Методология и история психологии. 2010. Том 5 ...mhp-journal.ru/upload/2010_v5_n2/2010_v5_n2_09.pdfсийской психологической науки

Методология и история психологии. 2010. Том 5. Выпуск 2 115

Н.Ю. Стоюхина

СУДЬБА И НАУЧНОЕ ТВОРЧЕСТВО

СЕРАФИМА МИХАЙЛОВИЧА ВАСИЛЕЙСКОГО

В статье автор рассказывает о судьбе сегодня малоизвестного психоло-га, психотехника и педолога Серафима Михайловича Василейского. Начало его научной карьеры пришлось на интересное и трагическое время для рос-сийской психологической науки – 1920–1930-е гг. Ученик известных ученых – Н.О. Лосского, А.И. Введенского, А.Ф. Лазурского, стажер в вундтовском ин-ституте, он был участником всех психологических съездов, автором метода естественного профессиографического эксперимента. Блестяще образован-ный, он написал несколько интересных книг.

Ключевые слова: С.М. Василейский, педология, психотехника, совет-ская психология, психология технического изобретательства, Нижегородский (Горьковский) педагогический институт, «павлов ская сессия».

Имя Серафима Михайловича Васи-лейского – ученого-психолога, внесше-го большой вклад в советскую психоло-гию, – ныне редко упоминается в науч-ной литературе (Ждан, 2002; Носкова, 1997; 2005), хотя С.М. Василейский, по словам К.К. Платонова, принадлежал к тем немногим «психотехническим вож-дям» (Платонов, 2005), которые игра-ли ключевую роль в развитии советской психологии в самый трудный, драматич-ный, но такой интересный ее период – 20–30-е гг. ХХ века.

Серафим Михайлович Василейский родился в 1888 г. в с. Ново-Геранькине Бузулукского уезда Самарской губернии в семье священника Михаила Александ-ровича Василейского. В семье было шес-теро детей (ГАСО1. Ф. 32. Оп. 14. Д. 436).

Как было принято в семьях свя-щеннослужителей, Серафим Михай-лович сначала окончил Бугурусланское духовное училище, а по окончании его в 1903 г. поступил в Самарскую духовную семинарию. «При поведении отличном оказал успехи» по всем дисциплинам, имея отличные отметки, и был «причис-лен к первому разряду воспитанников

1 ГАСО – Главный архив Самарской области.

Семинарии и удостоен звания студента оной со всеми преимуществами, присво-енному сему званию. По отправлению воинской повинности он пользуется льготами, предоставленными воспитан-никам учебных заведений 1-го разряда» (ЦАНО2. Ф. 1068. Оп. 1. Д. 35).

После окончания семинарии С.М. Василейский поступил в Петербург-ский психоневрологический ин ститут. Вероятно это было интересное и необык-новенно содержательное для молодого человека время, потому что даже скупые строки краткого жизнеописания, состав-ленного им лично, не скрывают энтузиаз-ма: «В Психоневрологическом институте главное внимание уделял изучению ана-томии, физиологии и психологии, общей и детской (под руковод ством профессора А.Ф. Лазурского). Не прерывая занятий в Психоневрологическом институте, с осени 1910 г. по ступил в Петербургский университет на историко-филологиче-ский факультет, на котором с особен-ным вниманием изучал философию и психологию, работал в семинариях про-фессора А.И. Введенского и профессора

2 ЦАНО – Центральный архив Нижегород-ской области.

Н.Ю. Стоюхина116

Н.О. Лосского. После организации на фа-культете философского отделения я стал работать на нем и по плану, выработанно-му профессором А.И. Введенским, поми-мо специальных курсов по психологии и философии, стал изучать основы высшей математики и физики. По физике сдал зачет в объеме естественного отделения (профессору И.И. Боргману). Для усовер-шенствования в психологии и философии в 1915 г. был командирован в Лейпциг-ский университет, где слушал главным образом лекции Вундта по психологии, лекции профессора Фолькельта по фи-лософии и занимался в психологической лаборатории университета под руковод-ством приват-доцента Брана. Зачетное сочинение (дипломное) писал на тему: “Полемика Аристотеля против Плато-новской теории идей и чисел”. Оно бы-ло предоставлено профессору А.И. Вве-денскому и признано весьма удовлетво-рительным. По всем зачетам в течение университет ского курса имел высшие

отметки (“весьма удовлетворительно”)» (ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 9а. Д. 19).

Осенью 1914 г. Василейский выдер-жал государственные экзамены и полу-чил диплом I степени. С этого же года он стал преподавать психологию, логику и историю в средних учебных заведени-ях Петрограда, одновременно готовясь к магистерским испытаниям по фило-софии и психологии при университе-те. Денег на жизнь катастрофически не хватало, а в 1917 г. в столице стало не-выносимо, и осенью, спасаясь от голо-да, Василей ский переехал на родину, в Самару, где сразу же приступил к работе одновременно в качестве преподавателя психологии, истории и педагогических наук в эвакуированном в Самару Ви-ленском учительском институте и в двух мужских гимназиях.

После слияния Виленского инсти-тута с Самарским учительским (декабрь 1918 г.) в один Высший педагогический институт, Серафиму Михайловичу пору-чают преподавать психологию и педаго-гику, одновременно избирая секретарем института. В 1919 г. Василейский ведет курсы педагогики и истории педагоги-ческих учений, уступив преподавание психологии Александру Петровичу Не-чаеву, при этом работает ассистентом в Институте дошкольного воспитания при Самарском государственном уни-верситете.

В качестве небольшой справки на-до сказать, что в период с 1917 по 1921 г. директором Самарского педагогического института стал известнейший психолог России А.П. Нечаев, который обратил внимание на молодого ученого. Общность научных интересов поддерживала их дружеские отношения даже тогда, когда А.П. Нечаев в 1921 г. перешел на работу в Московский государственный психонев-рологический институт.

В Самару к Серафиму Михайловичу приезжает невеста – Мария Сергеевна, с

С.М. Василейский-студент, 1912–1916 гг.

Судьба и научное творчество Серафима Михайловича Василейского 117

которой они и поженились. В 1922 г. у Ва-силейских родилась дочь Наталья.

В Самарском педагогическом ин-ституте Серафим Михайлович занимал должность доцента психологии и педа-гогики, а после отъезда А.П. Нечаева в Москву возглавил кафедру психоло-гии и педагогики, был председателем школьно-психологического отделения педагогического факультета, заведовал психологической лабораторией, где вел занятия по экспериментальной психо-логии. Сам Василейский пишет: «с по-мощью местного механика мне удалось скон струировать недостающие психоло-гические приборы (компликационные часы, глазомерный аппарат и др.) и та-ким образом пополнить лабораторию» (НАРБ3. Ф. 205. Оп. 3. Д. 1172).

3 Национальный архив Республики Бе-ларусь.

К этому периоду жизни Серафима Михайловича относятся его первые печат-ные работы: статья «Основные вопросы и выводы школьной педагогики» в сбор-нике «В помощь школьному работнику I ст.» (1923) и книга «Органическая точка зрения в психологии и педагогике» (1923).

