Я славлю

напряжение,

знакомое

идущим.

Да здравствует

движение –

сближение

с грядущим! «Пропеллер» (МАИ),

16 декабря 1960 г.

* * *

Я славлю

всякое уменье:

Кроить, копать,

металлы плавить.

Уменье

предсказать затменье

И правильно

скирду поставить.

Лев Владимирович Баньковский

Статьи. Очерки.

Документы

Собрание сочинений

Часть 3. 1974-1977

2013

ББК 63

Б 23

Баньковский Л.В.

Б 23 Статьи. Очерки. Документы: Собрание сочинений: Ч. 3: 1974-1977.

[Электронный ресурс] – Березники, 2013. [Собрание сочинений, т.1].

ISBN

Портрет экономиста, педагога, историка и философа Льва Владимировича Баньковского

воссоздан по материалам личного архива учѐного и с помощью авторских фундаментальных,

научно-популярных и других работ, опубликованных в период с 1959 по 2011 год, иногда

выходивших под известными составителю псевдонимами или реже без подписи. Составитель

собрания сочинений – сестра Льва Владимировича – Литвинова Антонина Владимировна.

Третий том, собранный из публикаций и документов 1974-1977 годов охватывает период

активной работы с отцом над вопросами астрономии и планетологии, геологии и тектоники. В

это время Лев Баньковский трудился в секторе тектоники Института «ПермНИПИнефть».

ISBN 1 © Баньковский Л.В., 2012

303

В. Жуковский

Невыразимое (Отрывок)

Что наш язык земной пред дивною природой?

С какой небрежною и лѐгкою свободой

Она рассыпала повсюду красоту

И разновидное с единством согласила!

Но где, какая кисть еѐ изобразила?

Едва-едва одну еѐ черту

С усилием поймать удастся вдохновенью…

Но льзя ли в мертвое живое передать?

Кто мог создание в словах пересоздать?

Невыразимое подвластно ль выраженью?..

Святые таинства, лишь сердце знает вас.

Не часто ли в величественный час

Вечернего земли преображенья,

Когда душа смятенная полна

Пророчеством великого виденья

И в беспредельное унесена –

Спирается в груди болезненное чувство,

Хотим прекрасное в полѐте удержать,

Ненаречѐнному хотим названье дать –

И обессилено безмолвствует искусство!

Что видимо очам – сей пламень облаков

По небу тихому летящих,

Сие дрожанье вод блестящих,

Сии картины берегов

В пожаре пышного заката –

Сии столь яркие черты –

Легко их ловит мысль крылата,

И есть слова для их блестящей красоты.

Но то, что слито с сей блестящей красотою –

Сие столь смутное, волнующее нас,

Сей внемлемый одной душою

Обворожающего глас,

Сие к далѐкому стремленье,

Сей миновавшего привет

(Как прилетевшее внезапно дуновенье

От луга родины, где был когда-то цвет,

Святая молодость, где жило упованье),

Сие, шепнувшее душе воспоминанье

О милом, радостном и скорбном старины,

Сия сходящая святыня с вышины,

Сие присутствие создателя в созданье –

Какой для них язык?.. Горе` душа летит,

Всѐ необъятное в единый вздох теснится,

И лишь молчание понятно говорит.

1819

* * * НЕ ТО, ЧТО МНИТЕ ВЫ, ПРИРОДА:

НЕ СЛЕПОК, НЕ БЕЗДУШНЫЙ ЛИК –

В НЕЙ ЕСТЬ ДУША, В НЕЙ ЕСТЬ СВОБОДА,

В НЕЙ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ, В НЕЙ ЕСТЬ ЯЗЫК…

Ф. ТЮТЧЕВ

В. Кюхельбекер

Родство со стихиями

Есть что-то знакомое, близкое мне

В пучине воздушной, в небесном огне;

Звезды полунощной таинственный свет

От духа родного несѐт мне привет.

Огромную слышу ли жалобу бурь,

Когда умирают и день, и лазурь,

Когда завывает и ломится лес, –

Я так бы и ринулся в волны небес.

Донельзя постыла мне тина и прах;

Мне там в золотых погулять бы парах;

Туда призывают и ветер и гром,

Перун прилетает оттуда послом.

Туман бы распутать мне в длинную нить,

Да плащ бы широкий из сизого свить,

Предаться бы вихрю несытой душой,

Средь туч бы летать под безмолвной луной!

Всѐ дале и дале и путь бы простѐр

Я в бездну, туда, за сапфирный шатѐр!

О! Как бы нырял в океане светил!

О! Как бы себя по вселенной разлил!

Ф. Тютчев

* * * Как сладко дремлет сад тѐмно-зелѐный,

Объятый негой ночи голубой,

Сквозь яблони, цветами убелѐнной,

Как сладко светит месяц золотой!..

Таинственно, как в первый день созданья,

В бездонном небе звѐздный сонм горит,

Музыки дальней слышны восклицанья,

Соседний ключ слышнее говорит…

На мир дневной спустилася завеса;

Изнемогло движенье, труд уснул…

Над спящим градом, как в вершинах леса,

Проснулся чудный, еженочный гул…

Откуда он, сей гул непостижимый?..

Иль смертных дум, освобождѐнных сном,

Мир бестелесный, слышный, но незримый,

Теперь роится в хаосе ночном?..

1836

304

Гравитационное отталкивание Вечер. Пермь. – 1974. – 17 сент. (№ 218 [1748])

С тех пор, как астрономы признали материальность отклоняющихся от Солнца хвостов

комет, в обиход науки вошла «лучистая энергия» как главная космическая сила,

противодействующая тяготению. Позднее было теоретически предсказано другое такого же

порядка явление – вековой процесс отодвигания друг от друга соседних небесных тел.

Компоненты планетных и звѐздных систем взаимно тормозят друг друга волнами космических

приливов, и, согласно закону сохранения момента количества движения, их орбиты

расширяются.

Но долгое время никто из естествоиспытателей не видел никакой серьѐзной связи между

кометными хвостами и приливными волнами в океане. Первым, кто твѐрдо установил в

природе всеобщность явления отталкивания, был Ф. Энгельс. Развивая дальновидные

предположения Канта и Гегеля об отталкивании как неизбежно существующей в космосе

противоположности тяготения, Энгельс не только одновременно рассматривал механические,

химические, электродинамические и тепловые формы всемирного отталкивания, но и впервые

научно анализировал возможность превращения отталкивания в притяжение и обратно. «И

действительно, – писал Энгельс, – мы всѐ более и более вынуждены признать, что рассеяние

материи имеет границу, где притяжение превращается в отталкивание и что, наоборот,

сгущение оттолкнутой материи имеет границу, где оно становится притяжением».

М. Лермонтов

* * *

1

Выхожу один я на дорогу;

Сквозь туман кремнистый путь блестит;

Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,

И звезда с звездою говорит.

2

В небесах торжественно и чудно!

Спит земля в сиянье голубом…

Что же мне так больно и так трудно?

Жду ль чего? Жалею ли о чѐм?

3

Уж не жду от жизни ничего я,

И не жаль мне прошлого ничуть;

Я ищу свободы и покоя!

Я б хотел забыться и заснуть!

4

Но не тем холодным сном могилы…

Я б желал навеки так заснуть,

Чтоб в груди дремали жизни силы,

Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь;

5

Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,

Про любовь мне сладкий голос пел,

Надо мной чтоб, вечно зеленея,

Тѐмный дуб склонялся и шумел.

1841

Л. Мартынов

Метеорит

Каждому

Хочется знать:

Кто такой он?

Этим желаньем обеспокоен,

Стонет он возле горы Фаррингтона

И вопрошает меня монотонно:

- Что я такое? Что я такое?

Вот он, вопрос, не дающий покоя!

- Был я кометой? Либо ракетой –

Тесной небесной межзвездной каретой?

Слышал ли ты о судьбе Фаэтона?

Может быть, новым я был Фаэтоном?

Брось! Не ответит на это никто нам.

Этот вопрос остаѐтся открытым.

Может быть, что ты ни говори там,

Был лишь ты попросту метеоритом.

И не стыдись вероятности этой,

И на догадку такую

Не сетуй!

1968

Из поэтической антологии «…И звезда с

звездою говорит» (Пермь, 1986)

305

В процессе работы над

космологической гипотезой философским

постулатом о существовании всемирного

отталкивания попытался воспользоваться

Эйнштейн. Учѐный рассуждал так. Одно

всемирное притяжение должно обязательно

привести к стягиванию Вселенной в

компактное образование, а поскольку

фактов всеобщего коллапса науке не

известно, то, значит, на все наблюдаемые

космические тела постоянно действует

сила, противоположная тяготению.

Однако попытка Эйнштейна

рассчитать параметры всемирного

отталкивания и включить это явление не

иначе как в разработанную им концепцию

«стационарной Вселенной» была

неудачной. Советский математик А.А.

Фридман, кстати, одно время работавший в

Перми, нашѐл ошибку в расчѐтах Эйнштейна, а вскоре астрономические наблюдения за

далѐкими галактиками показали, что мы живѐм не в равновесной, а в расширяющейся

Вселенной. Вследствие высокой скорости движения удаляющихся от центра Метагалактики

космических образований астрономы объяснили разбегание галактик некогда произошедшим

космологическим взрывом.

Несмотря на открытие широко распространѐнных во Вселенной взрывных процессов,

интерес к поиску проявлений всемирного отталкивания отнюдь не был утрачен.

Развернувшиеся исследования внутриатомных процессов привели от обнаружения вереницы

античастиц до недавнего синтеза атома антигелия. После обнадѐживающих экспериментов с

античастицами появилась гипотеза о тахионах – высокоскоростных частицах с мнимой массой.

Астрофизики увидели аналогию отталкивающихся электрических зарядов с антигравитацией.

Так появились концепции электростатически заряженных звѐзд и даже «электрической

Вселенной». А специалисты по общей теории относительности предсказали существование

антигравитирующих частиц, отталкивающихся от гравитонов.

Ещѐ в первой четверти нашего века по ньютоновскому закону всемирного тяготения было

рассчитано притяжение между элементарными частицами внутри атома. Тогда же

исследователи решили: раз получившиеся при расчѐтах силы всемирного притяжения в

микромире так невелики, то при дальнейших вычислениях динамических характеристик

микрочастиц гравитацию можно не учитывать вообще. И взаимное влияние внутриатомных

частиц было выделено в три класса взаимодействий – электромагнитных, ядерных и так

называемых слабых.

Недавние же исследования свидетельствуют о том, что все перечисленные взаимодействия

в микромире могут иметь не какую-то особую, пока ещѐ не известную природу, а целиком

гравитационную. Но в зависимости от вида элементарных частиц действие давно знакомых сил

тяготения в микромире в той или иной степени ослаблено силами отталкивания, причѐм само

это отталкивание не что иное, как проявление вездесущей гравитации. Оказывается, чем

больше возбуждена элементарная частица, чем меньше еѐ плотность, тем сильнее проявляется

гравитационное отталкивание. Именно поэтому наиболее лѐгкие частицы покидают

сверхплотные тела с субсветовыми скоростями.

В мире звѐзд и планет, прошедших длительный путь эволюции и образовавших довольно

устойчивые системы небесных тел, силы гравитационного отталкивания невелики и заметно

проявляются лишь за длительный промежуток времени. Однако взрывные процессы на

уплотняющихся небесных телах нарушают сложившиеся космические равновесия, приводят к

локальным резким разуплотнениям части вещества звѐзд и планет. И в этих случаях проявления

306

гравитационного отталкивания становятся доступными для астрономических и

астрофизических наблюдений.

Таким образом, как и предсказывалось в «Диалектике природы», гравитационное

отталкивание в системе естественных наук постепенно занимает такое же почѐтное место, как и

всемирное тяготение. История науки знает уже немало примеров, когда большая проблема,

вначале более всего интересующая философов, неожиданно обретает вполне конкретный

физический смысл.

В. Баньковский, Л. Баньковский

Под ногами – вулканы Мол. гвардия. – 1974. – 25 сент. (№ 116)

Недавно в Южно-Курильске на Кунашире, самом .южном из

Курильских островов, состоялся IV всесоюзный семинар вулканологов.

Для участия в семинаре были приглашены пермские геологи, молодые

учѐные Лев и Валентина Баньковские. В своей статье они делятся

впечатлениями о съезде вулканологов, рассказывают о вулканах острова

Кунашир.

На эмблеме семинара изображено историческое перемирие между

двумя богами, представителями самых древних и самых мощных земных

стихий – воды и огня. Перемирие – временное. Вот уже несколько столетий спорят,

соглашаются и снова дискутируют геологи. Именно об этом споре гѐтевские строчки из

«Фауста»:

Анаксагор: След извержений – гор зигзаги.

Фалес: Вся жизнь произошла из влаги.

… Местом работы нашего семинара выбраны Курильские острова. Мы летим туда

обсуждать один из сравнительно узких, но очень важных аспектов всѐ той же анаксагоровской

проблемы. Каким образом вблизи вулканов образуются руды железа, титана, марганца и других

полезных ископаемых? Ещѐ недавно было широко распространено мнение, что большинство

месторождений этих руд возникло в отдалении от вулканов, при отложении вынесенных с

континентов осадков на дне океанов. Согласно другой точки зрения, получившей серьѐзные

подтверждения только в самые последние годы, значительная часть рудных месторождений

возникла в результате вулканической деятельности.

Прильнув к иллюминаторам самолѐта, разглядываем медленно проступающие на краю

Охотского моря силуэты островов Курильской дуги. Слушаем, как бортпроводница наряду с

традиционным сообщением о туристских достопримечательностях Курил читает заметку из

сахалинской «Молодой гвардии» о нашем семинаре. Но когда под крылом проплывают во всей

своей красе вулканические конусы, хозяйка самолѐта с беспокойством смотрит на натянутые в

сторону вулканов привязные ремни, упрашивает нас «не рваться со своих мест».

Особенно красив кунаширский вулкан Тятя. Маленький дымящийся конус на огромном

приплюснутом подножии. После сташестидесятилетнего периода спокойствия вулкан

«проснулся» в прошлом году. На восьмикилометровую высоту поднялся мощный крутящийся

столб чѐрного пепла.

На семинаре об извержении Тяти напоминают не только сообщения участвовавших в

специальных экспедициях молодых вулканологов, но и красивый фотомонтаж с такими,

написанными очевидцами событий стихами:

Мы вулкана сыны.

Кратер гремит, маня.

Выведать мы должны

Тайны бога огня.

В гору шаги тяжелы,

По каскам лапиллей град.

Упрямы, упрямы и злы

Лезем мы прямо в ад.

307

Научную часть семинара открыл академик А.Л. Яншин. Он рассказал о предыстории,

современном состоянии и перспективах той области геологической науки, которая изучает

влияние вулканических процессов на образование осадочных толщ земной коры и руд.

Профессор Дальневосточного политехнического института Г.М. Фремд привѐл новые

интересные доказательства ведущей роли движения земной коры: в формировании

вулканических поясов и в эволюции магм. Член-корреспондент Академии наук СССР

А.Б. Ронов посвятил свой доклад проблеме распространѐнности на Земле разнотипных

вулканогенноосадочных отложений.

Итоги очень необычному исследованию подвѐл вулканолог Е.К. Мархинин, автор многих

книг о вулканах Курил и Камчатки. Выяснилось, что в пеплах недавно извергавшихся вулканов

Тяти и Алаида находятся в рассеянном состоянии сотни тысяч тонн органических веществ.

Мархинин предположил, что тринадцать видов найденных в этих пеплах аминокислот

образовались под воздействием мощных электрических разрядов в момент извержения

вулканов.

Голоса студентов-практикантов и недавних выпускников вузов звучат во многих

дискуссиях, возникающих в большом зале у планшетов, где идут выступления так называемым

методом демонстрационной информации. Здесь же можно услышать не только выступления, но

и впечатления о заканчивающемся полевом сезоне. Кстати, вулканы называются тоже «полем».

Насколько труднодоступны Курильские вулканы, мы убеждаемся и сами во время

экскурсии на заросший бамбуком и кедровым стлаником вулкан Менделеева. Здесь, на склонах

древнего вулкана, извергаются мощные газовые струи, растут над ревущими расщелинами

шапки ярко-жѐлтой серы. Из глыб, некогда извергнутых из кратера, мы берѐм образцы

железного колчедана, гематита, вулканических туфов. Пробуем из соседних ключей тѐплую,

насыщенную кислотой воду.

Возвращаемся по берегу Тихого океана. Машина легко, как по асфальту, идѐт по

кажущемуся бесконечным песчаному пляжу, и океан накатывает пенистые гребни волн под

самые колѐса. Даже безнадѐжно перегруженные грузовики не буксуют на этом тяжѐлом чѐрно-

сером песке: удивительном, образовавшемся без какого-либо участия человека

титаномагниевом концентрате. Примерно такого же содержания концентрат получается и на

обогатительных фабриках современных горнометаллургических комбинатов. На Курильских

же островах огромные запасы вполне доступного для непосредственной плавки сырья создают

вулканы и океан.

Л. Баньковский, В. Баньковская

Душа обязана трудиться Молодая гвардия. – 1974. – 25 сентября

Не позволяй душе лениться!

Чтоб в ступе воду не толочь,

Душа обязана трудиться

И день и ночь, и день и ночь!

Н.А. Заболоцкий

Мы больше привыкли к словам о труде физическом или умственном, о необходимости

тренировки мышц или о профессиональном совершенствовании. Но не меньшего труда требует

совершенствование собственной личности, шлифовка (а иногда и «строительство») характера,

воспитание духовных потребностей, настройка, регулировка «струн души».

Душевная работа совершается так или иначе в каждом человеке. Входя в жизнь, взрослея,

постигая себя и мир, мы развиваем свои человеческие качества и свои отношения с другими

людьми. Различна лишь степень интенсивности и осознанности этой работы. И интенсивность

во многом зависит именно от осознанности, намеренности волевого усилия.

Назовѐм одно имя человека, неустанно работавшего над собой, судившего себя без

снисхождения, – Лев Толстой… Предоставленный с раннего возраста сам себе, почитаемый

друзьями и родственниками за юношу малообещающего, он работал над собой с

целеустремлѐнной строгостью, вечно испытывал, экзаменовал себя. В дневниках записывал:

308

«Что назначено непременно исполнить, то исполняй несмотря ни на что». «Что исполняешь,

исполняй хорошо». Бывали задачи неподъѐмной тяжести. Непременным было одно:

постоянный, сосредоточенный, углублѐнный душевный труд.

Недостатков и слабостей не лишѐн никто. Важно, насколько стремишься их осознать и как

к ним относишься.

«Укрепляйте в себе ваши добрые чувства, - писал Ф.М. Достоевский своей племяннице

С.А. Ивановой. – Потому что всѐ надо укреплять, и стоит только раз сделать компромисс со

своей честию и совестию, и останется надолго слабое место в душе, так что чуть-чуть в жизни

представится трудное, а с другой стороны, выгодное – тот час же и отступите перед трудным и

пойдѐте к выгодному. Я не общую фразу теперь говорю, то, что я говорю теперь, у меня самого

болит, о слабом месте я вам говорил, может быть, по личному опыту».

Надо оценить по достоинству эту небезболезненную строгость к себе: без неѐ Достоевский

не был бы Достоевским. И не просто Достоевским – великим писателем, чьи герои – сгусток

душевных борений. Писатель в нѐм неотделим от человека: он с человека начинается.

Существенно ещѐ и то, как на равных делится он сокровенными мыслями с девушкой – в

убеждении, что они способны понимать друг друга. Сам он по крайней мере насущно

стремился к такому пониманию: оно было одной из главных его жизненных задач.

Других понимаешь через себя, но нельзя по-настоящему понять и себя, не стремясь

вникнуть в мир других. Это процесс двусторонний. Вглядеться пристальней в себя самого –

труд немалый, но как многократно он возрастает, когда речь заходит о чужой душе, так

непохожей на твою!.. А как много душевного труда нужно, чтобы развить такую ценную

способность, как способность быть хорошим собеседником для других. Вот что писал об этом

знаменитый русский физиолог, академик А.А. Ухтомский. «Постепенно я узнал, что этот талант

(общения души, открытой для всех. – Ред.) создаѐтся большим, чисто физическим насилием над

собой, готовностью ломать себя без жалости… Для взрослого этот склад восприятия, если он не

заложен с детства, очень труден, требует постоянного напряжения, удерживается лишь

большим трудом, самодисциплиной, осторожным охранением совести. Но он необыкновенно

ценен общественно: люди льнут к человеку, у которого он есть, по-видимому, оттого, что

воспитанный в этом восприятии человек оказывается необычайно чутким и отзывчивым к

жизни других лиц, легко перестанавливается на другие мироощущения».

Не потому ли издали тянулись, словно паломники, самые разные люди в Ясную Поляну?

Не потому ли писали почти исповедальные письма Достоевскому? Не потому ли к Чехову, по

словам одного из современников, хотелось «прийти и спросить о правде, спросить о горе и

поверить ему что-то самое важное, что есть у каждого глубоко на дне души?»

И не в этом ли была хоть частичная награда за самоотверженную душевную отдачу этих

больших, настоящих людей? Нет, как-то всѐ-таки не хочется рассуждать здесь о «награде».

Наполненная, глубокая – подлинная жизнь вряд ли нуждается в этой мерке. А в том, что она

даѐтся незадаром, есть, наверное, своя справедливость.

Душа обязана трудиться…

Не разрешай ей спать в постели

При свете утренней звезды,

Держи лентяйку в чѐрном теле

И не снимай с неѐ узды!

Людям, по-разному подтверждавшим это, можно верить. Они доказывали свои истины не

только словесно – примером всей жизни, оставившей добрый след в человеческой памяти.

Жизни, по-настоящему прожитой и много давшей другим людям.

М. Харитонов

Система жизни Звезда. – 1974. – 4 окт. (№ 234/16900)

Рубрика «Новая книга об учѐном»

309

Писатель Даниил Гранин – известный мастер захватывающего сюжета.

Наверное, не много найдѐтся людей, которые бы не читали его романов «Иду на грозу» и «Искатели», увлекательных очерков о зарубежных поездках,

повестей и рассказов о Василии Петрове, Франсуа Арачо, о современных

инженерах и учѐных. Новая биографическая повесть Д. Гранина «Эта странная жизнь», вышедшая недавно в издательстве «Советская Россия»,

посвящена выдающемуся советскому биологу Александру Александровичу Любищеву, начинавшему свою деятельность в Перми.

«Как в старину открывали земли, как астрономы открывают звѐзды, так писателю может

посчастливиться открыть человека». Многоопытному человековеду Гранину повезло открыть

такого редкого героя, что, пожалуй, впервые в своѐм творчестве писатель решил отказаться от

испытанного приѐма – занимательного сюжета с тайной, борьбой и опасностями. Нельзя

сказать, чтобы перипетии судьбы избегали героя новой гранинской книги. Ещѐ как жаловали!

Но в том-то и суть, что за долгую жизнь Любищева ничто не могло нарушить его удивительной

системы научной работы. Поэтому и в книге речь идѐт не столько о событиях в жизни учѐного,

сколько о Системе, которая одинаково хорошо преодолевает и житейские невзгоды, и

труднейшие научные проблемы.

Более полувека тому назад двадцатишестилетний военный химик Любищев решил вести

учѐт времени. С тех пор не было вечера, когда бы учѐный не записал в часах и минутах краткий

перечень выполненной им работы. Ни один месяц и ни один год в жизни Любищева не могли

начаться без подведения итогов сделанному за прошедшие месяц или год, без разработки

подробных планов на близкое и отдалѐнное будущее. Любищев подразделял своѐ рабочее время

на первую и вторую категории, регистрировал время «нетто» и «брутто», различал

«стандартные и нестандартные способы времяпрепровождения». Война, смерть близких,

болезни, служебные неприятности – ничто не могло отменить ставшего для учѐного

привычным такого общения со временем. Гранин утверждает, что его герой приобрѐл

специальное, обычным людям неведомое, чувство времени.

И все эти совершенно исключительные, отточенные практикой взаимоотношения

Любищева со временем служили одной единственной цели – попытке создать совершенную

естественную систему организмов.

В 1918 году, начиная бессменную работу на научном поприще, Любищев отмечал, что

приступить к выполнению главной задачи сможет «не раньше, чем через лет пять, когда

удастся солиднее заложить математический фундамент». Это решение и привело начинающего

учѐного в Пермь, где в только что открывшемся университете собирались молодые

талантливые математики. В их числе был тѐзка Любищева – Александр Александрович

Фридман, отнюдь не без основания писавший тогда: «Компания математиков здесь очень

дружная и весьма симпатичная».

В Перми Любищев написал свои первые работы: в октябре 1921 года – «О перспективах

применения математики в биологии», в 1923-м – «О форме естественной системы организмов»,

в следующем году – «Понятие эволюции и кризис эволюционизма», в 1925 году – «О природе

наследственных факторов» и в 1927-м – «Понятие номогенеза». Вслед за этими программными

работами следовали многие десятилетия ещѐ более напряжѐнного научного труда,

организованного по самой строгой системе учѐта и планирования времени. Система Любищева

работала безупречно, но в годы полной научной зрелости учѐный понял, что поставленная в

юности цель была чрезвычайно сложна и требовала в сущности ещѐ одной такой же жизни.

Прослеживая становление Системы Любищева, Гранин решился использовать очень

рискованный для биографической книги литературный приѐм: показать во всех подробностях

лишь одну сторону жизни учѐного. Ещѐ в самом начале книги писатель честно предупредил

читателя, что не собирается рассказывать о сущности биологических идей своего героя, ибо

открытая и реализованная Любищевым технология творчества существовала «независимо от

всех остальных его работ и исследований». Такое обособление способа организации труда

учѐного от системы жизни реального человека не прошло бесследно для повести. Писатель

оказался принуждѐнным показывать своего героя не столько в среде своих коллег по науке,

310

сколько на фоне очень своеобразных исследователей, работающих на стыке сугубо технических

наук и производства.

На самом же деле в Любищеве талантливый естествоиспытатель и «технолог»

нераздельны, и поэтому гранинские критерии логичности и нелогичности поступков учѐного не

всегда убедительны и правомерны. В особенности это относится к той черте характера

Любищева, которую сам учѐный называл «неослабевающим интересом к разнообразным и всѐ

более широким занятиям».

Гранин полагает, что необычайно обширные литературные, исторические, философские и

многие другие исследования биолога Любищева в какой-то мере дискредитировали его

строжайшую систему экономии времени: неужели в условиях жестокого цейтнота, в котором

учѐный, не дойдя до цели, оказался на склоне лет, литературные «увлечения» не есть поступок

вопреки логике? И всѐ же при всех тяжѐлых сомнениях чуткость и проницательность не

изменяют Гранину: «А может, биологические проблемы, поднятые Любищевым, затрагивали

множество укоренившихся предрассудков, – размышляет писатель. – Куда бы он ни обращался

– к диалектике, к истории, к механике, к учениям Коперника, Галилея, к философии Платона, –

повсюду он умудрялся видеть вещи иначе, чем видели до него. Он наталкивался на чужие

заблуждения: куда бы он ни ткнулся, повсюду они возникали, – и он обязательно должен был

расправляться с ними…».

Гранин не без основания называет Любищева предтечей новой биологии. История

показывает, что только до поры до времени существующая система знаний кажется вполне

завершѐнным, стройным зданием. Прорыв учѐных в мир ранее неведомых природных

закономерностей неизбежно влечѐт за собой переоценку основ многих воззрений. И только

после утверждения новых научных концепций нелогичные «странности жизни» их

первооткрывателей оказываются безупречно логичными.

С. Владимиров

Особая точка зрения Звезда. – 1974. – 12 окт.

В нынешнем году в Свердловске состоялось

очередное совещание уральских петрографов, в котором прииняли участие московские и пермские геологи. Одним

из наиболее примечательных на этом совещании был доклад члена-корреспондента Академии наук СССР Г. Д.

Афанасьева «Некоторые проблемы и задачи геологической петрологии». В докладе учѐный изложил свои взгляды на

единство состава, строения и истории земной коры. Прошло всего несколько

месяцев, и неожиданное открытие американских и английских океанологов на юге Атлантики подтвердило выводы Афанасьева. О сущности

оригинальной гипотезы известного советского учѐного рассказывает участник третьего Уральского петрографического совещания пермский

инженер-геолог Л. Баньковский. Стремительный ход современной науки преподносит естествоиспытателям немало

сюрпризов. Так, четыре месяца тому назад учѐный заметил, что для подтверждения его

концепции желательно и «очень существенно нахождение в пределах океанов любых

гранитных пород». Но ведь обычно считалось, что коренными породами дна океана могут быть

только базальтовые лавы. И достоверные находки гранитов местного происхождения были

известны только на очень немногих океанических островах. Впрочем, если и на каком-нибудь

океанографическом судне драга всѐ-таки поднимала обломки гранитов, то в лучшем случае эти

образцы попадали в коллекции «экзотических» камней, то есть занесѐнных в океаны

кораблями, льдинами или водорослями.

311

И вот, оказывается, что мнение об отсутствии гранитов на океаническом дне – это

заблуждение, которое во многом было обусловлено тем, что сейсмические зондирования

земной коры для целей геологии значительно опередили изучение влияния физико-

механических свойств горных пород на их геофизические характеристики. Сравнив данные

первых полевых измерений со скоростями волн, проходящих через лабораторные эталоны

различных горных пород, геофизики пришли к выводу, что океаническая кора сложена

базальтами, а континентальная – гранитами. Многие геологи, зная о широком распространении

базальтовых лав на дне Мирового океана, согласились с геофизиками и создали немало

общегеологических гипотез, противопоставляющих уже не только петрографический состав

континентов и дна океанов, но и всю их геологическую историю. И в конце концов

специалисты по морской геологии и «сухопутные» геологи часто перестали пони-мать друг

друга.

Опытный петрограф Г.Д. Афанасьев од-ним из первых обратил внимание на то, что

многие геологические кон-цепции строятся на ненадѐжном, нередко ошибочном фундаменте.

Проведѐнные под руководством Афанасьева лабораторные эксперименты показали, что, по

сравнению с континентами, тяжесть водяного столба вызывает дополнительную пригрузку

приповерхностных пород океанического дна в несколько сотен атмосфер. Такая разница в

давлении приводит к довольно сильному уплотнению океанических осадков, что, в свою

очередь, вызывает значительный рост скоростей проходящих через эти осадки упругих волн.

Иначе говоря, горные породы одного и того же состава на суше и на дне океана обладают

различными геофизическими характеристиками, но образуют совершенно аналогичные

структуры земной коры.

Одновременно с новыми петрографическими открытиями появились также существенные

новости у специалистов в области геотектоники – науки о строении и развитии земной коры, –

которые подтверждали выводы Афанасьева. Прояснились важные детали механизма

взаимодействия основных структурных единиц литосферы – глыб, блоков и плит. Как

оказалось, массивные и жѐсткие глыбы-континенты являются главными «возмутителями

спокойствия» земной коры. Подобно айсбергам среди торосящихся ледяных полей, глыбы, как

это показано на карте, окружены огромными подвижными океаническими плитами,

раздробленными в направлении движения на параллельные друг другу блоки-«клавиши».

Материковым глыбам чрезвычайно тесно на сжимающейся земной коре, и поэтому, движимые

глыбами, подводные плиты образовали плотно сжатые стыки в виде срединно-океанических

хребтов. Поскольку приподнятые хребтами передние края плит имеют выпуклую дугообразную

форму, то плотные прилегания краѐв плит при длительном сжатии земной коры стали

312

возможными за счѐт дробления плит на продолговатые блоки-«клавиши» и вдавливания этих

клавишей во все свободные пространства между округлыми плитами.

На территории глыб-континентов тоже можно выделить структуры второго и третьего

порядков – плиты и блоки. И вообще предсказанные Афанасьевым черты единства

континентальной и океанической коры выявились даже в большей мере, чем можно было

ожидать в самом начале исследований дна океана.

И вот, наконец, главная геологическая сенсация самых последних месяцев – открытие на

дне Атлантического океана не «любого гранита», а огромнейшего гранитного пояса

протяжѐнностью около 1200 км. Соразмерные этому массиву выходы на земную поверхность

кислых магматических пород ранее были известны только на континентах. Вся необычность

этой находки для традиционных научных взглядов заключается в том, что граниты могут

образовываться лишь в тех областях земной коры, где глубинная магма захватывает с собой и

перерабатывает осадочные горные породы, возникшие некогда на материках и в условиях

мелководных континентальных морей.

Открытие тысячекилометрового пояса гранитных пород в районе Фолклендских островов

означает лишь необходимость дальнейших исследований огромных пространств океанического

дна как частей когда-то затонувших материков. И хотя свою концепцию Афанасьев чаще всего

называет «особой точкой зрения на интерпретацию геофизических данных», еѐ значение уже

вышло за рамки петрографии и петрологии и стало большим достижением в области

методологии геологической науки.

Л. Баньковский

Биологию проверил математикой (В рукописи: ПОВЕРИЛ) Вечерняя Пермь. – 1974. – 14 ноября (?)

Из истории пермской науки

Даже опытные биологи с удивлением покачивают головами, когда узнают, что их коллега

собрал коллекцию из тринадцати тысяч земляных блошек и что у пяти тысяч этих насекомых

хозяин коллекции препарировал органы. Может быть, этот необыкновенно усидчивый и

педантичный энтомолог кроме земляных блошек ничем в своей жизни и не занимался?

Нет, оказывается, квалифицированными советами биолога Александра Александровича

Любищева постоянно пользовались самые различные специалисты и, как это ни странно,

историки, литературоведы, философы и даже специалисты по теории информации. Да и сам

Любищев целью своей жизни считал не физиологию и систематику земляных блошек, а

решение едва ли не всеобъемлющей проблемы – создание естественной системы всего

органического мира.

Началось же всѐ с «букашек». Ученик реального училища Саша Любищев больше всего на

свете интересовался насекомыми, которых ловил великое множество. Особенно многих хлопот

стоило узнать, как же всѐ-таки называется тот или иной удивительный жучок или кузнечик.

Чтобы не докучать взрослым постоянными вопросами, начинающий энтомолог очень рано

научился пользоваться специальными определителями и, может быть, поэтому ещѐ в юности

пришѐл к мысли о несовершенстве справочных биологических пособий.

Когда же Александр Любищев стал студентом, он понял, что существующие

определительные таблицы отражают лишь достигнутый уровень знаний: все определители

были построены в форме ветвящихся деревьев, точно так же, как строилось в учебниках

биологии иерархическое древо эволюции животных и растений. Проникнуть в пока ещѐ

скрытые закономерности органического мира и создать новую совершенную систему

организмов Александр Александрович решил с помощью любимой им математики.

Работая в Симферополе, Любищев узнал, что в только что открывшемся на далѐком Урале

Пермском университете собрались очень способные молодые математики, которые, ломая

укоренившиеся традиции, ищут приложения математики к другим наукам. Любищев

перебрался в Пермь. А два года спустя стал доцентом кафедры зоологии университета.

313

Давние раздумья Любищева и первые дискуссии с математиками Пермского университета

уже в октябре 1921 года легли в основу необычной в то время статьи «О перспективах

применения математики в биологии».

В университете Любищева окружали не только энтузиасты математических дисциплин. Не

менее одержимы своей наукой были и пермские биологи. Обширные научные исследования по

неврологии беспозвоночных вѐл очень деловой и энергичный зоолог Ю.А. Орлов. На кафедре

зоологии работал человек удивительно разносторонних научных интересов и способностей

энтомолог В.Н. Беклемишев. Особенно близкие отношения сложились у Любищева с

Беклемишевым. Оба были бесконечно преданы энтомологии и оба чувствовали в себе силы

браться за решение труднейших общебиологических проблем.

В 1923 году Любищев опубликовал свою едва ли не самую значительную статью «О

форме естественной системы организмов», в которой впервые очень чѐтко и дальновидно

сформулировал найденные им принципы классификации органического мира. Конечно, от

открытия общих принципов построения системы до полного раскрытия их содержания в самой

естественной системе было ещѐ далеко. И, как бы предупреждая коллегу о трудностях

предстоящего пути, Беклемишев писал: «Достижение такой цели возможно лишь при

выполнении двух условий: во-первых, необходимо сознательно поставить себе целью создание

естественной системы структур и правильно понимать значение такой системы, во-вторых,

необходимо расчистить пути к ней предварительной критикой главных понятий в области

учения о структуре».

Любищев с самых первых своих статей начал серьѐзнейший спор с основателем

эволюционной теории Чарльзом Дарвиным, который признавал только бесконечно

разветвляющуюся эволюцию и практически никак не учитывал реально существующее в

природе параллельное развитие отдельных видов, их естественную гибридизацию и симбиоз.

Со всей страстью и одержимостью молодости Любищев одну за другой пишет и публикует в

Перми статьи по труднейшим проблемам теории эволюции: «Понятие эволюции и кризис

эволюционизма», «О природе наследственных факторов», «Понятие номогенеза». Любищев

настаивал на том, что в дарвиновские времена многие стороны эволюции органического мира

были совершенно не изучены и нередко только поэтому считались второстепенными. Дарвин

же в борьбе с многочисленными противниками самой концепции эволюции природы не мог

отвлекаться на разбор парадоксальных биологических ситуаций. Однако то, что было

недоступным естествоиспытателям XIX века, в нашем столетии обрело вполне определѐнную

научную форму и значимость. На самом рубеже веков оказались заново переоткрыты правила

наследования признаков, обнаруженные ещѐ современником Дарвина Грегором Менделем.

Была установлена химическая природа «элементов» Менделя, ранее казавшаяся сплошной

фантазией, а теперь получившая название «генов».

В 1920 году на Третьем Всероссийском съезде селекционеров молодой саратовский

биолог Н.И. Вавилов рассказал об открытом им законе гомологических рядов в наследственной

изменчивости. Этот закон, названный участниками съезда «вавиловской периодической

системой», утверждал соответствие рядов наследственной изменчивости у генетически близких

видов и родов организмов. Всѐ новые и новые открытия в палеонтологии, энтомологии,

микробиологии и других науках свидетельствовали о том, что представители органического

мира во все времена эволюционировали не только в расходящихся ветвях, но и в ветвях

параллельных. Многие же растения и животные возникли и возникают при соприкосновении и

срастании ветвей генеалогического древа природы.

В отличие от всех своих предшественников, раскрывающих значение отдельных структур

и функций органического мира, Любищев посвятил свою жизнь доказательству наличия в

естественной системе организмов трѐх важнейших подсистем. Он сформулировал принцип

обязательного и равноправного существования трѐх путей эволюции органического мира,

подчинѐнных единым закономерностям развития природы. Уже в самые последние годы

правота концепции Любищева была подтверждена новыми замечательными исследованиями

явлений гибридизации на молекулярном и клеточном уровнях. И если бы ещѐ был жив Дарвин,

то он наверняка согласился бы с Любищевым. Л. Баньковский

314

Диалектическая спираль Звезда. – 1974. – 22 ноября (№ 274/16940)

Век диалектики и естествознания

начался с тех времѐн, когда вместо

всеобщей «недвижимой гармонии»

естествоиспытатели обнаружили и

начали изучать основные природные

противоположности: разрушение и

созидание, непрерывность и

дискретность, притяжение и

отталкивание, расширение и сжатие. И

вслед за осознанием всей реальности этих

противоположностей мир испытателей

природы тоже разделился на два

непримиримых лагеря, отстаивающих в

одних и тех же единых и цельных объектах природы ведущую роль той или иной

противоположности. Не случайно основной закон диалектики природы носит название закона

единства и борьбы противоположностей.

История науки о Земле хранит немало интереснейших гипотез о том, сжимается или

расширяется наша планета. Ещѐ около полутора веков тому назад французский учѐный Эли де

Бомон пришѐл к выводу, что земной шар, остывая из некогда расплавленного состояния,

уменьшается в объѐме, а покрывающая планету кора морщится в горные складки, подобно

кожице печѐного яблока. Однако прошло немногим более ста лет, – и на смену концепции

сжимающейся, контрактирующей Земли пришли гипотезы о вековом ослаблении сил

гравитации, о внутреннем радиоактивном разогреве и расширении планеты. К этому времени

геологи гораздо лучше изучили Землю и обнаружили на еѐ поверхности много зияющих

трещин, а также систем разломов и впадин, самые крупные из которых ныне называются

рифтовыми системами. Но как же можно совместить образовавшиеся при сжатии складки

горных хребтов и огромные структуры растяжения? Существует ли решение этого

противоречия?

После появления новой гипотезы пульсирующей Земли противоречие как будто бы

оказалось снятым: в эволюции природы и расширение, и сжатие получали «равные права». Но и

здесь от естествоиспытателей не ускользнуло несовершенство новой теории. Гармония между

внутренними созидающими и внешними разрушающими силами могла бы быть только в том

случае, если бы Земля в космосе была совершенно изолированным телом. Поэтому в те же

самые годы, наряду с разработкой гипотез расширяющейся и пульсирующей планеты,

изучалось влияние на Землю Солнца и соседних планет.

Дальше всех в этом направлении прошѐл К.Э. Циолковский. Калужский учѐный сделал

правильный вывод о значении приливного взаимодействия между планетами и Солнцем, и

впервые в истории астрономии сумел точно рассчитать все этапы векового уплотнения Земли и

других планет Солнечной системы. Луна, например, вызывает приливные волны не только в

атмосфере и океане, но дважды в сутки поднимает приливными горбами земную кору. И хотя

высота подобных литосферных волн всего лишь около четверти метра, за время существования

Солнечной системы сутки на Земле удлинились почти в шесть раз. Это замедление вращения и

явилось главной причиной сокращения радиуса нашей планеты. Ведь если из тысячелетия в

тысячелетие уменьшаются земные центробежные силы, то силы гравитации неизбежно

восстанавливают ускользающее равновесие и уплотняют Землю. Вековым сжатием нашей

планеты обусловлены землетрясения и медленные движения земной коры.

Такова краткая история споров об эволюции Земли. Несмотря на то, что дискуссии о

расширении или сжатии нашей планеты завершаются в пользу сжатия, само противоречие

между этими противоположностями не снимается вообще. Во-первых, центр тяжести

противоречия переносится со всей Земли на определѐнные сложные структуры земной коры.

Во-вторых, в последние годы благодаря широкому использованию службой времени

315

высокоточных атомных и молекулярных часов установлены на фоне общего торможения Земли

периоды ускорения еѐ вращения. В связи с этим высказано предположение, что некоторое

кратковременное и незначительное разуплотнение планеты наступает и в том случае, когда

ускорение вращения Земли за счѐт уменьшения еѐ радиуса превышает тормозящее влияние

солнечных и планетных приливов. Наконец, в-третьих, остаѐтся правомерным пока не

относящийся к Земле вопрос, на который не раз обращал внимание К.Э. Циолковский: не может

ли очень древняя, завершающая свою эволюцию планета разрушиться на астероиды при

достижении некоторого критического уплотнения?

Разумеется, всегда следует также помнить, что в диалектике природы единство и борьба

расширения и сжатия рассматриваются отнюдь не только в отношении к Земле, да и к другим

планетам. Очень своеобразны проявления этих же самых противоположностей в звѐздах, малых

и больших звѐздных системах вплоть до Вселенной. Споры о расширении, сжатии и пульсации

Вселенной шли раньше и идут сейчас своими особыми путями, хотя во многом и очень

сходными с дискуссиями об общем направлении эволюции Земли.

Наряду с законом единства и борьбы противоположностей, в диалектике природы

важнейшая роль принадлежит закону перехода количества в качество. Одним из относительно

несложных примеров проявления этого закона может служить характер связи между

ускорением и замедлением вращения Земли. В своѐ время эта проблема вызвала немало очень

острых дискуссий среди планетологов. Если медленно вращающийся на льду конькобежец

быстро прижмѐт руки к телу, то так называемые кориолисовы силы резко ускорят его

вращение. Почему же тогда уплотняющаяся и уменьшающаяся в размерах Земля не

раскручивается подобно фигуристу? Только недавно было определено, что тем замедления

вращения нашей планеты в три раза выше по сравнению с ускоряющим действием уменьшения

земного радиуса. В этом количественном соотношении и заключается объяснение вопроса,

почему Земля сохраняет своѐ качество сжатия и не переходит к качественно иному процессу –

расширению. Вообще же смена сжатия расширением – явление, часто встречающееся в мире

звѐзд, – связано с активизацией внутризвѐздных термоядерных реакций после достижения

вполне определѐнного количества – критической плотности.

И ещѐ один, третий, непременный закон диалектики природы – это закон отрицания

отрицания. Если закон единства и борьбы противоположностей раскрывает источник развития,

закон перехода количества в качество – характер и формы развития, то закон отрицания

выявляет направление и преемственность развития природы.

Самая наглядная форма выражения третьего закона диалектики – это разворачивающаяся

восходящая спираль. Каждый виток этой спирали представляет собой круговорот, или цикл

развивающейся природы. Теорию круговорота во Вселенной наиболее полно разработал К.Э.

Циолковский, а последующие астрономические исследования вполне подтвердили

правильность этих идей. По мнению многих современных астрономов, в нашей Галактике

сейчас можно наблюдать звѐзды по крайней мере пяти «генераций». Это означает, что вещество

из звѐзд первого «поколения» четыре раза рассеивалось по Галактике в результате космических

взрывов и силами гравитации вновь собиралось в звѐзды. К.Э. Циолковский был убеждѐн, что в

круговороте вещества Вселенной участвуют не только звѐзды, но и планеты, да и все другие

малые космические тела. Но если особенности круговорота звѐздного вещества уже намечены,

то выполнить такую же работу по отношению к планетам ещѐ предстоит будущим

исследователям.

Л. Баньковский, инженер, г. Пермь

Наши далѐкие предки Звезда. – 1974. – 4 декабря (№ 284/16950)

Человек современного физического типа (гомо сапиенс) появился в

древнекаменном веке, на рубеже раннего и позднего палеолита,

примерно около сорока тысяч лет назад. До времени появления предков

нынешнего человека землю населяли неандертальцы – коренастые и

плечистые, очень сильные люди с уходящими назад лбами, большими

316

надглазничными гребнями и короткими подбородками. Поскольку переходных форм от

неандертальца к человеку кроманьонского типа долгое время найдено не было, многие

естествоиспытатели пришли к выводу, что кроманьонцы на территорию Северной Европы,

Урала и Сибири пришли издалека.

Долгое время прародиной человека считалась Центральная Азия. По мере накопления

нового археологического материала было определено уже несколько центров происхождения

человека: центрально-азиатский, африканский, западноевропейский. Откуда же пришли

кроманьонцы в нашу страну?

Восстановить и расшифровать запутанные страницы предыстории нынешнего человека

помогли археологические открытия мустьерских и сменивших их позднее палеолитических

стоянок на Урале и в Приуралье.

Ровно тридцать пять лет тому назад на берегу Чусовой археолог М.В. Талицкий открыл

первое на Урале мустьерское местонахождение Пещерный Лог. В 1962 году геолог Е.М.

Тимофеев обнаружил мустьерскую стоянку Крутая Гора на берегу Печоры, в следующем году –

одновозрастное местонахождение Усть-Кулом на реке Вычегде, а затем мустьерскую стоянку

Коровий Ручей на Печоре. В 1965 году Тимофеев нашѐл мустьерские отщепы и ручной

остроконечник у посѐлка Гремячинска близ устья Вишеры.

После тщательного изучения археологии, геологии и палеогеографии Северного

Приуралья стало ясно, что люди мустьерской культуры переселялись вдоль Камы на север и

северо-запад не за гипотетическим тающим материковым ледником, а вслед отступающему

побережью ранее широко разливавшегося Северного Ледовитого океана. Три необычные

находки мустьерской культуры на Печоре и Вычегде были сделаны у самого Полярного круга,

там, где вообще никто не ожидал встретить следы жизни человека древнекаменного века.

Более того, в Пещерном логу у реки Чусовой были обнаружены каменные орудия, почти

такие же, какие употреблялись обитателями сибирских палеолитических стоянок. Каменные

отщепы, найденные у Слудки, близ устья Обвы, очень напоминают кавказские. Инвентарь

мустьерских стоянок у Полярного круга имеет много общих черт с каменными орудиями

соответствующих поселений на Дону. Благодаря новым уральским и приуральским

археологическим открытиям стало ясно, что осваивал север нашей страны человек, который

мог строить себе тѐплые и удобные жилища, мастерски владел техникой добычи огня, шил

удобную, не стесняющую движений одежду, умел быстро изготавливать маленькие и лѐгкие, но

прочные и совершенные каменные орудия.

В сравнении с предшествовавшей (ашельской) эпохой мустьерский человек поднялся на

совершенно новую ступеньку общественного развития. Какие же события привели к довольно

быстрому в исторических масштабах формированию современного типа человека?

Значительная роль в резком изменении условий жизни неандертальцев принадлежит

естественным природным процессам, вызвавшим невиданное в поздней истории Земли

наступление Северного Ледовитого океана на евразиатский материк. В ашельскую и в начале

мустьерской эпохи языки ледовитых морей достигали низовьев рек Днепра и Дона, Енисея и

Оби. Такой дальний внутриматериковый разлив океанских вод вытеснил всѐ неандертальское

население северных окраин Восточной Европы и Западной Азии в сравнительно узкую

лесостепную и лесную полосу Крыма, Предкавказья, Передней и Средней Азии и Казахстана.

Необычное скопление первобытных человеческих общин на ограниченной территории

привело, очевидно, к существенному усилению межродовых связей и к объединению ранее

ничем не связанных человеческих групп в мозаику мустьерских культур с огромным

разнообразием каменных индустрий. С тех пор, по-видимому, впервые в истории общества

начались дальние, вначале преимущественно широтные миграции населения. Нет сомнения,

что именно зарождающемуся культурному обмену между общинами Урала, Сибири, Восточной

и Западной Европы обязаны своим происхождением первая наскальная живопись, первые

скульптурные изображения человека и животных, первые образцы резьбы на кости и роге. И

нет ничего необычного в том, что племена мустьерских людей, длительное время

формировавшиеся в очень сложных, стеснѐнных условиях при явном недостатке охотничьих

угодий, немедленно воспользовались возможностью освоения новых территорий, когда

317

Северный Ледовитый океан стал отступать в нынешние свои берега. Так, очевидно, произошло

заселение Урала, Приуралья, а затем и всей северной европейской части нашей страны людьми

мустьерской культуры, прямыми предками кроманьонского человека.

С. Владимиров

Творчество – природе Молодая гвардия. – 1974. – 8 декабря

Закончила работу конкурсная комиссия, подводившая итоги ставшего уже традиционным

пермского областного конкурса по охране природы. Первый конкурс был проведѐн в 1969-1970

годах и привлѐк в основном заводских рационализаторов с восемнадцати крупных

промышленных предприятий области… И вот снова в обкоме ВЛКСМ собрались специалисты

из общества охраны природы, областного совета ВОИР, санэпидстанции, Камуралрыбвода,

управления лесного хозяйства, учѐные из пермских вузов.

По сравнению с предыдущим нынешний конкурс оказался более разнообразным и по

составу участников и по содержанию работ. Среди тридцати двух представленных работ –

студенческие курсовые проекты, рационализаторские предложения и изобретения. Тематика

конкурсных работ самая различная: здесь способы очистки газовых выбросов и промстоков,

исследование земных недр с целью захоронения трудноочищаемых сточных вод и многие

другие важные направления охраны природы, рационального использования и воспроизводства

природных ресурсов.

Первой премией отмечена работа студентов Пермского политехнического института

В.П. Боровковой, В.А. Бурлакова, Л.Н. Валеевой, Н.Д. Даниловой и А.Н. Шептухи,

разработавших очень интересную информационно-поисковую систему для изучения

загрязнения атмосферного воздуха. По сравнению с ранее применявшимися журналами

регистрации газовых выбросов, новая фактографическая информационно-поисковая система

(ИПС) существенно облегчила и ускорила многоаспектную обработку больших массивов

санитарной информации. Очень важно, что в основу студенческой ИПС положены серьѐзные

исследования метеорологических характеристик и технологии производства на предприятиях

одного из крупнейших в нашей области Березниковско-Соликамского промышленного узла.

Фактографическая ИПС ППИ уже внедрена в нескольких городах нашей области, ею охотно

пользуются многие специалисты по охране атмосферы.

Конечно же, членам жюри нынешнего конкурса приятно было вновь встретиться с

работами участников первого конкурса. И если около пяти лет тому назад инженер

С.А. Смертин выступал с рацпредложением, то сейчас он в коллективе с Л.Ф. Матяжем,

И.А. Устюжаниновым и другими специалистами представляет работу, отмеченную авторским

свидетельством Комитета по делам изобретений и открытий Совета Министров СССР.

Этой работе единодушно присуждена вторая премия.

Ещѐ одной второй и третьей премиями отмечены исследования научных сотрудников

Н.В. Зайцевой, А.В. Михайлова и Я.И. Вайсмана из Пермского политехнического института.

Учѐные, руководившие многими интересными студенческими работами по охране природы,

предложили новое гигиеническое обоснование предельно-допустимых концентраций

загрязняющих веществ в водоѐмах Пермской области и разработали действующие ныне

методические указания по санитарной охране водоѐмов от загрязнения сточными водами и

органическими полупродуктами и красителями.

Поощрительной премией награждѐн участник обоих конкурсов изобретатель В.В. Шитов

за конструкцию устройства для механизированного сбора черенков ели и сосны.

В будущем году конкурс на лучшее рационализаторское предложение и научно-

исследовательскую работу по охране природы будет объявлен снова, конкурс будет третьим и,

конечно, не последним. С каждым годом проблемы охраны природы будут находиться под всѐ

более пристальным вниманием молодѐжи.

В. Гаврилов

318

Вариант защиты Звезда. – 1974. – 31 декабря (№ 305/16971)

1974 год был отмечен для многих пермяков новыми маршрутами,

встречами, знакомствами. Развивались и укреплялись научные и

технические связи наших специалистов с учѐными других краѐв и

республик нашей страны.

Мы предоставляем слово старшему инженеру Пермской комплексной геологоразведочной

экспедиции Л.В. Баньковскому, который побывал на Украине.

Он рассказывает о важном и интересном опыте общественного участия в решении

крупных научно-технических проблем.

По числу сильнодымящих заводских труб город Запорожье далеко превосходит многие

задымленные среднеуральские города. И хотя на всех крупнейших заводах Запорожья ежегодно

появляются новые дорогостоящие водо- и газоочистные сооружения, загазованность города и

загрязнѐнность днепровской воды остаются по-прежнему высокими. В условиях неуклонного

роста и развития предприятий объѐмы образующихся производственных отходов всѐ время

увеличиваются, в то время как локальные очистные сооружения нередко оказываются не в

состоянии справиться с их переработкой. Проектировать же и строить очистные сооружения

заводов «на вырост» очень сложно и не всегда экономически выгодно.

Но нельзя ли вопреки ведомственной разобщѐнности промышленных предприятий решить

проблему обеспечения чистоты всей городской среды радикально и в короткий срок? И вот уже

несколько лет научная и техническая общественность Запорожья разрабатывает один из самых

оригинальных комплексных природоохранительных проектов нашего времени –

общегородской комбинат защиты природы.

Чем же отличается этот комбинат от хорошо знакомой пермякам общегородской системы

очистных сооружений?

319

Впервые в практике проектирования подобных сооружений запорожские учѐные и

инженеры опускают самую громоздкую часть комбината глубоко под землю. В гранитном

массиве под городом будет пробит наклонный туннель диаметром двенадцать метров и длиной

около семи километров. Этот туннель явится центральным сооружением комбината: сюда по

наклонным шахтам более чем от двадцати заводов города самотѐком поступят промышленные

сточные воды, сюда же из всех заводских труб мощными насосами будут закачиваться газовые

выбросы. Туннель по существу представляет собой громадный резервуар, в котором сотни и

тысячи разнообразных физико-химических взаимодействий нейтрализуют агрессивные отходы

промышленных производств.

Очищенный в реакторе воздух уйдѐт по специальным воздуховодам за город. Тепловая

энергия этого воздушного потока может быть использована в большом тепличном хозяйстве,

способном давать ежегодный доход в двадцать шесть миллионов рублей. Обезвреженные

жидкие стоки грязевыми насосами поднимаются на поверхность в цех переработки твѐрдых

отходов производства. Вообще же на комбинате запроектировано около двадцати крупных

цехов, каждый из которых преобразует промышленные отбросы или во вторичное сырьѐ, или

же непосредственно в готовую продукцию. Например, цех железосодержащих окатышей

выдаст ежесуточно более пятисот тонн сырья для металлургического производства, цех

строительных конструкций – более семисот тонн блоков и плит, цех удобрений – около двух

тысяч тонн различных органических и минеральных веществ.

Оказывается, в нынешних заводских отходах практически нет ни одного вещества,

которое было бы невозможно превратить в полезную продукцию. Суть дела в том, что не

каждому предприятию выгодно налаживать утилизацию своих отходов, в то время как

общегородской комбинат перерабатывает эти отходы быстро и эффективно в крупных

промышленных установках.

Именно поэтому комбинат, стоимость сооружения которого около ста шестидесяти

миллионов рублей, вскоре после начала эксплуатации становится высокодоходным

предприятием и окупает все строительные затраты в течение пяти лет работы.

Л. Баньковский

Некоторые вопросы размещения и эволюции вулканогенно-осадочных формаций

восточно-европейской платформы Вулканогенно-осадочный литогенез: Краткие тезисы IV Всесоюзн. семинара / Гл. редактор

Г.С. Дзоценидзе. – Южно-Сахалинск, 1974. – С. 102-104 [282 с.].

В геологической истории Восточно-Европейской платформы обычно выделяют четыре

основных этапа еѐ эволюции: байкальский, каледонский, герцинский и альпийский.

Анализ взаимного положения и особенностей строения байкальских платформенных

структур показывает, что их формирование определялось надвиговым движением к центру

платформы окружающих еѐ срединных массивов – Норвежско-Лофотенского, Западно-

Сибирского, Иранского и Малоазиатского. По фронту этих надвигов кристаллический

фундамент краѐв платформы был рассечѐн субгоризонтальными сколовыми поверхностями

разломов, выделивших региональные палеоплиты.

В процессе развития Грампианской геосинклинали образовалась Балтийская палеоплита.

В зоне действия Уральской геосинклинали сформировались Тиманская и Волго-Уральская

палеоплиты. Со стороны Средиземноморской геосинклинали возникла Курско-Воронежская

палеоплита.

Под давлением и тяжестью региональных надвигов кристаллический фундамент

платформы прогибался и обламывался, образуя по передним краям движущихся палеоплит

зоны повышенной магматической проницаемости. Так во фронтальных частях надвигов

палеоплит формировались краевые прогибы, заполнявшиеся отложениями вулканогенно-

осадочных формаций.

К началу палеозоя между сдвинувшимися в центре Восточно-Европейской платформы

палеоплитами отложения краевых прогибов были полностью смяты в складки и вместе с

320

консолидированными породами палеоплит образовали сплошной кристаллический фундамент

платформы.

В условиях продолжающегося развития региональных надвигов срединных массивов на

окраины платформы ограничение подвижности палеоплит вызвало активизацию

тектономагматических процессов по границам платформы.

В течение каледонского и герцинского этапов на востоке платформы произошло

тектоническое обособление Верхнекамско-Татарской и Камско-Башкирской плит, чешуйчато

перекрывающих Волго-Уральскую палеоплиту. По фронту этих плит формировались

соответственно Кажимско-Казанско-Абдуллинский и Камско-Уфимский краевые прогибы. По

переднему краю Азово-Подольской плиты образовался Припятско-Днепровско-Донецкий

прогиб. На определѐнных стадиях тектонического процесса в этих прогибах происходило

накопление различных отложений вулканогенно-осадочных формаций.

В герцинском этапе тектонические напряжения, накапливавшиеся в палеоплитах по мере

развития надвигов срединных массивов, привели к дроблению палеоплит на продолговатые,

ориентированные поперѐк региональных подвигов плито-блоки. Этим объясняется расчленение

краевых прогибов по фронту плит на отдельные звенья с дифференцированными по этим

звеньям вулканогенно-осадочными процессами.

Существенное влияние на образование и эволюцию вулканогенно-осадочных формаций

Восточно-Европейской платформы оказала начавшаяся в конце каледонского, начале

герцинского этапа перестройка структурного плана платформы. Эта перестройка связана с

консолидацией внутриплатформенного Восточно-Европейского срединного массива. В

пределах новообразованного массива сохранилась дифференциальная подвижность плито-

блоков Балтийской палеоплиты, что проявилось в первую очередь в нарушении

меридионального простирания главных структур Уральской геосинклинали и активизации еѐ

эвгеосинклинальной зоны. Встречное движение Восточно-Европейского и Западно-Сибирского

срединных массивов привело к большим тектоническим напряжениям земной коры в области

Уральской эвгеосинклинали и формированию первоначально на еѐ западном краю

вулканогенно-осадочного прогиба, развивавшегося в направлении с запада на восток.

В течение герцинского и альпийского этапов влияние Восточно-Европейского срединного

массива проявилось и в Кавказском звене Средиземноморской геосинклинали. Здесь

последовательно формировались Передовой, Закавказский и Малокавказский вулканогенно-

осадочный прогибы.

Обобщая вышеизложенное, авторы делают следующие выводы:

1. Образование вулканогенно-осадочных формаций Восточно-Европейской платформы

подчинено тектоническим процессам сокращающейся земной коры.

2. Основной объѐм отложений вулканогенно-осадочных формаций Восточно-

Европейской платформы сосредоточен в краевых прогибах, развивавшихся по

фронтальным частям подвижных плит и краям срединных массивов.

3. Эволюция вулканогенно-осадочного накопления в целом определяется степенью

подвижности плит на различных этапах геологической истории Восточно-Европейской

платформы.

4. Изменение состава вулканогенно-осадочных формаций в краевых прогибах связано с

изменением магматической проницаемости земной коры и различной степенью

участия вещества коры в образовании вулканогенного материала.

5. Сосредоточение вулканогенно-осадочных процессов в отдельных частях передовых

краевых прогибов связано с раздроблением палеоплит и плит на отдельные плито-

блоки, отличающиеся дифференцированной тектонической подвижностью.

Л. В. Баньковский, В.И. Баньковский

Пермский государственный университет, г. Пермь

321

К вопросу о закономерностях образования

колчеданных месторождений Вулканогенно-осадочный литогенез: Краткие тезисы IV Всесоюзн. семинара /

Гл. редактор Г.С. Дзоценидзе. – Южно-Сахалинск, 1974. – С. 199-200 [282 с.].

Большинство известных месторождений колчеданных руд находится в области

распространения вулканогенно-осадочных формаций и связано с базальтоидным вулканизмом

ранней стадии развития геосинклиналей.

Специфичность крупных колчеданных месторождений, их относительно хорошая

изученность позволяют провести достаточную подробную реконструкцию

эвгеосинклинального вулканогенно-осадочного палеолитогенеза.

Из анализа эволюции подвижных поясов Земли следует, что в определѐнные этапы

геологической истории эвгеосинклинали являлись зонами наибольшей магматической

проницаемости земной коры. Главной причиной этому служит расположение эвгеосинклиналей

по фронту срединных массивов, надвигающихся на края прилегающих платформ. При

достижении в процессе эволюции достаточной жѐсткости внутриплатформенных массивов в

эвгеосинклиналях образуются проникающие в верхнюю мантию разломы, по которым

глубинная магма поднимается на земную поверхность.

Характер формирования синхронных с вулканизмом тектонических структур, постепенное

расширение зоны дробления эвгеосинклинального кристаллического фундамента и смещение

поясов вулканогенно-осадочных формаций по направлению к краевым срединным массивам

свидетельствуют о высокой активности тектонических процессов в течение всей ранней стадии

эволюции геосинклинали.

Нередко благоприятные условия для образования колчеданных месторождений

повторяются в течение нескольких этапов геологического развития эвгеосинклиналей.

Этапность колчеданного рудообразовательного процесса выражается в последовательном

возникновении на территории эвгеосинклиналей ряда субпараллельных пространственно

обособленных региональных поясов вулканогенно-осадочных отложений. При этом происходит

существенное сокращение поперечных размеров эвгеосинклиналей.

Состав вулканогенно-осадочных формаций по вертикальному разрезу рудных поясов

показывает приуроченность колчеданных месторождений лишь к определѐнным горизонтам

разреза, фиксирующим смену состава магм, питающих вулканические провинции

эвгеосинклиналей.

Цикличность образования колчеданных месторождений, проявляющаяся в чередовании

рудных и безрудных горизонтов, связана с особенностями поступления вулканических

расплавов на поверхность вмещающих месторождения подвижных блоков эвгеосинклиналей.

Эти блоки-чешуи, образовавшиеся и движущиеся под давлением внутриплатформенных

срединных массивов, перемещаются по субгоризонтальным сколовым поверхностям над

периодически образующимися разломами в кристаллическом фундаменте эвгеосинклинали.

Поэтому объѐм изливающихся на земную поверхность порций вулканических расплавов и

состав вулканитов зависят от скорости горизонтального смещения блоков-чешуй над зонами

дробления кристаллического основания эвгеосинклиналей.

В периоды, когда положение магмоподводящих глубинных разломов в фундаменте

эвгеосинклиналей пространственно не совпадает с системой субвулканических разломов

блоков-чешуй, магма к вулканам поступает не непосредственно из мантийных очагов, а лишь

пройдя разветвлѐнные сети побочных разломов. В этот и последующий период усиления газо-

гидротермальной деятельности перед очередным совмещением разломов блоков-чешуй с

проникающими в мантию глубинными разломами происходит обогащение ранее

образовавшихся вулканогенно-осадочных отложений рудообразующими сульфидами,

мобилизованными основной магмой и термальными растворами из боковых пород.

В результате анализа основных закономерностей формирования колчеданных

месторождений авторы приходят к следующим выводам:

322

1. Пояса вулканогенно-осадочных формаций, контролирующие колчеданное оруденение,

возникают на вполне определѐнных этапах развития геосинклиналей в результате

регионального дробления фундамента эвгеосинклинальных зон под действием надвигов

внутриплатформенных срединных массивов. Механизм надвигов включает в себя образование

и латеральное перемещение по эвгеосинклинали блоков-чешуй, что обеспечивает на

ограниченной площади этих структур неуклонный рост концентрации рудного вещества.

2. Цикличность процесса формирования колчеданных руд обусловлена пульсирующим

поступлением к вулканам эвгеосинклиналей порций переменного по составу вулканического

расплава.

3. Насыщение вулканогенно-осадочных отложений рудообразующими сульфидами

происходит в результате прогрессирующей мобилизации и выноса сульфидов из боковых пород

и из контаминированной основной магмы.

Л.В. Баньковский, В.М. Баньковская

Пермский государственный университет, г. Пермь

1975

Воды северных рек – Каспию Звезда. – 1975 – 8 апреля (№ 83)

В журнале «Водные ресурсы» опубликовано сообщение о ходе

подготовки Всесоюзной конференции по проблеме комплексного

использования и охраны водных ресурсов бассейна Волги. Эту

конференцию в августе нынешнего года будут проводить у нас в Перми

Институт водных проблем и Совет по проблемам биосферы Академии

наук СССР, Пермский университет, Институт биологии внутренних вод

АН СССР.

На конференции будут обсуждаться вопросы влияния водного фактора на развитие

народного хозяйства в бассейне Волги, задачи сохранения и улучшения качества водной среды.

На пленарных и секционных заседаниях будут выявлены основные направления научно-

исследовательских, проектных и изыскательских работ, необходимых для рационального

использования водных ресурсов волжского бассейна. В результате работы конференции будут

подготовлены рекомендации по оптимизации региональной системы водного хозяйства в

бассейне Волги. В этих рекомендациях предполагается также учесть разнообразные

водохозяйственные связи и потребности не только Волги и еѐ притоков, но и смежных речных

бассейнов.

Проблеме предотвращения обмеления Каспийского моря, переброске на юг вод северных

рек посвящают свои страницы журналы «Техника и наука» (№ 11, 1974 г.) и второй номер

журнала «Водные ресурсы» за 1975 год.

По заданию Государственного комитета Совета Министров СССР по науке и технике

научные сотрудники лаборатории комплексных исследований водохранилищ

Естественнонаучного института при Пермском университете ведут разработку проблем,

связанных с переброской вод северных рек.

Некоторым аспектам этой грандиозной научной и технической задачи посвящѐн наш

обзор.

Проект века

Одним из самых впечатляющих замыслов нашего времени является проект поворота

верховьев рек бассейна Ледовитого океана на юг и переброски их вод через Каму в Волгу.

Большое количество этой воды требуется для орошения сухих степей Заволжья, Приуралья и

323

Прикавказья, нужд энергетики, а также для водоснабжения быстро растущих промышленных

узлов на камских и волжских берегах.

Ещѐ более необходима вода северных рек мелеющему Каспийскому морю. За последние

полвека уровень моря понизился на два с половиной метра, что вызвало серьѐзные нарушения в

сложившихся здесь режимах ведения рыбного хозяйства и судоходства. В ближайшую четверть

века по приблизительным подсчѐтам различных исследователей уровень Каспийского моря

может понизиться ещѐ на четыре метра. Тогда очертания береговой линии моря изменятся

неузнаваемо.

В качестве наиболее эффективного пути предотвращения обмеления Каспийского моря

выбрано увеличение полноводности Волги. По первому варианту поворота на юг вод северных

рек было намечено строительство больших печорской и вычегодской плотин, обеспечивающих

ежегодную переброску в Каму и Волгу около тридцати кубических километров воды.

Впоследствии с целью уменьшения суммарной площади водохранилищ первоначальный

вариант проекта был изменѐн. Не уменьшая, а даже увеличивая расходы перебрасываемых вод,

оказалось возможным выгодно направить в Каспийское море воды из озѐр Верхней Волги.

Специалисты «Ленгидропроекта» полагают, что озѐра Кубенское, Лага, Воже, верховья реки

Сухоны, Онежское озеро вместе с приемлемым водозабором из Печоры и Вычегды смогут

обеспечить ежегодное пополнение Волги пятьюдесятью двумя кубическими километрами

расхода.

Почему мелеет море?

Долгое время основной причиной обмеления Каспия считались метеорологические

условия, например, убывающее количество осадков в европейской части нашей страны. Однако

многие исследователи указывали и на вероятность изменения уровня моря вследствие

медленных движений земной коры в Прикаспийском регионе. Так, более века тому назад

первый русский сейсмолог А.П. Орлов, работавший в своѐ время в Перми, заинтересовался

сейсмическими явлениями на юге России. Орлов был первым учѐным, увидевшим причину

землетрясений и предшествующих им медленных движений земной коры, которые доступнее

всего изучать по изменениям уровней морей и океанов.

