Russian-American Magazine February-March Issue Pages 1 -20

Русско-Американский Журнал

February-March

RussianWinter:the great national unif ier 2010

Russian-American Magazine, Chicago, IL

RussianWinter:the great national unif ier

Vladimir Vysotsky the most famous Russian bard

Census 2010What is the Census?

Formula forperfect parking

“Эра Высоцкая”Памяти Владимира Высоцкого

Перепись 2010Что такое перепись?

Формула дляидеальной парковки

17 | 16

19 | 18

26 | 27

February-March 2010 Issue 13

Russian-American Magazine, Incwww.Russian-AmericanMagazine.com

Publisher: OLDI, Inc.

Editor in Chief: Olga ObolonskayaGeneral Editor: Artiom Kalina

Contributing Writers:Eugenia Ignatieva

Rafael LevchinMark Ernst

Ekaterina KrotovaInna Karpova

Margarita SherbakovaAnastasiya Tyagney

Yelena Safronova

Translators: Svetlana BelovaOlga Bochrova

Design and Development: Anatoliy Rysich

OutlawedDesign, Inc.

Photography:AGStudio Co.

Legal Adviser :Michael D. Elkin, Esq.

Chicago Mailing Address:P.O. Box 411

Wheeling, IL 60090Phone: 847.962.4486

[email protected]

For Advertising Information Contact:Olga Obolonskaya

847.962.4486

Russian-American Magazine is a publication for Russian Speakers in the USA.

We are not responsible for the contents of ads and other materials published.

The opinion of the editors will not necessarily coincide with the one of the authors.

Russian-American Magazine is part of OLDI, Inc. OLDI, Inc is a fully integrated media business dedicated to serving all aspects of the eastern

European market in the USA. Russian-American Magazine is published monthly and is o�ered at select key distribution points throughout North and North West Suburbs of Greater Chicago. For a subscription send your

name and address to: P.O. Box 411, Wheeling, Il 60090. Please include a check or money order for $60 (1 year) payable to OLDI, Inc.

Copyright © 2008-2010 Russian-American Magazine, IncAll rights reserved.

Made and Printed in USA

EthnicPressof America

As of February 2010, “Source Russian American Maga-zine”, one of the leading Eastern European Ethic publica-tions of greater Chicago was renamed as “Russian-American Magazine”.

Our chief editor Olga Obolonskaya and her team are fully committed to take this important ethnic magazine to the next level by becoming a nation wide publication.

Russian-American Magazine will soon reveal a new visual website to celebrate 2 years of service. The company, now established as the best source for community news, has undergone a complete rebranding to re�ect the quality of a popular bi-monthly publication.

For more information please call:

847 962 4486

Russian-American Magazine, Issue 13 February-March 20104

Russian weather:the great national unif ier

he Russian people are no strangers to harsh weather conditions, but to what extent has the occasionally brutal climate played in forging Russia’s national identity?

A popular souvenir for visitors to Russia is a T-shirt that sports the simple phrase: “I’ve been to Russia, there are no bears.” Although not entirely accurate (it’s been a very long time since any wild animals have been reported near Red Square), this bazaar wisdom challenges our deeply entrenched stereotypes about this vast land of 11 time zones.

Although bears are not running wild through the streets of Moscow, there are days in deep winter, when the wind is howling and perma-frost covers everything, when one would at least expect to glimpse a penguin family out for a stroll in the city. Indeed, despite the presence of air conditioners in many Russian cities, and dire warnings about global warming, Russian winters show no sign of ending anytime soon.

In late December 2009, Muscovites were bracing themselves against arctic-like condi-tions that could best be described as painful; any piece of �esh not covered in animal fur, or the next-best-thing, quickly felt as though it was being hit by a branding iron. Even ATM machines were reportedly freezing up across the city.

In the middle of all this frigid fun, the mayor of Moscow berated the meteorologists when a surprise snowstorm snuck in below the radar, bringing the Russian capital to a grinding halt. Now there is loud talk about “seeding” the pregnant storm clouds so that City Hall doesn’t have to spend enormous sums every winter keeping the streets clean, and the meteo-rologosts can sleep better at night.

So, in light of all this climatic chaos, is there anything bene�cial about Russia’s occasionally brutal weather conditions? Are the Russian people, veterans to every sort of climatic outburst, better for the experience? Moreover, does the wild weather actually serve to unite the Russian people in a way that is now largely taken for granted?

First, there are the myriad traditions that are somehow connected to the weather. Indeed,

what kind of a national creature would Russia be without those age-old methods for beating the cold, like tea-drinking marathons around the samovar, trips to the banya to remember what heat feels like, and even the occasional evening of cold vodka being chased down the throat with warm toasts?

Russia, thanks to its vast landmass and geographical location, enjoys a diversity of climates. Although a large slab of the country is stuck with a subarctic climate (think Siberia) there are regions of Russia that enjoy subtropi-cal weather.

