Андрей Валерьев «Объект "Родина"» Издательство «АСТ», «Астрель»

Серия «Портал» Тема на форуме «Создатели миров»

Аннотация Вы все подписали контракт. Прежняя жизнь закончилась. Будущее - это тяжелый

труд, много пота, слез и еще больше крови. Вас предупреждали об этом. Контракт считается действительным.

Обратного пути - нет. Завтра все кандидаты должны быть здесь, с вещами. Не больше двадцати

килограммов на человека, оружие и наркотики брать запрещается. Это - все. Добро пожаловать на Родину. Все события и персонажи являются вымышленными. Любое сходство или

совпадение случайно и непредумышленно. Часть 1 11 мая 1996 г. Московская область

- Лёвка! Веришь-нет, мы сами обалдели! Пьяные глаза майора блестели в темноте, словно пара линз. - Сашка с Петровичем там зависли, а я эту сучку в охапку и за тобой! На этом месте, толстый лысый зам Льва Александровича сытно рыгнул, споткнулся и рухнул на пол. - Нет, ты пойми. Всё взаправду. Мобилы не пашут... Полковник поморщился. 'Скот! Офицер называется' ...радио молчит, даже спецсвязь не работает! Майор, путаясь в собственных ногах, кое-как поднялся. - Мы ж там... Майор икнул и перешёл на шёпот. ... на рыбалке сто раз были. У меня... Его глаза неожиданно стали совершенно трезвыми. ... мурашки по коже бегают до сих пор. Не было там озера. Ни-ког-да. Полковник с досадой покосился на перевёрнутый лист бумаги. Он никак не мог решиться написать это чёртово заявление об отставке. Всё-таки двадцать два года службы... - Лёвка, поехали! Покажу! У меня внизу машина! - Язык у майора снова начал заплетаться. 'Скот' Полковник Лев Баринов скомкал недописанный лист, сунул его в карман и согласно кивнул головой. - Поедемте, Алексей Дмитриевич, посмотрим на ваше чудо-озеро. Майор шумно рванул из кабинета на выход. Лев Александрович брезгливо посмотрел ему вслед и по привычке достал из ящика стола пистолет. С экрана телевизора, стоящего в углу, с трибуны что-то протяжно вещало красномордое чмо. 'Твари. Ненавижу!' 1 июля 1999 г. Москва - Кто ещё об этом знает? Директор спокойно рассматривал Баринова своими водянисто-голубыми, почти бесцветными глазами. - Знают. Ответ бывшего полковника, почти коллеги, Директору очень не понравился, но он не подал вида.

- Хорошо. Давайте встретимся с вами завтра. В это же время. Мне надо всё хорошо обдумать. - Понимаю. - Баринов поднялся, крепко пожал на прощание руку и вышел. "Ну вот и всё. Надеюсь, хоть ты всё не про...шь' Позади осталась беготня, звонки, уговоры, лесть, подкуп, шантаж. Он получил что хотел. Один час с глазу на глаз с новым Директором. С человеком, которого ему отрекомендовали люди, которым он безусловно доверял. После ранения на том озере, когда он расстрелял троих сослуживцев и двух рядовых-срочников, здоровье так и не восстановилось. Лёгкие с каждым месяцем сдавали всё сильней. Тяжело дыша, полковник поднялся на свой второй этаж и отпер дверь в квартиру. - А, вы уже здесь. Затылок Льва Баринова холодил металл. Негромко хлопнул выстрел. 14 июля 1999 г. Калужская область Капитан Егоров сидел в этой тёмной вонючей комнатке уже четвёртый час. Компанию ему в этом невесёлом занятии составляло ещё восемь человек и мерзкий прилизанный тип в дорогом костюме, истуканом сидящий в углу. За всё это время 'прилизанный' отметился двумя окриками: 'не разговаривать!' и 'молчать!'. Егоров тихонько размял затёкшую спину и оглядел свою, так сказать, форму. Старая солдатская гимнастёрка, эти... как их... галифе и кирза. И пилотка без звёздочки. 'Иху мать! В таком сейчас только в дисциплинарных ходят' Капитан начал припоминать, нет ли за ним каких косяков. По всему выходило - он чист. Ну да, не ангел, конечно, но точно чист! Ещё успокаивал тот факт, что остальные были одеты в точно такую же форму. 'Офицеры' Намётанный глаз десантника просчитал 'коллег' на раз. 'Хорошо хоть жену успел предупредить. Небось, опять думает, что на Кавказ отправили. Э-эх...' - Ты. - В комнату зашёл невысокий пожилой мужичок, от одного вида которого у боевого офицера противно свело живот. - На выход. Народ оживился и зашевелился. - Молчать! Не разговаривать!

- Вы меня не знаете. - Невзрачный лысоватый человечек благожелательно улыбался. Егоров кивнул. - Вас выбрали не потому что вы лучший или особенный. А потому, что вас мне порекомендовал человек, которому я доверяю. И который знает вас лично. Сейчас я задам вам вопрос. Вы подумаете и дадите мне свой ответ на него через час. Человечек говорил нервно, отрывисто, избегая смотреть в глаза. - Если вы скажете 'да', я представлюсь, предъявлю вам свои документы и вы... отправитель дальше. Если 'нет' - вы вернётесь к своему месту службы, и больше мы с вами никогда не увидимся. Вы понимаете? Егоров снова кивнул. - Так точно. - Теперь вопрос. Готовы вы ли вы, ради своей страны, ради России, уехать... в длительную служебную командировку? Человечек, наконец, упёр в капитана прозрачные глазки. - Со всей своей семьёй. Навсегда. Никто и никогда не узнает о том, что произошло с вами и вашей семьёй. Даже родные. Скажу сразу. ТАМ - безопасно. ТАМ... 'Невзрачный' наклонился вперёд. ...ваша семья ни в чём не будет нуждаться. Идите и думайте. Егорову показалось, что всё это ему мерещится. Что всё это не с ним. С одной стороны - полная неизвестность. Тащить неизвестно куда жену, детей. Да нет! Что за ерунда! А с другой стороны... что он теряет? Две комнаты в БАРАКЕ пятидесятых годов постройки? Копеечный оклад, которого вечно не хватает, осточертевший бардак и вселенское пьянство окружающих? Капитан чувствовал, шкурой чувствовал - это шанс. Шанс, которого в жизни может уже и не быть. - Вы подумали? - Я согласен. Глава 1. Шаг вперёд. Кыргызская Республика, г. Бишкек Апрель 2010 г.

Когда к Саше, дежурившему вместе с другими дружинниками у поворота в микрорайон, прибежала заплаканная жена и сообщила о том, что его сынишку избили, у мужчины подкосились ноги. В голове замелькали картинки - одна ужаснее другой. Мужики, стоявшие вокруг с мрачными лицами, выматерились и, похватав арматуру, дружно бросились к дому, где жила семья Александра. Удивительно, но электричество сегодня было! Мать оцепенело сидела перед телевизором, наблюдая за тем, что происходило в пяти километрах от них, у дома правительства. А у Серёжки дома стоял заветный компьютер! Была, не была! Несмотря на строгий отцовский запрет, неугомонный пятиклассник решил пробежаться до соседнего подъезда, где жил его лучший друг и, по совместительству, двоюродный брат Серёга. А у соседнего подъезда, как назло торчал Азим - гроза всех местных пацанов. Стрясти с Егора денег не получилось - у мальчишки их просто не было и, вывернув жертве все карманы, Аза напоследок просто изо всех сил пнул мальца по заднице. Но попал не по ягодице, а прямо по кобчику, так что в тёткину квартиру Егор буквально вполз, подвывая от боли и размазывая по щекам слёзы. Тётка закричала и кинулась за помощью. Сразу поймать Азима не удалось. Поняв, что переборщил, он шустро удрал домой - в грязную и запущенную однокомнатную квартирку на первом этаже, где он жил с матерью и ещё тремя младшими братьями. К несчастью на окнах этой квартиры стояли массивные решётки, оставшиеся от прошлых хозяев и прочная стальная дверь. Саша остервенело бил толстой арматурой в дверь, не обращая на высыпавших соседей и испуганную жену, умолявшую его отсюда уйти. Из окна на всю улицу голосила мать Азима, мешая киргизскую и русскую речь, то зовя на помощь, то угрожая, а то и просто - обещая всем русским жителям микрорайона, что скоро им... дальше начинался такой мат, что даже у бывалых мужиков начинали сворачиваться в трубочку уши. Грохот от яростных ударов Александра, вопли и крики неслись над тихими дворами, заставляя обитателей микрорайона испуганно вздрагивать и прилипать к окнам. До обидчика сына добраться не удалось. Вечером снова отключили свет. Микрорайон был окраинным, не очень-то и престижным, так что электричество здесь выключали очень часто. Всё вокруг

погрузилось во тьму. Где то далеко раздавались крики и вопли. Кого-то били. Далеко щёлкнул выстрел. Потом ещё два. Лена задула свечу, вокруг которой собралась вся маленькая семья Дубининых и испуганно произнесла. - Это петарда, просто петарда. Зайка, помнишь, как на Новый год стреляли? Красиво было, правда? Трёхлетняя Олечка, удобно устроившись на руках отца, что-то согласно гукнула. Из тёмного угла обиженно донеслось. - Это автомат! Провинившийся Егор до сих пор стоял в углу. Тридцатидвухлетний Александр Дубинин был коренным Бишкекцем, то есть, тьфу, блин, Фрунзенцем. В общем - неважно. Он родился здесь, в этом чудесном южном городе. Как и его отец. Как и отец его отца. Когда то давно, ещё до его рождения у деда был собственный дом в старом центре, но потом на этом месте решили построить школу и его будущий папа получил двухкомнатную квартирку в новенькой панельной пятиэтажке, в точно таком же новеньком микрорайоне, стоявшем чёрт знает где. В чистом поле. Причём поле это было - самое настоящее. Клубничное. Ещё по соседству имелся совхоз, плотно населённый ингушами, корейцами, немцами, турками и молочная ферма. Так что вырос Санька, хоть и в городской квартире со всеми удобствами, но, так сказать, на лоне природы. Яблоневые сады он, вместе с соседскими мальчишками, бомбил 'на ура', равно как и клубничные поля. Со временем город разросся и всё вокруг застроили, но навсегда в его памяти осталось то время, когда воздух был чистым, а деревья - большими. Когда папа, инженер Горводоканала, умер и в без того небогатую семью пришла настоящая нужда. Мать крутилась на трёх работах, стараясь обеспечить сына и дочь, но удавалось это с огромным трудом. А вокруг - уезжали, уезжали, уезжали. Люди уезжали, часто просто бросая свои квартиры, те, кому удавалось их продать, хоть за какие-нибудь деньги, считались счастливчиками. Из тридцати Сашкиных одноклассников, с которыми он начинал учиться в первом классе, к десятому осталось не больше десяти человек. Поняв, что ещё немного и они пойдут по миру, парень плюнул на школу и, несмотря на материны слёзы, ушёл в коммерцию. Собственно, это и предопределило его будущее. Сумев кое-как откупиться от почётной обязанности отслужить в кыргызской армии, Александр, номинально числившийся студентом, торговал жвачками и сигаретами, видеокассетами и пылесосами, мотался в Китай за шмотками, а потом с этими шмотками - в Россию за деньгами. Два раза его просто грабили, несколько раз его били и вымогали деньги, но он не сдавался. Кончилось всё очень печально. Конкуренты, которым не