В 1873 году Орлов выступил на IV съезде русских естествоиспытателей в Казани и

посвятил большую часть своего выступления спору с исследователями кавказского побережья

Каспийского моря, настаивая на необходимости проведения здесь специальных наблюдений за

движениями земной коры. Созданные Орловым каталоги и специальные карты прилегающих к

Каспию областей по их прямому назначению были использованы впервые при изучении

большого ахалкалакского землетрясения в 1899 году.

Только четверть века спустя советский учѐный А.Б. Вознесенский смог привести первые

обстоятельные доказательства изменения уровня Каспийского моря вследствие медленных

движений земной коры. Однако трудности проведения регулярных и точных измерений

амплитуд этих движений задержали выявление роли современных геологических процессов в

обмелении северной части Каспия. Несмотря на большое количество косвенных данных о

наблюдающемся ныне интенсивном росте соляных куполов и подвижности речных русел по

всей Прикаспийской впадине, долгое время было невозможно определить основные

закономерности движений земной коры на берегах моря и самой акватории.

Подтверждение гипотезы

И вот совсем недавно учѐными было проведено оригинальное исследование Прикаспия. С

помощью фотографий, полученных с борта метеорологических спутников, исследователи

определили наиболее активные разломы литосферы на территории северной части

Прикаспийского региона. Таким образом, подтверждаются предположения геологов о высокой

современной подвижности фронтальной части Ладожско-Каспийского блока земной коры.

Передний приподнимающийся край этого блока вызывает отток больших масс морской воды в

углубляющуюся Южнокаспийскую впадину и тем самым является причиной обмеления

северной части акватории. Противостоять этому естественному процессу развития земной коры

можно как за счѐт переброски в Каспийское море дополнительного количества воды из

324

северных рек, так и благодаря строительству перегораживающей северную часть моря плотины,

проект которой разработан известным советским исследователем Б.А. Аполловым. Вполне

возможно, что после завершения всех необходимых инженерно-геологических исследований

наилучшим средством предотвращения дальнейшего обмеления Каспия окажется совместное

использование обоих технических решений.

Сохранить равновесие

Насколько сложна и многоаспектна проблема сохранения равновесия в природе, говорят

многочисленные ныне публикации, посвященные анализу возможных последствий

осуществления крупных технических проектов. По мнению некоторых учѐных, плотина через

Каспийское море может повлечь за собой нежелательное нарушение морской циркуляции

пресных волжско-уральских вод и засолонение южной части моря. Поэтому возникает

потребность ускорения разработки проекта дополнительной переброски в Каспийское море вод

Иртыша, Оби и Енисея. Интересно, что в те же самые годы, когда Александр Орлов настаивал

на изучении в Прикаспии неотектонических движений, другой русский инженер, «дерзкий

выдумщик» Яков Демченко закончил работу «О наводнении Арало-Каспийской низменности

для улучшения климата еѐ и прилегающих стран». В наше время проект Я. Демченко также

готовится к реализации. Согласно этому, ныне существенно усовершенствованному проекту,

воды Оби, Иртыша и Енисея дадут новую жизнь степям Казахстана, пустыням Средней Азии и

донесут сибирские воды до самого Каспийского моря.

Л. Баньковский, старший научный сотрудник ПермНИПИнефть

За нефтяным Уралом – нефтяная Сибирь Звезда. – 1975. – 12 мая (№ 111)

Разведчикам недр Прикамья хорошо знаком журнал «Геология нефти и

газа». В одном только 1974 году пермские нефтяники опубликовали здесь шесть своих научных работ.

В одном из номеров журнала была помещена статья главного геолога объединения Пермнефть С.А. Винниковского «Основные результаты

геологоразведочных работ объединения Пермнефть в 1971-1973 гг. и пути повышения их экономической эффективности».

Во втором номере журнала за этот год определѐнный интерес для пермских нефтяников представляют статьи сибирских геологов о недавнем

открытии в Западной Сибири «второго нефтегазоносного этажа». Это открытие не только существенно сближает предстоящие направления

исследований уральских и сибирских учѐных, но и является важной ступенькой на пути к выяснению самых трудных проблем происхождения

нефти.

У поисков и открытий нефти в Прикамье большая история. Ещѐ в

петровские времена в путевых заметках В. Геннина упоминалось о нефти,

просачивающейся на берегах Вишеры. Геолог А. Краснопольский в конце

прошлого столетия изучал выходы природного асфальта вдоль русел

Камы и Косьвы. И только около полувека тому назад первые в нашей

области промышленные залежи нефти были обнаружены скважиной у

Верхнечусовских Городков. Скважина бурилась на калийные соли, но не

встретила их и углублялась как «общегеологическая». И вот удивительная, неожиданная нефть.

Сначала даже казалось, что стоит так же, как на Кавказе, бурить рядом с

«первооткрывательницей» и будет снова нефть. Но несколько десятков скважин, пробуренные

здесь через каждые четыреста метров по сетке равносторонних треугольников, нефти не

обнаружили.

Тогда-то и разработал академик И. Губкин первый в истории уральской геологии

развѐрнутый план поисков нефти в Прикамье. Учѐный обратил внимание на почти забытые

325

исследования геолога А. Павлова, который ещѐ в 1885 году попытался связать поиски нефти с

открытой им в Поволжье тектонической линией и писал тогда: «Весьма вероятно, что

детальные геологические изыскания вдоль намеченного мною пути дислокационной трещины

приведут к открытию ещѐ большего количества месторождений нефти и асфальта и связь их с

дислокационной трещиной будет подтверждена фактически». Обнаружение первой уральской

нефтяной залежи у Верхнечусовских Городков помогло Губкину научно обосновать

существование северо-восточного продолжения у тектонической «линии» Павлова. Так

Губкиным было по существу предсказано открытие Северокамского, Краснокамского и

Полазненского нефтяных месторождений в нашей области. Более того, благодаря далеко

продвинувшемуся интенсивному изучению нефтегазоносных структур на западном склоне

Урала, Губкин перешѐл к анализу огромных геологических «белых пятен» в Зауралье.

В 1932 году на проходившей на Урале выездной сессии Академии наук Губкин говорил,

что «пора начать систематические поиски нефти на восточном склоне Урала». А два года

спустя, выступая перед работниками треста Востокнефть, учѐный подробно изложил основу

своих дальновидных планов и закончил речь поистине пророческими словами: «Я полагаю, что

у нас на востоке Урала, по краю великой Западно-Сибирской депрессии, совпадающей с

Западно-Сибирской равниной, могут быть встречены структуры, благоприятные для скопления

нефти. Вот те соображения, которые заставили меня выдвинуть идею поисков нефти на

восточном склоне Урала».

В 1960 году первый нефтяной фонтан Шаима «разрезал ленточку» на пути к главным

богатствам западносибирских недр. В самом центре нашей страны образовалась новая

уникальная нефтяная и газовая база. Невиданный ранее размах поисковых и разведочных работ

привѐл также и к выявлению новых поисковых признаков нефтяных и газовых месторождений,

к новым глубоким знаниям о формировании этих месторождений. Оказалось, что большинство

крупных нефтяных залежей Западной Сибири вытягиваются вдоль почти таких же

тектонических линий, которые некогда служили Павлову и Губкину своеобразными

ориентирами для поиска нефти в Урало-Поволжье. Тщательными геофизическими и буровыми

работами было установлено, что, вопреки предположениям о непременной приуроченности

месторождений к обширным и глубоким чашеобразным впадинам, основные линии

«нефтегазоносности» проходят по осям протяжѐнных подземных валов. Эти валы представляют

собой сильно раздробленные активные ныне зоны земной коры, которые в тех случаях, если

они находятся на поверхности земли, называются рифтовыми или грабеновыми системами.

Но почему самые большие нефтяные и газовые месторождения Западной Сибири

расположены в коллекторах под «подземными» рифтами? Ответить на этот вопрос помогают

более доступные для изучения закономерности залегания нефтематеринских осадочных пород в

Урало-Поволжье. В Приуралье, вследствие отсутствия мощного чехла молодых осадочных

пород, гораздо легче заметить, что нефть генерируется здесь преимущественно в

поднадвиговых зонах, а поднимается к земной поверхности через трещиноватые и разломные

области передних краѐв чешуй-плит. Давление надвигов и повышенные температуры в

погружающихся толщах богатых органическим веществом пород приводят к отделению из этих

пород нефтей и газов, которые из-за своей малой плотности движутся наверх. Накапливаются

же нефть и газ в «ловушках», то есть в свободных подземных полостях и пористых породах.

Тюменские и томские нефтяники, совсем недавно открывшие совершенно новый для

Западной Сибири тип нефтегазоносных месторождений так называемого «промежуточного

комплекса», не преминули отметить, что эти залежи высококачественного сырья являются

аналогами хорошо изученных палеозойских месторождений Приуралья. Это значит, сроки

разведки вновь открытого «второго этажа» западносибирских месторождений и сроки передачи

их в промышленную эксплуатацию значительно сократятся.

Л. Баньковский,

научный сотрудник сектора тектоники ПермНИПИнефть

326

Угольные клады Прикамья Звезда. – 1975. – 3 июня

В журнале «Техника и наука» (№ 3, 1975) опубликована статья

академика Н.В. Мельникова «Исчерпал ли Урал свои богатства?» Одной

из важнейших проблем нынешней промышленности Урала является

обеспечение еѐ энергетическими углями. В настоящее время на Урал

завозится уголь из нескольких угольных бассейнов страны, а в недрах

Прикамья лежат пока ещѐ нетронутыми несколько миллиардов тонн

высококачественного угля.

Группа пермских учѐных тщательно изучила Камское угольное месторождение. Многие

годы посвятили этой работе учѐные Пермского политехнического института И.В. Пахомов и

О.А. Щербаков, старший научный сотрудник Пермского научно-исследовательского угольного

института Н.И. Кононенко, главный геолог Пермской комплексной геологоразведочной

экспедиции В.И. Ситников. Этими исследователями была проведена оценка перспектив

угленосности платформенных каменноугольных отложений Пермской области, Удмуртской,

Башкирской и Татарской АССР. Большая работа по изучению угленосности Нижнего Прикамья

выполнена казанскими и московскими учѐными А.П. Блудоровым, Н.И. Марковским,

В.С. Яблоковым. В результате этих исследований установлено, что основная территория

Камского угольного бассейна вытягивается вдоль Камы, а угленосные пачки бассейна

расположены на глубинах в среднем около 1-1,5 километра.

Очень интересна история открытия и изучения Камского угольного месторождения. Если

нефть в Пермской области первыми открыли геологи, искавшие калийные соли, то

первооткрывателями камских углей стали нефтяники. Около 40 лет тому назад при бурении

нефтяных скважин в районе Краснокамска были подняты на поверхность чѐрные столбики

угольного керна. Впоследствии мощные пропластки и пласты угля нефтяники часто встречали

на огромной территории от Чусового до Казани.

В связи с предвидимым близким истощением запасов угля Кизеловского бассейна, в

апреле 1956 года в Кизеле собралось специальное совещание геологов-угольщиков. На этом

совещании наряду с проблемами поиска и разведки новых шахтных полей Кизеловского

угольного бассейна обсуждался также и вопрос о возможности добычи камских углей. Большие

глубины их залегания явились тогда основным препятствием для разработки Камского

бассейна. Компенсировать этот существенный недостаток бассейна можно было только за счѐт

выявления на его территории особенно крупных залежей угля. И уже в те же пятидесятые годы

геологи-угольщики сумели заложить надѐжную научную основу для определения очень важных

подробностей геологической истории не только Прикамья, но и всей центральной части

Восточно-Европейской платформы.

При изучении угленосности Камского бассейна выяснилась общность геологических

условий формирования угольных пластов, а также сходство петрографического состава и

микроструктуры углей Кизеловского, Камского и Подмосковного угольных бассейнов. Все эти

угли образовались в одно и то же время на одной уникальной по размерам равнине,

простирающейся от западных границ Белоруссии до нынешнего Зауралья. Не случайно поэтому

известный геолог-угольщик А.К. Матвеев выделил особую Московско-Уральскую угленосную

провинцию. Удивительно большие размеры этой провинции и еѐ структурное положение

относительно Балтийского щита позволяют говорить о существовании в каменноугольный

период протяжѐнной зоны погружения по фронту перемещающегося на юго-восток Балтийско-

Волго-Уральского древнего материка.

Очень разнообразной геологическими событиями оказалась дальнейшая история

огромного срединноевропейского угольного бассейна. На территории нынешнего Подмосковья

и на Урале толщи угленосных отложений были собраны в складки, а высокая подвижность

Онежско-Токмовского блока привела к образованию широкой зоны размыва углей между

Подмосковным и Камским бассейнами. В процессе длительного складкообразования и подъѐма

подмосковные и кизеловские угли стали доступны для интенсивной добычи. Угли же среднего

и Нижнего Прикамья, наоборот, погрузились на значительные глубины, что задерживает их

327

разработку. Впрочем, со времени проведения в Кизеле первой серьѐзной дискуссии о

возможности добычи камских углей прошло много лет. Глубина угольных шахт страны

намного превзошла ранее казавшийся почти непреодолимым полуторакилометровый

глубинный рубеж. Созданы новые высокопроизводительные механизмы для быстрой проходки

глубоких стволов, горизонтальных и наклонных выработок в условиях высокого горного

давления, внедрены лѐгкие и высокопрочные крепления выработок, мощные системы шахтных

спускоподъѐмных механизмов и вентиляции.

Однако появились и такие новые проблемы, как разработка технологии одновременной

добычи полезных ископаемых на многоэтажных месторождениях. Например, как добывать

нефть из-под Верхнекамского месторождения калийных солей, не попадут ли при этом в толщи

ценнейшего калийного сырья грунтовые или подземные воды? Подобный вопрос стоял и при

обсуждениях проблем разработки Камского угольного бассейна: не помешают ли добыче угля

тысячи действующих на этой же территории нефтяных скважин. Сейчас уже и эта проблема в

значительной мере решена пермскими угольщиками. На первом этапе исследований на

площади Камского бассейна выделены крупные угольные месторождения вне районов

интенсивной добычи нефти. Нет сомнения, что в самые ближайшие годы будут найдены

совершенные технологические приѐмы одновременной добычи угля и нефти с разных этажей

земных недр. Большая потребность промышленности Урала также позволяет сказать, что не

вечно Камский бассейн будет хранить свои угольные клады.

Л. Баньковский

Целеустремлѐнная жизнь

Звезда. – 1975. – 17 июля

В центре внимания критиков и учѐных новая книга

Д. Гранина «Эта странная жизнь» и его герой Александр Александрович Любищев

В прошлом году в издательстве «Советская Россия» вышла

документальная повесть Даниила Гранина «Эта странная жизнь» об

учѐном-биологе Александре Александровиче Любищеве, начинавшем свою

научную деятельность на кафедре зоологии Пермского университета.

Удивительные судьба и технология творчества Любищева, описанные в книге и

журнальном варианте повести («Аврора», № 1-2, 1974), взволновали учѐных. Обсуждения

повести состоялись в ленинградском Доме учѐных и новосибирском Академгородке. На

страницах журналов «Знание – сила» и «Вопросы литературы» своѐ мнение о книге и еѐ герое

высказали академики Р. Хохлов и Н. Амосов, доктора геолого-минералогических наук

И. Крылов и С. Мейен, профессор Ленинградского университета Р. Баранцев, кандидаты

физико-математических и биологических наук Ю. Шрейдер и М. Голубовский.

Очень своеобразны литературоведческие оценки книги о Любищеве. В. Ревич

(«Литературное обозрение», № 8, 1974) отмечает, что повесть с трудом поддаѐтся жанровой

классификации, однако несомненно, что герой повести выписан как один из революционеров

современной научно-технической революции. Литературный критик В. Дмитриев также

обращает внимание на отсутствие в повести внешнего сюжета, сквозного действия, портрета,

пейзажа, интерьера. На первый взгляд кажется даже, что Гранин обходится без образного строя.

Вместе с тем Дмитриев пишет: «Гранин одним из первых, если не первый в литературе, не

исключая документальной, открыл в новой своей книге тип учѐного-искателя, для кого само

искание несравненно ценнее находок, сколь бы значительны они ни были».

Итак, в центре внимания прежде всего сам Любищев как учѐный, как личность.

Да, действительно, Любищев был одним из немногих учѐных, наших современников,

следующих за своими увлечениями в области, далѐкие от основной специальности. Любищев

написал немало основательных научных работ по философии, математике, физике,

литературоведению, истории, экономике сельского хозяйства. Однако Любищев не был просто

учѐным-искателем. Ещѐ в юношеские годы он поставил перед собой цель – разработать

328

«подобно Линнею» совершенную естественную классификацию организмов – и шѐл к этой

цели всю свою жизнь, создав для этого даже специальную систему планирования,

использования и учѐта времени.

Разрабатывая «периодическую систему» органического мира, Любищев стал основателем

новой отрасли науки – биологической системологии, важнейшего звена общей теории систем.

Будучи доцентом кафедры зоологии Пермского университета, Любищев в 1923 году

опубликовал необычную для того времени статью «О форме естественной системы

организмов», в которой впервые систему животного и растительного мира подразделил на три

основные подсистемы, объясняющие существование радиально расходящихся, параллельных и

соприкасающихся, сходящихся путей органической эволюции. И только совсем недавно со всей

очевидностью стало ясно, почему зашли в тупик те концепции эволюции, которые

разрабатывались Л. Берталанфи (считающимся основателем системного анализа), Тейяром де

Шарденом и многими другими известными зарубежными биологами. Эти учѐные попытались

предсказать самые существенные особенности структуры биологических систем, не

воспользовавшись открытиями Любищева, и в результате их многолетних, нередко

оригинальных трудов оказалось, что круг подобных исканий ограничивался отнюдь не

системой органического мира, а лишь третьестепенными еѐ подсистемами. Вот почему доктор

физико-математических наук Р. Баранцев при обсуждении книги Гранина сказал: «Вклад

Любищева в системологию полностью пока не оценѐн, что, пожалуй, не совсем и удивительно,

ибо ещѐ в 1923 году он был впереди своего времени, как теперь видно, по меньшей мере на

пятьдесят лет».

Видный специалист по теории информации Ю. Шрейдер с сожалением отметил: «Сам

Любищев немного сбил всех нас со следа своими декларациями о рационализме… Успех

Гранина состоит в том, что читатели говорят не об успехе его повести, а об открытии для себя

еѐ героя. О людях науки так никто не писал».

При преобладающей доброжелательной критике повести Гранина многие замечания в

адрес писателя и его книги очень остры и категоричны. Столь резкая критика возникла в

основном потому, что Гранин, назвав свою произведение «биографической повестью», не

только не сообщил читателям время и место появления на свет своего героя, а также город, где

он рос и учился, но не рассказал о главном в реальной жизни Любищева, его собственно

научных исследованиях. Поэтому и литературоведы, и сам Гранин оказались вынуждены

защищать от наиболее ортодоксальных читателей такое естественное и, в сущности, бесспорное

право писателя говорить о своѐм герое только то, что больше всего писателю знакомо и что его

интересует. Тем более, как заметил Гранин, он «не мог вникнуть в главную научную идею

Любищева – это не всегда возможно даже специалистам».

По этому поводу очень интересно сказал Ю. Шрейдер: «Нравственный порыв

неустанного, беспощадного размышления – вот главное в Любищеве. В какие-то моменты

Гранину не хватает такой беспощадности. Но ведь это только открытие в литературе темы

науки как духовной деятельности, темы учѐных как людей, способных на духовный поиск и

подвиг… Поэтому сама возможность делать Гранину упрѐки по высшему счѐту оборачивается

похвалой его произведению».

А вот мнение о книге ректора Московского университета, академика Р. Хохлова: «В

повести звучит гимн человеку, безграничности его сил, его способности, покоряя время,

находить и осуществлять себя».

Л. Баньковский

Как опреснить шахтные воды Звезда. – 1975. – 19 июля

В журнале «Уголь» (№ 4, 1975) опубликована статья учѐных ПермНИУИ кандидата технических наук Л.Н. Мышинского и кандидата медицинских наук

Б.Б. Немковского «Опреснение шахтных вод».

329

На угольных шахтах нашей страны ежегодно откачивается из горных выработок около

двух миллиардов кубометров сточных вод. Из них более половины – сильно минерализованные,

содержащие иногда до двадцати пяти граммов на литр сульфатов, хлоридов и других солей,

плюс к тому большое количество взвешенных веществ. Сброс таких неочищенных стоков в

близлежащие реки делает невозможным использование воды этих рек не только для

водоснабжения, но и для каких-либо других водохозяйственных целей. А очистить их не так

просто. Переменный химический состав шахтных вод, которые могут быть и нейтральными, и

кислыми, и щелочными в зависимости от различных природных и производственных факторов,

существенно затрудняет эту работу. Разработать технологию опреснения

высокоминерализованных шахтных вод было поручено Пермскому научно-исследовательскому

угольному институту, являющемуся головным в решении проблем охраны природной среды на

территориях угольных бассейнов страны.

Приступая к решению проблемы, учѐные выяснили, что процесс очистки шахтной воды

следует разделить на две ступени: опреснение с получением пресной воды и рассолов, а затем

концентрирование рассолов для их последующей утилизации или ликвидации.

Работоспособность идей, относящихся к первой ступени процесса, была проверена пермскими

исследователями и специалистами институтов ВНИИВОДГЕО и МИСИ на двух опытно-

промышленных установках – дистилляционной и электродиализной.

В настоящее время наиболее перспективным методом опреснения шахтных вод признана

дистилляция, то есть выпаривание пресной воды из рассолов. Первое научное описание этого

метода было сделано ещѐ Аристотелем более двух тысяч лет тому назад: «Солѐная вода, когда

она превращается в пар, становится пресной, и пар, когда он конденсируется, не образует вновь

солѐную воду». Дистилляция при своей относительной простоте осуществления требует

больших затрат энергии: чтобы опреснить кубометр шахтной воды, необходимо сжечь сто

килограммов угля.

Но трудности широкого применения метода выпаривания шахтных вод не столько в

расходовании энергии, сколько в несовершенстве самого процесса выпаривания. На трубках

греющих блоков испарителей образуется накипь, резко снижающая коэффициент полезного

действия и производительность выпарных установок. Пермские учѐные задались задачей

проверить: можно ли обойтись без обычно применяемых для снятия накипи растворов кислот

или других дорогостоящих веществ?

Нельзя ли предотвратить образование накипи в испарителях с помощью кислых шахтных

вод, которые в больших количествах откачиваются из горных выработок и загрязняют реки?

Эксперименты, проведѐнные пермскими учѐными на шахтах Донбасса, оказались успешными и

позволили поставить вопрос о расширении использования опреснѐнной воды для

водоснабжения шахт. Сейчас специалисты ПермНИУИ совместно с сотрудниками института

общей и коммунальной гигиены имени А.А. Сысина Академии медицинских наук СССР

проводят необходимые гигиенические исследования.

Что же касается второй ступени процесса переработки высокоминерализованных шахтных

вод – концентрирование рассолов, – то она поставила перед учѐными особенно трудную задачу.

Над еѐ решением работают специалисты ПермНИУИ в содружестве со свердловскими

учѐными, которые предложили и здесь применить метод выпаривания. Однако обработка и

реализация технологии получения сверхконцентрированных рассолов влечѐт за собой ещѐ одну

не менее сложную проблему – поиска способа утилизации или уничтожения этих рассолов.

В настоящее время рассолы самой мощной в стране установки для получения пресной

воды в городе Шевченко сбрасываются в Каспийское море. Рассолы, которые будут получаться

на опреснительных сооружениях угольных шахт, необходимо закачивать в недра земли или

создавать специальные установки для получения из этих рассолов товарной поваренной соли и

сухих солевых концентратов. Но это уже отрасль новой, только зарождающейся и очень

перспективной науки – гидрометаллургии.

Работы по конструированию новых опреснительных сооружений в наше время особенно

важны в связи с предполагаемым в ближайшие десятилетия истощением природных пресных

вод. Некоторые страны испытывают острый дефицит пресной воды уже сейчас. Даже в XVI

330

веке недостаток пресной воды в Великобритании был настолько велик, что королева Елизавета

учредила премию в десять тысяч фунтов стерлингов тому изобретателю из любой страны,

который найдѐт наиболее дешѐвый способ опреснения воды. Насколько трудна эта проблема,

можно судить хотя бы по тому, что премия эта до сих пор никому не выплачена, хотя

королевский указ по-прежнему остаѐтся в силе.

Л. Баньковский

Загадки гравитации Звезда. – 1975. – 13 августа (№189)

В последних номерах журнала «Физика Земли» опубликованы две интересные статьи, посвящѐнные

проблеме гравитации. Одна из них – «Вековые изменения силы тяжести» Ю.Д. Буланже, другая – «О возможной связи

изменений силы тяжести и скорости вращения Земли» М.С. и С.М. Молоденских и Н.Н. Парийского. В статье Буланже

говорится о Перми, как одной из точек крупнейшего в нашей стране гравиметрического полигона. Что же это за необычный

полигон, какие исследования здесь проводятся?

Среди многих научных проблем, которые решаются на гравиметрическом полигоне

Москва – Казань – Свердловск – Пермь – Петрозаводск – Москва, особое место занимает

определение векового изменения ускорения силы тяжести. Знание вариаций гравитационных

сил во времени интересует не только учѐных, работающих в области теоретической

планетологии, но и инженеров-практиков: метрологов, электротехников, геологов, геофизиков

и даже строителей.

В нынешнем году исполнилось 40 лет с тех пор, как начаты в нашей стране эти

исследования. Шаг за шагом продвигались учѐные к созданию необыкновенно чувствительных

приборов, способных регистрировать относительное изменение ускорения силы тяжести на

десятимиллионную часть от его абсолютного значения. С помощью этих гравиметров были

открыты изменения силы тяжести в Поволжье и на Украине, на Кавказе и в Прибайкалье.

Возникла новая наука – тектоногравиметрия, позволяющая изучать смещения крупных блоков

земной коры под воздействием современных тектонических процессов.

В статье Ю.Д. Буланже изложены результаты семилетних тектоногравиметрических

исследований на полигоне. Получены первые гравиметрические характеристики, которые

подтверждают правильность предшествующих исследований сотрудников Института физики

Земли АН СССР, выявивших сложное мозаичное строение полигона и дифференцированное

движение отдельных геоблоков в его пределах. В подобной ситуации определение векового

изменения ускорения силы тяжести – задача чрезвычайно сложная. Необходимо провести ряд

более детальных измерений ускорения силы тяжести по нескольким параллельным профилям

северо-западного направления, соответствующих геологической и неотектонической структуре

территории.

Задача оценки изменения сил гравитации во времени существенно облегчается тем, что

ещѐ в середине 50-х годов профессором Н.Н. Парийским были проведены теоретические

исследования, позволяющие оценить порядок величин вековых вариаций ускорения силы

тяжести. Используя астрономические данные об общем замедлении вращения Земли, учѐный

рассчитал, что соответствующее этому замедлению уменьшение радиуса планеты составляет

полмиллиметра в год. В свою очередь, такой темп уплотнения Земли влечѐт за собой вековой

рост ускорения силы тяжести 0,15 микрогал в год.

К сожалению, даже самые точнейшие современные гравиметры способны

зарегистрировать изменение значения ускорения силы тяжести лишь в 100 раз большее. Значит,

чтобы инструментально открыть явление роста на Земле гравитации, требуется сто лет

непрерывных измерений? Из «неприятной» ситуации учѐным помогла выйти сама природа. Как

331

показали первые же измерения замедления вращения Земли, проведѐнные с помощью атомных

и молекулярных часов, движения нашей планеты в космосе отнюдь не отличаются ранее

предполагавшейся «величественностью». По своей околосолнечной орбите Земля несѐтся, как

по ухабистой дороге, то резко тормозя, то, наоборот, так же резко набирая скорость.

Общий темп замедления вращения Земли остаѐтся при всех еѐ рывках таким же, каким его

предсказывала теория и подтверждают наблюдения, то есть 0,0015 секунды за 100 лет. Однако

только между 1963 и 1965 годами наша планета исчерпала по замедлению всю свою «вековую»

норму. Как скоро последовало за таким энергичным торможением столь же значительное

уменьшение радиуса планеты, а затем и некоторое ускорение вращения, сказать пока трудно.

Во всяком случае, заманчиво думать, что последние два процесса сближены во времени и

каждое во всех подробностях наблюдаемое снижение скорости торможения Земли может

служить сигналом к началу результативных измерений роста сил гравитации. Поэтому учѐные

часто ссылаются на недавние работы французского профессора Сакумы, получившего при

измерениях гравитации в 1970-1972 годах рост ускорения силы тяжести, в сто раз

превосходящий среднюю теоретическую величину. Хотя эти измерения и были проведены в

благоприятный для роста гравитации период значительного снижения темпа торможения

Земли, остаѐтся пока неясным, насколько велика здесь роль помех от неотектонических

процессов. Зато вполне определѐнно можно сказать: одно из самых запутанных явлений

природы теперь уже не ускользнѐт от разгадки.

Л. Баньковский

Диалектика творчества Молодая гвардия. – 1975. – 27 августа

Жизнь постоянно ставит

перед людьми множество таких

научно-технических и

художественных задач, которые

обычным, традиционным

способам решения или вообще

не поддаются, или решаются

чересчур долго и трудно. А если

оказывается, что эти же самые

задачи получают неожиданное

красивое, быстрое и правильное

решение, то, значит, работа над

ними была творческой.

Как точнее определить

значение слова «творчество»?

Французский композитор П.

Буле основную задачу любой

творческой деятельности

сформулировал в трѐх словах:

«Сделать непредсказуемое

неизбежным». Специалисты по

кибернетике называют

творчество «процессом

расширения системы, в

результате чего невыводимые

утверждения становятся

выводимыми».

Только в недавнее время

творчество стало предметом

332

специальной науки – эвристики, а одним из направлений этой науки – моделирование

творческих процессов на электронных вычислительных машинах.

Конечно, машинам ещѐ далеко до талантливых поэтов и музыкантов, исследования на

ЭВМ пока ещѐ опираются на относительно несложные и немногочисленные структурные

закономерности произведений искусства и, в общем, не выходят за границы известного. Но

обладая большим объѐмом «памяти», значительной скоростью выбора и комбинирования редко

употребляющихся сочетаний слов или музыкальных фраз, машина может быть хорошим

подмастерьем в руках композиторов и поэтов. Так обычно сейчас и происходит. С помощью

ЭВМ уже производятся фонетический анализ текста, классификация рифм, поиск музыкальных

тем и ритмов, оценка композиций.

В самом творческом акте человеческий мозг напоминает ЭВМ в основном лишь тем, что

предпочитает не выдавать на «перфолентах памяти» данные промежуточных результатов. На

эту особенность творческого мышления в своѐ время обращал внимание И.П. Павлов, впервые

выделивший среди безусловных рефлексов особый исследовательский рефлекс – природную

склонность человека к творчеству. Знаменитый физиолог очень заинтересовался необычной

«свѐрнутостью» творческого мышления, отдельные этапы которого вообще не фиксируются в

памяти. О самом себе Павлов писал: «…Я результат помнил, а процесс мотивировки позабыл…

Вот почему и казалось, что это интуиция. Я нахожу, что все интуиции так и нужно понимать,

что человек окончательное помнит, а весь путь, которым он подходил, подготовлял, он его

подсчитал к данному моменту».

Трудность изучения механизма творческого процесса обусловлена также большим

разнообразием познавательных средств, находящихся в распоряжении человека. Обычно в

качестве непременных, постоянно взаимодействующих компонентов творчества называют

воображение, фантазию, вдохновение, страсть, интуицию, подсознательные «технические

навыки», «скачки ума» и «озарение». Здесь и особое психическое состояние человека – сильное

напряжение нравственных сил, концентрация внимания, а вместе с тем и необычайная духовная

приподнятость, «раскованность» мысли. Мощными усилителями творческого мышления

являются рождѐнные длительной практикой исследовательской работы анализ и синтез,

индукция и дедукция, сравнение, аналогия, обобщение. Но даже в случае, когда человек

располагает и в совершенстве владеет всем этим познавательным оружием, творчество во все

времена было и остаѐтся труднейшим видом человеческой деятельности.

Академик В.И. Вернадский придумал процессу творчества очень поэтический образ: «Как

волны, бьющиеся с разбега о берег много раз, плещется человеческая мысль около

подготавливаемого открытия, пока придѐт “девятый вал”». Психологи, подготовившие

надѐжный фундамент для возникновения эвристики, вместо слова «открытие» чаще

употребляют термины «познавательно-психологический барьер», «порог мышления»,

«умственная баррикада».

Универсальность категориального строя творческого мышления проявляется примерно в

одинаковой структуре комплекса внелогических и логических операций при решении

противоречия между явлениями и сущностью вещей. Ведь именно это противоречие составляет

основное содержание проблем во всех областях творческой деятельности. Существование

однородных процессов в мышлении значительно ускорило внедрение одних и тех же ЭВМ не

только в естественных науках и технике, но и в лингвистике, музыковедении, библиографии,

информатике и многих других ещѐ недавно «целиком гуманитарных» науках.

Логика, эстетика, науковедение достигли наибольших успехов в изучении уже готовых

законченных продуктов творческой мысли. Ныне одним из важнейших направлений изучения

творчества является всесторонний анализ самого творческого процесса. И едва ли не самым

большим успехом эвристики на этом пути является открытие общих черт и общих

закономерностей научного, художественного и технического видов творчества. Сделаны самые

первые шаги на пути к разработке общей теории творчества.

В. Гаврилов

333

Путь в недра гор Звезда. – 1975. – 11 окт.

В журнале «Доклады Академии наук СССР. Серия геология»

опубликована статья пермских учѐных В.Н. Дублянского, Е.И. Боярко и Л.А. Коваленко «Генезис крупнейших карстовых шахт Альпийской

складчатой зоны Евразии». Заинтересовавшись проблемой образования, развития и заполнения карстовых полостей,

авторы статьи проанализировали более 150 отечественных и зарубежных монографий по

спелеологии, опубликованных за последние 80 лет. В результате выяснилось, что свыше

половины специалистов главными процессами образования карста считают коррозию и эрозию.

Около одной трети исследователей выделяют в качестве ведущего процесса или коррозию, или

эрозию. Оставшиеся отдают предпочтение обрушению сводов, силам бокового отпора,

микросейсмическим силам и воздушным потокам.

Во все времена учѐные уделяли особенное внимание изучению коррозионно-эрозионного

класса карстовых пещер, колодцев и шахт, которые отличаются самыми крупными размерами,

интенсивной разветвлѐнностью и каскадностью, наличием водотоков и песчано-гравийно-

галечниковых отложений. Пещеры этого класса лучше всего исследованы различными

методами, в том числе и математическими. Несколько лет тому назад учѐные пришли к выводу,

что продольные профили карстовых водоносных систем могут быть описаны определѐнным

уравнением.

Сомнение в научных выводах предшественников не зря называют двигателем научного

прогресса. Воспользовавшись новыми морфометрическими данными, появившимися накануне

VI Международного спелеологического конгресса, авторы статьи заново обработали измерения

28 крупнейших карстовых шахт Пиренеев, Альп, Карпат, горного Крыма, Кавказа. Кропотливая

работа вполне оправдала себя новыми результатами. Несмотря на множество сложных по

форме карстовых колодцев и галерей, спиралеобразно уходящих в недра гор, обнаружились

довольно простые закономерности строения обобщѐнных профилей карстовых полостей,

располагающихся в пределах одного или нескольких тектонических блоков. Вогнутые кривые

карстовых профилей очень близки к профилям равновесия речных русел и других

поверхностных водотоков.

Открытие общих закономерностей погружения карстовых полостей в земные недра имеет

большое практическое значение для спелеологов и гидрогеологов. Оно позволяет

прогнозировать характер пока ещѐ не пройденных участков карстовых пещер, колодцев и шахт,

а также намечать вероятные области разгрузки движущихся по карстовым полостям подземных

вод.

Есть и ещѐ одно следствие морфометрического анализа карста, проведѐнного В.

Дублянским, Е. Боярко и Л. Коваленко. Профили больших карстовых полостей аналогичны не

только продольным профилям речных русел, но и профилям сколовых поверхностей крупных

тектонических пластин, нагромождающихся друг на друга в областях предгорных прогибов и

погребѐнных в краевых частях платформ. Карстовые полости, имеющие тектоническое

происхождение и оформленные потоками подземных вод, вероятнее всего не заканчиваются

местами разгрузки этих вод, а уходят своеобразными трещинными ходами в глубь горных

систем. Использовать эти наметившиеся пути в земные недра для их изучения – одна из

интереснейших проблем спелеологии.

Кунгурская, Дивья и Кизеловская пещеры так же, как и многие пещеры других горных

систем, находятся под фронтальными частями больших тектонических пластин. Таких и более

крупных пластин в нашей области свыше десяти. Поэтому впоследствии, когда в спелеологии

будут внедрены специальные геофизические методы, в Прикамье станут известны новые, не

менее протяжѐнные пещеры. Пока же границы тектонических пластин определяются по ряду

общих тектонических и геоморфологических признаков, среди которых важнейшими являются

дугообразные цепи возвышенностей и такой же формы краевые впадины по всему фронту

334

пластин. Индикаторами прифронтальных зон тектонических пластин служат характерные

формы меандрирующих рек и осложняющие краевые впадины тектонические депрессии.

Важность изучения находящихся под тектоническими пластинами карстовых полостей

возрастает в связи с намечающимся увеличением объѐмов захоронения сточных вод в недрах

Земли. Для этой цели могут быть использованы два вида подземных коллекторов: зоны

замедленного водообмена и геодинамические зоны. Первый способ захоронения стоков давно

уже применяется в разных странах и, в общем, достаточно известен.

Исследователями из Вашингтонского университета предложен способ захоронения

промышленных отбросов в подвижных зонах земной коры. Контейнеры с отходами

промышленности предполагается сбрасывать в разломы океанического дна на краю

континентального шельфа. Однако недавние геологические исследования выявили

ошибочность этого проекта. Прежде чем захороненные на краю континента отходы попадут в

земные недра, они пройдут две сопряжѐнных и поэтому опасных для сохранности контейнеров

зоны – зону высоких динамических нагрузок и зону интенсивного подземного водообмена, из

которых захороняемые стоки могут быть снова вынесены к земной поверхности.

Тем не менее, сам принцип захоронения отходов производства в геодинамических зонах,

по-видимому, будет реализован. Однако зонами захоронения и нейтрализации отходов будут не

фронтальные, а тыловые части тектонических пластин и плит. Помимо надѐжности такого

захоронения стоков, оценка коллекторских свойств и границ необходимых зон поглощения

здесь может быть достоверно выполнена на основании одних только результатов

геофизических исследований, без предварительного разведочного бурения дорогостоящих

скважин.

Л. Баньковский

Циолковский – астроном Звезда. – 1975. – 15 октября

Слово об учѐном

В Калуге состоялись Х Чтения, посвящѐнные разработке научного

наследия и развитию идей К.Э. Циолковского. В этом году на Чтениях впервые работала секция «К.Э. Циолковский и проблемы астрономии и

небесной механики». О вкладе Циолковского в решение астрономических проблем рассказывает выступивший на Чтениях с докладом научный

сотрудник института ПермНИПИнефть Л.В. Баньковский.

В век космонавтики все мы так привыкли к упоминанию фамилии великого калужского

учѐного рядом со словами «ракетная техника», «космическая биология», «ракетодинамика»,

«авиация и воздухоплавание», что нередко просто забываем о необыкновенной

энциклопедичности Циолковского, написавшего ещѐ и замечательные труды по обычной

земной биологии, философии, лингвистике, физике, химии, астрономии.

Устойчивый интерес к проблемам астрономии у Циолковского появился ещѐ в юношестве

после чтения книг Ф. Араго «Общедоступная астрономия», «Биографии знаменитых

астрономов, физиков и геометров», а также основательной проработке ньютоновских

«Математических начал натуральной философии», где были изложены основы небесной

механики.

В доме-музее учѐного хранится копия листка, на котором двадцатилетний Циолковский

нарисовал планетные орбиты, привѐл характеристики различных небесных тел и здесь же

сделал пометку: «8 июля. Воскресенье. Рязань. С этого времени стал составлять

астрономические чертежи». А всего лишь четыре года спустя начинающий учѐный пишет

работу «Продолжительность лучеиспускания Солнца», посвящѐнную одной из самых трудных

астрономических проблем – обоснованию всеобщности явления векового уплотнения

космических тел.

В 1893 году в сборнике Нижегородского кружка любителей физики и астрономии была

опубликована статья Циолковского «Тяготение как источник мировой энергии». В этой работе

335

учѐный продемонстрировал незаурядные астрономические познания, мастерское владение

математическим анализом, чѐткость и ясность мышления, замечательный стиль изложения.

Здесь 36-летний учитель выступает как вполне сложившийся астроном.

На протяжении двух последующих десятилетий калужский учѐный не раз обращается к

трудам по космогонии и космологии, но крутой поворот к астрономии происходит у

Циолковского вскоре после Великой Октябрьской социалистической революции, когда учѐный

получил возможность целиком посвятить себя науке.

В предисловии к своей книге «Образование солнечных систем» Циолковский вспоминал:

«С десяток лет тому назад я писал статью об образовании солнечной системы с точки

зрения Лапласа, но встретил затруднения. С этих пор мною завладела мысль – выяснить этот

вопрос. Но только два года назад у меня назрело решение серьѐзно присесть за это дело. Мне

казалось, что я скоро с ним покончу, но конец не приходил, и я всѐ более и более погружался в

противоречия. Все утра, все свои силы я посвящал солнечной системе. Исписаны тома бумаги.

Много раз переходил я от отчаяния к надежде. Многократно проверял всѐ сначала, работал до

полного одурения, до невменяемого состояния, много раз бросал, опять принимался и только в

конце 1825 года пришѐл к определѐнным, хотя и приблизительным выводам».

Впервые в истории астрономии Циолковский нашѐл ключ для принципиального решения

проблемы эволюции кратных космических тел. При анализе открытого Л. Эйлером и Д.

Бернулли закона сохранения импульса калужский учѐный строгими расчѐтами обосновал

существование векового перераспределения момента количества движения от Солнца к

планетам и первым математически проследил эволюцию всех планет солнечной системы.

Изучая мир звѐзд и галактик, Циолковский своими расчѐтами обратил внимание

астрономов на два главных фактора векового расширения орбит космических систем. Вначале

спиральное отодвигание компонентов системы происходит вследствие потери массы

центральными звѐздами, а затем преимущественно в результате приливного трения. Недавние

астрономические исследования нестационарных звѐздных и галактических систем подтвердили

выводы Циолковского о замедлении вращения звѐзд и расширении орбит звѐзд и галактик в

кратных космических системах. Особенно примечательным достижением в этом направлении

было открытие тормозящихся и расширяющих свои орбиты звѐзд-пульсаров.

Оправдывается также очень дальновидный вывод Циолковского о вращении космических

тел, как одном из главнейших факторов эволюции Вселенной. Математическое выяснение

зависимости между угловой скоростью звѐздной газообразной массы и еѐ дальнейшим

формированием позволило учѐному создать первую и до сих пор никем не изменѐнную

классификацию звѐзд с учѐтом скорости их первоначального вращения. Эта классификация

оказалась настолько совершенной, что все вновь открываемые виды звѐзд закономерно находят

в ней своѐ место.

О широком диапазоне астрономических интересов Циолковского свидетельствует даже

далеко не полный перечень посвящѐнных этой теме работ: «Разум и звѐзды» (1921), «Живая

Вселенная» (1923), «Условия жизни в иных мирах» (1923), «Причина космоса» (1925),

«Прошедшее Земли» и «Дополнение к образованию солнечных систем» (1928), «Эфирный

остров» и «Образование двойных звѐзд» (1933).

Можно только удивляться тому, что в бесконечном множестве разнообразных

космических явлений Циолковский первым среди астрономов сумел выделить ряд основных,

непреходящих процессов: центробежное перераспределение импульса в кратных космических

системах и вековое расширение орбит этих систем, замедление вращения и вековое сжатие всех

космических тел, а также истечение вещества и всевозможные взрывы как результат

переуплотнения космических тел.

Циолковский – автор первой наиболее полной и рационально обобщѐнной картины

Вселенной. О том, насколько диалектично здесь мыслил учѐный, можно судить хотя бы по

такому, только в самые последние годы раскрывающемуся факту, как открытие наличия на всех

уровнях одних и тех же космических систем одновременных проявлений тяготения и

отталкивания, которые раньше считались взаимоисключающими.

336

Необычайно важными и пока ещѐ малоизученными являются разработанные Циолковским

теория образования и эволюции кольцевых сгущений звѐздного вещества, а также теория

циклических процессов в направленно развивающейся Вселенной.

Дальнейшее изучение большого академического фонда рукописных трудов учѐного

непременно приведѐт к открытиям новых вех творчества Циолковского в области астрономии.

Л. Баньковский

Березники: взгляд в завтра Звезда. – 1975. – 7 ноября (№ 262/17233)

Наши интервью

С каждым годом хорошеет город уральских химиков – Березники. Вырастают новые жилые кварталы, появляются школы, библиотеки, детские

сады, строится аэропорт. Но в последнее время тесно стало Березникам на левом берегу Камы. Было принято решение о застройке правого берега.

Около двух лет вели здесь изыскания работники института Ленгипрогор. И вот проект детальной планировки и эскиз застройки правобережной части

жилого района Березников выполнены. Что же будет представлять из себя

новый район? С этим вопросом наш корреспондент обратился к главному архитектору города Василию Александровичу Корякину:

- Прежде всего, несколько слов о территории застройки. Новый жилой район разместится

на площади около 600 гектаров: сюда включается и зелѐная зона, общественные и спортивные

центры, площади и магистрали. Под жилищное строительство отведено 172 гектара – это

примерно площадь нынешнего города Усолье, большая часть которого, кстати, включена в план

застройки.

Возведение правобережной части города начнѐтся сразу после завершения строительства

автодорожного моста через Каму и продлится шесть-восемь лет.

- Вероятно, уже сейчас можно заглянуть в будущее и рассказать нашим читателям, каким

представляют зодчие общий облик нового города?

- Основные положения генерального плана предусматривают создание линейного города,

расположенного вдоль берега Камы. При разработке проекта детальной планировки учтена

необходимость создания новых микрорайонов, как неотъемлемой части всего правобережного

жилого района Березников. Проект предусматривает размещение общегородского центра

вблизи выхода на мост через Каму.

Наиболее выразительные по архитектуре и объѐму сооружения расположатся вдоль

главной магистрали. Общегородской центр, его основные здания, такие, как административный

комплекс, Дом культуры и другие, встанут вокруг площади, к югу от которой будет построен

большой спортивный комплекс.

- Василий Александрович, правобережная часть Березников – это красивый, нарядный

район, при возведении которого будут использованы современные приѐмы градостроительства.

Предусмотрены ли новинки в жилищном строительстве?

- Да, безусловно. Здесь появятся пяти-, девяти- и двенадцатиэтажные дома типовых

проектов, но новых для Березников серий. Все здания с улучшенной планировкой квартир.

Надо отметить, что подавляющее большинство жилых домов будет повышенной этажности.

Это вызвано тем, что проектируемый район станет центральным в городе, а также тем, что он,

выражаясь языком специалистов, занимает «ответственное положение» на берегу Камы.

- 580 тысяч квадратных метров жилой площади получат в недалѐком будущем

березниковцы. Здесь, на правобережье, поселится более 60 тысяч человек. Как будут

организованы отдых и бытовое обслуживание трудящихся?

- В каждом микрорайоне (а их запланировано восемь) проектом предусмотрены столовые,

продовольственные и промтоварные магазины, комплексные приѐмные пункты, прачечные, а

также детские комбинаты и общеобразовательные школы. В новом районе появятся

337

спортивный комплекс с бассейном, два больших кинотеатра, ресторан и кафе, Дворец

пионеров, библиотека. Запланировано строительство поликлиники на 1700 посещений в день,

диспансера и аптеки, бани на 460 мест. Автоматическая телефонная станция обслужит 13 тысяч

абонентов.

- Как уже говорилось, большая часть Усолья будет полностью реконструирована. Видимо,

учитывается, что на территории города немало памятников русской архитектуры.

- При разработке проекта учтена и эта деталь. Предусмотрено сохранение исторических

памятников и, более того, решено создать здесь заповедную зону.

- Что бы Вам как специалисту хотелось отметить в работе проектантов?

- Весь проект в целом уже сегодня даѐт возможность предполагать, что правобережная

часть Березников станет современным и, главное, удобным для жителей городом. Из наиболее

интересно решѐнных сооружений хочется отметить здание Дворца пионеров на высоком берегу

реки, общегородской торговый центр, стадион. Новая застройка органично впишется в

окружающий пейзаж, станет как бы естественным дополнением.

Будущее Камской долины Звезда. – 1975. – 23 нояб. (№ 274/17245)

Наши интервью

Три года назад Совет Министров РСФСР утвердил генеральный план перспективного развития Перми вплоть до 2000 года. Планом этим

предусматривалось построить около двух миллионов квадратных метров жилья на правом берегу Камы, в районе, получившем условное название –

Камская долина. Тогда же был объявлен конкурс на лучший проект детальной планировки этого района, в котором, кроме Пермгражданпроекта,

участвовали пять московских и ленинградских институтов. Лучшим был признан проект, разработанный коллективом института Ленпроект. Основные

идеи его были использованы Московским государственным институтом

проектирования городов (ГИПРОГОР), которому была поручена разработка детальной планировки Камской долины.

Вчера Пермский горисполком утвердил на своѐм заседании этот проект. Корреспондент «Звезды» встретился с автором и руководителем проекта

архитектором ГИПРОГОРа Л.Ф. Ульяхиной и попросил еѐ рассказать о будущем облике Камской долины.

- Начну с того, – сказала Любовь Фѐдоровна, что на правобережье Камы, на территории в

полторы тысячи гектаров, раскинется новый современный район, в котором будут жить больше

ста семидесяти тысяч человек. Нужно, как говорится, своими глазами увидеть, как выглядит эта

территория сегодня, чтобы представить себе весь размах строительства, которое развернѐтся

здесь в течение двадцати пяти лет. Чуть более двадцати тысяч квадратных метров жилой

площади, деревянные или каркасно-засыпные дома – вот что такое пока ещѐ Камская долина.

Заболоченность района, подверженность паводкам, высокие грунтовые воды – все эти

обстоятельства потребуют капитальнейшей инженерной подготовки территории. Предстоит

намыть около двадцати миллионов кубических метров грунта, вынуть громадное количество

торфа, создать сложную систему закрытого дренажа.

Всѐ это лишь вступление к Камской долине. На правобережье появятся шесть жилых

районов. В каждом будет создан максимум удобств для работы, быта и отдыха. Застраиваться

районы будут комплексно. Одновременно с жильѐм в соответствии с действующими и

перспективными нормами предполагается строить культурно-бытовые учреждения, школы,

поликлинику, предприятия торговли.

338

Камская долина будет застраиваться девяти-двенадцати-шестнадцатиэтажными и более

высокими домами. Наряду с применением типовых проектов с улучшенной планировкой

квартир здесь будут строить жилые дома по индивидуальным проектам. При этом

непосредственно в каждом микрорайоне расположатся такие службы и учреждения, без

которых нельзя обойтись в повседневной жизни: продуктовые магазины, детские молочные

кухни, приѐмные пункты службы быта, школы, детские дошкольные учреждения. В районные

зоны обслуживания войдут крупные магазины, библиотеки, рестораны, школы

художественного воспитания детей, кинотеатры, спортивные сооружения, поликлиники.

Предполагается построить и городскую больницу с научно-исследовательским медицинским

центром.

Красивейшим местом Камской долины станет еѐ центр, который раскинется вдоль

магистрали, идущей на правобережье через коммунальный мост (ставится вопрос о его

расширении). Композиционно он будет представлять систему площадей, соединѐнных

обширными бульварами с декоративными бассейнами и фонтанами.

Здесь поднимутся гостиница, здания административно-хозяйственных и общественных

организаций. В центре будут построены кинотеатр, Дворец гражданских церемоний, музеи,

выставочные залы, Дворцы культуры, дом связи, крупный торговый центр и многое другое. Все

эти здания – по индивидуальным проектам. Так будет создаваться неповторимый

архитектурный облик района.

Большое внимание в проекте уделено отдыху трудящихся. Между Камой и жилыми

массивами появится обширный прибрежный парк. На бровке будущей набережной

предполагается построить спортивные комплексы, рестораны, кафе, Дворец пионеров,

выставочные павильоны, молодѐжный комплекс. Будет создан гидропарк с системой водоѐмов,

спортивными и эстрадными аттракционами на воде. Расширится и будет благоустроен

нынешний пляж.

Всѐ это предстоит пермякам построить в последней четверти века. В ближайшие же пять-

семь лет в Камской долине будут возведены два микрорайона жилой площадью в 242 тысячи

квадратных метров.

(Без подписи)

О проблемах Камской долины см. также: «Камское море – сливной бачок запаса?» [Две

статьи двух авторов под одним заголовком] // Местное время. – 1993. – 18 февраля (№ 18/82).

– С.5 (Подпись: Л. Баньковский).

Когда открытиям урожай Молодая гвардия. – 1975. – 30 ноября

Давно уже никто не сомневается в том, что творчеству

покорны все возрасты. Но вновь и вновь специалисты в области

эвристики, психологии, педагогики и просто любознательные люди

размышляют над вопросом о том, в каком возрасте, когда и при

каких условиях молодой человек способен не только осознать свои

творческие наклонности, а реализовать их в общезначимые

произведения науки, техники и искусства.

Специалисты по изучению возрастной динамики учѐных,

инженеров и представителей искусства немало времени посвятили

выяснению периода наибольшей продуктивности в жизни

творческого человека. В результате статистических подсчѐтов

оказалось, что при множестве индивидуальных отклонений

особенно плодотворно молодые люди работают в возрасте от 25 до

30 лет, в годы, когда вполне зрелое восприятие окружающего мира

339

и умение пользоваться приобретѐнным опытом сочетаются с кипучей энергией молодости.

Выяснилась также и такая интересная закономерность, как увеличение творческого вклада в

зависимости от более раннего начала творческой деятельности молодого человека.

Недавно, слушая по радио лермонтовские строчки, проживший долгую и многотрудную

жизнь человек обратился ко мне со словами: «Вдумайся, пожалуйста, ведь всѐ это написал

почти юноша. Откуда же в нѐм, кроме поэтического и писательского таланта, столько знания

жизни и мудрости?»

Время созревания творческих способностей нередко связывается с обретением молодым

человеком разносторонней самостоятельности. Почти афористично по этому поводу писал

Д.И. Менделеев: «Умение из частностей доходить до вероятно справедливого, а тем паче до

достоверного или несомненно истинного и представляет существо научной

самостоятельности». Размышляя о становлении представителей точных наук, Е.И. Регирер

полагает, что наиболее способным учѐным свойственно очень рано переставать нуждаться в

учителе, поскольку они могут усваивать накопленные их коллегами знания путѐм чтения.

Одна из самых трудных задач современной науки – открытие закономерностей перехода

потенциальной (возрастной) одарѐнности молодых людей в продуктивные творческие

способности. Ведь молодѐжь в возрасте до 30 лет составляет около половины всех научных

работников нашей страны. Исследованию становления творческой личности в значительной

мере будут способствовать специальные вузовские лаборатории психофизических проблем.

Первая такая лаборатория уже приступила к работе в Казанском государственном

университете. Сложный электронный комплекс этой лаборатории позволяет контролировать у

студентов не только восприятие и усвоение теоретических знаний и практических навыков, но

и определять творческий потенциал студентов, особенности регуляции их психического

состояния. Разработка совершенных систем наблюдения за творческим ростом студенческой

молодѐжи позволит создать аналогичные психофизические лаборатории в школах. Так близится

к реализации давнишняя мечта педагогов о переходе к новому виду массового образования и

воспитания подрастающего поколения нашей страны – воспитанию творчеством.

Надпись на заставке:

Галилео Галилей возглавил кафедру математики в Пизанском университете (25 лет)

В.И. Ленин. «Что такое “друзья народа” и как они воюют против социал-демократов». (Автору 24 года)

К. Маркс. «К критике гегелевской философии права». (25 лет)

Ф. Энгельс. «Наброски к критике политической экономии». (24 года)

К. Линней. «Система природы». (28 лет)

Л. Бетховен. «Восьмая соната». (29 лет)

А.С. Пушкин. «Руслан и Людмила» (21 год)

М.Ю. Лермонтов. «Смерть поэта». (23 года)

К.Э. Циолковский. «Изменение силы тяжести», «Продолжительность лучеиспускания Солнца». (25 лет)

С.П. Королѐв. «Ракетный полѐт в стратосфере». (27 лет)

Исаак Ньютон избран профессором математики в Кембридже (26 лет)

В. Гаврилов

Шофѐр проектирует вездеход Звезда. – 1975. – 5 декабря (№ 284/17255)

Встреча с интересным человеком

Геологи, пробирающиеся в глубь тайги через реки и завалы деревьев, знают, как трудны

такие дороги. Не раз, валясь с ног от усталости, мечтали они о некоей шагающей машине,

способной легко преодолевать препятствия, нести на себе тяжѐлый груз. Не только пешие

землепроходцы, но и шофѐры в распутицу вспоминают о том, вот шагающая машина, так же

как и человек, никогда не буксует.

Во время дальних поездок по труднодоступным уголкам Коми округа так размышлял

шофѐр из Юсьвинского района Анатолий Кривощѐков. Перелистывая научно-популярные и

технические журналы, Анатолий не раз встречал описания построенных в разных странах

340

опытных образцов шагающих машин, вчитывался в строчки, где перечислялись трудности, с

которыми сталкивались создатели необычной техники. Так он узнал, что ещѐ в прошлом веке

русский математик П. Чебышев размышлял над «стопоходящей» машиной, в конструкции

которой можно было бы избежать вертикальных колебаний центра тяжести. А

К.Э. Циолковский в статье «Аэроходы и стопоходы» обращал внимание на то, что «движение

ногами сопровождается их колебанием: мы должны придать скорость ноге, потом остановить

еѐ. При остановке теряется затраченная на движение работа».

Неужели никак нельзя преодолеть эти трудности? И Анатолий в перерывах между

рейсами надолго погружался в расчѐты и чертежи самых важных узлов этой машины. Вместе со

своими знакомыми водителями он уже строил до этого аэросани, самостоятельно разрабатывал

инерционный двигатель для велосипеда, да и немалый разносторонний опыт слесаря-

авторемонтника помогал ему в трудной работе. Расчѐты показывали, что те самые силы

инерции, которые прижимают шофѐра к баранке при резком торможении и крутят машину на

обледенелых дорогах, эти же силы могут служить и полезной работе. Именно они могут

обеспечить равномерное и прямолинейное движение машине шагающей. Может быть, нигде в

технике нельзя с таким успехом использовать силы инерции, как в шагающих машинах!

После долгих поисков Анатолию удалось найти нужную конструкцию привода шагающих

опор. Тщательное моделирование и проверка траекторий перемещения этих опор показали, что

машина на четырѐх ногах может двигаться по бездорожью так же плавно, как автомобиль по

ровному шоссе.

Разработка технического проекта привода заняла у Анатолия почти три года. Сейчас автор

шагающей машины приглашѐн работать на Пермскую областную станцию юных техников. В

ближайшие годы он намерен полностью завершить осуществление замысла, и нам, может быть,

доведѐтся увидеть новый шагающий вездеход – плод творческого поиска бывшего шофѐра.

С. Владимиров

Планетологии – полвека Кировская правда. – 1975. – 13 декабря (№ 290/16728)

Недавно в Калуге состоялись 10-е чтения, посвящѐнные разработке

научного наследия и развитию идей К.Э. Циолковского. В этом году впервые работала секция «К.Э. Циолковский и проблемы астрономии и небесной

механики». Известно, что юношеские годы учѐного прошли в Вятке. В нашем городе

он впервые изучил «Математические начала натуральной философии» И. Ньютона, и здесь создавался фундамент науки будущего – космонавтики.

Сегодня мы публикуем статью Л.В. Баньковского, старшего научного

сотрудника ПермГНИПИнефть, выступившего на чтениях с докладом о вкладе Циолковского в решение астрономических проблем.

Рождению планетологии предшествовало много интереснейших астрономических и

геологических изысканий. И всѐ же, несмотря на множество выдающихся трудов, время

рождения планетологии – это ноябрь 1925 года, когда вышла книга К.Э. Циолковского

«Образование солнечных систем».

Впервые в истории астрономии Циолковский нашѐл совершенно новое решение

планетологической проблемы в масштабах Солнечной системы. Задолго до этой работы

учѐного было известно, что огромное Солнце, обладая массой в семьсот сорок пять раз

превышающей массу всех вместе взятых планет, имеет всего-навсего полпроцента общего

вращательного движения Солнечной системы. Какие же космические события предшествовали

тому, что крошечные в сравнении с Солнцем планеты так сильно превосходят его по моменту

импульса? Чтобы объяснить один только этот парадокс, космогонисты – предшественники

Циолковского – создали множество гипотез о сближениях, столкновениях и взрывах звѐзд и

туманностей.

341

Главная идея учѐного была принципиально иной. Ныне наблюдаемое соотношение

вращательных моментов в Солнечной системе образовалось не в момент рождения планет, как

полагало большинство астрономов, а гораздо позже, в результате торможения их вращения и

векового расширения планетных орбит. Вот как писал об этом Циолковский: «Как наша Луна

производит приливы на Земле, так и любая планета возбуждает приливы на Солнце. Вследствие

этого его вращательное движение тормозится, и момент его уменьшается. Отсюда следует, что

момент планет должен увеличиваться. Но увеличиваться он может только через удаление

планет от Солнца».

Проведѐнные учѐным расчѐты позволили не только правильно объяснить общий баланс

энергии Солнечной системы на всех этапах еѐ развития, но, главное, впервые математически

проследить эволюцию каждой планеты в отдельности. Никто до Циолковского не

формулировал с такой определѐнностью роль приливного действия в развитии небесных тел,

значение замедления вращения планет, их гравитационного сжатия и векового расширения

орбит. О тщательности этих расчѐтов можно судить хотя бы по тому, что за два года до

открытия планеты Плутон Циолковский не только писал, что, вероятно, «есть ещѐ планеты за

Нептуном», но и вводил для них в свои формулы специальный поправочный коэффициент.

Через три года после выхода в свет «Образования солнечных систем» Циолковский издал

продолжение этой книги – «Дополнение к образованию солнечных систем», в котором привѐл

подробные характеристики нашей планеты на самом раннем этапе еѐ эволюции.

Однако то, что в двадцатые годы можно было изучать лишь с помощью математических

выкладок, оказалось доступно современным приборам и более развитым, дифференцированным

научным методам.

Начиная с первых своих астрономических работ конца прошлого века, Циолковский

анализировал сжатие небесных тел в процессе их эволюции: «Общепринятое представление о

твѐрдых и жидких телах, как о чѐм-то несокрушимом в отношении сжимаемости, есть

заблуждение».

Различным вопросам происхождения, эволюции и современного строения Земли

Циолковский посвятил около двадцати работ. И оглядывая путь, пройденный планетологией за

минувшие десятилетия, можно только удивляться тому, насколько прав был учѐный в оценке

историко-планетологических характеристик Земли полвека назад, когда исследователи ещѐ не

располагали инструментальными способами определения геодинамических параметров

планеты.

В наше время интенсивного изучения Луны, Венеры, Марса и других планет

направляющая роль планетологических работ Циолковского возрастает многократно. Ведь

учѐный впервые в истории астрономии не только доказывал существование одних и тех же

закономерностей развития всех планет во Вселенной, но и сделал первые подробные расчѐты

эволюции Меркурия и Венеры, Земли и Марса, Юпитера и Сатурна, Урана и Нептуна.

Полѐты межпланетных лабораторий подтвердили предсказанное Циолковским

существование общих черт поверхностных структур планет, а следовательно, и наличие общих

закономерностей планетных тектонических процессов, формирующих сходные структуры. Ещѐ

более яркие открытия в этом направлении будут сделаны благодаря новым космическим

лабораториям, ряд из которых уже сейчас идѐт по маршрутам, проложенным трудами великого

учѐного.

Л. Баньковский

Геологи и ЭВМ Звезда. – 1975. – 13 дек. (№ 290/17261)

В трѐх номерах экспресс-информации «Нефтегазовая геология и геофизика» опубликованы статьи об опыте

применения электронных вычислительных машин в нефтяной геологии. Авторы статей – геологи объединения

Пермнефть Ю.В. Щурубор, Н.Н. Марков, М.К. Ленских, Т.М. Мазунина и математики Г.Л. Русанова, З.М. Фахру-

342

динова, А.С. Шарцев, В.И. Сивцова – научили ЭВМ «Минск-32» не только

вести очень трудоѐмкие расчѐты по определению запасов нефти и газа в пластах самых причудливых очертаний, но и обучили машину представлять

результаты этих расчѐтов в виде сложного графического материала, то есть

рисовать соответствующие геологические карты. Исследования пермских нефтяников по автоматизированной обработке геологической

информации были высоко оценены Министерством нефтяной промышленности СССР.

Объединению Пермнефть предложено возглавить все ведущиеся в отрасли работы по

внедрению ЭВМ для подсчѐта запасов нефти и газа. Руководство этими работами поручено

главному геологу объединения, заслуженному геологу РСФСР С.А. Винниковскому и

директору информационно-вычислительного центра, кандидату геолого-минералогических

наук Е.А. Хитрову.

Ещѐ несколько лет тому назад даже многие специалисты сомневались в возможности

поручить электронным вычислительным машинам такую ответственную операцию, как подсчѐт

запасов нефти и газа в земных недрах. Ведь представление этих расчѐтов в Государственную

комиссию по запасам (ГКЗ) венчает как многолетние геологические и геофизические поиски

продуктивных пластов, так и нередко долгие месяцы и годы бурения разведочных скважин. Вот

почему с особенным вниманием и тщательностью нефтяные геологи всегда наносили на

специальные структурные карты очертания областей распространения нефтегазоносных толщ, а

затем разбивали их на отдельные участки-блоки и с помощью планиметров кропотливо

подсчитывали площади и объѐмы этих блоков. Десятки специалистов многие месяцы тратили

на составление отчѐтов для утверждения подсчитанных запасов нефти и газа в ГКЗ. Неужели с

такими сложными навыками высококвалифицированных инженеров-геологов может успешно

соревноваться электронная машина?

И вот специалисты объединения Пермнефть убеждѐнно пишут: да, практика

использования ЭВМ для подсчѐта запасов нефти и газа показала, что машина вполне

вправляется и с трудными расчѐтами и с графическими операциями. Результаты работы ЭВМ

по определению запасов нескольких нефтяных месторождений были одобрены ГКЗ. Более того,

при сопоставлении автоматизированных вычислений с соответствующими ручными расчѐтами

выяснилось, что обработка исходных геолого-геофизических данных в ЭВМ устраняет влияние

такого нежелательного психологического фактора, как вполне понятная осторожность

специалиста, не решающегося выводить контуры нефтегазоносной залежи сколько-нибудь

далеко за границы вскрывших краевые части месторождения скважин. Беспристрастная

машина, оказывается, не только рисует границы месторождения, но и точнее очерчивает поле

нефтегазоносности, а, следовательно, и не приуменьшает запасы, как это невольно делает

человек.

Научить машину вот этой строгости и безошибочности расчѐтов было, пожалуй, самым

трудным делом. Практически «от нуля» пермские нефтяники разработали более десятка

машинных программ, с помощью которых весь очень сложный процесс подсчѐта запасов нефти

и газа был расчленѐн на отдельные, доступные машине операции. Так, программа

«Планиметрия» позволяет произвести численное интегрирование карт нефтегазонасыщенной

мощности, что необходимо для определения запасов полезного ископаемого, и в то же время

даѐт ѐмкое описание строения месторождения. По программе «Блоки», используя это описание,

можно узнать запасы отдельных частей месторождения, а это очень важно в связи с

переблокировкой нефтегазоносного поля по мере его дальнейшей доразведки и при

составлении проектов разработки месторождения.

Очень интересна программа «Схождение», позволяющая одновременно и полно

использовать при автоматизированных расчѐтах такие разнохарактерные исходные материалы,

как данные глубоко бурения и сейсморазведки. Структурная карта, построенная по этой

программе, даѐт более детальное изображение геологической обстановки, чем аналогичная

карта ручной работы. Наряду с существенной экономией времени и повышением точности всех

расчѐтов, возможность извлечения из большого массива данных новой информации – очень

важная особенность современных ЭВМ, работающих по геологическим программам.

343

Задачи, решѐнные специалистами объединения Пермнефть, рассматриваются как первый

шаг к внедрению ЭВМ в процесс управления геологоразведочными работами, к созданию

автоматизированной системы, способной не только быстро обрабатывать результаты

геологических исследований, но и рассчитывать рекомендации относительно дальнейших

геологоразведочных работ, то есть способствовать определению мест заложения очередных

скважин, отбору проб, выбору скважин для испытаний. Совершенствование оперативного

управления геологоразведочными работами при помощи ЭВМ ведѐт к существенному

увеличению эффективности поисков и разведки нефти и газа.

Л. Баньковский

Глубокоуважаемый Юрий Александрович!

Приветствую начатые Вами кинорассказ и телевикторину о земных стихиях.

Надеюсь, что эти статьи помогут Вам найти новые сюжеты к киноповести о

взаимоотношениях человека и планеты

С уважением

Лев Владимирович Баньковский

– старший научный сотрудник сектора тектоники

института «ПермНИПИнефть»

15.XII.75

Статьи: Загадки археологического рая. Тонущие города. Землетрясение может быть завтра. Землетрясения

на Урале. Геология и Нечерноземье. Социология и науки о Земле. Человек и природа.

Центральное телевидение

Главная редакция кинопрограмм

№ 212413, 9 февраля 1976 г.

Уважаемый тов. Баньковский!

Мы благодарим Вас за внимание к нашим передачам.

Программа «Клуба кинопутешествий» составляется из киноматериала, отснятого

документальными студиями страны и полученного по зарубежному обмену. Как только в

нашем распоряжении окажется киноматериал по интересующему Вас вопросу, мы непременно

включим его в одну из наших передач.

Присланные Вами материалы оставлены в архиве редакции.

