ПО

ДБ

ИТ

ЫЕ

ВЕ

ТР

ОМ

АЛЕ-КСЕЙ

ЕГО-РОВ

ИЗДАТЕЛЬСТВОМОСКВА2012

Глава IО том, как мышонок

Серафим летучим стал

4

Хотите знать, почему мыши не летают как птицы? Я имею ввиду самых

обыкновенных полевых мышей. Например, мышонка Серафима, живущего

на дне лесного оврага в маленьком, но вполне уютном доме. Ну так хотите

знать, почему они не летают? А я вам объясню: у них нет крыльев.

Чего нельзя сказать про страуса Лёву, который тоже не летает. Но со-

всем по иной причине. у него очень короткие крылья. И, наоборот, очень

длинные ноги. с такими ногами Лёва мог бы ставить мировые рекорды по

прыжкам. Но прыжки его не интересовали. Разве, что — с парашютом.

С самого детства Лёва мечтал стать именно лётчиком. Он страстно хотел

пикировать, входить в «штопор» и делать «бочку». Словом, исполнять фигуры

высшего пилотажа. Все другие известные ему птицы, даже грач по прозвищу

Сажа, летали, совершенно не задумываясь над тем, какими большими воз-

можностями они обладают. Лёве же с его бесполезными крыльями остава-

5

лось шататься по окрестностям и каждому встречному рассказывать о своих

воображаемых ночных вылетах, воздушных боях и вынужденных посадках.

в конце концов все, включая самого Лёву, поверили в эти истории и действи-

тельно стали считать его бывалым пилотом. Даже сова Сплюшка, разбуди её

среди бела дня, могла почти без запинки поведать о том, как у арауса однаж-

ды заело шасси и ему пришлось садиться на брюхо.

Но однажды Лёва понял, что на одних воспоминаниях далеко не уле-

тишь. и начал строить аэроплан. Из его гаража с утра до вечера слышался

стук молотка и свист ножовки.

— Не к добру это, — говорил Афрозаяц, косо поглядывая на гараж. -

Изведут меня. Точно изведут.

Этот заяц был очень подозрительным. Ему повсюду мерещился заго-

вор с целью извести его, зайца, полностью и окончательно.

6

— И какая муха его укусила? —

спрашивали друг у друга знакомые.

На самом деле зайца укусила

оса.

— Покусание, — сказал доктор

Валерьян, приложив к месту укуса

лист подорожника. — и ничего более.

Просто осиновое покусание.

— Покушение?! — в испуге пе-

респросил заяц.

— Покусание, — подтвердил

доктор.

И с тех пор зайца как будто

подменили. Он даже взял другое

имя. Прежде его звали Русаком.

А русаков на свете было много. Ру-

сакам счёт не вёлся. и тогда заяц

решил стать Африканским. Или, со-

кращенно, Афрозайцем. Чтоб занес-

ли его, как последнего Афрозайца,

в «Красную книгу» для исчезающих

зверей.

— Я исчезаю, — говорил Аф-

розаяц. — Меня уже практически не

осталось. Практически я уже исчез.

7

Он так надоел окружающим со своей уникальностью, что его почти пере-

стали замечать.

Ну так вот. Для безопасности Афрозаяц установил за гаражом постоянное

наблюдение. и стал единственным очевидцем возвращения Лёвы в большую

авиацию. Когда он увидел выходящего из гаража страуса, то для страховки

присел в траве.

Лёва был оснащён по первому слову техники. То есть — «этажеркой». Так

назывались все первые аэропланы. За сходство с этим предметом обстановки.

на голове его красовался кожаный шлем с наушниками. Глаза прикрывали оч-

ки-консервы. А ноги, для скорости разбега, были обуты в ботинки с роликами.

Перед страусом вплоть до самого лесного оврага простиралась поляна.

и заканчивалась песчаным обрывом.

— Земля! Я первый! Как слышно?! — сказал Лёва в наушник. — Проверка

связи!

8

— Слышно, слышно, — пробормотал заяц. — Охота была с ненормаль-

ными связываться.

В следующее мгновение страус вихрем промчался мимо Афрозайца

и пропал за кромкой обрыва.