The Republic of Krasnodar Krai, which is located in southern Russia near the Black Sea, has a climate that, depending on the place, is either Mediterranean or subtropical. This is the region, incidentally, where Sochi, the host of the XXII Olympic Winter Games, is located. Other parts of Russia enjoy a temperate climate, with extreme seasonal weather patterns, including hot summers.

What these “survival” techniques have forged over the centuries, it seems, is an impermeable bond, not to mention unifying idea, between the Russian people. A national identity forged in ice and snow.

T

“Russians have become accustomed to the general harshness of the winter months,” commented Antonina Bagdanovich, a Moscow-based psychologist. “And although this has made us stronger, and perhaps more adept at handling di�cult life situations, we still like to �nd relief [from these conditions] through social activities.”

“It is undeniable that Russia’s weather has helped to unify the nation in a variety of di�erent, ways,” Bagdanovich added.

Russian-American Magazine, Issue 13 February 2010 5


Literary quest for warmth

ussia’s extreme climatic conditions often serve as allegorical element to add a sense of desperation to many a Russian novel.

In Dr. Zhivago, Pasternak’s celebrated novel, the protagonist, Yuri Zhivago, attempts to escape the horrors of a world wracked by war and violence and sets o� on a slow, tortuous journey to Siberia. There, in a place seemingly beyond the pain of war, and the deprivations of commu-nism, Zhivago attempts to �nd peace with himself. The omnipresent snow and ice symbol-izes innocence in a world gone mad.

Or consider Alexander Pushkin's melodramatic story “The Snow Storm," where the omnipresent white stu� provides the cool background to an illicit love a�air.

Pushkin introduces us to Maria Gavrilovna who fell head over heels for Vladimir Nikolayevich, a poor sub-lieutenant in the army. But her doting parents “observing their mutual inclination, forbade their daughter to think of him.”

Nevertheless, Pushkin’s lovers “saw each other alone in the little pine wood or near the old chapel,” where they “exchanged vows of eternal love, lamented their cruel fate, and formed various plans.”

And then along came Old Man Winter, of course, to extinguish the �ames that the adamant parents could not. After all, this story took place before the advent of instant messaging and four-wheel drive vehicles.

“The winter came and put a stop to their meetings,” Pushkin tells us, “but their correspondence became all the more active.”

Eventually, Maria and Vladimir decide that a little thing like the Russian winter would not get in the way of their a�ections. So, despite the bad season, and stern parental warnings, the lovebirds devised a plan to elope and get married in secret.

So o� went the impulsive Vladimir to steal away his future bride, until, yes, Father Frost intervened yet again. Things quickly go from

R bad to worse for our smitten sub-lieutenant.

“Vladimir discovered with horror that he had entered an unknown forest. Despair took posses-sion of him. He whipped the horse; the poor animal broke into a trot, but it soon slackened the pace, and in about a quarter of an hour it was scarcely able to drag one leg after the other, in spite of all the exertions of the unfortunate Vladimir….”

Will Vladimir survive the snowstorm and meet his beloved Maria in time to complete the nuptials? Or will he die of exposure en route to the altar? Perhaps he doesn’t make it to the church and poor Maria, in a state of irreversible distress, tosses herself from the church's bell tower. After all, any ending, however tragic, is imaginable when the Russian winter is involved.

But it is exactly these harsh conditions that have given the Russian people their perseverance in the face of hardship, as well as an unadulterated passion for life, and quite possibly a national unifying concept.

Russian-American Magazine, Issue 13 February-March 2010 7

General Frost,reporting for duty

onsider how this national cohe-siveness, combined with Russia’s well-known survival instincts, has helped the nation to repel more than one invader.

Russian weather is a double-edged sword: although it has contributed to the early demise of countless Russians (and foreigners), it has helped to save numerous Russian lives as well. The most recent example, perhaps, is from World War II, when the Soviet Union found itself on the defensive from a blistering Nazi blitzkrieg, codenamed Operation Barbarossa.

Following upon some initial successes in his ill-founded campaign, Hitler’s powerful forces, desirous of capturing Moscow, found itself overwhelmed not only by the �erce resistance of the Red Army, but the approaching winter.

General Heinz Guderian of the Nazi Army wrote in his autobiographical work (‘Memoirs of a Soldier’): “By October 7, 1941, the German o�ensive in this area [around Bryansk] was bogged down. The �rst snow… quickly melted, turning roads into stretches of mud, a phenom-enon known as rasputitsa in Russia. German armored groups were greatly slowed and were unable to easily maneuver, wearing down men and machinery.”

Russian troops, now under the command of Marshal Georgy Zhukov, the brilliant military strategist who was forced to rebuild the Soviet Army “from scratch,” regrouped his forces on the outskirts of Moscow.

“The enemy,” as Zhukov wrote in his memoirs, “ignoring the casualties, was making frontal assaults, willing to get to Moscow by any means necessary.”

The fortunes of war passed back and forth between aggressor and defender, and by November it was still too early to predict who would emerge victorious. That is, until “General Frost” entered the battle�eld.

