Андрей Блинов

Cлед

AVIV

«Мы все умрем, людей бессмертных нет,И это всё известно и не ново.

Но мы живем, чтобы оставить след:Дом иль тропинку, дерево иль слово»

Расул Гамзатов

Родился в России, с раннего детства живу в Молдавии.В 1993 году случилось несчастье – лишился ног. Именно тогда

началась «жизнь после смерти», о которой я рассказываюв своих стихах. Хочется, чтобы каждый читатель нашёл

в них что-то близкое, родное, понятное.

Ветер

Утихнут вчерашние страсти,Проснёшься, весёлый, опять:Когда ещё выпадет счастьеЖуравлика в небе поймать!

Прочувствовать всё совершенствоПриснившейся лунной реки,

И с трепетным этим блаженствомДожить до последней строки.

Не помнить, что век слишком краток,И чаще, чем в сердце стихи,Прикладами между лопатокВ душе отдавались грехи.

И пусть снова дождь на рассветеНаглеет, не пряча лица.

Но ветер, сегодня – твой ветерПоёт и поёт без конца.

У реки

Я, наверное, не первый,Накормив печаль с руки,

Успокаиваю нервыУ приветливой реки.

Голокаменные глыбы –Берега стоят горды.

И слова мои, как рыбы,У поверхности воды.

И течёт река, искритсяМолчаливая пока.

А над нею – нет, не птицы –Бога мокрая щека…

Белая черешня

Тягучий звон в целующемся мае.Спешу к окну. Прислушался. Притих.

Вибрирующий звук перекрываетБессмысленный шум улиц городских.

Оставлю всё и выберусь из домаК черешне белой в утреннем саду.Обласканный весеннею истомой,

На целый день бесследно пропаду.

И, чем свежее утро, тем поспешнейПод куполом спокойной синевыИду туда, где облако черешниКасается проснувшейся травы.

Вековая печаль

Мы брели наугад, взглядом щупая даль,Впереди – лес и небо без края.

А за нами плелась неотвязно печаль –Нас всерьёз попросили из рая…

Не оттуда ль пошло: «Вот вам Бог и порог!»,Горько плачем, когда потеряем.

И глядим на восток, и печём свой пирог,Райский яблочный вкус вспоминая.

Хуже нет, чем носить зашнурованный грехКаждый день, но сложнее не это.

Можно плюнуть на всё. И прожить дольше всех.Больно слышать внутри себя: «Где ты?».

Иллюстрация - Владимир Жук «Изгнание из рая»

Предчувствие

Когда, словно птицы во мгле,В крови просыпаются предки,

Раскатистым выстрелом меткимСтановится день на земле.

Подобен ожогу рассвет.Отчаянно тянет молитьсяДуше – одинокой лисице

Впервые за столько-то лет.

«Невидимый! Благослови!Сквозь боль, через всё остальное,Стихами в пространство земное

Пробейся из мира любви.

Пусть отзвук небесных хоровОслабит сердечные штормы

Строкой, обретающей формыВ предчувствии будущих слов».

И в настежь открытом окнеНедолгая эта минута –

Далёкой зари промежуток –Спасеньем покажется мне.

Последняя грань

Рассыпала горсть жемчужинЗаря на краю холма,

Но свет никому не нужен –Полмира сошло с ума.

Заложенная основаРазбуженной старины,Где око за око снова

Сильней затяжной весны.

Последние грани стёрты.Хоромам – войну халуп,

Бесстрастие – только мёртвым,Оставшимся – зуб за зуб.

Голос разлуки

У разлуки голос потрясающий.Несмотря на долгие дожди,

Жжёт накалом чувств по нарастающей,Оседая медленно в груди.

Дарят разговоры телефонныеМир незабываемых минут.

Словно звёзды, в речке отражённые,Их благоговейно берегут.

Чьё-то очень близкое дыханиеДо предела обостряет слух.

Это даже больше, чем свидание,От него захватывает дух.

Самые простые и обычные,Переполошённые едва,

Для двоих – святые, слишком личные,И такие нужные слова.

Исцеление

И снова ночь – лукавая царица –Мне душу продырявила насквозьЖеланием, которому не сбыться.Всё нужное давно уже сбылось.

Реальная действительность достала.Непрошеные мысли – ни о чём.

Унылого бросаю маргинала,Учуянного вдруг в себе самом.

Я выдохся, и знаю, что не каждыйСлучайному знакомству будет рад.

Мне проще рассекретиться однаждыСтихами в этот майский аромат.

От давящей хандры бегу из домуНа берег тихий, в лес, куда-нибудь.

В другую жизнь спешу, к себе другому,Понежится, забыться, отдохнуть.

Покинув потребительские благаПриевшейся квартиры городской,

Я радуюсь опушкам и оврагам,Вполголоса беседуя с рекой.

Прикосновение

Здравствуй, бабушка с молочным!«Одуванчик», божий взгляд.Малыши в стране песочнойТак прекрасно-непорочны,

По-весеннему галдят.

Вижу дедушку из детства,Ходят голуби у ног.

Это милое соседство –Светлой памяти наследство.

Улыбающийся бог.

С каждой встречей интереснейЖизнь проходит у меня.

Пусть не свят я, хоть ты тресни,Слов не выкинешь из песни,

А из прошлого – ни дня.

От таких прикосновений,Недоступное для всех,

Сердце, полное сомнений,Улыбнулось переменеИ раскрылось как орех.

Колышется вечер

Мерцает мобильный дисплей голубой,Мой список всё меньше и меньше.

Как будто безжалостно смыло водойЗнакомых, приятелей, женщин.

Колышется вечер, и страхи минутВ цветочном умрут аромате.

А следом ночные желанья придут,Которые вечно некстати.

«Не плачь и не верь. Не проси ни о чём» –Звучит как-то слишком зловеще.

Я проще всегда всем своим существомСмотрел на подобные вещи.

Оставив разгул социальных сетейС их явно дешёвым кокетством,

Встречаюсь с героями книжных страстей,Точнее – с безоблачным детством.

Очнусь с первым светом. В открытом окнеЗелёной прохлады – без края,

И солнечный зайчик танцует на мне,До мозга костей пробирая.

Мысли

Что ж ты, Ветер, сегодня такой невесёлый?Не случится ли чудо? Говори, не таи.

Облепили рассвет, словно дикие пчёлы,Напасти мои.

Пожелай мне покоя и просто здоровья,Безмятежного сада с одиночеством дня,

Где счастливая рыжая морда коровьяГлядит на меня.

Где бы ветки под тяжестью яблок провисли,А в траве изумрудной спят жуки-рогачи.И хотя бы на миг остановятся мысли –

Мои палачи.

Мой внутренний мир перевёрнут давно,Там разных пристрастий – завал.

Чуть дольше задержишься в этом «кино» –Как будто в аду побывал.

Печально, когда собеседника нет:Ни друга, ни милой мадам.

Так хочется высказать всё тет-а-тет,Особенно по вечерам.

И с утренней почтою ждать не резонКакого-нибудь письмеца.

Я думаю часто, что жизнь – это сон,Показанный не до конца...