— Кажется, пронесло! — вздохнул заяц с облегчением.

Но тут из оврага донёсся подозрительный шум. и заяц для страховки залёг.

Надо сознаться, что после падения техника пострадала только слег-

ка. Куда чувствительнее пострадал сам Лёва. При иных обстоятельствах это

падение можно было назвать мягкой посадкой. Поскольку дно оврага было

песчаным. Но не в данном случае. в данном случае Лёва почувствовал, как

вдребезги разбились его последние надежды.

Когда он зарылся головой в песок, то даже решил, что лучше ему так

и остаться. в таком вот положении. Навсегда.

— Зря стараешься! — раздался снаружи насмешливый голос. — Я тут

всё перекопал. и в другом тоже месте копал. Нету червей.

Грач Сажа описал над оврагом круг и, позвякивая ведёрком, поле-

тел в сторону леса. Судя по тому, как Сажа крепко держал в обеих лапах

это ведёрко и как оно тянуло его к земле, можно было догадаться, что он

определённо лукавил. Видимо, в другом месте черви всё-таки нашлись.

Страус вытащил голову из песка, но грача он уже не обнаружил.

Грач уже скрылся за верхушками деревьев. Зато Лёва обнаружил, что

авария приключилась рядом с домиком Серафима. и тут страуса посе-

тила счастливая мысль. Лёва решил, что если ему не суждено вернуть-

ся в небо, то он хотя бы должен подготовить себе достойную замену. Он

подхватил «этажерку» и заковылял на роликах к домику мышонка.

А Серафим и не догадывался о своей будущей участи авиатора.

Потому что именно в этот момент он готовился в моряки. Хотя плавать

он стремился не больше, чем летать. Если честно, то Серафим вообще

боялся воды. Но ещё больше он боялся огорчить Морскую свинку.

А Морская свинка была в действительности самой обыкновенной

свинкой. Морской её прозвали из-за тёмной полоски, пролегавшей

между глаз вплоть до самого пятачка. Что несколько напоминало тель-

няшку. Свинка с детства привыкла к своему прозвищу и давно считала

себя бывалым моряком. Многие верили. Даже известный своей подо-

зрительностью Афрозаяц, который вообще мало кому верил, и тот мог

с закрытыми глазами рассказать, как Морская свинка получила про-

боину во время ужасного шторма в Северном Ядовитом океане и чудом

спаслась вплавь.

9

Вот потому-то мышонок Серафим и проходил курсы юного моряка, би-

тый час раскачивая Морскую свинку в собственной качалке посреди соб-

ственной комнаты собственного дома.

— Давай Серафим! — азартно кричала Морская свинка. — Жми! Мы-

шонок старался изо всех сил.

— Вот это качка! — радовалась Морская свинка.

Громкий стук в дверь заставил Серафима бросить качалку. Вернее, дал

ему возможность для небольшой передышки.

Морская свинка, между тем, продолжала раскачиваться по инерции.

Она была очень грузная. А в подобных случаях вообще не известно, что

тяжелее: раскачать кресло или же остановить его.

Так вот. Серафим выглянул в окно и увидел страуса.

— Эй! — окликнул он Лёву. — Ты полегче! Полегче!

— Я полегче?! — удивился страус. — Это ты — полегче!

— Я полегче?! — Серафим растерянно оглянулся назад. Туда, где

Морская свинка плыла на кресле по волнам своей памяти.

— Ты! — подтвердил Лёва, переминаясь с ноги на ногу. —

«Этажерка», понимаешь, мой вес не держит. А ты, вроде, полегче.

— Не могу! — шёпотом ответил Серафим. — у меня свинка!

— Заболел?! — страус покачал головой. — Ладно! Я сейчас!

Как был — с «этажеркой» и на роликах, — он помчался в «Смотровую»

за доктором.

«Смотровая» находилась в зарослях камыша на берегу реки, то есть

совсем не далеко. Она принадлежала камышовому коту Валерьяну. А Ва-

лерьян, в свою очередь, принадлежал гомеопатии. Он верил в гомеопатию.

Особенно — в валериановые капли. Поэтому и взял себе имя Валерьян.