нравилась слишком уж успешная деятельность парня, просто разбили ему голову. Саша выжил, но пришлось полгода лежать в больнице. Бесплатная киргизская медицина сожрала все накопления и наделала кучу долгов. Но тут выручила сестра, которая вышла замуж за живущего в соседнем подъезде Вовку. Старый приятель Сашки занимался частным извозом на собственном микроавтобусе и кое-какую деньгу имел. Вот он то и помог. Дубинин выздоровел, но с торговлей пришлось завязать. А потом, случайно забредя в книжный магазин, он познакомился с НЕЙ. Лена была студенткой-первокурсницей, приезжей из Чолпон-Аты. Взгляд Александра сам собой зацепился за светло-русую косу. Он подошёл и что-то вежливо спросил. Она обернулась. Это была любовь с первого взгляда. Взаимная. Старый друг отца не подвёл. Так Саша, как и его отец, стал инженером систем водоснабжения. - Эй ты, орыс! Ты за сегодня ответишь! В застеклённый балкон полетели камни. Стекло зазвенело и разлетелось. Лена взвизгнула и, схватив в охапку детей, спотыкаясь в кромешной тьме, кинулась в ванную. Сашка скрипнул зубами и рванул на выход. Жена страшно закричала и, бросив детей, вцепилась в мужа. - Санечка, не ходи! За окном загоготали, но тут со всех сторон раздались крики и угрозы. Соседи дружно грозились вызвать милицию и вообще... С соседнего балкона бабахнул выстрел. В оглушительной тишине был слышен топот убегающих молодчиков. Утром, на подламывающихся ногах пришла сестра и сообщила, что Володю избили, а единственного кормильца семьи, китайский микроавтобус - просто сожгли. У Александра помутилось в голове. - Сильно избили? Позади тихо, чтобы не разбудить детей, причитала жена. - Да. Сильно. Вызвали скорую, обещали приехать. Потом в прихожей затрезвонил телефон. Звонили с работы и вежливо интересовались, а чего это господин Дубинин не на рабочем месте? Сашка беспомощно оглянулся на своих женщин.

- Я не могу сейчас уйти из дома. Трубка помолчала, а потом сообщила, что он или придёт и получит материальное взыскание или вообще может не приходить. Сашка растерялся. Медленно положил трубку. Не глядя на супругу, оделся и молча ушёл на работу. - Сын, - Мама была собрана и деловита, на её лице не осталось и следов пролитых утром слёз, - нам надо обсудить наше будущее. Дальше так жить нельзя. Детей страшно выпускать на улицу. Володя не сможет работать ещё месяц. У девочек... - Мам. Не пугай. Я и так уже этим негативом сыт по горло. Саша устало сидел на кухне. День выдался тяжёлым и суетным. - Я знаю, что ты хочешь сказать. Я уже согласен. Давай уедем. Лена замерла, бросая испуганные взгляды то на мужа, то на грозную свекровь. - А куда? - В Россию, солнышко, в Россию. Никаких родных у семьи Дубининых в России уже не осталось. Очередь к посольству просто пугала. Длинная колбаса из измученных женщин и стариков тянулась вдоль переулка к маленькой приёмной Генконсульства. Сначала Саша стоял в очереди сам, но потом, когда на улицах снова объявилась милиция, в очередь встала мама. Сотрудники дипмиссии честно делали всё, чтобы затруднить сдачу документов и испортить людям настроение. Вокруг вились непонятные люди, предлагавшие свои услуги по продвижению в очереди, заполнению и подаче документов и так далее. И за всё это требовали деньги, деньги, деньги. Денег у Дубининых не было. Сегодня мама пойти не смогла. Она сидела с внуками, пока Светлана навещала мужа в больнице, и в очередь снова встал Саша. Вокруг были одни и те же разговоры, одни и те же жалобы. Голова кружилась, хотелось завыть от безысходности, послать всё к чёрту и уйти домой. В ту новенькую квартиру, в новеньком доме, что был в его беззаботном детстве. - Возьмите анкету. Сашка поднял глаза. Напротив стоял тип, от которого прямо-таки несло голубизной. 'Ффффуууухххх!' Дубинин невольно отшатнулся, а 'тип' хмыкнул и манерно добавил. - Вооозьмитте. И пошёл дальше, раздавая листки бумаги всем подряд.

Дубинин брезгливо посмотрел на листик дрянной серой бумаги. На ней, вкривь и вкось, была отксерокопирована какая то таблица, состоящая из... Саша пересчитал. ... немного - ни мало из ста пунктов! Никаких гербов, названий и наименований не было. Только контактный городской телефон и адрес, куда эту бумажку нужно было принести. Сашка, вздохнул, на всякий случай аккуратно сложил анкету пополам, сунул её в карман и принялся ждать. Сегодня на приём он снова не попал. Глава 2. Ход конём. Кыргызская Республика, г. Бишкек - г. Кант Апрель 2010 г. - Ну как? - Никак, солнце. Вот, бумажку какую-то дали. - А что это? - Без понятия. Саша повалился на диван. Ноги от многочасового стояния гудели. Леночка вздохнула и снова занялась уборкой. Повалявшись минут двадцать, Сашка поднялся, безрезультатно пощёлкал выключателем и с сомнением оглядел книжные полки. Читать не хотелось. 'Ладно, посмотрим, что там. Пока не стемнело' Сто вопросов были равномерно распределены по обеим сторонам листика и всё равно - строчек было слишком много. Уже начало смеркаться и для того, чтобы прочесть мелкий текст Дубинину пришлось, как следует поднапрячь зрение. - Тэкс... что тут у нас... угу. Анкета оказалась самой обычной. Кто, когда, почём. В смысле - состав семьи, возраст, национальность, вероисповедание и прочие, так сказать, профессии. Дальше шли вопросы про здоровье, вредные привычки и прочую лабуду. Прочтя анкету до конца, Сашка хмыкнул - заполни такую и кто-то будет про твою семью знать почти всё! 'Да нафиг надо! Облезут, твари!' Внизу стояла приписка про дачу ложных показаний. 'Обалдели вконец!'

И номер телефона для справок. 'Ну если трубку этот педрила подымет!' Анкета Дубинина, откровенно говоря, заинтересовала. Никто не будет собирать такие подробные данные просто так. Ведь все эти сто ответов потом придётся обработать и проанализировать! В квартире почти стемнело. За дверью, по лестнице спускались на ночное дежурство мужики, походя стукнув кулаком в Сашкину дверь. - Дуб, догоняй! 'Мгм, момент парни' Саша набрал номер. Приятный женский голос ответил почти сразу, как-будто его звонок специально ждали. - Слушаю. - Эээ. Здравствуйте. Я, ээээ, по поводу... - Анкеты? Спрашивайте. Голос в трубке был как у профессионального диктора, хотелось его слушать снова и снова. Дубинин попытался собрать мысли в кучку. - А эта анкета... - Так. Слушайте внимательно. Вы заполняете эту анкету. Честно. Голос резко выделил это слово. - Честно. Приносите по указанному адресу. Если вы нам подойдёте, мы вам перезвоним. Вы сможете уехать. Всё бесплатно. Всё законно. Если вы не верите - это ваше право. Всего доброго. В ухе растерянного Сашки раздались короткие гудки. В глубокой задумчивости мужчина нацепил куртку, взял стоявшую у двери арматурину и пошёл на дежурство. Оказалась, что эта анкета на одного и для каждого члена семьи нужно отксерить и заполнить по точно такой же простыне. Наклепав в ближайшем интернет-кафе на всякий случай два десятка экземпляров, Санька раздал бумажки жене, маме и сестре и принялся за дело. На заполнение бумаг ушло всё воскресное утро. Не сказать, что он поверил той женщине, когда она сказала про отъезд и полную законность и бесплатность, но... терять то, по большому счёту, Дубинину было нечего. Он посоветовался с женой, та кивнула и Сашка решился. - Так. Дубинин Александр Николаевич, тридцать два. Так. Эээ. Нет. Нет. Да. Женат. Да. Нет. Нуууу... ладно, пусть буду православным. Сашка припомнил, когда он в последний раз был в церкви и поморщился. - Нет. Атеист. Нет. Нет. И... нет.

В понедельник, ранним утром мама отнесла по указанному адресу и сбросила в почтовый ящик, укреплённый на стене офисного здания, девять тщательно заполненных анкет. Прошло ещё немного времени и документы на выезд у них, всё-таки приняли, пообещав рассмотреть, когда придёт их очередь и т.д. и т.п. Потом прошла ещё неделя. Потом ещё. Дубинин ходил на работу, иногда дежурил по ночам, помогал сыну делать уроки и возился с дочкой. А потом в прихожей раздался телефонный звонок. - Александр Николаевич? - Да. Он узнал этот роскошный голос с первого звука. - Вы заполняли анкету. - Да. - Вы нам подходите. Не перебивайте! Завтра, в десять часов утра один представитель вашей семьи, способный принимать решение, должен быть у КПП Российской военной авиабазы в городе Кант. Вы знаете, где это? - Да. 'Военная база?' - Хорошо. Не опаздывайте. Вас проводят и всё вам расскажут. Транспортом мы не обеспечиваем. Проезд за ваш счёт. Всего доброго. Пока Дубинин приходил в себя снова зазвонил телефон и возбуждённый голос свояка поведал ему о том, что завтра... в десять утра... авиабаза... и так далее. 'Ну, давай съездим' Знакомый таксист привёз их на час раньше, сославшись на то, что у него ещё есть дела и по времени он не попадает. В сотне метров от ворот уже топталось два десятка человек, среди которых Сашка с удивлением заметил нескольких женщин. Одна из них даже показалась ему смутно знакомой. Он тронул рукав Володьки. Тот зевнул. - Ага. Это докторша из нашей поликлиники. Ровно в десять ноль-ноль к группе, состоявшей уже из сорока человек, подкатил старый 'Неоплан' из которого выпорхнула совсем юная девушка и страшно смущаясь, пригласила всех занять свои места. - Это совсем рядом. Мы вас потом назад сюда привезём. Ой! А вы по приглашению из-за анкет? Да? Напряжённый народ, который дружно гадал, что тут происходит, расслабился, заулыбался и полез в автобус.