Пульсирующих мыслей муравейник

Пульсирующих мыслей муравейникНесётся зачастую наобум.

А мне б на время ночи снять ошейникПривычек затяжных и разных дум.

Действительность на деле безобразней,Но я страшусь не этих хищных дел,А смутной подсознательной боязни,

Что мир уже давно осиротел.

По-видимому, всё пережитоеРассеявшихся дней, часов, минут

Хранить спокойно – дело непростое.Противен мне старьевщика хомут.

Опять влечет неведомая сила,Ночей немых спасительная тишь,

Где лунная вода заговорила,И ты, как зачарованный, стоишь.

Анна

Реки живописный уют,Женщина в сарафане.

- Красивая, как вас зовут?- Аня!

-Здравствуйте, Аня!

Два солнышка смотрят из глазЮжным медленным маем.

- Наверное, это для ВасВечер благоухает?

Наверное, ждёте звездыПервой, ночной, далёкой?- Не знаю. У тихой  воды

Менее одиноко…

Почудилось мне, что не лгутЭти глаза печали,

И несколько тихих минутВечностью показались.

Трюкачи

Мир напрягся – время трюкачей.Добрый гений не спешит явиться.

И, не веря сочности речей,Я с надеждой вглядываюсь в лица.

Бесполезно. Замкнуто кольцоСерых дней – отныне и до века.Все, как зомби, на одно лицо,Я не вижу больше Человека.

Вместо глаз любимых – пустота.Оказалось, дело непростое

Начинать всё с белого листа –Мироощущение другое.

Не поётся. Слепы и глухиЗвёзды в тёмном небе, люди, боги.

Кровоточат памятью стихи,Словно незажившие ожоги.

Мир напрягся – время трюкачей,Я с тревогой вглядываюсь в лица.Но сквозь холод и печаль ночей

Добрый гений не спешит явиться.

В жаркий полдень

Выключаю ТВ. Скоморохи,Лицедеи, послушаешь – скучно.

Доедаю последние крохиВдохновения. В комнате душно.

Я хочу, чтобы этот шипучийНебосвод был бы грозами вспорот,

Чтобы дождь целый день, чтобы тучиНе спеша опустились на город.

Чтобы молний секундные вспышкиБудоражили душу и тело,

А тоска по компьютерной мышкеОт меня до утра улетела.

Нет, наверно, мечты примитивнейВ жаркий полдень в провинции где-то.

Задержались прохладные ливни,Без которых и лето – не лето.

Образ

Пробежит рваной тучей,Словно ветер над полем,Образ в памяти жгучей –

И не спишь поневоле.

Вновь тоски выше крыши.Плакать – дело пустое:Толи небо не слышит,Толи что-то другое.

Телу хочется ласки.Что за прихоть такая?

Впрочем, всё это сказки,Вон уже рассветает…

С нарастающим гневомОт бессилья глухого

«Богородице Дево…»Шепчешь снова и снова.

Бродяга

Смотрю на сияющий иконостасИ, кажется, верю почти.

Но что же так хочется прямо сейчасКуда-то уйти?

Во мглу предрассветную нового дняС тяжёлой скамьи запасных,

От братьев, нарочно забывших меня,От всех остальных.

Бродягою малоизвестных дорогИдти сквозь своё естество

Туда, где зарёй окровавлен Ван ГогИ маки его…

Винсент Ван Гог «Маки»

Зелёный цвет

Зелёный цвет – глазам отрада.И в нестерпимый летний знойЗелёный – это тон прохладыС невозмутимой тишиной.

А средь жары – одна утеха:Укрыться где-то от лучей.В тени огромного орехаИли спокойных тополей.

Лежать в траве, глядеть сквозь кроныНа это небо без дождя,

Жалеть, что рядом нет тебя.Твоим глазам идёт зелёный…

Ливень

Ливень шумел, никого не щадя.Казалось, весь город в воде,

Словно прохожий с улыбкой дождя,Застывшей в его бороде.

Реки бежали, смывая следыС пустынной дорожной петли,Жаждало тело небесной воды –

Безделье с жарой допекли.

Плыли безлюдною улицей внизОранжевые пузыри…

Ангел дождя! Не сочти за каприз,Побудь на земле до зари.

Долго безумствует пусть водопад,Срывая с деревьев листву.

Искренне ливню я этому рад,Как будто впервые живу!

Предтеча

И малый свет в душе сильнее тьмы,И боль невыразимая всё реже,

И люди по привычке ждут зимы,И вечные слова – одни и те же.

И солнечная жизнь всего одна,И день обычный, может быть, последний,

Как эта наступившая веснаС каштанами на улице соседней.

А мне сегодня тихо у икон.Смотрю в надежде зыбкой на Предтечу.

Из тишины пустыни вышел он,И я спешу безмолвию навстречу.

Проникновение

Хоть на русском пиши, хоть на идиш,Или скройся, живя тише мыши.

Но куда ни пойди – Ты всё видишь,И о чём ни скажи – Ты всё слышишь.

Ты был раньше моим Че Геварой,Иностранцем с бутылочкой «Колы»,Джоном Ленноном с белой гитарой,И бессменным директором школы.

Поцелуем неистовым первым,Отречением, болью, тоскою,

И рассветом, мотающим нервыНеоконченной красной строкою.

А судьба иногда приголубитИ прогонит, пощады не зная.

Мне осталось молиться из глубиТо ли ада души, то ли рая.

Сумбур

Звёзд сегодня на небе – гроши,Ночь на время осталась без дела.

И в природе бывают пробелы,Но страшнее – пробелы души.

Много вёсен я прожил в себеИ в урон, и, конечно, на пользу,

Хоть до вечности опыт используй –Лишь бы выиграть в этой борьбе.

Мысли путанные – ни о чём.И корёжит от пёстрых сумятиц,

И знобит от тринадцатых пятниц,Да гори они синим огнём!

Расплодившихся календарей –Как маслят на сосновой лужайке!

Исповедать бы всё без утайкиДо предсмертной тоски бунтарей,

До бесспорной победы в игреПод названием «Альфа – Омега».

До последнего первого снега,До начальной строки на заре…

Если ты одинок

Если ты одинокИ не знаешь покоя,И советы не впрок –Значит, время такое.Значит, сор из избы

Выносить слишком рано,На пороге судьбы –Роли заднего плана,Где приятель, грубя,

Говорит: «Будь, что будет!»,Где не слышат тебяТолстокожие люди.

Где надежд – никаких,Кроме правды изгоя,

Кроме «дыр» городскихС полутенью отстоя…Но в какой-то момент

Ты всё это оставилПод аккомпанемент

Существующих правил.И как тот пешеход,

Что в душе себя крестит,Совершил переход

В неположенном месте,Облизав карамельБезрассудного мая.Одиночества хмель

До конца познавая…Словно знал наперёд

Все надрывы, обломы.Словно чувствовал лёд

Гордых глаз незнакомых.

Понедельник

«В детстве мне казалось, что "бессмыслица" –это бабочка…» В. Блаженный

Понедельник. Ветрено. Дождливо.Вот такой вот маленький сюрприз.

