Доклад «Радикальный исламизм: идейно-политическая мотивация и влияние на мировое мусульманское сообщество»

РАДИКАЛЬНЫЙ ИСЛАМИЗМ: ИДЕЙНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ МОТИВАЦИЯ

И ВЛИЯНИЕ НА МИРОВОЕ МУСУЛЬМАНСКОЕ СООБЩЕСТВО

Доклад Международного дискуссионного клуба «Валдай»

Москва, июль 2015

valdaiclub.com

РАДИКАЛЬНЫЙ ИСЛАМИЗМ: ИДЕЙНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ МОТИВАЦИЯ

И ВЛИЯНИЕ НА МИРОВОЕ МУСУЛЬМАНСКОЕ СООБЩЕСТВО

Доклад Международного дискуссионного клуба «Валдай»

Москва, июль 2015

valdaiclub.com

Мирский Георгий Ильич, доктор исторических наук, профессор

Москва, июль 2015valdaiclub.com

Радикальный исламизм: Радикальный исламизм: идейно-политическая мотивация идейно-политическая мотивация и влияние на мировое и влияние на мировое мусульманское сообщество мусульманское сообщество

Содержание

4 Введение

6 1. Исламизм, его становление и эволюция

21 2. Идеология и мотивация

31 3. Вера и борьба

43 Заключение

ISBN 978-5-906757-29-6

Международный

дискуссионный клуб

«Валдай» представляет

доклад Георгия Ильича

Мирского, посвященный,

наверное, самой острой

проблеме современного

мира – стремительному росту

исламского радикализма,

который угрожает не только

государствам Ближнего

Востока, куда уходят корни

этого явления, но едва ли не

всему человечеству.

Георгий Ильич Мирский – па-

триарх российского восто-

коведения, главный научный

сотрудник ИМЭМО РАН, про-

фессор Факультета мировой

экономики и мировой поли-

тики Национального иссле-

довательского университета

«Высшая школа экономики»

(НИУ ВШЭ). Предлагаемая

работа суммирует и развивает

результаты глубоких иссле-

дований предмета, которым

автор занимается на протяже-

нии нескольких десятилетий.

Международный

дискуссионный клуб «Валдай»

благодарит за сотрудничество

Факультет мировой экономики

и мировой политики

НИУ ВШЭ, на грант которой

подготовлен данный доклад.

Высказанное в докладе мнение отражает исключительно личные взгляды и исследовательские позиции автора и не обязательно совпадает

с точкой зрения Международного дискуссионного клуба «Валдай»

МОСКВА. ИЮЛЬ, 20154

Введение

Исламистский экстремизм, или радикальный

ислам – мир столкнулся с опасностью гло-

бального масштаба. Дело не в том, что число

мусульман в мире приближается к полутора

миллиардам – из них экстремистов, а тем

более террористов, вероятно, меньше одной

сотой процента. Но это безумно энергичное,

фанатичное, беспощадное и бесстрашное

меньшинство, в распоряжении которого –

интернет. Идеи радикальных исламистов

пользуются огромной популярностью среди

мусульманской молодежи, люди из более чем

80 стран нахлынули на территорию Ирака,

контролируемую ИГ, тысячи европейцев от-

правляются воевать на Арабский Восток, об-

ратившись перед этим в ислам.

В чем разница между исламом и исламиз-

мом? Спросите людей на улице – почти

никто не ответит. В самом сжатом виде

можно сказать так. Ислам – это религия

и образ жизни, основа целой цивилизации,

элемент идентичности сотен миллионов

людей, порождающий солидарность ми-

рового мусульманского сообщества. Исла-

мизм – это политическое движение, бази-

рующееся на радикальной идеологии, суть

которой фундаментализм, убежденность

в том, что все беды мусульманского мира

происходят от забвения основ «чистого,

праведного, истинного ислама предков»,

от попыток воспринять чуж-

дые ценности и не подходя-

щее для мусульман светское

устройство общества.

Исламский фундаментализм

базируется на органических

положениях ислама, но иска-

женных и приспособленных

для нужд насилия и террора.

И если спросить тех мусуль-

ман, которые, может быть,

не одобряют террор, но в об-

щем сочувствуют идеям «Аль-

Каиды», в чем причина этой

симпатии, ответ будет: «Наша

вера, ислам, единственная ис-

тинная религия, находится

под угрозой, ее хотят унич-

тожить, мир ислама подвергается опас-

ности новой колонизации, происходят

вооруженные интервенции (Афганистан,

Ирак, Ливия), более того, существует дья-

вольский заговор Большого Сатаны и си-

онистов с целью подрыва мусульманских

ценностей».

ВведениеВведение

Исламизм – это политическое Исламизм – это политическое

движение, базирующееся на движение, базирующееся на

радикальной идеологии, суть которой радикальной идеологии, суть которой

фундаментализм, убежденность фундаментализм, убежденность

в том, что все беды мусульманского в том, что все беды мусульманского

мира происходят от забвения основ мира происходят от забвения основ

«чистого, праведного, истинного «чистого, праведного, истинного

ислама предков», от попыток ислама предков», от попыток

воспринять чуждые ценности и не воспринять чуждые ценности и не

подходящее для мусульман светское подходящее для мусульман светское

устройство обществаустройство общества

ДОКЛАД МЕЖДУНАРОДНОГО ДИСКУССИОННОГО КЛУБА «ВАЛДАЙ» 5

Мирский Г.И. Радикальный исламизм: идейно-политическая мотивация и влияние на мировое мусульманское сообщество

На этой идейной основе родилась «Аль-

Каида», организация арабских доброволь-

цев, прибывших в Афганистан для борьбы

против советских войск, которые были вве-

дены в эту страну в конце 1979 года с целью

оказания помощи пришедшему к власти ре-

волюционному правительству. Война велась

под лозунгом «джихада», «священной войны

против неверных», и «Аль-Каида» получила

существенную поддержку от США и Пакиста-

на. После окончания афганской войны осно-

ватель «Аль-Каиды» Усама бен Ладен создал

несколько дочерних группировок, одна из

которых в 2003 году в Ираке пришла на по-

мощь суннитам, потерявшим власть в резуль-

тате американской интервенции. Первое ее

название – «Аль-Каида в Ираке», второе – «Ис-

ламское государство в Ираке», третье – ИГИЛ,

«Исламское государство в Ираке и Леванте».

Сейчас – просто «Исламское государство»,

без упоминания каких-то стран. Государство.

Более того – Халифат.

Лозунг все три десятилетия остается тот же:

защита ислама от неверных, освобождение

исконных мусульманских земель («от Анда-

лузии до Бухары»), образование теократи-

ческих исламских государств, искоренение

всех светских начал в обществе. Большинство

сторонников джихада, священной войны, от-

носится к ваххабитской секте суннитского

толка ислама. Крайне нетерпимая, эта сек-

та с особой ненавистью преследует шиитов,

тоже мусульман, но «не тех».

Главные враги суннитских исламистов – аме-

риканцы, шииты и евреи.

К 2010 году джихадисты в Ираке, не сумев до-

биться победы и над шиитами и американца-

ми, ушли в тень, но тут подоспела «арабская

весна» в Сирии. Боевики двинулись туда, уча-

ствовали в войне против «шиитского режима»

Башара Асада, и весной 2014 года вернулись

обратно в Ирак, зная, что там их готовы под-

держать суннитские племена, ненавидящие

руководимое шиитами правительство аль-

Малики. Дальнейшее известно. Образовалось

реальное квазигосударство, контролирующее

серьезные энергетические и водные ресурсы

Ирака и Сирии и располагающее настоящей

армией, воюющей сразу на всех фронтах.


Исламизм, его становление и эволюция

Существует немало определений исламиз-

ма. По мнению российского исследовате-

ля Дмитрия Нечитайло, это «идейное те-

чение в мусульманской мысли новейшего

времени, основанное на представлении

о необходимости утверждения в обществе

и государстве в определенных политиче-

ских границах или в планетарном масшта-

бе господства всеобъемлющего исламского

комплекса правил поведения – шариата» [1].

Другой наш ученый, Александр Игнатенко,

предлагает такую дефиницию: «Идеология

и практическая деятельность, ориентиро-

ванные на создание условий, в которых

социальные, экономические, этнические

и иные проблемы и противоречия любого

общества (государства), где наличествуют

мусульмане, а также между государствами,

будут решаться исключительно с исполь-

зованием исламских норм, прописанных

в шариате (системе нормативных положе-

ний, выведенных из Корана и Сунны). Ины-

ми словами, речь идет о реализации проек-

та по созданию политических условий для

применения исламских (шариатских) норм

во всех сферах человеческой жизнедеятель-

ности. Именно поэтому исламизм именует-

ся еще политическим исламом или полити-

зированным исламом» [2].

Алексей Малашенко указывает, что исла-

мизм «призывает к реставрации первона-

чальных, недеформированных или утра-

ченных на дорогах истории исламских

ценностей», а также «предлагает идеальный

вариант устройства общества, а значит

и государства, основанного на законах ша-

риата, социальной справедливости, с силь-

ным правителем». Малашенко подчерки-

вает, что идеология и практика исламизма

направлены на решение не религиозных,

но чисто светских проблем обустройства

общества» [3].

С понятием «исламизм» соседствует или

перекрещивается другой термин – «сала-

физм», или «салафийя». Это слово проис-

ходит из выражения ас-салаф ас-салихун

(праведные предки) и обычно переводит-

ся на Западе как фундаментализм. Имеется

в виду возвращение к первоосновам ислама

(back to fundamentals). Действительно, сала-

фиты призывают следовать тому, что суще-

ствовало в эпоху первоначального ислама,

еще «чистого», незамутненного и неиска-

женного. Исламизм, по мнению Малашенко,

это не что иное, как продолжение, нынеш-

ний вариант салафийи [4]. Ведь возникно-

вение салафийи ассоциируется еще с таким

давно жившим ученым (улемом), как Ахмад

Таки ад-дин Ибн Таймийя (1263–1328 гг),

которого многие считают патриархом, ро-

доначальником и вдохновителем мусуль-

манского фундаментализма. Ибн Таймийя,

именем и учением которого широко поль-

зуются современные исламисты-радикалы,

категорически отвергал любые недозво-

ленные нововведения, считая их ересью, не

допускал разделения государства и рели-

гии, боролся с культом святых и с культом

Пророка, осуждал паломничество к святым

могилам, не признавал и жестко осуждал

шиитов. Следует наряду с ним упомянуть

и жившего на пять столетий позже Мухам-

мада ибн Абд аль-Ваххаба, автора «Книги

единобожия», имя которого сейчас извест-

1. Исламизм, Исламизм, его становление и эволюция его становление и эволюция



но во всем мире, так как на базе его сурово-

го и жестокого учения образовалась секта

ваххабитов. Красная нить ваххабизма, став-

шего официальной идеологией в Саудов-

ской Аравии – расширительное толкование

такого важного понятия мусульманской

теологии, как такфир, отступление от еди-

нобожия. Ваххабиты считают такфиром

любое, малейшее отступление. Допустив-

ший его мусульманин превращается в «не-

верного», хуже того – в вероотступника, что

карается смертью. Таким образом, ваххаби-

ты – это крайние салафиты, абсолютные

экстремисты. Идеи ваххабизма исповедуют

«Аль-Каида» и возникшая на ее основе груп-

пировка «Исламское государство».

В России и странах СНГ термин «салафи-

ты» употребляется мало, зато ваххабитами

(а чаще всего ваххабистами) называют всех

радикальных исламистов, прежде всего тер-

рористов.

Еще один родственный термин – джиха-

дисты, сторонники вооруженной борьбы.

О самом понятии «джихад» речь будет идти

ниже. Пока же отметим, что все джихади-

сты – безусловно, салафиты, поскольку во-

оруженная борьба рассматривается как

средство не только для защиты ислама, но

и для построения «чистого, праведного»

исламского порядка по образцу «общества

предков». Но не каждый салафит – джиха-

дист. Можно быть фундаменталистом и в то

же время осуждать экстремизм, а тем более

терроризм.

Вообще радикальное исламистское течение

можно изобразить в виде цепочки. Первое

ее звено – ученые (улемы), салафиты-фун-

даменталисты, пришедшие к единодушно-

му выводу о том, что все беды мусульман-

ского сообщества от забвения подлинного

ислама. После идеологов на сцену выходят

исламисты (или джихадисты), люди дела,

борцы.

Фундаментализм – политический радика-

лизм – экстремизм – терроризм. Эта це-

почка может прерваться после первого же

звена, но может и продолжиться вплоть до

«Аль–Каиды» и «Исламского государства».

Как отмечал А.Игнатенко, «в самих странах

распространения ислама, например, араб-

ских, различие между мусульманами и исла-

мистами вполне осознается, принимается

(в том числе самими исламистами) и нахо-

дит свое выражение в употреблении разных

слов – муслимун (мусульмане)

для обозначения тех, кто по-

нимает и практикует ислам

как религиозную веру, и исла-

мийюн (исламисты) для назы-

вания тех, кто рассматривает

ислам как теорию и практику

по преимуществу политиче-

ского действия» [5].

Но и то и другое существу-

ет в рамках мусульманского

мира, который А. Малашенко

характеризует так: «Мусуль-

манский мир определяется его религиозны-

ми (а не политическими или этническими)

границами… В начале ХXI века мусульмане

все более осознают себя единым массивом

с общей (несмотря на разночтения) кон-

фессиональной традицией, схожей истори-

ей, общими целями и общим противником.

Понятие «уль-умма аль – исламийя» – «ис-

ламская нация» – укоренено в сознании

мирового мусульманства и не ставится под

сомнение ни одним политиком, какого бы

направления он ни придерживался… Му-

сульмане отождествляют свою этническую

принадлежность с конфессиональной. «Му-

сульманский мир, по определению Мала-

шенко, можно рассматривать «как единое

конфессионально-культурное и идеологи-

ческое пространство» [6].

Мусульманская солидарность, пожалуй, не

имеет себе равных. Автор этих строк побы-

Фундаментализм – политический Фундаментализм – политический

радикализм – экстремизм – радикализм – экстремизм –

терроризм. Эта цепочка может терроризм. Эта цепочка может

прерваться после первого же звена, прерваться после первого же звена,

но может и продолжиться вплоть но может и продолжиться вплоть

до «Аль–Каиды» и «Исламского до «Аль–Каиды» и «Исламского

государства»государства»



вал однажды на свадьбе в Намангане (Узбе-

кистан) и спросил у новобрачных, прав ли

он, углядев, что узбек женится на таджичке.

Оба моментально ответили, что это совер-

шенно верно, но не имеет значения. «Глав-

ное, что мы оба мусульмане». Подумалось:

вот если бы сочетались браком, например,

итальянец и француженка, можно ли было

бы от них услышать: «главное, что мы хри-

стиане»?

Из такого рода солидарности и родилась

идеология исламизма в ее современном

виде как развитие и продолжение сала-

физма.

Как уже отмечалось выше, советская ин-

тервенция в Афганистане побудила мно-

гих молодых арабов отправиться на войну

против «неверных». Для всех тех, кто испы-

тывал жгучее недовольство, фрустрацию

по поводу упадка роли исламского сооб-

щества в мире и торжества «агрессивного

империализма и его оруженосца – Израи-

ля», появилась возможность проявить себя

в деле. Правда, парадоксальным образом,

тем врагом, с которым надлежало бороться

во имя ислама, оказался не Запад и не си-

онизм, а Советский Союз. Но из этого не

предвиденного в теории положения был

найден выход: он заключался в термине

«сверхдержава».

Подобно «главной» сверхдержаве, Соеди-

ненным Штатам, СССР, как определили иде-

ологи нарождавшегося исламизма, тоже

был намерен поработить мусульманские

страны. Как раз в это время лидер победив-

шей в Иране «исламской революции» ая-

толла Хомейни выдвинул свой знаменитый

лозунг «Смерть Америке, смерть Израилю,

смерть Советскому Союзу!»

Трое арабских исламистов – Абдалла Аззам,

Усама бен Ладен и Айман аз-Завахири –

создали «Аль-Kаиду». Они занимались орга-

низацией переправки в Пакистан арабских

добровольцев, их обучением и вооруже-

нием. Число арабов, прибывающих в Па-

кистан с тем, чтобы впоследствии воевать

в Афганистане против советских войск,

росло. Только в 1987–1989 годах в Паки-

стан прибыло около 5 тысяч арабских до-

бровольцев (правда, 90% их так и остались

в Пакистане, не добравшись до афганских

полей сражений). Бен Ладен и Аззам в Пе-

шаваре создали «бюро услуг» для арабских

моджахедов, связавшись для этого с па-

кистанской и саудовской разведками. От-

правкой добровольцев всех национально-

стей в Афганистан занималась знаменитая

пакистанская ISI (Inter-Service Intelligence),

межведомственная разведка, разумеется,

тесно связанная в то время с ЦРУ: Пакистан

и США совместно организовывали обуче-

ние и вооружение отрядов моджахедов,

воевавших против Советской армии в Аф-

ганистане. И с межведомственной паки-

станской разведкой бен Ладен, безусловно,

сотрудничал. Отсюда пошла легенда о том,

что он был платным агентом ЦРУ. Никаких

доказательств этого нет.

Споры шли и идут в среде исламистов по

вопросу о том, чему следует отдавать при-

оритет – борьбе с внешним (дальним)

врагом или внутренним (ближним). Сто-

ронники концепции главного исламист-

ского идеолога Сайида Кутба полагали,

что главное – навести порядок у себя дома,

покончить с коррумпированными преда-

тельскими верхушками, создать трансна-

циональное исламское государство. Но бен

Ладен и Завахири все больше склонялись

к тому, чтобы перенести центр борьбы на

международную арену. Скорее всего, они

убедились в том, что совершать революции

в мусульманских странах будет намного

труднее, чем устраивать взрывы в государ-

ствах Запада.

В августе 1996 года, в Джалалабаде, бен Ла-

ден, вернувшийся в Афганистан после дол-

гого отсутствия, объявил джихад Америке.

Отправленный во многие арабские газеты

по факсу текст назывался «Декларация джи-

хада против американцев, оккупирующих

страну двух святых мечетей» (то есть Сау-

довскую Аравию).

«Смыть несправедливость, совершенную по

отношению к мусульманской нации коали-

цией иудеев и крестоносцев», – Бен Ладен

перечислил страны, где мусульмане подвер-

гаются унижению и порабощению. Это Па-

лестина, Ирак, Ливан, Чечня, Босния, Таджи-

кистан, Эфиопия, Сомали, Кашмир, Ассам,

Таиланд, Бирма и Филиппины. «Я счастлив



вернуться в эти афганские горы, где была

раздавлена величайшая военная атеисти-

ческая держава в мире». Он призывал «на-

чать с главного и отбросить американского

врага, оккупирующего нашу землю». В этой

декларации, как и во многих последующих

воззваниях, бен Ладен ставил в качестве

первоочередной задачи освобождение не

Палестины, а именно «святой аравийской

земли», оскверненной присутствием амери-

канских войск с того момента, когда король

Саудовской Аравии призвал их в 1990 году,

чтобы защитить свою страну от возможно-

го нападения Саддама Хусейна [7].

Стратегическая задача ясна: прежде всего

изгнать «неверных» из Саудовской Аравии,

земли Пророка, заодно покончить с про-

дажной монархией, затем освободить Па-

лестину от сионистов и создать условия

для торжества праведного, не искаженно-

го отступниками ислама на всех «истори-

ческих» мусульманских землях. Избавить

мусульман от господства «джахилийи», как

учил Сайид Кутб. (Этот термин, буквально

переводимый как «невежество», обозначал

языческое, бездуховное состояние арабско-

го общества до появления Мухаммеда. Кутб

ввел понятие «новая джахилийя» для опре-

деления того состояния мира, в котором он

оказался вследствие упадка истинной веры

и временного преобладания безбожного,

растленного образа жизни, навязываемого

западной цивилизацией).

Бен Ладен навсегда остался верным уче-

ником Кутба, апостола джихадизма. Он

воспринял также тезис своего наставника

и старшего соратника Аззама о том, что во-

йна против советской интервенции в Аф-

ганистане является джихадом и индиви-

дуальным долгом каждого мусульманина,

и расширил его, утверждая,

что каждый мусульманин обя-

зан участвовать в джихаде

против обеих сверхдержав.

«Советский Союз, – заявил

впоследствии бен Ладен, –

вошел в Афганистан в конце

1979 года, а через несколь-

ко лет с помощью Аллаха его

флаг был спущен и выброшен

в мусорную яму, и не осталось

ничего, что можно было бы

назвать Советским Союзом.

Это освободило исламские

умы от мифа о сверхдержавах.

Я уверен, что мусульмане смо-

гут положить конец легенде о так называе-

мой сверхдержаве Америке» [8].

Если бы советские войска продолжали во-

евать в Афганистане, несомненно, Совет-

ский Союз был бы главной мишенью «Аль-

Каиды». Но Михаил Горбачев избавил бен

Ладена от войны на два фронта: теперь удар

наносился по единственной оставшейся

сверхдержаве. Было решено превратить

Афганистан в «кладбище для американцев».

И в феврале 1998 года появляется второй

из двух основополагающих документов

бен Ладена – манифест о создании «Миро-

вого исламского фронта джихада против

иудеев и крестоносцев». Понятно, что под

крестоносцами подразумевается Запад.

Иногда фигурирует другой перевод, где

говорится о «фронте борьбы против евре-

ев и крестоносцев» (в арабском языке сло-

вом «яхуд» обозначаются и евреи, и иудеи).

В манифесте декларируется, что американ-

ская оккупация Аравии в 1991 году, эмбар-

го, наложенное на Ирак, и безоговорочная

поддержка Израиля означают, что Америка

открыто объявила войну Аллаху и его Про-

року. Далее идут слова: «Убивать амери-

канцев и их союзников, гражданских или

военных, является долгом каждого мусуль-

манина, который на это способен, в какой

бы стране он ни находился… Мы призываем,

с разрешения Аллаха, каждого верующего

В августе 1996 года, в Джалалабаде, В августе 1996 года, в Джалалабаде,

бен Ладен, вернувшийся в Афганистан бен Ладен, вернувшийся в Афганистан

после долгого отсутствия, объявил после долгого отсутствия, объявил

джихад Америке. Отправленный во джихад Америке. Отправленный во

многие арабские газеты по факсу многие арабские газеты по факсу

текст назывался «Декларация джихада текст назывался «Декларация джихада

против американцев, оккупирующих против американцев, оккупирующих

страну двух святых мечетей» (то есть страну двух святых мечетей» (то есть

Саудовскую Аравию)Саудовскую Аравию)



мусульманина, желающего быть награж-

денным Аллахом, следовать приказу Аллаха

убивать американцев и забирать их имуще-

ство в любом месте и в любое время» [9].

