на Урале

понедельник четверг

№ 145 (2286) 25.12.2014 г.

Контуженый городРепортаж из Новоазовска, который был Украиной, не стал Россией и не хочет быть ДНР

Передел всея РусиСтрана стремительно беднеет. Представители элиты вынуждены

перейти от кормления и собирательства к охоте друг на друга

«Когда ослабнет центральная власть, в регионе останется один царь и бог, шах или князь. Это называется сатрапизация»

Наталья ЗУБАРЕВИЧ:

«Жесткие и неожиданные решения президента о раскулачивании госкомпаний — это приказ о мобилизации элиты, которая на словах всегда служила Родине, а в реальности — золотому батону»

Алексей ПОЛУХИН:

страница 5

страницы 7, 8

страницы 2—3

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

2 «Новая газета на урале» четверг.

№145 25. 12. 2014

Новоазовск — город контуженый. Рвануть может в любой момент с каждой из сторон неформальной границы

– А я в Мариуполе с мая не была. Вот ни разу!

Улыбку ог-р а н и ч и в а ю т щечки с ямоч-

ками. Милая женщина из школьного отдела Новоазовской районной админис-трации то ли жалуется, то ли хвастает, под-черкивая собственную благонадежность.

Дверь в проходную комнату, где сидят коллеги, открыта: все слышно. Сияю в ответ.

Я обладательница желтого, с розовой каймой прямоугольника бумаги с номе-ром и печатью Донецкой народной рес-публики, именного разового пропуска. Он действителен сутки. В коридоре топчется очередь. Для пропуска на более длитель-ный срок требуется фото. Но прежде всего соискатель обязан заявить достаточную мотивацию поездки за пределы зоны, которую здесь контролирует ДНР.

— На учебу? — не поднимая взгляда, спрашивает канцеляристка. Пожилой мужчина кивает в ответ. Впрочем, за сорок четыре километра, в Мариуполе, у него вполне могут учиться дети или внуки. Без бумажки и паспорта с регистрацией они в родительский дом не прорвутся.

Разрешения нужны для водителей и пассажиров личных машин. На рейсо-вый иногда курсирующий автобус пустят и так. Во многочасовое путешествие по дорогам, разбитым траками танков и во-ронками, через четыре блокпоста только в одну сторону — «Вышли, построились, открыли сумки!», через ничейный кусок полей, где из гущи сухой, неубранной кукурузы, из-за валов земли над окопами вырываются с карканьем, услышав шум мотора, стаи воронья…

Потому без острой нужды — никто, никуда. Плюс устойчив слух: «чужих» сразу хватает и казнит батальон «Азов». А украинские телеканалы (кстати, сигнал из Мариуполя принимается без проблем и без спутниковых антенн!) просто не показывают замученных: специально за-манивают, врут. Правду сообщает только российское ТВ. О тех же, кто за последние месяцы пропал в городе и районе, лучше не расспрашивать, будто и не рождалось их совсем на земле, хотя счет — на десят-ки. О родственниках, уехавших отсюда в Россию или в глубь Украины, тоже вспоминают с опаской. Почти в каждой семье найдется бытовой «эмигрант». Либо такие, что по идейным соображениям оказались на противоположных сторонах. Либо те, кто воюет.

Город на замкеПримерно десять процентов насе-

ления составляют российские военные пенсионеры — купили особняки на по-бережье еще при Союзе, вырастили по-томство. К Украине не приросли. Но и Севастополь в миниатюре из Новоазовска не получился.

С наступлением сумерек город спешит запереться изнутри на все замки. Только на центральной площади, у памятника-самолета, подрагивают огни новогодней елки. И светятся окна военной комен-датуры, которая разместилась в бывшем здании СБУ.

Школьные коридоры тихие, не зве-нят…

— Значит, подтверждаете? Цель визи-та — неполитическая, раздача подарков к празднику нашим детям-сиротам и полусиротам.

Сергей Николаевич Бороденко, ди-ректор лицея «Успех», подробно перепи-сывает данные моего паспорта и редак-ционного удостоверения в блокнот. (Для отчета перед комендатурой, что ли?) Из подставки для ручек и карандашей на его рабочем столе торчит флажок ДНР. А лестничная площадка между школьными этажами краснеет наглядной агитацией: над флагом Новороссии — предупрежде-ние: «Донбасс никто не ставил на колени и никому поставить не дано!»

Бороденко преподает здесь историю с 1993 года. Но реализовать управленческий и прочий потенциал получил возмож-ность лишь сейчас, как активист митин-гов за «народную республику».

— Хочу возвратить лицею прежний статус Новоазовской общеобразователь-ной школы номер один!

— Понижение уровня? Зачем? — не-доумеваю.

— Надо быть, а не казаться, — назида-тельно произносит Сергей Николаевич.

Кончился, кажется, «Успех». Директор сейчас расшибается в лепешку, чтобы обеспечить до занятий горячий чай с булочкой, а после — какой-никакой бес-платный обед. Хватит простым советским людям в провинции у моря плодить буржу-азных карьеристов! Прежняя директриса, Ирина Константиновна Святченко, эн-тузиастка, умница, отказалась сотрудни-чать с ДНР и уехала. Другую инициативу Бороденко — срочно, до конца учебного года, перевести преподавание с украинс-кого на русский язык — пока сдерживает родительский комитет: «Дети привыкли! Им же поступать!» По умолчанию — в украинские вузы, к «карателям».

Об «Успехе» и последних веяниях в деле воспитания местного подрастаю-щего поколения мне удалось узнать еще накануне. Из заметки в газете «Родное Приазовье»: в спортзал лицея отгрузили гуманитарную помощь, предназначенную для питания детских садов и школ райо-на. Но кто-то под покровом декабрьской ночи похитил оттуда «96 банок рыбных, 90 молочных и 72 банки мясных консер-вов на общую сумму 3500 гривен». Воров не нашли.

В дом к моим новым друзьям, где мы разбирали сумки с подарками из Киева ко дню Святого Николая, заглянул 12-лет-ний Андрей и замер, услышав веселое, непедагогичное: «Ну, первому повезло, выбирай что душе угодно!» Андрюшу и младшую сестру растит отец, мама умерла. Сейчас семье совсем плохо: ни зарплаты, ни пособий.

Настольная игра, блокнот, фломасте-ры, кулек конфет…

— И открытку можно?«Раскладушка» подписана детской

рукой — «Дорогой друг!» По свободному

пространству летят немного кривые сне-жинки, сердечки. Андрюша прячет ее под олимпийку.

— Мы тоже в классе поздравления отправляли, — признается. — Только не такие. Треугольники ополченцам. Учительница просила всех рисовать флаг ДНР и желать победы.

Папа Андрея голосовал за государс-твенную независимость от Украины.

Опять власть меняетсяПока бродим по инстанциям, согла-

совывая поездку в село Приморское, куда возвратили к опекунам и бабушкам-де-душкам 23 ребенка из расформированного специнтерната (закончились средства на содержание), в Новоазовске происходит стремительная смена руководства. Четыре джипа и куча автоматчиков доставляют из Донецка наместника. Фамилию его пока не знает даже председатель райсовета Павел Иванович Андриенко.

— Скоро представят! На утренни-ке! — в сердцах бросает Андриенко. — Журналистская аккредитация в ДНР у вас отсутствует, мне правильно передали?

— Ага, — признаюсь без угрызений.— Побеседуем, только неофициаль-

но, — неожиданно соглашается он.С другой стороны, у Димы (так назы-

вают теперь уже бывшего военного комен-данта из местных Дмитрия Бережного) и Олега Сидоренко, исполнявшего обязан-ности городского головы, больше вообще полномочий нет, а у Павла Ивановича пока есть, должность-то выборная. И он с коллегами-депутатами служит буфером: чтобы удары принимать, сохранять остат-ки инфраструктуры, о беженцах заботить-ся, о бедствующих детях и пенсионерах. А сами денег с июля не получали! Но в ДНР, как оказалось, российская модель народовластия — районные советы хотят упразднить…

В кабинете Андриенко (предложил обратить внимание особо!) по-прежнему висит сине-желтый герб района. Похоже, председатель райсовета решил донести до общественности какой-то важный месседж:

— Вы там, в Киеве, нас отталкивае-те, ребята! Не имеет права государство

так поступать с территориями, в «серую зону» превращать. Держаться будем до последнего!

И вдруг без перехода вспоминает о похоронах пограничника-прапорщика, погибшего при минометном обстреле, пока Новоазовск еще оставался укра-инским форпостом на юге Донецкой области.

— Процессия в тысячу человек, не меньше. Мы вместе с Олегом Сидоренко идем, а рядом малыш повторяет: «Моего папу хоронят! Он полежит немножко, потом встанет. Такая игра!» Как наших пацанов с морской заставы расстреля-ли с катеров, знаете? Приблизились и в упор…

— Чьи катера, Павел Иванович? — растираю по щекам злые слезы.

— Чьи?! — передразнивает он. — Укра-инская армия просто предала Новоазовск! Стояли здесь до 27 августа, люди воду бойцам носили, а они ночью неожиданно снялись, уехали. Пять танков российских вошли только в три часа дня. После этого мы — сепаратисты?!

С этим пропуском корреспондент «Новой» возила детские игрушки сиротам ДНР

специальный репортаж

Перемирие.Тонкое, как бритва

3 «Новая газета на урале» четверг.

№145 25. 12. 2014

Спрашиваю, что известно о судьбе депутата райсовета Василия Коваленко. Летом 2013 года он помогал расследова-нию «дела рыбаков», о котором писала «Новая газета» (см. № 86 от 07.08.13, «Идет война азовская»). Летом 2014-го — бесплатно расселял и кормил в пансио-нате «Бирюса» в селе Безыменном сотни земляков из Славянска, Краматорска, позже — Горловки, Донецка, бежавших от обстрелов. Однажды в благодарность Коваленко переселенцы сорвали с флаг-штока украинский «фашистский» флаг… Он поднял флаг снова. Потом депутата забрали, как водится, вооруженные и не-известные. Избили.

— Сломали нос, ребро. Мы встрети-лись, Василий жаловался, — подтвержда-ет Павел Иванович, отводя взгляд.

В сентябре приехали на джипе, при-казали Коваленко «следовать рядом». И с тех пор депутата никто не видел. Только мелькает в Безыменном его ВАЗ со свежей надписью «Полиция ДНР» и людьми в ка-муфляже. У Василия Васильевича осталась семья: четверо детей, шестеро внуков.

—Ну зачем так сразу: «Еще боль-ше сирот стало». По моей информа-ции, Коваленко жив, — произносит Андриенко.

Пора прощаться. Иначе Павел Иванович опоздает на аудиенцию к на-местнику.

Дети, птицы и оружиеЕдем в прифронтовое Приморское,

в школу. Лавируем между блоков для укрепления береговой линии, разбросан-ных на пути, как гигантские детские иг-рушки. Бетонные бока — в ромашках, го-лубях, надписях «Миру — мир!» и «Нет — войне!». Мне рассказывали, о блоки уже «спотыкались» машины ОБСЕ.

Но тут появляется танк без опозна-вательных знаков и чувствует себя хо-зяином положения. Не похоже на отвод тяжелой техники согласно условиям перемирия. Не в ту сторону путь держит. Прижимаемся к обочине.

— У нас есть соседка, пятилетняя Маргоша. Когда «Грады» на окраинах работали, пробовала ее успокоить: ковер выбивают, не бойся! Она взглянула ис-подлобья: «Люда, ты что? Это же война. Я скоро вырасту, и мы поговорим». А потом прибегает взволнованная: «Нельзя отвечать «Дякую!» Плохое слово!» — «Кто сказал?» — «Дедушка!»

Люда не скрывает собственных проу-краинских, патриотических взглядов, и в некотором роде ее семья — достопримеча-тельность оккупированного Новоазовска.

В багажнике старых «Жигулей» тря-сутся пакеты с подарками, мы — на заднем сиденье, болтаем, будто знакомы тысячу лет. Давно пора было назвать инициатора затеи, да! Людмила Пархоменко все при-думала, организовала сбор через социаль-ные сети, причем в масштабах страны. Ей не инженером по охране труда на птице-фабрике работать, а всеукраинской защи-той населения от бездушия руководить. Хотя птица без нее тоже пропадет.

Поворот сразу за селом Качкарским открывается видом на мешки блокпос-та, над которым гордо реет «триколор» и флаг, подобный георгиевской ленте. Широкоскулый, меднолицый боец — бу-рят? — тщательно изучает наши пропуска и паспорта.

— Что везем?— Канцелярию и карнавальные кос-

тюмы! — не нарочно усложняю взаи-мопонимание. Людмила и Дмитрий, ее муж, объясняют лучше.

— А, Дед Мороз! — наконец машет гость Украины.

Следующий, ДНРовский блокпост минуем без проблем. Просто на какую-то минуту дуло автомата оказывается направленным в стекло салона, на уров-не лиц пассажиров. Дима замечает, что так иногда здесь шутят — от скуки. Ну и чтобы не расслаблялись… У человека с оружием максимум прав и свобод.

Народная молва гласит: участие доб-ровольцев из РФ сразу оплачивалось по высшей ставке, 800 долларов в месяц, расчет еженедельно. Снимали жилье. Барышни спешно красили губы и «сни-мали» добровольцев. Но в октябре боль-шинство уехало — погибать за 200 бак-сов, как местные, невыгодно. Остались немногие.

Перед третьим блокпостом настигает звонок. «Девчонки, вы долго еще?» — интересуется директор школы Лилия Владимировна Котельницкая. У автобу-са, который развозит сирот по соседним селам, график. А в учительской гостит ладно экипированный офицер-земляк по имени Саша с бело-сине-красным шевроном на рукаве. Оказался по случаю рядом, в Донецке…

— Мы переживали: что за ребята в специнтернате, как сойдутся с наши-ми учениками? Но они ласковые, пос-лушные. И чего «задержку в развитии» установили? — недоумевает Лилия Владимировна.

Разновозрастная гвардия быстро строится в фойе, у занавеси из бар-хата, под вечным «С Новым годом!». Бледные личики, потрепанные обшла-га, заскорузлые, не по размеру сапоги. Картинка из старой книги о военном детстве… Девочки ахают: лак для ногтей с блестками! Младшие шелестят шоко-ладом. Высокий, как тростина, мальчик всхлипывает: краски дали, альбома нет… Общее оживление: обещаем привезти на утренник торт. Понимаем: нужны одежда и продукты. Фотографируемся. Ко мне прижимаются две теплые, ушастые го-ловы. «Я Алеша. Я Сережа». Автобус сиг-налит. Машем вслед. Все заняло от силы полчаса, но стоило долгой дороги.

В тот день подарки из Украины по-лучили и вдова пограничника (детей она переправила в Бердянск, подальше от страшных воспоминаний), и вдова

ополченца, которая теперь растит дво-их сыновей в одиночку. Обе работают в Новоазовске продавцами, только в разных супермаркетах. Уже здороваются друг с другом через силу.

Волонтерский мешокНа обратном пути собираемся под-

хватить гуманитарный багаж с детской одеждой у волонтеров из организа-ции «Новый Мариуполь». Надо и в Мариупольский государственный тех-нический университет, к потрясающей Ольге Кирилловне Пинчук, начальнику отдела дистанционного управления и экстерна, где тоже приготовлены книги, игрушки, сласти.

Дима Пархоменко напоминает: име-ет смысл пересмотреть волонтерский мешок, чтобы, как в прошлый раз, не попасться на желтой футболке с синей окантовкой. ДНРовец нарыл ее среди других вещей и пришел в бешенство…

Но проблему ребятам создаю как раз я — когда минуем по безлюдной трассе село с кумачовым флагом на сельсовете, где граффити на побитых осколками ав-тобусных остановках полемизируют между собой. «Безыменное — это Украина!» зама-зано сверху черным: «Безыменное — это ДНР!» И снова «Украина» оказывается сверху.

Собираюсь сделать фото такой же остановки, покалеченной минами, возле украинского блокпоста. Выхожу просить разрешения, впервые признаюсь, что журналист, аккредитована в зоне АТО.

— Документы, фотоаппарат, теле-фон сюда! О чем пишете? О наших или о сепарах?

По ходу допроса приходит понимание: любая аккредитация — филькина грамота, звони — не звони. Парень в бушлате зло «листает» мою адресную книгу. У ново-азовских пограничников после пережи-того особые счеты с родным начальством, российскими экс-коллегами, прессой, те-левидением и внешним миром вообще.

Слышу, как рядом немолодой, груз-ный мужчина в черной маске на все лицо хрипит Дмитрию Пархоменко:

— Значит, ты никого убивать не хо-чешь?! А твою жену четырнадцать часов подряд били? А твой дом зажигалками жгли?

Последствия контузии трясут его в лихорадке. «Д-д-д!» — рвется как очередь на каждой фразе. Почему этих людей, заслуживших как минимум отдых, до сих пор не коснулась ротация? Кто рискует пропустить момент, когда тонкое, как бритва, перемирие снова может брызнуть неутоленной кровью?

…Мы несемся в сумерках, по тума-ну, по местам недавних боев. Военная комендатура Новоазовска не проща-ет нарушения порядка. Да и застрять, заглохнуть сейчас на дороге опасно. Подозрительную машину могут запросто расстрелять.

Дома раскладываем очередную пар-тию новогодних подарков и разговари-ваем до глубокой ночи.

— Не понимаю, — произносит Люд-мила. — С пенсиями и детскими по-собиями жутко несправедливо вышло. Государству Украина удобно воевать со слабыми, чтобы Ахметова не трогать? Вот и ты говоришь: «Предатели». Предатели те, кто присягу давал, границу открыл. А на Донбассе людей использовали. У них чувство родины не воспитано. Надо сей-час всем, кто способен, с малых шагов… Они уже видят, что России на Донбассе не будет. Но знаешь, если ничего не из-менится в системе нашей власти, то мне и самой, наверное, станет неважно, кто здесь — Украина или ДНР.

Ольга МУСАФИРОВА, спец. корр. «Новой»

Новоазовск—КиевФото автора

Людмила Пархоменко в роли феи оккупированных территорий

О тех же, кто за последние месяцы пропал в городе и районе, лучше не расспрашивать, будто и не рождалось их совсем на земле, хотя счет — на десятки. О родственниках, уехавших отсюда в Россию или в глубь Украины, тоже вспоминают с опаской «

«

4 «Новая газета на урале» четверг.

№145 25. 12. 2014

ТВ2 пока живет. За ее жизнь подписались в Томске (далеко не миллионнике) больше 15 тысяч человек. Половина подписей собрана за два часа на морозе — в ходе митинга и пикета, которые прошли в городе 14 и 21 декабря.

П о данным организаторов (это не тележурналисты), участвовали в этих акциях в общей сложности

около 8 тысяч томичей, по подсчетам по-лиции — 2300, но, судя по количеству под-писей, она сильно ошиблась. Подписные листы, пишет сайт «В Томске», продолжа-ют поступать — на этой неделе они будут направлены президенту РФ.

Весной, когда ТВ2 исчезла из эфира из-за внезапно сломавшегося фидера, в городе тоже проходили пикеты и ми-тинги — многочисленные, но все же не тысячные. За время, минувшее с тех пор, по данным соцопросов, народ в России еще тесней сплотился вокруг высшего руководства, а в Томске почему-то вышло наоборот: все больше примыкает народ к «либерастам», «пятой колонне» (так ТВ2 окрестили местные тролли).

Напомним, в первых числах декабря РТРС известила ТВ2 о прекращении трансляции ее сигнала с 1 января. Такое ре-шение монополиста означает для телеком-

пании приговор. В те же дни Роскомнадзор направил ее руководству запрос: ведомство интересовалось, будет ли у телеканала с нового года техническая возможность вещания, — если нет, то, соответственно, и лицензия не будет продлена. Действует она до 1 февраля 2015-го.

А со 2 февраля в Томске, сообщают местные СМИ, стартует «совместный информационный проект РЕН ТВ и межгосударственной корпорации разви-тия (МКР) — «Новости-24 Томск». Офис МКР находится в Омске, возглавляет хол-динг бизнесмен Иван Поляков, которого в свое время местная «Комсомольская правда» прозвала «путинским призыв-ником». Давно известен он и читателям «Новой». В частности, мы писали о том, как из объединения «Радиозавод им. Попова» одновременно выдвинулись в мэры города 22 работника, в основном руководящий состав, — чтобы проде-монстрировать «никчемность и бес-смысленность мэрских выборов». Тогда Поляков был директором этого завода.

Похоже, для МКР и освобождается в Томске «ниша». Хотя уничтожить ТВ2 бу-дет нелегко, потому что эта телекомпания в плоский экран никак не вмещается — она стала живой историей города. В ряду глав-ных событий Томска — проводимые ею конкурсы дворовой песни, телемарафон «Обыкновенное чудо», который помог лечению сотен детей-инвалидов. С лег-кой руки томских журналистов пошел по России и по свету «Бессмертный полк» — последний раз в этой акции участвовали полмиллиона россиян и жителей других стран — Белоруссии, Киргизии, Израиля. Это ведь и есть тот самый Русский мир, за который ратуют противники «пятой колонны» и « либерастов».

Георгий БОРОДЯНСКИЙ, соб. корр. «Новой», Томск

Больше 15 тысяч томичей подписались под Обращением в поддержку телекомпании ТВ2

Граждане горожане

До этого Смольный отменил банкет для работников прокуратуры. В обоих случаях чиновники не стали объяснять, почему вдруг решили не тратить из городского бюджета 2,5 млн рублей на приемы для прокуроров и чекистов сразу после того, как информация о банкетах появилась в СМИ.

«Н овая» (см. № 142 от 17.12.2014) тоже рассказывала о планах правительства Петербурга

устроить корпоративы: 19 декабря для сотрудников ФСБ, ФСО, СВР и 14 ян-варя — для работников прокуратуры. Согласно документации, размещенной на официальном сайте госзакупок, два банкета (каждый на 200 человек) в за-крытой правительственной резиденции Смольного «К-2» обошлись бы город-ской казне в 2,5 млн рублей. Из них в 1,2 млн оценивался концерт с участи-

ем Зары, Татьяны Булановой, Игоря Скляра, Василия Герелло, Олега Кваши, Галины Хомчик и др. Еще 500 тысяч стоил стол для чекистов и 700 тысяч для прокуроров. Меню в обоих случаях вы-глядело роскошно: семга, лосось, судак, язык, креветки, буженина…

Однако 18 декабря Смольный неожи-данно объявил об отмене праздника для работников прокуратуры, опубликовав уведомление об этом на сайте госзакупок. А чуть позже — 19 декабря — ровно в день приема там же появилось сообщение об отмене корпоратива для сотрудников ФСБ, ФСО и СВР. Чиновники городс-кого комитета по вопросам законности, правопорядка и безопасности, который и выступал заказчиком обоих праздников, от комментариев отказываются.

Нина ПЕТЛЯНОВА, соб. корр. «Новой», Санкт-Петебург

В последний момент петербургские власти отказались от корпоратива для сотрудников ФСБ, ФСО и СВР

Праздник отменяется

tv2

.to

day

Р оссийские и украинские военные уже почти три ме-сяца вместе пытаются до-биться соблюдения Минских соглашений в Донецкой и Луганской областях. Пока

не удается достигнуть даже прекращения огня — военные фиксируют от 20 до 40 случаев стрельбы каждый день и из-за этого не могут приступить к совмест-ному патрулированию границы между Украиной и самопровозглашенными республиками.

Несмотря на очередные договорен-ности о прекращении огня, достигну-тые 9 декабря, в Донецке каждый день слышна стрельба. Если судить по звуку, в районе Донецкого аэропорта исполь-зуется не только стрелковое оружие, но и минометы.

Перестрелками сопровождалась ро-тация украинских военных, которые кон-тролируют новый терминал в Донецком аэропорту, а также вывоз раненых. И это притом что операции были согласованы обеими сторонами конфликта. Тем не менее российские и украинские военные, которые следят за соблюдением Минских соглашений в зоне АТО, отмечают, что сам факт проведения ротации уже можно считать серьезным успехом.

Офицеры Вооруженных сил России и Украины работают в Донбассе в рам-ках совместного центра по контролю и координации вопросов прекращения огня и стабилизации линии разведения сторон. Ротация в аэропорту — результат их работы.

Совместный центр был развернут 28 сентября в Дебальцеве (этот населенный пункт находится на полдороге между Донецком и Луганском, но контролиру-ется украинскими военными). Тогда в со-ставе центра работало всего 46 человек: 26 — с украинской, 16 — с российской и по 2 человека — со стороны «отдельных районов» Донецкой и Луганской облас-тей — именно так принято называть в цен-тре самопровозглашенные республики.

Среди российских и украинских офи-церов, которые входят в состав центра, прошло уже две ротации. За три месяца, которые прошли с момента создания центра, его состав был серьезно расши-рен. Сейчас в него входят 75 офицеров с украинской и российской сторон, а также 11 представителей «неподконтрольной Украине территории» (еще одна форму-лировка, которую используют военные совместного центра).

Помимо штаба в Дебальцеве у центра существуют 16 рабочих групп. В каж-дую входят по 2—3 офицера из России и Украины, кроме того, почти во все включены по одному представителю са-мопровозглашенных республик. 8 групп контролируют соблюдение Минских со-глашений на украинской территории, 8 — на территориях, занятых ДНР и ЛНР.