Скукота особого разлива,Грусть – непредсказуемая «мисс»…

Но тревог мучительных не зная,Утренних раздумий посреди,Бабочка-бессмыслица ночнаяПрикорнула на моей груди.

А для счастья многого не надо:Серый мокрый день, а ты в тепле,

Провожаешь вниз спокойным взглядомМаленькие реки на стекле.

Второе дыхание

Милый образ, подобно лучу,Из другого проник измерения.Просыпаюсь. И долго молчу

От счастливого прикосновения.

Постепенно рассвет зеленяСнова выдалось утро хорошее,

С ощущением лёгкости дняСквозь печаль незаметно проросшее.

Напишу тебе стих поутру,Где любые отброшу условности.Пыль сомнений любовью сотруИ ошибок заглажу неровности.

Протяну неразрывную нить –Зарифмованных строк сочетание.

Быть с тобой – это больше, чем быть.Это жизни второе дыхание!

Рок-н-ролл

Когда наскучит жить взаймы,бросая взгляд из полутьмы

унылых стен насвет чужих окон,

оставлю всё на произволсудьбы. Включаю рок-н-ролл,

чтоб онемениясорвать кокон.

А эта ночь – всего предлогнайти ответы между строк

и засидетьсядо зари ранней,

когда не споришь с высотойи до небес подать рукой,

и до рассветастёрты все грани.

Выпускной

Пройдёт совсем немного лет,И, может, где-нибудь в часовне,

Я жизнь студенческую вспомню –Свой тихий университет.

И оживут в душе года,Как это солнце на заходе,И вопреки плохой погоде,

Мне петь захочется тогда…

Давай сегодня без «прощай!»,Всегда успеешь распроститься,

Я лучше буду помнить лица,В которых счастья через край!

Разлука

Утро первым лучом на ладонь мне упало.Безмятежная высь в золочёной резьбе

Кружевных облаков – это только начало,Это самое время скучать о тебе.

Пусть разлука вернёт поцелуи надежды,Растревоженных чувств молодые снега,Что идут и идут вечной тайною между

Синевой и землёй, убелив берега.

Тихий вечер своим ароматом цветочнымОбласкает тоску уходящего дня,

И приляжет в траву, словно зверь полуночный,И к бесчисленным звёздам сбежит от меня.

Я тревожу небесные силы

Я тревожу небесные силыНеосознанно день ото дня.Одиночества голос унылыйБеспощадно терзает меня.

Отложив суету городскую,Залегаю на самое дно.

И тоскую, тоскую, тоскую,И смотрю непрерывно в окно,

Словно там ходит осень-лисицаВ ускользающем мираже…

Видит Бог, я пытаюсь смиритьсяНа последнем своём рубеже.

Сколько ждать ещё с моря погоды,Скрыв печаль за четыре стены?Не такой мне хотелось свободы

И, наверно, другой тишины.

Потому и восторг неподдельныйУ лесных ощущаю дорог,

Где синеет рассвет акварельныйИ дрожит голубой василёк.

Притаилась пыльная ограда

Притаилась пыльная оградаЗа стеной пронырливого тёрна.

От могил печального парадаНавернутся слёзы непритворно.

Здесь холодной гордости не место,Здесь людская подлость не достанет,

Здесь стихи последнего протестаС поминальным хлебом на стакане.

Шелестят берёзки вдоль аллеи,Опустились незаметно плечи.

Я на небо глаз поднять не смею.Время, к сожалению, не лечит...

Боже мой! Как сложно всё и простоВ быстроизменяющемся мире.Я псалом открою девяностый

И утешусь строками псалтыри.

Записка

Ничто так не давит немой пустотою,Как дней холостяцкий уют.

Но это затишье уйдёт с быстротоюЗа несколько летних минут,

Когда завибрирует звон колокольныйВ безветренном раннем тепле,

Когда приумолкнет народ барахольный,И, кажется, рай на земле.

Моё одиночество под куполамиНевольно сожмётся в комок,

И, может, записку с двумя именамиЗаметит проснувшийся Бог…

Бездна

Только вырвешься к свету из тени,Только встанешь, опять подсекут.Словно дни состоят из падений,Подозрений, проклятий и смут.

Чем печальнее город безлюдный,Злых ночей примеряющий смоль,Тем желаннее сон беспробудный,

Отсекающий всякую боль.

Безысходности бездна глухаяИзнутри меня в небо глядит.Даже звёзды, и те понимают,

Что я серою бездною сыт.

Расхотелось судьбы помахровей,Мир в одной уместился строке.

Всё на честном здесь держится слове,На тончайшем висит волоске.

Кроха

Я проходил по барахолке,Где каждый – купчик и делец,И встретил ангела в бейсболке,

Он протянул мне леденец.

Такая сказочная кроха,Весёлый луч на волосах.

И прекратилась суматоха,И растворились на глазах

Все эти чайники и плошки –Осколки промелькнувших дней.

И только белая ладошкаЛежала лодочкой в моей.

Задождило небо, загрустило

Задождило небо, загрустилоИ прижалось к мокрому шоссе,Чтобы отразиться с новой силой

В беззаботной утренней росе.

Уезжаю в маковое лето,Погружая памяти весло

В золотое зеркало рассвета.Для печали время истекло.

Я молчу растерянно-беззлобно,Словно распахнулся изнутри.Шёлковое сердце неспособно

Потушить пожарище зари.

На сквозняке

Оглянешься: не жизнь – какой-то бред.И тут не так, и там тебе не эдак.

Махнёшь рукой – «семь бед – один ответ»!Такой расклад теперь, увы, не редок.

Уцепишься за будущий апрель,За тонкий запах встречи, если честно.

Просветится вдруг облако недель,Как будто всё заранее известно.

Пройдёт чужая осень налегке,Закончится зима очередная,

А ты один стоишь на сквознякеБегущих дней, развязки ожидая…

Проснуться бы с дождём и не жалетьОтчаянно, жестоко, бестолково.

Хоть изредка, украдкой, хоть на третьЛюбить себя сегодняшнего снова.

Забудутся немые вечера.И пусть ты не всегда играл блестяще,

Но, если не ругаешься с утра,То значит, не совсем ещё пропащий.

Из полумрака

Я выхожу из полумракаОбид, где всё обнажено.

Халтурно сделано, однако,Бесценных дней моих кино.

К тому же, веры – кот наплакал,Другого, видно, не дано.

И балансируя на грани,Как и положено душе,

Которой скучно без страданий,Любое гибельно клише,

Я становлюсь ещё упрямей,Живу всегда настороже.

Пытаюсь выстоять. И всё жеЛегко ли начинать с нуля,

Когда под огрубевшей кожейЖивёт совсем другое «я»,

Ни на кого здесь не похоже?Мы с ним, как небо и земля…

Гроздь винограда

Гроздь виноградная. Рыжая медь Мохнатых лучей уходящих.

Сквозь канитель городскую смотретьНа это хотелось бы чаще.

Выдохнув всякую блажь  из себя,Смириться без лишнего шума.Мягкий узорчатый лист теребя,

Все думы свои передумать.