Серафим Михайлович был участ-ником Второго Всесоюзного съезда по психоневрологии (Ленинград, 1924). Его доклад об идеалах детей, по данным ан-кетного исследования, проведенного в Самаре в 1919–1922 гг., был отмечен З.И. Лилиной4. Исследования о совре-менном ребенке проводились в то время педологами по всей стране, о чем сви-детельствовали доклады профессора С.А. Золотарева «Психологические типы в условиях современной школы», профес-сора Д.И. Азбукина «Психология школь-ников в начале Октябрьской революции», Л.С. Выготского «Результаты анкеты о на-строениях учащихся в условиях современ-ной школы» (Серебренников, 1924).

Очередной поворот жизни Василей-ского связан с новым местом жительства и работы – Белоруссией, куда он пере-езжает в конце 1923 г., как избранный по конкурсу профессором психологии и педагогики в Витебский педагогический институт, а осенью 1924 г. переходит в Белорусский государственный универ-ситет (Минск) в качестве профессора

4 Лилина Злата Ионовна (1882–1929, Ле-нинград) – педагог, деятель народного обра-зования. Жена Г.Е. Зиновьева. С апреля 1918 г. занимала должность заведующей отделом со-циального обеспечения Петроградского совета, возглавляла борьбу с детской беспризорностью, организовывала питание и снабжение детей в школьных учреждениях, приютах, детдомах. В 1920 г. была назначена заведующей Петроград-ским губсоцвосом и заместителем заведующего губоно. В 1924–1926 гг. – заведующая Петро-градским губоно. В 1927–1929 гг. являлась заведу-ющей отделом детской книги Госиздата, членом коллегии Главсоцвоса НКП РСФСР. После 15-го съезда ВКП(б) (1927) З.И. Лилиной была инкри-минирована принадлежность к «троцкистской оппозиции» – она была исключена из партии.

С.М. Василейский с женой Марией Сергеевной, 1920-е гг.


психологии и педагогики. Кроме этих дисциплин он впервые стал вести заня-тия по психотехнике и педологии и воз-главил Центральную психотехническую лабораторию БССР.

Именно на 20-е гг. в Советском Со-юзе приходится время активной психо-технической практики, когда психологи стали принимать широкое участие в со-циалистическом строительстве, в ста-новлении и развитии культуры труда и хозяйствования в новых социально-эко-номических условиях обобществленного экономического механизма. Множест-во талантливых и инициативных иссле-дователей объединились вокруг психо-технического движения: И.Н. Шпиль-рейн, С.Г. Геллерштейн, А.М. Мандрыка, Н.Д. Левитов, М.Ю. Сыркин, Д.И. Рей-тынбарг, А.И. Колодная, К.К. Платонов, К.Х. Кекчеев, Н.А. Рыбников, В.М. Ко-ган, А.А. Толчинский, А.И. Розенблюм и др. С.М. Василейский среди них занимал не последнее место (Богданчиков, 2006; Носкова, 2006а; Парыгин, 2006; 2007; Пископпель, 2006; 2007; Психологическая наука.., 1997, с. 55).

Впервые мысль об организации в БССР психотехнической лаборатории возникла на одном из организационных собраний Всебелорусской ассоциации на-учной организации труда (НОТ). Предпо-лагалось с осени 1925 г. поставить первые психотехнические опыты по профотбору и профконсультации; также требовалось организовать краткосрочные курсы по НОТ и психотехнике. Заместитель пред-седателя Ассоциации НОТ профессор С.М. Василейский и ответственный сек-ретарь Ассоциации НОТ Раков взяли на себя чтение лекций на данных курсах, на-чав работу уже в мае 1925 года. В это же время был приглашен для работы по пси-хотехническим исследованиям ассистент Самарского государственного универ-ситета, бывший студент Василейского – А.А. Гайворовский.

С осени 1925 г. штат лаборатории расширился (заведующий лабораторией С.М. Василейский, ассистент А.А. Гайво-ровский, лаборант С.М. Вержболович), и начались первые работы по изготовлению некоторых аппаратов и подготовке тестов для проведения исследований в широком масштабе. Сотрудниками лаборатории за 1925–1928 гг. были обследованы люди самых разных профессиональных групп – выпускники Минской объединенной про-фтехшколы, телефонистки Центральной городской станции г. Минска, инспекто-ры наркомата РКИ, курсанты пограншко-лы комсостава, полковой школы дивизии, шоферы Белавтопромторга, кондукторы автопромторга и т.п. с целью профотбо-ра, профконсультации, выявления связи между их умственной одаренностью и за-нимаемыми должностями, составления профессиограмм и пр. (Кандыбович, Сто-юхина, 2009). Кроме этого, в лаборато-рии было разработано ряд тестов: формы прогрессивного теста Эббингауза; тесты на наблюдательность, картографическую память и точность восприимчивости; тест на знание слов и объектов; тест на иссле-дование круга литературного опыта; тест Бурдона (буквенная и прогрессивная фи-гурная формы).

Василейский с помощниками скон-струировали ряд оригинальных прибо-ров: сложный экспозиционный прибор для исследования дежурного по станции; прибор на мышечную память; прибор на меткость удара; сложный комплексный прибор, объединяющий в себе кимо-граф, мнемометр, компликационные ча-сы и хроноскоп, отмечающий время до 1/50 доли секунды; прибор для исследо-вания точности и координированности работы на узкоограниченном поле (для исследования зубных врачей); видоизме-ненный и упрощенный аппарат Мюнс-терберга для исследования шоферов; ап-парат для исследования подвижного гла-зомера и ряд других.


За все время существования психо-технической лаборатории вышли печат-ные работы С.М. Василейского, среди которых наиболее значимыми считаются книги «Введение в теорию и технику пси-хологического, педологического и психо-технического исследований» (1927), «Из теории и практики профконсультации и профориентации (для педагогов, педоло-гов, врачей и студентов)» (Василейский, Гайворовский, Вержболович, 1929), ста-тьи «Половое воспитание» (1925), «Экспе-риментально-психологическое исследо-вание мышления у детей» (1928), «Тест на складывание куба и его психотехническое значение» (1928), «Универсальный им-пульсоманограф» (1929).

Василейский реализовал идею естес-твенного эксперимента своего учителя А.Ф. Лазурского в психотехнике и предло-жил «метод естественного профессиогра-фического эксперимента» (Василей ский, 1927), состоявший в том, что группы хо-роших и плохих работников в рамках изу-чаемой профессии подвергаются при их обычной работе наблюдению. Здесь им был реализован индивидуальный подход в изучении профессионалов, противопо-ставлявшийся идее существования неко-его единого типа успешного, первоклас-сного работника, отраженного в идеаль-ной психограмме (Носкова, 2006б, с. 52).

Как ученый-психотехник Сера-фим Михайлович вел активную научную жизнь. Он участвовал в работе Перво-го Всесоюзного психотехнического съезда (весна 1927, г. Москва), был членом пре-зидиума Первого Всесоюзного педологи-ческого съезда (25.12.1927 г. –04.01.1928 г.) вместе с М.Я. Басовым, П.П. Блон-ским, Л.С. Выготским, А.Б. Залкин-дом, С.С. Моложавым, А.П. Нечаевым, Г.И. Россолимо, Н.М. Щеловановым и др. (Кириенко, 1928, с. 22). Здесь Василейс-ким был прочитан доклад «Эксперимен-тально-психологическое исследование мышления у детей» (Василейский, 1928б).

