тому, если

верить паспортным данным, было всего двадцать пять... Алтасар был

единственным доверенным лицом, которого знала Алина и с кем часто

связывалась по междугороднему телефону. Даниил в свою очередь согласился

вести дело исключительно с молодым агентом, невзирая на его

"непрофессиональный" возраст. В конце концов, Организация, или Бюро, как

еще его называли, была структурой весьма сложной и эксцентричной, что лишь

на половину зависела от государственного бюджета, вторая ее половина

наполнялась частными лицами, без имен и координат.

В такой структуре могли допускать исключения, как, например, для

Уриты.

– Исследования значит, – Даниил растянул это слово словно жевательную

резинку. Лицо его вдруг стало не по возрасту серьезным, а взгляд твердым, – То

есть, проводили над ней опыты?

Такая резкая смена настроения могла бы озадачить любого психолога, но

не агента Алтараса, умелого в сфере всевозможных психических расстройств.

Тем более, что для последних в этом отдаленном городке была

благодатная почва.

42

– Прошу говорите тише, – попросил он вежливо, но твердо.

Даниил не подчинился. Под давлением агента его взгляд наоборот еще

заострился, а улыбка стала холодным лезвием на бледном, словно гипс, лице.

– Ставить эксперименты на детях запрещено многими международными

конвенциями и законодательствами! Они также запрещены общепринятой

моралью и не беспричинно.

– А вы значит юрист? – догадался Алтасар.

Юноша промолчал, он прошел мимо агента в черном и, остановившись у

спинки стула, выбранного Уритой, заглянул на стол. То, что рисовали детские

ручки, больше всего напоминало творчество юного сюрреалиста, но одну

фигуру он сразу отгадал.

– Летучая мышь, – Гость не стал приветствовать ребенка, как до того

пыталась Катарина, он просто обратился к ней, не меняя тона. Точно так же он

бы обратился к взрослому, сознательному человеку.

– Да, верно, – Урита не отрывалась от дела, чертя линия за линией

масляной пастелью.

Ей было всего двенадцать, в таком возрасте девочки еще играют с

куклами. Шьют им платьица и шляпки, переодевают, и знать не знают о

пандемиях, тайных организациях, и похитителях, о тайных правительственных

исследованиях. А она, она уже была участницей этого опасного действия, ее

привели на место преступления без всяких задних мыслей.

А все потому, что она была "другая".

– Рада познакомиться, Даниил, – Девочка отложила красную пастель, и

повернулась к связному и информатору лицом.

Юноша улыбнулся, в его глазах больше не было удивления, он видел, что

этот ребенок представляет собой, и что собственно она больше не ребенок.

Детскую наивность и доверчивость смела какая-то страшная трагедия в ее

прошлом. Та оставила отпечаток в юном сердце и глубокий шрам...

43

– Знаешь мое имя? – новый внештатный агент улыбнулся, но и его улыбка

не была подлинной. Ее приправляла печаль, боль и отчаяние. Все три

переживания роднили его с Уритой, как могли бы только кровные узы.

– Одно из имен, – она постаралась улыбнуться, затем живо соскочила со

стула и посмотрела на Даниила снизу вверх, опустив подбородок на кисть руки.

Выражение ее лица было столь серьезным и внимательным, что самые

последние сомнения исчезли. Перед ним, определенно, была взрослая особа,

намного старше своего физиологического возраста.

– Молодец, что еще тебе известно?

Урита улыбнулась, пожимая плечами.

– Вот возьмите. Я нарисовала для вас, – Она сорвала белый альбомный

листок со стола и протянула его гостю.

На фоне красного и серого, голубого и желтого проступала черная фигура

ночного существа.

– Это ведь вы? Не так ли? – уточнила девочка, когда гость вгляделся в ее

красочное творение.

Алтасар со стороны наблюдал за их необычным диалогом, но не

вмешивался, и не приближался к подопечной и Даниилу. Ему было поручено

приглядывать за ребенком, а не следить за каждым ее действием. И он не

собирался нарушать этот приказ, по крайней мере, не без веских причин.

– Ты знаешь много, – похвалил Даниил, и подзадорил малышку новой

улыбкой. Подаренный рисунок он сложил вчетверо и спрятал во внутренний

карман куртки, – Но не достаточно, – Он хитро прищурился.

– Поэтому мой опекун главный в этом деле, верно? Что могут поручить

ребенку? Я здесь всего на всего для нового опыта.

Взгляд Даниила резко переменился. Вместо приятного оливкового

оттенка его глаза вдруг вспыхнули тусклым багрянцем. Лицо его окаменело.

Урита не могла не заметить этой метаморфозы, но не подала виду, что что-то

происходит.

44

Никому кроме нее не следует знать кто Даниил такой, тем более

Алтасару. Пока что...

А откуда знала она? Урита не могла ответить точно. Скорее всего, это

какое-то новое умение, что открылось в ней после пережитой травмы года тому

назад.

Травма, патология или эволюция, чем бы это ни было, оно позволило ей

узнавать гораздо больше, чем могли обычные агенты с помощью баз данных,

информационных бюро, и технических приспособлений.

– Не следует привлекать ребенка, даже такого как ты в столь грязное дело,

– глухо возразил Даниил. Теперь его голос странным образом резонировал,

словно тот сопровождало тихое эхо.

– Скажите это руководителям бюро, – Она пожала плечами.

– Ты сегодня общительна, как никогда, – Наконец Алтасар вмешался. Он

подошел к своей подопечной, опустил руку на ее плечо.

– Просто раньше мне не с кем было поговорить! – она демонстративно

вырвалась из его "объятий", повернулась к обоим мужчинам спиной и зашагала

в сторону второй комнаты. Дверь захлопнулась за ее спиной.

– Не следовало привозить ее, – Даниил проводил взглядом необычную

девочку. – В городе не безопасно, тем более для таких, как она.

– А вот про это я и хотел с вами побеседовать, – Алтасар указал на стул,

сам заняв противоположный.

Гостю никто не предложил чая, ужина или просто угощения.

В этом помещении было шумно и душно, все кропотали над мониторами

и планшетами, высчитывали и проверяли, сравнивали сведенья и обрабатывали

новую информацию. Специалисты были заняты тем, чтобы поскорее раскрыть

странное дело о пропаже людей, и странной эпидемии захлестнувшей северный

город.

Воспользовавшись всеобщим замешательством и отвлеченностью, Урита

вышла во двор, осторожно минув всех знакомых агентов. Пока Алтасар был

45

отвлечен показаниями Даниила, она могла спокойно пройтись без надзора, без

его постоянного присутствия и подышать свежим воздухом.

Правда он над городом был сырой и тяжелый. Словно бы в Истоке

задержалась глубокая осень. Пахло трухой, гнилой листвой и холодом. Вокруг

фонарных столбов клубился грязно серый туман и вязкие тени.

Необычный городок, мрачный и неприветливый. В таком положено

водится привидениям...

Скрип соседней калитки и еще тихий скрежет привлек внимание девочки

к противоположной стороне улицы.

В Истоке не было транспорта, не сновали машины, и не было даже

прохожих. Город выглядел заброшенным пустырем, хотя и находился на

окраине, полное отсутствие жизни было неестественно.

Металлический скрежет повторился, и Урита, следуя своим новым

инстинктам, побрела вдоль серой улицы, и обогнула дом, в котором они

остановились.

Хорошо все военные сейчас патрулировали городской центр, некоторые

были задействованы в операциях, о которых Алтасар умолчал. Они, должно

быть, искали трупы пропавших, возможно другие веские доказательства

эпидемии.

Девочка прошла еще немного, под дыханием северного ветра даже под

осенним пальто ее тело стало прозябать, но Урита упорно двигалась дальше.

Она поправила перчатки и натянула берет на самые уши. Ступая

осторожно и тихо, словно крадучись сквозь клочья порванного тумана и

осыпавшуюся листву она шла дальше.

Наконец она нашла источник звука. Старая, заброшенная детская

площадка замерла в полумраке догоравшего дня.

Блеклый свет одинокого фонаря окрашивал ее заржавевшие качели и

горку в бронзовые цвета.

На качели кто-то был. Мирное покачивание сопровождалось тоскливым

скрипом.

46

Железные звенья давно никто не смазывал, хотя наверняка это был не

единственный ребенок в городе.

Урита осмелилась пройти на площадку. И та, что медленно

раскачивалась, тут же подняла голову, посмотрев в ее сторону.

Это была девочка, на год или два младше самой Уриты, а возможно и

сверстница.

Ее темные серые глаза были очерчены синяками. Лицо имело нездоровый,

землисто–серый оттенок, а темно угольные пряди волос свободно спадали на

старый вязаный пуловер.

Девочка смерила непрошеную гостью долгим, пронизывающим взглядом,

а затем по-детски рассмеялась, только сдавлено и тихо.

Ее голос почти растворился в тумане, когда Урита приблизилась.

– Давно жду тебя, – Девочка начала первой.

Она небрежно удерживалась за звенья качели, но не стала раскачиваться

дальше и скрип наконец-то прекратился.

Сумерки сгущались, а странная девочка не спешила убежать домой, никто

не звал ее по имени. Нигде не было видно ее родителей или старших

родственников. Она была сама, как и Урита. Возможно, даже более одинока,

чем вначале подумалось юной гостье.

– Кто ты? – поинтересовалась Урита без лишних церемоний, чем вызвала

одобрительную улыбку.

Ребенок видел, что гостья его не боится, и это почему-то ее забавляло.

– Правильным будет вопрос – кто ты? – улыбнулась бледная девочка.

Над качелями повисло тягостное молчание, ведь Урита не знала, что ей

следовало сказать. И следовало ли вообще говорить.

– Можешь не отвечать, – Наконец девочка заговорила снова, еѐ глаза

волшебным образом становились светлее одновременно с тем, как темнело

небо.

– Ты ведь пришла с ними? – спросила она, демонстративно кивнув в

строну двухэтажного домика под черепичной крышей.

47

Такого же темного и тусклого, как и его соседи, с заколоченными окнами,

но открытыми дверьми.

Урита кивнула, ожидая продолжения.

– Я так и знала! – Девочка соскочила с качели и поравнялась с Уритой.

Они даже ростом были одинаковы. Только вот, что-то в этой местной было

неправильно, что-то "другое"...

Как и Даниил, она не была человеком.

– Я вижу, тебя это не удивляет. Хорошо, значит, мне легче будет все

объяснить, – девочка прочла ее мысли, и улыбнулась снова.

– В этом городе разыгрывается «спектакль», – она стала говорить тише,

нарочно перешла на шепот, но Урита легко улавливала ее слова.

– Спектакль? – переспросила она осторожно, радуясь, что вышла из дома

без сопровождения агентов.

– Да, – улыбка странного ребенка стала шире, но от того ее бледная

красота не исказилась, – Они думают, что раз живут так долго им дозволено все.

Но есть вещи, которые остаются табу и уже давно.

Девочка стала расхаживать из стороны в сторону, скрестив руки за

спиной.

– Видишь ли, все тут часть грандиозного заговора, глупого заговора. Он

пробудил тех, кто издавна следил за этим местом. Моей семье было поручено

приглядывать за "ними", но те, другие, что вмешались, не захотели нас слушать.

Они не послушали меня!

Урита начинала терять суть ее слов, но продолжала слушать.

– Они пришли издалека, но поселились в городе и стали считать себя его

полноправными владыками. С коренным населением они не считаются. Они

стали делить власть, и со всеми обращаться как со своей собственностью.

Надеюсь, ты слышала о феях? – уточнила девочка, перебивая сама себя.

– Феи? – растеряно переспросила Урита.

48

Конечно, о феях она слышала, но в основном из детских сказок. Каким

образом волшебные существа могли быть замешаны в той сумятице, что

происходила тут?

– Чудесно! Значит, ты можешь понять. Как и любой другой я не имею

безграничного терпения, а мои родичи и подданные уже сполна натерпелись от

новых властей.

Теперь эта странная девочка говорила о себе в мужском роде, и

продолжала путать Уриту фразами, толи гневными, толи сожалеющими.

– Мне надоело терпеть их бесчинства. Они даже не чтят древних тайн.

Потому я позволил Алине вмешаться, но, боюсь, что они добрались до нее

раньше вас и меня.

– Алина? – это имя Урита уже слышала раньше.

Имя девушки – связного, девушки, что попросила Алтасара приехать и

разобраться с загадочными пропажами.

– Значит вы с Алиной заодно, – заключила Урита.

Сложно было представить себе ребенка в качестве заговорщика –

ополченца, что возглавил мятеж против властей. Но, похоже, в этом городе

удивляться было нечему.

– Ты быстро соображаешь, – девочка улыбнулась, но глаза ее как-то

неприятно блеснули.

Еще несколько минут и они сами превратятся в два фонарных светлячка.

Такой блеск Урита видела и прежде у одного из агентов.

"Оборотень?" – предположила Урита про себя, и от этой мысли ей стало

как-то не по себе.

– Нет, не оборотень, – голос раздался за спиной.

Девочка незаметно переместилась и Урита поспешила обернуться к ней

лицом.

Она стояла теперь совсем близко, так близко, что волшебное свечение ее

глаз, было единственным, что Урита видела.

49

– Ты мне нравишься, – уверенно провозгласила она, растягивая уголки

коралловых губ в новой усмешке.

– Я присмотрю за тобой, – Пообещал ее детский голосок, растворяясь в

непривычно громком завывании.

Когда звук стал напоминать рев дикого зверя, чей-то крик нарушил

внезапное оцепенение Уриты.

"Найди Меган" – чужая мысль пронеслась в ее голове точно вздох ветра,

пробившейся сквозь дверную щелку.

Девушка пошатнулась и отступила от качелей, где мгновение тому

пылали два необычных глаза в оправе бледного лица.

– Урита! – повторил Алтасар. Он уже подбегал к детской площадки, когда

последние отблески наваждения растворялись в ночном тумане.

– Урита! – он с облегчением вздохнул, присаживаясь напротив

сбежавшего ребенка, коснувшись ее плеча. – Что ты здесь делаешь?!

Их глаза встретились. Голос агента резко сменился из мягкого и учтивого,

он превратился в строгий и резкий.

– Я хотела прогуляться, – Урита отвела свои глаза, не желая смотреть ему

в лицо.

Но мужчина сильно встряхнул ее за плечи, заставив посмотреть на себя.

– Не ври мне, Урита! С кем ты только что разговаривала? – потребовал

он.

Выпрямился и стал осматривать темную площадку, но никого кроме его

подопечной не находил.

– Пойдем, тебе нельзя оставаться тут! – Убедившись, что никого

поблизости нет, Алтасар сжал плечи молчаливой проказницы и вынудил ее идти

следом.

Урита молчала, вспоминая странный блеск глаз девушки. Голодную

улыбку, внимательный взгляд и прощальный шепот. В густых тенях

подворотней ей мерещился тонкий детский силуэт и та пугающая усмешка.

50

Но своему опекуну она ничего не стала рассказывать. На ее досаду возле

входной двери стояли дозорные, а Катарина, освободившись от своих

исследований, дожидалась их возвращения в гостиной, где так же был и

Даниил.

– Быстро ты отыскал нашу маленькую беглянку, – похвалила его

Катарина.

Девушка первой поднялась с кресла, завидев агента и его подопечную.

Она хотела шуткой взбодрить возвратившихся коллег, но Урита, не оценив

такое остроумие, быстро отвернулась. Энтузиазм новоприбывшей тут же исчез,

и она виновато закусила губу.

– Да, это было не трудно, – признался Алтасар, наконец отпуская плечо

своей юной подопечной, и та немедленно двинулась в противоположную

сторону.

– Урита, куда ты? Я приготовила для нас чай, – окликнула ее Катарина, но

девочка не обернулась и не остановилась, шумно захлопнув за собой дверь. Она

даже не стала раздеваться и не сняла пальто. Просто ушла прочь.

Катарина окончательно скисла.

– Не обращай внимания, я уже говорил тебе. Урита такая со всеми, –

успокоил ее Алтасар.

Он быстро стянул черный плащ, бросив его на плечики, и присоединился

к скромному застолью.

– Чудесным исключением пока что стал Даниил, – агент поднял глаза на

светловолосого гостя, но тот не ответил.

Катарина по-хозяйски пододвинула печенье, купленное ею еще дома, и

налила Алтасару чай.

– Как бы я хотела с ней подружиться, – вздохнула девушка и опустилась

на третий стул. Как раз между Даниилом и старшим сотрудником.

– Не исключено, что вы подружитесь, – предположил Алтасар, – Но не

рассчитывай на это сильно, – тут же добавил он.

51

Горячий чай с травами и лимоном, подействовал на него успокаивающе.

А после уличного холода угощение было настоящей панацеей.

– Даже мне этого не удалось, – прошептал Алтасар не столько для своей

собеседницы, сколько признаваясь в этом самому себе.

Доверие Уриты он потерял сразу после того, как их отношения стали

налаживаться. Он дал согласие на новые лабораторные тесты, и это поставило

символичную точку в их с Уритой дружбе.

– А я слышала, что вы единственный к кому девочка прислушивается.

Задумчивое лицо коллеги, почему-то вызвало сочувствие у Катарины. Да

и женское любопытство дало о себе знать.

– Разве что только это, – агент пожал плечами, отставляя белую чашку, на

печенье он даже не посмотрел, – Урита больше не доверяет мне.

Почему то ему захотелось высказать это, не столько ради комплимента

новенькой, сколько для Даниила. Он проявлял особый интерес к Урите. Нужно

было подбросить дров в этот костер, и посмотреть, что вырастет из его

любопытства.

– Но как это произошло?

– Если вам так интересно, вы можете поднять мое с Уритой дело, –

вежливо улыбнулся Алтасар, вогнав девушку в краску.

– Нет, я... – запротестовала Катарина, но Алтасар прервал ее виноватые

оправдания.

– Это случилось, когда она проходила медицинские исследования. Урита

получила тот вид травмы, что не может пройти бесследно для психики и

здоровья в целом. Бюро настаивало на исследованиях, я как ее новый опекун

дал свое согласие, – спокойно объяснил старший агент.

Перед глазами предстала та самая картина, что тревожила его теперь и во

снах и наяву. Детская, где он поселил спасенную девочку, люди в белых

халатах, что трясут кипой бумаги перед его лицом, и она на кровати обнимает

плюшевую игрушку, подаренную ей при их первой совместной вылазке в город.

52

Ее глаза блестят от слез, в них столько мольбы, столько надежды.

Надежды на него, на его патронажество и защиту, но он не отказал врачам. Он

разрешил им забрать Уриту.

– Я до сих пор слышу ее крик... – прошептал Алтасар, глядя сквозь

пространство, стол и чашку, теряясь глубоко в своих воспоминаниях.

– Они увели ее... Но зачем? – воскликнула Катарина. Она выглядела

растерянной и рассерженной.

Как и любой женщине, ей свойственна была слабость, симпатия к

любому ребенку. Ведь своих детей у нее пока что не было. Урита понравилась

ей еще на фотографии, в сухом досье агента, который принимал ее на службу.

Девочка-феномен, девочка-диво. Но в жизни Урита оказалась замкнутой,

почти нелюдимой, загадочной и неразговорчивой. Теперь у Катарины были

объяснения, она смогла понять, почему ребенок так остро отреагировал на

появление новенькой.

Она разучилась доверять другим... Урита больше не верила людям.

– Мне объяснили это некой патологией, – продолжил Алтасар, помолчав с

минуту. – Необычными способностями, что пробудились в ней,

предположительно после пережитого потрясения. Урита потеряла родителей в

том инциденте на севере.

– Я думал, что отдаю им Уриту для ее же блага, но в ее глазах это

выглядело предательством.

Он видел это и теперь. Детские ручки роняют розового кролика на пол и

тянутся к нему, пока медбратья удерживают ее за плечи и волочат к двери.

Он не остановил их, более того он разрешил забрать Уриту.

– И что они с ней делали? – Катарина казалось, вот-вот расплачется или

наоборот закричит. Гнев и жалость поочередно вспыхивали в ее глазах.

– Я следил за экспериментами, конечно. Я не мог полностью доверять

Бюро. И проведывал Уриту. С ней не делали ничего, что бы могло повредить ее

здоровью. Только после того как ее выписали и поставили диагноз, о

53

парапсихологической аномалии, и нарушении каких-то психологических

процессов – чушь конечно – она переменилась.

Агент тяжело вздохнул и резко поднялся. Встав со стула, он устремился к

входной двери, попутно срывая плащ с вешалки.

– Алтасар, куда вы? – испугано позвала женщина.

Катарина вскочила на ноги, она уже сожалела, что затронула такую

деликатную тему. Тем более что личная жизнь коллег должна всегда оставаться

под грифом секретно.

– Мне нужно пройтись, осмотреться, – коротко бросил он через плечо, и,

прежде чем уйти, одарил молчаливого Даниила холодным взором сверкающих

глаз.

Он вышел на крыльцо, легко захлопнув дверь, обмолвился парой слов с

патрульными. Даниил же проводил его блеклой улыбкой.

Катарина с шумом осела на стул.

– Как хорошо, что мы здесь. Кстати! Алтасар сказал, что вы хорошо

ладите с девочкой! – глаза молодой женщины загорелись снова, и она даже

хлопнула в ладоши от радости, – Может быть, вы поговорите с ней пока? Не

думаю, что Урите сейчас следует оставаться одной без присмотра взрослого.

Даниил тихо поднялся, отставив белую чашку недопитого чая.

– Это хорошая идея, я пойду и поговорю с ней.

– Спасибо! – Катарина тепло улыбнулась юноше.

Он был ей чем-то симпатичен, вообще-то агент Алтасар ей также припал

к глазу. Но Даниил оказался куда более внимательным собеседником, и

составил ей компанию пока старший агент бегал по городу за своей

подопечной. Ее помощь он почему-то сразу отклонил.

– Заявился-таки, – вместо горячего приветствия после долгого, очень

долгого, расставания, он принял его на ножах. Правда, до настоящей драки дело

дойти не могло, так как оба осознавали возможные последствия такой

антипатии.

54

Да и не любить друг друга у них причин пока что не было.

– Я так и думал, что тебя следует искать неподалеку, – без лишних

церемоний объявил мужчина, давая вербальную "сдачу".

– Хм… – потянул голос многозначительно и его владелец, наконец,

показался из тени.

Он практически ничем не отличался от агента внешне, разве что был

немного бледнее. Его глаза сверкали не лазурным, а серебром и багрянцем. И

одет он был по-другому, но тоже в длинное и черное. Только вот его наряд

более походил на ритуальную мантию храмовника, или карнавального героя.

Но со стороны могло показаться, что мужчина раздвоился, и теперь

смотрит на свое зеркальное отражение.

– Что за спектакль ты устроил в этот раз? – потребовал агент, не опасаясь

того, кто предстал перед ним.

– В этот раз все серьезно, никаких спектаклей, – спокойно возразил

второй мужчина, вступив в круг бежевого фонарного света.

Они были одни в темном переулке, и некому было помешать их

разговору. Ни живой единой души в целой округе. Только тусклый свет

одинокого фонаря, пристроившегося у кирпичного бока старого дома.

– Сам заварил эту кашу сам бы и расхлебывал.

– Все не так просто, ты как всегда спешишь с выводами. Была причина

позвать тебя сюда, – Тот, чье имя крайне редко произносилось вслух, снова

отступил в тень, но не стал покидать переулка.

Холодный осенний ветер витал между ним и его собеседником,

прозрачной вуалью разделив их.

– Тебе нужна Урита, – догадался агент, не отступив, но взгляд выдал его

тревогу. И Другой победоносно улыбнулся.

– Верно. В ней много жизни. Много огня, – прошептал он почти

мечтательно. И тут его собеседник сорвался, впервые. Он сделал шаг вперед,

резко взмахнув рукой, точно собирался ударить стоявшего впереди мужчину.

55

– Ты не получишь ее! Эта жизнь ее! И огонь и все другое, что ее

наполняет, не смей использовать ее в своих целях! – воскликнул он громко и

яростно. Почему-то ему не верилось в благородство своего знакомого.

– Этот огонь только тлеет в ее сердце, без нужды, без практики. Вопрос

времени, когда он сожжет ее дотла! – Мужчина в мантии ткнул пальцем в

своего собеседника, указывая туда, где у него должно было быть сердце.

– Тебе ли объяснять каково это, не знать своей природы и призвания. Ты

не испытываешь к ней нужды, мне она нужна. Суди сам, – голос стал стихать

вслед за клочьями молочного тумана, тая в прозрачной темноте, как и силуэт

его хозяина.

– Она должна освободить это место... Другой никто… – эти слова

прилетели вместе с ветром и шорохом опадавшей непрерывно листвой.

Последний отзвук полностью затих, растаяв в темноте, в отблеске вечного

бездонного мрака.

***

В густом, липком мраке затаилась фигура, что казалось, была вылеплена

из вязкой тьмы и глубинных теней. Фигура принадлежала мужчине той

устрашающей породы, за которой с вилами и факелами гонялись клерики

Средневековья. Охотились, желая придать воспоминания и воплощения сил

древности жертвенному огню аутодафе9. Но он выжил, он терпеливо ждал

своего часа, скрываясь от света дня под землей, высоко в горных пещерах, в

холодных северных краях. У него не было своего места, где бы ему поклонялись

или почитали как "первенца", как других его родичей. Не было своего хозяйства

и тайного двора. Но вот, наконец, он отыскал тот город, где смог скрыться и

9 Аутодафе (ауто-да-фе,аут-да-фе, ауто де фе; порт. auto da fé, исп. auto de fe, лат. actus fidei, буквально — акт веры) — в Средние века в Испании и Португалии — торжественная религиозная церемония, включавшая в себя процессии, богослужение, выступление проповедников, публичное покаяние осужденных еретиков и чтение их приговоров.

56

осуществить свой грандиозный замысел. Он собрал возле себя самых стойких,

самых живучих и создал свое племя.

И все вообще-то шло как по маслу. Старший собрат не спешил

вмешаться в мелкие конфликты и стычки пришельцев и местных.

Полубезумный доктор исправно готовил вакцину на его заказ, его дети

послушно исполняли его малейшую прихоть. Но внезапно на арене появилась

другая сила, новый игрок.

Увлекаемый этой силой он поднялся из подземного города на

поверхность. Руководствуясь инстинктами, он поднялся на серую

возвышенность и стал вглядываться во мрак.

Он искал, источник силы, источник раздражающего света, что манил к

себе и заставлял его нервничать.

Но самое странное, он узнавал эту силу. Он уже встречал ее прежде –

несколько лет назад он устроил охоту на похожую мощь.

Мужчина вслух считал желтые фонари, маячившие на голубом бархате,

серые унылые здания под черными крышами, завитки и повороты улиц, темные

аллеи. Его взгляд привлек небольшой домик, почивавший у восточной окраины

древнего города.

– Значит ты там? Моя принцесса... – шепотом спросил он, криво

улыбнувшись.

Он сжал кулаки с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Его глаза

были прикованы к крыше кирпичного строения. Он хотел было двинуться туда,

но резкий шум привлек его внимание к подножью холма.

Там сражались двое. Необычный ребенок с густыми рыжими волосами в

порванном свитере и коротких штанишках, и двухметровый исполин с

кудлатым телом и вытянутой как у пса мордой. Хотя человек-волк был в раза

три выше своего противника, мальчишка отчаянно оборонялся и отвечал ударом

на каждый новый выпад, каждый удар разгневанного ночного охотника.