Офицеры не скрывают, что сталкива-ются со сложностями при работе в само-провозглашенных республиках. До сих пор не решены вопросы с обеспечением техникой и связью. Работу на подкон-трольных Украине территориях, по их словам, вести несколько проще.

«Несмотря на формально уста-новленное перемирие, до сих пор не прекратилась стрельба. Мы фиксируем

от 20 до 40 случаев в день. Люди про-должают погибать, — говорят офицеры, которые просят не называть их фамилий. — Не только военные, но и гражданс-кие». По их данным, в среднем до 5 раз в сутки участники конфликта прибегают к использованию артиллерии. «Но пре-кратилось использование РСЗО (реак-тивных систем залпового огня. — З. Б). За последнее время мы фиксировали всего один такой случай».

Украинские и российские офицеры не могут объяснить, почему стороны конф-ликта продолжают нарушать перемирие: «Обычно ссылаются на провокации». Но констатируют, что расследовать случаи стрельбы с украинской стороны, естес-твенно, проще: «Есть командиры, есть приказы, почти всегда можно устано-вить, сколько снарядов использовалось и почему».

Военные говорят, что их главная за-дача — контроль за прекращением огня, контроль за отводом тяжелого вооруже-ния и контроль за отводом подразделе-

ний с линии соприкосновения воюющих сторон. Но они не могут приступить к нормальной работе до тех пор, пока на юго-востоке не будет тишины. «Мы можем и сейчас выехать на совместное патрулирование, но понимаем, что нашу машину могут просто расстрелять — не одна, так другая сторона».

Тем не менее офицеры говорят, что могут способствовать прекращению огня. Спрашиваю, каким образом. Отвечают: «Переговорами. На уровне человеческих отношений. Начинается стрельба, и мы начинаем звонить и требовать прекратить огонь, и это помогает. Пока наш главный рабочий инструмент вот такой», — и один из военных достает из кармана мобиль-ный телефон. Пока в центре не могут точно сказать, когда приступят к совмес-тному патрулированию, несмотря на то, что несколькими днями ранее журналисты сообщали о том, что первый такой пат-руль может состояться 28 декабря.

«Мы готовы выйти в патруль через 48 часов после того, как зафиксируем ноль случаев нарушения перемирия. Но будем реалистами: вряд ли это удастся сделать до нового года».

Зинаида БУРСКАЯ,спец. корр. «Новой»Донецк, Дебальцево

Российские и украинские военные готовы к совместному патрулированию территории Донбасса, но просят:

«Прекратите огонь!»

Офицеры не скрывают, что сталкиваются со сложностями при работе в само-провозглашенных республиках «

«

5 «Новая газета на урале» четверг.

№145 25. 12. 2014

место событий

Законопроект, внесенный в Госдуму 19 декабря, предполагает от 100 тысяч до 1 000 000 рублей штрафа за призывы к терроризму и экстремизму или их оправдание, от 20 до 200 тысяч — за «пропаганду культа насилия и жестокости». В правительстве предлагают внести соответствующие поправки в Кодекс административных правонарушений. Пока что это создает только законодательную путаницу — и экстремизм, и «культ насилия» уже прописаны в Законе «О СМИ».

В целом идея штрафов неплоха, счи-тает глава Совета по правам чело-века при Президенте РФ Михаил

Федотов: штрафы — попытка ввести некую вариативность наказания.

— В Законе «О СМИ» есть только две формы ответственности — предуп-реждение и прекращение деятельности издания, — объясняет Федотов. — Это все равно как если бы в Уголовном кодексе были две формы наказания: обществен-ное порицание и смертная казнь.

Другое дело, что теперь, раз уж пра-вительство предлагает поправки в КоАП, нужно редактировать Закон «О СМИ» — убирать из него наказание за экстремизм, терроризм и культ насилия. Но вряд ли на это согласятся пойти: сейчас взят курс на расширение, а не сужение запрети-тельного поля, так что чем больше таких законов, тем лучше.

Отдельный вопрос — правоприме-нительная практика по этим «преступ-лениям». Кавычки уместны: если оправ-дание терроризма СМИ вменяют редко, то вот экстремизм — любимая статья Роскомнадзора, под которую подпадает все что угодно. А что означает «пропа-ганда культа насилия и жестокости», не-понятно никому.

Законопроект правительства уже пос-тупил в Комитет по конституционному

законодательству и госстроительству, но там пока не знают, что с ним делать, и пла-нируют консультироваться с коллегами из более «профильного» комитета — по информационной политике.

— Это не совсем наша тема, — поде-лился с «Новой» Александр Агеев, первый зампред Комитета по госстроительству. — Будем полагаться на мнение Комитета по информационной политике.

Среди депутатов, ответственных за СМИ, инициатива правительства вызвала неоднозначную реакцию.

— Я не очень рад законопроекту, — признался «Новой» справедливоросс Андрей Туманов. — Запретительные меры плохо работают. Я ни разу не сталкивался с чем-то экстремистским в СМИ. Ну а если кто-то призовет людей выйти на улицы кого-нибудь бить, мы и так сможем наказать распространителя этого призыва, для этого не нужен но-вый закон.

Депутат считает, что таким образом в правительстве демонстрируют свой пат-риотизм и лояльность.

Коллега Андрея Туманова по коми-тету, депутат от ЛДПР Вадим Деньгин, напротив, очень рад идее ввести допол-нительное наказание.

— Экстремизм и терроризм никуда не делись, они расцветают и распростра-няются на интернет, — пожаловался он «Новой». — Чем строже будет наказание, тем неповадней людям будет размещать такие вещи.

При этом он согласен, что регулиро-вание СМИ — вопрос сложный, поэтому нужно привлекать экспертов и професси-оналов к обсуждению.

— Но эксперты могут долго вилами по воде водить, а закон нужно принимать, — заключил депутат.

Мария ЕПИФАНОВА, «Новая»

Правительство предложило наказывать СМИ за экстремизм и «культ насилия» миллионными штрафами

Поле запретов расширяется

В от мы и вошли в системный кризис. Я не о том даже, что экономическая модель последних пятнадцати лет, основанная на дележе сы-рьевой ренты, лопнула —

это мы уже проходили пять лет назад. Просто реакция политической системы, которая у нас состоит из Владимира Владимировича Путина, оказалась при-нципиально новой. В течение всех этих лет он последовательно расширял сфе-ру присутствия в экономике государс-твенных структур, будь то компании, корпорации или органы власти, и столь же последовательно сокращал любые формы контроля над ними.

С частным бизнесом, от нефтяной компании до ларька, происходили ровно обратные вещи: свободного пространства становилось все меньше, а контроля все больше. Пожалуй, прошлый «недокри-зис» был кульминацией такой стратегии: госкомпании и госбанки тогда получи-ли целый океан ликвидности, а многие частные структуры были прямо спасены государством, закрывшим их долги перед иностранными кредиторами.

Казалось, что в этот раз все пойдет по накатанной — да и шло, собственно, до этой недели. Госкомпании дружно подавали заявки на распил оставшихся заначек, госбанки играли против рубля, а Владимир Путин на самых разных пло-щадках рассказывал, что все это иллю-зия, и, не считая временных трудностей, вызванных происками внешних врагов, все у нас стабильно.

Но вот дуплетом новости: правительс-тво обязало руководителей крупнейших госкомпаний раскрывать сведения о своих доходах, а сами госкомпании — в обязательном порядке продавать экспор-тную выручку для стабилизации ситуации на валютном рынке. При этом частных олигархов, которых Путин собирал в пят-ницу отдельно, о том же самом вежливо попросили. В привычной нам матрице казалось, что это и было «булгаковское» заседание, но нет — сдавать валюту на основании правительственной директивы придется государственным компаниям. Все равно как если бы Воланд предло-жил скинуться не посетителям варьете, а собственной свите.

С формальной точки зрения револю-ции тут нет никакой: государство всегда имело возможность требовать от госком-паний прямого участия в решении наших общих проблем. Но раньше власть эту возможность не использовала (если не считать обязательных взносов на олим-пийский праздник), напротив, и законы, и

правоприменительная практика подстра-ивались под интересы госкомпаний.

Требование раскрыть сведения о доходах эффективных государствен-ных менеджеров ложится в ту же канву десакрализации госбизнеса. Путин, видимо, не лукавил, когда сказал, что не знает, какая у Сечина зарплата. И уж точно не знал, что по решению суда (между «Роснефтью» и «Форбс») эта информация признана фактически сек-ретной. Интересная юридическая колли-зия возникнет, если, например, данные в декларации Сечина совпадут с цифрами «Форбс», которые по суду признаны не-соответствующими действительности.

Не о том, впрочем, в ближайшее время будет болеть голова у Игоря Ивановича и некоторых его коллег. Требование обязательной продажи валютной выручки входит в резкое про-тиворечие с бизнес-моделью, которая позволяла за счет девальвации рубля и соответствующих манипуляций на ва-лютном рынке покрывать убытки, возник-шие в результате наиболее выдающихся менеджерских решений. Голый король решил, что по нынешним временам и свите его платье не подобает.

Наконец, в ближайшее время мы имеем шанс стать очевидцами истори-ческого события, а именно поглощения окологосударственного бизнеса част-ным. Речь идет о санации банка «Траст», который тесно связан со Всероссийским банком развития регионов, входящим в структуру мегахолдинга Игоря Сечина (раньше «Траст» входил в империю Ходорковского, так что это наследствен-ная история). Центробанк уже обнаружил в его капитале дыру размером «в десятки миллиардов рублей», так что 30 милли-ардов, уже заложенных под санацию через Агентство по страхованию вкладов, с большой долей вероятности не хватит. Это значит, что банк, который техничес-ки будет заниматься санацией, может стать не только оператором, но и инвес-тором, то есть получить долю в капитале «Траста». И это, вероятно, будет частный банк (на рынке активно обсуждают перс-пективы «Альфы» и «Открытия»).

По всему выходит, что жесткие и от того особенно неожиданные решения в отношении госкомпаний — это своего рода приказ о мобилизации элиты, кото-рая на словах всегда служила Родине, а в реальности — золотому батону. То, что мы наблюдаем сейчас, сложно назвать даже расколом элит, это, скорее, клинч, причем в бою без правил.

Воланд против свиты

Жесткие решения в отношении госкомпаний — это своего рода приказ о мобилизации элиты, которая на словах всегда служила Родине, а в реальности — золотому батону

Президент неожиданно заставил госкомпании поработать на интересы государства

Алексей Полухинредактор отдела экономики «Новой»

Громкое и абсурдное дело, тянувшееся три года, приостановлено. Напомним: Олега Леонтьева, тогда 25-летнего, обвинили в том, что он обнажил гениталии перед 11-летней девочкой в лифте.

С пустя год преследование Леон-тьева прекратили «за непричас-тностью». Однако вскоре СК

возобновил расследование. В квартире Олега и его жены, а также в квартире его матери провели обыски. Изъяли вещи, не имеющие отношения к делу. Олегу предъявили окончательное обвинение. Куратор дела, первый замруководителя регионального ГСУ СК А. Расстрыгин заявил: «Если бы не было такого при-стального и не совсем здорового вни-мания к этому уголовному делу, оно бы давным-давно было бы в суде и, уверен, уже был бы обвинительный приговор». Вероятно, поэтому СК начал активно интересоваться различными аспектами

частной жизни Евгении Леонтьевой, ма-тери Олега, неустанно обращавшейся к главе СК РФ через интернет-приемную и рассказывавшей, как именно, по ее дан-ным, фабриковалось дело, вскрывавшей механизм должностной фальсификации. СК взялся за журналистов, писавших об этом деле, потребовав у них подписку о неразглашении данных предварительного следствия (меня, например, дважды до-прашивали в СК, причем, чтобы вызвать в первый раз, старший следователь 1-го следственного отдела 1-го управления регионального ГСУ СК Я. Сырымбетова персонально приходила вечером ко мне домой).

Еще раз: вместо того чтобы искать особь, снимавшую штаны перед девоч-кой, следствие допрашивает журналис-тов, зачем они об этом пишут.

Однако следствию против Леонтьева все это не помогло. Краевая прокуратура отказалась утверждать обвинительное заключение и направлять дело в суд. СК обратился в вышестоящий орган. Не помогло. И вот вдруг все негромко закончилось. Как рассказала «Новой» Евгения Леонтьева, «документов мы еще не видели, Олега к следователю не приглашали».

Очевидно, Олег стал жертвой но-вого тренда — всероссийской борьбы с педофилией и всевозможными деви-ациями. Но эта кампания, усыпав все вокруг щепками людских судеб, теперь поутихла.

Алексей ТАРАСОВ, «Новая», Красноярск

Следственный комитет прекратил уголовное преследование Олега Леонтьева

Педофилия вышла из моды

6 «Новая газета на урале» четверг.

№145 25. 12. 2014

место событий

В понедельник Мособлсуд про-должил слушания по делу БОРН. Пока на заседание доставляли из СИЗО свиде-теля Илью Горячева — пред-полагаемого лидера банды,

суд успел допросить третьего подсуди-мого — Михаила Волкова.

32-летний Волков (самый взрослый из подсудимых) в начале 2000-х входил в нацистскую группировку «ОБ 88», тогда же получил срок за участие в погроме Царицынского рынка — дали девять лет ко-лонии, верховный суд снизил срок до пяти, вышел по УДО. Волкова экстрадировали в 2012 году из Украины, где тот скрывался с семьей с 2009 года. Вину в убийствах антифашиста Федора Филатова и одного из «черных ястребов» Расула Халилова он признал, отрицает только мотив и то, что сделал это в составе банды.

Об этом Михаил Волков и рассказал в свободном рассказе присяжным. По его словам выходило, что он был если и не Робин Гудом, то кем-то очень похожим. «Лидер маргинальной группировки, ко-торый приучил своих бойцов пользоваться при нападениях ножами и кастетами, — описывал Волков Федора Филатова. — Они нападали на подростков, женщин с маленькими детьми, музыкантов, играю-щих неправильную музыку, активистов, даже на православный крестный ход нападали». «Откуда вам все это извес-тно?» — «Никита рассказал». — «Вы не считали нужным проверить информа-цию?» — «Никита был убедительным!» При этом подсудимый, говоря о Филатове, упорно избегал слова «антифашист». И ни разу за весь допрос его не произнес. Оно и понятно: ему вменяют убийства по идеологическим мотивам, Волков же утверждает, что совершал преступления из мести. Впрочем, на вопрос за что он мстил Филатову, ответ был странным: «Он совершал противоправные действия в от-ношении моего народа, который мне как семья! Это была самооборона в широком смысле слова». Федор Филатов был убит у подъезда своего дома 10 октября 2008 года. Тихонов первым напал на антифа-шиста, затем подошел Волков и нанес «пять-семь ударов ножом в туловище». «Экспертиза показала, что Филатову на-несли больше 20 ножевых ранений. Как вы это объясните?» — «У меня нет ответа на этот вопрос».

3 сентября 2009 года Волков приехал к дому Расула Халилова и расстрелял его из пистолета «чезет», переданного ему Никитой Тихоновым. По словам Волкова, его возмущала ситуация вокруг банды «Черные ястребы»: «Они выкладывали ролики в интернете, унижали и оскорбля-ли мой народ, а полиция бездействовала. На эмоциях я сказал своему другу Никите Тихонову, что убивал бы таких. Он вос-принял буквально и дал мне пистолет». На все дальнейшие вопросы про оружие Волков снова включал полное непонима-ние: «Вас инструктировал Тихонов, как стрелять из пистолета?» — «Нет». — «А как перезаряжать показывал? Как с пре-дохранителя снимать?» — «Нет, я не раз-бираюсь в оружии». — «А как же вы тогда им воспользовались?» — «Как, положил в пакет, приехал и расстрелял».

«Никита Тихонов сказал в суде, что он националист. Вы разделяете его взгля-ды?» — спросил представитель семьи погибшего Филатова Ильнур Шарапов. «Про его взгляды мне в деталях неизвест-но, а говорить о своих я не буду, здесь не

трибуна. Но себя причислять ни к кому бы не стал», — ответил Волков.

«У вас есть татуировки?» — спросил Волкова прокурор. «Считаю это харак-теризующим личность вопросом, направ-ленным на то, чтобы дискредитировать меня в глазах присяжных», — ответил отказом подсудимый.

Присяжным все же удалось узнать о татуировках у него и у Коршунова — в связи с многочисленными противоречия-ми были оглашены протоколы допросов Волкова на следствии.

На допросах Волков самоидентифи-цировал себя куда охотнее: «Причислял себя к правым скинхедам. Вместе с друзь-ями Тихоновым и Коршуновым мы имели праворадикальные взгляды, характери-зующиеся нападениями на мигрантов и выходцев из Средней Азии. У Коршунова на груди татуировки со свастиками и ду-бовыми листьями. У меня — изображения военной немецкой техники, солдаты в форме армии Третьего рейха, надпись «За Русь», татуировка головы Адольфа Гитлера и на правой руке — фашист-ская свастика». Мотив убийства Федора Филатова тоже более точен — «за то, что он и его левая группировка нападали на националистов».

Что касается группировки БОРН, то Волков настаивает, что услышал о ее существовании только после убийства Халилова. Про северных он никогда не слышал, а «из четверых подсудимых мне знаком только я».

После перерыва состоялся долгождан-ный допрос Ильи Горячева. Впрочем, в чем был смысл этого действия, осталось непонятным. Разве что пришедшие в суд мама и бабушка смогли лишний раз увидеться с находящимся под арестом Горячевым. В остальном же допрос по-лучился бессодержательным. «С подсу-димыми не знаком, никогда их не видел, в банде не состоял, приказы не отдавал и с Владиславом Сурковым не знаком». Вопрос про Леонида Симунина, сотрудни-ка администрации президента, через ко-торого якобы осуществлялось финансиро-вание «Русского образа» и передавались приказы, был снят судьей как не относя-щийся к предъявленным обвинениям. «Про БОРН и Коршунова я узнал на допросе в ночь с 20 на 21 апреля 2010 года, который продолжался 16 часов подряд», — сказал Горячев. И добавил, что у Тихонова и Хасис были основания оговорить его, так как он под давлением дал показания против них, но потом от показаний отказался, «хотя в СМИ получалась картина, что это я их сдал». На этом Горячева отпустили — до-прос занял чуть больше 15 минут.

В среду, на последнем заседании в этом году, суд выслушает показания четвертого участника БОРН Юрия Тихомирова.

Надежда ПРУСЕНКОВА, «Новая»

«Приехал и расстрелял»По делу БОРН допросили Илью Горячева и Михаила Волкова

О супругах Гордиенко, Сергее и Анастасии, наша газета писала не раз. Сергей Гордиенко — ветеран фермерского движения.

О дин из первых фермеров в стра-не — 1988 год. Его семейная фер-ма поставляет 300 тонн молока в

год. До сих пор у супругов есть только поч-товый адрес: Омск, фермерское хозяйство «Гордиенко». Адреса проживания нет, поскольку в свое время земли поселения Решетиловка были переведены в статус земель сельхозназначения. Работать на этой земле можно, а проживать нельзя.

Одно время замаячила возможность перевести эти земли в статус хутора, но не случилось, поскольку этот статус потребует от власти некоторых обязательств. А вдруг вы, Гордиенко, захотите, чтобы у вас тут открыли детский сад? Не выйдет!

Настя Гордиенко в течение недели стояла в пикете с плакатом «Хочу статус» у Дома правительства в Омске. Был мо-роз. Озябшая Настя увидела дворника, чистившего площадь от снега. Попросила лопату и стала сгребать снег. Откуда ни возьмись — «Скорая психиатрическая помощь». Врач провела собеседование. Требовалось поставить подпись в амбула-торной карте, где в качестве причины вы-зова значилось: «чистка снега возле Дома правительства». Настя Гордиенко свою подпись не поставила и услышала «вещие» слова доктора: «Вы их раздражаете».

Да, фермеры Гордиенко раздражают власти, когда в центре Омска выливают

600 литров молока в знак протеста про-тив жульнических способов определения качества их молока.

А теперь — внимание! Против Сергея Гордиенко возбуждается уголовное дело по ст. 159 п.4 — «мошенничество в особо крупных размерах».

Итак, первый фермер Омской области получил грант — 2,5 миллиона рублей на модернизацию своей фермы. Но в 2012 году случилась чрезвычайная ситуация. Засуха. Бескормица. Вопрос стоял только так: или прирезать скот и модернизиро-вать ферму, или спасти скот, а модерни-зацию отложить хотя бы на год. Фермер представил все документы. Затем обыск в доме, которого по закону не существует.

«Последнее время наступило для нас», — говорит фермер Петр Шумаков из села Терпение, два десятка лет сражающий-ся с властями разного уровня. Он выиграл десятки судов, получил 870 ответов из прокуратуры — пустых и глупых бумажек. Только с 2010 года против фермера направ-лено в суд 43 иска, рассмотрение которых завершилось полной победой фермера». Суд обязал возвратить фермеру 970 тонн се-мян и взыскать долг в сумме 789 820 рублей. Это решение никто не выполняет.

Я обращаюсь к сопредседателям об-щественного движения «Федеральный сельсовет» Павлу Грудинину и Василию Мельниченко с просьбой взять под контроль дело Омского фермера Сергея Гордиенко.

Эльвира ГОРЮХИНА, обозреватель «Новой»

Героев «Новой», фермеров из Омска, обвиняют в мошенничестве

Дело Гордиенко

Госдума начала работу над президентским законопроектом еще осенью. А годом ранее генпрокурор Юрий Чайка публично сетовал, что его ведомству не хватает полномочий по контролю за СКР. Он отмечал, что Генпрокуратура не может вмешаться и прекратить дело: даже если доказательства говорят о невиновности обвиняемого, прокурор может только вернуть дело на доследование.

П ричиной подобных заявлений руководства прокуратуры стало так называемое игорное дело,

когда СКР пытался привлечь к ответс-твенности подмосковных прокуро-ров за крышевание игорного бизнеса. Генпрокуратура отказывалась утверж-дать уголовные дела на своих подчинен-ных. История с подмосковными про-курорами распалила конфликт между ведомствами Александра Бастрыкина и Юрия Чайки, отношения между кото-рыми были и без того напряженными, после того как в 2011 году СК сделался самостоятельным органом.

И вот теперь прокуратуре возвра-щены функции по надзору за СКР. Впрочем, скорее всего, с принятием закона вряд ли что-то изменится, счи-тают эксперты. А бывший следователь по особо важным делам Следственного комитета, в настоящее время адвокат Андрей ГРИВЦОВ, видит в законе и некоторые плюсы для рядовых сотруд-ников СКР:

— Я не усматриваю в результате подписанного президентом закона ни серьезного ущемления интересов СКР, ни существенного расширения пол-номочий прокуратуры. Закон просто исправляет имевшийся в законодатель-стве пробел. Что такое общий надзор? Это надзор за исполнением законов различными органами государственной власти, проверка соответствия законам издаваемых данными органами право-вых актов, а также надзор за соблюде-нием прав и свобод человека этими же органами.

До принятия этого закона сущест-вовало положение, согласно которому СК, в отличие от большинства других органов государственной власти, был по непонятным для меня причинам вы-веден из-под общего надзора прокуро-ров. В настоящее время это положение исправлено. С точки зрения рядовых сотрудников СК я бы данный закон даже приветствовал, поскольку отныне органы прокуратуры будут надзирать за соблюдением их прав.

Прокуроры, очевидно, хотели бы получить возможность возбуж-дать и прекращать уголовные дела, а Следственный комитет не хочет делить-ся такими полномочиями. Но в этой части какие-либо изменения в зако-нодательство не вносились, и, как мне кажется, в ближайшее время вноситься не будут.

Вера ЧЕЛИЩЕВА, «Новая»

Президент Владимир Путин подписал закон, возвращающий прокуратуре полномочия по общему надзору за деятельностью Следственного комитета

Прокуроры не возбуждают

7 «Новая газета на урале» четверг.

№145 25. 12. 2014

ПОЛИ

ТИЧЕ

СКИЙ

РЫНО

К

здесь!В прошлом номере «Новой» была опубликована первая часть обстоятельной беседы с профессором Натальей ЗУБАРЕВИЧ о проблемах российских регионов, вместе со всей страной скатившихся в серьезный и, похоже, системный кризис.Речь шла о временной «отмене» действия модели «четырех Россий» в условиях «патриотической» мобилизации, об отличии нынешнего кризиса от кризисов 1998 и 2008—2009 годов, об опасностях сверхцентрализации, о роли углеводородной ренты в формировании бюджета страны и о «нищете» муниципалитетов. Сегодня — окончание беседы.

— Е сли углеводородная рента влияет на федеральный уровень и дальше на регио-

ны, то ведь во взаимоотношениях регионов и муниципалитетов ее воздействия нет?

— Там нет ренты. Это центро-перифе-рийное неравенство, в крупных городах-центрах всегда концентрируется эконо-мическая активность, выше заработные платы и выше, соответственно, налоговая база. В некоторых регионах большую часть налоговых поступлений в виде налога на прибыль дают крупные промышленные города типа Магнитогорска, Череповца. Это, конечно, не нефтяная рента — сов-сем не те масштабы. В большинстве ре-гионов налог на прибыль централизуется в региональный бюджет, поскольку он очень неравномерно распределяется по муниципалитетам. Но почему жестко централизуется налог на доходы физлиц, составляющий основу доходов крупных городов? Нужно отдать вниз, в муниципа-литеты, большую долю налога на доходы физлиц. Можно понять, почему налог на имущество юрлиц поступает в региональ-

ный бюджет. Основные плательщики этого налога — крупные металлургические и химические предприятия, нефтегазодо-бывающие компании. Но НДФЛ отдайте муниципалитетам! Это станет драйвером развития крупных городов, потому что у них появляются свои деньги.

