96
Журнал “Уйғур PEN” №4 (6) 2014 г. Зарегистрирован Министерством культуры и информации РК Регистрационное свидетельство № 13635-Ж Редактор: Хамит ХаМРаев Тех. редактор и дизайн: Хуршида ИЗИМОва адрес редакции: Республика Казахстан, г. алматы, ул. Жибек Жолы, 64 офис 803 Телефон: +7/727/273/ 39 89, +7/727/328 12 66 Факс: +7/727/ 273 39 89 Тираж: 1000 Учредитель: ТОО ”Издательский дом “МИР”. Журнал набран и сверстан: в ТОО “Издательский Дом “МИР” МУНДӘРИҖӘ Турғун Алмас....................................................................2 Қурбан Имин...................................................................8 Җамалидин Босақов. Көч-Көч.......................................11 Уйғур классик шаирлириниң рубайилири.................41 Сеид Мухаммад Каши..................................................51 Мәһәмәтҗан Җанбақиев. адаләт йүзисидин қарисақ шаир әсәрлири немиси билән қиммәтлик?...................54 Фархад Хамраев. Светлая грусть, или поэт счастливой судьбы .............................................................................64 Исраил Ибрагимов. Соната для спящего сына...........70 Маһарәт Имирова. Бойдақниң өлүми........................89 Мақал вә тәмсилләр ....................................................93 Фархад Хамраев. “Духовные оазисы” Талгата Миррахимова....................................................94

Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Embed Size (px)

Citation preview

Page 1: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Журнал “Уйғур PEN” №4 (6) 2014 г.

Зарегистрирован Министерством культуры и информации РК

Регистрационное свидетельство№ 13635-Ж

Редактор: Хамит ХаМРаев

Тех. редактор идизайн:

Хуршида ИЗИМОва

адрес редакции:Республика Казахстан, г. алматы,

ул. Жибек Жолы, 64 офис 803

Телефон: +7/727/273/ 39 89, +7/727/328 12 66 Факс: +7/727/

273 39 89

Тираж: 1000

Учредитель:ТОО ”Издательский дом “МИР”.

Журнал набран и сверстан:в ТОО “Издательский Дом

“МИР”

МУНДӘРИҖӘ

Турғун Алмас....................................................................2

Қурбан Имин...................................................................8

Җамалидин Босақов. Көч-Көч.......................................11

Уйғур классик шаирлириниң рубайилири.................41

Сеид Мухаммад Каши..................................................51

Мәһәмәтҗан Җанбақиев. адаләт йүзисидин қарисақ шаир әсәрлири немиси билән қиммәтлик?...................54

Фархад Хамраев. Светлая грусть, или поэт счастливой судьбы .............................................................................64

Исраил Ибрагимов. Соната для спящего сына...........70

Маһарәт Имирова. Бойдақниң өлүми........................89

Мақал вә тәмсилләр ....................................................93

Фархад Хамраев. “Духовные оазисы” Талгата Миррахимова....................................................94

Page 2: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

2 Уйғур PEN

УЙҒУРЛАР (Китавидин парчə)

КӨЛ БИЛГƏ ҚАРАХАН ВƏ УНИҢ ОҒУЛЛИРИ

Қараханилар дөлитиниң тунҗа қарағаниниң кимлиги тоғрисида трахчиларниң көз қарашлири һәр хил болсиму, тарихий фактларға уйғунирақ болған қараш бойичә ейтқанда, тунҗа қағанниң Көл Билгә Қарахан екәнлиги мәлум. Көл Билгә Қарахан миладиниң 850-жилдин 880-жилғичә болған 30 жил ичидә Уйғур Қараханилар дөлитиниң асаси-ни қуруп, бир қәдәр мукәммәл тәшкилий вә һәрбий түзүмләрни орнатқан еди.

Уйғурлар йеңи қурулған дөләтниң қағанлирини «Қарахан» дәп атиған болса6 дөләтни «Қарахан» дегән намини әзәлдин тартип6 наһайити жуқури һөрмәтлик6 әзиз6 муқәддәс нам сүпитидә қоллинип кәлгәнлигиниң алаһидә сирлиқ6 илаһий мәзмунини өз ичигә алидиғанлиғи қишини һәйран қалдуриду.

Қедимки чағда әҗдатлиримиз шаман дәп атилидиған көп тәңрилик динға етиқат қилған еди. Шаман дининиң әқидиси бойичә баш тәңриниң

ТУРҒУН АЛМАС

Турғун Алмас 1924-жили 30-ок-тябрь күни Қәшқәргә қарашлиқ Тарбоғуз кәнтидә туғулған. 1942-жили өлкилик дарилмуәллимин мәктивини пүтәргән. Униң дәсләпки шеири – «Қайтмаймиз» 1940-жили елан қилинған еди. Униң «Тарим шамаллири», «Таң сәһәр» шеирлар топламлири нәшир қилинди.

1980-жилидин башлап «Һунларниң қисқичә тарихи», «Уйғурлар», «Идиқут ханлиғи», «Түркләр», «Идиқут уйғур әдәбияти» намлиқ тарихий ки-

тапларни язди. Бу әсәрләрниң бәзилири чәт әл тиллириға тәрҗимә қилинған.

Page 3: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

3№4/6/2014

нами «Бай өлкин» – (Бай чоң) дәп атилатти. «Бай чоң» тоққуз қат ал-тун тағниң төписидики Көк сарайда туридекән. Шаман дининиң баш тәңриси «Бай чоңниң» Яшиган, Қарштхан, Баһтаган, Қарахан, Қошхан, Қайнимихан, Яйийхан қатарлиқ йәттә оғули бар екән. Бу оғулларниң ичидики Қарахан оғул атисиниң нур чақнап туридиған сарийидин қечип кәткән екән. Қарахан -Юлтуз тәңриси болуп, униң чирайи билән қияпити европилиқлар «Сатурин», әрәпләр «Зуһәл», түркләр «Сикиндер» дәп атайдиған юлтузға охшайдекән. Қедимки сағда бабилиқлар Зуһәл юлту-зини «Қара юлтуз» дәп атиған8

Мана шу диний ривайәткә асасланғанда6 уйғурларниң қағанлирини «қарахан» дәп атиши йеңидин қурулған дөләтниң һөкүмранлирини баш тәңри – «Бай чоң»ниң оғли6 Юлтуз тәңриси –қараханға охшитип6 улар-ни илаһийлаштурғанлиғидин болған болса керәк.

Миладидин бир нәччә әсир бурун һунлар қағанлиғини «Тәңриқут» дәп атиған, «Тәңриқут» аталғусидики тәңри – һазирқи уйғур тилида «Худа» дәп атилиду, «Қут» болса тәңриниң оғли, тәңри ата қилған бәхит-саадәт, тәңри бәргән дөләт мәнасиға егә еди. «Тәңриқут» дегән аталғуниң мәнисини жиғинчақлисақ – «Худаниң оғли, худаниң бәхитлик дөләтмән оғли» дегән болиду.

Һун тәңриқутлуғиниң Тәңриқутлиридн Көк хан (Киюк тәңриқут дәпму атилиду) миладидин 162 жил бурун Хән сулалисиниң падишаси Хән вудиға язған мәктубида мундақ дегән еди?

«Көк тәңри билән йәр тәңри тәрпидин һаят берилгән, күн тәңри билән ай тәңри тәрәптин тәхиткә чиқирилған Улуқ Һун тәңриқути Хән падишасиниң саламәтлигини еһтирам илә сорайду».

Һун тәңриқути Ғулиқу тәңриқут миладидин 89 жил бурун Хән сулалисиниң падишаси Хән вудиға язған мәктубида мундақ дегән: «Җәнупта улуқ хән, шималда болса қудрәтлик һунлар яшайду, һунлар тәңриниң мәғрур оғланлиридур».

Демәк, һунларму қедимки чағда уйғурларға охшашла шаман диниға етиқат қилатти. Шуниң үчүн, һунлар өзлириниң қағанлирини «Тәңриқут дәп аташқан.

Улуқ Көк түрк қағанлиғиниң қағани Саварло миладиниң 584-жили Җуңғодики Суй сулаллиси (Милад 581-жилдин 618-жилғичә һөкүм сүргән)ниң падишаси Суйвендиға язған мәктубида мундақ дегән:

«Тәңри яратқан өткән тарихчи Симагванниң «Жилнамә»синиң 176 жилдида хәтирләнгән мәзкүр мәктүп Көк түрк йезиғида йезилған еди.

Уйғур-Орхон қағанлиғиниң қағанлириниң намлирму «ай Тәңрихан», «Күн Тәңрихан» дегән илаһийлашқан һәммиси шаман диниға етиқат қилған еди.

Жуқури кәлтүрүлгән фактларға асалинип һөкүм қилғанда6 бизниң

Page 4: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 4

әҗдатлиримиз өзлириниң қағанлирини илаһийлаштуруп, уларни тәңриниң оғли дәриҗисигә көтүрүп интайин йүксәк орунға қоюшқан.

Қараханилар дөлитини қурған уйғурларниң қағанлири «Қарахан», дөләтни «Қараханилар» дәп атиғанлиғиму тәсәдипи әмәс.

Бәзи тарихчилар «Қарахан» дегән исим тоғрисида жуқуридин башқичарәк чүшәнчиләрниму алға сүрди. Мәсилән һазирқи заман бәзи тарихчилар: «Уйғурлар аддий хәлиқни Қара Будун» дәтти, «Қарахан» демәк – «Хәлиқниң хани» дегән мәнани бериду дейишиду. Йәни бәзи бир тарихчилар уйғурларниң қедимий чағда, «Улуқ» аталғусини қара сөзи билән ипадилигинигә қарап, «Қарахан» дегән «Улуқхан» дегән уқумға егә дейишиду. Мана шу жуқуридики үч хил қарашниң иккин-чиси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи хил қараштин (Тәңриниң оғли дегән қараштин) париқлиқтәк көрүнсиму лекин мәзмуни җәһәттин анчә көп пәриқ әтмәйду. Бир еғиз сөз билән ейтқанда, «Қарахан» илаһийлашқан мәзмунға егә болуп, Тәңриниң оғли дегән болиду.

Уйғурлар йәнә, Қараханилар дөлитигә ким қаған болған униң наминиң айиғиға «Қарахан» дегән унвани қошуп атиғандин ташқири, «Боғра» вә «арслан» қатарлиқ унванларни қошуп атиған. Мәсилән: Көл Билгә Қарахан (Буқа қарахан?), Тоғрул Қарахан, Сутуқ Буғрахан, Һарун Буғрахан, Əлий арсланхан, Сулайман арслан дегәнгә охшаш. Уйғурларниң Қараханилар қағанлири наминиң атиши тәсадипи әмәс еди. Уйғурлар қедимки чағдин тартип һазирғичә төгиниң әркигини «Буғра», ширни болса «арслан» дәйду. Уйғурларниң Қараханилар қағанлирини «Буграхан» вә «арсланхан» дәп атиши уларға күчлүк, батурлуқ сүпәтлирини бәгәнлигидин башқа нәрсә әмәс.

Əҗдатлиримиз әзәлдин тартип батур оғул қизлирини адәттин ташқири һөрмәтләйдиған әнъәнигә егә еди. Қедимда, уйғур қизлириниң – сөйгү муһәббәткә жигиткә қойидиған бирдин-бир шәрти батурлуқ еди. Чүнки қедимдин таптип батур җәңчиниң вәтәнни қоғдашта яхши роль ойнайдиғанлиғи һәммигә мәлум. Қедимки чағда уйғур қизилириниң батур жигиткә ятлиқ болушини җан дили билән арзу қилиши наһайити күчлүк вәтәнпәрвәрлик хислитини көрситидиған аламәт еди.

Қараханилар дәвридә, уйғурлар шаман дини вә буддини тәрк етип, ис-лам диниға киргәндин кейинму балилириға ат қоюшқа, қедимки миллий әнъәнисини ташлимиди. Мәсилән, Сутуқ Буғрахан әсли исми Сутуқ Те-кин болуп, мусулман болғандин кейин абдукерим дәп ат алған. Сутуқ Буғрахан икки оғлиға уйғурчә Байташ (Мусулманчә нами Муса), Туңга Илик (мусулманчә нами Сулайман) дәп ат қойған.

Қараханилар қағанлири өз оғуллириға батурлуқ, қәйсәрлик хусусийәтлиригә егә һайван яки қушларниң намини қоллинип, ат қоюшни яхши көрәтти. Мәсилән, Қараханиларниң қағани Йүсүп Қадирхан

Page 5: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

5№4/6/2014

(Миладиниң 1026-жилдин 1032-жилғичә қаған болған)ниң Буғра Те-кин (Мусулманчә исми Муһәммәт), Тоғруқ Қарахан (Мусулманчә исми Маһмут) қатарлиқ оғуллири бар еди. Мана шу оғулларниң уйғурчә «Боғра Текин», «Яған Текин», «Тоғрул Текин» атилиши, батур, қәйсәр, күчлүк дегән сүпәтләрни билдүрәтти. «Буғра», «Қарахан» аталғуси тоғрисида жуқурида чүшәнчә бәргән едуқ. Бу йәрдә пәқәт «Яған», «Те-кин», «Тоғрул» қатарлиқ аталғулар тоғрисидила чүшәнчә беримиз. Уйғурлар қедимки чағда пилни яған дәтти, «Текин» әслидә қул мәнисида сөз болсиму, кейингә келип, «Шаһзадә», «Ханзадә» уқумини беридиған болди. Демәк, «Ялған Текин» – «Пил Текин» дегән болиду. Һәммигә мәлум болғандәк пил наһайити күчлүк, батур һайван болуп һесаплиниду. Уйғурлар қедимки чағда шуңқарни «Тоғрул» дәтти. «Тоғрул» демәк, шуңқардәк алғур, қәйсәр, батур демәкчи. Демисиму, жиртқуч қушлар ичидә шуңқардәк тез учидиған қәйсәр, чаққан, батур қуш болмиса керәк.

Уйғурлар Қәшқәрни Қараханилар дөлитиниң пайтәхти қилип бәлгүлиди. Қәшқәр шуниңдин башлап «Орду Кәнт» дәп аталди. Қараханиларниң қағанлири язда Чу дәриясиниң бойидики Баласағунға келип язлатти. Баласағунму Қараханиларниң пайтәхти һесаплинатти7 лекин һәқиқий пайтәхт Қәшқәр еди.

Уйғур шәһириниң әң қедимқиси, дунияға әҗайип талантлиқ данишмән оғуллирини йетиштүрүп бәргән Қәшқәрниң қачан бена болғанлиғи һәққидә ениқ мәлумат болмисиму, Қәшқәрниң наһайити узун тарихқа егә екәнлигини испатлайдиған фактлар бар.

Маһмут Қәшқәрий «Түркий тиллар дивани»да алп Əр Туңа (Иран шаири Фердауси уни Əфрасияп дәп язған) һаваси убдан, мәнзириси чирайлиқ болған Қәшқәрдә турған дегән мәлуматни бериду. алп Əр Туңа қедимқи чағдики Туран елиниң мәшһур батур қағани болуп, ми-ладидин 625 жил бурун (һазирқи күндин 2600жил бурун) Əзәрбәйжанда иранлиқлар билән болған бир урушта өлгән. мана мошу тарихий фактқа қариғанда, Қәшқәрниң наһайити узун тарихқа егә екәнлиги мәлум боли-ду. алп Əр Туңа тарихта өткән әң қедимки қағанлиирмизниң бири еди.

Бәзи бир тарихий мәлуматларға асасланғанда, Қәшқәр һунлар дәвридә (Миладидин бир нәччә әсир бурун) Блад һун («Һун шәһири») дәп аталған екән. Миладидин 2 әсир бурун, (Миладидин 176 жил бурун) һун тәңриқути Батур Тәңриқут (Оғузхан ) Оттура асияни вә Ғәрбий асияни бойсундурувалған мәзгилләрдә, Қәшқәрниң һунлар территориясидики әң мушһур шәһәр болғанлиғи мәлум.

Қәшқәрниң һунлар дәвридә Блад һун дәп аталғанлиғини ейттуқ. амма униң алп Əр Туңа вақтида немә дәп аталғанлиғи мәлум әмәс. Қараханилар Қәшқәрни пайтәхт қилиштин бурун, Қәшқәр «Қаш Қия» дәп аталған екән. Қәшқәрниң жуғрапиявий әһвали униң «Қаш Қия» дәп аталғанлиғиға мас келиду. Қәшқәрниң һазирқи тәбиий шараитиға қарап

Page 6: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 6

һөкүм қилғанда, һәқиқәттәнму Қәшқәр шәһириниң Шимали (атушиниң Җәнуби)дики Тағ вә Түмән дәриясиниң шималидики ярқиялар худ-ди ташқа охшишиду. Демәк, һазирқи «Қәшқәр» дегән сөз «Қаш Қия» сөзиниң өзгиришидин келип чиққан.

Қараханиларниң дөләт байриғи төрт часа қизил шайи байрақ еди. Байрақниң отттурисиға бир тәрәптә алтә, бир тәрәптә үч шехи болған алтун рәңлик арча дәриғи чүшүрүлгән.

Қараханиларниң тунҗа қағани Көл Билгә Қараханниң вақтида Қараханиларниң территориясигә Йәттису, Или вадиси вә Тәңри тағлириниң җәнубий қисмидики җайларниң хелә көп қисми (Қәшқәр райони киргән болса керәк).

Бәзи бир тарихий мәлуматларға асаланғанда, миладиниң 880-жили Көл Билгә Қарахан аләмдин өткәндә, униң чоң оғли Базирхан (Бархан?) қаған болған. Һазирқи заманидики бәзи бир тарихчиларму Базирханниң Уйғур Қараханилар дөлитиниң иккинчи һөкүмрани болғанлиғини испат-лайду. Базирхан билән Бархан бу иккиси бир киши әмәсму, буму таза ениқ әмәс. Уйғур тарихчиси Җамал Қәршиниң «Сорраһә луғитиниң толуқланмиси» намлиқ әсиридә тоққузинчи әсирдә яшиған уйғур тарих-чиси абдужаппар Қәшқирийниң «Қәшқәр тарихи» намлиқ әсиридин бәзи бир үзүндиләр кәлтүрүлгән. Мана шу үзүндиләргә асасланғанда Уйғур Қараханилар дөлитиниң иккинчи һөкүмрани Базирхан екәнлиги бизгә гуман қалдурмайду. Уйғур Қараханилар дөлити күчийип территория-си кәңәйгән чағда (Миладиниң 1010-жиллири), униң шәрқи Кәшмиргә, ғәрби Харазимгә, шимали Балқаш көли, арал көллиригә, Җәнубий Мәрви Шаһ Җаһанға туташқан болуп, йәр мәйдани 3 миллон кв. Километрға йәткән. Демәк, Уйғур Қараханилар дөлитиниң территорияси һазирқи Франция дөлитиниң территориясидин (Франция территорияси 500миң кв.км.) 5 һәссә чоң еди.

(Җамал Қәршиниң мәлуматлириға көрә, Көл Билгә Қарахан Җамал Қәриши, Көл Билгә Қадирхан дәп язған)ниң Базир вә Оғулчақ атлиқ икки оғли болған. Базирхан тәхминән миладиниң 880-жили Қараханиларниң тәхтигә чиққан болуши мүмкин. Униң укиси Оғулчақ билән саманилар падишаси Исмаил Самани (Миладиниң 874-жилдин 907-жилғичә пади-ша болған) оттурисида қанлиқ урушлар болған.

Миладиниң 893-жили (3 яки 4-айда), Исмаил Самани Қараханиларниң Йәттисудики муһим шәһири болған Таразға һуҗум қилған. Исмаил Са-мани шәһәрни хелә узун мәддәт қоршавалған. ахири бесивалған. Уруш-та ғалип чиққан Исмаил Самани Қараханий қошунлиридин 10 миңини өлтүргән, Оғулчақни бекәси (хатуни) вә 15 миң җәңчини әсир алған. Исмаил Самани Тараз шәһиридики христиан ибадәтханисини башқидин ясап, уни мечитқа айландурған. Оғулчақ урушта мәғлуп болғандин кей-

Page 7: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

7№4/6/2014

ин, Қәшқәргә кәткән у миладиниң 874-жили Қәшқәрдин қошун тартип келип, саманиларниң территориясигә һуҗум қилған.

Саманиларниң Йәттисуға болған һуҗумлири 840-жиллиридила башлиған еди. Улар шу жили Исфийжапни бесивалған. Бу чағ Отту-ра асиядә саманилар баш көтүрүшкә башлиған пәйт еди. Саманилар дөлитиниң Тунҗа падишаси Насир ибн Əхмәт дәвридә (Миладиниң 865-жилдин 893-жилғичә падиша болған) саманиларниң қошунлири Ша-угар шәһиригичә бесип кәлгән. Қараханилар билән саманилар арисиди-ки дәсләпки мунасивәтләр тоғрисидики фактлар мана шулардин ибарәт.

«Əгәр Йәттисуда саманиларниң тәңгә пул ойдурмиғанлиғини вә Йәттису...ға самани һакимлири вә башқа әмәлдарларниң қоюлмиғанли-ғини һесапқа алғанда, Йәттису саманиларға қарам болмиған дегән хула-сигини чиқириш мүмкин». Мана шу әһвалға қариғанда миладиниң 893-жили Оғулчақ Исмаил Саманидин мәғлуп болғандин кейинму, Йәттису йәнила Қариханиларниң егидарчилиғида қалған.

Базир арсланхан миладиниң 910-жили аләмдин өткәндин кей-ин Қараханиларниң тәхтигә Оғулчақ олтарған. Бу чағда мәрһум Ба-зир арсланханниң оғли Сутуқ Текин кичик еди. Җиянигә вакаләтән Қараханилар тәхтигә чиққан Оғулчақ Сутуқ Текинниң яш турупла тул қалған анисиға өйләнгән екән, Оғулчақ Қараханилар тәхткә чиқип 10 жил өткәндин кейин (Миладиниң 820-жили болса керәк), 23 яшлиқ Сутуқ Те-кин униңдин тәхтни тартип алған. Сутуқ Текин тәхтни тартивелиштин бурун мусулман болған еди.

Солдин оңға: Турди Самсақ, Турғун Алмас, Абдуреһим Өткүр, Долқун Ясин, Османҗан Савут.

Page 8: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 8

ҚУРБАН ИМИН

Қурбан Имин 1914-жили Қәшқәр шәһиридә туғулған. 1943-жили өлкилик дарил муәллимин мәктивини пүтәргән. Униң әдәбий иҗадийити 1927-жилдин башланған. 1931-жили униң «Қәшқәр авази» намлиқ шеирлар топли-мини нәшир қилди.

БОВАҚ

Кәлди дунияға чирайлиқ бир бовақ,Йүзи толған айға охшаш юмулақ.Қоллири юмран қомучтәк аққина,Көзлири охшап турар – ойнар булақ.Ағзи гоя лалә гүлниң ғунчиси,Өзи ич көйдүргидәк бәкму омақ.Кәлди дунияға йеңи бу бир бовақ,Өйүмиздә парлиди нурлуқ чирақ!Шу чирақ әтрапида пәрванә биз,Мәйли күндүз, мәйли кечә-һәммә вақ.Биздики арзу-үмүт тағдин бүйүк.Болса дәймиз бовақниң өмри узақ!Дәвримизниң яшлири – өсмүрлири,Əтир гүлдәк мәңгү чачсун хуш пурақГүлбаһарниң ғунчисини мән көрүп,Ядикар болсун үчүн яздим қошақ.

ТАҒ СҮЙИ

Тағ сүйи, үнчә чечип аққин йәнә,Бу чимән-гүлстанға баққин йәнә.Ғунчә дәр: көксүң маңа яққин йәнә,Сәкрәп ақ, йәрдә қанат қаққин йәнә!

Шохлуғиңға җану-тәндин сөйүнүп,Мән қараймән ойнишиңға көйүнүп.Ташти илһамим сениңдәк улғийип,Жүригим дәриясида ташқин йәнә!

Һәммә вақит алтун дияр хуштар саңа,Тәлпүнүп гүлләр тутар гүлзар саңа.Сайритар булбул болуп дилдар саңа,Тағ сүйи, сән шақирап чапқин йәнә!

НӘЗИМ

Page 9: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

9№4/6/2014

МӘКИТКӘ ЗИЯРӘТ

Мән бу йолда нәччә маңдим таң сәһәрдин кәчкичә,Нахша товлап һармидим һеч мәнзилимгә йәткичә.Һәр қетим барғанда көрдүм көплигән зор өзгириш,Шәһри Қәшқәрдин чиқип мән Қарғилиқ, МәкиткичәБир-биридин шунчә яхши һәм гөзәл һәр наһийә,Һөсни җәлип қилди мени йоллиридин өткичә.Қайси бир йезиға барсам йоллири шундақ есил,Йоллири азадә-кәңри, икки ян санҗаң дәрәқ,Қилмидим һис қилчә һарғанлиқни таңлар атқичә.У тәрәптә майсизарлиқ, бу тәрәптә пахтизар,Ишлимәктә қәһриман деханлири тәр қатқичә.Гаһ йешил, гаһ сап-сериқ рәңләрдә орман бәлвиғи,Отлишар әтрапида мал-чарвилар күн патқичә.Мән хошал болдум көрүп йол үстидә хуш мәнзирә,Дилда һәшқалла, дедим хәлқим мени узатқичә.

Page 10: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 10

ИЛИ ДӘРИЯСИ Мән көрдүм сени Или дәрияси,Бойлириң баһар гүли дунияси.Мән көрдүм сени чилгә пишқанда,Апирин ейттим барчә ишчанға.Долқунлириңға охшар шатлиғиң,Қайта кәлгәндәк болди яшлиғим.Бағриң рәңму-рәң гүлләргә толған,Булбуллириң шат сайришип турған.Келиду сәндин алма пуриғи,Сән болған шерин-шәрвәт булиғи.Көккә бой созған көркәм тағлириң,Мәйлимни тартти гөзәл бағлириң.Жигитлириңниң қәлби қизил чоғ,Сән егиз тутқан гоя қизил туғ.Сениң бағриңни гүлләтмәктә тез,Батур, әқиллиқ, зерәк оғул-қиз.Салам бәргәндә алтун башақлар,Ташта қәлбимдин орғуп қошақлар.Гөзәл һөсниңдин яйриди теним,Тағ гүллиридәк йәлпүнди җеним.Алтун пияләм болғина Сайрам,Бу сүзүк суни бир ичәй илдам...Өркәшлигәндәк или дәрияси,Ақсун мәңгү қәлбим ихласи.

Page 11: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

11№4/6/2014

(Роман)

Җамалидин БОСАҚОВ

-КӨЧКӨЧ-

Бурадәрләр, билиңлар, бу заман ахир заман әнди,Вапа көз тутмиғил, бу дәһри күн-күндин яман әнди.

Түшүптур башимизға бир аламәт, йоқ аман әнди,Муники ахири нәдур, қилиңлар имтиһан әнди.

***Əлвида, дәп биз кетәрмиз, Или шәһри, яхши қал.Мүлк-имарәт, җайи-мәнзәл, әрзи-бәһри, яхши қал.Илида ятқан мазарлар, бизгә қилғайсиз мәдәт.Һәр дуада яд етәрмиз, әвлиялар, яхши қал.Һәм ғерип қалди йәнә қоми-қериндаш роһлири,Ата-ана топрағи, қәври-гөрстан, яхши қал.

Сейитмуһәммәт Қаший: «Шәрһи Шикәстә».

НӘСИР

Page 12: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 12

БИРИНЧИ БАПІ

Садиқниң бүгүнки һалити һәммә дост-яранлирини һәҗәпләндүрүп бәзиләрни һәтта тәшвишләндүрүпму қойди.

адәттә һәр ким билән чеқишип, қизиқ гәплири билән һәммини күлдүрүп, хуш-хуй жүридиған Садиқ бүгүн, немишкиду султийип қапту. Һеч ким билән ечилип-йейилипқина сөзләшмәйду; берилгән соалларға: «Һә-ә», «яқ», – дәпла җавап бе-риду яки бойнини еғитиш биләнла чәклинидудә, йәнә чоңқур ой-хиял торлириға чирмашқандәк җим болуп қалиду. Бешиниму йәрдин көтәрмәйду. Буғдай өңлүк чи-райи сәл татирип қалғандәк. Өткүр, йоған қара көзлиридә, қандақту, қайғу-һәсрәт, қаймуқуш вә надамәтниң нишани байқилиду.

Олтиришларда саз-бәзмә башлиниш билән Садиқ алаһидә тәклип күтмәстинла сазәндиләрниң қешиға берип олтираттидә, нахшиға қошулуп кетәтти, муқамларни зор иштияқ, зоқмәнлик вә маһарәт билән ейтидиған. Униң авазиму қулаққа шунчи-лик йеқимлиқ, муңлуқ аңлинаттики, һәр олтиришта достлири уни бир нәччә қетим ялғуз нахша ейтқузатти. Нахшини Садиқ ейтип, тиңшап достлар зерикмәйдиған. Лекин бүгүн «оттуз оғулниң» илтимаслирини рәт қилип, нахшиғиму қошулмиди, өзи ялғузму ейтмиди.

Һәҗәп!..«Мүҗәзиң йоққу, ағрип қалмиғансән?» дегән бир достиниң соалиға: «Бетапмән»,

дәп йәнә қисқила җавап бәрди Садиқ.Униң бу қисқа җавави билән роһсизлиғи «оттуз оғулни» тәшвишләндүрүп қойди.

Лекин улар һәр ишниң өз мәзгили юар, дәп һесаплап, бу һаләтниң теги-тәтигә йе-тишниму һазир орунсиз көрүшти.

Садиқниң бу тәришан һалитигә һәммидин көпирәк тәшвишләнгән йеқин ағиниси Маһмут гаңгуңниң бешиға һәр хил ой-пикирләр келәтти: «Бетап болуп қалдиму? аилисидә бирәр көңүлсизлик йүз бәрдимекин? Ишида келишмәслик йоқту?, «Со-дам яман әмәс», – дәп жүридиғанғу! Яки адаләт... Немила болмисун, һәр һалда бирәр көңүлсизликниң йүз бәргини ениқ. Лекин немә иш?» Мошундақ соалларға җавап тапалмай, беши қатқан Маһмут гаңгуң тәнәпусниң чапсанирақ болушини тақәтсизлик билән күтмәктә еди.

Өйдикиләр болса, сазандиләр челиватқан муқам парчилирини тәркип тапқан сөз авази чоң бөлмини зил-зилиға кәлтүргәндәк болатти. Лекин бу саз авазиғиму, сазәндиләрниң ейтқан муқамлириғиму Садиқ беқейит болуп, ой долқунлирида чо-мулатти.

Шу қалаймиқан ойларға чирмишип олтарғанда, өй егисиниң: «Тәнәпус!» дегән авазиму аңланди.

Маһмут һәммидин илгири дәс туруп, Садиқниң йениға йетип барди:– Садиқ, тәнәпус! Җүр, һойлиға чиқайли. Садиқ алдиримай орнидин турди.– Сән ағриқ әмәссәнду, достум? Чирайиң татирип қапту. Немә иш? – дәп сори-

ди Маһмут достини һойлиниң четигәрәк башлап берип. – Өзәңни бир ғәм басқанму?– Яқ, теним сақ. амма, һәсритимниң барлиғини сезипсән. У мениңла

дәрт-һәсритим әмәс, көпниң һәсрити достум. Əнди башқа гәп қилма маңа. Əта сөзлишимиз.

Page 13: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

13№4/6/2014

Шуниң билән Маһмутму җим болди.

Садиқниң бу һалити адаләтниму т ә ш в и ш л ә н д ү р ү п қойғанди. Лекин у тәнәпус вақтида униң қешиға келишкә җүръәт қилалмиди.

«Яқ, – дәп ойлатти қиз. – Сәл бетап бо-луп қалған һаләттиму, чирайи мунчивала пу-чулуп, роһсизлинип кетиш униң адитигә ят қилиқ. Бир чоң келишмәсликниң йүз бәргәнлиги чоқум. Ле-кин немә бала, қандақ мүшкүллүк уни шунчә азаплаватқан?»

Кәң бөлминиң бир четидә өзи демәтлик қизларниң оттурисида олтарған адаләт, һә де-сила Садиқниң мискин чирайиға мөлтийип көз тикәттидә, бу қаришиниң башқиларниң көзигә

чүшүп қелишидин әймәнгәндәк, дәрру көзини қачуратти. Лекин яш жүриги қаттиқ дүпүлдәтти.

адаләтниң бу һалитиму тәң-тушлириниң нәзәридин чәттә қалғини йоқ. улар бир дәм Садиққа, бир дәм адаләткә көз ташлап, өз рар бир немиләр дәп пичирлишип қойишатти.

Садиқ билән адаләтниң бу көңүлсиз һаләтлири олтиришниң кәйпиятиғиму өз тәсирини тәккүзмәй қоймиди, әлвәттә: хуш чақчақлар, муңлуқ вә шох нахшилар, қиз-жигитләрниң беқишип ойнайдиған шат уссуллири, гүл тутуп ейтилидиған на-хша-бейитларму унчә қизиғини йоқ.

Əнди адаләт бүгүнки олтиришниң чапсанирақ түгишини тақәтсиз күтәтти. «еһтимал, Садиқҗан акамму шу ойдидур» дәп пәмлиди қиз. У жигит сирини билишкә, униң һәсритиниң тегигә чөкүшкә, илаҗи болса, көңүлсиз һаләтни көңүллүккә, һәсрәтни шатлиққа айландурғуси келәтти вә шу тиләккә чапсанирақ йетишкә ал-диратти. Яш қиз қәлби шу мәхсәткә йетиш үчүн тәлпүнәтти. «адәттә билинмәй, чапсанла түгәйдиған мундақ чайлар бүгүн худди мениң билән қеришивалғапндәк неманчила созулидекин? Яки бу түн бирдинла шунчә узирип кәткиниму? Товва!»

Или өлкисини рус падишалиғи ишхал қиливалғандин кейин, өлкидики уйғурлар һаятида чоң өзгиришләр, йеңилиқлар йүз беришкә башлиған.

Page 14: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 14

Хәлиқниң турмуш әһваллири сәл болсиму оңлинип, бир-бирсини чайға ейтиш-лар, той-төкүнләрму нурғунлап қалған еди.

Яшлар арисидиму бәзи һаләтләр байқилишқа башлиди. Бәзи чайларға жигитләрдин ташқири, йеңилиққа қәдәм басқан бәзи қизларниму чақиридиған бол-ди. Əлвәттә, дин, шәриәт қиз-жигитләрниң биллә олтирип, тамашә қилишлирини мәнъий қилсиму, ахшамлири қиз-җуганлар қараңғуни пәрдә қилип, мундақ олтиришларға иштрак етидиған болған.

Бүгүнки олтириш Һасан мискәйчиниң оғли Маһмут гаңгуңниң өйидә өтмәктә еди.

«Достлар билән җәм-җәм болмиғанлиғимизға хелә заманлар өтүп кетипту. Тирик-чилик дәпла өмримиз өтәмду! Бир дәм йерим дәм ағиниләр билән тамашә қилайли, муңдишайли. Бир-биримизни сеғинипму қаптимиз!» дәп он-он бәшчә ағинилирини өйигә «бир чинә чайға» тәклип қилған екән. Бәзиләр аяллири билән, бир мунчиләр йеқинлири билән келишипту.