– Как интересно... – прошептал темноволосый мужчина, и сосредоточил

внимание на странной дуэли.

57

Мальчишка отбивался от тяжелых когтистых лап долговязого хищника

яростно, точно загнанный звереныш. Он шипел и рычал, и не уставал

подниматься на ноги, когда удар сбивал его к земле.

Волколак10 громко завывал и его большие желтые глаза грозно блестели в

ночной мгле. Он не рассчитывал, что на ночной охоте ему может повстречаться

добыча не по зубам.

Присев на крепких лапах он ринулся к своему малорослому противнику.

Тот ловко увернулся. Охотник замахнулся еще раз, рассекая воздух широкой

лапой над головой мальчика, но он быстро пригнулся, и когти со свистом

рассекли холодный воздух.

Мальчик и сам пытался оттолкнуть чудище в сторону, отбросить его

назад, но противник был слишком тяжѐл для ребенка. Ему попросту не хватало

сил, чтобы дать отпор, но для защиты он использовал разные маневры.

Наконец двуногому волку удалось подцепить когтями левый бок ребенка,

и алая кровь незамедлительно засочилась из порванной одежды.

Мальчик, тяжело дыша, отскочил в сторону и опустился к земле. Он

прижал руку к кровоточившей ране и зарычал.

– Настоящий маленький звереныш, – похвалил невольный свидетель

ночной потасовки.

Он быстро спрыгнул с возвышенности и замер перед поверженным

ребенком, оказавшись точно между ним и свирепым полу-волком.

– Я знаю, что в Истоке водятся необычные дети, но ты парнишка,

превзошел все мои ожидания!

Ребенок смотрел на старшего мужчину с опаской. Его лицо было худое,

взгляд уставший да и сам он выглядел весьма жалко. Выброшенный щенок, что

отчаянно сражался за право существования в суровом мире.

10 Волкола к (волкодла к) — в славянской мифологии оборотень, принимающий образ волка: это или колдун, принимающий звериный образ, или простой человек, чарами колдовства превращённый в волка.

58

– Не хочешь пойти со мной, мальчик? – уточнил черноволосый, растянув

губы в кривой улыбке. – Такой мелкий экспонат станет незаменимым

пополнением моей коллекции.

Ребенок ничего не ответил, он попятился назад от высокого незнакомца.

Но бежать ему было некуда. Он стиснул кулаки в бессильной ярости, сжигая

своих обидчиков взглядом.

– Забери его! Нельзя допустить, чтобы такая сила попала в руки этих

мерзких бюрократов, – скомандовал бледнолицый мужчина, и чудище

послушно подскочило к ребенку и схватило его за шиворот, оторвав от земли.

Мальчик повис в воздухе, он все еще старался отбиться, но уже понимал,

что мрачный незнакомец не собирается выпускать его на волю.

– Что же, интересно какой окажешься ты, моя принцесса. Жду не дождусь

нашей встречи! – Он снова развернулся к спящему, быстро пустевшему городу,

и заговорил, обращаясь к темноте.

– Пошли! – лениво приказал он, махнув рукой.

Чудовище послушно двинулось следом, волоча за собой очередную

жертву своего жестокого господина.

***

Урита легла спать сразу, как Даниил покинул их. Юноша извинился

перед другими агентами и Катариной, объяснив, что ему необходимо завершить

какие-то важные дела, и скрылся за темным окном гостиной, открывавшим вид

на пасмурный городок.

Дожидаться прихода Алтасара Урита не стала, закрыв на замок двери

маленькой спаленки. Благо замок тут был. Она быстро приготовила себя ко сну.

Кровать была чужая, но постельное бельѐ в комоде она нашла свежее.

Новую наволочку для подушки, новую простыню и махровое одеяло. Что-то

подсказывало Урите, что жить в этом городе им предстоит не один день.

59

Ворочаясь на большой подушке, она долго вспоминала ту загадочную

особу на детской площадке. Ее слова, шепот и глаза. Такие необычные, как у

метаморфа11, но это точно был не морф, а некто другой...

Загадочный город, загадочные события, загадочные жители. Все вполне

объяснимо... Пускай объяснялось все и паранормальными аргументами.

Веки, наконец, сомкнулись, и приятный бархат темноты окутал Уриту,

погружая в лѐгкую дрѐму.

Странно, что ей удалось заснуть в чужом доме, да еще и после столь

насыщенного событиями вечера. Но сон уже проглотил Уриту, уводя, куда-то

туда, где света было не больше, чем в Истоке, но в густом полумраке ее кто-то

дожидался.

"Урита... Урита... не твое имя» – женский голос смешался с шепотом, а

глаза Катарины сменились пристальным взором двух огненных лун, – «Урита...

означает пламя".

Что-то тяжелое, с острыми длинными когтями тянулось к ней, хотело

схватить. Но девочка закричала и резко раскрыла глаза, рывком присев на

кровати.

Она дышала прерывчато и тяжело. Урита слышала, как кровь стучит в

ушах, как испугано, колотится в груди сердце.

За оком по-прежнему властвовала ночь, и до рассвета оставалось еще

несколько часов, но Урита никак не могла совладать с тревогой. Спина была

покрыта холодным потом, а руки, дрожа, сжимали одеяло.

В голове все еще вязко бились образы перепончатых крыльев, голодных

глаз, и мелькал хвост скорпиона.

– Урита? – в дверь постучали. Тихо, так, что бы не побеспокоить сон

других квартирантов.

Девочка сквозь пелену сна узнавала этот голос.

"Алтасар" – вспомнила она, как звала его.

11 Здесь: метаморф, морф = оборотень (прим. Ред.)

60

– Урита, ты не спишь?– прошептал голос за ее дверью.

Вначале она не хотела отзываться, решив проигнорировать его, но потом

передумала. Почему-то она соскользнула с кровати и подошла к двери.

Щелчок и дверную ручку потянули вниз.

На пороге и правда был Алтасар, все в том же темном наряде. Казалось он

никогда не менял штатную униформу. Отдавая предпочтения темным цветам и

длинному фасону в одеждах.

Урита отошла к окну, повернувшись к опекуну спиною. Но мрачный вид

старых фонарей, серого тумана и совершенно безлюдного города, только

сильнее удручал ее. Урита возвратилась к кровати.

– Что стряслось? – она заговорила первой, поправляя подушку и одеяло, с

которым недавно вела яростное сражение. После кошмара постель была

скомканная, сморщенная и помятая.

Одна из подушек валялась на коврике у кровати, одеяло сбилась у ног.

– Я хотел поговорить с тобой, – ответил Алтасар, тихо прикрывая двери.

– И это не могло подождать до утра? – Урита демонстративно зевнула и

стала потягиваться.

Она прихватила в эту поездку свою любимую пижаму, со щенками, и

мягкие тапочки, вторившие мордочкам вислоухих собачек. Заю – плюшевого

кролика, она конечно тоже не позабыла. Тот составлял ей компанию, сторожа

сон девочки на соседнем от кровати кресле.

Комната вообще сильно напоминала детскую спальню Уриты. По крайней

мере интерьером, и это вызывало неприятные подозрения у Алтасара.

Казалось, что именно Уриту здесь все ждали. И не только его... сородич,

но и другие горожане, что согласились поучаствовать в расследовании.

– Я слышал, ты кричала, – Алтасар попытался подойти с другой стороны.

Он точно знал, что Урита примет его заботу с подозрением, в штыки. К ней

следовало иметь свой подход.

Девочка отвернулась от него.

61

– Просто кошмар... – она махнула рукой, точно просила не придавать

этому значения.

– Кошмар, – задумчиво повторил старший агент.

Он подошел к противоположному краю кровати, вглядываясь в хрупкий

силуэт девочки, что терялся в полумраке.

Как так вышло, что они стали чужими из-за небольшого разногласия...

Ведь он не разрешил проводить над нею настоящие опыты, запретив любые

серьезные исследования.

Но когда ее отправляли на томографию, она так дрожала и так плакала,

что самое черствое сердце наверняка раскололось бы. А после, стала

игнорировать его слова, подарки, сожаления, словно бы и не замечала ни боли,

ни раскаяния, ни любви...

Урита стала другой, но эта другая Урита не была сильнее, просто

холоднее и тверже. Она снова оградила себя от мира высокой стеной.

– Расскажешь мне? – попросил он осторожно, ласково,

но девочка молчала. Она испытывала его нервы и его чувства

неоднократно.

Она перестала слушаться его, часто капризничала, своенравничала,

убегала... Пока он не пригрозил отдать ее обратно в лабораторию на

исследования. После того, она просто замолчала... Это было страшная ошибка –

шантажировать такого упорного ребенка как Урита

В конце сломалась не Урита и ее стена, воздвигнутая для окружающих, а

он...

– Химера, – пробормотала девочка, ныряя под одеяло. Она повернулась

спиной к заботливому опекуну.

От одного этого слова, Алтасара точно шпилькой укололи. Он вздрогнул

и сжал руки в кулаки. Только Урита не могла видеть выражения лица своего

опекуна и его испуганного взгляда.

– Урита... – Алтасар попытался разговорить ее, но девочка упорно

молчала.

62

Все что ему оставалось это тихо выйти из комнаты, оставляя ее в

одиночестве и тишине. Он бесшумно прикрыл за собой двери и прежде чем

уйти, прислонился к деревянному полотну, и долго глядел в потолок.

– Мор12... – еле слышно вымолвил он это редкое имя. Настолько редкое,

что оно могло принадлежать только тому, с кем он сегодня повстречался в

темном переулке.

Катарина Говард – новый агент, без пяти минут бывшая студентка по

обмену и специалист по парапсихологии, уже давно заснула, прямо на диване в

гостиной.

Несколько экспертов все еще терзали компьютеры. А военные

патрулировали мрачный городок.

Он же словно тень бродил по чужому дому, предчувствуя, что вскоре

может потерять... все потерять...

Глава 4 Патология.

Обычно все, что отклоняется от нормы – принято считать патологией. Но

если сама норма становится сомнительной? Может ли быть патологией, что на

самом деле естественно для другого организма? Может ли быть болезнью, что-

то вроде средневековой ликантропии13 или более новомодной – телепатии?

В досье Уриты Нокс, присланном по просьбе агента Говард на ее

планшет, указывался короткий, но вместительный диагноз. Не означавший

ровным счетом ничего, кроме пустого набора слов. "Патология первой степени".

Что это могло значить? Только то, что девочка чрезвычайно одаренная, с

точки зрения парапсихолога, и чрезвычайно больна с воззрения классической

12 Древнеримское божество, персонификация Смерти в виде физической сущности. Здесь: один из героев романа. (прим.Ред.) 13 Ликантро пия (от греч. λύκος — волк и άνθρωπος — человек) — мифическая или волшебная болезнь, вызывающая метаморфозы в теле, в ходе которых больной превращается в волка; один из вариантов териантропии. Наряду с волшебной ликантропией и териантропией существует реальное психическое заболевание — клиническая ликантропия, при которой больной считает себя волком, оборотнем или другим животным.

63

медицины. А также крайне опасна, по мнению некоторых специалистов из

биологии.

– Патология. Так это теперь называется? – Катарина фыркнула,

отбрасывая тонкий планшет в сторону, двумя руками перехватив чашку с

ароматным кофе.

Она постаралась успокоиться, несколько раз вдохнув и выдохнув,

мысленно считая до десяти. Как их учили на тренингах по самоконтролю.

Можно ли было обвинять ребенка, ставить ей столь сомнительный

диагноз, если она просто отличается от других? Если наделена некими

врожденными способностями, неясного характера и природы? Ведь она не

виновата, что родилась именно такой?

Вот был бы у нее, например, шестой палец, так это никто бы не заметил...

А так Патология – опасность...

– Бред все это! – заключила отличница, выпускница

парапсихологического отделения уважаемого университета...

Для нее слово патология ассоциировалась скорее с паранормальным, чем

с болезнью, и такой точки зрения она решила держаться.

Тихие шаги оповестили ее о чьем-то приближении. Катарина быстро

обернулась, как раз, что бы застать юную Уриту спускавшуюся к завтраку. В

одном из этих чудесных "детских" костюмов, что сейчас рекламируют по

телевизору.

Конечно, бюро не только содержало, кормило, но и одевало своего

младшего агента, выступавшего не в роли эксперта, а скорее подопытного,

живого образца. Вырванного из естественной среды обитания. И попавшего под

стекло, для лучшего изучения его природы неусыпными учеными умами.

Катарина нервно улыбнулась, все еще смущаясь внимательного взгляда

необычного ребенка. Пожалуй, в темном коридоре такой мог бы напугать даже

отъявленного преступника.

Ее же просто бросило в дрожь.

64

– Доброе утро, – Катарина откашлялась и отставила кофе, поднимаясь

навстречу девочке в пижаме.

Сегодня Урита не игнорировала ее, не капризничала, а просто глядела ей

в глаза.

А затем... улыбнулась. Так, как только могут дети. Тепло и искренне.

– Доброе утро, госпожа Говард, – пропела она чистым голоском,

приглаживая спутанные русые волосы.

Девочка была очень милой и не удивительно, что пол бюро питало к ней

сердечную привязанность, а другая половина боялась...

Эта улыбка обнадежила Катарину.

– Можно просто Катарина, или Кэт, – Так ее называли друзья. Правда в

Бюро было принято давать "псевдонимы", прятавшие настоящие имена и

фамилии под грифом совершено секретно.

– Кэт, – девочка снова улыбнулась, читая что-то прямо по ее глазам, – Я

вижу вы хороший человек, – Урита без приглашения умостилась на диване и

стала пальцами расчесывать длинные пряди. Девочка что-то тихо замурлыкала.

Женщина смутилась такому нежданному комплименту, а ведь еще вчера

диво-дитя на нее и смотреть не желало.

– Спасибо, Урита... – растеряно промямлила Катарина.

– Раз не поверили всей той глупости... – свободной рукой девочка указала

в сторону отброшенного планшета, при этом ее серо-голубые глаза были

закрыты веками.

Катарину снова пробирал озноб, казалось, что ребенок каким-то образом

прочел ее недавние мысли или увидел, чем она занималась.

Конечно, все можно было объяснить проще... Она следила за ней все то

время, что старшая женщина знакомилась с ее досье, догадавшись, чем она тут

занималась.

– Да... конечно… – растеряно прошептала Катарина и опустилась на

противоположный угол дивана, наблюдая за методичными движениями

девочки.

65

Урита, наконец, справилась с прической и открыла глаза, те блеснули,

точно угольки, как у кота в темноте.

– Вы ведь славянского происхождения? – полюбопытствовала она, мирно

сложив руки в замочек на коленях.

– Да... – пробормотала Катарина.

В бюро был целый букет людей с разных стран, разных национальностей

и кардинально разных по происхождению, некоторых можно было только

условно назвать «людьми". Но все это осталось за стенами бункера тайной

организации.

– Тогда почему не Катя? – продолжила девочка, развивая свою мысль.

– Можно и так, – с улыбкой согласилась новоиспеченный агент. – Ты ведь

и сама славянка, верно?

Урита промолчала, отведя глаза в сторону. Казалось, она утратила

интерес к своей советнице и ее персоне.

– Ты ведь с Украины? – полюбопытствовала Катарина.

– А вы с России? – девочка пожала плечами так, словно страны для нее не

имели особого значения. Впрочем, для сотрудников бюро это было маловажно.

– Давид из Польши, а Николас из Литвы. Все мы здесь большая семья, –

она притворно радостно хлопнула в ладоши.

– Прости... – женщина не знала, за что извиняется, но ей это показалось

правильным.

Девочка явно была не в восторге от организации, в которой была

прописана агентом. И у нее были свои причины относиться к Бюро с

предвзятостью.

– Вот откуда Алтасар остается загадкой, – Урита заглянула в чайник, но

убедившись, что там кофе отодвинула его.

– А он разве не говорил тебе? – удивилась женщина.

– Он не рассказывает о своем прошлом, о своем происхождении и о

родственниках. А если спросить – рассердится, – Урита чему-то засмеялась.

66

– Имя у него западное, должно быть с латинскими корнями... – вслух

размышляла Катарина.

– Это не его имя... Так назвало его бюро, потому что нужно же было как-

то обращаться к своему агенту, – Урита окинула женщину быстрым взглядом, –

Я думала, вы догадались.

– А ты заешь его имя? – Катарина не была уверена, почему ей это

интересно, и интересно ли вообще. Вопрос скорее просто вылетел из губ

импульсивно и необдуманно.

– Да, – Девочка отвернулась, улыбаясь теперь сама себе, – Только вам я

его не открою. – Она забавно помахала рукой, указывая пальцем в сторону

двери.

– Даже если мы с ним в ссоре, это не означает, что я предам его тайну. Он

не предаст мою...

"Химеры, тайны, кошмары..." – промелькнуло в ее голове. Девочка

незаметно передернула плечами. Ей снова вспомнились перепончатые крылья и

голодные глаза.

Что если кто-то предал тайну этого города? Что будет тогда?

Кто придет мстить за отступничество и будет ли мстить вообще?

Мстила бы она Алтасару за обман? Или он ей за предательство?

"Кошмары, загадки, ложь..." – проскользнуло снова шелестом ветра...

– Урита, что-то не так? – Катарина обратила внимание, как внезапно

притихла общительная сегодня девочка. Ей показалось, что она пару раз даже

вздрогнула.

– Нет ничего...

– А вот, кстати, и он! – Катарина снова поднялась со своего места, чтобы

приветствовать новоприбывшего.

Урита даже не стала оборачиваться. Ей не нужно было смотреть, чтобы

увидеть, кто присоединился к их утреннему разговору.

– Алтасар, – радостно воскликнула Катрина и заулыбалась, как можно

более тепло и безмятежно.

67

Но стоило мужчине спуститься с узкой ореховой лестницы и

приблизиться к дивану, как Урита вскочила на ноги и тут же зашагала прочь, ни

словом с опекуном не обмолвившись.

– Урита, погоди! Куда же ты?! – забеспокоилась Катарина. Столь резкая

перемена настроения возможна только у детей. Но возможно причина

антипатии Уриты крылась в другом...

– Здесь слишком шумно. Я попью чаю в другом месте, – бросила она и

через плечо и с этими словами унесла пустую чашку в соседнюю комнату,

ногой закрывая за собой дверь.

– Вы беседовали о чем то? – спросил агент, провожая свою подопечную

долгим взглядом.

– Обмолвились парой фраз... Урита сегодня была очень любезна со мной,

– похвасталась темноволосая женщина.

– Ясно...– взгляд Алтасара привлек включенный планшет, лежавший на

полу. Он подошел к устройству и поднял его, заглянув в открытый документ.

– Это ее досье,– тут же определил старший агент.

Катарина замялась, старясь быстро подобрать нужные слова. Ей вовсе не

хотелось быть подозрительной и вмешиваться в чужие дела. Но любопытство

одолело ее рассудительность, и узнать об Урите она желала больше, чем пару

строчек в рекомендационном письме.

– Урита необычный ребенок, – начала она тихо, виновато опустив глаза. –

Сложный, но одаренный. Я теперь понимаю, почему она... такая.

– Такая? Какая? – спокойно уточнил Алтасар – он даже не смотрел на

молодого агента, пока та говорила.

Планшет он отложил на угол стола, предусмотрительно выключив.

Незачем кому-то еще знать сложную биографию младшего агент.

– Такая ранимая... – шепотом ответила молодая женщина.

Да именно это слово второй день вертится на ее языке.

68

Вот откуда и почему у Уриты шипы, она не ранит ими, просто

защищается от враждебного мира. Потому что несколько раз успела убедиться в

его ненадежности. И еще познала предательство близких...

Она выстроила стену вокруг своего сердца, выстроила потому, что все

равно оставалась ребенком. Ей нужно было кому-то довериться и поверить, а

пришлось довериться себе...

– Ранимая... – эхом повторил за ней черноволосый агент. Должно быть,

это было как раз то слово, которое могло охарактеризовать его подопечную.

– Чай или кофе? – предложила заботливая Катарина.

Она была новенькая, и чтоб вписаться в общую картинку ей приходилось

прикладывать много усилий.

Урита все делала наоборот, картина всегда вырисовывалась там, где она

была ...

– Нет, благодарю, – отмахнулся Алтасар, натягивая на плечи вездесущий

плащ.

Он повернулся спиною к своей новой коллеге, направившись к двери.

Катарина снова осталась одна, предоставленная сама себе. Без какого либо

понятия что ей следовало делать. Распоряжения должен был отдавать Алтасар.

А ей он никаких указаний не давал.

В соседних комнатах постепенно восстанавливалась жизнь и начинала

кипеть работа. Но самый главный в этом деле, чернявый мужчина, ушел следом

за своей юной подчиненной.

Уриту долго искать не пришлось. Девочка остановилась в комнате для

гостей, где вчера рисовала. Она смотрела в пустую чашку и о чем-то думала.

– Урита... Мне нужно, что бы ты рассказала мне о своем сне, – с порога

попросил Алтасар.

Девочка молчала, глядя в чашку. Ей стоило бы позавтракать, вместо того

чтобы проявлять свой характер. Но обижаться на ребенка было сложно, да и

глупо.

– Урита, – чуть громче повторил агент.

69

– Я не знаю, что мне снилось! – вспыхнула она, соскакивая со стула.

К сожалению, дверь в комнату была всего одна, иначе бы девочка ее

также покинула, но ей пришлось стерпеть общество своего опекуна.

– Ты не обманываешь? – с сомнением уточнил тот, сводя черные брови на

переносице.

Конечно, Урита говорила только полуправду. Ей не хотелось вспоминать

то странное ночное видение, что не предвещало ей ничего приятного и

хорошего.

Урита отвернулась, глядя на расписанную золотой строчкой стену.

Обои придавали скромной комнатке немного гротескной роскоши, и

визуально уменьшали ее. Но Урите такая пестрота и нагромождение мебели

пришлись по вкусу.

Было что-то в этом уникальное, особенное. И спальня на верхнем этаже,

что так сильно напоминала ее собственную, девочке тоже пришлась по вкусу.

– Урита! – Алтасар подступил ближе, вынуждая ребенка говорить самим

своим присутствием.

– Чудовище, химера, это было большое страшное существо! – выпалила

Урита на одном дыхание, сжимая кулачки.

Но она не успела договорить. Разговор прервал непрошеный гость, один

из специалистов, прибывших вместе с остальным рабочим персоналом из

центрального бюро.

Незадачливый мужчина со светлыми волосами, торчавшими во все

стороны, точно солома в снопу.

Вчерашним вечером он все время гипнотизировал монитор и еще какое-то

неопределенное устройство, что должно было выявить следы "потустороннего"

присутствия.

Как и следовало ожидать, паранормального в этом городке оказалось

больше чем нормального. Эксперты возвращались с вылазок, вынося в

герметичных пакетах странные предметы, заржавевшие или выгоревшие точно

побывавшие в костре, и, по их словам, воду местного разлива лучше не

70

потреблять. Медики твердили о новом вирусе, что возможно обосновался в

Истоке.

Вирус получил кодовое название и первые образцы еще ночью уехал на

бронированном фургоне в западную лабораторию, для дальнейшего анализа.

– Вас там... Вас вызывают из бюро, – Мужчина стал заикаться при виде

Уриты, но быстро совладав с нервами, указал рукой на гостиную.

Алтасар медленно отвернулся от своей юной подопечной и направился к

двери.

– Спасибо, – бросил агент, проходя мимо.

– Не за что, сэр, то есть – агент... – мужчина снова замялся и вслед за

Алтасаром, пулей выскочил из комнаты.

Похоже, он действительно боялся оставаться с загадочным ребенком

наедине, как впрочем, и беседы со "спецагентами".

Этого многие боялись, а другие напротив, смеялись с их предрассудков и

малодушия. Они оспаривали решения бюро использовать в расследовании

Уриту в первую очередь потому, что детей не стоило привлекать к "серьезным

делам". Во вторую, потому что искренне сомневались в паранормальных

способностях тихой девочки.

Урита никак не опровергала и ничем не подтверждала их слова. Не было

никакой нужды сеять смуту в умах тех, кто и без того слишком часто с ней

встречается.

Урита задумчиво посмотрела на пустую чашку, затем выскочила за двери

и опрометью бросилась сначала наверх в "свою" комнату, затем обратно вниз по

гладким ступеням к выходу из дома. Пока ее надзиратель был занят

переговорами с начальством, она могла свободно прогуляться по городу. Пока

ее никто не хватится, возможно, ей удастся снова повстречаться с той

загадочной девочкой.

Урита выскользнула во двор, под серое небо Истока и побежала наугад,

петляя серыми тихими улицами.

71

– Что слышно нового? – живо поинтересовался светловолосый гость.

Даниил без преград зашел в гостиную. Военные, что уже беседовали

возле входа, даже не попросили у него предъявить пропуска. Юношу – связного

в лицо знали все, кто вчерашним вечером прибыл в Исток.

Катарина как раз перебирала стопку бумаг, что ей всунул в руки один из

экспертов. Услышав гостя, она оторвалась от отчетов и улыбнулась ему,

приветственно указывая на стул.

– Бюро хочет обязать нас принимать стимуляторы иммунной системы, и

покидать штаб только в случае необходимости, – спокойно объявила она.

– Вам и правда следует ограничить передвижения по городу – многих

местных ваше прибытие сильно насторожило, – Пожал плечами Даниил, – А

других разозлило, – с улыбкой добавил он.

– Как, например местные власти? Они открыто отказались сотрудничать с

нами и с Бюро в целом. Оправдываются тем, что не обязаны предоставлять

официальные данные международной организации, с чьей бы санкции она сюда

не прибыла.

– А что слышно о поисках Алины? – тихо спросил он. Эта тема юношу

беспокоила гораздо больше, чем меры предосторожности и ссора с властями.

Молодой агент была вынуждена разочаровать его. Она тяжело вздохнула

и беспомощно покачала головой, откладывая гору бланков на край дубового

стола.

– Наши следователи обошли весь город вдоль и поперек, еще вчера.

Проверили некоторые складские помещения и даже свалку, все, куда смогли

добраться без постановлений ваших властей. Но, никаких следов не

обнаружили. Мне очень жаль...

Юноша нервно вздохнул и опустил плечи.

На Данииле сегодня был черный пуловер, ее старший сотрудник не

изменял черному в одежде, а вот многие другие эксперты облачились в серые

защитные и черные костюмы перед выходом наружу. Они точно все

сговорились. Сегодня Катарина решила тоже одеться во все черное, все равно

72

унылая атмосфера, витавшая над городом, не вдохновляла расхаживать по его

улицам в ярких нарядах. Хотя никто и не обязал ее носить форму, в строгом

костюме и темно асфальтном плаще она чувствовала себя как то более

незаметной и безопасней.

– Но, не следует терять надежды. Военные не нашли ее тела, возможно

Алина просто прячется где-то. Пережидает опасность...

Даниил ничего не ответил, из его груди вырвался тяжелый вздох.

Красивые серые глаза скользнули по широкой гостиной, словно бы кого-то

выискивая, и наконец, возвратились обратно к Катарине.

– А где ваша младшая коллега?