Зам. зав. отд. кинопередач

[Подпись] (Дзаридзе)

Землетрясения на Урале Отчий край: Краевед. сб.: 1975. – Пермь: Кн. изд-во, 1975. – С.203-214

Первый сейсмолог Урала и России

В начале 1862 года до Перми докатилось известие о сильнейшем землетрясении на

далѐком Байкале. В результате подземных толчков под воду опустилось 190 квадратных

километров Цаганской степи. Новый байкальский залив назвали Провалом.

В провинциальной, купеческой Перми о сибирском землетрясении, как и о многих других

подобных новостях, говорили недолго. И только Александра Петровича Орлова –

двадцатидвухлетнего преподавателя математики Пермской гимназии – глубоко поразило и по-

настоящему заинтересовало это труднообъяснимое явление природы. С тех пор беспокойная и

многотрудная школьная жизнь уже не могла отвлечь учителя от раздумий о природе

землетрясений. Он собрал множество книг и газетных сообщений о землетрясениях в Италии,

344

Японии, Греции и других странах и убедился, насколько далеки от решения загадки подземной

стихии.

Только через четверть века войдѐт в обиход учѐных название новой науки о

землетрясениях – сейсмологии. А что же было известно о подземных толчках в далѐком 1862

году? Несколько работ известного немецкого путешественника и учѐного Александра

Гумбольдта, обзоры землетрясений Перрея, двухтомный труд Маллета, сравнительно

небольшие, но важные работы Аббади, Шмидта, Пальмиери и множество статей и брошюр, в

которых первые попытки научного описания процесса землетрясения нередко соединялись с

безудержной фантазией. Даже признанные светила зарождающейся сейсмологии были далеко

не всегда правы. Например, Перрей считал причиной землетрясений приливы и отливы в

огненно-жидком ядре Земли. Маллет и Гумбольдт придерживались ещѐ аристотелевских

представлений о вулканической природе всех земных катастроф.

Орлов тщательно изучал все доступные ему описания землетрясений. Но вдали от

сейсмически активных областей планеты начинающему учѐному трудно было искать пути к

объяснению тайн подземной стихии. Ведь, как писал Гумбольдт об Азиатском материке,

«Алтай есть крайний предел круга потрясений. Далее к западу, на равнинах Сибирских, между

Алтаем и Уралом, как и на всей длинной цепи Уральской, не было до сих пор примечено

колебания». И несказанно рад был Орлов, когда убедился, что Гумбольдт просто-напросто

заблуждается. В «Хронике землетрясений» Ван-Хоффа и в работе Перрея «О землетрясениях на

севере Европы и Азии» Орлов обнаружил сведения о землетрясении на Нижнетагильском

заводе 29 ноября 1832 года.

В «Материалах для географии и статистики России» нашлось сообщение о трѐх

подземных ударах в 1813 году на Верхнетурском заводе. А в «Хозяйственном описании

Пермской губернии», изданном в Перми в самом начале прошлого столетия, Орлов отыскал

сведения об очень сильном землетрясении 12 мая 1798 года на всѐм Среднем Урале. Кроме

особенно сильных подземных толчков в Перми, «чувствуемо было землетрясение в Кунгуре и в

некоторых селениях и заводах Пермского, Кунгурского, Осинского, Екатеринбургского и

Верхнетурского уезда, как это видно было из полученных оттуда в Пермском губернском

правлении донесений».

Радость находок омрачала лишь крайняя скудость точных данных, добытых

непосредственным наблюдением. И когда 14 мая 1867 года Добрянский завод на Каме

неожиданно всколыхнуло подземными толчками, Орлов немедленно взял отпуск и выехал для

специальных исследований в район землетрясения. Многих свидетелей в различных деревнях

расспрашивал сам Орлов, большую работу провели и его добровольные помощники. Всего

было опрошено более ста очевидцев землетрясения в пятидесяти деревнях. В результате на

большом пергаментном листе – «Выкопировке с плана Добрянской дачи» - появился

подробный план района землетрясения и очерченная красным карандашом зона наиболее

сильного сотрясения. Так появилась первая в России схема распространения землетрясений.

А Орлов продолжал собирать материал о подземных толчках, выбирал и анализировал

отрывочные сведения о направлениях главных сотрясений, составлял формулы для

определения неизвестных тогда скоростей распространения сейсмических волн в горных

породах, вычислял глубины очагов землетрясений, проектировал новые приборы.

Перед отъездом в Иркутск в конце 1868 года Орлов уже закончил расчѐты изобретѐнного

им сейсмометрографа и изложил свои предложения об организации точных наблюдений над

землетрясениями. Обо всѐм этом новый инспектор Иркутской гимназии Александр Петрович

Орлов доложил весной следующего года на заседании Сибирского отдела Русского

географического общества. Специальная комиссия совета общества в Петербурге, удостаивая

эту работу малой золотой медали, записала в отзыве, что уральские исследования Орлова

впервые проведены в «одной из местностей, в высшей степени интересных для теории

землетрясений», и что эти исследования «побуждают перейти от неточных поверхностных

наблюдений к наблюдениям точным, сделанным с помощью приборов». И, наконец, работы

Орлова «указывают будущим исследователям путь для обработки данных, собранных

наблюдениями».

345

В 1872 году, по распоряжению Министерства народного просвещения, Орлов

возвращается на Урал и, наряду с педагогической работой, продолжает изучать землетрясения,

пишет статью «О землетрясениях в Приуральских странах». Предупреждая

естествоиспытателей об особых трудностях сейсмологии, Орлов замечает: «Всякие заключения,

касающиеся отрицания тех или иных фактов в динамических явлениях природы, должны быть

делаемы с особенной осторожностью, ибо в такой мало разъяснѐнной области, какова область

сейсмических явлений, для полного безапелляционного доказательства отсутствия потрясений

почвы в той или другой местности требуется слишком длинный период времени, или какие-

либо другие побочные, но веские данные… Факты, собранные в одно целое, явно доказывают,

что условия, благоприятствующие происхождению землетрясений, существуют не только в

Уральских горах, но и во всей средней полосе Пермской губернии».

В конце июля 1873 года Орлов получил из Екатеринбурга от Уральского общества

любителей естествознания (УОЛЕ) письмо, извещавшее об избрании его действительным

членом этого общества. Орлов ответил благодарностью и согласием, закончив, как и все свои

письма, просьбой сообщать ему о землетрясениях на Урале. Два года спустя в «Записках

УОЛЕ» была напечатана его «Краткая инструкция для наблюдения и собирания фактов о

колебаниях земной коры в Приуральских странах». Впервые в России, за 30 лет до организации

на Урале первой екатеринбургской станции, Орлов предложил систематически изучать

землетрясения. Его рекомендации сохранили своѐ значение и для нынешних исследователей.

«При описании каждого факта сотрясения почвы желательно было бы иметь сведения по

следующим рубрикам: место наблюдаемого сотрясения и обширность простирания последнего;

время наблюдения (год, месяц, число, час, минута и секунда); направление волны сотрясения;

побочные явления, как, например, подземный шум, нередко слышимый в подобных случаях,

направление этого шума и его свойства, трещины и расселины в земле и зданиях, направление

этих трещин и расселин; общее состояние погоды предшествующей и последующей; …если

сотрясение произошло вблизи озера или реки, то каково было движение вод озера или реки при

общем сотрясении и не произошло ли при этом какого-либо изменения в относительном

положении уровней воды и суши. При собирании таких фактов за прошлые времена мне

кажется следовало бы обратить внимание на различные местные архивы, в которых должны

сохраниться какие-либо сведения о потрясениях почвы; особенно желательно было бы в этом

отношении пересмотреть заводские архивы и войти в сношения с лицами, долго живущими в

известных местностях и более или менее интересующимися теми или другими местными

происшествиями».

В пермские, екатеринбургские и другие библиотеки Урала почти до самого конца

прошлого века приходили новые книги Орлова – заслуженного педагога и талантливого

учѐного-сейсмолога. Четырнадцать работ по сейсмологии оставил Орлов. Среди них –

выдающийся трѐхтомный труд «О землетрясениях вообще и о землетрясениях Южной Сибири

и Туркестанской области в особенности» и главная книга Орлова «Землетрясения и их

соотношения с другими явлениями природы».

Александр Петрович умер в апреле 1889 года. «Мы лишились одного из самых видных и

деятельных наших членов… который был у нас почти единственным представителем новой и

интересной науки – сейсмологии». Эти слова произнѐс в том году на заседании Русского

географического общества известный геолог И. Мушкетов.

Книги Орлова давно уже перешли в разряд редких и ценных изданий. Но они являются не

просто историческими реликвиями. По путям, намеченным Орловым, идут современные

геологи, геофизики, сейсмологи. В их числе и уральские учѐные.

Путь к тайнам землетрясений Урала

В первой половине нашего столетия знаменитому советскому геологу А.Н. Заварицкому,

можно сказать, дважды чрезвычайно повезло. В 1923 году он впервые обратил внимание на

очень существенные в геологической истории Уральских гор краевые надвиги. Эти надвиги

происходят, когда несколько больших горных массивов, разделѐнных наклонными разломами,

смещаются друг относительно друга, образуя нечто похожее на слоѐный пирог. Скважина,

346

пробуренная в зоне перекрытия таких блоков земной коры, нередко дважды и более пересекает

одни и те же пачки горных пород.

Почти четверть века спустя такой же по характеру надвиг, но только гораздо более

значительный по размеру и более активно проявляющий себя землетрясениями, Заварицкий

открыл под Курильскими островами. Позднее надвиги, подобные Курильскому, стали называть

«зонами Беньофа», в честь видного американского геофизика, посвятившего много лет

детальному изучению сейсмоактивных наклонных глубинных разломов.

Сейсмолог Калифорнийского технологического института Г. Беньоф, может быть, даже не

читая книг Орлова, самым настоящим образом шѐл по следам уральского учѐного. Ещѐ в 1873

году А. П. Орлов писал: «Едва ли существует какая-либо область на земной поверхности, о

которой можно с полной уверенностью сказать, что она избавлена от землетрясений».

Да, к середине нашего века успехи сейсмологии были настолько велики, что этот вывод

Орлова уже не мог вызвать сомнения. В 1956 году Беньоф, исследуя непрерывное накопление

тектонических напряжений в верхней части земной коры, как бы продолжил тезис Орлова: «Все

поверхностные напряжения с интенсивностью восемь (интенсивность восемь – величина при

оценке энергии землетрясения: Прим. авт.) и более включены в единую систему тектонической

деятельности». А далее предположил, что, возможно, этот механизм связан с сокращением

радиуса Земли.

По-видимому, Беньоф не ошибся. Последние данные астрономии и наук о Земле

показывают, что наша планета неуклонно сжимается. Только причина этого не в остывании

планеты, как считалось раньше, а в постепенном вековом замедлении еѐ вращения приливными

силами Луны, Солнца и больших планет солнечной системы.

Сжатие Земли вызывает дробление земной коры на огромные тысячекилометровые глыбы

и приводит их в сложное движение. Именно взаимными перемещениями глыб на сжимающейся

планете объясняются и землетрясения, и современные медленные, так называемые

неотектонические, движения земной коры.

Глыбы каменной оболочки Земли отделены друг от друга вертикальными и наклонными

глубинными разломами. По вертикальным разломам происходит сравнительно несложное по

своей природе относительное сдвижение глыб. А вот по наклонным разломам глыбы, как

правило, надвигаются одна на другую.

Во время такого надвига возникли и наши Уральские горы. В очень давние геологические

времена в северном полушарии планеты образовался наклонный на восток глубинный разлом,

отделивший Восточно-Европейскую и Западно-Сибирскую глыбы. Известный советский геолог

Н. Шатский очень образно назвал подобные глубинные разломы рельсами, определяющими

развитие огромных областей земной коры. Со времени образования Главного уральского

разлома и началось движение Западно-Сибирской глыбы на запад и вверх по своеобразным

«рельсам Шатского» или, иначе, по «фокальной зоне землетрясений Беньофа».

Надвигающуюся Западно-Сибирскую глыбу можно сравнить с огромным бульдозером,

толкающим перед собой массу слежавшегося грунта. Под давлением этого «бульдозера» в

верхней части Восточно-Европейской глыбы выкололись чешуйчато перекрывающие друг

друга плиты. Самая нижняя и самая большая из них Волго-Уральская плита долго бы ещѐ

продвигалась на запад, если бы не встретила на своѐм пути две такие же большие плиты,

толкаемые Кавказской и Скандинавской глыбами-«бульдозерами». Жѐсткость трѐх древних

плит, сдвинувшихся в центре Восточно-Европейской платформы, была настолько велика, что

центральная часть платформы приобрела свойства самостоятельного Балтийско-Волго-

Уральского срединного массива с преобладающим движением на юго-восток, в сторону

ослабленной прогибами зоны земной коры. Вот почему по данным сейсмологов в Предуралье

выделяются в основном две зоны распространения и накопления сейсмоопасных тектонических

напряжений: одна, связанная с продолжающимся развитием Уральских гор, другая – с

перемещением Балтийско-Волго-Уральского срединного массива с северо-запада на юго-

восток.

Основные сейсмологические черты Уральского региона земной коры начали проясняться

лишь в самые последние годы. Исследования современных учѐных ещѐ раз подтверждают

347

проницательность и научную эрудицию Орлова, который сто лет тому назад на основе лишь

разрозненных и отрывочных данных о землетрясениях Среднего Урала сделал совершенно

правильные выводы о направлении и развитии сейсмоактивных областей Урала и Предуралья.

Вот что он писал: «Замеченное направление, по которому распространялись сейсмические

волны в Пермском крае, было или с севера на юг, или с юга на север или же с северо-запада на

юго-восток, то есть всегда более или менее параллельно главной оси Уральского хребта; а

потому надо полагать, что силы, производящие время от времени потрясения верхних слоѐв

земной коры в Пермском крае, находятся в некоторой зависимости от сил, произведших, а

может быть и теперь ещѐ производящих, постепенное поднятие Уральского хребта».

Да, это действительно так, Орлов не ошибся. О нынешнем поднятии Уральских гор

говорят сейчас геологи, геоморфологи, геодезисты и многие другие специалисты –

исследователи Каменного Пояса. Повторные высокоточные нивелирования по линии железной

дороги Куйбышев-Челябинск, по профилю Лиепая-Свердловск и множество иных самых

разнообразных данных неопровержимо свидетельствуют о том, что Уральские горы медленно,

но неуклонно растут на наших глазах.

Ступеньки речных террас – особенно наглядный индикатор тектонических движений

Урала – позволяют с большими подробностями проследить как давнюю, так и близкую

историю подъѐма гор. Общепризнанная средняя скорость роста Урала – примерно два

миллиметра в столетие. Однако в некоторых местах Уральские горы растут на пять и больше

миллиметров в год.

Конечно, по сравнению с активно развивающимися высокосейсмичными горными

системами – Тянь-Шанем, Памиром, Кавказом и другими – древний Урал не спешит.

Зарегистрированных здесь землетрясений сравнительно немного. Но и этого вполне достаточно

для неотложного, всестороннего изучения современных геологических процессов развития

Урала и их влияния на деятельность человека.

Когда рушатся шахтные выработки

В «Краткой инструкции для наблюдения и собирания фактов о колебаниях земной коры в

Приуральских странах» Орлов писал: «Если сотрясение произошло или произойдѐт в

местности, где есть рудник, то необходимо отметить, было ли сотрясение в глубине шахт или

нет, было ли оно там сильнее или слабее». Этот совет Орлова был очень важен хотя бы потому,

что подавляющее большинство его современников соглашались признать зарождение

землетрясений либо в огромных подземных пещерах во время их обвалов, либо в таких

глубоких недрах Земли, куда человек может добраться только с помощью самых

фантастических гипотез.

Незыблемым научным авторитетом по уральским землетрясениям считался Александр

Гумбольдт. Побывав в нашем крае в 1829 году и убедившись в отсутствии вулканов, которые

тогда казались ему единственной причиной всех сейсмических катастроф, Гумбольдт решил,

что настоящих землетрясений на Урале не может быть вообще. Даже на рубеже нашего века,

обобщая работы своих предшественников, немецкий учѐный М. Неймар заметил, что причина

землетрясений – в силах, «находящихся внутри Земли и не доступных человеческому

наблюдению».

Это, как оказалось, не совсем правильно. Ещѐ в 1834 году лицом к лицу со «слепыми

силами природы» столкнулись рабочие одной из шахт Франции. Из массива горных пород в

выработки неожиданно было выброшено огромное количество газа и угольной мелочи,

которую потом стали называть «бешеной мукой». Долгое время похожие на взрывы внезапные

выбросы угля и газа в шахтах объяснялись одним только существованием горного давления,

величина которого приравнивалась к тяжести расположенного над выработками столба горных

пород. Теоретическое обоснование этому сделал в 1878 году швейцарский геолог А. Гейм.

Главным напряжением в любом участке земной коры, по его мнению, можно было считать

лишь напряжение вертикального происхождения. А горизонтальные напряжения, или «боковой

распор» - всего лишь производные от вертикального сжатия.

Некоторые горные инженеры пытались даже рассчитывать прочность крепления

выработок, исходя из веса вышележащих горных пород. Ошибочность подобных расчѐтов

348

доказал в 1895 году наш соотечественник горный инженер И. Кржижановский. Тщательные

исследования, писал он на страницах «Горного журнала», подтверждают, что «рудничная крепь

удерживает только самую ничтожную часть вышележащих слоѐв породы… Вообще

полученные результаты указывают на то, что благодаря лишь известной сплочѐнности пород, в

каких приходится вести рудничные выработки, возможна разработка полезных месторождений,

ибо нет таких крепѐжных материалов, какие были бы в состоянии удержать то громадное

давление, которое производят породы».

Главным фактором, помогающим горнякам длительное время поддерживать в рабочем

состоянии рудничные выработки, И. Кржижановский совершенно верно назвал «сплочѐнность

пород». Он первым доказал это строгими математическими расчѐтами. Уплотнѐнные за многие

сотни миллионов лет породы – это своеобразные жѐсткие мосты, переброшенные в толще

массивов над всеми горными выработками планеты. Эти природные невидимые мосты и несут

на себе главную тяжесть вышележащих плотных и рыхлых осадочных пород. Но нередко

«сплочѐнность» пород доводится тектоническими силами до перенапряжения и тогда

происходит неожиданный разрыв подземного горного массива – это самый жестокий бич

горняков.

В начале нашего века новый случай на французской шахте привлѐк внимание многих

специалистов. На этот раз внезапный выброс углекислого газа и четырѐх тысяч тонн угля

произошѐл при проходке не горизонтальной выработки, а вертикального шахтного ствола. Это

была очень неприятная новость. Отныне не только кровля, но и стенки рудников таили в себе

опасность. Подземная стихия с каждым годом становилась всѐ более многоликой.

Взрывы под землѐй следовали один за другим и в угольных шахтах, и в медных рудниках,

выводили из строя сотни метров выработок и в пластах калийных солей, и в толщах апатитовых

руд. Даже при открытых разработках внушительных размеров каменные блоки с грохотом

«отстреливались» от стенок карьеров без всякого участия в том человека и более того –

совершенно для него неожиданно. Огромные силы до поры до времени сжатых мощных

природных пружин далеко отбрасывали от забоев и корѐжили многотонные механизмы,

сводили на нет длительную работу по проведению и креплению горных выработок, непрерывно

угрожали человеческим жизням.

В первые послевоенные годы внезапные выбросы угля произошли на шахтах

Кизеловского угольного бассейна, но здесь они не сопровождались выделением газов. За свой

быстротечный, почти взрывной характер эти явления получили названия горных ударов.

С 1947 по 1961 год на шахтах Кизеловского угольного бассейна произошло больше 250

горных ударов. На длительное время выходили из строя отдельные шахты, участки, шахтные

поля. Бассейн терял сотни тысяч тонн добычи. Потребовались значительные средства на

восстановление шахтных выработок. Нередко казалось, что нет возможности победить разгул

подземных сил, нет способов предсказать время и место их проявления.

Укротители горных ударов

Никогда ещѐ ни в одной стране горная наука не брала свои самые трудные проблемы в

такую жѐсткую осаду. Геологи, петрографы, физики, химики, маркшейдеры, механики, люди

самых разных специальностей взялись за усмирение подземной стихии. Научную работу по

изучению горных ударов на шахтах Кизела возглавил Всесоюзный научно-исследовательский

институт горной механики и маркшейдерского дела. При проведении экспериментов учѐные и

инженеры научились производить под землѐй горные удары в определѐнных местах «по заказу»

геофизиков. По специальным реперам, отличительным знакам, вмонтированным в угольные

пласты и в окружающие породы, маркшейдеры определили величины смещений шахтных

выработок и боковых массивов после горных ударов. Как и рекомендовал в своѐ время Орлов,

для определения характера сотрясений горных пород были использованы специальные

наклономеры.

На шахтах Кизеловского угольного бассейна появились сейсмоакустики с аппаратурой

Института физики Земли Академии наук СССР. На угольных пластах были установлены

геофоны – тончайшие регистраторы подземных звуков. Сейсмологов уже давно удивлял

непрерывный шум в недрах Земли. Тектонические процессы ни на секунду не

349

приостанавливают своей работы. В Кизеле сейсмоакустики установили, что почти такие же, но

только гораздо более чѐткие поскрипывания и потрескивания рассказывают о непрерывной

работе, совершаемой подземными силами на шахтных полях. Вывод был ясен: повышенная

сейсмическая активность угольных пластов требует для своего изучения специальной

стационарной аппаратуры.

Вскоре над угольными пластами шахты имени Урицкого начала работать сейсмическая

станция «Углеуральск», с помощью которой было произведено сейсмическое районирование

шахтных полей.

Так, спустя столетие после составления Орловым схемы Добрянского землетрясения,

появились почти такие же схемы шахтных полей с нанесѐнными на них зонами, опасными по

горным ударам. Сходство горных ударов и землетрясений оказалось отнюдь не свойством

чисто внешнего характера. В сентябре 1960 года произошѐл такой мощный горный удар, что

сейсмические сотрясения от него ощущались на поверхности в радиусе до шести километров.

Через некоторое время выяснилось, что одна сейсмическая станция не может обеспечить

регистрации и прогноза всех горных ударов. Особенно препятствует этому густая сеть

тектонических нарушений на территории Кизеловского бассейна. Многие сейсмические волны

затухали в разломах и сбросах, не доходя до приѐмников станции. Иногда сейсмографы хорошо

регистрировали очень далѐкие землетрясения, например в Чили, но «не слышали» горных

ударов, происшедших почти по соседству со станцией. Поэтому датчики сейсмографов

разместили вдали друг от друга на разных шахтных полях, что позволило значительно ускорить

изучение сейсмических характеристик Кизеловского района. На основании всех этих работ

угольный бассейн, ранее считавшийся почти не опасным, отнесѐн к 4-5-балльной сейсмической

зоне.

Наступило время, когда проектирование горных выработок на шахтных полях проводится

с учѐтом опасности горных ударов. Наряду с использованием общих прогнозов

удароопасности, составляемых по данным сейсмической станции, горняки успешно

прогнозируют небольшие по размерам участки шахтных полей. Для этого с поверхности земли

в нужный пласт пробуривается скважина, и по вынутым из неѐ столбикам керна или даже с

одной только помощью скважинного тензометрического датчика определяются необходимые

горно-геологические свойства участка пласта.

Петрографические, физико-химические и другие исследования показали, что горные

удары обусловлены очень высокими запасами потенциальной энергии, накопленными горными

породами при их сжатии. Аккумуляции энергии способствовало и то, что кизеловские угли едва

ли не самые крепкие во всей нашей стране. Из-за этой крепости они не «текли» под высокой

нагрузкой, а уплотнялись и приобретали свойства сильно сжатой пружины. И поэтому стоило

такой перенапряжѐнный угольный пласт лишь вскрыть горной выработкой, как тут же

начинались горные удары.

После приобретения самых разносторонних знаний о характере удароопасных пластов

стало возможным заранее тщательно рассчитывать и принимать обоснованные меры борьбы с

горными ударами. И практика горных работ быстро подтвердила правильность таких мер.

Оказалось, что самый удароопасный угольный пласт не так уж сложно обезвредить,

перераспределив его избыточную энергию в менее напряжѐнные участки горных массивов. Для

этого прежде всего нужно было выбрать уголь из выше- или нижележащих неудароопасных

пластов. Очень важным нововведением был отказ от проходки многих горных выработок по

самим угольным пластам. Выработки для вентиляции и внутришахтного транспорта стали

проводить по соседним с угольными пластами монолитным горным породам.

По новой системе разработки не только резко снизилось количество горных ударов, но

была получена большая экономия угля. Раньше едва ли не половину угольного пласта горняки

вынуждены были оставлять в так называемых «целиках», обеспечивающих устойчивость

главных горных выработок и безопасность работ. Теперь же начали вынимать из-под земли

гораздо более существенную часть запасов угля.

«Разряжать» опасные угольные пласты горняки научились самыми различными

способами. Например, закачивая в пласт воду под высоким давлением, можно снизить

350

хрупкость угля, а следовательно, и его удароопасность. Специальные «сотрясательные» взрывы

хорошо разгружали пласты в краевых частях шахтных полей и в зонах тектонических

нарушений. В некоторых случаях выгодно бурить из горных выработок в толщу угля

опережающие скважины большого диаметра: при этом угольный пласт отдаѐт свою энергию

серией микроударов, направленных внутрь этих скважин.

За последние 15 лет количество горных ударов, приходящихся на каждый миллион тонн

добытого угля, уменьшилось более чем в 20 раз. Это очень большая победа кизеловских

горняков.

Самым, на первый взгляд, удивительным было открытие возможности использовать

огромную энергию угольных пластов для добычи угля без присутствия человека в забое. Для

этого была сконструирована и изготовлена канатная пила, представляющая собой огромную

петлю обычного троса, армированного небольшими фрезами. Стоило всего лишь только

подпилить нижнюю часть удароопасного пласта, как ближняя к пиле часть пласта на всю

мощность начинала вываливаться в забой. Силы подземной стихии, познанные и направленные

рукой человека в нужное русло, стали служить людям.

Если очень мощный горный удар 1960 года нанѐс Кизеловскому бассейну ущерб в

полмиллиона рублей, то энергия угольного пласта, обузданная канатной пилой, за очень

короткий срок сэкономила более одного миллиона рублей. Этот же самый принцип подсечки

напряжѐнных угольных массивов специальными фрезами применяется сейчас в Донбассе.

Разумеется, это ещѐ только начало укрощения подземной стихии. Вслед за канатной

пилой на кизеловских шахтах проходят испытания новые высокопроизводительные машины,

всѐ более широко использующие природную энергию.

Опыт горняков Кизела давно уже перешагнул за границу Урала в Донецкий, Кузнецкий,

Сучанский и другие угольные бассейны страны. Накопленный на шахтах Урала опыт борьбы с

горными ударами используют ныне горняки ГДР, Польши и Чехословакии. Несколько лет

назад за разработку мер, обеспечивающих безопасность ведения горных работ, большой группе

кизеловских и пермских угольщиков было присвоено звание лауреатов Государственной

премии Союза ССР.

Работой по изучению чрезвычайно сложного механизма горных ударов, внезапных

выбросов угля и газа занимаются сейчас специалисты более чем двадцати институтов Академии

наук СССР и Украины, ряда министерств и ведомств. И по-прежнему на переднем фронте

широких научных исследований подземной стихии уральские горняки и сейсмологи.

Служба землетрясений Урала

Предложенные Орловым методы инструментального исследования сейсмических

катастроф, созданные им каталоги и специальные карты Кавказа и Средней Азии были впервые

использованы при изучении алма-атинского землетрясения 1887 года и ахалкалакского на

Кавказе в самом конце прошлого века. Говоря о создании сети постоянных сейсмических

станций по всей стране, Орлов не признавал распространѐнных тогда взглядов об

«одинаковости» землетрясений и призывал исследователей чрезвычайно тщательно изучать

специфику каждого сейсмического района. Он не уставал обращать внимание на «скудость

научных познаний не только о причинах факта, но и о самом факте во всех его формах и

модификациях, обусловливаемых разнообразными местными обстоятельствами».

В 1906 году была осуществлена едва ли не самая давнишняя мечта Орлова - в

Екатеринбурге наконец открылась первая на Урале стационарная сейсмическая станция. Семь

лет спустя здесь были установлены высокочувствительные сейсмограф и горизонтальные

маятники конструкции известного русского сейсмолога академика Голицына. Так начали

воплощаться в жизнь замыслы Орлова об организации систематических инструментальных

наблюдений за землетрясениями Урала.

Едва была закончена работа по установке на Екатеринбургской сейсмической станции

нового совершенного оборудования, как, словно по заказу, 17 августа 1914 года на Среднем

Урале произошло одно из наиболее сильных из известных здесь землетрясений. Зона его

распространения протянулась от Чердыни на северо-западе до Троицка и Кургана на юго-

351

востоке. Особенно неожиданным для сейсмологов было землетрясение 1934 года в Губахе, где

в течение трѐх месяцев наблюдались толчки силой до четырѐх баллов.

В 1959 году вошла в строй вторая уральская сейсмостанция «Углеуральск». Уникальный

сейсмический исследовательский центр впервые в нашей стране был создан на территории

угольного бассейна и предназначен для регистрации горных ударов, уточнения их механизма и

энергии. Наблюдения на этой станции дали новые очень важные данные по оценке

сейсмичности Пермской области. Уральские учѐные и специалисты окончательно убедились в

необходимости постоянного учѐта и контроля за современными тектоническими процессами на

Урале.

Если нанести на карту Урала места землетрясений, начиная с первого, описанного в 1693

году, то эпицентры большинства из них оказываются в пределах Кизеловского угольного

бассейна, то есть в том же самом районе, где происходят горные удары. Совпадение не

случайное. Сосредоточение здесь сейсмических процессов убеждает в том, что главное усилие

при взаимодействии неотектонически подвижных Западно-Сибирской глыбы и Балтийско-

Волго-Уральского срединного массива приходится на Средний Урал.

Новые сейсмологические открытия ведут к углублѐнному изучению связей между

неотектоникой и сейсмичностью. Очень верно писал когда-то Орлов: «Сила, медленно и

спокойно изменяющая уровень страны в известном направлении, и сила, быстро совершающая

изменение того же уровня в том же направлении, суть модификации одной и той же силы».

Иначе говоря, неотектонические движения земной коры рано или поздно приводят к

землетрясениям. Поэтому изучать эти родственные природные явления нужно совместно.

Исследование горизонтальных неотектонических движений особенно важно, потому что в

результате этих движений происходит постепенное накопление в земной коре мощных,

уплотняющих горные породы напряжений.

В начале 60-х годов Свердловский институт горного дела провѐл на Гороблагодатском,

Высокогорском и Покровском железорудных месторождениях очень интересные исследования

по определению характера сил, деформирующих горные выработки. Было открыто, что

горизонтальные напряжения в околорудничных подземных массивах намного превышают

давление лежащих над ними горных пород. То есть с действием горизонтальных сжимающих

сил связаны наиболее мощные напряжения, которые, накапливаясь по мере развития

неотектонических процессов, могут превзойти прочность пород или силы трения между

отдельными блоками земной коры.

Углубляя горные выработки и нарушая тем самым упругое подвижное равновесие

массивов пород, сжатых и своей собственной тяжестью, и тектоническими силами, человек

время от времени вызывает небольшие искусственные землетрясения, которые и называются

горными ударами. Точно так же, как и землетрясения, горные удары регистрируются и

прогнозируются сейсмическими и другими методами. Трудность такого прогноза обусловлена

прежде всего необычайной сложностью распределения напряжений в слишком уж

неоднородной земной коре. И поэтому уральские сейсмологи неуклонно расширяют фронт

научных работ.

К исследованиям первых двух уральских сейсмических станций в начале 60-х годов

присоединилась сейсмическая лаборатория Института геофизики Уральского научного центра

АН СССР. А совсем недавно третья сейсмическая станция появилась в Башкирии, на берегу

реки Белой.

Чтобы избежать всевозможных производственных помех, высокочувствительные

сейсмографы станции опущены в специальное подземелье на 60-метровую глубину. Во время

регистрации землетрясений на Урале свердловские сейсмологи всякий раз проделывали очень

трудоѐмкую вычислительную работу по определению эпицентров подземных толчков. Ведь

большинство сейсмических станций нашей страны почти не слышит многих слабых уральских

землетрясений. Теперь, когда начала работать новая сейсмостанция, установление эпицентров

землетрясений уже не представляет такой сложной задачи. Это облегчит путь к познанию

глубинного строения Урала.

352

Можно уверенно предположить, что в самом недалѐком будущем на помощь сейсмологам

придут принципиально новые способы высокоточных измерений неотектонических движений

земной коры. В Средней Азии, на Дальнем Востоке, в Антарктиде уже проходят всестороннюю

опытную проверку лазерные дальномеры. Если лазерный передатчик и зеркала-отражатели

лазерного луча установить на различных движущихся друг относительно друга блоках земной

коры, то такой дальномер может измерить сдвижения блоков в миллиметрах и даже долях

миллиметра за год.

Использование же стационарных лазерных установок с несколькими базовыми реперами-

отражателями позволит выполнять такую трудоѐмкую для сейсмологов работу, как выделение

границ активно перемещающихся блоков земной коры. Это создаст надѐжную основу для

сейсмического районирования территории и для определения напряжѐнного состояния горных

массивов. Постоянный контроль и изучение наиболее опасных, тектонически перенапряжѐнных

зон Земли со временем позволит найти необходимые меры для постепенной «разрядки» этих

высоких напряжений задолго до землетрясения.

Но гораздо более существенным результатом предстоящих детальных сейсмологических

исследований будут особые электротектоностанции и другие сооружения, использующие

энергию тектонических движений на благо человека. Конечно, на пути к осуществлению этих

планов, нередко ещѐ кажущихся фантастикой, сейсмологам предстоит большая, напряжѐнная,

но очень интересная работа. И приятно сознавать, что вся эта работа была начата у нас на Урале

Александром Петровичем Орловым.

В., А. и Л. Баньковские

1976

Жизнь на беспокойной планете Звезда. – 1976. – 10 февраля

Вышли из печати две новые, ярко и со вкусом

оформленные книги, увлекательно рассказывающие о нашей планете*. Книги примечательны тем, что,

пожалуй, впервые во всей научно-популярной литературе затрагивают очень интересную проблему

взаимосвязи тектонической истории Земли с эволюцией на ней органического мира.

Одна из глав книги Н. Кэлдера называется «Жизнь на “плотах”», где под «плотами»

подразумевается не что иное, как движущиеся плиты и континенты. Автор рассказывает здесь о

концепции американского учѐного Д. Вэлентайна, посвящѐнной анализу «столкновения»

континентов Азии и Европы по линии Уральских гор. Этот мощный геологический процесс

вызвал так называемую «пермо-триасовую катастрофу», во время которой число родов

животных на нашей планете сократилось на двадцать семь процентов. Д. Вэлентайн полагает,

что условия существования органического мира на Земле усложнялись всякий раз, когда

происходило «группирование» континентов, нарушавшее независимое развитие многообразных

форм жизни в сильно отличающихся климатических условиях.

В. Друянов приводит в своей книге такой загадочный факт биографии Земли, как «десант

цветковых». В меловой геологический период покрытосеменные растения расселились по всей

суше за столь короткий срок, что это событие в органическом мире планеты популяризаторы

науки сравнили с неким фантастическим космическим десантом. Конечно же, это был не

совсем «десант», ведь первые цветковые растения были найдены и в гораздо более древних

353

толщах Земли, чем меловые породы. Но какие причины вызвали необычайно быстрое

завоевание этими растениями наземных и подводных «царств» природы?

Ленинградский учѐный М. Голенкин объяснил это событие внезапным усилением

освещѐнности Земли солнечными лучами вследствие пока ещѐ неизученных космологических

причин. Освобождение атмосферы от прежней сильной облачности и яркий солнечный свет

привели к расцвету на Земле тех растений, у которых семязачатки и семена надѐжно защищены

от сухости воздуха, а аппарат фотосинтеза и проводящие системы более совершенны, чем у

голосеменных растений. Кроме того, быстрому расселению цветковых растений способствовал

и новый способ их опыления насекомыми, а не только ветром, как это было у их

предшественников.

Недавние исследования палеоботаников и палеоклиматологов вполне подтвердили вывод

М. Голенкина о прогрессирующем с мелового периода явлении иссушения климата на нашей

планете. Гораздо более обоснованным стало также доказательство направленной эволюции

растений как результата постепенной приспособляемости всей растительности к засушливому

климату. И в то же время выяснилось, что причин общепланетного изменения климата может

быть несколько. О трудности поиска точного решения этой проблемы свидетельствует хотя бы

одновременное существование научных концепций, взаимоисключающих друг друга.

С позиций гипотезы расширяющейся Земли повышение сухости климата выглядит как

следствие отступления Мирового океана во впадины между «расплывающимися» материками.

Сторонники гипотезы векового уплотнения и сжатия нашей планеты полагают, что общее

иссушение климата вызвано одновременным действием, по крайней мере, трѐх факторов:

сокращением площади испарения на уменьшающейся в размерах земной поверхности,

сокращением площади мелководий из-за векового роста глубины океанических впадин и

увеличением контрастности материкового рельефа, что ведѐт к расширению горных

засушливых территорий.

Не предрешая исхода научных дискуссий, одно можно сказать уверенно: изучение общих

закономерностей изменения на Земле геологической обстановки и климата существенно

помогает выяснению влияния на эволюцию органического мира не только глобальных, но и

местных геологических и климатических перемен. Особенный недостаток строгих научных

данных ощущается при анализе уже упоминавшейся «пермо-триасовой катастрофы», которая

на длительное время определила развитие органического мира на нашем Западном Урале. Вот

почему появление каждой новой книги с новыми фактами на эту тему интересует не только

геологов, но и представителей многих других естественных наук, да и просто любознательных

читателей.

* В. Друянов. Загадочная биография Земли. М.: Недра, 1975.

Н. Кэлдер. Беспокойная Земля. М.: Мир, 1975.

Л. Баньковский

Выбор из сорока тысяч профессий Вариант заголовка: Среди сорока тысяч профессий

Молодая гвардия. – 1976. – 20 февраля

Да, именно столько существует сейчас профессий. Типов же человеческих темпераментов

и характеров учѐные-психологи выделяют около 80, и это значит, что каждый молодой человек

может выбирать себе один или несколько видов деятельности примерно из пятисот возможных.

Этот выбор существенно осложняется из-за ряда особых требований к профессии.

Многие социологические исследования показали, что около половины выпускников

средних школ использование личных способностей при выборе специальности ставят на второй

план, а на первое место выдвигают творческий характер работы или, иначе говоря, простор для

творчества, который даѐт профессия. Таким образом, для поиска работы по душе знать свои

творческие задатки так же важно, как и степень соответствия своих природных данных

требованиям профессии.

354

Десять школьных лет дают обширнейший, хотя и не всегда систематизируемый материал

для суждения о творческих способностях учащихся. Склонность молодых людей к творчеству

выявляется и на уроках, и в общественной работе, и, пожалуй, заметнее всего в разнообразных

кружках по интересам, где школьники получают наибольшую свободу в выражении и развитии

своих творческих способностей. Во многих школах помогают вручаемые вместе с аттестатами

зрелости «Творческие книжки школьника».

В этих своеобразных свидетельствах творческой зрелости молодых людей записываются

все виды, объѐмы и сроки выполненных ими самостоятельных работ, которые школьники

выбирали для себя сами в соответствии с рекомендательными списками тем по науке, технике и

искусству.

Спектр возможных профессий на самом деле очень велик, однако вполне обозрим. Ведь

он, в сущности, заключѐн между тремя координатными осями – наукой, техникой и искусством.

Нашему веку свойственно изобилие пограничных профессий, особенно в плоскости «наука-

техника».

Но всѐ больше становится и таких специальностей, которые требуют одинаково глубоких

знаний в технике и искусстве (техническая эстетика), в искусстве и науке (научно-

художественная литература). Быстро увеличивается число отраслей теоретических и

практических знаний и умений на стыке науки, техники и искусства.

С помощью такой наглядной схемы, как изображѐнная на рисунке система координат,

легко поразмыслить над тем, а что же делать в случае, когда оканчивающий школу молодой

человек всѐ-таки не знает, к чему приложить свои силы. Ответ здесь несложен. Нужно начать

работу по одной из соответствующих характеру

специальностей и стараться интенсивным

самообразованием развивать свои способности в

направлении, которое за разносторонность

познаний чаще всего называется

«академическим».

На рисунке – это главная диагональ «куба

профессий». Построенные по академическому

принципу школьные и университетские учебные

программы, а вместе с ними и большинство

программ самообразования, не только сильно

сокращают путь к появлению устойчивого

интереса к какому-либо определѐнному виду

творческой деятельности, но и при появлении

такого интереса позволяют легко спроецировать

разносторонние познания на ось желанной

конкретной профессии.

Нефть и тектоника Молодая гвардия. – 1976. – 5 марта

Что такое нефть, конечно, все знают, а вот как

связано еѐ происхождение с геологической историей

нашей планеты – вопрос очень давний и до сих пор

окончательно не решѐнный даже среди самих геологов-

нефтяников.

Пять лет тому назад известному американскому

геологу Х. Хедбергу удалось лишь немного приоткрыть

завесу над этой тайной. Учѐный предположил, что

главные нефтяные месторождения образуются на границе

континента и океана. Здесь, в глубоководных желобах

скапливаются богатые органическим веществом осадки,

355

из которых потом под действием высоких температур выделяется нефть. Обосновать этот

механизм происхождения нефти во всех подробностях американскому учѐному не удалось, и

поэтому всю свою гипотезу он изобразил на рисунке, где все геологические процессы для

наглядности показаны с помощью работающих человечков. Недостатком новой его концепции,

шутит сам Хедберг, был тот факт, что «нами не обнаружено больших скоплений нефти как раз

в тех частях планеты, которые по предположению должны находиться ближе всего к

вышеназванным образовавшимся провалам или воронкам, наполненным отложениями!»

В последние годы советские учѐные нашли причину, из-за которой Х. Хедбергу при

объяснении происхождения нефти не удалось продвинуться дальше юмористической картинки.

В зоне перехода от Азиатского материка к Тихому океану было установлено, что надвиговое

движение континентов на океаническое дно происходит по наклонным разломам гораздо более

пологим, чем считалось раньше. И что очень существенно для нефтяной геологии, выходят эти

разломы на земную поверхность совсем не в глубоководных желобах, как показано на рисунке

Хедберга, а намного ближе к континентам, под самым основанием внешних островных дуг.

Таким образом, прежде чем попасть в поднадвиговую зону, глубоководные прогибы и

желоба в течение многих миллионов лет заполняются осадками вровень с океаническим дном.

Вот такие выровненные «подготовленные к производству нефти» желоба обнаружили недавно

советские геологи в районе Камчатки и Курильских островов. Некоторые из этих древних

желобов уже частично перекрыты краями окраинно-материковых плит, а другие, ещѐ более

древние «просвечивают» на окраинах плит и нередко обнаруживаются только благодаря новым

геофизическим методам их исследования. Именно из погребѐнных под плитами желобов

некоторые камчатские и Курильские вулканы выбрасывают вместе с обычным вулканическим

пеплом массу органических веществ, в том числе и около полутора десятков видов устойчивых

к высоким температурам аминокислот.

В геологических условиях, несколько напоминающих нынешние дальневосточные,

формировались и нефтяные месторождения Пермского Прикамья. В давние времена с востока и

северо-запада на территорию нашего края выходили окраины двух огромных Западно-

Сибирского и Балтийско-Волго-Уральского материков. С юга и юго-запада к краям этих

материков подступало море. Были тогда в Предуралье и чѐтко выраженные островные дуги, и

достаточно глубоководные прогибы, и желоба, в которых периодически накапливалось

нефтематеринское органическое вещество. Самые крупные нефтяные месторождения Пермской

области связаны с краями тектонических пластин и плит, перекрывающих древние прогибы и

желоба. Недра Прикамья ещѐ хранят большие запасы нефти и газа.

Л. Баньковский, научный сотрудник

Нефть и тектоника (Рукопись. Сведений о публикации нет)

Сейсмология тесно связана с тектоникой – наукой о строении и развитии земной коры.

Учителем моим по тектонике от второго до пятого курса был профессор Пермского

университета Павел Александрович Софроницкий. После окончания Казанского университета

Софроницкий работал в Прикамской нефтеразведке. Ему, начальнику геологопоисковой

партии, была поручена геосъѐмка Чусовского района Пермской области. А в соседнем районе

над составлением такой же геологической карты трудилась начальник Полазненской съѐмочной

партии Е.Н. Ларионова, тоже выпускница Казанского университета. Встретились два геолога на

границе двух своих районов, познакомились, подружились и полюбили друг друга. Первая

полазненская нефть забила в июне 1939-го. И все долгие годы войны она давала нефть фронту и

тылу.

В годы войны пермский учѐный-геолог Софроницкий проходит путь от командира взвода

до помощника начальника артиллерии дивизии. Одна из многих военных наград

Софроницкого-артиллериста – орден Красной Звезды. После войны геолог снова проводит дни

и вечера уже не над военными, а над мирными тектоническими картами. Снова поиск

надѐжных путей к глубинной нефти, преподавательская работа на геологическом факультете

356

Пермского университета. И вполне конкретная первооткрывательская деятельность – участие в

обнаружении Лобановского, Таныпского, Куединского, Гожанского, Ярино-Каменоложского,

Павловского и Шалашинского нефтяных месторождений.

Свою кандидатскую диссертацию Софроницкий назвал – «Геология и нефтеносность

Уфимско-Соликамской впадины в Пермской области». Работая над диссертацией, он впервые

выделил новую важную геологическую структуру Предуральского прогиба – Косьвинско-

Чусовскую седловину. Были дальновидно обоснованы и перспективы нефтегазоносности

Предуральского прогиба земной коры, которые успешно подтвердились в последующие

десятилетия. За эту диссертацию Софроницкому была присуждена учѐная степень доктора

геолого-минералогических наук.

Сколько-нибудь длительная научная работа непременно побуждает каждого большого

учѐного-геолога вовлекать в сферу своих каждодневных исследований материалы по всѐ более

обширным территориям. Область постоянных научных поисков Софроницкого быстро

развернулась до размеров огромной полосы земной коры: в длину – от Карского моря до

верховьев реки Эмбы и в ширину – от Казани до Свердловска. Именно на этой территории

более, чем где-либо, распространены отложения пермской геологической системы. Так

Софроницкий стал ведущим специалистом нашей страны по пермским отложениям, членом

постоянной комиссии по пермской системе Международного стратиграфического комитета и

председателем аналогичной комиссии по Уралу.

Софроницкий создал около сотни научных трудов. Основательность, о которой написаны

все эти работы, обеспечивает им долгую жизнь в науке и практике. Учѐный считает, что

каждому человеку просто-таки необходимо знать все подробности строения и истории той

Земли, на которой он живѐт, которую ежегодно засевает и бережѐт и с которой во все времена

собирает урожай трудов своих. Накануне Международного геологического конгресса

«Пермская система земного шара», проходившего в Перми в 1991 году мы с Софроницким

опубликовали несколько исторических заметок в газетах, подготовили и выпустили буклет для

участников конгресса. Рассказали об истории изучения пермских отложений, о работах

выдающихся геологов-исследователей пермской системы.

Защитив в университете дипломную работу по тектонике нефтегазоносных регионов

Русской платформы, перешѐл я работать научным сотрудником в сектор тектоники института

ПермНИПИнефть. Здесь представилась возможность работать с крупномасштабными

геологическими картами нефтеносных территорий Приуралья. На основании расшифровки и

сопоставления поярусных и погоризонтных структурных карт удалось мне начертить новую

схему тектонического районирования Пермской области с выделением характерных

образований земной коры – поверхностных и погребѐнных валов. По доступным в то время

данным их оказалось около девяноста. Геологи-нефтяники называют валы структурами второго

порядка в отличие от гораздо более масштабных первопорядковых структур – антеклиз и

других.

Выполненная в нефтяном институте работа позволила определить в общих чертах

опорный каркас рельефа территории и ситуационную схему напряжѐнного состояния земной

коры Камского Приуралья. Выявилась также ещѐ одна замечательная страница истории Урала –

древняя горноскладчатая система Тимано-Алтай. Картина размещения и строения нефтеносных

структур Пермской области получилась гораздо более сложной, чем раньше предполагалось.

Потребовалось по-новому взглянуть на природу нефтяных месторождений.

О тайнах залегания месторождений нефти в недрах нашей области, конечно, многое уже

известно, но вопрос о связи еѐ происхождения с геологической историей Урала гораздо менее

понятен даже самим геологам-нефтяникам.

Три десятка лет тому назад известному американскому геологу Х. Хедбергу удалось лишь

немного приоткрыть завесу над этой загадкой. Учѐный предположил, что главные нефтяные

месторождения образуются на границе континента и океана. Здесь, в глубоководных желобах

скапливаются богатые органическим веществом осадки, из которых потом под действием

высоких температур выделяется нефть. Обосновать этот механизм происхождения нефти во

всех подробностях американскому учѐному не удалось, и поэтому всю свою гипотезу он

357

изобразил на рисунке, где геологические процессы для наглядности показаны с помощью

работающих человечков. Недостатком такой концепции, как пошутил сам Хедберг, был тот

факт, что «нами не обнаружено больших скоплений нефти как раз в тех частях планеты,

которые по предположению должны находиться ближе всего к вышеназванным

образовавшимся провалам или воронкам, наполненным отложениями!»

В последующие годы были найдены причины, из-за которых Хедбергу при объяснении

происхождения нефти не удалось продвинуться дальше юмористической картинки. В зоне

перехода от Азиатского материка к Тихому океану было установлено, что надвиговое движение

континентов на океаническое дно происходит по наклонным разломам гораздо более пологим,

чем считалось прежде. И очень существенно для концепций нефтяной геологии то, что выходят

эти разломы на земную поверхность совсем не в глубоководных желобах, как показано на

рисунке Хедберга, а намного ближе к континентам, под самым основанием внешних островных

дуг.

Таким образом, прежде чем попасть в поднадвиговую зону, глубоководные прогибы и

желоба в течение многих миллионов лет заполняются осадками вровень с океаническим дном.

Вот такие выровненные «подготовленные к производству нефти» желоба обнаружены нашими

геологами в районе Камчатки и Курильских островов. Некоторые из этих древних желобов уже

частично перекрыты краями окраинно-материковых плит, а другие, ещѐ более древние

«просвечивают» на окраинах плит и нередко обнаруживаются только благодаря новым

геофизическим методам их исследования. Именно из погребѐнных под плитами желобов

некоторые камчатские и Курильские вулканы выбрасывают вместе с обычным вулканическим

пеплом массу органических веществ, в том числе и около полутора десятков видов устойчивых

к высоким температурам аминокислот.

В геологических условиях, несколько напоминающих нынешние дальневосточные,

формировались и нефтяные месторождения Пермского Прикамья. В давние времена с востока и

северо-запада на территорию нашего края выходили окраины двух огромных Западно-

Сибирского и Балтийско-Волго-Уральского материков. С юга и юго-запада к краям этих

материков подступало море. Были тогда в Предуралье и чѐтко выраженные островные дуги, и

достаточно глубоководные прогибы, и желоба, в которых периодически накапливалось

нефтематеринское органическое вещество. Самые крупные нефтяные месторождения Пермской

области связаны с краями тектонических пластин и плит, перекрывающих древние прогибы и

желоба. Недра Прикамья ещѐ хранят большие запасы нефти и газа. Повышение эффективности

поисково-разведочных работ во многом зависит от современных научных представлений о

природе, о происхождении нефти.

Идущие впереди Звезда. – 1976. – 4 апреля

Слово «запасы», пожалуй, одно из самых распространѐнных в

лексиконе геологов. Запасы – это обобщѐнный показатель

многотрудной работы не только геологов, но и многих других

специалистов, благодаря предвидению и расчѐтам которых буровые

скважины вскрывают новые месторождения нефти и газа.

Да, они, геологи, стоят у истоков нефтяной промышленности. Начинается всѐ с того, что

огромная территория нашей области на специальных нефтегеологических картах изображается

совсем не такой, какой она, например, видится в иллюминатор пассажиру самолѐта. Изучение

нефтегазоносности Прикамья включает в себя самые разносторонние геологические

исследования, которые в Пермском институте нефтяной промышленности ведѐт отдел

проектирования и методики геологоразведочных работ. Отдел является одним из звеньев

целого ряда научных и производственных подразделений института, который, в свою очередь,

совместно с кустовым информационно-вычислительным центром выполняет вполне

определѐнные функции «мозгового центра» в производственном объединении Пермнефть.

358

Чтобы поддерживать непрерывное «питание» большой нефтяной реки Прикамья, институт

должен своевременно и с высоким качеством выполнить все необходимые научно-

исследовательские и проектно-конструкторские работы, обеспечивающие как поиск на

территории нашей области тех мест, где будут забиты первые колышки для размещения

буровых станков, так и детальное проектирование нефтегазопроводов и новых рабочих

посѐлков.

Идѐт подготовка к внедрению в производство автоматизированной системы управления

нефтяной промышленностью. В перспективе все оперативные данные от эксплуатируемых и

бурящихся скважин и нефтегазопроводных систем объединения Пермнефть будут поступать

непосредственно в кустовой информационно-вычислительный центр для анализа и обобщения с

помощью учѐных и проектировщиков, а затем снова вернутся на производство. На это, уже

близкое будущее нефтяной промышленности, работают ныне многие пермские учѐные, в рядах

которых находятся и сотрудники отдела проектирования и методики геологоразведочных работ

Пермского института нефтяной промышленности.

В четырнадцати лабораториях и секторах отдела работают около двухсот пятидесяти

сотрудников, среди которых четырнадцать докторов и кандидатов геолого-минералогических

наук. Более пятидесяти человек учатся в аспирантуре.

Профиль работы отдела очень широк, здесь изучаются и обобщаются самые

разнохарактерные геологические материалы. Так, литологии и стратиграфы изучают

закономерности образования осадочных отложений, их состав и строение. Наряду с развитием

исследований богатых нефтью рифовых образований Прикамья, большие надежды пермские

нефтяники возлагают на так называемые литологические и стратиграфические залежи нефти и

газа – этот пока ещѐ почти не используемый резерв нефтяных богатств нашей области.

Специалисты сектора тектоники проводят тектоническое районирование Урала и

Предуралья, в ходе чего выявляются основные тектонические структуры области,

перспективные на нефть и газ. Профили глубинного строения уральских недр составляются в

секторе полевой геофизики, а лаборатория интерпретации промыслово-геофизических

исследований располагает самыми подробными сведениями о строении всех прикамских

локальных структур, в которых уже обнаружены или могут быть найдены в будущем залежи

нефти и газа. На основании изучения взаимосвязей различных бассейнов подземных вод с

распространением нефтяных и газовых месторождений сотрудники лаборатории гидрогеологии

производят оценку так называемой закрытости недр и судят о степени сохранности залежей

углеводородов.

В отличие от геологов Пермской комплексной геологоразведочной экспедиции, которые

одновременно ведут поиск и разведку многих десятков видов полезных ископаемых, геологи

института сосредоточены на поиске и разведке нефти и газа. Однако такую твѐрдую

ориентацию никак не сочтѐшь за узкую специализацию, ведь нефтяные месторождения

формируются не только в самых различных горных породах, но и в совершенно непохожих

друг на друга структурных условиях. Особенно пристально изучаются коллектора нефти и газа,

или, иначе говоря, те подземные резервуары, в которых могут скапливаться жидкие и

газообразные углеводороды.

За открытием каждой нефтегазоносной залежи, каждого месторождения непременно

следуют очень трудоѐмкие подсчѐты их запасов. Раньше все эти расчѐты выполнялись

сотрудниками сектора оперативного учѐта запасов вручную, и лишь сравнительно недавно

существенную часть этой ответственной работы стали поручать электронной вычислительной

машине. В лаборатории подсчѐта запасов нефти и газа производится всесторонний анализ

состояния и изменения запасов нефти и газа не только за ближайшие месяцы, но и на всю

пятилетку.

Наряду с большой работой по изучению геологического строения и нефтегазоносных

структур сотрудники отдела обеспечивают необходимыми научными разработками все

управления буровых работ объединения Пермнефть, а также выполняют немалое количество

исследований непосредственно для нефтепромыслов нашей области.

359

План минувшей пятилетки геологи института ПермНИПИнефть успешно выполнили. За

минувшие пять лет геологоразведочными работами открыты двадцать два месторождения

нефти, двадцать девять нефтяных залежей, одно газовое месторождение и две газовые залежи.

Ещѐ более трудные задачи предстоит решить в начавшейся пятилетке, чтобы выйти в 1980

году на рубеж запланированных для добычи тридцати миллионов тонн нефти. Обеспечить

такую добычу геологи предполагают как за счѐт доразведки уже известных богатых нефтяных

месторождений, так и за счѐт существенного увеличения глубинности разведки и освоения

новых, пока ещѐ малоизученных территорий.

Значительная часть предстоящих научно-исследовательских работ будет проведена

отделом при тесном сотрудничестве с учѐными Камского отделения Всесоюзного

геологического нефтяного института, Пермского политехнического института, других научных

учреждений. Геологи отдела твѐрдо убеждены в том, что их прогнозы развития

нефтедобывающей промышленности Прикамья на десятую пятилетку оправдаются.

Л. Баньковский

За синей птицей Молодая гвардия. – 1976. – 7 апреля

Однажды довелось мне побывать в Пулковской

обсерватории в гостях у астронома Н.А. Козырева. Учѐный

очень интересно рассказывал о своих многолетних

наблюдениях звѐздного неба, об открытых им

взаимосвязях между земными и лунными сейсмическими

явлениями, об оригинальной гипотезе о свойствах времени

как источника энергии.

Но особенно запоминающимся был рассказ Козырева

о мотивах и стимулах научного творчества. «Основное

правило жизни творческого человека, – сказал учѐный, –

непременно триедино: найти себя – поставить цель –

добиться цели…» Юношей Козырев решил посвятить себя

астрономии, но долго ещѐ чувствовал какую-то

неприятную неуверенность оттого, то не представлял, в

какой области астрономии будет работать, что именно сможет сделать. Уверенность в

правильном выборе профессии пришла лишь тогда, когда Николай Козырев сформулировал

главную цель своей жизни – обязательно открыть природу внутризвѐздных источников

энергии.

С тех пор учѐный далеко прошѐл к осуществлению намеченной цели: прочѐл многие

тысячи нужных книг, провѐл десятки тысяч наблюдений по энергетике планет и звѐзд, написал

многие десятки интереснейших научных трудов, получил диплом за открытие лунного

вулканизма, первым из астрономов предсказал существование атмосферы на Меркурии. И,

окидывая взглядом полученные им новые научные результаты, Козырев считает, что его успех

в значительной мере обусловлен правильным первоначальным выбором цели жизни.

По-видимому, учѐный прав. История науки, техники и искусства знает немало случаев,

когда правильно сформулированная и своевременно поставленная цель была решающим

мотивом творчества.

Известный советский биолог А.А. Любищев ещѐ в юношеские годы наметил свою

основную задачу жизни: создать совершенную естественную систему организмов, которая

должна была бы сменить всѐ ещѐ распространѐнную, но уже довольно устаревшую систему

организмов К.Линнея – знаменитого шведского натуралиста XVIII века. В 1918 году, решив

окончательно и бесповоротно посвятить себя биологии, молодой Любищев писал: «Для

установления такой системы необходимо отыскать что-то аналогичное атомным весам, что я

думаю найти путѐм математического изучения кривых в строении организмов, не имеющих

непосредственно функционального значения… К выполнению этой главной задачи мне

360

придѐтся приступить не раньше, чем через лет пять, когда удастся солиднее заложить

математический фундамент…»

Стремление в совершенстве овладеть математикой за самый короткий срок повлекло за

собой в 1921 году переезд Любищева из Симферопольского в Пермский университет, где тогда

начал создаваться очень сильный коллектив молодых математиков. Любищев безупречно

выполнил свой план и, как намечал, в 1923 году опубликовал свою программную статью, в

которой не только обосновал большое значение системного подхода в познании органического

мира, но и раскрыл сущность теории систем.

Проблема выбора человеком жизненной цели и путей следования к этой цели

необыкновенно ярко была поставлена в творчестве талантливого актѐра, режиссѐра и

реформатора театра К.С. Станиславского, автора крылатой фразы: «Лучше поставить трудную

задачу и добиться в ней половины успеха, чем рассчитать точно свои силы и в меру их сузить

задачу». Успех системы Станиславского обеспечен прежде всего тщательной разработкой

стратегии как искусства театра в целом, так и каждого представления. В основе игры актѐров по

этой системе находятся и чѐткая постановка «сверхзадачи», и неуклонное обеспечение

напряжѐнного «сквозного действия».

Станиславский стал первым теоретиком искусства, который во всех подробностях

проследил важнейшую отличительную черту любого творчества – наличие большой цели и

тесно связанное с реализацией этой цели действие по принципу «здесь, сегодня, сейчас».

Своеобразным символом направленности творчества был поставленный Станиславским

спектакль, герои которого, дети дровосека, ищут заветную Синюю птицу. Труден поиск, ещѐ

трудней оттого, что обыкновенные чѐрные галки очень похоже рядятся в Синюю птицу и лишь

под солнечными лучами слетает их обличье. Станиславский полагал, что именно таков путь

подлинного творчества: через напряжѐнный труд и разочарования вперѐд к цели. Ведь Синяя

птица – это птица Счастья и Истины.

В. Гаврилов

Трѐхсотлетняя война Молодая гвардия. – 1976. – 25 апр. (марта?)

Вышел в свет русский перевод книги У.О. Дугласа «Трѐхсотлетняя война. Хроника

экологического бедствия» (М.: Прогресс, 1975). Автор еѐ видный американский юрист, член

Верховного суда США со времени президента Рузвельта. За плечами Дугласа многие сотни

судебных процессов, так или иначе касающихся последствий загрязнения окружающей среды

США. Высокая компетентность автора книги не только в вопросах права, но и во многих

проблемах современной экологии несомненна. Книга читается с большим интересом ещѐ и

потому, что доктор права У.О. Дуглас – известный в Америке писатель и журналист.

Своеобразна социальная позиция Дугласа по отношению к «трѐхсотлетней войне». Он резко

критикует владельцев промышленных предприятий за загрязнение атмосферы, почвы,

водоѐмов, но, подобно авторам ныне многочисленных зарубежных книг об охране природы,

Дуглас по существу беспомощен в поисках выхода из создавшегося положения.

«В Соединѐнных Штатах до сих пор отсутствует ведомство, регистрирующее сброс

промышленных отходов. В результате сведения о вредных веществах, до сего времени

поступивших в водоѐмы, не систематизированы, а новые виды токсикантов (в среднем

появляется до пятидесяти пяти видов в год) вообще остаются неизвестными.

Виновники загрязнения оказывают отчаянное сопротивление, стремясь укрепить и

увековечить систему, позволяющую им практически беспрепятственно отравлять воду, которой

будут пользоваться многие будущие поколения людей».

Когда автор «Трѐхсотлетней войны» писал эти строчки, в Советском Союзе уже работали

восемьдесят пять бассейновых инспекций по охране природных вод. Основная задача этих

инспекций заключается в изучении и регистрации физико-химического состава промышленных

и коммунальных стоков, контроле за соблюдением водно-технологических режимов на заводах,

сбрасывающих сточные воды.

361

В 1972 году исполнилось ровно пятьдесят лет санитарному надзору нашей страны. В год

своего полувекового юбилея Государственная санитарная служба насчитывала более четырѐх

тысяч санитарно-эпидемиологических станций, на которых работали свыше тридцати тысяч

санитарных врачей, сто сорок тысяч средних медицинских работников, три тысячи химиков,

около одной тысячи инженеров и техников, около двух тысяч биологов и энтомологов и около

двух миллионов общественных санитарных инспекторов.

Ещѐ в 30-е годы в СССР впервые в мире были установлены предельно допустимые

концентрации вредных веществ в атмосфере и водоѐмах. К 1972 году в промышленных стоках

контролировались предельно допустимые концентрации двухсот девяноста четырѐх

загрязняющих воду веществ.

В 1942 году в штате Мэриленд металлургический завод Бетлехем начал ежесуточно

использовать около ста тысяч кубометров очищенных бытовых сточных вод с Балтиморского

завода. Обширные эксперименты, проведѐнные тогда американскими учѐными со всей

очевидностью подтвердили возможность повторного использования одними заводами

промстоков других заводов, расположенных выше по реке. В те же годы выяснилось, что в

повторный оборот могут быть вовлечены даже сточные воды нефтеперерабатывающих заводов,

то есть промстоки, содержащие такие вредные вещества, как фенолы, сульфиды и меркаптаны.

По мнению учѐных, неожиданно найденные достоинства этой технической системы

должны были открыть путь к созданию в речных бассейнах протяженных цепочек предприятий,

работающих в строго согласованном технологическом режиме. Но новая система

минимального промышленного водопотребления была предана в Америке забвению и отнюдь

не из-за своего какого-либо технического или технологического несовершенства.

Непреодолимым барьером на еѐ пути стала система частного предпринимательства, все

представители которой вполне сознательно предпочитают избегать единых технологий, единых

графиков работы и единых планов.

Именно по этой причине большая проблема очистки стоков в США постепенно к началу

70-х годов выродилась в обсуждение вопроса об отказе от смывных туалетов и возврате к

выгребным ямам.

Как пишет У.О. Дуглас: «В Техасе токсичные металлы – ртуть, мышьяк, барий, бор,

кадмий, медь, хром, свинец и т.д. – могут сбрасываться в подземные воды при наличии

соответствующих разрешений, которые, как ни странно, всегда выдаются.

…Никто не знает, каким образом токсичные вещества распространяются в подземных

горизонтах».

В те годы, когда доктор Дуглас писал свою книгу, в нашем городе вступили в строй

общегородские очистные сооружения, на которые ныне поступают не только все коммунальные

стоки города, но и сточные воды всех городских промышленных предприятий. Преимущества

объединѐнной канализационной системы не требуют особых пояснений. Сооружение и

эксплуатация подобной системы обходятся во многие десятки раз дешевле, чем строительство

всех индивидуальных заводских очистных сооружений такой же производительности и

качества сбрасываемых вод. Только объединенная система при точном учѐте коллективных

стоков, их состава и физико-химических свойств позволяет поставить работу по очистке

сточных вод на подлинно промышленную основу.

Известно, что с каждым годом в нашей стране разрабатываются и строятся всѐ более

крупные объединѐнные системы очистных сооружений. Давно уже ни у кого не вызывает

сомнений целесообразность подобных гигантов.

«Правительственные программы охраны вод, – продолжает автор рассказ об охране среды

в США, – малоэффективны, они рассчитаны на успокоение общественного мнения. В 1972 году

мы ещѐ больше отстаѐм от потребностей в очистных сооружениях, чем в 1957 году».

Самые различные документы начала 70-х годов свидетельствуют об очень напряжѐнной

работе всех советских людей по совершенствованию охраны и рациональному использованию

водных ресурсов. Вот краткая хроника непосредственно относящихся к этой работе событий.

1970 год. На первой сессии Верховного Совета СССР восьмого созыва среди других

постоянных комиссий палат образованы комиссии по охране природы. Следующая, вторая

362

сессия Верховного Совета в 1971 году, приняла «Основы водного законодательства Союза ССР

и союзных республик». Три тысячи предложений по совершенствованию водного

законодательства поступило от трудящихся нашей страны при предварительном всенародном

обсуждении проекта этого законодательства.

В том же 1971 году партия и правительство принимают постановление «О

дополнительных мерах по обеспечению рационального использования и сохранению

природных богатств бассейна озера Байкал».

В марте 1972 года выходит новое постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР –

«О мерах по предотвращению загрязнения бассейнов рек Волги и Урала неочищенными

сточными водами». В этом постановлении ставится гигантская по замыслу задача: к 1970 году в

реки Волгу и Урал не должно поступать ни одного кубометра неочищенных сточных вод. На

строительство очистных сооружений в тридцати семи городах по Волге и Уралу было выделено

около одного миллиарда рублей. Так началась в нашей стране реализация первой водоохраной

комплексной программы в мире поистине государственного масштаба.

С. Владимиров

На пределе человеческих возможностей Звезда. – 1976. – 6 мая

В одном из последних номеров журнала «Природа»

опубликованы материалы из творческого наследия крупного советского физиолога, академика Василия Васильевича

Парина. Молодые годы учѐного прошли в Перми. Многие жители областного центра хорошо помнят и отца академика

Парина, знаменитого профессора В.Н. Парина, имя которого ныне носит кафедра госпитальной хирургии Пермского медицинского

института. Более полувека назад из Казани в Пермь переехала семья хирурга В.Н. Парина, в городе

прибавилось сразу два медика, – один многоопытный, с именем, и другой едва начинающий,

перевѐлся на второй курс медицинского факультета Пермского университета. Случилось это в

те первые годы становления пермской вузовской науки, когда университетские учѐные были еѐ

почти единственными представителями во всех областях знаний.

Читая письма В.В. Парина, приведѐнные в журнале «Природа», живо представляешь себе

атмосферу студенческой жизни тех лет, размышляешь над глубоким смыслом сетований

учѐного своему другу, бывшему однокурснику: «Милый Миша! Сколько таких занятных, а

часто и поучительных эпизодов прошло за наши студенческие годы. Как много мы получили от

наших учителей и знаний, и житейской мудрости, и опыта, которого нам в то время так не

хватало. Как жаль, что нет времени вспомнить многое, записать и оценить с наших теперешних

позиций, людей, мягко говоря, уже не первой молодости. Ведь многое было бы интересно и

полезно отнюдь не только нам».

Становится очень жаль, что большой учѐный, оставивший молодому поколению десять

интереснейших книг и нескольких сотен научно-популярных работ, так и не успел написать

своей автобиографии. Не успел во многом из-за своей необычной судьбы.

В девятнадцать лет В.В. Парин закончил свою первую научную работу, в двадцать

восемь – стал заведующим кафедрой физиологии, спустя ещѐ десять лет – доктором наук, в

сорок один год – действительным членом Академии медицинских наук СССР, а вскоре и еѐ

вице-президентом, затем – академиком АН СССР и действительным членом Международной

астронавтической академии.

Но это лишь самый схематичный набросок незаурядной человеческой биографии. В.В.