By early December, Russia’s most reliable ally to date, Mother Nature, lent her formidable backup

support in the battle. Around Moscow, tempera-tures plunged to -50 Celsius, placing the German troops, largely unprepared for the Russian winter, at a serious disadvantage. Even the German-made machines of war froze up in the freezing cold.

Meanwhile, the Russian troops, camou�aged like chameleons in white uniforms, with special units out�tted with skis and sniper ri�es, had the natural advantage of �ghting on familiar [Read: Cold] terrain.

The lightning German o�ensive ground to a halt at Moscow’s frozen doorstep.

As Guderian summarized the plight of the German Army, “the o�ensive on Moscow failed…. We underestimated the enemy's strength, as well as his size and climate. Fort- unately, I stopped my troops on December 5… otherwise complete

C catastrophe would have been unavoidable.”

Almost two centuries earlier, Napoleon Bonaparte wrote the memorable words the Germans failed to heed: “Of the �fty battles I have fought, the most terrible was that before Moscow. The French showed themselves to be worthy victors, and the Russians can rightly call themselves invincible.”

According to historian Adam Zamoyski, out of Napoleon’s invading force of about 600,000

soldiers, less than 40,000 made it back to France alive. The remainder remained in Russia “in one condition or another.” In addition to the retreating army being hounded by the Russian army, not to mention the incensed villagers, French forces were decimated by “snow, starva-tion and disease.”

More than one French soldier was probably asking himself: “Why is our great Napoleon so desirous to be in possession of such a land!”

Russia’s victory over Napoleon’s "grand army" did more than just fuel the production of Russian war medals; it sparked a wave of cultural productions (Tolstoy’s War and Peace, for example, and Tchaikovsky’s uplifting 1812 Overture) that provided moral and spiritual inspiration for the Russian people in later times of troubles.


Cheers to the Russian toast

utside of the insulated world of literature, the cold weather has played a large part in promoting another popular Russian event: drinking. Admittedly, this pastime has been a persistent problem for the Motherland since that �rst peasant squeezed something drinkable from a simple potato.

At the risk of glorifying drinking, the Russians, perhaps due to the innate desire to add warmth to every setting, have turned simple alcohol consumption into something of an art form. This is not due to the alcohol per se, but rather to the famous Russian toast, which has evolved into something of a national treasure.

Even the loquacious British, despite their profound mastery of speech and articulation, are quite content to utter a simple “Cheers” before tossing back a cold one. But for the Russians, the toast provides some sort of pretext for getting together with friends and family in the �rst place.

“I would rather live in Russia on black bread and vodka,” quipped Isadora Duncan, an American-born dancer who is considered by some to be the mother of modern dance, “than in the United States at the best hotels.”

It was certainly not the vodka that impressed Duncan, but rather the atmosphere of warmth in which it was consumed. Perhaps to a large degree the occasionally grandiloquent Russian toast can be traced back to Russia’s brutal weather, which has a way of making a person feel like a survivor.

And for survivors there is nothing better than to be in the company of good friends. So when in the company of good friends, when everybody (still) has their health, not to mention their lives, it is essential to mark the moment with heartfelt words to accompany the �rewater.

It’s as if the Russians are saying, “We have survived everything and more that Mother Nature can throw at us, so now let’s sit down and enjoy the fact that we are alive and be merry”.

A �nal question, which seems appropriate in our crazy modern age when so many people have come to believe that every problem can be

О

solved by a trip to the pharmacy or psycholo-gist: “Does the severe Russian cold preclude trips to the psychiatrist or anti-depressant medication when life becomes too stressful and even unbear-able? Does this explain Russia's healthy and natural state of mind?”

Historically, the Russian people have largely shunned 'over-the-counter' methods for beating the blues in favor of more socially related remedies (more than one Russian problem has been solved over hot cups of tea in the kitchen). After all, what better way of beating the blues (or cold) than in the company of friends?

So the diehard Russians toast to the tainted memory of Dr. Freud and get on with the great act of living – despite, or because of, the weather outside.

Robert Bridge, RT


Русские морозы:как фактор сплочения нации

усские люди не понаслышке знают о суровых погодных условиях, но в какой степени жесткий климат повлиял на формирование русского национального самосознания?

У путешественников, побывавших в России, популярны сувенирные футболки с незатейливой надписью «Я был в России, там медведей нет». Хоть это и не совсем верно (прошло немало времени с тех пор, когда дикие животные были замечены вблизи Красной площади), эта простая надпись на футболке купленной на обычном рынке, бросает вызов вашим укоренившимся стереотипам о необъятных землях, охватывающих 11 часовых поясов.

Несмотря на то, что по улицам Москвы не бродят дикие медведи, в разгар зимы бывают дни, когда звуки сильного ветра напоминают вой дикого зверя, а все вокруг покрыто вечной мерзлотой, и кому-то может показаться, что еще чуть-чуть и вдалеке мелькнет семья пингвинов, вышедших прогуляться по улицам города. В действительности, несмотря на наличие кондиционеров во многих российских городах и пугающие предупреждения о надвигающемся глобальном потеплении, в русских зимах нет и намека на то, что в ближайшее время они смягчатся.