Он, конечно же, спрашивал об Урите, и тут женщину словно бы током

ударило. Она подскочила на ноги и опрометью кинулась в соседнюю комнату.

Там было пусто. Во второй смежной комнате, где обустроились их эксперты,

уже вовсю кипела работа, но ни за одним стулом не было видно девочки. Тогда

она побежала к лестнице, поднялась на второй этаж, там также

расквартировались специалисты, медики предпочли остаться в фургоне,

припаркованном снаружи во дворе. Она узнала спальню, выделенную для нужд

ребѐнка, и потянула ручку на себя. Дверь со скрипом открылась, но за ней

женщину также поджидала пустота.

Розовое одеяльце было аккуратно застелено поверх простыни, а на нем

взгромоздился большой плюшевый кролик.

На кресле сложена пижама. Комод приоткрыт, а из него торчали подушки.

Девочки нигде не было видно.

– Что-то стряслось? – Даниил поднялся следом по лестнице и выглянул

из-за плеча.

Катарина замерла на пороге, соображая – куда мог подеваться ребенок?

Прежде всего, где Алтасар? Кажется, она видела его шедшего на кухню. На

кухне было решено установить мониторы с камер слежения, разбросанных по

всему двору, а так же установить телефон.

73

Катарина бросилась вниз по лестнице, ничего не объясняя, пробежав

узкий коридор, она распахнула двери в кухню.

Мужчина в черном как раз положил трубку аппарата, а рядом с ним за

мониторами дежурил специалист. И больше в кухне не было никого.

– Агент Говард? – воскликнул блондин и тут же выпрямился, отрываясь

от монитора, и нервно заулыбался.

Алтасар остался непоколебимо спокоен.

– Что-то случилось, Катарина? – уточнил он, рассматривая какие-то

документы лежавшие рядом с телефоном.

– А где Урита? – от волнения голос Катарины сорвался.

На мгновение в помещение повисла мертвая тишина. Натянутая точно

тетива лука, что должна была вот-вот выпустить стрелу. Первым спохватился

Алтасар, ни слова не говоря коллегам, он вышел из кухни и поспешил к входной

двери.

– Алтасар! – окликнула его семенившая следом женщина. Замыкал их

шествие Даниил, не меньше девушки-агента переживавший за Уриту.

– Она сбежала,– бросил, наконец, агент, открыв двери в осенний

пасмурный день.

Он твердым шагом пересек небольшой двор и исчез за ограждением.

Девочка брела серыми улочками выстланными камням и сухой листвой.

Гряда двухэтажных каменных домиков за коваными заборами тонула за

окоемом. Унылый пейзаж и не думал сменяться, сколько бы она не прошла.

Хорошо хоть несколько местных появилось на тротуарных дорожках, немного

оживив это угрюмое тихое место.

Холодный ветер хлестал ее темно русые волосы, просачивался сквозь

кашемир красного пальто, холодя кожу под легким гольфом. Но Урита шла, не

опуская головы не сгибая плечи, шла бодро и даже весело, маршируя по

незнакомому городку точно оловянный солдатик. Новые туфельки глухо цокали

на каменных плитах, за спиной шуршала листва, но помимо этих двух звуков

74

больше ничего. Ни голосов, ни смеха, ни криков, ни детского пения, ни скрипа

калитки, ни шума машин. Ничего, город точно готовился к зимней спячке,

погружаясь в замкнутое молчание за глухими ширмами тишины.

От ходьбы становилось только холоднее и Урита потуже обмотала шарф

вокруг шеи, на мгновение отвлекаясь от выбранной тропки. И тут она уперлась,

во что-то твердое, но теплое и темное, больно ударившись в неожиданную

преграду плечом.

Девочка тут же отскочила, поняв, что набрела на одного из местных и

виновато опустила глаза.

– Извините... – пролепетала она тихо, отойдя в сторону, рукой потирая

ушиб.

Слов в ответ не последовала и Урита рискнула поднять взгляд на того с

кем столкнулась. Он был высокий и весь в черном, вот что первым бросалось в

глаза. А затем уже и его загадочная улыбка, и сверкавшие в тусклом дневном

свете глаза.

"Какие необычные глаза..." – шепотом пролетела в ее голове мысль. Они

точно светились изнутри, манящим пурпурным огоньком.

Урита широко распахнула свои глаза, став с изумлением и любопытством

разглядывать прохожего.

Это был стройный молодой мужчина в длинном плаще с поднятым

воротом. Его лицо было поразительно гладким и в солнечном свете казалось

бледным, точно его хозяин ни разу не придавался солнечным ваннам, и знать не

знал что такое солярии, тщательно оберегая свою аристократическую

белесоватость с тусклым бронзовым отливом. На его бескровных губах застыла

легкая усмешка. Он не сводил с девочки глаз, смотря на нее сверху в низ,

безмолвно, но пристально. Уложенные за плечами коротко остриженные волосы

мелькали на ветру угольно-черными прядями.

Кого-то этот красивый незнакомец напоминал Урите, только вот кого, она

никак не могла вспомнить...

75

– Простите, – еще раз смущено пробормотала девочка, давая дорогу

обворожительному, но странному незнакомцу.

– Не стоит просить дважды, – вдруг отозвался он. Голос его был

бархатистым и чистым, точно пред Уритой был не обычный горожанин, а самый

настоявший эстрадный певец, наделѐнный завидным вокалом впрочем, как и

завидной красотой.

Правда, что-то было в этом мужчине пугающее и тревожное. Какая-то

скрытая тайна, страшная тайна, таилась в свете его глаз в улыбке, в его

величавой статуе.

– Ты ведь Урита? – улыбнулся он, не отступая от удивлѐнного ребенка.

Урита несколько раз окинула странника взглядом, снова признаваясь себе,

что он ей знаком, но имени его она назвать не могла.

– Да... – подтвердила она, в нерешимости сжимая руки поверх пальто.

Ей было не по себе, но отступить еще дальше от незнакомца, она почему-

то не смела. Не хотела убегать прочь от него, как неоднократно делала это с

другими людьми, отвергая их внимания и заботу.

– Надеюсь, ты не сильно ушиблась? – спокойно поинтересовался он.

Ветер заиграл складками черного одеяния на его плече, желтая листва,

сорванная с дерева порывом холодного ветра, пронеслась над этим черным

силуэтом, выделяющемся на фоне серой улицы.

– Нет... – робко пролепетала Урита, покачав головой.

Ей этот молодой человек казался привлекательным, но подавить

внутреннюю тревогу, страх, что пробудился в ее сердце, она никак не могла.

Сталкивать с паранормальным она уже более-менее привыкла. Особенных

людей в бюро хватало. Но почему-то она была уверена, что тот, кто предстал

перед ней сейчас, более чем просто необычный. Он не вписывался в категории,

изобретенные бюро для своих нужд, в их карточную классификацию.

– Не следует тебе бродить улицами Истока в одиночку, – ласково

предостерег чернявый мужчина, не сдвинувшись ни на шаг.

76

Ему словно бы некуда было спешить или незачем. А встреча с незнакомой

девочкой его более чем заинтриговала.

– Здесь может быть опасно, даже для тебя. – Проговорил он почти

шепотом, но Урита расслышала и тут же испугано вздрогнула.

– Опасно? – переспросила Урита.

Смутные сомнения из забытого детства поставили ее пред не простым

решением, следует ли ей убегать от этого незнакомца или остаться и еще

поболтать.

– Да, – утвердительно кивнул он, изучая ее глаза.

Что могло так заинтересовать этого горожанина, если конечно странный

мужчина был уроженцем Истока.

– А вы случайно не знаете, что происходит тут? – Урита решилась

поспрашивать его, хоть сердце и говорило ей уйти, возвратится в штаб

рассказать о встрече Алтасару.

Алтасар! Осенило ее. Ясной вспышкой лицо молодого агента пронеслось

пред ее внутренней памятью и замерло в лике этого незнакомца.

Сходство было поразительным! Ее опекун и этот загадочный мужчина

выглядели настолько похожими друг на друга, что сам по себе возникал вопрос,

а не родственники ли они?

– Случайно знаю, – улыбка мужчины стала более таинственной и неясной.

То ли он заметил ужас, проскользнувший в ее во взгляде, и в ее сердце, толи

просто отвечал на вопрос.

– Но... – он определил неловкий вопрос ребенка, – Тебе рассказывать я не

стану. Не здесь и не сейчас, – Руки он скрестил на стянутой чѐрной тканью

груди, улыбаясь с легким коварством.

Урита глядела на него в замешательстве, не решаясь уйти, но и оставаться

больше не могла. Ей было холодно и страшно даже в компании этого занятного

молодого скитальца.

Она не сдержалась и обняла себя руками, но неистовый холод пробирал

до костей, остужая даже кровь...

77

– Тебе не стоило приходить, Урита. Не мне одному известно кто ты такая

и чем обладаешь. – Заговорил незнакомец уже более серьезно, быстро

переменившись в лице. Теперь ласковая любезность обратилась в твердую

решимость, и мужчина стал еще больше походить на Алтасара.

– Имя, что вертится на твоем язычке, произнеси его вслух, – разрешил он,

возвращая теплый, но пугающий взгляд обратно Урите.

Она не сразу осмелилась прошептать его. Что-то сдавливало ей горло,

крепкой рукой страх держал ее сердце, а от холода дрожали коленки. Но это

слово из нее вытягивали, выуживали, буквально выдавливали, принуждая

промолвить. Собравшись с силами, она приоткрыла уста.

– Нергал14...

Это имя нельзя было упоминать при других. Это скрытное имя, что

молодой агент доверил исключительно ей! Почему оно вырвалось из ее сердца

вслед за тяжелым вздохом?

– Молодец, – улыбка незнакомец заострилась, став напоминать блеск

метала, глаза засверкали еще ярче, – Я понимаю, почему ты так нравишься ему.

Детская невинность и преданность.

Незнакомец не хвалил ее, он просто констатировал, то, что приметил во

время их короткого диалога.

– А еще жар пламени, такое сердце редкий, бесценный дар, повстречать

его, что найти несметное сокровище. Ты редкое сокровище... – рука такая же

белесая, как и лицо осторожно коснулась ее щеки, сгущая на ней краску

застенчивости.

– Но он никогда тебе этого не говорил? – догадался мужчина. – Мой брат

еще тот скромник.

14 Нергал (шумерское имя) — хтоническое божество шумеро-аккадской мифологии, олицетворявшее разнообразные отрицательные явления. Первоначально считался олицетворением разрушительной, губительной силы палящего Солнца, позже приобрёл отчётливые черты бога смерти и войны. Нергалу приписывалось развязывание несправедливых войн, бог изображался как насылающий опасные болезни. Здесь: Настоящее имя Алтасара (прим.Ред.)

78

Темноволосый юноша довольно улыбнулся, заговорщицки склонившись

над растерянной Уритой.

– Знаешь, что нас обоих привлекает в тебе? – его яркие глаза были так

близко, что девочка мимо воли заплутала в них, в их пурпурной глубине.

– Твой свет...

Урита была напугана, обескуражена и смущена. Она не знала, что следует

ответить, ведь раньше никто ей комплиментов не делал. Никто не звал ее

"красавицей" или "умницей" как других детей. Она была просто придатком к

агенту Алтасару. Его ноша и его бремя. А как с ней обращались до того, как она

попала в лабораторию, Урита не знала. Вернее, не помнила.

Все воспоминания о ее детстве казались далеким сладким сном,

размытым в пестрых красках рассвета. Не осталось ничего ясного и четкого, ни

фигур, ни имен, ничего, за что девочка могла бы ухватиться, чтобы

восстановить прошлое.

– Пошли, я проведу тебя к Меган, – вдруг предложил загадочный

прохожий и выпрямился, протянув руку молчаливой Урите.

Всего мгновение она сомневалась, а затем, повинуясь, протянула свою

руку ему ладонью вниз.

"Алтасар должно быть уже сума сходит от волнения" – подумала она не

без угрызения совести, но пошла следом за незнакомцем в плаще. Заворожено

наблюдая за тем, как холодный ветер играет в его черных волосах, путается в

длинных блестящих прядях и сплетает их за сильными плечами.

***

79

– Кто будет править Истоком, когда меня не станет – вот что главное! – с

улыбкой возразил чернявый хозяин подземелий, – Кому достанется наша

светозарная принцесса и ее сила!

Он развернулся к своему молчаливому собеседнику лицом и заговорил

снова. Так громко, что своды огромной пещеры завибрировали, а колоны

задрожали.

– Тот мерзкий мальчишка сбежал, прихватив с собой мою любимую

игрушку! Но это не так важно... Бюро все равно не дотянется к ним своими

лапищами! – он безудержно захохотал, а когда успокоился, продолжил тише.

– Самое главное, чтобы Она не досталась никому из моих братцев! Она

это настоящий туз в рукаве! Союзник, о котором только грезить можно,

изысканный инструмент для изощренной мести...

Сегодня днем прислужники принесли ему сразу два неприятных известия.

Во-первых, в Исток пожаловал его ненавистный старший брат, и прихватил с

собой целое полчище смертных из треклятого Бюро.

Во-вторых, плод его желаний встретился с прежним хозяином Истока и

его гвардией. Ну и само собой третьим известием стал побег рыжего

мальчишки, что еще вчера был запертым в клетку. Но это не так заботило его,

как две первых новости.

Мальчишка пусть и прихватил с собой важный подопытный образец, не

представлял собой значительной угрозы его власти. А вот объявившийся брат

был угрозой, с которой нельзя было не считаться.

– Если они споются, всей моей работе придет конец! – взревел

бледнолицый обитатель тени.

– Мой господин, мы сделаем все, как вы прикажете... И люди... – начал

мужчина с серыми волосами, но резкий окрик прервал его речь.

– Конечно же, вы сделаете! А люди, люди всегда сами по себе... У людей

свои кланы, свои беды, своя власть! У нас своя! Они разделяют и обманывают

друг друга, мы всегда только делаем ставки!

80

Он демонстративно развернулся лицом к храму. Там у золотого алтаря

уже был зажжен жертвенный огонь. Два факела прикрепленные к каменной

стене давали света ровно настолько, чтобы увидеть мрачную сцену,

разворачивавшуюся над их головами в этот момент.

Два рослых, лохматых чудовища сжимали в тисках своих широких лап

несчастного безымянного юношу, вдавливая его в пол и золото алтаря. Бедный

извивался как уж, кричал что-то неразборчивое и молил о пощаде.

Но нефритовый кинжал с рубиновой рукояткой уже занесли над его шеей.

Третий участник ритуала, седовласый мужчина в черной мантии хладнокровно

нанес удар...

Сдавленный крик и жертва перестала вырываться из лап чудовищных

волков. Порождений той самой бездны, из которой когда-то родились многие

древние учения. Из бездны, в которой прорастали и свет и мрак, порядок и

разрушения... Имея один источник и один закон, что, однако для некоторых

оставался не писан...

Люди давно перестали почитать стихии, они утратили веру в своих

предков и героев, в собственное происхождение и будущее. Они просто жили, и

возможно это не так уж неправильно. Только и защитников они тоже потеряли...

Кровь запятнала желтое золото, и свет огня померк на ритуальном сосуде.

Этот жестокий ритуал также пришел из древних времен, и был придан забвению

на общее благо. Но многие цивилизации проливали кровь своих врагов и рабов,

зазря... Отдавая кровавую дань страху и почтению.

Сегодня он уподобился им, но в отличие от смертных он знал точно, чего

желает достичь такой страшной данью.

– Амару требует больше жертв, я дам ему жертв! Я принесу ту силу, что

пробудит его от векового сна! Она закалялась в истоке древнего пламени, и

делит чистоту крови с моим племенем...

Он сжал кулаки, с удовольствием наблюдая за алым блеском на

последней храмовой ступени, за игрой пламени и крови на золотом алтаре. На

его губах сверкала жестокая улыбка, а в глазах замер лед...

81

– Я принесу ему в жертву нашу дочь... Дитя нашего вида! – он засмеялся,

дико и отчаянно, но в голосе его слышалась боль.

Даже бессмертные знают, что такое одиночество, даже они порой сходят с

ума... Так почему бы не сойти и ему, теперь, когда жестокая игра кажется ему

бесполезной и безнадежно проигранной...

Безутешный смех затих и хозяин подземелий заговорил спокойно и

сдержано.

– Проследите, чтобы она не досталась никому из братьев! – строго

приказал он, развернулся и зашагал обратно к густой тени сумрачных тоннелей

переживших не один век людской истории.

Глава 5 Светлячок и Мор

В любом городе есть старые, заброшенные дома, бесхозные склады,

опустошенные цехи или заводы, недостроенные железобетонные каркасы.

Именно эти здания создают фон таинственности вокруг и влекут к себе

посторонний взгляд. Над ними витает ореол волшебства, неясная тревога,

всплеск тонкого, как тетива страха.

А самый таинственный северный город был настоящим рассадником

недостроенных, опустевших и позабытых строений.

В одном из таковых и жила таинственная маленькая девочка по имени

Меган.

Как и все обитатели Истока, она была немного чудная, и кажется чуть не

в себе.

Завидев своих гостей в пустой оконной раме, она вскочила на ноги и с

дикими воплями радости понеслась к выбитой двери.

– Это она? Та самая? – не помня себя от волнения, завопила девочка.

Черноволосый мужчина ответил коротким кивком головы и слабой

улыбкой.

82

Тогда Урита угодила в жаркие объятия приветливой сверстницы.

– Я даже не поверила когда узнала! Сам светлячок заявился в наш

городишко! Это такая радость! – взволновано затараторила она, перебивая сама

себя.

Урита растерянно молчала, смущенная горячей встречей.

Меган оказалась очень славной и симпатичной девушкой ее возраста, с

густыми черными волосами, в которые она умудрялась вплетать увядшие цветы,

ленты, кружева и просто сухие ветки. Создав на своей голове что-то весьма

похожее на гнездо.

Такой же праздный беспорядок царил в ее одеждах. На ребенке было

сразу три платья, одно натянутое поверх другого, сверху кашемировая кофта,

еще цветные колготки и лаковые туфли, в местах потертые. Но, несмотря на

свой сумбурный вид, казалась Меган расторопной и представительной.

Все слои ее облачения были свежие и выглаженные, волосы чистые, лицо

светлое, с большими умными глазами. Правда раз за разом в ее взгляде

проскальзывала тень безумия и отрешенности.

Но в целом Меган создавала очень хорошее впечатление.

Она пригласила обоих гостей в свой странный дом. Где все было устлано

цветной фольгой, подарочной бумагой и конфетными обертками.

Пол, обшарпанные стены и даже потолок, были увешены пестрыми

занавесями, что превратило помещение в большую коробку от подарка.

– Прошу, располагайтесь, – пропела юная Меган и указала на старые

кресла с дутой обивкой, что местами потерлась, а из ткани выпирала белая

вата...

Сама Меган подбежала к кухонному столу, и стала что-то творить,

управляясь с тяжелым металлическим чайничком, белыми чашечками и

большой плетеной корзиной.

– Честно сказать не ожидала, что вы сами приведѐте ко мне светлячка! –

конфетную комнату озарил ее звонкий и радостный смех.

83

А через минуту Меган возвратилась к гостям с большим цветастым

подносом в руках. На стертых мальвах разместились две чашки и большая

тарелка с печеньем.

– Угощайся, угощайся – повторилась девочка, настойчиво протягивая

Урите поднос.

– Спасибо... – промямлила она, рассеянно поглядывая на своего спутника.

Но юноша безмятежно и как-то величаво восседал в своем кресле,

загадочно улыбаясь и ничего не говоря.

– Ну а теперь... – опустив поднос на пол, Меган энергично отряхнула свои

руки и уставилась на гостью, – Я так понимаю, что светлячок пришел за

ответами? – догадалась девочка и заулыбалась.

– Меня зовут Урита, – осторожно поправила гостья, и вжалась в мягкую

обивку.

– Знаю, но ведь Светлячок звучит гораздо веселее, не права ли? – шустро

отмахнулась Меган и продолжила уже спокойней, – В Исток может привести

всего две дороги. Жуткая нужда и зверская глупость, – Меган хихикнула

довольная своей тонкой шуткой.

– Но сегодня я увидела, что существует и третья, это предназначение.

Предназначение влечет каждого, хочет он того или нет. Это точно магнит,

который управляет и корректирует все наши действия, наши движения и

поступки.

От этого не сбежать, не уйти и не спрятаться. – Меган сощурила глаза,

заговорщицки улыбнувшись.

Ее речь вдруг стала кристально чистой, внятной, четкой и

вразумительной, взгляд спокойным и сосредоточенным.

– Ты немного похожа на эльфа, да, Светлячок? – полюбопытствовала

девочка, резко сменив тему, столь легко и свободно, что Урита снова

почувствовала себя зажатой в угол. Не успела она вникнуть в серьезный

разговор, как опять оказалась над бездной безрассудного легкомыслия.

84

– Если почитать книги и правда ты смахиваешь на этот магический народ,

– захохотала она.

Урита в ответ стала бегло ощупывать свое лицо, пылая от смущения.

Высокие скулы и едва заметные впадины на щеках, тонкий нос, плавная линия

вытянутого подбородка, глаза не совсем раскосые, но что-то от формы миндаля

в них было.

Но эльфы ведь славились тем, что были остроухими? У нее уши было

маленькие и округлые. Правда она была тонкая и хрупкая, почти костлявая с

нездоровой бледностью кожи. Но в фольклорах эльфы всегда упоминались как

красивые и статные существа, грациозные и изящные.

Урита растерялась, к чему были эти разговоры о феях и эльфах? Она

начинала ощущать укол обиды и легкое раздражение.

– Не сердись, Светлячок. С кем еще я могу сравнить тебя? Таких как ты,

принято называть волшебными именами, так уж повелось. И наша глухомань не

исключение. Правда, здесь у нас водятся свои собственные сказочные существа,

и вскоре ты в этом убедишься.

Меган снова стала серьезной, ее милое округлое личико вдруг

заострилось, тонкие брови опустились к переносице, зеленые глаза стали

задумчивыми и внимательными.

– Они живут среди обычных людей уже довольно давно, не век и не два и

даже не одно тысячелетие. Они здесь также давно, как и... – Меган запнулась,

переведя взгляд на второго гостя, – Как и другие... – Она умело скрыла

истинную суть фразы.

– Кто они? – поинтересовалась Урита, нервно сжимая чашку в руке.

Сейчас ей должна была открыться одна из множественных тайн,

нависавших над этим забитым городком тяжелыми занавесями. Ответы на

многочисленные вопросы, что расследовала их команда.

Меган вяло улыбнулась и кивнула.

85

– Всему свое время, Светлячок. Слушай, ты должна сама понять с кем вам

тут придется столкнуться. Я не могу взять и рассказать тебе все, это древне

табу, понимаешь?

Слово табу Урита уже до этого слышала от другого ребенка. Правда был

ли то ребенок?

– Они очень опасны, и жили уже очень долго, приумножая свою силу и

власть. Теперь их рассадником стал наш Исток. Должна сказать их магия

потревожила древние силы, спавшие в подземельях. Давних стражей, что были

оставлены караулить наш дом, – И снова ее глаза едва коснулись бледного лица

мужчины, и суетливо возвратились к Урите.

– Я знаю? среди вас есть еще один "другой". Так вот, ты должна

предупредить его не действовать безрассудно! Они знают о вашем приезде, как

и я, как все местные дети.

Для них не тайна ваше происхождение и ваша цель, и они устроят,

непременно устроят на вас дикую охоту, или западню. Ты, Светлячок, для них

страшнейший враг, и в одночасье дорогостоящий трофей, не подставляй голову

под петлю! – Меган деловито сложила руки на коленях.

Сейчас она вела себя и говорила совсем как взрослая, повидавшая немало

в своей жизни, и обремененная большим жизненным опытом женщина.

Урите такая манера выражаться была знакома. Она сама недалеко ушла –

после пережитой травмы ее психика испытала непоправимый сдвиг, сложный и

пока что неизученный "ущерб", названный надоедливыми врачами патологией.

Эта самая патология позволяла ей видеть суть некоторых вещей, что

скрывалась от простых глаз. Знать, чувствовать гораздо больше, чем мог

обычный человек, и поджигать вещи на большом расстоянии... Правда

последняя ее способность не была раскрыта в полной мере, и применять ее без

присмотра исследователей Урите строго запрещалось.

"Такая же" – подумала девочка с волнением.

Но что за травма могла изменить Меган? Хотя сама по себе жизнь в

подобном месте уже было серьезным испытанием.

86

– Я бы конечно посоветовала вам убираться из нашего города подобру-

поздорову, если бы ваша помощь так отчаянно не была бы нам нужна!–

чистосердечно призналась Меган. Когда она говорила это, глаза ее просто

светились. Светились как два светлячка в темноте...

– Если тебе вдруг понадобится помощь, поддержка или совет, не

раздумывая, обращайся ко мне. Я здесь можно сказать главная.

Урита округлила глаза от изумления, ее тонкие брови взлетели верх ко

лбу.

– Не думай, у нас здесь есть совет и администрация и все как полагается,

только все эти учреждения просто отвод глаз, – Успокоила ее Меган, заметив с

каким беспокойством гостья смотрит на нее.

Она еще раз весело рассмеялась.

– На взрослых не всегда можно положится, тем более на наших. Они ведь

забыли что такое чудо, и как следует верить. А в Истоке без этих двух качеств

никак не прожить. Тем более они чрезмерно рассудительны и рациональны, да и

ищут совсем не то, что нужно. Ничего, ты вскоре сама все поймешь. Ты

отгадаешь нашу маленькую тайну.

Меган поднялась с табурета, что поставила для себя напротив гостей, и

развернулась к кухонному столу. Но потом, вспомнив что-то, резко обернулась

к Урите.

– Ах да, совсем забыла! Не ищите здесь у нас болезни. Никакой эпидемии

нет, и не было в помине! Это тоже отвод глаз, для того чтобы прикрыть

внезапные и многочисленные пропажи горожан.

– Но почему они пропадают? – Урита рискнула вставить свой вопрос в

непрерывный монолог чернявой девочки. Меган лукаво улыбнулась.

– А тут все просто, их съедают.

Только вот звучало это признание совсем не просто. Значит в этом

городке на самом деле все так запущено, кто-то или что-то охотится на людей,

прячась за широкими плечами властей, что списывает все бедствия на болезнь.

А никакой эпидемии на самом деле и нету вовсе...

87

На этом свидание с сумбурной Меган закончилось. Больше девочка

ничего толкового не сказала, проводив гостей улыбкой Чеширского кота.

Урита шла молча вслед за черной фигурой своего безмятежного спутника,

погрузившись в свои тревожные размышления.

Подумать на самом деле было о чем, тем более что в компании

загадочного брюнета ей не было так страшно как прежде. И шагать серыми

широкими улочками, петлявшими мимо запертых домов, одиноких пустых

скверов и темной воды речки, можно было, не оглядываясь по сторонам, не

прислушиваясь к шуршанию сухой листвы или далеким гулким шагам в

утрешнем тумане.

Урита стала перебирать те сведения, что ей сообщила Меган, необычная

девочка с необычным именем, тайно заправлявшая в городе если не всем, то

вероятно многим.