Дубинин переглянулся со свояком и, решив, что девчушка и водитель-дед опасными не выглядят, полез следом. Ехать пришлось действительно недолго. И вовсе не на авиабазу, а совсем даже наоборот. В полукилометре от городской черты, за небольшим проволочным заборчиком стоял металлический ангар. Возле ангара торчал внедорожник с самыми обычными Бишкекскими номерами. На капоте машины сидел молодой парень в очках и приветливо улыбался, указывая на широко раскрытые ворота. Внутри ангар был ярко освещён. На бетонном полу ровными рядами стояло две сотни раскладных стульев, а перед ними стоял столик с видеопроектором. - Тихо! Народ, шумно рассаживающийся по местам, замер. Жёсткая интонация совсем не вязалась с приветливой внешностью лектора. Парень снял свои очки и прошёл к столику. - Я расскажу вам, зачем вас сюда пригласили. Не перебивать! Никаких комментариев! Если вы сомневаетесь, то молча, - парень обвёл притихших людей тяжёлым взглядом и повторил, - молча, встаёте и уходите. Никто вас здесь не держит и никому вы НЕ НУЖНЫ! Сашка вздрогнул. 'Точно. Никому не нужны' - Вы все подали заявление на выезд в Российскую Федерацию. Скажу прямо. Разрешения вы не получите. Никогда. Это неофициальная информация, но можете мне поверить. Зал загудел. - Молчать! Парень звонко припечатал по столу стальной линейкой. - Вы все в особом списке. Вы все семейные, физически и психически, как вы сами утверждаете, здоровые люди. Вам всем от двадцати пяти до сорока лет. У вас есть дети и вы утверждаете, что сможете родить ещё какое-то их количество. Лектор рубил, будто отдавал приказы на плацу, уставившись куда-то вдаль, за спины сидящих перед ним людей. - Как я уже сказал, вы никогда не получите официальным путём вот это. - Молодой человек вынул из внутреннего кармана пиджака тёмно-красную книжечку, блеснувшую серебряным гербом, и помахал ею над своей головой. В зале установилась гробовая тишина. - Но вы имеете возможность. Получить. Этот документ. Уже к концу этой недели. На руки. Вы и все члены ваших семей. Включая детей. Паспорт будет выдан вам лично послом Российской Федерации. Всё законно. Всё бесплатно.

Вовка пихнул Сашку локтем в бок и изобразил боооольшоооое сомнение. - Пойдём? Дубинин помотал головой. Понятно, что бесплатный сыр... и так далее. Но было интересно, что же этот тип скажет дальше? Парень прекратил орать командным голосом и уселся прямо на стол, беззаботно покачивая ногой. - Это ещё не все плюсы. Бесплатная дорога, контракт на работу, по вашему желанию. Жильё. Питание. Народ зашушукался и навострил уши. - Теперь минусы. Это далеко. Очень далеко. Дальний восток, одним словом. Маленькая зарплата. Отсутствие всякой связи. И очень тяжёлый труд. Контракт на год - потом проваливайте на все четыре стороны. Из переднего ряда поднялось двое мужчин и, провожаемые десятками глаз, спокойно вышли из зала. Сосед справа поднял руку. - Спрашивайте. - Первое, почему семейные? Второе, что с этой работой не то? Радиация? Химия? И что это за работа, вообще? По залу пронёсся встревоженный шелест. Крайняя слева женщина поднялась с места, но не ушла, ожидая ответа. - Начну, как это у нас водится, с конца. - Безымянный парень снова благожелательно улыбался. - Работа - в основном строительство. Дороги, мосты, дома. Неквалифицированный тяжёлый физический труд. Больше ничего на эту тему я вам сказать не могу. Экология там - зашибись! - Парень мечтательно прикрыл глаза. - Ничего опасного. Сто процентов. А вот почему именно вы... Лектор посерьезнел. - Никогда не играйте с ГОСУДАРСТВОМ. Оно всегда вас поимеет. Парень легко оббежал зал, приоткрыл входную дверь и осмотрелся. - Для Государства это, - он снова помахал паспортом, - на самом деле - просто бумага, стоимостью в три доллара. Кто бы там что ни говорил. Это - ценность только для вас. И за эти три доллара вы будете вусмерть упахиваться год, получая гроши. Правда будете при этом хорошо питаться и иметь сносную крышу над головой. А те, кто вас будет пользовать, не будут платить никаких налогов, ясно? А потом, когда вас вывезут на большую землю, вас объявят первосортными русскими семейными репатриантами, и отмоют под ваш приезд охрененно большие бюджетные средства. Может быть, вас даже по телевизору покажут. Всё. Вопросы больше не принимаются.

Завтра, в это же время. Здесь. Медкомиссия, фотографирование на паспорт и заполнение анкет. Кто захочет - пусть приходит. В пятницу, здесь же, в это же время - получение. Как только вы получите на руки документы, ваш контракт считается действительным и вы не сможете уже уйти. Так что в пятницу ждём уже с вещами. Можете брать всё, что хотите, кроме оружия и наркотиков, но не более двадцати килограммов на одного человека. У меня всё. Парень криво усмехнулся. - Добро пожаловать на Родину. Было слышно как в оконное стекло, жужжа, бьётся муха. Глава 3. Поездка на форелевое хозяйство. Республика Казахстан, Алматинская область. Октябрь 2009 г. Лялька позвонила аж в полседьмого утра. Макс, буквально два часа назад приползший из ночного клуба в изрядном подпитии, продрал один глаз, и уже совсем было собрался послать наглеца далеко-далеко, как вдруг понял - это же звонит ОНА. Сон как рукой сняло. Он, наконец-то, дождался. Она первый раз позвонила ему сама! 'Ура!' - Алё? - Макс, привет, - Звонкий голосок любимой был бодр и весел. На заднем плане слышалась лёгкая музыка и дружный девичий смех. - Пашка девчонок на форелевое повёз, ну Маринка меня за компанию и уговорила. Я подумала... может, ты тоже приедешь? Голос Лейлы осторожно притих. - Я? Да! Конечно, приеду. Макс скатился с кровати, явно собираясь 'ехать' в одних трусах, пешком и немедленно. Лялька счастливо рассмеялась. - Цму тебя! Жду!

Пять минут Максим сидел на полу, фокусируя зрение и ошалело лыбясь в стенку. Потом кое-как поднялся и, шатаясь, двинул в душ. Выехать он решился только в половине десятого. Три похода в душ, четыре больших кружки крепчайшего кофе и плотный завтрак всё же помогли, и в путь Макс выехал во вполне приличном состоянии. Какое же это наслаждение, до отказа открыв над головой люк, нестись по горному серпантину на новенькой, только что купленной 'Витаре'! Деревья на склонах холмов вокруг дороги жгли глаза жёлтым, багряным и оранжевым. Только вдали тяжёлые тянь-шанские ели высились тёмно-зелёными громадами. И над всем этим тонкий-тонкий пыльный аромат сухой травы. Настроение у Максима было замечательным! Врубив на полную катушку любимый 'ЧайФ', он заорал во всё горло песню и нажал на газ. - С неба каплет дождик... В подворотнях ветер... 'Эх! Зашибись! Жизнь - удалась!' На самом деле Макс был не далёк от истины. Он был, что называется, self-made-man. Приехав десять лет назад из Караганды с тридцатью долларами в кармане в Алма-Ату, где у него не было ни одного знакомого, к тридцати годам Максим был состоявшимся человеком. Директором и совладельцем небольшого, но, даже несмотря на бушующий кризис, вполне успешного эвент-агентства. Конечно, прибыли, в сравнении с прошлыми годами, сильно упали, но не настолько же! Макс доорал припев про то, как ему хочется 'в небо окунуться' и с восторгом сжал руль. Первая его машина! И какая! Новенькая. С автосалона. Сузуки. Гранд-Витара! 'Эге-ге-гей, мля!' За оконном промелькнули какие-то постройки, но парень не обратил на них никакого внимания, продолжая жать на газ и проходя крутые повороты с визгом покрышек. 'О, как я могу!' Громкая связь вырубила музыку и поинтересовалась обеспокоенным голосом любимой. - Алё, Макс, ну ты где? - Ой! Максим ударил по тормозам и огляделся. - Лялька, я еду. Но, по-моему, я немножко проскочил. Сейчас буду. - Жду. 'Оп-па! Это что такое было? Придыхание?!'

Похоже недосып, алкоголь и громкая музыка сыграли с ним дурную шутку. Машина стояла на раздолбанном просёлке среди огромных мрачных елей. Долина, с её светлыми и лёгкими тонами осталась далеко позади. Макс убавил звук. Шахрин затянул тягучее 'А не спеши...', а ему вдруг жутко захотелось пить. Сушняк во рту, несмотря на все утренние усилия, стоял страшный. Максим не спеша развернулся на узком просёлке, выудил из сумки банку пива и, справедливо рассудив, что гайцев здесь днём с огнём не сыщешь, высосал её прямо на ходу, одним глазом исправно кося на кривую дорогу. Вааще не полегчало! Башка снова заболела, в висках запульсировала кровь, а в затылке появилось странное ощущение: как-будто затылочная кость начала оттягиваться назад, создавая в мозгах пустоту. Макс с остервенением выбросил пустую банку в окно и выматерился. 'Да чтоб я... эти Б-52, ещё хоть раз!' Макс нажал на тормоз и в этот момент у него в голове что-то щёлкнуло. Затылок встал на место, крепким ударом по мозгу на секунду выключив зрение. Боль в висках моментально прошла. 'Ё! Допрыгался, баран! Наверное, сосуд в голове лопнул!' Максиму стало страшно. Он не был специалистом в мозговедении, но тут и ежу было понятно - дело плохо. Заглушив движок и поставив машину на ручник, мужчина выбрался наружу и со стоном повалился на землю, укрытую толстым слоем лежалой хвои, травы и веточек. Из носа ручьём хлестала кровь, а в голове шумело, словно он разом попал с танцпола в абсолютно тихую комнату. - Две минутки. Макс достал платок, привалился к чисто вымытой двери автомобиля и закрыл глаза. 'Две минутки' По часам (Таг Хойер, между прочим!) выходило, что проспал он всего десять минут, но за это время погода в горах, как это водится, кардинально поменялась. Максим проснулся от того, что он... замёрз. И это при том, что когда он выезжал из города было плюс двадцать пять и светило солнце. А тут, блин, натянуло низкие серые тучи, из которых принялся моросить холодный мелкий дождик. - Отдохнули, блин, на природе, называется! 'Тьфу! Ну что за невезуха!' Дальше - больше. Сдохла сотка. То есть она работала, но сигнала не было, хотя ещё десять минут тому назад он спокойно пообщался с Лялей. Макс снова плюнул, сунул телефон в карман и решительно уселся за руль.