И улыбаться, отдавшись мечтам,Душистое трогая чудо.

Спелые ягоды, сок по губам,Созвездия чувств ниоткуда.

Последний рассвет

И вот они пошли, за строем строй:Серьёзные, житейские, скупые.

На «первый» рассчитавшись и «второй»,Дела мои – свидетели земные.

Дрожала истончившаяся нитьШатающейся памяти далёкой.

Молчал рассвет, хотелось просто житьВо сне неимоверно одиноком.

Бессильно разжимались кулаки,Темнела Кровь на Via Dolorosa.Бесшумно осыпались лепесткиНа землю с молодого абрикоса.

И колокол звонил издалека,Рыдало сердце маленькой часовни,

Малиновые плыли облака…И это всё, что удалось запомнить.

Не ищите меня

Пропаду, точно в воду кану,И судьбу, мою госпожу,Уплывающему туману

Всю до капли перескажу.

Не ищите меня, не надо, Не зовите, наперебой.

У последнего листопадаЯ учусь быть самим собой.

Открываясь ему, как другу,Без остатка, начистоту,

Мыслей глупых своих кольчугуЛихорадочно расплету.

На решающей всё минутеОбнажившихся перемен

Докопаюсь до самой сути,Тишину получив взамен.

Запишу что-то и забуду,Засмотревшись на мир цветной,

И октябрь мой весь желтогрудыйОтворяет слегка окно.

Однажды поутру

Мне каждый день подсовывают ложь,За подлинник бесспорный выдавая.

По косточкам себя переберёшь,Там тоже имитация сплошная.

Наскучило желаниям вдогонПросить одно, а чувствовать другое,

Как будто у намоленных иконЗастыло тихо время роковое.

Сомнения терпеньем перетру,Разрушу всевозможные заслоны.Очнусь в слезах однажды поутру,

А с неба сыплет снег новорождённый…

Как всегда

Осень – так было всегда,С ходу берёт города.

Шлёт поцелуй воздушныйВсем, кому стало скучно.

Что ей до чьей-то грусти?Знает, к утру отпустит.

Хочется не сарказма –Творческого оргазма,

Музыки между делом,Строчек на фоне белом,

От красной листвы опятьВнутренне затрепетать.

Прошлое-недотрогуЛучше забыть, ей-богу.

Старый нарушив режим,Перешагнуть рубежи

Собственных тёмных глубин.Белых купить георгин.

Возвращение

В который раз на пике невезений,Когда, казалось, к худшему готов,Мне вспоминаются кусты сирени

И девочка на фоне тех кустов.

В больших глазах – два синих-синих неба,Дрожащий луч танцует по кудрям,Она, смеясь, бросает крошки хлеба,

Доверчивым весёлым голубям.

А я смотрю уже почти влюблено,Заворожённо, помню, как сейчас,

Застыв тогда на сквозняке балконномОт этих улыбающихся глаз.

Не потому ли внутреннюю смуту,Где что ни день – становишься грубей,

Я наполняю каждую минутуТой девочкой, кормящей голубей.

Двойник

Я сегодня останусь, наверное,В холостяцкой квартире скучать,Потому что погода прескверная,И желанья – стихии под стать.

Снова крутится ложь постоянная –Одиночества вечный двойник.

Даже сердце моё окаянноеПрикусило на время язык.

А реальность поспешно и веселоПод шумок обезумевших днейНеудобную правду повесила,

Пригвоздила, чтоб было больней.

Но душа не ругалась с кривляками,Я её от ничтожеств берёг,

И кормил дранных кошек с собаками,И любил их, голодных, как мог.

Слава Богу за всё!

Не зовите меня на пустую поляну,Где исчерпан родник, и цветы не растут.

Я на этой земле повторять не устану:«Слава Богу за всё, хоть и больно мне тут!».

Я люблю тишину и звезду на рассвете,Щедрость летних дождей, что над лесом идут,Я люблю месяц май в самом ярком расцвете.

Слава Богу за всё, хоть и больно мне тут!

Я хотел бы спросить, только кто мне ответит,Неужели любовь – это пряник и кнут?

Или так повелось и сложилось на свете,Где вначале полюбят, потом – предадут.

Пролетят горьких чувств времена непростые.Пожелтевшей травы совершенно не жаль.

Словно в душу глядят купола золотые,Мягким блеском своим сокрушая печаль.

Не зовите меня за моря-океаны,Пусть там люди сытней и уютней живут,

У России моей зарубцуются раны.Слава Богу за всё, хоть и больно мне тут!

Бессонница

Поглощает ночи монолитВремени размеренного бег.

Свет в окне единственном горит,В темень долго смотрит человек.

Отчего-то именно к немуВыдался бессонницы визит.

И никто не знает почемуЭтот человек опять грустит.

Может, он на время занемог,Мучается из-за пустяка.

Может, грусть сегодня – лишь предлогВыстрелить строкой наверняка.

А когда взорвётся небосводСвежестью оранжевой зари,

Человек нечаянно уснёт,И ему приснятся снегири.

Не замечая края бездны

Не замечая края бездны,Я жил, надеясь на «авось».

Мне всё казалось – я железный,И вот – прорвало, началось.

Переживаний обветшалостьПереросла в девятый вал.Мне ничего не оставалось,Как закатить себе скандал.

И понеслась душа холопьяПо новым правилам игры,Ломая чувственные копья

Об эти скучные миры.

Где дважды два всегда четыре,Где всё давно случилось, но –

Диапазон сердечный шире,И в чудо веришь всё равно.

В такие дни не до амбиций.Они – пустяк на пустяке:

Не больше выпавшей ресницыНа гладко выбритой щеке.

Дождь

Принесло циклоном южнымДождь такой, что будь здоров!

Никуда спешить не нужноПо озёрам средь дворов.

Никого тебе не надо,Удивляйся и смотри:

Вьётся локон водопада,И мигают фонари.

Снова слышишь ритмы песенДа мелодию стиха.

Понимаешь – мир чудесен,Остальное – чепуха!За минутою минутаВсе тревоги унесёт,

И на сердце почему-тоБудет весело, и всё.

А когда совсем уж плохо,И уснёшь под шум дождя,От него не ждёшь подвоха:

Он уходит, не будя.

Ссора

Вместо неба – чёрный крем,Жёлтых звёзд не густо.

На душе от всех проблемПусто.

Пляшут тени на стене,Словно кто-то хочет

Пожелать недоброй мнеНочи.

День лазоревый погас,Скрыв свои интриги.

Всё, что нужно в этот час –Книги.

Позолоченное браВ тишине свинцовой –

Благодатная пораСлова.

Только сердце улеглосьОт вчерашней ссоры,

Как рассвет прокрался сквозьШторы.

Желание

Ещё беспечный накануне,Теперь ты хочешь одного:

Не веря чувственной фортунеУравновесить естество.

Сидеть средь уличного шума,Смотреть на женщин городских,

И ни о чём таком не думать,Как будто вовсе не до них.Как будто память убежала,И лето видишь первый раз,И не тебя коснулось жалоГипнотизирующих глаз.

Другое время на подходе,Когда неплохо одному,

Когда зависимость проходит,И ты не знаешь почему.