В Истоке поселилось какое-то зло, что крало горожан прямо из их теплых

домов и списывало пропажи на некую болезнь, а официально в отчетах на

миграцию. Это значило, что это зло имело доступ к бумагам, к городской

"управе" и вероятно влияло на местных чиновников и органы правопорядка.

Из этого следовало то, что это зло давно прибрало власть в Истоке в свои

лапы, и укоренилось довольно глубоко в его серую твердую почву.

Что же дальше? Из путаных слов Меган и той девочки с детской

площадки, выходило, что она сама прибыла как раз вовремя и к месту, чтобы в

паре с Алтасаром разобраться с коварными врагами, и положить конец

бедствиям измученного городка.

Но решить их беды будет не так и просто, ведь есть некие табу, и еще

силы, названные Меган просто "другие", и если они не эльфы и не феи, то кто-

то им подобный "магический", и живший в городе задолго до появления зла.

В уме складывалась довольно расплывчатая картина, и Урите ничего не

оставалось, как оставит дальнейшие догадки на потом, возвратить внимание

своему проводнику и городским красотам.

88

Пройдя мимо очередного ряда одинаковых домов, Урита сделала

окончательное заключение. Исток был странным и страшным местечком.

"Пожалуй, никакая Трансильвания с ним не сравнится". От зябкого ветра

пробирала дрожь, и не помогала ни кашемировая ткань пальто с подкладкой, ни

длинный красный шарф. Тепло словно бы само по себе покидало тело Уриты,

его высасывала сама тягостная атмосфера, повисшая над зловещим местом.

– Используй свой огонь, – ласково подсказал ей чернявый юноша, не

оборачиваясь к Урите.

Девочка вздрогнула и съѐжилась еще больше, усердно растирая

замѐрзшие руки друг о друга.

– Ты же знаешь, как это делать? – уточнил он все также спокойно и

учтиво.

– Я могу сжигать вещи только под влиянием сильных эмоций, – возразила

Урита тихо.

Мужчина вдруг рассмеялся, тихо, но раскатисто – так, что Урита даже

подпрыгнула на месте от неожиданности.

Как бы сильно он не походил на Алтасара внешне, юноша точно проявлял

больший спектр чувств, чем ее опекун.

– Я говорю не о разрушающей силе твоего пламени, – мягко возразил он.

– А ты ведь можешь согреться, если захочешь.

Урита растерянно глядела ему в спину и молчала.

– Ясно, мой брат тебя ничему не учил, – заключил он тихо, – Хочешь, я

побуду твоим наставником?

Урита не знала, что и ответить на такое щедрое предложение. Ей давно

хотелось поговорить с кем-то, кто знал бы что-то конкретное о ее загадочной

силе. С кем-то, кто смог бы ей объяснить какова же природа этого "феномена".

– Меня хотят вылечить, от этого... огня... – неловко пробормотала Урита.

– Ты ведь не больная, чтобы тебя лечить, – улыбнулся он. И впервые

оглянулся, что бы посмотреть на идущую за его спиною печальную девочку.

89

– Урита, это дар, а не проклятие. Дар, а не болезнь. А дар всегда нужно

использовать по назначению, без страха и сомнений.

– Я не знаю, в чем мой дар... – она отвела глаза в сторону. Почему-то

жутко смущаясь его пристальному вниманию, его ярких очей.

– Знаешь, просто отрицаешь это. Не нужно отрицать. Принимай себя

такой, какой ты есть. Ты не монстр и не чудовище и поверь мне, ты никакая не

ущербная. Не стесняйся меня, я хочу быть твоим другом, Урита, – он

остановился, ловко поймав ее тонкую холодную руку в свою теплую ладонь, – Я

уже так давно не встречал никого тебе подобного... Честно говоря, я завидую

брату. Ему удалось заполучить такую драгоценность, и он сумел отыскать тебя

первым. Но ведь все поправимо в этом мире, – шутливо заметил он.

Уриту последнее замечание немного испугало. Она подняла свои большие

голубые глаза вверх, на возвышавшегося перед ней молодого мужчину. Он

улыбался ей, тепло и внимательно отвечал на ее взгляд. Он казался таким

милым и славным, но что-то в нем было не так. Что-то грозное, могучее,

смертоносное скрывалось под его галантными манерами, деликатными словами,

учтивым взором. И это что-то заставляло Уриту трепетать от чистого ужаса.

Правда, слабого, еле заметного, но никуда не пропадающего.

– Ты большая драгоценность, Урита, настоящий клад, несметное

сокровище, – продолжал он настойчиво и с чувством, – Такая как ты стала бы

достоянием любого клана, любой фамилии.

А ведь Урита и семьи своей не помнила, и прошлого... "Урита" стала

подменой кого-то другого. Напуганной, маленькой девочки, окруженной

черными тенями в дождливой ночи. Только вот какой девочки? Она никак не

могла вспомнить.

Он провел ее почти до самых ворот наскоро сколоченной базы, но сам

остановился за поворотом и оттуда провожал юную Уриту взглядом.

Она не знала, почему ее благодетель не хочет подходить к штабу, но

поспешно, под его надзором, побрела к двухэтажному домику.

90

– Могу я узнать ваше имя? – спохватилась Урита. Отойдя от незнакомца

всего на три шага, она обернулась, обеспокоенно взглянув на него. Мужчина

улыбнулся и плавно кивнул головой.

– Можешь звать меня Мор, – прошептал он самими губами, но каким-то

образом Урита его расслышала.

Холодный ветер донѐс его слова до неѐ, и девочка тут же передѐрнула

плечами, съежилась, услышав такое имя.

Она растеряно кивнула головой, в знак прощания. Развернулась и

посеменила по асфальтной тропинке к тяжелой кованой изгороди, больше не

оглядываясь.

Прямо перед дверью ее уже ожидал Алтасар, и одного взгляда на опекуна

девочке хватило, чтобы понять, ее ждут очередные нравоучения.

– Урита как это понимать!? Где ты была? – громко потребовал

обеспокоенный агент.

Он загородил входные двери дома, так чтобы девочка не смогла

проскользнуть мимо него.

Урита остановилась на расстоянии вытянутой руки и опустила голову.

Отвечать она не собиралась. В последнее время их отношения и без того

были весьма шаткими и непрочными, а как только Урита прибыла в Исток, ее

поведение стало и вовсе невыносимым.

– Урита! – позвал опекун, сам приблизившись к молчаливому ребенку. –

Отвечай мне! – Потребовал он гневно.

Но Урита продолжила свою игру в молчанку, хоть плечи ее и дрогнули от

его строгого обращения.

– Не хочешь говорить, значит? Ты хоть представляешь, как я

беспокоился! Я обегал весь этот треклятый город, даже к Даниилу обратился за

помощью! Мы не играть приехали, мы здесь с очень важным заданием,

постарайся понять это и не веди себя как ребенок! Потому что, рано или поздно,

даже мне надоест терпеть твои капризы! – гневно пригрозил он.

91

Урита резко вскинула голову, подняв глаза на его лицо, и в них было

столько обиды, столько ярости, что Алтасар невольно попятился.

– Не говори так, словно я вещь, которую можно выбросить, как только

она перестанет быть нужной! Я ребенок! Самый настоящий ребенок! – отчаянно

запротестовала Урита, размахивая руками, раскачивая головой.

По щекам ее серебром потянулись тоненькие ручейки слез.

Она плакала надрывисто, громко, запинаясь словами, и выжигала

ошеломлѐнного мужчину пылким взглядом.

– И я знаю, что это за ответственность! Пока вы все тут пылитесь, за

вашей бесполезной техникой я искала ответы! И я нашла некоторые из них! –

заявила девочка, бросив эти слова, выплюнув прямо ему в лицо.

Алтасар удивился еще больше, он уже начинал сожалеть, что затеял этот

разговор. Хорошо хоть улица была пуста, и никто не мог подслушать их

семейной ссоры. А еще он видеть не мог, как Урита плачет, совесть тяжелой

гирей опустилась на его сердце.

– Прости, Урита я не хотел... – зашептал Алтасар.

Он искренне раскаивался, что довел ребенка до такого состояние, но

когда он потянулся к ее плечу, чтобы дотронуться до неѐ, извиниться, Урита

резко отскочила назад.

Она не хотела ни видеть его, ни ощущать его близости. Кажется, она

просто ненавидела его в это самое мгновение. И если бы могла, то непременно

сожгла бы своим пламенем.

– Урита, не наказывай меня так. Прости, я был не прав, я не должен был

давить на тебя, – взмолился Алтасар, смягчив голос.

– Я ведь знаю! Знаю, что не нужна тебе! Всем вам! Я просто очередной

экспонат, который необходимо изучить и замариновать под стеклом!

Эксперимент, над которым можно ставить опыты! И как только вы найдете, что

же во мне зарождает огонь, вы выбросите меня точно хлам! – она заревела еще

громче.

– Урита это не так! – горячо возразил Алтасар.

92

Ему было больно смотреть на девочку в таком стенания, и он мысленно

выругал себя за свои глупые слова.

"А ведь когда-то она меня любила" – вспомнил он, с сожалением. Те

прекрасные, светлые дни, те счастливые мгновения, когда Урита ему улыбалась,

когда держала его за руку и доверялась ему, точно старшему брату или отцу.

Сейчас эти дни казались так невозможно далеко, а то прошлое, похоже,

безвозвратно кануло в Лету.

За спиной ребенка вырисовалась высокая фигура мужчины в светлой

дутой куртке с повязанным поверх серым шарфом и короткими светлыми

волосами.

Даниил появился, как нельзя некстати, застав настоящую семейную

баталию.

Но Урита больше и словом не обмолвилась, ничего не ответила агенту, не

поприветствовала нового гостя. Она просто метнулась к двери, проскочив мимо

опекуна и рванув ее на себя, молнией влетела в помещение, скрывшись там.

Все это произошло за доли секунды, и ни Алтасар, ни Даниил, не успели

отреагировать на очередную выходку девочки.

Наконец, когда легкий шок прошел, а оцепенение спало, Алтасар тяжело

вздохнул, опуская свои плечи. Даниил неспешно приблизился, удостоив его

короткого взгляда.

– Она чем-то сильно расстроена, – Подметил он весьма точно, серыми

глазами отыскав нужное окно на втором этаже.

Вероятно, Урита направилась в свою комнату, заперлась там и сейчас

плачет в полном одиночестве на кровати в обнимку с любимой игрушкой.

– Да, – тихо подтвердил Алтасар.

Урита вела себя жестоко и не знала, что это ему сейчас тяжелее всего. Она

совсем не хотела понимать его чувств по отношению к ней, принимать его

заботы. Не видела, как он боится ее потерять, как раскаивается в том, что его

руки связаны.

93

– Ты обидел ее? – полюбопытствовал блондин. Алтасар ответил, покачав

головой:

– Моя единственная вина пред ней и самая страшная ошибка, это то, что я

позволил департаменту медицинских исследований забрать ее... Она никогда не

простит мне этого, – Алтасар почему-то решил признаться в том, что уже

долгое время терзало его.

– Дети никогда не забывают обид, – мудро заключил Даниил, но уходить

не спешил. Толи он испытывал некое сочувствие к молодому агенту, толи

наконец-то начал понимать в какой сложной ситуации тот оказался.

– Я не знаю, где была Урита все это время, но у меня есть некоторые

догадки, – Он резко сменил тему, и дождался, когда Алтасар взглянет на него,

чтобы продолжить уже тише, – Я полагаю, в этом замешана Меган.

– Меган? – переспросил Алтасар.

– Меган, девочка, что втайне заправляет всеми делами города, – объяснил

Даниил твердым, как сталь, тихим голосом.

– Истоком управляют дети? – это было действительно новостью для

Алтасара. Прежде ему не приходилось сталкиваться с наглядным примером

Нетландии15, впрочем, как и с реальными доказательствами существования

подобной страны.

"Не страна, но целый город, в котором, вполне возможно, спрятался и

сам Питер Пэн" – так думал Алтасар, следя за тем, как дети маршируют вокруг

покинутого здания. Затем они разбились попарно и разошлись по разным

веткам улиц, серой сетью оплетавшим весь Исток. Точно гарнизоны, что

целенаправленно патрулировали город, следя за порядком.

15 Нетландия - вымышленное место, в котором происходит действие произведений Джеймса Барри о Питере Пэне и работ, основанных на них. Впервые Нетландия упоминается в 1904 г. в пьесе Дж. Барри «Питер Пэн, или мальчик, который не вырастал» (англ. «Peter Pan, or The Boy Who Wouldn't Grow Up»), а затем в 1911 г. в написанной на её основе книге «Питер Пэн».

94

Только вот, дети не должны заботиться о порядке – это ведь обязанности

взрослых.

– У нас дети предоставлены сами себе, старшие не вмешиваются в их

жизнь, – объяснил Даниил, заметив, куда устремлѐн внимательный взгляд его

спутника.

– Неужели из этого вышло что-то хорошее? – засомневался молодой

агент.

– Поверь мне вышло более чем хорошо. Никто не насаждает этим детям

дурных привычек. – Даниил пожал плечами, отступая от гостя.

– А я всегда думал, что вредные привычки появляются сами собой...

– Они результат негативного влияния социума на личность. Если это

влияние ограничить, а тех, кто может подавать дурной пример изолировать, то

на детскую психику нечему будет оказывать пагубного воздействия, –

Решительно продекламировал юноша.

– Не знал, что ты еще и психолог, – Алтасар иронично улыбнулся. Даниил

на его укол никак не отреагировал и тогда агент продолжил, – Неужели

взрослые совсем не следят за детьми? Кто же их кормит, одевает...

– Почему же, приглядывают, конечно. Любовь это ведь самый лучший

стимул. Многие местные любят своих детей, они дают им пространство

творчески развиваться, но другие предпочитают просто не вмешиваться. Через

какое-то время дети смогли соорудить собственную пирамиду в городе Истоке,

и живут по своим законам и порядкам.

– Какие-то у вас неправильные дети, – заключил Алтасар.

–"Неправильные пчелы, наверное, делают неправильный мед" –

ухмыльнулся Даниил, подражая ироничной улыбке агента, – Пойдемте, я

представлю вас Меган. – С этими словами Даниил вышел вперед, уверенно

шагая по грунтовой тропинке прямо к покинутому зданию.

Меган оказалась миловидной брюнеткой примерно одного возраста с

Уритой. Одета она была в беспорядочное многослойное убранство из

95

нескольких платьев, разных чулок и туфель; с пышной прической, в которую

было вплетено все, что только могло попасться девочке под руку.

Она уже заметила приближение гостей и сложила руки на дутой юбке

нижнего платья, дожидаясь, когда они подойдут ближе. По обе руки от нее

стояли два мальчика, светлый и темный, почему-то они казались не просто

друзьями Меган, а ее личной охраной.

"Все чудесатее и чудесатее. Странный ты городок подобрал себе, брат" –

подумал Алтасар, глазами провожая марширующих детей.

– Приветствую Даниил, – первым начала Меган.

Она схватилась за края юбки, словно собираясь сделать книксен16, но

затем просто приподняла их и улыбнулась. В ответ юноша кивнул головой,

ответив также официально.

– Приветствую, Меган.

Даниил вел себя предусмотрительно и учтиво точно обращался с дамой

старше себя статусом или возрастом. И в первом и во втором Алтасар искренне

сомневался. Меган не выглядела, как представитель дворянского рода или

носитель голубой крови.

– Что привело вас ко мне? – Меган сразу перешла к делу, окинув мужчину

стоявшего за спиной Даниила коротким пытливым взглядом, затем улыбнулась

чему-то лишь ей известному.

– Сегодня днем одна из приезжих пропала, временно, мы нигде не могли

найти ее. Подозреваю, что ты имеешь к тому какое-то отношение? – Данил

сразу выложил все, также не став юлить и любезничать, чему Меган довольно

улыбнулась.

– Вы полагаете, что я ее выкрала? – усмехнулась она и продолжила весело

и оживлено, – Но Даниил, милый это ведь не я краду людей по ночам, тебе это

прекрасно известно.

16 Книксен: женщина чуть сгибает свои ноги в коленях и делает лёгкий кивок головой. Приседание в книксене не столь глубокое, как в реверансе, и выполняется быстро.

96

Она ослепительно улыбнулась, и снова рассмеялась с нотками безумства в

голосе.

– Я полагаю, ты ее задержала, рассказав что-то или же, по чьей-то

просьбе, привела сюда.

Губы Меган растянулись почти до самых шей, и это что-то слегка

напомнило Алтасару. Такую полу хищную улыбку, он уже где-то видел, но то,

что последовало за ней, было малоприятным.

– Даже если так, ты же знаешь, я не обязана обсуждать с тобой что либо.

Неужели та девочка не вернулась? – глаза ее обратились к черному агенту,

довольно блеснули и возвратились обратно к Даниилу.

– Я знаю, но рассчитываю на твое понимание, Меган. Это ведь вовсе не

игрушки, не забавы, мы все можем погрязнуть в войне.

– Ах, и пришельцы должно быть наше единственное спасение? – Меган

словно бы знала следующий вопрос заранее, поэтому сразу же ответила, – Я не

сделала ничего девочке, она пришла искать вопросы, и я ей дала ответы.

Конечно же, я не могла сразу рассказать ей всю правду, так что – я намекнула, –

На последнем слове, девочка сделала особое ударение.

– Ответы на то, что на самом деле происходит в этом городе? – догадался

Алтасар.

Меган коварно улыбнулась, но ничего не добавила.

– Если хотите оглядеться, мои помощники проводят вас. Саша, Тоня! –

обратилась она к стоявшим рядом мальчишкам, те с готовностью вытянулись и

заулыбались.

– Благодарствуем, – Даниил заулыбался в ответ и кивнул головой в знак

признательности.

Мальчики заторопились к асфальтной дороге, покидая заброшенный дом.

Они, как и полагалось проводникам шли впереди, указывая дорогу Даниилу и

молодому агенту.

97

– Если Меган заправляет городом, то, должна быть в курсе того, что

происходит. Она точно знает – кто виноват в пропаже людей… – догадался

Алтасар.

Это было очевидно. Ведь кто бы ни держал власть в определенном месте,

его ставят в курс дел многочисленные помощники, единомышленники и

должники.

– Но Меган ничего не станет вам рассказывать за красивые глаза, так

сказать... Такова ее природа, – Даниил пожал плечами и двое мужчин снова

погрузились в короткое молчание.

Город был не так уж безлюден, как показалось вначале. Мирная паства

тихо бродила по серому асфальту под серыми небесами, и не обращала

внимания на посторонних. Правда даже редкие прохожие Истока казались

клейменными печалью, безвольными и апатичными созданиями.

Вероятно все дело в пропаже их друзей, близких и родственников.

Согласитесь, сложно держать мысли в узде, а голову в холоде, когда

кругом твориться сплошная чепуха.

Одна представительная дамочка в пальто с собольим воротником, гордо

вскинула подбородок, когда Даниил и Алтасар прошествовали мимо.

– Они не всегда были такими замкнутыми, – прошептал Даниил – почему-

то ему стало стыдно за своих сограждан.

– Должен признать, пока что это самое унылое место из всех, что мне

когда-либо встречались, – молодой агент улыбнулся.

– Да, здесь у нас и правда очень... неповторимо... – Даниил подобрал

более-менее подходящее слово.

– И здесь у вас твориться что-то очень мерзкое, – добавил за него

Алтасар.

Он еще не видел исполнения предсказания Уриты, но нутром чуял, что

день тот не за горами. "Когда вещи начнут оживать..."

98

Размышления агента прервал голос Даниила – молодой мужчина умел

заговаривать в самое неподходящее время. Но на этот раз агент не стал просить

его замолчать. По лицу Даниила было видно, что он собирался открыть своему

новому знакомому какую-то весьма важную тайну. То, что может помочь им в

расследовании.

– А вы слышали о древнем проклятии? – уточнил юноша, глядя прямо

перед собой, совершено не реагируя на редких прохожих и однообразные дома.

Правда одна высотка в Истоке все же была – она обозначала

своеобразный центр провинциального городка, мрачным черным обелиском

нависая над его стройными улочками.

Что это за здание и кому оно принадлежит, Алтасар так и не успел

выяснить, но вполне возможно, что это была гостиница. Должен же быть даже в

таком необычном городе отель или гостиница, где приезжие могли

остановиться и пожить. Правда, на ночь окна в высотном сооружении не

загорались, а вокруг него не появлялись люди...

– Проклятье? – переспросил Алтасар, с любопытством прислушиваясь к

словам Даниила.

– Да... Говорят, что наш город особенный и не только оттого, что тут

отношения между горожанами не похожи на то, к чему все привыкли в обычном

обществе, но и потому что в подземельях Истока некогда располагался древний

храм.

Он был возведен тысячелетия тому назад неясно кем и неясно для кого.

Вероятно для поклонения неким таинственным силам – может стихиям, может

чему-то небесному и сакральному. Тем не менее, храм этот всегда был

священным местом, запретным для посещения. Только жители, тогда еще

небольшого поселения, имели право входить в храм и проводить там

положенные обряды. Со временем жрецы стали обустраивать город вокруг

своего святилища и так на этом месте вырос Исток. Все жители далекие

потомки древних жрецов, что забыли свои корни и утратили связь с веками...

Мы жили мирно и тихо под защитой незримого храма, или сил что этот самый

99

храм себе облюбовали... Пока однажды чужаки не вторглись в Исток и не стали

здесь вводить свой порядок. Чужаки не чтили наших законов и умудрились

нарушить баланс, гармонию, что установилась в городе. Пробудив ото сна

древние силы призванные защищать храм, и следить за порядком в Истоке... В

общем, так оно или нет, но пробудив древних стражников и нарушив баланс,

чужаки навлекли на весь наш город проклятие...

Даниил замолчал, зачем-то оглядевшись по сторонам. Убедившись, что их

никто не подсушивает, он тревожно вздохнул.

"Да, Исток, наверное, и, правда, уникален, не зря ему здесь так

понравилось..." – подумал Алтасар, но не сказал ничего Даниилу, дав юноше

возможность продолжить.

– Этой легенде много лет. Правда храма так никто и не нашел. У нас

когда-то даже археологи гостили – тщетно старались отыскать древнее

святилище и разгадать его загадки. Но, увы, они были вынуждены покинуть

Исток не солоно хлебавши, – Даниил развел руками.

Мальчики, маршировавшие впереди, не подавали виду, что слышат, о чем

разговаривают взрослые. Они просто беспрекословно выполняли поручение

Меган – увести гостей – вот они их и вели их, не задаваясь лишними вопросами.

Какое похвальное послушание…

– И в чем же суть этого проклятия?

– Говорят, что древние кошмары будут высвобождены, чтобы наказать

повинных. И, пока они будут скитаться по ночным просторам города, всюду,

где они будут появляться, станут оживать вещи... – с подчеркнутым

безразличием пояснил юноша.

Но его слова Алтасара действительно удивили. На мгновение он даже

утратил прежнее самообладание, вспоминая первые слова Уриты, когда она

осмотрела мрачный серый городок повитый туманом и темнотой.

"Город, где пропадают люди и оживают вещи" – есть ли в этих двух

явлениях какая-то связь? Может ли проклятие объяснить то, что приходится

переживать горожанам Истока?

100

– Да... Становиться все интереснее – с улыбкой заключил черный агент и

проводил взглядом особо любознательную женщину в мехах. Она следовала за

ними попятам, все то время, что Даниил рассказывал местное придание...

Поймать любопытную Варвару оказалось совсем не сложно. Стоило

только завернуть за угол одного из домов и прислониться к стене, дождавшись,

когда женщина пройдет мимо.

Алтасар схватил неловкого шпиона, быстро скрутив ей руки.

Женщина недовольно вскрикнула и постаралась отбиться от цепких

объятий, но Алтасар обучался единоборствам. К тому же, от рождения он

обладал большей физической мощью, чем обитатели Истока. Хотя впрочем,

одно исключение все же имелось... Его родной брат. С ним тягаться в силах он

бы не стал, это чревато последствиями для окружающих.

– Что ты вынюхиваешь? Отвечай! – Алтасар без всяких прелюдий

набросился на преследовательницу.

Женщина в ответ притихла, перестав, наконец, отбиваться, но сразу

признаваться не стала.

Пока ее руки не скрутили за спиной с такой силой, что кости могли вот-

вот и сломаться...

– Это... это не я! – завизжала она в ответ, охая и скуля, но юноша не стал

ослаблять хватки.

– Это он тебя послал? Говори! Он? – потребовал Алтасар, не повышая

голоса.

– Он хочет помочь ребенку! – женщина старалась не двигаться, опасаясь,

что крепкие пальцы раздавят ее кости или вывихнуть кисть.

– Вот значит как...

Почему-то он не был удивлен такому откровению. Брат всегда выделялся

тем, что был "очень внимателен". Должно быть, Урита ему действительно

понравилась, иначе тратить свое время на девочку он бы не стал.

– Ее кровь может стать для них панацеей! – завопила женщина, не

выдерживая столь грубого обращения. Она была еще молода, на вид не больше

101

тридцати, к тому же стройная и хрупкая точно ей приходилось заниматься всю

жизнь балетом.

Нанести женщине подобной комплекции серьезные увечья можно было в

два счета. А вот вылечиться ей от травм будет очень непросто.

– Ее кровь? – переспросил Алтасар, слегка разжимая пальцы.

– Да кровь девочки... Они будут на неѐ охотиться! – выпалила

черноволосая незнакомка, и, стоило хватке еѐ противника еще чуть ослабнуть,

как она тут же выскользнула из них, отступая от обидчика на безопасное

расстояние.

– Вы зря влезли не в свое дело! Теперь ребенок и вы сами можете сильно

пострадать! Он знает это и потому послал нас приглядывать за ней! – выпалила

женщина и поспешила ретироваться. Развернулась на черных шпильках и

бросилась бежать прочь, ныряя в следующий закоулок.

Даниил слышал всѐ до последнего слова, однако не сказал в ответ ничего.

Он следил за допросом от соседнего дома, дожидаясь возвращения агента

вместе с парой мальчишек.

Те чему-то улыбались и переговаривались друг с другом на языке жестов.

Хотя, по всей видимости, даром речи ни один из них не был лишен...

– Как любезно с его стороны... – Алтасар внешне никак не показывал

своего отношения к произошедшему. Не было ясно – удивился ли он словам

женщины или же они вызвали у него раздражение. Это было не удивительно –

его только что вполне недвусмысленно назвали непрошеным гостем.

В Истоке заправлял его брат, и вмешательство "извне", им яро не

приветствовалось. Он предпочитал самостоятельно справляться со своими

"проблемами" не прибегая ни к чьей помощи.

Только что поделаешь, в этот раз ситуация закалилась до красна, и приход

родича был неотвратим... Но Уриту не следовало вести сюда, в чем-то он был

102

прав. Девочке не место среди обезумивших упырей17... Ведь, похоже, именно о

кровососах только что вещала эта незатейливая шпионка.

"Исток город вампиров. Кто бы мог подумать?" – Алтасар криво

улыбнулся каким-то своим мыслям и еще раз взглянул на хмурое, остающееся

неизменным небо. Он уже догадывался, чем это место так привлекло

легендарных перепончатокрылых.

