СОДЕРЖАНИЕ

Введение 3

Глава I. Викторианство как особая историческая эпоха 5

1.1. Исторические и культурные реалии Викторианской эпохи 5

1.2. Этика Викторианской эпохи 15

Глава II. Викторианская эпоха в романе «Женщина французского

лейтенанта» 21

2.1. Литературные особенности романа 21

2.2. Викторианская этика романа 28

Заключение 36

Библиография 37

ВВЕДЕНИЕ

Опубликованный в 1969 году роман «Женщина французского

лейтенанта» считается ключевым произведением английской литературы

второй половины XX века и ярчайшим представителем постмодернизма, в то

же время сохраняющим элементы традиции реализма. Автор романа,

английский писатель Джон Фаулз, помещает своих героев в условия

викторианского романа, в сюжетных линиях, именах некоторых героев и их

характерах можно обнаружить отсылки к произведениям Чарльза Диккенса,

Джорджа Мередита, Томаса Харди и их современников. Однако авторский

текст постоянно напоминает читателю, что роман написан в XX веке. Фаулз

объясняет поведение своих героев, используя отсылки к теории психоанализа

и современным ему философским течениям, сравнивает сооружения мола с

полуабстрактными скульптурами Генри Мура, а сердце героини - с

компьютером.

Фаулз также оспаривает роль автора, который в викторианскую эпоху

был своего рода всемогущим Богом: он утверждает, что ему неведомы

сокровенные мысли его героев, а сами они живут собственной жизнью и

могут не слушаться авторского замысла. Джон Фаулз рассуждает о природе

авторства и смене парадигмы за период, прошедший с викторианской эпохи.

Автор остаётся создателем своей вселенной, демиургом, Богом, и полный

отказ от этой роли означал бы утрату идентичности автора, однако как

меняются представления о боге с течением времени, так и Фаулз считает

нужным ввести в жизнь своих героев элемент свободы воли.

Особое место в романе занимает игра с финалами. Первый финал,

типичный для пародируемых им викторианских романов, Фаулз явно

высмеивает. Предлагая читателю две других концовки, Фаулз формально не

предлагает ответа на вопрос, какую из концовок выбрал бы сам автор. Фаулз

в своих произведениях редко оставлял ясные концовки (так, например,

открытым и неясным остаётся финал «Волхва»). В рамках экзистенциальной

3

философии Джона Фаулза истинным мог быть только последний, открытый

финал, в котором герой остаётся один против всего мира, однако обретшим

нравственный урок и понимание жизни. Оставляя читателя в безвестности

относительно будущего своих героев, Фаулз ставит его в положение героев

книги, которых автор-рассказчик покидает на распутье, предоставляя, в

соответствии с принципом свободы воли, дальше решать свою судьбу самим.

4

ГЛАВА I

ВИКТОРИАНСТВО КАК ОСОБАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ ЭПОХА

1.1. Исторические и культурные реалии Викторианской эпохи

Прежде чем рассматривать роман Джона Фаулза «Женщина

французского лейтенанта»1 (существуют также варианты перевода названия

«Любовница французского лейтенанта»2, «Подруга французского

лейтенанта»3) с точки зрения отражения в нем реалий Викторианской эпохи,

необходимо описать саму Викторианскую эпоху, ее исторический,

культурологический и моральный контекст. Викторианская эпоха (1837-

1901) - период царствования Виктории, королевы Великобритании и

Ирландии, императрицы Индии.

Для Викторианской эпохи была относительно мирным периодом в

истории Англии, т.е. не было значительных войн, если не считать Крымскую

войну. Это стимулировало интенсивное развитие страны. В особенности

развитие касалось инфраструктуры и строительства железных дорог. В

области экономики в этот период продолжались промышленная революция и

развитие капитализма. Интенсивной была и английская колониальная

экспансия в странах Азии и Африки.

Социальный облик Викторианской эпохи в первую очередь отличался строгим

моральным кодексом, характерным для джентльменства. Этот кодекс закрепил

консервативные ценности и классовые различия4.

Личность королевы Виктории одна из наиболее интересных среди английских исторических персонажей. Она унаследовала престол у своего дяди Вильгельма, который был бездетен. Королева Виктория взошла на престол 20 июня 1837 года. На момент воцарения Виктории основной политической силой были виги, это касалось и премьер-министра страны лорда Мельбурна. Виги опирались на смешанное большинство в нижней

1 Фаулз Дж. Женщина французского лейтенанта. / Дж. Фаулз. / Перевод с англ. И. Бессмертной – М.: Арктоус, 1993. – 544 с.2 Фаулз Дж. Любовница французского лейтенанта. / Дж. Фаулз. / Перевод с англ. О. Смысловой. – М.: Азбука, 2001. – 576 с.3 Фаулз Дж. Подруга французского лейтенанта. / Дж. Фаулз. / Перевод с англ. М. Беккер, И. Комаровой. – СПб: Художественная литература. Ленинградское отделение, 1985. – 480 с.4 Рассел Дж. Викторианская эпоха. / Дж. Рассел. – М.: Эксмо, 2012. – 127 с.

5

палате, часть которого составляли старые виги. Виги – это старое название либеральной парламентской партии Великобритании. В состав парламента входили, кроме того, радикалы, стремившиеся к расширению избирательного права и к краткосрочным парламентам, а также ирландская партия, руководимая О’Коннелем. Основными противниками вигов на политической арене были тори. Их силы были направлены на противостояние любой демократической инициативе вигов. Тори, наравне с вигами, - важнейшая партия Великобритании, консервативная партия.

Смена монарха повлекла за собой новые выборы, которые усилили позиции консервативной партии. Большие города Англии, Шотландии и Ирландии голосовали преимущественно в пользу либеральных и радикальных фракций, но английские графства

большей частью избрали тори1.

Весна 1839 года стала для англичан периодом успешных военных действий с Афганистаном. Афганистан на тот момент являлся передовым прикрытием ост-индийских колоний Англии. Внутри самой страны весна принесла министерский кризис, косвенной причиной которого стало несогласие по поводу островов Ямайки. Несогласия между метрополией, уничтожившей в 1834 году рабство, и интересами плантаторов на острове угрожали привести к такому же разрыву, как в Канаде. Министерство предложило приостановить на несколько лет действие местной конституции.

Эта инициатива не нашла понимания как у тори, так и у радикалов,

однако была принята с перевесом всего в пять голосов. Кабинет министров в

полном составе подал в отставку, но был вынужден вернуться к управлению

после того, как Веллингтон и Пиль не смогли сформировать новый кабинет.

Неудача в формировании нового кабинета произошла вследствие требования

Роберта Пиля заменить статс-дам и фрейлин королевы, большая часть

которых относилась к семействам вигов, на других, относящихся к лагерю

тори. Такое предложение встретило резкий протест со стороны королевы

Виктории. В истории этот конфликт известен под названием «Спальный

вопрос».

1 Тревельян Дж.М. История Англии. / Дж. М. Тревельян. – М.: Русич, 2007. – 624 с.

6

В 1840 году на парламентской сессии было объявлено о будущем бракосочетании

королевы Виктории и принца Альберта Саксен-Кобург-Готского. Бракосочетание

состоялось 10 февраля 1840 года1.

15 июля 1840 года Англия и союзники, в число которых входили

Россия, Пруссия и Австрия, заключили договор, основной целью которого

было положить конец разногласиям между Портой и египетским пашой.

Однако, египетский паша Мехмед-Али, отверг принятое союзниками

решение и обратился за помощью к Франции. Франция встала на сторону

Мехмед-Али в первую очередь из-за того, что чувствовала себя

оскорбленной отстранением от участия в решении данного вопроса со

стороны указанных европейских держав. Однако, помощь Франции не

возымела своего действия. Англичане совместно с турками и австрицами

высадились в сентябре 1840 года в Сирии, положив тем самым конец

египетскому владычеству в этой стране.

Однако, успехи во внешней политике не помогли вигам упрочить свое

положение внутри страны. В январе 1841 года на парламентской сессии

партия вигов вновь потерпела сокрушительное поражение. Надо отметить,

что еще в 1838 году в Манчестере была образована лига против хлебного

закона, во главе которой стоял Ричард Кобден. Главной задачей этой лиги

была отмена существующей покровительственной системы, а в первую

очередь – пошлин на привозной хлеб. Встреченная с яростью аристократией

и землевладельцами, извлекавшими громадные выгоды из высокого тарифа,

лига требовала свободного ввоза всех предметов продовольствия как

единственного средства поднять упавшие государственные доходы,

улучшить положение рабочих классов и облегчить конкуренцию с другими

государствами. Отчасти под давлением финансовых затруднений, отчасти в

надежде найти поддержку в противниках хлебной пошлины, министерство

возвестило о своём намерении приступить к пересмотру хлебных законов.

