ББК 88.6 Б15

Художник-оформительД. А. Самойленко

ISBN 978-966-03-7025-8

© В. В. Бадрак, 2015© Д. А. Самойленко, художест-венное оформление, 2015

Бадрак В. В. Как преодолеть личную трагедию / Валентин Бад рак; ху дож.-офор митель Д. А. Самойленко. — Харьков: Фо-лио, 2015. — 249 с. ISBN 978-966-03-7025-8. Новая книга Валентина Бадрака ориентирована на людей, ока-завшихся в зоне кризиса, чем бы он ни был вызван: тяжелой болезнью, катастрофой, личной трагедией. Материал формируется по прави-лам разработанной автором гений-терапии. Читателю предостав-ляется шанс, изучив опыт Альбера Камю, Зигмунда Фрейда, матери Терезы, Валентина Дикуля, Фриды Кало, Ричарда Баха и других неординарных людей, преодолевших жестокие обстоятельства, освоить систему нестандартных навыков, переломить ситуацию, доказав на практике слова Ролло Мэя, одного из героев этой книги: «С судьбой нельзя не считаться, мы не можем просто стереть ее или заменить чем-то другим. Но мы можем выбирать, как отвечать нашей судьбе, используя дарованные нам способности».

ББК 88.6

Б15

Любимой жене Татьяне посвящается

5

Личный пример — это не главный способ повлиять на других людей. Это просто единственный способ.

Альберт Швейцер

Вступление

Очень часто жизнь людей оказывается разделенной су-ровой чертой судьбы — на «до» и «после». Эти «до» и «пос-ле», чем бы они ни были вызваны — тяжелой болезнью, перечеркивающей планы травмой после аварии или катаст-рофы либо отчаянным криком души, загнанной жестокими обстоятельствами, — всегда знаменуют собой зону кризиса. Жирную точку на ломаной линии жизни, после которой все развивается по-иному. Очень часто человек, подкошенный болью и безысходностью, медленно сползает в бездну уны-ния, складывает крылья и движется к неумолимой и безраз-личной к страданиям смерти. Но порой он находит в себе силы мобилизоваться, сосредоточиться, взять на себя от-ветственность за собственный сценарий жизни и начать новый этап бытия. Вернее, совершенно новую жизнь, абсо-лютно не похожую на прежнюю. Тогда неминуемо меняют-ся представления о мире, происходит переоценка ценностей, перенастраиваются мировоззрение, область желаний, струк-тура воли, происходит перекристаллизация личности. Ибо

6

приход в нашу жизнь тяжелой болезни, катастрофы и во-обще личной трагедии в широком контексте имеет двоякий смысл: с одной стороны, мы сами программируем появление этих событий в нашей жизни (и это тоже будет освещено в книге), с другой — как раз эти события меняют нас основа-тельно, что называется, до информационно-энергетической структуры клеток.

Именно таким случаям посвящена эта книга. Формиро-валась она по всем правилам разработанной автором гений-терапии, фундаментальным принципом которой является живое, практическое использование опыта тех людей, ко-торые сумели победить и преодолеть мрачные последствия трагедии. Истории не сдавшихся от ударов судьбы отчаян-ных смельчаков, бросивших вызов недугу, катастрофе или обстоятельствам, не могут не вызвать желания последовать их примеру. Не только у тех людей, которые нуждаются в ободрении и поддержке. Но у всякого, кто хочет поверить в себя. Потому что если прикованные к постели, изувечен-ные и раздавленные сумели найти в себе силы жить, восстать и пойти в атаку, то здоровые и сильные тем более долж ны действовать. Тут заложен тот же смысл, что в ключевом принципе НЛП — нейро-лингвистического программирова-ния: «То, что сделал один человек, может сделать и другой».

Кризис, на самом деле, гораздо больше относится к об-ласти внутренних ощущений отдельно взятого человека. Со-ответственно книга построена по принципу исследования личностного роста, где первой ступенью на пути к содержа-

тельной, целостной жизни становится переосмысление жиз-ни, а окончательным результатом — осознанный переход в миссию. Этот процесс схож с наведением четкости на кар-тинку соб ственного миропонимания.

Герои этой книги — люди, преодолевшие неизлечимые болезни, последствия катастроф и душевных взрывов, — по-ражают результатами и убеждают в бесконечности потенци-ала человека. Спасение не упало им с неба — это всегда ре-зультат кропотливой, изнурительной и порой очень тонкой работой.

Как именно исцелились или добились освобождения эти люди — они рассказывают сами.

8

Глава перваяОСОЗНАНИЕ БЫТИЯ:

ОБРЕТЕНИЕ НОВОГО СМЫСЛА ЖИЗНИ

В этой главе речь пойдет преимущественно о личностях, не имевших или потерявших первоначальный смысл своего существования. Их выбор осуществлялся таким образом, чтобы максимально широко представить как диапазон устрем-лений подобных людей, так и различие по масштабу и зна-чению душевных драм, обрушившихся на них.

Почему именно обретение смысла жизни открывает про-блему преодоления трагедии?

Смысл составляет главную платформу, так сказать, не-зыблемую основу нашего существования. Не имея его, инди-видуум попросту может не жить. Существование, представ-ляющееся человеку лишенным смысла, быстро разрушает его личность, если, конечно, она уже однажды пробудилась. И с другой стороны, вопрос о смысле жизни многие анали-тики считают (и небезосновательно) признаком такого про-буждения личности, фактором роста и развития.

У каждого может быть свой смысл существования, и даже ограниченный человек в состоянии придумать себе идею-

9

поплавок, которая будет его поддерживать в течение многих лет. Ведь, по сути, даже ложный, мелочный смысл, основан-ный на следовании стереотипам, будет долгое время поддер-живать внутри человека огонь жизни. А например, желание заработать несметное количество денег или продвинуться по карьерной лестнице, может быть идеей в течение всей жизни. Но также не секрет, что большая часть обитателей нашей планеты умирает, пройдя земной путь, подобно рас-тению, не родившись духовно. Наличие сознания и духов-ного потенциала само по себе еще не означает раскрытия личности. А мирской успех, особенно в его современном проявлении, не имеет никакого отношения к росту лично сти и развитию сознания. Но потому-то и случается, что именно личная трагедия — будь то результат катастрофы, техноген-ной аварии, неизлечимой болезни или страшного душев ного потрясения — в первую очередь является вызовом сформи-рованному в воображении смыслу. Смысл тем более приоб-ретает в таких случаях особую важность, если на его месте обнаруживается пустота, удручающий вакуум или если цель была эфемерной, в таком случае она, представ перед суровым ликом судьбы, быстро рассыпается. Хуже всего, ес ли это пред-смертное осознание, его первая и последняя вспышка, как, скажем, в великолепно созданной истории Льва Тол стого под названием «Смерть Ивана Ильича». Жить или не жить, и если жить, то как?

Вот первый и глобальный вопрос, который несет с собой трагедия. И потрясенный, находящийся в состоянии шока

10

человек способен ответить на него, только осознав смысл своего существования. Даже в тех случаях, когда это на первый взгляд представляется невозможным. В качестве одного из таких феноменальных примеров можно назвать Ника Вуй-чича, чья книга «Жизнь без границ» успешно завоевывает поклонников во многих странах мира. Этот человек, родив-шийся без рук и без ног, сумел так организовать свою жизнь, что оказался способным вести совершенно нормальный образ жизни. Более того, он стал на путь служения другим людям (то есть отыскал не просто смысл жизни, но личную форму миссии): стал автором популярной книги, выступает с лек-циями по миру. Одним из механизмов обретения смысла для него стало обращение к вере, к Богу. Это помогло ему принять себя: «Я знаю, что Господь ошибок не совершает. Он делает чудеса. И я — одно из таких чудес. <...> В 15 лет я примирился с Богом, попросил у Него прощения и наставления. Я просил Его осветить мой путь и дать смысл жизни». А от принятия ситуации парень, родившийся калекой, перешел к пониманию смысла, к вопросу о персональном «вкладе в окружающий мир» и к личным правилам прямого действия: «Когда мне кажется, что на мои молитвы нет ответа, я обращаюсь к лю-дям. Если ваши страдания непереносимы, постарайтесь об-легчить жизнь другого человека и подарить ему надежду». Оценка этого персонального опыта преодоления трагедии и поиска смысла жизни свидетельствует, что вера в Бога и мо-литвы — великая непреодолимая сила, способная защитить и приоткрыть новые грани бытия.

11

Есть еще один, скрытый аспект самой трагедии. Именно она сама зачастую встает на пути у бессмысленного сущест-вования, заставляя переосмысливать жизнь. Кажется, что скучное, безрадостное, несчастливое существование, несмот-ря на внешние благополучные условия, наличие благ, подво-дит человека к трагическим ситуациям. К слову, не случайно приверженцы актуальной в наше время экзистенциальной психотерапии именно обретение смысла жизни считают од-ной из четырех наиболее острых проблем человека.

Современный мир дошел до абсурда: людей учат искать смысл в своей жизни так же, как учат детей ходить и разго-варивать! Небезынтересно, что ви 5дение смысла настолько отличается, что его трактовки могут оказаться прямо про-тивоположными: от восточного созерцания жизни до мя-тежного отказа от равновесия и яростной борьбы за цель, пусть даже мнимую и вечно ускользающую.

Трагедия всякий раз касается физического состояния че ловека, поэтому следует несколько слов уделить его связи со смыслом жизни. Физическое измерение смысла также очевидно. Человек, живущий со смыслом, понимает направ-ление своего движения; в силу этого он энергичен и действу-ет с энтузиазмом. Потеря смысла характеризуется вялостью, утратой интереса к жизни, рассеянностью и разбалансиро-ванностью жизненной энергии, что в конечном итоге уве-личивает горе, вызывает неудовлетворенность и болезни. Это давно знали древние мыслители. Взять хотя бы всем известное изречение Лао-Цзы: «В больном теле здоровый

12

дух не держится». Но верно и то, что понимание смысла пробуждает силу духа и позволяет восстановить тело.

Конечно, смысл жизни сам по себе не защищает человека от трагедии. Скорее, он относится к профилактической ка-тегории. И чем глубже смысл жизненной идеи, чем более человек сосредоточен на его исполнении, тем легче ему жи-вется, тем больше у него оснований для счастья. А вот от-сутствие смысла очень быстро может привести индивидуума к краю могилы, к преждевременному завершению жизнен-ного проекта.

Еще большее значение для предотвращения трагедии и победы над критическим временем (в случае его прихода) имеет ревизия прежнего, ложного смысла, который нередко становится причиной трагедии. Не зря этот процесс называ-ют переосмыслением. Чаще всего люди не анализируют при-чинно-следственные связи в цепи своих жизненных событий, приступая к борьбе с кризисом, когда он уже пришел в дом, овладел телом или сковал дух. Но всегда, или почти всегда, поиск нового смысла дает силы победить.

В начале XXI века многие исследователи пришли к вы-водам (ранее наверняка бы отнесенные к вопиющим и бес-почвенным заявлениям дилетантов), что многие болезни приводят к смертельному исходу, уничтожают личность толь-ко потому, что люди не анализируют их истинных причин и заботятся лишь о подавлении симптомов. Предпочитая временное улучшение исцелению. А ведь для исцеления (в том числе душевного) совершенно необходимо понять глубин-

13

ные истоки недуга, чтобы именно с этой точки произвести ревизию собственной жизни и изменить ее, противопоста-вив иное мышление, иной образ жизни, иную пищу и т. д. Не секрет, что наиболее смелые сегодняшние идеологи здо-ровья называют «дегенеративными болезнями» СПИД, рак, диабет, артрит, туберкулез и еще многие другие, связанные с потерей иммунитета и неправильным течением энергии. Не стоит думать, будто произошла внезапная революция взглядов. Первые заявления подобного плана сделали еще необразованная, фанатично одержимая идеей «пра вильного мышления» женщина по имени Мэри Беккер-Эдди и уни-кальный врач-натуропат Арнольд Эрет более ста лет назад. А законы, к которым упорно не желает прислушиваться со-временный человек, изложены во многих древних трактатах, причем далеко не только в аюрведе, которой ныне возвра-щается заслуженная благосклонность обитателей пла неты Земля.

К чему эти упоминания? Для многих ответ на этот воп-рос кроется в желании и способности жить, в намерении не сми ряться, а противостоять. Нередко органы физического тела становятся фильтрами образа мышления и способа жизни. Хотя слепая ярость и фанатическая цепкость к жиз-ни также могут оказаться тщетными, если будут не увязаны в понимание функционирования всего организма Вселенной. Тут речь уже даже не об интеллекте, которого может быть предостаточно и вместе с тем мало для выхода из состояния «не ведения». «Человек несчастен лишь потому, что отрекся

14

от природы. Его ум заражен предрассудками... У человека нет никаких оснований считать себя привилегированным существом природы». Это примечательное высказывание принадлежит средневековому философу Гольбаху Полю Ан-ри. А вот более конкретное убеждение выдающегося интер-претатора аюрведы, нашего современника Роберта Свободы, наблюдавшего, как ведический врач излечил смертельный рак крови (врачи отказались от пациента, предложив ему просто достойно встретить смерть): «Ни одно из лекарств вадьи Нанала не было нацелено на то, чтобы уничтожить ненормальные кровяные клетки, которые, в конечном счете, были всего лишь симптомами, указывающими на нездоро-вое состояние костного мозга». Другими словами, смысл жиз ни, сформированные долгосрочные цели людей, преодо-левающих трагедию, тогда эффективны, когда они согласу-ются с функциями природы и служат ей. Можно выразить эту мысль и по-иному: успех предприятия будет, если он богоугодный, направлен в ту же сторону, что и первозданная мысль Великого Творца. Мы будем жить дальше и после трагедии, если наш смысл окажется хоть чуточку божест-венным.

Примеры, приведенные в главе, типологичны. Их могло бы набраться несколько тысяч — всемирно признанных и безвестных. Но пусть не смущают узнаваемые имена, пото-му что в момент болезни или трагедии эти люди часто еще не были теми, кем их знает мир. Более того, именно смер-тельно опасные болезни и катастрофы обозначили жизнен-

15

ные переломы, позволили сосредоточить внимание на един-ственно важном. Скажу больше: личности, описанные в этой книге, потому и достигли больших высот самореализации, что ост рее переживали свои трагические моменты жизни. А испытания, выпавшие им волей судьбы, чаще всего ока-зывались более тяжелыми, опасными и мучительными, чем те, что достаются обычному человеку. И потому даже в ори-ентирах на выдающихся личностей, в том, как они преодо-левали трагедии (и в том, как трагедии порой их «съедали»), прослеживается логика гений-терапии — постижения об-раза мышления и образа действия тех, кто из отчаяния, от-решенности благодаря бесстрашию преодолел смертельную черту.

Не потому ли Виктор Франкл (он также избран в каче стве героя-иллюстрации для этой книги), прошедший через кош-мар концлагеря и потерявший всех близких людей, заметил: «Судьба, которую переживает человек, имеет двоякий смысл: он должен ее формировать, где это возможно, и — где это необходимо — достойно принимать ее, терпеть». Таким об-разом, тот, кто желает преодолеть свою трагедию, неминуемо обязан действовать — в этом непреложный закон самой по-беды над ситуацией. Но, как видно, решающую роль играет качество действия, категория, берущая начало в понимании (а не отвержении) своей судьбы, природы своей болезни и осознании самих законов бытия. Если индивидуум берется за эти нити, он обязательно получает ответ в виде смысла собственного пребывания в этом мире. И тогда он обязатель-

но идет дальше: получение знаний, ревизия и смена системы ценностей, уточнение приоритетов, изменение образа жиз-ни, окружения, устремлений — все это становится главным фактором получения в подарок от судьбы новой реальности. Как именно это происходит, рассказывают герои — реальные личности.

Современная цивилизация живет преимущественно лож-ными целями. Рыночная ориентация на индустрию развле-чений привела к прославлению бездарных, к воспеванию бессмысленного эпатажа. Аватарам и мудрецам удается лишь немного сбалансировать ее ход, и до гармонии, как показы-вает суммарный человеческий опыт, еще слишком далеко. Потому трагедии в жизни нашей цивилизации будут иметь тенденцию к развитию, глобализации и увеличению частоты экзистенциальных вызовов в различных образах горя. Лишь высший смысл, возрождение персонального мышления и ответственности каждого за свой жизненный проект спо-собны изменить ситуацию. По большому счету, именно это-му и посвящена книга. Должны существовать точки отсчета для личностного и духовного роста, так сказать, ускорители. Их роль как раз и исполняют болезни, драматические случаи, трагедии. В них почти всегда можно отыскать нечто такое, что выводит индивидуума на новое поле возможностей, несет дивную подсказку, преподносит бриллиант в самый неожиданный момент. И чаще всего новая жизнь, перерож-дение происходят как явление смысла.

17

Игнатий Лойола

ЗНАНИЯ, ПОРОЖДАЮЩИЕ СМЫСЛ

Героизм этот отличен от моего, и он выше моего. Неужели я не спо-собен на него?

Игнатий Лойола(после прочтения книг

о жизни святых)

Очень часто путь от болезни к выздоровлению становит-ся одновременно дорогой от невежества или, скорее, неведе-ния (потому что в неведении может находиться и высокооб-разованный интеллектуал) к знаниям. Прежде всего знаниям, под которыми можно обозначить познание собственной природы и законов мироздания. Что в итоге формирует со-вершенно новый смысл жизни.

Средневековый герой Игнатий Лойола являет собой классический пример именно такого перехода. К концу своего земного пути он прослыл авторитетным богословом, создал так называемые секреты целеполагания, известные ныне всему миру. Бессилие, боль и болезнь древнего мысли-теля явились лишь для того, чтобы он изменил свою жизнь. Но это произошло потому, что он сам так воспринял бо-лезнь и так использовал период, когда оказался уязвимым и ослабленным. Одно осознанное решение породило мно-жество новых возможностей и полностью изменило его жизнь.

18

Начать короткую историю этого человека следует с неко-торых предпосылок, и в первую очередь с формирования характера. Оставшись в 14 лет круглым сиротой, Иньиго (таково было его имя при рождении) был отправлен братом служить пажом. А достигнув совершеннолетия, решил сде-лать военную карьеру. Это немаловажный момент, потому что юноша с самого начала мог рассчитывать лишь на себя, на собственные качества — храбрость, решимость, макси-мализм. Оттого-то он и был, по собственному признанию, «придирчивым в вопросах чести, ничего не боявшимся, де-шево ценившим жизнь свою и других». Но еще он «преда-вался роскоши», был падок до женской ласки и мечтал о героической судьбе. Но в целом жил бессмысленно, не имея ни определенной цели, ни четкого направления деятельно сти. Военная слава, намерение стать полководцем, даже при на-личии упомянутых незыблемых принципов, оставались для него чем-то расплывчатым. Впрочем, так, с явной подменой понятий, и жило большинство кандидатов в герои. Они ша-гали по жизни широким шагом, маршем, и если не погибали на полях бесчисленных битв, то становились со временем маршалами тех, кто имел более ясные цели.