адаләт билән Садиқму шулар қатарида чақирилған еди.– ағиниләр! – дәп орнидин турди бир жигит. Тәнәпус түгәп «оттуз оғул» өйгә

киргәндин кейин. – Буниңдин бирәр айчә илгири Һемитларниң өйидә болған олти-ришимиз тазимма қизиқ өтиведи. Ядиңларда бардур?

Шу күни ағинимиз Садиқҗан олтиришни қизитип бериведи. ағинимизниң бүгүн сәл тави йоқтәк көрүниду, шундақ болсима, униң бир җүп нахшисини аңлимай қандақму кетәрмиз!

– Һәқ гәп, һәқ, гәп! Қени, садиқҗан, ғәйрәт қилиңлар, адаш! – дегән үнләр чаңилдиди.

«Өзәмниң пәс мүҗәзим билән һәмминиң көңлини ғәш қилғиним дурус болми-ди, тайлиқ. ағиниләр башқила бир ойларға кәтмисун. Мәсилә һәл болғичә, унчиму чүшкүнлүккә берилмәс лазим. Билал акамниң җекигиниму шундақ әмәсмеди!» дәп ойлиған Садиқ:

– Раст, ағиниләр, сәл бетап болуп қеливедим. Силәрниң көңлүңларни қалдурғум кәлмәйду. ейт десәңлар, ейтай! – деди.

– Һә, бәлли, бәлли! Баятинла шундақ қилмай.Садиқ сазәндиләрниң қешиға берип олтардидә, уларниң җор қилишида коча на-

хшилиридин икки җүп ейтип бәрди. Баятин чүшиниксиз тәхминләр билән көңүлсиз олтиришқан «оттуз оғулниң» кәйпи көтирилип, Садиққа тәшәққүр изһар қилишти.

Чоң тамақтин кейин, йәнә бир қетим бәзмә болдидә, меһманлар өй егисигә рәхмәт ейтип, орунлиридин турушти вә:

– Яхши чүш көрүңлар, ағиниләр, – дегән тиләкләр билән хошлишип, яшлар һәр тәрәпкә тарқашти.

ара там хошна туридиған Садиқ билән адаләт биллә қайтишқан. Нериқи ко-чидин бириниң вақирап ейтқан «Əвришим» нахшиси аңлиниду. Лекин пүтүн йол давамида йә Садиқ яки адаләт чиш йерип бирәр еғиз сөз қатқини йоқ. улар йол бойи үн-түнсиз маңғанлиғини аз көргәндәк өйлириниң алдиға келишкәндиму үнсиз хошлашти.

Һәр тәрәпкә кетип барған дост-яранлиридин әймәнгән еди улар.

Page 15: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

15№4/6/2014

адаләт дәрвазиниң бир қанитини аста ечип һойлиға кирдидә, тамға йөләнгән һалда бир аз турди. Өйниң пәнҗиридин чирақ йоруғи көрүнмәтти – демәк өйдикиләр йетип қелишқан.

Дадисиниң йөтилип, пат-патла ишиккә чиқидиғанлиғини билидиған адаләт униң чиқип қелишидин әйминип, өзини далдиға елишқа тиришатти, немидинду қорққандәк болуп, қәлби әнсирәтти вә гоя деми қисилғандәк, чоңқур-чоңқур нәпәс алатти.

Қиз бешини саңгилитип, хелә ойланғандин кейин, дәрвазиниң бир қанитини қия ечип, сиртқа көз ташливеди – һеч ким көрүнмиди. У техиму султийип қалди.

«садиқҗан акам өйигә кирип кәттимикинә?» – дегән ой билән аста кочиға чиқсиму, лекин өзини ят көзләрдин йошурғандәк, дәрвазиға йепишип дегидәк ту-руп, өп-чөрисигә зеһин билән сәп селишқа башлиди. – Бир, еғизма гәп қилмай ки-рип кәттимекинә? Һәҗәп!»

– адаләт!– Туюқсиз чиққан бу үндин қиз чөчүп кәтсиму, лекин үн егисини дәрһал тонуп

хатирҗәм болдидә, бирәр чамдам илгирилиди. Шу чағда қиз қешиға йетип кәлгән Садиқ:

– Сизниң чапсанла өйгә кирип кәтмәйдиғанлиғиңизни көңлүм туюведи, – деди адаләтниң бир қолини тутуп.

– Бүгүнки көңүлсиз әһвалиңизни көрүп туруп, чапсанла кирип кетишкә бу көңүл унайду дәмсиз, Садиқҗан ака?

– Рәхмәт, адаләт. Мошундақ сөзлириң, меһриванлиғиңиз ташни еритиду әмәсму? Шуниң үчүнму сиз адаләттә!

Шу тапта қиз көңлиниңму хәстә екәнлигини сезип, мошу сөзлири билән уни күлдүрүшкә урунуп көргән Садиқ, қиз ләвлиридә тәбәссүм ойниған-ойнимиғанлиғини көрәлмиди. Дәрәқлиқ кочиниң тум қараңғулуғи қиз һалитини жи-гит көзлиридин йошуруп қалди. Лекин униң авазлирида әндишә барлиғини сезиш қийин әмәс еди.

– Садиқҗан ака, бәзидә ағрип ятқан вақитлириңиздиму мунчилик чүшкүнлүккә берилмәттиңиз, бүгүнки һалитиңизгә һәммә қиз-жигитләр тәшвишләнди, амма сораверишкә һеч ким петиналмиди. Мабада мениңдин йошурғидәк сир болмиса...

– Раст ейтисиз, бүгүн мүҗәзим пәс, көңлүм алақзадә болуп қалди. Ле-кин сиздин йошуридиған сирим йоқ. өйгә кирип кәтмәй күтүп турғиниңиз үчүн миннәтдармән. Мени шунчә һәләйкүнгә салған вақиәни әлвәттә, ейтимән. амма, көңлиңизгә кәлмисун, бу сирни бәлгүлүк вақитқичә чиш йерип сиртқа чиқармаймиз.

– Бума бир йеңилиқ! Қачандин бери маңа ишәнмәйдиған болуп қалдиңиз, Садиқҗан ака?

– Əсла ундақ ойлимаң, адаләт, мән һазир сизгила әмәс, өзәмниң қулақлиримғиму ишәнгүм кәлмәйватиду. Билал акамниң: «Сир сақлаш – тил асти-да чоғ елип туруштинму мүшкүлдур», дегән сөзлири ядиңиздиғу! Бу наһайитиму муһим мәсилә болғанлиқтин, һәр һалда, пәхәс болайли демәкчидим, көңлиңизгә алмаң. Əгәрким, бүгүн чайға келиш алдида аңлиған сөзлирим раст болса, бу бир күтүлмигән дәһшәт! Немә дәп ейтишни билмәймән. ейтишқа ағзимму бармайвати-ду.

Бу сөзләрниң тегидә еғир паҗиәниң барлиғини бирдин чүшәнгән адаләт,

Page 16: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 16

Садиқниң җим болуп қалғанлиғиға тақәтсизлинип, гепиниң ахирини чапсанирақ аңлашқа алдириди:

– Немә вақиә, Садиқҗан ака? Һәҗәпму көңүлсиз гәп қилдиңиз!– Көңүлсизла әмәс, дәһшәт, паҗиә дәватимәнғу.– Болуңа, чапсанирақ ейтиңа! Қолумдин кәлсә, дәрдиңизгә ортақ болай,

Садиқҗан ака.– адаләт өзиму сәзмигән һалда Садиқниң қолини тутувалди. Əнди бир-

биргә қариму-қарши турушқан икки яшниң ағизлиридин чиққан иссиқ тәп уларниң үзлиригә урулатти, отлуқ көзләр болса, бир-биригә үмүт вә әйминиш билән қаратти. адаләтниң көзлири:

«Немә гәп, қандақ паҗиә? Немишкә дәрру ейтмай, мениң қәлбимни моҗуйсиз? Һәр қанчә еғир күлпәтләргиму бәрдаш дерәләйдиғанлимни биләттиңизғу! ейтиң, азаплимаң мән бечарини» дегәндәк мәнани уқтуруп ялтиратти, Садиқниң көзлири болса:

«ейтимән, әлвәттә ейтимән. Лекин қандақ ейтимән? Сизниң қәлбиңизгә тиғ урушқа тилим бармайду» дегәндәк муңлинип қаратти.

Садиқ – Тайир хәлпәтниң оғли. Бу жили жигирмә үчкә киргән оттура бой, қәдди-қамити келишкән жигит. Дайимән чечини устира билән қирип чүширип, язлиғи ба-дам допа, қишлиғи болса толарағи қулақча кийип жүриду.

Тәң тушлири чақчақ қилип: «Сойма баш», «Нағра баш» дейишип, пақирап туридиған йоған дүгләк бешиға алқанлири билән уруп қойишиду. Чақчаққа, әлвәттә, Садиқ терикмәйду, хапиму болмайду. Пәқәт икки алқини билән бешини тутувелип, достлириниң «нағра челишидин» һимайә қилиду. Садиқ яш болушиға қаримай, дост таллашниму билиду. Униң достлири билән чоңлар арисидиму өзигә чүшлүк аброй, һөрмити бар. Дадиси Тайирҗан илгири мәдрисиләрдә хәлпәт болғашқиму, дунияға йеңичә қарайдиған илғар адәм еди. Шуниң үчүн кейинки алтә-йәттә жил мабайнида Ғулҗида ечилишқа башлиған йеңичә мәктәпләргә устазлиқ қилип, хәлиқ арисида иззәт-еһтирамға сазавәр болған тутамлиқ, ирадилик адәм еди. Бәзиләр уни «Тайир хәлпәт» дәп һөрмәтлисә, бәзиләр Тайирҗан дәпму атишиду.

Садиқ бир тәрәптин Ғулҗида ечилған рус мәктивидә оқуп тәлим-тәрбийә алса, йәнә бир тәрәптин дадиси ечип бәргән кичиккинә дукинида, мошу жилларда рус йе-ридин кәйни-кәйнидин келишкә башлиған һәр хил товарлирини сетип сода қилатти. Һазир рус товарлирини нурғун елип, һәр хил амал, уссулар арқилиқ содисини сапсан тәрәққий әттүрүшкә, байлиғини ашурушқа имканийәтләр болсиму, Тайир хәлпәт униңға қизиқматти. вә оғлиниңму артуқчә байлиқ топлаш нийитидә әмәслигини көрүп хатирҗәм жүридиған.

«артуқчә байлиқ – у қайғу-һәсрәт билән азаптин башқа нәрсә әмәс, балам, – дәп оғлиға несиһәт қилатти у. – униңдин ташқири, байлиқ дегән, хәлиқниң пули, пухраниң қол күчи арқилиқ бәрпа болиду. Шуниң үчүн пулниң кәйнигә киримән дәп, хәлиқниң қағишиға учрима, балам. Тола тарақлап кәтмәй, бир хилда адил һаят кәчүрүш – улуқ иш. Шуни ядиңда тутқайсән...» Садиқниң өзиму: «Пул дегән озуқ-түлүккә, кийим-кечәккә, аз-тола ойнап-күлүшкә йәткәндин кейин, артуғиниң һаҗити немә? – дәп һесаплайду. Униң мүҗәзиму дадисиға охшаш еғир-бесиқ, тутамлиқ бо-луп өсмәктә еди.

Бүгүнки аңлиған хәвәр Садиққа қанчә еғир, дәһшәтлик туюлсиму, пәқәт

Page 17: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

17№4/6/2014

ичидә көйүп, ичидә ғәзәпләнди. Чүнки бу хәвәр техи рәсмий түрдә җарий қилинмиғанлиқтин, уни башқиларға ейтип, уларни әндишигә селишниң һаҗити йоқ, дәп ойлиған еди. Лекин бу хәвәрни ян хошниси, сирдиши адаләткә ейтмасқа болматти. У сир сақлашни билидиған қиз.

– Җүрүңа, кочиниң оттурисидила туруп қаптимизға, – деди Садиқ адаләтниң қолидин тартип.

Улар Садиқларниң ишиги алдиики бир түп сединиң йениға келип, йәнә бир-биригә қариму-қарши турғандин кейин, Садиқ алдиримай сөз башлиди.

– Биләмсиз, адаләт, биз сөйүмлүк Ғулҗимиздин айрилидиған охшаймиз.– Немә? Ғулҗидин дәмсиза? Бу немә дегиниңиз? Немишкә айрилидекәнмиз?

Қәйәрдин аңлидиңиз бу шум хәвәрни? Ким шундақ деди? – адаләт шунчилик һодуқуп кәттикин, Садиқниң җававиниму күтмәй, кәйни-кәйнидин бир қанчә соал беривәтти.

– Өзиңизни бесиң, һәммини ейтип беримән, – деди Садиқ вә аста, алдиримай, чүшәндүрүшкә башлиди.

– Бүгүн Билал акамларниң өйигә Сейитмуһәммәт Қаший кәпту. Дадам икки-мизни келип кәтсун дәп чақиртқан екән. Шу йәрдә гәп болди.

Билал акамниң ейтишичә ооруслар Или өлкисини хитай-манҗурларға қайтуруп беридиған бопту.

– Əгәр шу гәп һәқиқәт болса, бизниң қандақ күнгә қаларимизни көз алдиңизға кәлтүрүңа. Ойлаңа, биз әнди немиму болуп кетәрмиз?

У бу гәпләрни алдиримай, сәвирлик билән сөзләватсиму, униң авазидин сәвир-тақити түгәп, тәшвишлиниватқанлиғи билинип туратти.

– Сәвир қилиңа, Садиқҗан ака, – адаләт Садиқниң мүрисини тутти. – Һодуқмайли. Бу хәвәрни Билал чоңдамлар нәдин аңлидекин?...

...Тайир хәлпәт оғли Садиқ билән Назимниң өйигә киргән мәзгилдә, икки Назим бир-биригә йеқин олтиривелип, немә тоғрисидиду җиддий сөһбәтлишиватқан екән.

адәттә, Тайир хәлпәт бу өйгә киргән мәзгилдә, Билал назим қанчә җиддий иш қиливатқан болсиму, орнидин туруп, хуш кәйпиятта қарши алидиған вә өз йениға олтарғузуп, қандақ иш үстидә екәнлигини йошурмай ейтип беридиған. Бүгүн болса, Тайир хәлпәт өйигә киргәндә, Билал Назим һәтта орнидинму турмиди.

Пәқәт: – Келиң, тайирҗан, – деди қандақту бир салқан аваз билән. – Қени жуқури чиқиңлар.

Йоған дүгләк җозиға көк-ала дәстихан селинипту. Садиқ униң үстидә йә чинә, йә чәйнәк яки нан-панниң йоқлиғини көрүп, өзлирини меһманға әмәс, бәлки муһим бир мәслиһәткә тәклип қилғанлиғини чүшәнди.

ата-бала җоза йениға келип җайлашқандин кейин, Билал уларға синчилип бир қарап чиқтидә, қоюқ ча чақилини оң қоли билән сийпап қоюп, сөз башлиди:

– Силәр билән қериндаш вә мунис1 болуп кәткән адәмләрмиз, Тайирҗан. Қайғу-һәсрәтнима, шад-хорамлиқниму биллә көрүп кетиватимиз. Мана, пухра бешиға йәнә бир рәнж чүшүватиду. Шуни ейтай, дәп қичқарттим. – У узун, инчикә бармақлири билән җозини аста чәккән һалда сәл җим туруп қалдидә: – Садиқҗан, сени өз балам аювахундин кам көрмәймән, шуңа сениму бу хәвәрдин авалирақ вақип болуп турсун, дедим. Җапакәш пухра йәнә беғайәт отта көйүш һарписида турупту.

Page 18: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 18

«Һәр қанчә хизмәт болса, биз тәйяр!» дегәндәк, ата-бала иккиси орунлиридин дәс туруп, қол қоштуруп Билал билән Сейитмуһәммәткә һөрмәт көрситишти.

– Бу артуқчә. Иһтирамлириңларға тәшәккүр. Олтарғайсиләр. аңлиған хәвәрлиримизгә қариғанда, буниңдин жиүирмә күнләр муқәддәм йәнә мошу Илан жили – иккинчи айниң он иккиси күни, рус падишасиниң пайтәхти – Петербург дегән қәлъәдә Цин һөкүмити билән Чар һөкүмити шәртнамә имзалап, оруслар Или өлкисини хитайларға қайтуруп беридиған бопту. Һазирға бу хәвәр кәң пухраға техи тарап кәтмиди. Бүгүн-әтә жут сипаһлири җамаәткә җарий қилур. Парағәт күнләрдин айрилиш хәтәрлиги рой көрситип турупту. Сейитмуһәммәт акам иккимиз шу мәсилә үстидә пикирлишип олтиримиз. Силарма ойлинип жүргәйсиләр. Һәр иш қилсақма, алдирақсанлиқ болмисун. «Ойлап пичқан тон тар кәлмәс» дәймизғу.

Олтиришқанлар еғир һәсрәт илкидә уһ тартип, шүккидә болуп қелишти. Күтүлмигән бу хәвәр уларни ойландуруп қойған. Һеч қайси бирәр ениқ пикир қилишқа җүръәт қилалмай, худди қелин җаңғал ичигә кирип қелип, йол тапалмай тенәп қалған адәмләр мисали беши гаңгирап, немә қиларини билмәтти.

– Һазирла тола ғәм-ғуссигә берилип, өзимизни йоқитип қоймайли, – дегән бойичә ариға чүшкән еғир җим-җитлиқни бузди бөлминиң төр тәрипидә, Билал билән қатар олтарған Сейитмуһәммәт.

– Бүгүн-әтә ениғирақ бир учур алурмиз. Шуниңға қарап иш тутармиз. Или пухрасини он жил мабайнида идарә қилған ақ падишаий аләм биз пухраларни бу манҗурларға мал орнида өткүзүветипла кәтмәс. Йәниму ғемимизни қилғандур.

– Əлвәттә, шундақ болмиғи ваҗип, – тәстиқлиди Билал. – Шәртнамида Или пухрасиға бәзән шапаәтләр, йәни, бизләрни һимайә қилидиған айрим маддилар бар-миш.

– Қандақ шапаәтләр екин, Назим? – дәп тақәтсиз сориди Тайир хәлпәт.– Һазирға у маддилар бизләргиму наәниқтур. Җамаәтни жиғип, чүшәндүрүшләр

болур, әйнә шу әснада биз бәхуд болуп қалмишимиз ваҗиптур.Қәлби тәпчәкләп, бу вақиәниң теги-тәтигә чапсанирақ йетиш үчүн җени алдириған

Садиқ, билалниң ахирқи сөзидин кейин, өзини туталмай, мураҗиәт қилди:– Бизниң немә қилишимиз лазим екин, билал ака?– Сәвирлик болғайсән, оғлум. Əнди силәр билән бизниң алдимизда биғайәт

нурғун ишлар пәйда болур. Мениң оюмчә, бу хәвәрпдин пухралар тамамән хәвәрсизла болмиса керәк. Җамаәтни чарилап, пухра пикрини билиш ваҗиптур. Шараитқа қарап иш тутимиз, – деди Билал вә Садиқниң дадисиға қарап гепини да-вам қилди. – Қени, Тайирҗан, оғлум Садиқҗан билән жут арилаңлар. Бу хәвәрдин хәлиқниң вақип яки әмәслигидин дәрәк елиңлар. Қалған ишларни өз вақтида көрүрмиз...

Садиқ мошу аңлиғанлирини тәпсилий сөзләп бәрди. Буни аңлиған адаләтму худди Садиққа охшаш һәс-һәс болуп, «Əндики тәғдиримиз, немә болар?» дегән тәшвишкә берилип һәсрәт чәктидә:

– Биз немә қилишимиз керәк, Садиқҗан ака? Бизниң қолумиздин немиму келәр? Жут чоңлири барғу. Əшу мөтивәр адәмлиримиз – Билал, Сейитмуһәммәт чоңдамлар жут ғемини йәмәйду дәмсиз? Қарап турупла жутимиздин айрилип қалмасмиз? Бир амалини тапар, – деди.

адаләтниң бу сөзләрни өз қепиға сиғмай кетип барған әнсиз қәлбини бир аз бол-

Page 19: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

19№4/6/2014

симу бесиш, хатирҗәм қилиш үчүн ейтиватқанлиғини чүшәнгән Садиқ, үнсизщ ту-руп қалди. Чүнки қиз сөзлиригә муқабил болғидәк пикир ейтишқа һазирға уму аҗиз еди.

– У дегиниңиз раст, адаләт, жут чоңлири амал тапар. Лекин бизма әнди гөдәк әмәсмиз. Бизму пухра ғемини, вәтән қайғусини чүшинәлигидәк яшқа кәлдуқ. Һәммә дәртни, жут тәғдирини пәқәт чоңларғила артип қоюп, биз теч яталмаймиз.

– Чоң әрбаплардәк сөзләйсизғу, Садиқҗан ака, мәхситиңизниң ақиветини бәрсун. Хәхләр, велибайни, жутниң атиси дәйдекәнғу. «Жут атиси» боғандики у адәмма қарап ятмас?

– Раст, у адәмни «Жут атиси», «Жут атиси», «Жут чоңи» дәйдикән, бирақ... – Садиқ улуқ-кичик тинип, сөзиниң ахирини ейтмиди.

– Немә болди, Садиқҗан ака? Немишкә «бирақ?»– велибай Или өлкисидики әң атақлиқ бай. У хитай әскәрлиринима, орус

әскәрлиринима озуқ-түлүк билән тәмин қилип келиватқан, уларниң җандираллири, хитай-манҗурларниң әмәлдарлири билән мунасивәт қилидиған адәм. хитайларғиму, орусларғиму униң сөзи өтиду, уларму өз новитидә велибайниң сөзини йәргә қоймиғидәк. Бундақ адәм пухраниң жиғисини жиғлармекин? Билмәймән. Ким би-лиду, у адәм растинла жутиниң атиси болса, бәлким, жут ғемини қилар. Сиз қандақ ойлайсиз? адаләт?

– У киниң көңлидикини ким билиду дәй1сиз. – велибайни мошу қәмбәғәл пухраниң күчи билән машиндақ бай болған дей-

ишиду. андақ болғандин кейин, өз пухрасиниң ғемини қилар, йол көрситәр. Һәр һалда буни вақти-саати кәлгәндә көрәрмиз. Лекин Билал акамниң хәлиқ тәрипидә болушиға иманим камил.

– вай, Садиқҗан ака, немидинду тәшвишләнгәндәк, сөһбәтни бөлүп, алдирашқа башлиди адаләт. – Түн йерим кечидин ешип кетиптиғу, вай өлдимәй, апамлар немә дәватидиғандур?

– Башқа вақитта болса, Садиқ қизни асан җоюп бәрмәс еди. Ян хошна болғини биләнму, кейинки күнләрдә уларниң пат-пат учришип, муңдишип, сирдишип ту-руш мүмкинчилиги азийип қалған. Лекин бүгүн һәр иккисиниң кәйпи хәш әмәс. шуңлашқа узақ турмайла хошлашти.

– Садиқ өз дәрвазисини ачмақ болуп оң қолини созушиға:– Тохта! – дегән аваздин чөчүп, әтрапиға қариведи, өзидин он-он бәш қәдәм

нерида турған бир адәмни көрдидә:– Кимсән? Сана немә керәк? – дәп сориди.– Сән керәк, – деди уни тохтатқан адәм вә парақлап күлүвәтти.Бу күлкини аңлап:– Сәнмедиңа? – деди Садиқ – Немә қилип жүрисәной йерим кечидә?– Байиқи сөзүңдин кейин, мени өйдә хатирҗәм яталайду, дәп ойливедиңму?

Меһманларни узитиветипла: «Немә вақиә болғанлиғини уқай», – дәп ишигиңлар алдиға кәлсәм, адаләт иккиңлар турупсиләр. «абла, буларни марап жүргәндәк болуп қалдимғу» дәп дәрру өзәмни далдиға алдим. Қизға ейтқан сирни биздин йошурмассән, достум?

– Бекар мөкүп турупсән, йенимизға келивәрсәң болған. Əлвәттә, сениңдин сир

Page 20: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 20

йошурмаймән. Или пухрасиниң күни йәнә паҗиәгә айланмақчи болуватса керәк, Маһмут.

Əнди Садиқ йенирақта адаләт билән турғапн сединиң йениға келип, Билал На-зимдин аңлиған сөзлирини Маһмутқиму сөзләп бәрди.

– Һәсритиң орунлуқ екән, достум, – деди Садиқ сөзидин кейин муңлинип қалған Маһмут. – Қанчә қилған билән падиша – падишани яқлайдекәндә, адаш. Орусниң ақ падишаси билән Манҗур падишаси келишиптудә, арида биз көйүптимиз. «Гөш билән май бир туққан, пиязниң көйгини көйгән», – дегән раст екәндә. Биз пияз боп-тимиз. Бу падишаларға ишәш йоқ екәндә. Яқ, мән әнди у хитай-манҗурларға бозәк болмаймән. ата-бовилиримизниң шунчә езилгиниму йетәр. Навада мошу сөзлириң растқа чиқса барғу, хәлиқни қозғаш керәк, Садиқҗан достум. «һайт!» дәйдиған сәрдар болса, хәлиқ дегиниң дүкирлишип чиқиду!

– Өзәңни бас, Маһмут. Қозғилаң дегән, чамбаш оюни әмәс. Сәнғу бәш манҗурни сүрүп жүрүп саларсән. Лекин хәлиқчу? Хәлиқ немә қилмақчи? Һодуқмайли. Мәслиһәтлишәйли. «алдириған шәйтанниң иши» дәйдиғу. Мәсилиниң теги-тәтигә йетәйли. Орус падишасиниң мәхсити немә? Бу тәрса манҗурлар немә қилмақчи болидикин? Һәммини убдан биливалғандин кейин, ба мәслиһәт иш қилмаймизму? Чоңларма бар, достум. Уларни атлап өтүшкә болмас.

– Мана сән машиндақ. Һәр қачан еғирлиқ қилисән. Мабада йеримиз йәнә манҗур-хитайларниң қолиға өтсә, қандақ күнгә қалидиғанлиғимизни көз алдиңға кәлтүргинә! Немә, биз йәнә шу басқунчиларға сәҗдә қилмақчимизма?

– Яқ, Маһмут, биз у басқунчиларға һеч қачан сәҗдә қилған әмәсмиз. Буниңдин кейинму ундақ қилмаймиз. Улар бизниң йеримизни күч билән бесивелип, хәлиқни зорлуқ билән беқиндурди, әнди...

– Һә, мана, – дәп Садиқниң сөзини бөлүвәтти Маһмут. – Орус падишаси өзлири бесивалған йеримизни йәнә шу басқунчиларға қайтуруп бәрсә, биз атам ейтқан байиқи күнгә йәнә қалмаймизму? Бая ейттимғу, әнди пеқитр һеч кимгә бозәк болмайду. Гепим шу! Биләмсән, орус падишасиму, хитай падишасиму һеч қачан хәлиқ ғемини қилмиған.

– Мана, бу гепиңгә қайилмән. ақ падишаму, қара падишаму һеч қачан пухраниң таянчиси болмиғаню ақ падишариңни унчә билмәймән. Лекин мону хитай ханлириниң азап-күлпитини ата-бовилиримиз көрүп келиватиду. Пикириң наһайити орунлуқ, достум.

– Или өлкисидики хәлиқләрниң манҗур-хитай басқунчириға қарши жүргүзгән миллий-азатлиқ күриши ғалибийәт қазинип, Или султанлиғиниң қурулуши, манҗур-хитай һөкүмити билән Россия падишасиниму тәшвишкә салған еди. Уларниң би-ринчиси бу йери бай өлкидин айрилип қалғанлиғиға көйүп-пишгса, иккинчиси бу өлкидә өз тәсириниң йоқилишидин қайғуратти...

– Хулқи-мүҗәз җәһәттин бир-биригә тамамән охшимайдиған икки қәдинас бу кечимдә хелә узақ муңдашти. «Əгәр өз өлкимиз манҗур-хитайларға өтүп кәтсә, немә қилиш керәк?» –дегән мавзуда баш қаттурушти. Һәр қайси өзичә сарай салаттидә, өз хәлқини шу сарайларда олтарғузушни арман қилатти. Илаҗи болса, һәммә мәсилини бүгүнла йешивәткиси келәтти.

– Маһмутқа нисбәтән хелила билимлик һесаплинидиған Садиқ әнди өтмүш сәһипилирини варақлашқа киришти. Лекин у өтмүшни өз чүшиниги чүшиниги

Page 21: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

21№4/6/2014

бойичә мулаһизә қилатти вә уни бирдин-бир дурус дәп чүшинишкә достини мәҗбурлиматти.

– Сән «ақ падиша, қара падиша – бәри бир охшаш падиша», – дәп наһайити орунлуқ падишаси Или өлкисиниң хәлқигә ичи ағрип, «уйғурларни манҗур ис-тибдатчилиридин, уларниң азаплиридин қутулдурайли, дәп бизниң йеримизни бе-сивалди дәмсән? Яқ, ундақ болмиса керәк. Хәлқимизниң манҗур-хитай һөкүмитигә қарши жүргүзгән миллий-азатлиқ күриши ғалибийәт қазинип,Или султанлиғиниң қурулуши манҗур-хитай һөкүмитиниму, Россия падишасиниму еғир тәшвишкә сал-ди. Манҗур падишаси әң бай бир өлкидин айрилғанлиғиға көйүп-пишса, рус пади-шаси бу өлкидә өз тәсирини йоқатқанлиғи үчүн қайғуриду.

– Оруслар билән сода ишлириму начарлап кәтти, дәйдиғу?– Уму раст. Или султанлиғи орус һөкүмитиниңму көзигә чиққан сөгәлдәк бол-

ди әмәсму. Булардин башқа йәниму башқа сәвәпләпму бардур бәлки.

2Шәһәр хәлқиниң әң нурғун топлинидиған җайи – базар. Той-төкүн, нәзир-чирақ

болған өйләрдин башқа, көплигән адәмләр мошу базарда тепишип дидарлишиду, муңдишиду, тамашә қилишиду.

Ғулҗиниң базири бәзи мәлиләрдикигә охшаш кәң мәйданларға әмәс, бәлки узун вә тоғра кочиларға җайлашқан. кочиларниң икки қанитиға селинған дуканлар билән тәңзиләрниң алдидин кишиләр үзүлмәйду. Бәзи дуканларниң ишик бешиға бир җүп өтүк яки мәсә есип қоюлған. Демәк, бу дукан вә тәңзиләрдә болса, санаәт маллири, жип, жиңнә, әйнәк-тағақ, гүллүк тамака халтилири вә төмүр-тәсәк, қурутулған мевә вә һаказилар...

арилап-арилап таңга, таңшир, һалвақәнтлирини махтишиватқан адәиләрниң авази аңлинип туриду. Бу шәһәрдә мал базири, гир базири, бкдә вә отун базири дегәнгә охшаш мәхсус бирла нәрсини сатидиған базарлириму нурғун. Буларму өз сетиқчиси өз херидари билән қизиқ...бәзиләр қоллириға төпә, қулақча, бөк, өтүк, кийим-кечәкләрни тутувелип, өз товарини тахтап, вақирап, базарни чаң кәлтүриду. Сатқучиниң йениға бир херидар йетип келиши биләнлә, уларниң оттурисида бир дәллалму пәйда болаттидә, йәң содиси яки очуқ сода башлинатти. Бири қиммәт сетишқа тиришса, бири әрзән елиш үчүн тиришатти.

Қол һарвуларға һори чиқип турған калла-пақалчәк, өпкә-һесапларни, аппақ уйиған ашлаңпуңларни селип, херидар издәп жүргән касиплар һәр бир базарда он-лап учришатти.

Кейинки жилларда болса, Ғулҗа базарлириға Россиядин кәлтүрүлгән товарлар нурғун чүшидиған болди. Илгири мата, шатува сатидиған дуканларниң қатарида ипәк, чит, сәтин, чибәрқутларни, чинә, чәйнәк, самоварларни сатидиған дуканлар пәйда болған еди.

Ғулҗа шәһиригә дайимән келип туридиған адәмләр он жил ичидә барлиққа кәлгән шунчә өзгүрүшләрни көрүп һәҗәплинәтти, зохлинатти.

Садиқ бүгүн өз дукинини ачмай, мошу қалаймиқан, ваң-чуң базарға кәлди. Шу байиқи базар һәр ким, өз иши билән бәнт.

– Мону оғақниң нәрқи қанчә болди, чоңда?– дәп сориған болди у сөгәт сайисиға бир нәччә тал оғақни қоюп олтарған бовайни гәпкә тартмақ болуп.

Page 22: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 22

– ал балам, ал, саңа әрзәнгә бериветимән, – деди яш херидарни көрүп хошал болған бовай.

– Бирақ Садиқ униң көзигә мәналиқ қарап қоюп, нери кәттидә, йәнә бир адәмгә мураҗиәт қилди.

– Өтүгиң қанчә, адаш?Өтүк егисиниң чирайи солғун еди. У өтүкниң баһасини ейтишниң орниға:– Өтүкни немә қилаттиң?– дәп сориди у Садиқниң көзигә җиддий қарап –

өмсила гәпләр чиқип қаптиғу, хәвириң барму?– Қандақ гәп?– Муғамбирлик қилмай ейтсаңчу?– Немини ейтимән. Билсәң, өзәң ейтқин, бизму аңлайли.– Садиқ пакар кусида мүкчийип олтирип чинә қадаватқан бовайниң йениға

кәлди. У «ғеҗигини» ғичилдитип, үч парчә болуп кәткән бир апқур чинигә қадақ селиватқан екән. Қадақчи бовай ондин артуқ қалақ селип, сунған чинини пүтүнлидидә, ичигә су қуюп қойди, вә суниң ақмиғинини көрүп, апқурни бир чәткә қойди, андин улуқ-кичик тинип, йениға кәлгән Садиққа қариди:

– Қадайдиған бирәр чинә-қача әпкәлдиңму, балам?– Яқ, таға, өзәм.– Һә, өзәм дегин.Қадақчи Садиқниң чирайиға сәп селип қаридидә:– Һой, сән хәлпүтүмниң оғлимусән? – у Садиққа қандақту ишәш вә үмүт билән

көз тикти. – Бешимизда йәнә соқма таш ойнайдиғанға охшайду, балам? Хәвириң барму?

– Немә гәп, таға?– Һой, сән Тайир хәлпәтниң оғли болсаң, немишкә билмәйсән? Хәлпүтүмниң

ундақ чоң вақиәдин бехәвәр болуши еқилға сиғмайдуғу?Садиқ қисилғандәк болуп, икки тайин җавап бәрди.– Əйтәвир, шундақ бир соғ хәвәрләр бардәк туриду. «Демәк, бу хәвәр ғува

болсима, хәлиқ ичигә тарқилиптудә», – дегән хуласигә кәлди Садиқ. У базарни ари-лап хелә кишиләр биләнму параңлашти.

Чүшкә йеқин қосақни сәл «қапартивелиш» үчүн базарниң четигирәк җайлашқан ашпузул тәрәпкә маңди.

У, түрлүк-түмән сәйләрниң иштәй ачидиған пуриғи чиқип турған ашпузулға ке-липла, бөлүктә үч-төрт адәм билән олтарған Маһмутни көрүп, шулар тәрәпкә маңди. Уни олтиришқанлар хуш чирай қарши елиштидә, амма бир пәстин кейинла түрлүк соалларни яғдуруп ташлиди:

– аңлидиңму, Садиқҗан, оруслар Ғулҗини беривәткидәкқу?– Шу гәпләр растму, достум?– Петрборк дегән шәһәрдә бир шәртнамә түзилиптидәкмишқу? Бу йәнә қандақ

бала-қаза? – Садиққа қариди бири.– Билал чоңдамға берип ениғини уқуш керәк, – дәтти иккинчиси.