1 Мортон А.Л. История Англии. / А.Л. Мортон. – М.: Издательство иностранной литературы, 1950. – 464 с.

7

Вслед за этим по вопросу о налоге на сахар оно было побито большинством

317 голосов против 281. Министерство распустило парламент (23 июня)1.

Еще одной постоянной проблемой Англии были Северо-Американские

Штаты, с которыми шли непрекращающиеся споры по поводу границ.

Однако, 9 августа 1842 года эти проблемы были улажены особой

конвенцией. Существовали также проблемы с Францией, которые тянулись с

1840 года, т.е. с того момента, когда Франция была отстранена от участия в

договоре по поводу египетского присутствия в Сирии. Франция ответила на

это тем, что отказалась подписать конвенцию об уничтожении торговли

рабами и праве обыска подозрительных кораблей2.

В 1840 году началась война с Китаем, вызванная старым

противостоянием из-за торговли опиумом. В 1842 году англичане поднялись

вверх по Янтсекиангу до Нанкина и навязали китайцам мир. В соответствии с

заключенным мирным договором, англичане получили остров Гонконг. Это

позволило англичанам открыть четыре новые гавани для развития торговых

отношений.

Что касается Афганистана, то успехи 1839 года заставили Англию

ослабить бдительность в данном направлении, это и привело к восстанию

афганцев в ноябре 1841 года. Англичанам удалось договориться о свободном

выходе из страны своих войск, однако обратный поход в Индию привел к

страшным потерям их численности, обусловленным климатическими

условиями, голодом, а также большим количеством диверсий, устраиваемых

местными жителями. Вице-король, лорд Элленборо, решился отомстить

афганцам и летом 1842 года отправил против них новые войска. Афганцы

были разбиты, города их разрушены, оставшиеся в живых английские

пленные освобождены.

Опустошительный характер похода вызвал резкое порицание со стороны

оппозиции в палате общин3.

1 Грин Дж.Р. История Англии и английского народа. / Дж.Р. Грин. – М.: Гиперборея, 2007. – 888 с.2 Грин Дж.Р. История Англии и английского народа. / Дж.Р. Грин. – М.: Гиперборея, 2007. – 888 с.3 В мире английской истории. – М.: Наука, 2003. – 412 с.

8

Если говорить о религиозной составляющей, которая всегда была

необыкновенно сильна в общественной жизни Англии, то католическое

направление части англиканского духовенства становилось все сильнее. Так,

например, в Шотландии это обернулось разрывом между государственной

церковью и пресвитерианским толком нонинтрузионистов.

Много проблем доставляла Англии Ирландия. С самого вступления в

должность торийского министерства Даниэль О’Коннель возобновил свою

агитацию в пользу расторжения унии между Ирландией и Англией.

Постоянно собирались митинги, в которых участвовало порядка ста тысяч

человек. Все это заставляло английское правительство думать о возможном

вооруженном столкновении. Против О’Коннеля и многих его сторонников

было возбуждено уголовное преследование. Судебное разбирательство

несколько раз откладывалось, но в конце концов О’Коннель был признан

виновным и осужден. Произошла важная перемена в высшей администрации

Ост-Индии. В декабре 1843 года лорд Элленборо предпринял победоносный

поход против округа Гвалиор в Северном Индостане (ещё раньше, в 1843

году, был покорен Синд). Но именно эта воинственная политика вице-короля

в связи с беспорядками и подкупами в гражданском управлении, вызвали

вмешательство дирекции Ост-Индской компании. Пользуясь

предоставленным ей законом правом, она сменила лорда Элленборо и

назначила на его место лорда Гардинга. В 1845 году завершился внутренний

распад прежних партий.

К тому периоду относится и такой исторический факт, как голод в

Ирландии. Произошло это вследствие тотального неурожая картофеля,

являвшегося основным (а в некоторых случаях единственным) продуктом

питания беднейших слоев населения. Голод привел к резкой убыли

населения – люди либо умирали, либо пытались всеми возможными

способами покинуть Ирландию. Благодаря этому агитация против хлебных

законов достигла высшей степени напряжения. 10 декабря министерство

подало в отставку; но лорд Джон Россель, которому поручено было

9

составить новый кабинет, не смог сделать этого, вследствие чего обратился с

просьбой к Виктории избавить его от полномочий. Формирование кабинета

вновь было поручено Пилю. Он изменил состав кабинета (в частности, в него

снова был включен лорд Гладстон). После этого Пиль выступил с

инициативой о постепенной отмене хлебных законов. Это привело к расколу

в партии тори – часть членов партии последовала за Пилем, а другая часть

активно сопротивлялась новой политике и выступила с резкой критикой

главы кабинета министров.

28 марта 1846 года второе чтение хлебного билля было принято большинством

88 голосов. Все изменения, отчасти предложенные протекционистами, отчасти

клонившиеся к немедленной отмене всех хлебных пошлин, были отвергнуты. Билль прошёл

и в верхней палате благодаря влиянию Веллингтона1.

Новое вигийское министерство было сформировано 3 июля 1846 года.

Главой кабинета стал лорд Джон Россель, а министром иностранных дел был

назначен лорд Пальмерстон. Для нового министерства принципиально

важной была поддержка Роберта Пиля. Открывшийся в январе 1847 года

парламент одобрил целый ряд мер, принятых с целью помочь бедствиям

Ирландии. Примерно в то же время умер О’Коннель, на пути в Рим, что

привело к резкому ослаблению позиций Национальной партии Ирландии.

В самой Англии росло напряжение. Вследствие событий в Ирландии, в

этой стране резко возросла преступность, что потребовало введения новых

репрессивных законов. В самой Англии росли безработица и бедность. Один

за другим следовали банкротства, разорение затронуло все слои населения,

экономическое положение англичан было очень шатким. Общий застой в

делах и невозможность сокращения расходов привели к недобору в

государственных доходах (в первую очередь за счет налогов). Это привело к

тому, что министерство предложило повысить на 2 процента подоходный

налог. Однако, подоходный налог и так был непопулярен среди населения, а

его увеличение привело к обострению парламентских дебатов, поэтому в

1 Афанасьев Г.Е. История Ирландии. / Г.Е. Афанасьев. – М.: КомКнига, 2006. – 314 с.

10

конце февраля 1848 года было решено отменить это решение и вернуть

подоходный налог к первоначальной величине.

Основная проблема, возникающая при описании Викторианской эпохи

– это невозможность уложить все многочисленные события в рамки краткого

изложения. Происходит это потому, что правление Королевы Виктории

длилось более 60 лет (с 1837 по 1901 гг.) За это время произошла не только

масса политических событий как внутри Англии, так и за ее пределами, но и

сменилось несколько стилей и направлений в литературе и искусстве,

оставивших заметный след в общемировой культуре. Однако, для всей

Викторианской эпохи было характерно одно, основополагающее

мировосприятие, которое и позволяет охарактеризовать Викторианскую

эпоху.

На глазах у англичан распадался их старый и устойчивый мир. Росло

число фабрик и заводов в стране, а развитие науки поставило под сомнение

представления человека о самом себе. Становилось неясным само

происхождение человека – по образу и подобию Бога, как учила религия, или

путем эволюции от обезьян, как учила знаменитая теория эволюции. Такая

неуверенность в себе, шаткость представлений о мире и том, что окружает

человека привело к тому, что искусство Викторианской эпохи отражало

стремление укрыться от реальности или создать свою собственную

реальность, более понятную и уютную, чем ту, что окружала человека в

повседневной жизни. В живописи, к примеру, это более всего заметно в

картинах Уильяма Тернера и Джона Констебла – художников-романтиков,

пытающихся заново создать цвет и свет в своих картинах. Возникло течение

прерафаэлитов, основной целью которого была борьба против условностей

Викторианской эпохи. Среди наиболее известных прерафаэлитов можно

выделить Уильяма Морриса и Огастеса Уэлби Пьюджина.