Американцы, безусловно, прозевали ста-

новление мощной террористической орга-

низации, ставшей их главным врагом.

Апофеозом террористической кампании,

развязанной «Аль-Каидой», стала акция

11 сентября 2001 года, которую исламисты

называют «Битва при Манхэттене». 19 тер-

рористов, лично отобранных бен Ладеном,

атаковали башни-близнецы в Нью-Йорке

и здание Пентагона в Вашингтоне. Погибло

более 3 тысяч человек.

Первоначально бен Ладен не объявил об

ответственности «Аль-Каиды» за события

11 сентября. По понятной причине: если

бы он это сделал, американская военная

кампания в Афганистане выглядела бы как

вполне закономерный акт возмездия – «око

за око». Любой мусульманин именно так бы

это и расценил. А надо было, чтобы весь ис-

ламский мир воспринял вторжение Амери-

ки в Афганистан как неспровоцированную

агрессию под совершенно надуманным

предлогом и поднялся бы на борьбу с «не-

верными».

Впоследствии этот мотив перестал быть

актуальным: Талибан все равно уже был

свергнут и никакого всеобщего восстания

мусульман не произошло. В своем обра-

щении к мусульманскому сообществу 14

февраля 2003 года бен Ладен превозносил

акцию 11 сентября как «смелую и велико-

лепную операцию, равной которой челове-

чество еще не видело» и отметил, что «были

разрушены идолы Америки… удар был на-

несен в самое сердце министерства обо-

роны и по американской экономике» [10].

Еще откровеннее он высказался 29 октября

2004 года в обращении, транслировавшем-

ся радиостанцией Аль-Джазира: «Мы будем

изматывать Америку, пока она не обанкро-

тится…Например, «Аль-Каида» затратила на

операцию 11 сентября 500 тысяч долларов,

в то время как Америка потеряла в резуль-

тате этого события и его последствий 500

миллиардов; значит, каждый доллар «Аль-

Каиды» победил миллион долларов» [11].

Бен Ладену также принадлежат слова о том,

что акция 11 сентября – это «конвой мусуль-

ман, успех которого обеспечил Бог» [12].

«Аль-Каида» называет акцию 11 сентября

«Операцией Манхэттен» и расценивает ее

как «жемчужину истишхада» (этот термин,

имеющий тот же корень, что и «шахид», оз-

начает самопожертвование, мученичество

во имя веры). Завахири в своих многочис-

ленных публикациях восхваляет «героев

операции Манхэттен». Исламисты каждый

год отмечают годовщину этой операции.

Съезд движения «Мухаджир» (его центр на-

ходится в Англии) в 2003 году проходил под

лозунгом «The Magnificent Nineteen» («Вели-

колепные 19»), по аналогии со знаменитым

фильмом «Великолепная семерка». В све-

те этих признаний смешно и глупо выгля-

дят продолжающиеся до сих пор попытки

представить 11 сентября как «постановку»

или как акцию, осуществленную самими

американцами (либо ЦРУ совместно с Мос-

садом и т.д.). Издаются книги, ставятся ки-

нофильмы, люди зарабатывают на явной

лжи громадные деньги, в то время как сами

исламисты гордятся этой акцией как бес-

прецедентным подвигом.

Давно уже нет никакого сомнения в под-

линных целях операции 11 сентября: устро-

ить широкомасштабную провокацию, кото-

рая сделала бы неизбежным военный удар

США по одной из мусульманских стран.

Дело в том, что бен Ладен в 90-х годах разо-

чаровался как в возможности поддержки

своего «святого дела» правительствами го-

сударств исламского мира (и Саудовская

Аравия, и Судан преподнесли ему горькую

пилюлю), так и в способности и желании

мусульманских народных масс свергнуть

«нечестивую власть» и изгнать «крестонос-

цев». Что оставалось?

План бен Ладена был смелым и в то же

время логичным. Первый этап – мощный,

беспрецедентный террористический удар

в самое сердце главной державы «мира

неверных». Ни один лидер государства не

может оставить это без ответа; возмездие

неизбежно, и оно-то как раз и желательно.

Второй этап: интервенция Запада в одну

из мусульманских стран, затяжная война

с бомбежками городов, во время которой



телевидение будет беспрерывно показы-

вать окровавленные трупы мусульманских

женщин и детей, и мусульмане всего мира

будут доведены до белого каления, возму-

щены зверствами империалистических за-

хватчиков. Третий этап: поскольку связан-

ные с Западом (даже «продавшиеся ему»)

правительства стран исламского мира не

способны по определению на решитель-

ный воинственный отпор интервентам,

массы поднимаются против этих прави-

тельств. Революции или, по крайней мере,

бунты против «нечестивой власти», смена

режимов в таких ключевых странах мира

ислама, как Пакистан, Саудовская Аравия,

Египет, Иордания. Установление власти ис-

ламистов – триумф джихада.

Первая половина плана была осуществле-

на безупречно. Акция, во-первых, потрясла

американское общество и, во-вторых – что

гораздо важнее – привела к американскому

вторжению в Афганистан. Но дальше все

вышло не так, как было задумано. За считан-

ные недели американцы с помощью Север-

ного альянса выгнали талибов из большей

части Афганистана, никаких бомбардиро-

вок городов не потребовалось, никакие ты-

сячи жертв так и не появились на экранах

телевизоров, исламский мир не «разогрел-

ся», не возмутился и не поднялся против

агрессоров и их пособников, «нечестивых»

правителей мусульманских государств.

Главная цель грандиозной провокации так

и не была достигнута.

Причин неудачи «большого проекта» бен

Ладена было три. Во-первых, он планиро-

вал длительную войну, рассчитывая повто-

рить то, что, по его мнению, произошло

с Советской армией: до такой степени из-

мотать врага, чтобы само руководство го-

сударства-интервента поняло, что минусы

продолжения военной кампании намного

перевешивают плюсы. Но бен Ладен, види-

мо, даже не мог предположить, что амери-

канские вооруженные силы, использующие

ультрасовременную технологию ведения

боевых действий, окажутся столь эффек-

тивными (хотя опыт «Бури в пустыне» вес-

ной 1991 года, американского блицкрига

и разгрома войск Саддама Хусейна, должен

был бы предостеречь его от недооценки во-

енной машины США). Во-вторых, он недо-

оценил боеспособность Северного альянса,

который смог оказать чрезвычайно ценную

помощь отрядам американских комман-

дос. В-третьих, главарь «Аль-Каиды» вряд

ли думал, что российский президент Вла-

димир Путин решительно и моменталь-

но солидаризируется с Бушем и – что еще

важнее – повлияет на позицию руководства

республик Центральной Азии с тем, чтобы

побудить их предоставить аэродромы для

американской авиации.

Не меньшим разочарованием для бен Ладе-

на стала диаметрально изменившаяся пози-

ция еще недавно дружественного руковод-

ства Пакистана. Он не учел, что Пакистан,

крайне обеспокоенный сближением США

с Индией, сочтет, что вернуть себе располо-

жение заокеанского союзника важнее, чем

помочь Талибану сохранить власть в Афга-

нистане. Такое «предательство» Исламабада,

несомненно, явилось для «Аль-Каиды», рав-

но как и для талибов, тяжелым ударом.

Тяжелым, но не смертельным. Под ударами

американцев и Северного альянса тали-

бы приняли единственно правильное ре-

шение: не ввязываться в совершенно бес-

перспективные бои за города, отступить

далеко в горы, сохранив живую силу, и при-

готовиться к реваншу, к длительной парти-

занской войне. Они также рассчитали, что,

какова бы ни была позиция пакистанского

президента Первеза Мушаррафа, пуштун-

ские племена по другую сторону афгано-

пакистанской границы не оставят своих со-

племенников в беде, дадут им убежище.

Этот план оправдал себя. Уже через пару

лет, отдохнув и перевооружившись, тали-

бы начали свое возвращение в Афганистан,

и последовала новая фаза войны, которую

теперь не ожидали уже американцы – во-

йны, продолжающейся до сих пор.

Ситуация вновь изменилась, на этот раз уже

не в пользу Америки. Этому способствовало

то, что президент Буш, полностью переклю-

чившись на Ирак, перестал уделять внима-

ние афганским делам. Вот что писал впо-

следствии Гэри Скрон, руководитель первой

команды ЦРУ, направленной в Афганистан

после 11 сентября: «Уже в марте 2002 года

американские военные стали выводить



многие ключевые подразделения, чтобы

перегруппировать их и подготовить к при-

ближающейся войне с Ираком… Военные

и ЦРУ не смогли получить дополнительные

ресурсы и живую силу для проведения опе-

рации по обнаружению бен Ладена – требо-

вания, связанные с войной в Ираке, просто

этого не позволили» [13]. Другой сотрудник

ЦРУ – Роберт Грениер – согласен с этим:

«Наиболее подготовленные и квалифици-

рованные люди, которых мы имели в Афга-

нистане, были командированы в Ирак [14].

Автор книги «В поисках Аль-Каиды» Брус

Ридел, также бывший ответственный работ-

ник ЦРУ, резюмирует: «Короче говоря, Ирак

спас бен Ладена и Муллу Омара» [15]. В этом

и заключается ответ на вопрос, почему аме-

риканцы не поймали бен Ладена и Омара

в горах Тора Бора, вблизи пакистанской

границы в 2002 году. Брус Ридел считает,

что оба лидера были уже «почти пойманы»,

но… почти. Оба ушли в Пакистан и засели

там на долгие годы. Шанс был упущен.

Без создания силового превосходства нель-

зя было и думать о реализации грандиозно-

го замысла бен Ладена, Завахири и других

главарей этой организации. Брус Ридел,

один из лучших знатоков «Аль-Каиды», так

описывает суть их намерений: «Три ключе-

вые задачи – начать и поддерживать «го-

рячие войны», которые позволят победить

Соединенные Штаты так же, как моджахеды

победили Советский Союз; создать безопас-

ное убежище в Пакистане для оперативного

штаба «Аль-Каиды», образовать ячейки по

всему исламскому миру с целью свержения

проамериканских режимов, проводить но-

вые рейды против Запада наподобие акци-

ям 11 сентября… когда-нибудь, возможно,

и с применением атомного оружия. Конеч-

ная цель – изгнать США из мусульманско-

го мира (из «уммы»), уничтожить Израиль

и создать джихадистский халифат наподо-

бие Османской империи времен ее наивыс-

шего подъема» [16].

Для осуществления столь масштабного,

даже гигантского замысла необходимо соз-

дать превосходство сил над такой могуще-

ственной сверхдержавой, как Соединенные

Штаты Америки. Но как? У США ультрасо-

временное оружие, способное в считанные

дни разгромить любую армию или коали-

цию армий стран исламского сообщества,

не говоря уже о том, что ни одно прави-

тельство и не подумает воевать с Америкой,

укрепление отношений с которой для него

несравненно важнее бредовых идей о Хали-

фате. Значит, на государства рассчитывать

не приходится. Единственным исключени-

ем был талибский эмират, но вряд ли это

где-то повторится. Соответственно наде-

яться можно было только на мусульманское

общество, на народ. Здесь у «Аль-Каиды»

были в руках серьезные ко-

зыри: простота и ясность

ее мэсседжа, понятность ее

концепции дихотомного,

черно-белого видения мира,

манихейская идея вечной

и вселенской борьбы добра

со злом. Все это уже бывало

в прошлом, под иными знаме-

нами, и наиболее свежий при-

мер, конечно, идея мирового социализма,

переустройства человеческого общества на

основах справедливости и равенства.

Фиаско этой идеи, крах мировой социали-

стической системы оказались на руку исла-

мистам. Ведь чем больше чуждых, привне-

сенных извне идей терпели банкротство,

тем легче было убедить мусульман в том,

что спасение – только в восстановлении

аутентичной исламской идеологии. Но пра-

вота салафийи не могла быть подтвержде-

на только риторикой. Требовалась сила, то

есть джихад, для того, чтобы мусульманская

умма проявила себя как «сильная лошадь».

Новизна и заразительность идей бен Ладе-

на заключались в их глобальности, универ-

сальности. Не отражать вторжения врага на

ту или иную территорию уммы, а вести пла-

нетарную борьбу везде, на любом участке

земного шара, ведь лидер «Аль-Каиды» вме-

нил джихад в обязанность любого мусуль-

манина повсеместно.

Если бы советские войска продолжали Если бы советские войска продолжали

воевать в Афганистане, несомненно, воевать в Афганистане, несомненно,

Советский Союз был бы главной Советский Союз был бы главной

мишенью «Аль-Каиды»мишенью «Аль-Каиды»



И для этого недостаточно было просто об-

разования ячеек в тех или иных регионах;

нужна была мобилизация самоотвержен-

ных, готовых стать шахидами молодых лю-

дей везде, где только можно. Акции смер-

тников становились главным оружием, это

должно было cтать посильнее, чем атомная

бомба врага. Ультрасовременная техноло-

гия должна быть побеждена силой веры.

Сверхоружию противопоставлялась сверх-

самоотверженность.

«Мы счастливы умереть во имя Аллаха так

же, как вы счастливы, что живете», – не-

однократно заявлял бен Ладен западным

«крестоносцам». Земля должна была запы-

лать под ногами «неверных» всюду, и на тех

исламских землях, которые они незаконно

захватили – от Палестины и Ирака до Ан-

далузии и Чечни, и внутри их собственных

стран. Цена этой не стихающей постоянной

войны должна была оказаться для «кресто-

носцев» чересчур высока, и тогда они уйдут

из исламских земель, как ушел Советский

Союз из Афганистана, и бросят на произвол

судьбы своих презренных ставленников,

королей и президентов, и поле будет расчи-

щено для торжества идей Халифата.

Есть слово – будет и дело. Вот перечень ак-

ций «Аль-Каиды».

– 2002 год. Нападение на синагогу в Джербе,

убит 21 человек. Взрывы, устроенные Джа-

маа исламийя (связанной с «Аль-Каидой»)

на острове Бали, убиты 202 человека. Акция

в Момбасе – 15 убитых.

– 2003 год. Акция в Эр-Рияде: 35 убитых.

Акция смертников в Касабланке, унесшая

жизнь 45 человек. Взрывы центра ООН

в Багдаде: погибли 24 человека. Убийство

аятоллы Бакира аль-Хакима в Неджефе,

при этом 83 погибших. Атаки в Эр-Рияде

и Стамбуле: убиты, соответственно, 917 и 63

человек.

– 2004 год. Нападение на пригородный по-

езд, перевозивший рабочих в Мадриде, по-

гиб 191 человек. Атака на консулат США

в Джедде: убиты 9 человек.

– 2005 год. Взрывы смертников в метро

и автобусе в Лондоне, 56 убитых.

– 2006 год. Первая акция смертни-

ков против пакистанской армии: убиты

35 человек. В последний момент в Вели-

кобритании предотвращен захват 10 ави-

алайнеров на трансатлантических линиях

(пункты назначения – Нью-Йорк, Чикаго,

Сан-Франциско, Монреаль, Торонто). Они

вылетали в годовщину акции 11 сентября

и должны были быть взорваны над Атлан-

тикой. На следствии показаны заготовлен-

ные видеообращения 6 из 20 террористов,

желавших, чтобы на борту самолетов были

их жены и дети, которые тоже стали бы, та-

ким образом, шахидами. Если бы акция не

была предотвращена, число жертв оказа-

лось бы больше, чем 11 сентября.

– 2007 год. Тройная акция смертников

в Алжире: 30 убитых. Взрыв в Йемене, по-

гибли 10 человек. Массированное нападе-

ние смертников на жилища курдов-езидов

на севере Ирака, убиты около 400 человек.

Двойная акция смертннков в Алжире: погиб

41 человек. Убийство 4 французских тури-

стов в Мавритании.

– 2008 год. Атака на посольство Дании в Ис-

ламабаде: 8 убитых. Двойная акция в Алжи-

ре – 57 погибших. Нападение смертников

на отель «Мариотт» в Исламабаде: убиты

53 человека. Нападение на здание посоль-

ства США в Сане: шестеро убитых.

Было еще немало неудавшихся атак. Из-

вестен случай с так называемым shoe

bomber, который должен был в самолете

привести в действие взрывное устрой-

ство, скрытое в подметке его ботинка.

А под Рождество 2009 года в США был во-

время схвачен «бомбист нижнего белья»

(underwear bomber), Омар Абдумуталлаб,

прятавший в трусах устройство, способ-

ное проделать в фюзеляже самолета дыру

размером с баскетбольный мяч. Еще один

террорист был арестован в США, когда он

оставил в самом центре Нью-Йорка начи-

ненный взрывчаткой автомобиль, обнару-

женный благодаря бдительности прохо-

жих и полиции.

В Англии и Франции были арестованы

люди, собиравшиеся взорвать соответ-

ственно здание парламента в Лондоне и Со-

бор Парижской Богоматери в Париже [17].



Лидеры «Аль-Каиды» иногда признавали

ответственность за теракты, иногда отмал-

чивались. Например, об атаке смертников

в Лондоне, приведшей к гибели 56 мирных

жителей, Завахири отозвался так: «Благо-

словенный лондонский рейд, как и пре-

дыдущие рейды в Нью-Йорке, Вашингтоне

и Мадриде» [18].

Рассмотрим теперь деятельность регио-

нальных ячеек «Аль-Каиды». Среди них, пре-

жде всего, следует отметить иракскую ячей-

ку, образованную после интервенции США

и Великобритании в Ирак весной 2003 года.

Бен Ладен и Завахири сразу поняли, какие

неоценимые возможности им предостав-

ляются в стране, на территорию которой

вторглись иностранные войска. Они уже,

вероятно, рассчитывали на повторение аф-

ганской ситуации 1979 года, когда в ответ

на ввод советских войск тысячи арабских

добровольцев направились в Афганистан,

чтобы пополнить ряды местных моджахе-

дов. Была сразу же создана организация,

получившая известность как «Аль-Каида

в Двуречье (Месопотамии)» или «Аль-Каида

в Ираке». Ее возглавил иорданец Абу Мусаб

аз-Заркауи, человек волевой, энергичный,

крайне честолюбивый и беспредельно же-

стокий. Первой его серьезной акцией было

убийство летом 2003 года виднейшего ши-

итского политика, аятоллы Мухаммеда Ба-

кира аль-Хакима, лидера Высшего совета

исламской революции в Ираке. Затем по-

следовали взрывы шиитских мечетей в Не-

джефе и Багдаде в марте 2004 года, в Недже-

фе и Кербеле в декабре 2004 года и дважды

в Самарре в феврале 2006-го и мае 2007 года.

Стало ясно, что главным врагом для Зарка-

уи были не столько американцы, сколько

шииты, которых он ненавидел и презирал.

Более трех четвертей жертв «Аль-Каиды»

в Ираке были не интервенты, а иракцы, пре-

имущественно шииты. За первые два года

деятельности этой организации на ее долю

пришлось всего 14% операций против ино-

странных войск, но 42% акций смертников,

которые как раз и влекли за собой массовые

жертвы мирного населения. Заркауи ввел

в практику обезглавливание пленников,

иногда лично рубил головы.

В ноябре 2005 года он вдруг перенес войну

на территорию своей родины, Иордании.

Его люди устроили взрыв в одной из луч-

ших гостиниц Аммана. Погибли 60 человек,

собравшихся на семейное торжество. Все –

иорданцы, хотя «Аль-Каида» утверждала,

что акция была направлена против агентов

Моссада.

8 июня 2006 года в результате удара амери-

канской авиации по убежищу «Аль- Каиды»

Заркауи был убит. В октябре того же года

руководящий орган джихадистов Совет

шуры муджахидов объявил о создании Ис-

ламского государства Ирак. Решено было

таким образом объединить «Аль-Каиду»

с местными суннитскими группировками

боевиков, придать «суннитскому сопро-

тивлению» более иракский ха-

рактер. Ведь одной из причин

роста недовольства местных

суннитов было именно то, что

в «Аль-Каиде» воевали арабы

из других стран, внедрявшие

в Ираке свои бесчеловечные

методы ведения борьбы. Чис-

ло иностранных боевиков,

которых «Аль-Каиде» удавалось ежемесячно

посылать в Ирак, упало в 2007 году с 200 до

40. Если в 2007 году «Аль-Каида» осуществи-

ла около 300 акций, то в следующем полу-

годии – всего 28, за этот же период число

жертв сократилось с 1500 до 125. В целом за

два года число нападений на американцев

сократилось в 7 раз [19].

Как писал Жан-Пьер Филью, «Аль-Каида

в Ираке» «оказалась низведенной до роли

машины, фабрикующей такфир, то есть

подвергающей анафеме своих же едино-

верцев, которых обвиняют в отступниче-

стве от веры, чтобы удобнее их ликвидиро-

вать» [20].

«Аль-Каида в Ираке» переиграла сама себя.

Ее зверства, практиковавшиеся акции смер-

тников, при которых гибла масса простых

Сейчас ИГ – это не группировка, Сейчас ИГ – это не группировка,

а настоящее террористическое а настоящее террористическое

государствогосударство



жителей, ее стремление насаждать самые

бесчеловечные и мракобесные нормы ша-

риата, наконец, ее попытки отобрать у шей-

хов суннитских племен выгодный канал

контрабандной торговли – все это привело

к тому, что значительная часть суннитских

боевиков-иракцев повернулась против

пришельцев. Союзники стали врагами, сун-

нитские боевики вступили в альянс с аме-

риканцами, рассудив, видимо, что «Амери-

ка – это плохо, но «Аль-Каида» – еще хуже».

Были созданы «советы пробуждения», в ко-

торые вошли «сыны Ирака», суннитские

боевики, переменившие фронт и выступив-

шие против «Аль-Каиды». В октябре 2006

года в провинции Аль-Анбар было сформи-

ровано движение Ас-Сахва (Пробуждение),

вступившее в альянс со вчерашними вра-

гами, американцами. В течение года Рама-

ди и Фаллуджа, главные города провинции

Аль-Анбар (которая занимает почти треть

всей площади Ирака), были очищены от бо-

евиков «Аль-Каиды».

Казалось, что с «Аль-Каидой в Ираке» по-

кончено. Однако сирийская гражданская

война дала этой группировке второе дыха-

ние. Нынешний кризис начался, когда бо-

евики ИГ (так стала называться организа-

ция, отбросив названия «Ирак» и «Левант»),

вдоволь навоевавшись в Сирии как против

режима Асада, так и против конкурентов из

оппозиции, решили вернуться в Ирак, отку-

да они вышли тремя годами раньше. Лидер

организации Абу Бакр аль-Багдади провоз-

гласил создание Халифата, а себя объявил

халифом Ибрагимом.

