Королев К. - Мифология Британских островов.Энциклопедия - 2007

Мифология

Британских островов

Энциклопедия

Составитель К. Королев

МИДГАРД

5

Содержание

Предисловие......................................................................... 7

Часть первая. Туманы Альбиона

Глава 1. Священная географияи священная история Британии ................................... 13

Глава 2. Священная историяБританских островов: хронология ............................... 65

Часть вторая. Король былого и грядущегои принц воров: от Артура до Робин Гуда

Глава 3. Matter of Britain ................................................... 79Глава 4. Святой Грааль .................................................. 105Глава 5. Мерлин ................................................................ 139Глава 6. Благородный разбойник ................................. 197

Часть третья. Эльфы и другие:низшая мифология Британских островов

Глава 7. Немного о фейри:введение в предмет .......................................................... 211Глава 8. Бриттские гоблины:низшая мифология бриттов ........................................ 224

Глава 9. Срединное королевство:низшая мифология гэлов ................................................ 312Глава 10. Хэллоуин:между миров, между времен ........................................ 439

Заключение ......................................................................... 471

Приложение

Глоссарий ............................................................................ 475

Библиография ................................................................... 633

7

Предисловие

Мифологический ландшафт Европы — освоенное Homooccidentalis мифологическое пространство — зиждется на четырех«узлах силы», фиксируется четырьмя мифогеографическими локу-сами, в которых, собственно, и зарождалась европейская культура.Первый мифогеографический локус — классическая мифологияСредиземноморья (Греция и Рим); второй — германо-скандинавскаямифология севера Европы (бассейны Балтики и Северного моря,Норвегия и Исландия), третий — славянская мифология — протя-нулся от полабских земель на восток (территория обитания славян-ских племен, от острова Рюген до Днепра и озера Ильмень); нако-нец, четвертый локус — это мифология Британских островов, свое-го рода «плавильный тигель», в котором смешались воединомифологические традиции кельтов и германцев, эпические мотивыбриттов, саксов, галлов и франко-норманнов, фольклорные сюже-ты англичан, шотландцев, валлийцев и ирландцев.

На мифологической карте Европы Британия издревле занималаособое положение. И главная причина — ее географический статус:остров. В символике мифопоэтической традиции остров — образиного, потустороннего мира, мира, с которым связаны все представ-ления о чудесном, волшебном, магическом. По словам А. и Б. Ри-сов, именно так воспринимали Британию континентальные галлы:«Иной Мир всегда расположен за текущей водой. Для кельтов Гал-лии это, по-видимому, была Британия». Вряд ли будет преувеличе-нием распространить галльское воззрение на Британию, трактоватьего как общеевропейское. Подтверждением тому, что подобное «рас-ширение» правомерно, служат многочисленные попытки самых раз-ных племен и народов утвердиться в Британии, — попытки, кото-рые нельзя объяснить исключительно территориальной экспанси-ей, стремлением к территориальным захватам, характерным, втерминологии Л.Н. Гумилева, для этносов в стадии пассионарного

8

П Р Е Д И С Л О В И Е

подъема. На наш взгляд, эти попытки объяснялись, в том числе, ижеланием приобщиться к чудесам острова, который рисовался этимнародам в полном соответствии с замечательным описанием в по-эме Гальфрида Монмутского «Жизнь Мерлина»:

Бог средь своих зыбей распростер обширные земли,В коих люди живут, плодородье их обнаруживПо изобилию трав, которые почва рождает.Первой из оных земель и лучшей Британию числят,В щедрости вящей своей она все, что ни есть, производит,Злаков растит урожай и душистый дар благодатныйГод за годом дает на потребу живущим в ней людям.Есть в ней леса и есть дерева, что медом сочатся,Ширь травянистых лугов и горные кручи до неба,Реки есть, родники, и скот, и звери, и рыба,Много древесных плодов, самоцветов, ценных металлов, —Все, что только дает природа творящая людям.Есть и ключи целебные в ней с кипящей водою:Лечит недужных она, притекая в отрадные бани,Немощь из тела изгнав, возвращает немедля здоровье…1

Вполне вероятно, что те же кельты видели в Британии прекрас-ный остров Аваллон:

Остров Плодов, который еще именуют Счастливым,Назван так, ибо все само собой там родится.Нужды там нет, чтобы пахарь поля взрывал бороздами,Нет земледелия там: все сама дарует природа.Сами собою растут и обильные злаки, и гроздья,Сами родятся плоды в лесах на раскидистых ветках,Все в изобилье земля, как траву, сама производит.Сто и более лет продолжается жизнь человека…

Островное положение Британии и соотнесенность через него спотусторонним миром превратили остров в «сакральный центр» ев-

1 Здесь и далее цитаты из «Жизни Мерлина» приводятся в переводеС. Ошерова.

9


ропейского Северо-Запада1, этакий мифопоэтический прообраз мет-рополии той самой империи, над которой никогда не заходит солнце.

Как и подобало сакральному центру, мифологическая Британияпритянула к себе и впитала все мифопоэтические традиции ступав-ших на ее землю народов — и романтическую мифологию островныхкельтов, и куда более «приземленную» и жестокую мифологию кель-тов континентальных, и героическую мифологию германцев и скан-динавов, и даже «имперскую» мифологию римлян и мистическуюидеологию христианства. А впитав, породила уникальный сплав —мифологию Британских островов, в которой христианский святой,дядя Иисуса, Иосиф Аримафейский оказался первым хранителемСвященного Грааля, имеющего явно кельтское «происхождение», аскандинавский бог-кузнец Велунд преобразился в покровителя пут-ников «угодника» Вейленда (само имя которого Wayland2 соотно-силось с понятием пути); в которой рогатый бог континентальныхкельтов Цернунн трансформировался в Старого Ника, то бишь дья-вола, римские лары и пенаты — хранители домашнего очага — ус-тупили место брауни и хобгоблинам, а доблестные Племена богиниДану кельтов островных скрылись в волшебных холмах-сидах и стечением лет обернулись проказливыми фейри; в которой, наконец,некий бриттский «военачальник Артур», под несомненным герма-но-скандинавским влиянием, превратился в образец рыцаря, иде-ального правителя идеального королевства и в которой удачливыйразбойник, промышлявший в окрестностях Ноттингема, стал «прин-цем воров» Робин Гудом.

В свое время некий В. Томс, изобретатель термина «фольклор»,прислал в солидный английский литературный журнал «TheAtheneum» письмо, в котором делился своей мечтой — воссоздать

1 Ср. в «Кельтской цивилизации» Ж. Леру и Ф. Гюйонварха: «Брита-ния, как реально, так и символически, является островом, а всякийостров, по традиционному определению, это сакральный центр».Любопытно, что на европейском Юге, во «владениях» классическоймифологии, мы находим аналог острова-центра — это знаменитаяАтлантида. На Востоке же таким аналогом Британии выступает ост-ров Буян славянских преданий, он же остров Рюген.

2 Буквально «путь земли», или «путь по земле».


мифологию Британских островов, совершив для Британии то, чтосовершил для Германии Я. Гримм своей «Deutsche Mythologie»1. Какписал Томс, эту мифологию возможно воссоздать «лишь путем со-бирания бесконечного множества мелких фактов, относящихся кдревним нравам, обычаям, обрядам, суевериям, балладам, послови-цам и т. д., фактов, которые подобны колоскам, разбросанным посжатому полю. Хотя многое полностью исчезло, столь же многоерассыпано в памяти тысяч и тысяч людей».

«Мечта Томса», как, несколько снисходительно, принято назы-вать это письмо в фольклористике, оказалась трудно осуществи-мой — не в последнюю очередь из-за того, что на Британских остро-вах до сих пор силен «внутренний национализм», проявляющийсядаже в далеких вроде бы от политики мифологических штудиях:исследователи, как правило, сосредоточивают усилия на какой-либосоставляющей британской мифологии — чаще всего, на мифологиикельтской (обыкновенно ирландской, чуть реже — валлийской) какна наиболее колоритной и наиболее «возвышенной».

Настоящая книга — попытка нарисовать, хотя бы несколькимимазками, общую картину мифологии Британских островов, этойудивительной мифопоэтической традиции, подарившей миру Обе-рона и Титанию, Гамлета и Мерлина, Глориану — Королеву фей,Робина Доброго Малого, Беовульфа и короля былого и грядущего…

1 А для славянского мира — А. А. Афанасьев в своем капитальном ис-следовании «Поэтические воззрения славян на природу».

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ТУМАНЫ АЛЬБИОНА

13

Глава 1

СВЯЩЕННАЯ ГЕОГРАФИЯИ СВЯЩЕННАЯ ИСТОРИЯ

БРИТАНИИ

Гальфрид Монмутский о Британии. — Доисториче-ские времена. — Мегалиты. — Стоунхендж. — Кель-ты. — Кельтский пантеон. — Священное письмо. —Римляне. — Победа христианства. — Темные века. —Германский пантеон. — «Беовульф». — Викинги. —Битва при Гастингсе.

«Британия, прекраснейший из островов, лежит в за-падном Океане, между Галлией и Ибернией, простираетсяна восемьсот миль в длину и на двести в ширину и с не-убывающим плодородием доставляет смертным все, в чемони испытывают нужду. Обильная всякого рода метал-лами, она обладает широко раскинувшимися полями, атакже холмами, пригодными для богатого урожаями земле-делия, на которых благодаря щедро родящей почве в подо-бающее им время вызревают всевозможные земные плоды.Обладает она и полными самым различным зверем леса-ми, в которых на прогалинах и перемежающихся с нимипастбищах для домашних животных произрастают травы ицветы различной окраски и наделяют медом прилетающих

14

М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В

сюда пчел. Обладает она и лугами, зеленеющими в прелест-ных местах на склонах вздымающихся высоко в небо гор, ипрозрачными родниками на них, которые сверкающимипотоками струятся с легким журчанием, навевая сладост-ную дремоту тем, кто прилег на их берегах. Орошают ост-ров также озера, богатые рыбою реки, и от южных его по-бережий, откуда отплывают корабли в Галлию, протягива-ются, как три руки, три знаменитых реки, а именно: Темза,Сабрина и Хумбер, по которым из заморских стран тем жеводным путем доставляют товары. Некогда украшали ост-ров двадцать, даже двадцать восемь значительных городов,из коих иные лежат в развалинах в опустошенной местно-сти, тогда как другие, и посейчас нерушимые, заключают всебе воздвигнутые различным святым прекрасные храмы сбашнями, взнесенными на огромную высоту, и в эти храмыстекаются толпы верующих мужчин и женщин, смиренно,в согласии с христианским учением взывающих к Господу.Наконец, обитает на острове пять народов, а именно: нор-манны, бритты, саксы, пикты и скотты. Исконные его оби-татели бритты некогда занимали земли от моря до моря,пока Бог не покарал их за надменность и им не пришлосьотступить под натиском пиктов и саксов».

Так писал в своей «Истории Британии» знаменитыйсредневековый хронист Гальфрид Монмутский, основопо-ложник книжной Артурианы. Гальфрид и его предшест-венники, в особенности Гильдас, Ненний, Вильям Мальмс-берийский и Беда Достопочтенный, в своих сочиненияхизлагали историю Британских островов с древнейшихвремен, едва ли не с сотворения мира, и до дней норманн-ского завоевания (1066 год — год битвы при Гастингсе, в

Карта древней и средневековой Британии.

16


которой войско короля саксов Харальда было разгромленоармией норманнского герцога Вильгельма), причем исто-рия в толковании средневековых хронистов значительноотличается от истории в ее современном понимании: и дляБеды, и для Вильяма, и для Гальфрида история была «свя-щенной историей», то есть изложением реальных событийв мифологическом и религиозном контекстах. Кстати ска-зать, подобный подход к истории характерен для Среднихвеков: любая историческая хроника того времени пред-ставляет собой священную историю того или иного наро-да — к примеру, Гальфрид производит население Британ-ских островов в наследники римлян: он возводит родо-словную британцев к правнуку легендарного римскогоскитальца Энея, по Вергилию, бежавшего в свое время из-под Трои и основавшего Римское царство, а галльскийхронист Григорий Турский начинает свою «Историюфранков» с пересказа Ветхого и Нового Заветов, тем са-мым как бы встраивая судьбу народа франков в канву биб-лейской священной истории. Более того, английские хро-нисты не просто излагали священную историю Бри-тании — они в известной степени ее творили: самопредставление о Британии как о сакральной точке миро-вого пространства (ср. позднейший вариант этого пред-ставления: «империя, над которой никогда не заходит солн-це») есть результат совмещения двух культурных тради-ций, саксонской и кельтской (валлийской), совмещения,осуществленного именно Бедой, Гальфридом, Вильямом иих последователями. Выражаясь современным языком,именно средневековые хронисты создали историческиймиф, который стал основой британской национального са-мосознания, британской идентичности (уже с XII века

17

Т У М А Н Ы А Л Ь Б И О Н А

слова «Британия» и «Англия» окончательно сделались си-нонимами).

Этот исторический миф — краеугольный камень мифо-логии Британских островов, о которой и пойдет речь в дан-ной книге.

Никто не знает, кем были первые насельники Британ-ских островов и откуда они пришли. Считается, что пред-ки современных людей появились на островах около300 000 000 лет назад. Вскоре после этого — в истори-ческой парадигме, разумеется, — началась затяжная лед-никовая эпоха, изгнавшая с островов всех живых существ.Последний ледниковый период завершился около10 000 лет назад, и к этому времени относятся древней-шие из обнаруженных при археологических раскопках вБритании свидетельства человеческой деятельности. В этупору на острове вновь появились люди — кочевые племе-на, промышлявшие собирательством, охотой и рыболов-ством и из года в год совершавшие миграции по террито-рии острова, миграции по одному и тому же маршруту,некогда проложенному первопредками. (Вероятно, подоб-ное сакрализованное кочевание характерно для всех безисключения «странствующих народов»; например, австра-лийские аборигены увязывают маршруты своих кочевийсо скитаниями предков в период алтьира, «времени сно-видений».) На стоянки кочевники также останавливалисьв местах, освященных авторитетом первопредков; вдоба-вок эти места были отмечены своего рода естественными«метками» — деревьями, скалами, валунами, источника-ми. В этих деревьях и камнях, в ручьях и источниках оби-тали духи-покровители, от благорасположения которых

18


зависело благополучие племени; со временем в местах ихобитания стали появляться святилища, где духам прино-сились жертвы и совершались возлияния. У каждого пле-мени были собственные святилища, но кочевники уважи-тельно относились не только к своим «кумирням», но и ксвятилищам других; мало-помалу эти святилища покры-ли территорию Британии густой сетью. Именно так за-рождалась священная география Британских островов.

Археологические раскопки в Клэктоне, графство Эссекс,и в Сванскомбе, графство Кент, открыли множество пред-метов, относящихся к эпохе раннего каменного века. Во вре-мя раскопок были обнаружены кремниевые инструменты,наконечники стрел, даже топоры, а также следы племенныхпиршеств — кости слонов, носорогов, пещерных медведей,львов, лошадей, оленей, овцебыков и других животных. Наосновании этих раскопок и находок был сделан вывод, чтотерриторию Британии человек заселил приблизительномежду 10 000 и 8000 годом до нашей эры. По всей видимос-ти, кочевники пришли на остров с материка, влекомые пло-дородными землями и лесами, изобилующими дичью.

В книге под забавным названием «Цивилизация: ее при-чины и лекарства от оной» мудрец девятнадцатого столе-тия по имени Эдвард Карпентер выдвинул тезис о том, чтоцивилизация представляет собой «болезнь, коей должныпереболеть все народы, каковых объединяет в себе род че-ловеческий, как дети непременно болеют коклюшем и ко-рью». На сегодняшний день мы можем только гадать, чтозаставило кочевые племена, тысячи лет совершавшие своиритуальные миграции по установленному традицией марш-руту, сменить бродячий образ жизни на оседлый.

Переход от кочевого к оседлому образу жизни совпал повремени с зарождением сельского хозяйства; первые следы

19


культурной обработки земли в Британии датируются при-мерно 5000 годом до н. э. Это уже эпоха неолита. В местеч-ках Скара-Брэ и Райнио на Оркнейских островах обнару-жены остатки неолитических поселений, судя по которымбывшие кочевники строили дома из камня и умели выре-зать из дерева домашнюю утварь; схожие данные предоста-вили и раскопки в местечке Карн-Бри в Корнуолле.

Сельское хозяйство изменило британский ландшафт,девственные леса уступили место возделанным полям. Рас-копки неолитического поселения Уиндмиллхилл в графствеУилтшир свидетельствуют о том, что тогдашние жителиБритании держали в качестве домашнего скота овец, сви-ней и коз, сажали овес и ячмень, собирали лесные плоды иусердно осваивали гончарное ремесло. Своих мертвецов онихоронили в длинных курганах — высоких рукотворных хол-мах, насыпанных поверх деревянных гробниц. Эти курганыв изобилии встречаются в южной Англии, где прежде всегои расселились бывшие кочевники, привлеченные плодоро-дием почвы и мягким климатом.

А вскоре к курганам прибавились те загадочные соору-жения, которые сегодня принято именовать мегалитами.

Начиная приблизительно с пятого тысячелетия до Р. Х.на обширном пространстве от современных Испании и Пор-тугалии до Бретани, Ирландии, Англии, Шотландии и Скан-динавии стали появляться таинственные каменные строе-ния, сооружение которых требовало изрядного умения инемалых познаний в строительстве. Среди древнейших инаболее величественных строений такого рода — Нью-Грейндж в Ирландии, Маэс-Хоув на Оркнейских островахи Брин Келли-Дду близ Энглси. Их отличительная особен-ность — подземный коридор, потолок, стены и пол которого

20


выложены каменными плитами; этот коридор ведет в под-земную пещеру, поверх которой насыпан курган и во мно-жестве сложены камни. Археологи обычно трактуют этистроения («хенджи») как гробницы, однако не подлежитсомнению, что функции мегалитических сооружений не ог-раничивались лишь погребальными обрядами. В конце кон-цов, в Вестминстерском аббатстве в Лондоне похороненымногие видные деятели Великобритании, однако никто неназовет это аббатство обыкновенным кладбищем. Многиекамни мегалитов, особенно в Ирландии, украшены рисун-ками неясного значения. В книге М. Бреннана «Звезды икамни» доказывается, что некоторые из этих символов изоб-ражены с таким расчетом, чтобы в определенное время годана них падал луч солнца или луны. Бреннан также утверж-дает, что коридор, ведущий в подземелье, зачастую ори-ентировался таким образом, чтобы в конкретный день годалуч света мог по нему проникнуть в подземную камеру.В Нью-Грейндже, к примеру, свет восходящего солнца по-падает внутрь в день зимнего солнцестояния. Эти данныепозволяют предположить, что мегалитические сооруженияиспользовались не только как гробницы, но и как храмы, икак астрономические лаборатории.

По результатам радиоуглеродного анализа древнейшимиз насыпных курганов ныне признается монумент в Керка-до в Бретани, возведенный около 4800 года до н. э. К томуже времени, как упоминалось выше, относятся и первыемегалиты, активное распространение которых началось втретьем—втором тысячелетиях до н. э. Разумеется, мегали-ты обладают, если можно так выразиться, национальнымиособенностями, однако сходств у британских и, скажем, ис-панских мегалитов гораздо больше, чем отличий, поэтому

Резной кельтский крест.

22


вполне логично предположитьдля этих сооружений общеепроисхождение и общее назна-чение.

Еще несколько лет назадсчиталось доказанным, чтостроители мегалитов двига-лись на север от средиземно-морской «колыбели цивили-заций», шли этакими конкис-тадорами или миссионерамик северным пределам Европы.Но недавние исследованияпоказали, что монументы наАтлантическом побережье Ев-ропы значительно древнеесвоих предполагаемых сре-диземноморских прототипов.Это открытие заставило вспом-нить незаслуженно отвергну-тые гипотезы, выдвигавшиесяв конце девятнадцатого — на-чале двадцатого столетий.Одну из таких гипотез вы-двинул увлекавшийся мисти-кой антиквар Дж. ФостерФорбс, автор нескольких книгпо истории Британии, средикоторых и книга «Неописан-ное прошлое» (1938), где, вчастности, говорится:Резной кельтский крест.

23


«Эти камни воздви-гались с восьмого тыся-челетия до нашей эры, иустанавливали их людис Запада, а именно жре-цы, пережившие катаст-рофу Атлантиды. Онивозводили свои гран-диозные сооружения,дабы установить и под-держивать порядок вобществе. Мегалиты служили одновременно лунными об-серваториями и храмами, в которых велись священные ка-лендари; вдобавок они обеспечивали плодородие земли ипроцветание общества, управляя магнетическими витальны-ми потоками в земной коре».

Идея западного «происхождения» мегалитов — уже вне«атлантического контекста» — представляется на сегодняш-ний день вполне обоснованной, равно как и гипотеза об аст-рономических и календарных функциях каменных кругов.В книгах А. Торна «Мегалитические лунные обсерватории»и «Британские мегалиты» на основании многочисленныхизмерений и тщательного анализа доказывается, что:

«Каменные круги строились в соответствии с определен-ными геометрическими прототипами в русле классическойпифагорейской традиции. Единицей измерения при их воз-ведении служил так называемый мегалитический ярд —2,72 фута. Камни внутри и вовне кругов выстраивались та-ким образом, чтобы зафиксировать определенную точку го-ризонта, в которой луна и солнце занимали “экстремальное”

Мегалит: взгляд изнутри.

24


положение, например, во время солнцестояния. Тем самымможно сделать вывод, что строители мегалитов обладаливесьма глубокими научными познаниями, основанными нагеометрии и науке чисел, и были весьма сведущими инже-нерами и астрономами».

Отсюда следует, что древние обитатели Британии былиотнюдь не варварами, как считалось ранее, но вполне циви-лизованным — в современном смысле этого слова — обще-ством, которым управляли жрецы.

С начала 1970-х гг. предпринималось множество иссле-дований британских каменных кругов. Были получены ре-зультаты, в значительной мере подтверждающие пред-положения Дж. Фостера Форбса. В частности, многочислен-ные экстрасенсы, равно как и официальная наука, изучалианомальные энергетические свойства мегалитов. КнигаТ. Грейвса «Каменные иглы» представляет собой взгляд эк-страсенса на проблему взаимодействия мегалитов с под-земными магнетическими течениями. Использование счет-чиков Гейгера и ультразвуковых детекторов позволило об-наружить аномальные пульсации энергии в пределахкаменных колец. К примеру, многие исследователи отмеча-ли, что уровни ультразвука и радиации в пределах мегали-тических кругов значительно ниже, чем вовне.

Если принять как данность, что строители мегалитоввозводили свои круги и иные монументы на местах, обладаю-щих определенными физическими свойствами, — это озна-чает, что они умели находить потоки природной энергии ииспользовать их на благо своего сообщества. Вполне логич-но предположить, что эти потоки, эти загадочные силы при-роды персонифицировались в духах, которым поклонялисьв каменных кругах. Более того, в кочевом обществе свя-тилища «задействовались» лишь в конкретное время года,

25


совпадавшее с миграцией племени. А в обществе оседломсвятилища функционировали круглогодично. Этот духов-ный переход от кочевания к оседлости хорошо иллюстри-руется мифологическими преданиями о победе над змеемили драконом. Согласно алхимическим толкованиям,змей — меркурианские земные токи, которые обеспечива-ют плодородие земли; победа над змеем и пригвождение егоголовы к земле колом или камнем — традиционный способподчинения земного тока. Вспомним Дельфы, где в архаи-ческие времена, по мифу, обитала змея, наделенная даромпророчества; прободение ее головы жезлом Аполлона уве-личило протяженность периода, в который эта змея давалапредсказания. В тех жеДельфах место, пред-ставлявшее собой сре-доточие земных токов,было отмечено омфа-лом, который, междупрочим, также являетсобой мегалит.

Деятельность стро-ителей мегалитов вку-пе с распространениемоседлого образа жизнии внедрением сельско-го хозяйства ознамено-вала радикальное из-менение британскоголандшафта. Впрочем,новые храмы, дороги ипоселения во многом Дольмен.

26


проецировались на «сакральную географическую сетку»кочевых времен. Храмы возводились на местах неоли-тических святилищ, между ними, как и в незапамятныевремена, пролегали тропы паломников, вдоль которыхвоздвигались камни-указатели и иные «метки». В итогеландшафт получил самую настоящую сеть монументов —«леев», которые зафиксировали сакральное пространствоБритании. Тропы между храмами и святилищами, кстатисказать, обладали особой святостью: они трактовались нетолько как дороги паломников, но и как тропы мертвых итропы духов, на которых в известное время года можновстретить самых невероятных существ. Поэтому мегали-ты, стоявшие на пересечениях таких троп, пользовалисьодновременно хорошей и дурной славой, как места исцеле-ния и границы между посюсторонним и потусторонниммирами.

Создавая священный ландшафт эпохи мегалитов, жре-цы оседлого общества заботливо сохраняли неолитический«узор»: храмы и природные святилища рассматривалисьими как единый громадный храм, как олицетворение свя-щенной земли. Череда ритуалов и праздников на протяже-нии года была призвана умилостивить духа земли и обеспе-чить через его благорасположение процветание оседлых со-обществ. По данным археологов, население Британии вовтором тысячелетии до н. э. составляло по меньшей мере дваили даже три миллиона человек — как и перед норманнскимзавоеванием.

Появление на островах так называемых «людей кубков»(прозвище связано с наиболее характерной для этой чело-веческой группы формой сосудов) ознаменовало начало

27


обработки металлов. Вполне возможно, «люди кубков» ис-пользовали свои кубки для пива — они выращивали ячменьи умели варить пиво. На островах они смешались с другойгруппой переселенцев, известных как «люди боевых топо-ров»; последние приручили лошадей, пользовались тачка-ми на колесах и обрабатывали медь. Согласно одной из фи-лологических гипотез, «люди боевых топоров» принадлежа-ли к индоевропейцам и принесли на острова один извариантов праиндоевропейского языка.

Рог для питья из Таплоу. VI—VII вв.

Бронзовая чаша из Саттон Ху. VI—VII вв.

28


В результате смешения этих двух групп возникло явление,получившее в науке наименование Уэссекской культуры. По-селений представителей этой культуры до сих пор обнару-жить не удалось, весь археологический материал почерпнутиз богатых гробниц, прежде всего из кургана Силбери-хилл,высотой 39 метров, как бы состоящего из вереницы земля-ных платформ. В разрезах видно, что этот курган сооружалсяв три этапа: изначально был возведен круглый курган с яд-ром из гравия, обложенным дерном, окруженный кольцом изстолбов и сарсеновых плит; затем первичная насыпь быларасширена слоем мела из кольцевого рва, потом ров запол-нили и холм достиг современных размеров.

Поблизости от Силбери находится знаменитый хенджЭйвбери, одна из крупнейших ритуальных построек Евро-пы. Монумент площадью 12 гектаров окружен рвом и внеш-ней насыпью, в которой имеется четыре симметрично рас-положенных входа. Вдоль внутреннего края рва расположенряд плит из песчаника, в центральной части находятся двакольца из камней, каждое в диаметре около 92 метров. Отюжного входа начинается аллея менгиров, состоящая из двухпараллельных рядов камней и протянувшаяся на 2,5 кило-метра; она заканчивается у ритуальной постройки — по всейвероятности, святилища.

Реконструкция музыкального инструмента из Саттон Ху. VI—VII вв.

29


Самый же известный из британских мегалитов — безус-ловно, Стоунхендж. Можно лишь догадываться о том, сколь-ких трудов стоило его возведение, о грандиозных затратахсил и средств, которых потребовало перемещение камней сПреселли-хилл в Уэльсе и возведение монументальных ка-менных колец.

Впрочем, по легенде, изложенной у Гальфрида Мон-мутского, честь постройки Стоунхенджа принадлежит ма-гу Мерлину. По Гальфриду, король бриттов Амброзий Ав-релий решил увековечить память о своих подданных, пре-дательски убитых саксом Хенгистом, причем ему хотелось,чтобы памятник представлял собой «новое и доселе не-виданное сооружение». Никто из мастеров не смог испол-нить желание короля, и тогда Амброзий Аврелий обратился

Щит из Саттон Ху. VI—VII вв.

30


к прорицателю Мерлину. Последний предложил перенес-ти в Британию камни из Кольца Великанов на горе Килла-рао в Ибернии (Ирландии): «Если ты хочешь украсить мо-гилу убитых мужей отменно прочным сооружением, по-шли к Кольцу Великанов, которое находится на гореКилларао в Ибернии. Оно выложено камнями, с которыминикто из людей нашего времени не мог бы управиться, неподчинив искусства уму. Камни огромны, и нет никого,чья сила могла бы их сдвинуть. И если расположить этиглыбы вокруг площадки, где покоятся тела убиенных, также как это сделано там, они тут встанут навеки». Войскобриттов высадилось в Ирландии, разгромило дружинуибернийского короля Гилломаурия и захватило КольцоВеликанов. Они так и этак пытались сдвинуть с места кам-ни, однако у них ничего не получалось. «Наблюдая за бес-плодными их усилиями, Мерлин рассмеялся и измыслилсвои собственные орудия. Затем, применив кое-какие не-обходимые приспособления, он сдвинул камни с невероят-ною легкостью; сдвинутые им глыбы он заставил перета-щить к кораблям и на них погрузить. Ликуя, они отплылив Британию и с попутными ветрами достигли ее, послечего привезенные камни доставляют к могилам убиенныхмужей». По велению короля Мерлин установил эти камнина гробнице жертв Хенгиста «не иначе, чем они были рас-ставлены на горе Килларао в Ибернии, и доказал тем са-мым, что разум сильнее мощи».

Древнейшее ядро Стоунхенджа (около 2000 г. до н. э.)имело округлую форму и диаметр около 120 метров; оносостояло из рва и внутреннего вала с проходом посередине.С внутренней стороны вала находилось кольцо из 56 ям,предназначенных для блоков голубого камня, как и 82 ямы

Виды Стоунхенджа.

32


в центре кольца. От прохода в валу к реке Эйвон тянутсядва рва. Знаменитые дольмены Стоунхенджа составлены изсарсеновых плит весом в 50 тонн каждая; они были постав-лены вертикально, так что центральное кольцо окружалипять трилитов (два столба с перекладиной). Ориентациямегалитов Стоунхенджа по оси северо-восток — юго-западпозволяет предположить, что это сооружение использова-ли как астрономическую обсерваторию и как храм солнеч-ного божества.

Поскольку Уэссекская культура имела определенные кон-такты с культурой микенской, некоторые ученые усматрива-ют в Стоунхендже микенское влияние. Однако аналогичныекаменные сооружения за пределами Британии неизвестны.

Виды Стоунхенджа.

33


Вопреки распространенному мнению, Стоунхендж неимеет ни малейшего отношения к кельтским друидам, кото-рые появились в Британии на полторы тысячи лет позжевозведения этого монумента.

Кельты пришли в Британию около 600 года до н. э. Ве-роятнее всего, вторжение кельтских племен было отнюдьне единовременным и носило протяженный характер.В графстве Йоркшир обнаружены следы так называемой«аррасской культуры» несомненно кельтского происхож-дения, а на юго-западе Британии встречаются многочис-ленные земляные форты, характерные для кельтских пле-мен Бретани. Вторгшиеся в Британию кельты говорили наварианте пракельтского языка, от которого берут свое на-чало языки валлийский, корнуэльский и бретонский, рав-но как и гэльский язык Шотландии и Ирландии и язык ос-трова Мэн. Вместе с языком кельты принесли в Британиюсвою религию — друидизм, сохранив при этом многиечерты докельтского мифорелигиозного устройства стра-ны. Календарь друидов, как и календарь мегалитического

Вид Стоунхенджа в XVII в. Рисунок Иниго Джонса.

34


периода, основывался на комбинации лунного и солнечно-го циклов. Социальная структура кельтского обществазиждилась, выражаясь современным языком, на религиоз-ной космологии и «демократическом идеализме». Каждоеплемя обладало собственной территорией с фиксирован-ными границами; тщательно проработанный земельныйкодекс определял права и обязанности каждого члена пле-мени. Часть земли обрабатывалась совместно на благовождя, жрецов, немощных и стариков; остальная земляраздавалась в семейные наделы. Большинство вопросоврешалось на ежегодном общем сборе, на котором, в частно-сти, рассматривались притязания на владение землей ивзаимные претензии и избирались вожди и «чиновники».Юлий Цезарь в своих записках о походе в Британию в55 г. до н. э. упоминает о многочисленности кельтского на-селения острова, об обилии скота, пастбищ и нив.

Крышка кошелька из Саттон Ху. VI—VII вв.

35


Друиды — жреческая кастакельтов — служили своего рода«соединительным звеном» междуплеменами. Они хранили тра-диции и знания, толковали зако-ны, записывали историю и созда-вали науку. Их власть была вышевласти любого вождя, им ничегоне стоило остановить кровопро-литную битву, вступив в рядысражающихся. Чтобы стать друи-дом, требовалось посвятить не ме-нее двух десятков лет изучениюустной традиции и, разумеется,пройти инициацию — как писалМ. Холл, «посвящение в друиди-ческие мис-терии».

Друидов сравнивали с мудре-цами античности, пифагорейцами,индийскими брахманами и халдей-скими звездочетами. Цезарь писал:«Друиды принимают деятельноеучастие в делах богопочитания, на-блюдают за правильностью общест-венных жертвоприношений, истол-ковывают все вопросы, относящи-еся к религии; к ним же поступаетмного молодежи для обучения наукам… Они ставят приго-воры почти по всем спорным делам, общественным и част-ным; совершено ли преступление или убийство, идет ли тяж-ба о наследстве или о границах — решают те же друиды; они

Резной кельтский крест.

36


же назначают награды и наказания; и если кто — будет лиэто частный человек или же целый народ — не подчинитсяих определению, то они отлучают виновного от жертво-приношений… Они учат наизусть множество стихов… Боль-ше всего стараются друиды укрепить убеждение в бессмер-тии души; душа, по их учению, переходит по смерти одноготела в другое; они думают, что эта вера устраняет страх смер-ти и тем возбуждает храбрость. Кроме того, они много гово-рят… о светилах и их движении, о величине мира и земли, оприроде и о могуществе и власти бессмертных богов».

Пантеон кельтских богов — во всяком случае, в томвиде, в котором он известен ныне из сохранившихся древ-них и средневековых текстов и надписей, — чрезвычайномногообразен. Ирландская традиция знает божественноеплемя Туата Де Дананн (Племена богини Дану), потомковВеликой богини-матери Дану. К этому племени принадле-жат верховные божества гэлов — «добрый бог» Дагда, ко-роль богов Нуаду, бог мудрости Огма, богини войны Мор-риган, Бадб и Маха, бог солнца Бел (галльский Беленос),бог моря Мананнан и бог «всех возможных искусств» Луг.С последним связана легенда, изложенная в сказании«Первая битва при Маг Туиред». По легенде, к Племенамбогини Дану, сражавшимся с фоморами, демоническимипрежденасельниками Ирландии, однажды пришел воин,назвавшийся Самилданах, то есть «человек всех возмож-ных искусств». Еще он представился как сын Киана, сынаДиан Кехта (последний — бог врачевания), и Этне, дочериБалора (Балор Одноглазый — предводитель фоморов).Привратник спросил воина, что он умеет делать, «ибо незнающий ремесла не может войти в Тару» (обитель ТуатаДе Дананн). Далее произошел примечательный диалог:

37


«— Можешь спросить ме-ня, — отвечал Луг, — я плотник.

— Ты нам не нужен,— молвилпривратник, — есть уж у насплотник, Лухта, сын Луахайда.

— Спроси меня, о приврат-ник, я кузнец, — сказал Луг.

— Есть между нами куз-нец, — ответил привратник, —Колум Куалленех, человек трехневиданных приемов.

— Спроси меня, я герой, —сказал Луг.

— Ты нам не нужен, — отве-тил привратник, — воитель мо-гучий есть в Таре, Огма, сынЭтлиу.

— Спроси меня, я играю на арфе, — снова сказал Луг.— Ты нам не нужен, ибо есть уж среди нас арфист — Аб-

кан, сын Бикелмоса, что был призван из сидов людьми трехбогов.

— Спроси меня, — молвил Луг, — я воитель.— Hе нужен ты нам, — ответил привратник, — в Таре есть

бесстрашный Бресал Эхарлам, сын Эхайда Ваетлама.Снова Луг молвил:— Спроси меня, я филид и сведущ в делах старины.— Hет тебе места среди нас, — отвечал тот, — наш фи-

лид — Эн, сын Этомана.И сказал Луг:— Спроси меня, я чародей.— Ты нам не нужен,— ответил привратник, — есть уж у

нас чародеи, да немало друидов и магов.

Э. Уолказинс. Луг и Нуадуиграют в фидхелл.

38


И сказал Луг:— Спроси меня, я врачеватель.— Ты нам не нужен,— промолвил привратник, — Диан

Кехт среди нас врачеватель.— Спроси меня, — снова сказал он, — я кравчий.— Ты нам не нужен, — ответил привратник, — ибо крав-

чие наши — Делт, Друхт, Дайте, Тае, Талом, Трог, Глеи, Глани Глези.

— Спроси меня, — сказал Луг, — я искусный медик.— Ты нам не нужен, есть среди нас уже Кредне.И тогда снова заговорил Луг:— Спроси короля, — сказал он, — есть ли при нем чело-

век, что искусен во всех тех ремеслах. Если найдется такой,то покину я Тару.

Король Нуаду заинтересовался приходом Луга и пред-ложил тому сыграть в чудесную игру фидхелл, и Луг несколь-ко раз подряд обыграл Нуаду, после чего король велел про-пустить юношу со словами: “Пропустите его, ибо до сей порыравный ему не приходил к этой крепости”.

Тут пропустил Луга привратник, а тот вошел в крепостьи воссел на место мудреца, ибо и вправду был сведущ во вся-ком искусстве».

Что касается традиции валлийской, в ней присутствуетВеликая Мать богов Дон, бог мудрости Гвидион, боги моряДилан и Манавидан, боги преисподней Араун и Хавган, бо-гиня-покровительница животных и птиц Рианнон, бог цар-ской власти Бран Благословенный и бог кузнечного ремес-ла Гованнон. Свод валлийских преданий «Мабиногион» упо-минает и об отце Манавидана Ллире (Ллере), которогоГальфрид Монмутский делает центральным персонажем ле-генды, впоследствии подхваченной Шекспиром, — легендыо короле Лире и трех его дочерях.

39


В общий пантеон галлов (континентальных кельтов),которые переселялись в Британию через Ла-Манш, входи-ли бог войны Езус, бог грома Таранис, бог племенногоколлектива Тевтат, рогатый бог плодородия Цернунн, богремесла (?) Суцелл и богиня плодородия и покровитель-ница животных Эпона. Кроме того, известны имена мно-жества так называемых эпонимических божеств, то естьбогов, от имен которых получили свое название те илииные племена: например, Аллоброкс — бог племени ал-лоброгов и т. п.

К сожалению, от большинства британских божеств, в томчисле кельтских, не говоря уже о более ранних временах, несохранилось никаких иных сведений, кроме имен. Тем не ме-нее возможно все-таки провести некоторые сопоставления.

Дон, валлийская мать богов. Изображение на котле из Гундеструпа.Ок. 100 г. до н. э.

40


Как пишет С.В. Шкунаев, «ряд божеств кельтов Британииимеет явные соответствия в ирландской и валлийской ми-фологии: Ноденс — ирл. Нуаду, Бригантия — Бригита; бо-жество Мапонус сопоставимо с ирландским божественнымперсонажем Мак Ок, сыном Дагда… Валлийский Ллеу, сынАрианрод, сходен с ирландским и галльским Лугом, персо-нажу ирландского божественного кузнеца Гоибниу соответ-ствует валлийский Гованнон, ирландскому Мананнану, сынуЛера, — валлийский Манавидан сын Лира…»

Среди мифологических преданий кельтов особое местозанимают мифы о божественных животных, прежде всего обыках. Вспомним знаменитый ирландский саговый цикл«Похищение быка из Куальнге», в котором описываетсясхватка между двумя исполинскими быками — Донном Ку-альнге и Финдбеннахом. В валлийских «Мабиногион» и«Триадах острова Придейн» рассказывается об охоте на чу-десного кабана Турх Труйта, которую, кстати сказать, воз-

Дагда, отец богов. Изображение на котле из Гундеструпа.Ок. 100 г. до н. э.

41


главляет легендарный король Артур. От континентальныхкельтов кельты островные переняли также культ лошади и«лошадиной богини» Эпоны.

В самом аутентичном виде кельтский пантеон сохра-нился, безусловно, в ирландской традиции как наиболееархаичной, тогда как традиция валлийская отстоит от ар-хаической значительно дальше и подверглась существен-ной «историзации»: Манавидан «Мабиногиона» — уже небожество, а многомудрый смертный Пуйл, во многомсходный с ирландским Дагдой, — также смертный, хоть иставший властелином загробного мира Аннона, и т. д.Что же касается традиции континентальных кельтов, пе-ренесенной на юг Британии, — она испытала на себе ог-ромное влияние римской мифорелигиозной культуры и,как следствие, практически утратила «первоначальную»семантику.

Необходимо отметить, что кельтские мифы, как и про-чие сакральные знания, в эпоху друидов существовали ис-ключительно в устной традиции (и ирландские, и валлий-ские предания были записаны уже после христианизацииобеих земель). Причина этого, возможно, кроется в том, чтодруиды передавали знания только своим ученикам, а пере-дача из уст в уста обеспечивала сохранение тайны: ведь за-писанный текст становится достоянием всех, тогда как текстпроизнесенный предназначается конкретному слушателю.К подобному выводу пришел уже Цезарь, писавший в сво-их «Записках»: «Мне кажется, такой порядок у них заведенпо двум причинам: друиды не желают, чтобы их учение де-лалось общедоступным и чтобы их воспитанники, слишкомполагаясь на запись, обращали меньше внимания на укреп-ление памяти».

42


Современные ученые, в частности Ж. Дюмезиль, пола-гают, что устная традиция — необходимое условие бытова-ния «индоевропейского сказового прототипа». По Дюме-зилю, имеется некий исходный текст, состоящий из опре-деленного числа стихотворных отрывков, которые заучива-ются наизусть и передаются из поколения в поколениеслово в слово; прозаические же фрагменты, соединяющиемежду собой фрагменты стихотворные, каждый сказительволен создавать и варьировать сам, поскольку они являют-ся «прозой в текучем состоянии».

Впрочем, отсутствие записанных литературных (в ши-роком понимании) текстов и безусловное следование уст-ной традиции отнюдь не означает, что кельты эпохи друи-дов не имели письменности. В Ирландии, Шотландии иУэльсе обнаружено около трехсот надписей, выполненныхтак называемым огамическим письмом. Это письмо пред-ставляет собой насечки или горизонтальные и косые ли-нии, прочерченные или вырезанные на камнях. Из саг так-же известно, что огамические надписи вырезались и на де-реве и что вырезали их друиды, которые использовали этирезные палочки для своих магических ритуалов. Согласномифу, огамическую письменность изобрел ирландский богмудрости Огма: «Отец огама — Огма, мать огама — рукаили нож Огмы».

Все обнаруженные огамические надписи суть короткиенадгробные упоминания, чаще всего они содержат толькоимя умершего и имя его отца. Самые древние надписи дати-руются приблизительно IV в. до н. э., после 650 г. огамиче-ское письмо было вытеснено ирландским пошибом латин-ского письма.

Буквы огамического алфавита, реконструированные Э. Рисом.

44


Пришедшие вослед кельтам и римлянам в Британию гер-манцы принесли с собой руническое письмо. Первоначаль-но руны, по всей видимости, употреблялись не столько дляпередачи сообщений, сколько в магических целях: согласноТациту, германцы получали у оракулов палочки с насечка-ми и по этим насечкам пророчествовали. Угловатость рунобъясняется как раз тем, что первоначально они представ-ляли собой насечки на дереве: вертикальные линии выреза-лись перпендикулярно направлению волокна, округлые игоризонтальные линии употреблять избегали. Руническийалфавит обычно называют футарком — по транскрипциямпервых шести букв. Впоследствии романтики с их увлече-нием народным творчеством приписывали рунам сакраль-ное, почти божественное значение, тем паче что некоторыеруны соотносились с богами и вырезались на алтарях и мо-гильных камнях (можно вспомнить в этой связи, что герма-но-скандинавские мифы приписывают добывание «рун муд-рости» Одину); это восприятие рун было подхвачено наци-онал-социализмом, адепты которого объявили руны«исконно германским наследием» (на самом деле германс-кие руны восходят к образцам средиземноморской письмен-ности) и придали этим графическим знакам квазимагиче-ское значение.

В Британии, по вполне естественным причинам, «при-жился» англосаксонский рунический алфавит, состояв-ший из 33 знаков; он находился в употреблении приблизи-тельно до VIII в., после чего был вытеснен алфавитом ла-тинским.

Римляне вторглись на территорию Британии в 55 г. дон. э. Их вел Юлий Цезарь, который повторил свой походгод спустя. Впрочем, эта операция была, что называется,

45


стохастической и пред-ставляла собой скорее экс-курсию, нежели реальноевторжение с целью оккупа-ции. Цезарь отметил не-сколько любопытных под-робностей в облике жи-телей острова: «Жителивнутренней части Брита-нии большей частью не за-севают полей, а питаютсямолоком и мясом и одева-ются в шкуры. А все бри-танцы вообще красятсявайдой, которая придаетих телу голубой цвет, и отэтого они в сраженияхстрашней других на вид.Волосы они отпускают, новсе тело бреют, кроме голо-вы и верхней губы. Женони, человек по десять илипо двенадцать, имеют об-щих, особенно братья сбратьями и родители с сы-новьями; родившиеся оттаких союзов считаютсядетьми тех, кто взял засебя их мать девицей».

Настоящее завоеваниеБритании началось почтисто лет спустя, в 43 г. н. э., Дольмен с огамическими надписями.

46


когда император Клавдий отправил к британским берегамэкспедицию численностью в 40 000 человек под командова-нием Авла Плавтия. Через три месяца после высадки Плав-тия на британском побережье император смог посетить но-вую провинцию империи, форпостом которой на островеслужил лагерь на территории нынешнего графства Кент.Благодаря тому что кельтские племена предпочитали сра-жаться в одиночку, не доверяя друг другу, а также благода-ря вошедшей в легенды дисциплине и воинской выучкеримляне без труда одолели кельтов и в течение сорока летпокорили две трети острова. На юго-западе и юго-востокеострова, в наиболее обустроенной и подходящей по клима-ту зоне, одно за другим стали возникать римские поместья.

Территории на севере и на западе — нынешние Шотлан-дия и Уэльс — оставались воинственным порубежьем: рим-ляне сами не стремились покорять эти скудные и суровыеземли, а горцы-кельты время от времени тревожили враговнабегами, но массированного наступления не предпринима-ли — у них не было ни достаточно сил, ни вождя, способно-го возглавить такое наступление. Вдоль порубежья, в стра-тегически важных местах, стояли лагерем подразделенияримской армии: всего в оккупации острова было задейство-вано три легиона.

Чтобы оградить завоеванную территорию от набегов гор-цев-скоттов и их союзников по оружию пиктов, императорАдриан приказал возвести на севере острова вал, «которыйотделил бы Рим от варварства». Этот вал длиной семьдесятдве римских мили протянулся от Тайна до Солуэя; на всемего протяжении, ровно через милю, возвышались укреплен-ные башни.

Для императорского Рима Британия всегда была «под-брюшьем империи». Цезарь приплыл в Британию, чтобы

Карта Римской Британии.

48


покарать тех кельтов, которые помогали континентальнымгаллам в их борьбе против римлян. Клавдий организовалэкспедицию, дабы заручиться у вечности славой; покорениеодиннадцати кельтских племен острова и вправду принес-ло ему заслуженный триумф в Вечном городе. Веспасиан,пришедший в Британию с экспедицией Клавдия, прежде чемстать императором, командовал одним из британских леги-онов. Последним, кто не только успешно отражал все набе-ги кельтов, но и сумел раздвинуть границы римских владе-ний на острове, был император (в ту пору легат) Агрикола:он покорил племена ордовиков и силуров, проживавших натерритории современного Уэльса, а затем вторгся на север-ную часть острова и присоединил к империи земли вплотьдо Клоты (Ферт-оф-Форт) и Бодотрии (Клайд; в 143 г. меж-ду этими поселениями был возведен так называемый Анто-нинов вал, длиной тридцать семь римских миль); эти землиполучили название Каледонии (нынешняя южная Шотлан-дия). В 84 г. Агрикола одержал решительную победу надправителем Каледонии Калгаком, — победу, после которойримляне, по словам Тацита, «перешли рубежи, за которыене ступали действовавшие до того войска… и стали удержи-вать оконечность Британии».

Впрочем, владычество Рима на севере Британии оказа-лось не слишком продолжительным. В 184 г., при импера-торе Септимии Севере, который разделил страну на две про-винции — Британию Верхнюю (Западную) и Нижнюю (Во-сточную), римляне вынуждены были под натиском скоттови пиктов оставить Антонинов вал и отступить к валу Адри-ана. А к концу четвертого столетия нашей эры опустели пос-ледние римские поселения на севере острова.

Южнее, однако, римское владычество казалось непоко-лебимым. Тот же Агрикола, по свидетельству Тацита, при-

49


ложил немало уси-лий, чтобы «циви-лизовать» населе-ние острова: «Рас-считывая припомощи развлече-ний приучить к спо-койному и мирномусуществованию лю-дей, живущих уеди-ненно и в дикости ипо этой причине с готовностью берущихся за оружие, он ча-стным образом и вместе с тем оказывая поддержку из госу-дарственных средств, превознося похвалами усердных ипорицая мешкотных, настойчиво побуждал британцев к со-оружению храмов, форумов и домов, и соревнование в стрем-лении отличиться заменило собой принуждение. Большетого, юношей из знатных семейств он стал обучать свобод-ным наукам, причем природную одаренность британцев це-нил больше рвения галлов, и те, кому латинский язык со-всем недавно внушал откровенную неприязнь, горячо взя-лись за изучение латинского красноречия. За этимпоследовало и желание одеться по-нашему, и многие облек-лись в тогу». Любопытно, что этот панегирик своему тестюАгриколе римский историк завершает мрачной по духу сен-тенцией: «Так мало-помалу наши пороки соблазнили бри-танцев, и они пристрастились к портикам, термам и изыс-канным пиршествам. И то, что было ступенью к дальнейше-му порабощению, именовалось ими, неискушенными ипростодушными, образованностью и просвещенностью».

Римляне основали изрядное число городов; чаще всегогорода возникали на местах военных лагерей — так на карте

Воображаемая прямая через святилищана юго-западе Британии.

50


Британии появились Колчестер, Глостер, Линкольн, Йорк,Веруламий (Сент-Олбанс) и другие населенные пункты.

«Культуртрегерствующие» римляне принесли с собой вБританию не только римские традиции, римскую власть иримские дороги, но и римскую веру. Первоначально эта была«вера отцов» в Юпитера и домашних пенатов, затем средилегионеров распространился иранский культ Митры, а кконцу четвертого века нашей эры и Юпитера, и Митру, икельтских божеств вытеснило христианство.

По легенде, первым британским христианином былИосиф Аримафейский, прибывший на остров вскоре послераспятия Христа. По валлийскому преданию, христианскуюверу распространил в Британии Бран Благословенный впервом веке н. э. Новая вера приживалась тяжело, встреча-ла сопротивление как среди римлян, которые жестоко пре-следовали христиан, так и среди кельтского населения, нежелавшего расставаться с богами предков. Впрочем, по сло-вам Тертуллиана, к 200 г. на острове, вопреки усилиям рим-лян, уже насчитывалось около десятка христианских общин.Со временем, когда гонения утихли, когда сами римлянераскаялись в казни святого мученика Альбана, первого бри-танского святого, — тогда, по словам Беды Достопочтенно-го, автора «Церковной истории народа англов», «верующиево Христа, прятавшиеся до того в лесах, пустынях и потаен-ных пещерах, вышли из своих убежищ. Они отстроили раз-рушенные до основания церкви и воздвигли базилики в па-мять о святых мучениках. Они открывали их повсюду в знакпобеды, и праздновали святые дни, и возносили молитвы вчистоте сердца и голоса».

Пожалуй, не будет лишним отметить, что британское хри-стианство значительно отличалось от христианства римско-го, поскольку унаследовало многое из друидической тради-ции (нередко священниками становились дети друидов и

51


даже сами друиды). Духовные пастыри кельтов пожертвова-ли верой предков, дабы оградить свою паству от притесне-ний воинственных христиан-римлян; сделать это им былоотносительно просто, поскольку друидическая религия раз-деляла некоторые догматы христианства, прежде всего дог-мат Троицы (в архаической ирландской традиции часты упо-минания о «трех богах сидов») и представление о божестве,распятом на дереве (или на деревянном кресте). Наследиедруидов проявлялось даже в манере монахов выбривать го-лову: кельтские монахи, подобно апостолу Иоанну, выбрива-ли переднюю часть головы и не трогали затылок, тогда какпример апостола Петра требовал от монахов выбривать тон-зуру на макушке. Пасху они отмечали по древнееврейскомулунному календарю, тогда как календарь Римской церквиопределял для Пасхи иную дату; на это расхождение в дняхгорько сетовал Беда Достопочтенный, посвятивший его ис-коренению многие страницы своего труда.

В конце четвертого столетия римляне покинули Бри-танию. Отпадение провинции началось еще в середине тре-тьего века, когда одно за другим следовали восстания противримлян, однако до поры до времени с ними удавалось справ-ляться, тем паче что ни одно подавление из этих восстанийне требовало от римлян таких усилий, как подавление вос-стания племени икенов, которое возглавляла царица Боудик-ка (61 г.). В 383 г. произошло событие, в корне изменившеерасстановку сил не только в Британии, но и во всей империи:британские легионы провозгласили императором имперско-го легата Магна Максима. Новоиспеченный императоробъявил войну своему сопернику Грациану и переправилсяна континент в сопровождении большинства легионеров, ос-тавив в Британии малочисленный гарнизон. Этот римскийполководец стал героем валлийского предания «ВидениеМаксена Вледига»; подобной чести он удостоился за то, что

52


перед отплытием из Британии признал за валлийскими пле-менными вождями право на самоуправление. Мятеж Мак-сима вверг империю в череду кровавых междоусобиц (самМаксим был убит в 388 г. императором Феодосием), и надальние провинции, в том числе на Британию, в Риме по-просту махнули рукой. Годом 410-м датировано знаменитоеписьмо императора Гонория, предписывавшее римским гар-низонам самостоятельно обеспечивать себя всем необходи-мым и полагаться исключительно на свои силы. Нескольколет спустя римскому владычеству в Британии пришел ко-нец: наступали Темные века и близилось нашествие саксов.

Темными веками принято называть период протяженно-стью в полтора столетия, от ухода из Британии римлян доприбытия на острова Блаженного Августина (597 г.). Пись-менные свидетельства об этом периоде немногочисленны,однако известно, что именно в это время произошло разде-ление острова на бриттский запад, германский восток и гэль-ский север, именно в это время зародились английский,шотландский и валлийский народы, именно в это времябольшинство населения острова обратилось в христианство.

К 410 г. Британия разделилась на три области, каждаяиз которых обладала самоуправлением: север (бритты и ан-глы), запад (бритты, ирландцы и англы) и юго-восток (в ос-новном англы). С уходом римлян остров остался беззащит-ным, чем не преминули воспользоваться соседи Британии:на севере возобновили свои вылазки пикты и скотты, а наюге и востоке активизировались англы, саксы и юты.

Темные века — пожалуй, наиболее мрачный период вистории Британии; сведения о нем мы черпаем в основномиз сочинений Гильдаса, Беды Достопочтенного и Ненния.Из этих источников следует, что покорение Британии сак-

53


сами — «нашествие», в терминологии Беды, — было каройГосподней, насланной на кельтов за их прегрешения передБогом. Этот тезис выдвинул Гильдас, а Беда поддержал егосвоим авторитетом.

Германцы проникали в Британию небольшими отряда-ми, иначе говоря — разбойничьими дружинами, и постепен-но укреплялись на острове и расширяли свои владения. Хро-ники, впрочем, утверждают, что нашествие германцев былоединовременным и что возглавляли его вожди-юты Хенгисти Хорса, «изгнанники из Германии». Эти вожди вошли в ис-торию как первые англосаксонские короли в Британии. Онипоявились на острове около 446 г. и были приняты вождембриттов Вортигерном, который заручился их помощью про-тив скоттов и пиктов в обмен на земельные владения. Со-гласно «Англосаксонской хронике», Хенгист в 455 г. захва-тил Кент и основал собственное королевство со столицей вКентербери.

Постепенно на острове появились и другие англосаксон-ские королевства — Нортумбрия, Мерсия, Уэссекс, Сассекс,Эссекс, Миддсекс. Они распространили свою власть на всютерриторию бывшей римской Британии; единственнойсколько-нибудь серьезной попыткой сопротивления герман-цам было восстание бриттов под началом Кадваллона в на-чале седьмого столетия. Кадваллону, при поддержке прави-теля Мерсии, удалось победить короля Нортумбрии, одна-ко в 633 г. саксонское правление было восстановлено.

Покорители Британии — англы, саксы и юты — принад-лежали к числу германских племен; они принесли на островасвоих богов, которые на время потеснили «Белого Христа».

Германский — точнее, германо-скандинавский — панте-он возглавлял Один (Вотан, Водан), покровитель воинских

54


дружин, бог мудрости, «верховный шаман» и покровительинициаций; позднейшая традиция возводит к Одину про-исхождение германских королевских родов. Так, СаксонГрамматик говорит, что Водан был первым королем саксов;согласно эпической поэме «Беовульф», датский королев-ский род Скьельдунгов ведет свое происхождение от Скьель-да — сына Одина; скандинавская «Сага о Вельсунгах» на-зывает Одина основателем рода Вельсе.

В «Эддах» Одину присваивается множество имен и об-личий:

Вот лик свой явил ячадам божьим,да явится помочь победных,дабы все асывместе восселина скамьи Эгирав застолье Эгира!

Я — Грим-личинаи Ганглери-странник,Вождь — мне имя,тож Шлемоносец,Друг и Сутуга,Третей и Захват,Высокий и Слепо-Хель,

Истый, Изменный,Истогадатель,Радость Рати и Рознь,тож Одноглазый,тож Огнеглазый,

55


Злыдень и Разный,Личина и Лик,Морок и Блазнь,

Секиробородый,Даятель Побед,Широкополый, Смутьян,Всебог и Навь-бог,Всадник и Тяж-бог, —вовек не ходил ясреди человеков,своих не меняя имен.

Ныне у Гейрёдая — Гримнир-личина;я же у Эсмунда былМерин, впрягшийсяв сани, Кормилец;я на тинге — Цветущий,я же в битве — Губитель;Ярый, Равный,Вышний, Брадатый,Посох и Щит для богов.

Звал меня СёккмимирУзд и Обузд,я же стар-йотуна перехитрили победил яодин на одинславного Мидвиднир-сына1.

1 «Речи Гримнира», перевод В. Тихомирова.

56


Шаманская функция Одина ярче всего выступает вмифе о добывании этим богом священного меда и рун муд-рости. По мифу, Один, пронзенный собственным копьем,девять дней провисел на мировом древе Иггдрасиль, послечего утолил жажду священным медом и получил из руксвоего деда — инеистого великана Бельторна — руны муд-рости.

Знаю, висел я

в ветвях на ветру

девять долгих ночей,

пронзенный копьем,

посвященный Одину,

в жертву себе же,

на дереве том,

чьи корни сокрыты

в недрах неведомых.

Никто не питал,

никто не поил меня,

взирал я на землю,

поднял я руны,

стеная их поднял —

и с древа рухнул.

Девять песен узнал я

от сына Бельторна,

Бестлы отца,

меду отведал

великолепного,

что в Одрерир налит.

Один, Тор и Фрейр. Гобелен XII в.

58


Стал созревать яи знанья множить,расти, процветая;слово от словаслово рождало,дело от деладело рождало.

Руны найдешьи постигнешь знаки,сильнейшие знаки,крепчайшие знаки,Хрофт их окрасил,а создали богии Один их вырезал1.

Другой вариант мифа гласит, что Один пожертвовал сво-им глазом, дабы обрести сокровенную мудрость, скрытую висточнике великана Мимира:

Знаю я, Один,где глаз твой спрятан:скрыт он в источникеславном Мимира!Каждое утроМимир пьет медс залога Владыки —довольно ль вам этого?2

1 «Речи Высокого», перевод А. Корсуна.2 «Прорицание вельвы», перевод В. Тихомирова.

59


Культ Одина зафиксирован практически у всех герман-ских племен; исключение, по Тациту, составляют континен-тальные германцы, поклонявшиеся земнородному богу-ан-дрогину Туисто, от которого происходит первый человекМанн; кстати сказать, «двуполость» Туисто сближает его соскандинавским Имиром, который «сам с собой» зачал и по-родил мироздание.

Вместе с Одином в Британию пришли громовержец Тор(Донар), богиня любви и плодородия Нертус (Фрейя), богвойны Тюр (Тивас, Тиу) и другие божества германо-скан-динавского пантеона.

Впрочем, ко времени появления германцев в Британиидревняя религия уже утратила свое былое величие; саксыдостаточно быстро приняли христианство, чему в немалойстепени способствовал приезд в Британию в 597 г. Блажен-ного Августина, посланца папы Григория, крестившего ост-ров «к вящей славе Господней».

Утверждение саксов в Британии сопровождалось «освое-нием пространства», характерным для любого народа, об-живающегося в новой для себя местности. Свидетельствомэтого освоения служит знаменитая эпическая поэма «Бео-вульф», главный герой которой — воин племени гаутов, по-беждающий хтонических чудовищ (олицетворения хаоса)и тем самым устанавливающий на острове «новый мировойпорядок».

Как писал в предисловии к первому русскому изданиюпоэмы А.И. Гуревич, фабула этого произведения достаточ-но проста: «Беовульф, молодой витязь из народа гаутов,узнав о бедствии, которое обрушилось на короля дановХигелака,— о нападениях чудовища Гренделя на его дворец

60


Хеорот и о постепенном истреблении им в течение двенад-цати лет дружинников короля, отправляется за море, что-бы уничтожить Гренделя. Победив его, он затем убивает вновом единоборстве, на этот раз в подводном жилище,другое чудовище — мать Гренделя, которая пыталась ото-мстить за смерть сына. Осыпанный наградами и благодар-ностями, возвращается Беовульф к себе на родину. Здесьон совершает новые подвиги, а впоследствии становитсякоролем гаутов и благополучно правит страной на протя-жении пятидесяти лет. По истечении этого срока Бео-вульф вступает в бой с драконом, который опустошает ок-рестности, будучи разгневан покушением на охраняемыйим древний клад. Беовульфу удается победить и это чудо-вище, но — ценою собственной жизни. Песнь завершаетсясценой торжественного сожжения на погребальном костретела героя и сооружения кургана над его прахом и завое-ванным им кладом».

Упорядочение мироздания в поэме происходит не толь-ко через победы над хтоническими чудовищами, но и черезискоренение идолопоклонства — недаром Грендель называ-ется «потомком Каина». Вообще эта поэма — любопытныйобразчик смешения христианских и языческих представле-ний; к последним, например, принадлежит вера во всевлас-тие судьбы, с которой вынуждены смириться даже боги, илипрославляемая в поэме родовая кровная месть.

К концу восьмого столетия англосаксы стали полноправ-ными хозяевами Британии; неподвластной им оставаласьлишь северная часть острова, Каледония, где владычество-вали скотты, практически полностью истребившие загадоч-ный народ пиктов. С момента высадки на британском побе-режье дружинников Хенгиста и Хорсы сменилось немало

Первая страница рукописи «Беовульфа».

62


поколений, для потомков завоевателей Британия стала ро-диной, и именно как родину они защищали остров от набе-гов викингов.

Первое упоминание о викингах в «Западносаксонскиханналах» датируется 789 годом, когда шайка скандинавоввысадилась на берег у Дорчестера и перебила всех, кто вы-шел им навстречу. С тех пор набеги повторялись с печаль-ной регулярностью; главной целью викингов служили мо-настыри, славившиеся своими богатствами, прежде всегомонастырь в Линдисфарне, опустошенный набегом 793 г.Более того, в 851 г. викинги (даны, как говорят о них лето-писи) захватили Лондон, разгромили армию королевства

Мерсия и разграбилиКентербери. После этойпобеды они, вопрекиобыкновению, не повер-нули домой с награб-ленным добром, а выса-дились на острове Танетв русле Темзы, тем са-мым давая понять, чтонамерены обосноватьсяв Британии надолго. Современем даны поко-рили фактически всювосточную Англию; ед-ва ли не единственнымсколько-нибудь серьез-ным их соперником ос-тавалось королевствоУэссекс, где правил ко-роль Альфред — лишьВождь саксов. Иллюстрация С. Рейда.

63


он один среди всех английских монархов удостоился от по-томков прозвища «Великий».

Ко времени коронации Аль-фреда (871 г.) северяне укре-пились в Британии настолько,что разделили свое войско: одначасть осталась на севере, а дру-гая двинулась в поход на Уэс-секс. Поскольку Альфред неимел достаточно сил, чтобы отра-зить это наступление, ему при-шлось выплатить дань. Но этобыл «последний знак покорнос-ти»: в 878 г. армия короля Аль-фреда разбила данов у Эддинг-тона, четыре года спустя он на-нес им еще одно сокрушитель-ное поражение, а в 896 г. освободил Лондон. По словам «Анг-лосаксонской хроники», «все жители Британии примкнулик Альфреду и присягнули ему в верности, не считая тех, ктострадал под игом данов».

Даны поспешили заключить с Альфредом перемирие иподелить остров надвое. Впрочем, это ненадолго облегчи-ло их участь: преемники Альфреда отвоевывали у дановгород за городом и местность за местностью, а в 937 г. ко-роль Ательстан разгромил соединенное войско данов,скоттов и ирландских гэлов в битве при Брунабурге. Прав-да, ближе к концу тысячелетия даны, воспользовавшисьвнутренними неурядицами Британии, вернули себе почтивсе, что было у них отвоевано (королю Этельреду пришлосьдаже купить мир, опустошив при этом до дна королевскую

Вождь саксов.Иллюстрация С. Рейда.


сокровищницу). В итоге в 1017 г. датский конунг Кнут(Канут английского фольклора) был провозглашен коро-лем Британии. После смерти Кнута (1035 г.) вновь нача-лись междоусобицы, тем паче что покойный король не ус-пел — или не захотел — выделить долю наследства третье-му из своих сыновей, бастарду Харальду. Скандинавскиеконунги и англосаксонские короли сменяли друг друга набританском престоле; последним в этой «венценосной ве-ренице» был Гарольд, эрл Уэссекса, — в 1066 г. он сначалаодержал победу над норвежским конунгом ХаральдомХардраде, а затем потерпел сокрушительное поражение отнорманнского герцога Вильгельма, позднее получившегопрозвище «Завоеватель».

Битва при Гастингсе — событие в истории Британии неменее значимое, чем введение христианства. Эта битва окон-чательно вырвала остров из «архаического контекста». Гас-тингс и последовавшее за ним воцарение норманнской ко-ролевской династии включили Британию в «общеевропей-ский дискурс»; священная история острова сделалась частьюсвященной истории Европы.

65

Глава 2

СВЯЩЕННАЯ ИСТОРИЯБРИТАНСКИХ ОСТРОВОВ:

ХРОНОЛОГИЯ

ОБЩАЯ ХРОНОЛОГИЯ

До нашей эры

Ок. 10 000. Первые следы человека в БританииОк. 5000. Начало неолита. Земледелие, каменные топо-

ры, посуда.Ок. 4000. Постройка «тропы Свита» (по имени археоло-

га Р. Свита, обнаружившего эту древнюю дорогу). Первыепоселения.

Ок. 3500—3000. Начало возведения каменного кольцаКаслриг (Камбрия). Строительство мегалита Брин-Келли-Дду в Энглси.

Ок. 2500. Начало бронзового века. Появление хенджей.Постройки на Силбюри-Хилл. Появление «народа кубков».

Ок. 2300. Начало строительства мегалита в Эйвбери.Ок. 2000. Изготовление предметов из металла. Начало

строительства Стоунхенджа.Ок. 1200—1000. Выделение из племени класса воинов.

Зарождение Урнфильдской культуры, или «протокель-тов».

66


Ок. 1100. Прибытие в Британию Брута (по ГальфридуМонмутскому).

Ок. 500. Распространение кельтов по территории Бри-тании. Установление религии друидов.

Ок. 150. Начало чеканки металлических монет, контак-ты с континентальными племенами.

55. Первый поход Юлия Цезаря в Британию.54. Второй поход Цезаря в Британию. Бритты под нача-

лом Кассибеллауна сопротивляются римлянам. Предатель-ство племени триновантов обеспечивает римлянам победунад Кассибеллауном.

54—43 н.э. Укрепление римского владычества в Брита-нии.

Наша эра

5. Рим признает Кимбелина, вождя катувеллаунов, пра-вителем Британии.

43. Римляне под началом Авла Плавтия высаживают-ся в Ричборо (Кент). Вождь Каратак организовывает со-противление, которое завершается в 51 г. с гибелью Кара-така.

61. Восстание племени икенов под началом их царицыБоудикки. Легат Светоний Павлин подавляет это восстание.

63. Иосиф Аримафейский приплывает в Британию, что-бы окрестить остров.

122. Возведение Адрианова вала.184. Луций Арторий Каст, легат римского легиона в Бри-

тании, ведет своих солдат в Галлию на подавление восста-ния местных племен. Первое упоминание имени Арторий-Артур в истории.

67


209. Распят святой Альбан, первый христианский муче-ник в Британии.

383. Магн Максим (Максен Вледиг «Мабиногиона»)провозглашен британскими легионерами императором. Пе-реправившись через Ла-Манш, Максим покоряет Галлию,Италию и Испанию.

388. Максим завладевает Римом. В июле 388 г. он попа-дает в плен к императору Феодосию и его казнят. Многиесолдаты Максима остаются в Малой Британии, иначе Ар-морике, — то есть в Бретани.

396. Римский наместник в Галлии Стилихон восста-навливает систему обороны Британии. Начинается пере-дача власти от римских центурионов военачальникамбриттов.

397. Стилихон переправляется в Британию и отражаетнабег пиктов.

409. Как сказано в средневековой хронике, «в пятнадца-тый год правления Гонория и Аркадия, по причине беспомощ-ности Римского государства, бриттам пришлось сделать не-легкий выбор». Осаждаемые «северными варварами», отча-явшись добиться помощи от Рима, бритты берут управлениевойсками в свои руки. Некоторое время спустя по декретуимператора Гонория Британия получает независимость отРима. В тот же год готы Алариха грабят Вечный город.

425. К власти в Британии обманом приходит узурпаторВортигерн.

428. Вортигерн принимает к себе в дружину несколькихгерманцев (Ненний). Это первое появление германских на-емников на острове.

437. Амброзий Аврелиан возглавляет сторонников Рима(по легенде, он приплывает с войском из Бретани). Родич

68


Вортигерна Виталин дает Амброзию сражение, известноекак «битва при Уоллопе». Амброзий побеждает и завладе-вает «всеми землями на западе Британии».

Ок. 441. В галльских хрониках упоминается, что «Бри-тания, оставленная римлянами, перешла под власть саксов».

Ок. 446. Вортигерн узаконивает приглашение наемни-ков-германцев для защиты северных территорий острова отнабегов гэлов и пиктов. Саксы получают надел земли в Лин-кольншире.

447. В Британию приплывает святой Герман. Он об-виняет Вортигерна в кровосмешении. Битва при Эйлс-форде, в которой сыновья Вортигерна побеждают саксовХенгиста.

Ок. 450. Хенгист вновь приплывает в Британию «на трехчелнах» и находит радушный прием у Вортигерна. В латин-ских хрониках это событие называется «Adventus Saxo-num» — нашествие саксов.

Ок. 452. Саксы укрепляются в Британии. Вортигерн бе-рет в жены дочь Хенгиста и отдает во владение тестю Кент.Сын Хенгиста Окта высаживается на севере острова, чтобыотражать набеги пиктов. Больше упоминаний о пиктах вистории не встречается.

Ок. 456. Святой Патрик отправляется крестить Ирлан-дию. Гальфрид сообщает о массовой резне бриттских вож-дей, устроенной саксами во время переговоров.

Ок. 458—460. Бритты уплывают в Бретань, спасаясь отсаксов.

Ок. 460—470. Амброзий Аврелиан становится правите-лем Британии и начинает войну с саксами.

Ок. 465. Предполагаемый год рождения короля Артура.Ок. 469. Римский император Антемий просит у бриттов

военной помощи протии визиготов. Хронисты Сидоний

69


Аполлинарий и Иордан утверждают, что бритты послалиимператору 12 000 воинов во главе с вождем Риотамом.Бриттское войско разбито и рассеяно визиготами.

Ок. 485—496. Двенадцать легендарных битв короля Ар-тура (по Неннию).

Ок. 487. Рождение святого Давида, покровителя Уэльса.Ок. 493. Святой Патрик умирает в Гластонбери.Ок. 495. Вмешательство Артура позволяет избежать вой-

ны между двумя валлийскими княжествами, которым угро-жает набег германцев.

Ок. 496. Битва при Маунт-Бадон. Бритты под началом«военачальника Артура» побеждают саксов.

537. Битва при Камлане (согласно «Анналам Камбрии»).Сражение между Артуром и Мордредом. Смерть (или зага-дочное исчезновение) Артура.

Ок. 540. Вероятная дата написания «Истории о разоре-нии Британии» Гильдаса.

597. Святой Августин, посланец папы Григория, приво-зит в Британию христианство. Он обращает в христианствокороля Кента Адальберта и основывает монастырь в Кен-тербери. В том же году умирает король Уэссекса Кеол —фольклорный «король Коул».

Ок. 600. Валлийский бард Анейрин скадывает поэму«И Гододдин», в которой описывает сражение при Катер-рике и упоминает «военачальника Артура»: стаи вороновслетаются туда, где прошелся по рядом врагов Артуровмеч.

602. Святой Августин встречается с валлийскими епис-копами и упрекает их в несоблюдении догматов Римскойцеркви, прежде всего догмата Пасхи.

604. Вторая встреча Августина и валлийских епископов.Валлийцы отказываются признать главенство Рима — не в

70


последнюю очередь из-за высокомерного поведения Авгус-тина.

664. Прения святого Коллена и аббата Уилфрреда на такназываемом «синоде в Уитби». Святой Коллен ратует за«кельтский вариант» христианства, но терпит поражение вспоре и в знак протеста отказывается от сана епископа Лин-дисфарнского.

731. Беда Достопочтенный заканчивает «Церковную ис-торию народа англов».

793. Знаменитый набег викингов на монастырь Линдис-фарн. Начало «северной экспансии».

866. «Великая языческая армия» викингов вторгается вНортумбрию и захватывает Йорк.

991. Битва при Мэлдоне. Викинги-даны громят войскокороля Эссекса. Этельред Второй откупается от данов10 000 фунтами серебра (знаменитое «датское золото»,«дань данов» — Danegeld).

1066. Король Гарольд побеждает вторгшегося в Брита-нию норвежского конунга Харальда Хардраду, но терпитпоражение в битве при Гастингсе от норманнского герцогаВильгельма, который впоследствии станет королем Брита-нии под именем Уильяма I Завоевателя. История бриттовзавершается.

Хронология артуровских легенд

63. Иосиф Аримафейский приплывает в Британию, что-бы окрестить остров. Легенда гласит, что он привозит с со-бой Святой Грааль.

184. Луций Арторий Каст, легат римского легиона в Бри-тании, ведет своих солдат в Галлию на подавление восста-

71


ния местных племен. Первое упоминание имени Арторий-Артур в истории.

383. Магн Максим (Максен Вледиг «Мабиногиона»)провозглашен британскими легионерами императором. Пе-реправившись через Ла-Манш, Максим покоряет Галлию,Италию и Испанию.

388. Максим завладевает Римом. В июле 388 г. он попа-дает в плен к императору Феодосию и его казнят. Многиесолдаты Максима остаются в Малой Британии, иначе Ар-морике, — то есть в Бретани.

396. Римский наместник в Галлии Стилихон восста-навливает систему обороны Британии. Начинается пере-дача власти от римских центурионов военачальникамбриттов.

397. Стилихон переправляется в Британию и отражаетнабег пиктов.

409. Как сказано в средневековой хронике, «в пятнадца-тый год правления Гонория и Аркадия, по причине беспо-мощности Римского государства, бриттам пришлось сделатьнелегкий выбор». Осаждаемые «северными варварами», от-чаявшись добиться помощи от Рима, бритты берут управ-ление войсками в свои руки. Некоторое время спустя подекрету императора Гонория Британия получает независи-мость от Рима. В тот же год готы Алариха грабят Вечныйгород.

Ок. 438. Предполагаемая дата рождения Амброзия Ав-релиана, отпрыска римско-бриттского рода.

Ок. 441. В галльских хрониках упоминается, что «Бри-тания, оставленная римлянами, перешла под власть саксов».

Ок. 445. К власти в Британии обманом приходит узур-патор Вортигерн.

72


446. Вортигерн узаконивает приглашение наемников-германцев для защиты северных территорий острова от на-бегов гэлов и пиктов.

Ок. 456. Гальфрид Монмутский сообщает о массовойрезне бриттских вождей, устроенной саксами во время пе-реговоров.

Ок. 457. Смерть Вортигерна. Победа сыновей Вортигер-на в союзе с Амброзием над саксами Хенгиста.

Ок. 460—470. Амброзий Аврелиан становится правите-лем Британии и начинает войну с саксами.

Ок. 465. Предполагаемый год рождения короля Артура.Ок. 469. Римский император Антемий просит у брит-

тов военной помощи протии визиготов. Хронисты Сидо-ний Аполлинарий и Иордан утверждают, что бритты по-слали императору 12 000 воинов во главе с вождем Риота-мом. Бриттское войско разбито и рассеяно визиготами.

Ок. 485—496. Двенадцать легендарных битв короля Ар-тура (по Неннию).

Ок. 496. Битва при Маунт-Бадон. Бритты под началом«военачальника Артура» побеждают саксов.

Ок. 501. Упоминание Артура в валлийской поэме о бит-ве при Ллонгборте, в которой погиб вождь бриттов Думно-нии Герейнт.

537. Битва при Камланне (согласно «Анналам Камб-рии»). Сражение между Артуром и Мордредом.

542. Смерть (или загадочное исчезновение) Артура (поГальфриду).

Ок. 600. Валлийский бард Анейрин скадывает поэму «И Го-доддин», в которой описывает сражение при Катеррике иупоминает «военачальника Артура»: стаи воронов слетают-ся туда, где прошелся по рядом врагов Артуров меч.

73


Ок. 600—700. Складываются валлийские «Триады».Ок. 830. Ненний сочиняет свою «Историю бриттов».Ок. 970. Составление «Анналов Камбрии».Ок. 1019. Первое появление бретонского жития святого

Гоэзновия, в предисловии к которому упоминается Артур,«король бриттов».

1125. Уильям Мальмсберийский завершает свои «Дея-ния английских королей», где весьма отрицательно отзыва-ется об Артуре: «...выдумка… долго преследовавшая изму-ченную страну и ввергшая добропорядочных людей в раз-доры, способные обернуться кровопролитием».

1136. Увидела свет знаменитая «История бриттов» Галь-фрида Монмутского.

1139. В одном из писем Генрих Хантингдонский упоми-нает, что бретонцы не верят в смерть Артура и ждут возвра-щения короля.

1155. Роберт Вас сочиняет «Роман о Бруте» — стихо-творное переложение «Истории бриттов» Гальфрида.

Ок. 1160—1190. Кретьен де Труа пишет свою «пятери-цу» — пять рыцарских романов «из жизни короля Артура иего двора»: «Эрек и Энида», «Клижес», «Рыцарь телеги, илиЛанселот», «Ивейн» и «Персеваль».

У Кретьена мы встречаем первое упоминание о Граале;впрочем, французский поэт называет Граалем особого видаблюдо, а никак не чашу Тайной Вечери, в которую затем со-брали кровь распятого Христа. Тут можно вспомнить хро-ниста XIII в. Гелинанда, который упоминал о «глубоком иобширном блюде, на кое много мяса кладется… и зовется тоблюдо градалем [gradal]». Для Кретьена Грааль был симво-лом красоты и тайны, но религиозного смысла в этот образфранцузский поэт не вкладывал.

74


Ок. 1170. Французский поэт Беруль пишет «Роман оТристане», одну из наиболее ранних литературных версийлегенды о Тристане и Изольде.

1184. Пожар в Гластонбери уничтожает Старую ЦерковьИосифа Аримафейского.

1190. Обнаружение погребения Артура на монастырскомкладбище в Гластонбери.

Ок. 1190. Первое произведение об Артуре на английскомязыке — выполненный поэтом Лайамоном перевод «Рома-на о Бруте» Васа.

Ок. 1198. Уильям Ньюбургский сочиняет «Историюанглийских королей», в которой пытается поместить Ар-тура в исторический контекст, но не находит для этого до-статочных оснований и заключает, что Артур и Мерлин —вымысел.

Ок. 1200. К этому году обретает законченный вид вал-лийское предание «Видение Ронабви», входящее в «Маби-ногион». В этом предании великолепие двора Артура сопо-ставляется с нищетой и разорением, царящими в Уэльсе. Ср.:«И они подошли к броду и увидели самого Артура, восседаю-щего на острове посреди реки, и по одну его руку сидел епис-коп Бедвин, а по другую — Гвартегид, сын Кау. Перед нимиже стоял высокий юноша с каштановыми волосами, с ме-чом в руке, одетый в кафтан из черного шелка. И лицо егобыло белым, как слоновая кость, а брови — черными, каксажа. Между рукавами его и перчатками были видны запяс-тья, белые, как лилии, и крепкие, как лодыжка самого силь-ного воина… И тут они услышали, как кличут Эйринвиха,сына Пейбиау, слугу Артура, а он был рыжим и безобраз-ным, с рыжими усами и волосами, жесткими, как щетина.Он подошел к громадному рыжему коню, грива которогосвисала с обеих сторон шеи, и снял с него большой узел.

75


И рыжий юноша, стоящий подле Артура, развязал этот узели достал из него золотую цепь и шелковый ковер, и рассте-лил ковер у ног Артура, и на каждом его конце оказалось позолотому яблоку. И он поставил на ковер кресло, такое боль-шое, что в него могли усесться трое воинов в латах. Коверэтот назывался Гвен, и одним из его свойств было то, чточеловек, ставший на него, делался невидим, сам же мог ви-деть всех».

Ок. 1200—1210. Вольфрам фон Эшенбах заканчиваетсвоего «Парцифаля».

Ок. 1210. Робер де Борон, автор «Иосифа Аримафей-ского» и «Истории Санграаля», вводит в обиход представ-ление о Святом Граале. По де Борону, Грааль был именночашей, в которую собрали кровь распятого Христа, и этучашу Иосиф Аримафейский доставил в Британию.

Ок. 1210—1230. Сложилась так называемая «Вульгата»,французская версия артуровских легенд, излагающая исто-рию Святого Грааля и повествующая о поисках таинствен-ной чаши. В цикл входят романы «История Святого Граа-ля», «История Мерлина», «Ланселот Озерный», «ПоискиСвятого Грааля» и «Смерть Артура».

1278. Король Англии Эдуард I приезжает в Гластон-бери, чтобы возглавить церемонию перезахоронения ос-танков Артура. На гробницу черного мрамора ставят по-гребальный крест. Эдуард всячески подчеркивает, что вгосударственных делах он выступает как преемник и про-должатель Артура.

Ок. 1350. Джон Син, монах монастыря Гластонбери, за-канчивает «Хронику древностей Гластонберийской церкви».Он упоминает о пророчестве валлийского барда Мелкина,согласно которому в Гластонбери находятся и могила Иоси-фа Аримафейского, и сам Грааль.


Ок. 1450. Генри Лавлих переводит на английский «Ис-торию Святого Грааля».

1465. Джон Хардинг заканчивает свою «Хронику», в ко-торой объединяет легенду о Граале с легендами Гластонбе-ри. По Хардингу, Иосифу Аримафейскому принадлежитчесть «изобретения» Круглого стола. Иосиф, полагает Хар-динг, появился в Британии в 76 г. н. э., после того как сорокдва года провел в заключении; именно он обратил бриттов вхристианство.

1469—1470. Сэр Томас Мэлори, находясь в тюрьме, пи-шет «Историю короля Артура и его рыцарей Круглогостола».

1485. Уильям Кэкстон печатает сочинение Мэлори, на-зывая его «Смерть Артура».

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

КОРОЛЬ БЫЛОГО И ГРЯДУЩЕГО

И ПРИНЦ ВОРОВ:

ОТ АРТУРА ДО РОБИН ГУДА

79

Глава 3

MATTER OF BRITAIN

Легенда о короле Артуре уникальна — точнее, уника-лен весь свод легенд, который принято называть Артуриа-ной. Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что вмире не найти другой такой легенды. В Средние века онавдохновляла хронистов и поэтов по всей Европе; к нейобращаются и поныне, а в жанре фэнтези вообще образо-вался этакий «артуровский поджанр», ярчайшими образ-цами которого являются романы М. Стюарт, М.З. Брэдлии Т.Х. Уайта. В Британии, где эта легенда зародилась, на-считывается более полутора сотен мест, связанных с ко-ролем Артуром. В британской народном сознании, пометкому выражению современного журналиста, известнееАртура, может быть, только дьявол.

Учитывая непреходящую популярность этой легенды,вполне естественно задаться вопросом: а существовал лиАртур на самом деле? Однозначного ответа на этот вопроснет и, вполне вероятно, быть не может. «Да» подразумева-ет реальность легендарного средневекового монарха и еговеликолепного двора. Увы, это не так. Такого короля и та-кого двора в Британии не было. «Нет», в свою очередь,подразумевает, что образ Артура — чистейшей воды вымы-сел, не имеющий ни малейшей связи с действительностью.

80


По счастью, это тоже неверно. В конце концов, если леген-да сложилась и существует по сей день, значит, она на что-то опирается, и объяснить возникновение этой легенды,напрочь отрицая некий «прототип» ее главного героя, аб-солютно невозможно. Некоторые исследователи, кстатисказать, пытались это проделать, но никто из них не смогвыдвинуть сколько-нибудь удовлетворительной теории.

Поскольку на вопрос «А был ли Артур?» нельзя датьоднозначного ответа, разумнее от него уйти и сосредоточить-ся на предмете, реальность которого не подвергается сомне-нию, — а именно на самой легенде. Каково ее происхожде-ние, какие события лежат в ее основе? Сумев установитькорни легенды, мы, быть может, обнаружим и тот самый«прототип» ее героя.

В своем классическом виде артуровская легенда датиру-ется рубежом двенадцатого и тринадцатого столетий. Имен-но в это время начинает складываться повествование и по-являются основные персонажи Артурианы: сам король, егопрекрасная и неверная супруга, чародей Мерлин, магиче-ский клинок Эскалибур, рыцари Круглого стола, поглощен-ные служением высочайшим идеалам, загадочный СвятойГрааль… Именно в это время записываются предания о тра-гической любви Ланселота и Гвиневры, Тристана и Изоль-ды, о смертельной ране Артура, преданного собственнымплемянником, об отплытии короля на остров Авалон, где онобретает бессмертие… Иными словами, перед нами не исто-рическая хроника, а «полновесный» рыцарский роман, вкотором король Артур — идеализированный средневековыймонарх, а его Британия представляет собой рыцарскую Уто-пию, столь непохожую на Британию настоящую.

Однако это отсутствие аутентичности отнюдь не озна-чает отсутствия в легенде хотя бы толики реальности. Сред-

81

К О Р О Л Ь Б Ы Л О Г О И Г Р Я Д У Щ Е Г О

невековые писатели сильно отличались от писателей совре-менных. Они не слишком заботились об аутентичности.Современный писатель, обращаясь в своем произведении к«делам давно минувших дней», старается изобразить вре-мена и нравы как можно правдоподобнее, достовернее, вос-создает мысли и привычки давно умерших людей, их мане-ру разговаривать, кушать, одеваться… А средневековые ав-торы исповедовали принципиально иной подход к истории.Описывая события давнего прошлого, они «осовременива-ли» реальность, подгоняли ее под интересы читателей. Длятех, кто первым записал артуровские легенды, этот корольпринадлежал к седой древности: их с Артуром разделяло неменьше пяти столетий. Поэтому, чтобы «завлечь публику»,они наделили образ короля множеством черт, которыенельзя назвать иначе как анахронизмами, — того требовалатрадиция.

Романы об Артуре и его дворе выстроены по одной и тойже схеме, предложенной весьма талантливым сочинителемпо имени Гальфрид Монмутский. Именно он первым сло-жил «официальную биографию» Артура. В нашем очеркемы будем во многом опираться на Гальфрида — а не на, ска-жем, писавшего значительно позднее Томаса Мэлори.

О самом Гальфриде известно крайне мало. В своих со-чинения он упоминает о себе всего четыре раза, и упоми-нания эти — обычные для средневековья обращения к ме-ценатам или своеобразные «подписи» автора в конце со-чинения либо его раздела. Из прозвища Гальфрида можнопредположить, что он родился в Монмуте (юго-восточ-ный Уэльс) — или что он был монахом одного из валлий-ских монастырей. Если принять первое предположение,то оно означает, что Гальфрид был уроженцем валлийского

82


княжества Гвент, которое «прославилось мужественнымпротивостоянием англосаксонскому завоеванию: здесьбыл рубеж продвижения германцев на Запад» (А.Д. Ми-хайлов). Впрочем, некоторые исследователи называютГальфрида не валлийцем, а бриттом, тем паче что в своихсочинениях он восхвалял как раз доблесть и отвагу брит-тов. Валлийская «Хроника княжества Гвент» (XVI в.) со-общает ряд подробностей о жизни Гальфрида: его отцомбыл капеллан графа Фландрского, а образование Гальф-рид получил в доме епископа Лландафского. Эти подроб-ности не слишком достоверны, зато точно известно, что в1129 г. Гальфрид находился в Оксфорде и числился в мо-настырских документах «магистром». Первым произведе-нием Гальфрида, по всей вероятности, были «ПророчестваМерлина», затем вошедшие в «Историю бриттов» (конец1130-х гг.); еще перу клирика из Монмута принадлежитстихотворная «Жизнь Мерлина».

Написанная на латыни «История бриттов» (или «Исто-рия бриттских правителей») охватывает временной проме-жуток почти в две тысячи лет. Начинается она от паденияТрои и бегства Энея из разрушенного города; по Гальфриду,именно потомки троянцев высадились на острове, которыйони назвали сначала Альбионом (Альбанией — такое назва-ние зафиксировано в античных источниках), а затем Брита-нией — по имени своего вождя Брута, внучатого правнукаЭнея. Гальфрид приводит пророчество, которое Брут полу-чил в храме Дианы и которое и привело его в Британию:

Там, где солнца закат, о Брут, за царствами галлов,Средь Океана лежит остров, водой окружен.Остров тот средь зыбей гигантами был обитаем,Пуст он ныне и ждет, чтоб заселили его

83


Люди твои; поспеши — и незыблемой станет твердыней,Трою вторую в нем дети твои обретут.Здесь от потомков твоих народятся цари, и подвластенБудет этим царям круг весь земной и морской1.

Брут стал первым правителем Британии, ему наследо-вали многие другие, в их числе шекспировский Лир, и эта«наследная вереница» не прервалась даже с приходом рим-лян, которые, как утверждает Гальфрид, дали Британии ав-тономию.

Со временем Британия отпала от Римской империи —и с этого момента, в общем-то, и начинается артуровскаялегенда. Бриттский престол, изгнав сразу двух законныхнаследников, узурпировал вельможа Вортигерн. Посколь-ку ему изрядно досаждали пикты, непрестанно тревожив-шие бриттов своими набегами, Вортигерн призвал на под-могу саксов — дружину некоего Хенгиста. Вслед за Хенги-стом в Британию явились и его соплеменники, так чтоскоро саксы заполонили остров и из союзников преврати-лись во врагов. Вортигерн бежал в Уэльс, где повстречалМерлина, который в своих пророчествах посулил бегломуправителю приход того, кто избавит Британию от чуже-земцев. Некоторое время спустя законные наследникипрестола вернулись из изгнания, Вортигерн был убит, асаксы слегка присмирели.

Правителем острова на короткий срок стал старший избратьев-наследников — Аврелий Амброзий. Ему наследовалмладший брат Утер (Утер Пендрагон). На пиршестве в Лон-доне Утера внезапно охватила страсть к Игерне (Ингерне),

1 Перевод А. Бобовича.

84


супруге герцога КорнуоллскогоГорлуа (Горлоя). Когда Горлуа увезжену, Утер счел себя оскорблен-ным и повел армию в Корнуолл,дабы отомстить за оскорбление.Горлуа укрыл Игерну в крепостиТинтагель, расположенной на мо-ре, в которую можно было попастьтолько по узкому скалистому греб-ню, — и выступил навстречу коро-лю. Однако Утер победил Горлуабез боя: Мерлин напоил короляволшебным зельем, которое на-

делило Утера абсолютным внешним сходством с Горлуа.В облике своего противника Утер проник в Тинтагель и ов-ладел Игерной, которая приняла его за своего супруга, нео-жиданно возвратившегося домой. Так был зачат Артур. А об-манутый Горлуа тем временем был убит на поле брани, такчто Утер не замедлил сделать Игерну своей королевой.

Через несколько лет Утера отравил некий сакс, и коро-лем провозгласили юного Артура. Мальчик вскоре выка-зал недюжинный талант правителя и полководца; он лич-но возглавил несколько военных походов против саксов,усмирил пиктов и скоттов и обзавелся чудесным мечомКалибурном, выкованным на острове Авалон. Женой Ар-тура стала Гвиневра «из знатного римского рода». Послесвадьбы Артур покорил Ирландию и Исландию (послед-нее не должно удивлять — в те годы Исландия была нео-битаемой), а затем последовали двенадцать лет мира ипроцветания Британии. Король учредил рыцарский орден,куда вошли достойнейшие из воинов, стекавшихся к егодвору из всех земель.

Утер Пендрагон,отец Артура.

Средневековый рисунок.

85


Наскучив покоем, Артур решил покончить с владыче-ством римлян над Галлией. Он привлек на свою сторонумножество галлов, переправился через Ла-Манш и захва-тил значительную часть Галлии. Приблизительно с этогомомента в повествовании начинают возникать столь хоро-шо знакомые имена — Гавейн, Бедивер, Кэй и другие. Не-сколько лет спустя ко двору Артура в валлийском Каэрлео-не явились послы из Рима; они потребовали, чтобы корольвернул Риму «неправедно захваченные» территории и во-зобновил выплату дани, как было в обычае у его предше-ственников. Рассудив, что лучшая защита — это нападение,Артур вновь повел войско в Галлию, а в Британии вместосебя оставил своего племянника Модреда и Гвиневру. Мод-ред, воспользовавшись отсутсием Артура, провозгласил себякоролем саксов и соблазнил Гвиневру; весть об этом заста-вила Артура, дошедшего до Бургундии, спешно вернуться.В битве при реке Кэмел в Корнуолле он победил и убил свое-го обидчика, но и сам был серьезно ранен, и его «переправи-ли для лечения на остров Авалон». Корону он передал Кон-стантину, «своему родичу и сыну наместника Корнубии»(т. е. Корнуолла).

О смерти Артура в тексте Гальфрида не упоминается.По всей видимости, Гальфрид знал, что народ верит в бес-смертие Артура, и не решился противоречить устной тра-диции.

Что касается датировки перечисленных выше событий,главная «привязка» в тексте — упоминание о том, что вЕвропе все еще владычествуют римляне. Поскольку За-падная Римская империя лишилась последнего импера-тора в 476 г., экспедиции Артура на континент должныбыли состояться раньше этого времени. Вдобавок в текстевстречаются ссылки на императора Льва, который правил

86


Восточной Римской империей с 457 по 474 г. Однако в томже тексте мы находим и дату отречения Артура от престо-ла — дату, которая противоречит всем приведенным вышерасчетам: «Случилось же это в пятьсот сорок втором годуот воплощения Господа». Быть может, впрочем, здесь зак-ралась ошибка — то ли автора, то ли переписчика. Пренеб-регая последней датой, мы получаем следующую картину:правление Артура в Британии пришлось на 450-е и 460-егоды нашей эры.

Откуда Гальфрид почерпнул все эти сведения? Былили у него предшественники, опирался ли он на устнуютрадицию? Или придумал все сам, что называется, «из го-ловы»?

Гальфрид не был хронистом в узком смысле этого слова.Он не протоколировал историю — достаточно вспомнить,что он рассказывает о Юлии Цезаре, чтобы понять: реаль-ные события для него — лишь «сырье» для фантазии. Так,Гальфрид рассказывает, что Цезарь совершил три похода вБританию (а не два — в 55 и 54 г. до н. э.), был дважды раз-громлен бриттами и сумел обосноваться на острове, толькозахватив обманом в плен вождя бриттов Кассибеллана:«О, поразительный в ту пору был народ Британии, дваждыизгнавший из пределов своих покорителя всего круга зем-ного! Перед кем не мог устоять целый мир, перед тем неко-лебимо стояли даже бежавшие от него, готовые принятьсмерть за родину и свободу. И вот что им в похвалу, пове-ствуя о Цезаре, сочинил Лукан:

В страхе он тыл показал британцам, к которым стремился»1.

1 «Фарсалия», перевод Л. Остроумова.

87


Гальфрид фактически основал традицию, квинтэссенци-ей которой служит творчество Александра Дюма-отца («Дляписателя история — гвоздь в стене, на который он вешаетсвою картину»). Он не записывал, а творил, опираясь на све-дения, которые считал подходящими. Поэтому можно пред-положить, что Артура он не выдумал, но измыслил — на ос-нове бытовавших в его время преданий.

В чем Гальфриду не откажешь, так это в адекватностиобщей картины эпохи. Безусловно, история Британии пос-леримского периода задокументирована весьма скудно, од-нако археологические данные позволяют сделать определен-ные выводы.

Римляне владели большей частью острова на протяже-нии трехсот лет. Под их владычеством находились британ-ские кельты, предки валлийцев, корнуолльцев и бретонцев(английская нация в ту пору еще не сложилась). Местнаяаристократия пользовалась всеми благами римской циви-лизации и со временем приняла христианство. С ослаб-лением Рима под натиском варваров римское влияние наострове стало уменьшаться, «разнеженные» римлянамибритты оказались вынужденными отбиваться от набеговирландцев, пиктов и саксов.

Около 410 г. политические неурядицы в империи при-вели к отпадению Британии. Император своим указом по-велел бриттам жить самостоятельно.

Римская администрация еще какое-то время продол-жала трудиться, но постепенно ей на смену приходилиместные племенные вожди, один из которых, очевидно,довольно быстро приобрел власть над большей частьютерритории острова. Это Вортигерн, которого Гальфридизображает коварным узурпатором. Вортигерн, преследуясобственные политические цели, призвал на остров шайку

88


северных варваров, наделил их землей и кровом в обменна помощь в борьбе с набегами гэлов и пиктов. И в самомделе, как мы помним, некоторые саксы, англы и юты при-шли в Британию, чтобы помочь бриттам справиться спиктами, — хотя, конечно, далеко не все они действовалииз столь благородных побуждений, и Гальфрид изрядноидеализирует германцев в образе Хенгиста. Около 440 г.укрепившиеся саксы объединились с пиктами, которыхим надлежало сдерживать, и начали грабить остров. Ог-рабления и разбой растянулись на добрых два десятиле-тия и вынудили многих бриттов бежать за Ла-Манш, вГаллию, где они основали Малую Британию — нынешнююБретань.

Наконец разбойники утихомирились и отступили на зем-ли, которые им когда-то выделили по договору, а бритты —бритты не собирались прощать нарушение клятв. Они ре-шили отомстить саксам. Во главе их войска встал вождьАмброзий Аврелиан, судя про имени — британец с римски-ми корнями. Ожесточенные стычки продолжались несколь-ко десятилетий, пока бритты в 490-х гг. не одержали сокру-шительную победу над саксами у горы Маунт-Бадон на югеострова. Впрочем, постепенно саксы все-таки покорили весьостров и сделали его Англией — «землей англов»; потомкиже бриттов осели в Уэльсе и в других местностях, свято хра-ня память об утраченной свободе.

Об этом периоде мы знаем в основном из сочинения мо-наха Гильдаса (ок. 530 г.), который был церковником, ноникак не историком. Он безбожно перевирал факты, ноименно у него мы находим сообщения о разбое саксов, о вос-стании бриттов и о победе у горы Маунт-Бадон. Единствен-ное имя, которое он упоминает, рассказывая о столкновени-ях бриттов и саксов, — это имя Амброзия.

89


Гальфрид в соответствующих главах своего сочинениятрактует эти события так, как удобно ему. Он знает о Ворти-герне, знает об Амброзии Аврелиане — последнего он «пре-вращает» в короля Аврелия Амброзия. Логично предполо-жить, что Гальфрид знал и об Артуре — не о короле Артуреиз интересующих нас легенд, а о некоем бритте, отличив-шемся в войне с саксами.

В предисловии к «Истории бриттов» Гальфрид говорит,что много размышлял об истории королей Британии и «по-дивился тому, что, помимо упоминания об их правлении вдавние времена, которое содержится в обстоятельных тру-дах Гильдаса и Беды, я не нашел ничего о королях, жившихдо воплощения Иисуса Христа, ничего об Артуре и многихдругих после воплощения Христова, хотя свершенные имидеяния достойны славы вовеки и многие народы их помняти о них повествуют, как если бы они были тщательно и под-робно описаны». А далее он упоминает некую загадочнуюкнигу «на языке бриттов», которую ему предложил его по-кровитель Вальтер, архидиакон Оксфордский; в этой книге«без каких-либо пробелов и по порядку, в прекрасном изло-жении рассказывалось о правлении всех наших властите-лей начиная с Брута, первого короля бриттов, и кончая Кад-валладром, сыном Кадваллона». С большой долей вероят-ности можно заключить, что упомянутая книга — вымыселГальфрида, выдуманная, дабы осенить авторитетом древно-сти собственные слова. Но в то же время, как уже говори-лось, нельзя утверждать, что Гальфрид выдумал Артура «сног до головы» — у него под рукой наверняка был источник,на который он по мере необходимости опирался.

Имя «Артур» — валлийская форма латинского «Арто-рий»; это имя в британском контексте, подобно имени Ам-брозия, означает, что человек, его носивший, принадлежал

90


к потомкам римских поселенцев. Такое имя, если опериро-вать филологическими понятиями, не мог носить ни кельт-ский бог, ни фольклорный «воин без страха и упрека»; утого и у другого были бы имена на кельтский манер. (Поодной из гипотез имя «Артур» происходит от кельтскогоartos — «медведь».) Имя «Арторий» встречается в римскихнадписях неоднократно; известно, что легат Луций Арто-рий Каст в 184 г. со своим легионом переправился в Бри-танию, чтобы подавить восстание местных жителей. Врядли Артур Гальфрида восходит к этому Арторию — уж че-ресчур далеко они отстоят друг от друга по времени; одна-ко в шестом веке имя «Арторий» внезапно становитсявесьма популярным в Британии, его упоминают даже шот-ландские надписи. Такое впечатление, будто весь островзаслушивался сагой, главным героем которой был «слав-ный бритт» Арторий…

Валлийское происхождение Гальфрида, упоминание остаринной книге на языке бриттов, сильная бриттская тра-диция в Уэльсе, послужившем бриттам убежищем от сак-сов, — все это означает, что следы Артура ведут в Уэльс.

Валлийские предшественники Гальфрида — барды,рассказчики, клирики — создали значительный пласт ли-тературы, насколько применимо это понятие к устной тра-диции. В некоторых произведениях встречается и образАртура: этого доблестного воина восхваляют за отвагу вбою, а одна из бардических песней упоминает о тайне, оку-тывающей смерть Артура. Другие песни наделяют Артурапышной свитой, точнее, дружиной, которая защищает вал-лийские земли, истребляя воинственных чужаков и монст-ров. К сожалению, все эти песни до нашего времени не со-хранились, об их содержании мы узнаем лишь из так назы-

91


ваемых «Валлийских триад». В «Триадах» Артур упомина-ется довольно часто: так, правление Артура относится, по«Триадам», к одному из трех героических правлений ост-рова Британия, на протяжении которых правители «по-беждали врагов и не уступали ни измене, ни лжи»; еще егоназывают «одним из трех запятнанных кровью», ибо «ко-гда он уходил на брань, то никого из своих не оставлял подмирным кровом» и т.д. Впрочем, в «Триадах» не содержит-ся сведений, на основании которых можно было бы сочи-нить повествование, подобное повествованию Гальфрида.Исключение составляют разве что те, в которых говоритсяо вражде Артура с Медраудом (Мордредом) и о роковойбитве при Камланне. Записанный в начале XIV в. текстгласит: «Ведомы и три великих предателя острова При-дейн. Первый Мандубратий ап Ллудд ап Бели, каковойпризвал на остров Юлия Цезаря с его римлянами и темположил начало римскому нашествию… Второй Ворти-герн, убийца Константина Благословенного, беззаконноприсвоивший себе венец правителя и призвавший на ост-ров саксов Хенгиста... Третий Медрауд ап Ллью ап Кин-варх, коему Артур вверил управление островом Придейн,отправляясь на брань с императором Рима, и коий обма-ном и обольщением завладел короной Артура и, желая со-хранить оную, заключил союз с саксами, и через него ким-вры утратили корону Ллогрии и независимость островаПридейн». Битву же Артура с Медраудом «Триады» отно-сят к «трем недостойнейшим битвам острова Придейн»:«Третья битва при Камлане, между Артуром и Медраудом,в коей был сражен Артур и с ним сто тысяч вождей кимв-ров. В итоге этих трех сражений саксы забрали у кимвровземлю Ллогрию, ибо не осталось в ней воинов, способныхее защитить».

92


Из тех источников, на которые, как мы рискнули пред-положить, опирался Гальфрид, до нас полностью дошлотолько повествование о Килухе и Олвен, согласно кото-рому Артур был вождем бриттов и держал двор, к которо-му съезжались знатнейшие и благороднейшие валлийцы.Среди приближенных этого Артура, кстати сказать, упо-минаются и персонажи кельтской мифологии — например,Гвинн ап Нудд, правитель валлийского загробного мираАннона. По саге, миры посюсторонний и потустороннийсуществуют в параллельных плоскостях бытия, однакоиногда соприкасаются, и в этих «точках соприкосновения»обитают духи и фейри. Сюжет саги — сватовство Килуха кОлвен, дочери великана Исбаддадена; одно из условий, ко-торое ставит великан Килуху, — добыть гребень и ножни-цы, спрятанные между глаз чудесного вепря-оборотняТурх Труйта: только эти гребень и ножницы смогут спра-виться с жесткими волосами Исбаддадена. Килух обраща-ется за помощью к Артуру, и король со своей свитой при-нимает участие в охоте на «Великого кабана». Вполне ве-роятно, из этого повествования Гальфрид почерпнул идеюблестящего двора Артура.

Наконец, Артур упоминается в нескольких житиях вал-лийских святых. В этих произведениях его именуют то ко-ролем Британии, то вождем, а то и тираном. Более того, онизображается грешником, которого чудеса, совершаемыесвятыми, заставляют покаяться в грехах.

Вряд ли будет преувеличением сказать, что из устной икнижно-церковной валлийской традиции Гальфрид «поза-имствовал» в первую очередь имена персонажей своегоповествования — Мерлина (Мирддина), Гвиневры, Кэя,Мордреда и других. Что касается сюжета артуровской ле-генды, его происхождение по-прежнему остается для нас

93


загадочным — до тех пор пока мы не обратимся к двум тек-стам, о которых преднамеренно не упоминали раньше.Первый — это анонимные «Анналы Камбрии», созданныев конце X столетия. В них Артур упоминается дважды.Под 516 г. сообщается: «Битва при Бадоне, во время кото-рой Артур носил на своих плечах крест Господа нашегоИисуса Христа три дня и три ночи, и бритты были победи-телями», а под 537 г. говорится: «Битва при Камлане, вовремя которой Артур и Медрауд убили друг друга, и морнаступил в Британии и Ирландии». Второй текст — это«История бриттов» монаха Ненния, писавшего на рубежеVIII—IX вв. По Неннию, Артур — военный вождь, совер-шивший немало подвигов, главный из которых — победапри Маунт-Бадоне. Родословную Артура Ненний возво-дит к Бруту. Это обстоятельство, равно как и во множестве

Король Артур сражается с великаном. Из рукописи конца XII в.

94


встречающиеся у Гальфрида прямые и косвенные цитатыиз Ненния, заставляют предположить, что «История брит-тов» последнего и была той «стариннейшей валлийскойкнигой», которую архидиакон Оксфордский Вальтер од-нажды передал Гальфриду1.

Гальфрид во многом видоизменил и «исправил» текстыНенния и «Анналов Камбрии». Так, он ввел в историю оВортигерне юного Мерлина, сделал Медрауда-Мордредаплемянником Артура, развернул мимолетное упоминаниео битве при Камлане в трагическое повествование. Эти идругие «баснословия» были характернейшей особенностьютворчества Гальфрида-сочинителя, вдохновенного писате-ля, а не беспристрастного хрониста.

В тексте Гальфрида имеется любопытная подробность,которой опять-таки нет в валлийской устной традиции, да иу Ненния она тоже отсутствует. Почти половину повествова-ния об Артуре у Гальфрида занимает «отчет» о деяниях коро-ля на континенте. Если допустить, что этот «отчет» ни в ма-лейшей степени не соответствует действительности, придет-ся признать, что Гальфрид выдумал его от начала и до конца.Однако подобный подход вовсе не в духе Гальфрида; следо-вательно, рассказывая о подвигах Артура на континенте, Галь-фрид опирался на некий источник — вероятнее всего, имен-но континентальный, поскольку в собственно британскиханналах ни о каких походах Артура в Галлию не говорится.

1 К слову, Неннию следовали и современные Гальфриду англий-ские писатели, с большим, чем он, правом претендующие на то,чтобы их считали хронистами. Речь об Уильяме Мальмсберий-ском и Генрихе Хантингдонском. Первый называет Артура от-важным воином из дружины короля Амброзия, а второй гово-рит, что Артур был «вождем воинов и королей британских».

95


Более того, в своем «отчете» Гальфрид дает хронологи-ческую привязку — галльский поход Артура, по его словам,приходится на время правления Льва, императора Восточ-ной Римской империи с 457 по 474 г.: «Была тогда Галлиявладением Рима, состоявшим под началом трибуна Флол-лона, который правил ею от имени императора Льва». Вдо-бавок разбросанные по тексту намеки позволяют предпо-ложить, что решающая кампания этого похода приходитсяна 469—470 гг.

Из средневековых исторических хроник известно, что в467 г. император Лев назначил некоего Антемия своим со-правителем на западе. Ему надлежало навести порядок впровинции, разоренной варварскими набегами. По хрони-кам, Антемий заключил союз с «королем бриттов», которыйпривел в Галлию 12 000 своих воинов. Раньше считалось,что под бриттами подразумевались бретонцы, но сегодня этомнение опровергнуто. Войско действительно прибыло в Гал-лию из-за Ла-Манша.

После непродолжительной задержки к северу от те-чения Луары, вызванной необходимостью усмирить сак-сов, тревоживших набегами британских поселенцев, вой-ско выступило в центральную Галлию, против надвигав-шихся из Испании визиготов. Императорский наместникАрвандий оказался предателем: он склонял визиготов на-пасть на бриттов с тем, чтобы после победы поделитьГаллию между визиготами и бургундами. ПредательствоАрвандия было раскрыто, однако визиготы, выполняя до-говоренность, устремились к Буржу, где разбил свой ла-герь «король бриттов». Последовала кровавая битва, ибритты вынуждены были отступить в глубь бургундскойтерритории. Больше ни о них, ни об их короле ничего неизвестно.

96


В этом предании мы находим основные моменты арту-ровской легенды: король отправляется в поход, его «замес-титель» вступает переговоры с врагами и замышляет изме-ну; последнее, что известно о короле и его войске, — что онидвинулись в направлении реально существующего француз-ского города Аваллон (Авайон). Как правило, название чу-десного острова Авалон производят от кельтского afal «яб-локо», однако вполне возможно, что Авалон артуровскихлегенд «происходит» от упомянутого выше французскогогорода.

В нескольких сообщениях хронистов этот «король брит-тов» называется по имени — Риотам (Riothamus). С извест-ной долей уверенности можно предположить, что Гальфрид,сочиняя «отчет» о деяниях Артура на континенте, опиралсяна факты, относящиеся к действиям Риотама. Конечно, оноставался верен себе — безудержно фантазировал, «перекраи-вал» реальные события, измышлял победы бриттского ору-жия. Тем не менее в Риотаме вполне можно усмотреть про-образ Артура: он жил и действовал именно в интересующеенас время, его подвиги, что называется, задокументирова-ны (сохранилось даже письмо к нему), наконец он и вправ-ду совершал деяния поистине «артуровского масштаба».

Естественно, предположение об идентичности Риотамаи Артура кажется несколько натянутым. Однако оно под-тверждается свидетельствами других средневековых авто-ров, писавших до Гальфрида или не пользовавшихся его тру-дом при сочинении своих повествований. Так, некий брето-нец, автор жития местного святого, в предисловии к этомужитию рассказывает о событиях пятого века в Бретани иупоминает «Артура, короля бриттов», причем деяния этогоАртура практически полностью соответствуют деяниямРиотама. В еще одной хронике находим интересную подроб-

97


ность: правителя-изменника эта хроника называет Морван-дием — что вполне может быть истолковано как контами-нация имен «Мордред» и «Арвандий».

Остается решить вопрос о несходстве имен: ведь имя«Риотам» никоим образом, по всем филологическим зако-нам, не могло трансформироваться в валлийское «Артур».Вероятно, Риотам в действительности носил два имени (какбыло в обычае у части бриттов — вспомним хотя бы Авре-лия Амброзия), и вторым его именем было «Артур» или, ско-рее «Арторий». Одно имя сохранилось в истории, а второеперешло в легенду. Существует и более «экзотическая» вер-сия, возводящая имя «Риотам» к бриттскому слову «Риго-тамос» (Rigothamos), «верховный правитель». В таком слу-чае «Риотам» — уже не имя, а прозвище или титул: «Арто-рий Риотам» или «Риотам Арторий». Впрочем, не исключени обратный вариант, когда «Риотам» — имя, а «Арторий» —прозвище. Вспомним легата Луция Артория Каста, перепра-вившегося через Ла-Манш во главе легиона; может статься,какой-нибудь поэт, желая польстить своему правителю, по-именовал его в стихах «вторым Арторием».