Другие пытаются противопоставить разрушающемуся миру простые,

надежные ценности среднего класса: семью, детей, домашний очаг, честный

труд. Пример подает сама королева Виктория. В молодости Виктория была

11

очень красива, а тот стереотип, который возникает при упоминании о ней -

образ грузной старухи в вечном трауре - это поздние годы. Виктория была

образцовой женой, сохраняя верность любимому супругу и после его смерти

(отсюда и пожизненный траур), увековечивая его память в монументах,

таких как Альберт-Холл. Они были идеальной семьей, верной ценностям

среднего класса. Именно принц Альберт ввел в английский обиход

рождественскую елку и обычай дарить подарки детям на Рождество, и

постепенно это стремление найти в жестоком мире тепло и радость

оборачивается столь характерной для викторианства сентиментальностью -

или, наоборот, морализаторством. Самый известный на сегодняшний день

викторианец – это Чарльз Диккенс, стремившийся в своих произведениях к

тому, чтобы показать – порок непременно должен быть наказан.

Для Викторианской эпохи была характерна стремительная индустриализация и

появление массового производства (литографии, открытки, фарфоровые статуэтки).

Появились фонограф, фотография. Постепенно росуровень образования: если в 1837 г. в

Англии 43% населения было неграмотно, то в 1894 г. - только 3%. Количество

периодических изданий выросло в 60 раз (среди прочих, появляются и журналы мод, такие

как Harpers Bazar), возникла сеть библиотек, театры1.

Может быть, именно массовое производство и стало причиной того,

что когда употребляют термин «викторианский», особенно в отношении

дизайна и интерьеров, то чаще всего думают о комнате с пышной, тяжелой

мебелью, где невозможно повернуться из-за многочисленных столиков,

кресле, пуфиков, полочек с статуэтками, где стены сплошь увешаны

картинами и фотографиями. Эта эклектика не была каким-то единым стилем;

таков был по большей части именно дом среднего класса, и в большинстве

своем такие интерьеры относятся к периоду, который принято называть High

Victorian (1850-е - 70е гг).

Причем даже в мебели викторианцы выражали свою строгую мораль.

Считалось, что даже таким предметам интерьера, как кресло или стол, нельзя

1 Диттрич Т. Повседневная жизнь викторианской Англии. / Т. Диттрич. – М.: Молодая гвардия, 2007. – 382 с.

12

показывать ноги, поскольку это неприлично. Приличие - одна из

основополагающих ценностей в ту эпоху.

Повседневный костюм был довольно строг и сдержан (правда, на балу или приеме

приветствовались роскошные платья и украшения). Однако, даже на балах, не принято

было использовать косметику. Косметика могла употребляться только падшими

женщинами. Одной из примет приличия, свойственного Викторианской эпохе, является

купальная кабинка. Эти кабинки вывозились в море, женщины моли входить в воду или

выходить из нее без свидетелей, переодеваться вдали от мужских глаз1.

Изменения коснулись и воспитания детей. В этот период в английском

обществе возникло понимание того, что дети не являются маленькими

взрослыми. Они – совершенно особые существа, поэтому необходима

выработка особых подходов к их воспитанию. Детство выделяется в

отдельный период человеческой жизни, и сочетает в себе все столь разные

черты викторианства: с одной стороны, дети - это невинность, чистота,

подарки на Рождество; с другой - детей нужно воспитывать в строгости,

чтобы они усвоили моральные нормы общества, приучать их к трудолюбию

и благонравию.

Викторианская эпоха полнa противоречий. Это время крайнего

оптимизма и крайнего пессимизма, время строгих моральных правил и

время, когда в Лондоне процветала проституция, время триумфа империи и

время Джека Потрошителя. Все эти противоречия не могли не сказаться на

английской литературе того времени, именно поэтому и возникло такое

совершенно особое явление в английской литературе, как викторианский

роман.

Викторианский роман становится неким архетипом и рассматривается

как совокупность всего, что было написано о викторианстве. Принято

сравнивать английскую и французскую литературу того периода, поскольку

именно эти две страны подарили мировой культуре наибольшее количество

прекрасных романистов. Английские романисты викторианской эпохи

намного меньше теоретизировали по поводу романа, чем французские

1 Кертман Л.Е. География, история и культура Англии. / Л.Е. Кертман. – М.: Высшая школа, 1979. – 384 с.

13

писатели. Если французам вообще свойствен более рациональный подход к

литературным и эстетическим проблемам, то вся эстетика романа в Англии

того времени сводится к тому, чтобы заставить читателя сопереживать,

плакать и смеяться, а также ждать развязки. Викторианский роман по

сравнению с французским менее ясный, композиционно более рыхлый,

стилистически более небрежный, более импровизационный, намного более

дидактичный.

Герой викторианского романа, как правило, средний, заурядный

человек, не сжигаемый внутренними страстями, не бросающий вызов

обществу, а желающий вписаться в существующее общественное устройство

как можно более безболезненно. Поэтому, описывая процессы взросления и

изменения личности, викторианские романисты чаще прибегали к жанровым

образцам романа воспитания - это жанр по природе оптимистический,

показывающий рост человека, обретение им жизненного опыта и места в

жизни. Особо необходимо подчеркнуть, что в этот период в литературе

возникает сильный интерес к детству, как к особой формирующей эпохе

человеческой жизни. Целую галерею детских образов создал, например,

Чарльз Диккенс.

Викторианский роман содержал, как правило, большую долю

полезного знания, исторического, социального, морального. Даже

переоценка прежних достижений идет по законам вкуса и стандарта

викторианского времени. Викторианцы проявляли некоторое равнодушие к

спорам и полемике. Они больше заботились о выработке собственных

принципов на практике, последовательно продолжая традиции романа XVIII

в. и романа о современной жизни. Нелюбовь викторианцев к истории

определялась их отношением к современности и особым подходом к выбору

сюжета произведения.

1.2. Этика Викторианской эпохи

14

В период викторианской эпохи в обществе стали преобладать

ценности, исповедуемые средним классом и поддерживаемые как

англиканской церковью, так и мнением буржуазирующейся верхушки

общества. Ценности и энергия среднего класса легли в основу всех

достижений викторианской эпохи.

В период правления королевы Виктории доминирующей нормой стали

считаться трудолюбие, пунктуальность, экономность, трезвость и

хозяйственность. Эти качества ценились англичанами и ранее, можно

сказать, что некоторые из них определяют национальный характер, однако

именно в Викторианскую эпоху они были возведены в принцип.

Примером в данном случае являлась сама королева, жизнь которой до конца

подчиненная долгу и семье очень отличалась от двух ее предшественников на английском

троне. Большая часть аристократии последовала её примеру, отказавшись от броского

образа жизни предыдущего поколения. Так же поступила и квалифицированная часть

рабочего класса1.

Очень многое в поведении англичанина того времени определялось его

происхождением, религиозной принадлежностью и социальным положением.

Джентльменом имело право называться далеко не каждый. Для этого

необходимо было родиться либо в Англии, либо в одной из ее колоний,

иметь по возможности чисто английское происхождение (хотя допускалось

родство с французами, немцами и голландцами, но в малой степени), быть

англиканином, иметь достаточный доход, чтобы содержать дом с прислугой,

а также иметь собственный экипаж для заграничных путешествий.

Интересно, что иностранцу, который всю жизнь прожил в Англии и даже

совершивший подвиги во время военной службы в английской армии,

женатый на англичанке, при этом очень богатый человек, мог быть принят в

высшем обществе, но не мог относится к викторианским джентльменам.

Правила поведения диктовали множество ограничений. Так, например,

невозможно было начать разговор с незнакомым человеком. Для этого

необходимо было, чтобы третье лицо представило собеседников друг другу.

1 Кремер С.П. Викторианская Англия. / С.П. Кремер. – Ростов-на-Дону: Феникс, 2010. – 347 с.

15

Одинокая девушка не могла обратиться на улице с вопросом к незнакомому

мужчине, поскольку такое поведение было характерно для проституток,

поэтому задавая вопрос незнакомцу, девушка могла нанести существенный

вред своей репутации.

Мужчина имел право обратиться на улице к девушке, поэтому в

середине XIX века Лондон был полон уличных приставал. Однако, даже в

случае обращения к ней, девушка не должна была отвечать незнакомцу.