В Ираке блицкригу джихадистов благо-

приятствовало широкое возмущение сун-

нитских масс политикой правительства во

главе с шиитом Нури аль- Малики. Ведь по-

сле свержения американцами в 2003 году

Саддама Хусейна вся социальная пирамида

в стране перевернулась с ног на голову: вы-

боры дали большинство шиитам (60% на-

селения). Американцы, сделавшие Малики

главой правительства, советовали ему при-

влекать к власти суннитское меньшинство.

Он же, напротив, удалил суннитов со всех

значимых позиций в государстве. Тех сун-

нитских боевиков, которые в 2008 году со-

гласились сотрудничать с вла-

стью и совместно бороться

против «Аль-Каиды», отказа-

лись включить в армию. Мали-

ки потребовал и добился вы-

вода американских войск, что

было ошибкой, ведь морские

пехотинцы не допустили бы

сейчас суннитских боевиков

в Мосул.

Ворвавшись в Ирак в июне

2014 года, джихадисты за-

хватили Мосул, второй по ве-

личине город Ирака, обратили в бегство

иракскую армию, получили несметное ко-

личество американского оружия и военных

материалов. Им помогали местные сунни-

ты. Политика Малики восстановила против

власти суннитские племена как раз в той ча-

сти страны, которая прилегает к Сирии.

Это было лишь начало. Сейчас ИГ – это не

группировка, а настоящее террористиче-

ское государство. Туда нахлынули десятки

тысяч людей из 80 стран исламского мира,

многие с семьями. Халифат уже захватил

треть территории Ирака и четверть тер-

ритории Сирии, контролирует важнейшие

энергетические и водные ресурсы обеих

стран. Наконец, мощной базой благососто-

яния «государства душегубов» были огром-

ные средства, передававшиеся ему рели-

гиозными фондами Саудовской Аравии

(но не саудовской властью, как ошибочно

считают некоторые; династия понимает,

что наследники Бен Ладена – ее смертель-

ные враги). В руках халифатистов электро-

производящие мощности на Тигре и Ев-

фрате. Но главное – это нефть, от продажи

которой ИГ зарабатывал до 2 миллионов

долларов в день. Исламисты по демпинго-

Действительно, новообращенных Действительно, новообращенных

мусульман, не прошедших курс мусульман, не прошедших курс

духовного образования и мало духовного образования и мало

знакомых с исламскими традициями, знакомых с исламскими традициями,

легче убедить в правоте наиболее легче убедить в правоте наиболее

воинственных и непримиримых воинственных и непримиримых

концепцийконцепций



вым ценам продавали ее не только Турции

и Иордании, но даже своему врагу – си-

рийскому режиму Башара Асада. Кстати,

в Сирии многие уверены, что Асад втайне

поощрял джихадистов, считая их свои-

ми объективными союзниками в борьбе

против «Свободной сирийской армии»

и других сил умеренной прозападной оп-

позиции. Если это так, то тактически Асад

выиграл, так как «умеренные» не получают

от Запада серьезного оружия именно из-за

опасений, что оно попадет в руки ислами-

стов. Стратегически же он проиграет: ИГ

доберется и до него.

После молниеносного взятия Мосула все

стали гадать: куда двинутся джихадисты. Са-

мой вероятной мишенью выглядел Багдад,

к которому боевики ИГ быстро приблизи-

лись. Но все получилось иначе. Десятки ты-

сяч добровольцев-шиитов ринулись с юга

на фронт – защищать не только столицу (в

которой, кстати сказать, шиитов больше,

чем суннитов: 4 миллиона из 6), но и свя-

щенные для всех шиитов мира города Не-

джеф и Кербела, где похоронены Али и Ху-

сейн, зять и внук пророка Мухаммеда.

Багдад и вообще центральный Ирак ока-

зались крепким орешком для боевиков

ИГ, которые внезапно повернули в другую

сторону и вторглись в регион Иракский

Курдистан, фактически являющийся само-

стоятельным квазигосударственным обра-

зованием вот уже в течение двадцати лет.

Перед этим исламисты на захваченной

ими земле уничтожили все шиитские ме-

чети и христианские храмы, монументы,

даже гробницу библейского пророка Ионы,

а христианам предъявили ультиматум: либо

отречься от своей веры и принять ислам,

либо платить крупные налоги, либо… их

судьбу решит меч.

Затем отряды ИГ двинулись на автоном-

ный регион Иракский Курдистан, подош-

ли к главному городу региона Эрбилю,

и в этот момент президент Обама, всяче-

ски уклонявшийся от вмешательства, уже

должен был сделать решающий шаг. Нельзя

допустить, чтобы исламисты поработили

курдов, единственных верных союзников

Америки на всем Ближнем Востоке. Аме-

риканская авиация нанесла удары по джи-

хадистам и спасла Эрбиль. Вскоре стало

ясно, что невозможно воевать против ИГ

в Ираке, не сокрушив их базу и тыл в Си-

рии. Началась новая фаза войны на Араб-

ском Востоке.

Немного о других ячейках транснацио-

нальной сети.

В Северной Африке 24 января 2007 года

была образована «Аль-Каида в исламском

Магрибе», в которую вошли алжирская «Са-

лафитская группа проповеди и битвы» Аб-

дельмалека Друкдаля, «Исламская боевая

ливийская группа» Абу Фараджа аль-Либи,

«Тунисская боевая исламская группа» и дру-

гие. Создана и сахарская ветвь организации.

Но основная энергия «Аль-Каиды» была со-

средоточена на северо-западе Алжира, в так

называемом треугольнике смерти. Там, 19

августа 2008 года, была совершена самая

кровопролитная акция – нападение на

школу полиции в провинции Бумерд (45

убитых). Еще до этого, 8 июня 2008 года

был убит французский инженер в Лахда-

рии, при этом погибли 11 алжирцев, граж-

данских лиц. И в дальнейшем каждый раз

оказывалось, что в результате акций «Аль-

Каиды» в Магрибе, как и в Ираке, подавля-

ющее большинство жертв составляли мест-

ные жители.

Гораздо важнее для бен Ладена была Сау-

довская Аравия; свержение «нечестивой

монархии» стало его заветной целью, и он

воспользовался вторжением США в Ирак

в 2003 году, чтобы на волне антиамерикан-

ских настроений поднять в королевстве

народное восстание. Еще накануне начала

американской операции, 14 февраля, лидер

«Аль-Каиды» выступил с обращением к ис-

ламскому миру, в котором обвинил дина-

стию Саудов в том, что она предала Осман-

скую империю англичанам во время Первой

мировой войны. Далее, он заклеймил Са-

удов за то, что они предали палестинское

дело евреям и американцам. Наконец, бен

Ладен призвал к свержению монархий в Са-

удовской Аравии, Кувейте, Бахрейне и Ката-

ре, заявив, что все эти короли – предатели

и квислинги.

Объявив войну Саудовской Аравии, бен

Ладен создал и там ячейку «Аль-Каиды».



Позднее, в 2009 году, объединившись с йе-

менской ячейкой, она получила название

«Аль-Каида на Аравийском полуострове».

Ее ядро составляли саудовцы- моджахеды,

вернувшиеся из Афганистана, ветераны

войны против советских войск. В дека-

бре 2004 года в нападении на консульство

США в Джидде были убиты 9 человек. Одна

за другой начались атаки – то на помеще-

ние национальной гвардии в Эр-Рияде,

то на полицейские участки, то на кварта-

лы столицы, заселенные иностранцами.

В мае 2004 года в Хобаре, на восточном

побережье, были убиты 22 человека. В Эр-

Рияде похищен и вскоре обезглавлен аме-

риканец. Уже в следующем месяце саудов-

ские спецслужбы нанесли ответный удар:

в ходе успешной операции был убит лидер

«Аль-Каиды на Аравийском полуострове»

Мокрин. В декабре того же года при на-

падении на министерство внутренних

дел и центр вербовки в полицию погибли

12 террористов, результаты атаки были ни-

чтожными. Наконец, в апреле 2005 года са-

удовские спецслужбы разгромили главное

гнездо джихадистов в Аль-Расе, причем 14

из них были уничтожены, включая ново-

го лидера организации Сауда аль-Утайби.

«Аль-Каида на Аравийском полуострове»

оказалась обезглавлена.

К 2006 году контрнаступление саудовских

властей против «Аль-Каиды» принесло круп-

ные успехи: сорвано более 100 террористи-

ческих актов, убиты или арестованы свыше

260 боевиков. Последняя крупная акция

джихадистов – нападение на нефтеочисти-

тельный комплекс в Абкаике, на восточном

побережье, закончилась полным провалом,

все нападавшие были уничтожены. Саудов-

ские власти организовали внушительную

кампанию по их «перевоспитанию». По за-

явлению властей, успех был достигнут в 80

случаях из 100. Из 2 тысяч боевиков, захва-

ченных в 2004–2007 годы, 700 человек от-

реклись от своих убеждений и были возвра-

щены в свои семьи [21].

Более успешной может оказаться деятель-

ность йеменского крыла «Аль-Каиды на Ара-

вийском полуострове». Бен Ладен никогда

не скрывал, что Йемен – идеальная страна

для джихада: слабое государство, могуще-

ственные племена, готовые дать убежище

боевикам по законам легендарного клано-

вого гостеприимства, тысячи вернувшихся

ветеранов афганской войны, горы, где мож-

но укрыться…Чем не второй Афганистан?

Стоит отметить, что Йемен дал непропор-

ционально большое количество добро-

вольцев для войны против советских войск

в Афганистане. Из 240 содержащихся в ла-

гере Гуантанамо пленных боевиков 96 – йе-

менцы.

Сам по себе Йемен не имел для бен Ладена

большого значения, он рассматривался как

плацдарм для дестабилизации обстановки

в соседней Саудовской Аравии; эта заветная

цель маячила перед лидером «Аль-Каиды»

до конца его дней.

За последнее время в заголовках мировых

новостей стали мелькать две африканские

группировки исламистских изуверов –

«Аль-Шаабаб» в Сомали и «Боку Харам»

в северной Нигерии. Что касается первой

из них, лидер сомалийских исламистов Ах-

мед Али Годане и Айман Завахири объяви-

ли о заключении союза. В конце 2014 года

боевики «Аль-Шаабаб» (название происхо-

дит от арабского слова «молодежь») заста-

вили содрогнуться мировую обществен-

ность, совершив акции, в ходе которых

люди, не умевшие произнести мусульман-

ские молитвы, немедленно расстрелива-

лись. А «Боку Харам» (в переводе «Западное

образование должно быть запрещено»)

прославились как захватом сотен школь-

ниц, которых обращали в ислам и выдава-

ли замуж за мусульман, так и организацией

взрывов в публичных местах, в том числе

в мечетях.

Но что дали многочисленные террористи-

ческие акты в Европе, Африке, Азии? Убито

совсем небольшое количество военнослу-

жащих западных стран, сотни мирных жи-

телей, но по большому счету это ведь ниче-

го не дает в плане изменения расстановки

мировых сил в пользу ислама. С Соединен-

ными Штатами не удалось справиться так,

как это, по мнению бен Ладена, получилось

с Советским Союзом. А широкое примене-

ние тактики акций смертников-шахидов,

даже при демонстрации всему миру воли

и фанатизма джихадистов, имело и контр-



продуктивные последствия. Если сначала

казалось, например, что чуть ли не все му-

сульмане Западной Европы поддерживают

такие действия, то последующие опросы

показали, что в Англии акции смертников

одобряют всего 4% мусульман. И хотя 87%

египтян в 2008 году одобряли стремле-

ние «Аль-Каиды» заставить американцев

вывести войска из мусульманских стран

и прекратить поддерживать Израиль, 74%

опрошенных в Египте считали, что акция

11 сентября имела негативное значение

для мусульманского мира. В Саудовской

Аравии в 2007 году положительное отно-

шение к «Аль-Каиде» высказали лишь 10%

опрошенных [22].

И не случайно, что в самой организации

в ноябре 2007 года взорвалась «бомба»:

один из отцов-основателей «Аль-Каиды»

египтянин Сайид Имам аш-Шариф, из-

вестный больше как доктор Фадл, высту-

пил с резки»м публичным разоблачением

бен Ладена и Завахири. В меморандуме

под названием «Документ по ориентиров-

ке для деятельности джихадистов в Егип-

те и в мире» Фадл клеймит лидеров «Аль-

Каиды» за злоупотребление понятием

«такфир» (обвинение мусульманина в от-

ходе от ислама) таким образом, что это

дает возможность считать неверными всех

мусульман, несогласных с линией органи-

зации. Фадл категорически отрицает право

активистов джихада произвольно объяв-

лять тех или иных людей отступниками.

Он обвиняет лидеров «Аль-Каиды» в том,

что они придерживаются «преступной

доктрины», оправдывающей организацию

массовых убийств, указывая, что исламское

право запрещает убивать даже неверных,

если это женщины и дети.

«Операция Манхэттен» 11 сентября 2001

года, по мнению Фадла, спровоцировала

иностранное вторжение и гибель «ислам-

ского государства», созданного Талибаном.

В результате погибло больше мусульман,

чем было убито Израилем во всех его во-

йнах. «За каждую каплю крови, пролитую

в Афганистане и Ираке, ответственность не-

сут бен Ладен и Завахири и их последовате-

ли». Фадл обрушивается на «героев Интер-

нета», живущих под защитой спецслужб или

племен, или в пещерах; египетские тюрьмы

и кладбища переполнены джихадистами,

а Завахири, которого Фадл называет тру-

сом, лжецом и агентом суданской разведки,

бежал из Египта [23].

Выступление такого видного джихадиста,

как Фадл, со столь резкой критикой двух

главных персонажей «Аль-Каиды», разуме-

ется, явление экстраординарное. Оно при-

мечательно тем, что бьет по двум самым

уязвимым местам ее теории и практики: это

извращение исламской теологической тра-

диции и возведенное в правило массовое

убийство несогласных.

Бен Ладен и Завахири всегда ненавидели

«дворцовых улемов», то есть богословов, об-

служивающих «лже-мусульманские режи-

мы», противопоставляя им улемов джиха-

да, своих непримиримых последователей.

Бен Ладен вообще считал мусульманских

духовных лиц «пленниками тиранов». Зар-

кауи говорил, что «сотни тысяч мусульман

были умерщвлены неверными благодаря

молчанию улемов». Причина такого гнева

понятна, ведь дискредитировать главарей

«Аль-Каиды» в глазах верующих могли толь-

ко улемы, профессиональные богословы,

которым не составляет труда уличить гла-

шатаев джихада в искажении, обеднении,

примитивном и одностороннем истолкова-

нии религиозной традиции.

Собственно, теологическая сторона уче-

ния бен Ладена всегда характеризовалась

примитивностью, если не сказать убоже-

ством. Вот что писал профессор Филью:

«Его цитаты из Корана изобилуют повто-

рениями, его аргументация, оправдываю-

щая джихад – поверхностна и брутальна,

так как главное для него – неустанное ра-

зоблачение преступлений, совершенных

«неверными». Руководители «Аль-Каиды»

не получили никакого теологического

образования, и их знакомство с исламом

ограничено корпусом текстов, скудных по

содержанию, но легко доступных. Их иде-

ологическая продукция – это конструк-

ции, созданные самоучками, обилие цитат

лишь маскирует повторение содержания…

Невероятное извращение ценностей ис-

лама совершается с неофитским пылом

и сектантской непримиримостью. Вожди

глобального джихада сводят колоссаль-



ное богатство Корана к ограниченному

набору сур, изданных между 624 и 630 го-

дами, в период, когда пророк Мухаммед

с оружием в руках воевал против политеи-

стов («многобожников» – Г.М.) Мекки. Эти

цитаты вырываются из контекста, часто

передергиваются, и так же произвольно

обращаются с Сунной, этой сокровищни-

цей десятков тысяч хадисов, переданных

потомству соратниками пророка. «Аль-

Каида» оперирует всего лишь какой-то

сотней хадисов, опираясь при этом на те,

которые в исламской схоластике счита-

ются слабыми, недостаточно достоверны-

ми…» [24].

Жан-Пьер Филью проводит параллель

между нынешними проповедниками гло-

бального джихада и жившими в ХII веке

хариджитами, первыми раскольниками

в исламе. Те тоже фактически придавали

джихаду значение «шестого столпа исла-

ма» наряду с обычными пятью, признавае-

мыми как суннитами, так и шиитами. «Джи-

хадистская непогрешимость» позволяет

произвольно применять такфир, обвинять

в измене исламу всех мусульман, не разде-

ляющих взгляды непримиримых салафи-

тов. (Здесь лидеры «Аль-Каиды», безуслов-

но, следуют традиции секты ваххабитов,

чисто ваххабитской нетерпимости; эти

родовые пятна ваххабизма остались у бен

Ладена на всю жизнь.)

«Фетишизация джихада и универсализация

такфира – это два краеугольных камня дог-

матической конструкции «Аль-Каиды», –

пишет Филью. – Динамика сектантства при-

водит к безмерному возвеличиванию роли

самопровозглашенного авангарда, а вся со-

вокупность остального мусульманского со-

общества отбрасывается в тень бесславия.

Глобальный джихад трансформируется та-

ким образом в машину войны против суще-

ствующего ислама» [25].

Это давно начали понимать профессио-

нальные исламские богословы, даже в вах-

хабитской Саудовской Аравии. Ряд уле-

мов высказался с неодобрением об акции

11 сентября. Один из них, шейх Ауда, еще

в 2004 году заявил, что войну в Ираке могут

вести только сами иракцы. Шейх Макдиси

в 2005 году гневно обрушился на своего

бывшего ученика Заркауи за творимые его

«Аль-Каидой в Двуречье» бесчинства, и, на-

конец, выступил самый авторитетный чело-

век – Фадл.

И нет ничего удивительного в том, что, как

подметил исламовед с мировой репутаци-

ей Оливье Руа, «Аль-Каида», чувствуя отсут-

ствие поддержки в рядах профессиональ-

ной духовной корпорации, стала все чаще

апеллировать к новообращенным в ислам.

За пределами ближневосточного региона

доля таких «новых мусульман» в ячейках

«Аль-Каиды» составляет, по оценке Руа, от

10 до 25 %. 26) .

Действительно, новообращенных мусуль-

ман, не прошедших курс духовного образо-

вания и мало знакомых с исламскими тра-

дициями, легче убедить в правоте наиболее

воинственных и непримиримых концеп-

ций, тем более что сами они, как правило,

и переходят в ислам именно из-за желания

внести самый активный вклад в дело «защи-

ты веры».

Все это, вместе взятое, вероятно, не могло

не действовать угнетающе на психику бен

Ладена, обреченного к тому же на долгие

годы вынужденного «простоя», противоре-

чащего его активной натуре. Тень фрустра-

ции и неудовлетворенности угадывалась

в его последних выступлениях.

Длительная эмиграция вообще часто подта-

чивает жизненные силы, даже если человек

живет в безопасности и открыто общается

с людьми. А бен Ладен, постоянно опасаясь,

что его убежище откроют американские

агенты, вынужден был свести общение к ми-

нимуму, в его доме не было телевизионных

антенн, исключен был Интернет. Но намно-

го важнее, конечно, было растущее разоча-

рование в результатах борьбы за дело, ко-

торому он отдал жизнь. Неудивительно, что

во время своих последних выступлений он

выглядел значительно старше своих пяти-

десяти с небольшим лет.

«Поднявший меч от меча и погибнет». Бен

Ладен, вероятно, понимал, какая судьба

его ожидает: мало кто из вожаков терро-

ристических организаций умирает своей

смертью…



Литература1. Д. Нечитайло. Современный радикальный исламизм. Стратегия и тактика. Москва, Наука.

2011. С. 15

2. А. Игнатенко. Ислам и политика. Москва, 2004. С. 40

3. А. Малашенко. Исламская альтернатива и исламистский проект. Москва, 2006. С. 48

4. Там же. С.14

5. А. Игнатенко. Ислам и политика... С. 67

6. А. Малашенко. Исламская альтернатива… С. 37, 39, 41

7. Kepel G./ dir./. Al-Qaeda dans le texte. Paris. 2008. P. 50–55

8. The Financial Times, 13/14. 10.2001

9. Kepel G. Al-Qaeda… P. 67

10. Bruce Riedel. The Search for Al-Qaeda. Its Leadership, Ideology, and Future. Washington. 2008.

P. 109

11 Kepel G. Al-Qaeda… P. 101

12. David Selbourne. The Losing Battle with Islam. New York. 2005. P. 2007

13. Gary C. Schroen. First in: An Insider’s Account of How the CIA Spearheaded the War on Terror in

Afghanistan. New York. 2006. P. 359–360, 74, 140, 165, 166.

14. The New York Times. 12.08.2007

15. Bruce Riedel. The Search… P. 83

16. Ibid. P. 11

17. Filiu J.-P. Les neuf vies d’Al-Qaeda. Paris. 2009. P. 132, 144, 146, 147, 161, 164, 206, 337–341. Time,

2011. # 18. P. 23

18. Bruce Riedel. The Search… P.32

19. Filiu. Les Neuf Vies… P.207,305. Нечитайло. С. 231–240

20. Filiu. Les Neuf Vies… P.206

21. Bruce Riedel. The Search… P. 107, 108, 109, 110, 113, 135; Filiu. Les Neuf Vies… P.74, 140, 165, 166;

Washington Quarterly. 2008. Spring. P.38. Д.Нечитайло. «Современный радикальный исла-

мизм…» С. 259–288.

22. The World Public Opinion. 25.02.2009; The Terror Free Tomorrow. 18. 12.2007

23. Filiu. P. 199, 200

24. Ibid. Р. 239, 252

25. Ibid. P. 255

26. Roy O. Le croissant et le chaos. Paris. 2007. P. 173



2. Идеология и мотивацияИдеология и мотивация

Мусульманские традиции, основанные на

Коране и сунне, тщательно и ревниво обе-

регаются исламскими духовными лица-

ми – улемами (богословами – правоведами),

следящими за тем, чтобы нововведения не на-

несли ущерб системе ценностей ислама и тем

самым сообществу правоверных, вся жизнь

которых должна этими ценностями опреде-

ляться. Неизменным и незыблемым остается

мнение о безусловном превосходстве ислама

как религии и мусульманской общины над

всеми остальными конфессиями и челове-

ческими сообществами. Термин «избранное

общество» в Коране отсутствует, но там есть

слова, принадлежащие, как и все тексты Ко-

рана, самому Аллаху: «Вы были лучшей из об-

щин, которая выведена пред людьми» [1].