- А чего это, а? Дороги дальше не было. Никакой. Соображал Макс всегда очень быстро. Моментом перебрав в уме два десятка вариантов того, что же с ним такое могло произойти, он остановился на трёх самых реалистичных. Во-первых, он спит дома и всё это ему снится. Во-вторых, он спит на просёлке, возле своей машины и всё это ему снится. И, в-третьих, его похитили инопланетяне. По всему выходило, что этот вариант был самым правдоподобным, потому что ТАК СНИТЬСЯ НЕ МОГЛО! Алкоголь такого 3D эффекта тоже не давал, а наркотиками Макс не баловался. Машина стояла на горном склоне на вытянутой сверху вниз узкой поляне, метров двухсот в длину и от силы тридцать метров в ширину. Поляна или (Макс затруднился) прогалина густо заросла буйной альпийской луговой травой высотой по пояс. Особенно впечатляли лопухи. Громадные, в метр диаметром, они густо росли и впереди и позади машины. Самым поганым было то, что чёткий след примятой травы и изломанных лопухов тянулся позади машины шагов на двадцать, не больше. А потом исчезал. Макс посмотрел на плотную чёрную стену ельника и поёжился. Это были не наши ёлки! Это были неправильные ели и росли на них (Макс по привычке схохмил) неправильные шишки. Тьфу, блин, пчёлы! Дождик усилился и Максим, прихватив с земли напоследок пучок прелой хвои и травы, забрался в машину. На ладони, кроме травинок, оказался муравей. Обычный, рыжий. И ещё какой-то жучок. Макс с минуту изучал муравья, даже лизнул ему задницу, а потом всё это дело вытряхнул в окно. - Тьфу! Кислота, как кислота. Радио не работало. Ни ФМ и средние волны не давали ничего, кроме шума. Макс снова заглушил двигатель и, нахохлившись, уселся поудобнее и принялся чего-то ждать. По крыше гулко барабанили крупные капли дождя. Через час дождь совсем прекратился и Максим рискнул выбраться наружу. Голова, конечно, осталась сухой, а вот ноги промокли сразу. Причём аж до... До туда, в общем. Делать было нечего, Макс вздохнул и танком попёр до ближайших ёлок. Вблизи ельник уже не казался таким густым и непроходимым, как издалека. Пройти там было можно, а вот проехать - точно нет. Обход границ поляны тоже ничего не дал - возможности продраться на машине не было никакой. Серые низкие облака

пропускали совсем мало света, вдобавок, похоже начало вечереть, так что под елями царил настоящий сумрак. Директор эвент-агентства зябко дёрнул плечом. Идти туда не хотелось абсолютно. Макс оглянулся. На светлой полянке ярко-синим пятном торчал его родной джип. 'Да нафиг надо!' Максим ещё разок посмотрел в темноту чащи, плюнул и рванул к машине. На его счастье ему хватило ума не включать фары, освещение и заводить двигатель. Через час, когда уже почти стемнело, из чащи на полянку выбрался здоровенный медведь. Это был не тот 'мишка' из зоопарка, это, мля-мля-мля, был МЕДВЕДИЩЕ! Макс прикинулся ветошью и постарался не дышать. Животное два раза медленно обошло машину, принюхалось, резко чихнуло и, замотав головой, неспешно удалилось. Максим понял, что он срочно хочет в туалет. Ночью было страшно холодно - у сбегавшего 'до ветру' Максима изо рта шёл пар, а завести двигатель он не решился. Да и бензина то там было - всего полбака. Как-то промаявшись до рассвета и так толком и не выспавшись, Максим привёл себя в вертикальное положение и задумался. До него только сейчас дошло - ОН ЖЕ МОЖЕТ ОТСЮДА И НЕ ВЫБРАТЬСЯ! - Это я, наверное, ээээ... в прошлом? 'Мама!' С круглыми от испуга глазами он обшарил весь салон. Из еды были только пять банок пива и чипсы. Из одежды не было ничего, а из духовного - только свеженарезанный сборник любимых песен Шахрина. Да! Ещё имелся освежитель воздуха. Всё. Максим на автомате вскрыл банку и хлебнул первый глоток пива. Надо было что-то делать... Через час из открытых окон внедорожника на всю округу гремел русский рок. Штатные колонки, не рассчитанные на такую громкость, захлёбывались и хрипели, но Максу было наплевать. Пятая банка закончилась - вот это была проблема! Больше пива у него не было. - А не спеши ты... Максим драл горло, пьяно развалившись за рулём. - Катаццо! Йеху! Стоило автомобилю тронуться с места, как виски знакомо прожгло раскалённым прутом, а затылок убежал в район багажника. Макс издал нечеловеческий вопль боли и на миг потерял сознание.

'АХХААХААААА! Что со мной? Ой, как плохо!' Закрыв глаза, мужчина дал по тормозам и вывалился из машины. Снова из носа хлестала кровь, а из желудка назад ручьём текло пиво. Макс остекленевшим взглядом посмотрел вокруг. Раздолбанный асфальт его, почему то, совсем не удивил. Как и тёплая погода. На последних искрах сознания, он поднялся, выдрал ключ из замка зажигания и, повалившись на тёплую сухую землю, уснул. Глава 4. Отъезд Кыргызская республика, г. Кант, Московская область. Апрель 2010 - Не, Вовка, что-то тут не та е. Саша вышел из ангара и заморгал. Полуденное солнце слепило глаза. - Угу. Точно. - Свояк был задумчив и сосредоточен. - Меня одно смущает. Они нас НЕ уговаривают. Им, по-моему, вообще по барабану, поедем мы или нет. Дубинин остановился и с раздражением посмотрел на родственничка. - Вот зачем ты сейчас это сказал! Сам Сашка, в это время, тоже думал именно об этом. Схема не срасталась. Это кидалово вполне могло оказаться и не... Стоп! Мужчина одёрнул себя. 'Не верь! Не смей верить! Этот хмырь сказал всего одну правильную вещь - государство нас всегда поимеет' Вот с этим заявлением Дубинин был совершенно согласен. 'Нет. Эти игры - без меня' В кармане у свояка противно запиликала мобилка. - Номер странный... Алло? Лена? Сань - держи. В трубке царила истерика и слёзы. Сашка похолодел. - Что? Что случилось? Оказалось, что случилась ...опа. Та самая мамаша Азима накатала на Александра заявление в милицию о попытке взлома и так далее. Полчаса назад к ним домой приехал наряд милиции и, не предъявляя никаких документов, перевернул вверх

дном всю квартиру. А уходя, напоследок, милиционеры аккуратно завернули в целлофан ту самую арматурину, с которой Дубинин ходил в ополчение и которой ломал дверь. - Пипец! Сашка растерялся. Что делать дальше - он и понятия не имел. Лена, рыдая, рассказала, что его обвиняют в покушении на убийство и ещё в чём-то. Она не поняла. Супруга дождалась, когда наряд уехал и опрометью бросилась к соседке. Выпросила у неё сотовый и позвонила Володе. - Сашенька, что же делать? - Женщина тоже была растеряна. - Мне велели дома сидеть и никуда не уходить. Саша. Я боюсь. Леночка заплакала. Дубинин застыл столбом перед открытой дверью автобуса и, чувствуя, как у него предательски слабеют ноги, нарочито бодрым голосом произнёс. - Я перезвоню. Он отключил телефон, развернулся. И решительно направился к ангару. Из четырёх десятков глав семейств, которые присутствовали на 'лекции', на утренний медосмотр приехала от силы половина. Но эти двадцать человек привезли с собой огромную толпу детей, жён и стариков. Всего человек сто, а может и сто двадцать - Саше было не подсчётов. Проснувшись в шесть утра, он выполз из холодного ангара на улицу, сел на какой-то ящик и, обняв руками живот, так и сидел в тревожном ожидании. 'Смогут приехать или нет?' - Папка! Папка! Мы тут! Дети первыми увидели отца и стремглав бросили к нему. Следом, улыбаясь, шла Леночка. Сашка счастливо захохотал. Медосмотр, даже на неискушённый взгляд Дубинина, был довольно поверхностным. Десяток военных врачей быстро поставили белые тканевые ширмочки и принялись за дело. Всю эту комиссию Саша прошёл минут за пятнадцать. Как он понял, здоровье оценивалось по системе 'зачёт - не зачёт'. То есть если ты слепой - то не годен, а если хоть как то можешь видеть - то милости просим. И так по всем параметрам. Ему посмотрели в рот, послушали сердце, заглянули в уши, нос и в задницу. Потом толстый дядька поинтересовался у Сашки кожными заболеваниями и, выслушав отрицательный ответ, быстро чиркнул в его учётной карте. Последним был стоматолог. Он посветил на зубы фонариком, сочувственно поцокал языком и шлёпнул штамп.

'Годен' Из двадцати одной семьи, пришедшей на медосмотр, было отсеяно две. Потом их быстро сфотографировали на фоне белой простыни и отправили заполнять бумаги. Народ возбуждённо гудел. Дети носились по улице вокруг ангара, звонко крича, а давешний 'лектор' сидел за столом и собирал учётные папки. Все были при деле. Домой Дубинин не поехал. Он отловил 'лектора' и в две минуты объяснил ему свою ситуацию. Парень принял решение не задумываясь. - Жить будешь здесь. Кормить не будем. Послезавтра получишь документы, тогда и покормим. - Дубинины! - Зычный голос военного перекрыл возбуждённый гул толпы. Невысокий щуплый посол, не глядя на Сашу, сунул ему для рукопожатия вялую ладошку и протянул стопку красных книжечек. - Поздравляю. Следующий. - Дегтярёвы! Паспорта были самыми настоящими. Всё честь по чести. Сашка куда-то шёл, спотыкался и перелистывал, перелистывал, перелистывал. Рядом тем же самым занимались жена, мама и семья сестры. - Стоять! Дубинин вздрогнул и пришёл в себя. Оказывается, пока они таращились на заветный документ, их провели в заднюю часть этого же ангара. Здесь уже стояло человек тридцать. Было душно и жарко, но выйти отсюда не было никакой возможности - у открытых дверей торчали вооружённые люди в странной чёрной форме и в масках на лицах. Из основного зала донеслось. - Тарасовы! Тарасовы! Сашка оглянулся и увидел в открытую дверь, как к послу подошёл высокий загорелый мужчина. Посол тихо и невнятно пробормотал поздравление и одновременно протянул обе руки. Одна из них была со стопкой паспортов. Тарасов задумчиво посмотрел на стоящего в загоне накопителя Дубинина, подмигнул ему и, развернувшись, пошёл к выходу. Посол спокойно передал паспорта 'лектору', а тот бросил их в большую картонную коробку. И всё. Семья Тарасовых в Россию не поедет. - Турченко!