Правила касались и поведения во время застолья. Здесь соблюдался четкий

принцип разделения полов. После окончания обеда женщины вставали из-за стола и

удалялись, а мужчины оставались, чтобы выпить вина, выкурить сигару и

побеседовать1.

Особо жестокие гонения викторианство возводило на чувственность.

Мужчины и женщины обязывались забыть, что у них есть тело. Даже

отдалённые речевые намёки на что-либо из этой области – исключались.

Единственными участками поверхности тела, которые разрешалось

открывать, были кисти рук и лицо.

Вышедший на улицу мужчина без высокого стоячего воротничка и галстука,

женщина без перчаток и шляпки – считались голыми2.

В Викторианскую эпоху непросто приходилось беременным

женщинам, поскольку считалось, что их вид оскорбляет викторианскую

нравственность. Именно поэтому для беременных женщин шились платья

особого покроя, которые должны были как можно дольше скрывать их

положение. Беременная женщина практически не выходила в свет (а на

поздних сроках беременности совсем не выходила), проводя все время дома.

В разговоре с ожидающей ребенка женщиной нельзя было сказать о том, что

она беременна. Для описания этого состояния придумывались разного рода

метафоры. Например, говорилось, что она «в интересном положении» или «в

счастливом ожидании». Причем, такие описательные обороты употреблялись

не только в разговоре с самой женщиной, но и с кем-либо о ней.

1 Кремер С.П. Викторианская Англия. / С.П. Кремер. – Ростов-на-Дону: Феникс, 2010. – 347 с.2 Вейш Я.Я. Религия и церковь в Англии. / Я.Я. Вейш. – М.: Наука, 1976. – 182 с.

16

Мать или отец не могли публично выражать нежные чувства по отношению к

своим детям, поскольку это считалось неприличным. Женщины, имеющие возможность

пригласить кормилицу, делали это, потому что так полагалось, даже в том случае,

когда женщина могла сама кормить ребенка. Кормилицами были простые женщины,

которые получали плату за свою работу1.

Викторианское ханжество порой заходило так далеко, что это

становилось причиной смертей многих женщин. Происходило это потому,

что врачи в ту эпоху были мужчинами, а для заболевшей женщины считалось

более нравственным умереть, чем позволить постороннему мужчине

производить какие-либо манипуляции со своим телом. Случалось, что врач

не мог поставить верный диагноз, поскольку не имел права задавать своей

пациентке неприличные вопросы о ее состоянии. В тех случаях, когда

врачебное вмешательство дозволялось высоконравственными

родственниками, врач был вынужден действовать буквально вслепую.

Известны описания медицинских кабинетов, оборудованных глухими ширмами с

отверстием для одной руки, чтобы медик мог посчитать пульс пациентки или коснуться

лба для определения жара. А приглашать врачей-мужчин к роженицам вошло в практику

только к 1880-м годам. До этого роды принимались либо акушерками, либо кем-то из

родственниц, что часто приводило к смерти матери или младенца2.

Все, описанное выше, можно отнести к худшим сторонам

викторианской эпохи, однако были и качества, которые являются

положительными и в настоящее время. К таким качествам в частности

относятся присущий Викторианской эпохе культ точности, обязательности,

порядочности и честности.

Необходимо отметить, что викторианские нравы не были характерны

для всего английского общества целиком. В первую очередь викторианской

этике строго следовали представители нетитулованного дворянства,

городской и сельской буржуазии, т.е. средние слои общество. Что касается

высшей аристократии или низших слоев общества, то для них существовали

иные законы.

1 Хибберт К. Королева Виктория. / К. Хибберт. – М.: АСТ, 2008. – 736 с.2 История Европы: от Средневековья к Новому времени. – М.: Наука, 1993. – 656 с.

17

Особая строгость викторианской морали привела к тому, что около

40% англичанок в тот период оставались незамужними. Жесткая система

моральных условностей не позволяла им устроить личную жизнь. Что

касается так называемых неравных браков, то это понятие трактовалось

очень широко. Семейному союзу представителей двух равнородных

дворянских семей мог помешать конфликт между этими семьями,

относящийся, например, к XV веку. Преуспевающий сельский лавочник-

сквайр не мог выдать свою дочь за сына дворецкого, служащего у местного

лорда, потому что дворецкий - представитель категории старших господских

слуг - на социальной лестнице стоял выше лавочника, такой союз для

дворецкого был очевидным мезальянсом.

Дочь дворецкого могла выйти замуж за сына лавочника, но не могла стать женой

крестьянина. Такое снижение социального статуса общество осуждало, такая

женщина подвергалась осуждению, распространявшемуся на ее родственников, а также

на детей, родившихся в этом браке1.

Открытые проявления симпатии между мужчиной и женщиной, даже в

безобидной форме, без интимностей, категорически запрещались. Слово

«любовь» полностью табуировалось. Ухаживания должны были иметь

публичный характер, состоять из ритуальных бесед, символических жестов и

знаков. Самым распространённым знаком расположения, предназначенным

специально для посторонних глаз, было разрешение молодому человеку

нести молитвенник девушки по возвращении с воскресного богослужения.

Девушка, хотя бы на минуту оставшаяся в помещении наедине с мужчиной,

не имевшим по отношению к ней официально объявленных намерений,

считалась скомпрометированной. Пожилой вдовец и его взрослая

незамужняя дочь не могли жить под одной крышей – им приходилось либо

разъезжаться, либо нанимать в дом компаньонку, в противном случае их

могли бы заподозрить в противоестественной связи, в результате чего

девушка лишалась шанса выйти замуж. Муж и жена обращались друг к другу

1 Александр Ф., де Л’Онуа Б. Королева Виктория. / Ф. Александр, Б. де Л’Онуа. – М.: Молодая гвардия, 2007. – 528 с.

18

по имени только наедине, в присутствии посторонних (даже в присутствии

собственных детей) они должны были обращаться друг к другу официально,

например «Мистер Томпсон» или «Миссис Томпсон». Интимность в тоне по

отношению к супругу не допускалась при посторонних.

Любопытно, что при всех описанных сложностях английская правовая

традиция личной свободы оставалась неприкосновенной. Молодому

англичанину для женитьбы не требовалось согласие родителей, но отец мог

лишить сына наследства в том случае, если не поддерживал его выбора. В

таком случае молодую пару могли отказаться принимать в доме родителей

мужа, что также накладывало отпечаток на их социальный статус.

Все вышеописанное достаточно часто становилось сюжетом для

Викторианского романа. Если говорить о современных английских романах,

которые либо пишутся по образу викторианских (неовикторианские романы),

либо в них используется подобное построение сюжета в качестве сатиры на

викторианское общество, то одним из наиболее выдающихся представителей

этого направления является роман Джона Фаулза «Женщина французского

лейтенанта».

19

ГЛАВА II

ВИКТОРИАНСКАЯ ЭПОХА В РОМАНЕ

«ЖЕНЩИНА ФРАНЦУЗСКОГО ЛЕЙТЕНАНТА»

2.1. Литературные особенности романа

Анализу романа «Женщина французского лейтенанта» посвящено

значительное количество литературоведческих трудов. Однако, необходимо

отметить, что мнения исследователей существенно расходятся как по поводу

природы и жанра романа, так и его внутренней интерпретации.

Роман «Женщина французского лейтенанта» интерпретируется

исследователями либо как исторический роман (например, И. Кабановой в ее

диссертации «Тема художника и художественного творчества в английском

романе 60-70-х гг. (Дж. Фаулз и Б.С. Джонсон)»1.), либо как роман духовного

поиска (например, В. Фрейбергс в диссертации «Творческий путь Дж.

Фаулза»2), либо как роман-эксперимент.

Характеризуя роман «Женщина французского лейтенанта», В.В.

Ивашева пишет: «Женщина французского лейтенанта» - роман-эксперимент: автор

как бы беседует с читателем, вмешиваясь в повествование, демонстрируя свое

присутствие в нем и создавая иллюзию романа в романе. Он воскрешает прозу 19 в.,

персонажи его копируют известных героев Диккенса, Теккерея, Харди, Бронте и других

классиков реализма, но в свете ХХ в. «Женщина французского лейтенанта»

обнаруживает типичные черты художественной прозы нашего времени -

философическую тенденцию, осложненность структуры, искания в области формы

реалистической»3.

А. Долинин в предисловии к изданию романа относит роман

«Женщина французского лейтенанта» к роману пути, где решающее

значение имеет становление героя и где он подвергается ряду испытаний.