Лучшее должно доминировать, но разве это

слово можно применить к состоянию мусуль-

манской уммы сегодня?

Российский ученый Алексей Васильев писал:

«Многие века мусульманский мир жил несо-

крушимо убежденный в своем полном, несо-

мненном и абсолютном превосходстве над

«неверной» Европой. После божественной

миссии Мухаммеда, «печати пророков», хри-

стианство представлялось мусульманам ци-

вилизацией заблудших людей, в лучшем слу-

чае достойных сожаления или опеки… Все

свое было совершенным, мудрым, добро-

детельным, все чужое – жалким, нелепым,

отвратительным, греховным.

Мощные жизнеспособные

ростки новой западной циви-

лизации, начавшееся Возрож-

дение, а затем Реформация не

были замечены на Востоке» [2].

Ригидность и узколобость уле-

мов, их одержимость сохра-

нением традиционных ислам-

ских устоев преграждали путь

как притоку новых обществен-

ных идей, включая принци-

пы гражданских свобод, прав

человека, демократии, так и прогрессу в ма-

териальной и технологической сферах, по-

скольку все это шло с Запада и уже поэтому

было неприемлемо.

Впоследствии такое отношение к Западу

должно было измениться под воздействием

как военных поражений турок от рук австрий-

цев и русских, так и все более заметного эко-

номического отставания исламского мира от

Запада. Поражение, нанесенное Наполеоном

египетским мамлюкам, явилось таким шоком

для улемов, что именно с этого момента ста-

ли распространяться настроения, вскоре на-

шедшие свое выражение в формуле: «Как мог

Термин «избранное общество» Термин «избранное общество»

в Коране отсутствует, но там есть в Коране отсутствует, но там есть

слова, принадлежащие, как и все слова, принадлежащие, как и все

тексты Корана, самому Аллаху: «Вы тексты Корана, самому Аллаху: «Вы

были лучшей из общин, которая были лучшей из общин, которая

выведена пред людьми»выведена пред людьми»


Идеология и мотивация

мир стать адом для правоверных и раем для

неверных?» [3] Но необходимая модерниза-

ция экономики должна была привести к фор-

мированию общества, которое должно было

стать правовым, светским и секулярным. По-

этому modernity понималась в исламском

мире как «жизнь без священных ценностей»

[4], как нечто неотделимое от процесса секу-

ляризации – процесса, разрывающего орга-

ническую, безусловную в исламе связь между

государством и религией.

Поэтому для традиционалистов выход из

положения заключался не в копировании

западной модели, не в модернизации (рав-

нозначной в их глазах вестернизации), а в об-

ращении к первоисточникам, к истинным ос-

новам ислама, что позволит вернуть «золотой

век». Это и была салафийя. Лозунг египетской

салафитской организации «Братья-мусуль-

мане» – «Ислам – вот решение» – все громче

звучал по мере того, как выявлялась несосто-

ятельность попыток копирования чуждых

моделей, как западных (парламентская демо-

кратия на базе секуляризма), так и восточных

(марксизм-ленинизм, отрицающий и рели-

гию, и частную собственность). Фиаско всех

без исключения форм правления, заимство-

ванных у «неверных» – начиная от карикатур-

ной демократии, имитировавшей «западную

модель» и кончая насеровско-баасистским

«государственным социализмом», подтвер-

дило в глазах миллионов людей правоту тех,

кто руководствовался девизом: «Ислам – вот

решение». Салафийя уверенной поступью

выходила на авансцену исламского мира.

«В мусульманских странах, – писал Алексей Ва-

сильев, – левые – и коммунисты, и насеристы,

и «новые» – оказались на обочине идеологиче-

ской и политической борьбы. Угасли кружки

немногочисленных «леваков»-радикалов, от

них не осталось и горстки пепла. Исчезли «но-

вые левые» и на Западе – некому больше подра-

жать. Исчез Советский Союз и его союзники –

и некого больше обходить ни справа, ни слева.

Нет маоизма, а прежде революционный Китай

возвышается глыбой прагматизма, рынка, хо-

лодного экономического расчета» [5].

Сторонники концепции «Ислам – вот ре-

шение» могут поэтому опираться только на

собственные усилия. Всюду они видят врагов

ислама. Фактически культивируется то, что

на английском языке называется victimhood,

убеждение в своей жертвенности, или, вер-

нее, в том, что мусульманская

умма стала жертвой. А для того,

чтобы выжить, уцелеть, сохра-

нить свои уникальные традици-

онные ценности, мусульмане

должны намертво прикрепить

себя, как к якорю спасения,

к единственному источнику ис-

тины – шариату, основанному

на Коране и сунне. И здесь сле-

дует заметить, что, вероятно, ни одна религия

не благоприятствует в такой степени концен-

трации мысли и усилий вокруг нескольких

непреложных догматов, как ислам.

Это религия в буквальном смысле слова все-

объемлющая, тотальная, не допускающая ни-

чего, лежащего вне ее сферы.

Поэтому нет даже необходимости в суще-

ствовании особой категории священников,

посредников между Богом и человеком. Как

писал крупнейший западный исламовед

Бернард Льюис, «мысль о том, что какая-ли-

бо группа людей, какой-либо вид деятель-

ности, какая-то часть человеческой жизни

хоть в каком-то смысле находится вне сферы

религиозного закона и юрисдикции – эта

мысль чужда мусульманскому уму. Отсутству-

ет, например, различие между каноническим

и гражданским законом, между законами

церкви и государства» [6].

Нет, собственно говоря, и церкви в обычном

смысле этого слова. Поскольку государство,

образованное Мухаммедом, «было ислам-

ским, и фактически создано своим основате-

лем как инструмент ислама, не было и нужды

в отдельном, особом религиозном учрежде-

нии. Государство было церковью и церковь

была государством, и Бог был главой и того

и другого, а Пророк – его представителем

на земле… В представлении мусульман не

Сторонники концепции «Ислам – вот Сторонники концепции «Ислам – вот

решение» могут поэтому опираться решение» могут поэтому опираться

только на собственные усилия. Всюду только на собственные усилия. Всюду

они видят врагов исламаони видят врагов ислама



существует человеческой законодательной

власти, и есть только один закон для верую-

щих – Священный Закон Бога… Идея нере-

лигиозного государства полностью чужда

исламу…» [7] Государство Бога и народ Бога.

Поэтому исламское государство неправиль-

но было бы называть теократическим; ведь

теократия – это власть церкви как особого

института, или духовных лиц как отдельной

категории. А в настоящем исламском госу-

дарстве халиф, как преемник Пророка, сам

воплощал в себе духовную и светскую власть

как неразделимое целое.

Как отмечает российский исследователь

Екатерина Степанова, гипотетический Хали-

фат – это «не государство, где у власти стоит

духовенство… Это утопическая модель обще-

ственного устройства, основанная на «пря-

мом правлении, или власти, Бога»… Религия

в принципе неотделима от политики в по-

нимании радикальных исламистов. Для них

религия несет в себе принципиально иной

смысл и играет совершенно иную роль, чем

та, которая ей отведена, например, в иных со-

циокультурных и социально-политических

контекстах и системах (например, в запад-

ном постиндустриальном обществе)» [8].

Автор специально остановился на этих во-

просах, так как без их осмысления невоз-

можно понять главную тему настоящей ра-

боты – идеологию и мотивацию исламистов.

Ведь ими движет в первую очередь искрен-

нее желание защитить, сохранить в непри-

косновенности свою веру, мусульманские

ценности, среди которых центральное ме-

сто занимает именно идея нераздельности

духовной и светской власти, абсолютного

примата основных незыблемых устоев Ко-

рана и сунны. Секуляризм со всеми его про-

изводными, такими как гражданское зако-

нодательство, принципы представительной

парламентской демократии и пр., не при-

емлются категорически. Соответственно все

те, кто следуют этим светским, отделенным

от религии, принципам и установлениям,

должны быть глубоко чужды мусульманам.

Но мало того, что чужды – враждебны, ибо

предполагается, что носители этих ценно-

стей (или, вернее, лже-ценностей) не оста-

вят в покое мусульманское сообщество. Не-

мусульмане априори рассматриваются как

потенциальные (и хорошо еще если только

потенциальные) враги ислама.

При этом сразу же надо подчер-

кнуть, что врагами рассматрива-

ются не христиане как таковые

и даже не иудеи. Считается, что

люди вообще рождены мусуль-

манами, начиная с Адама, но

потом уже христиане и иудеи

исказили ислам. Задача искоре-

нения христианства, например,

никогда не ставилась, она и не

является мотивом деятельности

исламистов. Допустим, если бы

можно было поговорить с террористами нака-

нуне их добровольной гибели и сказать им, что

они намерены убить христиан, они наверняка

отвергли бы это как полную нелепость – хотя

бы потому, что они вообще не считают людей

современного Запада христианами. Западная

цивилизация для исламистов – не христиан-

ская, а безбожная, аморальная, растленная. Об-

винять исламистов в том, что они ведут «войну

религий» так же неразумно, как и подозревать

их в том, что движущим мотивом их ненависти

к Западу является зависть. Как можно завидо-

вать тем, кого презираешь?

Перейдем теперь к вопросу о том, кого

и что исламисты считают силой, враждеб-

ной исламу.

а) Неверные, безбожники, секуляристы.

В Коране мусульманам предписывается бороть-

ся с теми, кто не верят в Аллаха, не верят в По-

следний День, не запрещают то, что было за-

прещено Аллахом и его посланником, и с теми

«людьми Священной Книги» (христианами

и иудеями), которые не признают истинную

веру (т.е. ислам), если только они не согласят-

ся добровольно платить джизью, специаль-

ный налог, и не признают себя смирившимися

Обвинять исламистов в том, что Обвинять исламистов в том, что

они ведут «войну религий» так же они ведут «войну религий» так же

неразумно, как и подозревать их в том, неразумно, как и подозревать их в том,

что движущим мотивом их ненависти что движущим мотивом их ненависти

к Западу является зависть. Как можно к Западу является зависть. Как можно

завидовать тем, кого презираешь?завидовать тем, кого презираешь?



(покоренными) [9]. С самого начала ислам-

ская традиция делала различие между борь-

бой против многобожников, язычников (это

борьба безусловная) и против «заблудших лю-

дей Книги», приверженцев авраамической ре-

лигии, т.е. монотеистов, но немусульман. И те,

и другие, естественно, неверные, но разница

есть. С язычниками следует обращаться жест-

ко и беспощадно. «…убивайте многобожников

неверных везде, где бы вы их не нашли…» [10]

Заблудшие могли откупиться.

Но тут же возникает и другое различие: между

«просто неверными» и теми из них, кто бо-

рется против ислама. Последние, естествен-

но, и являются врагами. Для исламистов се-

годня это Запад. Поскольку, как уже выше

отмечалось, в их глазах западное общество

считается не христианским, а аморальным

и фактически безбожным, к нему примени-

мо то, что прежде касалось лишь многобож-

ников, а не «людей Книги». И бесчисленные

упоминания о «неверных» в публикациях

и проповедях исламистских радикалов – это

по существу призыв к борьбе не против «за-

блудших людей Книги», которые, хотя и не

мусульмане, но все же монотеисты и поэтому

заслуживают снисхождения (например, мо-

гут откупиться, уплачивая налог джизья). Это

призыв к борьбе против безбожных врагов,

которых даже приравнивают к отступникам

от ислама (а ведь это карается смертью).

Так, известный исламист Абу Яхья аль-Либи

требовал «бороться со всеми неверными,

будь то вероотступники или крестоносцы,

соотечественники или иностранцы, арабы

или не арабы» [11].

Один из руководителей знаменитой париж-

ской EHESS (Школы углубленных исследова-

ний социальных наук), ученый иранского про-

исхождения Фархад Хосрохавар опубликовал

в 2006 году книгу «Когда «Аль-Каида» говорит.

Свидетельства из-за решетки», в которой собра-

ны интервью со 160 исламистами, заключен-

ными во французских и британских тюрьмах.

Первое, что бросается в глаза – смертельная

ненависть к Западу, которую испытывают эти

люди, воевавшие в Афганистане. «Мусульмане

живут в Европе и в Америке, – говорит Ахсен,

алжирец, получивший высшее образование во

Франции, – но над ними господствует закон

христиан, их довели до состояния беспомощ-

ности, с ними делают что хотят, их презирают…

Источник зла – на Западе, там придумывают

новые формы угнетения и унижения, применяя

это потом к мусульманам. Уже не нужно армии,

чтобы навязать мусульманам господство импе-

риализма, их просто заставляют имитировать

то, что называют культурными моделями, моде-

лями западного общества потребления. Борьба

против этого зла не может ограничиться про-

странством ислама (дар уль-ислам), она долж-

на охватить Запад. В этом плане бен Ладен прав,

для спасения ислама надо перенести борьбу

в сердце Америки» [12].

Усман, иранец, преподаватель университе-

та, говорит: «Ислам дал мне самоуважение,

и я знаю, что Запад воплощает в себе порок

и прелюбодеяние, моральный упадок и им-

периализм…». Алжирец Мухаммед уверен, что

«мусульмане должны защищаться. Долгое

время они были пассивными. Империализм,

колониализм и теперь Америка стали доми-

нировать и мусульмане не реагировали. Если

ничего не делать, вскоре ислам не будет су-

ществовать, он будет полностью подчинен.

Спасать ислам надо сейчас или никогда» [13].

Количество таких гневных филиппик в адрес

Запада можно умножать без конца. Создается

впечатление – и оно не будет безоснователь-

ным, – что все исламисты черпают свое вдох-

новение из одного источника, из трудов Сайи-

да Кутба. Действительно, Кутб, один из лидеров

египетских «Братьев-мусульман», казненный

в августе 1966 года, может без преувеличения

быть назван «исламистом №1». Его главная ра-

бота «Вехи на пути» является настольной кни-

гой исламистов всего мира. Кутб обрушился

на Запад с такой ненавистью и разоблачал его

с таким безжалостным красноречием, как ни-

кто другой. Вот, например, что он писал: «Все

западные государства ориентируются на один

источник, на материалистическую цивилиза-

цию, не имеющую ни сердца, ни морали и со-

вести. Это цивилизация, которая не слышит

ничего, кроме звука машин, и не говорит ни

о чем, кроме торговли…Как я ненавижу и пре-

зираю этих людей Запада ! Всех их без исклю-

чения!» [14]. В другом выступлении Кутб гово-

рил: «У меня наступательная позиция против

этого современного западного невежества,

джахилийи, с его путаными религиозными

убеждениями и катастрофическими послед-

ствиями в социальной, экономической и мо-



ральной сферах. Все эти представления о Тро-

ице, первородном грехе, искуплении только

вредят рассудку и совести. И этот капитализм

накопления, монополий, ростовщических

процентов, все это, наполненное жадностью!

И этот эгоистический индивидуализм, препят-

ствующий всякой спонтанной солидарности

кроме той, к которой обязывают законы! Этот

сухой материалистический взгляд на жизнь!

Эта животная свобода, которую называют сме-

шением, этот рынок рабов, именуемый «эман-

сипацией женщины», эти хитрости и интриги

такой системы браков и разводов, которая про-

тивна естественной жизни! Эта расовая дис-

криминация, столь сильная, столь свирепая!

По сравнению с этим – какая разумность, какая

высота взглядов, какой гуманизм в исламе!» [15].

На западное общество потребления исла-

мисты смотрят с отвращением. Один еги-

петский исламист, Уагди Гунайим, характе-

ризовал это общество как «царство декольте

и моды, апеллирующее к животным сторонам

человеческой натуры» [16].

По мнению исламистов, все это проистекает

из бездуховности, безрелигиозности запад-

ного общества, что естественно, если принять

во внимание его светский характер. Заклю-

ченный Мусса, алжирец, живший во Франции,

говорил в интервью, опубликованном в книге

Хосроховара: «Лаицизм – это религия, чуждая

восточной вере и арабской культуре именно

потому, что это чистый продукт Запада, пред-

назначенный для угнетения мусульман» [17].

Светский Запад рассматривается как агент

Сатаны, который в исламской традиции вы-

ступает не только как агрессор, захватчик, но

и как соблазнитель, «нашептывающий в серд-

ца людей». Как сказал однажды основатель

Исламской республики Иран великий аятол-

ла Хомейни: «мы не боимся экономических

санкций или военных интервенций. Мы опа-

саемся западных университетов» [18]. По это-

му поводу американский ученый Сэмюэл Хан-

тингтон писал: « Мусульмане опасаются мощи

Запада и противятся ей и той угрозе, которую

она несет их обществу и их убеждениям. Они

рассматривают западную культуру как матери-

алистическую, коррумпированную, декадент-

скую и аморальную. Но они также понимают

соблазн, который она несет, и поэтому еще

больше подчеркивают необхо-

димость сопротивляться ее воз-

действию на их образ жизни…

Мусульмане клеймят Запад не за

то, что он следует неверной ре-

лигии – ведь это все же «религия

Книги» – а за то, что он не имеет

религии вообще. В глазах мусульман западный

секуляризм, атеизм, проистекающая из этого

аморальность – это гораздо большее зло, чем

породившее их христианство» [19].

Но для многих исламистов главные враги –

местные «секуляристы», те мусульмане, кото-

рые стараются внедрить в мусульманское об-

щество чуждые им ценности. Соответственно

врагами ислама объявляются Кемаль Ата-

тюрк, Гамаль Абдель Насер, Хафиз аль-Асад,

Саддам Хусейн, шах Ирана, короли и принцы

государств Залива.

Светская антиисламская культура – естествен-

но, безусловный враг. Доходит иногда просто

до невообразимых крайностей. Самый яркий

пример – нигерийское движение «Боку Ха-

рам», само название которого переводится как

«Западное образование запретно». А в августе

1994 года алжирские исламисты, которыми

тогда руководил Абу Абед Ахмед, требовали

«запретить всякое обучение» в алжирских

школах и университетах на том основании,

что образование само по себе уже является

препятствием на пути осуществления джиха-

да. Строгое наказание ожидало как учащихся,

осмелившихся явиться на учебу, так и препо-

давателей. Только за первые три месяца по-

сле введения запрета на учебу было убито 60

преподавателей, полностью сожжены сотни

школ. Только подавление исламистского мяте-

жа положило конец этой вакханалии [20].

б) Демократические свободы, права че-

ловека

Как писал Дэвид Сэлборн, «те, кто думают,

что культура «прав человека», например,

может быть включена в мусульманскую по-

литию, или что такие, порожденные запад-

ным Просвещением ценности, как свобода

На западное общество потребления На западное общество потребления

исламисты смотрят с отвращениемисламисты смотрят с отвращением



мысли, совести, вероисповедания и слова,

совместимы с пробуждающимся и продви-

гающимся исламом, являются жертвами за-

блуждения» [21].

Находящийся в заключении исламист Мухам-

мед, алжирец, на вопрос: «Ислам и демокра-

тия – несовместимы?» ответил: «Да». В исламе

не большинство является легитимным. То, что

говорит большинство, не обязательно хоро-

шо... В исламе доверяют людям, обладающим

мудростью, глубоким знанием религии, не ин-

тересующимся мирскими благами… В исламе

существует другая форма единодушия – согла-

сие между улемами. Народ должен следовать

за этими людьми. Следовать же за теми, кто

получает большинство голосов на выборах –

это идолопоклонство. Из народа делают Бога

и его голос становится голосом Бога» [22].

Ахмед Науфаль, один из лидеров «Братьев-му-

сульман» в Иордании, говорил: «Если нужно

выбирать между исламом и демократией, мы

выбираем ислам». Другой исламистский ли-

дер, Хади Хаванг из Исламской партии Малай-

зии, утверждает: «Ислам – это не демократия,

ислам – это ислам». Али Бельхадж, руководи-

тель алжирского Исламского фронта спасе-

ния, говорил: «Когда мы придем к власти, вы-

боров больше не будет, править будет Бог» [23].

Американский ученый Марк Крамер писал:

«Принципиальная позиция любого крупного

фундаменталистского мыслителя, автора тек-

стов, которые фундаменталисты читают повсю-

ду от Касабланки до Кабула, похоже, заключает-

ся в том, что демократия не имеет отношения

к исламу и что ислам стоит выше демократии.

По мнению фундаменталистов, органический

порок демократии в том, что она основывается

на суверенитете народа. Ислам признает суве-

ренитет Бога, и его воля выражена в шариате…

Ни один фундаменталист не согласится под-

чиниться воле избирателей, если эта воля оспа-

ривает исламский закон. Как сказал наиболее

откровенный из алжирских фундаменталистов,

«за Бога не голосуют, Богу подчиняются» [24].

В традиционном исламе нет доктрины прав

человека, только Бог имеет права, у людей же –

только долг. Лидер «Аль-Каиды в Ираке» Заркауи

утверждал, что заменить власть Бога властью на-

рода – это не что иное, как изменить Богу [25].

Сайид Кутб задавал риторический вопрос: «Кто

знает лучше, ты или Бог?» [26].

Следует остановиться на таком важнейшем

вопросе, являющемся подлинным камнем

преткновения между западной и исламской

цивилизацией, как права женщин. Здесь ис-

ламисты непоколебимы. Уже цитировавший-

ся заключенный алжирец Мухаммед имеет

на этот счет такое же мнение, как президент

Турции Эрдоган: «Равенство между мужчи-

нами и женщинами – это абсурд. Женщина

приносит в мир детей, мужчина создан для

другого. Они дополняют один другого, но не

равны. Это все придумано Западом, который

извратил смысл семьи, разбил верность су-

пружеских пар. Равенство невозможно» [27].

На западных женщин «истинные исламисты»

смотрят с презрением и отвращением. Им вну-

шают антипатию такие вещи, как макияж, ма-

никюр, посещение салонов красоты, курение

в публичных местах, посещение женщинами

футбольных матчей, не говоря уже о «недоста-

точно скромной одежде». Даже супружеским

парам неприлично держаться за руки на пу-

блике. Иногда дело доходит до полнейшего

абсурда: в Кувейте хотели запре-

тить женщинам управлять авто-

мобилем с непокрытым лицом,

а талибы в Афганистане хотели

замазать белой краской окна до-

мов на двух нижних этажах, что-

бы с улицы не было видно жен-

щин с открытыми лицами [28].

Кстати, именно на вебсайте Та-

либана можно было прочесть

о западной женщине такие слова: «Она – ми-

шень для бессовестных мужчин, удовлетво-

ряющих свою похоть с ней когда и где они

пожелают. Она стала не более чем сукой, за

которой гоняется дюжина возбужденных

псов» [29].