Парин был прежде всего учѐным-физиологом. Заведуя кафедрами физиологии на Урале, в

Перми и Свердловске, он на много лет вперѐд определил направления вузовских исследований

по клинической физиологии и физиологии кровообращения. В годы Великой Отечественной

войны, работая заместителем наркома здравоохранения, он спас жизнь многим тысячам

363

раненых бойцов, безупречно организовав систему противоэпидемических мероприятий и

эвакуацию больных и раненых. Одним из первых учѐных-медиков нашей страны В.В. Парин не

только заложил научные основы биологической и медицинской электроники и кибернетики, но

и воспитал первое поколение специалистов в этих передовых отраслях современной медицины.

Круг научных интересов и эрудиция учѐного были настолько велики, что в самом начале

комической эры именно ему поручили руководство медико-биологическими исследованиями,

проводившимися на баллистических ракетах и искусственных спутниках Земли. В.В. Парин

провожал в космический полѐт и встречал первого в мире космонавта Ю.А. Гагарина. Учѐный

стоял у самых истоков космической биологии и космической медицины. Теоретические и

практические основы многих систем автоматического врачебного контроля за космонавтами

были разработаны Париным ещѐ в далѐкие довоенные годы.

После первых же полѐтов человека в космос перед инженерами и медиками возникла

труднейшая проблема изучения процессов управления в самом организме космонавта, задача

выяснения предельных возможностей человека. Самые веские, самые обоснованные

теоретические представления по этому поводу снова были высказаны никем иным, как

академиком В.В. Париным.

Будучи талантливейшим физиологом, он всю свою научную жизнь по существу

посвятил изучению скрытых резервов человеческого организма, исследованию пределов

физических и творческих возможностей человека.

С. Владимиров

Путь к себе Молодая гвардия. – 1976. – 19 мая

Нередко кажется, что сам по себе факт выбора

профессии молодым человеком служит той самой

последней вехой, которой завершаются поиски места в

жизни и начинается время зрелости. На самом же деле

пору юношеских исканий и пору человеческой

самостоятельности отделяет не веха, а некий

промежуток времени вместе со вторым очень

примечательным рубежом – началом сознательной

ориентации в выбранной профессии.

Множество на земле профессий, долог и труден

путь к вершинам мастерства в каждой из них, но

выбрав саму профессию, молодой человек может

попытаться как бы наперѐд определить своѐ место в

ней, даже в том случае, если не будет досконально знать многие черты будущей специальности.

Сделать это можно с помощью такого важного и довольно редко используемого при выборе

профессии критерия, как соотношение способностей человека к специализации и

универсализму.

Долгое время под словом «универсализм» подразумевалось нечто давно устаревшее и «не

характерное» для нашего века. К универсалам по традиции относили только великих учѐных

прошлого, обычно Леонардо да Винчи и М.В. Ломоносова, и полагали, что любое стремление

современного человека подражать этим людям в многознании обязательно приведѐт к

дилетантизму, то есть к самым поверхностным знаниям обо всѐм на свете при полном неумении

выполнять какую-то одну важную работу.

Это распространѐнное заблуждение одним из первых в нашем столетии преодолел

выдающийся советский биолог А.Л. Чижевский, благодаря научным исследованиям которого в

огромном ряду профессий прибавилась ещѐ одна совершенно новая – гелиобиология.

Семнадцатилетним юношей Чижевский начинает интересоваться влиянием солнечной

активности на жизнедеятельность земных организмов. На первом курсе археологического

института он делает на эту тему основательный доклад. Для того, чтобы справиться с

разработкой математических аспектов этого же вопроса, он одновременно учится на физико-

364

математическом факультете Московского университета. В 20 лет он защищает диссертацию на

степень магистра всеобщей истории, а через год докторскую диссертацию «Исследование

периодичности всемирно-исторического процесса».

Стихи и картины Чижевского вызывают в те годы уважительные, а иногда и восхищѐнные

отзывы Валерия Брюсова, Максимилиана Волошина, Алексея Толстого. Но снова Чижевский

совершает малопонятный для окружающих поступок. Молодой доктор наук поступает на

медицинский факультет Московского университета и четыре года спустя успешно заканчивает

его. Человеческий мозг, интеграл и Солнце изображены на всех книгах Чижевского не

случайно: медицинские, археолого-исторические и физико-математические знания помогают

учѐному изучить, систематизировать и сопоставить с солнечной активностью сведения об

эпидемиях почти за полторы тысячи лет истории человеческого общества. За свои научные

работы, положившие начало гелиобиологии и космической биологии, Чижевский избирается

действительным и почѐтным членом тридцати университетов и научных обществ Европы, Азии

и Америки.

Разносторонние исследования Чижевского и других известных отечественных и

зарубежных биологов и медиков позволили сформулировать представления о необходимости

развития в современной биологии одновременно двух методических подходов:

узкоспециального редукционизма и широкого интегратизма. Оба этих подхода ныне одинаково

значительны, каждый из них обладает своими преимуществами и характеризует одну из

переменных сторон процесса познания органического мира. Успехи в развитии общих взглядов

на природу и эволюцию биосферы обеспечивают правильную ориентацию в области генетики и

молекулярной биологии, в свою очередь достижения, достижения учѐных на пути вглубь живой

материи дают необходимый фундамент для крупных биологических обобщений, например, при

разработке учения о биогеоценозах и глобальных проблем охраны природы.

Принципы современного методического подхода в биологических исследованиях

справедливы не только для других наук, но также для техники и искусства. «Поэзия ведь тоже

акт познания», – любил говорить Чижевский и приводил в подтверждение своей правоты

изречение древнего философа: «Искусство есть предчувствие грядущей истины». Перефразируя

слова Чижевского, можно сказать, что важнейшее в жизни молодого человека событие – выбор

профессии – это прежде всего попытка познать самого себя. Очень существенным этапом этого

познания является тщательное взвешивание и оценка своих творческих возможностей к

освоению как специальных, так и универсальных сторон будущей профессии.

Склонность к специализации – это желание и способность к постоянному углублению

профессиональных знаний, расчленению и последовательному изучению их составных частей и

элементов, их специфики, неповторимости, индивидуальных особенностей. Освоение и

владение специальностью – это путь от целого к части, это умение широко и творчески

использовать идеи и методы других наук, разнообразные технические и художественные

средства познания окружающего мира, совершенствование своей специальности. Склонность к

универсализму подразумевает неуклонное стремление к расширению знаний, овладение и

использование в своей работе соседних, а иногда и совершенно новых специальностей. Путь к

универсализму – это, как правило, очень длительный путь накопления разносторонних знаний,

проведения трудоѐмких комплексных исследований, изучения профессиональных черт, общих

для многих других профессий, это исследование высшего, сложного, целостного,

синтетического.

Оба пути познания профессии – специализация и универсализм – одинаково правомерны,

чаще всего они являются взаимопроникающими и взаимодополняющими сторонами единого

процесса приобретения высокого профессионального мастерства.

В. Гаврилов

365

Цена равновесия Молодая гвардия. – 1976. – 21 мая

Шапка «Земля – твой дом»

В последние годы широкие научные исследования в области

биологии и охраны окружающей среды привели к значительному

углублению представлений о природном равновесии в целом и

биологическом равновесии в частности.

А ведь ещѐ сравнительно недавно естествоиспытатели спорили о

том, насколько правомерно даже одно только сочетание слов

«биологическое равновесие». Ведь если формулировать это понятие в

привычных терминах механики, химии, физики и термодинамики, то

такое «равновесие» для живого организма означает просто-напросто смерть. Чего же ещѐ

можно ожидать в той ситуации, когда температура организма выравнивается с температурой

окружающей среды, а химические реакции идут одновременно в двух направлениях и не

создают никаких новых химических соединений, поддерживающих жизнедеятельность

организма. Вот почему, подводя итог длительным спорам на эту тему, известный ботаник

Э. Бауэр выдвинул принцип «устойчивого неравновесия» биологических систем.

И всѐ же, несмотря на самые серьѐзные возражения скептиков, многие

естествоиспытатели не пожелали отказываться от такого удобного да и необходимого в

научном обиходе понятия, как биологическое равновесие, и в поисках его главных черт

проанализировали все представления минувших столетий о регуляторах всевозможных

естественных равновесий. А.Н. Бекетов одним из первых исследователей очень чѐтко и

обоснованно назвал ведущими регуляторами биологического равновесия основные законы

эволюции биосферы. Таких законов ныне известно три.

Закон прогрессивного развития органического мира, намеченный в трудах французского

естествоиспытателя Ж. Ламарка, блестяще доказанный Ч. Дарвиным в книге «Происхождение

видов», был развит Т. Гексли, Э. Геккелем, В. Ковалевским, К. Тимирязевым и многими

другими отечественными и зарубежными учѐными. Как отмечал Тимирязев, этот закон

проявляется, с одной стороны, в общем усложнении живых организмов, а с другой – в

совершенствовании взаимосвязей организмов с окружающей средой.

Рядом с законом прогрессивного развития органического мира стоит закон его

необратимого развития, открытый бельгийским палеонтологом Л. Долло. Повторение

климатических, ландшафтных и других условий в отдельных участках земного шара,

оказывается, никогда не приводило и не может привести к повторному возникновению в этих

местах вымерших форм растений и животных.

Немаловажное значение для понимания путей нарушения и сохранения на нашей планете

биологического равновесия имеет закон векового уплотнения биосферы. Большой вклад в

обоснование этого закона сделал известный советский биолог А. Любищев, который

длительное время работал в Пермском университете. Закон уплотнения биосферы вначале

основывался преимущественно на специфических данных биологических наук о таких широко

распространѐнных среди растений и животных явлениях, как кооперация, естественная

гибридизация, симбиоз. Лишь в самые последние годы биологи, получившие в своѐ

распоряжение самое современное физическое оборудование, смогли сделать первые шаги на

пути к открытию естественноисторической основы закона уплотнения биосферы.

Разглядывая под электронными микроскопами суточные и сезонные наслоения роста на

срезах известковых оболочек древних кораллов, моллюсков и строматолитов, исследователи

обнаружили такой удивительный факт, как отчѐтливо выраженное замедление вращения Земли

в течение всего обозримого геологического времени. Так, за последний миллиард лет земной

истории продолжительность суток на нашей планете увеличилась на целых два с половиной

часа. При интерпретации этих новых материалов на помощь биологам пришли специалисты в

области теории равновесия небесных тел.

366

Последние достижения биологов в определении равновесия и его главных регуляторов в

органическом мире представляют собой важную составную часть современных представлений

о гораздо более сложном виде равновесия – равновесия между биологической и социальной

системами, то есть между природой и обществом. Открытие и умелое использование

естественных и искусственных регуляторов равновесия в природе обеспечивает сохранение

окружающей среды, рациональное использование и воспроизводство природных ресурсов.

С. Владимиров

«Тащить понятое время» Молодая гвардия. – 1976. – 26 мая

Как часто мы жалуемся на нехватку

времени, как часто не успеваем сделать даже самые необходимые дела… О том, как

научиться планировать своѐ время, о людях, которые сумели стать хозяевами лет

и минут, рассказывает в своей статье В. Гаврилов.

Так назвал взаимоотношения личности и

времени Маяковский, и именно этим принципом

руководствовались в своей жизни многие

выдающиеся естествоиспытатели и инженеры.

Знаменитый учѐный и полярный исследователь

О. Шмидт, будучи ещѐ студентом, несколько дней

перебирал университетские библиотечные каталоги и

составлял список книг по философии, геологии,

истории, музыке, химии, которые непременно нужно

было прочесть до конца жизни. Целая ночь

потребовалась на то, чтобы рассчитать, сколько же времени займѐт чтение. Оказалось, жить

нужно не менее тысячи лет. Поразмыслив даже над существенно сокращѐнным списком,

будущий учѐный решил читать книги каждую свободную минуту. Основную часть своего плана

Шмидт выполнил. И много лет спустя, когда среди самых эрудированных учѐных нашей

страны потребовалось найти специалиста, способного быть главным редактором Большой

советской энциклопедии, то все согласились с тем, что никто не выполнит эту труднейшую

работу лучше, чем академик Шмидт.

Конечно, первый главный редактор всемирно известной энциклопедии не первым окинул

взглядом «гималаи» необходимых каждому образованному человеку книг. Французский

филолог Литтрэ, посвятивший свою жизнь созданию всеобъемлющего «Словаря французского

языка», работал над ним каждый день, начиная с 8 часов утра и заканчивая работу в 3 часа

ночи. Кроме времени на завтрак и довольно поздний, в 6 часов вечера, обед, учѐный ежедневно

отвлекался ещѐ лишь на два часа для работы над «Журналом учѐных». На удивление

современникам неутомимый Литтрэ дожил до 80 лет.

Начиная с юности, английский историк и социолог Бокль большое состояние, завещанное

ему отцом, постепенно превратил в уникальную библиотеку. Точнее сказать, в своеобразное

книгохранилище, занимавшее все этажи и пристройки дома Бокля. Энтузиаст науки сделал

отчаянную по замыслу попытку использовать все эти книги для создания по возможности

полной истории человеческой цивилизации, открытия общих законов развития человечества.

Несмотря на почти неправдоподобную одержимость, целеустремлѐнная жизнь Бокля стала

ярким и увлекательным примером для Писарева, Шелгунова и многих других русских и

зарубежных революционных демократов. С большой заинтересованностью все поля книг Бокля

исписал своими замечаниями Чернышевский и, не пожалев времени, подсчитал, что английский

историк для одного лишь первого тома «Истории цивилизации» использовал 600 сочинений:

367

«Из них французских 175, немецких 9, английских 1, древних (греческих только, или только в

латинском переводе) и средневековых латинских 11, переводов с восточных языков 40».

Более века прошло с тех пор, и вот в трудах естествоиспытателей и историков науки снова

часто упоминается имя Бокля. Но на этот раз рядом с именем А. Любищева, всю жизнь

непреклонно создававшего новую, лучшую, чем знаменитая линнеевская, систему

органического мира. Сознавая всю тяжесть решаемой задачи и суровую ограниченность

человеческой жизни, Любищев ещѐ в самом начале своего научного пути решил постоянно

планировать научную работу в буквальном смысле по минутам, часам, дням, неделям, месяцам

и годам. И не только так тщательно планировать свой труд, но и не менее придирчиво вести

учѐт прожитого времени, анализ значимости и пользы проделанной работы. Такому решению

необыкновенно настойчивый учѐный следовал всю жизнь.

Человеку, впервые услышавшему о таком обращении со временем, может показаться, что

оно представляет собой непрерывный бухгалтерский учѐт минут, не оставляющий времени на

собственно творческую деятельность и даже противоречащий ей. На самом же деле вся

большая и интересная жизнь Любищева совершенно не даѐт оснований для таких рассуждений.

Наоборот, изучение биографии учѐного располагает к спору с теми исследователями, для

которых образцом работоспособности являются Наполеон, Эдисон и многие другие

знаменитости, удлинявшие свой рабочий день за счѐт сокращения времени на сон до 3-4 часов.

Образ жизни Любищева как будто нарочно противоречил традиционному здравому

смыслу. Учѐный предпочитал спать не менее 10 часов в сутки, ежедневно находил время для

занятий физкультурой, почти не ограничивал себя в знакомстве с новыми театральными

постановками, не пропускал интересных концертов, постоянно очень и очень много читал.

Более того, наряду со своими обычными биологическими исследованиями, он успевал

плодотворно работать и стал широко известен в научных кругах как талантливый математик,

философ, историк и литературовед. Историков науки и науковедов Любищев поразил не только

необыкновенной дальновидностью и значимостью своих основных биологических работ, но

ещѐ и тем, что за свою жизнь написал более двенадцати тысяч машинописных страниц научных

трудов. Это довольно редкая продуктивность для любого учѐного.

Любищев не скрывал секрета своей удивительной работоспособности. Он не раз писал о

том, что разработанная и усовершенствованная им в течение многих десятилетий новая система

обращения со временем привела к появлению особого, никогда и нигде не покидающего

учѐного чувства времени. Именно это новое чувство не даѐт повода говорить о какой-либо

обременительности «бухгалтерии учѐта и планирования времени», которая сама по себе

постепенно становится практически незаметной для исследователя.

Надпись на заставке:

Ульяновск. 7.4.1964. Систем. энтомология: (два рисунка неизвестного вида Псиллиолес) –

3 ч. 15 м. Определение Псиллиолес – 20 мин. (1.0).

Дополнительные работы: письмо Славе – 2 ч. 45 м. (0.5)

Общие работы: заседание группы защиты растений – 2 ч. 25 м.

Отдых: письмо Игорю – 10 м; «Ульяновская правда» – 10 мин. Лев Толстой

«Севастопольские рассказы» – 1 ч. 25 мин.

Всего основной работы – 6 ч. 20 м.

В. Гаврилов

Почему нужна дамба для Венеции Знание – сила. – 1976. – №5

В 1501 году подписанное венецианским дожем решение «совета десяти» гласило, что

осмелившемуся «так или иначе повредить общественную плотину, проложить под землѐй

трубу, чтобы отвести воду, а также углубить или расширить каналы… отрубят правую руку,

вырвут левый глаз и конфискуют всѐ принадлежащее ему имущество».

Но как бы это ни было опасно для лагуны, город просто не мог всѐ время существовать в

своих изначальных границах. Венеция перешагнула на материк, а по дну лагуны для прохода

океанских судов к портовым причалам были прорыты глубокие каналы.

368

Неизбежное нарушение природного равновесия привело к изменению прежних и

появлению новых лагунных течений, что, по мнению многих исследователей, в немалой

степени способствует погружению Венеции в морские воды.

Не менее важной причиной затопления Венеции считается использование артезианских

вод и газа из земных недр под городом.

На первый взгляд, обе причины, выдвинутые и отстаиваемые итальянскими учѐными,

вполне убедительны и не вызывают сомнений в своей правомерности. Однако исчерпывающие

ли они? Опыт изучения геологической истории различных горных систем показывает, что

многие их области ныне стали гораздо более подвижны. Мы занялись изучением новейшей

геологической истории Апеннин, Альп и Динарид.

Как ни странно, по этому вопросу не так уж много нужной литературы. Неотектоника –

наука, изучающая современные движения земной коры, – очень молода. Созданная, по

существу, в последнюю четверть века, она пока ещѐ не стала достаточно самостоятельной.

При изучении современных тектонических движений Северной и Центральной Италии нас

выручал ранее хорошо проверенный по близкому и знакомому Уралу опыт комплексного

анализа не только прямых, но и косвенных характеристик новейшей тектоники.

Одним из первых естествоиспытателей, убедительно обосновавших связь медленных

движений земной коры с землетрясениями, был русский сейсмолог А.П. Орлов.

Как это ни удивительно, но чрезвычайно дальновидные выводы Орлова об одной и той же

причине медленных современных движений земной коры и землетрясений были доказаны и

стали общепризнанными лишь недавно. И, приняв их, уже невозможно отрицать интенсивные

неотектонические движения в Италии, где, начиная со средних веков, произошло около

тридцати трѐх тысяч землетрясений. Только за последние семьдесят лет в стране

зарегистрировано около ста пятидесяти землетрясений силой более чем в семь баллов.

Мы сопоставили выделенные основные неотектонические структуры с расположением

очагов крупных землетрясений и их изосейт – линий равных сотрясений – и установили, что

Венецианско-Паданская равнина находится в зонах влияния трѐх ныне активных горных систем

– Апеннин, Альп и Динарид.

К западу от Венеции, вдоль реки Адидже, проходит большой глубинный разлом, который

служит как бы экраном для субмеридиальных неотектонических движений Северо-Западных

Апеннин, Западных и Центральных Альп. К востоку от города современные

горообразовательные движения Динарских хребтов в значительной мере гасятся системой

тектонических структур, простирающихся по дну Адриатического моря и обычно называемых

«потонувшими Динаридами», а на юге и севере своеобразными буферными зонами – паданским

и альпийским прогибами земной коры.

Несмотря на такую природную защиту, область Венето и сама Венеция подвержены

интенсивным неотектоническим движениям. В древних летописях немало записей, подобных

той, которая была сделана в Венеции в самом начале XII века: «Землетрясение и сильное

наводнение». Последние чувствительные подземные толчки на берегах Венецианской лагуны

произошли не далее как в 1951 году. Большую роль играют также малозаметные изменения в

рельефе земной поверхности. Об этих движениях можно судить по формированию и

перемещению русел рек, накоплению речных отложений, образованию молодых складчатых

структур, по оползням, обвалам и т.д. Все они чрезвычайно широко распространены на

Паданской равнине и в прилегающих к ней предгорьях Апеннин, но, увы, очень мало изучены.

Естествоиспытатели прошлых веков главной причиной наводнений на реке По и других

реках считали, например, дожди или таяние снегов в горах. Но уже сам облик долины реки По

говорит, что причина наводнений гораздо сложнее. Начиная от устья реки Танаро, русло По и

еѐ притоков до самого Адриатического моря ограждено дамбами: местами река течѐт намного

выше уровня окружающей равнины. Лишь в недавние годы стало ясно, что русло реки По

смещается на север от Апеннин. Не представляя себе сущности геологических процессов,

земледельцы средних веков заключили реку в дамбы и нашли тем самым единственно

правильный путь, как писал Данте, «защитить свои виллы от таяний альпийских снегов», а на

самом деле этими дамбами приостановили боковое смещение русла По.

369

370

Такому перемещению русла необычайно способствует огромное количество песчано-

глинистого материала, выносимого рекой и еѐ притоками с Апеннинских гор. дельта реки По,

углубившаяся в море на пятьдесят километров, в течение года наращивает свою длину почти на

сто метров.

Опасаясь, как бы растущие дельты впадающих в Венецианскую лагуну рек Пьяве, Силы и

Бренты не образовали для воинственных чужеземцев «сухопутного моста» в Венецию,

строители города отвели течение этих рек в сторону от лагуны.

Недавно институтом географии министерства обороны Италии были проведены точные

измерения неотектонических движений на большей территории северной и центральной частей

страны. Выяснилось, что за последние семьдесят лет Парма, Верона, Специя, Виченца, Болонья

и Пьомбино опустились на шесть-восемнадцать сантиметров, Феррара, Местре, Рим, Сульмона

и Изверния – на двадцать-двадцать пять сантиметров. «Рекордным» было названо опускание

Адриано Полезине – на сорок шесть сантиметров.

На маленьком острове Повелья проведѐн эксперимент с закачкой под землю морской воды

с цементом и отходами алюминиевого производства. В результате этой операции поверхность

островка площадью восемьсот пятьдесят квадратных метров поднялась над морем на высоту

одиннадцати сантиметров. Эксперимент прошѐл в общем удачно, но затраты на необходимое

повышение уровня всей Венеции могут быть столь большими, что этот метод нельзя признать

целесообразным. Нам кажется, что даже при удачном исходе этой технически сложной и

дорогостоящей операции те немногие выигранные несколько десятков сантиметров не решат

судьбу города, а лишь отодвинут его затопление на несколько десятилетий.

Для спасения Венеции нужны более радикальные меры. Примеров успешной борьбы с

наступающим морем на нашей планете уже немало.

В конце XIII века штормовое Северное море прорвало цепи дюн на севере Нидерландов и

затопило огромную низменную часть страны, образовав залив Зейдер-Зее. С тех самых времѐн

маленькое государство отвоѐвывает у моря польдер за польдером. Если на гербе Венецианской

республики всегда красовался лев крылатый, то на гербе Нидерландов изображены лев,

борющийся с морем, и надпись: «Борюсь и побеждаю». В 1932 году залив Зейдер-Зее был

отгорожен от моря дамбой и осушен по частям.

Дамбы, защищающие низменные приморские равнины от наступающего моря, возведены

также в Японии, Вьетнаме, Пакистане и многих других странах. Да и самим жителям

Паданской равнины, отгородившимся дамбами от беспокойной реки По и еѐ притоков, не

занимать опыта в строительстве подобных сооружений.

Немало земляных и каменных набережных, стен и волноломов было построено для

защиты Венеции. Однако защитить лагуну от поднимающегося во время сильных циклонов

моря не могут даже относительно совершенные системы заграждений «мурацци». Это связано и

с тем, что по мере развития портов Венеции в окаймляющих лагуну островах и полуостровах

были сделаны новые углублѐнные проходы к морю. Сейчас у города их пять; через Порто-Лидо

и Порто Маламокко в лагуну заходят крупные морские корабли.

После наводнения 1966 года, естественно, возник вопрос: можно ли впредь защитить

Венецию от подобных катастроф? Да, можно, – немедленно ответили и итальянские учѐные, и

специалисты из других стран.

Бруно Молайоли, генеральный директор отдела памятников древности и изобразительных

искусств министерства просвещения Италии, предложил «упорядочить режим лагуны, сделав

еѐ независимой от приливов Адриатики». Иными словами, по всем островам и полуостровам

замыкающего лагуну песчаного бара нужно построить защитную дамбу. Известный

французский востоковед, признанный знаток древних цивилизаций Луи Фредерик посоветовал

ещѐ более радикальное мероприятие: «Необходимо было бы попытаться понизить уровень воды

в лагуне, отгородив еѐ от моря дамбами».

В последующие годы несколько десятков дамб и шлюзов было разработано. Автором

одного из этих проектов является видный итальянский геолог Мишеле Капуто из Болонского

университета. Он предложил в проходах песчаного бара Венецианской лагуны установить

шлюзы, а при катастрофических повышениях уровня Адриатического моря использовать

371

складывающиеся пластиковые плотины, которые при угрозе наводнений можно было бы

быстро наполнять сжатым воздухом.

Нам же думается, что Венеция достойна более долговечных защитных сооружений –

двойной линии по-настоящему надѐжных дамб, выполненных по последнему слову

гидротехники. Современное общество вполне в состоянии решить задачу обеспечения

безопасности Венеции на многие века вперѐд так же дальновидно, как решили эту проблему

первые строители Венеции.

Л. Баньковский, В. Баньковский

Лес начинается с семечка Звезда. – 1976. – 1 июня

В нынешнем году в нашей стране будут посажены и посеяны леса на общей площади

более миллиона ста тысяч гектаров. Зная, что для посева каждого гектара леса необходимо семь

килограммов семян, легко подсчитать, какое огромное их количество должны ежегодно

собирать работники лесного хозяйства.

Многие годы изобретатели и рационализаторы нашей страны разрабатывают и

испытывают разнообразные механизмы, облегчающие сбор шишек и семян. Насколько

технически сложна эта проблема, говорит тот факт, что работа сборщика шишек в лесу до сих

пор ещѐ остаѐтся одной из самых трудоѐмких.

Недавно Государственный комитет лесного хозяйства Совета Министров СССР и

Центральный совет ВОИР подвели итого всесоюзного конкурса на лучшее предложение по

механизации сбора семян, шишек и черенков с растущих деревьев. На конкурс поступило

триста четырнадцать предложений от двухсот восьмидесяти пяти авторов.

Первая поощрительная премия в размере ста рублей присуждена бывшему лесничему

Верхне-Курьинского лесничества Вячеславу Виссарионовичу Шитову за разработку ручного

механизированного устройства для сбора шишек на семенных участках. Устройство позволяет

собирать шишки с деревьев высотой четырѐх-пяти метров. Достаточно произвести несложную

смену рабочего органа, и это же устройство может быть использовано также и для заготовки

черенков.

Остаѐтся добавить, что В.В. Шитов – один из старейших лесничих нашей области –

является автором двух изобретений и многих рацпредложений, облегчающих ведение лесного

хозяйства. Несмотря на преклонный возраст (Шитову сейчас семьдесят восемь лет), он активно

продолжает изобретательскую и рационализаторскую работу.

П. Иванов

Геология и архитектура Звезда. – 1976. – 9 июня

Так ли уж должна быть тесна связь между геологами и архитекторами? Нужны ли архитекторам специальные геологические знания? И разве не

достаточно проектировщикам и строителям новых городских кварталов традиционных представлений о названиях и свойствах тех грунтов, на

которых возводятся фундаменты зданий? Такие вопросы ставит перед читателями и отвечает на них Р.Ф. Леггет – автор научно-популярной

монографии «Геология и города», русский перевод которой вышел в этом году в издательстве «Мир».

Жителям городов Перми, Березников, Соликамска, да и многих других хорошо известны

случаи неожиданных осадок, перекосов, растрескивания стен и перекрытий у иногда даже

недавно построенных зданий. Одна из причин этого – расположение городов над

заброшенными или ныне действующими горными выработками. Например, почти весь наш

город находится над очень крупным по давним масштабам месторождением медистых

песчаников, которому, впрочем, город и обязан своим появлением на свет. На сравнительно

небольших глубинах нескольких метров или нескольких десятков метров весь горный массив

372

под Пермью во всех направлениях пересекают многочисленные рудничные выработки XVIII

века. Под Березниками и Соликамском с давних времѐн существуют большие подземные

камеры, образовавшиеся в результате искусственного вымывания соляных залежей при добыче

солей из рассолов.

Р. Леггет приводит примеры крупных оседаний зданий над соляными разработками в

американском штате Онтарио, над угольными шахтами Средней Англии, рассказывает о том,

как добыча полезных ископаемых не раз служила причиной перенесения целых городов на

новые места.

Однако не только древние и забытые или современные горные выработки оказывают

влияние на судьбы городов. Устойчивость городских зданий и сооружений существенно

нарушают естественные геологические процессы и, прежде всего, неотектонические движения

земной коры, проявляющиеся в оползнях, обвалах, вековых или внезапных изменениях уровня

грунтовых вод. Поскольку изучение этих явлений обычно сопряжено с большими

материальными затратами, в настоящее время сведений о естественной динамике горных

массивов на территориях городов пока ещѐ очень немного. В связи с необычайно быстрым

ростом городов и освоением подчас неудобных для градостроительства территорий стали

необходимы самые разносторонние и самые подробные сведения о геологических условиях

площадей застройки и возможном оптимальном использовании этих земель. Отчасти и поэтому

в последние годы появилась и делает свои первые шаги новая отрасль знаний – геотехника.

В книге «Геология и города» большое внимание уделено обсуждению намечающихся

путей развития градостроительных аспектов геотехники. Для устранения принципиальных

«мировоззренческих» пробелов на стыке инженерной геологии и градостроительства учѐный

предлагает решительнее вводить в школьные и вузовские программы новые разделы из цикла

геологических наук, расширить экспозиции наук о Земле в обычных краеведческих музеях и

организовывать геологические музеи нового типа на открытом воздухе. По мнению Леггета, в

помощь архитектурной и строительной службам в крупных городах должны быть созданы

комитеты специалистов. Одну из главных задач таких комитетов автор книги видит в

достижении качественных улучшений и обобщения разнообразных геологических данных не

только по отдельным строительным площадкам, но и по территориям городов в целом.

Приятно отметить, что некоторый опыт подобной работы есть уж и в нашей области.

Очень интересную книгу на эту тему выпустило в прошлом году Пермское книжное

издательство. Книга называется «Карст и строительство в районе Кунгура», написали еѐ В.С.

Лукин и Ю.А. Ежов – научные сотрудники Кунгурского стационара Института геологии и

геофизики Уральского научного центра АН СССР.

Л. Баньковский

Одна жизнь и семь тысяч картин Молодая гвардия. – 1976. – 11 июня

Рубрика «Читатель рассказывает»

Николай Рерих более всего известен как художник. За долгую жизнь им было нарисовано

около семи тысяч картин, которыми ныне любуются посетители Третьяковской галереи,

Русского музея, художественных галерей Горького, Риги, Новосибирска, а также и Нью-Йорка,

Дели, Бомбея, Мадраса и многих других городов.

Но, пожалуй, не менее интересен Рерих и как учѐный, не меньшим признанием ещѐ при

жизни художника пользовались его научные работы, за которые он был избран вице-

президентом и почѐтным членом различных научных обществ, ассоциаций, институтов,

академий и многих других научных учреждений.

Ещѐ в юности, бучи студентом одновременно Петербургского университета и Академии

художеств, Н.К. Рерих осуществил самостоятельные раскопки одиннадцати курганов времѐн

Великого Новгорода, читал курс лекций в археологическом институте, выступал с докладами в

Русском археологическом обществе. Молодой учѐный вполне обоснованно полагал, что

высокая культура древних славян уходит своими корнями в новокаменный век: «Великая

373

равнина России и Сибири после доисторических эпох явилась ареной шествия всех

переселявшихся народов. Из глубин Азии по русским равнинам прошло несметное количество

племѐн и кланов. После всечеловеческого иероглифа каменного века мы в последующие эпохи

встречаем в недрах русской земли наслоения самые неожиданные, сопоставление этих

неожиданностей помогает нам разобраться в лике русской действительной жизни». Глубокие

исторические и археологические знания Рериха позволили ему с необыкновенной

выразительностью воссоздать в живописи картины из жизни древних славян.

Во время поездки в Америку в 20-е годы Рерих продолжает свои исследования по

миграции древних народностей на территории «Нового Света». Особенно же велико значение

археолого-этнографических находок Рериха в Индии.

В 1925 году учѐный предпринял редчайшее по сложности путешествие в Центральную

Азию. В этом маршруте протяжѐнностью около 25 тысяч километров все невзгоды кочевой

жизни вместе с Рерихом делила его жена Елена Ивановна, правнучка фельдмаршала

М.И. Кутузова. Это ей, верному спутнику и помощнику, Рерих посвятил лучшие свои картины

и книги.

О планах путешествия учѐный писал так: «Кроме художественных задач, в нашей

экспедиции мы имели в виду ознакомиться с положением памятников древности Центральной

Азии, наблюдать современное состояние религии, обычаев и отметить следы великого

переселения народов. Эта последняя задача издавна была близка мне. Мы видим в последних

находках Козлова, в трудах профессора Ростовцева, Бровки, Макаренко и многих других

огромный интерес к скифским, монгольским и готским памятникам. Сибирские древности,

следы великого переселения в Минусинске, на Алтае, Урале дают необычайно богатый

художественно-исторический материал».

Экспедиция Рериха началась в западной части Индии и при движении на север пересекла

Каракорум, Памир, Тянь-Шань и вышла на Алтай. Обратный путь в Индию, пролегавший через

Монголию, пустыню Гоби, центральную часть Тибетского нагорья, Трансгималаи и Гималаи,

был пройден научной экспедицией впервые в истории географической науки. За время этого

путешествия, совершить которое не раз предполагали Пржевальский, Козлов и другие

знаменитые исследователи Центральной Азии, была впервые составлена карта прилегающих к

маршруту областей Тибета и Трансгималаев, взяты образцы горных пород, собраны гербарии и

богатые археолого-этнографические коллекции. Во время работы экспедиции в южной части

Тибета были обнаружены ранее здесь неизвестные загадочные каменные сооружения –

менгиры, кромлехи и ряды менгиров, а также предметы обихода современных и древних

кочевников с орнаментом, выполненным в так называемом «зверином стиле». Существование

сравнительно высокой культуры и сверхдальних миграций древних народностей было доказано,

казалось бы, для совершенно безлюдных и недоступных высокогорных областей Земли.

Собранные экспедицией материалы были настолько важны и обширны, что сразу же после

возвращения в Индию Рерихом был организован Гималайский институт научных исследований

с четырьмя отделениями – археологии искусства, естественных наук, исследовательской

библиотекой и музеем. В деятельности института принимали участие многие индийские и

зарубежные учѐные из Европы и Америки. В институте издавался специальный ежегодник, где

были опубликованы результаты регулярных экспедиций сотрудников, их статьи по археологии,

этнографии, лингвистике, философии, ботанике, фармакологии, геологии и другим наукам.

И ещѐ одна сторона деятельности этого удивительного человека. Во всех странах Н.К.

Рериха знают как неутомимого борца за мир между народами. Ровно двадцать лет тому назад

была принята Гаагская международная конвенция о неприкосновенности исторических

памятников, научных и культурных учреждений в случае вооружѐнных конфликтов. В основу

этой конвенции положен «Пакт Рериха», проект которого был разработан учѐным ещѐ в 1929

году. Ныне под Гаагской конвенцией стоят подписи представителей правительств многих

десятков стран мира.

Велика заслуга Рериха в укреплении научных и культурных связей между народами всех

континентов. «Искусство – сердце народа, – писал учѐный, – Знание – мозг народа! Только

сердцем и мудростью может объединиться и понять друг друга человечество». В. Гаврилов

374

Из глубин палеолита Звезда. – 1976. – 12 июня

Статья с таким названием опубликована во втором номере журнала

«Вопросы истории». Автор еѐ – доктор исторических наук О.Н. Бадер, основатель школы уральских археологов. В послевоенные годы учѐный

работал в Пермском университете, организовывал археологические поиски и руководил многими археологическими раскопками в нашем крае, создал

университетский музей археологии. Из более чем трѐхсот печатных работ О.Н. Бадера около половины посвящены археологии Урала и Приуралья. В

настоящее время учѐный работает в Институте археологии Академии наук СССР. Главное направление научных исследований О.Н. Бадера – изучение

палеолитических культур нашей страны. Наука археология по сравнению с другими областями знаний очень молода. Едва ли не

самую первую в мире инструкцию по археологическим раскопкам написал основатель Перми,

историк, естествоиспытатель и государственный деятель В.Н. Татищев около двухсот

пятидесяти лет тому назад. От начала же изучения палеолита, или древнекаменного века,

прошло и вовсе немного по историческим масштабам времени – всего только столетие. В 70-е

годы прошлого века в нашей стране были открыты и изучены первые пять палеолитических

стоянок, самой северной из которых была Карачаровская вблизи города Мурома. И прошло ещѐ

шестьдесят лет, пока археологи установили остатки палеолитических поселений на территории

Пермской области.

Первобытные каменные орудия со стоянок Талицкого и Пещерный лог у устья реки

Чусовой стали замечательными соединительными звеньями при совместном изучении ранее

казавшихся разобщѐнными сибирских и европейских страниц палеолитической истории. И не

менее примечательно, что пермские стоянки явились тем центром, из которого начали

расходиться «круги» новых успешных палеолитических исследований на Урале и в Приуралье.

В числе четырѐх важнейших археологических открытий, сделанных в европейской части

нашей страны за последние пятнадцать лет, два особенно важны для уральской археологии.

Недавнее открытие и изучение палеолитических стоянок на Печоре позволило провести

сложные реконструкции путей заселения Приуралья первобытными людьми. Уже несколько

ранее было известно, что в освоении всей южной половины Восточно-Европейской равнины в

раннем палеолите принимали участие неандертальцы из Западной Европы, Закавказья и

Средней Азии. По последним археологическим данным удаѐтся проследить путь на север

дальних потомков неандертальцев – гораздо более развитых людей мустьерской эпохи. Этот

путь пока представляется единственным: от территории нынешней Волгоградской области

вверх по течению древней реки пра-Камы до устьев Чусовой, Обвы и Вишеры, а затем через

водораздел на Печору. Наиболее убедительным доводом для такого вывода является

прослеживание по всему этому маршруту одного и того же

принципа обработки мустьерских каменных орудий –

остроконечников и скрѐбел.

К интересным заключениям приводит также сопоставление

палеогеографических и археологических карт. Стоянки человека

мустьерской эпохи располагаются на большой территории севера

Восточно-Европейской равнины не произвольно, а

преимущественно вдоль очень заметного геологического и

географического рубежа, по поводу природы которого у различных

естествоиспытателей с давних пор существуют совершенно

непохожие мнения. Одни исследователи полагают, что эта граница

является краем огромного движущегося на юго-восток

материкового ледника, другие считают еѐ береговой линией

широко разливавшегося в то время Северного Ледовитого океана.

Существенные перемещения этой границы на всѐм протяжении

О.Н. Бадер. Сунгирь

375

палеолита, по-видимому, служили непосредственной причиной дальних и сложных по своей

структуре миграций древних людей.

Выдающееся археологическое событие последних десятилетий – открытие

палеолитической живописи в пещере Шульган-Таш на Южном Урале. Ведь ранее подобные

расписанные древним человеком пещеры были известны только в Юго-Западной Европе, что

нередко служило различным исследователям поводом для рассуждений об особой одарѐнности

населявших эту территорию первобытных людей. Цветные изображения мамонтов, диких

лошадей, носорогов, бизона и геометрических фигур в пещере Шульган-Таш по сюжету и

манере выполнения очень близки к широко известным изображениям животных в

палеолитических пещерах Франции и Испании. И это ещѐ раз свидетельствует об

относительной однородности культурного уровня даже по нашим представлениям далеко

живущих друг от друга древних людей, о существовании общих закономерностей культурного

развития первобытного общества на пространствах целых материков.

С. Владимиров

Изобретатели Молодая гвардия. – 1976. – 18 июня

Жизнь леса – это большая часть жизни лесничего Вячеслава Виссарионовича Шитова.

Целых четыре десятилетия подряд он очень внимательно и очень умело берѐг и пестовал

закамские леса. Не допуская в лес вредителей, лечил деревья от всевозможных болезней,

заботился о семенах, черенках, саженцах для нового леса. Там, где он ещѐ в молодости бросил в

землю семена, ныне стоят огромные стройные сосны. Далеко не каждый проживший всю жизнь

в лесу и сроднившийся с лесом человек способен преодолеть отчуждѐнность к технике. И более

того – полюбить технику, знать еѐ до малых подробностей, наконец, творить новые машины.

Зато вполне естественно то, что пожилой лесничий, за свою жизнь испытавший полную

меру каждодневного тяжѐлого труда в лесу, лучшие свои технические разработки посвятил

машинам, облегчающим человеку заботу о лесе. Одним из первых изобретателей нашей страны

Шитов решил труднейшую задачу лесного хозяйства и создал полностью автоматизированный

агрегат, в один бункер которого наваливаются смолистые шишки, а из другого бункера

высыпаются полностью приготовленные для посева леса семена. Два авторских свидетельства

получил Шитов на свой необыкновенный агрегат, принципы конструирования которого легли в

основу всех ныне существующих и, разумеется, уже гораздо более производительных

шишкосушилок.

Реализовав один свой давний замысел, Шитов немедленно приступил к разработке гораздо

более сложного механизма для сбора в лесу сосновых и еловых шишек. Но не

усовершенствование традиционных лестниц, не встряхивание деревьев, не отстрел шишек

интересуют изобретателя. Как пишут о нѐм журналисты, Шитов проектирует «механическую

белку». Лесничий решает такие задачи, которыми до него никто не занимался: он определяет с

помощью динамометра усилие, необходимое для отрыва шишек, разрабатывает оригинальный

механизм, способный извлекать шишки из-под покрывающих их веток, наконец, рассчитывает

маленький управляемый с земли вертолѐт, способный нести придуманный им механизм.

Мы так привыкаем к работе окружающих нас механизмов, что чаще всего нисколько не

задумываемся над тем, какие принципы и законы механики положены в основу этих устройств.

Но над первоосновами механики не перестают думать изобретатели. Над рабочим столом

Владимира Николаевича Толчина с довоенных лет висит портрет великого английского физика

И. Ньютона. Труды этого учѐного Толчин знает почти наизусть, и, может быть, не случайно

многие черты характера и приѐмы работы изобретателя обнаруживают удивительное сходство с

жизнью глубоко уважаемого им знаменитого механика.

Школьники, познакомившиеся с законами Ньютона только по учебникам, почти не знают

о том, что такие, казалось бы, встречающиеся на каждом шагу и внешне всем знакомые силы

инерции сами по себе в технике работают ещѐ очень мало. Да и, оказывается, теоретические

представления об этих силах настолько несовершенны, что в доброй половине учебников по

376

механике они именуются не иначе как «фиктивными». К специальному изучению этих сил

Толчин обратился будучи уже зрелым конструктором. Борьба с вибрацией резцов на самых

точных токарных станках, устранение вибрации на разнообразных высокоскоростных машинах

дали изобретателю пищу для длительных размышлений и многочсисленных экспериментов.

Были построены и испытаны многие десятки оригинальных механизмов, пока среди

создающих сильные помехи сил трения Толчину удалось увидеть вначале самый краешек

необходимых ему для особого изучения сил инерции. Так, Толчин создал – инерцоид

принципиально новый, ныне уже известный всему миру механизм, описанный уже не только в

учебниках, но даже и в художественной литературе. Впервые разрабатывая столь необычное

движущееся устройство, изобретатель вначале и представить себе не мог, какой огромный и

труднодоступный континент механики он открывает. Не годы, а уже десятилетия

потребовались на то, чобы выделить и изучать силы инерции в, так сказать, чистом виде,

независимо от сил трения.

Первые инерцоиды двигались вперѐд только с периодическими остановками, следующие

уже катились безостановочно, но с ощутимыми рывками. Вершиной изобретательного

мастерства стал инерцоид, способный двигаться и равномерно, и с заданным ускорением. От

такого инерцоида уже близко до нового вида транспорта. Центральные газеты и телевидение

уже сообщали о создании краматорскими изобретателями М. Черниным и Ю. Подпругиным

необычного транспортного механизма-католѐта, котрый приводится в движение инерцоидами.

И это, конечно, только самое начало применения инерцоидов.

Инженер-строитель Константин Никитич Новиков известен прежде всего тем, что с самой

молодости и до самой пенсии добротно и быстро строил элеваторы для хранения зерна. В 1926

году он установил рекорд скорости возведения элеватора, построив огромное сооружение всего

за три дня. Этот рекорд, так никем и не перекрытый, ушѐл в прошлое вместе с деревянными

элеваторами: на смену им пришли элеваторы из мнолитного железобетона. И первый такой

зерновой элеватор в нашей стране строил никто иной как Новиков.

Трудно доставалась строителям необычная работа. Перекашивались и пристывали к

бетону опалубочные щиты, из-за медленного роста башен элеватора терял качество бетон.

Усложняла работу и большая высота железобетонных элеваторов – трудно было избежать

перекосов, которые непрерывно нарастали при бетонировании сооружения.

Здесь и проявились рационализаторские и изобретательские способности Новикова,

решившего бороться за усовершенствование хорошо знакомых ему приѐмов строительства

элеваторов с помощью скользящей опалубки. Шаг за шагом шѐл Новиков к разработке новой

технологии, коренным образом изменяющей все этапы возведения сооружения.

На снимках (слева направо): Константин Николаевич Новиков,

Владимир Николаевич Толчин, Вячеслав Виссарионович Шитов

377

В одном из научно-исследовательских институтов по строительству были проведены

расчѐты экономической эффективности, сопоставляющие результаты использования новой

технологии с опалубочной машиной и существующих приѐмов строительства. Эти расчѐты

были очень своеобразны. Эффективность опалубочной машины, вначале предназначаемой

автором для возведения элеваторов, превосходила все известные способы их строительства в

совершенно непривычное для подобных расчѐтов число раз. И, посоветовавшись, специалисты-

расчѐтчики решили провести сопоставления машины Новикова о обычной механизацией на

строительстве уже не элеватора, а самого невыгодного для скользящей опалубки одноэтажного

жилого дома.

Но и здесь преимущество новой машины было более чем заметно. А сам изобретатель ещѐ

раз убедился в том, что главной задачей опалубочной машины должно быть существенное

снижение трудоѐмкости и ускорение строительства разнообразных жилых зданий. Особенно же

велика роль новой машины предполагается при внедрении индустриальных методов

строительства в сейсмоактивных районах.

Завершая очерк о создателях оригинальной техники, наверное, следует упомянуть, что

герои очерка – люди пенсионного возраста. Самому старшему из них – К.Н. Новикову – 82

года. Но новые и новые заявки на авторские свидетельства уходят от пермских ветеранов

изобретательства в Комитет по делам изобретений и открытий.

Л. Баньковский

Мосты творчества Молодая гвардия. – 1976. – 20 июня

Соотношение между количеством

приобретѐнных знаний и способностью к

творческому мышлению ныне очень

волнует многих исследователей. И тех,

кто решает проблемы эвристики – науки

о творчестве, и, конечно, нисколько не

меньше – самих учѐных.

Английский физик А. Кларк

написал довольно известные слова о том,

что шестерни воображения могут

увязнуть в избыточном бремени знаний.

Один из первых создателей

индустриальных конвейерных систем Г.

Форд называл специалистов «вредными» именно при разработке и оценке новых технических

идей. Даже среди поэтов и писателей время от времени оживает представление о «радости

незнания и его творческой силе». Однако абстрактный анализ положительных и отрицательных

сторон эрудиции чаще всего не приводит к сколько-нибудь значительным науковедческим

обобщениям. Вот разве если попытаться хотя бы в общих чертах проследить творческую

биографию такого человека, огромная эрудиция которого не вызывала бы сомнений? И узнать,

как в его жизни эрудиция сочеталась с творчеством?

Историки науки вполне единодушны в мнении, что во всѐм прошлом веке не было более

разносторонне развитого человека, чем Д.И. Менделеев. Споры между специалистами идут

лишь о том, правильно ли Менделеева называть химиком, если собственно химии посвящены

по одним подсчѐтам третья, а по другим десятая часть его научных трудов, охватывающих

различные области естествознания, техники, технологии, экономики, социологии и философии.

Кажется вполне логичным вопрос: неужели вся эта масса знаний не мешала учѐному

творчески работать? В особенности тогда, когда начинающий учѐный ещѐ только шѐл к

открытию прославившей его периодической системы химических элементов? И может быть,

он, «не разбрасываясь и не отвлекаясь», изучал в молодости одни только свойства всех

известных тогда шестидесяти трѐх элементов, которые до него было принято

«систематизировать» по двум главным направлениям: разделять на «металлы-неметаллы» и

располагать элементы по алфавиту их латинских названий? Впрочем, хаотическое

378

бессистемное описание химических элементов никоим образом не было свидетельством

простоты химических концепций того времени. Многие сотни капитальных монографий и

учебников, многие тысячи оригинальных статей насчитывала химия середины прошлого века.

Прежде чем подойти к открытию периодической системы, Менделееву действительно нужно

было освоить все до единого сколько-нибудь примечательные труды своих предшественников,

и, как говорил сам учѐный, «ничего существенного не пропустить, ко всему отнестись

разумно…»

Но перелистаем страницы биографии учѐного, которые непосредственно предшествовали

великому открытию в марте 1869 года.

В конце 50-х годов Менделеев пишет серию научно-критических рецензий с разбором

различных вопросов истории научного познания и проблем методологии естественнонаучных

исследований. В 1861 году учѐный издаѐт обстоятельнейший учебник «Органическую химию»,

за который ему присуждается полная Демидовская премия. С этого же времени на протяжении

семи лет Менделеев очень много работает над серией почти ежегодных выпусков «Технической

энциклопедии». С 1863 года он начинает глубоко изучать нефтяное дело, потом принимается за

обширные сельскохозяйственные опыты в Боблово, является деятельным членом Русского

экономического общества, тратит много сил на организацию Русского химического общества,

участвует в устройстве Всемирной выставки в Париже, с 1865 года постоянно преподаѐт химию

в Петербургском университете, с 1868 года пишет труднейшие «Основы химии».

В одном из своих предисловий к этому многократно переиздававшемуся учебнику

Менделеев обращался к студентам:

«Сперва науки, как и мосты, умели строить лишь на опорах из прочных устоев и длинных

балок. Мне желательно было показать над изложением основ химии, что науки давно уже

умеют, как висячие мосты, строить, опираясь на совокупность хорошо укреплѐнных тонких

нитей, каждую из которых легко разорвать, общую же связь очень трудно, и этим способом

стало возможным перебрасывать пути через пропасти, казавшиеся непроходимыми. На дно не

опираясь, и в науках научились пересягать пропасти неизвестного, достигать твѐрдых берегов

действительности и охватывать весь видимый мир, цепляясь лишь за хорошо обследованные

береговые устои».

Надѐжными береговыми опорами к новому материку периодической системы стали для

Менделеева не только всеохватывающие знания об облике и свойствах отдельных химических

элементов, но и нисколько не менее основательный опыт разнообразных исследований, ныне

называющихся синтетическими или системными. «Синтез возможен только в науке и в

искусстве, словом в творчестве», – так любил говорить учѐный.

Умение работать фундаментально наряду с талантом мыслить широко и дальновидно –

это, пожалуй, те главные черты характера Менделеева, которые больше всего привлекали к

учѐному естествоиспытателей, инженеров и служителей искусства. Близкие, дружеские

отношения связывали всю жизнь очень неравнодушного к живописи Менделеева с

художниками И. Крамским, И. Репиным, И. Шишкиным, Н. Ярошенко, Г. Мясоедовым, А.

Куинджи. В знак большого уважения к выдающимся способностям Менделеева в области

художнической критики, учѐный был избран членом Совета Академии художеств и в течение

нескольких лет активно в нѐм работал.

Поэт Александр Блок написал о Менделееве такие строчки: «Он давно всѐ знает, что

бывает на свете. Во всѐ проник. Не укрывается от него ничего. Его знание самое полное…» Сам

учѐный о секретах своего творчества говорил кратко: «Всѐ дело в методе, в силе и свободе

мысли и исследования. Здесь ключ цивилизации».

В. Гаврилов

Фейерверк Молодая гвардия. – 1976. – 2 июля

Как велики творческие возможности человека? Насколько воспитуем и управляем

интеллект? Какие функции мозга следует немедленно передать ЭВМ, чтобы настойчивей

совершенствовать самые тонкие механизмы творческого мышления? Каковы естественные

379

физиологические пределы мыслительной деятельности человека? Десятки и сотни жизненно

важных вопросов – и всего два пути их решения. Один – с помощью психологических,

эвристических, кибернетических экспериментов, другой – ретроспективный, обращѐнный к

анализу творческой деятельности людей, успевших за свою жизнь проникнуть в самые

труднодоступные, самые загадочные области высших созидательных человеческих

возможностей.

И вот, реальнейшая человеческая судьба. Невозможность учиться в школе и тем более в

институте из-за наступившей в детстве глухоты. Практическая невозможность непосредственно

общаться с учѐными, пользоваться всеми богатствами библиотек из-за постоянной жизни в

захолустных городках России. Трудная работа преподавателя начальных классов, недостаток

времени и отсутствие каких бы то ни было средств на научные и технические эксперименты.

Праздничный фейерверк в Загородном саду служит школьному учителю толчком к

размышлениям о полѐтах в космос. Таковы чисто внешние события жизни К. Э. Циолковского в

дореволюционной России. Чудаковатым неудачником, отдалѐнным от забот мира, видели тогда

Циолковского калужские обыватели. Великую Октябрьскую социалистическую революцию

учѐный встретил через несколько недель после своего 60-летнего юбилея. За плечами

Циолковского было 130 научных работ. Ещѐ более чем 500 работ он напишет только за 18

оставшихся лет.

Прошло четыре десятилетия после смерти учѐного, но нынешнее возрождение

дирижаблестроения во многом обязано трудам Циолковского. Современные авиаторы отдают

дань уважения создателю первой в мире аэродинамической трубы, разработчику первого

автопилота, первых стратопланов и ракетопланов, первого аппарата на воздушной подушке.

Учѐные и инженеры, работающие в области космонавтики, продолжают изучать труды

380

Циолковского не только в память о великом учѐном, но и по долгу службы. Да, действительно,

более чем за полвека до космического старта Гагарина Циолковский заложил незыблемые

теоретические основы ракетодинамики, дал подробное инженерное обоснование основных

элементов конструкций космических ракет, даже безупречно предсказал главные

физиологические особенности пребывания человека в невесомости на борту космического

корабля. Но нисколько не менее важными являются и пока ещѐ не реализованные идеи учѐного

о передаче энергии на ракету с Земли. Как заметил академик С.П. Королѐв, «Константин

Эдуардович Циолковский был человеком, жившим намного впереди своего века, как и должно

жить истинному и большому учѐному».

Даже с позиций сегодняшнего дня работами высшей теоретической сложности являются

труды Циолковского по обоснованию космической философии, утверждающей новое, отнюдь

не только земное, местопребывание человека во Вселенной . И далеко не каждый даже

большой учѐный интеллектуально готов к тому, чтобы на склоне лет повторить настоящий

научный подвиг Циолковского – самоотверженно устремиться в малоосвоенную, загадочную

область науки и бороться в ней за принципиально новое знание до победного конца, до

получения фундаментальных результатов. Вот что писал 68-летний учѐный об одном из самых

своих удивительных научных исследований: «С десяток лет тому назад я писал статью об

образовании солнечной системы с точки зрения Лапласа, но встретил затруднения. С этих пор

мною завладела мысль – выяснить этот вопрос. Но только два года назад у меня назрело

решение серьѐзно присесть за это дело. Мне казалось, что я скоро с ним покончу, но конец не

приходил, и я всѐ более и более погружался в противоречия. Все утра, все свои силы я

посвящал солнечной системе. Исписаны тома бумаги. Много раз переходил я от отчаяния к

надежде. Многократно проверял всѐ сначала, работал до полного одурения, до невменяемого

состояния, много раз бросал, опять принимался и только в конце 1925 года пришѐл к

определѐнным, хотя и приблизительным выводам». В этим же самым выводам, но основанным

уже не только на теоретических исследованиях, приходят в последние годы и современные

естествоиспытатели.

К.Э. Циолковский был одним из первых учѐных, обративших самое пристальное внимание

на проблемы творчества. Учѐный полагал, что главными факторами развития творческого

мышления являются неутолимая жажда познания и любовь к истине. Отстаивая необходимость

формирования каждым исследователем единой, внутренне согласованной системы взглядов на

окружающую действительность, основным методологическим принципом творчества, «научной

основой мышления» Циолковский называл цельное мировоззрение, позволяющее

исследователю одновременно плодотворно работать в области науки, техники и искусства. О

себе учѐный писал: «По моей чрезвычайной любознательности я энциклопедист… Моя

натурфилософия, которую я вырабатывал в течение всей жизни и ставил выше всякой другой

своей деятельности, также требовала сведений во всех отраслях знания…»

Один из известных современных исследователей творчества Циолковского написал, что

при изучении работ этого учѐного требуется не только холодный, здравый ум, но и «мудрость

человеческого сердца».

В. Гаврилов. Рисунок автора

Новая наука – биогеоэкономика Молодая гвардия. – 1976. – 9 июля

Естествоиспытатели давно уже обратили внимание на то, что слова

«экология» и «экономика» имеют один и тот же корень – «экос»,

означающий просто-напросто «дом». Первым учѐным-экономистом был

Аристотель, который более полутора тысяч лет назад дал новую жизнь

древнему слову «экономика», обозначив им не только правила ведения

домашнего хозяйства, как это делали его предшественники, но

специальную науку о хозяйственной деятельности общества. Рождение

экологии – науки о широком круге взаимоотношений между природой и

обществом – относится к гораздо более позднему времени: в этом году ей исполняется всего

381

сто десять лет. И только в самые последние годы на стыке экономики и экологии появилась

третья достаточно уже самостоятельная отрасль знания. Новую науку нередко пока называют

по-разному: экологической экономикой, экономической экологией, экономикой

природопользования, но чаще региональной экономикой и биогеоэкономикой. Она изучает

взаимосвязи между социально-экономическими системами, биогеоценозами и биосферой.

Эколого-экономический подход к равновесию в природе отличается от традиционного

биологического подробной количественной оценкой используемых обществом природных

ресурсов и влияния общественного производства на качество природной среды. За многие века

хозяйственной деятельности человека в природе сложилось твѐрдое и распространѐнное

убеждение, что природа всегда успешно воспроизводит сама себя. Однако темпы

самовосстановления большинства важнейших видов природных ресурсов и, в первую очередь,

таких, как пресная вода, почва уже не поспевают за темпами их вовлечения в промышленное и

сельскохозяйственное производства. И это не временная, преходящая ситуация, а одна из самых

характерных особенностей современной научно-технической революции.

Вот почему ныне постоянно ускоряется рост статьи расходов на искусственное

воспроизводство обществом природных ресурсов: на рекультивацию и повышение плодородия

почв, на лесоразведение, на борьбу с загрязнением природных вод и воздуха. В нашей стране на

воспроизводство природных ресурсов в 1975 году было затрачено свыше пятнадцати

миллиардов рублей.

Наряду с разработкой конкретных мер, обеспечивающих неуклонный рост искусственного

воспроизводства природных ресурсов, немаловажное значение для сохранения природного

равновесие имеет рациональное использование этих ресурсов. Ведь появление в

промышленности вредных твѐрдых, жидких и газообразных отходов является не только

признаком несовершенства промышленной технологии, а более того, явным признаком

нерациональной переработки сырья. Многочисленными исследованиями ныне установлено, что

выбросы в атмосферу и промышленные стоки, как правило, представляют собой конгломерат

ценных химических соединений, в которых испытывают нужду многие другие отрасли

народного хозяйства. Особенностью любого материального производства будущего

непременно станет полное отсутствие каких-либо неиспользуемых отходов в то же время

обязательное расширенное воспроизводство природных ресурсов.

Дальнейшее совершенствование биогеоэкономических учѐта и оценки природных

ресурсов приведѐт к созданию высокоэффективных искусственных природных систем,

гарантирующих человеку безусловно здоровую окружающую среду. Пока же начинающая

наука биогеоэкономика, постигая главные закономерности равновесия системы «природа –

общество», делает свои первые, многообещающие шаги.

С. Владимиров

«Волга-3» в Перми Звезда. – 1976. – 13 июля

В одном из последних номеров журнала «Известия Академии наук СССР, серия географическая» опубликована статья учѐных С.Л. Вендрова, Г.Б.

Грина и Н.И. Коронкевича «Проблемы комплексного исполь-зования и охраны водных ресурсов бассейна Волги». Учѐные из Института географии и

Института водных проблем Академии наук СССР дают обзор Всесоюзной

научной конференции, которая проходила в Перми. Эта конференция получила сокращѐнное название «Волга-3», первые две, посвящѐнные

гидробиологическим и ихтиологическим исследованиям, состоялись в приволжских городах Тольятти и Борке.

Пермская конференция носила комплексный характер. В еѐ работе участвовали

представители большинства научных и хозяйственных учреждений страны, связанных с

разработкой проблем рационального использования водных ресурсов. Участники конференции

382

обсудили внутриотраслевые, межотраслевые и межтерриториальные интересы и требования к

режиму рек Волжского бассейна.

Зарегулирование стока Волги и Камы увеличило время добегания воды до устья в десять-

пятнадцать раз, что существенно замедлило процессы самоочищения речных вод от

всевозможных загрязняющих компонентов, особенно в критические периоды года. Несмотря на

то, что ежегодный прирост объѐма промстоков по бассейну составляет четыре процента, в

последние годы за счѐт введения в строй большого количества очистных сооружений качество

воды в Волге удалось стабилизировать. Значительно более трудной задачей, решение которой

требует больших материальных затрат и времени, является улучшение качества волжских и

камских вод.

Согласно разработанной в последние годы схеме водохозяйственного районирования

Волжского бассейна на конференции отмечены районы, для которых проблемы борьбы за

качество речных вод являются особенно актуальными. В первую очередь это районы городов

Горького, Дзержинска, Самарская лука, низовья и дельта Волги, район Перми и Камское

водохранилище.

В Перми были обсуждены предложения плановых органов РСФСР по перспективам

развития Волго-Уральского промышленного региона. Участники конференции обратили

внимание на то, что предполагаемое расширение нефтехимической промышленности на

территории востока европейской части страны пока ещѐ недостаточно экономически

обосновано. Основной причиной этому служит образовавшаяся здесь диспропорция между

распределением нуждающихся в воде промышленных предприятий и наличием водных

ресурсов. В Волжском бассейне проживает четвѐртая часть населения нашей страны, здесь

производится примерно четверть общей промышленной и сельскохозяйственной продукции, в

то время как доля водных ресурсов бассейна Волги составляет только пять процентов

общесоюзных ресурсов. Кроме того, нефтехимическая промышленность, несмотря на все

принимаемые меры, остаѐтся пока ещѐ одним из главных загрязнителей вод Волги и еѐ

притоков нефтепродуктами. Сложность проблемы усугубляется тем, что даже самые новейшие

очистные сооружения способны удалять из воды не более девяноста процентов органических

загрязнений. Поэтому наряду с дальнейшим уточнением предельно допустимых концентраций

вредных веществ в водоѐмах, необходимо разработать и предельно допустимые объѐмы

сбросов промстоков.

В связи с особой противоречивостью водохозяйственных интересов различных отраслей

промышленности и сложностью координации использования водных ресурсов Волги,

конференция поставила перед Министерством водного хозяйства РСФСР вопрос о создании

единого Волжского бассейнового водохозяйственного управления. Это управление должно

финансировать научные и предпроектные работы; планировать и разрешать водохозяйственные

мероприятия в бассейне и их очерѐдность; контролировать правильность использования

ресурсов и состояние их качества. Вполне определѐнные задачи по улучшению водной и

окружающей среды в бассейне Волги поставлены конференцией и перед другими отраслевыми

министерствами и ведомствами, их научно-исследовательскими и проектными

подразделениями.

Как отмечают авторы статьи, благодаря своей представительности, широкому кругу

рассматриваемых вопросов и продуктивному их обсуждению, пермская конференция по

Волжскому бассейну в известной мере вышла за региональные рамки, еѐ решения коснулись

общих вопросов политики в области водного хозяйства страны. Сложнейшие проблемы стоят

перед учѐными и специалистами, выполняющими решение партии и правительства «О мерах по

предотвращению загрязнения бассейнов рек Волги и Урала неочищенными сточными водами».

Близкие по характеру задачи стоят ныне и перед теми научно-исследовательскими и

проектными организациями, которые разрабатывают крупные водохозяйственные мероприятия

для других речных бассейнов страны. Анализ и обсуждение региональных проблем

рационального использования водных ресурсов, проведѐнные на конференции «Волга-3» в

Перми, являются важным опытом подготовки и выбора наиболее эффективных решений в

области охраны окружающей среды. С. Владимиров

383

Как живѐшь, Марс? Молодая гвардия. – 1976. – 21 июля

Аппарат «Викинг» был запущен в августе прошлого

года и вышел на орбиту вокруг Марса 19 июня текущего года, после чего начнѐтся подготовка к посадке на Марс 4

июля в районе Хриза, находящемся на девятнадцать градусов выше экватора Марса.

Идентичный аппарат, запущенный в сентябре прошлого года, выйдет на орбиту вокруг Марса 7 августа, а

его спускаемый аппарат совершит посадку 4 сентября в районе Сидония, находящемся на сорок четыре градуса выше экватора.

Одной из целей полѐта аппарата «Викинг» является попытка выяснить,

есть ли на Марсе жизнь. ***

Вторично отложена посадка на Марс американской автоматической межпланетной станции «Викинг-1». Руководство Центра управления полѐтом

в Пасадене (штат Калифорния) объявило, что поверхность избранного для посадки места оказалась «более неровной, чем предполагалось».

(Из сообщений ТАСС) ***

Очень многие знаменитые

астрономы просто отказывались

верить в одиночество людей Земли

и в поисках жизни с подлинным

пристрастием разглядывали в

телескопы поверхности всех

планет солнечной системы.

Богатое воображение

неоднократно населяло живыми

существами не только планеты и

астероиды, но даже Солнце,

тѐмные пятна которого одно время

считались материками,

проступающими в разрывах яркой

облачности. В последние годы

после полѐтов космических

аппаратов к Луне, Венере, Марсу, Меркурию позиции сторонников гипотезы существования

жизни на ближайших к Земле планетах сильно пошатнулись.

Впрочем, по-прежнему очень заманчивым является изучение, например, на Луне следов

минувшей жизни. Вследствие очень малой массы и большого приливного влияния близкой

Земли Луна – планета с форсированным развитием. Если нет принципиальных ошибок в

определении абсолютного возраста углистых хондритов – особого класса метеоритов, то жизнь

на Луне существовала несколько миллиардов лет назад, а затем погибла из-за нарастающих

неблагоприятных условий и была погребена под толщами обломочных и вулканических пород.

Только современные вулканы, захватывающие во время извержения глубинные породы и

выбрасывающие их или на поверхность Луны, или в виде метеоритов на Землю, позволяют

заглянуть в самые глубины истории лунного органического мира.

Марс в какой-то мере напоминает Луну и позволяет говорить о постоянно развивающейся

на нѐм тенденции усложнения условий для жизни. В настоящее время атмосфера Марса более

чем в сто раз разреженнее земной, на пятьдесят-шестьдесят процентов ниже среднегодовая

температура, а, кроме этого, почти полное отсутствие водяных паров, кислорода, озона, ничем

не сдерживаемая губительная для живых организмов ультрафиолетовая радиация.

384

Даже зная обо всѐм этом, многие исследователи пережили большое разочарование, когда

при первом же взгляде на доставленные из космоса фотографии оказалось, что «каналы» Марса

сосем не каналы, а марсианские спутники Фобос и Деймос не искусственные, а самые обычные

природные тела. Марсианские «каналы»! Сколько интереснейших книг о них написано, сколько

возникло оригинальных научных гипотез. «Каналы» служили точкой опоры инженерам,

размышляющим над основами науки о преобразовании природы планет, метеорологам и

климатологам для поисков законов глобальной циркуляции облачных масс, и уж, конечно,

биологи не оставили без внимания эти загадочные образования.

Благодаря огромному энтузиазму профессора Г.А. Тихова, в нашей стране от

спектрометрического изучения марсианских «каналов» начала своѐ существование и

неуклонное развитие новая замечательная наука астробиология, которая от анализа условий

возможности жизни на Марсе очень скоро перешагнула к Венере, Луне, спутникам Сатурна и

Юпитера. Благодаря обширным астробиологическим исследованиям биологи открыли для себя

новую точку зрения на эволюцию фотосинтеза и другие общие закономерности развития мира

растений на нашей планете. Вот почему известный американский астроном А. Вильсон сказал:

«Америка слишком поздно признала Циолковского. Мы исправляем эту ошибку тем, что теперь

признали Тихова».

На фотоснимках и спектрограммах поверхности Марса, переданных с борта советской

межпланетной станции «Марс-5», астробиологии не увидели знаменитых каналов, но зато

обнаружили уже хорошо знакомые по прежним исследованиям голубоватые оттенки и другие

свойства растительности на дне огромных марсианских кратеров и в глубоких долинах между

горными хребтами. Советские «Марсы» открыли на планете, ранее казавшейся довольно

однородной, «горячие» участки поверхности, районы с повышенной влажностью и плотностью

воздуха, с определѐнным, наиболее благоприятным для существования жизни составом

атмосферы. Именно благодаря развитию астробиологии «Викинги» летят на Марс с достаточно

обоснованной, заложенной в бортовую электронную вычислительную машину программой,

предусматривающей, в каких местах планеты нужно искать проявление жизни.

Что же ещѐ нового и неожиданного могут обнаружить на Марсе приборы «Викингов»?

Прежде всего, в объективы телекамер аппаратов могут попасть действующие вулканы.