В обоснование своей точки зрения он приводит следующие рассуждения:

1 Кабанова И. Тема художника и художественного творчества в английском романе 60-70-х гг. (Дж. Фаулз и Б.С. Джонсон). Автореф. дисс.... канд филол. н. - М., 1986. – 56 с. 2 Фрейбергс В. Творческий путь Дж. Фаулза. Автореф. дисс.... канд филол. н. - М., 1986. – 47 с.3 Ивашева В.В. Литература Великобритании // История зарубежной литературы ХХ в. (1945-1980) / Под ред. Л.Г. Андреева. - 2 изд. - М.: Изд-во МГУ, 1989. – С. 132.

20

«Пространственные перемещения и связанная с ними символика в «Подруге

французского лейтенанта» не менее значимы, чем у Беньяна и Байрона, и тоже

метафорически соотносятся с судьбами героев, с их внутренним миром. Так, скажем,

все первые встречи Чарльза с Сарой - встречи, круто меняющие его судьбу, - происходят

во время его загородных прогулок, в потерянном и обретаемом вновь раю природы;

подобно паломнику Беньяна, он испытывает искушение Градом Мирской Суеты -

Лондоном торгашества и тайного разврата; подобно Чайльд Гарольду, бежит из Англии

в экзотические края... Вырывая своих героев из привычного окружения... и посылая их в

символическое странствование, Фаулз вполне сознательно ориентируется на

мифопоэтические представления о пути и на те литературные жанры, которыми эти

представления были усвоены»1.

Давая оценку проблематики этого романа в целом, А. Долинин

справедливо отмечает, что «никого из своих героев Фаулз не заставил делать свой

выбор в ситуации столь сложной и трудной, столь чреватой гибельными последствиями,

как Чарльза Смитсона, главного героя романа «Подруга французского лейтенанта»2. А в

заключение анализа делает вывод: «... хотя взгляды Фаулза противоречивы,

хотя он подчас преувеличивает значение морально-этической и

биологической сфер бытия в ущерб сфере социальной, общая

гуманистическая направленность его романа, его вера в торжестве «человека

в человеке», его страстная критика буржуазного конформизма не может не

вызвать у нас сочувствия и уважения».

При всем обзоре критической литературы следует отметить, что

российские и украинские литературоведы (например, И. Кабанова, В.

Фрейсберг) были более всего склонны к оценкам прозы Дж. Фаулза в

контексте реалистической традиции. Английские же и американские

исследователи (в частности, С. Лавди и др.) скорее более благосклонны к

идее постмодернистской основы поэтики писателя3.

Представление о Дж. Фаулзе как о тотально постмодернистском писателе

формировалось в конце ХХ века4.

1 Долинин А. Паломничество Чарльза Смитсона // Фаулз. Дж. Подруга французского лейтенанта. - Л.: Художественная литература, 1985. – С. 8.2 Там же, С. 7.3 Аникин Г. Современный английский роман. - Свердловск,1971. - 327 с.4 Ильин И. Посмодернизм // Современное зарубежное литературоведение. Энциклопедический справочник. - М.: Интрада, 1996. – С. 18-26.

21

Этой точки зрения придерживались зарубежные исследователи

творчества Дж. Фаулза: Р. Бурден, Т. Д'Хейен, Р. Риньон. Такой подход,

безусловно, не лишен оснований. В прозе Дж. Фаулза, как замечено

исследователями, уже на уровне имени-знака персонажа реализуется

константная черта постмодернистской эстетики - игра цитатными клише.

Так, в упомянутом романе имеет место прием создания имен-анаграмм:

главного героя Чарльза и его возлюбленной Сары (Charles - Sarah).

Следует отметить, что именно в несоответствии философско-

эстетической стороны творчества Фаулза и традиционных методов его

исследования, думается, состоит сложность, а зачастую и ошибочность

выводов многих проведенных исследований, касающихся прежде всего

проблемной стороны произведений писателя и, в частности, его ключевого

романа «Женщина французского лейтенанта». Это несоответствие было

замечено и некоторыми исследователями. Так, С.А. Ватченко и Е.В.

Максютенко пишут:

«В последнее время исследователи все чаще соотносят творчество Джона Фаулза

с таким философско-эстетическим феноменом, как постмодернизм, хотя, как ни

парадоксально, обращаясь к анализу романной прозы писателя, опираются на

традиционный литературоведческий аппарат. И, как следствие, возникновение

суммарных описательных, а иногда и полярных оценок проблемно-тематической

насыщенности и специфики художественной формы романистики Дж. Фаулза»1.

В критической литературе, посвященной анализу романного творчества

Джона Фаулза, налицо серьезные и существенные расхождения, в том числе

и по поводу жанровой природы, концепции и проблемной насыщенности

романа Фаулза «Женщина французского лейтенанта», что делает актуальным

его дальнейшее исследование в контексте анализа композиционных и

проблематичных его особенностей.

Одним из постоянных и специфических приемов Фаулза является

обыгрывание модных схем массовой литературы. Для Фаулза характерно

1 Ватченко С.А., Максютенко Е.В. Феномен постмодернизма и поэтика «Мага» Джона Фаулза // От барокко до постмодернизма: Сб. - Днепропетровск: ДГУ, 1997. – С. 127.

22

сознательное обращение к мифопоэтическим сюжетным схемам, которые он

выворачивает наизнанку, постоянная игра с разнообразными литературными

подтекстами. Основанным на слепой вере либо псевдоморали системам,

сводящим человеческий удел к зависимости и повиновению, Фаулз

противопоставляет идею свободы воли. Эту идею он отстаивает во всех

своих произведениях, в том числе и в «Подруге французского лейтенанта».

Конец этого романа представляет своеобразную игру с читателями.

Подобно тому, как Сара играет с Чарльзом, испытывая его и

подталкивая к осознанию свободы выбора, Фаулз играет в романе со своими

читателями, заставляя делать свой выбор. Для этого он включает в текст три

варианта финала – «викторианский», «беллетристический» и

«экзистенциальный». Читателю и герою романа предоставлено право

выбрать один из трех финалов, а значит и сюжетов, романа. Первая ловушка

(гл.XLIV) – «викторианский» финал, в котором Чарльз женится на Эрнестине

и доживает до 114 лет. Уже через несколько страниц выясняется, что

читателя одурачили, и автор открыто смеется над теми, кто не заметил

пародийности этой главы. Сложнее обстоит дело с двумя другими

вариантами финала. Фаулз лукавит, когда пытается уверить читателя, будто

они совершенно равноправны и их последовательность в тексте определил

жребий. Вторая ловушка поджидает читателя в LX главе –

«сентиментальный» финал, в котором Чарльз, как в сказке, обретает не

только любимую женщину, но и ребенка. Эта счастливая развязка слишком

сильно отдает литературной условностью, чтобы считаться истинной.

«Если бы роман действительно заканчивался таким образом, - пишет А. Долинин,

- то паломничество героя приобрело бы достижимую цель, превратилось бы в поиски

некоего священного символа, с обретением которого странник завершает свой путь. Для

Фаулза же становление человека не прекращается до смерти, и единственная реальная,

не иллюзорная цель жизненного странствования - это сам путь, непрерывное

саморазвитие личности, ее движение от одного свободного выбора к другому»1.

1 Долинин А. Паломничество Чарльза Смитсона // Фаулз. Дж. Подруга французского лейтенанта. - Л.: Художественная литература, 1985. – С. 15.

23

Поэтому единственным правильным вариантом финала становится

последняя LXI глава – «экзистенциальный» финал: вариант выбора главным

героем свободы, частицы веры в себя, понимания того, что жизнь нужно

бесконечно претерпевать, и снова выходить - в слепой, соленый, темный

океан. В третьем варианте финала Фаулз переворачивает ситуацию романа и

ставит Чарльза в положение Сары, и только тогда герой начинает понимать

эту загадочную женщину, которая обладала тем, чего не могли понять другие

- свободой. В этом финале рушится последняя иллюзия героя - иллюзия

спасительной любви, и он теряет Сару, чтобы в одиночку продолжить свой

трудный путь по враждебному и бесприютному миру, путь человека,

лишившегося всех опор, которые предоставил ему «мир других», но

обретшего взамен «частицу веры в себя».