в «Смотровой» кот принимал пациентов. А жил он в старом, окованном ме-

дью сундуке. Вернее, он там спал.

— У Серафима «свинка»! — закричал Лёва врываясь в «Смотровую».

Валерьян покосился на Лёву:

— «Свинка» или раздавание?!... Или раздувание шеи?! Лечится гуме-

патически!

Он хотел сказать «гомеопатически», но от частого употребления валерьянки

у кота заплетался язык и развилось косоглазие, которое он лечил валериановыми

каплями.

— Или гумапетически?! — спросил он у Лёвы, извлекая из сундука аптечку.

Эту аптечку Валерьян всегда брал с собой на вызовы. на всякий случай.

Когда страус и доктор добрались, наконец, до Серафима, тот лежал .На

10

полу посреди комнаты. А Морская свинка

обмахивала его полотенцем.

— Укачало, — пояснила она. — с нович-

ками это случается. Доктор решительно отстра-

нил Морскую свинку и осмотрел Серафима.

— Откройте рот! — распорядился он, по-

игрывая чайной ложечкой. Эту ложечку Вале-

рьян всегда носил с собой. на всякий случай.

Морская свинка с готовностью открыла рот

и зажмурилась. Вообще-то Валерьян обра-

щался к Серафиму. Но, по причине косогла-

зия, смотрел на свинку.

В этот момент дом содрогнулся. Лёва,

застрявший в дверях со своей «этажеркой»,

предпринимал отчаянные попытки войти

11

в помещение. Он так переживал за здоровье

Серафима и так спешил оказать ему скорую

помощь, что просто не догадался оставить

«этажерку» снаружи. Морская свинка обер-

нулась на шум и увидала своего всегдашнего

соперника и лучшего друга, когда от аэроплана

уже остались одни обломки.

Лёва и Морская свинка часто ссорились

из-за того, что важнее — флот или авиация. Но

каждый раз важнее всего оказывалась друж-

ба. Поэтому Морская свинка и Лёва часто ми-

рились.

— Лёва! — воскликнула Морская свинка.

— Морская свинка! — бросив разгром-

ленную «этажерку», Лёва ринулся в комнату.

12

И ветераны заключили друг дружку в объятия.

— Не забыл?! — Морская свинка похлопала страуса по спине.

— Ещё бы! — обрадовался Лёва. — Делаю вираж!... Земли не видно!

— А лоцман кричит: «Вижу землю!» — подхватила Морская свинка.

— И тут кончается горючее! — перебил её Лёва. — Что делать?! Хватаю

парашют и командую!...

— Суньте градусник под мышку, — пока друзья предавались воспоми-

наниям, Валерьян извлёк из аптечки термометр.

13

— ...И командую! — Лёва перехватил у доктора градусник и сунул его под мышонка.

— Шлюпки на воду! — Морская свинка от избытка чувств повалилась

в кресло.

Валерьян достал из аптечки пузырёк, накапал в чайную ложку три капли

валерьянки и осторожно выпил.

— Обморок! — важно произнёс он, занюхивая лекарство пробочкой. —

Обморки лечатся гуматически!

После чего спрятал пузырёк в карман халата, подхватил аптечку и не-

твёрдым шагом направился к выходу. А поскольку он плохо знал расположение

дверей, то зашёл по ошибке в шкаф. А поскольку в шкафу было темно, то он

решил, что уже наступила ночь и лёг поспать.

Тем временем Лёва вспомнил про Серафима. Он сбросил ботинки с роли-

ками, наклонился над мышонком и проверил у него пульс.

— Бьётся? — с надеждой спросила Морская свинка.

— Стучит, — подтвердил страус, делая Серафиму искусственное дыхание.

— Отличный парень! — заметила свинка. — Я думаю, он справится!

— Точно, — согласился Лёва. — Сейчас приведём его в себя и будем го-

товить пополнение.

— Пополнение?! — оживилась Морская свинка, поглаживая живот. —

Надо! Надо готовить! А то на пустой желудок...

— Не в том смысле, — страус посмотрел на свинку. — Я думаю из мышонка

получится первоклассный лётчик.