— Вы писали о таком процессе, как «окукливание» регионов…

— Это другое. Власть сейчас оконча-тельно разрушает политическую систему местного самоуправления…

— Отменяют выборы, даже в регионах, где этого делать не планировали: Ярославль, Астрахань…

— Все принимают подобные решения. Исчезает разумный политический баланс, способный учитывать объективные разли-чия интересов города и региона. Крупный город имеет самые большие налоговые ресурсы, стимулирует развитие своего региона, и политическая система должна обеспечивать баланс интересов.

Когда мэр полностью подконтролен губернатору, решения принимает только одно лицо, а значит, риск ошибки намно-го выше. Это риск подавления развития крупных городов. Когда и если ослабнет центральная власть (а в России периоды ослабления регулярны — такова наша история), в регионе остается один царь и бог, шах или князь. Создаваемый сей-час политический дизайн стимулирует будущую сатрапизацию. Вы что, ребята, делаете?! Вы уничтожаете систему сдер-жек и противовесов. Но об этом никто не думает. Важнее — нежелание управ-ления внутренней политики Кремля видеть мэрами не тех, кого они хотели. Краткосрочная и конъюнктурная цель полностью игнорирует средне- и долго-срочные риски.

— Под это идеологическая база под-водится. Мол, от выборов все устали, да и дорого это. Губернатор Краснодарского края Ткачев говорит, что мы вступили в такой

период нашего развития, который требует продолжения централизации.

— А у меня вопрос: куда больше? Система достроена до своего предела. Когда в России маятник отводится в край-нюю позицию, он потом при изменении обстоятельств (а оно неизбежно) улетает на другой край. Те, кто сейчас все это ус-траивает, создают нам будущую головную боль, когда из сверхцентрализации, круша все на своем пути, истема улетит на другой полюс. Маятник, конечно, должен ка-чаться, проблема — в сокрушительности амплитуды.

— Давайте поговорим о том, что раскачи-вает маятник. Эффективны ли в этом отно-шении, например, западные санкции?

— Не ставила бы санкции на первую позицию. Главное — общий институцио-нальный тупик. Затем — снижение цен на нефть. И затем — санкции и девальвация рубля.

Окончание —

Наталья ЗУБАРЕВИЧ:

«Нас ждет серьезное

замедление развития»

Политическая система муниципалитетов разрушается, девальвация тормозит модернизацию, а Крым надолго становится дотационным регионом

страница 8 �

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

8 «Новая газета на урале» четверг.

№145 25. 12. 2014

политический рынок/кризис

� страница 7

С анкции ограничивают приток ка-питала и возможности заимство-ваний. Но государство поможет

крупным компаниям с покупкой валюты, и долги они отдадут. Важнее другая про-блема: во всех отраслях промышленнос-ти, которые претерпели сколько-нибудь заметную модернизацию, до 80% обору-дования — импорт. Из-за девальвации по-купать новое оборудование будет дорого, это означает, что останавливается модер-низация. Для импортозамещения нужны инвестиции, с которыми плохо. Даже для сельского хозяйства, которое принято считать флагманом импортозамещения, — семенной фонд по основным культурам мы закупаем; племенной скот тоже.

Бизнес, он умный, он выкрутится, че-рез Китай притащит или как-то еще. Но будет очень серьезное замедление разви-тия. Другое дело, что санкции — идеальная отмазка: мол, кругом враги.

— То есть объективно они на треть-ем месте, а в телевизоре будут на первом. Происки злобного Запада.

— Это алиби. Блестяще раскрутят об-раз врага.

— Вернемся из телевизора в регионы. В каком состоянии застал их нынешний кри-зис с точки зрения привлечения инвестиций и что будет дальше?

— Будет отрицательная динамика. И не нужно иллюзий по поводу поворота на Восток. Дальний Восток резко просел после саммита АТЭС. В 2014 году про-вал по инвестициям в Краснодарском крае, это спад после Олимпиады. Ханты-Мансийский округ в минусе, Москва — около нуля. А это самые привлекательные для инвесторов регионы.

— Может, девальвация поможет при-влечь иностранных инвесторов, для которых издержки в России внезапно стали намного ниже?

— Посмотрим статистику по прямым иностранным инвестициям. В 2013 году они выросли довольно прилично, почти на четверть, но причина в покупке «ТНК-ВР» «Роснефтью» через офшоры (по методоло-гии Росстата — это прямые иностранные инвестиции). Если оставить эту покупку за скобками, то прямые иностранные инвестиции в 2011—2013 годах были примерно на треть ниже, чем в 2008-м. Россия не вернулась к докризисному уровню прямых иностранных инвести-ций. Дальше еще интереснее: 54% прямых иностранных инвестиций в Российскую Федерацию составляют инвестиции из Кипра и Нидерландов. Это выведенные в офшоры деньги российских компаний, которые вернулись домой в виде прямых иностранных инвестиций.

Кто будет инвестировать? Развитые западные страны — точно нет. Может быть, Восток? Смотрим на долю Востока. Прямые иностранные инвестиции из Китая за 20 лет составили 1,3% всех инвес-тиций в Россию. В последние два года — около 3%. Резкий инвестиционный рывок вряд ли возможен. Японские инвестиции еще меньше. Основными инвестициями были европейские, сейчас про них гово-рить бессмысленно.

— Есть регион, куда иностранные инвес-тиции точно не придут. Это Крым. Скажите, он обречен быть дотационной территорией?

— Крым в этом смысле безнадежен, во всяком случае, до конца текущего десяти-летия. Начнем с доходов его бюджета. На октябрь 2014 года менее 10% крымских предприятий были перерегистрированы в российскую собственность. Многие собственники находятся в Украине и вов-се не желают переходить под российскую юрисдикцию. Власти Республики Крым приняли революционный закон о том, что топ-менеджмент компаний имеет право перерегистрировать собственность. Это путь в Стокгольмский арбитраж, и немедленно, потому что это нарушение прав собственности. Пока компания не перерегистрирована как российская, она не может платить налоги.

Как разрешить эту коллизию, для меня загадка. Видимо, будут похищать в

Украине собственников, с колпаком на голове привозить в Крым, выкручивать руки и заставлять подписывать документы о перерегистрации.

Прогноз туристического потока дать сложно, но количество туристов в следу-ющем году, скорее всего, восстановится. И девальвация как лыко в строку, и рос-сияне — люди безбашенные…

— Им и цунами нипочем.— Это точно. Но трудно собрать нало-

ги, не дав что-то взамен. А взамен нужна инфраструктура. У меня нет ощущения, что ее смогут быстро отстроить. Исхожу из очевидной аналогии — российский Северный Кавказ.

— Туристический кластер?— И что в этом кластере? Наверное,

что-то платят, но минимизируют платежи как только можно. И ровно то же будет де-лать Крым, только в гораздо худших инф-раструктурных и прочих условиях. Власть, которая сейчас туда поставлена, хапает куски побережья под себя, идет передел собственности. А бандит — он не бизнес-мен, он только умеет пальцы веером…

— В общем, заработать в Крыму не получится. А сколько придется на него по-тратить?

— С апреля по август расходы россий-ского федерального бюджета в виде транс-фертов на Крым и Севастополь суммарно составили 67 миллиардов рублей. Это по отчетности Федерального казначейства. Исходя из того, что это 5 месяцев, я рас-считала среднегодовую цифру — 160 мил-лиардов рублей. Это только трансферты

на текущие расходы. Доля трансфертов во всех доходах совокупного бюджета Севастополя и Крыма — 83%. Для срав-нения: 84% — Чечня, 87% — Ингушетия. То есть Крым сопоставим с Ингушетией и Чечней по уровню дотационности. Но трансфертов туда идет больше. Весь Северо-Кавказский федеральный округ в прошлом году получил 200 миллиар-дов, а Крым в годовом измерении — 160. Дальний Восток получил 250 миллиардов с учетом того, что очень помогали после наводнения.

Вот цена вопроса. И это только транс-ферты на текущие расходы, без пенсий, а в Крыму много пенсионеров, в том числе военных, которые имеют повышенное пенсионное содержание. Плюс огромное количество льготников. Подняли заработ-ную плату бюджетникам и пенсии пенси-онерам. Какая-то часть населения в два, а то и в три раза повысила свое благососто-яние. Но те, кто занят туризмом, те, кто работает на промышленных предприятиях, прибавок не получили, их доходы низки. Это означает, что придется наращивать дотирование ЖКХ, поскольку население оплачивать эти расходы не сможет. И что делать, непонятно.

Уже принято решение правительс-тва о дополнительных трансфертах двум субъектам Федерации на 2015 год: Крыму дополнительно 22 миллиарда и Чечне до-полнительно 17 миллиардов рублей.

— А ведь мост еще не начали строить?— Я пока говорила только о текущих

расходах и пенсиях, инвестиции — отде-

льная тема. Думаю, в нынешних тяжелых условиях выделят на инвестиции не более 600 миллиардов до 2020 года, из которых две трети на мост. Но пока его некому строить.

— Есть еще политическое измерение, участие в проекте — реальная возможность попасть под самые лютые санкции. Даже Тимченко отказался, один Ротенберг ос-тался.

— Я думаю, дело в том, что сумма, кото-рая выделена на мост, не отбивала расходы компаний.

— Не факт, что мост вообще можно построить без западного оборудования и технологий, а вот на Крым никто не даст ни одного цента, ни одной буровой.

— Вы видите, что решение буксует, уже больше полугода прошло. Значит, есть непросчитанные риски, которые сейчас как-то утрясаются.

— А люди в самом Крыму — это Россия?

— Они считают, что счастье их на-столько велико, что они готовы терпеть. Я уважаю их мнение, но для россиян цена оказалась экстремально высокой.

— Жизнь в Симферополе сейчас полу-чше, чем в Луганске.

— Да, сравнение страшное. Мне ка-жется, в России эйфория «Крым — наш» постепенно уходит, остается угрюмое уп-рямство.

— Кстати, из того, что вы сказали об объеме текущих дотаций, которые требует Крым, следует, что это оценка неэффектив-ности украинской экономики даже в сравне-нии с российской?

— Расходы государства к ВВП Укра-ины — одни из самых высоких в мире. Социальные обязательства несоразмерны уровню подушевого ВВП. Украина пла-тит по счетам, популизм наказуем. Судя по всему, Украине еще предстоит пройти через несколько изменений курса: в пост-советский популизм и обратно — к модер-низации и западному вектору. В Украине пока не сложился ни устойчивый запад-ный вектор, одобряемый всем населени-ем, ни устойчивые модернизационные ценности.

Но для нас важнее собственные пробле-мы. Пока трудно понять, как мы будем вы-ходить из своего системного кризиса и ка-кой будет цена. Призову на помощь мудро-го Игоря Губермана: «Все дороги России — беспутные, все команды в России — по-жарные, все эпохи российские — смутные, все надежды ее — лучезарные…»

Беседовали Андрей ЛИПСКИЙ и Алексей ПОЛУХИН

Наталья ЗУБАРЕВИЧ:

«Нас ждет серьезное

замедление развития»

Re

ute

rs

Крым надолго становится дотационным регионом

9 «Новая газета на урале» четверг.

№145 25. 12. 2014

специальный репортаж

В ойна будто завершается. Уже несколько недель в зоне кон-фликта почти не слышно вы-стрелов. Замолкли пушки даже в самых напряженных точках — в аэропорту, Дебальцеве, в

районе Авдеевки. Несколько недель тиши-ны — и кажется, что война ушла совсем. Но это все хорошие новости.

В первую же неделю без войны выяс-нилось, что в некоторых районах даже от-носительного благополучного Донецка — голод. А в городах Луганской области голодные смерти, торговля российской гуманитаркой, брошенные персоналом детдома и интернаты для престарелых. И тут и там волонтеры и журналисты обна-руживают в подземных укрытиях людей, которые, несмотря на голод, отказывают-ся выходить наружу. И ждут, когда снова начнется война.

ПетровкаВ убежище на «Шахте им. Челюскинцев»

на всю громкость включен телевизор, в соседнем отсеке у кого-то играет музыка. Тишину здесь не любят. В первые неде-ли войны люди еще выходили наверх, на тишину — бегали домой и в огороды. Попадали под обстрелы. Так что выходить перестали. Теперь тишина длится сутками, а люди так и сидят под землей.

Донецкие волонтеры из группы «Ответственные граждане» нашли их в убежище на «Челюскинцев» только десять дней назад — 19 детей и 15 взрослых. У них почти закончились припасы — овощи, которые копали еще с лета на уцелевших огородах. Волонтеры привезли хлеб, кон-сервы, крупы, детское питание. Сегодня мы вместе приехали еще с хлебом и мака-ронами. Перед поездкой меня просят на-деть резиновые перчатки и маску. Маску я не надеваю.

Вход в убежище — перед зданием конторы шахты. Здания по соседству порушены осколками. Некоторые с про-битыми стенами, какие-то — снесены до основания. Двери в убежище распахнуты. Тянет затхлым — смесью запахов еды, пота, животных и сырости; чем дальше вниз, тем сильнее. Нас лаем встречают собаки. Вход в первый отсек убежища прикрыт засаленным одеялом. Из-за него показывается бледное детское лицо, ребе-нок спрашивает:

— А это вы Дед Мороз?В помещении работает обогреватель и

сдвинуты матрасы. В грязных колготках по ним ползают годовалые близнецы. Вокруг телевизора расселись подростки. В углу елка с табличкой «От Александра». Нас встречают нетерпеливыми взгляда-ми.

— Волонтеры пришли, — объявила молодая женщина в черном трико. — Как хорошо, что нас нашли.

Вопросы начинают сыпаться без ос-тановки.

— А что слышно наверху? Когда за-кончится?

— Мы привезли вам хлеба, сахара…— Уже так давно не стреляют или,

может, мы не слышим? Что говорят в Минске?

— Еще немного кофе привезли.

— Кофе! Как давно я не пила кофе, уже и забыла, что это такое…

— Мама, а это Дед Мороз?— Аня, деточка моя, ну конечно. Так,

а что там говорят, вы же должны знать?— Пусть бы они там уже договори-

лись, Ира. Молимся не переставая, чтобы настал этот мир.

— Нам больше ничего и не нужно. Только бы никто не бомбил.

— А кто вас бомбит?— Все бомбят, уже и не знаешь ниче-

го, никому не веришь. Не нужно вообще, чтоб стреляли, — женщина постарше негромко заплакала.

— Оксаночка, миленькая, ну, — сказала молодая женщина Ира. — Мы сегодня дежурные здесь вдвоем, смот-

рим за детьми, за подвалом этим. А мужчины ушли наверх — кто работу искать, кто еду. Но где сейчас най-дешь…

— Мы так рады, что вы пришли, — плакала Оксана.

— Ваши мужчины, они ходили за российской гуманитарной помощью из конвоев? — спросил я.

— Ходили, но не нашли нигде, — ответила Ира. — Но где-то же она есть. Хорошо, хоть кто-то ее находит.

— Очень многим она достается и спасает от голода, Россия нас не броса-ет, — сказала Оксана, успокоившись.

— Откуда вы знаете, что многим достается?

— Всюду раздают, по телевизору это показывали. Сами мы так и не нашли, плохо искали.

— По телевизору сказали, что в Луганской области гораздо лучше с гуманитаркой дела обстоят.

— Ну Россия-то им ближе, лучше, видно, доходит.

— Спасибо за подарки, — сказала нам Аня, та самая девочка лет шести. — Теперь вы придете только через год?

Ребенок тянет к нам руки и хочет обнять. Но Ира тут же перехватывает ее за предплечья, не позволяя дотронуть-ся. Аня начинает плакать, не понимая, почему так. Плач подхватывают дети помладше.

Становится жутко стыдно за все.Наш водитель Сергей, тоже житель

Петровки, в убежище спускаться отка-зывается: «Да ну их на хрен, с тифом потом ходить».

Еду для «челюскинцев» мы поку-пали в одном из работающим супер-

маркетов на Петровке. На вывеске уже затерто название украинской продук-товой сети «АТБ», теперь это магазин «Лидер». Здесь не выдают чеков, не-многочисленные товары в основном украинские, но появился и российский ассортимент.

Российскими сардинами в кон-сервных банках заставлена вся полка. Российского происхождения также детское питание, подгузники, чай.

Для отчета нам нужна была хотя бы какая квитанция. Кассир говорит, что сможет написать от руки, нужно пять-шесть минут, но очередь оказывается против — все торопятся. Мы пытаемся объяснить, чем занимаемся.

— Я тогда тоже голодающий, — воз-мущается мужчина позади нас. — Я се-мью кормлю, вы меня задерживаете!

— У вас в тележке водка и коньяк.— И что? У нас же скоро Новый

год или как?

Луганские республики

О катастрофе в Первомайске, 50-ты-сячном городке на западе Луганской об-ласти, стало известно только в начале де-кабря. «Народный мэр» Евгений Ищенко выложил на YouTube несколько роликов, в которых жаловался, что город без еды и воды, а гуманитарка никак не доберется.

Надо сказать, добраться до Перво-майска крайне сложно даже в сопровож-дении представителя ДНР. Вместо двух часов, если ехать из Донецка, уходит четыре. Лишние два часа съедают оста-новки и досмотры на блокпостах внутри Луганской области, которые относятся к конфликтующим между собой группи-ровкам боевиков.

Если ДНР еще выглядит некоей централизованной структурой, а власть донецких сепаратистов распростране-на и на районы, в ЛНР царит полный хаос. По дороге в Первомайск мы про-ехали через участок, подконтрольный непосредственно самой ЛНР (Красный Луч), затем участок Казачьей народной республики (Перевальск), затем терри-торию «Призрака» Мозгового (Алчевск и окрестности) и наконец в Стаханове оказались снова у казаков. На казачьих блокпостах висят хоругви с Богоматерью, а сами казаки в чумазых дореформенных телогрейках российской армии просят сигарет и еды.

На руках у меня «разрешение на жур-налистскую деятельность» в городе в те-чение двух часов, выданное в Стаханове. На задней стороне этого разрешения 10 правил поведения журналиста в «КНР». Среди них — обязательство предостав-лять на согласование все отснятые и подготовленные материалы и согласие на их удаление, если казакам что-то не понравится.

Сам Первомайск в «казачьей респуб-лике» тоже считают своим. Но казак и «народный мэр» Ищенко заявляет, что власть здесь принадлежит исключитель-но местным жителям.

— И никакие казаки и кто бы он ни был, если он не отсюда корнями, не мо-гут тута командовать, — убеждает меня Ищенко, невысокий мужчина с крупным лицом.

К Ищенко нас доставляет из Ста-ханова молодой казак. Рассказывает, что свет и газ в городе появился только пару недель назад. До этого с самого лета не было ничего. Местным жителям казаки выдавали только по 1/4 буханки хлеба. Но с декабря дважды организовывали сухпай-ки. Позже сегодня все это мне подтвердят сами первомайцы. Но Ищенко же при встрече почему-то все это отрицает.

Он встретил нас у здания почты, где еще вчера началась раздача пособия для пенсионеров. В очереди около двадцати пожилых женщин и несколько мужчин. Каждому полагается по 1800 гривен.

— Деньги Луганск прислал, — гово-рит Ищенко. — Мы, конечно, сами по себе, но не признавать Луганск теперь тоже нельзя. Но и они в ответ должны приравнять нас к Сталинграду. Город весь разрушен!

— У вас не было ни света, ни воды.— Кто говорит? Все у нас было и есть.— Люди говорили по-другому.— Ну, люди, — нахмурился Ищенко.

Затем отвел меня в сторону и тихо про-должил. — Были проблемы, конечно. Но ты пойми, я такую шумиху тут поднял, в такие места залез, понимаешь, откуда не вылезают. Вот нас и заметили, все сде-лали, все направили нам, а то не хотели направлять. Но теперь зачем-то опять лишний раз, так сказать, критиковать? Чтоб опять перекрыли?

Павел КАНЫГИН, спец. корр. «Новой»

Донецк—Первомайск

Продолжение — на сайте «Новой»

Война отступила, пришел голодПро российскую гуманитарку слышали все, вот только найти ее могут немногие

Фо

то а

вто

ра

10 «Новая газета на урале» четверг.

№145 25. 12. 2014

политрынок/соседи

За прошедшие 15 лет Владимиру Путину удалось «восстановить вертикаль власти в России, благодаря чему сегодня она стала совсем другой страной». Это сказал в понедельник президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, встретившись в Москве с российским коллегой.

В озможно, кто-нибудь захочет найти в этих словах какой-то сарказм, мол, приехав в Россию в преддверии ее спол-зания в глубокую экономичес-кую депрессию, казахстанский

гость обнаружил ее «другой страной»…Нурсултан Абишевич, конечно, извес-

тен своим тонким чувством юмора, но не настолько же, чтобы троллить президента России. Просто захотелось сделать ему приятное накануне 15-летия вхождения Владимира Владимировича на пост главы государства, сначала и.о., а затем — на-долго.

Президенты «обменялись мнениями об актуальных вопросах региональной и меж-дународной повестки дня». Похоже, теперь так принято говорить об урегулировании ситуации на Украине. Назарбаев ведь при-ехал в Москву из Киева, встретившись там с украинским руководством, президентом Петром Порошенко и премьер-министром Арсением Яценюком. Уже хорошо извес-тно, как тепло и плодотворно прошли переговоры.

Назарбаев сказал более чем достаточно, чтобы стало ясно: он сочувствует Украине, она «близка к Европе, учитывая это, ассо-циация с ней вполне понятна». Призывая Киев к компромиссу при сохранении территориальной целостности страны, Назарбаев не упомянул Крым. Впрочем, не стал этого делать и Порошенко. Не было также ничего сказано, во всяком случае на публике, ни о ДНР—ЛНР, ни, тем более, о «Новороссии». Если Назарбаев и при-вез в Киев некую формулу мира, то она неизвестна. Елбасы (лидер по-казахски, официальный титул Назарбаева. — А. Д.) лишь ограничился указанием на то, что «Минские договоренности поддержива-ются всеми сторонами, и прописанные в них вопросы решаемы». Добавив, что «при этом все упирается в права националь-ных меньшинств». Он, разумеется, имел в виду русских, живущих на юго-востоке Украины, и предложил хозяевам «в рамках своей государственности» применить опыт Казахстана, где живут «свыше 100 нацио-нальностей». Его «надо скорее использо-вать», торопил Нурсултан Абишевич Петра Алексеевича.

Ну, в общем, понятно, что в Казахстане сегодня с этим получше дело обстоит, чем в Украине, хотя еще совсем недавно, в раз-гар «новороссийского» движения, Астана чрезвычайно озаботилась, чтобы упредить даже малейшие симптомы недовольства казахстанских русских своим положением. Назарбаев лично призвал элиту не торо-питься с усилением роли государственного языка в ущерб русскому, имеющему статус официального, в казахстанских вузах были созданы кафедры толерантности, призван-ные воспитывать студентов в духе уваже-ния ко всем этническим и национальным меньшинствам.

Но даже после этого из Москвы про-должали раздаваться призывы к Казахстану оставаться на пространствах Русского мира. В дружеской манере это делал сам Путин, в бесцеремонной — Жириновский. Выяснение отношений на самом высоком политическом уровне затрагивало и кон-цептуальные темы. Российский прези-дент, очевидно, желая польстить старшему коллеге, вдруг напомнил о его заслугах по созданию современного государства в Казахстане, заметив, что до этого у каза-хов своей государственности и вовсе не существовало.

В торая часть комплимента вышла явно неудачной, казахстанская интеллигенция справедливо оби-

делась, поскольку это было неправдой. Выждав пару месяцев, в октябре Путину ответил сам Назарбаев, напомнив о пред-стоящем в 2015 году 550-летии первого казахского ханства, основанного Кереем и Жанибеком, и подчеркнув, что «госу-дарственность казахов ведет историю с тех времен».

Не думаю, что после этого, рассказы-вая казахстанскому президенту о своем видении решения украинского конфлик-та, Путин может повторять свою версию возникновения современной украинской государственности — она вряд встретит сочувственное понимание Назарбаева. При этом, очевидно, Путин не мог не по-делиться с Назарбаевым своей формулой компромисса между Киевом и ополчен-цами, точнее говоря, между Киевом и Москвой.

В этом случае задачей Назарбаева как «объективного менеджера», по его собс-твенной характеристике, было трансли-рование желания Москвы договориться вот о чем: «совпадающее со стремлениями Украины и Европы: прекращение войны, освобождение пленных, помощь в восста-новлении Восточной Украины, определе-ние статуса языков».

Так елбасы сформулировал свою за-дачу, накануне отлета в Киев встречаясь с казахстанскими журналистами. Позиция Кремля в целом сегодня выглядит более прагматичной, чем еще пару месяцев назад: Крым — российский, Донецк и Луганск — украинские. Видимо, сказы-вается санкционное давление Запада, не-смотря на отказ Путина признать реаль-ное положение вещей. Свидетельством этому была странная для государствен-ного лидера запальчивость, с которой он на последней пресс-конференции заявлял, что «мы правы в ходе украинс-кого кризиса, а наши западные партнеры не правы!»