Но если Исток и правда был гнездом, кублом упырей, то черная

гостиница, выстроенная так не к месту и не под стиль этого древнего городка,

должна была быть ничем иным как "замком графа Дракулы". Действительно,

где еще следует искать ростки всех бед этого странного городка, если не в

самом неприступном и самом необычном месте. Но, безусловно, внутри здания

выискивать было нечего. Другое дело, что находится под ним...

– Даниил, кажется, я знаю, о каких чужаках гласит эта ваша басня, –

теперь он обращался непосредственно к юноше, и Даниил немедленно ответил

ему кривой гримасой и насупленными бровями.

"Странно, и как это я раньше не заметил, насколько этот мальчик

бледный" – Алтасар находил все больше подтверждений своей новой гипотезе.

– Неужели? – Даниил не спешил признаться, как и Меган, но вероятно у

их молчания были свои серьезные причины. Винить их в сокрытие правды было

бы жестко и глупо...

Нужно просто разобраться с теми картами, что его братец и их

совместный неназваный враг приоткрыл ему лично.

– Думаю, ночами у вас тут очень шумно. Лунный свет, летучие мыши –

романтика. Не так ли, Даниил?

Юношу аж перекосило от такого тонкого намека. Ведь упыри существа

исключительно ночные и в дневное время привыкли спать. Конечно, в Истоке

им жилось хорошо круглые сутки. На небе нависали грозовые облака, и ходить

17 Упы рь в славянской мифологии — живой или мертвый колдун, убивающий людей и сосущий из них кровь (иногда поедающий людскую плоть). Здесь: упырь = вампир (прим. Ред.)

103

под рассеянным солнечным светом они могли без опаски для своей бледной

кожи.

Уриту ждали здесь, и теперь он знал этому причину. Он сам позвал его

сюда и сам же посылает следить за ним... Что дальше? Он похитит Уриту?

Заберет "бесценного" ребенка у своего брата? Ведь в девочке крылось

бесценное пламя, дарившее свет и жизнь, но также испокон веков сеявшее

смерть и разрушения.

Урита сидела в своей комнате и никого не хотела к себе пускать. Хотя

несколько раз из-за двери с ней пыталась заговорить Катя. Так Урита назвала

про себя агента Говард. Все равно ласковым словам и утешительным речам она

открывать замок не стала.

"Обойдется и без меня..." – так решила Урита, шмыгая носом и утирая

влажные глаза ладошками.

А затем выглянула из окна. Начинало смеркаться.

Урита привыкла, что вечера обычно наполнены ярким алым и цветами

чистой небесной лазури. Но в Истоке закатное свечение окрашивало серые,

окутанные тучами небеса, в тусклые, печальные краски. Правда несколько раз

она видела, как солнце пробивается из-за облаков. Золотой диск, затерявшийся

за молочной пеной бескрайнего океана облаков. Это также происходило под

окончания дня.

Странный город со странными причудами в природе и странной

погодой...

Первый раз в жизни она видела медные лучи светила в первый день, когда

повстречала странную девочку, а второй раз... Пожалуй, это и есть второй раз.

Урита поднялась с кровати, выпуская, наконец, мокрого от слез кролика и

выглянула в приоткрытое окно.

Кроме волнообразных домиков за редкими коваными ограждениями,

серого асфальта, свинцовых туч и редких желтых деревьев, она ничего не

видела. Исток был весьма однообразен в своей цветовой композиции.

104

Ни тебе неоновых витрин, ни белых фонарей, ни дорогих ночных клубов,

ни скоростных шоссе или парковок…

Странный северный городок на отшибе весьма большой страны...

Урита уже хотела прикрыть окно, чтобы спрятаться от промозглого

северного ветра, но что-то остановило ее, что-то привлекло ее взгляд к

высокому ограждению их временного штаба.

В бархате вечера еѐ взгляд уловил высокий силуэт. Это была стройная

фигура в черном плаще с темными волосами. Урита нервно вздрогнула, тут же

позабыв, что только что плакала. Она узнавала эту фигуру. И, кажется, даже на

таком расстоянии ощущала пристальный взгляд серо-пурпурных глаз.

– Мор, – прошептала девочка необычное имя того, кто так пристально

наблюдал за ее окном.

Хотя возможно, что-то другое привело ее нового друга к штабу бюро.

Например, его брат? А оказывается, у Алтасара есть брат – весьма загадочный и

таинственный. Брат, что носит столь необычное имя...

Урита давно привыкла к именам и прозвищам "со значением". Всех

спецагентов их организации называли с тонким намеком на их видовую

принадлежность или силу... Хотя большая часть отдавала предпочтения

обычным славянским и "латинским" именам.

– Может, стоило согласиться... – Урита потянулась рукой к окну и

помахала стройной темной фигуре, чего-то дожидавшейся в лучах догоравшего

света.

Урита вспомнила его неожиданное предложение стать ее наставником...

Обучать ее пользоваться своей силой. Ведь она и правда не больна, а одарена...

Этим нужно гордиться и не стоит замыкаться в себе...

Гость вдруг помахал в ответ, поразив Уриту таким дружелюбным жестом.

Ведь, будь на его месте Алтасар, вряд ли он стал бы отвечать на детские

шалости подопечной.

105

Алтасар не играл с ней, как делали взрослые с другими детьми, не водил

на детские площадки и не читал на ночь сказки... По крайней мере не постоянно,

хотя до того как он отдал ее на исследования он вел себя точно старший брат.

Он старался заменить ей родню, забытую Уритой из-за ужасной травмы.

Но когда она возвратилась из медицинского департамента, то сама стала

ограждаться от молодого агента. Старалась избегать его внимания и разговоров

с ним, стала относиться с большей осторожностью... Постоянно ожидая от

мужчины нового предательства, нового удара...

Вероятно тогда она и "повзрослела" окончательно. И цветные шары,

плюшевые игрушки, торты на день рождения, веселые клоуны и пони ей больше

не грозили...

Она осталась одна, но с ним. И некому было подержать ее на руках или

спеть колыбельную. Она росла не как нормальный ребенок, так чего же

ожидали от нее окружающие? Чего ожидал от неѐ Алтасар?

Урита беспокойно опустила руку и фигура за окном поступила так же.

Ей показалась, что она ощущает его улыбку, чувствует как он

"прощупывает" ее взглядом. Так же как это делала она с другими, чтобы

удостоверится в их внимании или присутствии, или чтобы прочесть их сердца...

Так она неоднократно поступала с Алтасаром, но однажды убедившись,

что не найдет в нем того, чего так страстно желает, перестала вникать в

переживания своего друга. Перестала ему доверять... Но... перестала ли она его

любить? Ненавидела ли? Презирала? Боялась?

Урита отошла от окна и с сомнением посмотрела на дверь. Ее надзиратель

должно быть уже возвратился с очередной вылазки в этот тусклый город.

Приняв решение, Урита поспешила к выходу, резко повернула ключ и

вышла в коридор, огражденный от нижней части дома условной вереницей

деревянных столбиков, чем-то напоминавших заборы в саду.

Такой себе своеобразный навесной коридор или открытая галерея, что

маячила над головами людей расположившихся в главном зале, одновременно

выступавшем холлом дома.

106

Никто не обращал на нее "усиленного" внимания, когда Урита

пробиралась из гостиной в небольшую комнатку, где сегодня с утра повздорила

с Алтасаром.

Она не стала стучаться, не стесняясь прерывать разговоры взрослых. А

она слышала, что в комнате велась живая дискуссия. Урита просто толкнула

дверь и вошла внутрь, поспешно закрывая их за собой. Реакцией на еѐ

появление между говорящими было неожиданно наступившее напряжѐнное

молчание.

Она не видела их, но ощущала каждого из них. Алтасар, Катя и Даниил.

Вот кто вел диспут за закрытыми дверьми.

– Урита? – Катя первой обратилась к вошедшей, снова сглаживая тишину

своей женской теплотой.

Но Урите не хотелось ни ее тепла, ни сострадания. Пожалуй, сейчас ей не

хотелось даже, чтобы кто-то проявлял симпатию к ней, как к ребенку... Она

всегда искала только понимания. И, похоже, наконец-то нашла его. В той

черной фигуре, что помахала ей в ответ...

Впервые поступая именно так как было нужно мятежному сердцу девочки

– чуду.

– Они пришли несколько веков тому назад, – Урита заговорила сама. Ей

не задавали вопросы, но она точно знала, что сюжетно ее признание впишется в

прерванный ею разговор.

– Тогда их было мало, но теперь их стало очень много. Правда, им этого

недостаточно... Они хотят большего. Из-за этого нарушили шаткий мир. Мир-

баланс, что веками поддерживался тишиной и спокойствием в этом месте.

Урита сосредоточено смотрела на свои цветные носки.

И вдруг ей вспомнилось, как мягко и тепло Алтасар обращался с ней,

когда она только "пробудилась" в зеркальной комнате в окружении белых

халатов врачей и медсестер.

Как он затем приглядывал за ней, помогал ей одеваться, подражая заботе

родных. Натягивал ей носки и туфли, заплетал косы, и о чем-то весело с ней

107

говорил. Он старался любить ее, и, наверное, не просто старался... наверное,

действительно любил.

Но зачем же тогда он отдал ее на растерзание иголкам и сканерам,

аппаратам и мониторам? Всему тому оборудованию врачей, с которым ей

пришлось познакомиться лично, когда над ней ставили опыты.

Ее тело сканировали, точно источник ее силы можно было увидеть с

помощью простой диагностики... Но очень скоро врачи поняли, что прощупать

очаг ее страной силы, ее патологии им не удастся, как бы они не проверяли ее

кровь реагентами, сколько бы раз не ставили под рентген, клали на

томографию...

– Они пришли издалека. Оттуда, откуда и я родом... – эти слова вырвались

из ее уст, и Урита поспешила продолжить, – И местные для них стали

своеобразным опытом. Как я для исследователей, правда, меня никто не

препарировал, – Урита криво улыбнулась.

Катя невольно вздрогнула от таких слов, Даниил тут же оглянулся на

Алтасара, а тот почему-то побледнел.

Препарировали, неужели Урита всерьез думала, что он мог бы позволить

тем коновалам ее убить?

– Но вот они людей не очень любят... Это в их природе, в их крови. Люди

не просто пропадают, людей сгоняют на опыты. Я теперь понимаю что это за

зло… – девочка, наконец, подняла глаза и решительно, твердо взглянула на

своего опекуна.

Уже самим этим взглядом давая понять, что рассказывает это все ему, и

только ему исключительно. Что пришла откровенничать с ним, а не с Катей или

Даниилом, так сильно ей понравившимся.

– Ты уже знаешь, кто они... А я знаю, что им нужно, теперь знаю... –

Урита не стала уточнять откуда, ведь объяснить природу своих видений

простым подбором слов, никогда не могла, не умела. Это было нечто, не

передаваемое фразами и не имевшим ярлыка обозначений.

– Что? – отозвался Алтасар.

108

Возвратившись, он не стал тревожить свою подопечную. Рваться в ее

комнату или выпрашивать прощения. Он молча страдал от их недавней ссоры и

не подавал виду, что ему было больно сносить обиды Уриты и ее отрешенность.

– Они хотят расселиться... Хотят, чтобы их было больше.

Катя в ужасе вздохнула, догадки Алтасара по поводу того, кем являлись

их противники, она уже успела услышать. Но ни Даниил, ни Меган не могли

сказать этого напрямую. Древним табу им воспрещалось раскрывать свое

истинное происхождения перед смертными. Урита это понимала. Вот для чего

игры в слова, намек на сказочных персонажей и фольклорных существ.

В Истоке действительно имелись свои мифологические создания и это не

кто-нибудь… это были упыри.

Даниил был вампиром, вероятно, им же была и Меган. Вот почему они

ничего не говорили напрямую. Не они нарушили древнюю договоренность. И

не они пробудили химер – как их про себя называла Урита.

– И что же это... Исток их логово? – воскликнула Катя. Женщина так

сильно побледнела, что стала похожа на восковую скульптуру. Она опустила

плечи и сползла на стул, с которого не так давно вскочила, приветствуя

младшего агента.

– Угу, – коротко подтвердила Урита.

– И откуда... Как? Как ты узнала? – запинаясь, прошептала бледная Катя.

– Узнала, – Урита замолчала, несколько мгновений серьезно размышляя

над этим вопросом, – Это как мозаика... я просто сложила еѐ, – Она пожала

плечами, не вдаваясь в подробности.

Ее ведь не называли медиумом и официально в состав экстрасенсов их

департамента она не входила. Природа ее видений была иной, даже если их

источник был одинаковым с экстрасенсорикой.

– Итак... Исток это город заселенный упырями, – спокойно рассудил

Алтасар, подводя итоги.

Он не сводил газ с Уриты, но извиняться за их конфликт и маленькую

сору не стал.

109

"Наверное, тебе надоело извиняться" – заключила Урита про себя,

вспомнив его слова-предупреждения. «Когда он устанет терпеть, то отдаст меня

другому...»

О, эти слова ранили ее страшнее всех его обид и недомолвок вместе

взятых... Страшнее того дня, когда он отдал ее в руки врачам и ученым.

Страшнее того дня, когда она пробудилась с пустотой в голове и сердце...

Но со странным пламенем – жаром, тлевшем где-то глубоко внутри неѐ.

– Местные власти все под их контролем, – Алтасар смерил строгим

взглядом молчаливого и бледного Даниила. Выдавать свои темные тайны он,

однако не спешил, упорно молча, – Нужно полагать, что из-за этого чиновники

не дали нам разрешения на расследование. Они просто боятся, что правда

всплывет и их маленькая авантюра раскроется.

Даниил ничего не говорил, но он и так сделал многое для их дела. Он

привел их, рассыпав хлебные крошки по дорожке, прямо к искомому ответу.

– Исток город вампиров, но здесь живут простые люди и заправляют всей

этой утопией простые дети, во главе с еще одним вампиром, коренным

уроженцем Истока. И все было хорошо, и спокойно, пока не заявились чужаки.

Как сказала Урита, произошло это довольно давно, но вначале никто из них не

претендовал на власть или территорию в городе. Они жили отдельно от всех

вас, – Теперь Даниила старший агент тоже причислял к вампирам.

Вначале такое известие шокировало Катю, но вскоре она стала относиться

к объяснениям своего начальника более спокойно. В конце концов, все они, те,

кто работал или принимал участие в организации, знали о темной стороне мира,

и о существах, что веками скрываются незаметными в тени, ускользая от

общественного внимания, от масс–медии и от властей. И известие о

существовании вампиров, пускай сильно удивило, но не напугало новобранца

бюро.

– Со временем чужаки стали наглеть. Они занимали все больше

пространства, и охотились не в свою очередь. И вот, наконец, пришел тот день,

когда они нарушили правило. Самое важное правило, принятое в Истоке. Тем

110

самым пошатнув хрупкое равновесие, царившее веками в вашем городе. Это

повлекло за собой страшные последствия, что Алина нам назвала "эпидемией".

На самом деле это ведь не эпидемия? – Алтасар снова обратился к гостю.

Но Даниил только тяжело вздохнул и угрюмо покачал головой. Тайна о

его истинном происхождении должна была навсегда оставаться под занавесью

мрака и сумерек, в тишине ночи и изоляции Истока. Но она всплыла на

поверхность...

– Чужаки разгулялись и стали терроризировать город, заявив на него свои

права. Но более того, они пригрозились захватить власть не только над одним

городом, – Завершил свои пояснения молодой агент.

Рассказанное Уритой, его собственные умозаключения и намеки Меган,

наконец-то сложили целостную картинку в его голове. Картину, что давала

большую часть ответов на поставленные для их группы вопросы.

Правда, в центр с такими полу домыслами обращаться было ещѐ не время.

Нужны вещественные доказательства, которые подтверждали бы угрозу

"вампиризма", или нашествие упырей в город на отшибе.

И, конечно же, никто кроме их бюро за это дело бы не взялся. Никто не

станет расследовать паранормальные события и катастрофы, кроме специально

наученных людей, подготовленного персонала и солдат, что обучены давать

отпор всякой "нечисти".

Но для него этот "другой мир", мир тайный и запретный был таким же

родным, как для Уриты и Даниила. Этот сумрачный город был естественной

средой для них. Хотя его подопечная не с самого рождения жила в изоляции или

окружении всевозможных феноменальных существ и событий.

– Итак, Даниил, пора бы раскрыть все карты, – ровным голосом

предложил молодой агент.

На нем до сих пор был тот же черный плащ. Казалось пристрастие к

черному цвету было единственной чертой роднившей их с братом. Хотя внешне

они были сильно похожи, внутри мужчины были разными. Разные взгляды на

111

мир, разные предпочтения, разные решения – одни корни, что упирались во

мрак и исчезали в вечности...

Блондин вздохнул, снова тяжело и сипло, но сдался под взглядами

Алтасара и Уриты. Девочка, однако, не спешила присоединиться к допросу, она

просто поведала то, что ей стало известно.

– Был подписан пакт о перемирии между вампирами и людьми. Конечно,

о его существовании мало кто знает, но это и немудрено, ведь случилось это

много веков тому назад. Следуя этому пакту вампиры не должны в открытую

охотиться на людей и не должны убивать своих жертв. К тому же, они обязаны

брать лишь столько крови, сколько им может понадобиться для пропитания и не

более.

Катарина подавлено молчала, Урита просто стояла в сторонке и слушала,

а Алтасар о чем-то размышлял, не перебивая их нового "сподвижника".

– Но они нарушили пакт, посчитав, что его нормы устарели, и нуждаются

в инновации. Они стали хватать людей из их домов и забирать к себе, в свое

логово. Мы точно не знали, что происходит там. Никто из нас не мог наведаться

к ним в гости. Это укрепленное здание – настоящий бункер. Туда не так просто

попасть, – затараторил Даниил с отчаянием в голосе, но затем заставил себя

успокоиться и продолжить.

– Но нам стало ясно, что нарушив древний запрет и попирая наши

каноны, они пробудили своим непослушанием силу, что была оставлена

сторожить Исток и присматривать за порядком здесь. Эта сила обернулась

настоящим проклятием для всех! Выпустив еѐ гнев один раз, усмирить уже

просто невозможно!

– Эта сила – древние стражники? – Алтасар, наконец, вышел из своей

задумчивой молчаливости и устремил взгляд вначале на Уриту, затем на

сероглазого мужчину.

– Да... – Даниил сдался, опуская плечи.

Он и так уже сболтнул лишнего, но продолжал открывать таинства их

города гостям.

112

– Какие? – это уже пробормотала бледная Катерина.

– Химеры... – очень тихо ответил Даниил.

Ему этот тревожный разговор доставлял меньше всего удовольствия. На

этот раз побледнела и дрогнула Урита. Незаметно стиснув кулаки. Алтасар

оглянулся на свою юную помощницу и поднялся из-за стула. Он быстро

подошел к ней и положил руку на ее хрупкое плечо в ободряющем жесте.

– Все хорошо, Урита, – Он улыбнулся ей так же тепло, как когда-то в

детстве. Когда пытался вывести заблудшую перепуганную девочку из

охватившего еѐ смятения и ступора, утратившую свое прошлое, но получившую

новые силы и "огонь в сердце".

– Те самые химеры... – пролепетала она в ответ и свет в ее голубых глазах

померк.

Химеры преследовали ее точно наваждение, стоило только закрыть глаза.

Всюду ей мерещились перепончатые крылья и острые клыки.

– Химеры18? Порождения кошмаров? – Катарина совсем скисла, должно

быть припомнив мифологию и древнюю поэзию, где красочно описывалось

чудовище из "Иллиады19", коего убил Беллерофонт20.

– А я думала химера это выдумка, ну или, в крайнем случае, гора в

Ликии... – агент Говард старалась не запинаться, но речь ее от волнения сбилась

и превратилась в бормотание.

– Не стоит ко всем легендам и мифам относится, как к выдумке. То, что

"нечто" нельзя доказать или увидеть и прощупать не означает, что его не

существует в мире. Более того мифология зачастую запечатывает древние

знания и давнюю историю, и не всегда исключительно в символизме, – возразил

Даниил.

18 Химе ра (греч. Χίμαιρα, «коза») — в греческой мифологии чудовище с головой и шеей льва, туловищем козы, хвостом в виде змеи; порождение Тифона и Ехидны. Первое упоминание о Химере находится в шестой песне «Илиады». 19 Илиа да (др.-греч. Ἰλιάς) — эпическая поэма, приписываемая Гомеру, древнейший из сохранившихся памятников греческой литературы. Основой для неё послужили многочисленные сказания Древней Греции о подвигах древних героев. 20 Беллерофонт – герой греческой мифологии.

113

Он бы продолжил свою лекцию, если бы не холодный серый взгляд

Алтасара.

– В общем, химера не выдумка и не эллинийское чудище. Это вполне

настоящие существа, что в нашем случае являются хранителями древних руин.

– Того самого храма? – уточнил старший агент.

Светловолосый мужчина кивнул в знак подтверждения и сложил руки на

груди.

– Выходит, что хранители храма решили отомстить нарушителям их

покоя? – предположила Катя, потихоньку теряя нить разговора.

– Да, – Даниил кивнул головой, так безразлично, словно древние

проклятия и ожившие хранители дело совершено будничное и рутинное.

– В древности святилища порой охраняли шеду21 – они следили за

порядком и целостностью храма. В Истоке тоже, когда-то давно был целый

подземный комплекс, и оберегать его поставили двух существ, что более всего

напоминают химер.

– Значит, помимо полчищ упырей мы еще имеем дело и с взбесившимися

химерами? – темноволосая женщина сползла со спинки стула и обхватила

голову руками.

Нет, в Университете ее никто не предупреждал, что в будущем ей, как

парапсихологу с дипломом, придется гоняться за обезумившими чудовищами

древности и жителями сумерек, что на досуге любили поживиться человеческой

кровушкой.

– Они разгневаны потому, что чужаки нарушили их сон. Но мстят они

всем без разбору. Ведь, по их мнению, жители Истока также повинны в

бесчинствах, что творятся кругом, – Даниил развел руки, – Никто не говорил,

что будет легко и просто. Но именно потому мы связались с вами, с вашим

учреждением.

21 Ше ду (по-аккадски), ламма су, ла ма (по-шумерски) — в шумеро-аккадской мифологии дух-хранитель человека, выражающий его индивидуальность. Это крылатый бык, охраняющий дворец в Дур-Шаррукине. До сих пор это существо поражает воображение остроумным композиционным решением.

114

Юноша зорко глянул на старшего агента и тот ответил ему кивком.

Алтасар, единственный, кто был готов ко всем тяжбам их нынешнего задания.

– А эпидемия что простой розыгрыш? – Катя всеми силами старалась

совладать с навалившимся на нее грузом информации и не впасть в отчаяние.

– По крайней мере, болезнь эта не совсем обычная. Люди, что

возвращались из логова чужаков, действительно выглядели больными и

ослабевшими, а на следующую ночь у них просыпался вампиризм.

– Значит, кто-то пытается обращать простых людей в упырей? – Подвѐл

итог Алтасар.

Он все еще держался около Уриты, не выпуская из рук ее плеча, точно

боялся, что их маленькая героиня снова куда-нибудь убежит. Правда, от Уриты

можно было ожидать чего угодно.

– Итак, бешеные вампиры, одичавшие хранители и ко всему прочему

массовое заражение крови? – подытожила Катарина Говард, более-менее

приходя в себя.

Даниил при ее словах поморщился, но возражать не стал.

Обычные люди к вампирам относятся предвзято и с опаской, если

конечно вообще верят их существования. Правда, почему бы не верить? Раз уж

о них сохранилось такое поразительное количество письменных свидетельств?

Другое дело, поверить в плотоядное чудище, похожее на огромного льва с

ядовитыми когтями и клыками.

– С этим разобраться будет непросто. Но вероятно источник заражения

следует искать где-то под землей. То высотное здание, что построено в центре,

оно ведь как-то связано с вашими бедами? – догадался Алтасар, заслужив за

свою проницательность улыбку Даниила.

– Да, там их логово…

Воцарилось короткое затишье. Каждый был занят своими мыслями и

переживаниями, стараясь придумать некий грандиозный план освобождения

оккупированного города.

115

– Полагаю, вторгаться на территорию врага без силовой поддержки от

штаба будет неразумно.

Алтасар был старшим и потому, принимать решения в этом задание

полагалось ему. На его плечи взвалиться вся ответственность и в его сторону

полетят все шишки в случае провала операции.

Такова цена лидерства. Будь готов взять вину на себя в случае

необходимости и отвечать "перед трибуналом" за действия всех, кто исполнял

приказ. По крайней мере, так было у них... В их сословии и в тайном Бюро.

– Тогда нужно немедленно с ними связаться и запросить помощи, –

старшая женщина подорвалась со стула и глухо ударила кулаком в ладонь.

– Я займусь этим, а ты проводи Уриту в ее комнату, – Алтасар быстро

раздал распоряжения. – Даниил пойдешь со мной.

Так сложился план их первых действий на ближайшее время.

Урита промолчала, но ее взгляд, он говорил сам за себя. Ей нужно было

поговорить со своим опекуном, о чем-то важном. А он отмахнулся от нее, в

который раз отдав предпочтение зыбкому долгу перед Уритой.

"Ты ведь тоже не изменишься. Для тебя я маленькая беспризорная

девочка, с которой столько мороки" – Урита опустила голову и, прежде чем

младший агент присоединилась к ней, побрела обратно коридором к холлу.

Оттуда она направилась к лестнице, а там поднялась к себе в комнату, больше

не слушая, о чем толкуют взрослые.

Она прижалась спиной к двери и посмотрела прямо в темноту. Темнота в

ответ глядела на расстроенного ребенка и молчала.

Тогда Урита рванулась к окну, и прижалась ладошками к холодному

потемневшему стеклу, выискивая взглядом тот самый черный силуэт.

Она следовала какому-то импульсу, внутреннему нужде, быть с кем-то

подобным, быть понятой, поговорить с тем, кто не оттолкнет ее.

В темноте черный образ почти полностью растворился, превратившись в

невидимую фигуру, слившись с тягостным и таинственным ореолом, витавшим

116

под покрывалом ночи. Но он был там, несомненно, он был там и смотрел теперь

в ее темное окно.

Сердце встрепенулось и забилось чаще. Урита поспешила открыть окно

шире, потянув изгиб ручки на себя.

Холодный ветер тут же влетел в уютный сумрак теплой спальни и

растрепал светло русые волосы девочки, перебирая их невидимыми пальцами за

спиной. Ей стало зябко, в сердце закрался страх, но Урита продолжала смотреть

на темную фигуру.

– Мор, – позвала она шепотом, страшась произносить это имя громко.

– Урита, – в следующее мгновение голос раздался уже за ее спиною.

Девочка испугано отшатнулась от окна и обернулась к явившемуся прямо

к ней гостю. Он стоял напротив двери, высокий и могучий, весь в черном, как и

его брат.

«Наверное, любовь к черному это у них семейное...» – догадалась Урита.

– Вы... Вы могли бы…? – она запнулась, путаясь в мыслях и смущаясь.

Не каждый день она сталкивается со столь необычными особами. Хотя

жила она большую часть своей новой осознанной жизни взаперти бюро, а там

всяких чудес и диковин было пруд пруди. Но одно дело водить дружбу с

оборотнем, что предположительно знал ее в прошлом, но утаивал информацию

по просьбе организации. И совсем другое это говорить с кем-то иным, не

похожим ни на кого с кем ей приходилось встречаться, видеться и сталкиваться

раньше.