В накопителе их продержали до конца церемонии - больше часа. Дети от скуки, жары и жажды вконец извелись и кричали и плакали. Женщины громко возмущались и требовали начальства, а мужики, понимая, что со стенами разговаривать бессмысленно, просто пытались всех утешить и успокоить. Когда дышать уже стало совсем нечем, ворота с лязгом распахнулись и, высыпавшие на улицу люди увидели четыре огромных военных тентованных КамАЗа. - Мы поедем НА ЭТОМ? Мама со страхом глядела на высоченные борта. Саша вскипел. - Э, командир! Погоди-ка! Здоровенный, на голову выше немаленького Александра, 'командир' оглянулся, очень ловко, мягко, по-кошачьи, спрыгнул с подножки грузовика и, ни слова ни говоря, двинул Дубинину прямо в солнечное сплетение. Прочухался Сашка уже в дороге. Как он попал этот кузов, он забыл посмотреть. Просто оказался и всё. Сбоку жалась испуганная жена, а на коленях у него сидели притихшие дети. Народу в грузовик набили под завязку. - Лен, а вещи где? Два их больших чемодана, рюкзак и узел, битком набитые шмотками и предметами первой необходимости весили ровно восемьдесят килограмм. - Их солдаты грузили в отдельный грузовик. Я сама видела. Сашка, наконец, отдышался. Снаружи, за горячим брезентовым тентом, послышался гул разогреваемых турбин. Дубинин обнял жену и чмокнул сына в макушку. - Ничего, Ленча. Всё будет хорошо. На самолётах в своей жизни Александр Дубинин летал мало. Два раза. Один раз в Китай и один раз из России домой. И всё. Оба раза, понятное дело, это были пассажирские лайнеры. Сейчас же все сто четырнадцать человек списочного состава переселенцев летели сидя на лавках, в тёмном и холодном трюме огромного военно-транспортного самолёта. Слава Богу, их вещи были здесь же - беспорядочно сваленные по центральному проходу вдоль всего трюма. Сначала Сашка искал и собирал своё имущество. Чемоданы оказались в хвосте, узел в середине, а рюкзак в голове самолёта. Потом к ним пришёл лётчик, оглядел майки и голые коленки своих пассажиров и пассажирок и велел быстро, пока они выруливают на взлётку, одеваться. Садились уже в темноте. Шестичасовой холодный перелёт дался всем, а особенно детям, нелегко, но всё, наконец то, закончилось. Люди в военной форме открыли

заднюю аппарель и пригласили их на выход. На неосвещённом бетонном поле кроме их самолёта ничего больше не было. Зато сразу у выхода стоял громадный... Сашка не знал, как назвать штуку, в которых раньше перевозили из аэропортов к самолётам пассажиров. К древнему жёлтому ЗиЛку была прицеплена старая обшарпанная металлическая коробка с окошками. - Выходите! Знакомый 'лектор', одетый в тёплый камуфляж, выскочил из темноты. - Вещи не берите. Их доставят следом. Да не толкайтесь вы! Мест точно на всех хватит! Этот гад не соврал. Влезли все. Но получилось даже хуже чем в накопителе. Люди стояли, держась друг за друга, так плотно, что невозможно было пошевелиться. 'Лектор' и конвоиры пересчитали людей и заперли двери. В большие окна было отлично видно, как из ЗиЛа вылез водитель и, не торопясь, пошёл к стоящей на отшибе белой БМВ. Сашка, из последних сил держа на руках дочку, лишь апатичным взглядом проводил эту сволочь. 'Сволочь' стояла в сотне метров от них, курила и о чём-то беседовала с пассажирами бумера. Десять минут ожидания в давке неожиданно принесли положительный результат - кругом стояли люди и Саша, зажатый со всех сторон, к своему удивлению согрелся и начал клевать носом. - Смотри. Идут! Володька поддал под зад коленкой и Дубинин разлепил веки. К ЗиЛку шёл водила -огромный мужчина в спортивном костюме и ещё три человека. Двое из них были обычными конвоирами в чёрном, а третьим, вернее, третьей, оказалась весьма примечательная особа. Безумно тощая женщина едва переставляла ноги и если бы не конвоиры, почтительно несущие её под руки, она бы точно не прошла бы и шага. Когда её понесли мимо окон, в которые пялились пассажиры, один из поводырей натянул женщине на голову капюшон, но Сашка успел рассмотреть скелетообразное лицо, обтянутое тонкой, желтоватой кожей и безумные белые глаза. 'Брррр! ВИП наркоша какая-то' Женщину посадили рядом с водителем. Визгливо крутнулся стартер и грузовик глухо заурчал. Саша поцеловал в лоб до предела измученную жену и ободряюще улыбнулся. - Поехали. Коробка дёрнулась, народ тоже. В висках у Дубинина сумасшедшее забился пульс, а затылок оттянуло назад. Лена, глядя на него расширившимися глазами, открыла рот, собираясь что-то сказать, но не успела. 'Что это? АААААА! НЕ ХОЧУ!'

А потом затылок с грохотом встал на своё место и Александр Дубинин потерял сознание. Глава 5. Открытие. Алматинская область. Ноябрь 2009 г. Лейла в десятый раз перебрала сумку. Максим обещал заехать за ней в три и нужно быть готовой. Или нет? Не нужно? Молодая женщина растеряно села на неприбранной кровати. Мозги были нараскоряку. Однажды, давно-давно, два года тому назад она уже была замужем и те времена она всякий раз вспоминала с содроганием. С огромным трудом избавившись от кольца, Лейла закуклилась в своём защитном коконе, не пуская в своё сердце никого. А потом в её жизни появилось это грязное и мерзкое жЫвотное и вся её защита полетела в тар-тарары. Умный, добрый, эрудированный. Блестящий рассказчик и слушатель. Щёголь. Франт. Красавчик и душка. Максим. Поначалу она сомневалась, глядя на его маникюр и стильную, безупречно подобранную одежду и обувь. А ежедневная укладка на голове! Ну не мог нормальный мужик быть таким! Время шло. У них появились общие знакомые, а она, как следует, узнала его друзей. Все в один голос подтвердили - нормальный пацан. Без вариантов. Ну и что, что ростом не вышел? Ерунда это всё! Ухаживал он за ней красиво. С курьером из цветочного магазина охранник фирмы, где она работала, уже здоровался, как со старым знакомым. Это было всегда по-разному. То кино и поп-корн с кока-колой, то балет и шампанское с икрой. И она дрогнула. Ту проклятую поездку на форелевое хозяйство, на самом деле организовала она сама, подбив лучшую подругу, чтобы та напрягла мужа. А потом набралась духу и позвонила. А потом он исчез. Телефон его не отвечал и на рыбалку он не приехал. Она сходила с ума. Она подняла на уши всех его и своих друзей и знакомых. Десять джипов до темна мотались по долине и просёлку в горах, но никого так и не нашли. На ночь Пашка отвёз её домой, а утром позвонила Маринка и сообщила, что Паша Макса всё-таки нашёл. Прямо на дороге. Вместе с машиной. В двух километрах от рыбного хозяйства. В стельку пьяного и облёванного.

Голос лучшей подруги стал немного извиняющимся и она добавила, что Паша не может понять, каким образом они его вчера не нашли. Лейле было уже всё равно. Радость от того что он жив сменилась равнодушием и холодом. Поблагодарив подругу, она положила трубку и, прямо с утра, напилась. 'Ему тоже нельзя доверять' О том, что он видел и что пережил, Максим старался не вспоминать. Целый месяц он замаливал грехи перед любимой и просил прощения. Он даже сочинил простую, как мычание, историю о случайно встреченном в горах под Алма-Атой земляке-карагандинце и поклялся страшными словами, что никогда в жизни больше капли в рот не возьмёт. Эта женщина ему была нужна. Как воздух. Как жизнь. Он разменял четвёртый десяток лет и другой такой у него уже никогда не будет. Макс виртуозно объехал пробку по тротуару, наддал газу и рванул за Лялькой. 'Сегодня она ко мне переезжает!' Чёрный ельник стоял сплошной стеной, притягивая к себе взгляд Максима. Над головой снова висели низкие серые облака, и снова моросил холодный дождь. Пахло травой и хвоей. В ельнике затрещала сорока и Макс проснулся. Сердце бешено стучало, а в глазах не было ни капли сна. 'Я там был. Я ЭТО видел! Видел! Видел!' Спящая Ляля подкатилась к нему под бок и закинула на него свою стройную ножку. Макс лежал, пялился во тьму, гладил подругу по голове и размышлял. Сны об этой... галлюцинации снились ему регулярно. Он терял покой и сон. Это было так интересно. Так захватывающе! Жизнь у Макса всегда была весёлой и насыщенной, но она была... как бы это сказать... обычной. Бизнес-клиенты-переговоры-дом и так далее. А здесь была ТАЙНА! Макс зажмурился и попытался припомнить подробности. О! А медведь то, медведь один чего стоил! Может снова попробовать? От этой мысли мужчина обмер. По телу пробежал табун мурашек. Он скосил взгляд на любимую. Врать и обманывать её он не хотел, но... 'Я только попробую, ладно? Всего один разок' Лейла в ответ сладко причмокнула опухшими от поцелуев губами. 'Спасибо'

'Всего один разок' не получилось. Эта история его так увлекла, что он не мог себе самому окончательно заявить: - Ничего не было! Это был сон. Всё! Макс перепробовал всё. Он приезжал утром, приезжал вечером и днём. Даже ночью, отговорившись тем, что надо встретить клиента в аэропорту. Он громоздил горы лжи между собой и своей женщиной. Но он ничего не мог с собой поделать. Этот чёртов просёлок тянул его к себе, как магнит. Мужчина исколесил эту дорогу вдоль и поперёк. Он заехал на все обочины и вылез на своём паркетнике на дикий склон - всё без толку. - Сегодня в последний раз. Макс припомнил её недоверчивый взгляд и поёжился. - В последний раз. 'А что тогда было? Ну выпивший с утра был. Могло это как-то... мда... могло. Быстро ехал, песни пел. Настр был отличным, она же мне позвонила тогда. Стоп. Настр. Так-так-так. Тепло-тепло-тепло... Я ехал, настроение - замечательное, я выпил - расслабился, я пел - эээ... напрягся? Или просто в какую то нирвану выпал?' Максим напрягся и постарался припомнить свои ощущения. 'Ну да. Точно. Нирвана, блин, а сейчас то я весь в заботах... я ж ищу, я вру, я работаю!' - Да! Есть! Макс чувствовал - это то. Это оно. Вот так и нужно! Справа мелькнули домишки рыбхозяйства и руки сами собой крутанули руль к последнему на дороге магазинчику. - Пива! 'Тааааак, где там диск с 'ЧайФами?' - Ииииии... С неба каплет дождик, в подворотнях ветер... - Поплачь о нём, пока он живой... - ...голосами друзей-мальчишек, голоса их всё тише - время не ждёт... Макс не заметил, как он по-настоящему увлёкся. Два банки дрянного тёплого 'Дербеса' улетели незаметно. Тачка неслась по мокрому асфальту, повизгивая покрышками, но водителю было всё пофиг, ему было хорошо. - А я похож на новый Икарус... - Какая боль, какая боль, Аргентина - Ямайка...

КАКАЯ БОЛЬ! Голова снова оказалась проткнута раскалённым прутом от виска до виска. Затылок исчез. Макс нажал на тормоз и страшно закричал. 'Кина не будет. Занавес!' - Ой, мама, снимите с меня коньки! Тьфу ты! Шахрин, что ж ты так орёшь то? Макс выключил магнитолу. Голова трещала по швам, а из носа ручьём текла кровь. - Ё! Это же 'Пол Смит'! Первый раз надел. Ёлки зелёные. Максим полез в бардачок за салфетками и не сразу обратил внимание на то, что, собственно происходит снаружи. Снаружи были ёлки. Причём со всех сторон и впритык! Ветки плотной массой свисали даже с крыши. По всему выходило, что заехал он прямиком в молодой ельник. 'Краска!' Макс застонал. - Пипец! Два месяца как из автосалона! Сквозь еловые ветки была видна заснеженная полянка и присыпанные белым огромные ели. - Приехали! Добился своего, скотина! Макс со злобой толкнул дверь, ожидая, что прижатая к ней елочка будет упираться изо всех сил, но ничего подобного не произошло. Ёлка отлетела на пару метров, а Макс от неожиданности просто вывалился в снег. - Что за... - Мужчина замер. Ёлки были срублены! И просто прислонены к бортам машины. А на крыше и капоте его автомобиля толстым слоем лежал лапник, припорошенный снежком. Макс осторожно потянул за колючую веточку следующее деревце. Ёлочка послушно упала. 'А это чего это, а?!' На снегу вокруг его 'парковки' совершенно чётко отпечатались десятки следов. Макс остолбенел, осторожненько поднялся на ноги и тихонечко сел в машину. Почему то было очень страшно повернуть голову и оглядеться по сторонам. - Друг, друг, постой. Не уезжай. - Тихий просящий голос проник в салон через незакрытую дверь. - Пожалуйста. Не уезжай. Прямо впереди из снега медленно поднялся человек с поднятыми руками. Он был весь облеплен снегом, так что рассмотреть его подробно Максим не смог. 'Снеговик' осторожно попятился от Витары, постоянно повторяя 'друг', 'не уезжай' и 'опасности нет'.