Вполне допускаю, что в дни карибского кризиса в 1962-м такие лихие заявления с присущим ему темпераментом и уверен-ностью в своей непогрешимости вполне мог позволить себе Хрущев. Но уверен (и это даже подтверждается рядом воспоми-наний), что на пенсии, будучи отлучен от дел, он уже был не столь категоричен… Не знаю, как будет впоследствии вспоминать о нынешнем кризисе и о своей роли в нем нынешний российский лидер…

З анятная деталь, на которую обра-тил внимание известный полити-ческий аналитик Игорь Клямкин:

когда Кремль обнародовал достигнутую между Путиным, Порошенко, Меркель и Олландом договоренность о новом раунде Минских переговоров, назначен-ных на 24 и 26 декабря, представителям Донецка и Луганска только было пред-писано вовремя появиться в столице Белоруссии. Больше ни о чем с ними, похоже, не советовались.

Перестали они быть и постоянными говорящими головами на российском ТВ. Сворачивается понемногу и пропагандист-ская риторика, обязательным элементом которой было упоминание Русского мира как концептуальной идеологемы будущей евразийской общности.

Александр Лукашенко, также приехав-ший вчера в Москву, точно не удостоится такого же внимания, как казахстанский президент. За «базар» в адрес Кремля, политику которого он назвал «глупой и безмозглой», придется на этот раз отве-чать. Принимать его будут лишь по необ-ходимости — как ни крути, член Высшего совета Союзного государства России и Белоруссии.

Тем не менее можно быть уверенным, что батька и на этот раз переварит свои экономические проблемы в отношениях с Россией в хороший насыщенный деньга-ми и материальной помощью продукт. С Минском портить отношения Москве сегодня совсем не с руки, Минские пере-

говоры остаются единственным удобным и даже продвинутым форматом для решения украинского кризиса.

Александр Григорьевич, конечно, вы-дающийся политический манипулятор. То есть, говоря иначе, чрезвычайно эффек-тивный государственный лидер. В ближай-шие дни мы увидим, как удачно и выгодно для себя он конвертирует потери произво-дителей белорусской «мясомолочки» от заградительных мер Роспотребнадзора.

Н адо иметь в виду, что он при-ехал вчера на саммит лидеров Таможенного союза, пятый толь-

ко в этом году, но который станет послед-ним перед тем, как 1 января 2015 года мы все, в России, Казахстане и Белоруссии, проснемся в новой геополитической реальности — в Евразийском эконо-мическом союзе (ЕАЭС). Практически после всех предыдущих саммитов он возвращался с хорошим наваром: то кредит дешевый российский в пару миллиардов долларов получит за отказ торпедировать подписание договора об образовании ЕАЭС, то еще какую пре-ференцию выторгует. Надо понимать, что у Лукашенко на носу президентские выборы, где он снова «вынужден» будет демонстрировать свою практическую безальтернативность.

Поэтому можно не сомневаться: все будет хорошо и на этот раз — ЕАЭСу быть! Пусть и заработает он реально лет через десять, как сами организаторы утверждают. Причем с Арменией, но, как уверяют, без Нагорного Карабаха. А к 1 мая подтянется и Киргизия. Тоже на безальтернативной основе. Иначе потеряется где-то на про-сторах строящегося китайцами нового Великого шелкового пути — специально для Центральной Азии.

Аркадий ДУБНОВ, специально для «Новой»

Евразийские превращения

Украина вносит все больше проблем во

взаимоотношения внутри

постсоветского Тройственного

союза

Ми

хаи

л М

ЕТ

ЦЕ

ЛЬ

/ Т

АС

С

11 «Новая газета на урале» четверг.

№145 25. 12. 2014

политика/заложник

В пятницу прокуроры попросили суд приговорить Олега Навального к восьми годам колонии «по делу Ив Роше». Его брату Алексею грозит десять лет. Корреспондент «Новой» расспросил Олега об обстоятельствах дела, о «Почте России» и работе следователей.

— К ак ты попал на работу в «Почту России»?

— Я пошел на собе-седование в главный центр магистраль-ных перевозок. Понял, что это по мне. Большая структура, низкоэффектив-ная — на многих этапах можно что-то улучшить.

Это была амбициозная задача, и что-то изменить удалось. Например, вместе с командой профессионалов, которые со мной трудились, мы отменили сур-гуч — его теперь используют только для отправки винтажных писем. Это одно их моих достижений.

Все, с кем я работал, раньше не за-нимались почтой. Просто нужно найти людей с горящими глазами, а дальше они разберутся. Нужно искать фанатиков, ко-торые готовы месяцами спать на раскла-душке на работе. Я сам фанатик.

— Потом тебя вынудили уволиться? — Я работал в сортировочном центре

в Подольске. Потом меня на антикри-зис отправили в EMS («дочка» «Почты России», входящая во всемирную систему экспресс-доставки корреспонденции. — Е. Ф.). Этажи по две тысячи метров. Все до потолка забито посылками. Между ко-робками проложен коридор и ходит одна тетечка, сканирует. Два, три месяца этим посылкам. Все это я разгребал. Потом начались проверки: «Ой, вы все делаете не по технологии». А я к тому времени всю технологию перестроил, ввел массу инноваций, но они шли вразрез со ста-рыми правилами. Когда пытаешься сде-лать что-то новое, а двести человек тебе в этом мешают — в чем смысл? Я написал заявление об увольнении. Впрочем, в «Почте» меня долго от гебистов защища-ли — там было давление и за год до моего увольнения.

— Как думаешь, решение по вашему делу уже принято?

— «Почта России» научила меня — именно так работает система в любой крупной организации и в стране тоже: все решения принимаются в послед-ний момент. И сейчас, наверное, будут смотреть, сколько человек в фейсбучной группе зарегистрировалось (сторонники Навальных объявили о «народном сборе» в день приговора. — Е. Ф.), какой курс доллара…

Я думаю, сколько бы нам ни дали, мы выйдем раньше. Весь секрет эффектив-ности власти — в ее сменяемости, поэто-му нынешняя власть обречена на провал. Даже если правитель кристально чист, людей, которых он привел к власти, со временем победит коррупция.

— Расскажи об обстоятельствах уго-ловного дела.

— Есть компания «Ив Роше». У них центр формирования посылок в Ярославле. Почта при прежнем руко-водстве давала им скидки на посылки и бесплатно доставляла грузы в Москву, если перевозка стоила меньше 5% от чека. Потом поменялся генеральный директор, пришел Казьмин из «Сбера». Первое, что он начал делать, — урезать расходы. Всем отменили скидки и бесплатную перевозку. «Ив Роше» искали, каким образом до-везти грузы до Москвы, — транспорт их перевозчиков не имел пропуска на въезд в пределы Третьего кольца, — а я знал их ме-неджера. «Давайте буду возить. По какой цене?» — «Двадцать тысяч рублей».

— Ты этим «Почте России» никак не навредил?

— «Почта» не занимается коммер-ческим экспедированием грузов. Если «Почта» дает куда-то машину и забира-ет товар, он должен стать посылкой, а процесс приема невозможен вне отде-ления связи.

В материалах дела видно: у «Ив Роше» было шесть компаний-подрядчи-ков и мы возили дешевле всех. Как они мне сказали — 20 тысяч — так я и возил, ни разу тариф не поднимал. Когда пере-возчик поднял цену, я другого нашел.

— А Алексей к этому какое имеет от-ношение?

— Никакого. Его участие было на уровне идеи — сделать контору, которая организует электронный сбор подписки на издания (для этого за несколько лет до появления первых контрактов с «Ив Роше» и МПК братьями была основана «Главподписка», но реализовать идею не получилось. — Е. Ф.).

—Еще вам вменяют легализацию…— Там все очень просто: у нас

есть фабрика, семейное предприятие (Кобяковская фабрика лозоплетения. — Е. Ф.). Я с родителями договорился, что часть его беру на себя, перестроил, рас-ширил помещение на несколько сотен метров. Ни в какие офшоры ничего не выводились, дивидендами не распреде-лялось. На прениях они про легализацию даже ничего не сказали — невозможно ничего доказать. Ты же не будешь про законные сделки говорить, что они фиктивные. У нас есть документы, по-казания страховщиков, что площадь фабрики действительно в несколько раз увеличилась.

— До уголовного дела ты понимал, что это может быть уязвимым местом?

— Я думал, что ничего придумать тут нельзя, это абсолютно прозрачный, легальный бизнес. Мы думали, они ско-рее придут на фабрику. Ее-то как раз с Алексеем легче связать — он там учреди-телем был. Они и начали-то дело потому, что желали провести обыск на фабрике и нашли документы по «Главподписке», которые там лежали. Даже в арбитраже ни одна из этих компаний ничего не получи-ла бы. Они эти договоры перезаключали

много раз — нет ведь ни принуждения, ни кабалы.

…Мы абсолютно точно знали, что рано или поздно нас все это коснется. Я, честно говоря, думал, что меня будут по «Почте» мочить. Очень легко было сказать, что все сорванные сроки — это моя вина. Привязка Алексея в случае с «Главподпиской» настолько надуман-ная, что его и к «Почте России» могли бы привязать — он же является пользо-вателем ее услуг! Могли бы сказать, что я его письма вперед других отправлял, например. Ни один бизнес нельзя вести, не обсуждая его по телефону, по скайпу или как-то еще. Была же прослушка в деле «Кировлеса». А тут ничего нет.

— А если случится так, что тебя закро-ют, как ты или твоя жена будете говорить об этом детям?

— Как есть. Что есть «кровавый ре-жим», который посадил вашего дядю, а заодно и вашего папу. У меня появился еще один ребенок, пока это все тянет-ся. Одному скоро три года, другому будет год.

— Ты не думал уехать из страны? — Это точно будет проигрыш, а я не

привык сдаваться. Почему я должен уез-жать из своей страны, которую я люблю? Я хочу строить хорошую страну. У нас очень интересный народ, который может все преодолеть, если захочет.

— Есть ли политические вопросы, в кото-рых ты с Алексеем не согласен и споришь?

— Спорим для повышения навыка споров. Он меня иногда называет «ват-ником» — я отстаиваю какие-то моменты по Крыму.

— Бывает, что из-за фамилии сталки-ваешься с неоднозначной реакцией окру-жающих?

—Был смешной случай: где-то в районе Остоженки перепутал поворот и въехал под кирпич. Гаишники подхо-дят, капитан и майор. Полчаса с ними спорили. Наконец, берут мои права. «О, Навальный? Брат? Так за ним же следят! Значит, и за тобой следят, а значит, и за нами». Отдают права и уезжают.

— А ты ведь оценивал расходы государс-тва на ваше уголовное дело?

— Получилось что-то в районе мил-лиона долларов, и это только зарплаты. Ущерб, который нам приписывают, со-поставим. Вот у меня три раза квартиру обворовывали — и ничего не происходило. А тут пятнадцать следователей, и все, что у них есть, — переписка с аббревиатурами. Я думал, они больше доказательств соберут и своих свидетелей обработают...

— У тебя есть впечатления об этих лю-дях: судьях, следователях, прокурорах?

— Они ужасные двоечники. Нестеров, главный в следственной группе, еще похож на профессионала, но его команда — тихий ужас. А прокуроры читают то, что подчер-кнуто следователями. Они внутри дела ос-тавили столько материалов, которые нам помогли! Мы не могли ни из «Почты», ни из «Ив Роше» получить данные: писали запросы, но нам везде отказывали. Так вот, в деле нужные материалы нашлись. Например, они говорят, что с 2011 года «Ив Роше» перестал отправлять грузы в Москву. А в деле есть материалы по отгруз-ке, видно, что они возили вплоть до начала уголовного дела. Есть договоры, где видно, что у других подрядчиков цены выше.

Я все время троллил этих следователей и прокуроров — они отшучивались. Если бы у них была внутри себя уверенность, что я преступник, они бы по-другому себя вели.

Судья (Елена Коробченко. — Е. Ф.) выглядит умнее остальных. И ей тяжко, потому что она пытается хоть как-то на-тянуть дело, а нечего натягивать. Это, на-верное, ее карьерный шанс. За полгода до этого она была мировым судьей — совсем свежий федеральный судья.

— Ты хотел бы, чтобы приговор был оглашен раньше?

— Конечно, максимально раньше.— А как же Новый год, семья? — Да какая разница, если отправят на

несколько лет в тюрьму, какую-то часть Новых годов я все равно пропущу, но вер-нусь быстрее. А сейчас я — да, с семьей, но я несвободный человек.

Евгений ФЕЛЬДМАНФото автора

Олег НАВАЛЬНЫЙ:

«Сколько бы ни дали, мы выйдем раньше»

Интервью с человеком, который оказался на скамье подсудимых из-за фамилии брата и готов разделить его судьбу

12 «Новая газета на урале» четверг.

№145 25. 12. 2014

— П очему вы решили балло-тироваться в Верховную раду от партии «Бать-

кивщина»?— Можно сидеть и ныть, что во всем

виновата власть, а можно — не бояться брать ответственность на себя. Хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. Не могу с уверенностью обещать, что у меня все получится сразу и безукориз-ненно, но обещаю, что сделаю все сверх возможного, что в человеческих силах, чтобы Украина была свободным и силь-ным государством, а украинцы гордились своей самобытностью и самодостаточ-ностью.

А «Батькивщина» — потому, что се-паратисты больше всего не хотели, что-бы именно Юлия Тимошенко пришла к власти. Они мне это говорили еще в Краматорске. А я не хотела, чтобы они разрывали Украину… Ну что же, теперь я пришла с этой партией. Будем искать взаимопонимание…

— Как вы выполняете свои депутатские обязанности из СИЗО-6?

— Да никак! Я пока еще какой-то за-очный депутат.

— Юлия Тимошенко считает, что из-брание вас депутатом Верховной рады Украины позволит вам выйти из мос-ковского СИЗО. Вы согласны с лидером «Батькивщины»?

— Я не могу быть в этом уверена, но хочется надеяться.

«До последнего украинца»

— Как вы оцениваете происходящее сегодня в Украине?

— Слышала анекдот: «Россия с Америкой будут воевать до последнего украинца». Горько смеялась, потому что не лишено правды.

— Как вы относитесь к тому, что вас называют самой храброй украинкой?

— У нас украинцы — все как на под-бор храбрые. Я просто одна из своей на-ции. «Украинкой я родилась, украинкой и умру!» — есть у нас такая песня.

— Считает ли вы себя политзаклю-ченной?

— Да. Военнопленным и политза-ключенным. И только так.

— Почему вы пошли добровольцем в батальон «Айдар» в то время, как были

действующим офицером Вооруженных сил Украины?

— Потому, что у меня в то время был отпуск, и я считаю преступлением — дейс-твующему офицеру гулять отпуск в то вре-мя, как народ идет защищать свою страну от врага. Это я давала присягу на верность своему народу и на защиту территориаль-ной целостности Украины, а не наоборот.

— Протоиерей Владимир Марецкий, настоятель Свято-Никольского храма в городе Новоайдар Луганской области, в интервью российским СМИ обвинил вас в том, что, когда он вместе с другими жителями Луганщины оказался в плену у Нацгвардии, то вы предлагали их «группу сдать на органы, чтобы заработать денег», а когда ваши кол-леги якобы отказались их «сдать на органы», то вы предложили пленников расстрелять. Кроме того, по словам Марецкого, вы «под-ходили сзади и били мужчин по детородным органам». Что вы скажете на эти заявления Владимира Марецкого?

— Впервые этого священника (не может Божий человек так лгать) я увидела по теле-визору, когда сидела в СИЗО-3 в Воронеже. Вживую его никогда не встречала и ниче-го подобного, что он рассказывает, ни с ним, ни вообще с каким-либо человеком не делала. Я солдат, а не маньяк-убийца, и у меня здоровая психика. В институте им. Сербского это подтвердили.

Задержание— Кто и как вас задерживал? Применяли

ли силу против вас?— Задерживали меня «ополченцы» не-

законного вооруженного формирования батальона «Заря» в Луганской области в ходе встречного боя. Мы нарвались на за-саду. Да, при задержании били прикладами автоматов, силой держали, обыскивали,

мародерничали, кричали, что они меня, суку-снайпершу, по кругу пустят. Но это нормальная первичная реакция на войне. Потом остыли и обращались с пленными нормально. Зверьми они не были.

— Как вы прокомментируете заявление начальника управления по расследованию преступлений, связанных с применением запрещенных средств и методов ведения войны Следственного комитета России Александра Дрыманова: «Сотрудники полиции задержали Савченко, когда она с одним мужчиной ехала на такси по Воронежской области. Ее попутчик, как мы выяснили, никакого отношения к со-бытиям на юго-востоке Украины не имел. А вот цель визита Савченко в нашу страну, которая пересекла границу как беженка, еще требует прояснения».

— Могу сказать, что все следственные действия, которые надо мной прово-дят, — это сплошной фарс, а все заявле-ния — вранье! Они сами организовали мое похищение, об этом мне еще «опол-ченцы» в Луганске сказали. Уверена, что так они поступили не только со мной, а еще со многими украинцами, которых они точно так же похитили из Украины, поприкручивали их к фальсифициро-ванным делам и заперли в российских тюрьмах.

— Тогда как вы оказались на террито-рии России?

— Меня продали или обменяли на оружие и поддержку от России «ополчен-цы» батальона «Заря». Перевозили меня в наручниках с мешком на голове в про-должение 8 часов, шестью машинами под вооруженным конвоем. («Они обвиняют меня еще и по ст. 322, незаконное пересече-ние границы. Хотя бы эту хрень не вешали на меня!» — эмоционально в разговоре со мной восклицает Савченко. — Е.М.)

— Когда вас только задержали, вы сказали: «Меня не выпустят, меня убьют. Причем убьют ваши русские власти по тем обвинениям, которые мне приписывают». Вы по-прежнему так считаете?

— По теории вероятности на это всегда остается 50%. Один сепаратист в Луганске сказал: «Я договорился, тебя передадут в важную службу. Я сам там был. Только под них надо будет ложиться, и все будет хорошо». А следователь СК Д. Маньшин при первой встрече (в гос-тинице «Евро» в Воронеже, где меня де-ржали под вооруженной охраной люди в масках и нелегально круглосуточно допрашивали в течение недели) сказал: либо мы сотрудничаем, либо, как он вы-разился, «небо в клеточку»…

(В камере у Савченко абсолютный поря-док. Все аккуратно разложено по полочкам. Она много читает. В стопке книг на тум-бочке и хроника Нюрнбергского процесса. Рядом лежат шахматы. Надежда говорит, что научилась играть сама с собой.

Из пожеланий — елка на Новый год. Еще мечтает поговорить с сестрой на ее день рождения, который будет в январе. «Домой хочу — в Украину!» — восклицает Савченко. — Е. М.)

«Небо в клеточку»— Применяли ли к вам физическую

силу в СИЗО Воронежа?— Ни в одном тюремном заведении,

где я сидела в России, физическую силу ко мне никто не применял. Тюремщики просто выполняют свою работу. В Воронеже в СИЗО-3 — более вежливо, в Москве в СИЗО-6 — более жестко, но везде в рамках инструкций и законов РФ. (Надежда говорит мне: «Заключенный не осужден, а его уже держат как скотину!

Надежда САВЧЕНКО:

«Я солдат, а не маньяк-убийца, и у меня

здоровая психика. В институте им. Сербского

это подтвердили»

Елена МАСЮКобозреватель «Новой»,член ОНК Москвы

Надежда Савченко — 33-летняя украинская летчица, старший лейтенант, штурман-оператор вертолета Ми-24 3-го отдельного полка армейской авиации Воздушных сил Украины — обвиняется Следственным комитетом РФ в совершении преступления по ч. 5 ст. 33 и по п.п. «а», «б», «е», «ж», «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ (пособничество в убийстве двух и более лиц в связи с осуществлением служебной деятельности, общеопасным способом, по мотивам политической, идеологической, национальной ненависти, совершенное группой лиц), а также по ст. 322 УК РФ (незаконное пересечение границы РФ).Конкретно Надежду Савченко обвиняют в пособничестве в убийстве сотрудников ВГТРК Игоря Корнелюка и Антона Волошина. По версии следствия, Савченко определила координаты съемочной группы и передала их украинским военным. Затем, используя эти координаты, 17 июня 2014 года неустановленные лица произвели минометный обстрел вблизи поселка Металлист под Луганском, в результате которого и погибли журналисты (на днях адвокаты Савченко сообщили, что они представили следствию официальные данные о сигналах с ее телефона, из которых ясно, что на момент обстрела российских журналистов Савченко уже была захвачена в плен представителями ЛНР).19 июня в интернете появилась видеозапись допроса Надежды Савченко, где она прикована наручниками к трубе.8 июля стало известно, что она находится на территории России в следственном изоляторе Воронежа. В сентябре ее этапировали в Москву в женское СИЗО-6.В ноябре Надежда Савченко стала депутатом Верховной рады Украины VIII созыва от партии «Батькивщина».Гражданка Украины, заключенная Надежда Савченко согласилась письменно ответить на вопросы «Новой газеты». А кроме того, к написанному добавила еще и устные комментарии во время недавней моей встречи с ней (как члена ОНК) в СИЗО-6.

Ар

тем

КО

РО

ТАЕ

В /

ТА

СС

13 «Новая газета на урале» четверг.

№145 25. 12. 2014

громкое дело

Мой статус военнопленного не действует. Вы не возьмете мою жизнь, вы такие же смертные, как и я». — Е.М.)

— Как проходила судебно-психиат-рическая экспертиза в институте имени Сербского?

— От всех методов [исследования] я отказывалась. Врачи за мной просто на-блюдали, изучали материалы дела и на основе этого написали заключение.

— Как к вам относятся в СИЗО-6? Оказывается ли вам здесь медицинская помощь?

— Я здесь услышала: «В тюрьме плохо живется больным и нищим». Правда, в тюрьме лучше не болеть. Медикаментов и врачей здесь всегда не хватает. Медпомощь дается с опозданием в три дня и неэффективная, что перево-дит заболевания из острых в хроничес-кие. На сегодняшний день я потеряла 40—60% слуха на правое ухо и объявила следователю, чтобы мне предоставили квалифицированного специалиста не из штата врачей тюремной медицины.

(Когда Надежду доставили в 6-й изо-лятор, в камере не оказалось стекла в фор-точке и она застудила ухо. С тех пор боли в ушах. На батарее в носке греется соль, чтобы прикладывать к уху. Соль остави-ла сокамерница, что недолго была вместе с Надеждой в камере. После того как Савченко начала голодовку, сокамерницу отсадили. Голодовку Савченко объявила 13 декабря. Причин несколько: от незаконного задержания и переправки в Россию до до-пуска к ней отоларинголога. Надо отдать должное СИЗО-6, что до прихода врача они разрешили с воли в неурочное время передать Надежде ушные капли.

Специалист-отоларинголог осмот-рел Надежду 16 декабря, тем не менее Савченко решила продолжить голодовку до того момента, пока ее состояние здо-ровья заметно не стабилизируется. Она уверена, что сможет без последствий выдержать двухнедельную голодовку, поскольку в ВДВ проходила курсы выжи-вания. «Чтобы сказать правду, не следует умереть с голода», — говорит Савченко. Сейчас она пьет только воду. Хорошо, что в изоляторе Савченко выдали кипятиль-ник, и теперь у нее есть возможность пить теплую кипяченую воду. Надежда была не против пить и чай, но в изоля-торе сказали, что чай — это еда, и если она будет его употреблять, то тогда ее голодовка уже не будет считаться голо-довкой. Для справки: в 100 граммах чая содержится 1(!) калория, в одном стан-дартном пакетике чая весом в 2 грамма — всего 0,02 калории. — Е. М.)

— Оказывается ли на вас психологи-ческое давление?

— Я психологически стойкая, по-этому я не ощущаю этого, даже если оно и есть.

(Савченко рассказывает, что в воро-нежском изоляторе видеокамеры были

повсюду, в том числе и в туалете, и в душе, а на всех сотрудниках висели видеорегис-траторы. «Меня сейчас тоже все время снимают, даже когда еду приносят, когда личный обыск проводят. Я не хочу быть звездой YouTube. Я знаю, кто меня снимал в Воронеже, когда я уезжала из СИЗО». Речь идет о видеосъемке с регистратора сотрудника УФСИН по Воронежской об-ласти. Затем эти служебные съемки были выложены в интернет.

По словам Надежды, в первые недели пребывания в СИЗО-6 с ней обращались грубо, собственно, так же, как и с другими заключенными. Особо ее возмущало, что некоторые сотрудницы изолятора всякий раз при проведении личного обыска сопро-вождали свои действия фамильярными комментариями. Все это было рассказано мне и члену ОНК Александру Куликовскому в присутствии четырех офицеров ФСИН с видеорегистраторами и занесено нами в журнал посещений. Сейчас, по словам Надежды, обыскивают ее уже без вуль-гарностей. Теперь сотрудники московского изолятора вообще называют Савченко исключительно по имени-отчеству — Надежда Викторовна. Спрашиваю: как ей

это удалось? «Недели две жестких огрыза-ний», — отвечает Надежда. — Е.М.)

Первым делом — самолеты…

— С 2004 по 2005 год вы были в составе украинского миротворческого контингента в Ираке. Чем конкретно вы занимались в Ираке?

— Исполняла миротворческую мис-сию.