Не будем заострять внимание на актах безрассудной смелости молодого человека, разве что стоит упомянуть, что геройское поведение возвысило его даже в глазах врагов. И сохранило жизнь. «...Я был задет снарядом, который про-скочил между моими ногами и ранил одну и сломал другую». Но с этого момента начался новый отсчет времени для Иг-

19

натия. Болевой шок, ужасающие мучения похлеще пыток, наконец, приближение кончины — вот короткий список испытаний, предназначенных судьбой. Врачи, не верившие уже в его выздоровление, посоветовали парню исповедаться. И он послушался, приготовившись мужественно принять свой последний миг.

Но кто-то, видимо, походатайствовал за него в небесной канцелярии, потому что случилось чудо: наступило неожи-данное улучшение. Только вот кость срослась неправильно, и ее пришлось снова ломать, делать новую операцию, как свидетельствовали биографы, «еще более долгую и мучитель-ную, чем все предыдущие». Тем не менее, у мученика появи-лась отсрочка, время, которым следовало распорядиться. Можно было загнать себя в угол размышлениями о крушении надежд, плакать над собственными ранами, корчиться от душевной боли, еще более жуткой, чем физические страда-ния. Но Лойола избрал иной путь, сумев отнестись к случив-шемуся на войне, как к опыту, пусть и горькому. Он оставил войну, надежды, прежние идеи в прошлом. Он выжил, и это уже было результатом. Чтобы поднять свой дух и забыться, молодой человек хотел обратиться к рыцарским романам. Но в замке, куда занесла его безжалостная судьба, имелись лишь две книги: «Жизнь Иисуса Христа» и «Житие святых». Что ж, Лойола находился в таком состоянии, когда выбирать не приходится.

Однако чтение уже первых страниц книг его потрясло. Он узнал то, о чем не подозревал прежде. В короткое время

20

перед ним открылась вся картина мира, с его таинствами, истинными ценностями и откровениями относительно цели бытия. У больного всегда обостренное восприятие — он подсознательно ищет зацепки. То, что пропустил бы здоро-вый и беспечный читатель, может стать судьбоносным от-крытием для умирающего — в этом, пожалуй, главный ко-зырь любого недуга. Лойола читал, и, казалось, невидимый факел освещал скрытый до того путь. Возникло диво непре-станных открытий. Он осознал и принял, что вся его прежняя жизнь была бессмысленным существованием никчемного в духовном отношении, недоразвитого индивидуума! Он по-чувствовал себя амебой, одноклеточным. И вместе с этим — внезапное необъятное, неугасимое желание развиваться, жить по-другому. Даже боль отошла на другой план. «Героизм этот отличен от моего, и он выше моего. Неужели я не спо-собен на него?» — таким был первый вопрос, который он задал себе. Знания порождают вопросы и открывают путь к ответам.

Представляется важным, что дальнейший путь Лойолы не был абсолютно однозначным, без крутых поворотов. На-против, он еще долго брел в полутьме, прежде чем его цель выкристаллизовалась окончательно. У Игнатия были сомне-ния, но отныне иного толка: «Два противоположных духа действуют во мне. Первый меня смущает: он от дьявола. Второй меня умиротворяет: он от Бога». Важно то, что кни-ги посеяли зерна новых идей, наполненных поиском духов-ного пути и сопровождающихся развитием личности. И все-

21

таки то, к чему в итоге пришел новоявленный аскет, можно без натяжки назвать гиперскачком в развитии. Переход от образа бравого солдата, готового убивать и умирать, к обли-ку выдающегося человека своего времени, почти святого — это реальное чудо, которое свершилось из-за болезни и бла-годаря книгам.

Максималист по натуре, он сначала подражал святым — жил на подаяние, ухаживал за больными, роздал свои одеж-ды. Лойола утверждал, будто пережил катарсис, счастье озарения: «Я получил великий свет разумения». Он пришел к логичному выводу, что для апостольской деятельности необходимы глубокие знания. Главное, что он вынес из прикосновения к смерти: ценность имеет лишь духовное, связанное с самореализацией, а материальное преходяще и не приносит длительного ощущения счастья и равновесия. Это озарение отвратило искателя смысла жизни от роско-ши и благ, зато обратило в сторону приобретения еще более основательных знаний. В результате через определен-ный период времени в Париже Лойола получил диплом магистра. Он разработал и стал преподавать Духовные упражнения, включающие размышления, созерцание, мо-литвы словесные и мысленные. Кстати, наблюдается боль-шое сходство упражнений Лойолы с медитациями и тре-нингами интеллекта, проводимыми на Востоке. Это еще одно свидетельство однородности Вселенной, а усердные искатели как бы ходят по кругу, двигаясь к одной и той же вершине разными маршрутами. Основав «Общества Иису-

22

са», которое больше известно как орден иезуитов, Игнатий Лойола стал совсем другим человеком с очень конкретны-ми устремлениями.

Таким образом, тяжелый жизненный кризис, борьба со смертью и физической болью привели стойкого молодого человека к новым знаниям. Они же помогли оформить со-всем иную реальность и в первую очередь наполнить жизнь смыслом. Так в конце концов человек отказался от ранее избранных целей, которые после встречи со смертью пред-ставились пустыми и незначительными. Болезнь позволила переписать жизненный сценарий, придать земному пути колорит, ценности и радости каждого дня скоротечного бытия.

Альбер Камю

ТВОРЧЕСТВО, ОТОДВИГАЮЩЕЕ СМЕРТЬ

Без отчаяния к жизни нет и любви к жизни.

Альбер Камю

«Ничто так не воодушевляет, как сознание собственного безнадежного положения». Это судьбоносное откровение Альбера Камю с аптечной точностью отражает все его ду-шевное состояние и идеологию сопротивления в течение большей части жизни. Уже оно одно достаточно обнажает

23

душу, чтобы она предстала с совершенно ясными, незарету-шированными контурами.

Он мог стать известным футболистом. Но мир знает это-го человека как писателя и философа (большинство людей, переживших трагедию, стали в той или иной мере филосо-фами — без этого почти невозможно преодоление), лауреата Нобелевской премии и неисправимого любителя бродить по кладбищам, всматриваясь в могилы с проникновенностью, на какую способен лишь обреченный человек. Представля-ется знаковым, что Альбер Камю погиб в автокатастрофе, а не от туберкулеза, который заставлял его ежедневно быть со смертью на «ты». Парадокс борьбы Камю заключался еще и в том, что к моменту его неожиданной смерти оба легких были поражены почти стопроцентно. А только-только со-зданное официальной медициной средство эффективного противодействия недугу уже не могло помочь ему. Альбер Камю победил болезнь, считавшуюся неизлечимой, хотя и не переиграл судьбу. Тем не менее, завершив свое земное странствие в 46 лет, знаток природы человеческой оставил нерядовой способ противостояния тяжелой болезни и гне-тущей личной трагедии.

Как и у многих героев этой книги, испытание на про-чность Альбера Камю началось в юности. Преуспевающий и счастливый, пусть и ужасно бедный, юноша был болезненно одержим футболом. У 17-летнего алжирского парня сущест-вовало немало поводов гордиться собой: его, пожалуй, даже слишком часто, несмотря на юный возраст, упоминали газе-

24

ты. Мотивация предельной преданности спорту тоже понят-на: как оригинальная, социально значимая форма самовы-ражения, она позволяла выделиться и доказать, что он что-то собой представляет. Щемящая нищета и юношеский конфор-мизм были, как два откормленных солитера в его созна-нии — они непрестанно подстегивали парня, порождая не-преходящее беспокойство. Впечатлительный до предела, юный Камю, по собственному признанию, готов был «плакать по ночам после поражения». Фактически он находился в состоянии беспрерывного стресса. С одной стороны, крайне неблагоприятные социальные условия с изнуряющей бед-ностью, с болезненной глухой матерью-инвалидом, тенью погибшего на войне отца и властной, не скупящейся на уп-реки бабушкой (от нее внуку доставалось даже за разбитые на футболе туфли). С другой стороны, психологическая дра-ма в виде неуемной жажды вырваться из грязи и безвестно-сти, противопоставить что-либо своим более обеспеченным сверстникам. Третьим, невидимым фактором стала сопро-вождавшая такую жизнь психологическая незрелость: в дет-стве и юности не было никого, кто бы по-настоящему любил его, поведал бы об истинных ценностях, устремлениях, смыс-ле жизни. Иммунная защита его с самого рождения была как бы подорвана, содержала много брешей, готовых впустить болезнь.

Молодая, набирающая высоту птица, несмотря на задор и цепкость, была сбита на взлете. В возрасте 17 лет, когда Альбер стал вратарем юношеской команды университет-

25

ского клуба, он неожиданно обнаружил, что кашляет и от-харкивает кровью. Для установления диагноза понадобилось совсем немного времени. Однажды после удручающего при-ступа кровавого кашля мальчик оказался в глубоком, ужас-нувшем близких, обмороке. Страшные подозрения подтвер-дились: палочка Коха проникла в основательно ослабленный организм. Юноша был не просто обескуражен, он некоторое время находился в состоянии шока. Из героя, популярного игрока известной на всю страну футбольной команды, боль-ной неизлечимым в те времена туберкулезом в один день превратился в изгоя, меченного судьбой, прокаженного. В безнадежного, медленно умирающего инвалида! Он не только вынужден был прервать образование и навсегда забыть о спорте, но едва не сгорел в огне тяжелой, пожира-ющей силу духа, депрессии. Раз в две недели, когда ему принудительно закачивали воздух в полость между легким и грудной клеткой, смерть мрачно подмигивала ему, напо-миная о своем присутствии. Возникло то маргинальное состояние, которое либо приводит к новой непрерывной деятельности, либо принуждает смириться с участью обре-ченного. И забытого — его имя навсегда исчезло с полос газет.

Юноше было о чем подумать. Нет на земле места, где бы ощущения обострялись так яростно, как между двумя ми-рами. Как быстро все в этом мире предается забвению! Как скоротечна жизнь! Несомненно, он задавался вопросом: а есть ли что-нибудь устойчивое посреди этого шаткого бы-

26

тия?! И, скорее всего, вопрос был не один. К счастью для молодого Альбера, судьба, как водится в таких случаях, пре-доставила ему шанс. Как много на первый взгляд непримет-ных шансов дарит милостивая и отзывчивая фортуна! Шанс Альбера Камю явился в облике дяди, в дом которого он попал после больницы. Его устами ангел-хранитель прошептал заветную идею: читай. Просто бери книги и листай их — эта сакральная деятельность так несложна, но в ней столько огненного жара мудрости. Дядя, работавший мясником, имел в виду: читай, чтобы успокоиться; читай, чтобы занять себя; читай, чтобы переключить мысли с болезни на нечто иное. Вряд ли он думал о великих знаниях, меняющих облик и внутренний мир человека.

Как многие больные люди, подкошенный болезнью юно-ша обратился к книгам как к временному пристанищу. Не-известно, был ли определен его выбор произведений сове-тами дяди, случайностью или еще какой-либо неведомой причиной, но он столкнулся с серьезной литературой. И ув-лекся. Значимые, авторитетные писатели, владеющие тон-костями языка и всем арсеналом воздействия на психику читателя, пробудили его первичный интерес, который, воз-можно, усилился вследствие тотального запрета на дви-гательную активность. Прошло совсем немного времени (а продолжительная болезнь растягивает часы как безраз-мерную резиновую ленту), и впечатлительный, пробужден-ный и ищущий выхода разум уловил: он прикоснулся к таким весомым знаниям, которые сами по себе являются самодоста-

27

точными, несут в себе зерна нетленной мудрости бытия, целостности земного существования. Это, конечно, было яркое открытие! Может быть, своеобразный катарсис, при-остановивший болезнь и связанную с ней депрессию. Но застойной воде необходимо течь, а русла несчастный еще не отыскал. Гюго, Золя, Бальзак и их красноречивые коллеги по литературному цеху могли пробудить сознание от спячки, но указать направление для рвущейся реки было не в их ком-петенции.

Тем временем Камю стал жить, идя рука об руку с соб-ственной смертью. Она преследовала его неотступной тенью. Когда он касался морской воды, она предупреждала его: можно купаться, но нельзя плавать. Когда смотрел матчи по футболу, она напоминала: можно сколько угодно глазеть, но воспрещено бегать. Парень был запуган, но не сломлен. При-жат к стене, но не добит. Его непомерные детские амбиции, к счастью, не исчезли. Он хотел жить, но не знал как. Чтобы жить и начать дышать полной грудью, нужно было нечто более весомое, чем способность существовать. Другими сло-вами, нужен новый смысл бытия.

Ко второму шансу судьбы пытливый Камю был готов. Кто был при смерти, тот знает, как меняются краски жизни и каким острым становится слух, какую невиданную зоркость приобретают глаза, как пальцы осязают буквально все. Надо успеть насладиться, ведь жизнь может оборваться в любой момент! Молодость Камю не желала сдаваться, инстинкт жизни подсказывал ему: ищи, за что можно зацепиться, на

28

чем можно сосредоточиться настолько, чтобы забывать о болезни. Ищи непрерывно и страстно, ищи с надеждой и верой, действуй! Когда на третьем курсе лицея, куда он воз-вратился для получения образования, молодой учитель с новаторскими склонностями Жан Гренье стал читать курс философии, болезненного юношу обдало ветром освобож-дения. Чуткий, приобретающий остроту мозг ощутил бли-зость спасения. В философии он отыскал возможность того утраченного с болезнью самовыражения, которого так недо-ставало для полноты жизни. Это и был прообраз смысла. Ему надо было понять, зачем он живет и зачем вообще пришел в этот мир. Вопросы, которые, останься Камю футболистом, он скорее всего не задал бы себе никогда. Сначала в жизни больного юноши появились Артур Шопенгауэр и Фридрих Ницше, Библия, Федор Достоевский. Потом, благодаря учи-телю, он узнал своего более старшего современника — Анд-ре Жида. Именно благодаря им юноша сделал чудесные от-крытия, перевернувшие представление о мироздании. Стали возникать, сначала, как марево, а затем все четче и яснее, признаки смысла. Истинного смысла пребывания на земле человека, превращающегося в личность, творящего по заве-щанию Бога, живущего обдуманно, размеренно и основа-тельно, с обозначенной искрометной и полной азарта целью. Философы приоткрыли завесу законов бытия, что, в свою очередь, позволило взглянуть на проблему здоровья, жизни и смерти с другой стороны. Принять болезнь как часть судь-бы. Жить с ней настолько полноценно, насколько возможно.

29

Именно философы подсказали, что не бывает единственно-го пути, ведущего к великой цели; как и к ледяной вершине, тут возможно множество маршрутов. Молодой Камю заду-мался о том, как придать реальный смысл собственному существованию. Под влиянием знаний стали меняться его мыслеобразы, уменьшились колебания эмоциональных по-трясений, отступили переживания, связанные со смертью. Он приобрел ключевую платформу для выздоровления — уравновешенность мышления. Благодаря этому дару при-роды (на самом деле, логичному ответу вселенной на часто задаваемые вопросы) стали исчезать главные зоны напря-женности: страх смерти, раздирающие грудь гордыня и эго-изм, чрезмерная привязанность.

Новую реальность со смыслом предложил его любимый преподаватель Жан Гренье — попробовать себя на литера-турном поприще. В результате Альберу еще не исполнилось 19 лет, как он взялся за перо. Сначала писал статьи для жур-нала, затем — очерки для издания Гренье. Эта идея согласо-вывалась и с намерением изучать философию. Главное — у него появилось дело, мысли стали более упорядоченными.

Известно, что Альбер Камю не выздоровел, но много раз получал от смерти отсрочки — и каждая из них отправляла его к письменному столу. «Надо жить и творить», — записал этот смертельно больной человек однажды в своем дневнике, и этот короткий призыв к самому себе становился девизом и бесспорно действующим целительным средством всякий раз, когда болезнь отправляла его в нокдаун. Однако какой

30

образ жизни вел больной туберкулезом? Это крайне важно знать для получения полной картины противостояния неду-гу. Именно в образе жизни кроются важнейшие принципы, потому что Камю, в отличие, скажем, от Айенгара или Ролло Мэя, излечившихся от туберкулеза, сам отказался от целе-направленного противостояния недугу.

Найдя для себя смысл в писательской деятельности, Аль-бер Камю во главу угла поставил личные впечатления и пе-реживания, что вносило в его хрупкую жизнь определенный диссонанс. С одной стороны, это давало уникальную пищу для целительного творчества, с другой — постоянно держа-ло душу в подвешенном состоянии. Ведь погоня за впечат-лениями всегда входила в противоречие со здоровьем. Он и исцелял, и убивал себя одновременно. Пил эликсир, когда сочинял, и перечеркивал его действие, когда шел на поводу у своих земных желаний.

В чем это выражалось? Камю с молодости пристрастился к курению, любил выпить, ночи напролет бодрствовал, пусть даже в стимулирующих творчество спорах. Он кардиналь-но менял профессии, работая то частным учителем, то про-давцом запчастей, то ассистентом в метеорологическом ин-ституте. Он был неразборчивым в связях с женщинами, импульсивным и вечно жаждущим любви. Разбираться в перипетиях и сплетениях отношений Альбер Камю не на-учился до конца жизни. На это не было ни сил, ни времени. Отсюда его неудачные браки, женитьба на эпатажной нарко-манке, ожесточенная, демонстративная и нескончаемая борь-

31

ба с мировыми призраками и живыми оппонентами (с тем же Жан-Полем Сартром). Это тот блок проблем, который восточные мудрецы обозначали как «неведение истины» — аспект не смертельный, но ускоряющий жизненный цикл. Вероятно, не стоит рассматривать эти психологические про-блемы Альбера Камю как пороки. Напротив, они насыщали его впечатлениями, давали материал для творчества — воз-можно, без этого он не состоялся бы как мастер пера.