Сбоку, из под елей, вылезло ещё два леших в белых маскхалатах и, стоя на месте, принялись уверять Максима в своей любви и дружбе. Он аккуратненько вскрыл банку пива и отхлебнул глоток, кося глазом на тех, кто был слева. - Друг! Мы русские, свои! 'ЧайФ'! - Один из тех, что был слева, подпрыгнул на месте и сделал два малюсеньких шажка вперёд. Второй заорал 'Не спугни' и тоже двинулся к машине. Нервы у работника шоу-бизнеса не выдержали и, резко захлопнув дверь, он дал по газам. - Мы будет ждааааааать! В голове само собой всплыло: 'Никто не услышит!' БАБАХ! На этот раз сознание он умудрился не потерять. Просто на пару секунд глаза заволокло чёрным, а голова как-то странно... онемела. Макс очухался через минуту. На том самом проселке, откуда он стартовал в неизвестность пять минут назад. 'Да хрен с ней, с кровью!' Мужчина вывалился из машины, и очумело посмотрел на зацепившийся за рейлинги лапник. На нём лежал снег. Макс зачерпнул чистый белый снег в ладонь и приложил его к своему многострадальному носу. Кровь сразу остановилась. Так, придерживая снежок у носа, Макс и обошёл вокруг автомобиля. На нём не было ни царапины, а на левом боковом зеркале, на кожаном шнурке, болтался гигантский отполированный коготь. - Сувенир! Макс сел на мокрый, холодный асфальт и дико расхохотался. 'Господи, что с ним?' Лейла с ужасом смотрела на своего любимого. - Ты весь в крови, тебя избили? Глаза у Макса, обычно с прищуром, были как два пятака. Он был весь мокрый, взъерошенный и какой-то потерянный. - Ляля, - Макс повалился на стул в прихожей, - я тебе наврал. Никакого знакомого карагандинца я тогда, в горах, не встретил. И протянул ей гладкую чёрную пластмассовую загогулину. Глава 6.

Москва. Ноябрь 2009 г. - Егоров, это что такое? - Голос Хозяина был тих и полон яда. Больше всего генералу хотелось сейчас отсюда исчезнуть. Испариться. Уйти в леса, как это сделали раскольники. Выкопать землянку и больше никогда не видеть ЕГО. За десять лет их знакомства Хозяин сильно изменился. Вернее, власть изменила его. Он больше не прятал глаза, когда разговаривал с людьми, не спешил, не дёргался. Холодные бесцветные глаза смотрели жёстко и требовательно. 'Назад дороги нет' Комендант Особого Федерального Округа 'Заозёрный', генерал-майор Егоров вытянулся по стойке смирно и бодро отрапортовал. - Банка пива 'Карагандинское светлое'! Хозяин кабинета в большом доме на набережной закрыл глаза и мысленно застонал. 'Идиот' - Докладывайте. Коротко и по существу. Да сядьте вы, наконец! - Это не прокол 'кордона' и не частный бизнес 'таможни' - за такое у нас сразу рудник на десять лет. Да и внутренняя безопасность смотрит. Плюс постоянная ротация личного состава контрольно-досмотрового пункта. В описи личных вещей переселенцев эта банка пива также не значится! - Вы уверены? Хозяин уже всё понял и, холодея от страшного предчувствия, ждал, что ему доложит Егоров. Генерал мысленно перекрестился и рубанул. - Так точно. Это наш осведомитель передал со своим связным с севера. Подлинному хозяину ОФО захотелось завыть, но внешне это никак не отразилось на его бесстрастном лице. - Дальше. - Позавчера с севера пришёл торговый караван. Среди пришедших был связной, используемый 'втёмную', он передал нашему агенту запечатанный пакет. В нём находилась эта сплющенная банка пива. В прилагающемся донесении было указано, что пять таких пустых банок принёсли из-за Каменного хребта охотники. А именно: Алексеев А. Т., Дмитриев С. В. и Дмитриев К. С. Агенту удалось незаметно похитить одну из банок и передать нам. Насчёт того, где именно были обнаружены эти предметы, агент ничего сказать не может. Сразу после обнаружения исчезновения одной из банок, все трое охотников, а также члены их семей исчезли.

Егоров прокашлялся. - Видимо их спрятали. А искать там... Безнадёжное это дело. Хозяин хрустнул пальцами. - Ваши выводы. - Это пробой. В тайгу за Каменным хребтом кто-то прошёл из нашего мира. Предположительно... Егоров снова прокашлялся. - Предположительно из Казахстана. Мы проверили по своим каналам. Это пиво на экспорт не поставляется. Сейчас пытаемся выяснить, где именно оно могло быть продано. Неизвестно, смог ли Ходок, или группа Ходоков, вернуться назад. Наши возможности в поиске сильно ограничены. Я уже приказал отправить на север оба самолёта и пять моторизованных поисковых групп. Но, господин Председатель... зона поиска сто тысяч квадратных километров! Это минимум. Реально - полмиллиона. Тайга, горы, тысячи рек, болота. Безопасность трясёт руководство раскольников, но пока безрезультатно. Мы могли бы их вывезти в город и применить спецсредства, но это... опять конфликт. Генерал решительно встал. - Нового раскола я не допущу! Хозяин холодно посмотрел на генерала. 'Моралист, хренов!' - Ищи его, Егоров. Ищи. Все силы, все ресурсы брось на это. Вскрой топливный резерв. Пусть самолёты летают круглосуточно. Останови плановую переброску оборудования, товаров и переселенцев. Даже переброску федеральных переселенцев останови. Протащите туда ещё один самолёт. Как вы думаете, сейчас сёстры вдвоём такое осилят? - Сложно сказать, господин Председатель. Состояние у них далеко не лучшее. Медики делают всё возможное, чтобы поддерживать их в надлежащем состоянии, но... наркотики. Вы же понимаете. Мы вынуждены с каждым разом давать чуть большую дозу. И постепенно переходить на более сильнодействующие средства. Хозяин поморщился. - Знаю. Что с матерью? - Восстановление после пересадки печени и почек проходит успешно, но... врачи не дают гарантий. У неё и так уже были пересажены сердце и лёгкое. Самое главное - мозг. Его не пересадишь. А алкоголь его разрушает. - Сколько она протянет? - Врачи дают год. Это максимум. Реально - пять месяцев. Хозяин помрачнел. Эта новость была во сто крат хуже неведомого Ходока. Мать могла протаскивать не только людей, но и массивные, тяжёлые и габаритные

изделия. Турбины, станки, генераторы. Даже разобранный на части кораблик. Правда давалось ей это такой ценой, что не хотелось и вспоминать. После переброски турбины для строящейся ГЭС у неё лопнуло сердце. Пришлось в экстренном порядке оприходовать донора из спецконтингента, которого в числе прочих всегда держали наготове. 'Если об этом кто-нибудь узнает... ффффух!' Дочери такое не могли. Одна, сидевшая на новейших синтетических наркотиках таскала только людей, а другая - только небольшие партии товаров и ГСМ. И это всё. Это всё на чём держалась сверхсекретная программа по освоению этого феномена. - Идите, генерал. Работайте. Когда у вас следующее окно? - Послезавтра. - Жду доклад. Идите. Дождавшись, пока за Егоровым закроется дверь, Хозяин вызвал секретаря. - Меня ни для кого нет. Вызовите Директора ФСБ и министра иностранных дел. И дозвонитесь к Президенту Казахстана. Что-то я давно на горных лыжах не катался... Дверь за секретарём тихо закрылась. Хозяин кабинета встал и прошёл в соседнюю комнату, потом, через скрытую дверь - в ещё одну. Здесь он иногда отдыхал. Очень редко, но такое иногда случалось. В личном столе, стоявшем возле кушетки, был маленький ящик, запиравшийся на самый простой ключ. Никто и никогда бы и не подумал о том, что именно в этом деревянном ящичке и хранится самая ценная в мире информация. Обычная бумажная тетрадка. Где год за годом, день за днём записывалась, лично им самим, информация о Феномене. Никогда, никто, ничего не написал об этом в электронном виде. Усталый человек достал эту потрёпанную тетрадь и замер. Смысл написанных им строчек ускользал от его сознания. Феномен. Никто не знал ЧТО ЭТО. Прошлое, будущее, параллельный мир или двойник Земли в далёкой Галактике. Или вообще - антимир. Полное соответствие природы, флоры и фауны. На суше, в море. Везде. Состав атмосферы. Даже микробы. Даже бактерии и вирусы. Всё одинаково. Но запущенный три года назад при помощи военной ракеты картографический спутник выдал абсолютно незнакомые очертания материков. Год тщательного компьютерного анализа не выявил на переданных снимках крупных объектов, которые можно было бы классифицировать, как искусственные. Ни каналов. Ни дорог. Ни городов. Ничего.