— Вы рассказывали в одном из интервью, что в Ираке сначала вас за два барана хотел купить в жены один арабский полицейский, а затем уже за 50 тысяч баранов принц Эс-Сувейры. Где вы познакомились с принцем?

— Заездили уже вы, журналисты, эту тему, поэтому на увеселительные вопро-сы буду отвечать как-то в другой раз.

— Почему вас дважды отчисляли из Харьковского университета Воздушных сил?

— Это ошибочная информация. Не дважды, а один раз. Сказали: «Тяжелый характер для неба»…

— Почему вы окончили университет не по специальности «летчик-истребитель»,

а «штурман»? Почему вы не закончили начатое обучение по классу реактивного бомбардировщика Су-24, а перешли на вертолет Ми-24?

— Тоже путаница в вопросе, но долго объяснять. Мой ответ будет таким: пото-му что женщина, да еще и с амбициями, посягнула на мужское дело. Пережитки совдепа. В России такое тоже имеет место быть. Но это мое мнение, кто-то может иметь другое.

О братской дружбе— Что бы вы хотели сказать российс-

ким читателям?— Нет плохого народа, есть плохие

люди. Мы с вами не враги, но и не одно целое, хотя где-то глубоко и одной крови. Давайте лучше будем хорошими соседя-ми, нежели плохими братьями. Давайте в будущем не повторять таких ошибок. Мы вам не «братья ваши меньшие». Мы вам ровня.

На дополнительные вопросы к Надежде Савченко, возникшие у редакции, ответил один из ее адвокатов Илья НОВИКОВ

Чем конкретно вы занимались в батальоне «Айдар»?

В июне Надежда Савченко подала рапорт о переводе из своего авиаполка в батальон «Айдар». В ожидании офици-ального перевода она помогала команди-рам «Айдара», где была сильная нехватка офицеров, особенно с боевым опытом. Никаких конкретных полномочий у нее не было. В основном это была помощь в под-готовке личного состава. В то время, когда Надежда была у них, «Айдар» почти не вел активных боев, вплоть до 17 июня.

Оплачивалась ли ваша работа в батальоне «Айдар»?

Нет.Расскажите о бое, в котором вас

взяли в плен.Рано утром 17 июня передовая груп-

па «Айдара» на территории гольф-клу-ба у села Приветное была обстреляна. Батальон начал выдвигаться в этом на-правлении со стороны г. Счастье. Все дейс-твия шли вдоль шоссе Счастье—Луганск. После долгой перестрелки около 9 утра противники разошлись. С украинской стороны кроме «Айдара» участвовали военные 79-й аэромобильной бригады ВСУ. Вскоре после 9 часов их смешанная группа на бронетехнике попала в засаду и была расстреляна на дороге возле посел-ка Стукалова Балка. Надежда Савченко в

это время находилась с основной группой «Айдара» на несколько сот метров поза-ди, но решила пойти вперед и посмотреть, что случилось с группой на бронетехнике. Она шла одна по полю и лесополосе слева от дороги, в этот момент ее ранили навы-лет в руку одиночным выстрелом. Сразу после этого она увидела рядом с обочиной четырех раненых бойцов из попавшей в засаду группы, которым удалось отойти назад. Савченко перевязала их и стала вызывать помощь по телефону, но единс-твенной, кто вызвался вывезти раненых, была ее сестра Вера. Вера приехала накануне из Киева в лагерь «Айдара» на своей машине и в то утро уже дваж-ды отвозила раненых от гольф-клуба в тыл. В ее машину сели двое айдаровцев с позывными «Цума» и «Лысый», саму Веру они уговорили остаться. Они быс-тро поехали по дороге, но проскочили то место, где была Надежда Савченко с ранеными. Возле горящих БТРов первой группы их взяли в плен. Видя, что помощь не пришла, Савченко предложила ране-ным выбираться назад своими силами, а сама решила пройти немного вперед и разведать засаду. Там ее и взяли в плен. Ее несколько раз ударили, связали и вскоре отвезли на базу батальона ЛНР «Заря», где она и оставалась до 23 июня, когда ее вывезли в Россию. Рассказ Савченко подтверждается показаниями айдаровцев и военных, а также данными ее телефона,

который в 10.44 уже находился в центре Луганска. Погибшие журналисты приеха-ли на блокпост у поселка Металлист уже после 11. Савченко никогда их не видела и услышала о них впервые уже в плену.

Каким образом следствию уда-лось определить, что именно вы причастны к гибели российских журналистов?

Им это и не удалось. Они просто бо-ятся признаться, что ошиблись, назвав Савченко виновной. Мы, адвокаты (у Савченко три адвоката — Марк Фейгин, Николай Полозов и Илья Новиков. — Е. М.), представляем себе развитие собы-тий так: после гибели журналистов кто-то из ЛНР в порядке личной инициативы или по запросу из Москвы решил передать Савченко в виде «подарка»: мол, «де-ржите, мы поймали наводчицу». Неделю ее держали под охраной, формально не задерживая, и следователь Дмитрий Маньшин из Москвы допрашивал ее. Именно этот человек мог разобраться в ситуации и остановить весь этот бред в зародыше. Он или его начальство не стали этого делать, а после публичного объявления об аресте Савченко у них не осталось легкого способа отыграть назад. Савченко уже депутат Рады, в январе она станет депутатом ПАСЕ, и властям России уже несколько раз объявили, что без ее освобождения санкции не будут сняты.

ЛИНИЯ ЗАЩИТЫ «У следствия не осталось легкого способа отыграть назад»

Батальон «Айдар» (24-й батальон территориальной обороны. Девиз: «С нами Бог») создан в мае 2014 года по инициативе бывшего коменданта «Само обороны Майдана» Сергея Мельничука.

В июне о батальоне «Айдар» стало широко известно после боев за город Счастье. Далее был неудачный штурм Луганска, который в МВД Украины на-звали «самодеятельностью». В сентяб-ре, заняв с боями аэропорт Луганска, «айдаровцы» объявили, что замини-ровали Луганскую ТЭЦ и готовы ее по-дорвать «в случае прорыва российских военных подразделений».

В украинских СМИ и отчетах меж-дународных организаций есть данные о нарушениях прав человека бойцами батальона «Айдар». Так, в июне после боев за Счастье «айдаровцы» якобы добивали тяжелораненых сепаратистов (источник: Insider.ua). О причастности бойцов «Айдара» к похищениям людей и жестокому обращению с задержан-ными в разное время сообщали ОБСЕ и Amnesty International.

СПРАВКА «НОВОЙ»

громкое дело

Мой статус военнопленного не действует повсюду в том числе и в туалете и в душе

14 «Новая газета на урале» четверг.

№145 25. 12. 2014

война/мир

Н а фоне полыхающих в Чечне домов, где жили семьи пред-полагаемых боевиков, и не прекращающихся в Кабарде и Дагестане спецопераций мне выдался случай посетить

заседание ингушской комиссии по адапта-ции членов НВФ и их пособников.

Как-то раз я уже была на таком меро-приятии, и оно на меня произвело сильное впечатление. На моих глазах все счеты че-ловека с прошлым обнулились и его жизнь пошла с чистого листа. Хотя снаружи все выглядело буднично.

Я пришла заранее. В зале помимо большого количества людей в форме были еще местные телевизионщики (для популяризации опыта), а также пара гладко выбритых мужчин в галстуках. Они сидели на креслах в заднем ряду зрительного зала. Я про себя подумала, что это зрители «в штатском». Оказалось, это «подсудимый» Муса и его брат.

Этот Муса несколько лет назад подво-зил знакомых. Один из них был известный боевик, вся республика об этом знала, и Муса, конечно, тоже знал. Второй был его подельник. Получилось так, что Муса их подвез ровно к месту совершения пре-ступления, о чем тогда не догадывался (это впоследствии подтвердили органы).

В результате теракта, осуществленного в тот день, погибли люди. Муса осознал, в какое дерьмо влез, связался со своим зна-комым, потребовал объяснений. Тот отве-тил коротко: «Ну, вот и ты теперь с нами». Тогда Муса пустился в бега, потому что понятно было, что теперь в любой момент в его дом может ворваться ночной БТР. И даже если его возьмут живым, никто не будет слушать его оправданий.

Он жил несколько лет за границей. И вот его там разыскали люди из ингушского Совета безопасности (есть в республике такая околофээсбешная структура, за-нимающаяся самым широким спектром вопросов). Долго уговаривали вернуть-ся — под гарантии комиссии по адаптации. Тогда уже было известно, что крови на нем нет: его уже разобрали по косточкам и по линии ФСБ, и по линии МВД, и по всем возможным линиям. Он долго колебался и, наконец, решился.

После заседания я подошла к Мусе познакомиться. Он сразу после «здрасте» стал бормотать мне какую-то дежурную ерунду наподобие той, что только что рас-сказывал комиссии. Думал, наверное, что я тоже к ней имею отношение. А потом вдруг сказал ни с того, ни с сего: «А я ведь физико-математический закончил. Мне бы жить…»

Ч тобы ни у кого не возникало подоз-рений, будто бы я пытаюсь пред-ставить боевиков и их пособников

кроткими овечками, я еще раз подчеркну: с точки зрения закона Муса — стопро-центный пособник. Как и тот парень, чей случай рассматривали на прошлой неделе. В 2012 году на праздник Ураза Байрам к его дому — а дело происходило в очень дальнем, глухом селе — вышли боевики, попросили еды. Отказать человеку в такой просьбе, тем более на праздник, не смог бы ни один ингуш. Парень дал им несколь-ких индюшек. Три года сидел тише воды, ниже травы — а теперь вот решил сдаться и раскаяться.

Опять же, с точки зрения закона он — пособник. Он прекрасно знал, кому помо-гает. И в других обстоятельствах гореть бы его дому ясным пламенем.

Но ему тоже дали шанс.Комиссию по оказанию содействия

в адаптации к мирной жизни лицам, ре-шившим прекратить террористическую и экстремистскую деятельность, запустили в Ингушетии в 2011 году. Это — личная инициатива главы Ингушетии Юнус-Бека Евкурова. На сегодняшний день через ко-миссию прошло порядка 70 человек, и не было еще ни одного случая, чтобы кто-то из адаптированных вновь попал в поле зрения спецов. По-моему, это результат. Понятно, конечно, что держится он от-

нюдь не на честном слове адаптирован-ных — скорее, на том, что за каждым из них установлен жесткий надзор. Однако все они живы. И те, кто мог из-за них пост-радать, — тоже живы.

Я не знаю, есть ли прямая причинно-следственная связь между этими событи-ями, однако с тех пор, как в республике заработала комиссия, резко пошло на спад количество преступлений террористичес-кой направленности. По Сунженскому району, который всегда «обеспечивал» боевиками Ингушетию, сегодня числят-ся в розыске 30 человек, среди которых много убитых. И еще, к примеру, в этом году в республике не было зафиксирова-но ни одного случая похищения, которые раньше случались десятками — так прежде было принято бороться с боевиками и их пособниками.

Ю нус-Бека Евкурова можно кри-тиковать по разным направле-ниям, что многие в республике

и делают. Нередко бывает, что критикуют по существу, при том открыто, не таясь (я подчеркиваю этот факт). Но есть об-стоятельство, которое всем сложно отри-цать: он единственный из руководителей горячих кавказских регионов, который решился попробовать отделять зерна от плевел. Настоящих преступников — от тех, кто хочет и может жить мирной жизнью. И я представляю, как нелегко далось это человеческое решение ему, офицеру с настоящим боевым опытом. С опытом, подсказывающим кратчайший путь к ре-шению проблемы.

Скажу даже больше: он и всех тех, кто привык подбирать подобным проблемам простейшее решение, задействовал в долгом, трудоемком процессе по налажи-ванию мира. Так, на заседании комиссии могут сидеть рядком председатель рес-публиканского Совбеза, министр МВД, начальник УФСБ, прокурор республики — то есть представители ровно всех силовых структур (ну и неизбежно «Мемориал», который силовики традиционно недо-любливают).

У комиссии есть отделения на местах, и вот, к примеру, секретарь адаптационной комиссии по Сунженскому району — это бывший начальник районного уголовного розыска Магомед Евлоев. Он, известный сугубо практическим опытом борьбы с

боевиками, ходит теперь по домам и уго-варивает людей сдаваться и каяться.

И все же я погрешу против истины, если скажу, что Ингушетия целиком отказалась о насилия как от способа умиротворения. Если я скажу, что здесь никого не пытали в милиции, — это будет неправда. Пытали, да и сейчас пытают. Просто количество и, так скажем, качество подобных случаев не переходит той критической отметки, после которой население закипает.

Если я скажу, что в Ингушетии никогда не сносили дома боевиков — это тоже будет вранье. Дома взрывали, однако делалось это всегда под прикрытием такой легенды, что при обыске дома в подвале было обна-ружено взрывное устройство, обезвредить которое не получилось.

Я, опять же, ни в коем случае не пыта-юсь оправдывать насилие — на сей раз со стороны властей, я лишь обращаю внима-ние на оттенки смыслов: в Ингушетии для того, чтобы взорвать дом боевика, необхо-димо придумать этому оправдание.

Две закономерности, которые я для себя обнаружила: во-первых, часто дом после подрыва подлежит восстановле-нию — то есть силовики не ставят себе задачу выжить семью боевика с ингушской земли. Грустный курьез: есть такие дома, которые взрывались неоднократно, а се-мьи их вновь и вновь отстраивали.

Второе открытие, которое мне пред-ставляется ключевым: нередко взорван-ные дома оказывались под эту сурдинку разграблены. Вот это, мне кажется, и есть главная причина уничтожения домов. А никакой не израильский метод.

Н е нужно думать, будто Юнус-Бек придумал принципиально новый способ совершения справедли-

вости. Отнюдь. По сути, комиссия по адаптации эксплуатирует прописанный в законе механизм, пребывающий в спя-щем состоянии, — деятельное раскаяние. Решения комиссии носят сугубо рекомен-дательный характер, о чем по-честному написано в соответствующем указе главы Ингушетии. В связи с этим возникали уже неприятные ситуации. Вот, к примеру, ле-том 2013 года житель Сунженского района Ингушетии Хамзат Альдиев сделал явку с повинной. Долгое время перед этим его родителей прорабатывал Совбез, и даже лично Евкуров убеждал родственников

уговорить парня сдаться. Так и случилось. Его пропустили через комиссию по адап-тации и выпустили в мирную жизнь.

Буквально через неделю он был задер-жан представителями ФСБ и этапирован в Чечню. Дальше — суд и 13 лет колонии строгого режима. Ингушский совет бе-зопасности выходил на Верховный суд Чеченской республики, ходатайствовал за Альдиева, писал о решении комиссии по адаптации, которая рассматривала ровно те же его деяния. Но Чечня, у которой своя позиция по поводу методов борьбы с тер-роризмом, все равно присудила Альдиеву положенный срок.

Или вот еще был случай. Хизара Даурбекова, жителя села Яндаре, за-держали за пособничество боевикам. Которое действительно имело место: Даурбеков был фактически личным шо-фером у одного амира. Но сам в лес не уходил, оружия в руки не брал. Просто работал вот так.

По ходу следствия на него вместе с ос-тальными членами группы навесили еще и теракт во Владикавказе в 2010 году. Со слов адвоката — абсолютно бездоказательно. Даурбеков активно сотрудничал со следс-твием, и его отец обратился в комиссию по адаптации с просьбой разобраться, по-чему сыну вменяют лишние преступления (по поводу реально совершенных у родс-твенников претензий не было, к 10 годам отсидки они уже себя приготовили).

Дело Даурбекова расследовало ГСУ по СКФО, потом оно было передано в Ростовский окружной военный суд. Комиссия по адаптации обратилась в рос-товский суд с ходатайством о проявлении снисхождения с учетом деятельного раска-яния подсудимого. У меня нет сомнений, что это ходатайство комиссии родилось после того, как по личности Даурбекова пошуршало ингушское УФСБ и реально, полагаю, не нашло за ним причастности к теракту во Владикавказе.

Однако ингушская комиссия по адап-тации боевиков Ростовскому окружному военному суду не указ. И Даурбекову дали 24 года.

Ольга БОБРОВА,спец. корр. «Новой»,Ингушетия—Москва

Здесь не ИзраильИнгушетия попробовала использовать гуманные способы борьбы с терроризмом. Что из этого получилось

Сотрудники правоохранительных органов

проводят спецоперацию по задержанию группы

боевиков в селе Экажево. Апрель, 2010

РИ

А Н

ово

сти

15 «Новая газета на урале» четверг.

№145 25. 12. 2014

опыт частного сопротивления

Р анее в этом году Росиму-щество провело в СЖР вне-плановую проверку. Выявило нарушения и поручило ис-править. Впрочем, по сло-вам руководителя юрслужбы

СЖР Гиви Сацуа, проверяющие и сами кое-что нарушили: «Росимущество приехало к нам в тот день, когда почти все сотрудники Союза уезжали на фестиваль. Оставшиеся срочно позвонили заместителю председа-теля Павлу Гутионтову, он выехал в офис и попросил не начинать без него проверку — без руководства проверять не имеют права. Но когда он доехал до офиса, проверяющие уже пили кофе. Где они ходили и что смот-рели до этого — непонятно. А после уехали на другой наш объект — в Домжур, даже не сказав об этом».

Часть выявленных нарушений Союз журналистов исправил: оформили ох-ранное свидетельство, уведомили о перепланировке. Часть — не признал: «Они написали, например, что у нас в здании магазин карнизов — а это всего лишь багетная мастерская для внут-

ренних нужд. Написали, что мы одежду продаем — а это мы к балу готовились, и в одной комнате были свалены костюмы. Потребовали расторгнуть субаренду с рестораном, так как мы не имеем права сдавать площади в аренду, — но ресторан у нас ничего не арендует, это наше внут-реннее подразделение!»

По запросу Росимущества в профсо-юз пришла и прокуратура — но она ис-правлениями осталась довольна. А само Росимущество, видимо, посчитало союз «злостным» нарушителем — и отправи-лось в суд. «Если Росимущество не знает результатов ими же инициированной проверки прокуратуры — я даже не знаю, как это комментировать», — разводит руками юрист.

«Домжур ни минуты не принадле-жал государству — он был в подчинении

Союза писателей СССР», — подчерки-вает Павел Гутионтов. А здание «РИА Новости» Союз журналистов СССР и вовсе помогал строить — даже вкла-дывался деньгами, и его офис предпо-лагался там с самого начала. В 1993 и 1996 годах указы президента Ельцина поручали правительству способствовать передаче зданий творческих союзов в собственность — в том числе помеще-ний Союза журналистов. Но оформить площадь за эти годы не удалось: вразрез с указом помещения передали лишь в бессрочное безвозмездное пользование. В те времена понималось, что «бессроч-ное» пользование — значит, постоян-ное. Но Гражданский кодекс, который был принят позже, узаконил другую формулировку: бессрочное — значит, в любой момент без объяснения причин могут забрать обратно. Впрочем, забрать просто так помещения СЖР тоже не мо-гут — это противоречит указу президента. Выселить их можно только по решению суда. Возможно, скоро оно появится.

Попытки прогнать СЖР с хорошего места случались и раньше: в 2002 году за него вступилась Госдума. Следующую атаку отбили уже в 2007-м. «Тут и наша ошибка, что в свое время не потребова-ли все-таки передать здание в собствен-ность», — говорит Гиви Сацуа.

Костюмы и платья в одной из комнат союза были свалены не случайно. Каждый год здесь проводят бал прессы с награжде-нием лауреатов «Золотого пера» — и счи-тают, что это не просто праздник. «Главная проблема страны — местные газеты, качес-тво региональной прессы определяет отно-шение людей к журналистике и новостям вообще», — говорит Павел Гутионтов. А региональный журналист может за годы в профессии не видеть никаких коллег, кроме тех, что сидят с ним в одном офи-се. Против изоляции — балы, для чувства локтя — ежегодный праздник в междуна-родный день солидарности журналистов, для образования — ежегодные поездки в Сибирь на акцию «Сибирь — территория надежд». «У нас программа по спасению районной печати: ездим по стране, соби-раем журналистов, привозим им мастер-классы, — рассказывает Гутионтов. — Но это же идеализм. А такой деятельности министерство не понимает».

Особенно неприязненные отношения у СЖР с замминистра связи и массовых коммуникаций Алексеем Волиным, кото-рый, по их словам, «постоянно подчерки-вает в своих публичных выступлениях и интервью, что не желает никак сотрудни-чать с СЖР, давая при этом тенденциоз-ные и не основанные на реальных фактах оценки его деятельности». Члены союза критикуют замминистра за его слова о журналистике как о бизнесе, лишенном социальной миссии. «Журналистика как была, так и остается глазами и ушами об-щества, а аудитория прекрасно отличает честных и принципиальных авторов от тех, кто стремится не служить обществен-ным интересам, но прислуживать властям предержащим», — возражает Волину в своем заявлении Союз журналистов.

Наталия ЗОТОВА

Президент чиновникам не указ. Особенно бывшийСоюзу журналистов России грозит выселение — вопреки указу Ельцина, который не выполнен до сих пор

На прошлой неделе Росимущество обратилось в суд с просьбой выселить из занимаемых помещений Союз журналистов России. СЖР занимает помещение на Зубовском бульваре, в здании МИА «Россия сегодня», бывшем «РИА Новости», а также Домжур — особняк на Никитском бульваре.

М инюст пополня-ет реестр «иност-ранных агентов». Первые жертвы попали в черный список еще в июне,

а на прошлой неделе в «агенты» запи-сали движение «За права человека». Оно стало уже двадцать первой по счету опальной НКО.

Стать «иностранным агентом», как известно, просто. По закону об НКО, вступившему в силу в ноябре 2012 года, необходимо, чтобы организация обладала двумя признаками: получа-ла финансирование из-за рубежа и за-нималась политической деятельностью. А политической деятельностью у нас, как выяснилось после первых проверок НКО, — может быть даже изучение повадок птиц и борьба с редкими бо-лезнями. Министр юстиции Александр Коновалов уже признал: дать опреде-ление «политической деятельности» невозможно. Чиновники Минюста делают из этого свои выводы: запи-сать под эту формулировку можно что угодно, а раз даже медицина подхо-дит, то правозащитная деятельность — тем более.

Раньше организациям предлага-лось заклеймить себя «иностранным агентом» в добровольно-принуди-тельном порядке. В июне этого года Минюст получил право самостоятель-но включать НКО в реестр и теперь активно этим правом пользуется. 19 декабря пришла очередь движения «За права человека».

Решение было принято на основа-нии внеплановой проверки, которая закончилась в ноябре. Предыдущая, плановая, завершилась в августе — тогда нарушений не выявили.

А в ходе внеплановой проверки вдруг выяснилось, что в период с мар-та 2013 года по ноябрь 2014 года движение получило несколько по-жертвований из-за границы. Так, правозащитники потратили 10 тысяч долларов от американской органи-зации Freedom House на оплату адво-катских услуг. Еще две суммы — 5 и 8 тысяч долларов — были пожертвованы частными лицами и израсходованы на оплату коммунальных услуг. Это под-тверждают документы из бухгалтерии. За тот же период движение получило почти 13 миллионов рублей в виде го-сударственных грантов.

— Иностранные деньги составляют всего 5% от общего бюджета органи-зации, — разъяснил исполнительный директор движения Лев Пономарев. — Основные средства поступают по пре-зидентскому гранту уже четвертый год подряд на правозащитные проекты.

Очередной грант в размере 6,3 миллиона рублей движение «За права человека» получило в конце октября 2014-го на проект «Гражданский ом-будсмен». Два основных направления

работы по этому проекту — прием об-ращений о нарушении прав человека и подготовка предложений по совер-шенствованию законодательства для решения выявленных проблем. Важно, что по каждому президентскому гран-ту НКО должна отчитаться, а значит, средства могут тратиться только на осу-ществление проекта — на поддержа-ние жизнедеятельности организации все равно нужно искать деньги.

Поэтому в движении признают: да, иностранное финансирование было. Но организация занимается защитой прав, а вовсе не политикой. В Минюсте считают иначе.

«Во всех вестниках (речь идет о вес-тнике «В защиту прав заключенных», который издается движением Льва Пономарева. — Ред.) опубликованы статьи, носящие политический характер, направленные на формирование обще-ственного мнения в целях воздействия на принятие государственными органа-ми решений, на изменение проводимой ими государственной политики», — го-ворится в акте проверки ведомства. Так, министерству не по нраву пришлась статья «Как реорганизовать ФСИН — всерьез и надолго?», где говорится о необходимости внесения изменений в Уголовно-исполнительный кодекс РФ. В попытках уличить движение в поли-тической деятельности Минюст приди-рается к любым формулировкам, хоть отдаленно связанным с политикой.

Столь вольная трактовка понятия «политическая деятельность» вызывает недоумение у юристов: движение «За права человека» уже публично под-держала российский омбудсмен Элла Памфилова, а защищать интересы ор-ганизации в суде, где НКО попытается доказать несостоятельность доводов Минюста, согласился адвокат Генри Резник.

— Политика связана с борьбой за власть, — объяснил «Новой» Генри Резник. — Если организация отстаи-вает статьи Конституции или критикует власть за нарушение законов, то это нельзя считать политической деятель-ностью. Такая правовая неопределен-ность порождает произвол.