В 1927 г. Серафим Михайлович как один из ведущих специалистов стра-ны в области психотехники в качест-ве члена советской делегации участвует в Международной психотехнической конференции в Париже в числе очень представительной делегации наравне со И.Н. Шпильрейном, С.Г. Геллерштей-ном, А.М. Мандрыкой, М.Ю. Сырки-ным, П.П. Дьяконовым, Ю.П. Фроло-вым, Г.И. Россолимо, Н.Д. Левитовым, А.А. Толчинским – известными учеными того времени (Comptes.., 1929), но по не-выясненным причинам на конференции не выступает.

Осенью 1927 г. Нижегородский госу-дарственный университет объявил кон-курс на занятие должности заведующего кафедрами педологии и педагогики. Се-рафим Михайлович подал заявление об участии в конкурсе: «Желаю перейти из Белорусского государственного универ-ситета в Нижегородский главным образом из-за дурного влияния местного климата на здоровье мое и моей дочери (бронхи-ты), а также вследствие желания порабо-тать в родных краях (я по происхождению волжанин). Помимо педологии и педаго-гики, мог бы вести занятия по психотех-нике» (ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 9а. Д. 19). Его единогласно избирают профессором на кафедру педологии, несмотря на то, что в конкурсе участвуют еще восемь профес-соров, в числе которых психолог В.М. Эк-земплярский, педагоги С.И. Руновский, Н.Ф. Даденков, гигиенист А.А. Цветаев. Cо второго семестра 1928 / 1929 уч. г. Ва-силейский начинает читать лекции по психологии, педагогике, психотехнике и, конечно же, педологии в НГУ.

В связи с решением ноябрьского Пленума ЦК ВКП(б) 1929 г. о необходи-мости реорганизации высших учебных заведений по отраслевому признаку в марте 1930 г. состоялись решения Ниже-городского краевого городского и район-ного комитетов партии о возможности


и целесообразности организации в Ниж-нем Новгороде на базе существовавших в то время факультетов Нижегородского го-сударственного университета шести само-стоятельных вузов, в том числе педагоги-ческого института, одного из крупнейших вузов РСФСР. В сентябре 1930 г. в связи с реорганизацией университета Серафим Михайлович перешел на работу в Ниже-городский (Горьковский) педагогический институт в качестве профессора педоло-гии и психологии. Кроме преподаватель-ской работы он исполнял обязанности декана сначала педагогического, а затем дошкольного факультетов.

Работа преподавателей вуза конца 1920-х – начала 1930-х гг. была нелегкой: кроме основной деятельности – обучения студентов, надо было выполнять реше-ния партии и правительства, за соблюде-нием этого требования наблюдали мест-ные ячейки ВКП(б), а также наиболее

бдительные коллеги и студенты. По отно-шению к научной интеллигенции перво-очередной задачей партии была проверка кадров, т.к. социальный состав профес-соров и преподавателей был весьма пес-трым: большинство работающих были из «бывших» – дворян, купцов, духовенства, почетных граждан, мещан.

Фигура Василейского – из семьи священнослужителей, прекрасно образо-ванного, знающего иностранные языки – не могла не раздражать как студентов, большинство которых были в недавнем прошлом рабочими и батраками, так и молодых коллег Серафима Михайлови-ча (часть из них были так называемые «выдвиженцы»). Теоретических знаний и опыта для серьезных исследований в общественных науках у «выдвиженцев», входящих в науку, было мало, но зача-стую это компенсировалось администра-тивным рвением. Они, не задумываясь, в интересах личной карьеры разоблачали действительные или мнимые политиче-ские ошибки своих научных руководи-телей из числа старых профессоров. Но-вые научные кадры слабо разбирались в сущности теоретических расхождений в среде политических лидеров, больше откликались на политические повороты в текущей партийной политике, на про-стые лозунги и идеалы. К тому же Сера-фим Михайлович был требовательный преподаватель, воспитанный в уважении к научному творчеству, к исследователь-скому труду, построенному как на зна-ниях, так и на дисциплине, с почтением относящийся к коллегам (молодым и уже заслуженным), соответственно, такого же отношения он ожидал и от своих сту-дентов. Неизбежно возникали конфлик-ты, когда студенты в ответ на замечания профессора в нарушении дисциплины, нежелании и неумении работать в ауди-тории и самостоятельно обвиняли его в «зажиме критики и самокритики», несо-ответствии поведения званию советского

С.М. Василейский, конец 1920-х – начало 1930-х гг.


профессора. Одна из таких «проработок» зимой 1930 г. доставила профессору нема-ло неприятностей: были статьи в стенную и вузовскую газеты, собрания, объясни-тельные записки… (Кандыбович, Стою-хина, 2009).

Тогда же, в 1930 г., в журнале «Педо-логия» А.Б. Залкинд поместил короткую, но резкую рецензию на сборник «Основ-ные вопросы педологии», составленный Василейским еще в 1926 г., имевшим уже три издания. Серафимом Михайловичем было написано несколько параграфов, объединявших статьи различных авто-ров в целостный по содержанию текст. Во введении он пишет: «При составле-нии сборника я стремился также избе-жать хрестоматийной пестроты и просто конгломератного набора статей. Я счи-тал необходимым не только подбирать внутренне согласованный материал, но и придать внешнюю конструкционную связь и спайку статьям, чтобы сборник имел вид руководства» (Основные воп-росы.., 1926, с. 4).

Сборник и сейчас очень интере-сен для читателя подборкой авторов: С.А. Ананьин, П.Е. Румянцев, Э. Мей-ман, П.П. Блонский, В. Штерн, Е.А. Ар-кин, У. Друммонд, А.П. Пинкевич, Г.Я. Трошин, Ш. Бюлер, К.Н. Корнилов, Л.К. Шлегер, М.М. Рубинштейн, Г. Уипл, О. Рюле, И.В. Эвергетов, профессора М.Я. Басов, Ю.А. Филипченко, О.В. Сам-сонов, М.С. Маслов.

Внутреннюю структуру науки педо-логии Василейский видел как состоящую из физиопедологии, которая изучает про-цесс анатомо-физиологического развития человека, и психопедологии, предметом которой является «развитие нервно-пси-хических функций» или (по Бехтереву) невропсихики (Основные вопросы.., 1926, с. 17). Внешние связи педологии он обрисовывает так: «а) науки, являющиеся базой для педологии, но ни целиком, ни частично, не входящие непосредственно

в состав педологии (биология, анатомия, физиология, антропология, история куль-туры, общая психология), б) науки, вхо-дящие в большей или меньшей степени в состав педологии (анатомия и физиоло-гия детского организма, детская психоло-гия), в) науки, основывающиеся на педо-логии (педагогика и педиатрия)».