Для многих исламистов главные Для многих исламистов главные

враги – местные «секуляристы», те враги – местные «секуляристы», те

мусульмане, которые стараются мусульмане, которые стараются

внедрить в мусульманской общество внедрить в мусульманской общество

чуждые ему светские ценностичуждые ему светские ценности



Вообще так называемая распущенность за-

падных женщин крайне болезненно вос-

принимается идеологами исламизма. Ведь

с точки зрения крайних ортодоксов половая

жизнь женщины должна ограничиваться за-

чатием и вынашиванием ребенка; сама мысль

о том, что женщина может получать удоволь-

ствие от секса, для них кощунственна. И это

удалось внушить широким массам; только так

можно объяснить распространенность тако-

го обычая, как женское обрезание. Ежегодно

этой операции в мусульманском мире под-

вергается около 3 миллионов девочек.

Рассказывали, что Сайид Кутб, побывавший

в США в качестве туриста, был крайне рас-

строен, когда он посетил школу и зашел

в класс, где учительница вела урок. Ученика-

ми были, естественно, не только девочки, но

и мальчики. Видимо, для исламиста невоз-

можно примириться с тем, что будущих муж-

чин воспитывает женщина.

в) Живые враги: шииты, евреи, амери-

канцы

Враждебное отношение суннитов к шиитам

сохраняется почти 1400 лет. Первоначаль-

но основой борьбы была борьба за власть, за

должность халифа между двумя семьями род-

ственников пророка Мухаммеда. Ибн Таймийя

обосновал неприятие шиитов с теологической

точки зрения. На его учение опираются со-

временные исламисты, категорически отвер-

гающие шиитскую конфессию. Заключенный

джихадист Мухаммад говорит, что шиитские

улемы «являются мунафиками (лицемерами),

они отделились от аутентичного ислама, от

суннизма…Шиизм –это серьезный уклон, ши-

итским улемам удалось разделить мусульман,

ослабить их» [30]. Бывший лидер «Аль-Каиды

в Ираке» Заркауи называл шиитов «непреодо-

лимым препятствием, затаившейся змеей, хи-

трым и зловредным скорпионом, шпионящим

врагом и глубоко проникающим ядом.»

г) Евреи.

Неприязнь ортодоксального мусульманского

сообщества к евреям имеет свои первоначаль-

ные корни в событиях, связанных с пребы-

ванием пророка Мухаммеда в Медине и с его

борьбой против врагов ислама, вынудивших

его бежать из Мекки. Считается, что еврейская

община обманула пророка, нарушила заклю-

ченное с ним соглашение, инспирировала де-

ятельность мунафиков (лицемеров) из числа

мединских арабов, официально поддерживав-

ших ислам, но тайно вредивших ему. О послед-

ствиях этого достаточно четко высказывался

Сайид Кутб, написавший в 1950 году целый

трактат под названием «Наша битва с еврея-

ми». В этой работе, как и в других своих сочи-

нениях, включая «Вехи в пути»,

настольную книгу всех ислами-

стов, Кутб проводит мысль о том,

что упрямство евреев в первом

веке Хиджры имеет аналогию

с пагубной деятельностью си-

онизма в наше время. «Мусуль-

манское сообщество продолжа-

ет страдать от тех же махинаций

и двойной игры, которые причиняли неприят-

ности ранним мусульманам… Война, которую

евреи начали вести против ислама и мусульман

в те ранние дни, продолжается до настоящего

времени… Как и евреи Медины, сегодняшние

евреи неутомимо работают ради того, чтобы

извратить Божью истину и соблазнить му-

сульман, совлечь их с пути их веры, ослабить

и в конечном счете разрушить исламское со-

общество… Искажение исламской доктрины

осуществляется множеством еврейских фило-

софов и писателей… от евреев исходит масса

современных клеветнических и ложных тео-

рий, включая психологию Фрейда и социализм

Маркса» [31].

Евреи, по мнению бывшего премьер-мини-

стра Малайзии Махатхира Мохамада, не толь-

ко правят Западом и всем миром, но «они изо-

брели социализм, коммунизм, демократию

и права человека затем лишь, чтобы вызвать

у народов мира чувство вины за их притесне-

ния, чтобы всем казалось, что преследовать

евреев – преступление» [32].

В уставе палестинской исламистской организа-

ции ХАМАС в параграфе 22 говорится, что евреи

являются «органическим злом» и представляют

На западных женщин «истинные На западных женщин «истинные

исламисты» смотрят с презрением исламисты» смотрят с презрением

и отвращениеми отвращением



собой угрозу всему миру. «Из-за еврейских денег

произошли французская революция, коммуни-

стическая революция и обе мировые войны».

Усама бен Ладен в 2001 году, заявил, что «уби-

вать евреев – это высший приоритет». В дру-

гом обращении, опубликованном в мае 2002

года, лидер «Аль-Каиды» утверждал, что «вой-

на идет между нами и евреями. Любая страна,

которая вступит в один окоп с евреями, долж-

на будет винить только сама себя» [33].

В 2002 году автор этих строк, находясь в Ира-

кском Курдистане, увидел брошюру, издан-

ную группировкой «Ансар», курдской ячейкой

«Аль-Каиды». Это была публикация в форме

вопросов и ответов, предназначенная для ис-

ламистов-неофитов. Там были такие строки:

«Ты спрашиваешь, брат, почему мы должны

убивать американцев. Отвечаем: потому что

американцы – это на самом деле евреи, от-

нявшие у нас Палестину и захватившие свя-

щенный Аль-Кудс (Иерусалим)».

Можно привести поистине бесчисленное

множество цитат, иллюстрирующих отноше-

ние исламистов к евреям – именно к евреям,

а не только к сионистам и израильтянам. Бен

Ладен, помимо «Аль-Каиды», создал еще «Все-

мирный Исламский Фронт джихада против

евреев и крестоносцев» (иногда вместо «евре-

ев» употребляется «иудеев», это не имеет зна-

чения, так как в арабском языке и то и другое

обозначается одним словом «яхуд»).

Как государство Израиль, так и евреи в целом

обязательно увязываются в исламистской

пропаганде в одно антимусульманское це-

лое. Так, известный исламистский проповед-

ник и идеолог аш-Шуайби в своей фетве от

11 сентября 2001 года заявлял, что Америка

«изгнала палестинцев из их домов и в самый

центр Палестины поместила братьев обезьян

и свиней, встала на сторону распутного госу-

дарства иудеев… Как может Америка творить

такое и не считаться врагом исламских наро-

дов, воюющих против них?» [34].

Ненависть к евреям, сионистам, Израилю

(все эти понятия для исламистов совершен-

но неразделимы), можно сказать, практиче-

ски даже превосходит и оттесняет на второе

место вражду к Западу. В разговорах с людь-

ми исламистской ориентации приходилось

слышать, что если бы в какой-то ситуации

стоял выбор: первым убить американца или

еврея – вне всякого сомнения, жертвой дол-

жен был бы стать еврей.

Причину этого исламисты (и далеко не только

они, а вообще многие мусульмане) объясняют

просто: западные войска, куда бы и когда бы

они ни пришли, рано или поздно уйдут, и даже

тех, кто распространяет нечестивую, подры-

вающую устои ислама западные

светские ценности, можно из-

гнать, а вот еврейское государ-

ство намерено вечно существо-

вать в самом центре арабского

мира, оккупировав и подчинив

себе священный город Аль-Кудс.

Наконец, следует упомянуть о враждебном

отношении исламистов к тем, кто испове-

дует иные, не авраамические религии. Такие

люди теоретически хуже, чем «люди Книги»,

и стоят лишь на одну ступеньку выше много-

божников, язычников. Не случайно афган-

ские талибы в марте 2001 года уничтожили

в Бамияне четыре гигантских статуи Будды,

пережившие даже времена Чингис – хана.

А в октябре того же года пакистанские исла-

мисты расстреляли в Бахавальпуре 16 хри-

стиан с возгласами: «Пакистан и Афганистан,

кладбище христиан!» [35]. Совсем недавно бо-

евики «Исламского государства» в Ираке со-

вершали массовые казни христиан и езидов.

д) Американцы

Их исламисты выделяют особо. Даже среди

всех «крестоносцев», людей Запада, амери-

канцев правоверный мусульманин должен

ненавидеть больше всех, хотя страны исла-

ма никогда не были колониями США и, каза-

лось бы, англичанам или французам можно

предъявить гораздо более внушительный ис-

торический счет.

Выше уже говорилось о ненависти и презре-

нии к Америке, которые испытывал Сайид

Кутб. Усама бен Ладен не отстал от своего учи-

Враждебное отношение суннитов Враждебное отношение суннитов

к шиитам сохраняется почти 1400 летк шиитам сохраняется почти 1400 лет



теля. Вот его слова: «Наихудшая цивилизация

в истории человечества» [36].

Естественно, отвергается и американская

культура, о чем выше говорилось, и такие

атрибуты американского образа жизни, как

капитализм и либерализм.

В феврале 1998 года в арабской газете «Аль-

Кудс аль-Араби», издающейся в Лондоне,

была опубликована «Декларация Всемирного

Исламского Фронта джихада против евреев

и крестоносцев», подписанная бен Ладеном.

В начале этого документа говорится: «В тече-

ние более чем семи лет Соединенные Штаты

оккупируют земли ислама в самой священной

из территорий этих земель – в Аравии, грабя

ее богатства, подчиняя себе ее правителей,

унижая ее народ, угрожая ее соседям, исполь-

зуя ее базы на полуострове как плацдарм для

борьбы против соседних исламских народов…

Продолжается американская агрессия против

иракского народа… Цели американцев служат

интересам марионеточного государства евре-

ев, отвлекая внимание от их оккупации Иеру-

салима и убийства в нем мусульман… Делается

попытка расчленить все государства региона,

такие как Ирак, Саудовская Аравия, Египет

и Судан, раздробить их на маленькие государ-

ства, раскол и слабость которых обеспечили

бы выживание Израиля и продолжение ка-

тастрофической оккупации крестоносцами

стран Аравии… Эти преступления представля-

ют собой явное объявление американцами во-

йны против Бога, его Пророка и мусульман».

И в качестве вывода документ содержит фат-

ву (предписание духовного авторитета), в ко-

торой говорится: «Убивать американцев и их

союзников, как гражданских, так и военных,

является индивидуальным долгом каждого

способного на это мусульманина, в любой

стране, где это возможно, пока мечеть Аль-

Акса (в Иерусалиме) и мечеть

Харам (в Мекке) не будут осво-

бождены, а их разбитые армии

не покинут все земли ислама…

С разрешения Бога мы призы-

ваем каждого мусульманина,

который верит в Бога и наде-

ется на награду, подчиниться

приказу Бога – убивать амери-

канцев и забирать их имуще-

ство где бы то ни было и когда бы то ни было.

Также мы призываем мусульманских улемов

и руководителей, и молодежь и солдат, со-

вершать нападения на армии американских

дьяволов и всех тех помощников сатаны, ко-

торые с ними в союзе» [37].

Этот документ можно считать основопола-

гающим и обязывающим для тех мусульман,

которые признают право бен Ладена издавать

фетвы. Бесчисленные проповеди и публика-

ции на данную тему, появившиеся в последу-

ющие годы, являются лишь перепевами и по-

вторениями процитированной «Декларации».

Следует отметить, что демонизирование

Америки сочетается в исламистском дискур-

се с уверенностью в ее непременном эвенту-

альном поражении и торжестве дела ислама

во всем мире. Так, уже цитиро-

вавшийся заключенный исла-

мист Мусса говорил: «Ислам

победит. Он распространится

по всему миру, Запад в конце

концов станет мусульманским.

Последнее слово будет за нами,

будет умма в Европе и Америке,

истинная религия утвердится

повсеместно» [38].

Один британский исламист, Фуад Нахди,

на страницах лондонской газеты «Гардиан»

предупреждал о «будущей интифаде на ули-

цах Бирмингема и Детройта», а другой, Омар

Бакри, мечтал «увидеть знамя ислама на Дау-

нинг стрит, 10», резиденции премьер-мини-

стра Великобритании [39].

Как государство Израиль, так и евреи Как государство Израиль, так и евреи

в целом обязательно увязываются в целом обязательно увязываются

в исламистской пропаганде в одно в исламистской пропаганде в одно

антимусульманское целоеантимусульманское целое

Отвергаются американская культура Отвергаются американская культура

и такие атрибуты американского и такие атрибуты американского

образа жизни, как капитализм образа жизни, как капитализм

и либерализми либерализм



Литература1. Коран. Перевод И.Ю. Крачковского. М., 1963. 3:10

2. А. Васильев. «Исламский экстремизм как выражение кризиса мусульманской цивилизации».

«Азия и Африка сегодня». 2003, № 5. С. 4.

3. Sergio Noja. LÌslam moderno. Milano, 1990. P. 2

4. Jose Ortega y Gasset. Una interpretacion de la historia universal, en obras completas. Madrid.1965.

Vol. IX. P. 130

5. А. Васильев. «Исламский экстремизм». С.8

6. Bernard Lewis. What Went Wrong? The Clash Between Islam and Modernity in the Middle East.

New York. 2002. P.100

7. Ibid. P. 101, 113, 114

8. Е. Степанова. Терроризм в асимметричном конфликте. Москва. 2010. С. 126

9. Коран. 9:29

10. Коран. 9:5

11. Е. Степанова. Терроризм… С. 113

12. Farhad Khosrokhavar. Quand Al-Qaida parle. Temoignages derriere les barreaux. Paris. 2006. P. 67, 73

13. Ibid. P. 141, 103

14. John Calvert. Sayyid Qutb and the Origins of Radical Islamism. London. 2010. P. 121

15. Farhad Khosrokhavar. Quand Al-Qaida… P. 350

16. Daniel Pipes D. God and Mammon. The National Interest. Winter 2001/ 2002. P. 19–20

17. Farhad Khosrokhavar Quand Al-Qaida….P. 53

18. Daniel Pipes. LÌslam radical. A la conquete du monde. Paris. 2008. P. 100

19. Huntington S.P. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. New York. 1997.

P. 213–214

20. David Selbourne. The Losing Battle… P. 134

21. Ibid. P. 164

22. Farhad Khosrokhavar. Quand Al-Qaida… P. 107–108

23. Pipes. L. Islam… P. 96

24. Kramer M. Where Islam and Democracy part ways. Democracy in the Middle East. Defining the

Challenge. Washington.1993. P. 34


26. Sayyid Qutb. Milestones.Indianapolis. 1990. P. 69

27. Farhad Khosrakhavar. Quand Al-Qaida… P. 121

28. David Selbourne.The Losing Battle… P. 81

29. Bernard Lewis. Faith and Power. Oxford. 2010. P. 106

30. Farhad Khosrakhavar. Quand Al-Qaida … P. 103

31. John Calvert. Sayyid Qutb…P. 169; Sayyid Qutb.In the Shade of the Qur’an. Leicester.1999. Vol. 1. P. 56

32. А.Игнатенко. Ислам и политика. С. 215


34. А.Игнатенко. «Ислам и политика». С. 152


36. The Observer, 24 November 2002

37. Lewis. Faith… P. 1–4

38. Farhad Khosrokhavar. Quand Al-Qaida… P. 53

39. David Selbourne. The Losing Battle… P. 304, 277



3. Вера и борьбаВера и борьба

Многие на Западе не могут понять, откуда бе-

рется в исламском мире такая ненависть к их

странам. Дэвид Селборн пишет по этому поводу:

«Вскоре после атак на США Ньют Гингрич, быв-

ший спикер палаты представителей Конгресса

США, заявил: «Нет сомнения, что некоторые

люди реально нас ненавидят. Они знают, что та-

кое Америка и за что мы выступаем, – жаловался

он. – И все же они хотят убивать нас». Селборн

саркастически замечает, что мысль о том, что

они «нас понимают» и именно это понимание

дает основу для их вражды – такая мысль, види-

мо, не приходит в голову Гингричу» [1].

Исламисты хорошо понимают Запад, вернее,

понимают его по-своему. Во-первых, как уже

отмечалось, они его презирают. Бен Ладен го-

ворил: «Мир неверных был разделен между

двумя сверхдержавами – Соединенными Шта-

тами и Советским Союзом. Теперь мы победи-

ли и разрушили наиболее трудную и опасную

из них двоих. С изнеженными, женственными

(effeminate) американцами будет легче» [2].

Правда, джихадисты, воевавшие в Ираке с аме-

риканскими морскими пехотинцами, вряд ли

охарактеризовали бы их в таких выражениях…

Во-вторых, исламисты ни в малейшей мере не

считают западный мир, и тем более Америку,

вершиной развития человечества, моделью

для других стран, примером и образцом. До-

стижения современной технической цивили-

зации – это бесспорный результат успешного

развития Запада, но отнюдь не доказательство

его превосходства. Это дело временное, и когда

истинная вера восторжествует, а исповедующее

ее сообщество вернет себе законное, т.е. доми-

нирующее место в мире, никто уже не сможет

утверждать, что западный путь, путь неверных,

имеет какие-то преимущества по сравнению

с мусульманским Востоком. Время работает на

ислам, и то, что сегодня выглядит как упадок,

деградация, поражение, завтра обернется побе-

дой. Вера и самоотверженность принесет успех.

Мученичество важнее победы. Более того, муче-

ничество и есть победа.

Источником силы и жизненности ислама явля-

ется тотальная преданность верующих, их без-

оговорочная готовность следовать за своими

лидерами, если есть убежденность в том, что по-

следние действительно вдохновляются духом

Корана. Поэтому лидеры исламистов должны

доказать, что Коран учит применять насилие

по отношению к врагам ислама. Они адресуют

своих сторонников к посланию Мухаммеда,

в котором мир разделен на Дар уль-ислам (мир

ислама) и Дар уль-Харб (мир войны) и предска-

зывается триумф ислама после того, как истин-

но верующие одолеют мир неверных.

Джихад считается, согласно Корану, религиоз-

ным долгом, хотя улемы никогда не включали

его в число столпов ислама. Джихад (который

чаще всего неточно переводят как «священная

война») всегда считался одной из главных обя-

занностей мусульманской общины. Букваль-

но это слово означает высшее, максимальное

усилие. Распространено мнение о том, что

главный смысл джихада – в борьбе верующего

против зла и дьявольщины в самом себе. Му-

сульманин стремится следовать воле Бога, идти

по указанному им прямому пути, быть доброде-

тельным и совершенным. Это – Большой (или

Великий) джихад, а Малый джихад – это борьба

за распространение и защиту ислама. Пророк


Вера и борьба

Мухаммед сказал, возвратившись с поля боя:

«Мы вернулись с Малого Джихада – к Великому

джихаду», и это истолковывается как указание

на то, что главное для мусульманина – не во-

оруженная борьба. Но исламисты делают упор

фактически именно на малый джихад, и им

есть на что сослаться, хотя бы на такие стихи

Корана: «И сражайтесь на пути Аллаха с теми,

кто сражается с вами… И убивайте их, где встре-

тите, и изгоняйте их оттуда, откуда они изгнали

вас… Я брошу в сердца тех, которые не веровали,

страх; бейте же их по шеям… избивайте много-

божников, где их найдете, захватывайте их,

осаждайте, устраивайте засаду против них во

всяком скрытом месте!» [3].

Можно, конечно, истолковать это в соответ-

ствии с историческим контекстом, указать, что

речь идет о многобожниках, а не о христианах,

к тому же наряду с призывом убивать их есть

и ограничение: «не преступайте пределов до-

зволенного». Но при желании можно интер-

претировать данные суры Корана как призыв

убивать вообще неверных, то есть не мусуль-

ман. Именно это и делают воинствующие ис-

ламисты, а для ваххабитов врагами являются

даже и те из мусульман, которые уклонились от

выполнения этого «священного долга». Россий-

ские ученые Н.Жданов и А. Игнатенко писали

по поводу джихада, что «уйти от силового со-

держания этого понятия трудно» [4].

В конце концов, нельзя забывать, что ислам –

единственная религия, утвердившаяся в ходе

войны. Мусульманское сообщество – един-

ственное, консолидировавшееся вооруженным

путем. А Мухаммед – единственный основатель

мировой религии, бывший воином и добив-

шийся победы своей веры с мечом в руке.

Вся мусульманская история – это долгая сага

мученичества, самопожертвования, кровопро-

лития, джихадов против «неверных». В VIII веке

арабы завоевали Пиренейский полуостров за

семь лет, и понадобилось семь столетий, что-

бы покончить с их господством. Можно назы-

вать ислам религией мира, но это не отменяет

и другого представления о нем – как о религии

борьбы. Такое понятие, как джихад, порождено

только мусульманской верой.

В одном из хадисов можно найти такие слова:

«Быть один час в боевых порядках на пути Бога

лучше, чем быть (на молитве) шестьдесят лет»,

и ученые-салафиты полагают, что в исламе во-

обще нет разделения на Малый или Великий

джихады, а есть один джихад – военные дей-

ствия против неверных-кяфиров [5].

Вооруженный джихад, как писал Сайид Кутб,

это «вечная и перманентная война», и она «не

прекратится до тех пор, пока сатанинским си-

лам не придет конец и религия не очистится

для тотального Бога» [6].

Как писала Е.Степанова, сила веры «помогает

объяснить, почему для вооруженных ислами-

стов альтернативой «победе» в ходе джихада

не является «поражение». Для них альтернатива

победе – либо временное отступление с целью

консолидации сил в изгнании (худна), либо

всегда сохраняющийся вариант «геройски» по-

гибнуть смертью мученика (шахида). Как пи-

сал ибн Таймийя, каждый, кто принял решение

вступить на путь джихада, нахо-

дит «либо победу и триумф, либо

мученичество и рай». Именно

это, подчеркивает Е. Степанова,

отличает вооруженных исла-

мистов от их оппонентов (от

умеренных мусульман и нефун-

даменталистских режимов в мусульманских

странах до Запада) и от вооруженных оппози-

ционных группировок светского толка [7].

Сайид Кутб считал, что «когда мусульманин

вступает на путь джихада и выходит на поле

боя, он уже победил» [8]. Это краеугольный

камень истишхада. Слово, происходящее от

глагола шахада – свидетельствовать, также как

и термин «шахид»: мученик, жертвующий со-

бой, представляя тем самым последнее и выс-

шее свидетельство своей преданности делу

веры. В категории данного понятия смерть ша-

хида – это уже не просто смерть, а акт высочай-

шего героизма. Бен Ладен сказал однажды: «Мы

любим смерть, США любят жизнь, вот большая

разница между нами» [9].

«Наш выбор – между смертью и смертью», – за-

явил в мае 2004 года Халед Машаль, лидер па-

Джихад считается, согласно Корану, Джихад считается, согласно Корану,

религиозным долгомрелигиозным долгом



лестинской исламистской организации Хамас.