Стараясь жить как обычный человек, Камю как бы не думал о здоровье, но не мог забыть о болезни. Небезынте-ресно, что именно обострения, мысли о возможности смер-ти в любой момент корректировали его жизнь, заставляя не только сосредотачиваться на творчестве, но и отказываться от вредного окружения, пустого времяпровождения. Болезнь вынуждала его спешить — умирающему мольба о бессмертии свойственна в сотни раз чаще, чем здоровому и беспечному прожигателю жизни. Так, кризис в отношениях с первой женой сделали Камю затворником, он стал больше времени отдавать работе за письменным столом; познавая целитель-ную силу созидательно творчества, осознанного одиночест-ва и ограничений. Продолжительные прогулки, купания в море сопутствовали процессу создания лучших произведе-ний. К сожалению, это не стало железным правилом его жизни, но даже периоды (потом схожий стиль отношений выработается и со второй женой, а также с возлюбленными) отрешенной работы стали куда более сильной терапией, нежели официальное лечение. «...Без несовершенства неощу-

32

тимо и счастье!» — написал он однажды как бы в оправдание собственной непоследовательности. Если бы не опасная хворь, скорее всего, Камю не стал бы известным писателем и лауреатом Нобелевской премии, а прожил бы жизнь обыч-ного человека.

Туберкулез не давал забывать о себе. В 21 год Камю уже знал, что болезнь коснулась и левого легкого (до того пора-жено было лишь правое). За месяц до 25-летия Альбера известили, что из-за болезни он отстранен от участия в конкурсе на замещение вакансии университетского препо-давателя. Судьба в который раз корректировала его выбор. Тяжелым ударом стал для молодого человека отказ принять его во французскую армию накануне войны, хотя не исклю-чено, что это сохранило ему жизнь. Единственное, что он мог делать, невзирая на болезнь, это писать. Или умереть. И он писал. Он порой вдохновлялся смертью — знаток та-натотерапии Карлос Кастанеда был бы им доволен. Извест-но, к примеру, какое сильное впечатление на Камю произ-вело посещение в Праге могилы Франца Кафки. 22-летний Камю наверняка тут же «примерил» на себя возраст извест-ного писателя, умершего от туберкулеза в 40 лет. Не исклю-чено, что он думал: «Осталось уже меньше, чем прожито». После таких «встреч» Альбер Камю приказывал себе скон-центрироваться на творчестве, живя в одиночестве. Такие встречи со смертью заставляли его спешить... Но они — сам Камю, скорее всего, не подозревал об этом — несли уни-кальный исцеляющий импульс.

33

В 24 года он издал первый сборник эссеистики. Еще через год была написана пьеса «Калигула», а к 27-летию окончена повесть «Посторонний», в 31 год создан роман «Чума» — этим произведениям дарована долгая и счастливая жизнь и после смерти их автора.

Камю очень спешит — сильные вещи выходят из-под его пера потоком, одна за другой. В Европе бушует война, но творческие порывы заслоняют для него даже это событие — работа над рукописями является спасительным кругом для больной физической оболочки и духовно развивающейся личности. Он непрерывно учится извлекать из тяжелого недуга пользу, находить в активизации творчества противо-действие в борьбе с неминуемым приближением смерти. При этом универсальным может считаться опыт Камю в приемах, с помощью которых он вводит себя в состояния творческого транса — то, что принято считать вдохновением.

Наряду с посещением могил известных личностей к чис-той практике гений-терапии стоит отнести и периодическое обращение Камю к фотографиям людей, испытавших подоб-ные трагедии. Например, на рабочем столе у писателя всегда находилась фотография Фридриха Ницше накануне смер-ти — полулежащий, бесконечно больной, с застывшим без-умным и все-таки непреклонным взглядом из-под громадных, густых бровей. Постоянно ощущающий дыхание смерти, Альбер Камю как никто другой знал: если бы Ницше не тру-дился ежедневно, превозмогая боли, он умер бы уже годам к 30—35. «...В тридцать шесть лет я опустился до самого низ-

34

шего предела своей витальности», — записал Ницше, бросив-ший профессуру по состоянию здоровья. Камю к профессуре даже не приблизился — тоже по состоянию здоровья. Глядя на портрет, Камю черпал из него энергию, с ним он вел без-молвные беседы. Проникая в образ мышления гения, Камю подражал ему в преодолении немощного состояния. Срок пребывания великих предшественников на Земле наверняка становился для него значимым. Минуло 40 лет — он прошел возраст ухода Кафки. Мелькнуло 44 — он смог оттолкнуться от возраста Ницше (сошедшего с ума — фактически, умерше-го). Кто мог оказаться следующим? Вероятно, были и другие известные имена, на которые опирался смертельно больной и все такой же неугомонный Альбер Камю. Но возможно, следующим он считал себя самого.

И кроме того, как никто другой, Камю знал, что на самом деле означают слова самого противоречивого из мыслителей цивилизации: «Человек — это канат, натянутый между жи-вотным и сверхчеловеком, канат над пропастью». Сам он добровольно проходил именно такой путь.

Всю жизнь Альбер Камю балансировал между теорети-ческой мудростью и сомнительной практикой жизни. Он то погружал себя в бездну испытаний, то, набравшись впечат-лений, провозглашал период синтеза бытия и созидания. Первое обостряло болезнь, второе отодвигало ее. Смерть неуклонно приближалась, но творчество позволяло забывать о ней. А это важный элемент выживания, ведь страх смерти порождает нестерпимо мучительную зону напряженности и

35

поражения психики. И конечно же приближает момент кон-чины. Творчество же способно вечно воскрешать даже смер-тельно больного человека — это постулат, который позволял Альберу Камю держаться на плаву, находиться в строю живых и борющихся.

«Зло, существующее в мире, почти всегда результат неве-жества, и любая добрая воля может причинить столько же ущерба, что и злая, если только эта добрая воля недостаточ-но просвещена». Как и все философы, достигшие просвет-ления, Альбер Камю отвергал абсолютное добро и абсолют-ное зло. Но, сам того не замечая, он своей жизнью утвердил одну примечательную идею: движение к знаниям и развитие собственного сознания есть та сила, которая связывает че-ловека и его судьбу.

Стивен ХокингЗВЕНЬЯ СМЫСЛА,

СОСТАВЛЯЮЩИЕ ЦЕПЬ ЖИЗНИ

Раньше жизнь казалась мне скуч-ной. Но перспектива умереть рано заставила меня понять, что жизнь стоит того, чтобы жить.

Стивен Хокинг

Об этой недюжинной личности пишут много и сочно, нередко перемешивая элементы мистики и Божьего промыс-

36

ла. Предпочитают в деталях разбирать, как при помощи сенсоров полностью парализованному человеку удается общаться с миром и непрестанно изумлять современников. Действительно, заявления и действия Стивена Хокинга, всемирно известного британца, влиятельного астрофизика, периодически будоражат современников — от просто лю-бопытствующих до маститых интеллектуалов. Он стал не-отъемлемой частью цивилизации и, похоже, заслуженно назван «Эйнштейном наших дней». А в начале XXI века английские юноши в возрасте от 16 до 18 лет назвали име-нитого ученого одним из трех самых уважаемых современ-ников.

Однако не будем рассуждать о его вкладе в физику. Нас интересует другой аспект жизни Стивена Хокинга, который, возможно, более значим для человечества, чем все его науч-ные открытия и сногсшибательные идеи. А именно то, как вопреки пессимистическим прогнозам, «гениальный физик в инвалидном кресле» сумел перешагнуть 70-летний рубеж, хотя должен был оставить мир живых к 25 годам. Чтобы понять, как это случилось, попробуем проследить жизненную стратегию и философию одного из самых стойких людей нашей цивилизации.

Стивен Хокинг рос обычным, пожалуй, ничем не приме-чательным юношей. Но в первой половине 60-х годов ХХ ве-ка светила медицины поставили неискушенному молодому парню ужасающий диагноз: амиотрофический латераль-ный склероз. Суть этой неизлечимой болезни заключается

37

в по степенной потере контроля над опорно-двигательным аппаратом, атрофии разных групп мышц и неминуемом параличе. Хокингу отмерили два с половиной года жиз-ни — врачи взяли тем самым на себя функцию могиль-щиков.

«Меня часто спрашивают: «Что вы думаете о своей болезни?» — писал Хокинг спустя годы. — И я отвечаю: «Я не очень много о ней думаю. Стараюсь по мере возмож-ности жить как нормальный человек, не задумываться о своем состоянии и не жалеть о том, что оно чего-то не позволяет мне делать. Когда в 21 год обнаружилось, что у меня нейромоторное заболевание, это было для меня страш-ным ударом. Осознав, что у меня неизлечимая болезнь, которая, видимо, через несколько лет меня убьет, я был потрясен. Как такое могло случиться именно со мной? За что мне такой конец? Я не знал, что меня ожидает и как быстро болезнь будет прогрессировать. Выйдя из больни-цы, я ощущал себя приговоренным к казни и вдруг понял, что я очень многим мог бы заняться, если бы исполнение приговора отложили. Не раз меня посещала мысль пожерт-вовать жизнью ради спасения других. В конце концов все равно пришлось бы умереть, а так это могло бы принести кому-то пользу».

В этом высказывании, кстати, кроется первый урок вы-живания от Стивена Хокинга: переключить сознание от бо-лезни к иным плоскостям бытия. Как это сделать? Ведь это не механическое действие наподобие включения телевизора.

38

Это возможно лишь в случае обретения нового, исключи-тельного смысла жизни. Смысл же, как спасительное оза-рение, может явиться под разным предлогом. Предстать благодаря подсказке близкого человека или стать прямым результатом собственных усилий, например в результате приобретения новых знаний или благодаря непрерывной деятельности. Понимая, что обречен, Хокинг начал действо-вать. Перед лицом скорой смерти у любого человека есть только два пути. Первый — смириться и ждать приближения смерти. И второй — действовать, просто жить так, как тебе очень бы хотелось. Конечно, изменить свое мировоззрение, когда мысль о смерти ежесекундно подтачивает сознание, нелегко. Но пример людей, подобных Хокингу, убеждает: можно. И необходимо. Для этого стоит сильно увлечься, чтобы мысли о скорой кончине оказались вытесненными мыслями о достижениях, имеющих личност ный или соци-альный смысл.

Любопытно, что в случае с Хокингом, персонально зна-чимые поступки стали необходимым условием социально признанной деятельности. О чем идет речь? Молодой человек прекрасно осознавал, что в первую очередь в нем умирает мужчина, а уж потом — социальное существо. Инстинкт жизни подсказал ему: надо успеть испытать любовь и само-му дарить это важнейшее чувство, позаботиться о потомстве, ощутить поддержку дорогого человека, равно как и попы-таться самому создать нечто прекрасное и полезное для близ-ких людей.

39

Однажды Хокинг сделал поистине сенсационное призна-ние, объясняющее многое из его последующих побед: «В сво-их исследованиях я не видел большого смысла, поскольку не предполагал дожить до получения докторской степени, од-нако время шло, а развитие болезни словно замедлилось. К тому же я продвинулся в своей работе. Но по-настоящему все изменила моя помолвка с девушкой по имени Джейн Уайлд, с которой я познакомился примерно в то же время, когда мне поставили диагноз. Это дало мне стимул к жизни. Раз мы собирались пожениться, я должен был получить место, а для получения места нужно было защитить диссер-тацию. Поэтому я впервые в жизни принялся за работу». Иными словами, умирающий получил зацепку, спасительный круг в виде отношений. Ведь именно отношения, потенци-альная способность стать необходимым кому-то может на-долго удерживать человека в некоем подвешенном состоя-нии — между небом и землей. А для того чтобы оставить себя на земле, нужно придумать еще что-то, например, по-строить планы на долгие годы и начать их реализовывать. «Я ощущал себя приговоренным к казни и вдруг понял, что я очень многим мог бы заняться, если бы исполнение приго-вора отложили», — вспоминал Хокинг о первом осознании своей трагической судьбы. И что же? Он, словно одержимый, яростно ухватился за работу — вот здоровое решение для человека, собравшегося жить.

К 23 годам Стивен Хокинг успел жениться и затем про-извести на свет дочь и двоих сыновей. «Раньше жизнь ка-

40

залась мне скучной. Но перспектива умереть рано застави-ла меня понять, что жизнь стоит того, чтобы жить». Он максимально включил себя в жизнь: отношения в семье, общение со здоровыми детьми, интенсивная научная актив-ность — все это отодвинуло мысли о смерти, а ведь именно они создают или пространство жизни, или безжизненную пустыню. А сам смысл приобретает завершенность по мере того, как мысли о нем, о его поиске отодвигаются на второй план непрерывной деятельностью. Нельзя дать себе рассла-биться ни на минуту, следует постоянно быть в движении к цели, может быть, даже на грани физических и психиче-ских возможностей. Главное, позволить деятельности пол-ностью завладеть собой. При этом она не должна быть ме-ханической, как, например, вскапывание огорода (хотя и это порой полезно), а обязана иметь перспективы и ожидаемые результаты.

Именно таким образом организовал себя и Хокинг, по-заботившись о том, чтобы технические средства и любые достижения цивилизации максимально служили ему. С са-мого начала он превосходно понимал, что ему постоянно нужно быть занятым, действовать любым возможным спо-собом. Казаться здоровым человеком, поступать подобно здоровому, пусть даже играя в здорового человека. С одной целью: приблизиться в восприятии самого себя к образу здорового человека. Смысл, обретенный благодаря семье и непрестанной деятельности, позволил преодолеть первый, самый тяжелый рубеж — принятие своей болезни.

41

Дальнейшая стратегия поведения требовала действовать так, чтобы его признало общество. Это дало бы ощущение социальной значимости. Для этого Хокинг решил как можно чаще напоминать о себе, расширяя круг общения, вовлекая в созданную своим воображением коммуникацию как мож-но большее количество людей. Именно общение активизи-рует жизненную энергию. Это походит на камень, брошенный в воду: чем больше и дольше расходятся круги, тем лучше наблюдатели воспринимают колебания воды. Чтобы колеба-ния были всегда, следует выбирать камни потяжелее и швы-рять их как можно чаще. Переводя это на язык борющегося человека, скажем: непрестанно совершать поступки, чтобы относиться к сообществу живых. Для этого надо было же-ниться, производить на свет детей, писать и защищать дис-сертацию, сочинять книги, выдвигать потрясающие идеи, разводиться, снова жениться и так далее. Все эти вещи он делал совсем не так, как остальные люди. Многие живут по инерции, механически выполняя те или иные функции. Хо-кинг же делал это осознанно, понимая каждую минуту, ясно представляя и переживая каждое, даже самое простое дей-ствие. Его простой и неукоснительный рецепт — непрерыв-но действовать, непрестанно давая знать о себе. Вот для чего было, к примеру, пышное празднование 60-летия с двумя сотнями приглашенных гостей. Громко заявлять о себе, вы-двигая идеи, прогнозы, — это и есть его способ жизни, ме-ханизм удержания себя в этом мире. «Пока ты активно и целенаправленно действуешь, извлекая из этого смысл, ты

42

реально живешь!» — таким мог бы быть девиз Хокинга. Та-ким он на самом деле и есть.

Небезынтересны вехи и ориентиры его бытия. Когда в 23 года он отмечал собственную свадьбу, то еще опирался на палку. Когда через два года родился его старший сын, он уже передвигался на костылях. После 25-ти мир начал стремитель-но кружиться, как будто он находился на карусели, которую невозможно остановить. К моменту появления на свет дочери и младшего сына он находился уже в инвалидной коляске, а к 43 годам, после операции на горле, потерял способность гово-рить. Другой бы на его месте умер, не пережив медленного угасания. Похожее, очевидно, испытывали пассажиры «Тита-ника» во время медленного погружения в пучину морской бездны. Он же сохранял спокойствие и рав новесие, продолжая придумывать для себя занятия. И эти «выдумки», миражи действительности, как нельзя лучше иллюстрируют философ-скую парадигму о том, что наша жизнь есть то, что мы о ней думаем. Впрочем, важным элементом стратегии Хокинга яв-ляется принятие его образа жизни окружающими; если бы он был в изоляции, такого эффекта, скорее всего, не получилось бы. Этот элемент противостояния недугу и преодоления тра-гедии для многих становится наиболее актуальным. Поражен-ные отравленной стрелой фортуны люди не просто что-то создают, они делают ставки на остальной мир — это способ их вовлеченности в жизнь.

В чем секрет Стивена Хокинга? Ведь благоговение мил-лионов почитателей вызвано далеко не только его достиже-

43

ниями. Тяжелая неизлечимая болезнь, которая настигла этого человека в юном возрасте, подчеркнула величие его духа. Своей отчаянной борьбой за живую реальность он открыл смысл для себя, сумел выжить и творить. Но, может быть, еще важнее то, что он вселил веру в возможность плодотворной жизни инвалида в тысячи людей с физиче-скими недостатками, воодушевил на поиск смысла сотни тысяч здоровых людей, разуверившихся в смысле бытия. Он дал миллионам надежду на ориентиры. Ведь если медленно угасающий, умирающий человек не сдается, а совершает ежедневный подвиг выживания благодаря собственному разуму и силе воли, то здоровому человеку просто грех жаловаться.

Стивен Хокинг не смог преодолеть болезнь тела, оно до статочно быстро перестало функционировать. Он перенес центр тяжести на свой интеллект, взяв за основу преодо-ление возникших трагических ситуаций бла годаря психи-ческому воздействию, настроению жить по четкому плану движения к определенной, пусть даже мифической цели. И этот метод оказался настолько эффективным, что его так-же следует взять на вооружение наряду с многочисленны-ми иными возможностями. Недуг заставил Хокинга дви-гаться быстрее остальных, защитить диссертацию, стать док тором философии, взяться за теоретическую физику. Вскоре он был избран членом Королевского общества и Лу касианским профессором математики. Он не победил бо лезнь полностью, но замедлил ее ход, тем самым перестав

44

замечать ее. Мыслительная активность смогла отодвинуть смерть — это персональное достижение Хокинга. Важный нюанс: он не занимался непосредственной борьбой с бо-лезнью, он просто создал в своем воображении новые ори-ентиры и стал неуклонно следовать им. Конечно, ему очень помогла поддержка жены и матери: присутствие заинтере-сованных близких порой может сформировать самый дей-ственный импульс, причем, направленный не на противо-действие, а на перспективное успешное будущее. «Если вы знаете, что завтра утром вас повесят, это помогает вам хорошо сосредоточиться. И он действительно сосредото-чился на своей работе так, как, я думаю, не смог бы сосре-доточиться в противном случае», — сказала как-то мать ученого. Она открыла еще один секрет сына. Для подлин-ной, конструктивно-созидательной концентрации необхо-димо быть спокойным, вернее, успокоенным. Такая форма отношения к жизни заметно отличается от фанатической одержимости — как только человек вступает в неприми-римую борьбу с кем-то или чем-то, он тотчас упускает из виду положительные стороны бытия, теряет радость вос-приятия окружающего мира. Жизнь в виде нескончаемой беговой дорожки во время коротких привалов может ка-заться успешной, но без тишины мир определенно блекнет, а обманчивость мерцающих вдали целей сознается слишком поздно...