Несомненно, что бортовым сейсмометром будут зарегистрированы многочисленные

«марсотрясения». При благоприятном месте посадки может выясниться, что так называемые

«высохшие русла марсианских рек» представляют собой лишь причудливо изгибающиеся

разломы марсианской коры. Может быть, удастся обнаружить признаки решающего влияния

современной вулканической деятельности на образование облачности, пыльных бурь и других

загадочных явлений в марсианской атмосфере.

Л. Баньковский

Кама и нефть Молодая гвардия. – 1976. – 25 июля

В конце прошлого года в Перми проходила большая Всесоюзная

конференция по рациональному использованию и охране водных ресурсов

бассейна реки Волги. Гидрологи, гидрогеологи и специалисты по охране

природы подвели итоги многолетних стационарных и экспедиционных

исследований Волги и еѐ притоков, в том числе и Камы. Все

исследователи с удовлетворением отметили, что, несмотря на постоянные

четыре процента ежегодного прироста объѐма сточных вод,

природоохранительные мероприятия последних лет привели к

стабилизации количества загрязнений по всему Волжскому бассейну.

Чтобы перейти к следующему, более трудному этапу борьбы за чистоту волжских и

камских вод, необходимо очень чѐтко представлять, от каких же именно загрязнений нужно

решительно и в первую очередь избавляться. Основной тип загрязнений Волги и Камы – нефть

и нефтепродукты. Многие тысячи тонн этих стойких органических загрязнителей в

растворѐнном состоянии, в виде плѐнок и эмульсий постоянно находятся на поверхности, в

385

толще воды и на дне почти всех рек Волжского бассейна. Какими путями попадает в речные

воды такая масса нефти и нефтепродуктов? Специалисты по охране вод констатируют, что

подавляющую часть этих загрязнений приносят сточные воды нефтепромыслов, предприятий

нефтепроводного хозяйства и нефтехимии, нефтебаз и нефтескладов.

Нельзя сказать, что работники нефтяной промышленности не знают о создавшейся

ситуации, не представляют ближних и дальних последствий токсичности уплывших в реки

нефтепродуктов. Напротив, учѐные и инженеры нефтяной отрасли по-настоящему

встревожились по поводу усугубляющегося загрязнения рек даже гораздо раньше, чем

представители других отраслей промышленности. Большим, хорошо запомнившимся всем

нефтяникам было событие двадцатилетней давности – Всесоюзная конференция в июле 1956

года. На этом, тогда представительном форуме научные работники, проектировщики,

строители, нефтедобытчики и нефтепереработчики, ихтиологи и санитарные врачи всесторонне

обсудили систему мероприятий по борьбе с загрязнением водоѐмов сточными водами

предприятий нефтяной промышленности. Спроектированный и построенный в полном

согласии с рекомендациями этой конференции Пермский нефтеперерабатывающий завод и его

очистные сооружения стали крупным достижением отечественной нефтехимии. В годы пуска

этого завода здесь были реализованы наивысший среди подобных предприятий коэффициент

использования воды в оборотном цикле, лучшие механические и биохимические показатели

процесса очистки заводских сточных вод от нефти и нефтепродуктов.

Но вот что обращает на себя самое серьѐзное внимание. За минувшие после памятной

конференции двадцать лет напряжѐнная работа учѐных и инженеров привела к повышению

коэффициента использования речной воды на нефтеперерабатывающих заводах на десятки

процентов, а объѐм добычи, переработки и использования нефти по Пермской области вырос на

сотни процентов. Заводским инженерам и химикам-технологам с большим трудом удалось

повысить коэффициент полезного действия очистных сооружений на несколько процентов, а

увеличившиеся объѐмы сточных вод тут же перекрыли результаты более современной очистки

и в лучшем случае всѐ закончилось лишь стабилизацией загрязнения реки. К сожалению,

большинство из ныне действующих очистных сооружений не в состоянии задержать целых

десять-пятнадцать процентов находящихся в промстоках нефтепродуктов.

Технический прогресс в нефтехимии ныне не поспевает за неуклонным наращиванием

мощностей нефтедобывающей промышленности. И даже в том случае, если в ближайшие годы

все крупнейшие предприятия нефтехимии ценой огромных усилий и материальных затрат

перейдут на замкнутое оборотное водоснабжение, практически не дающее сточных вод, то

останутся ещѐ многие тысячи мелких и средних предприятий, для которых полный цикл

водооборота будет недоступен по экономическим соображениям.

И тем не менее, снижение нефтяных загрязнений в Каме, а впоследствии и полное

прекращение поступления нефтепродуктов в реку возможно при переходе к новым принципам

водопользования. На повестку дня поставлена задача создания региональной системы

оборотного водоснабжения предприятий нефтяной промышленности в масштабах Пермской

области и даже всего Прикамья. Такая система, состоящая из разветвлѐнной по области

канализационной сети и очистных сооружений должна будет принять в себя и переработать

нефтесодержащие сточные воды как предприятий нефтехимии, так и гораздо более

многочисленных нефтепромыслов, насосных станций нефте- и продуктопроводов, нефтебаз и

нефтескладов, складов горюче-смазочных материалов и гаражей различных отраслей

промышленности и сельского хозяйства.

При современных технических средствах и темпах строительства нефте- и газопроводов

сооружение областного канализационного коллектора для нефтесодержащих сточных вод не

представляет больших затруднений. Несравненно сложнее задача проектирования новой

системы основных и промежуточных очистных сооружений на этом коллекторе. Ведь одним из

главных достоинств подобной системы должно быть эффективное извлечение из сточных вод

всех содержащихся в них ценных продуктов, полная утилизация всех получающихся при этом

отходов. Однако и здесь специалистами нефтяной промышленности накоплен достаточный

опыт разработки аппаратов, способных превращать разнообразные нефтесодержащие отходы в

386

доброкачественное химическое и

строительное сырьѐ. Крупные объѐмы

вовлечѐнных в это производство

сточных вод сделают региональную

систему очистных сооружений не

только рентабельной, но и

высокодоходной системой

предприятий.

Вполне вероятно, что подобные

же канализационные и очистные

системы будут разработаны учѐными и

проектировщиками химической,

целлюлозно-бумажной и других

отраслей промышленности. В этом

случае в Пермской области возникнет единая канализационная и очистная система, которая

позволит вести очень эффективную борьбу со всеми видами сточных вод.

Дорогу новым региональным проектам в области охраны природы открывает принятое 2

июня 1976 года постановление Совета Министров СССР «О порядке разработки и утверждения

схем комплексного использования и охраны вод». Новым правительственным документом

предусматривается разработка генеральных, бассейновых и территориальных схем

комплексного использования и охраны вод.

Л. Баньковский

Фонарь для земных недр Вечерняя Пермь. – 1976. – 28 июля.

Каждый год на Земле случается около ста довольно сильных землетрясений. Сведения о

большинстве из них не попадают на страницы газет, о них ничего не сообщает радио и

телевидение – всѐ это те случаи, когда подземная стихия проявила себя в малонаселѐнных

участках планеты. Но случаются годы, когда на взламывающихся горных массивах один за

другим гибнут города и селения. Особенно бедственным сейсмическим годом оказался

нынешний. 23 тысячи жизней унесло февральское землетрясение в Гватемале, около тысячи –

майское в Италии, более 9 тысяч – июньское и июльское на Индонезийских островах. Многие

десятки тысяч людей были ранены. Разрушены десятки населѐнных пунктов, более миллиона

жителей остались без крова. Стихийное бедствие не обошло и нашу страну.

В апреле, как известно, восьмибалльное землетрясение настолько повредило посѐлок

газовиков Газли в Средней Азии, что все его жители были вынуждены переселиться в палатки и

вагончики. Это и спасло газлийцев, когда во время девятибалльного майского землетрясения

ранее повреждѐнные дома разрушились окончательно.

Посѐлок Газли возник всего около 15 лет назад, вскоре после открытия в Южных

Кызылкумах одного из крупнейших в нашей стране газовых месторождений. Достижения

сейсмостойкого строительства были тогда уже достаточно велики, что бы сохранить посѐлок

даже в случае самых сильных подземных толчков. Однако основатели посѐлка строили его с

расчѐтом против средних по силе землетрясений и руководствовались в этом нормами и

картами сейсмического районирования того времени, на которых посѐлок Газли и зоны 9-

балльных землетрясений разделяли сотни километров.

Карты сейсмического районирования – результат работы сейсмологов нескольких

поколений. Самые первые научные сведения о землетрясениях Средней Азии были собраны и

обобщены пермским учителем и сейсмологом А. П. Орловым, посвятившим сейсмологии 14

основательных трудов. В 1872 году в Перми Орлов закончил большую книгу «О

землетрясениях вообще и о землетрясениях Южной Сибири и Туркестанской области в

особенности». Учѐный с огорчением отмечал большие трудности в изучении землетрясений на

юге страны в связи с тем, что факты о них «рассеяны в виде отрывочных сведений в различных

387

повременных изданиях европейских литератур или же записываются или записывались

восточными историками и географами, труды которых или совершенно неизвестны, или же

мало распространены в Европе».

Через 20 лет после издания этой книги все сейсмические характеристики Средней Азии,

установленные Орловым и геологом И.В. Мушкетовым, вошли в общероссийский каталог

землетрясений, который наряду с другими фундаментальными работами такого плана был

положен в основу всех современных карт сейсмического районирования нашей страны. Как же

составлялись эти карты?

Важнейшая часть работы по сейсмическому районированию осуществлялась в Институте

физики Земли Академии наук СССР. Вначале на сетку параллелей и меридианов были очень

точно нанесены и обозначены эпицентры всех зарегистрированных на территории нашей

страны землетрясений, глубины их очагов, систематизированы графики повторяемости

подземных толчков, построены сводные схемы сейсмической активности. После такого

обобщения разнообразных сведений об очагах землетрясений стало возможным составить

общий прогноз сейсмичности территории.

На следующем этапе работы были установлены интенсивности сотрясения земной

поверхности для землетрясений различной глубинности и силы. Только после этого можно

было оконтурить сейсмоактивные районы и области с определѐнной балльностью. Однако и на

этом работа не закончилась. В построенные карты были внесены существенные поправки после

определения мест и энергии тех землетрясений, о которых не сохранилось устных или

письменных свидетельств, а только остались следы оползней, обвалов, трещины, разломы и

сбросы.

Но даже кропотливый, многолетний труд над этими картами не позволил предвидеть

сильнейшие подземные толчки в Газли. Современные карты сейсмического районирования

отражают достигнутый уровень, к сожалению, далеко ещѐ не исчерпывающих знаний в области

регистрации и прогноза землетрясений. Во многом загадочной является даже сама природа

сейсмических явлений. А. П. Орлову стоило немалых трудов убедить своих современников в

том, что в богатой землетрясениями Средней Азии нет никаких действующих вулканов,

считавшихся тогда главной и чуть ли не единственной причиной сейсмических катастроф.

Дальновидное мнение Орлова об обусловленности землетрясений тектоническими,

горообразовательными процессами ныне уже стало бесспорным фактом. Однако даже и в таких

относительно целенаправленных сейсмологических исследованиях существует немало

противоречивых данных.

Долгое время специалисты по сейсмотектонике полагали, что области землетрясений

приурочены только к отчѐтливо выраженным в рельефе горным хребтам. Подобных

землетрясений действительно подавляющее большинство. Например, недавнюю сейсмическую

катастрофу на севере Италии исследователи землетрясений объяснили так. Огромная горная

система Альп, воздымаясь вверх, наползла по косой системе разломов на опускающуюся плиту

равнины. Область наибольших разрушений протянулась здесь почти на 30 км вдоль хребта.

Подобный анализ, в основу которого положено безусловное признание тесной взаимосвязи

альпийского горообразования и землетрясений, обусловил создание карт сейсмического

районирования, по рисунку очень напоминающих плановые очертания областей

распространения молодых горных систем. Но и таких важных, современных представлений о

природе сейсмических явлений снова оказалось недостаточно, что бы предсказать

девятибалльное газлийское землетрясение в районе, расположенном вдали от главных

сейсмоактивных областей Западного Тянь-Шаня и Копетдага.

Всего лишь несколько лет тому назад геологам и сейсмологам удалось открыть, что

сейсмоактивные зоны нередко по диагонали или поперѐк пересекают не только сколь-нибудь

древние, но даже и ныне растущие горные хребты. И газлийское землетрясение неожиданно

дало в этом смысле новый, такой необходимый для специалистов фактический материал. Ещѐ

раз подтвердилась мысль преемника Орлова и Мушкетова, изобретателя оригинальных, до сих

пор ещѐ используемых сейсмографов, академика Голицына о том, что каждое землетрясение

подобно фонарю, освещающему для исследователей земные недра. Таким ярким «фонарѐм»

388

стали для учѐных и подземные толчки в Газли, во время которых оживились не только

продольные по отношению к хребту Кульджуктау, но и поперечные разломы земной коры.

Совместное изучение пересекающихся систем сейсмоактивных тектонических нарушений,

несомненно, будет способствовать значительному совершенствованию и развитию теории и

практики прогнозирования землетрясений.

Л. Баньковский, В. Баньковский

Равновесие в природе Вечерняя Пермь. – 1976. – 16 августа

Проблемы современной науки

Почти одновременно с книгой Чарльза

Дарвина «Происхождение видов» в двух

номерах журнала «Русский вестник» была

напечатана статья известного русского

учѐного-ботаника А.Н. Бекетова. В

популярной журнальной статье Бекетов

совершенно независимо от английского

коллеги чѐтко выразил существо механизма

приспособления живых организмов к

физической деятельности и к внешней среде,

надѐжно утвердил ведущую роль законов

природы как регуляторов биологического

равновесия.

Замечательное дарвиновское

обоснование закона прогрессивного

развития органического мира покорило

Бекетова, но общая биологическая концепция автора «Происхождения видов» оставила чувство

неудовлетворѐнности. Бекетов не мог согласиться с тем, что борьба за существование и

естественный отбор являются самыми главными движущими силами эволюции живой природы.

Новый важный закон необратимого развития органического мира был открыт в 1830 году

бельгийским палеонтологом Л. Долло и гласил, что никакое повторение геологических и

климатических условий никогда не приводит к возрождению вымерших форм организмов.

Однако и теперь «за бортом» основных биологических представлений оставались факты

взаимопомощи в природе, гибридизации и симбиоза, проявление изоляции и перенаселѐнности.

Известные русские учѐные И.И. Мечников, И.Ф. Кесслер, П.А. Кропоткин пытались обобщить

эти факты в новые законы, но недостаток необходимого материала, неточность и ограниченное

содержание формулировок законов не удовлетворяли естествоиспытателей.

В 1906 году на естественное отделение физико-математического факультета

Петербургского университета поступил недавний выпускник одной из петербургских гимназий

Александр Любищев. Любищев уже не застал знаменитого Бекетова, «столпа университета»,

заведовавшего первой в России созданной им самим кафедрой ботаники, декана физико-

математического факультета в течение двадцати лет.

Но в университетских стенах надолго остались жить лучшие бекетовские научные

традиции: стремление к фундаментальным знаниям и дух высочайшей требовательности к

результатам научных исканий. Несмотря на довольно узкую специализацию на кафедре

биологии беспозвоночных, Любищев на всю свою жизнь вынес из университета запас

неисчерпаемой энергии для широких общебиологических исследований и постоянное

«бекетовское» ощущение дисгармоничности и незавершѐнности современных ему

биологических концепций.

С осени 1921 года Любищев работает доцентом кафедры зоологии Пермского

университета и наряду с традиционными курсами лекций читает собственноручно написанные

«Спецкурс эволюционной теории», «Учение о сельскохозяйственных вредителях», «Историю

389

биологии». А два года спустя в «Известиях биологического НИИ Пермского университета»

появляется одна из основополагающих работ Любищева – «О форме естественной системы

организмов». В этой статье учѐный изложил совершенно новые принципы систематики

растений и животных, впервые предложил анализировать органический мир Земли по трѐм в

совокупности исчерпывающим проблему аспектам: обычному иерархическому,

комбинационному и коррелятивному.

В дальнейших работах Любищев доказывает, что широко распространѐнные в животном и

растительном мире явления гибридизации и симбиоза не могут быть побочными следствиями

роста дарвиновского древа природы. Все эти и родственные им явления по удельному весу в

реальной природе не уступают тем, которые ныне составляют основу учения Дарвина. И

поскольку гибридизация и симбиоз более всего проявляются среди низших животных и

растений, Любищев, используя разнообразные математические методы, настойчиво ищет

конкретные теоретические и эмпирические закономерности, свойственные организмам с

наибольшей на Земле биомассой и плотностью населения на единицу поверхности. Сложная,

кропотливая работа, требующая препарирования многих тысяч насекомых и последующей

обработки десятков тысяч измерений, заняла несколько десятилетий.

Поддержка новому направлению исследований пришла с совершенно неожиданной

стороны. Палеонтологи, получившие в своѐ распоряжение мощные электронные микроскопы, с

удивлением обнаружили на срезах известковых оболочек ископаемых кораллов, моллюсков и

строматолитов не только сезонные и месячные, но и недельные и даже суточные кольца роста.

Тщательный подсчѐт этих колец и определение абсолютного возраста ископаемых организмов

позволили составить точнейший календарь древней и древнейшей истории нашей планеты.

Оказывается, продолжительность земных суток вполне закономерно возрастала на протяжении

всей истории Земли и за последний миллиард лет увеличилась на целых два с половиной часа.

При интерпретации этих новых палеонтологических данных на помощь биологам пришли

специалисты в области теории равновесия небесных тел. Очень интересно, что теорию

равновесия звѐзд и планет специалисты точных наук начали создавать на два с лишним

столетия раньше, чем биологи приступили к поиску механизмов равновесия биосферы.

Авторами теории звѐздных и планетных равновесий стали такие выдающиеся математики, как

И. Ньютон, К. Маклорен, С. Ковалевская, П. Чебышев и многие другие.

И вот теория, которая всего лишь несколько десятилетий тому назад казалась наглядным

примеров отвлечѐнных математических расчѐтов, своеобразным теоретическим полигоном для

оттачивания математической логики, неожиданно нашла своѐ подлинное призвание. Согласно

этой теории замедление вращения Земли на 2,5 часа влечѐт за собой уменьшение объѐма

планеты и сокращение площади еѐ поверхности примерно на одну четвѐртую часть. Вполне

естественно, что подобные темпы и масштабы эволюции нашей планеты не могли пройти

бесследно для земной биосферы, которая при этом неуклонно уплотнялась и сокращалась в

своих поверхностных границах.

Долгое время геологи полагали, что сжатие земной коры происходит подобно

сморщивающейся кожуре печѐного яблока. И лишь несколько лет назад специалисты по

сейсмозондированию литосферы обнаружили в недрах планеты взаимно пересекающиеся этажи

огромных сколовых поверхностей, по которым и происходит перекрытие надвигающихся друг

на друга тектонических плит и утолщение коры, составляющее за последний миллиард лет

несколько десятков километров.

А открытие в пеплах недавно извергавшихся вулканов около полутора десятков

аминокислот заставило многих исследователей вернуться к гипотезам о происхождении жизни

на Земле в вулканических поясах. И действительно, для быстрой эволюции первичных

аминокислот и других сложных органических соединений в составные части живых организмов

большое значение имели взаимное перекрытие и уплотнение приповерхностных частей

биосферы, что обусловливало как постоянный рост числа комбинаций и рекомбинаций

компонентов первоначального живого вещества Земли, так и постепенную эволюцию островов

жизни в организованную биосферу.

390

Не менее интересно и важно недавнее открытие геохимиками темпов накопления

информации в биосфере. Оказывается, прирост биологической информации на Земле прямо

пропорционален уплотнению биосферы в результате геологических процессов.

Таким образом, и вековой, усиленный большим геохимическим круговоротом, рост

концентрации живого вещества биосферы по вертикали, и уплотнение органического мира на

сокращающейся земной поверхности одинаково подчинены направленному процессу развития

планеты в целом. Оба эти процесса вместе составляют существо третьего закона природного

равновесия – закона векового уплотнения биосферы.

Несомненно, тысячу раз правы были Дарвин, Вернадский и Циолковский, утверждавшие

распространение, «растекание» жизни сначала из океана на материки, а затем между

материками до полного освоения всей поверхности Земли.

Но существует в эволюции земной жизни и другая чрезвычайно важная еѐ сторона,

которая пока наиболее отчѐтливо обнаруживается и изучается биологами на уровне низших

растений и животных, обладающих наибольшими биомассой и плотностью на единицу объѐма

биосферы. Как опытнейший биолог Любищев не мог не обратить внимания на широкое

взаимодействие низкоуровневых природных биосистем и начал всесторонне изучать это

взаимодействие более полувека тому назад.

Замечательное природное явление уплотнения земной жизни учѐный дальновидно отразил

в своей естественной системе организмов и сравнил это явление с врастающими друг в друга

ледяными кристаллами на замороженном окне. То, насколько прав был Любищев в таких

выводах, продемонстрировали новейшие достижения различных естественных наук. Как

выяснилось, вековое уплотнение биосферы имеет вполне определѐнную

естественноисторическую основу, связанную с направленностью развития Земли.

Закон уплотняющейся биосферы является таким же важным регулятором природного

равновесия, как законы прогрессивной эволюции и необратимого развития органического мира.

Ныне же особенный интерес представляют внимательное изучение и учѐт проявлений нового

закона при разработке проблем рационального использования природных ресурсов и охраны

окружающей среды.

Л. Баньковский, В. Баньковский, научные обозреватели «ВП»

Первый историк России Звезда. – 1976. – 28 авг.

В недавно вышедшем сборнике «Проблемы истории общественной мысли и историографии» опубликованы

статья А.И. Юхт «Связи В.Н. Татищева с Академией наук»

и М.А. Алпатова «В.Н. Татищев и западноевропейская история». В обеих статьях содержатся новые сведения об

этом историке, выдающемся географе, геологе, археологе, экономисте и просветителе В.Н. Татищеве. Выполняя

поручение Петра Первого, этот удивительно разносторонний человек стал одним из организаторов горного дела на Урале. Он же во время своего

пребывания в Прикамье в 1720-1723 годах положил начало нашему городу, основал при Кунгурском и других заводах первые школы по подготовке

специалистов-горняков. Во время многолетней работы над «Историей Российской» Татищев собрал уникальный летописный материал, открыл для

науки «Русскую правду», Судебник 1550 года и многие другие замечательные документальные и литературные источники русской старины.

Учѐный впервые предпринял огромный труд по обобщению рассеянных по всем западноевропейским странам сведений о происхождении и развитии

нашего государства.

391

Вот как писал о некоторых своих исторических изысканиях сам Татищев: «Книги

польского и немецкого, яко способных мне языков, от древних писателей переведѐнные,

собрал, а неколико с латинского, французского и татарского языков прилежал переводить, и

тако собрал число книг более 1000».

До понимания главных путей развития человеческого общества и роли производительных

сил во времена Татищева было ещѐ очень далеко, но, по сравнению со многими своими

учеными-современниками, методология исторических исследований Татищева была более

прогрессивной. Основным критерием для периодизации исторического процесса он считал

степень просвещѐнности общества и, в частности, развитие письменности и книгопечатания.

Эта общая концепция была для Татищева своеобразным путеводителем не только по мировой

истории, но и при решении таких конкретных исторических проблем, как происхождение

славян.

В этой области необыкновенно эрудированный и дальновидный учѐный начал своѐ

исследование с самого существа вопроса: о праве писать историю славян. Историю в полном

смысле этого слова. Ведь большинство высокообразованных коллег Татищева с апломбом

утверждали, что невежественные и совершенно неграмотные предки славян просто-таки не

могли иметь никакой «истории». И Татищев впервые обоснованно доказывает, что «славяне

задолго до Христа и славяно-русы собственно до Владимира письмо имели». Ученый серьѐзно,

всесторонне анализирует географию расселения славян. В «Исторической библиотеке» Диодора

Сицилийского, в работах историков М. Стрыйковского, М. Бельского и других он находит

сведения о том, что дальние предки славян жили в Сирии и Финикии, затем заселили Колхиду и

Патагонию, а во время Троянской войны под именем гетов и галлов переселились на северный

берег Средиземного моря и основали Венецию.

После тщательного изучения свидетельства Геродота, Плутарха, Страбона, Диогена и

Плиния Татищев относит скифов к предкам славян и полагает, что поскольку «не иные народы,

токмо славяне и сарматы в сих странах обитали, которых греки скифами именовали...

следственно, оные наши и других многих из сих стран произшедших народов предки были».

Татищев не сомневался: раз предки славян не были территориально и в культурном отношении

отделены от народов, имеющих письменность, то «неминуемо письмо от них... имели». И далее

делал решительный вывод: «Посему, если письмо имели, то, неминуемо и о имении истории

верить можем».

Среди трудов персидского историка Фахра ад-дин Мубаракшаха Марварруди

обнаружились упоминания о происхождении хазарского письма от русского. Болгарин Хабр

сообщал о том, что задолго до появления христианства славяне «чрътами и резами чьтяху и

гадааху», то есть чертили и резали буквы на деревянных дощечках. Кстати, писать на дереве

предпочитали также русы, гунны, авары и многие другие предшественники славян. Сам

проповедник христианства Кирилл, основатель распространѐнной славянской азбуки, около 860

года писал в «Житии» о своѐм знакомстве в Крыму с древними церковными книгами,

написанными русскими письменами.

Ленинградский профессор Г.Ф. Турчанинов поддерживает и развивает взгляды

австрийского ученого А. Ирку, утверждающего, что в основе финикийского алфавита лежит

пока ещѐ очень мало исследованное письмо индоевропейских «народов моря», населявших в

четвертом тысячелетии до новой эры огромную территорию от Дуная до Хуанхэ. В свою

очередь, финикийская письменность стала основной опорой древнееврейской и

древнегреческой систем письма.

Нынешняя наука по всем направлениям успешно движется в глубь времѐн, осваивая даже

те области первобытной человеческой культуры, которые ещѐ совсем недавно казались

совершенно неподвластными историческому анализу. И конечно исследователи во многом

обязаны первому историку России В.Н. Татищеву, человеку, который в любой отрасли знания,

а тем более исторической, более всего ценил основательность и надѐжно, на века строил

фундамент одной из самых увлекательных и значительных наук нашего времени.

С. Владимиров

392

Отозвать из резерва! Молодая гвардия. – 1976. – 8 сентября

Многие авторы фантастических книг пишут о том, что главными помощниками человека в

городах будущего станут миллионы всѐумеющих электронно-механических роботов. Так,

вероятно, оно и будет после того, как человечество решит проблему охраны природы, призвав

для этого трудно исчислимые миллиарды не менее всѐумеющих, но живых роботов. До

недавнего времени вся эта невиданная армия живых существ была для самого человека почти

что безработной: сначала потому, что еѐ не удавалось разглядеть невооружѐнным глазом, а

когда увидели, начали изучать и искать еѐ место в классификации природы, то понятно, почему

назвали «хаосом».

Свойства микроорганизмов уникальны: в природе нет ни одного вещества, которое бы

было для них несъедобным, а аппетит отменный. При благоприятных условиях одна микробная

клетка за сутки перерабатывает массу питательных веществ, в сорок раз превышающих еѐ

собственный вес. За исключением кипящей вулканической лавы нет на Земле таких условий,

где бы не жили микроорганизмы. Их общая биомасса в двадцать пять раз превышает

совокупную массу всех земных животных. При таких природных данных просто-таки нельзя

было не использовать микробов для охраны окружающей среды от промышленных

загрязнений. Микроорганизмы сейчас работают во всех биофильтрах, прудах-отстойниках и

аэротенках очистных сооружений биологической очистки.

Выяснилось, что бактерии могут вполне самостоятельно разрабатывать самые глубокие и

самые бедные месторождения медных руд. От человека, на первый взгляд, здесь требуется

сравнительно немного: организовать подачу воды в пласты с медной рудой, а затем откачать

эту воду, но уже с растворѐнными в ней мельчайшими частицами чистой меди. И никаких при

этом хвостов дыма над заводом, никаких гор породных и шлаковых отвалов, работать же на

таком горнодобывающем и горноперерабатывающем предприятии можно в белых халатах.

Новый оригинальный способ добычи меди был назван микробиологической

гидрометаллургией, и ныне проблема в том, как заставить микробы давать товарной продукции

не меньше, чем обычные медные рудники и заводы.

Но нисколько не хуже, чем на меднорудных месторождениях, микроорганизмы могут

быть добытчиками золота, цинка, марганца, висмута, свинца, никеля, молибдена, титана.

На протяжении столетий ничего не могли поделать шахтѐры с кислыми шахтными

водами, от соприкосновения с которыми в ржавый порошок превращается крепкая сталь, а в

реках, куда стекают эти воды, на расстоянии многих километров гибнет всѐ живое. Долгое

время горняки полагали, что кислые воды шахт образуются при обычной химической реакции

подземных вод с серой, содержащейся в угольных пластах. Однако, как ни странно, эту

химическую реакцию существенно ускоряют микроорганизмы. Значит, борьба с шахтными

водами – это одновременно и война с микробами? Совсем наоборот. Широко известны

сероокисляющие бактерии, которые питаются серой. И стоит только этих бактерий «напустить»

на любое угольное месторождение, как через несколько лет вся содержащаяся в углях сера

будет съедена.

Работники очистных сооружений Пермского нефтеперерабатывающего комбината

объединения Пермнефтеоргсинтез хорошо представляют себе, как трудна борьба с

нефтесодержащими стоками. Многие микроорганизмы, живущие в активном иле аэротенков

для биологической очистки сточных вод, отчаянно избегают и саму нефть, и нефтепродукты.

Но ведь сейчас учѐным уже известны более чем четыреста культур таких микроорганизмов,

которые согласны питаться одной только нефтью. Делают они это, правда, без видимого

удовольствия, и если в промстоках содержатся ещѐ и другие органические загрязнители, то

явно предпочитают их нефти. Но даже и такие микробы чрезвычайно полезны для работы на

локальных, цеховых очистных сооружениях. И стоит вопрос, как их только приучить, этих

питающихся нефтью теплолюбивых микробов к жизни в уральском климате?

И как же сложно, оказывается, подступиться к микробам! В последние годы

микробиологам лишь немного удалось приоткрыть двери в этот огромнейший мир живых

393

существ со своими пока ещѐ почти неизученными закономерностями и практически

неисчерпаемыми возможностями служить человеку.

Вот почему ныне небольшой пермский отдел селекции и генетики микроорганизмов

Уральского научного центра АН СССР в ближайшем будущем непременно станет одним из

крупнейших в стране научно-исследовательских микробиологических институтов.

Л. Баньковский

Девятый вал Молодая гвардия. – 1976. – 8 сентября

Есть на свете замечательные

достижения человеческой мысли, для

которых очень трудно установить

авторство, с достоверностью проследить

путь мысли от первых гипотез до

подлинного открытия. Нередко ниточка

развития идеи тянется между многими

веками, из одной страны в другую, и

подхватывают эту удивительную

эстафету люди разных профессий. Так

было и с открытием ноосферы.

Представления об атмосфере,

гидросфере, литосфере возникли после

обнаружения шарообразности Земли. В конце прошлого столетия откликом на гипотезу общего

сжатия планеты была «биосфера». И, наконец, в нашем веке В.И. Вернадский открывает новый

мир, главным действующим лицом которого является научная мысль.

Сложность уникального творческого достижения Вернадского делает вполне

правомерным анализ как сугубо научных, так и художественных подходов к открытию

ноосферы. И здесь ближайшими соавторами учѐного являются любимые им поэты Фѐдор

Тютчев и Иоганн Гѐте. Именно к ним чаще всего обращался Вернадский, спорил с ними и

черпал из их поэтических строчек новые силы. В библиотеке Вернадского были собраны почти

все сборники стихотворений Тютчева и более шестидесяти самых значительных книг Гѐте и о

Гѐте на разных языках (Вернадский свободно переводил с четырнадцати иностранных языков).

Что же так привлекало учѐного в стихах этих поэтов?

Их стихотворные строчки являются откровением создавшей их эпохи, как бы поэтический

афоризм отражает достигнутый уровень философской мысли, характеризует состояние той или

иной естественнонаучной и социальной проблем. Вот почему человек у Тютчева – «грѐза

природы», еѐ «беспомощное дитя», «мыслящий тростник». Жизнь – «обморок духовный»,

«тень, бегущая от дыма», а человеческая мысль, как волна, плещущаяся у пяты утѐса, не

достигающий звѐздных высот фонтан. Тютчев категорически отказывал своему девятнадцатому

столетию в праве называться мыслящим веком, и именно поэтому В.И. Ленин назвал этого

поэта бунтарѐм.

Замечательный тютчевский образ моря человеческих размышлений глубоко тронул

Вернадского, но сравнение мысли с беспомощной перед утѐсом волной вызвало сильнейший

внутренний протест. В негласном споре с любимым поэтом у учѐного возник новый

художественный образ, родивший удивительные строчки: «Корни всякого открытия лежат

далеко в глубине, и, как волны, бьющиеся с размаха на берег, много раз плещется человеческая

мысль около подготовляемого открытия, пока придѐт девятый вал!».

Очень своеобразен у Вернадского океан знаний. Глубина этого океана действительно

зависит от количества накопленных знаний, но: «И масса удержанных умом фактов, и

систематичность познанных данных – ученическая работа…». Да, для каждого человека очень

важно создать свой океан знаний, но не это самое главное. Самое главное – привести океан в

394

движение, раскачать и бросить всю эту мощь на Берег Незнания, на утѐс научных, технических

и художественных проблем.

Разобрав во всех подробностях особенности современной ему науки, Вернадский пришѐл

к выводу, что рост науки, научного понимания, научной мыли, быстро увеличивающаяся

точность научной работы не имеют прецедентов в минувшей истории человечества. «Взрывом

научного творчества» назвал учѐный в 1926 году эту открытую им новую ступень развития

науки. А ещѐ десять лет спустя Институт мировой литературы Им. А.М. Горького предложил

Вернадскому написать обзорную статью о научном творчестве великого немецкого поэта и

естествоиспытателя И. Гѐте.

Размышляя над книгами учѐного и поэта, Вернадский замечал: «…В наше время грани

между науками стираются; мы научно работаем ПО ПРОБЛЕМАМ, считаясь с научными

рамками. Гѐте был натуралист прошлого, вступивший на этот путь раньше времени. Он уже по

одному этому представляет для нас живой интерес современности. Новое философское

творчество идѐт по тому же пути». Необыкновенный духовный подъѐм, который испытал

Вернадский, перечитывая мысли Гѐте, побудил учѐного немедленно приступить к созданию

одной из самых значительных работ своей жизни «Научная мысль как планетное явление».

Новой геологической силой назвал Вернадский научную деятельность. От самых давних

времѐн истории общества проследил учѐный скрытую, почти не замечаемую раньше тенденцию

эволюции земной цивилизации к ноосфере – сфере разума, высшей ступени биосферы. Путь

человечества к ноосфере Вернадский считал «природным явлением, которое не может быть

остановлено случайностями человеческой истории».

В 1944 году незадолго до своей смерти восьмидесятилетний учѐный писал: «Сейчас мы

переживаем новое геологическое эволюционное изменение биосферы. Мы входим в ноосферу.

Мы вступаем в неѐ – в новый геологический процесс – в грозное время, в эпоху

разрушительной мировой войны. Но для нас важен факт, что идеалы нашей демократии идут в

унисон со стихийным геологическим процессом, с законами природы, отвечают ноосфере.

Можно смотреть поэтому на наше будущее уверенно. Оно в наших руках».

В. Гаврилов. Рисунок автора

Наблюдательная космология Вечерняя Пермь. – 1976. – 18 сентября

Книга с таким неожидан-

ным названием вышла в свет в

Петрограде в 1923 году. Это

было первое на русском языке

популярное изложение теории

относительности Эйнштейна.

Однако автор книги известный

советский математик и механик

А.А. Фридман, не только

избежал столь обычного в

подобных случаях коммен-

таторского тона, но выполнил в

полном смысле слова пионер-

скую, новаторскую работу. Отдав дань уважения эйнштейновской теории тяготения и

установившимся взглядам на Вселенную, Фридман впервые в мире провѐл математический

анализ динамичной, развивающейся Вселенной, то есть такой, какова она есть на самом деле.

Именно поэтому двадцатые годы нашего века считаются временем рождения новой отрасли

знания – экспериментальной, наблюдательной космологии – науки о Вселенной, которая даже в

специальных теоретических работах зовѐтся «Вселенной Фридмана».

Кто же был этот удивительный человек, отважившийся на создание теории Вселенной,

какова дальнейшая судьба его редкостной научной концепции?

395

В начале 1918 года тридцатилетний Фридман, выпускник Петербургского университета

1910 года, получает назначение на Урал, в молодой Пермский университет. На нынешней улице

Карла Маркса, в доме, где сейчас размещается книжный магазин «Мысль», учѐный снимает две

комнаты. Весной того же года по рекомендации выдающегося математика академика

В.А. Стеклова университетский совет выбирает Фридмана на должность профессора по

кафедре механики. В течение двух лет учѐный читает лекции по механике, дифференциальной

геометрии и физике, руководит редакцией вестника физико-математического общества,

занимается серьѐзными исследованиями в области математики, метеорологии и механики, ведѐт

огромную организаторскую работу: основывает физико-математический факультет с

технологическими отделениями, работает деканом, а затем и проректором университета.

В 1920 году учѐный получает приглашение от Атомной комиссии Государственного

оптического института и переезжает сначала в Москву, потом в Петроград. Никогда не

ослабевающий интерес к разносторонним научным исследованиям приводит Фридмана в

область переживавшей тогда период становления теории относительности. В те месяцы, когда

ночи напролѐт учѐный увлечѐнно работал над трудами основателей новых и потому

малопонятных физических воззрений, его коллеги шутили: «Скоро мы разберѐмся в этих

вопросах. Фридман принялся за изучение Вейля».

В мае 1922 года немецкий физический журнал, постоянно освещавший новые достижения

теории относительности, публикует статью Фридмана «О кривизне пространства», которая,

естественно, сразу же обратила на себя внимание Эйнштейна. Этой статье знаменитый

немецкий учѐный посвятил две небольшие, но очень характерные заметки, напечатанные в том

же журнале. В первой из них Эйнштейн выражал сомнение по поводу правильности расчѐтов

Фридмана, а во второй признавал свои собственные ошибки в вычислениях и писал, что

результаты Фридмана правильны.

То, что молодой математик из Петрограда не ошибся в своих сложнейших расчѐтах,

окончательно и вполне неопровержимо было доказано всего лишь шесть лет спустя после

появления фридмановской книги. Американский астроном Э. Хаббл с помощью очень мощного

по тем временам телескопа открыл явление разбегания далѐких галактик.

В своѐм труде «мир как пространство и время» Фридман писал: «Нужны очень детальные

сведения о жизни нашего материального пространства, чтобы всѐ время следить за

изменяющимися его геометрическими свойствами». И все те полвека, которые отделяют нас от

знаменитого открытия Хаббла, можно безусловно назвать эпохой накопления самых детальных

сведений о жизни Вселенной. Эти новые, иногда совершенно неожиданно открытые факты не

только сколько-нибудь нарушили концепцию Фридмана, но, наоборот, всесторонне еѐ

укрепили.

Астрономы раньше и думать не могли, что когда-нибудь смогут воочию увидеть нашу

Метагалактику «в разрезе» от самых первых миллиардов лет еѐ существования до дня

сегодняшнего. Целые поколения писателей-фантастов старались как можно убедительнее

выдумать «машину времени», позволяющую путешествовать вспять по Реке тысячелетий, а

оказалось, что гораздо более впечатляющая аналогичная «техника» реально существует в самой

природе. Главным механизмом этой удивительной естественной машины стал простой луч

света, который распространяется с вполне определѐнной конечной скоростью – триста тысяч

километров в секунду. Благодаря такому свойству светового луча в астрономии появилась

особая единица измерения расстояния – световой год, то есть длина пути, которую свет

проходит за один год (в километрах это примерно единица с «хвостиком» из тринадцати

нулей).

И что оказалось для естествоиспытателей особенно важным, свет почти от самого центра

нашей Метагалактики многие миллиарды лет догонял нашу быстро летящую в пространстве

Галактику и вот наконец догнал и смог рассказать учѐным о том, что случилось в

Метагалактике вскоре после еѐ возникновения. А разве не поразительно, что в одно и то же

время мы видим лучи, покинувшие космические тела в совершенно различные эпохи – от

нескольких минут до миллиардов лет назад. Многие происходящие на наших глазах взрывы

новых и других звѐзд – это всего лишь рассказ светового луча о событиях, происшедших в

396

космосе часто в самые незапамятные времена. Но одно дело – изучение по этим взрывам

рядовых космических событий, и совсем другое – составление точнейшей истории Вселенной.

Ровно двадцать лет спустя после появления книги Фридмана астроном Карл Сейферт

опубликовал первый список очень далѐких и очень странных галактик, отличающихся от

обычных яркими, активными ядрами. Ещѐ через три года Дж. Хейем была открыта

радиогалактика Лебедь «А», свет от которой путешествовал к Земле не менее пятисот

миллионов лет. А в 1963 году астроном М. Шмидт обнаружил радиоисточник ЗС-273, до

которого уже целых два миллиарда световых лет. Впоследствии выяснилось, что все эти очень

далѐкие космические тела являются членами эволюционного ряда гигантских космических

образований Метагалактики на различных этапах еѐ развития.

И, таким образом, всѐ то, что во времена Фридмана было несколько абстрактной

математической теорией, нашло своѐ полное подтверждение в окружающем нас реальном

звѐздном мире уже «в деталях». Как и предсказывал Фридман, на всех стадиях своей эволюции

наблюдаемая Вселенная оказалась нестационарной, бурно развивающейся. Современные

астрономы вплотную подошли к граница нашей Метагалактики, но и за этими границами

учѐные ожидают встретить новые эволюционирующие миры и динамичные метагалактики. И

нет совершенно никакого сомнения: всѐ безбрежное космическое пространство навсегда

останется нестационарной Вселенной Фридмана.

Лев Баньковский

Вселенная Фридмана Звезда. – 1976. – 18 сентября

В одном из последних номеров журнала «Доклады Академии

наук СССР» опубликована статья Д.И. Блохинцева «О гипотезе

расширяющейся Вселенной». Учѐный полагает, что анализ начальных

этапов эволюции нашей Метагалактики намного упростится, если

принять новую гипотезу еѐ образования.

В 20-х годах нашего столетия известный советский математик и

механик, один из первых профессоров Пермского университета

А.А. Фридман разработал концепцию неустойчивой, нестационарной

Вселенной. Найденное Фридманом новое решение «мировых

уравнений» Эйнштейна показало, что главным состоянием космического вещества в целом

является не покой и гармония, а сжатие или расширение. Через несколько лет после завершения

этих расчѐтов американский астроном Э. Хаббл открыл явление разбегания галактик и тем

самым полностью подтвердил правильность прогноза Фридмана. Так начался новый этап в

развитии космологии – науки, изучающей космос в целом.

Основателем теоретической космологии историки астрономии по праву считают великого

итальянского учѐного Джордано Бруно, написавшего книгу «О бесконечности Вселенной и

мирах», в которой впервые в мире постулирована Вселенная без границ и центра. Центр и

границы, утверждал Бруно, есть только у отдельных миров, разбросанных в разных местах

безграничного космического пространства. Вслед за открытием разбегающихся галактик в

обиходе астрономов всех стран мира надѐжно обосновалось новое понятие – «Вселенная

Фридмана», и космология с тех пор стала не только теоретической, но и в немалой степени

экспериментальной отраслью знания.

Опираясь на многочисленные физические опыты и наблюдения звѐзд с помощью мощных

телескопов, астрофизик Г. Гамов дополнил космологическую модель Фридмана идеей о

«горячем» происхождении Вселенной. Прошло ещѐ более пятнадцати лет, пока радиофизики

А. Пензиас и Р. Вильсон обнаружили приходящее на Землю со всех сторон космического

пространства так называемое реликтовое излучение Метагалактики – следы давнего взрыва еѐ

сверхгорячего и сверхплотного ядра. Произошедший более 10 миллиардов лет назад процесс

распада «первоядра» Метагалактики американские учѐные назвали «Большим Взрывом»,

Д. Блохинцев предложил «более почтительное» наименование «Великий Взрыв».

397

Поиски космических механизмов, объясняющих природу Великого Взрыва, волнуют ныне

очень многих астрономов. Некоторые исследователи предполагают, что причиной взрыва

послужило слияние и аннигиляция материи и антиматерии. Однако вполне достоверных

признаков существования во Вселенной необходимых для такого взрыва количеств

антивещества астрономы пока не обнаруживают даже при очень старательных специальных

исследованиях. И поэтому Д. Блохинцев ещѐ в 1959 году выдвинул гипотезу об образовании

огромных объѐмов космической материи при столкновении элементарных частиц крайне

высокой энергии, например, ускоренных в космических полях нуклонов. Учѐный пишет, что

ему здесь пришлось встретиться с такой трудностью: в начале Великого Взрыва традиционно

понимаемое пространство Фридмана, будучи сжато до очень маленького объѐма, не оставляет

простора для предполагаемого движения сталкивающихся тел и антител или элементарных

частиц и античастиц.

Таким образом, самой логикой теоретических исследований Блохинцев был вынужден по

существу вернуться к анализу взглядов Д. Бруно и предположить, что столкнувшиеся и

породившие Великий Взрыв материальные объекты ранее принадлежали некоторому

Метапространству, более обширному, чем ныне наблюдаемая Метагалактика. Введение нового

Метапространства позволяет учѐному более обстоятельно обсуждать космические события,

предшествующие Великому Взрыву. И, прежде всего, для объяснения огромной энергии взрыва

привлекать гипотезу сталкивающихся тел, состоящих не из проблематичного космического

антивещества, а гораздо более вероятных метател из вещества обычного.

Такой ход рассуждений привѐл Д. Блохинцева к общему выводу о множественности

метагалактик, различных по размерам и внутренней геометрии. Обнаружение их – одна из

самых сложных задач современной астрономии. Это часть извечной проблемы поиска «границ»

Вселенной, тех самых «границ», которые фактически представляют собой рубежи в

строительстве мощных и сверхмощных технических средств изучения космоса. В своѐ время

великий реформатор астрономии, первооткрыватель истинного строения Солнечной системы

Коперник помещал звѐзды на некоторой неопределѐнной «сфере неподвижных звѐзд». А

знаменитый астроном Кеплер в книге «Сокращение коперниковой астрономии» определил

границы «ограничивающей Вселенную твѐрдой звѐздной сферы» в шестьдесят миллионов

земных радиусов, что на самом деле в сто раз меньше расстояния до ближайшей к Солнечной

системе звезды.

Ныне же астрономы ведут наблюдения квазизвѐздных источников излучения – квазаров,

удалѐнных от Земли на многие миллиарды световых лет. По современным представлениям

квазары возникли на самой ранней стадии эволюции нашей Метагалактики. Но вполне

вероятно, что астрономы смогут увидеть в телескопы и такие космические образования,

которые относятся к соседним метагалактикам, взаимодействующим с нашей. Тогда эти

метагалактики могут обнаружить себя необычными автофизическими спектрами с сильным

фиолетовым смещением, наподобие того облака галактического газа, которое мчится в сторону

Млечного Пути из далѐкого созвездия Девы. Пока же астрофизики разрабатывают сугубо

теоретические модели самых разнообразных метагалактик Вселенной. Математическая модель

нестационарной Вселенной Фридмана оказалась настолько дальновидной, что обобщѐнный

анализ взаимодействующих метагалактик может быть полностью проведѐн в рамках его

концепции.

С. Владимиров

Служба Солнца Звезда. – 1976. – 20 ноября

В лабораториях учѐных

Наша геологическая экскурсия по древним вулканам Сихотэ-Алиня

подходила к концу. Переполненные впечатлениями от посещения многих дальневосточных городов, рудников, карьеров, мы – участники

вулканологического симпозиума – подъезжали к Владивостоку, когда

398

впереди показался посѐлок Горнотаѐжный, где расположилась Уссурийская

станция службы Солнца. Сотрудники этой станции первыми из астрономов нашей страны встречают восходящее

солнце. Однако на этот раз вершина Солнечной сопки была безлюдна. В то раннее утро солнце

поднималось над горизонтом в ярком радужном обрамлении гало, которое никто не наблюдал и

не фотографировал: это красивое и редкое в южных широтах атмосферное явление для

астрономов – такая же заурядная помеха как облака и туманы.

С тридцатиметровой наблюдательной вышки было хорошо видно, как с окрестных горных

плато холодными молочно-белыми реками стекают в долины туманы, а глубокие тени уходят с

расцвеченных всеми красками осени склонов сопок.

Заместитель заведующего станцией Геннадий Иванович Корниенко привѐл нас к

подготавливаему к работе солнечному телескопу, который называется «большим внезатменным

коронографом». Это лучший в мире инструмент, позволяющий изучать самую верхнюю часть

солнечной атмосферы – корону. Под непосредственным влиянием происходящих в короне

процессов находится наша Земля.

Детальные исследования солнечной активности в области фотосферы сотрудники станции

проводят с помощью горизонтального солнечного телескопа. Есть ещѐ на станции несколько

радиотелескопов, которые даже в самые облачные и туманные дни регистрируют

радиоизлучение нашего светила.

Вся разнообразная астрономическая техника позволяет уссурийским «солнечникам»

анализировать характер солнечных явлений не только на поверхности светила, но и на разном

от него удалении. Основу рабочей гипотезы дальневосточных астрономов по поводу природы

солнечной активности составляет утверждение зависимости всех поверхностных и

атмосферных явлений на Солнце от взрывных процессов, происходящих в недрах светила. Эта

точка зрения наилучшим образом объясняет первичную природу солнечных процессов,

наблюдаемых как в спектре видимого светового излучения, так и во многих диапазонах

невидимых электромагнитных и корпускулярных излучений.

Но что же привлекает на солнечную обсерваторию специалистов по земным вулканам?

Первый геологический мостик к Солнцу проложил К.Э. Циолковский, который впервые

научно обосновал правомерность сравнения извержений солнечного вещества с земными

вулканами. Произведя ряд сложных астрономических расчѐтов, калужский учѐный сделал

вывод о существовании на многих остывающих звѐздах коры, ломающейся в связи с вековым

сжатием небесных тел точно так же, как литосфера нашей планеты от землетрясений.

Известный геолог Г.Л. Поспелов пошѐл в своих исследованиях ещѐ дальше: он сравнил сетку

глубинных разломов и других планетарных структур земной коры с очень близкой им по виду

фотосферной решѐткой Солнца. Так, наряду с магнитной, электромагнитной, электрической,

квантово-механической и другими сугубо физическими гипотезами солнечной активности,

появилась новая, тектоническая концепция, основу которой составляет ныне подкреплѐнное

различными фактами предположение о единстве процессов формирования и развития всех

небесных тел и их оболочек.

Интересно заметить, очень многие современные астрономические данные

свидетельствуют о том, что по существу одним и тем же объектам и явлениям геологи и

астрофизики дали совершенно разные имена. То, что астрофизики попросту называют

солнечными пятнами, специалисты по земной тектонике именуют горными системами,

сводами, щитами, антиклиналями и мегантиклинориями. Огромные дуги видимых и едва

скрытых под фотосферой устойчивых солнечных пятен на языке астрофизиков называются

активными долготами, а на языке тектонистов – это современные подвижные, в том числе и

вулканические, пояса, региональные надвиги, островные дуги.

Все тектонические и многие другие аналогии между земными и солнечными объектами и

явлениями приводят геологов к выводу о том, что на нашем светиле существует пластичная

кора, скрытая от непосредственного наблюдения вылившимся из недр Солнца на его

поверхность своеобразным светящимся океаном солнечной плазмы. Очень интересно, что

концепцию «твѐрдотельного» Солнца в противоположность светилу – «газовому шару»

399

предложили сами астрономы на основании астрометрических данных о сплюснутости Солнца.

Фигура газообразного светила должна была бы обладать иной эллиптичностью, чем

наблюдаемый солнечный диск. Не менее убедительно говорят о коре Солнца полученные в

последние годы сведения о температуре солнечных пятен, составляющей иногда всего лишь

500 градусов.

Различные исследователи давно уже обращали внимание на очень странные факты из

жизни Солнца, которые нередко ставили под сомнение саму возможность влияния солнечных

вулканов на погоду Земли. Например, поверхность Солнца покрывалась всѐ новыми и новыми

пятнами, а метеорологи не отмечали никаких перемен в расположении и силе земных циклонов

и антициклонов. Или наоборот: число солнечных пятен и их площадь убывали, а по земной

атмосфере как будто бы ни с того ни с сего прокатывалась большая волна солнечных

возмущений. Причина подобных парадоксов была выяснена лишь недавно. Такие очень

древние критерии солнечной активности как число и относительная площадь пятен на диске

светила являются чересчур обобщѐнными характеристиками жизни Солнца.

Оказывается, определять время, место и силу предстоящего солнечного извержения нужно

теми же самыми приѐмами, какими ныне прогнозируются землетрясения и извержения земных

вулканов. Однако вслед за этой очень сложной операцией должна непременно следовать другая

не менее важная и ответственная – расчѐт траектории выброшенного светилом сгустка

вещества и определение возможного места встречи солнечной материи с земной атмосферой.

Иногда на Солнце извергаются многие вулканы, но продукты их извержения пересекают

орбиту Земли, не задевая саму нашу планету.

Таким образом, повышение качества прогноза солнечной активности и еѐ влияния на

Землю ныне идѐт по двум главным направлениям: с одной стороны, – это путь дальнейшего

всестороннего совершенствования научного оборудования станций Службы Солнца, а с другой

– разработка совершенных теоретических представлений гелиологии – новой большой науки о

Солнце и солнечно-земных связях.

Л. Баньковский,

научный сотрудник сектора тектоники института ПермНИПИнефть

Работа над статьѐй «Служба Солнца»

400

Волшебное зеркало Молодая гвардия. – 1976. – 22 сентября

Причудливо ветвисто и раскидисто древо

человеческих знаний. Много на Земле наук, изучающих

природу, и едва ли меньше наук, с помощью которых

человек пытается понять самого себя.

К сожалению, многие естествоиспытатели,

философы и даже служители муз приложили ко всем

этим наукам свои немалые способности, чтобы только

разъединить и противопоставить друг другу человека и

природу.

Пока можно назвать, пожалуй, лишь одного-

единственного человека, который не напугался

посвятить своѐ творчество решению сложнейшей

проблемы: где природа кончается и начинается человек?

Этим отважным и необычайно талантливым

исследователем был всем очень хорошо знакомый

писатель Михаил Пришвин.

Однако как понимать слова «хорошо знакомый»? Явное большинство читателей осваивает

наиболее броскую и яркую половину содержания пришвинских книг в самом раннем детстве и,

по-видимому, редко возвращается к этим книгам будучи взрослым. Иначе чем можно

объяснить, что многие читатели почти ничего не знают о Пришвине-философе. Об отношении

читателей к Пришвину, а Пришвина к природе можно судить хотя бы по любопытному

разговору писателя с поэтом Александром Блоком. Поэт: «Вы достигаете понимания природы,

слияния с ней. Но как вы можете туда броситься?». Писатель: «Зачем бросаться, бросаться в

природе можно только вниз, а то, что я люблю в природе, то выше меня: я не бросаюсь, а

поднимаюсь».

Высокие требования предъявляет Пришвин к исследователю, работающему там, где

«человеческое дело соединяется с делом природы в одно целое». Писателя постоянно отличают

сверхсосредоточенное внимание к окружающему миру, живая, напряжѐнная мысль,

безупречная точность наблюдений и научная строгость непременно лаконичных выводов,

«стремление упростить слова, чтобы они стали сухими, но взрывались, как порох». Об

основном принципе своего творчеств Пришвин пишет так: «Я работал по своему дарованию как

художник, а по вере и честности – как учѐный».

Пришвин занимает среди писателей особое место. Его обширные познания в области

этнографии, фенологии, ботаники, зоологии, агрономии, метеорологии, истории, фольклора,

орнитологии, географии, краеведения и других наук органически вошли в книги. Они не

лежали мѐртвым грузом. Они жили в нѐм, непрерывно развиваясь, обогащаясь его опытом, его

наблюдательностью, его счастливым свойством видеть научные явления в самом их

живописном выражении, на малых и больших, но одинаково неожиданных примерах. В этом

деле Пришвин – мастер и вольный хозяин, и вряд ли найдутся равные ему писатели во всей

мировой литературе.

Как будто беседуя на эту тему с Паустовским, Пришвин замечает в своѐм дневнике:

«Исследование, научный метод, как электровоз, ведѐт наши вагоны и самих нас… Научный

метод перемещает нас, открывает новую область, но в этой области судим и всѐ оцениваем мы

сами». И в какой бы уголок страны или отрасль знания ни заносила Пришвина его кочевая

судьба, он не уставал быть не только писателем, но и философом, не уставал думать о месте

человека в природе.

«Вся природа содержится в душе человека, – писал Пришвин. – Но в природе не весь

человек. Какая-то ведущая часть человека, владеющая словом, вышла за пределы природы и

теперь больше и дальше еѐ. Только оглянувшись назад в своѐ прошлое, человек в зеркале своѐм

видит природу».

401

Но почему же, даже наблюдая природу, человек нередко с таким трудом оглядывается в

своѐ прошлое? Может быть, всѐ дело в том, что «поезд нашей человеческой жизни движется

много быстрее, чем природа», и человек в своѐм отношении к природе больше похож на

выглядывающего в окно пассажира? И тогда, наверное, очень нужны человеку пристани и

станции, ведь «в чувстве природы каждая мелочь представляет собой Вселенную». С другой же

стороны, «огонь, вода, ветер, камни, растения, животные – всѐ это части разбитого единого

существа». Поэтому долг человека «собрать всю природу в единство», задача же художника –

рассказать о жизни «в связи с движением солнца и всей Вселенной».

В. Гаврилов. Рисунок автора

К тайнам Плутона Вечерняя Пермь. – 1976. – 25 октября

Проблемы современной науки

Во Владивостоке состоялся Всесоюзный симпозиум

«Глубинное строение, магматизм и металлогения Тихоокеанских

вулканических поясов». В работе симпозиума участвовало четверо

пермских учѐных-геологов: П.А. Софроницкий, А.М. Кропачев,

Л.А. Шимановский и автор предлагаемой статьи.

В последние два года природа особенно щедро развернула

перед геологами причудливый спектр сейсмических и

вулканических событий. И постоянная готовность к оперативному

анализу этих событий обернулась для специалистов по

геодинамике большой удачей. В конце июня прошлого года

подземный толчок на глубине нескольких десятков километров в

районе Ключевской группы вулканов попал в «поле зрения» сразу трѐх близко расположенных

камчатских сейсмических станций. А это позволило с высокой точностью определить

местоположение и глубину очага землетрясения. Учѐных сразу же насторожило, что гипоцентр

сейсмического толчка оказался под вулканом Плоский Толбачик. Следующий толчок

произошѐл ближе к земной поверхности, затем ещѐ выше.

По многолетнему опыту вулканологи уже знали: именно так пробивается наверх магма.

Точная регистрация времени и глубины следующих друг за другом сейсмических явлений

позволила впервые быстро вычислить скорость подъѐма магматического очага к поверхности и

ещѐ за неделю предсказать время и место извержения вулкана. А дальше всѐ происходило

строго «по плану». Утром 6 июля впервые заранее приглашѐнные на извержение журналисты

Репродукции портретов Михаила Михайловича Пришвина из архива Л. Баньковского

402

увидели, как четыре столба пепла и раскалѐнных бомб ударили в привычное к подобным

событиям небо Камчатки.

И вот уже более года не утихает Толбачик. Быстро ставшее одним из самых известных

извержение с такой «ярко выраженной индивидуальностью» не только явилось источником

ряда новых проблем, но всколыхнуло длинную вереницу давно уже возникших и нерешѐнных

загадок вулканологии. Во многом благодаря Толбачику симпозиум во Владивостоке проходил

очень оживлѐнно.

В самом начале пленарного заседания директор Института тектоники и геофизики

академик Ю.А. Косыгин и профессор Дальневосточного политехнического института

Г.М. Фремд ещѐ раз подчеркнули тот факт, что даже самые необычные вулканы являются,

прежде всего, составной частью вулканических поясов, отличающихся один от другого,

пожалуй, не меньшим своеобразием. Дальневосточные учѐные предложили такую

формулировку общих задач, стоящих перед исследователями вулканических поясов: главным

направлением деятельности специалистов по тектонике является выяснение условий

образования различных типов поясов; задача исследователей магматизма состоит в точном

определении параметров магматических очагов и существа протекающих в них процессов. У

металлогенистов же своя совершенно особая задача – открытие важнейших взаимосвязей

между магматизмом и рудообразованием.

Академик А.В. Пейве посвятил своѐ выступление первой из поставленных проблем. Он

рассказал о новых результатах глубинных сейсмических исследований в Тихом океане,

проведѐнных во время последнего, семнадцатого, рейса научно-исследовательского судна

«Дмитрий Менделеев». Академик А.Л. Яншин сделал подробный обзор комплексных

вулканологических исследований недавних лет. Учѐный обратил внимание на определяющую

роль рифтовых зон Земли в контроле вулканических явлений, на необходимость более

тщательных исследований древних, некогда затонувших в Мировом океане материков.

По сравнению с морскими геологами, пользующимися для исследования вулканических

поясов на дне океана в основном геофизическими методами, «сухопутные» геологи

располагают огромным фактическим материалом по морфологии и внутренней структуре

вулканических поясов.

Одно из самых молодых направлений в изучении вулканических поясов Тихого океана

предложили специалисты по планетологии, получившие в своѐ распоряжение самые подробные

фотоснимки современных и древних вулканических поясов на Луне и Марсе.

Чем же объяснить такое пристальное и разностороннее внимание современных геологов к

вулканическим поясам вообще и к вулканическим поясам Тихого океана в частности? Ответ на

этот вопрос оказывается очень несложным, хотя сама эта простота – открытие новое и довольно

неожиданное. Многие типы месторождений полезных ископаемых находятся в пределах как

древних, так и нынешних вулканических поясов. Настоящий хлеб металлургической

промышленности – руды свинца, олова, золота, серебра, меди, марганца и многих других

металлов так или иначе рождены там, где жар земных недр выплѐскивается на поверхность

планеты. И даже ныне активные вулканы Камчатки и Курил – это не что иное, как

действующие на наших глазах своеобразные химические фабрики Земли.

Пермские геологи представили на симпозиум три доклада, посвящѐнных вопросам

геохимии Мирового океана и тектоники вулканических поясов. Разрабатывая в своей

повседневной работе проблемы истории Урала, учѐные из Перми пришли к выводам,

интересным и для исследователей Дальнего Востока. Основываясь на местных материалах,

пермяки попытались дать новую интерпретацию геохимических и тектонических процессов,

протекающих как в «огненном кольце» притихоокеанских островных дуг, так и в

вулканических поясах, расположенных ныне на дне Тихого океана. И, пожалуй, не менее важно

то, что новые исследования дальневосточных геохимиков, геофизиков и тектонистов оказалось

возможным применить при познании недр Урала.

Л. Баньковский. Рисунок автора

403

Урал – Сихотэ-Алинь Вечерняя Пермь. – 1976. – 9 декабря

Где были, что видели

Недавно наша газета сообщала о том, что во Владивостоке состоялся всесоюзный симпозиум

«Тихоокеанские вулканические пояса», в работе которого приняли участие пермские геологи. После

окончания заседаний специалисты отправились в

традиционные геологические экскурсии на вулканы Курильских островов, по древним вулканическим

поясам Хингана и Приморья. Об одной из таких экскурсий, Приморской, рассказывает еѐ участник –

научный сотрудник института ПермНИПИнефть Л.В. Баньковский.

Ночью наш теплоход, идущий обычным рейсом из Владивостока в Советскую Гавань,

прошѐл мимо огней небольшого посѐлка. У этого посѐлка интересная история. Здесь в 1864

году высадились на берег и основали деревню русские крестьяне, которые начали первое

массовое переселение на Дальний Восток. Крестьяне, выбравшие себе место в нескольких

километрах от большой и удобной бухты Ольга, были из Пермской губернии. Испокон веков

приученные к уральскому горнозаводскому делу, они же стали первыми рабочими на

близлежащих рудниках.

А утром был Дальнегорск – цель нашей поездки, знаменитый центр дальневосточных

горняков и металлургов. Оба музея города – геологические. Местные геологи с гордостью

водили нас от витрины к витрине с действительно редкими, прекрасными минералами. Сильная

вулканическая деятельность, продолжавшаяся в Сихотэ-Алине в течение нескольких

геологических периодов, привела к тому, что в районе Дальнегорска известно сейчас более

трѐхсот разнообразных минералов. Очень богаты здесь полиметаллические руды: в годы

Великой Отечественной войны каждая третья пуля для врага была отлита из дальневосточного

свинца. Как добывается эта руда сейчас, мы увидели на нескольких рудниках.

От Дальнегорска наш маршрут лежит на запад через главный хребет Сихотэ-Алиня. У

самого подножия хребта, почти на десять километров раскинулся молодой город Кавалерово,

известный геологам большими месторождениями горного хрусталя и руды, содержащей олово.

Пермским же геологам Кавалерово известно ещѐ и тем, что здесь работают многие выпускники

геологического факультета нашего университета.

Где бы ни побывали геологи нашей экскурсии, какие бы месторождения полезных

ископаемых ни изучали, на языке у них один и тот же вопрос: какие условия привели к

образованию месторождения именно в этом, а не в другом месте и где нужно искать новые

месторождения. Независимо от места жительства и специализации, людей этой суровой,

«каменной» профессии навсегда объединил один и тот же объект исследования - земная кора.

Вот почему на свете нет ни одного геолога, который, знакомясь с месторождениями Приморья,

Курил или любого другого региона, мог хотя бы на время забыть о неразгаданных тайнах

месторождений той области, где он постоянно работает.

Наука, изучающая непосредственно проблемы образования и эволюции месторождений,

называется металлогений. Параллели между металлогеническими характеристиками горных

систем Урала и Сихотэ-Алиня ныне особенно заметны, о них не раз шѐл разговор на недавних

геологических конференциях и симпозиумах. И в том и в другом горных хребтах специалисты

выделили особые, сходные между собой рудоконцентрирующие зоны.

В настоящее время в Приморье подробно изучены такие значительные рудные узлы, как

Дальнегорский, Кавалеровский, Дальний, Фурмановский и другие. Аналогичные по строению,

богатые различными рудами районы есть и у нас на Западном Урале – в Колво-Вишерском

404

крае, Косьвинско-Чусовском и других геологических регионах. По мнению большинства

металлогенистов, рудные узлы в горных системах возникают в местах пересечения нескольких

глубинных разломов земной коры.

Но для поиска новых месторождений мало одной только констатации факта

существования группы разломов. Самое важное – восстановить, реконструировать всю историю

возникновения и развития каждого разлома в отдельности, правильно определить этапность и

стадийность формирования месторождений. Эволюция основных уральских разломных

структур начала выявляться только в самые последние годы. Сейчас уже можно уверенно

предположить, что некогда на месте нынешнего Уральского хребта были совсем по-иному

ориентированные горные системы. Главная из них – Тимано-Тобольский хребет – была

рассечена наискось молодым Уралом. Впоследствии тобольское звено древнего хребта

оказалось погребѐнным при геологической активизации соседней Восточно-Европейской

платформы. Но самое интересное, что изменѐнный таким образом древний хребет не исчез

бесследно. Отдельные отрезки сопутствующих ему глубинных разломов вновь ожили при

дальнейшем росте Урала и образовали те самые зоны повышенной магматической

проницаемости земной коры, которые и изучаются ныне как рудные узлы.

С историей Урала в общих чертах сходна металлогеническая история и других горных

систем. Очень сложные загадки их возникновения и развития ныне комплексно решают геологи

разных специальностей – стратиграфы и литологии, тектонисты и вулканологи, геофизики и

геохимики, металлогенисты, петрографы, минералоги и многие, многие другие. Экскурсия по

древним вулканам Сихотэ-Алиня лишь с большей ясностью подчеркнула тот факт, что

закономерности развития даже очень удалѐнных друг от друга горных систем в сущности

одинаковы.

Рисунок автора

«Земля и жизнь» Звезда. – 1976. – 11 декабря

Так называется вышедшая недавно в издательстве «Недра» книга

нашего земляка Александра Григорьевича Вологдина – известного советского геолога и палеонтолога, путешественника и популяризатора науки. В этом

году отмечалось его восьмидесятилетие. Вологдин родился в селе Рождественском бывшей Пермской губернии, в семье учителя. В середине

20-х годов он окончил Петроградский Горный институт и с тех пор все свои

силы отдал очень сложным геологическим исследованиям во всех уголках нашей страны от Карелии до Дальнего Востока. С особенным увлечением он

работал на близком ему Урале. Что же так настойчиво и целеустремлѐнно искал всю жизнь неутомимый, всегда

оригинальный Вологдин? Более сорока лет тому назад учѐный обратил внимание на то, что,

вопреки распространѐнному мнению, самые древние горные породы Земли содержат следы

первобытной органической жизни планеты. Далеко не все палеонтологи соглашались с тем, что

загадочные нити, эллипсоиды и шарики, которые в горной породе с трудом можно было

различить только под сильным биологическим микроскопом, представляют собой остатки

первых мельчайших сине-зелѐных водорослей, чехлики древнейших бактерий.

Только появление всѐ более мощных, в том числе и электронных, микроскопов сделало

очевидными очень смелые первоначальные предположения Вологдина. Да, действительно, это

подтвердили ныне работы многих отечественных и зарубежных исследователей, жизнь на

нашей планете существует не сотни миллионов лет, как это принималось ещѐ сравнительно

недавно, а более трѐх миллиардов лет.

И скольких же трудов стоило Вологдину и работавшим вместе с ним в

Палеонтологическом институте сотрудникам превращение вначале, казалось, фантастических

гипотез в ныне безупречную реальность. Учѐному пришлось разработать сложнейшую

методику обработки образцов древних горных пород огнѐм и различными химическими

405

реактивами. Только таким образом удавалось «проявлять» многие скрытые в породе остатки

первобытных микроскопических водорослей и бактерий, а также следы их жизнедеятельности.

Однако мало было просто обнаружить сам факт существования необычайно древних

растительных и животных организмов. Несравненно более сложной задачей оказалось

выяснение их физиологических особенностей, закономерностей эволюции по ходу

геологической истории, определение существа их взаимосвязей со сферой обитания.