О Риотаме до того, как он очутился в Галлии, не извест-но ровным счетом ничего. Тем не менее он был достаточноважной персоной, раз римский император обратился к немуза помощью. «Король бриттов», пожалуй, явное преувели-чение, однако он наверняка был вождем какого-либо бритт-ского племени — или союза племен, поскольку смог попросьбе императора собрать многочисленное войско и пе-реправить его через пролив. По всей видимости, он правилобластью на западе острова, то есть на территории легендар-ного Артура, и, по всей видимости, был вовлечен в крупней-ший «артуровский» проект, о котором поведала нам архео-логия, — в перестройку замка Кэдбери, предполагаемого

98


Камелота. И все двенадцать битв Артура, о которых расска-зывается у Ненния, вполне укладываются в приблизитель-ные годы жизни Риотама1.

Но вернемся с континента на «остров Придейн», как вал-лийские «Триады» именовали Британию.

Гальфрид писал свою «Историю» в период, когда в Бри-тании установилось правление норманнов. Молодая динас-тия Плантагенетов, укоренившаяся как на острове, так и наматерике (Нормандия и Бретань), весьма одобрительно от-

1 «В те дни сражался с ними (саксами. — К. К.) военачальник Ар-тур совместно с королями бриттов. Он же был главою войска.Первая битва произошла в устье реки, которая называетсяГлейн. Вторая, третья и четвертая, равно как и пятая — у дру-гой реки, носящей название Дубглас и находящейся в областиЛиннуис. Шестая — у реки, именуемой Бассас. Седьмая битвапроизошла в Целидонском лесу, иначе Кат Койт Целидон.Восьмая битва состоялась у стен замка Гвиннион, и в ней Ар-тур носил на своих плечах изображение святой непорочнойДевы Марии; в этот день язычники были обращены в бегствои по изволению Господа нашего Иисуса и святой Девы Марии,его родительницы, великое множество их здесь было истреб-лено. Девятая битва разразилась в Городе Легиона. Десятуюбитву Артур провел на берегу реки, что зовется Трибруит.Одиннадцатая была на горе, которая называется Агнед. Две-надцатая произошла на горе Бадона; в ней от руки Артура палов один день девятьсот шестьдесят вражеских воинов, и пора-зил их не кто иной, как единолично Артур. Во всех упомяну-тых битвах он одержал верх. А саксы, так как во всех этих бит-вах были повержены, запрашивая из Германии помощь, непре-рывно возрастали в числе и призывали к себе королей изГермании, дабы те царствовали над ними в Британии, и так про-должалось вплоть до того времени, в которое царствовал Ида,сын Эоббы: он стал первым королем Земли Беорники». (Нен-ний. «История бриттов». Перевод А. Бобовича.)

99


неслась к труду Гальфрида. «Для представителей этой ди-настии, и прежде всего для короля Генриха II (чьей женойбыла знаменитая Алиенора Аквитанская, страстная поклон-ница куртуазной лирики трубадуров и покровительницалитературы), артуровские легенды обладали большой при-тягательной силой. Ведь они рассказывали о досаксонскихправителях Британии, якобы генетически связанных с ро-дом римских императоров. Поэтому-то Генрих проявлялповышенный интерес к личности короля Артура, дал это имяодному из своих внуков… и способствовал появлению сти-хотворного романа-хроники Васа “Брут” (1155)» (А.Д. Ми-хайлов). В своем романе Вас пересказал в стихах «Историю»Гальфрида, значительно изменив образ короля Артура. Ва-совский Артур приобрел черты убеленного сединами стар-ца, мудрого правителя и образца благородства и рыцарствен-ности; кроме того, в романе Васа появился Круглый стол(«заимствованный» из бретонского фольклора), за которымсобирались наиболее прославленные рыцари.

Образ Артура продолжал бытовать и в народной тради-ции. Некий норманнский священник, в 1113 г. посетившийУэльс, сообщал, что местные жители показывали ему места,связанные с этим королем, и уверяли, что Артур по-прежне-му жив. В Бретани утверждали, что король находится назачарованном острове — Авалоне Гальфрида — или спит вглубокой пещере, но в урочный час пробудится и вернется ксвоим подданным. Благодаря бретонским певцам легендыоб Артуре распространялись по Европе; в частности, мы на-ходим изображения персонажей артуровского эпоса на вра-тах собора в итальянской Модене.

С конца XII столетия легенды об Артуре прочно вошлив средневековую литературу. Прежде всего необходимо

100


упомянуть знаменитого французского поэта Кретьена деТруа; впрочем, Кретьен писал не столько об Артуре, сколь-ко о рыцарях короля — Эреке, Ивейне, Ланселоте, Гавейне иПерсевале. Радениями Кретьена и его продолжателей всебольшую значимость в своде артуровских легенд стал обре-тать образ Мерлина. У британских авторов Мерлин игралвспомогательную роль — он лишь предрекал рождение Ар-тура и содействовал зачатию младенца; у авторов же нор-маннских Мерлин превратился в могущественного чародея,этакого магического гаранта королевской власти. Гальфридпомещал столицу и двор Артура в Каэрлеоне, а норманнс-кие авторы перенесли артуровский двор в мифический Ка-мелот. Именно в сочинениях норманнов легенда приобреластоль знакомые нам черты: появились эпизоды с извлече-нием меча из камня как подтверждением права на престол,с падением Мерлина, побежденного любовью к чародейке, сподвигами Гавейна (хотя знаменитый стихотворный рыцар-ский роман «Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь» сложился по-зднее) и, наконец, с поисками Святого Грааля.

Э. Берн-Джонс. Артур и рыцари Круглого стола призванына поиски незнакомкой.

101


На протяжении Средних веков романы о короле Артуреи рыцарях Круглого стола становились все популярнее сре-ди аристократии. Британские лорды и леди устраивали «ар-туровские пиры», на которых «примеряли» на себя ролиперсонажей этих романов. Со временем Артур стал нацио-нальным героем Англии, причем его изначальный статусврага англосаксов был напрочь забыт. Эдуард I Плантаге-нет, по свидетельствам современников, устроил пять прие-мов «в духе рыцарей Круглого стола»; более того, свои при-тязания на Шотландию он обосновывал тем, что когда-тоШотландия входила в состав королевства Артура. А Эду-ард III всерьез помышлял о возрождении рыцарского орде-на, якобы учрежденного Артуром (но в конце концов вмес-то возрождения старого ордена учредил новый — знамени-тый орден Подвязки).

Что касается эволюции персонажей этих романов, то свведением в артуровские легенды Граальского цикла дворАртура отодвинулся на задний план, а идейным центромсвода легенд стал именно Грааль. Постепенно начало прав-ления Артура стало связываться уже не с мифологизиро-ванными событиями Темных веков британской истории, ас перенесением на острова священных реликвий христиан-ства (частицы креста распятия, той же чаши Грааля и т.д.).«Подвиги основных персонажей артуровских сказанийприобрели иное содержание: на смену бездумным поискамприключений пришли осмысленные богоугодные деяния,ведущие к моральному совершенствованию рыцаря и к ус-тановлению справедливости и гармонии в мире… Роль ко-роля Артура претерпела дальнейшую редукцию: этот пер-сонаж совершенно утратил былую активность, превратив-шись даже не в верховного судью в делах доблести и чести,а в некоего бесстрастного наблюдателя, в праздности и

102


лени проводящего свои дни в Камелоте и других замках.Артур лишается “истории”: у его королевства нет ни нача-ла, ни конца, оно как бы существует вечно. Нет у него ичетких географических границ: это уже не королевствоБритания, а какая-то всемирная империя, без конца и безкрая» (А.Д. Михайлов).

В годы Войны Роз (1455—1458 гг.) английский арис-тократ сэр Томас Мэлори на основе наиболее известныхобработок и пересказов артуровских легенд составил соб-ственное повествование, которое назвал «Книгой о королеАртуре и об его доблестных рыцарях Круглого стола». Вомногом это повествование представляет собой парафразсочинений предшественников, однако Мэлори не простопересказывал — он менял, исправлял, добавлял; в частно-сти, именно он создал цельный образ королевы Гвиневрыи ее трагической любви к Ланселоту. Подобно тому как со-чинение Гальфрида подвело итог развитию легенды об Ар-туре на кельтской почве, творческая компиляция Мэлоризавершила собой норманнский этап эволюции этой леген-ды. В 1485 г. У. Кэкстон опубликовал текст Мэлори подназванием «Смерть Артура»; с течением лет эта книга ста-ла канонической — своего рода «Библией Артура», на нееопирались и продолжают опираться позднейшие сочини-тели артуровских романов и поэм — например, АльфредТеннисон, Олджернон Ч. Суинберн, Уильям Моррис,Чарльз Уильямс или Теренс Х. Уйат.

В 1936 г. английский историк Р.Дж. Коллингвуд, опира-ясь на приводимое у Ненния описание двенадцати битв Ар-тура, высказал предположение, что Артур был командиромкавалерийского отряда, наподобие римской алы, и что этототряд нападал на небольшие группы саксов, бродившие по

103


территории острова. Этого же предположения придержива-лись Чарльз Уильямс и Клайв С. Льюис, в соавторстве на-писавший «Артуровский фрагмент». В общем и целом к это-му предположению, хотя и с оговорками, склонялись и дру-гие современные исследователи — до тех пор пока в 80-хгодах XX столетия не был «открыт» Риотам…

Археологи также предпринимали попытки совместитьописания средневековых хроник и романов с фактическимландшафтом. В основном раскопки велись в трех местах — вТинтагеле, где был зачат и рожден Артур; в аббатстве Глас-тонбери, связанном с историей Грааля; и в Кэдбери, где пред-полагалось найти развалины Камелота. Во всех трех случаяхраскопки показали, что в этих местах действительно суще-ствовали бриттские поселения. Более того, хотя никакихследов Артура и его королевства найти не удалось, выясни-лось, что эти места пользовались почитанием бриттов и, сле-довательно, могут в известной мере служить хронологичес-кими «точками фиксации» артуровской Британии.

Кстати сказать, само представление об артуровской Бри-тании (англ. Matter of Britain; первым это выражение упот-ребил французский поэт XII в. Жан Бодель, упоминавшийо «безыскусных и милых британских песнях»), подобно об-разу Артура, вышло с течением лет за пределы «обыденнойгеографии». Карта Артурова королевства не знает, к приме-ру, ни Оксфорда, ни Бирмингема, ни Глазго, зато на ней при-сутствуют такие названия, как Зеннор, Эйберрфроу, Драмел-циер и др. К реальному ландшафту эти легенды «привяза-ны» лишь в нескольких узловых точках — Тинтагеле илиГластонбери, с древнейших времен окутанных завесой тай-ны; да еще встречаются по стране различные «пещеры Ар-тура» и «камни Артура», происхождение названий которыхтеряется в глуби веков.


По мере развития артуровского эпоса , по мере складыванияи развития в нем «куртуазной» традиции (Кретьен, Вольфрам,Мэлори) происходило «вымывание» из свода артуровских ле-генд тех деталей, которые связывали его с кельтской мифологи-ей. Более того, мир Артура сам приобретал мифологические чер-ты. Камелот, Круглый стол, братство рыцарей, Грааль уже наисходе средневековья стали новыми мифологемами. В этом сим-волико-мифологическом качестве они бытуют и по сей день, аобраз Артура стал своего рода духовным символом Британии —идеальный правитель, рыцарь без страха и упрека, благородныйсюзерен, милосердный к подданным и беспощадный к врагам.Артур встал в один ряд с такими мифологизированными персо-нажами мировой истории, как Александр Македонский и Фрид-рих Барбаросса. Мэлори приводит эпитафию Артуру, будто бынаписанную на могиле короля: «Hic jacet Arthurus rex quondamrexque futurus», то есть «Здесь покоится Артур, король в про-шлом и король в грядущем». В современном восприятии Артур —«король былого и грядущего» есть олицетворение «истиннойБритании», связующее звено между ее героическим прошлым,славным настоящим и грандиозным будущим.

Э. Берн-Джонс. Король Артур на Аваллоне.

105

Глава 4

СВЯТОЙ ГРААЛЬ

Грааль мифологический и Грааль оккультный. — Чу-десные котлы кельтской мифологии. — Кретьен деТруа и Робер де Борон. — Галаад. — А. Веселовский оГалааде. — Вольфрам фон Эшенбах. — Персеваль-Пар-цифаль. — А. Веселовский о Парцифале. — Фейре-фиц. — Грааль христианский. — Иосиф из Арима-феи. — Гластонбери. — Святилища бриттов. — Каме-лот. — Зодиак Мальтвуд.

«Грааль — это камень особой породы:Lapsit exillis1 — переводаНа наш язык пока что нет.Он излучает волшебный свет»2.

Такими словами описан Грааль в стихотворном рыцар-ском романе «Парцифаль» Вольфрама фон Эшенбаха. Гра-аль — чаша, в которую, по легенде, Иосиф Аримафейскийсобрал кровь Христа, стекавшую по распятию; иначе — чаша

1 Это выражение можно перевести и как «божий камень», и как«упавший с неба», и как «камень мудрости».

2 Здесь и далее перевод Л. Гинзбурга.

106


Тайной Вечери, служившая для причащения во время пер-вой литургии.

Вольфрам продолжает: кто узрит Грааль, тот не умрет;постоянное его лицезрение содержит человека в юности.Каждую Страстную пятницу голубь с неба кладет на негооблатку:

Облаткою Грааль насыщается,И сила его не истощается,Не могут исчерпаться никогдаНи его питье, ни его еда,Ни сокровища недр, ни сокровища вод,Ни что на суше, в реке или в море живет.Происхождение Грааля — небесное:Когда небеса сотрясало войноюМеж Господом Богом и сатаною,Сей камень ангелы сбереглиДля лучших, избранных чад земли...

Ангелы снесли Грааль, сотворенный из лучистого камняЛюцифера (его вырубил из короны Люцифера своим мечомархангел Михаил во время битвы между ангелами и восстав-шими духами), на землю, где его сторожат теперь крещеныелюди в замке Корбеник (А.Н. Веселовский объясняет этоназвание как «святая чаша») на горе Монсальват («гора спа-сения»).

Грааль загадочен и непостижим; недостойным он неви-дим, да и достойным является в искаженном, «иномирном»обличье. К нему может приблизится только непогрешимыйв целомудрии; любой недостойный, посмевший приблизить-ся к Граалю, будет наказан ранами или недугами. Инымисловами, это — истинная награда для истинного рыцаря;

107


отсюда столь значительная популярность сюжета о поискахГрааля в средневековых рыцарских романах. (Современнаятрактовка этих поисков также сосредоточена на идеальномрыцаре, только рыцарское целомудрие, sine qua non средне-вековья, «превратилось» в аскетичность образа чаши; вспом-ним американский художественный фильм «ИндианаДжонс и последний крестовый поход», где используетсясимволика Грааля, оказывающегося простой деревяннойчашей среди множества драгоценных кубков.)

Согласно легенде, Грааля смогли достичь только трирыцаря, три совершенных — Галахад, Парцифаль и Борс.

В оккультной традиции Грааль — символ мистическихпоисков. Про замечанию Мэнли Холла, «поиск Святого Граа-ля есть вечный поиск истины». Также Холл добавляет: «Свя-той Грааль является символом низшего (или иррациональ-ного) мира и телесной природы человека, потому что онислужат вместилищем для сущностей высших миров… Дляхристиан, чья мистическая вера делает особый упор на эле-менте любви, Святой Грааль типизирует сердце, в которомпостоянно происходит водоворот вечной жизни. Большетого, для христианина поиск Святого Грааля есть поиск соб-ственного “Я”, открытие которого знаменует завершение Ве-ликой Работы».

Вместе с Граалем в преданиях часто упоминаются двадругих символических предмета — копье сотника Лонгина,некогда пронзившее тело распятого Христа, и меч царя Да-вида, уготованный рыцарю-девственнику; иногда эти пред-меты могут «сливаться» в один — чаще всего в копье.

В «кельтской версии» артуровских легенд о Граале неупоминается, зато в версии «норманнской» — у Робера деБорона, Кретьена де Труа, в анонимных рыцарских романах —

108


Грааль постепенно становится основой цикла, а мотив по-исков Грааля обретает значение идеологии артуровскогообщества.

Кельтская мифология знает многочисленные чудесныекотлы, дарующие изобилие и процветание, наделяющие бес-смертием и мудростью. Это и котел Дагды, от которого «неслучалось людям уйти голодными» («Битва при Маг Туи-ред»); и котел Брана Благословенного, оживлявший мерт-вых: «И тогда разожгли огонь под котлом оживления и при-нялись бросать туда мертвые тела, пока котел не наполнил-ся, и на следующее утро мертвые воины стали такими же,как раньше, кроме того, что не могли говорить» («Бранвен,дочь Ллира»); и котел Керидвен, отпив из которого обрелсокровенную мудрость знаменитый бард Талиесин: «И онарешила опустить своего сына в Котел Вдохновения, чтобыон обрел знание всех тайн прошлого и будущего. Она поста-вила котел на огонь, и он должен был кипеть не закипая годи еще день, пока не выйдут из него три капли вдохновения»(«История Талиесина»). Эти чудесные котлы, почерпнутые«норманнской версией» из бретонского фольклора и поэти-чески и символически перетолкованные, по всей вероятно-сти, и послужили прообразами Святого Грааля артуровскихлегенд, позднее впитавшего в себя и христианскую семан-тику.

По преданию, чашу Грааля в Британию принес ИосифАримафейский. Полагают, что распространению культаГрааля в Британии способствовала обыкновенная ошибкамонахов-писцов, которые в своих хрониках спутали двухФилиппов — первого епископа Иерусалима, хранителясвятых реликвий (чаши и копья) отождествили с перво-святителем Галлии, вследствие чего долгая время бытова-

109


ло предание о крещении Галлии одним из соратниковИосифа.

У Кретьена Грааль — чаша, нахождение которой помо-жет снять заклятие с Заколдованного замка, где хранитсяГрааль. Робер де Борон вводит мотив поисков Грааля радисимволического обретения благодати; этот и другие хрис-тианские мотивы подхватывают последующие авторы ры-царских романов. По де Борону, центральный персонаж ле-генд о Граале — Галаад, дальний потомок Иосифа, о кото-ром говорится: «Клиу станет тем, кто перенесет горестей истраданий более, чем кто-либо до него и кто-либо после. Онстанет истинным псом, и от него возьмет начало река, водыкоей будут мутны, словно грязь, и густы у истока, а в сере-дине предстанут чистыми и прозрачными; а в устье потока

Кельтский котел возрождения. Серебро. Ок. 100 г. до н. э.

110


явятся в двести раз прозрачнее и чище, нежели в начале. Водабудет приятной для питья и едва ли сможет напоить нас до-пьяна; я окунусь в этот поток с головой. Клиу будет короно-ван и получит имя Галаад. Он превзойдет добротой и храб-ростью всех, кто был до него и кто придет после. Он подчи-нит своей воле все события на земле и положит конецраспрям».

В анонимном рыцарском романе «Queste du St. Graal»1

Галаад соперничает за Грааль с Персевалем, который, поКретьену, был первым рыцарем, сумевшим отыскать чудес-ную чашу.

Содержание этого романа пересказывает А.Н. Веселов-ский:

Накануне Иванова дня посланница короля Пеллеса яв-ляется ко двору Артура и ведет рыцаря Ланселота в мо-настырь, где он находит своих двух братьев, Беорта и Лио-неля, а монахиня показывает ему юношу Галаада. Посвятивтого в рыцари, Ланселот возвращается с товарищами; навопрос братьев, не сын ли его тот юноша, он ничего не отве-чает. У короля Артура Круглый стол, устроенный Мерли-ном наподобие трапезы Иосифа; Мерлин же напророчил, чтоискание Грааля удастся лишь трем витязям, двум девствен-никам и одному целомудренному. За этим столом было зап-ретное место, на которое никто не мог сесть, кроме того, комуоно было предназначено; теперь на нем является надпись,гласящая, что избранник явился — и чародей приводит Га-лаада, от семени Давида и Иосифа. На этот раз Ланселотпризнает его своим сыном. Галаад вытаскивает меч, воткну-тый в приплывший камень: его суждено извлечь лишь храб-рейшему на свете витязю. Вечером является Грааль в сия-

1 «Поиски Святого Грааля» (старофр.).

111


нии, несомый неведомо кем, распространяя благоухание инаполняя трапезы яствами. Гавейн, Ланселот, Персеваль идругие рыцари Артура дают обет посвятить один год и одиндень исканию Грааля; Персеваль оказывается ближним род-ственником Галаада по Пеллесу.

Приключения искателей рассказываются вразбивку: водном аббатстве Галааду достается щит Эвалаха, на которомИосиф сделал знамение креста; щиту этому суждено быть вруках последнего потомка Иосифа. Далее Галаад встречаетПерсеваля и Ланселота, которые, не признав его, бьются сним и побеждены. Ланселот отдыхает у часовни, где боль-ной рыцарь получил исцеление чудом Грааля — и он не спра-шивает о чуде; голос велит ему не осквернять более места,где пребывает святыня; он огорчен до слез и кается пустын-нику в своем великом грехе: любви к Гвиневре. Персевальвидит в одном монастыре ветхого старца Мордрейна, o ко-тором британский эпизод «Grand Sangreal» рассказывал, чтоон был наказан слепотою за желание лицезреть тайны Граа-ля и осужден пребывать в немощном состоянии до появ-ления последнего витязя из своего рода. За все это время(400 лет или 104 года) он питается лишь гостией.

Между тем Ланселот приехал в Корбеник, где хранилсясвятой Грааль и священник совершал службу. Он входит,несмотря на предупреждение, и ему кажется, что во времявозношения у священника в руках человеческое тело; онхочет подойти ближе, но жгучий ветер сшибает его с ног ион немотствует в течение двух недель. Король Пеллес обра-дован его приездом, за трапезой святой Грааль всех чудеснопитает, но искание для Ланселота кончено, вещает ему однаиз девушек.

Галаад и его спутники странствуют и являются в Корбе-ник, где их ждет король Пеллес с сыном Элизером и девять

112


рыцарей, искателей Грааля. Приносят на деревянном ложебольного венчанного мужа, который приветствует Галаадакак своего давно ожидаемого избавителя. Все удаляются,кроме искателей Грааля; их двенадцать, по числу апостолов.Тогда четыре ангела сносят с неба человека в епископскомоблачении и помещают его перед престолом, на котором сто-ит святой Грааль; на челе мужа начертано, что он Иосиф (сынИосифа Аримафейского), первый христианский епископ.Он коленопреклоняется перед престолом, открывает двер-цы ковчега, откуда выходят ангелы: двое со свечами, одиннесет плат из красного бархата, другой держит в одной рукекопье, в другой сосуд, куда стекала кровь, капавшая с ост-рия. Свечи поставлены на престоле, ангел склоняет копьенад сосудом, в который сбегает кровь, Иосиф покрываетчашу платом. Во время совершения таинства спустился снеба образ огнеликого младенца и внедрился в гостию, при-нявшую человеческий вид. Иосиф исчезает, а из чаши пока-зывается муж с окровавленными руками, ногами и телом;он причащает Галаада и его товарищей. Грааль — это сосудТайной Вечери, вещает он, Галаад познает его полнее в Cap-pace, куда он перенесется, ибо Британия (Логр, Logres) не-достойна его; в Саррас последуют за ним лишь Галаад, Пер-севаль и Борс, но перед тем Галаад должен исцелить боля-щего короля, помазав его ноги кровью, стекающей с копья.

Прошел год; когда однажды утром Галаад пошел на мо-литву, увидел мужа в епископском облачении, совершавше-го мессу; это Иосиф. «Приступи, раб Божий, и ты узришьто, чего так долго жаждало сердце». Трепет обуял Галаада, ион узрел. «Благодарю тебя, Господи, что Ты исполнил моесердечное желание: теперь я воистину вижу чудеса святогоГрааля и молю Тебя послать мне кончину и душу мою при-

113


нять в райские селе-ния». Он умирает; рукас неба взяла святой Гра-аль и копье и унесла; ихбольше никогда не ви-дели…

Мы попытаемся те-перь предложить не-сколько заключений опервичном составе ле-генды о Галааде.

В «Joseph d’Arima-thie» де Борона святыняГрааля хранится в одном роде; всех хранителей три: Иосиф,Хеврон и его внук, которого он дождется, чтобы передатьему тайну Грааля. Как представлялась последующая его ис-тория, прекращалась ли она вообще, являлся ли последнийвластитель Грааля таким же девственником, как Галаад,—остается неизвестным.

В легенде о Галааде носителей также три: Иосиф, Алэн иГалаад, который явится к своему деду, болящему Пеллесу, иуврачует его, но конечную тайну Грааля поведает ему самГосподь. Мотив «спроса», так хорошо знакомый из «Парци-фаля» Вольфрама фон Эшенбаха, очевидно, поздний: родо-вой страж Грааля сам приходил к ожидавшему его открове-нию, спроса ожидают от тех, которые ищут его сердцем, ноощупью. Спрос — указание на то, что родовое значение Граа-ля уже ослабело.

Между первым и последним его блюстителем в «GrandSangreal» прошли поколения, в течение которых к родуИосифа пристал род Соломона и род «язычника Насиэнa»,которого «заменил» впоследствии Ланселот. Галаад соединил

Явление Грааля за Круглым столом.Средневековая книжная миниатюра.

114


в себе все три генеалогические линии. Он водворяет Свя-той Грааль на место, откуда тот был увезен; в представле-нии «Grand Sangreal» — в Саррас. Там совершается после-днее откровение Грааля, и так как Галаад последний его хра-нитель, святыня взята на небо. Невольно припоминаетсялегенда о последнем царе из эфиопского рода, который вконце дней повесит свой венец на крестное голгофское де-рево, от чего вознесутся на небо и крест, и царская стемма».

Свое дальнейшее развитие легенда о Граале получилауже вне британо-галльской традиции — в романе Вольфра-ма фон Эшенбаха «Парцифаль». Обратимся вновь к свиде-тельству А.Н. Веселовского.

«В числе искателей Грааля посчастливилось герою сказ-ки о «простачке», пристроившейся к циклу романов Круг-лого Стола. Герой этот — Персеваль, он оттеснил Галаада,постепенно вторгаясь в его генеалогию, пока не создал себеновой. В «Perceval-Didot» (= «Petite Queste»)1 он сын Алэ-на, которого «Joseph d’Arimathie» знает девственником; в«Perceval-Rochat»2 он приходит к отцу Алэна ли Гро и коро-лю-рыбарю (Бронс), которому и наследует; в «Perlesvaus»его отец Элейн (Вилейн, Вилльен, Вилан, Жулиен = Алэн)ли Гро, дядя Пеллес.

Рядом с вторжением в генеалогию «Joseph d’Arimathie» —такое же в родословную «Grand Sangreal», на что указывает иимя Пеллеса. В «Queste» видно, как устраивается это родство:тетка Персеваля говорит ему о Пеллесе как об их родствен-нике; в генеалогии Галаада по «Grand Sangreal» перед Пелле-сом, его дедом, стоит имя Пеллехам; пo «Queste» Персевальи его сестра оказываются его детьми, Пеллес их дядей.

1 «Персеваль Дидо» (= «Малые поиски») (фр.).2 «Персеваль Роша» (фр.).

115


Стремление к сближению Галаада с Персевалем обнару-живается в «Queste» и тем, что с известного момента Персе-валь носит Галаадов меч.

Можно не считаться с именами, которые дают отцу Пер-севаля «Sir Perceval» и введение в «Conte du Graal»; про-должатели Кретьена де Труа связаны были его умолчанием:в дошедшем до нас отрывке его поэмы отец Персеваля неназван, равно как и его мать, сестра болящего короля-рыба-ря (властителя Грааля). У Вольфрама им даны имена, неподдержанные никакой другой традицией: отец Гамурет,мать Герцелойда, сестра короля Амфортасa, хранителя Граа-ля; при них обширная генеалогия, также обставленная не-традиционными именами.

Одним из источников Вольфрама был Кретьен де Труа,другим — утраченная поэма какого-то Киотa (Гюйо), кото-рого он зовет провансальцем: Киот нашел книгу о Парци-фале на языческом языке и пересказал его по-французски;в другом месте о нем говорится, будто он обрел в Толедо ска-зание о Граале, написанное языческими письменами; напи-сал его Флегетанис, поклонявшийся тельцу, язычник со сто-роны отца, но Соломонова рода по матери; был он большойзвездочет и в звездах прочел тайну Грааля. Ознакомившисьс его писанием, Киот принялся искать в латинских книгах,где бы мог находиться целомудренный народ, поклонникиГрааля; перечел разные хроники в Британии (ze Bretane),Франции и Ирландии — и нашел искомую повесть в Анжу.К Анжу он и приурочил Парцифаля: тот сын Гамуретa Ан-жуйского и Герцелойды. Все это он мог узнать из каких-ни-будь европейских источников; что Парцифаль являлся в егорассказе, тому свидетельством Вольфрам; если он утверж-дает в одном случае, что Парцифаль найден в «языческойкниге», то это, может быть, невольное смешение: у язычника

116


Флегетаниса Киот мог найти нечто другое, и Киотy, вероят-но, принадлежат контаминации Парцифаля с его дублетом,Фейрефицем.

Разбирая далее поэму Вольфрама, выделю из нее эпизо-ды Парцифаля, в его отношениях к Граалю,— и Фейрефица.Пересказывая первый, я буду держаться текста Кретьенa,которому Вольфрам следовал довольно близко до эпизодаOrgueilleuse включительно, и ограничусь лишь указанием наотличия рассказа у Вольфрама; далее пользуюсь текстомпоследнего.

А. (Вольфрам: Герцелойда потеряла на войне мужа ивоспитывает сына Парцифаля в лесном уединении и в не-винности сердца и желаний, из боязни, чтоб он не увлексясветом и соблазнами рыцарской жизни.) Однажды в лесуПерсеваль видит проезжих рыцарей, разыскивавших Ар-тура, и вернувшись к матери, говорит ей, что и он хочетбыть рыцарем. Когда ее отговоры не помогли, она отпус-кает его в бедном одеянии, дав ему на дорогу несколько со-ветов практической мудрости, которые он тотчас и пускаетв дело с наивной, излишней точностью. Так же неловко ве-дет он себя при дворе Артура и тотчас же проявляет своюсилу, сразив одного вражьего рыцаря, в доспехах которогои удаляется. По пути рыцарь Горнеманс (Гурнеманц Воль-фрама) принимает его в своем замке, обучает его военномуискусству и рыцарскому вежеству; один из его советов су-ществен для схемы всего романа: Горнеманс наставляет егоне быть слишком любопытным, не торопиться с расспроса-ми. Персеваль освобождает от осады племянницу Горне-мансa, Бланшефлер (y Вольфрама Кондвирамур — Cond-wir amurs), домогается ее любви (у Вольфрама: женится наней), но покидает ее: ему хочется повидать мать. Он при-

117


был к реке, видит в челноке двух мужчин (у Вольфрама:одного), из которых один, удивший рыбу, предлагает емуостановиться на ночлег в его замке. Персеваля ввели в бе-лый покой, посреди которого покоился на ложе почтен-ный старец, кругом него рыцари. Входит конюший, несякопье, с острия которого сочится кровь, затем двое с свето-чами, наконец, девушка с сияющим Граалем в руках, за нейдругая с серебряным блюдом. Процессия прошла мимоПерсеваля, скрылась в соседней комнате,— а он не спро-сил, что это? Затем принесли доску из слоновой кости, по-ложили ее на козлы, сели за стол, и за каждым блюдом яв-лялся Грааль. Персеваль не спрашивает, помня завет Гор-неманса.

У Вольфрама подробности другие: окровавленное копье,несомое конюшим, две девушки со светильниками, две ста-вят перед старцем козлы из слоновой кости, четыре идут сбольшими свечами, четыре несут доску, вырезанную из гра-ната (granat jachant) так тонко, что сквозь нее просвечиваетсолнце; ее возлагают на козлы, она служит трапезой хозяи-ну. Снова четыре девушки со свечами, за ними еще две не-сут на полотенцах два острых серебряных ножа; наконец,Грааль, предносимый светочами, он в руках царевны Репансде Шой (Repanse de Schoye).

И был на ней, как говорят,

Арабский сказочный наряд.

И перед залом потрясенным

Возник на бархате зеленом

Светлейших радостей исток,

Он же и корень, он и росток,

118


Райский дар, преизбыток земного блаженства,Воплощенье совершенства,Вожделеннейший камень Грааль...1

Грааль ставят перед хозяином замка. Когда впоследствиипроцессия снова прошла мимо Парцифаля в соседний по-кой, он увидел там возлежавшего на ложе красивого старца,белого как лунь (у Кретьенa эта подробность упоминаетсяпозже в рассказе дяди отшельника Персеваля). Парцифальвсе время воздерживается от вопросов.

Далее нити рассказа у Кретьенa и Вольфрама сходятся.Пиршество кончилось, и все разошлись; когда Персевальпроснулся утром, в замке не было ни души, словно все вы-мерло, у ворот он находит своего коня, копье и щит и выез-жает по опущенному подъемному мосту. Встреча с двоюрод-ной сестрой: она узнает от него, что он провел ночь в замкеГрааля, властитель которого был тот самый рыбак, которо-го Персеваль видел на реке; раненный копьем в оба бедра,он находит удовольствие лишь в ужении рыбы. Видел Пер-севаль и Грааль, и окровавленное копье — и не спросил, чтоэто. От этого вопроса болящий ждал исцеления. «Великийот этого урон и большой на тебе грех!» — говорит кузина.Вольфрам зовет ее Сигуной, болящего короля Амфортасом;замок Грааля Мунсальвеш (Munsalvaesche), в земле Терре-десальвеш (Terre de Salvaesche).

Персеваль сидит за Круглым Столом Артура, когда яв-ляется какая-то уродливая женщина (у Вольфрама: Kundriela Surziere) и проклинает его за то, что он воздержался отвопроса. Персеваль не успокоится, пока не узнает тайну Граа-ля; он выезжает на поиски.

1 Здесь и далее цитаты из Вольфрама в переводе Л. Гинзбурга.

Г. Рим. La Belle Dame Sans Merci.

120


Исповедью у пустынника, который оказывается его дя-дей, кончается у Кретьенa роль Персеваля; в следующих сти-хах его неоконченной поэмы, которыми еще пользовалсяВольфрам, он более не выступает.

У Вольфрама пустынник, также дядя Парцифаля, носитимя Треврицент. Он поучает племянника относительноМунсальвеша, где живут хранители Грааля, храмовники(templeise):

Святого Мунсальвеша стены

Храмовники иль тамплиеры —

Рыцари Христовой веры —

И ночью стерегут и днем:

Святой Грааль хранится в нем!..

Короче было сказано об этом уже в строфе 454-й со словФлегетаниса.

Нейтральные ангелы снесли Грааль на землю; что егосторожат теперь крещеные люди, это хронологическоеуказание, не противоположение; помиловал ли тех ангеловГосподь, это Он ведает. Судя по строфе 798-й, они пред-ставляются пребывающими у Грааля именно как нейт-ральные, чающие, не осужденные на мучение, но и не удос-тоенные неба.

Имена призванных к служению Граалю показываются внадписи на его ободке, и они являются в Мунсальвеш ото-всюду, в детском возрасте, мужчины и женщины, и здесьвозрастают, в сердечной чистоте, в блюдении святыни; изих числа Господь избирает по своему усмотрению властите-ля для страны, которая оказалась бы его достойной и в ко-торой властителя не стало.

121


Треврицент поясняет племяннику и другие отношенияМунсальвеш: чистая дева носительница Грааля, Репанс деШой, сестра Треврицента, король-рыбарь Амфортас — егобрат; в юности он был предан свету, Амур был его боевымкриком, он совершал подвиги во имя любимой дамы, но —

Он славно бился, смело дрался,

В любую битву так и рвался,

Что — прямо вынужден сказать —

Нельзя со святостью связать...

Однажды он сразился с рыцарем-язычником, искавшимзавладеть Граалем, убил его, но острие вражьего копья оста-лось у него в ране. С тех пор он хворает, никакие средства непомогают ему, но лицезрение Грааля не дает ему умереть.И вот на Граале явилась надпись, что в Мунсальвеш явитсярыцарь, и если он поставит вопрос о значении совершаю-щегося вокруг него таинства, Амфортас исцелится и его цар-ское достоинство перейдет к вопрошающему. Что до старца,которого Парцифаль видел в соседнем покое, то это его пра-прадед Титурель.

Последний, неоконченный эпизод Кретьена, героем ко-торого является Гаван, досказан Вольфрамом по другомуисточнику. Эпизод кончается поединком и рядом браков.Вид чужой, счастливой любви вызывает у Парцифаля па-мять о его Condwir amurs: он так давно ее оставил.

Он думал о любимой,

О ласковой своей жене,

Скучавшей в дальней стороне...

Мой взор тоскует по ясноликой,

122


Мучусь мукою великой,

Рвусь к возлюбленной жене,

Все радости недоступны мне!..

Быть свидетелем веселья и носить печаль в сердце — этоне питает мужества; но что ему предпринять — пусть решитего доля, ему все равно, что бы с ним ни случилось: Господьне желает ему радости. Будь его любовь к жене из тех, кото-рые расторгаются, он нашел бы, быть может, другую:

Если бы дух мой колебался,

Я бы, наверно, другим улыбался,

Но Кондвирамур, мою Верность храня,

Неверность похитила у меня,

И, неспособный на прегрешенья,

Я все равно не найду утешенья!

Он облекается в свои доспехи и едет.Б. Парцифаль за столом Артура; явление Cundrie la Sur-

ziere, той самой, которая прокляла Парцифаля за воздержа-ние от вопроса; она просит извинить ее и вещает, что на чу-десном камне показалась надпись: Парцифаль будет царемГрааля, спросит Амфортаса, и тот, исцеленный, уступит емувласть. Парцифаля принимают в Мунсальвеше; Амфортасждал его. «Где Грааль? — спрашивает его Парцифаль. — Всеувидят, объявится ли надо мною Господня благодать!» Онгорячо молится перед святыней, и когда обратился к дяде свопросом: «О дядя! Молви, что с тобой?» — тот встал со-всем здоровый, в невиданной красе.

Весть о случившемся дошла до Кондвирамур, и она на-правляется в Мунсальвеш с двумя сыновьями, которых

123


родила от Парцифаля. Он едет ей навстречу, но по путипосещает дядю Треврицента, который винится перед ним:когда-то он говорил ему о нейтральных ангелах, пребываю-щих у Грааля, оставляя открытым вопрос, помилованы ониили нет. Они отвержены навсегда; если он говорил иначе,то чтобы поддержать Парцифаля, не лишить его надеждына милость Божию. Грааль нельзя заслужить, отвоевать,благодать посылается свыше; если бы Треврицент знал,что Парцифаль осудит себя на трудный подвиг искания,он отговорил бы его. Теперь все сложилось иначе, темвыше награда Парцифаля.

Встреча с Кондвирамур и сыновьями происходит влесу. Одного из них, Кардейса, Парцифаль тотчас же вен-чает на царство: он будет властвовать над странами, дос-тавшимися в наследие от Гамурета, и Кардейс тотчас жеедет в свою область, а Парцифаль с женою и сыном Лоэ-рангрином водворяется в Мунсальвеше как царственныйхранитель Грааля.

Я пересказал по Вольфраму легенду о Парцифале, невступая в разбор психологического содержания, котороеавтор вложил в тип своего героя. Легенда эта следуеточень близко легенде о Персевале у Кретьена; там, где рас-сказ Кретьена обрывается, у Вольфрама был какой-ни-будь другой источник, может быть, Киот. У него он могнайти и не знакомый Кретьену мотив, объясняющий, по-чему мать Парцифаля воспитывает его в уединении, рев-ниво оберегая от соблазнов рыцарской жизни: ее муж по-гиб на войне. Мотив этот был не безызвестен: его знает«Peredur» и «Sir Percyvell»; им воспользовался автор про-лога к роману Кретьена, где отец Персиваля назван Блио-кадранс. У Вольфрама его имя Гамурет взято, вероятно, у

124


того же Киота, вместе с рассказом о нем и его сыне, Фей-рефице, брате Парцифаля. Рассказ этот пристал к схемеПарцифаля таким внешним образом, что может быть вы-делен из него без нарушения целостности впечатления.

«ФЕЙРЕФИЦ»

Повесть о Гамурете служит как бы введением к Парци-фалю. Анжуйский принц Гамурет прибыл в страну Зазаман-ку, где жители черны, как полночь. Их царица Белаканалюбила Эйзенгарта, властителя Азалукa, такого же мавра,как она; для нее совершал он бранные подвиги; она хотелаиспытать его чувства, и по ее желанию он выезжает без лат —и погибает в поединке с Протизиласом, который и сам пал вбою. Она оплакивает своего милого, а между тем его роднявозводит на нее обвинение, будто она велела убить его; еегород, Пателамунт, осажден, когда случайно Гамурет явля-ется на выручку. Они увлекаются друг другом, она стано-вится его женой, он — властителем Зазаманки. Всем милаему Белакана, но его тяготит мысль, что ему нет теперь мес-та для бранных подвигов, и тайком от нее он удаляется накорабле. В письме, которое он оставил жене, он говорит, чтобудь он с ней в христианском браке, он постоянно горевалбы о ней; и теперь он горюет. Он сообщает ей, из какого онрода, пусть передаст это их сыну; если б она захотела при-нять крещение, он снова был бы с нею.

Опечаленная Белакана родит сына, цветом белого и чер-ного вместе; она назвала его Фейрефиц.

Bсe это рассказано в строфах 1—58, следующие строфыпереносят нас в Европу. Победой на турнире Гамурет завое-вывает себе сердце и руку Герцелойды и женится на ней.Калиф Багдадский, у которого он раньше служил, опять зо-

125


вет его на помощь против одолевавших врагов; он едет — ипредательски убит. Когда весть о том дошла до Герцелойды,она удалилась в пустынную местность, где и воспитываетсвоего сына Парцифаля, оберегая его и строго запретив сво-им что-либо говорить о рыцарстве.

Здесь примыкает эпизод А легенды о Парцифале, в те-чение которого мы изредка узнаем, что сталось с Фей-рефицем. В Трибалиботе и Таброните царствует Секун-дилья, в стране несметных сокровищ, диковинок и чудес-ных людей. Из ее областей похищен камень-самосвет, вкотором, как в зеркале, можно видеть все совершающеесяна расстоянии шести миль. Руку и царство Секундильидобыл своею рыцарскою доблестью Фейрефиц; когдадошли до нее слухи о чудесном Граале и его властителеАмфортасe, ей захотелось достать о нем вести, и она по-слала ему в дар двух уродов, какие водились у нее: знахар-ку Кундри и ее брата Малькреатюра. Кундри служит зве-ном между мирами Фейрефица и Парцифаля: она входитв интересы Грааля, как его вестница, обличает Парцифаляза то, что не поставил рокового вопроса; знает его генеало-гию, родство с Фейрефицем, от нее знают о том и другие.Когда Парцифаль и Фейрефиц встретятся, их взаимноепризнание совершится вскоре.

Фейрефиц является на сцену лишь в конце отдела A эпи-зода о Парцифале. Парцифаль выезжает — и встречается сневедомым рыцарем. Они вступают в бой; когда Фейрефицназвал себя анжуйцем, Парцифаль говорит, что настоящийанжуец — он; слышал он, правда, что у него есть брат на язы-ческой чужбине, он узнал бы его по приметам, о которыхему сказывали — и он просит Фейрефица обнаружить своелицо. «А какие приметы?» — спрашивает тот. «Точно за-писанный пергамент, черное и белое вперемешку».— «Это я

126


и есть» — говорит Фейрефиц, поднимая забрало; а приехалон, чтобы увидать отца, оставившего его сиротою; слышалон, что лучшего рыцаря нет. Здесь мы впервые и, может быть,не случайно узнаем, что Белакана умерла с горя; но нет иГамурета; эта весть печалит Фейрефица.

Братья едут к Артуру, сидят за его столом; тут примыка-ет эпизод Б Парцифаля, в развитии которого участвует иФейрефиц. Вместе с братом он едет в замок Грааля, присут-ствует при его чудесах, но самой святыни не видит, потомучто он язычник. Красота носительницы Грааля, Репанс деШой, пленяет его: он готов креститься, забыть Секундилью.После крещения Грааль объявился ему, он женится на Ре-панс де Шой и едет с ней во владения Секундильи, котораяумерла кстати. Фейрефиц утверждает в Индии, что там зо-вется Трибалибот, христианскую веру, до тех пор слабо рас-пространенную, его сын — пресвитер Иоанн; это имя носи-ли и все его наследники.

Таков сюжет «Фейрефица» в обработке Киота и Воль-фрама. Попытаемся привести его к более простым очерта-ниям.

1. Витязь Гамурет приезжает издалека в страну, где жи-тели язычники, чернокожие мавры; страна названа Зазаман-кой. Может быть, мы вправе видеть в эфиопской царицеБелакане царицу Савскую, араб. Balkis (Bilkis), Balama. Еегород носит название Пателамунт: вероятно, Patenae (patel-lae) mons, «гора патены, дискоса», которому христианскаясимволика (и «Joseph d’Arimathie») дала значение камня нагробнице Христа, которая, в свою очередь, прообразует ал-тарь. Припомним, что в эфиопской легенде о Соломоне иковчеге город Македы, эфиопской царицы, назван Makedaemons.

127


2. Фейрефиц такой же, как Галаад, сын Ланселота и Еле-ны, дочери властителя Грааля, и так же покинут отцом. Еле-на с сыном едут искать его, как Фейрефиц Гамурета. Встре-чи с отцом нет, потому что у Вольфрама Гамурет уже умер,согласно той версии легенды о Персевале, по которой егоотец убит раньше его рождения. Вместо того говорится овраждебной встрече с братом, но я считаю вероятным, что впервичной легенде о Фейрефице, еще не слитой со схемойПерсеваля, сын не только искал отца, но и сходился с ним.Указание на существование такого именно мотива дает эпи-зод нидерландского «Ланселота», героем которого названМорен; он сын Агловаля, брата Персеваля. Автор романаотрицает мнение, будто Морен был сыном самого Персева-ля, на том основании, что последний — девственник; это точ-ка зрения той поры развития легенды о Граале, когда образПерсеваля слагался по типу Галаада. В одном памятникепоследней четверти XII в. («Black book of Carmarten»1) го-ворится о гробнице Мора (Моr), величественного, непоко-лебимого властителя, высокого столба битвы, сына Переду-ра Пендавига. Мор — Морен, мавр.

Передавая далее схему Морена, мы не будем считаться сименами Агловаля и Персеваля. Первое встречается в «Do-manda do Santo Gral» (и в какой-нибудь версии француз-ского «Queste», ее источнике), в «Merlin-Huth» и в прозаи-ческом романе о Тристане; у Манессье, одного из продолжа-телей Кретьена, Гловаль ли Галуа — отец Пepceваля; во 2-йчасти «Livre Artus» Агловаль — сын Пеллинорa и брат Пер-севаля, как в «Морене».

Морен прижит Агловалем (=Персевалем) от маври-танской принцессы, сердце которой он прельстил своею

1 «Черная книга Кармартена» (англ.).

128


красотою и доблестью и которую покинул для подвигов(искание Ланселота). В его отсутствие она родила сына,черного как смоль; когда он выступает впервые, он в чер-ном вооружении, на вороном копе. Его мать и он обесче-щены, лишены наследия по законам страны, и вот он едетотыскивать отца, поклялся биться со всяким встречным,чтобы дознаться вестей об отце, которого хочет заставить,даже страхом смерти, вернуться к матери и жениться наней. Когда отец и сын объяснились, Агловаль не отказыва-ется; если он не вернулся ранее, то потому только, что егоудержали другие дела, да и теперь еще он не оправился отран; но он готов сдержать данное слово. И он едет с сыноми Персевалем, которому сновидение, бывшее его брату,пророчит, что он будет в числе тех, которые обретут свя-той Грааль. Брак совершается, и мать Морена провозгла-шена царицею маврского государства.

Барч объяснил имя Фейрефицa из его образа у Вольф-рама: он — черный, в белых пятнах, пестрый: vair (varius)flls, что дало бы Feirfiz; но Морен черный. Ближе фонети-чески было бы: veire fils, «пoистине сын!» Так Агловаль при-знал Морена, Гамурет мог признать Фейрефица.

3. Морен возвращается к матери с отцом; этим кончает-ся посвященный ему эпизод нидерландского «Ланселота».Галаад едет с отцом Ланселотом в царство матери, где нахо-дился Грааль, становится его властителем и переносит егона восток (в Саррас). Как разрешалась первоначально ле-генда о Фейрефице? У Вольфрама отца его нет в живых,умерла и мать, и сам он возвращается не в землю мавров, а вцарство Секундиллы, где после него водворяется его сын,пресвитер Иоанн. Диковинки Секундиллы, как колонна-зер-кало, как чудесные уродцы, напоминают его знаменитую«Эпистолию». Чудеса христианской Индии пресвитера

129


Иоанна могли заменить другие, приуроченные к царствуБелаканы; старое смешение Индии с Эфиопией известно.

Я предположил, что Пателамунт — гора патены, диско-са. Это была бы такая же pars pro toto, как в представленииГрааля у Вольфрама: в процессии, им описанной, несут коз-лы из слоновой кости, затем доску, вырезанную из граната,сквозь которую просвечивало солнце; это алтарный камень,антиминс, который и возлагают на козлы; на этот алтарь ста-вят Грааль, образ которого так и остается неопределенным:когда далее о нем говорится, речь идет о камне; алтарныйкамень заслонил и поглотил представление чаши. Каменьэтот снесен ангелами; я давно сопоставлял с ним красныйкамень, служивший алтарем в церкви святого Иоанна наСионе. По русскому паломнику Зосиме, это был тот камень(камни), на котором Господь (Христос) беседовал с Моисе-ем на Синае; пречистая Богородица захотела его увидеть, иангелы перенесли его на Сион; по талмудическому преда-нию, сохранившемуся у Свиды и Епифания, из этого сап-фира вырублены были скрижали Ветхого Завета. Доскискрижалей и алтарная соединились по идее прообразования.

Рассказ о снесении камня-Грааля приурочен у Вольфра-ма (в его источнике), хотя и довольно неопределенно, ковремени падения ангелов. В эфиопской легенде о Соломонеи Македе Ковчег Завета, Бога Израиля, святого небесногоСиона, созданный раньше всего создания, ниспослан с неба.Еврейское предание соединяет с ним представление камня,камня основания (Eben shatya): он в средоточии мира, нанем покоился Иаков, когда ему было сновидение о лестни-це; он находился в Иерусалимском храме в Святая Святых,на нем стоял ковчег со скрижалями; от него исходило Израи-лю изобилие пищи, в пору первого разрушения Иерусали-ма скрижали в нем скрылись.

130


Мы попытались собрать главные мотивы, которые, помоему мнению, могли бы быть вменены древней легенде оФейрефице: она отвечает схеме легенды о Галааде. И как кпоследней примкнула сказка о Персевале, так случилось ис темой о Фейрефице, но с другим результатом: у Вольф-рама Фейрефиц отошел на задний план, интерес отданПерсевалю, он уже стал полноправным, родовым искате-лем Грааля; но представление Грааля камнем отразило,быть может, символику, искони принадлежавшую легендео сыне эфиопской царицы. Служители Грааля у Вольфра-ма, его templeise, живущие в какой-то заповедной, окру-женной тайной области, на охране святыни, которая их чу-десно питает и к которой направлены тревожные исканиярыцарей,— несомненно, идеализованные храмовники; ноза наслоениями, которым мог подвергнуться этот образ,невольно вспоминаются те «блаженные» блюстители вет-хозаветного откровения и его христианских преобразова-ний, веками отчудившиеся от мира, к которым влекло ев-рейских странников и которых находили порой христиан-ские анахореты.

В британской традиции образ Грааля тесно связан с аб-батством Гластонбери, этим, по выражению А.Д. Михайло-ва, «местом соприкосновения четырех культур — валлий-ской, ирландской, саксонской и франко-норманнской». Полегенде, именно в Гластонбери принес чашу Грааля ИосифАримафейский и именно здесь она хранилась на протяже-нии многих лет.

Материальным локусом легенды о Гластонбери являет-ся часовня Девы Марии (или часовня святого Иосифа — попреданию, она возведена на том самом месте, на котором внезапамятные времена Иосиф Аримафейский возвел цер-

131


ковь с деревянными сте-нами и тростниковойкрышей).

В Корнуолле бытуетпредание, что Иосифторговал оловом, кото-рое покупал у корнуолль-ских рудокопов и дажекак-то раз приплыл в за-падную Британию вмес-те со своим племян-ником Иисусом Хрис-том. Позднее Иосифвернулся в Британиюуже как миссионер, воглаве двенадцати рев-нителей Христовой веры. Он высадился в Пилтоне, в не-скольких милях к востоку от Гластонбери, откуда поднялсяна холм Уириолл-хилл и вонзил в землю посох; тот немед-ленно процвел, и от этого посоха происходят знаменитыесвященные кусты боярышника в Гластонбери. Король брит-тов Арвираг даровал Иосифу земельный надел, на которомсвятой и его спутники поселились и возвели деревяннуюцерковь.

По свидетельству Уильяма Мальмсберийского, кото-рый около 1130 г. изучал в библиотеке аббатства Глас-тонбери записи об истории этого места, «церковь в Глас-тонбери возведена дланями апостолов Господних». Уиль-ям также прибавляет, что «церковь эту обычно называютСтарой Церковью, ибо сложили ее из тростника в годы, окоих и память утрачена, и с самого основания витал наднею дух святости… Множество людей стекаются сюда со

План часовни Девы Марии в Гластонбе-ри. Площадь внешнего квадрата состав-ляет 0,144 акра — т. е. одну десятитысяч-ную от «надела Иосифа Аримафейского»(12 хайдов или 1440 акров).

132


всех концов страны: и воины, отложившие на время брань,и правители, и ученые мужи, и мужи благочестивые…Место упокоения стольких святых поистине заслуживаетсвоего названия небесной обители на земле».

Святой Патрик, креститель Ирландии, был одним изаббатов Гластонбери. Его и похоронили в этом аббатстве, иего мощи сделались со временем одной из главных святыньГластонбери. Святой Давид, покровитель Уэльса, по леген-де, хотел освятить аббатство в честь святого Патрика, одна-ко ему было видение, что церковь уже освящена самим Гос-подом Иисусом Христом во имя Его Матери; поэтому Да-вид ограничился тем, что возвел часовню рядом со СтаройЦерковью.

Аббатство пользовалось уважением не только бриттов,но и саксов, и норманнов. Автономия аббатства как места,неподвластного мирским законам, подтверждена норманн-ским земельным кадастром — так называемой Книгой Страш-ного суда. Ко времени норманнского завоевания Британиитерритория аббатства значительно превышала первоначаль-ные двенадцать хайдов (1140 акров), составлявших наделИосифа Аримафейского.

В ночь на 25 мая 1184 г. аббатство загорелось. Пожаруничтожил Старую Церковь вместе с мощами святого Пат-рика и святого Дунстана. Разумеется, были приложены всеусилия, чтобы восстановить разрушенное огнем (в частно-сти, именно тогда на месте Старой Церкви появилась часов-ня Девы Марии), однако приток паломников существенносократился — ведь огонь пожрал святыни, которыми ониприходили поклониться. Впрочем, через несколько лет пос-ле пожара была сделана удивительная находка: на террито-рии аббатского кладбища внезапно осыпалась земля, обна-жив два дубовых гроба. В первом оказались кости высокого

Иосиф Аримафейский. Иллюстрация к манускрипту XV в.

134


мужчины, во втором — женщины, на голове которой сохра-нилась прядь золотых волос. Рядом с гробами в земле обна-ружился крест с надписью, гласившей, что тела принадле-жат королю Артуру и королеве Гвиневре. Покойников пе-резахоронили в самом аббатстве; эта находка вновь сделалаГластонбери центром паломничества.

Церковная история Гластонберизавершилась в середине XVI столе-тия. В 1539 г. посланцы короля Ген-риха VII явились к аббату РичардуУитингу и обвинили последнего в ук-рывании от короны сокровищ аббат-ства. По приговору королевского судаУитинг и еще двое монахов были по-вешены, а затем четвертованы на вер-шине гластонберийского холма Тор.Король завладел сокровищницей аб-батства, братия, лишившись настоя-теля, разбежалась, а местные жителипринялись разбирать каменные сте-ны аббатства и строить из них сараии изгороди. Богатейшая библиотекаГластонбери исчезла без следа и с го-дами превратилась в такую же леген-ду, как библиотека Ивана Грозного вРоссии. Погребальный крест, отме-чавший место перезахоронения коро-ля Артура, попал в частные руки — и

словно растворился в небытии. Правда, в 1981 г. его нашливо время раскопок близ аббатства Уолтем в графстве Эссекс.Рабочие, не подозревая о ценности своей находки, передалиее местному жителю, интересовавшемуся древними вещи-

Изображение крестана гробнице Артура.Из книги У. Кэмдена«Британия» (1607).

135


цами. Этот человек привез крест в Британский музей, но отка-зался передать крест государству; когда же его обязали сде-лать это судебным постановлением, он предпочел отправитьсяв тюрьму за неисполнение решения суда. Через несколько ме-сяцев он освободился по амнистии, а местонахождение по-гребального креста Артура остается неизвестным по сей день.

В валлийских «Триадах» Гластонбери перечисляетсясреди «трех вечных клиросов острова Придейн»: «В каждомиз этих клиросов 2400 святых, то есть сотня на каждый часдня, а ночью святые меняются, так чтобы беспрерывно сла-вить Господа». Второй клирос — место Ллан-Илттид-Воур,ныне Большой Ллантвит в южном Уэльсе, а третье — «кли-рос Амброзия» — есть не что иное, как Стоунхендж.

Незримая связь Гластонбери и Стоунхенджа проявля-ется, в частности, в их расположении на одной линии. Эта

Развалины аббатства Гластонбери.

136


линия начинается от церкви святого Бенедикта к западу отаббатства Гластонбери и идет на восток, через Чалис-хилли Кейр-хилл с церковью святого Михаила на вершине, а за-тем упирается в Стоунхендж.

Существует и другая манифестация этой незримой свя-зи. Как уже упоминалось, после пожара 1184 г. на месте Ста-рой Церкви Иосифа Аримафейского возвели часовню ДевыМарии. Несложные промеры и подсчеты показывают, чтоплан этой часовни достаточно сильно напоминает план Сто-у н х е н д ж а .

Можно предположить, что на месте аббатства в незапа-мятные времена находилось языческое святилище, подоб-ное Стоунхенджу; это предположение подтверждается исуществованием близ Гластонбери «дороги мертвых» (ны-нешней Дод-лейн; Dod от Dead, «мертвый»), по которой вдревности духи умерших шли к Авалону.

Гластонбери связан и с другими святилищами древнос-ти. Башня на вершине гластонберийского Тора (все, чтоосталось от церкви святого Михаила, возведенной, по пре-данию, святым Патриком) составляет ориентир на «Хрис-товом пути»: легенда гласит, что однажды Христос прошелпо британской земле из Корнуолла в Гластонбери (и ко-гда-нибудь снова повторит этот путь), и следы его продви-жения отмечены храмами и часовнями1. В одиннадцатимилях к юго-западу от Гластонбери лежит Сент-Майкл-хилл с развалинами древней церкви; линия между этимихолмами, если ее продолжить, приведет точно к южномувходу в Эйвбери.

1 По всей видимости, «Христова тропа» представляет собойдревнюю дорогу между двумя святилищами — Гластонбери иЭйвбери.

137


Исследователи артуровских легенд сопоставляют Глас-тонбери с двумя наиболее известными географическимиточками королевства Артура — островом Авалон и столи-цей Артура Камелотом. Первое сопоставление основывает-ся на бриттском названии Гластонбери — Инис-Ветрин, тоесть Стеклянный остров; поскольку на мифическом Авало-не находилась стеклянная башня, тождество Гластонбери иАвалона считается почти доказанным. Что касается второ-го сопоставления, оно связано с плато, расположенным водиннадцати милях к юго-востоку от Гластонбери; на кар-тах оно отмечено как Кэдбери-Касл. По свидетельству Дж.Леланда, местные жители, которых он опрашивал в 1542 г.,называли это плато Камелотом и утверждали, что на немстоял замок короля Артура и что Артур, погруженный в глу-бокий сон, покоится в пещере под близлежащим холмом.Зимними ночами можно видеть проносящееся над платопризрачное воинство (интересный вариант общегерманско-го представления о Дикой Охоте).

Раскопки, проводившиеся на Кэдбери-Касл в 1960-егоды, показали, что на плато и вправду находился город,который несколько раз отстраивали заново. Приблизитель-но в VI в. н. э., то есть в предполагаемые годы жизни Артура,на плато был возведен огромный деревянный замок с камен-ными башнями. Это сооружение уникально, во всей южнойАнглии не удалось отыскать хотя бы слабого его подобия,из чего был сделан вывод о достоверности народных преда-ний и об обнаружении Камелота.

В заключение приведем любопытный случай, связан-ный с Гластонбери и циклом артуровских легенд. В 1929 г.молодая художница Кэтрин Мальтвуд приехала в Гластон-бери, чтобы почерпнуть вдохновение для иллюстраций к


«Истории Святого Грааля» — средневековому рыцарскомуроману о подвигах короля Артура и его рыцарей. Прогули-ваясь по окрестностям с романом в руках, Кэтрин, как ейказалось, узнавала многие описанные в тексте места. Од-нажды ей пришла в головы мысль, что «ключ» к артуров-ским легендам зашифрован именно в ландшафте Гластон-бери.

Как-то вечером она поднялась на Тор и взглянула в сто-рону Кэдбери-Касл — и вдруг заметила, что вечерние тенисвоими очертаниями напоминают гигантские человеческиефигуры. Фантазия художницы разыгралась; мисс Мальтвудпредположила, что легенды об Артуре основаны на астро-логическом «узоре» местного ландшафта. Она обложиласькартами и данными аэрофотосъемки и постепенно выявила«астрологические метки» Гластонбери и окрестностей, ко-торые соответствуют местоположению созвездий на небо-своде в определенные месяцы года.

Как ни удивительно, эта теория, не подкрепленная ни-чем, кроме фантазии художницы, приобрела довольно мно-го поклонников. По сей день в Гластонбери стекаются ты-сячи приверженцев «астрального Артура», а в книжных ма-газинах города можно приобрести книги с описаниями«зодиака Мальтвуд».

139

Глава 5

МЕРЛИН

Рождение Мерлина. — Мерлин-пророк. — А. Веселов-ский о Мерлине. — Мерлин у Ненния и Гальфрида. —«Жизнь Мерлина». — Мерлин у де Борона. — Мерлинв «Le Roi Artus». — Мерлин и Морольф. — Мерлин иСоломон. — Ланселот как «заместитель» Мерлина. —Клижес.

Особое место в ряду персонажей артуровского цикла за-нимает Мерлин, воспитатель и наставник Артура, со време-нем превратившийся в магического опекуна Логрии — ар-туровской Британии.

Согласно легенде, Мерлин родился от смертной женщи-ны, соблазненной демоном-инкубом. По Гальфриду, его матьсама призналась в этом, когда ее привели к королю Ворти-герну: «И когда их привели перед королевские очи, государьпринял мать Мерлина с должной почтительностью, так какзнал, что она происходит от знатных родителей. Затем онначал ее расспрашивать, от кого зачала она Мерлина. Та от-ветила: “У тебя живая душа и живая душа у меня, владыка,мой король, но я, и вправду, не знаю, от кого я его понесла.Мне ведомо только то, что однажды, когда я находиласьвместе со своими приближенными в спальном покое, предомной предстал некто в облике прелестного юноши и, сжимая

140


в цепких объятиях, осыпал меня поцелуями; пробыв со мноюсовсем недолго, он внезапно изник, точно его вовсе и не было.И он долгое время посещал меня таким образом, как я рас-сказала, и часто сочетался со мною, словно человек во пло-ти и крови, и покинул меня с бременем во чреве”».

Вортигерн же разыскивал человека, рожденного не отсмертного отца, — ему было предсказано, что лишь накрови такого человека будет стоять крепость, которую онзамыслил возвести. Мерлин, впрочем, сумел избежать ги-бели: проявив не свойственную столь юному возрастумудрость, он убедил Вортигерна, что крепость неустойчи-ва по очень простой причине — под ней находится под-земное озеро, которое и лишает камни опоры. Когда словаюноши подтвердились, Вортигерн оставил Мерлина в жи-вых и даже приблизил к себе в качестве придворного про-рицателя.

Тот же Гальфрид приводит пророчества Мерлина, стольтуманные и столь многозначительные, что кажется, будтоперед нами — Нострадамус, «позабывший» зарифмоватьсвои центурии. Эти пророчества заслуживают того, чтобыпривести их целиком.

«Горе дракону красному, ибо близится его унижение.Пещеру его займет белый дракон, который олицетворяетпризванных тобой саксов, тогда как красный — исконноеплемя бриттов, каковое будет утеснено белым драконом.Горы Британии сравняются с ее долами, и реки в долах еестанут струиться кровью. Почитание истинной веры иссяк-нет, и взорам предстанут развалины Господних церквей.

И все же вера, гонимая и утесняемая, в конце концоввозьмет верх и устоит перед свирепостью иноземцев. При-дет на подмогу и вепрь из Корнубии и своими копытцами

Юноша Мерлин и король Вортигерн. Из рукописи XIII в.

142


растопчет их выи. Господству его подпадут на океане лежа-щие острова, и он овладеет галльскими лесами и рощами.Вострепещет дом Ромулов пред его свирепостью, и будущееримской державы станет сомнительным. Уста народов ста-нут его прославлять, и его деяния доставят пищу повество-вателям. После него будет еще шесть венценосцев, но затемвоспрянет германский змий.

Возвеличит его водный волк в сопровождении африкан-ских лесов. Снова иссякнет вера, и переместятся епархии.Лондонский епископат украсит собой Доробернию, и седь-мой эборакский пастырь будет собирать вокруг себя толпыв Арморике. Меневия облачится в мантию Города Легионов,и онемеет проповедник-просветитель Ибернии из-за чада,растущего в материнском чреве. Будет низвергаться крова-вый дождь, и свирепый голод изнурит смертных. Красныйдракон будет охвачен скорбью, претерпевая все это, но, пе-рестрадав, снова окрепнет.

Тогда белого дракона постигнут бедствия, и в садах егорухнут здания. Погибнут семь венценосцев, и один из нихбудет причислен к лику святых. Материнские чрева будутиссечены и младенцев извлекут из них недоношенными.Случится великое истребление сынов человеческих, дабывосстали из праха исконные обитатели острова. Кто это свер-шит, того облекут бронзовым мужем, и он на таком же конедолгие годы будет стеречь врата Лондона.

Затем красный дракон вернется к прежним делам своими примется упорно вредить себе самому. И вот обрушитсямщение Вседержителя, ибо всякое поле обманет упованияземледельцев. Смерть накинется на людей и произведет опу-стошения среди всех народов. Пощаженные ею покинут род-ные края и станут засевать чужеземные пашни. Благосло-венный король снарядит флот и во дворце двенадцатого свя-

143


тителя будет сопричислен к лику святых. Горестным будетопустошение царства, и поля, с которых снимали жатву, пре-вратятся в поросшие кустарником пустоши. Снова восста-нет белый дракон и призовет дочь Германии. Сады нашиснова заполнятся иноземным семенем, а красный драконбудет чахнуть на краю болота. Вслед за тем будет увенчанкороною змий Германии, а бронзовый государь низвержен.Змию предуказан срок, превысить каковой он бессилен.

В течение ста пятидесяти лет он будет пребывать в тре-воге и унижении, в течение следующих трехсот — в покое.Вслед за тем на него обрушится северный ветер и вырвет скорнем цветы, взлелеянные дуновением весны, произойдетосквернение храмов, не затупятся острия мечей, с трудомбудет удерживать пещеры свои германский дракон, ибо гря-дет отмщение за его предательство.

Он постепенно окрепнет, но его ослабит беспощадноеизничтожение со стороны неустрийцев-завоевателей, ибонагрянет народ в ладьях и в железных доспехах, которыйему воздаст за его мерзостные деяния. Этот народ вернеткоренным жителям их пепелища, и на чужеземцев придетуправа. Поросль белого дракона будет выкорчевана из на-ших садов и остатки его потомков истреблены. На их выибудет возложено ярмо вековечного рабства, и свою мать из-ранят они сохами и мотыгами.

Появятся два дракона, из коих один задохнется от жаланенависти, а другой станет тенью своего имени.

Появится лев правосудия, от рыкания коего затрясутсягалльские башни и драконы на острове. В его дни золотостанут добывать из лилий и крапивы, а серебро потечет изкопыт тех, что мычат. Люди с убранными по-особому воло-сами облачатся в одежды различные, и их облик будет сви-детельствовать об их внутренней сущности. Лапы дающих

144


будут отрублены, и дикие звери обретут мир и покой, чело-вечество же будет удручено казнями. Ценность монеты из-менится, половина станет круглою. Коршуны перестанутбыть хищными, и зубы волков затупятся. Детеныши львапревратятся в морских рыб, а его орел построит себе гнездона горе Аравии. Венедотия заалеет от материнской крови, адом Коринея умертвит шестерых братьев. Ночными слеза-ми будет сочиться остров, из-за чего все будут готовы на все.

Потомки будут силиться взлететь на высоты, но благо-расположение к новым усилится. Властителю из нечести-вых будет вредить его доброта, пока он не обретет для себяотца. Наделенный клыками вепря, он перешагнет через гор-ные вершины и тень того, на ком шлем. Вознегодует Альба-ния и, призвав сопредельных с ней, примется проливатькровь. Челюсть ее стянет узда, выкованная в лоне Армори-ки. Позлатит ее орел разорванного союза и будет обрадовансвоим третьим гнездовьем. Детеныши рыкающего пробудят-ся от сна и, покинув леса, примутся за ловитву внутри стенгородских. Немалый урон нанесут они тем, кто потщится имвоспрепятствовать, и оторвут языки у быков. На выи мыча-щих возложат они бремя цепей, и дедовские времена воз-вратятся.

Затем большой палец, омоченный миром, прикоснетсясначала к первому, после него к четвертому, после четвер-того к третьему, после третьего ко второму. Шестой влас-титель порушит стены Ибернии и леса обратит в равнину.Различные части он сведет воедино и увенчает себя льви-ною головой. Начало его будет подвластно смутным вле-чениям, но конец вознесет его к вышним. Ибо он обновитродительские святилища и расставит пастырей в должныхместах. Двум городам даст он епископскую епитрахиль иодарит девственниц подобающими их девству дарами. Он

145


заслужит благоволение Вседержителя и будет причисленк лику святых.

Из него выйдет обладающая всепроникающим взоромрысь, которая будет угрожать гибелью собственному на-роду. Ведь именно из-за нее Неустрия лишится и того идругого острова и утратит былое достоинство. Затем наостров вернутся исконные его обитатели, ибо между чу-жеземцами вспыхнет раздор. Белоснежный старец на бе-лоснежном коне запрудит реку Пирон и ослепительно бе-лой тростью разметит место, на котором поставит мель-ницу. Кадвалладр призовет Конана и примет в союзАльбанию. Тогда произойдет избиение чужеземцев, тогдареки потекут кровью, тогда в Арморике наружу вырвутсяродники и будут увенчаны короною Брута. Камбрия пре-исполнится радости, и зазеленеют дубы Корнубии. Ост-ров будет наречен по имени Брута, и изникнет название,данное ему чужеземцами.

От Конана произойдет доблестный вепрь, который вгалльских лесах покажет, до чего остры его клыки. Онподсечет самые могучие из дубов, а меньшие станет обере-гать. Арабы и африканцы вострепещут пред ним, ибо свойбезудержный бег он устремит в Испанию Дальнюю.

Явится козел из чертогов Венеры; будет он с золотымирогами и серебряною бородкой и станет из ноздрей выпус-кать настолько густой туман, что тот окутает собою весь ос-тров. Нерушимый мир будет царить в его время, и благода-ря плодородию почвы умножатся урожаи. Уподобившисьзмеям, женщины обретут плавность в движениях, и всякийих шаг будет исполнен высокомерия. Обновятся чертогиВенерины, и Купидоновы стрелы не перестанут наноситьраны. Источник Амне станет бить кровью, и два короля сой-дутся в единоборстве из-за львицы с Брода Дубинки. Вся

146


земля погрязнет в разврате, и человечество не прекратитпредаваться распутству.

Все это увидят три века, пока не будут отысканы могилыкоролей, погребенных в Лондоне. Снова вернется голод,снова начнет свирепствовать смерть, и граждане будут скор-беть о разорении городов.

Явится вепрь торговли, который возвратит рассеянныестада на позабытое пастбище. Грудь его будет пищей дляалчущих, а язык его утолит жаждущих. Из пасти его изо-льются реки, которые увлажнят иссохшие глотки людей.Затем на Лондонской башне вырастет дерево, которое,удовольствовавшись только тремя ветвями, своею густоюлиствой погрузит в тень лик всего острова. На дерево на-летит враждебный Борей и своими неистовыми порывамиобломает его третью ветвь; место уничтоженной займутдве оставшиеся невредимыми, пока одна из них не заду-шит другую неисчислимым множеством своих листьев ине завладеет местом обеих; она приютит на себе птиц иззаморских стран, но окажется вредоносной для отече-ственных пернатых, ибо те, страшась царящей здесь тьмы,утратят свободу полета. Затем явится осел беспутства, бы-стрый возле кующих золото и медлительный при нападе-нии жадных волков.

В эти дни в лесах запылают дубы и на ветвях лип ока-жутся желуди. Семью рукавами потечет в море Сабрина, арека Оска будет кипеть в продолжение семи месяцев; рыбыее погибнут от жары, и из них народятся змеи.

Источники Бадона остынут, и их целебные воды станутсмертельными.

Лондон оплачет гибель двадцати тысяч людей, и Темзапотечет кровью. Монахи начнут вступать в браки, и их вы-крики будут слышны на альпийских вершинах.

147


В Гвинтонии городе три родника вырвутся на поверх-ность, и ручьи, излившиеся из них, на три части рассекутостров.

Кто изопьет из первого, тот насладится долгою жизньюи не познает горести увядания; кто изопьет из второго, тотпогибнет от неизбывного голода, и на лице его выступитбледность и печать ужаса; кто изопьет из третьего, того по-хитит внезапная смерть, и тело его нельзя будет предатьпогребению. Желающие избавиться от этой напасти будутстараться прикрыть источник чем-нибудь, но какие бы гру-ды ни навалить на него, они лишь изменят свой облик. Ибонасыпанная поверх земля превратится в камни, камни в дре-весину, древесина в пепел, пепел в воду.

Из города, именуемого Лесом Канута, выйдет дева,дабы изыскать средство от этого бедствия. Она, как еслибы превзошла все науки, лишь своим дыханием иссушитпагубные источники. Затем, окрепшая от целительногопитья, понесет в правой руке лес Калидона, а в левой — за-щитные стены Лондона. Куда ни ступит ее нога, повсюдувспыхнут огни с сопутствующим густым серным дымом.Этот дым разъярит рутенов и уничтожит пищу обитателейхлябей морских. Горючие слезы прольет эта дева, и ее го-рестные рыдания огласят весь остров. Ее убьет олень свои-ми рогами о десяти ветвях, из которых четыре будут нестина себе золотые венцы. Шесть остальных превратятся вбычьи рога и своим гнусным стуком встревожат три остро-ва бриттов.

Будет разбужен Данейский лес, и он воскликнет челове-ческим голосом: “Приблизься, Камбрия, и приведи сбокусебя Корнубию и скажи Винтонии: «Тебя поглотит земля;перенеси поэтому местопребывание пастыря туда, где при-стают корабли, и пусть прочие члены последуют за головой».

148


Ибо близится день, в который погибнут за свои клятво-преступления горожане. Обрекут же их на это как бело-снежная шерсть, так и многоразлично окрашенная. Горепреступившему свои клятвы народу, ибо из-за него рухнетпреславный город. Корабли возрадуются такому возвели-чению и из двух останется лишь одно. Рухнувший городотстроит наново еж с ношей плодов земных, на запах кото-рых слетятся из разных лесов пернатые. Он возведет ктому же огромный дворец и окружит его шестьюстамибашнями. Этому позавидует Лондон и удлинит втрое своизащитные стены. Река Темза обойдет его отовсюду, и мол-ва об этом сооружении перешагнет через Альпы. Своиплоды еж укроет в Лондоне и прокопает здесь подземныеходы. Об эту пору возопиют камни, и море, по которомуплывут в Галлию, за краткий срок стянется. Пребывающиена том и другом его берегах будут слышать друг друга, иплощадь острова увеличится. Откроются тайны морскихглубин, и Галлия содрогнется от страха”.

После этого из Калатерского леса явится цапля, котораяза два года облетит остров. Ночными криками она будет сзы-вать пернатых и соберет весь птичий род вокруг себя. Онустремится на нивы смертных и пожрет весь урожай хлебовдо последнего зернышка. Голод накинется на людей и вмес-те с ним жестокая смерть. А когда это бедствие прекратит-ся, отвратительная птица прилетит в долину Галаб и подни-мет ее на высокую гору. На вершине горы она высадит дуб ина его ветвях угнездится. Три яйца отложит она в гнезде, ииз них вылупятся лиса, волк и медведь. Лиса пожрет своюмать и напялит на себя ослиную голову. Преобразившись вчудовище, она устрашит своих братьев и прогонит их в Не-устрию. А те там раззадорят против нее клыкастого вепря и,вернувшись с ним вместе на кораблях, вступят в борьбу с

149


лисой. Эта, начав с ним битву, прикинется поверженной на-смерть, и вепрь ее пожалеет. Вслед за тем, приблизившись ктрупу мнимопочившей, он подует ей в глаза и на щеки. А та,не позабыв о своей хитрой уловке, вонзит зубы в его левуюногу и полностью ее отгрызет. Вскочив, она отхватит у негоправое ухо и хвост и укроется в горных пещерах. Обману-тый вепрь воззовет к волку и медведю, дабы они восстано-вили ему утраченные им члены. Те, узнав, что случилось,пообещают ему оторвать у лисы две ноги, уши и хвост и пре-вратить их в кабаньи. Вепрь успокоится и станет дожидать-ся обещанного, восстановления того, что он потерял. Меж-ду тем лиса спустится с гор; обернувшись волком и как бынамереваясь вступить с вепрем в беседу, она коварно к немуподойдет и сожрет его без остатка. Затем она превратит себяв вепря, лишенного частей тела, и станет дожидаться егосотоварищей, а когда те к ней подбегут, искусает обоих и ихумертвит, после чего увенчает себя львиною головой.

В ее дни народится змий, который станет угрозой дляжизни смертных. Растянув свое длинное тулово, он окру-жит им Лондон и станет пожирать всех прохожих. Горныйбык обретет волчью голову и в стремнине Сабрины выбе-лит свои зубы. Стада Альбании и Камбрии он присвоит себе,и те выпьют и иссушат Темзу. Осел призовет козла с кусти-стою бородой и позаимствует его облик. Горный бык возму-тится этим и, призвав волка, пойдет на них в обличии рога-того буйвола. Поддавшись ярости, он пожрет их мясо и кос-ти, но будет сожжен на вершине горы Уриана. Искры откостра превратятся в лебедей, которые будут плавать на сушетак же, как на воде. Они пожрут в рыбах рыб и проглотят влюдях людей. Постарев, они станут подводными рысями ипримутся измышлять подводные западни. Они будут топитькорабли и накопят немалое количество серебра.

150


Снова потечет Темза и, приняв притоки, выйдет из пре-делов своего русла. Она зальет ближние города и подмоетподступающие к ней горы.

Некто, исполненный мерзости и коварства, присвоитсебе галабский источник. Из-за этого вспыхнет распря, ко-торая вовлечет венедотов в битвы. Прибудут лесные дубыи вступят в бой со скалами гевиссеев. Прилетит ворон скоршунами и пожрет тела павших. На стенах Клавдиоцес-трии угнездится сова, и в ее гнезде родится осел. Возрас-тит его змей Мальвернский и толкнет к бесчисленнымхитростям. Овладев королевским венцом, он достигнетвершин самовластия и ужасающим ревом будет устрашатьобитателей этой страны. В его дни задрожат горы Пахайи,и этот край лишится лесов. Ибо явится огнедышащийзмий и сожжет деревья своим дыханием. Из него выйдутсемь львов, обезображенных козлиными головами. Исхо-дящее у них из ноздрей зловоние совратит женщин, и онивпадут в блуд. Отец не будет знать, кто именно его сын,ибо жены будут предаваться любовным утехам подобнодомашним животным.

Явится исполин бесстыдства, который пронзительнос-тью своего взгляда станет устрашать всех. Ополчится на неговигорнийский дракон и вознамерится его истребить. В схват-ке, которая произойдет между ними, дракон, однако, окажет-ся побежденным и будет осилен подлостью победителя. Этотвскочит на спину дракона и, сбросив одежду, усядется на немсовершенно нагой. Дракон вознесет его ввысь и, поднявхвост, станет хлестать им обнаженного. Но великан, собрав-шись с силами, поразит его мечом в глотку. Наконец драко-на сожмет его собственный хвост, и он погибнет, отравлен-ный своим ядом.

151


После него грядет тотонский вепрь и примется беспо-щадным насилием утеснять народ. Он изгонит из Клавдио-цестрии льва, который частыми схватками будет беспоко-ить свирепствующего. Лев подомнет его под себя и будеттоптать ногами и хватать своею отверстою пастью. Нако-нец лев вступит в борьбу с королевством и начнет подми-нать под себя знатных. В эту распрю вмешается буйвол иударит льва правой ногой. Он погонит того по различнымобластям королевства, но обломает себе рога о стены Эк-сонии. Отметит за льва лисица каердубальская и, растер-зав буйвола, сожрет его без остатка. Вокруг лисицы обо-вьется линдоколинский змий и своим вселяющим ужассвистом оповестит о себе многих драконов. Вслед за темсойдутся драконы, и один растерзает другого. Крылатыйодолеет бескрылого и вонзит в его морду ядовитые когти.

Мерлин и отшельник. Из рукописи XIII в.

152


Схватятся между собой еще два дракона, и снова одинумертвит другого. К умерщвленным подойдет пятый и,прибегнув к всевозможным уловкам, сокрушит тех, кто ос-тался в живых. Он вскочит, вооруженный мечом, на спинуодного из этих драконов и отсечет ему голову. Скинув ссебя одежду, он взберется и на другого и примется справаи слева наносить ему удары по хвосту. Обнаженный, оносилит его, тогда как одетый ничего не добьется. На про-чих он будет нападать сзади и прогонит их на окраины ко-ролевства. Появится рыкающий лев, сеющий ужас своейбеспредельной лютостью. Он сведет пятнадцать частей во-едино и станет самодержавно властвовать над народом.Возблистает белый, как снег, великан и окрепнет беломународу на благо. Наслаждения изнежат властителей, и, по-груженные в них, они превратятся в диких зверей. Родит-ся среди них лев, налившийся человеческой кровью. В по-ле наткнется он на жнеца, поглощенного своим трудом, иего растерзает.

Укротит их эборакский возничий, который, прогнав свое-го господина, подымется на управляемую им колесницу.Обнажив меч, он станет грозить им востоку и заполнит кро-вью следы своей колесницы. В водной хляби будет созданарыба, которая, будучи призвана свистом змеи, с нею соеди-нится. От этого соединения родятся три сверкающих буй-вола, которые, объев пастбища, обратятся в деревья. Пер-вый понесет бич, сплетенный из гадюк, и покажет спинурожденному вторым. Этот постарается вырвать у него бич,но будет схвачен рожденным последним. Они не станут другна друга смотреть, пока не выбросят кубка с ядом.

Появится затем земледелец альбан, которому будет уг-рожать сзади змея. Он примется вскапывать землю, дабыродные края засеребрились посевами. Змея будет стараться

153


разбрызгать яд, чтобы всходы не дали колосьев. Народ нач-нет гибнуть от смертоносного бедствия, и города опустеют.Стать целебным средством от всего этого будет предназна-чено городу Клавдия, ибо из него выйдет дщерь бичующего.Она вынесет весы исцеления, и остров немного спустя вос-прянет. Затем пожелают завладеть скипетром двое, которымбудет служить рогатый дракон. Один из них, весь в железе,вскочит на летучего змия. Обнажившись, он воссядет на егоспину и охватит десницею хвост. От крика его рассвирепе-ют моря и устрашат второго. Тогда этот второй присоеди-нится ко льву, но, повздорив, они вступят в схватку. Онинанесут друг другу немало увечий, однако ярость дикогозверя возобладает. Прибудет некто с кифарой и бубном иукротит ярость льва. Успокоятся народности королевства ипризовут льва к весам. Став у них, он займется отвешива-нием, но протянет руки к Альбании. Северные области опе-чалятся и отопрут двери храмов. Волк-знаменосец поведетза собой отряды и своим хвостом обхватит Корнубию. С нимсразится воин на колеснице, который превратит народ этотв вепря. Вепрь опустошит области, но на дне Сабрины ук-роет голову. Человек обхватит захмелевшего льва, и блескзолота ослепит взирающих на него. Засверкает вокруг се-ребро и станет сотрясать давильни.

Налившись вином, смертные захмелеют и, презрев небо,устремят взоры на землю. Отвратят звезды свои лики от нихи нарушат обычный бег. Так как они разгневаются, на не-босводе не станет влаги, и посевы засохнут. Поменяютсяместами корни с ветвями, и это будет сочтено чудом. Сия-ние солнца потускнеет в янтарных лучах Меркурия, и взи-рающие на это будут охвачены ужасом. Стильбон Аркад-ский сменит свой щит, и шлем Марса призовет Венеру. Мар-сов шлем отбросит тень, и ярость Меркурия перешагнет

154


границы. Железный Орион обнажит меч. Разгонит тучи,поднявшись над морем, Феб. Юпитер сойдет с определен-ных для него троп, и Венера покинет установленные пути.Светило Сатурн обрушит на землю свинцовый свой свет иизогнутым серпом будет истреблять смертных. Двенадцатьчертогов небесных светил разразятся жалобами на то, чтогости их обходят. Разомкнут привычные объятия Близне-цы и призовут суд к источникам. Коромысло Весов будетпребывать в наклонном положении, пока его не выправитОвен своими закрученными рогами. Хвост Скорпиона ста-нет метать молнии, и Рак затеет спор с солнцем. На спинуСтрельца поднимется Дева и унизит свои девичьи цветы.Колесница луны приведет в смятение Зодиак, и Плеядыобольются слезами. Они не вернутся к своим обязанностям,и, затворившись в своем чертоге, скроется Ариадна. Подударами луча поднимутся воды, и древний прах обносится.В диких порывах столкнутся ветры, и рев их изникнет сре-ди светил».

Подобно предсказаниям Нострадамуса, пророчестваМерлина подвергались многократным (и зачастую чистосубъективным) толкованиям. Относительно их содержаниядостоверно известно одно: под «красным драконом» разу-меются бритты, то есть «наши», а под «белым драконом» —саксы, «чужаки». Кстати сказать, мотив борьбы двух драко-нов, белого и красного, с годами сделался своеобразной ал-легорией британской внешней политики: совсем недавно, всередине XX столетия, противостояние Великобритании иГермании метафорически описывалось как поединок крас-ного и белого драконов.

Если не считать перенесения из Ирландии в Британиюкамней Стоунхенджа в правление Вортигерна, свои самые

155


знаменитые подвиги Мерлин совершил, находясь на служ-бе отца Артура, короля Утера Пендрагона, и самого Артура.Он помог Утеру принять облик герцога Горлуа и проник-нуть к Игерне, он добыл для Артура чудесный меч Эскали-бур, учредил орден рыцарей Круглого стола и т.д.

Кончина Мерлина столь же загадочна, как и смертьАртура. По наиболее распространенной версии легенды,он был усыплен чародейкой Нимуэ, в которую влюбилсябез памяти и которой раскрыл тайны своего могущества, иона заточила его в пещере или в стволе дерева. Существу-ет также предание, что однажды Мерлин по рассеянностизанял за Круглым столом Погибельное сиденье, на кото-ром мог усидеть лишь сэр Галахад, и чародея поглотилаземля.

А.Н. Веселовский посвятил исследованию образа Мер-лина главу своей фундаментальной работы «Славянскиесказания о Соломоне и Киоврасе и западные легенды оМорольфе и Мерлине». В рамках рассуждений об эволю-ции образа Соломона и его различных «ипостасей» в раз-ных культурах он сопоставлял Мерлина с германскимтрикстером Морольфом, персонажем нескольких рыцар-ских романов.

Этот фрагмент работы Веселовского, с сокращениями,мы здесь и приводим.

Мерлин из одного рода с Морольфом, он и по временировесник ему. Искать в нем каких-либо исторических, темболее мифических отношений так же немыслимо, как ви-деть в Морольфе немецкого бога. Тот и другой опираютсяна один и тот же легендарный рассказ, в котором еще до нихчередовались в той же роли Асмодей и Китоврас.

156


Чтобы доказать эти положения, нам необходимо обра-титься к текстам. Мы расположим их в следующем поряд-ке: в древнейшем тексте у Ненния (IX в.), которым обыкно-венно начинают генеалогию Мерлиновой легенды, имениМерлина еще нет; вместо него является другое лицо, и чторассказано о нем, не обнаруживает еще влияние апокрифа;апокриф явится позже, и тогда рассказ Ненния представитему несколько таких черт, к которым ему удобно будет при-вязаться. Тогда мы получим легенду о Мерлине, кельтскиеотношения которой объясняются не природой самой леген-ды, а содержанием бретонской хроники, давшей ей quasi-историческую подкладку. В самом деле: с первого появле-ния Мерлина у Гальфрида Монмутского (XII в.) его связи сапокрифом тотчас же обозначаются; стихотворная «ЖизньМерлина» приносит их еще более; дальнейшее развитие ле-гендарного мотива во французском и английском романеприбавляет новые подробности, возвращающие нас все ктому же отреченному источнику. После этого, конечно, неможет быть сомнения, что все сказание о Мерлине основа-но на соломоновском апокрифе, так как оно и является впер-вые под его влиянием и развивается далее, заимствуя из негоже сказочный материал. Оттого в Мерлине мы не толькоузнаем Китовраса Палеи и Морольфа немецкой поэмы, ко-торому он сродни и по имени, но и Асмодея, демона талму-дического рассказа.

Вот что говорится в «Historia Britonum» Ненния. Коро-лю Вортигерну (Guorthigernus) угрожают римляне, пиктыи приверженцы устраненного им законного короля, Амбро-зия Аврелиана. По совету своих магов он хочет построитьна конце своего царства, в горах, крепкий замок, где бы емузащититься от врагов. Место найдено по указанию тех жемагов, собраны работники и материал, но он исчезает три

Э. Берн-Джонс. Обман Мерлина.

158


раза сряду невесть куда. Тогда мудрецы объявляют Ворти-герну, что постройка не удастся, пока не найдено будет дитя,рожденное без отца, и замок не окропится его кровью. Царьшлет послов по всей Британии — не найдут ли они такогоребенка. Однажды они встречают играющих мальчиков, изкоторых один бранит другого: «У тебя ведь нет отца, ты невыиграешь!» Послы тотчас же принялись за расспросы, имать мальчика, к которому относились бранные слова, под-твердила им клятвенно, что она действительно не знает, какзачала его, потому что мужчина ее не касался. Ребенка при-вели к Вортигерну, который на вопросы его объясняет, с ка-кой целью привели его и что сделано это по совету магов.«Кто открыл вам, — спрашивает их дитя, — что этот замокне построится вовеки, если не обагрится моей кровью? И какузнали вы обо мне? Тебе, царь, я тотчас же расскажу все поправде, но прежде спрошу твоих магов: пусть скажут мне,что находится под основанием замка?» Не знаем, отвечалиони. «А я знаю, что там озеро (stagnum); начните рыть и уви-дите». Оказалось, как он сказал. «Скажите мне, что нахо-дится в озере?» — продолжает пытать мальчик. Маги сноваотзываются незнанием, как и во все последующие разы, амальчик открывает им постепенно, что в озере найдетсястворчатый сосуд, в нем шатер, в шатре два спящих драко-на, один красный, другой белый; в присутствии всех онивступают в борьбу, один хочет вытеснить другого из шатра;сначала одолевает белый, затем красный погнал противни-ка за озеро. Маги не умеют истолковать этого чудного виде-ния, которое мальчик так объясняет царю: шатер — это твоецарство, озеро означает вселенную (figura hujus mundi est);красный дракон — тебя, а белый — народ, занявший многиестраны Британии, которой он завладел от моря до моря.Красный дракон одолел белого — это наш народ прогонит

159


неприятелей. А ты оставь этот замок, который тебе не пост-роить, и ищи себе более безопасного места. Я же останусьздесь. На спрос царя, как он зовется и из какого рода, он на-зывает себя царственным Амброзием, а отца своего однимиз консулов римского народа.

Посмотрим, чем стала эта легенда Ненния в истории бри-танских царей Гальфрида Монмутского (XII в.). Здесь также является Вортигерн, тот же совет магов — построить не-приступный замок и та же неудача, потому что сооружен-ное в один день поглощалось на следующий землею. Послы,отправленные искать мальчика, рожденного без отца, кро-вью которого надлежало скрепить основание замка, нахо-дят его по тому же поводу. Ссорятся два мальчика, Дабуций(Dabutius) и Мерлин (Merlinus), которого противник обви-няет в том, что о нем неизвестно, кто он, что у него не былоотца. На расспросы посланных им объясняют, что мать Мер-лина — монахиня, дочь короля Деметии1.

Мать и сына ведут к Вортигерну. Царь начинает пытатьее, кто был отцом ее ребенка. Она отвечает: «У тебя живаядуша и живая душа у меня, владыка мой король, но я и вправ-ду не знаю, от кого я его понесла. Мне ведомо только то, чтооднажды, когда я находилась вместе со своими приближен-ными в спальном покое, предо мною предстал некто в обли-ке прелестного юноши и, сжимая в цепких объятиях, осы-пал меня поцелуями; пробыв со мною совсем недолго, онвнезапно изник, точно его вовсе и не было. Позднее он мно-гократно обращался ко мне с речами, когда я бывала одна,но я его ни разу не видела. И он долгое время посещал менятаким образом, как я рассказала, и часто сочетался со мною,словно человек из плоти и крови, и покинул меня с бременем

1 Dyvved — валлийский Дифед.

160


во чреве. Да будет ведомо твоей мудрости, что по-иному яне сходилась с этим юношей, породившим моего сына».Мудрый Мауганций, к которому обратились за советом, го-ворит, что таинственный любовник мог быть один из техдухов, «которых мы именуем инкубами». Их природа напо-ловину человеческая, наполовину демоническая; они пожеланию принимают людской образ и живут с женщинами.Таким образом, Мерлин является если не демоном, то по-рождением демона, питающего любовь к земным красави-цам, каким выставлен Асмодей Талмуда и сам Мерлин впозднейшем романе, говорящем особенно подробно о егонежной страсти к Вивиане. Его мудрость и знание будуще-го того же демонического источника; когда он спорит с ма-гами Вортигерна, Гальфрид прибавляет: «...сочли, что в немобитает божественный дух».

Спор с магами рассказан почти с теми же обстоятельства-ми, как и у Ненния. Вопрос, обращенный к ним: что нахо-дится под основанием замка, мотивирован так, что там естьчто-то такое, отчего рушится постройка. И действительно,открывается озеро и в нем два полых камня, в которых спяткрасный и белый драконы.

Вся следующая книга Гальфрида посвящена пророче-ствам Мерлина по поводу борьбы двух драконов, которуюон толкует, как и Ненний. Только пророчества здесь болеераспространены, они должны были ответить на многое, чтотомило ожиданием современников Гальфрида; они перехо-дят и в первую главу VIII книги, где Мерлин сулит Ворти-герну неминучую беду, потому что уже возвращаются закон-ные властители, Аврелий Амброзий и Утер, старшего братакоторых, Константина, извел Вортигерн.

Со смертью последнего роль Мерлина еще не кончилась.Победив врагов и воцарившись, Аврелий Амброзий хочет

161


увековечить достойным памятником славу павших героев.Ему говорят, что никто лучше не поможет ему в этом деле,как вещий Мерлин. Он между тем скрылся, и его находятпосле долгих поисков у одного источника, который он лю-бил посещать. Приведенный к царю, он помогает ему чаро-дейной силой перенести из Ирландии в Британию ряд ис-полинских камней, расположенных кругом, отчего их и на-звали хороводом гигантов (chorea gigantum). Никакиечеловеческие орудия не могли сдвинуть с места эти остаткидалекой культурной эпохи, которые и теперь еще слывут подназванием Стоунхендж (Stonehenge). Это и есть памятник,назначенный Мерлином для павших британцев.

Между тем как Аврелий Амброзий погибает от яда, братего Утер, воевавший тогда с саксонцами, видит в небе блес-тящую звезду: она имела вид дракона, из пасти котороговыходили два луча. Мерлин предсказывает ему смерть бра-та и ему самому воцарение. В память этого Утер велит впо-следствии сделать двух золотых драконов, из которых од-ного жертвует в церковь, а другого назначает носить передсобою в сражениях. С этого дня его самого начали зватьUtherpendragon, что на британском языке означает драко-нову голову, caput draconis.

Утеру Пендрагону Мерлин так же служит советом, как иего покойному брату. Ему полюбилась Игерна, жена герцо-га Горлуа (Gorlois), которую ревнивый супруг охраняет взамке на острове среди моря, куда доступ так труден, что тривоина могут противостоять там целому войску. Мерлин ис-полняет страстное желание царя: своими чарами он дает емуобраз Горлуa, Ульфину, приближенному Утера Пендраго-на, — образ другого человека, близкого герцогу, наконец,преображается сам, и под такой личиной все трое свободнопроникают в замок, где ничего не подозревавшая Игерна

162


принимает мнимого супруга с распростертыми объятиями.В ту ночь зачат был Артур.

Чтоб пополнить легендарный образ Мерлина, едва на-черченный в Гальфридовой истории, необходимо обратить-ся к стихотворной «Жизни Мерлина», тем более что боль-шинство исследователей приписывает ее самому же Гальф-риду. Этого мнения держался некоторое время и Сан-Марте,хотя за шесть лет до появления его «Arthursage»1 Томас Райтуже высказал свое сомнение относительно авторства Галь-фрида. В 1853 г. в предисловии к изданной им «Жизни Мер-лина» Сан-Марте отказался от прежнего взгляда и считаеттеперь легендарную биографию более поздним произведе-нием, написанным в 1216—1235 гг. Парис снова возвраща-ется к оставленному мнению, полагая Гальфрида автором«Жизни», которую относит к 1140—1150 гг. Как бы то нибыло, мы не можем не дорожить отзывом такого хорошегознатока средневековой литературы: что «Жизнь» еще необличает знакомства автора с романами Круглого Стола. Этопозволяет нам рассмотреть ее прежде романов и непосред-ственно за историей Гальфрида, хотя бы «Жизнь» ему и непринадлежала. Таким образом, мы не выйдем из хроноло-гии развития легенды и познакомимся с чертами, которые«Жизнь» сохранила, может быть, в более древнем виде, чемпозднейшие романтические обработки.

Мерлин «Vita Merlini» — царственный вещий старец; онудалился в леса, где особенно любит пребывать у источни-ков. Мы не даем особенного значения причинам, которымиобъясняется его бегство: гибель в битве близких ему людейбудто бы повергла его в страшное горе, помутила мысли. Мыполагаем, что это черта поздняя и явилась она вследствие

1 «Сага об Артуре» (нем.).

163


исторического приурочения личности Мерлина: его сестраГанеида замужем за царем Родархом. Сестра и жена его, Гвен-долена, беспокоятся о нем и посылают за ним одного послаза другим. Последний находит его у любимого источника, иему удается увлечь его ко двору Родарха. Но Мерлин толь-ко что пришел и уже хочет снова уйти в свои леса; царь ве-лит сторожить его и даже связать крепкою цепью. Опеча-лился Мерлин и умолкнул. Не проговорит ни одного слова,не слышно его смеха.

Как-то к супругу идти по дворцу королеве случилось.Видя ее, Родарх ликовал, как то подобает,За руку взял жену и рядом сесть приказал ей,Обнял ее, к устам с поцелуем прижался устами.Взгляд на нее обратив между ласк, он заметил случайно,Что у жены в волосах висит, запутавшись, листик.Пальцы к ним он поднес и, листик вытащив, бросилНаземь его, веселясь и с любимой женою играя.Вещий все это Мерлин увидал — и, нарушив молчанье,Стал хохотать, на себя обратив все взоры стоявшихРядом и всех удивив, ибо долго он не смеялся1.

Он допрашивает его о причинах столь несвоевременно-го смеха, но Мерлин обещает ответить лишь в том случае,когда его освободят. Царь велит снять с него оковы.

Счастлив, что может уйти, королю Мерлин отвечает:

Вот почему я смеялся, Родарх: за то, что ты сделал,Можно тебя похвалить и за то же винить тебя можно.

1 Здесь и далее цитаты из «Жизни Мерлина» в переводе С. Оше-рова.

164


Листик вытащил ты, который, сама не заметив,

На волосах принесла королева, и верность явил ей

Большую, чем Ганеида тебе в тот час, как в кустарник

Вышла, где встретил ее любовник и с нею спознался.

Навзничь покуда она, распустивши косы, лежала,

Листик ей к волосам и пристал, а ты его вынул.

Царица, сестра Мерлина, отвращает от себя подозрение,сильно опечалившее царя. Нечего верить безумному, поте-рявшему рассудок, смешивающему истину с ложью, гово-рит она и берется доказать это на деле:

Жил тогда при дворе — один из множества — отрок.

Только увидев его, жена хитроумная тотчас

Изобрела, какой победит она брата уловкой.

Отрока тотчас призвав, Ганеида брата спросила,

Чтобы предрек он, какой этот отрок смертью погибнет.

Ей Мерлин отвечал: «Узнай, сестра дорогая:

Этот умрет человек, упав с вершины утеса».

Втайне над этим смеясь, удалиться она приказала

Отроку, с тела совлечь ту, в которой был он, одежду,

Новое платье надеть и подрезать длинные кудри;

После вернуться велит, чтоб его сочли за другого.

Воле послушен ее, он, сменив одежду, вернулся

И перед всеми предстал таким, как она приказала.

Снова брата просить начала королева, промолвив:

«Милой поведай сестре, какой он смертью погибнет».

Ей отвечает Мерлин:

Этот отрок, как возраст наступит,

Примет в беспамятстве смерть, на могучем дубе повиснув.

165


В третий раз царица:

...тихо она приказала отроку выйти

И воротиться опять, одевшись в женское платье.

Тотчас же отрок ушел и точь-в-точь приказанье исполнил:

Женщиной он вернулся назад и в женской одежде

Встал пред Мерлином, меж тем как сестра спросила лукаво:

«Ну-ка, поведай нам, брат, как погибнет эта девица».

«Эта девица, — сказал он в ответ, — погибнет в потоке»,—

И над ответом таким Родарх стал громко смеяться,

Ибо об отроке был об одном трижды спрошен провидец

И трояко ему предсказал грядущие судьбы.

Он заключает, что и сказанное Мерлином о царице стольже неверно. Так она отвела ему глаза, и ее проступок остает-ся нераскрытым. Мы увидим дальше, что роман лучше вос-пользуется этим мотивом.

Между тем предсказание Мерлина о троякой смертимальчика оправдывается. Выросши, он погибает на охоте заоленем, упав с конем с высокой скалы, под которой проте-кала река; в падении он зацепился ногой за ветви одного де-рева, а остальное тело попало в воду.

Так упал, утонул и повис на дереве бедный.

Роман де Боронa удерживает тот же троякий род смер-ти. Старую популярность этого рассказа, привязавшегося кимени Мерлина, доказывает латинская эпиграмма о герма-фродите, вероятно, античная, хотя она приписывалась Гиль-деберту и даже латинско-итальянскому поэту XIV в. Пуль-че де Кастоза, с именем которого продолжала печататься вантологии.

166


Подобное рассказывает и Хуан Руис, епископ Гиты(Hita), о сыне мавританского короля Алакараса, которомупять звездочетов напророчили пять различных смертей, ипророчество исполняется в точности.

Но мы возвратимся к Мерлину стихотворной биогра-фии, который, прежде чем исполнилось предсказанное имо мальчике, снова скрылся в леса. После разных приклю-чений, которые мы опускаем, он во второй раз приведеннасильно к сестре, связанный, и по-прежнему невесел инеразговорчив.

Видит Родарх, что Мерлин от радости жизни отрекся,Что приготовленных яств и отведать он не желает;Сжалясь, король повелел безумного вывести в город,Чтоб на торгу средь толпы он прошел и стал веселее,Новым товарам дивясь, которые там продавались.С царского выведен был он двора и, только лишь вышел,Как у дверей увидал слугу в лохмотьях, которыйВход стерег и просил, запинаясь, у мимо идущих,Подали чтобы ему на покупку новой одежды.Бросив на нищего взгляд, вещий муж засмеялся внезапно.Дальше оттуда пошел, на юнца он воззрился, которыйНовую обувь держал и еще прикупал к ней заплаты.Вновь засмеялся Мерлин и дальше идти отказалсяЧерез толпу на торгу, чтоб она на него не глазела.

Родарху он объясняет свое загадочное поведение лишьпод условием, чтобы с него были сняты оковы:

Перед дверьми привратник сидел в изношенном платье,Словно нищий, просил подаянья у мимо идущих,Чтоб уделили ему хоть немного на новое платье.

Заставка А. Рэкхема к циклу легенд о короле Артуре.

168


Сам же он сидел между тем на груде зарытыхТайно монет — богач, чья казна от него же сокрыта.Я и смеялся над ним; а ты, если землю разроешь,Много найдешь там монет, сберегаемых долгие годы.Дальше меня отвели на торг, и там я увидел,Как сапоги покупал человек и заплаты в придачу,Чтобы, до дыр износив сапоги, как швы разойдутся,Их опять починить и вновь пригодными сделать.Я и над ним посмеялся затем, что несчастный не сможетДаже надеть сапоги, а не то что пришить к ним заплатыТе, что в придачу купил: ведь уж он утонул и волнамиВыброшен на берег был...

Все оказывается, как сказал Мерлин; а сам он между темудаляется, чтобы никогда не возвращаться. Лето он прово-дит в лесах, зиму в хоромах, которые там соорудила по егопросьбе сестра его Ганеида. Там он наблюдает ночное течениезвезд, читает в них судьбы народа и царства, поминая время,когда он также пророчествовал Вортигерну, сидя с ним наберегу озера и истолковывая мистическую борьбу драконов.По смерти мужа Ганеида окончательно поселяется с братом влесной тиши, и вместе с ними мудрый Талиэсин (Telgesinus),с которым Мерлин беседует о космогонии, о стихиях, об ан-гелах и злых духах, о море и его жителях, об островах, реках иисточниках, о птицах, в числе которых Мерлин упоминаетдятла, заменившего в народных преданиях удода соломонов-ской саги. Он не забыл легенды о шамире или разрыв-траве,какая ходила о нем, хотя говорит о том не совсем ясно:

Дятел, строя гнездо, от деревьев отщипывать можетЩепки и палки, каких никому оторвать не под силу;Стуком при этом своим он всю оглашает округу.

169


Беседа продолжается с небольшими перерывами до кон-ца, занимая, таким образом, большую часть биографии. Со-общая далее в порядке времени сказания о Мерлине, как онисложились в позднейших романах, я буду пользоваться ро-маном де Боронa и его продолжателя и отрывками англий-ского стихотворного пересказа.

Начало этого романтического сказания мы уже сооб-щили. Рождение Мерлина решено на совете демонов, ко-торые думают обрести в нем единственное средство — сно-ва подчинить своей власти человеческий род, искуплен-ный Спасителем. Мерлин — сын демона, обольстившегоневинную девушку, когда, увлеченная гневом, она заснула,позабыв положить на себя знамение креста. Она согреши-ла бессознательно, ее дух не участвовал в немощи тела; от-того Мерлин, зачатый ею, ускользает из власти злых ду-хов: он лишь наполовину принадлежит аду своим знаниемпрошлого, которым пошел в отца; но Господь даровал емуеще знание будущего: и тем и другим он служит во благолюдям.

Мать его, подозреваемая в прелюбодеянии, осуждена насмерть; но казнь отложена, чтобы дать ей время вскормитьребенка. Мерлин родился таким страшным и волосатым, чтона него нельзя было глядеть без страха. По осьмнадцатомумесяцу он начинает говорить, оправдывает свою мать передсудьей, который обвиняет ее: «Я хорошо знаю, кто мой отец,но ваша мать лучше знает, кто был вашим отцом, чем моя —кто был моим. Она вдова, а отец ваш еще жив. Если бы вызнали это, вы осудили бы ее первую». Судья наводит справ-ки по указанию мальчика: оказывается, что мать прижилаего самого со священником. Тогда он отказывается казнитьв матери Мерлина то, что прощает своей, и Мерлин расска-зывает ему о тайне своего зачатия.

170


За этим введением, специально принадлежащим ро-ману, следует известный рассказ о Вортигерне и его ма-гах, о неудачной постройке замка, основание которого не-обходимо смочить кровью ребенка, рожденного без отца.Маги говорят так потому, что прочли в звездах, что этотребенок будет причиной их гибели. Первое искание Мер-лина послами Вортигерна рассказывается таким образом:«Случилось однажды послам подходить к одному городубольшим полем, где играло много детей; между ними были Мерлин. Ему чудесным образом было известно, что егоищут, и потому, подойдя к сыну одного именитого чело-века, он ударил его палкой, зная, что тот его выбранит.Он действительно срамит его тем, что он рожден безотца, и то же подтверждает послам. Тогда Мерлин самподходит к ним и говорит смеясь: “Я тот, кого вы ищете;вы поклялись Вортигерну убить меня и принести емумою кровь”».

Послы ведут Мерлина к царю. Проходя по базару од-ного города, они встречают крестьянина, который толькочто купил новые башмаки и большой кусок кожи. Увидяего, Мерлин разразился смехом. «Видите вы этого крес-тьянина? — объясняет он на спрос послов. — Последуйтеза ним: он умрет, не дойдя до своего дома». Двое из по-сланных отправляются за крестьянином, который гово-рит им, что купил новые башмаки, потому что думаетидти к святым местам, а кусок кожи — чтобы было чемпочинить обувь, когда она износится. Вернувшись к Мер-лину, послы объявляют, что нашли того человека совер-шенно здоровым. «Тем не менее последуйте за ним», —отвечает Мерлин. Не прошли мили, как крестьянин вне-запно остановился и упал мертвый.

171


Далее по пути они встречают в другом городе похорон-ное шествие. Хоронили ребенка. Мерлин снова засмеялся.«Видите ли вы вон того человека, который обнаруживаеттакую печаль? Он считается отцом ребенка. А теперь по-смотрите на священника, что идет и поет впереди. Тому бычеловеку не след плакать, а горевать бы священнику, пото-му что он настоящий отец. Пойдите, спросите мать, отчегоее муж печалится. Она ответит вам: потому что потерялсына. Тогда скажите ей в свою очередь: вы хорошо знаете,что отец ребенка — тот священник, и сам он знает о том,потому что заметил себе день, в который он был зачат».Так сказал Мерлин, и, допрошенная послами, мать во всемсозналась, умоляя ничего не говорить мужу, который тот-час бы убил ее.

На третий день — новый смех Мерлина; но о нем расска-зывает в этом месте лишь английский текст, который, со-храняя вернее расположение древней саги, передает здесь, снекоторыми отличиями, новеллу о неверности Ганеиды.Французский текст продолжателя де Боронa воспользует-ся ею при другом случае, несколько изменив мотив: англий-ский пересказ говорит о женщиие, переодетой царедворцем(chamberlaine), тогда как во французском романе выведены,наоборот, юноши, скрывающиеся в костюмах царицыныхфрейлин.

Мерлин так объясняет, почему он засмеялся:

This ilke day, by my truth

In the Kings house is mickle ruth

Of the Kings Chamberlaine;

For the Queen, sooth to sayne,

Hath lyed on him a leasing stronge;

172


Therfore shee shall be dead with wronge:For his chamberlaine is a womanAnd goeth in the clothing as a man1.

Царица пристала к ней с предложениями любви, и когдата не согласилась, сказала царю, будто его chamberlaine хо-тел сделать ей насилие — за что последний осужден насмерть. Поэтому спешите к Вортигерну, заключает Мерлин,и скажите ему, что царица солгала: пусть испытают егоchamberlaine; он окажется женщиной. Один из спутниковпоспешает к Вортигерну объявить ему, что Мерлина ведути что он то-то сказал о царицыном деле. По испытанииchamberlaine действительно оказывается женщиной.

Затем идет известный рассказ о свидании Вортигерна сМерлином, который открывает ему, почему не строится егозамок; борьба драконов и т. д. Мерлин делается советникомВортигерна и впоследствии Утера Пендрагона, к которомуфранцузский романист отнес легенду о Chorea Gigantum,рассказанную Гальфридом о брате его Аврелии Амброзии:наоборот, он перенес иные рассказы с Утера на сына его Ар-тура, который становится отныне любимым образом рома-нистов. Отношения к нему Мерлина остаются такие же, каки к его предшественникам; они даже становятся теснее. К Ар-туру он особенно расположен, оберегает его советами, но его

1 В этот самый день, клянусь,Случилось в доме короля большое гореС королевским царедворцем.Ведь королева, сказать по правде,Соблазняла его своим телом.Ее бы и казнить, а не невиновного:Царедворец-то — женщина,Только в мужском обличье (староангл.).

173


так же трудно приручить, как и прежде: демоническая нату-ра, он ревнив к своей свободе, капризно меняя свой облик,исчезая ненароком, чтоб явиться на помощь в минуту опас-ности. Эксплуатируя в подробностях старый мотив, рома-нист не дал своему воображению разыграться до забвенияосновного типа.