Сквозь тьму

Когда прижмёт, да так, что ум за разумЗаходит, и в душе переворот,

Меня хватает на одну лишь фразу:«С рассветом обязательно пройдёт!».

Так, видимо, устроено в природе,Где жизнь порой упряма и горда,

Тревожат недосказанность мелодийИ чувство запоздалого стыда.

Беспомощности этой не перечу,Сомненья «с глаз долой – из сердца вон».

Шагаю неизвестности навстречуСквозь тьму, которой имя – легион.

Взгляд

Успокоившийся враз,Разуверившийся вдруг.

Пафос вымученных фраз –Звук.

Уходи - не уходи,Виноват - не виноват:

Сквозь недолгие дождиВзгляд.

Всё, что ночь смогла сберечь –Неразгаданный секрет

Светлячков, да тонких свечСлед.

Неформат

Надоел искусственный форматВиртуально-плоских настроений.Я дождям свирепствующим рад,Где понятно всё без объяснений.

Эта жизнь не красочный плейкаст:Нагляделся досыта и бросил,

У неё окажешься не разВ лодке одиночества без вёсел.

Может быть, в каком-нибудь годуУбегу, когда мне будет худо

В город N, меняя чередуСерых дней на солнечное чудо.

Неземное чудо хризантем,Искренне и трепетно-даримых,

Не сравнимых нежностью ни с чем,Белых хризантем в руках любимых.

Пробуждение

Проснёшься – бог ты мой! –Разборки у соседки,

А в окнах – мир цветнойИ воробьи на ветке.

Косых лучей латуньНа книге и тетрадке.

И светится июнь,И дома всё в порядке.

Не жизнь, а благодать!И, волосы взъерошив,

Приятно помечтатьО чём-нибудь хорошем.

И сквозь соседский бред,(Судьба у них такая),

Смотреть на белый свет,От счастья замирая.

Безмолвия во мнеПо-летнему так много!Как солнца в вышине,

Как в детском сердце – Бога.

Разрешите, я Вам напишу

Разрешите, я Вам напишу,Незнакомка без имени-отчества.

Я у Вас ничего не прошу,Просто душу излить очень хочется.

Может быть, затаённую грустьВы уймёте строкою ответною,

И я искренне Вам улыбнусьНа восходе порою рассветною.

Обожаю безумно зарю,И всё чаще с её появлениемНеотрывно на небо смотрю

С непонятным каким-то стремлением.

Вы не думайте, я не чудной,Но среди повседневного холода,

Фотография Ваша весной -Ненадолго сверкнувшее золото.

Как идёт безмятежным глазамЭта бабочка-брошь бирюзовая!Снова радуюсь первым лучам,Будто жизнь начинается новая.

Хорошо, что Вы всё-таки есть.Дай Вам Бог неба тихого ясного!

И слова мои - вовсе не лесть,Тает сердце вблизи от прекрасного.

Разрешите, я Вам напишу,Из краёв, что зовут Одиночеством.

Я у Вас ничего не прошу,Незнакомка без имени-отчества...

Куда бежать?

Куда бежать? Везде ловушки-сетиРасставлены, едва ли проползёшь.Пророков нет. И веры ни на грош,

И лжёт в глаза, наверно, каждый третий.Кто чист и прав уже не разберёшь.

Посмотришь вглубь себя без снисхождений,А там, слепою силою ведом,

Не жизнь, а постоянный клуб знакомств,Бессмысленный кораблик наслаждений,

Подвохов, недомолвок, вероломств.

Я слышу хор, но что-то в нём неладно.От пения болезненных старухСегодня не захватывает дух.

Они поют, а на душе прохладно,Горел огонь и медленно потух.

На мой вопрос – в ответ одни цитаты,А хочется живых, понятных слов,Попутных освежающих ветров.

И я бросаю взгляд свой виноватыйКуда-то вдаль, за проседь облаков…

Бумажные змеи

То пропадая, то белея,Раскинув крылья и хвосты,

Кружились два бумажных змея –Дразнили душу с высоты.

Сверкали шёлковые нити,Их так хотелось оборвать,

И крикнуть весело: «Летите!В любую даль, куда хотите,Безбрежную лаская гладь».

И, с голубым сливаясь фоном,Оставив сильных рук огонь,Они легли непринуждённоВ небес открытую ладонь.

Я Вам звонил

Один, как перст. В нелёгкий часЯ Вам звонил в своей печали,Но видно зря. В который разНа том конце не отвечали.В который раз не суждено

Услышать вздох такой знакомый,Как будто случай заодно

С похмельем чувств. Кругом обломы.Звонки бездушны. Ангел мой!

Позволь мне в мире нелюдимомДоговориться с тишиной

О самом лишь необходимом.Не брякнуть глупость сгорячаО неподвижность этой ночи,

Дожить до первого луча,Когда его не очень хочешь.

И вот рассвета лепестокЗатрепетал на одеяле...

Печаль ушла. Но видел Бог –Я Вам звонил. А Вы молчали.

Причастие

Я не боюсь, не жалуюсь, и впредьГотов уже к любому из решений –

Свои дела, слова пересмотреть,Которые блестят как ожеледь

На проводах в холодный день осенний.Неуловимо чувствуется смерть.

И в этот раз я выговорюсь весь,Бездонной полутьмы не замечая

И обрывая суетную спесь.Казню себя живьём! Сегодня, здесь,В долине слёз, где жжёт очередная

Слепых страстей убийственная смесь.

Не пригодился траурный платок,По случаю прикупленный однажды.

Неторопливый утренний глотокЛюбви Небесной смерть мою обжёг

Причастием в период сильной жажды,Когда я и надеяться не мог...

Притаилась река

Притаилась река в камышах,Воду пьют утомлённые кони,На кудрявых стоит облаках

Белоснежная цапля в затоне.

И не ждёшь ни зимы, ни беды.И не надо ни денег, ни хлеба,

Лишь сидеть бы у тихой воды,Где такое хрустальное небо.

Вечно тянет к спокойной рекеУбежать из бетонной высотки,

Слушать птиц в молодом ивнякеИ смотреть на рыбацкие лодки.

И куда только сердце глядит,Отчего так срывается скоро

С бесконечных небесных орбитВ этот шумный оранжевый город?

Возрождение

Земля привыкла к непогоде.Шёл дождь, казалось, целый век.В безлюдном маленьком приходе

Стоял и плакал человек.

Он не мечтал о лучшей доле –Любым желаньям есть предел.

Но в нём скопилось столько боли,Что даже голос ослабел.

Блаженство плачущей печалиСильнее собственных мерил.

Глаза с икон ему не лгали,Он это сердцем ощутил.

С солёных губ срывались вздохи,Как будто кончились слова.И собирались снова крохиЛюбви, не умершей едва.

Тет-а-тет

Если хочешь, давай заходи. Я не против.Посидим тет-а-тет, потолкуем.

Отдадимся привычно дождливой субботе,И не будем о Вечности всуе.

Расскажи всё как есть. А не можешь – ну что же,Помолчи и не думай, что болен.