Пока в движении готовят иск к Минюсту, который уже подал на пра-возащитников в суд, обвинив их в ад-министративном правонарушении по результатам ноябрьской проверки — то есть в том, что они, будучи «иност-ранными агентами», не вошли в реестр добровольно. Если Минюст докажет в суде свою правоту, движение обяжут выплатить штраф в размере от 300 до 500 тысяч рублей. Лев Пономарев уже заявил, что это будет означать банкротство организации.

Вера ЮРЧЕНКО

БОЙ С ТЕНЬЮ

21-й, пошел!Правозащитную организацию обвиняют в политической деятельности. Штраф за несогласие считать себя «иностранным агентом» может ее разоритьМинюст и движение «За права человека» готовят встречные иски: НКО оспорит внесение его в список «иностранных агентов», а чиновники потребуют оштрафовать правозащитников за то, что они добровольно не подали заявку на место в реестре.

Костюмы и платья в одной из комнат союза были свалены не случайно. Каждый год здесь проводят бал прессы «

«

16 «Новая газета на урале» четверг.

№145 25. 12. 2014

У головное дело Ковалева — 30 томов. К моменту ареста Сергей Адамович был весьма известной фигурой, поэто-му, боясь огласки, его увез-ли из Москвы в Вильнюс.

Основное обвинение — изготовление и распространение бюллетеня «Хроника текущих событий». Сегодня материалы «Хроники», пожалуй, можно сравнить с контентом сайта ОВД ИНФО — кого, за что и как невзлюбила власть.

Довольно трудно четко ответить на вопрос, за что именно был взят Ковалев. По его мнению, за ним накопилось впол-не убедительное количество грехов. Еще в 1956 году он, аспирант, вместе с товари-щами написал письмо в деканат биофака МГУ с требованием объективной подачи материалов о генетике. На тот момент преподавалось, что это реакционное бур-жуазное учение. Ковалев требовал дать информацию, а уж оценивать ее надле-жит самим будущим ученым. Результат — жесткое давление на подписантов, после которого почти все, кроме Ковалева и еще нескольких упрямцев, свои подписи сняли. Затем было комсомольское соб-рание, на котором одна из руководящих дам сказала: «Им, видите ли, не хватает изучения морганизма-дарвинизма, что-бы они могли сами разбираться! А вот вам читают курс научного атеизма. Вам что, Библию, может быть, преподавать?» Ковалев с энтузиазмом согласился.

Потом было письмо в президиум ЦК по поводу дела Даниэля и Синявского, письма в защиту Гинзбурга, Галанскова, Есенина-Вольпина и других… В 1969 году принял участие в создании первой в СССР организации правозащитного характера — Инициативной группы по защите прав человека в СССР.

Вскоре вынужден был уйти из МГУ. Таковое требование пришло из вышес-тоящей партийной организации. Он не хотел. Пожилой парторг честно сказал, что отказ Ковалева уволиться будет мешать дальнейшей деятельнос-ти всего коллектива. Пояснил: если вы не уйдете, нам надо вас увольнять на общем собрании. «Мне придется либо голосовать за это увольнение, либо класть на стол партбилет самому. Голосовать за увольнение я не хочу. Я человек немолодой, у меня есть еще научные амбиции, и реализовать их, отказавшись от членства в КПСС, я не смогу. Уйдите лучше сами». Правда, после увольнения носил безработному Ковалеву деньги…

Деятельность Инициативной группы носила характер мониторинга наруше-ния прав человека. Кроме того, Ковалев начал редактировать «Хронику текущих событий», также именно к нему шли ма-териалы «Хроники Католической церкви Литвы» — аналогичного литовского из-дания. Поэтому и Вильнюс.

Из других знаковых деяний Ковалева: в 1973 году, после ареста Якира и Красина, КГБ через Ирину Якир передал, что каж-дый новый выпуск «Хроники» будет со-провождаться арестами. После почти го-дичного перерыва Сергей Ковалев вместе с Татьяной Великановой и Татьяной Ходорович объявил о том, что упомя-нутые три члена Инициативной группы берут на себя ответственность за продол-жение «Хроники». На эту тему состоя-лась пресс-конференция для иностран-ных журналистов. И в том же 1973 году Ковалев написал письмо Андропову.

У е г о з н а к о м о г о , В л а д и м и р а Маресина, был изъят экземпляр кни-ги Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ». Ковалев написал в КГБ, что не дело это — рыться в чужих библиотеках и, мол, книгу извольте вернуть мне, то есть законному владельцу… Забавная деталь. Перед отправкой письма он показал его Сахарову. Андрей Дмитриевич горячо поддержал письмо и даже хотел присо-единить свою подпись к ковалевской. Сергей Адамович резонно возразил, что не может один и тот же «Архипелаг»

принадлежать одновременно и Сахарову, и Ковалеву. Тогда Сахаров просто при-писал свои слова возмущения к письму Ковалева.

Но вернемся к декабрю 1974 года. Собственно, производство уголовного дела Ковалева было выделено из дела о выпуске «Хроники Католической церкви Литвы». Следственная группа состояла из 10 человек, большинство протоко-

лов вели капитан Лазарявичюс и майор Истомин. Список оснований для дела Ковалева содержит 1641 документ. Суть обвинения: все ты в своей «Хронике» врал.

Ковалев сформулировал свою пози-цию, будучи допрошенным еще 23 дека-бря в качестве свидетеля: «…в следствии по делу 345 принимать участие отказы-ваюсь, поскольку в уголовных делах по

статьям 190 Hи 70 УК РСФСР следствие и суд систематически нарушают процес-суальные нормы, что приводит к непра-восудным приговорам». Спустя некото-рое время Ковалев приходит к выводу, что следствие вроде бы и впрямь хочет проверить правдивость информации, опубликованной в «Хронике». Итак, на 77-м по счету допросе Сергей Ковалев пишет: «Вероятно, я, в виде исключения, отвечу на этот вопрос. Но прежде прошу Вас предъявить мне текст 32-го выпуска «Хроники».

О чем идет речь? В Киеве жил Александр Фельдман, который хотел уехать в Израиль. Ему в визе на выезд отказали. Фельдман читал и хранил самиздат, участвовал в демонстрациях отказников, подвергался за это крат-косрочным административным арестам, ходил в синагогу (у синагог дежурили дружинники и брали приходящих «на карандаш»). Арестовали его за хулиганс-тво: он, возвращаясь из синагоги, якобы выбил торт из рук встречной незнакомой барышни. Рядом очень удачно оказался милицейский автомобиль с немалыми чинами в нем. Место и время проведе-ния суда скрывали от родственников. Дали 3,5 года.

В лагере Фельдмана «третировали как еврея», в связи с чем он отказался выходить на работу, был отправлен в штрафной изолятор, где его избил сосед-уголовник, был переведен в помещение камерного типа и объявил голодовку. «Хроника» называет имена виновных. Ковалев ознакомился с материалами, а также со справкой администрации коло-нии и протоколами допроса свидетелей по лагерному житью Фельдмана. И готов к сотрудничеству: «Вдруг, доскональ-но и непредвзято проверив сообщения «Хроники» и убедившись, что они ни в каком случае не содержат клеветы (то есть заведомо ложных измышлений, придуманных, чтобы опорочить что-ли-бо), следствие опровергнет необоснован-ные обвинения?» Ковалев сильно сомне-вается в таком результате, но честно готов дать следователям шанс.

В показаниях свидетелей говорится, что Фельдмана никто не бил, жидом не называл, это он сам такой конфликт-ный и ленивый… Кстати, много позже, в 1979 году, на суде по делу Татьяны Великановой, свидетель Кондратов, работник лагеря, в котором сидел Фельдман, сообщил, что «не знает, кто его бил и что били несильно».

И пошла странная переписка — на-чальнику следственного отдела КГБ при

«Андропов, верните

книгу»40 лет назад, 27 декабря 1974 года,

был арестован Сергей КОВАЛЕВ. На 80-летие Литва подарила ему отсканированные

материалы его уголовного дела

-

у

ы -в х -и -

а: а, ---е й -

ы ---у

а -

». о

и, ь

ь. о о -

й. л, Постановление, ставшее для Сергея Адамовича

прологом к семи годам заключения и трем годам ссылки

ПравдаГУЛАГа

РИ

А Н

ово

сти

17 «Новая газета на урале» четверг.

№145 25. 12. 2014

Совете министров Мордовской АССР от начальника следственного отдела КГБ Литовской ССР: прошу проверить сле-дующие факты, список фактов.

Ответ — начальнику и так далее КГБ Литовской ССР: проведенной проверкой установлено, что… содержание матери-алов, изложенных в «Хронике текущих событий»… в основном соответствует действительности. Справку составил старший следователь КГБ при Совете министров Мордовской АССР…

Или история о том, что в Тбилиси были якобы арестованы трое школь-ников за антисоветчину, кто-то из родителей и директор школы сняты с работы… КГБ говорит: враки, никого не арестовывали, никого не снимали. В деле Ковалева, правда, есть справка о том, что директор школы Александр Метревели переведен на более низкую должность в другую школу. Но вряд ли эту справку показали самому Ковалеву. А спустя 40 лет я нашла одного из этих школьников — он написал мне письмо: да, были арестованы, находились под надзором в течение 5 с половиной лет…

И, наконец, следствие обиделось: «Мною было исследовано два с поло-виной эпизода из тех, что мне были предъявлены…» — Все было аккуратно, правильно и точно описано в «Хронике». И тогда Истомин сказал на половине тре-тьего эпизода: «Ладно, Сергей Адамович, хватит. Может быть, потом останется время, но сейчас пора кончать. Знаете, надо уже закрывать это — сроки поджи-мают, ну что ж, мы будем напрягать гене-рального прокурора», — говорит Ковалев в интервью www.polit.ru

А дальше был суд, на котором Ковалеву, например, предъявляют эпи-зод с машинкой. Взяли на хуторе у свидетеля Гудаса печатное устройство. В процессе изъятия Гудаса немножко побили. Так пишет «Хроника», а сам свидетель Гудас говорит, что нет, веж-ливы были. И тут Ковалев спрашивает: а где у вас обнаружили аппаратуру? По версии самого Гудаса, какие-то проез-жие попросили разрешения оставить тяжелые вещи, которые заберут на об-ратном пути. А обнаружили ее в куче песка. «Что за манера: оставленную на хранение вещь не положить в сенях там, чтобы она дожидалась возвращения хо-

зяев? Ну, значит, он понимал, что нечто надо прятать. Значит, лжет. А если лжет в этом, то откуда понятно, что он не лжет, что его пальцем не тронули?» Только вот судья сразу понял хитрый ход Ковалева и снял вопрос.

А потом началось сборище свиней. Этими словами Ковалев охарактеризо-вал высокий суд, под дверями которого толкался академик Сахаров, прислав-ший телеграмму с требованием вызвать его в качестве свидетеля. И поехал в Вильнюс, вместо того чтобы получать свою Нобелевскую премию в Осло в тот же день. Ковалев требовал, чтобы заяв-ленные им свидетели были на суде, а уже допрошенные остались — на случай, если к ним возникнут вопросы. А поскольку его требования не выполнены, то, далее цитирую протокол, «больше ни минуты не могу оставаться в этом сборище свиней и требую, чтобы меня отвели в тюрьму». Потом, правда, за «сборище свиней» из-винился, заменив его более мягким «сбо-рищем лиц, не уважающих закон».

Результатом «сборища лиц, не уважа-ющих закон» были 7+3: 7 лет заключения и 3 года ссылки для Ковалева. Само дело стало учебником для сотрудников КГБ.

Уголовное дело Сергея Ковалева хранится в архивах Литвы, и отскани-рованные материалы были подарены Сергею Адамовичу на 80-летие. Помимо уголовного в Вильнюсе существует еще и оперативное дело.

Недавно в Россию приезжал Иван Сергеевич Ковалев, сын Сергея Адамовича, сам бывший политзэк, чтобы ознакомиться в архиве ФСБ с уголовными делами — сво-им и своей жены, члена МХГ (Московской Хельсинкской группы) Татьяны Осиповой. Согласно действующим в России законам, немалая часть данных из этих дел является секретной. Именно поэтому полное уго-ловное дело Ковалева-старшего, со всеми справками, протоколами, запросами и ответами, можно считать не только эн-циклопедией движения диссидентов, но и уникальным документом эпохи. Надеюсь, однажды этот документ будет целиком опубликован.

Нателла БОЛТЯНСКАЯ —специально для «Новой»

Полное уголовное дело Ковалева-старшего, со всеми справками, протоколами, запросами и ответами, можно считать не только энциклопедией движения диссидентов, но и уникальным документом эпохи «

«

Заявление А. Д. Сахарова, в котором он просит вызвать его в качестве свидетеля по делу Ковалева

Письмо Ковалева Андропову с требованием вернуть принадлежащую ему книгу Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ»

Спецвыпуск «Правда ГУЛАГа» публикуется при поддержке фонда «Президентский центр Б.Н. Ельцина»

и Международного фонда социально-экономических и политологических исследований М.С. Горбачева

18 «Новая газета на урале» четверг.

№145 25. 12. 2014

чужие мысли

П рошедший год в жизни «Диссернета» был богат как штучными успехами гражданского общества в борьбе со злом, так и много-кратными победами зла над

разумом и здравым смыслом.Для нас принципиально, что мы не

только производим высококлассные расследования, но и изменяем ситуацию в стране: лишаем жуликов степеней; разгоняем диссертационные советы, торгующие диссертациями; разгоняем их высоких покровителей из экспертных советов Высшей аттестационной комис-сии (ЭС ВАК) и из президиума ВАК. Все это требует огромной бюрократи-ческой работы по написанию заявлений о лишении ученой степени, о разгоне диссоветов, исков в суды, по хождению на заседания диссоветов, экспертных советов и судов. Это и является основной статьей расходов «Диссернета»: работаю-щие на полную ставку секретарь, юрис-ты, редакторы, техническая дирекция — все требует средств к существованию.

К настоящему моменту «Диссернетом» подано 176 жалоб о лишении ученых сте-пеней, по которым назначалось 76 засе-даний. «Диссернет» участвовал в качестве истца в 18 судебных делах в Москве, Уфе, Новосибирске, Якутске и в двух делах в качестве ответчика. В наше поле зрения к настоящему моменту попала 9561 дис-сертация, в закрома на сервере сложены порядка 2000 плагиаторов, на нашей мель-нице перемолото 114 диссертационных фабрик, подано около 60 запросов СМИ.

Отрадно сообщить нашим читателям и меценатам, что ваши усилия по под-держанию этой стороны деятельности «Диссернета» не пошли прахом и нами достигнуты осязаемые результаты.

Наиболее приятными сюрпризами, которые нам преподнес 2014 год, стали даже не случаи лишения ученой степени, а случаи добровольного отказа от ученой степени. В отличие от Фомы Аквинского (см. приложение к третьей части Суммы теологии, вопрос 94) нам гораздо прият-нее видеть, как из мерзавца получается честный человек, чем видеть мерзавца, горящего в аду. Честным человеком стал депутат Госдумы Виктор Звагельский. По его диссертации 2013 года Алексеем Навальным была направлена апелляция, и этого оказалось достаточно, чтобы депутат Звагельский решил поступить красиво и снять с рассмотрения свою «цветастую»* диссертацию, которая еще не успела пройти утверждение в ВАК. Последовал поступку депутата Звагельского и член со-вета молодых ученых СТАНКИНа Борис Кузнецов. Теперь он больше не фальши-вый кандидат социологических наук, а честный человек.

В наступающем году на очереди другие наши клиенты.

Мы можем с гордостью перечислить и тех, кто в течение прошедшего года был лишен степени или должности «при-нудительно». Это бывшая ректор РГСУ Лидия Федякина (уволена, но степени не лишена), ее сестра Галина Жукова (лишена степени по моему заявлению), бывший ректор Рязанского университета Сергей Пупков. Разогнан весь прежний ректорат РГСУ, состоявший из персонажей вроде Виталия Вершинина с настоящим «кар-бункулом», где на пару сотен страниц не-заимствованных оказалось лишь порядка десятка.

Кроме того, лишены ученых степеней (решения приняты на уровнях диссоветов или ЭС ВАК) «актер и модель» Вячеслав Северинко, генеральный директор юриди-ческого бюро «Падва и Эпштейн» Павел Герасимов, бывший ректор Московского института современного академического

образования Маргарита Догадаева, зам-директора Колледжа права и экономики в Челябинске Елена Молодчик. Лишен сте-пени наш клиент (впрочем, не по нашей апелляции) Дибир Калантаров.

Следует отметить два удивительных судебных решения, состоявшихся в этом году, в которых «Диссернет» не принимал участия в качестве стороны процесса, однако обеспечивал истцам экспертную поддержку. Так, по делу «Рогулин против Литвиненко» суд в Санкт-Петербурге признал, что экс-проректор Полярной академии Литвиненко списал свою док-торскую диссертацию с диссертации

доцента СПбГУ Рогулина, и обязал вы-платить 200 000 рублей за нарушение авторских прав. Заметим, что уголовная ответственность за плагиат наступает при ущербе более 100 000 рублей, но докторс-кую степень Литвиненко отобрать нельзя никаким судебными решениями — ни в гражданском, ни в уголовном процессе, ибо это прямо запрещено постановлением правительства № 842, которое не разреша-ет пересмотр степеней, выданных ранее 1 января 2011 года.

Далее суд в Москве признал, что дип-лом депутата Мосгордумы от «Единой России» Ирины Ильичевой оказался краденым — в буквальном смысле слова. На похищенный во время нападения гра-бителей на ВАК в 2001 году дипломный бланк была поставлена вышедшая из употребления печать — все это позволило единороссу Ильичевой именоваться кан-дидатом наук. Возвратить в госбюджет вы-плаченную ей надбавку за ученую степень за несколько лет трудовой деятельности Ильичева не спешит.

Основным информационно-анали-тическим достижением «Диссернета» за этот год стали не отдельные экспертизы и даже не изучение отдельных насквозь пронизанных плагиаторами институций, как Госдума или экономический факуль-тет РГГУ. В нынешнем году мы раскрыли структуру индустрии по производству фальшивых диссертаций, изучая аффи-лиации диссертантов, их руководителей и оппонентов с членами некоторых ЭС ВАК. Мы показали, что в стране дейс-твует масштабная сеть «диссеродельных мастерских», которые крышуются не-посредственно членами некоторых ЭС.

Индустрия по изготовлению диссертаций предполагает гарантийное обслужива-ние поставленного товара. И здесь ВАК в сотрудничестве с диссоветами рабо-тает на «отлично» на своих заказчиков. Диссертации, на которые подана жалоба, по действующей норме отправляются на рассмотрение того же совета, который их присуждал. Совсем недавно диссовет 229.003.01 при Академии права и управ-ления ФСИН в Рязани оправдал сразу трех защитившихся в нем же наших кли-ентов: майора Бурчихина, судью Ужахова и капитана внутренней службы Екатерину Мусатову.

Как правило, член лживого диссовета оказывается и членом соответствующе-го ЭС ВАК. Диссовет дружно выносит свое одобрение фальшивой диссерта-ции. Экспертный совет, как правило, утверждает вранье диссовета, направляя рекомендацию «степени не лишать». После чего министр образования выно-сит приказ об отказе в удовлетворении апелляции, а торжествующие «экспер-

ты» ВАК публично клеймят заявления «Диссернета» как «неподтвердившиеся». До сих пор под контролем диссероделов остаются экспертные советы по праву, экономической теории и отраслевой экономике.

За прошедший год диссероделы спас-ли от лишения ученых степеней проку-рора Керима Сафаралиева, профессора Катрину Доброву, депутата Мосгордумы Великанову, калиниградского депутата Андрея Горохова, начальника управле-ния стратегического планирования и целевых программ Роскосмоса Юрия Макарова, бывшего ректора Алтайского университета Льва Коршунова, депутата Госдумы Школкину и десятки других. Все эти граждане с их «раскрашенными» диссертациями должны благодарить «эк-спертов» ВАК и министра Ливанова, ко-торый, как нам кажется, не находит му-жества выставить горе-экспертов вон.

В наступающем году «Диссернет» видит своей основной задачей методи-ческое очищение ВАК от жулья. Мы про-должим вещать из каждого утюга о коли-честве проданных диссеров некоторыми экспертами ВАК. А также назойливо напоминать руководству Минобра, что на месте блюстителей чистоты науки до сих пор сидят диссерорезы. Если очище-ние экспертных советов состоится (пока что оно в очень половинчатом качестве состоялось лишь в ЭС по региональной и отраслевой экономике), то можно бу-дет ставить вопрос о разгоне наиболее отвратительных фабрик лажи на уровне диссоветов. А до тех пор, пока продол-жает действовать идиотская норма об отсылке диссертации в тот же совет, где присуждалась степень, российская сис-тема научной аттестации будет представ-лять собой национальный позор.

Андрей ЗАЯКИН, сооснователь

«Диссернета», — специально

для «Новой»

Игра в диссерИтоги второго года работы «Диссернета»

Приятными сюрпризами оказались случаи добровольного отказа от ученой степени. Честным человеком стал, например, депутат Госдумы... «

«

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

* Свои экспертизы «Диссернет» для на-глядности публикует в виде раскрашенных постраничных таблиц, где разные цвета соответствуют разным источникам, в ко-торых обнаружились тождественные куски текста.

19 «Новая газета на урале» четверг.

№145 25. 12. 2014

люди/обстоятельства

П ровели мы тут неболь-шой опрос среди «Руси Сидящей» по очевидному поводу: что изменилось в тюрьме в 2014 году? Рассказываю ровно так,

как записывала за опрашиваемы-ми — заключенными, родственниками заключенных и за теми, кто уже осво-бодился, но остался в организации. Опрос, конечно, не социологический, не претендует на репрезентативность, он — чисто экспертный, если так можно выразиться, это «внедренные специа-листы».

1. Вернулась перенаселенность ка-мер в СИЗО, рассказывает женщина из СИЗО-6, Москва: «Если в 2010—2011 годах в общей камере при 42 шконках было заполнение 25—27 человек, к концу 2011-го был заметен резкий рост, сейчас за 50 человек». Жалуются и ад-вокаты, во многие тюрьмы стало очень тяжело попасть к подзащитным, надо занимать очередь чуть ли не с 6 утра.

2. Закончилось условно-досрочное освобождение, оно практически отме-нилось. То, что положено гражданам по закону, превратилось в дефицитную, страшно коррупционную услугу, не-доступную большинству осужденных. Далеко не всегда в этом вина началь-ников исправительных учреждений: для многих хороших хозяев (а такие быва-ют, особенно подальше от столиц) УДО было стимулом, той самой морковкой, за которую можно было требовать и ударный труд, и примерное поведение. Теперь хороший хозяин сам страдает — и от ликвидации стимула и мотиваций, и от собственного унижения: его, хо-зяина, вообще выключили из цепочки принятия решений. Кому теперь нужны поощрения, если что так, что эдак, а до звонка не уйти? Хороший хозяин бьется и придумывает новые способы стимули-рования — например, пытается создать отдельные условия «хорошим зэкам», но нет ведь ни средств, ни сил, к тому же не по уставу это: любая жалоба — и на вылет.

Я у всех спрашиваю, особенно у хороших хозяев: почему перестали отпускать по УДО, откуда команда? Команда в районные суды поступает из судов субъекта Федерации, откуда пос-тупает в суды субъекта Федерации — не знаю, но сильно сомневаюсь, что из Верховного суда, ему-то это зачем? Как ни крути — незачем. А вот район-ные суды во многом контролируются местными УФСБ в маленьких райцен-трах практически открыто. (Ну вот бу-дет, может быть, и в России премьера «Левиафана», там это хрестоматийно показано. Пользуясь случаем, похвас-таюсь: «Русь Сидящая» есть в титрах «Левиафана», автор сценария Олег Негин несколько лет катался с нами по стране, по судам да по тюрьмам.)

Другой вопрос — зачем надо сило-викам, чтобы не было УДО? Ответов несколько. Конечно, дармовая раб-сила, то есть осужденные — фактор

интересный, но не самый важный, с производительными силами в стране вообще напряженка, масштабных про-ектов типа «Беломорканала» нет и не предвидится. Полагаю, что ФСБ взялось контролировать УДО в рамках своего собственного проекта «контролируй все». УДО — это деньги или возмож-ность «сотрудничества», например.

3. То же самое происходит с «об-легченкой» — облегченными условия-ми содержания. Все труднее добиться, легче лишиться.

4. Резкое «почернение» зон. Еще несколько лет назад — да еще года три назад — «черные» зоны были редкостью, в основном зоны были «красные», то есть те, где порядок устанавливает и поддерживает адми-нистрация. Хороший ли, плохой — но администрация, а не «блаткомитет». Сейчас наоборот. В начале этого года мы с мужем узнали, что ушел из УИС Аркадьич, он был у нас отрядным в одной из зон, где мы сидели, это была «красная» зона под Тамбовом. Съездили к Аркадьичу, он сказал емко о причинах ухода: «Черная масть да-вит мужика. Нельзя работать». Явление стало повсеместным.

5. Резко и помногу стали сажать сотрудников УИС. Часто — за дело, часто — под кампанию. Особенно туго профессионалам, они уходят. На их место приходят молодые беспринцип-ные рвачи и садисты.

6. Тюремная медицина — все. RIP. Покойся с миром. Ситуация с туберку-лезом катастрофическая.