Чтобы открыть смысл этих отношений Мерлина, необ-ходимо остановиться на той таинственной роли, какая от-ведена во всем этом сказании драконам. Дракон является ввоздухе метеором, чтобы возвестить смерть Аврелия Амб-розия; от него царь Утер назван Пендрагоном; дракон ста-новится воинским знаком, победоносным знаменем, кото-рое нередко носит сам Мерлин; Артур видит во сне борю-щихся дракона и медведя; о борьбе красного и белогодракона мы не раз упоминали и даже сравнили ее с другоймистической распрей, источник которой следует искать водной из отреченных легенд средневекового христианства.К этому предположению мы присоединим теперь другое:драконы Вортигерна и вообще всего мерлиновского сказа-ния не объясняются ли из того же апокрифического цикла,к которому мы думаем приурочить и фигуру самого Мер-лина? Вспомним дракона-Асмодея, которого в немецкомстихотворении XII в. Соломон поймал у источника, опоивего вином. В одном валлийском mabinogi, вероятно отно-сящемся к саге о Мерлине, хотя он сам и не назван, встре-чается та же черта. Рассказывают, что остров Британиюпосетило неведомое горе: раздавался такой страшный, ог-лушительный гром, что люди глохли, женщины рожалипреждевременно, у девушек и юношей отнимались чувст-ва, падали звери и хирели деревья. Король Британии Ллудне знает никакого средства спасения, пока брат его Лле-велис не указывает ему, что гром происходит от великой

174


борьбы, поднявшейся между драконом острова и другим,принадлежащим чуждому народу. Каждый год, в ночь пер-вого мая, последний напрягает все усилия, чтобы вытес-нить противника, который в ярости и отчаянии испускаетслышанный тобой вопль. «Вели отыскать средоточие ост-рова и выкопать яму, поставь большой сосуд с медом, на-крой его платом и стереги. Ты увидишь, как оба драконаподнимутся в воздух и начнут сражаться; когда же они ус-танут, то спустятся в образе свиней на полотно, чтоб на-питься меду. Тогда опусти их вместе с полотном на дно со-суда, где они заснут (опившись), и, завернув их, вели за-рыть глубоко под землю в самой уединенной части твоегогосударства». Как только это сделали, бедствие прекрати-лось, продолжает далее валлийский mabinogi, который мыпотому не считаем достоянием специально кельтской саги,что большая часть mabinogion оказалась, наоборот, переве-денной из позднейших французских романов, на что ибыло указано в своем месте. Таким образом, они не тольконе открывают нам более древнего источника саги, но в ка-честве показаний второй и даже третьей руки могут бытьупотреблены в дело лишь в немногих случаях, когда ониодни сохранили подробности, опущенные в дошедших донас французских текстах.

По счастью, мы можем не прибегать к этому средству вданном случае. Чтобы иметь право отождествить Мерлинас Асмодеем-Китоврасом, интересно было бы к остальнымчертам сходства подыскать: не рассказывалось ли о Мерли-не, что он был пойман той же приманкой, как его апокрифи-ческие первообразы? До сих пор мы знаем, что Мерлинаискали Вортигерн и Ганеида, что его приводили к ним на-сильно, даже в оковах; романы особенно часто возвращают-ся к черте, намеченной уже в «Жизни Мерлина», что он

175


любит пребывать у источников — место действия Асмодея-Китовраса и дракона, опоенного Соломоном. Остальное до-скажет нам эпизод из «Le Roi Artus»1, анонимного продол-жения романа де Борона. Эпизод этот сильно потерпел отпересказчика и, по нашему мнению, не у места: ему бы сле-довало стоять в самом начале мерлиновой легенды.

Начну с введения. Мерлин оставил на время Артура иперенесся в леса Романии. В Риме царил тогда Юлий Це-зарь, у которого была жена большой красоты, но распущен-ных нравов; она держала при себе двенадцать красивых юно-шей, одетых в женские платья. Они казались женщинами —так искусно умела императрица сводить с их подбородканачинавшийся волос; они считались ее фрейлинами, и онаразделяла с одним из них царское ложе всякий раз, как им-ператор удалялся из Рима. При том же дворе жила Адве-набль (Advenable), дочь какого-то немецкого герцога; когдаотец был изгнан из своей земли, она также удалилась, одев-шись в мужское платье, чтобы избежать опасностей путе-шествия. Впоследствии, найдя эту личину удобной, она в нейосталась; все ее принимают за мужчину, она посвящена врыцари, а император делает ее даже сенешалем Романии.Она зовет себя Гризандолем.

Раз ночью императору виделся страшный сон. Емупредставилась перед дверьми дворца огромная свинья, меж-ду ушей у нее был золотой обруч; длинная щетина спуска-лась до земли. Ему казалось, что он ее где-то видел и кор-мил, но он не помнил, чтобы она ему принадлежала. Покаон оставался в раздумии, трое волчат (или 12 львят) вышлииз покоев и соединились со свиньей. Ему чудилось далее,что он сам обратился с вопросом к своим баронам: что ему

1 «Король Артур» (старофр.).

176


делать с нечистым животным, отдавшимся волчатам? Теотвечали, что его надо сжечь. Тут он проснулся, и хотя виде-ние сильно его беспокоило, не сказал о нем никому, так какон был мудр. На другой день, когда все сидели за столом,олень необыкновенной величины, с пятью рогами на голо-ве, с передними ногами белыми, как снег, промчавшись поулицам Рима, ворвался в обеденную залу. Это был Мерлин.Он опрокидывает со стола кушанье и посуду и затем, пре-клонив колена перед императором, говорит: «О чем заду-мался Юлий Цезарь? Ему хочется знать, что предвещает еговидение; но оно будет изъяснено лишь диким человеком».И он снова пускается в бегство, запертые двери отворяютсяперед ним чудным образом, он ускользает от погони. Импе-ратор сильно опечален, велит объявить по всем областямРомании, что кто приведет ему того оленя или дикого чело-века, станет супругом его дочери и получит в приданое пол-царства. Вместе с другими отправилась на поиски и Гризан-доль-Адвенабль, как всегда, переодетая мужчиной. Здесь,собственно, начинается тот эпизод, о котором мы упомяну-ли выше.

Восемь дней блуждает Гризандоль по лесам вокруг Рима;на девятый чудный олень предстал перед нею и проговорилчеловеческим голосом: «Адвенабль, ты напрасно трудишь-ся, ты не найдешь, кого ищешь. Послушай меня: купи сви-нины, недавно посоленной и приправленной перцем; при-паси молока, меду и горячий хлеб; возьми с собой четырехтоварищей и мальчика, чтобы вертел на вертеле мясо передогнем, который ты разведешь в самой глухой части леса.Поставь там стол и на него все снадобья, а сама оставайся взасаде сторожить гостя». Гризандоль все исполнила по пи-саному, а сама спряталась в кусты. Вот, слышно, идет дикий

Дж. Генри, Э. Норнет. Друиды, приносящие омелу.

178


человек, ударяя палицей по деревьям; у него голые ноги,волосы дыбом, лицо обросло, платье на нем разорвано. Онпринялся греться у огня; затем, вырвав мясо из рук мальчи-ка, начал пожирать его, макая куски мяса в молоко и мед.Так он сделал и с остальным кушаньем и, насытившись, ра-стянулся перед огнем и заснул. Гризандоль и ее спутникиулучили эту минуту, чтобы броситься к нему и связать порукам железною цепью, удалив наперед палицу, которую оннапрасно ищет глазами. Гризандоль сажает его на лошадь,сама помещается сзади и везет его по дороге в Рим. Она хо-тела бы заставить его говорить, но он презрительно смеется.«Существо, отошедшее от своей настоящей природы, — го-ворит он ей: — Горькое, как сажа, сладкое, как мед, самоеобольстительное, самое лукавое существо в свете, надмен-ное, как вепрь и леопард, язвительное, как слепень, ядови-тое, как змея, — я отвечу только императору».

Так он отвечает ей всякий раз, когда какая-нибудь вы-ходка с его стороны побуждает ее к вопросу. Проезжая мимоодного аббатства, они видят толпу, ожидавшую раздачи ми-лостыни. Мерлин смеется. На другой день они заходят вмонастырь, где в числе прочих находился один рыцарь сосвоим конюшим. В то время как первый дивится на дикогочеловека, конюший, стоявший поодаль, вдруг приближает-ся к рыцарю и дает ему пощечину. Ударив его, он удаляетсяв смущении и слезах, но, возвратившись на свое место, ста-новится весел по-прежнему. Это повторяется три раза, иМерлин всякий раз смеется. Рыцарь сам не знает, чем объяс-нить поступок своего конюшего, который говорит, что егопобуждала к тому какая-то неведомая сила. Объяснить этоможет только дикий человек — но Мерлин опять не даетобъяснения.

179


Его привели к императору, сняли цепи. Он говорит о себе,что христианин, что мать зачала его, застигнутая ночью влесу диким человеком (дублет к демону-инкубу Гальфридаи де Боронa), и потом крестила. Он рассказывает императо-ру содержание его сна, о котором никто, кроме него, не знал,и затем толкует его, извиняясь наперед, если он откроет емучто-либо неприятное. Свинья означает императрицу, длин-ная щетина — платье, шлейф которого она волочит по зем-ле; золотой обруч — царский венец; волчата — это царицы-ны фрейлины: не девушки, а переодетые юноши, любовни-ки императрицы. Сделали испытание, после чего виновныесожжены по приговору баронов.

Юлий Цезарь пытает Мерлина, почему он несколько разсмеялся на дороге в Рим. «В первый раз это было при мыс-ли, что я попустил себя перехитрить женщине; потому чтоГризандоль не то, что вы думаете: нет во всем свете такойкрасивой, умной девушки» (что впоследствии и оказывает-ся). «Женщины обманывали не раз мудрых мужей, причи-няли гибель городам и царствам. Я говорю это не о ней вособенности, а обо всем поле». И он присоединяет еще не-сколько подобных соображений в стиле Морольфа.

«Толпа, собравшаяся у монастыря за милостыней, не зна-ла, что стоило бы ей покопать землю на несколько футов, инаходка клада сделала бы ее в десять раз богаче монахов.Оттого я и засмеялся.

В третий раз возбудила во мне смех тайная причина,вызвавшая выходку конюшего. Первая пощечина изо-бражала гордость и самомнение, которые овладевают обо-гатившимся бедняком, побуждая его унижать тех, кто стоялвыше его и притеснять оставшихся бедными. Вторая отно-силась к скряге-ростовщику: сидя по горло в своем богатстве,

180


он зарится на тех, у кого есть земля и необходимость достатьденег; он дает им взаймы и, в случае неустойки, отнимает уних их наследие. Третья пощечина относилась к тем сварли-вым и завистливым людям, которые не переносят рядом ссобою людей более богатых и с большим весом, чем они сами;взводят на них напраслину и причиняют их гибель».

Мы оставим здесь романиста, вдавшегося в аллегорию,чтобы, воспользовавшись его рассказом и другими собран-ными данными, восстановить главные очертания Мерлино-вой легенды, которые могли укрыться за множеством эпизо-дов и посторонних подробностей. Отношения ее к сказаниямоб Асмодее-Китоврасе и Морольфе обнаружатся сами собою.

1. Мерлин — демоническая натура, сын демона, одарен-ный сверхъестественной мудростью и чародейской силой.То и другое обличает его происхождение, равно как и тотстранный облик, с каким он является на свет (Асмодей-Ки-товрас; внешний вид Морольфа).

2. Его ищут, стараются поймать, потому что в нем одномзаключается средство, как завершить неудающуюся пост-ройку (замок Вортигерна и Chorea Gigantum; Святая Свя-тых в сказании об Асмодее-Китоврасе; неудающаяся пост-ройка храма в греческом «Testamentum Solomonis»). Онасостоится лишь в том случае, если ее основание помажут егокровью (шамир; кровь червяка в средневековых пересказахсоломоновской легенды).

3. Его ловят у источника (озера, колодца)1, опоив вином,и ведут, связанного цепями (Асмодей-Китоврас). По дороге

1 Это — постоянная черта в легендах о Мерлине; между тем «ofno well or fountain, however, could I hear either with the name ora tradition of Merlin attached to it» («я не слышал ни о какомколодце или источнике с именем Мерлина или связанном

181


разные встречи возбуждают в нем загадочный смех, которо-му перед лицом царя он дает мудрое объяснение (Асмодей-Китоврас; состязание загадками между Соломоном и Мо-рольфом). Он смеется: а) при виде человека, покупавшегобашмаки для далекого странствования (Асмодей-Китоврас,«Жизнь Мерлина», де Борон, английский роман); b) привиде бедняков, не знавших, что под ними клад, который могбы обогатить их (Асмодей-Китоврас, «Жизнь Мерлина», «LeRoi Artus»); c) встреча с похоронами и смех Мерлина о го-ревании мнимого отца (де Борон, английский роман) пред-ставляется нам видоизменением мотива о плаче Асмодея-Китовраса при виде свадебной процессии, если не считатьэтот рассказ повторением того, что мальчик Мерлин откры-вает судье относительно его незаконного рождения (у деБоронa и в английском пересказе); d) о смехе Мерлина поповоду открывающейся потом неверности царицы («ЖизньМерлина», «Le Roi Artus» и английский роман) говорилось,вероятно, в конце путевых приключений: это представля-лось удобной завязкой для следовавшего затем рассказа овероломстве царской жены и ее увозе, отвечавшего подоб-ному же эпизоду соломоновской легенды. Как выразилсяэтот эпизод в цикле сказаний о Мерлине, мы увидим вско-ре; пока укажем на черты сходства между Мерлином и Мо-рольфом: как последний, исполняя поручения Соломона,постоянно меняет свой образ, переодевается, так и Мерлинв услужении у Утера и Артура. Но он сохранил более демо-нических черт, чем Морольф, оттого его превращения чудес-ного, сверхъестественного характера; он неуловим, являясь

с мерлиновской традицией»), говорит Гленни; однако вся егоисторическая теория основана на локализации имен Артура иМерлина.

182


поочередно в образе угольщика и пастуха, старика слепогои хромого — и мальчика, рыцаря и слуги, ребенка и дажеоленя (де Борон, «Le Roi Artus», английский «Merlin»). Ро-манист в этом отношении так же неисчерпаем, как немец-кий пересказчик Морольфа.

Мы не можем оставить без нескольких примечаний по-весть о Гризандоле, побудившей нас окончательно к такомупостроению всей легенды. Парис говорит о ней, что она неимеет ничего общего с бретонскими преданиями, к которымон продолжает относить мерлиновскую сагу; самую повестьон считает скорее оригиналом, чем подражанием одного рас-сказа в романе «Marques de Rome»1, составляющем продол-жение сборника, известного под заглавием «Семь мудре-цов». Где оригинал и где подражание — решить мы не бе-ремся, так как недостаточно знакомы с текстом «Marques deRome». Тот же вопрос был поднят в другой раз и решен так-же аподиктически. Я говорю о появлении Мерлина в самомтексте «Семи мудрецов», в его латинской редакции и дру-гих от нее пошедших. Французский пересказ восходит, повсей вероятности, еще к XII в., и вот та интересная новелла,в которой выведен Мерлин. У римского императора Иродабыло семь мудрецов, истолковывавших сны, за что они взи-мали по золотому (besant) с каждого, вопрошавшего их. Онисделались оттого богаче самого императора, которого посе-тила между тем страшная немочь: он становился слепымвсякий раз, как хотел выйти из ворот города. Он требует отсвоих мудрецов, чтобы те объяснили ему причину столь не-понятного явления; гадатели требуют себе восьмидневногосрока, по истечении которого объявлялось, что только дитя,

1 «Маркиз Римский» (фр.).

Торжество Символа веры.Иллюстрация к средневековому религиозному трактату.

184


рожденное без отца, может объяснить это. Искание Мерлина(Mellin, Merlin, в немецких пересказах Merkelin, Merilianus,Marleg), ссора мальчиков — все это рассказано, как в рома-не. По дороге ко двору Мерлин толкует одному человеку егосон, возвещавший ему существование клада под его очагом.Императору он говорит, что под его кроватью в земле нахо-дится котел с кипящею водою, под ним семь огней, которыеподдерживают семь дьяволов. Дьяволы эти — ваши мудре-цы; они стали богаче вас, потому что взимают по золотомусо всякого, кто приходит к ним за советом. За то, что вы по-пустили этот отвратительный обычай, вы лишились зрения.По указанию Мерлина одного мудреца приводят за другими отрубают им головы: каждый раз один из огней погасал.Когда все сделано, император прозрел и может спокойновыехать из Рима.

Индийский оригинал «Семи мудрецов», предполагае-мый Бенфеем, пока не найден, но за существование его го-ворят древние свидетельства и, косвенным образом, пере-воды и переделки сказочного сборника в персидской и араб-ской литературах (Sindibád-námeh, Kitáb-es Sindbád), заим-ствовавших обыкновенно материал своих повестей из Ин-дии. В Х² в. сборник был переведен на греческий язык(Syntipas), в XII—ХIII вв. на еврейский (Mischlè Sendabar);древних латинских переводов предполагается несколько.Эбер, автор французского «Dolopathos», указывает как насвой оригинал на сказание какого-то монаха dans Jehans deHaute Selve (или Haute Seille). Оно было недавно открытоМуссафией, хотя без имени автора; Гедеке полагает, что этотолько прозаическое переложение стихотворного труда мо-наха. Другой латинской редакцией пользовался Йоханнес

Магические деяния.Иллюстрация к средневековому рыцарскому роману.

186


Младший в своей «Scala coeli»1 (первой половины XIV в.) ирукописная «Summa recreatorum»2; о существовании тре-тьей, так называемой versio italica3, заставляют заключатьнекоторые особенности позднейших итальянских переде-лок. Известен, наконец, армянский пересказ и есть указа-ние на существование древнего сирийского, не говоря уже омножестве переводов и подражаний, без которых не обо-шлась ни одна новейшая литература. Говорят, что кромеБиблии, никакая другая книга не поспорит с «Историей семимудрецов» в количестве переводов на другие языки. Этапопулярность и известные нам приемы средневекового ли-тератора, не стеснявшегося требованием точно воспроизве-сти лежавший перед ним текст, объясняют то богатое раз-нообразие, какое отличает один вульгарный пересказ «Ис-тории» от другого. Не только менялись имена действующихлиц, подробности и место новелл, но и вводились новые рас-сказы, заимствованные из других источников, не имевшихничего общего с «Историей семи мудрецов», от которой ос-тавалась нетронутой одна рамка действия. Все это понятнои совершенно в стиле средневекового литературная ремес-ла; но, с другой стороны, мы едва ли вправе заключать вся-кий раз, как в одной из европейских редакций попадетсярассказ, не встречающийся в восточных текстах, что здесьпересказчик заимствовался из другого источника. Ведь мыможем только говорить о знакомых нам текстах, а их извест-но немного, санскритского подлинника мы вовсе не знаем.Легко предположить, что рассказ, который мы считаем те-перь за чуждый подлинному сказанию, за внесенный в него

1 «Небесная лестница» (лат.).2 «Сумма воссоздания» (лат.).3 Итальянской версии (лат.).

187


позднее, существовал вкакой-нибудь древнейвосточной рецензии, ко-торая, может быть, ещенайдется. Встречаясь сповестью о Мерлине влатинском и француз-ско-итальянских пере-сказах «Семи мудре-цов», исследователи ста-вили вопрос таким обра-зом: в восточных редак-циях, насколько они намизвестны, Мерлина нет инет ничего, отвечающегоповести «Historia Sep-tem Sapientum»1; с другой стороны, образ Мерлина принад-лежит кельтской саге, развивается в особом романтическомцикле. Следствие выходило одно: имя и легенда Мерлинаперенесены в «Историю» из романа. Так думают Парис,д’Анкона и, если я не ошибаюсь, большинство исследовате-лей. Но, во-первых, если старофранцузская редакция «Семимудрецов» принадлежит еще к XII в., то в этом же веке на-чинает слагаться и романическая легенда о Мерлине у Галь-фрида, у де Борона и др.; она тотчас получила местный, оченьопределенный колорит; приверженцы кельтской теории идутдалее, полагая ее искони принадлежащей специально бре-тонскому преданию. Тем хуже для вопроса: мы с трудомпредставляем себе, чтобы образ, обставленный столь опреде-ленными отношениями, которые только что опоэтизировал

Чародей (Мерлин?). Иллюстрацияк средневековому рыцарскому роману.

1 «История семи мудрецов» (лат.).

188


роман, мог так быстро опуститься до бесцветной роли, в ка-кой Мерлин является в «Семи мудрецах», где совопросни-ком его выставлен какой-то небывалый император. Есте-ственнее было бы предположить обратный переход. Во-вто-рых, аргумент, что повесть о Мерлине не нашлась в извест-ных нам восточных текстах «Семи мудрецов», не может бытьпринят серьезно. Если бы нашелся такой текст с повестью,отвечающей западному рассказу о Мерлине, пришлось быоставить гипотезу, по которой последний внесен позднее избретонских сказаний. Мы еще можем надеяться, что такаянаходка будет сделана: уже Келлер сравнивал новеллу о семимудрецах с рассказом о царе Баладе в «Калиле и Димне»1.В-третьих, все наше исследование о распространении соло-моновского цикла, неоспоримые черты сходства, раскрытыенами между Мерлином, с одной стороны, и Асмодеем-Ки-товрасом и Морольфом — с другой, утверждают нас в мыс-

1 Царю Баладу снятся ночью восемь страшных снов. Спрошен-ные им брахманы говорят ему, что дурное предзнаменованиеможет быть устранено только в том случае, если он согласитсяпожертвовать жизнью самых близких ему существ: жены исына, племянника и визиря и др., наконец, мудреца Кебариу-на. Их кровью надо наполнить цистерну, в которой брахманыи омоют царя. В Баладе это предложение возбуждает сильнуюнравственную борьбу, он не может ни на что решиться, стано-вится грустен и молчалив. Царица приступает к нему с рас-спросами и, допытавшись тайны, советует ему обратиться кмудрому Кебариунy, который толкует ему содержание снов, непредвещавших ничего ужасного. Они так и сбываются. Такимобразом обнаружены козни брахманов, и царь велит казнитьих. Заметим еще содержание первого сна: царь видел двух крас-ных рыб, стоявших на своих хвостах, — это напоминает драко-нов Мерлина, как, с другой стороны, — брахманов, требующихкрови мудрого Кебариунa, мы узнаем в магах, требующих кро-ви Мерлина.

189


ли, что оригинал этих типов был восточный, распространив-шийся путем апокрифа и ереси, образуя наслоения новыхповестей и целый цикл романов. Легко предположить, чтоиз того же апокрифического источника, хорошо знакомогосредневековому грамотею, повесть о Мерлине проникла и всостав «Семи мудрецов», если не предпочесть мнение, вы-раженное нами выше, что пересказчик мог найти ее уже вкакой-нибудь неизвестной нам восточной рецензии сборни-ка. Таким образом, мы приходим к выводу, что Мерлин най-ден был в какой-нибудь восточной книге и лишь впослед-ствии получил право бретонского гражданства. Парис самнедалек от этого взгляда. «Как отличить здесь изобретениеот подражания?» — спрашивает он, сравнивая Мерлина вромане и в «Семи мудрецах». «Бретонские певцы и рассказ-чики почерпали ли из восточных источников? Или, наобо-рот, восточные авторы книги о Sendebad (?!), или толькоавтор романа о семи мудрецах (разумеется французский илилатинский текст) обогатил свой текст армориканской леген-дой (?!) Не берясь разрешить вопрос, скажу только, что еслиэта часть книги о Мерлине и заимствована из восточныхсказаний, она ничуть не противоречит предположению, чтоМерлин действительно существовал в Нортумберленде ибыл сюжетом чисто национальных легенд». Так далеко мо-жет зайти ослепление какой-нибудь излюбленной научнойгипотезой.

Сравнение Мерлина с Асмодеем-Китоврасом и типомМорольфа показало нам, что легенда о Мерлине архаистич-нее немецкой поэмы и ближе к талмудическо-славянскимсказаниям, чем к Морольфу. В ней, например, вовсе нет тогокомического, площадного элемента, которым немецкий пе-ресказчик так щедро одарил своего героя. Мерлин серьезнее,строже, но и в нем демоническая злоба поступилась своим

190


враждебным характером, чтобы служить лучшим целям. Оннаходится в исключительно дружественных отношениях сУтером и Артуром; если о нем рассказывалось когда-нибудь,что он похитил жену царя, заменившего в этом сказании биб-лейского Соломона, — я разумею Артура, — то в позднейшемпредставлении это должно было измениться, согласно с но-вой постановкой типа, и жену увозил кто-нибудь другой.Одним из любимейших образов романов Круглого Столабыла ветреная, влюбчивая супруга короля Артура — Гвинев-ра (Ginevra, Genievre, Ganievre, Ginover, Gwenhwyvar,Gwennivar, Gvennuvar, Ganora, Vanora, Wander). Она — невер-ная жена, по преимуществу вечно обманывающая мужа; еепостоянно кто-нибудь увозит. В «Истории» Гальфрида еепохищает племянник Артура, Мордред, овладевающий сверхтого престолом дяди. Хольцман замечает по этому поводу, что,сообщая эти сведения, Гальфрид ссылается особенно на чу-жую книгу, служившую ему источником; ясно, что рассказ немог быть национальным преданием. В романе Кретьена деТруа «Li romans del chevalier de la Charrette»1 и в прозаичес-ком «Ланселоте», приписываемом современнику его Вальте-ру Мапу (XII в.), ее похищает Мелеагант, сын Бадемагуса; в«Персевале» Гюйо, которому следовал Вольфрам фон Эшен-бах, волшебник Клингзор; в «Lanzelet» Цацикхофена или егофранцузском оригинале — Валерий. Но самым постояннымлюбовником и похитителем Гвиневры был Ланселот. Его имяи легенда, не отвечавшие кельтской фонологии и кельтскимсказаниям, долгое время не давали покоя кельтологам, пре-следовавшим свою любимую идею. Приходилось отказатьсяот него и, пожалуй, согласиться с Парисом, что роман Лансе-лота — чисто французского изобретения.

1 «[Ланселот, или] Рыцарь телеги» (старофр.).

191


Ho открытие Вильмаркэ вывело их из затруднения. ИмяLancelot пишут и писали так по ошибке, сливая с именемпредшествующий ему член: l’Ancelot. Так, например, чита-ется в романе д’Ожье: «Nest mie de la fable Ancelot ne Tris-tan»1. A ancelot не что иное, как уменьшительное от ancel —слуга, служитель, как от boissel-boisselot, Michel-Michelot ит. п. Вместе с тем это перевод кельтского Mael — serviteur,domestic, man of duty2; так называется одно лицо в древнихкельтских преданиях, откуда французские романы заимство-вали вместе с названием героя и его легенду. Таким обра-зом, гипотеза спасена — но здесь именно и начинаются зат-руднения. Все, что говорится о Маэле (Malgo, Maglocunus)у бардов VI и следующих веков, в триадах, в Epistola Gildae3,наконец у Ненния и Гальфрида, частью не имеет никакогоотношения к Ланселоту, кроме предполагаемого тождестваимени, или не заслуживает внимания, пока не устраненысправедливые подозрения ученых относительно вообража-емой древности триад и стихотворений, приписываемыхстарым бардам. Что источниками подобного характера надопользоваться осторожно — с этим согласны даже такие за-интересованные специалисты, как Сан-Марте. Ближайшеезатем свидетельство о Маэле находится в «Житии святогоГильды», написанном Карадокoм из Ланкарвана. Маэль(Melvas) царит в Соммерсетшире, где его осаждает Артур.Вильмаркэ и Сан-Марте относят Карадока к XII в., делая егосовременником Гальфрида; Сан-Марте с оговоркой, что со-общаемая им легенда древнее Карадока, а стало быть, самого

1 Ни из рассказов про Анселота, ни (из рассказов) про Тристана(старофр.).

2 Слуга, служилый (фр.), работник, прислуга (англ.).3 «Послание Гильды» (лат.)

192


древнего романа о Ланселоте. Последнее предположениесделано единственно ввиду теории и ни на чем не основано.Мы скорее согласны с Хольцманом, «что “Жизнь Мерлина”древнее Гальфрида и написана еще в XII в. — это предполо-жение совершенно произвольное. Она позднее прозаичес-кого романа, в котором увоз царицы рассказан в существен-но тех же чертах».

И здесь, стало быть, как в вопросе о Mabinogion, древ-нейшими оказались не кельтские редакции, а французские,из которых первые заимствовали. После этого и происхож-дение их нельзя искать в тесных границах кельтской народ-ности. Рассказ барда XIV в. Давида ап Гвиллима о похище-нии Маеl’ем Артуровой жены мы приводим только для пол-ноты: он позднее романов, и к нему еще в большей мереможет быть приложено сказанное о биографии Гильды. Поэтому рассказу, молодой Маэль узнает, что любимая им Гвен-хвивар должна гулять в лесу; сбрасывает с себя платье и, ус-троив себе пояс из листьев, сторожит ее в этом виде, спря-тавшись в кустарнике. Он похищает ее и уносит в свое цар-ство, тогда как дамы, сопровождавшие царицу, бегут в страхеот воображаемого сатира.

Таким образом, Ланселот, или Анcелот, снова ускольз-нул из рук кельтологов, и мы можем спросить его, почемуон так назван? В романе о нем нет ничего, что б отвечало егонеобъяснимому прозвищу: слуга, служитель; разве пониматьэто определение в более широком смысле: раба, пленника?Он в самом деле в плену у Мелеагантa, откуда его освобож-дает сначала жена сторожа, в другой раз царевна; французс-кий роман, обработанный Ульрихом фон Цацикхофеном,обстоятельно рассказывает, как он томился в неволе уЛимерa и Мабузa. Мерлин лучше отвечает тому и другомузначению слова: он пленник, которого приводят насильно,

193


в узах; затем он становится действительно слугою, помощ-ником царя. Анцелот, похищающий жену Артура, — не естьли это пленник Мерлин, вымещающий за свое долгое раб-ство, как Китоврас и Асмодей в соломоновском сказании?Если образы и легенды теперь разделились, то причину томумы уже указали в постоянно дружелюбных отношенияхМерлина к Артуру, как представляет их себе роман. Мерли-на и Ланселота заставляют еще сблизить между собой ихобщие связи с Вивианой: как она обольстила своей красо-той Мерлина и, выведав у него тайну его чар, пользуется ими,чтоб приковать его к себе навеки, так она уводит молодогоЛанселота, чтобы воспитать его в царстве фей. Заметим,наконец, что в циклических обработках сказаний КруглогоСтола Ланселот обыкновенно следует за Мерлином и что,наоборот, краткое изложение последнего романа служитнередко введением к отдельным редакциям романа о Лан-селоте.

Вместе с Ланселотом романы Круглого Стола часто упо-минают о Клижесе (Cliget, Cliges, Giles, Eliges, Eljes, Elis).И с другими лицами романов Круглого стола он сопостав-ляется часто. Например, с Персевалем; его любовь к Фенисенапоминает анонимному труверу нежные отношения Трис-тана и Изольды. Он вообще тесно связан со всем этим ро-мантическим родом и с семейством Артура: его мать — Сор-дамур (Sore d’Amors)1, племянница Артура, сестра Гаванa;отец Александр — сын императора, царившего в Констан-тинополе и Греции. Устраненный от престола дядей своимАлисом2, Клижес сопровождает его в Германию, где Алис

1 Сестра любви (фр.).2 Т. е., вероятно, Alexius. Во французском романе «Jourdaiu deВlа³vies», вероятно, византийского источника, так назван сынконстантинопольского императора.

194


сватается за дочь немецкого императора, Фенису (Fenice).Клижес и Фениса страстно влюбляются друг в друга; пос-ледняя поверяет тайну няньке — Тессале; та советует своейпитомице не противиться свадьбе, а со своей стороны обе-щает помешать совершению брака волшебным напитком,который следовало поднести мужу. Пока молодые едут вАфины, Клижес удаляется ко двору короля Артура; но ниблестящие подвиги, ни далекие странствия не могут заглу-шить в нем любви к Фенисе, и его снова тянет в Грецию,посмотреть на нее. Принятый с большими почестями придворе дяди, он успевает открыться Фенисе, и оба составля-ют план к побегу. Тессала должна изготовить зелье, принявкоторое, Фениса заболеет и станет точно мертвая; ее похо-ронят, и тогда Клижес с помощью верного своего слуги Жанапохитит ее и увезет в Германию. Фениса так и поступает;обман удается, несмотря на вмешательство трех докторовиз Салерно, которые наливают ей на руку расплавленныйсвинец, чтоб удостовериться в ее смерти. Клижес увозитночью мнимо умершую, которую Тессала снова приводит всебя и заживляет ее раны. По прошествии двух лет Алисоткрывает убежище любовников, еще не успевших выбрать-ся из Греции; они бегут в Англию искать помощи у короляАртура; готовится борьба, когда приходит весть о смертиАлиса, и Клижес возвращается с Фенисой, чтобы вступитьво владение дедовским царством. Так рассказывает Креть-ен де Труа в своем «Клижесе». Подробности романа напо-минают легенды о Тристане и Изольде, о Ланселоте и Жи-невре, но еще более знакомую нам апокрифическую повестьоб увозе Соломоновой жены. Это убеждает нас, что и источ-ник сказания о Ланселоте и Тристане следует искать в томже направлении. Если в романе, содержание которого мыпередали, Клижес играет роль Китовраса, а стало быть,

195


«первого Морольфа» в предполагаемом древнейшем содер-жании его саги, то в английской балладе «Sir Cleges» он —комическое лицо, напоминающее второго Морольфа и его шу-товские выходки при дворе Соломона. Эта параллель много-знаменательно протягивается и на Мерлина, потому что иCleges приводится в связь с королем Утером. Он хочет под-нести последнему подарок, но привратник и управитель домадопускают его к королю лишь под условием, что он поделит-ся с ними наградой, какую за то получит. Cleges просит себе внаграду двенадцать ударов палкой, которыми и делится поуговору. Сближение Клижеса с Морольфом и Мерлином де-лает вероятной связь романа и баллады, на которую указыва-ли уже Франциск Мишель («Roman de la Violette») и Грассе(«Sagenkreise») и которую отрицал Холланд.

Но это сближение не единственное. «Во французскойлитературе встречается много рассказов, в которых нельзяне признать стиль греческого романа или обработку роман-тических сюжетов из греческого мира, — говорит Герви-нус. — Так, например, в романе о Раймонде дю Бусге (duBousguet), в легендарном сборнике Бернара, во “Флоре иБланшефлер”, в “Гильоме Английском” Кретьена де Труа, в“Parthenopeus” и родственном ему “Florimond”, который инаписан был по-французски природным греком (1188)».Прибавим к этому «Jourdain de Blaivies», оригиналом кото-рого Хофман считает византийскую повесть об АполлонииТирском. Но византийцы, со своей стороны, были большейчастью лишь посредниками, пересказчиками восточных по-вестей; торговые сношения, крестовые походы были путямираспространения; к ним мы присоединили еще еретическуюпропаганду и широкое влияние апокрифической литерату-ры. Пути эти должны были коснуться прежде всего южно-европейского побережья, Италии и Прованса. Не разделяя


всех мнений Фориэля, мы тем менее склонны разделить тообщее отвержение, с каким современная европейская наукаотносится к его гипотезе о первенстве провансальского ро-мана перед французским. Цикл Карла Великого и его фео-дальных паладинов был слишком далек от провансальцев,и они могли принять его лишь из вторых рук, в обработкесеверных труверов. Но Мерлина и Ланселота, Тристана иКлижеса им нечего было искать в далеких преданиях кель-тов, когда источники легенд и, может быть, самих названийбыли у них под руками, в восточно-византийских переска-зах. Tacco называет трубадура Арнаута Даниеля авторомромана о Ланселоте; свидетельство, к сожалению, слишкомпозднее, чтобы на нем можно было основаться; но еще Дан-те приписывал тому же трубадуру prose di romanzi («Чисти-лище». XXVI, 118)1, a название gran maestro d’amor2, кото-рое дает ему Петрарка («Триумф любви» IV, 40), необъяс-нимое из лирических стихотворений Даниэля, получаетсмысл, если допустить, что еще в XIV в. он считался авто-ром «Ланселота». Так заключает Диц, и ничто не мешаетпредположить, что Данте мог иметь под руками провансаль-ский текст романа и читал его сам, прежде чем дать в рукиФранческе и Паоло, в известном эпизоде «Ада»:

В досужий час читали мы однажды

О Ланчелоте сладостный рассказ (V, 127—128).

1 В переводе М. Лозинского:«В стихах любви и в сказах он сильнейВсех прочих...».

2 Великий маэстро любви (итал.).

197

Глава 6

БЛАГОРОДНЫЙ РАЗБОЙНИК

Артур и Робин Гуд. — Двойственная природа РобинГуда. — Робин Добрый Малый. — Время Робин Гуда. —Робин Гуд и шериф Ноттингемский. — Лесное брат-ство. — Робин Гуд в современной трактовке.

Артур — олицетворение Британии мифологической, эпи-ческой, рыцарской, идеальный правитель, покровитель стра-ны, который в урочный час непременно придет на выручкусвоим соплеменникам. Однако чем дальше в прошлое ухо-дила «эпоха первотворения», когда закладывались основыбританской нации, тем «бестелеснее» и возвышеннее, темотстраненнее делался образ Артура. А ведь национальныйсимвол должен быть, если позволительно так выразиться,символом «из плоти и крови», «ангельская природа» емупротивопоказана (кстати сказать, даже в христианском уни-версуме национальными символами становились, как пра-вило, святые и угодники, но не Божество — вспомним, кпримеру, Георгия Победоносца или Николая Угодника, ир-ландского святого Патрика или валлийского Давида). Ины-ми словами, Артуру потребовалось найти «заместителя»,способного нести национальную идею. И таким «замести-телем» оказался Робин Гуд.

198


В биографии любого легендарного персонажа обя-зательно присутствуют некое обстоятельство или некаяхарактеристика, отличающие его от простых смертных.Для Робин Гуда таким обстоятельством стало его рожде-ние — он был рожден в лесу. Баллада гласит:

Иные поют о зеленой траве,Другие — про белый лен…А третьи поют про тебя, Робин Гуд,Не ведая, где ты рожден.

Не в отчем дому, не в родном терему,Не в горницах цветных —В лесу родился Робин ГудПод щебет птиц лесных1.

Для мифологического сознания лес всегда выступал оли-цетворением хаоса, диким, неосвоенным пространством,которое противопоставлялось пространству упорядоченно-му, культурному, освоенному; дом и лес — антагонисты, по-сюсторонний и потусторонний мир. Поэтому факт рожде-ния в лесу делает Робина «человеком двух миров», он при-надлежит и миру людей, поскольку его отец и мать —обыкновенные мужчина и женщина, своей любовью нару-шившие сословные запреты; и одновременно принадлежитмиру фейри, которые управляют лесом как владением хао-са. Шервудский лес (или лес Барнсдейл), в котором обита-ют «веселые молодцы» Робин Гуда, таким образом, такжеполучает мифологическую трактовку.

1 Перевод С. Маршака.

199


Эта «двойственность природы» Ро-бин Гуда проявляется и в его прославлен-ной меткости («никто не может так стре-лять, если только он не продался дьяво-лу»), и в многочисленных уловках, спомощью которых он ускользает от сво-их преследователей. Кроме того, по сред-невековым поверьям, вольные стрелки (аРобин Гуд был из их числа) считалисьслугами дьявола. Недаром в английскомфольклоре произошло отождествлениеРобин Гуда с Робином Добрым Малым,иначе Паком, или Пэком, памятным по шекспировскому «Снув летнюю ночь». У Шекспира фея, с которой беседует Робин,говорит:

Да ты... не ошибаюсь я, пожалуй:Повадки, вид... ты — Робин Добрый Малый?Тот, что пугает сельских рукодельниц,Ломает им и портит ручки мельниц,Мешает масло сбить исподтишка,То сливки поснимает с молока,То забродить дрожжам мешает в браге,То ночью водит путников в овраге;Но если кто зовет его дружком, —Тем помогает, носит счастье в дом1.

Существует книга, которая называется «Робин ДобрыйМалый, его безумные шутки и веселые проказы». Если ве-рить анонимному автору этой книги, Робин — полукровка,

Робин Гуд.Средневековая

миниатюра.

1 Перевод Т. Щепкиной-Куперник.

200


сын короля фейри Оберона и деревенской женщины. В не-жном шестилетнем возрасте он сбежал из дома, и до тех порникаких чудесных способностей у него не было. Однаждыон заснул в лесу, а пробудившись, увидел рядом золотой сви-ток с текстами заклинаний; то был подарок Оберона. Отецнаделил его даром оборотничества и наказал использоватьсвои таланты во зло неправедным людям и во благо добрым.Ему было обещано, что, если он исполнит наказ, его со вре-менем приведут в Волшебную Страну.

Первое письменное упоминание о Робин Гуде датиро-вано 1304 г. (анонимная поэма об Уильяме Уоллесе, в ко-торой последний называется «шотландским Робин Гу-дом»), но не подлежит сомнению, что легенда вошла в оби-ход задолго до этого времени. По сообщению шотландско-го хрониста Эндрю из Винтауна, Робин Гуд и МаленькийДжон вершили свои разбойничьи дела между 1283 и1285 гг. Другой хронист, Джон Фордун, записывает под1266 г.: «Около этого времени стало ведомо в окрестностяхо знаменитом Роберте Гуде, Маленьком Джоне и их сооб-щниках. Жили они изгнанниками в лесной чащобе, и проних рассказывали всякие небылицы и распевали песни,восхвалявшие деяния этих людей». Третий хронист, ДжонМейджор, утверждает, что Робин действовал в правлениеРичарда Первого: «Доподлинно известно, что в годы прав-ления короля Ричарда Первого бесчинствовали в Англиисамые знаменитые из разбойников, Роберт Гуд и Малень-кий Джон; они щадили бедняков, но избавляли от всякогоимущества людей зажиточных. Убийств они не совершали,разве что только когда на них нападали. У Роберта был от-ряд в сто лучников, закаленных воинов, с которыми в боюне сумели бы совладать и четыре сотни человек. ПодвигиРоберта известны по всей Англии. Он не допускал, чтобы

201


кто-либо оскорблял женскую честь или покушался на доб-ро бедняков, и делился с последними награбленным богат-ством. Как грабитель он заслуживает всяческого осужде-ния, но не приходится сомневаться, что среди грабителейон — самый щедрый и благородный…»

Ричард Первый, о котором говорит Мейджор, — этоРичард Львиное Сердце. Сегодня принадлежность РобинГуда эпохе крестовых походов не подвергается сомнению икак-то забылось, что в «Жесте о Робин Гуде» упоминается«добрый король Эдвард» — вероятно, Эдуард I.

Территория Робин Гуда.

202


Но куда важнее, нежели да-тировка, вопрос, который возни-кает всякий раз, когда мы име-ем дело с легендарным персона-жем, да еще превратившимся внациональный символ: суще-ствовал ли Робин Гуд на самомделе, или он выдумка, или жеон — мифологическая фигура?

Что касается мифологично-сти Робин Гуда, то, если не счи-тать упомянутого выше слиянияв фольклоре образов Робин Гудаи Робина Доброго Малого, нетникаких подтверждений теори-ям относительно того, что Ро-

бин — «осовремененная версия» бога плодородия или лес-ного бога. Подобных предположений не подтверждают исами тексты: не будем забывать, что в балладах неоднократ-но подчеркивается, как Робин предан Деве Марии (по «Же-сте», он возвращает только что ограбленному им рыцарю1400 золотых монет, когда тот упоминает имя Богоматери).

Исторического же Робин Гуда современные исследовате-ли отождествляют с рыцарем Робертом де Кимом, жившим вXIII столетии. Этот Роберт притязал на титул графа Хантин-гтонского — титул, которым обладает Робин Гуд в поздней-ших балладах. Кроме того, Роберт был изгнанником, а мно-гие его деяния совпадают с подвигами Робин Гуда, описан-ными в «Жесте». Английский драматург XVI века М. Паркерцитирует в своей пьесе «Смерть Робин Гуда» надпись на мо-гильном камне Робина: «Здесь покоится Роберт, граф Хан-тингтон, с коим не мог сравниться в меткости ни один луч-ник. В лесах его называли Робин Гуд. Тринадцать лет подряд

Робин Гуд встречаетМаленького Джона.

Иллюстрация из книгиГ. Пайла.

203


он грабил эти места. Таких изгнанников, как он, Англии ни-когда больше не знать».

Среди деяний Робин Гуда самое известное — вражда сшерифом Ноттингема Гаем Гисборном. Шериф предприни-мает все меры к тому, чтобы изловить Робина и покончить сразбойничьей вольницей в Шервудском лесу, а Робин и еговатага мстят шерифу и его людям и даже осмеливаются про-никать в Ноттингем, как описано в балладе «Робин Гуд спа-сает трех стрелков»:

Двенадцать месяцев в году,Не веришь — посчитай.Но всех двенадцати милейВеселый месяц май.

Шел Робин Гуд, шел в Ноттингэм,Весел люд, весел гусь, весел пес...Стоит старуха на пути,Вся сморщилась от слез.

— Что нового, старуха? — Сэр,Злы новости у нас!Сегодня трем младым стрелкамОбъявлен смертный час.

— Как видно, резали святыхОтцов и церкви жгли?Прельщали дев? Иль с пьяных глазС чужой женой легли?

— Не резали они отцовСвятых, не жгли церквей,Не крали девушек, и спатьШел каждый со своей.

204


— За что, за что же злой шерифИх насмерть осудил?— С оленем встретились в лесу,Лес королевским был.

— Однажды я в твоем домуПоел, как сам король.Не плачь, старуха! ДорогаМне старая хлеб-соль.

Шел Робин Гуд, шел в Ноттингэм,Зелен клен, зелен дуб, зелен вяз...Глядит: в мешках и в узелкахПаломник седовлас…

— Старик, сымай-ка свой наряд,А сам пойдешь в моем.

Памятник Робин Гуду в Ноттингеме.

205


Вот сорок шиллингов в ладоньЧеканным серебром…

— Коли не хочешь серебром,Я золотом готов.Вот золота тебе кошель,Чтоб выпить за стрелков!

Надел он шляпу старика, —Чуть-чуть пониже крыш.— Хоть ты и выше головы,А первая слетишь!..

Два башмака надел: один —Чуть жив, другой — дыряв.— «Одежда делает господ».Готов. Неплох я — граф!

Марш, Робин Гуд! Марш в Ноттингэм!Робин, гип! Робин, гэп! Робин, гоп!—Вдоль городской стены шерифПрогуливает зоб.

— О, снизойдите, добрый сэр,До просьбы уст моих!Что мне дадите, добрый сэр,Коль вздерну всех троих?

— Во-первых, три обновки дамС удалого плеча,Еще — тринадцать пенсов дамИ званье палача.

Робин, шерифа обежав,Скок! и на камень — прыг!— Записывайся в палачи!

Прешустрый ты старик!

206


— Я век свой не был палачом;Мечта моих ночей:Сто виселиц в моем саду —И все для палачей!

Четыре у меня мешка:В том солод, в том зерноНошу, в том — мясо, в том — муку, —И все пусты равно.

Но есть еще один мешок:Гляди — горой раздут!В нем рог лежит, и этот рогВручил мне Робин Гуд.

— Труби, труби, Робинов друг,Труби в Робинов рог!Да так, чтоб очи вон из ям,Чтоб скулы вон из щек!

Был рога первый зов, как гром!И — молнией к нему —Сто Робингудовых людейПредстало на холму.

Был следующий зов — то ратьСзывает Робин Гуд.Со всех сторон, во весь опорМчит Робингудов люд.

— Но кто же вы?— спросил шериф,Чуть жив.— Отколь взялись?— Они — мои, а я Робин,А ты, шериф, молись!

На виселице злой шерифВисит. Пенька крепка.Под виселицей, на лужку,Танцуют три стрелка1.

1 Перевод М. Цветаевой.

207


Говоря о Робин Гуде, необходимо воздать должное и еготоварищам. Ближайшим помощником Робина был Малень-кий Джон, которого, скорее всего, называли так в шутку, из-за его высокого роста. В 1784 г. была вскрыта могила Джо-на, и в ней нашли кости весьма рослого человека. Как ут-верждает Дж. Холт, автор классической монографии о РобинГуде и лесном братстве, Маленький Джон отличался жесто-костью. Что касается брата Тука, тот же Дж. Холт устано-вил: «Письменные материалы свидетельствуют, что брат Тукорганизовал свою банду разбойников в двухстах милях отШервудского леса, причем через столетия после Робин Гуда.В действительности брат Тук был весьма далек от безобид-ной веселости, ибо разорял и сжигал очаги своих врагов».Холт подразумевает, что под личиной монаха Тука скрывал-ся Роберт Стаффорд, священник из Сассекса, замешанный

Большой Дуб — «дерево Робин Гуда» в Шервудском лесу.


в разбойничьих набегах; этот священник, как следует из до-кументов XV столетия, именовал себя братом Туком. ОбУилле Статли и Аллене Э’Дейле неизвестно практическиничего, кроме имен. Дева Мариан появилась в робингудов-ских легендах сравнительно поздно — около XV века. До неевозлюбленной Робина, если таковая упоминалась в балла-дах, считалась Глоринда, «королева пастушек».

В XV—XVI столетиях об-раз Робин Гуда, «защитникабедных и грабителя богатых»,прочно вошел в фольклор.Сценки из жизни «благород-ных разбойников» разыгры-вались во время майскихпразднеств, причем Робин идева Мариан заменили в об-рядности этих празднеств Ко-роля и Королеву весны. А спубликацией романа В. Скот-та «Айвенго» (1818) РобинГуд — Робин из Локсли — по-

корил не только Британию, но и другие европейские стра-ны. В конце XIX века, благодаря книге Г. Пайла «Веселыеприключения Робин Гуда», принц воров завоевал и Амери-ку. Дальше были многочисленные пересказы и фильмы, сце-нарии которых опирались, вполне естественно, на романВ. Скотта. Можно вспомнить и советский фильм «СтрелыРобин Гуда» с песнями Владимира Высоцкого, и американ-ский «Робин Гуд — принц воров» с К. Костнером, и даже гол-ливудскую пародию на этот фильм «Робин Гуд: мужчины втрико».

Робин Гуд и дева Мариан.Фигурные кубки.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ЭЛЬФЫ И ДРУГИЕ:

НИЗШАЯ МИФОЛОГИЯ

БРИТАНСКИХ ОСТРОВОВ

211

Глава 7

НЕМНОГО О ФЕЙРИ:ВВЕДЕНИЕ В ПРЕДМЕТ

Разновидности фейри. — Происхождение фейри. — Ихоблик. — Их жилища. — Волшебная страна. — Времяв Волшебной стране. — Ремесла фейри. — Забавы иразвлечения. — Мораль фейри. — Недостатки людей,осуждаемые фейри. — Болезни, насылаемые фейри. —Чары, дающие власть над фейри. — Фейри и смерть.

Фольклор Британских островов в значительной своейчасти состоит из преданий о фейри, как англичане, шот-ландцы, ирландцы и валлийцы называют сверхъестествен-ных существ. К фейри относятся эльфы и дини ши, ТуатаДе Дананн и Тилвит Тег, Благий и Неблагий Дворы и мно-гие другие.

Фейри можно разделить на несколько родов. Бываютфейри добрые и злые, героические, бродячие, прирученныеи одинокие. К героическим фейри принадлежат те благород-ные рыцари и прекрасные дамы, о которых повествуют ав-тор «Мабиногиона», сэр Томас Мэлори и сочинители кур-туазных романов. Типичный пример такого фейри — моло-дой Тэмлейн, герой одноименной баллады.

Бродячие фейри — едва ли не самая многочисленнаягруппа (кстати сказать, героические фейри, по большому

212


счету, тоже относятся к бродячим). Они самые разные поросту, по обличью и по характеру, от злобных и кровожад-ных слуа до крошечных пикси, засыпающих в чашечкахцветков.

Одинокие фейри — те, кто злобен по натуре и предпочи-тает общению одиночество. Единственное исключение со-ставляют брауни. Одинокие фейри отличаются от бродячихеще и тем, что предпочитают одежду красного цвета, тогдакак бродячие носят зеленые куртки. Помимо брауни, к бро-дячим фейри относятся лепрехуны, пуки, бэнши, фир дар-риг, глейстиги, брэги, дуэргары и накилеви (естественно,этот список далеко не полон).

К прирученным фейри принадлежат те, кто оторвалсяот своих собратьев и «прилепился» к людям — те же брау-ни, детские боуги, жирни и другие.

Согласно одной теории, фейри — падшие ангелы; по дру-гой — это вовсе не ангелы, а самые настоящие бесы. Суще-ствует также гипотеза, что это вставшие из могил мертве-цы. Представляется, что большинство фейри относится —по терминологии Д.К. Зеленина — к заложным покойниками лишь некоторые — скажем, Туата Де Дананн или сиды —имеют божественное происхождение. Некоторые полагают,что фейри на самом деле — духи умерших.

Всех без исключения фейри отличает нечеловеческая,неземная красота, омраченная, однако, каким-нибудь урод-ством. Скажем, женщины-элле — писаные красавицы, ноесли зайти со спины, выяснится, что затылки у них — по-лые. Шотландские глейстиги носят длинные одежды, что-бы скрыть свои козлиные копыта. Шетландские хромушкихромы. Иными словами, фейри всегда можно отличить от

213

Э Л Ь Ф Ы И Д Р У Г И Е

человека по какому-либо телесному недостатку. У некото-рых всего одна ноздря или один глаз, у других вообще нетноса, у третьих из ртов торчат клыки, у четвертых ноги ируки с перепонками, у пятых такие длинные груди, что ихприходится закидывать за спину.

Что касается одежды, большинство фейри предпочита-ет наряды зеленых тонов. Многие, впрочем, отдают предпоч-тение красному; кое-кто — к примеру, дини ши — носит зе-леные куртки и красные шапки. Некоторые фейри — те жешелковинки или тилвит тег — выбирают белый цвет. Наострове Мэн иные фейри отдают предпочтение голубому;встречаются и такие, которые носят наряды серых или чер-ных тонов, но это бывает крайне редко. Наряд фейри обыч-но составляют зеленая куртка, темные штаны и краснаяшапка или шляпа, иногда — с пером совы. Так одеваютсяпочти все бродячие фейри. У одиноких фейри красные нетолько шапки, но и куртки. Эти два цвета — любимые у фей-ри. Встречаются и такие фейри, которые предпочитают одея-ния изо мха или палой листвы — и даже из склеенных ро-сой паутинок.

Роста фейри разного, среди них можно встретить и ко-ротышек, и высоких. Главный признак, по которому можноотличить фейри от человека, — заостренные кверху уши.Наметанный глаз заметит и другие особенности: перепон-чатые лапы или вывернутые задом наперед ступни, носы безноздрей, раскосые глаза или торчащий из-под одежды хвост.

Чаще всего фейри селятся в холмах. Эти холмы назы-ваются «ноу» и делятся как бы на две части — наружную(«шийн») и внутреннюю («бру» или «тулмен»). Шийнпредставляет собой пещеру, а бру — залу с потолком, кото-рый опирается на колонны. В бру обычно проживают сразу

214


несколько семейств фейри, а в тулменах обитают фейри-одиночки. Иногда можно увидеть вход в бру. Чаще всеготакое случается в канун того или иного праздника — ска-жем, на Ламмас-тайд (7 августа). А вот на Холлан-тайд(11 ноября) к холмам лучше вовсе не приближаться: вночь на 11 ноября фейри путешествуют между холмами посвоим дорогам и тропинкам, раскинутым точно паутина.Вход в бру можно увидеть и в другое время, для этогонужно в полнолуние обойти вокруг холма девять раз — нибольше ни меньше. И тогда взгляду предстанет то, чтопроисходит внутри. Между прочим, на холмах, о которыхизвестно, что в них обитают фейри, не следует строить жи-лые дома, церкви или замки, ибо фейри могут перенестиэти строения на другое место.

Волшебная Страна — это страна, в которой обитаютфейри. Порой она является взорам людей как призрач-ный, окутанный туманами остров в морской дали. У этогоострова множество названий — Остров Блаженных, Хай-Бресейл (или Ги-Бразил), а самое известное — Инис Ава-лон или просто Авалон. На острове Авалон покоится ле-гендарный король Артур, перенесенный туда тремя чаро-дейками после кровавого сражения, в котором он получилсмертельную рану. В Уэльсе Волшебную Страну называютТир-Нан-Ог, или Страна Вечной Юности, но то уже не ост-ров, а некая земля, лежащая за морем на западе, или Тир-фо Туинн — Земля-под-Волнами. В Волшебную Странуведут тайные пути. Считается, что ходы в ВолшебнуюСтрану можно найти на дне моря и в глубине горных озер,а также в холмах — недаром фейри иногда величают «на-родом холмов».

215


Время в Волшебной Стране иное, чем в мире людей.Один день там равен нескольким годам, если не десяткамлет здесь. Иногда бывает и наоборот.

Сказка гласит, что некий мо-лодой пастух вступил в хороводфейри — и очутился в прекрас-ном дворце, где провел в доволь-стве и радости много лет. Ему нив чем не препятствовали, запре-щали только пить из фонтана, вкотором плавали золотые и се-ребряные рыбки.

Однажды он не утерпел и на-рушил запрет, зачерпнув воды изфонтана. И тут же дворец исчез, апастух оказался на склоне холмасреди своих овец. С того мгнове-ния, как он вступил в хороводфейри, прошло от силы пять минут.

Но все-таки гораздо чаще время в Волшебной Стране какбы замедляется, и примеров тому не счесть. Ирландская сага«Плавание Брана, сына Фебала» рассказывает о воине Бра-не, который достиг Эмайн-Махи — Острова Женщин. Од-нажды Бран услышал чудесную музыку: мелодия была стольсладостной, что убаюкала героя, а проснувшись, он увиделрядом с собой на земле яблоневую ветвь, усыпанную цвета-ми. Когда Бран вернулся домой, ему явилась женщина в ди-ковинных одеждах и запела песню об острове Эмайн, где нетни зимы, ни горя, ни нужды, где скачут на раздолье конибога Мананнана и царят радость и веселье. В той песне былитакие слова:

Фейри. Книжная заставка.

216


Есть далекий-далекий остров,Вкруг которого сверкают кони морей,Прекрасен бег их по светлым склонам волн.На четырех ногах стоит остров.

Стоит остров на ногах из белой бронзы,Блистающих до конца времен.Милая страна, во веки вековУсыпанная множеством цветов.

Там неведома горесть и неведом обман.На земле родной, плодороднойНет ни капли горечи, ни капли зла,Все — сладкая музыка, нежащая слух.

Без скорби, без печали, без смерти,Без болезней, без дряхлости —Вот истинный знак Эмайн.Не найти ей равного чуда1.

Женщина пригласила Брана на этот остров и вдруг ис-чезла. С ней исчезла и яблоневая ветвь. Сожалея о пропаже,Бран велел снарядить флот и на следующее утро двинулсяв путь. Вскоре Бран увидел остров Эмайн и провел там, какему казалось, всего один год. Потом его спутники началитосковать по родному Эрину; сильнее других рвался домойНехтан, сын Коллбрена. Бран поддался на уговоры, но по-обещал своей возлюбленной, правительнице Острова Жен-щин, что скоро возвратится. Флот Брана благополучно дос-тиг Ирландии и стал вблизи берега; герой назвал местным

1 Перевод А. Смирнова.

217


жителям свое имя и услышал в ответ, что Брана, сына Фе-бала, давным-давно нет в живых, что он, как гласят древниесказания, столетия назад ушел в море. Нетерпеливый Нех-тан прыгнул за борт и вброд добрался до суши, но едва онступил на землю, как на глазах у потрясенных спутниковпревратился в дряхлого старца, а затем рассыпался в прах.Тогда Бран велел поворачивать обратно, и больше его в Ир-ландии не встречали.

Фейри — замечательные мастера. Причем они не толькоработают сами, но и учат своему ремеслу людей. Фейри сла-вятся как искусные кузнецы. Прежде всего это относится ккарликам, которые выковали множество сокровищ и ору-жия. Правда, тут возникает вопрос, как они могли это сде-лать — ведь никто из фейри не способен даже прикоснутьсяк железу. Лепрехуны все время тачают башмаки, но испо-кон веку возятся с одним и тем же башмаком, так что ре-зультата их трудов еще никто не видел. В шахтах и копяхтрудятся кобольды и стуканцы. Вдобавок фейри замечатель-но справляются с домашней работой (правда, можно ли до-машнюю работу называть ремеслом?).

У каждого рода фейри свои забавы и развлечения. Бро-дячие фейри в основном предаются тем же занятиям, что илюди. Героические фейри, такие как Благий Двор илидини ши, проводят время в аристократических усладах —танцуют, музицируют, охотятся, устраивают верховыепрогулки. Кроме того, они постоянно воюют друг с другоми с людьми. Едва залечив раны, полученные в битве, фей-ри отправляются на охоту. Добрые фейри охотятся со свои-ми белыми красноухими собаками на оленей; а злые охо-тятся на людей, собирают человеческие души. Они мчатся

218


по небу с таким звуком, словно то кричат перелетные пти-цы; у лошадей слуа глаза пышут огнем. Кроме того, фейризанимаются спортом — в частности, играют в мяч. У нихпопулярны футбол и травяной хоккей, а также шахматы.Между прочим, они великие шахматисты, и большинствогроссмейстеров-людей не годится им и в подметки.

Предание гласит, что у ирландского короля Эохайда былакрасавица-жена Этайн. Ее красота настолько поразила Ми-дера, одного из правителей Туата Де Дананн, что он твердорешил забрать Этайн себе. Однажды он появился во дворцеЭохайда и предложил тому три партии в шахматы. Эохайдсогласился. Тот, кто выигрывал партию, получал что хотел.Первые две партии выиграл Эохайд, который потребовал отМидера табун лошадей и исполнения трех желаний. А в тре-тьей партии победил Мидер и попросил у Эохайда его жену.Эохайд отказался; тогда Мидер попросил разрешения хотябы обнять ее и поцеловать. На это Эохайд согласился, но сусловием: приходи в конце месяца. Когда срок приблизил-ся, он собрал в чертоге своих воинов и велел, как толькоМидер войдет, запереть все двери, чтобы тот не мог похи-тить Этайн. Мидер увидел, что очутился в ловушке; однойрукой он обнажил меч, второй подхватил Этайн, они про-неслись сквозь крышу и двумя лебедями устремились прочь.История на этом не кончается. Эохайд тосковал по жене ипотому напал на Волшебную Страну и вернул себе Этайн.Но Туата Де Дананн разгневались на него и сурово отомсти-ли ему и его потомкам.

Вдобавок фейри — замечательные музыканты. Некото-рые из них передают свой дар смертным. В частности, зна-менитые шотландские волынщики Маккриммоны научи-лись этому искусству как раз от фейри. Самая приятная,сладостная и опасная для смертных мелодия — напев эль-

219


фийского короля. Под этот напев танцуют даже камни и де-ревья. Если человек научится этой мелодии, он пропал: оча-рование музыки настолько велико, что его не нарушить ни-чем, разве что волынщик сможет сыграть мелодию задомнаперед или скрипачу кто-нибудь перережет струны егоскрипки.

Выше уже было сказано, чтофейри более или менее опреде-ленно делятся на добрых и злых.Добрые довольно дружелюбноотносятся к людям и потому ред-ко позволяют себе всякие нечест-ные поступки, хотя и не прочьпоозорничать. А вот злые — делодругое: они никогда не упустятслучая обмануть человека.Именно злые фейри похищаютчеловеческий скот и крадут де-тей, вместо которых оставляютподменышей. Иногда они велятлюдям убивать себе подобных; но их можно провести, вместочеловека убив корову или лошадь. Фейри ничего не заподоз-рят, а смерть животного на время утолит их кровожадность.Впрочем, добрые фейри тоже могут при случае похитить скотили выкрасть младенца из колыбели. Зачастую добрые излые фейри ходят вместе, и стоит обидеть одних, как другиетут же принимаются за них мстить. В общем и целом всефейри живут по присловью: «Что твое, то мое, а что мое —никому не отдам». Правда, среди всех фейри выделяютсятилвит тег — это благородные создания, всегда готовые по-мочь человеку, который им по нраву, и поступающие всегда

Фейри. Книжная заставка.

220


предельно честно: если что-то берут, то обязательно отдаютчто-либо взамен. Что касается лжи, тут следует помнить, чтофейри, даже злые, не лгут — они всего-навсего лукавят; го-ворят правду, но так, что не всякий поймет истинный смыслслов.

У фейри существуют свои понятия о чести, которых онистрого придерживаются. Тех людей, которые не соблюдаютэтих правил, фейри строго карают. Прежде всего, они сле-дят за соблюдением тайны, ибо им есть что таить, и жестоконаказывают тех, кто пытается за ними шпионить. Люди, ко-торые похваляются своими заслугами перед фейри, частень-ко заболевают, у них на теле появляются эльфийские мет-ки, их разбивает паралич. А те, кто пытается украсть сокро-вища фейри, рискуют жизнью. Фейри терпеть не могутскупердяйства, грубости и невежливости; кроме того, онинедолюбливают мрачных типов, тогда как человек веселыйвправе рассчитывать на радушный прием. Если в доме чис-тота и порядок, фейри обязательно наградят чем-нибудь егохозяйку. А нерях и лентяек они не преминут проучить. За-одно достается тем мужьям, которые бьют своих жен, и лю-бителям сквернословить.

Как правило, фейри довольно дружелюбно относятся клюдям. Но если их оскорбить, пускай даже непреднамерен-но, они мстят. Чаще всего их месть заключается в том, чтоони насылают болезни.

Самая известная болезнь такого рода — паралич или, какего именуют в народе, удар. Фейри наводят паралич на своюжертву, а потом похищают человека, оставляя взамен под-меныша либо деревянную колоду, заколдованную такимобразом, чтобы ее приняли за труп.

221


Этот паралич еще называют «эльфийским ударом» или«эльфийским выстрелом». По признанию ведьмы ИзобельГоуди, она собственными глазами видела, как эльфийскаяребятня затачивает наконечники стрел; Р. Роббинс сообща-ет: «С помощью другого заговора ведьмы могли превращать-ся в животных... Иногда они стреляли эльфийскими стре-лами, которые, как видела Гоуди, точили маленькие маль-чики-эльфы, чтобы калечить или убивать людей». Потомэльфы передавали стрелы ведьмам, чтобы те поражали имилюдей и домашний скот.

Среди прочих хворей, насылаемых фейри, можно упо-мянуть ревматизм, защемление позвонков и все прочиеболезни, уродующие плоть. Этими болезнями страдаютте, кто сильно обидел фейри. За меньшие провинностилюдей «награждают» мурашками, сыпью или синякамипо всему телу. Считается, что туберкулез — тоже дело рукфейри, что они причастны к переутомлению, рвоте, поно-су. Если у женщины бесплодие или если у человека заве-лись вши, и тут наверняка не обошлось без фейри (или,на худой конец, без ведьмы, действующей по их науще-нию).

От фейри достается не только людям, но и домашнемускоту. Падеж в стаде начинается оттого, что фейри похища-ют животных, убивают их и съедают — причем чаще всегоони пожирают не плоть, но суть домашней скотины, а людио том и не подозревают, ибо в хлеву остаются телесные обо-лочки — так называемые «фойсон».

Подобно демонам, фейри можно подчинить себе чарамии заклинаниями. Существуют специальные заклинания,вызывающие фейри и прогоняющие их, обращения за по-мощью и просьбы о совете. Вот некоторые из них.

222


1. ПРИЗЫВАНИЕ ФЕЙРИ

Взять сосуд венецианского стекла размером три на трифута, в течение трех недель, по средам или по пятницам, опус-кать этот сосуд в кровь белой курицы, затем вымыть святойводой и окурить; после чего взять три прута с орехового кус-та не старше года от роду, очистить от коры, сделать с одногобока плоскими, написать на них имена фейри, которых хоти-те вызвать, по три раза каждое, и зарыть прутья под каким-либо из чудесных холмов; в среду перед призыванием и в пят-ницу после оного извлечь прутья и произнести имена фейрив урочный час, отмеченный благосклонностью планет; тот, ктопризывает фейри, должен быть чист душой и телом, встатьему следует лицом на восток. Если соблюдены все условия,фейри появится в том самом сосуде.

2. ЗАКЛИНАНИЕ, ОТГОНЯЮЩЕЕ ФЕЙРИ ОТ КЛАДА

Заклинаю вас, духи, семь сестер, имена которых — Лилия,Рестилия, Фока, Фола, Африга, Джулия, Венулия, заклинаювас именем Иисуса Христа и его святой Матери — отныне нивам, ни кому другому не позволено являться здесь без разре-шения имярек; ни днем, ни ночью, ни поодиночке, ни вместе.

В фольклоре германских народов довольно часто встре-чается сюжет, носящий название «чудесных похорон». Меж-ду тем в сказках и преданиях повторяется, что фейри не уми-рают — по крайней мере, от старости (их можно лишь убитьили смертельно ранить). Представляется, что прежде чем рас-суждать о том, смертны ли фейри, следует задаться другимвопросом: а есть ли у них бессмертная душа? Ведь если душау них есть, они и вправду бессмертны, как бессмертны люди —


милостью неба. Если же души у фейри нет, можно предполо-жить, что они бессмертны только физически — то есть уми-рают не от старости, а от смертельных ран. Иными словами, втаком случае их душа сродни душе животных. Скорее всего,бессмертной души у фейри нет. У них нет души — и нет за-гробной жизни. Тем не менее они бессмертны. Умирая — точ-нее, погибая в мире людей, фейри возвращаются в Волшеб-ную Страну, где продолжают жить как ни в чем не бывало(нет никаких сведений о том, что в Волшебной Стране кто-либо когда-либо умирал — наоборот, везде говорится, чтосмерти в нее путь заказан). Однако порой они настолько ус-тают от жизни, что начинают мечтать о смерти, которая изба-вила бы их от тягот бытия. А чтобы умереть, фейри нужнообрести бессмертную душу, подобную человеческой...

Что же касается похоронных процессий фейри, встречас ними предвещает человеку беду.

Предание гласит, что как-то поздно вечером двое муж-чин возвращались домой. Дорога шла мимо кладбища; в тотсамый миг, когда они поравнялись с кладбищенскими воро-тами, часы на колокольне пробили полночь. Затем наступи-ла тишина, которую вдруг нарушил погребальный звон.Колокол ударил двадцать шесть раз — ровно столько, сколь-ко было лет одному из мужчин. И показалась диковиннаяпроцессия: сотни крошечных существ двигались по дороге,несли гроб с откинутой крышкой, в воздухе плыла невыра-зимо грустная мелодия. Когда гроб поравнялся с ними, стар-ший из мужчин заглянул внутрь. Лежавший в гробу был какдве капли воды похож на его спутника. Юноша, услышав обэтом, решил спросить у фейри, сколько ему осталось жить.Никто не ответил, процессия вскоре скрылась, а мужчиныблагополучно добрались до дома. Месяц спустя юноша сло-мал себе шею и умер.

224

Глава 8

БРИТТСКИЕ ГОБЛИНЫ:НИЗШАЯ МИФОЛОГИЯ БРИТТОВ1

Достоинства сказки. — Вера в фейри. — Святой Кол-лен и Гвинн ап Нудд. — Авалон. — Разновидности фей-ри. — Эллилон. — Эллилдан. — Коблинай. — Озерныефейри. — Горные фейри. — Подменыши. — ТилвитТег. — Музыка фейри. — Ведьмины круги. — Защитаот проказ фейри. — Чудесные дары. — Происхожде-ние валлийских фейри.

Сколь бы ни расходились мнения ученых мужей в отно-шении других областей фольклора, в вопросе о фейри ониединодушны: истории о фейри — пережиток древней мифо-логии. Такое единодушие и должно царить в царстве, хра-нящем светлые воспоминания о самом поэтическом време-ни жизни, детстве человечества, когда скепсис еще не занялместо неведения. Этот скепсис — порождение знания, не-сравненно более ценного, чем изгнанная им вера, однакомало кто из современных людей втайне не сожалеет, что на-учный подход лишил нас старой веры в фейри. Есть некоеочарование в убеждении, что «давным-давно» мир был не

1 По книге У. Сайкса «British Goblins». Перевод Г. Соловьевой.

225


столь практичен, как ныне, не столь будничен и полон обы-денности и не так подвержен действию неумолимых зако-нов гравитации, оптики и им подобных. Какой драматич-ной была тогда жизнь! Сколько в ней было поэзии, мечты ирадости!

Но, достигнув зрелых, мудрых лет и лишившись сказки,мы можем отчасти утешиться, обратившись к сказочноймифологии. Пусть любимые нами истории старины «не-правда» — но они и не праздные выдумки. Существованиесказки имеет добротное оправдание, и мы вправе относить-ся к ней с уважением. Остряк, заметивший, что «в общем ицелом сказка обеспечивает развлечение охотникам, решив-шимся безрассудно проследить ее до места и времени рож-дения», высказал под видом шутки вполне серьезную мысль.Раз уж нельзя больше мириться со счастливым неведением,любители сказок могут утешиться тем, что нет нужды выб-расывать сказку в мусорную корзину вместе с кучей старо-го хлама; напротив, старые герои, пройдя суровое испыта-ние в тигле строгой науки, стали еще привлекательнее.

Случайный наблюдатель может предположить, чтовера в фейри в Британии почти исчезла в наши дни дажесреди простого народа, однако это не так. Хотя даже людиобразованные и постоянно проживающие в Британии мо-гут в этом отношении оказаться не более осведомлены,чем случайные наблюдатели. Лишь немногие из них, те,кто особо интересовался этим предметом, представляют,насколько живы еще народные верования, в то время какбольшинство образованных британцев вообще не имеютмнения по этому вопросу и, пожалуй, удивятся, что вопросэтот еще может возникнуть. В 1858 г. ученый автор статьи в«Археологических чтениях» заявлял, что «ныне можно пе-ресечь страну от края до края и ни разу не подивиться и не

226


позабавиться теми народными легендами или сказочнымиисториями, которые некогда передавались от отцов к де-тям». Однако в том же издании восемнадцать лет спустянаходим статью Джона Уолтера Люкиса (президента Кар-диффского общества естествознания), в которой о кромле-хах, волшебных холмах бру и древних стоянках в графствеГламорган говорится: «С ними всегда связаны рассказы офейри и призраках, причем в правдивости некоторых мес-тные жители полностью убеждены, и кажется, что чем не-лепее история и ее герои, тем больше в них верят». Наблю-дения подтверждают утверждение последнего свидетеля.Образованные европейцы, как правило, убеждены, что по-добные верования полностью исчезли в их стране или, покрайней мере, в той области, где они живут. Если что-то вэтом роде и могло остаться в наш просвещенный век, то,по их мнению, «где-нибудь на севере», если сами они жи-вут на юге, или на юге, по убеждению северян. А в целомони относят эти верования к веку минувшему, или к сред-невековью, а то и ко временам короля Артура. РекторМертира, человек пожилой, относит эти верования ко вре-менам своей юности. «Я настолько стар, — писал он вписьме, датированном январем 1877 г., — что еще помнювремена, сорок или пятьдесят лет назад, когда этим исто-риям полностью верили». Сдается мне, люди образованныев любом веке считали эти истории достоянием прошлого.Чосер думал об этом почти пять столетий назад, когда пи-сал (в «Рассказе батской ткачихи» из «Кентерберийскихрассказов»):

Когда-то, много лет назад,В дни короля Артура (говорятО нем и ныне бритты с уваженьем),

227


По всей стране звучало эльфов пенье.Чрез сотни лет теперь совсем не то,И эльфов не увидит уж никто1.

Драйден на двести лет позже подхватывает, говоря офейри:

То было в древности.Теперь уж пастушок,ночной порою проходя по лугу,Не примечает эльфов хоровод...

И в новые времена другие авторы повторяют друг за дру-гом: «Теперь уж не то, а вот еще не так давно...» Истина, ве-роятно, в том, что стоит только погрузиться в народнуюжизнь, особенно в жизнь наших поселян, как без труда об-наружишь те же старые поверья, что и пятьсот лет назад.

В артуровскую эпоху и до нее жители Южного Уэльсапочитали страной фейри Северный Уэльс. В народном во-ображении эта далекая страна представала излюбленнымобиталищем великанов, чудовищ, колдунов и других вол-шебных созданий. Оттуда и являлись фейри погостить насолнечных землях юга. Главным мудрецом этой волшебнойстраны был великан, любивший посидеть на горной верши-не и созерцавший звезды. Правил в той стране волшебныйкороль Гвидион, обладавший умением обращать себя в лю-бой мыслимый и немыслимый образ. Крестьяне, жившие наберегах Дифеда, видели вдали, за синими волнами моря,зыбкие очертания горных вершин, пронзающих облака, —

1 Перевод И. Кашкина.

228


величественных и суровых стражей колдовской страны.Оттуда, с родины бурь, прилетали к ним грозовые облака,там загорались в зимние ночи огненные знамена северногосияния, оттуда уходили в черную звездную высь дороги ко-ролей фейри. Эти картины то и дело встречаются в «Маби-ногионе», этом великолепном собрании волшебных сказа-ний Уэльса.

Позднее означенного времени предания помещалистрану фейри в долине Нит в Гламорганшире. Один кру-той и скалистый утес, известный как Крайг-и-Динас, при-обрел особую известность как твердыня волшебного наро-да. В его пещерах и расщелинах много веков жили фейри,он служил оплотом последним жителям Британии. Нечегои говорить, что еще живы люди, которые помнят встречи сфейри у Крайг-и-Динас, хотя они, конечно, станут уве-рять, что нынче Малого Народца там не увидишь. По об-щему мнению, фейри сбежали от методистов и прочихревнителей веры: в самом деле, судя по множеству расска-зов, фейри, когда их еще встречали по всей Британии, про-являли единодушную неприязнь к проповедникам. Надосказать, что с той же сердечной неприязнью относилисьони и к трезвенникам.

Правителем фейри, их защитником и покровителем былнекий Гвинн ап Нудд. Он же правил всеми гоблинами. Егоимя часто встречается в древних валлийских сказаниях.Бард четырнадцатого столетия, который, следуя за фейри,оказался темной ночью на торфяном болоте, называл его«рыбным прудом Гвинна ап Нудда, дворцом гоблинов и ихсоплеменников». Связь этого легендарного персонажа с до-линой Нит в Уэльсе становится явной, если заметить, что

229


имя Нудд в Уэльсе произносится не иначе как Нит. Что ка-сается королевы, у гоблинов таковой, кажется, нет. Тем неменее филологи производят имя Моргана от Мор Гвин, Бе-лой дамы; и в связи с этим нельзя не упомянуть о встречаю-щемся в Уэльсе женском имени Морганна.

Легенда о святом Коллене, в которой фигурирует Гвиннап Нудд, рисует последнего королем не только фейри, но иАннона (ада или страны теней).

Коллен жил смиренным отшельником в горной пещере.Однажды он услышал, как двое людей беседуют о Гвинне апНуде, называя того королем этих двух царств. Коллен велел

230


болтунам убираться и не упоминать дьявола. Но корольстраны фейри прогневался на эти слова и решил проучитьКоллена. Святого пригласили на встречу с королем в пол-день на вершине холма. Он долго отказывался, однако в кон-це концов явился, не забыв прихватить с собой сосуд со свя-той водой. «И, придя туда, увидел прекраснейший замок,окруженный стройными рядами воинов, и было там мно-жество менестрелей, и самый воздух звенел песнями и му-зыкой, и в седлах скакунов восседали прекраснейшие юно-ши, и окружали его девы, стройные, с легкой поступью, врасцвете молодости, и было все вокруг величественно и пре-красно, как подобает двору славнейшего монарха. И на сте-не замка увидел святой рыцаря, пригласившего его войти,ибо король ожидает его к трапезе. И Коллен вошел в замоки предстал перед королем, сидевшем на золотом троне. Тотс почетом приветствовал Коллена и предложил ему отве-дать яств, уверяя, что помимо того, что видит он на столе,имеется в достатке любых лакомств и напитков, каких по-желает душа, и все готово для пира, достойного оказать честьи гостеприимство столь премудрому господину.

“Я не ем листьев”, — отвечал Коллен.“Видел ли ты когда-либо одеяния роскошнее, чем одеж-

ды моих придворных из алого и голубого бархата?” — воп-росил король.

“Самая подходящая для них одежда”, — отвечал Коллен.“Чем же?” — спросил король.И тогда ответил Коллен:“Красная половина означает огонь ада, а голубая — его

холод”.И с этими словами Коллен достал свой сосуд и обрызгал

все вокруг святой водой. И тогда скрылись с глаз и замок, ивойско, и юноши, и девы, и скакуны, и менестрели, и пир-

231


шественный стол, будто и не было ничего, кроме зеленойтравы на вершине холма».

Третьим обиталищем фейри британцы называют Ава-лон артуровских легенд. Зеленые луга средь моря, остро-ва, называемые в «Валлийских Триадах» ГверддонауЛлон, иначе — Зеленые острова посреди моря: «Случи-лось на острове Придейн три знаменитых исчезновения.Первым исчез Гавран и его люди, каковые отправились напоиски Зеленых островов посреди моря, и больше о нихникогда не слыхали».

С этими островами поныне связано множество удиви-тельных преданий.

Верили, что там находят пристанище души друидов, не-достаточно святые, чтобы попасть на небеса христиан, и ненастолько злые, чтобы мучиться в Анноне. Для них нашлосьместо в этом романтическом варианте языческого рая.

В пятом веке эти зачарованные острова посетил корольБритании Гавран; со всем семейством он отплыл по неведо-мым волнам, и с тех пор их больше не видели. Его стран-ствие увековечено в «Триадах» упоминанием о «трех исчез-нувших». Остальные двое — Мерддин и Мадог. Мерддинуплыл на стеклянном корабле; Мадог отправился на поис-ки Америки и не вернулся, оба исчезли навеки.

На этих романтических берегах моряки еще рассказы-вают о зеленых волшебных островах, лежащих в Ирланд-ском проливе к западу от Пемброкшира. Порой они нена-долго открываются взгляду смертных, но вдруг исчезаютиз вида.

Ходит рассказ о моряках, которые побывали на берегахострова фейри — и поняли, куда их занесло, только когдаостров исчез на глазах охваченных трепетом матросов; непогрузился в волны, не уплыл, а просто вдруг исчез.

232


Говорят, фейри с этих островов нередко появляются наярмарках в Милфордхейвене и Лагарне. Они делают по-купки, не произнося ни слова, выкладывают деньги искрываются, но всегда приобретают товар за ту самуюцену, за которую продавец рассчитывал его сторговать.Иногда они невидимы, но люди с «двойным» зрением мо-гут их приметить.

Не раз и не два люди ясно видели Зеленые острова неда-леко от большой земли, и большинство полагает, что тамполным-полно фейри. Говорят, что те попадают с острововна наши берега и обратно по подземной галерее, проложен-ной под морским дном.

Одинокий мыс, на котором лежит Пемброкшир, оста-вался для остальных британцев страной тайн долгое времяпосле того, как в 1113 г. на нем поселились «варварскиепришельцы с Севера». Завеса тайны покрывала омывае-мый морскими волнами мыс, жители которого говорят непо-английски и не по-французски, а на какой-то невразу-мительной тарабарщине. Мифология на этой страннойземле слилась с христианством, и порой не знаешь, комубольше удивляться — язычникам или священникам, стольнеправдоподобны изобилующие чудесами истории первыхи проповеди вторых.

Фейри, как создания воображения, неподвластны твер-дым и неизменным правилам точных наук, где законы неиз-менны, а если и изменяются, то сами исключения подчиня-ются точным правилам. Сравнительной мифологии, еслиона желает быть принятой в строгое общество точных наук,приходится держаться скромно. Все, чего может добитьсяавтор, посвятивший себя этому предмету, — упорядочитьизложение для удобства ученого собрата, которому прихо-

233


дится обращаться за справками и заниматься сравнением, ипри этом не заставить скучать обычного читателя.

Томас Кейтли разделяет героев скандинавских народныхпреданий на четыре класса:

1. Эльфы.2. Гномы и тролли.3. Ниссе.4. Некке и морской народ.Всякому интересовавшемуся скандинавским фолькло-

ром тут же станет ясно, насколько относительно это деле-ние, однако оно, быть может, не менее удобно, чем любоедругое. Придерживаясь не слишком строгой аналогии, мож-но разделить британских (точнее, бриттских) фейри на пятьклассов:

1. Эллилон, или эльфы.2. Коблинай, или фейри рудников.3. Бубаход, или домашние фейри.4. Гуараггед Аннон, или фейри озер и ручьев.5. Гвиллион, или горные фейри.Современное название фейри —Тилвит Тег, то есть Чу-

десный Народ или Чудесное Семейство. Иногда их называ-ют длиннее: Тилвит Тег ин-и-Коед, Чудесное Семейство ле-сов, или Тилвит Тег и-Мун, Чудесный народ копей.

Их видят танцующими в лунном свете на бархате трав,облаченными в легкие воздушные одежды голубого, зеле-ного, белого или алого цвета — в отношении цвета одеждописания часто расходятся. Говорят, что смертному, заслу-жившему их благосклонность, достается благословение фей-ри, и потому называют их еще Бендит-и-Мамай, или «Ма-тушкино Благословение».

Фейри гневаются, если назвать их обидной кличкой,зато тех, кто говорит о них лестно, могут вознаградить.

234


Изучающему мифологию фейри этот факт говорит о мно-гом, так как подобное верование прослеживается по всейземле до начала человеческой истории, зародившейся сре-ди заоблачных вершин Центральной Азии. Греки поми-нали фурий под именем эвменид, то есть «милостивых»;горцы в романах сэра Вальтера Скотта почтительно име-нуют виселицу «королевскими помочами», даяки называ-ют оспу не иначе как «вождем»; для лапландцев медведь —«мохнатый старик»; в Аннаме тигра зовут «дедушкой»; и,кажется, правило говорить о покойниках только хорошеепроисходит от боязливого почтения к могуществу душумерших.

Эллилон — крошечные эльфы, обитающие в долинах ирощах. Они больше всего напоминают эльфов из сочине-ний английских поэтов XVI—XVII столетий, будь то Эд-мунд Спенсер, Филип Сидни, Джон Драйден или УильямШекспир. По-видимому, и английское слово «эльф» про-исходит от валлийского «эл» — дух, или «элф» — стихия,элементал. В языке валлийцев множество слов такогорода, обозначающих неуловимое, ускользающее, духов-ное, дьявольское, ангельское или относящееся к миру гоб-линов.

Слово «эллилон» (мн. ч. от «эллил»), несомненно, со-стоит в родстве с древнееврейским «Эллилим» как по зна-чению, так и по происхождению слова. Поэт Дэвид аб Гви-лим, шутливо описывая свои блуждания в тумане в 1340 г.,пишет:

Yr ydoedd ym mhob gobantEllyllon mingeimion gant.(И смеялись из каждой лощины коварные эльфы.)

235


И сейчас крестьянин, припозднившийся с ярмарки илирынка, высматривает эллилов в лощинах и расщелинах.

Еда эллилов на валлийском называется «масло фейри» и«эльфова снедь» — «именин твилит тег» и «бвид эллилон»:последнее название относится к поганкам, а первое — к масля-нистому веществу, которое иногда находят в глубине извест-няковых расщелин, куда спускаются в поисках свинцовыхжил. Перчатками (мениг эллилон) эллилам служат колоколь-чики наперстянки, листья которой содержат сильное седатив-ное вещество. У них есть и королева — не королева всех фейри,подобно королю Гвинну ап Нудду, а только королева эллилов,та самая, о которой шекспировский Меркуцио говорит, что

Она не большеАгата, что у олдермена в перстне1.

Надо сказать, Шекспир широко и с большим знаниемдела использовал валлийский фольклор. Кейтли в своей«Мифологии фейри» упрекает Барда за неточное представ-ление английских суеверий, связанных с фейри, но к вал-лийским верованиям этот упрек не относится. Именно отваллийцев Шекспир перенял образ королевы Маб. Это имяна валлийском означает маленького ребенка, а еще встреча-ется как корень во множестве слов, обозначающих младен-ческое, детское: любовь к детям — мабгар, котенок — мабгат,детский лепет — мабиат и т. п. Наиболее достопримечатель-ным представляется слово «мабиноги», ед. ч. от «мабиноги-он» — старинные романтические истории для детей.

1 «Ромео и Джульетта», акт I, сц. 4, перевод Т. Щепкиной-Ку-перник.

236


ИСТОРИЯ ФЕРМЕРА РОУЛИ ПУГА

На одной ферме в Гламорганшире жил Роули Пуг, изве-стный всей округе своим невезением. За что бы он ни взял-ся, все шло вкривь и вкось: у всех соседей хороший урожай,а ему едва хватало прокормиться; крыша текла, сколько онее ни латал; стены в доме покрывались плесенью от сырос-ти, хотя у других было сухо, и, в довершение несчастий, женау него болела и не справлялась с хозяйством. Наконец онпотерял надежду и совсем было решил продать ферму иуехать попытать счастья на чужбине. И вот сидел как-тоРоули, пригорюнившись, на каменной изгороди у своей ла-чуги, и вдруг подошел к нему маленький человечек и спро-сил, что случилось. Роули уставился на него в изумлении, аэллил усмехнулся и говорит: «Ладно-ладно, молчи, знаю всесам. Ты в беде и подумываешь уехать. Но я дам тебе совет, иуезжать не придется. Скажи только своей жене, чтоб не га-сила свечу, ложась в постель, а больше ничего не говори».

Тут эллил щелкнул каблуками и пропал. Нечего и гово-рить, фермер выполнил его наказ, и с того дня дела его по-шли на лад. Каждую ночь его жена, Китти Джонс (до недав-них пор женщине в Уэльсе и после замужества дозволялосьносить девичье имя), ставила свечу, выметала очаг и отправ-лялась спать, и каждую ночь фейри за нее пекли хлеб и ва-рили эль, стирали и убирали, а порой даже приносили с со-бой инструмент и материал для починки одежды. Фермерстал ходить в чистом, ел свежий хлеб, пил добрый эль и чув-ствовал себя так, будто заново родился. И работа у него спо-рилась, за что бы он ни взялся, все шло на лад: урожай хо-рош, в стойле чисто, скотина лоснится, ни у кого во всемприходе не было таких жирных свиней. Так продолжалось

Фермер и эллил. Из книги У. Сайкса «British Goblins».

238


три года. Но как-то раз Китти вбила себе в голову, что надоподсмотреть, как фейри делают за нее всю работу. Любопыт-ство победило осторожность, и ночью, пока муженек спокой-но похрапывал, женщина поднялась и выглянула в щелочкудвери. Тут и увидела она веселую семейку эллилов, которыетрудились как сумасшедшие да еще успевали смеяться и при-плясывать. Китти не выдержала и тоже рассмеялась. Заслы-шав ее голос, все эллилы растаяли, как туман на ветру, и ком-ната осталась пустой. Они не вернулись, но все же фермеруспел разбогатеть и никогда больше не знал неудач.

Изучающий сравнительный фольклор сразу заметитсходство этой истории со многими другими. Заметит он иродство этого предания с рассказами о бубаход, или домаш-них фейри. Это постоянный камень преткновения в подоб-ных научных исследованиях. Идея Баринг-Гоулда о том, чтовсе домашние сказки произрастают из первобытных корней(подобно словам), как ни удачны приводимые им примеры,постоянно сталкивается с препятствиями такого рода. Ле-генда о Роули Пуге напоминает сходные истории о грим-мовских «witthelmaenner». Германские «hausmaenner» — теже домашние эльфы, иногда проказливые, иногда полезные,но всегда ожидающие материального вознаграждения засвои услуги, как и те английские гоблины, о которых Миль-тон в «L’Allegro» говорит, что они трудятся,

Чтоб заработать кринку сливок.

Эллилдан — разновидность эльфов, в точности соответ-ствующая «блуждающим огонькам», скандинавским «ликт-губе» или бретонским «санд йан и тад». Валлийское слово«дан» означает огонь, а может обозначать и приманку. Обра-зовавшееся сложное слово обозначает манящий огонек эль-

239


фа. Бретонские «Санд йан и тад» — манящие огненные фей-ри, которые носят на кончиках пальцев пять огоньков, вра-щающихся, как колесики прялки. Негры в южных областяхАмерики наделили блуждающие огоньки ужасными черта-ми собственного изобретения. Они называют огоньки «Джек-с-фонариком» и представляют их уродливыми человечкамипяти футов ростом, пучеглазыми, с огромным ртом и телом,покрытым длинными волосами. Передвигаются они будто быскачками, как огромный кузнечик. Эти ужасные духи силь-нее самого сильного человека и быстрее самой быстрой ло-шади. Они заводят жертв в болото и топят в трясине.

Как все родственные им гоблины, эллилдан, разумеется,показываются в болотистых местах. Они пляской замани-вают запоздалого путника в трясину. Впрочем, как заметилодин остроумный валлиец, «бедные эльфы теперь захирелии помирают с голоду, и огоньки их навеки погасли, потомучто фермеры осушили болота, и где в тростниках пряталисьвыпи да кулики, теперь растут ячмень и картошка».

Пука — другое название эллилдан, как английский Пак —другое имя блуждающего огонька. В обоих случаях корот-кое имя звучит более поэтично и больше распространено.Имя Пак первоначально относилось к целому семействуанглийских фейри, и до сих пор мало кто из эльфов пользу-ется у нас большей популярностью, чем Пак, несмотря навсе его проказы. Отчасти этой популярностью он обязанпоэтам, особенно Шекспиру. Отдадим должное Барду за егоподробное и достоверное изложение фольклора: это особен-но интересно ввиду обвинений, предъявленных ему за не-точность в изложении английских преданий.

В Уэльсе существует легенда, что Шекспир узнал оваллийских фейри от своего друга Ричарда Прайса, сынасэра Джона Прайса, аббата Брекона. Говорят даже, что дей-ствие «Сна в летнюю ночь» первоначально разыгрывалось в

240


романтическом Глене-Клидах, в Бреконшире, — фантазиястоль же легкая и воздушная, как сам Пак. (Судя по пись-му поэта Кэмпбелла, считалось, что Шекспир лично посе-щал волшебную долину. «Не далее как вчера, — писалКэмпбелл, — я узнал, что существует вероятность — почтиуверенность, — что Шекспир навещал друзей в том самомгороде [Брекон в Уэльсе], где родилась миссис Сидон, итам он нашел глен, известный под названием “ДолинаПака”, главного действующего лица действия “Сна в лет-нюю ночь”».) Как бы то ни было, Кум-Пукка существуетна самом деле; и до того как в этой долине построили ме-таллургический завод, гоблинов там водилось больше,чем, как говорят в народе, благочестия в голове у методиста.В Уэльсе есть и другие местности со сходными названиями,и проказы Пака хорошо помнят местные старожилы. Всеразнообразие проделок, приписанных ему народной фанта-зией, выражено Шекспиром в словах, вложенных Бардомв уста самого Пака:

Пука. Из книги У. Сайкса «British Goblins».

241


Ну да, я — Добрый Малый Робин,Веселый дух, ночной бродяга шалый.В шутах у Оберона я служу...То перед сытым жеребцом заржу,Как кобылица; то еще дурачусь:Вдруг яблоком печеным в кружку спрячусь,И лишь сберется кумушка хлебнуть,Оттуда я к ней в губы — скок! И грудьОбвислую всю окачу ей пивом.Иль тетке, что ведет рассказ плаксиво,Трехногим стулом покажусь в углу:Вдруг выскользну — тррах! — тетка на полу.Ну кашлять, ну вопить! Пойдет потеха!Все умирают, лопаясь от смеха,И, за бока держась, твердит весь хор,Что не смеялись так до этих пор...1

Однако в своем подлинном обли-ке Пука выглядит забавным эльфом.Известно, что валлийский крестья-нин, которого попросили описать вне-шность Пуки, изобразил уголькомследующее существо:

Самая известная история о Пукезаключается в том, что некий фер-мер, возвращаясь домой после рабо-ты или с ярмарки, увидел перед со-бой огонек. Присмотревшись, он различил маленькуютемную фигурку, державшую над головой фонарик или

1 «Сон в летнюю ночь», акт II, сц. 1, перевод Т. Щепкиной-Ку-перник.

Пука.Из книги У. Сайкса«British Goblins».

242


свечу. Он долго гнался за огоньком и вдруг очутился накраю страшной пропасти. Из глубины доносился рев бур-ного потока. В тот же миг гоблин с фонариком перепрыг-нул через расщелину, на другой стороне поднял фонариквысоко над головой, потом с громким злорадным хохотомзадул огонек и исчез в холмах, оставив фермера в темнотена краю обрыва. Фермер в итоге добрался до дома, но ка-кого страха он натерпелся — этого не передать словами.

Под общим названием «коблинай» известны фейри, оби-тающие в шахтах, каменоломнях и в пещерах Уэльса. Коб-линай соответствуют классическим гномам. Слова «коблин»имеет два значения: «стуканец» и «дух, демон». Не отсюдали происходит слово «гоблин»?

Под этим названием валлийские шахтеры знают малень-ких фейри, которые обитают в шахтах и указывают легкимпостукиванием или шорохом местонахождение богатых руд-ных жил. Эти фейри обитают в тех местах, где лежат под-земные богатства, а также в пещерах и укромных горныхущельях. Говорят, что коблинай ростом в пол-ярда и оченьуродливы на вид, зато добродушны и дружелюбны к горня-кам. Наряд их напоминает одежду шахтера, и они носят ссобой маленькую кирку, молоток и фонарик. Они усерднотрудятся, нагружая руду в ведра, бегают по трекам, крутяткрошечные лебедки и стучат как сумасшедшие, но толку отих работы нет. Если горняк болтает о них попусту, они созлости швыряют в него камни, но и от камней этих никомувреда не бывает. Однако горняки стараются не раздражатькоблинай, потому что их появление приносит удачу.

Шахтеры, вероятно, не суевернее прочих людей: мно-гие из них с возмущением отрицали, что им вообще свой-ственны суеверия, но поверить в данном случае означало

243


бы поставить шахтеров вровень с непогрешимым Боже-ством.

Некоторое время назад в «Освестри адвертизер» сооб-щалось, что «на угольной шахте курьером наняли женщину,и поскольку она выполняла свои обязанности рано утром,то встречалась множеству шахтеров, идущих на работу. Не-которые из них искренне уверены, что встретить женщинупоутру — дурная примета; в итоге они, не сумев добиться ееувольнения другими средствами, объявили управляющему,что не выйдут на работу, пока женщину не уволят». Это былов июне 1874 г. В 1878 г. в газетах сообщали о рабочих каме-ноломни в Пенрине, отказывавшихся работать в праздникВознесения. «Отказ этот происходит не от религиозныхчувств, но от старого и распространенного суеверия, что,если выйти на работу в день Вознесения, неизбежно случит-ся несчастье. Несколько лет назад управляющие убедилирабочих пренебречь приметой — и каждый год случалисьнесчастья, что вполне объяснимо, учитывая объем работ иопасный характер труда горняков. Однако в этом году рабо-чие единодушно отказались работать».

Не приходится удивляться суеверию горняков. Их жизньпроходит в темных шахтах глубоко под зеленой поверхнос-тью земли, среди каменных стен, на которые от шахтерскихфонариков падают уродливые тени. Неудивительно, чтовоображение (а современные валлийцы, потомки бриттов,обладают чрезвычайно живым воображением) создает изэтих теней причудливые образы гномов и коблинай, при-зраков и фейри. Заслышав таинственное постукивание, ко-торое, как наверняка известно, производится не людьми, инайдя на месте, где слышались необъяснимые звуки, бога-тые жилы металлов, поколеблются самые упорные скептики.Наука поясняет, что стук этот может происходить от капель

244


воды, стекающих по трещинам в пустоты горной породы, ив самом деле указывать на присутствие металлов.

Пока Пристли не сумел поймать и загнать в бутылку де-мона, существующего в форме углекислого газа, товарищишахтеров, насмерть пораженных в недрах земли невидимымврагом, приписывали случившееся проискам сверхъесте-ственных сил. Столкнувшись с тем, что теперь называетсявзрывом рудничного газа, который калечил и убивал людей,выжившие не сомневались в том, что столкнулись со злымподземным духом. Отсюда и возникла вера — ныне, возмож-но, почти исчезнувшая — в подземных василисков, убиваю-щих взглядом. Когда стало ясно, что шахтеров убивает воз-дух, которым они дышат, а не то, что они видят; когда химияотняла у царства фейри рудничный газ, вера в василисков иогненных духов лишилась пищи. Объяснение существова-ния «стуканцов» появилось совсем недавно и, пожалуй, ме-нее наглядно и убедительно.

Коблинай — карлики; появляются они в разных местах,но народная фантазия убеждена, что прежде всего обитаютони в копях или пещерах. Их жилища скрыты от взглядовсмертных. Если кто встречается с ними в горах или копях —значит, коблинай на время покинули свои убежища, стольже призрачные, как они сами.

Существует по крайней мере одно описание их тайногоубежища, открывшегося глазам человека. Я нашел его со-брании валлийских легенд, изданных преп. ЭдмундомДжонсом.

Предание говорит, что некий Уильям Эванс из Хафода-фела рано утром шел по склону Маячной горы и увидел уголь-ные копи фейри, в которых деловито трудились маленькиечеловечки. Одни рубили уголь, другие насыпали его в меш-

245


ки, третьи навьючивали эти мешки на лошадей и т. д., и всеэто происходило в полной тишине. Уильям подивился тако-му зрелищу, тем более что он прекрасно знал, что в этом мес-те не было никаких копей. О нем сообщается, что Эванс —человек «известный своей правдивостью» и, более того, «со-лидный человек, который не опустится до выдумок».

В тех же хрониках находим свидетельства, что коблинаймогут порой забредать далеко от дома в свободное от трудоввремя.

Эгберт Вильямс, «благочестивый молодой джентльмен,в то время еще учившийся в школе», как-то играл на поле,называемом Кае-Калед, в приходе Бодфари, со своей сест-рой и двумя ее подружками. От перелаза через изгородь уЛаневид они заметили компанию из полутора десятков коб-линай, кружившихся в бешеной пляске. Человечки пляса-ли посреди поля, примерно в семидесяти ярдах от детей, итанцевали что-то вроде «морриса», только быстрее и задор-нее. Одеты он были в красное, как английские солдаты, а на

Коблинай в шахте. Из книги У. Сайкса «British Goblins».

246


головах у них были красные платочки в желтый горошек.Надо сказать, что ростом они были почти с обычного чело-века, а все же выглядели гномами, и иначе как гномами их иназвать было нельзя.

Вскоре один из плясунов отделился от круга и направил-ся к компании, стоявшей у перелаза. Дети испугались и по-лезли через изгородь. Барбара Джонс перелезла первой, заней — ее сестра, а когда Эгберт помогал своей сестренке под-няться по ступенькам, то, оглянувшись, увидел коблинайсовсем рядом. Едва он успел сам перескочить на другую сто-рону, как коблинай уже положил свои мохнатые руки нажерди изгороди и, перегнувшись через нее, очень сердитопоглядел вслед убегающим детям. Лицо его от злости сде-лалось цвета темной меди. Ребята добежали до дома и по-звали взрослых, но когда те выбежали на поле, коблинай ужеисчезли.

Родичи коблинай встречаются и в других странах. В Гер-мании это «вихтляйн», маленькие длиннобородые человеч-ки ростом меньше локтя, обитающие в копях южных земельстраны. Богемцы называют их «хаусшмидтляйн», малень-кие домашние кузнецы, потому что они порой стучат свои-ми молоточками, словно молотом по наковальне. Правда,они не пользуются таким уважением, как в Уэльсе, потомучто, как считается, встреча с ними предвещает смерть илинесчастье. Смерть шахтера предсказывают три отчетливыхудара, а в предчувствии других бед эти фейри поднимаюттакой шум и стук, словно заняты работой. Особенно досаж-дают немецким горнякам кобольды, которые устраиваютвсяческие каверзы и сводят на нет всю работу. Они бываютвесьма опасны, особенно когда ими пренебрегают или ос-корбят чем-либо, но порой проявляют и доброжелательностьк рабочим, которые им по нраву. Когда кто-то из рабочих

247


натыкается на особенно богатую жилу, его товарищи гово-рят, что дух копей навел его на богатство.

В мифологии фейри явно заметна связь горных фейри сгномами, которые испокон веков считались жителями гор.«Господь, — говорится в предисловии к немецкой народнойкниге “Хельденбух”, — сотворил гномов, потому что в горахникто не жил и пропадали зря залежи серебра, и золота, идрагоценных камней, и жемчуга». С древности до нашихдней рассказы о горных фейри сходны. Едва ли хоть однасеверная сага обходится без гномов, и эхо этих преданийотзывается громом в расщелинах гор Кэтскилл, когда гно-мы Хендрика Гудзона играют в кегли.

Бубахи — добродушные гоблины, которые всегда гото-вы помочь работящей служанке, если она заслужит их бла-госклонность способом, описанным в старинных легендах.

Служанка должна подмести кухню, развести в очагеогонь, поставить на беленый очаг маслобойку со сливкамии мисочку свежих сливок для бубахов. Потом можно ло-житься спать. Утром (если повезет) служанка найдет мисоч-ку пустой, а сливки — сбитыми так крепко, что ей остаетсятолько разок-другой встряхнуть маслобойку и вынуть коммасла. Подобно эллилам, с которыми они так похожи, буба-хи недолюбливают протестантов и терпеть не могут трез-венников.

В одном поместье в Кардиганшире гостил проповедник,предпочитавший доброму элю длинную молитву. Бубахи желюбят, когда люди собираются у комелька с кувшином эляи длинной трубкой, вот домашний бубах и принялся изво-дить проповедника. Только тот за молитву, а бубах выдер-нет из-под локтя скамеечку для молитвы, так что молящийсяткнется носом в пол, или примется греметь сковородками, или

248


заставит всех собак поднять вой. А то пугает мальчишек,ухмыляясь им через оконное стекло, или доводит до слезслужанок. Дошло до того, что он осмелился напасть на свя-щенника, когда тот гулял по полю. Вот что рассказывает сампроповедник:

«Я шел, читая свой молитвенник, и вдруг меня охватилстрах и колени задрожали. Какая-то тень подкралась ко мнесзади, а когда я обернулся ей навстречу... Это был я сам! Моелицо, моя одежда, и даже молитвенник. Я только взглянул —и упал без чувств». Таким, бесчувственным, его и нашли.

Это испытание оказалось последней каплей для свя-щенника, который счел его предупреждением, что пора по-кинуть эти места. Так что на следующий день он оседлалконя и уехал. Соседский мальчишка, правдивость которо-го, как любого мальчишки, неоспорима, рассказывал по-том, что видел, как бубах вскочил на коня позади священ-ника. И лошадь понеслась, как молния, сверкая глазами, апроповедник оглянулся — и увидел ухмыляющегося вовесь рот бубаха.

Как и боуги с хобгоблинами, бубах сочетает в своем ха-рактере черты домашнего фейри и устрашающего призрака.В обеих ипостасях он довольно смешон, но во второй можетбыть и опасен. Попасть ему в лапы — совсем нешуточное дело,потому что он способен таскать людей по воздуху. Для этойцели иной раз используют бубахов беспокойные духи, кото-рые не могут уснуть, тревожась о зарытых ими кладах. Найдячеловека, который согласится откопать сокровище, такой духпривлекает бубаха, чтобы перенести смертного в тайное место.

Во Франции этого забавного фейри называют «гобелен».Матери пугают им детей: «Гобелен тебя унесет, гобелен тебясъест!» Английское слово «хобгоблин», вероятно, происхо-

249


дит от валлийского «хоб» (прыгать) и «коблин» (гоблин) иобозначает скачущего гоблина, то есть пуку, которого народ-ные предания часто смешивают с бубахом; для современно-го англичанина это слово превратилось в обозначение хоба,то есть домового.

Слово «бубах», как и английское «боуги», считается род-ственным славянскому «бог» и, по профессору Фиску, обо-значает верховное существо. «Древняя форма этих эпите-тов обнаруживается в древнеарийском “бхага”, которое пе-реходит в неизменной форме в ведический санскрит инапоминает о себе в эпитете фригийского Зевса “Багайос”.Первоначально слово могло обозначать ясное солнце илиполуденное небо, освещенное солнечными лучами».

Итак, то самое имя, которое для ведического поэта, пер-са времен Ксеркса или современного русского обозначаетверховное божество, в английском стало обозначениемсмешного и уродливого духа, состоящего в близком родствес карикатурным северным бесом, о котором Роберт Саутине мог думать без смеха.

Мальчик-с-пальчик. Иллюстрация из книги XVIII в.

250


ОЗЕРНЫЕ ФЕЙРИ

Гуараггед Аннон (букв. «девы нижнего мира») — волшеб-ные девы, живущие под водой. В Гуараггед Аннон нет ничегорыбьего, и они не живут в море. Их дом — реки и озера, осо-бенно дикие и пустынные горные озера. Эти романтическиеместа окружены бесчисленными преданиями, к которым об-ратимся ниже. В царстве фейри они словно посредники меж-ду Срединным миром людей и нижним миром Аннона, при-зрачным королевством, где правит Гвинн ап Нудд, корольфейри. Эти подводные царства населены фейри Плант Ан-нон, и горцы Уэльса верят, что Гуарагедд Аннон до сих пориногда посещают наш мир. Единственное упоминание о вал-лийских морских девах содержится в описании Дрэйтономбитвы при Азенкуре. Морская дева упоминается среди гер-бов валлийских рыцарей:

Шел следом Кардиган с морскою девой на утесе...

Среди многих обителей волшебных дев в Уэльсе — озе-ро Кримлин близ деревушки Бритон-Ферри. Рассказыва-ют, что в его водах скрывается затонувший город, в стенахкоторого устроили свои волшебные жилища Гуараггед Ан-нон. Кое-кто уверяет, что видел под темной водой башнипрекрасных замков и слышал доносившийся из глубинызвон колоколов. Вот как случилось, что здесь поселилисьволшебные девы:

«Давным-давно, в незапамятные времена, святой Пат-рик из Ирландии решил навестить валлийского святогоДэвида, просто чтоб спросить: “Сит ир йи чви?” (Какдела?).

251


Прогуливались они по берегу озера, дружески беседуя обожественном, но тут кто-кто из местных жителей узналсвятого Патрика и принялся бранить его за то, что он, мол,променял землю кимвров на Эрин. Такую дерзость, разуме-ется, нельзя было оставить безнаказанной, и святой Патрикпревратил сквернословов в рыб, но только женщины вмес-то рыб превратились в фейри.

Еще говорят, что солнце, разгневавшись на непочтитель-ность к святому человеку, посылает свои живительные лучина темные воды этого озера всего одну неделю в году».

Эту легенду со всеми волшебными подробностями от-носят и к другим озерам, в том числе и к озеру Линн-Бар-фог близ Абердови, города, колокола которого воспеты вбессмертной песне.

Из Линн-Барфог пришли на землю волшебные коровыс подводных пастбищ Гуараггед Аннон. Вот легенда о про-исхождении валлийских черных коров, как ее рассказыва-ют в Кармартеншире:

«В прежние времена в окрестностях Линн-Барфог, озе-ра, лежащего в холмах у Абердови, жили волшебные девы.Они, бывало, прогуливались в сумерки по берегу в зеленыходеждах и с белыми, как молоко, псами. Собаки эти паслистада таких же белых коров, которых называли Гуартег-и-лин, то есть озерные телки. Как-то старику фермеру из Дис-симанта посчастливилось поймать одну из этих волшебныхкоров, приблудившуюся к его стаду. С того дня фермер на-чал богатеть. Таких телят, такого молока, масла и сыра, какот белой коровы, никто в Уэльсе не видывал, да и не увидитбольше. Слава о Фуух Гифеллиорн (так звали корову) ра-зошлась по всей округе. Бедный фермер стал богачом, хозяи-ном огромного стада. Но однажды ему взбрело на ум, чтоволшебная корова стареет и пора откармливать ее на мясо.

252


Недобрый замысел удался на диво. Никогда с тех самых пор,как придумали говядину, не было на земле такой тучнойкоровы. Настал день забоя, и соседи сошлись посмотреть,как будут делить небывало жирную тушу. Фермер уже под-считывал прибыль от продажи мяса, а мясник засучил ру-кава. Корова жалобно мычала и умоляюще смотрела на хо-зяина, но он все равно связал ее, а мясник поднял молотоки, размахнувшись, ударил ей прямо между глаз. И тут — гля-ди-ка! — по окрестным холмам разнесся громкий крик, мо-лоток мясника прошел сквозь голову чудесной коровы изашиб девять зевак, стоявших рядом, а сам мясник завер-телся волчком, потеряв опору. И тут пораженные соседиувидали женщину в зеленом платье, которая появилась наутесе высоко над озером и громко позвала:

Dere di felen Emion,

Cyrn Cyfeiliorn-braith y Llyn,

A’r foci Dodin,

Codwch, dewch adre.

(Сюда, Золотая Наковальня,

Рогатая озерная бродяга,

И вы домой бегите,

Безрогие телята!)

И тут встрепенулась и бросилась домой не только чудес-ная корова, но и все ее потомство до третьего и четвертогоколена исчезло в воздухе над холмами, и никто их большене видал. Всего одна корова осталась у фермера, и та из мо-лочно-белой стала черной, как ворон. Фермер в отчаянииутопился в озере, а его черная корова стала родоначальни-цей нынешней валлийской черной породы».

253


Легенда о Меддигон Меддфай также повествует о чудес-ном скоте, а заодно вводит в свод преданий о чудесных же-нах. Слово «меддигон» означает «врач»; легенда объясняет,откуда на земле бриттов взялись лекари.

Фермер из прихода Меддфай купил на ближнем рынкеягнят и пустил их пастись у озера Линн-и-Фан-Фах у Чер-ной горы. Когда бы он ни пришел проведать ягнят, перед нимпоявлялись три прекрасные девы, выходившие из озера про-гуляться по берегу. Он не раз пытался догнать и поймать их,но всегда безуспешно: чаровницы ускользали в воду, под-дразнивая его такими словами:

Cras dy fara,

Anhawdd ein dala.

Что в буквальном переводе означает:

Печешь свой хлеб,

Не поймаешь нас.

А в более поэтическом изложении может значить:

Смертный, вкушая печеный хлеб,

Не узнает любви озерных дев.