Page 23: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

23№4/6/2014

– велибай һәммини билиду. Шуниңға мойсәпитләрни әвәтиш һаҗәт, – дәп сөз қистурди үчинчиси.

– Һодуқмаңлар, ағиниләр. Бу хәвәрниң раст-ялғинини билишни халисаңлар, җүмә намизиға бериңлар!

– Һә, буни яхши дедиң, җүму, Садиқҗан. Чүшму болуп қапту. Җүрүңлар, – дәп һәммидин илгири орнидин турди Маһмут. – адәмләрни чақирайли.

Кечикмәй дуканлар, қассаплар дуканлирини йепишти. Яйма базардикиләрму йәргә йейип ташлиған товарлирини қоюн-қончиға, мишкап-ғоҗунлириға селиштидә, җүмә намизи башлиништин хелила илгири, адәттә содиниң расса қизип, овҗиға алидиған мәзгилидә базардики адәмләрму азийип кәтти. Базарда зөрүр нәрсини бүгүн алмиса болмай1диған, әкәлгән товарини сатмиса, ихтисаттин қийнилип қалидиған адәмләрла қалди.

«Җамаәт бу паҗиәлик хәвәрни аңлаймиз, дәп сәкпарә болмаңлар. Билал акамғиму, велибайғиму бармаңлар. Бу раст хәвәр. Оруслар йеримизни Манҗур басқунчилириға бериветиптәк. Билал акам, Сейитмуһәммәт чоңдам шундақ деди. Җениңни җайла, хәлиқ!» – дәп вақирашқа Садиқ нәччә қетим тәмшәлсиму, лекин Би-лал Назимниң «Һөкүмәтниң мәхсус адәмлири хәвәрлимигичә, бу параңлар һазирға җарий болмиғай!» дегән сөзлири ядиға келип, тохтап қалди. Шуниңға қаримай, бу хәвәр кимләр арқилиқту бәзиләрниң қулиғиғиму йетипту. Бүгүн Бәйтулла мечитидә мошу мәсилә һәққидә сөз болишини билән Садиқ, хәлиқ билән мечиткә берип, у йәрдә болғуси параңларни аңлашқа вә бу параңларниң хәлиққә қандақ тәсир қилишини билишкә қизиқти.

Садиқ билән Маһмут мечиткә топ-топ болуп һәр тәрәптин келиватқан адәмләргә сәп селип, йоған қарияғачниң түвидә турушти. Садиқ шәһәр хәлқини беҗайики дәсләп көрүватқандәк, бу чоң адәм еқимиға, зор иштияқ, зохмәнлик, шуниң билән биллә, ечиниш, пучулуш вә үмүт билән көз тикәтти.

адәмләрниң көпчилиги техи қишлиқ кийимлирини ташлимапту.Бешиға сүсәр төпә, путиға пақирап турған калач-мәсә якм өтүк учиға әлтирә

яқилиқ қелин чапан кийгән, бир нәччә адәм қандақту муһим бир мәсилини муһакимә қиливатқандәк алдиримай, алчаңлап аста бесип кәлмәктә. Буларға сөңдишипла учисиға узун чәкмән кийип, үстидин пота бағлавалған, путиға кәшә-мәсә яки кона өтүк, башлириға төпә яки тошқан терисидин тикилгән қулақча кийгән яки учисиға корәк җуга кийип, белиға инчикә ағамча бағлавалған, бешиға кона қулақча яки қасқанлирини «чашқан ғаҗилап кәткән» кона төпә йә болмиса, малихай кийивалған адәмләр топ болуп кәлмәктә. Уларниң арисидики бәзи адәмләр ақ матадин ялаң иш-тан кийгән болуп, униң пушқақлирини қона мәсә яки бир нәччә йеригә ямақ чүшкән өтүклириниң хончиға тиқипту. Һәтта бәзиләрниң путида ялаң попуч болуп, иштан пушқақлирини кәндир жиплар билән бағлавапту. Шуниңға қаримай, пешанимизгә алланиң язғини мошу, дәп үгәнгән бу адәмләр «бақи дуниядики җәннәттин» үмүт қилип, күнигә бәш қетим таәт-ибадәт қилишни өзлиригә қәриз вә пәриз дәп һесаплатти.

– Əву, бечариләр, сәралардин кәлгән деханлар болса керәк, – деди Садиқ. – У тәләйсизләр қищи-йези кечә-күндүз ишлисиму, бәри-бир қосиғи нанға, үсти еңилгә җаримайду. Бу техи уларниң оруслар кәлгәндин бери бир аз яхши болуп қалғини. Əнди бу намратларниң һали немимму болуп кетәр? аһ, кәлмигән амәт...

– Шуниң үчүн мән саңа дәймәнғу, қозғилаң қилип, султанлиқни яңливаштин

Page 24: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 24

тиклишимиз керәк, – терикип сөзләп кәтти Маһмут. – Мошуму күнму? Əву бовайни қариғина, путида попуч, бешида шапақ допа. Музлап кетипту. Шундақ болсиму, на-маз қаза болмисун дәп мечитқа келиватиду. Əстахпурулла...

Икки дост шу териқида сөзлишиватқан мәзгилдә, уларниң сөһбитини мечит алдиға жиғилғанларниң опур-топури билән ваң-чуңлири бузуп ташлиди.

Мечит алдида өрә турған, тамларға йөлинип яки ишик алдиға қоюлған бир нәччә бәлдиңләрдә олтиришқан намазханлар дүрридә орунлиридин туруп кетишти. Уларниң қоллирини қоштуруп, қатар туруп қалғанлиғини көргән достлар вәзийәтни бирдин чүшинәлмәй, боюнлирини созуп алди тәрәпкә көз тикиведи, өзлиридин үч-төрт йүз қәдәм нерида икки боз ат қошулған фаэтон келиветипту.

Фаэтонниң алдида олтарған һарвукәш арилап-арилап узун қара тасма боҗа билән боз атларниң сағрисиға уруп қойиду, униңсизму ети қизип, ағзидин көвүк чечип келиватқан атлар һәйвәтлик йортиип кәлмәктә.

Мечит тәрәпкә кәйни-кәйнидин келиватқан адәм еқими –пиядиләр, ешәклик, атлиқ, һарвудикиләр бу әҗайип фаэтон өзлиригә йеқин кәлгәндә, ат һарву ешәклиридин чүшүп, башлирини саңгилатқан һалда, қол қоштуруп турушти. Фа-этонда олтарған адәм болса, бәзән-бәзәндә, икки йенидики адәмләргә көз ташлап, бешини билинәр-билинмәс лиңшитип, өтүп кетәтти.

«Паһ, немә дегән һөрмәт бу? – дәп ойлиди бу мәнзиригә қизиқип қарап қалған Садиқ. – Əву торуқ йорғисини ойнитип келиватқан адәмма асан адәм болмиса керәк. Лекин, әйнә, уму етидин чүшүп, қол қоштуруп, баш егип туруп қалди. Уму Ғулҗиниң чоң содигәри тайлиқ!»

– Көрдүңму, достум, бу адәмгә болған һөрмәтму яки пул, байлиққа қилған сәҗдиму? – деди Садиқ.

– адәмгә болған һөрмәт болса, әву доңғаслап келиватқан ақ сақаллиқ бовайни немишкә шундақ һөрмәтлимәйду? – Униң соалиға соал билән җавап бәрди Маһмут.

– Қизиқ заманлар. – Пичирлап қойди Садиқ.Улар дәрәқ йенидин чиқип, мечитниң алдиға кәлдидә, көпкә қошулуп, йүз

бериватқан һадисиләрниң шаһиди болушқа башлиди.Фаэтон мечит алдиға келиши билән бир нәччә салапәтлик кишиләр жүгришип

келип фаэтон егисини қолтуғидин тутуп йәргә чүширишкә интиливеди, лекин у һеч кимниң ярдимисизла йәргә сәкрәп чүшти.

Бу адәм Или вилайитидики әң чоң бай, – велиахун Йолдашев йәни велибай еди.Мечит алдида икки тәрәпкә бөлүнүп, бир нәччә қатар турушқан йүзлигән намаз-

ханлар қоллирини қоштуруп, иззәт-еһтирам билән байни қарши елишти.Өз новитидә велибайму оң қолини көксигә қоюп, икки тәрәпкә новәт билән

қарап, баш лиңшитип салам бәргиничә топ оттуриси билән аста, салмақлиқ, мәғрур бесип мечит ишиги тәрәпкә маңди. арилап-арилап кимләргиму қарап күлүмсирәпму қойиду.

«Демәк, һеч ким билән көрүшмәй, топ-тоғрила мечитқа кирип кетидикәндә!» дәп ойлиди Садиқ. Лекин шу чағда велибайниң мечитниң ишиги алдида тохтап, кимду биригә икки қолини созуп, көрүшиватқанлиғини көрди.

– Əммаламуәләйкүм, Билалидин ака!– ва әләйкүм әссалам, велиахун!

Page 25: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

25№4/6/2014

– Қандақ, яхши турамдила, бала-җақа сақ-саламәт болар?– Əлһәмдулилла шүкүр!– Қени, мәрһәммәт, Билалидин ака. Силидин авал мечиткә аяқ бесиш

һөрмәтсизлик! – дәп қоли билән ишикни көрсәтти велибай. – Йоғиси, қени маңили!– ахири мечиткә авал билал Назим кирдидә, андин велибай билән имам,

мәзин вә башқа акабир-такабирләр қәдәм қоюшти. «Мана қизиқ. велибай әву йоған сәллилик қази-калан, молла-ешанлар билән

көрүшмәй, кәмбәғул шаир Билал акам билән көрүшти! Демәк, бу адәмниң һөрмити улардин үстүн екәндә», – дәп ойлиди Садиқ.

– Көрдиңма, адаш, велибай ким билән көрүшта? – униң ойини билип турғандәк сөзлиди Маһмут.

– велибай пул, дунияға бай болса, Билал акам әқил-идириккә, хәлиқниң иззәт-һөрмитигә бай. У адәмму ахмақ әмәс, кимни иззәтләшниң керәклигини билиду...

Садиқ достиға шундақ җавап бәрсиму, хиялида: «Бүгүн шәһәрниң бай адими немә дәр екин? Хәлқимизниң тәғдиригә яр-йөләк боларму? Əгәр у адәм «йеримиз-ни хитайларға бәрмәймиз» дәп, орус падишасиға «Биз силәр билән туруверәйли. Силәр кәтсәңлар хәлиққә угал болуп кетиду» десә, қандақ яхши болатти! Хәхләр: «велибайниң сөзини падишаһму йәргә қоймайду», – дейишидекәнғу. Яратқан егәм мошу байға инсап бәргәй!» – дәп тилиди вә һәммә хәлиқниң кәйнидин мечиткә кир-ди...

...Җүмә намизи оқулуп болсиму, немишкиду намазханлар мечиттин чиқип кетишкә алдириматти. Неминиду аңлиғуси, уққиси келиду. Болупму велибайдин, Билал Назимдин яки Ғулҗа болуси Қасимхандин йеңи хәвәр күтүп, уларға мөлтийип қариғиничә өз орунлиридин қозғалмай җим олтиришиду.

Хәлиқниң ой-хияли, мәхситини меһрап тәрәптики «улуқларму» билип, сезип ол-тиришсиму, лекин дәсләп сөз ечишқа һеч ким җүръәт қилалмайду, амма, сөзлимәскә, сирни йошуруп қелишқа мүмкин әмәслигиниму улар яхши чүшиниду.

Əслидә мундақ муһим вә рәсмий хәвәрни болус Қасимханниң мәлум қилиши лазим болсиму, лекин у «өзлири башлисила» дегәндәк, велибайға қаратти.

велибай болса хәвәрни немидин башлашни билмәй қийнилатти. У неһәччә вақиттин бери манҗур хитайларниң дәһшәтлик зулмидин, пүтмәс-түгимәс алван-ясақлиридин қутулуп қалған хәлиқниң аңлиғанда, қинидин чиққан судәк давалғуп, қалаймиқан чиқиришидин чөчәтти. Шуңа у бир пәс турғандин кейин:

– Җамаәт! – деди, авазини бесиқ чиқирип.Баятин бери худди угисиниң алдидики һәриләрдәк ғуңулдап пичирлишиватқан

хәлиқ, бирдин җим болуп, боюнлирини бай тәрәпкә созушти.– Җамаәт! – Тәкрарлиди бай, – бизниң қулақлиримизға хәлиқ ичигә ғулғула

вә әнсизчилик чүшкәнлиги һәққидә хәвәрләр аңлиниватиду. Силәрни тәшвишкә селиватқан хәвәрниң кәлгини әйни һәқиқәт. Или өлкисини, йәни уйғур хәлқиниң қедимий жутини орус ақ падиша алийлири манҗурларға қайтуруп беришкә разилиқ бәргәнлиги мәлум болди.

Хәлиқ худди мошу сөзни күтүп турғандәк шовқун чиқирип, орунлиридин туруп кетишти. Һәр ким өзлиричә бир немиләр дәп, бириниң сөзигә бири қонақ беришмәй,

Page 26: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 26

чуқиришип кетишти. Бу ваң-чуң ичидә мечитниң әң төвинидә – ишик йенидарақ олтарған Садиқниң қулиғиға айрим ибариләрла аңлинип қалатти.

– Бу хаинлиққу!– ақ падиша бизни манҗурларға сатқиниму?– Силәр – байлар, бу ақарәт, адаләтсизликкә немишкә йол қойсиләр?– Йеримизни манҗур-хитайларға бәрмәймиз!– Хәпшүк, җамаәт! – қаттиқ вақириди бешиға сүсәр төпә, учисиға узун ипәк

периҗә кийивалған егиз бой, ат үзлүк болус. – Һодуқмаңлар. Бай җанаплириниң сөзиниң ахирини аңлаңлар! – У хәлиқ тәрәпкә қарап тәрини түрүп, қолини көтәрди, андин байға хошамәт қилип һеҗийип қариди. – Қени, мухтәрәм бай җанаплири, мәрһәмәт, вәзилирини давамлаштуривәрсилә.

«Болус» аталмиш лавазимму Или хәлқи үчүн йеңилиқ. Лекин кейинки жил-ларда бу йеңи сөзму қулаққа сиңишлиқ болуп қалған. Буниңдин он жил муққәдәм Илидин манҗур мәмурийити тәрипидин тәйинләнгән бәг вә дарин-лойилар идарә қилидиған. Уларни манҗур мәмурийитиниң өзи бәлгүләп, хәлиқни шуларниң әмригә бой сунушқа мәҗбурлатти. Илиға руслар киргәнлин кейин, бу тәртип бу-зулуп, өлкиниң һәммә ишлирини хәлиқ тәрипидин сайлинидиған болуслар идарә қилидиған болған. Əлвәттә, мундақ болус сайламлири талаш-тартишсиз өтмисиму, һәр һалда, «өз башчисини сайлашқа» хәлиқниң иштрақ етиши рус мәмурийитиниң Или өлкисигә киргүзгән йеңилиғи еди. Бу йеңилиқни Или хәлқиму мәмнунлуқ билән қарши елишқан.

Қасимхан болус әйнә шу йеңилиқ түпәйли хәлиқ тәрпидин биринчи қетим сайланған болус еди.

– Қени, аңлаңлар, халайиқ! – дәп қолини йәнә көтирип, ваң-чуңни басти бо-лус.

– велибай йоған сүсәр төпә кийгән бешини у яқ-бу яққа толғап, хәлиққә салқин қанлиқ билән нәзәр ташлиди. Өзи бар җайда аддий хәлиқниң мундақ тәртипсизлик қилиши униң көңлигә яқматти, әлвәттә. Шуңа у:

– Биз хәлиқниң машиндақ алдирақсанлиқ, ала өпкилиги бешимизға йетиду, – дегән бойичә алдиримай лекин аччиқ билән гепини давам қилди: – Мениңчә бу иштин қорқмақ лазим әмәс. алла-таалиниң биз пухраларниң пешанисигә язғинини көрмәк ваҗип. Пәрвайдугарниң панаси астида еғирчилиқлар көрмигәйсиз. Һазирчә һодуқмай, ишниң ақиветини күтмәк лазим болур. Һәр ким өз ишлирини, кәспи-карини давамлаштуруверишлири һаҗәттур. Деханлар бүгүн-әтигә қошқа чиқиш һарписида турупту. Һодуқуш, тәшвишләр ишимизға малаллиқ йәткүзмигәй! амин!

Төрдә – бай әтрапида олтарған бәш-он ақ сақал, йоған сәллиликләр байниң «ами-нини» давамлаштуруп, «амин!» дейишип, алқанлири билән үз сийпашти.

Хәлиқниң көпчилиги уларға қошулуп дуга қилсиму, лекин уларниң вуҗудида пәйда болған һодуқуши, тәшвиш, алақзадилик бесилмиди. Хәлиқ ичидә пичирлишишләр йәнә башлиди.

– Бай җанаплири, бир нәрсини сорашқа иҗазәт бериләрмекин?!Меһрап әтрапида көпчиликкә қарап олтарған өлүмаларму, башқиларму башли-

рини созушуп, аваз чиққан тәрәпкә қарашти.– Ким бу? – дәп сориди дәрру аваз чиққан тәрәпкә қариған велибай.

Page 27: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

27№4/6/2014

– Һә, бу Тайир хәлпәтниң оғли Садиқҗанғу, – дәп җавап қатти байниң оң тәрипидә олтарған Қасимхан болус.

– Сораң, укам, сораң, – деди бай наһайити силиқ-сипайилиқ билән.– Əгәр өзлиригә мәлаллиқ кәлмисә илтимас: демәк, бизниң өлкимизни орус

падишаси Цин һөкүмитигә беривәткәндин кейин, оруслар кетип, уларниң орниға Цин әмәлдарлири билән әскәрлири келидиғу дәймән?

Бай қисилип қалди. Садиқниң соалини тәстиқлисә, хәлиқ арисида ғулғулиниң чиқишини билип:

– Икки улуқ дәвләтниң қандақ хуласигә кәлгәнликлири һазирға бизгә түн қараңғу. Худа халиса, пат йеқинда һәммә иш айдиңлишар дегән үмүтимиз, укам, – деди.

– велибайниң сөзлирини диққәт билән тиңшап, төрдики орунларниң биридә олтарған билал, байниң җамаәткә дурус җавап бәрмигәнлигини шаир қәлби билән сезип, униңға һәҗәплинип қариди. Шу чағда:

– Билал ака, силлириниң ойлири қандақ? – дегән Садиқниң үни йәнә аңланди.– Униң велибайдәк дөләтмсән, Билал назимдәк һөрмәтлик адәмләрдин

әймәнмәй, соал бериватқанлиғиға бәзиләр қорқуп-чөчишип, «бу гөдәкниң әнди һали харап болмиғиди?..» дейишсә, бәзиләр униң җүръәтлик сөзлигинидин мәмнун болушти.

– Инимиз велахун һәммини ейтқандәк қилди. – җавап бәрди Билал Назим. – Жутимизниң – муқәддәс өлкимизниң Цин һөкүмитигә қайтурулғини ениқ болса керәк. Орус қериндашларға үгинип қеливедуқ. Уларниң бизгә яман қаримиғанлиғи һәммимизгә аян. Əпсуски, буниңдин он жил муқәддәмки кона изимизни яңливаштин бесиш һарписида туруптимиз. Бир муһим вақиә байниң хатирисидин көтирилип қалғанға охшайду, әтималим. велахун шуни ениқлап баян әйлисә дурус болар еди. – Билал ахирқи ибарини ейтқанда, велибай бешини дәс көтирип, шаирға тикилип қарисиму лекин бирәр қарши сөз ейтишқа җүръәт қилалмиди, чүнки мону хәлиқниң Назимни толиму әзиз көридиғанлиғини яхши биләтти. Билал сөзини давамлаштур-ди.

– алла-тааланиң бир мәсүм пухраға көрсәткән шәпқити түпәйли оруслар билән хитайларниң шәртнамисида: Мабада Или хәлқи орус пухралиғиға өтүп, орус йеригә көчүшни әбзәл көрүшсә – уларға иҗазәт берилиду...» дегән мадда бармиш, амма-лейкин, байниң ейтишиға қариғанда, бу хәвәр техи ениқ болмиса керәкки, бүгүн-әртә айдиңлишиши муқәррәрдур. Һазирға, әзиз жутдашлирим, һодуқушмай, өз тирикчилигимизни давамлаштуруверимиз мәтлуптур. Шундақ әмәсмекин, вели-ахун?

– Назим бешини бурап, бай тәрәпкә қариведи, байниң немигиду хиҗаләт болуп олтарғанлиғини көрди. Юай өзиниң бу һалитини билдүрмәскә тиришип, мәҗбурән күлүмсиридидә, Назимға қарап силиқ җавап бәрди.

– Əлвәттә, Билалидин ака, шундақ мадда бармиш дегән хәвәр мениңму қклиғимға киргәндәк қилди.

Билал Назимниң көчүш һәққидики хәвири бәҗайики мечиттики намазханларниң бешиға чеқилған чүшкәндәк аңланди.

Page 28: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 28

– Көчүш?– вәтинимиздин безипма?– Өз йеримизни, бағу-бостинимизни ташлапма?– Бу орус падишалиғиниң үз өрүгини немиси?– Йошурмаңлар, әниғини ейтиңлар! – дегәнгә охшаш авазлар мечитни

зил-зилигә кәлтүргәндәк болди. Бәзи адәмләр орунлиридин туруп, қоллирини пулаңлитип, немиләр дәпту вақирашмақта еди.

Төрдә олтарған қази-куззатлар, тәшвишлинип, велибай билән болусқа соал нәзәри билән көз ташлаштти.

– Хәп-шүк, җамаәт! – дәп болусниң көпни тәртипкә чақиришиму бирәр дәқиқиләргичә ейтиварсиз қалди.

Мечитниң кирәр ишиги йенида олтарған Маһмут гаңгуң өзини тохтиталмай, ор-нидин ирғип турдидә, қоллирини пулаңлитип сөзләп кәтти.

– Халайиқ! Бу йәрдә қандақту бир уқушмаслиқ болуватиду. Бай җанаплири билән Билал чоңдамниң сөзлиридә икки ачилиқ бар. Немишкә пухрадин сир йошурисиләр?растини ейтиңлар! Жүрәк йерилип кәтмәс!

– Тохта, адаш, һазир ундақ вәзә оқуйдиған пәйт әмәс, – Садиқ достиниң пеши-ни тартти.

– Немишкә пәйти әмәс, қачанғичә бурухтум болуп жүримиз?...йетәр, биз әнди елимизгә...

– Тохтат! Ким бу өзи? – дәп вақириди болус. Шу ан Садиқдостиниң қолидин тартип олтарғузди.

– Ким бу өзи! – тәкрарлиди бай.– Орус нәчәльникниң һарвукәши, велиахун! – җавап бәрди Қасимхан болус.– Беәдәп! – терикти бай.– Қасимхан болус:– Җамаәт, хәп-шүк – дәп сөз башлиғанда, мечит ичи бирдин йәнә җим болуп

қалди.– Һөрмәтлик Билалидин акамниң әхбарати һазирға наениқтур, җамаәт.

Мәсилә, һәл болуп, һағдатиға йетидекәнмиз, әлвәттә, силәр билән ба мәслиһәт иш тутушимиз һәқ. Өлкимизниң Цинларға өткүзүлүши. Манҗурларниң бу йәргә ке-лишлири, орусларниң қайси мәзгилдә елимиздин чиқип кетишлири һәққидә һазирға қолимизда ениқ мәлуматлар йоқтур. Шуңлашқа, хаватур болмай, оқәтлириңларни қиливәргәйсиләр, әзиз жутдашлирим. Қош вақти йеқинлишип кәлмәктидәр. Наәниқ хәвәрдин чөчүп, вақтиниөткүзүп қоймиғаймиз. Яратқан егәм яр болғай!

Бай сөзигә нарази болуп, бешини еғитип олтарған Назим: «Бай һәҗәп гәп қилда! Немишкә пухрадин һәқиқәтни йошуриду? Ким билсун, байниму ойлап-пичқини бардур, еһтимал», дегән түгүнгә келип, ишниң ахирини күтүшкә қарар қилди...

Талишиш, муназирә жүргүзүш – мәнъий қилинип, җамаәт мечиттин толуп-ташқан соалларға җавап издәп, тепишмақ, сирларниң түвигә йетәлмә3й, ой-хиял билән еғирлашқан башлирини саңгилатқан һалда сиртқа чиқишти.

Мечиттин Садиқму тәшвишлинип чиқти: «Бу қандақ болғини? Кимниң сөзи һәқ? Билал акам «пухраға орус йеригә көчүп кетишкиму, өз йеридә қелишиғиму әрик

Page 29: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

29№4/6/2014

берилгәнмиш» десә, бай у сөзни йоққа чиқарди. Сәвәп? Билал акам һеч қачан беһөдә сөз ейтқан адәм әмәс. Униң асассиз гәп қилғинини һеч ким, һеч қачан аңлимиған. Бу қандақ болғини? Бай ялған ейтимму? Немишкә? Униң ой-армини немә? Əнди билал акам билән бай арисиға соғчилиқ чүшүп қаларму? Инавәтлик икки адәм икки яққа туртса, оттуридики аддий хәлиқниң һали немә болмақ?.. еһтимал, велибай-му хәлиқниң ғемини ойлайдиғандур. Униң хәлиқ тәғдирини ойлиғини дурусқу. Хәлиқсиз ялғуз қандақ яшайду?...»

Мошундақ ой-хиялларға берилгән Садиққа:– Сән җим турғиниңда барғу, мән мечит ичини оңтәй-төңтәй қиливетәттим,

– дәп терикип Маһмут гаңгуң. – қачанғичә бурухтум болуп жүримиз, достум? Мән билсәм, әшу велибай дегиниң қандақту бир сирни йошуруватиду.

– Һәр ишниң вақти-қәрәли бар, адаш.– Қуруқ вақираш-җақираштин сада чиқмайду. Униң үстигә: «Ойнима әрбап

билән, әрбап урур һәр бап билән» дегән мақалини аңлимиғанмидиң? Һайт, дәп қойсила болди, сениң җениң һаганчида соқулиду...

– вай худайимәй, бу җан дегиниң соқулуп, езилипму болдиғу. Қачанғичә чидаверимизкинтаң!

– Биләмсән, Маһмут, велибайниң һазир ойлинип, астин сөз қилғиниға қариғанда, у бәлким, йеримизни манҗур-хитайларға бәргүзмәс, һә? Униң қолидин һәммә иш келидиғу? Сән қандақ ойлайсән?

– Ким билиду дәйсән, достум. Бешим қатти, – дәп бешини еғитип қойди Маһмут.

3Хелә күнләрдин бери Тайир хәлпәтниң чирайи ечилғини йоқ. рәпиқисиғиму,

оғли Садиқҗанғиму ечилипқина гәп қилмайду. Чоңқур чигич ойларға берилгәндәк вә қандақту муһим бир вақиәни күткәндәк шүк жүрмәктә. ата сири Садиққа рошән болсиму, «Дада, әнди немә қилимиз? Қандақ йәкүнгә кәлдиң?» дәп сориматти у: «Дадам ақ-қарини илға қилалайдиған адәм. Бүгүн болмиса, әтә мәхситини ейтар, мундақ бурухтум болуп жүривәрмәс» – дәп ойлатти.

Оғлиниң мошу һалитини сәзгән ата:– Оғлум! – дәп сөз башлиди Тайир хәлпәт кәчқурунлуқ ғизадин кейин, Садиқ

иккиси ялғуз қалғанда. – сәнму камаләткә йәттиң. Һәммини чүшинидиған идрәклик жигитсән. Йүз бериватқан һадисиләрдин вақип болуп жүрисән, әлвәттә. Бу чаққичә, бир қарарғиму кәлгәнсән? Хош, қандақ ойға кәлдиң, балам?

Тайир хәлпәт аилә вә униң сиртидики муһим ишларда дайимән оғли билән мәслиһәтлишип, униң пикрини һесапқа алатти. Навада бәзидә оғлиниң пикрини нақолай көрсә, рәнҗитмәй, тәнбиму бәрмәй, униң пикриниң хаталиғини чүшәндүрүп, бамәслиһәт иш башлайдиған. Пүтүн Или хәлқиниң тәғдиринигә бағлиқ әң муһим мәсилиләрдиму ата өз адитини бузмиди.

– Мениң пикримни сориғиниңға рәхмәт, дада, – дәп әдәплик җавап бәрди Садиқ. – Хәлқимиз бешиға еғир күн чүшти. Бу толиму мурәккәп, чигич мәсилә. Шундақтиму, мениң өзәмчә түккән түгүчлирим бар. Лекин, сениңдин илигири пи-кир ейтқиним әдәпсизлик болар, сениң ойиңни билип, шуниңға қарап иш тутсақ, дада.

Page 30: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 30

– Тайир хәлпәт меһриван, йоған қара көзлири биләноғлиниң чирайиға разимәнлик билән қарап олтирип, сәл көкүш рәң алған тақир бешини аста сийпап қойди.

– Бу бир аилиниңла бешиға кәлгән қара күн әмәслиги һәммигә мәлум, – дәп сөз башлиди ата, – бу җими Или өлкисигә вә һәтта Шәрқий Түркистан пухрасиниң бешиға кәлгән еғир паҗиә. Мабада бу чигич, мурәккәп мәсилә дурус һәл қилинмиса, пухраниң көз йеши дәрия болуп аққусидур. Һазир хәлиқ арисида немә қилишни билмәй арисалда болуп жүргәнләрму хелила нурғун. Хәлиқниң қулиғи диң. Улар велибай, билаллидин, сейитмуһәммәт, қасимхан болусқа охшаш абройлуқ адәмләрниң мәслиһәтлирини күтүшмәктә. Көпчилик яхши мәслиһәткә муһтаҗ. Ле-кин, балам, көпкә дурус мәслиһәт, тоғра йол көрситишму оңай иш әмәс. Əң муһими – әшу инавәтлик адәмләрниң бир еғизлиқ болуши толиму чоң әһмийәткә егә болар еди. Əпсуски...

Тайир хәлпәт гепини үзүп, йәнә чоңқур ой торлириға чирмашқандәк, бешини саңгилитип, җим болуп қалди. Лекин сәлдин кейин оғлиниң өзигә тәләп билән җиддий қарап олтарғанлиғини сезип, бешини аста көтирип Садиқҗанға қаридидә, алдиримай сөзини давамлаштурди:

– Йеқинда, мечиттә Билаллидин хәлиққә орус йеригә көчүп кетиш һоқуқиниң берилгәнлигини агаһландурғанда, бай шаирға назари болғандәк, қапақ түрүп қариди. Бу қарашниң яхшилиқ әмәслигини, әлвәттә, Билаллидинниң сәзмиши мүмкин әмәс.

Тайир хәлпәт мошу әһвалларни ейтқандин кейин, өз тәшвишиниму оғлидин йо-шурмиди.

– Сән яхши билисән, велибайниң гуппаңчилиири нурғун, униңдин ташқири, бәзиләр байға беқинди болғанлиқтин, қоқуп һөрмәтлисә, айримлири хошамәт қилип, униң тапинини ялайду... бай һәммә Или өлкисини өз чаңгилида тутуп келиватқан адәм. униң ейтқини – қанун...

– Билал акамниму хәлиқ әҗайип һөрмәтләйдиғу, дада? Бу һөрмәт қорқуш һөрмити әмәс, һәқиқий инсаний һөрмәт! Чин дилидин чиққан һөрмәт – мәҗбурән һөрмәттин һәр қачан үстүн туридиғу.

– Шерин сөзлириңдин өргиләй, оғлум, әйни гәпни ейтиң. амма бу заманда пул – байлиқниң күчи һәммидин үстүн екәнлигини ядиңдин чиқармиғайсән. Əнди җамаәт тәрәпбазлиққа бөлүнүп, манҗур-хитай зулуми азлиқ қилғандәк, өз ара чатақ чиқирип, бириниң гөшини бири йемисә болаттиғу дегән ой қәлбимни моҗумақта, велибай қув адәм. Орусларға наһайити йеқин.

– К адәм, шу арқилиқму һәм бейип, һәм аброй қазиниватидудә.– Əлвәттә. Пухраниң ойини әшу орусларға йәткүзидиғанму шу бай. Ле-

кин хәлиқниң ой-мәхситини уларға қандақ йәткүзүшини алла билиду. Орус мәмурийитибай билән һеч қачан яман болмайду. Билип қой, балам. Билаллидинниңму орус достлири бар. Униң Пантусов дегән адәм билән йеқинлиғини сәнму билисән. Шундақтиму, Назим Билаллидин велибай әмәс. Һәммә йеңилиқларни оруслар әң авал, әлвәттә, байға хәвәрләйду. Шуниң билән мәслиһәтлишиду.

– Шу вақитта Билал акамниң хәвири асассизма? – дәп сориди Садиқ.– Ундақ дәпму ейталмаймән. Билаллидин һеч қачан беһөдә сөз қилған адәм

әмәс. Униңму бирәр мәнбәси болуши чоқум.– Көчүш тоғрисидики хәвәрни бай немишкә хәхтин йошуриду, дада?

Page 31: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

31№4/6/2014

– Мени қийнаватқанму шу соал, балам. Байниңму ойлиғини бардур. Мениңчә байму ениқ бир қарарға келәлмәй, арисалда болуп жүридиғу дәймән. Пухрани башлиғидәк муқум хуласиси техи байқалмайватиду.

«Һәқиқәтән, тәрәпбазлиқ чатиғи чиқип, өз ара ғулғула башлинип кетәрму? Яки мәсилиниң теги-тәтигә яхши чөкүп, хәлиқ тәғдирини шуларниң хаһишиға қарап һәл қиларму? – дәп ойлашти ата-бала. Дәл мошу пәйтләрдә хәлиққә үзүл-кесил бир мәслиһәт беришму мурәккәп мәсилә екәнлигини һәр иккиси яхши чүшинип ол-тришти.

Тәрәпбазлиқ, өмлүк, тоғрисида ата-балиниң гәп-сөзлири асассиз әмәс. ата болған Тайир хәлпәтму, аз-тола билим алған Садиқҗанму Шәрқий Түркстан тарихи билән хелә тонуш. Уларни хусусән, Или өлкисидики хәлқиниң миллий-азатлиқ қозғилиңи вә униң ақивити чоңқур ойландуратти, тәшвишләндүрәтти.

– Султанлар арисида өткән талаш-тартишларни билсәң керәк. Уларда бирлик болмидиғу. Өз шәхси мәнпийәтлирини көзләп бир-бирини өлтиришти. Мәзәмзат абдурусул бәг билән чиқип. абдурусул бәгниң ағиниси Исқақбәгниң өмүригә қәстлиқ қилди. Маһмут почи дегән ғоҗиниң қалаймиқанлиқлирини ейтмамсән... ахирида хаин Мәзәмханму өлтирилди, кейин қувлуқ-шумлуқ билән султан болған молла Швакәт ахун болса, Əлаханни һәммә иштин чәтләштүрүп, ахирида хәлиқниң нәпритигә учрап, өзи қапқа селинип, или дәриясиға ташланди. Мана, көрдүңму, ба-лам, үстин қатламдики бәзи бәг, ғоҗилар мәнсәп, аброй үчүн, бир-бирсини өлтирип, ақивәттә пүтүн хәлиққә өмүрбақи есидин кәтмәс зәрбә болди. ахири Əлахан палван султан болуведи, әттигинәй, пәләкниң гәрдиши йәнә аңға тартмиди, – Тайир хәлпәт өкүнгән һалда, алқини билән җозини бир урди.