Это был девственный, не изгаженный человеком мир. Куда, оказывается, по грибы, да по ягоды, уже несколько сотен лет ходила Семья. Семья имела там огород и охотничью заимку. Там даже какое-то время жил Дед. Отец нынешней Матери. Мысли человека перескочили на десять лет назад. Тогда он, свеженазначенный временщик, разменная монетка в игре прежнего Президента, чудом удержался в своём кресле. А потом к нему на приём пробился неизвестный ему человек и рассказал такое... И привёл доказательства. И рассказал - как туда пройти. Его убрали сразу. Так, на всякий случай. А потом, он сам туда сходил. И поверил. До конца и сразу. Открывшиеся перед ним перспективы потрясали. Сначала он руководил страной на одном посту, потом на другом, но мысленно он всегда был ТАМ. В Особом Федеральном Округе 'Заозёрный', или, как его называли переселенцы, на Родине. Чудо - что НИКТО ничего не узнал! Чудо, что люди, которым он доверил эту тайну, его не подвели. Чудо, что никто не заподозрил его в махинациях с бюджетом. Чудо, что до сих пор никто не задался вопросом: 'Куда исчезли тысячи и тысячи людей?' 'Хотя, какое это, к чёрту, 'чудо'? Обычный бардак и разгильдяйство!' Хозяин взбодрился и перевернул страницу. 'Так. По состоянию на ноябрь текущего года. Федеральные служащие и члены их семей - 3175 человек. Хм. Не густо. Федеральные переселенцы и члены их семей - 7745 человек. Переселенцы из стран СНГ - 25633 человека. Мда. После бунта минусуем, приблизительно, 800 человек убитых и умерших от ран в заключении. На руднике - 522 человека заключённых, в колонии-поселении 2144 члена их семей. И на север ушло примерно шесть тысяч. Итого, с учётом рождаемости и смертности, на учёте в федеральном округе состоит примерно двадцать тысяч человек. Это не считая 'федералов'. Нормально.' Идея о привлечении переселенцев из южных республик принадлежала лично ему. Эти люди не были нужны никому. Никто и нигде их не ждал. Простое анкетирование позволяло отсеять тех, у кого были близкие родственники в России. А уж местные были только рады, что им освобождают 'жилплощадь'. Эти люди выезжали на ПМЖ в Россию и бесследно исчезали. Проворачивали всё это люди генерала Егорова, семьи которых уже безбедно жили в ОФО. Так что исполнители железно держали свои языки за зубами, частенько укорачивая их остальным. За десять лет ни одной утечки! Это точно было чудо. Правда два момента не давали ему покоя. Первое - угроза потерять проводников. Мать и Сёстры изнашивались, а все попытки найти подобных людей ни к чему ни привели. Врачи дали сёстрам ещё лет пять. А потом... потом придётся выживать. План развития ОФО предусматривал, что через четыре года колония сможет

перейти на полное самообеспечение. Но тут вылазила вторая проблема. Нефть. На громадном северном острове, где располагался ОФО, нефти не было. Спутник показал, что ближайшее место, где она могла бы быть - аж за три тысячи километров! За морем. Это была проблема. Её начали решать, строя порт и верфь и тут случился бунт. Хозяин помрачнел. Он не рассчитывал, что это приблудное быдло так быстро придёт в себя. Поселенцы должны были своим трудом обеспечить федеральных переселенцев продуктами питания, строительными материалами и прочими услугами. Использовать врачей, учёных, преподавателей, инженеров и военных в качестве строителей и крестьян было, чёрт возьми, неразумно. Но эти люди, оказались 'сами с усами'. И считать они умели. И подсчитали, как на них наживается Администрация. Хозяин жёстко усмехнулся. 'Хорошо хоть у них оружия не было. Топоры по нынешним временам - это не дело.' Человек устало потёр лицо. 'А этого любителя пива надо найти. Во что бы то ни стало! Или уничтожить...' Глава 7. Правда. Июнь 11 г. ОФО П.Г.Т. Заозёрный Про Дальний восток, куда их обещали отправить, Сашка знал совсем немного. В одном он был уверен точно. Там было холодно. Уж во всяком случае, холоднее, чем дома, в Киргизии. Так что, то место, где они сейчас находились, Дальним востоком, а тем более Крайним севером, не было точно. Было тепло и хорошо. И мягко. Мягко? Дубинин вспомнил жуткий тарантас, боль и резко проснулся. 'Дети!' Дети, жена, мама и семья сестры мирно спали на надувных матрацах, положенных прямо на землю, на мягкий зелёный газон. Все они были заботливо укрыты тонкими шерстяными одеялами. Одеяла были серого мышиного цвета и имели чёрный штамп в уголке. Над головой был натянут брезентовый тент, защищавший спящих людей от солнца. 'Пусть спят' Судя по ровному дыханию, с женой и детьми было всё в порядке.

- Что это за казарма? Саша сбросил с себя одеяло и попробовал сесть. В голове немного звенело и очень хотелось кушать, но, в целом, самочувствие было отличным. 'Где это мы?' Дубинин чётко помнил, что из Киргизии они вылетели в последний день апреля. И даже там, на юге было прохладно и дождливо, а тут... тут стояла настоящая летняя жара. Сашка осмотрелся. Вокруг стояло ещё пять или шесть тентов, под которыми спали все остальные переселенцы. Над тентами шумел свежей листвой здоровенный дуб. 'Не Чукотка, это точно. И не Магадан' Эти две версии среди пассажиров были наиболее популярны. - Молодой человек, не вставайте, пожалуйста! - К нему быстро приближалась медсестра в белом халатике и босоножках, за ней шёл дюжий медбрат. 'Точно. Лето' Загорелые голые ножки сестрички смотрелись очень аппетитно. - Отдыхайте. Скоро проснутся остальные, а там и обед. Желудок немедленно откликнулся голодным урчанием, мол, скорей бы. Покормили их только через час, когда последние проснувшиеся привели себя в порядок в огромных туалетных... двориках. Там имелось всё. Туалеты, умывальники и даже душевые. Ещё там были высоченные стены из крашенных зелёной краской досок и отсутствовал потолок. Свояк посмотрел на кондовый умывальник и хмыкнул. - Армия. Обед был просто роскошным. Борщ и гречка с мясом. И хлеба сколько хочешь. И компот. Свояк повертел алюминиевую ложку и снова хмыкнул. - Точно армия. И рассовал остатки нарезанного хлеба по карманам. Давешняя медсестричка, во всё том же легкомысленном халатике, звонким голоском предложила всем забрать эти алюминиевые тарелки-ложки-вилки себе. Подарок, типа. А затем, когда все закончили обедать, в столовой под открытым небом появился тот самый 'лектор' и расставил все точки над 'Ё'. - Поздравляю вас с прибытием на Родину. В Особый Федеральный Округ 'Заозёрный'. Прошу меня не перебивать и внимательно выслушать. Сейчас у вас есть полчаса, чтобы отдохнуть и осмотреться. Ваши вещи сложены под навесом в дальней части лагеря. Не удивляйтесь, если увидите, что чемоданы вскрыты. Все ваши вещи прошли досмотр и опись. Можете их забрать.

Народ удивлённо загудел. - Уверяю вас - ничего не пропало. Такого в нашем округе ещё не было. - Что за округ? - Не перебивать, я сказал! Лагерь обнесён забором, это для вашей же безопасности и для безопасности окружающих. Две недели выбудете жить здесь. Обратите внимание на те домики, что стоят с той стороны. Вы - в карантине. Все дружно повернули головы. - У вас будет четырёхразовое горячее питание, постельное бельё вы найдёте в домиках. Матрацы и одеяла вы уже видели. Через полчаса прозвучит сигнал и вы снова соберётесь здесь - за этим столом. Детей можно с собой не брать. Всё равно никуда отсюда они не денутся. На этом собрании вам всё расскажут и объяснят. Всего доброго. Народ, заворожено слушавший парня, выдохнул и загомонил. Ленка удивлённо посмотрела на мужа. - Карантин? В душе Саши шевельнулось недоброе предчувствие. Они едва успели устроиться двумя семьями в уютном летнем домике, больше похожем на дачу, как прозвучал сигнал. Явно били молотком по рельсу. - Ну чё? Этот козёл вам про то, что государство вас, по-любому нае...т, говорил? Даже через ватно-марлевую повязку было видно, что новый 'лектор' криво улыбается. Народ ошарашено замер. Такого начала никто не ожидал. - Так вот. Для тупых поясняю. ВАС. НАЕ...ЛИ. Ясно? Женщина, сидящая прямо перед ним, деловито, не обращая внимания на мат, поспешила уточнить. - В каком смысле нае...ли? Мужик ей подмигнул и отвесил короткий поклон. - В прямом. Это - не планета Земля. Полсотни людей за столом помолчали минуту, а потом грохнули. 'Лектор' спокойно переждал смех и продолжил. Сашка сидел, слушал и офигевал. Он не замечал, как в его руку вцепилась жена и с каждой минутой сжимала её все крепче и крепче. Чувак спокойно уселся на табуретку и начал повторять всё заново. Для тупых. - Так-с... кто вы у меня. Ага! 'Киргизы'! Люблю 'киргизов'. Сам то я - 'таджик' буду. Славкой меня звать. Я здесь, на Родине, уже шесть лет. Старожил, понимаешь. Славка просматривал бумаги со списками.

- История, значит, такая. Кратко. Наши учёные нашли проход в этот параллельный мир. Правительство России этот мир тайно осваивает. Хотите - верьте, хотите - нет. Я не знаю, правда это или нет. За что купил - за то и продаю. Но то, что здесь нет других людей кроме нас - факт. Федералы даже ракету запустили со спутником. Никого не нашли. Вы - простые поселенцы. Как и я. Слушайте самое-самое главное. Ходу назад, в тот мир откуда мы пришли, для нас нет. Мы здесь НАВСЕГДА. Сашка почувствовал, как у него шевелятся на голове волосы. Он поверил этому парню в маске. Сразу. До конца. 'Это не розыгрыш' Люди переглядывались с минуту, а потом заорали и повыскакивали со своих мест. Славку будто ветром сдуло. За три секунды он оказался у забора, где тут же появились здоровые парни с дубинками и электрошокерами. - Люди! Дайте сказать! Славка замахал руками и затараторил. - Меня уж три раза вот так били! А за что? Я ж такой же, как и вы. И дружинники эти - тоже. Мы все не выездные. Дайте сказать. Только не бейте, ладно? Толпа немного притихла и лектор вернулся на своё место. - Слушайте. Это посёлок Заозёрный. В нём пять тыщ жителей. Вокруг три десятка посёлочков и хуторов. Здесь живут только такие же, как и вы. Переселенцы. Средняя Азия. Закавказье. Все русские. Все семейные. Такие же, как и вы. Там, на юге, в тридцати километрах отсюда - берег моря. Там порт, аэропорт и база федералов. Федералы - это осознанные переселенцы из России. Вояки, учёные, врачи. Инженеры, в общем. Типа элита. В порту они не живут. Там дальше, в море, есть остров. Говорят, там у них свой городок. Он закрытый. Никто из наших там не бывал. В порту есть больница и училище. Там принимают всех. Отсюда туда трамвай ходит. Пять копеек билет. Говорят, что федералы тоже не могут назад уйти. Только военные и вербовщики. Этот козёл в очках из вербовщиков. Что ещё? А! Климат. Холодно здесь. Не Душанбе, однозначно. Не обращайте внимания - сейчас разгар лета. Конец июня. Календарь с той Землёй не совпадает. А так - всё путём. День - как день, год - как год. А, вот ещё. Тут Луна дымчатая такая. В училище мне говорили, что там слабая атмосфера есть. Астрономы с ума сходят, в общем. - А с нами что будет? - В голосах женщин звучала истерика. Народ дружно поддержал. - Да! А мы? Что с нами? - Так. Вы. Запомните. Здесь нет никаких социальных служб. Всё - только сами. Надеяться можно или на семью или на общину. Только так.