Однажды фермер нашел на берегу кусок мокрого озер-ного хлеба. Он схватил его и тут же проглотил. На следую-щий день ему посчастливилось поймать дев на берегу. Онпровел с ними немало времени и наконец набрался храбро-сти предложить одной из них выйти за него замуж. Та отве-тила, что согласится, если он сумеет назавтра отличить ееот сестер. Молодому фермеру это условие показалось очень

254


трудным: девушки были так похожи, что он не мог найти вних никакого различия. Однако он сумел заметить оторвав-шийся ремешок на сандалии своей избранницы и по этойпримете узнал ее на следующий день. Дева сдержала словои, покинув озеро, отправилась с юношей на ферму. Преждечем уйти, она вызвала из озера и увела с собой семь коров,двух волов и быка. Молодая жена предупредила, что оста-нется с фермером до тех пор, пока он не ударит ее три разабез вины. Несколько лет они прожили мирно, жена родилафермеру трех сыновей, которые впоследствии стали знаме-нитыми Меддигон Меддфай. Но однажды, собираясь на яр-марку, фермер попросил жену придержать лошадь. Она со-гласилась, но замешкалась, и он шутливо ударил ее по рукеперчаткой — три раза.

Этого оказалось вполне достаточно, чтобы дева сочладоговор нарушенным. Она ушла от фермера, захватив с со-бой семь коров, двух волов и быка. Волы в тот час как разпахали поле, но немедленно явились на ее зов и утащилисоху за собой в озеро. Борозда, которую они пропахали доберега, сохранилась по сей день. Позже озерная дева яви-лась своим сыновьям в долине Кум-Меддигон и подарилаим волшебную шкатулку, в которой лежали снадобья чудес-ной силы, с помощью которых сыновья и прославились какискусные лекари. Звали их Кадоган, Груффид и Эмион, аимя фермера было Риваллон. Риваллон и его сыновья с вы-шеназванными именами были врачами Рис Крига, лордаДиневора, сына последнего валлийского правителя. Все этослучилось около 1230 г.

Другая, более поздняя и подробная версия этого пре-дания гласит, что влюбленный фермер услыхал об озернойдеве, которая катается по озеру на золотой лодочке с зо-лотыми веслами. У нее длинные золотые волосы, а лицо

Озерная дева Гуарагедд Аннон. Из книги У. Сайкса «British Goblins».

256


бледное и грустное. И так ему захотелось взглянуть на этудеву, что в канун Нового года он пришел на берег озера истал ждать наступления первого часа. Когда урочный час на-ступил, фермер и в самом деле увидел деву в золотой ло-дочке, которая тихонько гребла по озеру от берега к берегу.Он долго не отрывал от нее зачарованного взгляда, а звездытем временем уже померкли, луна скрылась за утесом, и бли-зился холодный серый рассвет. И тут прекрасная дева сталаудаляться. Охваченный страстью, боясь потерять ее навсе-гда, юноша крикнул: «Постой, останься! Будь моей женой!»Но дева только тихонько вскрикнула и исчезла. Ночь за но-чью молодой фермер проводил на берегу озера, но дева боль-ше не появлялась. Юноша забыл себя, похудел и иссох, лицоего стало воплощением грусти и отчаяния. Пошел он про-сить совета у жившего в горах провидца, и тот сказал, чтозавоевать сердце девы можно, принеся ей в дар хлеб и сыр.Получив этот совет, который вполне соответствовал образумыслей валлийца, фермер завел обычай бросать в волныозера караваи хлеба с сыром. Начал он в канун Иванова дняи продолжал приносить угощение из ночи в ночь, но никтоне отвечал на его жертву. Однако юноша возлагал большиенадежды на канун Нового года. Наконец долгожданная ночьпришла. Одевшись в лучшее платье, он захватил семь боль-ших караваев белого хлеба и круг отличного сыра и отпра-вился к озеру. Там он дождался полуночи и медленно и тор-жественно опустил в воду один за другим семь караваев, аследом со вздохом отправил сыр. И настойчивость его на-конец была вознаграждена. Появился волшебный челн, пре-красная дева приблизилась к суше, вышла на берег и согла-силась взять юношу в мужья. Был заключен упомянутыйвыше договор относительно рукоприкладства; в приданоедевушка привела волшебную скотину. Они прожили вместе

257


четыре года, и вот однажды пригласили их на крестины.Посреди обряда дева вдруг расплакалась. Муж сердито по-глядел на нее и спросил, что стряслось. Жена отвечала: «Бед-ный малютка входит в мир греха и печали, горести ожидаютего, как же мне не плакать?» Тогда муж раздраженно оттолк-нул ее. «Предупреждаю тебя, муж мой, — сказала дева, — тыударил меня первый раз». Прошло сколько-то времени, ипозвали их на похороны того ребенка, на крестинах которо-го они когда-то побывали. Вопреки всему дева смеялась, пелаи плясала. Муж снова разгневался, но озерная дева отвеча-ла на его вопрос: «Милый крошка избежал горестей, ожи-давших его, и теперь вечно будет невинен и счастлив. Какже мне не радоваться?» И снова муж оттолкнул ее, и сноваона предупредила его: мол, ты ударил меня уже дважды.Вскоре позвали их на свадьбу. Невеста была молода и хоро-ша собой, а жених — дряхлый беззубый старый скряга. По-среди венчания дева заплакала и на вопрос мужа ответила:«Правда венчается со старостью из жадности, а не из люб-ви. Лету и зиме не бывать в ладу — дьявольский это союз».Разозлившись, муж оттолкнул ее от себя в третий — и пос-ледний — раз. Жена взглянула на него с нежной любовью иупреком и сказала: «Три раза ты ударил — прощай, муж!» —и скрылась. Он никогда больше не видал ни ее, ни скота,который она принесла в приданое.

Сочетание мифа с упоминанием церковных обрядов, каки введение в эту историю сыра, вполне соответствуют духуУэльса. Удивительно, насколько часто упоминается сыр вкамбрийском фольклоре: едва ли не все фейри едят сыр, идаже в «Мабиногионе» наряду с прекрасными дамами, от-важными рыцарями и поэтическими чудесами фигурируетсыр. Уместно, пожалуй, снова вспомнить о Шекспире. ЕгоФальстаф говорит:

258


Спаси, господь,Греховную и немощную плотьОт этого уэльского сатира!Он съест меня, приняв за груду сыра1.

Хлеб в жертву водным духам приносят в сказаниях мно-гих стран, но сыру подобная честь оказана, насколько извест-но, лишь в Уэльсе.

Поучительной кажется следующая легенда, которая внескольких сходных вариантах рассказывается в окрестно-стях десятка различных горных озер.

В древние времена, когда бритты еще не примирилисьсо своими врагами саксами, в скале над озером в первое утронового года открывалась маленькая дверца. Если любопыт-ный и решительный смертный осмеливался войти в этудверь, то по тайному ходу попадал на островок посреди озе-ра. Там он находил чудесный сад, где росли самые прекрас-ные плоды и цветы и гуляли Гуараггед Аннон, красота кото-рых могла сравниться только с добротой и гостеприимством,с каким встречали они полюбившегося им пришельца. Онисобирали плоды и цветы для своих гостей, развлекали ихдивной музыкой, открывали тайны будущего и приглашалиоставаться, сколько им вздумается. «Однако, — говорилиони, — остров наш тайный, и ничего из того, что растет здесь,нельзя уносить за его пределы». Пока этому предупрежде-нию повиновались, все шло хорошо. Но однажды среди гос-тей затесался злонравный бритт, который, рассчитывая по-живиться волшебным соком, спрятал в карман подаренныйему цветок и уже готов был покинуть остров. Только воров-

1 «Виндзорские насмешницы», акт V, сцена 5, перевод С. Мар-шака.

259


ство не довело его до добра. Едва он ступил на берег, какцветок исчез, а сам он упал замертво. Но Гуараггед Аннонничего не сказали остальным. Они проводили гостей при-ветливо, как обычно, и, как обычно, дверь за ними закры-лась. Но фейри не простили обиды, и хотя они, конечно, по-прежнему живут в волшебном саду посреди озера, дверь стех пор остается закрытой.

В каждой из этих легенд изучающий сравнительныйфольклор увидит под позднейшими наслоениями следыдревней мифологии. Несомненно, водяные девы во всехстранах были некогда плывущими по небу облаками илигорным туманом. Они преобразовались в волшебные ска-зочные создания индоевропейского фольклора, из которыхнаиболее известны ундины, мелюзины, Навсикая и класси-ческие Музы.

Тающие в лучах восходящего солнца или от утреннегобриза темные облака создали миф о людях Ардудуи. Этилюди похищали девушек в долине Клуйд и были убиты на-стигшими их отцами и братьями девушек. Девушки междутем бросились в озеро, которое с тех пор зовется Озеро Дев,или Линн-и-Морвинион.

В другой легенде речной туман над Кинвалом превра-щается в дух предательницы, давным-давно погибшей возере. Она вступила в сговор с северными морскими пира-тами (океанскими штормами), чтобы помочь им отобратьземли у правителя кимвров. Ее удалось победить при по-мощи мудрого волшебника (солнца), и изменница бежалавверх по реке к озеру, где и утонула вместе со своими слу-жанками.

Поверье, связанное с морскими девами, в Уэльсе, ка-жется, не встречается, по крайней мере, никто не расска-зывает сказок о коварных девах, которые заманивают под

260


воду женщин и детей или молодых женихов, как герман-ская Лорелея. Но несколько валлийских семей числятсреди своих предков Гуараггед Аннон. Распространенноеваллийское имя Морган иногда трактуется как Рожден-ный морем. Действительно, «мор» по-валлийски значит«море», а «ган» — «рождение». Интересно заметить, что внижней Бретани морских дев называют Мари Морган.Однако истории о смертных, взявших в жены водяныхдев, широко распространены, и хотя в каждой местностиони разукрашиваются различными подробностями, ихсходство в сильно удаленных друг от друга землях явноуказывает на общий доисторический источник. В Уэльсе,где много мрачных, пустынных и все же прекрасных гор-ных озер; где на многих озерах еще сохранились следысвайных поселений былого; и где хлеб и сыр так же обыч-ны, как эль и свечи, легенды отразили эти местные осо-бенности.

На островах Фаро, где каждому с детства знакомы тюле-ни, существует предание о превращении волшебной жены втюленя. Она каждую ночь выходит на берег и, сбросив зве-риную шкуру, танцует со своими подругами. Смертный по-хищает тюленью шкуру, и на рассвете, когда другие девывозвращаются в море, одна вынуждена остаться и стать егоженой. Рано или поздно он оскорбляет жену, и та, вернувсебе тюленью шкуру, скрывается в море.

В Китае существует поверье о духах, которые купают-ся в колодце в облике прекрасной женщины. Заставшийврасплох одну из дев хозяин колодца уговаривает ее вый-ти за него замуж, и она остается с ним на девять лет, послечего, несмотря на любовь к мужу и двум детям, «улетаетна облаке».

Смертный и морская дева. Из книги У. Сайкса «British Goblins».

262


ГОРНЫЕ ФЕЙРИ

Гвиллионы — страшные фейри, в женском обличье бро-дящие по безлюдным склонам валлийских гор и сбивающиепутников с дороги. Они разделяют некоторые черты образаГекаты из греческой мифологии, которая повелевала бурямии имела облик ужасной старухи. Валлийское слово «гвилл»может означать мрак, тень, сумерки, старуху, ведьму, фейриили гоблина, но особенно часто используется для обозначе-ния тех мрачных и зловредных горных духов, которые такнепохожи на эллилов, часто доброжелательных к людям.

У гвиллионов есть и другое, более распространенноеимя — подобно тому как эллилов чаще представляют про-казником Пукой, так и гвиллионов обычно представляютГорной старухой.

Эдмунд Джонс подробно описывает Горную старуху, оби-тающую на горе Ланхидол в Монмутшире. Она напоминаетстарую нищенку в четырехугольной продолговатой шляпеи одежде цвета пепла, с передником, закинутым за плечо.В руках у нее горшок или деревянный подойник, в какомбедняки носят молоко. Она всегда показывается впередипутника и часто восклицает «Воу ап!» Это восклицание — ан-глизированная форма валлийского междометия, выражаю-щего отчаяние: «Вуб!» или «Ву-буб!»

Человек, увидевший этот призрак, будь то ночью или втуманный день, наверняка заблудится, как бы хорошо низнал он дорогу. Иногда слышен только крик старухи «Воуап!», а саму ее не видно. Иногда местные жители, выйдя но-чью за углем или водой, слышат ее крик совсем рядом, и тутже этот крик доносится с дальних гор, словно с другого кон-ца округа.

263


Путники, потерявшие дорогу и завидевшие перед собойГорную старуху, обычно спешат вперед, пытаясь догнать ее,так как думают, что это обычная женщина из плоти и крови,и рассчитывают разузнать у нее дорогу, но догнать ее невоз-можно, и сама она не оглядывается, так что никто никогдане видел ее лица.

Роберт Уильямс из Лангаттока, «человек солидный иизвестный своей правдивостью», рассказал такую историю:

«Однажды ночью шел я через Черную гору и увидел впе-реди какую-то старуху. В тот же миг я понял, что сбился спути. Не зная, что вижу призрак, я окликнул старуху и попро-сил подождать, а не получив ответа, решил, что она глухая.Тогда я ускорил шаг, думая нагнать ее, но чем быстрее бежал,тем больше отставал, чему очень удивился, не понимая при-чины. Вскоре я заметил, что спотыкаюсь о болотные кочки,отчего еще больше рассердился, и тут послышался жуткийхриплый старческий хохот. Тогда-то я и заподозрил, чтоимею дело с Горной старухой. Тут мне зачем-то понадобилосьдостать нож — и старуха немедленно исчезла». После этогомистер Уильямс окончательно уверился в своем подозрении,потому что все валлийские фейри и гоблины боятся ножа.

Другой рассказ повествует о том, как Джон ап Джон изКум-Келина вышел как-то утром до рассвета, чтобы поспеть

Горные фейри. Из книги У. Сайкса «British Goblins».

264


на ярмарку в Карлеон. Поднимаясь на гору Милфре, он ус-лыхал за спиной крик, словно бы с Брин-Маур (это отрогЧерной горы в Бреконшире). Потом крики послышалисьслева, на Булх-и-Луин, что было уже ближе, и его охватилвеликий страх, потому что голос казался не человеческим.Когда же Джон поднялся выше, то услышал крик прямовпереди, на поле Гилфах, и понял, что это Горная старухахочет сбить его с пути. Вскоре за спиной у него послышалсяшум телеги и известный всем крик Горной старухи: «Воу ап!»Он отлично знал, что телега этим путем проехать не может,а потому ужасно перепугался и бросился наземь, в надеждечто призрак пройдет мимо. Когда шум стих вдали, он под-нялся. Уже слышался утренний птичий гомон, блеяли овцы,так что страх его совсем прошел.

И это, как рассказывает Э. Джонс, случилось не с «низ-ким, безнравственным человеком», а с «человеком честным,мирным и знающим и в придачу недурным собой».

Изгнание нечистой силы посредством ножа являетсячисто валлийским поверьем, хотя в Европе широко распро-странена примета, что подарить другу нож или ножницызначит обрезать дружбу. Я столкнулся с этим поверьем и вАмерике: однажды друг-издатель в Индианаполисе подарилмне очень красивый карманный нож, однако потребовал занего плату в один цент, уверяя, что без этой предосторожно-сти мы станем врагами. В Китае с ножами тоже связано осо-бое волшебство, нож убийцы считается бесценным сокро-вищем.

В Уэльсе, по словам Джонса, гвиллионы часто заходят вдома местных жителей, особенно в ненастную погоду, и хо-зяева радушно принимают их, отнюдь не из любви, но опа-саясь бед, которые может навлечь обиженный гвиллион. Им

265


подносят свежую воду и особенно остерегаются, чтобы в углуу очага, где сидит фейри, не оказалось ножа или иного ре-жущего орудия. «Потому что с теми, кто об этом не позабо-тится, часто случается беда». Отогнать фейри на горной тро-пе — одно дело, но под крышей своего дома их лучше встре-чать гостеприимно.

Существует множество описаний изгнания фейри припомощи ножа. Некий Айвен Томас, проходя ночью черезгору Бедвеллти, близ долины Эбви-Фаур, где стоял егодом, увидел вокруг себя множество фейри, кружившихсяв причудливом танце. Еще он услыхал звуки рожка, слов-но мимо проезжали невидимые охотники. Он было испу-гался, но припомнил, что гвиллионов можно отогнать, вы-тащив нож. Едва он достал из кармана нож, фейри исчез-ли. Этот Айвен Томас был «старый джентльмен настолькобезупречной честности, что однажды свидетельствовалпротив самого себя, хотя мог пострадать, и кое-кто угова-ривал его не делать этого, и все же он сказал правду, хотябы и себе во вред».

Отыскивая источник этого поверья, не обнаружим ли мымеч Артура, Экскалибур? Если это предположение верно,мы опять оказываемся в Древнем мире.

Джонс говорит, что Горная старуха с 1800 г. (по крайнеймере в южном Уэльсе) перестала появляться, так как ее от-пугивает свет церкви, и живет она теперь в горных копяхили, говоря словами проповедника, «в угольных копях ипещерах».

Среди легенд о происхождении гвиллионов одна связы-вает их с козами. Козы в Уэльсе в особом почете, потому чтоим приписывается мистический разум. Считается, что онив добрых отношениях с Тилвит Тег и знают больше, чем мож-но сказать по их виду. В обычае Тилвит Тег каждую пятницу

266


ночью расчесывать козлиные бороды, чтобы они нарядны-ми встретили воскресенье.

О связи гвиллионов с козами рассказывается в легендео козе Кадваладра.

У Кадваладра была красавица-коза по имени Дженни.Хозяин очень ее любил, и она, как видно, отвечала ему темже. Но однажды козой словно бес овладел — она бросиласьв горы, и Кадваладр побежал за ней в тревоге и досаде. Носкотина никак не давалась ему в руки. Наконец валлийскаякровь в нем вскипела, он швырнул в козу камень и сбил ее собрыва, так что она с жалобным меканьем сорвалась вниз.Кадваладр спустился по скалам на дно расщелины. Козаумирала, но была еще жива и лизнула ему руку. Бедняга такрастрогался, что ударился в слезы и сидел на земле, поло-жив голову любимицы себе на колени. Взошла луна, а онвсе сидел так и вдруг заметил, что коза превратилась в пре-красную молодую женщину. «Ах, Кадваладр, — сказала кра-савица, — наконец-то я нашла тебя». Надо сказать, что Кад-валадр был женат, и это обстоятельство его весьма смуща-ло, однако же когда коза-дева поднялась и, поставив ножкув черной туфельке на кончик лунного луча, протянула емуруку, он вложил свою ладонь в ее и последовал за ней. Вско-ре они оказались на вершине самой высокой горы в Уэльсе,и их окружили призрачные козы с темными рожками. Одинкозел казался королем среди них, и его голос покрывал ко-зье меканье, как некогда колокола Кармартена заглушаливсе городские колокола. Этот козел бросился на Кадвалад-ра и боднул его рогами в живот, сбив с утеса, как тот недав-но сбил свою бедную козочку. Очнувшись после падения,Кадваладр увидел, что светит солнце, над головой у негощебетали птицы. Больше он никогда не видал ни своей козы,ни фейри, в которую она превратилась.

267


ПОДМЕНЫШИ

Считается, что Тилвит Тег без ума от миловидных дети-шек. Отсюда множество преданий о младенцах, выкраденныхиз колыбелей, и о Плентин ньюид (подмененных детях).Плентин ньюид выглядит поначалу в точности как украден-ный ребенок, но это сходство быстро исчезает. Он становитсяуродлив лицом, усыхает, начинает капризничать, вопить, ку-сается, дерется и становится несчастьем для своей беднойматери. Иногда он вырастает идиотом, но чаще проявляетсверхъестественную мудрость, невероятную не только всмертном ребенке, но недоступную и старцам. ПравдивейшийЭ. Джонс повествует о том, как он своими глазами виделПлентин ньюид, оставленного вместо сына Эдмунда ДжонаУильяма из Монмутшира. Джонс пишет: «Я сам видел его.В его внешности и особенно в движениях было нечто дьяволь-ское. Он издавал очень неприятный визг, который сильно пу-гал непривычного человека, но в прочем был безвреден. Кожау него была темного, коричневатого оттенка». Этот подменышпрожил дольше, чем обычно жили подобные дети в Уэльсе вте времена (жестокое обращение, которому подвергались та-кие дети со стороны невежественных родителей, было отнюдьне редкостью), и достиг возраста десяти или двенадцати лет.Вообще отношение невежественных людей к подменышамочень жестокое и весьма напоминает отношение к ведьмам.Под предлогом проверки — настоящий это ребенок или под-меныш — малыша держали на решетке над огнем или купалив отваре наперстянки, отчего ребенок умирал.

Следует заметить, что это суеверие свойственно отнюдьне только валлийцам. Не говоря о том, что детоубийство, каки убийство, не имеет национальности, подобное обращение

268


с подменышами практикуется во всех европейских странах,либо для выявления нечеловеческой природы ребенка, либо,надо признать, чтобы изгнать «беса» и тем принудить фейривозвратить украденное дитя.

В Дании матери, истопив печь, кладут ребенка на хлеб-ную лопату, притворяясь, будто хотят кинуть его в огонь,или бьют палкой, или бросают в воду. Те же способы приме-няют в Швеции. В Ирландии используют лопату.

Мартин Лютер говорит о подменышах в своей «ColloquiaMensalia». Великий реформатор объявляет герцогу Ангальт-скому, что будь он правителем страны, он бы «поощрял убий-ство и бросал их в реку Молдау». Он призывает людей взы-вать к Господу с молитвой об изгнании беса: Бог «исполнитпросьбу, и через год подменыш умрет».

Лютер также упоминает, что подменыши испытываютволчий голод и «едят за двух пахарей, смеются и радуются,когда в доме случится горе, но плачут и печалятся, когда всеидет хорошо».

Подменыш. Иллюстрация из книги XVIII в.

269


В историях о подменышах, которые распространены вУэльсе, сохраняется память о необычайно скудной кормеж-ке как способе изгнать Плентин ньюид. М. Уиллмарк слы-шал в Уэльсе рассказ, который, по его мнению, в точностисовпадает с бретонской легендой. В гламорганском преда-нии подменыш бормочет про себя старческим голосом: «Ви-дел я желудь, из которого вырос дуб, видел яйцо, из которо-го народилась белая курица, но этакого никогда не видал».Уиллмарк находит примечательным, что эти слова по-вал-лийски звучат почти так же, как в бретонской балладе, и от-сюда делает вывод, что и рассказ и стишок старше седьмоговека, когда произошло разделение бриттов Уэльса и Армо-рики. А вот сама легенда.

Дева Мария посоветовала матери, у которой украли мла-денца и оставили вместо него подменыша, приготовить обеддля десяти работников в яичной скорлупе; мол, тогда под-меныш заговорит. Мать исполнила совет. Подменыш спро-сил, что она делает, а потом воскликнул: «Обед на десяте-рых, матушка, в яичной скорлупе?» — после чего пробор-мотал вышеприведенную фразу («Видел я желудь...» и т. д.),а мать ответила: «Ты слишком много видел, сынок, за то ибудешь бит». С этими словами она принялась колотить его,подменыш завопил, появились фейри и забрали его, оста-вив похищенного ребенка сладко спящим в колыбели. Про-снувшись, тот сказал: «Ах, матушка, как долго я спал!»

Подобные истории рассказывают не только о Плентинньюид, но и о домашних фейри, которые, как в нижеследую-щем примере, случается, приглашают разделить с ними кровмножество своих шумливых друзей и знакомых.

Фермер по имени Дэви Дал ночами не спал из-за шума,который поднимали фейри. Тогда он обратился к мудрецуиз Тайара, и тот научил жену Дэви, что делать. Как раз было

270


время жать ячмень; чтобы сжать большое поле, пришлосьпозвать пятнадцать человек жнецов. «Приготовлю-ка я обеддля пятнадцати жнецов, которые придут завтра жать», —сказала вслух жена Дэви. «Приготовь, — громко, чтобы слы-шали фейри, ответил фермер, — да смотри, чтобы еды хва-тило, потому что после тяжелой работы все будут голодны».Когда солнце стало клониться к закату, женщина приняласьготовить сытное угощение. Поймала воробья, нашпиговала,как гуся, и запекла в печи. Потом насыпала соль в ореховуюскорлупку и поставила на стол, вместе с воробьем и крошеч-ным кусочком хлеба, чтобы жнецы могли подкрепиться.И когда фейри увидели такой скудный обед, то сказали:«Пора отсюда уходить, потому что, увы, наши хозяева со-всем обеднели. Кто до нынешнего дня знал такую нужду,чтобы подавать воробья на обед пятнадцати жнецам послетяжелой работы?» Той же ночью они ушли. А Дэви и егосемья с тех пор жили спокойно.

Случалось, валлийских фейри ловили на месте преступ-ления, когда они пытались похитить детей. Если мать за-щищала своего ребенка достаточно энергично, фейри ухо-дили с пустыми руками. Дейзи Уолтер, жена Абеля Уолтераиз Эбви-Фаур, однажды ночью, когда ее мужа не было дома,проснулась и обнаружила, что ребенка рядом с ней нет. Онав ужасе стала искать его и нашарила малыша на полке надкроватью — дальше фейри не успели его утащить. А Джа-нет Фрэнсис из той же долины однажды ночью в постелипочувствовала, что маленького сына вырывают у нее из рук.Она с криком вцепилась в ребенка, и, как она рассказывала:«Мы с Богом их одолели». Сын миссис Фрэнсис благопо-лучно вырос и стал знаменитым проповедником.

Существуют особые способы изгнать фейри и уберечьмладенца. Самым действенным из них по всему Уэльсу счи-

271


тается благочестивый образ жизни. Для изгнания фейри го-дится любое упоминание имени Божьего, но этого недоста-точно, чтобы уберечься на будущее. Чтобы охранить ребен-ка, в колыбель кладут нож или каминные щипцы. Но лучшейзащитой служит крещение, ведь фейри обычно похищаютнекрещеных младенцев. Также и в Германии, во Фрисланде,для защиты от фейри под подушку ребенку кладут Библию.В Тюрингии неодолимой защитой считаются повешенные настене отцовские штаны. Солидным ученым в голову не при-дет столь нелепый способ защиты, но для знатока фольклораэти забавные подробности весьма показательны. Схожее по-верье встречается и в Шотландии, и даже в Китае, где отцов-ские штаны вешают на край колыбели, так чтобы пояс сви-сал ниже штанин. На штаны прикалывают листок краснойбумаги, на котором пишут четыре слова, заклинающие вседурные силы войти в штаны, а не в ребенка.

ЖИЗНЬ С ТИЛВИТ ТЕГ

В близком родстве с рассказами о подменышах— исто-рии о взрослых или детях постарше, которых увели к себеТилвит Тег. Валлийских преданий на эту тему не счесть, иони относятся не только к последним двум столетиям, нои к средневековью. Среди британских гоблинов славятсяфейри, увековеченные в легенде об Элидоре. Этот рассказбыл записан на латыни Гиральдом Камбрийским, валлий-цем, родившемся в замке Пемброк, искренним поклонни-ком всего валлийского, в том числе и собственной персо-ны. Он был, безусловно, человеком талантливым и весьмаученым. В 1188 г. он объехал Уэльс, по делам готовившего-ся тогда крестового похода, после чего и написал своюкнигу — дивную картину обычаев и преданий Уэльса две-надцатого столетия.

272


История Элидора разворачивается в долине Нита, ужеупоминавшейся как средоточие страны фейри. Элидор, ко-гда ему было двенадцать лет, «спасаясь от суровых наставни-ков», убежал из школы «и укрылся в гроте под речным бере-гом». Там он просидел без еды два дня, а потом «перед нимпоявились два маленьких человечка и сказали: “Если ты пой-дешь с нами, мы приведем тебя в страну радости и забав”.Элидор согласился и «последовал за своими проводникамипо темной подземной тропе, которая привела в прекраснуюстрану, где, однако, было сумрачно и не светило солнце. Вседни в той стране были пасмурными, а ночи — беспросветночерными. Мальчика представили королю той страны, и он былпринят ко двору. Испытав Элидора, король приставил его ксвоему сыну. Люди той страны были малы ростом, но хорошосложены и красивы. Они были светлокожи и носили длин-ные волосы. Были у них и кони, и охотничьи псы — по ихросту. Они не ели ни мяса, ни рыбы, а питались только моло-ком, подкрашенным шафраном. Каждый раз, возвращаясь изнашего мира, они порицали наше честолюбие, неверность инепостоянство, сами же были верными в любви и почиталиправду. Мальчик часто выходил в наш мир, иногда той жедорогой, какой пришел, иногда другими. Сперва его прово-жали, позже он стал выходить один. Он открылся только сво-ей матери, которой рассказывал обо всем, что видел. Она по-просила сына принести ей золота, которое в той стране води-лось в изобилии, и он, играя с принцем, украл у того золотоймячик. Элидор поспешил отнести добычу матери, но уйтинезамеченным ему не удалось; на пороге отцовского дома онспоткнулся и выронил мячик, и два человечка тут же подхва-тили его и удалились, всем своим видом выказывая презре-ние. Мальчик целый год пытался вернуться в Волшебнуюстрану, но ему больше не удалось отыскать подземный ход».

273


Крестьяне Пемброкшира рассказывают историю ШуиРис, в точности соответствующую средневековой легенде подуху, хотя и отличающуюся во многих подробностях.

Шуи была высокой и красивой семнадцатилетней девуш-кой. Кожа у нее была, как слоновая кость, глаза — темногобархата, а волосы вились черными кудрями. Но, будучи до-черью бедняка-фермера, она проводила дни отнюдь не впраздности; в числе ее обязанностей было пригонять коровна дойку. Она часто забывала о деле, отвлекаясь, чтобы на-рвать по дороге цветов, половить бабочек или для иных за-бав, и ей часто доставалось за забывчивость; люди даже по-говаривали, что матушка слишком строга с девушкой и чтопостоянная ругань до добра не доведет. В конце концов, го-ворили они, девочка ничего плохого не делает. И вот однаж-ды, когда Шуи в очередной раз вернулась домой только кночи, оставив коров без присмотра, госпожа Рис задала до-чери знатную взбучку.

— Я не виновата, мама, — проговорила Шуи, — это всеТилвит Тег.

Хозяйка подивилась, но поверила — она отлично знала,что в лесах Кардигана часто видели Тилвит Тег. Шуи спер-ва стеснялась говорить о фейри, но в конце концов при-зналась, что это были маленькие человечки в зеленойодежде. Они танцевали вокруг нее, играя на крошечныхарфах, и говорили на языке, таком красивом, что не повто-рить. Она не понимала ни слова и все же легко догадыва-лась, что у них на уме.

С тех пор Шуи часто опаздывала домой, но никто не уп-рекал ее из страха обидеть фейри. А однажды девушка и вов-се не вернулась домой. Обыскали весь лес, но девушки небыло и следа. С той поры никто не видал ее в Кардигане.Мать ждала Шуи в полях на Тер-нос испридион, то есть в

274


три ночи, когда фейри свободно выходят в наш мир, но Шуитак и не вернулась. Ходили нелепые слухи, что ее видели вбольшом городе в чужой земле — то ли в Париже, то ли вЛондоне, кто знает? Впрочем, это нисколько не опроверга-ет мрачную уверенность местных жителей в том, что девуш-ку похитили фейри: ведь те могли перенести ее в эти знаме-нитые центры праздной и грешной жизни так же легко, какв любое другое место.

Шуи Рис и Тилвит Тег. Из книги У. Сайкса «British Goblins».

275


Танцы и музыка составляют важную часть историйэтого рода. Валлийских фейри чаще всего видят танцую-щими. Они стараются увлечь смертных в свой хоровод, иесли человек не сумеет устоять, вероятнее всего, его дол-го не увидят среди друзей. Так, фейри увлекли в свойкруг некоего Эдмунда Уильяма Риса, и он вернулся всвой дом только к концу года, причем на нем лица небыло. Однако он плохо помнил, что с ним случилось, итолько твердил, что танцевал. Так обычно и бывает в по-добных случаях. Люди то ли не могут, то ли не смеютрассказать о своем приключении. В большинстве подоб-ных историй герой умирает в тот же миг, как освобожда-ется от власти фейри. Иногда он просто рассыпается впрах — внезапно и драматично. Следующая история, хо-рошо известная в Кармартеншире, выразительно описы-вает подобный случай.

Некий фермер, выйдя рано утром, чтобы привести ло-шадей с выгона, услышал музыку арф. Он стал искать, от-куда исходит музыка, и увидел хоровод фейри, весело пля-шущих на лугу. Он решил потанцевать с ними и познако-миться поближе и вступил в круг фейри. Никогда ещепринятое решение не исполнялось так основательно, ибо,раз начав плясать, он не мог остановиться долгие годы.Может, он и теперь бы плясал, не случись одному челове-ку проходить так близко от круга фейри, что он приметилтанцующего фермера. «Спаси Господь, что за веселье! Эй,приятель, с чего, во имя неба, ты так расплясался?» Этотвопрос, в котором упоминалось имя Божье, разрушил на-ложенные на фермера чары, и он воскликнул, словно спро-сонья: «Куда подевались лошади?!» С этими словами оншагнул за круг фейри и тут же рухнул наземь и рассыпал-ся в прах.

276


В Матхарвене существует предание, связанное с лесом,называемым Фид-ив-Ивен (тисовый лес), который называ-ется так по волшебному тису, растущему точно в серединелеса. Под этим деревом есть круг фейри, называемый«Танцевальная площадка гоблинов». В этом лесу несколькокругов фейри, но с тем, что расположен под тисом, связаналегенда: много лет назад пошли два работника с фермы по-работать в Тисовом лесу. Звали их Тум и Лаго. Вскоре послеполудня на землю лег такой густой туман, что парни реши-ли, будто солнце заходит, и собрались возвращаться домой.Однако, проходя мимо тиса, что рос посреди леса, они вдругзаметили, что еще совсем светло, поняли, что домой слиш-ком рано, и легли вздремнуть под деревом. Долго ли, корот-ко ли, Тум проснулся и увидел, что приятель его исчез. Онудивился, но потом подумал, что Лаго ушел в деревню поделу, о котором они говорили, прежде чем уснуть. Так чтоТум пошел домой и на все расспросы о Лаго отвечал: «По-шел в деревню к сапожнику». Но Лаго не объявился и наследующее утро, и тогда Тума подвергли суровому допросу.Тут он признался, что они заснули под тисом и что с тоговремени он Лаго не видел. Обыскали весь лес и всю округу,и наконец Тум пошел к «кифарвидду», то есть колдуну, ко-торых в те времена было полным-полно. Колдун дал емутакой совет: «Пойди на то самое место, где вы спали. Идитуда ровно через год с тех пор, как пропал твой друг. Дож-дись того же часа дня, но, смотри, не вступай в круг фейри.Встань на краю зеленого круга и увидишь, как парень вый-дет плясать со множеством гоблинов. Когда он окажется такблизко, что ты сможешь до него дотянуться, хватай его ипоскорей тащи». Тум послушался совета, увидел Лаго, танце-вавшего с Тилвит Тег, примерился — и выдернул того нару-жу. «Как же ты отощал и побледнел! — воскликнул Тум. —

277


Ты, наверно, голодный?» — «Нет, — отвечал Лаго, — а еслии голодный, то разве у меня в кисете не лежат еще остаткиобеда, который я не доел перед сном?» Но, заглянув в кисет,он ничего там не нашел. «Ну, пора и домой», — сказал он совздохом, даже не догадываясь, что прошел целый год. Былон худым, как скелет, и как только попробовал еду, тут жерассыпался в прах.

Еще одно любопытное предание повествует, как раноутром в понедельник после Пасхи жители приходов Пен-каррег и Кайо сошлись, чтобы сыграть в футбол, и увиделибольшую компанию танцующих Тилвит Тег. Парней тожебыло немало, так что они не испугались, а подходили всеближе к крошечному племени, которое, завидев их, перебра-лось на другое место. Парни направились туда, а пляшущиефейри вдруг оказались на прежнем месте. Тогда футболис-ты разделились и начали окружать их, но фейри стали не-видимыми и больше никогда там не показывались.

Не во всех легендах этого рода остается неизвестным, чтопроисходит в кругу фейри. В истории Тюдура из Ланголле-на, записанной несколькими валлийскими авторами, при-ключения героя описаны с живыми подробностями. Местодействия этой легенды — лощина близ Ланголлена, на скло-не горы на полпути от развалин замка Динас-Бран. Эта ло-щина по сей день носит название Нант-ир-Эллилон. Преда-ние говорит, что она получила свое название таким образом.Некий юноша по имени Тюдур ап Эйнон Глофф пас хозяй-ских овец в этой лощине. Однажды летней ночью, когда Тю-дур со своей курчавой паствой уже готов был спускаться сгор, перед ним на камне вдруг появился «маленький чело-вечек в брюках из мха и со скрипочкой под мышкой». Тако-го малюсенького человечка и вообразить трудно. Плащ у

278


него был из березового листка, на голове шлем из цветкаутесника, а на ногах башмачки из жучиных крылышек. Онтронул пальцами струны, и от этой музыки волосы на голо-ве у Тюдура встали дыбом. «Нос дах, нос дах», — сказал че-ловечек, что означает: «Добрый вечер, добрый вечер». «Аки чвитау», — ответил Тюдур, что в свою очередь — означает:«И тебе того же». Тогда маленький человечек сказал: «Тылюбишь танцевать, Тюдур, но ты еще не видел лучших танцо-ров в Уэльсе, а сам я музыкант». Молвил Тюдур: «Где жетвоя арфа? Разве могут валлийцы танцевать без арфы?» —«О! — сказал человечек. — На своей скрипке я могу сыгратьлучше, чем на арфе». — «Ты называешь скрипкой ту дере-вянную ложку со струнами, что у тебя под мышкой?» —спросил Тюдур, который прежде не видел скрипки. И тутон увидел, как десятки крошечных духов собираются со всехсторон к месту, где они стояли. Кто был в белой одежде, ктов голубой, кто в розовой, а у некоторых в руках были свет-лячки вместо факелов. И так легко они ступали, что не по-мяли ни травинки, ни цветка, и каждый кланялся Тюдуру, адевушки делали реверансы, и Тюдур снял шапочку и кла-нялся в ответ. Тут маленький менестрель провел смычкомпо струнам — и полилась музыка, такая чудесная, что Тю-дур застыл, словно зачарованный. Заслышав сладостный на-пев, Тилвит Тег пустились в пляс. Никогда не видел Тюдуртанцоров, которые могли бы сравниться с ними. Ноги у неготак и просились в пляс, но он не решался присоединиться ктанцующим, «потому что думал про себя, что плясать но-чью, на склоне горы, неизвестно с кем и, может быть, подскрипку дьявола — не самый верный путь на небеса». Одна-ко долго противиться колдовскому искушению он не смог:уж очень веселые коленца откалывали эллилы. «А ну, да-

279


вай! — выкрикнул он, подбрасывая в воздух шапку. — Иг-рай, старый дьявол! Серы тебе в глотку!» Не успел он про-молвить этих слов, как все кругом переменилось. С головыменестреля слетела цветочная шапочка, а под ней прореза-лась пара козлиных рожек. Лицо сделалось чернее сажи, из-под плаща высунулся длинный хвост, а вместо башмачковиз жучиных крылышек показались раздвоенные копытца.На сердце Тюдура легла тяжесть, зато ноги так и летали.В груди его был ужас, а в пятках — словно бес сидел, застав-ляя их двигаться. А во что превратились фейри! Кто сталкозлом, кто собакой, кто кошкой, а кто принял облик лиси-цы! Никогда еще столь странная компания не окружаласмертного. Танец стал таким бешеным, что Тюдур уже неразличал танцоров. Они кружились вокруг него огненнымколесом. А Тюдур все танцевал. Он не мог остановиться,дьявольская скрипка завладела им, а козлорогий все играл,и Тюдур кружился, как ни старался освободиться.

Хоровод фейри. Средневековый рисунок.

280


На следующее утро хозяин поднялся в горы искать сво-их пропавших овец и пастуха. Овцы спокойно паслись уподножия Фрона, но вообразите изумление хозяина, когда,поднявшись выше, он увидел Тюдура, который кружился,как бешеный, посреди круглой лощины, что с тех пор зовет-ся Нант-ир-Эллилон. Благочестивая молитва хозяина про-гнала наваждение, и Тюдур вернулся домой в Ланголлен, гдеи рассказал о своем приключении, в котором раскаивалсямного лет.

Нет надобности отмечать сходство этих рассказов со зна-менитыми легендами других стран: оно очевидно для каж-дого читателя, интересующегося фольклором.

Для остальных достаточно указать, что это сходство су-ществует и дает дополнительное подтверждение общемупроисхождению подобных преданий в отдаленном прошлом.Аналогичные легенды, как нетрудно заметить, известны иво Франции и в Германии. Приведем еще одно предание оТилвит Тег.

Некая работница из Уэльса, которая жила со своими ро-дителями, отправилась однажды на ярмарку работников.Там к ней подошел «джентльмен очень благородный с виду,весь в черном, и спросил, не наймется ли она к нему в слу-жанки и в няньки к его детям. Он предложил такое жалова-нье, что она сразу согласилось, и тот господин сказал, чтоотвезет ее к себе домой, но только с завязанными глазами.Завязав служанке глаза, он усадил ее на лошадь позади себя,и они поскакали. Скакали долго, но наконец сошли с коня,и новый хозяин взял девушку за руку и повел куда-то, всееще не снимая повязки. Когда же платок сняли, служанкаувидела зрелище, какого не видывала прежде: прекрасныйзамок, переливавшийся цветами, которых она и сосчитать

281


не могла, множество детей, прекрасных, как ангелочки, икругом красивые господа и дамы. Детей хозяин поручил еезаботам и дал ей коробочку с мазью, чтобы смазывать имглаза. В то же время он строго наказал ей всегда мыть рукипосле этой мази и ни в коем случае не допускать, чтобы хотькапля попала в глаза ей самой. Девушка честно соблюдалаэтот запрет и какое-то время жила очень счастливо, хотяиногда дивилась, почему во дворце всегда горят свечи и по-чему, как ни прекрасен дворец, все эти дамы и господа ни-когда его не покидают: никто, кроме хозяина, не уезжал издворца.

Однажды утром, когда служанка смазывала детям глаза,у нее вдруг зачесался глаз и, забыв приказ, она коснуласьуголка глаза пальцем, смазанным мазью. В тот же миг онавдруг заметила вокруг себя страшные языки пламени; дамыи господа походили на чертей, а дети превратились в ужас-ных дьяволят, хотя другим глазом по-прежнему видела всетаким же великолепным и прекрасным, как раньше. Девуш-ка сумела совладать с собой и не выдать своей тревоги. Припервой же возможности она попросила у хозяина разреше-ния навестить друзей. Он сказал, что отвезет ее, но она опятьдолжна будет завязать себе глаза. И вот хозяин посадил де-вушку на коня и отвез домой. Говорят, она прожила под род-ным кровом много лет и, уж конечно, постаралась не воз-вращаться на службу, но много-много времени спустя уви-дела на рынке своего бывшего хозяина, который воровал сприлавков. Не подумав, она воскликнула: “Здравствуйте,хозяин! Как детки?” Хозяин в ответ спросил, каким глазомона его видит. Девушка честно ответила, что левым; в тот жемиг она ослепла на левый глаз».

Более древняя легенда сохранились в истории Талиеси-на. Гвион Бах открыл глаза, когда капля варева из чудесного

282


котла Керидвен упала ему на палец и он сунул этот палец врот.

Кармартенские предания называют среди тех, кто про-жил какое-то время с фейри, человека, который перевел наваллийский «Странствия паломника» Джона Беньяна. Егозвали Лаго ап Деви, и жил он в приходе Ланлавдог. Он час-тенько надолго уезжал из дома, и окрестные крестьяне ве-рили, что Лаго «вышел как-то ночью посмотреть на звезды,как было у него заведено (поскольку он интересовался аст-рологией), а между тем мимо проходили фейри (обитавшиев соседней роще) и увели его с собой. Он прожил у них семьлет. Когда он вернулся, многие спрашивали его, где он про-падал, но он всегда уклонялся от ответа».

Для изучающего фольклор в легендах этого рода от-крывается широкое поле для сравнений. Кажется, такиеистории происходят по всему миру, так что собирателифольклора из разных стран часто заявляли, что открыли«оригинал», на котором основана история Рипа ван Винк-ля. К чести американского гения, которого я не могу неупомянуть, ни одна из этих легенд не достигла такой извест-ности, какую Вашингтон Ирвинг принес нашей литерату-ре, а Джозеф Джефферсон — нашей сцене. Скорее всего,Ирвинг черпал вдохновение у братьев Гримм, и горы Кэтс-килл обязаны своей романтической славой немецкомуГарцу. Однако легенд, в которых герой проводит средисверхъестественных существ, казалось бы, недолгое время,возвращается и находит, что дома все изменилось, — вели-кое множество. В Греции рассказывают о поэте Эпимени-де, который в поисках пропавшей овцы забрел в пещеру ипроспал там сорок семь лет. Хорошо известны также гэль-ские и тевтонские легенды. Более того, схожие преданиянаходим в Китае и в Японии.

283


В Японии рассказывают о молодом рыбаке, которыйвышел на лодке в океан. Богиня моря пригласила его в свойподводный дворец. Погостив три дня, он захотел навеститьстариков родителей. При расставании богиня дала ему зо-лотую шкатулку с ключом, но заклинала никогда ее не от-крывать. Вернувшись в деревню, юноша нашел, что все тампеременилось, и не мог отыскать и следа своих родителей,пока одна старуха не вспомнила, что когда-то слышала ихимена. Наконец он набрел на их могилы. Решив, что егооколдовали, юноша открыл шкатулку. Из нее поднялся бе-лый туман, вдохнув который юноша упал наземь. Волосыего поседели, фигура потеряла юношескую гибкость, и че-рез несколько мгновений он умер от старости.

Китайская легенда повествует о двух друзьях, которыебродили по ущельям своих родных гор в поисках целебныхтрав и наткнулись на волшебный мост, который стерегли дведевы неземной красоты. Те пригласили их в волшебную стра-ну, лежавшую за мостом, и, приняв приглашение, юношиполюбили дев и провели недолгое, но блаженное время сре-ди волшебного народа. Наконец им захотелось навеститьземные дома, и их отпустили. Они обнаружили, что за вре-мя их отсутствия на земле сменилось семь поколений, а самиони превратились в столетних старцев.

МУЗЫКА ФЕЙРИ

В редких случаях жертву Тилвит Тег зачаровывают нетанцем, а музыкой. В Уэльсе широко распространены пре-дания, в которых до наших дней сохранилась волшебнаякрасота первобытных мифов. Например, известна пре-красная легенда о птицах богини Рианнон, которые пелитак сладостно, что рыцари, заслушавшись, могли простоять

284


недвижимо не год и не два. Эта история упоминается в ма-биноги «Бранвен, дочь Лера» и на первый взгляд кажетсясредневековой легендой; однако не будем забывать, чтоанонимные авторы «Мабиногиона» не сочиняли, но пере-рабатывали древние предания, бессчетные века передавав-шиеся изустно от отца к сыну. Камбрийские поэты болеераннего времени часто упоминают птиц Рианнон, о них го-ворится и в валлийских «Триадах».

Рассказ «Мабиногиона» таков. Всего семеро воинов ос-тались в живых после битвы с ирландцами; умирающий отран вождь попросил, чтобы ему, после того как он умрет, от-рубили голову, отвезли ее в Лондон и похоронили лицом кФранции. Исполняя наказ вождя, воины отправились вЛондон и по пути испытали немало приключений. В Хар-лехе они остановились на отдых и сели поесть и напиться.«И прилетели три птицы и запели, и из всех песен, слышан-ных ими, ни одна не могла сравниться с этой. И птицыбыли далеко в море, но как будто рядом, и все время пели.И так для них прошли семь лет».

Валлийские фейри обычно играют на арфе, что нетипич-но для фольклора других стран. Иногда в валлийских пре-даниях упоминается скрипка, но при ближайшем рассмот-рении оказывается, что на ней играет плененный смертный,а Тилвит Тег предпочитают арфу. В особо важных случаяхзвучит рожок, один или два раза слышны звуки волынки,но, несомненно, играющий на ней фейри забрел в Уэльс изШотландии или из других дальних земель. На вершинеКраг-и-Динас тысячи белых фейри танцуют под музыкумножества арф. В лощине Кум-Пергум Тилвит Тег играютна арфах за струями водопада, а когда они идут горами, звуких арф слышен все слабее.

285


Люди, утверждавшие, что слышали музыку Тилвит Тег,описывали ее по-разному, но, как правило, довольно неопре-деленно: как сладостную неуловимую гармонию. Как гово-рит шекспировский Калибан,

... этот остров полон шумовИ звуков, нежных, радостных, невнятныхПорой. Сотни громких инструментовДоносятся до слуха. То вдруг голос —И сам он меня от сна пробудит,Опять навеет сон; во сне же снится,Что будто облака хотят, раздавшись,Меня осыпать золотом. ПроснусьИ вновь о сне прошу1.

Некий Морган Гвилим, видевший фейри у водопадаСилепста и слышавший, как замирает вдали их музыка, су-мел припомнить только последние такты, которые, по егословам, звучали так:

Эдмунд Дэниел из Арайла, «человек честный и правди-вый», рассказывал Э. Джонсу, что часто видел фейри, кото-рые после заката проходили через Кефн-Бах от Церковнойдолины к Хафодафелу. Они вприпрыжку шагали по возду-ху, словно по невидимой извивающейся тропе.

Многим в той местности доводилось видеть и слышатьфейри, причем иногда тех встречали несколько человек од-новременно. Они чаще появляются ночью, нежели днем, и

1 «Буря», акт III, сц. 2, перевод М. Кузмина.

286


чаще утром или вечером, чем к полудню. Многие слышалиих музыку и говорили, что она звучит негромко и приятно,но почему-то никто не может запомнить мелодии.

В легенде о Лоло ап Хью, самой распространенной сре-ди валлийских сказок, утверждается, что известная мелодия«Прощай, Нед Паг» создана фейри.

Как-то туманным вечером, в канун Хэллоуина, скрипачЛоло ап Хью решился открыть тайну пещеры. Захватив ссобой сколько мог унести хлеба и сыра и семь фунтов све-чей, он рискнул войти в пещеру. Обратно он не вернулся,но много-много лет спустя, опять же в канун Хэллоуина,старый пастух, проходя мимо этого — как он выразился —«чертова омута на суше», услышал обрывки мелодии, от-дающиеся эхом от скал вокруг пещеры. Он вслушался, извуки постепенно слились в подобие мотива, какого пас-тух никогда не слыхал. Таким неровным был ритм, так по-вторялись нестройные, стонущие аккорды, словно игралзлой дух. И тут в устье пещеры появилась хорошо знако-мая старому пастуху фигура. Видна она была смутно, ностарик сразу узнал Лоло ап Хью. Тот выплясывал безум-ные коленца под музыку собственной скрипки, а на грудиу него болтался фонарик. «Вдруг луна ярко осветила жел-тое устье пещеры, и пастух на мгновение явственно увиделнесчастного. Лицо его было белее мрамора, а глаза смотре-ли неподвижно, и голова болталась на плечах, словно от-деленная от шеи. Руки водили смычком будто сами собой,без малейшего участия воли хозяина». Мгновение скрипачстоял на самой кромке пещеры, а потом, продолжая игратьи приплясывать, исчез, словно растворившись в воздухе.Пастух рассказывал, что он не ушел, как ходят живыелюди по собственной воле, а «был втянут в пещеру, какдым из трубы или рассветный туман». Проходили годы,

287


несчастного скрипача не только перестали искать и опла-кивать, но и почти забыли, а старый пастух еще жил в при-ходе довольно далеко от зловещих холмов. Однажды в хо-лодный декабрьский день он с другими селянами отправил-ся в церковь, и вдруг из-за алтаря послышалась музыка. Всяпаства пришла в замешательство. Звуки пронеслись черезцерковь и медленно замерли вдали, слившись с воем вет-ра, свистевшего между колонн. Пастух сразу узнал мотив,который играл Лоло в устье колдовской пещеры. И по сейдень тот, кто подойдет к пещере в Хэллоуин и приблизитухо к камню, услышит мелодию «Прощай, Нед Паг» («Фа-урвел Нед Паг») так же явственно, как слышится шумприбоя в морской раковине.

Говорят, что бывает в високосные годы ночь, когда звез-да стоит прямо против устья пещеры, и тогда в ней видныбедняга Лоло и его товарищи по несчастью.

Эта легенда предлагает другой вариант «волшебнойфлейты». Здесь играют на скрипке, причем и жертва и му-зыкант — во власти фейри. Приношение хлеба, сыра и све-чей — глубоко народная традиция.

FFARWEL NED PUGH

288


В Северном Уэльсе есть знаменитая пещера, которая,говорят, от входа на склоне холма тянется до самого Морда,к тысяче других потоков, на много лиг под горами, низина-ми и плоскогорьями, под почти забытыми источниками,питавшими в незапамятные времена Сихарт, крепость Глин-дурдуи и замок Чирк. Предание говорит, что того человека,который отойдет хотя бы на пять шагов от устья пещеры,затянет вглубь и он пропадет навеки. Крестьяне, живущие вокрестностях этой пещеры, все еще чтят это предание: чтовокруг опасного места «трава растет высоко и густо, как вдиких прериях Америки или в предгорьях Альп, еще не тро-нутых человеком».

И люди, и животные боятся этого места. Однажды лиси-ца, за которой гналась по пятам свора собак, повернула об-ратно, чтобы не приближаться к пещере, причем «шерсть унее от ужаса встала дыбом, будто тронутая изморозью», иметнулась прямо в гущу собак, «будто что угодно земное —даже земная смерть — была легче, чем сверхъестественныетайны». Собаки же, гнавшие лисицу, не тронули хищницу,потому что от ее шерсти пахло фосфором и она светилась.

Более того, некий Элиас ап Айвен, который однаждыночью забрел к границе запретного места, был так напугантем, что увидел и услышал там, что вернулся домой совер-шенно трезвым «единственный раз за двадцать лет, когда еговидели трезвым, утром, днем или ночью». По его собствен-ным словам, «тень его шла перед ним, тень, которая той но-чью кружилась вокруг него, как охотничий пес».

КРУГИ ФЕЙРИ

Круги на зеленой траве, которые обычно называют «ведь-минскими кольцами» или «кругами фейри», часто встреча-

289


ются в Уэльсе, и до наших дней от них предпочитают дер-жаться подальше. Крестьяне больше не верят, что в этихкругах можно увидеть танцующих фейри или что на каждо-го, кто ступит в такой круг, упадет шапка-невидимка, одна-ко все еще убеждены, что круги эти вытоптаны нечистойсилой и что с тем, кто вторгнется в заветные пределы, слу-чится несчастье.

Один старик из Петерсон-Эли говорил, что хорошо за-помнил, как мать наказывала ему держаться подальше откругов фейри. Этот совет произвел на него такое впечатле-ние, что он за всю жизнь ни разу не ступил в такой круг.Кроме того, он признавался, что никогда не проходил подлестницей, потому что пройти под лестницей — не к добру.Подобных суеверий великое множество, и они распростра-нены по всему миру. Кажется, поверье о кругах фейри отно-сится к тому же разряду, поскольку речь идет о ныне суще-ствующих в Уэльсе поверьях.

Выше неоднократно встречались ссылки на Э. Джонса,он же «пророк Джонс». Без него невозможно представитьваллийскую фольклористику, поэтому стоит поподробнеерассказать о нем, прежде чем обратиться к его свидетель-ствам относительно кругов фейри.

Эдмунд Джонс — протестантский священник, просла-вившийся в Монмутшире в начале девятнадцатого столетияревностным благочестием и одновременно — твердой веройв фейри и всех прочих гоблинов. Он много лет служил пас-тором протестантской общины Эбензера близ Понтипула ижил по соседству с этой церковью в местечке Транч. Он на-писал и опубликовал две книги — «Описание приходаАберструт» и «О явлениях духов в графстве Монмут и вкняжестве Уэльс». Большинство авторов, занимавшихся

290


валлийскими поверьями, однако цитировали, как правило,«из вторых рук», поскольку обе книги давно стали биб-лиографической редкостью. Т. Кейтли, приводя цитату из«Явлений», ошибочно называет автора «Эдвард Джонс изТиарха» и относит издание ко второй половине восемнад-цатого века, ссылаясь при этом на Т. Крокера, который самникогда не видел этой книги, а лишь слышал о ней от свое-го приятеля. В библиотеке Британского музея книг Джон-са нет, зато они есть в библиотеке Суонси.

Автора этих любопытных трудов прозвали пророком заего пророческий дар. По словам одного валлийца из Мон-мутшира, в приходе все знали, что Джонс способен предска-зывать. Например, когда к нему обращались с просьбой про-изнести проповедь в тот или иной день, он, бывало, отвечал:«В этот день не могу. Будет проливной дождь, и никто непридет». Он отдавал последний грош бедняку и говорилжене: «Завтра в девять часов Бог пошлет вестника с едой иодеждой» — и это сбывалось. Он всей душой верил в реаль-ность валлийских фейри и с презрительным негодованиемотносился к тем, кто осмеливался усомниться в их существо-вании. Для него эти духи были неотъемлемой частью хрис-тианской веры, а неверующих он клеймил как отступникови саддукеев.

По мнению Джонса, о кругах фейри говорится в Библии.(«Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по без-водным местам, ища покоя, и не находит» — Мф 12:43.) Фей-ри танцуют в кругах на сухой траве, а в Писании сказано,что духи зла ходят в пустыне.

Фейри предпочитают дубы, в особенности плодонося-щие, отчасти потому, что они раскидистее, отчасти же пото-

291


му, что во времена друидов с этими деревьями были связа-ны особые суеверия. Прежде срубить плодоносящий дуб налужайке фейри было опасным делом. «Говорят, что многие,решившись на это, умирали от мучительной боли, которуюничем нельзя было облегчить, и так умер один из моих пред-ков, но теперь люди стали просвещеннее, и вера их глубже,и эта опасность им не грозит».

Некий Уильям Дженкинс долго был учителем при церк-ви Трефетин в Монмутшире. Он обычно поздно возвращал-ся домой и часто видел фейри, танцующих под дубом за дваили три луга от церкви. Чаще всего он видел их вечеромпятницы. Однажды он подошел и осмотрел землю под темдубом. Он увидел вытоптанный фейри красноватый круг,«какие часто бывают под плодоносными дубами и которыезовутся “Бренин-брен”».

Чаще всего фейри появляются перед нечетным количе-ством людей, например перед одним человеком, или тремя,или пятью, и т. д., и чаще перед мужчинами, чем перед жен-щинами. Томас Уильям Эдмунд из Хафодафела, «честныйи богобоязненный человек, который часто видел их», утвер-ждал, что обычно перед компанией фейри идет самый вы-сокий из них. Кроме того, они часто шумят и болтают на ходу,но слов не разобрать.

Лошадь играет важную роль в валлийских преданиях офейри. Не только потому, что верхом на лошадиных скеле-тах, как считается, ездят ведьмы, но и потому, что лошади-ный дух подвижен и летуч. Валлийские фейри, кажется,очень любят ездить верхом. Старуха из долины Нит расска-зывала, как передает Т. Кейтли, что видела сотни фейри,ехавших по четыре в ряд на маленьких белых лошадках, неболее собаки ростом. Это случилось в сумерках, и конница

292


фейри прошла совсем рядом, не дальше четверти мили. Дру-гая старушка уверяла, что ее отец часто видел фейри, ска-кавших по воздуху на маленьких белых лошадках, но ни-когда не видел, чтобы они спускались на землю. Когда онискакали мимо, он слышал в воздухе музыку фейри.

Среди крестьян Гламоргана есть предание о битве фей-ри на горе между Мертиром и Абердаром. По преданию,маленькие воины бились верхом. Там сошлись два войска,и одно было на молочно-белых конях, кони же под другимбыли чернее воронова крыла. Они яростно сшиблись, и мечиих блестели в воздухе, как лезвия карманных ножей. Армияна белых конях выиграла битву и заставила черных отсту-пить. Потом все скрылось в легком тумане.

В сельских областях Уэльса фейри обычно приписываютвладение почти всеми полезными животными. Валлийскийфольклор, как современный, так и средневековый, полон пре-даний, связанных с домашним скотом: овцами, лошадьми,

Круги фейри на полях. Современная фотография.

293


козами, домашней птицей и пр. К легендам этого рода отно-сится рассказ о чудесной кобыле Терниона, которая жереби-лась каждый год в первый день мая, но всякий раз жеребенокубегал прочь, и никто не знал, куда он девается; равно какистория о Ихайн Баног, могучем быке, который изгнал чудо-вище из заколдованного озера и мычанием раскалывал кам-ни; история о ягнятах святой Меллангел, которые преждебыли зайцами, спрятавшимися от испуга под подол прекрас-ной святой; о волшебном стаде Гураггед Аннон; о чудесныховцах из Сефн Ричдир, которые возникли из-под земли искрылись в небе; и даже о волшебной свинье, которую косарииз Бедвеллти видели летящей по воздуху.

Валлийские горные бараны бегают, как олени, и скачутчерез расщелины, как дикие козы, что же касается валлий-ских свиней, кажется, они чаще всех других животных упо-минаются в романтических сказаниях Уэльса, поэтому рас-сказ преподобного Роджера Роджерса из прихода Бедвелтизвучит для валлийца не так абсурдно, как для жителей дру-гих мест.

Преподобный рассказывает о странном зрелище, пред-ставшем пред взорами двух дочерей Льюиса Томаса Джен-кинса, о которых говорится, что это добродетельные и дос-тойные молодые женщины, а отец их — состоятельный фри-гольдер; а свидетелями зрелища были не только они, но иработник и служанка, а также соседи Элизабет Дэвид и Эд-мунд Роджер. Эти шестеро свидетелей косили сено на лугуи вдруг увидели компанию фейри, возникших из-под землив виде стада овец. Это произошло примерно в четверти милиот них, над холмом Сефн Ричдир. Стадо фейри скоро скры-лось из виду, растворившись в воздухе. Позднее в тот же деньлюди снова увидели тех же фейри, но при этом кому-то фей-ри вновь показались овцами, кому-то гончими, свиньями и

294


даже голыми младенцами. По этому поводу преподобныйРоджерс замечает: «Сыны безрассудства напрасно отказы-ваются верить словам столь многих свидетелей».

Валлийские овцы, как уверяют, — единственные живот-ные, которые едят траву, растущую в кругах фейри; все про-чие животные избегают этих мест, но овцы охотно пасутся вних, чем и объясняется превосходство валлийской барани-ны над бараниной других стран. Пророк Джонс рассказыва-ет об овчарне фейри, которую видел своими глазами — об-стоятельство, заслуживающее внимания, поскольку не вобычае мистера Джонса было встречаться с гоблинами лич-но. Он верит в них всей душой, но видят их, как правило,друзья или знакомые. Следовательно, данный случай совер-шенно исключителен. Вот его рассказ: «Если кто-либо ду-мает, что я слишком легковерен на сей счет и говорю о том,чего не видел сам, то я должен заверить таковых, что ониошибаются. Я был еще ребенком, когда, рано утром, послевосхода, направляясь из Хафодафела в дом моего отца в Пен-и-Ллвине, на верхнем краю луга Каер-Сефн... я увидел по-добие овчарни, обращенной входом на юг... а рядом множе-ство народу. Одни сидели, другие входили и выходили, скло-няя голову под притолокой двери... Мне запомниласькрасивая женщина в шляпе с высокой тульей, которая былакрасивее остальных и к которой, как мне показалось, осталь-ные относились с почтением. До сих пор перед моим мыс-ленным взором возникает ее белое лицо и прекрасная фи-гура... На шее у мужчин были белые платки... Я подивился,что моя тетка, шедшая впереди меня, не смотрит в их сторо-ну, хотя мы проходили совсем близко. Но я не решался за-говорить, пока мы не отошли подальше, и только тогда рас-сказал тете, что видел, а она удивилась и сказала, что мнеэто привиделось... В том месте не было овчарни. Там, прав-

295


да, виднелись развалины какого-то небольшого строения,скорее всего, овчарни, но такие древние, что камни вросли вземлю и покрылись травой».

Этот рассказ издавна воспринимается верящими в вал-лийских фейри как доказательство, но далеко не безогово-рочное. Признавая, что преподобный Эдмунд Джонс, про-тестантский священник, был честным джентльменом, стре-мящимся всегда говорить правду, все же позволим себепредположить, что мальчик мог, как все мальчики, и присо-чинить: увидев, скажем, группу цыган, он, вполне возмож-но, сочинил, как это часто делают дети, волшебную сказку.Психологам хорошо известно явление, когда человек, часторассказывающий выдуманную историю, сам начинает ве-рить в нее.

БЛАГОЧЕСТИЕ КАК ЗАЩИТА ОТ СОБЛАЗНОВ ТИЛВИТ ТЕГ

Возможно, то обстоятельство, что пророк Джонс так ред-ко видел фейри своими глазами и знал о них в основном порассказам, объясняется его благочестием, проявлявшемся вкаждом слове и поступке. Уже упоминалось, что благочес-тие помогает избавиться от фейри. Более обыденные спосо-бы экзорцизма, например вытаскивание при встрече с фей-ри ножа с черной рукоятью или выворачивание одежды на-изнанку, отвергались пророком как простонародные, ноисследователю сравнительной фольклористики не следуетпренебрегать ими. Последний из упомянутых способов,кстати сказать, распространен среди негров южных штатовАмерики. Однако более возвышенные способы экзорцизмане менее интересны. К таковым относится произнесениеимени Божьего. Крик петуха упоминается в связи с истори-ей Спасителя. Джонс приводит множество рассказов, ана-логичных следующему.

296


Рис Джон Россер, уроженец Хенди в приходе Ланхидел,весьма религиозный молодой человек, вышел однажды ран-ним утром покормить быка в стойле. Накормив быка, он при-лег отдохнуть на сено и вдруг услышал приближающиесязвуки музыки; вскоре в стойло вошла большая компанияфейри. Они были одеты в полосатые одежды, одна ярче дру-гой, и танцевали под музыку. Джон затаился в надежде, чтофейри не заметят его, но одна из фейри, женщина, высмот-рела его. У нее была подушечка с кисточками по углам, иона подложила ее под голову молодому человеку. Через не-которое время совсем рядом прокричал петух, и фейри явнозабеспокоились. Подушечку из-под головы Джона поспеш-но выдернули, и фейри исчезли.

Духи тьмы не любят пения петуха, потому что оно возве-щает приближение дня, а они предпочитают тьму — свету...И не раз замечали, что фейри не выносят имени Божьего.

Другой валлийский проповедник (который решительнорасходится с Джонсом во взглядах) замечает: «Петух ока-зывает немалую службу потомкам Адама; его пронзитель-ный крик на рассвете легко прогоняет всех духов, гоблинов,призраков, эльфов, бук и привидений обратно в страну фан-тазий, где они обитают, дабы дневной свет не открыл их пу-

Тилвит Тег и олимпийские боги. Из книги У. Сайкса «British Goblins».

297


стой иллюзорности и не навлек на них позора и упреков».Шекспир вводит это поверье в «Гамлета»:

Б е р н а р д о : Он отозвался б, но запел петух.Г о р а ц и о : И тут он вздрогнул, точно провинился

И отвечать боится...1

Поверье, что духи бегут при крике петуха,— чрезвы-чайно древнее. О нем упоминает, в частности, христианс-кий поэт Пруденций (IV в.). Что касается изгнания злыхдухов с помощью имени Божьего, вера в этот способ живадо сих пор во всех странах, где еще верят в духов. Всем,кто интересовался этим предметом, известно, сколько бес-покойства причиняют злые духи на спиритических сеан-сах. Покойный мистер Фитцхью Ладлоу однажды поведало попытках изгнать дурного духа, завладевшего женщи-ной-медиумом. Ее пытались заставить произнести имяХриста, однако она запиналась и никак не могла справить-ся с этой задачей, в конце концов вышла из транса, так ине назвав святого имени,— злой дух бежал. Это было вНью-Йорке в 1867 г. Наряду со многими другими людьми,отрицающими свою веру в спиритизм, мистер Ладлоу былнемало впечатлен этим явлением.

Для изучающего сравнительную фольклористику подоб-ные случаи, независимо от того, связаны ли они с фейри илисо спиритизмом, принадлежат к одному классу. Такие име-на, как Иегова, Всемогущий, Всевышний и т. п., были пер-воначально средством избежать произнесения имени ужас-ного и мстительного Бога иудейской теологии. Легко уви-деть связь этого явления со способностью священного имени

1 «Гамлет», акт I, сц. 1, перевод Б. Пастернака.

298


изгонять злых духов, к каковым обычно относят фейри.Отсюда же, вероятно, и ужас перед упоминанием имениБожьего всуе у пуритан Англии и Америки. Имя дьяволатак же часто заменяется эвфемизмами, причем многие изних, например «Старик», не оскорбительны для слуха на-зываемого. До недавнего времени имя дьявола, произноси-мое всуе, считалось богохульством.

В народе против вторжения фейри часто используетсяизгородь из «эйтина», или колючего утесника. Считается,что такая изгородь для фейри непреодолима.

Обычным средством избавиться от фейри считается пе-реезд; волшебный народ не терпит, когда дом переходит вдругие руки.

Рассказывают о фермере из Мерионета, которого так за-мучили проказы бубахов, что он решился на переезд. Нопрежде он посоветовался со знахаркой из Доджелли, кото-рая уверяла, что с тем же успехом можно просто притворить-ся, что переезжаешь. Нужно только убедить всех, что соби-раешься за границу, в Англию: собрать скотину и добро иотъехать на день пути от дома. Фейри наверняка уйдут изоставленного хозяевами жилища и тем более не останутсяна земле урожденного кимвра, который вздумал перебрать-ся в «землю саксов». Но когда они уйдут, домой необходи-мо возвращаться другой дорогой, чтобы окончательно сбитьбубахов с толку. Фермер сделал, как ему посоветовали, иотправился в путь, гоня перед собой стадо; за тележкой сдомашним скарбом брели жена и дети. Когда он добралсядо брода Рид-и-Фен, навстречу им попался сосед. Он вос-кликнул: «Привет, Деви, никак уезжаешь насовсем?» Неуспел фермер ответить, как из подойника, что лежал на те-лежке, раздался тонкий голосок: «Да-да, перебираемся в

299


Англию, там у нас будет новый дом». Это говорил бубах,который переезжал вместе с домашним добром. Надеждыфермера расстаться с фейри лопнули. Добрый человек совздохом поворотил лошадей и той же дорогой поехал к дому.

Знаменитый Пука с фермы Труин в приходе Минидис-луин явился туда из своего прежнего дома в Пантигассеге вкувшине с закваской. Один из работников с фермы пошел скувшином в Пантигассег, и когда ему наливали закваску, всеуслышали голос Пуки: «Пука уезжает в этом кувшине с зак-ваской. Больше вы его не увидите». С тех пор в Пантигассе-ге его и след простыл.

В другой истории говорится, что служанка уронила клу-бок пряжи с холма, у подножия которого были два рыбныхпруда, между Хафод-ир-Инис и Понтипулом, а Пука ска-зал: «Влезу в этот клубок и отправлюсь в Труин, а сюда невернусь», и клубок тут же выкатился с холма в долину, под-нялся на холм на другой стороне и бодро поскакал по греб-ню к новому дому.

ДЕНЬГИ ФЕЙРИ И ДАРЫ ФЕЙРИ ВООБЩЕ

«А ведь это, малый, волшебное золото — увидишь!» —говорит старый пастух в «Зимней сказке», и мудро добав-ляет: «Бери его и прячь! Домой, домой, ближайшей доро-гой! Нам повезло, только никому ни слова! Дьявол с ними,с овцами. Домой, малый, домой!»1

Здесь присутствует «ядро» валлийского поверья. Деньгифейри не хуже настоящих, пока нашедший хранит в тайне ихпроисхождение, но стоит ему проболтаться об источнике

1 «Зимняя сказка», акт III, сц. 3, перевод В. Левика.

300


своего богатства — деньги исчезнут. Иногда — в случае еслиденьги уже потрачены — дурные последствия болтливостиограничиваются тем, что дары прекращаются. То же отно-сится и к другим подаркам от фейри. В бреконширской ле-генде рассказывается, как Тилвит Тег одаривали крестьяни-на караваями хлеба, которые на следующее утро превраща-лись в поганки,— чтобы избежать превращения, следовалоесть хлеб в молчании в полной темноте. История Гитто Баха,известная в Уэльсе, живописует этот случай.

Гитто Бах, сын фермера из Гламорганшира, часто заби-рался на вершину горы, присматривая за отцовскими овца-ми. Возвращаясь, он показывал братьям и сестрам кусочкиудивительно белой бумаги, похожие на монету в одну кро-ну, на которых были напечатаны какие-то буквы. Он гово-рил, что получил их от детей, с которыми играл на горе.Однажды он не вернулся домой, и два года о нем ничего незнали. Между тем другие дети время от времени находили вгорах те же бумажки. Однажды утром мать Гитто отвориладверь — и вот он, бродяга, в той же одежде, в какой ушел двагода назад. Под мышкой у него был узелок. «Где же ты про-падал все это время, сынок?» — спросила мать. «Да ведь ятолько вчера ушел, — отвечал Гитто. — Смотри, какой чу-десный наряд подарили мне дети в горах за то, что я потан-цевал с ними под музыку их арфы». Тут он развязал свойузелок и показал красивое платье, но оно было бумажным,как и те волшебные кроны.

Обычно проболтавшиеся лишаются благосклонностифейри. Есть легенда о человеке, который часто встречалфейри на мосту в Англси и пользовался их щедростью. Каж-дое утро, выгоняя отцовских коров на пастбище, он виделфейри, а когда они исчезали, находил на камне моста Си-

301


муннод монету в четыре пенса. У мальчика так часто води-лись деньги, что отец его заподозрил неладное и как-то всубботний день стал выспрашивать, откуда тот их берет.Разумеется, мальчик признался, что получает деньги от фей-ри, и конечно, сколько ни ходил потом по мосту, он ни разуне нашел монетки и не видал больше обиженных Тилвит Тег.Открыв тайну, он лишился их благосклонности.

Джонс рассказывает схожую историю о молодой женщи-не по имени Энн Фрэнсис из прихода Бассалег. Выйдя од-нажды ночью в рощу неподалеку от дома, она услышала при-ятную музыку и увидела танцующих в траве фейри. Девуш-ка принесла им ведро воды, решив, что они наверняказахотят пить. На следующую ночь, когда она снова пришлана то же место, ей дали шиллинг, «и так продолжалось не-сколько ночей, пока у нее не скопился двадцать один шил-линг». Однако ее мать случайно нашла деньги и стала до-прашивать, откуда те взялись, подозревая, что девушка ихукрала. Сперва дочь молчала, но когда мать «обошлась с нейочень строго» (пригрозила побить?), она призналась, что по-лучила деньги от фейри. После этого фейри больше ей ни-чего не дарили. Пророк Джонс добавляет: «Я слышал, что ив других местах люди получали от фейри деньги, иногда се-ребряные шестипенсовики, а чаще медные монеты. Сами ониделать деньги не могут, стало быть, это монеты, потерянныеили спрятанные людьми». Такой эвгемеризм (бытовоеобъяснение чуда) необычен для Джонса, который любит всечудесное.

Урок щедрости преподается в легенде о Хафод Луиддог,хотя, отметим, о сохранении тайны в ней не говорится нислова. Речь о пастухе, который жил у Кум-Дили и каждоелето переселялся в хижину у Зеленого озера (Линн-Глас)вместе со своим стадом. Однажды утром он проснулся и

302


увидел рядом с собой красавицу, которая пеленала младен-ца. Пеленок у нее не хватало, и он отдал ей свою старую ру-баху, чтобы укутать малыша. Женщина поблагодарила егои ушла. С тех пор каждую ночь пастух находил в старом де-ревянном башмаке серебряную монету. Это счастье продол-жалось долгие годы, и пастух Мейриг стал богачом. Он же-нился на красивой девушке и перебрался жить в Хафод Лу-иддог. Отсюда пошло его богатство, отсюда и название,потому что Луиддог означает «богатство». И никакой злойдух не мог повредить его семье и потомкам, которым покро-вительствовали Бендит-и-Мамай.

При знакомстве с подобными легендами естественно воз-никает мысль, что распространение этих поверий было наруку разбойникам, которые хотели скрыть происхождениенечестно нажитых денег. С другой стороны, те же поверья,несомненно, способствовали воспитанию таких добродетелей,как щедрость и гостеприимство. Если кому-то фейри оказы-вают такие услуги, напрашивается объяснение, что человекпроявил к духам доброту, как правило, не подозревая, с кемимеет дело. Подобным же образом поощрялась чистоплот-ность в молодых девушках и служанках: поверье, что фейриоставляют монеты только на чисто выметенных каминныхполках, явно свидетельствует об этом. Чтобы добиться бла-госклонности Тилвит Тег, надо было также оставлять на ночьведра полными воды. Тогда фейри являлись в полночь, весе-лились до рассвета под хорошо известную песенку «Ториад иДидд», или «Рассвет», и исчезали, оставив монетку на камин-ной полке. Обещанная награда, конечно же, появлялась невсегда, но всегда оставалась надежда, что рано или поздно онапоявится,— чем воспитывалось, кстати, и терпение.

Подобные поверья широко распространены среди арий-ских народов. Можно вспомнить сказку из «Арабских ночей»

303


о старом разбойнике, чьи деньги превратились в листья.В шведском фольклоре волшебные деньги, доставшиеся кре-стьянину, превращаются в камешки или раскаляются и об-жигают пальцы, а когда владелец роняет их, уходят в землю.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ВАЛЛИЙСКИХ ФЕЙРИ

Относительно происхождения Тилвит Тег существуютдве распространенные теории: одна поэтически-религиоз-ного свойства, другая — практического. Обе одинаково да-леки от истины — происхождение фейри следует искать впервобытной мифологии; однако не упомянуть о них сколь-ко-нибудь подробно означало бы оставить нерассмотреннымвесьма важный элемент валлийского фольклора.

К реалистической теории происхождения Тилвит Тегследует отнестись с уважением, поскольку среди ее сторон-ников люди культурные и разумные. Эта теория подразу-мевает, что первыми фейри были обычные люди и что позд-нейшие суеверия — эхо историй, рассказывавшихся о реаль-ных происшествиях. В качестве квазидоказательства этойтеории приводится хорошо подтвержденное предание о расесуществ, которые в середине шестнадцатого столетия оби-тали в дебрях Великого темного леса (Коед-и-Дугоед маур)в Мерионетшире. Их называли Рыжими фейри. Они жилив землянках, отличались ярко-рыжими волосами и сильны-ми длинными руками и воровали по ночам овец и другойскот. В некоторых хижинах в приходе Кэммес все еще мож-но увидеть серпы, которые кладут рядом с дверью, чтобыотгонять этих жутких тварей. Однажды в канун Рождествадоблестный рыцарь по имени Оуэн во главе отряда воиновнапал на Рыжих фейри и обнаружил, что это существа изплоти и крови. Он повесил сотни пленников, но пощадил

304


женщин, одна из которых умоляла оставить жизнь ее сыну.Рыцарь не внял ее мольбам, и тогда она обнажила грудь ивскричала: «Эта грудь вскормила и других сыновей, кото-рые еще омоют руки в твоей крови, барон Оуэн!» Вскорепосле того барона подстерегли в засаде сыновья той фейрии омыли руки в его крови, исполнив угрозу своей матери.По сей день то место зовется Лидиарт-и-Барун (Баронскиеворота) и любой в тех местах готов поведать эту историю.

Конечно, с точки зрения здравого смысла нелепо возво-дить происхождение фейри к шайке разбойников. Разуме-ется, им было выгодно поддерживать веру в свои якобысверхъестественные способности.

Так называемого Пуку из Труина, обитавшего на фермев приходе Минидислуин, иногда приводят в качестве ещеодного примера случая, когда фейри оказывается вполне те-лесным существом; если это и правда, это, конечно, не дока-зывает ничего, кроме использования древнего суеверияопальным валлийским дворянином. Существует преданиеоб «ир Арглуид Хоуэлл», или лорде Хоуэлле. Утверждает-ся, что этот лорд, выступив против английского короля, по-терпел поражение и вынужден был скрываться и что крес-тьяне в Пантигассе и на ферме Труин из любви к своемулорду укрыли его и распространяли слухи, что это их до-машний фейри, бубах. Рассказывают, что он часто подавалголос из своей комнаты над гостиной, говорил тоненькимголоском в щелку между досками пола. Однажды слуги по-хвалялись друг перед другом белизной и изяществом своихрук, и тут послышался голосок фейри: «Руки Пуки всехизящней и белей». Слуги попросили бубаха показать руку,и доски потолка тут же раздвинулись и в щель просунуласьрука, маленькая и белая, с большим золотым кольцом намизинце.

305


В качестве курьеза интересна реалистическая теория про-исхождения Тилвит Тег, выдвинутая в конце XVIII в. несколь-кими авторами, в числе которых преподобный Р. Робертс,автор «Сollectanea Cambrica». По этой гипотезе, древние фей-ри были друидами, скрывавшимися от своих преследова-телей, а если не друидами, то просто людьми, имевшими ос-нования скрываться под землей и осмеливавшимися по-казываться только ночью. «Аборигены, скрывавшиеся отзахватчиков», — догадывается д-р Гатри, в то время какмистер Робертс предполагает, что «поскольку ирландцы час-то вторгались в Уэльс с враждебными намерениями, то впол-не возможно, что маленькие группы жителей Эрина, отставот своих и не находя способа вернуться, скрывались, спаса-ясь от местных жителей, в пещерах, а по ночам высылали сво-их детей наружу, одев их в фантастические наряды, раздобытьеды и размяться».

Однако против этой идеи выдвигались возражения, инаиболее популярной была именно теория друидов.

Мистер Робертс говорит: «Фейри появлялись и появля-ются слишком уж обыденно, слишком уж систематично, что-бы объяснять эти факты действиями некоей группы бегле-цов. Тут видна продуманная политика, долженствующая пре-дотвратить разоблачение и вызвать страх перед неведомойсилой и восхищение ее благодеяниями». Соответственно пре-дание отмечает, что попытки разоблачения навлекали на лю-бопытных несчастья. Шекспировский Фальстаф говорит:

Что это? Феи, эльфы, гномы, черти?Кто видит их, тот не избегнет смерти.Хоть я и сам сейчас похож на духа...1

1 «Виндзорские насмешницы», акт V, сцена 5, перевод С. Мар-шака.

306


Нельзя препятствовать их приходу или уходу; на ночьим оставляли кринку молока на очаге, а в ответ они остав-ляли в подарок немного денег, если дом содержался в чис-тоте; если же нет — наказывали за небрежность. Посколькуих появление, как считалось, предвещало смерть, люди вы-нуждены были терпеть злые шутки фейри.

Одевались они обычно в зеленую одежду, помогающуюостаться незамеченными. Детям своим, которые могли бывыдать места их обитания, они, по-видимому, позволялиподниматься на поверхность только ночью и танцевать влунном свете. Эти танцы, напоминающие пляски вокруг«майского шеста», обычно велись под деревом, растущимна возвышенности, главным образом на курганах, под ко-торыми, возможно, скрывались жилища этих людей иливходы в них.

Старшие, вероятно, отваживались показываться средиобычных людей и днем, если же их узнавали, безопас-ность им обеспечивала вера в неизбежную месть за рас-крытие тайны.

Если по каким-либо причинам сообщество оскудевало,они, вполне может статься, похищали чужих детей и подме-няли хилых младенцев здоровыми. Похищенные дети, ус-певшие выйти из младенчества, воспитывались в подземныхжилищах. Им, по-видимому, давали дурманящие веществаи уносили подальше от родного дома. Так как им позволяливыходить на поверхность только ночью, они могли путатьдень и ночь, и, вероятно, им не открывали истины, пока этоне становилось безопасно.

Распространенность этой системы доказывает, что в стра-не существовала группа людей, отделившаяся от прочих еежителей и либо желавшая, либо вынужденная жить и встре-чаться тайно. Их ритуалы, в особенности танцы вокруг де-

307


рева, возможно дуба Гекаты, так же как их любовь к правди-вости и честности, подтверждают происхождение от друи-дов. Это предположение выглядит убедительным, посколь-ку история свидетельствует, что друиды, преследуемые рим-лянами и христианами, использовали подобные средства,чтобы спасти себя и свои семьи, причем им это удавалось,поскольку в стране было тогда много лесов и мало жителей.Причем, возможно, они скрывались гораздо дольше, чемпринято считать.

Можно заметить, что в качестве одного из доказа-тельств этой любопытной системы рассуждений приво-дится обычай фейри одеваться в зеленое. Внимание на этообстоятельство обращаем не ради донкихотской попыткибороться с выводами теории, но как на интересную осо-бенность вопроса о фейри в целом. Валлийские фейриописываются в подробностях вплоть до цвета костюма, чтоне слишком обычно для волшебных сказок. В легенде оСварливом доме о Тилвит Тег говорится как о старых эль-фах в голубых нарядах. Напрашивается связь с голубымцветом неба. Указывается также, что сакральные одеяниядруидов были голубого цвета. Идея голубых нарядов дол-жна принадлежать северным частям Уэльса. В Кардиган-шире, в преданиях о холме Моиддин, где часто показыва-лись фейри, они всегда появляются в зеленых одеждах иисключительно в зеленый месяц май. В Гламорганширезнают гоблина по имени Зеленая дама Каэрфилли, цветодежды которой ясен из имени. Она обитает в руинах зам-ка Каэрфилли и показывается ночью, в зеленом одеянии,причем умеет обращаться в плющ, смешиваясь с плющом,обвивающим стены замка. Кажется, более изощренногоспособа прятаться еще не было изобретено.

308


Фейри в Пемброкшире, напротив, одеваются в варварс-ки-алые одежды и алые же шапочки, перья которых колеб-лются на ветру во время плясок. Однако встречались и фей-ри, одетые в белое, причем в современных историях белый,кажется, стал излюбленным цветом фейри, особенно когдаТилвит Тег принаряжаются для праздника. Это разнообра-зие цветов проистекает, разумеется, из живости фантазииваллийцев и, возможно, относится скорее к современнымпредставлениям о «подходящих цветах нарядов», нежели кдревнейшим традициям.

Белый, в представлении валлийцев,— самый подходящийцвет для прекрасного создания, танцующего в лунном светена бархатистой лужайке. Самым распространенным именемдля красивой девушки в Уэльсе в наши дни, как и во многиевека до того, остается Гвенни, уменьшительное от Гвеннили-ан (или, в английском варианте, Гвендолин) — имени, озна-чающего попросту белое полотно; и белый наряд, излюблен-ный фейри, несомненно, подразумевает одежду из белогополотна. Эта материя, в наши дни вполне обычная, в прошломвысоко ценилась. В «Мабиногионе» при описании сказочнойпышности княжеских замков подробно перечисляются тка-ни, шелка, бархат, золотое кружева и самоцветы. Йорк в сво-ем отчете о племенах Уэльса упоминает, что полотно былонастолько редким в царствование Карла Седьмого Француз-ского, «что ее величество королева может похвастать толькодвумя полотняными сорочками».

Здесь, очевидно, указывается первая причина, по кото-рой фейри одеваются в белое; и древнее отношение к белиз-не в Уэльсе сохраняется по сей день. Валлийские крестьяне,сами одетые в грубую и темную одежду, считают белый ис-ключительно праздничным цветом, а другие цвета оставля-ют простым фейри, вроде бубаха и ему подобных.

309


Простым деревенским фейри,Что живут в очаге и в хлеву1.

Так что бубах обычно одет в коричневое, часто мохнат, ау коблинай лица, как и одежда, темные или цвета меди.

Местная легенда о происхождении фейри смешиваетобыденное и духовное таким образом: «Во времена наше-го Спасителя жила одна женщина, которой судьба посла-ла едва ли не два десятка ребятишек... и, увидев, что к еехижине подходит наш святой Господь, она застыдиласьсвоей многодетности и не захотела, чтоб Он увидал всехее детей, поэтому она попрятала половину детишек поуглам, а когда после Его ухода стала их искать, то не на-шла. Их никогда больше не видели, и думают, что Гос-подь наказал ее за то, что она спрятала своих детей, иотобрал их у матери, и еще говорят, что от ее потомстваи пошел род фейри».

Простые люди Уэльса, однако, предпочитают поэтико-религиозную теорию. А именно: в народе верят, что ТилвитТег — души умерших, не настолько грешные, чтобы попастьв ад, и недостаточно праведные для рая. Они обречены ос-таваться на земле и жить в тайных укрытиях до Судного дня,когда для них откроется рай. Между тем им приходится либобез конца трудиться, либо без конца забавляться, но трудыих бесплодны, а забавы не приносят радости.

Вариантом этого общего поверья является убеждение,что души эти принадлежат древним друидам: особенно ин-тересно представление, намекающее на длительность «епи-тимьи» друидов и напоминающее легенду о Вечном Жиде.

1 Б. Джонсон, «Маска Оберона».

310


Это поверье относится главным образом к коблинай, то естьк обитателям пещер и копей.

Другое предание производит фейри от злых духов ещеболее древних — тех самых, которых сбросили с небес вмес-те с сатаной, но они не попали в ад, а упали на землю, где ими дозволено мыкаться до Страшного Суда. Подробностиэтой теории объясняют, почему фейри в наши дни появля-ются так редко: они удерживаются от злодейств, чувствуяприближение Судного дня и надеясь на примирение с небе-сами.

Пророк Джонс объясняет повышенную активность фей-ри в Уэльсе, прибегая к поэтико-религиозной теории в изыс-канной форме.

Заметив, что в Монмутшире находятся люди настольконевежественные, что считают фейри счастливыми духами,потому что у тех водятся танцы и музыка, он доказывает ввесьма пылких выражениях, что Тилвит Тег на самом деле«бестелесные души людей, живших и умерших, не познавблагодати и спасения, как язычники и им подобные, чье на-казание потому гораздо менее сурово, чем наказание греш-ников, знавших средство к спасению.

Почему в Уэльсе фейри являются чаще, чем в другихстранах? На это можно ответить, что, утеряв свет истиннойрелигии в восьмом и девятом веке от Рождества Христова иприняв вместо нее папство, Уэльс погрузился во тьму, и духитьмы осмелели до дерзости; люди же, как уже говорилось, ввеликом невежестве принимают оных духов за стайки де-тей, пляшущих и поющих на лужайках, и считают их счаст-ливыми... и открывают им свои дома... Валлийцы завели тес-ное знакомство с фейри в царствование Генриха Четверто-го, и зло возросло с суровыми законами этого правителя,запрещавшими, среди прочего, учить детей, отчего страна


погрузились во тьму невежества. А эти жестокие законыбыли вызваны восстанием Оуэна Гландура и валлийцами,которые поддержали его в безумной надежде избавиться отига саксов, не покаявшись прежде в своих грехах».

Оставив в стороне эти местные объяснения, можно с уве-ренностью сказать, что фольклор, относящийся к фейри вУэльсе, как и в других странах, коренится в древней мифо-логии: это сверкающие осколки тех чудесных созвездий,которые сияют во мгле первобытных времен, великие и ве-личественные, как само великое Неведомое, питавшее вар-варскую фантазию. С помощью современной научных ис-следований «эти века, которые мифы населили героически-ми тенями», стали к нам ближе, и скромные валлийскиеТилвит Тег могут через столетия и эпохи пожать руки олим-пийским богам.

312

Глава 9

СРЕДИННОЕ КОРОЛЕВСТВО:НИЗШАЯ МИФОЛОГИЯ ГЭЛОВ1

Историчность преданий. — Сиды, или ши. — Ведь-мы. — Эльфы. — Лепрехуны. — Волшебные деревья. —Пука. — Проделки гэльских фейри. — Волшебный ве-тер. — Тропы фейри. — Бродячие огоньки. — Зачаро-ванные места. — Проклятия фейри. — История Бид-ди Эрли.

Везде и всегда люди утверждали, что видели или всту-пали в физический контакт со сверхъестественными суще-ствами. Не было еще ни в древности, ни в наши дни обще-ства, высокоцивилизованного или крайне отсталого, кото-рое не хранило бы знаний или веры в сверхъестественныесущества. И хотя рассказы о таких существах очень разнят-ся между собой, от народа к народу, от эпохи к эпохе, разли-чия эти в целом поверхностны, и между такими случаямисуществует глубокое изначальное единство.

В Ирландии и Шотландии мир ши (сидов), то есть мирэльфов, фей и прочих существ, которые относятся к стихи-ям, не являются и никогда не были людьми, называют Сре-

1 По книге Д. Макмануса «The Middle Kingdom». Перевод П. Щер-батюк, Г. Соловьевой.

313


динным королевством; вполне удовлетворительный и вы-разительный термин. В древние времена и почти до нашеговека этот мир — мир фейри сельские жители считали такимже реальным, как и обычный материальный мир, окружав-ший их. Но сегодня, хотя вера в сверхъестественное все ещеживет в народе, старинные знания об устройстве, упорядо-ченной иерархии классов и каст, что составляют мир духов,почти утрачены. На деле очень часто призраков, которыеесть по сути заблудшие человеческие духи, грубо и бестакт-но валят в одну кучу с самыми разными лепрехунами, клу-риканами, пука, тюленьим народом, мерроу (merrow), демо-нами и остальными, как будто это одно и то же.

Откуда взялись древние рассказы о богах и героях, олюдях и духах и о том, какой порядок царит в мире духов?Они передаются из уст в уста. Все традиционные предания —не более чем повторяющиеся пересказы того, что случалосьс людьми в далеком прошлом. Те из этих преданий, что до-жили до наших дней и наилучшим образом согласуются сматериальным миром, который окружает нас, послужилиисточниками исторических сведений. Другие же истории,те, что труднее встроить в обычный порядок вещей, оченьчасто отметаются, их считают пустой игрой воображения.Некоторые истории и из первой и из второй категорий впол-не могли повествовать о древних героях, чьи великие свер-шения с течением лет обрастали легендами. Со временемвеликие боги кельтских мифов безнадежно смешались с не-которыми героями древности, которые таким образом ока-зались на положении полубогов.

Так же дело обстояло и в гэльских областях: семья все-гда была хранилищем устных исторических преданий. Ког-да, окончив дневные труды, семья — родовая семья, некогдазначительно более многочисленная, чем наши сегодняшние

314


семьи, включая дядьев, тетушек, двоюродных братьев и сес-тер, — собиралась у огня, и когда голод был утолен, и когдаподступали сумерки, кто-нибудь из старших, а может быть,бродячий бард, начинал рассказывать и петь старинные пре-дания. Дети жадно слушали его, буквально впитывая в себякаждое слово, чтобы в свою очередь передать их своим де-тям, когда придет время.

При той сложной системе, которая существовала у кель-тов, рассказы о героях и их подвигах мгновенно входили врепертуар профессиональных бардов, и те художественноих приукрашивали, согласно строгим канонам зачастую ра-стягивая их до невероятных размеров. И именно в процессеподобной художественной переработки обычно в этих рас-сказах появлялись всяческие преувеличения.

Но барды специализировались на героических сагах,повествованиях о богах и героях, потому что именно такиелегенды больше всего интересовали самых разных людей ивызывали неизменное внимание слушателей. Рассказы одомашней жизни и о встречах с духами были для бардовбесполезны, потому что не являлись чем-то необычным; та-кие встречи случались ежедневно и с самыми обычнымилюдьми. За некоторым исключением эти прозаические ис-тории оставались на долю стариков, которым не было необ-ходимости заглядывать глубоко в прошлое и которые рас-сказывали только то, что знали они сами, либо то, что былоизвестно их родителям.

Уильям Батлер Йейтс писал в 1893 году в предисловиик своим «Ирландским народным сказкам»: «Предание пе-редавали из поколения в поколение с такой точностью, чтодлинная история о Дейрдре, которая была записана в нача-ле этого века, буквально слово в слово совпадала с древнимманускриптом, хранящемся в Дублинском королевском об-

315


ществе. И только в одном месте они не совпадали, но здесьошибся, скорее, манускрипт — переписчик пропустил одинабзац. Но такая точность свойственна скорее народным ска-заниям и историям бардов, чем волшебным легендам — упоследних как раз существует множество вариантов».

По тому же самому поводу профессор Джексон сказал:«Рассказ о Дейрдре, записанный в Барра Кармайклом, иистория о жизни Кухулина, которую он же записал в Саут-Уист, местами до невероятности совпадают с ирландскимиманускриптами, которые можно датировать девятым веком,хотя никто не знает, сколько эти предания до этого суще-ствовали в устной форме». Профессор Деларджи еще рас-сказывает о Керри-шанахи (shanachie), или рассказчике,который когда-то в молодости услышал большой кусок пе-чатного варианта истории о Диармайде и Грайне; пятьдесятлет спустя профессор записал эту историю с его слов, и онасовпадала с услышанным почти слово в слово.

Теперь что касается тех рассказов, которые явно по-вествуют о реальных исторических событиях, пусть в нихдля большего эффекта и добавили чудес и магии. И мы мо-жем в наше время наблюдать, как они возникают и начи-нают увеличиваться в объеме. Их представляют в каждомгороде, в каждой деревне нашей страны, на каждой деревен-ской вечеринке с танцами, начиная с того беспокойного вре-мени, которое теперь эвфемистически называют «горестныегоды». В таких песнях превозносятся деяния местных и об-щенациональных героев и описание их доблести с каждымпересказом только набирает блеск. Но с течением времени,когда между теми далекими временами и настоящим момен-том появляется все больше других событий, такие историивызывают все меньше интереса. Певцы и рассказчики про-шлого уже умерли, а те, кто сегодня хранит и рассказывает

316


эти захватывающие повествования, ничего не знают о техславных и бурных временах, так что они просто механичес-ки пересказывают то, что заучили наизусть.

И даже когда в последнее время к этим историям что-тодобавляют, происходит это в рамках разумного. И чрезвы-чайно редко в такие истории попадают какие-либо магичес-кие или мистические детали. Но в древности, когда матери-альный мир и мир духов были так тесно переплетены в умахлюдей, дело обстояло совсем по-другому. Если казалось, чтоподвигам древних героев не хватает чудес, добавить их ни-чего не стоило. А когда чудес уже было достаточно, следую-щий шаг был еще проще: герои поднимались до положенияполубогов и получали постоянные места в языческом пан-теоне. Когда такая трансформация имела место, их челове-ческие поступки тоже превращались в потрясающие маги-ческие свершения или невероятные чудеса, и такие историипозднее, должно быть, рассматривались как в высшей сте-пени апокрифические, хотя за ними всегда стояли правди-вые реальные события. Распутать этот клубок правды и вы-мысла — увлекательная задача и даже долг историка. То, чтолюди постепенно занимали важные места в мире богов, —явление древнее и повсеместное. Языческие римляне обо-жествляли своих императоров.

Тот факт, что в разных странах можно найти одни и теже сюжеты, совсем не обязательно значит, что все они —просто полные гипербол пересказы одного и того же собы-тия. Например, одни и те же сюжеты можно встретить в Древ-ней Греции, в Индии и в других странах, но все они, незави-симо друг от друга, основываются на местных событиях иудовлетворяют неким извечным потребностям человека.

Конечно, нужно признать, что некоторые из подобныхисторий все-таки восходят изначально к какой-нибудь од-

317


ной древней легенде, переделанной таким образом, чтобыона лучше подходила к местным событиям, и то же самоеотносится к откровенным аллегориям.

А кроме этих исторических рассказов есть еще и со-вершенно особенные кельтские религиозные предания, вдревнейших из них говорится о великих языческих богах ибогинях и о том, как они поступали со смертными и друг сдругом. Позже эти рассказы почти полностью слились с рас-сказами о ранних христианских святых, их деяниях и чуде-сах, которые они свершали. Этих языческих богов, великихкельтских ши, следует классифицировать с осторожностью,потому что каждый из них олицетворяет собой какой-ни-будь идеал или аспект бесконечного бытия.

К отдельному классу следует отнести рассказы обобычных людях и их взаимоотношениях, об извечной борь-бе между умными и глупцами, добрыми и злыми, старымии молодыми; все это проливает свет на обычаи и порядкипрошлых веков; на такие истории можно в большей степе-ни положиться как на верное свидетельство об ушедших

Поклонение божествам. Резьба на ларце. Ок. 650 г.

318


временах. Слушая их, понимаешь, как неизменна по сутисвоей природа человека, как мало она зависит от времени,места, народа, к которому принадлежит человек, или кли-мата, в котором он рос.

И наконец мы добрались до рассказов о встречах людейс незначительными духами, Маленьким народцем из Оль-стера, или с Юга, с кельтскими ши-ог, и самыми разнымимелкими духами стихий, которые относятся примерно ктому же уровню в иерархии мира духов. Этих духов можноназвать плебеями Срединного королевства. Существуют иболее низкие слои этого величественного и интересного об-щества. И среди них, в свою очередь, тоже можно усмотретьопределенную градацию.

Перед тем как двинуться дальше, нам стоило бы после-довать мудрому совету Сократа и подобрать точные опре-деления, особенно к тому, что мы называем фейри. Этимо-логический словарь Скита рассказывает нам, что в древниевремена это слово значило совсем не существо, а «заклятие,наложенное феей», а само слово «фея» [fay] восходит к ла-тинскому имени богини судьбы. Но так или иначе в течениемногих веков слово «фейри» означало некоего духа. Но сей-час нам предстоит определить, какого именно духа. Трудно-сти возникают по той причине, что термин «волшебный на-род» используется повсеместно и несколько небрежно, поотношению к любым потусторонним существам и ко всембез исключения мелким духам. Но такое использование сло-ва «фейри» (fairy) в качестве родового термина хоть и оченьудобно, однако неточно и неоправданно.

Самый лучший способ проверить, имеем ли мы дело сфеями или нет, основывается на поверье, принятом по всейЕвропе с античных времен до наших дней, что люди и феимогут заключать смешанные браки и рождать детей и что

319


феи могут успешно существовать в мире людей, а люди — вмире фей. Существует бесчисленное множество кельтскихрассказов о женщине-фее, которая выходила замуж за че-ловека, рождала ему детей и растила их, а также о людях,которые проводили жизнь среди «обитателей холмов». Алас-дейр Макгрегор в своей книге о шотландском фольклоре«Торфяной огонь» приводит немало рассказов о тюленьихженщинах, которые сбрасывали свои платья с рыбьими хво-стами и выходили на берег, чтобы выйти замуж за человека,рожали детей, но через много лет, исполненных носталь-гической тоски, в конце концов море притягивало их обрат-но, обычно в тот момент, когда они случайно находили своестарое платье с рыбьим хвостом. Подобные истории распро-странены по всем Гебридам и по северному и западному по-бережью Ирландии. Истории о похищении человеческих де-тей и о подменышах, которых оставляют взамен, тоже встре-чаются повсеместно.

В целом, я считаю, в разряд фей следует включить тюле-ний народ, лепрехунов, клуриканов, бэнши, и хотя английс-кие и шотландские пикси, брауни, глейстиг, гномы, гобли-ны и пука тоже могут претендовать, но для удобства моейклассификации я предлагаю их исключить, даже рискуя за-деть их чувства.

О феях и эльфах чаще всего упоминают в Средние века,и до восемнадцатого века по всей Европе люди рассказыва-ли о тех, что живут в холмах, где у них, по слухам, есть пре-красные дворцы и самые разнообразные и удивительныевещи, и были эти жители холмов хрупкого телосложения.Все это неплохо соотносится с ирландскими ши, потому чтоих гэльское название на самом деле означает «народ, живу-щий в холмах». Чтобы выразиться точнее — это были Слуаши, хозяева, или жители, холмов, потому что ши, похоже,

320


является просто родительным падежом от (Siogh) — холмили небольшая гора. Надо отметить, что в Англии их тоженазывают «народом холмов». Немаловажно также, что в не-которых районах Доунгола их называют «Слуа Беата» —«хозяева жизни», что, на мой взгляд, точно указывает на то,что их считают не умершими, не призраками захороненныхв могильниках и курганах в древности, но живым народом,более того, народом, обладающим вечной жизнью. Толькопозже эти холмы стали ассоциироваться с могильными хол-мами и курганами, и многие пришли к выводу, что ши — этопризраки или просто воспоминания о тех, кто давным-дав-но хоронил в этих холмах своих умерших. Несмотря на важ-ность, которую многие фольклористы придают этой интер-претации, она может быть не более чем предположением,причем, вполне возможно,— ошибочным, потому что един-ственное свидетельство в этой области наталкивает на со-вершенно иные выводы. На это свидетельство, несомненно,можно положиться: на каждом суде над ведьмами, в кото-ром были упомянуты феи, живущие под землей, они неиз-менно жили в естественном холме, а не в могильнике. И те,кто знал фейри, не считали их ни призраками из курганов,ни древними людскими народами.

Несмотря на происхождение слова «ши», великие богиирландского языческого пантеона жили на высоте — на вер-шинах гор или просто в воздухе. Они не были привязаны кземле в отличие от меньших духов, которых мы теперь зо-вем феями и которые определенно к земле привязаны и су-ществуют в единстве с другими духами земли.

Сегодня слово «фея» полностью рассталось со своимсредневековым значением — могучий дух с внешностью че-ловека, к которому следует относиться с уважением, а мо-жет быть, и с опаской, и сегодня относится к изящному хруп-

321


кому человечку с крылышками, словно бабочка порхающе-му с цветка на цветок или выделывающему балетные па сволшебной палочкой со звездой на конце. Традиционныефеи бывают иногда красивыми, но очень редко — малень-кими и хрупкими; значительно чаще в рассказах о встречахс такими существами они похожи на карликов.

Согласно рассказам, духи земли бывают очень разными,от внушающих ужас отвратительных чудовищ, омерзитель-ных на вид и злобных по сути, до проказливых и дерзкиххулиганов, очаровательных, веселых, милых, грустных изадумчивых; и высшие из них в большинстве своем отно-сятся к феям. Самые маленькие создания, ростом всего внесколько дюймов, похожи на эльфов или на чертей и обыч-но дружелюбны, хотя и проказливы. Эти существа поража-ют своим разнообразием, а их проделки тесно связаны с ихприродой и непрестанно вторгаются в обычную жизнь лю-дей. Они умудряются досаждать людям даже тогда, когдасами на глаза не показываются. Из рассказов очевидцев ста-новится ясно, что подобных существ можно классифициро-вать еще и по их поступкам.

В отличие от представлений прошлых веков сегодня, втех редких случаях, когда сельский житель задумывается надэтим, его отношение к феям и эльфам имеет прочную хрис-тианскую основу. Теперь уже почти никто не спорит с мне-нием, что феи, эльфы и прочие подобные существа — этоангелы, упавшие с небес, но очень немногие из них отдали-лись от неба настолько, чтобы полностью предаться злу, ате, что пали окончательно, обязаны являться людям внеш-не такими исчадиями ада, какими они по сути и являются, иименно поэтому нашим глазам представляются иногда та-кие ужасающие картины. Все эти существа оказались междуадом и раем и теперь обречены жить на земле, среди людей,

322


которые ее населяют. Лучшие из них, Волшебный народ,развлекаются и предаются веселью, просто чтобы не скучать,и копируют поступки и жизнь людей как можно точнее, по-тому что завидуют им. Но все их забавы, веселье и шуткипронизаны неизбывной тоской, потому что они навсегдаутратили небо, а мы еще можем его обрести. Христианамиоткрыта дорога веры, а феи и эльфы не видят для себя путиназад.

Джеймс Стивенс в своем «Золотом горшке» классифици-рует многих из этих существ с достойной восхищения яснос-тью и в соответствии с древними языческими канонами. Онперечисляет их всех, как высших, так и низших, как будтоони все — члены неделимой семьи, но он при этом пропуска-ет самых злых и враждебных. Конечно, хотя разница междуВеликими ши и маленькими, любящими землю клурикана-ми и лепрехунами просто огромна, совершенно невозможнопровести между ними четкую границу, потому что разныетипы духов слишком плавно переходят один в другой.

Самая подробная информация об эльфах и феях, в отли-чие от остальных духов, и довольно много сведений о миредемонов приходят к нам из шестнадцатого и семнадцатогостолетий, потому что то было время большой охоты на ведьм.Фей и эльфов, так же как и демонов, тесно связывали с ведь-мами, особенно в Шотландии, Франции и Швеции. Большаячасть этих сведений юридического происхождения отлича-ется интересными подробностями и снабжена многочислен-ными примечаниями. Во всех случаях фейри описывают какмогущественных существ, которые живут в хорошо органи-зованных сообществах, под управлением короля и королевы.Обычно они ростом с человека или немного выше, приятнойвнешности, мужчины красивы, женщины миловидны. И вседержатся с утонченным достоинством.

323


В первом из своих знаменитых признаний 13 апреля1662 года хорошенькая рыжая шотландская ведьмочка Изо-бель Гоуди, образованная женщина из хорошей семьи, сви-детельствовала: «Я была в холмах Доуни-Хиллз, и мне тамдали еды больше, чем я могла съесть. И Королева Фей одетакрасиво в белое льняное белье и в белое с коричневым пла-тье; а Король Фей тоже нарядно одет, он красивый и широ-колицый. И там, внизу, ревели и визжали волшебные быки,они напугали меня».

В суде над Жанной Д’Арк фей тоже описывают как че-ловекоподобных существ. Ведущий биограф Жанны писал:«Что касается фей, жители Дореми выставляют им многодаров, потому что они имеют власть над судьбами людей».

В 1597 году в Абердине дочь Изобель Стратакуин на суденад ней за ведовство говорила, что «…все свои способностиона унаследовала от матери, а ее мать научилась им от эль-фа, который возлежал с ней».

В том же году Эндрю Мэн на суде по тому же обвинениюговорил о Королеве Эльфов. Несколько лет спустя на Орк-нейских островах Джанет Девиер была уверена, что отдаларебенка феям из соседнего холма, которых она называла«добрыми соседями» и с которыми она, по ее собственномупризнанию, не раз вела задушевные разговоры вот уже бо-лее двадцати лет. И еще: в 1664 году Джанет Моррисон былаобвинена том, что лечила травами дочь некоего Макферсо-на, которую околдовали феи, наслав на нее очень неесте-ственную болезнь.

Все мелкие духи, о которых упоминали в те времена,были совсем другими и зачастую служили ведьмам. В слугик ведьмам попадали обычно злые духи, принимавшие видживотных или даже насекомых; они поселялись с ведьмой,чтобы помогать ей в ее кознях против соседей.

324


Ясно, что многие из таких «духов» были не более чемлюбимыми домашними животными бедных одиноких ста-рых женщин, которым некого было любить среди людей икоторые потому изливали свои чувства на животных. Ко-нечно, старушка, которая назовет своего черного кота Сата-ной, сама напрашивается на неприятности, но такие милыеи привычные имена, как Жадюга, Гризель, Робин, Тайфин,Титти и Пайджин, — совершенно безвредны и напоминаюто старых добрых временах. И тем не менее есть и другиемелкие духи, которые тоже замечательно вписываются впринятую традицию, ведь маленькие домашние духи-по-мощники были известны и в те давние времена, когда ларыи пенаты римлян еще жили и здравствовали. И какая раз-ница между ними и шотландскими брауни или сегодняш-ними ирландскими клуриканами? Но в суровые христиан-ские времена шестнадцатого и семнадцатого веков всех этихбесенят и священник, и пастор называли демонами, послан-ными из ада на погибель нам.

Феи и эльфы, которых можно увидеть в Ирландии иШотландии сегодня, придерживаются традиции и бываютростом и с шести-семилетнего ребенка, и с очень высокогомужчину или женщину. Похоже, существует еще множестводружелюбных духов, больших и маленьких, которые в си-лах не только позабавить нас, но даже злить и преследовать.

Уильям Батлер Йейтс в своих увлекательных «Кельтс-ких сумерках» рассказывает про «Пэдди Флинна, невысо-кого старичка с ясным взглядом, который жил в одноком-натной хибарке с дырявой крышей в деревне Баллисодейр,которая, по его собственным словам, самое чудное (это онимел в виду волшебное) место во всем графстве Слиго».Однажды Йейтс спросил старика, случалось ли тому видетьфей. И получил немедленный ответ:

325


— Вы хотите сказать, не докучают ли они мне?А позже он упоминает еще одну пожилую женщину, ко-

торая не верила ни в ад, ни в привидений, но добавляла субежденностью:

— Но существуют феи, и маленькие лепрехуны, и водя-ные лошади, и падшие ангелы.

Йейтс делает вывод, что «человек может сомневаться вчем угодно, но он никогда не станет сомневаться в существо-вании фей», потому что, как кто-то ему сказал, «они не бо-ятся доводов рассудка».

Так давайте посмотрим, что это за феи и эльфы, чем онизанимаются сейчас и по-прежнему ли они «докучают» нам,как метко выразился Пэдди Флинн, а если докучают, то ка-ким именно образом. И самое главное — давайте почитаемоб их проделках без предубеждения.

ВОЛШЕБНЫЙ НАРОДЕЦ

Ирландия — это страна, где тихая реальность существо-вания фей и эльфов до сих пор принимается как неотъемле-мая часть повседневной жизни.

Пока крестьянин обрабатывает поля и болота тихим лет-ним вечером и мирно шагает потом в сумерках домой, покаон в кромешной тьме выходит из дома в пристройки при-смотреть, чтобы всем его скотинкам было тепло и уютно,когда зимние вьюги воют в ветвях деревьев над головой ипока девушки доят коров, умелыми руками сцеживая извымени все до капли, и присматривают за торфяным огнемв открытых очагах, мы все еще будем близки к тем силам,что живут и пульсируют в природе; и в нашей стране оли-цетворением этих сил являются прежде всего ши, или, каких называют в Англии, феи.