Однако Залкинд писал: «Изумляешь-ся настойчивой “близорукости” состави-теля этой хрестоматии и безмятежному спокойствию педолого-педагогических отделов нашей библиографии. Выходит без изменений по существу третьим (!!) изданием педологическая хрестоматия, не заметившая, оказывается, что после Октября в СССР развернулась в области педологии одна из острейших идеологи-ческих дискуссий. Педагогические съез-ды и конференции, начиная с 1921 г., педологическое совещание, педологи-ческий съезд, работа междуведомствен-ной педологической комиссии, – все эти этапы ожесточеннейшей борьбы за марк-систскую педологию, изволите видеть, не замечены профессором Василейским. И он с упорством, достойным обществен-ного увековечения, переписывает “клас-сиков” западной и нашей педологии, не выявляя идеологической их индивиду-альности, не пытаясь создать хотя бы по-добие системы взглядов, существующих в современной педологии. “Хрестома-тия” эта, очевидно, является образцом для получения по ней педологической квалификации, – недаром она выходит третьим изданием. Необходимо: 1) предо-стеречь педвузы и педтехникумы от ме-ханического использования этой методо-логической мешанины; 2) рекомендовать издательствам большую внимательность к методологическим установкам подоб-ной литературы: “нейтральных” педоло-го-педагогических книг не существует. “Нейтралитет” хрестоматии Василейско-го опаснее открытой враждебности» (Зал-кинд, 1930, с. 159).


Что вызвало такой грозный, непри-миримый, обличающий тон «главного педолога» страны А.Б. Залкинда, мы мо-жет сейчас только догадываться. Может быть, список авторов, чьи работы Васи-лейский счел необходимым включить в сборник, вызывающий теперь раздраже-ние, или то, что 1929-й год, «год вели-кого перелома», ознаменовал окончание философско-методологических дискус-сий в науках и победу марксизма-лени-низма, занимать нейтральную позицию в классовой борьбе стало невозможно... И, несмотря на то, что сборник выдер-жал третье издание, что, безусловно, го-ворило о его востребованности у читате-лей, вывод Залкинда однозначен – вред-ная книга.

Возможно, поэтому в вузовской га-зете «За педагогические кадры» (печатно-го органа коллектива ВКП(б) и ВЛКСМ, профкома и месткома Горьковского педа-гогического института) развернулась кам-пания по критике Серафима Михайлови-ча. Особенно усердствовали его ученики и аспиранты. Красноречивы заголовки статей – «Кафедра педологии работу не перестроила», «Учесть уроки смотра про-граммы по педологии», «За настоящую большевистскую самокритику в рабо-те кафедры педологии. За работу по-но-вому», «Кафедра педологии “плетется в хвосте”», «В заданиях по педологии у до-школьников – ползучий эмпиризм, кон-ференции проходят вяло».

Можно только догадываться, как нелегко было Серафиму Михайловичу в это время, тем более, в его личной жизни произошло также трагическое событие – жена его Мария Сергеевна, родив сы-на Сергея, умерла, оставив мужа с двумя маленькими детьми. Как часто бывает в жизни, Василейского спасала работа.

Кроме педагогической деятельно-сти он продолжает работать и как уче-ный-психотехник. В частности, участвуя в Первом Всесоюзном съезде по изучению

человека (г. Ленинград, 25 января – 1 фев-раля 1930 г.), где был членом президи-ума психотехнической секции. Список президиума секции весьма внушителен: А.П. Болтунов, А.К. Борсук, Л.И. Бур-люк, С.М. Василейский, Ю.А. Ва-сильев, С.Г. Геллерштейн, И.А. За-лкинд, Ф.А. Ковтунова, Н.Д. Леви-тов, А.М. Мандрыка, И.А. Митников, Н.М. Ободан, В.П. Осипов, В.И. Поно-марев, В.И. Рабинович, Э.А. Рахмель, Л.А. Рудик, Я.Г. Смышляев, М.Ю. Сыр-кин, Ю.И. Шпигель, И.Н. Шпильрейн, М.А. Юровская (Первый.., 1930, с. 227). В течение нескольких дней напряженной работы секции были заслушаны и прора-ботаны вопросы, касающиеся основных принципов психотехники: проблема ода-ренности и профпригодности; проблема изменчивости (упражнение и утомление); характерология и психология профессии; соматология и психотехника.

Дальше был Всесоюзный психотех-нический съезд (г. Ленинград, 20–25 мая 1931 г.), где С.М. Василейский выступил с докладом «Изучение операции удара и нажима посредством импульсоманог-рафа». В рамках работы съезда Серафим Михайлович был включен в комиссию транспортной бригады по выработке уни-фицированной методики для испытания работников местного транспорта, по-становление которой гласило: «Заслушав сообщения отдельных лабораторий на местном транспорте о применяемых ис-пытаниях, постановили составить ориен-тировочный список испытаний, который после последующей переработки особой комиссией при Всесоюзном психотехни-ческом обществе должен быть положен в основу списка рекомендуемых испытаний для лабораторий местного транспорта. Подробные сведения по методике, коэф-фициентам надежности и сопоставлению с объективным критерием представляет-ся лабораториями в точно установленные сроки» (Материалы.., 1932, с. 77).


С.М. Василейский также принимал участие в работе Международной науч-ной конференции по проблемам психотех-ники (г. Москва, 6–15 сентября 1931 г.) и в работе совещания при Центральной пси-хотехнической лаборатории по вопросу о выработке единой методике профотбора и профконсультации подростков, определяе-мых в ФЗУ (г. Москва, 31 октября – 5 но-ября 1930 г.).

В это же время С.М. Василейский был председателем Нижегородского (Горьковского) отделения Всесоюзного психотехнического общества5. На реги-ональные отделения возлагались серьез-ные задачи: объединить всех психотехни-ков города и края; наладить живой обмен опытом, имеющимся в лабораториях; организовать руководство, помощь лабо-раториям и общественный контроль над ними; наладить плановую связь с цент-ром и краевыми лабораториями; содей-ствовать развертыванию научной работы на основе марксистско-ленинской мето-дологии; содействовать и помогать заин-тересованным предприятиям и учрежде-ниям в организации психотехнических лабораторий и т.д. (По отделениям.., 1932, с. 396).

Нижний Новгород в начале 1930-х гг. стал индустриальным, мощно развива-ющимся городом – строился автогигант Нижегородский автомобильный завод им. Молотова. Для постановки психотех-нической работы на нем был командиро-ван в 1932 г. Константин Константинович Платонов, уже известный специалист по психотехнике (Стоюхина, 2008).

Важным звеном работы лаборато-рии был психотехнический профподбор, особенно применяемый для учащихся ФЗУ, откуда набирались кандидаты на «опасные и ответственные профессии

5 Всесоюзное общество психотехники и прикладной психофизиологии – ВОПиПП, председатель – И.Н. Шпильрейн.

и отдельные “экспертные” направле-ния» (Платонов, 1934, с. 292). Именно на этом этапе была необходима помощь С.М. Василейского как тестолога, спе-циалиста по конкретным методикам: первый опыт профнабора в ФЗУ был неудовлетворителен из-за неудачных методик, и сотрудники лаборатории по-добрали собственный комплекс тестов, оформленный под редакцией С.М. Ва-силейского – постоянного консультанта лаборатории.

К началу 1930-х гг. Василейский чет-ко понимает свой научный интерес – пси-хология технического изобретательства. Он собирает материал, ездит в научные командировки. Этой теме он посвятил всю свою оставшуюся жизнь.