Чтобы ответить на каждый из этих вопросов, требовались многие годы и десятилетия

экспедиций и камеральных исследований. Полем деятельности Вологдина были более чем три

миллиарда геологической истории. Для биологов и геологов это время, конечно, не идѐт ни в

какое сравнение с теми пятьюстами семьюдесятью миллионами лет, изучением которых ещѐ

недавно ограничивалась палеонтология. Нередко только на отрезках времени в миллиарды лет

удаѐтся со всей убедительностью показать основное содержание эволюции земной жизни,

начиная с самых первых еѐ шагов.

Живые организмы оказались замечательными индикаторами природной среды. Облик

нашей древней планеты мало чем напоминал нынешний. Мелкие, обширные пресноводные

океаны, безжизненные низменные материки, ничем не похожая на современную

бескислородная атмосфера. Сейчас уже почти бесспорным считается факт, что первые

микроскопические животные и растения были планктонными жителями древнего океана.

«В энергетике – сущность связи организмов со средой», – так вполне обоснованно пишет

Вологдин. «Базой жизни» назвал учѐный геохимические реакции. Самыми первыми видами

энергии в распоряжении первобытных живых существ были окислительно-восстановительные

реакции в неживой природе. Это уже впоследствии земная жизнь прогрессировала во многом

потому, что окисление органических остатков от предшествующих поколений животных и

растений оказалось в энергетическом отношении гораздо более эффективно, чем окисление

неорганических минеральных соединений. О том, что энергии одних геохимических реакций

для живых организмов было явно недостаточно, свидетельствует появление на Земле

фотосинтезирующих растений, преобразующих лучистую энергию Солнца в химическую

энергию биосферы. Вологдин считал главный зелѐный компонент живого вещества –

хлорофилл – одним из древнейших белковых соединений в природе, ведь по конструкции

хлорофилл стоит на уровне аминокислот.

Насколько сложны энергетические взаимосвязи первобытных организмов со средой,

настолько же трудна и запутана проблема эволюции вещества живых существ и процесса

обмена веществом с окружающей средой.

Естествоиспытатели давно уже знают, что слагающие тела организмов элементы

свойственны природе вообще, то есть не только живому, но и минеральному веществу Земли. И

только благодаря изучению древних организмов удалось проследить последовательное

усложнение структуры химических веществ, включаемых в сферу биологических процессов.

Например, способность растений вырабатывать эфиры, сахара, нектар и масла появилась не

изначально, а развилась в процессе длительной эволюции земной жизни. Чем выше уровень

химического развития живого вещества, тем меньшее участие в его составе и

жизнедеятельности играют элементы неорганической природы.

Очень интересно и важно, что живые организмы уже в очень давние времена приобрели

способность к коренной перестройке среды обитания. На нашей планете появились огромные

количества горных пород и руд, образованных при самом непосредственном участии бактерий

и водорослей. Здесь можно упомянуть большие запасы железных, марганцевых и сульфидных

руд так называемого «осадочного» происхождения, а также многокилометровые толщи

разнообразных известняков и кремнистых сланцев. Благодаря широкому развитию сине-

зелѐных водорослей, из атмосферы был поглощѐн почти весь некогда обильный углекислый газ,

а взамен него в воздух и в воду было выделено огромное количество кислорода, что, в свою

очередь, привело и к появлению совершенно новых видов живых организмов, и к невиданному

ранее распространению в земной биосфере окислительных геохимических и биохимических

реакций. Новые материалы о планетарной породообразующей работе древнейших

микроорганизмов были получены Вологдиным впервые. Учѐным были открыты и изучены во

406

всех взаимосвязях со средой обитания ранее совершенно неизвестные ископаемые животные

различного уровня развития – от первобытных бактериальных и бактериеподобных до очень

сложных по сравнению с ними многоклеточных организмов.

Так, на Тимане Вологдин обнаружил зелѐные микроводоросли с необычными колониями

радиально-лучистого строения. А неподалѐку от этой находки было сделано не менее

значительное открытие гигантской водоросли, которая по существующей международной

традиции получило латинское название с фамилией первооткрывателя «Тиманелла гигас

Вологдин».

Вопросы геологии, палеонтологии, стратиграфии и, наконец, даже ботаники и зоологии

так тесно переплелись друг с другом в исследованиях Вологдина, что учѐный-геолог

неожиданно даже для себя стал не только знаменитым палеонтологом, но и известным

биологом. Открытие Вологдиным закономерности эволюции древних и древнейших предков

бактерий и водорослей позволили микробиологам чѐтко сформулировать общие законы

существования и эволюции современного мира микроорганизмов.

С. Владимиров

Как расти городам Звезда. – 1976. – 20 декабря

В журнале «Архитектура СССР» (№ 5, 1976) помещена

подборка статей, рассказывающих о новых проблемах отечественного градостроительства в десятой и последующих

пятилетках. В нашем государстве насчитывается две тысячи городов с общим числом жителей более

ста пятидесяти миллионов человек. Ныне из каждых десяти жителей в нашей стране горожан –

шестеро, а через пятнадцать лет их будет семеро. За этот же срок поднимется ещѐ свыше

трѐхсот новых городов. В годы девятой пятилетки прирост населения Перми составил без

малого сто тысяч человек, и нет оснований считать, что темпы этого роста снизятся в будущем.

Подобными же темпами расширяются Челябинск, Свердловск, Уфа и другие уральские города.

По мнению градостроителей, основной причиной всѐ более ощутимой тесноты больших

городов является их компактно-центрическая планировка, сдерживающая развитие скоростного

транспорта и разнообразных систем обслуживающих учреждений. Концентрическое

расширение границ городов с такой неудобной планировкой ведѐт к ещѐ большим

транспортным и другим неудобствам. И в то же время существующая практика городского

строительства со всей очевидностью показывает, что никакие искусственные меры по

ограничению роста крупных городов пока не достигают цели. И как это на первый взгляд ни

удивительно, но города расширяются даже вопреки первоначальным генеральным планам,

ориентированным на «умеренное разбегание» городских границ. Такие сдержанные прогнозы и

вынуждают проектировщиков по нескольку раз корректировать, а то и заново разрабатывать

генеральные планы городов.

Вот почему в текущей пятилетке градостроители предлагают полностью отказаться от

кратковременных прогнозов развития городов на пятнадцать-двадцать лет вперѐд, а взять в

основу научных и проектных разработок гораздо более отдалѐнные расчѐтные сроки

генеральных планов – на двадцать пять – тридцать лет. Такой дальний прицел влечѐт за собой и

переход к новым градостроительным принципам.

Во-первых, совершенно меняется понятие «большой город». Архитекторы теперь чаще

говорят: «система группового расселения» или «группа населѐнных мест». Использование этих

терминов в практике повседневной работы означает, что все генеральные планы городов-

центров должны быть комплексными, то есть представлять собой планы и программы развития

всех тяготеющих к такому центру малых городов и посѐлков. Требование целостного

градостроительного охвата всего района расселения единым планировочным замыслом

записано уже в главном руководстве архитекторов – СНИПе (Строительных нормах и

правилах).

407

Во-вторых, при проектировании всех районов групповых расселений обязательно

предусматривается возможность по существу беспрепятственного развития городов-центров на

много десятилетий вперѐд. Время само покажет, когда тому или иному городу

приостанавливаться в своих границах. Каждый большой или маленький населѐнный пункт

ныне всѐ больше напоминает солдата с маршальским жезлом в вещмешке. И поэтому

современный планировочный проект любого города не должен сдерживать его быстрое

развитие в том случае, когда это потребуется при решении вновь возникающих

народнохозяйственных задач.

При проектировании новых молодых городов выполнить эти градостроительные

требования сравнительно несложно. Но возможно ли разработать перспективный генеральный

план развития очень крупного и, конечно, уже довольно тесного города так, чтобы этот город

без какого-либо ущерба для своих жителей мог свободно расти в течение многих десятилетий?

«Да, возможно, – отвечают градостроители. – Для этого необходимо твѐрдо наметить главную

ось развития города и его окрестностей, а затем последовательно формировать всю группу

населѐнных мест в этом генеральном направлении».

Как отмечает Н. Бочарова, Ленинград и Пермь, а также другие города, у которых

планировочное районирование совпадает с административным, обладают наилучшими

возможностями для преобразования в города нового типа. Однако даже и при благоприятных

первоначальных условиях изменение структуры города потребует длительного времени.

Вот как, вероятно, будет развиваться этот сложный процесс. Одновременно с застройкой

правобережья Пермь начнѐт раздвигать свои границы вдоль Камы на юго-запад по

направлению к Оханску и на северо-восток – к Полазне. Но город будущего отнюдь не будет

выглядеть сплошной приречной чередой зданий. Напротив, укрепится тенденция к

формированию относительно самостоятельных новых планировочных районов со своим

специфическим архитектурным обликом, обусловленным природно-ландшафтными и

хозяйственными условиями. Все эти районы будут отделены друг от друга зелѐными зонами.

Экономия территорий будет осуществляться за счѐт роста этажности зданий и строительства

подземных сооружений. Все планировочные районы в единый городской организм объединит

не только Кама, но и широкая магистраль вдоль всего города и ряд специальных пригородных

транспортных систем. Переход к однонаправленной скоростной схеме городского транспорта

приведѐт к тому, что поездка жителей в любой конец города займѐт не более часа. Учитывая же

относительную независимость планировочных районов и удобство сообщений между ними,

обычные переезды горожан на работу и с работы, а также поездки в центр города с целью

удовлетворения бытовых и культурных потребностей не будут занимать более тридцати-сорока

минут. Значительные удобства получат пассажиры от создания объединѐнных остановочно-

пересадочных узлов, в структуру которых будут включены самые различные учреждения

обслуживания. По мнению архитекторов, обеспечение высокой мобильности и подвижности

городского населения является одним из важнейших факторов удовлетворения стремления

горожан к разнообразию выбора сфер деятельности. Город, в котором все существующие,

проектируемые и резервируемые планировочные районы обслуживаются единой системой

коммуникаций, обладает и наибольшими возможностями для экономического развития. Таким

и будет наш город уже через двадцать пять-тридцать лет.

С. Владимиров

К вопросу о структурных и динамических взаимоотношениях

вулканических поясов и зон Беньофа Глубинное строение, магматизм и металлогения Тихоокеанских вулканических поясов (Краткие

тезисы всесоюзного симпозиума). – Владивосток, 1976. – 518 с. (С. 28-29)

Комплекс геолого-геофизических исследований, проведѐнных в последние годы в

подвижных поясах континентов, а также в переходных зонах от континентов к океанам,

позволяет уточнить понимание механизма вулканической деятельности и связи вулканизма с

тектоникой в областях региональных надвигов.

408

В земной коре и верхней мантии областей региональных надвигов может быть выделено

несколько групп магнитовозмущающих тел, имеющих одинаковую высоту и расположенных

несколькими ярусами. Поверхности, разделяющие группы магнитовозмущающих тел, слабо

наклонены в ту же сторону, что и зоны Беньофа и секут эти зоны. Прослеживание продолжений

межярусных границ в направлении региональных надвигов показывает, что поверхности

раздела ярусов выходят на земную поверхность в основаниях крупных флексурных зон или

сводовых поднятий, простирающихся в направлениях, согласных с простираниями фронтов

региональных надвигов. Как в области континентов, так и на дне океана, к областям выхода

указанных границ на поверхность Земли приурочены вулканические пояса.

Структурное положение исследуемых субгоризонтальных границ раздела земной коры

позволяет сделать вывод об их сколовом происхождении и считать их поверхностями раздела

тектонических плит, чешуйчато перекрывающих одна другую. В большинстве случаев нижние

плиты являются наиболее значительными по размерам и наиболее древними. Происхождение

этих плит, имеющих промежуточную, «буферную» природу, можно связывать с региональными

надвигами континентальных глыб на океаническое дно. Ярусное расположение плит

объясняется последовательным образованием в ходе геологической истории новых сколовых

поверхностей вследствие периодического сдвижения передних краѐв нижних плит с плитами от

встречных региональных надвигов.

С точки зрения изложенной концепции фокальные зоны Беньофа представляют собой

зоны смятия, подчинѐнные эволюции региональных надвигов одной глыбы земной коры на

другую. Зоны Беньофа по сейсмометрическим и сейсмологическим данным являются зонами

сжатия и уплотнения вещества земной коры и верхней мантии. Групповое расположение

землетрясений в пределах сейсмофокальных зон показывает расчленѐнность этих зон

областями растяжения земной коры и верхней мантии. Зоны растяжения и соответствующие им

растягивающие напряжения являются следствием перегиба достаточно плотной и поэтому

относительно хрупкой океанической коры под действием регионального надвига со стороны

континента. По мнению авторов, сейсмофокальная зона, наклонѐнная под углом сорок пять-

шестьдесят градусов в сторону континентальной глыбы, не может быть границей перегиба

уходящего под континент океанического дна, поскольку в этом случае со стороны океана

должны были бы прослеживаться области растяжения земной коры более значительные по

размерам, чем океанические желоба, и с более высоким тепловым потоком. С другой стороны,

незначительными размерами и малым тепловым потоком отличались бы области растяжения

между зонами Беньофа и окраинами континентов. На самом же деле, анализ областей

растяжения земной коры и верхней мантии по профилям, пересекающим переходные зоны от

океанов к континентам, показывает закономерное увеличение размеров областей растяжения

земной коры по направлению к континентам. Области растяжения в этом направлении

испытывают сложную эволюцию от глубоководных океанических желобов до зон

интенсивного разуплотнения земной коры и верхней мантии.

Из структур растяжения наиболее доступными для изучения являются глубоководные

желоба. В процессе развития регионального надвига при постепенном продвижении в сторону

океана приконтинентальных плит эти желоба заполняются осадками и уходят под передние

края плит, структурно выраженные в виде антиклинальных гряд или островных дуг. Желоба,

перекрываемые краями плит, продолжают развиваться во всѐ более крупные прогибы, которые

фиксируются с поверхности как гравитационные отрицательные аномалии и зоны

разуплотнения земной коры и верхней мантии. По мере раскрытия эти прогибы дозаполняются

глубинным магматическим материалом. В местах пересечения прогибов сейсмофокальными

зонами Беньофа землетрясения отсутствуют, что указывает на пластическую деформацию

выполняющих прогибы осадочных и магматических пород.

Многие островные дуги расчленены разломами, наклонѐнными в сторону океана и

ограничивающими области как односторонних, сбросовых дислокаций, так и структур типа

грабенов. Это может свидетельствовать о широко развитых процессах оседания передних краѐв

плит в формирующиеся под ними прогибы и служить объяснением явлению отмирания

внешних частей сложно построенных (двойных) дуг. Вулканические пояса, приуроченные на

409

поверхности островных дуг в основном к грабенообразным прогибам, тяготеют к краям

расположенных под ними мегапрогибов земной коры и верхней мантии.

О пологом, ступенчатом обламывании океанических плит при погружении их под

континенты свидетельствуют погребѐнные мегапрогибы, скрытые под плитами окраинных

морей и проявляющиеся в повышенном тепловом потоке на акваториях этих морей. Насколько

масштабы тектонических процессов в региональных надвигах выходят за пределы границ зон

Беньофа, можно судить по размерам палеоплит и по закономерно изменяющемуся

петрохимическому составу вулканических продуктов в направлении от океанических котловин

к континентам. Масштабность региональных надвигов, чѐтко выраженная в структурных и

вещественных признаках, недостаточно наглядна в таких динамических процессах, как

глубинные сейсмические явления. Это связано с тем, что, исключая зоны Беньофа, деформации

вещества литосферы от региональных надвигов не проявляются в землетрясениях вследствие

высокой пластичности земного вещества на больших глубинах.

Исследование основных взаимоотношений фокальных зон Беньофа и вулканических

поясов приводит авторов к следующим выводам:

1. Зоны Беньофа являются структурами смятия вещества земной коры и верхней мантии и

подчинены развитию региональных надвигов одной глыбы земной коры на другую

(преимущественно надвигов континентальных глыб на океаническое дно). Влияние зон

Беньофа на вулканизм проявляется главным образом в эволюции магматических явлений

на больших глубинах, вне областей наиболее интенсивных преобразований вещества

магмы.

2. Определяющее влияние на эволюцию вулканических поясов оказывают тектонические

процессы формирования погребѐнных мегапрогибов в верхней части земной коры и

верхней мантии, а также тектонические движения плит, к краям которых приурочены

вулканические пояса. Эти процессы непосредственно подчинены развитию региональных

надвигов, более значительных по масштабам, чем зоны Беньофа.

Л. В. Баньковский, В.М. Баньковская

Пермский государственный университет, г. Пермь

К методике изучения палеовулканических поясов

Тихоокеанского сегмента земной коры Глубинное строение, магматизм и металлогения Тихоокеанских вулканических поясов (Краткие

тезисы всесоюзного симпозиума). – Владивосток, 1976. – 518 с. (С. 30-31)

Среди всего многообразия современных и палеовулканических поясов могут быть

выделены три основных генетических типа:

1. Вулканические пояса, расположенные по краям глыб земной коры (Восточно-Азиатский

и др.).

2. Вулканические пояса, приуроченные к краям подвижных плит (Курило-Камчатский,

Алеутский и др.).

3. Вулканические пояса срединно-океанических хребтов. По мнению авторов, этот тип

вулканических поясов образуется при тесных сдвижениях краѐв нескольких плит и совмещении

принадлежащих им вулканических поясов второго типа.

Поскольку большинство вулканических поясов, расположенных на дне Тихого океана,

относится ко второму типу, следует кратко остановиться на методике определения

относительного возраста плит океанического дна. Анализ глубинного строения

континентальных и периокеанических плит показывает, что нижние, наиболее крупные по

размерам плиты являются и самыми древними. Из двух плит, сложных по строению и

включающих в себя фрагменты других плит, более молодым возрастом обладает плита,

подвижные элементы которой имеют секущий характер по отношению к аналогичным

элементам другой плиты. В большинстве случаев наибольшие глубины океана соответствуют

фрагментам древних плит, попавших в поднадвиговые зоны чешуйчато перекрывающих одна

другую молодых плит.

410

При недостатке данных по абсолютному возрасту пород вулканических поясов

предварительный анализ взаимного положения плит имеет существенное значение для

определения относительного возраста вулканических поясов. Молодой вулканический пояс по

сравнению с древним обладает следующими особенностями:

1) молодые вулканические пояса секут древние и потому отличаются от древних

непрерывностью простирания в области стыка поясов, а также наличием относительно

глубокого пролива между активной частью цоколя молодого пояса и погружѐнной частью

древнего пояса;

2) цоколь молодых вулканических поясов и сама плита, на переднем краю которой

располагается молодой вулканический пояс, занимают более высокое гипсометрическое

положение по сравнению с аналогичными древними образованиями.

Пользуясь этой кратко изложенной методикой, можно определить относительный возраст

некоторых вулканических поясов Тихоокеанского сегмента земной коры. Курило-Камчатский

вулканический пояс сечѐт Алеутский пояс, который, в свою очередь, пересекает Северо-

Западный вулканический пояс (северным продолжением цоколя этого пояса является хребет

Ширшова в Беринговом море). Важное значение для определения возраста труднодоступных

тихоокеанских вулканических поясов имеет исследование отложений вулканических поясов в

поперечных структурах восточной окраины Азиатского материка. Так, время возникновения

Алеутского вулканического пояса может быть установлено как верхнеюрское по возрасту

расположенного на его западном продолжении Уяндинско-Ясачинского вулканического пояса.

Региональные размеры современных вулканических поясов позволяют наметить для

предстоящих исследований ряд более сложных реконструкций палеовулканических поясов,

нарушенных на значительном протяжении во время существенных перестроек тектонических

планов Тихоокеанского сегмента земной коры в кайнозое. Вулканический пояс Ралик –

Гилберта – Эллис, по-видимому, следует трассировать через ряд достаточно чѐтко выраженных

групп вулканических построек Западно-Марианской и Филиппинской котловин до соединения

с Яньцзы-Циньлинской зоной Восточной Азии. При палеовулканических исследованиях

необходимо также учитывать возможность неоднократной активизации палеовулканических

поясов или их отдельных звеньев в мезо-кайнозое. Сложность структуры и большая мощность

осадочных отложений в районе Гавайского поднятия позволяет предположить, что Северо-

Западный, Гавайский и Лайнский вулканические пояса некогда представляли собой единый

срединно-океанический вулканический пояс, раздробленный на отдельные звенья при

кайнозойской тектонической активизации юго-западного сегмента Тихоокеанской впадины.

Наибольшую структурную перестройку и северо-восточное смещение при этой активизации

испытало Гавайское звено древнего срединно-океанического вулканического пояса.

В заключение авторы формулируют следующие выводы:

1. Основные палеовулканические пояса Тихоокеанского сегмента земной коры

расположены по краям палеоплит, испытавших в ходе геологической истории преобразования

от палеоплит крупных размеров с большим радиусом дуги палеовулканических поясов к

относительно малым плитам с меньшими размерами вулканических поясов, в большинстве

своѐм очерчиваемых дугами меньших радиусов.

2. Многократная перестройка структурного плана Тихоокеанского сегмента земной коры

привела к образованию молодых плит, чешуйчато перекрывающих древние плиты и

содержащих в своей структуре их отдельные фрагменты. Поэтому для определения

относительного возраста вулканических поясов можно использовать анализ структурных

соотношений этих поясов в местах их наложения или взаимного пересечения.

Л.В. Баньковский, В.И. Баньковский,

Пермский государственный университет, г. Пермь

411

Задача Леонардо Молодая гвардия. - 1976

Ищи себя

Удивительные задачи оставил после себя великий итальянский учѐный и художник

Леонардо да Винчи. Решение некоторых из них позволит, например, создать экономичные и

надѐжные летающие, плавающие и шагающие механизмы. Механизмы, повторяющие взмахи

птичьего крыла, движения рыб, бег скакуна.

Задачи эти необыкновенно трудны, немногие учѐные и инженеры отваживаются

штурмовать эти «несдающиеся крепости». Кроме того, решение многих научных проблем

Леонардо да Винчи зашифровал. Какой смысл вложил гений эпохи Возрождения в слова,

высеченные на скале недалеко от Флоренции: «Большая птица начнѐт полѐт со спины своего

исполинского лебедя, наполняя вселенную изумлением, наполняя молвой о себе все писания, -

вечной славой гнезду, где она родилась»?

Ответа на этот и множество других вопросов пока нет, и тем более удивительно, когда за

решение сложнейшей задачи берѐтся человек, на первый взгляд далѐкий от науки. И не только

берѐтся, но и решает еѐ, убедительно разворачивая цепь доказательств десятками чертежей,

набросков, колонками формул.

Анатолию Кривощѐкову двадцать шесть лет, по специальности он шофѐр, а живѐт на

севере нашей области в далѐком селе Купрос Юсьвинского района.

Мать уж и не помнит, когда прочитала сыну книжку о неведомых планетах, о бескрайних

просторах вселенной, о тысячах солнц, кометах и метеоритных потоках. Сам же Анатолий

считает, что именно это яркое впечатление из детства определило всю его жизнь. Ему снились

далѐкие миры, а в душе навсегда поселилось ожидание чего-то невероятно интересного и

ошеломляющего. Это томительное чувство жило в нѐм и тогда, когда он учился в школе, и

тогда, когда выпытывал у плотника дяди Афонии устройство самолѐта, пролетевшего над

лесным посѐлком, и тогда в армии, на Дальнем Востоке.

Вернувшись домой, Анатолий быстро освоил смежную профессию слесаря-

авторемонтника, а затем увлѐкся строительством аэросаней. Выкраивая свободное время, он

собирал дома ещѐ одну удивительную машину – инерционный механизм. А когда для неѐ

потребовались миниатюрные детали, тут же придумал и соорудил маленькую печь для плавки

алюминия.

В очередном номере журнала «Моделист-конструктор» Анатолий прочитал статью о

задаче Леонардо да Винчи о машущем крыле и со свойственной ему страстью и увлечѐнностью

взялся за еѐ решение.

Удивительная вещь – увлечѐнность. Когда-то Анатолий с трудом окончил восемь классов,

а сейчас он самостоятельно изучил вузовскую программу теории механизмов и машин, физику,

техническое черчение. Легко овладел культурой инженерной мысли, а это самое трудное.

На разработку новой конструкции оставались только поздние вечера, да ночи, да

перерывы между поездками по области. В шофѐрской кабине прочно прижился набор

чертѐжных инструментов, с которыми Анатолий никогда не расстаѐтся.

В научных статьях, посвящѐнных машущему полѐту, говорилось, что каждая точка

птичьего крыла совершает движение по кривой, которая называется синусоидой.

Следовательно, по такой же кривой должен двигаться и тот узел механизма, который

обеспечивает нужный взмах искусственного крыла. Стоит ли говорить, что сконструировать

узел с такой сложной траекторией движения – труднейшая инженерная задача. Кроме того,

Анатолию пришлось решить ещѐ одну дополнительную задачу. Внимательно наблюдая за

полѐтом птиц, Анатолий обнаружил никем ещѐ, по-видимому, незамеченный, «гребной» режим

полѐта. В этом режиме и должен был работать механизм.

Когда конструкция обрела плоть, Анатолий с удивлением обнаружил, что всѐ, что так

естественно составило звенья механизма – муфты, кулачки, храповики, кривошипно-шатунный

механизм – всѐ это изобретено никем иным, как самим Леонардо да Винчи. Так в работе

шофѐра из Юсьвы вновь ожила мысль великого учѐного.

412

Сейчас перед Анатолием Кривощѐковым стоит задача убедить специалистов в том, что им

найдены пути к окончательному решению загадки Леонардо. Стоит ли объяснять, что

специалисты с некоторым предубеждением отнеслись к работе самоучки. На мой взгляд, его

работа имеет, пожалуй, больше теоретическое, чем практическое значение. Дальнейшее

развитие идей Анатолия Кривощѐкова, предложившее убедительное решение задачи, должно

заинтересовать многих специалистов.

Остаѐтся добавить, что увлечение Леонардо да Винчи толкнуло Анатолия ещѐ на один

неожиданный шаг. Взяв в руки кисть, он сделал копию знаменитой «Джоконды».

Она висит на стене его маленькой комнаты и загадочно улыбается.

В. Гаврилов

1977

Новые этажи периодической системы Волжский комсомолец. – 1977. – 8 января

Сто десять лет тому назад Д.И. Менделеев открыл

периодический закон химических элементов и тем самым

привѐл в единую систему свыше шестидесяти известных

тогда элементов. На этом «фундаменте» поднялось стройное

здание периодической системы, состоящей сейчас из ста

десяти «кирпичиков».

Со школьных лет нам знакома изображѐнная во всех

учебниках химии таблица химических элементов

прямоугольной формы. Такая запись таблицы, в двенадцать

строк, очень удобна для учебных целей. Однако это не

единственный вид таблицы элементов. История химии

хранит описания трудов англичанина Д. Ньюлендса,

разработавшего систему элементов в соответствии с

«законом октав». Французский учѐный А. де Шанкуртуа

представлял совокупность химических элементов в виде

спиральной линии, обвивающей цилиндр…

Здание периодической системы ещѐ не достроено.

Естествоиспытатели всего мира единодушны во мнении, что

предстоит открыть ещѐ многие десятки новых химических

элементов. Именно этой ситуацией и объясняется большое

разнообразие существующих в обиходе учѐных графических

изображений менделеевской таблицы. Ведь почти каждый

вариант таблицы – это одновременно и самостоятельная

гипотеза о том, каким должно быть окончание

периодической системы и какими путями, с помощью каких

технических средств можно прийти к открытию новых, пока

ещѐ неизвестных химических элементов.

Пермский исследователь Б.М. Семченко разработал

оригинальный вариант так называемой «длинной» формы

менделеевской таблицы.

Семченко пришѐл к совершенно неожиданному для

химиков выводу: начиная с восьмого периода, высота

«этажей» менделеевской системы элементов уменьшается

413

строго симметрично этажам первых шести периодов таблицы. Шестой столбец, состоящий из

тридцати двух элементов, – самый высокий в системе. Следующие за ним седьмой и восьмой

периоды должны содержать по восемнадцать элементов, то есть ровно столько же, сколько

четвѐртый и пятый. Девятый и десятый столбцы таблицы по числу клеток соответствуют

второму и третьему периодам. Таким образом, одним из наиболее наглядных вариантов нового

графического изображения периодической системы является ступенчатая пирамида.

Начавшаяся Великая Отечественная война помешала опубликовать новые расчѐты и

выводы.

После войны Борис Михайлович снова вернулся к своим расчѐтам. Быстро раздвигали

свои границы космология, астрофизика, ядерная химия. Один за другим открывались новые

трансурановые элементы.

Если предположить, что в здании периодической системы шестой и седьмой периоды

одинаковы по числу этажей, то новые химические элементы нужно искать среди продуктов

бомбардировки тяжѐлыми ионами атомов платины, свинца, висмута. Согласно модели

периодической системы, предложенной Семченко, новые химические элементы должны быть

найдены в рудах радия, тория или урана, то есть не на верхних, а на нижних этажах здания

менделеевской таблицы элементов.

В начале 70-х годов к сходным выводам пришли и ленинградские исследователи. Они

обратили внимание на то, что хорошо всем знакомые аргон и гелий, являющиеся остатками

естественного радиоактивного разрушения урановых, актиноурановых и ториевых руд, во

многих природных минералах содержатся в количестве значительно большем, чем их могло бы

образоваться за счѐт обычного альфа-распада. Источником избыточного количества инертных

газов могли быть только сверхтяжѐлые трансурановые элементы с порядковыми номерами 110,

114, 115 и 120.

А недавно физикам из Калифорнийского университета удалось открыть элементы с

атомными номерами 116, 124 и 126. Как и предсказывал Б. Семченко, эти химические элементы

были получены в результате бомбардировки протонами руд, содержащих торий. По всей

вероятности, гипотеза пермского исследователя в ближайшие годы даст новые важные

ориентиры для строительства завершающих этажей периодической системы элементов.

С. Владимиров

Дозорные голубых артерий Молодая гвардия. – 1977. – 12 января

Подведены итоги конкурса, объявленного в начале прошлого года редакцией газеты «Молодая гвардия» совместно с областным

советом общества охраны природы, на лучшие материалы,

посвящѐнные охране природы. Читателям нашей газеты хорошо знакома страничка

«Прикамье – любовь моя», где постоянно публикуются материалы об охране окружающей среды, рассказы о животных, статьи о проблемах экологии.

Жюри конкурса под председательством ответственного секретаря Пермского областного совета общества охраны природы В. Рубинштейна

присудило следующие премии: первое место и премия в размере пятидесяти рублей присуждены

старшему научному сотруднику института «ПермНИПИнефть» Л. Баньковскому (г. Пермь) за серию публикаций, посвящѐнных проблемам

экологии; второе место и премия в размере тридцати рублей присуждены

Х. Шарипову (с. Барда) за публицистический очерк «Судьба Тулвы» («МГ», № 108);

414

третье место и премия в размере двадцати рублей присуждены

А. Королѐву (г. Пермь) за статью «Земля на ладони» («МГ», № 37-38).

Охрана природы как направление научной и практической деятельности многих тысяч

высококвалифицированных специалистов сложилось сравнительно недавно. Новую работу

первыми начали осваивать инженеры-строители, получившие в вузах специальность «ВК» –

«водоснабжение и канализация».

Прошло уже более десяти лет после выпуска Пермским политехническим институтом

первых инженеров по этой специальности. География распределения питомцев кафедры

водоснабжения и канализации ППИ ныне простирается по громадной территории от Камчатки

до Липецка. И, пожалуй, нет у нас в области таких водопроводов, канализационных сетей и

очистных сооружений, которые бы не проектировали, строили и эксплуатировали выпускники

ППИ.

Наш корреспондент встретился с заведующим кафедрой водоснабжения и канализации

ППИ Н.А. Украинцем и взял у него интервью.

- Николай Афанасьевич, каков конкурс при поступлении абитуриентов на вашу кафедру?

- В этом учебном году проходной балл у поступавших к нам школьников был достаточно

высок – 21,5. Конкурс высокий, но всѐ-таки необходимо отметить, что кафедра очень

нуждается в выпускниках школ, подготовленных к ещѐ более сложной учебной и научной

вузовской работе.

- Чѐтко ли представляют поступающие к вам школьники существо будущей

специальности?

- К сожалению, далеко не всегда. Информация о нашей профессии крайне бедна. Даже у

многих образованных людей познания о водоснабжении и канализации нередко не идут дальше

элементарных бытовых представлений. Был однажды такой случай, когда студент-

первокурсник обратился ко мне с просьбой сократить название кафедры до двух слов «кафедра

водоснабжения».

Впрочем, аналогичный случай произошѐл и в моей юности. Всѐ было думано-передумано,

и на всю жизнь, казалось, выбрана замечательная профессия – инженер по проектированию и

строительству морских портов. Растерянность, недоумение, протест вызвала у нас, студентов,

неожиданная новость: всю группу с третьего курса переводят на новую специальность и

какую?! Водоснабжение и канализация!

Николай Афанасьевич широко улыбается от таких воспоминаний и говорит, что вот если

бы ему сейчас предложили начать жизнь сначала, то он уже вполне сознательно выбрал бы

свою нынешнюю профессию.

- Что же такое яркое и необычное даѐт молодому человеку мастерское владение вашей

специальностью?

- Давайте посмотрим, чему мы учим наших студентов, кроме обычных для технического

вуза общеобразовательных дисциплин. Ведущими у нас являются специальные курсы,

соответствующие названию кафедры. Если же их расчленить на большие разделы, то получим:

коммунальные и промышленные водопроводные и канализационные сети, разнообразные

очистные сооружения, насосы и насосные станции. Представить содержание этих основных

дисциплин будет намного проще, если назвать тесно с ними связанные вспомогательные курсы:

гидравлика, гидрология и гидротехнические сооружения, химия воды и микробиология,

основания и фундаменты, строительные конструкции, архитектура, инженерная геология и

гидрогеология, технология и организация строительного производства, автоматизация,

экономика, организация планирования и управления системами водоснабжения и канализации.

Ряд новых курсов читается на кафедре только с прошлого учебного года, это – организация

строительства и эксплуатации очистных сооружений, автоматизированные системы управления

систем водоснабжения, а также курс вычислительной техники. Как видите, здесь можно найти

предметы на любой вкус.

- Как же удаѐтся студентам вашей кафедры успешно справляться с изучением столь

разнообразных и очень больших по объѐму отраслей знания?

415

- Чересчур разветвлѐнными и даже разнохарактерными эти курсы кажутся только на

первый взгляд. На самом же деле это только тот самый минимум знаний, который требуется от

наших выпускников для их вполне самостоятельной работы на производстве. Сотрудники

кафедры прилагают немало усилий, чтобы учебную работу студентов организовать наилучшим

образом. В этом нам помогают и методически рационально построенные курсы лекций, и

разнообразные практические занятия в лабораториях кафедры.

- Вторая ступенька – это изучение в упор самого производства?

- Да, и чем раньше это произойдѐт в жизни молодого человека, тем лучше и для него, и

для нас тоже. Значительную часть учебного процесса мы уже давно перенесли на прямое

производство и ежегодно получаем в этом большую помощь со стороны руководства и

инженерно-технического состава многих пермских промышленных предприятий: заводов

Камкабель, имени Дзержинского, химического им. С. Орджоникидзе, Александровского

машиностроительного. Именно запросы производства в наибольшей мере формируют

напряжѐнный темп обучения студентов.

- Каковы, Николай Афанасьевич, планы кафедры на будущее?

- Разумеется, кафедра будет продолжать совершенствовать учебный процесс, укрепляться

организационно. До сих пор очень большое внимание мы уделяли помощи производству в

выполнении сравнительно несложных проектных и пусконаладочных работ при внедрении

различных новых измерительных устройств, установок, очистных сооружений. Теперь

отмечаем, как на предприятиях растут кадры специалистов, способных вполне самостоятельно

решать эти задачи. По-видимому, пришло также время создания в городе и специальной

пусконаладочной организации.

С каждым годом нас всѐ больше волнуют проблемы обеспечения глубокой

водоподготовки, глубокой очистки, проблемы координации научно-исследовательских работ по

водоснабжению и канализации в бассейне Камы. Настоятельно необходим поиск новых

обоснованных решений комплексных водохозяйственных проблем в рамках области, и задача

кафедры – выполнить в этом направлении все возлагаемые на неѐ надежды.

Интервью взял Л. Баньковский

Рубрика «Только факты»

* * *

В Индии около пяти-шести тысяч лет назад были проложены каналы для стока

атмосферных и хозяйственных (жертвенных) вод, а также сооружения для осветления этих вод.

При археологических раскопках в Египте обнаружены каналы для сточных вод, построенные

примерно четыре с половиной тысяч лет тому назад.

* * *

В 144 году до новой эры для обеспечения жителей Рима питьевой водой был построен

акведук Марция – самый длинный из более чем десятка римских водопроводов. Общая

протяжѐнность этого акведука, действующего и в настоящее время, более девяноста

километров. По данным современной науки, в Рим в III веке новой эры ежедневно поступало

около одного миллиона кубометров воды.

* * *

Выливание нечистот из окон на улицы, особенно ночью, было раньше вполне

узаконенным обычаем. В Париже ещѐ в XIV веке каждый имел право это делать после

трѐхкратного предупреждения «берегись воды», «убери голову». Только в 1372 и в 1395 годах

последовали соответствующие запрещения. В Эдинбурге даже в 1750 году, чтобы не быть

облитым нечистотами, богатые горожане брали проводника, кричащего перед каждым домом:

«Попридержите ваши руки!»

* * *

Самые первые сведения о строительстве московского водопровода относятся к 1491 году.

В 1633 году в московский Кремль был проведѐн специальный водопровод от колодца,

находящегося в месте слияния Неглинной и Москвы-реки. В самом начале прошлого столетия в

столице открылся общегородской Мытищинский водопровод.

416

* * *

В прошлом столетии вследствие загрязнѐнности Киева из каждой тысячи его жителей

ежегодно умирало сорок человек. Исследование санитарного состояния Киева за 1874-1879

годы показало, что процент смертности населения ежегодно увеличивается. Существовали

опасения, что через несколько десятков лет городское население будет находиться на пути к

вымиранию. Первые канализационные коллекторы в Киеве начали действовать с 1893 года.

* * *

В наше время Москва потребляет ежедневно почти пять миллионов кубометров питьевой

воды. В текущей пятилетке в городе будет проложено ещѐ семьсот пятьдесят километров

водопроводных сетей и магистральных трубопроводов. К 1990 году мощность московского

водопровода возрастѐт до 7,3 миллионов тонн в сутки.

В последние годы в Москве с помощью специальных проходческих щитов проложено

более ста пятидесяти километров канализационных туннелей большого диаметра.

* * *

В Харькове действует первая очередь автоматизированной системы управления

водоснабжением города. С помощью АСУ для каждого часа суток выбирается оптимальный

режим работы насосных станций в водопроводной сети. Внедрение системы автоматического

регулирования подачи воды в город привело к уменьшению расхода электроэнергии насосными

станциями на десять-пятнадцать процентов. В десятой пятилетке вся система водоснабжения

Харькова перейдѐт на автоматику.

Будущее начинается сегодня Молодая гвардия. – 1977. – 12 января

Вам хочется узнать, какими будут достижения в области охраны природы через пять и

более лет? Смелее открывайте новые вузовские учебники*.

Переворачиваем обложку очень внушительной книги «Канализация».

Авторы приводят пример охраны окружающей среды на Японских островах, в районе

Касима. Здесь на отвоѐванной у моря территории площадью свыше трѐх тысяч гектаров

размещено около сорока крупных промышленных предприятий, которые обслуживаются

единой районной системой канализации с одной очистной станцией. Высокое качество очистки

сточных вод допускает их повторное использование в системах технического водоснабжения

тех же самых заводов.

Автор другого учебника «Комплексное использование и охрана водных ресурсов»

Н.В. Зарубаев приводит очень интересные сведения о так называемых групповых

сельскохозяйственных водопроводах, которые обеспечивают централизованную подачу воды в

степи и полупустыни Казахстана. Ныне таких систем действует уже более десятка.

Самая крупная из них – Ишимская – обслуживает двести шесть населѐнных пунктов при

общей длине трубопроводов около двух тысяч километров. По этим трубопроводам ежесуточно

подаѐтся более шестидесяти тысяч кубометров воды.

В числе неотложных задач ближайшего будущего Н.В. Зарубаев называет создание

сверхдальних канализационных коллекторов с выпуском очищенных вод в глубоководные зоны

морей и океанов. По мнению учѐного, такие коллекторы совместно с безотходными системами

производств позволят сначала резко снизить, а в перспективе и вообще прекратить загрязнение

природных вод отработанными стоками.

С. Владимиров

_________________

* Яковлев С.В., Карелин Я.А., Жуков А.И., Колобанов С.К. Канализация. 5-е издание.

Стройиздат, М.. 1976.

Зарубаев Н.В. Комплексное использование и охрана водных ресурсов. Стройиздат, Л.,

1976.

417

Путь энтузиаста Звезда. – 1977. – 9 февр. (№ 33)

В последнем номере «Палеонтологического

журнала» за 1976 год опубликована статья Л.П. Татаринова, Б.А. Трофимова и М.А. Шишкина,

посвящѐнная памяти академика Юрия Александровича Орлова, известного советского учѐного, организатора и

педагога. Одним из самых первых сотрудников и преподавателей кафедры

гистологии только что открывшегося Пермского университета был

двадцатитрѐхлетний Ю.А. Орлов, в то время ещѐ сам студент-дипломник другого университета

– Петербургского. Руководителем начинающего учѐного был опытный гистолог, впоследствии

академик А.А. Заварзин. Выдающиеся способности Орлова-студента и Орлова-исследователя

нисколько не уступали друг другу. Вскоре в Известиях Биологического НИИ Пермского

университета стали появляться его первые статьи, посвящѐнные симпатической нервной

системе насекомых и ракообразных. Результаты этих первых научных исканий Орлова вошли в

классический труд А.А. Заварзина «Очерки по эволюционной гистологии нервной системы».

В 1924 году Ю.А. Орлов продолжал свои научные исследования в Военно-медицинской

академии в Ленинграде, но уже через год в жизни молодого учѐного произошло событие,

заставившее его резко изменить весь сложившийся жизненный уклад. Началось же всѐ с того,

что в Ленинграде Орлов встретил знакомого ему по совместной работе в Пермском

университете профессора П.И. Преображенского, которому в том же самом году удалось

открыть крупнейшее Верхнекамское месторождение калийных солей. В разговоре с

увлечѐнным геологом Орлов вспомнил свою детскую палеонтологическую «охоту» и страсть к

путешествиям. И Преображенский сразу же пообещал помочь Орлову присоединиться к

геологической экспедиции, отправляющейся в Западную Сибирь и Казахстан на поиски

третичных млекопитающих.

В первом же полевом сезоне молодому учѐному посчастливилось открыть уникальное

местонахождение древних млекопитающих на реке Ишим у города Павлодара. Ни одно

достижение Орлова в области гистологии не приносило учѐному столько радости, сколько эта

неожиданно большая удача.

Не оставляя преподавательской деятельности в Военно-медицинской академии,

Ю.А. Орлов становится сначала научным сотрудником Геологического комитета, а ещѐ

несколько лет спустя начинает работать в том самом широко известном Геологическом музее,

из которого вскоре вырос целый Палеонтологический институт Академии наук СССР. Именно

здесь и нашѐл Орлов своѐ подлинное призвание, пройдя путь от простого научного сотрудника

до директора института, знаменитого академика.

Наконец-то полной мерой удовлетворяется страсть учѐного к полевым исследованиям.

Одна палеонтологическая экспедиция следует за другой. Орлов продолжает раскопки на реке

Ишиме, тщательно изучает местонахождения третичных млекопитающих в Казахстане,

Киргизии и на Кавказе.

Очень пригодились Орлову навыки работы анатома при воспроизведении облика древних

животных по неполным остаткам их скелетов. Одним из первых палеонтологов нашей страны

Орлов разработал методику изготовления и анализа гипсовых слепков черепной полости

ископаемых животных и тем самым намного повысил достоверность палеонтологических

реконструкций. Гипсовые слепки мозга древней гигантской куницы, облик которой учѐный

восстановил по одному только оставшемуся от неѐ черепу, положили начало очень необычной

и ценной коллекции Палеонтологического института. Сам этот музей, который сейчас по праву

носит имя Ю.А. Орлова, можно вполне назвать любимым его детищем.

Огромный опыт разносторонних палеонтологических исследований помогает учѐному в

организации и успешной работе больших международных экспедиций по изучению древних

животных.

418

Немалую помощь оказал Орлов организаторам и участникам палеонтологических

экспедиций в нашу Пермскую область. Здесь, недалеко от Очѐра, геологи открыли Ежовское

местонахождение древних зверообразных рептилий, которые в общем эволюционном ряду

органического мира оказались важнейшей переходной формой между первыми

пресмыкающимися и первыми млекопитающими. Богатая Очѐрская фауна ранних терапсид

была подробно описана в одном из пятнадцати томов фундаментального справочного пособия

«Основы палеонтологии», которые издавались с 1958 года по предложению и под руководством

Орлова.

По инициативе учѐного в 1959 году организуется редакция «Палеонтологического

журнала», в которой он также был редактором. В Большой советской энциклопедии, журнале

«Природа» и других изданиях постоянно появлялись научно-популярные статьи Орлова,

посвящѐнные самым разнообразным проблемам палеонтологии, в том числе и вопросам

истории этой удивительнейшей из наук. Двумя сразу же разошедшимися изданиями вышла

замечательная научно-популярная книга Ю.А. Орлова «В мире древних животных».

Очень примечательной чертой характера Орлова была редкая, поражавшая всех знавших

его коллег привязанность к преподавательской деятельности. В каком бы учреждении ни

работал учѐный, какую бы должность ни занимал, он неизменно находился в кругу студентов и

слушателей. В Пермском университете Орлов читал курсы гистологии и анатомии домашних

животных. Эмбриологию и гистологию учѐный преподавал в Военно-медицинской академии,

палеонтологию позвоночных – в Ленинградских горном институте и университете, а затем – в

Московском университете, где он заведовал кафедрой палеонтологии геологического

факультета.

Общий трудовой стаж Орлова-педагога – пятьдесят непрерывных лет. За большие заслуги

в области научной, организаторской и педагогической деятельности Ю.А. Орлов был

награждѐн орденом Ленина, двумя орденами Трудового Красного Знамени и медалями. В 1960

году выдающийся учѐный стал действительным членом Академии наук СССР.

Как пишут авторы статьи об Орлове, он «всегда последовательно отстаивал подлинные

интересы науки, борясь за престиж и высокий уровень советской биологии». Умер учѐный в

1966 году в возрасте семидесяти трѐх лет.

Ныне в Пермском университете в память о заслуженном деятеле науки РСФСР, лауреате

Ленинской премии, академике Юрии Александровиче Орлове установлена мемориальная доска.

С. Владимиров

Более чем легенда Молодая гвардия. – 1977. – 16 февраля

Летом 1933 года среди шотландских фермеров долины Грэт Глен только и разговору было

о встречах с удивительным обитателем озера Лох-Несс – странным большим животным с очень

маленькой головой на длинной шее. На основании заявлений очевидцев министр внутренних

дел Великобритании немедленно отдал распоряжение, согласно которому запрещалось ловить и

куда-либо вывозить животное без особого на то государственного указа.

В январе 1934 года фермер А. Грант сообщил о том, что встретившееся ему на берегу

озера неизвестное животное оставило следы. Эта удивительная новость легко преодолела более

чем 200-километровый путь до Эдинбурга – ближайшего к озеру большого портового города.

Однако на следующий день на место происшествия прибыли отнюдь не респектабельные члены

Королевского общества Эдинбурга, а пятеро студентов-натуралистов. Обследовав

полутораметровой ширины двойной след животного, студенты пришли к выводу, что отпечатки

больше всего напоминают ласты или плавники.

Хорошо зная об обычной склонности англичан к мистификациям, учѐные не спешили

искать в озере Лох-Несс непонятное чудовище даже после появления первых его

фотоизображений. В апреле 1934 года отдыхавший в Шотландии лондонский врач-хирург Р.

Вильсон сделал две фотографии озѐрного монстра. На одном из снимков, опубликованном

вначале лондонской газетой «Дейли Мейл», а затем обошедшем почти все журналы и газеты

мира, видна поднимающаяся из воды на тонкой шее маленькая змееподобная голова.

419

Автору этих фотоснимков, вначале пожелавшему остаться неизвестным, было

предъявлено немало обвинений в подделке. Однако фотография торчащей из воды длинношеей

головы животного вызвала к жизни целую вереницу гипотез о том, что загадочное существо

может быть некогда поселившимся в озере Морским Змеем. Ведь согласно специальным

исследованиям, начало которым было положено геологическими изысканиями молодого

Чарльза Дарвина, всего лишь несколько тысячелетий тому назад на месте долины Грэт Глен и

озера Лох-Несс было продолжение морского залива Мори Ферт. Неужели при отступлении

моря Морской Змей не мог остаться в озере, и неужели же люди, видевшие странное животное,

не могли ошибочно принять тесно сдвинутые кольца длинного тела Морского Змея за

массивное туловище? Долгое время главными специалистами по загадочным морским

животным были моряки да ещѐ священнослужители-хроникѐры и летописцы.

В 1848 году живого Морского Змея удалось увидеть экипажу английского военного

корабля «Дедалус». Когда эта новость стала известна естествоиспытателям и широкой публике,

то выяснилось, что за последние три десятилетия таких же змеев видели в разных морях и

океанах не менее восьмидесяти раз.

Появились новые наблюдения и несколько иного рода. В 1839 году знаменитому члену

Лондонского королевского общества, палеонтологу Ричарду Оуэну довелось держать в руках и

давать научное описание останкам удивительного ископаемого животного, названного им

зейглодоном, который имел длину около двадцати метров и больше всего походил на змею.

Очень интересно, что скелет этого зейглодона, который ныне относится к ближайшим предкам

китов, был извлечѐн из осадочных отложений, образовавшихся не в мезозойскую эру, когда

жили все динозавры, а всего лишь около тридцати миллионов лет назад.

В 1841 и 1849 годах Р. Оуэн составлял палеонтологические описания не менее

интересных, чем зейглодон, животных – лейдодона и макрозавра (в наше время они входят в

подсемейство тилозавров). Это были широко распространѐнные в морях мелового периода

хищные ящерицы размером до десяти метров. Однако, несмотря на знакомство с такими

фактами замечательного приспособления ранее сухопутных животных к жизни в море,

палеонтолог Р. Оуэн всѐ же остался сторонником взглядов на такую большую геологическую

катастрофу в меловом периоде, после которой никаких семейств динозавров в живых уже не

оставалось.

В 1898 году команды французской канонерки «Аваланш» и корабля «Бояр» видели

Морского Змея в бухте Алонг. Семь лет спустя у берегов Бразилии с борта научного судна

«Валгалла» за этим животным наблюдали два известных зоолога – Э. Мид-Уолдо и М. Никол. В

течение всего прошлого столетия люди встречались с Морским Змеем около 150 раз.

Одна из последних встреч с этими удивительными обитателями морей состоялась в 1968

году: видели их пилот И. Джус и наблюдатель Ф. Долженко с вертолѐта, базирующегося на

борту китобазы «Советская Россия».

Значит, дожил до наших времѐн Морской Змей, хотя и стал редчайшим на Земле

животным. Ну, а почему же не мог пережить своих далѐких предков другой кандидат в

чудовища озера Лох-Несс – плезиозавр? Ведь сумели-таки учѐные поймать очень редкую и

куда как более древнюю кистепѐрую рыбу – целаканта, этого дальнего предка всех

пресмыкающихся, в том числе и плезиозавров.

Биологи и ихтиологи, изучавшие Лох-Несс, доказали, что озеро заселено лососевыми

рыбами, форелью и угрями в количествах, вполне достаточных для пропитания даже целой

колонии плезиозавров. Не кто иной, как рыбаки, являлись и наиболее частыми свидетелями на

озере всяческих происшествий, связанных, по общему мнению, с чудовищем Несси. 2 декабря

1954 года эхолот небольшого рыболовного траулера, пересекавшего Лох-Несс, отметил на

глубине 170 м большой непонятный объект, который примерно в сорока метрах от дна озера

следовал в направлении движения судна на протяжении полумили.

Эксперт, оценивавший эхограмму, писал:

«Это – действительно отражение от твѐрдого тела животного происхождения. Судя по

масштабу, обнаруженное тело имело, вероятно, длину около 15 метров. Судно плыло над

телом, и эхограф в течение трѐх минут вычерчивал контуры тела необычайной формы. Не

420

подлежит сомнению, что это было животное неизвестного вида. Часть звуковых волн, пройдя

через объект, отразилась от дна озера, что неопровержимо доказано эхограммой. О камне или

остатках судна не может быть речи. В своей многолетней практике я ещѐ не видел ничего

подобного».

С 1963 года на озере Лох-Несс начинаются почти не прерывающиеся до сих пор

систематические попытки сфотографировать не отдельные выступающие из воды части

загадочного животного, а «с ног до головы».

Первую фотографию Несси в «полный рост» удалось получить только в 1975 году

экспедиции доктора Р. Райнса из Бостонской академии прикладных наук. Что же увидели на

этом сделанном подводной камерой фотоснимке Райнс и его коллеги? Силуэт живого существа,

похожего на плезиозавра. А что разглядели здесь же оппоненты доктора Райнса? Вот мнение

английского натуралиста Кристофера Бола: «Не исключено, что на фотографиях запечатлѐн

кусок затонувшего дерева или какой-либо другой предмет, снятый под водой».

10 декабря 1975 года для знакомства с результатами фотографирования Несси

экспедицией Р. Райнса был собран английский парламент, депутаты которого согласились с

тем, что таинственный лохнесский монстр наконец-то действительно открыт. И по праву

первооткрывателя Райнс дал обнаруженному им виду современных плезиозавров латинское

название «несситерас ромбоптерон», что в переводе означает – «диковина Несси с

ромбовидным плавником». Однако «официальное признание» Несси состоялось пока лишь в

одном парламенте. Авторитетные английские зоологи считают продемонстрированные Райнсом

фотографии «недостаточно чѐткими». Возражая так, естествоиспытатели опираются не только

на свой сугубо научный багаж, но и на обширные познания о редких возможностях

современных мистификаторов.

Неожиданное сообщение было опубликовано 30 апреля 1969 года в газете «Миррор»,

выходящий в городе Кодьяке на Аляске. Приписанное к этому городу судно «Майларк» вело

лов креветки в проливе Шелихова у берегов Малиновского острова. На судне был установлен

весьма совершенный эхолот – норвежский сонар, который позволяет вести запись очертаний

косяков рыбы и рельефа дна на подвижной ленте. И вот на этой ленте прибором был вычерчен

профиль животного, сходного с лохнесским монстром.

Сопоставление геологической позиции расположения озѐрных и морских впадин, в водах

которых предполагается существование подобных Несси чудовищ, показывает очень

примечательную общую черту всех этих возможных местообитаний редких животных. Почти

во всех случаях это обширные зоны затопленного карста. Исследование пока ещѐ совершенно

неизученных береговых подводных пещер и их обитателей возможно как из-под воды, с

помощью малогабаритных подводных аппаратов, так и с поверхности через специальные

наблюдательные скважины.

По-видимому, мы скоро услышим и о новых, более близких встречах учѐных с

загадочным животным. В заключение же очерка предоставим слово известным советским

естествоиспытателям-биологам и палеонтологам. Директор Института биологии

Дальневосточного научного центра Академии наук СССР А. Жирмунский и доктор геолого-

минералогических наук Е. Краснов:

«…Надо терпеливо и настойчиво продолжать изучение лохнесской загадки, используя при

этом такие методы исследования, которые бы не привели к преждевременной гибели этого

существа (или существ). …Конечно, во всех этих случаях нужны более надѐжные факты. Но и

следы их пребывания, а также остатки – кости, шерсть, копролиты – в дополнение к странным

фотографиям и противоречивым слухам будут весьма полезными для установления истины».

Доктор биологических наук И. Ефремов:

«Проблема «Дожили ли до наших дней?» представляется мне интересной и важной. Но

вопрос нужно поставить шире. Фокус интереса должен лежать не столько в стремлении

скептически (или слишком доверчиво и восторженно) отнестись к тому или другому

сообщению, сколько в серьѐзных, спокойных поисках новых подтверждений. Важны само наше

отношение к сообщениям подобного рода, наша готовность принять и проверить, довести до

истины информацию, выходящую за рамки привычного порядка вещей». С. Владимиров

421

Живы ли динозавры? (Рукопись)

(Опубликовано в сокращѐнном варианте под заголовком «Более чем легенда»

Молодая гвардия. – 1977. – 16 февраля)

На самом севере Англии, в краю, который Вальтер Скотт называл «страной вересковых

полей и дремучих лесов, гор и водопадов», почти двухкилометровой полосой, но более чем на

сорок километров раскинулось горное озеро. Северо-восточный его берег отделяет от моря

небольшой участок суши – всего лишь 13 километров. Уровень воды в озере на 15 метров выше

уровня моря, и наверное, поэтому в конце прошлого века здесь была построена самая первая в

Англии гидроэлектростанция, около которой начал быстро расти город Инвернесс.

В 1933 году на ранее почти бесплодных, лесистых берегах озера застучали топоры и

загремели мощные взрывы. Строители прокладывали в Инвернесс две приозѐрные шоссейные

дороги. И вот, когда взглядам окрестных фермеров во всей своей красоте приоткрылась водная

гладь, на берегах озера Лох-Несс начало твориться что-то совершенно непонятное.

В один из майских вечеров перед автомашиной фермера Д. Кэя и его супруги странная

тѐмная масса пересекла дорогу и исчезла в озере. А два месяца спустя то же самое произошло

на глазах у директора строительной фирмы Спейсера, которому, правда, удалось разглядеть

таинственное существо несколько поподробнее. Это было животное с тяжѐлым бесформенным

телом и головой на длинной тонкой шее. Длиной оно было не менее восьми метров, двигалось

вразвалку и довольно быстро скрылось в воде. Спейсер с сожалением смотрел, как дождь на

глазах смывает широкий оставленный зверем след.

К Новому году разговоры о диковинном животном несколько поутихли, но уже 5 января

вспыхнули с новой силой. Вот как записал увиденное в этот день фермер А. Грант:

«Я ехал к отцу в Инвернесс в Полмэлли. Время было 1 час 30 минут ночи. Царило полное

безветрие. Луна светила так ярко, что вполне можно было читать газету и даже опознать

человека на расстоянии до 15 метров. Недалеко от Эбриахана на северной стороне дороги я

заметил огромный предмет. Приблизившись к нему, я обнаружил, что предмет был живым

существом. Оно испугалось меня, резко бросилось через дорогу в направлении озера и через

некоторое время исчезло в воде. Длина животного достигала примерно шести метров. На

длинной шее сидела маленькая голова. Тело имело, по-видимому, четыре ластообразных

конечности. На спине были заметны два возвышения, напоминающие горбы. Большие глаза

довольно хорошо выделялись на голове. Животное бежало через дорогу, переваливаясь с боку

на бок, как тюлень, изгибая при этом спину и опираясь попеременно то на передние, то на

задние ноги.»

В тот же день эта удивительная новость легко преодолела более чем 200-километровый

путь до ближайшего к Инвернессу большого портового города. Однако на место происшествия

прибыли отнюдь не члены Королевского общества Эдинбурга. Лишь несколько десятилетий

спустя респектабельные члены общества удостоят своим пристальным вниманием неизвестное

науке животное. А тогда гораздо более подвижными оказались пятеро эдинбургских студентов-

натуралистов, которые на следующий день внимательно обследовали полутораметровой

ширины двойной след животного и дружно согласились с тем, что отпечатки на самом деле

больше всего напоминают ласты или плавники.

Впечатления студентов о следах неведомого живого существа привели к совершенно

неожиданным последствиям. Вскоре отдел зоологии знаменитого Британского музея получил

объѐмистые посылки из Инвернесса. Сотрудники музея с удивлением разглядывали гипсовые

слепки следов, которые были сделаны ни чем иным, как ступнѐй бегемота, которая незадолго

до этого пропала в одном из зоологических музеев. Так началась первая, посвящѐнная

загадочному животному, волна традиционных английских пародийных, анекдотических,

песенных и многих других мистификаций, неизменно сопровождавших все сколько-нибудь

значительные естественнонаучные открытия.

Однако дальнейшие события на озере начали развиваться в ожидаемую для многих

естествоиспытателей и очевидцев сторону. В апреле 1934 года отдыхавший в северных краях

лондонский врач-хирург Р. Вильсон сделал первые две фотографии озѐрного монстра. На одном

422

из снимков, опубликованном вначале лондонской газетой «Дейли Мейл», а затем обошедшем

почти все журналы и газеты мира, отчѐтливо видна поднимающаяся из воды на тонкой шее

маленькая змееподобная голова. Нет, это ещѐ не был триумф науки, открывшей новый вид

животного. Чтобы такое открытие состоялось, зоологам нужны намного более подробные

фотографии и непременно какие-нибудь вещественные доказательства.

Но начало научному изучению таинственного животного было всѐ-таки положено. Уже в

1934 году Э. Маунтен организовал вокруг озера двадцать специальных наблюдательных

пунктов. Всего за пять недель таких настойчивых исследований животное видели двенадцать

раз издали и трижды вблизи. В том же самом году была опубликована первая книга о чудовище

из Лох-Несса.

И вот ещѐ что очень примечательно. Фотоснимок торчащей из воды длинношеей головы

животного вызвал к жизни целую вереницу гипотез о том, что загадочное существо может быть

также и некогда поселившимся в озере Морским Змеем. Ведь согласно специальным

исследованиям, начало которым было положено геологическими изысканиями молодого

Чарльза Дарвина, всего лишь несколько тысячелетий тому назад на месте долины Грэт Глен и

озера Лох-Несс было продолжение морского залива Мори Ферт. Неужели при отступлении

моря Морской Змей не мог остаться в озере, и неужели же люди, наблюдавшие странное

животное, не могли ошибочно принять тесно сдвинутые кольца длинного тела Морского Змея

за массивное туловище?

Итак, что представляет собой загадочный монстр из Лох-Несса на самом деле? Во всяком

случае, на кого он походит? Или на громадного тюленя с неестественно вытянутой шеей, или

же на Морского Змея?

Вглядываясь в фотоснимок Р. Вильсона, исследователи этой проблемы, конечно же, сразу

припомнили, что многочисленные свидетельства о встречах с этим чудовищем рассыпаны по

разным литературным источникам на протяжении едва ли не полутора тысяч лет.

Так, в «Житии Святого Колумба», написанном в 565 году неким аббатом Ионой,

рассказывается о том, как настоятель местного монастыря присутствовал на похоронах

мужчины, погибшего в зубах свирепого водного зверя. Монах видел этого зверя своими

глазами.

В шотландском географическом атласе 1325 года издания сообщается, что в озере Лох-

Несс живѐт «Большая рыба со змеиной шеей и головой». А в «Истории Шотландии»,

составленной в 1527 году, Д. Кемпбелл описывал разъярѐнного невиданного зверя, который «с

большой ловкостью» выбрался из воды и повалил на берегу несколько деревьев.

Шведский архиепископ О. Магнус в 1600 году выпустил в свет целую книгу, в которой

тоже были собраны рассказы о покрытом черноватой чешуѐй звере, «выползающем на сушу и

заглатывающим людей и быков».

Каждый из авторов всячески стремился приукрасить увиденную или, чаще всего,

услышанную историю, но главное еѐ действующее лицо «огромный зверь» оставалось одним и

тем же.

Долгое время главными специалистами по таким зверям были моряки да ещѐ

священнослужители – хроникѐры и летописцы, наподобие шведа О. Магнуса или датского

епископа XVIII века Э. Понтопиддана – автора «Материалов для естественной истории

Норвегии», в которых были приведены первые подробные описания Морского Змея.

Очень немногочисленным во все исторические времена учѐным-натуралистам обычно

вполне хватало загадок, связанных с животными, доступными для несравненно более

пристального изучения. Крупные специалисты естествознания в комментариях о встречах с

неведомым всегда брали пример с Аристотеля, написавшего в своей книге «Возникновение

животных» такие очень лаконичные строчки:

«Помимо изученных до сих пор животных в море есть такие животные, которых

невозможно классифицировать по родам, так как они встречаются очень редко. Некоторые

старые рыбаки утверждают, что они видели в море чѐрных, округлых, больших животных,

похожих на брѐвна».

423

В течение веков многие естествоиспытатели просто-таки не могли оторваться от

традиционных критериев научной строгости даже тогда, когда им попадалось в руки нечто уже

вполне ощутимое, как например, извлечѐнные из земли кости древних животных. В 1726 году

остатки третичной саламандры – крупной амфибии, погибшей много миллионов лет назад,

были описаны Жан-Жаком Шейхцером как скелет утонувшего во время всемирного потопа

человека. По всем правилам научной классификации этим остаткам саламандры Шейцер

присвоил латинское название «Гомо дилювий тетис», то есть «человек – свидетель потопа».

И в роли останков допотопного человека кости саламандры просуществовали в науке до

1825 года, пока их не развенчал знаменитый Жорж Кювье, основатель палеонтологии – науки о

вымерших (ископаемых) организмах. С помощью открытого им принципа корреляции учѐный

за тридцать лет определил и классифицировал останки ста видов древних млекопитающих и

рептилий, до этого неизвестных естествоиспытателям. Среди этих животных был и более чем

двадцатиметровый мегалозавр. Как писал Кювье, «это была ящерица, величиною с кита».

Вот так в самом начале прошлого столетия стали намечаться первые научные мосты от

современных к древним животным. В 1807 году было организовано Лондонское геологическое

общество, члены которого взяли на вооружение палеонтологический метод. Член этого

общества инженер Вильям Смит, давно уже посвятивший свою жизнь геологии, первым стал

различать на Британских островах очень характерные слои горных пород, богатые древними

растительными и костными остатками.

Из этих отложений, которые впоследствии были названы юрскими, в 1821 и 1822 годах

В. Конибир извлѐк целые горы костей некогда обитавших здесь огромных животных.

Терпеливо и настойчиво, как детские кубики со сложными картинками, прикладывал Конибир,

Кювье и другие учѐные одну кость к другой, пока не сложились удивительнейшие по размерам

и формам скелеты двух вначале совершенно непонятных животных.

Одно из них было громадной, более чем десятиметровой длины морской ящерицей,

которую назвали мозазавром. У другого животного было массивное неуклюжее туловище с

четырьмя ластами, крошечная по сравнению с ним змееподобная голова, длиннейшая шея и

немалой длины хвост. Полные скелеты этих животных, названных плезиозаврами, ныне

привычно украшают естественнонаучные экспозиции двух десятков британских музеев.

Позвольте, позвольте, да это же типичные лох-несские монстры! Но что это написано на

музейных табличках? «Плезиозавры и мозазавры полностью вымерли в конце мелового

геологического периода». Что-то здесь явно не то. Но попробуем разобраться.

В том же самом 1841 году, когда путешествующий по далѐкой России президент

Лондонского геологического общества Р. Мурчисон выделил завершающий палеозойскую эру

пермский геологический период, его коллега Д. Филлипс ввѐл в обиход геологов ещѐ одно

очень важное усовершенствование геохронологической таблицы. Между палеозоем (эрой

древней жизни) и кайнозоем (эрой жизни новейшей) Филлипс предложил выделить особую,

«среднюю» геологическую эпоху – мезозой, то есть тот самый отрезок времени, когда жили

самые разнообразные и многочисленные динозавры. По современным геологическим

определениям эта эпоха продолжалась от 225 до 70 миллионов лет назад.

В прошлом же веке вся геологическая история исчислялась несколько по-иному, но тем не

менее естествоиспытатели того времени очень толково приняли главными составными частями

мезозоя три больших геологических периода – триас, юру и мел. Каждому из этих периодов

учѐные отделили определѐнные толщи разреза каменной оболочки Земли, которые в свою

очередь, подразделили на ярусы, горизонты и свиты. Таким образом, уже к середине прошлого

столетия совместная работа геологов и палеонтологов привела к созданию единого для всей

нашей планеты подробного геологического календаря.

Неустанно заполняя странички этого необычного календаря описаниями новых и новых

открытий, палеонтологи сразу же обратили внимание на несколько странный характер своих

записей. Заметки по поводу «несметных, покоривших воду, землю и воздух» плезио-, моза- и

многих-многих других «завров», как правило, заканчивались группой страничек, относящихся к

меловой геологической системе. В следующих за ними по порядку кайнозойских группах

страниц – палеоцене, эоцене, олигоцене, миоцене, плиоцене, плейстоцене и голоцене – ни про

424

каких динозавров (в дословном переводе «страшных зверей») не упоминалось. Среди

ископаемых животных кайнозоя обнаружить динозавров не удалось. Ничего не оставалось, как

думать о полном вымирании всех динозавров в конце мелового периода.

О причинах такой массовой гибели динозавров было высказано много различных

суждений. Естествоиспытатели полагали, что внезапное или растянутое на несколько

миллионов лет вымирание огромных животных произошло вследствие недостатка корма,

резких геологических и климатических перемен, размножения хищных зверей, болезней и по

многим другим причинам.

Десятки и сотни специальных исследований причин вымирания динозавров образовали

своеобразную научную теорию, согласно которой вся совокупность природных условий в

течение кайнозоя просто-таки не допускала выживания динозавров. И первый камень в

фундамент такой теории положил никто иной, как первый палеонтолог, он же автор концепции

«земных катастроф» Жорж Кювье. Но тот же Кювье очень разумно писал, что если по многим

вопросам «теория оставляет нас без ответа», то всѐ более частым нашим советчиком становится

уже не сама теория, а «добавочный метод наблюдений».

И действительно, новые наблюдения не заставляли себя долго ждать. В 1848 году очень

похожего на мозазавра морского змея удалось обнаружить экипажу английского военного

корабля «Дедалус». Когда эта новость стала известна естествоиспытателям и широкой публике,

то выяснилось, что за последние три десятилетия таких же змеев видели в разных морях и

океанах не менее восьмидесяти раз, однако из-за вечного страха многих людей попасть в

смешное положение большинство очевидцев предпочло никому об этом не рассказывать.

Появились новые наблюдения и несколько иного рода. В 1839 году знаменитому члену

Лондонского королевского общества, палеонтологу Ричарду Оуэну довелось «держать в руках»

и давать научное описание удивительному ископаемому животному, названному им

зейглодоном, который имел длину около двадцати метров и больше всего походил на змею.