Машаль сменил в этой должности убитого из-

раильтянами Абдель Азиза Рентиси, сказавшего

двумя годами раньше: «У нас нет F-16, вертоле-

тов «Апаш» и ракет, но у нас есть оружие, про-

тив которого они не смогут защититься» [10].

Таким оружием все джихадисты считают ис-

тишхад, высшая форма которого – сознатель-

ная гибель в вооруженной борьбе с врагами

ислама. По-английски это называется suicide

bombing, но мусульмане отвергают слово «са-

моубийство», этот поступок запрещен религи-

ей. С точки зрения джихадистов, шахид идет на

бой, убивая врагов, так же как солдат, бегущий

в атаку, зная, что в следующую секунду его мо-

жет сразить пуля. Героями истишхада называют

участников «операции Манхэттен» – террори-

стической акции 11 сентября 2001 года в Нью-

Йорке и Вашингтоне.

«Конфликт между исламским миром и Запа-

дом очевиден, – пишет Алексей Малашенко. –

Его главным признаком является даже не сам

по себе религиозный экстремизм, а восприя-

тие его существования в той или иной форме

как естественного в мусульманском сообще-

стве» [11].

Американский ученый Майкл Ховард полагает,

что «реальной проблемой является симпатия,

которой они (исламистские фанатики) поль-

зуются в глубоко встревоженных обществах,

их породивших. Это не столько симпатия к их

целям, сколько к самой борьбе, к джихаду, и к

тому возмущению, протесту, который эту борь-

бу мотивирует» [12].

Здесь следует сделать два уточнения.

Во-первых, возмущение и протест не равно-

значны ненависти. Было бы ошибкой полагать,

что мусульманское сообщество полно ненави-

сти к Западу, тем более, если под Западом пони-

мать христианский мир (выше об ошибочно-

сти оценки конфронтации как «ислам против

христианства» уже говорилось). Даже ислами-

сты не столько ненавидят Запад, сколько пре-

зирают его за безбожие и декадентство, но при

этом боятся его. Боятся культурного и эконо-

мического вторжения в свою социальную сре-

ду, вторжения, которое могло бы разрушить их

коллективную идентичность внедрением чуж-

дых светских ценностей. Выше цитировались

слова аятоллы Хомейни об угрозе со стороны

западных университетов.

Во-вторых, поражение, изгнание Запада не мо-

гут быть названы главной и конечной целью

джихада. Как пишет Е. Степанова, говоря о ра-

дикальной идеологии исламистов, Запад–это

не самый главный враг, а его «крах» – далеко

не самая важная и уж точно не конечная цель

этой идеологии. Религиозно- идеологические

категории, которыми оперируют идеологи

движения в целом, и лидеры и вдохновители

его отдельных ячеек, конечные цели и моти-

вационно-побудительные причины ведения

глобального джихада выходят далеко за рамки

конфронтации с Западом» [13].

Ссылаясь на идеи Кутба, Степанова отмеча-

ет, что главное для исламистов – установить

власть Бога на Земле, и подчеркивает глобаль-

ный, универсалистский характер их идеоло-

гии. «Исламский экстремизм достигает пика

своей силы именно на «наднациональном»,

глобальном, а не каком-либо более локальном

уровне. По крайней мере, после упадка марк-

сизма и других левоинтернационалистских те-

чений на глобальном уровне нет другой такой

цельной и воинствующей протестной идео-

логии, выдвигающей альтернативную систему

мирового устройства, как транснациональный

радикальный исламизм» [14].

Здесь важно подчеркнуть именно транснаци-

ональный, глобальный характер радикально-

го исламизма. Селборн считает возможным

употребить в данном контексте термин «гло-

бализм». Это, по его определению, «глобализм

не просто веры, но и всеобъемлющего миро-

воззрения. Ведь мусульмане не только видят

исламский мир как единство в конечном сче-

те; они видят «мир неверных» тоже как един-

ство…». Неисламский мир – это антитеза сути,

идентичности и цели ислама. Когда йеменская

исламистская группировка «Абьянская ислам-

ская армия» в октябре 2002 года по ошибке ата-

ковала французский танкер, приняв его за фре-

гат флота США, она заявила, что нет никакой

разницы, поскольку неверующие принадлежат

к одной и той же нации» [15].

Многие исламисты по существу убеждены, что

они вовлечены в конфликт поистине космиче-

ского масштаба, в великую борьбу между До-

бром и Злом, предначертанную Божественным



откровением. Вырисовываются контуры не-

коей обновленной, воинствующей исламской

цивилизации, а по сути дела – параллельной

псевдоцивилизации, адепты которой переша-

гивают через локальные национальные задачи

и конфликты и претендуют на утверждение

превосходства своей веры, своих ценностей

в глобальном масштабе.

Процитированная точка зрения Е. Степановой

о том, что радикальный исламизм после упадка

марксизма остался единственной идеологией

с альтернативным проектом мирового устрой-

ства, разделяется и другими авторами. Так, Да-

ниэль Пайпс писал: «Исламизм представляет

собой исламский вариант современных ради-

кальных утопий; после фашизма и марксизма-

ленинизма приходит исламизм. Как и его ра-

дикальные утопические предшественники, он

прокламирует цель конструирования идеаль-

ного общества… радикальный ислам, вопреки

тому, что о нем говорят, – это не возврат к про-

шлому; это современная идеология, предлага-

ющая не средство возвращения к давнему об-

разу жизни, а инструментарий для пресечения

модернизации» [16].

«На данной стадии ислам станет единствен-

ным серьезным кандидатом на роль вождя че-

ловечества», – писал Сайид Кутб [17].

Исламизм стоит выше национализма, выше эт-

нической идентичности, не признает их и не

совместим с ними. Исламист-джихадист не мо-

жет быть националистом, фактор крови не име-

ет для него значения (как и вообще для мусуль-

ман в принципе; ислам признает только одну

нацию – это мусульманская умма). Но вместе

с тем исламизм имеет глубокие корни на более

низком, племенном и семейном уровне.

Чтобы понять это, следует иметь в виду, что

в эндогамной семейной структуре, на которой

зиждется базовая единица ближневосточно-

го общества, племя, лояльность проявляется

к расширенной семье. От внешних влияний

отгораживаются крепкой стеной, защищаю-

щей семью в условиях слабости центральной,

государственной власти. Как считает Адам Гар-

финкль, редактор американского журнала «The

National Interest», в эндогамных структурах

религия «сильно укрепляет авторитет патри-

архальной системы. Однако на первом плане

находится сложившаяся социальная структу-

ра, она по большей части предшествовала по-

явлению ислама. Поэтому нападение на пле-

мя и семью равняется нападению на религию

и наоборот. Эндогамная социальная организа-

ция позволяет понять, почему многие ближне-

восточные культуры стойко сопротивляются

внешнему давлению» [18].

Можно предположить, что мусульмане во мно-

гих арабских странах, равно как в Афганиста-

не, впитав чуть ли не с молоком матери тра-

дицию семейно-племенной лояльности, легко

переносят этот, становящийся

уже органическим, элемент сво-

ей ментальности на несравнен-

но более широкий круг – ислам-

ское сообщество. «Умма», таким

образом, выглядит как большая

семья, которую необходимо за-

щищать так же, как обычную

семью, племя, секту на низовом

уровне.

Особенно заметно это при взгляде на такие

мультиэтнические и мультиконфессиональ-

ные страны Арабского Востока, как Сирия,

Ирак, Ливан, Иордания. Государство, скроен-

ное в основном западными державами после

Первой мировой войны, не смогло стать объ-

единяющим целым, сплотить арабов и курдов,

суннитов и шиитов, привить им сознание при-

надлежности к единому отечеству.

Жители арабских стран никогда не ощущали

себя гражданами. Только подданными. В араб-

ском языке понятие «гражданин» выражается

через слово «муватын» (от «ватан», родина),

это скорее «соотечественник». Одно дело быть

подданным султана, повелителя правоверных

(он турок, но это неважно, ислам не призна-

ет национальных, этнических различий, есть

только мусульманская «умма», общность). Дру-

гое дело – быть подданным президента, из-

Ислам – единственная религия, Ислам – единственная религия,

утвердившаяся в ходе войны. утвердившаяся в ходе войны.

Мусульманское сообщество – Мусульманское сообщество –

единственное, консолидировавшееся единственное, консолидировавшееся

вооруженным путемвооруженным путем



бранного большинством. Если ты относишься

к меньшинству, кто он для тебя ?

И вот лояльность жителей стала переносить-

ся с государства к общине, к своей конфес-

сиональной общности. Для суннитов Ирака

сирийские сунниты – это свои, а иракские

шииты – чужие, если даже не враги. Защиту,

покровительство гораздо лучше, надежнее ис-

кать у единоверцев, а не у правительства в сто-

лице. Центр тяжести – пока только в Ираке

и Сирии – переместился с уровня государства

на уровень локальной общности, часто даже

секты. И люди уже ощущают себя, как и их

предки, мосульскими суннитами или алави-

тами из Алеппо. Разница в том, что в те, про-

шлые времена, над всеми ними стояла мощ-

ная имперская власть, не допускавшая войн

между общинами. Это, разумеется, относится

не только к арабскому миру. В Британской им-

перии цейлонские сингалы и тамилы, а в СССР

армяне и азербайджанцы, грузины и абхазы

никогда не могли бы довести свои взаимоот-

ношения до уровня настоящей войны. Распа-

лись империи – и появился «матрешкин наци-

онализм»: внутри одной освободившейся от

имперского господства власти поднималась,

требуя независимости, другая.

Особую остроту эта проблема получила имен-

но в поликонфессиональных странах. В Егип-

те, если не считать коптов-христиан, все

жители – сунниты; то же и в Тунисе. Кровь про-

лилась и там, но в несравненно меньшем мас-

штабе, чем в Сирии и Ираке. Видимо, можно

говорить о национальной идентичности егип-

тян и тунисцев, даже о формировании нации –

на основе осознания общности исторической

судьбы. «Я египтянин» – звучит убедительно.

«Я иракец» – нет. Правда, в 1980-х годах ирак-

цы-шииты воевали против своих иранских

единоверцев не хуже, чем сунниты. Но там уже

действовали тысячелетние недружественные

отношения между арабами и персами. Патрио-

тизм, государственный национализм оказался

сильнее религиозного родства.

Кстати о войне. Отчетливо видна разница меж-

ду «правительственными» армиями и ополче-

ниями, образованными на общинной или «сек-

товой» основе. Армия Башара Асада больше

четырех лет не может справиться с повстанца-

ми, не имеющими тяжелого вооружения. Ирак-

ская армия вообще позорно бежала из Мосула

при появлении джихадистов. Хорошо воюют

суннитские экстремисты, включая ИГ, равно

как курды и ливанские шиитские отряды «Хиз-

балла». И это понятно: они воюют за своих, а не

за власть в столице, которая им безразлична.

А солдаты правительственных войск не чув-

ствуют себя гражданами. По большому счету

государственные образования оказались несо-

стоятельными.

Разумеется, у джихадистов эта естественная

лояльность по отношению к своим уже теряет

связь с конкретной страной-родиной и приоб-

ретает характер преданности общей мусуль-

манской умме. В еще большей

степени эта отстраненность от

локальных ситуаций заметна

среди добровольцев, направля-

ющихся воевать в рядах джи-

хадистов из различных стран,

в том числе не исламских, евро-

пейских, из кавказских районов

Российской Федерации. Объ-

единяющий элемент у всех их

только один: джихад во имя защиты ислама. Но

для поддержания духа джихада мало клича «Ал-

лаху акбар!», нужно серьезное идейное и рели-

гиозное обоснование.

Один мощный элемент идеологии – защита

ислама от вторжения неверных – легко поддер-

живается самой жизнью, борьбой против ино-

странной оккупации. Ирак и Афганистан – эти

два названия, две ситуации значат больше для

привлечения добровольцев-джихадистов, чем

все рассуждений об исторической несправед-

ливости, о судьбе мусульманского сообщества,

культурной экспансии «неверных» и т.д. И всег-

да фоном маячит палестинская проблема.

Что же касается религиозной стороны борьбы

(защита ислама), то главными понятиями для

салафитов здесь являются джахилийя, куфр

и такфир.

В арабском языке понятие В арабском языке понятие

«гражданин» выражается через слово «гражданин» выражается через слово

«муватын» (от «ватан», родина), «муватын» (от «ватан», родина),

это скорее «соотечественник»это скорее «соотечественник»



Джахилийя (невежество) – это доисламское

варварство, неотделимое от многобожия

(куфр). Сайид Кутб возродил это понятие

и распространил его на современный мир,

причем не только на «мир неверных», но и на

те мусульманские страны, правители которых

отошли от подлинного, чистого ислама (мы

помним, что этот тезис лежит в основе сала-

фийи). Следовательно, мусульмане, идущие

за такими правителями, сами впали в джахи-

лийю, отошли от ислама и наказание для них –

такфир, то есть «отлучение того, кто является

(или считает себя) мусульманином, от общины

правоверных – уммы. В глазах тех, кто следует

букве исламского закона в его наиболее риго-

ристичной интерпретации, подобный безбож-

ник уже не имеет предусмотренного шариатом

права на защиту. Согласно религиозной фор-

муле, «его кровь разрешена»: он заслуживает

смертной казни» [19].

По определению А.Игнатенко, такфир – это

обвинение в неверии «всех тех, кто не согла-

сен с салафитами. При этом важно подчер-

кнуть, что главным объектом такфира не яв-

ляются немусульмане, ведь они с точки зрения

ваххабитских салафитов и так кяфиры – не-

верные. Целью такфира являются мусульмане.

Другими словами, салафиты провозглашают

кяфирами всех мусульман, которые не сле-

дуют той специфической интерпретации

ислама, которую салафиты провозглашают

единственно правильной. А в этом случае му-

сульмане, которых салафиты обвиняют в не-

верии, приобретают статус вероотступников

(по-арабски муртадд), то есть людей, кото-

рые были мусульманами, а потом отошли от

ислама. В отношении же вероотступников

в шариатских нормах предусмотрена исклю-

чительная мера – смертная казнь или убий-

ство, которое становится похвальным делом

для всякого мусульманина» [20].

Понятно, что люди, воспитанные или обра-

ботанные в таком духе, не остановятся перед

пролитием как чужой, так и своей крови. По-

этому бессмысленно удивляться нетерпимо-

сти и жестокости исламистов. Они убеждены,

что следуют указаниям Пророка и что только

так можно защитить и спасти ислам. Осозна-

ние своей безусловной правоты, можно сказать

даже – святой правоты – в глазах радикальных

исламистов оправдывает самые жуткие, самые

бесчеловечные поступки. Все беды, которые

постигают неверных, заслужены ими и могут

рассматриваться как проявление божествен-

ной справедливости. Селборн приводит такой

пример: после крушения американского кос-

мического корабля Columbia и гибели астро-

навтов мусульманские духовные лица ради-

кальной ориентации открыто выражали свое

глубокое удовлетворение и объявляли, что это

Бог наказал врагов ислама. Эти суждения «про-

истекали из глубочайшего ощущения право-

ты. Так, имам Большой мечети Мекки , главной

святыни ислама, мог в июне 2002 года призвать

всех мусульман объединиться против всемир-

ного заговора индусов, христиан, евреев и не-

верующих, который угрожает высшим исти-

нам ислама… Такое мировоззрение имеет свои

корни в исторической памяти ислама, в его са-

кральных текстах, в возрожденной силе веры,

в отвращении, испытываемом по отношению

к миру неверных… Все это нельзя изменить

точно так же, как нельзя изменить устои веры

христиан или евреев [21]. Наиболее четко ту

же по существу мысль выразил Алексей Мала-

шенко: «Исламизм не болезнь, которая подда-

ется пусть трудному и длительному, но все же

лечению. Это клетки самого «организма» ис-

ламской традиции, исламской политической

культуры» [22].

Но ведь есть и другие клетки. Ислам, как и дру-

гие великие религии, содержит в себе различ-

ные компоненты. Малашенко, указывая на

наличие в исламе двух крайних направлений –

умеренного и радикально-консервативного –

сомневается в перспективах первого из них.

«Исламисты монополизируют религию – пи-

шет он. – Они выходят победителями из любой

религиозной полемики с властью, которую им

легко критиковать с позиции «чистого исла-

ма»…» [23].

Селборн считает ошибкой веру в существова-

ние перманентной дихотомии между «умерен-

ными исламистами« и «экстремистами» [24].

По мнению Малашенко, «реформаторы про-

игрывают своим оппонентам. Они предлагают

сложные для восприятия среднего мусульма-

нина идеи, апеллируют к разуму, а не к чувству

и вере. Реформаторы отстранены от работы

в мечетях. Наконец, их попросту мало... Боль-

шинство верит, что переосмысление ислама

ведет к его искажению… Каждый, кто твердо

высказывается за необходимость переосмыс-

ления исламской конфессионально-культур-



ной традиции, сталкивается с неприятностями

у себя дома… В «гонке» между консервативным

реформизмом и реформаторством, –считает

Малашенко,– пока исламисты опережают сво-

их конкурентов на целый круг» [25].

Исследователь ислама М.Хермасси полеми-

зировал с теми, кто признавал существование

«умеренного исламизма»: «Концепция уме-

ренного исламизма практически мертва…Мы

прошли путь от исламизма как умеренной по-

литической силы до исламизма как новой фор-

мы, прикрывающей суть: попытку террористов

захватить власть» [26].

А где же все-таки умеренные мусульманские

богословы, понимающие, в какую пропасть

толкают джихадисты исламское сообщество,

видящие, что слово «мусульманин» во мно-

гих странах уже становится синонимом слова

«террорист»? Например, германский Инсти-

тут демоскопии в Алленсбахе еще в 2006 году

выяснил путем опросов, что у 98% немцев со

словом «ислам» ассоциируются понятия «на-

силие» и «террор» [27]. Разумеется, умеренные

богословы существуют. Стоит упомянуть иран-

ского философа Абдулькарима Соруша, высту-

пающего против того, что «муллы присвоили

себе Коран», ливанского исламоведа Ридвана

ас-Саида, противящегося тому, что «Хизбалла»

монополизировала истолкование священных

текстов, турецких ученых Мехмета Пачачи

и Омера Озсоя, иранку Ширин Абади, удосто-

енную Нобелевской премии мира, египетского

богослова Насра Хамид Абу Зейда, эмигриро-

вавшего в Нидерланды, чтобы там преподавать.

Имеются и официальные лица, отвергающие

экстремизм, например, марокканский ми-

нистр по делам религии Ахмед Тауфик [28].

Но, как правило, такие голоса широкой массе

мусульман не слышны. Боясь прослыть «бе-

лыми воронами», если не предателями, уме-

ренные богословы мало что могут противо-

поставить тем, кто говорит: «Посмотрите на

американцев – они в Ираке, в Афганистане, их

военные базы на святой земле Аравии. Посмо-

трите на евреев – они отняли у нас священный

Иерусалим». Как отмечали западные авторы

Дана Аллин и Стивен Саймон, «готовность исла-

мистских проповедников осуждать терроризм

затухает… Развивается тенденция к расширен-

ному толкованию тезиса об оборонительном

джихаде – другими словами, тенденция, благо-

приятствующая Усаме бен Ладену» [29].

Запад, по мнению большинства экспертов, ока-

зался неспособным сколько-нибудь эффектив-

ным образом противодействовать пропаганде

экстремистов в мусульманском мире. А эта про-

паганда при помощи Интернета достигла не-

вероятного размаха. Считается, что в мировой

банковской сети спрятано более 1 триллиона

долларов на счетах, доступных террористам.

Поддержание всемирной террористической

сети составляет до 30 миллионов долларов

в год. По данным Д.Нечитайло, относящимся

к 2011 году, насчитывается более 3000 ради-

кальных исламистских сайтов, из них около 70

можно с уверенностью назвать «виртуальным

университетом джихада». По данным француз-

ской полиции, в стране 150 из 1600 мечетей

находятся под контролем экстремистов, 23%

французов, принявших ислам, заявляют о сво-

ей приверженности салафизму. Абсолютное

большинство тех, кто получает первоначаль-

ный импульс радикализации через Интернет, –

это молодые люди (их называют «цифровым

поколением»), проводящие много времени во

всемирной сети, которая служит для них, по

сути, единственным источником информации

о политических событиях и вообще способом

общения [30].

Что могут предложить мусульманам западные

мыслители, публицисты, журналисты? Прежде

всего, надо посмотреть, как они сами реаги-

ровали на рост исламизма, в первую очередь

в своих собственных странах, а потом уже по-

пытаться понять, что можно противопоставить

экстремистской пропаганде в целом, вклю-

чая страны ислама. Селборн утверждает, что

по крайней мере среди политиков наиболее

обычной реакцией был страх, беспокойство по

поводу того, что жесткий ответ мог оскорбить

местную мусульманскую аудиторию [31].

Действительно, растущее мусульманское насе-

ление в странах западной Европы представляет

собой все более значительную часть электора-

та, и ни одна политическая партия не может

себе позволить оттолкнуть мусульман, ведь это

означает потерю какого-то количества про-

центов, а именно их может и не хватить.

И все же совершенно неверно было бы объяс-

нять слабость реакции западных правительств

и общественности на все более вызывающее



поведение исламистских экстремистов толь-

ко электоральными соображениями. Суть дела

гораздо глубже, и чтобы ее понять, надо об-

ратиться к относительно недавней истории

западной общественной мысли. Речь идет об

антиколониальных, антиимпериалистических

настроениях общества, порожденных глубо-

кой и прочной антибуржуазной традицией,

доминированием левых взглядов в интеллек-

туальной среде. Достаточно вспомнить вели-

ких европейских писателей Х1Х века – Гюго,

Бальзака, Диккенса, Флобера, Анатоля Франса,

Золя –, чтобы понять их неприязнь к буржу-

азии, к новому хищному классу предприни-

мателей с его мелкотравчатой, эгоистичной,

ограниченной мещанскими интересами куль-

турой. Эта традиция, захватив также Америку,

перешла и в ХХ век (Джек Лондон, Драйзер,

Ромен Роллан, Томас Манн, Герберт Уэллс,

Бернард Шоу). Подобно тому, как в России на

рубеже веков было модно выступать в защиту

угнетенного народа, против деспотизма, само-

державия, в Западной Европе «властители дум»

считали себя обязанными клеймить эксплуа-

тацию народных масс капиталистическими

заправилами. Это отнюдь не означало перехо-

да на позиции сторонников социализма, а тем

более марксизма. К середине ХХ века анти-

буржуазные настроения интеллектуалов, зада-

вавших тон в образованном обществе Запад-

ной Европы, переросли в антиколониальные.