– Мәзәмзат, шавкәт молла, Əхмәт ғоҗа, почи ғоҗиларғу мәнсәп үчүн талашқан екән, – деди Садиқ сәлдин кейин, – әнди бу велибайға қандақ мәнсәп керәкту?

– велибайға мәнсәп керәк әмәс, әлвәттә. Лекин, униңму ойлимиғини, өз мәнпийитини көзләйдиған ой-мәхсәтлириниң барлиғи чоқум.

– Əнди немә қилиш керәк, дәп ойлайсән, дада? – еғир сүкүнатни бузди Садиқ.– Мениму шу «немә қилиш керәк?» дегән мәсилә бесәрәмҗан қилмақта.

Хәлиқ вәтинини ташлап көчәрму? Көчмән тәғдирдиму орус йеридә җәннәтниң ишиги ечилип турғини йоқ. Мабада көчмәй қалса, дозақ ишигиниң яңливаштин ечилишиға иманим камил. Худайим өз бәндисини бу баш кесәрләрниң чаңгилиға йәнә чүшүштин сақлиғай десәңчу. Немә күнләрни көрмиди бизниң бу хәлқимиз...

Тайир хәлпәт узақ өтмүшни әслигәндәк, қоллирини қоштуруп, бешини саңгилатқан һалда, көзини жумғиничә йәнә үнсиз олтирип қалди. У ой торлириға чирмашқан еди. Хелидин кейин бешини көтәрдидә, узақтин буян көмүктә ятқан өтмүш паҗиәлирини қезип чиқиришқа башлиди:

– аңлап қал, балам, – хәлиқ тарихи һеч қачан унтулуп қалмаслиғи лазим. Униң балидин-балиға, нәвридин-нәвригә аян болуп турушлири һаҗәт. Буниңдин әллик жиллар муқәддәм (йеңилмисам, ишт жили болуши керәк) Қәшқәрдә Җаһангир ғоҗиниң қозғилиңи мәғлубийәткә учриғандин кейин, манҗур басқунчилири бир нәччә миң адәмни алтәшәр тәрәптин мошу Или өлкисигә сүргүн қилғини, саңа мәлум, әлвәттә. Немиләр көрмиди дәйсән, бизниң җапакәш мәсүм хәлқимиз! Рәмити дадам маңа хелә вақиәләрни сөзләп бериведи.

– Бу өлкидә униңдин бурунму уйғурлар бар едиғу, дада?

Page 32: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 32

– Əлвәттә бар еди. Мән у һәқтә гәп қозғап, хәлқимизниң өтмүш тарихиға бағлиқ вақиәләрни қозғимақчи әмәсмән. Мениң ейтмақчи болуватқиним, 1825 – 26-жилли-ри көрмигини көп, йемигини чөп болуп, Илиға сүргүн қилинған уйғурларниң еғир қисмәтлири. Манҗур басқунчилири уйғур хәлқини бу яққа бекар палимайдекән. Илиға палинип кәлгәнәләр бә йәрдики манҗур, хитай аилилирини, уларниң че-риклирини беқиши лазим екән. Бир уйғкр дехининиң үч манҗур черигини беқиш мәҗбурийити бар екән. Биз дадам акамлар билән биллә тураттуқ. (Мән шу чағларда тәхминән он үч, он төрт яшларда болсам керәк). Бәзи вақиәләр хәтирәмдә сақлинип қапту. Демәк, бизниң аилигә алтә черикни беқишқа тоғра кәпту. Униңдин башқа, һәр бир уйғур дехини йерим күн мәҗбурий түрдә манҗур байлириниң етизида ишлиши шәрт екән. Дадамму бир қери манҗур бейиға ишләтти. Бир күни апам лөңгигә бир зағирни орап, қапаққа чай қуюп, дадамға апирип беришни тапшурди. Бизниң бир халтир ешигимиз болидиған. Шу ешәккә тоқумни салдимдә, етизға жүрүп олтар-дим. етизға кәлсәм, дадам немишкиду көрүнмиди. «Дада?» – дәп икки-үч қетим вақиридим. Җавап йоқ. ериқни бойлап жүгәрдим. Бир туғанниң йенида инҗиқлап ятқан дадамни көрүп, униңға өзәмни аттим.

– Дада, немә болдуң? Мән саңа чай әкәлдим, қосиғиң ечип ятамсән?»– «Кәлдиңму, оғлум?» – дадам аран көзини ечип маңа қаридидә, үч-төрт тамча

яш мәңзидин домулап йәргә чүшти.– «Дада, немишкә жиғлаватисән?» – дәп вақиравәттим.– «Мени өйгә йәткүз, балам. етизда қалмай», – дәп тәсликтә пичирлиди да-

дам.– Қаяқтинду йән бир нәччә адәмләр жиғилип қалди. Шуларниң бирсиниң

һарвусиға дадамни ятқузуп өйгә әкивалдуқ.Кейин дадам һошиға кәлгәндә вақиәни сөзләп бәрди.Манҗурларниң буғдийиға су тутуватқанда туған яр әпкетип, суниң бир қисми

шу манҗурға хошна уйғурниң етизлиғиға кирип кетипту. Дадам туғанни тосалмай, аварә болуватқанда, ғоҗайин атармән-чапармәнлири билән келип қелип, –«Сән суни әттәй өзәңниң уйғуриңниң етизиға қоюп бәрдиң», дәп черикләргә дадамни һошидин кәткичә урғузуп, мәйдисини қаттиқ дистилаветипту.

Дадам бир һәптидин кейин җан үзди. Шундақ қилип, биз жтим қалдуқ...Тайир хәлпәт бир һазағичә деми ичигә чүшүп кәткәндәк, үнсиз олтарди, андин

чоңқур уһ тартип, гепини давам қилди:– Өйниң һәммә еғирчилиғи он йәттә яшлиқ акамға қалди. Холум-хошнилар

билән бәш-алтә бовайни тәклип қилип, дадамниң йәттисини, қирқини бериватқанниң үстигә үч черик өйгә бесип кирип, гәп-сөз қилмайла акамниң қоллириға койза се-лип, һайдап әкәтти. «Бала иш болмиса, нәзир түгигичә қоюп бериңлар», дәп апам черикләргә қанчә ялвурсиму, уларниң бири апамниң мәйдисидин иштирип, мантиға домулитивәтти. Шуниң билән акамдин айрилдуқ.

– Чоң дадамни немишкә солапту, уқмидиңларму? – дәп сориди Садиқ.– Уқтуқ, әлвәттә. Бизниң аилигә чүшкән селиқниң төләш қәрәли бирәр айға

өтүп кәткән екән. Униңдин ташқири: «Дадиси һөкүмәткә қарши чиқип, ғоҗайинниң ашлиғини қурутуветишкә һәрикәт қилған» дегән сәясий әйип тақапту. Бир айдин кей-ин, черикләр акамниң җәсәдини өйимизгә әкилип, һойлиға ташлап кетишти. Лекин битз акамни аранла тоналидуқ. Рәһмәтликниң икки көзи оюлуп, оң қолиниң һәммә

Page 33: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

33№4/6/2014

бармақлирини кесип ташлапту. Сол қулиғиму йоқ еди. Бу паҗиәни көтирәлмигән апам, акамниң қирқини бәргән күни мени ялғуз ташлап, уму бу тәңсиз дуния билән хошлашти...

Мана, бу, пәқәт бизниң кичиккинә аилимиздә йүз бәргән паҗиә. Илида мундақ ишларниң сан һесави болди дәмсиз?! Мабада Или өлкиси манҗурларға өтсә, әшу паҗиәләрниң йәнә тәкрарлинишиға иманим камил, оғлум.

Оруслар келип, бешимиз бир аз оңшилип қеливеди. Уйғур дегән – өмлүк, һәмкарлиқ дегән сөз көрүниду. амма лекин бу өмлүк, бирлик пәқәт пухраниң төвәнки қатлимиғила хас болса керәк. Чүнки үстүнки қатламда, йәнә, бай, өлүма, қази-калан бәг, султанларда һеч қачан бирлик болған әмәс. Улар дайимән бир-бирсини көрәлмәйду. Көзичә дост болуп жүрүп, қойнидин пичақ кәтмәйду. Хәлқимизни башлап, бир йолға салалмаслиқму шу бирликниң йоқлиғида, дәп ойлаймән.

Тайир хәлпәт 1871-жили Или өлкисигә русларниң киришидин башлап, өлкидә йүз бәргән өзгиришләр тоғрисида хелә узақ сөзлигәндин кейин, тәсирлик тәсвирини мону сөзләр билән түгәтти:

– Əнди шу җапакәш хәлиқ цәнә қандақ җәври-зулумларни баштин кәчүриду десәңчу?

Садиқ әсәбий һаләттә терикип-боғулуп олтарған атисиға қандақ тәсалла бериш-ни билмәй, үнсиз олтирип қалди.

Тайир хәлпәтниң мунайим, буғдай өңлүк чирайи һазир татирип кетипту. Қарчуқлири ичигә олтиришип, йоған көзлири хумалишип қапту. Буниңдин бирәр айларчә муқәддәм домбийип турған мәңизлири һазир бәҗайики чишлири чүшүп кәткәндәк, ичигә кирип, қаңшалиқ қуш бурни техиму сиртқа тепип чиқипту. Қисқа-қисқа қашлири узитип, көз қуйруқлирини йепивалғандәк, илигир ча көрүнгән кәкә сақили, шалаңлап вә узирип кәткәндәк көрүнди. Тик вә егиз қамити немишкиду гоя дүмбисигә еғир жүк артилған һаммал мисали, дүмчийип қапту.

атисиниң паҗиәлик сөзлирини аңлиғандин кейин, Садиқниң яш жүриги көкригигә сиғмай, тепирлап турсиму, ата қәлбини йәниму моҗумас үчүн, атисиға тәсалла бәргәндәк бесиқ аваз билән алдиримай сөзлиди.

– Дада, генерал Калпаковскийға илтимас билән мураҗиәт қилсақ, бизгә әскәр күчи, қурал-саймандин ярдәм көрсәтсә, хәлиқни уюштуруп, шу манҗурларни елимизға киргүзмәсниң амалини қилсақ болмасму? Хәлқимизниң талай қетим ғалибийәт қазанғанлиғиға тарих гувағу? Ишинимәнки, пидаийлар нурғун чиқиду. – Əнди Садиқму өзиниң қизип кетип барғанлиғиға һесап бәрмәй, алдирап сөзләшкә башлиди. – Мана, мән өзәм биринчи болуп пидаийлар тизимиға йезилар едим. Немә һәққи бар у басқунчиларниң бизниң муқәддәс йеримиздә?

Дайимән сәвирлик, еғир-бесиқ дәп жүргән оғлиниң ағзидин чиққан мону сөзләрни аңлиғанда, Тайир хәлпәт мийиғида тәнә арилаш күлүмсириди.

– Қанчә идрәклик, чоңқур ойлуқ болсаңму, техи яшсән, надансән, балам. Қозғилаң көтәрмәк – перә ойини, оғлақ тартиштәк асан нәрсә әмәс.

Дости маһмутниң тәсиригә берилип, қозғилаң көтириштәк әҗайип еғир, мурәккәп мәсилини шунчә йениклик билән тилға алғинини бирдин рошән чүшәнгән Садиқ, устаз алдидиа қилмиш қилип паш болған шагирттәк хиҗаләт болуп, қизирип, йоған қара көзлирини йәргә қадиди.

– Хиҗаләт болма, оғлум, – деди сәзгүр ата. – Сениңму ойлаватқиниң әл ғеми, вәтән тәғдирини, хәлиқ истиқбалини саңа охшаш хәлиқ пәрзәнтлири ойлиши

Page 34: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 34

мәтлүп. Силәр сәрдар болушиңлар ваҗиптур, оғлум. Мениң балам болсаң, мошу сөзүмни қулаққа тутқайсән...

– Ишәнгиниңгә рәхмәт, дада. Кичик бала әмәсмән. Бизму хәлиқ ғемини, вәтән ғемини қилишимиз лазим. Шәртнаминиң тармақлири ениқланғандин кейин, йәнә мәслиһәтлишип иш қилармиз. Қисқиси, мән хәлиқ тәрәпдари, Билал акамлар тәрәпдари болушқа бәл бағлидим.ю

– Һошшәрә, оғлум. Сениң камаләткә йәткиниңни хелидин бери сезип, байқап жүрсәмму, алдимда келиним, қучиғимда нәврәм болмиғачқа, немишкиду, сән маңа техичила нарседидәк, гөдәктәк сезиләттиң. Сени баһалимай жүрүптимән. Əр йетипсән, әл ғемини зиминәңгә алғиниңға наһайити хошалмән.

Тайир хәлпәт мошу күнгичә көпчилик пухраға унчила мәлум әмәс йәнә бир вақиәни оғлиға агаһландуруп қоюшни дурус көрди.

– Сән Калпаковскийдин ярдәм сорап, Или өлкисигә Манҗурларни киргүзмәс тоғрисида ейттиң. Лекин, сән билмишиң мүмкин. Манҗурлар бу бай өлкимизни яңливаштин қайтуруп елиш арзусидин һеч қачан қайтқан әмәс. Сениң әнди шу та-рихтинму вақип болушуң лазим.

У Или өлкисини рус падишалиғи идарә қилип турған шу жилларниң өзидә, манҗур һөкүмити Или өлкисигә тәйинлигән Цзян-цин русларниң Илидин кетиши-ни күтүп, 1876-жилдин башлапла Шихода турғанлиғини көпчилик билмәйдиған. Бу сирни манҗур һөкүмитима, падиша һөкүмитима хәлиқтин йошуруп клгәнлигини, демәк, қачан болмисун, өлкимизни манҗурларға өткүзүп бериш баштинла планланған һадисә екәнлигини чүшәндүрүп:

– Мана, көрүп турупсәнки, у план мана бу жили әмәлгә ашмақчи, – деди.ата-бала йәнә хелиғичә җим олтиришти.– Һазир иккимиз һеч нәрсини һәл қилалмаймиз, оғлум. вақиә ениқлашсун, –

дәп сөһбәтни йәкүнлиди ата.– Əлввә, шундақ болар.– Һә, растла – дәп Тайир муһим бир нәрсини әслигәндәк сориди: – Мусаларниң

һалидин хәвәр елип жүрәмсән? Улар немә ой-койларда жүридекин десәңчу?Бу соалниң чоңқур мәналиқ екәнлигини бирдин чүшәнгән Садиқниң чирайида

билинәр-билинмәс шәпәк ойниди.– Уларму көпни күтүп туруватиду.

ИККИНЧИ БАПІ

Или өлкисини рус падишаси ишғал қилип турған он жил мабайнида сәл бол-симу хатирҗәм өткән Или хәлқи әнди бәҗайики угиси бузулған чүмүлиләр миса-ли опур-топур болушуп қалди. адәмләр һәр күни қандақту бир әндишилик, әнсиз хәвәр күткәндәк әтрапқа көз ташлап, қулақлирини диң тутушиду. Бәзиләр базарға яки етизға кетип берип, кочида учриған тонушлири билән учришип қалса:

– Җаһан ичи течлиқму, қандақ хәвәр бар? – дәп сорашатти.Бәзиләр болса, аңлиған йеңилиқлирини ейтишиду.– Орусниң улуқлири кәлгидәк, дегән гәп чиқип қалди...– велиахун бай улуқларни қарши елиш үчүн орус чегарисиға кетиптәкмиш...

Page 35: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

35№4/6/2014

– андақта, кеикмәй чоң бир вақиәниң болуши чоқум.аддий пухра арисида машиндақ «миш-миш гәпләр» чиқип, Или хәлқи һәр хил

соал, тәхминләргә җавап тапалмай, сәкпарә болуп жүргән күнләрниң биридә: «Ғулҗиға орус җандирали кәптәк. Уни велибай башлиқ жут чоңлири қарши

аптәк...» дегән хәвәр тарқалди.Бай, молла, қази-калаңлар, йәнә қандақту, йеңилиқларниң йүз бәргәнлигини

ениқлаш үчүн велибайға жүгрисә, һодуқуп, беарам болған пухра Билал Назимниң алдиға жүгрәшти.

Мечитләрдә, базарларда, той-төкүн, нәзир-чирақларда бу күнләрдә гәп –сөз пәқәт шу «орус җандирилиниң Ғулҗа шәһиригә кәлгәнлиги» һәққидә болуп, һәр топ, һәр хил пикирдики адәмләр өзлиричә хуласә чиқирип, талаш-тартишлар қилатти.

1881-жили, Ғулҗиниң раса иссидиған алтинчи айниң үчи күни орус ақ падишасиниң вакили, генерал-майор Флоров толуп-ташқан хадимлири билән наһайити тән-тәнилик өалда Ғулҗа тәвәсигә кирип кәлди. Уни Или өлкисидики рус мәмурийитиниң рәһбирий хадимлири, велибай Йолдашев башлиқ йәрлик хәлиқниң акабир-такабирлири чоң дағдуға билән күтүп елишти.

Бу күни генерал башлиқ рус вәкиллири җайлашқан Ғулҗидики әң чоң бенаниң алдиға йүзлигән Ғулҗа аһалиси жиғилип, генералдин йеңи хәвәр аңлашқа ал-диришатти. Лекин уларниң алдиға хәлиқ вәкиллириниң кириг мәнъий қилинди. Бенаниң алдиға вә униң әтрапида айлинип жүргән хәлиқ һеч бир хәвәр алалмай, кәчқурунлуғи, көз бағланған мәзгилдила Ғулҗа болуси Қасимханниң:

Җамаәт, бүгүн бу йәрдә турушуңлардин сада чиқмайду. Орус юртидин кәлгән улуқлар дәм елип, йәрлик һөкүмәт вәкилилри вә бай атам билән сөһбәт жүргүзиватиду. Кечикмәй, йәни, әти-өгүндин қалмай һәммә йеңилиқлардин вақип болисиләр! Һазирға анчә тәшвишләнмәй, ишлириңларни қиливериңлар, – дегән сөзини аңлап өйлиригә тарқашти.

Күндә адәм айиғи үзүлмәйдиған велибай Йолдашевниң өйи бүгүнма алаһидә тән-ьәнигә бөлүнүпту. Байниң кәң-таша меһманханиси әҗайип чирайлиқ безәлгән. асти тахтай кәң бөлминиң босуғисидин тартип та төригичә бир-биригә охшаш чоғдәк гиләмләр селинипту. Əтрапи нәқишләнгән йоған деризиләргә булут рәң пәрдиләр тартилип, деризиләр арлиғида үстилиригә йешил духава йепилған юмшақ кресло-лар қоюлупту. Нәқишлиқ торуста болса, һәр биригә бир нәччә лапма орнитилған, алтун ялатқан икки люстра көз чеқип турмақта. Йәттә-сәккиз метр келидиған төр-тәрәптики камға гөзәл бағ, униңда сәйлә қилип жүргән тоти қушларниң сүрәтлири ясалғапн йоған гиләм есилипту.

Бөлмә оттурисиға духава дәстирхан селинған кәң, узун үстәл қойилип, үстигә түрлүк-түмән йемәк-ичмәк, йәл-йемишләр маһарәт вә дит билән тизилипту. Үстәлниң бир нәччә йеригә қоюлған алтун вазидики гүлләр бөлмигә йәниму гөзәллик беғишлап, хушбой һид чичип турмақта. Қишичә сақланған болсиму, бәәйни һазир үзүлгәндәк беҗирим алмилар, қип-қизил аналар көз чеқип, охшаш тәхсиләрдики ашлаңпуңлар, петир вә қатлима тоғачлар, иштәй ечип турупту. Қисқиси, байниң хизмәткарлири бүгүнки зияпәткә алаһидә тәйярлинип, һәр бир хизмәткар өз һүнири, маһаритини көрситишкә тиришқанлиғи байқилиду.

Үстәл әтрапидики духава йепилған йөләнгүчлүк орундуқларда сүсәр төпә, ипәк периҗә, әмирикан мәсә, яки өтүк кийгән болуслар, шәһәрниң айрим һөрмәтлик бай-лири билән атармән-чапармәнлири, башлириға ақ яки сағуч ипәк сәллә орашқан

Page 36: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 36

ақ, ча сақаллири мәйдилирини йепип турған диний өлүмалар, қази-каланлар қатар олтиришипту. аддий ақ сәлләрап, учисиға сәл конирап қалған қара периҗә, путиға мәсә кийгән Била Назим төр тәрәптә, – бәш-алтә өлүмадин кейин орун апту.

Меһманлар өз ара пичирлишип гәпләшкән һалда, ишик тәрәпкә пат-пат нәзәр ташлап қойишиду.

Бир чағда бөлминиң әйнәклик ишиги ечилип, дәсләп бир рус, униңға илишип-ла велибай, уларниң кәйнидин йәнә бәш-алтә рус офицерлири кирип келишти. Өйдикиләр бу килишәрни кийгән һәрбий кийимигә қарапла Ғулҗиға йеңи кәлгән рус әмәлдарлири екәнлигини билиштидә, орунлиридин турушуп, қоллирини көксигә қойған һалда еһтирам билән қарши елишти.

Генерал майор Фролов билән өзиниң меһманлиқ кийимидә алаһидә салапәтлик көрүнгән велибай Йолдашев вә башқиму рус офицерлири үстәлниң жуқури тәрәпигә өтүшти.

Бир нәччә дәқиқигә созулғапн қарши елиш вә һөрмәтләш мәрасимидин кейин, ге-нерал оң қолини созуп, башқиларға олтиришқа иҗазәт бәрдидә, өзи, узун үстәлниң баш тәрипидики үстигә духава йепилған юмшақ сәпаға олтарди. Башқиларму гене-ралдин көз үзмигән һалда, мүмкин қәдәр орундуқлирини тарақлатмасқа тиришип, орунлириға олтиришти.

Генерал-майор егиз бой, қәдди-қамити, келишкән, гәвирлик адәм екән. Қоюқ, сағуч чачлири кәйнигә қайрилип таралған, һәрбий киймлириму өзигә яришип туруп-ту. Болупму, гимнастеркисиниң икки мүрисигә қадалған погонлири униң қамитигә алаһидә гөзәллик қошуп турғандәк. Путиға кийивалған өтүги шунчилик ялтирап, тураттики, униңға қариған адәмниң әкси көрүнәтти. Қелин, қарамту қашлириниң астидики йоған, өткүр көкүш көзлири, сипайә адәмлигидин дәрәк бәргәндәк болат-ти.

Генералниң оң тәрпидиә олтарған велибай көп ичидин кимниду издигәндәк, олтарғанларни тәкши көзидин кәчүрүп чиқти. «Бай кимни издәватидекин? еһтимал, униңға мән лазим болуп қалғандимән!» дегән татлиқ тама билән, бәзиләр боюнли-рини қақириниң бойнидәк созилип, бай тәрәпкә қаришатти. Бир мунчилар болса, «Бу йәрдә өзлириниң барлиғидин» дерәк берип, тамақлирини қирип, йөтилипму қоюшти. Лекин бай уларниң һеч қайсисиға көңүл бөлмәй, көзи Билал Назимға тоқтидидә:

– Мән сизни кәлмәй қаламдекин, дәп әндишә қиливедим, Билаллидин ака. Яхши бар екәнсизғу, – дәп хурсәнлигини изһар қилди.

Назим болса, миннәтдарлиқ билән баш егип, байниң салимини илик алди.велибай меситтә йүз бәргән сәл көңүлсизликтин кейин, билалға хапа болған

болсиму, лекин уни қолидин чиқирип қоймасқа тиришип жүрәтти «Жут ичидә иззәт-һөрмити бар адәмләрдин дурус пайдилинишни, униң бәзән еғирчилиғиниму көтиришни билиш лазим. Қолидин иш келидиған адәмләрни чәтләштүрүш ишқа зор дәхил йәткүзиду», – дәп ойлайду бай.

Сәлдин кейин велибай орнидин туруп йәнә һәммини бир қур көздин кәчүрүп чиқтидә, алдиримай сөзләшкә башлиди. Икки-үч җүмлә сөзлигәндин кейин, униң төвинидәрәк олтарған тәрҗиман русчә тәрҗимә қилип турди.

– Мухтәрәм генерал җанаплири! Наһайитиму муһим вә әҗайип мурәккәп ишни қолға елип, бизниң уйғур елигә қәдәм тәшрип қилип кәлгәнлири үчүн биз Ғулҗа мөтивәрлири миннәтдармиз. Хуш кәпсиләр, җанаплири. Əнди, әзиз Фролов

Page 37: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

37№4/6/2014

җанаплири, өзлирини аварә қилип, бир чинә чайға тәклип қиливедуқ. Кәлгәнлиригә тәшәккүр. Мәхсәт генерал җанаплириға Ғулҗа шәһириниң мөтивәрлирини тонуш-туруштин ибарәт. Қени, қәдирлик меһманлар, жутдашлар, камчилиғимиз болса кәчүрүп, үстәлдики таамларға беқишип олтирайли. Қени, чай қуюңлар!

Шуанда охшаш кийингән сап 20-25 яшлардики төрт-бәш жигит җанан чиниләр билән меһманларға һидди димақ йерип туридиған чайларни сунушқа башлиди.

– Җанаплириниң чинисигә нават селип қойсаммекин, яки улуқ меһман бал се-лип ичишни әвзәл көрәмду? Яки болмиса – қәнт...– дәп генералниң қешиға йетип кәлди Қасимхан болус.

– Тәшәккүр, тәшәккүр, қәнт салай, – деди үстәлдики таамларниң түрлиригә қизиқип қариған генерал.

Кәйни-кәйнидин кәлтүриливатқан түрлүк-түмән сәйләр, каваплар, өпкә-һесапларниң пурақлири иштәй ачатти. велибай билән башқиму күткүчиләрниң «елиңлар, беқиңлар!» дегән илтимаслири аңлинатти.

Рус меһманлириниң алдиға қоюлған бир нәччә бутылкилардики рус, хитай вә башқиму чәт әл конъяклири йеримдлашқанда, бәзи рус офицерлири һәтта сәл қизишқиму башлиди.

– Мейизлик таамларни әҗайип нурғун истимал қилдукқ, җанаплири, – дәп җамаәтни өзигә җәлип қилди, үч сааттин бери өз ара гәпләр билән олтирип, әнди зияпәтни аяқлаштурушни ойлиған генерал.

– Бизни Ғулҗа шәһиридә чоң иззәт-еһтирам, уйғур нени вә туз билән күтивелип,, әнди мошу чоң зияпәткә тәклип қилған һөрмәтлик велиахун Йолдашев тәхсиргә, һәмдә шәһәрниң мөтивәрлири, силәргә тәшәккүр изһар қилмақчимән. – Ге-нерал янчуғидин аппақ қоляғлиқ елип, сәл тәр пақирап қалған пешанисини сүртти. Бөлмидикиләр абшлирини егишип, генерал тәшәккүригә сәмимийлик билдүрүшти.

– Биз силәр билән Или өлкиси хәлқиниң тәғдиригә бағлиқ наһайитиму муһим ишни жүргүзүш һарписида туримиз, – дәп сөзини давамлаштурди генерал. – Пе-тербург шәһиридә түзүлгән шәртнамә мәзмуни техи барлиғиңларға мәлум болмиса керәк, дәп ойлаймән! амма у шәртнаминиң һәр бир маддиси җанабий Йолдашевқа яхши тонуш. Биз икки күн муқәддәм бу мәсилә үстидә мухтәрәм Йолдашев билән узақ сөһбәтләштуқ. Биз вә силәр бу мәсилидә җанабий Йолдашев пикри билән һесаплашмиғимиз һаҗәт болса керәк, дәп ойлаймән.

– Əлвәттә, әлвәттә, җандирал алий җанаплири һәқни ейтмақтидур. велиахун билән бемәслиһәт иш тутуш хата болур – деди шәһәр имамлириниң бири.

– Шундақ, шундақ! – дейишип. Байға хошамәт көрсәтти башқилар.– Пухраниң ғемини йейиш, хәлқимизниң өмлигини тәмин қилиш бизниң

қәрзимиздур.– Шундақ, шундақ, – деди генерал велибайниң сөзини тәрҗимә қилип

ьәргәндин кейин, – мән силәрни Цин һөкүмити билән түзүлгән шәртнаминиң мәзмуни билән қисқичә тонуштуруп өтүшни мақул көримән.

Генерал йенида олтарған яш офицер сунған қәғәзни алдидә, униңға көз қирини салғиничә, 1881-жили иккинчи айниң он иккиси күни Петербург шәһиридә Цин вә Рус һөкүмити арисида течлиқ шәртнамисиниң имзаланғанлиғи тоғрисида тәмсилий тохталди.

– Көрүп турупсиләрки, силәр билән бизгә еғир вәзипә жүклинип олтириду.

Page 38: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 38

Биз Или өлкиси хәлқиниң тәғдирини һәл қилмақчимиз. Бу мәсилини дурус һәл қилишта силәргә охшаш мөтивәрләрниң ярдимигә муһтаҗмиз.

– Əлвәттә, бизму хәлиқ мәнпийитини көзләш алий вәзипә дәп чүшинимиз. Бу мәсилә хәлиқни зорлимай, өз әркигә қоюп бериш лазим дәп ойлаймән. Хәлиққә әрик берилгән екән, демәк улар көңүллиригә дурус кәлгән ишни қилмақлири лазим болур.

– О, шаир, Молла Билал бин Молла Юсуп дурус ейтти, – дәп Назимни қувәтлигәндәк сөз қатти генерал. – Мән сизни яхши билимән, мухтәрәм Назим. Сиз тоғрисида маңа Пантусов җанаплири ейтқан. Сизни хәлиқ қоллармиш. Шуңлашқа, сиз бизгә йеқиндин ярдәм қилурсиз, дегән үмүтүм бар.

– Мошу пәйттә велибайниң ишариси билән бөлмигә йәттә-сәккиз сазәндә ки-рип, чоң бәзмә башланди. ахирида икки яш жигит әҗайип маһарәт билән уссул ойнап, меһманларниң көңлини көтиришти.

«Уйғурлар қедимий мәдәнийәт, сәнъәткә егә хәлиқ» дәп ейтқанлири раст екән. Немә дегән челиш вә ойнашлар бу! Уйғурлар сәнъәт үчүн яралған хәлиқ дейишкә убдан урзийдекән!» дәп ойлимақта еди уссулға зеһин билән қарап олтарған генерал.

Бәзмидин кейин йоған чинә тавақларда кәлтүрүлгән мантини көрүп:– Йәнә тамақ йәймизму? Ой, бу пүтүнләй артуқчә, – дәп генерал һәҗәплиниши

йошуралмиди. – һә, һә, тамамән артуқчә!«Бир өосаққа шунчә нурғун таам тәйярлаш буларниң адитимекин? Уйғурларни

әҗайип сехи, меһман-дост дәп аңлиғиним раст екән. Лекин мундақ нурғун йәвәрсәк, бу уйғур елидин тирик кетәлмәсмиз»...

– Генерал җанаплири зияпәтниң камчилиғи болса кәчүрүп, мону мантидин еғиз тегип көрсилә?

– велибай ичидә гөш, пиязлири көрүнүп, пуқирап һо чиқип турған иссиқ ман-тидин бирни алтун чока билән қисип, генералниң хончисиға қойди. – Сиркигә чи-лап йейилсә, әҗайип ләззәтлик болур, җанаби генерал.

– О, тәшәккүр, тәшәккүр!Зияпәт ахирида велибай генаралға мәғрур түрдә көз ташлап олтирип, өзиниң рус

генералини наһайити һөрмәтләйдиғанлиғини, униң ишиға дайим ярдәмчи болушқа тәйяр екәнлигини, һәммә ишта бир-биригә һәмкар болушлириниң лазимлиғини ейт-ти. Генерални шунчә һөрмәтлишиниң гувачиси сүпитидә, өзиниң әң атақлиқ торуқ қил йорғусини һәдийә қилғанлиғини баянлиди.

– Торуқ йорға күмүч егәр тоқуқлуқ һойлида турупту. Бу әлвәттә, ахирқи соға әмәстур. Бизниң ханиға меһман болуп кәлгән мону офицер җанаплиирму бир-бир аттин минип кетишкәй. Мубарәк болсун. Мухтәрәм меһманлар! – дәп генералниң қолини қисти бай.

– Мубарәк болсун, минишкә несип қилғай, – дәп тәбрикләшти башқилар.– О, тәшәккүр, тәшәккүр! Бекар җовапсиз, әзиз велиахун Йолдашевич!...Меһманлар тарқашқандин кейин, велибай бөлмигә хошал вә мәмнун бо-

луп кирдидә: «Гекитәк майланди, тумшиғидин илинди!» дегән мошу, дәп ойлап, сақилини тутқан һалда күлүмсирәп қойди.

Page 39: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

39№4/6/2014

2Или вилайитидә йүз беришкә башлиған вақиәләр Назим қәлбини моҗуп, арами-

ни бузмақта еди. Бу күнләрдә у ечилип-йейилип жүрмәй, ой чеқип кәткәндәк өзини тиңшап қалди. Бүгүн кәчтә алдиға қойилған ләңмәнгә «мүҗәзим йоқ» дәп һәтта чо-киму салмиди. У икки қолини җозиға қойған һалда чигич ой торлириға чирмишип узаққичә олтарди. Җозида турған қәләмни елип, неминиду язмақ болиду, лекин бир-икки қур йезипла, өчириветиду, яки қәғәзни миҗиғлап-миҗиғлап, әсәбий һаләттә, пеқиртип ташлайду. Униң язмақчи болған ғәзилиниң мәзмуни өзигә аян. Лекин шу пикрини қәғәзгә чүширәлмәй аварә. У пухраға һазирқи шараитни чүшәндүрүп, вәтән бирлиги үчүн күришишкә, вәтәнни тәрк етип, ят жутларда тенәп жүрмәс һәққидә хитап қилмақ болиду. амма бу мурәккәп мәсилигә қәтъий киришип, жутқа несиһәт қилишқа жүръәтсизлиниду.

Икки-үч мисра ғәзәлни қанчә қетим йезип, қанчә қетим өчирип, қанчилик қәғәзни миҗиғлап, пеқиритип ташлиғанлиғини өзиму билмисә керәк, әтималим. Бир чағда у авазини чиқирип оғлини сақирди:

– аювахун!Кейинки күнләрдә дадисиниң мүҗәзидики өзгиришни сезип жүргән аюп

әнсирәп, дадиси өз ятақ бөлмисигә чиқип кәтмигичә, далан өйдә китап оқиған бо-луп олтиришни адәткә айландурған еди. Шуңлашқа, һазир ата үнини аңлаш билән дәрру йетип кирди.

– Қичқардиңма, дада?– Ятмидиңму, оғлум?– Яқ, дада, бир қизиқ китап оқуватимән.– Һә, оқиған яхши. апаң ухлап қалди, әтималам. Өй какунчилиғи һарғуздидә

уни. Бир чәйнәк чай дәмләп киргинә, балам. Уссап қаптимәнғу.– Хоп, дада, һазир.Назим чайдин аз-аздин жутуп, тамиғини нәмдәп, йәнә ойға чөмди:Униң пикир-хияллири йеқин өтмүштә Шәрқий түркстан туприғида йүз бәргән

қалаймиқан вә чигич вақиәләргә пәрваз қилатти...Хәлиқниң миллий-азатлиқ қозғилиңи... униң аз муддәтлик ғалибийити...