Три варианта финала - далеко не единственный остроумный прием,

использованный Фаулзом в его игре с читательскими ожиданиями. Важной

особенностью стиля романа является литературная стилизация.

Следует отметить, что литературоведы выделяют несколько основных

способов литературной деформации исходного материала:

1. Дословное копирование, плагиат. Классический пример - Третья книга

«Гаргантюа и Пантагрюэля», где Рабле просто переписывает целые куски из

«Естественной истории» Плиния Старшего. Тем не менее сам факт появления новой

сигнатуры, присвоение данного текста иным авторам, обладающим собственной

ценностно-смысловой перспективой, а тем более включение этого текста в новый

контекст меняет смысл переписанного: плагиат не воспроизводит буквально, но

непременно смещает этот смысл. Отсюда - та роль, которая отводится плагиату в

теориях трансавангарда: все, что написано, лишь материал для переписьма; все, что

можно написать, надо переписать; все, что хочется переписать, - твое; переписывание

- идеальная форма творчества 1.

2. Подражание, или создание мимотекстов. При подражании объектом

репрезентации является не отдельный текст, но чужая манера, включающая в себя как

предметно-смысловой (сюжет, персонажи и т. п.), так и стилевой уровни. Мимотекст -

это оригинальный, то есть заново сочиненный текст, но сочиненный по правилам

1 Сигей С. Фрагменты полной формы // Новое литературное обозрение. - 1995. - № 16. – С. 297.

24

достаточно устойчивого и хорошо известного аудитории литературного кода, - текст,

похожий на образцы, принадлежащие к имитируемой группе текстов1.

3. Стилизация (пастиш). Как и подражание, стилизация стремится удержать

характерные черты пастишируемого объекта, однако, во-первых, имитирует только его

стилистику (а не тематику) и, главное, во-вторых, заставляет ощутить сам акт

подражания, то есть зазор (маскируемый в мимотекстах) между стилизующим и

стилизуемым планами. Как отмечал М. Бахтин, «Стилизация стилизует чужой стиль в

направлении его собственных заданий. Она только делает эти задания условными»2.

Установка на условность как раз и позволяет назвать стилизацию активным

подражанием, хотя эта активность и отличается деликатностью: стилизация

любит мягкий нажим, легкое заострение, ненавязчивое преувеличение,

которые и создают некоторое отчуждение от собственного стиля автора, в

результате чего воспроизводимый стиль сам становится объектом

художественного изображения и предметом эстетической игры. Стилизация

творит образы чужих стилей.

4. Пародия, которую Ю.Н. Тынянов называл подчеркнутой

стилизацией.

В «Женщине французского лейтенанта» использован третий тип

стилизации (общей - под «викторианский роман») с элементами второго

(создание мимотекстов, представляющим образцы подражания манере

отдельных авторов) и четвертого (пародийного) типов. В романе ведется

постоянная игра с литературными подтекстами, причем основное место

среди них занимают произведения английских писателей той эпохи, которой

посвящен роман. Фаулз, прекрасно знающий и высоко ценящий

реалистические романы прозаиков-викторианцев, сознательно выстраивает

«Женщину французского лейтенанта» как своего рода коллаж цитат из

текстов Диккенса, Теккерея, Троллопа, Джорджа Элиота, Томаса Гарди и

других писателей. У сюжетных ходов, ситуаций и персонажей Фаулза

обычно имеется один или несколько хорошо узнаваемых литературных

1 Рымарь Н.Т. Роман ХХ века // Литературоведческие термины (материалы к словарю). - Коломна: Коломенский пединститут, 1999. – С. 842 Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. Изд. 2-е. - М., Советский писатель, 1963. – С. 113.

25

прототипов: так, любовная фабула романа должна вызвать ассоциацию с

«Мельницей на Флоссе» Элиот и «Голубыми глазами» Гарди; история с

неожиданной женитьбой старого баронета Смитсона, из-за чего герой теряет

наследство и титул, восходит к «Пелэму, или Приключениям джентльмена»

Бульвера-Литтона; характер Сары напоминает героинь того же Гарди - Тэсс

(«Тэсс из рода д'Эрбервиллей») и Юстасию Вай («Возвращение на родину»);

у Чарльза обнаруживаются общие черты с многочисленными героями

Диккенса и Мередита; в Эрнестине обычно видят двойника элиотовской

Розамунды («Мидлмарч»), в слуге Чарльза Сэме - явную перекличку с Сэмом

Уэллером из «Записок Пиквикского клуба» и т. п. Литературны у Фаулза

даже второстепенные персонажи - дворецкий в поместье Смитсонов носит ту

же фамилию Бенсон, что и дворецкий в романе Мередита «Испытание

Ричарда Феверела». Есть в романе и цитаты на уровне стиля. Вспоминая о

Генри Джеймсе, повествователь тут же начинает строить фразу в его

витиеватой манере.

Как замечает А. Долинин, «открытую, дразнящую литературность «Подруги

французского лейтенанта» отнюдь не следует рассматривать как демонстрацию

стилизаторского мастерства писателя. Для современного западного искусства вообще

чрезвычайно характерно сознательное обращение к чужому слову и чужому стилю,

постоянное включение в новый текст заимствований и реминисценций из широкого круга

текстов предшествующих эпох, обыгрывание и трансформирование классических

мотивов.

Темой литературы, в частности, становится сама литература; темой

литературного текста - сам этот текст в сопоставлении с рядом своих

подтекстов и «пратекстов». Достаточно вспомнить, например, творчество

Набокова или аргентинского писателя Хорхе Луиса; Борхеса, оказавшее

весьма сильное влияние на поэтику постмодернистской прозы, чтобы понять,

за кем следует Фаулз, строя свою книгу как интеллектуальный «роман в

романе», и к какой традиции примыкает».

2.2. Викторианская этика романа

26

Действие своего романа Фаулз относит на сто лет назад, в

викторианскую Англию. И это не простая прихоть художника. Дело в том,

что в Великобритании в 1960-е годы возникла мода на «викторианцев», и в

свет стали один за другим выходить сентиментально-любовные,

приключенческие и эротические романы из викторианской жизни, появилось

несколько сенсационных, рассчитанных на массового читателя исторических

исследований, в которых была сделана попытка разрушить стереотипные

представления о викторианцах как рабах благопристойности и пуританской

морали.

Для Викторианской эпохи, по словам Г.К. Честертона, характерен

«великий викторианский компромисс» - компромисс между крупной

буржуазией и аристократией1. Это было время внешнего процветания

Великобритании и нарастания, поначалу подспудного, глубокого

социального кризиса. Период 50-60-х гг. (время действия романа) - период

относительного экономического процветания - правда, достаточно

иллюзорного и затрагивающего лишь сильных мира сего.

Обдумывая замысел «Женщины французского лейтенанта», писатель

адресовал самому себе следующий меморандум: «Ты пытаешься написать не

книгу, которую забыл написать кто-то из романистов-викторианцев, но книгу, которую

никто из них не смог бы написать. ...Роман должен иметь прямое отношение к

настоящему времени писателя - поэтому не притворяйся, будто ты живешь в 1867 году,

или добейся того, чтобы читатель понимал, что ты притворяешься»2.

Безусловно, Фаулз недаром выбирает викторианскую эпоху временем

действия своего романа «Женщина французского лейтенанта». По его

мнению, викторианская Англия связана с Англией его времени кровными

узами, и, не поняв одну, люди рискуют никогда не понять и другую. Это одна

из причин данного выбора. Вторая причина состоит в том, что Фаулз

усматривает прямую параллель кризисному состоянию буржуазной

1 Красавченко Т. Реальность, традиции, вымысел в современном английском романе // Современный роман. Опыт исследования. - М., 1990. – С. 132.2 Пестерев В.А. Модификации романной формы в прозе Запада второй половины ХХ столетия. - Волгоград,1999. – С. 215.

27

интеллигенции второй половины ХХ века, поэтому он датирует свой роман

не началом царствования королевы Виктории (1837 г.), а 60-ми годами, когда

под влиянием теории Дарвина и других открытий представления о мире

стали стремительно меняться. Таким образом, историческим временем

романа оказывается переломная, переходная эпоха возникновения новых

форм общественного сознания, причем викторианская Англия выступает

здесь не просто как эффектный фон, но как своего рода персонаж книги. В

такой подаче материала ощутима связь с историческими романами Вальтера

Скотта, в которых действие всегда происходит на стыке двух эпох, в

моменты общественных потрясений, и Фаулз подчеркивает это сходство

применением вальтер-скоттовских приемов в виде стихотворных эпиграфов к

главам и подстрочных авторских примечаний к тексту. Однако эти

переклички с классическими образцами жанра исторического романа

представляют собой не более как тонкую игру.