326


Для начала нашего путешествия по стране эльфов ифей давайте послушаем рассказы о них самих, о «колдов-ском народе» или «благородном народе», как часто назы-вали их Йейтс и его друзья, потому что так принятов Слайго, и не только там. Нам часто случается слышать оволшебных деревьях и крепостях, населенных феями, издесь, в ирландской глубинке, они буквально на каждомшагу, но как же сами фейри, таинственный народ, давшийим свое имя? Это действительно благородный народ, еслис ними не ссориться, но берегитесь, если вы чем-нибудьих сильно оскорбите! По сути своей они — сельские суще-ства, очень любят дикую природу, тонко чувствуют красо-ту и духовную ценность любого божьего творения. Онилюбят и сельских жителей, когда те живут в истиннойгармонии с природой, с них они часто собирают необре-менительную и дружественную дань — молоко, масло,мед, хлеб или еще что-то, что дает земля, но они огорча-ются, когда человек несет с собой разрушение, и гневают-ся, если человек не уважает святыни предков, что, увы,случается все чаще и чаще. Они предаются танцам и пе-нию, пирам и любви, и во многом их радости схожи с че-ловеческими, но во всем их веселье глубокой таинствен-ной нотой присутствует неизбывная печаль. О некоторыхвещах они знают больше, чем любой из людей, но не обовсем, даже больше того: некоторые из младших духов —но это не относится к настоящим феям и эльфам, к благо-родному народу, — бывают порой глупы и низменны. Од-нако не стоит что-либо утверждать наверняка, ведь мытак мало знаем об этом народе.

Главным источником нашего знания являются, как этои должно быть, деревенские предания; да и в конце концов,что такое предания, как не собрание личного опыта людей,

327


который передавался из уст в уста у семейного очага, от отцак сыну и от матери к дочери, из поколения в поколение? Вотнекоторые из этих историй.

ЭЛЬФ ИЗ ТОРНХИЛА

Полковник Джордан родился в одной из старейших се-мей в Коннахте и живет в доме, издавна принадлежавшемего семье. В то время, когда это произошло, младшей доче-ри полковника было лет шесть или семь, а старшей — околодесяти лет. Его жена, англичанка, не очень хорошо себя чув-ствовала, и поэтому ее племянница, очаровательная девуш-ка восемнадцати лет по имени Нора, приехала, чтобы помочьтете с детьми. Она жила с ними уже довольно долго, и вотоднажды, когда она одевалась к ужину, а малышка, котораяспала с ней в одной комнате, с интересом наблюдала из сво-ей колыбели за этим процессом, случилось первое из про-исшествий.

Нора поставила лампу на туалетный столик перед зак-рытым ставнями окном и смотрела в зеркало, доводя до со-вершенства свою прическу, как вдруг девочка неожиданнопозвала ее:

— Нора, Нора, в комнате кто-то есть. Что он здесь де-лает?

Услышав это, Нора быстро обернулась и оказалась ли-цом к лицу с человечком около четырех футов ростом. Онстоял у детской кроватки, в девяти или десяти футах отНоры, и был такой же живой и настоящий, как любой дру-гой. Она ошеломленно смотрела на него во все глаза, а онсмотрел на нее в ответ со спокойным и равнодушным инте-ресом. Но уже в следующее мгновение человечек пропал и вкомнате все стало по-прежнему.

328


Это не могло быть игрой ее воображения, потому чтомалышка в кроватке села и заявила, что человечек куда-тоушел, как будто в этом не было ничего необычного. Каза-лось, она ни в малейшей степени не встревожена увиденными не считает его достойным какого-то особенного внимания,да и сама Нора к собственному удивлению не почувствова-ла ни беспокойства, ни волнения. Можно было бы ожидать,что это событие своей сверхъестественностью напугало быее, но тихий человечек был просто воплощением безобид-ности.

Нора успела хорошо его рассмотреть за то непродолжи-тельное время, пока они стояли друг напротив друга, и поз-же могла очень подробно его описать. Он был хотя и оченьмаленький, но сложен пропорционально и одет так, как оде-вались в нашей стране лет сто назад. На нем была зеленаяшляпа без полей, из тех, что называют цветочным горшком,облегающий зеленый фрак, желтоватый жилет и галстук, ивсе это чистое, аккуратное, в хорошем состоянии. Он былчисто выбрит, глаза голубые, волосы темно-русые.

Нора закончила одеваться, уложила девочку спать и спу-стилась вниз с намерением при первой возможности попро-сить у полковника объяснений. После обеда ей удалось от-вести его в сторонку, и он с глубоким интересом выслушалее рассказ, потому что для него все это было внове. Так какего жена была слаба здоровьем и не особенно сочувствовалавсему ирландскому, он заставил Нору пообещать, что онаничего никому не скажет об этом случае, но будет держатьухо востро и сообщит ему, если увидит еще что-нибудь.

А полковник решил пока сам навести некоторые справ-ки, но, несмотря на все его усилия, ничего нового он не уз-нал, и только три недели спустя случилось еще одно проис-шествие. Нора как раз собиралась возвращаться в Англию.

329


Они обедали немного раньше обычного, чтобы девушка еще,не торопясь, успела на поезд, и вся семья собралась в столо-вой. Полковник сидел во главе стола, Нора — справа от него,жена — напротив, по сторонам — дети, а две служанки при-носили и уносили тарелки.

Вдруг Нора повернулась к полковнику и тихо ему сказала:— Он здесь. Он стоит прямо за вами.Полковник помедлили немного, чтобы не привлекать вни-

мание, а потом быстро обернулся и как раз успел заметить,как маленький человечек исчезал. Он стоял как раз за сту-лом полковника, но его никто не видел, а служанки, проходя,несколько раз чуть его не задели. Больше ничего особенногоне случилось, и через полчаса Нора уехала, чтобы никогда невозвращаться. А полковник продолжил свои исследования,у него никак не выходило из головы это сверхъестественноеявление, но ни малейших результатов он не получил.

Несколько месяцев спустя ему понадобилось посетитьудаленную часть своего поместья, которая называлась Ту-ромин, и он отправился туда в своей двуколке сразу послеполудня. И, будучи там, он вспомнил про одного старика,которому уже почти стукнуло девяносто и который прора-ботал в Большом доме всю жизнь, у его отца, а до этого — уего деда. Закончив с делами, полковник отправился к доми-ку старика, сел напротив него у очага и рассказал свою та-инственную историю. Старый Майкл помолчал несколькоминут, его мысли блуждали далеко в прошлом и перед гла-зами оживали картинки из тех лет, что уже не вернутся, апотом медленно вынул трубку изо рта.

— Странная история, мастер Генри, нечего сказать, оченьстранная, только я, может быть, вам и постраннее расска-жу,— и неспешно, часто отвлекаясь на случайные воспо-минания, он рассказал, как еще совсем мальчишкой, лет в

330


восемнадцать, его привели в Большой дом на сезонную ра-боту, а ночи он тогда проводил на сеновале.

Однажды погожим летним вечером закончив дневныетруды, он стоял, прислонившись к воротам, которые велина поле перед домом, курил трубку и уже совсем собиралсяпойти на кухню и поужинать картошкой с пахтой, как вдругзаметил на поле, в десяти шагах от себя, маленького чело-вечка. И хотя тот появился из ниоткуда, он был такой на-стоящий, такой реальный, что Майкл никогда ни на минутуне сомневался в том, что это действительно человек.

Затем старик по памяти живо описал человечка, и оноказался в точности таким, какого описывала Нора и како-го видел сам полковник.

Все еще стоя у ворот, Майкл вынул трубку изо рта и по-ирландски пожелал человечку доброго вечера. Однако че-ловечек не ответил. Тогда Майкл повторил это громче, по-том почти крикнул, а не получив ответа, попробовал по-ан-глийски. Когда и это не сработало, Майкл разозлился иразвесисто обругал человечка по-ирландски, и только тогдатот обернулся, посмотрел ему прямо в лицо и пропал с глаздолой.

Потеряв от удивления дар речи, Майкл несколько ми-нут глядел в пустоту, а потом скоренько направился на кух-ню. Там за едой он рассказал о своем приключении, но ононе вызвало особого интереса у остальных, за примечатель-ным исключением — одна из девушек, служанка, покачавголовой, вышла из комнаты, но на пороге оглянулась и бро-сила через плечо:

— Маленький такой человечек? Ну да, я его частеньковижу.

А несколько дней спустя Майкл вернулся в Туромин иникогда больше об этих делах не слышал.

331


ЭЛЬФ С МАУНТ-ЛЕЙНСТЕР

Следующая история произошла в графстве Карлоу, гденаходится большая гора Маунт-Лейнстер, она возвышает-ся в месте, которое на всю округу слывет волшебным, гово-рят, эльфы и феи там так и кишат. Согласно древним преда-ниям, они всегда водились на склонах горы, на холмах у ееподножия и в каменистых, поросших кустарником полях,которые простираются вокруг нее, и обладали в этих местахособым могуществом.

Одна умная женщина — сейчас она работает в Дублинесиделкой — родилась и выросла в этом романтичном месте.Ее родня владеет довольно крупной фермой у небольшойдеревушки Кранах, что находится в трех милях от ближай-шего городка, Борриса. Когда ей было около девяти лет, ейдовелось увидеть эльфа при очень интересных обстоятель-ствах, и этот случай она не забыла за все эти годы и сегодня

Мальчик-с-пальчик. Иллюстрация из книги XVIII в.

332


помнит его так же четко, как и в тот вечер, когда он произо-шел, а было это тридцать пять лет назад.

Это случилось в ноябре, она как раз отправилась в поле,чтобы пригнать домой отцовских коров. Эта забота частовыпадала на ее долю, когда братья были чем-то заняты. Ейнужно было пройти достаточно далеко по узким и извилис-тым тропинкам, где местами лежала непроходимая грязь, наполе у подножия горы, поросшее редкой жесткой травой, гдепаслись их коровы. Тропинка заканчивалась у поля, кото-рое окружал высокий поросший травой вал, а за ним — ши-рокая и глубокая канава. Было четыре или пять часов вече-ра, когда она добралась до ворот, и слегка моросило. Синиеосенние сумерки уже начинали собираться в ямах и низи-нах этой холмистой местности. Но было еще достаточносветло, до темноты было еще далеко и можно было ясно ви-деть предметы в пятидесяти ярдах от себя и больше.

Придя на поле, она открыла ворота, отступила и пропус-тила коров. Обычно к этому времени они уже толпились уворот, желая поскорее покинуть холод, сырость и скуднуюосеннюю траву и вернуться в тепло и уют коровника. Носейчас у ворот стояли только четыре коровы, остальные сгру-дились в двадцати ярдах от них. Пропустив первых, она вош-ла на поле, чтобы выгнать остальных трех; они тут же на-правились к ней, и она отступила к канаве, чтобы их пропу-стить. Первой шла серая телка, ее любимица, она была ужев шагах четырех от девочки, как вдруг в дальнем конце поляпоявился эльф. Он выглядел юным и бодрым и шел быстро,будто спешил куда-то, хотя и не со всех ног. Он прошел пе-ред коровами, очень близко, и корова тряхнула головой, по-пытавшись боднуть его. На это он обернулся, посмотрел нанее дружелюбно и по-хозяйски и легко похлопал ее по носуивовым или вербным прутиком, который нес в правой руке.

333


Потом быстро, но внимательно посмотрел на девочку, по-чти задел ее, проходя мимо, а потом взобрался по краю ка-навы и исчез, скользнув прямо в земляной вал. Он ушелсквозь землю, казалось, с такой же легкостью, с какой чело-век проходит сквозь дым от костра.

И хотя было немного туманно и моросил дождь, девочкахорошо рассмотрела незнакомца. Ростом он был около че-тырех с половиной футов, на голове — черная шапка, впере-ди поля загнуты наверх, вроде зюйдвестки, но аккуратнее,из более тонкого материала и плотнее сидевшая на голове,ярко-красная куртка, застегнутая на все пуговицы, и жел-тые клетчатые штаны, которые были ему, кажется, малова-ты. Прутик он, скорее всего, сорвал недавно, потому что наконце оставалось еще несколько свежих зеленых листьев.

Естественно, девочка была удивлена и взволнована, и нетолько его видом, но и тем, как он исчез. Коровы уже вышлина тропинку, и она осталась на поле одна, так что ей остава-лось только закрыть ворота и гнать стадо домой. Дома зачаем она рассказала о своем приключении, но особого со-чувствия у родителей не встретила, а братья над ней посме-ялись. Несмотря на все насмешки, она никогда ни на мину-ту не сомневалась в реальности увиденного.

ЛЕПРЕХУН

Очень похожий случай выпал на долю доктора родомиз Фоксфорда, небольшого городка на берегу реки Мой вграфстве Майо; в этой реке ловятся лучшие в нашей стра-не лососи. В летнюю жару городские мальчишки купалисьв большой заводи на реке, недалеко от живописных поро-гов. Но так как некоторые из старших мальчиков слишкомувлекались шумными играми и нередко толкали мальчиков

334


помладше в середину заводи, где они не доставали ногамидо дна, мой знакомый, ему тогда было девять лет, и ещеодин мальчик, может быть, на год старше, избегали их иходили купаться в небольшую заводь, которую они обна-ружили на реке, стекавшей с гор Окс к востоку от города.У подножия холмов на холмистом лугу, где было полно ва-лунов, кустов утесника и искривленных ветром терновыхдеревьев, находился пруд, где в самом глубоком местемальчикам было по плечи. Его почти закрывали заросликолючей сливы, так что мальчикам он подходил идеально.

Однажды ближе к вечеру мальчики вволю накупались, апотом гонялись друг за другом по берегу, пока не высохли.Они оделись и зашагали к дому, наслаждаясь хорошей по-годой.

Не успели они пересечь луг, как мой знакомый заметил,что кто-то маленький юркнул за валун слева. Он сказал обэтом спутнику, который предположил, что это воронье пу-гало крутится на ветру. Но мой друг бы уверен, что это быложивое существо, и, поддавшись собственному любопытству,он пошел к этому валуну, чтобы все выяснить. И каково жебыло удивление мальчиков, когда, обогнув валун, они уви-дели маленького человечка ростом около четырех футов.Волос его из-под шляпы не было видно, на нем была чернаякуртка без воротника из какой-то хорошей блестящей тка-ни. Лицо у него было широкое, чисто выбритое, если не счи-тать кудрявых темных бакенбард с проседью, которые со-единялись на подбородке в аккуратную бороду.

Человечек стоял прямо перед ними и чрезвычайно дру-желюбно улыбался. Улыбка у него была добродушная, обе-зоруживающая, он мальчикам понравился, но все же онииспугались, потому что им было ясно, что он из волшебно-го народца, лепрехун, житель другого мира, незнакомец, от

335


которого надо бежать как от огня. Так что, оправившись отпервого изумления, которое на несколько минут прикова-ло их к месту, мальчики со всех ног бросились прочь, буд-то за ними гнался сам дьявол. Они бежали, пока совсем невыбились из сил, пока холмы не остались далеко позади ипока они сами не оказались в безопасности, в городе, средилюдей.

ШИ С КЛОНМИЛЛАН-ХИЛЛ

Далее рассказ пойдет о совсем другом существе. Его мож-но было бы назвать скорее призраком, чем духом стихий,но, принимая во внимание все обстоятельства, все-таки ос-мелимся утверждать, что они никогда не были людьми, нополностью принадлежат миру эльфов и фей. На сей раз рас-сказчик — мистер Гоурэн, сегодня он — процветающий дуб-линский лавочник, но родом из Оффали. Этот случай про-изошел в 1901 году, когда ему было десять лет.

Семья мистера Гоурэна жила тогда в маленьком провин-циальном городке Эденберри. Однажды в мае, когда цвелипримулы и все в природе говорило о приближающемся лете,он и его школьный приятель, восьмилетний Джек Гули, от-правились на прогулу около четырех часов пополудни. С ни-ми пошли две девочки девяти лет — старшая сестра ДжекаМэри и ее подружка Мэгги Грэхан, все вместе они гулялипо дороге, ведущей на север, в Маллингар. Дети прошлипримерно милю, девочки отстали и свернули направо натропинку, которая довольно круто поднималась вверх к хол-му Клонмиллан-Хилл. Там была ферма, где жили тетя и дядяМэри и где девочкам обязательно дали бы поесть и передо-хнуть. Им велели принести оттуда домой пахты, нужно былопечь хлеб.

336


Про Клонмиллан-Хилл давно говорили, что там водят-ся духи, и не только малые ши-ог, но и Великие ши. Несколь-ко лет назад кто-то распахал небольшое Кольцо фей (когдагрибы растут кольцом), а может быть, форт, отчего в округепошли толки, большинство осудили эту выходку как бес-смысленный и опасный вандализм. Несколько лет спустяэтот человек неожиданно умер. Ферма находилась на скло-не холма, на полдороге к вершине, но на дальнем склоне, идорога к ней сначала шла все прямо и прямо, а потом пово-рачивала налево, к дому.

Девочки и половины пути не прошли, когда мальчики,которые не успели еще далеко уйти по Маллингарской до-роге, услышали их крики. Парнишки оглянулись и увиде-ли, что девочки остановились и завороженно смотрят в полесправа от себя. А через мгновение девочки развернулись исо всех ног припустили обратно. Добежав до дороги, девоч-ки подошли к воротам того же поля уже с другой стороны иопять стали смотреть за ограду. А затем принялись взволно-ванно размахивать руками и звать мальчиков. Те были ужев тридцати или сорока ярдах, но быстро пробежали отделяв-шее их расстояние, и не подозревая, какое поразительноезрелище их ожидает.

Когда они присоединились к девочкам у ворот и загля-нули на поле, то к своему величайшему удивлению увиделипримерно в сорока ярдах несколько темных силуэтов в ростчеловека, которые стояли, образуя круг диаметром около де-сяти ярдов. Черные плащи или покрывала укрывали их сголовой и ниспадали до самой земли, а может быть, и ухо-дили под землю, потому что там, где они касались травы, небыло видно ни складки, ни промежутка. Фигуры стояли такплотно, что касались друг друга плечами, и невозможно былоразглядеть, что находится в центре круга. Они были непод-

337


вижны, даже складки их одежд не колыхались на ветру. Го-ловы они держали прямо. Мистер Гоурэн настаивает, чтоплащи у них были не из шерсти, а из какой-то более тонкойматерии. Причем даже не из шелка, потому что не поблес-кивали на солнце.

Еще одна удивительная деталь — центр круга, которыйобразовывали неизвестные, был закрыт черной тканью при-мерно на уровне их плеч, а на этом постаменте возвышалсяящик, или, хотя в тот момент детям это и не пришло в голо-ву, гроб — и он тоже был покрыт этой загадочной чернойтканью, она плотно облегала ящик, позволяя хорошо раз-глядеть его очертания. Крышка ящика возвышалась пример-но на фут над головами незнакомцев. А на крышке этогоящика лежала старая ирландская волынка. Мистер Гоурэндо сих пор отчетливо помнит эту картину и может даже опи-сать, как именно эта волынка лежала. У нее было три басо-вых трубки, каждая около трех футов в длину, и одна из этихтрубок лежала как раз в его сторону. Мех и мундштук сви-сали с другой стороны ящика. Трубки были необычной фор-мы и толщиной в руку взрослого мужчины.

Несколько минут дети неотрывно смотрели на это лю-бопытное зрелище, а потом заметили Дэна Джексона, вла-дельца поля, и его восемнадцатилетнего сына, которые шлис дальнего поля, отделенного от этого неширокой канавой.Казалось, они направляются к этим странным фигурам, нопотом стало ясно, что они не замечают ничего необычного,и, пройдя в шести футах от загадочной группы, взрослые какни в чем не бывало подошли к воротам.

Испугавшись, что им станут задавать неприятные воп-росы, и встревоженные увиденным, дети припустили в сто-рону города, как только мужчины приблизились к воротам.Но мальчики, которые были все же смелее девочек, через

338


несколько шагов опять взглянули за ограду. Они шли ужевдоль соседнего поля, так что им пришлось смотреть сквозьдве ограды, но они нашли просвет между досками и разгля-дели, что непонятные фигуры все еще неподвижно стоят, носам круг отодвинулся ярдов на десять дальше и был теперьближе к канаве между двумя полями, как раз там, где недав-но прошел хозяин поля со своим сыном.

Кто были эти жутковатые неподвижные фигуры и чтоозначала эта волынка на задрапированном сундуке? Девоч-ки в первый раз увидели их выше на холме и вскрикнули.Они в страхе бросились к дороге — и застали там ту же кар-тину, перед ними оказались определенно те же самые фигу-ры, только на другом поле.

Другие люди в округе тоже видели нечто подобное, но та-кое случалось раз в несколько лет. И рассказы об этом всееще ходят по соседству. Но только много лет спустя, уже юно-шей, мистер Гоурэн услышал от своего дяди, что тот тоже ви-дел эти странные фигуры, за несколько лет до того, как ониявились детям. Местные жители считают их не привидения-ми, а духами, обитателями холмов, и, кажется, они правы.Полагали даже, что они принадлежат к эльфийскому войску,может быть, даже слуги Бэла, великого кельтского божества,в честь которого жгут костры в мае (правильнее называть егоБелтейн), и что они оплакивают смерть какого-нибудь нео-бычного кельтского волынщика, который знал эльфийскиенапевы и играл для волшебного народа. Как бы там ни было,их разумнее счесть фейри, чем привидениями.

КИЛЛИДЕНСКИЕ ФИГУРЫ

Известен похожий случай, он произошел с одним моимзнакомым лет двадцать назад, недалеко от моего дома. Зна-комого этого зовут Майкл Шихи, и в то время он учился

339


торговле и бухгалтерии, потому что собирался занять постменеджера в одном магазине. Январь выдался морозным, иШихи с одним другом работали допоздна над годовыми от-четами в небольшом городке под названием Килтимах. На-конец, ближе к полуночи, они закрыли свои бухгалтерскиекниги и отправились домой, куда надо было пройти четыремили пешком; до самых ворот Киллидена им было по пути.Молодые люди бодро шагали вдвоем светлой и холоднойночью и вскоре пересекли мост, за которым начинались зем-ли Киллидена. Как раз там, где начинаются земли аренда-торов, сразу за демоническим деревом (описанным в следу-ющей главе), от дороги ответвляется дорога поменьше, ши-рокой петлей обегает вокруг поместья и в конце концовприводит к воротам, от которых тянется аллея. Но, прибли-зившись к этой точке, мужчины застыли как вкопанные,исполненные недоумения и ужаса, потому что как раз наперекрестке заметили три странные неподвижные фигуры.

Эти трое выглядели действительно необычно, они быливысокого роста и одеты во все черное. Незнакомцы стоялиблизко друг от друга, небольшим кругом или треугольни-ком, лицом друг к другу, опустив руки по сторонам тулови-ща и склонив головы, будто в сильном горе или глубокойзадумчивости.

Помешкав немного, молодые люди собрали в кулаквсю свою смелость и прошли мимо этих мрачных фигур,но постарались держаться от них как можно дальше, по са-мой обочине дороги. А затем они поспешили дальше и рас-стались у ворот в поместье. Потом друг пошел прямо, аШихи — его семья на протяжении нескольких поколенийбыла одними из самых уважаемых арендаторов нашего по-местья — пошел как можно быстрее по алее мимо коню-шен, затем по задней аллее и вышел на дорогу, котораявела к его дому.

340


Подойдя к воротам на эту дорогу, он в страхе замер, по-тому что за ними на дороге стояли те же самые загадочныефигуры, которые он только что видел. Они не поспели бытуда с места их прошлой встречи даже бегом, но все же онистояли перед ним в тех же странных позах. Это была един-ственная дорога домой, и потому Шихи опять, стараясь дер-жаться от них как можно дальше, пробежал мимо и понессяк дому со всех ног.

ШИ ИЗ ЛИС АРДЕН

По-моему, самое потрясающее в этом рассказе как разто, что раньше никто этих фигур не видел, насколько мнеизвестно. Ближе всего к этому событию одна история, ко-торую рассказал старый Мартин Бреннан, вот уже многолет как покойный, когда я был еще ребенком. В те благо-приятные дни он был главным садовником Большого домаи я всегда был его любимцем. Он рассказал мне, как од-нажды летним вечером, когда он работал снаружи — на од-ном из полей недалеко от Лис Арден, известной эльфий-ской крепости, — он поднял глаза вверх и увидел на земля-ном валу десятка два или больше эльфов, все ростом счеловека. Их женщины были по большей части молоды икрасивы. У каждой на голове было покрывало. Мужчиныбыли в красных и коричневых камзолах, некоторые безшляпы, с взъерошенными волосами, другие в небрежносдвинутых колпаках. Но у всех у них, и у мужчин и у жен-щин, взгляды были такие пронзительные, что, казалось,даже оттуда, на расстоянии шестидесяти ярдов, они видятМартина насквозь. В общем, он предпочел оставить в по-кое кусты, которые косил, и отправиться на ближайшуюферму в поисках людского общества.

341


ХЕЙТОРСКИЙ ПИКСИ

Одна из самых очаровательных историй подобного родапроизошла в Англии, с миссис С. Вудс и ее сыном в июне1952 года.

Они с сыном приехали тогда в Нью-Эббот. Ей в первыйраз довелось провести отпуск в Девоншире; стояла прекрас-ная теплая погода. Болота завораживали ее, и хотя она зна-ла, что многие считают их мрачными, холодными и пустын-ными, ей они казались живыми, и она проводила на болотахмного времени. В тот день, о котором идет речь, миссис Вудсбыло на редкость жарко; они с сыном взошли на вершинуХейтора, но ей почему-то захотелось спуститься и вновьподняться на него одной. Сын прилег под большой валун навершине и предостерег ее не сходить с тропинки, чтобы неугодить в трясину. Миссис Вудс пообещала быть осторож-ной и отправилась в путь. Спуститься вниз не составилоособого труда, хотя руки у нее обгорели на солнце, но доро-га обратно на вершину отняла у нее некоторое время. И каж-дый раз, как ей попадался большой камень, она присажива-лась отдохнуть. Дорожка была с двух сторон выложена круп-ными булыжниками через равные промежутки вверх покрутому склону, а на вершине виднелись два очень большихкамня.

Миссис Вудс оставалось пройти только четверть путиобратно на вершину, как вдруг она увидела невысокого че-ловечка. Он стоял, прислонившись к одному из этих валу-нов. Человечек сделал шаг вперед и, казалось, наблюдал заней, прикрыв глаза от солнца рукой. Он был всего в пятиили шести ярдах от первого из тех валунов, каких множе-ство на Хейторе. Миссис Вудс внимательно вглядывалась в

342


него в некотором замешательстве. Она немного испугалась,потому что по дороге как раз размышляла, правда ли, чтонекогда в этих болотах жили люди и действительно ли ониустанавливали гробы своих любимых на крупных валунах,а если так, то не в обиде ли этот человечек на нее за то, чтоона отдыхала на этих священных камнях.

Миссис Вудс всмотрелась в даль в поисках сына и за-думалась, стоит ли ей продолжать путь. Наконец она все-таки решилась и была уже ярдах в сорока от человечка, ко-гда он неожиданно развернулся, нырнул под булыжник ипропал с глаз. И тем не менее женщина подальше обошлаэто место, чтобы он вдруг не вздумал на нее прыгнуть, иблагополучно добралась до вершины, к своему сыну. Он,конечно же, только рассмеялся, когда она рассказала емуэту историю. Но миссис Вудс все-таки уговорила сынаспуститься с ней вместе и посмотреть, не встретится ли имопять тот же человечек. И они направились туда, где онаего встретила. За валуном не было ни норы, ни трещины,

343


ни кустов, только низенькая травка, так что спрятаться че-ловечку было негде.

— Это не было кратким видением,— рассказывает мис-сис Вудс,— я довольно долго смотрела, как он там стоял, иникак не могла понять, что это. Сначала я не разглядела, чтоэто человечек, мне показалось, что это какой-то зверек, итолько когда подошла ближе, а потом остановилась, я ска-зала себе: «Это никакой не зверек, это человек в коричне-вом костюме». Я не сомневалась в этом ни тогда, ни сейчас.

Она описывала человечка очень подробно. Он был одетв свободную коричневую рубаху, подпоясанную веревкойили чем-то вроде этого. Рубаха доходила ему почти до ко-лен, и ноги его тоже были покрыты какой-то коричневойтканью. На голове у него была простая коричневая шапка, аможет быть, у него просто были коричневые волосы. Он был,похоже, около четырех футов ростом и скорее пожилой, чеммолодой.

ЭЛЬФ ИЗ УИКЛОУ

А еще одна недавняя «встреча» с эльфами произошла содной очаровательной и умной девушкой, которая живет вграфстве Уиклоу. В июне 1951 года они с сестрой, еще под-ростками, шли по тихой сельской дороге, как вдруг прямоперед ними откуда ни возьмись появился маленький чело-вечек. Он стоял в нескольких футов от старого терновогодерева, которое росло на невысоком валу вдоль дороги. Че-ловечек спокойно, но очень внимательно смотрел на них;девочки остановились в крайнем изумлении и только хло-пали глазами в ответ. Он был двух или трех футов ростом,одет весь в черное, с черной шляпой на голове и был скореемолод, чем стар. Одна девочка сказала другой:

344


— Боже, сохрани, это же эльф.А другая ответила:— Боже, спаси нас, так оно и есть.Они перепугались, дрожащими руками открыли воро-

та, около которых как раз стояли, и побежали в поле. Какхорошо воспитанные деревенские девочки, они машиналь-но закрыли за собой ворота, а человечек все это время вни-мательно за ними наблюдал. Затем они помчались со всехног прочь, но через некоторое время оглянулись посмот-реть, видно ли еще этого человечка. Его видно не было, новместо этого они разглядели нечто любопытное, по формеи размеру больше всего похожее на обычные жестяные ку-хонные часы, которые кто-то пристроил на перекладиневорот. Девочки продолжили путь, стремясь скорее попастьпод защиту родного дома.

Интересно отметить, что сначала сестры не испугались,а только очень удивились, и только несколько мгновенийспустя, когда они осознали, что столкнулись со сверхъесте-ственным существом, любопытство сменилось страхом.И еще этот занятный предмет на воротах. Он не мог не иметькакой-то связи с эльфом, но я ума не приложу, что это и ка-ким образом он относится ко всему происшествию. И хотяв тот момент уже было почти десять часов вечера, но былоеще достаточно светло и девочки все отлично видели в на-чинающихся сумерках.

Еще раньше моя знакомая видела эльфа в лесу недалекоот дома, но тот был одет в ярко-красный камзол. И в том желесу ей как-то случилось услышать музыку эльфов, кто-токрасиво играл на флейте какую-то веселую мелодию. Пря-мо сейчас, когда я пишу эти строчки, передо мной лежитписьменный рассказ об этом происшествии, подписанныйею лично.

345


ДУХ В КАМИНЕ

Народные поверья полностью поддерживают некоторыесовременные исследования, согласно которым кроме лесныхдухов существуют еще и домашние, и, если обратить внима-ние на то, что они носят древние имена, становится понят-но, что существуют они испокон веков. Так, например, вИрландии есть клуриканы, маленькие домашние духи, ко-торые сидят в камине около крюка для котелка и присмат-ривают за кухней, а иногда даже прибираются там по ночам.

Вот случай, который, несомненно, относится к ним. Этопроизошло, как ни странно, в Вондсворте, районе на окра-ине Лондона. Девочка, которую мы назовем Викки, даже втом юном возрасте была страстно увлечена танцами. Онауже начала учиться танцевать и теперь повторяла выучен-ные движения и придумывала новые танцы каждую сво-бодную минуту. А в то время у них гостил друг семьи, док-тор Хамильтон. Малыши звали его Хамперум, потому чтоправильно выговорить его имя они не могли. Доктор Ха-мильтон был хороший пианист и очень любил детей. Од-нажды вечером зайдя в гостиную, он нашел там Викки, онастарательно разучивала танцевальные па. Чтобы ее под-держать, он сел к пианино и сыграл музыку, под которуюей легко было бы танцевать известные ей танцы или про-сто импровизировать от души. На девочке было коротень-кое белое платьице, и доктор Хамильтон был очаровантем, как передвигаются по ковру ее маленькие ножки, с ка-кой естественной и скромной грацией она движется, какритмично кружит по комнате ее худенькая фигурка. Ночерез некоторое время ему все же пришлось уйти по своимделам, и он оставил малышку одну.

346


Но Вики совсем не огорчилась и продолжила старатель-но заниматься в одиночестве. Потом она устала, останови-лась и, стоя у пианино, оглядела комнату. Было начало лета,и, хотя горничные положили в камин уголь, огонь еще неразжигали и разожгут только к вечеру, когда станет прохлад-но. А может, и вообще обойдутся без огня. Но когда девочкавзглянула в камин, который находился в дальнем конце ком-наты, она преисполнилась восхищения и слегка испугалась,увидев, что на круглых кусках каменного угля, сложив ногипо-портновски, сидит маленький человечек с довольнымлицом. Он прекрасно помещался в камине и, казалось, былраза в два ниже обычного ребенка.

Викки сразу подумала: «О, Хамперлум принес мне ку-колку, как мило! Я такой еще никогда не видела».

Она медленно на цыпочках пересекла комнату. Но когдамалышка подошла уже к самой каминной решетке и протя-нула ручки, чтобы взять чудесный подарок с поблескиваю-щих угольев, она внезапно замерла, как околдованная. Че-ловечек, одетый в зеленый костюмчик и с зеленой шапкойна голове, улыбнулся ей и несколько раз кивнул головой —она в жизни не видала такой дружелюбной и приятной улыб-ки. Но, сделав этот дружественный жест, он вдруг совершен-но неожиданно исчез.

Сначала бедная Викки чуть не расплакалась от обиды иразочарования, а потом немного успокоилась, потому что унее возникло чувство, что человечек все еще где-то рядом инастроен все так же дружелюбно. Девочка сразу же полю-била его всем сердцем. Она так никому о нем и не рассказа-ла, держала в тайне ото всех и считала своим любимым сек-ретом. И только повзрослев, Викки рассказала об этом слу-чае нескольким близким друзьям. Думаю, в заключениелучше всего будет процитировать слова самой Викки, кото-

347


рыми она закончила свое письмо: «У меня и сейчас передглазами как живой стоит этот человечек. Я точно знаю, чтоэто был маленький пикси, причем это был хороший пикси,потому что он меня порадовал».

Вот несколько примеров из первых рук о том, как сдухами и эльфами сталкивались люди разумные, на кото-рых можно положиться, и за единственным исключениемвсе эти люди живы до сих пор и готовы в любой моментподтвердить правдивость своих слов. Эльфы и феи — эторомантические и дружелюбные существа, которые простоделают нашу жизнь интереснее. Некоторые из древнихотцов церкви учили, что все эти существа — падшие анге-лы, но пали они в разной степени, некоторые непоправи-мо погрузились в пучину зла, некоторые — совсем немно-го отдалились от неба. Очевидно, этот милый и безобид-ный народец — из тех ангелов, что будто и не покидалинеба.

ВОЛШЕБНЫЕ ДЕРЕВЬЯ

За исключением рэтов, данов и лиссов (raths, duns andlisses) — легендарных крепостей эльфов и фей, — ничто вИрландии не ассоциируется так с диковинным народцем,как определенные виды деревьев. Стоит только отправить-ся подальше от большого города, как сразу же наткнешьсяна какой-нибудь одинокий терновый куст посреди поля.И вам сразу же скажут, что этот терновый куст находитсяпод защитой фей; однако с этим деревом связано слишкоммного широко распространенных недоразумений и неточ-ных обобщений, которые проникли в рассказы и местныйфольклор, если в дело вмешиваются люди, недостаточно

348


близкие к земле и ее жителям, чтобы отличить правду отвымысла.

Так, например, считается, что только боярышник явля-ется священным деревом эльфов и фей и что любой кустбоярышника, что растет сам по себе посреди поля, уже бу-дет «волшебным деревом». Более того, многие люди вклю-чают в эту категорию все боярышники, даже те, что растут вживой изгороди, если только они достаточно крепкие и древ-ние на вид; но боярышник, хоть и очень популярен у вол-шебного народа, никоим образом не обладает монополиейна волшебное покровительство и делит эту честь с некото-рыми другими породами деревьев. В Ирландии его сопер-никами являются, в порядке убывания, орешник, терн, бу-зина, ива, ольха, ясень, падуб, береза, дуб (особенно кривыеи изогнутые горные дубы), ракита и сосна, а также, по изве-стным мне как минимум двум случаям, — рябина или гор-ный ясень, несмотря на то что вообще-то о них обычно упо-минают в связи с белой магией. А кроме всего перечислен-ного, нужно уделить важное место и амброзиипыльнолистой, с ее золотистыми цветами, хотя это и не де-рево, а скорее куст. А в Шотландии почитают еще можже-вельник и плющ, но в Ирландии я о них не слышал.

Орешник, один из самых важных деревьев, почитаетсяс древних времен. И истоки этого почтения следует ис-кать в древней ирландской мифологии. В те времена лес-ной орех символизировал собой знание, как сейчас — рай-ское яблоко. Так что неудивительно, что считается, будтодревние ирландские боги и духи до сих пор уважают его изаботятся о нем. Что касается остальных деревьев, то феии эльфы балуют терн, потому что это одно из самых оча-ровательных деревьев ирландской провинции, особенноранней весной, когда облака ярких белых цветов так резко

349


контрастируют с его черными ветвями, на которых еще нераспустились листья; а крепость его ветвей вошла в пого-ворку.

Бузина, которую зачастую считают просто сорной тра-вой, тоже обладает массой полезных качеств и достойна вся-ческого уважения. И вправду сказать, ее листья, ягоды и такдалее больше используются в народной медицине, чем лю-бое другое растение или дерево. А еще из бузинных ягодполучается славное вино, и зимой они просто манна небес-ная для небесных созданий, которых так любят эльфы ифеи, — для птиц. Ива тоже издавна служит человеку — онадает нам корзины и короба и помогает укрывать крыши тро-стником и соломой, да и сами эльфы и феи — мастера плес-ти из ивовых прутьев. Ольха — одно из тех деревьев, на ко-торых по весне появляются сережки, она лучше всего про-тивостоит воде и гниению, и в старину жители озер оченьзависели от нее. В волшебном мире фей и эльфов ее защи-щают чудесные белые кони, которые выходят из озер и реч-ных заводей.

Волшебный холм. Средневековый рисунок.

350


Теперь — дуб, терновник и ясень. Нужно ли говоритьеще что-нибудь, ведь Киплинг очень хорошо знал тот мир,о котором написал в «Паке из Страны Холмов». Но когдаони вот так собраны вместе, то связаны скорее с колдов-ством и ведьмами, чем с феями и эльфами. Береза и ракитасами по себе красивые деревья, и когда они вырастают вподходящем месте, случается, феи берут их под свою за-щиту. Шотландская сосна, с ее красивыми голубоватымииглами, что так гармонично сочетаются с ее пурпурной ко-рой, всегда радует глаз, и одиноко стоящее, открытое всемветрам дерево или несколько деревьев могут послужитьфеям приютом. Рябина — тоже красивое дерево, и я никакне могу понять, каким образом она приобрела репутациюврага волшебного народа; многие века ее использовали,чтобы защитить себя от ведьм и их заклятий, да и вообщеот любых духов. И тем не менее мне известно, что в Норт-Клейр есть одна рябина, которую местные жители считаютволшебным деревом. И стоит упомянуть еще несколькорябин, которые растут рядом друг с другом на восточномсклоне гор Голти, — существует поверье, что около нихобитают очень зловредные демоны.

Феи и эльфы довольно прихотливы в выборе любимыхдеревьев, и каждый раз очень большое значение имеет, гдеименно растет то или иное дерево. Упало ли семя в землюестественным путем или было посажено намеренно сверхъ-естественным путем специально для нужд волшебного на-рода — никто из смертных сказать не сможет, да и каким быни был ответ на этот вопрос, он не имеет особого значения.Но тем не менее существует немало знаков, которые помо-гут заинтересованному человеку понять, а в некоторых слу-чаях и недвусмысленно укажут, которое из деревьев дей-ствительно пользуется благосклонностью эльфов и фей, но

351


последнее слово все равно остается за местными предания-ми. Если любое из вышеперечисленных деревьев вырастетвнутри или, более того, на валу, окружающем рэт или дан(rath or dun), можно с большой долей уверенности сказать,что оно находится под защитой волшебного народа.

Если дерево растет внутри волшебного круга (fairy ring),можно также смело поручиться, что оно имеет для фейриопределенную важность, и то же самое относится к тернуили боярышнику, орешнику, бузине, падубу или раките, ко-торые растут очень близко к такому кольцу или на камени-стом лугу с жесткой травой, у большого валуна или источ-ника — это даже еще более верный знак. Одинокий тернов-ник, растущий на заброшенном каменистом лугу или накрутом склоне, скорее окажется под защитой, чем, скажем,тот же терновник, но на гладком и ухоженном поле. Конеч-но, одно то, что юное растение преодолело опасности, кото-рыми грозит ему пасущийся скот, жара и мороз, засуха инаводнение, плуг и лопата, тоже может говорит о некоейволшебной помощи — но совсем не обязательно, и малень-кий народец интересуется далеко не всеми одинокими де-ревьями на земляных валах и в заброшенных полях.

ВОЛШЕБНЫЙ ТЕРНОВНИК КИЛЛИДЕНА

Существует семь эльфийских крепостей недалеко другот друга. Одна из них — Лис Арден — представляет собойидеальный круг, расположенный на вершине крутого хол-ма, где растет густая березовая рощица, которую видно из-далека, и молва об этой крепости разошлась повсюду. Раф-тери, слепой ирландский поэт, пел о ней и еще об одной кре-пости, недалеко от которой он жил, — о крепости Ард Рай.На северной стороне земляного вала, окружавшего крепость,

352


росло терновое дерево, и сама природа придала ему причуд-ливую форму: ветви начинались в четырех футах от землии росли горизонтально, аккуратно, ровным кругом, так чтодерево со стороны напоминало точильный камень в четырефута высотой и более фута толщиной. Эльфы и феи, несом-ненно, проявляли к нему большой интерес.

Один из жителей решил что это маленькое дерево пре-красно украсит парадный вход в его дом. Но когда он по-пробовал его пересадить, то натолкнулся на непредвиден-ные препятствия — ни один из местных не соглашался при-касаться к дереву. Не обращая внимания на все дурныепредсказания, он мужественно взялся за дело и самостоя-тельно пересадил терновник.

Это случилось в 1854 году, и с самого начала деревце ус-пешно прижилось на новом месте и до сих пор прекрасносебя чувствует. Уж не знаю, можно ли назвать это случай-ным совпадением или нет, но следующие несколько лет делау этого человека пошли не очень хорошо, и в результате че-реды ничем больше не объяснимых неудач он потерял мно-го скота и денег. Были и другие события, которые народ при-писывал истории с деревом. И сейчас в округе бытует стой-кое мнение, что терновник следует пересадить обратно наисконное место. Но сомнительно, чтобы такое мероприятиепрошло удачно, принимая во внимание почтенный возрастдерева.

За последние несколько лет на ветвях этого дерева по-селились крапивники и малиновки — а обе эти птицы счи-таются любимцами волшебного народа, — они растят тамсвоих птенцов с жизнерадостным нахальством. А пару летназад малиновки окончательно вытеснили крапивников, ипоследние имели дерзость свить гнездо в кустах жасмина,что тянутся по козырьку в нескольких дюймах выше вход-

353


ной двери. И теперь если кто-нибудь вздумает задержать-ся на пороге, а тем более закурить там, родители-крапив-ники начнут порхать вокруг эльфийского дерева и невысо-кой садовой стены по другую сторону двери, возмущеннощебеча и чирикая, пока у человека недостанет такта отой-ти в сторону.

На склонах Лис Ардена растут еще три почтенных дере-ва, которые достоверно принадлежат феям и эльфам; а подстарым развесистым дубом у подножия холма, по слухам,несколько раз в год в определенные дни собираются и танцу-ют эльфы и феи.

ДЕРЕВО ДЕМОНОВ

Не только феям и эльфам принадлежат наши деревья,бывает, что их присваивают себе более зловредные и опас-ные существа — духи стихий и демоны, которые несут страхи боль тем, кто навлекает на себя их неудовольствие, либотем, кто по глупости приближается к ним слишком близко.

Есть дерево, которое растет в особенно зловещем месте.На самом деле там три дерева — два терновника и бузина,но они выглядят единым целым, потому что их прямые ство-лы растут на расстоянии не более двух дюймов друг от дру-га, почти соприкасаясь, а ветви плотно переплелись в однуобщую крону. Вокруг этих стволов растут несколько кустовшиповника, которые пронизывают крону деревьев и добав-ляют свои мелкие и острые, как зубы, шипы к и без того ко-лючим ветвям, так что проникнуть в глубину этих зарослеймогут только мыши да маленькие птички. Это дерево рас-тет в ложбине на неплодородном поле, футах в тридцати отузкой сельской дороги, так что, проходя мимо, обязательнобросаешь на него взгляд.

354


Его оберегают три злобных демона, которые после на-ступления темноты бродят по этому отрезку дороги. Ходятзловещие рассказы о запоздалых путниках, которых таксильно хватали здесь за руки, что отметины держались ещенесколько дней, или же им слышался нечеловеческий смех,от которого кровь стыла в жилах, или злобное шипение, буд-то рядом притаилась огромная кошка, а иногда им даже яв-лялись в темноте смутные фигуры самого чудовищного вида.

ПРИДОРОЖНЫЕ ВОЛШЕБНЫЕ ДЕРЕВЬЯ

Вот два рассказа о том, как злые демоны селились натерновых деревьях, растущих неподалеку от оживленнойдороги. К югу от дороги, которая идет от Килтимаха на за-пад, мимо кладбища, в сторону Балла, растут два терновыхдерева, и об этих деревьях идет дурная слава. Первое изних растет на земляном валу, чуть более чем в двухстах яр-дов от города, а второе — значительно дальше, в поле, сра-зу за валом.

Около пятидесяти лет назад нашим приходом управлял,причем довольно своевольно, некий человек с твердым ха-рактером и выдающимися способностями. Его звали отецДэнис О’Хара, он искренне любил бедных и сделал им не-мало добра, но из-за своих резких и несколько насильствен-ных методов ему не раз случалось наносить обиды и тре-пать людям нервы. В 1908 году мистер Бартон, деловой че-ловек, живший недалеко от города вот уже несколько лет,по разным поводам несколько раз столкнулся с отцом О’Ха-ра и в целом уже чувствовал к нему довольно сильную не-приязнь. Мистер Бартон умел говорить прямо и резко, еслизадеть его за живое.

355


Однажды вечером мистер Бартон долго и обстоятельнообсуждал в городе свои беды, причем говорил пылко и с жа-ром, а потом, выпив еще стаканчик «на посошок» направил-ся домой. Ему нужно было пройти около мили, потому чтодом, где он жил, находился за кладбищем на дороге в Балла,но очень скоро он встретил знакомого и остановился побол-тать. Стоял погожий летний вечер, погода была безветрен-ная, и ни один лист не шевелился на деревьях, пока они сто-яли и разговаривали под первым из деревьев, о котором яговорил. Очень скоро разговор зашел о личных огорченияхмистера Бартона и тот очень прямо высказал все, что он ду-мал о достойном священнике. Но, не добившись от своегознакомого сочувствия, которого, по мнению мистера Бар-тона, он заслуживал, он наконец пришел в негодование и вконце концов воскликнул:

— Да хоть бы сам дьявол пришел и унес его к себе в ад!И в тот же миг ветви терновника над их головами заше-

лестели, как от внезапного порыва ветра, мужчины оберну-лись и увидели, что дерево клонится почти до земли и страш-но раскачивается под напором урагана, который с ревом тре-пал его ветви, и тем не менее они сами не почувствовали дажемалейшего ветерка, и воздух был все так же тих и неподви-жен. Как только мужчины поняли, как непостижимо то, чемуони только что стали свидетелями, они тут же поспешилираспрощаться, и мистер Бартон направился домой, а егодруг — в город.

В другой раз он отправился с другом на прогулку и че-рез какое-то время они остановились поговорить. И вдругмистер Бартон почувствовал сильную, всепоглощающуювраждебность, которая, казалось, обволакивала его со всехсторон. Он резко обернулся в ту сторону, откуда, по его

356


ощущениям, исходила эта злоба, и понял, что она истекаетиз огромного терновника, который навис над ними.

Враждебность, ощущение страшного, опасного зла, какон это описывает, охватило его так неумолимо, что он былне в силах заговорить, не в силах даже пошевелиться. Не-сколько минут он пребывал в беспомощном ужасе, а потомего друг, который тоже был несколько молчалив, вдруг схва-тил его за руку и, пробормотав: «пойдем», вытащил его насередину дороги и быстро зашагал в сторону города. Неко-торое время они шли молча, а потом его друг наконец выпа-лил:

— Не знаю, может, я и чепуху несу, но на меня повеялочем-то жутким от того дерева, у которого мы стояли. Я про-сто не мог этого терпеть, поэтому увел тебя оттуда так нео-жиданно.

ТЕРНОВОЕ ДЕРЕВО НА ВАЛУ

Эльфы и феи защищают свои деревья и зачастую грозятстрашными бедами тем, кто таким деревьям вредит или про-сто слишком близко к ним приближается. И говорят еще,что если несколько терновых деревьев, особенно если их три,растут близко друг от друга, то с ними опасно связываться,если не показать так или иначе, что признаешь их собствен-ностью фей. И тем более если эти несколько деревьев рас-тут так, что образуют угол, вроде латинских букв L или V.

Вот один из случаев, когда человек получил подобноепредупреждение. Небольшая дорога бежит мимо дома Джо-на Солона от дороги к полям его фермы на земле Киллиден,с двух сторон вдоль нее тянется поросший травой землянойвал. Однажды сорок лет назад Джон решил расширить до-рогу около своего дома и начал срывать часть земляного

357


вала. Почти ровно напротив дома на валу росло — и растетдо сих пор — небольшое терновое дерево. Все шло хорошо,и Джон отвозил в сторону полные тележки земли, пока недошел до этого дерева. И тут он вдруг почувствовал себяочень больным и ему пришлось бросить работу, но в тот мо-мент он не задумался, что это может быть как-то связано сдеревом. Через пару дней он полностью выздоровел и сновапринялся за работу, начав с другой стороны участка, кото-рый хотел расширить. Через некоторое время он опять доб-рался до дерева, уже с другой стороны. И снова почувство-вал себя плохо и вынужден был бросить работу. И так слу-чалось еще два или три раза, пока он не сообразил, что всемупричиной было то, что он собирался побеспокоить терно-вое деревце. Как только он это понял, Джон тут же оставилдерево в покое и никому другому не позволял его трогать.Дерево, которое к тому времени было уже старым, но еще неочень большим, начало расти и с тех пор стало значительнобольше.

СЕЛЬСКАЯ БОЛЬНИЦА

Уничтожение дерева, действительно принадлежащегофеям, рассматривается как смертельно опасный проступок,и люди рассказывают немало историй о том, как кого-то затакое настигало скорое возмездие, хотя бывали случаи, чтоот «святотатства» до неизбежной расплаты проходило не-сколько лет. Интересно, являются ли подобные случаи про-сто совпадениями, или между ними действительно есть при-чинно-следственная связь.

Дело было все в том же городе Килтимахе, и случилосьэто в 1920 году, примерно в то время, когда выдающийсясвященник отец Дэнис О’Хара как раз руководил паствой в

358


своем приходе в искреннем стремлении к ее духовному иматериальному благополучию. Ему уже давно казалось, чтонеобходимо больше делать для больных, и в конце концовон решил, что надо построить на благо живущим по сосед-ству больницу. Он обратился к правительству и получилзначительную субсидию, а потом смог без труда собрать не-достающие деньги среди склонных к благотворительностичленов своей паствы.

С характерной для него энергией он принялся за работу снамерением без промедления привести свой проект к удач-ному завершению. И вот уже был уже принят и одобрен ар-хитектурный проект, выбрано место будущей больницы — квостоку от города, где на собранные деньги было куплено поле.

До этого момента все шло легко и гладко, без единой зна-чительной задержки, но вот теперь все изменилось, потомучто так случилось, что на купленном поле росли два одино-ких терновых дерева, которые принадлежали местным феям,и как бы архитектор со священником ни старались, невоз-можно было уместить маленькую больницу на этом поле,не срубив одного из этих деревьев. Ни священник, ни архи-тектор не собирались потворствовать «этим глупым сказ-кам», и потому больницу разместили в наиболее удобнойчасти луга, таким образом, что одно из деревьев предстоялосрубить. Но, к собственному отвращению, отцу Дэнису, не-смотря на все уважение, авторитет и любовь, которыми онпользовался в округе, никак не удавалось найти кого-нибудь,кто срубил бы дерево. Все, к кому он обращался, либо отде-лывались отговорками, либо прямо отказывались. Наконецон уговорил человека, который жил неподалеку от города,недалеко от будущей больницы. Это был приличный, поря-дочный человек. Он брался за любую случайную работу ивсегда рад был помочь.

359


Однажды вечером, выпив несколько порций, чтобы при-дать себе смелости, он срубил дерево и направился по глав-ной улице города к дому священника, чтобы сказать, чтоработу он выполнил. Городские парни прокричали ему вслед,смеясь, чтобы он поостерегся. Спокойно и уверенно он ска-зал им в ответ:

— Я вернусь, не бойтесь, и к черту ваших эльфов и фей!Но увы, в ту же ночь с ним случился удар, от которого он

так и не оправился. Около года он ходил, ковыляя, опира-ясь на костыли, по своему домику, без всякой надежды навыздоровление, а потом умер. Так что он действительно вер-нулся в город в конце концов — в гробу, по дороге к кладби-щу, которое находилось по ту сторону города.

Работы же продолжались, и больница была в концеконцов построена. Но так и не открылась. Самые разныепрепятствия возникали буквально ниоткуда, и, несмотряна все усилия, саму мысль об этой больнице пришлось ос-тавить. Дом этот с тех пор служил казармами для граждан-ской полиции. А второе дерево так и осталось расти наэтом поле.

Так проходит слава земная.

ПУКА

Трудно точно определить, что такое Пука, или даже про-сто дать этому духу подходящее название; самые разные эк-сперты используют разные варианты его имени, описываютего внешность и поведение по-разному. Но очень похоже,что этот дух характерен именно для Ирландии, но появ-ляется он в самых разных обличьях, в зависимости от мес-та, времени и даже от того, кому именно он является, —так что нам остается только удивляться. Предания о нем

360


распространены довольно широко, и он возникает в ста-ринных рассказах в самых разных видах: в обличье пони,осла, собаки, лошади, быка, козла или даже орла. Но какуюформу он ни принимает, он обязательно будет непрогляд-но черный и с огненными глазами, хотя последнее не все-гда заметно с первого взгляда. Но, кем бы он ни являлся,Пука всегда принимает вид животного. Нам ни разу неприходилось слышать, чтобы он прикинулся человеком.Утверждают также, что существует родство между Пукойи английским Паком. В ирландском языке это имя опреде-ленно происходит от слова «puc», что значит «козел».

Пука известен по всей Ирландии; хотя он и добрый анг-лийский Пак носят схожие имена, в самом их характере на-блюдается некоторые кардинальные отличия — ирландскийПука значительно жестче и грубее дружелюбного английс-кого Пака, второй в худшем случае устраивает уморитель-ные проделки, в то время как первый может, если захочет,напугать и даже причинить серьезный вред, и его поведениесовсем не так забавно, как веселые проказы Пака. В «Сло-варе фразеологии и мифологии» Брюэра Пука описан какзлой и зачастую смертоносный дух, но это — клевета на бед-ного ирландского духа. Конечно, Пука может быть доста-точно жесток и своенравен, но, согласно рассказам, если сним обращаться дружелюбно и уважительно, он и сам будетдостаточно дружелюбен и может даже помочь в труднуюминуту.

Многочисленные рассказы о Пуке, которые собрали иопубликовали Дуглас Хайд и Уильям Йейтс, больше похо-жи на детские сказки, основанные, возможно, на очень иочень давних событиях, которые с тех пор обросли до неуз-наваемости выдуманными подробностями, чтобы детям,собравшимся вечерком у очага, было интересно эту историю

361


слушать. Рассказы вроде «Пука и волынщик», переведен-ные с ирландского Хайдом, явно относятся именно к этойкатегории. В этой истории Пука предстает в виде осла, тес-но связан с феями и разговаривает, как человек. Еще в этойистории золотые монеты, которые получает волынщик, ут-ром превращаются в сухие листья. Такое превращение ха-рактерно, скорее, для рассказов про ведьм, которые былираспространены по всей Европе в Средние века и относят-ся, по всей вероятности, к глубокой древности.

В рассказе о Пуке из Килдара в «Ирландских народныхсказках» под редакцией Йейтса Пука опять появляется ввиде осла, но на этот раз осла очень удобного — он по ночамделает всю работу на кухне. Это больше похоже на друже-любного клурикана или на шотландского брауни или глей-стига, и ни капли не похоже на настоящего Пуку, так что этотоже не более чем детская сказка.

Иногда он появлялся в виде крепкого черного пони скосматой гривой и, что очень важно в тех случаях, когда егоморду вообще удается разглядеть, с горящими глазами.Именно таким он обычно является в Ольстере, и хотя в ис-ториях, которые рассказывают по всей Ирландии, он тожепоявляется именно в этом виде, мне никогда не попадалосьподобного рассказа из первых рук. За пределами Ольстеравсе, кто утверждал, что своими глазами видели Пуку, опи-сывали его как черного пса с очень странным хвостом — тол-стым у основания и быстро сходящим на нет к концу.

В виде пони Пука любит подстеречь запоздалого путни-ка и предложить подвезти его до дома. А потом диким и ус-трашающим галопом по горам и по долам занести неведомокуда и сбросить в конце концов в канаву далеко от местаназначения. В собачьем обличье он обычно более миролю-бив, хотя может и напугать.

362


Пука — это ирландский дух, хорошо известный в Анг-лии под именем Пака. В Ирландии в его характере причуд-ливым образом перемешиваются веселье и зловредность, аего похождения дают сюжеты бесчисленным рассказам илегендам. Он часто является в виде черного пса или иногдаосла. Он, судя по всему, нередко появляется в рэтах и лис-сах (rath, liss), так как в стране множество старых фортов,которые называются Лиссафука или Рэт Фука. Самым из-вестным из них является Пулафука, что в горах Уиклоу, гдерека Лиффи преодолевает пороги и прелестным водопадомпадает в большую заводь.

А еще Пука любит дохнуть на ягоды черники в Ноябрь-ский вечер, как называют Хэллоуин, и потому в это времялюдям нельзя их есть.

Вот несколько рассказов из первых рук о том, как лю-дям приходилось встречаться со свирепым черным псом.

МРАЧНЫЙ ПУКА

Мистеру Мартину, который успешно работал чиновни-ком на Востоке, пока не вышел на пенсию после войны, до-велось пережить на редкость удивительную встречу с Пука.Его отец, отставной полковник регулярной армии, жил встаром доме в графстве Дерри, а он сам в то время готовил-ся получить степень в дублинском колледже Святой Трои-цы. Было это в 1928 году, он учился в колледже последнийгод и готовился в июне сдавать выпускные экзамены. НаПасху он приехал на несколько дней домой. Весна в том годувыдалась сухая и теплая, и вода в реке неподалеку от егодома стояла очень низко.

Однажды солнечным днем мистер Мартин отправилсяк реке поудить форель. Он стоял на сухом песчаном берегу

363


и закидывал удочку в неглубокую заводь. И вдруг ему не-преодолимо захотелось посмотреть направо вдоль реки.Обзор ему открывался небольшой, потому что ярдов черезсто река резко поворачивала и там к самой воде спускаласьограда соседнего поля. И тут на реке показалось большоеживотное, которое плыло в его сторону. Сначала он никакне мог разглядеть, кто это — собака, пантера или что-нибудьеще, но даже издалека почувствовал угрозу, исходящую отэтого животного, и, не теряя времени, отшвырнул удочку ибросился к ближайшему дереву — это был молодой ясень, ивзобрался на него так высоко, что дерево опасно согнулосьпод его весом.

А неведомый зверь все плыл и плыл, разбрызгивая водулапами, и, проплывая мимо, поднял голову и посмотрел намистера Мартина глазами, в которых светился почти чело-веческий ум, и оскалил зубы, то ли с угрозой, то ли с на-смешкой. У мистера Мартина мурашки побежали по спине,когда он смотрел в эти ужасающие красные глаза, они каза-лись горящими углями, вставленными в глазницы этой чу-довищной морды. И тем не менее он все еще думал, что этокакое-то дикое и кровожадное животное, сбежавшее, веро-ятно, из бродячего цирка.

Зверь вскоре скрылся за поворотом реки, и, решив, чтоон уже далеко, мистер Мартин спустился со своего нена-дежного убежища, подобрал удочку и помчался к дому.Отца не было дома, но мистер Мартин схватил дробовик,зарядил его самыми крупными патронами и отправился напоиски зверя, сочтя, что пока тот на свободе, опасность уг-рожает всем, живущим по соседству. Но он потерпел не-удачу. Все, кого он расспрашивал, даже те, кто должен былпопасться зверю по пути, утверждали, что не видели ниче-го такого.

364


Наконец мистер Мартин вернулся домой и рассказалотцу о своем приключении. Оба они долго ломали головунад тем, что бы это могло быть. На следующее утро он вер-нулся в колледж Святой Троицы и забыл обо всем. Вскорепосле возвращения однажды вечером он открыл новую пач-ку сигарет, выбросил карточку, которая была вложена в пач-ку, а потом достал себе сигарету. Но в этот момент что-топоказалось ему знакомым и он быстро поднял карточку сземли. И вот на этой карточке он и увидел очень живой пор-трет того самого зверя. Это была одна из тех карточек с ир-ландскими географическими названиями, на ней был изоб-ражен Пулафука и знаменитый водопад на заднем плане.А на первом плане был нарисован сам Пука — огромный чер-ный пес.

До того как мистер Мартин увидел эту карточку, он и неподозревал, что это что-то потустороннее, но теперь он на-чал подробнее расспрашивать соседей и вскоре добыл не-мало интересных сведений. Зверь этот, как оказалось, пососедству неплохо известен, и ходило немало историй о том,как его видели в разное время. Обычно он стоял у реки умоста, но чаще всего в сумерках. А еще ему рассказали, чтопрошло уже больше пятидесяти лет с тех пор, как кто бы тони было утверждал, что видел Пука при дневном свете. Боль-ше мистер Мартин почти ничего не узнал, потому что вско-ре ему предложили пост за границей и он уехал на восток.

ПУКА ИЗ БАЛЛАХАДЕРИНА

Эот случилось с девушкой, чьи родители фермерствова-ли в трех милях от Баллахадерина в графстве Роскоммон,жарким летним днем, в шесть часов, лет шесть назад, ей тог-да было шестнадцать. Она стояла на лугу за домом и вдруг

365


заметила огромного черного пса ростом ей по плечо, кото-рый шел мимо примерно в трех или четырех ярдах от нее.Проходя, он обернулся к ней, скорее с интересом, чем враж-дебно, но ей показалось, что в его глазах светился почти че-ловеческий разум. Ей и в голову не пришло, что это что-тосверхъестественное, даже не испугалась, пока пес не дошелдо железных ворот, которые вели на соседнее поле пример-но в двадцати ярдах от него. И тут к своему ужасу она уви-дела, как он спокойно и даже не замешкавшись прошел пря-мо сквозь закрытые ворота, как будто это было не железо, атуман.

Какое-то время она была не в силах двинуться с места, иволосы у нее на затылке просто встали дыбом. Затем онавзяла себя в руки, повернулась и с криком побежала домойк матери. Но там ее встретили без особого сочувствия, пото-му что когда мать наконец разобрала, что она там лопочет,запыхавшись от быстрого бега, она резко велела девушке невести себя как дурочка. А так как дочь настаивала, что гово-рит чистую правду, мать тут же и отстегала ее хорошенько.Это научило девушку впредь держать свои мысли при себеи вести себя сдержаннее, и только самые близкие друзья,которым она доверяет, слышали эту историю.

ПУКА ИЗ ГОЛУЭЯ

Один школьный учитель свидетельствует, что тоже ви-дел Пуку, но с тех пор прошло уже немало лет. Тогда он былеще молод. Он жил в то время на севере Голуэя в городкепод названием Баллипак, и было это в 1913 году. Однаждыон отправился далеко за город, возвращался обратно на ве-лосипеде уже в сумерках и вдруг заметил, что за ним следомидет огромный черный пес. Собака прыжками бежала за

366


велосипедом и смотрела на него так, что он почувствовалсебя неуютно, хотя даже сейчас не в силах объяснить, поче-му именно. Он продолжал ехать и нервничал все сильнее исильнее, нервы у него были на пределе, и наконец, к неверо-ятному его облегчению, пес остановился и оставил его в по-кое. И хотя мой учитель был очень напуган, он все-таки несчел это событие чем-то сверхъестественным; но когда ондобрался до дома и рассказал человеку, у которого гостил, освоей встрече с «большой черной собакой», ему помоглиувидеть все в несколько ином свете, и новое объяснение по-казалось ему даже более убедительным.

Эту «собаку» в округе хорошо знали, потому что она ча-сто являлась именно здесь, и люди старались не ходить втех местах в темноте в одиночку. Немало мужчин и женщинвидели этого пса, и некоторым он являлся только на мгно-вение, а потом скрывался с глаз, как и не было его вовсе. Нодо сих пор он еще никому не причинил вреда.

ПУКА С ПОНТОНА

А этот Пука часто появляется на поросших падубом ичахлыми дубами западных берегах озера Лох-Конн, а осо-бенно — на красивой извилистой дороге, что идет от Лох-Конн к Лох-Куллен, на юг. Эти дикие и очень красивые ме-ста — просто идеальные декорации для появления такихромантических существ, как Пука, лепрехуны, клуриканыи другие ши-ог, всяческого малого народца, чьи жизни тес-но связаны с жизнью самой земли. Не считая одиноко и голостоящего Нефина, который возвышается мистически и ве-личественно более чем на две тысячи футов над окружаю-щей его равниной, эти края, пусть и прекрасные и свобод-ные, не обладают ни великолепием, ни внушающей ужас

367


величественностью, необходимой для великих кланов на-стоящих Сидов (ши) или для их богов и богинь природы,которые правят землей из своих таинственных пределов.

Некий старик — сегодня ему должно быть далеко за семь-десят, — который родился и вырос между двумя озерами,рассказал, что хорошо помнит, как во времена его молодос-ти никто в одиночку после полуночи не решался ходить че-рез Понтонный мост, разделявший эти два озера, из-за боль-шого черного пса, который появлялся на этом мосту, на до-роге и в местности к западу от него. Его можно было увидетьв самое разное время после двенадцати часов ночи, он выс-какивал из кустов и злобно смотрел на припозднившегосяпутника, но старик, после того как шестьдесят лет назад пе-реселился в город в нескольких милях от этого места и бу-дучи человеком нелюбопытным, больше ничего о нем с техпор не слышал.

ПУКА ИЗ «ПОНТОННОГО МОСТА»

Около двадцати пяти лет назад этого Пуку видели чутьзападнее отеля «Понтонный мост». Дело было так: высоко-образованная, известная и очень уважаемая повсюду в тойчасти Майо леди прогуливалась по дороге не очень поздновечером в компании своего сеттера и вдруг заметила на до-роге какой-то черный предмет, он лежал прямо посерединедороги ярдах в двадцати впереди. Сначала она подумала, чтоэто осел, но потом разглядела, что это очень большой чер-ный пес. Пес посмотрел на нее, медленно подошел к краюдороги, сошел с нее на короткую траву пополам с верескоми тут неожиданно исчез. Можно, конечно, сказать, что онапросто потеряла его из виду, но куда он мог деться? Ему со-вершенно некуда было спрятаться. И особо стоит отметить

368


также поведение ее собственной собаки. Это был не особен-но агрессивный пес, но достаточно смелый, чтобы постоятьза себя, столкнувшись с чужой собакой. Он бегал широки-ми кругами вокруг моей знакомой, и в тот момент, когда онаувидела Пука на дороге, сеттер был от нее примерно на та-ком же расстоянии, но слева; он что-то вынюхивал в траве.Он заметил Пука, когда тот встал на лапы, но вместо того,чтобы проявить интерес, какой обычно одна собака прояв-ляет к другой, сеттер тут же бросился к хозяйке, явно напу-ганный. Поджав хвост и дрожа, прижался он к ее ногам итак стоял, пока Пука не исчез у края дороги. Как только этослучилось, сеттер тут же успокоился и опять начал что-товынюхивать, будто ничего и не случилось. Леди не сомне-вается, что это местный Пука попался ей навстречу, и пове-дение ее собаки только подтверждает такое предположение.

ПУКА ИЗ УИКЛОУ

В 1952 году Марго Райан, очаровательная и умная де-вушка, встретила Пуку при обстоятельствах, которые мож-но назвать типичными. Это случилось за один или два днядо летнего солнцестояния, и хотя была почти полночь — полетнему времени, конечно, астрономически — 10:30, но быловполне светло.

Она несла домой большой бидон пахты с соседней фер-мы и шла по спокойной сельской дороге уже недалеко отсобственного дома, который находится в графстве Уиклоунедалеко от Редкросс. Шла она шла в тишине сельской ночи,тишине, какую городские люди и люди, живущие в странах,где повсюду полно всякой техники, и представить себе немогут. И вдруг услышала за спиной мягкие шаги, и тут ис-синя-черный пес появился у нее из-за спины и спокойно

369


побежал рядом с ней. Через некоторое время, так как он по-казался ей мирным и дружелюбным, девушка протянуларуку и погладила его, не глядя. Но ничего не почувствовала,ее рука упала в пустоту, как будто она просто промахнулась.Марго попробовала еще раз и опять не смогла до него дот-ронуться.

Это озадачило Марго, и она оглянулась на пса. Он шелрядом с ней, живой и настоящий, только теперь чуть левее,подальше от нее, так, что она не могла до него дотянуться.Через минуту он опять подошел к ней поближе, и девушкаснова попыталась его погладить, и у нее опять ничего неполучилось. Это ее немного напугало, и она обернулась кнему лицом к лицу, но тогда он пробежал немного вперед идвигался теперь в нескольких футах впереди нее по самойсередине дороги еще около пятидесяти ярдов, потом оста-новился, повернул голову налево и буквально растворилсяв воздухе прямо на ее глазах. Он не убежал, а просто исчезс того места, где стоял посреди дороги. А кроме того, в томместе вдоль дороги по обеим сторонам шла канава и зем-ляной вал, без единого просвета, куда могла бы шмыгнутьсобака.

И тогда Марго ясно осознала, что пес был довольно вы-сокий, так что она просто не могла не достать его рукой, ко-гда пыталась погладить, ее рука действительно прошласквозь него, как сквозь туман.

И тогда ее волнение переросло в настоящий страх, и онапоспешила домой, стараясь только не расплескать пахту.Семья встретила ее рассказ сочувственно и с интересом,потому что они хорошо знали, что все это вполне реально.

Этот Пука был, судя по всему, вполне дружелюбный,потому что он не пытался ее потревожить, а просто хотелненадолго составить ей компанию. Он вел себя точно так

370


же, как те, что описаны выше, из Баллигара и из «Понтон-ного моста».

Эти несколько рассказов из первых рук о встрече с Пукапредставляют интерес по нескольким соображениям. На-пример, из них можно заключить, что он может появлятьсяв самой разной местности, он свободно себя чувствует и утекучей воды рек, и у спокойной воды озер, и в лесу, и налугу, на оживленной дороге, и появление новомодных авто-мобилей никаких изменений не принесло. А кроме того, онявляется как в ночной тьме, так и при ярком дневном свете,и в сумерках, как молодым, так и старым.

В английской и шотландской мифологии, а также на кон-тиненте черный пес, хотя обычно не очень больших разме-ров, часто появляется как спутник ведьмы или слуга мест-ного черта. Но эти зловредные духи не имеют никакого от-ношения к псу-Пуке, так же как и добрый английский Пакникак не связан с черной магией. Нет, Пука — существо са-мостоятельное и самодостаточное, с определенной долейпатриотизма. Мы в Ирландии предпочитаем думать, чтоэто — добрый кельтский зверь. И нам кажется, что его связиили родственные отношения с духами других земель — оченьотдаленные, если вообще существуют.

ОЗОРНЫЕ ПРОДЕЛКИ

Нам всем случалось называть озорного ребенка бесен-ком, но давайте посмотрим, что на самом деле могут натво-рить те, чьим именем мы пользуемся, — настоящие бесы идухи. Здесь только несколько примеров, хотя отдельныеслучаи, описанные в других главах, такие, как рассказы очудесном охотнике и блуждающей земле, могли бы вполнеоказаться в этой главе. О нижеследующих примерах можно

371


сказать только, что в двух случаях причиной озорства по-служило то, что люди без спроса проникали на территорию,которую феи считали своей, а остальные — просто веселыешутки.

МАСЛО

Серьезным деревенским жителям, которые прекраснознают, как должен вести себя хороший сосед, прекрасно из-вестно, что, если живешь в местности, населенной духами,или даже просто останавливаешься там переночевать в пути,нужно обязательно принести небольшой дар невидимомумиру, окружающему тебя, перед тем как ложиться спать.А потому мудрая хозяйка оставит глоток молока, или ми-сочку каши, или кусочек печенья у очага или даже снаружи,у дверей, перед тем как идти в кровать.

Происшествие, которое мы собираемся вам описать, про-изошло в 1938 году. У почтенной четы Коулманов был фур-гончик, и каждый раз, как выдавалась такая возможность,они отправлялись колесить по стране и с беззаботностью,свойственной туристам, останавливались на ночь где при-дется. В тот раз они возвращались с западного побережья вДублин и проезжали графство Лейтрим. Стоял август, ве-чер был погожий, и они ехали не торопясь по проселочнойдороге, высматривая местечко, где можно было бы остано-виться на ночь, и в конце концов затормозили у поросшейтравой обочины у ворот, за которыми виднелось довольноболотистое поле, оно полого спускалось к ручью, где путни-ки собирались набрать воды.

У них был очень удобный фургончик, в задней части ко-торого они устроили конуру для двух черных коккер-спание-лей. Обычно Коулманы оставляли дверь конуры открытой,

372


чтобы собаки могли предупредить их о любом нежданномпосетителе, приблизившемся к фургончику в ночи. Собакиочень любили этот пост и обычно спали бок о бок, положивголовы на порог конуры и свесив передние лапы. И оттудаих глаза, уши и носы мгновенно заметили бы что-то подо-зрительное в округе.

Как только они как следует поставили машину, мистерКоулман взял ведро и отправился на поле в поисках воды,пока его жена хлопотала на кухне и готовила постели. Былопочти десять вечера, но все еще довольно светло, а воздухтак тих и недвижен, что эту неподвижность, казалось, не-возможно было потревожить. Мистер Коулман еще не вер-нулся с поля, когда его жена увидела невдалеке пожилуюженщину, на голове у нее был платок, как его обычно носятжители западной Ирландии. Женщина прошла мимо мис-тера Коулмана, потом открыла ворота. Приблизившись кмиссис Коулман, она обернулась и сказала очень спокойнои вежливо:

— Добрый вечер.— Добрый вечер,— ответила миссис Коулман.— Вы собираетесь здесь ночевать? — спросила женщина

и, получив утвердительный ответ, добавила: — Тогда нужнооставить что-нибудь местным духам.

И с этими словами она тихо удалилась.Если бы незнакомка сказала это все со смехом или на-

стаивала бы, миссис Коулман решила бы, что это какая-томестная шутка или деревенский розыгрыш, но ничего по-добного. В тоне незнакомки была такая спокойная, есте-ственная уверенность, и именно потому ее слова произвелитакое сильное впечатление. Но миссис Коулман ждали бо-лее приземленные и насущные дела, поэтому она выброси-ла из головы предостережение и занялась приготовлением

373


ужина. Позже, перед тем как совсем ложиться, она решиланайти место похолоднее и поставить туда масло, так как по-года была жаркая. Миссис Коулман в тот день купила боль-шой кусок масла и теперь развернула его и положила в мис-ку. Там было два или три фунта, и миска оказалась полнойдо краев, моя знакомая хорошо помнит, как разгладила мас-ло ножом вровень с краями миски. Потом она поставиламиску на дорогу под ту часть машины, где уже улеглись наночь собаки. Миссис Коулман накрыла миску переверну-той тарелкой, а сверху положила тяжелый камень, чтобы ниветер, ни дождь, ни какая-нибудь мелкая зверюшка до мас-ла не добрались.

На следующее утро, собирая к завтраку, она вышла измашины за маслом и обнаружила миску и тарелку нетрону-тыми, точь-в-точь, как она оставила их вечером. Она выбро-сила камень в канаву и уверенно отнесла миску в кухонькуи только тогда сняла тарелку. Как только она это сделала, тос удивлением обнаружила, что две трети масла исчезли, при-чем самым поразительным образом: одна половина мискибыла совершенно пуста, причем казалось, что кто-то разде-лил масло пополам ножом, а со второй половины сняли вер-хушку, причем ее явно выгребали чем-то тупым и мягким —будто слизали огромным языком или зачерпнули малень-кой рукой.

Кто и как мог взять масло? Эта тайна до сих пор остает-ся покрытой мраком. Как мог человек или крупное живот-ное добраться до миски, не потревожив собак? И если бычеловек, взрослый или ребенок, добрался бы до масла, онбы забрал всю миску. Между краем миски и дном фургонаоставалось слишком мало места, чтобы можно было вынутьмасло на месте, а если бы и было, то все равно это отняло бымного времени и в темноте невозможно было бы проделать

374


это бесшумно, не разбудив собак. Нет. Человек определен-но взял бы всю миску. Либо забрал бы ее себе, либо выбро-сил бы потом пустую миску подальше. Если ему нужно былотолько масло, почему он не взял все масло, а оставил частьна дне? И вообще, зачем предпринимать нелепый и бессмыс-ленный риск, ставить миску на место, накрывать ее тарел-кой, а не выбросить ее в канаву?

Немыслимо, чтобы ее забрал человек; а животное несмогло бы водворить на место тарелку и камень. Путем эле-ментарного исключения мы опять приходим к феям, пото-му что, со слов прохожей незнакомки, эта местность при-надлежала им, да и выглядела она соответственно. А крометого, именно такими шутками они и промышляют.

КАРТОШКА

Это случилось с Мери Солон из Киллидена, и произош-ло это шестьдесят лет назад, когда ей было всего восемь лет.Ее родители являли собой редкий пример старого доброгохарактера и добродетели, какие встретишь теперь только настраницах викторианского романа. Они были почтеннымиарендаторами в поместье Киллиден, и их уважали и почи-тали все местные жители.

Джона Солона нельзя было не запомнить. Был он высо-кий, крепкого телосложения, держался прямо, у него былагустая золотистая борода и бакенбарды и мудрые, строгие, ноочень добрые глаза. В его семье царила настоящая дисципли-на, которая иногда насаждалась довольно сурово, о чем на-поминал хлыст, висевший на гвозде у камина. Но все дела-лось по справедливости, с любовью и пониманием, так чтовсе члены этой замечательной семьи могли служить приме-ром не только хороших манер, но и кристальной честности

375


и правдивости и взаимной привязанности; все это и сейчасвстречается среди старшего поколения.

В поместье было три Джона Солона, и у каждого — боль-шая семья, но никакой путаницы не возникало, потому чток именам добавляли удачные прозвища. Во-первых, былчернобородый и добродушный Джон Солон. Он был бейли-фом, поэтому его звали либо Джон Бейлиф, либо ЧерныйДжон, а его жену и детей — Пэдди Бейлиф, Мери Бейлиф итак далее, или Пэдди Черного Джона, Мери Черного Джонаи тому подобное. Дальше, вниз по извилистой дороге, кото-рая соединяла эти небольшие дома, жил другой Солон. ЭтотДжон Солон, и почти вся его семья отличалась чудеснымизолотистыми волосами, которые в некоторых случаях бы-вали слегка рыжеватыми. Их звали Бой Солонами, и это«бой» (boy) происходило от гэльского (buidh), которое зву-чит как «буи» (bwee) и означает «желтый». А через два илитри поля жили Рыжие Солоны, которые, как вы, должнобыть, уже догадались, отличались огненными волосами инеизменно синими глазами. Все эти три семьи состояли вродстве и жили в мире и согласии.

Однажды вечером в конце ноября, когда Анна-МарияБейлиф, старшая дочь Черного Джона, которой тогда былолет восемнадцать или девятнадцать, была в гостях у БойСолонов — она принесла какую-то весть от родителей и ос-талась на дружескую беседу. Обнаружилось, что у Боев по-чти не осталось молока, и Анна-Мария вызвалась сходить кРыжему Джону Солону с кувшином и принести от него мо-лока; его корова недавно отелилась, так что молока у нихбыло вдосталь. Она взяла с собой малышку Мери, простотак, чтобы составить компанию, и малышка с радостью со-гласилась, потому что ей не часто удавалось оказаться наулице так поздно. Было уже около восьми часов, но все еще

376


довольно светло, потому что луна только взошла, и до пол-нолуния оставались считанные дни, а легкие облака, спешив-шие по небу, скорее подчеркивали свет, чем затемняли его.

Стояла прекрасная погода и было так светло, что на об-ратном пути они свернули с тропинки и пошли напрямикчерез два небольших поля, принадлежавших их соседу поимени Лэван. Эти места были им хорошо знакомы, они всюжизнь играли здесь и знали каждый камень в округе. Идтибыло недалеко, дома разделяли не больше трехсот ярдов,если идти по дорожке, а через поля, наверное, не большедвухсот пятидесяти.

Наполнив кувшин молоком, они чинно направились до-мой, Анна-Мария в правой руке несла кувшин, а левой дер-жала за руку Мери. Они без приключений пересекли пер-вое поле и перебрались через разваливающуюся каменнуюограду там, где она была пониже, на второе поле. Но когдаони шли по второму полю, Мери с большим трудом поспе-вала за своей взрослой спутницей, потому что поле былокартофельное, с грядками в три фута шириной, которые раз-деляли борозды в фут глубиной. Ботва была в самом соку,толстые зеленые стебли плотно переплетались друг с дру-гом и доставали девочке почти до колена. Ей только позжепришло в голову, что это очень странно — почему это вдругботва все еще зеленая, если уже конец ноября и по всем за-конам природы она еще три месяца назад должна была по-жухнуть.

Анна-Мария легко шагала вперед, а бедняжке Мери всетруднее и труднее было от нее не отставать и даже простодержаться на ногах, она спотыкалась и прыгала с грядки нагрядку. И вскоре, к ее великому огорчению, ее спутница,вместо того чтобы помочь ей преодолеть наиболее трудныеучастки пути, стала ругать ее за то, что она скачет, а не идет

377


нормально. Но маленькая девочка продолжала прыгать, итерпение ее кузины лопнуло.

— Если ты сейчас же не прекратишь и не будешь идтиспокойно, когда я тебя прошу, я расскажу твоему отцу, когдамы вернемся, а ты знаешь, он не любит, когда маленькие де-вочки шалят. Я уже расплескала много молока из-за того,что ты меня дергаешь.

— Но я ничего не могу поделать,— совершенно искреннеотвечала Мери,— мне приходится прыгать, чтобы взбирать-ся на грядки, и у меня ноги все время застревают в карто-фельной ботве.

— Мери, ты уже во второй раз говоришь эту глупость.Нехорошо притворяться, что здесь растет картошка, когдаты прекрасно знаешь, что никакой картошки здесь нет.

— Но, Анна-Мария, здесь есть картошка. Разве ты не ви-дишь? Смотри, вот же она, у меня под ногами.

— Мери, честное слово, я и не знала, что ты такая непо-слушная и рассказываешь такие небылицы не стесняясь.Я точно скажу твоему отцу, когда вернемся.

И она тряхнула девочку и в сердцах зашагала домой, аМери продолжала спотыкаться и прыгать. А что ей остава-лось делать? Но через несколько минут они уже добралисьдо края поля, перелезли через земляной вал, вышли на до-рогу и молча направились домой, потому что Анна-Мариявсе еще сердилась на девочку за то, что так намеренно, какей казалось, плохо себя вела.

Итак, Джону Солону сообщили об упрямстве его доче-ри, но, несмотря ни на что, она настаивала, что на том поле,через которое они шли, действительно росла картошка, апотому она просто вынуждена была прыгать через борозды.Вот тут ее отец сразу понял, что что-то есть загадочное в этихпротиворечивых рассказах. А кроме того, он знал, что на том

378


поле никогда не росло никакой картошки. Он поставил Мериперед собой, положил руки ей на плечи и велел смотретьему прямо в глаза и сказать ему снова, что она рассказывалаправду. Он смотрел в ее искренние и честные глаза и безколебаний поверил, что она говорит от чистого сердца.

Он отправил ее спать, поцеловав на сон грядущий исказав добрые слова, а потом обернулся к Анне-Марии ирассказал, какое решение пришло ему в голову. На следу-ющее утро поле завтрака он опять заговорил об этой исто-рии, и опять Мери слово в слово повторила то, что рас-сказывала накануне. Тогда Джон взял ее за руку и отвелна поле, о котором шла речь. Он перенес малышку черезограду и обошел с ней все поле, внимательно рассматри-вая его при свете дня. Вот оно, у нее под ногами, самыйобычный пастуший луг, на котором уже много лет ничегоне сеяли и не сажали. Девочка этому удивилась и одно-временно не удивилась, потому что теперь она осознала,что, сколько она себя помнила, на этом поле никогда неросло картошки. Но накануне вечером картошка там точ-но была, и Мери все еще не сомневалась в этом и не со-мневается до сих пор, потому что, несмотря на то что стого дня прошло столько лет, память о том удивительномслучае все так же жива в ее памяти, и переплетенные кар-тофельные стебли, грядки и борозды до сих пор стоят унее перед глазами.

Что же все это значит? Да ничего особенного. Простошутка, которую озорные духи сыграли с маленькой девоч-кой, чье сердце и глаза были открыты тайному. Это быладовольно злая шутка, но все-таки безобидная и дружелюб-ная, достойная скорее беззаботного смеха, чем злости, азлиться в любом случае бесполезно, когда сталкиваешься с«малым народцем».

379


КРЕСТЬЯНИН И ЭЛЬФЫ

Микки О’Махони принадлежит аккуратная ферма и око-ло пятнадцати акров земли, а его милый одноэтажный домс соломенной крышей стоит на самом берегу большого озе-ра в графстве Майо. Добраться до него можно только илина веслах, или по широкой тропе с высокими землянымивалами по обеим сторонам, которая отходит от ближайшейдороги. Тропа эта заканчивается прямо у его двора, которыйдовольно круто спускается от нее, пока через десять футовне утыкается в высокую защитную каменную стену, выст-роенную на галечном берегу озера. Во время сильного за-падного ветра или паводка, когда озеро поднимается последолгих дождей, становится понятно, насколько необходимаэта стена.

Микки — убежденный холостяк и живет один, если несчитать его собаку и животных на ферме, о которых он по-стоянно заботится. Но вместе с тем это великолепный обра-зец сельского жителя, таким крестьянином мог бы гордить-ся любой народ — предельно честный, умный и уверенныйв своих силах.

Тропа, перед тем как закончиться у двора Микки, прохо-дит мимо десятка других домов, ближайший из находитсяза две — три сотни ярдов от его собственного дома. После-дние пять или шесть домов берут воду из одного родника,который бьет из земли посередине небольшого луга на со-седней с Миком ферме. Это необычный родник, в некото-ром роде неожиданный. Можно перейти через поле, так ине заметив в земле ямы с крутыми краями, пока она не ока-жется прямо у вас под ногами, она фута два глубиной и пятьфутов в поперечнике, со всех сторон нависает глинистый

380


берег, поросший стриженой травой. Это прозрачное озерцочистой воды, родник с журчанием бьет из сплошной скалы,которая составляет его дно и края. А потом он веселым ру-чейком стекает вниз к озеру, таким же прозрачным, как иозерцо, и не больше фута шириной. Перед родником естьширокий камень, на который можно встать, чтобы набратьводы, он всего на три дюйма поднимается над уровнем воды,а ручеек огибает этот камень и падает вниз маленьким водо-падом. И конечно, сразу за этим камнем, нависая над ним,растет неизбежное сучковатое древнее терновое дерево, ка-кие так любят эльфы. Вода в том источнике удивительновкусна.

Однажды вечером, в октябре 1957 года, у Микки тели-лась корова. Как рачительный хозяин, Микки остался сосвоей коровой, пока новорожденный не оказался уже внеопасности, присмотрел за матерью и дитем и уложил их ак-куратно на чистую подстилку.

Вернувшись домой, он заметил, что был уже третий часпополуночи, Микки очень устал и ему неимоверно хотелосьвыпить большую чашку крепкого горячего сладкого чаю. Такчто, вместо того чтобы ложиться, он отгреб пепел с тлею-щих углей, которым предусмотрительно прикрыл их рань-ше, подбросил в огонь торфа, и вскоре в очаге уже пылалжаркий огонь. Но когда он захотел наполнить чайник и под-весить его над огнем, то обнаружил, что в ведре почти неосталось воды. Это его не особенно огорчило, потому чтоночь была тихая, и ему даже приглянулась мысль прогулять-ся до родника. Итак, он радостно отправился за водой с вед-ром в одной руке и лампой-молнией в другой, оставив дом всвое отсутствие под присмотром собаки.

Было не слишком темно, и хотя луны не было, небо былоусеяно звездами, и ни единое облако не скрывало их света,

381


так что лампа не была ему необходима, он взял ее скореедля пущего удобства. Он прошел по тропе до грубых камен-ных ступеней, которые были врыты в высокий земляной вал,окружавший поле, перешел по ним в поле и направился пря-миком к роднику. Он встал на плоский камень у воды, по-ставил фонарь рядом, а потом двумя руками опустил ведров воду и вынул его почти полным. Потом, взяв ведро в ле-вую руку, нагнулся и правой потянулся за фонарем, но в этотмомент фонарь пнули или выбили у него прямо из руки. НоМикки успел протянуть руку и схватить его до того, как стек-ло коснулось воды.

Однако фонарь успел сильно разогреться и Микки при-шлось быстро поставить его на камень. Он поставил ведро ирассмотрел фонарь, чтобы убедиться, что тот не пострадал,и подкрутил фитиль поярче. Все это произошло так быстро,что он даже не задумался, как это случилось.

Когда Микки повернулся за ведром, он обнаружил,что, пока ловил фонарь, расплескал почти всю воду. Тог-да он опять поставил фонарь на камень и снова опустилведро в ручей. Как и в прошлый раз, он вытащил почтиполное ведро, переложил его в левую руку и правой по-тянулся за фонарем. Но не успел он прикоснуться к фо-нарю, как его опять кто-то сильно пнул, и он улетел пря-миком в воду. Теперь Микки не успел его поймать, фо-нарь погрузился в холодную воду, и раскаленное стеклоразлетелось на тысячи осколков, но, что хуже всего, всемасло вытекло из лампы в воду, так что теперь ее нельзябыло пить.

Микки постоял немного, постепенно осознавая, что неможет придумать никакого рационального объясненияэтим событиям. И вдруг совсем рядом послышалось тихоеозорное хихиканье. Микки огляделся с раздражением.

382


— Ах это вы, негодяи,— пробормотал он,— уж вы-то мас-таки на такие штуки.

С этими словами он снял куртку, закатал правый рукави, запустив руку в воду, достал пострадавший фонарь. Приэтом он крепко держал куртку другой рукой, потому чтовполне разумно не хотел, чтобы над ним еще раз так пошу-тили. Затем, поставив фонарь между ступнями и придержи-вая его, он накинул куртку, несмотря на то что рука у негобыла мокрая и грязная, взял ведро в левую руку, лампу вправую и направился к дорожке. Не прошел он и половинупути, как сзади снова раздался смешок. Микки развернулсяи гневно оглядел пустое пространство вокруг, а затем совсемвыйдя из себя, яростно сказал:

— Клянусь небесами, хотел бы я вас поймать, вы розгипросите, малявки, и уж я бы вас отхлестал за милую душу.

Немного облегчив свою душу, он направился домой, гдевыпил кружку крепкого горячего чая с сахаром. Это его по-чти успокоило, хотя, когда он собрался спать, было уже че-тыре часа утра. И хотя Микки очень устал, он не мог зас-нуть, потому что почувствовал укол совести — довольнонесправедливо, как мне кажется, но я на своем опыте знаю,что совесть — очень несправедливый собеседник.

Его мучили мысли о несчастных соседях, об их семьях,а у некоторых были еще и маленькие дети — утром они от-правятся набрать чистой свежей воды на весь день и обна-ружат, что она загрязнена парафиновым маслом, — и они несмогут пить чай, а может быть, и готовить еду. И наконец,совесть, этот настойчивый задира, взяла верх, и в результа-те через час после рассвета, около семи утра, Микки встал,взял еще одно ведро, тряпку и направился к роднику. Онэнергично принялся за дело и досуха вычерпал озерцо. За-тем аккуратно собрал все осколки, завернул их в бумагу и

383


тщательно протер тряпкой каменное дно, пока не убедился,что масла там совсем не осталось. Тогда он встал и долгосмотрел, как в озерцо набегает свежая вода. Когда ее былоуже больше половины, он попробовал воду на вкус, чтобыубедиться, что все в порядке. Убедившись в этом, он напра-вился домой и попытался возместить утраченный отдых.

Микки мудро подождал несколько месяцев, прежде чемрассказал об этом случае, и то только надежным друзьям.Он ждал, пока пройдет достаточно времени и соседям непочудится в воде привкус лампового масла. Он не держитникакого зла на местный «малый народец», более того, счи-тает их шутку скорее знаком расположения.

ХОЛСТ

В начале июня 1947 года одна художница, мисс И. М.,жила тогда в Коннемара и рисовала пейзажи этой обдувае-мой всеми ветрами, но красивой местности. И с этой цельюона однажды погрузила свой велосипед, свои рисовальныепринадлежности и саму себя на автобус из Раундстона в МэмКросс. Не доезжая до Мэм Кросс, мисс И. М. покинула ав-тобус в пустынном месте в трех милях к западу от него. Онасвернула с шоссе и поехала по узким проселочным дорогам,внимательно оглядывая окрестности.

Она не проехала и пары миль, как вдруг увидела как разтакое место, какое искала. Это был невысокий холм ярдах впятидесяти от дороги, и девушка была уверена, что с него ейоткроется приятный вид на окрестные поля. Перед тем какотправиться в путь, она погрузила на свой велосипед все,что, по ее представлению, могло ей понадобиться, и на взглядстрогого критика она была теперь похожа на Белого Рыца-ря из «Алисы в Зазеркалье», потому что к раме у нее был

384


привязан мольберт, коробка с красками, кисти и тому по-добное лежали в корзине на руле, а складной стул, плащ-дождевик и остальное, включая коробку с ленчем, она укре-пила на багажнике. Так как в тех местах удобства ценилибольше, чем внешнюю привлекательность, большой холст —24 на 20 дюймов — она прикрепила на спину, как те объяв-ления, которые носит человек-реклама.

Выбрав место, она спешилась, положила велосипед натраву и стала распаковывать вещи, которые ей были нуж-ны. Дорогу отделяла только неглубокая пустая канава, че-рез которую легко было просто перешагнуть. А потом оста-валось пройти пару перчей до того самого холма, которыйей так понравился. Прихватив холст, моя знакомая напра-вилась в ту сторону и вскоре нашла подходящее место, при-мерно на полпути к вершине холма. Она положила холст наземлю, чтобы отметить место, внимательно следя, чтобычистая белая лицевая сторона оказалась наверху. Из-за того,что дело происходило на склоне холма, холст лежал под уг-лом градусов в тридцать к дороге.

Девушка отправилась за остальными вещами, но перед темкак перешагнуть через канаву, она оглянулась, чтобы убедить-ся, что место, где она оставила холст, ей действительно нра-вится. Холст лежал на том же месте, туго натянутый на своейраме, он буквально искрился, его девственную белизну под-черкивал яркий солнечный свет и короткая жесткая зеленаятрава, на которой он лежал. Девушка еще раз одобрила мес-то, продолжила свой путь к дороге, набрала в руки свертков иповернула обратно. Она подняла глаза, чтобы сориентиро-ваться в направлении, но холста не было. Она замерла в край-нем удивлении, но сколько бы она ни искала глазами, не быловидно ничего похожего на ее драгоценный холст. Перед нейпростирался склон, поросший невысокой травой, и нигде не

385


было ни щели, ни ямы, куда можно было бы спрятать что быто ни было. Его не мог унести ветер, потому что ветра не былои в помине, и нигде не видно было ни человека, ни животно-го, которое могло бы его передвинуть.

Уверенная, что совершила какую-то глупую ошибку, миссИ. М. быстро поднялась на холм и положила вещи туда, где,по ее представлениям, она оставила холст. А потом началатщательно систематически обыскивать окрестности в поис-ках холста, осматривая каждую пядь земли. Но тщетно. Еевзору открывался полный обзор на все четыре стороны, идаже самый маленький и неприметный предмет не ускольз-нул бы от ее внимания, а уж тем более большой и яркийхолст. Через некоторое время она поднялась на вершинухолма, с тем чтобы в последний раз оглядеться по сторонам,но это было бесполезно, и она была сбита с толку и уже, чтовполне понятно, начинала злиться.

Чем дольше она смотрела по сторонам, тем больше при-ходила в недоумение. Это было совершено бессмысленно, нофакт оставался фактом: холста нигде не было. Мисс И. М. —умная и рассудительная девушка, и то, что происходящее невязалось с логикой и здравым смыслом, раздражало ее дажебольше, чем то, что она впустую потратила время и усилия.Но тем не менее делать было нечего, и спустя некоторое вре-мя девушка неохотно повернула опять в сторону велосипеда,расстелила на поросшей травой обочине клеенку и устрои-лась пообедать и выкурила сигарету в приятном безделье.У нее еще оставалось пара часов, перед тем как надо было со-бираться и отправляться к главной дороге, чтобы успеть наобратный автобус.

Полчаса спустя, лежа на траве и глядя в глубокую сине-ву летнего неба, мисс И. М. оглянулась на холм. В следую-щее мгновение она отбросила сигарету в сторону и уселась,

386


глядя, раскрыв рот от удивления, на свой холст, который всетак же ярко сиял на солнце. Он лежал прямо перед ней, какраз там, где она его оставила. В происходящем уже появи-лось что-то сверхъестественное, а не досадное, поэтому онавстала и довольно осторожно направилась к холму.

К этому времени день уже клонился к вечеру и тени ста-ли удлиняться, но было еще совершенно светло и видно всебыло не хуже, чем тогда, когда она только что приехала. Ещемгновение — и вот она уже стоит на склоне холма, глядясверху вниз на блудный холст, который лежал точно там,где она его оставила, в шести футах от того места, где онасложила остальные вещи. Несколько несмело она взяла егов руки и осмотрела с обеих сторон, очень внимательно. Нона нем не было никаких отметин, которые наводили бы намысль, что с ним что-то приключалось или что его вообщепередвигали, — ни царапин, ни пятен. Девушка была вынуж-дена признать, что он такой же чистый, аккуратный и по-слушный, как и обычно. Но солнце уже стояло низко надгоризонтом, и поздно было начинать рисовать, так что ейоставалось только возвращаться на дорогу и собирать вещи.Она взяла холст под мышку и направилась вниз, но резкоостановилась, не пройдя и десяти шагов. Ей преподали урок,и одного раза ей было достаточно, а оставив вещи без при-смотра она просто напрашивалась на новую, возможно, бо-лее неприятную шутку. С усталым вздохом мисс И. М. вер-нулась, повесила холст через плечо, набрала полные рукисвертков, убедилась, что ничего не забыла, и отнесла все надорогу.

Там она укрепила все на велосипеде, уселась на него самаи поехала обратно к дороге, по которой ходил автобус. У неееще было время, а потому она поехала по тропинке, пока ненаткнулась на уютный белый дом, крытый соломой, и заг-

387


лянула туда на минутку поболтать и спросить поточнее просвой автобус. Хозяйка приняла ее с той доброжелательнос-тью, с какой западные селянки относятся к прохожим, и ко-гда мисс И. М. рассказала о своем приключении, женщинарассмеялась мягко и с пониманием.

— А… — сказала она,— чего же еще ожидать? Это же эль-фов холм.

ВОЛШЕБНЫЙ ВЕТЕР

Волшебный ветер — это любопытный феномен. Он ка-жется очень похожим на странных «Пыльных дьяволов»,которых можно увидеть на Востоке. Там в жаркие периодыв сухих и песчаных районах поднимаются небольшие смер-чи, которые поднимают пыль высоко в воздух быстро вра-щающейся спиралью, передвигаются по земле с разной ско-ростью и иногда принимают самые фантастические формы.Эти причудливые столбы пыли порой расширяются кверхуи становятся похожи на гигантские фигуры, которые угро-жающе размахивают руками. С большим облегчением ви-дишь через некоторое время, как они оседают и уходят в зем-лю. И некоторые выглядят вполне устрашающе, и понятно,почему такое зрелище наводит людей на мысли о великанахи джиннах.

Ирландский вариант этого феномена имел место не-давно, в 1955 году, когда миссис Фицджеральд из Турлох-Парка, что недалеко от Каслбара, вышла однажды послеобеда в большой сад, окруженный каменной стеной. Этотсад находится немного в отдалении от дома, и идти к немунужно через поле, которое носит романтичное имя Гортна-фуллах — или, по-английски, Кровавое Поле. В тот год полеоставили под траву, и его недавно косили. Сено увязали в

388


стожки, которые мы в Ирландии называем «lapcock», —маленькие неплотные свертки сена, размером примерно спуф в гостиной. В тот день погода стояла очень жаркая,воздух был неподвижен, и только дальние деревья подра-гивали в раскаленном мареве.

Миссис Фицджеральд неторопливо шла по полю ивдруг увидела, к своему великому удивлению, как не-сколько стожков поднялись в воздух футов на десять и,быстро вращаясь вокруг себя, весело поплыли ярдов пять-десят, перелетели через забор и скрылись на соседнемполе. Вращаясь, стожки быстро разлетелись на отдельныеклочки сена. Но все-таки для подобных поразительныхвыходок не было никаких причин, потому что воздух былсовершенно неподвижен, ни намека на ветерок. Вообще-тотакие вихри возникают, только когда в целом нет попереч-ного движения воздуха, и даже находясь почти вплотную кним, не чувствуешь никакого ветра.

Такое может вдруг случиться в тихой ирландской сельс-кой местности, но это такая редкость и выглядит так неве-роятно, что подобное с легкостью отождествляют с эльфа-ми, феями и тому подобным. Да и поразительно было бы,если бы этого не происходило — в Индии, например, «Пыль-ных дьяволов» приписывают джиннам. Эти два явления,несомненно, родственны и возникают благодаря одним и темже законам физики. Но, хоть и принимая естественныеобъяснения, не стоит слепо объяснять все необычные явле-ния одним и тем же способом, потому что некоторые не таклегко постичь, если присмотреться к ним повнимательнее.Вот, например, такой случай.

За несколько лет до войны в графстве Лонгфорд шестьили семь человек — мужчина, женщина и несколько подро-стков — трудолюбиво косили сено на длинном и узком лугу,

389


один конец которого был значительно выше другого. Этополе оставили под сено в первый раз, и теперь, скосив сено,люди собирали его в довольно большие плотные стога пошесть и больше футов в высоту. В более высокой части поляони нашли большой плоский камень, всего на несколькодюймов выше травы, который послужил замечательной су-хой и твердой основой для одного из стогов.

Час или два спустя они работали в нижней части поля,один из детей воскликнул предостерегающе. Они быстроподняли головы и увидели, как стог, который они сложилина камне, поднялся в воздух на несколько футов в воздух,пролетел пару десятков ярдов и аккуратно приземлился натраву в новом месте. Они смотрели в недоумении, потомподошли поближе. И точно, стог спокойно стоял на траве,так же аккуратно перевязанный. На камне не осталось нитравинки. Они мудро оставили его на новом месте, рассу-див, что у фей были на этот камень свои планы, а потомуего лучше не трогать. Трудно приписать такое обычномувихрю.

ЧУДЕСНАЯ МУЗЫКА И ТАНЦЫ

Примерно в 1904 году юный Брайан С. был занят в садуоднажды летним днем. Было около трех часов, он косилкрапиву у конюшен, и вдруг до него из-за деревьев донес-лись звуки музыки и танцев, оттуда, где на пригорке вдальнем конце сада стоял старый садовый домик. Это егоозадачило, потому что к тому времени домик уже почтиразвалился. В нем было только две комнаты, одна над дру-гой, а дверей и окон уже в помине не было. Лестница тожепропала, от нее осталось только первые четыре или пятьступенек, но крыша и пол второго этажа были достаточно

390


крепкими. Услышав музыку, Брайан пришел к заключению,что какие-то парни из деревни веселятся, когда все поря-дочные люди работают, и, что хуже того, у них хватило на-хальства бездельничать под самыми окнами Большогодома. Пока он шел между деревьев, звуки музыки и топотног танцующих становились все громче, и он слышал весе-лый смех и обрывки разговоров. Он уже понял, что поймалих, потому что убегать им было некуда. Вот он вошел вдверной проем, взбежал по лестнице, быстро подтянулся наруках и запрыгнул в комнату наверху — и обнаружил, чтоона совершенно пуста. Там и мыши негде было бы спрятать-ся и никто не смог бы ускользнуть через маленькие оконца.

Серьезно напуганный, Брайан быстро ретировался, и,спускаясь по лестнице, он увидел в дверной проем Лис Ар-ден, знаменитую крепость, где издавна обитали феи и эль-фы, она была меньше чем в четверти мили от того места, итогда он все понял. А кроме того, не прошел он и двадцатишагов от домика, как музыка, танцы, радостный смех и го-вор множества голосов возобновились, теперь будто в на-смешку, даже громче, чем прежде.

Брайан все еще жив и здоров и очень хорошо помнит этотлюбопытный случай.

ВЛАДЕНИЯ И ТРОПЫ ФЕЙРИ

В Ирландии на каждом шагу встречаются места, посвя-щенные фейри. Названия мест показывают, с какой древно-сти тянутся эти предания. Излюбленные места их обита-ния — холмы и пригорки. На тех же пригорках когда-то сто-яли селения или обнесенные частоколами крепости древнихирландцев, и часто их принимают за жилища волшебногонарода. Но фейри вовсе не привязаны ко всем этим ратам,

391


дунам и лиссам и часто избирают для себя скалистые взго-рья, каменистые лощины или безлюдные рощи. Там их ивидят, когда они выходят заняться делами своего поселения.Фейри часто путешествуют с места на место по собствен-ным тропам, невидимым для глаз человека, но горе тому, ктозатеет постройку на их тропе и помешает им свободно пере-езжать, куда вздумается.

Все это отлично известно каждому сельскому жителю вИрландии, и ничуть не кажется им удивительным. В 1932 го-ду восемнадцатилетняя девушка жила в служанках в Боль-шом доме. Как-то под вечер у нее не было работы, и она сдругими девушками сидела у пруда неподалеку от главныхворот поместья. Вдруг на дороге послышался звон подков.Девушка вскочила с места, сказав подружкам, что должнабежать в дом, потому что едут «знатные гости» и понадо-бится ее помощь.

Но она не успела отбежать далеко, когда на дороге по-казались восемь всадников, мужчин и молодых женщин, вярких одеждах, с цветными седлами и сбруей. Девушкисидели на дамских седлах, мужчины — на мужских, и всесмеялись и весело болтали. Не дальше чем в сорока ярдахот нее они свернули направо на травянистую обочину, пе-ресекли луг и скрылись в склоне небольшого поросшеготерном холма фейри. Они проехали сквозь землю прямона конях, так же непринужденно, как люди въехали бы вворота конюшни. Тут девушка пожала плечами и верну-лась к подружкам. На вопрос, почему вернулась, она отве-тила: «А никакие не знатные гости. Просто компания фей-ри явилась в тот холмик».

Путешествуют фейри не только верхом — на волшеб-ных или обычных конях. Если путь недалек, они, разуме-ется, ходят пешком, но на дальнее расстояние, по общему

392


мнению, передвигаются посредством «буачаллан буй»,или желтого крестовника. Так что, заметив на траве выр-ванный с корнем и небрежно брошенный стебель крестов-ника, можно заподозрить, что на нем ездили фейри, осо-бенно если стебель высокий и мощный. Говорят, фейри ез-дят на крестовнике, как ведьмы на помеле. На счастьенаших волшебных друзей, в Ирландии этот красивый сор-няк встречается повсюду. Думается, хороший хозяин, ко-торый очистит свой участок от сорняков, вызовет их нео-добрение.

Если к их тропам относятся без должного уважения, мо-жет случиться беда. Вот две истории.

КАК МИККИ ЛАНГАН НЕ СУМЕЛ ПОСТРОИТЬ ДОМ

Микки Лангану так надоели бродившие вокруг домаутки, куры и гуси (и собственные, и соседские), что он ре-шил перебраться жить на окраину деревни, где у него былучасток земли под названием Пайрк Руа.

Не сказав никому ни слова, Микки рано утром вышел издому и, дойдя до Пайрк Руа, быстро выбрал место на при-горке, откуда открывался чудесный вид на гору Нефин иотрог горы Окс. Рядом протекал ручей, а чуть поодаль былдревний источник. До ближайшего соседа — не меньше чет-верти мили. Больше не придется гонять гусей, уток и кур.Микки внимательно осмотрелся, высматривая холмы фей-ри. Выбранное место не лежало на прямых линиях, соеди-няющих волшебные жилища, так что новый дом не поме-шает хозяевам совершать свои ночные экскурсии.

Все, казалось, было в порядке. Микки отметил будущийфундамент камнями, окропил землю святой водой и начал

393


рыть яму для фундамента. Через несколько часов проходив-ший по дороге сосед окликнул его: «Байл о диа орт, ае кад.Та ту а денем, а Микель?»

Микки объяснил, что делает, но сосед предостерег его:он слыхал, что место здесь непригодное. Отчего он не спро-сит совета у мудрой женщины, Майред ни Хайн, что живету Свинфорда? Но у Микки нрав был не сахар, так что онтолько фыркнул и вернулся к работе.

— Право,— пробормотал он себе под нос,— у тебя, ТомВалш, всегда найдется предлог не работать.

Том, однако, как видно, разболтал новость. Скоро яви-лась жена Микки Китти, захватив с собой завтрак для мужакак оправдание своему приходу.

— Микки, Микки, агхра, что ты делаешь?Микки и ей объяснил и снова услышал совет обра-

титься к Майред ни Хайн. До полудня к нему пришли еще

394


несколько соседей, все с тем же непрошеным советом.Вернувшись домой к обеду, он застал Кити в окружениинескольких старух. Бедняжка была в слезах. Этого Миккиуже не вынес. Он запряг старого мула и отправился в Кор-ра на Колл к Майред. Добрая женщина пообещала вскоренавестить его и сдержала слово. Один взгляд на выбран-ное место, и Майред вынесла окончательный приговор.

— Не здесь, Микки, не здесь, — сказала она, и заветноймечте Микки пришел конец.

ПЕРЕСТРОЙКА ДОМА ПАДДИ БАЙНА

Падди Байн выстроил дом, не спросив совета ни у кого,ни у мудрых, ни у глупых. Вскоре после того как он с моло-дой женой Бидди Каллан поселился в этом доме, на том егоконце, что выходил на проселочную дорогу, начались непри-ятные чудеса. Иногда ночью казалось, что дом вот-вот рух-нет. Падди посоветовался со своими родителями и с роди-телями жены. Совместная конференция двух родительскихпар привела к тому, что Падди отправился в Корра на Коллк Майред ни Хейн. В назначенный срок та пришла и, осмот-рев дом, объявила, что угол, который выходит к дороге, при-дется снести. Этот угол стоял на пути доброго народа. Пад-ди тут же позвал Падди Китли, местного каменщика, и оченьбыстро один из углов дома был срезан. Потомки Падди всееще живут в том же доме, и никаких неприятностей с техпор там не случалось. Но известно, что иногда яростныйпорыв ветра проносится мимо нового угла даже в самуютихую погоду.

Может быть, существенно то обстоятельство, что домПадди Байна стоит ближе других к злосчастному участку,выбранному за несколько лет до того Микки Ланганом.

395


Люди благоразумные не так торопливы, как Микки Лан-ган и Падди Байн, и обычно, если имеется хоть малейшеесомнение в благосклонности фейри, на выбранном участкевыворачивают кусок дерна и оставляют на ночь. Если ут-ром дерновина оказывается уложенной на место, значит,фейри не согласны и надо искать другое место. Если же дернлежит как лежал, можно начинать работу.

ДОМА С ОКНАМИ НА ЗАПАД

Важно всегда помнить, что дом ни в коем случае не дол-жен смотреть на запад, если только та сторона не огороже-на, то есть там нет палисадника или двора. Но повернуть домк полю или к дороге, проходящей с запада, смертельно опас-но. Вот типичный случай.

Около 1935 года доктор О’Келли из Баллибанка столк-нулся с примечательной серией заболеваний. Его вызвалМайкл О’Хаган, человек, живший в удобном каменном до-мике недалеко от города. Заболел его старший сын, однакодоктор О’Келли, осмотрев больного, не нашел причины не-домогания. Мальчику становилось все хуже и хуже, и черезнесколько дней он умер. Потом та же таинственная болезньпостигла следующего сына. Доктор О’Келли обратился засоветом к коллегам, но безуспешно: и этот ребенок умер.Заболел следующий сын — тот же печальный исход. Вскорезанемог и четвертый ребенок, а все доктора были по-прежне-му бессильны. Наконец заболел пятый сын, мальчик летшести или семи. Ему было очень плохо. Навестив его как-товечером, врач нашел, что он даже в худшем состоянии, чембыли другие, и наверняка умрет ночью.

Доктор О’Келли жил в городе в солидном доме с боль-шим садом перед подъездом. Утром, заканчивая одеваться,

396


он увидел, как к дому подходит Майкл О’Хаган. Доктор по-спешил ему навстречу, зная, что услышит о смерти несчаст-ного ребенка, но, к его изумлению, известие оказалось со-вершено иным: «Доктор, можете больше не приходить!Мальчик выздоровел, и смертей больше не будет». Это по-разительное известие требовало объяснения, и доктор егополучил.

Оказывается, накануне вечером, после его ухода, отча-явшийся отец, видя полное бессилие официальной медици-ны спасти детей, отправился к знахарке, преемнице знаме-нитой Майред ни Хайн, которая немедленно пришла к немудомой. Причину беды она увидела с первого взгляда. За не-сколько месяцев до того Майкл О’Хаган пристроил к доми-ку лишнюю комнату, совершив при этом две гибельныхошибки. Прежде всего, пристройка была у западной стеныдома и выходила на запад. И хуже того, она смотрела в от-крытое поле, а не во двор и не в сад. Затем, пристройка ока-залась на прямой линии между двумя холмами фейри. Зна-харка сказала, что стоит ему снести пристройку, и ребенокпоправится, но если он этого не сделает, то мальчик завтраумрет, а за ним неизбежно умрет шестой, последний сын.