мәғлубийити...«Қанчилик қаалймиқан, мурәккәп вақиәләрни бешидин кәчүрди бу бечарә хәлиқ!..– дәп пичирлиғандәк болди Назим...–Қанчә қан төкүлди, қанчилик пак җанлар азатлиқ йолида қурван болди. Лекин, қан төкүлмәй, җан берилмәй, азатлиққа еришишму мүмкин әмәс. амма, шунчә төкүлгән қанлар түпәйли қолға кәлтүрүлгән ғалибийәтни тутуп туралмидуқтә? Уни аз дәп, миңлиған оғул, қизлиримиздин айрилдуқ! Миңлиған...миңлиған гунасиз пак үһҗанлар...

Назим әнди Цзо-Цзун-таңниң җазалаш ишлирни көз алдиға кәлтүрүшкә башли-ди.

Қохғилаңчилар азат қилған уйғурларниң қедимий йәрлирини Цин һөкүмитиниң җазалаш армиясиниң баш командани генерал Цзо-Цзун-таң 1875–78 жиллири яңливаштин ишхал қилишқа киришти.

Яқупбәг еглиәп турған Үрүмчи, Манас, Тоқсун, Турпан, Қарашәр, Бучур, Куча, Бай, ақсу, Үч турпан, Қәшқәр, Яркәнт, Хотән...шәһәрлирини кәйни-кәйнидин қолдин кетивәрди... у генаралниң яхши қуралланған җазалуғучи җаллатлири икки жилниң ичидә қохғилаңға қатнашқан йүз миңдин ошуқ уйғурлар билән туңганларни

Page 40: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 40

қирип ташлиди. Мадо дегән җайдила, 23000 қозғилаңчиниң бириниму қоймай вәһшиләрчә есип, чечип, етип ташлиған әмәсмеди...Цзо-Цзун-таң яңливаштин ишхал қиливалған шәһәр, йезилардики аддий пухрангиң туртқан азап-күлпәт, ақубәтлиричу! Қозғитлаңчиларниң аилисини бала демәй, момай, бовай демәй вәһшиләрчә өлтирип, тирик қалғанлирини өз өй-маканлиридин қоғлап чиқирип, мал-мүлкини булап, уларниң етиз-ериқлириға ғоҗайин боливеди. Нәччә миңлиған кишиләр ямул-зинданларға солинип, йоруқҗ дуния билән хошлашти.

Қишниң зәһәрлик соғида, язниң томуз аптивидва ая-ялаңач жүргән миңлиған мәзлүмлар, житим нарседиләр, булуң-пушқақларда қарға-қузғунға йәм болуп дәпни қилинмай қалған сани йоқ җәсәдләр...Җәсәдләр...Җәсәдләр...

Рус падишаси Или өлкисини манҗур-хитайларға қайтидин өткизип бәрсә, у чағда шу вәһшиянә паҗиәләр йәнә башланмақчи, бечарә хәлқим йәнә дозақ от-ида көймәкчи? атмиш төртинчи жили қозғилаң қилип, манҗур басқунчилирини елимиздин қоғлап чиқармиғинимиз үчүн, у җаллатларниң Или пухрасидин өч алмаслиғиға ким кепил? Яқ, һеч ким кепил болалмайду. Уларниң или хәлқидин өч елиши муқәррәр!

Хәлқимизниң жүриги сезиду. Улар мошу күнниң өзидила бу басқунчиларниң «кәлгидәк» дегән хәвәрни аңлап, дәккә-дүккигә чүшти. «Əнди наһәқ өлүшни хали-майимз, у қанхорларға қул болғандин, өлүм әла!» дегән хитаплар аңланмақта. Немә қилиш керәк? Хәлиқ биздин мәдәт, мәслиһәт күтмәктә. Қандақ мәслиһәт бәрмәк ла-зим? «вәтәнни ташлап, орус жутиға көч» демәк лазимму? У вақитта вәтән тәғдири немә болмақ? азатлиқ үчүн болған күрәшләрдә төккән қенимиз билән бәргән җенимиз бекар кәткиниму? Яки: «Яқ, вәтәнни тәрк етип, һеч яққа кәтмәңлар! Дегән пикир бериш һаҗәтму? Кәтмәңлар! Бу мәслиһәт хитай-манҗур җаллатлириниң рәһимсизлигини билип, көрүп туруп, бегуна хәлиқни йәнә җадуға тутуп бериш дегән сөз әмәсму? аһ, пәрвайдигарим, нә мүшкүллүкләрни селиватисән бу гуна-сиз хәлиққә! Бу дунияда адаләт барму? Кимдин рәһим күтмәк керәк? Кимдин?! аһ, хәлқим, йәнә қандақ тартқулуқлириң барду?

«Өз өйүңдә, вәтиниңдә яшаш техиму мүшкүл болмақчи, вәтәнни тәрк етип ке-тиш униңдинму мүшкүл, еғир азап... Хәлиқни көчмә дейиш...Яқ, яқ, мүмкин әмәс, мҗһүмкин әмәс...Хәлқим яшиши ваҗип, яшиши! Өтмүшни унтимай, келәчәккә үмүт бағлап өмүр сүриши лазим. Өмүр сүриши...»

Назим алқанлири билән чеккилирини мәккәм басқиничә, һәсрәт отида көйүп узақ олтарди. Чай әкиирип, адаланға чиқмай, бөлминиң бир четидә тамға йөлинип олтарған аювахун дадисиниң бу еғир һалитини сезип, униңға мураҗиәт қилди:

– Дада, тоху қичқириватиду. Ййетип бир аз арам алмаң болар еди.– арам ал дәмсәна? – Билал гиртәйгән көзлири билән балисиға қариди.

– вәтән, хәлиқ һаят билән мамат арисида азаплинип жүргән бу күнләрдә арам елиш мүмкин боларму, оғлум! Мән һазир жут бешиға чүшүватқан еғир күнгә ара болалмайватимән. еғир күнләрдә хәлиқ пәрзәнди болғуси. Хәлқим азат яшап, мән азап чәксәм мәйлиди – у чоңқур у тартти – йәнә бир чинә чай бәргинә! Хәлқиң үчүн азаплинишму – мәрданилиқ болур. Шуни билип қой, оғлум.

У кечә Назим узақ ойлап, таң атқанда бир хуласигә кәлгәндәк болуп, бешини тәһийигә қойди...

Давами бар

Page 41: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

41№4/6/2014

Уйғур классик шаирлириниң рубайилири

1514-жили Уйғур Яркәнт ханлиғини қурди. Бу дөләт Сәидия дәп, униң нами билән ати-лиду. Султан Сәид-хан чоңқур билимлик инсан вә қабилийәтлик шаир болған.

Шүкруллаһ, һалəтим заһир болубдур ярғə,Əмди өзни көрситəй яр алдида əғиярғə.Сəйр үчүн кирсə гүлистан ичрə ул сəрв-и рəван,

Бəндə болсун сəрв-и азад ул қəдд-и рəфтарғə.

СУЛТАН СƏИД-ХАН

Page 42: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 42

Абдурәшид-ханниң чоң оғли. У өз атисидин кейин тәхиткә чиқип Қәшқәрийәдә 27 жил ханлиқ қилди. У қириқ тоққуз жил алтә ай өмүр көрүп 1559-жили Хотән шәһиригә саяһәт қилған вақтида вапат болди. Абдурәшид-хан наһайити чирайлиқ шеирлар язди. У музикини, хусусән уйғур он икки муқамларни яхши биләтти, өзиму «Ишрәтәңгиз» атлиқ му-зикини ижат қилған.

Мəһбуп əгəр көңүл қəули болса,Ширин һəрəкəт, хуш усули болса,Жан утрусида ениңки йоли болса,Нə əйб болур, əслиси лоли болса?

Əй пəйк-и сəба, мениң пəямим йəткүр,Яримғə нияз илə сəламим йəткүр,Гəр сүбһ-у гəр шам қашигə йəтсəң,Əлбəттə дуъа-йи сүбһ-у шамим йəткүр.

АБДУРƏШИД – ХАН

Page 43: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

43№4/6/2014

Шəһсуварим əзм-и мəйдан қилди, жəвланин көрүң,Гуй əйлəп башиңизни зулф-и чəвганин көрүң.Нə бақарсиз ашкарə жəвриғə ул шохниң,Гүшə-йи чəшмиғə бақиң, лутф-и ниһанин көрүң.

Уйғур классик шаири XVII – XVIII әсирләрдә Сәидия ханлиғиниң пайтәхти Яркәнт шәһиридә яшиған. Униң ижадийити шаир тириги-дила жуқури баһаланған.

Симин бəдəн ки илкидə гүл болғай,Буйи гүл һəм нəвайи булбул болғай.Сақи-йи шəрап, шəмъ-и мəжлис-и рəвшан,Нəззарəсигə Зəлили əгəрқул болғай.

Йəтмишкə йетипдурмəн, ағзимда тишим йоқ,Һəфтад ду ду миллəт елигə əмди ишим йоқ.Яран-мусаһибан жəһандин кəтти,Ғəмкин мəн муңдашқили, һəйһат, кишим йоқ.

МУҺƏММƏД СИДИҚ ЗƏЛИЛИ

Page 44: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 44

Уйғур шаири Нәвбити Хотәндә туғулди, ле-кин қачан туғулған вә қачан вапат болғанлиғи бәлгүсиз. Бизгә униң 1740-1741 жиллири язған бир дивани мәлум.

Нәвбитиниң ғәзәллири, мухәммәс, рубаи вә нурғунлиған башқа әсәрлири шаирниң чоң әдәбий қабилийәткә егә екәнлигини көрситиду.

Дилбирим, турдум йолуңға тəлмүрүп,

Кəлсə сунбул чачини тоққуз өрүп.

Мунтизирдурмəн жəмалиғə ениң,

Жанни бəрсəм ай жəмалини көрүп.

Яр бирлə олтуруп көңүл тапса фəрəһ,

Лутф етип муһəббəт мейидин ичсə қəдəһ.

Лəъл лебидин кам-и дил һасил етип,

Мəжруһ көңүл шад болуп тапса сəһ.

Мəһбуп йүзин көргили қилдим ки һəвəс,

Һəр шам-субһ койида болдум би хəс.

Дəрд-и фирақида мəн шəмъ-и шəмал,

Бу əзиз өмр өтти, аз қалди нəфəс.

НƏВБИТИ

Page 45: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

45№4/6/2014

Əрзимни ейтай ки, дəми тутқил гуш,Һəжриң ғемида йешимни қилдимəй нуш.Рəһм илə йəттим ки əй шəһ-и кишвəр-и һөсн,Муштақ жəмалиңға ки болдум мəдһүш.

Гөзəл зəвқида булбуллар чəрх-и сəма,Ашиқлар қилур ишқ отида нəрх-и сəмаь.Ашиқ болса ул Фəрһад йəңлиғ,Яр яди бирлə һəр күни əйлəрки сəмаъ.

Қолини селип келидур ярим мениң,Мижгани билəн синəмни қилип яралиғ.Муштақ һөсн-у жəмалигə ениң,Йүзини көрүп жанимни бəрсəм аралиғ.

Ашиқ кишигə жəмал жананə керəк,Заһидларға бағ-бостанə керəк.Бағ бирлə маңа, əй заһид, ферип бəрмə,Бағ саңа болсун, маңа бағбанə керəк.

Жананə үчүн берəйки малимни гөрү,Гəр қилса қобул хуниманимни гөрү.Дидар əгəр бизгə мүйəссəр болса,Йолида берəй əзиз жанимни гөрү.

Шул күнки, сени көрдүм, болдум бəндə,

Нə сəбр-қəрар йоқ, нə арам мəндə.

Page 46: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 46

Бир йəрдə беһəм болуп қилди сөһбəт,Сəн мунда келəмсəн, мəн барайму анда?

Хуш дəвлəт ерур яр билə сөһбəт қилса,Бир йəрдə беһəм болуб муһəббəт қилса,Ширин лəбиниң бадəсидин нош етиб,Мəстанə болуб əйш-фəрағəт қилса!

Лутфуң билə асиларға рəһм қилса худа,Дин дүшмəнидин қəдəмни əйлə жуда.Бир тəндə əгəр һəзар жаним болса,Қурбан қилай жанимни йолуңда фида.

Шул күники ярни жəмалидин алса ниқаб,Хуш раһəтидур арада бол аса һесаб,Ашиқ жəмал заһид тилəки беһишт,Дидар көрəрким би рия қилса сəваб.

Əй қадирим, қудрəтиңдин бир зəкат,Зəйжанға ризқ бəргүчи сəндин бəрəкат,Һəр кимни əзиз əтсə əжəб қудоəтлиғ,

Əйса фəлак үзрə чиқти, Қарун дəркат.

Малиға киши йоқ йолида бəрсə зəкат,Бир бəрсə аңа берурки һəқ он бəрəкат.Дəвзəх отидин аман болур өмри дəраз,Мəһшəр күнидə тапқусидур көб дəрəжат.

Page 47: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

47№4/6/2014

Page 48: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 48

Учмақ елигə таəт иман баис,Дəвзах елигə куфр илə исян баис,Дəвзəхдин аман болур өмри дəраз,Қил таəти хəйри бирлə еһсан баис.

Шаһ əрəби əрш үзрə чиқтиң мираж,Қилған əжрə диниң тапти рəваж,Пəйғəмбəр, əвлияи, шаһ, фуқра,Мəһшəр күнидə шəфаəтниңгə муһтаж.

Мөмин сəн һəқ таəтигə болма гəрəх,Мала йəъини сөзигə тəбрəртмə зəрнəх,Һəқ қуллуқни қилмəю тəрк əйлəсə ул,Мəһрум беһишт болур мəкани дəвзəх.

Əй яхши сифатиң қулһу вəллаһу əһəд,

Рəһм əйлə маңа бəһəққи əллаһус сəмəд.

Таəтни қоюб қилдим гунаһи биһəд,

Қадирсəн бəндəңгə нə имкан наһəд.

Билгинки ғенимəт нəфəс жан əзиз,

Тəвфиқ болуб əйтсə иман лəзиз,

Хушнуд болур худа вə һəм пəйғəмбəр,

Таəт қилиб оқуса қуръан лəзиз.

Page 49: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

49№4/6/2014

Асманда, йəрдə худа сəн һазир,

Яхши, яман кирдигарим сəн назир,

Һəр тəвр жəза бəрсəң қудрəт сəндə,

Кəм таəтни пур гунаһ бəндəң қасир.

Һəқ яди билə йүрсə киши өмри дəраз,

Таəт билə өмр узар, миң яши аз,

Ғафил болса нəфси һəм толадур,

Ашиқ болса дост һəқиқи нə мəжаз.

Ихлас билə оқуса миң бир ихлас,

Һəқ қатида болғусидур хас-əхлас,

Мəксудиғə ул йəткүсидур икки жəһан,

Дəвзəх отидин аман болғайки хəлас!

Ярим қашида қилай əһвалим əрз,

Һалимғə йетиб сорса маңа болмаса қəрз,

Ки мунда əгəр сормас ярим əһвалим,

Мəһшəр күнидə худайимға əйлəй əрз.

Һəқдин нузул олди бир намəн хəт,

Нəмаз өтəмəй əтсə иман ғəлəт,

Һəр кимки ушул намəгə мункир олса,

Қалғайки азаб жавиданида фəқəт.

Page 50: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 50

Қуръан оқуса шаму-сəба һəр һафиз,

Сақланғучидур гунаһидин ул һафиз,

Ихлас билə оқуса қуръан лəзиз, нəмаз,

Жəннəт ичрə жəмал бəргəй һафиз.

Ашиқлəрниң қəдрини билур əһли сəлəф,

Қəдрин нə билур ичидики зəрни сəдəф,

Жаһил нə билур фəзилəти алимниң,

Əр қəдрини əр билур йəнə əһли сəлəф.

Хуш дəвлəт ерур кишигə алим болмақ,

Нə шəнидə ерурки залим болмақ,

Алим болуб илмиғə ул қилса əмəл,

Мəһшəр күнидə беғəму салим болмақ.

Лутфуң əгəр бəндə иззу жəлал,

Йəткүргүсидур һəр күни аңа қуввəти һəла

Таəти қəбул болур дəвзəхдин аман,

Ул бəндəгə һəқ берур беһишт ичрə жəлал.

Əй яранлар, өлəрмиз, ядикар кəлди кəлам,Кишидин қалғай жаһанда бир нишанə яхши нам.Миң йүз атмишдə əрди ким һижри сəнə,Бу Китаб-и Нəвбити тəсниф болди, вəссалам!

Page 51: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

51№4/6/2014

Сеид Мухаммад Каши известен в уйгурской литературе как автор поэмы «Шархи Шикасте», повествующей о переселении уйгуров в долину реки Или в Семиречье. Биографические сведения о поэте крайне скудны. Первый публикатор его произведения – известный русский ученый Н. Н. Пантусов не дал никаких сведений о Сеид Мухаммаде Каши. Единственный источник о биографии поэта – это его поэма, в конце которой автор говорит о том, что он закончил свое произведение 8 марта 1882 года. В третьей же главе «Шархи Шикасте» читаем: «Годы мои перевалили за шестьдесят». Значит, если в 1882 году поэту было более шестидесяти лет, получается, что он родился примерно в 1820 году в местности Каши, о чем говорит его нисба.

Сеид Мухаммад Каши был выходцем из бедной семьи и прожил жизнь, полную лишений, о чем он неоднократно говорит в своем произведении. Судя по поэме, Сеид Мухаммад Каши переехал в село Чилик вместе с остальными уйгурами. В каком году поэт скончался – неизвестно. Неизвестны также другие его произведения, кроме «Шархи Шикасте». Однако, судя по поэтическому мастерству Сеид Мухаммад Каши, можно полагать, что «Шархи Шикасте» не первое произведение поэта. Видимо, им было написано немало стихов, но они до сих пор еще не найдены. В поэме «Шархи Шихасте» пять глав, из них две написаны двустишиями (маснавий), а остальные – пятистишиями (мухаммасы). Общий объем

СЕИД МУХАММАД КАШИ

(XIX ВЕК)

КЛАССИКА

Page 52: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 52

произведения небольшой, всего 540 строк. Хотя поэма посвящена только одному эпизоду из жизни уйгурского народа, а именно: переселению уйгуров в Семиречье, тем не менее поэт сумел выйти за рамки этой узкой темы и создать эпическое произведение в реалистическом плане, широко показывающее жизнь простого народа и его самые заветные стремления.

В лице Сеида Мухаммада Каши мы имеем поэта-патриота, поэта-демократа, поэта, который не мыслил себя без своего народа.

ПРОЩАНИЕ

Мы уходим, до свиданья, город наш большой, прощай,

Дом, имущество, природу - оставляем все, прощай.

Все, чем заняты мы были, от всего отделены,

Мы ушли, земля родная, ты осталась, что ж, прощай.

И в веках, отцам и дедам, пережить не довелось,

То, что нам судьбой досталось. Сад фруктовый мой, прощай.

У Или-реки гробницы, - поддержите нас хоть вы,

Мы ж, молиться за вас станем, предок гордый мой, прощай.

Одинокими остались близких холмики могил,

Мы и кладбищу седому шепчем горестно: - прощай.

Мама, мамочка родная, родила меня ты здесь,

Ты –в земле, а я в дороге, ты прости меня, прощай.

И младенец, что так скоро мир покинул, торопясь,

И тебе мы говорим все: - будь в раю ты, и прощай.

Page 53: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

53№4/6/2014

В день по пять раз мы молились в твоих стенах неспроста,

И тебе, мечеть святая, говорим мы все: - прощай.

А в Кульдже традиций добрых было много ведь всегда,

Мы лишились их сегодня, город наш Кульджа, прощай.

Горный кряж –ты возвышался над излучиной Или,

Вот и ты –один остался: - горный кряж, и ты прощай.

И в садах до горизонта, о любви пел соловей,

А теперь он петь не будет, голосистый мой, прощай.

Я уверенно скажу вам, в мире нет земли такой,

Жили мирно мы, спокойно, а теперь, земля, прощай.

Шестьдесят годов прожил я, не заметив, как прошли,

Жизнь склоняется к закату, значит, молодость прощай.

Уезжаем, оставляя, все, что было нам родным,

Мы приют найдем? Не знаю. Родина моя –прощай.

Ухожу я, остаются –враг и друг в родном краю.

Враг будь проклят, ну а другу я скажу: - прощай, прощай...…

Перевод с уйгурского Хамита Хамраева

Page 54: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 54

АДАЛӘТ ЙҮЗИДИН ҚАРИСАҢШАИР ӘСӘРЛИРИ НЕМИСИ

БИЛӘН ҚИММӘТЛИК?Илахун Һошурниң дəслəпки шеирлар топлими 1978-жили «Жазушы»

нəшриятида «Гүлдəстə» нами билəн нəшир қилинди. У чағда көпкə анчила тонулмиған яш қəлəм саһиби мəзкүр китавида:

Дунияға меһман боп кəлмидим,Меһман боп өткүм йоқ, əлвəттə.Мəнму бир бағ ясап иҗаттин,Тизғум бар, достларға гүлдəстə, –

дəп китапханларға өзиниң мəхсəт-муддиасини сəмимийəт билəн очуқ, ашкарə хəйирхаһлиқ билəн изһар қилғанлиғи ядимда. Қени, қəдирлик гезит-хан, буниңдин 33 жил илгири нəшир қилинған китапта җүръəтлик ейтилған шу сөзлəрниң қанчилик дəриҗидə һəқиқəткə уйғун, һəққаний хəйирхаһлиқ билəн ейтилғанлиғини байқап көрəйли. Шу өткəн жиллар җəриянида əдипниң «Гүлдəстидин» башқа «Аял қəлби», «Жүрəк соқуп турғанда», «Бəхиткə башлайдиған йол», «Ейтсамтилим көйиду, ейтмисам дилим...», «Сениң намиңдин сөзлəймəн», «Өмүрнамə» намлиқ китаплири Қазақстан нəшриятлиридин йоруқ көрүп, китапханлар билəн йүз көрүшүпту. Шу йəрдə мəн өзəмниң китапларниң сан җəһəттин көплигидин, униң сүпəт җəһəттин мукəмəллиги, мəзмундариғи бəк қизиқтуридиғанлиғини алаһидə тəкитлəп өткүм келиду. Шу нуқтəий нəзəрдин елипқариғанда көзни жуммай, һəқиқəт йүзидин тоғра ихрар қилидиған болсақ, Илахун Һошур шеирийəт саһасида тилға алғидəк чоң ууқларни қолға кəлтүрди, дəп ишəшлик ейталай-миз. Жилларниң пəйдин-пəй өтүши билəн униң шеирлири мəзмун-маһийəт җəһəттин дəвир вақит, роһиға мас йеңи пикир, пəлсəпəвий ой-тəпəккүрлəр билəн бейип, толуқлиниватқанлиғиниң гувачиси болуватимиз. Нəшрияттин чиққан һəр бир китап түпəйли – биз шаир Илахун Һошурниң қəлб тинишлири-ни, адəмлəргə, җəмийəткə, өзи беваситə яшаватқан сирлиқ һашамəтлик дунияға нисбəтəн көз қарашлирини, һəр хил турмуш изтираплирини бəəйни əйнəктə көргəндəк ярқин көрəлəймиз. У əсəрлири арқилиқ өзиниң ой-пикрини җарий қилиш билəнла чəклəнмəй, шу илһамбəхш туйғулар билəн китапхан қəлбидə яхши туйғуларни ойғитишқа қабил, өзигила хас авазға егə талантлиқ шаир яш чеғидин башлапла адəмлəрниң меңиш-туруш, өмүр сүрүш, яшаш, ишлəш җəриянидики турмуш тосқунлуқлири қайнимида өскəшкиму иҗадийитидə дəвир роһини əйни əкси билəн өз петичə көрситишни, җəмийəт, хəлиқ алдиди-ки гражданлиқ қəрзим дəп чүшəнгəн аңлиқ иҗаткар. Болупму өзгəртип-қайта қуруш жиллири өзини шу җəмийəтниң җəңгивар əзаси сүпитидə өмримиздə учришидиған сəлбий, намувалиқ иллəтлəр билəн қəлəм тили билəн йəкму-йəк күрəшти. Шеирийəтни əҗайип сехирлиқ дуния, дəп билип у сирлиқ дунияға баричə чоңқур йилтиз тартип, чоңқурлап киришкə тиришти. Бу

Page 55: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

55№4/6/2014

адəм қəлбини жипсиз рам қиливалидиған һ а ш а м ə т л и к шеирийəт алимигə Илахун Һошур өзиниң нуқтəий көз қариши, оттəк җошқун интилишли-ри билəн пəйдин-пəй чоңқурлап колап ки-рип, иҗадийəтниң мəшəқəтлик чиғир йоллириға чүшүп, алға қарап дадил қəдəм ташлиди. Кейин у илһамбəхш йолдин бир илик чекинишкə, ж и р а қ л а ш қ а болмайдиғанлиғини чүшəнди. Ақивəт шу йолға өмүрбат бағлинип қалди. Һазирқи күндə Ила-хун Һошурниң исми əдəбият и ш қ и в а з л и р и ғ и л а əмəс, бəлки уйғур хəлқигə кəң даиридə мəлум вə қиммəтлик, дəп еғиз толтуруп ей-талаймиз. Шаирниң

илһамбəхш шеир, поэма, монолог, достлуқ һəзиллири мана қириқ жил-дин бери китапхан билəн мəтбуат сəһипилиридин мустəһкəм орун елип, шеирийəт ишқивазлирини роһи җəһəттин илһамландуруп ойланду-руп келиватиду. Илахун Һошур шеирлириниң асасий нишани –адəмлəр. Уларниң машақəтлик улуғвар ишлири, истиқбал кəлгүси. Уларниң меһир-муһəббити, турмуш ғəвғалири, изгү-тилəк, отлуқ-жүрəклири, қутлуқ қəдəм ғəм-алəмлири билəн китапхан көз алдида намайəн болиду. Адəмлəрниң җəмийəт алдидики гражданлиқ қəриз-пəризлиригичə чирай көрситип шəрһилиниду. Инсан һаятида болидиған яхшилиқлар билəн яманлиқлар, адиллиқ билəн һəққанийлиқ вə ички сезим, туйғу гөзəллиги Илахун Һошур шеирлириниң асасий йөнилиши десəкму болиду. Əгəр у яш чағлирида «Юл-тузлар», «Җəңчи достумға», «Мөлдүр булақ», «Йопурмақ», «Пəхирлинимəн», «Анамға хəт» намлиқ дəслəпки тəсират илкидə шеирларни язған болса, кей-ин қириқ яшларға толғанда «Мəйли», «Мəн ғəмкин», «Ишəнмə», «Һаҗəт əмəс», «Мəнсəппəрəс», «Алəмдə немə гəп», «Қирғиз достумға», «Жүрəк соқуп турғанда» қатарлиқ чоңқур ойлуқ шеирларни яритип, қəлиминиң жилдин-жилға өткүрлишиватқанлиғини мəғруранə ипадилиди. Илахун Һошур өз əсəрлиридə шундақла җəмийитимиздə һашарəтсиман тəйяр нан сүпитидə

Page 56: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 56

текинхорлуқ билəн яшаватқанлар һəққидə толғинип, уларниң хəлқимизниң паравəн яшиши-ишлиши үчүн қанчилик дəриҗидə ховуплуқ зəрəрлик екəнлигини өткүр паш қилиду. Уларниң əпти-бəширини ашкарə-ялиңачлап ечип ташлайду. Һəтта шу хилдики адəмлəр қəлбидə гражданлиқ һис-туйғу ойғитип, уларни адил вə əмгəк қилишқа, һаят үчүн кəскин күрəшкə дəвəт қилиду.

Илахун Һошур өз хəлқиниң кəчмиш һаяти тоғрилиқ «Уйғурлар» мавзу-си билəн түркүм-түркүм шеирларни язған миллəтпəрвəр шаир. Шаирниң бу хилдики əсəрлиридə җаниҗан хəлқиниң истиқбал тəғдирини, дəрт-əлəмлирини күйлəш-ойлашбилəнла чəклəнмəй, «Уйғурум» намлиқ шеирида:

Əссалам, уйғурум, əссалам!Əҗайип сехирлиқ бу алəм.Азадə, яшаш үчүн, ишлəш үчүн,

Җəң қилип өтүш шəрт һəм адəм, – дəп хəлқини парлақ һаят, паравəн тур-муш үчүн кəскин күрəш қилишқа чақириду.

Талантлиқ шаир Илахун Һошурниң иҗадийити немиси билəн қиммəт?– дегəн тəсадипи соал туғулуп қелиши тəбиий. Шүбһисиз, Илахун Һошур өз əсəрлиридə өз миллити пəрзəнтлирини, əҗдатлирини есил əхлақий-адимий хислəтлири роһида тəрбийилинип, уларниң роһий дуниясини, ХХІ əсирниң роһий тəлəп-тилəклири билəн уйғунлаштурған һалда җəмийəттə паалийəтчанлиғини ашурушни муһим, җавапкəрлик вəзипəм дəп алға қойиду. Шу вəзипə һөддисидин чиқиш үчүн һармай-талмай издиниду, би-лим қабилийитини, иқтидарини мустəһкəмлəп, һəр хил тосқунлуқларға қаримай, иҗадийəт даванлириға қарап дадил илгирилəйду. «Əйпəлəк», «Уйғурум», «Сəҗдигаһимсəн», «Нəдисəн мениң тарихий елим» мошу ахирқи вақитлардила йезилған «Шаһанə əсəрниң шаһи» əсəрлири əйнə шундақ мəшəқəтлик издинишлəрниң мевиси екəнлигигə һеч ким көз җуммиса керəк. Илахун Һошур һəқиқəтəнму көп əсирлəрдин бери яшап келиватқан уйғур шеирийитиниң талантлиқ вə мунасип вəкиллидур. Шуңлашқиму «Үмүтлəр-ойлар бəрмəйду арам» намлиқ лирикилиқ шерида:

Мəн – УйғурмəнШуңа шүкүр мəғрурмəн.ТомурумдаУйғур қени қайнайду.ЖүригимУйғурни яд əйлəйду.Тилим күйин күйлəйду,Дилим ғемин ойлайду.Амма лекинМени,Сени,

Page 57: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

57№4/6/2014

Уни,Уйғур дейишкə боламду?Тил-тарихим билмисəм,Əҗдатлардин қалған шу:Чирақлирим билмисəм,Мəртлиримни көрмисəм,Дəртлиримни туймисам,Чоңлиримни ака дəп,Кичиклирим ука дəп,Əгəштүрүп,Өмлəштүрүп жүрмисəм.Мени,Сени,Уни,Уйғур дейишкə боламду?–

дəп өзиниң əҗдади йилтиз томури билəн пəхирлиниду. Миллий роһ, қəдрийəтлирини көзниң қаричуғидəк сақлап, шу алаһидə есил хусусийəтлири билəн пəхирлинип, қиммəт қəдрини шəрəп-шəнини улуқлайду. Ила-хун Һошур шундақ илһамбəхш һаятий шеирлири бəдилигə шеирийəт ишқивазлириниң сөйүмлүк шаириға айланғанлиғи талашсиз. Хəлқиниң ғəм-қайғуси, хошаллиқ-шатлиғи, изгү-тилəклиригə һəмнəпəс, һəмдəрт иҗаткарла шундақ алийҗанап ой билəн иҗат қилиши мүмкин.У ким тоғрилиқ, немə тоғрилиқ язмисун, қандақ мəхсəт, қандақ ой билəн тəврəнмисун, көз алдидин дəртмəн хəлқиниң өтмүш тəғдири кəтмəйду. Бəəйни у биз билəн бир сəптə, бир җəңгиварлиқ мəйданда, бир иш орнида биллə жүрүп, җаниҗан хəлқимиз əҗдатлардин мирас қалған пушти-пуриғини техиму улғайтип, əмгəк, күрəш мəйданидики утуқлирини җанландуруп, истиқбал əтики күнлəргə дадил қəлəм ташлап келиватқанлиғиға сөзсиз қайил болисиз.

Əнди ХХ əсирниң тохсининчи жиллириниң башлирида уйғур əдəбияти чүшкүнлүк шараитқа чүшүп, Европилиқ иҗаткарларниң кəйнидин из қоғлап меңишқа тоғра кəлгəнлиги мəлум. Шу чағларда һаятимизни җанлиқ рəвиштə əкис əттүрүш əсиримизниң һөкүмран тəливигə мувапиқ шеирийəттə өзигила хас йөнилиш билəн йеңи-йеңи мавзуларни йорутуш билəн китапханлар қəлбини хурсəн қилди. Җəмийитимиздə көптин бери сақлинип келиватқан кона роһий ағриқ, яриларниң ағзини ечип, униң хəлқимиз, һəтта кəлгүси əвлатлиримиз үчүн дəһшəтлик ақивəтлəргə елип келидиғанлиғи бар көрүнүш, чирай шəкли билəн һəққаний паш қилиштəк шəрəплик вəзипини ада қилишқа җүръəтлик киришти. Əдипниң «Хаинлар», «Əпу əт, бəндəңни, яратқан егəм», «Товвинамə», «Заманнамə», «Достлуқ жи-плири», «Сениң еамиңдин сөзлəймəн» намлиқ шеирлири əйнə шундақ роһта илһам билəн йезилған. Бу шеирларни оқуған һəр қандақ киши шаирниң һəққаний хəйрихаһлиқлиғиға ишинипла қалмай, униң адəмлəр арисидики инсаний адəмгəрчилик, кишилик мунасивəтлəрниң шунчилик сағлам, булақ сүйидəк таза, ишəнчə етиқатниң полаттəк мустəһкəм болушини, һəқиқəтни

Page 58: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 58

һəр бир бəндиниң садақəт билəн җанпидалиқ қоғдишини чин қəлбидин халайдиғанлиғини сезивалайду. Бəəйни:

Бақсам тоюм һеч һарақсиз өтмəйду,Пулсиз гепим һəм қулаққа яқмайду.Пулсиз мени һеч ким азлап күтмəйду,ҺəммисидинДəстихансиз ишим мутлақ пүтмəйду.Амəт издəп ишттəк қанғип жүрдуқ биз,Чиғир йолда көргиликни көрдуқ биз,Тартқан һарву, дəрт-дəшнəмлəр шəнигə,Инсан сүпəт қандақ өмүр сүрдуқ биз?–

дəп «Товвинамə» намлиқ шеирида җəмийитимиздə йүз бериватқан яхшилиқлар билəн бир қатарда адəмни хəп, товва дегүзидиған наданлиқларниңму орун еливатқанлиғини худди хирурглар скальпель арқилиқ уйғур җəмийитидə һасил болған дəһшəтлик ярини ечип ташлиғандəк, адəмлəрни əйнə шундақ пайдисиз жуқумлуқ ағриқлардин жулуп елип ташлашқа чақириду.