В последние дни декабря 2009 года москвичи противостояли буквально арктическому холоду, которому больше подошло бы слово «болезненный»; любой участок тела, не защищенный меховой или любой другой самой теплой одеждой из той, что у вас есть, очень скоро ощущал боль, как от соприкосновения с каленым железом. Говорили, что даже банкоматы по всему городу замерзли и вышли из строя.

В самый разгар этого морозного атракциона мэр Москвы отчитал метеорологические службы за то, что они проглядели, как снежная буря незаметно проскользнула мимо радаров и обрушилась на российскую столицу. Сейчас идут горячие споры о необходимости превентивного рассеивания облаков, грозящих разразиться снежными бурями, чтобы муниципалитет не тратил огромные средства на уборку снега с

городских улиц, а также, чтобы сами метеорологи по ночам могли спать спокойно.

С учетом последствий климатического хаоса, существует ли хоть какая-то польза от суровой русской зимы, время от времени проявляющей свой жестокий нрав? Есть ли у русских, повидавших на своем веку разные погодные катаклизмы, ощущение, что этот опыт не прошел для них даром? Более того, может ли суровый климат действительно сплотить русский народ, что сегодня воспринимается как нечто само собой разумеющееся?

Прежде всего, существует бесконечное множество традиций, так или иначе связанных с погодой. Действительно, какой была бы Россия без всех этих веками проверенных способов борьбы с морозами, как, например, долгие чаепития у самовара, походы в баню, чтобы вспомнить ощущения жаркого лета, и тем более без вечерних застолий с холодной водкой, выпиваемой залпом, и кусочком теплого хлеба, отправляемым ей вдогонку?

Благодаря своему географическому положе- нию и огромной территории, Россия может похвастаться разнообразием климатических зон. Несмотря на то, что большая часть страны находится в субарктическом климатическом поясе (Сибирь), в России есть регионы с субтропическим климатом.

Краснодарский край, расположенный на юге России на побережье Черного моря, в зависимости от конкретного места может иметь как средиземноморский, так и субтропический климат. По случайному совпадению, город Сочи, готовящийся принять гостей XXII Зимней Олимпиады, находится именно здесь. В других регионах России климат умеренный, где предельные температурные значения зависят от сезона, включая жаркие летние периоды.

На что эти проверенные веками способы выживания действительно оказали безусловное влияние, так это на установление прочной связи между всеми жителями России, независимо от их места проживания. Национальное самосознание ковалось в условиях льда и снега.

Р

«Русские привыкли к холодным зимам», - поясняет московский психолог Антонина Багданович. «И хотя это нас закаляет и возможно придает уверенности в себе, которая так необходима в трудных жизненных ситуациях, нам тоже иногда хочется отдохнуть (от холода), что мы и делаем, используя для этих целей различные виды общения.»

«Несомненно, российский климат так или иначе оказал свое влияние на сплочение нации», - добавляет в заключение госпожа Багданович.


Литературные изыскания в поисках тепла

кстремальные погодные условия часто служат аллегорией для уси- ления чувства отчаяния и без- ысходности в русских худ- ожественных произведениях

В знаменитом романе Пастернака «Доктор Живаго» его главный герой Юрий Живаго, пытаясь спастись от ужасов разрушенного войной и жестокостью мира, решает отправиться в утомительное и непростое путешествие в далекую Сибирь. Там, куда еще не докатились страдания войны и безрадостные последствия коммунисти- ческого режима, доктор Живаго пытается обрести душевный покой, а вездесущие снег и лед символизируют первозданную чистоту мира, который сошел с ума.

Или возьмем мелодраматическую повесть Александра Пушкина «Метель», где эта вездесущая белая кутерьма вмешивается в тайную любовную историю.

Пушкин знакомит нас с Марией Гавриловной, которая без памяти влюблена во Владимира Николаевича, бедного армейского прапор- щика. Однако, безумно любящие ее родители, «заметя их взаимную склонность, запретили дочери и думать о нем».

Тем не менее, пушкинские влюбленные «всякий день виделись наедине в сосновой роще или у старой часовни», где «они клялись друг другу в вечной любви, сетовали на судьбу и делали различные предположения».

И тут явилась старуха-зима, чтобы, разумеется, погасить пожар пылающих страстей, чего не удалось сделать непреклонным родителям. Стоит ли говорить, что эта история произошла до того, как изобрели систему передачи текстовых сообщений и до появления четырехколесного самоходного транспорта.

«Наступила зима и прекратила их свидания», - повествует нам Пушкин, - «но переписка сделалась тем живее».

Со временем Мария и Владимир решили, что такое незначительное препятствие, как русская зима, не может стать на пути их взаимной привязанности. Поэтому, несмотря на плохую погоду и строгий родительский запрет, голубки придумали план побега и тайного венчания.

Все шло к тому, что движимый страстями Владимир вот-вот должен был похитить свою невесту, как вдруг – да, снова вмешалась

Э старуха-зима. И с этого момента дела у нашего влюбленного прапорщика пошли хуже некуда.