В 1934 г. в педагогическом институте снова была проведена существенная ре-организация. На основании приказа нар-кома просвещения от 19 августа 1934 г. о перестройке педагогического института по факультетскому признаку отделения института были преобразованы в пять факультетов: исторический, языка и ли-тературы, физико-математический, ес-тественный и педагогический.

Педагогический факультет с четы-рехлетним сроком обучения объединил дошкольное и школьное отделения. Его деканом стал заведующий кафедрой пси-хологии профессор С.М. Василейский, он же возглавил отделение педологии. Уже в период становления факультета учебно-воспитательный процесс опирал-ся на определенные фундаментальные теоретические основы. Концептуальный подход, разрабатываемый при активном участии С.М. Василейского, включал два основных направления: интеграция психолого-педагогической теории и ме-тодологии, оптимальное соотношение теоретического и эмпирического уров-ней исследований. Педагогические тех-нологии, основанные на теоретико-ме-тодологических принципах, позволяли


решать задачу подготовки высококвали-фицированных педагогических кадров, убедительно доказывая значимость науч-ного подхода к выполнению социального заказа. Институтская многотиражка пи-сала: «За три года своего существования педологическое отделение Горьковского пединститута под опытным руководством профессора С.М. Василейского вышло в шеренгу лучших отделений института. В настоящее время отделение укомплекто-вано квалифицированным профессор-ско-преподавательским составом6, имеет свою хорошо оборудованную педолого-психологическую лабораторию, обшир-ную библиотеку, дающую возможность студентам знакомиться с новой советской и переводной педологической и психоло-гической литературой» (Педагогическо-му.., 1934, c. 3).

В начале 1930-х гг. усиливаются на-падки на прикладные отрасли психоло-гии – педологию и психотехнику, окон-чившиеся их разгромом в 1936 году.

Волна репрессий задела и Василей-ского. В журнале «Под знаменем марк-сизма» в статье, написанной как отчет о совещании психологов при редакции, автор, обозначенный инициалами Г.Ф., писал: «Центральный комитет партии обязывает “раскритиковать в печати все вышедшие до сих пор теоретические кни-ги теперешних педологов”. Это указание ЦК в значительной степени относится и к работам психологов. Большинство круп-ных психологов одновременно являют-ся и педологами (Блонский, Выготский, Василейский, Узнадзе и др.); вышедшие психологические работы носят педоло-гический характер» (Г.Ф., 1936, с. 98).

6 Курс физиологии нервной системы на педологическом отделении вел профессор П.К. Анохин. Сохранилась коротенькая заметка в газете «За педагогические кадры», где редакция укоряет Анохина в том, что не он, а ассистент заканчивает у педологов курс ввиду занятости профессора в мединституте.

В.Н. Колбановский, один из ярых кри-тиков педологии, обвиняя психологов в «слабости» против педологов, в «недоста-точно активной борьбе», писал: «Неко-торые психологи унифицировали свою связь с педологами. Такие представите-ли психологической мысли, как профес-сор Выготский, Басов, Залкинд, ныне покойные, и некоторые из ныне здрав-ствующих психологов, как Блон ский, Василейский, Загоровский, Узнадзе и др., прекрасно сочетали психологиче-скую работу с педологической» (Колба-новский, 1936, с. 7). Автор признает оп-ределенные заслуги их как психологов, но «очень трудно отделить их от того, что эти люди одновременно писали в своих педологических работах» (там же).

Через год после постановления ЦК ВКП(б) о педагогических извраще-ниях в системе Наркомпросов педагоги-ческий факультет в ГПИ был ликвиди-рован. В институтской газете писали об «оголтелой шайке троцкистов, диверсан-тов, японо-немецких шпионов, несколь-ко лет орудовавших» в педагогическом институте. Тучи над головой Василей-ского сгущались. И 8 февраля 1939 г. по-явился приказ № 168 по Горьковскому государственному педагогическому инс-титуту, который гласил: «За протаскива-ние педологических извращений в курсах “Детская психология” в 1936/1937 уч. г. и в 1937/1938 уч. г., разоблаченных и осуж-денных Постановлением ЦК ВКП(б) от 4 июля 1936 г., профессора психологии Василейского С.М. с работы снять» (ЦА-НО. Ф. 2734. Оп. 9а. Д. 19). Так закончи-лось целое десятилетие работы Серафима Михайловича в Нижнем Новгороде.

С.М. Василейский уезжает в Киров-ский педагогический институт, где зани-мает должность профессора психологии. Уже работая в Кирове, он встречает там 25-летие научно-педагогической деятель-ности. Научные интересы Василейского по-прежнему широки и разноплановы.


Так, в течение ряда лет он читал факуль-тативный курс по истории психологии (на бывшем отделении логики и психологии), в результате чего готовит к печати две книги: «История античной психологии» и «История психологии в Новое время до XVIII в. включительно». К сожалению, нам не удалось найти их рукописных или машинописных вариантов, осталась только скупая строчка в списке подготов-ленных печатных трудов. Но одна глава этого курса была опубликована – «Пси-хологические учения Ламетри» (Василей-ский, 1940).

И все же главным и давним инте-ресом Серафима Михайловича было ис-следование по проблемам технического изобретательства в психологическом освещении. Именно здесь переплелись и нашли оригинальное воплощение все предыдущие научные интересы Васи-лейского-исследователя в психологии, педологии и психотехнике. Задуман-ная еще в начале 1930-х гг. тема к 1941 г. оформляется в тексте. Василейский об-суждает ее в переписке с К.Н. Корнило-вым, получив положительный отзыв от него. В 1942 г. проводит дополнительное исследование к ней.

В октябре 1944 г. после шестилетне-го перерыва он снова возвратился в Горь-ковский педагогический институт, где и работал в качестве профессора психоло-гии, а с 1947 г. заведовал кафедрой пси-хологии.

В годы, последовавшие после «пав-ловской сессии», Василейский опять попадает на страницы вузовской печа-ти. В одной из таких заметок, написан-ной коллегой-профессором, говорится о результатах проверки кафедры психо-логии: «В лекциях зав. кафедрой проф. С.М. Василейского имели место элемен-ты объективизма. Проф. Василейский в ряде тем не показывал социальной обус-ловленности психологических процес-сов, не вскрывал качественное отличие

психики советских людей от психики людей буржуазного общества. В лекции “Память” дана была объективистская характеристика реакционного бихевио-ризма. Лектор обошел социально-поли-тическую сущность и эксплуататорскую направленность этой теории. Элементы буржуазного объективизма имели место в определении задач психологии; в при-писывании Аристотелю марксистского определения социальной сущности чело-века и др. ...Так, современного буржуаз-ного физиолога, злейшего врага диалек-тического материализма, реакционера Шеррингтона проф. Василейский назы-вает “замечательным физиологом”. В его лекциях бросаются в глаза обилие ино-странных “авторитетов”, увлечение клас-сификационными схемами и подразде-лениями при отсутствии наполнения их социально-политическим содержанием, примерами из советской жизни, психики советских людей.