Этот кто-то был даже не человек, по крайней мере, его странное

происхождение она могла ощущать. Вот только, кого видит пред собой, Урита

никак не могла понять.

– Смелее, милая, – подтолкнул он ласковым тоном.

– Обучить меня? – а именно это Урита хотела попросить у Алтасара, если

бы он не был озабочен страхами Истока. Если бы согласился поговорить с ней

или выделил хотя бы пол часика для нее лично...

– Конечно, Урита, – сразу согласился полуночный гость.

117

Он даже не стал обдумывать просьбу девочки. Собственно он сам же и

предложил наставлять ребенка, когда водил ее к Меган.

– Тогда... это значит, что мы друзья? – тихо прощебетала она, неловко

поглаживая волосы, спрятав выбившиеся пряди за ухо.

– Мы друзья, – подтвердил черноволосый мужчина.

Он не стал подходить к смущенному ребенку, но не исчезал.

Урита просияла, искренне радуясь тому, что смогла в этом диковинном

городке обзавестись другом.

Когда ночь уже была в самом цвете, а часы давно перевели самую

маленькую стрелку за одиннадцать, Урита прижала к себе подушку и завершила

свой необычный рассказ.

Она и ее гость расположились на полу, на шерстяном ковре и подушках,

предусмотрительно сброшенных Уритой. Девочка решила посвятить нового

друга в историю свой жизни, а он не возражал. Более того, Мор оказался

восхитительным слушателем, он не перебивал Уриту, только несколько раз

уточнял, что же она помнит из той самой ночи, после которой ее жизнь началась

с чистого листка.

– Занятная у тебя жизнь, Урита, – наконец Мор заговорил. Он улыбался

так же тепло и ласково, отвечал так же мягко, как и в начале их беседы.

– Если борьбу с монстрами можно назвать занятной, – девочка пожала

плечами.

Она просто не знала другой жизни и потому трезво оценить свою

собственную не могла.

– Агентам приходится помногу разъезжать, и расследовать всякого рода

загадочные и потусторонние явления, паранормаьные ситуации, случаи с

участием инородных созданий. Конечно, в основном, все это из-за их

проявления во внешнем мире. Убийства, грабежи, терроры или похищения...

Просто в прежние времена люди меньше боялись потустороннего, чем в

нынешние. Потому деятельность бюро держится в строгом секрете, его

118

истинное предназначение тайна содружества государств, – Урита повторяла

слова своего опекуна.

Когда-то он уже пытался объяснить маленькой девочке, почему ей

приходится сидеть взаперти.

– А если все это свести до нескольких слов, то наша организация

занимается расследованием парапсихологического и патологий, – последнее

слово она почти проглотила, явно его недолюбливая или просто опасаясь.

Еще бы ведь такой диагноз приписали ей их врачи. Патология.

– Это просто значит, что ты очень одаренная девочка, Урита. Поэтому

тебя окружают необычные вещи и сверхъестественные существа.

В который раз Мор угадал ее мысли.

– Алтасар никогда не объяснял мне почему я оказалась на базе и кем я

была раньше

– Брат бывает замкнутым. Правда, я должен признать, что о тебе он

заботится. Ты не безразлична ему, Урита,– Мор постарался утешить

растерянное дитя.

Девочка слабо улыбнулась и кивнула головой. Ей не верилось, что всегда

такой серьезный и всегда сосредоточенный опекун может располагать к ней

чем-то помимо жалости и бесконечного терпения.

– Он тоже твой друг, Урита. Ты не одинока, и всегда найдутся те, кто

услышит тебя, – продолжал Мор со вниманием, которого этому ребенку так

недоставало.

– Но если ты пожелаешь, то сможешь остаться со мной в Истоке. Я

позабочусь о тебе, – тихо пообещал он.

Глаза ребенка сверкали радостью и надеждой, но что-то по-прежнему ее

беспокоило.

– Я видела химер...– она решилась рассказать ему, то, что два дня подряд

выбивал из нее Алтасар, – И они приходили ко мне, кажется, что-то

спрашивали. Затем потянулись ко мне своими когтистыми лапами, – Она

119

задрожала и не от озноба, ведь окно было закрыто, а из-за страха,

поселившегося в ней при виде легендарных чудищ.

– Да я знаю. Они, как и многие в этом месте почувствовали твое

присутствие, – Мор ответил ей спокойным размеренным голосом. Его чудовища

не пугали, да и не могли напугать, если он и правда приходится Алтасару

родственником.

– Почувствовали? – переспросила Урита, с опаской взглянув в черное

окно. Луна над Истоком не светила, а небо оставалось неподвижно черным или

мутно черным, разбавленные унылыми огнями фонарных столбов тучи застыли

точно кисель над темными улицами.

– Твое пламя, Урита. Огонь, что тлеет в твоей душе

Гость указал в ее сторону. Урита интуитивно положила ладонь поверх

сердца, ощутив его быстрый ритм.

– Огонь... – повторила она задумчиво и очень тихо, опустив глаза к груди.

– Урита ведь означает пламя, тебя назвали так неспроста. Сила, что ярится

в тебе и ждет своего высвобождения, велика. Такая сила нужна многим, и бюро

не стало исключением. Твоя организация стала исследовать тебя только из-за

твоей силы, твоего могущества, – Теперь Мор был серьезен, он говорил то, о

чем никто бы не рассказал этому ребенку. Он открывал ей глаза на суровую

правду.

– Выходит... они меня используют? – изумилась Урита.

Конечно, она давно догадывалась, что причина, по которой бюро держит

ее у себя и проводит медицинские исследования – корыстные. Никто в

организации по настоящему о ней не печется и ее самочувствие, как и здоровье,

стали только официальным предлогом для проведения опытов. А стоило ей

подрасти, как ее тут же завербовали в агенты, и отослали сражаться с

чудищами.

– Конечно, – Мор улыбнулся.

Детское остроумие Уриты ему тоже очень нравились, как и ее чистота.

Кто бы еще смог так добродушно принять его дружбу? Только невинное дитя.

120

– И Алтасар? – она почему-то испугалась, взгляд ее дрогнул, а рука

сжалась поверх розовой кофты.

– В каком-то смысле и он. Правда, не думаю, что ему нужна твоя сила.

Мор поднялся, распрямил плечи и еще раз взглянул на свою юную

собеседницу. Совсем еще ребенок, такой хрупкий и такой тщедушный, но в ней

сверкает яркое пламя способное сокрушить темень. Такой свет может освещать

мрак. Брат подсознательно тянулся к нему, ведь тьма всегда жаждет быть со

светом.

– Ты можешь пойти со мной Урита, – Мор протянул ей руку. Но девочка,

подняв глаза, замерла в нерешимости.

Ей впервые представлялась возможность, быть с кем-то, кто принимает ее

такой, какой она есть.

– Я должна подумать... – она потянулась к раскрытой ладони и коснулась

ее, но подниматься не стала.

Мор ответил ей легкой улыбкой.

– Как скажешь, Урита, – он согласно отступил в сторону, – Доброй ночи,

моя девочка.

Мор исчез также внезапно, как и появился. Бесследно растворился в

темноте. И Урита осталась снова одна, вслушиваться в тишину и смотреть в

черные глаза ночи.

Глава 6 Химеры

Как все началось, Урита не успела понять.

В один миг ее мирный сон был нарушен, а над ее лицом нависала

пушистая мордочка любимого кролика. Самое странное, что он держался на

подушке самостоятельно и притом, совершенно нагло улыбался своей юной

хозяйке.

121

– Зая? – Урита потянулась к плюшевому любимцу, а он в ответ спрыгнул

на пол, перемещаясь вполне свободно. Правда, двигаться и улыбаться

независимо от воли хозяйки, для игрушек было не вполне естественно...

– Урита, моя добрая госпожа! – нараспев проговорил кролик и обернулся

плюшевой мордой к растерянному ребенку.

Вид ожившей игрушки не мог не ошеломить даже ее. Но Урита не стала

вопить, как положено девочке в такой ситуации, не стала и радоваться, увидев,

что розовый любимец вдруг ожил. Она просто наблюдала за потешным

кроликом и молчала.

– Милая хозяйка, чего вы желаете? – кролик размашисто поклонился, и

его длинные уши забавно свесились к темному полу.

– Хотите уйти от этих зануд? – предложил кроля и деловито протянул

лапку, – Я уведу вас на праздник в вашу честь.

Урита не находила в себе сил ответить. Но кивнула головой, и

соскользнула с кровати, присаживаясь возле игрушки, что внезапно обрела

жизнь и волю.

– Вот и славно хозяюшка, пойдемте, – обрадовался кролик и вложил

плюшевую лапку в ладонь девочки.

Стило ему это сделать, окно в комнату резко распахнулось, и с улицы

потянуло зимним холодом, посыпались снежинки, и резко стало так зябко и

морозно, что Урита задрожала. Но в Истоке по-прежнему царила глубокая

осень, зимняя стужа обрушилась только на комнату Уриты и только в этот

поздний час.

Кролик не сказав больше ни слова, вдруг взлетел в воздух и утащил

девочку вслед за собой, на стае снежинок. Притом летел он также свободно и

самостоятельно, как и двигался и разговаривал.

Когда Даниил и Алтасар ворвались в спальню, отведенную для младшего

агента, в темноте уже было пусто. На кровати никто не спал, а окно тревожно

билось о выкрашенные стены, открытое настежь.

122

Уриту увели, по молочной тропинке из сахарного снега, туда, где к

черным облакам взмывала единственная многоэтажка. Темный обелиск из

стекла и бетона нависал над мирной улочкой, над спящими домами под

аккуратными крышами, над желтыми пятнами фонарных огней.

Кролик вел Уриту все дальше, пока не нырнул в одно из нижних

раскрытых окон. И они вдвоем оказались в непроглядном мраке.

– Так– так… Неужели – это та самая девочка? – приветствовал их голос из

мрака.

– Я привел Уриту Нокс! – торжественно объявил кролик, вырывая лапку

из дрожащих ручонок ребенка, и сделал несколько шагов навстречу

невидимому хозяину дома.

– Как же это он тебя не доглядел, девчушка? Но ничего... Мы за тобой

присмотрим, можешь не беспокоится...

Урита сжалась у окна, но бежать было некуда, из темноты к ней выступил

могучий четырехлапый хищник, а за спиной его забились два перепончатых

полотна.

– Химеры... – только и успела пролепетать Урита, а затем острые когти

вонзились в ее плечо.

– И зачем им Урита? – Катя места себе не находила.

Она расхаживала по комнате младшего из их сотрудников взад и вперед,

хваталась за голову и изредка жалобно постанывала, словно бы это ее украли

посреди ночи и утащили невесть куда.

– Вероятно дело в ее силе или ее крови, – предположил Даниил.

Он также был сильно обеспокоен пропажей девочки, но старался держать

себя в руках и не впадать в истерику.

Алтасар тоже казался спокойным, но конечно он просто делал вид, что

похищение его подопечной не сказалось на его самочувствии. А на самом деле,

внутри у него похолодело, нервы натянулись до придела. Еще немного и

старший агент сорвется, что было чревато ужасающими последствиями.

123

Пожалуй, только его брат, Мор, мог сполна осознавать, как опасна ярость

Алтасара, и к каким непоправимым последствиям она может привести.

Но брата не было поблизости. Хотя всего пару часов тому назад он

слонялся около ворот, не спеша зайти в гости.

Мор всегда был коварен, но не в его привычках воровать юных девиц и

детей, и забирать их из родного гнезда. Пускай у Уриты и не было настоящей

семьи, уже не первый год Алтасар заменял ей родных…

– Так что же это, они забрали Уриту… Но как? Как ее незаметно можно

было унести? – Катарина рухнула на кровать и, как только она это сделала, пара

подушек откатилась в сторону, а торшер на золотой ножке стал подпрыгивать

на столе.

Женщина снова завопила, на этот раз, испугавшись домашней утвари.

– Спокойно, это всего лишь последствия пребывания Химер, – Даниил

примирительно вытянул руки, но Катя не сразу присмирела.

Она пялилась на светильник, что вытанцовывал прямо перед ее глазами,

то и дело натягивая шнур в розетке.

– Так что же это выходит… Химеры похитили Уриту? – пролепетала

бледная как парафин Катарина Говард.

– Вероятно кто-то из их прислужников, – светловолосый мужчина пожал

плечами.

Он не успел снять своей дутой куртки, когда Алтасар ничего ему не

объясняя, ринулся обратно к дому Алины. Молнией пробежал по лестнице и

рывком открыл комнату Уриты. Но не застал своей подопечной внутри. Теперь

на мужчине не было лица, а взгляд его блуждал где-то за окном. Оживание

предметов он просто проигнорировал.

– Прислужников? – Кати сжалась на матрасе, все еще не сводя глаз с

разгулявшегося светильника.

– Да, предметы что они оживили, превратили... Называйте это как хотите.

– Но как же им удается оживлять предметы? – растеряно вопросила Катя.

124

Ей на ум приходил только "Франкенштейн", но тот обрел жизнь под

действием электричества, навряд ли всей мощи местной электростанции хватит,

чтобы заставить торшер выписывать па на тумбе.

– Мы предполагаем, что это так называемая квинтэссенция. Она

наполняет собой все сущее и все стихии. Химеры древние стражники могут

этой эссенцией манипулировать, использовать или перемещать. Так они

забирают эту субстанцию из людей и с ее помощью оживляют предметы, если

угодно превращают людей в предметы.

Катя поморщилась от такого определения, а Алтасар впервые взглянул на

торшер.

– Люди превратились в предметы? Где-то этот сюжет я уже встречала... –

Катя задумалась, – Ах да, это кажется из сказки...

– Только здесь все взаправду, – Даниил, в который раз за эту ночь пожал

плечами.

Ему все диковины Истока казались такими же естественными, как

праздничные распродажи в универмагах для Кати. Конечно вещи это

несравнимые… Ведь нечасто в жизни можно повстречать ожившую лампу и

бившиеся в конвульсиях подушки.

– Что же нам делать? Куда унесли Уриту и как ее спасти? – младший

агент возвратилась к главной насущной проблеме.

– Девочку нужно спасать, – согласился Даниил. – Только на помощь

местных можно не рассчитывать, Меган не согласится нарушить нейтралитет...

– Я знаю, кто согласится, – перебил его Алтасар.

И прежде чем юноша и его новая сотрудница засыпали его вопросами,

обернулся к двери и вышел. Он поспешно сбежал по лестнице и минутой позже

уже брел по двору к изгороди.

– О, он позовет его! – Даниил чему-то обрадовался, наблюдая за

решительной походкой темноволосого чужака.

Катя пристроилась за его левым плечам и теперь тоже выглядывала из

окна.

125

– Кого позовет? – она была обескуражена, и больше не понимала, что же

происходит.

– Своего брата, – ровным голосом ответил ей юноша, и глаза его

засверкали пурпуром в темноте.

Мор дожидался его у входа в вестибюль, того самого отеля все окна

которого были черны. В стороне стояла Меган, сложив руки поверх пышных

юбок, и осторожно улыбалась. По ее левую и правую руку вытянулись два

мальчишки, светлый и черный, что провожали их сегодня до штаба.

В тусклом свете одинокого фонаря их лица были бледными и чем-то

напоминали гипсовые маски, глаза хищно сверкали под черными кругами

впадин. Теперь было ясно видно, что оба ребенка также не принадлежат роду

смертных.

Когда Алтасар поравнялся с этой пестрой компанией, братья обменялись

взглядами и вместе открыли стеклянные двери. Ни Мор, ни Алтасар и словом не

перебросились, шагнув в темноту и тишину пустого холла.

Им не нужно было согласовывать действия, когда это было необходимо,

они умели общаться на расстоянии. На огромном расстоянии… Сегодня

впервые за многие года такая необходимость у них появилась, и объединила их

сознания незримыми тенетами. Их сплотила одна особенная малышка, что

умудрилась попасть в серьезную переделку.

Вестибюль представлял собой скрашенный сумраком овал, оазис

дорогостоящего интерьера. Под ногами скользил не то мрамор, не то глянцевая

плитка, стены были выкрашены и отчасти облеплены обоями, но их цвет

невозможно было определить. По правую руку от них темнел столик

администратора, по левую – широкий коридор, а прямо перед ними в темноту

поднималась прямая лестница, крытая ковровыми дорожками. Над головой

тускло мерцал хрусталь настоящего канделябра, что мог бы скрасить тронный

зал любого дворца.

В общем, во дворец они и вторглись. Только здесь заправлял мрак и его

многочисленные отпрыски. Вполне возможно, что их нашествие возглавляет

126

кто-нибудь из первенцев, но даже если это так, объединившись, братья стали

могучей и грозной силой, не считаться с которой было весьма глупо и дерзко.

Никто не поприветствовал старших гостей, и потому Алтасар и Мор

вместе направились к лестнице. За ними "юная" Меган и ее верные помощники.

Двери еще раз прошуршали о плитку, и в холл вбежал Даниил и Катарина.

Женщина выглядела растерянной и тяжело дышала, а ее светловолосый спутник

напротив, казался решительным и уверенным в себе.

– Тебе не стоило приходить, – он еще раз попытался отговорить

навязавшуюся девушку, но та ничего не хотела слушать.

Она размашистым жестом закатила рукава, отдышалась и двинулась вслед

за удалявшимися фигурами, одна из которых точно принадлежала старшему

агенту.

Алтасар не посчитал за необходимость поставить свою коллегу в

известность о своих намерениях. Но та не сдалась. Заметив, что Даниил

поспешил куда-то, покинув их штаб, Катя ринулась за ним вдогонку. Задержав у

ворот, она расспросила его с пристрастием и настояла, что пойдет с ним.

В конце концов, Урита и ей была не безразлична! К тому же, она всего

лишь ребенок, каким бы сильным ее не считал главный штаб, Урита была

маленькой девочкой со своими страхами и детскими капризами…

Она не должна стать завтраком для полчища полоумных упырей,

колонизировавших северный город…

– Ох уж эти женщины...– Даниил звонко ударил себя по лбу, но

заторопился к лестнице, старясь держаться рядом с упрямицей.

– Да мы такие. А еще мы не лишены ни солидарности, ни материнского

инстинкта! – с гордостью, но очень тихо ответила ему обиженная спецагент .

– Так значит, это инстинкты погнали тебя в логово вампиров и чудовищ?

– усмехнулся Даниил.

Теперь его глаза горели точно два маячка, поблескивая в тле сумерек.

Катерина не стала просить показать клыки, на слово поверив юноше, что

он местный вампир и состоит в одном с Меган клане. Как собственно и его

127

подруга Алина и многие другие жители Истока, в том числе и некоторые из

детей…

Что объясняло не только замкнутость жителей города, но и странное

отношения взрослых и их отпрысков. Напоминавшее сюзеренство. Только вот

вассалами у ребятишек выступали их старшие родичи. Даниил не стал

объяснять, зачем упыри обращают младшее поколение в себе подобных, бегло

намекнув, что такими делами заведуют некие старейшины и Меган в их числе, и

что упырями дети становятся только в случаях крайней необходимости.

Вот почему ни одна из эпидемий так и не смогла скосить обывателей

этого немыслимо древнего городка, затерявшегося в заводи времен и северных

пустошей.

Вот почему, Исток так и не перенял урбанистического прогресса и

технических новшеств мира, оставаясь верным собственным вековым

традициям и загадочным ритуалам. Которые, однако, порушили чужаки,

вторгшиеся на территорию города и помышлявшие о чем-то весьма скверном и

опасном.

Сумбур в отношения городка и наружного мира вносили еще и древние

стражники, что вздумали пробудиться после тысячелетнего сна и навести

порядок на свой лад.

Только вот, сон их длился так долго, что они обезумели и не захотели

слушаться своих поданных и господ, верша самосуд над всеми кого поймают в

свои когти…

– Сказанул же... – Катя отмахнулась от внимательного юноши, став бодро

восходить по лестнице, что тянулась зигзагом в незримую ночь.

– Держись за меня. Я могу видеть в темноте, – Даниил предусмотрительно

сжал плечо своей незадачливой помощницы.

Он согласился взять ее с собой, хотя на самом деле смертная станет не

более чем помехой их общему делу.

– Жаль, что мы не захватили чеснок и кресты, – Катя шумно вздохнула,

хватаясь за локоть Даниила.

128

Все что она могла разглядеть в сгустившихся сумерках это два его

красных глаза, пугающе горевшие точно фонарики в темноте.

– Только не надо о чесноке и осиновых кольях, – тихо приказал Даниил.

Он нервно взглянул вперед, в застывший мрак. Мор и его брат давно

скрылись наверху, пока ему приходилось возиться с любопытной девчонкой.

– Хочешь сказать, это не поможет? – Кати растеряно взглянула вверх,

глазами нащупав алый свет его очей.

Темнота проглотила все, теперь она не могла разглядеть и своей руки, а

по ступенькам поднималась только благодаря твердому шагу Даниила,

задавшего темп их восхождению.

– Ну почему же… Осиновый кол в сердце, кого угодно убьет! А вот

чеснок не более чем небылица. У нас просто очень острое обоняние, вот мы и

чихаем порой на сильный аромат лука и чеснока, и наши глаза слезятся. Только

и всего – его запах нас не делает слабыми и не отгоняет. То же с святой водой, а

вот огонь да… Было бы неплохо сделать факелы.

Даниил задумчиво глядел на широкие ступени, он успевал одновременно

отвечать агенту, и осматривать черное пространство, проверяя то на

присутствие недругов.

Вампиры в конце концов, отлично чувствуют своих сородичей…

Пропустить кого-то из своих он не сможет физически… А вот химеры или

наемные убийцы, станут для него неожиданностью. Нужно быть бдительным.

– А теперь помолчи хоть пол часика! Мы должны нагнать наших героев,

мы и так безнадежно отстали! – сиплым голосом заявил он, теряя похвальный

прежний самоконтроль.

В нем тоже заиграли инстинкты, только не материнские, а охотника. И

чтобы выследить свою дичь, ему нужна была тишина и место для мыслей.

Трели беспокойной Катарины ему порядком надоели.

Но женщина покорно замолчала, только сильнее сдавив пальцы на его

руке, быстро ступая за ним, шаг в шаг.

129

Правая ее рука зачем-то сжала рукоять пистолета и держала палец на

курке, пока глаза отчаянно шарили по бескровному мраку. Ей казалось, из тьмы

за ними наблюдает какая-то сила, чья-то страшная и древняя воля, родом из

эпохи мифов и сказок.

А тем временем другая группа гостей, мерно пробиралась к верхним

этажам.

"В этом есть что-то от дома…" – с иронией подметил Мор, держась

рядом с собратом.

"Ностальгия пробрала братец?" – также мысленно ответил ему Алтасар.

Им свет для передвижения был не нужен, и потому поднимались они

быстро без опаски и не оглядывались по стонам. Также двигалась Меган и дети

сопровождавшие ее.

Мор хмыкнул и впервые отвлекся на боковое разветвление коридоров, что

периодически прерывали лестничный марш.

"Думаю, ей бы там не очень понравилось" – спокойно и холодно рассудил

он.

"Смотря, что ты ей намерился показывать" – Алтасар тоже нашел, что

ответить, повторив взгляд брата.

Оба мужчины синхронно развернулись и покинули лестницу,

устремившись в коридор такой же темный, как и все в этом дворце.

"Она там" – согласился Алтасар, отвечая сдержано, как и всегда.

Ему недоставало контрастов и ярких порывов в поведении и чувствах. Но

от того нрав его всегда был мягким и порой покладистым, конечно у мужчины

случались редкие вспышки праведного гнева и даже дикой ярости. Но в отличие

от Мора, смертных он всегда предпочитал жалеть, а не наказывать. А еще завел

себе в привычку им же помогать...

А ведь в их жилах струилась одинаково черная кровь. И единая

родословная и одно происхождение роднили мужчин.

130

Только вот, они всегда избирали разные пути. Когда-то давно

разделившись и не только во мнениях. С тех пор братья предпочитали не

видеться и не сталкиваться друг с другом. Они не нарушали суверенитет

избранных для себя территорий и свидеться могли разве что на землях

нейтральных. А таковых на самом деле осталось очень мало...

Никто и не догадывается, что материки давным-давно поделены. Правда

никому и не полагалось знать между кем и когда такой раздел произошел.

Братья старались не переходить друг другу дорожку и не заходить на

чужую территорию без особого позволения или приглашения. Так с согласия

Мора пригласили Алтасара, но потом он об этом пожалел.

Урита оказалась не только превосходным оружием, она ему понравилась.

Что случалось крайне редко. И теперь Мор беспокоился о судьбе ребенка также

сильно, как и его кровный родственник

– Мой господин, химеры близко! – Меган впервые подала голос.

Все это время она шла тихо за спиною Мора, выдерживая символическое

расстояние. Но учуяв беду, поспешила предупредить о том старшего

соплеменника. Хотя, конечно, рассуждать о родственных связях между такими

как Мор и упырями было весьма сложно – их родство можно было как

оспорить, так и обосновать многочисленными гипотезами и общими свойствами

крови и физиологии. Схожими чертами наружности или проявлением силы,

искушенностью в древних таинствах и преданности древним канонам.

– Они совсем от рук отбились, – Мор деланно вздохнул и прежде чем

Алтасар ответил, вытянул правую руку перед собой.

Темнота, подчиняясь немому повелению, расступилась пред прозрачным

белесым свечением.

Существо, что неслось прямо на них, зарычало, когда призрачный свет

попал на ее медную шкуру. Оно взревело, вырывая когти из облупившегося

потолка, и нервно забило перепончатыми крыльями.

Это был исполинский лев, с голодными красными глазами и раскрытой

пастью в хищном оскале.

131

Он с ревом упал на четыре крепкие лапы, унизанные длинными черными

когтями. Под его плотной шкурой и мехом играли стальные мускулы. На боках

выпирали стальные ребра.

Он ступал мягко, но от каждого такого шага пол содрогался под ногами, а

от его свирепого рева воздух разрывало многогранное эхо.

Химера встряхнула львиной гривой, и расплылась в довольной улыбке.

Тонкий змеиный хвост, на конце которого устроились ядовитые шипы, вяло

переваливался из стороны в сторону то и дело.

– Твои бестии – ты и разбирайся, – спокойно рассудил Алтасар. На него

разгневанный, озверевший вид легендарного чудища не произвел большого

впечатления, химеры он не испугался, да и не мог.

Мор выступил вперед, указав одичавшему существу с кем оно будет

драться, а Алтасар тем временем двинулся дальше по коридору.

Химера несколько раз угрожающе проревела. Лязг от ударов еѐ хвоста раз

за разом раздирали просветлевшую тьму.

– Я буду твоим противником, – вслух предупредил Мор и вытянул к

несчастной вторую руку.

Яркая вспышка не то света, не то темени, ослепила неистовое,

изголодавшееся создание, позволив Алтасару и его троим спутникам

пробираться дальше, углубившись в выбранное западное крыло высотного

здания.

Химера взревела еще громче, так, что раскатистое эхо от ее голоса точно

гром раскатом пронеслось над головами. Она набросилась на своего обидчика,

прыжком пролетев то внушительное расстояние, что разделило их.