Строение скелета этого древнего живого существа не оставляло сомнения в том, что раньше

животное жило на суше, ходило на четырѐх лапах, и только после перехода к морскому образу

жизни у него сформировалось змееподобное тело всего лишь с одной парой коротких передних

ластов. Очень интересно и поучительно, что скелет этого зейглодона, который ныне относится

к ближайшим предкам китов, был извлечѐн не из мезозойских, а кайнозойских,

верхнеэоценовых отложений, образовавшихся всего лишь около тридцати миллионов лет назад.

В 1841 и 1849 годах Р. Оуэн составлял палеонтологические описания не менее

интересных, чем зейглодон, животных – лейдодона и макрозавра (в наше время они входят в

подсемейство тилозавров). Это были огромные хищные ящерицы мелового периода размером

до десяти метров. Профессор давно уже привык описывать гигантских динозавров, и сами по

себе размеры животных его не смущали. Что поразило учѐного, так это типичный морской

облик животных. Во время перехода от сухопутной к морской жизни они приобрели вытянутое

как у змеи тело и почти метровой длины череп. Конечности их совершенно потеряли когти и

превратились в небольшие ласты, а хвост преобразился в некоторое подобие вертикального

плавника. Судя по всему, крупные морские ящерицы из верхнемеловых отложений

замечательно приспособились к жизни в море.

Но палеонтолог Р. Оуэн был сторонником теории такой катастрофы в меловом периоде,

после которой никаких семейств динозавров в живых уже не оставалось. Вот почему, выслушав

рассказы членов экипажа «Дедалуса» о встрече с живым Морским Змеем, Ричард Оуэн

скептически улыбнулся и непреклонно заметил, что эта диковина – всего лишь разновидность

морского слона.

Однако с каждым десятилетием спорить против подобных наблюдений становилось всѐ

трудней. От восстановления по костям отдельных никак не связанных друг с другом древних

животных палеонтологи перешли к определениям родства этих животных и выяснению

главных путей эволюции пресмыкающихся как предков млекопитающих. Ещѐ один мощный

научный рывок, и в 1859 году появляется замечательный труд Ч. Дарвина «Происхождение

видов». С тех пор согласно новой, дарвиновской теории, все существующие ныне и древние

живые существа нашей планеты находят себе место на одном-единственном так называемом

425

генеалогическом древе, главный ствол которого начинается от примитивных бактерий, а у

вершины ствола стоит Гомо сапиенс – Человек разумный.

Но почему же многие ветви этого символического древа земной жизни так

неправдоподобно коротки? Почему многие ветви соединены со стволом не уверенными

сплошными линиями, а всего лишь редким пунктиром? В заключительном разделе

«Происхождения видов» Дарвин пишет: «Я могу ответить на эти вопросы и возражения только

предположением, что геологическая летопись значительно менее полна, чем предполагает

большинство геологов. Число экземпляров в наших музеях абсолютно ничтожно по сравнению

с несметными поколениями несметных видов, несомненно существовавших». И далее: «Мы не

можем быть уверены, что обычная последовательность поколений не была ни разу прервана и

что никогда никакие катаклизмы не опустошали всю Землю».

Как далеко вперѐд, через многие десятилетия смотрел и видел великий учѐный давно уже

подтверждено всей историей естественных наук. Но ещѐ очень важно, что предположения

Дарвина сбываются даже в такой сравнительно узкой области исследования как палеонтология

и биология пресмыкающихся. Впрочем, разве не такой всеобъемлющей и всемогущей должна

быть великая теория?

Надѐжно опираясь на теорию Дарвина, английский естествоиспытатель Мослей в 1885

году пришѐл к весьма и весьма интересной естественнонаучной гипотезе. Анализ строения и

образа жизни многих видов глубоководных животных убедительно показал, что не такими уж

дальними предками этих животных были представители очень мелководного, прибрежного,

органического мира или даже явно наземные формы. Позднее эта точка зрения была развита

известным бельгийским палеонтологом Луи Долло и другими исследователями. Изучая

слуховые органы и другие особенности черепа древних мозазавров, Долло определил, что

мозазавры не только хорошо освоили приповерхностную зону открытого моря, но и в какой-то

мере смогли стать глубоководными животными.

По мнению многих современных исследователей, способности приспособления

пресмыкающихся к морским мелководным и морским глубоководным условиям являются

уникальными. Обратим внимание хотя бы на такой факт из истории древнего животного мира,

как многократное необыкновенно настойчивое стремление различных видов пресмыкающихся

освоить морскую стихию. Никак нельзя назвать этот процесс внезапным массовым «бегством»

рептилий в море от некоей геологической «катастрофы». Точно также неправильно считать

бегством из моря примечательные переселения на сушу, например, кистепѐрых рыб или

амфибий. Освоение вновь возникающими видами сухопутных животных морских просторов –

это извечная составная часть борьбы животных за сохранение вида. Задолго до развития этого

процесса у рептилий к морской жизни начали возвращаться их далѐкие предки по эволюции –

примитивные амфибии.

Первый раз в пермском и два раза в меловом геологическом периодах переселялись в море

гигантские сухопутные ящерицы. Последнее отмеченное палеонтологами переселение этих

рептилий привело к появлению таких хорошо приспособленных к морской жизни животных,

как мозазавры.

Дважды, сначала вначале, а затем в середине юрского периода морскую стихию

небезуспешно штурмовали обитатели рек и болот – крокодилы. И наконец, в море появились

такие очень крупные их формы, как геозавры и дакозавры, обладающие короткими передними

и длинными задними ластами. Туловища у животных сильно вытянулись и не случайно один из

таких видов получил латинское название «крокодилус максимус».

Число этих примеров можно и умножить, но существо главного вывода не изменится.

Если в течение многих десятков миллионов лет рептилии так настойчиво пытались

приспособиться к жизни в море, то какой-то их части удалось это сделать основательно. Итак,

кто же из крупных потомков древних морских пресмыкающихся мог дожить пока ещѐ

непойманным до наших дней? Кандидатов в такие долгожители в общем немало. Это –

дельфиноподобные ихтиозавры, тюленеобразные завроптеригии, гигантские ящерицы –

мозазавры. Здесь же можно упомянуть и представителя одного из семейств китообразных –

гигантского зейглодона.

426

Но обратимся снова к свидетельствам о встречах с «великим незнакомцем морей».

В 1898 году команды французской канонерки «Аваланш» и корабля «Бояр» видели

Морского Змея в бухте Алонг. Семь лет спустя у берегов Бразилии с борта научного судна

«Валгалла» за этим загадочным животным наблюдали два известных зоолога Э. Мид-Уолдо и

М. Николя. В течение всего прошлого столетия люди встречались с Морским Змеем около 150

раз.

Заметное для истории зоологии событие произошло в 1911 году. Началось оно с того, что

на неведомый островок Малого Зондского архипелага совершил вынужденную посадку

голландский самолѐт. Так для естествоиспытателей были открыты и остров Комодо и

удивительные обитатели этого острова – гигантские ящерицы. До этого никто из учѐных не мог

даже предположить, что вот так свободно, ни от кого не скрываясь, разгуливают ещѐ по нашей

земле хищные «драконы». Охотятся они на диких свиней, коз, оленей, обезьян, а живут в норах

глубиной до пяти метров, которые сами выкапывают. Каждый год в мае самки комодских

драконов откладывают в норах до двадцати пяти яиц. Через восемь месяцев из яиц

вылупляются дракончики длиной около 30 сантиметров. Самые большие экземпляры взрослых

животных достигают в длину почти четырѐх метров и весят до 150 килограммов. При этом они

неплохо ещѐ плавают. А по геологическим масштабам сравнительно недавно в Австралии

времѐн плейстоцена жили ещѐ более крупные ящерицы длиной до десяти метров.

Наряду с такими долгожителями, как комодские драконы, на островах Новой Зеландии

ныне живут не менее замечательные «сверстники динозавров» – ящерицы гаттерии, а на

Галапагосских островах – крупные морские игуаны.

Друг и сподвижник Чарльза Дарвина, выдающийся английский биолог Томас Гексли в

своѐ время собрал все сведения о подобных животных, которые как две капли воды похожи на

своих далѐких ископаемых предков. Все такие живые существа Гексли назвал персистентами,

то есть не изменяющимися с течением времени. Современные исследователи чаще называют

этих животных «живыми ископаемыми».

Вполне естественно, возникает вопрос: какие же природные условия обеспечивают столь

продолжительное выживание древних, на первый взгляд, мало приспособленных к

современному климату крупных рептилий?

Главной характеристикой таких природных условий является их стабильность. В качестве

самого первого примера безусловно устойчивой среды приводятся глубоководные области

морей и океанов. То, что абиссальные глубины океанов почти не изучены, что исследовать их

чрезвычайно сложно, и что поэтому от них можно ожидать любых, порой самых неожиданных,

зоологических сюрпризов, это всем понятно даже и без длинных объяснений. Однако

современные утверждения о практической недоступности огромных горных и залесѐнных

тропических пространств, например, африканских болот Аддар и Бахр-Эль-Газаль, чаще всего

требуют дополнительных пояснений. Представим слово путешественникам, пережившим в этих

краях разные опасные приключения.

В 1913 году руководитель германской экспедиции в Камеруне Штейн-цу-Лаушнитц по

рассказам своих опытных проводников записал, как выглядит загадочное живое существо с

очень звучным местным названием мокеле-мбембе. По величине животное не уступает слону,

но отличается вытянутой гибкой шеей и длинным хвостом, несколько напоминающим хвост

крокодила. Цвет зверя серовато-коричневый, а кожа гладкая, живѐт он в пещерах по крутым

берегам реки Ссомбо.

Известный охотник Д. Джордан в своей книге «Слоны и слоновая кость» рассказывает о

встрече с «невероятным», покрытым костяными бляшками животном, туловище которого было

размерами с бегемота, а голова напоминала по форме крокодилью. Когда Джордан выстрелил,

чудовище бросилось в реку и скрылось.

Вот так описал свою встречу с неизвестным африканским зверем американский

натуралист и геолог А.Т. Сандерсон:

«Это случилось в 1932 году, когда я вместе с известным исследователем и

коллекционером животных У. Джералдом Расселом и двумя молодыми африканцами из

427

племени аньянг Бенсуном Онуном Эдетом и Басси Агой путешествовал в глубинных районах

Африки.

Весь день мы гребли вверх по течению реки Майню. Еѐ путь лежит через большое круглое

озеро и идѐт на север прямо, подобно искусственно вырытому каналу. Истоки реки Майню

находятся на севере в горах Ассумбо; она тянется миль на сто, преодолевая довольно коварные

пороги. Вокруг безлюдье. Берега – скалистые уступы.

Собрав образцы животных и растений, мы возвращались на озеро Мамфе. Наши лодки

мягко и без усилий скользили вниз по реке, и мы лишь изредка взмахивали веслом. День

клонился к закату, когда мы подошли к порогу. Джералд Рассел и Басси были в головном каноэ.

Футах в ста позади мы с Бенсуном. Над порогом тени сгущались. Высокие, вертикально

вздымающиеся берега на уровне реки были усеяны сводами огромных пещер, уходящих в

глубину.

Когда мы достигли примерно середины извилистого порожистого участка, вытянуто мили

на полторы, раздался звук, ужаснее которого мне не приходилось слышать за всю жизнь. Его

можно было сравнить разве только с гулом землетрясения или близким взрывом авиабомбы. Он

раздался с правой стороны, из большой береговой пещеры. Бен, который сидел с загребным

веслом на носу, рухнул на дно каноэ. То же самое сделал и Басси. Джералд же попробовал

повернуть своѐ каноэ бортом к бурлящему потоку и носом к источнику звука. Я как

сумасшедший принялся грести, но течение несло нас к входу в пещеру. Когда я и Джералд

были против входа, послышался новый раскат грохота и что-то гигантское поднялось из воды,

которая забурлила пеной винного цвета. Оно вздыбилось на мгновение и с рѐвом плюхнулось

обратно. Это было нечто блестяще-чѐрное. Голова его походила на тюленью, но была

сплющена сверху, а по размерам была с целого взрослого бегемота.

Мы выскочили из порогов со скоростью. Которая сделала бы честь гарвардской

восьмѐрке, а Басси и Бен очухались только, когда мы были уже посередине озера.

Что это за чудовище? Ни тот, ни другой африканец ничего не знали о нѐм. Но оба хором

провозгласили: «М’куу-м’бембу», – и схватились за вѐсла. Когда мы вышли на берег,

остальные двадцать участников экспедиции, нанятые нами африканцы, выглядели страшно

испуганными и обеспокоенными за нашу судьбу. Те из них, кто принадлежал к речному

племени, сказали, что такие животные здесь водятся испокон века. Вот почему в водах Майню

нет ни крокодилов, ни бегемотов. Однако, настаивали туземцы, «м’куу» мяса не ест, а питается

только большими плодами лианы и сочной растительностью, покрывающей речные берега.

Позже мы перенесли свой лагерь на другой берег реки. Там мы видели огромные

тропинки, вытоптанные среди густой травы, и массу здоровенных твѐрдых зелѐных

«футбольных мячей», то раздавленных, то надкусанных».

На страницах своей книги «Там чудеса…» А. Сандерсон рассказывает о ставших ему

известными местообитаниях подобных же животных в глубинных районах Африки. В Анголе и

Замбии эти большие звери с головой и хвостом похожими на ящерицу, называются «чипекве».

«Динозавры могут существовать сегодня, – пишет американский учѐный. – Давайте же

сохраним верность духу науки и скажем просто: неоспоримых доказательств их существования

ныне пока ещѐ не обнаружено».

Есть также немало сообщений о том, что неизвестное науке чудовище живѐт на

африканском озере Виктория. Разные исследователи и капитаны плавающих по этому озеру

судов утверждают о существовании в водах озера животного с массивным телом, длинной

сильной шеей и маленькой головой.

Но вернѐмся в Англию, на шотландское озеро Лох-Несс.

В марте 1943 года военный лѐтчик Б. Фэррел, пролетая над озером, с высоты 250 метров

наблюдал в бинокль незнакомое большое животное, несколько напоминающее кита, но с

длинной шеей. 14 июля 1952 года фотографию лох-несского чуда сделал служащий лесничества

Э. Стюарт, а месяц спустя мисс Г. Финели и еѐ сын очень близко видели странное живое

существо на берегу озера в районе Тор Пойнт. Женщина обратила внимание на длинную

гибкую шею, заканчивающуюся изящной головкой с двумя маленькими рожками.

428

2 декабря 1954 года эхолот небольшого рыболовного траулера, пересекающего Лох-Несс,

отметил на глубине 170 метров большой непонятный объект, который примерно в сорока

метрах от дна озера следовал в направлении движения судна на протяжении полумили.

Эксперт, оценивающий эхограмму, писал:

«Это – действительно отражение от твѐрдого тела животного происхождения. Судя по

масштабу, обнаруженное тело имело, вероятно, длину около пятнадцати метров. Судно плыло

над телом и эхограф в течение трѐх минут вычерчивал контуры тела необычной формы. Не

подлежит сомнению, что это было животное неизвестного вида. Часть звуковых волн, пройдя

через объект, отразилась от дна озера, что неопровержимо доказано эхограммой. О камне или

остатках судна не может быть речи. В своей многолетней практике я ещѐ не видел ничего

подобного».

В 1957 году миссис Констанция Уайт, жена управляющего Каледонским каналом,

выпустила большую книгу «Это более, чем легенда». Энергичная женщина, прожившая на

берегу озера Лох-Несс многие годы, привела в своей книге 117 рассказов очевидцев, сделав

ссылки на 207 конкретных людей, видевших странное животное.

Число энтузиастов, соглашавшихся посвятить изучению таинственного обитателя озера

всѐ своѐ свободное время, быстро увеличивалось. Проблемой неуловимого лох-несского

«монстра» заинтересовался инженер авиации Т. Динсдейл. Как и миссис Уайт, этот

настойчивый человек перевернул все архивы и собрал в одну книгу «Лох-несское чудовище»

все имеющиеся наблюдения, описания, зарисовки и фотографии неизвестного животного. В

1962 году с участием Т. Динсдейла и английского писателя Нормана Коллинза было

организовано «Бюро исследования лох-несского феномена». Организаторы бюро видели свою

главную задачу в оказании помощи всем тем, кто пытается разгадать загадку Лох-Несса.

Первая экспедиция бюро состоялась в октябре того же года, очередная, более

основательная, – в следующем году. На этот раз в работе самодеятельной экспедиции

участвовало пятьдесят приезжих энтузиастов и около 180 человек взявшихся им помогать

местных жителей. На берегах озера было организовано десять подвижных наблюдательных

станций.

Исследователи вспомнили, что в тридцатые годы животное показывалось на поверхности

гораздо чаще, чем раньше, и причиной этому было, очевидно, взрывание скал на строительстве

приозѐрных дорог. И вот, спустя три десятилетия после тех событий, весной 1963 года на

берегах Лох-Несса в течение пяти дней вновь гремели взрывы. Результат был такой: загадочное

существо появлялось на поверхности озера более сорока раз, при этом шесть раз оно было

снято на киноплѐнку.

Летом 1964 года самодеятельная экспедиция продолжила свою работу и вела наблюдения

до конца октября. Однако, главная надежда экспедиции – группа вооружѐнных кинокамерами

аквалангистов, не смогла приблизиться к животному на расстояние, доступное для

высококачественной съѐмки. В 1965 году животное видели девять раз, в следующем – двадцать

девять, затем – двадцать три, но хороших кадров получить так и не удалось.

На протяжении нескольких лет по много часов в сутки дежурит на озере отставной солдат

Фрэнк Серль. С фотоаппаратами и кинокамерами с телеобъективами ищет он встречи с

таинственным животным, путешествуя по озеру на надувной лодке и наблюдая за водной

поверхностью с необитаемого берега. Общее количество часов, проведѐнных Серлем на озере в

поисках «монстра», составляет уже около двадцати тысяч. Упорство Серля не раз в какой-то

мере вознаграждалось и несколькими относительно неплохими снимками, и краткой встречей с

детѐнышем лох-несского чуда. Это произошло 21 октября 1971 года, когда молодое животное

вынырнуло в 250 ярдах от ложки Серля. Затем оно нырнуло под лодку и выплыло по другую еѐ

сторону. «Видимо, это была молодая особь, – рассказывал потом Серль. – Еѐ длина не

превышала 16-18 футов…»

Автор книги «В поисках озѐрного чудовища» П. Костелло высказал довольно

правдоподобное предположение, что в озере Лох-Несс обитает не одно загадочное существо, а

небольшая колония, по крайней мере около десятка животных. К такому выводу исследователь

пришѐл, сопоставив около трѐх тысяч свидетельств людей, видевших животное за последние

429

полвека. По названию озера и вытекающей из него реки загадочное животное довольно быстро

получило общепринятую кличку Несси. Немного запутаннее оказалась история с присвоением

ему латинского научного имени. В своей книге П. Костелло предложил название, в переводе

означающее «большой морской лев с длинной шеей».

Летом 1969 года этот же наболевший вопрос попыталась решить британская палата

лордов, устроив для этой цели одно из самых необычных своих заседаний. Ведь в Англии с

1876 года действует закон о гуманном отношении к животным. А Несси могла попасть под

защиту этого закона только в случае получения официального научного названия.

На несоответствие между обилием дилетантских разговоров по поводу Несси и

необыкновенной медлительностью в решении соответствующих научных проблем обратил

внимание Джеральд Даррелл. Известный английский путешественник и чрезвычайно

щепетильный в научных вопросах натуралист, автор замечательных книг «Перегруженный

ковчег», «Под пологом пьяного леса», «Земля шорохов» и многих других не выдержал: «Это

просто невероятно, – заявил он, – что все попытки обнаружить лох-несского монстра были

лишь вылазками любителей».

Первые учѐные, вооружѐнные современной электронной и прочей сложной техникой,

появились на берегах Лох-Несса в самом конце шестидесятых годов.

Специалист по подводному плаванию и океанографии Д. Тейлор решил провести

обследование озера с помощью крошечной подводной лодки, начинѐнной разнообразной

электронной аппаратурой и эхолотами. После шести месяцев работы под водой Тейлор сказал:

«Мы знаем, чудовище существует. Но я никогда не мог подойти достаточно близко, чтобы

сделать фотографию или иссечь образец шкуры – две вещи, которые мы больше всего желали

добыть. Неоднократно ультразвуковое оборудование лодки фиксировало крупные движущиеся

предметы, иногда на расстоянии до двадцати футов, но скорость их в несколько раз превышала

скорость подводной лодки».

Группа физиков из Бирмингемского университета для изучения водной толщи озера Лох-

Несс использовала новый звуковой локатор-сонар. И вот как прокомментировал руководитель

этой экспедиции Г. Таккер полученные сонарные кадры:

«На втором кадре можно увидеть, как некий большой объект начинает подъѐм со дна

озера… Длина его не менее пятидесяти метров, высота находится в пределах от двадцати до

тридцати метров. Но самое поразительное – его скорость: 3,3 м/с, или 6,5 узла по горизонтали!

Нет никакого сомнения, что перед нами одушевлѐнный объект: спокойные воды Лох-Несса,

отсутствие течений – что может привести в движение такую махину?

Изучение структуры отражѐнных волн позволяет предположить, что мы наблюдали не

один, а несколько больших объектов, однако картина звукового эха недостаточно ясна для того,

чтобы на еѐ основе выявить «детали». Итак, Несси могла быть не одна. Что это – колония или

семья чудовищ?

Не все из 77 кадров отснятого фильма представляют одинаковый интерес: лента от 33-го

до 69 кадра фиксирует лишь неподвижный объект… Однако дальше мы видим, как нечто

большое, которое мы раньше наблюдали в движении, опускается на дно и, пролежав там около

шести минут, быстро всплывает.

Затем в фильме появляются ещѐ два объекта. Первый из них (мы видим его в кадрах с

восьмого по тринадцатый) держится на одной и той же глубине. Вероятнее всего, это крупная

рыба или небольшой косяк рыб. Поражает объект номер два: длина его предположительно

несколько метров. Но вот скорость… Хотя он зафиксирован только в трѐх кадрах, измерение

показывает: по горизонтали он развивает пятнадцать узлов (7,5 м/с).

Один вывод можно сделать безусловно: оба эти объекта относятся к миру животных.

Однако быть может, перед нами просто рыбы. Большая скорость, которую они развивали,

погружаясь и всплывая, делает это предположение маловероятным. Ихтиологи не смогли

отнести их к известным породам рыб. Меня мучает искушение предположить, что наш фильм

зафиксировал легендарное чудовище Лох-Несс, которое человеку удалось впервые наблюдать в

естественных условиях его подводной жизни».

430

С 1971 года на севере Лох-Несс работает специальная экспедиция из Бостонской академии

прикладных наук. Руководит этой экспедицией доктор Р. Райнс. На пятнадцатиметровой

глубине в озере Лох-Несс были размещены чувствительные микрофоны и мощные прожекторы,

фото- и кинокамеры, автоматически включающиеся при возникновении подозрительного шума.

В 1971 и 1972 годах участник экспедиции Райнса получили несколько интересных

фотографий, однако утверждать, что на снимках изображено животное, можно было лишь с

большим трудом. В последующие годы эти исследования были продолжены, но существенно

повысить качество фотографий долгое время не удавалось. И вот, наконец, 10 декабря 1975

года для знакомства с результатами фотографирования Несси экспедицией доктора Райнса был

собран английский парламент. Депутатам парламента и учѐным Райнс продемонстрировал два

интересных фотоснимка, на одном из которых был изображѐн несколько расплывчатый силуэт

животного с длинной шеей и маленькой головой. На другом снимке в кадр попал, по-видимому,

плавник животного. Учѐный предположил, что на этих фотографиях, которые были сделаны

под водой с расстояния в несколько метров, изображѐн потомок доисторического плезиозавра.

«С озера сброшены туманы загадочности. Теперь ясно, что в нѐм обитает уникальное

существо», – заявил по поводу этих фотографий профессор из Чикаго Р. Мэкал. По праву

первооткрывателя Райнс дал обнаруженному им виду современных плезиозавров латинское

название «несситерас ромбоптерон», что в переводе означает – «диковина Несси с

ромбовидным плавником». Принятие такого названия английскими парламентариями прежде

всего означает, что теперь это животное взято под охрану государством.

Однако «официальное признание» Несси состоялось пока лишь в одном парламенте.

Авторитетные английские зоологи по-прежнему считают фотографии, продемонстрированные

доктором Райнсом, недостаточно чѐткими.

Результаты пятилетней работы экспедиции Райнса на озере Лох-Несс были опубликованы

в научном журнале «Текнолоджи ревю», издаваемом Массачусетским технологическим

институтом.

Несколько более полугода поисками Несси на озере Лох-Несс занималась специальная

исследовательская группа из Японии. По-видимому, научная значимость итогов еѐ работы

намного уступала предшествующим экспедициям, поскольку руководитель группы

воздержался от подробных комментариев и ограничился кратким резюме: «на различной

глубине озера двигаются крупные объекты».

Да, в научном плане «дело Несси» пока ещѐ не сдвинулось дальше признания лишь самого

феномена озера Лох-Несс. Косвенные методы исследования живого существа на том уровне,

каковы они сейчас, всегда были и будут недостаточно убедительными для большинства

учѐных.

Разумеется, что для должного научного описания животного нужна хорошо продуманная

система хорошо оснащѐнных стационарных и подвижных наблюдательных станций.

Необходимы также специальные быстроходные и маневренные, в том числе и

радиоуправляемые, научные подводные и надводные суда, которые бы позволили не выпускать

Несси из поля зрения в течение неограниченного времени. Не обойтись и без надѐжных

ловушек на зверя, который нужен зоологам для непосредственного изучения не только под

водой, но и на суше.

Большой интерес для учѐных представляет изучение постоянного жилища или

постоянного места отдыха зверя. Есть основание полагать, что Несси живѐт на дне озера в

подводных береговых пещерах. Исследование этих пещер и их обитателей возможно как из-под

воды, что очень сложно, так и с земной поверхности. В последнем случае могут быть

использованы специальные наблюдательные скважины.

Недавно поступили сведения о том, что очень похожие на Несси животные обитают ещѐ в

канадском озере Окаган, в четырѐх озѐрах Шотландии, шести озѐрах Норвегии, нескольких

озѐрах Исландии. Неожиданное сообщение было опубликовано 30 апреля 1969 года в газете

«Миррор», выходящий в городе Кодьяке на Аляске. Приписанное к этому городу судно

«Майларк» вело лов креветки в проливе Шелихова у берегов Малиновского острова. На судне

был установлен весьма совершенный эхолот – норвежский сонар, который позволяет вести

431

запись очертаний косяков рыбы и рельефа дна на подвижной ленте. И вот на этой ленте

прибором был вычерчен профиль животного, сходного с лохнесским чудовищем.

По-видимому, мы скоро услышим и о новых, более близких встречах учѐных с

загадочными животными.

В заключение очерка предоставим слово известным советским естествоиспытателям -

биологам и палеонтологам.

Директор Института биологии Дальневосточного научного центра Академии наук СССР

А. Жирмунский и доктор геолого-минералогических наук Е. Краснов:

«…Надо терпеливо и настойчиво продолжать изучение лохнесской загадки, используя при

этом такие методы исследования, которые бы не привели к преждевременной гибели этого

существа (или существ).

…Конечно, во всех этих случаях нужны более надѐжные факты. Но и следы их

пребывания, а также остатки – кости, шерсть, копролиты – в дополнение к странным

фотографиям и противоречивым слухам будут весьма полезными для установления истины».

Доктор биологических наук И. Ефремов:

«Иной современный горожанин, сильно утративший связь с природой, склонен забывать,

сколь длинны и труднопреодолимы большие расстояния в тайге или степи, как темны ночи в

необъятности гор, как грозно ревут волны в ночном океане, как трудно пробивать себе путь под

землѐй и добывать богатства природы из-под земли, у лесов и рек. В размеренной рутине

городской жизни многим из нас представляются совершенно невероятными сообщения о каких-

то неожиданных фактах, непонятных происшествиях, которые не укладываются в рамки

общепринятых канонов. Мы с юмором принимаем различного рода суеверия таѐжников,

рыбаков, охотников, моряков, даже геологов и лѐтчиков. Но эти суеверия не случайны: в их

основе понимание, что природа изучена ещѐ далеко не в полной мере и ожидать от неѐ можно

самых невероятных вещей…

Проблема «Дожили ли до наших дней?» представляется мне интересной и важной. Но

вопрос нужно поставить шире. Фокус интереса должен лежать не столько в стремлении

скептически (или слишком доверчиво и восторженно) отнестись к тому или иному сообщению,

сколько в серьѐзных, спокойных поисках новых подтверждений. Важны само наше отношение

к сообщениям подобного рода, наша готовность принять и проверить, довести до истины

информацию, выходящую за рамки привычного порядка вещей».

С. Владимиров

«Свой человек» в Антарктиде Звезда. – 1977. – 17 февр. (№ 40)

Нынешний февраль вновь застал Леонида Ивановича Дубровина на экспедиционном судне «Эстония», плывущем

на ледяной континент с новой уже двадцать второй по счѐту советской антарктической экспедицией, которую он нынче

возглавляет.

Учѐный-полярник Л.И. Дубровин – автор только что вышедшей книги об освоении человеком Антарктиды*. «Свой человек» в

Антарктиде – так можем назвать Л.И. Дубровина мы, пермяки: Леонид Иванович окончил географический факультет Пермского университета и

здесь работал. Ныне Дубровин – старший научный сотрудник Арктического и Антарктического научно-исследовательского института. Во время Пятой

советской антарктической экспедиции с 1959 по 1961 год он был начальником станции Лазаревская, во время Одиннадцатой экспедиции с

1965 по 1967 год – начальником станции Мирный и одновременно начальником всей экспедиции.

432

Открываем первую страницу новой книги: «Ради чего люди стремятся на крайний юг

нашей планеты, на материк, почти полностью покрытый льдом, в страну пурги жесточайших

морозов, терпят лишения и долгие месяцы проводят вдали от Родины?..»

Всего лишь полтора века тому назад был открыт для человечества огромный ледяной

континент. И сделали это открытие русские моряки, участники высокоширотной экспедиции на

парусных кораблях «Восток» и «Мирный» под командованием Ф.Ф. Беллинсгаузена и

М.П. Лазарева. В прошлом году полярные исследователи отметили сразу три больших даты.

Девяносто лет прошло с тех пор, как «большая масса земли» у Южного полюса получила

название Антарктиды; шестьдесят пять лет со дня покорения экспедицией норвежца

Р. Амундсена Южного полюса и двадцать лет со дня начала Первой советской Антарктической

экспедиции. Нельзя сказать, что к 1955 году эпоха научного открытия Антарктиды закончилась,

конечно же, эта эпоха продолжается и поныне.

Инженерной службе научных экспедиций Дубровин посвящает такие интересные главы

книги, как «Антарктические дома и посѐлки», «Опреснители на мировом складе чистой воды»,

«Страна воздушного и гусеничного транспорта», «Москва, 727, Антарктида».

Антарктида нашего времени – это материк инженеров и учѐных, и, как пишет автор книги,

«мужской континент» и «континент без государственных границ». К 1975 году здесь на

научных станциях перезимовало в общей сложности более четырнадцати тысяч человек. И всѐ

же, ради чего многие тысячи сильных мужчин живут и работают в столь непривычных для

человека условиях? Дубровин на этот вопрос отвечает вполне чѐтко, определѐнно – ради науки,

ради человечества.

В Антарктиде идѐт постижение тайн природы почти во всех областях человеческих

знаний. Со времени самых первых экспедиций здесь ведутся исследования планетарного,

глобального масштаба. Изучается влияние атмосферных процессов над Антарктидой на климат

нашей планеты, геологическая история Южного материка и окружающего его дна Мирового

океана – это неотъемлемая часть истории всей земной коры. Находясь в непосредственной

близости от полюса, учѐные без больших помех получают необходимые сведения о

геофизических процессах в ближнем космическом пространстве. Вся научная информация из

Антарктиды накапливается в специальных международных центрах сбора данных и является

достоянием учѐных всех стран.

Южный материк – страна удивительных древних и современных животных. Ледяной

континент – источник огромных запасов разнообразных полезных ископаемых, в том числе и

такого драгоценного, как пресная вода. Антарктический материк – «кухня погоды» всего

южного и части северного земных полушарий. Наконец, Антарктида – это своеобразный

испытательный полигон возможностей человека на пути к такому же экспедиционному

изучению Луны и Марса.

Из книги нашего земляка Л.И. Дубровина читатель получит не только обстоятельные

сведения об истории изучения Антарктиды, но узнает много нового о содержании современной

науки географии, о том, что такое современные научные экспедиции. Кстати, в составе недавно

начавшейся Двадцать второй советской антарктической экспедиции, которой руководит

Л.И. Дубровин, пятьсот человек. Это самая крупная научная экспедиция нашего времени.

С. Владимиров

* Л.И. Дубровин. Человек на ледяном континенте. Гидрометеоиздат, Л., 1976

Сохрани! Молодая гвардия. – 1977. – 20 (13?) февраля

Более десяти лет тому назад на кафедре зоологии Пермского педагогического института

будущие учителя начали слушать факультативный курс лекций по охране природы. Прошло

ещѐ около пяти лет, и в институте произошло два новых, очень примечательных не только для

кафедры, но и для всех факультетов события. Специальная лекция для преподавателей

общественных наук и затем настойчивая «атака на учебную часть» профессора

433

А.М. Болотникова и его коллег по биолого-химическому факультету увенчались победой.

Факультативные курсы лекций по охране природы были введены на факультетах физико-

математическом, филологическом, иностранных языков, физического воспитания и

дошкольного воспитания. У биологов и химиков «охрана природы» стала обязательным

лекционным курсом. И нет ныне ни одного молодого учителя, который бы покидал стены

своего родного педвуза без квалифицированных знаний об экологических проблемах нашего

времени, о путях решения этих проблем.

Наш корреспондент взял интервью у заведующего кафедрой зоологии Пермского

педагогического института доктора биологических наук А.М. Болотникова.

- Антон Михайлович, каковы особенности преподавания основ охраны природы в

педагогическом институте?

- Наша задача является многосторонней. Прежде всего, на лекциях, лабораторных и

практических занятиях студентам необходимо дать глубокие биологические знания и навыки.

Это – самый первый этап формирования специалиста-биолога. Но мы готовим не просто

биолога, а биолога-учителя. На педагогическую практику наши студенты выезжают в село,

чтобы, кроме обычных уроков биологии и химии, читать лекции по охране природы

школьникам и их родителям. Теперь к такой лекционной работе привлекаются и студенты

небиологических специальностей. Третий этап природоохранительной подготовки биологов-

учителей – это их самостоятельные научные исследования, получение новых фактов. С этого

учебного года, кроме курсовых природоохранительных работ, наши студенты начинают

выполнять дипломные работы по тематике охраны природы.

- А что нового появилось в работе учителя биологии за последние годы?

В средних школах сейчас введены природоохранительные факультативы для учащихся

восьмых классов. Первоначальные сведения об охране природы и рациональном использовании

еѐ ресурсов включены также в некоторые школьные учебники.

Велика роль учителя в пропаганде природоохранительных идей среди широких слоѐв

населения, в деятельности районных организаций Всероссийского общества охраны природы.

- Биологам, вероятно, хорошо заметны перемены в животном мире Прикамья?

- Сотрудники кафедры занимаются в основном изучением птиц. Много изменений в

орнитологических комплексах произошло после появления камских водохранилищ. Хотя их

заполнение до расчѐтных отметок произошло более десяти лет назад, но и поныне ещѐ очень

интенсивно формируются берега. Резкие сезонные изменения уровня водохранилищ и площади

их зеркал привели к тому, что сильно ухудшилось гнездование куликов и утиных по береговой

линии. По многим другим причинам стали очень редки в нашей области все виды соколов,

скопы, филины, значительно уменьшилось количество рябчиков, постепенно исчезают глухари.

- Какие же меры по охране животных Прикамья предлагают сотрудники Вашей,

Антом Михайлович, кафедры?

- Одним из совершенно необходимых условий сохранения многих животных является

организация в нашей области новых заказников, среди которых могут быть и сравнительно

небольшие, площадью всего в два-три гектара. Полное прекращение ведения хозяйственных

работ на таких территориях значительно улучшит условия гнездования многих ныне редких

исчезающих птиц, а следовательно, и позволит увеличить их численность. Сейчас мы готовим

предложения по объявлению заказниками нескольких мест нашей области.

- Насколько велика может быть помощь учѐным-зоологам со стороны учителей

биологии и школьников?

- Пока мы располагаем немногими примерами успешных совместных исследований

учителей и школьников по биологической тематике и проблемам охраны природы. Однако с

нынешнего года сотрудники кафедры начинают выполнять интересную работу, предложенную

нам Министерством просвещения РСФСР. Назвать эту новую для нас тему можно так:

«Качество работы сельского учителя биологии». Итогом наших исследований будут

своеобразные модели учителя-биолога, использование которых в учебном процессе позволит

улучшить методику преподавания в педагогических вузах биологии и охраны природы.

Интервью взял Л. Баньковский

434

Звери и птицы Рубрика «На твою книжную полку»

Вышла в свет новая книга о животных известного советского учѐного-зоолога и писателя

А.Н. Формозова*. Двум книгам этого замечательного натуралиста «Шесть дней в лесах» и

«Спутник следопыта» выпала особенно редкостная судьба: написанные для детей и юношества,

книги стали настоящими путеводителями в зоологию, биогеографию, экологию для довоенного

и первого послевоенного поколений естествоиспытателей.

А.Н. Формозов – один из главных создателей отечественной экологической школы. На

обширном материале учѐный выяснил многие экологические взаимосвязи животных друг с

другом, с различными компонентами ландшафта и средой обитания в целом.

По убеждѐнному мнению учѐного, основной путь сохранения редких и исчезающих видов

животных состоит не столько в искусственном непосредственном поддержании состава и

численности этих видов, сколько в обеспечении постоянства характеристик среды обитания и

еѐ компонентов. В 1958 году эти значительные биогеографические выводы Формозова легли в

основу «Перспективного плана географической сети заповедников СССР».

Своѐ дальнейшее развитие взгляды А.Н. Формозова получают в наше время при

разработке крупных региональных и общегосударственных мероприятий по охране природы.

В. Иванов

*А.Н. Формозов. Звери, птицы и их взаимосвязи со средой обитания. «Наука», М., 1976

Рубрика «Только факты»

Сотрудники кафедры зоологии Пермского педагогического института принимали участие

в выполнении международной биологической программы «Человек и биосфера»,

закончившейся два года тому назад. Работу советских и зарубежных исследователей по одному

из разделов этой программы – размножение полевого воробья в ареале – курировали профессор

А.М. Болотников и старший научный сотрудник доцент А.И. Шураков

* * * Заключѐн хозяйственный договор между кафедрой зоологии Пермского пединститута и

Пермским авиаотрядом ГВФ. Изучив жизнь разных птиц, обитающих в районе пермских

аэропортов, орнитологи должны предложить систему мероприятий по снижению числа случаев

столкновения птиц с самолѐтами.

* * * Орнитологи кафедры разработали и применили в своих исследованиях около двадцати

различных электронных и других приборов, позволяющих изучать экологию эмбрионального

развития птиц в естественных условиях их обитания.

Первооткрыватель пермской нефти Вечерняя Пермь. – 1977. – 12 марта

Сегодня в Пермском госуниверситете состоится расширенное заседание

кафедры региональной геологии, посвящѐнное памяти известного учѐного-геолога, профессора Николая Павловича Герасимова, который работал в

нашем городе. Николаю Павловичу Герасимову было тридцать шесть лет, когда по распоряжению Серго

Орджоникидзе он был назначен главным геологом Прикамской нефтеразведки. Тогда, в 1934

году, он был уже известным в стране геологом-нефтяником, получившим разносторонние

знания и опыт в ходе геологической съѐмки, поисков и разведки нефтяных месторождений в

Башкирии и Свердловской области. И наше Прикамье было уже знакомо Герасимову,

проводившему геологическую съѐмку по рекам Сылве, Бабке и Ирени.

435

Дорогостоящая и необыкновенно трудоѐмкая детальная разведка Верхнечусовского

месторождения нефти, в сущности, окончилась неудачей, несмотря на обнадѐживающий приток

нефти во время бурения скважины-первооткрывательницы в 1929 году. Выяснилось, что

многие тонкости хорошо проверенной на Кавказе методики поисков и разведки нефти не

пригодны для Урало-Поволжья вследствие другого типа нефтяных залежей в карбонатных

породах. Большим тормозом работы нефтяников были чрезвычайно малая геологическая

изученность Прикамья, специфичность тектонических образований. Особенно велики были

технические трудности глубокого бурения. Буровые станки, хорошо бурившие прикавказские

глины и пески, оказались непригодными для твѐрдых пород Приуралья.

Но в Прикамье произошло событие, ставшее непосредственным толчком к организации в

Перми Прикамской нефтеразведки. Скважина для поиска подземных вод, заложенная на

территории строящегося Краснокамского бумажного комбината, неожиданно дала небольшой

приток нефти – всего лишь около шестидесяти литров в сутки, а также сероводородной воды.

Уже в июле 1934 года Герасимов в широком масштабе возобновил поисковые работы на

нефть в Прикамье. Первыми же скважинами были обнаружены напорные сероводородные

воды, на базе месторождения которых впоследствии возник ныне известный санаторий «Усть-

Качка». Вскоре геологами Прикамской нефтеразведки были получены подробные

характеристики нефтеносного горизонта Краснокамского месторождения в породах пермского

возраста. Залежи нефти были значительными, но густая, вязкая нефть оказалась очень трудной

для добычи.

И тогда, несмотря на общепринятую тенденцию искать уральскую нефть в пермских

осадочных толщах, Герасимов обосновал решение вести на Краснокамском месторождении

поиск более глубокого нефтеносного горизонта – в каменноугольных отложениях.

Какими же доводами руководствовался Герасимов в выборе такого пути к глубинной

нефти? В 1933 году нефть в каменноугольных отложениях была обнаружена в Поволжье. И

Герасимов сразу же сравнил эти осадочные толщи с такими же, одновозрастными, в

Верхнечусовских Городках. Сходство отложений было велико, но на берегах Чусовой на такой

большой глубине были обнаружены только слабые признаки нефти. И всѐ же Герасимов решил,

что в каменноугольных осадочных толщах под Краснокамском нефть должна быть. В пользу

такого предположения говорили ещѐ данные бурения и электроразведки, показавшие здесь

приподнятое залегание слоѐв пермских горных пород. И геолог не ошибся.

2 апреля 1936 года достигнувшая проектной глубины скважина дала выброс нефти, а в

последующие дни выдавала до двадцати тонн фонтанирующей нефти высокого качества. Это

была большая победа пермских нефтяников, открытие пути к большой нефти Северокамска,

Полазны и многим другим нефтяным месторождениям пермского Прикамья. Краснокамская

скважина явилась в нашей стране первой, открывшей промышленный приток фонтанирующей

нефти из пород каменноугольной системы. В настоящее время основные запасы нефти в

Пермской области находятся в каменноугольных отложениях.

В 1936 году в Перми организуется трест Прикамнефть, и Герасимов снова его главный

геолог. В 1937 году с докладами о нефти Прикамья учѐный выступает в Москве на

Семнадцатом Международном геологическом конгрессе. С 1938 года Герасимов заведует

кафедрой исторической геологии и палеонтологии Пермского университета, руководит

разнообразной научно-исследовательской работой пермских учѐных-геологов в области

палеонтологии, стратиграфии и тектоники нефтяных и угольных месторождений Урало-

Поволжья.

В 1940 году вышла в свет написанная Герасимовым большая книга «Геологическое

строение Восточной нефтеносной области» – первая в литературе сводка материалов по

геологическому строению и нефтеносности Западного склона Урала и Приуралья.

Во время Великой Отечественной войны, когда потребность в совершенной методике

поиска нефтяных месторождений была особенно велика, Герасимов провѐл огромную работу

по изучению последовательности напластования и условий образования части пермских

осадочных отложений, так называемого кунгурского яруса. За эту работу ему была присвоена

учѐная степень доктора геолого-минералогических наук.

436

Постоянной научной работой и большим увлечением в жизни Герасимова были

исследования ископаемых организмов, существовавших на земле в отдалѐнные геологические

эпохи. Особенно интересовали Герасимова различные виды моллюсков и простейших

животных. На основе большого палеонтологического материала Герасимов написал

обстоятельную работу о некоторых факторах видообразования, доложенную им в Москве, в

Палеонтологическом институте Академии наук СССР.

Стратиграфические и палеогеографические исследования Герасимова послужили основой

для разработки методики расчленения девонских, каменноугольных и пермских осадочных

толщ. Обширный фактический материал, накопленный Герасимовым и сотрудниками его

кафедры, вошѐл в стратиграфические схемы, которыми ныне пользуются все геологи Урала и

Приуралья для расчѐта местоположения и глубин залегания нефтегазовых, угольных и других

месторождений полезных ископаемых.

Талантливый лектор и педагог, Герасимов все силы отдавал подготовке будущих геологов

и палеонтологов. Среди его учеников такие известные выпускники Пермского университета,

как доктора геолого-минералогических наук И.А. Печѐркин, Б.С. Лунѐв, доктора биологических

наук палеонтологи Б.И. Богословский, Ф.А. Журавлѐва, П.К. Чудинов, многие известные ныне

нефтяники-производственники и учѐные.

П. Софроницкий, профессор Пермского университета,

Л. Баньковский, научный сотрудник института НИПИнефть

Наука – системология Вечерняя Пермь. – 1977. – 25 марта

В наш век информации всех специалистов окружают монбланы фактов. Ориентироваться

среди них, находить верные пути к открытиям помогает новая наука о системах, у истоков

которой стоял работавший в Пермском университете доктор биологических наук

А.А. Любищев.

Греческое слово «система» означает буквально «целое, составленное из частей». Это

короткое, звучное и ѐмкое слово во все времена очень любили великие естествоиспытатели и с

удовольствием включали его в названия главных книг своей жизни. Вот эти знаменитые труды:

«Системы природы» К. Линнея и «Система природы» П. Гольбаха, «Изложение системы мира»

П. Лапласа, «Система беспозвоночных» Ж. Ламарка, «О горных системах» Э. Бомона,

«Образование солнечных систем» К. Циолковского. Одним и тем же понятием небезуспешно

пользовались философы и астрономы, геологи и биологи, химики, математики и представители

многих других отраслей знания. В одной только диалектике понятиям «система», «целое»,

«общее» придавался принципиально различный смысл.

Авторы первых в мире философских систем Платон и Аристотель разработали диалектику

отношений и связей. Бэкон, Спиноза и Гольбах стали основоположниками следующего уровня

развития диалектики – диалектики движения. С Канта, Ламарка, Фихте и Гегеля начались

первые шаги диалектики развития.

Блестяще проведѐнный Марксом, Энгельсом и Лениным синтез всех предшествующих

диалектик – отношений и связей, движения и развития – послужил началом

материалистической диалектики – самой развитой и самой мощной философской системы

современности.

Наряду с философами проблему диалектически совершенной систематизации отдельных

отраслей знаний и комплексов близких друг другу наук настойчиво решали

естествоиспытатели. Любопытно, что первый вариант специальной науки о системах –

систематику – создали биологи, классифицировавшие чрезвычайно сложный и запутанный мир

животных и растений. Но и первый шаг от систематики к общей теории систем был также

сделан биологами.

В 1923 году доцент кафедры зоологии Пермского университета А. Любищев опубликовал

в «Известиях Биологического НИИ» очень примечательную для истории системологии статью.

Называлась она «О форме естественной системы организмов» и содержала совершенно новое

подразделение биологических систем. Многие десятилетия иерархический принцип

437

систематизации органического мира господствовал в биологии даже в тех случаях, когда факты

говорили об отсутствии соподчинѐнности различных видов животных и растений.

Преодолевая естественную ограниченность и односторонность иерархического принципа

при создании новой биологической систематики, Любищев предложил руководствоваться ещѐ

двумя принципами: комбинационным и коррелятивным. Учѐный неоднократно подчѐркивал,

что от правильного методологического подхода к пониманию самого существа системности

непосредственно зависят сроки решения ключевых проблем системологии – проблем целого,

порядка, природы и числа уровней реальности.

Через четырнадцать лет после основополагающей статьи Любищева профессор биологии

Венского университета Л. Берталанфи сформулировал основные положения теории так

называемых открытых систем и сделал попытку применить эту концепцию к объяснению

эволюции органического мира. Открытые системы, присущие миру животных и растений,

австрийский учѐный противопоставил закрытым, «изолированным», техническим системам,

подчинѐнным в своѐм действии термодинамическим закономерностям. Однако найти

посредствующие звенья между формально введѐнными в биологию критериями «открытости» и

«закрытости» систем оказалось необыкновенно сложно. Позднее Берталанфи приложил немало

усилий, чтобы преобразовать свои системные биологические построения в общую теорию

систем, но положительных результатов в этом направлении не достиг.

В последние годы, несмотря на все трудности в разработке общей теории систем,

неожиданно быстрое развитие испытала прикладная системология. Специалисты в области

экономики, социологии, информатики и многих других наук успешно использовали системный

подход при разработке современных методов социально-экономического прогнозирования, при

создании крупных управленческих, информационных и технических систем. В многочисленных

параметрических, аналоговых и других устройствах были воплощены любищевские

иерархические, комбинационные и коррелятивные системы, намеченные учѐным

первоначально в органическом мире.

В последнее время интенсивно разрабатываются также вещественно-системный, генетико-

системный и историко-системный разделы системологии. И снова взгляды учѐных обращаются

к общей теории систем. Что за новая наука рождается на наших глазах, в каких отношениях с

другими науками она находится?

Многие принципиальные трудности в определении понятия «система» раньше возникали

из-за нечѐткости критериев выделения еѐ главных элементов, признаков или аспектов.

Благодаря успехам прикладной системологии основные аспекты рассмотрения любой системы

438

ныне достаточно хорошо известны – это прежде всего еѐ структура, происхождение, история,

динамика и вещество. Ещѐ один важный общеинформационный аспект изучения системы

включает описания вспомогательных подсистем и тех особенностей самой системы, которые

пока ещѐ не поставлены в закономерное отношение с другими еѐ свойствами.

Итак, с точки зрения современных исследователей, система – это развивающееся целое,

составленное из взаимодействующих частей. Такое определение системы, с одной стороны,

даѐт устойчивые критерии для разделения искусственных и природных объектов на «системы-

несистемы», а с другой стороны, обеспечивает необходимый методологический подход к

изучению многих видов несистем как несовершенных систем. Ограничение сферы действия

общей системологии рамками систем обусловливает место этой новой науки в группе

науковедческих отраслей знания.

Л. Баньковский, В. Баньковский

Необходимость, рождѐнная веком Молодая гвардия. – 1977. – 6 апреля (13 февраля 1977?)

Ещѐ в самом начале века один из великих мыслителей и основателей

новой науки – геохимии – советский учѐный академик В.И. Вернадский

пришѐл к выводу, что человеческая деятельность в грандиозном процессе

преобразования земли сравнялась с природой. Превратилась в мощную

геологическую силу. Только в течение одного года человек добывает и

перемещает на планете несколько миллиардов тонн каменного угля и

нефти, многие сотни миллионов тонн железной руды плюс десятки

миллионов тонн меди и других полезных ископаемых.

Титанический размах этой деятельности представляет большую угрозу для окружающей

среды. Предотвратить загрязнение биосферы, снизить потери полезных ископаемых,

нейтрализовать атаку этих потерь на природу призваны, в частности, специалисты

геологического профиля.

Каковы же основы природоохранительных знаний, получаемых студентами Пермского

университета, будущими специалистами в области наук о Земле? На этот и другие вопросы

отвечает в интервью заведующий кафедрой минералогии и петрографии госуниверситета

кандидат геолого-минералогических наук А.М. Кропачев.

- Александр Михайлович, в чѐм заключается специфика природоохранительных

исследований с вашей точки зрения?

- В результате добычи и использования полезных ископаемых часть их в виде

нежелательных потерь или отходов производства рассеивается по земле. При этом потери

настолько велики, что образуют в природе большие области повышенных концентраций,

которые мы называем искусственными геохимическими аномалиями. Это области, опасные для

жизни.

В связи с этим возникает необходимость в преподавании общей геохимии для геологов

всех специальностей: гидрогеологов, геофизиков и других. Немаловажным вопросом в деле

охраны природы является ещѐ и изучение процессов самоочищения природных сред от

промышленных и хозяйственных загрязнений. Ведь в природе существует процесс

самоочищения, важными механизмами которого являются так называемые геохимические

барьеры – механические, химические, биохимические и другие.

- Как работают естественные геохимические барьеры, например, на Каме?

- На участках с повышенной скоростью воды проявляется окислительный барьер, на

участках с замедленным течением – гравитационный. Проходя сквозь эти барьеры, вода

очищается. Весной, когда от паводков в воде много глинистых взвесей, эффективно

срабатывает сорбционный барьер, осаждающий большое количество самых различных

загрязнителей. И пусть камская вода весной на вид мутная, химических загрязнений в ней

гораздо меньше, чем летом.

Нельзя забывать и о том, что многие виды отходов задерживают водные растения,

микроорганизмы. Разумеется, надеяться только на самоочищение в природе нельзя, но знать

439

механизм самоочищения совершенно необходимо при разработке практических мероприятий

по очистке как поверхностных, так и подземных вод.

- Александр Михайлович, что представляет собой природоохранительная подготовка

студентов геологического факультета?

- С основными принципами и правилами охраны природы мы знакомим студентов во

время чтения лекций. Кроме того, важное значение имеет и практическая научная работа

студентов. В последние годы среди дипломных работ стали появляться и работы на

природоохранительные темы. К числу лучших подобных исследований относятся работы

В. Федосеева, С. Пономарѐвой, Л. Батовой. Ими разработаны важные теоретико-прикладные

аспекты формирования искусственных геохимических аномалий и самоочищения природных

вод.

Так же с помощью студентов составлена специальная картотека на перфокартах,

содержащая новейшую информацию о загрязнении биосферы, о формах и методах борьбы за

чистоту окружающей среды, сведения по рациональному использованию природных ресурсов и

охране недр.

- По каким направлениям будет совершенствоваться преподавание основ охраны

природы в ближайшие годы?

- Уже сейчас большую помощь студентам в приобретении природоохранительных знаний

оказывает специальный студенческий научно-методический семинар, который работает у нас

на кафедре в течение двух лет.

На этом семинаре мы всесторонне обсудили такие важные вопросы, как общие

теоретические основы охраны природы, проблемы охраны подземных вод при

сейсморазведочных работах, мероприятия по охране окружающей среды при разработке

залежей нефти, солей, речных и морских россыпных месторождений полезных ископаемых.

Основной задачей семинара является разработка наиболее сложных научных и методических

вопросов для повышения качества преподавания основ охраны природы. С будущего учебного

года на факультете вводится новая дисциплина – «Охрана окружающей среды».

Интервью взял Л. Баньковский

«Алмаз» выходит в поиск Звезда. – 1977. – 14 апреля

Школа сегодня

Одна из насущных проблем современной школы – организация

внеклассной воспитательной работы с

учащимися. У каждого педагогического коллектива есть в этом деле свои находки, свой опыт, свои особенности и направления. Несколько лет тому

назад краеведческий клуб «Алмаз» 91-й школы Перми провѐл серию интересных геологических походов школьников. Их материалы легли в

основу книги «В путь, юные геологи!», которую подготовили для издательства «Детская литература» Н.С. Сергеев и Л.В. Баньковский.

Сегодня мы публикуем сокращѐнный вариант одной из глав этой рукописи.

Отряд юных геологов получил от Пермской комплексной геологоразведочной

экспедиции такое задание: «Детально изучить местонахождения волконскоита, собрать образцы

минерала для обменных коллекций. Искать новые проявления волконскоита по ходу маршрута,

но за пределами уже известных».

В знойный июльский день, нагруженные рюкзаками, палатками, приборами и прочим

походным снаряжением, наши мальчишки и девчонки сошли с теплохода на пристань Частые.

Как и было намечено, до речки Частая измученный жарой отряд добрался к вечеру.

Вымывшиеся, поевшие и немного отдохнувшие ребята оживились только у

традиционного геологического костра. И здесь по традиции каждому участнику похода

440

предстояло рассказать товарищам о тех минералах, рудах или горных породах, которые нам

предписывало искать геологическое задание. Конечно, к такому рассказу все готовились

заранее, роясь в книгах и встречаясь с геологами.

Разговор у костра начался…

Новичками в изучении волконскоита, этого красивого зелѐного или зеленовато-

коричневого минерала, мы не были. За несколько лет до этого похода нам уже не раз

доводилось находить волконскоит, и мы знали, что зелѐный цвет минерала объясняется

большим содержанием окиси хрома. Ещѐ несколько веков тому назад иконописцы Перми

Великой приготавливали из волконскоита устойчивые против воды и солнца красивые краски с

разными оттенками зелѐного цвета. Однако минерал встречался так редко, что секрет

получения этих красок на долгое время был утрачен.

Вторично волконскоит, вероятно, был открыт в 1773 году. Почему «вероятно»? Вот как

это произошло. Знаменитый путешественник И. Георги, возвращаясь из Сибири, побывал на

речке Бабке неподалеку от Перми и записал в своѐм дневнике о «гнѐздах “медной охры”»

зелѐного цвета величиной с кулак. На воздухе куски эти быстро распадались. Но из всех

известных зелѐных горных пород и минералов Прикамья свойством самостоятельно крошиться

на воздухе обладает только волконскоит. Образцы, о которых упоминал Георги, к сожалению,

не сохранились, и более чем через полвека минерал пришлось открывать заново.

В 1830 году чиновник Пермского горного правления Волков получил от крестьянина

Куликова несколько кусков «затвердевшей глины, густо проникнутой раствором хромниего

окиса». Волков хорошо знал о том, что хромовые краски используются для окраски тканей на

ситцевых фабриках России, и быстро оценил возможности этого минерала как красителя. Своѐ

название новый минерал получил в честь участника Отечественной войны 1812 года

П. Волконского.

С большим трудом различные исследователи определили сложный состав минерала,

который как только ни называли: и «хромовой глиной», и «водянистым кремне-глинозѐмом», и

«хромосодержащим силикатом». Трудности в точном минералогическом описании

волконскоита возникали и оттого, что до самого последнего времени минералоги и геологи не

смогли убедительно объяснить его происхождение. В очень уж необычных геологических

условиях залегают причудливые по форме волконскоитовые тела.

После завтрака отряд юных геологов был разбит на звенья для выполнения радиальных

маршрутов. Такие маршруты очень удобны тем, что позволяют обследовать сразу большую

территорию, причѐм геологи работают налегке: всѐ снаряжение, продовольствие и образцы

горных пород остаются в это время в лагере под присмотром дежурных: кострового и повара.

На вечерней линейке мы подвели итоги исследований. Никаких признаков волконскоита нигде

не было, лишь около одной деревни были обнаружены старые шурфы, сильно заросшие с

расплывшимися отвалами.

На следующий день, пройдя две деревни, мы оказались перед большим оврагом. У

одинокой скалы сложили свои рюкзаки и пошли по берегу речушки, присматриваясь ко всем

обнажениям. Возле скалы остались только Жора и Саша. Жора, поднимаясь по скале всѐ выше

и выше, откалывал от неѐ образцы и кричал вниз приятелю, чтобы тот отошѐл в сторону от

летевших вниз обломков. И вдруг затих, рассматривая отбитый кусок породы: «Нашѐ-ѐ-ѐл!»

Ребята мчались к скале, не чувствуя под собой ног: «Неужели нашли?!» Насмотревшись

вдоволь на образцы волконскоита, сложили их в специальные мешочки, написали этикетки. И

снова в путь.

Ребятишки из деревни Самосадки помогли достать солярки для факелов и привели нас к

штольне старого рудника. И тут усталость у ребят как рукой сняло. После обеда провели

инструктаж о работе под землѐй. Ответственность за исследования заброшенного рудника

возлагалась на Жору Качура, как первооткрывателя волконскоита. В помощь ему для

обследования штольни выделялись смелые, осторожные и находчивые – Боря Харламов и Федя

Кутуев, а также рвущиеся вместе с ними Коля Верхоланцев, Вова Бочковский и Володя

Трошев. Сашу Вагина Жора оставил у входа в штольню с 50-метровым клубком шпагата, конец

которого ребята потянули в штольню.

441

Свет факелов постепенно исчезал в сырой темноте. Сигнальный шнур из глубины

штольни то натягивался, то опускался. Всѐ шло нормально. Наконец, стали появляться еле

заметно расплывавшиеся в темноте и собственной дымке факел за факелом. Уверенно

натягивался шнур, а затем один за другим стали появляться наши мальчишки. И что очень

удивило всех ожидавших, так это то, что все вышедшие из рудника разговаривали между собой

и с нами только шѐпотом. Даже Жора, слывший в отряде, в школе и в округе своей

«отпетостью», тоже говорил шѐпотом. У всех был загадочный и довольный вид, хотя и

измазались донельзя. Каждый держал находку – разной величины обломки волконскоита

тѐмно-зелѐного цвета и чѐрного, нами до тех пор не виданного. Упаковали мы эти образцы в

мягкую ткань, так как на открытом воздухе волконскоит быстро крошится.

Неподалѐку от старой штольни, в промоинах, оставленных талыми и дождевыми водами,

мы тоже заметили обломки волконскоита и решили проследить, как они изменяются в своѐм

движении с водными потоками. Кусочки волконскоита всѐ уменьшались в размерах, их

становилось всѐ меньше и меньше, они не имели уже острых углов. Сухое русло, по которому

мы шли, впадало в ручей, а там очень редкие кусочки волконскоита были совсем округлыми.

При переносе водой точно так же истираются острые углы и грани у других минералов, даже у

сверхтвѐрдого алмаза. После таких наблюдений ребята сами сделали вывод, что если в русле

водного потока будут обнаружены обломки какого-нибудь минерала, то нужно двигаться к

верховьям потока до тех пор, пока не найдѐтся обнажение с коренным залеганием этого

минерала.

Теперь мы уже всѐ чаще стали находить гнѐзда и линзы волконскоита. Особенно много

образцов этого минерала собрали Вова Бочковский и Витя Чурмаев у речки Пихтовки. Жилки

волконскоита зелѐного и чѐрного цвета располагаются здесь друг над другом. В отряде куда как

веселее стало! Ещѐ бы: каждый из участников похода теперь безошибочно умел «руду золотую

отличать от породы пустой», поѐтся в любимой нами песне. Недалеко от деревни Подволок

Оханского района мы установили, что прослойки волконскоита проходят на одном уровне и в

одном слое серо-жѐлтого песчаника. Но на развилке сыпучий песок, а под обнажившимися

корнями сосны сцементированный песчаник. Не русло ли древней реки мы здесь обнаружили?

И снова о давних отложениях рек мы вспомнили, когда обследовали очень глубокий соседний

овраг – настоящий каньон в миниатюре. Геологи полагают, что в верхнепермскую эпоху, к

которой относятся содержащие волконскоит красноцветные породы, реки текли с Уральских

гор. От разрушающихся там хромсодержащих пород хром был принесѐн в Приуралье. Хром,

осаждавшийся на упавших в воду и окаменевающих стволах деревьев и остатках другой

приречной растительности, образовал минерал волконскоит. О том, как далеко текли несущие

хром реки, можно судить и по тому, что в последнее время волконскоит нашли уже в

нескольких местах на территории Кировской области и Удмуртской АССР.

И вот ещѐ что интересно: где бы мы ни находили волконскоит, всюду видели обилие

кустов можжевельника. Объяснить такое загадочное соседство, по-видимому, впоследствии

смогут геоботаники и геохимики.

Возвратившись из похода, мы подали заявку на открытие новых местонахождений

волконскоита в пермскую комплексную геологоразведочную экспедицию. А полгода спустя с

большим волнением прочли опубликованное в «Правде» письмо французского художника

П. Пикассо. В Музее изобразительных искусств имени Пушкина люди подолгу стоят перед его

картинами, размышляя о судьбах человеческих. Конечно, в этот момент никто не думает о том,

откуда появились на палитре художника такие фантастические краски.

И вот через «Правду» Пикассо обратился к советским геологам с просьбой обеспечить

производство художественных красок редчайшим минералом волконскоитом, которого нигде

больше в мире и нет, кроме нашего Приуралья. На письмо французского художника

откликнулись геологи Пермской комплексной геологоразведочной экспедиции. По хорошо нам

знакомым маршрутам прошла специальная партия геологов. Приятно сознавать, что они

использовали и наши открытия, а извлечѐнные во время работы этой партии двенадцать с

лишним тонн волконскоита были отправлены в Подольск, где расположены предприятия

Художественного фонда, и в Ленинград на завод художественных красок.

442

После тщательной проверки наших находок геологом Пермской комплексной

геологоразведочной экспедиции А. Таттари и другими юные геологи школы получили такое

письмо: «Сообщаем, что материалы проверки заявки от отряда геопохода школы № 91

рассмотрены комиссией по делам первооткрывателей при Уралтергеолуправлении. По

заключению комиссии, обнаруженное проявление волконскоита имеет поисковое значение».

И станут схемы практическим руководством Вечерняя Пермь. – 1977. – 18 апреля

В Свердловске состоялось третье уральское стратиграфическое совещание, в работе

которого приняла участие большая делегация пермских геологов из всех геологических

организаций нашего города.

Стратиграфия – это важный раздел геологии, посвящѐнный изучению последовательности

образования горных пород. В нашей области находятся самые разновозрастные горные породы,

начиная от древних протерозойских до современных, особенно же широко распространены

пермская, каменноугольная, девонская, силурийская, ордовикская, триасовая, юрская и самая

молодая, четвертичная, системы.

Со всеми горными породами, слагающими эти системы, связаны свои специфические

полезные ископаемые. Для правильной организации геологопоисковых и геологоразведочных

работ на Урале необходимо знать основные закономерности в напластовании горных пород. И

особенно это важно для поисков месторождений, находящихся на глубине. Чем подробнее

сведения по стратиграфии региона, тем точнее геологические расчѐты.

Общие закономерности напластования отображены в особых стратиграфических схемах,

разработкой которых и занимались участники свердловского совещания. Составлению новых

схем для каждой геологической системы предшествовала четырѐхлетняя работа комиссии,

совещаний и экскурсий.

Работой комиссии по пермской системе руководил профессор Пермского госуниверситета

П.А. Софроницкий, а комиссию по каменноугольной системе возглавлял старший научный

сотрудник Пермского политехнического института, кандидат геолого-минералогических наук

О.А. Щербаков. Совещание утвердило разработанные схемы, внеся различные исправления и

добавления, наметило дальнейшие задачи изучения каждой геологической системы.

Теперь руководители комиссии должны будут подготовить принятые схемы к печати и к

утверждению их межведомственным стратиграфическим комитетом. После этого новые схемы

станут практическим руководством для каждого уральского геолога.

С. Владимиров

Опасные дороги землетрясений Вечерняя Пермь. – 1977. – 19 апреля

Минувший 1976 год и нынешний нередко

называют «периодом катастроф»: землетрясений,

вулканических извержений, наводнений, засух,

тайфунов. Одним из современных способов научного

анализа и прогноза землетрясений является

сейсмологический метод, в создании и

совершенствовании которого принял участие

работавший в конце прошлого века в Перми первый

русский сейсмолог Александр Петрович Орлов.

Возникающие во время сейсмических катастроф

трещины и разломы во многие десятки километров не помешали естествоиспытателям первой

половины прошлого века считать главной причиной землетрясений вулканы. Повод для такого

убеждения можно понять: почти все сейсмологи жили тогда по соседству со Средиземным

морем и многие из них видели действующие вулканы своими глазами.

443

Только в 1862 году известный исследователь юга России – геолог Г. Абих обосновал

предположение, что землетрясения Закавказья обусловлены поднятием Кавказского хребта.

Статья Абиха, опубликованная в «Записках Кавказского отдела Географического общества»,

десять лет спустя послужила опорой для новых выводов первому русскому сейсмологу

А.П. Орлову. В своей знаменитой работе «О землетрясениях в Приуральских странах» Орлов

писал: «Силы, производящие время от времени потрясения верхних слоѐв земной коры в

Пермском крае, находятся в некоторой зависимости от сил, произведших, а может быть, и

теперь ещѐ производящих, постепенное поднятие Уральского хребта».

Ту же самую мысль и в том же самом 1873 году высказали американский геолог Д. Дэна и

английский сейсмолог Р. Маллет. Они доказывали, что землетрясения рождаются при

возникновении и росте гор и что именно горообразовательными процессами объясняется

огромная протяжѐнность сейсмически активных деформаций земной коры. Продолжая все эти

исследования, австрийский геолог Э. Зюсс разработал представление о продольных и

поперечных по отношению к горным системам «линиях землетрясений».

Изучению этих «дорог» и их связи с современными тектоническими процессами

посвящают свои научные изыскания специалисты большой отрасли знания – сейсмологии,

начавшей своѐ развитие с работ Абиха, Орлова, Дэна, Маллета и Зюсса. К столетию своего

существования сейсмология пришла со многими интересными и важными достижениями.

Благодаря обстоятельному изучению последствий различных катастрофических

землетрясений определились масштабы участвующих в этих процессах горных масс. После

калифорнийского землетрясения 1906 года в приповерхностной части земной коры образовался

сбросо-сдвиг длиной более трѐхсот километров. На таком же расстоянии повысился на один

метр уровень побережья после землетрясения того же года в Чили. Большое аляскинское

землетрясение оставило после себя трещины и разломы на протяжении восьмисот километров.

Эпицентры чилийского землетрясения 1960 года протянулись почти на 1350 км, при этом за

десять секунд прибрежная полоса земли шириной 20-30 км опустилась по отношению к

первоначальному уровню на расстоянии около пятисот км.

Существенно продвинулись исследования не только продольных, но и поперечных по

отношению к горным системам «дорог землетрясений». В 1948 году известный советский

учѐный Н. Шатский тщательно проследил на геологических картах большое поперечное

поднятие, пересекавшее Главный Кавказский хребет как раз в месте расположения

сравнительно недавно потухшего вулкана Эльбрус. Это удивительное меридиональное

поднятие, взломавшее огромный хребет, продолжается до Ставропольского массива и ещѐ

дальше на север через всю Восточно-Европейскую платформу до Тиманского кряжа. Южное

окончание поперечного поднятия Кавказа находится на самом восточном мысу Аравийского

полуострова.

Новейшие сведения о сейсмической активности этой единой тектонической структуры

позволяют поставить в один закономерный ряд такие события, как недавние большие оползни

по берегам Волги, слабое северокавказское землетрясение в августе прошлого года и

катастрофические землетрясения последних месяцев у озера Ван в Турции и Бендер-Аббасское

в Иране.

