Отчет о полевой практике по экологии студента гр. 14ФБ1 В. Якушова

Моя летняя полевая практика в 2017-ом году началась 13-го июня. Поезд до Москвы, перелет

до Красноярска, несколько часов на отдых и снова перелет, на этот раз не в относительно

комфортном эконом-классе «Боинг-777», а на советском винтовом «Ан-24». Весь путь на этом

аппарате меня (да и других пассажиров) волновал только один вопрос: лишь бы не развалился по

дороге наш самолет!

Вид на тайгу из иллюминатора Ан-24.

К счастью, все обошлось благополучно, и уже через пару часов мы приземлились в поселке

Бор, построенном еще в советские годы в качестве резервного аэропорта в устье Подкаменной

Тунгуски.

Аэровокзал «Подкаменная Тунгуска» в поселке Бор.

Полчаса на закупку продуктов в местном магазинчике (в глаза бросаются зашкаливающие

ценники) и снова в путь – на этот раз 120 км по Енисею на моторной лодке до пункта назначения:

Енисейской экологической станции «Мирное».

Плавмагазин снабжает жителей Енисейских деревень необходимыми продуктами.

Енисей встретил нас приветливо – на нем полный штиль. Это сформировало у меня ошибочное

представление о суровой сибирской реке.

Несколько часов в пути с небольшой остановкой на дозаправку – и вот вечером 15-го июня мы

на месте. Небо над Енисеем в то время никогда не темнело – в разгаре белые ночи.

«Бобовник» - мое пристанище на время экспедиции (изба названа в честь хозяина, Бориса Ильича.

На заднем плане – осеннее пристанище орнитолога О.В. Бурского, «Бурчатник»)

Енисей соединяет Транссиб с Северным морским путем, поэтому каждый день по нему проплывают грузовые суда.

Первый день был выделен на изучение биостанции и на прочие хозяйственные нужды.

Сама биостанция расположилась на правом берегу Енисея, на «угоре». Когда-то здесь была деревня,

которая в 80-х годах прошлого столетия была расселена. Лишь одна жительница никуда не уехала и

благополучно жила здесь до 2000-х годов. На базе старых домов была построена столовая, баня,

жилые дома и прочие хозяйственные постройки – в советское время биостанция могла принимать

единовременно минимум 30 человек. Кто же знал, что не суждено было биостанции в современной

России принимать столь большое количество исследователей?..

Стены столовой украшены сохатиными шкурами.

Дом начальника биостанции.

Круглогодично здесь проживают только 2 человека: начальник биостанции, Луневский Виктор

Николаевич, и его жена, Анна Николаевна. Летом жизнь в Мирном оживает: приезжают дети и внуки

«дяди Вити», ученые, студенты, заезжие туристы.

Наша сибирская банька с прекрасным видом на Енисей.

Всю свою работу на биостанции я разделил бы на три этапа. Первый и последний этапы –

конец июля и августа, когда я занимался исследованиями мышевидных млекопитающих, занял

только месяц моего проживания в Мирном. Оставшиеся полтора месяца (июль – середина августа) я

работал на орнитологов: помогал в ночных отловах птиц, занимался хозяйственными делами.

Ночные отловы застали меня в июле. Всего у орнитологов три маршрута, которые меняются в

определенной последовательности. А так как ловчие сети расставлены в пойме Енисея, их проверка

вызывала определенные затруднения: из болотных сапог я буквально не вылезал весь июль.

С суровыми сибирскими птахами нужно быть особенно осторожными,

даже такая кроха может постоять за себя.

А уж с более крупными пернатыми вообще

стоит держать ухо востро. Коварная самка

глухаря, или, по-местному, кополуха,

сначала отвлекала меня от укрывшихся в

траве птенцов, имитируя ранение крыла, а

потом попросту напала на меня, прогоняя со

своей территории.

Правда в августе мы раздобыли

досок и построили настилы (по местному

«гати»), надеюсь, в следующем году, они

хорошо помогут при проверке сетей.

Почему именно раздобыли, ведь вокруг

тайга и деревьев куча? Все просто:

пилорам в округе давно нет, и доски

можно напилить только с помощью

бензопилы, закрепленной специальным

образом. А транспортировка брусков

размерами 15*40*140 и весом килограмм

по 15 минимум с правого на левый берег

и последующая их переноска к месту

назначения – отдельная, очень веселая

история…

Несуразные на первый взгляд гати очень

сильно помогают при проверках ловчих

сетей.

Орнитологи встают рано, часа в 4 утра, так как пик активности у птиц наблюдается именно в это время.

А встать для того, чтобы приготовить завтрак, нужно еще раньше…

Чтобы жить не в палатках, нужно постоянно поддерживать сохранность домов на биостанции,

поэтому пришлось заняться и покраской крыш, ремонтом крыльца, поддержкой в нормальном

состоянии просек, мостиков через ручейки и многими другими делами, за которыми эти полтора

месяца пролетели, как один миг, и одновременно тянулись, как вечность…

Мостики через многочисленные ручейки и старицы нужно всегда поддерживать в хорошем состоянии.