Но скорее всего мир Хокинга с самого начала преодоления был иным. Главное, что он сумел отбросить всякую обеспо-

45

коенность, и в том числе по поводу своего состояния. Стивен сумел добиться этого, поскольку был неисправимым опти-мистом, довольно оригинальным и неутомимым философом. Его книга «Краткая история времени. От Большого взрыва до черных дыр», опубликованная тиражом в несколько де-сятков миллионов экземпляров на многих языках, долгие годы возглавляла список бестселлеров. Ученый предложил новое толкование модели Вселенной, но не это главное в его жизни. Когда говорят о книгах Хокинга, мало кто обращает внимание на одну существенную деталь: автор продумывает все, вплоть до коммерческого успеха своего детища. То есть он вовлечен в идею настолько, что мысли о несправедливо сти судьбы отодвигаются на задний план. Более того, возможно, именно уникальное состояние Хокинга и позволяет ему не упускать ни одной из потенциально важных деталей — он полностью освобожден от суеты. А когда каждый день, каж-дый час сфокусирован «на большее», из этого может возник-нуть не только содержательная жизнь, но и пренебрежение отсутствием здоровья.

Преодолевая свою жестокую, несправедливую судьбу, целеустремленный человек пришел к философской миссии, которая стала важнейшим вкладом Хокинга в понимание обратного воздействия мотивации. Мотивация активного действия и, в частности, приобретение и использование знаний совершают революцию в сознании человека, произ-водят детонацию его мозговых клеток. Усиленная сосредо-точенностью, мотивация укрепляет жизнеспособность ин-

46

дивидуума в десятки раз, открывает потаенные двери для неведомых до того возможностей самореализации и в ко-нечном итоге формирует его судьбу. Сила мотивации без-гранична.

«Мне повезло, что мое состояние ухудшалось медленнее, чем в большинстве таких случаев. Это доказывает, что ни-когда не надо терять надежды», — заметил однажды ученый. На самом деле, все это представляется взаимосвязанным. Чем сильнее сопротивляется дух, тем лучше реагирует тело или его активная часть. Значит, действовать следует не над-рывно и обреченно, а с верой, что эта деятельность и есть сердцевина жизни. Разумеется, импульс деятельности должен быть выстраданным, осознанным, а не искусственно сфор-мированной задачей. И тогда смысл жизни передается от мозга к телу, от сознания к тому сложному механизму, кото-рым оно управляет.

Еще одна любопытная идея, которую невозможно обо-йти вниманием. Речь идет о книгах, написанных в соав-торстве, возникших благодаря феноменальному способу общаться. Для Хокинга, вконец потерявшего способность говорить и двигаться, это стало новым способом сущест-вования, своего рода персональной, придуманной им же новой реальностью. В возрасте 63 лет он вместе с Леонар-дом Млодиновым подготовил «Кратчайшую историю вре-мени». А еще через год совместно с дочерью Люси была написана книга для детей «Джордж и тайны вселенной». Чтобы жить, нужно было дей ствовать, говорить и общать-

47

ся. Стивен Хокинг успешно преодолел свою обособлен-ность.

Знаменитый ученый беспрерывно электризует публику идеями, заявлениями, прогнозами, инициативами, книгами. Чтобы жить полноценно, он участвует в популярных теле-визионных шоу, согласился лично озвучить свой персонаж из мультфильма «Симпсоны», отправился в 25-секундное плавание в невесомости. Все это способствует реализации заложенного в нем инстинкта жизни. То, что мир восприни-мает как способность выдавать и реализовывать креативные идеи, является не чем иным, как формой поддержания жиз-ни — в этом проявляется феномен Стивена Хокинга. Его тело практически недвижимо, но мозг действует с помощью ком-муникационных технологий. И можно только догадываться по отдельным заявлениям ученого, какие приступы отчаяния душат его деформированное бытие. И идея «черных дыр», и предупреждение о необходимости искать иное (внеземное) пристанище для человека, и заявление о том, что Бога нет — они все оттуда, из измученной борьбой души. Но он не сда-ется и не сдастся. Он стал уже символом и знает об этом. Он принял мысль о своей миссии на земле. «Я стремлюсь ценить каждое мгновение, поскольку любой день может стать для меня последним» — это тоже одна из основ преодоления, пожалуй, самая важная.

Стивен Хокинг фактически утвердил идею Виктора Фран-кла, что человек — это дух. Прежде всего дух! Порой знаме-нитого ученого называют «плененным духом». Но это не

48

совсем так. Он всю жизнь вел себя гораздо свободнее, чем иные, не скованные болезнями люди. Кажется, для его жиз-ненной стратегии и вообще мировосприятия больше подхо-дит другое словосочетание — «сражающийся дух». Своим примером он создал особую форму существования на земле. «Не сдаваться — это человеческое», — утверждает он всей своей героической биографией.

Айенгар

«НЕИЗЛЕЧИМЫЙ» ТУБЕРКУЛЕЗ В ЖИЗНИ САМОГО ПОПУЛЯРНОГО УЧИТЕЛЯ ЙОГИ

НА ПЛАНЕТЕ

Ослиная работа, но она действует.Айенгар о хатха-йоге как

оздоровительной системе

К 2014 году Айенгар, один из самых известных в начале XXI века популяризаторов древней оздоровительной систе-мы, посвятил 80 лет своей жизни практике йоги. Знаменитый йогин написал ряд авторитетных книг по философии и прак-тике возрожденной системы, завоевав внимание миллионов людей. Вряд ли будет преувеличением утверждение, что этот человек, адаптировавший идею повсеместной практики йоги, определенным образом изменил жизнь многих своих совре-менников и последователей. Но инструктор и учитель йоги,

49

приверженцев которого можно отыскать в любой стране мира, на самом деле не менее знаменит преодолением кри-зисных обстоятельств своей жизни.

Появившийся на свет в бедной индийской деревне, на которую во время его рождения обрушилась пандемия испанского гриппа, он получил весьма неблагоприятный «кармический подарок». Жизнь едва теплилась в нем пос-ле перенесенных малярии, тифа и туберкулеза. К тому же в девятилетнем возрасте мальчик лишился отца. Такой старт не сулил молодому человеку ничего хорошего, и, скорее всего, жизнь его оказалась бы короткой и наполненной страданиями, если бы он не решился изменить ее. Вполне естественно, что необразованный, полубольной и полуго-лодный подросток не помышлял ни о каком смысле жизни, не ставил перед собой никаких особенных задач. Им дви-гало только одно — желание жить, притом жить здоровым, нормальным человеком. То есть достичь хотя бы того сред-него уровня, который обычно даруется природой при рож-дении.

Неизвестно, как развивался бы жизненный сценарий несчастного юноши, если бы ему не пришла в голову мысль обратиться к своему знаменитому родственнику — извест-ному йогу Кришнамачарья. В 15 лет слабый здоровьем, но страстно жаждущий изменить свою жизнь, юноша упросил мужа своей сестры заняться им, взяв в ученики. Айенгар пришел к учителю в момент расцвета его деятельности. 45-летний Кришнамачарья уже семь лет жил в Майсоре,

50

во дворце у Махараджи, которого перед этим излечил бла-годаря йоготерапии и аюрведе. Сам он обучался искусству ведического врачевания и практикам йоги с семи лет (кста-ти, Кришнамачарья в итоге прожил 101 год, поражая совре-менников отменной физической формой и светлым умом) и после того, как оказался в Майсоре, открыл специальную школу йоги. С одной стороны, он обучал практикам само-го Махараджу и членов его семьи, с другой — восполь-зовался ситуацией для популяризации древних практик. Кришнамачарья к тому времени выступал не столько как практик и учитель йоги, сколько как врачеватель, исполь-зующий йогу для профилактики и лечения недугов. Не-трудно себе представить, что у Айенгара, оказавшегося в окружении столь влиятельного учителя, жизнь изменилась так, словно он прибыл на другую планету. Прежде всего тут же кардинально изменилось ее качество — важнейший фактор в борьбе против недугов и кризисов. Под качеством жизни следует понимать всю организацию жизни: окруже-ние, питание, образ жизни, образ мышления. Все это не-минуемо затрагивает не только вопросы быта и состояния тела, но и меняет ход мыслей, ток энергии, намерения и устремления. Это стоит особо подчеркнуть, потому что дело далеко не только в том, что Кришнамачарья стал обу-чать своего нищего больного родственника асанам и прана-ямам. Как тело юноши, так и его духовный мир претерпели путь очищения от всего, что может заслонять понимание цельности бытия. Из непроницаемого тумана Айенгар по-

51

пал в мир с кристально чистым небом. Прежде всего вме сте с шансом жить к молодому человеку явился смысл — не просто стать здоровым, но и постичь великие знания. Мо-жет быть, для того, чтобы потом, овладев ими, распростра-нять их дальше.

Конечно, все началось с тела. Айенгар так писал о на-чале своей практики, наполненной болями еще и вследствие жест кого подхода учителя: «В молодости я болел туберку-лезом, а тогда от него не было никаких лекарств. Врачи говорили мне, что я могу прожить до 16 или 17 лет. Хотя по состоянию здоровья я тогда не годился для йоги, я благо-дарен ей за то, что она приняла меня. Я занимался неохот-но, поскольку мое тело не гнулось, а было жестким, как железная кочерга, потому что до того я многие годы провел в постели. И вот через четыре года практики я познал ра-дость активности и с 1938 года получил в награду продле-ние жизни».

Действительно, через четыре года Айенгар уже был со-всем другим человеком. Личностью с иным уровнем сознания. За это время парень преодолел путь от подростка с разба-лансированным болезнями щуплым телом до совершенно здорового молодого человека. При этом известно, что про-блемы тела (в том числе и травмы, являвшиеся следствием невероятного усердия) преследовали Айенгара до 40 лет. То есть минуло 25 лет, прежде чем оно стало идеально подат-ливым и выполняющим все требования своего хозяина. Кажется, именно туберкулез и еще долго присутствующий

52

в его жизни страх смерти заставили юношу относиться к учению с бо 5льшим усердием, чем иные ученики. Другими словами, недуг стал тем катализатором, который сделал Айенгара мастером. Вот почему он так много внимания уделяет работе с телом. «Бог дал нам тело в качестве банка или первоначального капитала для всего остального. Заботь-тесь об этом божественном капитале», — скажет Айенгар много лет спустя, когда достигнет уровня авторитетного учителя искусства йоги. Не стоит думать, что открытие йоги само по себе расширило горизонт этого человека. На самом деле ему пришлось упорно трудиться, чтобы достичь осмыс-ленной жизни. Четыре-пять часов ежедневной практики вряд ли кому-нибудь покажутся легким делом. «Ослиная работа, — высказался он однажды в сердцах, — но она дей-ствует».

Кто-то может воскликнуть: повезло с родственником, его было кому научить. Не стоит торопиться с выводами, потому что не все так просто с индивидуальной практикой йоги Айенгара. Да, через четыре года, в 19 лет, по настоя-нию учителя Кришнамачарья Айенгар уже сам приступил к преподаванию йоги. Но весь его индивидуальный мир, все его проникновение в целительную систему были при-званы доказать правомерность йоги. Проблемы физиче ского уровня, которые пришлось решать приверженцу великого учения, постоянно возвращали его к смыслу бытия, понима-нию, что нечто должно, обязано следовать за самой йогой. Этим нечто и стали книги, адаптация учения к современ-

53

ному этапу развития цивилизации. Сначала Айенгар взял-ся за доскональное изучение существующего наследия о практике йоги. Это, в свою очередь, создало универсальный механизм развития сознания. Кришнамачарья, конечно, сыграл глобальную роль в жизни и выздоровлении своего ученика. Но он ничего не дарил, как говорится, на блюдеч-ке с голубой каемочкой. Напротив, он заставлял Айенгара думать и самостоятельно пройти весь путь развития — фи-зического и духовного. Через много лет в книге «Про яснение жизни» мастер сделал откровенное признание: «Я букваль-но шел от тьмы к свету, от смертельной болезни к здоровью, погружаясь из грубого невежества в океан знания. ...Сего-дня у вас есть возможность учиться у многих талантливых учителей йоги. Когда я начинал свои занятия йогой, то ря-дом со мной, к сожалению, не было мудрого и доброго учи-теля. Мой гуру не желал отвечать на мои невинные вопро-сы о йоге и не давал мне таких указаний и наставлений, какие я сам даю своим ученикам, помогая им постепенно и последовательно овладевать каждым аспектом новых асан. Он же просто требовал от меня, как и от других своих уче-ников, выполнения асаны, предоставляя нам самим разби-раться во всех ее тонкостях...»

Кстати, это еще не вся история в преодолении Айенгаром кризисов. Например, стоит упомянуть о том, что в возрасте 60 лет он попал в серьезную аварию, повредив плечо, позво-ночник и колени. А всего через три месяца приключился еще один несчастный случай, в результате которого было

54

травмировано другое плечо и опять-таки колено. Иной в таком далеко не юном возрасте, возможно, опустил бы руки. Но только не Айенгар, знавший о болезни и смерти гораздо больше других. Те, кто изучал жизнь мастера йоги, утверж-дают: следующие 10 лет им были потрачены на то, чтобы усердием и непреклонным упорством вернуть все те дости-жения в работе с телом, которые имелись до аварий. Ему удавалось выполнять подавляющее большинство поз, кото-рые вернули гибкость позвоночнику и подвижность суста-вам. На вопрос «Что для вас является самым трудным в практике?» Айенгар с улыбкой сказал: «Самое трудное — расстелить коврик».

Важнейший урок противостояния недугу от Айенга-ра — неделимая связь тела, разума и духа. Он как-то заме-тил, что большинство современных людей отделяют свой ум от тела, изгоняя душу из своей обыденной жизни, и это величайшая из ошибок современного представителя циви-лизации. Ведь благополучие каждого из троицы — тела, ума и духа — находится в зависимости от благополучия остальных составляющих. «Они тесно связаны друг с дру-гом, как переплетающиеся волокна наших мышц», — под-черкивает мастер. Но дело не только в несгибаемой воле, но еще и в способности по-особому принимать ситуацию. В его книгах описывается феномен равновесия, составля-ющего основу гармоничного, счастливого человека. В нашем реальном, слишком материализованном мире, чтобы со-хранить здоровье, все более актуальным становится отказ

55

от привязанности к благам, способность спокойно реаги-ровать на многогранность жизни, на «черные полосы» и страдания. Именно к этому подводит упорная практика, способствующая развитию способностей погрузиться во внутренний покой. «Йога учит нас, как исцелять то, что невозможно терпеть, и как терпеть то, что нельзя исце-лить».

Практическим же результатом обретения смысла жизни явились книги Айенгара — в них он систематизировал все те знания, которые получил от своего именитого учителя, а также то, что открылось ему самому в процессе много-летней практики. Как свидетельствуют знатоки йоги, Айен-гар к 32 «основным асанам» («Гхеранды самхиты») добавил еще 168 новых. Однако наиболее важен даже не этот вклад Айенгара, а то «искусство простоты» (его выражение), ко-торого он достиг в адаптированном описании постулатов древней науки. Популярность Айенгара как проповедника йоги намного превысила известность всех его предшест-венников именно благодаря способности приспособить философию и ключевые принципы йоги к современному миру. А ведь все началось с пресловутого туберкулеза, ря-да других болезней и физической немощи. Не исключено, не возникни реальной угрозы для жизни у подростка из заброшенной деревни, не было бы в истории такой фи-гуры.

Сегодня часто вспоминают следующее «напутствие» Айен-гара: «Нужно уметь ждать. Я сам встретил множество пре-

56

пятствий, но никогда не прекращал своей практики, в то время как другие отступались, хотя мои физические данные изначально были слабыми и среда, в которой я жил, неблаго-приятной. Если я смог продолжать, вы сможете тоже. Именно в этом смысле нужно понимать усилие. Не нужно воображать, как делают некоторые, что для максимального результата нужно минимальное усилие».

Луиза Хей

ПОЗИТИВНОЕ МЫШЛЕНИЕ, ПОБЕЖДАЮЩЕЕ НЕДУГ

Теперь я совершенно убеждена: единственное средство от любых проблем — это любовь к самому себе.

Луиза Хей

Луизе Хей, некогда простодушной, необразованной и все-таки неординарной женщине, порой уделяется больше внимания, чем иному ученому или Нобелевскому лауреату. С некоторых пор ей, автору полутора десятков популярных книг о здоровье и гармонии, посвящают статьи и книги, ее методиками пользуются на всех континентах планеты. При этом в контексте нашей книги представляется немаловаж-ным проанализировать ее жизненный путь — именно как противостояние трагедии и смертельной болезни.

57

Действительно, историей этой много испытавшей жен-щины нельзя не проникнуться при исследовании потенциа-ла человека в противоборстве с кризисами и трагедиями. Ее пример, кажется, тем и привлекает, что в первой части своей жизни — в жизни «до» — она, как и подавляющее большин-ство людей, плыла по течению, не задумываясь о смысле своего существования. И ее непреклонность, твердая реши-мость изменить свою жизнь «после», несомненно подкупает в Луизе Хей и мужчин, и женщин.

Итак, до 45 лет жизнь Луизы Хей не имела «особого смыс-ла и приносила только страдания и огорчения». История, знакомая и, может быть, близкая многим. Конечно, можно безапелляционно заявить: это был ее выбор, она сама осо-знанно или невольно приближалась к неминуемой катастро-фе. С точки зрения человека, понимающего принципы ми-роустройства, все будет верно. Но разве не бывает так, что иному человеку жизнь с самого детства преподносит непри-ятные сюрпризы, не позволяя даже остановиться, чтобы осмотреться по сторонам? Такой человек даже не подозре-вает, что может быть по-другому. И принимает мерзость за неотъемлемую часть бытия. Похоже, именно так развивался жизненный сценарий Луизы.

Ее жизнь с самого детства протекала в гнетущей атмо-сфере убогости и жестокости, где нищета увязана в один узел с опасностью. Когда ведется разговор о таком сущест-вовании, даже не стоит вопрос об элементарных знаниях и человечности. Это была сущая свалка, на которой ютилось

58

человекообразное сообщество без морали и принципов. В основе ее было заложено даже не средневековое уродство отношений, а чистая зоология каменного века. Девочку изнасиловал в пятилетнем возрасте бродяга, и, выживая в вечном унижении, она знала только темные, жуткие сто-роны жизни, но никогда — любви. В книге о себе спустя годы Луиза описала психологическую драму ребенка-изгоя, жаждущего кусочек торта на школьной вечеринке в четвер-том классе. Девочка из бедного квартала так и не получи-ла желаемой сладости, потому что другие школьники, более проворные, обладающие более высокой самооценкой, съели по несколько кусков. Забитой, привыкшей ходить в об нос-ках, ущемленной во всем ученице не досталось ни крошки. «Сейчас мне совершенно ясно, что мое собственное убеж-дение, что я ничего не стоила и ничего не заслужила, по-ставило меня в конец очереди», — написала она, бу дучи зрелой, успешной женщиной. Поразительно и то, что Лу-иза благодаря полученным знаниям досконально разобра-лась в собственных психологических проблемах, что дало ей возможность эффективно противостоять кризисам в сво-ей жизни. Но для этого понадобились годы и неиссякаемое усердие...