Фаулз рассматривает викторианскую эпоху как определенную

социокультурную систему, предписывающую человеку жесткий набор норм

поведения и способов моделирования действительности. Повседневная

жизнь человека была строго регламентировала в соответствии с правилами и

устоями его социального круга, расписана от рождения до смерти.

Немудрено, что многие молодые люди пытались вырваться из этого круга,

однако их бунт в основном сводился к путешествиям и созданию иллюзии

свободной жизни.

«Проведя полгода во Граде Греха, он в 1856 году возвратился в

Англию. Три месяца спустя умер его отец. Просторный дом в Белгравии был

сдан внаем, и Чарльз поселился в Кенсингтоне, в доме, более подходящем

для молодого холостяка. Там его опекали лакей, кухарка и две горничные

- штат почти эксцентричный по скромности для такого знатного и

богатого молодого человека. Но там ему нравилось, и кроме того, он много

путешествовал. Он опубликовал в светских журналах два-три очерка о

своих странствиях по далеким краям; один предприимчивый издатель даже

28

предложил ему написать книгу о его девятимесячном пребывании в

Португалии. Но в писательском ремесле Чарльз усмотрел нечто явно infra

dig, a также нечто, требующее слишком большого труда и

сосредоточенности. Какое-то время он носился с этой идеей, но потом ее

бросил. Носиться с идеями вообще стало главным его занятием на

третьем десятке»1.

Хотя бы иллюзия свободы необходима молодым людям, потому что эта

система репрессивна, подавляет живые человеческие чувства, ставит вне

закона страсть и воображение, накладывает ограничения на межличностные

отношения, устанавливает ложную иерархию моральных ценностей, в

которой долг считается главной добродетелью. Следствием этой системы

становится ложь, страх, ханжество, лицемерие, искаженное представление о

мире.

«Вволю налюбовавшись его походкой и в особенности жестом,

которым он приподнял свой цилиндр перед горничной миссис Трэнтер,

посланной с каким-то поручением, и рассердившись на него за это, потому

что у девушки были озорные глазки дорсетской поселянки и

соблазнительный румянец во всю щеку, а Чарльзу строжайше запрещалось

смотреть на женщин моложе шестидесяти лет (условие, по счастью, не

распространявшееся на тетушку Трэнтер, которой как раз исполнилось

шестьдесят), Эрнестина отошла от окна»2.

Для подтверждения своих выводов Фаулз вводит в текст обширный

документальный материал - цитаты современников, отчеты и сводки,

выдержки из прессы, статистические выкладки, даже цитаты из работ Маркса

(в частности, из его фундаментального труда «Капитал»).

«Маркс в одной из своих статей в «Нью-Йорк геральд трибюн»

заметил: «Таким образом, виги, по признанию их собственного историка, на

деле представляют собой нечто весьма отличное от провозглашаемых ими

1 Фаулз Дж. Подруга французского лейтенанта. / Дж. Фаулз. / Перевод с англ. М. Беккер, И. Комаровой. – СПб: Художественная литература. Ленинградское отделение, 1985. – С. 32.2 Фаулз Дж. Подруга французского лейтенанта. / Дж. Фаулз. / Перевод с англ. М. Беккер, И. Комаровой. – СПб: Художественная литература. Ленинградское отделение, 1985. – С. 87.

29

либеральных и просвещенных принципов». Эта партия, таким образом,

оказывается точь-в-точь в положении того пьяницы, который, представ

перед лорд-мэром, утверждал, что он в принципе сторонник трезвости, но

по воскресеньям каждый раз совершенно случайно напивается пьяным»1.

Критике этой системы, порабощающей личность, Фаулз и посвящает

свой роман.

Уже с первых абзацев книги, где мол Лайм-Риджиса сравнивается со

скульптурами Генри Мура, Фаулз ясно дает понять, что повествование

ведется от лица нашего современника, с временной дистанции в сто лет.

«Примитивный и вместе с тем замысловатый, слоноподобный, но

изящный, он, как скульптура Генри Мура или Микеланджело, поражает

легкостью плавных форм и объемов; это промытая и просоленная морем

каменная громада - словом, если можно так выразиться, масса в чистом виде.

Я преувеличиваю? Возможно, но меня легко проверить - ведь с того года, о

котором я пишу, Кобб почти не изменился, а вот город Лайм изменился, и

если сегодня смотреть на него с мола, проверка ничего вам не даст»2.

«Вопреки главенствующей для западной прозы XX века

повествовательной стратегии, - пишет А. Долинин, - согласно которой автор

должен отождествить себя с субъективным «я» героя и тем самым, говоря

словами Джойса, уйти из своего творения, стать невидимым и безразличным,

Фаулз демонстративно вводит в текст «я» автора - его повествователь

непосредственно обращается к читателю, комментирует описываемые

события с точки зрения современных знаний, иронически сополагает

различные временные пласты. Он знает то, о чем не могут знать его герои; он

ссылается на Фрейда, Сартра, Брехта, тогда как они - на Дарвина и

Теннисона; его (и наше) прошлое и настоящее - это их будущее. В таком

контексте все многочисленные заимствования из викторианских романов

приобретают пародийный оттенок, вступают в диалог с ироническим

1 Фаулз Дж. Подруга французского лейтенанта. / Дж. Фаулз. / Перевод с англ. М. Беккер, И. Комаровой. – СПб: Художественная литература. Ленинградское отделение, 1985. – С. 109.2 Фаулз Дж. Подруга французского лейтенанта. / Дж. Фаулз. / Перевод с англ. М. Беккер, И. Комаровой. – СПб: Художественная литература. Ленинградское отделение, 1985. – С. 12.

30

«голосом» повествователя, становятся объектом авторской полемической

рефлексии. Воссоздавая с их помощью викторианскую «картину мира»,

Фаулз в то же время оспаривает ее истинность; любовно цитируя текст

викторианской культуры, он в то же время противопоставляет ему тексты

культуры современной».

Эта полемика с викторианской картиной мира ведется в «Женщине

французского лейтенанта» на различных уровнях: философском,

текстуальном, сюжетном, психологическом, моральном. Описывая изнутри

викторианскую эпоху, автор использует приемы, ставшие доступными в веке

ХХ.

Так, как отмечает А. Долинин, он «не только затрагивает запретные для

викторианской культуры темы, не только подвергает своих персонажей психоанализу и

экзистенциалистской проверке на «подлинность», но и взрывает изнутри саму

структуру викторианского романа. Казалось бы, строя повествование от авторского

первого лица, писатель просто стилизует его под классические образцы викторианской

прозы, ибо для нее это был наиболее распространенный способ построения текста. Но и

здесь мы имеем дело не с имитацией, не с копированием, а с пародией, цель которой -

обнаружить «дурную условность» старой системы»1.

Создавая викторианский роман, Фаулз не мог обойтись без его главной

фигуры - всесильного, всеведущего автора-повествователя. И Фаулз

решительно вводит его в роман вопреки традиции, идущей от Д. Джойса,

согласно которой писатель должен уйти из своего творения, стать

невидимым и безразличным. Однако только в начале романа повествователь

у Фаулза занимает по отношению к персонажам и читателю ту же позицию,

что и традиционные повествователи у писателей-викторианцев, - позицию

романиста, который, по программному определению Теккерея в «Ярмарке

тщеславия», знает все и слову которого безоговорочно доверяет читатель. Но

уже в тринадцатой главе (открывающейся ключевой фразой: «Я не знаю»)

позиция повествователя резко изменяется - он снимает с себя маску

всемогущего и всеведущего творца, которому известны сокровенные мысли 1 Долинин А. Паломничество Чарльза Смитсона // Фаулз. Дж. Подруга французского лейтенанта. - Л.: Художественная литература, 1985. - С. 15.