Мне безмолвье твоё в этот вечер дороже,Чем ликующий звон колоколен.

И пока хоть какая-то жизнь в перспективе,Не пугайся придуманных басен

Об оставшемся следе в больничном архиве.Я с такою судьбой не согласен.

Прикрывая глаза непослушной рукою,Обнадёжу словами скупыми.

Пусть сильней братец-август шумит над землёюПроливными дождями своими.

Под шепот звёзд

Под шёпот звёзд, под вальс ШопенаОсоловеть от тишины.

И засыпать одновременноБез ощущения вины.

Следить во мраке предрассветномЗа уплывающим окном,

И раствориться незаметноСквозь тишину в себе самом.

Тревога ложная отпустит,Перекипит, переболит.

Немного сна, немного грусти,И вот она – как дым вдали.

И безобидней черепахи,Преодолимые вполне,

Все подсознательные страхиНевольно съёжатся во мне.

Предвкушение

Ни названий, ни дат,Прежний мир канул в Лету.

Распустившийся садОткрывается Свету.

Тут знаком каждый звук,Каждый шорох и отзвук,

Здесь блаженством вокругНаполняется воздух.

Как попал я сюда?И стою в полной силе,Словно мне навсегдаВсе грехи отпустили.

В это место живых -Без конца и начала,

Где от болей земныхНичего не осталось.

Разве только словаИз былой круговерти.В них цветёт синева,

Неподвластная смерти…

Островок бессмертия

Безмолвие обрамленоВ сияние летней ночи.Мой сон улетел давно

К созвездию одиночеств.

Я снова правдиво лгуСебе о каком-то счастье.

Сомнения гну в дугу,Смущения рву на части.

А с фото глядит малышПронзительно не по-детски.

Ему ведь не объяснишь,Что холод внутри мертвецкий.

Что с молнией сообщаСегодняшний дождь некстати.

Что в самых простых вещахНе чувствуешь благодати.

Но видит, наверно, Бог,Как я сквозь печаль глухую

Бессмертия островок –Глаза малыша целую.

Медовый Спас

По улице нелюдимойЯ к храму спешу один

Сквозь эхо бетона, мимоСтоянок, домов, витрин.

Целуется неуклюжеС пустынею крыш заря,Багровые сохнут лужи

В предчувствии сентября.

Послав суету подальше,Вдыхаю Медовый Спас.

Вот так бы и жить без фальши.Свободно. Легко. Сейчас.

Другу

Умчался в ночь твой чёрный «Мерседес»,Оставив в доме эхо модных песен.

Умчался прочь, а вместе с ним исчезТот шумный мир, что стал неинтересен.

Прости меня, мой старый добрый друг.У нас, наверно, разошлись дороги,

И ты вернулся в свой привычный круг.Ушёл, не задержавшись на пороге.

Остались в прошлом юность и страна,Печаль и радость, боль воспоминаний.

У нас теперь иные временаИ целый мир событий без названий.

Предсказывает новый календарьКому успех, кому тоску распутий.Сегодня каждый – бог себе и царь,Суровый капитан в своей каюте.

И в этой паутине не до лир.Лишь изредка стихов своих наброски

Рассматриваю, словно ювелир,Ищу мелодий лунных отголоски.

Пусть за окном туманы и дожди,Тревожный дух судьбы непостоянства,

Но есть мечта с любовью посреди,Навек соединяющей пространство.

Незваные гости

Когда приходят грусть с тоской,По-свойски, как к себе домой,Выходят вновь на белый свет

Моё убожество, мой бред.

Я роюсь мысленно в судьбеИ верю всякой ворожбе,

В астрологический прогноз,Как будто с этим только рос.

Желанье броситься на грудьКому-нибудь сквозь эту муть

В который раз глушу с трудом:Умом, душой, всем существом.

Устав считать свои грехи,Начну выдумывать стихи,

Чтоб их прочесть в начале дняТому, Кто выдумал меня.

Паломник

Проснётся разрушитель КарфагенаВо мне. И вот уже покоя нет.

Подавленный опять бегу из домаПристроиться в обители знакомой.

Там чувствуешь предельно-откровенно:Воистину всё – суета сует.

Однажды, успокоенный всего лишьПриветливостью доброго лица,

От жизни невнимательной, бурлящей,Спешу теперь сюда, как можно чаще,

Где более молчишь, чем пустословишь.И хочется таким быть до конца.

Душе больной «перезагрузка» – благо.И это понимаешь только здесь,

Когда сбежишь из собственного адаВ лесную тишь. И большего не надо.Мятежный ум – как чистая бумага,

Как облаков оранжевая взвесь.

Ночь

Ночь сомкнулась, развесив уши.Ухмыльнулся луне Асмодей.Майский город уснул, и души

Отдыхают, устав от людей.

Ведай, Отче, что не подспорьеИм молитва и боль стихов.

Нет бессмертия в ЛукоморьеИ блаженств в Стране Дураков.

Притворяться вошло в систему,Между братьями вновь грызня.

Кот учёный поёт не в тему,Ржавой цепью своей звеня.

В одну реку не входят дважды,Ничего не вернёшь назад.

Разозлится Судьба однаждыИ в три хода поставит мат.

Зимнее

Не водкой, в советском ещё стопаре,Я вылечу душу больную.

Открою под вечер окно в январе –Как в прорубь нырну ледяную.

Вдохну зимней свежести полную грудь,И пусть я не нравлюсь кому-то.

Пройдёт, не смертельно! Стерплю как-нибудь,Порой всё решает минута.

Бессмысленный страх, неподвластный уму,Сбежит от глубокого вздоха.Я снова поверю себе самому,

А это не так уж и плохо.

И резкие строки вчерашнего дняПрочту, словно вижу впервые.

И медленно будут кружить для меняСегодня снега молодые.

Оранжевая грусть

Есть разговоры ни о чём,Есть даже слёзы показные.

А жизнь повсюду бьёт ключом,Ей всё равно, кто мы такие.

Когда оранжевая грустьИзменит снова время года,

Быть может скукой изведусьИли сдержусь, не дам ей хода.

Мне надоело, чёрт возьми,Подолгу хмуриться сурово,Сердиться, хлопая дверьми,И заводиться с полуслова.

Сквозь настроений перепадТвержу себе: «Оно мне надо?».

Дожди другое говорят –Я жду большого листопада.

По-другому

Капли света осеннего брызнулиСквозь пластмассовые жалюзи.По-другому всё видится издали

Ускользающих дней, чем вблизи.

И с нахлынувшей страстью не справиться.Эта комната, это окно,

Эта Нежность, которая нравится,Где зачёркнуты всякие «но»…

Опадает листва пожелтевшаяТяжело на сырую траву,

Словно что-то сказать неуспевшая,Но понятное мне одному.

Словно будущих чувств гололедицаЗа туманом дождей не видна.

Только пятнышком солнечным светитсяТишина, тишина, тишина...

Последнее слово

Однажды словесный закончится вздор,Твой мир никому непокорен!

Останется исповедь, внутренний спор –Разоблачения корень.