В лекции “Учение об условных реф-лексах” лектор говорил: “Это учение со-здано двумя замечательными русскими учеными акад. Павловым и акад. Бехте-ревым. Павлов был более глубок в своих вопросах по сравнению с Бехтеревым”. Дальше профессор давал в виде таблички сравнительную схему учения Павлова и Бехтерева и подводил студентов к выво-ду: “В учении Павлова и Бехтерева очень много сходного, но учение Павлова более стройное”. Так студентам внушается не-верное представление об учении Бехтере-ва, скрываются его грубые механистиче-ские ошибки. …Профессор Василейский марксизм изучает неправильно, догма-тически, оперирует цитатами в отрыве от конкретных задач социалистического об-щества» (Балика, 1951, с. 4).

В подобных заметках, несмотря на их отрицательную оценку методической ра-боты Серафима Михайловича, основные черты личности ученого Василейского авторы понимали правильно: нежелание


идти на компромиссы, научная эрудиция, глубокие знания, логика изложения, пре-данность научным авторитетам.

После множества доработок, обсуж-дений с коллегами работа над диссерта-цией была завершена. Серафим Михай-лович не раз вносил в нее дополнения и изменения, но 11 марта 1952 г. в Ин-ституте психологии АПН РСФСР состо-ялась защита диссертации на соискание ученой степени доктора педагогических наук на тему «Психология техническо-го изобретательства». Во вступительном слове Серафим Михайлович отмечает несоответствие между размахом техни-ческого новаторства в стране, огромной экономической выгоды, получаемой от этого, и ничтожно малым пониманием психологической сущности технического новаторства и его особенностей.

Основная задача всего исследования заключается в том, чтобы выявить свое-образие технического творчества в целом и в важнейших его сторонах. Предвидя замечания по поводу широты темы, пе-регруженности исследовательской ра-боты, С.М. Василейский говорит о при-чине этого – желании удовлетворить не только специальные интересы исследо-вателей творчества (эврологов), но и за-конные требования и запросы, выдвига-емые широкими кругами как психоло-гов, так и новаторов техники. Именно этой двоякой ориентацией объясняется то обстоятельство, что в ряде случаев то психологический, то технический анализ приходилось делать с несколько излиш-ней подробностью, чтобы быть вполне понятным как для техников, так и для психологов.

Краткая формулировка творческого процесса при техническом изобретении такова: от осознания потребности и кон-кретной технической задачи, связанного с желанием решить ее, к созданию кон-структивно-эвристического образа-идеи (главным образом на основе воображения

и мышления) и от него к последователь-ной конкретизации и реализации его (в частности посредством графического и предметно-манипулятивного констру-ирования) и, наконец, к практической проверке – таков, по мнению Василей-ского, путь технического творчества.

Фундаментальным вопросом в ис-следовании является вопрос о возник-новении конструктивно-эвристическо-го образа-идеи, т.е. основного замысла, принципа изобретения, и его развитии. Фактически в конкретном ходе творче-ской работы основные, ведущие процес-сы выливаются в своеобразные и слож-ные формы умственного, графического и предметно-манипулятивного констру-ирования, а в границах этих форм – в еще более своеобразные конкретные приемы, в которых как бы выявляется тайна формирования творческого за-мысла новатора.

При всем желании не перегружать своего исследования побочными про-блемами, Серафим Михайлович не смог отказаться от выяснения роли случая в изобретательской работе. Большую труд-ность представляло изучение изобрета-тельских ошибок, т.к. по разным причи-нам до сих пор в этой области не сделано даже первых шагов по собиранию факти-ческого материала и его первичной клас-сификации, не говоря уж об их объясне-нии (ЦАНО. Ф. 1068. Оп. 1. Д. 26).

В качестве официальных оппонен-тов на защите диссертации выступали член-корреспондент АПН доктор педа-гогических наук, профессор Н.А. Рыб-ников, доктор педагогических наук, профессор Н.Ф. Добрынин, доктор пе-дагогических наук, профессор Н.Д. Ле-витов. Учитывая специфику темы, где переплетаются вопросы психологии и технического изобретательства, отзывы также давали ученые-техники. Обсуж-дение диссертации также вряд ли было формальным, судя по участвовавшим:


доктор педагогических наук, профессор Т.Г. Егоров, доктор педагогических наук Н.Н. Волков, кандидат педагогических наук П.М. Якобсон, член-корреспондент АПН, профессор П.А. Шеварев.

Надо сказать, что отзывы в целом были положительными, все выступаю-щие позитивно оценили содержание дис-сертации, отмечая общественную значи-мость поставленной для исследования проблемы, ее практическую направлен-ность. Замечания, высказанные оппо-нентами, были следующие:

● оппонентам показалась неубеди-тельной аргументация выбранных для изучения процесса технического изоб-ретательства методов; ведь, например, самонаблюдение как исследовательский метод не совсем «чисто» перед наукой, построенной в духе марксизма-лени-низма и «в свете учения И.П. Павлова». Василейский же использует целый ком-плекс методов, обоснованность их он блестяще доказывает в главе «Методика психологического исследования техни-ческого изобретательства»;

● формальное отношение к исполь-зованию в тексте диссертации ссылок на теорию высшей нервной деятельности И.П. Павлова, а то и вовсе игнорирова-ние ее;

● использование в работе большого количества иностранных слов, что при-ближается уже к обвинению в космополи-тизме;

● исследование мало укладывается в существующие схемы, типологии.

В поддержку исследования высту-пил П.М. Якобсон, автор книги «Процесс творческой работы изобретателя», кото-рый замечает: «Работа шире, чем рамки чисто психологической работы, тут есть целый ряд исследований, которые по материалу могут быть и в области логи-ки изобретательства. Есть чрезвычайно ценный материал, с которым интере-сно познакомиться всякому психологу,

работающему в области психологии мышления, – это те главы, которые по-священы умственному конструирова-нию. Перед нами проходит ход мысли, который дан чрезвычайно многообраз-но, в качестве материала даны высказы-вания и наблюдения над крупнейшими новаторами в области техники, уче-ными, деятелями науки и т.д.» (ЦАНО. Ф. 1068. Оп. 1. Д. 26).

Однако всеми выступавшими было признано, что новизна замысла и серь-езность его осуществления в диссерта-ции, богатство мыслей и обилие разно-образного фактического материала поз-воляют сделать общий вывод о том, что данная работа основным требованием, предъявляемым к диссертациям, вполне удовлетворяет, и что ее автор заслужива-ет искомой степени доктора педагогиче-ских наук (по психологии). Из 20 членов ученого совета в тайном голосовании «за» присуждение С.М. Василейскому ученой степени доктора педагогических наук проголосовали 18 человек, «про-тив» – два человека. Высшая аттестаци-онная комиссия вынесла постановление: «Отклонить ходатайство об утверждении Василейскому С.М. в ученой степени доктора педагогических наук (по психо-логии) ввиду того, что представленная к защите работа не отвечает требованиям, предъявляемым к диссертации на соис-кание степени доктора наук» (ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 9а. Д. 19).

Сейчас мы можем только предпола-гать, чем же было вызвано такое реше-ние ВАК. Родственники Василейского вспоминают об анонимном отрицатель-ном отзыве на диссертацию, прочитав который, Серафим Михайлович сразу же готов был дать объяснение по всем его замечаниям, но ВАК не позволил; быв-шие аспиранты Василейского вспомина-ют о звонке от коллег из пединститута в ВАК, где звучало слово «космополит»… Документов не сохранилось.