Никто не воспитал в девочке стремления к любви, ник-то не дал подсказку, как правильно жить, никто не выказал ободрения. Потому с самых первых шагов по жизни она могла опираться лишь на губительные эмоции — агрессию, ненависть к тем, кто ее оскорблял и выталкивал из жизни.

59

В ней незаметно рос разрушающий жизненные основы комп-лекс вины за собственную ущербность. Луиза превращалась в виктимную фигуру, а на почве, основательно удобренной разочарованием, зрели отравленные плоды: презрение к себе, самобичевание, гнев, злость на судьбу и неуемная тос-ка. Она была не в силах простить окружающих, и в первую очередь мужчин, за столь несправедливое, как ей казалось, положение вещей. Она с 14 лет перебивалась случайными связями. В 15 умудрилась родить ребенка, которого затем усыновили другие люди. Но и это еще не все. Кажется, судь-ба решила испытать Луизу до конца. Наделенная привле-кательной внешностью, девушка прибилась к модельному бизнесу, и однажды вышла на подиум. Видно, в ней при-сутствовала какая-то изюминка, потому что она попала в поле зрения состоятельного и щедрого мужчины. Но даже когда она вышла замуж за «прекрасного, высокообразован-ного английского джентльмена», шанс стать счастливой ускользнул из рук. Муж бросил ее по той же причине: от-сутствие веры в себя, чувства собственного достоинства, неспособность развиваться в духовной сфере. Так и не полю-бив себя, не научившись дарить любовь другим, она осталась одна. И тогда молодая женщина стала задавать себе серьез-ные вопросы. Почему так происходит? Отчего несчастия сыплются, словно из открытого ящика Пандоры? Может быть, что-то не так в ней самой?

Путь к самодостаточности и уверенности в себе у Луизы Хей оказался вовсе не так прост, как обычно бывает в сказках

60

со счастливым концом. Но она все-таки совершила первый, самый главный шаг — стала задумываться и искать ответы на вопросы, вызывающие приступы боли. Луиза с умилени-ем вспоминала, как однажды случайно оказалась среди чле-нов Церкви религиозной науки, где ей впервые открылись такие постулаты бытия, как позитивные мысли человека и их взаимосвязь с его судьбой. Заинтересовавшись, она стала ученицей Церкви религиозной науки и увлеклась настолько, что через три года сдала экзамен и начала «консультировать людей, нуждающихся в помощи». «Затем поступила в кол-ледж, выпускающий пасторов, и занималась там день и ночь... Я также написала маленькую книгу под названием “Излечи-те свое собственное тело”», — вспоминала Луиза. Как видим, она упорно работала над собой, встала на путь трансформа-ции сознания, что, кстати, никогда не проходит гладко, без шероховатостей.

Но механизм самоуничтожения был запущен с детства, в организме Луизы к тому времени уже происходили не-обратимые процессы. Судьба приготовила ей новое суровое испытание. Отныне перед ней стоял выбор: начать менять себя и свое представление о предназначении или прекра-тить нелепое, неудавшееся путешествие в мире живых. Ди-агноз «рак матки», от которого цепенеют и теряют при-сутствие духа многие женщины, для Луизы Хей стал едва ли не опорной точкой. И точкой отсчета. Хотя, конечно, первоначально он поверг ее в шок: «Я была в полной па-нике».

61

Вот как оценивает эту болезнь Валерий Синельников, известный украинский психотерапевт и гомеопат: «Опухоль матки — это накопленные претензии и обиды на мужчин, постоянное прокручивание в голове прежних обид». К это-му выводу Луиза сама добавила еще один фактор, связан-ный с неудавшимся материнством: «Мне не пришлось ис-пытать радости материнства. Вместо этого я испытала боль, унижение и чувство вины». С точки зрения развития ее болезни, несомненно, слова «чувство вины» несут глобаль-ный негативный отпечаток. Ей повезло, что она уже многое знала к моменту заболевания: «В конце концов я сама на-писала книгу о том, что рак — это всего лишь накопленная обида, и если от нее избавиться, болезнь можно выле-чить».

Для попавшей в беду женщины спасительным и бесконеч-но важным оказался тот факт, что она к тому решающему в ее жизни моменту уже прикоснулась к знаниям, почти пове-рила в способность измениться. Она будто прозрела. «Выжи-вание и здоровье тождественны полному изменению струк-туры личности и очищению организма на всех уровнях, от мыслей до шлаков в органах тела», — приблизительно так твердила ей пробужденная интуиция. И она поверила себе. Впрочем, разве у нее был выбор? Иначе следовало смириться и умереть. Как оказалось, на начальном этапе настрой Луизы сыграл решающую роль. «Слово “неизлечимый” лично для меня значит только одно: это состояние, которое невозможно вылечить “традиционным способом”» — эта фраза отражает

62

весь спектр ее ощущений, подчеркивая первичность мысли и убеждений.

Нелегко принять идею позитивного мышления и начать меняться в 45 лет. Но Луиза смогла, буквально вытолкнув из непривлекательной личинки на свет Божий самобытную, яркую бабочку. Пунктирная линия ее персональной траек-тории выхода из сложной жизненной ситуации выглядит следующим образом.

Во-первых, она справедливо (хотя и неосознанно на пер-вом этапе) сделала ставку на получение новых знаний и их применение на практике. Именно это стало устойчивой плат-формой для глубинных изменений. Это тот фактор, который не могут обеспечить лекарства и хирурги, потому что толь-ко трансформация мировоззрения позволяет обрести смысл жизни и одновременно снизить планку страха смерти до свободного витального состояния. Истории целого ряда людей, столкнувшихся с трагедией, подтверждают: знания творят подлинные чудеса, а человек способен делать судь-боносные открытия практически в любом возрасте. Имен-но знания позволили Луизе понять, что на самом деле есть жизнь, определиться с предназначением и приоритетами, но прежде всего понять себя. Так, в ее случае ключевым моментом было решение задачи самооценки и вообще дру-гого восприятия собственной личности. Невероятно, но необразованная Луиза благодаря неуклонному стремлению перебороть негатив в своей жизни шагнула дальше, к обо-снованию логических причинно-следственных связей своих

63

неудач: «Из-за того, что меня постоянно унижали в жизни, у меня почти отсутствовало чувство собственного досто-инства. Соответственно, я привлекала в свою жизнь муж-чин, которые меня еще больше унижали, а некоторые даже били. Я могла провести остаток жизни, проклиная себя и их, но это ничего бы не изменило». Она моделирует даже версии развития событий при разных подходах к жизни. Но и это еще не все. Именно знания (тут мы говорим не о формальном образовании, а о мудрости, почерпнутой собственными усилиями из книг или из общения с авто-ритетными личностями-маяками) очень часто играют роль пусковой установки, которая отправляет ракету в косми-ческую высь. Луизу Хей первый животворный импульс от знаний побудил к духовному росту и осознанному развитию сознания. «...Мне явно чего-то не хватало в жизни. И это продолжалось до того момента, пока я не занялась своим духовным поиском».

Во-вторых, Луиза сделала ставку на очищение и диету, что прямо касается физического и психоэмоционального уровней самовоздействия. Это уже конкретные действия, которые во много раз сложнее приобретения самих знаний. Это включение воли каждый день, каждый час, каждую ми-нуту. Луиза Хей детально описывает упражнения с зеркалом, когда она с трудом находила в себе силы выразить ободрение собственным поступкам, заявить о любви к себе. Параллель-но психиатр помог ей найти способ для высвобождения накопленного гнева на мужчин. И вдобавок к этому она,

64

поборов себя, стала следовать жесткой диете, составленной «только из зеленых овощей». Кто испытывал на себе сыро-едение, знает, насколько тяжел переход. Но знает также и о необыкновенном, поистине сказочном феномене, потому что это самый могучий из всех известных цивилизации способов очищения организма. «Три раза в неделю в течение первого месяца мне прочищали толстую кишку», — воспоминала Луиза.

В-третьих, знания позволили перекроить образ мышле-ния. Это происходит не автоматически, для подобных из-менений необходимы долгие месяцы и даже годы упорной, последовательной работы на уровне сознания и интеллекта. Третий аспект, хотя и менее всего понятен, является самым важным. Он включает осознание бытия и собственной мис-сии. Она сама заявила о переоценке ценностей. Вот как опи-сывает этот механизм крупнейший специалист в области применения аюрведы Роберт Свобода: «Рак, по всей види-мости, развивается в конкретном органе из-за психологиче-ской значимости этого органа. ...Недостаточно устранить не-поладку в одной части тела, нужно еще сделать так, чтобы эта часть пришла в гармонию со всем организмом, иначе рецидив болезни неизбежен». Для Луизы Хей путь к гармонии был тождественен пути к смыслу. На практике же это всегда на-ходит выражение в деятельности — можно легко убедиться в соответствии ее намерений конкретным актам воли, напри-мер, посчитав число изданных книг. Но и не только, потому что дело вовсе не в написанных книгах, полотнах, созданных

65

творениях иного толка. Дело в демонстрации самой себе желания жить, и это может отражаться в определенных со-бытиях. Скажем таких: уже через пять лет Луиза Хей сумела основать собственное издательство — она четко знала, для чего (кстати, ее опухоль исчезла через несколько месяцев). На седьмом десятке своей жизни эта самоотверженная особа начала не только с энтузиазмом изучать живопись, но и ри-совать, а затем и продавать собственные полотна. После 65 лет занялась танцами, что было ее детской мечтой. Получив «удо-влетворение от движения под музыку», в 70 лет Луиза серь-езно увлеклась йогой, причем сумела приобрести легкость и эластичность тела, укрепить гибкость мышления. К оконча-нию восьмого десятка она превратилась в цветущую женщи-ну — живой феномен: излучала здоровье и счастье, уверенно смотрела в будущее. Легко заметить, что начало проистекает от любви к себе, охватывая далее гармоничное взаимоотно-шение со Вселенной.

Она не только обрела смысл жизни, но и подтвердила его практикой, рассказав о своей непростой судьбе и о фанта-стической трансформации, желая помочь многим заблудшим, потерявшим себя. «Иногда самая большая трагедия обора-чивается для нас счастьем. Вы представить себе не можете, как моя болезнь изменила меня», — за этими словами стоит результат изменений Луизы и новый смысл. Осознанный! Любопытно в этом контексте читать вывод Луизы Хей о мужчинах: «Сейчас мужчины, унижающие женщин, даже не подозревают о моем существовании, потому что наши обра-

66

зы мышления больше не совпадают». Это не просто пример доминирования позитивного мышления, это осознание того, что люди взаимодействуют, сближаются и имеют продуктив-ные отношения лишь в случае одинаковых вибраций. Она сумела интуитивно постичь и энергетический уровень вза-имоотношений.

По большому счету, главный урок Луизы Хей заключает-ся в практическом доказательстве, что скачок в мышлении можно сделать за счет новых знаний в любом возрасте. Не за счет формального образования, но приобщения к мудро-сти Вселенной, подключения к информационной базе дан-ных, созданной Совокупным разумом. Чтобы получить вза-мен счастье и гармонию.

Иоганна ШопенгауэрОПЫТ САМООСВОБОЖДЕНИЯ

ЖЕНЩИНЫ

Интересу к личности Иоганны Шопенгауэр, неординар-ной представительницы позднего средневековья, современ-ники обязаны психотерапевту Ирвину Ялому. В своей не-обычайно актуальной книге «Шопенгауэр как лекарство» он обстоятельно и подробно рассказывает о том, как можно изменить взгляд на жизненные проблемы посредством фи-лософии. Там же рассказывается, как Иоганна Шопенгауэр, обычная дама, живущая в патриархальной семье, сумела не

67

только изменить свою собственную жизнь, но и повлиять на становление сына, в будущем знаменитого философа. Вклю-чить историю о ней в настоящую книгу меня побудил все тот же Ирвин Ялом, который, опираясь на многолетнюю прак-тику психотерапии, пришел к выводу, что к категории «экс-тремальных», то есть трагических событий, следует относить не только смертельную болезнь или горе от потери любимо-го человека, но даже обычную жизненную ситуацию, как, например, уход из дома выросших детей (эффект «пустого гнезда») или потерю работы вследствие выхода на пенсию, и даже необычное по силе воздействия сновидение. В этом контексте пример Иоганны Шопенгауэр почти идеально подходит для иллюстрации преодоления тупиковых жизнен-ных ситуаций.

Кто станет опровергать, что все мы, и мужчины, и жен-щины, часто находимся во власти придуманных и искусст-венно внедренных в сознание ограничений и стереотипов. Причем в большей степени стены коридоров, выстроенных нашим сознанием, выложены кирпичами самобичевания, самоцензуры, мнительности, страха перед общественным порицанием, заниженной самооценки и отсутствия веры в себя. Что касается женской половины человечества, то она всегда находилась как бы под двойным гнетом, ибо обще-ственное мнение даже в начале XXI века определенно по-дыгрывает мужчинам, правда, уже не удерживая женщин в таких могучих тисках, как двести — четыреста лет тому на-зад. Вряд ли кто согласится с мыслью, что вопрос внутрен-

68

ней свободы не актуален для женщин третьего тысячелетия. Не зря утверждают, что история открывает будущее. Пра-вильно подобранные исторические примеры способны из-менить будущее сомневающихся женщин, еще не научив-шихся до конца доверять себе и безоговорочно верить в себя. Потому эта глава будет посвящена женщинам, сумев-шим самостоятельно освободиться от навязанных обязан-ностей, ускользнуть от ролей, которые отвергала жаждущая свободы душа.

Хотя цепи патриархального мира во все времена отлича-лись исключительной крепостью (кроме, может, кратких периодов расцвета Эллады и Древнего Рима), стремление женщины к свободе также оставалось неистребимым. Но радость побед испытали лишь те отчаянные и отважные натуры, которые возвели это стремление в ранг индивиду-альной идеи. Для самой женщины вопрос освобождения или достижения осознанной самодостаточности всегда оставал-ся ключевым. Ее на всех участках эволюции разума сдержи-вали крупные ограничители: на духовном уровне — высшее мужское в виде образа Бога-Отца; на социальном уровне — традиция, предусматривающая культ жены и матери на фоне культа мужчины-преобразователя; на психофизическом — установки на физическую слабость женщины по отношению к мужчине и подчиненную роль всегда готовой услужить самки. Тем не менее, женская самодостаточность пробила себе дорогу, открыв невообразимые возможности совершен-ствования и преобразования окружающего мира. Для неко-

69

торых она явилась всего лишь целью, позволяющей изменить соотношение ролей в семье или вовсе отказаться от семьи. Но для мудрых она стала точкой отсчета в превращении в деятельную личность, отсюда начинается возможность со-здания и утверждения новых ценностей, изменения систем ориентиров для следующих поколений, влияния на массовое сознание.

Женщин волнуют не только глобальные проблемы. Ско-рее, несоизмеримо большей ценностью для них оказывается личное счастье, возможность обитания в пространстве люб-ви и гармонии. Но опять-таки свобода и независимость жен-щины всегда составляли непреложную предпосылку счастья. Ничто не изменилось и в безгранично и рискованно раскре-пощенном XXI веке. И если раньше женщины боролись за возможность ослабить сковывающие их путы, платили за новаторство отказом от семейных уз, нашим современницам нет необходимости идти на такие жертвы. Но и они все еще очень часто попадают в сети зависимости из-за небрежного отношения к моделированию своей роли и своего будущего. Другими словами, женщина, претендующая на сбалансиро-ванную жизнь, должна в любой точке пути знать, куда она движется. Женщина, желающая счастья и гармонии, должна научиться жить без самоподавления или подавления извне своей личности.

Попытками освобождения от догм патриархального мира занимались многие: Жорж Санд, Мария Башкирцева, Елена Блаватская, Айседора Дункан, Коко Шанель. Их опыт любо-

70

пытен: многие из них достигли признания, но не душевного равновесия. На эволюционном пути обнаружилось, что жен-щина лишь тогда устойчива к внешним потрясениям, когда она имеет активную жизненную позицию, является Автором своей судьбы.

В XXI веке имя немецкого философа Артура Шопенгау-эра является неоспоримым символом могущества свободной человеческой мысли. Но при жизни его мать Иоганна была более знаменита, чем сын. Она вошла в историю не столько как популярная в свое время писательница, авторитетная хозяйка литературного салона и даже не как мать выдающе-гося философа и известной писательницы Адели Шопенга-уэр, но как первая свободная женщина Европы. В значитель-ной степени ее образ можно отнести к знаковым символам женского освобождения и осознанного (продуманного) ухо-да от жизненных потрясений. И эта свобода — ее личное достижение. Трансформация личности, в ходе которой жен-щина сквозь призму собственного жизненного проекта под-вергла бескомпромиссной ревизии отношение к браку, детям, использованию ресурсов.

Юной девушкой Иоганна обнаружила, что роль ее давно детально прописана без ее участия. Дочь коммерсанта в 18 лет по воле отца стала женой преуспевающего тридцати-семилетнего торговца. Генрих Шопенгауэр слыл суровым, глубоким интровертом, к тому же заносчивым и до умопом-рачения негибким. Однако на социальной лестнице на мо-мент женитьбы он занимал прочное положение, чем вызы-

71

вал у многих сограждан почтительное отношение. К его портрету следует добавить, что решения этого славного мужа порой шокировали нелогичностью и удручали своей непреклонностью. Иоганне же приписывали живость нату-ры, несомненное обаяние и интеллект. Нетрудно догадаться, каким страшным ударом для ее впечатлительной и роман-тической натуры стали бесконечные смены настроений му-жа, безудержные припадки ревности, взрывы неистового бешен ства. У них не было никаких общих интересов, ниче-го объединяющего, даже дети не смогли сблизить мужа и жену, у каждого с течением времени сформировались свои собственные принципы. «Я притворялась, что люблю это-го человека не больше, чем он того требовал», — цитирует Иоганну Ирвин Ялом. Даже сама мысль о том, что она без-застенчиво используется в качестве инкубатора для произ-водства потомства от нелюбимого мужа, стала ненавистна женщине. Тем не менее, из брака по расчету женщина из-влекла определенный, вполне практичный смысл. Путеше-ствия по континенту позволили ей увидеть широкий, мно-гогранный мир, наполненный неординарными людьми и явлениями. В женщине пробудился вкус к жизни, и запреты мужа организовывать встречи для гостей только распаляли ее желание быть в центре внимания, очаровывать, вызывать восхищенные взгляды. Ради того чтобы предстать в новом облике, Иоганна станет пренебрегать и мужем, и материн-ством. Это был ее первый вызов, впервые ее требования оказались реализованными. С определенного времени ее

72

больше всего волнует собственный жизненный проект — слишком большое давление порождает усиленное противо-действие, особенно если натура достаточно устойчива и в своем фундаменте имеет прочную идею.