Көрүп турисилəрки шаир уйғурларниң тəбиитини, ички психологиялик сезим туйғулирини шунчилик яхши, ениқ билиду. У туйғуларниң қандақ назук жиплар билəн қураштурулғанлиғинини пəрəз қилалайду. Шаирға илһам ата қилидиған қудрəтлик сезим тимсали əйнə шуниңдин ибарəт. Ле-кин бу илһам тимсали хошаллиқ һəдийə қилидиғанлиғи натайин. Амма шу илһами тəвриниш бəдилигə өзи үчүнла əмəс, җəмийитимиздə яшаватқан һəммə адəмлəр намидин сөзлəшкə җавапкəрлик һоқуққи егə болиду. Шу хəсийəтлик һоқуқ түпəйли яхшилиқни қоғдап, яманлиқларда рəддийə бери-ду. Илахун Һошур əсəрлирини оқуш җəриянида əвлатлиримиз өзлириниң хошаллиқлиринила əмəс, һаятий мабайнида учрашқан ғəм-тəшвишлирини, өзлиригə мəлум мурəккəп тоқунуш, өзгиришлəрни көз алдиға кəлтүрүп, улар-ни қəлəм саһибиниң қанчилик пəм-парасəт билəн айдиңлаштуруватқанлиғиға апирин ейтиду. Иҗаткар əсəрлири түпəйли яшлиқ баһариниң шунчилик жирақлишип кетиватқанлиғини, түнүки шох, бəңваш яшларниң һаятий орни-ни тепиш җəриянида жүгрəп қиммəт вақтиниң қандақ чапсан өтүватқанлиғиға пəрва қилмай һə, һу дегичə ақ сақаллиқ қериға айлинип қалғанлиғинини, бəзидə бəһриман қилип, бəзидə ахмақларчə алдап қойидиған сехирлиқ дуния һəққидə:

Яшашқа пул-байлиққа қизиқтуруп,Бағларға башлайдиған дуния бу.Яқмиса чиғир йолда езиқтуруп,Чөллəргə ташлайдиған дуния бу.

Сəн гүллəп, көклəп кəтсəң шахарап,Көкиңни сатидиған дуния бу.

Page 59: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

59№4/6/2014

Тегигə ойлап-ойлап һеч йəткүсиз,Бир өмүр җапаси көп дуния бу,–

дəп «Бу дуния» намлиқ шаирида шаир һəққаний күйлигəндəк, бу дунияниң адəмлəр көңлини шатландуруватқан аламəт зор ишлири билəн шу көзлəрни хүнүклəштүрүп түридиған адəмлəрниң ичигə қуруттəк киривалған əски хислəт, яман иллəтлəрни изчиллиқ билəн ашкарилайду. Шу мəһəл шаир өзгилəргə нисбəтəн қандақ алаһидиликкə егə? – дегəн соал əтрапида ойли-нип көрəйличу. У биринчи новəт əтраплиқ билимгə, кəң даирилик һаятий тəҗрибигə, башқилар көрəлмигəн, сезəлмигəн, туялмиған нəрсилəрни сезиш, көрүштəк есил-қабилийəткə егə болуши керəк. Шундақла барни-йоқни, яхши-ни-яманни шаирдəк һеч ким өз əйни биплəн тəсəввур қилалмайду, шаирдəк тоғра сөзни ейтип, дилға йəткүзəлмəйду. Əнди Илахун Һошурниң адəмлəрниң ички дуниясиға чөкүш ихтидари жуқури дəриҗидə екəнлиги язған һəр бир əсəридин рошəн көрүнүп туриду. Адəмлəрниң яхши хислəтлири, қайғу-əлəмлириниң ачқучи, пəрвазда əркин учар қанитиға айланған. Илахун Һошур өз яшаватқан дəвир тəливини чоңқур чүшиниду. Алаһидилиги шуниңдин ибарəт екəнки, турмуш җəриянлириниң җəмийəт тəрəққиятиға қарап өзгиришигə қарап өз иҗадийитиниң йөнилишини бəлгүлəп, мустəһкəмлəшкə қəтъий етивар бериду. Униңға бар етивар-диққитини сəпəрвəр қилип, шу ой билəн əсəрлирини турмуш вақиəлири билəнҗанландуруп оқуғучилар диққитигə һавалə қилиду. Əлвəттə, дунияда һəммə тəрəптин тəл-төкүз беҗирим адəм йоқ, лекин ейтилғуси ой, пикиргə шамал кирмəйдиған мукəммəл болуши шəрт. Бу Илахун Һошурниң иҗадийəттики алийҗанап мəхсəт муддиаси. ХХІ əсирниң талантлиқ шаири Илахун Һошур өз иҗадийитидə шундақ мурəккəп, мүҗимəл проблемиларни һəл қилишқа паал қатнишип, вақит роһиға уйғун əдəбий-эстетикилиқ йөнилишлəрниң һəққаний болушиға салмақлиқ һəссə қошуватқан, исми көпниң тилидин чүшмəй келиватқан салаһийəтлик шаир, кəң даирилик, җəмийəткə мəлум һазирҗавап публицист, ХХ əсирниң ахири, ХХІ əсирниң əң яхши лирикилиқ шеирларниң маһири. Илахун Һошур һəққидə йезиш һəр қандақ адəм үчүн мəһсулъийəтлик, җавапкəрлик дəп чүшинимəн. Сəвəви, у əсəрлириниң мəнмундарлиғи, өй тəпəккүриниң кəңлиги, җанлиғи билəн аллиқачан адəм қəлбини жипсиз рам қиливелиш қабилийитигə егə. Мəсилəн, «Болмиса» намлиқ шеирида у мəрданилиқ билəн:

Көксүм керип сөзлимəттим, əҗдат улуқ болмиса,Парлақ нишан көзлимəттим, артта əвлат болмиса.Өз юлтузум издимəттим, һаят қиммəт болмиса,Течлиқ сазин сазлиматтим, йəр-адəмзат болмиса.Мөҗүзилəр яратматтим, хəлқим Пəрһат болмиса...–

дəп тəвриниду. Бу сөзлəрни қаримаққа һəр бир адəм ейтиши мүмкин. Ле-кин шу аддий сөзлəрдə сөзлəрдə қанчилик қудрəтлик роһ йошурулған. Шаир өзиниң бу дунияға немə үчүн келип, немə үчүн иликтəк қəлəмни тутқанлиғини

Page 60: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 60

əркин хитап қиливатиду. Шу җəриянда хəлқиниң əмгəкчан, қəһриманлиғини Пəрһат мисали рошəн испатлап бериватмамду?

ХХ əсирниң тохсининчи жиллириниң ахирлирида барлиқ кеңəш иттипақи даирисидə əдəбият мəйданида иҗат қиливатқан шаирлар иҗадийити əркин пикир ейтип, өз хəлқи, вəтини һəққидə қорунмай1 күйлəшкə чақирди. Əдəбиятниң мəзмун – маһийити бир қанчə өзгəргəндəк болди. Иҗаткарлар өтмүш əҗдатлири, тарихий вəтини, башқа əллəрдə яшаватқан қандаш-қериндашлири тоғрилиқ илһам билəн йезишқа башлиди. Баштила шу əркин пикир ейтиш роһида əсəр йезип жүргəн иҗаткар əнди техиму заман тəливигə яндишип, мəһсульийəт вə җавапкəрлик билəн қəлəм тəвритип, чоң-чоң əсəрлəрни яритишқа башлиди. «Жутдашларға хəт» поэмиси əйнə шундақ заманиға һазирҗавап, чегариниң у тəрипидики қериндашлириға беғишланған. Мəзкүр роэма мəтбуат сəһиписидə елан қилиниши билəн җай-җайлардики гезитханлардин арқа-арқисидин инкас хəтлəр келишкə башли-ди. Əйнə шу хтлəрниң бири:

«Мəн сизниң шеирлириңизни чин қəлбимдин сөйүп оқуйдиған əдəбият ишқивазлириниң бирсимəн. Жүрəк қəлбиңиздин орғуп чиққан «Жутдашларға хəт» намлиқ поэмиңиз шеирийитимизниң гүл-таҗиси сүпитидə – янар тағдəк ярқирап, шеирийəт, шеирийəт асминида юлтуздəк парлиди. Шеир өзигила хас өзгичə поэтик сада, лирикилиқ нахша сүпитидə Бишкектики җамаəтчилик арисидиму зор тəсират қозғиди. Шеир ғайəсидин тəсирлинип «Өлсəм шей-ит, қалсам ғази»,– дəп, көзүм жумулғичə «Жутдашларға хəт» китапнамə шеириңиздин илһамлинип өтимəн. Еһтирам билəн Қейим Сабирһаҗиев, Бишкек шəһири, (Қирғизстан), 15-май 1991-жил» – дегəн хəйирхаһлиқ сөзлəр йезилған.

Мəнму мəзкүр поэмини оқуш җəриянида шундақ изгү ойда, тəсирлəнгəнлигимни йошуралмаймəн. Чүнки Вəтəн, миллəт тəғдири һəққидə ойланмайдиған, толғанмайдиған адəм болмиса керəк. Муəллип поэмисини:

Я пирим дəп, көксимни шат əткəндим,Сада аңлап Ақсу, Қəшқəр, Хотəндин.Қериндишим һалиң нечүк шундиму,Зади сени айримисун Вəтəндин, –

дəп əтики истиқбал күнлəргə зор ишəнчə билəн йəкүнлəйду. Вəтəнсиз яшаш сəргəрданлиқ-тенəп-тəнтирəштин, авазсиз-үнсиз яшаштин башқа нəрсə əмəслигини шеир тили билəн дəлиллəйду. Əнди «Вəтəнсиз мениң қəлбим му-сапир» шеирида шаир жуқарқи хитапнамə роһини давамлаштуруп:

Вəтиним, ата мениң үчүн Сəн,Соғулмас булақ, роһий күчүм сəн.Жүрəктə янған өчмəс отумсəн,Сəнсиз егисиз қалған житиммəн, –

дəп пүтүн қəлб сирини ечип ташлайду. Шу тəхлит шеирларни пат-пат оқуш җəриянида мəн Илахун Һошурниң шеирилириға турақлиқ əсир, херидар бо-

Page 61: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

61№4/6/2014

луп қалған едим. Шуңлашқиму һеч қандақ йошурун мəхпи сир əмəски мəн көп жиллардин бери иҗаткар иҗадийитини һəр тəрəптин күзитип, униң чин қəлбимдин һəвəс қилип, қизиққанлиғим тəбиий. Мəн униң жүриги тарлириниң йəнə қандақ ички сезимлар илкидə тəвринип, соқушини тəққазалиқ билəн күтəттим. Шаир жүригиниң мəхпий сирлирини билгүм келəтти. «Қəлəмдашларға», «Кəсипдашларға», «Қисқартиш һəққидə ой», «Көрүнүш ясап жүргəн достларға», «Дост едуқ» кəби шеирларниң қанчилик дəриҗидə һаятий йезилғанлиғиға қайил болаттим. «Шуңдақму болиду» намлиқ шеирида шаир шараитқа қарап өзгиридиған чин достлуққа хиянəт қилидиғанларға нисбəтəн:

Кəткəндə мəнсивимдин достлар чөчүп,Көрүнмəй нəлəргидур кəтти учуп.Уларниң бар илпити садақити,Мəнсəплик бəглəр таман кəтти көчүп, –

дəп бəзидə адимий достлуқниң сахта болидиғанлиғи бəəйни өз бешидин өткəндəк, уларниң бəзилириниң көзигə тақиған ниқабиниң сүнъийлигни паш қилиду. Жиллар давамида иш қоюн, таш қоюн болуп жүргəн адиминиң достлуқ қəдригə йəтмəйдиған һашамəтлик кииймлəргə орап қойған қатуруп қойған қəлбсиз қочақ мисали қимсə екəнлигигə əпсуслиниду. «Қəлəм билəн алəм» анмлиқ шеирида Илахун Һошур садиқ вə ишəшлик иҗадий қурали қəлəмгə мураҗиəт қилиш арқилиқ иҗадийəт мəшəқити тоғрилиқ җан-вуҗуди билəн һəс-һəскə чүшүп, тəвриниду. Иҗат қилиш бəхтигə муйəссəр болғанлиғи үчүн мəғрурланса, шу мəшəқəтлик əмгəк қəдригə йəтмигəнлəргə:

Əркə пəрзəнди яралмиши əлəм,Чүшсə содиға қиммити адəм.Тəңшəлмəй шуни, əй достум, қəлəм,Маңиду əлəм, саңиму əлəм, –

дəп садиқ дости қəлəм ариқилиқ, кəң җамаəтчилик аммисиға шаир ташлап, мураҗиəт қилиду. Бу йəрдə биз һəқиқий сəнъəт нəмуниси китапхан билəн иҗаткар арисида мустəһкəм бағлиниш һесавиға яритилидиғанлиғиға иши-нимиз. Иҗаткар «Хошнилар», «Розибақиев», «Һаким бəг» кəби шеирлири-да турмушимизда учришидиған мəнсəппəрстлик, икки үзлүк, сатқунлуқ, қанаəтсизлик, мəнмəнлик охшаш хислəтлəр билəн яшаватқанларни җүръəтлик тəнқит қилиду.

Виждансизлиқ, хаинлиғи түпəйли,Уйғурларниң қəдди төвəн егилди.Икки үзлүк, сатқунлиғи түпəйлиУйғурларниң бəхти җипсиз чигилди.

Page 62: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 62

Сатқунлиғи, хаинлиғи дəстигəҚалди гүлдəк гүл чирайи ечилмай.Таданлиғи, наданлиғи түпəйлиБəхит нури қалди аңа чечилмай, – дəп

«Хайинлар» намлиқ шеирида бəзилəрниң өзлириниң шəхсий мəнпийити, хошаллиғи үчүн өз хəлқини сетиветишкə тəйяр туридиғанлиғинини ғəзəп вə вижлани азап билəн ейтишқа мəҗбур болиду, һəқиқəтəнму миллий хаинлиқ түпəйли хəлқимизниң əркинликкə болған инқилавий интилишлири бəрбат болғанлиғи һəммигə мəлум. Шундақ виждани паскина рəзил ишларни шаир қəлби сəзмəй, көрмəй уни кейинки əвлатларға ейтмай туралмиди.

Илахун Һошур мениң үчүн һазирқи һаятий чүшəнчиси мол, философи-ялик тəпəккүргə егə талантлиқ шаирла əмəс, əгəр əқлий соалларға җавап беришкə тоғра кəлсə, иҗадийəтни сөйидиған һəммимиз үчүн һəр бир уйғурниң қəлб торидин орун алидиған салаһийəтлик устаз. У өз хəлқини җан-дилидин əзизлəп-улуқлашқа, чин қəлбидин сөйүшкə, тарихий өтмүшигə садақəт билəн мунасивəт қилишқа дəвəт қилиду. Шəхсəн мəн униң ички эмо-цициаль кəчүрмилириниң херидари. Униң қəлб тарлириниң соқушиға җор, ой-арманлириниң йөнилишигə мас һəмдəрт-һəмнəпəс болушни халиған болар едим. Шуңлашқиму биз бир-биримизни һечқандақ сəвəп-васитисиз үнсиз чүшинəлəймиз.

2001-жили баһар айлириниң биридə йеза мəктивидə болған бир учришиш-та онинчи синип оқуғучиси шаир Илахун Һошурниң «Җапағила туғулғанму уйғурлар» намлиқ шеирини тəнтəнилик һалда үнлүк оқушқа башлиди. Оқуғучи қиз шеирни шунчилик көтирəңгү роһта тəсиратлиқ оқудики бир нəччə куплет оқуш мабайнида униң авазида қандақту күтүлмигəн һаяҗанлиқ һалəт йүз берип:

...Қуруқ сөзгə, вəдилəргə ишинип,Қалди қарап башқиларниң көзигə –

дегəн мисраларни оқуш җəриянида һаяҗанлиқта авази титрəшкə башлиди вə қиз көзлиридə яш тамсилири төкүлгəн һалда һодуқуп туруп қалди. Зал ичи чивин учса аңланғидəк җим-җитлиққа чөкти – шу мəһəл зал ичидə олтарған жуқарқи синип оқуғучиси сəкрəп дегидəк орнидин туруп:

Əркинликниң болуп мəңгү мəнҗуни,Хəлқим мениң таңни тəшна күтиду, –Арзуларға қанат пүтүп бир күни,Уйғурумға бəхит теңи атиду, –

дəп үзүлгəн шеирни шундаҗ үстүн роһ билəн қиямиға йəткүзүп давам-лаштуруп қизниң қолидин тутқан һалда сəһнидин чүшүп кəтти. Зал ичи бу көрүнүш илкидə сүкүнат җимлиққа чөктидə кейин гүлдирас чаваклар яңрап кəтти.

Page 63: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

63№4/6/2014

Дəрвəқə Илахун Һошурниң «Җапағила туғулғанму уйғурлар» намлиқ бу шеири шу мəзгилдə уйғур җамаəтчилиги арисида кəң аммибаплиққа айланған. У уйғур театриниң талантлиқ артисткиси Турдибүви Аблизованиң орунлишибилəн театр сəһнисидə тамашибинларда зор қизиқиш пəйда қилған еди. Мəн бу мақаламда шаирниң буниңдин бəш жил илгири «Мир» нəшриятида бесилған өмүрнамə һөҗҗəтлик қиссиси вə униңда бесилған шеир, тəнқидий, публицистик мақалə-очерклар һəққидə пикир ейтмидим. Сəвəви, «Өмүрнамə» муəллип һаятиниң əң қиммəтлик жиллирини қандақ өткəзгəнлиги тоғрилиқ сөз болиду. Демəк мəзкүр китап һəққидə кейин əтраплиқ сөз болиду. Демəк мəзкүр китап һəққидə кейин əтраплиқ пикир ей-тилиду, дəп ойлаймəн.

Əнди мақаламни җəмлəп хуласилаш алдида əдəбият ишқивазлири билəн китапханларға ейтар сөзүмму йоқ əмəс. Гəрчə бəзилəр «Илахун Һошурниң əсəрлири шунчилик дəриҗидə тəриплəшкə мунасипму? Яки сизгə яққан əсəрлəрниң һəммисини өзгилəргиму яқиду, дəп ойламсиз дəп өзəмгə нисбəтəн соал қоюшиму мүмкин. Буниңға мəн һəркимниң өзигə хас пикри, тəлəп-тилиги бар. Лекин яхшиниң яхшилиғини көзгə тақиған һесаплиқ ниқап билəн йошуруп қалғили болмайду. Алтунниң қəдрини зəргар билиду, дегəндəк һəқиқий сəнъəт қəдрини шу саһада көйүп-өчүп жүргəн адəм билиду демəкчимəн. Мəн иҗадийəткə кичик чеғимдин майил болуп өстум. Бу саһада көп жиллардин бери қəлəм тəвритип келиватимəн, десəмму болиду. Униң раһитидин һашамити, машақити көп екəнлигиниму яхши чүшинимəн. Ле-кин Илахун Һошур һəққидə пикир ейтишқа беваситə түрткə болған нəрсə улар əмəс, əлвəттə. Мəн болсун-болмисун уйғур җамаəтчилиги арисида уйғурчилиқ ишлирим билəн бир қəдəр төкүлүп қалған адəммəн. Шуңлашқиму җай-җайлардики жутлар ара һəр хил нəсип егилири билəн пат-пат учришимəн. Уларниң хаһиш тилəклирини ақлаймəн. Шундақ сəпəрлəрдə жүргəндə жут-дашлирим, замандашлирим еғизида Илахун Һошур тоғрилиқ гəп қозғилип қалиду. «У адəмниң дилидики гəпни қандақ устилиқ билəн ейтқан, дегəндə охшаш махташ сөзлирини аңлаймəн. Немишкə у шаир тоғрилиқ тəпсилий йезилмайду. У ким, нəдə туғулған. У сениң, мениң, һəммимизниң көңлидики гəпки ейтишқа шундақ қабил. У қəлб томурлиримизни қозғапла қоймай, ой-ландуриду. Лекин униң иҗадийити тоғрилиқ зади пикир ейтилмайду, – дегəн сөзлəрни көп аңлаймəн.

Əпсус Уйғур əдəбиятида кейинки вақитларда шаир-язғучиларға му-насип баһа берилмəй келиватқанлиғиму мени əндишигə салиду. Йəни язғучи-шаирлар һəққидə һəққаний пикир ейтип, бар йоқини таразиға се-лип, əсəрлирини баһалаш заманимиз йөнилишигə бағлиқ жүръитимиз йəтмəйватқандəк. Гəпниң һилласини ейтқанда һəқиқəтəнму Илахун Һошур əдəбият ишқивазлириғила əмəс, кəң китапханлар аммисиға хəлқимизниң тил учида жүргəн данлиқ талантлиқ шаир-язғучи екəнлиги талашсиз. Шуни немишкə биз кəң җамаəтчилик арисида пəхирлиниш- махтиниш туйғуси билəн ейтишимиз керəк.

Мəһəмəтҗан ҖАНБАҚИЕВ.

Page 64: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 64

СВЕТЛАЯ ГРУСТЬ, ИЛИ ПОЭТ СЧАСТЛИВОЙ СУДЬБЫО поэзии Изима Искандерова (1906-1970)

в истории уйгурской литературы ХХ века особое место занимают замечательные писате-ли, родившиеся с нача-ла века до октябрьского переворота 1917 года.

Уйгурские писате-ли Умар Мухаммади, абдулхай Мухаммади, Хебиб Закири, Момун Хамраев, Нур Исраи-лов, Исмаил Саттаров были высокоталантли-выми певцами одной социалистической эпо-хи. все они, разумеется, наряду с философско-пейзажной и любовной лирикой, бытовыми за-рисовками воспевали строительство нового уклада жизни. Их твор-чество развивалось вместе с движением общества и государ-ства, но каждый из них

по-своему, в силу индивидуальности своего таланта и своего божественного дарования, воплощал увиденное, пережитое в своих талантливых произведе-ниях. При этом важно отметить, что они не запятнали своего высокого предна-значения Мастера, а способствовали развитию и обогащению самобытной на-циональной культуры, формировали мировоззрение и миропонимание людей посредством создания ярких и талантливых произведений, главным образом, поэтических. Одним из таких литераторов был видный уйгурский поэт Изим Искандеров.

в 1966г. поэт на свой шестидесятилетний юбилей выпустил сборник «Из-бранных произведений». выход в свет этой книги стало заметным явление в общественной жизни уйгурского народа. Она практически моментально исчез-

Page 65: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

65№4/6/2014

ла с книжных прилавков, ведь Изим Искандеров был очень популярным и авто-ритетным поэтом. Такое отношение он заслужил своей созидательной жизнью и интересным творчеством.

Изим Искандеров родился в 1906г. в селе ават Уйгурского района алма-атинской области. Детство его было типичным для людей его поколения, как и дальнейшая жизнь трудолюбивого и талантливого человека.

в 1924г. после окончания школы Изим Искандеров уезжает в г.Ташкент, где продолжает учебу в Институте национальных меньшинств, после окончании которого работает учителем в одной из школ г.алма-аты, а затем уезжает в г.Яркенте, где работал в городском педагогическом техникуме. Здесь он сдру-жился с Умаром Мухаммади, которого считал своим близким другом и настав-ником.

всю свою жизнь И.Искандеров посвятил двум ипостасям – воспитанию де-тей и поэзии. И в обоих – он достиг весьма ощутимых результатов. Педагогика была его призванием, а стихотворчество – судьбой.

Свое первое стихотворение Изим Искандеров написал в 1926г. и опублико-вал в журнале «Инкилапчи Шарк» («Революционный восток»). Затем после-довали другие произведения, которые печатались в газете «Кэмбэгэллэр авази» («Голос бедняка»), а также в ряде коллективных сборников. Так, в коллектив-ный сборник «Тан нурлири» («Лучи зари»), составленным Латифом ансари и изданным в 1930г. в Узбекском государственном издательстве (Ташкент-Са-марканд), были включены сразу 35 произведений Изима Искандерова, который подписывал их тахаллусом Тетик («бодрый, неутомимый»).

Свой первый самостоятельный поэтический сборник «Челиш толкунлири-да» («в волнах борьбы») Тетик выпустил в 1934г. Затем последовало еще четы-ре сборника, и в 1937г. поэт замолчал на долгие двадцать лет.

Страшные годы репрессий 30-х годов по-разному сказались на судьбах за-чинателей новой уйгурской литературы. Хебиб Закири, абдулхай Мухаммади, Нур Исраилов были арестованы. Кто-то из них погиб, кто-то выдержал ужасы репрессий, выжил. а вот Изима Искандерова постигла другая участь: он был вынужден молчать долгих двадцать лет, и возобновил публикацию своих про-изведений лишь в 1957г., после ХХ съезда партии и начала в стране так назы-ваемой «хрущевской оттепели».

О съезде он, естественно, напишет восторженное стихотворение, и его мож-но понять:

В глухие пустыни, безмолвноЛежавшие сотни веков,Могучие хлынули волны,Дробясь о гранит берегов.

Мы все – от Курил и до Бреста – Восприняли мудрую суть,

Page 66: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 66

И солнце двадцатого съездаВ века озарило нам путь!

При этом важно подчеркнуть, что писать И.Искандеров вновь начал уже в 1955г. По крайней мере, об этом свидетельствуют опубликованные его произ-ведения.

…в 1958г. в г.алма-ате был издан первый сборник «Писатели Казахстан. Биографические справки». в него были включены биографии лишь двух уй-гурских писателей, одним из которых был Изим Искандеров. в нем, в част-ности отмечается, что «в 1937 году литературная общественность Казахстана широко отметила десятилетний юбилей И.Искандерова. ему была предостав-лена трехмесячная командировка для поездки по Советскому Союзу. в том же году он переехал в г.алма-ату и стал работать заведующим отделом областной газеты «Кызыл ту» («Красное знамя»), в организациях просвещения, в изда-тельствах. При этом он неустанно занимается литературным трудом.

…Находясь в гуще колхозной жизни, он создал много новых интересных стихов, которые легли в основу его сборника, вышедшего в 1957 году».

в сборнике «Избранных произведений», упомянутом выше, два раздела – первый «Кураш долкунлирида» («в волнах борьбы»), объединяющий произ-ведения 1927-1937гг., и второй «Течлик койдина» («в объятиях мира»), объ-единяющий произведения 1955-1965гг. После этой книги Изим Искандеров успел издать только один поэтический сборник «Назугум» в год своей смерти, в 1970г.

***в своем раннем творчестве Изим Искандеров не был оригинальным и, как

его современники, писал восторженные и искренние стихи о новой действи-тельности.

Одно из первых стихотворений И.Искандеров «Красное знамя» было на-писано в 1926г. Оно о труде. в те годы в крае происходили серьезные пере-мены. Они касались всего: политической жизни, общественных отношений, культурных связей. По иному стала развиваться культура и литература. Мно-гие начинающие литераторы стремились активно участвовать в общественной жизни и своим посильным трудом внести достойную лепту в развитие раз-личных сторон жизни в крае. К тому же велико было в те годы влияние и рус-ской и узбекской литературы на зарождающуюся новую уйгурскую литературу, формирующейся в совершенно иных исторических условиях. Именно этим, на наш взгляд, можно объяснить стремление целого поколения литераторов того времени писать на актуальные темы, которые могут волновать людей в тот сложный и противоречивый исторический период времени. Именно этим было обусловлено рождение целого ряда произведений И.Искандерова, созвучных тому времени, как и его первое стихотворение, адресованное рабочим и дехка-нам, зовущее к борьбе за счастливую жизнь.

Page 67: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

67№4/6/2014

Искрящееся красное знамя на рассветеРазбросает по жизни негасимые лучи. Народное, рабоче-дехканское красное знамя,Развеваясь, достигнет своей цели.

вообще, в ранний период творчества поэт много пишет аналогичных про-изведений, основной лейтмотив которых - великие преобразования в деревне и города, сознание простых людей.

Изим Искандеров с вдохновением создает произведения, где с новой энер-гией, восторженно рисует прекрасные и интересные картины природы своей родины. его поэзия того времени отразила поиски поэтической формы, отра-жающей новое содержание, совмещающее в себе богатейшее классическое ли-тературное наследие уйгурской литературы и фольклора, а также новые веяния той эпохи. Безусловно, они положительно сказались на творческом росте по-эта. вот небольшой отрывок из произведения «Хан-Тенгри»:

Боль в моем сознании горитСвежей, потревоженною раной.Почему твой облик, Хан-Тенгри,Околдован сумрачным туманом.

Увидав издалека твой стан,Мое сердце бьется все сильнее,Будто у позорного столбаБьют раба насильники-злодеи…

Позднее, накопив определенный жизненный опыт, поэт расширяет тематику своего творчества. Оставаясь типичным представителем своего времени, Изим Искандеров все больше начинает писать лирические произведения.

Оценивая его творчество в этот период времени можно найти множество поводов для критики его творчества, говорить о неком тематическом однооб-разии. Однако надо отдать должное поэту, жившему в противоречивый и очень сложный период отечественной истории, который умел видеть и талантливо отразить в своем творчестве проявление человеколюбия, патриотизм, веру в лучшую жизнь.

второй период творчества – после 1955г. – был для И.Искандерова более плодотворным и содержательным. Он много пишет в самых различных поэти-ческих жанрах, стремится разнообразить свой творческий потенциал, растет его мастерство. в эти годы им созданы произведения, которые позволили мно-гим заговорить о поэте как об одном из основоположников новой уйгурской литературы ХХ века, наставнике молодых уйгурских литераторов.

Page 68: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 68

Тематически, поэзию И.Искандерова этого периода, можно условно поде-лить на несколько группы.

Одна группа объединяет произведения, написанные о Родине. естественно, что в количественном отношении их больше всего, так как поэт действительно много писал о своем искреннем чувстве к Отчизне, ее достижениям, людям труда.

От слез уйгурских поднялась тогдаВода твоя, Или!.. Но пробил час,И алой стала плавная вода:Заря над ней высокая зажглась!

Свою любовь поэт может передать посредством, например, бережного от-ношения к музыкальному инструменту:

Это ты, мой рубаб, – Всех газелей родник.Ты поешь – и к тебеЯ устами приник…

Далеки те года – Позабылся тот стон.Ты с народом воскрес,Стал свободным, как он.

К этой группе можно отнести и те поэтические произведения, которые по-священы известным представителям уйгурского народа, например Лутфулле Муталлипу:

Розою цвел ты в народном саду,Ты песней своей походил на звезду.Видно, не чуяло сердце беду – Прекрасное юное сердце.

Другая группа – любовно-пейзажная лирика. И.Искандеров создал их значи-тельно меньше, но они тоже проникновенные и искренние:

Я вижу отчетливо каждый цветок,как нежное сердце, трепещет листок,и чудится мне: это девушки наширасшили всю землю, как дивный платок.

Page 69: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

69№4/6/2014

Часто Изим Искандеров пишет о весне. Это время года в Казахстане имеет особое значение. Это не просто время года. весна – это рождение нового года, мира, это образ жизни, ее особая философия. Для поэта – весна еще и моло-дость, самое сокровенное в жизни:

Моя молодость – Это веснаИ без устали, и без сна…

И отрадно поэту знать,Что той песне цветет весна,Плодоносит душистый садИ река не течет назад.

в стихах Изима Искандерова неизменно присутствует национальный ко-лорит. Он умеет создать атмосферу, своеобразный настрой, особую задушев-ность. его стихи мягкие, добрые, по тональности близки фольклорным произ-ведениям:

Трудись же, весна, без торжественных словВ полях и у завязей добрых плодов,Чтоб вынесла осень тогач нам пахучийС апортом на блюде – наградой трудов!

Создал И.Искандеров и несколько своеобразных поэм. в свое время, в сере-дине тридцатых годов, особой популярностью пользовалась его поэма «Уйгур-ская девушка». в произведении рассказывается о героическом прошлом уйгур-ского народа сквозь призму судьбы уйгурской девушки Гунчам. Среди других поэм, созданных поэтом, можно отметить поэму «Назугум», созданную им в последние годы жизни.

если в целом говорить о тональности поэтических произведений Изима Ис-кандерова, то можно определенно отметить их грустные интонации, некото-рую недоговоренность. Но при этом они, как правило, оптимистические, свет-лые и по настроению, и по стремлению автора передать нам свои сокровенные чувствам и мысли.

…Незаурядной личностью был Изим Искандеров. Он оставил заметный след в истории отечественной литературы. его произведения действительно сыграли важную роль в формировании поэтической школы уйгурской литера-туры второй половины ХХ века.

Фархад ХАМРАЕВ

Page 70: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 70

Исраил ИБРАГИМОВ

СОНАТА ДЛЯ СПЯЩЕГО СЫНА

Page 71: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

71№4/6/2014

1Омаржан Маллаудов не мог припомнить, по какому поводу он бросил:– все может быть.Ничего конкретного не содержала фраза – расхожие слова, но Пулатова что-

то в них тронуло, он остановил «Жигули» на перекрестке перед красным све-том, откинулся на спинку кресла.

– Да, все, но я скажу тебе, чего быть не может. взгляни на капитана, – он показал взглядом на пешеходную зебру – по ней в их сторону шел человек в военной форме с дипломаткой в руке. –Держу пари на что угодно: капитану никогда не быть генералом. вершина карьеры капитана – звездочка с двумя просветами на погонах.

Капитан и в самом деле выглядел неказистым: маленького роста, коротко-ногий, с нездоровой розовой поволокой в глазах, а также с застывшим в них испугом – не будь мундира, его можно было принять за чиновника средней руки, которого не столько ценят, сколько терпят за умение не высовываться, не зариться на чужой каравай. Капитан держал дипломатку бережно –так, словно там лежало нечто, от чего зависело, быть ли ему на финише карьеры майором или нет.

Маллаудов – и одновременно с ним дремавший на заднем сидении Мухтар, затридцатилетний сын Пулатова, – коротко засмеялись. Маллаудов засмеялся не чему-то смешному в капитане – позабавило противительное «но», возник-шее лихо в середине фразы хозяина «Жигулей».

– Да, мы пахали, но мы косили, – пошутил он. Пулатов не то не понял наме-ка, не то не придал ему значения, обернулся к сыну, поинтересовался:

– вам весело, мой сын?– Розувай, – молвил почему-то Пулатов-младший, тут же вернувшись в дре-

му.– во сне. Убаюкала дорога, – сказал Пулатов. – Ночью не сомкнул глаз, ме-

тался, рвался на улицу... Да ты видел: неспокойная у него выдалась ночь в тво-ем доме.

– Розувай – кто он?– Он сказал Розувай или Режеп?– Разве между этими именами есть сходство?– Режеп – сукин сын, а Розувай у них, среди больных, вроде клоуна. Говорят,

сломался на искусстве. Я видел «номера» Розувая – слезы. Когда-то работал на телевидении телеоператором, сейчас носится с фотоаппаратом, – сказал Пула-тов, после небольшой паузы поправился: – С обломком фотоаппарата.

– а Мухтар рад тому?– Не то слово «рад». Муха, – так ласково Пулатовы звали сына, – в восторге

от искусства Розувая, – он чуточку нажал на «от искусства», вложив в него ка-пельку иронии.

Page 72: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 72

– Режеп – сукин сын, – немного спустя повторил Пулатов. – Будь то в моей власти, разделался бы с подлецом. Публично. По-мужски.

– За что так, Мажит?– За что?! Муха вкалывал с Режепом в котельной больницы. Там в порядке

вещей: трудоспособен – вкалывай! – сказал он, слова «вкалывай» и «вкалывал» выговорив по-русски. – Режеп ходил в начальниках – министр без портфеля! а Муха – в помощниках его. Но вкалывал больше Муха. Режепу – будь он не-ладен вместе с кочегаркой! – было не до трудовых подвигов... Ты слушаешь?