Империализм был признан закономерным и,

возможно, худшим следствием капитализма,

а угнетенные народы Азии и Африки были объ-

явлены жертвами эксплуатации, расовой дис-

криминации, иногда доходящей до элементов

геноцида. Поскольку же в течение короткого

периода после Второй мировой войны коло-

нии освободились, чуть ли не единственной

жертвой империализма и неоколониализма

оказались палестинцы, в защиту прав которых

с каждым годом все громче поднимали свой

голос западные интеллектуалы. А в центре па-

лестинской проблемы неизбежно оказывался

Иерусалим, третий по своей «святости» город

ислама, что в свою очередь непременно вело

к усилению значения мусульманского факто-

ра в освободительной борьбе арабского наро-

да Палестины. Далее последовали две иракские

войны, операция в Афганистане и т.д. Волей-

неволей мировое мусульманское сообщество

стало выглядеть как жертва богатого и агрес-

сивного Запада.

Многие западные общественные и полити-

ческие организации, а также СМИ стали вы-

сказывать все большее сочувствие к «жертвам

агрессии», странам ислама. К этому добавилось

ощущение вины за все злодеяния колониализ-

ма в прошлом и позапрошлом

веках. Надо было как-то «загла-

дить прежние грехи», компен-

сировать жителей Третьего мира

за страдания их предков. Нако-

нец, широкое распространение

«политкорректности» способ-

ствовало тому, что стало непри-

личным вообще упрекать, а тем

более обвинять обосновавших-

ся на Западе мусульман за то, что их поведе-

ние все чаще оказывалось мало совместимым

с устоями и традициями западной цивилиза-

ции. Негласно доминирует мнение, что людям,

«обиженным судьбой», прибывшим из стран,

где сплошной голод, насилие, деспотизм, мож-

но прощать то, что считается недопустимым

для коренных жителей.

Иногда эта тенденция порождает совершенно

жуткие ситуации. Так, в Великобритании в 2014

году произошел скандал, потрясший страну.

Выяснилось, что в городе Розерхэм, что в юж-

ном Йоркшире, в период между 1997 и 2013

годами по меньшей мере 1 400 девочек, многие

из которых были несовершеннолетними, си-

стематически подвергались сексуальному на-

силию со стороны банд мужчин, почти все из

которых были пакистанцами. Городские вла-

сти, включая полицию и социальные службы,

получали многочисленные сигналы, в том чис-

ле от родителей девочек (сами жертвы были

слишком запуганы, чтобы свидетельствовать),

но делали все, чтобы замять такие безобраз-

ные истории. Сотруднице министерства вну-

тренних дел, которая явилась к городским вла-

стям, было сказано, чтобы она никогда и нигде

больше даже не упоминала об «азиатских муж-

чинах» (в Великобритании принято, из сооб-

Что же касается религиозной стороны Что же касается религиозной стороны

борьбы (защита ислама), то главными борьбы (защита ислама), то главными

понятиями для салафитов здесь понятиями для салафитов здесь

являются джахилийя, куфр и такфирявляются джахилийя, куфр и такфир



ражений политкорректности, маскировать

преступников, которые родом из Индостана,

названием Asian) [32]. Все дело в том, что власти

боялись быть обвиненными в расизме! Легче

было закрыть глаза на бесчинства и насилие,

чем допустить судебное дело, в котором на ска-

мье подсудимых могли оказаться мусульмане,

и власти могли бы быть обвинены в том, что

они из расистских побуждений преследуют не-

счастное меньшинство.

Отсюда же попытки властей в Европе убла-

жить, умиротворить мусульманских экстре-

мистов. Например, британская «Гардиан»

в июне 2002 года опубликовала редакцион-

ную статью под названием «Наше мусульман-

ское будущее» с подзаголовком «Britain and

Islam Can Make it Together». Комментируя это,

Селборн писал, что мусульмане скорее будут

расценивать такие заявления как признак сла-

бости и глупости [33].

Некоторые духовные лица тоже высказыва-

ются на эту тему, причем сходятся с обеих

сторон. Так, в августе 2003 года архиепископ

Кентерберийский Роуан Уильямс поддержал

создание в Британии исламских образова-

тельных учреждений (медресе), которые

справедливо рассматриваются как семина-

рии исламизма. А Илларион Капуччи, быв-

ший православный архиепископ Иерусали-

ма, выступая в апреле 2002 года на Пьяцца

дель Пополо в Риме, назвал исламистских

смертников-шахидов «мучениками, идущими

на смерть как на вечеринку» [34].

Намного хуже то, что в различных выступлени-

ях и публикациях все шире распространяется

сопоставление беспрерывно уменьшающегося

влияния церкви в европейских странах и мо-

нолитного боевого исламизма. «Христианская

вера падает и хиреет в то время как ислам де-

монстрирует четкую и твердую идентичность

и осознание общей единой цели» -– вот лейт-

мотив исламистской пропаганды, которой

часто подыгрывает, вольно или невольно, рас-

терянная и деморализованная часть западного

общества.

Противопоставление динамичного, боевого,

уверенного в себе воинствующего полити-

ческого ислама (исламизма) и слабеющего,

теряющего почву под ногами, ни в чем не уве-

ренного под воздействием релятивистских

концепций современного христианства уже

давно является предметом обсуждения в бес-

численных публикациях. Алексей Малашенко

писал о глубоких различиях между христиан-

ской и исламской цивилизациями. «В христи-

анском мире нет религиозно-политического

направления, тождественного исламизму, нет,

скажем, «христианизма» как самостоятельного

движения. Ни одна религиозно-политическая

идеология не конвертируется в поиск «золото-

го века», не реставрирует концепции раннего

(и позднего) Средневековья и, уж конечно, не

ссылается постоянно на выдержки из Библии

при изложении политических программ. Здесь

нет фигур, сопоставимых с Ибн Таймией и Ибн

Абд аль-Ваххабом. Как нет и не может быть

идейных оппонентов, адекватных, например,

Сайиду аль-Кутбу, Хасану ат-Тураби. Юсефу Ка-

радави [35].

«В отличие от ислама, – отмечает Малашенко, –

в остальных религиях фундаменталистские

проявления носят ограниченный во времени

и пространстве характер. В одном случае они

сдерживаются секуляристским характером

общества, в другом –замыкаются на частных

национальных или региональных проблемах.

И только исламизм оказался геокультурным

и геополитическим феноменом, интегриру-

ющим мусульманское сообщество, оказыва-

ющим влияние не только на его внутреннее

сознание, но и на его отношения с остальным

миром» [36].

Сейчас исламизм чувствует свою силу, уве-

ренно бросает вызов своим оппонентам и не

ощущает нужды в компромиссах или каком-то

сближении с ними. Малашенко констатирует,

что в Х1Х – первой половине ХХ века многие

мусульмане, зачарованные Западом, «верили

в возможность, заимствуя у него отдельные

идеи и принципы, быстро «исправить» мусуль-

манское общество, сделать его сравнимым с ев-

ропейским» [37]. Все это прошло. Исламисты

презирают Запад, не видят в нем решительно

ничего, что стоило бы заимствовать. Собствен-

но говоря, все, что им нужно, они уже взяли,

прежде всего, информационные технологии,

особенно Интернет. А то, что называют «за-

падными ценностями» или «универсальными

ценностями», исламисты отвергают начисто.

Сэлборн пренебрежительно отзывается о тех,

«кто думает, что культура «прав человека», на-

пример, может быть внесена в мусульманскую



политическую культуру, или что порожденные

западным Просвещением концепции свободы

мысли, совести, религии и выражения совме-

стимы с исламом в момент его пробуждения

и экспансии» [38].

Бернард Льюис полагает, что главным отдель-

но взятым различием (the most profound single

difference) между двумя цивилизациями явля-

ется статус женщин [39]. Скорее можно сказать,

что этот фактор – не столько главный, сколько

самый заметный, больше других бросающийся

в глаза. Гендерная проблема – одна из ключе-

вых в комплексе противоречий между светской

и религиозной моделями общества. У людей,

категорически отвергающих секуляризм как

смертельную угрозу исламу, возможно, вообще

другой, особый взгляд на вещи, свое мировоз-

зрение, не вполне понятное для европейца.

В Египте, Марокко. Иордании, Тунисе, Алжире,

Пакистане и других мусульманских странах

исламисты категорически выступают против

любых законов, которые разрешали бы жен-

щинам подавать на развод в случаях насилия,

избиений и издевательств со стороны мужей,

путешествовать без разрешения мужчины или

иметь равное с мужчинами право быть пред-

ставленными в парламенте и административ-

ном аппарате.

Ваххабиты вообще считают всех женщин со-

блазнительницами, которых необходимо

держать в строгой сегрегации. Женская сексу-

альность рассматривается как нечто опасное

и подрывающее устои религии и морали. Сай-

ид Кутб исходил из идеи приоритета семьи

в сохранении и развитии истинного мусуль-

манского общества, а сексуальность женщин

грозит распадом семьи, как это и происходит

в Америке. Но суть дела гораздо глубже. Боль-

шинство исламистов убеждено, что сама по

себе проблема прав женщин – это не что иное,

как форма империалистической экспансии

Запада. Ваххабисты и салафиты «требуют пол-

ной сегрегации полов», – пишет известный

эксперт-ближневосточник Фаваз Джерджес. –

Они готовы биться насмерть за то, чтобы ис-

ключить женщин из публичной сферы… Для

многих перспектива освобождения женщин

представляется большей опасностью, чем

вторжение неверных» [40].

В беседе с Джерджесом один из

бывших лидеров египетских ис-

ламистов Камаль Хабиб говорил:

«Америка старается переделать

наше общество и наш образ жиз-

ни, включая самый чувствитель-

ный аспект, нашу важнейшую

линию обороны – мусульман-

скую женщину». По мнению это-

го авторитетного мусульманско-

го мыслителя, «права женщин»

и «равноправие женщин» – это

«кодовые слова, прикрывающие

стремление ослабить иммунную

систему уммы и сделать ее уязви-

мой для декадентских западных влияний; это

самый эффективный способ проникнуть в му-

сульманскую общественную структуру и де-

монтировать ее ценности». «Мусульманская

женщина сохраняет пуританский социальный

порядок, дорогой сердцу салафитов, таких, как

Камаль, – замечает Джерджес. – Как только За-

пад преодолеет эту последнюю линию оборо-

ны, – сказал мне Камаль,– звенья социальной

цепи распадутся» [41].

Так проясняется причина столь чувствитель-

ной и злобной реакции исламистов на по-

пытки изменить к лучшему место женщины

в обществе. Видно, что борьба против равно-

правия женщин выходит далеко за рамки про-

блем семейного очага, а приобрела характер

грандиозной битвы в защиту ислама от целе-

направленной кампании Запада, намеренного

разрушить традиционные священные мусуль-

манские ценности.

Ясно, что здесь перед нами – глубокая и непре-

одолимая пропасть. Ум человека западной ци-

Широкое распространение Широкое распространение

«политкорректности» способствовало «политкорректности» способствовало

тому, что стало неприличным вообще тому, что стало неприличным вообще

упрекать, а тем более обвинять упрекать, а тем более обвинять

обосновавшихся на Западе мусульман обосновавшихся на Западе мусульман

за то, что их поведение все чаще за то, что их поведение все чаще

оказывалось мало совместимым оказывалось мало совместимым

с устоями и традициями западной с устоями и традициями западной

цивилизациицивилизации



вилизации не может понять и принять логику

Камаля Хабиба. И здесь мы подходим к исклю-

чительно важному пункту в данном исследова-

нии. Речь идет о том, что у исламистов есть своя

логика, которую диктует свой, особый ум. Это

другой ум. Как пишет Селборн, это может вы-

глядеть отталкивающим для людей, живущих

не в мире ислама, но существует и действует

логика мощного морального кода. Не следует

повторять мелкие клише вроде того, что ислам-

ская культура и общество отброшены к Средне-

вековью, к Темным векам. Воинственность со-

временного ислама – это не упадок, не откат

назад. В ней есть логика и резон, нравится нам

это или нет. Хранители духовных ценностей,

судьи, приговаривающие к повешению, сми-

ренные последователи или смертники-бом-

бисты – все они знают свое дело. Смерть за

богохульство неотделима от этой логики, от

этого смысла. В 1994 ггоду в Египте с ножами

напали на Нобелевского лауреата 83-летнего

писателя Нагиба Махфуза, известного своими

либеральными взглядами. Фараг Фуда, египет-

ский либерал-интеллектуал, был застрелен за

то, что позволил себе насмехаться над тем, как

исламисты озабочены проблематикой сек-

суальной морали. В Турции в 1993 году 36 че-

ловек погибли в результате поджога гостини-

цы, устроенного ради убийства Азиза Несина,

который перевел и опубликовал отрывки из

«Сатанинских стихов» Салмана Рушди. «Объяс-

нять действия такого рода просто фанатизмом

и сводить исламизм к терроризму огромная

ошибка, – считает Селборн. – Такие акты, равно

как и действия смертников-бомбистов, это не

только демонстративные волевые поступки, но

акции, порожденные рациональным расчетом,

какими бы отталкивающими такие резоны не

представлялись другим… Эти акты обычно со-

вершаются не только без сожаления, но и без

моральных сомнений… Вот и получается, что

в век господства светского начала на Западе

большинству немусульман трудно понять акты

физического насилия и жестокости, и трудно

им противостоять» [42].

Действительно, многие вещи непонятны для

западного интеллекта. В Пакистане профессор

физиологии Мохаммед Юнус Шейх был в 2001

году приговорен к смертной казни за бого-

хульство. Его вина состояла вот в чем: он сказал

в своей лекции, что родители пророка не были

мусульманами, поскольку ислама еще не было,

именно их сын и создал эту религию. «Такая ло-

гика, однако, не сочетается с иным типом рас-

суждения, тем, который управляет верой и ею

защищается. Профессор подал апелляцию, но

был застрелен в тюрьме сокамерником, кото-

рого, судя по всему, снабдили пистолетом» [43].

На Западе удивляются и возмущаются тем, как

арабы, в первую очередь палестинцы, ликуют

при известии об актах террора, направленных

против населения Запада и Израиля; многие

тысячи людей выражают бурную радость, узна-

вая, что мирные гражданские люди становятся

жертвами взрывов. Еще одна совершенно не-

мыслимая для «западного человека» черта если

не всех, то многих мусульман состоит в сле-

дующем: поражение обычно изображается

как победа. Когда в феврале 1991 года армия

Саддама Хусейна была разгромлена американ-

цами и выброшена из Кувейта, диктатор объ-

явил о своем триумфе. Ирак был провозглашен

лидером мусульман всего мира. И иракцы ему

верили, поскольку вся мусульманская тради-

ция позволяет верить, что «победа вторична

по сравнению с мученичеством». (Арабское

слово «истишхад», имеющее тот же корень, что

и «шахид», не совсем точно переводится как

мученичество, в нем больше подчеркивается

добровольный характер самопожертвования).

Мученичество – это и есть победа.

«Ощущение справедливости и истины, прису-

щих исламу, и несправедливости и фальши его

врагов создает у арабов и мусульман уверен-

ность в том, что даже самые недостоверные ут-

верждения, опирающиеся на ислам, являются

верными», – пишет Селборн [44]. Все, что идет

от ислама, истинно и верно по определению,

логика здесь не при чем. Родители пророка не

могли не быть мусульманами, хотя сам ислам

будет создан их сыном, когда он вырастет. Не-

лепо? Пусть, но гораздо важнее другое: нельзя

даже косвенно оскорбить Мухаммеда, называя

его родителей язычниками.

Западная рациональная логика, по убеждению

не только исламистов-джихадистов–салафи-

тов, но многих мусульман вообще, а уж тем

более улемов, ученых-богословов, призвана

только запутать мусульман, смутить их, подо-

рвать и ослабить их веру, в конечном счете,

способствовать разрушению ислама. Все эти

интеллектуальные ловушки – соблазн, от кото-

рого нужно решительно избавляться путем не-

устанной борьбы.



Литература1. David Selbourne. The Losing Battle… P. 325

2. Bernard Lewis. Faith and Power. P. 166

3. Коран. 2:190, 191; 8:12,13; 9:5

4. Жданов Н.В., Игнатенко А.А. Ислам на пороге ХХI века. М., 1989. С. 220

5. А. Игнатенко. Эндогенный радикализм в исламе. «Центральная Азии и Кавказ», № 2 (8), 2000. С. 122

6. Е. Степанова. Терроризм… С. 126. Qutb. War, peace…P. 234, 235, 242, 241

7. Е. Степанова. Терроризм… С. 160

8. Qutb. War, peace… P. 241


10. Ibid. P. 161, 158

11. А. Малашенко. Исламская альтернатива…С. 123

12. Michael Howard. A Long War? Survival. Vol. 48 no. 4. Winter 2006–2007. P. 11

13. Е. Степанова. Терроризм. С. 250

14. Там же

15. David Selbourne. The Losing Battle with Islam. Prometheus Books. 2005 – P. 480.

16. Daniel Pipes. LÌslam radical. A la conquete du monde. Paris. 2008

17. Ibid. P. 167

18. Adam Garfinkle. Comte’s Caveat: How We Misunderstand Terrorism. «Orbis».Summer 2008. P. 411

19. Жиль Кепель. Джихад. Экспансия и закат исламизма. М. 2004. С. 36

20. А. Игнатенко. Ислам и политика. С. 28

21. David Selbourne. The Losing Battle… P. 409–410

22. А. Малашенко. Исламская альтернатива… С. 60

23. Там же. С. 90


25. А. Малашенко. Исламская альтернатива… С. 129, 134, 142, 157

26. Hermassi M.A. Islam, Democracy, and the Challenge of Political Change.– Democracy in the Middle

East: Defining the Challenge. Washington, 1993. P. 42, 45

27. Sabbagh H. Beweisfuerung mit Hindernissen.//Das Parlament. 2007. Nr. 50. 10 Dezember

28. Bednarz D., Steinvorth B. Verse fur Krieg und Frieden.// Der Spiegel. 2007. Nr. 52. 22 Dezember. S. 20, 21

29. Allin D., Simon S. American Predicament// Survival. 46 # 4. Winter 2004–2005. P. 2

30. Д. Нечитайло. Современный радикальный… С. 84, 139, 432

31. David Sellbourne. The Losing Battle… P. 322

32. Britain’s Heart of Darkness. Commentary. October 2014. P. 34, 35

33. David Selbourne.The Losing Battle… P. 326

34. Ibid. P. 426, 427

35. А.Малашенко. Исламская альтернатива… С. 64

36. Там же. С. 65–66

37. Там же. С. 132–133


39. Bernard Lewis. What Went Wrong: Western Impact and Middle Eastern Response. Oxford University

Press, 2002. P. 67

40. Fawaz A.Gerges. Journey of the Jihadist. Inside Muslim militancy. Orlando, 2007.P.106

41. Ibid. P. 237

42. David Selbourne. The Losing Battle… P. 131, 135

43. Ibid. P. 132

44. Ibid. P. 165



Ислам живет самоутверждением, всегда в борь-

бе. Его можно назвать религией мира, но это

не противоречит тому, что ислам – это вера

в борьбе. Он родился в обстановке войны, отста-

ивал свою правоту с мечом в руке. Воинствую-

щие исламисты превратили эту борьбу в альфу

и омегу своего существования. Как сказал Ай-

ман Завахири, «борьба за создание исламского

государства не может вестись как борьба ре-

гиональная… Мы должны быть готовы к битве,

которая не ограничится одним регионом, в ко-

торую должен быть вовлечен как наш домаш-

ний враг-отступник, так и внешний враг, евреи

и крестоносцы» [1].

«Ключ к пониманию джихадиста и его эволю-

ции лежит в политике, а не в религии, – полагает

Джерджес. – Упрекать террористов за исполь-

зование отрывков из Корана – то же самое, как

упрекать крестоносцев за то, что они опериро-

вали цитатами из Нового Завета. Как и Библия,

исламская доктрина может быть интерпрети-

рована любым образом, для обоснования мира

и толерантности или же войны и нетерпимости.

Подлинные виновники – это идеологи, которые

могут извратить религию – любую религию –

для использования ее в своей политической

повестке дня…Изучение ислама само по себе не

позволит понять цели и стратегию джихади-

стов… Просто верующие мусульмане могут быть

заинтересованы в политике или нет, в то время

как исламисты – это политические активисты,

фундаментальная цель которых состоит в том,

чтобы захватить власть и исламизировать госу-

дарство и общество» [2]. Однако люди, живущие

вне исламского мира, с трудом делают различие

между исламом и исламизмом.

Вот здесь и существует серьезная проблема.

Ведь беда в том, что джихадизм – это не какое-

то чуждое, неисламское течение. Даже если его

назвать злокачественной опухолью на теле ис-

лама, который сам по себе никак не может счи-

таться религией насилия и террора, все равно

придется признать, что джихадизм, радикаль-

ный экстремистский исламизм, базируются на

одной из аутентичных исламских традиций,

берущих свое начало в древности, в военных

походах пророка Мухаммеда. Это лишь одна из

традиций, но она имеет свои корни в исламе,

и орган ИГИЛ журнал «Дабик» прямо пишет, что

только еретик может сомневаться в том, что ис-

лам–религия меча. Отсюда, из произвольно ин-

терпретируемых сур Корана и хадисов Сунны,

и берется концепция джихада в ее самом беспо-

щадном и воинственном виде.

Доказать пагубность воинствующего исламизма

для мирового мусульманского сообщества может

только деятельность внутри самих исламских

стран. Почему именно ислам дает экстремистам

столько возможностей трактовать религию в во-

инственном, непримиримом духе? Ислам не смог

выработать в себе противоядие от экстремизма –

вот в чем проблема. Одна, но крайне сильная, во-

инственная тенденция ислама пока что победно

шествует по мусульманскому миру.

Что же творится в этом мире? Кризис ислама как

религии? Да ничего подобного, ислам никогда

еще не был так широко распространен, как сей-

час, никогда не было столько обращений в эту

веру. Пожалуй, сегодня ислам можно назвать са-

мой сильной религией в мире, если брать в каче-

стве критерия степень преданности вере, уровень

набожности, готовность бороться и даже жертво-

вать собой ради защиты религии и единоверцев.