Иоганну Шопенгауэр можно сравнить с другими жен-щинами, старавшимися, но не сумевшими достичь личной самодостаточности, хотя и давшими такой импульс доче-рям. Речь в первую очередь идет о матери Елены Блават-ской, незаурядной писательнице, образованной, самобыт ной и... угнетаемой женщине, которая ранней смертью (в том числе вследствие тупиковой жизни) как бы предначертала путь своим одаренным и более устойчивым дочерям. Так-же очень схожа с Иоганной и мать Марии Монтессори, жен-щина не грамотная, настолько страстно стремившаяся к об разованию и самодостаточности, что это отпечаталось психологической установкой на всей жизни дочери. Впро-чем, неизвестно, как сложилась бы судьба самой Иоганны Шопенгауэр, если бы не внезапное самоубийство мужа — бросить вызов обществу с его патриархальным устройством женщина конца XVIII — начала XIX века не имела возмож-ности. Но не исключено, что своим поведением она под-толкнула мужа к решительному сведению счетов с жизнью. А дальнейшая линия поведения Иоганны заслуживает уже такого уважения (учитывая эпоху), что ее просто невозмож-но обойти вниманием.

Иная женщина чувствовала бы себя в подобной ситуации потерянной и раздавленной обстоятельствами. Но только не

73

Иоганна Шопенгауэр, которая после смерти мужа стала об-ладательницей не баснословных, но вполне достаточных для развития самостоятельного проекта ресурсов. Ее не смуща-ло, что, по меркам своего времени, она была не столь уж молода — когда через год после семейной драмы Иоганна вместе с дочерью переехала в Веймар, ее возраст неумолимо приближался к отметке сорока лет. Одержимость, настойчи-вость и последовательность этой женщины оказались столь впечатляющими, что уже очень скоро ее еженедельные чай-ные приемы стали собирать едва ли не весь литературно-художественный бомонд города. Иоганна рассчитала тонко и точно: создав площадку для непринужденного общения тех, кто устанавливает стандарты в современной культуре, она сама оказалась в центре собранного общества и могла улавливать тренды в литературе, синтезировать их и преоб-разовывать в собственные проекты. В результате Иоганна Шопенгауэр добилась признания не только как хозяйка мод-ного литературного салона и устроительница притягатель-ных приемов, но и как плодовитая писательница. Она сумела оставить после себя двадцать томов произведений, кото-рые, среди прочего, давали ей определенное финансо вое бла-гополучие.

В отличие от хмурого, несловоохотливого сына, Иоганна Шопенгауэр не испытывала чувства вины в связи с само-убийством мужа. Более того, она считала это законным ос-вобождением в создавшихся условиях. Не слишком жен щина заботилась и о судьбе сына. Она решила: ее жизнь является

74

единственно важным для нее проектом. Не то чтобы она не любила Артура, просто она свою личную независимость и честолюбие ставила несоизмеримо выше необходимости нести пожизненное бремя матери-опекунши. Ее решение подкреплялось несносным, неуживчивым и плаксивым ха-рактером сына, который тот унаследовал вместе с другими, худшими сторонами отцовской натуры. Но нельзя сказать, что женщина вовсе не заботилась о сыне. Так, Иоганна орга-низовала его знакомство с Иоганном Вольфгангом Гёте, ко-торое стало звездным эпизодом в жизни будущего великого философа.

Что же касается самой Иоганны, то ее жизненный лозунг достоин восхищения. Когда однажды сын великодушно предложил ей финансовую помощь (женщина вложила средства в торговый дом, но обанкротилась), чрезмерно гордая мать отказалась. Ей ненавистны были любые формы зависимости от мужчин, даже от собственного сына. Лю-бопытно, что пользовавшиеся необыкновенной популяр-ностью книги Иоганны Шопенгауэр рассказывали о мно-гочисленных историях женщин, которых вынудили выйти замуж за нелюбимых мужчин. Героини решительно отка-зываются от материнства, заняты поиском настоящей люб-ви. В своих произведениях она воплотила чаяния многих и многих представительниц своего времени, и оттого ее сочинения были столь любимы читательницами. Вполне возможно, что как раз неоспоримый литературный успех матери и подтолкнул самого Артура Шопенгауэра, скеп-

75

тично отзывавшегося об интеллектуальных возможностях женщин, к новым попыткам штурмовать массовое сознание своими философскими сентенциями. Ведь известно, что долгие годы его преследовали неудачи на литературном поприще.

Годы перед смертью, когда состояние здоровья Иоганны уже не позволяло писать и собирать вокруг себя изысканную публику, она провела в нищете. Но это уже другая история. Она сделала себя сама, прожила жизнь более насыщенную, содержательную и эмоциональную, чем если бы была все годы рядом с любым из нелюбимых мужчин. Ее жизнь — при-мер альтернативных возможностей, воплощение иного под-хода к решению проблем. Движение Иоганны к равновесию и гармонии произошло на фоне полного изменения жизнен-ных ситуаций, даже места обитания. В силу неординарности ре шений ее история имеет множество повторений, вопло-щенных в лицах новых поколений.

Действительно, современная история знает уже предо-статочно примеров. Индира Ганди и Беназир Бхутто, окунув-шиеся в большую политику, тоже искали пути освобождения женщин. И то, что они обе погибли, говорит не только о противодействии, но и о противоестественности такого пути, по меньшей мере в их время. Амелия Эрхардт, перелетавшая через Атлантику на маленьком самолетике, безусловно, до-стойна уважения. Как и альпинистка Эльвира Шатаева, во-дившая женские группы на семитысячники. Эти женщины ушли из жизни молодыми, но это их собственные, персо-

76

нальные проекты. Это путь одиночек, основанный на стрем-лении к маргинальной, неподвластной пониманию боль-шинства жизни. Не так важно, чего они в итоге достигли, важно, что жили в согласии с собой, поглощенные собствен-ной деятельностью. Конечно, тут есть и оборотная сторона освобождения — только знания дарят истинную гармонию. Эмоции, особенно кратковременные, похожие на экстаз, могут быть обманчивыми, ибо гармония ничего не доказы-вает, никуда не торопится, ничего не утверждает, а просто наслаждается тишиной бытия.

И все-таки одним из уроков освободившихся женщин должно стать утверждение способности женщины достичь душевной самодостаточности, не выходя из границ жен-ственности. Это крайне важно, поскольку до сих пор до-минирует распространенный стереотип, будто бы женщина способна быть успешной исключительно в мужских областях благодаря чрезмерно развитой мужественности, то есть в политике, науке, достижениях технического или физическо-го толка. Их самодостаточность является и источником гар-монии, сбалансированной и содержательной жизни, и спо-собом демонстрации своей исключительности.

Положительный опыт освобождения, в том числе Иоганны Шопенгауэр, — если только в нем нет перекосов с выходом в мужскую плоскость противоборства, — очевиден. Свободная женщина живет по собственным законам, в ней сбаланси-рована энергия, нет зла, зависти, чувства неполноценности. Верный признак такой женщины — ее самостоятельность в

принятии решений и ответственность за них. В то же время неколебимое авторство собственной судьбы не исключает любви и семейного счастья. Конечно, далеко не каждая жен-ская судьба содержит дилемму выбора, но решение, всегда осознанное и индивидуальное, должно приниматься женщи-ной. В любом случае, освобожденная от мужской опеки, она всегда обладает большим маневром на дороге жизни, если сама делает выбор. Главное знать: любое освобождение возможно, надо лишь стремиться к нему.

78

Глава втораяПЕРЕФОРМАТИРОВАНИЕ ЖИЗНИ

И ОБРЕТЕНИЕ ПОЗИТИВНОГО МЫШЛЕНИЯ

Иногда людям кажется, что их жизнь уже наполнена смыслом. Порой так оно и есть, ведь не существует «уни-версального смысла», все зависит от восприятия людьми самих себя. Более того, кто-то посчитает ненормальной ситуацию, когда человек начинает задавать себе вопросы о смысле собственной жизни. Эти вопросы, как правило, по-являются при ощущении духовного дискомфорта, беспер-спективно сти существования, в результате событий, которые несут угрозу им и близким. До такого момента люди живут, любя, работая, воспитывая детей, фокусируя внимание на целях, которые представляются им значительными. Но вот в их жизнь внезапно врывается нечто, заставляющее менять судьбу.

Таким событием может оказаться и собственная болезнь, и смерть близкого человека, и душевное потрясение, и даже внезапно возникшая навязчивая мысль вследствие социаль-ного отторжения или несчастливой любви. История циви-лизации способна предоставить тысячи самых разных дока-

79

зательств изменения отношения к жизни и к собственной деятельности, возникшего в результате потрясений, которые мы условно обозначим личной трагедией. Многие из них настолько показательны, что хочется предоставить их в ка-честве иллюстраций переформатирования жизни.

Разве не поучительна и не изобилует чудесами история Уильяма Портера, который с юности чувствовал потребность писать, но вместо этого в поисках хлеба насущного вынужден был служить кассиром в банке. Можно сказать, что судьба сыграла с ним злую шутку. Но это не совсем так — просто человек взялся не за свое дело и слишком долго исполнял чуждую собственной природе обязанность. В итоге Портера обвинили в растрате значительной суммы, и он угодил в тюрьму на три года. И там появился утонченный, блистатель-ный новеллист, которого мир узнал под именем О. Генри. Не случайно он воскликнул, выйдя на волю: «Тюрьма могла бы сделать большую услугу обществу, если бы общество выби-рало, кого туда сажать». Всем известна и история Федора Достоевского, который за несколько минут тягостного ожи-дания казни пережил такую потрясающую внутреннюю борьбу, что она оставила могучий отпечаток на всех его по-следующих произведениях. Эти истории, впрочем, наряду с психическим перерождением известных людей, подчеркива-ют немаловажный нюанс: человек сам волен выбирать меж-ду жизнью и смертью, между качественной осмысленной жизнью и безрадостным существованием. К слову, Портер, например, не избавился от своих пороков, упомянутый опыт

80

не защитил О. Генри от алкоголизма и ранней смерти от цирроза печени. Но в этом кроется еще одна суть проявления великого закона причины и следствия: если человек неук-лонно следует приобретенной в результате катарсиса фор-муле, он развивает успех жизненного проекта, если нет, то его же выбор подводит к необратимым последствиям.

В этом контексте еще более поучителен пример измене-ния жизни Шри Ауробиндо, который прошел непростой путь от революционера до мыслителя. Получив образование в Европе, сын бенгальского врача по возвращении в Индию включился в активное национально-освободительное дви-жение. За призывы к восстанию он был арестован и приго-ворен к смертной казни. Отсрочка исполнения приговора кардинально изменила всю его дальнейшую жизнь, вернее, он сам сознательно изменил ее. «Пережив в тюрьме глубокий внутренний кризис», Шри Ауробиндо отказался от поли-тической борьбы, карьеры и вообще от мирской суеты. Вме-сто этого он обратился к йоге и философии, со временем разработав принципы «интегральной йоги», пришел ко мно-гим потрясающим выводам, и, среди прочего, к идее, что посредством йоги можно эффективно воздействовать на че ловеческую природу. Опять мы видим изменение жизни после внедрения внешних неконтролируемых негативных сил. Человек делает иной выбор — и рождается новая лич-ность.

Естественно, речь идет обо всех уровнях преодоления кризиса. В первую очередь трансформации подвергается

81

сознание, психика и тело реагируют на внутреннюю деятель-ность. Для роста, развития сознания и создания новой, вы-дающейся личности толчком зачастую являются и болезни. К примеру, достойна внимания такая история нашего совре-менника. В 25 лет Владимир Вукста (многие знают его под именем Голтис) перенес серьезную травму позвоночника. По его мнению, от инвалидности его спас сильный мышечный корсет и физические упражнения. Небезынтересны рецепты этого мастера. Они достаточно просты только на первый взгляд — анализ его опыта подтверждает цепкую, неразрыв-ную связь духовного, психического и физического. «Откры-тое сердце, физические упражнения, правильное питание, голодание и психологическая подготовка. Любое нарушение питания подрывает иммунитет и загрязняет организм». При желании можно найти немало сходства с постулатами вось-миричной йоги Патанджали, да и с христианскими принци-пами. Это наводит на мысль, не является ли преодоление (как и предупреждение, профилактика кризисов) на самом деле возвращением к жизни в гармонии с природой? С природой внешней, в широком смысле этого понятия, и с собственной внутренней природой.

Истории известны тысячи случаев, когда кардинальное изменение траектории жизни и вектора устремлений проис-ходит под воздействием угрозы смерти, потери здоровья или надвигающейся духовной катастрофы.

Переформатирование порой может потребоваться для преодоления такого личного кризиса, который незаметен

82

постороннему глазу, но определенному человеку, независи-мо от уровня развития личности, несет перспективу ду-шевного тупика, болезни и психологического дискомфорта. Скажем, история Альберта Гора, гарвардского выпускника, вице-президента в администрации Клинтона, который на президентских выборах в США уступил с минимальным отставанием Джорджу Бушу-младшему, вряд ли кому-то покажется драматической. Однако его результат перефор-матирования жизненной стратегии не может не вызвать восхищения, если рассматривать за частным случаем общий механизм преобразования. Дело в том, что Альберт Гор «выжал» из создавшейся ситуации максимум: не теряя чувства жизненного равновесия, удерживая высокий уро-вень гармонии в собственной жизни, он решительно взял-ся за экологические проблемы. Достигнутые результаты принесли ему Нобелевскую премию мира и всеобщее при-знание.

Точно так же Альберт Швейцер никогда не стал бы вели-ким мыслителем ХХ века, если бы не испытал душевной тревоги и растущего беспокойства из-за несоответствия избранной роли истинным порывам души. Ричард Бах пре-одолел сложный путь от военного летчика к философу. Сара Лай была обычной журналисткой, одной из многих тысяч, пока не начала изучать в Индии аюрведу и не пришла к новой идее популяризации древней системы в мире. Энди Капо-нигро, до начала 1970-х годов известный гитарист и препо-даватель престижного музыкального колледжа, вдруг стал

83

целителем, «мастером дыхания». Переход начался с осозна-ния, что самое вдохновенное концертное исполнение музы-ки является выражением более высоких состояний сознания, похожих на те, которые исповедуют восточные духовные учителя. В поисках достижения этих высших состояний он приступил к изучению разных практик йоги, сосредоточив-шись на медитации и дыхании. Через 8 лет он настолько погрузился в целительные практики, что оставил карьеру профессионального музыканта, издал книгу-руководство по дыхательным практикам, получил международную извест-ность.

Случаются и банальные, на первый взгляд, эпизоды, ко-торые приводят к проявлению совершенно неожиданных качеств личности. Стоит лишь вспомнить латыша Эдварда Лидскалниша, «некрасивого худого человека, маленького роста, с четырьмя классами образования и весьма скудными сбережениями». В один прекрасный день должна была состо-яться его помолвка с некой молоденькой деревенской девуш-кой, но за два дня до венчания юная капризная красотка вдруг отказала, указав на бедность и лета неказистого жениха. Уязв-ленный до глубины души, Лидскалниш отправился в Амери-ку. Более десяти лет он скитался по американскому континен-ту, пока... не заболел туберкулезом. В какой-то степени это даже представляется логичным — ведь он бежал от самого себя не в силах найти способ примирения с обрушив шимся ударом судьбы. И вот случай представился: судьба заставила его сделать выбор — жить или умереть. Болезнь настолько

84

потрясла и встряхнула его одновременно, что он поставил перед собой единственно важную задачу (естественно, это его персональное видение) — оставить след на Земле. Эдвард обрел немыслимую, титаническую силу, развил недюжинный интеллект, смирился с одиночеством, а его жизнь обрела смысл. В течение последующих 20 или 25 лет этот человек в одиночку, возводит, можно сказать, новое чудо света — Ко-ралловый замок. Rock Gate Park («Каменные врата»), постро-енный из гигантских глыб кораллового известняка, который превратился после смерти автора в грандиозный памятник своему создателю. Сейчас это одно из наиболее посещаемых мест во Флориде. Самому же Лидскалнишу эта деятельность позволила забыть несчастья, стать уравновешенным, счаст-ливым человеком, прожившим осмысленно, с покоем в душе остаток жизни. Странный Эд не имел ни друзей, ни семьи, никаких иных устремлений помимо своего строительства. Но главное не то, как его воспринимали люди, а то, как он при-нимал самого себя. Такая жизнь соответствовала его приро-де и, может быть, была даже лучше, чем возможная семейная жизнь, которой он лишился. Он поставил перед собой цель, и неудавшийся жизненный проект, чуть не оборвавшийся от болезни, превратился в успешный благодаря неутомимой деятельности. Это позволило ему с гордостью воскликнуть: «Я раскрыл тайны пирамид и узнал, как египтяне и древние строители в Перу, Юкатане и Азии при помощи примитивных инструментов поднимали и устанавливали каменные блоки весом во многие тонны!» Он добился того, к чему так неук-

85

лонно стремился: выздоровел и оставил потомкам урок пре-одоления кризиса.