Чем глубже копаешь, тем дольше болит,Но именно этого хочешь,

Когда время ночи сильнее обидИ поцелуя короче.

Подолгу безмолвно сидишь у окнаВ каком-то хроническом бреде.

И снова душе твоей осень нужна,Словно Железная Леди.

А всё потому, что немой диалог –Как пыль на помятом конверте.

Бессвязен, невнятен, всегда однобокИ надоевший до смерти.

И всё же, и всё же, всегда за тобойПоследнее честное слово

Породы, природы, свободы иной –Предназначенья иного.

Тишина

Тишина голубой змеёй,На зелёной повиснув шторе,

Извивается надо мной,Издевается. Кто бы спорил.

Только я словно тайный знакВ предрассветном ищу покое.

Неужели такой пустяк,Как проснуться, строки не стоит?

Одиночество сентябряМолодому подобно зверю.

Неужели всё это зря:Запах листьев, костров? Не верю!

А отгадка совсем проста,Да ответа никто не спросит.

Сохраняется теплотаГрусти слов, переросшей в осень.

Попытка

Молчанье достигло предела,Молчанье забилось в нору.Молчанию жить надоело

В сегодняшний дождь поутру.

Есть дни, как улыбки рекламы:Мелькнут, и не вспомнишь о них,

Но всё же приходит тот самый,В котором рождается стих.

И это не прихоти страсти,Скорее, попытка любви,Твоё перелётное счастье,

Твой выбор, твой храм на крови.

Среди тишины или шумаЗажжётся в душе огонёк,

Напишешь о чём и не думалСтремительных несколько строк.

То – звёздочка с неба упалаИ стала яснее зари,

И ты понимаешь, как малоНебесного света внутри…

Вместе с осенью

Ночь своё отсчитает время,И проснёмся мы – не чужими,

Не вчерашними, и не темиРазделёнными, но – СВОИМИ!

Когда слышится с полуслова,Понимается с полувзгляда,И не хочется остального,Потому, что уже не надо.

Если милость на то ГосподняБудет, хочешь друг друга возлеПроживём этот день сегодня?

Без амбиций и всяких «после».

Никакая другая силаНе удержит надолго, кромеТой, которая приютилась,

Вместе с осенью в нашем доме.

Стальная разбудила тишина,Рука нашла потрёпанные чётки.И, вглядываясь в контуры окна,

Он чувствовал себя плывущим в лодке.

Мучительно хотелось одного:Лежать и плыть, не думая о чуде.Полюбят ли, разлюбят ли его –

Забыть о том. И будь оно, что будет.

Бессильно тень на утренней звездеПовязанным висела полотенцем.И кто-то шёл, печальный, по воде

Под хор новопреставленных младенцев.

Из бесконечной колеи

Кипит страстей безмерных муть –Я «наслаждаюсь» в полной мере.

Как разрывают эту грудьИзголодавшиеся звери!

Им всё равно, когда прийти –Пустым печалям и изменам.

Они сжевали ночь почтиС моей душой одновременно.

И не унять их никакимЗапоминающимся словом.

Я не клянусь ничем святым,Я не люблю себя такого.

Из бесконечной колеиСтихами рвусь пережитыми,

И звери дикие моиК утру становятся ручными.

Покров

Всё до мелочи знакомо,До безумия в глазах.

Ты опять ушёл из дома,Дверью хлопнувши в сердцах.

Хороводы лиц в тумане,Гомон улиц, площадей,

Сыр с чекушкою в кармане.Ни надежды, ни идей...

Лишь стремительно летелиБрызги дней по октябрюНа изломе, на пределе,Вопреки календарю.

И всего казалось мало,А тебя несло, несло.

Память жизнь не узнавала:Месяц, день какой, число.

И когда себе несносенСтал от собственных грехов,Над тобой простёрла осень

Богородичный Покров.

За рамки

Безмолвно в глаза иереюСмотрю – и не вижу в упор.Я многих вещей не умею:

Юлить, прерывать разговор,

Названивать бывшему другу,Который свёл дружбу к нулю.

И разных богов с перепугуМолить – вообще не люблю.

Мне проще воздушные замкиПостроить в предутренней мгле,

Пытаясь прорваться за рамкиВсех правил на этой земле.

Здесь тысячу раз предавали.А сколько ещё предадут?

Сбежать бы за дальние далиОт нынешних новых иуд;

Не помнить бумажные лицаСлучайных-то, в общем, людей,

И снова с собой подружитьсяПод майские громы дождей.

Чтоб в памяти зла не осталось,Лишь отзвук весеннего дня,

Где кто-то – ни много, ни мало –С любовью глядит на меня.

Ты

Ты так красиво и легко идёшь,Не видя любопытных глаз прохожих.Ты выглядишь на много лет моложе

Своих подруг, да и соседок тоже.И вот ещё – ты ненавидишь ложь,Терпеть её, корявую, не можешь.

Отшельнической жизни полубредВ твоих глазах едва ли узнаваем.Похоже, этот мир неизменяем,

А ты идёшь, хорошая такая.Лишь изредка заглушит сердца свет

Печаль твоя, навеянная маем.

Ты любишь снег и первый дождь весны,Кленовый жёлтый лист обыкновенный.

Далёкие огни ночной вселенной.И веришь в своё счастье неизменно.Устав от всех, ты просишь тишины

И помощи у Ксении Блаженной.

Надрыв

Он не шатался – водка не берёт.Достала пустота, желалось чуда.

Вечерний город. Белый храм. «Вперёд!»,И тут старуха в чёрном: «Вон отсюда!».

А как мечталось именно сюдаЗайти и успокоиться немного.

«Пошёл отсюда!». «Ладно, Господа,Живите с миром, с «добрым» вашим богом».

«Никто, Душа, тебе не виноват.Так что же ты всё жалуешься, дура?».

И он пошёл, куда глаза глядят,Исчезнув в листопаде жёлто-буром.

Ему перехотелось октябрей,Любить до гроба, умирать от счастья…

Он долго помнил небо, голубейИ с чётками – старухино запястье.

Осеннее

Словно девочка в лёгком пальтоТихой ночью душа замерзала –

От неверия выход искала.Но молитва без веры – ничто,А любви никогда не хватало.

Я-то знаю, о чём говорю,Мой приятель хороший, поверь мне.

И, наверное, слов характернейНе бывает, когда октябрю

Верить хочется в холод вечерний.

И мне падать и падать опятьВ эти пропасти невозвращений,

В эти области ненастроений,Чтобы жадно с рассветом глотать

Опьяняющий воздух осенний.

Окрыление

Когда дождей пронзительные песниРазносят быстро ветры по земле,Душа на миг становится небеснейИ легче первой капли на стекле.

Она в единый миг каким-то чудомМгновенно набирает высоту

И снова возвращается оттуда,Стихами пробивая пустоту.

Подняться ввысь ей ничего не стоит,Как будто ближе Неба никого

На свете нет. Им хорошо обоим –У них одно и то же естество.

Свет

Под расписным одеяломЛежалось уютно вполне.Но почему-то казалось,Что я не один в тишине.

Это останется тайной,В которую веришь душой –Кто-то совсем не случайноВсегда наблюдает за мной.