Длиннейший дугообразный разлом земной коры, «оживший» в центре Восточно-

Европейской платформы, продолжал активизироваться всѐ дальше и дальше к югу, вызвав

крупные сейсмотектонические явления вплоть до катастрофических землетрясений в наиболее

напряжѐнных горных массивах Закавказья и Передней Азии.

С помощью последних открытий можно теми же самыми сейсмогеологическими

приѐмами проследить оживление другой «дороги землетрясений», простирающейся от

Армориканского массива на западном краю Европы через Альпы и горы Вранча в Румынии.

Большие разрушения во время сильного вранчского землетрясения 4 марта этого года

объясняются пересечением здесь трѐх сейсмически активных поясов.

В месте стыка нескольких сейсмических поясов сила землетрясения зависит прежде всего

от прочности «наложенных» горных массивов. В горных хребтах породы, изменѐнные

давлением сжатия и глубинным теплом, способны накапливать очень значительные

444

напряжения. Мощный чехол осадочных пород на так называемых платформах, в том числе и на

нашей Восточно-Европейской, не концентрирует больших запасов потенциальной энергии.

Возникающие здесь тектонические напряжения быстро рассеиваются в процессе

пластичных, складкообразовательных течений осадочных масс. Вот почему пересечение двух

сейсмических поясов в районе Волгограда проявляется лишь в интенсивных оползневых

явлениях по берегам Волги, а там, где «дороги землетрясений» скрещиваются среди горных

хребтов, случаются и катастрофические процессы.

Однако землетрясения менее слабые, чем в горах, не исключены и на равнинах. Как писал

Орлов в своей работе «О землетрясениях в Приуральских странах», «едва ли существует какая-

либо область на земной поверхности, о которой можно с полной уверенностью сказать, что она

избавлена от землетрясений». Одним из самых распространѐнных и самых пока надѐжных

способов предотвращений разрушительных последствий подземных толчков является

антисейсмическое строительство, то есть создание таких конструкций жилых зданий и

сооружений, которые не разрушаются при любом возможном в данной местности

землетрясении.

Л. Баньковский, В. Баньковский

Рисунок Л. Баньковского

Древние вулканы Прикамья Вечерняя Пермь. – 1977. – 8 мая

Как выяснилось в последние годы, многие месторождения полезных

ископаемых располагаются если не в самих вулканических конусах, то в тесном соседстве с вулканами. Поиск и изучение древних огнедышащих гор –

одна из самых интересных страниц современной уральской геологии.

Долгое время все изучавшие Урал геологи полагали, что специалистам по магматизму и

вулканологам делать на западном склоне Уральского хребта совершенно нечего. Ибо все

горные породы, возникшие из внедрившейся в приповерхностные пласты Земли магмы, а затем

вовлечѐнные в процессы горообразования и обнажѐнные во время разрушения гор, встречаются

только на Восточном склоне Урала, в Азии.

В конце прошлого столетия такая точка зрения была подвергнута первым сомнениям.

Геологи Таль и Кротов обнаружили кристаллические породы на Западном Урале, в верховьях

реки Косьвы и Кырьи. Они установили: поскольку прочность закристаллизовавшихся

магматических расплавов гораздо выше, чем у окружающих осадочных пород, то при

разрушении горной страны массивы застывшей магмы выделяются как отдельные горы –

Острая, Дикарь, Ослянка и другие. Вслед за первыми находками Е. Фѐдоров, Ф. Левинсон-

Лессинг, Л. Дюпарк, А. Аверин открыли обнажения магматических пород в междуречье Улса и

Вѐлса, а также на хребте Кваркуш. Но вот найти на Западном Урале древние вулканы никак не

удавалось.

И только в 1957-1958 годах на самом юге Пермской области, недалеко от Куеды,

нефтяники, буря скважины глубиной более двух километров, встретили субвулканические

породы, судя по всему, тоже относящиеся к «корневой системе» очень древних вулканов.

Ещѐ одно важное открытие сделали у нас в области в 1958 году ленинградские геологи. В

бассейнах рек Вижая и Вильвы были обнаружены жерла вулканов, действовавших около

пятисот миллионов лет тому назад. До этих исследований многие туристы, а иногда и геологи

плыли и шли мимо остатков вулканов, называя их попросту «богатырскими камнями» или

«столбами».

В 1960 году три прослоя вулканических лав были вскрыты на трѐхкилометровой глубине

нефтяной скважиной, заложенной в широкой излучине Камы под Краснокамском. Вулкан или

вулканы, извергавшие эти лавы, были подводными.

Примечательные работы по поиску и изучению глубинных магматических и

вулканических пород развернулись на самом севере нашей области. В 1957-1959 годах

445

специальная экспедиция Уральского геологического управления выполнила здесь

аэромагнитную съѐмку, результаты которой дали основание говорить о необходимости поисков

близкоповерхностных магматических тел. С помощью наземных магниторазведочных работ

были чѐтко определены границы нескольких перспективных магнитных аномалий, а в 1966

году впервые в Колво-Вишерском крае Буркочимская скважина на глубине около ста метров

прошла через краевую часть магматического тела.

Несколько позднее в этом же районе было открыто ещѐ около десятка глубинных потоков

застывшей магмы, которые геологи называют интрузиями (в отличие от эффузий – тех же

магматических продуктов, но только выброшенных вулканами на земную поверхность). Так

геологи Прикамья сделали очень важный шаг на пути к открытию вулканов, скрытых под

перекрывающими их отложениями на значительных глубинах.

Неуклонно растущий интерес специалистов к магматическим породам привѐл к быстрому

развитию палеовулканологии – так ныне называется отрасль геологии, изучающая древние

вулканы. Продукты подводных вулканических извержений – шаровые лавы – были обнаружены

и изучены на реке Усьве недалеко от деревни Безгодово, пепловые туфы и туффиты – в районах

хребта Кваркуш и реки Улс, остатки древних вулканических аппаратов около Пашии.

Бурящиеся на нефть скважины вскрыли прослои пеплов и туфов в Гайнском, Кочевском,

Кудымкарском, Березниковском, Верещагинском и других районах нашей области. Конечно,

нельзя каждую такую находку называть встречей с древним вулканом, ведь извергающийся

вулканический пепел разносится ветром на многие сотни километров. И в любом случае

необходимо выяснить, какую площадь занимают пепловые линзы и горизонты, каковы

закономерности изменения их толщины, состава и свойств. Более определѐнно о

существовании вулканов можно говорить, когда вскрываются их «корни», то есть

близповерхностные магмоподводящие каналы, субвулканические тела.

Поиски и разведка древних вулканов – интересная и важная задача для многих

исследователей планеты. Не только рудные, но и различные другие месторождения вплоть до

нефти и газа тяготеют к тектоническим структурам типа островных дуг. И вот оказывается, что

древние вулканы, располагаясь чаще всего именно в дугообразных тектонических зонах,

являются хорошими индикаторами для выяснения расположения таких зон и совпадающих с

ними поясов месторождений разнообразных полезных ископаемых.

Л. Баньковский, В. Баньковский

Рисунок Л. Баньковского

446

Пермская медь Звезда. – 1977. – 9 июня

История основания и становления Перми в начале XVIII века

тесно связана с открытием и разработкой на Урале и в Прикамье

месторождений медных руд. Тем интереснее читается новый научно-

популярный «Очерк о первой меди»*, авторы которого рисуют

общую историческую картину медного промысла на Земле. И,

конечно же, есть в этой занимательной книге любопытные страницы,

относящиеся к Уралу, Прикамью и Перми.

Каменный, медный, бронзовый века, затем век железа. Так

начиналась человеческая история, и этим же путѐм прошли в своѐм развитии древние

народности Прикамья. Первые металлические орудия труда и первое оружие из металла были

медными. А ещѐ раньше из меди были сработаны одни из самых красивых и самых

долговечных украшений.

Не вдруг и не сразу отошѐл первобытный человек от привычного камня, – едва ли не

целое тысячелетие царил на Земле переходный меднокаменный век – энеолит, или халколит. На

Кавказе и в Болгарии археологи нашли медные предметы, возраст которых превышает шесть

тысяч лет.

Один из наиболее древних очагов медной и бронзовой металлургии в Прикамье

относится к началу второго тысячелетия до новой эры. Особенно же подробно изучено

меднолитейное производство Ананьинской культуры – с восьмого по третий века до новой эры.

На стоянках, принадлежащих этой культуре, археологи обнаружили остатки и медеплавильных

очагов с глиняными горшками-тиглями, и формы для литья, и медные кайлы для добычи руды,

и даже остатки плетѐных корзин и кожаных мешков, в которых рудокопы поднимали куски

руды на поверхность.

От тех давних пор до открытия первого в нашей области медеплавильного завода

прошло более двух тысяч лет. За это время человек освоил выплавку многих металлов, но

оказалось, что без меди обойтись всѐ-таки невозможно. И хотя в одном примечательном

русском указе XVII-го века насчѐт меди, цинка, олова и свинца говорилось, что «в Московском

государстве то не родится, а приходит из немецких сторон», этот вывод был далѐк от истины.

На берегах Камы первую промышленную разведку медных руд выполнила специальная

московская экспедиция, прибывшая сюда на поиски золота. Так, неподалеку от Соликамска на

реке Камгорке уже в 1634 году появился Пыскорский медеплавильный завод. За последние три

четверти XVII-го века поиск рудных месторождений на Урале и в Приуралье вели шестьдесят

семь экспедиций и партий. На основании добытых ими новых геологических сведений в 1713

году был построен Кунгурский медеплавильный завод, и появилась возможность строительства

нескольких других подобных предприятий, способных работать на местных медных рудах.

В 1720 году руководителем казѐнных горнорудных дел на Урале был назначен горный

инженер, учѐный и видный государственный деятель В.Н. Татищев. Благодаря активной

деятельности В.Н. Татищева и В.И. Геннина, за короткий срок на Урале было возведено около

тридцати медеплавильных заводов. Один из этих заводов – Егошихинский, построенный в 1723

году, положил начало нашему городу. За всѐ время существования завода на нѐм переработано

около ста тысяч тонн медной руды со многих десятков небольших рудников, расположенных на

территории Перми и еѐ окрестностей.

К середине XVIII-го века доля уральской меди от всей добываемой тогда в стране

составляла девяносто процентов. В 1750 году на Урале было получено свыше пятьдесят тысяч

пудов меди, а в 1762 году уже около двухсот тысяч пудов, что позволило России выйти по

выплавке этого ценного металла на второе место в мире.

В XIX-м столетии центр медеплавильного производства переместился из Прикамья в

область Уральского хребта и Зауралья, в места широкого распространения более богатых

медью древних вулканогенно-осадочных пород. С этих пор выплавка меди в нашей области

сворачивалась, хотя некоторые медеплавильные заводы, например, Юговские, продолжали

работать даже на рубеже двадцатого века. Горнодобывающая промышленность Прикамья

447

постепенно переориентируется на уголь, строительные материалы, и, наконец, на калийные

соли, нефть и газ. Однако, геологические условия Прикамья не исключают открытия здесь в

будущем новых месторождений медных руд.

С. Владимиров

* М.М. Максимов и М.В. Горнунг. Очерк о первой меди. «Недра», М., 1976.

Четвероногие геологи Молодая гвардия. – 1977. – 17 июня

В распоряжении современных геологов

находится огромный свод уже хорошо

проверенных и новых правил для поиска

полезных ископаемых по химическому,

атомному, минералогическому составу,

петрографическим особенностям, магнитным,

электрическим, радиоактивным и многим другим

свойствам горных пород. Инженерами

разработано немало сложных технических

устройств, способных регистрировать такие

характерные индикаторы месторождений, как

геофизические и геохимические аномалии

земной коры.

И, тем не менее, в последние годы, наряду с

обычными приѐмами поисков полезных ископаемых в отдельных районах нашей страны

используются рудоразыскные собаки. Несколько таких собак работают сейчас в одном из

геологопоисковых отрядов на самом севере нашей области.

Какими только чувствами и способами не изучают геологи те горные породы, которые

встречают и добывают на маршруте! Внимательно присматриваются к каждому сколько-нибудь

«подозрительному» камню, оценивают его цвет, форму, структуру, пробуют образец на ощупь,

определяют твѐрдость и плотность, прислушиваются, как камень «звучит» от удара

геологического молотка, и как скрипит, когда его царапают иглой или ножом. Иногда геолог

лижет образец, пробует его «на вкус». Все органы чувств вовлечены в решение задачи

распознавания образца.

Считается, что девяносто процентов информации о горных породах и минералах геологи

получают с помощью зрения, оставшиеся проценты приходятся на осязание, вкус, слух и лишь

сотые или тысячные доли процента – на обоняние. Ведь не без некоторых оснований

существует убеждение, что все горные породы «пахнут глиной, если на них предварительно

подышать».

Только благодаря другу своему – собаке – человек открыл для себя новый мир рудных

запахов. Оказывается, все частицы горных пород, все минералы обволакиваются целыми

облаками специфических запахов, которые хорошо различают собаки. О высоких возможностях

собачьего нюха люди знали уже давно, а использование большого количества собак-

миноискателей в годы Великой Отечественной войны сделало этот факт ещѐ более

убедительным. С помощью собак, хорошо распознающих среди множества других запахов

запах взрывчатки, были быстро разминированы Киев, Одесса, Варшава, Прага, Будапешт, Вена,

Берлин и многие другие крупные города. Сапѐры-проводники собак разминировали в минных

полях проходы в десять-пятнадцать раз более широкие, чем могли это сделать сапѐры с

обычными миноискателями. Собаки позволили также ускорить более чем в двадцать раз и сам

процесс поиска мин. Обонянию собак были доступны мины и фугасы не только просто зарытые

в землю на глубину два метра и свыше, но и те, которые замуровывались в массивных

бетонных сооружениях.

448

Тренировка собак для поиска руд была начата в нашей стране немногим более десяти лет

тому назад. Инициаторами этого важного и интересного дела были карельские геологи

В.Я. Волочаев, Г.М. Кириленко, В.И. Робонен, проводник собаки Н.Н. Бинаев, лаборант

В.И. Новиков, работники школы служебного собаководства А.П. Орлов и М.Ф. Шадей, доктор

биологических наук Г.А. Васильев из Института высшей нервной деятельности и

нейрофизиологии Академии наук СССР.

Самые первые опыты с лайками, фокстерьерами и восточноевропейскими овчарками

показали, что собаки могут вполне надѐжно искать железный и медный колчедан, а всего лишь

три года спустя при неблагоприятном геологическом прогнозе собаки помогли обнаружить три

перспективных месторождения ртути. Доступная собакам глубина обнаружения руд составляет

двенадцать метров, и, вероятно, это не предел.

Очень показательны были опыты с коллекцией Минералогического музея Академии наук

СССР. Из множества разнообразных минералов собака Джильда смогла выбрать все те

образцы, которые содержали бериллий. При этом стѐкла закрытых музейных витрин и шкафов

не были препятствием обонянию собаки. Затем она же продемонстрировала и совсем уже

удивительные возможности по последовательному различению в геологических образцах

шести химических элементов. Дальнейшие исследования показали, что собаки способны

чувствовать запах элементов почти всей менделеевской периодической системы. По словам

профессора Г.А. Васильева, «возможно, запах каждого минерала собачий нос воспринимает как

целый букет, в котором, однако, отчѐтливо чувствуется каждый его компонент. Сравните со

слухом дирижѐра, выделяющим в оркестре каждый инструмент, а в каждом аккорде звучащие в

нѐм звуки».

Методика поиска руд с собаками в общем такова. На карту района поисков наносятся

линии маршрутов, которые желательно располагать так, чтобы они под прямым углом

пересекали предполагаемые рудные тела. По этим маршрутам и идѐт проводник с собакой.

Обнаружив нужный запах, собака садится или лает, а проводник ставит в этом месте на карте

крестик. После завершения маршрутов геолог оконтуривает сначала небольшие группы

крестиков, а затем всѐ более обширные. Наконец, на карте прорисовываются контуры

вероятных рудоносных зон, реальное существование которых проверяется горными

выработками – расчистками, канавами, шурфами и скважинами.

Тренировка собак-рудоискателей существенно бы облегчилась, а результаты стали ещѐ

значительнее, если бы геологи хорошо себе представляли устройство всего тонкого

«механизма» собачьего носа. Бытует мнение, что чувствительность носа собаки зависит от его

длины, а правильнее сказать, от общей поверхности обонятельных волосков в несколько сотен

или тысяч квадратных метров. Эту площадь можно сравнить с чашей огромных приѐмных

антенн радиотелескопов, улавливающих очень слабые сигналы из дальнего космоса.

Обонятельную поверхность у собак составляют очень сложно устроенные выросты нервных

клеток.

Один из известных физиологов написал: «Обонятельная луковица, в которой

оканчиваются обонятельные волокна, эволюционно представляет собой выдвинутую на

периферию часть полушарий головного мозга». Таким образом, собачий нос – это наиболее

чувствительная часть собачьего мозга, вынесенная из черепной коробки для самого

непосредственного контакта с окружающим миром.

Каковы тонкие детали механизма распознавания запахов как у животных, так и у

человека, к сожалению, пока ещѐ загадка за семью печатями. М.В. Ломоносов относил запахи к

так называемым «вторичным» свойствам, которые «хотя ясно в уме представляем, однако

подробно изобразить не можем». Два века спустя И.П. Павлов назвал эту проблему «одной из

самых сложных в физиологии». И до сих пор теорию обоняния временно заменяют четыре

гипотезы: две физических и две химических.

Согласно первой физической концепции, органы обоняния – это своеобразные приѐмные

антенны, а запахи – это волновой процесс пока неизвестной природы. Каждое пахнущее тело

излучает волны запахов точно так же, как передатчик радиосигналы. Вторая гипотеза,

наоборот, относит явление запахов к разряду целиком корпускулярных явлений и предполагает,

449

что каждый специфический запах – суть движения облака

частиц строго определѐнной плотности. Эта плотность

всегда меньше, чем средняя плотность издающего запах

тела.

Третья гипотеза объясняет обоняние как следствие

химической активности летучих молекул пахнущего

вещества. Запах становится ощутимым только после

химических реакций летучих молекул с молекулами органов

обоняния. Четвѐртой, а по возрасту самой древней точкой

зрения на природу обоняния является стереохимическая

концепция знаменитого римского учѐного и поэта Лукреция

Кара. По его мнению, запах вещества обусловлен формой

молекул, а способность различать запахи соответствует

числу и разнообразию форм отверстий в особом

молекулярном сите органов обоняния.

Итак, что же такое запах: волна неизвестной пока

природы, частица определѐнной формы и плотности или

химически активное вещество? Знать это важно

проводникам рудоразыскных собак, но во много раз важнее

инженерам, которые, несмотря ни на какие технические

трудности, вот уже много лет настойчиво создают

электронные модели собачьего носа.

Геологи отдают должное редкой чувствительности и

высокой избирательности собачьего нюха и не собираются

отказываться от такой помощи собак. И в то же время не

могут не понимать, насколько сильно эти способности

зависят от погоды, ландшафта и многих других почти или

вовсе неуловимых условий, включая динамичное настроение

собаки. В общем, спасибо тебе, четвероногий геолог, за то, что помог открыть землепроходцам

мир рудных запахов, а дальше уж, конечно, инженерам думать о новом походном снаряжении

для путешествий по этому миру. Насколько же легче будет со временем работать геологу, если

прибор для улавливания запахов из-под земли будет, как часы, надет на запястье или повиснет

на ремешке через плечо.

А собака ещѐ наверняка сможет помочь обнаружить в земле нечто новое и важное, ведь

она во все времена была и на все времена останется большим другом и помощником геологов.

С. Владимиров

Высокие орбиты творчества Молодая гвардия. – 1977. – 21 июня

В середине 20-х годов медицинский факультет Пермского университета закончил

Василий Парин. В 1971 году на Международном конгрессе физиологов вновь учреждѐнной

медалью И. Мюллера были награждены три крупнейших физиолога мира – американец

У. Фенн, швейцарец В. Гесс и русский Василий Васильевич Парин. Не прерывая постоянных

физиологических экспериментов в лабораториях, Парин за полвека научной деятельности успел

написать десять основательных книг, был руководителем первых медико-биологических

исследований на искусственных спутниках Земли, провожал в космос самых первых наших

космонавтов, заложил основы космической медицины и биологии. И ещѐ многое и многое

успел совершить в жизни этот замечательный человек. Ныне к судьбе Парина и его научным

трудам проявляют большой интерес не только медики и биологи, но и специалисты в области

науки о творчестве – эвристики, страстным пропагандистом которой был В.В. Парин.

Рассказу о беспокойной, полной редких и удивительных событий жизни учѐного посвятил

Парин автобиографический очерк «О вероятном и о невероятном». Двух своих учителей-

физиологов часто вспоминает Парин в своѐм повествовании. Первым был профессор

450

Пермского университета Б.Ф. Вериго, вторым – заслуженный деятель науки, профессор

Московского и Казанского университетов А.Ф. Самойлов. Парин отмечал у своих наставников

прежде всего огромный талант экспериментаторов, страсть к науке и необыкновенную

эрудицию, выходящую так же далеко за рамки непосредственных физиологических

исследований, как и за рамки естественных наук. Например, Самойлов был ещѐ и пианистом-

виртуозом, известным музыковедом, одним из основателей Московского музыкального кружка,

в который входили С. Рахманинов, С. Танеев, А. Гречанинов. Имя Б. Вериго нередко

упоминается рядом с именами художника В. Серова, поэта А. Блока.

Рассказывая о месте искусства в жизни учѐных, Парин не удерживается от искушения

задать читателю «каверзный» вопрос: «Какое всѐ это имеет отношение к разговору о вероятном

и невероятном в науке?» И тут же убеждѐнно отвечает: «Ровно такое, какое имеет к нему образ

мышления, действий, всей жизни человека, который в науке работает или собирается работать».

От своих учителей и предшественников Парин унаследовал не только умение вести

безукоризненные по чистоте физиологические эксперименты, не только совершенную

методологию теоретических исканий, но и никогда не угасающий интерес к пограничным

областям медицины и биологии, увлечение музыкой и театром, а в особенности литературой.

Несколько сотен его научно-популярных статей в различных газетах и журналах являются

образцами научной журналистики.

Одним из первых учѐных – мастеров жанра научно-популярной и научно-художественной

литературы Парин вскрыл причины появления претенциозных и никчемных сенсаций по

поводу тех или иных научных достижений. Творчество учѐного кристаллизуется в открытиях, и

именно кристаллизуется отдельными гранями, кристалл за кристаллом. Попытки изобразить

научные открытия как случайные события, оторванные от длинной вереницы предшествующих

научных поисков, есть следствие (доказал учѐный) довольно распространѐнных заблуждений в

понимании природы творчества.

Учѐный одним из первых среди естествоиспытателей взял на вооружение кибернетику. И

когда в Академии наук СССР был создан совет по этой новой тематике исследований, он

возглавил секцию медицинской и биологической кибернетики. Ещѐ до войны Василий

Васильевич участвовал в создании радиотелеметрических систем медицинского контроля,

всесторонне совершенствовал методику, приборы и устройства для регистрации различных

параметров сердечнососудистой системы животных и человека. Подобные поиски вели тогда и

многие талантливые коллеги Парина. Вспоминая о своѐм переходе к медико-биологическим

исследованиям в области космонавтики, учѐнный писал, что «в работу “на космос” во

множестве вариантов влилось то, что было рождено этой всеобщей для наших людей любовью

к поиску, к творчеству».

Необычные по своей сложности задачи были поставлены перед специалистами,

изучающими деятельность человека в условиях космического полѐта. Американские медики,

работавшие в Национальном центре космических исследований, приступили к осуществлению

программы испытаний кандидатов в космонавты в жѐстких условиях длительной изоляции

человека в ограниченных помещениях, практически без связи с окружающим миром. В это же

время Парин убедительно показал, что такие исследования, несмотря на их важность для

медицины в целом, не являются решающими для оценки степени психологической и

физиологической готовности человека к полѐтам в космос. Напряжѐнные темпы научно-

исследовательской и инженерной работы отдельных космонавтов, а тем более их коллективов

на орбите снимают многие затруднения, связанные с предупреждением стрессовых ситуаций во

время длительного пребывания людей в ограниченном пространстве космических кораблей и в

условиях невесомости.

Более важной и неотложной задачей для космической медицины и психологии, говорил

Парин, является изучение способности космонавтов к выполнению самой обширной программы

разнообразных научных и инженерных исследований на орбите, способности к длительной

сосредоточенной работе, к быстрому поиску и принятию правильного решения во всяких

трудных ситуациях, которые возникают при такой многообразной работе. Иными словами,

451

необходимо пристальное изучение творческих возможностей космонавтов в предельных,

экстремальных условиях космического полѐта.

Большие достижения нашей страны в освоении космоса в полной мере подтвердили

правильность идей Парина. Иначе и быть не могло. Непрерывные полвека творческой

деятельности учѐного являются замечательным свидетельством тому, какие трудные и высокие

орбиты подвластны человеческому разуму.

Л. Баньковский, В. Баньковский

Рисунок Л. Баньковского

У истоков системологии Звезда. – 1977. – 9 июля

Недавние выпуски журналов «Наука и техника»,

«Химия и жизнь», «Вопросы философии» уделили немало интересных страниц публикации и обсуждению

работ доктора биологических наук А.А. Любищева, который в 20-е годы работал на кафедре зоологии

Пермского университета. Что же вновь привлекло внимание представителей точных наук и инженеров,

химиков и философов к трудам этого биолога? Журнал «Наука и техника» предложил своим читателям статью Любищева «Понятие

системности и организменности». В «Химии и жизни» опубликованы фрагменты из его работы

«Руководство по организации и обработке наблюдений по зоологии». Значительное место в

этой работе занимают рекомендации по планированию и учѐту рабочего времени учѐного.

Комментирует эти рекомендации кандидат биологических наук М. Голубовский. И, наконец, в

журнале «Вопросы философии» известный палеонтолог, доктор геолого-минералогических

наук С. Мейен и крупный специалист в области информатики и математической лингвистики,

кандидат физико-математических наук Ю. Шрейдер обсуждают в основном статью Любищева

«О форме естественной системы организмов», впервые опубликованную в 1923 году в одном из

пермских научных журналов.

Упомянутые работы Любищева посвящены, по существу, одной и той же проблеме –

поиску рациональной, естественной системы классификации органического мира. Разработке

такой системы Любищев посвятил всю свою жизнь, создав для этого и практически реализовав

особую систему учѐта и планирования своего времени.

Устремления учѐного были поистине грандиозны, ведь объект его систематических

исследований – весь органический мир Земли. Самый первый предшественник Любищева по

этой работе древнегреческий мыслитель Аристотель приводил в систему 454 вида живых

существ, основатель научной зоологии, шведский учѐный К. Линней – 4200 видов. И уже более

чем с одним миллионом видов пришлось иметь дело А. Любищеву.

Необыкновенно настойчивый и целеустремлѐнный учѐный прекрасно понимал, что почти

единственная возможность проникнуть в главные тайны такого разнообразного органического

мира планеты – это привести его в систему, наиболее близкую к естественной, систему,

несомненно, существующую, но до поры до времени скрытую от глаз естествоиспытателей.

Большинство исследователей первой половины нашего столетия пользовались

преимущественно одной, так называемой иерархической классификацией органического мира –

знаменитым генеалогическим древом живых существ Дарвина и Геккеля. Одним из первых

биологов Любищев сумел доказать, что иерархическая система – частный случай естественной

системы. «Весь органический мир в одну систему не укладывается», – писал учѐный в своей

первой фундаментальной работе по системологии. И поэтому Любищев обратил основное

внимание на разработку ещѐ двух важных классификационных систем – комбинационной и

коррелятивной, которые в некоторых случаях дополняли иерархическую, а некоторых и

превосходили еѐ по информативности.

452

Комбинационные, или комбинативные системы, по Любищеву, больше всего напоминают

многомерные решѐтки кристаллов, число измерений которых совпадает с числом независимо

изменяющихся признаков системы.

Коррелятивные же системы подобны по форме периодической системе химических

элементов, например, тому еѐ варианту, когда периоды располагаются в виде винтовой линии

на цилиндре. Любищев вспоминал, что и до Менделеева химики не решались отойти от

иерархической системы химических элементов. Лучшей же системой «кирпичиков Вселенной»

оказалась периодическая система, то есть система, сочетающая свойства иерархичности,

комбинативности и коррелятивности.

Как же оценивают эти принципиально новые и важные предложения Любищева

современные исследователи?

С. Мейен и Ю. Шрейдер в журнале «Вопросы философии» наиболее тщательно разбирают

преимущества комбинационных систем и их место в общей теории классификационных

методов и процедур, отмечая, что с их помощью могут быть решены познавательные задачи из

практически неограниченного круга различных научных дисциплин.

В поисках естественной системы организмов было создано немало простых

(дескриптивных) биологических классификаций. Как считают учѐные, эти теории

классификации слишком «возвышены», а практика слишком «приземлена». С другой стороны,

разработка структурных классификаций органического мира находится ещѐ и в самом начале

своего пути и лишь очень ненамного продвинулась вперѐд от первых основополагающих работ

Любищева. И это понятно. Ведь в основу структурных классификаций закладывается

сущностный подход к познанию объектов природы, который требует резкого расширения

сферы биологических исследований по нескольким новым, пока ещѐ очень малоизученным

направлениям. В числе главных путей к тайнам живых существ Любищев назвал изучение их

взаимодействий в биосфере.

С. Владимиров

Наука против эрозии Молодая гвардия. – 1977. – 10 июля

Борьба с водной эрозией пахотных земель – важная составная

часть мелиорации почв и в то же время существенное звено в деле

охраны природы. Особенно необходимо бороться за сохранение и

улучшение почв в нашем Прикамье, где из двух миллионов гектаров

пашни нарушенные эрозией почвы занимают более девятисот тысяч

гектаров. С будущего года колхозы и совхозы области начнут

получать специальную противоэрозионную технику. Научные

основы агротехнической борьбы с водной эрозией разрабатывают

учѐные Пермского сельскохозяйственного института. Наше

интервью – с доцентом кафедры почвоведения, кандидатом

сельскохозяйственных наук О.А. Скрябиной.

- Ольга Александровна, существуют ли эффективные меры борьбы с водной эрозией почв?

- Учѐные давно уже занимаются поиском результативных способов защиты пашни от

эрозии. В частности, на нашей кафедре эти исследования ведутся уже более пятнадцати лет.

Первой стадией исследований является картирование эродированных почв. Хорошо

налаженные инвентаризация и учѐт таких почв позволяют следить за очень динамичным

процессом эрозии и дают возможность различными агротехническими приѐмами останавливать

эрозию на тех полях, где она только начинается. Там, где эрозия зашла далеко, необходимы

более сложные и нередко очень трудоѐмкие способы противоэрозионной обработки почвы,

которые выбираются в зависимости от степени смытости почвы и от природных условий.

- Насколько сведущими в знании методики борьбы с эрозией почв являются выпускники

Вашего института?

- В течение последних десяти лет студенты третьего и четвѐртого курсов агрохимического

факультета ведут крупномасштабное почвенно-эрозионное обследование и составляют карты

453

эродированных земель. Общая площадь прикамских почв, обследованных за это время нашими

студентами, превысила четыреста пятьдесят тысяч гектаров. Все изготовленные у нас в

институте почвенные карты сопровождаются пояснительными записками и рекомендациями по

борьбе с эрозией. Эти исследования приносят большую пользу не только самим студентам, но и

являются серьѐзной помощью Уралгипрозему, откуда все колхозы и совхозы Пермской области

получают картограммы эродированных земель для каждого хозяйства.

- Какое место занимает противоэрозионная тематика в дипломных проектах студентов?

- В этом учебном году на кафедре будут выполнены две первые дипломные работы по

вопросам специального почвенно-эрозионного обследования для целей землеустройства.

Распространѐнной темой дипломных работ наших студентов являются изыскания

противоэрозионной агротехники. Получив такое задание, студенты обычно проходят

соответствующую преддипломную практику в совхозе «Ждановский» Нытвенского района. Это

хозяйство отличается от других тем, что эродированные почвы здесь составляют девяносто

пять процентов от общей пахотной площади хозяйства. В совхозе студенты изучают приѐмы

противоэрозионной обработки почв.

- Кто проектирует и изготовляет противоэрозионную технику, насколько эффективно еѐ

применением?

- Конструкции первых противоэрозионных прицепных приспособлений, используемых

ныне в совхозе «Ждановский», были разработаны у нас в институте, а изготовлены и испытаны

с помощью сельских механизаторов. Для обеспечения высокой урожайности на этих полях

хозяйствам пермского Прикамья очень необходимы новая почвозащитная техника и

совершенные агротехнические приѐмы обработки почв. Во всей этой важной работе на

выпускников нашего института возлагается особая ответственность.

Взял интервью Л. Баньковский

К тайнам древних вулканов Звезда. – 1977. – 19 июля

Слово об учѐном

Геолог, начинающий изучать древние вулканы Прикамья, конечно же, прежде всего обратится к трудам пермского учѐного Неона Петровича

Старкова: во-первых, потому, что до статей Старкова никто из геологов специально не писал об этих вулканах, а, во-вторых, очень немногие

исследователи могут говорить на эту тему так обстоятельно и понятно, как Старков, посвятивший изучению вулканизма Западного Урала и Приуралья

более четверти века.

Очень примечательны статьи Старкова о вулканизме. Они густо насыщены важными и

интересными фактами, собранными в результате долгих горно-таѐжных экспедиций,

терпеливых лабораторных экспериментов, исследований за микроскопом, и, наконец,

свободного полѐта обобщающей мысли, когда, казалось бы, несопоставимые геологические

данные обрисовывают с разных сторон очень сложные магматические и вулканические

явления.

И вот на кафедре петрографии и минералогии Пермского университета я сижу среди

шкафов с коллекциями камней, на стенах – графики, таблицы и портреты геологов. Неон

Петрович кладѐт передо мной на стол один образец за другим, рассказывает о них, а по

существу, говорит о своей жизни.

* * *

Живой интерес к камню и вообще к природе у Неона Петровича с детства. Сын рабочего

металлургического завода недолго выбирал себе будущую специальность, он поступил на

геологический факультет Пермского университета. Начавшаяся война отодвинула все планы.

Через полгода ускоренного обучения в Одесском артиллерийском училище студент-геолог

получил довольно необычную военную специальность артиллериста-звукометриста.

454

Артиллерийская разведка- это технически, да и во всех других отношениях, сложный и

ответственный вид разведки огневых позиций противника. Одним из первых военных

подразделений 10-й разведывательный артдивизион, в котором воевал Старков, стал

гвардейским. Артиллеристы-разведчики участвовали в освобождении Новороссийска, Тамани,

Киева, Львова, а затем прошли с боями по всей Западной Европе – от Вислы до Эльбы. Под

городом Штейнау за одни только сутки звукобатарея Старкова засекла 11 батарей противника,

которые были затем полностью уничтожены во время артиллерийской подготовки. За эту

успешную военную операцию Неон Петрович Старков был награждѐн третьим орденом -–

орденом Александра Невского.

Закончив войну в Праге, Старков вернулся в Пермь на 4-й курс университета. Недавний

командир звукобатареи так сильно увлѐкся минералогией, так настойчиво и результативно

овладевал секретами этой науки, что после окончания университета был оставлен работать на

кафедре петрографии у своего учителя профессора П.Н. Чирвинского, геолога, пользующегося

мировой известностью.

* * *

Вначале Старков изучал месторождения полезных ископаемых, образовавшиеся на

территориях Пермской и Кировской областей в отложениях древних рек и морских побережий.

Остатки древних морских пляжей с большим содержанием титана и циркония Старков

обнаружил даже в водораздельной зоне Урала, превратившего берег моря в высокие горы.

Особенно интересной работой был поиск крупного месторождения глин по заданию пермских

нефтяников. В начале шестидесятых годов такое месторождение Старковым было открыто,

разведано геологами организованной при кафедре производственной партии и вошло в фонд

самых больших месторождений глин для приготовления буровых растворов. Многие студенты-

геологи университета помогали тогда изучать минеральный состав и условия залегания этих

редких глин, другие подобные месторождения которых известны пока только в Средней Азии,

на Кавказе и в Крыму. А немногим более полувека тому назад считалось, что в нашей стране

таких качественных глин нет вообще и большие количества этих глин до 1925 года нам

продавала Америка.

Глубокий интерес к прикладной петрографии позволил Старкову решить очень трудную

технологическую задачу по просьбе металлургов города Чусового. Несмотря на все

предпринимаемые ими меры предосторожности, в шлак, то есть в отходы производства, уходил

ценный металл, обеспечивающий высокую прочность выплавляемой стали. «Можно ли

избежать потерь этого металла?» – таков был вопрос заводских металлургов к учѐному-

петрографу. По просьбе Старкова из образцов заводского шлака были изготовлены шлифы –

тонкие, прозрачные пластинки шлака толщиной до десятой доли миллиметра. Такие пластинки

изготавливают, приклеивая к небольшому стѐклышку ровные отполированные грани образцов

породы, а затем сошлифовывая их до малых долей миллиметра. Шлифы шлаков, помещѐнные

Старковым под окуляр минералогического микроскопа, рассказали учѐному о своих свойствах

и составе гораздо больше, чем это можно было узнать из обычных физико-химических

анализов в заводской лаборатории. Старков выяснил, в каком минерале шлака находится

нужный металл, а уж после этого разработать специальную технологию извлечения металла из

известного минерала не составило большого труда и самим заводчанам.

* * *

Многолетний опыт научно-исследовательской работы с разнообразными минералами и

горными породами, в том числе и с теми, которые образуются при кристаллизации

высокотемпературных расплавов, позволил Старкову очень быстро стать одним из ведущих

специалистов по магматическим и вулканическим породам Урала. И здесь учѐный сразу

оказался в числе первооткрывателей: ему впервые удалось установить магматическую

формацию пикритовых порфиритов. Эта глубинная горная порода основного состава оказалась

распространѐнной по всему Уралу – от Новой Земли до южных отрогов Уральского хребта.

Находки пикритовых порфиритов обозначают места глубинных разломов, связывающих недра

Урала с земной поверхностью. Знание же путей, по которым глубинная магма поступала на

земную поверхность, - это основа прогнозов для поиска многих полезных ископаемых.

455

Немалую роль в распределении месторождений ценных видов сырья играют и менее

глубокие разломы, например, те, по которым движется вязкая гранитная магма. Открытое

Старковым крупное месторождение цветных мраморов в Колво-Вишерском крае образовалось

благодаря воздействию на известняки гранитной магмы и сопровождающих еѐ глубинных

высокотемпературных растворов.

Более четверти века ведѐт свои исследования на Северном и Полярном Урале Неон

Петрович Старков. На многие годы, а то и на десятилетия вперѐд приходится работать таким,

как он, «геологам-северянам», обеспечивая запасы для горнодобывающей и

горноперерабатывающей промышленности предстоящих пятилеток. Учѐный знает: непременно

придѐт время, когда количество открытого и разведанного на самом севере нашей области

сырья приведѐт к переходу в качество. Это значит, что вслед за формированием крупной

сырьевой базы в ныне почти не обжитые края будут проложены новые железные и шоссейные

дороги, а в глухой пока тайге по соседству с месторождениями поднимутся новые города.

...За время нашего разговора всю поверхность стола постепенно заполнила удивительная

коллекция разнообразнейших полезных ископаемых – то самое богатство Земли, с освоения

которого всегда начиналось освоение необжитых районов. Каждый из образцов – маленький

обелиск трудам учѐного, своеобразная страничка его «каменного дневника».

В. Иванов

Дружина в дозоре Молодая гвардия. – 1977. – 27 июля

Прикамье – любовь моя

Летом 1969 года Пермский обком комсомола проводил первую областную научно-

практическую конференцию «Человек и природа». В работе конференции участвовали и многие

гости, среди которых были молодые учѐные Московского университета и Института географии

Академии наук СССР. Недавние студенты, они рассказали о том, как создавали одну из первых

в нашей стране университетскую дружину по охране природы и как Совет молодых учѐных при

ЦК ВЛКСМ приступил к координации природоохранительной работы молодѐжных

организаций.

Вскоре после конференции в Пермь к студентам биологического факультета нашего

университета приехала делегация студентов МГУ – все члены дружины по охране природы.

Гости приехали выполнять важное поручение своей дружины – помочь создать такую же

дружину, одну из самых первых на Урале. На первый взгляд, здесь можно было обойтись и

обычной перепиской, но это только на первый взгляд. Задача организации дружины

существенно усложнялась тем, что москвичам ценой больших усилий удалось освоить и

успешно использовать очень сложную форму природоохранительной работы студентов –

борьбу с различными видами браконьерства.

Участие студентов в этой работе требует хорошо налаженного сотрудничества с

обществом охраны природы, органами охотинспекции и рыбнадзора, лесоохраны и милиции.

Для того, чтобы иметь право задерживать браконьеров, студенты должны приобрести

специальные знания, пройти полевую подготовку и получить удостоверения общественных

инспекторов охраны природы. Кроме того, немалые трудности представило приобретение

полевого снаряжения, получение необходимого транспорта и, в конце концов, немалого

времени для проведения рейдов без ущерба для лекций и лабораторных работ. Вот почему

деловая помощь московских дружинников пришлась очень кстати.

Энтузиазмом студентов все эти сложности были преодолены, и 12 апреля 1970 года

студенческая дружина биологического факультета Пермского университета совершила свой

первый рейд. Семь протоколов было составлено тогда на браконьеров, нарушивших запрет

охоты на птиц в период их гнездования.

Работа оперативного сектора дружины – самая трудная и ответственная. Наряду с

выездами в охотничьи хозяйства области, члены дружины начали дежурить на железных и

шоссейных дорогах, проверяя охотничьи документы выезжающих или возвращающихся

охотников, соблюдение ими норм отстрела дичи.

456

Наряду с оперативной работой каждый дружинник обязан вести правовую пропаганду по

охране природы среди студентов, школьников и их родителей. Есть в дружине и специальный

агитационно-пропагандистский сектор, члены которого оформляют фотостенды о рейдах,

выпускают стенгазеты и бюллетени об охране природы Прикамья, пишут статьи и заметки о

борьбе с браконьерами для пермских газет. В прошлом году сектор организовал совместно с

обкомом комсомола семинар по методам пропаганды охраны природы в вузах области.

Работа дружины с каждым годом становится всѐ более разнообразной и методически

грамотной, благодаря хорошо поставленному обмену опытом между студенческими дружинами

всей нашей страны. Весной этого года в Московском университете прошла уже пятая

всесоюзная встреча представителей этих дружин, посвящѐнная вопросам пропаганды и

агитации в охране природы. Следующую такую встречу намечено провести осенью этого года у

нас в Перми.

Ежегодно молодѐжный Совет МГУ по охране природы подводит итоги работы в нашей

стране сорока дружин по охране природы, в рядах которых находится около двух с половиной

тысяч студентов. Каждый год дружинники задерживают около трѐх тысяч нарушителей,

составляют более двух тысяч протоколов на браконьеров и спекулянтов, проводят около тысячи

трѐхсот лекций и экскурсий, более двухсот раз выступают в периодической печати, по радио и

телевидению. И каждый год в этих результатах есть частица труда наших пермяков – студентов

университетского биофака.

Л. Баньковский

Вихри Декарта Вечерняя Пермь. – 1977. – 4 августа

Тяготение – это среда, в которой

человек постоянно живѐт и которой

поэтому почти не замечает. Немало самых

изобретательных учѐных посвятили многие

годы своей жизни, чтобы только разгадать

природу силы тяжести. Первым

естествоиспытателем, поставившим поиски

механизма гравитационных сил на твѐрдую

теоретическую основу, был великий

французский учѐный Рене Декарт.

Говорят, что очень любившему

работать в саду Ньютону упавшее яблоко

помогло открыть закон всемирного

тяготения. Альберту Эйнштейну думать над

проблемой гравитации, несомненно,

помогал утренний чай. Иначе как бы

появилась на свет такая доступная всем и в

то же время отнюдь не простая задача,

которую однажды придумал учѐный.

Помешивая в стакане сахар и наблюдая за небольшим водоворотом крошек от чайных

листков, Эйнштейн вдруг передумал пить чай ради занимательного эксперимента. Учѐный

наклонился, взял с садовой дорожки щепотку обыкновенного речного песка и всыпал его в

стакан. Песчинки, размешиваемые ложечкой, вращались около самой стенки стакана, а крошки

чая собрались в центре. Стоило же вынуть из стакана ложечку, как «действующие лица»

менялись местами: песчинки отодвигались от стенок и собирались в маленькую горку в самом

центре донышка, а крошки чайных листиков, наоборот, разбегались по поверхности к ободку

стакана.

Из всего увиденного Эйнштейн составил условие задачи всего из нескольких строчек. Все

интересующиеся физикой могли теперь попытаться объяснить причину перемены ролей

песчинок и крошек чая во время этого миниатюрного одноактного спектакля, который почему-

то не столько позабавил самого Эйнштейна, сколько снова навѐл на размышления о гравитации.

457

Разве не с помощью подобных, хотя и несравненно более масштабных вихрей Рене Декарт

объяснил существо сил тяготения? Что там буря в стакане – все звѐзды и даже вся Вселенная

были, по его представлению, множеством различных вихрей. В общем вихревом движении

космоса в роли крошек чайных листиков выступала самая тонкая и самая пронизывающая

материя огня, в роли более плотных песчинок – материя воздуха, которую сам учѐный

сравнивал не только с песчинками и маленькими пушинками, но даже – вот фантазия! – с

кончиками тончайших струн. Третьим элементом во Вселенной Декарта была обладающая

малым движением материя Земли.

Все элементы декартовой материи были смешаны в звѐздных и планетных вихрях, но

вследствие неодинаковой плотности двигались по-разному, постоянно взаимодействуя друг с

другом в соответствии с разработанным Декартом «принципом упорства». Учѐный представлял

себе тяготение как силу, возникающую от центростремительного движения материй Земли и

воздуха. Однако Декарт не был последователен в развитии своей концепции. Разрабатывая

вихревую модель образования и эволюции Земли, он дальновидно полагал, что именно

неуклонное стремление к уплотнению материи в недрах планеты вытесняет из земных толщ

огонь и воздух. Но отчего же тогда в другом месте своего знаменитого трактата, где речь шла о

строении Вселенной, звѐздные вихри работали наоборот? И доводом тому, что наиболее

плотные элементы звѐздных систем выносились вихрями наружу, Декарту служил пример

центробежного движения тяжѐлых лодок на крутых излучинах рек.

Каковы же причины столь странного противоречия в эволюции планетных и звѐздных

декартовых вихрей?

С физической точки зрения поведение различных частиц в вихревом потоке определяется

двумя основными факторами: относительной плотностью частиц и тем, в какой стадии

эволюции находится сам вихрь – формируется он или распадается. Выходит, что у Декарта

планетные вихри тормозились, а звѐздные, напротив, ускоряли своѐ вращение и расширялись?

К сожалению, интересные мысли французского учѐного не получили должного внимания

и поддержки в трудах его последователей. Вот разве только Ньютон в настойчивых поисках

механизма тяготения несколько раз обращался к декартовому «принципу упорства» и

разрабатывал концепцию особой космической материи, «выдавливающей» тела из своих более

плотных слоѐв в менее плотные. Ньютон создал эту гипотезу в возрасте 36 лет, отказался от неѐ

и снова вернулся к ней незадолго перед смертью.

Гораздо известнее оригинальная ньютоновская концепция гравитационного

дальнодействия, согласно которой сила тяготения между небесными телами распространяется

на огромные расстояния и даже через пустоту. «Весомая» материя в абсолютном ньтоновом

пространстве была выделена как главенствующая, а «невесомую», отличающуюся по Декарту

большой подвижностью, Ньютон «остановил» и счѐл целиком «флегматической». Такие

преобразования представлений о строении материи привели к тому, что следовавшие этим

путѐм Ньютона физики и астрономы надолго отказались от совершенствования математических

основ явления всемирного отталкивания.

Кант, Шеллинг, Гегель и другие философы долгое время безуспешно пытались доказать

естествоиспытателям всю важность не только философского, но и естественнонаучного

совместного анализа притяжения и отталкивания. Оставлять без внимания все эти

основательные советы Эйнштейн не мог тем более потому, что он при разработке теории

тяготения прежде всего стремился достичь еѐ логической простоты, стройности и

гармоничности. Разумеется, Эйнштейн отдал должное необыкновенно привлекательной

концепции об одновременном существовании во Вселенной явлений тяготения и отталкивания

и ввѐл в свои мировые уравнения специальный коэффициент, который учитывал всемирное

отталкивание и как бы предотвращал возможную деформацию Вселенной.

Однако такую, казалось бы, вполне совершенную концепцию равновесной Вселенной, в

которой притяжение и отталкивание были полностью сбалансированы, пришлось вскоре

существенно исправлять. Новое решение мировых уравнений, найденное Фридманом, а затем

открытие Хабблом разбегающихся галактик неопровержимо свидетельствовали, что человек

живѐт в расширяющейся Метагалактике. Значит, всемирное отталкивание не только существует

458

в природе вообще и компенсирует тяготение в частности, но и активно проявляет себя в

специфических, вполне самостоятельных процессах отталкивания?

Эйнштейн раскрыл на закладке книгу Гельмгольца, ещѐ раз прочѐл давно уже хорошо

знакомые строчки: «Следовательно, конечную задачу физической науки мы видим в том, чтобы

свести физические явления к неизменным силам притяжения и отталкивания, величина которых

целиком зависит от расстояния. Разрешимость этой задачи есть условие полного понимания

природы». А далее говорилось о том, что сведение явлений природы к простым силам – это

единственно возможное сведение, которое допускают явления.

Такое воззрение на природу Вселенной Эйнштейну показалось недалѐким и наивным. Он

записал: «Страшно было бы подумать, что величайшие успехи исследования могли бы скоро

закончиться, перестав возбуждать умы, если бы непогрешимая картина строения Вселенной

была установлена на все времена». Так может быть, всѐ-таки действуют в природе вихри

Декарта, в которых притяжение и отталкивание неразделимы?

Л. Баньковский, В. Баньковский

Нытвенская находка Звезда. – 1977. – 9 августа

Около города Нытвы на обрывистом берегу ручья найдены останки

древних пресмыкающихся – дейноцефалов, живших на Земле более 200 миллионов лет тому назад.

В XVIII веке, когда в Пермском Прикамье на многих сотнях рудников добывались

медистые песчаники, в массивах горных пород рудокопы нередко встречали окаменевшие

скелеты довольно крупных, со странными черепами животных, которых даже и не знали как

назвать. Петербургский профессор Куторга, которому передали эти черепа с причудливыми

костными выростами, назвал древних животных из Приуралья страшноголовыми, или иначе –

дейноцефалами. Так началась богатая многими удивительными событиями история изучения в

нашей стране зверообразных пресмыкающихся – ближайших предшественников первых на

Земле млекопитающих.

В конце пятидесятых годов нашего столетия всех учѐных-естественников взволновало

сообщение о находке недалеко от деревни Ежово под Очѐром целого кладбища зверообразных

рептилий. Могучая древняя река, текущая со стороны Уральских гор, отложила на своих

берегах, а затем схоронила под илистыми наносами целые трупы и многие отдельные кости

пресмыкающихся – терапсид. Значение для науки открытия этих животных стало тем более

велико, что в общем эволюционном ряду земной жизни прикамские рептилии, в частности

дейноцефалы, являются важнейшим промежуточным звеном между более древними

рептилиями из Америки и более молодыми африканскими.

Сообщение о новой находке передано в Палеонтологический институт Академии наук

СССР.

С. Григорьев

Каменная летопись Земли Вечер. Пермь. – 1977. – 10 августа

Горизонты науки

Вероятнее всего, сами летописцы первыми назвали обнажающиеся в оврагах и речных

долинах напластования горных пород каменной летописью Земли. С тех пор многие поколения

естествоиспытателей пытаются прочесть и понять эту удивительную летопись. Современные

геологи шутят: загадки земной коры так трудны потому, что написаны они на ста двадцати

языках – как раз столько различных отраслей геологии составляют сейчас общий свод знаний о

каменной оболочке нашей планеты.

459

Основоположник научной геологии, знаменитый датский учѐный Н. Стено любил

говорить, что многие пласты Земли внешне похожи друг на друга, «как яйцо на яйцо». И тем не

менее у учѐного были вполне веские основания обозначить пачки земных слоѐв

многозначительным латинским словом «фация», то есть «лицо, облик». Ещѐ бы! Стено первым

из естествоиспытателей научился безошибочно определять у каменной летописи верх и низ

даже в тех местах, где «горы опрокидывались». Как популярно объяснил суть дела Ломоносов,

«наклонное положение камней диких к горизонту показывает, что оные слои сворочены с

прежнего своего положения, которое по механическим и гидростатическим правилам должно б

быть горизонтально». Внимательно изучая земную летопись, швейцарский геолог А. Грессли

обнаружил очень неоднородное строение еѐ страниц, состоящих не из одной, а из нескольких

фаций или аспектов. Сопоставляя на каждой страничке разнообразные фации, Грессли

научился определять береговые линии древних океанов и даже их глубину.

«О неполноте геологической летописи» – так назвал Ч. Дарвин одну из глав своей

замечательной книги «Происхождение видов» и написал о том, что смотрит на эту летопись

«как на историю мира, сохранившуюся не вполне и написанную на изменявшемся языке, –

историю, из которой у нас имеется только один последний том, касающийся только двух или

трѐх стран. От этого тома сохранилась только в некоторых местах краткая глава и на каждой

странице только местами уцелело по нескольку строчек».

Эти слова Дарвина показались, вероятно, слишком оптимистичными известному русскому

геологу Н. Головкинскому, который вскоре в автореферате своей докторской диссертации

отважился написать, что крайне шаткие основания современной ему исторической геологии

требуют тщательного пересмотра. В диссертационной работе, посвящѐнной пермским

отложениям Камско-Волжского бассейна, Головкинский посягал, казалось бы, на основную

аксиому геологии. Ведь учѐный предупреждал своих коллег от заблуждения считать всегда

соседние странички геологической летописи образовавшимися последовательно. Иначе говоря,

под древними страничками каменной летописи иногда почему-то оказывались более поздние,

молодые страницы. Головкинский объяснил это явление постепенным смещением береговых

линий морей и океанов. Чешский палеонтолог Барранд разработал для этой же цели

специальное учение о мигрирующих в течение геологических эпох колониях живых

организмов. Другие геологи и палеонтологи выдвинули по этому же поводу массу других

объяснений. Например, предложили выделять в тех местах каменной летописи, где странички

еѐ изрядно перепутаны, так называемые «переходные» главы с названиями «кембро-силур»,

«пермо-карбон», «пермо-триас».

Частая путаница страниц геологической летописи – немалое препятствие и для

современных геологов, особенно для специалистов той отрасли геологии, которые определяют

абсолютный возраст горных пород или, иначе говоря, с помощью естественных радиоактивных

часов Земли проставляют порядковые номера страниц летописи. И нередко приходится считать

такие определения недействительными, если в относительно спокойных условиях равнин,

вдали от подвижных гор возраст верхних страниц каменной книги Земли получается большим,

чем у страниц, лежащих снизу.

Только в самые последние годы геологи начали детально выяснять главную причину

подобной путаницы. Оказалось, что влияние горообразовательных сил распространяется далеко

460

в глубь прилегающих платформенных территорий, которые более спокойны в тектоническом

отношении, чем горные хребты, но всѐ же существенно динамичны.

Ещѐ в конце прошлого века геолог А.П. Карпинский, будущий первый президент

Академии наук СССР, обратил внимание на тот факт, что самые значительные геологические

преобразования в краевых частях платформ происходят одновременно с ростом соседних

горных систем. Например, поочерѐдные наступления древних морей на восточную и южную

окраины Европейской платформы были связаны с периодическим ростом Уральских и

Кавказских гор. Однако отсутствие представительных материалов по глубинному строению

горных и равнинных частей земной коры долго ещѐ не позволяло сделать окончательные

выводы о существе связей между разнородными, подвижными и устойчивыми частями

каменной оболочки Земли.

Только в самые последние годы, благодаря тщательным глубинным геофизическим

исследованиям, приоткрылись очень важные подробности строения земной коры. Выяснилось,

что в каменной книге Земли существуют два вида страниц. Одни страницы образованы

последовательными осадочными напластованиями, а другие имеют целиком тектоническую

природу. И если не затронутые горообразовательными процессами осадочные отложения

залегают горизонтально, то первоначальное положение тектонических страниц наклонно.

Связано это с тем, что тектоническая слоистость Земли возникает в условиях векового сжатия

земной коры.

Так что, можно сказать, работы геологам сейчас намного прибавилось. С одной стороны,

они должны уметь читать обычные осадочные страницы земной летописи, а с другой –

различать в тех же самых массивах горных пород тектонические страницы и хорошо

представлять себе последовательность их образования и взаимного смещения.

Читая столь запутанные странички каменной летописи, геологи постепенно решают всѐ

более трудные загадки нашей планеты.

Л. Баньковский, В. Баньковский.

Рис. Л. Баньковского

Акустика океана Звезда. – 1977. 17 августа

В журнале «Земля и Вселенная» (№ 4, 1977 г.) опубликована

статья «Звук в океане», автор которой академик Леонид Максимович

Бреховских хорошо знаком читателям, интересующимся проблемами

освоения человеком гидрокосмоса. Известный исследователь

Мирового океана Л.М. Бреховских в 1939 году закончил Пермский

университет. В годы Великой Отечественной войны Бреховских

совместно с академиком Н.Н. Андреевым разрабатывал методы

обезвреживания акустических морских мин и пришѐл к выводу, что

акустика океана может быть одной из интереснейших профессий физиков мирного времени. За

выдающиеся работы в этом направлении Бреховских был удостоен Ленинской и

Государственной премий. С 1968 года учѐный – действительный член Академии наук СССР.

Ныне Бреховских – академик-секретарь Отделения океанологии, физики атмосферы и

географии президиума Академии наук СССР, председатель Океанографической комиссии

Академии наук. Летом этого года в Москве состоялся первый съезд советских океанологов,

председателем оргкомитета которого был Бреховских. Учѐный выступил на съезде с докладом,

обобщающим итоги работы советских исследователей океана.

Чем же привлекательна для современных исследователей гидрокосмоса наука об

особенностях распространения звука в толщах воды Мирового океана? Работами морских

акустиков ныне уже твѐрдо установлено, что звуковые волны, отправленные с корабельных

излучателей или рождѐнные самим океаном, – замечательный инструмент для изучения самых

различных объектов и явлений на поверхности океана, в его водных массах и на его дне!

461

Самыми насущными проблемами современной океанологии являются освоение океанских

глубин, открытие и использование минеральных, биологических и энергетических ресурсов

океана. Решение ни одной из этих проблем невозможно без широкого использования

разнообразных акустических приборов. В одном случае это эхолоты и гидролокаторы, в другом

– акустические измерители течений, звуковые размыкатели и акустические маяки, в третьем –

устройства для передачи информации от донных приборов на поверхность.

Многие исследователи океанских просторов не случайно называют поле своей

деятельности гидрокосмосом, ведь широкое освоение самим человеком хотя бы

тысячеметровой глубины океана – задача технически гораздо более сложная, чем организация и

осуществление экспедиций к другим планетам. Согласно прогнозам океанологов, человек

сможет свободно работать на морской ил океанской глубине в тысячу метров лишь в третьем

тысячелетии. Вот ещѐ почему столь незаменимы ныне акустические приборы, обеспечивающие

всесторонне дистанционное изучение самых больших океанских глубин. Даже использование

искусственных спутников Земли для изучения структуры и движения водных масс океана

становится особенно эффективным в тех случаях, когда передача на космические орбиты

необходимых океанских параметров осуществляется с помощью гидрофонов и

радиопередатчиков.

Морские акустики думают и над методами прямой передачи информации об океане

звуковыми волнами из-под воды на спутник. По своему характеру эта задача несколько

напоминает сверхдальний приѐм «голосов» звѐзд: менее тысячной доли энергии звуковой

волны, приходящей из недр океана к его поверхности, проникает в воздух. И всѐ же учѐные не

оставляют надежды на решение этой увлекательной и важной задачи, целью которой является

обеспечение полноты передачи океанской информации за счѐт устранения помех при переводе

естественного «голоса» океана на радиоязык для передачи на спутник.

С каждым годом метеорологи планеты всѐ больше убеждаются в том, что главной кухней

земной погоды является Мировой океан. Океанской ориентации «сухопутных» синоптиков

способствовали новые большие открытия в океане, сделанные опять-таки не без самого

непосредственного участия морских акустиков. Лишь очень недавно стало известно, например,

о существовании в океане огромных, горизонтально ориентированных вихревых течений, время

от времени изменяющих обычные направления движения тѐплых и холодных фронтов с океана

в глубь континентов.

Пришло время, когда перспективы развития всего мирового рыболовного флота начинают

определяться на основании результатов акустических исследований океанических вихрей,

располагающихся в вертикальной плоскости и поднимающих со дна океана к его поверхности

большие количества органических веществ. Вся эта донная органика служит основным видом

корма для планктонных океанских организмов, а следовательно, и определяет темпы

размножения рыбных стад в том или ином районе океана. Так же очень важно для рыболовов

знание всех особенностей поведения промысловых морских животных, биологические шумы и

«голоса» которых отчѐтливо регистрируются морскими акустиками.

Современным специалистам, использующим для изучения океана очень широкий спектр

звуковых волн, подвластны тайны даже таких до недавнего времени почти неведомых в океане

процессов, как разнообразные донные землетрясения, вулканические извержения, глубинные

океанские волны. Особенно удивительны эти самые глубинные волны, раскачивающие недра

океанских вод при совершенно спокойной поверхности самого океана. Даже штормы в

атмосфере над океаном не могут остаться незамеченными акустическими приборами,

помещѐнными в толще океанских вод.

Учѐные самых разных специальностей, в том числе и те, которые ещѐ недавно считались

целиком «сухопутными», всѐ чаще и чаще «прикладывают ухо» к Мировому океану, слушают

его рассказы не только о самом себе, но и о всей нашей планете, покрытой водой на трѐх

четвертях своей поверхности.

С. Владимиров

462

По следам пермских рептилий Вечерняя Пермь. – 1977. – 22 авг.

Поиски, находки

Более двухсот лет тому назад знаменитые русские путешественники И. Лепѐхин и

П. Рычков в своих путевых записках упоминали об удивительных окаменевших костях,

обнаруженных на медных рудниках Приуралья. «По наружному виду, – писал Лепѐхин, – это

должны быть кости рогатой скотины». Уже с позиций современных палеонтологов,

располагающих более чем полутора десятками подобных особо причудливых черепов, можно

сказать, что эпитет Лепѐхина к странным костям вполне понятен. Куполообразные возвышения

на задней части черепа, костные выросты на конце морды, по бокам черепа и над глазницами

придают ему поистине фантастический вид.

В 1838 году петербургский профессор Куторга отнѐс большую часть прикамских находок

к ранее неизвестным родам млекопитающих – бритопусу, ортопусу и сиодону. Животных,

обладавших черепами с непонятными костными выростами, Куторга назвал дейноцефалами, то

есть страшноголовыми. Академик Брандт поправил своего коллегу, признав зубы сиодона за

останки не млекопитающего, а «большой ящерицы».

Шесть лет спустя после появления работы Куторги английский палеонтолог Оуэн описал

ранних пресмыкающихся из отложений серии карру Южной Африки. Отмечая большое

сходство пермских рептилий с млекопитающими, американский учѐный Э. Коп выделил вновь

открытых животных в особую группу зверообразных пресмыкающихся и обосновал идею

происхождения млекопитающих от этих животных.

После того как пермские ящеры получили общепринятые в учѐном мире названия,

дальнейшее изучение их в России постепенно приостанавливалось по мере закрытия

463

вырабатываемых медных рудников, откуда в основном извлекались ископаемые кости. С

середины прошлого столетия каждая находка останков древних ящеров стала значительным

научным событием, о котором сообщали даже «Пермские губернские ведомости». Так, в 1860

году газета писала о находке костей на заброшенном Лушниковском руднике в двенадцати

верстах от Мотовилихи. Окаменевшие кости ранее находили на Ахматовском руднике недалеко

от Гайвы, на Каме ниже Таборов и около деревни Меливой. Отдельные кости рептилий были

извлечены из обнажений близ Оханска, Верхнечусовских Городков, деревни Юговской,

станции Усьва.

В начале нашего века учѐные Хюне и Брум отметили сходство приуральских пермских

рептилий с пеликозаврами Северной Америки. Соглашаясь с этими выводами, венгерский

палеонтолог Нопш заметил, что ящеры из Приуралья могут служить «мостом над пропастью»

между их североамериканскими предшественниками из Техаса и южноафриканскими

потомками из карру. Детальное сравнение приуральских и африканских рептилий впервые

произвѐл палеонтолог Бунстр.

Мост над пропастью… Это довольно точное определение Нопша относится не только к

установлению чрезвычайно интересных для учѐных родственных связей между

зверообразными рептилиями всех континентов, но ещѐ больше к обоснованному Копом мосту,

который образует эта удивительная группа пресмыкающихся между высокоорганизованными

млекопитающими и примитивными рептилиями – котилозаврами.

К сожалению, большинство из сделанных в Пермском Прикамье находок костей рептилий

по разным причинам не попало в музейные коллекции и потерялось. Новые же находки были

так редки, что центр интересов специалистов по зверообразным пресмыкающимся быстро

переместился в области богатых местонахождений древних рептилий на берегах рек Волги,

Мезени и Северной Двины. Так и остались бы очень скудные сведения о прикамских

зверообразных лишь в специальных исторических очерках да каталогах, если бы не такое

интересное событие. В девяти километрах от Очѐра, у деревни Ежово, школьник Павел

Касьянов нашѐл в старой каменоломне проявления минерала волконскоита. Проверяя это

открытие, геологи заложили на склоне речной долины линии шурфов и обнаружили в этих

шурфах массивные кости очень крупных животных.

В 1952 году сотрудники Палеонтологического института Академии наук СССР начали

первые исследования Ежовского местонахождения рептилий. А в 1957, 1958 и 1960 годах здесь

под руководством известного советского палеонтолога П.К. Чудинова производились первые в

нашей стране крупные механизированные раскопки костеносных слоѐв с помощью

бульдозеров. За эти три года в Палеонтологический институт было отправлено более двухсот

ящиков ценнейших научных коллекций.

Результаты ежовских раскопок превзошли все ожидания. Группа найденных здесь

зверообразных пресмыкающихся составила совершенно новую для палеонтологов очѐрскую

фауну. Из одиннадцати обнаруженных в Ежово родов древних четвероногих пермского периода

только один род был известен прежде.

Очень своеобразным оказался основной состав очѐрской фауны – териодонты,

дейноцефалы и аномодонты. Из териодонтов, или иначе зверозубых, наиболее

примечательными являются хищные рептилии размером до полутора метров, вооружѐнные

мощными саблевидными клыками и зубами. Некогда выделенные Куторгой сиодон и

архесиодон из надотряда дейноцефалов, возможно, питались падалью, а вот огромная

пятиметровая рептилия со сложным названием эстемменозух-венценосная была животным

растительноядным. К аномодонтам, то есть необычнозубам, относятся всеядные хищники

очериины – пресмыкающиеся с треугольным черепом и большими глазницами. Эти животные

вели, скорее всего, полностью наземный образ жизни и являлись очень близкими предками

первых на Земле млекопитающих.

Как же оказались останки столь разнородных по виду и образу жизни рептилий в одной

костеносной линзе среди пермских песчаников и глин? Почему кости прикамских пермских

рептилий всегда находят в непосредственном соседстве с пластами медистых песчаников и

464

линзами волконскоита? Может быть, избыток меди и хрома в воде, почвах и растениях тех

древних времѐн и привѐл к массовому отравлению рептилий? Однако такая гипотеза кажется

большинству исследователей не очень убедительной. Дело в том, что медленное оруденение не

сосредоточено в медистых песчаниках, а распространяется и в костеносные слои. Если и играла

эта медь какую-нибудь роль в «судьбе» рептилий, то разве только после их гибели

способствовала столь длительной сохранности костей, своеобразной «консервации» их на

целые две сотни миллионов лет.

Изучив состав и строение вмещающих горных пород, учѐные полагают, что массовое

захоронение различных животных в одном месте произошло в дельте полноводной реки,

выносившей на равнину с разрушающегося Урала очень большие количества песчано-

глинистого материала. Объясняя причины нахождения останков разных рептилий в одном и

том же месте, знаменитый палеонтолог-исследователь пермских рептилий и писатель

И.Е. Ефремов обычно приводил пример современного захоронения североамериканских

аллигаторов во время больших наводнений на реке Миссисипи. В каждом таком случае

быстрый спад воды приводит к гибели массы животных, остающихся в мелких рукавах и

протоках.

Ежовское местонахождение рептилий раскопано пока ещѐ далеко не полностью. Здесь и у

соседней деревни Лужково, вероятно, будут ещѐ обнаружены новые пресмыкающиеся очѐрской

фауны. Немалый интерес для естествоиспытателей представляет также открытие новых по

времени образования местонахождений древних рептилий, помогающих, как говорят

палеонтологи, «наведению мостов» между пока ещѐ лишь очень приближѐнно

«состыкованными» между собой рептилийными фаунами разных районов нашей страны.

Самая последняя находка в области изучения зверообразных пресмыкающихся Прикамья

– недавнее обнаружение нескольких костеносных слоѐв в верхнепермских отложениях

окрестностей Нытвы. Как это обычно бывает при захоронении костей древних рептилий и

млекопитающих, неравномерные деформации уплотняющихся осадочных отложений

расчленяют скелеты животных, а циркулирующие подземные воды способствуют образованию

вокруг каждой из костей очень прочного песчано-известковистого футляра. Первые полевые

исследования нытвенских костеносных слоѐв показали, что большинство ископаемых костей

принадлежали звероподобным пресмыкающимся, вероятнее всего, дейноцефалам.

Дальнейшими задачами палеонтологов при изучении нытвенских местонахождений рептилий

являются: определение их родового состава и поиск наилучших по сохранности скелетов

животных. Учѐные непременно должны разгадать все тайны этих, на первый взгляд

несовершенных, неуклюжих животных, которые в своѐ время так поразительно быстро и

разносторонне осваивали когда-то землю и воду, а позднее даже и воздух.

Л. Баньковский, В. Баньковский