Упадок исламского сообщества, нищета и де-

градация мусульманских стран? Да посмотрите

ЗаключениеЗаключение


Заключение

только на уровень жизни в нефтепроизводящих

странах Залива, в Индонезии. И те страны, кото-

рые разваливаются и корчатся в муках, которые

стали failed states – Сирия, Ирак, Ливия, Йемен –

разве там люди умирали с голода и в полном

отчаянии, уже при последнем издыхании хвата-

лись за оружие? И большинство террористов –

не обездоленные подростки, а молодежь из со-

стоятельных семей, с хорошим образованием.

Эксплуатация, иностранный гнет? Это было, но

в прошлом. Нефть давно национализирована,

фантастические миллиарды и миллиарды долла-

ров льются нескончаемым потоком в бюджеты

арабских государств и Ирана. Есть, конечно, и ни-

щие страны, например, Афганистан, но как раз

оттуда террористы в транснациональную сеть

не направляются. Иностранная оккупация? За ис-

ключением Афганистана и Ирака, ни одна мусуль-

манская страна не была оккупирована за послед-

нюю четверть века, за тот именно период, когда

поднял голову транснациональный радикальный

исламизм, джихадизм. Правда, Палестина остает-

ся для многих мусульман кровоточащей раной,

но число израильтян, убитых джихадистами – ка-

пля в море по сравнению с десятками тысяч му-

сульман, умерщвляемых мусульманами с особой

жестокостью. Нет, конкретными историческими

или социально-экономическими причинами это

безумие не объяснишь. Эпидемия, чума…

Вот что писал чикагский профессор Марк Лила:

«Те, кто озабочен местом ислама в сегодняшнем

мире, обязаны серьезно исследовать идеоло-

гические корни исламского фундаментализма

и видимое отсутствие теологической защиты

против распространения политического экс-

тремизма» [3].

Необходим серьезный, рассчитанный на дол-

гие годы внутримусульманский дискурс, в ходе

которого ретроградам и убийцам был бы дан

достойный идейный отпор, а их взгляды, иска-

жающие и компрометирующие ислам, были бы

разоблачены и отброшены.

Во-первых, необходимо использовать все виды

СМИ для того, чтобы разъяснить людям разницу

между исламом и исламизмом, иначе неизбежен

подъем злобной и чрезвычайно опасной для са-

мого существования России исламофобии.

Во-вторых, надо самим понять и четко разгра-

ничить понятия: ислам, мусульманское сообще-

ство, исламизм, салафизм-джихадизм. Особенно

важно понять, что исламизм с одной стороны –

исторически обусловленное, жизнеспособное

явление, которому суждена долгая жизнь, это

не какая-то группировка, которую можно «при-

хлопнуть». Но с другой стороны – феномен

не однородный, не монолитный. Опасно пре-

уменьшать влияние и мощь исламизма, в любом

случае мы с ним немало горя хватим, но не сле-

дует сдаваться, говоря: «исламизация неизбеж-

на, европейская цивилизация обречена». Край-

ние исламисты типа ИГ очень уязвимы именно

вследствие своего неустранимого экстремизма,

своей свирепости и нетерпимости. Их судьба

в Ираке несколько лет тому назад весьма пока-

зательна: они сумели восстановить против себя

тех самых людей, единоверцев-суннитов, на

помощь которым прибыли. Существенно смяг-

чить свое поведение они не могут, как леопард

не избавится от своих пятен. Перестав быть бес-

пощадными изуверами, они заодно утратят те

качества последовательных и непримиримых

борцов за ислам, которые и привлекают к ним

мусульманскую молодежь со всего мира.

В-третьих, надо иметь в виду, что

подавляющее большинство му-

сульман в мире, даже если они

негативно относятся к Западу,

особенно к Америке и тем более

к Израилю, даже если они одо-

бряют в целом деятельность бен Ладена, все же

не поддерживают террор и вообще настроены

на нормальную мирную жизнь. Исключение –

молодежь, доля которой в населении растет.

В-четвертых, однако, нельзя забывать, что про-

блема Палестины и Иерусалима всегда будет ис-

пользоваться для поддержания атмосферы не-

нависти и воинственности, даже если ни одного

западного солдата не будет ни на одном клочке

земли ни в Азии, ни в Африке. А поскольку Изра-

иль исчезать не собирается, призыв к борьбе про-

тив Запада, против «заговора сионистов и кресто-

носцев» будет звучать так же громко, как и сегодня.

Если же эскалация конфликта вокруг иранской

ядерной программы приведет к войне (в которую

неизбежно будут втянуты Америка –прямо, и Рос-

Ислам живет самоутверждением, Ислам живет самоутверждением,

всегда в борьбевсегда в борьбе



сия – косвенно), воинствующий исламизм полу-

чит такой подарок, о котором он может только

мечтать. Вот тогда не исключена «война цивили-

заций». Хуже не может быть ничего.

В-пятых, неверно было бы считать, что все дело

в Израиле, и, если бы он каким-то образом ис-

чез, исламисты успокоятся, признают, что боль-

ше угрозы исламу нет, и радостно разойдутся.

Они не могут успокоиться по самой своей при-

роде, так как в вопросе о светской модели обще-

ства, в частности о правах женщин, две цивили-

зации несовместимы абсолютно, а разгородить

мир так, что Западу – секуляризм, а исламскому

Востоку – шариат, в нашу эпоху глобализма не-

возможно. Значит, угроза того, что Запад наме-

рен погубить ислам, будет воспроизводиться

в головах новых и новых поколений.

И наконец, в-шестых, никто не может пред-

сказать, как пойдет дело с интеграцией мусуль-

ман в Европе. Возможны разные варианты: от

катастрофического (исламизация Европы) до

«мирного врастания». Надо помнить и нали-

чие обратной связи: торжество Халифата на

Арабском Востоке, например, дало бы мощный

толчок салафизму в Европе, включая Россию

(«наконец-то мусульмане встали с колен, теперь

все задрожат»).

Могут возразить: так ведь в Афганистане и Ираке

мусульмане-добровольцы были убеждены, что

защищают свою веру от врагов ислама, в христи-

анском мире трудно было бы представить себе

аналогичную ситуацию. Правильно, и это под-

водит нас к первому вопросу: о мотивации.

А здесь нужно проводить грань между различ-

ными категориями борцов за дело веры.

1. «Теоретики», ученые богословы, салафиты

(от арабских слов ас-салаф ас-салихун, благо-

честивые предки), убежденные, что все беды

исламской «уммы» – от забвения истинного ис-

лама и восприятия чуждых моделей – западной

демократии или социализма. Заклятые враги

светского государства и особенно равноправия

женщин.

2. «Практики», более молодое поколение, люди

действия, бойцы радикального политическо-

го ислама. Это к ним прилепился сбивающий

с толку термин «исламисты», хотя сами себя они

называют муджАхиды (в персидском произно-

шении моджахЕды), от слова «джихад», сводяще-

гося в их понимании к вооруженной борьбе. Ти-

пичные представители – боевики

«Аль-Каиды». Искренне верят в то,

что их святой долг – спасти ислам

от Запада, от Сатаны, который для

мусульман является не только за-

хватчиком, агрессором, но и Ве-

ликим Соблазнителем, стремя-

щимся разрушить традиционные

исламские ценности и заменить

их своей растленной светской культурой. Увере-

ны, что демократия, права человека, равнопра-

вие женщин – орудия, используемые Западом

для разрушения ислама. Категорически отрица-

ют, что борются против христианской цивили-

зации; западное общество для них–отнюдь не

христианское, а безбожное, аморальное, а люди

Запада – новые язычники, и это хуже всего: хри-

стиане и иудеи могут откупиться, для язычни-

ков– только смерть.

3. «Ультра –джихадисты», для которых учение Ко-

рана и судьбы мусульманской уммы на втором

плане, а главное – месть Западу за агрессию. Если

категория 2) потрясла весь мир террористиче-

ским актом 11 сентября 2001 года, то бойцы кате-

гории 3) мстят за «западный ответ» на этот удар,

т.е. за интервенции в Афганистане и Ираке.

Все эти категории объединяет: а) то, что они со-

стоят исключительно из мусульман-суннитов,

а ядром их являются ваххабиты, приверженцы

самого свирепого и нетерпимого направления

суннитского толка ислама; б) неугасимая нена-

висть к мусульманам-шиитам («отступникам»

и «еретикам») и к евреям (или иудеям) за окку-

пацию Палестины и особенно Иерусалима, тре-

тьего по своей святости – после Мекки и Меди-

ны – города ислама.

Наконец, в особую категорию можно выделить

«авантюристов», молодых людей, направля-

ющихся в Исламское государство в поисках

смысла жизни, в стремлении приобщиться

Ислам не смог выработать в себе Ислам не смог выработать в себе

противоядие от экстремизма – противоядие от экстремизма –

вот в чем проблемавот в чем проблема



к великому замыслу, движимому жаждой спра-

ведливости. Радикализм и ангажированность

этих людей напоминает то, что в первой поло-

вине прошлого века побуждало образованных,

интеллигентных молодых людей в Европе, не

удовлетворенных мелкой и банальной буржу-

азной жизнью, идти в экстремистские лаге-

ря – к коммунистам либо к фашистам. Можно

также вспомнить восторженных сторонников

Мао и Че Гевары. В наши дни ничего похожего

нет, кроме воинствующего исламизма. И такого

рода «искателям» очень удобно прикрывать-

ся знаменем великой религии, как бы дающей

смысл всей борьбе, подобно тому, как в Средние

века отправлявшиеся из Европы крестоносцы,

по дороге грабившие и убивавшие и христиан,

и евреев, прикрывались великой целью – осво-

бождением Гроба Господня.

Люди этого типа мало что знают о теологиче-

ских проблемах, о тонкостях ислама, о реаль-

ном положении «уммы» в различных странах.

Они не участвуют в жизни мусульманских об-

щин. Если их спросить, за что они проливают

свою и чужую кровь – они ответят: мы мстим за

наших братьев, которых каждый день убивают

крестоносцы и сионисты в Ираке, Афганиста-

не, Палестине. Многие из них отправляются

в Сирию просто потому, что это стало «модно»

в иммигрантской молодежной мусульманской

субкультуре. «В нашей школе в Марселе все ре-

бята-мусульмане – за то, чтобы ехать в Сирию,

а я что? Буду белой вороной, трусом?» Поедут,

может быть, всего человек пять, живыми вер-

нутся двое, но – героями, муджахидами.

ИГИЛ отличается от «материнской» Аль-Каиды

и ее официального филиала в Сирии «Джабхат

ан-нусра» тем, что ставит своей целью создать

собственно исламское, шариатское государство

на определенной территории, со всеми атрибу-

тами и институтами нормального государства.

И оно создано. Люди из примерно 80 стран при-

ехали в новое государство, провозглашенное

Халифатом и занимающее треть территории

Ирака и Сирии с населением около 8 миллионов

человек. Государство разделено на семь провин-

ций, границы которых не совпадают с государ-

ственными границами Ирака и Сирии. Вместо

законодательной власти существует консульта-

тивная ассамблея шура; законов она не издает,

есть один закон, шариат, этого достаточно. Ни-

какого принципа большинства там, разумеется,

нет. Правоохранительную систему представ-

ляют кади (религиозные судьи), назначаемые

властями, и специальный корпус блюстителей

исламских порядков, типа «полиции нравов». За-

прещены спорт, танцы, музыка, живопись, алко-

голь и т.д., введено строгое разделение мужчин

и женщин в учебных заведениях, на средствах

транспорта, в общественных местах. Женщина,

появившаяся одна на улице, должна иметь при

себе разрешение от мужа, отца или брата. В шко-

лах не одобряется преподавание истории, фило-

софии и общественных наук.

Сейчас из примерно 30 тысяч бойцов ИГИЛ

одну треть составляют иностранцы. Что, они

следуют наставлениям Усамы бен Ладена, обра-

зовавшего Всемирный исламский фронт борь-

бы против евреев и крестоносцев? Да что-то

здесь не так: ни в Ираке, ни в Сирии нет ни аме-

риканцев, ни евреев. Кого убивают джихадисты,

борцы за дело ислама? Мусульман, вот кого.

В основном арабов-шиитов, но также курдов-

суннитов и христиан.

Но даже и арабов-суннитов. Сожгли живьем

летчика иорданских ВВС, виновного лишь

в том, что он, верный присяге, данной своему

королю, участвовал в налетах на позиции бо-

евиков ИГИЛ. Самолет сбили, он попал в плен.

Как обращаются с военнопленными? А вот так:

посадили в железную клетку, облили бензином

и сожгли. Он был арабом, мусульманином- сун-

нитом. Его убили арабы, мусульмане-сунниты.

В столице Йемена Сане смертники–джихадисты

из того же ИГИЛ взорвали верующих в шиитских

мечетях. Около 140 человек, пришедших на пят-

ничную молитву, были разорваны на куски, более

350 ранены. А накануне такие же боевики ворва-

лись в музей в Тунисе и расстреляли 23 человека.

А незадолго до этого были расстреляны египет-

ские рыбаки, ловившие рыбу у ливийского по-

бережья, а также весь мир увидел видео, на кото-

ром взятые в плен сирийские военнослужащие

в одном нижнем белье бегут цепочкой к яме, на

краю которой их будут расстреливать. И из Ниге-

рии пришло очередное сообщение о массовых

убийствах мирных жителей, совершенных бое-

виками организации Боко Харам, недавно объ-

явивших о своем подчинении ИГИЛ. В то же са-

мое время на экранах мирового телевидения был

показан 22-летний египтянин, бывший инструк-

тор по фитнесу, из состоятельной семьи, учив-

шийся в частной французской школе, затем со-

шедшийся с джихадистами и уехавший в Сирию.



Он стоит рядом с обезглавленным человеком и с

улыбкой говорит: «Праздник был бы неполным,

если бы нельзя было сфотографироваться рядом

с трупом одной из этих собак».

Сомалийская исламистская группировка Аль-

Шаабаб нападает на Кению, войска которой на-

ходятся в авангарде миротворцев, наводящих

в Сомали порядок. Исламисты перешли грани-

цу, ворвались в университет и расстреляли 147

студентов. В другой раз они остановили автобус

и заставили пассажиров читать наизусть стихи

из Корана. Кто не мог, были тут же расстреляны.

А недалеко от Багдада боевики устроили засаду

и перехватили патруль правительственной ар-

мии. Солдатам велели совершить молитву. Дело

в том, что, хотя слова молитвы одинаковы у сун-

нитов и шиитов, есть отличия в том, с какой же-

стикуляцией их произносят. Солдаты-шииты,

предчувствуя свою судьбу, старались молиться

по-суннитски, но их разоблачили и расстреляли.

А в Нигерии девочка взорвала себя, убив при

этом 34 человека.

Неужели никто не видит, куда тащат мусульман-

ское сообщество изверги из ИГИЛ? Это увидел

египетский президент Абдель Фатах ас-Сиси,

заявивший недавно, что «корпус текстов и идей,

которые мы годами считали сакральными до

такой степени, что отойти от них стало поч-

ти невозможным, вызывает антагонизм всего

мира... Мы нуждаемся в религиозной револю-

ции. Вы, имамы, ответственны перед Аллахом…

наше мусульманское сообщество, умма, разди-

рается, распадается, пропадает – и мы все это

сделали своими руками» [4].

Вот откуда подул свежий ветер – кто бы мог по-

думать? От египетского президента. Он уволил

12 тысяч проповедников, заменил их новыми

выпускниками исламского университета Аль-

Азхар, которых обязали внедрять верующим

свежие идеи в соответствии с установками, про-

возглашенными президентом. Можно только

пожелать ему удачи.

А во всем мире думают, как быть дальше с «Ис-

ламским государством», куда оно двинется или

наоборот, куда его задвинут. Ведь ясно, что это

не тот случай, когда стоит надеяться: «Можно же

как-то договориться, понять их, выяснить, чего

они хотят, пойти на соглашение, на компро-

мисс, и вообще не так страшен черт, как его ма-

люют». Этот черт не так страшен – он страшнее.

Сделки, соглашения, компромиссы – все это не-

возможно, эти изуверы и палачи никогда на это

не пойдут, они не так устроены.

Сейчас вопрос стоит иначе: сможет ли образо-

ванная Вашингтоном коалиция хотя бы пресечь

экспансию ИГИЛ, не дать ей прорваться либо

в Саудовскую Аравию (овладение нефтью стран

Залива было бы катастрофой для всего мира),

либо в Иорданию и дальше на Синай (создать на

полуострове, где уже идет партизанская война,

плацдарм для борьбы против режима ас-Сиси

в Египте и в альянсе с ХАМАС – против Израиля

в Газе). Это максимум, на что можно надеяться —

замкнуть джихадистов на территории Халифата

и душить их экономику. Фактически с августа

прошлого года Халифат находится в обороне,

большая неудача в боях за курдский город Ко-

бане в Сирии, где джихадисты потеряли убиты-

ми более тысячи бойцов. Сообщается, что из 43

высших командиров погибло 17. Но боевой дух

высок, добровольцы едут со всех концов земли.

Разгромить их и освободить иракские и сирий-

ские земли ударами с воздуха? Бомбить каждый

может, а ты пехоту с танками пришли. Никто не

пришлет. Есть три государства в регионе, каж-

дое из которых могло бы запросто разделаться

с ИГИЛ: Иран, Турция и Израиль, но по полити-

ческим причинам ни одно из них свои войска

ни в Ирак, ни в Сирию не введет. Правда, иранцы

помогают оборонять Багдад, их авиация и спец-

наз помогают иракской армии, как и американ-

цы, при этом Тегеран и Вашингтон тщательно

стараются избежать даже намека на то, что объ-

ективно они стали в Ираке едва ли не союзни-

ками. А виднейшие политические обозреватели

в США предупреждают, что ничто не могло бы

быть хуже возвращения американских войск

в Ирак. Вот тогда число добровольцев, направля-

ющихся в ИГИЛ, выросло бы на порядок. Судя по

всему, таково же мнение Барака Обамы.

Невозможно решить исход войны в Ираке в ту

или иную сторону без успеха в Сирии. Патрик

Коберн, один из лучших западных журнали-

стов-ближневосточников, пишет в недавно

вышедшей книге «Подъем исламского госу-

дарства», что поскольку в антиасадовской коа-

лиции в настоящее время доминируют ИГИЛ,

Джабхат ан-нусра и другие группы типа Аль-

Каиды, маловероятно, что даже Вашингтон,

Лондон и Эр-_Рияд хотят сейчас падения Аса-

да. Но позволить Асаду выиграть – это будет



выглядеть как поражение Запада и его арабских

и турецких союзников. «Они слишком высоко

забрались на дерево, требуя смещения Асада,

чтобы сейчас вернуться обратно», – говорит

один бывший сирийский министр. Настаивая

на том, что уход Асада должен быть предпосыл-

кой мира, и зная в то же время, что это не про-

изойдет, его враги практически обеспечивают

продолжение войны… В сирийском кризисе со-

шлись пять различных конфликтов, каждый из

которых переплетается с другими и усиливает

их…Конфликт стал ближневосточной версией

Тридцатилетней войны в Германии четыреста

лет тому назад. Слишком много игроков борют-

ся друг с другом ради достижения различных

целей, чтобы все они могли быть удовлетворе-

ны условиями мира и согласными сложить ору-

жие одновременно» [5].

Лондонский еженедельник «Экономист» отме-

чает, что с одной стороны, некоторые арабские

государства, в частности Египет, уже явно рас-

сматривают Асада как меньшее зло по сравне-

нию с ИГИЛ (таково же мнение растущего числа

американских политиков), но с другой стороны,

«сирийский президент теряет силы и все больше

вынужден опираться на Хизбаллу и другие груп-

пировки, поддерживаемые Ираном» [6].

Виднейший французский востоковед, арабист

Пьер-Жан Люизар в недавно вышедшей книге

«Ловушка ДАЕШ. Исламское государство или

возвращение истории» (ДАЕШ – арабская аб-

бревиатура слов «Исламское государство Ирака

и Леванта») высказывает мнение, что в Сирии

фактически существуют две более или менее

консолидированные гомогенные территории:

одна – контролируемая режимом Асада, и дру-

гая – подвластная ИГИЛ. Говоря о перспективах,

Люизар предполагает, что «если утвердится фак-

тическая независимость Иракского Курдистана,

если окажется, что правительство Багдада пред-

ставляет только интересы шиитского населе-

ния, а ИГИЛ консолидирует свою власть в сун-

нитских районах страны, то гибель иракского

государства станет неотвратимой и повлечет за

собой гибель и сирийского государств» [7].

И все же, скорее всего ИГИЛ, именующий себя

сейчас ИГ, а также Халифатом, не удержится.

Просто не хватит ресурсов. Нет экономической

базы. Доходы от нефти, собирание дани, огра-

бление всех, кого можно – это

подойдет к концу, а война будет

требовать огромных расходов

хотя бы для закупки боеприпасов.

Уничтожение Халифата потребу-

ет нескольких лет. Пьер-Жан Лю-

изар убежден, что военное пора-

жение ИГИЛ само по себе ничего

не решит [8]. Действительно, джи-

хадизм как мировой феномен останется. Оста-

нется идеология, мотивация, ненависть, оскор-

бленное чувство достоинства. И останутся люди.

Те, кто уцелеют, вернутся и в Англию, и в Россию.

И вот тогда встанет вопрос: кто будет оказывать

на российскую мусульманскую молодежь боль-

шее влияние: «духовная бюрократия», муллы

и муфтии, или «герои-боевики». А ведь по всему

исламскому миру будет раздаваться: «впервые за

сотни лет мусульмане встали с колен, воссоздали

Халифат, заставили дрожать врагов ислама, но

защитников веры схватили за горло. Что ж, нач-

нем снова. Будем злее».

Чума ХХ1 века – мы еще с ней столкнемся.

Скорее всего ИГИЛ, а также Халифат, Скорее всего ИГИЛ, а также Халифат,

не удержится, но джихадизм как не удержится, но джихадизм как

мировой феномен останетсямировой феномен останется

Литература1. Fawaz A. Gerges. Journey of the Jihadist. Daedalus Books, 2006. P. 169

2. Ibid. P. 11, 12

3. Little M. But Any Religious Extremists Have Their Roots.//International Herald Tribune. 2000.

8 October

4. Jerusalem Post. 16.01.2015

5. Patrick Cockburn. The Rise of Islamic State. ISIS and the New Sunni Revolution. London, New York,

2015. P. 92, 93, 94.

6. The Economist. April 11th 2015. P. 34

7. Pierre-Jean Luizard. Le piege Daech. LÈtat islamique ou le retour de l’Histoire. Paris, 2015. P. 150, 112

8. Ibid. P. 177

ISBN 978-5-906757-29-6

News & Politics

Доклад «Радикальный исламизм: идейно-политическая мотивация и влияние на мировое мусульманское сообщество»