«Владимир с ужасом увидел, что он заехал в незнакомый лес. Отчаяние овладело им. Он ударил по лошади; бедное животное пошло было рысью, но скоро стало приставать и через четверть часа пошло шагом, несмотря на все усилия несчастного Владимира».

Переживет ли Владимир эту метель и встретится ли со своей возлюбленной Марией, чтобы совершить обряд венчания? Или же стихия погубит его на пути к алтарю? Может быть от так и не появится в церкви, и бедная Мария в порыве отчаяния бросится вниз с церковной колокольни. Как бы то ни было, если в дело вмешалась русская зима, поворот истории непредсказуем, а в данном случае трагичен.

Однако, именно этот суровый климат научил русских преодолевать трудности, а также наделил истинной страстью к жизни, и, что вполне возможно, сформировал концепцию национального единства.


Генерал Морозна службе

е стоит забывать, что нацио- нальная способность к объеди- нению в сочетании с присущим русскому народу инстинктом выживания помогли этой нации пресечь многочисленные попытки ее порабощения.

Русская погода – палка о двух концах: несмотря на то, что она внесла свою лепту в уменьшение численности российского населения (и иностранцев в том числе), в то же время, она помогла спасти многие жизни. Один из примеров современной истории - Вторая Мировая война, когда Советский Союз был вынужден противостоять нацистскому блицкригу под кодовым названием «Операция Барбаросса».

Гитлеровские войска, воодушевленные первым успехом своей, как потом оказалось, не до конца продуманной военной кампании и жаждущие захватить Москву, потерпели сокрушительное поражение не только из-за оказанного Красной Армией отчаянного сопротивления, но и в связи с приближающейся зимой.

Генерал нацистской армии Хайнц Гудериан написал в своей автобиографии («Воспоминания солдата» - “Memoirs of a Soldier”): «К 7 октября 1941 года немецкое наступление на этом направлении (в районе Брянска) было сорвано. Первый снег… быст- ро растаял, превратив дороги в непро- ходимую слякость, феномен, известный в России под названием «распутица». Немецкие бронетанковые войска значительно за- медлили ход и, не имея возможности для маневра, лишь изматывали силы людей и технику.»

Советские войска под командованием Маршала Георгия Жукова, блестящего военного стратега, которому пришлось «с нуля» создавать Советскую Армию», сумели перегруппироваться на подступах к Москве.

«Враг», - писал Жуков в своих мемуарах, - «несмотря на понесенные потери, продолжал лобовое наступление, желая во что бы то ни стало занять Москву».

Военная фортуна склонялась то на сторону агрессора, то на сторону защитников, и к ноябрю все еще было невозможно предугадать, кто выйдет победителем из этого противостояния. Так продолжалось до тех пор, пока в бой не вступил «Генерал Мороз».

К началу декабря самый верный на тот момент союзник русских мать- природа обеспечила свою дополнительную поддержку с тыла. Температура в районе Москвы упала до отметки –50С, поставив немецкие войска, совершенно не готовые к русским морозам, в очень тяжелое положение. Даже надежная немецкая техника на морозе покрывалась коркой льда.

Тем временем, советские войска, переодетые в белый камуфляж, как хамелеоны на снегу, и имея в своем распоряжении специально подготовленные и снаряженные группы лыжников со снайперскими винтовками, получили естественное преимущество, продолжая бой в привычных (морозных) условиях.

Молниеносное немецкое наступление было заморожено на подступах к ледяной Москве.

Констатируя бедственное положение немецкой армии, генерал Гудериан признался: «наступательная операция на Москву потерпела крах…. Мы недооценили силу противника, а также размеры и климатические условия этой страны. К счастью, 5 декабря я остановил наступление своих войск… иначе, полная катастрофа была бы неизбежна.»

Почти двумя веками ранее, Наполеон Бонапарт написал памятные слова, которые должны были насторожить немцев: «Из моих пятидесяти битв, самой ужасной была

Н под Москвой. Французы показали, что они достойны победы, а русские заслужили право называться непобедимыми.»

По данным историка Адама Замойски, из 600 тысяч наполеоновских солдат, вторгшихся на территорию России, лишь 40 тысяч вернулись обратно во Францию. Остальные «в том или ином виде» остались в России. Кроме преследовавшей отсту- пающие войска русской армии, не говоря уже о действиях разгневанных крестьян, значительный урон французской армии нанесли «снег, голод и болезни».

Вероятно не один французский солдат задавался вопросом: «Чем можно объяс- нить подобную одержимость Великого Наполеона завоевать такую страну!»

Победа России над «великой армией» Наполеона имела более значимые последствия, чем изготовление медалей для героев войны; она стала толчком для создания целого ряда художественных и музыкальных произведений (например, «Войны и мира» Толстого и Торжественной увертюры «1812 год» Чайковского), которые в свою очередь оказывали моральную поддержку и помогали русскому народу не терять присутствия духа в трудные времена.