Что было дальше ни Алтасар, ни Меган не могли видеть. Коридор снова

изогнулся точно бумеранг, скрыв происходившее за очередным поворотом. Но

чтобы точно угадать победителя этой дуэли, за ней не обаятельно было следить.

Химера была обречена начиная с того самого момента, как восстала

против своего хозяина.

132

–Господин, огонь! – Меган снова подала голос, зазвонив

предупреждающим колокольчиком, когда двери соседних апартаментов слетели

с петель под вспышкой огненного бурана.

– Урита …

Алтасар успел отскочить, пропуская сожженную дверь мимо. Она

ударилась о противоположную стену и разлетелась в щепки от сильного удара.

– Светлячок умеет сражаться, – не то похвалила, не то удивилась Меган, и

следом за Алтасаром вбежала в открытую комнату.

Урита в розовой пижаме, заскочила на маленький светлый столик и вела

оттуда оборону одним из перевѐрнутых стульев, и своей огненной мощью.

Противниками ребенка были сразу двое. Одно, то самое чудище

называвшееся химерой, добрых пяти метров в высоту и десяти в длину с

огромной пастью. Другой был милый пушистый кролик, местами обгоревший

из-за сильных переживаний Уриты, не совладавшей со своим пламенем.

Химера рычала и скалилась, в то время как кролик призывал к миру

своими плюшевыми лапками.

– Алтасар! – воскликнула девочка, бледная точно фарфоровая скульптура

и мокрая от пролитых слез и тускло светившаяся в полумраке, прямо как

светлячок.

Она отвлеклась от сражения, взглянув на новоприбывших. Урита сразу

узнала в старшем из прибывших своего опекуна, и отшвырнув стул, прыгнула

со стола просто ему в объятья.

– Урита, как ты?

Мужчина ловко поймал ребенка и прижал его к себе, перехватив одной

левой рукой. Он бегло осмотрел ее с ног до головы и стал ласково поглаживать

рукой по волосам.

Сила Уриты бурлила в ней, точно бульон, закипевший на плите, и если ее

сейчас же не унять, то пламя может подорвать этот фешенебельный отель.

– Они хотели меня съесть! – пожаловалась девочка, громко всхлипывая на

груди в объятиях своего заступника.

133

– Ну-ну, моя милая. Теперь все хорошо… – это уже сказал другой

черноволосый мужчина, также подоспевшей на всплеск огня.

Он остановился возле своего брата и тоже опустил руку на голову

расстроенного ребенка. Урита услышав его голос, отстранилась от своего

опекуна и заглянула в глаза тому, кто столь ласково ей улыбался.

– Мор… – тихо прошептала она, тотчас узнав единокровного брата своего

опекуна.

– Да, Урита, мы оба здесь для тебя, – подтвердил ее новый друг.

Он не спешил отступать от девочки, как и Алтасар не спешил ее

выпускать из своих объятий. Теперь, когда они были так близко, семейное

сходство становилось бесспорным.

Братья обменялись взглядами. Алтасар свел брови, а Мор только

улыбнулся. Это впервые они не поделили "игрушку", что непременно внесет

разнообразие в их дальнейшее общение и взаимоотношения. Правда, скорая

ссора, что уже назревала между братьями, грозила вылиться в маленький

катаклизм...

– Потом Алтасар! Прежде всего, мы должны вывести Уриту из этого

рассадника, – Мор опередил брата, заговорив первым.

Он не стал называть его настоявшего имени, прекрасно помня, как

сородич не любил фамильярности. К тому же, раз тому было приятней

называться чужим, но более "мирским", то почему бы не подыграть в его

маленьком спектакле и не польстить его самолюбие?

Разобраться со странными комплексами или причудами брата можно и

после сражения с упырями...

– И как ты предлагаешь выводить еѐ отсюда? Мимо неѐ? – кивком головы

Алтасар указал в сторону беснующейся химеры.

Чудовище было в ярости от баталий двух братьев, к тому же они

осмелились отобрать у нее заслуженную добычу.

134

– Химера не глупа, сама поймет, что Уритой можно подавиться. Ведь так?

– Мор обратился к своему бывшему поданному. Лев грозно зарычал в ответ,

толи негодующе, толи утвердительно.

Кролик остался безразличен к происходящему, он наконец-то опустил

свои махровые лапки и наблюдал за происходящим с равнодушием зрителя

театральной ложи.

– Тогда сделай честь, угомони своих зверюшек, брат, пока я их не

разодрал! – пригрозил сероглазый мужчина бесстрастным голосом.

– Только не горячись! – с усмешкой попросил его Мор, подшучивая над

братом даже в такой щекотливой ситуации.

Химера рычала, склабилась, ощетинилась, но не нападала.

– Итак… Зачем тебе ребенок?

Химера показала зубы, согнула лапы, но раскатисто ответила.

– Свет ее пламени, ее сила могут помочь…

Кролик кивал головой, в такт словам, деловито сложив лапки за спиною.

– Помочь? – настаивал Мор.

Химера зарычала, оставив в почерневшем паркете глубокие царапины

когтями. Урита вела активную оборону, в страхе вспомнив о своей

поджигающей силе. Теперь следы пламени черными ожогами покрывали и

стены и пол и запылившиеся мебели комнаты.

Настоящий пир*, только контролировать свое могущество она еще не

могла.

– Сразить Килхухэ! – просипело чудище, грозно зарычав.

– Килхухэ здесь? – изумился Алтасар

– Похоже, семья решила собраться вся вместе, – заключил Мор. Его это

нисколько не удивило. Более того, он с самого начала ожидал нечто подобное.

– А места получше выбрать не могла? – Алтасар вздохнул.

Урита наблюдала за происходящим молча, она старалась всеми силами

угомонить бушующее пламя, и успокоиться. Если бы Алтасар и Мор не пришли

за ней, наверное, этот огонь... Этот огонь испепелил бы и ее…

135

– И что же братику понадобилось в этот раз? – спросил Мор, наседая на

присмиревшую химеру.

В отличие от своего сородича он вел себя более дипломатично, и не стал

рваться в бой.

– Он решил завести в Истоке свои порядки и узнал о храме, – затараторил

кролик, сделав шаг к гостям.

Но никто кроме Уриты его дружелюбию и любезности не был удивлен.

Девочка же с опаской взирала на своего бывшего любимца, ожидая от него

нового подвоха.

– Значит, захотел возродить прошлое… – задумчиво протянул пурпурно-

окий мужчина, пока его серо-голубоглазый брат отмалчивался. Алтасар

предоставил Мору вести мирные переговоры с взбесившимися стражами.

– Он сколотил целое войско в этих стенах, опоил хранителей! – кроля

указал лапкой на химеру.

– Теперь ясно, почему они набросились на хозяина, – Меган понимающе

пожала плечами.

Она также не принимала участия в небольшой ссоре, позволив братьям

самим разбираться со своими призванными.

– Сила этого ребенка может послужить в благих и благородных целях и

остановить врага, прежде чем он выпустит своих подручных в Исток, –

Плюшевый кролик разошелся, он махал лапками, топал ножками, и поочередно

смотрел то на Мора, то на Уриту.

– Даже если это так. Скормить девочку химерам не самое лучшее

решение, – спокойно возразил Мор.

– Если ее получат упыри, будет только хуже! Они непременно

используют ее редкую кровь в своих опытах! – Кролик настаивал на своем.

Похоже, ему своей бывшей хозяйки совсем не было жалко.

– В любом случае, что это за опыты? – вмешался Алтасар, спор с

плюшевой игрушкой начинал надоедать.

136

Кто бы мог подумать что "Зая" окажется таким исключительным

упрямцем? Правда, какая хозяйка такой и любимец…

Но Урита хоть и была маленькой упрямицей, когда это было нужно,

умела идти на уступки, и быть покладистой и сговорчивой. Кролик же диктовал

свои условия, не желая слушать старших.

– Они хотят расселить себе подобных по всему миру, а начали с Истока.

Упыри схватили одного безумного ученого, что согласился создать для них

армию покорных их воле рабов из местных смертных. Они использовали кровь

местной вампирши… Растерзали ее!

– Так вот почему они нарушили правила… – Алтасар глубоко вздохнул,

прижав к себе более-менее притихшего ребенка, – Нельзя оставаться здесь и тем

более нельзя позволить им заполучить Уриту!

Мор согласно кивнул головой, из-за плеча взглянув на брата и

смущенную девочку. Она за одну ночь пережила уже достаточно, чтобы

утратить рассудок. Но Урита была не простым ребенком. Иммунитет на

чудовищ, чудеса, призраков и говорящие игрушки у нее был в крови. Ее крепкая

психика теперь могла совладать с любым сверхъестественным явлением.

– Ты прав, пора забирать еѐ отсюда. Я сам поговорю с Килхухэ и

попытаюсь его образумить.

Братья еще раз переглянулись и кивнули друг другу, немо согласовывая

дальнейшие действия.

– Агром, останешься здесь и спустишься в храм. Я не хочу, чтобы в

городе творились еще большие беспорядки! Хватит с меня оживших игрушек и

тостеров! – Мор пригрозил свирепому чудищу пальцем.

И как не странно, то даже не посмело пискнуть в знак возражения, только

недовольно оскалив белоснежные клыки, но промолчало.

– И сделай что-нибудь со своим братом! Я слегка подкоптил ему шерстку.

– Слушаюсь господин... – химера грациозно выгнула спину и бесшумно

ускакала к дверному проему.

137

Несколькими прыжками она пересекла комнату и скрылась в черном

коридоре.

– Ну что же, а нам пора уходить... – начал Мор, с улыбкой указывая на

единственное в комнате окно.

Но не успел договорить. Внезапный шум прервал его слова. И они с

братом обернулись к двери. Меган нервно выпрямилась, а двое мальчиков

замерших по две ее руки стали тревожно перешептываться.

– О волколаки идут... Я уже чую их! – светлый почесал нос, утирая его

серым рукавом.

– Приготовьтесь, придется сражаться!– Меган первой развернулась к

двери и приняла боевую стойку.

Руки она согнула в локтях и выставила перед собой, точно собиралась

отразить удар. Правую ногу выставила вперед, левую слегка согнула в колене и

замерла в таком положении.

Вначале Урита ничего не услышать, но ощущения чужого раздражающего

присутствия достигло и ее. Девочка сжалась в объятиях опекуна, встревожено

выглядывая из-за его руки.

Она не могла унюхать приближение чудовищ, но, как и другие смогла их

"прочувствовать". Что-то опасное и грозное пробиралось лабиринтами

коридоров и оно было явно голодное.

– Алтасар, уводи ее! – Мор повысил голос. Взмахом руки он указал в

сторону окна, – Быстрее пока они не напали!

Но было уже поздно. Протяжный, тоскливый вой окатил просторную

спальню, и от одного его звучания мурашки пробежали по коже, а кровь

похолодела в жилах. Этот вой был похож на истошный вопль и боевой клич.

Даже закрыв уши ладошками, Урита не смогла отрешиться от пугающего звука,

задрожав пуще прежнего.

– Урита, ты должна будешь бежать, – Алтасар склонился над бледной

девочкой, и несколько раз встряхнул ее, стараясь привести в чувства, –

Слышишь меня? Когда я скажу! – настоял он.

138

Но Урита не могла ответить опекуну, ее голос замер в груди склеенный

густой патокой возвратившегося страха. Она то и пошевелиться не могла,

дрожа, и в ужасе ожидая, когда же голодные чудища явятся по ее голову.

– Урита ты будешь бежать! Когда я прикажу! – повелел черноволосый

мужчина.

Он никогда и не перед кем не отступал, и парочка голодных оборотней, не

могла напугать его. Но Урита была всего лишь ребенком, пускай и очень

необычным, она не привыкла сражаться с плотоядными хищниками.

Из темноты на тусклый свет одинокого ночника вышел сгорбленный

долговязый силуэт, с очень длинными руками и вытянутой головой.

Он взглянул на собравшихся в спальне красными провалами глаз, и

зарычал, вынюхивая добычу. Вслед за ним в дверном проеме замаячили еще

несколько таких же фигур, и слабого света торшера хватало только чтобы

разглядеть их рослые лохматые тела, сплошь покрытые клочками шерсти, и

острые звенья клыков в приоткрытой пасти.

– Беги, Урита! – прошептал Алтасар, осторожно опуская девочку на пол,

выпуская еѐ плечи из своей хватки, – Беги немедленно! – чуть громче повторил

он.

Урита неловко попятилась к окну, не сводя глаз с озлобленных чудищ.

Первыми к хищникам оказались Меган и ее парнишки, Мор и Алтасар снова

стояли друг против друга, загораживая оборотням путь к окну.

А Урита очень тихо и напугано перемещалась в указанном направлении.

Она дрожала всем телом и оттого движения ее становились вялыми и

скованными.

– Не дрейфь, милашка, мы выведем тебя из этой западни! – прошептал

знакомый голосок точно над ее ухом.

Урита вздохнула, но не стала останавливаться, узнав довольную

плюшевую рожицу.

139

Кролик успел незаметно перебраться с выгоревшего паркета на ее плечо и

теперь с гордым видом возвышался над комнатой, бесстрашно взирая на

прибывших врагов.

Волколаки, наконец, заметили самую младшую участницу ночного

бдения. Тот, что появился первым, злобно ощетинился, показывая стройный ряд

изогнутых клыков, и зарычал. Ему стали вторить еще четверо, а за дверным

проемом уже виднелись очертания еще пяти таких же громоздких фигур. Целая

стая злобных чудовищ.

– Готова? – кролик снова подал голос, вцепившись в плече своей

напуганной хозяйки.

Вторую лапку он протянул к закрытому окну и то само собой

распахнулось. Из темноты вырвалась спираль белых снежинок и закружила

хороводом Уриту и волшебного плюшевого кролика.

Ветер и снег вырвали девочку из душной темной комнаты, прямо из лап

гневных оборотней. Но в этот раз полет Уриты был очень коротким. Окно

нижнего этажа также раскрылось в приветствующих объятиях, и лента снега

затянула беглецов внутрь такой же темной комнаты, только без волколаков и

упырей.

Урита соскользнула на пол, стараясь прийти в себя от пережитого ужаса.

– Взбодрись, девочка. Твои друзья вполне способны сами постоять за

себя, – Кролик опустился возле нее и успокаивающе похлопал по колену.

– А вот нам с тобой лучше выбираться отсюда подобру-поздорову...

Кроля вцепился девочке в локоть и стал тянуть к закрытой двери.

– Разве нельзя было нам полететь отсюда также как в прошлый раз? –

Урита медленно поднялась на ноги, не спеша выпрямиться.

– Боюсь, дитя это возможно только когда химеры рядом, ведь я

использовал их силу. А сейчас они отправились в храм по повелению Мора.

Плюшевый зверек забавно выпрямился по стойке смирно и упер руки в

боки, сверкая черными бисеринками глаз.

140

Не успела Урита возразить или согласиться двери в комнату ударом

распахнулись И на пороге возникло сразу двое. Чернявая женщина с пистолетом

на изготовке и светлый мужчина с горящими глазами.

– Даниил, Катя! – просияла Урита, узнавая друзей.

– Ох, девочка моя! – женщина тут же убрала оружие и метнулась к

ребенку, заключила ее в радостные объятия.

– Урита, – Даниил с улыбкой отсалютовал.

Его полумрак одного из отельных номеров ничуть не смущал, и он видел

всю плачевность наружности ребенка.

Пижама порвалась и местами обгорела, волосы взъерошились будто от

удара статического электричества. На лице следы от золы...

– Что здесь происходит? – Катарина отстранилась от девочки и

огляделась.

– Все очень просто милочка, у нас тут война намечается, – это сказал

плюшевый зверек, что замер у ног женщины и ребенка.

Заметив, кто к ней обращается, Катарина сдавлено взвизгнула и отскочила

к двери, прижимая к себе Уриту.

– А это еще что?! Говорящая игрушка?

Даниил не сдержал улыбки, а кролик обижено сложил руки поверх белого

брюшка.

Даже упыри и отдаленное рычание неизвестных хищников напугали ее

меньше чем любимец Уриты.

– Что бы вы знали милочка я не игрушка, я спрайт22! – гордо объявил

кролик и выгнул белую грудь вперед, распрямив уши.

– Что? – озадачено спросила Катарина.

22 Спрайт (англ. Sprite — фея; эльф). Здесь: Существо, призванное магией Химер. Фамильяр (familiar), он же имп — волшебный дух, служивший ведьмам, колдунам и другим практикующим магию. Фамильяры служили и помогали им по хозяйству и в различных бытовых делах, но также при случае могли помочь околдовать кого-нибудь.

141

– Он фамильяр, призванец, – поспешил разъяснить Даниил. Только его

слова растревоженную девушку– агента не успокаивали.

– Ладно-ладно... – она отмахнулась разом и от кролика и от Даниила. –

Давайте лучше поищем выход.

– Ну наконец-то! Даниил, выведешь нас? – кролик с напыщенным видом

прошел мимо Катарины, поравнялся с молодым вампиром, обращаясь уже к

нему.

Юноша молча развернулся к двери и вышел из комнаты, указывая

необычной троице дорогу.

– Пошли, малышка, – Катарина осторожно подтолкнула девочку, не

выпуская ее плечи.

Сама припустила за розовым кроликом и вампиром.

"Кто бы мог подумать, что на первом же задании я попаду в Страну

Чудес23. Правда, в очень эксцентричную".

Катя старалась не думать о тех чудищах, что притаились в сумраке,

шлейфом оплетавшем коридор, на лестнице и за поворотом. И идти как можно

быстрее, чтобы не отставать от Даниила.

Левая ее рука то и дело опускалась на пояс, туда, где пристроился

небольшой "дамский" пистолет.

– Какая нервная дамочка, – насмешливо подметил кролик, перебираясь на

плече высокого вампира.

Даниил ответил ему улыбкой, но на замечание промолчал. Он и сам давно

заметил, что Катарина весьма необычная женщина, но и беспокойная.

Правда, такое поведение объяснялось отсутствием опыта с общением с

паранормальным. Конечно, она была выпускницей европейского университета,

разумеется, изучала теорию паранормальных явлений, но одно дело сухая

теория, а другое жесткая практика. Встреча с другой стороной мира, с его

зеркальной или оборотной стороной, сверхъестественным во плоти.

23 Намёк на «Алису в Стране Чудес» Льюиса Кэрролла.

142

Никто не мог подготовить ее к свиданию с чудовищами и стражами

древних храмов. Но она держалась молодцом, хотя наверняка внутри ее всю

трясло от волнения и страха.

– Она вынесет это, – спокойно заверил его вампир.

Он вывел их скромный отряд к широким ступеням. Оставалось только

сбежать вниз к холлу и тогда свобода будет уже досягаемой. Но стоило Даниилу

ступить на первую ступеньку, как из противоположной ветки коридора

вынырнули четыре огромных лохматых существа, с пламенными глазами и

острыми как сталь когтями.

Женщина не могла разглядеть бегущих чудищ, зато инстинктивно

спряталась за спиною Даниила, и прижала к груди молчавшую Уриту.

– Ну, сейчас начнется… – кролик предусмотрительно слез с плеча

вампира и тот час Даниил ринулся наперерез чудовищам.

Он оскалился и зарычал точно, как эти кудлатые твари. Звери тут же

остановились, прорезая когтями гладкое дерево пола и ковровые дорожки,

устилавшие коридоры.

Завидев Даниила, вся четверка синхронно ощетинилась, но нападать не

спешила. Они чуяли истинную сущность юноши также как и он наверняка знал,

кто замер пред ним.

– Урита... пойдем, – Катарина стиснула пальцы на запястье девочки и

стала медленно, бочком, отходить с ней к лестнице.

Любое резкое движения могло обратить все эти восемь сверкающих

лютым голодом глаз на них.

Урита ступала бесшумно и тоже старалась не делать резких движений,

исключением стал плюшевый кролик. Ему сдержанности просто от природы

недоставало. Он выскочил прямо из-за спины Даниила и тем самым обрек себя

на внимание оборотней.

Двое из четырех волколаков тут же изогнулись, взревели и метнулись к

плюшевой игрушке.

143

Катарина инстинктивно оттолкнула Уриту себе за спину, сама выхватила

пистолет. Сумерки прорезало два оглушительных выстрела и тоскливый вой.

Даниил тем временем воспользовался начавшейся сумятицей и кинулся к

оставшимся чудищам, расталкивая их руками к противоположной стене. Он

ударил так сильно, что коренастые фигуры на миг взлетели в воздух, точно

кегли, и с глухим ревом врезались в выкрашенные стены.

Из правой ветки коридора в ответ раздалось еще несколько протяжных

завываний. Оттуда же пришел шум погони.

– Урита, беги! – прокричала Катарина, еще несколько раз спустив курок,

такой образом привлекая к себе внимания плотоядных монстров.

Девочке не нужно было повторять дважды – она опрометью бросилась в

противоположную сторону и шустро нырнула в темноту, прячась от света

красных глаз.

– Хозяйка, не туда! – завопил вынырнувший откуда-то кролик, он

схватился за ее ладонь, но было слишком поздно.

Прямо из темноты на Уриту налетело два рослых чудища. Девочку

отшвырнуло к стене и, глухо ударившись головой о стену, Урита сползла по ней

к полу, безвольно замирая у ее подножья.

От силы удара у нее перехватило дыхания, а перед глазами поплыли

звездочки. Сколько кролик не звал ее, не тянул запястье, Урита не отвечала. Над

ней склонилась парочка черных вытянутых голов. Они стали о чем-то

переговариваться друг с другом полу рыча полу завывая.

А затем мрак поглотил Уриту, проглотив все, что она видела и ощущала,

скрыв целый мир в своей непроглядной бездне.

Глава 7 Дети Бездны

– О, ты наконец-то очнулась? – голос пришел прямо из темноты.

144

Мягкий и бархатистый, он ласкал слух своим звучанием. Такому голосу

хотелось ответить, и Урита невольно раскрыла дрожащие веки. Свет, яркий и

неожиданный, больно полоснул по чутким глазам, и Урита поморщилась,

прикрываясь ладонью от невидимого источника желтого свечения.

Даже несколько раз поморгав, она не сразу поняла, что видит перед собой.

– Да ты действительно очень миленькая... – похвалил ее тот же голос,

привлекая внимания девочки к себе.

Теперь Урита ясно видела, кого слышит. Бледнолицый мужчина с угольно

черными волосами в дорогом и сложном наряде, похожем на карнавальный

костюм, склонился над ней. Он приятно улыбался. Только что-то в этой

бескровной усмешке было пугающее и знакомое...

В свете его серебристых глаз, в аристократической белизне кожи, в

гладких локонах волос, спадавших за плечи.

– Мор... – пролепетала она, тихим слабым голоском и улыбка мужчины

стала шире и теплее.

– О, вижу, ты знакома с моим братцем! – он довольно кивнул головой и

выпрямился во весь рост. – Что же, должен тебя разочаровать – я не Мор. Хотя

признаю, мы с ним очень похожи, впрочем, как и другие… – он пожал плечами

и отмахнулся рукой от следующего вопроса своей юной гостьи.

"Кто – другие?" – Урита попыталась присесть, но резкая боль вдавила ее

обратно в гладкое полотно паркета.

Ее правое плечо заныло, и она потянулась, чтобы ощупать его.

– Прости, дорогая, боюсь, мои подручные слегка потрепали твое тело,

пока доставили тебя ко мне, – Незнакомец извинился все той же, тусклой

усмешкой и поспешно отошел в сторону от беспокойной девочки.

Урита огляделась, силясь вспомнить, что же с ней произошло. Она

пыталась понять, где на этот раз ее угораздило оказаться.

– Ах да, мы ведь еще не знакомы! Где мои манеры… – мужчина наиграно

вздохнул и снова обернулся лицом к Урите.

145

– Меня зовут Килхухэ. Рад наконец встретится с тобой, Урита, – Он

смежил веки и недобро улыбнулся.

Девочка снова постаралась подняться на ноги, опираясь рукою в стену.

Когда у нее, наконец, получилось выпрямиться на слабых ногах, она огляделась,

обнаружив себя в просторном, не то зале не то гостиничном холе. Лишенном

окон и дверей и купающемся в приятном теплом свете.

Прямо перед ней красовалось роскошное кресло, а может это был самый

настоящий трон... За его спинкой, обитой бархатом, громоздилось, что-то

черное, голодное, и злое.

"Еще оборотни" – угадала Урита и возвратила взгляд довольно

улыбавшемуся чернявому мужчине.

– А знаешь, Урита, я давно жду тебя, – Заявил он, ровным бесцветным

голосом.

– Ждете? – растеряно переспросила девочка, попятившись от престола.

Но нигде, ни за спиной, ни справа, ни слева, она не видела двери. Ни

двери, ни выбоины в стене, никакого либо другого выхода.

Она была заперта здесь в этом символичном троном зале с загадочным

Килхухэ. Чье имя ей толком ничего не говорила, но подсознательно беспокоило,

даже пугало...

– Наша встреча должна была состояться уже давно. Если я не ошибаюсь,

то лет эдак пять назад, – Он театрально вскинул руки, закатил глаза, а затем

снова заулыбался.

– Пять лет? – Урита схватилась за голову.

Что-то смутно знакомое, что-то дорогое ей, но безнадежно утраченное,

стало пробиваться сквозь омут сознания.

Килхухэ был доволен такой реакцией Уриты, вероятно именно на нее он и

рассчитывал.

– Так что же случилось пять лет назад в маленьком провинциальном

городке на востоке отсюда? Что приключилось в ту ужасную грозовую ночь,

когда маленькая девочка смогла выжить, заглянув в глаза самому страху? Никто

146

не рассказал тебе об этом, Урита? Тогда позволь мне, – он грациозно взмахнул

рукой, не переставая тонко улыбаться.

Пожалуй, из троих братьев, если конечно Мор Алтасар и этот мужчина

братья, он пугал Уриту больше всего. От такого можно было ожидать удара в

спину.

– Дело все в твоем огне Урита. Да-да, ты не ослышалась! – он быстро

повернулся спиной к своей гостье и зашагал обратно к деланному престолу, за

спинкой которого его распоряжения дожидались настоящие оборотни.

– Ты очень, особенная, Урита. И это делает тебя поистине уникальной,

превосходной, восхитительной и желанной… – последнее слово он нарочно

растянул, понизив свой голос до трепетного бархата.

– Желанной для всех нас.

Он снова улыбался, развернувшись лицом к смущенной и напуганной

девочке.

– Для меня, для Мора, для нашего скромного братика. Да и для многих

других. Ты очень желанный трофей, – Он сделал необычный жест, свел пальцы

вместе и как бы указал ими на губы, но сразу развел запястья в стороны. Его

рука красиво проскользнула по воздуху, привлекая к себе взгляд.

– Но если моим дорогим, милым братцам ты пригляделась, как такая себе,

чудная игрушка. Очаровательная малышка, с которой можно нянчиться и

сконцентрировать на ней всю свое неиспользованную отцовскую любовь. То

для меня ты, прежде всего, отменная жертва! О да, моя милая тебе не

послышалось! – Килхухэ возвратился на мягкие подушки своего кресла-

престола и закинул ногу за ногу, удерживая взгляд Уриты на себе.

– Жертва, моя крошка. И поверь мне, самая лучшая из всех возможных!