Зная осеннюю скуку,Как павший листок на траве,

Он одиночества мукуРазвеял в моей голове.

А остальное – детали,Всё наносное прошло,

Словно судьбу написалиВ осенний рассвет набело.

Будто от спячки разбуженСтихами в предутренней мгле,

Вот ради этих жемчужинЯ и живу на земле.

Невесомость

Это утро такое хорошееКолокольчиком тонко звенит,

Словно тихое чувство, проросшееСквозь холодный сердечный гранит.

Только ты всё такой же. По-прежнемуПродолжаешь привычно скучать

По какому-то счастью нездешнему,Чтоб на время забыться опять.

Чтоб запомнить навек состояниеНевесомости светлых минут,

Когда листья тебе на прощаниеПару строчек на память шепнут.

Вечно ты одинок

Вечно ты одинок.Столько внутри зимы,Дней золотых взаймыВзятых. И видит Бог,

Как расхотелось вдругЧто-то менять в судьбе,

Лгать самому себеВ круге бессонных мук;

Быть непонятно кем,Прямо смотреть вперёд,

Жить, разгоняя лёд,Чтобы скучать затем.

Только в себя придёшьВ тихий закатный час,От равнодушных глазСнова кидает в дрожь.

И всё равно с тобойАлые паруса,

Звёздные небеса,Пахнущие весной…

Звездный луч

Звёздный луч повисВ облаке листвы,Падающей вниз

В бездну сон-травы.Высветился след

Лунного окна.Вот и весь сюжет.

В сердце – тишина,Словно что-то естьБольше, чем слова,Будто бы не здесь

Падает листва,А за эхом стенПамяти моей,

В подлости изменВыстраданных дней.

Прозрение

Есть люди, которых не жаль,Которых и помнить не надо.

«Иуды» и прочая шваль -Немеешь от жуткого взгляда.

Со злобной слюной на губеУвидишь – хоть к смерти готовься!

Ушли, и спасибо судьбе,И лучше не помнить их вовсе.

Сложнее в ночной листопад,В дожди, что совсем озверели,

Приняв одиночества ядУснуть на холодной постели.

Попробуй тогда разлюбитьСебя, когда взвинчены нервы,

Когда невозможно забытьБезумия редкостной стервы.

И это не барская спесь,Пожить бы хотелось подольше.

Но Промысла Божьего здесь,Наверное, всё-таки больше...

Гуляет Осень

Гуляет Осень. Пляшет по зонтам,По скользким тротуарам и машинам,По выпуклым блестящим куполам,По астрам и махровым георгинам.

В её походке музыка слышна,В её цветах - живительная сила,Которая, как воздух, мне нужна.

И чтобы никогда не уходила.

Забытых ощущений полосаОбыденные дни разрисовала.

У осени - шикарные глаза,Им, кажется, всего на свете мало.

Сменились краски, я опять в пленуЩекочущего запаха и цвета,От будущего счастья не усну,

В предчувствии не думая об этом.

Пауза

Безжалостное небо не уймётся,Распухая снегом на стене.

Улиткою в заброшенном колодцеРастворяюсь в белой тишине.

Оставленный друзьями, миром, всеми,Я, наверно, многое пойму.И, если эта пауза на время,То её, как должное, приму.

Печаль свою разбавлю каплей света,У июля взятую взаймы,

Которая в душе нежнее летаИ сильней безмолвия зимы.

За гранью разлук

У разлуки есть много причин,Она в сердце без спросу гнездится –

Одинокая дикая птица,Царство грусти и свежих морщин.

Целый день просидишь у окна,Карандашные строки черкая.

Настроенье, как пена морская,Пробежит за волною волна.

И в душе декабря перелом –Пахнет вишней, дождём и весною.

На минуту окно приоткроешьИ надышишься странным теплом.

А зима вдруг возьмёт и придёт!Перебелит природу по-детски,Отодвинет плечом молодецкимПостаревший исхоженный год.

По-другому посмотришь вокруг:Этот дом, этот снег, эти люди...Может, завтра такого не будет.Счастье это – за гранью разлук.

Оттепель

Ни слов, ни чувств, прогноз – сойти с ума.«Студёный» скис, и, видимо, дал тягу -

Под окнами захлюпала зима.Ломаю карандаш и рву бумагу.

И солнца нет. Коричневая грустьДо умопомрачения знакома.

Я помню эту даму наизусть…Исчезнуть бы куда-нибудь из дома,

Прощая декабрю его конфуз.На снег ночной надеясь втихомолку,

Куплю домой оранжевую ёлку,Пока играет оттепель мне блюз.

В каком-нибудь безгрешном феврале

В каком-нибудь безгрешном феврале,Дочитывая писем заклинанье

Людей, меня любивших на земле,Учуять строк весеннее дыханье.

Увидеть вдруг луча скользящий светПо тусклым фотографиям без срока,По лицам тех, которых больше нет,

По рже крестов, застывших одиноко.

Склониться к островкам былой любви,Какая бы кручина не достала.

Услышать это жгучее: «Живи!».И просто жить. А что ещё осталось?

Как будто жизнь – подобие волны,Когда несёт от края и до краяВ неведомую тайну тишины,

На самом интересном обрывая.

Мы свободные хищные птицы

Мы свободные хищные птицыИ летаем с душой на испод,Нарушая законы, границы.

Ну, а кто здесь по правде живёт,

В синеглазой стране прокажённой -Диком поле открытого зла?

Потому на груди обнажённойТак уютно лежат купола.

Нам бы женщин всегда помоложе,Посмуглей, понаглей, повесней.

Это тоже, братан, это тожеЗлая правда сегодняшних дней.

Нас у Бога никто не отмолит,В алтарях не поставит свечи.Мы красиво летаем на воле,От свободы теряя ключи…

Бегство

Не радует бум новогодний,Смешное не лечит кино.

И кофе неважный сегодня.А, впрочем, уже всё равно…

Оставив привычные стены,Что стали глухи и немы,

Бежишь, как от подлой измены,От этой экранной зимы.

Шипучей, блескучей, шатучейВ чужой виртуальной стране,Под пухлые снежные тучи -

Реальные тучи вполне.

И некуда, вроде, податься,И жаль возвращаться домой.

А тут ещё ветер ругатьсяНадумал, колючий и злой.

К себе обратишься невольно:«Куда ж ты, бродяга, идёшь?».

И медленный звон колокольныйРазвеет последнюю ложь…

Застыла тень огня

Застыла тень огня в оконной нише,Пытается расплакаться свеча.Становится спокойнее и тише

От жёлтого мерцания луча.

Играет снег, а к горлу ком подходит,Обидой жгучей прошлое гнетёт.

И дело тут, конечно, не в погоде -С погодою, как раз, наоборот.

А в зимний вечер большего не надо:Сбежит неслышно горькая слеза -

Мучительная тайная отрада,Покажутся чуть ближе небеса.

Боль выстраданных слов острее бритвы,Гораздо выше Звёздного Ковша.

Сильнее в этом мире нет молитвы,Когда болит и кается душа...

©Андрей Блинов, 2015г.