Выпьем за русский тост

ставив в стороне обособленный литературный мир, вернемся к реальности, где холодный климат сыграл важную роль в развитиии другой русской национальной особенности - пьянства. По об- щему признанию, подобное вре- мяпрепровождение стало настоя- щей проблемой государственного масштаба, как только первый крестьянин научился производить из простого картофеля жидкость, содержащую алкоголь.

Рискуя незаслуженно возвеличить пьянство, русские, вероятно из врожденного желания согреть теплом все, что их окружает, возвели банальное потребление спиртных напитков в ранг искусства. Это делается не ради прославления алкоголя как такового, а скорее благодаря знаменитым русским тостам, которые занимают отдельную строку в списке национальных сокровищ.

Даже словоохотливые британцы, несмотря на чрезвычайно высокие способности к произнесению речей и четкую артикуляцию, проявляют сдержанность, говоря лишь короткое «ваше здоровье!» (“Cheers”) перед тем, как пропустить по стаканчику. Для русских же тост в первую очередь является неким предлогом собраться и посидеть за столом в компании друзей и семьи.

«Я бы предпочла жить в России на черном хлебе и водке», - язвительно говорила Айсидора Дункан, танцовщица амери- канского происхождения, которую считают родоначальницей современного танца, - «чем в лучших отелях Соединенных Штатов».

Безусловно, такое неизгладимое впечатление на Дункан произвела не сама водка, а сердечная атмосфера тех мест, где ее пили. С высокой долей вероятности можно предположить, что подчас немного высокопарные русские тосты напрямую связаны с особенностями суровой русской зимы, которая заставляет человека чувствовать себя героем, оставшимся в живых.

А для выживших нет ничего лучше, чем после своего спасения оказаться в компании добрых друзей. Поэтому, если собрались друзья, если все живы и (пока еще) здоровы, просто необходимо запечатлеть этот момент, произнеся прочувственные слова, пред- шествующие приему «огненной воды».

Русские как бы хотят сказать: «Мы пережили все что можно и даже больше из того, что приготовила нам матушка-природа, поэто-

О му сейчас давайте сядем, насладимся тем, что мы все еще живы и выпьем за это».

И последний вопрос, который как нельзя лучше отражает наше сумасшедшее время, когда столько людей искренне верят, что проблему можно решить простым походом в аптеку или визитом к психологу: способен ли русский холодный климат предотвратить неизбежность визитов к психиатру и приема антидепрессантов, если жизнь полна стрессов, а иногда просто не- выносима? Можно ли объяснить здоровое и органичное душевное состоя- ние русских влиянием сурового климата?

Так сложилось исторически, что русский народ старался избегать прямых методов борьбы с хандрой, отдавая предпочтение более социальным средствам воздействия (не одна русская проблема была решена на кухне в дружеской беседе за чашкой чая). В конце концов, неужели для борьбы с хандрой (или холодом) так и не изобрели ничего лучше посиделок в компании друзей?

Так что наиболее жизнеутверждающий русский тост, посвященный не самой светлой памяти доктора Фрейда, – про- должать жить «вопреки» или «благодаря» все той же погоде.

Роберт Бридж, RT



I thought my criminal defenseattorney got me an amazing deal!

So why am I being deported?

ou are facing criminal charges, but your attorney is mitigating the problem by making it possible to avoid jail time through a negotiated plea-agreement with the prosecu-tion. Although your attorney is able to obtain a great o�er from the state, you now may be facing the process of deportation. It may have been a great result for a naturalized citizen, but the government’s o�er may still fall within the types of crimes that would render a conviction a deport-able o�ense.

In the upcoming articles, I wish to explore immigration issues when they coincide with criminal charges brought against you or

Y someone that you know, speci�cally the various grounds of deportability for non-citizens. For example, do you know someone that was arrested for procession of marijuana, domestic violence, or someone that was arrested for a getting into a bar �ght? It might be surprising to know that although these o�enses are common; they still can create tremendous hurdles in avoiding deportation when handled incorrectly by your criminal defense attorney. In this particular article I want to avoid discussing the topic of illegal aliens and deal with individu-als who are here legally and are charged with a speci�c type of crime, namely “crimes involving moral turpitude.” (1) Fraud;(2) Larceny;and (3) Intent to harm persons or thing.

Robbery, retail theft, tax evasion, lying to a police o�cer or governmental agent, bribery and forgery are examples of crimes involving moral turpitude.

Although moral crimes might seem clear and unambiguous, objectively speaking, driving under the in�uence would not be construed as a crime of moral turpitude. With concomitant aggravating factors, this seemingly straightfor-ward criminal o�ense, if mishandled, could cause an individual to be deported. An in- depth look at how some criminal charges appear to have no nexus with “moral” behavior, but in fact do, will also take place in the upcoming issue.

When seeking to resolve a criminal charge involving moral turpitude and the hidden possibility of deportation with the aid of a criminal defense attorney, the client must disclose to his attorney what his immigration status is at the present time, the length of time that has passed since admission to the United States, and all other related matters to immigra-tion. These vital pieces of information will give your attorney a direction that he or she must take when preparing a strategy for your case.