Маллаудов еле заметно кивнул головой.– Это он, Режеп, избил Муху! За что? Муха, говорят, заснул на работе – за

это надо калечить человека! Бить лопатой! Не один – с дружками-санитарами! – Пулатов перевел дух, сказал: – взгляни в окно – что там? Дома? а я скажу тебе другое. Ты видишь, дорогой, за окном семьдесят лет советской власти! Семьдесят лет, а вокруг – бардак: в кочегарке избивают больного лопатой и только за то, что он заснул на работе!

Старая, как мир, песня, столько-то лет власти, а там-то и того-то нет, столько-то лет процветающему социализму, а на прилавках пусто. Маллаудов был со-гласен слушать что угодно, да только не это, не только здесь – всюду, не только сейчас – всегда. На службе и вне ее. Бывало, собирались сослуживцы, скажем, в закутке уборной на перекур, по-своему, по-мужски перемалывали новости. все ничего, но стоило беседе коснуться политики, с подначками да нехороши-ми намеками, Маллаудов незаметно гасил сигарету и покидал компанию. Из-за убеждения: на каждом перекрестке стоят газетные киоски – читай, удовлетво-ряй любопытство, но не митингуй, потому что от того никакого прока, да и не вполне безопасное дело – мужской треп.

Услышав слова Пулатова о «бардаке», Маллаудов насторожился, мысленно заклял: избавь Бог от банальностей на политические темы!

– Я видел Режепа,– продолжал между тем Пулатов. – Обкуренный. Тощий. Гнида! а зла хватит на десятерых. Так всегда: маленькие и злее и больнее ку-саются. –Тут он вдруг спохватился: – ведь мы с тобой, можно сказать, вместе с пеленок – так чего же втолковываю? все тебе о нас известно – сколько-то раз мы с тобой говорили о Мухе. Тут для тебя никаких тайн.

Такой вот случился перескок в рассказе Пулатова, непредсказуемого во всем: хотелось стать авиатором – стал агрономом, рвался в город – остался на родине, в Карповке; тут – и неожиданные его ходы, часто сбивавшие с толку Маллаудова, человека, в общем-то всегда готового к непредвиденным кульби-там Пулатова, в гости к которому на денек-другой по его настоянию – и снова неожиданному! – он сейчас ехал.

2Конечно же, хозяин «Жигулей» преувеличивал: Маллаудов был наслышан

о судьбе Мухи, но не настолько, чтобы считать себя посвященным на все сто. Он знал о нем ровно столько, сколько полагалось знать другу семьи: немало,

Page 73: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

73№4/6/2014

да не все. И поэтому у Маллаудова в размышлениях о Мухе порою возникало ощущение стены-нестены на пути к тайне: казалось, гладкое, как сталь, про-странство и вдруг – эта стена-мираж. Или все-таки степь? И вопросы откуда-то из подсознания – вспышки «почему?»

Начало печальной истории Мухи – вот где, казалось, не было для Маллау-дова никаких секретов. Случилась в Карповке грандиозная драка юнцов-при-зывников. Такая крутая разборка с поножовщиной. Об этом даже писала об-ластная газета. Статья называлась «Плоды просвещения» и сообщался в ней грустный итог: от ножевой раны скончался парнишка – племянник работника РОвД. Приводились фамилии учителя и родителей пацанов: вот де, мол, плоды неправильного просвещения, вот, мол, к чему приводят провалы в воспитании в семье. Словом, казалось, без неясностей: в драке – а Муха участвовал в дра-ке – так вот, в драке погиб племянник местного милиционера, в итоге – при-вод в РОвД. Для автора статьи, земляков, Пулатовых, возможно, в этой части истории Мухи действительно не было ничего потаенного; да и сам Маллаудов здесь ни в чем не сомневался... до недавнего времени. Но вот в нынешнем году – стало быть спустя двадцать лет после печально известной драки-поножов-щины он вдруг натолкнулся на эту «стену-нестену»: в логической цепи раз-мышлений одно звено – не оборвалось, нет! – оказалось иной конструкции. Он впервые обратил внимание на возраст участников драки, спросил себя: почему Муха попал в компанию призывников? ведь ему в момент события было не бо-лее пятнадцати лет? Разница между ним и ребятами-призывниками равнялась трем годам. в молодости три года – вечность, пятнадцатилетние – по крайней мере, у них, в Карповке, – предпочитают не переступать возрастных границ. Муха являл исключение? На этом размышления уперлись в «стену-нестену», подумалось: что толкнуло Муху в компанию призывников? в самую гущу дра-ки? автор статьи, заодно с ним Пулатов не уловили невпопада, или уловив, не сочли его важным? Маллаудов склонялся ко второму, хотя и не без колебаний. вот так случалось и в его профессии: попадалась необычная цифра – ее исклю-чали, но сомнения, эти «вдруг», оставались еще долго, беспокоя и призывая к бдительности.

Участников драки в отделении милиции подвергли экзекуции. в боксер-ской лексике есть выражение – «держать удар». вспомнилось оно Маллаудову в его раздумьях о Мухе. Он сделал для себя маленькое открытие: экзекуцию в РОвД выдержали умеющие «держать удар». выдержали все, кроме одного. Не выстоял человек, еще не научившийся «держать удар» – Муха! И снова в размышлениях о Мухе обнаружилась закавыка: ему, несовершеннолетнему па-цану, тогда в принципе ничего не угрожало: в худшем случае он мог угодить в детскую колонию, а лучшем – вообще выйти сухим из воды. Но тогда почему на его долю пришелся максимум неприятностей? Чем Муха прогневил мили-ционеров? Неужто тем, что ему... «ничего не угрожало» – дабы не оставить мальчишку без наказания? выбить признания у него, а затем с его помощью заставить расколоться остальных? И что это были за удары, которые не смог

Page 74: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 74

он «держать», после чего угодил в больницу для душевнобольных, да так и не смог из нее выбраться?..

Муху периодически, однажды в два-три года, Пулатовы брали к себе домой. На Муху, по словам Пулатова-отца, находило некое просветление: исчезал хаос в сознании, тысяча «винтиков», всевозможных подключений и отключений, по чьей-то воле вдруг (вначале Пулатов это всецело ставил в заслугу докторам) складывались в нормальную систему, и тогда Пулатов, ведомый надеждой –надо полагать именно так: ведомый надеждой – возвращал сына домой на так называемые «каникулы». Как будто бы циклы из хаоса и непродолжительно-го просветления в сознании больного были закономерны, и, исходя из опыта общения с Мухой, можно было тому верить вполне, Маллаудов беседовал с Мухой четырежды, не считая эту, последнюю беседу, и в трех из них он не за-метил в парне явных признаков невменяемости. Можно сказать так: это были нормальные беседы с нормальным homosapiens. И лишь слух и глаз, запро-граммированные на контакт с душевнобольным (в понимании его, Маллау-дова), не могли не уловить крохотные отклонения в действиях больного. Но что значат какие-то отклонения в наш технотронный век! Сколько-то людей с всевозможными «поворотами» принимаются нами без удивления и приступов сострадания!

Маллаудову заточение Мухи в больницу для душевнобольных порою ка-залось странным. в памяти стояли неотвязно подробности первой встречи с ним – обитателем больницы. Маллаудов пришел в смятение, увидев вместо пацана молодого мужчину. а между тем «молодого мужчину» от «пацана» раз-деляли 12 лет – наверное, Пулатов имел в виду именно это, когда, кивнув на Маллаудова, спросил сына: «Узнаешь этого человека?» На что Муха, почти не задумываясь, ответил: «Да, узнаю. Здравствуйте, Омаржан-ака». И взглянул на Маллаудова пристально с какой-то собачьей печалью и покорностью в глазах, да так, что Маллаудову стало не по себе. «Как живем, Мухтар, какие пробле-мы?» –только он, помнится, и смог произнести. «Это у вас проблемы, у меня дела, а о них лучше не говорить, – сказал тогда Муха. – а как у вас, Омаржан-ака? Трудитесь на прежнем месте?» – «Какое место мы имеем в виду, сынок?» – «вы работаете в Госстрахе?» – «Хотели сказать, в статуправлении?»…

Беседа на этом оборвалась, но и состоявшегося диалога было достаточно, чтобы поколебалась – пусть на капельку – уверенность в ущербности рассудка Мухи и, напротив, возросла вера – пусть тоже на капельку – в истинности «ци-клов» в состоянии Мухи.

И все-таки и тут хозяин «Жигулей» что-то не договаривал. Просветление рассудка сына – непременное условие для «каникул», а Пулатовы терпеливо до-жидались «просветления», дабы вызволить на недельку-другую сына из боль-ницы? Ой ли! есть способ проверки искренности заявлений собеседника, не вполне надежный, но за неимением другого, хороший уж тем, что он всегда к вашим услугам: надо поставить себя на его место. влезть в его шкуру – только и всего. Маллаудов так и поступил: на какие-то мгновения обратился в Пула-

Page 75: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

75№4/6/2014

това, представил вместо Мухи своего сына Пазылжанаи... почувствовал нечто подбиравшееся комом к горлу: разве смог бы он, Маллаудов, поступить так же с сыном, разве хватило бы сил дожидаться наступления некоего «просветления в его рассудке? Ни одна родительская душа не примирится с таким раскладом вещей. а Пулатовы? Пулатовы-родители любили сына, не теряя надежду – это, пожалуй, одно из редких мест в прошлом Мухи, где Маллаудову не пришлось продираться сквозь завалы неясностей. Любили его – как иначе! – и остальные Пулатовы, трое сестер и два брата Мухи. Но любовь – нетерпение, желание быть вместе вопреки всяким препятствиям; ну, а если все обстояло так, а не иначе, то надо ли сомневаться в том, что у Пулатовых «просветление рассудка» сына было не единственным условием для «каникул», что брали Муху они к себе и по другим, порою непредвиденным поводам? Как вот теперь.

3

Несколько лет назад Муха действительно был определен на работу в боль-ничную котельную истопником. Пулатов-отец отнесся к назначению сына ко-чегаром спокойно, но недавно – в начале нынешнего года, увидев сына, не-сказанно огорчился: очень изможденным, потерянным предстал тот перед ним. в изодранной в клочья телогрейке, с ног до головы испачканный углем, он, казалось, мог вызвать сострадание и у бесчувственного животного. Тогда-то и выведал Пулатов о проделках Режепа, превратившего кочегарку в анашеку-рильню: здесь вечерами собирались любители нехорошей травки – приятели Режепа из техобслуги, санитары, несколько молодых мужчин, о которых Мухе известно только то, что их связь с больницей ограничивалась посещением ко-чегарки. Тягу сына к анашекурениюПулатов обнаружил на прошлых «кани-кулах», застав Муху в огороде за занятием неожиданным – сбором конопли. видел он его и обкуренным – в глазах Мухи, обычно покорно-печальных, про-явилось жесткое безразличие. Не в пример остальным членам семьи, которые любую перемену в Мухе связывали с болезнью души, Пулатов знал об увле-чении сына, хотя предпочитал об этом помалкивать. И лишь узнав, что при-страстился тот к анашекурению в больнице, в кочегарке, с подачи, так сказать, «сукина сына» Режепа, был вне себя от ярости. Услышанное позже вкупе с увиденным как бы подлили масла в огонь: два замечательных фингала с крово-подтеками и информация о подобностях избиения (из уст самого Мухи) стали поистине последними каплями в чаше терпения Пулатова.

– Обкуренный Муха заснул на рабочем месте, – говорил сокрушенно Пула-тов, – но как иначе, если пример тому подал сам Режеп. Режеп обкурился и тут же в кочегарке дал храпака. Муха поступил так же – ведь дитя с душой ребенка. Посудите, кто виноват: Муха или Режеп? Почему ему надо было вымещать до-саду на Мухе? За что избили? Да еще вдвоем! Дико!

Режеп, по словам Пулатова, будто бы оправдывал свои действия необхо-димостью защититься от нападения вдруг накинувшегося на него Мухи. Пу-латов не поленился – объяснительную Режепа, написанную тем будто бы по

Page 76: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 76

требованию начальства, аккуратно переписал в свой блокнотик – надо сказать странный блокнотик, потому что все адреса и телефоны нужных Пулатову людей были собраны на двух первых страницах, на «а», остальная же часть, несмотря на то, что блокнотик был не первой свежести, состояла из чистых листочков с упомянутой объяснительной, – так вот, Пулатов переписал объяс-нительную «сукиного сына», где черным по белому было сказано: «...истопник Пулатов в присутствии санитара напал на меня. Я пытался защититься, а ис-топник Пулатов споткнулся и поцарапал себе лицо... это подтвердит санитар...»

Пулатов-отец, прошедший в молодости школу всевозможных драк, устано-вил: фингалы с кровоподтеками – следы кулака – и только, раны на лице и на руке – от удара острым предметом. Представилась ему картина избиения: Муха закрыл голову руками – Режеп наносит удары чем-то острым поверх рук. Муха подтвердил догадку отца: да, наносил удары Режеп острым, но не ножом, нет – Режеп бил сверху... штыковой лопатой, да, фингалы – от кулака, а работа эта не Режепа, а санитара... ну, не сукины ли сыны – Режеп и его дружки!

а кража угля? И тут, по словам Пулатова, в недобром предприятии был за-действован Муха. Который по воле «сукиного сына» таскал уголь незнакомым людям...

И тогда Пулатов-отец взорвался, рванул к главному врачу, но поскольку того не оказалось на месте – к его заместителю. ворвался в кабинет, едва не стукнул кулаком по столу. Начало разговора сложилось необычно. «Спокойнее, това-рищ Пулатов», – призвал врач, учуяв нехорошее. «Не могу! вот тут, – Пулатов положил ладонь на сердце, – неспокойно». – «И даже если там у вас вместо сердца пламенный мотор, – сострил тяжело врач, – помните, как поется в пес-не? – все равно успокойтесь». вот этими «спокойно-неспокойно-успокойтесь» врач сбил пламя, хотя полностью остудить ситуацию ему оказалось не по си-лам. Пулатов «спокойно» изложил-таки накипевшее. О визите к врачу Пула-тов рассказывал подробно, в деталях, приглашая собеседника к размышлению, будто выискивая задним умом что-то значительное, упущенное в спешке. Мал-лаудов слушал его с живым интересом, а в том месте рассказа, где речь шла о намерении, правда, не вполне созревшем, забрать Муху, он почти физически ощутил паузу и то, что последовало затем – пожатие плеч врачом – и – вопрос: «Как прикажите поступить?», Пулатов, по его словам, после «как прикажете?» чуть было не вспылил снова: неужто неясно как? Бедному дитя по-прежнему мыкаться в аду, именуемом котельной?! администрация больницы не в состоя-нии выдворить вон сукиного сына Режепа?! И, наконец, что же больница – уза-коненная каторга? Или притон для наркоманов?

врач будто бы терпеливо выслушал Пулатова, и когда тот иссяк, взял ини-циативу в свои руки – говорил он, как подобает человеку в себе уверенному, неторопливо, без излишнего суесловия. «У вас все? – перво-наперво поинтере-совался он и, услышав утвердительное «да», продолжал: – Давайте по поряд-ку... Перевести на другую работу –позвольте какую? Каменщиком? Маляром? Штукатуром? пройдитесь по территории больницы – нет строек у нас. К со-

Page 77: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

77№4/6/2014

жалению, не строим мы. Секретарем? в бухгалтерию? Библиотекарем?–он на-звал несколько видов работ, но от того не становилось легче. – вот и остаются котельная и... больничная палата... вопрос о Режепе, – врач, словно готовясь к решающему натиску, набрал в легкие побольше воздуха. – Согласен – гнать! Отлично – прогоним, но кто вместо Режепа пойдет в котельную? За мизерную плату? У вас есть предложения – кто? Но, может быть, вы... Пожалуйста... про-гоним Режепа... Оформление не заставит ждать...»

в активе Пулатова была не только замечательная школа потасовок в молодо-сти, но и нечто большее – то, что принято называть житейским университетом: у него была своя доморощенная геометрия, в которой линии мыслей и поступ-ков могли непредсказуемо схлестнуться и разомкнуться в самых неожиданных пунктах.

Сработала «геометрия» и в кабинете врача. Хотя вначале дело не сходило с тропы обычной логики: Пулатов, несогласный с доводами врача, подтвердил намерение забрать сына: заберет сегодня же, а вызволив Муху из ада, не пре-кратит борьбы за справедливость – он двинет с жалобой «выше», в авторитет-ные органы, к авторитетным людям. «в авторитетные органы, к авторитетным людям», – так и сказал Пулатов и добавил «спокойно»: – «Поговорю с кор-респондентом Гарко, попрошу разобраться...» он назвал имя корреспондента центральной газеты, прославившегося в республике смелыми поступками. Он был полон благородной ярости, а уж о решимости и говорить нечего. Так-то так, да если бы не сработала «геометрия». Сработала: спустя пару часов Пу-латов вместе с сыном вернулся в кабинет замглавврача и, присев на краешек стула, говорил робко, казнясь: – «Насчет жалобы, верно, погорячился... Мы говорили с сыном – он считает, что у вас... в общем... нормально... то есть... Мухтар против... Только скучает по родным. если вы не против, я на недельку свезу домой...»

Пулатов, воспользовавшись паузой, вторично вставил это «Мухтар против жалоб», изобразив на лице подобие улыбки, повернулся к Мухе, – «Правда, Мухтар? – и увидев, что тот замешкался с ответом, пришел на помощь: – Тебе действительно хочется домой?..»

Да, но отчего сработала «геометрия»?Что произошло с Пулатовым вне кабинета, во время беседы с сыном? Обо

что обжегся и круто изменил решение? Почему «каникулы», а не бесповорот-ное возвращение Мухи? И еще, еще вопросы. Ясность лишь в одном: «кани-кулы» были дарованы Мухе не из-за того, что его рассудок вступил в полосу «просветления».

Отнюдь. 4

Пулатов крутнул ручку радиоприемника – диктор – женщина па KB предло-жила послушать сонату Боккерини. Через секунду-другую сквозь помехи про-дралась музыка...

Page 78: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 78

Сонаты, рок-н-роллы, буги-вуги – оскудела музыка, – сказал он. – Разве не так?

Маллаудов поразился тому, как непринужденно Пулатов свел в один букет сонату и рок-н-ролл. его порывало немедленно высказаться по этому поводу, деликатно, ненавязчиво разъяснять другу различие между тем и другим, ска-зать что-то о сонате, сонатах вообще и об авторе этой сонаты, ЛуиджиБокке-рини, о котором он был немного наслышан – сказать что-то в этом духе, но Пулатов привлек внимание к прошедшей мимо на обгон белой «волге».

– Глядите! Как идет! Красавица! – произнес он восхищенно, но вдруг, как бывало не раз, сделал сальто-мортале. – Так и хорошая музыка – она должна радовать и слух, и душу, и ... ноги. Поняли, к чему клоню? Это – когда хочется одновременно петь и танцевать. Какая музыка была в наше время! вальс! Тан-го! а песни!

Пулатов замурлыкал мелодию известного танго, левой рукой лихо управля-ясь с рулем, глядел на белую «волгу», разрыв с которой медленно увеличивал-ся. Правой рукой он крутил ручку радиоприемника, сделал полный оборот, но, не обнаружив ничего подходящего (станции, словно сговорившись, вещали о сельскохозяйственных проблемах), вернулся к прежней музыке.

– Не мешает спать Мухе – ладно, – сказал он и заключил: – Соната для спя-щего сына.

Маллаудов на «соната для спящего сына» невольно среагировал – обернул-ся: Муха спал, блаженно приоткрыв рот. «Дышит через рот – значит, неладно с носом», – почему-то подумалось ему, он снова обернулся, задержал взгляд на лице спящего и, увидев над правым надглазьем, сбоку и вкось, шрам и та-кую же отметину выше запястья, уверовался в правоте Пулатова: да, пожалуй, так и было: Муха пытался защитить голову от удара действительно чего-то тяжелого и острого. Не подлежало сомнению и то, что удар – лопатой! – нанес человек неуверенный в мощи своего кулака – «сукин сын» Режеп! Подума-лось: вот и сейчас Муха менее всего смахивал на душевнобольного. Трудно было поверить, что этот мужчина, вежливый, застенчивый до робости, мирно спавший под музыку Боккерини, – душевнобольной. Однако рассудок призвал снова к осторожности, разве Муха в полном здравии ума обязательно должен был стать вежливым, застенчивым, робким? вежливость – да, но чтобы кто-то из сильной половины Пулатовых был робким, застенчивым – такого, как не во-роши память, не припомнить. Да и всегда ли во всех ли ситуациях Муха вежлив и, главное, застенчив, робок?

Как не вспомнить его устойчивое, прямо-таки маниакальное неприятие лю-дей в милицейской форме! Застенчивый и робкий, он, столкнувшись с чело-веком в милицейской форме, по словам очевидцев, обращался в нечто агрес-сивное и неуправляемое. Пулатовым-родителям такого рода кульбиты сына стоили дорого: у Пулатова-отца поднималось давление, Пулатова-мама и того хуже, после «выступлений» Мухи на недельку-другую ложилась в больницу, о слезах ее лучше не говорить. Пулатовы оберегали Муху от возможных контак-

Page 79: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

79№4/6/2014

тов с милиционерами, преуспели в этом, да так, что даже Усманов, в прошлом участник драки-поножовщины, нынче сержант милиции, родственник и сосед, говорят, перед визитом к Пулатовым во время «каникул» Мухи с превеликой тщательностью облачался в гражданское. Говорят, сержант, обычно взрывной, дабы не разбудить в Мухе опасные инстинкты, преображался в кроткую овеч-ку. Смешно? Для кого-то, возможно, да, только не для Пулатовых, которые вос-принимали любое действие в отношении Мухи настороженно, с болью.

Поговаривали: сержант будто бы выведал подробности истории, связанной с нашумевшей в области дракой-поножовщиной, будто бы зная о драке почти все, Усманов тем не менее держал язык за зубами, ограничиваясь лишь рас-сказом о драке, да и то в общем, не вдаваясь в детали ее, и еще о начале со-бытия, случившегося сразу после того, как Муха переступил порог РОвД. Не было же дыма без огня: Муха, мол, плюнул в лицо какому-то менту –плевок этот дескать вызвал бурю возмущения в милицейской комнате –только и всего. Что ж, не исключено, что розовощекий сержант не лукавил, пожалуй, можно и допустить, что Муха так и поступил – взял да и наградил плевком милици-онера. Но тогда неизбежны вопросы: почему плюнул? Кто этот мент? Не мог же Муха ни с того, ни с сего обидеть блюстителя порядка, да еще в милиции в присутствии свидетелей, таких же милиционеров – если не так, что иначе? Так что сделал милиционер такого, что привело в ярость пятнадцатилетнего пацана? Ударил? Маллаудову казалось маловероятным, чтобы Муха ответил на удар плевком – такое не укладывалось в его, Маллаудова, понимании мира подростка. Он перебрал варианты, в числе их начисто абсурдные, наивные до глупости, перебрал и остановился на одном, который более остальных соответ-ствовал его представлениям о психологии конфликтов. Скорее всего Муха сре-агировал на что-то откровенно унизившее его достоинство, но так как поще-чина для пацана – дело обычное, остается единственное: этим «что-то» было слово. Не исключено, Муха так и среагировал на слово; милиционер сказал что-то неприемлемое, оскорбительное, а Муха взорвался – и закрутилась, за-крутилась, закрутилась костоломная мельница. Надо полагать, Муху избивал не один кавалер замечательного плевка – версию эту не могла исключить логи-ка: неужто остальные, все до единого в милицейской комнате, были безучаст-ны к избиению Мухи? Милиционер избивал, а остальные занимались своим делом – писали, отвечали на телефонные звонки, обменивались новостями, шутками, анекдотами – им было не до чудовщиного события, разыгравшегося на их глазах?

Да, кто этот милиционер? Остальные? ведь они его, Маллаудова, земляки. Карповчане. Редкими, часто шальными наездами, как нынче, в Карповку, он, вероятно, видел их, здоровался с кем-то из них за руку, а возможно и делил хлеб-соль за дастарханом. Размышления прервались неожиданным решением, нужно при случае выудить у сержанта информацию об экзекуторах Мухи. ведь кто-то из них продолжает протирать штаны в РОвД – отчего бы, если обстояло иначе, сержанту держать в секрете имена! Сержант Усманов, не будь угрозы его карьере, давным-давно, как истый карповчанин, не упустил бы возмож-

Page 80: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 80

ности прихвастнуть своей осведомленностью. Маллаудову представилось: он, Маллаудов, вкрадчиво, будто невзначай, бросает: у кого-то, мол, из отделенцев зачесались кулаки, кому-то стало невтерпеж – приспичило почесать кулаки о сына Мажита-аки-Пулатова? вскользь спросит и как бы одновременно придет в недоумение: Муха плюнул – милиционер, естественно, ответил ударом – тут, дескать, под одним жерновом оказались и пшеница и ячмень – попробуй-ка вы-яснить: кто прав, кто виноват в истории с Мухой? Скажет-замрет в ожидании: попадется на удочку розовощекий сержант? Почему и нет? Зачем таиться ему от Маллаудова, человека нейтрального, заезжего, чиновника весьма и весьма скромного – как тот капитан на пешеходной зебре – не облаченного властью, никоим образом, ни с какой стороны не могущего повлиять на его, сержанта, карьеру?

5

а бемс, устроенный в присутствии его, Маллаудова, Мухой Сатарову? Бемс, – не первый – стоивший Мухе очередного водворения в больницу для душев-нобольных? То, из-за чего ему привелось нынче на семейных «Жигулях» со-вершить петлю: из Приозерья в город, на пару дней к нему, Маллаудову, оттуда втроем назад, в больницу? Неприязнь – если это слово достаточно полно от-ражает суть душевного состояния Мухи – так вот, неприязнь Мухи к людям в милицейской форме и к Сатарову, казалось, были из одной копилки анти-патий Пулатова-сына. в механизме размышлений Маллаудова воспоминания о сержанте Усманове непременно вызывали в памяти подробности скандала с Сатаровым. И – наоборот. Сержант (точнее, люди в милицейской форме) и Сатаров были для Мухи необычайно мощными раздражителями, чем-то вроде красного плаща перед быком. а ведь то и это при внимательном рассмотрении содержали массу несхожего: там – одежда, тут – конкретный человек; там –яс-ность – вспышка ненависти (спровоцированная воспоминаниями о событии в РОвД), тут – хождения в тумане догадок. Маллаудову скандалы с Сатаровым казались алогичными. Трудно было предположить, что подобные поступки мог совершить человек в здравом уме. в самом деле, почему Сатаров? Некарпов-чанин. Без малейшего касательства к драке... И увиделись-то Сатаров с Мухой недавно – к тому времени Муха был прочно «прописан» в обители для душев-нобольных.

Так-то оно так, и тем не менее Маллаудов не исключал в Сатарове чего-то скрытого, что, оставаясь невидимым для других, раздражало Муху, рвало на части и без того измученный рассудок Пулатова-сына.

Маллаудов общался с Сатаровым семьями, а потому не без основания мог отнести себя к людям, знавшим Сатарова.

Сатаров приходился Пулатову зятем: был женат на младшей его сестре Па-тигуль. Что именно не устраивало Муху в этом браке? Неравенство в возрасте? Сатаров старше Патигуль на десять лет, но такое неравенство, напротив, есть условие равенства, это – равенство в обертке неравенства. Сатаров, человек

Page 81: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

81№4/6/2014

тучный, с нормальным лицом, а рядом – обаятельная тетушка. Не семья – одно загляденье! Но может быть, Муху бесила комплекция зятя? Или какая-то ме-лочь в его лице? вроде усиков? Последнее едва ли. Усики Сатарова – тоню-сенькая щеточка над верхней губой – гармонировали (усики, но отнюдь не усы при видной его комплекции) с другими чертами лица – нет, нет, не мог о ве-ликолепную щеточку усов «споткнуться» глаз Мухи. Или кольцо с гигантским кобошоном из пейзажной, кажется, орской, яшмы, изготовленного местным ювелиром по заказу Сатарова? Умение и желание изысканно одеваться? Но и здесь – ничего выпирающего, ибо Сатаров – музыкант-гобоист (играл в орке-стре, подрабатывал в музыкальном училище), как же артисту без усиков, без стремления красиво одеваться! Сатаров порою деланно жаловался на судьбу – Маллаудов, однако, не находил у него особых оснований для неудовольствия: симпатичная жена, видная работа, приличные заработки «Москвич» послед-ний марки – не розовенький, не бежевый, не желтенький, нет – перламутро-вый, перекрашенный из бежевого в перламутровый за 1000 кровных рэ – чего еще надо сорокалетнему мужчине? Бездетный? Но не чувствовалось, чтобы это угнетало зятя Пулатова. И вот однажды Маллаудов волею случая оказался очевидцем бемса, устроенного Мухой Сатарову. За ужином. в честь Сатаровых и его, Маллаудова, которые, не сговариваясь, врозь, одновременно нагрянули в Карповку на короткий отдых...

Сидели в гостиной впятером – Пулатовы, Сатаровы и Маллаудов. Молодежь трапезничала в соседней комнате. Держались Сатаровы уверенно, как и подо-бает близким родственникам, не было ничего такого, что стесняло бы и Малла-удова. в разгар ужина – хозяин, крякая и охая, разливал в рюмки горячительное – в гостиную вошел Муха, замер в проеме дверей в нерешительности. Хозяева заметно смутились. Пулатов, довольно неудачно маскируя волнение, не сказал – выдавил: «Что стали на пороге? Одно из двух: либо за порог, либо – к дастар-хану». Пулатова-мама, трепеща от волнения, предложила стул рядом с собой: «Присаживайтесь сюда, сынок!»

Появление Мухи вызвало у сотрапезников разные чувства: у хозяев –не-ловкость, у Маллаудова – любопытство, у Сатарова – нечто смахивающее на досаду, возможно, из-за того, что с появлением Мухи всеобщее внимание моментально переместилось с него, Сатарова, к Пулатову-сыну. впрочем, минуту-другую спустя Сатаров вернул к себе внимание, переждав суету во-круг Мухи, он продолжил рассказ о поездке в составе какой-то делегации в Финляндию. Сатаров рассказывал о финской кухне, что было, кстати, перед очередным угощением. О шведском столе. О высокой культуре финнов. И, на-против, о бескультурье нашего брата, прямо-таки скопом наваливающегося на этот удивительный шведский стол, стараясь немедленно набить пузо. «еда и предназначена для желудка», – помнится, слабо возразила Патигуль Сатаро-ва мужу, с трудом, правда, маскируя гордость за него. «ешь, да культурно, не сразу в несколько приемов: съел кусочек – бога ради, положи в тарелку еще ку-сочек, отойди от стола, за своим столиком возьми да и прикончь, – просвещал Сатаров. – Это – пожалуйста...» Пулатов, как подобает радушному хозяину и

Page 82: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 82

близкому родственнику, умело создавал атмосферу глубокого интереса к рас-сказу зятя-артиста, то и дело задавал вопросы, хотя в его глазах Маллаудову чудилось нечто иное, порою противоположное тому, что он так старался изо-бразить. У неге, Маллаудова, помниться, между прочим, в голове где-то даже заметалась тревога: как бы рассказ о Финляндии не обрел столь осточертев-шую политическую окраску – там, мол, у них так, у нас иначе как бы кухонная тема не переросла в весьма занудливый политический треп, втянув в него и его, Маллаудова.

Такие вот глупости в обертке кулинарных и подобных им ассоциаций!Где-то в середине рассказа Сатаров, будто захлебнувшись, вдруг смолк под

пристальным взглядом Мухи. Секунду-другую они глядели друг другу в гла-за, а затем Муха, опрокинув наземь стул, рванулся к Сатарову, повалил его на диван, принялся душить. вскрикнули женщины, гостиная мигом наполнилась людьми, мужчины бросились разнимать дерущихся. Помнится, с превеликим трудом оторвали пальцы Мухи от горла Сатарова.

Оба, Сатаров и Муха, в тот вечер не смогли успокоиться, а на следующий день Пулатов, отправив гостей на пляж, ни с кем не сговариваясь, вернул сына в больницу...

Отныне Пулатовы старались участников печального события, главных ге-роев, не сводить вместе, да преуспели в этом так, что Сатаров и Муха стали забывать друг друга. Наверное, стали забывать. Потому что состоявшаяся-таки встреча между ними – произошла она три дня тому назад, то есть пять лет спу-стя после первого ЧП, – для Сатарова была подобна встрече с взбесившимся тигром в его же, тигра, логове.

Сатаров, рассказывают, нагрянул в Карповку на денек с приятелем, неким заслуженным артистом, неожиданно, да так, что Пулатовым пришлось изряд-но покумекать, чтобы развести сына с зятем. Решено было Муху отправить за ограду, в сад, озадачив на день – до отъезда гостей: сметать стог из завезенно-го накануне сена. Сообразить – сообразили, да не учли возможные закавыки. Говорят, едва переступив порог пулатовской усадьбы, будто повинуясь некоей подспудной нехорошей тяге, Сатаров направил стопы свои именно за ограду – в сад! Пулатовы пока усаживали за дастархан, что под яблонькой во дворе, второго гостя, заслуженного артиста, – готовились к чаепитию, в саду уже раз-дались дикие крики, вселившие в хозяев недобрые предчувствия. в считан-ные секунды Пулатов добежал до места происшествия. Пожалуй, трудно было предположить что-то более ужасное, чем увиденное им: сын с вилами в руках гнался за Сатаровым – тот в панике, и довольно успешно – при его комплек-ции! – совершал слалом между деревьями. вот так-то: Муха пытался пронзить Сатарова вилами – тот изо всех сил уворачивался от опаснейшего удара!

Да, но что в Сатарове возмутило Муху?Тогда и теперь?

Page 83: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

83№4/6/2014

Не меньше, если не больше, однако, взволновало в последнем ЧП Пулатова другое. Он после происшествия в саду оказался невольным свидетелем разго-вора зятя с приятелем, с этим заслуженным артистом, который, не догадываясь о третьей паре ушей за спиной, выговаривал Сатарову. «Куда меня привез? – говорил он, сокрушаясь, посмеиваясь, намекая – есть гарантии, что выберемся отсюда живыми? Не нанижут ли дорогие твои родственнички нас на шампур?» Огорчили гости, да так, что Пулатов едва не бросился с кулаками на обидчиков, он готов был тут же вышвырнуть их вон. И не только из сада, где они, неэсте-тично отвернувшись к стене по малой нужде, вели разговор, но и их дома – из Карповки! а может быть вообще из Приозерья! Пулатов не сделал ни первого, ни второго, ни третьего, не стал выталкивать гостей – взяло вверх благораз-умие: как-никак один из них зять, второй – товарищ зятя. Сдержался. Но долго, по его словам, не был в состоянии остудить волнение. Ночью в неспокойных думах он не мог сомкнуть глаз, а дождавшись первых петухов, двинул во вре-мянку, к сыну.

Маллаудову представилось: Муха спал на спине, в такой же позе, как и сей-час, в салоне «Жигулей», опрокинув голову на подушку, приоткрыв рот – разве что для полного кайфа не доставало тогда музыки, такой, как эта соната Бокке-рини – так вот, Пулатов решительно тронул сына за плечо, и когда тот открыл глаза, сказал коротко с мягкой повелительностью: «Пора, сынок, в дорогу, со-бирайтесь».