— Кто?! — Серафим тут же открыл глаза.

— Юнга! — свинка хлопнула его по плечу. — Будет плавать!

— Ну так вот! — вскакивая, заявил мышонок. •«- Хочу, чтоб вы сразу зна-

ли: ни летать, ни, тем более, плавать я не собираюсь! Мне ещё жить не надо-

ело!

— Жить?! — возмутился Лёва. — и это ты называешь жизнью?!

— Да! — Морская свинка потянулась. — Без моря — это не жизнь!

— А ну идём, — Лёва потащил мышонка к двери.

— Куда? — упираясь, спросил Серафим.

— А на птичий базар!

— Вот это — дело! — засуетилась Морская свинка. — Чтоб мне три фунта

под кильку! Базар — это!..

И, опрокинув качалку, она устремилась следом.

Обычно на птичьем базаре шла самая оживлённая торговля. Но только не

в тот день. Взору троих приятелей предстали пустые прилавки. За одним из них

дремал грач Сажа.

— Это, что ли, птичий рынок? — скептически спросила Морская свинка.

14

15

— Базар, — поправил её Лёва, подходя к единственному продавцу. — Эй,

Сажа, а где народ?

— Известно, — встрепенулся грач. — в поле народ. на посевной.

— А ты чего ж? — поинтересовалась свинка.

— У меня товар живой, — Сажа встряхнул ведёрко. — Выбирай моря-

чок! Не пожалеешь!

— Слушай, Сажа, тебе летать нравится?! — Лёва отодвинул свинку

в сторону.

— Кого?! — грач клювом достал из ведёрка червя и бережно выложил

на прилавок.

— Летать, говорю, нравится?! — гаркнул Лёва.

— Ты не безобразничай! — рассердился грач. — Ты бери червей и от-

ходи! Не видишь — очередь ждёт!

— Слыхал?! — Лёва обернулся к Серафиму. — Всем нравится!

И хотя мышонок ничего такого от Сажи не слышал, он почему-то опустил голову.

— Идём! — Лёва решительно увлёк Серафима за собой.

— Как это — «идём»?! — очнулась вдруг Морская свинка, загораживая

дорогу страусу. — у тебя нынче и крыльев-то нету! А у меня — лодочка на ходу!

Так-то!

Она отпихнула Лёву животом, схватила окончательно сбитого с толку Се-

рафима в охапку и помчалась к реке. Так мышонок очутился на берегу-

— И запомни, — учила его Морская свинка, забираясь в лодку, привя-

занную к причальному мостику, — надо говорить не компас, а компас. Эй! Ты

что?! Уснул?! Прыгай на палубу! .

— Мне и здесь хорошо, — мышонок уселся на причальный мостик.

— Ладно. Будем играть по правилам, — свинка достала из-под сиденья

удочку. — Сейчас поймаем рыбу и спросим, где лучше — там или здесь?

Она размотала леску и забросила удочку в воду:

— Главное — не зевай. Следи за поплавком.

— Разве я зевнул? — удивился мышонок.

16

Из реки, шумно отфыркиваясь, вынырнула рыба Макрель. Макрелью её

прозвали от того, что она все время была мокрой.

— Клюёт? — спросила Макрель с интересом.

— Тебе какое дело? — свинка перебросила удочку подальше.

— На что ловим? — допытывалась Макрель. Свинка промолчала.

— На червя надо, — заметила Макрель со знанием дела. — на червя — хорошо!...

Она лениво шевельнула хвостом и подалась прочь.

— Видал?! — всполошилась вдруг Морская свинка. — Видал, поплыла?!

— А черви, небось, у грача на базаре, — подсказала Макрель напоследок.

— Все плавают! Даже эта мокрица! — Морская свинка развернулась

к Серафиму. — А ты что — рыжий?!

— Нет, — мышонок мотнул головой.

— Ты что — против острых ощущений?! — наседала Морская свинка.

— Рокфор, — вздохнул Серафим. — Очень острый. Мне нравится.