Russian Market in US

Fact sheet• Russian-American market is 5.1 million consumers – 2.04% of the US Population and the average of 4.5% population of the top 10 metro-politan areas. • Russian-American market has one of the highest household’s incomes in the US - $51,000, surpassing Non-Hispanic White population ($46,000), Hispanic population ($33,000) and African-American population ($30,000). • Members of the Russian-American Market also have the highest level of educational attainment in the US – 52% of the population has Bachelors Degree or higher, surpassing Asian market (44%), Non-Hispanic White (28%), African-American (17%) and Hispanic (11%).

• Russian-speaking population is rapidly growing. In the last several years, market growth rate increased almost 50% due to strong immigration and natural birth. • 81% of the Russian-speakers are not US-born. • In-Language preference is 76% • Majority of the Russian-speaking US market was born in the former Soviet Union and exhibit a very strong preference for in-culture and in-language communications.

• Russian-American market is geographically condensed, with more than half of the popula-tion living in three biggest metropolitan areas: – New York– Chicago– Los Angeles

OLDI, Inc is a multicultural marketing company that provides design, development, printing services, and media placement in most Eastern European Publications in the Greater Chicago Area. The Team of OLDI, Inc specializes on working with Russian, Polish, Ukrainian, Bulgarian, Serbian, Lithuanian, and Romanian communities. For more information visit www.oldimarketing.com or call 847-962-4486.

If your attorney is unfamiliar with the recent immigration case law or statutory language, he should contact an immigration attorney prior to negotiating a plea-agreement.

The criminal defense attorney might be able to obtain or negotiate an exceptional plea-agreement, where the government might substantially reduce or amend the charge brought against you if were to plead guilty. Although, as previously stated, your attorney’s efforts may be viewed as a great result for a

plea-agreement has been entered.

Michael D. Elkin, J.D./M.B.A.Lipschultz & AssociatesLiplaw�rm.comTo contact the author you can email him at Michael@Liplaw�rm.com

For sources of information used in this article, please contact the author.

naturalized citizen, the government’s offer might still fall within the types of crimes that would render the conviction a deportable offense. In such a situation your attorney would advise you that going to trial for adjudi-cation, and a �nding of not guilty, is the only way deportation can be avoided.

In the next volume, I will continue the discus-sion relating to deportation and crimes involv-ing moral turpitude and answer the question whether anything can be done when a

About the Publisher ofRussian-American Magazine


“ЭРА ВЫСОЦКАЯ”Памяти Владимира Высоцкого

дёт время, хотя нет – это я по- горячился... Для сегодняшнего дня это не верно – оно даже не бежит... Летит... Меняются стили, направления, жанры, поэты, композиторы, мнения, друзья, эпохи, страны... Мы порой пытаемся гнать от себя эти мысли, о которых твердили наши деды и повторяли отцы, но я больше чем уверен, что они настолько прочно вселены в нас, что будут передаваться от поколения к поколению... Пока жива чело- веческая память – некий внутрен- ний голос эпохи...

В нашей жизни существуют точки отсчёта, как ступени... Очень не хотелось бы задумы- ваться, к чему они ведут... Может быть к веч- ности... Мать, отец, Родина, счастье, любовь, сын – ступень за ступенью... И пере- ступить их ещё никому не удавалось.

Для меня, как и для многих из нас, есть ещё одна ступень – Владимир Высоцкий... Я не люблю идеализировать и привязывать к датам... Я просто не могу переступить... Кони летят и удержать их - тщетная надежда, а вот успеть разглядеть что творится вокруг – удаётся не каждому. Может именно по- этому так хочется хоть на миг задержаться на этой ступени – Владимир Высоцкий.

С Юрием Любимовым. Фотография из личного архива Андрея Грина.

Да, кони летят, ямщики замерзают, некоторые попрежнему греются, или, скорее согре- ваются, и снова, озябнув, сетуют на лошадей...

Владимир Высоцкий – звучит как таинство, как исповедь...

Думаю, не удивлю картиной: ночь, водка, Высоцкий. Да нет, водка – это так, даже если на двоих разлита, в горло не лезет, скорее как заплата, а Высоцкий как броня... Вот вроде посидишь, и легче становится – надежда появляется на сказку со счастливым концом... А по-утру опять всё не так – «не так, как надо»... И опять - искать ответы. Нет, не у Высоцкого ответы искать. Он ведь не отвечает – он задаёт вопросы и всё больше вечные какие-то, неразрешимые... А нам опять вверх по ступеням, и он с нами – словно прикрывает, не даёт оступиться... И всё звучит: «Повремени, повремени... утро муд- реннее»...

С Валерием Золотухином. Фотография из личного архива Андрея Грина.

Я не хочу вспоминать его биографию, анкетные данные и этапы большого пути – да и потом, не большой ведь он был – скорее широкий. Время давно расставило всё на свои места... Сместился ритм, что ли? Хотя протяжный звук бас-гитары из французского концерта Высоцкого, эти умышленно распущенные струны, как начало рока – в данном случае я имею ввиду не музыкальный термин, а ещё одну точку отсчёта...