Диссертационное исследование восхищает смелостью выбора темы. На-верное, Серафим Михайлович предпола-гал, что новая, необычная тема потребу-ет новых подходов в своей методической части, поэтому он позаботился об аргу-ментации своей позиции. Работа факто-логически насыщена: факты из области технического изобретательства рассмот-рены «в психологическом освещении», т.е. привлечен мощный теоретический аппарат психологии, как классической, так и соответствующей времени написа-нию диссертации. Библиографический список поражает количеством, разнооб-разием и эрудицией. Язык диссертации, безусловно, научный, но вместе с тем яр-кий, богатый образами. Это очень инте-ресная работа.

Несмотря на очередной удар судь-бы, Василейский продолжает работать. Он по-прежнему возглавляет кафедру психологии Горьковского педагогиче-ского института им. Горького, о деятель-ности которой появляется его статья в

первом номере нового журнала «Вопросы психологии» (Василейский, 1956). В ста-тье C.М. Василейский пишет также и о своих коллегах, которые уже работают или только начинают работу на кафедре. Профессор с удовлетворением замечает, что они, как правило, бывшие студенты педагогического института. Хочется от-метить, что эти люди, чьи имена назва-ны в статье, много лет проработавшие на кафедре и работающие до сих пор, стали украшением психологической науки в Нижнем Новгороде.

С.М. Василейский по-прежнему продолжает научно-исследовательскую работу. Так, в 1959 г. в издательстве Горь-ковского педагогического института бы-ло опубликовано исследование «Лекци-онное преподавание в высшей школе. Краткий исторический очерк его, пси-холого-педагогические основы и общая методика» (Василейский, 1959). Это фун-даментальное исследование лекционной деятельности преподавателя во многом не утратило своей актуальности и сегод-ня. Как и другие книги Серафима Ми-хайловича, эта книга читается легко, с интересом, она хорошо структурирована, имеет много исторических фактов.

А вот о книге «Психология техни-ческого изобретательства» (два тома), о готовности издания которой неоднократ-но писал сам Василейский, стоит сказать особо.

После того, как не утвердили до-кторскую диссертацию, Василейский стал готовить текст своего диссертацион-ного исследования к публикации в виде монографии, которую он предполагал назвать «Техническое новаторство в пси-хологическом освещении» или «Психоло-гия технического изобретательства». Сам текст монографии представляет собой машинописную рукопись, состоящую из двух томов. Множество признаков свиде-тельствуют о том, что это диссертацион-ная рукопись.

С.М. Василейский, середина 1950-х гг.


Сохранилось документальное сви-детельство о переписке Василейского с Всесоюзным учебно-педагогическим из-дательством «Профтехиздат». Вскоре пос-ле письма издательства с замечаниями, относящимися к тексту, и просьбой их устранить в намеченные сроки, в апреле 1960 г. Серафим Михайлович получает еще одно письмо от главного редактора «Профтехиздата», которое говорит о том, что обговариваемая книга не может пред-ставить интереса для издательства. Вместо этого издательство предлагает автору на-писать своего рода пособие для мастеров и преподавателей профессионально-тех-нических училищ, которое на основе пси-хологического освещения вопросов тех-нического изобретательства, конкретных примеров из практики работы лучших мастеров и преподавателей по развитию изобретательских навыков у учащихся помогло бы в практической деятельности обучающих. Серафим Михайлович согла-сился с этим предложением, и в 1961 г. в издательстве «Профтехиздат» вышла не-большая книга Василейского «Развитие интереса и любви к технике у молодых ра-бочих» (Василейский, 1961).

Также в архивах хранится подробный план книги, датированный 1960 г., кото-рую С.М. Василейский задумал и в отно-шении подготовки которой успел многое сделать. Название книги – «Методика психологического изучения личности че-ловека». План отличается методологичес-кой продуманностью и методической чет-костью (Кандыбович, Стоюхина, 2009). В третьей, сохранившейся в машинописном варианте главе этой книги, – «Биогра-фии, автобиографии, мемуары, дневни-ки, более или менее краткие сообщения и т.п. материалы» – содержится подробный анализ этих литературных форм, их отли-чие и сходство, достоинства и недостат-ки, где особенно ценным, на наш взгляд, является четкая схема обработки автобио-графических и дневниковых материалов.

В такой обработке Серафим Михайлович различал этапы: 1) предварительно-спра-вочный (иначе – комментаторский) и 2) основной, собственно психологиче-ский. И если в других, более ранних ра-ботах Василейского, уже было написано о психологическом методе биографии и автобиографии в изучении человека, то в этом документе интересен раздел, где подробно описана работа с юношескими дневниками как материалом для психо-логического исследования, т.к. подобного материала практически нет.

Помимо основной научной и пе-дагогической деятельности, Серафим Михайлович на протяжении многих лет работал на курсах при Горьковском об-ластном институте усовершенствования учителей в качестве преподавателя, а за-тем профессора-консультанта, был вне-штатным лектором Горьковского город-ского лекционного бюро. Известно также, что С.М. Василейский был участником Всесоюзного совещания преподавателей логики в г. Москве (1948), делегатом Вто-рого съезда Всесоюзного общества по рас-пространению политических и научных знаний (1954), Юбилейной научной сес-сии, посвященной 200-летию Московско-го университета (1955).

Скончался Серафим Михайлович 5 июня 1961 года.

Научные идеи Василейского не зву-чали в психологии так громко, как, на-пример, идеи Л.С. Выготского, его судь-ба в науке не окрашена в трагические тона, как, например, судьба Г.Г. Шпета или И.Н. Шпильрейна. Иными словами, обыкновенный, вроде бы, человек… Но он был, пользуясь словами Ю.М. Лотма-на, «человеком с биографией»: Василей-ский реализовывал не рутинную, сред-нюю норму поведения, обычную для данного времени и социума, а некото-рую трудную и необычную, «странную» для других и требующую для него ве-личайших усилий. Соблюдая стандарт


идеологии, он умел высказать то новое, что не укладывалось в границы стандар-тов – для этого нужно внимательно про-читать его работы. Его мало печатали, но он все время писал. Требуется большое мужество – работать «в стол». Что для уче-ного невозможность публиковаться? Это невозможность выставить на проверку, на суд профессионального сообщества ка-кую-то гипотезу, это невозможность быть первым в своем предположении, ведь идея может обесцениться со временем, это невозможность объективизировать свою мысль – тогда она перестает быть только твоей собственной, а может стать предметом спора, изучения, наконец, это обессмысливает то, на что он тратит дни и ночи. В газетных заметках, автором кото-рых был Серафим Михайлович, обращает внимание то достоинство, с которым он отвечает на мелкие уколы со стороны ру-ководства, и стремление к научной исти-не, которую он с горячностью отстаивает на собраниях, за что ему опять достается.

Серафим Михайлович многого не успел, его замыслы оказались нереали-зованными. Но он всегда много работал. Удивительна его научная жизнестойкость, преданность самой идее Науки: начав как психолог-экспериментатор, он увлекается психотехникой и педологией, затем, пос-ле закрытия их, он начинает работать с изобретателями, пишет книги по истории психологии, опять не получается – пыта-ется заинтересовать подрастающее поко-ление техническим творчеством.