В этот момент на берегу показался Лёва. Он, как говорится, не заставил

себя ждать. Его, собственно, никто не ждал. Но так уж говорится. Он успел

сбегать в гараж и откопать в куче старого хлама дельтаплан из папиросной

бумаги. на этом дельтаплане Лёва пробовал летать, ещё когда был малень-

ким. Примерно таким, как мышонок.

— Вот! — Лёва взмахнул дельтапланом. — Надёжная вещь! Не успеешь

оглянуться, как улетучишься!

— Да я не умею! — стал отказываться Серафим.

— Правильно. Это как раз такое слово, — пояснил Лёва, завязывая

у него на груди лямки дельтоплана. — Летишь и одновременно учишься.

— Полундра! — Морская свинка оглушительно свистнула. — Юнга! Пры-

гай ко мне! Сейчас плавать будем!

— А я говорю — летать! — возразил Лёва, соскакивая в лодку вместо

Серафима.

— Плавать! — Морская свинка толкнула его животом.

— Летать! - - Лёва ударил свинку грудью, и та кубарем полетела на дно лодки.

— Плавать! — вскочив, свинка натянула Лёве кожаный шлем по самый

клюв. и пользуясь тем, что страус временно потерял зрение, она дёрнула

шнур подвесного мотора.

Мотор взревел.-Лодка устремилась вперёд. А лодка была привязана

к причальному мостику. А Серафим как раз топтался на мостике, пытаясь ос-

вободиться от дельтоплана.

Хотите знать, что такое сёрфинг? Это езда по волнам на мостике с кри-

ками «караул!».

Морская свинка, вцепившись в руль, уверенно управляла лодкой.

—

17

— Как бороздит! — радовалась она. — Морской волк! Настоящий мор-

ской волк!

Мостик под мышонком накренился и стал переворачиваться. Но Сера-

фим уже поймал дельтапланом ветер и взмыл над водой.

— Лечу! — испуганно кричал он, набирая высоту. — Лечу! Помогите!

Лодка пронеслась мимо «Смотровой». Из камышей показался кот

Валерьян. Он уже успел выспаться и отлично себя чувствовал.

— Только гупатически, — промурлыкал кот, помахав над головой

чайной ложечкой. — Или гуматически?!

Лёва, наконец, избавился от шлема и увидел пролетающий над голо-

вой дельтаплан с мышонком.

— Как парит! — прошептал он восхищенно. — Орёл! Настоящий орёл!

— А говорил — рокфор! — ехидно заметила Морская свинка.

Глава IIО том, как сова Сплюшка

похитила мышонка Серафима

20

В каком-то смысле катание мы-

чионка на мостике можно считать

бесподобным, а его полёт ‹— не-

повторимым. и знаете почему?

После этой истории Серафим

ясно дал понять своим друзьям,

что ничего подобного он больше

не повторит. Таким образом, Лёва

и Морская свинка потеряли един-

ственного ученика.

И если Морская свинка вско-

ре нашла себя в огородном деле,

— она так и говорила: «Я нашла

себя в капусте!», — то Лёва остал-

ся верен прежней мечте.

— Мои интересы выше! —

заявлял он, таинственно погля-

дывая куда-то вверх.

В своём стремлении под-

няться над мелкими земными

страстями Лёва использовал все

когда-либо известные виды крыльев.

Катастрофы в лесу следовали с ча-

стотой рейсовых вылетов в каком-ни-

будь бойком аэропорту. Больше всех

страдал грач Сажа, чьё гнездо, как он

его ни переносил с места на место,

постоянно оказывалось на Лёвином

пути, грач даже завёл себе специ-

альный ремень. Стоило страусу поя-

виться на горизонте, как Сажа, слов-

но дисциплинированный пассажир,

пристёгивался к ветке.

На этот раз Лёва испытывал

очередную модель махолёта под но-

мером 109. Испытания предыдущих

ста восьми вариантов создавали

21

22

в окрестностях такие сквозняки, что Афрозаяц, оберегая своё здоровье, стал

носить вторую шубу. Вернее, так было, пока он не встретил сову Сплюшку.

А к чему это привело, вы скоро узнаете.

Итак, Лёва следовал привычным маршрутом, мощно взмахивая

изогнутыми крыльями. Он легко одолел «взлётную полосу» и углубил-

ся в лес. Тут он попробовал с ходу проскочить между парой деревьев.