6«Жигули» съехали с шоссе, подкатили к вахте – небольшому унылому стро-

ению с узким пропускным коридором и решетчатыми железными воротами, почему-то широко, прямо-таки гостеприимно распахнутыми. Пулатов просиг-налил – вахтер появился в дверях и, увидев Пулатова, кивнул согласно головой, из чего Маллаудов заключил: Пулатов здесь человек свой. Они въехали за бе-лую ограду, покатили медленно вдоль приземистых строений, хрущевок и до-хрущевок. Остановились на перекрестке двух аллей. Перед зданием, на аллее, у скамеек, сидели, стояли сомнамбулами расхаживали люди в серых больнич-ных костюмах.

Пулатов положил руки поверх баранки, сказал, будто подытоживая:– Станция «приехали».Ничего особенного, но впечатление такое, что Муху задели слова отца.– Я знал, – сказал он, вперив безадресно, куда-то прямо перед собой глаза, –

ехали мы не в гости к Омаржану-аке, а сюда.– вы недовольны?– Мне все равно, – сказал Муха, и, действительно, в голосе его не ощуща-

лось ничего, что говорило бы о смятении души. Равнодушие – и только.– Потерпите – трудное, надеемся, позади, – молвил Пулатов, откровенно

нервничая. – еще чуть-чуть, а там, даст бог, мы навсегда простимся с этим за-ведением, заживем дома.

Page 84: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 84

– Чуть-чуть?– Год, ну, два от силы. Нужно терпеть.– Понимаю: нужно.– вы у нас молодцом: понимаете и потерпите.– Потерплю.– Надо терпеть, надо, – повторил напоследок несколько раз Пулатов, выби-

раясь из машины, – будем терпеть. Для нас главное – терпение.Они поговорили немного у машины, потом Муха двинул к розовому зданию,

вскоре смешался с больными на аллее. Пулатов извлек из машины одну из двух авосек с гигантскими дынями – дыни лежали на полке, за задним сидением – переложил авоську из рук в руки, направился в противоположную сторону – значит, там, в другом конце аллеи, располагался кабинет главного врача, кото-рому собирался вручить Пулатов дыню. вернулся. Но тотчас же забрав вторую дыню и какой-то увесистый сверток, обменявшись с Маллаудовым дежурными фразами, отправился к розовому зданию.

Маллаудов вышел из машины, присел на скамейку под акацией. Ну и, ко-нечно же, стали слетаться и разлетаться жумы, и все – о Мухе: так ли ему все равно, понятно? И говорил как! если бы привелось слышать только голос, не видя лица Мухи, не видя бессмысленного выражения его глаз, чего-то такого, что дисгармонировало с тем, что было подано голосом – если бы не все это, можно было снова подвергнуть сомнению решение Пулатова об очередном, досрочном возвращении сына в больницу для душевнобольных. Но – глаза! И это безразличие...

в размышлениях растворялось ощущение времени, казалось, минутами и секундами не за что было зацепиться, и когда рядом послышались голоса, ког-да вернулось чувство времени, наперво подумалось о Пулатове, о долгом от-сутствии его – почти час! – и лишь затем о сиюминутном.

в двух шагах от него остановились двое. РозуваяМаллаудов узнал сразу: на-верняка один из мужчин в сером больничном костюме – больной с фотоаппара-том, вернее, с бывшим некогда фотоаппаратом, потому что то был фотоаппарат с пустой глазницей –так вот, больной с «фотоаппаратом» на груди, конечно же, был Розувай. второй мужчина, облаченный в белый халат, наверное, санитар, подмигнул заговорщически Маллаудову, давая понять, что перед ним человек с забавным вывихом рассудка, предложил «фотографу»:

– Щелкни товарища.Розувай со словами «спокойно, не двигайтесь!» направил Маллаудова «фо-

тоаппарат», действительно «щелкнул», а потом достал из нагрудного кармана блокнотик, что-то черкнул, протянул листочек Маллаудову.

– Не забудьте квитанцию, – подсказал санитар, – качество снимка гаранти-ровано, верно, Розувай?

Page 85: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

85№4/6/2014

– С двух до пяти, – ответил Розувай.– С двух до пяти выдача готовых фотографий, – снова вклинился в разговор

санитар. – в любые дни, кроме субботы и воскресенья.Он снова подмигнул, как бы приглашая подыграть, но поняв, наконец, что

Маллаудов не приемлет ни шуток его, ни его самого, осекся.Так и было: лишь вначале жила тяга – любопытство к санитару и Розуваю,

но затем, очень скоро, после первых же подначек с подмигиваниями санитара, испарилось любопытство, на смену пришли неприязнь к санитару и жалость к Розуваю, в сумме – нечто перебившее напрочь охоту общаться с этими людьми. Два главных участника неприятного спектакля – санитар и Розувай – удали-лись, и это принесло облегчение Маллаудову.

Правда, ненадолго. вернулся Пулатов, не на шутку взволнованный, бросил:– Поехали!в пути он долго не мог успокоиться. Не сразу стала понятна причина его

возмущения, но Маллаудов, слушая Пулатова, довольно быстро и уверенно ре-конструировал в голове случившееся в розовом здании – представилась кар-тина, неожиданная и печальная. Печальная в восприятии Маллаудова. Каково же было ему? Какие чувства испытал он, застав сына – ведь расстались-то они не более часа назад! – на больничной койке? Со связанными руками и ногами! Что он испытал, увидев рядом с распластанным сыном двух дюжих мужиков-санитаров со шприцами в руках? а слышать, что усыпили, дескать, они Муху из благих намерений, из желания, чтобы тот отдохнул после дороги? Шитье черным по белому! Отчего нужда в отдыхе – разве не выспался в пути Муха? И еще вопрос – не Пулатова, а его Маллаудова, вопрос даже не вопрос, а так себе, вопросик: что натворил Муха, переступив порог розового корпуса? Что санитарам пришлось не по нутру? Кто они? Маллаудову почудилась призрач-ная связь, тоненькая нить, тянувшая от происшествия в розовом здании к боль-ничной котельной – снова Режеп? в иной обстановке Маллаудов, не исклю-чено, обратил бы внимание Пулатова на «нить», попытался бы ухватившись за кончик «нити», размотать клубок загадки. вероятно, что-то в этом роде и произойдет. Когда-нибудь. Сейчас – иное дело, сейчас Пулатов потрясен слу-чившимся, да так, что Маллаудов не видел смысла лезть в душу друга с вопро-сами, догадками, предположениями. Не впрямую – не косвенно. ему казалось необходимым выбросить из головы мысли о Пулатовых, переключить рассудок на другое, не имевшее решительно никакого отношения к Пулатовым.

7Помогла отвлечься «игра». Произошло это у въезда в ущелье – гигантской

природной аэродинамической трубы, по другую сторону которой простиралось Приозерье, Карповка – туда направлялись они сейчас с Пулатовым. Ухала о ка-менное ложе река, через нее, где-то внизу, был переброшен мост, казавшийся в

Page 86: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 86

эпилепсическом сплетении геологических тел чем-то хрупким, неустойчивым. впереди к мосту тоже чем-то необязательным.

в иное время здесь, наверное, Маллаудова увлекла бы мысль о вечном, ре-риховском, не исключено, что так случилось бы и сейчас, но думы взяло дру-гое. Поводом тому стал «Москвич», шедший навстречу, который вдруг свернул на грунтовую дорогу и, сбавив скорость, пополз к мосту. Маллаудова озадачи-ло; машина – с алма-атинским номером, ехавшая, стало быть, из Приозерья, свернула в кыргызскую глубинку – зачем? Об эту мысль сдетонировала другая, и он минуту-другую спустя был весь в «игре»: он засек время, повел счет ав-томобилям – гостям Приозерья из других республик. «Игра» увлекла, отвлекла от неприятных ассоциаций вокруг Пулатовых, увела от размышлений о Мухе, немного охладила обстановку в салоне «Жигулей». Пулатов и Маллаудов были заняты каждый своим и, казалось, ин не было дела друг до друга.

На одном из ближайших виражей в ущелье «Жигули» снесло влево, в сторо-ну реки, – Пулатов молниеносно среагировал, выправил ход машины. Длилось это секунду, не более – но какую! Маллаудов, движимый каким-то подсозна-тельным чувством, обернулся – почудилось видение: на заднем сидении, запро-кинув голову за спинку кресла, полуоткрыв рот, спал Муха! Точь-в-точь, как пару часов назад. И обрывок мелодии, вспыхнувший-погасший, был из знако-мой сонаты – звуки спешили, но тут же оборвались, смолкли. видение исчезло, и тогда «Жигули» рывком выровнялись – Маллаудов повернул голову влево, вниз, и, увидев на дне пропасти знакомую рощицу, на краю ее среди нагромож-дения камней – небольшую пасеку, вспомнил: когда-то привелось бывать здесь. Одолело тогда любопытство; вокруг горы, да камни, а тут – островок жизни. Пасечник с женой – русские люди, угостили чаем по-русски – напитком, насто-янном на травах, пошла беседа о меде, настоящем и поддельном, о хитростях, с помощью которых знаток отличит мед от суррогата, добытого ловкачами из обыкновенного сиропа. Пронеслось в голове, конечно, только крохотная часть целого, но часть существенная (зерно события: стол под осокарем – мед в фар-форовой чаше – в кружке чай – запах чая) – так сказать, генетический код, ДНК события, в иной обстановке с иными раздражителями готовый развернуться в панораму воспоминаний. впереди по ходу, справа, у родника, показалось «святое дерево» – ива, украшенная пестрыми лоскутьями. Маллаудов помнил дерево еще не ряженым: дерево – и дерево, а рядом родник. Потом кто-то при-вязал на ветви лоскутик ситца и пошло, пошло... Он частенько, проезжая мимо, силился понять: чья святость отмечена человеком: дерева или родника? Кого исцелил родник? Кому впервые пришла мысль о святости? Но сейчас, глядя на ряженую, Маллаудов подумал о другом, не имевшем никакого отношения ни к ряженой иве, ни к роднику. Он вдруг подумал: «а не было ли среди участни-ков дикой экзекуции в РОвД кого-то похожего – лицом, или действиями – на Сатарова?..» Но следующая мысль вступила в спор – секунду-другую спустя Маллаудов думал иначе. ему казалось не столь существенным, похож ли был кто-то из карповских блюстителей общественного покоя на Сатарова. Даже

Page 87: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

87№4/6/2014

бемсы с участием Мухи и Сатарова не казались столь важными – подумалось вдруг о некоей незримой воле, определяющей людские судьбы. «Почему бед-ному Мухе, – думал он с горечью, – достались одни напасти?»

На следующем вираже шоссе, однако, он был снова во власти прерванной «игры» – продолжил странную, понятную только ему арифметику, он подивил-ся встречному грузовику с джамбульским номером, с «ДЖ» на никелирован-ном буфере – другому как бы концу оборванной нити «игры», которому в хаосе чувств не мудрено было утеряться безвозвратно.

Приозерье встретило непогодой. Лютовал ветер. Штормило – по озеру хо-дили буруны. Пулатов, проехав пару десятков километров, свернул по валуни-стому проселку к озеру, пересек облепиховый лесок, уткнулся о каменистый берег, с яростью надавил на клаксон. еще и еще. Будто сигнализируя о своем прибытии.

– все! если не сейчас, то никогда! – сказал он, затем резко повернулся к Маллаудову, продолжил: – Приглядываешься, взвешиваешь, мотаешь на ус, а человека с камнем на совести не углядел! вот он перед тобой – гляди! Известно ли тебе, что Муха угодил в милицию по воле чужой? По моей воле!

– Побойся бога – не наговаривай на себя! – возразил Маллаудов, хотя пони-мал, что Пулатову не резон чернить себя, да еще вот так, посыпая солью раны...

– Бога? – усмехнулся Пулатов. – а где был бог, когда я решал судьбу Мух-тара? Почему не схватил меня за руки... горло, когда вместо сына Нурдина... я передал в руки милиции Муху! ведь не Муха, а Нурдин участвовал в той дра-ке! вот так взял и обменял! Почему? Нурдину суд мог отстегнуть приличный срок, а Муха был несовершеннолетним – понял, куда потянуло меня, дурака? Думал: покуражатся денек – другой над мальчишкой, да и отправят домой до-игрывать детские игры. К тому же в РОвД был свой человек – рассчитывал договориться... в случае надобности – подмазать телегу... Не успел – опере-дили, разделались с пацаном, не дождавшись утра следующего дня. а ты – о боге – где был в это время бог? – Пулатов ударил еще и еще по клаксону. Затем вдруг замолк, припал грудью к рулю, обняв его руками, и после довольно про-должительной паузы, продолжал, как-то обмякнув сразу. – Иной раз и жить не хочется. Помнишь, машину понесло в пропасть? Крутнул я баранку, да тут же и отступил – резануло в голову: ведь в машине я не один! Почему из-за меня должен страдать невинный человек? Ты, Омаржан...

Пулатов говорил еще что-то, но Маллаудова не отпускали думы о несостояв-шейся катастрофе – апокалипсис видений: «Жигули» с Маллаудовым и Пулато-вым, ударяясь об скалы, летели в пропасть. а потом нехорошие видения исчезли, мысли понесли в другое – вспомнилось: пасека среди камней, пасечник макнул спичку в содержимое фарфоровой чаши, чиркнул о коробок – спичка вспыхну-ла и, казалось, тут же погасла. Пасечник, однако, не терял надежды, заключил, оберегая от ветра, спичку между ладонями. в таком положении – сложенные в лодочку ладони – он пробыл долго. По крайней мере, так почудилось тог-

Page 88: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 88

да Маллаудо-ву: долго. Он, как зачарован-ный, глядел на кисти рук, пухлые, на-труженные с ко р о т к и м и , будто обру-б л е н н ы м и , пальцами: вот-вот ладони раскроются, и он прикоснет-ся к еще одной тайне. Не бог весть какой – и все же тайне: действитель-но ли спичка с подлинным медом горит? И совсем, ка-залось, некста-ти вспомнился диалог Пула-товых. Отца с сыном. Даже не диалог – слова Пулато-ва-отца, эти «для нас глав-ное терпение» – подумалось: так ли действительно важно умение терпеливо ждать? И что за невидаль – терпение?

Он вышел из машины, обогнул ее, открыл дверцы со стороны водителя, по-ложил руку на плечо Пулатова, не то попросил, не то на правах друга повелел:

– Подвинься.Пулатов на удивление покорно уступил место. Маллаудов расположился в

кресле водителя, взглянул в окно спереди – там по-прежнему неистовствовал шторм, кричали надрывно чайки – потом со словами «бессмилаиир-рахманир-рахим» повернул ключ стартера.

Page 89: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

89№4/6/2014

Чүш көрдим. Əжайип чүш. Əстә мәңгү қалидиған бир аз ойландуридиған чүш көрдим. Дәсләп бу һәқтә һеч кимгә ейтмидим.

Чүнки чүшкә немә кирмәйду, дегәндәк көргинимгә товва қилдимдә өз ишлирим билән бәнт яшавәрдим. Бирақ, хелә вақит өткәндин кейин чүшимгә киргән һадисиләрниң расқа айлиниватқанлиғи мени қорқитишқа башлиди. Кейин йәнила шу чүшим қайтиланди. Əнди бу һәқтә апамға ейтишни тоғра көрдим. апам әнсирәшкә башлиди. Мени учуқлап, бойнумға тумар есип қойди. андин моллиларға көрүнишим керәклигини җекилиди. Бирақ, хелә вақит өткәндин кейин чүшүм есимдин көтирилип қалғачқа һеч

кимни издимидим. Хуш чирай билән ишимға, иштин өйгә, өйдә интернетқа алдирап яшавәрдим. Бир күни йеши оттуздин ашқан чоң дадамниң балиси маңа телефон қилипту. Өзиниң әҗайип чүш көргәнлигини, у чүш икки мәртә қайтилиниватқанлиғини ейтмасму. Чөчүп кәттим. андин мүмкин мениң анамдин аңлавелип, мени шаңхо қиливатқанду, дәпму ойлидим, бирақ Мәсимҗан бу һәқтә һеч кимдин аңлимиғанлиғини, бирсигә ейтай десә, күлкигә қелишидин қорқидиғанлиғини ейтти. Мән униң ейтқанлириға толуғи билән қошулдим. Чүнки мениң чүшим билән униң чүши охшап қеливататти. андин бу һәқтә интернет арқилиқ достлирим билән бөлүштим. Бәзиләр мәслиһәт бәрсә, бәзиләр күлүшти. Бирақ йеқин көргән үч тонушум һаятта йүз бәргән бир нәччә вақиәләрни рәқәмләр арқилиқ кәлтүрүшкә башлиди. Кейин есимға чүшти. Мәнму дәсләпки чүшимдин кейин йезимизда йеши қириқтин ешип, ялғузлуқта яшаватқан җуганларниң вапат болуши, Мәсимҗан кәлтүргән бойдақ таксистниң йол апитигә учришиши мени хелила аваригәрчиликкә салған еди. анамниң мәслиһити билән иштин кейин моллиға бардим. Дәрвақә, бу мениң бәшинчи моллам еди. Уларға немә сәвәптин кәлгинимни тегидин-тәттигичә ейтип бәргәндин кейин, көп ойланғандәк, бирлири билән муңдашқандәк болуп башлирини чайқишип, әгәр мошу икки жил ичидә турмуш қурмисам өмүримниң үзүлидиғанлиғини ейтишип, қорқитишти. Қорқуп кәттим. Шуңа болса керәк бу һәқтә бәш өй нери жигирмә сәккизгә кәлсиму турмушқа чиқишни ойлимай яшаватқан Саһинурға ейтқан едим. Расла уни қорқитвәтиму иш қилип у икки ай өтмәйла турмушқа чиқивалди. Бойдақ жүргән Мәсимҗанму өзигә лайиқ издәп аварә. Шундақ қилип холум-хошна вә аләмтор болуп маңа йолдаш издәвататти. Туюқсиз янфоним жириңлап кәтти. алдим. У тәрәпниң бәргән макан-җайиға барғинимда мени кәң чирайлиқ селинған имарәттә яшлири он

Маһарәт Имирова

БОЙДАҚНИҢ ӨЛҮМИ

Page 90: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 90

вә тоққуздики икки оғул билән бәш, үч яшлардики икки қиз қарши алди. Бу йәрдә мени нерисидиләр күтивалғиниға һәйран қалдим. Улар маңа қарайду, бирақ, йүзлири мискин, күлмәйду. Мән ичимдә бу балилар һәҗәпму әдәплик екән. ата-аниси кимду? Балилирини һашамәтлик имарәтләрдә ялғуз ташлап қойғини дурус болмапту дәп, ойлидим. Пурсити кәлсә уларниң ата-аниси тоғрисида соравелишни көңлүмгә пүктим. Көзлирини мискинлик басқан бу гөдәкләр жүригимни езивәткән еди. Қәлбимдә сәбиләрниң шох күлкисигә немә йәтсун,-дәп янчуғумни ақтурдим. Билгәндәкла төрт кәмпүтни чиқардим. Уларға бәрсәм алмайду. Шунда он яштикиси:

– апа, бизгә кәмпүт әмәс, һаят бәр демәсму, – мән һаяҗанлиқ илкисидә уларға қарап қалдимдә:

– Омақлирим силәр хаталишиватисиләр мән силәрниң анаңлар әмәсмән дәп, көзлиримни яшлидим. андин уларни толуғирақ чүшәнсун дегәндәк, өзәмниң һели турмуш қурмиғинимни, техи «ана» болуш бәхтигә еришмигәнлигимни уларниң кичиклигигә қаримастин чүшәндүрүшкә алди-ридим.

– Биз билимиз,- деди бәш яштики қизчақ узун бөдрә чачлирини силкигән һалда.

– Билсәңлар яхши бопту,- дейишимигә торуслири бәкму егиз бөлмигә кирдуқ. Йолда кетип барғанда, улардин нәгә баридиғанлиғимизни немишкә соримидим,-дегәнни ойлап үлгәрдим.

– Йолдаш Ибрагимова, бери келиң! Биз сизниң йүзиңизни көришимиз керәк,- деди ғайиптин бир аваз. Һәр ян қараймән һеч ким йоқ. Һелиқи мениң билән биллә жүргән гөдәкләрму йоқ. Ялғуз туримән. Əтрап йоп-йоруқ. Бирақ, һеч ким көрүнмәйду.

–Бу ким? Мениң билән ким сөзлишиватиду? Мән силәрни көрмәйватимән,–дедим һодуқуп.

– Сизниң бизни көрүшиңиз һаҗәт әмәс. Биз сизни көрсәк йетиду – деди у тәрәптики аваз. Йошурун камера арқилиқ сөһбәтләшмәкчи екәндә дедим, өзәмчә өзәмни өзәм җемиләп. Шундиму жүрәктики тәшвиштин қорқуп, һәр ян вақирашқа башлидим.

– Немә? Бу немә дегиниңлар? Силәр ким? Мән қәйәрдә?– Сиз сораққа елиниватисиз? Сиз дунияға пәрзәнт елип келиш үчүн

яралған едиңиз. вәзипиңизни орунлидиңиз? Немишкә вақитни кәйнигә сүрүп жүрисиз? вақтиңизниң чәкләклик екәнлигини биләмсиз?

Мән һодуқанлиғимдин уларға немә дейишимни билмәй қалдим. Бирақ, чандурмасқа тиришип йәнә вақираватимән.

– Силәрни чүшәнмәйватимән! Мениң вақтим немишкә чәкләклик? аллаға шүкри, тән-саламәтлигимдә гәп йоқ! Тәхминән 85 яшқичә һаят кәчүрүшни ойлаватимән дедим. Бир нәччә адәм вә һайванларниң күлкисини аңлап чөчүп кәттим.

Page 91: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

91№4/6/2014

– 85 яшни сизгә алла беридиғанлиғи раст. Əгәр сиз турмушқа чиқип әву сизни йетәкләп елип кәлгән сәбиләргә һаят бәрсиңиз. Һә ундақ болмиған һаләттә сиз узақ яшимайсиз.

– Яқ, сизниң ейтқан-лириңизға қошулмаймән. Һазир заман башқичә, аялларниңму пәрзәнттин башқа вәзипилири йетәр-лик, - дедим.

– Мәсилән? Ғайиптин чиқиватқан авазниң «мәсилән» дегән соалиға немә дәп җавап берәримни билмидим. Ойланмастинла:

– Мәсилән, намзат-лиқни муваппәққийәтлик һимайә қилиш!

– Бу кимгә керәк, –деди у тәрәп мени шаңхо қилғандәк хехирап.

– Илим-пәнгә. адәмзатқа, дәп вақиридим җенимниң баричә. Шу тапта мән өзәмни қәпәзгә соланған ширға охшитипла кәттим. Чүнки қорқуш һәм һаяҗанлиниш һиссиятлириға берилип мән өзәмни шу бөлмидә һәр ян урат-тим. Қайсу ишиктин кирип, қайсу ишиктин чиқишни издигәндәк бирдә у булуңға, бирдә бу булуңға жүгирәвататтим. Һә, ғайиптин үн чиқса бирәр секүнат тиничлинип, соаллириға ойланмастинла җавап берип тез кетишни ойлаттим.

– адәмзат дәмсиз? Ким улар? Сизниң пәрзәнтлириңиз әмәсма?– Мән пәрзәнтлик болуп үлгиримән. Һәттаки йәтмиштин ашқан артист-

лиримиз сәбилик болуватқанда. Мәнму үлгиримән, – дедим терикип.– Уларниң пәрзәнтлик болуш йоллири башқичә. Сизниң болса тәбиий бо-

луши шәрт.–Кәчүрүң мени, әгәр қопаллиқ көрсәтсәм. Шунда уларға һәммә нәрсә бо-

лиду? Йәнә шу мән «бечаригә» һәммә нәрсә тәбиәт қануни бойичә болуши шәртма?

Page 92: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 92

– Сиз, бәкму тәрса адәм екәнсиз? Мүмкин шуниң үчүн турмуш қуралмайватисиз? Мүҗәзиңиздә бир гәп бар әмәсму,-деди әр кишиниңкигә охшаш аваз.

– Яқ,-әнди мән терикишкә башлидим. Яқ, мениң мүҗәзимдә гәп йоқ. Мана бизниң заманиниң әр кишилиридә һә, шуларда гәп бар, – дедим өзәмчә йеңилиқ ачқандәк.

– Мәсилән?– Сиз немишкә мисал кәлтүрүшни яхши көрисиз? Териктимдә мисал

кәлтүрүшкә башлидим. Мәсилән, һазирқи әр кишиләрдә җавапкәрлик аз. Мениң нәччиму достлирим балилирини ялғуз беқиватиду. Мән уларға охшиғим кәлмәйду! андин бүгүнки күндә биздә ана, бала өлүмима көпләп учришиватиду.

– Шундақ болсима сиз биринчи нөвәттә ана болушиңиз шәрт! Сиз достлириңиздин үлгә елишниң орниға, улардәк болмаймән дегиниңиз хата, – демәсму улар мениң достлиримниң хатасини вә җапалиқ һаятини билмигәндәк.

– Үлгә? Немисини үлгә алимән. Ялғуз ана атилип балилирини ялғуз беқиватқанлиғинима? Униңдин көрә, мошундақ ялғуз яшиғиним яхши әмәсму! андин мениң җийәнлирим көп, шуларни бақимән.

– Болди! Бу дөрән ғайиптики аваз терикишкә башлиди. Сиз һәқиқәтәнму наһайити «чигич» аял екәнсиз. Немишкә өз бешиңизниң ғемини қилисиз? Йәнә қайтилап ейтимән. Сиз биринчи нөвәттә ана болушиңиз шәрт! Сиздин һаятлиқ сораватқан төрт жанниң бар екәнлигини унтуп қалмаң! Əгәрдә тур-муш тирикчилигини, намзатлиқни вә йәнә башқиларни дәп өз вәзипиңиздин айнип қалсиңиз, йешиңизниң узақлиғи 40 яш болиду. Əсли биз сизни бу сораққа чақирматтуқ. Өзиңизниң немә қилариңизни күтәр едуқ. Бирақ, сизниң балилириңизму сиз охшаш тәрса екән, наһайити өтүнүп туривал-ди. Һә, сәбиләрниң көз йешини көрүшни бизму хуштар әмәс. Шуңа мана мошундақ амал-тәсилләр арқилиқ сизгә хәвәрлимәкчимиз! Ишәнмисиңиз алтә ай ичидә бойдақларни бир-бирләп ишт атқандәк «қиримиз» дедидә, йоқап кәтти. Чип-чип тәргә чүшүптимән. Охансам чүшүм екән. Уһ җан дедим. Бирақ чүшүмниң расқа айлиниватқанлиғидин қорқушқа баш-лидим. Бир әпсусландуридиған нәрсә, шу ғайиптики тилсим күч билән туғимән, туғмаймән, - дәп сөз талашқичә йолдишимни қәйәрдин издәймән дәп соравалмиғиним. Мүмкин келәчәктики йолдишим маңа қариғанда әқилликту аялини йәни мени нәдин издишини соравалғанду, дәп қойимән өзәмни-өзәм җемиләп. Чүнки әву төрт пәрзәнтлирим аталмиш атисиниму шу сораққа, мени апарғандәк, елип киргәнду...

Page 93: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

93№4/6/2014

МАҚАЛ ВƏ ТƏМСИЛЛƏР

ВƏТƏН, ХƏЛИҚ, ƏЛ-ЖУТ

Булбул чимәнни сөйәр, адәм – вәтәнни.Жут қоғдисаң, өсәрсән, қоғдимисаң, өчәрсән.

ана жутуң аман болса, рәңги-роюң саман болмас.ана сүт бәргән вәтиниңгә муһәббәт бағла.

ана вәтиниң – алтун бөшүк.Жутуң чөл болса, сән уни қил гүл.

Дәрәқ ғолидин сунмас, шехидин сунар.Таш чоңаймас, әл қеримас.

адәм туғулған йеридә әзиз, гүл – ечилған йеридә.Қизил гүл бәргидә яхши.

Əрни туғулған йәргә тартиду, иштни – тойған йәрдә.вәтәнсиз оғул – чимәнсиз булбул.

Ят жутта торғай сайримас.Киши жутида султан болғичә, өз жутуңда ултаң бол.

Киши жутида баш болғичә, өз жутуңда таш бол.Киши жутида полу йегичә, өз өйүңдә зағра йә.

Башқа жутқа бармиғичә, өз жутиниң қәдрини билмәс.Жутуңда немә барлиғини башқа жуттин сора.Өз жутида гүжгүнәк һәм ғаз алур, һәм өдәк,Киши жутида боз лачин нә ғаз алур, нә өдәк.

Ғериплиқниң бир күни – бир жил.Босуғидин йәттә қәдәм чиққан – мусапир.

ат айлинип қозуғини тапар, әр айлинип – елини.Өзәң үчүн күләрсән, жутиң үчүн өләрсән.

Əлгә қошулсаң, әл болисән, әлдин айрилсаң, йәр болисән.

ФОЛЬКЛОР

Page 94: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 94

вечернее время на востоке особенное. Легкое дуновение ве-терка, долгожданная тенистая прохлада и практически мгновен-но оживает буквально все – старые глино-битные домики, веко-вые деревья, девушки-хохотушки. Звучит неспешная мелодичная национальная музыка и душа, которая еще недавно изнывала от чрезмерного и горя-чего света, в унисон радуется и удивляется неповторимости окру-жающего мира. в это время суток жизнь на востоке только-только начинается…

Известный уйгур-ский мастер-ювелир агзам-ака был удиви-тельным человеком.

Он воистину являлся кладезем народной мудрости и мастером на все руки. его дом всегда был полон друзей, каждый из которых был необыкновенным собеседником, как и сам агзам-ювелир. Именно так называли его все, по-читая не только ремесло, но и умение создавать не просто украшения или бытовые предметы утвари, а неповторимые художественные творения.

Многие из окружающих стремились походить на агзам-ака, в том чис-ле и собственные дети. И лишь один из детей агзама-ювелира Талгат не был серьезно увлечен ремеслом отца. его больше притягивали разговоры, происходившие дома, истории о прошлом и невероятные случаи из жизни.

«ДУХОВНЫЕ ОАЗИСЫ» ТАЛГАТА МИРРАХИМОВА

Page 95: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

95№4/6/2014

Талгат живо представлял их в своем воображении и пытался даже изобра-зить «разговор» на бумаге. Годы спустя это превратилось в устойчивую при-вычку и даже в страсть. И родители не стали отговаривать сына, когда он решил поступать во Фрунзенское художественное училище им. С.Чуйкова, которое успешно закончил в 1968 году. Мечта стать настоящим художником осуществилось.

Однако первое серьезное признание таланта пришло к художниеку спу-стя долгих десять лет. в 1978 году, когда ТалгатуМиррахимову было уже тридцать четыре года, он был награжден бронзовой медалью вДНХ. в то время он считался молодым, подающим надежды художником. С позиций сегодняшнего дня к этому можно относиться по-разному. Но в то время получить признание на всесоюзном уровне было не только престижно, но и чрезвычайно сложно, тем более для художника с периферии. Скромный и трудолюбивый Талгатагзамович не избалован вниманием властей, да и не очень-то стремится к этому. «Официальные регалии, возможно, важны, но это не самое главное, - считает художник. – важнее другое: внутреннее ощущение и любовь зрителей. Картины мои нравятся людям, их покупают, а что еще нужно художнику!?». Но я знаю, что медалью, полученной в да-леком уже 1978 году, ТалгатМиррахимов гордится, относится к ней по осо-бенному. Что это? Ностальгия по тем временам, или же осознание того, что мало кому из коллег удавалось добиться такого успеха. На мой взгляд, та награда придала ему уверенности, подтвердила стремление посвятить свою жизнь именно любимому делу и, наверное, художник доказал всем, и пре-жде всего самому себе, что он знает путь к сердцу зрителей, его понимают и принимают.

Знать путь к сердцу зрителей и идти по этому пути, не разочаровывая и разочаровываясь, понятия совершенно разного порядка. ТалгатМиррахи-мов нашел близкую для души тему, тональность и по достоинству занял свою нишу в художественной культуре народа. Но ведь жизнь меняется, и отдадим должное художнику, его манера с годами трансформировалась, ху-дожественное видение наполнялось новым содержанием, и даже палитра претерпела существенные изменения. Цветовая гамма его картин стала ко-лоритнее, он стал предпочитать сочные, но не яркие тона, что прежде на-блюдалось в его творчестве крайне редко. Писать Т.Миррахимов стал более размашисто, больше доверяя чувствам и интуиции. Помните у И.Бунина: «Нет, не пейзаж влечет меня, не краски жадный взор подметит, а то, что в этих красках светит: любовь и радость бытия». Метафоры его просты и естественны. Нет нарочитой броскости и лишних деталей. При этом худож-ник не только видит, но и слышит «любовь и радость». Рождение таких кар-тин, как «Тамбурист», «Девушка с бубном», «Дворик», «Улицы Турпана» яркое тому свидетельство.

Page 96: Журнал Уйгур PEN 6 - International PEN Uyghur Center‡иси (Хәлиқниң хани), үчинчи (Улуқхан) көрүнүштә баштики биринчи

Уйғур PEN 96

Муқавиниң 1-бетидә Сейит Муһәммәт Қашийниң портрети;3 -вә 4-бәтлиридә рәссам Талғат Миррахимовниң әмгәклири пайдинилди.

Журналимиз сəһипилиридə бесилған мақалилар муəллиплириниң мəвқəси редакция мəвқəси болуп һесапланмайду.

Начиная с юности, ТалгатМиррахимов создавал на своих полотнах со-бирательный образ востока. Это была не столько атрибутика, без которой, естественно, нельзя представить жизнь восточного человека: глинобитные дома, маленькие дворики, гранаты, дыни, сколько образ мышления на вос-токе, особое понимание и мировосприятие. а также знание об этой жизни. О жизни родного народа. Такие картины, как «аллея Махмуда Кашгари», «Хотанка», «Подруги» навеяны философией, особым отношением к исто-рии и действительности. Художник, живущий в Бишкеке в XXI веке, рисует отжившие уже, казалось бы, не приметные старые кварталы и кривые улоч-ки древних уйгурских городов Кашгара, Хотана, Турпана. И от этих картин исходит особая энергетика, воспринимаешь не только то, что изображено, но и то, что спрятано за забором улиц, за стенами домов, в душах простых людей. восток у художника какой-то особенный: чувственный и мудрый, как дервиш, древний, как уйгурская литература, и юный, как прекрасная хотанка.

ТалгатМиррахимов – художник разноплановый. Он и прекрасный пор-третист, и своеобразный график. Из созданных им картин в этом жанре можно отметить портрет героя Советского Союза СулхиЛутфуллина, а так-же серию работ о Люксембурге, где, кстати, проходила одна из персональ-ных выставок художника. в этих произведениях виден почерк художника, его умение подмечать и воплощать нечто яркое и характерное. При этом пейзажи Люксембурга напоминают и старый Бишкек, и уйгурский Чарын, несмотря на то, что на них изображены соборы и красная черепица ухожен-ных европейских домиков.

Но все же главное в творчестве Т.Миррахимова не это. Художник уверен-но и твердо идет по однажды выбранному пути, постигая сложную гамму чувств и переживаний родного народа. его насыщенная палитра приобре-тает новые оттенки сочных и насыщенных красок. Красок души и жизни…

в картинах ТалгатаМиррахимова есть нечто особенное: он умеет создать настроение, особую атмосферу вокруг себя и своих работ. И начинаешь проникаться творениями Мастера, чувствовать прохладу и слышать мело-дичные наигрыши тамбуриста…

Фархад ХАМРАЕВ