Первое. Если вы нужный специалист, то можете в управе получить должность, жильё, заплату и карточки. Мыло, шампунь, туалетная бумага... то... сё. Жизнь в посёлке не богатая, но стабильная, безопасная и надёжная. Список нужных специальностей найдёте возле управы, где газеты 'с материка' вывешивают. Второе. Уйти на хутора. Попроситься в общины. Там сельское хозяйство и ремёсла. Если примут, то, считай, повезло. Сытнее там. Правда новеньким вкалывать приходится. Пока пай отработаешь... эх. - Славка помрачнел. - Или самим, в чистом поле, устраиваться. Тяжело и опасно. Милиции то тут нет. Это в посёлках за порядком следят, а там... Будьте осторожнее. Ну и всё, в общем. А! - Парень подпрыгнул. - Запомните. Здесь всё, кроме еды, ДЕФИЦИТ. Будьте бережливы. С Земли завозят мало чего. Лекарства, витамины. Ткань, да нитки. В основном со старых военных складов. Иногда такая археология встречается... мама не горюй! - А еда? - А что еда? Еды здесь много. Она дешёвая и чистая. Жри от пуза. Кофе нет, шоколада тоже нет. А всё что здесь растёт и бегает - есть. Фермеры у нас молодцы. Так что, если у вас есть что-то лишнее, то вы можете это хорошо продать на рынке. Шоколад. Или Playboy. С руками оторвут. Книги. Ноутбуки с фильмами и музыкой очень ценятся. А сотки - нет. Нет здесь сотовой связи. Только рации. Ладно, ребята, уже поздно. Я пошёл. Завтра приду - поговорим. Вернувшись в домик, Светка закатила истерику. Ленка смотрела на неё, крепилась, но тоже зашмыгала носом и разревелась. Дети, весело носившиеся по дому, притихли и забились в уголок, глядя, как плачут их мамы. Вовка достал бутылку водки. Сашка посмотрел на литр 'Финляндии' и отрицательно покачал головой. Ноутбуков в их багаже не было. 'Начальнику оперативного отдела, От агента 'Таджик' Донесение. По результатам беседы, опасных лиц не выявлено. Подозрительными считаю No 1, 8, 14 из списка. Рекомендую дополнительное собеседование.' Глава 8. Знакомство Алматинская область.

Ноябрь 2009 г. Где-то за Каменным хребтом, Родина. Январь 11 г. С Лялькой вышел облом. Недоверчиво выслушав историю, рассказанную Максом, она повертела в руках медвежий или чей там, коготь и задала вопрос по существу. - И чего? Макс растерялся. Действительно 'чего'? Что со всем этим делать? - Хочешь, я тебя туда свожу? Лейла жалостливо посмотрела на своего, почти что, мужа. - Ванну прими. Завтра туда поедем. 'Выдумщик он у меня. И фантазёр' Всё следующее утро Макс буксовал по просёлку на своей 'Витаре'. Лялька недовольно косилась на пиво, затыкала уши ('ЧайФ' она на дух не переносила) и с сомнением выслушивала попытки Максима петь. Тот, чувствуя всё возрастающую неуверенность, нервничал, потел и пытался сделать то, ради чего он привёз свою девушку в такую даль, да ещё спозаранку. Ничего не получалось. Затылок немножко оттягивало, но виски были в полном порядке. Покатавшись с часок по мокрым выбоинам, они оба устали. Морось перешла в мелкую ледяную крупу и заметно похолодало. - Всё, милый. Поехали домой. Макс оцепенело сидел, вцепившись в руль и уставясь в точку за горизонтом. 'Не верит' - Ляля, а ну-ка, выйди из машины! - ? - Выйди, кому говорят! То, что Лейла затем увидела, перевернуло всю её жизнь. Макс отъехал на сто метров, развернулся и медленно покатил в её сторону. Из-за закрытых дверей машины глухо бухала музыка, а потом... хлоп - и машина пропала! Ляля протёрла глаза. Макс исчез. Признаться, Макс завёлся. Желание доказать свою правоту любимой захлестнуло его с головой.

АХХ! В глазах знакомо почернело, а из носа опять хлынула кровь. Тормознув на знакомой уже полянке, он, не обращая внимания на то, что творилось вокруг, выскочил из машины и, зачерпнув снег, приложил его к носу. Вокруг него, с большими деревянными лопатами, истуканами застыли три облепленные снегом фигуры. Фигуры банально чистили на прогалине снег, разгребая нехилые сугробы. - Друг... Макс приложил к носу свежий снег и распахнул дверцу багажника. - Слышь, братан, лопату одолжи! Выдрав из рук ближайшего 'снеговика' лопату, Макс живо накидал полный багажник снега. - Ща вернусь. Вскочил за руль и рванул к Лейле. Позади раздался рык двигателя. Лейла медленно обернулась. У неё за СПИНОЙ стояла машина Макса, а сам он, широко улыбаясь, вылез из-за руля и распахнул багажник. - Смотри! И вывалил на серую от грязи дорогу целую кучу белого снега. После того, как девушка отревелась, побила его кулаками, назвала его разными нехорошими словами и согласилась выйти за него замуж, будущие супруги, успокоившись, предприняли ещё несколько попыток 'взлома'. Снова ничего не получилось. Лейла деловито тормознула Макса и вышла из машины. - Попробуй один. Только, - она погрозила ему пальцем, - одна нога здесь, другая тоже... здесь! Понял? 'Переход' прошёл, как по маслу. Макс заранее заткнул нос одолженными у невесты тампонами, закрыл глаза и проскочил на заснеженную полянку. Ярко-синий джип резко затормозил, подняв целый вихрь из снежной пыли и кристалликов льда. Костик сглотнул и, не веря своим глазам, осторожно поднялся. 'Неужели? Дождались!' Три недели ожидания в глухой тайге. Строительство землянки под снегопадами. Драка с огромным медведем и голод. Всё позади. ОН ВЕРНУЛСЯ! Отец и дядя Лёша стояли рядом и, думая, что он не видит, незаметно утирали слёзы. 'Всё те же трое. На разбойников они не похожи. Ну, попробуем'

Макс заглушил движок и выбрался наружу. - Привет! И первым протянул руку. Странно, но вся 'комиссия по встрече' топталась в пяти шагах, не решаясь подойти. Три мужчины, с ног до головы завёрнутые в меха, с самодельными копьями и в снегоступах, переминались на месте и неуверенно улыбались. - Здравствуйте. Извините, нам нельзя к вам приближаться. Вы с большой земли? - А что, есть ещё и маленькая? - Макс спрятал руку и сделал шаг назад. - Вы кто? Это... у меня времени мало. Меня ТАМ ждут. - И он демонстративно постучал по циферблату. - Да и холодно тут, пипец! Кожаная куртка, уместная поздней осенью на юге, здесь явно не канала. Аборигены переглянулись. - Держи. - К Максиму полетела верёвка привязанная к небольшим деревянным санкам. Вперёд вышел самый пожилой на вид дядька. Лет пятидесяти с длиннющей бородой. Внешне он выглядел как иллюстрация древнеисторического романа, но речь выдавала в нём образованного и современного человека. - Извините ради Бога! Меня зовут Сергей Васильевич, это - мой сын Константин, а это - мой друг Алексей Тимофеевич, а вы... - Макс, просто Макс. - Очень приятно, Макс. Можно вопрос? Максим выдал звонкую серию клацающих на морозе зубов и кивнул. - Вы сказали, вас ждут, - мужчина не мог скрыть своего волнения, - скажите вы МОЖЕТЕ ПРОВЕЗТИ человека? Аборигены затаили дыхание, по их глазам Макс отлично видел, НАСКОЛЬКО для них важен этот вопрос. Макс отрицательно помотал головой. - Не получается. Алексей Тимофеевич рухнул в сугроб и застонал. Отец с сыном это известие приняли стоически. - Вы уверены? - Да в чём дело то? - Макс плюнул на этикет и залез в машину. Сиденье с подогревом и печка заработали на всю катушку. - И вообще - мне ехать надо! 'Странные они... чего им от меня нужно? Поеду-ка я от греха подальше пока они смирные'

Молодой безбородый парнишка рванул к невиданному ярко-синему автомобилю и привязал санки к крюку, торчавшему из-под запасного колеса. - Это вам! Подаро... Джип взревел, дёрнулся и с громким хлопком исчез. Остались лишь следы на снегу, да поднятая им снежная пыль. - Папа! - Будем ждать, сынок, будем ждать. Тимофеич, вставай. Слезами горю не поможешь. Надо следы замести. Грубо сделанные из веток санки Макс бросил прямо у дороги. И верёвку тоже. А плотно упакованный тюк он, не глядя, сунул в багажник. Перенервничавшая из-за его пятиминутного отсутствия Лейла, молча сидела рядом, зябко обняв себя за плечи. Известие о том, что Макс ТАМ познакомился с людьми, ужаснуло её. 'А если бы они ТАМ с ним что-нибудь сделали?' Она посмотрела на будущего мужа и сердце её потеплело. 'Он такой храбрый! Вот только тампоны из носа лучше, всё-таки, вынуть!' Содержимое тюка их потрясло. Три десятка великолепных белых шкурок! Какое это было животное, Макс не знал, но выглядело это просто сказочно - Ляля хлопала в ладоши и тёрлась щекой о блестящий струящийся мех. Кожаный мешочек с тёмно-жёлтым металлическим песком. Макс прикинул его вес и в душе у него зашевелились нехорошие подозрения. - А это не может быть... Глаза у невесты были как два пятака. - Не знаю. Самым интересным предметом оказалась обычная тёмно-зелёная бутылка. Пробка была залита воском, а внутри тугим рулончиком болталось письмо. Будущие супруги заинтриговано переглянулись и дружно склонились над бутылкой, крепко стукнувшись лбами. Семистраничное письмо, написанное на плохой серой бумаге, их потрясло. История о тысячах соотечественниках, заброшенных в неведомый мир, была просто невероятна. Некий полковник в отставке Сёмин Юрий Николаевич подробно описывал схему вербовки людей у посольств, дорогу якобы в Сибирь и их жизнь в новом мире под названием 'Родина'. Судя по письму, жизнь там была невесёлая. Отдельно полковник предупреждал насчёт того, что нужно быть очень осторожным и не попадаться в поле зрения спецслужб. В заключении автор предлагал лично

встретиться и обсудить много интересных и обоюдовыгодных вопросов, гарантируя хлеб-соль и полную, так сказать, безопасность. Ляля с Максом ошарашено переглянулись и судорожно сглотнули. Они оба были отнюдь не дураки и отлично поняли, во что они влезли. Романтическая тайна разом превратилась в очень большую проблему. Лейла со страхом поглядела на разложенные на диване шкурки. Будущая шуба могла им стоить слишком дорого. И не только денег. На следующее утро Макс, сказавшись больным, на работу не пошёл, а прямиком направился к Российскому посольству. Пройдя мимо главного фасада, он свернул за угол и оказался возле проходной к приёмной Генконсульства. Поотиравшись там для порядку два часа Максим никаких вербовщиков не обнаружил. Никто не приставал к нему с предложениями заполнить анкету и придти на собеседование. Была обычная очередь, возле которой вились обычные посредники в улаживании вопросов. За два часа очередь, в которой он стоял, сдвинулась и Макс, неожиданно оказался возле самой двери. Справа от неё, на стене, висел маленький плакатик 'Славянского общественного фонда 'Соотечественник' а под ним была привешана коробка из которой торчала пачка серых листов. Макс взял один и замер. В руках у него была та самая анкета, которую ему описал полковник. - Молодой человек, вы двигаться будете? Максим невидящим взглядом окинул суетящуюся старушку, стоявшую в очереди прямо за ним, покачал головой и пошёл домой. В кулаке у него был крепко зажат смятый листок.