Но врезался сразу в оба. на одном из них предупредительно щёлкнула

пряжка. и грач Сажа повис вниз головой, словно сбитая в тире мишень.

А в дупле другого подпрыгнула на заячьей шубе спящая сова.

— Что?! Уже пора?! на этот... Как его?! — пробормотала она. — За

этим... Как его?! Хр-р! Хр-р!

Сова Сплюшка собиралась устроить налёт на Серафима. и получить

с него выкуп.

У совы, как у любой уважающей себя налётчицы, была заветная

цель. Когда-то она закопала на склоне оврага сундук. Сплюшка хотела

наполнить его звонкой монетой, а потом «промотать в малине» всю

выручку. Именно так поступают настоящие «крутые» ребята. Что такое

«промотать», сова, честно говоря, не знала. Зато малина росла у неё пря-

мо под боком. в смысле — под деревом, в котором было совиное дупло.

Но осуществление этого плана затянулось. Во-первых, в лесу ни у кого

не было денег. Во-вторых, сова забыла, где зарыт сундук. А пока суть да

дело, Сплюшка промышляла мелким разбоем. То есть — присваивала

себе имущество наиболее робких соседей. Чаще всего сова устраивала

засаду где-нибудь на дереве. Но поскольку днём сова спала, а ночью

спали все остальные, этот промысел, можно сказать, был убыточным.

Правда иногда ей везло. Как в случае с Афрозайцем. Сплюшка со-

рвалась с дерева прежде, чем заяц успел миновать опасное место, про-

снулась от удара о землю и наставила на него ружьё. Но забыла, что

в таких случаях спрашивают.

— Кошелек или жизнь? — догадался Афрозаяц. — Спрашивала уже!

Нет у меня кошелька!

— Попрыгай, — хмуро глядя на зайца, потребовала сова.

— И жизни у меня никакой нету! — заяц попрыгал. Причем прыгал

он в сторону ближайших зарослей крапивы. — Разве это жизнь, когда

тебя каждый встречный ухлопать норовит?! Это жизнь, я спрашиваю?!

— Стой! — скомандовала сова, заподозрив неладное. — Скидывай

шинель! А то пристрелю как собаку!

— Где наша не пропадала! — дерзко ответил Афрозаяц, сбросил ста-

рую шубу и пропал в крапиве.

23

Но дело на этом не закончилось. Не таковский был заяц, чтобы бросить

своё добро. Афрозаяц решил застать Сплюшку врасплох. То есть — в тот

момент, когда совы не будет дома. и устроить ей обыск.

— Кто посеет ветер, — сказал Афрозаяц, — тот пожнёт бурю! Когда

Лёва испытывал свой махолёт, заяц сидел в кустах малины,

дожидаясь удобного случая.

Знаете, как высиживают сову? Очень просто. Главное — обнаружить

её дупло. и высидеть в кустах до тех пор, пока сова не отправится по своим

делам. и тогда нагрянуть к ней с обыском.

После столкновения с деревом Лёва катапультировался прямо в мали-

новые кусты. на Афрозайца это произвело такое впечатление, что он сразу

перешёл к решительным действиям.

— Караул! — заверещал он, бросаясь в самую чащу леса. — Держи вора!

— Неужели ошибка в расчётах?! — Лёва озадаченно потрогал шишку

на голове. — Нет. Без механика не обойтись.

Страус, прихрамывая, направился к домику Серафима.

— Эй, дружище! — позвал он мышонка, заглядывая в окно. — у меня тут

возникла идея... Только не говори сразу «нет».

— Нет, — сразу сказал Серафим, разгуливая вокруг стола, на котором

в тарелке лежал его любимый рокфор.

Мышонок нагуливал аппетит. Такое у него было правило.

— Давай по честному.› — Лёва снял с груди медаль с надписью «За

109 парашютных прыжков». — Если выпадет надпись — ты идёшь ко мне

в механики.

Эту медаль страус вручил себе накануне последнего испытания.

Он подбросил медаль. Медаль блеснула в воздухе и упала кверху над-

писью «За 109 беспосадочных вылетов».