7. А вот про седьмое явление я сначала не поняла. Наименее путаное объяснение звучало буквально так: «Стирается грань между тюрьмой и свободой. Между теми, кто остался на свободе, и кто «там». Переспрашиваю: «Одинаково трудно?» — «Да, но не только». — «Одинаково несвобод-но?» — «Да, но не только». — «В чем грань?» — «Да вот стерлась она, а была: там дом, здесь не дом, там сосе-ди и друзья, там хорошо, а здесь нет друзей, нет соседей. Теперь нет чувс-тва дома, нет чувства доброго соседа. Раньше было — сидят одни, сторожат другие, а сейчас и этой грани нет, все одинаковые. Нет хороших, нет плохих; нет свободы, нет несвободы; враги там, враги здесь, враги везде, никто никому не нужен. Что там, что здесь — все оди-наково, ни там, ни здесь ничего от тебя не зависит. Не надо думать, не надо пе-респрашивать, не надо верить, а надо помалкивать и приспосабливаться. И тем, кто сидит, и тем, кто сторожит, и тем, кто не думает про тюрьму — они все равно уже в тюрьме. Трудно почувс-твовать разницу».

Ну да, понимаю. Ведь тюрьма — это же ограничение свободы? Ну вот, дейс-твительно, что там — что здесь, разница уже почти незаметна.

Свобода не лучше, чем несвободаЯвление, открытое моими тюремными экспертами

Ре

клам

а

20 «Новая газета на урале» четверг.

№145 25. 12. 2014

Получил из Тавды, что в Свердловской области, сбивчивое письмо, написанное от руки на 8 страницах ученической тетрадки. В нем Антонина Николаевна ХРАМЦОВА изложила наболевшее о прожитой жизни. И, главное, о безрезультатных поисках и о слезных обращениях к райвоенкомату по поводу судьбы 5 братьев. Четверо из них числятся погибшими, а Егор — пропавшим без вести. Все они — ЦЫГАНОВЫ.

Н ачало письма (привожу с моей незначительной кор-ректурой): «Дорогой наш человек Зыков Алексей!..». Такое обращение я пони-маю авансом нам и лично

мне. Ведь мы еще ничего не искали. И очень часто бывает, что не удается най-ти ничего. Особенно по призванным до начала войны и в первый период войны. Учета толком не велось. Да и спесивое отношение к грамотным в пролетарском государстве, в т.ч. к писарям, сказыва-лось и сказывается в поколениях.

Продолжу письмо Антонины: «Пишу, наверное, последнее письмо. Я уже не помню, сколько лет разыскиваю своего брата Цыганова Егора Николаевича. Ни один не вернулся домой. Только шли по-хоронки, что геройски защищали Родину и погибли от врага. Помню, что уже кон-чилась война, а от брата Ивана никаких вестей. Мама сходила с ума, все убегала из дому его встречать-искать. И вдруг получаем похоронку: «Ирина Захаровна, ваш сын Иван был ранен и умер от тя-желых ранений 18 мая в госпитале…». А нас до войны было 7 детей. Я одна из женского пола. Был еще один брат Тимофей с 1937 г.р. — инвалид с детства. Тоже тяжелая судьба. Умер и не известно, где схоронен.

Мама умерла, так и не получив изве-стия, где, когда Егор погиб. Теперь вот я ищу. Начала искать еще при советской власти. И пионерам писала, и в про-грамму «Жди меня», и в архивы пишу… Подключала и детей своих. Они разъ-ехались. Отвечают: мы, мама, писали, но ничего нет. Вот прошло еще 9 мая. Я все плачу и жду. Читаю газеты и слушаю ваши, Алексей Александрович, радио-передачи и как мама плачу...». (Поясню, что Антонина Николаевна имеет ввиду радиопередачи «ЧТОБЫ ПОМНИЛИ», которые с моим участием идут по втор-никам (и в среду повтор) на православ-ной радиостанции «ВОСКРЕСЕНИЕ»). Продолжаю письмо Храмцовой: «Я вот уже и не помню — кто когда родился. Уходили все с Таборинского военко-мата, с деревни ЕРЕМКА. Да еще от пожара все документы сгорели. На трех братьев дали мне похоронные и где по-хоронены, а на Егора — только то, что пропал без вести. А где служил? И отец пришел, а когда и в каком году умер — не знаю.

И о Тимофее еще. Как стал инва-лидом. Родился, а отпуска по родам в современном понятии маме и не было. Заставляли работать. Вот она привязыва-ла его в люльке-плетенке на поле, а сама на колхозном поле, чтобы выработать норму и получить 9 кг зерна за сезон. Что-то его испугало, и он стал парали-зованным. Потом паралич отошел, но инвалидом остался. После смерти мамы сдали его в дом инвалидов в Тавде. Оттуда он сбегал. Ловили, возвращали. Когда умер, мне не сообщили. Я приезжала. Искала могилу. А там хоронят без фами-лии, без крестика. Так и не нашла. Как в концлагере — столбик и номер. И те валяются. Не могилы, а обвалившиеся ямки…».

Такая вот аналогия с концлагерем у простой женщины. Я сам неоднократ-но такое встречал, посещая кладбища. Наши кладбища. В стране, где правители и представители властей не устают краси-во говорить о патриотизме и уважении к человеку, к его памяти, на деле продол-жают негласное безразличие к людям. Да что говорить, у меня в журнале входящих зарегистрировано письмо Храмцовой за №336, а на другой день пришел на при-ем КУЗНЕЦОВ Георгий Владимирович — сын умершего от ран в 1946 году офи-цера (его запрос — за №342). Сетует, что вследствие вандализма исчез металличе-ский памятник отцу на Михайловском кладбище г. Свердловска. И он нигде не может теперь узнать дату рождения отца. Я не удивляюсь этому. Вспомните, когда умирали близкие, все пребывали далеко не в деловом состоянии. Идет оформле-ние документов. Сдавали паспорт умер-шего. Взамен выдавали Свидетельство о смерти, где по форме предусматривалось указание даты смерти и причина, а вот дату и место рождения не предусмотрели. Оно им, чиновникам, нужно? Там же в паспорте были сведения, откуда и когда выписан, где был после этого прописан, пока паспорт был на руках. Потом, когда родственникам нужно было указать, где семья проживала, куда переехала, кусай локти — эти данные с паспортом исчезли. Не поможет и Свидетельство о браке, где указаны родители, но нет их биографи-ческих данных, кроме имени, отчества.

Доходит до парадоксов, точнее, до обидной неловкости за наши традиции, унаследованные из хваленых советских времен. Судите сами. Уже много раз попадал в такую ситуацию, когда родст-венники погибших в письмах сообщают, что ни фотографии, ни даты рождения, а порой и года рождения отца, деда не знают и не имеют. И только наш поиск порой приоткрывал эту завесу тайны. И мы представляли им документ, где ука-зывалось место гибели, дата смерти и …фотография! Там же дата рождения и даже данные с именем-отчеством его вдовы и местом проживания в годы войны. Мало того, указывалась и девичья фамилия ма-

тери… Откуда эти сведения? Да от немцев! В персональной карте военнопленного эти данные чаще всего содержатся. Фото из плена — свидетельство трагической страницы биографии. А благодаря нашим современным связям с общественными организациями в Германии и Австрии мы показываем родственникам и могилу в цвете, в современном состоянии. Так что судите сами: парадокс или неловкость?

Завершая разговор о братьях Антонины Николаевны, надо сказать, что поиск сведений об Иване Цыганове дал результат. С 18 лет на фронте (с 1943 года). Он был награжден в июне 1944 года медалью «За отвагу». К тому време-ни был дважды ранен. Служил стрелком 1-го стрелкового батальона 268 гвардей-ского стрелкового полка 90 гвардейской стрелковой дивизии 6-й гвардейской Армии 1-го Прибалтийского фронта. В последний раз был смертельно ранен в грудную клетку в последний день вой-ны. А служил он тогда уже в 272 стрел-ковом полку, входившем в состав 2-й гвардейской Армии. На следующий день — 10мая — поступил в 143полевой пере-движной госпиталь и там умер 18 мая… Был похоронен в Восточной Пруссии в имении Мариенхоф, что в 118 км от Кёнигсберга. Могила № 13. Его имя вне-сено в две книги памяти: в Свердловскую — том 13, стр. 109 по Тавдинскому р-ну, и в Калининградскую, том 18, где на стр. 247 записано, что похоронен в поселке Нивенское Багратионовского р-на (преж-ние наименования уже поменялись). А вот, к сожалению, о Егоре новых све-дений не выявлено. В том же 13-м томе по Свердловской области есть его имя. Записан пропавшим без вести. Есть и его братья там же, но Антонина Николаевна не указала в письме их имена. Я вышлю 5 страниц найденных материалов в Тавду.

Можно было бы и закруглиться на этом. Но считаю, что нужно обратить внимание на то, что обычно остается незамеченным, как бы само собою раз-умеющимся в нашей стране. На это не обратила внимание и сестра солдат. Да и вообще практически никто из пишущих мне не замечал одного обстоятельства.

Итак, семья. Семеро детей. Старших на фронт. Младшие еще не трудоспособны. Они — 8-летняя Тоня и инвалид 4-лет-ний Тимофей — остаются с матерью в престарелом возрасте (у нее старший сын Василий 1910 г.). То есть, ни одного трудоспособного не осталось. И это не беспокоило власти. И даже стало нормой. А почему так произошло? Не потому ли, что с отменой частной собственности в советском государстве у семьи не стало ни своего земельного надела, ни своей мастерской, ни мельницы — ветряка, ничего. Человек оказался в положении го-сударственного раба. Вот и у Цыгановых мужской род был вырублен под корень. И кого это обеспокоило? А ведь в других странах, принимавших участие в войне, было по-другому. Тотальной мобилизации с первых дней войны, как у нас, не было. Взять, к примеру, семью Воробьевых, у которых отца забрали в первые дни, когда еще не предвидели катастрофиче-ского положения на фронтах. А ведь у него оставалось 10 малолетних детей. И в годы войны пятеро из них умерли от голода и болезней. Как удобно было все валить на Гитлера! Полагаю, что причина была в другом. Что жалеть рабов? Главное, чтобы у власти остались присосавшиеся к ней правители, одурманившие головы многим из ныне живущих фальшивыми пролетарскими догмами. Вот такие лаби-ринты и тупики в судьбах наших отцов и дедов, названными «мудрейшим вождем» винтиками государственной машины.

Алексей ЗЫКОВПредседатель региональной общественной

организации«Семьи погибших

воинов»

Адрес для переписки:620075, Екатеринбург, а/я 41,

Зыкову А.А.(просьба — указывайте свой номер

урал/война без литавр

Фо

то с

сай

та w

ww

.live

inte

rne

t.ru

Лабиринты и тупики судеб «винтиков»

21 «Новая газета на урале» четверг.

№145 25. 12. 2014

культурный слой/кино

Год Деревянной Лошади удаляется от нас, громыхая копытами. И кажется, деревенеет не только рубль, но многие сферы жизни. Кинематограф — среди первых.

С р е д и д о с т и ж е н и й 2014-го — фестивальные успехи. «Левиафан» Звя-гинцева, поведавший, как молох-государство торжественно и чинно

растирает в порошок жизнь отдельно взятого гражданина, — сильно огорчил министра культуры. Что не помешало картине получить приз на Каннском и десятке других фестивалей, войти в шорт-лист «Оскара», стать номинантом «Золотого глобуса». «Белые ночи поч-тальона Алексея Тряпицына» Андрея Кончаловского удостоены награды за лучшую режиссуру на Венецианском фестивале. Работы дебютантов Ивана Твердовского («Класс коррекции»), Нигины Сайфуллаевой («Как меня зо-вут»), Натальи Мещаниной («Комбинат «Надежда») объездили десятки фестива-лей и собрали внушительную коллекцию наград. Отчитываясь в Думе о завоевани-ях Года культуры, министр Мединский докладывал об «особых успехах россий-ского кино на фестивалях», «включая такие престижные, как Каннский и Венецианский». Правда, актуальное ав-торское кино создается во многом воп-реки установкам Минкульта и радетелей бравурно-патриотической идеологии. Да и курс на отъединение самостийного российского кино от «цивилизованного европейского мира» успешное фести-вальное кино опровергает. В конкурс предстоящего Берлинского кинофести-валя приглашена работа Алексея Германа «Под электрическими облаками», снятая вместе с такими подозрительными стра-нами, как Украина и Польша.

Р ежиссеры и продюсеры столк-нулись с частоколом преград на пути авторского кино. Особенно

остро это чувствуют молодые. Нигина Сайфуллаева говорит о том, что сегодня «происходит что-то вроде чистки нра-вов»: «Власти удалось создать некоторый флер опасности: авторы задумываются. Сужу по себе и по коллегам. Это очень неприятно».

В комплексной программе идейной «чистки» законы и новые уложения воз-никают из-под земли, как деревянные солдаты Урфина Джюса: введение воз-растной маркировки фильмов, запрет обсценной лексики, запрет показа кар-тин без прокатного удостоверения. На уровне запуска созданы дополнительные фильтры вроде «экспертных советов по истории». Среди первых жертв — про-ект Миндадзе «Милый Ханс, дорогой Петр». Но даже если за сценарий голосу-ют профессионалы, ему могут отказать. Проект Виталия Манского «Родные» поддержали эксперты, однако после месячного молчания министерство за-явило о нецелесообразности поддержки. Выяснилось, что мнение экспертов носит «рекомендательный характер». Владимир Мединский между тем сообщил прессе: «Ни один проект Манского, в том числе и «АртДокФест», не получит никогда ни-каких денег, пока я являюсь министром культуры». Лишенной финансирования — за причастность к ней Манского — ока-залась и Национальная премия в области неигрового кино «Лавр».

Не определены внятные критерии финансирования кинематографа ни в

Минкульте, ни в Фонде кино. А значит, экспертные советы могут превратиться в витрину, легитимизуя неписаное пра-вило: окончательные решения прини-маются за закрытыми дверями. Судьба и фильмов, и фестивалей вершится единолично министром культуры, в со-ответствии с его вкусом, его пониманием истории и патриотизма, его прихотью. Внушительный аппарат призван эти пристрастия аргументировать, исполняя верховные указания за счет налогопла-тельщиков.

Логична резонансная речь министра культуры в Думе: «Мы, я подчеркну еще раз, не намерены впредь финансировать проекты, носящие явно очернительский, антиисторический характер, которые опле-вывают нашу историю и дела наших пред-ков». Но что считать очернительством? Под эпитет можно подвести все авторское российское кино, не всегда умело, но пытающееся нащупать болевые точки ре-альности — в арканарском Средневековье (как у Германа), на Крайнем Севере (как у Попогребского), в кризисном Норильске (как у Мещаниновой).

Министерство торит новую магист-раль. Среди планов на следующий год — 66 фильмов, посвященных 70-летию Победы. В том числе «28 панфиловцев», которые призваны развеять наветы про истинных героев. Куем из старых скреп новую мифологию. Дожили: с думской трибуны депутаты выражают озабоЧен-ность превращением Минкульта в идео-логический отдел ЦК КПСС.

П атриотизм и лакировка в осо-бо крупных размерах требуют и соответствующих вложений.

Как, к примеру, тратятся налоги «на-родонаселения» на фестивали, которых у нас немерено? Киносмотры строго калиброваны на «свои» — националь-ного значения, приблудные и враждеб-ные. «Своим» (ММКФ, православному «Золотому витязю», «России», новооб-разовавшемуся в Омске «Движению» под

руководством Артема Михалкова и даже приглянувшемуся министру фестивалю анимационного кино в Суздале) — щед-ро сыпят миллионы (ММКФ — 120 млн, «Россия», «Движение», Суздальский — по 20 млн, «Витязь» давно прописан от-дельной строкой в бюджете). Бюджеты «Киношока», КРОКа, «Флаэртианы», «Духа Огня», фестиваля Тарковского, сахалинского «Края света» показательно скромнее. «Золотому орлу» любовно да-руют 10 миллионов на проведение цере-монии. Не менее национальной премии «Ника» — 3 миллиона.

Патриотические и православные фо-румы множатся: международный фес-тиваль военно-патриотического фильма «Волоколамский рубеж», международный фестиваль «Радонеж» (признанный, как сказано в релизе, мировой лидер в облас-ти религиозного, духовно-нравственного документального кино), православный Сретенский кинофестиваль «Встреча»… В Крыму прошел фестиваль патриоти-ческого кино «Человек, познающий мир». Было бы предложение сверху — «низы» откликнутся. В СМИ появилась инфор-мация, например, об участии работ ре-жиссеров, сотрудничающих со студией Никиты Михалкова «ТРИТЭ», в фестивале документального кино по теме «Славим человека труда». Может, посоветовать организаторам нового форума обратить внимание и на работы других режиссеров? Марина Разбежкина со своими учениками давно разрабатывает проект «Я рабочий», предлагая молодым режиссерам снимать кино про рабочий класс сегодня. Но, бо-юсь, фильмы эти не будут соответствовать вновь актуальному завету «Славься!»

М инистерство культуры посылает сигналы, какое именно кино хотело бы видеть. Но время

намеков в прошлом, пришла пора фор-мулировать, как говорил Шварц, «прямо, грубо, по-стариковски».

Руководство Минкульта деятельно демонстрирует скованность политики

и культуры одной цепью/целью. Перед Фондом кино ставится задача произ-водить социально значимые блокбас-теры. Получается пока не здорово. Из недавних провалов — героическое кино «Василиса», легенда о мифической партизанской командирше Василисе Кожиной. Хотя добросердечные опол-ченцы на экране, не щадя живота своего, противостоят картавым иноверцам, ко-торые грабят, убивают, оскверняют цер-кви. Из $7 миллионов бюджета вернули $211 тысяч. На утоление тоски по утра-ченным духовным ценностям в исполне-нии Никиты Михалкова потребовалось $21 млн. Но сборы «Солнечного удара» в РФ — всего $1 694 000, да и фестивали фильм «просмотрели».

В предновогоднее время на сайте Минкульта возникло зазывное объяв-ление о конкурсе на проведение 37-го Московского международного кино-фестиваля. Цена вопроса — 120,0 млн рублей. Тут же лот «Национальная пре-мия в области кинематографии «Золотой орел» за 2014 год», стоимость — 10,0 млн рублей. Как вы думаете, кто этот конкурс выиграет?! Но вроде и формальности соблюдены, и «пирог» разрезан.

К слову, про «пирог» — так называ-ют самую выигрышную пору для премьер. Продюсеры стремятся

подать свою картину к «новогодним каникулам». Но зритель ведь ошибоч-но может выбрать неправильное кино, американское, например. Поэтому государство требует все большего кон-троля… уже над зрителем. Ладно бы — создать свою сеть кинотеатров и пока-зывать в них родное «доброе и светлое кино». Но нет — только в Москве не-давно были проданы 39 кинотеатров, среди них — к/т «Родина». Что в сих зданиях соорудит новый владелец — компания «Эдисонэнерго»?..

Среди свежих идей — регулировать премьеры картин. Это чтобы в пику пат-риотическому, скажем, «Поддубному» ($12 млн потратили, $6 млн — зарабо-тали) не вышел чуждый нашим ценнос-тям «Интерстеллар». Глава СТВ Сергей Сельянов называет регулирование гра-фика выхода фильмов мерой, разруша-ющей рынок и конкурентную среду.

Но к чему нам рынок? У нас свое кольцо всевластия. Введем квоты на рос-сийское кино. Зрителей будем водить на показы, как на субботник.

В соцсетях подводят итоги Года куль-туры. Изгнаны из своих домов Театр.Doc и НИИ киноискусства. Наум Клейман и ряд сотрудников Музея кино, несмот-ря на письма кинематографистов всего мира, лишились работы. Фестиваль «АртДокФест» и премия неигрового кино «Лавровая ветвь» — финансирова-ния. В Москве проданы 39 кинотеатров, засыпан котлован под фундамент Дома-музея Тарковских… «А ведь 2015-й, — напомнил коллега, — Год литературы». Держитесь, писатели. Мы идем к вам!

Под копытами деревянной лошади Кино России в 2014-м:

подводим итоги

Лариса МАЛЮКОВАобозреватель «Новой»

Вад

им

ТА

РА

КА

НО

В /

ТА

СС

У министра культуры свой взгляд на кино

22 «Новая газета на урале» четверг.

№145 25. 12. 2014

урал/необъяснимое

Наверняка каждый из нас не раз перечитывал шедевральную книгу Экзюпери «Маленький Принц». Герой произведения словно берет читателя за руку, и ведет по своей планете, по своему маленькому миру. Честно и без прикрас рассказывая о том, что встречает на своем пути …

И нтересно, но первое, что я выяснила при встрече с финалистом 14-й «Битвы экстрасенсов» Данисом Глинштейном, так это то, что у нас одно на двоих

любимое литературное произведение. Дальше — больше, сам Данис, не смо-тря на возраст и свое весьма весомое положение, напомнил мне того самого Принца… Буквально через пару ми-нут общения с ним, человек попадает в другой, какой-то мистический мир и смотрит на свою жизнь уже иными гла-зами. На все, что еще недавно казалось насущным — скептически, на происхо-дящее — философски.

Мир экстрасенса безграничен, не всегда понятный, и не каждому прием-лемый, но есть в этом мире что-то цепля-ющее, завораживающее. Судите сами…

О себе

«Себя судить куда труднее, чем других. Если ты сумеешь правильно судить себя, значит, ты поистине мудр».

— Мое рождение само по себе уже ненормальное. Я выжил благодаря своей бабушке. Мать не осуждаю, зачем… мо-лодая была, испугалась. Если бы бабушка не нашла меня, уже полузамерзшим, меня б не было, она меня спасла. Воспитывала меня она же, как говорят в «ежовых рука-вицах», я до сих пор испытываю перед ней некий замес страха, трепета и благодарно-сти одновременно. Сколько помню себя в детстве, бабушка людей лечила, к ней очереди выстраивались, она травница — «выпаривала» болезни в банях, помогала при бесплодии. То, что я не такой как все тоже первой заметила именно моя бабушка. В семь лет я уже понимал, кто из пришедших к ней за помощью скоро умрет, а кто будет жить, а еще — видел и чувствовал умерших.

Бабушка старалась оградить меня от этого, опасаясь за мое здоровье. В 18 лет, сразу после ее ухода, я видел вещий сон, начал развивать способности, передан-ные мне по крови, уже через пять лет на-чал вести практику, ежедневно принимая людей, нуждающихся в моей помощи.

Образ, который люди почему-то свя-зывают со мной, сложился благодаря экрану — все считают меня каким-то … добрым волшебником что ли… Я не бе-лый, не пушистый и не добряк. Могу быть очень жестким. Говорю правду, нравится она кому-то или нет. Живу сегодня, сей-час и именно этой секундой… Мне прият-но общаться с мудрыми людьми, именно такие люди находятся в моем окружении.

Для меня любовь не разделяется на какие-то низменные чувства: расчет, секс и так далее, любовь — это великое, незем-ное. Считаю, что каждый человек, прежде

всего, должен безумно

любить себя, только тогда он испытает любовь к другим. Пока он не любит себя, он не любит окружающих, и если утверждает, что любит — то это все ложь…

Еще…лень не приемлю. Не надо искать рыбу далеко, она у ног — берите удочку, сачок, ловите!

О культуре

— Не смотрю телевизор — у меня его даже нет, но с удовольствием посещаю театры. Чаще те, что в Москве, езжу на постановки, в которых играет Валентин Гафт, Лия Ахеджакова, Александр Калягин. Что тут сказать — мэтры!

Наш город тоже культурный, всегда есть что посмотреть. Жаль, что все, кто мало-мальски выделялся — разъехались. Единственный кто не предал, не оставил Екатеринбург — Николай Коляда, до-вольно часто бываю в его театре, испы-тывая шквал настоящих эмоций.

У меня у самого есть театральное образование и актерское прошлое. Я играл в театре, даже успел сняться в кар-тине «Стоя на кромке хрупкого льда». Проводил банкеты, юбилеи, а еще — преподавал детям актерское мастерство…

О друзьях

«Мой друг никогда мне ничего не объ-яснял. Может быть, он думал, что я такой же, как он».

— У меня нет друзей, я сам по себе одиночка. Привык сам зализывать раны. Но есть люди идейно близкие. Можно не видеться долго, не общаться, но быть всегда рядом. Эти люди здесь, в Екатеринбурге, они провожали меня на «Битву», желали победы, поддерживали. Они были «до», они остались «после». Это Сергей — мой ученик, Светлана — помощник и соратник.

Я очень хорошо общаюсь с Еленой Валюшкиной (актриса театра и кино, — прим. автора), мы с ней познакомились на «Битве» и как-то сразу нашли общий язык, с удовольствием приезжаю к ней в Москву. Недавно, к примеру, вместе были на премьере картины «Горько-2». В Москве также живут Мэрлин и Саша Шепс («Битва экстрасенсов», 14 сезон, финалисты, — прим. автора), когда бы-ваю в столице, мы с ними видимся.

О пути

«Если идти все прямо да прямо, далеко не уйдешь…»

— Пока человек смотрит только впе-ред или назад, он пропускает свою жизнь

справа и слева. Надо успевать смотреть кругом, масштабнее, не пропуская ничего мимо

себя. Возможно, в каких-то на первый взгляд мелочах кроется главное.

О кумирах

«У каждого человека свои звезды».— Когда я встаю утром, непременно

слушаю песню в исполнении Гурченко: «Живем мы что-то без азарта, одноо-бразно, как в строю. Не бойтесь бросить все на карту, и жизнь переломить свою!» Людмила Марковна — удивительно сильный человек. Личность. Таких лю-дей уважаю.