И

Фотография из личного архива Андрея Грина.

Точек много - и по Руси и по миру, а вот пристанища... Думаю, согласитесь со мной?.. Вот и возвращаемся опять на эту ступень - Высоцкий. Хотя нет, она как-то незримо, всегда рядом – то как поручень, то как соломинка, как правда...

“Гамлет”. Фотография из личного архива Андрея Грина.

Конечно, мои родители хотели, чтобы я слушал Высоцкого – не слушался, а слушал. И я хочу, чтобы мой сын рос на Высоцком, не как на «Букваре», а как на чём-то сверху... Может он услышит его песни как-то по-другому. И споёт по-новому... И кони так и будут лететь, вне временных границ...

Вот и новый день... Спасибо, что постояли со мной на этой ступени.

Андрей Грин


ladimir Vysotsky - "the most famous Russian bard", "the greatest Russian bard of the second half of the 20-th century", "voice for the heart of a nation" - who is he? Why do people come to Vysotsky's grave every year on January 25th, the anniversary of his birth?

Admired by all circles of Soviet society, a voice of dissent, but not a dissident, accepted by the Soviet government as an actor, but never as a poet and singer, Vysotsky held no o�ce, no titles. "He was simply a son of his country, he was very Russian. He did play a very political role, because in his songs he came out against evil force, against the ugly system under which he was born” (Mikhail Chemiakin, emigre artist, Vysotsky's close friend).

The common gravesRussian title: Братские Могилы

They don't put up crosses on communal graves, And widows don't come to shed tears; But �owers are laid and eternal �ames Will never be quenched, it appears.

The earth that was shaking and heaving of late With granite and marble is plated. There isn't a single separate fate, All fates are in one integrated.

We see in the �ame our burning tank, A house on �re and smoulder, The burning Smolensk and the burning Reichstag, The burning heart of a soldier.

The tearful widows don't visit the place, To give and receive the blessing. They don't put up crosses on communal graves But does it make less distressing?

He hasn't returned from the �ghtingRussian title: Он не вернулся из боя

Why has everything changed? Life goes on as it should... There's the sky over us, blue as ever, As before there's the air, the water, the wood... But he's lost in the �ghting for ever.

I do not understand who was right, who was wrong In disputes that we had, rather biting. It was not until now that I started to long For the one who did not come from �ghting.

He'd be awkwardly silent, he'd sing out of tune, And his absence of mind was exciting, He would not let me sleep, sitting up by the moon... but last night he did not come from �ghting.

V

I'm destitute now, and I've just touched the ground, It occurred to me : I'd been beside him... And I felt as if I had my �re blown out when he didn't return from the �ghting.

Like a prisoner from jail, spring has broken away. By mistake I addressed him now, shouting : "Got a lighter, old man?" - but what could he say?- If last night he did not come from �ghting.

In the dugout we had room enough to get by, And for both of us time would be sliding... But now he is gone, and I think it was I

The one who didn't shootRussian title: Тот, который не стрелял.

I'm not deceiving, really, It's true, upon my word! One morning I was nearly Shot by a �ring squad. Why did this silly, saddening Misfortune come my way? I know it but that's something I'm not supposed to say. Commander almost saved my life But somebody insisted : "Execute!". The squad had worked it out well enough, But there was one who didn't want to shoot. Misfortune for some reason Had been attending me: I captured once a prisoner But somehow let him �ee. The sneak, who was a sort of A �dget, a strange lot, Had made a mental note of that case, for his report.

Vladimir Vysotsky the most famous Russian bard

Фотографии из личного архива Андрея Грина.

Then he disclosed it, and he brought along The �led material he had, the brute! No one could help it, the eect was strong... But there was one who didn't want to shoot. The hand fell in the abyss, And "Fire!" was the word, Thus I was given access To the unknown world. But then I heard a shout: "He is alive. How nice! Now call the doc. We cannot Execute him twice.". The doctor clicked his tongue and, with a sigh, Extracted all my bullets, pitching mood, Meanwhile I was delirious, and I Kept talking to the one who didn't shoot.

I licked the wounds, and never Took treatment, it would seem; In hospitals, however, I was in high esteem, Beloved and well reputed By all the sisterhood : "Come, you, half-executed, A shot will do you good.".

Our battalion fought on the Crimean shore, And I would send glucose there, when I could, To sweeten up the bitter pill of war For that same man, the one who didn't shoot.

I had my tea and drowned In spirit now and then; So I did not break down And went to �ght again. I joined my own unit. "Fight on,- the major said,- I'm glad they failed to do it, and you were not shot dead".

I should have felt quite happy, but instead I howled like a wolf, in a terri�c mood, Because a German sniper shot me dead By killing that same man who didn't shoot.

Translation by Alec Vagapov

Documents

Russian-American Magazine February-March Issue Pages 1 -20