— И передай Морской свинке, — добавил на ходу Серафим, — что

с кругосветным плаванием, кажется, тоже ничего не выйдет.

Так Лёва и сделал.

— Ну и пусть! — отмахнулась Морская свинка, яростно работая

лопатой. — Чего у нас мало?! Культуры у нас мало! Капусты мало!

Труфе-лей нету вообще! Думаешь, труфеля сами растут?! Ты их, тру-

феля, сперва посади!

Лёва заинтересовался:

— Слушай, свинка! А если меня посадить?! Как думаешь, крылья-

то вырастут?!

— Можно попробовать, — согласилась свинка.

А мышонок решил попробовать рокфор. Он посыпал сыр перцем,

24

обнюхал и примерился отрезать ножом

первый ломтик, когда дверь его дома

с треском распахнулась. на пороге сто-

яла сова Сплюшка с ружьём наперевес.

Её глаза угрожающе мерцали в круглых про-

резях колготок, натянутых на голову.

— Всем ни с места! — рявкнула она, по-

водя ружьём. — Бросай оружие! Это налёт!

Нож со звоном упал на пол.

— Кажется, должен прийти мужчина, —

произнёс мышонок с надеждой.

— Ты, что ль, этот?!... Как его?! —

Сплюшка опустила ружьё и задумалась.

— У вас колготка поехала, — деликатно

заметил Серафим.

25

— Хр-р! Хр-р! — ответила сова.

Серафим стал осторожно проби-

раться к выходу.

— Руки вверх! — грозный оклик на-

стиг мышонка у самой двери. — Ты, что ль,

будешь этот?!... Как его?!

— Не знаю, — Серафим поднял лапы.

— Лёва говорит, что я буду лётчиком,

а Морская свинка... Бу-бу-бу...

Сплюшка затолкала Серафима в ме-

шок:

— Ладно! Там разберёмся!

Она взвалила мешок на спину, схва-

тила когтями ружьё и развернула его при-

кладом вперёд.

26

— Шухер! — гаркнула сова, нажимая на курок.

Грянул выстрел, и Сплюшка, словно ракета, вылетела в окно.

А пока она разбойничала на воле, Морская свинка посадила стра-

уса. Лёва стоял, закопанный на глубину одной ноги, и придирчиво рас-

сматривал свои крылья. Морская свинка утрамбовала землю и взялась

за лейку. Она щедро полила почву вокруг страуса.

— У меня нога затекла, — пожаловался Лёва, пробуя шевельнуться.

— Само собой! — засопела свинка. — Одной воды сколько израсходовано!

И всё же воды ещё осталось много. Ещё у забора остался полный

таз дождевой воды. Туда-то и угодил грач Сажа.

Совершенно случайно грач стал свидетелем злодейского похище-

ния мышонка. и это вывело его из равновесия. Вот почему, опустившись

на забор, Сажа не удержался и упал в таз. Равновесие подкачало.

Пытаясь выбраться, грач захлопал по воде крыльями. Такие получи-

лись жидкие аплодисменты. Свинка раскланялась и произнесла с лёг-

ким иностранным акцентом:

— Морской свинка! — она указала на Лёву. — Сажать страусы!

— Ты чего?! — Лёва выразительно постучал себя по лбу. — Это же Сажа!

— Тьфу! — Морская свинка снова взялась за лейку. — Я и сама ду-

маю: откуда тут негр?!

— Мне с вами лясы точить некогда, — Сажа исподлобья глянул

на Лёву. — Пока вы тут сажаете всякую дребедень, Сплюшка умыкнула

Серафима! и затащила в дупло! Так что он теперь в затащ-щ-щении!

Сажа встряхнулся, обдав приятелей брызгами, и улетел по делам.

— Не понимаю, — свинка посмотрела вслед грачу. — Серафим

умыкнул плюшку и положил в дупло?!

— Сплюшка! — Лёва попытался выдернуть ногу- — Сова, которая

ловит мышей!

— Ты что?! — свинка одним рывком извлекла Лёву из грядки. — Ты

хочешь сказать, что она поймала нашего юнгу?! Да я её!... Я её на абор-

даж возьму!