31

и чувства героев, и превращается в бога нового типа, декларирующего

свободу и автономию своих созданий в особого персонажа, чья самоирония

подрывает доверие читателя к его авторитету монопольного обладателя

истины. Отныне автор снимает с себя ответственность за развитие сюжета и

предлагает своим героям и читателям разделить ее с ним. Вполне в духе

Х.Кортасара, который также искал не читателя-потребителя, а соучастника и

сотворца, Фаулз предлагает своему читателю соблюдать по отношению к

роману дистанцию - ироническую перспективу, ради того, чтобы

подтолкнуть собеседника к точке зрения наблюдателя, рефлексирующего над

главными идеями роман, и не в последнюю очередь, над самим собой.

Фаулз также оспаривает роль автора, который в викторианскую эпоху

был своего рода всемогущим Богом: он утверждает, что ему неведомы

сокровенные мысли его героев, а сами они живут собственной жизнью и

могут не слушаться авторского замысла. В главе 13 Фаулз рассуждает о

природе авторства и смене парадигмы за период, прошедший с

викторианской эпохи. Автор остаётся создателем своей вселенной,

демиургом, Богом, и полный отказ от этой роли означал бы утрату

идентичности автора, однако как меняются представления о боге с течением

времени, так и Фаулз считает нужным ввести в жизнь своих героев элемент

свободы воли.

Особое место в романе занимает игра с финалами. Первый финал,

типичный для пародируемых им викторианских романов, Фаулз явно

высмеивает. Предлагая читателю две других концовки, Фаулз формально не

предлагает ответа на вопрос, какую из концовок выбрал бы сам автор. Фаулз

в своих произедениях редко оставлял ясные концовки (так, например,

открытым и неясным остаётся финал «Волхва»). По мнению А. Долинина, в

рамках экзистенциальной философии Фаулза истинным мог быть только

последний, открытый финал, в котором герой остаётся один против всего

мира, однако обретшим нравственный урок и понимание жизни1. По мнению

1 Долинин К. А. Стилизация // Краткая литературная энциклопедия. - М., Советская энциклопедия, т. 7, 1972.

32

П. Купер, оставляя читателя в безвестности относительно будущего своих

героев, Фаулз ставит его в положение героев книги, которых автор-

рассказчик покидает на распутье, предоставляя, в соответствии с принципом

свободы воли, дальше решать свою судьбу самим1.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1 Cooper P. The fictions of John Fowles: power, creativity, feminity. — University of Ottawa Press, 1991. — P. 109. — 232 p.

33

Одной из характерных особенностей Джона Фаулза является его особое

отношение к традиции. Фаулз настаивает на переемственности литературных

поколений и отрицает возможность разрыва современных

мировоззренческих концепций с концепциями и установками прошлых эпох.

Для прозы Фаулза характерно наличие прочных связей с произведениями

английской классической литературы, включая, не в последнюю очередь,

один из наиболее продуктивных для английских романистов период –

Викторианскую эпоху.

Поэтический подтекст романов Фаулза включает в себя

художественную реальность представителей Викторианской эпохи – это

касается мотивов, образов и сюжетных моделей. Поскольку Джон Фаулз

исследователями относится к кризисным писателям, то в викторианском

романе его в первую очередь привлекает то, что является примером

расшатывания викторианской традиции.

Отношения с викторианской традицией писатель XX века выстраивает

по принципу двойственности: с одной стороны, для Фаулза характерен поиск

корней, духовной опоры в традиции – здесь Фаулз выступает как

викторианец, строя свой роман по образу и подобию классических образцов,

с другой стороны, для него, как для современного писателя, возможен выход

за пределы традиции, взгляд на проблему под другим углом, чем он

пользуется. В данном случае можно говорить о двойственном восприятии

Фаулзом классической викторианской традиции. Для этого писателя

преемственность миру традиции может быть поддержана только на уровне

внутренней ориентации человека при максимальной внешней свободе.

Одной из главных задач Фаулза, как писателя, является создание

диалога между цитирующим и цитируемым автором, между эпохами и

культурами.

34

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Александр Ф., де Л’Онуа Б. Королева Виктория. / Ф. Александр, Б. де

Л’Онуа. – М.: Молодая гвардия, 2007. – 528 с.

2. Аникин Г. Современный английский роман. - Свердловск,1971. - 327 с.

35

3. Афанасьев Г.Е. История Ирландии. / Г.Е. Афанасьев. – М.: КомКнига,

2006. – 314 с.

4. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. Изд. 2-е. - М.,

Советский писатель, 1963. – 209 с.

5. Вейш Я.Я. Религия и церковь в Англии. / Я.Я. Вейш. – М.: Наука, 1976.

– 182 с.

6. Великобритания. / Под ред. С. Пронина, Е. Хесина. – М.: Мысль, 1972.

– 480 с.

7. В мире английской истории. – М.: Наука, 2003. – 412 с.

8. Ватченко С.А., Максютенко Е.В. Феномен постмодернизма и поэтика

«Мага» Джона Фаулза // От барокко до постмодернизма: Сб. -

Днепропетровск: ДГУ, 1997. – С. 123-180.

9. Грин Дж.Р. История Англии и английского народа. / Дж.Р. Грин. – М.:

Гиперборея, 2007. – 888 с.

10.Диттрич Т. Повседневная жизнь викторианской Англии. / Т. Диттрич. –

М.: Молодая гвардия, 2007. – 382 с.

11.Долинин А. Паломничество Чарльза Смитсона // Фаулз. Дж. Подруга

французского лейтенанта. - Л.: Художественная литература, 1985. – С.

3-28.

12.Ивашева В.В. Литература Великобритании // История зарубежной

литературы ХХ в. (1945-1980) / Под ред. Л.Г. Андреева. - 2 изд. - М.:

Изд-во МГУ, 1989. – 387 с.

13.Ильин И. Посмодернизм // Современное зарубежное

литературоведение. Энциклопедический справочник. - М.: Интрада,

1996. – С. 18-26.

14.История Европы: от Средневековья к Новому времени. – М.: Наука,

1993. – 656 с.

15.Кабанова И. Тема художника и художественного творчества в

английском романе 60-70-х гг. (Дж. Фаулз и Б.С. Джонсон). Автореф.

дисс.... канд филол. н. - М., 1986. – 56 с.

36

16.Кертман Л.Е. География, история и культура Англии. / Л.Е. Кертман. –

М.: Высшая школа, 1979. – 384 с.

17.Красавченко Т. Реальность, традиции, вымысел в современном

английском романе // Современный роман. Опыт исследования. - М.,

1990. – С. 130-145.

18.Кремер С.П. Викторианская Англия. / С.П. Кремер. – Ростов-на-Дону:

Феникс, 2010. – 347 с.

19.Мортон А.Л. История Англии. / А.Л. Мортон. – М.: Издательство

иностранной литературы, 1950. – 464 с.

20.Пестерев В.А. Модификации романной формы в прозе Запада второй

половины ХХ столетия. - Волгоград,1999. – 318 с.

21.Плейди Дж. Королева Виктория. / Дж. Плейди. – М.: Эксмо-Пресс,

1999. – 528 с.

22.Рассел Дж. Викторианская эпоха. / Дж. Рассел. – М.: Эксмо, 2012. – 127

с.

23.Рымарь Н.Т. Роман ХХ века // Литературоведческие термины

(материалы к словарю). - Коломна: Коломенский пединститут, 1999. –

С. 84-86.

24.Сигей С. Фрагменты полной формы // Новое литературное обозрение. -

1995. - № 16. – С. 290-314.

25.Тревельян Дж.М. История Англии. / Дж. М. Тревельян. – М.: Русич,

2007. – 624 с.

26.Фаулз Дж. Женщина французского лейтенанта. / Дж. Фаулз. / Перевод

с англ. И. Бессмертной – М.: Арктоус, 1993. – 544 с.

27.Фаулз Дж. Любовница французского лейтенанта. / Дж. Фаулз. /

Перевод с англ. О. Смысловой. – М.: Азбука, 2001. – 576 с.

28.Фаулз Дж. Подруга французского лейтенанта. / Дж. Фаулз. / Перевод с

англ. М. Беккер, И. Комаровой. – СПб: Художественная литература.

Ленинградское отделение, 1985. – 480 с.

37

29.Фрейбергс В. Творческий путь Дж. Фаулза. Автореф. дисс.... канд

филол. н. - М., 1986. – 47 с.

30.Хибберт К. Королева Виктория. / К. Хибберт. – М.: АСТ, 2008. – 736 с.

31.Cooper P. The fictions of John Fowles: power, creativity, feminity. —

University of Ottawa Press, 1991. — P. 109. — 232 p.

38