Все время, пока я красил эту крышу, меня не покидала идея написать на ней «Здесь был Вася», да так,

чтобы надпись было видно с вертолета. Сдержался, но орнитологи посоветовали приехать через несколько

лет, когда краска облетит, и все-таки написать свой автограф на свежем слое краски…

Главная цель моего путешествия -

изучение мелких мышевидных

млекопитающих. Работы в этом

направлении ведутся на биостанции с

некоторыми перерывами еще с 70-х годов

прошлого века. Отловы проводятся в конце

июля и конце августа.

Поочередно мы проверяли канавки то на

левом, то на правом берегу. Маршрут на

правом берегу протяженностью порядка 10

км, на левом – около 5 км. Однако на правом

берегу маршрут кольцевой, а на левом

приходится возвращаться той же дорогой

порожняком, уже не проверяя канавки, да и

1,5 км нужно пройти по затопленной дороге

по колено в воде (а то и глубже). Всего

использовалось 28 канавок: 10 на левом

берегу и 18 на правом. Перед августовскими

отловами я дополнительно выкопал еще 4

канавки. Рыть их особенно приятно на

песчаном берегу, а вот на болотах (по-

местному рямах) приходится больше

работать топором, чтобы перерубать

многочисленный там багульник.

Ловчая канавка.

Последние мгновения жизни землеройки…

На левый берег мы переправлялись на обычной моторной лодке.

Ширина Енисея в районе биостанции – 2,3 км.

После проверки канавок зверьки высушивались и подвергались тщательным измерениям,

результаты которых мы фиксировали в полевом журнале. Всего за июньский отлов было поймано

119 зверьков, за августовский – 350.

Это представители отрядов Насекомоядные (2 семейства, 9 видов), Грызуны (2 семейства, 7

видов), Хищные (1 семейство, 1 вид). Не попались в канавки многочисленные здесь зайцы-русаки и

бурундуки.

Видимо, этот бурундучок никогда в своей жизни не видел людей, поэтому подпустил меня

с фотоаппаратом на расстояние вытянутой руки.

В среднем в день обрабатывалось 20-30 зверьков, однако в последний день отлова

к нам в канавки буквально «нападало» аж 78 зверьков!

Отдельные шкурки я обрабатывал для коллекции, правда не сразу все получалось очень хорошо,

нужно было сначала «набить руку».

Обязательно стоит упомянуть

дары тайги. На среднем Енисее

можно прекрасно порыбачить:

привязываешь леску к палке,

насаживаешь червя на крючок,

опускаешь его в прозрачную воду

какого-нибудь ручейка – и

великолепный по вкусу и внешнему

виду хариус твой!

Мой первый хариус.

Спиннингом можно не

обзаводиться, достаточно намотать

леску на консервную банку, которая

будет играть роль катушки,

привязываешь поводок и леску –

щука твоя!

Суровый сибирский спиннинг… И не менее суровые Енисейские щуки.

В июне можно было делать салаты из «медвежьего чеснока» - черемши, в августе же в тайге

много грибов и ягод – объедение!

Водяника – ягода разочарование: набираешь полную горсть

этих аппетитных, размером с черную смородину которая, кстати, здесь тоже растет), ягод, кладешь в рот и…

жуешь дистиллированную воду.

Брусника.

Голубика со сгущенкой и оладушками.

А вот урожая кедрового ореха здесь не видели уже лет 10.

Лилия.

Венерин башмачок.

Таежный натюрморт.

В тайге всегда найдется тот, кто готов тобой полакомиться. Речь даже не о медведях, а о

многочисленных кровососах: с середины июня до середины июля зверствует комар от которого нет

спасения нигде, ни в тайге, ни дома, ни днем, ни ночью, затем его численность идет на спад и к

августу комара совсем не остается, но зато появляется мошка. Правда она лакомится местными

жителями только днем и на открытом пространстве, дома и в тайге от нее можно спрятаться.

Мишка с завидной регулярностью напоминал о своем существовании, оставляя следы около домов

и портя ловчие сети. К счастью, нос к носу с ним мы не столкнулись.

«Специи» для кровососов, которыми регулярно обрабатываются их любимые двуногие блюда.

Но лучше всяких репеллентов помогает обычный накомарник и полог.

Стоит завести генератор и включить свет – так сотни мокрецов слетаются на огонек.

Обратный путь был и долгожданным, и немного тоскливым, ведь за долгий срок привыкаешь к

месту. Схема отбытия опять не совсем проста: сначала 20 км на север по Енисею до поселка Бахта,

где располагается посадочная площадка для вертолета, затем 40 минут созерцания бескрайних

просторов тайги из иллюминатора Ми-8, ожидание в аэропорту Бора, 2 часа полета на все том же Ан-

24, ночь в гостинице, перелет до Москвы, поезд до Пензы…

Бахтинские улочки.

Прилетит вдруг волшебник на желтом Ми-8 и за 3 тысячи покажет Енисей…

Попасть на Енисей не так-то уж и дешево, но мне повезло, и в этом году Север показал мне

свои красоты. За это я безмерно благодарен кафедре зоологии и экологии ПГУ и особенно Ермакову

Олегу Александровичу, познакомившему меня с руководителем Енисейской экспедиции, Шефтелем

Борисом Ильичом (в центре на фотографии).

Жизнь в условиях Сибири трудна, это понимаешь даже за такой короткий срок, пока я был в

экспедиции, что уж говорить о зиме. Однако Север всегда тянул и продолжает тянуть в свои

необъятные просторы все новые и новые поколения исследователей и путешественников.