О политике

«Власть, прежде всего, должна быть разумной».

— Не люблю, когда спекулируют на чем-то. Вот Украина — там война, одни наживаются, другие — бегут. Беда, одним словом. Я за помощь, но не за гранью, когда говорят, мол, ты обязан…

Никто никому ничего не обязан…Раньше бабки судачили: «Сталина на

вас нет!» Тиран, не тиран, а ведь очень сильная политическая фигура. Даже бу-дучи далеким от политики, я понимаю, что он сделал для страны многое, страна мощная была, возрождалась из пепла…

У нас сильный Путин — россия-нам повезло в этом плане. Не было бы Путина мы б уже давно все просрали, простите… последние свои честь, совесть и остатки Родины.

О работе

«Встал поутру, умылся, привел себя в порядок — и сразу же приведи в порядок свою планету».

— Моя работа — фейерверк эмоций. Бывают разные ситуации. Вот бабуля слепая приходила, 81 год, показывает мне фото сына, и спрашивает, когда дождется от него внуков. Я смотрю, и вижу — нет его в живых, какие внуки?! Говорю ей, а она: «Это я так проверяла тебя, милок»... Что тут скажешь?!

Люди разные приходят, каждый со своими проблемами. Очень много он-кологических больных, от которых ме-дицина отказалась — последняя стадия рака. Один мой пациент с раком желудка и множественными метастазами живет уже семь лет. Я помогал ему разгрузить-ся психологически. Вот что это такое? Очень хочет человек жить — вот что! Тут иначе и не объяснишь. Онкологию я своеобразно чувствую обонянием...

Вообще, сразу после «Битвы экстра-сенсов» было что-то страшное, до 200 звонков в день. Сейчас до 50 звонков. Прием по три человека в день, потом вече-ром еще «скайп», ложишься спасть в четы-ре-пять утра, встаешь в десять…Состояние

такое, что у тебя все болит: нога, голова, жопа. Чувствуешь, что ты разваливаешься. Тогда все, стоп! Нужен отдых.

Но я живу всегда с внутренним ощу-щением: «Битва» — это не конец, это начало действия — большого и масштаб-ного. Я знаю, со мной еще будет большой проект…

— Тяжело жить с таким даром?— Каждому — свое. У каждого свое

предназначение. Многим страшно быть собой — говорить правду, какой бы она ни была, страшно не бояться своих эмоций на людях. Быть собой — это быть искрен-ним. Способности не просто так человеку даются, их нужно отрабатывать. Чем боль-ше помогаешь, тем больше совершенст-вуешься. Я должен прожить именно эту свою жизнь, какой она мне дана.

О победах

«Ты живешь в своих поступках, а не в теле. Ты — это твои действия, и нет дру-гого тебя».

— Главные мои победы, как я считаю — это помощь бесплодным, даже тем, кому не помогла официальная медицина, не помогло ЭКО. Я уже девятнадцать (!) раз «папа», девятнадцать женщин благодаря моей работе и нашей общей вере стали ма-мами. Если перевести в проценты, то 99 из 100% обратившихся за помощью, познали счастье материнства. Радость в глазах этих женщин — самые яркие мои впечатления!

Да, был еще такой случай, я понимал, что не могу помочь сорокалетней жен-щине, о чем сразу честно ей сказал. Тогда она попросилась просто посидеть в моей квартире, устроившись на стульчике еще моей бабушки. Сидела — думала о своем главном желании. Не поверите, через время звонит мне: «Данис, я родила! От «стула»! Сын Егорка, четыре килограм-ма»! Вот так… Жизнь нового человека — что может быть важнее?!

Вообще, конечно, тут надо понимать, что это очень сложная и долговременная работа — чудес не бывает. Не все так про-сто. Сейчас приостановил работу в дан-ном направлении, не хватает времени.

О насущном.Скоро новый год…

«Все дороги ведут к людям».— Что пожелать уральцам?! Не надо паниковать в преддверии но-

вого года, кругом кричат о кризисе — его не будет. Уже в феврале ситуация станет стабильной. Но это не главное…

Не только в новом году — всегда — оставайтесь собой, какими бы вы ни были! Человек не должен бояться быть со-бой. Не должен бояться быть счастливым!

Лариса ТАРАСОВАФото автора

Данис Глинштейн:Человек не должен бояться быть собой

23 «Новая газета на урале» четверг.

№145 25. 12. 2014

своя игра

Н а общем благостном фоне легким диссо-нансом прозвучали слова главного трене-ра — Олег Знарок, вообще не склонный преувеличивать значение того или иного локального успеха, команду похвалил, но добавил, что проявленный подопечны-

ми характер понравился ему больше, чем игра. Игра и впрямь была разной, ни в одном матче не выявившей превосходства сборной России над соперниками в ор-ганизации и классе, о чем свидетельствует и дважды зафиксированное финальным свистком минимальное преимущество. Но с характером, и тут не поспоришь, все было в порядке — с финнами выстояли, со шведами вовсе пришлось отыгрываться, с чешской сборной су-мели вовремя собраться после того, как расслабились.

Потери перед стартом и впрямь были существен-ные — из-за травм Александра Радулова, Виктора Тихонова и Артемия Панарина сборная, по существу, потеряла целое ударное звено, по ходу турнира из строя выбыл Денис Кокарев, а в последнем матче не вышел на лед капитан и лидер Илья Ковальчук. Но, во-первых, у соперников тоже были проблемы, а во-вторых, и это очень существенно, — если брать куда более важные тур-ниры, те же проходившие в новом столетии чемпионаты мира, то самый оптимальный состав и отсутствие каких-либо явных затруднений отнюдь не гарантировали благо-приятный исход — скорее наоборот. Самый сильный по именам состав собрали в приснопамятном Питере-2000, который завершился грандиозным провалом, золотые медали в Москве-2007 и Кельне-2010 сборная России упустила при наличии лучших форвардов мирового хок-кея, и это еще не все примеры. В то же время череда травм на старте знакового чемпионата-2008 в Квебеке, равно как присутствие одного Ильи Ковальчука в качестве су-перзвезды годом позже в Берне, не помешали россиянам стать лучшими. Трудности, как это ни парадоксально, делали сборную единой командой, сплачивали и помо-гали побеждать «через не могу».

О лег Знарок «через не могу», похоже, ценит даже больше, чем профессиональные навыки. Ему не очень нравится, когда ребята действуют

«слишком красиво» и «без ворот», что он увидел во вто-рой половине матча с чешской сборной. Ему не красота нужна, а результат — в том же стартовом матче с финна-ми болельщики в «Большом» ждали феерии, а главный тренер хозяев требовал дисциплины и еще раз дисци-плины: это плюс фантастическая игра возвращенного в сборную голкипера Александра Еременко и принесло трудовую победу.

Но с красотой тоже не так все просто. Ярко выра-женное комбинационное начало — отнюдь не главный козырь всех команд, которыми руководил Олег Знарок. С изысками — не к нему, еще и поэтому он остался недо-волен игрой признанного бомбардира Сергея Мозякина, которому ни разу не удалось в Сочи отличиться. От Мозякина, такое складывается ощущение, вообще ждали чего-то невероятного, забывая о том, что возвращение в сборную не всем дается легко, позади в сезоне уже две серьезные травмы, а подходящего к его с Данисом Зариповым магнитогорской связке центрфорварда днем с огнем не сыскать. То, что признанный лучшим напада-ющим турнира Зарипов способен быстро адаптироваться практически к любым партнерам, говорит только о том, что все люди разные.

Ведь если бы не две вовремя заброшенные шведам шайбы Ильи Ковальчука, вряд ли возвращение в сборную голкипера Константина Барулина признали бы удачным. При этом надо понимать, что на предстоящий чемпионат мира в Чехии при наличии шести играющих за океаном российских вратарей из КХЛ поедет, скорее всего, один, и то не первым номером. Увы, это реальность.

Что касается реванша у финнов за поражение в олим-пийском Сочи, «снятия проклятия» еще и за проигран-ные в «Большом» юниорский чемпионат мира и Кубок Первого канала-2013 — это подмена одного понятия другим. «Большой» не виноват в том, что олимпийскую сборную России так упорно приговаривали к победе, горечь от февральского поражения слишком сильна, чтобы от нее избавил минский успех, а будущее отнюдь не предопределено.

Победили — хорошо, молодцы. «Большому» спаси-бо, хоккей из него благодаря наличию дебютанта КХЛ «Сочи» не уходит, но Кубок Первого канала через год

пройдет уже, как наперебой заверяют хоккейные боссы, в Москве. В сезон домашнего чемпионата мира-2016.

И з многих тезисов, озвученных новым руководи-телем КХЛ Дмитрием Чернышенко после боль-шого совещания там же, в Сочи, один выглядел

слишком уж пафосно: «Хоккей — спорт номер один в России». Через три дня Первый канал «забыл» показать церемонию награждения победителей своего турнира, до этого проигнорировав сочинские проводы из боль-шого хоккея многолетнего капитана сборной России, двукратного чемпиона мира Алексея Морозова. Это было сделано с легкостью, походя — всем нам в очеред-ной раз продемонстрировали, чего на самом деле стоит любовь к «спорту номер один», поддержанная на самом высоком уровне.

Наш хоккей чрезвычайно живуч, порой ему нужно было только то, чтобы ему не мешали, а деятельную помощь заменяла действительно всенародная любовь. Нынче и с любовью все неоднозначно, и с организаци-онной прагматикой тоже. Легче всего заявить, что теперь приоритет непременно будет за сборной России, но разве не подобным подходом руководствовались при подго-товке олимпийской сборной к Сочи, разве в чем-то было отказано команде, интересы которой были поставлены во главу угла? Нет, все было соблюдено «от и до», вплоть до усеченного календаря чемпионата КХЛ, а в итоге гора родила мышь. Это говорит лишь о том, что, пытаясь сделать хоккей «проектом», даже самым современным и обеспеченным, можно остаться ни с чем.

Это касается и банального лозунга «Сильные клубы — сильная сборная». Чехи трижды подряд на рубеже веков выигрывали чемпионат мира, имея слабый чемпионат и невеликой силы клубы, шведы в 2006-м вовсе сделали дубль, став олимпийскими чемпионами и чемпионами мира примерно в той же ситуации, так что формула далеко не всегда работает. А в условиях такой пока еще международной лиги, как КХЛ, старый лозунг может звучать по другому: «Сильная лига — сильные сборные», потому что поражения россиянам частенько обеспечи-вали легионеры, «натренированные» в России.

Так что самые правильные лозунги не всегда со-ответствуют реалиям. Сроки проведения чемпионата мира жестко ограничивают возможность полноценного

проведения чемпионата КХЛ, и начало соревнований в августе, к чему склоняется новое руководство, проблему отнюдь не решает.

П однимались в Сочи и совсем уже насущные во-просы, не терпящие отлагательств, — предложе-ние компенсировать хоккеистам заключенные в

рублях контракты в связи с падением нашего родного «деревянного» не прошло, что оставило вероятным отток звезд, как иностранных, так и отечественных. Финансовые беды целого ряда клубов, соблюдение потолка зарплат и прочие трудно решаемые проблемы меньше всего волнуют «богатых», но ставят под угрозу само существование «бедных».

То, что сейчас на глазах изумленной публики под шумок на распродаже растащили терпящий бедствие

подмосковный «Атлант», отдельной темой совещания в Сочи не стало — не тот уровень. То, что СКА при полном попустительстве продолжает из сезона в сезон и вопреки всем формальным ограничениям жировать, объясняется исключительно тем, что в руководстве лиги и клуба — одни и те же люди, а если возмущение при-сутствует, то разве что в кулуарах и социальных сетях. То, что лигой нынче командует суперпул действующих, ес-тественно, не во вред интересам своих клубов крупных бизнесменов, многие сочли едва ли не благом, забывая, что хоккей за такие вещи порой мстит, и жестоко.

Все это не только внутренние проблемы. Хоккей-то выживет. Он выживал на фоне грандиозных провалов главной сборной и безденежья, глупых реформ и чудо-вищных прожектов, прихода дилетантов и повального бегства игроков, недоверия своим тренерам и развала детских школ, он преодолевал равнодушие власти и ее же чрезмерную опеку, в корневой своей основе оставаясь самим собой — действительно народной игрой. Турнир в Сочи подтвердил, что в чем-то хоккей и сейчас тако-вым остается.

Без официального назначения «спортом номер один». Хоккей в этом не нуждается.

Владимир МОЗГОВОЙ,обозреватель «Новой»

Антракт после аншлагаРезультат Кубка Первого канала: олимпийское проклятие с дворца «Большой» снято, хоккейное начальство радости не скрывает

Из Сочи со своим «самоваром». Игроки сборной России: лучший нападающий Кубка Первого канала Данис Зарипов (в центре) и Денис Денисов

РИ

А Н

ово

сти

«Новая газета» зарегистрирована в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство ПИ № ФС 77-24833 от 04 июля 2006 г.Учредитель: ЗАО «Издательский дом «Новая газета». Редакция и издатель: АНО «Редакционно-издательский дом «Новая газета». Адрес: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101000.

© АНО «РИД «Новая газета», 2014 г. Любое использование материалов, в том числе путем перепечатки, допускается только по согласованию с редакцией. Ответственность за содержание рекламных материалов несет рекламодатель. Рукописи и письма, направленные в Редакцию, не рецензируются и не возвращаются. Направление письма в Редакцию является согласием на обработку (в том числе публикацию в газете) персональных данных автора письма, содержащихся в этом письме, если в письме не указано иное

Наш адрес в интернете:NovayaGazeta.Ru

РЕДАКЦИЯ

www.novayagazeta.ru

Материалы, отмеченные знаком ® , печатаются на правах рекламы.

Редакторы номера: Р. Дубов, А. Полухин

Дмитрий МУРАТОВ (главный редактор)

Редакционная коллегия: Ольга БОБРОВА (обозреватель), Сергей КОЖЕУРОВ (первый зам главного редактора), Александр ЛЕБЕДЕВ (зам главного редактора), Андрей ЛИПСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела политики), Нугзар МИКЕЛАДЗЕ(зам главного редактора, редактор службы информации), Константин ПОЛЕСКОВ (редактор WEB-редакции), Алексей ПОЛУХИН (редактор отдела экономики), Георгий РОЗИНСКИЙ (зам главного редактора), Юрий РОСТ (обозреватель), Петр САРУХАНОВ(главный художник), Юрий САФРОНОВ, Сергей СОКОЛОВ (зам главного редактора, расследования — «отдел Юрия Щекочихина»), Ольга ТИМОФЕЕВА (редактор отдела культуры), Олег ХЛЕБНИКОВ (зам главного редактора), Виталий ЯРОШЕВСКИЙ (зам главного редактора, омбудсмен редакции)

Обозреватели и специальные корреспонденты: Роман АНИН, Юрий БАТУРИН, Борис БРОНШТЕЙН, Борис ВИШНЕВСКИЙ, Ирина ГОРДИЕНКО, Эльвира ГОРЮХИНА, Елена ДЬЯКОВА, Зоя ЕРОШОК, Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, Сергей КАНЕВ, Павел КАНЫГИН, Андрей КОЛЕСНИКОВ, Елена КОСТЮЧЕНКО, Юлия ЛАТЫНИНА, Елена МАСЮК, Владимир МОЗГОВОЙ, Ирек МУРТАЗИН, Галина МУРСАЛИЕВА, Леонид НИКИТИНСКИЙ, Ирина ПЕТРОВСКАЯ, Алексей ПОЛИКОВСКИЙ, Юлия ПОЛУХИНА, Елена РАЧЕВА, Людмила РЫБИНА, Алексей ТАРАСОВ, Слава ТАРОЩИНА, Марина ТОКАРЕВА, Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭР,Диана ХАЧАТРЯН, Вера ЧЕЛИЩЕВА, Наталья ЧЕРНОВА

Ведущие рубрик: Евгений БУНИМОВИЧ, Дмитрий БЫКОВ, Александр ГЕНИС, Павел ГУТИОНТОВ, Юрий РЕВИЧ, Кирилл РОГОВ, Дина РУБИНА, Владимир РЫЖКОВ, Ким СМИРНОВ, Артемий ТРОИЦКИЙ, Сергей ЮРСКИЙ

Руководители направлений: Руслан ДУБОВ (спорт), Лариса МАЛЮКОВА (кино), Кирилл МАРТЫНОВ («Мнения и комментарии»), Елена МИЛАШИНА (спецпроекты — «отделИгоря Домникова»), Надежда ПРУСЕНКОВА (пресс-служба)

Собственные корреспонденты: Надежда АНДРЕЕВА (Саратов), Георгий БОРОДЯНСКИЙ (Омск), Иван ЖИЛИН (Киров),

Сергей ЗОЛОВКИН (Гамбург), Сергей КУРТ-АДЖИЕВ, Наталья ФОМИНА (Самара), Виктория МАКАРЕНКО (Ростов-на-Дону), Александр МИНЕЕВ (Брюссель), Ольга МУСАФИРОВА (Киев), Нина ПЕТЛЯНОВА (Санкт-Петербург), Евгений ТИТОВ (Краснодар), Ирина ХАЛИП (Минск)

Группа выпуска: Юрий КОЗЫРЕВ (директор фотослужбы), Анна АРТЕМЬЕВА, Евгений ФЕЛЬДМАН (фотокорреспонденты), Анна ЖАВОРОНКОВА, Алексей КОМАРОВ, Татьяна ПЛОТНИКОВА (бильдредакторы), Оксана МИСИРОВА, Надежда ХРАПОВА, Вероника ЦОЦКО (технические редакторы, дизайн, макет)

WEB-редакция: Зинаида БУРСКАЯ, Мария ЕПИФАНОВА, Сергей ЛИПСКИЙ, Наталья ПОЛОВИНКО, Ольга ПРОСВИРОВА, Евгений ШИРЯЕВ

дирекция

Сергей КОЖЕУРОВ (генеральный директор)

Светлана БОЧКАЛОВА (распространение), Владимир ВАНЯЙКИН (управление делами), Владимир ГРИБКОВ (заместитель директора), Наталья ЗЫКОВА (персонал), Анжелика ПОЛЯКОВА (реклама), Ярослав КОЖЕУРОВ (юридическая служба), Валерий ШИРЯЕВ(заместитель директора), Сталина УСПЕНСКАЯ (директор по уюту)

С высокой сцены Вудстока двадца-типятилетний Джо КОКЕР спел на весь мир битловскую With A Little Help From My Friends так, что мир хотя бы на эти восемь минут стал на три градуса теплее.

Ч то может один человек? Ничего не может. Силы его беспредельно малы перед движением мировых махин и всемирным хаосом. Но если есть сердце в груди и

нервы как тончайшие радары, то голос сам собой рвется из души.

На сцене Вудстока он был в без-умии, пароксизме и счастье любви. Растрепанный хайр, будто облитый во-дой из ведра, майка в обтяжку в психо-делических разводах, у которой во время выступления он все время подворачивал рукава, белые звезды на туфлях — таков был Джо. Голос, голос, голос! Хриплый и бешеный, яростный и страстный, проры-вающий все преграды, достающий камни со дна и свет из ночи — голос Джо Кокера соединял этот разрозненный, распадаю-щийся на части, вечно дурацкий мир в прекрасное целое.

Каждый раз, выходя на сцену, он впа-дал в экстаз, нагнетал чувство, создавал любовь. Это был его главный труд — де-лать людям тепло и давать им любовь. Его знаменитые руки вытворяли чудеса на невидимой гитаре. Какой-то журнал в шутку признал его лучшим гитаристом года, при том что он ни разу в жизни не вышел на сцену с гитарой. Но на той, во-ображаемой, которая парила перед ним в воздухе, как медленно вращающаяся голограмма, присланная из другого мира, он играл виртуозно. Это была невидан-ная гитара со множеством струн — куда там знаменитым шестистрункам Gibson и Fender, — дававшая густой, плотный, горячий, тягучий и многомерный звук, которому Джо вторил своим огромным, не знающим пустот, раскаленным го-лосом.

Он был очень прост, этот блюзмен по пристрастию души и рокмен по жизни. Никогда он не рассуждал о фи-лософии, высоких материях, глубинах музыки, тайнах жизни. Что говорить? Он пел. Он врывался в мир своим хрип-лым голосом, отчаянно жестикулируя и со страшной скоростью перебирая пальцами в том состоянии сомнамбу-лизма и погружения, в котором всегда был на сцене. Голос его с годами са-дился, потому что никакие голосовые связки не выдержат такого напряжения и столько алкоголя, но по-прежнему оставался сильным и мощным, узна-ваемым с первой секунды первой ноты голосом Джо.

Майка с психоделическими развода-ми потерялась на жизненных поворотах. Романтический хайр исчез. Теперь он был джентльменом с рыжей бородой, огромным лбом, в черном костюме и в рубашке с вечно распахнутым воротом. Этот джентльмен был упрям в своем пристрастии к густой патоке блюза и к рок-н-ролльной привычке жить на-пролом и наобум. Ох, Джо (говорили ему), тебе стоило бы меньше пить и не так изнурять себя концертами, которые затягивались на два часа, потому что он привык отдавать все, что есть в душе, все, что есть в сердце, все, все до конца. И его длинные пальцы по-прежнему виртуозно и стремительно бегали по воображаемой гитаре. Он жил, как умел, и никого не слушал.

Этот парень из Шеффилда, ученик монтера, учившийся на заре жизни обслуживанию изоляторов и транс-форматоров, сам по себе был динамо-машиной и электростанцией. Он был энергией, которую отдавал в мир для

его согревания. Вот кем был Джо. Он не мог остановиться, потому что ина-че мир замерзнет. В наше играющее в бирюльки и любящее штучки время он был удивительно однообразен в своей верности простым вещам: хрипи, пока есть силы, выдавай блюз, делай любовь. И с годами, после тысяч концертов и долгой работы на износ, в нем появи-лась такая свобода и такая импозантная красота, которая бывает только у людей, знающих главное.

Он был прекрасен в клипе с Катрин Денев. Прекрасная, изысканная Катрин и лысеющий рыжебородый дядька Джо встретились в этом маленьком кино, чтобы рассказать историю любви. Потом сто миллионов любопытных обсуждали, была ли у них правда любовь. Конечно, была. Конечно, всегда. Конечно, Джо любил всех, всегда, навсегда, до кон-ца, всех, до последнего ряда огромных концертных залов, которые он собирал, любил до последнего хрипа своего по-трясающего голоса.

Он был прекрасен в своем последнем альбоме 2012 года Fire It Up, в песне I Come In Peace — грузный, лысый Джо, как всегда, в разодранной на груди ру-башке, не потерявший ни энергии, ни страсти, потрясающий руками в нази-дание миру, друг Джо, за спиной кото-рого был седой барабанщик и притан-цовывающие, впадающие в эротический экстаз красотки бэк-вокала в коротких обтягивающих платьях, брат Джо, в этой песне сказавший открытым текстом, и прямее не бывает, что любовь и есть его золотой запас.

Битловскую With A Little Help From My Friends, с которой он начал, с бе-шеной страстью пропев ее со сцены Вудстока, он пел всю жизнь, так упор-но, словно настаивал на том, о чем она. Эту битловскую песенку о маленькой помощи друзей он пел один и с другими артистами, он превратил ее со временем в тринадцатиминутное концертное про-изведение с торжественным органным вступлением, он устраивал в ней бурю и ветер и находил в ней все новые и новые повороты и глубины, но на самом деле она всегда была у него об одном. Он твер-дил это с силой, пожизненно данной его хриплому голосу, кричал своей луженой глоткой так, чтобы дошло до всех. Он не боялся это повторять, так нам-то уж что бояться сегодня сказать это еще раз, и еще раз, и еще раз? В его голосе, рвущем-ся к нашим душам поверх всех преград, всегда была любовь.

Алексей ПОЛИКОВСКИЙобозреватель «Новой»

Джо Кокер на рок-фестивале

«Вудсток», 1970 год

Хриплый, яростный и страстныйЕго голос соединял этот разрозненный, распадающийся на части, вечно дурацкий мир в прекрасное целое

Mar

y E

VAN

S /

ТА

СС

Общий тираж — 229 800 экз.Тираж сертифицирован

Novayagazeta.Ru — 18 509 626 просмотров за ноябрь 2014 г.

Выходные данные «Новой газеты на Урале»:Учредителем является ЗАО «Новая газета».Газета зарегистрирована в Федеральной службе по надзору в сфере массовых коммуникаций, связи и охраны культурного наследия. Свидетельство о регистрации:ПИ №ФС77-29225 от 31 августа 2007 года.

Главный редактор: ДРОБИНА И.В.По вопросам рекламы обращайтесь по тел: 8-922-203-27-18. Предложения и вопросы присылайте на адрес: ng-redaktor@mail.ru.

Адрес редакции: 620075, г. Екатеринбург,ул. Кузнечная, 92, оф. 501. Тел. (343) 290-92-20.

Цена свободная.

Срок подписания в печать по графику: 12.00. 24.12.2014 г. Срок подписания в печать фактически: 12.00. 24.12.2014 г.Отпечатано в типографии ЗАО «Прайм Принт Екатеринбург»,г. Екатеринбург, пр. Космонавтов, 18н.

Тираж регионального выпуска: 3 200 экз. № заказа 6585