Так что Майкл О‘Хаган немедленно взялся за дело и тру-дился всю ночь. Он закончил работу на рассвете и, войдя вдом, с радостью увидел, что сынишка спит крепким здоро-вым сном и румянец уже возвращается на его щеки. Черезнесколько часов ребенок проснулся, здоровый и бодрый,хотя был еще слаб и истощен. Счастливый отец бросился кдоктору поделиться радостной новостью.

Эта история известна не только по рассказу доктора.О ней знают все соседи: они присутствовали на похоронах,потом видели снесенную пристройку и полностью опра-вившегося малыша.

397


БЛУЖДАЮЩИЕ ОГОНЬКИ

Как нам известно, блуждающие огни, обычно величинойс футбольный мяч, перелетают над болотом с кочки на коч-ку, так что издалека создается впечатление, будто кто-то идетс фонарем. Иногда, особенно сильно ударившись о кочку,шар разбивается на множество меньших огоньков величи-ной с мячи для гольфа. Они в свою очередь начинают ска-кать по кочкам, но вскоре распыляются и исчезают.

Однажды некий ирландец шел по длинной тропе черезболото. Тропа была ему хорошо известна, и он не опасалсяпотерять ее звездной ночью, хотя фонаря при нем не было.Вдруг он увидел блуждающий огонек, скачущий ему на-встречу. Вскоре светящийся шар оказался так близко, чтопутешественник пнул его ногой и разбил на множество мел-ких шариков, которые заплясали вокруг, но вскоре, удалив-шись ярдов на двадцать, исчезли. Однако несколько пузырь-ков прилипли к его брюкам, и он, опасаясь обжечься, стрях-нул их рукой. Свет тут же погас, а рука не ощутила никакоготепла.

В другой раз он шел домой около десяти часов вечера понедавно замощенной дороге от Понтуна к Лазердауну. Емупоказалось, что впереди горит одинокая фара припаркован-ной у обочины машины, однако, подойдя ближе, он увидел,что над дорогой на высоте около восемнадцати дюймов сте-лется яркое туманное сияние. Оно скрывало только асфальти не распространялось на травянистые обочины и канавыпо сторонам. Свечение не колебалось, и он долго стоял,глядя на него и недоумевая, что делать. В западной частиИрландии на все случаи жизни существует общее пра-вило: «Если что-то не работает — пни его хорошенько», и

398


путешественник поступил в соответствии с этим прави-лом. Отдернув ногу, он заметил, что к брючине присталомножество «пузырьков» света, но их легко удалось смах-нуть. Попробовал снова — с тем же результатом. Тогда, на-бравшись храбрости, он быстро прошел сквозь свечение,на другой стороне стряхнул с себя прицепившиеся огонь-ки и благополучно добрался до дома.

В наших местах можно наблюдатьсамое разнообразное свечение. Прохо-дя по болоту, путник иногда замечаетяркую флуоресценцию на кончикахобувных гвоздей, на обитых железомносках или каблуках сапог. Часто све-тится по ночам древесина, особенноберезовая. Один фермер рассказывал,как вышел ночью за дровами к полен-нице и, открыв дверь дровяного сарая,мог различить каждую деталь в свете,исходящем от поленьев.

Многие ирландцы, разумеется, связывают блуждающиеогни исключительно с фейри. В ответ на объяснения о бо-лотном газе они указывают, что огоньки иногда проявляютпочти человеческий разум.

ХОЛМ РАТМОР

В окрестностях Ратмора, между Трали и Килларни, естьлюбопытный холм-городище с тремя террасами вместообычной насыпи и рва. Он стоит на берегу реки Мэйн и об-разует неполный круг, потому что примерно треть его сре-зана береговым обрывом. Когда-то круг явно замыкался, но

Бродячий огонек.Рисунок XVI в.

399


с течением времени осыпался, и восстановить его прежнююформу уже невозможно. Следующий откос полностью уце-лел, образуя крутую высокую стену, а внутренний круг —примерно десяти футов в поперечнике, с площадкой на вер-шине и не более двух футов в высоту. Терраса между двумявнутренними откосами около двенадцати футов шириной.

Лет пятьдесят назад, солнечным июльским деньком, вла-делец земли фермер О’Силливан косил луг вокруг городи-ща. Он, как и в прошлые годы, был раздосадован тем, что немог заставить двух коней, запряженных в косилку, работатьна узкой полоске между двумя откосами. Это было тем бо-лее обидно, что трава там росла густая и сочная, а косить еекосой было бы немалой работой: невыкошенный участок покругу был довольно велик. Поглядывая на маленький при-горок, он размышлял, как просто все было бы, не торчи онздесь. Потом он вспомнил своих сильных, крепких сыновей,парней восемнадцати и двадцати двух лет от роду, и поду-мал, что им ничего не стоит сровнять горушку. На соседнемполе была большая впадина, откуда, возможно, брали зем-лю для насыпи городища, и ее как раз неплохо было бы за-сыпать.

Он решился и на следующий день, не откладывая, по-слал сыновей с лошадью и тележкой скопать пригорок. Ониохотно взялись за дело и успели отвезти и высыпать в ямудве или три тележки земли, а потом присели передохнуть ивыкурить по трубке. Важно помнить, что лошадь и тележкабыли совсем рядом с ними.

День был теплый и солнечный, но на холме дул ветерок,так что, разжигая трубки, парни повернулись спиной к вет-ру и нагнулись, сложив ладони чашечкой. Чтобы затянуть-ся и хорошенько раскурить трубки, потребовалось не боль-ше полуминуты. Потом они выпрямились и остолбенели в

400


ужасе и изумлении. Тележка по-прежнему стояла рядом, нолошадь исчезла, а оглобли упирались в землю. Лошадь жепреспокойно щипала траву чуть поодаль. Всем известно, скаким шумом двигается телега, запряженная лошадью, какзвенят цепи, скрипят оси, хлопает упряжь, фыркает и топа-ет копытами лошадь. Здесь же все произошло без малейше-го звука, который мог бы предупредить братьев о невероят-ном зрелище, представшем перед ними.

От такого нежданного вмешательства невидимого миранельзя было отмахнуться, и оба парня нисколько не сомне-вались, что оно означает. То было ясное, но, к счастью, мяг-кое и доброжелательное предостережение оставить городи-ще в покое и не нарушать покой несомненно обитавших тамфейри. Нечего и говорить, что через несколько минут пар-ни уже мчались к дому вместе с лошадью и телегой. Онирассказали обо всем отцу, и он, видя искренность и отчая-ние сыновей, поверил в правдивость их рассказа. Тот приго-рок и по сей день стоит нетронутым, и особо любопытныемогут на него полюбоваться.

ЗАКОЛДОВАННЫЕ МЕСТА

«Фоидин Серчрайн», «заколдованные места» или, как ихиногда называют, «одинокие дерновины», издавна хорошоизвестны в Ирландии. Такие ловушки для неосторожных(или для каждого, кто забредет в такое место) встречаютсяи в других странах. В Ирландии они не опасны для жизни,хотя и причиняют немало неприятностей. Фейри иногданакладывают заклятие на определенное место, чаще всегона лужайку или поляну, и тот, кто ступит на нее, тут же со-бьется с дороги и не сможет уйти с этого места, пока фейрине наскучит забава и они не распахнут невидимые ворота.

401


Считается также, что можно снять заклятие, вывернувсвою одежду и надев ее наизнанку. Если идут вместе двоеили несколько человек и им кажется, что предводитель зап-лутал, словно бы попал на заколдованное место, можно спро-сить его по-ирландски: «Вил ту серт?» (Ты уверен?) Еслион ответит: «Нил йосагам» (Не знаю) и добавит: «Тайм а голаму» (Кажется, я заблудился), нужно быстро ответить: «Спа-си тебя господь» и перекреститься. Утверждается, что гово-рить надо обязательно по-ирландски, иначе не поможет.

Вот два подлинных происшествия. В обоих случаях жер-твы заколдованного места точно знали, где находятся, ночасами не могли выбраться оттуда.

ПОЛЕ БЕЗ ВОРОТ

Преподобный мистер Харрис был приходским священ-ником в местечке, которое официально принадлежит к ок-ругу Лейтрим, но фактически прихватывает и Слиго, и Рос-коммон, поскольку находится у границы всех трех округов.Когда-то на этом месте стояла кузница, которая считаласьпринадлежащей сообща всем трем графствам. Ко времениэтого происшествия мистер Харрис прожил в местечке ужене один год и заслужил общую любовь и уважение. Следуетотметить, что мистер Харрис, хотя и был полон человечес-кой симпатии и понимания, сам был человеком практичным,деловым и очень энергичным, вовсе не склонным к мечта-тельности и романтике воздушных замков фейри.

В день середины лета 1916 года его пригласили к боль-ному прихожанину, который жил в нескольких милях подороге. Через холмы шла тропинка, которая была на четыремили короче. Священник хорошо знал эту живописную тро-пинку и часто ею пользовался. Дело было чудесным летним

402


вечером, и он решил, что приятнее прогуляться по полям,чем возиться, запрягая лошадь. Около десяти часов он вы-шел из дому, сказав жене, что вернется вскоре после полу-ночи, и уверенно зашагал по знакомой дороге.

Через три четверти мили от дома он вышел на поле в семьакров шириной, посреди которого рос старый могучий терн.В округе верили, что это дерево принадлежит фейри. Тропапроходила через поле, и в изгороди были устроены деревян-ные ворота из пяти перекладин, такой ширины, чтобы мог-ла свободно проехать телега. На другой стороне через изго-родь вел перелаз. Сама изгородь представляла собой плот-ную непроницаемую стену колючего кустарника, передкоторой был прокопан ровик.

Мистер Харрис прошел в ворота и закрыл их за собой,как заведено у сельских жителей, после чего он беззаботнозашагал к перелазу. Но, пройдя через поле, он с изумлениемобнаружил, что никакого перелаза там нет, а потом заметил,что и тропа исчезла. Решив, что в задумчивости сбился стропы, священник пошел вдоль изгороди, отыскивая пере-лаз. Было довольно светло, и он внимательно осматривализгородь, но нигде не видел ни перелаза, ни тропы. К этомувремени он начал понимать, что происходит нечто сверхъе-стественное, однако не ощутил ни малейшего страха, а толь-ко веселую досаду. Во всем этом не чувствовалось никакойвраждебности или злого умысла, и где-то за спиной ему по-чти мерещилось проказливое хихиканье.

Поняв, что перелаза не найти, мистер Харрис решил вер-нуться к воротам и пойти другой дорогой, но тут его ожидалеще больший сюрприз — ворота и тропа к ним тоже пропа-ли! Он ошеломленно огляделся. Вокруг него расстилалосьполе и темнела в сумраке плотная стена живой изгороди.Посреди поля раскинуло корявые ветки дерево фейри, но

403


нигде не видать было ни тропы, ни ворот, ни перелаза. Всеэто казалось совершенной и фантастической нелепицей, ноприходилось признать, что он застрял. Однако священникотказался смириться с поражением и принялся системати-чески обходить изгородь, тщательно осматривая каждый футв поисках просвета. Через некоторое время он вернулся кисходной точке в полном недоумении. Теперь уже не оста-валось сомнений, что выход исчез!

Трудно сказать, сколько времени это продолжалось, но,вероятно, пару часов, и все это время мистер Харрис неуто-мимо продолжал поиски выхода из тупика. Внезапно чарырассеялись, и мистер Харрис тут же обнаружил и ворота иперелаз там, где им и полагалось быть. Оказалось, что онстоит у самого перелаза. Шутке конец, фейри позабавились,и он мог теперь спокойно продолжать путь. Однако мистерХаррис не забыл, что его ждет больной прихожанин, а меж-ду тем на лежащих перед ним холмах могли поджидать дру-гие шутники-фейри. Он решил, что осторожность — лучшаясторона мудрости, и вернулся к домику. Было уже поздновыводить дрожки, так что он взял велосипед и поехал подороге. Семимильный крюк по дороге показался ему коро-че, чем прямая тропка через владения фейри.

Это поле, с воротами, перелазом и терновником, можновидеть и по сей день, если кто-нибудь рискнет пройти черезнего в Иванов день, ночь на Бельтайн или в иной день, когдарезвятся фейри.

ЗАКЛЯТИЕ ЛИЗ АРДЕН

В 1935 году одной почтенной женщине, которая жилатогда в нашем доме в Майо, понадобилась вторая помощни-ца по хозяйству. Ей удалось найти очень славную, разумную

404


и спокойную девятнадцатилетнюю девушку, Б. М., из ува-жаемой и состоятельной семьи мелких фермеров, жившихв деревушке Милих, в трех-четырех милях севернее. Этадевушка никогда еще не покидала дома и теперь, под забот-ливым присмотром моей тетушки, продолжала вести спо-койную и размеренную жизнь. Ее познакомили с несколь-кими местными фермерами — все бывшие арендаторы идрузья нашей семьи, которые поддерживали нас уже многопоколений. Только к ним она и ходила в гости. Среди этихизбранных было весьма почтенное семейство домоправи-тельницы тетушки, под непосредственным началом которойи состояла девушка.

Как-то в субботу, прожив в Большом доме уже шесть илисемь недель, девушка получила свободный вечер и решилапровести его в семье домоправительницы Солон. Был теп-лый солнечный день, а девушка затосковала по дому и заду-мала взобраться по дороге на Лиз Арден, знаменитый холм-городище фейри, который стоял всего в четверти мили отдома и почти по дороге к Солонам. С этой возвышенностивидна была Милихская Круглая башня. Вернуться ей надобыло задолго до темноты, к семи часам, чтобы поспеть кужину. Но в семь часов она не вернулась, не вернулась и ввосемь, и за ней послали на ферму. Посланец скоро вернул-ся с тревожной вестью, что девушки там не было. Вскоре тоже известие пришло от остальных соседей.

Тут уже забеспокоились всерьез. К тому времени совсемстемнело, и несколько поисковых партий с фонарями отпра-вились прочесывать округу. Искали долго и тщательно итолько к полуночи стали возвращаться, оставив бесполез-ные поиски.

Всего через несколько минут после возвращения после-дней группы сама Б. М. вошла в открытую дверь и, бессиль-

405


но опустившись на скамеечку, расплакалась. Было ясно, чтобедняжка совершенно измучена и перепугана, но тепло ку-хонного очага и чашка горячего чая скоро излечили моло-дую и крепкую девушку.

Рассказ ее поразил всех, и соседи разинув рты слушалиповесть о ее приключениях. Ее напевный сельский говорокзавладел кухней.

Оказывается, по дороге к Солонам она, как и собиралась,свернула налево через поле, к подножию Лиз Арден. Девуш-ка благополучно поднялась по крутому склону, перелезлавал, перебралась через ров и вошла в буковую рощицу, чторосла на вершине. Был чудесный солнечный день, и она сто-яла и любовалась в просвет между стволами на далекую горуНемфин, гордо возвышавшуюся на северо-западе. Потом еевзгляд обратился ближе к дому, и она увидела на севереКруглую башню без крыши, под которой прошло ее детствов Милихе. Собственного дома она разглядеть не сумела, новидневшиеся вдалеке перелески, луга и холмы задевалиструны ее сердца. Она постояла еще, глядя на них, потомопустила взгляд к уютным фермам и домикам под холмом,в один из которых и собиралась в гости. Она проследилаглазами извилистую темную тропинку, которая выходила надорогу к ферме.

К этому времени девушка немного продрогла. Былоначало лета, но ее тонкое новое платье из красного пере-ливчатого шелка, присланного родственниками из Аме-рики, не защищало от прохладного ветерка, дующего навершине. Она весело побежала к проходу через вал — итут случилось нечто невероятное. Девушка едва шагнулав проход и вдруг почувствовала странный толчок, исхо-дивший скорее изнутри ее, от напряжения мышц, нежелиизвне. Не успела она осознать, что происходит, как уже

406


быстро шла в противоположном направлении, прямо врощу.

Она прошла еще несколько шагов, прежде чем сумелазаставить себя остановиться и развернуться. Ей пока неприходила мысль ни о чем сверхъестественном. Она про-сто посмеялась над своей глупой ошибкой и снова напра-вилась в проход. Но, едва она шагнула к нему, повторилосьто же самое. На этот раз она поразилась и начала побаи-ваться.

Девушка постояла несколько секунд, оглядываясь вок-руг и отгоняя нарастающий в груди ужас. Но при виде спо-койной мирной рощицы, окружавшей ее, и солнечных весе-лых полей под холмом паника оставила ее, так что она вски-нула голову и бодро зашагала вперед, на сей раз направляяськ тому месту, где перелезла через вал, поднимаясь на холм.Она решила вернуться тем же путем, и это казалось оченьлегко, потому что ров был неглубок, а вал — невысок. Нотут ее ожидал новый удар: она словно наткнулась на неви-димую стену. Было ли это только ее воображение или тамдействительно существовало невидимое препятствие, она незнает и по сей день, но факт оставался фактом: вдоль валатянулась линия, через которую она не могла ни перейти, нидаже протянуть руку.

Девушка пошла вдоль рва, оставляя его по правую руку,и все громче всхлипывала, снова и снова тщетно пытаясьперейти колдовскую черту. Она пыталась укрепить себямолитвой, но и молитва не помогала. Сколько-то она про-шла вдоль рва, спотыкаясь о кочки и корни, потом остано-вилась и пошла назад, к месту, где поднималась. Она твердоощущала, что нельзя ни присесть, ни прилечь, ни выказы-вать слабости перед той невидимой силой, которая удержи-вала ее. Она должна была все время двигаться и оставаться

407


настороже, готовая при первой возможности броситься бе-жать, не то с ней случится беда пострашнее.

Она больше не ощущала вокруг себя спокойного друже-любия окружающей природы и все сильнее чувствовалавраждебность, исходящую из точки в северо-западном краювала. Эта враждебность и раздражение нарастало, захлесты-вая ее, как сердитый горный поток. Совершенно не пони-мая этого чувства, она все же старалась держаться как мож-но дальше оттуда, на юго-восточной стороне, поближе к ме-сту, где вошла.

Наконец солнце закатилось и спустились сумерки, ко-торые слишком быстро перешли в темноту безлунной ночи:полную, непроницаемую тьму, которая хорошо знакома сель-ским жителям. Девушка металась вдоль рва, как дикий зверьв клетке, снова и снова пытаясь нащупать проход в колдов-ской стене. Холод и усталость усугубили ее отчаяние, нонаконец она увидела мелькающие вдали огни фонарей. Огниприближались, и вскоре она разглядела фигуры троих иличетверых людей. Когда они приблизились, она громко зак-ричала, окликая их в лихорадочной надежде. Они подходи-ли все ближе, и девушка слышала их крики и надеялась, чтоони отвечают ей. Они поднялись на холм и пошли вдольвала, размахивая фонарями и то и дело выкрикивая ее имя.В какой-то момент они были всего в двадцати—тридцатишагах от нее. К этому времени девушка стояла на виду у ниху самого рва и отчаянно кричала, но они прошли мимо, невидя и не слыша ее сквозь разделявшую их невидимую сте-ну. И вот они ушли, оставив ее позади, по-прежнему беспо-мощную в своей невидимой тюрьме.

Было уже так темно, что двигаться приходилось ощупью,и когда спасители ушли, ей оставалось только продолжатьнеустанно обшаривать сухой ров в поисках выхода. Время в

408


этой тьме тянулось бесконечно, и однообразная тишинатолько дважды нарушалась далекими криками людей, ра-зыскивавших ее с фонарями.

Наконец появилась еще одна группа, которая проходи-ла у подножия холма, возвращаясь к дому. Люди были слиш-ком далеко, чтобы услышать крик, и девушка с тоской про-водила их взглядом и тут вдруг осознала, что невидимаяпреграда исчезла. Она мигом перебралась через вал и оста-новилась на темном склоне, исполненная благодарности кнебесам. Она наконец была свободна, но еще не чувствова-ла себя в безопасности, поэтому не теряя времени побежалавслед огням. Спотыкаясь в темноте, девушка не сумела дог-нать людей. Никто не слышал ее криков, так что она броси-ла кричать и сосредоточилась на том, чтобы отыскать тро-пинку у подножия холма. Выбравшись на тропу, она, каклегко догадаться, стремглав бросилась к дому.

Ни один разумный человек, слушая ее, не усомнилсябы в ее правдивости. Ее подробно расспрашивали, но онани разу не сбилась даже в мелочах. В тот день она не побы-вала ни у кого из соседей — эту возможность многократнопроверяли. Не было сомнений в ее физическом истоще-нии, неизбежном для того, кто провел много часов на но-гах в ужасе и отчаянии. Ее платье оставалось чистым и не-измятым, что еще раз доказывало, что она нигде не спала ине отдыхала.

ПРИКЛЮЧЕНИЕ МИКА

Еще один забавный случай с заколдованным местом про-изошел на поле, которое разделяло два домика поместьяКилладен. Один дом принадлежал Джону Солону, а в дру-

409


гом жила Нэнси Каннингхем. Иногда у нее гостил ее пле-мянник, Мик Валш.

Мик, который любил пропустить глоточек при случае,хотя вовсе не был пьяницей, по разным причинам был в ок-руге предметом шуток, хотя относились к нему неплохо,потому что он был добрым и безобидным человеком.

Однажды вечером у Джона случилась веселая вечерин-ка без капли выпивки. Разошлись рано, около десяти, и Мик,который тоже был в компании, пошел через поле к домуНэнси. Далеко за полночь семью Джона разбудил громкийстук в дверь. Наконец дверь распахнулась, и в дом ввалилсяМик. Он представлял собой жалкое зрелище — вся одеждавывернута наизнанку и насквозь промокла. Бедняга дрожалот холода и усталости и едва мог говорить. Быстро раздулиогонь и налили ему горячего питья, а он скорчился на табу-ретке над пылающим торфом.

Только теперь Мик начал отвечать на настойчивые рас-спросы. Он рассказал, как шел по пустынному полю и за-шел далеко, прежде чем заметил, что место совсем незна-комое. Тут он поспешно снял пальто и вывернул наизнанку.К несчастью, и надетое наизнанку пальто ничуть не помог-ло, и куда бы он ни пошел, всюду натыкался на незнакомуюи непроходимую изгородь.

Наконец он сдался и притулился у откоса, ожидая спа-сения. Сколько он там пролежал, он сам не знал, но ему ка-залось, что целую вечность, судя по тому, как он продрог икак затекли у него ноги. Он едва сумел встать, чтобы ещераз попробовать выбраться. На этот раз все пошло хорошо, ион скоро оказался перед тем самым домом, из которого вы-шел, так что он вернулся просить приюта и помощи. Бедня-га нисколько не был пьян, да и выпить было нечего. Можно

410


только догадываться, что творилось у него с головой, но уСолона он казался вполне вменяемым, хотя был измученумственно и физически, что кажется вполне объяснимымпри таких обстоятельствах.

Однако соседи, вместо того чтобы посочувствовать егогорю, только посмеялись над беднягой, и «Мик со своимифейри» надолго вошли в пословицу.

ЗАБЛУДИВШИЙСЯ БРАКОНЬЕР

Любимой забавой мальчишек в сельской местности былав старину браконьерская ловля форели ночью на реке Гвис-тион. Для этого кусок торфа обмакивали в парафин и на-дежно насаживали на вилы или другую палку, какая попа-далась под руку. Потом, выбрав на реке подходящее местеч-ко, торф зажигали и держали пылающий факел над водой, амальчишки бродили по воде в тени, высматривая рыбу. Ос-лепленную и ошалелую от света рыбину легко удавалосьзаострожить и выкинуть на берег. Но тайну сохранить неудавалось, потому что горящий факел был виден издали ивыдавал браконьеров «плотогонам», как называли речнуюохрану.

В этой опасности и заключалась главная привлекатель-ность охоты, на которую иначе смотрели бы как на скучнуюобязанность. Подростки, застигнутые «плотогонами», мгно-венно тушили факел в воде и разбегались по темным полям,чтобы снова собраться в условленном месте и за ужиномпохвастать своими приключениями. Если удавалось пой-мать форель, ее приносили с собой и честно делили на всех.

Однажды мальчишка, который жил за несколько мильоттуда и гостил у местных родственников, не явился на ме-сто встречи. Места он знал хорошо и, должно быть, насту-

411


пил на «одинокую дерновину», потому что его отыскалитолько через несколько часов, приткнувшимся у откоса исовершенно не понимающим, где он и как сюда попал. Кактолько его обнаружили, парень пришел в себя, словно появ-ление людей прогнало опутавшие его чары.

ЛИЗМИРРАН

У самой границы Килладена, на том же берегу реки, естьхолм фейри, называемый Лизмирран, под которым приюти-лись школа и несколько домиков. Название означает «холм,на котором теряют дорогу», из чего видно, что поверье о за-колдованных местах распространено по всей округе.

Конечно, не приходится обвинять в особом цинизме че-ловека, который заметит, что «заколдованное место» можетоказаться посланным самим небом оправданием для запоз-давших домой гуляк. Однако на деле пострадавшими чащеоказываются не выпивохи, а достойные, рассудительные,трезвые люди. Как видно, с точки зрения фейри, только стакими шутка и выходит по-настоящему забавной.

ВРАЖДЕБНЫЕ ДУХИ И ВРЕДОНОСНЫЕ ЗАКЛЯТИЯ

Колдовской голод

«Феар гортах», или «голодная трава», — определеннонеприятное явление. В одних местах оно широко распрост-ранено, в других встречается редко. Полагаю, это зависит отнастроя местных фейри, хотя мне случалось слышать мне-ние, что фейри тут вовсе ни при чем, а просто голодная тра-ва вырастает на месте, где опустили по дороге на кладбище

412


покойника без гроба. Другие, причем таких большинство,отрицают это утверждение чуть ли не как безбожное и твер-до винят исключительно фейри.

Заклятие, безусловно, вредоносно, хотя действие егократковременно и легко излечивается сытным обедом. Иног-да оно прочно связано с определенной местностью. У старо-го поместья Ормсби в Баллиморе, в нескольких милях к за-паду от Килтимага, был участок дороги, на котором людей,едущих в город, настолько часто поражал колдовской голод,что женщина, жившая в придорожном домике, всегда дер-жала наготове миску овсянки, и ее добрая забота спасла не-мало страдальцев. Чаще всего «голодная трава» поражаетлюдей в Майский праздник.

В годы, когда лорд Абердин был лордом-лейтенантомИрландии и жил в доме вице-правителей в Феникс-парке,их соседка, мисс Эмма Макманус, подружилась с леди Абер-дин и сотрудничала с ней во многих благотворительныхпредприятиях. Среди прочего мисс Эмма задумала устро-ить сельскохозяйственную выставку в Килледене, где мытогда жили. Это была первая такая выставка в округе Майо,и она вызвала значительный интерес, так что мисс Эмманадеялась, что другие последуют ее примеру. Дело было в1912 году, и в начале лета она организовала комитет мест-ных торговцев и фермеров, которые помогали ей в проведе-нии выставки.

Мистер Майкл Марфи, самый крупный торговец инаиболее уважаемый гражданин городка Килтимаг, былизбран почетным казначеем. Он энергично приступил кисполнению своих обязанностей. Ему было тогда сороквосемь лет, и он находился в расцвете сил. Стояла пре-красная теплая погода, и мисс Макманус часто устраивалазаседания комитета в крепком двухкомнатном каменном

413


садовом домике. Он стоял на пригорке в большом саду, ивокруг росли большие буки, давшие приют множеству лес-ных голубей, рыжих белок, поползней и другим очарова-тельным лесным жителям.

В день, о котором пойдет речь, она назначила заседаниекомитета на восемь часов вечера в садовом домике. При-сутствовали не только мисс Макманус и гостившая у нееподруга, но и дамы — инструкторы по птицеводству и аг-рономии; казначей, мистер Марфи; мистер Макниколас,почетный секретарь и директор местной школы, и ещедвое или трое местных жителей в том же роде. МистерМарфи, после позднего и долгого чаепития с закусками усебя дома, выехал в половине восьмого и не торопясь про-ехал на велосипеде три мили до Килледена. Заседание, какобычно, шло неспешным порядком и закончилось в де-сять, после чего тетушка угостила всех чаем со множе-ством булочек и бутербродов.

Мистер Марфи и мистер Макниколас вышли вместе ирасстались у ворот парка, разойдясь в разные стороны. Ноне проехал мистер Марфи и тридцати ярдов, как его одолелстрашный голод. Голод, казалось, как живое существо, на-бросился на него из лощины справа от дороги и с каждымярдом пути становился все сильнее, грызя и терзая его внут-ренности мучительными судорогами. Добравшись до мостачерез реку, мистер Марфи так ослаб и измучился, что не могуже крутить педали. Он остановился и, едва не свалившисьс велосипеда, кое-как добрался до перил моста, чтобы, при-слонившись к ним, передохнуть немного. Затем он отпра-вился в запомнившийся ему на всю жизнь путь к дому. Отмоста до города дорога на протяжении двух с половиноймиль плавно поднимается в гору, и он шел по ней, опираясьна руль велосипеда и катя его рядом с собой, чтобы не упасть.

414


Наконец он добрался до главной улицы городка, добрел додвери своего дома и, уронив велосипед, ввалился внутрь,громко требуя еды. Он вошел в столовую и упал ничком наковрик у камина. Встревоженные домочадцы бросились кнему и подали большой каравай свежевыпеченного хлеба иблюдце масла. Несчастный не стал терять времени, разре-зая хлеб, и на глазах потрясенных родственников отрывалбольшие куски и пожирал их всухомятку, даже без масла,пока не съел все до последней крошки.

Только теперь к нему вернулись силы, и он, все еще струдом держась на ногах, поднялся и занял свое обычноеместо за столом. Голод еще не отступил, так что он принял-ся за дело и прикончил миску омлета с картошкой и ветчи-ной. Наконец он удовлетворил свой таинственный и неодо-лимый голод и поведал семейству о своем приключении.Теперь он начал задумываться о последствиях. Он никогдане отличался хорошим пищеварением и, проглотив почтине жуя каравай горячего хлеба, наверняка должен был по-платиться ужасной ночью несварением и коликами. Одна-ко его уже одолевал сон, так что мистер Марфи отправилсяв постель. Как ни странно, он тут же крепко заснул, спокой-но проспал всю ночь и проснулся на следующее утро све-жим и бодрым как никогда.

Этот колдовской голод— таинственное явление, хорошоизвестное в Ирландии. Он нападает на человека внезапно,где-нибудь в пустынной местности и настолько мучителен,что ему невозможно сопротивляться. Но он проходит современем и не оставляет после себя никаких дурных послед-ствий. В данном случае мистеру Марфи пришлось погло-тить чудовищное количество пищи, считая домашний чай,щедрое угощение мисс Макманус и все, что он съел, добрав-шись до дому.

415


Дух в саду

Этот случай произошел в конце шестидесятых годов про-шлого века. Как-то летним вечером несколько молодых лю-дей задумали устроить вечеринку в садовом домике, кото-рый стоял в дальнем конце сада. Здесь они могли шуметь ивеселиться сколько угодно, не беспокоя домашних.

Был расцвет лета, и молодежь, пригласив друзей-ровес-ников из соседних домов, трудилась весь день, готовя уго-щение. Они делали все сами, не отвлекая работников и слу-жанок от обычной работы. В свой срок все было готово, ипосле ужина началось веселье.

Вскоре после полуночи, когда пришло время расходить-ся по домам, хозяин дома решил пройтись проведать моло-дежь, заодно разыграв с ними шутку, колотя в дверь и окнаи прикинувшись привидением или духом. Высоко в небестояла почти полная луна, но ветерок гнал по небу легкиеоблака, и они то и дело затеняли лунный свет.

Хозяин взял трость и вышел в старый заросший сад,пройдя по дальней аллее мимо конюшен. В полной темнотеон прошел под большим каменным дубом и, миновав высо-кие буки, вышел из-под деревьев на полпути к домику. Сле-ва от него росла густая рощица лавра, а справа лежала не-большая поляна, за которой начинался яблоневый сад. Подраскидистыми ветвями старых яблонь было совершеннотемно.

Когда он проходил по полянке, в лаврах послышалсяшорох сухих листьев и оттуда выскочило большое живот-ное, пробежав направо, к яблоням. Оно напоминало лису сдлинным пушистым хвостом, но размерам было ближе кволку, чем к лисе. Когда животное выскочило на поляну,

416


ирландец хлопнул в ладоши и выкрикнул: «Кыш!» Зверьмгновенно поднялся на задние лапы и повернулся к нему.Существо было ростом с человека или даже выше, но к сво-ему ужасу хозяин дома увидел, что у него нет головы. Меж-ду тем он чувствовал, что зверь смотрит на него, излучаяненависть, жестокость и злобу.

Казалось, целую вечность простоял так человек, глядятуда, где должны были бы располагаться глаза этого созда-ния. Он совершенно отчетливо видел сквозь невидимую го-лову стволы яблонь, но знал, что голова там и что из ее глаз-ниц изливается на него злобная ненависть.

Наконец он собрался с силами и, подняв руку, сотворилкрестное знамение, призвав все небесные силы себе на по-мощь. Тварь тут же снова упала на четыре лапы, метнуласьв темноту под яблонями и исчезла там. Человеку этого хва-тило, и хотя он был далеко не трус, однако решил, что нын-че неподходящая ночь, чтобы разыгрывать привидение. Такчто он повернулся и пошел домой, выбрав более длинную,но зато более светлую переднюю аллею. Он не счел нужнымтревожить веселую компанию, потому что десяток молодыхребят и девушек, возвращающихся домой со смехом и фо-нарями, распугают любых духов.

Демон на конюшне

Четырнадцатилетний мальчик приехал домой из школыв Англии на рождественские каникулы. Он играл в пряткисо старшим братом. Игра шла на площадке, ограниченнойзданиям конюшен, в которых располагался коровник, амба-ры, сеновал и тому подобное. Дело было к вечеру, но еще нестемнело. Мальчик, на цыпочках пробравшись в амбар, ус-лыхал вдруг топот и фырканье из конюшни внизу. В те вре-

417


мена над яслями в каждом конце конюшни устраивали люки,в которые было легко сбрасывать сено.

Быстро пробежав к люку над конюшней, в которой слы-шался шум, ребенок рывком откинул крышку, рассчитываязастать там брата. Прежде чем спрыгнуть вниз, он просунулв люк голову. К своему изумлению он увидел двух перепу-ганных лошадей, которые дрожали и фыркали от страха,пятясь от кормушек, лежавших на дальнем от мальчика кон-це конюшни и, быть может, к счастью для него, под другимлюком. Он удивленно взглянул туда и увидел не далее чемв двенадцати футах от себя нечто наполнившее его ужасом.Он всю жизнь не мог забыть этого зрелища. Там скорчиласьзлобная фигура с пылающими глазами, которые светилиськрасным, как горячие угли. Существо свернулось в плотныйкомок и казалось не выше роста мальчика, присевшего накорточки. Ребенок запомнил только этот ужасный взгляд,скорчившееся в дальнем углу яслей тело и руку — челове-ческую руку, но какую страшную! Она вцепилась в край кор-мушки и была грязного серовато-коричневого цвета. Паль-цы были — кожа и кости, а заканчивались не человечески-ми ногтями, но кривыми острыми когтями.

Мальчик, задыхаясь, несколько секунд не мог отвестивзгляда. Потом он отскочил обратно в амбар, захлопнул люки помчался в дом, криком предупреждая брата. К счастью,брат вышел на первый же оклик, и они оба убежали.

Полтергейст на кладбище

Несколько лет назад на кладбище на окраине Дублинапроизошел любопытный случай. Происшествие может по-казаться незначительным, но оно явно относится к сфересверхъестественного и настолько хорошо подтверждено

418


свидетельствами, что его стоит упомянуть. Случилось этозимой 1935 года. Кладбищем заведовала миссис Дин,женщина лет пятидесяти пяти, муж которой был полныминвалидом. Мать ее в то время также слегла с тяжелойболезнью. Она умирала. Сама миссис Дин была довольночудаковатой женщиной. Она отличалась прямотой и ис-кренностью и была легка на язык, может быть, дажеслишком легка. Как-то ясной морозной январской ночью,когда полная луна освещала белую от инея землю, так чтобыло светло как днем, к матери миссис Дин заглянул док-тор Селларс. Он привел с собой помощницу — молодуюсиделку мисс Шарп.

Пока сиделка в спальне занималась пациенткой, докторболтал с миссис Дин, которую давно знал. Но когда он извежливости спросил миссис Дин, как она сама поживает, тоуслышал в ответ, что у нее в последнее время много хлопот.Она ткнула пальцем в сторону кладбища и добавила: «Мно-говато их стало. Я поначалу не против была, чтоб они не-много побезобразничали, но кое-кто никак не угомонится.Хорошо еще, что Х. У. (она назвала известного, состоятель-ного и влиятельного горожанина, скончавшегося за десятьлет до того) в крепком склепе лежит, а то бы он хуже всехшкодничал».

Доктор не раз слышал от нее странные вещи, но это пре-взошло все прежние причуды, и он немало развеселился. Туткак раз вышла сиделка и доложила, что пациентка готова.Доктор собрался пройти в спальню, но прежде повторилсиделке слова миссис Дин. Девушка не так хорошо знала этудаму, и на нее эти слова произвели большое впечатление.Однако врачебный долг прежде всего, и они занялись боль-ной. Через несколько минут они сделали все, что нужно, исобирались уходить. Доктор, натягивая пальто, беззлобно

419


подшучивал над рассказом миссис Дин, но она твердо сто-яла на своем и не сдавалась. Пожелав ей доброй ночи, док-тор повернулся к входной двери. Едва он коснулся ручки,дверь содрогнулась от страшного удара и едва не слетела спетель. Доктор тут же распахнул дверь, но снаружи все былотихо и спокойно. Яркая луна освещала кладбище. Докторраспахнул дверь так быстро, что у стучавшего не было нималейшей возможности спрятаться или убежать.

Внимательно осмотревшись в поисках стучавшего и ни-кого не обнаружив, доктор занялся дверью. Он ожидал най-ти на ней глубокую вмятину, но, к своему удивлению, не на-шел ни царапины. Он вернулся в дом и увидел потрясен-ную девушку и торжествующую миссис Дин.

«Что я вам говорила, доктор? Вот так все время и не даютмне покоя». Доктор решил, что такое дело требуется хоро-шенько обдумать, и ушел домой, не сказав ни слова. Однакоон позаботился утром осмотреть дверь при ярком свете ибез спешки, причем еще раз убедился, что на ней не оста-лось ни царапины.

Нечто в саду доктора

Остров Блик Спайк расположен точно посреди бухтыКорк и защищает узкий выход в море, поэтому островок все-гда считался важной точкой в обороне этого знаменитогоморского порта. На нем размещены мощные артиллерийс-кие батареи, несколько укрепленных каменных казарм ивспомогательные здания, необходимые для размещенногоздесь гарнизона. Большую часть года этот голый клочок зем-ли продувается холодными ветрами, и, если бы не его важ-ность с военной точки зрения, вряд ли кто-нибудь согласил-ся бы там жить. Однако остров обитаем, и у его обитателей

420


маловато развлечений. До изобретения радио они, надо по-лагать, слишком часто были погружены в собственные мыс-ли, а мысли, навеваемые этой мрачной землей, были невесе-лыми.

Для тех, кто обладает чувствительностью к подобнымвещам, этот остров представляется более подходящим при-станищем для беспокойных душ и диких демонов, чем длянормальных, добрых людей. Много трагедий произошлоздесь в былые годы: убийства и самоубийства, навеянныеотчаянием одиночества или спиртным, а может быть, злы-ми духами, которые ненавидят людей, нарушивших их уеди-нение.

Эти духи еще живут там, несмотря на двухвековое со-седство человеческих существ, что и доказывает история,поведанная миссис Айлин Гэнли, очаровательной и ода-ренной леди, хорошо известной в общественной жизниДублина.

Создание, которое она видела, относится, несомненно, книзшему и ужасному разряду стихийных духов, которыеполны враждебности к смертным, и встреча с ним могла ока-заться несчастной и даже гибельной для чувствительноймаленькой девочки, перед которой он предстал во всей сво-ей темной злобе. Если бы глаза их встретились, ее сердцемогло остановиться.

Легко представить себе эту сцену. Маленькая девочкавесело бежит вприпрыжку, занятая простыми и светлымидетскими мыслями. Она торопится выполнить поручениеотца. Светит яркое теплое солнце — и вдруг над ней склоня-ется холодный ужас. Вот ее собственный рассказ.

Это случилось в 1914 году. Мне было тогда шесть лет.Мы жили на острове Спайк — мой отец, хотя и был ирланд-цем родом из Типерери, служил в британской армии. Мы

421


прожили там много лет. Отец, мать, два моих старших братаи я составляли очень счастливую семью. Мы, дети, играли ибродили по всему острову, и всюду нас встречали приветли-выми улыбками. Мой отец был очень чувствителен к духов-ным явлениям, что причиняло ему много неудобств. Он не-навидел свою чувствительность и никогда не развивал свойдар. Он считал, что шутить с ним опасно, и был очень встре-вожен, когда я, еще совсем маленькой, начала предсказыватьбудущее.

Никто никогда не учил меня предсказывать будущее.Сперва я делала это, чтобы оживить вечеринку, но скорообнаружила, что попадаю в точку, даже когда предсказываюсвоим «жертвам» события их будущего, о которых никак немогла знать. Они совершенно серьезно считали мои проро-чества лежащими за пределами возможного и в конечномсчете обычно обвиняли в случившемся меня же. Прогнозысбывались так часто, что я уже не могла относиться к нимкак к случайному совпадению.

Я упоминаю об этом, чтобы объяснить, что я отчастиунаследовала дар отца.

Событие, о котором я хочу рассказать, относится, несом-ненно, к событиям духовной жизни. По сей день я так ясновижу эту картину, что могла бы нарисовать ее.

Кроме того, готова поклясться, что до того дня я не слы-шала никаких рассказов о том месте, о котором пойдет речь;следовательно, я не была «настроена», а даже если бы и была,чудесный солнечный полдень должен был отогнать все мрач-ные фантазии.

Отец всегда сам давал мне уроки и каждый день в пол-день посылал меня встретить паром с большой земли, изКоба, чтобы взять для него газеты, а заодно прогуляться насвежем воздухе.

422


Дом, где мы жили, стоял в полумиле от причала у самогоморя. Дорога шла вдоль берега, так что море было у менясправа, а холмы острова — слева.

Мне надо было пройти мимо маленькой часовни, потомминовать белый домик миссис Рейли, которая брала у насбелье в стирку. За ее домиком, но дальше от моря, стоялонесколько армейских зданий из красного кирпича, а даль-ше — дом доктора.

От нас до дома доктора было не больше ста пятидесятиярдов, и тропинка к причалу проходила между морем и са-дом с узловатыми старыми деревьями — помнится, я всегданазывала их «деревья Артура Рэкхема», потому что онибыли очень похожи на картинку в моей книжке сказок, гдезловещего вида деревья словно смотрели на тебя.

Дом и сад окружала стена ярдов пять высотой — и тро-пинка шла прямо под ней, так что я могла бы коснуться сте-ны рукой.

Тот день, о котором я говорю, был чудный солнечныйденек поздней весны или начала лета — я отлично помню,что поля были покрыты блестящей сурепкой. Я вышла издома, занятая мыслями о том, что рассказал мне на урокеотец, — что в полдень тень оказывается прямо под то-бой, — и первые двадцать—тридцать ярдов от дома я пры-гала, пытаясь обойти солнце и перескочить собственнуютень. И конечно, убедилась, что отец прав.

Я была поглощена этим занятием и смотрела больше наземлю. Случайно подняв взгляд, я увидела, что до угла док-торского сада не больше пяти ярдов. Что-то выглядывалоиз-за стены, уходившей в сторону Коба. Я пробежала ещенесколько шагов, прежде чем поняла, что это, и приросла кземле от страха. До него оставалось не больше десяти ша-гов, и я отчетливо видела его.

423


Это существо, должно быть, было очень высоким, пото-му что оно стояло за стеной, и я видела его до пояса — а ведьв стене было пять футов. Оно немного напоминало челове-ка — то есть у него была голова, плечи и руки. Кисти рукскрывались за стеной, и я их не видела.

Если не считать двух черных провалов на месте глаз,оно было сплошь одного цвета — такого лоснящегося жел-того. Таким бывает только блеск подтаявшего на солнцемасла.

Стена тянулась параллельно дороге, слева от меня, такчто это существо смотрело мимо меня — через тропинку, наморе и лежавший на том берегу Коб.

Не знаю, долго ли я простояла, застыв в ужасе и глядяна эту тварь, но вдруг она начала медленно поворачиватько мне голову!

Все еще окаменев, я услышала внутренний голос: «Еслионо посмотрит на тебя, Айлин, ты умрешь».

Ноги у меня словно прикованы были к земле тяжелымгрузом, но я все же сумела повернуться и бросилась бежать.Я бежала к домику миссис Рейли, до которого было пятнад-цать ярдов.

Следующее, что я помню, — моя голова лежит на коле-нях у миссис Рейли, и она брызжет мне в лицо водой. Я всядрожала от ужаса. «Ой, миссис Рейли! — вскричала я.— Там,в саду у доктора, что-то ужасное!»

Миссис Рейли погладила меня по голове: «Ты не перваяи не последняя видела его, Айлин».

К счастью, я никогда больше не видела его, но позже яузнала, что на острове всем было известно — в саду доктораобитает призрак: не только виденное мной существо, кото-рое, вероятно, было стихийным духом, но и призрак стари-ка, убившего свою молодую жену.

424


Несколько лет назад я получила разрешение побыватьна острове — но, прежде чем продолжать, должна заметить,что, несмотря на тот случай, мои старшие братья, которыеоба уже умерли, и я сама всегда считали годы, проведенныена острове, лучшим временем в жизни.

Как я уже сказала, я получила официальное разрешение(оно теперь необходимо) посетить остров. Меня сопровож-дал очаровательный молодой лейтенант ирландской армии.Мы поднялись к крепости, осмотрели старый ров, в кото-ром мои родители любили играть в теннис, посетили печаль-ное маленькое кладбище, где хоронили осужденных, с еготрогательными безымянными зелеными холмиками. Во вре-мя прогулки нам пришлось пройти и мимо дома доктора.

«Вы не поверите, лейтенант Фитцджеральд,— заметилая, касаясь стены,— но на этом самом месте я видела при-зрака».

Я ожидала услышать в ответ добродушную насмешку,однако он отвечал совершенно серьезно: «Меня это не удив-ляет. У нас в крепости тоже есть призрак. Я сам его видел».

Оказалось, что перед самым моим визитом один из ча-совых дал выстрел по воротам крепости и получил страш-ный нагоняй за то, что без причин поднял тревогу. Часовойупорно утверждал, что видел, как из стены кирпичного зда-ния справа от ворот вышел человек в форме британской ар-мии. Но выстрелил он не потому, что увидел британскуюформу, его заставило выстрелить чувство ужаса, всепогло-щающего ужаса.

Было очевидно, что часовой не в себе, поэтому на следую-щую ночь лейтенант сам остался на посту вместе с часовым.Повторилось то же самое: показался британский солдат, лей-тенант Фитцджеральд выстрелил в него, но фигура продол-жала двигаться к ним, хотя любой человек на его месте былбы убит. Призрак растаял в нескольких ярдах перед ними.

425


На следующую ночь — не знаю, имеет ли это значение —все здание было уничтожено пожаром. Отчего он начался,неизвестно. Призрака с тех пор не видели.

ИСТОРИЯ БИДДИ ЭРЛИ

«И, получив серебро, ты молила своегоПокровителя об исцелении лошади. И ктодавал тебе милостыню — погибнет».

Обвинение Джанет Рэндолл в колдовстве,1627 год…

Бидди Эрли, великая «знахарка» девятнадцатого века изграфства Клар, — одна из наиболее интересных личностейв западной Ирландии за последнее время. Даже сейчас, спу-стя семьдесят лет после ее смерти, в провинции Коннактрассказывают легенды о ней и ее деяниях.

Часто зимними вечерами на западе, когда сосед-другойзаглянет выкурить трубочку и поболтать с друзьями, семьясобирается у очага и подкидывает побольше торфа, чтобыогонь горел погорячее. И когда яркое пламя изгонит из домахолод шторма, прилетевшего с Атлантики и ревущего в го-лых вершинах деревьев за окном, а приятный аромат торфапоманит всех поближе к очагу, всем нальют по чашке горя-чего чая. И пока подвешенный на треножнике котелок с кар-тошкой кипит и весело булькает над огнем, люди откинутсяна спинки стульев и пойдут рассказы. Рассказчики сменя-ют друг друга так же легко, как переходит из рук в руки опу-стевшая чашка, которую передают хозяйке, чтобы она под-лила нового чаю.

И скоро старики — и старухи тоже — заговорят о стари-не, когда они были детьми или веселыми парнями и девча-тами, и припомнят старые истории, которые слыхали тогда.

426


И тут, если кто-то произнесет имя Бидди Эрли, все примол-кнут, кое-кто с беспокойством оглянется на дверь, дети тес-нее прижмутся к матерям и, быть может, тихий шепот «упа-си нас, господи», коснется слуха так же мягко, как опадает вочаге серый пепел сгоревшего торфа.

Но вскоре разговор польется снова, потому что о нейможно порассказать немало, и все замрут в ожидании рас-сказа. И понемногу начнет разворачиваться предание. Мо-жет быть, старик, вынув трубку изо рта, выдует облачко си-него дыма в темноту над притолокой и начнет: «Я отличнопомню то время. Я сам еще мальчонкой был, когда старыйМайкл О’Брайен наезжал к нам с мельницы О’Каллагана,что в графстве Клар, а Бидди Эрли там и жила, по соседству,в Фикле. Он был сапожник и работал у нас месяца по три-четыре. По большей части упряжь чинил. Он-то ее хорошознал, много о ней слышал и не позволил бы сказать о нейдурного слова. Он был старик властный, вот как. И многоемог о ней рассказать, да и сам видал немало». И тут пойдутрассказы, и каждый будут обсуждать и раскусывать, покудакто другой не переведет разговор на новый, не менее инте-ресный предмет.

Нелегко вынести справедливое и точное суждение о жиз-ни Бидди Эрли, потому что фигура ее очень противоречиваи, как часто бывает в таких случаях, ее могущественные исплоченные враги сделали все, что могли, чтобы очернить иприуменьшить ее славу. К счастью для правдивого истори-ка, после ее смерти они успокоились и не преследовали еетак ретиво, как на протяжении ее долгой жизни.

Этот рассказ о ней собран из многих источников. Сюдаотносятся неимоверно старые жители ее деревни, а также ееправнучки — очаровательные и получившие прекрасноеобразование леди, которые работают сейчас в Дублине.

427


А также враждебная к ней и весьма противоречивая статья,опубликованная в 1879 году, через шесть лет после ее смер-ти, и устные предания. Однако наилучшим источником ин-формации оказались старики, которые в молодости слыша-ли рассказы из первых рук от ее современников и друзей.Эти рассказы излучают аромат подлинности каждым сло-вом и удивительно соответствуют друг другу, хотя услыша-ны в разных местах и даже в разных графствах.

Бидди Эрли родилась в последний год восемнадцатогостолетия в крошечной деревушке Фикл в восточной частиКлара. Там она прожила всю жизнь, которую никак нельзяназвать лишенной событий, до 1873 года, когда она былапризвана к предкам. В молодости Бидди была красивой,здоровой и рослой деревенской девушкой и отличносправлялась с любым делом. Она умела доить и сбиватьмасло, готовить на уличном очаге, присматривать за до-машней птицей и чуять дождь или перемену погоды. С лю-бым делом она справлялась не хуже других деревенскихженщин, а часто и лучше. Она обладала сильным и пря-мым характером, хотя была несколько порывиста, и одаре-на живым природным умом, усиленным необычайно ост-рой наблюдательностью.

Ее родным языком был ирландский, однако в первомбраке она немного выучилась английскому. Позже онамогла довольно свободно объясняться на «языке галлов»,как тогда называли англичан. С раннего детства в нейбыли заметны признаки одержимости. Она говорила овстречах и даже играх с духами с той же легкостью, какдругие дети рассказывают об игре со щенком или котен-ком. Когда она подросла и почувствовала насторожен-ность, с какой более ортодоксальные люди относятся ктем, кто слишком близок к невидимому миру фейри, —

428


хотя сами они не сомневаются в их существовании и по-рой рассказывают о встречах с ними, — она стала держать-ся особняком или, по крайней мере, держала при себе своивстречи и приключения с фейри.

Она очень рано узнала дикие травы, их целебные и ма-гические свойства. Земляной народец научил ее использо-вать травы для колдовства и борьбы с чарами. Поначалу онаредко пользовалась этими знаниями, разве что для защитыи при нужде, чтобы лечить родственников и домашних жи-вотных. Мало-помалу она начала оказывать услуги друзь-ям и соседям и лечить их скотину, при условии, что была оних хорошего мнения. Она была очень разборчива и помо-гала не всякому.

Ее слава целительницы, или «белой» ведьмы, разошласьшироко, так что все больше и больше народу приходило кней за помощью. Сначала соседи, за ними жители ближай-ших приходов и, наконец, люди со всей западной Ирландии.

Однако задолго до того, как ее известность разнесласьстоль широко, началась война между ней и церковью, кото-рая продолжалась всю ее жизнь. Местный приходской свя-щенник с возмущением выслушивал рассказы о ее могуще-стве. Бидди стала для него источником серьезного беспокой-ства. Она нарушила спокойное течение жизни прихода, гдедо того он был непререкаемым авторитетом. Священник сраздражением заметил, что его мнение теперь часто пропус-кали мимо ушей, а его паства обратилась к неграмотной кре-стьянке с какими-то неясного происхождения оккультны-ми способностями. «Ее сила не от бога», — объявлял он всеми каждому.

Бидди всегда пренебрегала исполнением обрядов, тре-буемых католической церковью, и смолоду мало считаласьс ее авторитетом. Однако она обладала сильной тягой к се-

429


мейной жизни, три раза выходила замуж, каждый раз вен-чаясь в церкви. Первый раз она вступила в брак около двад-цати пяти лет. Ее муж был простым работником, и от него уБидди было двое сыновей и дочь. В это время она еще былаизвестна только ближайшим соседям. Она прожила в этомбраке лет десять и вскоре после смерти первого мужа сновавышла замуж, но через пять или шесть лет опять овдовела.Впоследствии она в третий, и последний, раз вышла замужи опять пережила своего мужа. Во втором и третьем бракедетей у нее не было.

Ко времени второго замужества она была уже широкоизвестна как знахарка и целительница, но только много летспустя, после третьего брака, позволила себе превратитьсяв настоящую ведьму. Она отрицала церковь и ее могущество,отважно и вполне успешно противопоставляя ей собствен-ную силу: силу, исходящую от таинственных — и часто ужас-ных и злобных — невидимых стихийных сил природы. Наее стороне было очень практичное и действенное оружие,которым она пользовалась, пока не почувствовала прибли-жение смерти.

Этим оружием были успешные исцеления, в которыхне приходилось сомневаться, — она умела лечить, и лечилаи людей, и скот, и культурные растения, а это было не подсилу ни приходскому священнику, ни епископу, ни другимчинам ирландской церковной иерархии. Для них это былонелегкое испытание. Если у кого-то заболевал родствен-ник или домашнее животное и нужна была срочная по-мощь, люди шли к Бидди, зная, что только она может спас-ти больного. Что бы ни говорил и ни делал приходскойсвященник, он не мог заставить прихожан отвернуться отнее, хотя бы для виду, потому что церковь ничего не моглапредложить взамен.

430


Интересна история ее целительства, предсказаний и раз-вития ее оккультных способностей. Эту историю можно ус-ловно разделить на два периода, первый из которых охва-тывает ее жизнь до появления пресловутой Голубой бутыл-ки. Второй период продолжался с получения ею бутылкидо смерти в 1873 году. Первая часть жизни Бидди в основ-ном повторяет обычную историю знахарок, каких и сейчасмного в Ирландии. В это время она пользовалась травами идругими средствами, которые открыл ей земляной народец,а при желании могла исцелять и волшебным прикоснове-нием своих магнетических пальцев. И разумеется, как всекрестьянки тех дней, она владела знаниями и умениями,переходившими в семье из поколения в поколение. Сельс-кие традиции знахарства сильно различаются в зависимос-ти от обычаев и семьи, и иногда трудно отличить их от на-стоящего колдовства, потому что одно неощутимо перехо-дит в другое. Бидди, с ее умом и искусством, очень удачноиспользовала древние знания, так что ее репутация колду-ньи только укреплялась.

Как большинство людей, занимающихся магическимцелительством, Бидди Эрли не брала платы. Это правило вотношении магического целительства существовало почтиво все времена и во всех странах. Если лекарю платить, егоискусство скоро становится профессией и низводится доуровня многочисленных шарлатанов и мошенников. Цели-тель скоро теряет силу, и ему ничего не остается, как само-му обратиться к мошенничеству.

Бидди строго соблюдала это правило и потому всю жизньоставалась небогата. Однако она охотно принимала подар-ки и никогда не стеснялась открыто и ясно дать понять, ка-кого именно подарка ожидает. Она питала слабость к спир-тному, и, если не по прямому требованию, то явно с ее одоб-

431


рения, подарки, кроме съестных припасов, часто представ-ляли собой дешевое виски или местный самогон — потин.

Но она, бесспорно, приносила много пользы своими тра-вами и тратила немало времени и сил на их заготовку. Бид-ди сама собирала травы, и никто в точности не знал, как онаими пользуется. Она знала, где искать то или иное дикорас-тущее растение, и направлялась прямо к тому месту у кана-вы, в роще или на склоне холма, где можно было сорватьнужный ей лист или цветок. Действительно ли она собира-ла травы в определенный час дня или ночи, в соответствиис временем года и фазой луны? Этого никто не знает, но самаона иногда намекала, что дело обстоит именно так. Как быто ни было, в должный срок настой или отвар бывал готов, иона вручала его клиенту с подробными указаниями к при-менению.

Ее жизнь и скромные приключения текли по этому на-катанному руслу, пока не явилась Голубая бутылка, подняв-шая ее деяния до высот, где их уже невозможно было не за-метить или отделаться недоверчивыми насмешками.

Ее старший сын, которому в ту пору было лет девятнад-цать, был хорошо знаком с земляным народцем, хотя и необладал сверхъестественными способностями своей мате-ри. Это был нормальный, здоровый и крепкий парень, раз-делявший простую жизнь и интерес к спорту обычных де-ревенских ребят. В ирландский хоккей на траве он играл едвали не лучше всех в округе и этим искусством прославилсясреди молодежи.

Летним вечером парень возвращался из деревни, лежав-шей в шести или семи милях от дома, и решил пройти на-прямик через поля. До дому оставалась еще пара миль, ко-гда он заметил у тропинки, шедшей вдоль откоса над низин-ным лугом, где прежде было болото, компанию фейри с

432


клюшками в руках. Они тоже заметили парня и радостноокликнули его. Как видно, они не могли начать игру, пото-му что в одной команде не хватало игрока, и позвали егосыграть с ними. Парень торопился домой и сперва отгова-ривался, но фейри так упрашивали, что наконец он согла-сился и ловко спрыгнул с тропинки на поле.

Игра была долгой и упорной, однако молодой Эрли иг-рал как никогда в жизни и в конце концов принес победусвоей команде. Он снова выбрался на тропу, торопясь по-спеть домой, но его задержали, и через минуту несколькофейри подошли и вручили ему большую пустую бутыль го-лубого стекла, без пробки. Сквозь бутылку было хорошовидно насквозь. «Это тебе от нас в благодарность,—сказалиони.— Отнеси ее домой и отдай матери».

«Но что она будет с ней делать? — удивленно спросилпарень.— Что ей сказать?»

«Ничего не говори. Просто отдай ей. Она сама знает», —с этими словами они нырнули в крутой откос и скрылисьпод землей, как в обычае у земляного народа.

Обескураженный парень отправился домой и молча вру-чил матери бутылку. Она приняла ее с безмолвным удивле-нием и повертела в руках, рассматривая с явным любопыт-ством. Потом она громко вскрикнула — отнюдь не взывая кгосподу, — потому что увидела, что бутыль постепенно за-полняется каким-то туманом. Через несколько секунд онаразличила в молочной глубине туманных вихрей фигуры,знаки и предвестья, отлично ей знакомые.

Эта бутылка стала ее талисманом. В сомнении Биддивсегда обращалась к ней. Если бутыль оставалась обычнойпрозрачной бутылкой голубого стекла, она отсылала про-сителя и не соглашалась помочь ему. Если же бутылка за-полнялась туманом, Бидди знала, что вправе попытаться

433


сделать для него, что сумеет. И когда, пытаясь оказать по-мощь, она понимала, что ее сил недостаточно, она присталь-но вглядывалась в туманную глубину бутылки и находилатам указания, что делать.

И с помощью бутылки, и без нее Бидди обладала ред-костной способностью предсказывать будущее. Многие по-сетители бывали обескуражены, когда она, не дожидаясьвопроса, до мельчайших подробностей описывала, что слу-чится с ними в последующие недели или месяцы. Ее пред-сказания неизменно сбывались.

Жила она в маленькой хижине на голом и продуваемомветром холме примерно в двухстах ярдах к северу от дорогиот Туллы к Фикле. Маленькое озерцо Лох Килгаррон лежа-ло примерно в четверти мили к северо-востоку, а еще милейвосточнее стояла деревня Фикл. Холм круто поднимался наддорогой, но становился пологим перед домом Бидди, кото-рый, таким образом, с дороги виден не был. Дорожка, вед-шая от дороги, наискосок прорезала склон, затем круто по-ворачивала наверху и шла прямо к дверям. Развалины до-мика сохранились, и к нему часто совершают паломничестволюбопытствующие туристы.

В отличие от большинства других провидцев Биддииногда соглашалась предсказывать результаты скачек, еслибыла в настроении и клиент приходился ей по душе. По слу-хам, ее предсказания оказывались удивительно точным.

Рассказывают, что однажды должна была состоятьсябольшая неофициальная гонка, или «флаппер», по другуюсторону холма не более чем в трех милях по прямой отдома Бидди. Приезжий из соседнего округа собирался вы-ставить на эти скачки двух лошадей. Он много слышал оБидди и ее умении предсказывать будущее и узнавать по-бедителя скачек, но только смеялся, считая это чепухой.

434


Проезжая с друзьями по дороге мимо ее дома, он вдруг ре-шил испытать ее так называемые «пророческие способнос-ти» и поймать ее на шарлатанстве. Не долго думая он пе-решел к делу и, чтобы не давать ей подсказки, спешился ив сопровождении двух приятелей пешком поднялся по до-рожке. Они постучались и услышали позволение войти.Трое мужчин вошли в комнатушку с земляным полом.Бидди, сидевшая у очага в самодельном деревянном крес-ле, вопросительно взглянула на них.

«Бог в дом», — сказал приезжий, произнося обычноеирландское приветствие в незнакомом доме.

Не потрудившись ответить как полагалось, Бидди пере-била его и с обычной для нее резкостью перешла прямо к делу.

«Так ты хочешь знать, которая лошадь победит, — сказа-ла она, упомянув скачку, в которой должны были участво-вать обе лошади. — Ты думаешь, что победит гнедая,— про-должала она,— но ты ошибаешься. Победит рыжая, и многовыиграет».

Это было поразительно, потому что, не считая обычногоприветствия, никто из них еще не сказал ни слова. ОднакоБидди знала, зачем они пришли, ответила на незаданныйвопрос, причем ответила прямо, не пытаясь выведать у негочто-нибудь встречными вопросами.

Она не видела, да и не могла видеть лошадей: они оста-лись внизу, на дороге; тем более не могла она знать, какойлошади предстоит бежать в какой скачке. В общем, это былапоразительная демонстрация ее способностей. Однако при-езжий остался довольно равнодушен, поскольку хорошознал — или, как выяснилось, думал, что знает, — что ее пред-сказание далеко от истины. Он решил, что скоро выставитее лживой пророчицей, потому что гнедая лошадь была явносильнее рыжей.

435


Вечером он возвращался домой поумневшим, но дорогозаплатив за науку. Он много поставил на гнедую, но она бе-жала лениво, и рыжая легко выиграла скачку, на радостьместным жителям, которые ставили на нее, и в посрамле-ние хозяину.

Несколько лет спустя приходской священник решиллично заняться этим делом и раз и навсегда положить ко-нец колдовским штучкам Бидди. Он сделал все что мог, по-рицая ее на проповедях и внушая прихожанам даже близкок ней не подходить, и привлек даже епископа, который тожеразоблачал ее. Однако все было впустую. Бидди преспокой-но продолжала свое.

По большей части она делала добрые дела, помогая ближ-ним и дальним, попавшим в беду. Однако надо признать, чтоей случалось наносить врагам искусные и внушительныеколдовские удары, хотя удары эти, кажется, никогда не бы-вали смертельными. Особенно доставалось тем, кто прихо-дил к ней за помощью, а потом предательски обращался про-тив нее, чтобы заслужить благоволение ее могущественныхпротивников. Да и язычок у нее был не сахар; она ругаласьи проклинала с необычайным искусством, особенно когдабыла «немножко выпивши».

И вот как-то ясным вечером приходской священникоседлал лошадку и подъехал к ее хижине, разрываясь откипевшего в его груди праведного гнева. Он спешился,привязал лошадь к подходящему столбику и сердито за-шагал по дорожке к домику. Едва постучав, он ворвался вдом и застал Бидди на обычном месте, в кресле у очага.Она казалась ничуть не удивленной и не встревоженнойего появлением. Она приветствовала его по-ирландски сбезукоризненной вежливостью, но это только разожглогнев достойного отца.

436


«Ты будешь не так рада видеть меня, Бидди Эрли, к томувремени, как выслушаешь все, что я собираюсь тебе ска-зать!» — огрызнулся он. Затем он уселся и напрямик выска-зал ей все, что думал о ней самой, о ее поведении и о техдухах, в общении с которыми она признавалась. Под конецон живо описал, что ожидает ее в этой и в будущей жизни,если она в скором времени не исправится.

Бидди слушала его сперва совершенно спокойно и дажес юмором, но понемногу стала перебивать священника идаже возражать ему так же горячо. Наконец он вынужденбыл замолчать, потому что выбился из сил, и, пустив в неепоследнюю угрозу, затопал обратно к своей лошади. В егоушах еще звенели прощальные слова Бидди. Она имела на-глость посоветовать ему быть поосторожнее на обратномпути. Священник скоро обнаружил, что это были не пустыеслова. Его смирная кобылка оказалась в игривом настрое-нии, и он не без труда взобрался в седло. Но, как выясни-лось, это было только начало его бед. Теперь лошадь отка-зывалась двинуться с места. Дурное настроение доброгоотца, испорченное беседой с Бидди, выплеснулось теперь назаупрямившуюся ни с того ни с сего любимицу. Он задал ейхорошую трепку, но чем сильнее он хлестал лошадь, тем уп-рямее она отказывалась сделать хоть шаг. Можно было по-думать, что перед лошадью вдруг выросла невидимая стена.

Наконец, не выдержав ударов, кобыла встала на дыбы,сбросив всадника на дорогу. Весь в синяках, он встал на ногии поплелся к лошадке, которая стояла теперь совершенносмирно, хотя была вся в мыле и дрожала от пережитого.Священник подхватил поводья и стал трепать и оглаживатькобылку, чтобы немного успокоить. Затем он попыталсяповести ее под уздцы — и снова потерпел поражение: лошадьстояла как вкопанная. Наконец ему пришлось оставить без-

437


надежную борьбу и, вернувшись к Бидди, просить ее осво-бодить лошадь.

Бидди, увидев его растрепанным и перепачканным впыли, искренне обеспокоилась. Она призналась, что удер-живала лошадь, но заверила его, что и не думала, что та сбро-сит наездника или причинит ему какой-либо телесныйущерб. Горячо извинившись, она сказала, что чары уже сня-ты и что он может спокойно ехать домой. В самом деле, вер-нувшись к лошади, священник убедился, что Бидди сдер-жала слово, и поехал домой, притихший и задумавшийся.

Есть другой, сильно приукрашенный вариант этого рас-сказа, который еще ходит в Майо. Думаю, красочные дета-ли добавлялись, по мере того как история переходила изприхода в приход. В этом варианте к Бидди во всем вели-чии, с каретой и свитой, является епископ, дабы обрушитьгрозу на ее голову. Однако он оказывается в пыли перед не-победимой леди, а его лошадь пятится от нее назад, покакарета не оказывается в канаве. Разумеется, эта театраль-ная сцена совершенно невероятна: почтенный ирландскийепископ не разъезжает по стране, чтобы вступать в едино-борство с мелкими грешниками.

Любопытно, что поединок между Бидди и приходскимсвященником посеял зерно взаимного уважения, котороедало всходы несколько лет спустя, когда Бидди почувство-вала приближение смерти. Она сразу поняла, что эта болезньстанет для нее последней, и послала за своим старым вра-гом, приходским священником, который с готовностью от-кликнулся на ее зов. Несколько дней спустя она мирно ото-шла, снова принятая в лоно церкви, против которой так дол-го бунтовала.

Однако перед смертью, еще прежде чем послать за свя-щенником, Бидди приказала домашним взять прославленную


к тому времени Голубую бутылку и забросить ее в Лох Кил-гаррон, пригрозив страшной местью духов, если это не бу-дет исполнено. Это было сделано, однако она не сказала, чтонельзя вытащить бутыль после ее смерти, так что место, кудаупала бутылка, хорошенько отметили. Бидди еще не схоро-нили, а уже нашлись отчаянные головы, которые принялисьнырять за бутылкой. Но найти ее не удалось. До сих пориногда повторяются попытки разыскать ее, но все они оста-ются безуспешными. Около года назад разнесся слух, чтобутыль найдена, но он оказался ложным. Так что знамени-тая Голубая бутылка все еще спокойно лежит на дне озерца.

439

Глава 10

ХЭЛЛОУИН:МЕЖДУ МИРОВ, МЕЖДУ ВРЕМЕН1

Самайн. — Христианизация языческих праздников. —День Иного Мира. — Ведьмы. — Костры друидов. —«Сжигание ведьмы». — Ряжение. — Игрища и развле-чения. — Ворожба и гадание. — Рецепты.

Посреди стола — тыква: верхушка аккуратно срезана,мякоть вычищена, в кожуре прорезаны отверстия — глаза ирот, искривленный ухмылкой; в тыкву вставлена зажжен-ная свеча, пламя дрожит и мерцает, из-за чего кажется, буд-то глаза светятся... Нет, здесь нужно более точное слово, бо-лее мощное: сверкают, пламенеют, пышут огнем. Вокруг —люди в диковинных, пугающих, где-то даже омерзительныхмасках; кривые носы, оскаленные пасти, окровавленныеклыки... Однако никому почему-то не страшно, кто-то еслии взвизгнет порой, то не от ужаса, а так, ради удовольствия.Это — Хэллоуин.

Этот праздник в его современном варианте пришел к намиз Америки. И посему неудивительно, что пришел он, если

1 По книге М. Макнейл «Hallow`een: Its Origin, Festivals and Ri-tuals». Перевод Н. Омельянович.

440


можно так выразиться, выхолощенным. Руководствуясь со-ображениями пресловутой политкорректности, американ-цы «оскопили» Хэллоуин, превратили его в некое подобиерождественских Святок. Между тем Хэллоуин — один издревнейших языческих праздников, отмечался он повсюду,где обитали кельтские племена, и носил название Самайн(точнее, Савайн).

В календаре друидов было четыре важнейших праздни-ка — Имболк (1 февраля), Белтайн (1 мая), Лугназад (1 ав-густа) и Самайн (1 ноября). В Самайн кельты праздновалинаступление Нового года и приход зимы, а еще поминалиумерших и приносили жертвы им и владыке загробного мира(у ирландцев это Дагда, у галлов Суцелл). Празднество дли-лось три дня подряд, с 31 октября по 2 ноября; считалось,что в эти дни духи всех умерших в минувшем году возвра-щаются в мир живых, чтобы найти себе новые тела. Крометого, в эти дни исчезала граница между мирами, повседнев-ный и потусторонний миры на недолгий срок сливались вединое целое, нарушая все законы времени и пространства,и обитатели обоих миров оказывались в непосредственнойблизости друг от друга, что называется, сталкивались нос кносу. Чтобы обезопасить себя от встреч с фейри (обитате-лями потустороннего мира), люди разводили костры из дубаи принимали иные меры предосторожности: носили амуле-ты, переодевались в мужское (женщины) и женское (муж-чины) платье, мазали лица сажей, дабы остаться неузнан-ными, и так далее. Впрочем, некоторые пытались умилос-тивить фейри и духов умерших и приносили им жертвыразнообразной снедью.

С Самайном связаны все наиболее значительные собы-тия кельтской мифологии. Согласно ирландской саге «Бит-ва при Маг Туиред», в Самайн произошло свидание бога

441


Дагды и богини Морриган, обещавшей Племенам богиниДану помощь против фоморов: «Глен Этин, что на севере,было жилище Дагда. Условился он встретить там женщинучерез год в пору Самайна перед битвой. К югу от тех месттекла река Униус, что в Коннахте, и заметил Дагда на тойреке у Коранд моющуюся женщину, что стояла одной ногойу Аллод Эхе на южном берегу, а другой ногой у Лоскуйн насеверном. Девять распущенных прядей волос спадали с ееголовы. Заговорил с ней Дагда, и они соединились. Супру-жеским Ложем стало зваться то место отныне, а имя жен-щины, о которой мы поведали, было Морриган. И объявилаона Дагда, что ступят на землю фоморы у Маг Скене и чтопусть по зову Дагда все искусные люди Ирландии встретятее у брода Униус. Сама же она отправится к Скетне и сокру-шит Индеха, сына Де Домнан, иссушив кровь в его сердце иотняв почки доблести».

В Самайн, по той же саге, Туата Де Дананн строят пла-ны, как им победить фоморов, да и сами события саги раз-ворачиваются в течение годичного цикла, от одного Самай-на до другого.

Кстати сказать, противопоставление Самайна и Белтанакак двух «полюсов» года было столь характерно для кельт-ской традиции, что даже в христианском тексте «Teangabithnua» («Вечный язык») протяженность времени харак-теризуется именно этими «метками»: «В море есть остров сзолотым песком, и есть другое море, которое поднимаетсяот Белтана до Самайна и опускается от Самайна до Белта-на, то есть половину года прибывает и половину года убы-вает. Животные этого моря и киты кричат, пока оно подни-мается, и молчат, пока оно опускается».

С распространением христианства языческие праздни-ки и обряды были объявлены бесовскими игрищами, однако,

442


несмотря на все старания священников новой веры, пропо-ведовавших словом, огнем и мечом, некоторые празднестваупорно не желали «потесниться». И тогда церковь приняламудрое решение: эти дни стали считаться христианскимипраздниками. Так произошло и с Самайном: Папа Римскийраспорядился считать этот день Днем Всех Святых (англ.Halloween — от «Hallow», что означает «святой»). Надо ска-зать, что Самайн-Хэллоуин в отличие от многих других язы-ческих праздников оказался «на редкость живучим» и со-хранился до наших дней, пусть и в «упрощенной форме».Первоначальная дата праздника в христианском календа-ре — 21 февраля (начало римских Фералий), а в 835 годупапа Григорий перенес его на 1 ноября. В праздник ВсехСвятых поминают канонизированных блаженных, а 2 нояб-ря молятся за упокоение душ правоверных усопших. В ев-ропейских странах верили (и верят до сих пор), что душипокойных посещают в эти дни родной дом.

Итак, праздник длился три дня: на день перед Самай-ном приходился последний день старого года, следующийдень после Самайна был первым днем года нового. Вотпочему это празднество иначе называлось «днем меж двухгодов» и как таковое считалось магическим временем, темпаче что на него обычно выпадала «темная луна» (та фа-за, когда луна на небе не видна). Мифы гласят, что имен-но в Самайн Туата Де Дананн, или Племена Богини Дану(ирландские боги), победили своих заклятых врагов фо-моров, что в этот день валлийский бог мертвых Пуйл одо-лел в поединке похитителя своей супруги и на землюпала зима.

Любопытно, что в Англии отмечают не столько Хэллоу-ин, сколько День Гая Фокса (5 ноября). Это имя носил гла-

443


ва так называемого «Порохового заговора» 1605 года — че-ловек, пытавшийся взорвать английский парламент. Фоксбыл схвачен и казнен, и с тех пор каждый год его чучелосжигают на костре и устраивают фейерверки. Ночь с 4 на5 ноября зовется Ночью Озорства: в эту ночь детям разре-шается проказничать сколько и над кем им вздумается — до-стается и соседям, и знакомым, а больше всего родителям.Впрочем, Хэллоуин в Англии тоже празднуют, и нередкослучается так, что праздник растягивается на целую неде-лю — с конца октября по 5 ноября.

На Хэллоуин приходят не только души покойных. На-чинает давать о себе знать «тот свет» (мир, недоступныйнашему восприятию). Его обитатели выходят наружу изсвоих подземных обиталищ (сидов или бругов). Горе че-ловеку, встретившемуся на их пути: ему грозит быть уне-сенным в загробный мир злобными слуа — летучими фей-ри, ноги которых никогда не касаются земли. СтихиВальтера Скотта помогают нам ощутить волшебство Хэл-лоуина:

В день Всех Святых, клонясь ко сну,Благослови свою постельИ осени ее крестомИ Богоматерь призови.В день Всех Святых среди людейШныряют ведьмы тут и тамС бесовской свитою своей,Подстерегающей в ночи.Лишь тот, кто сядет в этот деньНа Суизинов камень, —Сумеет ведьму одолеть.

444


Шотландские матери до сих пор предупреждают своихмалышей:

Придет Хэллоуин, придет;Колдовство принесет;Фейри злые прилетят.Не ходите, детки, на дорогу!

Существует поверье, будто люди, унесенные в Волшеб-ную страну, могут через год и один день вернуться домой,но магическое заклинание действует только в ночь Хэллоу-ина. Баллада «Тэмлейн» рассказывает о Дженет, вернувшейтаким путем похищенного возлюбленного.

Назавтра, знай, День Всех Святых,И только в эту ночь,Дженет, коль пожелаешь ты,Ты можешь мне помочьСуров и мрачен темный лес,И жутко все кругом.На перекресток трех дорогДженет бежит бегом.

Вдруг слышит звон стальных удилИ перестук копыт,И сердце у нее в грудиОт радости стучит.Дала дорогу вороным,Дала пройти гнедым,Вдруг видит: снежно-белый коньС Тэмлейном молодым.

На землю всадника онаСтащила в тот же миг.

445


Плаща зеленого волнаУкрыла их двоихИ счастьем грудь ее полна:Спасен ее жених!1

Сэр Вальтер Скотт рассказывает в «Письмах о колдовствеи демонологии» о фермере, жену которого забрали в Волшеб-ную страну. Она явилась мужу и сказала, какое заклинаниепоможет ее вернуть. Фермер запомнил ее слова и в ночь Хэл-лоуина встал возле утесника, дожидаясь предводителя эль-фов. Но, увы, звон волшебных колокольчиков сбил его с тол-ку, и не успел он опомниться и сказать заклинание, как эль-фы пролетели мимо, а фермер навсегда потерял жену.

В ночь Хэллоуина совершается великий «шабаш» илитайное собрание ведьм. Рассказывают, что по наступлениютемноты можно увидеть мчащихся к месту сборища ведьм иколдунов. Летят вихрем — кто на помеле, кто в решете, а вони эльфы в яичных скорлупках. Превратив на эту ночь ко-шек в лошадей, галопом несутся всадники на черных какуголь скакунах.

А вот фрагмент обрядовой песни, которую поют в Гэл-лоуэе:

Когда серый сыч трижды ухнет,Когда грязный кот трижды мяукнет,Когда лягушка на ветер три раза квакнет,

За тучей спрячется красная луна,И звезды укроются,Чтобы колдуны их не похитили.Седлайте лошадей!Скачите, скачите к озеру, колокол сзывает мертвых!

1 Перевод М. Ковалевой.

446


Любимым местом ведьминских сборищ, кроме потаен-ного болота или берега моря, было церковное кладбище,рядом с участком, где в древности хоронили язычников.Приходит на память рассказ о фермере Дугласе Тэме О’Шен-тере, отчаянном пьянице, больше всего боявшемся своейсварливой жены. Чтобы оправдаться в ее глазах, он сочи-нил рассказ о чертях и ведьмах. Тэм якобы оседлал старуюкобылу Мэгги, и вот что он увидел на старом кладбище:

И невдали за перелеском,Озарена туманным блеском,Меж глухо стонущих ветвейОткрылась церковь Аллоуэй.Неслись оттуда стоны, крики,И свист, и визг, и хохот дикий.

Толпясь, как продавцы на рынке,Под трубы, дудки и волынкиВодили адский хороводКолдуньи, ведьмы всех пород.

На этом празднике полночномНа подоконнике восточномСидел с волынкой старый Ник1

И выдувал бесовский джиг2.

Из поэмы видно, насколько сильно во времена Бернсаверили в чертовщину шотландские крестьяне.

1 Дьявол; прежде, вероятно, Цернунн — рогатый бог кельтскоймифологии.— Прим. автора.


447


В древности праздник Самайн сопровождали оргии. И вболее поздние времена последователи культа ведьм не от-ставали от своих предшественников — устраивали «шаба-ши». Из письменных свидетельств видно, что сохранениеэтих традиций, пусть и в смягченной форме, вызывало упресвитерианской церкви большую тревогу.

Друиды поклонялись солнцу как главному божеству,поклонялись и огню, рожденному небесным светилом.В праздник Белтайн разжигали на рассвете большие кост-ры на горных вершинах. То же самое совершали с наступле-нием темноты в Самайн. Костры на Самайн должны былиотпугивать темные силы. Дни становились короче, солнеч-ная сила иссякала, поэтому оживала всякая нечисть. В Сред-ние века зло стали связывать с «ведьмами». В Абердине и внаше время, прежде чем зажечь костер, произносят магиче-ское заклинание: «Подбрось-ка торфу, чтобы ведьма сгоре-ла!» (Огонь добывали трением, с помощью двух деревян-ных дощечек. Костер считали верным средством против кол-довства, так как верили, что летающих по воздуху ведьмпожирает очищающее пламя.) Когда огонь разгорался, пар-ни постарше следили, чтобы он не угас, в то время как млад-шие плясали вокруг костра или бежали сквозь дым с крика-ми: «Огня! Огня! Сожгите ведьм!» Высоко и далеко летелигорящие головешки, сжигая нечистую силу и очищая поля.Как только угасала последняя искра, раздавался крик: «Спа-сайся, кто может!», и все пускались врассыпную.

Старинная традиция «Сжигание ведьмы» была заведе-на при королеве Виктории. Как явствует из письменныхисточников, «возле замка Балморал, напротив главного вхо-да, разжигали огромный костер. Собирались члены клана,

448


одетые в традиционную одежду. По сигналу, с оркестром воглаве, они шли к дворцу. Костер при их приближении дол-жен был разгореться в полную силу. Наибольший интересвызывала при этом тележка с чучелом в виде безобразнойстарухи или ведьмы, которую называли Шэнди Дэнн1. Затележкой, пригнувшись, следовал человек, поддерживаячучело, чтобы оно не упало. Играли волынки. Процессия,завидев замок, ускоряла шаг и пускалась бегом, а потом, вдесяти ярдах от костра, внезапно останавливалась. В пол-ной тишине оглашался приговор, согласно которому ведь-му надлежало сжечь на костре, защитников у нее не было,ну а дьявол не в счет. Под громкие крики, свист и гудениеволынок тележку с чучелом переворачивали вверх колеса-ми и бросали в огонь. Предосторожность не мешала — вдругведьма улизнет в последний момент. Раздавались радостныевозгласы, звучал издевательский смех. Одежда Шэнди Дэннпотрескивала в огне.

Обитатели замка наслаждались увлекательным зрели-щем, а больше всех радовалась обряду сама императрица».

«Сжигание ведьмы» — обряд, сохранившийся с античныхвремен. Говорят, его практиковали в древнем Вавилоне2.

Обряд этот, поначалу торжественный, превратился влюбимое развлечение. Каждая община старалась превзой-

1 Этимологически имя это связано не с ведьмой, а с тележкой,на которой она сидела. “Shan-dre-dan” — любая шаткая конст-рукция. — Scots Dialect Dictionary.

2 Гай Фокс, очевидно, прямой потомок ведьмы времен антично-сти. В Англии заурядное политическое событие ассоциирует-ся с увядающими воспоминаниями о древних кострах. 5 нояб-ря — очень популярный праздник у тех, кто живет к югу отПограничья, а вот Шотландии обряды и церемонии досталисьв наследство от друидов, и Гай Фокс тут ни при чем. —Ф.М.МакКей.

449


ти соседей. Задолго до праздника начинали собирать обло-манные бревна, бочки из-под смолы, торфяные брикеты,вереск, утесник, сухой папоротник, словом, все, что можетгореть. Приносили и складывали все в одно место. Высотасложенного горючего не уступала стогу сена. В более по-здние времена огонь добывали кремнем, а потом и совре-менными спичками.

Много столетий назад зажглись костры Хэллоуина, и це-почка эта не прервалась до наших дней. В шестидесятых го-дах девятнадцатого столетия эдинбургский шериф по путииз Данкелда в Эберфельди насчитал на горных вершинахтридцать костров. Вокруг них танцевали люди. Из одной точ-ки Бьюкена можно было увидеть одновременно от шестиде-сяти до восьмидесяти костров. Вот и в двадцатом столетиимы все еще видим их в отдаленных районах Шотландии.

«За несколько лет до войны (1914—1918), — пишет кор-респондент шотландской газеты, — прохладным осеннимвечером, в глухом горном районе, старый учитель поведалмне, что история Шотландии гораздо древнее, чем это запи-сано в школьных учебниках. 31 октября мы сидели с нимвозле здания школы и смотрели на долину. Восходящая лунаосветила силуэты горных вершин. Яркие точки расцветилиуходящие в бесконечность темные горы. То были костры,прямые наследники костров, которые древние друиды за-жигали каждый год».

Шли годы, и костры постепенно спустились с горных вер-шин. Их стали устраивать в деревне, рядом с колоколами.

Обычай ходить вокруг ферм и полей с зажженными откостра Хэллоуина факелами соблюдался в стране вплоть довосемнадцатого столетия, а в отдаленных местах и того доль-ше. Зародился ритуал с целью повышения плодородия ско-та. Сейчас о нем напоминают фейерверки.

450


И в Хэллоуэй, и в Хогманей1 на улицах появляются ря-женые. Правда, по воплощению своему они значительноотличаются друг от друга. Ряженые Хогманея, или Святоч-ные мальчики, изображают двенадцать апостолов (с тече-нием времени появились и другие персонажи) и разыгры-вают представление «The Goloshan». Представление это,хотя и санкционированное христианской церковью, про-изошло от языческих ludus, то есть игрищ. И все же в ряже-ных Хэллоуина нет ничего, даже условно, христианского.

Предполагают, что обряд этот пришел от друидов. В тотдень они надевали маски и изображали духов, причем цельбыла сугубо практическая: хотели, чтобы духи мертвых неузнали их и не причинили бы им вреда. В наше время страш-ные маски и фантастическое одеяние ряженых олицетворя-ют темные силы, которые, как когда-то верили их предки,выходили в ночь Хэллоуина. Духи и привидения; ведьмы иколдуньи; уриски, брауни, гномы и тролли, короче, нечистьпотустороннего мира.

Некоторые ряженые, вместо того чтобы надевать маску,просто чернят лицо. Так делали когда-то и друиды: в целяхсамозащиты мазали лицо углями праздничного костра.

В старину ряженые ходили по всей стране, начиная сХолируда2 (где в 1585 году было зарегистрировано их появ-ление) и заканчивая отдаленными островами.

Хотя в некоторых областях Шотландии юноши и девуш-ки все еще переодеваются ряжеными, обряд этот перешелдетям. Радуются мелкие торговцы из глухих переулков: вэти дни у них раскупают памфлеты и «страшные личины»(маски). С наступлением сумерек одетые в диковинную

1 Хогманей — канун Нового года.2 Холируд — старинный дворец в г. Эдинбурге; официальнаярезиденция английских королей в Шотландии.

451


одежду маленькие фигурки в страшных масках выходят издома с зажженными фонарями-тыквами или факелами, сде-ланными из капустных кочерыжек. Собираются в неболь-шие группы и идут по деревенской улице, распевая тради-ционные песенки:

Хэллоуин! Ночь огня!Свечка в кочерыжке!

или

Да здравствует Хэллоуин,Мы видим ведьмЧерных и зеленых,Да здравствует Хэллоуин!

Самые озорные стучат капустной кочерыжкой в ставнюи убегают.

Хэллоуин сейчас, а День Всех Святых завтра.Если хочешь настоящей любви, уходи подобру-поздорову!Стук-стук по ставенке,Стук-стук по зеленой,Стук-стук по окошку,Ночь Хэллоуина!

Расхрабрившись оттого, что их не узнать, перебегаютони от двери к двери и кричат: «Помогите, пожалуйста, ря-женым!» — и их оделяют яблоками, орехами и медными мо-нетами1. Завершив обход домов, ряженые танцуют вокругкостров, перепрыгивают через пламя, чернят лицо углями,

1 На этот обычай не смотрят как на попрошайничество. Это осо-бый случай, когда принято давать подарки. Раньше давали се-ребряные монеты, а теперь медные.— Прим. автора.

452


«чтобы отпугнуть ведьм». Затем все идут домой на празд-ничный ужин, и праздник переносится в большую теплуюкухню.

В разных местах обряды отличаются какими-то деталя-ми. В некоторых городах школьники приходят в лучшиемагазины за яблоками, орехами и другими вкусными про-дуктами.

В Хэллоуин, надев маски, малыши и подростки ходят подомам, разыгрывая взрослых, в подражание злым духам,которых когда-то очень боялись их предки.

А знаменитая тыква, кстати сказать, значительно болеепозднее, американское изобретение. Древние кельты отпу-гивали злых духов «головами», вырезанными из репы. Нопереселенцы, очутившись в Америке, быстро выяснили, чтотыква гораздо удобнее: вычищать ее легче, да и выглядитона внушительнее; посему о репе уже давно никто не вспо-минает. Тыква должна быть большой — чем больше, тем луч-ше. Следует срезать ее верхнюю часть (приблизительно однучетвертую диаметра) и аккуратно извлечь мякоть, оставивлишь немного на «дне», чтобы было куда вставить свечу.Затем в кожуре тыквы прорезаются глаза и рот, после чеговнутрь ставится свеча. «Тыквенную голову» кладут на столили подвешивают к потолку.

Любимое занятие — стучать в двери и пускать в дом дым.В Морее эту проказу называют «сжигание Рики Мера».

Нужно взять кочан или капустную кочерыжку, выдол-бить полость и сунуть внутрь бечевку. (Это так называемый«Мер». Слово «Рики» означает «дымный».) Подойти к мес-ту действия, поджечь с одного конца бечевку, просунуть этотконец в замочную скважину, сильно дунуть с другой сторо-ны, и в дом повалит струя дыма.

453


Когда это занятие наскучит, можно вскарабкаться на кры-шу и заткнуть трубу торфом, дым вернется к хозяевам. Же-лательно иметь наготове веревку, чтобы вовремя спуститься.

СТУК ПО ОКОШКУ

Взять две веревки: длинную и короткую. Воткнуть бу-лавку в кончик длинной веревки и приблизительно в дюй-ме от булавки привязать короткую веревку. Затем другимконцом короткой веревки обвязать маленький камень илипуговицу. Вколоть булавку в наличник окна, взять свобод-ный конец длинной веревки и занять удобную позицию нанекотором расстоянии от окна. Тихонько потянуть к себеверевку и немедленно ее ослабить. С каждым разом каменьили пуговица будут стучать по окну. Если хозяева захотятвыяснить причину стука и выйдут на улицу, нужно сильнодернуть веревку, и булавка соскочит. Как только хозяевауйдут в дом, можно повторить все с начала.

ФАЛЬШИВОЕ БИТЬЕ ОКОН

Два мальчика подкрадываются к окну. Один стучит вокно рукой, а другой разбивает о стену дома бутылку. Хозя-ева бросаются к окну, полагая, что им разбили стекло.

По части предзнаменований и тайных знаков Хэллоуинпревзошел Белтайн, и немудрено: ведь в канун Нового годатак хочется заглянуть в будущее. В оккультную ночь «пеле-на, скрывающая от нас судьбу», истончается почти до про-зрачности, и тайны, спрятанные в утробе времени, могут от-крыться, особенно тем из нас, кто обладает «даром предвиде-ния». В старину верили, что ребенок, рожденный в ночь

454


Хэллоуина, наделен таким даром: он «видит» вещи, недо-ступные простым смертным.

К гаданию не так еще давно подходили со всей серьезно-стью и даже страхом. В качестве подсобного материала ис-пользовали зерно, овощи, фрукты и сельскохозяйственныеорудия, а это указывает на тесную связь Хэллоуина с празд-ником урожая. Большое значение придавали яблокам и лес-ным орехам. Городские запасы таким ритуалам явно не со-ответствовали. Много лет назад восьмидесятилетний морякрассказывал автору этой книги о том, что в Глазго во време-на его детства груженная яблоками маленькая флотилияшлюпов — их было около десятка — с Нормандских остро-вов ходила до конца октября вверх по течению реки Клайд.Дети из бедных городских районов собирались на приста-ни, пока шла разгрузка, и дрались из-за подпорченных яб-лок, которые бросали им моряки.

Сбор орехов тоже считался развлечением. Автор книгивспоминает, как много лет назад ей привелось побывать ворешнике возле источника, где загадывают желания. Былоэто на острове Скай, и дети в этом месте собирали орехи вканун Хэллоуина. Старая местная жительница вспомина-ла, как она, будучи школьницей, каждый год принимала уча-стие в сборе орехов. Дети приходили с корзинами, мешкамии даже передники загибали наверх и прострачивали: полу-чались большие карманы. До вершины горы, поросшейорешником, надо было пройти милю. Природные леса по-крывали крутые склоны большой лощины.

«Карабкаясь вверх, — пишет она, — нельзя было не ос-тановиться и не залюбоваться красотой октябрьского леса.Даже падающие орехи и хлопотливые белки не могли от-влечь от волшебного зрелища. Вокруг, внизу и далеко впе-реди, там, где дымка заволакивала ущелье, по обеим сто-

455


ронам лощины переливались осенними красками леса.Бледно-желтые тополя, золотые березы, оранжевые каш-таны, красновато-коричневые буки и дубы, пламенеющиерябины, словно малиновые облака, на фоне более спокой-ных оттенков, словно радостное цветное восклицание. Об-щее впечатление дополнял неумолчный шум большого во-допада».

Под ясным голубым небом поднимались они на верши-ну горы и, углубившись в густой лес, пригибали ветви, скоторых свисали самые крупные и зрелые орехи.

«Надо ли говорить, — продолжает она, — что за весь годне было лучше дня, чем тот, что мы проводили в орешнике».

Для древних кельтов лесной орех — «магическое дере-во, которое любят волшебники». Он являлся для них ис-точником и символом мудрости, а яблоня — талисманом,с помощью которого избранные смертные могли увидетьпотусторонний мир и предсказать будущее. Серебрянаяветвь (яблоня) в кельтской мифологии — это, по сути, эк-вивалент Золотой ветви (омелы) классической мифо-логии.

Сохранились два главных яблочных обряда: обряд водыи обряд огня.

Первый обряд, по всей видимости, достался нам от дру-идов и символизировал прохождение через воду до островаАвалон, Яблочной страны, земли бессмертных. В балладеПограничья Томас Рифмач1 встречает королеву фей непо-далеку от Эрсилдона, возле дерева Эйлдон, и, поднявшисьна ее волшебную гору, они «путешествуют вместе на шумводы» к Земле фей.

1 Прославленный шотландский поэт, живший в конце XIII ве-ка.— Прим. переводчика.

456


Они неслись во весь опор.Казалось, конь летит стрелой.Пред ними был пустой простор,А за плечами — край жилой.

Через потоки в темнотеНесется конь то вплавь, то вброд,Ни звезд, ни солнца в высоте,И только слышен рокот вод…

Но вот пред ними сад встает,И фея, ветку наклонив,Сказала: «Съешь румяный плод —И будешь ты всегда правдив!1

То есть королева фей наделила его даром предсказания.Многие предсказания, приписываемые Томасу Рифма-

чу, сбылись. Одно из них:

The Burn o’ BreidSall rin fu’ reid

Там, у ручья, что имя носит хлеба,Саксонцы станут луки здесь готовить,Но стрелы будут их без острия —

произошло во время битвы при Баннокберне2. (Breid = хлеб= баннок — лепешка из пресного теста)

1 Перевод С. Маршака.2 Битва при Баннокберне (1314 г.); разгром английской армиикороля Эдуарда II шотландскими войсками под командовани-ем короля Шотландии Роберта Брюса в войне за независимостьШотландии.

457


Но, пожалуй, самое известное предсказание касается се-мьи Хейга:

Что бы ни случилось, сколько бы времени ни прошло,Останутся навсегда Хейги из Бемерсайда.

Слывшие отличными воинами, Хейги более семи столе-тий жили в Бемерсайде (приграничная часть Шотландии).Вместе с Уолласом и Брюсом воевали на полях Оттербернаи Флоддена. Представитель славного семейства Хейгов вПервую мировую войну вел армию к победе. В 1921 году врезультате сбора пожертвований поместье было выкупленои передано в дар фельдмаршалу графу Хейгу и перешло ксыну после его смерти.

Обряд воды превратился в популярную ныне забаву«Достань яблочко». Лучше всего проводить его в кухне скафельным полом. Посреди комнаты устанавливают боль-шую деревянную лохань с водой и бросают в нее красивыекраснобокие яблоки. Организатор игры берет в руку палкуи гоняет ею яблоки так, чтобы они постоянно находились вдвижении. Все по очереди встают на колени возле лохани(если требуется, повязывают на шею полотенце, чтобы за-щитить одежду) и пытаются без помощи рук схватить ябло-ко зубами. Сделать это весьма непросто: яблоко весело про-плывает мимо. Если после трех попыток это не удается, оче-редь переходит к следующему игроку, пока все не попытаютсчастья.

Если же вы поймаете яблоко, то, разумеется, можете егосъесть, правда, чаще всего его оставляют, чтобы воспользо-ваться им во время гадания.

Существует и альтернативный способ добычи яблока.Это специально для тех, кто бережет платье или прическу.

458


Ставят стул спинкой к лохани. Игрок с вилкой в зубах опи-рается на сиденье коленями. Когда яблоки проплываютмимо, он улучает момент и втыкает вилку в намеченнуюцель, если, конечно, это ему удается.

В лохань иногда бросают серебряную монету. Она, разу-меется, немедленно тонет. Тот, кому удается поднять ее гу-бами (зубами цеплять нельзя), будет счастлив в деньгах.Монета ему и достается.

ОБРЯД ОГНЯ НАЗЫВАЕТСЯ «ЯБЛОКО И СВЕЧКА»

Нужно подвесить к потолку на шнурке маленький де-ревянный стержень и закрепить на одном его конце заж-женную свечу (обычно для этого используют елочнуюсвечку), а на другом конце — яблоко. Затем раскрутитьстержень. Все по очереди подпрыгивают, стараясь отку-сить яблоко и не поджечь при этом волосы. Руками тро-гать ничего нельзя.

В наше время зажженную свечу не используют, простоподвешивают на шнуре яблоко к стропилу или крюку в по-толке, и оно качается из стороны в сторону.

Иногда вместо яблока подвешивают лепешку, обмазан-ную патокой. Маленьким мальчикам это очень нравится.

ПОЕДАНИЕ ЯБЛОКА ВОЗЛЕ ЗЕРКАЛА

С приближением полуночи следует взять яблоко и пой-ти одному в комнату. Разрезать яблоко на девять частей.Встать спиной к зеркалу, съесть восемь кусков. Девятыйкусок бросить через левое плечо и через это же плечо быст-ро посмотреть назад. В зеркале должно проявиться лицобудущей жены (или мужа).

459


КАЛЕНИЕ ОРЕХОВ

Взять два лесных ореха и положить их с краю горящейтопки или на раскаленные угли. Назвать один орех своимименем, а другой — именем любимой или любимого. Мож-но произнести имена вслух, а можно и мысленно. Если выне подходите друг другу, орехи начнут подскакивать и ды-миться, и один, «неверный», орех отскочит в сторону. А есливы подходящая пара, орехи будут спокойно лежать рядом.

ТРИ ПЛОШКИ

Поставить на стол друг за другом три блюдца или плош-ки (маленькие миски с ручками). В одну плошку налитьчистую воду, в другую — грязную (обычно в воду добавля-ют немного сажи), третью оставить пустой. Человеку, кото-рому гадают, завязывают глаза и подводят к столу. Он дол-жен опустить левую руку в одну из трех плошек. Если этобудет плошка с чистой водой, он женится на девице, а еслиопустит руку в грязную воду, женится на вдове или на неце-ломудренной женщине. Пустая плошка означает, что он ос-танется холостяком. Процедура повторятся трижды, приэтом плошки каждый раз ставятся в другом порядке.

СПРЯТАННЫЕ ТАЛИСМАНЫ

Талисманы прячут в каком-то блюде. Блюдо это проно-сят по комнате, и каждый берет себе из него полную ложку.В горной Шотландии — это овсяная каша со сливками.В низменной части страны подают сдобренные маслом, под-вергнутые ферментации отходы овсяных зерен. В наши дни

460


подают обычно горшок с «чемпит тэттиз» — картофельнымпюре, а иногда «клаути дамплинг» (крем-суфле) — его пред-почитают дети. На светских вечеринках талисманы кладутв начинку пирога. Тот, кому достанется кольцо, первый же-нится или выйдет замуж. Монета предвещает богатство,пуговица — холостую жизнь, наперсток — девушка не вый-дет замуж, вилочка1 — осуществление заветной мечты, иг-рушечная подкова — удачу и т. д.

Гадание на яйцах требует от гадалки некоторой сноров-ки. Для этого нужно яйцо, только что снесенное молодойкурицей, большой хрустальный фужер с родниковой водой,налитой на четверть объема. Гадалка с обоих концов яйцаделает два больших отверстия либо осторожно стучит яй-цом по кромке бокала и выпускает в воду белок. Молодойчеловек или девушка, желающие узнать свою судьбу, зак-рывают ладонью бокал и не отпускают руку в течение ми-нуты. За это время тяжелые фракции белка осядут на дно, алегкие поднимутся на поверхность воды и образуют пятнопричудливой формы. Умение «прочесть бокал» состоит вспособности гадалки найти сходство между образовавшим-ся рисунком и рукотворными предметами. Это своего родаиероглифы, предвещающие судьбу человека. Церковныйшпиль, к примеру, означает, что человек станет священни-ком; корабль на якоре — что он будет моряком; плуг иливспаханное поле — значит, фермер; иголка и нитка — порт-ной и т. д. Для девочки такие пятна предвещают род заня-тий будущего мужа. Пейзаж — жизнь в сельской местности,шпили высоких зданий — городская жизнь. Кольцо, самособой, замужество, а саван — смерть.

Вариант гадания: капнуть в бокал с водой немного бел-ка, зачерпнуть ложкой, взять в рот (глотать нельзя) и пойти

1 Грудная кость птицы.— Прим. переводчика.

461


на улицу. Первое имя, которое услышишь, — имя твоего су-женого.

ВЫТАСКИВАНИЕ КАПУСТНЫХ РОСТКОВ

Рука об руку, зажмурившись или завязав глаза, девушкиидут в темноте в огород и выдергивают капустные ростки,которые попадутся под руки. На Оркнейских островах де-вушки идут в огород и вытаскивают первый росток, на ко-торый наступят ногой. В Файфе капустные ростки прино-сят домой. Смотрят на размер — большой или маленький,крепкий или тонкий — и на его форму — прямой или кри-вой, — все это указывает на внешность будущего супруга.Пробуют на вкус — сладкий или горький, — от этого зави-сит характер суженого. Если к корню прилипло много зем-ли, это сулит хорошее приданое. Узлы под землей означают,что в браке не будет детей. После осмотра ростки кладутвозле входной двери, и христианское имя первого мужчи-ны или женщины, вошедших в дом, предсказывает имя бу-дущего мужа или жены.

День Всех Святых — ноябрь — придет,А с ним в деревне посиделки,Любовных взглядов и остротИ сочных шуток перестрелки.И забывает всяк в селе,Что есть забота на селе.

Многие школы и колледжи празднуют этот праздник всвоих стенах. Автор книги с ностальгией вспоминает о сту-денческих годах, проведенных в колледже Королевы Мар-гариты. Гости, желающие сохранить анонимность, прихо-дили в масках и хранили молчание, чтобы их не узнали по

462


голосу. Мы очень завидовали студентам из театрального кол-леджа, ведь у них был доступ к великолепному гардеробу.Когда все было готово, входили в большую полутемную ком-нату, освобожденную от лишней мебели (пианино, разуме-ется, оставалось на месте), и три раза обходили помещениепо часовой стрелке. Друиды считали, что ради удачи надопередвигаться по ходу движения солнца. (Против часовойстрелки ходят ведьмы, и такое передвижение приводит кбеде.) Походя старались выяснить, кто скрывается под тойили иной личиной. По сигналу маски снимались, и все ра-достно смеялись, узнавая друг друга. Прежде всего «ловилияблочко», затем следовали страшные истории, сопровожда-емые мрачной музыкой. После ужина танцы: рил, стратспей,джига. Доминировали шотландские народные танцы. Домойшли при свете луны или при ее рукотворном эквиваленте.

В Глазго нашлись энтузиасты, сумевшие возродить ат-мосферу старинного праздника. Встречаются они в домепастора шотландской церкви. Это красивое здание постро-ено в шестнадцатом столетии. Стены, сложенные из необра-ботанного камня, стропила, на которых время запечатлелосвои следы, — все это создает идеальную обстановку. В оча-ге пылает огонь. Комнату освещают свечи да фонари-тык-вы, свисающие со стропил. Глаза искусно вырезанных ма-сок смотрят на присутствующих. Церемония, как всегда,начинается с вылавливания яблок и каления орехов. Затемв комнату входят ряженые. Они забавляют компанию рас-сказами, песнями и танцами. Среди них и талантливый ак-тер, изображающий Старого Ника. Он сидит в темном углуи играет на волынке или дудке.

Много лет назад мне довелось побывать на празднике вИнвернессе. Запомнился он тем, что церемониями там ру-ководил «друид». В полутемную комнату вошла высокая

463


белая фигура. Один конец пледа переброшен через плечо,другой — охватил бедра. Длинная белая борода, на седойголове венок из дубовых листьев. В левой руке фонарь изтыквы, светившийся, как луна, а в правой — белый жезл дру-ида (прут орешника, очищенный от коры). В центре комна-ты стояла большая деревянная лохань, наполовину запол-ненная водой. В нее бросали яблоки. (В некоторых районахШотландии существует обычай: каждый присутствующийберет яблоко, обходит за друидом по часовой стрелке лохань,а потом бросает яблоко в воду.) Яблочный обряд соверша-ют в первую очередь: ведь если вам удалось выловить ябло-ко, в эту ночь вы сможете заглянуть в свое будущее.

Своим волшебным прутом друид гонял в лохани ябло-ки. Потом, вслед за волынщиком, в комнату вошли две ста-рые женщины в передниках и шалях. Вдвоем они несли заручки маленькую маслобойку, наполненную свежими гус-тыми сливками. Совершив обход комнаты (по часовойстрелке), поставили маслобойку на стол и, напевая веселуюпесенку на гэльском языке, стали ритмичными движения-ми взбивать сливки, пока не добились нужной консистен-ции. Пользовались они при этом мешалками, в основаниикоторых — маленький деревянный крест с надетым на негокольцом из коровьей шерсти. Закончив взбивание, бросилив сливки несколько горстей чуть подсушенной овсяноймуки. (Это придает сливкам приятный ореховый привкус.)Затем в полученную массу положили талисманы. Гости поочереди подходили попытать счастье с ложкой и блюдцем.

Все эти забавы — слабые отголоски мрачных ритуаловпрошедшей эпохи, когда предки наши, празднуя наступлениенового года, приносили жертвоприношение и проходили очи-щение огнем. Они совершали обряды, способствовавшие пло-довитости скота, и поминали умерших родственников.

464


Существуют письменные свидетельства о том, что в цар-ствование Иакова VI ведьмы на суде в Норт-Берике призна-лись: «Танцевали на церковном кладбище. Джелли Дунканиграл на трубе, Джон Файан в маске вел хоровод; за ним шлаАгнес Сэмпсон с дочерьми… всего семь человек». Танцуя, онипели. До нас дошли лишь две строчки, которые цитирует всвоих «Криминальных процессах» Т. Питкерн:

А ну, сплетницы, марш вперед, выходите, сплетницы;Не пойдете, так пойду сама!

ГАДАНИЯ НА ХЭЛЛОУИН

Если девушка выстирает свою ночную сорочку и, нико-му не сказав ни слова, повесит ее сушиться на стул, то но-чью она, если не заснет, увидит своего будущего супруга,который придет забрать сорочку.

Если юноша проползет под ветвями черной смородины,он увидит тень девушки, на которой ему предстоит жениться.

Если выйти на перекресток и прислушаться к ветру, уз-наешь о важнейших событиях в ближайшие двенадцать ме-сяцев.

У каждого праздника свои блюда. Хэллоуин немыслимбез сдобренной маслом и подслащенной медом овсянойкаши. И в Самайн, и в Хэллоуин на столе пресные лепешки.При этом используют муку нового урожая, а выпекают ихна священных дровах. Затем обмазывают заварным кремом,приготовленным из яиц, сливок и меда, после чего слегкаподжаривают на освященных углях.

Овсянку, которую Бернс поминает в своем «Хэллоуине»,сменило картофельное пюре. В нем-то и прячут талисманы.

465


В Хайленде той же цели служат взбитые сливки. Детям нра-вится, когда талисманы спрятаны в пироге или в сливочномсуфле.

Без яблочного пирога вы Хэллоуин не отметите. Попу-лярны и имбирные пряники, особенно на больших ярмар-ках в Эдинбурге.

ЯБЛОЧНЫЙ ПИРОГ

Вымойте хорошие яблоки, снимите кожуру, выньте сер-дцевину. Нарежьте яблоки ломтиками. Затем кожуру и сер-дцевину положите в кастрюлю, залейте водой и поставьтеварить на медленный огонь, примерно на полчаса. Проце-дите и охладите.

Смешайте сахарный песок с небольшим количествомнатертой лимонной цедры, щепоткой мускатного ореха, ко-рицей (или гвоздикой) и щепоткой соли.

В круглую форму для выпечки уложите яблоки слоями.Каждый слой покройте сахарной смесью. Полейте все сверхухолодным яблочным отваром. Приготовьте легкое тесто,раскатайте пласт толщиною до 0, 4 дюйма и накройте имяблоки, оставив в середине отверстие. Вылепите из тестафигурки в виде яблочных листьев и выложите их по пери-метру пирога. Намажьте поверхность взбитым яйцом илимолоком.

Поставьте в горячую духовку. Когда верх пирога зару-мянится, снизьте температуру. На выпечку понадобится око-ло часа. Подайте к пирогу сливки или сливочный крем.

ЧЭМПИТ ТЭТТИЗ (КАРТОФЕЛЬНОЕ ПЮРЕ)

Сварите в мундире отборную картошку, откиньте. Хоро-шенько высушите, быстро снимите шкурку и протрите через

466


сито. Масса должна быть очень легкая и сухая. Положитекартофель в кастрюлю и добавьте масло или маргарин израсчета: 1 унция масла на фунт картофеля и четверть пинтыочень горячего (но не кипящего) молока.

Прибавьте перец и соль (по желанию) и столовую лож-ку сливок. Постоянно мешайте и взбивайте массу, пока кар-тофель не станет пышным, легким и маслянистым.

В обществе, стоящем на более высокой социальной сту-пени, талисманы обычно прячут в пирог.

Подготовьте белый сдобный пирог, ароматизированныйсоком лимона или апельсина. Прежде чем поставить его вдуховку, вложите внутрь завернутые в промасленную бума-гу предметы, предсказывающие будущее. После того какпирог испечется и остынет, покройте его апельсиновой гла-зурью и шоколадным кремом, нарисуйте силуэты сов, лету-чих мышей, ведьм на метлах, котов с выгнутыми спинами.(Оранжевый и черный — основные цвета Хэллоуина.) Бо-лее изысканными пирогами торгуют в высококлассных кон-дитерских.

ЯБЛОКО В ТОФФИ

Просейте через волосяное сито полфунта сахара и наумеренном огне при постоянном помешивании растопите втяжелой низкой сковороде, пока жидкость не приобрететцвет кофе.

Подготовьте яблоки: аккуратно отделите от одногоконца цветочную почку, а от другого — черенок. Старай-тесь не повредить кожицу, вставьте на место черенка ма-ленькую деревянную палочку примерно в 2—3 дюйма дли-ной. Опускайте яблоки по одному в горячую карамель и

467


тут же выкладывайте на смазанное маслом блюдо: пустьзатвердеют.

Во время еды удобно держать такое карамельное яблокоза палочку.

ТОРТ С ЛЕСНЫМИ ОРЕХАМИ

6 унций просеянной муки

6 унций масла

8 унций сахарного песку

4 яйца

1 чайная ложка ванильного сахара или 1/2 чайной ложки

миндальной эссенции

Растопите масло на водяной бане и поставьте остыть.Сполосните кастрюльку очень горячей водой и оберните ос-нование отжатым полотенцем, вынутым из очень горячейводы. Разбейте в кастрюлю яйца и положите сахарный пе-сок. Взбивайте миксером в течение 5 минут. Смесь должнадважды увеличиться в объеме. Муку и масло добавляйтепостепенно, осторожно перемешивая, чтобы в массу по воз-можности попало меньше воздуха. Всыпьте ванильный са-хар и вылейте смесь в круглую форму диаметром 9 дюймов.Духовка должна быть предварительно нагрета до 350°F. Го-товность определяйте спицей: когда пирог будет готов, спи-ца выйдет сухая. Снимите разъемную форму и дайте пиро-гу остыть.

Пока ваш торт в духовке, положите в чугунную сково-роду 8 унций сахара и 6 унций очищенных, но с кожицейлесных орехов. Поджарьте их на умеренном огне, постоян-но помешивая, пока сахар не приобретет золотистый цвет.