Та сила, что живет у тебя вот здесь, – он указательным пальцем обвел круг в

области сердца, демонстрируя бледной девочке, где именно по его мнению ее

сила должна расти.

147

– Она такая могучая, такая сладкая, такая прекрасная! Но как ни странно,

ты ею совсем не пользуешься, Урита. И твоя сила, точно драгоценная

жемчужина, пылится, запертая в старом чулане и обрастает тленом.

Он покачал головой и указательным пальцем, а затем снова растянул

бескровные губы в улыбке.

– Такой драгоценности должно быть правильное и верное применение. И

к счастью я его нашел! – улыбка Килхухе стала более пугающей, вконец исказив

его прекрасное лицо. Теперь он действительно был чем-то похож на

взбесившуюся химеру. И взгляд его был такой же хищный, неистовый,

голодный...

Уриту пробирала дрожь от его колкого взора, но отвести своих глаз она не

могла.

– С помощью этой силы, этого пламени, я намереваюсь призвать в мир и

возродить Амару. О, по твоим глазам я вижу, ты знаешь, кто это! – мужчина

закивал головой, с видом истинного ценителя искусств, что восторгался какой-

то особо талантливой работе.

Ярким краскам или точной и богатой детализации. Но Урита не была

картиной, и в груди ее билось настоявшее живое сердце. Она не хотела быть

съеденной, не хотела становиться чьей-то жертвой.

Правда теперь, когда Килхухэ упомянул имя "Амару", что-то тяжелое,

что-то давящее и колючее сжало сердце Уриты, мешая ей продохнуть свободно.

Мысли стали путаться в голове, а из бездны утраченных воспоминаний

все отчетливее проявлялись образы, голоса фигуры, что когда-то давно, что-то

для нее значили...

Она уже слышала это имя Амару. Тогда кто-то говорил ей о нем…

Рассказывал сказку на ночь...

– Это очень древний и могучий дракон. Что бороздил просторы миров,

когда чудища и чудеса жили свободно и бесстрашно под этими небесами и не

ведали никаких утеснений и гонений или лишений и голода...

148

О чудесные то были времена! Как сейчас помню, как же хорошо нам

жилось всем вместе! Да и братья сорились не так часто как теперь, – Килхухэ

погрузился в воспоминания, что, похоже, были также далеки, как для Уриты ее

детство.

В обрамлении бардового и золотого, его темный образ сверкал, точно

черный бриллиант в оправе.

– Так вот, моя дорогая. Я вознамерился эти самые времена вернуть! И ты

мне хорошо послужишь в этом деле! – Он снова вскочил на ноги и подошел к

притихшей девочке, что беспомощно взирала на него со стороны.

– Ты родилась, Урита, и должна была с самого рождения принадлежать

нам, принадлежать мне! А вместо того попала в эту общину, в это – Бюро – как

они себя называют. Присмотрели тебя и подослали одну из своих шавок,

следить за тобой и твоим батюшкой. Но, конечно же, я быстро обо всем

прознал.

Полагаю это была моя оплошность, что я дал тебе сбежать в ту ночь. Но

кто бы мог подумать, что такая кроха сможет совладать с бесценным даром

сокрывшемся в ее плоти и крови в ее Душе и нутре…

Килхухэ сделал шаг навстречу к напуганной и расстроенной девочке.

– Пойдем! – Властно повелел он и протянул руку Урите.

Конечно же, свою руку в ответ она ему не подала, и тогда Килхухе резким

взмахом указал на трон, а потом снова на Уриту.

Две черные тени, трех-четырех метров ростом, стуча лапами, подбежали к

ней и крепкими когтистыми лапами подхватили девочку под руки, без труда

оторвав ее от пола, и понесли за своим господином.

Килхухе шел не спеша. Легко удерживая царственную осанку и ровный

шаг. Он на миг остановился возле бронзовой стены и та, следуя его немому

приказу, разошлась в стороны. Открывая перед мужчиной черный зев длинного

коридора.

Оборотни уволокли Уриту в темноту. Правда она даже не сопротивлялась.

149

Страшная правда, что свалилась на ее плечи в эту безумную ночь,

подавила ее бунтарский дух, и опираться хищникам она просто не могла и не

хотела...

Несколько минут непрерывного перемещения в густом мраке и впереди

замаячил тусклый свет, и белый свод высокой арки.

Миновав ее, они вышли к исполинским каменным сооружениям, больше

всего походивших на древний монолит храма. С массивными пилонами,

пирамидальной крышей и великолепным рельефом по камню.

Чем-то это подземный дворец напоминал зиккурат, чем-то

древнеэллинский храм.

Он был освещен невидимыми светильниками, лившими густой

золотистый свет из сводчатого потолка. К далекому входу, расположившемуся

на ровной площадке на самом верху, вели широкие каменные ступени. Там

сверкал золотом огромный алтарь.

"Святилище, где меня принесут в жертву?" – Урита дрогнула, вспомнив

описание церемоний жертвоприношения. Ей совсем не хотелось становиться

пищей для очередного чудовища, или дракона.

– Великолепно, не так ли? – Килхухе возвел руки вверх к далекому

потолку необъятной пещеры.

– Сколько уже раз видел его и все не могу не восхищаться. Это

действительно шедевр, ты так не думаешь, Урита? – Он не стал оборачиваться к

девочке, задержавшись всего на мгновение, а затем стал быстро подниматься по

ступеням. Махнул рукой оборотням и те понесли Уриту следом.

Ступенька за ступенькой и вот они уже возвышались над гладким

каменным полом тайного подземелья.

Урита успела краем глаза заметить два грозных изваяния из белого камня

до мелочей повторивших облик химер. Хотя возможно, это и были древние

стражи? Они погрузились в свой сон после того, как план свержения этого

третьего брата был нарушен появлением Мора и Алтасара…

150

Урита не знала, как пробудить каменных хранителей, почивавших на

ступенях древнего монолита. Но даже если она разбудит химер, смогут ли они

спасти ее от этого, несомненно, очень могущественного врага?

Волколаки дотащили ее до золотого алтаря, и подчиняясь указаниям

своего хозяина, швырнули ослабевшую девочку прямо на холодный камень.

Урита скользнула по полу и чуть не ударилась в рифленую ножку

ритуального предмета.

– Что же, не будем затягивать процесс! – Голос Килхухэ неприятно

резонировал в неподвижном воздухе, опустевшего грота.

Он подошел к юной жертве и, схватив ее за шиворот, рванул вверх,

поставив на ноги прямо перед собой и алтарем. В его руке возник изогнутый

кинжал, с позолоченной рукоятью. На лице загорелась все та же спокойная, но

довольная улыбка. Глаза теперь сверкали точно как у оборотней, безудержной

хищной яростью.

Урита только успела прикрыть лицо руками, когда черноволосый

мужчина замахнулся над ней, целясь точно в грудь.

– Остановись Килхухэ! – Голос погремел над необитаемым храмом

раскатистым ударом грома, и рука мужчины тут же замерла на полпути. Острие

застыло над дрожащей Уритой.

– Не может этого быть... – он выпрямился, нервно взглянув вниз на

храмовые ступеньки, и повстречался взглядом с одним из братьев.

А второй поджидал под аркой в компании нескольких вампиров и еще

одного человека.

– Братья, вижу, вы всю свою шайку привели в мои владения! – он

приветственно заулыбался, опустив руку с ножом.

– Чем обязан такому приятному визиту? Сколько мы с вами не виделись –

век? Два? – Мужчина громко рассмеялся и взглянул на поднимавшегося к нему

Алтасара, затем на Мора.

– Не играй с нами, Килхухэ! Ты прекрасно знаешь, зачем мы пришли!

Верни нам ту, что отнял! – Потребовал Алтасар, тоном, не терпящим

151

противоречий. Младший из их рода скривился, испортив гримасой недовольства

свое прекрасное, гладкое лицо, с подчеркнуто правильными и тонкими чертами.

– Эту девчонку? Дорога же она вам, раз вы не побоялись заявиться прямо

ко мне, подставляя свои головы в мои петли!

– Не лукавь, Килхухэ! Эта земля никогда тебе не принадлежала! – на этот

раз отозвался Мор. Он говорил спокойно, но также решительно. Не давая

спуску, возомнившему себя брату.

Улыбка Килхухэ стала еще острее, а глаза блеснули чистым

негодованием.

– Братья–братья, прошу! Вас тут двое, а я один! Это будет нечестный бой!

– он примирительно поднял руку, но второй продолжал сдавливать плечо

Уриты.

Девочка была настолько испугана и огорчена чем-то, что даже не стала

вырываться и не сбежала. Она еле держалась на ногах, вот-вот и она потерять

сознания…

– Хотя вы пришли ко мне, может земля эта и не моя, но вот гнездо, что я

свил здесь – мое! И живут в нем мои поданные. Уравняем наши шансы?

Килхухэ безудержно расхохотался, сделав еще один взмах рукой, и в

ответ этому жесту отовсюду, из-за всех углов необъятной пещеры, пришли

завывания, рычание и тихий гомон.

На свет вышли стройные, но очень бледные люди в дорогих нарядах,

больше всего походивших на костюмы прошлых веков. Они с любопытством

разглядывали своих новых противников, и о чем-то шептались друг с другом.

– Дети мои! – Килхухе возвел руку к невидимому небу и призвал

новоприбывших к тишине. А их тут было несколько сотен.

Просто таки устрашающее количество, если учесть что все они были

упырями…

– Сегодня произойдет тот самый решающий и финальный бой! Докажем

нашим недругам что мы достойны жить по собственным законам, так как нам

того хочется! – Он говорил звучно и торжественно, сразу обратив на себя сотни

152

пытливых глаз, и красные огоньки из дальних углов. Там притаились оборотни,

готовые в любой миг ринуться на врага, исполняя волю своего хозяина.

Вампиры в ответ на призыв, кто зашипел, кто заревел, а кто просто

закричал.

Каким образом Килхухэ удалось подчинить своей воле такое число

кланов неживых, оставалось загадкой. Но размышлять над ответом, у Уриты не

было ни времени, ни сил. Она заставляла себя исключительно силой воли

держаться на ногах.

От переживаний в голове у нее кружилось, а ноги подкашивались, но

Урита цеплялась за сознание как могла и следила за всем происходящем.

– Убейте их! – громко повелел он и указал на замерших у входа в грот

гостей.

Дальше началось настоящее безумие...

Со всех сторон друзей окружили голодные и полоумные чудища,

заслепленные, кто жаждой мести, кто чистым безумием, а кто жаждой крови.

Они друг пред другом рвались в бой, заточив когти и клыки. Мелькая с

устрашающей скоростью. Но один за другим наталкивались на некий

невидимый щит из темноты и серебряного тумана.

Тоже происходило на ступенях храма. И упыри, и оборотни один за

другим, с воплями и ревом, откатывались в сторону, срывались вниз, бились о

стены, подтиснутые грозной невидимой силой. Они могли нанести своим

обидчикам ни царапины.

Алтасар успевал отбивать удар за ударом, атаку за атакой и продолжал

восходить по ступеням к золотому алтарю.

Он уже был на расстоянии нескольких шагов, когда Килхухэ недовольно

взревел, рывком поднял Уриту над полом и отшвырнул ее, бросив просто в рой

столпившихся под лестницей чудищ.

– Нет! – Закричал Алтасар. Он не успел поймать ребенка – резко

развернувшись, он протянул к ней руку, но худощавое тельце девочки уже

улетело к темному сброду сплотившемуся внизу.

153

Урита не проронила и звука, упав с возвышения храма на головы

вампиров и оборотней.

Она не разбилась, но почему-то не двигалась, замерев на холодном

каменном полу, пока краски серого черного и пятна цветной ткани мелькали над

ней. Упыри обступили девочку готовые разодрать ее в клочья, раз не могут

добраться до ее дружков, до нарушителей их спокойствия и сна.

– Что братик? Жалко девчонку? – Килхухэ злобно рассмеялся и в

слепляющее мгновение его кинжал по самую рукоять нырнул под лопатку

Алтасару.

Юноша даже не закричал, просто выпрямился и незаметно дрогнул.

Килхухэ ликующе усмехнулся, вырвал окровавленное лезвие из глубокой

раны, и отскочил в сторону.

Алтасар тяжело воздохнул. Он не мог пощупать рану, но ощущал ее. Она

была глубокой и серьезной, тем более удар родич нанес ритуальным оружием.

Мор, почувствовав его увечья, поспешил к храму, отвлекаясь от спасения

Уриты. Но услышав мысленную просьбу брата, резко остановился и взглянул

вверх, туда, где должны были сойтись в поединке двое необычных мужчин.

Алтасар распрямил плечи и подарил Мору последний – прощальный

взгляд, дождавшись его согласного кивка.

"Я все сделаю... Обещаю" – также мысленно ответил ему Мор.

Он развернулся и побежал к Урите, чудом уцелевшей после падения и не

съеденной озверевшими упырями.

Наверное, долгое заточение под землей и в стенах отеля на них плохо

сказалось. А возможно сказывались опыты, что проводились под покровом ночи

в этом тайном логове. Ведь большая часть собравшихся в гроте раньше были

простыми смертными, и обкрашены в "неживых" не явственным путем. Над

ними ставили ужасные опыты, те самые о которых вскользь упоминали химеры

и спрайт.

Первое что он заметил, была яркая вспышка пламени, а затем неистовый

жар объял всю видимую часть подземелья...

154

Это была Урита и она, очевидно, была не в себе. Девочка не

контролировала той силы, что призвала в отчаянии и попытке спастись.

Пламя длинными красными лентами взмыло вверх, когтями расчесав

стены и своды потолка, съедая все на своем пути. Оно мигом обуглило стены и

колонны, ступени и ближайших к Урите вампиров.

Несчастные не успевали отскочить от малышки. Устрашающее кровавое

зарево тут же обращало их в пепел, стоило огненному лоскуту коснуться их

мертвых тел.

Урита не на шутку разошлась. Огонь взвивался к самому своду, и волнами

накатывал на древнее сооружение, затем огненной воронкой он метнулся к арке.

Благо Даниил и Меган успели оттащить остальных за стену храма.

Огненный вихрь нырнул в коридор и скрылся в туннеле, откуда они не так

давно вышли, продолжая свой танец уже самостоятельно и независимо от воли

девочки, парившей над землѐй.

Она была точно без чувств, но глаза ее устремились вверх, туда, где на

каменной платформе друг против друга кружились двое.

Алтасар и Килхухэ единственные, кого пламя не касалось, Мору

пришлось оградиться, а остальным бросится в рассыпную, спасаясь бегством от

постоянных неистовых вспышек.

Урита очевидно решила сжечь все это логово до самих корней.

– Тебе не жить, брат! Твоя девчонка вот-вот взорвется! – Килхухэ

смеялся, но глубокие раны уже покрывали и его тело.

Нанесенное брату сильное увечье не смогло уравнять их шансы. Алтасар

по-прежнему оставался могучим и непобедимым.

– Тебе тоже… – Сухо ответил он и занес руку синхронно с взмахом брата.

Они ринулись друг на друга, каждый из них сейчас защищал то, что ему

было дорого…

И никто не успел вмешаться, никто не остановил их. Они одновременно

нанесли удар, полоснув друг друга по груди. Затем на мгновение воцарилась

страшная тишина. Ослепленная вспышками разрушительного пламени.

155

Первым к алтарю сполз Килхухэ. Его тело дрожало, а дыхание раз за

разом обрывалось, превращаясь в стон. Бледные веки прикрыли серебристые

глаза, и юноша замер без чувств.

Урита не сводила глаз с Алтасара, дожидаясь, когда он обернется к ней.

Ожидала, что спустится вниз и обнимет, успокоит, как делал раньше...

Алтасар обернулся, взглянул на повисшую над пламенным цветком

девочку сверху вниз, улыбнулся и ... упал…

– Нет-нет! – Завизжала Урита, впервые за все это время, подав голос,

точно наконец проснулась от наваждения.

Ее огонь снова взмыл к самому потолку, широкими волнами раскатился

по пещере и задрожал. Как и сама Урита, медленно сползая к земле.

Выжившие после погрома огромные двуногие летучие мыши, оборотни и

бледные вампиры, стали снова собираться в группки, переглядываясь и

перешептываться.

Их хозяин мертв... Значит более им некого слушаться. Никто не будет ими

помыкать…

– Алтасар! – Урита позвала неподвижного наставника-опекуна, но он не

ответил, не пошевелился и не поднялся.

Он продолжал лежать у золотого алтаря бесчувственный и мертвый...

– Урита, он не умер! – Мор старался докричаться до отчаявшегося

ребенка, ощутив вспышку ее безумного страха боли и отчаяния.

Если она не возобладает над своими чувствами, то точно взорвется! И

всех их заберет с собой! – Урита! Слышишь меня? Он вернулся туда, откуда

родом все мы!

Но его слова не оказали на девочке нужного влияния.

Она продолжала содрогаться всем тельцем, и вместе с ней извивалось ее

пламя, обжигая всех подряд без разбору, кто оказывался слишком близко...

Тело Алтасара засияло, точно в нем разгоралось аналогичное, только

внутреннее пламя. Загорелось ярко, точно светлячок в ночи и... рассыпалось

156

миллионами ярких искорок. Бесследно растворяясь прямо на глазах

опечаленной Уриты.

Тоже произошло и с его другим братом, только на это девочка не

обращала никакого внимания. Также она не слышала Мора, идущего к ней

сквозь зарево ее жестокого пламени.

Он тянул к ней руку и что-то ласково говорил, уговаривал ее, старался

образумить. Но боль была так сильна... знакомая пугающая боль... Ее сердце

словно бы остановилось, когда Алтасар упал. Новой потери близкого, она

просто не могла пережить и не хотела.

Урита свернулась в калачик на полу, обнимая сама себя руками, и взвыла,

точно раненый звереныш. Ее объяло жаркое алое пламя, что затлело новыми

лучиками, новыми лепестками и вспышками. Оно потянулось вверх, слизывая

серый и черный камень, окотило стены, стало выжигать все уцелевшее

поголовье волшебных существ.

– Ой, это совсем не хорошо! – Меган рванула за руку Даниила.

Юноша, как и ее подручные, сражался с выжившими тварями, располосав

своими длинными когтями их холодные тела, расталкивал и пинал чудовищ.

За его спиною лежала беспамятная смертная женщина, которую он так

энергично оборонял, все то время, что они пробивались в этот тайный храм. А

еще там же, у песочно-черной стены притаился потешный пушистый зверек,

чьими-то чарами призванный к жизни.

– Она сейчас взорвѐтся! – прокричала Меган, впервые утратив свое

ледяное самообладание.

– Что? – переспросил Даниил и обратился лицом к источнику яркого

света.

Там в огненном вихре была Урита, но ее уже невозможно было

разглядеть. Пламя почти проглотило ее, съело, как и большую часть ступеней и

колонн храма.

Вероятно, призвать Амару отсюда никто больше не сможет. Да и Химеры

были наполовину расплавлены, обезумевшей от горя девочкой.

157

Кто бы мог подумать, что в таком милом и нежном ребенке скрывается

такая грозная, поистине устрашавшая сила! Поглоти ее химеры или используй

Килхухэ в своих целях... будущее стало бы весьма сомнительным...

Где-то в той же стороне был и их господин. И он без опаски шел к

разгневанной Урите, силясь присмирить ее неистовое пламя.

– Урита, прошу! Не губи себя, ведь он отдал жизнь ради твоего спасения!

Он хотел, чтобы ты жила! – Мор старался докричаться до малышки

Но Урита свернувшись на полу, сверкала все ярче, обратившись в самого

настоящего светлячка. Еще мгновение и ее хрупкая смертная оболочка не

выдержит такого залпа могущества – она просто перегорит... Сердце

остановится в ее груди, и пламя съест ее и всех их разом.

– Урита, прошу! Я обещаю! Я позабочусь о тебе! Этого хотел он! –

настаивал Мор, подступая все ближе. Правда, все сложнее становилось

ограждаться от яростного блеска прекрасного создания. Сколько испепеляющей

силы заперто в одном единственном создании.

Земля под ногами стала раскачиваться, а стены начали вибрировать.

Похоже, огонь Уриты успел перекинуться на верхние ярусы здания, и теперь вся

эта высотка пылает, точно праздничный факел...

Вопрос времени, когда все здесь завалиться и тяжелые каменные блоки

рухнут им на головы...

– Урита! Я тоже люблю тебя! Прошу не губи себя! Живи! – он прокричал

эти слова, так громко, как только мог.

И девочка вдруг зашевелилась. Она раскрыло лицо, подняла голову и

взглянула прямо ему в глаза.

Пламя все еще кружилось над ней и вокруг нее, но он смог разглядеть

сомнение в ее взгляде. Тогда он заставил себя улыбнуться, как только мог

нежно и успокаивающе.

Прежде ему не приходилось нянчиться с детьми, и он не знал их

необузданного характера, их упрямства, их жизнерадостной любознательности

и непоседливости. Но он хотел узнать... искренне завидуя брату. Он смог так

158

долго нянчиться с Уритой и познал все радости детского смеха и обид, детского

озорства и люби... Теперь и он был готов, был совершенно точно готов заменить

его... Занять его место, и стать для этой чудной маленькой девочки опекуном и

защитником...

Урита вдруг согласно кивнула головой, доверчиво взирая на него из

своего горящего кокона. Она несколько раз глубоко вздохнула, и без чувств

опустилась на землю.

Пламя точно по мановению чьей-то руки, стало гаснуть, возвращаясь к

своей замершей хозяйке. И вот большая его часть растворилась, остались только

горящие балки и тлеющие камни. Урита не шевелилась…

Мор также вздохнул с облегчением, и стал идти к ребенку.

Из-за угла вынырнуло две черные фигуры. Они неслись со скоростью

урагана, перепрыгивая маленькие костры оставленные силой Уриты.

Добравшись до девочки, они схватили ее и потащили за собой к

противоположному туннелю – второму выходу из храма. Они черными тенями

шмыгнули в открытый проем, оставляя по себе стайки огненных искр и черный

дым, чадившего пламени.

– Урита, нет! – крикнул Мор. Он потянулся к ребенку, но вырвать ее из

лап упырей не успел.

Горящие балки и жар пламени отгородил его от беспамятной девочки.

Она свисала с когтистых лап рукокрылых бестий, и даже не пошевелилась,

когда он звал ее.

– Урита... – он отмахнулся от последних лучей испепеляющего огня,

бросился вдогонку за похитителями.

Но вампиры умели передвигаться очень быстро, даже если в скорости они

уступали его роду, он слишком поздно спохватился, слишком поздно заметил

их!

Мор вбежал в темный коридор, но дорогу ему перегородили выжившие

после сражения прихвостни Килхухэ. Они набросились на него, не разбирая,

кого атакуют, в порыве безумия позабыв о страхе и врожденном чутье.

159

Их было много, целая маленькая стая, и они одичали от жара. Они

кидались на мужчину снова и снова, не замечая, что он с легкостью отбивал все

их атаки и кромсал их собратьев такими же острыми черными когтями, что

красовались и на их лапах.

Мор быстро пробивал себе дорогу в туннель, но бой с выжившими

вурдалаками24 его сильно задержал.

Когда он, наконец, вырвался из рушившегося здания, объятого остатками

пламени и густой дымовой завесой, на свежий воздух, в ночной холод, то ни

Уриты, ни ее похитителей уже нигде не было видно.

Улицы Истока встретили его бледным пламенем фонарей и холодным

осеним ветром. За его спиной ярко, точно факел догорал и разваливался отель.

Сколько Мор не вглядывался в темноту, сколько не прислушивался, ничего

кроме завывания ветра, грохота оседавших стен, хруста стекла, и треска

пламени он не слышал.

Уриты нигде не было видно, и он не ощущал ее поблизости, Вампиры,

последние выжившие из своего клана отродья успели унести ее, украли прямо у

него из рук. И этого он им никогда не забудет. Он непременно лично отомстит

им…

– Урита! – его крик, точно неистовый вой обезумевшего оборотня,

пронзил темноту, заставив ее задрожать, а знакомый туман сбиться серыми

облачками и расступится.

Ближайшие фонари завибрировали, а их желтые лампы потрескались от

силы раскатистого звука.

Расслышь этот стон, яростный вопль и гневный крик простой смертный

он наверняка лишился бы не только чувств, но и разума. Но вампиры, даже если

услышали зов своего господина не стали останавливаться и не возвратились с

24 Вурдала к — мифическое существо, живой мертвец, обычно возрождающийся из мёртвых людей или из тех, которые были укушены другим вурдалаком. Пьют кровь родных; по поверью из-за появления вурдалаков вымирают целые деревни, так как они умерщвляют в первую очередь, обращая их тоже вурдалаками, самых близких людей. Здесь: вурдалак = вампир (прим. Ред.)

160

похищенным ребенком. Они покинули Исток, и забрали ее с собой... Забрали

его Уриту с собой!

За спиной Мора сжались двое, только– только вынырнувших из пламени

«костра», они несли на своих плечах раненых союзников и снова

«омертвевшую» игрушку.

– Что же мы будем теперь делать? – Меган все еще дрожала, крик хозяина

не мог не сказаться на ее самочувствии, хотя она и причислялась к сану

бессмертных. Даниил переминался с ноги на ногу, не решаясь обратиться к

Мору первым.

– Мы найдем ее! Я обещаю. Я обязательно найду ее и верну! Этого хотел

бы мой брат, этого хочу я, – Твердо заверил он, обращаясь скорее к спящему

городу или самому себе, чем к своим преданным помощникам.

– Но как, мой господин? – Заволновалась Меган, поправляя спящую

женщину, что несла на спине.

– Бюро мне в этом поможет! – его холодная улыбка придала бледному

лицу прекрасного мужчины еще большей отрешенной таинственности и

пугающей уверенности.

Он всегда знал, что следовало делать, и всегда поступал исключительно

так, как хотел. А раз он хочет отыскать и возвратить себе ребенка, то ни клан

упырей, ни собственные сородичи и никакая силовая структура не могли ему

помешать или остановить.

Мор не стал объяснять своим верным сподвижникам новый коварный

план, он просто шагнул в темноту. Без сожаления и без раздумий покидая

горящий обелиск. Меган и ее двое юных помощников, которых нес Даниил,

двинулись за ним следом.

Вот так, в один непримечательный день, Исток лишился своего

покровителя. После свержения вражеского клана и сокрытия древнего храма

под землей Мор покинул город.

Дело было официально закрыто, и спецагенты во главе с представителями

и служащими разных департаментов оставили Исток в покое. Признав конфликт

161

исчерпавшим себя. Опасность минула, угроза эпидемии была предотвращена, и

все герои благополучно вернулись в штаб. Никто даже не подозревал, насколько

важной была та самая последняя ночь, когда был похищен самый младший

агент. И что пропажа одной маленькой девочки, особенной девочки, смогла

спутать все карты таинственных игроков, и влиятельной огромной структуры,

что Урита называла "Бюро".

Именно тогда, в тот день, началась другая партия, другая история...

История, что повлекла за собой неминуемые страшные перемены... История об

Урите Нокс.

162

Ольга Бурштын

Урита: Дети Бездны

Редактор: Акира Годвин

Корекция и оформление: Ильнур Саяпов

Художник: Вилена Дубовая

www.auroradeyl.ru