Очень похож и поучителен также опыт Лени Рифен-шталь — женщины, которую судьба подняла до заоблачных вершин успеха, а затем со всей силы бросила наземь, предо-ставив возможность выпутаться или погибнуть в горниле испытаний. Ее образ настолько цельный и мужественный, что, говоря о выстраивании жизненных сценариев во время различных катаклизмов, не упомянуть его попросту невоз-можно. Поскольку он может вдохновить многих, запутавших-ся в собственной судьбе, на создание новой формы реально-сти. Лени Рифеншталь к 33 годам творчески самореализовалась как личность и достигла признания, а уже в 47 лет ей при-шлось начинать жизнь заново, искать новые источники вдох-новения, цель и смысл, без которых очень трудно удержаться на этом свете. Преданная забвению, она не только отыскала необходимые пути для построения гармонии и счастья, но удивила современников и потомков своими идеями и своей неподражаемой судьбой. Как ей это удалось? Исключительно благодаря вере в себя и в способность изменить формат жиз-ни. Это похоже на езду в городе в час пик: один будет безро-потно ждать, пока рассосется пробка, а другой со всей ре-шимостью попытается преодолеть путь по другим улицам. Когда Лени стало ясно, что из-за сотрудничества с Гитлером ей как режиссеру не позволят снимать фильмы, она, испол-ненная отваги, придумала себе новую идею. Не считаясь с возрастом, одиночеством, она отправилась в Африку, начала

86

снимать то, что еще никто до нее не снимал. Первое из не-скончаемой череды путешествий Лени совершила в 53 года, и ее фото, снабжаемые подробными комментариями, опять вернулись в рейтинговые иллюстрированные издания. При-мечательно, что она постоянно генерировала новые идеи. В 71 год женщина впервые погрузилась с аквалангом и кино-камерой под воду и регулярно занималась плаванием вплоть до 98 лет. Удалившись от людской суеты, она наслаждалась и созерцала природу, много времени уделяла творчеству. И ко-нечно, она с радостью впустила теперь уже в свою вторую жизнь любовь и привязанность. Изменение формата принес-ло Лени новый смысл жизни, радость от творческой деятель-ности, когда она попросту сливалась с той картиной мира, частичкой которой себя чувствовала.

Порой для подобных трансформаций необходима глубо-кая внутренняя вера и ободрение извне. А чтобы понять себя и свои устремления, люди проводят исследования, до деталей копаются в биографиях. Но результат преобразований со-знания того стоит. Всемирно известный психоаналитик Рол-ло Мэй прямо указывает на тот факт, что многие выдающие-ся личности «имели самое плачевное и травматичное детство» (например, Абрахам Маслоу или Гарри Салливан). Вот что Мэй написал о превращении забитого, социально отвергну-того человека, ставшего благодаря новой деятельности про-славленным ученым, которого мир знает как Абрахама Мас-лоу: «Он не был психотерапевтом, но он был одним из величайших психологов. Он вышел из семьи эмигрантов, был

87

отчужден от своей матери и боялся отца. В Нью-Йорке час-то жили в кварталах, где поселялись люди одной нации, и Аба (он был евреем) часто избивали итальянские и ирланд-ские мальчишки, жившие поблизости. Он был дистрофичен. Этот человек, у которого было столько адского опыта, стал тем, кто внес понятие «пикового переживания» в психоло-гию». Этот пример убеждает, насколько важны для обретения жизненного равновесия осознанные решения и начало новой деятельности.

Еще Мэй упоминает британского врача по имени Джордж Пикеринг, который считал свою собственную болезнь (арт-рит бедер) «союзником». В итоге этот необычный медик написал книгу «Творческая болезнь», в которой, среди про-чего, пояснил: болезнь открыла ему «свободу от вторжения других, свободу от обычных бытовых обязанностей». И он использовал ее для организации идеальных условий для соб-ственной творческой деятельности.

В этих откровениях содержится чудесное зерно, необхо-димое для внутреннего роста тех людей, которые столкнулись с катастрофой, личной трагедией или продолжительными депрессиями. Проблемы всегда имеют оборотную сторону, поскольку способны открывать новые возможности, порой более обширные и многогранные, чем были в прежней жизни. Другими словами, если осознанно менять свой внутренний мир, окружение, намерения, жизнь не только потечет в другом русле, но и откроет великие просторы для счастливой и пло-дотворной самореализации. Восточная мысль иногда интер-

88

претирует появление бед в нашей жизни как карму или некую предопределенность для того или иного индивидуума. Но вот что любопытно: мудрецы утверждают о возможности пре-одоления тяжелой мрачной кармы. Так, учитель буддизма лама Оле Нидал сделал следующее замечание: «Единственная возможность освободиться от кармы — это сознательно ве сти себя по-другому». Разве это не чудесное совпадение с идеей изменения формата жизни для человека, который попал под действие неблагоприятных обстоятельств?!

Арнольд ЭретОТ ФИЗИКИ И ЖИВОПИСИ

ДО ЛЕЧЕНИЯ ТЯЖЕЛЫХ НЕДУГОВ

Природная терапия постепенно избавит вас от медицинских пред-рассудков, которые преподносят-ся как «медицинские данные».

Арнольд Эрет

В наши дни люди все чаще обращаются к опыту людей прошлого, которые собственным примером сумели доказать те или иные идеи. Одним из таких столпов альтернативной медицины по праву считается Арнольд Эрет. В начале XXI ве-ка его почитают как истинного патриарха натуропатии, од-ного из уникальных исследователей возможностей поддержа-ния человеческого организма в здоровом, функциональном

89

состоянии. Ныне его последователи даже называются эретис-тами, они полагают, что ни один другой ученый, врач, дието-лог или писатель не превзошел Эрета в области понимания причин и эффективного лечения хронических заболеваний человека.

К сожалению, о частной жизни этого выдающегося чело-века известно гораздо меньше, чем хотелось бы. Зато широ-ко описан и представлен феномен его самоисцеления, сде-лавший его знаменитым и изменивший всю дальнейшую жизнь. Не увлекаясь биографическими данными, отметим, что в молодые годы Арнольд Эрет проявлял живой интерес к наукам, прежде всего к языкознанию. Он досконально знал немецкий, французский, итальянский и английский языки. Будущий профессор живо интересовался физикой, химией, живописью. Молодому человеку хотелось стать знаменитой колоритной фигурой своего времени. К 21 году он окончил университет, получил должность преподавателя рисования, и в то же время был освобожден от военной службы из-за болезни сердца. То есть уже в столь юном возрасте у него бы ли проблемы со здоровьем.

Через 10 лет, когда ему исполнился 31 год, врачи обнару-жили у Арнольда хронический нефрит, в те времена это была страшная болезнь, диагноз прозвучал почти приговором. В его биографии значится, что «24 наиболее уважаемых в Европе врача признали его случай неизлечимым». Ему сооб-щили, что жизненно важный орган безнадежно поражен, его почки будут медленно разрушаться. Отеки, гипертония, по-

90

чечная недостаточность и букет сопутствующих заболеваний ждут его.

Интересно восприятие больным своего недуга. Не то чтобы он не смирился с диагнозом и вступил в борьбу с бо-лезнью. Скорее, он принял ее как часть судьбы, мужественно и спокойно. Но как человек с развитым мышлением и чув-ством глубокой ответственности за собственный жизненный сценарий, он тотчас начал основательно изучать альтерна-тивные возможности исцеления. И в том числе естественные, природные способы лечения — народную медицину.

Тут четко проявился один из важнейших уроков выжи-вания: панику следует заменить действием: спасение утопа-ющих — дело рук самих утопающих.

Конструктивное принятие недуга и полная ответствен-ность за свою судьбу в значительной степени сделали свое дело. Молодой человек повел такой активный и системный поиск, что не найти выхода попросту было невозможно. Это также говорит о настрое на исцеление, вере в свои способ-ности противостоять ударам судьбы.

Главными Арнольд Эрет считал вопросы питания. Вско-ре он отправился в Берлин, чтобы изучать вегетарианство, а затем в Алжир, где постился и эксперименти ровал с фрук-товыми диетами. Известно, что такой образ жизни привел его к исцелению. Впрочем, за этим выводом кроются му-чительные месяцы детального изучения организма и воз-действия на него по собственной методике. Его подход под-твердил важную жизненную формулу, а именно: чем выше

91

уровень осознанных знаний индивидуума о своем состоя-нии, чем сильнее оказывается его настрой на выздоровление, тем эффективнее преодоление недуга или душевного дис-баланса.

По сути, на пути самоисцеления Арнольд Эрет пришел к пониманию великой связи человека с Природой, вернее, — осознанию, что человек, как неотъемлемая часть Природы, не имеет права выходить за рамки неприемлемого отноше-ния с ней. Его можно назвать предтечей современных аль-тернативных методов профилактики и исцеления болез-ней с упором на природу. Ученый писал: «Каждый человек, ка ким бы «хорошим здоровьем» он ни отличался, имеет скрытую болезнь, и Природа лишь ждет удобного случая, чтобы выве сти из его тела накапливающийся там с детства мусор».

Еще более удивителен следующий шаг Эрета. Выздоровев сам, он уже через год организовал санаторий в Швейцарии, где начал весьма эффективно избавлять от недугов тысячи пациентов, болезни которых считались неизлечимыми. Не-удивительно, что санаторий и его основатель быстро приоб-рели поистине необыкновенную популярность. (Позднее Арнольд Эрет выбрал местопребыванием своего санатория Калифорнию). Но то, что обычным людям представлялось мистикой, на самом деле оказывалось синтезом очиститель-ной методики питания и настроя на выздоровление.

Считается, будто профессор Эрет обнаружил порази-тельное сходство человеческого организма с «газовоздуш-

92

ным двигателем», работающим исключительно на кисло-роде. А диета, состоящая из бескрахмальных фруктов и овощей с зелеными листьями, является единственной под-ходящей едой для человека. В итоге нестандартный доктор подготовил диетический трактат под названием «Система бесслизистой диеты». Нет смысла дискутировать относи-тельно его вклада в медицинскую науку — принимая во внимание парадный триумф фармацевтических компаний и во время написания этой книги, можно сделать несколь-ко иной вывод. Люди нисколько не поумнели с того вре-мени, а лень и безволие вынуждают их перекладывать от-ветственность за свои проблемы на плечи малознакомых людей.

Что касается сути идеи лечения «природным способом», то Арнольд Эрет на деле подтвердил верность древнего афо-ризма: «Мы есть то, что мы едим». Пожалуй, заслуживает внимания тот факт, что исследователь во главу угла поставил именно физический аспект — первое, с чего начинается чело-век, и одновременно то, чем он заканчивается. «Нормально-му человеку требуется от одного до трех лет систематических курсов голодания и натурального очищающего питания, чтобы действительно освободить организм от чужеродных веществ», — пришел к выводу ученый. Хотя этот факт одно-временно играет и против его системы, поскольку речь в данном случае идет не о развитии личности, а о банальном выживании физического тела. С точки зрения глобального исцеления личности, его система может благополучно ис-

93

пользоваться лишь на первом этапе преодоления болезни, дальше требуется решение психологической задачи. Это — нечто похожее на проблему, которую эффективно решал спустя много лет другой врач — Максуэлл Мольц, получив-ший многозначительное прозвище «доктор Пигмалион». Как пластический хирург, Мольц столкнулся с крайне любопыт-ным явлением: его пациентки даже после обретения посред-ством скальпеля и его умения «новой внешности» продолжа-ли думать о себе как о некрасивых и даже уродливых особах. Потребовалось кропотливое внедрение в их психику, что ока-залось на деле даже более важным, нежели физическое пре-вращение.

То есть методика Эрета, великолепно испробованная на себе самом, способна внести коррективы в физическое тело, и то, пожалуй, временно, поскольку возвращение больного к прежнему образу жизни неминуемо возвратит и недуг. В чем же прогрессивная суть действий самого Эрета? Да только в том, что, излечив собственное физическое тело, он незаметно двинулся дальше. Излечив себя, он стал зани-маться исцелением других. Его жизнь приобрела совершен-но иной контекст. Он не просто нашел идеальное примене-ние своим устремлениям и силам, он разрешил стоявшую перед ним проблему самовыражения, он обрел миссию. А мис-сия всегда действует на личность умиротворяюще, прибав-ляет здоровья и сил. Она дает право легко жить и легко уми-рать. Самовыражение в миссии является крайне важным аспектом здоровья и гармонии, поскольку создает предпо-

94

сылки для жизненного равновесия. Было бы крайне любо-пытно узнать, насколько долог был жизненный путь Ар-нольда Эрета, отодвинула ли его методика совершенного питания срок его ухода из жизни. Но судьба распорядилась по-иному: в возрасте 56 лет этот талантливый, полный здо-ровья и душевных сил ученый погиб в результате несчаст-ного случая.

Несмотря на короткий век, профессор Эрет успел сделать многое. Прежде всего — помочь излечиться тысячам людей, системно изложить и выдвинуть на суд общественности свою поистине революционную идею (нисколько не утра-тившую актуальность в начале XXI века), наконец, оставить в наследство человечеству свой собственный феноменаль-ный пример.

Мелани СашОПЫТ ПРОТИВОСТОЯНИЯ УТРАТЕ

Я посвятила жизнь тому, чтобы научиться понимать, любить и чувствовать свою связь со всеми живыми существами.

Мелани Саш

История следующей героини — Мелани Саш — представ-ляется необычайно поучительной для многих современников. И особенно для людей, делающих в своей жизни акцент на

95

развитие совершенного тела. И не только. Жизнь этой жен-щины и опыт преодоления онкологии несут в себе как пре-достережение, так и уйму фантастических возможностей. Ее имя в начале XXI века упоминается среди самых последова-тельных и активных проповедников аюрведы и здорового способа жизни. Удивительно? Более чем! Потому что в нача-ле XXI века многие привыкли думать: если человек уделяет достаточное внимание телу, да к тому же занимается люби-мым делом, строит на правильных принципах семью, то с ним ничего плохого не приключится. В этом, пожалуй, одно из основных предостережений от Мелани Саш: болезнь спо-собна взять в осаду и здоровое тело, если по какой-либо причине случается информационный сбой в психоэмоцио-нальной защите. Особенности индивидуального устройства и формирования психики, мировосприятия таковы, что человек, даже зная о разрушительных последствиях опреде-ленных эмоций, все равно не способен удержаться от них. Если только он не проводит непрестанную работу в этом направлении. И тут опыт Мелани Саш показывает: можно при определенных усилиях достичь пластичности психики, даже приобрести способность перекроить собственное ми-ровосприятие. Попробуем разобраться в сущности ее кри-зиса и в ее победе над собой.

Начать, пожалуй, следует с образования необычной па-ры — Роберта и Мелани — союза двух увлеченных жизнью людей, решивших изначально взять за основу правильную конструкцию жизни. В какой-то мере эту пару можно счи-

96

тать идеальной: и в отношениях между собой, и в отноше-ниях с внешним миром они старательно шли к гармонии. В поиске своего пути в жизни у молодых людей возникло желание правильно питаться, вместе они стали привержен-цами микробиотики. Идея возникла из сомнений в целесо-образности и «разумности» современной медицины — в том смысле, что технократический путь ее развития в движении рука об руку с цивилизацией является вопиющим заблуж-дением.

Подкупает, что они всегда действовали сплоченно и вме-сте с тем отстраненно от внешнего мира. Например, на ре-шения этой пары никогда не влияло мнение окружающих, и вместе мужчина и женщина совершали в организации здорового питания такие шаги, которые в конце 70-х годов XX века коробили наблюдателей. Люди считали их стран-ными чудаками, но они не обращали внимания и двигались дальше, безоговорочно доверяя и полностью поддерживая друг друга. Поразительно и то, что они шли конструктив-ным, созидательным путем, и их вряд ли можно было бы уличить в желании вести двойную игру. Напротив, никаких компромиссов и внутренних конфликтов. А во главе угла — завидное согласие с собой. В самом деле, они казались еди-ным, совершенно здоровым организмом. «Я стала вегетари-анкой и практически ничего не ела, кроме коричневого риса и овощей, — вспоминала Мелани. — Впервые в жизни меня перестали беспокоить астма и экзема, но мои преподавате-ли в колледже опасались, что я сошла с ума или попала в

97

секту». Замечательно информативные воспоминания поз-воляют воссоздать картину их двойственного бытия. К мо-менту их встречи у каждого был за спиной прекрасный бэкграунд, так что йога и неординарная психотерапия Ро-берта в определенной степени дополнили вегетарианство Мелани. Жаждущие духовного познания, они без труда меняли место обитания, преодолевали трудности, создавали исключительно благодатную реальность. Ради обучения и приобщения к древним практикам они без сомнения пре-одолевали расстояния между континентами. Молодые люди постоянно что-то создавали, совершенствовались, действо-вали и на деле вовсе не казались легкомысленными. Очень скоро эти двое «сумасшедших» (или «просветленных» — кто как воспринимает) стали походить на сверкающую двугла-вую вершину, недостижимую для обывателя и лишь наблю-даемую в дымке облаков. «Мы снова оказались в рядах мар-гиналов и наслаждались этим», — заметила Мелани об одном из эпизодов их двойного развития.

Но женщине предстояло смертельное испытание, а со-юзу — тест на прочность. Однажды в ее жизни наступил момент, когда здоровое тело впу стило смертельную болезнь. Рак явился как реакция на внезапно обрушившееся горе — невосполнимую утрату третьей дочери, умершей через семь недель после рождения. Как всегда в таких случаях, орга-низм отреагировал шоком и смятением надломленной души. «...Вся наша жизнь перевернулась», — вспоминала Мелани позже. Хотя рождение детей, как говорят мудрые люди,

98

является чем-то вроде «договоренности с Богом», Мелани, по всей видимости, испытывала глубокую подавленность, смутное чувство вины и апатию. Неудивительно, что в таком состоянии ее иммунная система оказалась ослаблен-ной и результатом стала смертельно опасная опухоль. Сама Мелани Саш лаконична в описании своего пути преодоле-ния, акцентируя внимание на переосмыслении жизни, ре-визии идей и громадной роли личного участия партнера в исцелении. Но в ее выразительных словах отражается не только боль, но и попытка примирения с обстоятельствами: «Мы столкнулись с правдой о хрупкой природе самой жиз-ни». Это следовало принять и с этим следовало жить. Что-бы выжить.

Следующим этапом стало понимание происходящего и осознанная, как бы бесстрастная интерпретация событий. «Питание, упражнения и медитация могут изменить каче ство жизни, но не всегда могут повлиять на ее окончание» — этот важный вывод обусловил окончание этапа «юношеского энтузиазма и восторженности по отношению к новым зна-ниям». Наступало время зрелого и упорядоченного отноше-ния к мирозданию, что впоследствии вплотную приблизило пару к созданию своей системы. Но, чтобы оно случилось, было необходимо исцелиться. «К счастью, меня окружала любовь Боба» и «именно тогда я встретила своего главного учителя» — фразы, относящиеся к периоду преодоления болезни, которые, по всей видимости, следует считать клю-чевыми. Любовь и философия — именно так выглядит безо-

99

говорочная поддержка мужа и сакральное участие знатока аюрведы. «Мне потребовалось немало времени, чтобы опять начать испытывать радость и интерес к жизни» — это то-же одно из основных откровений. Умение почувствовать счастье, наслаждение бытием играют исключительную роль в поддержании активной витальности. Эти слова также на-прямую связаны с качеством жизни. Что в итоге помогло женщине понять, что у нее есть то, зачем жить дальше, — муж и дети, осознание, что в ней нуждаются другие? Наверняка да. Но внешние стимулы не могут стать основным механиз-мом перепрограммирования, тут необходимы внутренние аргументы.