468


Вылейте смесь на мраморную доску или на стол с эмали-рованной поверхностью, предварительно смазанный не-большим количеством салатного масла. Возьмите 4 столо-вые ложки смеси и пропустите через кофемолку. Осталь-ные орехи небрежно нарубите. Сделайте маслянуюглазурь (чтобы хватило на два коржа), добавьте ванилин исмолотые орехи. Остывший пирог разрежьте по горизон-тали на три коржа. Намажьте два слоя глазурью и соеди-ните. Проследите, чтобы края у торта были ровными. Об-мажьте верх и края торта горячим абрикосовым джемом ипосыпьте толстым слоем нарубленных орехов.

ОРЕХОВОЕ ПЕЧЕНЬЕ

8 унций просеянной муки8 унций смолотых лесных орехов12 унций сахарной пудры3 унции масла1 яйцо1 яичный желток1 чайная ложка воды

Растопите масло на водяной бане. Поставьте остыть. Сни-мите с орехов скорлупу, а кожицу оставьте. Расколите орехипополам и смелите в кофемолке или кухонном комбайне.Добавьте яйцо и песок и хорошенько размешайте. Положитемуку, а под конец — охлажденное масло. Замесите тесто и рас-катайте пласт толщиной 3/4 дюйма. Вырежьте круглое илиовальное печенье. На каждом печенье сделайте крошечноеотверстие, смажьте поверхность разведенным водой яичнымжелтком. Выпекайте от 12 до 15 минут при температуре 300°F.

У вас должно получиться от 18 до 24 штук печенья.

469


КЛАУТИ ДАМПЛИНГ (ПИРОГ В РУБАШКЕ)

12 унций муки (или половина муки и половина хлебныхкрошек)6 унций разрезанного околопочечного говяжьего жира6 унций влажного сахара4 унции смородины, коринки, сабзы4 унции кишмиша2 чайные ложки порошка корицы 1 яйцо (не обязательно)Жирное молоко или густая простокваша

Смешайте в миске сухие ингредиенты. Влейте жирноемолоко, замесите тесто. Оно должно получиться довольногустым. В кипящую воду опустите салфетку, отожмите ивложите в припудренную мукой большую кастрюлю. Затемперенесите тесто в салфетку ложкой. (Кастрюля придаст емукруглую форму.) Поднимите концы салфетки, чтобы склад-ки ровно распределились, и крепко перевяжите их бечевкой,оставив внутри место для расстойки (примерно четверть отобщего объема). Поставьте на дно большой кастрюли ста-рую толстостенную тарелку. Перенесите на нее салфетку стестом и налейте кипящую воду, чтобы покрыло. Кастрюлюплотно закройте крышкой, добавляя по мере необходимос-ти воду. Тесто должно кипеть примерно три часа.

Развяжите и осторожно выложите тесто на нагретую та-релку. Снимайте салфетку осторожно: не повредите «кожи-цу». Посыпьте сверху сахарной пудрой. Подавать с горячимзаварным кремом.

Специи можете варьировать в зависимости от предпочте-ний. Овсяную муку можно заменить хлебными крошками.Вместо молока неплохо использовать эль, в тесто добавитьяйцо, а специи не употреблять вовсе.


КРИМ КРАУДИ (КРЕМ-СУФЛЕ)

В Хайленде у фермеров, имеющих корову, блюдо этопользуется большой популярностью. На праздник Хэллоу-ина его подают вместо картофельного пюре. Взбейте жид-кие сливки, подсластите, постепенно добавьте ром или ва-нилин (можно обойтись и без него), всыпьте слегка поджа-ренную овсянку. Она придаст блюду ореховый аромат. Смесьне должна быть очень густой.

«РУЛЕТ ИЗ МЕРТВЕЧИНЫ»

Приготовить мясной рулет, придать ему форму трупа —ноги вместе, руки сложены на груди — и запекать до готовно-сти. Перед тем как подавать на стол, капнуть на грудь «мерт-веца» немного кетчупа. Эмоции гостей гарантированы.

«ВЕДЬМИНЫ ПАЛЬЧИКИ»

4 куриных грудинки1 чашка мукипанировочные сухариоливкисалат-латук

Разрезать куриные грудки так, чтобы получилось пять«пальцев» (оставшееся мясо будет изображать ладонь), об-валять их в муке, залить взбитым яйцом, посыпать паниро-вочными сухарями и запекать до готовности, после чего сде-лать из разделенных пополам оливок «ногти». Подавать кстолу на листьях салата.

471

Заключение

Вопреки распространенному мнению, миф — отнюдь не рас-сказ о чудесах эпохи «детства человечества». Миф — универсаль-ная категория человеческой психики и человеческой культуры,и, как любая универсалия, он находится вне времени, а потомусопровождает человека на всем протяжении эволюции HomoSapiens. С течением веков и тысячелетий меняется лишь «ощу-щение мифа»: в одни периоды времени миф, оттесняемый рацио-нальной действительностью, словно пребывает в латентном со-стоянии, в другие же актуализируется, «возникает из небытия» ивозвращает себе статус «идеологии мироздания».

Европа в целом достаточно быстро — с исторической точкизрения, разумеется, — отказалась от «жизни в мифе», исцелилась,если воспользоваться образом Макса Мюллера, от «болезни язы-ка», под которой основоположник сравнительного религиоведе-ния понимал мифологию. Во Франции, Германии, Италии уже вСредневековье воцарился рационализм, влияние которого толь-ко усиливалось с течением времени. Архаическая традиция со-хранилась лишь на «окраинах Ойкумены» — на славянском вос-токе, на германо-скандинавском севере и в синтетической куль-туре Британских островов.

Для обитателей Британских островов — вероятно, в силу ост-ровной обособленности от континентального рационализма —привычно жить в мифе. Британский миф лишь единожды, и тоненадолго, переходил в латентное состояние — в эпоху Просве-щения с его культом Рацио, породившим образ Джона Буля. Ког-да же краткое господство этого культа сменилось торжеством ро-мантизма, произошел возврат традиции и миф актуализировалсявновь и надежно «закрепился» в британском социуме. И несмот-ря на буйство постмодернизма и всевозможные культурные де-конструкции, осуществленные XX столетием, этот миф продол-жает бытовать и сегодня.

З А К Л Ю Ч Е Н И Е

Возможно, именно в «проявленном бытовании» британскогомифа и заключается причина непреходящей популярности наанглийской почве художественных повествований, основанныхна мифопоэтической традиции. Это и многочисленные произве-дения, посвященные королю Артуру и рыцарям Круглого стола,и «фольклорные» романы о Робин Гуде, Томасе Рифмаче, ТэмеО‘Шэнтере, и, безусловно, культовое сочинение XX века — эпо-пея Дж. Р. Р. Толкина «Властелин Колец». Как писал английскийисторик Т.Б. Маколей, «сама земля напоена здесь мифологией, и,сколько бы ни старались, исчерпать последнюю невозможно».

Певец британского духа Редьярд Киплинг отчеканил «прояв-ленный миф» Британии в хрестоматийных строчках:

Мы пили за королеву,За отчий священный дом,За наших английских братьев(Друг друга мы не поймем).Мы пили за мирозданье(Звезды утром зайдут),Так выпьем — по праву и долгу!За тех, кто родился тут!

Над нами чужие светила,Но в сердце свои бережем,Мы называем домомАнглию, где не живем.Про жаворонков английскихМы слышали от матерей,Но пели нам пестрые лориВ просторе пыльных полей.

Отцы несли на чужбинуВеру свою, свой труд;Им подчинялись — но детиПо праву рожденья тут!Тут, где палатки стояли,Ветер качал колыбель.Вручим любовь и надеждуЕдинственной из земель!1

1 Перевод Н. Голя.

ПРИЛОЖЕНИЕ

475

Глоссарий

ААВАНК (AFANK)

В валлийском фольклоре свирепое водяное существо, по-хожее, по одним источникам, на громадного крокодила, подругим — на исполинских размеров бобра.

Существует легенда об аванке, который время от време-ни появлялся в заводи Ллин-ир-Аванк. Он утаскивал подводу коров, лошадей, овец и даже людей. Избавиться от негоудалось только хитростью. Девушка, которую он любил,убаюкала аванка своими песнями, и тот заснул. Сонного, егозаковали в цепи, и два быка поволокли кровожадное суще-ство прочь от воды. Аванк начал вырываться, но не смог пе-ресилить быков и горестно воскликнул:

«Эх, когда бы не быки,Только б вы меня видали!»

Еще бытует предание о том, что один из рыцарей короляАртура отправился на бой с Адданком — то бишь с аванком.Возлюбленная дала ему с собой камень, благодаря которо-му он мог видеть аванка, сам оставаясь невидимым. Рыцарьпроник в пещеру аванка, «взял в левую руку камень, что далаему дама, а в правую — меч. И когда он вошел, то увидел

476


Адданка и тут же срубил ему голову мечом».

АГИСКИ (AUGHISKY)

В ирландском фольклоре водяные лошадки, которыхможно обнаружить едва ли не в каждом морском заливе.Чаще всего они выбираются на берег в ноябре; если пой-мать агиски и оседлать, из него выйдет замечательныйконь. Но тот, кто захочет держать у себя агиски, долженпомнить: его ни в коем случае нельзя подпускать к воде(и даже допускать, чтобы он учуял запах моря), иначеагиски утащит своего седока на дно и там разорвет на ку-сочки. Рассказывают также, что дикие агиски порой напа-дают на домашний скот. Обычно они принимают обличьежеребят с пышной гривой.

АДСКИЕ ПСЫ (WISH-HOUNDS)

В английском фольклоре свора жутких безголовых псов.Они охотятся и за людьми, и за демонами. Рассказывают,что псы служат дьяволу; однако в одном предании говорит-ся, что они как-то появились в Плимуте следом за призра-ком великого мореплавателя и пирата сэра Фрэнсиса Дрей-ка, которого признавали своим повелителем.

АНКУ (ANKOU)

В фольклоре жителей полуострова Бретань предвестниксмерти. Обычно анку становится человек, умерший в томили ином поселении последним в году. Является анку в об-лике высокого человека с длинными белыми волосами; этотчеловек везет похоронную повозку. Иногда анку принимает

477

П Р И Л О Ж Е Н И Е

облик скелета.

АРТУР (ARTHUR)

В кельтской мифологии, западноевропейском фольклоре исредневековой литературной традиции величайший из ры-царей, правитель страны под названием Логр или Логрис.По территории она приблизительно совпадала с нынешнейБританией и частично вдавалась в Волшебную Страну(см. ФЕЙРИ). Легенды «артуровского цикла» тесно пере-плетаются с преданиями о рыцарях Круглого Стола. Этотстол стоял в Камелоте, замке короля Артура. Его когда-тосоорудил чародей Мерлин для отца Артура, короля Утера.За этим столом все были в равном положении и никто неиспытывал обиды от того, что кто-то сидит на более почет-ном месте. Рыцари короля Артура и он сам отважно би-лись с людоедами и чудовищами, которыми кишел Лог-рис, освобождали узников, спасали прекрасных дам. Пле-мянник Артура, сэр Мордред, смертельно ранил своегодядю, но на самом деле Артур не умер: его забрали на ост-ров вечной юности Аваллон, где он покоится в ожиданиитого часа, когда снова понадобится Британии. Тогда онподнимется вместе со своими рыцарями и сокрушит вра-гов отчизны.

Томас Мэлори в «Смерти Артура» рассказывает, что водной из церквей против главного алтаря появился вдругкамень — «о четырех углах, подобный мраморному надгро-бью, посредине на нем — будто стальная наковальня, а подней — чудный меч обнаженный и вкруг него золотые пись-мена: «Кто вытащит меч сей из-под наковальни, тот и естьпо праву рождения король над всей землей английской».Сколько рыцарей ни пыталось извлечь этот меч, ни у кого

478


не получалось. А однажды «случилось так, что приехал натурнир сэр Эктор, а с ним его сын сэр Кэй и юный Артур,приходившийся тому молочным братом. Когда направля-лись они на турнирное поле, хватился сэр Кэй своего меча —он оставил его в отчем доме, — и просил он юного Артурасъездить за его мечом.

— Хорошо, я поеду с превеликой охотою, — сказал Ар-тур и во весь опор поскакал за мечом.

Когда же прискакал он домой, оказалось, что госпожа совсей челядью отправилась смотреть турнир. Разгневалсятогда Артур и сказал себе: «Поскачу на церковный двор ивозьму меч, что застрял между камнем и наковальней, недопущу, чтобы брат мой сэр Кэй был без меча в такой день».

Артур легко вытащил меч, потом проделал это еще разпо просьбе сэра Эктора, и все опустились перед ними на ко-лени и признали Артура королем Британии.

АСРАИ (ASRAI)

В шотландском фольклоре водяные фейри. Робкие, застен-чивые, они обитают на дне моря и в глубоких озерах. Наповерхность асраи поднимаются раз в сто лет, чтобы полю-боваться лунным светом. На солнце они испаряются, от нихостается лишь крохотная лужица. Главный враг асраи — че-ловек; эти маленькие существа в женском облике настоль-ко прекрасны, что люди не могут удержаться от искушениясхватить их.

Несмотря на весьма почтенный возраст, роста асраи не-большого, от двух до четырех футов. У них длинные зеле-ные волосы, а между пальцами ног — перепонки. Одеждыони не носят.


Существует такая легенда. Один человек рыбачил в пол-нолуние на озере и вдруг почувствовал, как затрепыхаласьсеть. Вытащив сеть, рыбак увидел девушку несказанной кра-соты. То была асраи. Она настолько полюбилась рыбаку, чтотот ни в какую не желал ее отпустить: усадил на дно лодки,укрыл камышом. Девушка была холодной как лед, и рыбакдаже обжег об нее руку.

Не обращая внимания на плач девушки, он повел лод-ку к дальнему берегу. Встало солнце. В тот же миг асраивскрикнула. Рыбак обернулся и увидел, что в лодке нико-го нет. О ночной гостье напоминала лишь лужица воды надне лодки да обожженная рука.

480

Б

БААВАН ШИ (BAOBHAN SITH)

В шотландском фольклоре злобные, кровожадные фейри.Если к человеку подлетел ворон и вдруг превратился в зла-товласую красавицу в длинном зеленом платье — значит,перед ним бааван ши. Длинные платья они носят недаром,скрывая под ними оленьи копыта, которые у бааван ши вме-сто ступней. Эти фейри завлекают к себе в жилища мужчини выпивают их кровь.

Существует легенда о том, как однажды четверо моло-дых людей отправились на охоту, задержались до наступле-ния темноты и решили заночевать в пустой пастушескойхижине. Чтобы развлечься, один начал играть на дудке, аостальные стали танцевать, сожалея вслух, что у них нетпартнерш. Внезапно появились четыре женщины. Трое сра-зу пошли в пляс, а четвертая встала рядом с музыкантом.Тот еще некоторое время дул в свою дудку, и вдруг ему бро-силось в глаза, что его друзья, словно израненные в жесто-кой сече, истекают кровью. Он бросился вон из хижины,спрятался за спинами лошадей, и бааван ши его не нашли,ибо железо конских подков защищает от фейри. На рассве-те женщины исчезли. Музыкант вернулся в хижину и уви-дел там бездыханные тела своих друзей, в которых не оста-лось ни капли крови.

481


БАГ (BUG)

В английском фольклоре разновидность боуги. Это один изтак называемых «детских боуги», которыми пугают непос-лушных детей. У многих багов есть собственные имена —Кожа-да-Кости, Том Погляди-в-Щелку, Лентяй Лоренс (онохраняет фруктовые сады), Дженни Зеленые Зубы и такдалее. Косматые чудовища, похожие на медведей, баги про-никают в детские комнаты через печную трубу. Впрочем,внешность обманчива: на деле они почти безвредны, по-скольку у них нет ни когтей, ни зубов, и всего-то и могут,что корчить рожи.

БАГАБУ (BUG-A-BOO)

См. БАГ.

БАГГЕЙН (BUGGANE)

В фольклоре жителей острова Мэн злокозненный оборотень.Людей он ненавидит и всячески изводит. Баггейн способенвырастать до исполинских размеров и принимать какое угод-но обличье. Он может притвориться человеком, но, еслиприсмотреться повнимательнее, можно заметить заострен-ные кверху уши и лошадиные копыта, которые все равновыдадут баггейна.

Существует предание, что один баггейн жил неподале-ку от водопада. Обычно он являлся в облике крупного чер-ного теленка, перебегал дорогу путникам и прыгал в воду,причем раздавался такой звук, словно кто-то бряцает це-пями. Однажды, приняв облик, более или менее схожий с

482


человеческим, он явился в деревню, похитил девушку ипотащил ее к себе в логово. Но девушка оказалась не про-мах: у самого логова она исхитрилась достать из кармананожик, разрезала фартук, за который тащил ее баггейн,вырвалась и убежала.

БАННЫЕ ФЕЙРИ (BATHING FAIRIES)

В английском фольклоре опекуны бань и купален. Они сле-дят за порядком, за тем, чтобы банщики не обманывали по-сетителей, и охотно купаются сами.

Существует история о том, как некий банщик решил заг-лянуть в свое заведение в выходной. Несколько раз он пы-тался открыть дверь, а та чуть подавалась — и тут же захло-пывалась перед его носом. Наконец банщик рассердился иподнажал так, что дверь распахнулась. И тут оторопевшийбанщик увидел крохотных человечков в зеленых одеждах,которые, похоже, банились, не снимая нарядов. Он оклик-нул их; человечки переполошились, принялись, точно бел-ки, скакать по стенам и кричать. А потом все неожиданностихло, человечки словно растворились в воздухе. Впослед-ствии банщик не раз и не два пытался вновь застать фейриврасплох, но у него так ничего и не вышло.

БАРГЕСТ (BARGUEST)

В английском фольклоре рогатое существо с острыми клы-ками и не менее острыми когтями, состоящее в дальнем род-стве с боуги и хобгоблинами. Баргест может по желаниюменять обличье, чаще всего принимает вид косматого чер-ного пса с глазами-плошками, которые пышут пламенем.

483


Встреча с баргестом обычно предвещает несчастье и дажесмерть. Чаще всего баргесты пугают капризных детей; ребе-нок, который не балуется, их не интересует. Ночами ониносятся по улицам городов и деревень, своими истошнымивоплями мешая спать добрым людям.

Существует предание о том, что баргест однажды увя-зался за матросом, поздно вечером возвращавшимся из барадомой. По дороге он долго пытался напугать матроса лязга-ньем цепей, но у него ничего не вышло. Тогда он побежалвперед и стал поджидать матроса на крыльце его дома. Под-нявшись на крыльцо, матрос увидел перед собой огромногочерного барана, глаза которого светились попеременно крас-ным, голубым и белым. Матрос попытался прогнать живот-ное, но то не слушалось. Вдруг дверь распахнулась, и на по-роге появилась жена матроса, известная всей округе своимкрутым норовом. Баргест так испугался женщины, что мгно-венно исчез и больше не показывался.

БЕЛЬТАЙН (BELTANE)

Бельтайн или Белтан — один из древнейших праздников,отмечаемый 1 мая. На Бельтайн среди людей появляютсяфейри: они пируют со смертными и похищают красивых де-вушек, на которых впоследствии женятся. Чтобы уберечьсяот проказ фейри, люди в этот день носят с собой и развеши-вают в домах веточки рябины. Главное же событие Бельтай-на — большой костер, который разжигают на вершине холма.Пламя костра уничтожает все злые чары и отпугивает фей-ри. Что любопытно, Бельтайн по времени совпадает со зна-менитой Вальпургиевой ночью. В ночь с 30 апреля на 1 маяпроходит ежегодный шабаш ведьм, которые слетаются на

484


гору Брокен в Германии вместе с другой нечистью. В этуночь люди во многих местностях устраивают изгнание не-чистой силы (заодно с которой достается и фейри).

БЕН ВАРРА (BEN BHEARRA)

В фольклоре жителей острова Мэн русалки, схожие своимиповадками с германскими ундинами и европейскими морс-кими девами. Считается, что Бен Варра дружелюбнее дру-гих русалок и часто помогают людям.

БЕНДИТ-И-МАМАЙ (BENDITH Y MAMAU)

В фольклоре жителей острова Мэн фейри. Они похищаютдетей, катаются на лошадях, которых также воруют у смер-тных, случается, навещают дома людей, чтобы получить уго-щение — чашку молока. Свой род бендит-и-мамай ведут отСлей Бегги, исконных обитателей острова Мэн. Посколькуони обладают чрезвычайно острым слухом и слышат все, очем говорят люди, в разговорах следует соблюдать осторож-ность и ни в коем случае не говорить о фейри плохо: не слу-чайно их прозвание переводится как «матушкино благосло-вение» — чем лучше о них отзываться, тем меньше они бу-дут досаждать.

Есть легенда, что в один год фейри похитили много де-тей. У женщины-вдовы был единственный ребенок, писа-ный красавец; соседи уверяли, что фейри давно положилина него глаз. Однажды женщина услышала испуганное мы-чание коровы, и отправилась в хлев — посмотреть, в чемдело, а когда вернулась, то увидела, что детская кроваткапуста. Она обшарила весь дом и наконец наткнулась на се-

485


довласого коротышку, который назвал ее «мамой». Год спу-стя некий мудрый человек научил ее, как испытать малы-ша. Женщина взяла сырое яйцо, наполовину очистила отскорлупы, взболтала содержимое, а когда малыш спросил,что она делает, ответила, что варит суп. Ребенок восклик-нул: «Я слыхивал от отца — а он от деда, — что желудь по-явился раньше дуба, но никогда не видел, чтобы суп варилив скорлупе».

Так выяснилось, что это — подменыш. Теперь надо быловернуть ребенка, похищенного фейри. Женщина пошла кперекрестку дорог через четыре дня после полнолуния истала ждать полуночи. В полночь показалась кавалькадабендит-и-мамай; женщина хранила молчание, хотя увиделасреди фейри собственного сына. На следующий день онавновь обратилась к мудрецу. Тот посоветовал взять чернуюкурицу, свернуть ей шею и поджарить на костре, не ощипы-вая. Женщина так и поступила: подменыш тут же исчез, а сулицы донесся голос ее сына. Мальчик, худой и изможден-ный, ничего не помнил, лишь твердил, что заснул под звукичудесной музыки.

БЕННИ (BEAN NIGHE)

В фольклоре жителей горной Шотландии близкая родствен-ница бэнши. Иначе ее называют «маленькой прачкой у ру-чья». Прозвище объясняется тем, что бенни можно встре-тить у лесных речушек, в которых она стирает окровавлен-ные одежды тех, кому суждено умереть. Одета она обычно взеленое платье, ноги у нее красные и с перепонками, как угусей или уток. Если человек заметит бенни до того, как онаувидит его, и встанет между нею и водой, она выполнит три

486


желания. Бенни ответит на три вопроса, но и сама задастстолько же, причем лукавить с ней ни в коем случае не сле-дует. Того, кто наберется храбрости и припадет ртом к ееотвислым грудям, она может признать своим пасынком ибудет ему помогать. Впрочем, если рассердить бенни, онапринимается хлестать человека бельем, и у несчастного на-чинают отваливаться руки и ноги.

По некоторым источникам, бенни — духи смертных жен-щин, которые умерли при родах, а покой обретут, лишь ко-гда подойдет срок покинуть сей мир (то есть в тот день, вкоторый они бы почили от старости).

БИСТ ВИЛАХ (BIASD BHEULACH)

В фольклоре жителей горной Шотландии страшное чудо-вище. Порой оно принимает облик одноногого калеки, по-рой является в обличье собаки, издавая жуткие вопли, зас-лышав которые люди в ужасе прячутся по домам. Появля-ется бист вилах только по ночам. Нападая на людей, онвысасывает из них кровь.

БЛАГИЙ ДВОР (SEELIE COURT)

В шотландском фольклоре фейри делятся на два рода —Благий Двор и Неблагий Двор. Фейри Благого Двора весь-ма дружелюбны к людям. Они дарят беднякам хлеб и зерно,помогают тем, кто оказывает им какие-либо услуги. Впро-чем, безнаказанно себя оскорблять они не позволяют. Смерт-ных, которые выбрасывают мусор на волшебные холмы,поначалу предупреждают, а если они не внимают, наказы-вают, уничтожая их дома. Правда, без причины Благий Дворникого не карает.

487


БОГГАРТ (BOGGART)

В английском фольклоре проказливые фейри. К тем людям,в доме которых живут, относятся, как правило, довольнодружелюбно, однако способны на злые проделки и тогдаведут себя точь-в-точь как стуканцы. Боггарты предпочита-ют бродяжить в одиночку, поскольку между собой не очень-то ладят. Косматые, с длинными желтыми зубами, не слиш-ком далекие, боггарты не пользуются популярностью дажесреди фейри. Их любимая проделка такова: прокрастьсяночью в спальню, провести холодной, мокрой лапой по лицучеловека и сдернуть на пол одеяло.

По преданию, боггарт донимал некоего фермера. Особен-но от него доставалось детям. Он крал у них хлеб с маслом,прятал тарелки с кашей, и его никак не могли поймать. Нооднажды младший сын фермера наткнулся на дырку в глу-бине шкафа и сунул туда старую подкову. Та вылетела об-ратно и стукнула мальчика по лбу. С того дня уже дети на-чали изводить боггарта, засовывая в дырку всякий мусор.Вскоре между ними разгорелась настоящая война, и фер-мер решил переехать, от греха подальше. В день переездасосед спросил:

— Уезжаете?— Да уж. Этот чертов боггарт надоел хуже горькой редь-

ки. Знаешь, он чуть было не прикончил мою хозяйку.И тут из груды вещей донесся утробный голос:— Да уж, да уж!— Боггарт! — воскликнул фермер. — И как он туда заб-

рался? Придется оставаться, на новом месте он нас будетизводить ничуть не меньше.

Они остались в старом доме, и боггарт мучил их до техпор, пока ему самому не надоело.

488


БОГЛ (BOGLE)

В английском фольклоре близкие родичи гоблинов. Этосущества злокозненные и проказливые, но иногда способ-ны и на добрые поступки. От них достается прежде всегопреступникам, тем, кто обманывает вдов и сирот, и прочимнегодяям. Прогнать богла можно, показав ему Библию.

Есть легенда, что у одной вдовы сосед украл подсвеч-ники. Вскоре после этого он увидел ночью в своем садучерную фигуру и выстрелил в нее из ружья. На следую-щую ночь фигура появилась вновь и сказала: «Во мне нетни плоти, ни крови, твоя пуля меня не убьет. Отдай под-свечники». Забрав требуемое, богл вырвал у мужчины рес-ничку и исчез. С той поры у человека до конца его днейподергивался глаз.

БОДАХ (BODACH)

В шотландском фольклоре призрак, появление которогопредвещает близкую смерть тому, кто его увидит. Поэт Уиль-ям Хендерсон в своих «Народных суевериях Северныхграфств» упоминает о том, что бодах (Бодах Глас, т. е. Тем-ный Человек) явился некоему лорду Э., когда тот играл вгольф. В ту же ночь лорд скончался. О бодахе рассказываети Вальтер Скотт в романе «Уэверли».

БОУГИ (BOGEY)

В английском фольклоре проказливые, весьма зловредныехобгоблины. Обычно боуги селятся поодиночке, однако по-рой собираются в компании. Все они обладают способнос-тью к оборотничеству, у многих холодные и мокрые пальцы

489


и желтые глаза, которые светятся в темноте. Иногда боугипринимают облик громадных черных псов и бегают по до-рогам. Чаще всего от них достается убийцам, ворам и обман-щикам, поскольку боуги не терпят несправедливости. У нихесть любимая проказа: они прыгают на человека сзади и за-жимают ему руками глаза. Воров они освобождают от до-бычи. У славян есть сказка про вершки и корешки — каккрестьянин обманул медведя. В Англии ту же самую сказкурассказывают про крестьянина и боуги.

Пожалуй, самый знаменитый боуги — хедлийский обо-ротень. Рассказывают, что хедлийский оборотень по прозва-нию Коровчик был настоящей чумой для служанок: он топодражал голосам ухажеров, заставляя девушек среди ночивскакивать с постелей и выглядывать в окна, то опрокиды-вал ведра со сливками, распускал вязанье и путал пряжу.Или принимал облик лучшей в стаде коровы и носился полугу, а когда его наконец ловили, он с громким мычаниемвыскальзывал из привязи и сбрасывал хвост. Однажды не-кая пожилая женщина возвращалась по проселочной доро-ге домой и вдруг заметила в канаве большой черный гор-шок. Заглянув внутрь, она увидела, что горшок полон золо-та. Нести его в руках женщине было не под силу. Тогда онапривязала к нему один конец своего платка и поволокла засобой, как тележку. Какое-то время спустя женщина реши-ла передохнуть, обернулась и увидела, что тащит не горшокс золотом, а серебряный слиток. Этот слиток затем превра-тился в кусок железа, а тот, в свою очередь, — в камень. У са-мого дома женщина отвязала платок, и тут камень подпрыг-нул, в мгновение ока стал размером со стог сена, у него по-явились четыре ноги и длинные уши; взмахнув невестьоткуда взявшимся хвостом, он помчался прочь, хохоча точ-но озорной мальчишка. Это, разумеется, был Коровчик.

490


БОУГИ-ЗВЕРЬ (BOGEY-BEAST)

В английском фольклоре близкий родич боуги. Этот про-казливый хобгоблин досаждает капризным детям и одно-временно спасает их от неприятностей — не подпускает комутам, в которых они могут утонуть, не дает залезать вчужие сады и топтать клумбы. На острове Уайт боуги-зверь в обличье огромной волосатой гусеницы стережеткусты крыжовника. Он способен причинить вред, лишькогда на него обращают внимание. Поэтому чтобы обезо-пасить себя от боуги-зверя, нужно думать не о нем, а очем-то постороннем.

БОХАН (BAUCHAN)

В фольклоре жителей горной Шотландии проказливый хоб-гоблин. Иногда он выкидывает достаточно жестокие шут-ки, но порой и помогает людям.

Есть история о том, что в доме одного шотландца посе-лился бохан. Он сильно досаждал хозяину, однако никогдане отказывался помочь в работе по дому. Они даже частень-ко дрались — например, когда бохан похитил у фермера луч-ший носовой платок. Фермер пошел разыскивать бохана. Тотсидел у дороги и тер платок камнем. «Здорово, хозяин. Хо-рошо, что ты пришел. Если бы я протер дырку в платке, тыбы помер. Но так просто ты его не получишь. Придетсядраться». В драке фермер отобрал платок. Потом в доме кон-чились дрова, а снегу выпало столько, что до леса не дойти.Вдруг раздался глухой удар, и к порогу дома рухнула сруб-ленная боханом береза.

491


Со временем шотландец решил переселиться в Амери-ку. Когда он вошел в свой новый дом, его встретил бохан.«Привет! — сказал он. — А я уже тут!»

БРАВНИ (BROWNEY)

В фольклоре жителей полуострова Корнуолл фейри — по-кровители пчел. Когда пчелы начинают роиться, нужно по-звать бравни, и те поспешат на помощь — оставаясь невиди-мыми, они соберут рой. Некоторые утверждают, что брав-ни — это сами пчелы.

БРАУНИ (BROWNIE)

В фольклоре народов Британских островов существа, жи-вущие в людских домах и во многом сходные со славянски-ми домовыми. Ростом с ребенка, они одеты в лохмотья ко-ричневого цвета. Облик брауни своеобычен: у многих нетноса, точнее, переносицы — только две ноздри, у некоторыхотсутствуют пальцы рук и ног, у других пальцы есть, но сра-щенные между собой, отставлен лишь большой. Брауни по-являются по ночам и выполняют ту работу по дому, кото-рую недоделала прислуга, рассчитывая на награду — мискусливок и коврижку с медом. В горной Шотландии браунипомогают крестьянам варить пиво. Есть даже камень, назы-ваемый камнем брауни; он ускоряет процесс варки. Они непрочь поозорничать, а если их рассердить, могут погубитьхозяев дома. Стоит предложить брауни новую одежду иликакое-либо угощение кроме сливок, как он тут же покидаетдом и уже не возвращается, ибо считает, что его пытаютсяподкупить. Разгневанный брауни превращается в боггарта.

492


Брауни очень легко обидеть. Достаточно покритиковатьработу, которую он сделал. Если же обращаться с ним доб-рожелательно, он готов на все — может даже сбегать за вра-чом, если у хозяйки начались роды.

БРОДЯЧИЙ ОГОНЕК (IGNIS FATUUS)

В фольклоре различных народов название болотных огней.В буквальном переводе с латыни выражение «ignis fatuus»,которым обозначают бродячие огоньки западноевропейцы,означает «огонек глупцов». У бродячего огонька множествопрозвищ: Уилл-Струйка Дыма, Хобби-Фонарик, Джил-Па-леный Хвост, Дженни с фонариком, Кийт со свечкой. Поодним источникам, бродячий огонек — разновидность бог-гарта; по другим, это — неприкаянная, не знающая покоядуша. Чаще всего бродячий огонек является запоздалымпутникам, которых сбивает с дороги и заводит в болото илик обрыву.

Также считается, будто бродячие огоньки указывают гра-ницу Волшебной Страны. А носят их фейри, которых непускают домой. Эти фейри настолько тревожатся о своембудущем, что постоянно пристают с расспросами о нем ковсем подряд и, увлекаясь, сбивают с дороги людей.

На море бродячие огоньки называют огнями святогоЭльма: они появляются на мачтах кораблей перед штормом.Северное сияние — тоже проказы бродячих огоньков или,как их называют в Шотландии, Ловких Ребят и ВеселыхПлясунов.

Есть история о том, как некий пастух взял себе в подпас-ки молодого парня. А парень, считая своего наставника ста-рым олухом, и слушать не хотел, что тот ему говорил. У па-

493


стуха же был хороший приятель — Джеки-Огонек. Как-то,когда парень в очередной раз не послушался старшего, Дже-ки решил его проучить: сбил с дороги и завел в реку. Пареньвымок до нитки, а Джеки злобно расхохотался и исчез. До-мой подпасок вернулся присмиревшим. Джеки же сидел накрыше пастушеской хижины, посмеивался и уплетал овсян-ку, которую положил ему в тарелку старый пастух.

БРОЛЛАХАН (BROLLACHAN)

В фольклоре жителей горной Шотландии так называют всехфейри, лишенных постоянного облика. Броллаханы злоб-ны и жестоки. Правда, по некоторым источникам, бролла-хан — это шотландский брауни, с темными волосами, длин-ными руками до колен и бесформенным волосатым телом.Говорит он крайне редко, а когда пугается, блеет по-козли-ному (правда, напугать броллахана не так-то просто; скорееэто он напугает кого угодно). Иногда у него видны козли-ные копыта.

БРЭГ (BRAG)

В английском фольклоре проказливый и довольно жесто-кий оборотень. Чаще всего он является людям в лошадиномобличье, а также способен перекидываться в теленка с по-вязанным на шее белым платком, в ослика, в безголовогообнаженного юношу и так далее. Людей он недолюбливаети нередко устраивает им всякие пакости.

Существует предание о человеке, у которого был белыйкостюм, приносивший владельцу одни неприятности. Ког-да он надел его в первый раз, то встретился с брэгом; вторая

494


встреча состоялась, когда он в этом костюме возвращалсяиз церкви. Брэг у него на глазах превратился в лошадь, че-ловек не испугался и вскочил на коня. Тот встал на дыбы,затем помчался вскачь и наконец сбросил седока в пруд,после чего ускакал, довольно посмеиваясь.

БУБАХ (BWBACH)

В валлийском фольклоре дружелюбные и трудолюбивыефейри, которые помогают людям по хозяйству. Чтобы зару-читься благосклонностью бубахов, следует вымести кухню,развести на ночь в камине огонь и поставить на каминнуюполку блюдце со сливками. Если наутро окажется, что слив-ки исчезли, значит, бубахи приняли подарок и обязательноего отработают.

Подобно эллилам, бубахи терпеть не могут ханжей и трез-венников. И тем и другим от бубахов изрядно достается.

Есть история о том, как бубах изводил нападками од-ного священника, который отличался большой набожнос-тью и кружке доброго эля предпочитал молитву. Как-товечером бубах выдернул из-под него стул, и добрый свя-щенник повалился на пол; на следующий вечер загремелкаминными щипцами, потом устроил так, что во время мо-литвы завыли собаки… Под конец он настолько обнаглел,что осмелился напасть на священника. Тот описывал своесостояние так: «Шел я через поле, читая молитвенник, ивдруг меня охватил страх, и ноги буквально подкосились.Со спины наползла тень. Я обернулся и увидел самогосебя — в такой же сутане, с тем же молитвенником — и по-терял сознание». После этого священник решил уехать.Соседский мальчишка утверждал, что видел, как за спи-

495


ной священника на лошадь вскочил бубах. Глаза у лошадисделались точно огненные шары, и она понеслась вскачь, абубах ухмылялся во весь рот.

БУБРИ (BOOBRIE)

В фольклоре жителей горной Шотландии гигантская водя-ная птица. Она питается домашним скотом, который воруету людей. Те, кто видел бубри, утверждают, что шея у нее дли-ной около трех футов, а клюв — около семнадцати дюймови крючковатый, как у орла. Голос у птицы громкий и хрип-лый, похожий на рев быка; лапы — короткие, с перепонка-ми и длинными когтями. Ее следы можно увидеть на бере-гах многих шотландских озер.

БУКА (BWCA)

В валлийском фольклоре фейри, местная разновидностьбрауни. Если к буке относиться уважительно и каждый ве-чер выставлять ему блюдце со сливками, он не откажетсяпомочь. Но если над ним потешаться или, того паче, оскор-бить, он рассердится. За оскорбление бука мстит весьма су-рово: переставляет мебель, подбрасывает людей в воздух,щиплет спящих, рвет в клочья одежду, рассказывает во все-услышание семейные тайны и даже бьет своих обидчиков.В таких случаях необходимо заставить его покинуть дом, ибопрежним добродушным букой он уже не станет. В качествезащиты от буки рекомендуют железо, святую воду или крестиз рябинового дерева. Если самим справиться с разошед-шимся букой не удается, следует вызывать чародея — илисвященника.

496


Есть история о том, как один бука подружился со слу-жанкой. Он помогал ей прибираться в доме, а она каждыйвечер оставляла ему блюдце молока. Но однажды девушка,на свою беду, решила подшутить над букой и вместо молоканалила в блюдце мочу (такое вот у нее было извращенноечувство юмора).

Бука страшно рассердился. Он выволок девушку из кро-вати и принялся гонять бедняжку по дому. Тут проснулисьостальные слуги, бука испугался и сбежал.

Впрочем, убежал он недалеко — поселился по соседству.Он прекрасно ладил с новым хозяином. Но того забрали вармию, буке стало скучно, и он принялся развлекаться —пугал людей громкими завываниями, бил посуду, мучил до-машних животных. Его выходки обозлили фермеров, и тевызвали чародея, который схватил буку за нос и швырнулего в Красное море.

БУККА (BUCCA)

В фольклоре жителей полуострова Корнуолл злой дух. Емуприносят разнообразные жертвы: рыбаки оставляют на пес-ке рыбу, фермеры во время жатвы бросают через левое пле-чо ломоть хлеба и выливают на землю кружку пива. По всейвидимости, бука состоит в дальнем родстве с гоблинами. Импугают непослушных детей: мол, если не перестанешь кап-ризничать и плакать, придет букка и заберет тебя к себе (ср.с русским букой).

БЭНШИ (BANSHEE)

В ирландском фольклоре и у жителей горной Шотландииособая разновидность фейри. У бэнши длинные распущен-

497


ные волосы, серые плащи поверх зеленых платьев, красныеот слез глаза. Бэнши опекают старинные человеческие роды,издают душераздирающие вопли, оплакивая смерть кого-либо из членов семьи. Когда несколько бэнши собираютсявместе, это предвещает смерть кого-либо из великих людей.Увидеть бэнши — к скорой смерти. Плачет бэнши на языке,которого никто не понимает; в ее воплях будто сливаютсявоедино крики диких гусей, рыдания брошенного ребенка иволчий вой.

Порой бэнши принимает облик уродливой старухи соспутанными черными волосами, одной-единственной ноз-дрей и выпирающими передними зубами. Порой стано-вится бледнокожей красавицей в сером плаще или в сава-не. А иногда является в образе рано умершей невиннойдевы из числа членов рода. Она то крадется среди деревь-ев, то летает вокруг дома, оглашая воздух пронзительны-ми воплями.

Есть история о том, как некая женщина увидела в своемокне бэнши. Та сидела снаружи, на каменном выступе; у неебыли рыжие волосы, которые казались охваченными пла-менем на фоне белого платья и мертвенно-бледной кожи.Она что-то монотонно напевала, а потом вдруг исчезла, слов-но растаяла в воздухе. Наутро выяснилось, что у женщиныв эту ночь умер брат.

Есть также история о том, как некий фермер встре-тился с бэнши у моста. Он увидел сидящую на перилахстаруху, поздоровался и только тогда заметил, что у ста-рухи очень длинные волосы, рыжие с багровым отливом.Старуха сидела понурившись, словно чем-то опечален-ная. Когда она повернулась к фермеру лицом, у тоговнутри все замерло: кожа бледная, как у трупа, лицо впятнах, как индюшиное яйцо… Старуха выпрямилась в


полный рост, и оказалось, что она втрое выше самого вы-сокого человека. Фермер мысленно попрощался с жиз-нью, но тут старуха шагнула с моста прямо в воду и ис-чезла. Наутро фермер узнал, что ночью умер старик-со-сед, последний в древнем роду.

499

ВВЕДЬМИНЫ КОЛЬЦА (FAIRY RINGS)

Ведьмиными или волшебными кольцами называются кру-ги вытоптанной травы на лугах. Эти кольца — следы хоро-водов, которые водят фейри. Похожие кольца остаются налугах и после того, как пикси целую ночь гоняют по кругужеребят. Современная теория гласит, что ведьмины коль-ца — следы посадки инопланетных звездолетов. Вокруг ведь-миных колец растут поганки, которые называют ведьмины-ми или эльфийскими грибами.

ВОДЯНЫЕ ЛОШАДКИ (WATER HORSES)

В фольклоре жителей Британских островов чудесные жи-вотные, которые обитают в воде, а выходя на берег, прини-мают обличье лошади, — келпи и ракушники, кабилл-уштии эх-ушки, аванки и брэги… Нрав у каждой лошадки свой,но объединяет их одно — привычка заманивать людей и пры-гать вместе с седоками в воду. Заканчиваются эти прыжкидля людей по-разному: кто отделывается купанием, а кого исъедают.

ВОЛШЕБНЫЕ ДЕРЕВЬЯ И РАСТЕНИЯ (FAIRY TREES & PLANTS)

Во всех без исключения мифологических системах, равнокак и в фольклоре любого народа, присутствуют чудесные

500


деревья и растения, а также травы. Эти деревья и растенияможно условно разделить на две категории — на те, на кото-рых обитают сверхъестественные существа и которые самиявляются средоточием магических сил, и на те, которые слу-жат защитой от этих существ.

К первой категории прежде всего относится мировоедрево во всех своих «ипостасях», будь то скандинавскийясень Иггдрасиль, шумерское дерево Хулуппу или биб-лейское древо познания (кстати сказать, древо познания идрево жизни, а также небесное древо, шаманское древо ит. д. являются особыми «разновидностями» мирового дре-ва). В ветвях дерева Хулуппу сидит птица Анзуд, в кор-нях обитает змея, а в стволе — Лилит. Ясень Иггдрасильсвязывает между собой девять миров, на его вершине си-дит мудрый орел, корни дерева гложут змеи и драконНидхегг. Три корня Иггдрасиля уходят в подземный мир;под ними расположены источники, и среди них тот, у ко-торого живут норны. В «Младшей Эдде» сказано, что он«больше и прекраснее всех деревьев. Сучья его простертынад миром и поднимаются выше неба. Три корня поддер-живают дерево, и далеко расходятся эти корни. Один ко-рень — у асов, другой — у инеистых великанов, там, гдепрежде была Мировая Бездна. Третий же тянется кНифльхейму...». А «Старшая Эдда» описывает Иггдра-силь так:

Тремя корнямитот ясень-древона три страны пророс:Хель — под первым,Хримтурсам — второй,под третьим род человеков.

501


Белка по именимысь Вострозубкаснует по Иггдрасиль-древу,сверху онаслово орлавниз темному Нидхеггу носит.

Две пары оленейвершину древагложут, вытянув выи:Туротрор, Умерший,Мешкий и Чуткий.

И змей немалопод Иггдрасиль-древом —больше, чем думают дурни иные:Пустожил и Подземельник —волкодлачьи чада,тоже Серый и Скрытень,Снотворец и Витень;мне же ведомо: ветвиДрева им вечно грызть.

Иггдрасиль-ясеньтерпит страсти,коих не знают люди:олень объедает,ствол подгнивает,Нидхегг терзает снизу1.

1 Перевод В. Тихомирова (мысь — древнерусское название бел-ки. — К. К.).

502


Из «обычных» деревьев магическими свойствами от-личаются в первую очередь терновник, тис и дуб. Тернов-ник считается любимым деревом фейри, в особенностиэто относится к тем деревьям, которые растут вблизиэльфийских холмов или к купам из трех-четырех деревь-ев, растущих под острым углом к земле. Особую опас-ность таят в себе группы из двух терновников и куста бу-зины. Принести в дом цветущую ветку терновника озна-чает навлечь смерть на кого-либо из родственников.Ясень тоже считается чудесным деревом. Прежде чемсрубить его, нужно попросить разрешения: «Старушка,старушка, дай мне твое дерево, а я поделюсь с тобой сво-им, когда оно у меня будет». Кроме того, считается, чтоясени — это преображенные тела ведьм и колдуний, иесли подступить к такому дереву с топором, из стволапотечет кровь. В дубах обитают злобные дубовики. Онипредлагают прохожим яства, которые ни в коем случаенельзя пробовать, ибо те яства отравлены. А ночами ду-бовики выходят на охоту, поэтому нельзя ни в коем слу-чае проходить ночью мимо срубленного дуба — или слу-чится беда.

Бузину также не следует рубить без спроса (необхо-димо произнести ту же фразу, с какой обращаются к ясе-ню). Младенцев нельзя класть в колыбели из бузины, по-тому что иначе их могут до смерти защипать. Жечь бузи-ну в камине — значит накликать на дом несчастье.Англичане верят, что в березе живет фейри по прозвищуБелая Рука: если он коснется этой рукой чьей-либо голо-вы, на лице человека останется белая метка, а сам несчас-тный обезумеет. Если же Белая Рука коснется сердца, че-ловек умрет.

503


Особыми магическими свойствами отличаются яблоняи орех. Когда поспевают орехи, в лесу начинают бесчинство-вать разные духи. Форель или лосось, проглотившие орех,приобретают великую мудрость; если кто-либо поймаетрыбу, которая проглотила орех, и съест ее, эта мудрость пе-рейдет к нему. Яблоневый сад охраняет «яблочник» — фей-ри, живущий в самой старой и корявой яблоне. От него за-висит урожай; чтобы яблоки уродились и на следующий год,последний плод из урожая нынешнего следует оставить яб-лочнику.

Валлийский фольклор сохранил легенду, согласно кото-рой однажды деревья сошлись на битву с войсками Аннона(так называется преисподняя в валлийском фольклоре):

На битву первыми шли деревья, старшие в роде,

А юные ива с рябиной процессию замыкали;

От запаха крови пьян, шагал терновник колючий;

Ольха устремлялась в бой, подняв могучие ветви;

И розы свои шипы к врагу простирали в гневе;

Кусты малины пришли, покинув лесную чащу;

И жимолость ради битвы презрела свою ограду,

И плющ вместе с ней, и вишня, что шла на битву со смехом;

Последней береза шла, мудрейшая из деревьев,

Отстав не трусости ради, а гордость свою сберегая;

Их строй по бокам ограждал золотарник цветущий,

Ель шла впереди, полководцем средь них величаясь;

А королем был тис, что первым в Британии правил;

Мохом обросший вяз не в силах был сдвинуть корни

И плелся в хвосте, пугая врагов кряхтеньем и скрипом;

Орешник оружье острил в преддверии грозной битвы,

И бирючина, как бык, стремилась за стройной елью.

504


Падуб зеленый пришел, не отставая от прочих;

За ним и боярышник дивный, чей сок исцеляет раны;

Лоза, извиваясь, ползла на бой за деревьями следом.

Нерадостно трусам пришлось: был папоротник загублен,

Ракитник пришлось срубить и выкорчевать утесник.

Но храбр, хоть и ростом мал, оказался медовый вереск,

Что в первых войска рядах врагу наносил удары.

О поступи мощного дуба дрожали земля и небо,

Он втаптывал в землю врагов, разя их без счета,

А рядом с ним царственный тис отражал атаки

Врагов, что шли на него, как волны на берег моря;

И груша сражалась там же, обильно кровь проливая;

Каштан состязался с елью в свершенье подвигов ратных1.

Древнекитайская мифология знает чудесное деревоцзяньму. Юань Кэ говорит: «Дерево цзяньму росло посере-дине сада, находившегося... в центре неба и земли. В пол-день, когда солнце освещало его вершину, от дерева не былоникакой тени. Если около этого дерева громко кричали, тозвуки терялись в пустоте и эхо не повторяло их. Деревоцзяньму было очень странным на вид: его тонкий длинныйствол врезался прямо в облака, на нем не было ветвей и толь-ко на верхушке имелось несколько изогнутых и кривых ве-ток наподобие каркаса зонта; корни дерева были тоже изог-нутыми и переплетались между собой. Это дерево обладалоеще одной особенностью: его эластичная и прочная кора от-делялась, как женский пояс или кожа желтой змеи». Крометого, китайцам были известны деревья саньсан — высокое иначисто лишенное ветвей; жому — на вершине которого де-

1 Перевод В. Эрлихмана.

505


сять солнц, освещающих землю; суйму — закрывавшее со-бой солнце; цюнсан — плодоносившее раз в десять тысяч лети дававшее плоды, которые продляли человеческую жизнь,и многие другие.

Среди растений и цветов выделяется незабудка. Фейричастенько используют чашечки незабудок как перчатки.Другое название этого цветка — «наперсток гоблина». Счи-тается, что гоблины пьют из незабудок их сок, который ве-селит не хуже спиртного. Примулы позволяют увидеть «со-седушек»: для этого достаточно съесть хотя бы один цветок.Если прикоснуться к склону эльфийского холма букетомпримул (цветов должно быть строго определенное количе-ство), откроется путь внутрь. Но тот, кто ошибется с коли-чеством цветков, заболеет и даже может умереть. На крес-товнике и райграсе фейри летают.

Если сварить и съесть похлебку из вершков дикоготимьяна, собранного у эльфийского холма, и травы сосклона этого холма, можно увидеть фейри. Но варить по-хлебку нужно на свежем воздухе, ибо дикий тимьян вдоме приносит несчастье. Первоцвет — один из любимыхцветков фейри. Они тщательно его стерегут, ибо он по-зволяет находить клады. Еще можно упомянуть коло-кольчики, услышать перезвон которых означает узнать освоей близкой смерти. Лес, в котором растут колокольчи-ки, таит в себе угрозу для человека, ибо он полон чар инаваждений.

Что касается грибов, недаром многие из них носят та-кие названия — «шапка эльфа», «колпачок пикси», «ду-бинка фейри». Самые известные из волшебных грибов —мухоморы. В Скандинавии считают, что мухоморы воз-никли из пены, летевшей из пасти восьминогого коня

506


Слейпнира, на котором скакал бог Один. Викинги нароч-но ели мухоморы перед битвой и превращались в берсер-ков — свирепых воинов, которых не брало никакое ору-жие.

Что касается чудесных трав, в английском фольклорепод названием «иоаннова трава» известны сразу два рас-тения — зверобой (это одно из действенных средств за-щиты от фейри) и папоротник. В Иоаннову ночь папо-ротник расцветает, но всего лишь на миг. Чтобы отпра-виться за ним, нужно обладать немалым мужеством, ибофейри зорко стерегут цветущие папоротники. Тот, комуудастся найти и сорвать цветок, станет невидимым и мо-жет ночь напролет наблюдать за развлечениями фейри.Еще есть весенняя трава — это растение, наделенное нео-быкновенными свойствами. Чтобы добыть ее, следуетнайти дупло, в котором живет дятел и заткнуть отвер-стие; обнаружив, что домой не попасть, дятел улетит ивскоре вернется с весенней травой, которая, в частности,отпирает закрытые двери.

ВУЛВЕР (WULVER)

В фольклоре жителей Шетландских островов чудовище.Несмотря на свой устрашающий вид, оно совершенно безо-бидно и к людям относится вполне дружелюбно. Выглядитвулвер как человек с волчьей головой и весь покрыт корот-кой бурой шерстью. Живет это существо в пещере. Если емуне докучать, само оно никого не тронет. Больше всего на све-те вулвер любит рыбачить. На островах даже есть заводь,которая так и называется — Заводь Вулвера. Время от вре-мени вулвер оставляет свой улов на крыльце или на подо-коннике какого-нибудь бедняка.


ВУХ ФРЕХ (VOUGH FREACH)

В валлийском фольклоре чудесная корова, которая являет-ся людям, впавшим в глубочайшую нужду, наполняет сво-им молоком самое большое ведро в доме, а затем исчезает.По легенде, эту корову посылают на выручку людям фей-ри — и они же отзывают животное, когда дело сделано.

508

Г

ГАНКОНЕР (GANCONER)

В английском фольклоре фейри, которого еще называют«ласковый любовник». Ганконер обычно принимает обликвесьма представительного, симпатичного мужчины с корот-кой трубкой в зубах. Он бродит по укромным лощинам инаигрывает на своей флейте разные мелодии. Девушки, ко-торые слышат его флейту, не могут устоять перед музыкой.Ганконер их обольщает — и бесследно потом исчезает. Де-вушка, встретившая ганконера, будет тосковать по нему досамой смерти, исхудает и зачахнет от тоски. Чтобы избежатьподобной участи, не следует в одиночку ходить по лощи-нам, где растут колокольчики или анютины глазки. Опас-нее всего заросли терновника.

ГВИЛЛИОНЫ (GWYLLION)

В валлийском фольклоре горные фейри. Это весьма крово-жадные, зловещие существа. Они появляются лишь с захо-дом солнца, а их любимое занятие — прятаться в тенях у гор-ной тропы. Идущих по тропе путников они намеренно сби-вают с дороги, нагромождая перед ними каменные завалы.В дождливую погоду гвиллионы нередко заглядывают в го-сти к людям, и хозяева из страха перед ними стараются в

509


таких случаях проявить все свое радушие. Чтобы отогнатьгвиллионов, следует показать им раскрытую Библию илинож либо другой режущий инструмент.

Есть история о том, что один человек возвращался по-здно вечером домой по горному проходу и вдруг увидел впе-реди гвиллионов. До него донесся звук охотничьего рога, понебу словно промчались невидимые всадники. Он испугал-ся, но, по счастью, вспомнил, что гвиллионов можно отогнатьс помощью ножа. Человек обнажил свой кинжал, и фейримгновенно исчезли.

Также существует предание о некоем фермере, которыйночью вышел в дорогу, чтобы к утру добраться до цели. Вско-ре он услышал позади себя чей-то крик. Потом крик повто-рился, но уже ближе. Фермера охватил страх, ибо он запо-дозрил, что кричит вовсе не человек. Затем крик раздалсявпереди, и тут фермер понял, что его сбивает с пути самаявредная из гвиллионов — Горная Старуха: у нее диковин-ная четырехугольная шляпа, одежда пепельных тонов, фар-тук переброшен через плечо, а в руках то ли горшок, то лидеревянный чан. Не помня себя от страха, фермер бросилсябежать, свернул с тропы и спрятался в зарослях вереска.К его великому облегчению, до рассвета оставалось всего ни-чего; с первыми лучами солнца Горная Старуха исчезла.

ГИЛЛИ ДУ (GHILLIE DHU)

В шотландском фольклоре добродушные и робкие лесныефейри. У них черные волосы, одежда скроена изо мха и па-лой листвы. Они заботятся о детях и помогают заплутав-шим вернуться домой, а голодным показывают съедобныеягоды и орехи.

510


Рассказывают, что маленькая девочка как-то поздно ве-чером заблудилась в лесу. Гилли ду всю ночь не давал ейиспугаться, а утром вывел к дому. Несколько лет спустя,когда девочка выросла, она вышла замуж за одного из мест-ных лордов. И однажды лорду в компании с приятелямивздумалось поохотиться на гилли ду. Девушка не сумелаотговорить его от этой затеи, но как же она обрадовалась,когда вернувшийся с охоты муж признался, что гилли ду онитак и не нашли.

ГЛАШАНЫ (GLASHANS)

В фольклоре жителей острова Мэн фейри, дальние род-ственники гремлинов. Их любимое занятие намагничиватькамни на обочинах дорог. Машины, которые проезжаютмимо таких камней, съезжают на обочины, несмотря на всеусилия водителей. Довольные глашаны разражаются сме-хом и убегают.

ГЛЕЙСТИГ (GLAISTIG)

В шотландском фольклоре фейри, наполовину женщины,наполовину козы. Глейстиги бывают как добрыми, так и злы-ми. Добрые глейстиги заботятся о детях и стариках, присмат-ривают за домашними животными; чтобы отблагодаритьглейстига, достаточно вечером выставить на порог блюдцес молоком. Злые глейстиги кровожадны и смертельно опас-ны для людей. У них женские головы и туловища, а вместоног — козлиные копыта, скрытые длинными зелеными пла-тьями. Эти платья расшиты золотыми нитями, а сами жен-щины настолько красивы, что редкий смертный сумеет ус-

511


тоять и не поддаться, когда его пригласят потанцевать. Тот,кто принимает приглашение от глейстига, уже не жилец наэтом свете: из него выпьют всю кровь.

Все глейстиги, и добрые, и злые, умеют летать и способ-ны передвигаться по воде как по суше.

ГЛЭСТИН (GLASTYN)

В фольклоре жителей острова Мэн фейри. Чаще всего глэс-тин является в обличье привлекательного, хорошо одетогомолодого человека с пышными кудрями; его нетрудно уз-нать по остроконечным, как у лошади, ушам. В любой мо-мент он способен превратиться в коня и утащить свою ни-чего не подозревающую жертву в море. Добрые глэстины,подобно брауни, помогают людям в домашней работе. Ноесли глэстина обидеть, он становится невыносим — бьет икрушит все подряд, вытаптывает поля, может даже насило-вать женщин. Поэтому перед тем как затевать какое-либодело, следует попросить у глэстина разрешения.

Существует предание о том, как некая девушка осталасьдома одна: ее отец-рыбак отправился на рынок продаватьулов. Дочери он велел запереться и не открывать, пока вдверь не постучат три раза. Вечером разразился шторм, аотец все не возвращался, и девушка забеспокоилась. Нако-нец в дверь трижды постучали. Она открыла, и в дом вошелнасквозь промокший незнакомец. Он говорил на диковин-ном языке, но девушка поняла, что он просит позволенияобогреться у огня. Когда незнакомец заснул, девушка при-гляделась к нему повнимательнее и заметила заостренныекверху уши. То был злобный глэстин, в любое мгновениеспособный обернуться лошадью, утащить ее на дно моря и

512


там разорвать на куски. Оставалось лишь надеяться, что онне проснется до рассвета. Девушка сидела неподвижно.Вдруг в очаге стрельнул уголек, и незнакомец проснулся.Он вытащил жемчужное ожерелье и помахал им перед де-вушкой. Та оттолкнула глэстина, но он схватил ее за рукав.Девушка закричала, ее крик разбудил петуха, который за-кукарекал. Незнакомец мгновенно исчез — только просту-чали по двору копыта, а с первыми лучами солнца вернулсядомой и отец девушки.

ГОБЛИНЫ (GOBLINS)

В фольклоре жителей Британских островов злокозненныесущества крохотного роста, темнокожие, сгорбленные, с гро-мадными ручищами. Они селятся в людских домах или вдуплах деревьев. Ходят гоблины в надвинутых на глаза кол-паках. На Хэллоуин они, как правило, принимают обличьеуродливых животных и пугают людей.

Хэллоуин — древний языческий праздник у кельтов, от-мечаемый 31 октября. В этот день, по народным поверьям,фейри устраивают грандиозное переселение, переезжают изодних холмов в другие под звон бубенцов и охотничьих ро-гов. По некоторым источникам, смертных, похищенных фей-ри, можно освободить ровно через год и один день послепохищения, но заклинание подействует лишь в том случае,если этот срок придется на Хэллоуин. В этот день все оби-татели Волшебной Страны, даже самые добродушные, ста-новятся жестокими и кровожадными, и горе тому человеку,который с ними столкнется! Вальтер Скотт советовал в ночьна Хэллоуин перекрестить постель, прежде чем ложиться, ипроизнести молитву, ибо в эту ночь нет иного способа спас-тись от Дикой Охоты.

513


ГРАМП (GRAMPUS)

В английском фольклоре чудовище. Оно обитает в озерах ивремя от времени, плескаясь в теплой воде, выбрасывает изсебя целые фонтаны. Голова у грампа как у дельфина, а рылотупое, как у свиньи.

ГРАНТ (GRANT)

В английском фольклоре оборотень, который чаще всегоявляется смертным под видом лошади. При этом ходит онна задних ногах, а его глаза пышут пламенем. Грант — го-родской фейри, его часто можно увидеть на улице, в пол-день или ближе к закату. Встреча с грантом предвещает не-счастье — пожар или что-нибудь еще в том же роде.

ГРЕМЛИНЫ (GREMLINS)

В современном европейском фольклоре (впрочем, по не-которым источникам, сведения о гремлинах можно найтиеще в средневековых хрониках) зловредные существа, не-навистники техники. С Первой мировой войны все непо-ладки в технике, начиная от велосипедов и кончая косми-ческими кораблями, приписывают гремлинам. Гремлиныненавидят технику и всячески вредят людям, которые еюпользуются.

Внешне они сильнее всего напоминают помесь кроли-ка с бультерьером; ростом около 20 дюймов, одеты обыч-но в зеленые брюки и красные куртки. У них перепонча-тые лапы, которыми они ступают очень тихо, почти не-слышно. К людям гремлины относятся достаточно

514


дружелюбно, устраивают пакости скорее из озорства, чемиз желания досадить.

ГРЕНДЕЛЬ (GRENDEL)

В англосаксонском героическом эпосе «Беовульф» чудови-ще. Грендель повадился ночами проникать в княжеский дво-рец Хеорот и похищать дружинников. С ним никак не мог-ли справиться, потому что он был заговорен от железныхмечей и копий. Это продолжалось несколько лет, пока ви-тязь Беовульф не заманил Гренделя в ловушку и не оторвалему руку:

Враг нечестивый,противный Богу,предавший смертинесметное множествоземлерожденных,теперь и сам онизведал смертнуюнемощь плоти,изнемогавшийв руках благостойкогодружинника Хигелакова;непримиримыони под небом.Неисцелимаяв плече нечистогокровоточащаязияла язва —сустав разъялся,лопнули жилы;

515


стяжал в сражениипобеду Беовульф,а Грендель бегствомв нору болотнуюупасся, гибнущий,в берлогу смраднуюбежал, предчуясмерть близкую;земная жизнь егоуже закончилась1.

Мать Гренделя, которую эпос называет «женочудищем»,вознамерилась отомстить за гибель сына, но Беовульф спу-стился в ее логово на морском дне и ударом меча отсек ейголову.

ГРИМ (GRIM)

В фольклоре народов Западной Европы существа, кото-рые чаще всего селятся на церковных кладбищах, поэтомуих еще называют церковными гримами. Обычно гримпринимает обличье черного пса (а в Швеции рассказыва-ют, что он предпочитает перекидываться в теленка), пуга-ет людей, воет под окнами больных, предвещая тем ско-рый конец. Грима можно увидеть в дождливую погоду.Иногда он звонит среди ночи в колокола, а во время по-хорон смотрит с колокольни, и по его виду можно узнать,куда отправится душа умершего — в ад или в рай. Каксказано в средневековом трактате «Жизнь Робина Добро-го Малого», грим «пугает молодежь, которая собирается

1 Перевод В. Тихомирова.

516


вместе, чтобы повеселиться, а когда юноши и девушкиразбегаются, доедает то, что они бросили. Но мудрый гри-ма не испугается, потому что знает — причинить человекувред грим не способен».

ГРОГАН (GROGAN)

В фольклоре жителей Ирландии и горной Шотландииширокоплечий и косматый фейри. Говорят, что в теле гро-гана нет костей, однако он наделен огромной силой. Онприсматривает за скотом, ходит обычно голышом, а еслиему дарят одежду, тут же с плачем покидает дома, в кото-рых жил.

Существует предание о том, что у некоего фермера былов обычае оставлять в амбаре несколько снопов — для грога-на, чтобы тот за ночь обмолотил зерно. Как-то раз фермерзабыл отложить снопы, и гроган решил, что ему нужно об-молотить все, что есть в амбаре. Бедняга так старался, что кутру умер от изнеможения. Фермер устроил грогану пыш-ные похороны, и о нем на этой ферме помнили долгие годы.

ГРУАГАХ (GRUAGACH)

В фольклоре жителей горной Шотландии и Ирландиифейри, которых условно можно разделить на три рода.Первый — женщины с длинными золотистыми волосами,порой красивые, а порой уродливые, облаченные в зеле-ные платья, которые расшиты золотом и серебром. Этигруагахи бродят от деревни к деревне, стерегут домашнийскот и следят за порядком в людских домах. Нередко онизаходят в дома к людям и просят разрешения погреться уогня.

517


Второй род — мужчины, молодые и красивые; онииногда носят зеленые с красным наряды, но чаще ходят на-гишом. Эти груагахи тоже помогают людям по хозяйству.К третьему роду относятся ирландские груагахи — злоб-ные великаны.

ГУАРАГГЕД АННОН (GWRAGGED ANNWN)

В валлийском фольклоре озерные девы, обитающие в рос-кошных дворцах на дне горных озер. Это писаные красави-цы: высокие, стройные, с роскошными золотистыми воло-сами до талии и чудесной молочно-белой кожей. Вместе сними живут их родственники по мужской линии — седов-ласые, с длинными бородами, крепкие и сильные, несмотряна возраст. Дворцы озерных дев окружены волшебными са-дами; гостя там накормят изысканнейшими яствами подаккомпанемент непередаваемо прекрасной музыки. Но еслисорвать в таком саду одну-единственную былинку, все ис-чезнет, гость окажется на берегу и больше в подводный дво-рец не попадет.

На сушу озерные девы выходят, чтобы порезвиться, по-танцевать или поохотиться. В полнолуние они появляютсяиз воды за минуту до полуночи и танцуют на лугах до пер-вого крика петуха. Как правило, озерные девы расположе-ны к людям и часто выходят замуж за смертных, приводя ссобой в дом мужа волшебных животных. Обычно озернаядева ставит мужу условие — не нарушать того или иного зап-рета, а когда муж трижды нарушает это условие, возвраща-ется к себе в озеро и уводит за собой волшебный скот.

Отличить гуараггед аннон от обыкновенных женщиночень просто: ни одна женщина не сравнится с ними красо-той; вдобавок считать они умеют лишь до пяти.

518


Валлийская сказка гласит, что простой смертный, мо-лодой парень, полюбил озерную деву. Она ответила емувзаимностью. Сыграли свадьбу. В приданое за озерной де-вой ее отец дал стадо гуартег-и-ллин — коров и быков,овец, лошадей и свиней. Девушка поставила одно условие:если муж трижды поднимет на нее руку, она вернется котцу. Парень поклялся, что никогда не тронет ее дажепальцем. Все шло хорошо, у них родились дети. Но однаж-ды муж, забывшись, ударил жену — за то, что она посмелазакапризничать. Во второй раз озерная дева заплакала начьей-то свадьбе («Я плачу, ибо этим двоим сужденысплошные мучения — они не подходят друг другу», — такона объяснила), и мужу это не понравилось, а в третий —засмеялась на похоронах («мертвые счастливее живых —им не о чем беспокоиться»). Муж ее просто толкнул, ноэтого было достаточно. Женщина вернулась в озеро вместесо скотом, оставив мужу троих сыновей. Сыновьям она по-могла стать знаменитыми целителями, а с мужем большене встречалась.

ГУАРТЕГ-И-ЛЛИН (GWARTHEG Y LLYN)

В валлийском фольклоре волшебные домашние животные.Обычно все они молочно-белые, хотя иногда среди нихвстречаются пестрые и черные. Как правило, часть стада гу-артег-и-ллин отходит в качестве приданого озерным девам —гуараггед аннон, — когда те выходят замуж. Волшебныебыки нередко покрывают обычных коров, после чего фер-меры не могут нарадоваться на своих животных, — породаулучшается буквально на глазах.

Сказка гласит, что к стаду одного фермера прибиласьбродячая корова. Родившиеся от нее телята были на загля-

519


денье крепкими, а с молоком, которое она давала, не шло всравнение никакое другое. Фермер быстро разбогател. Нос годами он стал забывать, кому обязан своим достатком.Однажды ему показалось, что корова уже не та и пора ееоткормить на мясо. Он так и сделал, а осенью отвел набойню, что стояла на берегу озера. Но едва мясник занеснад коровой нож, как у него отнялась рука. Нож выпал,раздался душераздирающий крик, и из озера вдруг воз-никла женщина, которая позвала корову к себе. Животноеустремилось к озеру, следом помчалось все потомство ко-ровы. Остановить их фермеру не удалось, и вскоре от егобогатства не осталось и следа.

ГУННА (GUNNA)

В шотландском фольклоре фейри, главное занятие кото-рых — не давать домашнему скоту поедать всходы на по-лях. Гунна обычно кутаются в лисьи шкуры, другой одеж-ды у них нет, но если им подарить новые наряды, они, каки брауни, которым приходятся родственниками, обижа-ются и тут уже исчезают в неизвестном направлении. Каксказано в балладе:

Смотри, смотри, он весь продрог!Впусти его скорей,Не то бедняга дуба дастУ самых у дверей.

Лишь шкурка — весь его наряд.Он ходит так всегда.Еще бы не заледенетьВ такие холода!


ГУРАХ-И-РИБИН (GWRACH Y RHIBYN)

В валлийском фольклоре дальняя родственница бэнши.Она незримо сопровождает того человека, которого хочетпредостеречь, до перекрестка дорог или до реки, а затемкричит: «Муж мой! Муж мой» — если это мужчина — и«Жена моя! Жена моя!» — если это женщина. Или «Дитямое!» — если хочет предупредить о близкой смерти ребен-ка. Если же крика гурах-и-рибин не разобрать, значит, ум-рет не тот, кого она сопровождает, а тот, кому довелосьоказаться поблизости. Выглядит она ужасно: у нее спу-танные волосы и костлявые руки до колен, а изо рта тор-чат длинные черные клыки.

521

Д

ДАНДО И ЕГО ПСЫ (DANDO & HIS DOGS)

В корнуоллском фольклоре Дикая Охота, о которой расска-зывают такое предание.

Жил когда-то в Корнуолле священник по имени Дандо,который, несмотря на сан, посвятил жизнь погоне за мирс-кими удовольствиями. Однажды он со своими собаками,громадными черными мастифами, отправился на охоту. За-бава растянулась до вечера; Дандо захотелось пить, и тут онобнаружил, что его фляжка пуста. У спутников воды тожене оказалось. Тогда священник воскликнул: «Что же мнетеперь, в преисподнюю бежать за водой?» Откуда нивозьмись появился незнакомец, протянувший Дандо пол-ную фляжку. Пока священник пил, незнакомец собирал под-стреленную дичь. Дандо потребовал, чтобы тот не зарилсяна чужое; незнакомец ответил: «Я беру то, что принадлежитмне». Священник бросился на него с кулаками. Тогда незна-комец схватил Дандо за шкирку, усадил перед собой на сво-его коня и вонзил животному шпоры в бока. Конь прыгнулв реку, спутников Дандо ослепила вспышка пламени. Когдак ним вернулась способность видеть, они обнаружили, чтонезнакомец и Дандо исчезли, а вместе с ними пропали и со-баки священника.

С тех пор время от времени над лесами и лугами разно-сится лай собак: это Дандо, отпущенный на короткий срок

522


из преисподней, продолжает свою охоту. Иногда его псовпутают со сворой Дикого Охотника.

ДАННИ (DUNNIE)

В английском фольклоре проказливый оборотень. Чащевсего он принимает обличье лошади, но порой перекиды-вается и в осла. Еще данни может притвориться челове-ком. Ему доставляет громадное удовольствие подшучи-вать над путниками, которые принимают его за обыкно-венную лошадь: тот, кто сел на данни, рискует оказаться влуже или в навозной куче. Впрочем, данни довольно доб-родушен и может помочь — он отводит домой заблудив-шихся малышей и заботится о больных или попавших вкапканы животных.

По некоторым источникам, данни — дух деревенскоговоришки, застигнутого и убитого на месте преступления.До того воришка изрядно поживился в других местах иприпрятал награбленное, но поведать о том, где схоронилсвое богатство, не успел, поэтому и не может никак обрес-ти покой.

Есть история о фермере, который запряг лошадь вплуг, не подозревая о том, что это — данни. Едва он про-вел первую борозду, как лошадь выскользнула из упряжии с хохотом помчалась прочь, а потом с разбега нырнула вреку.

Сказка гласит, что у жены одного фермера началисьсхватки. Надо было ехать за повитухой, а лошадь, как назло,захромала. Тут со двора донеслось ржание. Выбежав из дома,фермер увидел крепкую лошадку, которая призывно билакопытом. Он вскочил на нее и поскакал за повитухой. Все

523


обошлось: фермер привез повитуху, его жена благополучноразрешилась от бремени. Но когда повитуха поехала на тойсамой крепкой лошадке к себе домой, животное с громкимржанием выскользнуло из-под женщины, и та плюхнуласьв лужу. А данни — это, естественно, был он — расхохоталсяи скрылся в ночной темноте.

ДАНТЕРЫ (DUNTERS)

В английском фольклоре фейри, обитающие в древних раз-валинах. Они производят такой шум, словно отбивают лен.Если шум становится громче, следует ждать беды. Считает-ся, что дантеры — духи тех людей, которых предки нынеш-них людей приносили в жертву, когда строили свои соору-жения, а также духи животных, чьей кровью окроплен фун-дамент.

ДЕРРИКИ (DERRICKS)

В английском фольклоре крохотные фейри, облаченные взеленые наряды. Встречаются деррики добрые и злые —одни выводят к дому сбившихся с дороги путников, другие,наоборот, заставляют людей плутать до изнеможения.

ДЕТСКИЕ БОУГИ (NURSERY BOGIES)

В английском фольклоре фейри, которых смело можно на-звать лучшими друзьями родителей, ибо они отваживаютнепослушных детей от запретных мест, да и вообще не по-зволяют слишком сильно баловаться. Самые известные издетских боуги — баги.

524


ДЖЕННИ ЗЕЛЕНЫЕ ЗУБЫ (JENNY GREENTEETH)

В английском фольклоре зловредные водяные фейри. Имипугают непослушных детей. У них распущенные волосы,длинные зеленые клыки и острые когти, которыми они хва-тают детей, стоящих у самой воды. О том, что Дженни близ-ко, можно догадаться по зеленой пене на поверхности рекиили пруда. Особенно часто они утаскивают тех, кто ходитбосиком.

Самая знаменитая из Дженни — Пег Паулер, обитающаяв реке Тиз. Она ворует детей, играющих на берегу, несмотряна запреты родителей, и особенно опасна по воскресеньям.

ДИКАЯ ОХОТА (WILD HUNT)

В фольклоре народов Западной Европы процессия мертве-цов, которая мчится по небу. Когда с неба доносится чудо-вищный рев, в лесу начинают гнуться и падать наземь дере-вья, с домов срывает крыши — значит, началась Дикая Охо-та. По небу мчится кавалькада призрачных существ сосворой собак; возглавляет кавалькаду Дикий Охотник — егонередко отождествляют со скандинавским богом Одином.Дикий Охотник известен также под именем Черного Всад-ника и под многими другими именами. А.Н. Афанасьев го-ворит: «Часто бывает... что в светлую, тихую ночь внезапнораздается страшный гул, свет месяца померкает, вихри по-дымают свист, деревья ломаются и падают с треском, и вразрушительной буре несется по воздуху Дикий Охотник —один или в сопровождении большого поезда духов... На стат-ном, белом как молоко коне, извергающем из ноздрей и ртапламя, скачет древний бог во главе огромной свиты; голова

525


его покрыта шляпою с широкими полями; плащ, накинутыйна плечи, далеко развевается по ветру... Иногда дикий охот-ник выезжает не верхом, а в огненной колеснице на выды-хающих пламя лошадях; колесницей управляет возничий,он громко хлопает бичом и после каждого удара сыплютсямолниеносные искры». Встреча с Дикой Охотой предвеща-ет несчастье и даже смерть.

Рассказывают, что многие жители английского городкаПитерборо видели, как по небу пронеслась толпа охотни-ков на черных лошадях; следом мчались черные псы с горя-щими глазами. Всю ночь с неба доносилось конское ржание,лай собак, крики и звуки рога. Охотников было не меньшедвадцати. Лишь к утру они покинули небеса над охвачен-ным ужасом городком.

ДИНИ ШИ (DAOINE SIDHE)

В ирландском фольклоре существа, которые, по преданиям,когда-то были богами, потом стали витязями, которые ни водной битве не потерпели поражения, а под конец преврати-лись в фейри. Дини ши — типичные героические фейри: ониведут образ жизни средневековых рыцарей, проводят времяв пирах и сражениях. Эти фейри могут по желанию менятьоблик — порой становятся ростом с взрослого человека и дажевыше, а порой словно превращаются в детей. Обитают онипод землей или под водой. Между прочим, по свидетельствуК. Бриггс, подводные дини ши считаются падшими ангела-ми, которые слишком хороши для ада: «Некоторые пали насушу и остались на ней, задолго до появления человека, какпервые земные боги, а другие рухнули в море».

Сказка гласит, что один юноша вышел как-то в море налодке и тут увидел дини ши, летевших над водой так низко,

526


что вода под ними расступалась, обнажая дно. Они подлете-ли к лодке и принялись кружить над ней, явно получая удо-вольствие от происходящего. Юноша слышал их серебрис-тый смех. Между тем лодка опасно раскачивалась, крени-лась все сильнее. Наконец фейри надоело мучить рыбака:огромным облаком они взмыли в небеса. Юноша лишь ус-пел заметить, что облако состоит из громадного количестваухмыляющихся, ежесекундно меняющих свой цвет лиц.

ДОБИ (DOBIE)

В английском и шотландском фольклоре глуповатые фей-ри, состоящие в родстве с брауни. Их тупость вошла в пого-ворки и присловья. По преданиям, в старину существовалобычай зарывать сокровища в землю и доверять их охранубрауни. Если брауни поблизости не оказывалось, приходи-лось полагаться на доби: те никогда не отказывались, но имничего не стоило зазеваться и упустить воришек. А то, подоброте душевной, они могли отдать сокровища первомувстречному.

Еще доби берутся за любую домашнюю работу, но пор-тят все, что только можно: бьют яйца, проливают молоко итак далее. По некоторым источникам, доби — не столькофейри, сколько духи отвергнутых женщин, которые бродятпо людским домам, стараясь доказать, что еще на что-то го-дятся.

ДОБРЯЧКИ (HYTER SPRITES)

В английском фольклоре болотные фейри. Они невысокогороста, у них светло-коричневая кожа и зеленые глаза. Чащевсего добрячки являются людям под видом песчаных лас-

527


точек. На добро отвечают добром, но терпеть не могут не-веж и грубиянов. Подобно гилли ду, добрячки приводят до-мой заблудившихся детей.

Сказка гласит, что бродячий торговец по имени ДобрыйДжон подобрал как-то выпавшего из норы птенца песчанойласточки и посадил обратно. Тем он завоевал расположениедобрячков. А когда его сосед, Хитрюга Борли, бросил дру-гого птенца в реку, Добрый Джон, проходивший мимо, спасмалыша, и за это добрячки его сполна вознаградили.

Случилось так, что Джона по дороге ограбили — укралибочонки с ромом и кошель с деньгами, которые он вез мест-ному лорду. Джон честно признался во всем лорду и пообе-щал, что отработает потерянные деньги. Он сдержал своеслово, а на следующую ночь после того, как была выплаченапоследняя монетка из долга, Джон услышал птичий щебет,который вдруг сложился в слова:

Добрый Джон, Добрый Джон,Загляни в нору.Будешь, как король, богатПоутру.

Джон послушался и обнаружил в птичьей норе свои про-павшие бочонки. И тут появился Хитрюга Борли, которыйпришел перепрятывать краденое — это он, оказывается, ста-щил кошелек и бочонки. «Деньги все равно мои!» — закри-чал он, размахивая кошельком. Неожиданно на него нале-тела стая ласточек; он не устоял на ногах и плюхнулся в лужу.Стоило ему выбраться, как Джон снова окунул его в воду изабрал свои деньги. А Хитрюгу Борли, который, весь в гря-зи, поковылял домой, провожали насмешками крохотныечеловечки с зелеными глазами.

528


ДРАКИ (DRACAE)

В английском фольклоре водяные фейри, которые завле-кают смертных женщин, представляясь им в образе плы-вущих по воде деревянных блюд. Стоит какой-либо жен-щине ухватиться за такое блюдо, как драк немедленнообретает свое истинное, безобразное обличье и утаскива-ет несчастную на дно, чтобы она там ухаживала за егодетьми.

То же прозвание носят и славянские домашние духи —еще их называют кратами, — которые передвигаются по воз-духу в виде огненных лент, доставляя своим хозяевам мо-локо, зерно и яйца. Чаще всего драк становится другом хо-зяина дома, иногда их союз скрепляется кровью. Драку вме-няется в обязанность заботиться о домашнем скоте и следитьза тем, чтобы в доме было всего вдоволь. А человек долженкормить драка и относиться к нему с уважением. Всякий,кто обидит драка, подвергает опасности дом, в котором тотобитает.

Если по небу летят огненные ленты с огромными голо-вами или громадные огненные шары — это драки. В долюсекунды они способны покрывать немыслимые расстояния.Сказки советуют тем, кто и впрямь увидел драка, бежать вовсе лопатки. Дело в том, что за ним тянется запах серы, на-столько сильный, что буквально валит человека с ног. Тот,кто вовремя спохватится, может разжиться у драка товаром:нужно лишь крикнуть: «Пополам!» — или кинуть в драканож. А если его заметят двое, да еще с повозки, им следуетмолча снять с повозки четвертое колесо, сесть на землю искрестить ноги. Если все будет проделано правильно, дракподелится с людьми своей добычей.

529


ДРАКОН (DRAGON)

В мифах и фольклоре различных народов гигантский кры-латый змей. Обычно у дракона голова (или несколько го-лов) и туловище пресмыкающегося и крылья птицы илилетучей мыши. Изрядное количество драконов, особеннокельтской мифологии, относится к разряду ползучих — онибез крыльев, тело у них по-змеиному длинное (недаром та-ких драконов нередко именуют змеями):

Клад незарытый стал достояниемстарого змея, гада голого,гладкочешуйного...1,

дыхание же не огненное, а ядовитое. Впрочем, у крылатых иползучих драконов много общего: те и другие покрыты че-шуей, живут в пещерах или водоемах, похищают девушек, вособенности принцесс, и стерегут несметные сокровища. Какправило, убить дракона чрезвычайно сложно: необходимоотыскать на его теле — обыкновенно на брюхе — одно-един-ственное уязвимое местечко и попасть точно в цель. Счита-ется, что первые драконы появились на востоке, в Китае и вЯпонии, а уже потом переселились в Европу.

В китайской мифологии дракон — символ величия ивласти, тогда как в европейской традиции (а впоследствиив геральдике) он считался порождением зла. По замеча-нию В.В. Похлебкина, «в русской эмблематике драконполностью отождествлялся со змеем как эмблемой сил,противостоящих Руси... Такая теологическая трактовка

1 Перевод В. Тихомирова.

530


оказала глубокое влияние на применение эмблемы драко-на как в средневековом, так и в современном европейскомискусстве... и даже в современных представлениях людей».

Европейских драконов принято разделять на огнедыша-щих (англ. firedrake), вивернов (змееподобных и крылатых,с колючкой на хвосте) и линдвурмов (это бескрылые вивер-ны). Следует также отметить, что вивернами называют игеральдических драконов, то есть тех, которых изображалина щитах и гербах. Виверны символизируют зависть, злобуи воинственность, а линдвурмы — войну и разрушение.

Рассказывают, что жил-был дракон по прозвищу Хвата-ла. Он воровал у смертных лошадей и коров, которыми кор-мился, не брезговал и людьми — сядет у берега и слизываетпрохожих, как лягушка комаров. Один паренек решил по-бедить дракона. Он попросил кузнеца выковать громадныйкотел, дровосекам велел развести на площади большой кос-тер, потом взял у мельника муки и испек громадный пу-динг — сверху румяный, а внутри сырой. Потом он сел влодку и поплыл к дракону, который разлегся посреди реки.Хватала учуял пудинг и спросил, чем это пахнет. Паренекпредложил ему попробовать. Дракон не заставил себя упра-шивать — проглотил пудинг вместе с лодкой. А парнишкатем временем убежал домой. Ночью у дракона начались ко-лики. Он так мучился, что решил для облегчения страда-ний проглотить и паренька, но тот не растерялся — когдадракон сунул голову в его окно, он выхватил топор и однимударом перерубил ему шею..

ДУБОВИКИ (OAKMEN)

В английском фольклоре фейри, живущие в дубах. Они ма-ленькие, коренастые, носят красные шапки из поганок; уз-

531


нать дубовиков можно по этим шапкам и по лиловым но-сам. Всем проходящим мимо они предлагают отведать яст-ва из грибов. Тот, кто поддастся на уговоры, заболеет и мо-жет умереть.

ДУНИ (DOONIE)

В шотландском фольклоре оборотень, который чаще все-го принимает обличье пони, но не прочь перекинуться ив человека. Он гораздо более добродушен, нежели его ро-дич данни.

Сказка гласит, что один мальчик, забравшись на скалуза птичьими яйцами, не удержался и сорвался вниз. Посчастью, ему удалось уцепиться за росший над обрывомкуст, но под тяжестью тела корни стали выдираться изземли. У подножия скалы текла река — мальчику пред-стояло либо утонуть, либо разбиться о камни. Вдруг онувидел под собой старуху; та растянула свой фартук имахнула рукой: дескать, прыгай. Он прыгнул; фартук по-рвался, и мальчик полетел в воду. Когда он вынырнул,старуха схватила его за шкирку и вытащила на берег. По-том велела отправляться домой и больше не лазить заяйцами. «А то дуни рассердится», — прибавила она и ис-чезла.

ДУЭРГАР (DUERGAR)

В английском фольклоре наиболее злобные и жестокие изовсех одиноких фейри. Они живут в холмах, славятся своейсилой, познаниями в магии и искусством обращения с ме-таллами. Подобно цвергам, которым они приходятся роди-чами, дуэргары возникли из личинок, пожиравших плоть

532


великана Имира; когда появился дневной свет, они спрята-лись под землю.

Есть история о том, что одного заплутавшего путникадуэргар пригласил к себе — отдохнуть и обогреться у огня.Когда огонь догорел, дуэргар сунул в очаг новое поленце,лежавшее справа, а когда и то сгорело, попросил гостя при-нести следующее, лежавшее слева. Почуяв неладное, пут-ник отказался, в ту же секунду дуэргар исчез вместе с оча-гом. Путник увидел, что сидит на краю обрыва; если бы онпослушался дуэргара, то сорвался бы вниз и разбился на-смерть.

ДЬЯВОЛЬСКИЕ ПСЫ (DEVIL’S DANDY DOGS)

В фольклоре жителей полуострова Корнуолл самые гроз-ные среди всех волшебных свор, будь то Дикая Охота, Дан-до и его псы или кон аннон. Дьявольских псов обычно двое,из пастей у них вырывается пламя, они готовы разорвать вклочья любого человека, который им встретится. Впрочем,если успеть помолиться, псы не тронут. Как правило, охо-тятся они в основном за ведьмами.

Сказка гласит, что некий фермер поздно ночью возвра-щался домой по болотам и вдруг услышал вдалеке собачийлай и трубные звуки рога. До дома оставалось мили три-че-тыре, он заторопился, насколько позволяла зыбкая почва подногами. Однако лай собак и звуки рога неумолимо прибли-жались. Оглянувшись, фермер увидел охотника и псов.Охотник выглядел просто ужасно: черный, с рогами и хвос-том и с длинным копьем в руке. Собак было несколько —все черные как сама ночь, с глазами-плошками, из пастей уних вырывалось пламя. Укрыться было негде, оставалосьлишь отдаться на милость своры. Внезапно фермера как осе-


нило: он упал на колени и принялся молиться. Собаки мгно-венно попятились и тоскливо завыли, а охотник крикнул:«Проклятие! « В следующий миг все исчезло, и фермер безпомех добрался до дома.

ДЭНХЕМСКИЕ СПИСКИ (DENHAM TRACTS)

Средневековый манускрипт за авторством некоего МайклаДэнхема. В рукописи перечисляется множество фейри. «НаРождество... избранные могут увидеть духов, которыми ки-шит земля! Они узрят призраков, боглов, демонов, бродя-чих огоньков, брауни, багберов, черных псов, ведьм и кол-дунов, баргестов, паков, хобгоблинов, боуги, доби, фетчей,келпи, урчинов, сатиров, панов, фавнов, сирен, тритонов,кентавров, нимф, бесов, инкубов, дубовиков, драков, ларов,стуканцов, эльфов, пикси, великанов, карликов, спанки, тур-сов, подменышей, красных шапок, боггартов, космачей, ба-гов, брэгов, фей, троллей, шелковинок, гоблинов, никси,сильфов, двойников, портунов, данни, манникинов, фолле-ти, корред, клураканов, кобольдов, лепрехунов, мар, корри-ган, сильванов, суккубов, бэнши, ланнан ши, трау, гномов ипрочих... В каждом доме, замке или поместье есть свой богл,призрак или стуканец. Фейри обитают в церквях, на клад-бищах и на перекрестках дорог. Они бдят ночью на придо-рожных камнях, водят хороводы на полях и по-всякому пу-гают смертных».

534

Ж

ЖИРНИ (BUTTERY SPIRITS)

В английском фольклоре фейри, падкие до человеческойпищи. Считается, что фейри могут употреблять в пищу лю-бую человеческую еду, если она не помечена крестом. Но естьи такие фейри, которые поедают то, что люди получили не-праведным путем — воровством, вымогательством и томуподобным. Такие фейри зовутся жирнями. В близком род-стве с ними состоят церковные шмыгуны, которые обитаютв тех монастырях, где монахи забыли о своих обязанностяхи предались чревоугодию.

Предание гласит, что некий священник решил как-тонавестить своего племянника, который владел таверной. Застолом священник спросил у племянника, как обстоят дела.Тот принялся жаловаться: мол, у него все идет шиворот-на-выворот, прибыли никакой, хотя он старается изо всех сил —в пирожки запекает собачье мясо, а эль разбавляет водой.Священник укорил его и попросил разрешения заглянуть впогреб. На дне погреба лежал толстый парень, пожиравшийвсе подряд. Хозяин таверны возмутился и стал требовать упарня ответа, как он забрался в погреб. Священник объяс-нил, что это жирень и что если племянник хочет от него из-бавиться, ему следует забыть о вредных привычках. С эти-ми словами он ушел.

Несколько лет спустя священник вновь навестил пле-мянника. Тот разбогател и пользовался таким уважением в


городе, что его вот-вот должны были избрать бургомистром.В погребе таверны по-прежнему сидел жирень — тощий,кожа да кости. Он с тоской поглядывал на съестные припа-сы вокруг, но прикоснуться к ним не мог, потому что хозяинтаверны больше никого не обманывал.

Что любопытно, в славянском фольклоре имеются схо-жие персонажи — а именно жировики, или лизуны. Ониобычно живут за печкой и воруют только что приготовлен-ные блины, а также вылизывают по ночам посуду.

ЖИТЕЛИ ХОЛМОВ (HILLMEN)

В фольклоре обитателей острова Мэн злобные фейри, едвали не самые зловещие изо всех. Жители холмов — иначе ихназывают холмовиками или хогменами — живут в пещерахили внутри холмов; основное занятие холмовиков — пастидомашних животных, которые у них все голубого цвета.Хогмены — великолепные кузнецы и непревзойденные тол-кователи рунических письмен. Они не выносят солнечногосвета и показываются лишь с наступлением ночи. Холмо-вики похищают женщин и детей, поджигают амбары и вы-кидывают прочие пакости. Правда, если относиться к нимуважительно, они станут вести себя прилично: если у сосе-да-смертного родился ребенок, хогмен обязательно подаритмалышу кошель с золотыми монетами. Впрочем, считается,что в ночь на Холлан-тайд (11 ноября) из дома лучше не вы-ходить, какими бы ни были отношения с хогменами. В этуночь хогмены переселяются из одной пещеры в другую, изхолма в холм, и любого, кого они заметят, ожидают серьез-ные неприятности.

536

ЗЗВЕРЬ РЫКАЮЩИЙ (QUESTING BEAST)

В легендах артуровского цикла чудесный зверь, облик ко-торого у Т. Мэлори описан так: «... с виду был головой — какзмея, телом — как леопард, лядвеями — как лев и голеня-ми — как олень. А из чрева у него исходил рев, точно сорокпсов гончих заключены были в нем, и этот рев исходил отнего, где бы зверь ни очутился».

ЗЕЛЕНУШКИ (GREENIES)

В английском фольклоре фейри, которые получили своепрозвище оттого, что носят зеленые наряды, красные у нихтолько шапки. Эти крохотные фейри живут в лесу и на по-лях, а время проводят в пирушках за столами из грибныхшляпок.

ЗЕЛЕНЫЕ ДАМЫ (GREEN LADIES)

В английском фольклоре древесные фейри; чаще всегоони селятся в дубах, вязах, ивах и тисе, иногда также вы-бирают сосны, ясени, остролист и яблоню. Нрав у зеленыхдам довольно суровый, они ни за что не упустят возмож-ности напугать припозднившихся путников. Обижать зе-леных дам ни в коем случае не следует. Считается, что,прежде чем отломить ветку с дерева, в котором обитает зе-


леная дама (а что она там живет, обязательно скажут, есливы этого сами не знаете), нужно попросить у нее разреше-ния. Некоторые даже сажают у подножия таких деревьевпримулы, чтобы заручиться благоволением зеленых дам.

Сказка гласит, что на одном холме росли три дерева, и вэтих деревьях обитали зеленые дамы, танцевавшие в ночиполной луны. Недалеко от холма стоял дом, в котором жилстарик с тремя сыновьями. Когда старик умер, хозяйствоподелили на три части: старший сын взял самый большойкусок земли, средний — надел поменьше, а младшему дос-талась узкая полоска у подножия холма. Он выполнял на-каз отца: каждую весну клал к подножию деревьев на холмевенки из жимолости, поэтому у него всего было в достатке.Братья отчаянно завидовали младшему. Наконец старшийрешил срубить деревья на холме и тем самым отобрать уменьшого удачу. Для своего черного дела он выбрал деньлетнего солнцеворота. Едва он занес топор, дерево вскрик-нуло. Но старший брат не отступался и продолжал рубить.И вдруг дерево упало ему прямо на голову. Средний братприбрал к рукам земли старшего и тоже вознамерился сру-бить деревья. От первого оставался только пенек; второе онсрубил без помех, но последнее из деревьев ударило его поголове своей веткой и убило на месте. После этого наделыобоих братьев перешли к младшему, который по-прежнемуносил на холм венки из жимолости, и дела его шли все луч-ше и лучше.

538

К

КАБИЛЛ-УШТИ (CABYLL-USHTEY)

В фольклоре жителей острова Мэн водяная лошадка. Шку-ра у кабилл-ушти пегая. Это существо весьма злонравное ипрожорливое.

Сказка гласит, что кабилл-ушти однажды похитила те-ленка с выпаса на берегу реки. На следующий день фермерувидел, как на реке поднялась громадная волна, схватиладругого теленка и разорвала в клочья. Испугавшись, что таку него скоро не останется ни одной коровы, не говоря уж отелятах, он стал пасти скот подальше от реки. Несколькодней спустя пропала единственная дочь. Ее долго искали,но все было тщетно. А кабилл-ушти неожиданно успокои-лась и больше фермеру не докучала.

КАЙТ ШИ (CAIT SITH)

В шотландском фольклоре громадный черный кот ростом совчарку; на груди у него белое пятно, спина выгнута дугой,а усы стоят торчком. Многие верят, что кайт ши — это вовсене фейри, а сменившие обличье ведьмы. Самый крупный изкайт ши появляется во время тагейрма (taghairm): это зло-вещее заклинание, которое состоит в том, чтобы на протя-жении четырех суток поджаривать заживо кошек, пока непоявится главный кот по прозвищу Большие Уши и не вы-

539


полнит желание мучителя. Считается, что кайт ши лучшене дразнить и тем более не сердить, иначе не избежать не-приятностей.

Тагейрм прекрасно описан в романе Г. Майринка «Ан-гел Западного окна»: «... со мной была тележка с пятьюдеся-тью черными кошками... Я развел костер и произнес риту-альные проклятия, обращенные к полной луне... Выхватилиз клетки первую кошку, насадил ее на вертел и приступилк тагейрму. Медленно вращая вертел, я готовил инферналь-ное жаркое, а жуткий кошачий визг раздирал мои барабан-ные перепонки в течение получаса, но мне казалось, что про-шли многие месяцы, время превратилось для меня в невы-носимую пытку. А ведь этот ужас надо было повторить ещесорок девять раз!.. Предощущая свою судьбу, кошки, сидев-шие в клетке, тоже завыли, и их крики слились в такой кош-марный хор, что я почувствовал, как демоны безумия, спя-щие в укромном уголке мозга каждого человека, пробуди-лись и теперь рвут мою душу в клочья... смысл тагейрмасостоит в том, чтобы изгнать этих демонов, ведь они-то иесть скрытые корни страха и боли — и их пятьдесят!.. Двеночи и один день длился тагейрм, я перестал, разучилсяощущать ход времени, вокруг, насколько хватало глаз, —выжженная пустошь, даже вереск не выдержал такого кош-мара — почернел и поник...»

КЕЛПИ (KELPIE)

В шотландском фольклоре самая известная из водяных ло-шадок. В отличие от других лошадок келпи селится в реках,избегая озер и морей. Это оборотень, способный превращать-ся в животных и в человека (как правило, келпи перекиды-вается в молодого мужчину с всклокоченными волосами).

540


У него есть привычка пугать путников — он то выскакиваетиз-за спины, то неожиданно прыгает на плечи. Перед штор-мом многие слышат, как келпи воет. Гораздо чаще, чем че-ловеческое, келпи принимает обличье лошади; бывает, онсмахивает на помесь коня с быком (тогда у него на лбу вы-растают два длинных рога). Всем своим видом келпи как быприглашает прохожего сесть на себя, а когда тот поддаетсяна уловку, — прыгает вместе с седоком в реку. Человек мгно-венно вымокает до нитки, а келпи исчезает, причем его ис-чезновение сопровождается грохотом и ослепительнойвспышкой. Но порой, когда келпи чем-то рассержен, он раз-рывает свою жертву на кусочки и пожирает.

Следы келпи легко узнать, ибо они ставят копыта за-дом наперед. Келпи способен растягиваться в длину насколько угодно, человек к его телу просто-напросто при-липает. С помощью волшебной уздечки келпи можно накакое-то время приручить, но когда действие чар закон-чится, он станет еще опаснее.

Еще келпи может являться в обличье прекрасного прин-ца и соблазнять девушек. Узнать его можно по волосам —мокрым и кишмя кишащим ракушками или водорослями.

Предание гласит, что некий человек сумел набросить накелпи волшебную уздечку. Келпи стал служить ему — во-зил камни на строительство нового замка. Когда замок былдостроен, человек снял с келпи уздечку, и тот кинулся к реке,а на берегу остановился и произнес:

«Тебе не знать ни радости, ни счастья,Пока я жив».

И проклятье исполнилось: ни этот человек, ни его по-томки не знали счастья и покоя.

541


КЕРГЕРАЙТ (CYHYRAETH)

В валлийском фольклоре дух-плакальщица. Ее рыдания слы-шатся накануне эпидемий или катастроф — словом, событий,в которых суждено погибнуть многим. По свидетельствуУ. Сайкса, ее голос напоминает «стон находящегося при смер-ти; сперва доносится как бы издалека, потом становится всегромче. Затем трижды звучит крик: первый раз громко и от-четливо, второй — слабее, третий — совсем тихо. Это предве-стье смерти». На побережье она появляется перед корабле-крушением, причем ее сопровождает бродячий огонек.

КИЛЛМУЛИС (KILLMOULIS)

В английском фольклоре забавный фейри. Он живет намельнице; считается, что каждая мельница имеет своего кил-лмулиса. Рта у него нет, зато есть громадный нос, которымон вынюхивает пищу. Киллмулис всячески заботится о бла-гополучии мельника и, подобно бэнши, горько плачет в ка-нун какого-либо несчастья. Впрочем, он не прочь и поша-лить: ему ничего не стоит засыпать зерно пеплом. Призватьего к порядку может только мельник, который должен про-изнести такую фразу: «Киллмулис, старина, где же ты был,когда я зарезал свинью? Теперь ты остался без угощения».Киллмулис тут же появится и попросит прощения за своипроступки. Он настолько привязывается к своему хозяину,что может отправиться за повитухой, если жене мельникапришел срок рожать, а в Хэллоуин помогает гадать. Живеткиллмулис обычно в печи или в камине.

В Голландии и Дании живут родственники киллмули-сов — каботеры. Они такие же работящие, но немножко

542


глуповатые. Это не мешает им быть замечательными плот-никами: они вырезают из дерева игрушки для детей итрубки и ложки для взрослых.

КИРЕЙН КРОЙН (CYREIN CROIN)

В шотландском фольклоре огромный морской змей, вели-чайший из всех живых существ на Земле. Чтобы утолитьголод, ему необходимо съесть не меньше семи китов.

КИСК (CEASG)

В фольклоре жителей острова Мэн дева волн. У нее головаи грудь женщины, а вместо ног — хвост лосося. В воде ееволосы темно-зеленые, а на воздухе они становятся золоти-стыми. В них вплетены украшения из подводных чертоговкиск. От союзов киск со смертными мужчинами рождаютсязамечательные моряки — лоцманы и рулевые. Если пойматькиск, она исполнит три желания, но с ней следует держатьухо востро: она ни за что не упустит случая отомстить тому,кто ее поймал. Если киск голодна, она может проглотитьчеловека целиком. Убить ее можно, только уничтожив душу(которая, как у Кощея Бессмертного, спрятана в недоступ-ном месте).

КЛАБАУТЕРМАННЫ (KLABAUTERMANNS)

В фольклоре народов Западной Европы духи, обитающие вносовых фигурах парусных кораблей. Вообще-то они жи-вут в деревьях, но настолько к ним привязаны, что когда тесрубают и вырезают из них носовые фигуры, клабаутерман-ны забираются внутрь и так попадают на корабли. Моряки

543


их и любят, и побаиваются. Чаще всего клабаутерманныпомогают корабельным плотникам; вообще они обожаютшуметь и стучать своими молоточками. Перед людьми онипоявляются, как правило, в человеческом обличье, иногдатакже принимают облик собаки, белки или кошки. Клабау-терманны, говоря на человеческом языке, пытаются помы-кать экипажем, дразнятся и потешаются над людьми. Имизвестно все, что происходит на корабле; вдобавок они пред-видят будущее и не терпят на борту преступников и бунтов-щиков, мстят тем, кто крадет их пищу, и всячески изводятсквернословов и пьяниц. Нрав у клабаутерманнов доволь-но сварливый, и они постоянно ссорятся между собой.

Обычно клабаутерманны появляются лишь в минутыопасности — перед штормом или кораблекрушением. Неко-торые утверждают, что у клабаутерманна есть забавная при-вычка: едва появившись на корабле, он идет в каюту капи-тана, и тот наливает ему вина.

Пока клабаутерманн находится на корабле, ни самомукораблю, ни экипажу ничего не грозит: плавание будет не-долгим и безопасным. Правда, по некоторым источникам,присутствие клабаутерманна на корабле, наоборот, сулитвсяческие неприятности.

Клабаутерманнам приходятся родственниками киллму-лисы и каботеры. Точнее сказать, каботеры — потомки кла-баутерманнов. Нельзя не признать, что старшее поколениекуда крепче молодежи: там, где раньше хватало одного кла-баутерманна, нынче требуется трое каботеров. У них вызы-вает затруднения буквально все, даже процесс курения: покаодин каботер держит трубку, второй подносит огонь, а тре-тий затягивается.

Ростом клабаутерманны около трех футов. Они обычноносят красные куртки размера на два меньше, чем следовало

544


бы, и круглые красные шляпы. Иногда надевают белые илижелтые матросские штаны, которые заправляют в сапоги свысокими голенищами.

КЛУРАКАН (CLURICAUNE)

В ирландском фольклоре старички, обитающие в винныхпогребах; они следят за сохранностью вина и пива и, еслихозяин дома — пьяница, не отказывают себе в удовольствиипромочить при случае горло. Клураканы также пугают бес-честных слуг, если те повадятся воровать вино. Иногда клу-ракан становится весьма настырным в своих притязаниях,а если от него решают избавиться, переехав в другой дом,он просто-напросто забирается в какую-нибудь бочку с ви-ном и сопровождает хозяев. Обычно клураканы расхажива-ют в красных курточках, поскольку принадлежат к одино-ким фейри, которые, в отличие от бродячих, предпочитаютв одежде именно красный цвет. Если подружиться с клура-каном, он может подсказать, где зарыт клад.

Клураканы любят выпить и, когда навеселе, катаются наовцах, подбрасывают в воздух шляпы и вопят от радости.

КОБЛИНАЙ (COBLYNAU)

В валлийском фольклоре фейри, родственники кобольдови стуканцов. Маленькие и коренастые (впрочем, они могутбыть ростом и со взрослого человека, однако все равно бу-дут смахивать на карликов), коблинай одеты как рудокопы,а головы повязывают краснo-желтыми носовыми платками.Они дружелюбно относятся к людям и всегда готовы помочь.Встреча с коблинай обещает удачу — скорее всего, неожи-данно отыщется богатая жила (также ее можно найти, при-

545


слушиваясь к стуку их молоточков). Несмотря на свое дру-желюбие, коблинай не терпят, когда над ними насмехаются,и начинают швыряться камнями, которые, впрочем, никог-да не попадают в цель. Они ходят с молотками и кирками,но сами руду не добывают, предпочитая работе веселье итанцы. Если коблинай открыли человеку, где проходит жила,их обязательно надо поблагодарить, иначе в следующий разони устроят в шахте обвал.

КОБОЛЬДЫ (KOBOLDS)

В немецком фольклоре дальние родственники английскихстуканцов. Они живут в шахтах и штольнях, отличаютсягораздо более злобным нравом, чем их родичи. Обожаютустраивать камнепады и завалы, перерезают веревки, гасятлампы на шлемах шахтеров. Что любопытно, минерал ко-бальт получил свое название именно от кобольдов: по слу-хам, он почему-то напоминал рудокопам о зловредных ду-хах — видимо потому, что попадался часто, а ценности неимел никакой. У кобольдов рыжие волосы и бороды, онималы, как дети, но сильны и крепки, по желанию могут ста-новиться невидимыми, а когда захотят — появляются передлюдьми под видом коротышек в красных шапках.

КОН АННОН (CWN ANNWN)

В валлийском фольклоре жуткие псы, «свора Аннона» или«псы из преисподней». Встреча с ними предвещает смерть.Сами они, однако, на людей не нападают. Вой кон аннон из-далека кажется невыразимо скорбным, а вблизи напомина-ет тявканье бигля. Тот, кто услышит этот вой, навернякаумрет.

546


Предание гласит, что однажды король Пуйл отправилсяна охоту и увидел свору диковинных собак: «И он выехал налесную поляну и увидел там не своих собак, а чужих, пресле-довавших большого оленя. На середине поляны они настиг-ли его и повалили наземь. Тогда Пуйл смог разглядеть этихсобак, подобных которым он не видел никогда в жизни. Онибыли белы как снег, а их уши — красны; и белое и красноесверкало и переливалось». Вскоре показался хозяин своры, ивыяснилось, что это Араун, правитель Аннона, а его свора —кон аннон. По приглашению Арауна Пуйл провел в Аннонецелый год, и впоследствии его стали называть Государем Ан-нона. Аннон в валлийском фольклоре — потусторонний мир.

КОРОЛЬ ХЕРЛА И КАРЛИК (KING HERLA & A DWARF)

Эта легенда — одно из преданий «мифической поры» Бри-танских островов.

Рассказывают, что Херла правил древними бриттами.Как-то раз он встретил диковинного карлика ростом по поясвзрослому человеку. Этот карлик прискакал на громадномкозле; его красное лицо обрамляла огненно-рыжая борода,а волосатые ноги оканчивались козлиными копытами. Онсказал Херле: «Имя славного короля Херлы известно всеми каждому. Обо мне ты ничего не знаешь, но я повелеваюмногими народами и ничуть не уступаю тебе в благородствепроисхождения. Посему я решил оказать тебе честь и хочуприсутствовать на твоей свадьбе. Ведь король франков вы-дает за тебя свою дочь. Скоро прибудет посольство с пред-ложением ее руки. Давай договоримся: я приду на твоюсвадьбу, а ты — на мою, которая состоится ровно через год».Херла согласился, и карлик исчез.

Какое-то время спустя к Херле и вправду прибыли по-слы франков.

547


Он согласился взять в жены дочь франкского короля.Едва начался свадебный пир, как появился карлик в сопро-вождении своих собратьев. Они заняли все свободные мес-та за столами, а те, кому мест не досталось, разбили шатры устен дворца. Из этих шатров повалили слуги с чудеснымикувшинами из драгоценных камней, с мебелью из золота исамоцветов. Мясо подавалось только на золоте, причем ко-ролевские припасы остались нетронутыми: карлики все при-несли с собой. Их яства были восхитительны на вкус.

Когда пир окончился, король карликов сказал: «Слав-ный Херла, я, как и обещал, пришел на твою свадьбу. Еслитебе нужно что-то еще, я с радостью выполню любуюпросьбу, но с одним условием: ты точно так же выполнишьмое желание, каким бы оно ни было». С этими словами онпокинул залу и на рассвете исчез. А через год появилсявновь и потребовал от Херлы, чтобы тот почтил своимприсутствием его свадьбу. Херла не стал отказываться.Карлик привел короля к пещере на вершине высокойгоры. Пещера уводила в глубь горы; пройдя по ней, ониочутились в великолепных чертогах.

Сыграли свадьбу. Карлик одарил Херлу лошадьми, со-баками, соколами и охотничьими принадлежностями, про-водил до выхода из пещеры, на прощание вручил королюгончую собаку и предупредил, что ее следует держать наруках: лишь когда она сама спрыгнет наземь, можно будетспешиться и людям. Королевский отряд покинул пещеру.Херла окликнул встречного пастуха и осведомился у него,как поживает молодая супруга короля. Пастух изумился.«Господин, — проговорил он, — я с трудом понимаю твоюречь. Ты, верно, разумеешь жену короля Херлы, которыйдавным-давно поднялся на эту гору, чтобы никогда не вер-нуться? Старики уверяют, что король сгинул двести летназад».

548


Король несказанно удивился: ведь он был уверен, чтопрошло всего три дня. Некоторые из его спутников спеши-лись, хотя гончая еще не спрыгнула наземь, — и тут же пре-вратились в горстки праха. Потрясенный случившимся,Херла велел всем оставаться в седле.

Собака не спрыгнула на землю до сих пор, и Херла со сво-ей свитой по-прежнему блуждает по земле (однако некото-рые утверждают, что он в конце концов утонул в реке Уай).

КОРРЕД (KORRED)

В испанском фольклоре и фольклоре жителей полуостро-вов Корнуолл и Бретань духи. У них красные, светящиеся втемноте глаза и темная кожа. Они наделены даром пророче-ства, умеют творить волшбу и знают местонахождение всехкладов в округе. Корред очень любят танцевать, причем пре-даются этому занятию с таким азартом, что у них под нога-ми начинает гореть трава. Тем людям, которые мешают имвеселиться, корред жестоко мстят: женщины рожают детей,похожих на кого-либо из соседей, а мужчин они заставляютплясать до изнеможения — некоторые, бывает, даже падаютзамертво.

Впрочем, корред не всегда столь суровы, хотя особымрасположением к людям и не отличаются. За небольшуюплату они могут одолжить крестьянам своих быков, кухон-ные приборы и инструменты, а также заточить оставленныена ночь на особой формы камнях ножи и серпы. Случаетсядаже, что корред приглядывают за свиньями — если им по-обещают свиного сала.

Ростом корред около трех футов — горбатые, с кошачьи-ми когтями вместо пальцев рук и козлиными копытами вме-сто ног. Голоса у них хриплые и негромкие, зато смех слы-

549


шен издалека. Мужчины-корред всегда носят при себе ко-жаные кошельки, в которых лежат ножницы и остриженныеволосы. Живут они в пещерах и норах, причем всегда выби-рают такие, которые расположены ниже уровня моря.

Говорят, что именно корред установили в незапамятныевремена дольмены — стоящие вертикально камни, которыхтак много в Бретани и Корнуолле.

Сказка гласит, что некий фермер-горбун однажды поло-жил в карман железный гвоздь и пошел плясать вместе скорред, которые пообещали не причинять ему вреда. Онитанцевали под незатейливую мелодию, припевая: «Поне-дельник, вторник». Фермер прибавил: «И среда». Корредочень понравился новый припев и в знак благодарности ониизбавили фермера от горба. А в деревне жил еще один гор-бун, который тоже решил попытать счастья. К сожалению,он запнулся, когда начал подпевать. У него получилось что-то вроде: «И че-че-четверг». Корред рассердились настоль-ко, что привесили ему второй горб — тот самый, от которогоизбавили его предшественника.

КОРРИГАНЫ (KORRIGANS)

В фольклоре жителей полуострова Бретань хранительни-цы родников и источников. Они живут под землей. Зачас-тую рядом с родниками можно обнаружить дольмены. Ког-да наступает полнолуние, корриганы принимаются расче-сывать свои длинные волосы золотыми гребнями, медленнои неторопливо, словно в такт течению воды, которая в такиеночи приобретает целительные свойства. Причесавшись,они купаются и поют. Если смертный мужчина услышитпесню корриган, он обречен — либо он женится на корриганв течение трех дней, либо умрет.