— А я — на таран! — заявил страус.

— На абордаж! — свинка толкнула его животом.

— На таран! — Лёва ударил свинку грудью. в результате оба очути-

лись на земле.

— Ладно, — согласилась Морская свинка. — Главное — найти дупло.

— Нужно допросить Афрозайца, — смекнул страус.

Зайца они обнаружили в «Смотровой», куда тот забежал за успоко-

ительными каплями.

27

Кот Валерьян как раз лечил своего пациента.

— Будь здоров, косой! — Валерьян выпил успокоительных капель

и протянул пузырёк Афрозайцу. Глаза его при этом отчаянно косили.

— Будем, — согласился заяц, принимая пузырёк. Лёва и Морская

свинка переглянулись.

— Слушай ты! — свинка потрясла осоловевшего пациента. — Заяц Аф-

риканский! А ну, быстро вспоминай, где сплюшкино дупло!

— Я её сам возьму, — заяц посмотрел на свинку сквозь пузырек, и гла-

за его воинственно блеснули. — Я её прихлопну! Вот так!... Вот так!...

Он стал хлопать вокруг себя лапой в поисках оброненного пузырька.

— Месицина! — важно сказал Валерьян. — Мюси... Ми-зе-цин-ски!

— Так её!... Туда её!... — заяц продолжал колотить лапой по траве.

— А сова спит, — сказал вдруг Валерьян. — Спит. Дупло в тресь...

— В треснувшем дубе?! — догадался Лёва.

— Ага, — кивнул доктор. — Я ей прыжки бодрые прописал. Валерьян

хотел сказать «порошки».

Получив необходимые сведения, друзья поспешили к треснувшему дубу.

— Будь здоров, косой! — донесся сзади голос Афрозайца. Видно, пузы-

рёк все-таки нашёлся.

Уже сгущались над лесом сумерки, когда Лёва и Морская свинка до-

брались до места. Они остановились под треснувшим деревом. Тем самым,

в которое недавно врезался Левин махолёт.

— Сплюшка! А, Сплюшка?! — прокричал страус, сложив крылья рупором.

— Надо её разбудить! — Морская свинка энергично хлопала себя по

плечам. — А то мы здесь точно дуба дадим!

Солнце зашло, и в лесу стало весьма даже прохладно. Из дупла выгля-

нул мышонок:

— Тише вы! Сплюшку разбудите!

— Серафим! — обрадовался Лёва.

— Живой! — взвизгнула свинка.

— Живой, живой... — проворчал мышонок. — Вот только не знаю, как

отсюда спуститься.

— Ты погоди! — обнадёжил его Лёва, исчезая в темноте. — Я мигом!

— А что сова? — поинтересовалась Морская свинка.

— Спит, — сообщил Серафим, перебираясь на ветку. — Как прилетели,

так сразу и завалилась. Просила к ужину разбудить.

Вскоре страус вернулся. За его спиной на бечёвке висел ярко размалё-

ванный прямоугольник с изображением какого-то злодея. Злодей показывал

длинный язык.

28

— Вот! — пояснил страус. — Воздушный змей! Сейчас я его выпущу, а ты

хватайся за верёвку и — полный вперёд!

Страус приподнял змея за уголки и тот, подхваченный порывом ветра,

взвился вверх. Серафим, учитывая безвыходность положения, на этот раз дол-

го не раздумывал. Он уцепился за бечёвку и вместе со змеем взмыл над лесом.

— Ур-р-ра! — воскликнул Лёва.

— Пора?! — из дупла показалась заспанная сова. — Что?! Уже пора?! А

где этот?!... Как его?!...

Глаза Сплюшки медленно закатились. Она упала навзничь и исчезла в дупле.

— Хр-р! Хр-р! — донеслось оттуда.

— Мой ученик! — всматриваясь в вечернее небо, заметил страус.

— Морской змей, я считаю, был бы надёжнее, — проворчала свинка.

29

30

31

АЛЕ-КСЕЙ

ПО

ДБ

ИТ

ЫЕ

СК

АЗ

О-

ЧН

АЯ

ПО

ВЕ

СТЬ

ЕГО-РОВ