Заканчиваем этот очерк мы словами К.К. Платонова, знавшего С.М. Василей-ского в 30-е гг. (к сожалению, это един-ственное опубликованное воспоминание о Серафиме Михайловиче): «Серафим Михайлович всегда с величайшей ответс-твенностью относился к делу, за которое брался, никогда не давал непродуманных советов. Истинная скромность, лишенная всякой нездоровой амбиции, неторопли-вость в принятии решений, надежность

без всякого лишнего блеска – вот что ха-рактеризовало его работу. У него был ка-кой-то благостный, задумчивый, чисто русский облик, возможно унаследован-ный им от его духовных предков» (Пла-тонов, 2005, с. 126). Изученный нами ма-териал рисуют нам облик именно такого интеллигентного русского человека, с до-стоинством принимавшего удары судьбы и не сломившегося в трудные годы испы-таний.

Литература

Балика Д. На кафедре психологии // За учительские кадры. 1951. № 23. С. 4.

Богданчиков С.А. Основные направле-ния и течения в отечественной психологии 1920-х гг. // Методология и история психо-логии. 2006. Вып. 2. С. 21–30.

Василейский С.М. Органическая точка зрения в психологии и педагогике. Самара, 1923а.

Василейский С.М. Основные вопросы и выводы школьной педагогики // В помощь школьному работнику I ст. Самара, 1923б.

Василейский С.М. Половое воспитание // Асьвета. 1925. № 3. С. 105–122.

Василейский С.М. Введение в теорию и технику психологических, педологических и психотехнических исследований. Минск, 1927.

Василейский С.М. Тест на складывание куба и его психотехническое значение // Пси-хотехника и психофизиология труда. 1928а. № 3–4. С. 18–30.

Василейский С.М. Экспериментально-психологическое исследование мышления у детей // Труды БГУ. 1928б. № 1. С. 56–72.

Василейский С.М. Универсальный им-пульсоманограф // Психотехника и психофи-зиология труда. 1929. № 2. С. 15–20.

Василейский С.М. Психологические учения Ламетри // Советская педагогика. 1940. № 6.

Василейский С.М. Кафедра психологии Горьковского педагогического института им. М. Горького и ее научно-исследователь-ская работа // Вопросы психологии. 1956. № 1.

Василейский С.М. Лекционное препода-вание в высшей школе. Краткий исторический очерк его, психолого-педагогические основы и общая методика. Горький, 1959.


Василейский С.М. Развитие интереса и любви к технике у молодых рабочих. М., 1961.

Василейский С.М., Гайворовский А.А., Вержболович С.М. Из теории и практики профориентации и профконсультации (для педагогов, педологов, врачей и сотрудников). Минск, 1929.

Г.Ф. О состоянии и задачах психологичес-кой науки в СССР (отчет о совещании психо-логов при редакции журнала «Под знаменем марксизма») // Под знаменем марксизма. 1936. № 9. С. 87–99.

Ждан А.Н. История психологии. От ан-тичности к современности. М., Екатеринбург, 2002.

Залкинд А.Б. [Рецензия] Основные воп-росы педологии. Избранные статьи / сост. под ред. проф. С.М. Василейского. Изд. 3-е. М.; Л., 1930. 308 с. // Педология. 1930. № 3. С. 159.

Кандыбович Л.А., Стоюхина Н.Ю. Психо-техники Беларуси: имена и судьбы (20–30-е гг. ХХ столетия). Минск, 2009.

Кириенко А. Из работ первого педоло-гического съезда // На путях к новой школе. 1928. № 1. С. 22–31.

Колбановский В.Н . Очередные задачи советской психологии // Педагогическое об-разование. 1936. № 5. С. 7–20.

Материалы бригад, созданных на Первом Всесоюзном психотехническом съезде // Со-ветская психотехника. 1932. № 1–2.

Носкова О.Г. История психологии труда в России (1917–1957) / под ред. Е.А. Климова. М., 1997.

Носкова О.Г. Василейский Серафим Михайлович // Психологический лексикон. Энциклопедический словарь в 6 т. / ред.-сост. Л.А. Карпенко; под общ. ред. А.В. Петровско-го. М., 2005.

Носкова О.Г. Московская школа ин-дустриальной психотехники (К 115-летию И.Н. Шпильрейна и 110-летию С.Г. Геллерш-тейна) // Методология и история психологии. 2006а. Вып. 2. С. 31–46.

Носкова О.Г. Психология труда. М., 2006б.Основные вопросы педологии в избран-

ных статьях / под ред. С.М. Василейского. М.; Л., 1926 (переизданы в 1928, 1930 гг.).

Парыгин Б.Д. История отечественной социальной психологии. Ч. 1 // Методология и история психологии. 2006. Вып. 2. С. 5–20.

Парыгин Б.Д. История отечественной социальной психологии. Ч. 2 // Методо-логия и история психологии. 2007. Вып. 2. С. 40–53.

Педагогическому отделению – новое пополнение // За педагогические кадры. 1934. № 5. С. 3.

Первый Всесоюзный съезд по изучению поведения человека // Психотехника и пси-хофизиология труда. 1930. № 2–3. С. 225–246.

Пископпель А.А. Педология и психотех-ника: исторический опыт методологического оформления и обоснования комплексных научно-технических дисциплин. Ч. 1 // Мето-дология и история психологии. 2006. Вып. 2. С. 47–56.

Пископпель А.А. Педология и психотех-ника: исторический опыт методологического оформления и обоснования комплексных научно-технических дисциплин. Ч. 2 // Мето-дология и история психологии. 2007. Вып. 2. С. 94–106.

Платонов К. Пути и некоторые итоги работы психофизиологической лаборатории Горьковского автомобильного завода // Совет-ская психотехника. 1934. № 3. С. 291–293.

Платонов К.К. Мои личные встречи на великой дороге жизни (Воспоминания ста-рого психолога) / под ред. А.Д. Глоточкина, А.Л. Журавлева, В.А. Кольцовой, В.Н. Лоску-това. М., 2005.

По отделениям ВОПиПП // Советская психотехника. 1932. № 5–6. С. 396–397.

Психологическая наука в России ХХ сто-летия: проблемы теории и истории / под ред. А.В. Брушлинского. М., 1997.

Серебренников А.П. Педологическая сек-ция Второго Всероссийского психоневрологи-ческого съезда в Ленинграде // Педологичес-кий журнал. 1924. № 1. С. 101–115.

Стоюхина Н.Ю. Работа К.К. Платонова на Горьковском автомобильном заводе // Ни-жегородский музей. 2008. № 16. С. 9–17.

Comptes Rendus de la IV Сonference in-ternational de Psychotechnique, Paris, 10–14 oct. 1927. Paris, 1929.

ГАСО. Ф. 32. Оп. 14. Д. 436.НАРБ. Ф. 205. Оп. 3. Д. 1172.ЦАНО. Ф. 1068. Оп. 1. Д. 26.ЦАНО. Ф. 1068. Оп. 1. Д. 35.ЦАНО. Ф.2734. Оп. 9а. Д. 19.

Documents

Методология и история психологии. 2010. Том 5 ...mhp-journal.ru/upload/2010_v5_n2/2010_v5_n2_09.pdfсийской психологической науки