550


Вполне возможно, что корриганы состоят в родстве скорред. Они не выносят даже упоминания о Христе; сутанасвященника приводит их в ярость, а имя Девы Марии зву-чит как ругательство. Каждую весну у них бывает праздник,на котором они по очереди пьют из хрустального кубка, при-общаясь к тайнам поэзии и земной мудрости.

Ростом корриганы около двух футов и прекрасно сло-жены. Они носят развевающиеся белые одежды, могут пожеланию менять обличье, становятся то пауками, то угря-ми или змеями. Ночью корриганы кажутся невыразимо пре-красными, их золотистые волосы светятся собственным све-том. Днем же волосы тускнеют, глаза наливаются кровью, акожа высыхает, словно у древних старух.

В бретонской балладе «Сеньор Нанн и фея» (речь идетименно о корриган. — К. К.) рассказывается, что жена неко-его рыцаря родила ему двойню. Желая сделать ей подарок,рыцарь отправился на охоту. До самого вечера он преследо-вал белую лань и наконец остановился попить воды из род-ника. А родник принадлежал корриган, которая сидела наберегу, расчесывая волосы.

— Ключей моих ты мутишь влагу,Но проклянешь свою отвагу.Ты в жены должен взять меняИль проживешь всего три дня,Иль чахнуть будешь до кончиныСемь лет подряд, как от кручины.

Рыцарь ответил:

— Твоих не замутил я вод.Притом женат я целый год.

551


Чем брачный свой обет нарушу,Скорей отдам я богу душу!

Три дня спустя проклятие корриган исполнилось — ры-царь умер. Жене его о том не сказали, но по дороге в цер-ковь она увидела свеженасыпанную могилу:

Подходит к церкви госпожа.Земля разрыхлена, свежа,И холм на родовом кладбищеСкрывает новое жилище.— Кто спит здесь, господи помилуй? —Она глядит на холм унылый.— Дитя мое, супруг твой милыйСегодня ночью взят могилой!1

Проклятие корриган продолжало действовать, и несколь-ко дней спустя жена рыцаря отошла в мир иной следом замужем.

КОСМАЧ (SHAG-FOAL)

В английском фольклоре оборотень, состоящий в родстве сбоуги. У него множество личин, однако чаще всего он появ-ляется под видом косматого жеребца или осла с горящимиглазами. Космач подстерегает у трактира припозднивших-ся посетителей, везет их домой и по дороге сбрасывает на-земь. Еще он любит пугать прохожих, выскакивая ночью из-под моста.

1 Перевод В. Потаповой.

552


КРАСНЫЕ ШАПКИ (RED CAPS)

В английском фольклоре едва ли не самые злобные из гоб-линов. Они живут в развалинах древних башен и крепостейвдоль шотландской границы, на которой бушевали когда-то жестокие битвы. Чем кровопролитнее было сражение, темсильнее радовались гоблины — ведь они красят свои шапкичеловеческой кровью. У Красных Шапок длинные, торча-щие изо рта клыки, костлявые пальцы, которые заканчива-ются когтями, огромные налитые кровью глаза, спутанныегрязные волосы, ниспадающие на плечи; они носят желез-ные башмаки, а в руках обычно держат посохи. Силой с Крас-ной Шапкой не совладать, его можно отогнать только крес-том или распятием. Если показать ему крест, он издаст жут-кий вопль, исполненный разочарования, и исчезнет, оставивна земле один из своих клыков.

КРИОНЫ (CRIONS)

В фольклоре жителей полуострова Бретань духи, состоящиев родстве с корред. Они еще более жестоки, чем их родичи.Когда человек, которого они заманили в свой хоровод, па-дает от изнеможения и умирает, крионы весело хохочут —настолько им смешно.

КРО МАРА (CRODH MARA)

В шотландском фольклоре волшебный домашний скот, оби-тающий в море. Быки и коровы кро мара лишены рогов,шкуры у них у всех черные или темно-коричневые (правда,иногда попадаются рыжие и пегие), уши круглые. Быки по-

553


рой сходятся с обычными коровами, и это ведет к улучше-нию породы; иногда они уводят смертных коров за собой вморе. Морские фейри, случается, дарят животных из стадакро мара людям. В таком случае следует крепче запиратьживотных на ночь, иначе они убегут и нырнут в ближайшуюреку. Если с ними хорошо обращаются, кро мара остаютсяверны своим новым хозяевам и даже их защищают.

Сказка гласит, что в стаде фермера однажды родился те-ленок с круглыми ушами. Мудрая женщина, сказала, что изэтого теленка вырастет водяной бык и что надо семь лет неподпускать его к другим телятам и поить молоком трех ко-ров. Фермер послушался. И теленок вырос и превратился встатного красавца-быка. Как-то раз дочь фермера отправи-лась пасти стадо на берег озера, и там к ней подсел незнако-мый молодой человек. Он положил ей голову на колени, идевушка с ужасом увидела в его волосах морские водорос-ли. То был страшный эх-ушка! Девушке удалось убаюкатьзлобного фейри, и тот заснул. Тогда она осторожно высво-бодилась и побежала домой. Уже у самого дома она услы-шала за спиной топот копыт, обернулась и увидела, что эх-ушка нагоняет. И тут на помощь девушке подоспел бык скруглыми ушами. Он схватился с эх-ушкой, и они оба упа-ли в озеро. На следующее утро к берегу прибило изуродо-ванное тело быка, а эх-ушка исчез без следа.

КУТАХ (CUGHTACH)

В фольклоре жителей острова Мэн чудовище, которое жи-вет в пещере и почти не показывается на свет. Кое-кто ут-верждает, что это великан. Другие заявляют, что он состо-ит в родстве с баггейном, который также обитает на остро-ве Мэн.


КУ ШИ (CU SITH)

В шотландском фольклоре волшебный пес. Он огромногороста, косматый, с шерстью темно-зеленого цвета. Еголапы оставляют следы размером с человеческие, а хвостку ши заплетен в косичку и лежит у зверя на спине. Пере-двигается ку ши бесшумно, однако, настигая жертву,трижды громко лает. Он похищает смертных женщин иуносит их в эльфийский холм, где они становятся нянька-ми малышей-фейри.

555

Л

ЛАННАН ШИ (LHIANNAN SHEE)

В фольклоре жителей острова Мэн «прекрасная возлюблен-ная» — кровожадный дух в женском обличье. Обычно онаявляется какому-либо мужчине в образе писаной красави-цы, незримой для всех остальных. Если человек поддастсяна обольщение, он погиб: ланнан ши выпьет его кровь. Жи-вет она близ родников и источников.

ЛАНОН ШИ (LEANAN SIDHE)

В ирландском фольклоре «чудесная возлюбленная» —фейри, состоящая в дальнем родстве с мэнской ланнан ши.Она жестока и своенравна, и горе тому, кто соблазнитсяею. Впрочем, ланон ши ласкова с теми, кому благоволит, еечудесный голос и музыка, которую она наигрывает, вдох-новляют поэтов и певцов. Они жертвуют жизнью, радитого чтобы на краткий миг испытать прилив вдохновенияи познать славу.

ЛЕПРЕХУН (LEPRACHAUN)

В ирландском фольклоре маленькие башмачники, которыепостоянно тачают один и тот же башмак. Известно, что

556


лепрехуны не прочь выпить, поэтому их частенько можновстретить в винных погребах. Еще они обожают табак и невыпускают изо рта трубки. Лепрехуны стерегут запрятан-ные сокровища, местонахождение которых можно выве-дать, если поймать лепрехуна и подробно обо всем у неговыспросить, не спуская с пленника глаз. Но еще никому иникогда не удавалось обмануть лепрехуна: он всегда най-дет способ вывернуться и удрать.

Вид у лепрехуна весьма экзотический — светлая кожа,морщинистое личико, ярко-красный нос. Наряд составля-ют треуголка, зеленые штаны и жилет с громадными блес-тящими пуговицами, кожаный фартук, длинные голубыечулки и высокие башмаки с серебряными пряжками разме-ром немногим меньше башмаков.

Сказка гласит, что некая женщина увидела в поле лепре-хуна. Не растерявшись, она схватила его и потребовала де-нег. Лепрехун начал отнекиваться, тогда женщина досталаиз кармана нож и пригрозила отрезать ему нос. Он испугал-ся и обещал показать место, где зарыт клад. Вдруг за спинойженщины что-то зажужжало.

— Вон! — воскликнул лепрехун. — У тебя улетел рой!Женщина обернулась и ничего не увидела. А лепрехун,

только от него отвели взгляд, был таков.

ЛЛАМХИГИН-И-ДУР (LLAMHIGYN Y DWR)

В валлийском фольклоре водяные фейри, прозвище кото-рых означает «прыгуны в воду». Они рвут рыбацкие сети,пожирают овец, которые случайно падают в воду; еще онииспускают душераздирающие вопли, пугая рыбаков, кото-рые застывают в оцепенении: тогда прыгуны хватают их и

557


тащат на дно. Выглядят прыгуны как огромные жабы с кры-льями и хвостом.

ЛОБЫ И ХОБЫ (LOBS & HOBS)

В английском фольклоре добродушные фейри. Это доволь-но высокие, физически крепкие хвостатые существа, всегдаготовые помочь по хозяйству — скажем, смолотить зерноили что-нибудь еще в том же духе. Подобно брауни, рабо-тать они предпочитают по ночам, а днем посапывают себе вукромных местечках; вознаграждение принимают толькоодно — блюдце со сливками. Наиболее простоватым из ло-бов — их называют лабберкины — следует доверять лишьсамую простую работу, настолько они неуклюжи и непонят-ливы. Один из лобов — Лоб-Полежи-у-огня — ухитрилсяоставить след в большой литературе. Английский поэт-ро-мантик Джон Мильтон упомянул его в своем стихотворе-нии «L’Allegro»:

...Гоблин к ним забрался в дом,

Взял кринку сливок и за это

Так много им зерна до света

Успел намолотить один,

Что впору дюжине мужчин.

Затем косматый гость наелся,

У очага чуть-чуть погрелся,

Шмыгнул за дверь и был таков

Еще до первых петухов1.

1 Перевод Ю. Корнеева.


ЛУРИДАН (LURIDAN)

В фольклоре жителей Оркнейских островов фейри-помощ-ник, во многом схожий с брауни. Он честно и верно служитлюдям — подметает комнаты, моет посуду, затапливает ут-ром камин. Считается, что когда-то эти фейри правили Орк-нейскими островами, потом им боги поручили управлятьУэльсом, учить валлийских бардов поэзии и мудрости, а за-тем вновь вернули на острова, где они остаются и по сей день.

ЛУЭ (LOOE)

В корнуоллском фольклоре огромный заяц. Ночами в пол-нолуние он скачет по вершинам холмов. В некоторых ле-гендах утверждается, что это дух девушки, которая ищетбросившего ее парня, или дух утонувшего рыбака. По дру-гим источникам луэ — сбежавший от ведьмы «дружок» (фа-мильяр).

559

ММАБ (MAB)

В английском фольклоре королева фей, ведущая свой родот ирландской Медб, героини эпического цикла об уладах.У. Шекспир в «Сне в летнюю ночь» описывал Маб так:

Она родоприемница у фей,А по размерам — с камушек агатаВ кольце у мэра. По ночам онаНа шестерне пылинок цугом ездитВдоль по носам у нас, пока мы спим.В колесах — спицы из паучьих лапок,Каретный верх — из крыльев саранчи,Ремни гужей — из ниток паутины,И хомуты — из капелек росы.На кость сверчка накручен хлыст из ленты,Комар на козлах — ростом с червячка,Из тех, которые от сонной лениЗаводятся в ногтях у мастериц.Ее возок — пустой лесной орешек.Ей смастерили этот экипажКаретники волшебниц — жук и белка...Она в конюшнях гривы заплетаетИ волосы сбивает колтуном,Который расплетать небезопасно...1


560


Со временем Маб «низложили» и она стала первой фрей-линой при новой королеве — Титании.

МАЛЕКИН (MALEKIN)

Рассказывают, что в одном из рыцарских замков старойдоброй Англии обитал фейри по прозвищу Малекин, го-воривший тоненьким детским голоском. Малекин утверж-дал, что он вовсе не фейри, а девочка, похищенная фейри:мать пошла с ней в поле и оставила младенца без при-смотра, а фейри оказались тут как тут. Малекин любилапоговорить, но на глаза никому не показывалась. Жена хо-зяина замка и его семья поначалу опасались Малекин, нопостепенно привыкли и даже скучали, если она надолгозамолкала и не выкидывала никаких штучек. Со слугамиМалекин говорила по-английски, со священником обща-лась на латыни и даже обсуждала с ним Евангелия. Каж-дый вечер для нее оставляли еду. Одна из служанок, с ко-торой Малекин особенно сдружилась, уговорила ее пока-заться, пообещав, что не притронется к ней. Малекинпоявилась в обличье маленькой девочки в белом платьицеи сказала, что с того дня, как ее похитили, прошло семьлет и что еще через семь она сможет вернуться домой. Этостало возможным потому, что Малекин ела человеческуюпищу: ведь пища фейри превращает смертного в вечногопленника Волшебной Страны.

МАРУЛ (MAROOL)

В фольклоре жителей Шетландских островов злобный икровожадный зверь марул. Это морское чудовище, обычнооно принимает обличье рыбы. На макушке у него огненный

561


гребень, а глаза покрывают всю голову. Марул часто подни-мается на поверхность в клочьях светящейся пены. Ему нра-вятся штормы; существует легенда, будто некоторые людислышали, как чудовище распевало дикие песни, под кото-рые терпели крушение корабли.

МЕРЛИН (MERLIN)

В фольклоре народов Западной Европы великий чародей,долгие годы помогавший королю Артуру. Родился он не отсмертного отца. В хронике Гальфрида Монмутского сказа-но: «И когда их привели перед королевские очи, государьпринял мать Мерлина с должной почтительностью, таккак знал, что она происходит от знатных родителей. Затемон начал ее расспрашивать, от кого зачала она Мерлина. Таответила: “У тебя живая душа и живая душа у меня, вла-дыка, мой король, но я, и вправду, не знаю, от кого я его по-несла. Мне ведомо только то, что однажды, когда я находи-лась вместе со своими приближенными в спальном покое,предо мной предстал некто в облике прелестного юноши и,сжимая в цепких объятиях, осыпал меня поцелуями; про-быв со мною совсем недолго, он внезапно изник, точно егововсе и не было. И он долгое время посещал меня такимобразом, как я рассказала, и часто сочетался со мною,словно человек во плоти и крови, и покинул меня с бреме-нем во чреве”».

Еще до рождения Артура Мерлин своим волшебствомперенес в Британию громадные камни, известные ныне какСтоунхендж. Он помог Артуру добыть чудесный меч Эска-либур, учредил Круглый Стол и совершил немало другихподвигов. Его пророчества стоят в одном ряду с предсказа-ниями Нострадамуса.

562


Зачарованный своей подругой и помощницей Вивиан, онспит внутри холма, дожидаясь урочного срока. Когда жеМерлин пробудится, тогда проснется и Артур, и на Земленаступит золотой век.

МЕРРОУ (MERROW)

В ирландском фольклоре водяные фейри. Женщины-мер-роу, дальние родственницы морских дев — настоящие кра-савицы, но с рыбьими хвостами вместо ног и перепонкамимежду пальцев рук. Мерроу боятся, ибо их появление пред-вещает шторм, однако они куда благосклоннее других фей-ри относятся к людям и часто влюбляются в смертных. Детиот таких браков рождаются с рыбьей чешуей вместо кожи.Порой мерроу выходят на берег в облике маленьких лоша-док, а под водой им позволяют жить красные шапочки с пе-рьями. Если украсть такую шапочку, мерроу уже не сможетвернуться в море.

Мужчины-мерроу — настоящие уроды, у них зеленаякожа, красные орлиные носы и свиные глазки. Впрочем, онине менее дружелюбны, чем женщины.

Сказка гласит, что человек по имени Джек Доггерти сдетства хотел повидать мерроу, тем паче что дед Джекабыл с ними на дружеской ноге. Однажды его желание ис-полнилось: он шел по берегу и вдруг увидел диковинноесущество — чешуйчатое, с рыбьим хвостом, руки зеленые,зубы длинные и тоже зеленые. Существо поздоровалось,назвав Джека по имени, и пригласило к себе в гости, по-обещав напоить как следует. Через неделю мерроу дожи-дался Джека на условленном месте: в руках у него былидве красные шапочки. Джек надел шапочку, и они спусти-лись на самое дно, где стоял домик мерроу. За столом было

563


много съедено и выпито; опьяневший мерроу показалДжеку свои сокровища. Среди прочих там были клетки, вкоторых томились души утонувших моряков. Джеку захо-телось их освободить.

Он пригласил мерроу к себе, напоил его самогоном, ста-щил шапочку и отправился на дно. Выпустил души, потомвыбрался на берег, разбудил мерроу и отправил того восво-яси. Как ни странно, мерроу не хватился душ — видимо, отсамогона ему отшибло память. Они с Джеком оставалисьлучшими друзьями. Но в одно прекрасное утро мерроу непоявился — то ли погиб, то ли уплыл из тех краев.

МЕСТЕР СТУРВОРМ (MESTER STOORWORM)

В фольклоре жителей Оркнейских островов огромный змей.Дыхание его ядовитое, а крыльев у него нет, поскольку онживет в море. От дыхания змея сохнет трава и опадает с де-ревьев листва, а люди и животные валятся как подкошен-ные. Глаз у него один-единственный и пышет огнем. Языкстурворма в сотни миль длиной. Он обрушивает им в морегоры и города. Раздвоенным же кончиком языка змей хва-тает своих жертв. Самый большой и крепкий корабль тутже разваливается, стоит стурворму стиснуть его языком.

МОДЕ ДУ (MODDEY DHOO)

В фольклоре жителей острова черный спаниель. Это пред-вестник близкой смерти. Он появляется с наступлением тем-ноты, а на рассвете исчезает. В присутствии моде ду ни вкоем случае нельзя ругаться. Некий солдат как-то забыл обэтом правиле и выругался, когда моде ду пробегал мимо.Бедняга тут же онемел, а на третий день умер.

564


Рассказывают, что однажды моде ду явился путнику вобличье большого черного лохматого пса с горящими гла-зами-плошками. Путник испугался, но пес молча дал емупройти. А вскоре после этой встречи умер отец путника.

МОРАГ (MORAG)

В шотландском фольклоре змей, обитающий в озере Лох-Морар, схожий наружностью со знаменитой Несси. Людейон не трогает, однако его опасаются, ибо у него устрашаю-щий вид. Чего стоит одна голова — огромная, с оскаленнойпастью. Вдобавок мораг издает жуткие стоны, от которыхбросает в дрожь, поэтому люди стараются близко к озеру неподходить.

МОРГЕНЫ (MORGEN)

В бретонском фольклоре морские жители. Они довольнодружелюбно относятся к людям, однако не прочь пошалить,а еще — частенько крадут капризных и непослушных детей.

МОРСКИЕ ВЕДЬМЫ (SEA HAGS)

В фольклоре жителей Британских островов призрачныесущества, обладающие властью над морскими водами и судь-бами тех, кто вверяет себя этим водам. По преданию, онибродят вдоль побережья, ожидая случая поднять бурю ипотопить оказавшиеся поблизости корабли. Легенда гласит,что знаменитый пират Фрэнсис Дрейк продал душу дьяво-лу, чтобы стать искусным моряком; дьявол приставил к немуморских ведьм, которые, в частности, своим колдовствомпотопили в 1588 г. испанскую Непобедимую Армаду.

565


МОРСКИЕ ДЕВЫ (MERMAIDS)

В фольклоре народов Западной Европы демонические су-щества, обитающие в соленой воде. Это настоящие краса-вицы, только вместо ног у них рыбьи хвосты. В сказках ипреданиях часто описывается, как они, сидя на берегу, рас-чесывают свои чудесные волосы золотыми гребнями и поютчарующие песни. Люди, которые слышат эти песни, совер-шенно утрачивают волю, и морские девы увлекают их на дно,где убивают и пожирают. Поэтому среди людей считается,что увидеть морскую деву — к несчастью.

Как уже было сказано, морские девы живут в соленойводе, но, в отличие, скажем, от накилеви, они не испыты-вают ни малейшего предубеждения против пресной. Онинередко заплывают в озера и поднимаются вверх по тече-нию рек.

Кожа морских дев почти прозрачная, свои длинные гру-ди они закидывают за плечи, волосы у них меняют цвет оттемно-зеленого до ослепительно-золотого. Они обладаютспособностью к оборотничеству, могут превращаться в ко-шек, тюленей и рыб.

Если поймать морскую деву, она, чтобы освободиться,поделится древней мудростью или пообещает выполнитькакое-либо желание. Свои обещания морские девы выпол-няют честно и никогда не обманывают. Правда, желанияисполняются весьма своеобразно.

Так, предание гласит, что один юноша поймал морскуюдеву и попросил у нее сделать его замечательным дудочни-ком (то была его заветная мечта). Морская дева спросила:

— Ты хочешь радовать музыкой только себя или всехвокруг?

566


— Себя, — ответил юноша.— Будь по-твоему, — сказала она. — Твоя музыка будет

радовать лишь тебя.Так и вышло. Юноша стал волынщиком, но когда он на-

чинал играть, соседи зажимали руками уши, ибо им каза-лось, что это вопит сотня голодных котов.

Есть еще история о том, что один рыбак встретил как-тона берегу морскую деву. Был отлив, вода отступила, и ры-бак поднял деву на руки, чтобы донести до воды. В наградуона пообещала исполнить три его желания. Рыбак сказал,что хотел бы делать добро ближним, разрушать колдовскиечары и излечивать болезни. Дева принялась рассказыватьему о жизни под водой; он так увлекся, что и не заметил, какзашел в воду по колени. Хорошо, что тут залаял его пес; оч-нувшись, рыбак пригрозил деве ножом и потребовал, чтобыона его отпустила. Та покорилась, но пообещала вернутьсячерез девять лет. Прошло время, рыбак забыл о встрече. Нокогда, девять лет спустя, он в спокойную лунную ночь от-правился с приятелями в море ловить рыбу, вода вдруг за-бурлила, и показалась морская дева. Рыбак бросился в воду,поплыл к ней, и они оба исчезли в волнах. Так продолжает-ся и по сей день: раз в девять лет кто-то из потомков тогорыбака пропадает в море.

МОРСКИЕ МУЖИ (MERMEN)

В фольклоре народов Западной Европы обитатели моря,супруги морских дев. Выглядят они куда менее привлека-тельно и гораздо меньше интересуются делами людей. У нихдлинные волосы и бороды, острые зеленые клыки, все они —глубокие старцы. Мужья они суровые и даже, если прого-лодаются, могут проглотить собственных детей. Именно

567


морские мужи насылают шторма, поднимают бури и раз-бивают корабли, если кто-то посмел обидеть их жен. Капи-таны всех кораблей и судов обладают необходимыми зна-ниями для того, чтобы умилостивить морских мужей. Имприносят жертвы, их попечению вверяются тела усопших вморе. Лишь тот капитан, у кого хорошие отношения с мор-скими мужами, в целости и сохранности приведет свое суд-но в порт. Обладая способностью к оборотничеству, морскиемужи часто превращаются в быков, рыб, лошадей и дажелюдей.

МУЛИАРТЕХ (MUILEARTEACH)

В шотландском фольклоре морской змей-оборотень, иног-да выходящий на сушу в обличье дряхлой старухи. Он сту-чится в дома и просит, чтобы его пустили погреться. Но, едваочутившись внутри, мулиартех начинает стремительно уве-личиваться в размерах и набрасывается на людей. В людс-ком облике у него черное с синеватым отливом лицо и один-единственный глаз.

МУРИАНЫ (MURIANS)

В корнуоллском фольклоре фейри. Считается, что это быв-шие небожители, которые оказались не слишком хорошидля рая и недостаточно дурны для ада, посему они оста-лись на земле. Мурианы постепенно уменьшаются в раз-мерах до муравьев, после чего исчезают неведомо куда. Вотпочему корнуоллцы полагают, что раздавить муравья — кбеде. Существует и другая версия: мурианы — оборотни,способные перекидываться в животных и птиц. Однакоони столь часто прибегали к превращениям, что нарушили

568


некий физический закон, а потому теперь с каждым пре-вращением становятся все меньше.

У мурианов очень красивые наряды — чудесные ярко-зеленые рубашки, небесно-голубые куртки, треуголки наголовах мужчин и шапочки на головах женщин, одежды рас-шиты кружевами и увешаны бубенцами. Мурианы помога-ют тем людям, к которым благоволят, часто заглядывают вдома бедняков, веселят шутками прикованных к постели.Стоит им появиться, как в воздухе разливается цветочныйаромат и слышится чудесная мелодия.

Известна история некоего Уильяма Ноя, зажиточногофермера, проживавшего близ Селенских болот в Корнуол-ле. Однажды вечером Уильям Ной вышел из трактира, селна коня, выехал за околицу — и пропал. Соседи искали Ноятри дня; на третий день они услышали лай собак и конскоержание. В густых зарослях вереска была привязана лошадьНоя, подле которой лежали на траве его собаки. Лошадьпривела соседей к полуразрушенному сараю, где они наткну-лись на крепко спящего Ноя. И вот что он поведал, когдапроснулся. Ему не хотелось объезжать болота, и он решилехать напрямик, но заплутал; неожиданно вдалеке замель-кали огоньки и послышалась музыка. Лошадь ни в какую нежелала идти на свет, а собаки жались к ее ногам. Пришлосьспешиться. Привязав лошадь к кусту, Ной смело направил-ся в ту сторону, откуда доносилась музыка. Он миновал чу-десный сад и увидел дворец, на лужайке перед которым былирасставлены столы. За столами пировали сотни крохотныхлюдей в богатых одеждах.

Ной хотел было подсесть к ним, но его остановила де-вушка, в которой он узнал свою возлюбленную, Грейс Хат-чинс, умершую три года тому назад. Она отвела Ноя в ук-ромный уголок и сказала: «Хвала небесам, милый Уильям,

569


что я успела тебя задержать. Не то ты превратился бы в та-кого же коротышку. Если хочешь вернуться домой, не при-касайся ко мне, не ешь плодов, что растут на деревьях, и нерви цветов. Соседи верят, будто я умерла; на самом делевместо меня похоронили подменыша».

Выяснилось, что три года назад Грейс тоже заблудиласьна болотах и попала в чудесный сад, где играла музыка. Ус-тав блуждать, девушка сорвала золотистую сливу, котораямгновенно растаяла у нее во рту, и она упала без чувств.А когда пришла в себя, то увидела, что вокруг стоят и сме-ются крохотные существа. Это были мурианы, которыестрашно обрадовались: еще бы, ведь нечасто удается залу-чить к себе смертную женщину.

Ной решил спасти возлюбленную. Вспомнив дедовскийспособ, он вывернул наизнанку свои рукавицы и кинул ихпрямо на стол. В мгновение ока все исчезло: мурианы про-пали, но пропала и Грейс, а Ной очутился в полуразрушен-ном сарае. Потом что-то ударило его по голове, и он рухнулнавзничь.

Как и многие другие из тех, кому довелось побывать вВолшебной Стране, Уильям Ной утратил всякий интерес кжизни. Такова цена, которую платит за проникновение впотусторонний мир большинство смертных.

МШАНКИ (MOSS MAIDENS)

В английском фольклоре фейри. Они строго придержива-ются старинного уклада и настаивают на том, что люди дол-жны жить по обычаям предков: не сдирать кору с деревьев,не запекать в хлеб зерна тмина и не рассказывать своих снов.Те, кто следует этим правилам, могут рассчитывать на по-мощь мшанок: если их подкармливать, они принесут удачу.


Мшанки не только помогают по дому, но и делятся тай-ными знаниями. Им ведомы все целебные травы и растения.В частности, им известно, где растет чудесный цветок «не-боли», который помогает роженицам. Мшанки излечиваютдаже тех, от кого отступаются врачи. Они превращают лис-тья деревьев в золото и дарят смертным нескончаемые мот-ки шерсти.

Ростом они от двух до трех футов. Одеты в наряды измха, благодаря чему их часто можно спутать с деревьями.Лица у них морщинистые, тела волосатые, кожа серая. Пра-вит мшанками «бабушка», седовласая старуха, древняя, каксама земля.

Сказка гласит, что однажды некий плотник шел через леси увидел мшанку со сломанной тачкой. Он никуда не спе-шил, а потому устранил поломку. В награду мшанка пода-рила ему несколько щепок. Плотник изумился, но чтобы необидеть мшанку, сунул щепки в карман, а едва старушка стачкой скрылась из вида, бросил их на траву.

На следующее утро, сунув руку в карман, он нащупалщепку, которая за что-то зацепилась, а когда вынул, увидел,что та из чистого золота. Он побежал в лес, но сколько нирыскал, других щепок так и не нашел.

571

Н

НАКИЛЕВИ (NUCKELAVEE)

В фольклоре жителей Оркнейских островов злобное морс-кое чудовище, похожее на греческого кентавра: у него чело-веческий торс и плавники вместо ног. Пасть у накилеви ог-ромная, как у кита, а дыхание ядовитое. Глаз у него один-единственный и пышет пламенем. Голова клонится то наодно плечо, то на другое, словно вот-вот свалится. Кожи унакилеви нет, и отчетливо видны внутренности. Когда на-килеви выходит на сушу, ему навстречу лучше не попадать-ся: он убивает всех встречных, пожирает скот и губит своимядовитым дыханием посевы. Спастись от него можно толь-ко одним способом — перебежать на другой берег реки: пре-сной, тем более проточной воды накилеви не выносит.

Сказка гласит, что один старик поздно ночью шел по пес-чаной косе между морем и озером с пресной водой и вдругувидел, как из моря показался накилеви. Старик оцепенелот ужаса, но тут вспомнил, что накилеви не терпит преснойводы, и сделал шаг к кромке озера. Тем временем чудовищеподобралось вплотную и протянуло руки, чтобы схватитьчеловека. Старик отшатнулся, угодил одной ногой в озеро.Пресная вода плеснула на накилеви, тот заржал и отпрыг-нул в сторону. Тогда старик кинулся бежать, а накилеви пом-чался за ним. На пути возник ручей, по которому вода из озе-ра вытекала в море. Тут накилеви вновь чуть было не схватил

572


человека. Собрав последние силы, старик перепрыгнул че-рез ручей. Накилеви издал жуткий вопль, сжевал шляпу,сорванную с головы старика, и поскакал прочь, а старик вбеспамятстве рухнул наземь.

НЕБЛАГИЙ ДВОР (UNSEELIE COURT)

В шотландском фольклоре фейри делятся на Благий и Не-благий Дворы. С фейри, которые принадлежат к НеблагомуДвору, договориться невозможно, не стоит и пытаться. Са-мые жестокие среди них — слуа, мертвецы, которые скита-ются по земле, похищая смертных. А похищенных они зас-тавляют портить скот и метить людей эльфийскими метка-ми. Встреча с фейри из Неблагого Двора всегда предвещаетсмерть.

НЕССИ (NESSIE)

Чудовище, якобы обитающее в шотландском озере Лох-Несс. У него длинное тело и не менее длинная шея, три гор-ба на спине и шершавая шкура. Ведет оно себя довольно дру-желюбно и до сих пор ни на кого не нападало. Несси — су-щество робкое; вдобавок его изрядно напугали любителисенсаций, которыми буквально кишат окрестности озера:еще бы, всем хочется увидеть это существо. Поэтому онопредпочитает не показываться на поверхности. ПитаетсяНесси в основном домашним скотом.

Само озеро Лох-Несс пользуется дурной славой. Расска-зывают, что на нем раз в двадцать лет появляется корабль-призрак: он скользит ночью по воде с поднятыми парусами.Кроме того, когда-то в доме на берегу озера жил магистр

573


оккультных наук Алистер Кроули. Говорят, в доме Кроулипоселились демоны, которые свели с ума его эконома, пы-тавшегося убить свою жену и детей.

НИМУЭ (NIMUE)

Дева Озера, королева острова посреди волшебного озера. Наэтом острове воспитывался сэр Ланселот. Нимуэ подарилакоролю Артуру чудесный меч Эскалибур. Томас Мэлорирассказывал:

«В пути говорит король Артур:— У меня нет меча.— Не беда, — отвечал Мерлин, — тут поблизости есть меч,

и, если я захочу, он достанется вам.Едут они дальше и видят озеро, широкое и чистое. А по-

среди озера, видит Артур, торчит из воды рука в рукаве бога-того белого шелка, и сжимает она в длани своей добрый меч.

— Глядите, — сказал Мерлин, — вон меч, о котором гово-рил я вам.

Тут видят они вдруг деву, по водам к ним идущую.— Кто эта дева? — спросил Артур.— Это Владычица Озера, — отвечал Мерлин. — Есть на

озере большая скала, а на скале той стоит прекраснейшийиз замков, богато убранный. Сейчас дева эта приблизится квам, и вам надлежит говорить с нею любезно, дабы она отда-ла вам тот меч.

Вот приблизилась дева к Артуру и приветствовала его, аон ее.

— О дева, — сказал Артур, — что это за меч держит вонта рука над водой? Хотелось бы мне, чтобы он был мой, ибоу меня нет меча.

574


— Сэр Артур, — отвечала девица, — меч этот мой, и есливы отдадите мне в дар то, что я у вас попрошу, вы его полу-чите.

— Клянусь, — сказал Артур, — что подарю вам, что бывы ни попросили.

— Хорошо, — согласилась дева, — войдите вон в ту бар-ку и подгребите к мечу, и можете взять его себе вместе с нож-нами. А я попрошу у вас обещанный дар, когда придет срок.

Спешились король Артур с Мерлином и привязали ко-ней к дереву; и вошли они в барку. А когда поравнялись онис мечом, что держала рука, вынул Артур из руки рукоятьмеча и взял его себе. А рука скрылась под водой».

Когда короля Артура смертельно ранили, он велел одно-му из своих рыцарей, сэру Бедиверу, взять Эскалибур и бро-сить его в воды озера.

«И отправился сэр Бедивер на берег. А по пути рассмот-рел он благородный меч, увидел, что рукоять с переклади-ной вся усажена драгоценными камнями. И тогда сказал онсебе: “Если я заброшу этот богатый меч в воду, от того ника-кого не будет добра, но лишь урон и ущерб”. И потому Бе-дивер спрятал Эскалибур под корнями дерева, а сам поспе-шил воротиться к королю и сказал, что будто бы дошел доберега и зашвырнул меч в воду.

— Что же ты там видел? — спросил король.— Сэр, — он отвечал, — я не видел ничего, но лишь вол-

ны да ветер.— Неправду ты говоришь, — сказал король. — А потому

отправляйся туда снова и выполни мое повеление. Как милты мне и дорог, прошу тебя, не жалей, забрось его в воду.

И пошел сэр Бедивер назад, и вынул меч, и взял его вруку, и снова подумалось ему, что грех и позор бросать та-кой добрый меч. И тогда он опять спрятал его и воротился

575


назад и опять сказал королю, будто бы... исполнил его пове-ление.

— Что же ты там видел? — спросил король.— Сэр, — он отвечал, — я не видел ничего, но лишь ко-

лыханье волн и плеск прибоя.— А, обманщик и предатель своего короля! — восклик-

нул король Артур. — Дважды ты меня предал... Смотри же,отправляйся снова, да поспеши, промедление твое грозитмне гибелью... И если ты и на этот раз не сделаешь, как ятебе сказал, я убью тебя моими руками, как только увижу...

И снова ушел сэр Бедивер, пришел туда, где лежал меч,вытащил его поспешно и принес на берег. И там намотал онперевязь на рукоять и зашвырнул меч в воду, как только смогдалеко. В тот же миг поднялась из волн рука, поймала меч,сжала пальцами, трижды им потрясла и взмахнула и исчез-ла вместе с мечом под водою».

Когда Бедивер наконец исполнил повеление короля, кберегу пристала барка, на которой находилось четыре жен-щины. Правила баркой сестра короля Фея Моргана. Как ска-зано в старинной книге: «...на корабле, его увезшем, былитри королевы: одна была сестра короля Артура королева ФеяМоргана, другая королева Северного Уэльса, а третья — ко-ролева Опустошенных Земель. (И еще была там дама Ни-нева, главная Владычица Озера... она немало сделала когда-то для короля Артура.) Артура перенесли на эту барку, и подженский плач она отчалила от берега и двинулась к островуАвалон.

НОГГЛ (NOGGLE)

В фольклоре жителей Шетландских островов водяная ло-шадка. Как правило, ноггл появляется на суше под видом


чудесной гнедой лошадки, оседланной и взнузданной. Ногглне такой опасный, как келпи, но никогда не отказываетсявыкинуть ту или другую из двух своих излюбленных шу-ток. Если по ночам он видит, что на водяной мельнице ки-пит работа, то хватается за колесо и останавливает. Отогнатьего можно, показав нож или высунув в окно горящую ветку.Еще он любит приставать к путникам. Стоит кому-то сестьна него, как ноггл бросается в воду. Впрочем, кроме купа-ния, седоку ничто не грозит: очутившись в воде, ноггл исче-зает со вспышкой синего пламени. Чтобы не перепутать ног-гла с лошадью, следует смотреть на хвост: у ноггла хвост за-гибается на спину.

577

О

ОБЕРОН И ТИТАНИЯ (OBERON & TITANIA)

В английском фольклоре король и королева фейри. В ры-царском романе «Гюон из Бордо» приводится родословнаяОберона — весьма, надо признать, внушительная: королеваТайного Острова Кефалония когда-то влюбилась в Непта-неба, правителя Египта, и вышла за него замуж. У них ро-дился сын, который впоследствии стал Александром Маке-донским. Семьсот лет спустя в ту же даму влюбился ЮлийЦезарь. Она родила ему сына — это и был Оберон. Фрейли-ны Кефалонии наделили его чудесными дарами — способ-ностью читать мысли людей, перемещаться куда угодно вмгновение ока... А одна злобная дама прокляла Оберона; из-за этого он ростом всего-навсего с трехлетнего младенца.Большой любитель женской красоты, Оберон не упускаетслучая поухаживать за смертными. Что касается Титании,та гораздо более величественна, нежели ее супруг или коро-лева Маб. Когда супруги ссорятся, это немедленно сказыва-ется на природе и на делах человеческих. У Шекспира Ти-тания упрекает Оберона такими словами:

«Уж с середины лета мы не можемСойтись в лугах, в лесу, у шумной речки,У Камнем обнесенного ключа,На золотом песке, омытом морем,Водить круги под свист и песни ветра,Чтоб криком не мешал ты нашим играм!

578


И ветры нам напрасно пели песни.В отместку подняли они из моряЗловредные туманы. Те дождемНа землю пали. Реки рассердилисьИ вышли, возгордясь, из берегов.С тех пор напрасно тянет вол ярмо,Напрасно пахарь льет свой пот: хлебаСгнивают, усиков не отрастив.Пусты загоны в залитых полях,От падали вороны разжирели...Грязь занесла следы веселых игр;Тропинок нет в зеленых лабиринтах:Зарос их след, и не найти его!Уж смертные зимы скорее просят;Не слышно песен по ночам у них...И вот луна, властительница вод,Бледна от гнева, воздух весь омылаИ ревматизм повсюду развела.Мешаются все времена в смятенье:И падает седоголовый инейК пунцовой розе в свежие объятья;Зато к короне ледяной зимыВенок душистый из бутонов летнихВ насмешку прикреплен. Весна и лето,Рождающая осень, и зимаМеняются нарядом, и не можетМир изумленный различить времен!Все из-за наших ссор и несогласий:Мы — их причина, мы их создаем»1.

1 «Сон в летнюю ночь». Перевод Т. Щепкиной-Куперник.


Разозленный очередной ссорой с Титанией Оберон ве-лел своему шуту, Робину Доброму Малому, найти некийцветок и сбрызнуть его соком глаза королевы. Тот, кого онаувидит первым, проснувшись, покажется ей милее всех насвете. Робин так и поступает, и Титания влюбляется в дере-венского ткача, которого проказник Робин наделил ослинойголовой. В конце концов Оберон сжалился над супругой иснял с нее наваждение.

580

П

ПАК (PUCK)

В английском фольклоре самый известный из хобгоблинов.Как и все прочие хобгоблины, паки обладают способностьюк оборотничеству; кроме того, они охотно помогают людям,выполняя ту же работу, что и брауни. Тем не менее паковнередко отождествляли с бесами: так, например, УильямЛэнгленд, автор «Видения Петра Пахаря», называет преис-поднюю «паков загон», разумея, по-видимому, что дьяволсгоняет туда как овец души грешников. Любимая забава па-ков — сбивать с дороги путников. Характер пака замечатель-но описан Шекспиром:

То перед сытым жеребцом заржу,Как кобылица; то еще дурачусь:Вдруг яблоком печеным в кружку спрячусь,И лишь сберется кумушка хлебнуть,Оттуда я к ней в губы — скок! И грудьОбвислую всю окачу ей пивом.Иль тетке, что рассказ ведет плаксиво,Трехногим стулом покажусь в углу:Вдруг выскользну — трах! — тетка на полу.Ну кашлять, ну вопить! Пойдет потеха!..1

1 «Сон в летнюю ночь». Перевод Т. Щепкиной-Куперник.

581


Подобно другим хобгоблинам, паки не терпят неверныхвлюбленных. Как и брауни, пака можно прогнать, предло-жив ему в дар новую одежду (а сделать такой подарок, чтоназывается, подмывает — ведь паки, как утверждается в сказ-ках, расхаживают обнаженными).

ПЕРИТОН (PERYTON)

В средневековых бестиариях чудесный зверь, у которогоорлиные крылья и рога — стоит их сломать, как они отрас-тают сами собой. Считается, что в перитона переселяется духнедавно умершего, ибо тень, которую отбрасывает перитон,пролетая над землей, — человеческая. Чаще всего это духчеловека, умершего далеко от дома; поэтому жены морякови солдат, завидев перитона, сразу начинают бояться за сво-их благоверных. Да и путники поглядывают на него искоса,ибо известно, что перитон не прочь подловить неосторож-ного человека, вознести его высоко в небо и оттуда сброситьназемь.

ПЕХИ (PECHS)

В шотландском фольклоре загадочные существа, которыепостроили круглые каменные башни (таких башен оченьмного на равнинах). Пехами — или пиктами — называликрохотных существ с рыжими волосами и длинными ру-ками; ноги у них были такие широкие, что они ступнямизакрывались от дождя. Дневного света пехи не выносили,а потому на рассвете всегда скрывались в своих холмах.Башни они строили так: вытягивались цепочкой от каме-ноломни до места стройки и возводили башню за однуночь.

582


Куда пехи подевались, никто не знает, хотя гипотез от-носительно их происхождения и дальнейшей судьбы выд-вигалось очень много.

ПИАСТ (PIAST)

В ирландском фольклоре чудовище, обитающее в озере Лох-Ри. Это водяной змей длиной около десяти футов, у негокрупная голова и длинная шея с гривой, из которой торчатморские водоросли. Пиаст очень робок и на сушу выбирает-ся крайне редко. Передвигается он с помощью похожих навесла плавников. По преданиям, рыбаки, чтобы пиаст не пе-ревернул их лодки, время от времени выливают ему в глот-ку по целому бочонку бренди.

ПИКСИ (PIXY)

В английском фольклоре фейри. Рост у пикси может бытькаким угодно — от пяди до нормального человеческого. Утипичного пикси рыжие волосы и курносый нос; он ходит взеленой куртке, а на голове носит громадный островерхийколпак, который закрывает прищуренные, боящиеся солнеч-ного света глаза. Утверждают, что днем пикси перекидыва-ются в ежей и в таком виде бродят среди смертных. Их лю-бимая забава — сбивать с дороги путников: не случайно озаплутавших говорят: «Пикси попутали». Еще они подбра-сывают на дороги куски дерна — человек, наступивший натакой кусок, словно попадает в неведомую страну, все вок-руг кажется ему незнакомым, хотя бы он находился в двухшагах от своего дома (в ирландском фольклоре для такихкусков существует свое название — заклятый дерн). Крометого, пикси крадут лошадей, особенно жеребят, и до изне-

583


можения гоняют их ночами по полям. После этого на поляхостаются круги, похожие на ведьмины кольца. Если чело-век ступит в такой круг, он попадет в Волшебную Страну иостанется в ней до конца своих дней. (Впрочем, если сту-пить в круг одной ногой, ничего страшного не случится: че-ловек увидит танцующих фейри, но повредить ему или за-лучить его к себе они не смогут.)

Самый надежный способ прогнать пикси — это вывер-нуть наизнанку куртку или показать железный крест.

Впрочем, пикси довольно дружелюбны. Они ухажива-ют за заброшенными могилами, оставляют на них цветы,помогают по дому, выполняя ту же работу, что и брауни.Правда, домашняя работа им быстро надоедает и они броса-ют ее при первом же удобном случае. Если пикси подаритьновую одежду, он тут же ее натянет и заявит, что больше ра-ботать не будет.

По некоторым источникам, пикси — духи детей, умер-ших до крещения; по другим — это духи друидов или языч-ников, отошедших в мир иной до пришествия Христа, а по-тому не попавших ни в рай, ни в ад (рая они не заслужи-вают, потому как язычники, а чтобы отправиться в ад,недостаточно много грешили).

Сказка гласит, что один пьяница изводил свою жену идетей. Он вел себя настолько безобразно, что пикси решиливмешаться и наказать его. Однажды пьяница возвращалсядомой из трактира на своем пони и вдруг увидел в туманеогонек. Он направил пони на свет. Животное заупрями-лось — оно-то ясно видело, что огонек держит пикси и чтовпереди мрачная трясина. Но пьяница все понукал его.А когда понял, что пони с места не сойдет — спешился и сампобрел на свет. Не сделал он и двух шагов, как провалился вболото и ушел под воду с головой. А пони поскакал домой.

584


Соседи увидели, что его копыта все в тине, и догадались, чтослучилось с пьяницей, и так обрадовались, что пустились впляс. А жена пьяницы с тех пор каждый вечер выставлялана порог ведро чистой воды и мела очаг, и у нее все шло за-мечательно, а пони заботами фейри толстел с каждым днем.

ПИШОГ (PISHOGUE)

В ирландском фольклоре заклинание. Человек, на которогооно направлено, потеряет ориентацию и увидит совсем нето, что есть на самом деле.

Чаще всего пишог насылают фир дарриг. По сути это зак-линание весьма похоже на наваждение, которое насылаютанглийские фейри.

ПЛАНТ АННОН (PLANT ANNWN)

В валлийском фольклоре подземные фейри, которые выхо-дят в верхний мир через горные озера. Короля их зовут Гвиннап Нудд (согласно «Мабиногион», так же зовут и правителяАннона — валлийской преисподней). К плант аннон принад-лежат озерные девы (гуараггед аннон), волшебный скот (гу-артег-и-ллин) и свора Аннона (кон аннон).

ПЛАНТ РИС ТУВН (PLANT RHYS DWFEN)

В валлийском фольклоре фейри, населяющие незримыйкрай, в котором круглый год цветет некое чудесное расте-ние, придающее этой земле невидимость. Миловидные идобродушные существа, ростом чуть ниже среднего, плантрис тувн любят бывать на людских рынках и платят за ни-чем не примечательные товары такие деньги, что с ними

585


никто не может соперничать. Торговлю они ведут честно ипомогают людям, которые отвечают им тем же.

Рассказывают, что один человек по имени Груффид все-гда вел себя честно, поэтому фейри однажды пригласили егов гости и наделили богатыми дарами. Перед тем как расстать-ся, Груффид спросил, как же они охраняют свои сокровища.Фейри ответили, что охранять сокровища нет нужды: ник-то из них на богатства не покусится. С этими словами онивыпроводили Груффида из холма, и больше он в ту странууже не попадал.

ПЛЕННИКИ ВОЛШЕБНОЙ СТРАНЫ (CAPTED IN FAIRYLAND)

В мифах и фольклоре различных народов сюжет о людях,оказавшихся пленниками потустороннего мира, встречает-ся довольно часто. В европейском фольклоре люди обычностановятся пленниками эльфов, которые насильно удержи-вают их в Волшебной стране. Фейри похищают не толькодетей, но и взрослых. Они заманивают к себе юношей, кото-рые умеют играть на музыкальных инструментах и хорошопоют, а самые красивые из этих юношей становятся любов-никами принцесс-чародеек. Впрочем, для мужчин опасностьбыть похищенными не столь велика; а вот женщинам, какутверждают сказки и предания, она угрожает буквально накаждом шагу. Молодых матерей выкрадывают, чтобы онивыкармливали грудью младенцев-фейри (дело в том, что уфейри материнское молоко не слишком питательное); по-этому с рождения ребенка и до свершения над женщинойочистительного обряда необходимо принимать всевозмож-ные меры предосторожности. Короли и принцы фейри час-тенько женятся на смертных женщинах, причем свадьбе по-чти всегда предшествует похищение.

586


Предание гласит, что Финварра, король ирландских фей-ри, хотя и был женат, не упускал случая поухаживать за при-глянувшимися ему смертными женщинами. Неподалеку отхолма, под которым находились чертоги Финварры, стоялзамок. Хозяин замка недавно женился на прекрасной Этне икаждый день устраивал праздники в ее честь. Финварры онне боялся, ибо дружил с королем фейри. Как-то вечером, набалу, Этна, танцевавшая с мужем, вдруг потеряла сознание.Ее отнесли наверх, в спальню. К утру она очнулась, но на всевопросы отвечала рассказами о чудесной стране, в которойпобывала ночью и куда хотела бы вернуться. На следующуюночь Этна исчезла. Хозяин замка, догадываясь, что здесь необошлось без фейри, решил посоветоваться со своим другомФинваррой. Едва он ступил на склон холма, как услышал го-лоса. «Финварра счастлив, — произнес один. — Он залучил ксебе во дворец прекрасную Этну. Муж ее никогда больше неувидит». «Ошибаешься, — ответил другой. — Если он выро-ет на вершине этого холма глубокую яму, чтобы дневной светпроник в недра земли, Этна к нему вернется». Молодой ры-царь тотчас послал за землекопами. К вечеру они прокопалиполовину намеченного и отправились отдыхать с хорошимнастроением, ибо надеялись на следующий день закончитьработу. Однако наутро оказалось, что ямы нет и в помине. Такповторялось три дня подряд, и молодой рыцарь пришел в от-чаяние, но внезапно услышал голос, возвестивший: «Посыпьземлю солью, и все будет в порядке». После этого работа шлабез помех; землекопы подобрались столь близко к чертогамФинварры, что, приложив ухо к земле, можно было расслы-шать звуки музыки и голоса. «Финварра печален, — изрекодин голос. — Он знает: что когда лопата смертного коснетсястены его дворца, тот рассыплется в пыль». «Но если корольотправит Этну обратно к мужу, мы спасены», — ответил вто-

587


рой. А сам Финварра воскликнул: «Отложите лопаты, люди,и на закате Этна вернется к своему мужу!» На закате моло-дой рыцарь встретил супругу у входа в глубокое ущелье, по-садил на коня и отвез в замок. Но вскоре выяснилось, чтоФинварра его обманул — Этна не отвечала на расспросы, гля-дела в одну точку, словом, вела себя как человек, душа кото-рого осталась в Волшебной Стране. Минул год, и молодойрыцарь услышал знакомые голоса. «Этна молчит до сих пор,ибо Финварра оставил у себя ее душу», — сказал один. «Мужможет ее спасти, — ответил второй. — Нужно лишь развязатьпоясок и вынуть из него булавку, потом сжечь поясок, пеп-лом посыпать дверь в ее покои, а булавку закопать. Тогда Этнавновь обретет душу». Рыцарь стрелой помчался обратно взамок. С великим трудом он развязал поясок, вынул булавку,сжег поясок и посыпал пеплом дверь в покои Этны. Однакодевушка по-прежнему не шевелилась. Рыцарь закопал булав-ку под кустом шиповника. Когда он вернулся, жена с улыб-кой протянула к нему руки. Она помнила все, вот только год,проведенный в Волшебной Стране, мнился ей одним днем.

Пожалуй, самый знаменитый из пленников ВолшебнойСтраны — Томас из Эрсилдуна, или Томас Рифмач, о кото-ром сложено немало баллад. Одна из них гласит, что устав-ший Томас прилег отдохнуть над быстрой речкой и тут уви-дел прекрасную незнакомку:

Зеленый шелк — ее наряд,А сверху плащ красней огня,И колокольчики звенятНа прядках гривы у коня.

Ее чудесной красотой,Как солнцем, Том был ослеплен...

588


Он завел с благородной дамой разговор, и та призналасьему, что она — королева эльфов и давно в него влюблена.

Побудь часок со мной вдвоем,Да не робей, вставай с колен,Но не целуй меня, мой Том,Иль попадешь надолго в плен.

— Ну, будь что будет! — он сказал. —Я не боюсь твоих угроз.И верный Том поцеловалЕе в уста краснее роз.

Королева промолвила:

— Тебя, мой рыцарь, на семь летК себе на службу я беру!

Что б не увидел ты вокруг,Молчать ты должен, как немой,А проболтаешься, мой друг,Так не воротишься домой.

И они отправились в путь:

Они неслись во весь опор.Казалось, конь летит стрелой.Пред ними был пустой простор,А за плечами — край жилой.

Через потоки в темнотеНесется конь то вплавь, то вброд,Ни звезд, ни солнца в высоте,И только слышен рокот вод.

589


Несется конь в кромешной мгле,Густая кровь коню по грудь.Вся кровь, что льется на земле,В тот мрачный край находит путь.

Как и говорила королева, Томас провел в ВолшебнойСтране целых семь лет. Тем временем подошел срок платитьподать дьяволу (по некоторым источникам, фейри каждыесемь лет должны приносить дьяволу жертву. Опасаясь, чтожертвой изберут Тома, королева вернула своего возлюблен-ного в мир смертных и на прощание наделила его даром го-ворить только правду:

Но вот пред ними сад встает,И фея, ветку наклонив,Сказала: — Съешь румяный плод —И будешь ты всегда правдив!

— Благодарю, — ответил Том, —Мне ни к чему подарок ваш.С таким правдивым языкомУ нас не купишь — не продашь.

Не скажешь правды напрямикНи женщине, ни королю...— Попридержи, мой Том, язык,И делай то, что я велю!1

Вернувшись из Волшебной Страны, Томас-Рифмач мно-гие годы жил в Эрсилдуне и прославился своими пророче-ствами. Но королева о нем не забыла. Однажды, когда он


590


пировал в своем замке, слуга доложил, что на замковый дворпришли из леса две лани. Томас выбежал во двор, и ланиувели его в лес, откуда он больше не возвратился. Правда, вряде легенд утверждается, что Рифмач состоит в советни-ках у королевы эльфов.

ПЛЕНТИН НЬЮИД (PLENTYN-NEWID)

В валлийском фольклоре подменыши. Поначалу плентинньюид выглядит точь-в-точь как тот младенец, которого онподменил, но быстро меняется: становится уродливым ираздражительным, постоянно капризничает. Он кусается,щиплется — словом, несчастна та мать, которой его подсу-нули. Порой он ведет себя как слабоумный, но порой выка-зывает сверхъестественную мудрость.

Способов избавиться от подменыша и вернуть свое дитядовольно много: можно сунуть его в натопленную печь иливыкупать в настое наперстянки, а также сварить похлебкуиз яичной скорлупы или запечь в тесте дрозда.

Рассказывают, что у одной женщины фейри похитилидетей-близнецов. Поначалу женщина ничего не заподоз-рила, но вскоре ей бросилось в глаза, что ее дети не рас-тут. Она обратилась за советом к мудрому старику, и тотсказал:

— Возьми куриное яйцо, выплесни содержимое, а в скор-лупе свари похлебку. Потом прикрой дверь, будто ушла, аварево оставь на столе и прислушайся. Если твои дети бу-дут говорить как взрослые — утопи обоих в озере.

Женщина сварила похлебку в скорлупе и вышла из ком-наты. Один близнец тут же сказал другому:

— Сколько лет живу на свете, никогда не видел, чтобыпохлебку варили в яйце.

591


Женщина поняла, что это подменыши, схватила их вохапку и побежала к озеру. Только она успела бросить обо-их в воду, как вдруг откуда ни возьмись появились фейри:вытащили подменышей из озера и были таковы. А женщи-на, вернувшись домой, увидела своих детей, целых и невре-димых.

ПОДЗЕМНЫЕ ЖИТЕЛИ (SUBTERRANEANS)

В шотландском фольклоре фейри, которые обитают в хол-мах и раз в две недели меняют место жительства, переселя-ясь из одного холма в другой. Больше о них ничего не изве-стно — настолько замкнутый образ жизни они ведут.

ПОДМЕНЫШИ (CHANGELING)

В фольклоре народов Западной Европы существа, которыхфейри (или нечистая сила) оставляют взамен похищенныхчеловеческих детей. Фейри готовы почти на все, чтобы по-хитить у зазевавшейся матери младенца. Это связано с тем,что либо, как утверждают одни, человеческими детьми фей-ри платят подать дьяволу, либо, как полагают другие, фей-ри стремятся улучшить свою породу и влить в нее свежуюкровь. Чаще всего они крадут некрещеных детей, а вместоних оставляют подменышей. Подменыши бывают разные: кпримеру, дубовые колоды, вырезанные в форме человече-ского тела; такой колоде с помощью чар придается види-мость жизни. Правда, чары быстро рассеиваются, а людямкажется, что ребенок умер, и его хоронят, не подозревая отом, что погребают обыкновенную деревяшку. Впрочем, го-раздо чаще вместо младенца оставляют юного или наобо-рот, совсем уже дряхлого фейри, от которого его родичам уже

592


ни малейшего толку. Он изводит своих «родителей» посто-янными капризами, хнычет, требует есть, а сам не растет ине вылезает из колыбели.

Чтобы вернуть младенца, существует несколько спосо-бов. Правда, если вместо ребенка подложили колоду, надеждвернуть дитя практически нет. Но если фейри подсунулисвоего отпрыска, его можно щипать, бить — словом, мучить,пока настоящие родители не сжалятся и не заберут подме-ныша обратно. Правда, этот метод себя не оправдывает: мно-гих детей (которые лишь самую малость были не такими,как все) замучили по подозрению в том, что они — подме-ныши. Их колотили, пороли, одного даже сожгли в печи, таккак предполагали, что он — ведь подменыш же! — долженвылететь в трубу. Что касается пожилых подменышей, сними главное — хитростью заставить признать свой истин-ный возраст. Способ такой: взять две дюжины пустых яич-ных скорлупок, положить в очаг и сделать вид, что варишьпохлебку. Подменыш постепенно прекратит хныкать, при-поднимется в колыбели и пронзительно воскликнет: «Я ви-дел желудь, из которого вырос дуб, но никогда не видел, что-бы из скорлупы варили похлебку»! Тогда его нужно схва-тить и швырнуть в огонь: он с хохотом вылетит в печнуютрубу, а похищенный ребенок постучится в дверь.

Фейри — гораздо реже, чем детей — похищают и взрос-лых, вместо которых обычно оставляют оживленную колоду.

Предание гласит, что одна женщина только-только ус-пела родить, как из-под земли раздался стук. Фермер по-спешил к жене и вдруг, проходя мимо сарая, услышал чей-то голос: «Остерегайся скрюченного пальца!» А у его женыкак раз был такой палец, и фермер догадался, что фейри за-мыслили недоброе. Он зажег свечу, взял в руки нож и рас-крыл Библию. В ту же секунду из сарая донесся вопль. Фер-

593


мер стиснул нож зубами и, держа в одной руке свечу, а в дру-гой — Библию, двинулся к сараю. Распахнул дверь, кинулвнутрь Библию. Крики стали громче; внезапно мимо фер-мера промчалась целая толпа фейри. Они так торопились,что бросили деревянную колоду, как две капли воды похо-жую на фермерскую жену. Фермер подобрал колоду и дол-гие годы рубил на ней дрова, а фейри к его дому больше иблизко не подходили.

Сказка гласит, что однажды ночью в дом к некоему фер-меру вошел высокий мужчина в черном плаще. Следом ша-гала старуха с волосатым, уродливым младенцем на руках.В доме погас свет. Когда его зажгли, родители увидели, чтоих ребенок пропал, а уродливый младенец лежит в колыбе-ли. Не успели они еще опамятоваться, как в дверь постуча-ли, и вошла женщина в красном платке. Она спросила, по-чему у них такой ошеломленный вид, а когда узнала, в чемдело, посоветовала не грустить: мол, волосатый младенец —ее ребенок, и если его ей вернут, она подскажет, что нужнопредпринять. По совету этой женщины фермер и его женапришли на волшебный холм, сожгли три вязанки хворостаи пригрозили спалить все, что росло на холме, если фейрине отдадут им ребенка. Фейри испугались и тут же вернулипохищенного.

По некоторым источникам, угроза сжечь терновник наволшебном холме иногда помогает вызволить и взрослых.

ПОРТУНЫ (PORTUNES)

В английском фольклоре маленькие фейри, о которых упо-минает в своей хронике Жерве из Тилбюри. Они трудятсяна полях, а по ночам разводят костры и поджаривают наогне лягушек, которых потом едят. Выглядят портуны как

594


старички со сморщенными личиками и носят куртки взаплатах. Если нужно что-либо втащить в дом или выпол-нить другую тяжелую работу, они охотно за нее возьмутся.Любимое развлечение у них такое: подстеречь поздно ве-чером одинокого путника, схватить его лошадь за уздечку,завести в озеро и с громким хохотом исчезнуть.

ПРОЗВИЩА ФЕЙРИ (FAIRY NAMES)

Во многих традициях, в том числе и на Британских остро-вах, принято называть фейри разного рода описательнымиименами. Это объясняется тем, что называть фейри настоя-щим именем небезопасно: они могут появиться и устроитькакую-нибудь пакость. Среди наиболее распространенныхпрозвищ фейри следующие

Добрый Народец,Малый Народец,Земляной Народец,Господа,Чудесная Семейка,Чудесный Народ,Славный Народец,Серые Соседи,Добрые Соседи,Загадочный Народец,Народ Холмов,Почтенный Народец,Малыши,Крошки,Мирный Народец,Ватага,

595


Древний Народец,Чужаки,Те,Те Самые,Крошечный Народец.

В народной песенке поется:

Если фейри назовешь —От меня ни с чем уйдешь.Если крикнешь: «Эй, сосед!» —Подмигну тебе в ответ.Ну а молвишь: «Друг» — тогдаСтану другом навсегда.

ПУКА (POOKA)

В валлийском и ирландском фольклоре оборотень, родичанглийского пака. Он во всем схож со своим родственником —и привычками, и повадками; разнятся они только обликом. Уирландского пуки козлиные рога и копыта, у валлийского —птичья голова, а фигурой он смахивает на головастика. Ир-ландский пука может перекидываться в осла и летучую мышь,в козла и в орла; в этом обличье он ради шутки похищаетлюдей, поднимается с ними в небо и сбрасывает наземь. Чащевсего он превращается в лошадку, на которую так и хочетсясесть. Но горе всаднику — лошадка с довольным ржаниемпускается вскачь по холмам и оврагам, а под конец скидыва-ет седока в канаву или в реку. Еще у пуки есть обыкновениепритворяться бродячим огоньком: он заводит путников в бо-лота и буераки и с громким хохотом исчезает.

Рассказывают, что одна девушка каждый вечер оставля-ла для пуки кринку молока и ломоть хлеба. Но однажды из


озорства она сама выпила молоко и съела почти весь хлеб,так что пуке пришлось довольствоваться водой. На следую-щий день девушку вдруг схватил кто-то невидимый и какследует отшлепал по мягкому месту, а потом посоветовалбольше так не делать.

597

Р

РАКУШНИК (SHELLYCOAT)

В шотландском фольклоре злокозненный зверь. Обитает онв проточной воде и весь покрыт ракушками, которые брен-чат, когда ракушник шевелится. Он обожает потешаться надпутниками: устраивает на берегу переполох, зовет на помощьи гремит ракушками как кастаньетами, а когда путник бро-сается на выручку, ракушник окатывает его водой и исчеза-ет с громким смехом.

РОАНЫ (ROANE)

В шотландском фольклоре фейри, которые живут в воде илишь время от времени выходят на сушу. В море они плава-ют под видом тюленей, а выходя на сушу, сбрасывают с себятюленьи шкуры. Живут они в подводных дворцах из перла-мутра и жемчуга.

Роаны — самые добродушные и робкие изо всех фейри.Сказка гласит, что однажды некий охотник пытался но-

жом убить самца-тюленя, но лишь ранил его и вдобавок уро-нил нож в море. Вечером в его дверь постучали. На пороге,держа в поводу лошадь, стоял незнакомец, который сказал,что его послали заключить сделку: мол, если охотник добу-дет столько-то шкур, ему хорошо заплатят. Если он согла-сен, то вот конь, а заказчик ждет неподалеку. Они сели на

598


коня; тот помчался вскачь и вскоре поравнялся с торчавшейиз моря скалой. Тут незнакомец схватил охотника и прыг-нул вместе с ним в море. Они опустились на самое дно, и ихокружили тюлени. Охотнику, который тоже превратился втюленя, протянули нож и спросили: «Это твой?» Он при-знался. Тогда его провожатый сказал: «Ты ранил моего отцаи лишь ты можешь его исцелить». Охотник в точности вы-полнил то, что ему говорили, и рана зажила на глазах. Пос-ле этого от охотника потребовали клятвы, что он переста-нет убивать тюленей, и отпустили домой. А у порога своегодома он нашел мешок с золотом.

РОБИН ГУД (ROBIN HOOD)

В английском фольклоре персонаж, благородный разбой-ник, который грабил знатных людей и всю добычу раздавалбедным. Вместе со своим отрядом вольных стрелков РобинГуд обитал в Шервудском лесу. Фольклорная традицияотождествляет Робин Гуда с Робином Добрым Малым; пу-ритане же считали его бесом. Кстати сказать, по преданиям,вольные стрелки часто заключали договор с дьяволом. Поэтому договору стрелок вручал дьяволу свою душу, а тотвзамен направлял все стрелы, выпущенные человеком, точ-но в цель.

РОБИН ДОБРЫЙ МАЛЫЙ (ROBIN GOODFELLOW)

В английском фольклоре самый известный из хобгоблинов.Он прославился благодаря Шекспиру, который вывел его всвоей пьесе «Сон в летнюю ночь». Фея, с которой беседуетРобин, говорит:


«Да ты... не ошибаюсь я, пожалуй:Повадки, вид... ты — Робин Добрый Малый?Тот, что пугает сельских рукодельниц,Ломает им и портит ручки мельниц,Мешает масло сбить исподтишка,То сливки поснимает с молока,То забродить дрожжам мешает в браге,То ночью водит путников в овраге;Но если кто зовет его дружком, —Тем помогает, носит счастье в дом»1.

Существует книга, которая называется «Робин ДобрыйМалый, его безумные шутки и веселые проказы». Если ве-рить автору этой книги, Робин — полукровка, сын короляфейри Оберона и деревенской женщины. В нежном шести-летнем возрасте он сбежал из дома, и до тех пор никакихчудесных способностей у него не было. Однажды он заснулв лесу, а пробудившись, увидел рядом золотой свиток с тек-стами заклинаний; то был подарок Оберона. Отец наделилего даром оборотничества и наказал использовать свои та-ланты во зло неправедным людям и во благо добрым. Емубыло обещано, что, если он исполнит наказ, его со временемприведут в Волшебную Страну.


600

С

САМАЙН (SAMHAIN)

Древний кельтский праздник, отмечается каждый год 31 ок-тября. Точнее, отмечался раньше, ибо ныне ему на сменупришел Хэллоуин.

СЕЛКИ (SELKIES)

В фольклоре жителей Оркнейских и Шетландских остро-вов морские фейри, родичи шотландских роанов. Это тю-лений народ, добрые существа с карими глазами. Тюленьишкуры позволяют им жить в море, однако они время отвремени должны выныривать, чтобы глотнуть воздуха.По некоторым источникам, селки — потомки людей, из-гнанных в море за свои преступления. Вот почему их тактянет на сушу. Когда селки выходят на берег, то сбрасыва-ют шкуры и превращаются в писаных красавиц. Еслишкуру украсть, селки останется на суше. Если она выйдетзамуж, у ее детей будут маленькие рожки между пальца-ми; вдобавок они приобретут целительские способности.В отличие от роанов селки сурово мстят за обиды: насы-лают шторма, переворачивают рыбацкие лодки, рвут сетии выпускают на волю рыбу. Селки можно призвать: дляэтого следует во время прилива сесть на камень у воды иуронить в море семь слезинок.

601


Сказка гласит, что некий рыбак шел по берегу и вдруг ус-лышал звонкий смех. Он подкрался поближе и увидел купа-ющихся в море молодых людей. Неподалеку на песке лежалитюленьи шкуры. Рыбак стащил одну из них. Когда все осталь-ные перекинулись в тюленей и уплыли, на берегу осталасьодна прелестная девушка. Она умоляла рыбака отдать шку-ру, но тот полюбил девушку с первого взгляда и взял ее в жены.Они стали жить вместе и были счастливы, но жену рыбакасловно что-то тяготило: она порой с тоской поглядывала наморе. Как-то младшая дочка спросила ее, что такое лежит вкаменном сарае — такое серебристое, с коричневыми полос-ками. Женщина бросилась в сарай, схватила шкуру и устре-милась к морю. Когда она отплывала от берега, навстречу ейпопалась лодка, в которой сидел рыбак. Он поглядел на тю-леня и узнал взгляд жены, но было уже поздно.

СИДЫ (SIDHE)

В ирландском и шотландском фольклоре героические фей-ри. Сиды — правильно «ши» — аристократы ВолшебнойСтраны. Они ведут свой род от Туата Де Дананн. Сиды вы-соки ростом и красивы настолько, что людям ни в коем слу-чае нельзя смотреть на них. Одного их прикосновения дос-таточно, чтобы свести человека с ума; стрелы сидов, с про-питанными ядом наконечниками, убивают на месте. Правитсидами королева Медб — красавица в белой шелковой ман-тии, с голубыми глазами и длинными волосами. Тот, комудоведется увидеть ее, умрет от любви и тоски.

Если сидам не докучать, они не обратят на людей ни ма-лейшего внимания. У них своя жизнь, свои заботы — онипасут стада, попивают виски, музицируют. Сиды не отказы-ваются от подношений, но эти подношения лучше оставлять

602


на определенном расстоянии от холмов, в которых они жи-вут. Ибо известно, что сиды похищают неосторожных и пре-вращают их в своих рабов. Те, кому в конце концов удаетсявырваться, до конца дней не могут оправиться от пережито-го потрясения; такие люди становятся безумцами, пророка-ми или целителями.

Пуще всего следует избегать сидов в кануны Белтейна иХэллоуина (1 мая и 31 октября), когда они переселяются с«летних квартир» на «зимние» и наоборот, а также весь ме-сяц май — в сумерках, перед рассветом и в полдень.

В ирландской саге «Исчезновение Кондлы Прекрасно-го, сына Конда Ста Битв» рассказывается, что девушка изсидов долго соблазняла одного юношу. Она говорила ему:

«— Я пришла из страны живых, из страны, где нет нисмерти, ни невзгод. Там у нас длится беспрерывный пир,которого не надо готовить. В большом сиде (холме. — К. К.)обитаем мы, и потому племенем сидов зовемся мы.

Пойдем со мной, мой возлюбленный.Золотой венец покроет твой пурпурный лик,Чтоб почтить твой царственный облик.Пожелай лишь — и никогда не увянутНи юность, ни красота твоих черт,Пленительных до скончания века».

Дважды друидам удавалось рассеять чары сидов, но натретий раз, когда девушка спела:

«— Давно влечет тебя сладкое желание,Со мной за волну унестись ты хочешь,Если войдешь в мою стеклянную ладью,Мы достигнем царства Победоносного.

603


Есть иная страна, далекая,Мила она тому, кто отыщет ее.Хоть, вижу я, садится уж солнце,Мы ее, далекой, достигнем до ночи»1, —

юноша прыгнул в стеклянную ладью и уплыл вместе с де-вушкой, и больше его среди людей не встречали.

СЛЕЙ БЕГГИ (SLEIGH BEGGEY)

В фольклоре жителей острова Мэн исконные обитателиМэна, появившиеся там задолго до прихода людей. Живутони под землей, причем чтобы попасть в их жилище, нужнопреодолеть подземный водоем или реку. Ходы в жилищаСлей Бегги открываются раз в году, в канун Белтейна. Гово-рить об этих фейри следует только ласково, ибо они слы-шат все разговоры людей.

Слей Бегги — отъявленные воришки, особое предпоч-тение они отдают лошадям. У них хватает своих коней,но они попросту не могут удержаться, когда видят рос-лых и стройных человеческих скакунов. Узнать, что налошади ездили Слей Бегги, можно по взмыленным бокамживотного.

Бегги ходят только по дорожкам, которые сами себе от-вели. Они ненавидят соль, искусственное освещение, под-ковы, серебро и все желтые цветы, кроме ракитника. Еслина снегу остались отпечатки, похожие на птичьи следы, —значит, тут проходили Слей Бегги.

1 Перевод А. Смирнова.

604


СЛУА (SLUAGH)

В шотландском фольклоре фейри, еще более злобные, чемНеблагий Двор. Это воинство неупокоенных мертвецов.Они стаями носятся по небу и сражаются, не ведая отды-ха. Их крики и лязг оружия разносятся далеко окрест встуденые зимние ночи. Кровь слуа пятнает скалы и валу-ны. Они убивают кошек, собак и домашний скот, безжало-стно поражают животных дротами. Людей они призываютпод свои знамена, и те подчиняются, ибо просто не могутослушаться.

СПАНКИ (SPUNKY)

В шотландском фольклоре бродячий огонек. Эти фейри сби-вают с дороги путников, топят в море лодки, кормчие кото-рых принимают спанки за огни маяка. По некоторым источ-никам, спанки — духи некрещеных младенцев, обреченныескитаться по земле до Страшного Суда. В ночь летнего солн-цеворота спанки собираются в церквях, чтобы встретитьприветом недавно умерших.

СПРИГГАНЫ (SPRIGGANS)

В английском фольклоре уродливые фейри, из которых пра-вители Волшебной Страны чаще всего набирают себе тело-хранителей. Их можно встретить на развалинах древних кре-постей и замков, где они стерегут сокровища. Они крадутчеловеческих детей, вместо которых оставляют подмены-шей, насылают ненастье и устраивают другие пакости.

605


По некоторым источникам, спригганы — потомки древ-них великанов, а потому могут, если захотят, вырастать чутьли не до небес. В отличие от боуги, они не столько зловред-ны, сколько склонны поозорничать, хотя иногда такое озор-ство кажется худшей из напастей.

Предание гласит, что спригганы собирались по ночамв доме одной старухи и делили добычу, а старухе всегдаоставляли серебряную монетку. Но старуха была жа-диной и однажды, когда спригганы в очередной раз вер-нулись с награбленным добром, она вывернула наизнан-ку кофту, но не успела надеть, чтобы прогнать фейри изабрать все себе. Спригганы ей отомстили: с тех пор,стоило старухе надеть эту кофту, ее тут же начиналокорчить.

Еще рассказывают, что однажды несколько контра-бандистов пристали к берегу. Двое отправились искатьпокупателей на товары, а остальные улеглись вздрем-нуть. Но заснуть им не дали пронзительные звуки дудок.Один из мужчин решил проверить, кто там расшумелся.Между холмами он увидел скопище крошечных человеч-ков в разноцветных одеждах. Человечки танцевали подмузыку. Человек дважды окликнул их, и вдруг спригга-ны — а это были они, — развернувшись к нему, выстрои-лись клином. Откуда ни возьмись появились луки сострелами и копья, и вся толпа двинулась на человека. Онбросился бежать, поднял своих товарищей. Они запрыг-нули в лодку и погребли прочь от берега. А спригганыприближались, причем с каждым шагом становились всевыше. Контрабандисты провели в море всю ночь, лишьна рассвете спригганы исчезли, и люди смогли вновьпристать к берегу.

606


СПЯЩИЕ ВИТЯЗИ (SLEEPING WARRIORS)

В европейском фольклоре легендарные воины, спящие подхолмами и курганами в ожидании своего часа. Среди этихгероев Карл Великий и Фридрих Барбаросса, Хольгер Дат-ский и король Артур. В большинстве преданий утверждает-ся, что воин и его дружина очнутся, когда кто-либо протру-бит в рог, висящий рядом с витязем.

Легенда гласит, что некий король вместе со своей коро-левой и дружиной спал в подземелье замка, куда невозмож-но было попасть, ибо вход был засыпан. Однажды деревен-ский пастух провалился в дыру и очутился в подземелье.Он на ощупь двинулся вперед и вскоре увидел свет, а затемочутился в сводчатом зале, где и вправду увидел короля скоролевой и воинов. Рядом с королем стоял столик, на ко-тором лежали большой рог, подвязка и каменный меч. Пас-тух взял меч — рыцари зашевелились — и перерубил под-вязку. Спящие уселись на своих ложах, но тут пастух вло-жил меч обратно в ножны, и тогда король, перед тем какснова лечь, произнес:

«На горе нам, на горе всемПроклятый трус рожден!Меч обнажил, но не посмелКоснуться рога он».

СТУКАНЦЫ (KNOCKERS)

В корнуоллском фольклоре горные фейри, искусные рудо-копы, которым известно местонахождение каждой жилы втолще скал. Порой можно слышать, как они стучат своими

607


молоточками в заброшенных штольнях. Если кто-то из лю-дей придется стуканцам по нраву, они подскажут, где стоиткопать. По преданиям, с помощью стуканцов многие рудо-копы и впрямь находили богатые жилы. Кроме того, стукан-цы предупреждают об опасности — принимаются стучатьдробно, вразнобой, или же кто-то из них садится у входа вштольню и принимается громко стонать. В награду за то, чтоони приносят удачу, их следует подкармливать и раз или двав год шить им новую одежду. Стуканцы терпеть не могут,когда в шахте свистят или ругаются. Зато очень любят смехи веселье, а свист доводит их до безумия и они даже могутсвернуть свистуну шею. По некоторым источникам, стукан-цы — духи евреев, трудившихся когда-то в шахтах (этих ев-реев отправили под землю в наказание за то, что они прини-мали участие в распятии Христа).

Ростом стуканцы от одного до трех футов, одеты как ру-докопы, в кожаных фартуках и с палками в руках. Стукан-цов не следует путать со стукачишками, которые относятсяк суматошникам и живут не в шахтах, а в людских домах.

Предание гласит, что однажды на троих рудокопов, тру-дившихся в шахте, обрушился град камней. Они отбежалина безопасное расстояние и вдруг увидели перед собой ма-ленького человечка с камнем в руке. Не говоря ни слова, онпоказал рудокопам за спину. Те обернулись — и увидели, какпотолок штольни, в которой они работали, медленно осел,ломая крепеж.

СУМАТОШНИКИ (POLTERSPRITES)

В английском фольклоре демонические существа, которыхрусский язык именует «барабашками» или «полтергей-стом». Эти существа — потомки кобольдов, расселившиеся


по всему миру. Суматошники — оборотни, любимое заня-тие которых — греметь и стучать. Они бегают по дому в об-личье белок или кошек, устраивая такой тарарам, что под-прыгивают блюдца в буфете и чашки на столе. Они колотятпо полу, громыхают на чердаке, кидают камни на крышу,скрипят мебелью. Когда кому-либо из членов семьи, живу-щей в доме, приходит срок умереть, шум становится ещегромче — суматошники как бы предупреждают о грядущейбеде.

Они носят зеленые или серые куртки и красные шапки-невидимки. А.Н. Афанасьев говорит: «Они колотят по сте-нам, стучат по лестницам, хлопают дверьми, бросают в про-ходящих кирпичи и камни, возятся, прыгают и кричат в ноч-ное время, стаскивают с сонных постельные покровы, гасяту слуг свечи, опрокидывают у коровницы подойник и, раз-ливая молоко, смеются злым смехом... они являются домаш-ними мучителями, пугалами детей и взрослых».

609

ТТАГЕЙРМ (TAGHAIRM)

Магический ритуал, суть которого состоит в том, чтобы за-живо поджаривать кошек, пока не появится громадный котпо прозванию Большие Уши, который выполнит желаниезаклинателя. Вот как описывает церемонию магистр книж-ной и оккультной магий Густав Майринк:

«...Со мной была тележка с пятьюдесятью чернымикошками... Я развел костер и произнес ритуальные про-клятия, обращенные к полной луне... Выхватил из клеткипервую кошку, насадил ее на вертел и приступил к тагейр-му. Медленно вращая вертел, я готовил инфернальноежаркое, а жуткий кошачий визг раздирал мои барабанныеперепонки в течение получаса, но мне казалось, что про-шли многие месяцы, время превратилось для меня в невы-носимую пытку. А ведь этот ужас надо было повторить ещесорок девять раз!.. Предощущая свою судьбу, кошки, си-девшие в клетке, тоже завыли, и их крики слились в такойкошмарный хор, что я почувствовал, как демоны безумия,спящие в укромном уголке мозга каждого человека, пробу-дились и теперь рвут мою душу в клочья... Смысл тагейр-ма состоит в том, чтобы изгнать этих демонов, ведь они-тои есть скрытые корни страха и боли — и их пятьдесят!..Две ночи и один день длился тагейрм, я перестал, разучил-ся ощущать ход времени, вокруг, насколько хватало

610


глаз, — выжженная пустошь, даже вереск не выдержал та-кого кошмара — почернел и поник...»

ТАРУ-УШТИ (TARROO-USHTEY)

В фольклоре жителей острова Мэн водяной бык. Он менеезлобен, чем кабилл-ушти, но это не означает, что с тару-уштиможно шутить. Узнать его можно по круглым ушам и дико-му блеску в глазах.

Предание гласит, что некий фермер заметил тару-ушти,который пасся вместе с его стадом. Он ударил быка палкой,и тот прыгнул в море, а у фермера полегла пшеница. В сле-дующий раз фермер попытался изловить быка, но тот ус-кользнул, а у фермера сгнил на корню картофель. На тре-тий раз, по совету мудрого старика, фермер огрел тару-уштипалкой из рябины. Это подействовало — тару-ушти спокой-но вошел в загон. Какое-то время спустя фермер повел быкана ярмарку. Некий человек согласился купить животное приусловии, что фермер на нем прокатится. Тот сел, стукнулбыка рябиновой палкой, но палка вдруг выскользнула у негоиз руки, а бык помчался вскачь и прыгнул в море. Лишь впоследний миг фермеру удалось соскочить, и он едва жи-вой добрался до дома.

ТИЛВИТ ТЕГ (TYLWITH TEG)

В валлийском фольклоре златовласые фейри. Волосы у нихзолотистые потому, что они часто женятся на гуараггед ан-нон. Жилища тилвит тег находятся под землей, а чтобы доб-раться до них, нужно сначала нырнуть в реку или в озеро.Тилвит тег дружелюбны к тем, кто им нравится, впрочем,

611


этим людям тоже грозит опасность — они могут попростуисчезнуть из мира смертных или пропасть и вернуться бе-зумцами. Главный порок тилвит тег — они не могут удер-жаться, чтобы не украсть златовласого младенца или моло-дую девушку.

Порой прозвище тилвит тег употребляют примени-тельно лишь к тем фейри, что высоки ростом, одеты в бе-лое и живут на невидимом острове, а порой — к тем, чтоносят одежду желто-зеленых тонов, отличаются хитрос-тью и проказливостью, воруют молоко и похищают де-тей. Впрочем, всех этих фейри объединяет одна черта: уних золотистые кудри, и являются они только тем лю-дям, которые могут похвастаться такими же волосами.Тилвит тег пасут коз, расчесывают козлам бороды, охо-тятся, а также проводят время за танцами и прочими раз-влечениями.

ТОПОТУН (SKRIKER)

В английском фольклоре фейри, встреча с которым предве-щает несчастье и даже смерть. Порой слышно, как он разгу-ливает по лесу, издавая душераздирающие вопли. Обычнотопотун невидим, но иногда появляется среди людей подвидом большого черного пса с глазами-плошками и длин-ным густым мехом.

Сказка гласит, что некий путник услышал позади тихое«шлеп-шлеп». Обернувшись, он увидел громадного белогопса и огрел его палкой. Палка прошла насквозь, а пес лишьпристально посмотрел на человека, но тот так испугался, чтоопрометью кинулся домой, слег в постель и через несколь-ко дней умер.

612


ТРАУ (TROW)

В фольклоре жителей Оркнейских и Шетландских остро-вов фейри, которые, подобно карликам и троллям, боятсясолнечного света. Правда, в отличие от тролля, трау, кото-рого застал рассвет, не превращается в камень, а всего лишьтеряет способность передвигаться, и вынужден, чтобы сой-ти с места, дожидаться вечера. Среди трау нет ни единойженщины, поэтому они женятся на смертных, причем вся-кая женщина, у которой рождается ребенок от трау, умираетсразу после родов. Потому трау женятся один-единствен-ный раз в жизни. Существуют как трау морские, так и «на-земные». По ночам трау играют на скрипках и танцуют (ихлюбимый танец — хенкинг). Некоторые утверждают, чтотрау — искусные кузнецы. В частности, об этом писал Валь-тер Скотт: «Я повесил себе на шею цепочку, которую, какизвестно всем на островах, выковали не смертные кузнецы,а трау в глубине своих загадочных пещер...»

Трау умирают, когда их сыновья становятся взрослыми.Некоторые отказываются жениться, надеясь таким образомдостичь бессмертия. Но у трау есть закон, по которому упор-ствующих холостяков изгоняют, и вернуться они могут лишьс женами.

Подслушать разговор трау — к удаче, но увидеть трау —к большой беде. Одеваются трау обычно в серое и ходят за-дом наперед.

ТУАТА ДЕ ДАНАНН (TUATHA DE DANANN)

В ирландской мифологии и фольклоре божества, рожденныебогиней Дану (отсюда их прозвище — Племена богини Дану).Они в незапамятные времена сошли с небес на землю и при-


несли с собой многие умения и искусства. Они спустилисьназемь в Ирландии, победили фирболгов и стали правитьостровом, но потом потерпели поражение от милезов и бежа-ли за океан. Туата Де Дананн — величайшие чародеи Волшеб-ной страны (см. ФЕЙРИ). Они вечно молоды и прекрасны, уних замечательные кони — быстроногие, как ветер, спиныдугой, широкая грудь, глаза пышут пламенем. Конюшни этихживотных, уздечки которых — сплошь из золота и серебра,находятся в тех же холмах, где живут Туата. На выезд Туатастоит посмотреть: семь коней шагают в ряд, на лбу у каждогосверкает самоцвет, всадники все в зеленых плащах и золотыхшлемах, с золотыми копьями в руках... К потомкам Туата ДеДананн принадлежат сиды и дини ши.

Вот что говорится о Туата Де Дананн и их сокровищах всаге «Битва при Маг Туиред»: «На северных островах зем-ли были Племена Богини Дану и там постигали премуд-рость, магию, знание друидов, чары и прочие тайны, покудане превзошли искусников со всего света.

В четырех городах постигали они премудрость, тайноезнание и дьявольское ремесло — в Фалиасе и Гориасе, Му-риасе и Финдиасе.

Из Фалиаса принесли они камень Лиа Фаил, что былпотом в Таре. Вскрикивал он под каждым королем, комусуждено было править Эрином.

Из Гориаса принесли они копье, которым владел Луг.Ничто не могло устоять пред ним или пред тем, в чьей рукеоно было.

Из Финдиаса принесли они меч Нуаду. Стоило вынутьего из боевых ножен, как никто уже не мог от него уклонить-ся, и был он воистину неотразим.

Из Муриаса принесли они котел Дагда. Не случалосьлюдям уйти от него голодными».

614

УУРИСК (URISK)

В шотландском фольклоре фейри, похожие отчасти на че-ловека, отчасти на козла. Уриск приносит счастье тому дому,в котором селится, он присматривает за скотом и за хозяй-ством. Иногда он предпочитает жить не в доме, а в пещереблиз водопада, однако постоянно скучает по человеческомуобществу, а потому частенько преследует ночами запозда-лых путников, не причиняя тем, впрочем, ни малейшего вре-да. В определенный заранее день все уриски собираются насвоего рода торжественную встречу.

УРЧИН (URCHIN)

В английском фольклоре прозвище фейри, связанное с тем,что некоторые боуги и пикси имеют привычку превращать-ся в ежей («urchin» переводится как «еж»). В пьесе Шекс-пира «Буря» волшебник Просперо насылает на Калибанаименно урчинов:

«Всю ночь — попомни это — будут духиТебя колоть и судорогой корчить.От их щипков ты станешь ноздреватым,Как сот пчелиный, и щипки их будутЕще больнее, чем укусы пчел»1.

1 Перевод М. Донского.

615

Ф

ФАХАН (FACHAN)

В шотландском фольклоре уродливый фейри, одноговзгляда на которого порой достаточно, чтобы умереть отстраха. У него одна рука, растущая из груди, одна нога иодин глаз посреди лица. По некоторым источникам, из те-мечка у фахана торчит пук темно-синих перьев, смахива-ющих на петушиный гребень. Когда фахан собирается на-падать, эти перья становятся дыбом. В руке он обычнодержит железную цепь или кожаный хлыст, орудуя кото-рыми, может уничтожить за ночь целый сад. По описани-ям, это весьма своеобразная цепь — в ней двадцать звень-ев, на каждом звене по пятьдесят яблок, каждое из яблокпропитано отравой.

ФЕИ (FAYS)

В фольклоре народов Западной Европы воздушные су-щества в снежно-белых нарядах. Они живут близ пото-ков, в которых каждый вечер стирают свои платья. Что-бы просушить платья, феи надевают их на себя и пуска-ются в пляс на берегу. Тем, кто будет в этот мигпроходить мимо, грозит серьезная опасность: если онисогласятся потанцевать, их ждет могила на дне реки.Очень немногие из людей могут противиться очарованию

616


фей. У них миловидные личики и гипнотический взор, аотличить их можно по змеиному хвосту или по птичьимлапкам вместо ног. Они способны по желанию превра-щаться в облако и в пелену тумана, в камень и в мох. Надеревенских ярмарках феи торгуют самоцветами и отре-зами тканей — ради забавы, ибо когда покупатель накло-няется, чтобы рассмотреть товар, фея выворачивает емуруку и со смешком исчезает.

К феям, как и ко всем прочим фейри, следует отно-ситься с уважением, нельзя обижать их, а уж тем болееоскорблять. Нельзя мешать им брать то, что они хотят,ибо они всегда возвращают то, что берут, в целости и со-хранности.

Если фея дает совет, ему надо следовать в точности,каким бы странным и невразумительным он ни казался.О дарах фей ни в коем случае нельзя никому рассказы-вать.

У фей множество прозваний и обличий: марты — темно-кожие волосатые женщины с грудями до колен и огненны-ми глазами; соважоны; файеты, обожающие превращатьсяв мотыльков; хады и фады, бланкеты, файюли и даже гор-ные феи, появляющиеся в образе языков пламени.

ФЕРРИШИН (FERRISHIN)

В фольклоре жителей острова Мэн бродячие фейри, менееаристократичные в своих повадках, нежели валлийские иирландские фейри, у них нет ни короля, ни королевы. Рос-том они около трех футов, занимаются тем, что крадут че-ловеческих детей и оставляют вместо них подменышей, ча-стенько заглядывают в дома и мастерские людей, когда хо-

617


зяева ложатся спать, и тащат все, что подворачивается подруку. Любимое развлечение ферришин — охота; собаки у нихто белые с красными ушами, то разноцветные, как радуга.Ферришин улавливают малейшее дуновение ветерка и слы-шат все, о чем говорят люди, вот почему о них надо гово-рить только ласково.

ФЕТЧ (FETCH)

В английском фольклоре двойник. Встреча с ним после за-ката солнца сулит смерть, а в другое время суток — серьез-ные неприятности. По преданию, королева Елизавета Пер-вая умерла после того, как увидела своего фетча — бледно-го, сморщенного и ссохшегося.

ФИНОДИРИ (FENODEREE)

В фольклоре жителей острова Мэн высокие, косматые фей-ри с уродливыми чертами лица. По некоторым источникам,первый финодири был принцем ферришин. Уродство егопотомков — наказание за то, что он влюбился в смертнуюженщину и ради нее отказался присутствовать на каком-тоиз праздников Волшебной страны.

Финодири обладают недюжинной физической силой ипомогают крестьянам, выполняя тяжелую работу — в час-тности, замечательно быстро и ловко убирают урожай; имничего не стоит обмолотить за ночь зерно, собранное с це-лого поля. Любимое развлечение финодири — пожиматьруки, ведь их рукопожатие настолько крепкое, что они ло-мают кости своим «соперникам». Правда, ума им не хва-тает, поэтому люди, желающие отмстить за синяки или

618


сломанные кости, посылают финодири принести воду врешете или загнать зайца с помощью овец.

Финодири ни в коем случае не следует благодарить запомощь или дарить им одежду, иначе они обидятся и сбегут.Еще они терпеть не могут критики.

Сказка гласит, что некий фермер отругал финодири зато, что тот не слишком чисто выкосил траву, оставив ее до-вольно высокой. В отместку финодири перестал помогатьфермеру и с тех пор повсюду следовал за ним, выдергиваятраву с корнем прямо из-под ног фермера, и чуть было неоторвал тому шнурки.

Есть также история о том, что некий лорд решил постро-ить замок. Материалы сложили на песке, а среди них — гро-мадный кусок белого мрамора, который было не под силуподнять никому. Финодири за одну ночь перетащил его нанужное место. Лорд оставил для него новый наряд. Увидеводежду, финодири воскликнул:

«Шапка на голову — бедная голова!Куртка на плечи — бедные плечи!Штаны на ноги — бедные ноги!Это все твое, но тебе здесь не место!»

Потом жалобно заскулил и пропал.

ФИР БОЛГ (FIR BOLG)

В ирландской псевдоисторической традиции первые жите-ли острова, в неравной борьбе уступившие Туата Де Дананн.Это высокие и уродливые фейри. При них Ирландию поде-лили на пять областей. После поражения в битве при МагТуиред они уплыли на запад.

619


Вот что сказано в саге «Битва при Маг Туиред»:«В первой битве при Маг Туиред сразились ПлеменаДану с Фир Болг и обратили их в бегство и поразили стотысяч воинов вместе с королем Эохайдом, сыном Эрка.В этой-то битве и отрубили руку Нуаду и совершил этоСренг, сын Сенгана. Тогда Диан Кехт, врачеватель, при-ставил ему руку из серебра, что двигалась словно живая...Те из Фир Болг, что спаслись с поля битвы, отправилисьпрямо к фоморам...»

ФИР ДАРРИГ (FIR DARRIG)

В ирландском фольклоре крошечные фейри с голубыминосами. Ходят они в красных куртках. За глоток виски фирдарриг позволяют людям, попавшим в плен к фейри, бежатьиз Волшебной страны, а также учат заклинаниям против чари дают амулеты. Впрочем, особо им доверять не следует, ибоони не прочь созорничать, а шутки их порой граничат с же-стокостью. Фир дарриг — великие искусники насылать пи-шог, своими чарами они могут день превратить в ночь, жен-щину — в мужчину, пищу в пыль, и так далее.

Пишог — такое заклинание, что человек, на которого ононаправлено, потеряет ориентацию и увидит совсем не то, чтоесть на самом деле.

ФОМОРЫ (FOMORI)

В ирландском фольклоре злобные существа, против кото-рых сражалось большинство ирландских фейри. Свиде-тельств о том, как они попали в Ирландию, не сохранилось.Первыми с ними сразились сыновья Партолона, но были

620


побеждены. Людей Немеда они поработили, и каждый но-ябрь те платили им подать — отдавали две трети своих де-тей и две трети скота. В решающей битве, правда, люди Не-меда одолели фоморов и убили их короля, но их самих оста-лось так мало, что они покинули Эрин. Фир Болг заключилис фоморами союз и вместе бились против Туата Де Дананн.В конечном итоге фоморы уступили Племенам Дану.

В саге «Битва при Маг Туиред» о сражении фоморов сТуата Де Дананн рассказывается так:

«Каждый день бились фоморы и Племена Богини, нокороли и вожди до поры не вступали в сражение рядом спростым и незнатным народом.

И не могли надивиться фоморы на то, что открылось им всхватке: все их оружие, мечи или копья, что было поверженов битве, и люди, убитые днем, наутро не возвращались обрат-но. Не так было у Племен Богини, ибо все их притупленное итреснувшее оружие на другой день оборачивалось целым,оттого что кузнец Гоибниу без устали выделывал копья, мечии дротики... А сраженные насмерть бойцы погружались в зак-лятый источник и выходили из него невредимыми. Возвра-щались они к жизни благодаря могуществу заклинаний, чтопели вокруг источника четыре врачевателя...

В день великого сражения выступили фоморы из лагеряи встали могучими несокрушимыми полчищами, и не былосреди них вождя иль героя, что не носил бы кольчуги на теле,шлема на голове, тяжелого разящего меча на поясе, крепко-го щита на плече да не держал в правой руке могучего звон-кого копья. Воистину, биться в тот день с фоморами было,что пробивать головой стену, держать руку в змеином гнез-де или подставлять лицо пламени...

Против них поднялись Племена Богини Дану... и дви-нулись к полю сражения... Громкий клич испустили вои-

621


ны, двигаясь в битву, и сошлись и принялись разить другдруга.

Немало благородных мужей пало сраженными насмерть.Была там великая битва и великое погребение. Позор схо-дился бок о бок с отвагой, гневом и бешенством. Потокамилилась кровь по белым телам храбрых воинов, изрубленныхруками стойких героев, что спасались от смертной напасти...

Тогда сошлись в битве Луг и Балор с Губительным Гла-зом. Дурной глаз был у Балора и открывался только на полебрани, когда четверо воинов поднимали его веко проходив-шей сквозь него гладкой палкой... Когда же подняли векоБалора, метнул Луг камень из пращи и вышиб глаз черезголову наружу... Пал этот глаз на фоморов, и трижды девятьиз них полегли рядом...

Бегством фоморов закончилась битва, и прогнали их ксамому морю... Что до вождей, королей, благородных фомо-ров, детей королевских, героев, пять тысяч, трижды по двад-цать и трое погибли; две тысячи и трижды по пятьдесят, че-тырежды двадцать тысяч и девять раз по пять, восемь раз подвадцать и восемь, четырежды двадцать и семь, четыреждыдвадцать и шесть, восемь раз двадцать и пять, сорок и два...погибли в сражении — вот сколько было убито великих вож-дей и первейших фоморов. Что же до черни... всех их несчесть... не сосчитать никогда, как не узнать, сколько звезд внебесах, песка в море, капель росы на лугах, травы под ко-пытами стад...»

ФОРМОРЫ (FORMORIANS)

В шотландском фольклоре великаны, дальние родичи ир-ландских фоморов и мэнских фуаров. Они часто ссорятсямежду собою; эти ссоры нередко заканчиваются тем, что


противники принимаются швырять друг в друга громадныевалуны. В отличие от своих собратьев, к людям форморыотносятся достаточно терпимо.

ФРИДЫ (FRIDEAN)

В шотландском фольклоре существа, которые обитают подкамнями, мгновенно съедают просыпанные наземь хлебныекрошки и выпивают пролитое молоко.

ФУА (FUATH)

В шотландском фольклоре зловредные, опасные для людейфейри, которые обитают в реках, озерах и прибрежных мор-ских водах. Они могут превращаться в жеребцов и выходятв таком облике на сушу, высматривая себе жертв. К фуа, вчастности, относятся уриски и накилеви.

ФУАР (FOAWR)

В фольклоре жителей острова Мэн великаны, которые лю-бят швыряться огромными камнями, воруют у людей скот,но людоедами как будто не являются.

623

Х

ХОББИТЫ (HOBBITS)

В английском фольклоре фейри. Многие считают, что хоб-биты — существа вымышленные, что их придумал английс-кий писатель Джон Р. Р. Толкин. На самом деле о хоббитахбыло известно давным-давно. Майкл Дэнхем, автор «Дэн-хемских списков», дает, к примеру, следующий переченьсверхъестественных существ: «... двойники, боуги, портуны,гранты, ХОББИТЫ (выделено мной. — К. К.), хобгоблины,данни...».

Во «Властелине Колец» хоббиты описаны так:«Хоббиты — скромный и очень древний народец, в

прошлом более многочисленный, нежели в наши дни. Онилюбят мир и покой и тянутся к возделанной земле, пред-почитая селиться в благоустроенной и процветающейсельской местности. Они никогда не понимали и не восхи-щались машинами сложнее кузнечных мехов, водяноймельницы или ручного ткацкого станка; не понимают и те-перь, хотя ловко обращаются со всякими инструментами...У них зоркие глаза и острый слух, они склонны к полнотеи не желают суетиться по пустякам, однако быстры и сно-ровисты в движениях...

Они — малый народец, ниже ростом, чем даже гномы —впрочем, ненамного, — и не такие коренастые. Если ме-рить нашими мерками, их рост колеблется между двумя и

624


четырьмя футами. Ныне они редко дорастают до трех фу-тов, но утверждают, что раньше были выше...

Одеваются они в одежду ярких цветов; больше всего ихпривлекают желтый и зеленый. Однако башмаков хоббитыпочти не носят — ведь кожа у них на ступнях грубая и жест-кая, а стопы покрыты густыми вьющимися волосами, похо-жими на те, что растут на головах...

Лица хоббитов, как правило, скорее добродушные, чемкрасивые, губы всегда готовы растянуться в улыбке, а ртытак и норовят раскрыться пошире — мол, неплохо бы вы-пить да подзакусить... Они — радушные хозяева, им нравят-ся праздники и подарки, которые они охотно дарят и с удо-вольствием принимают.

Не приходится сомневаться, что, пускай хоббиты сторо-нятся нас, они — наши родственники; они гораздо ближе кнам, чем эльфы и гномы. В старину они говорили на языкахлюдей, искажая слова, как им было удобнее, любили и нена-видели почти то же самое, что любили и ненавидели люди».

ХОБГОБЛИНЫ (HOBGOBLINS)

В английском фольклоре добродушные домашние фейри,похожие своими повадками на брауни. Они редко выходятиз дома, предпочитая греться у огня. Правда, они очень обид-чивы, и если уж обижаются, то хозяевам достается по пер-вое число — молоко скисает, одежда рвется словно сама со-бой, чисто выметенный пол тут же вновь оказывается гряз-ным. Один обиженный хобгоблин утащил с собой все ключии отказывался их возвращать до тех пор, пока ему не испек-ли его любимых лепешек.

Ростом они около двух футов, у них смуглая кожа, ходятони либо нагишом, либо в темных одеждах.


Несмотря на свое добродушие и готовность помочь лю-дям, хобгоблины удостоились сомнительной чести: их не-редко путали, а то и намеренно отождествляли с бесами. Кпримеру, у Джона Беньяна в «Пути паломника» можно най-ти такую фразу: «и мерзкий демон хобгоблин».

ХОБИИ (HOBYAHS)

В английском фольклоре жестокие гоблины, людоеды и по-хитители детей. Перед тем как съесть похищенных, хобиизаставляют их трудиться в подземных копях, добывая золо-то. Хобии не боятся ничего и никого кроме собак. Правда,ныне их почти не осталось, ибо большинство хобиев про-глотил однажды большой черный пес.

ХРОМУШКИ (HENKIES)

В фольклоре жителей Шетландских островов фейри, близ-кие родичи трау. Их можно узнать по тому, что они, когда пля-шут, припадают на одну ногу. О них поют такую песенку:

Эй, спросила Китти,Танцевать хотите?Нет? Ну, дело ваше —Я поковыляла.

Ч

ЧИВЕФАС (CHIVEFACE)

В английском фольклоре чудесное животное, издалека на-поминающее корову. Оно питается исключительно скром-ными и во всем покорными мужьям женщинами, а посколь-ку те встречаются крайне редко, чивефас всегда голоден —иными словами, кожа да кости. О нем упоминает в своих«Кентерберийских рассказах» Джеффри Чосер, советуяженщинам остерегаться чудовища.

627

Ш

ШЕЛКОВИНКИ (SILKIES)

В английском фольклоре женщины-брауни, которых назы-вают шелковинки, потому что они носят шелковые платья.Шелковинки выполняют домашнюю работу и наказываютнерадивых слуг. Живут они не в домах, а на деревьях, и сте-регут жилища своих хозяев. Когда на них находит настрое-ние попроказничать, они принимаются разбрасывать то, чтосами недавно убирали. Если шелковинку обидеть, она, каки остальные брауни, превращается в боггарта. Справиться сразбушевавшейся шелковинкой можно, лишь пригрозив ейкрестом из рябины.

ШИФРА (SIOFRA)

В ирландском фольклоре крошечные бродячие фейри.Они носят шапки, напоминающие формой цветки напер-стянки. Чаще всего о шифра рассказывают, что они похи-щают молодых девушек и детей, вместо которых оставляютподменышей. По некоторым источникам, шифра стремят-ся получить бессмертную душу и потому даже склоняют-ся к вере в Христа.


ШУПИЛТИ (SHOOPILTEE)

В фольклоре жителей Шетландских островов крошечныеводяные лошадки. Как и у других водяных лошадок, их лю-бимая проказа — прыгнуть вместе с седоком в воду. Нельзясказать, что шупилти жестоки и кровожадны, однако онипьют кровь утопленников.

629

Э

ЭЛЛИЛЛДАН (ELLYLLDAN)

В валлийском фольклоре бродячие огоньки. Как и их соро-дичи, они обожают сбивать путников с дороги и заводитьих в болота и овраги.

ЭЛЛИЛЛЫ (ELLYLLON)

В валлийском фольклоре крошечные фейри, пища кото-рых — поганки и «волшебное масло» — то вещество, кото-рое можно найти в корнях старых деревьев.

Предание гласит, что некий фермер был ходячим несча-стьем: если у других животные росли — у него вымирало всестадо, если шел град — он попадал только на его поле. Женафермера была прикована к постели. Бедняга так измучил-ся, что решил все бросить, но тут вдруг появился эллилл исказал, что отныне ему не о чем беспокоиться: пусть женавыметет очаг и зажжет свечу, а об остальном они позаботят-ся. Фермер послушался; и каждую ночь в его доме звучалиголоса, раздавался смех, а поутру все оказывалось убрано.Фермер начал богатеть, но однажды ночью жена фермерарешила посмотреть на эллиллов: она прокралась на кухнюи заглянула в щелку. Эллиллы смеялись так заразительно,что женщина не выдержала и тоже расхохоталась. В тот жемиг свеча погасла, и все разбежались. Больше эллиллы не

630


возвращались, однако фермер, благодаря прежней их забо-те, продолжал преуспевать.

ЭЛЬФЫ (ELVES)

В мифологии и фольклоре германских народов духи. Этопотомки скандинавских альвов и ирландских сидов, унас-ледовавшие проказливость первых и величественность икрасоту вторых. Подобно альвам, эльфы делятся на свет-лых, веселых и озорных, и темных — суровых и даже жес-токих. У светлых эльфов золотистые волосы, чудесные ме-лодичные голоса, они частенько играют на волшебных ар-фах. Они ничуть не боятся солнечного света, но увидетьих может только ребенок, родившийся в воскресенье иставший одной ногой в ведьмино кольцо. К темным эль-фам относятся, к примеру, шотландские, которые похища-ют людей, насылают порчу на скот и жестоко мстят за при-чиненные им обиды.

Сказки утверждают, что не так давно — разумеется, померкам обитателей Волшебной страны — эльфы были дру-гими: высокими, стройными, статными. Но их то ли подко-сила какая-то хворь, то ли они стали жертвами колдовства...В общем, эльфы постепенно стали уменьшаться в росте (вототкуда на страницах сочинений Шекспира появились эль-фы-малютки). Ныне таких эльфов совсем уже не осталось:они все ушли в Волшебную страну.

ЭХ-УШКА (EACH-UISGE)

В шотландском фольклоре водяные лошадки, коварные иопасные. Порой они оборачиваются прекрасными юноша-ми или гигантскими птицами. Эх-ушку в облике человека


можно узнать по водорослям в волосах. Представляясь ло-шадью, эх-ушка словно приглашает сесть на себя, но того,кто на это осмелится, ожидает трагический конец: лошадьпрыгает в воду и пожирает своего седока, а потом волны выб-расывают на берег печень жертвы. В отличие от келпи, ко-торые живут в проточной воде, эх-ушки обитают в морях иозерах.

Предание гласит, что у одного человека пропала дочь.Наутро на берегу озера, в котором, по слухам, обитал эх-ушка, нашли ее тело. Человек решил отомстить. Он выко-вал громадные железные крючья и раскалил их добела, аего сын тем временем зажарил овцу, и запах поплыл надозером. Тут из воды возник эх-ушка и схватил было овцу,но отец с сыном накинулись на него с крючьями и убили.А наутро на берегу не оказалось ни трупа, ни даже кос-тей — только желеобразное вещество, похожее на растаяв-шую медузу.

ЯЯРТКИНЫ (YARTHKINS)

В английском фольклоре фейри, которые помогают людям,повышая плодородие земли. В награду они ждут сливок имолока, а если о том забывают, становятся опасны.

Предание гласит, что в одной местности долго шли дож-ди, вода в реке начала стремительно прибывать и затопиланесколько деревень. И тогда в ночь на новолуние все людивышли из своих домов, встали на берегу реки и обратилисьза помощью к ярткинам. В ответ раздался крик чибиса — этоозначало, что просьба услышана; а поутру все увидели, чтовода спала.

633

Библиография

Археологический словарь. М., 1990.Беда Достопочтенный. Церковная история народа анг-

лов. СПб., 2001.Беовульф // Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибе-

лунгах. М., 1975.Вагнер, Рихард. Кольцо Нибелунга. М., 1910.Гальфрид Монмутский. История бриттов. М., 1984.Демонология эпохи Возрождения. М., 1996.Джонг, Эрика. Ведьмы // Иностранная литература, 1992,

№ 3.Древнеанглийская поэзия. М., 1982.Записки Юлия Цезаря. М., 1993.Исландские саги. Ирландский эпос. М., 1973.Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной

Европы: весенние праздники. М., 1977.Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной

Европы: летне-осенние праздники. М., 1978.Королев К.М. Мифические существа. Энциклопедия.

М.; СПб., 1997.Королев К.М. Соседи по планете // Если. 1994. № 9.Королев К.М. Энциклопедия сверхъестественных су-

ществ. М.; СПб., 2003.Котерелл Артур. Мифология. Энциклопедический спра-

вочник. М., 2000.Лукан, Марк Анней. Фарсалия. М., 1993;

634


Мабиногион: Волшебные легенды Уэльса. М., 1995.Майринк, Густав. Ангел Западного окна. СПб., 1992.Маколей Т. Англия и Европа. СПб., 2002.Михайлов А.Д. Артуровские легенды и их эволюция //

Мэлори, Томас. Смерть Артура. М., 1993.Михайлов А.Д. Книга Гальфрида Монмутского и ее судь-

ба // Гальфрид Монмутский. История бриттов. М., 1984.Мифологический словарь. М., 1990.Мифы народов мира: В 2 т. М., 1982.Младшая Эдда. М., 1994.Мортон А. Л. Артуровский цикл и развитие феодально-

го общества // Мэлори, Томас. Смерть Артура. М., 1993.Мэлори, Томас. Смерть Артура. М., 1993.Похищение быка из Куальнге. М., 1985.Рис Алан, Рис Бринли. Наследие кельтов. М., 1999.Сказки Биг Бена. М., 1993.Сказки Британских островов. М., 1992.Сказки народов Европы. М., 1988.Старшая Эдда: Избранные песни о богах. М., 1989.Тацит, Корнелий. Жизнеописание Юлия Агриколы //

Тацит. Сочинения в двух томах. Том 1. Анналы. Малые про-изведения. М., 1993.

Фрэзер, Д. Золотая ветвь. М., 1983.Холл, Мэнли П. Энциклопедическое изложение масонс-

кой, герметической, кабалистической и розенкрейцеровскойсимволической философии. Новосибирск, 1992.

Чосер, Джеффри. Кентерберийские рассказы. М., 1973.Чудесный рог: Народные баллады. М., 1985.Шекспир, Уильям. Собрание сочинений в 14 томах. М.,

1993—1996.Широкова Н.С. Культура кельтов и нордическая тради-

ция античности. СПб., 2000.

635


Шотландские баллады // Бернс, Роберт. Стихотворения.Шотландские баллады. М., 1976.

Энциклопедия демонологии и колдовства. М., 1995.

Allardice, Pamela. Myths, Gods and Fantasy. Lnd., 1990.Arrowsmith, Nancy & Moorse, George. A Field Guide to the

Little People. Lnd., 1977.Bett, Henry. English Myths and Traditions. Lnd., 1952.Branston, Brian. The Lost Gods of England. Lnd., 1957.Briggs, Katharine. A Dictionary of Fairies. Lnd., 1976.Briggs, Katharine. The Fairies in Tradition and Literature.

Lnd., 1967.Briggs, Katharine. The Anatomy of Puck. Lnd., 1959.Buss, Reinhard J. The Klabautermann of the Northern Seas.

Berkeley, 1973.Campbell, J. G. Popular Tales of the West Highlands. Lnd.,

1890—1893.Companion to Literature in English. Cambridge, 1988.Croker, T. Crofton. Fairy Legend and Traditions of the South

of Ireland. Lnd., 1825—1828.Dictionary of Mythology. Edinburgh, 1991.Folktales of the British Isles. Moscow, 1987.Keightley, Thomas. The Fairy Mythology, Illustrative of

Romance and Superstition of Various Countries. Lnd., 1750.Kipling, Rudyard. Puck of Pook’s Hill. Lnd., 1961.Mac Manus, D. A. The Middle Kingdom. Lnd., 1959.McNeill, Marian F. Hallowe’en. Edinburgh, 1970.Mother Goose Rhymes. Moscow, 1988.Spence, Lewis. British Fairy Origins. Lnd., 1946.Scott, Walter. Letters on Demonology and Witchcraft. Lnd.,

1830.


Sikes, Wirt. British Goblins. Yorkshire, 1880.Treharne, R. F. The Glastonbury Legend. Lnd., 1971.Wainwright, F. T. (ed.). The Problem of the Picts. Lnd., 1955.Wilde, Lady. Ancient Legends, Mystic Charms and Super-

stitions of Ireland. Lnd., 1887.Yeats, William B. The Celtic Twilight: Men and Women,

Ghouls and Faeries. Lnd., 1893.

Documents

Королев К. - Мифология Британских островов.Энциклопедия - 2007