Потому кажется, что не только плечо мужа, присутствие детей и учителя вернули к жизни Мелани Саш. Конечно, для преодоления (но не подавления) дискомфорта ей потребо-валось применение тех практических знаний, к которым они с мужем уже прикоснулись. Супруги уже многое знали о буддийских практиках, аюрведе и принципах. Но одно дело знать, и совсем иное — применить их в своей жизни, сделав осознанный выбор. Возможно, истоки следует искать в об-щении с доктором Васантом Ладом, который, по свидетель-ству Мелани Саш, продемонстрировал главное — соответ-ствие проповедуемого собственному образу жизни («он говорил истину, и его образ жизни подтверждал это»). Это, не исключено, стало одним из важнейших факторов исцеле-ния Мелани Саш и перехода ее на качественно новый уровень жизни, так как до болезни и до встречи со своим учителем

100

она еще только находилась в поиске, на затянувшемся пути приобщения к постулатам аюрведы. А вот на этапе выздо-ровления и, что показательно, возвращения интереса к жиз-ни она уже знала, что сделает аюрведу (как и ее муж) своим образом жизни.

Еще одним непреложным аспектом прохождения зоны болезни стало изменение восприятия смерти ребенка — без этого исцеление вряд ли произошло бы. Пребывая в поиске, Мелани не до конца находилась в реальности — ее мысли в значительной степени крутились вокруг неопределенного будущего. Тогда как потеря ребенка случилась именно «здесь-и-сейчас». Трагический момент отвернул Мелани от соб-ственной жизни, и, возможно, женщина мучилась ощуще-нием вины за то, что раньше была слишком сосредоточена на персональном жизненном проекте-поиске. Произошло «торможение»: ребенка уже не было в живых, а она все еще переживала и корила, наказывала себя за прошлое. Чтобы избавиться от этого чувства, необходимо изменение угла, под которым рассматривается и наша жизнь, и смерть вообще как явление. Полагаю, Мелани удалось освободиться от де-монов вины благодаря более глубокому пониманию мира и его непреложных законов. «Научиться жить с живыми», — как говорит психотерапевт Ирвин Ялом, убеждая, что хотя «материальная сторона смерти разрушает нас, сама идея смерти может нас спасти». Не исключено, не обошлось без буддийского подхода, который они с мужем развивали и раньше. В чистке организма на физическом уровне Мелани

101

нуждалась гораздо меньше других людей — это тот случай, когда убеждения и вера могут совершить превращения в мировоззрении, которые неподвластны скальпелю.

Не случайно после выздоровления и единения с аюрведой Мелани написала, что «причиной наших болезней (диском-форта) в 95% случаях являются стресс и вредные привычки». Любопытный нюанс — ее ассоциирование болезни с диском-фортом, что означает только одно: ее понимание отклонений со здоровьем менее всего связано с физическим контекстом существования тела. Другими словами, физическое тело заболевает вследствие проблем ума и души.

После внутренних изменений на Мелани словно снизо-шло озарение — в виде осознания сакральных нитей между телом, разумом и духом: «Между человеческой жизнью и природой существует всеобъемлющая родственная связь. На более тонком уровне по сравнению с нашим восприятием наше тело есть не что иное, как энергия и свет». Рождение впоследствии сына помогло оставить в прошлом смерть дочери.

«Именно энергия любви делает лечение по-настоящему аюрведическим» — любовь они в итоге сделали своим девизом. Путь от общего интереса до идеи сделать аюрведу образом жизни составил у этой пары тридцать лет. Они не уставали учиться, формируя с каждым новым днем свою собственную миссию.

Из преодоления и победы Мелани Саш можно вынести несколько уроков.

102

Первый важен своей симптоматичностью для любого жителя планеты, он заключается в уязвимости перед внеш-ними факторами даже тех сильных и увлеченных людей, которые сумели встать на путь духовного развития, приоб-щиться к вековой мудрости и целительным психофизическим системам. Как известно, Мелани Саш исповедовала принци-пы аюрведы, выверенного, здорового питания, ее отношения с миром были сбалансированы, а с близким человеком — гар-моничны. Однако внешняя нестабильность, пережитое по-трясение — в данном случае потеря дочери — привели к негативной реакции организма.

Второй урок заключается в утверждении, что выход из тупика возможен всегда, если человек способен удержать смысл, сфокусировать свое внимание на миссии. Вместо рассеянных исканий собрать все имеющееся в пучок и начать действовать.

Аюрведа, система древнейших знаний и понятий, как известно, переводится как «наука о жизни» или «учение о долголетии». «Это великое искусство, — утверждает побе-дившая смертельную болезнь Мелани Саш, — необходимо не просто изучить, но сделать своим образом жизни». Может быть, как раз для уяснения этого, распространения по миру этой идеи и возник вызов пребыванию Мелани в мире? Ведь именно болезнь стимулировала активное приобщение к этой системе знаний, именно недуг стал предтечей развития и неуклонного следования к целительной системе, проверен ной веками.

103

Валентин Дикуль

АРТИСТ ЦИРКА, ИЗБРАВШИЙ МИССИЮ ПОМОЩИ

Я могу говорить вам, как делать упражнения, но без вашего жела-ния мои слова не принесут успеха. Даже если мое оборудование было бы из золота, вы никогда не буде-те ходить, если у вас нет уверен-ности. Вы должны работать с той же самой преданностью, дисцип-линой и силой каждый день мно-го лет, если необходимо.

Валентин Дикуль

Без преувеличения можно сказать, что жителям постсо-ветского пространства это имя хорошо знакомо. И не прос-то знакомо. Валентин Дикуль для очень многих людей был и остается подлинным героем, преодолевшим тяжелую бо-лезнь, сумевшим выстоять и прийти на помощь другим страждущим.

С самого начала жизнь воспитывала в нем способность терпеть удары судьбы, принимать боль. Нельзя не упомя-нуть, что и пришел в этот мир он недоношенным, весом чуть больше килограмма. И уже с первых дней был вынуж-ден бороться за выживание. Когда мальчик еще ходил в детский сад, отца застрелили бандиты, а мать умерла. С се-ми лет началось скитание по детским домам. «Неблагопри-

104

ятная карма», — скажет иной наблюдатель. Возможно. Но в этих ранних трагических событиях Валентин получил закалку, сумев приобрести опыт не только терпения, но и неустанного действия, личную ответственность за свою судьбу. Залогом будущих побед Дикуля стало его устойчи-вое увлечение цирком. Минули годы, прежде чем настой-чивый юноша, с усердием помогавший ставить цирковой шатер, безропотно убиравший манеж, присматривавший за животными, сам вышел на манеж. Кстати, биографы свидетельствуют еще об одном примечательном факте — в 14 лет юный Валентин уже подрабатывал ремонтом мото-циклов, и при этом упорно занимался гимнастикой и ак-робатикой, мечтая о бесстрашных, сногсшибательных трю-ках под куполом. Он неуклонно шел к самостоятельности, независимости и самовыражению. Может быть, только слишком спешил? Не исключено. Но ведь в таких случаях, когда молодость, насыщенная амбициями, сталкивается с необходимостью доказательств значимости личности, не-обходим оглушительный успех. Те, для кого жизнь была сплошным кризисом, желают вырваться из замкнутого круга и совершить нечто грандиозное. Такие яростные индивидуальности не удовлетворятся паллиативами, им нужен весь победоносный пирог, до крошки. Из таких зубастых волчат чаще всего и вырастают выдающиеся лич-ности.

Но если говорить о подающем надежды Валентине Ди-куле, то, пожалуй, судьба совершила явный перебор с ис-

105

пытаниями. Хотя есть и другие, довольно авторитетные мнения. «Несчастные случаи — это не что иное, как под-сознательная закономерность. Мы сами создаем себе трав-матические ситуации», — уверен целитель Валерий Сине-льников. Приверженец альтернативных, природных методов отмечает, что причинами часто могут служить «чувство вины и сильный гнев, ненависть и крайняя степень раз-дражения и обиды». «Все эти эмоции запускают механизм саморазрушения», — добавляет он. Надо сказать, что это мнение не одиноко. Многие медики, психоаналитики, фи-лософы утверждают, что между содержанием мыслей че-ловека и способностью организма к тем или иным дей-ствиям существует неразрывная связь. Солидарные идеи высказывает и американский специалист Дон Колберт, ко-гда «самыми разрушительными» называет эмоции и состо-яния, которые связаны с яростью, непрощением, депрес-сией, гневом, тревогой, разочарованием, страхом, горем, виной и стыдом.

До конца прояснить ситуацию, в которой оказался Ва-лентин Дикуль в 14 лет, конечно, мог бы только он сам. Что-либо утверждать о глубинных причинах его трагедии вряд ли возможно. Хотя не исключено, что, подстегиваемый желанием поскорее изменить свою жизнь, статус, добиться признания как цирковой артист, подросток действовал с чрезмерными нагрузками. Так или иначе, драматическая развязка произошла на 13-метровой высоте, когда он начал исполнять свой первый гимнастический номер. В какой-то

106

момент без всяких видимых причин лопнула стальная пе-рекладина, к которой крепилась страховка. В результате парень полетел вниз. Дальше была самая трудная неделя в его жизни: казалось, он завис между двумя мирами, а его дело пристально рассматривали в небесной канцелярии. Кто-то дал ему еще один шанс. Или он вырвал этот шанс из рук смерти, заслужил невиданной цепкостью к жизни. Реа-нимация завершилась страшным диагнозом: «Компресси-онный перелом позвоночника в поясничном отделе». Это не считая черепно-мозговой травмы и еще множества пере-ломов. Ноги потеряли чувствительность, будущее исчезло в пелене тумана, замаячила перспектива остаться на всю жизнь в инвалидной коляске. Но больной и не думал сми-ряться.

С этого момента начинается сложнейший путь преодо-ления. И прежде чем говорить о неординарном упорстве, ежедневной кропотливой работе молодого человека с соб-ственным телом, следует отметить, что он принял ситуацию как данность, как испытание, ниспосланное свыше. Дикуль не обозлился на весь мир, не затаил обиды, не потерял веры в себя. Зато произошли иные изменения в его мировоспри-ятии: резко сузился фокус его внимания, зона ответствен-ности приобрела очень четкие, ясные очертания. Парень осознанно обратился к недостающим знаниям — о строении человеческого тела, анатомии мышц, биомеханике. Все то, что прилежный ученик просто бы выучил, он проштудиро-вал детально, примеряя на себя каждую мелочь. Дикуль как

107

будто медленно брел с факелом по подземелью, с особой тщательностью изучая не только путь, но и щупая руками стены, впитывая запахи и вникая во все иные подробности. При продвижении вперед, шаг за шагом незаметно проис-ходило то, что позже было названо феноменом «посттрав-матического роста», который позволил безнадежному боль-ному выйти на плоскость новой реальности. Верить в себя и проживать (а не мучиться) каждую минуту — вот чему научился новый Дикуль. Того, чего раньше не было.

Конечно, одними позитивными мыслями Валентин не исцелил бы себя. Но благодаря им он организовал себя, свою деятельность и настроился на длительную борьбу. Прикованный к постели больной стал выполнять различные упражнения. Еще в больнице он привязывал к ногам ве-ревки и, пропуская их под спинкой кровати, тянул за них, принуждая ноги двигаться. Потом начал использовать в качестве противовеса грузы. Дикуль работал с мышцами, находящимися рядом с пораженной, нечувствительной об-ластью. Упражнения касались спины, груди, рук. Силовыми упражнениями он создал мышечный панцирь вокруг по-раженного участка. Полученные знания и их детальный анализ подвели его к убеждению, что необходимо разра-батывать и недействующие части тела. Он решил заставить их сокращаться действием других, уже тренированных и сильных мышц. Желая выздоровления, молодой человек задался целью: двигать все, в том числе и недействующие части тела, как если бы они были здоровы. Для реализации

108

этой идеи Валентин Дикуль самостоятельно разработал систему блочных тренажеров. Он словно увидел ее, подоб-но тому, как Дмитрий Менделеев узрел во сне таблицу химических элементов. И начертил их схему, друзья же помогли установить тренажеры над его кроватью.

Когда через 8 месяцев юношу выписали из больницы, ментально он был уже другим человеком. Окружающие ви-дели в нем инвалида первой группы, в коляске же сидел пытливый ученый, абсолютно сосредоточенный на победе над больным телом, вполне счастливый тем, чем он жил. У него был мир в душе и выстраданный смысл жизни. Он никуда не спешил, и это тоже было весьма важно. А такие люди не пропадают. По-прежнему парень штудировал меди-цинскую литературу, включая изучение альтернативных ис-точников. Однажды наступил момент, когда он знал о своем недуге больше, чем вся официальная медицина. Потому что, не имея диплома врача, он обладал, помимо знаний, личным опытом, все прочувствовав на себе.

Один из уроков этого терпеливого человека состоит в отрицании авторитетов. Ведь медики, настаивая на прекра-щении изнурительных занятий, утверждали, что вернуть чувствительность ногам невозможно. На их уговоры Дикуль перестал обращать внимание. Он до изнеможения поднимал тяжелые предметы (вслед за маленькими гантелями пошли в ход большие), растягивал резиновый жгут, отжимался. За-нимался по 5—6 часов в день, чувствуя невообразимую боль в позвоночнике.

109

Кстати, краеугольным элементом в его системе выздоров-ления было и движение к социальной полноценности. Пол-нокровная жизнь в обществе резко стимулирует достижение поставленных целей, поскольку создает эффект ежедневно меняющейся системы координат. Социум дает дополнитель-ный импульс, окружение способствует этому благодаря оцен-кам происходящим изменениям, высказывая восхищение достигнутыми результатами. Юный Дикуль, отметив 16-ле-тие, устроился во Дворец культуры профсоюзов, на свою первую работу. Он стал руководителем самодеятельного циркового кружка, и в задачи тренера входило объяснение трюков молодым исполнителям. Не стоит сомневаться, что это заметно активизировало его работу со своим телом. Как указывают биографы, ежедневно до изнеможения он пере-мещался сначала на инвалидной коляске, потом «по залу на костылях, как на ручных ходулях, от напряжения сводило руки, спину и шею».

Дикуль продемонстрировал редкую силу воли, продол-жая непрерывно заниматься с телом. Через 5 лет произо шло настоящее чудо! То, во что обычно отказывается верить традиционная медицина. Валентин Дикуль ощутил чувстви-тельность ног и вскоре обрел способность ходить. Вот как это произошло: «Дикуль поехал со своим цирковым круж-ком в город Ниду на летние каникулы. Неожиданно у него поднялась температура, страшно болели суставы, Валентин терял сознание. Когда он пришел в себя — не мог пошеве-лить руками и говорить. Но через неделю почувствовал

110

работу двуглавой и четырехглавой мышц бедра и естествен-ное замыкание коленных суставов при шаге в единую рабо-ту мышц. При уколе иголкой он начал чувствовать боль, что свидетельствовало о том, что спинной мозг начал восста-навливаться. Еще через две недели он смог ходить с помо-щью двух палочек».

А спустя 8 лет после фатального падения человек, од-нажды сумевший совершить невозможное, снова вернулся в цирк, представ уже силовым жонглером. Благодаря экс-траординарным номерам (например, жонглированию пу-шечными ядрами или удержанию автомобиля на плечах) Дикуль стал всемирно известен. Его прозвали «железным человеком», а за свои непревзойденные трюки он попал в книгу рекордов Гиннесса. Но это далеко не самое главное достижение в его жизни. Самое главное достижение этого неординарного человека — благодарность поставленных им на ноги людей. После перенесенных испытаний он открыл в себе дар целителя. Люди, сломленные болезнями, имею-щие похожие травмы и переломы, нескончаемым потоком потянулись к атлету. И Дикуль уловил сакральный сигнал. Все свои достижения в деле самоисцеления он уложил в авторскую методику, которую поставил на службу другим страждущим. Тема реабилитации людей с тяжелейшими заболеваниями опорно-двигательного аппарата стала все больше занимать его мысли. Те, кто верит в карму, утверж-дают, будто ее можно улучшить именно служением, мис-сией. Если так, то Валентин Дикуль сумел преодолеть кар-

111

мическое притяжение потустороннего мира — тяжелым трудом и выверенными мыслями. А его уникальная, апро-бированная методика исцеления явилась вкладом в меди-цину, расширив ее представления о возможностях челове-ческого организма.

Фрида Кало

РИСОВАТЬ, ЧТОБЫ ВЫЖИТЬ

В самом деле, зачем мне ноги, если у меня есть крылья, чтобы летать?

Запись в дневнике Фриды Кало(после сообщения о необходимости

ампутировать правую ногу из-за гангрены)

Фрида Кало — образ одновременно трагический и сто-ический. Но стоический, несгибаемый прежде всего. И не только потому, что этот образ способен вселять надежду и уверенность на будущее у обреченных. Умопомрачитель-ная, запредельная стойкость (отсюда у Фриды все безгра-ничное, как океан, и любовь в том числе) вывела ее в ка-тегорию женщин, умеющих устраивать свою жизнь. Она стала примером возможности обретения смысла жизни в условиях, почти несовместимых с самой жизнью. Конвер-тирование боли в искусство выделяет ее даже в когорте выдающихся женщин. Подобное, терпеливо преодолеваемое

112

трагическое начало крайне редко, его можно отыскать раз-ве что в судьбе другой великой женщины — Леси Украин-ки. А богемно-вульгаризированная экспрессия, выраженная донельзя засоренной сквернословиями речью, сопровож-дающими ее бурную жизнь непристойностями, сексуаль-ной раскрепощенностью, шокирующей многих бисексуаль-но стью, склонностью к спиртным напиткам, являла собой своеобразную маскировку для страдающей души, завесу для сокрытия смятения от непосвященных, а также способ подавить физические и душевные терзания, мучительные испытания, подброшенные ей судьбой для тестирования на прочность. Как раз в этом, в почти непрерывном пото-ке потрясений и их преодолении проявилось все трагиче-ское и мрачное в ее судьбе, что преследовало ее. Хотя эта женщина в силу порочных слабостей стала более понятной и близкой обычным людям, неумение включить в решение проблемы преодоления физические и психоэнергетиче-ские аспекты не позволило ей достичь полного исцеления и гармонии. Фрида Кало решала свою проблему преиму-щественно на ментальном уровне, больше опираясь на интуицию, и тем самым существенно ограничила себя, как бы сузив коридор возможностей. Отсюда и ее вызываю-щий образ, шокирующий окружающих. И все же нам ин-тересна ее версия прохождения трагедии, пусть не до кон-ца преодолевающая болезнь, но бесконечно живущая, трогательно-жизненная и обаятельная. Причем щедро усе-янная назидательными зернами. Одним словом, ее опыт

113

достоин для использования в ситуациях, когда нам кажет-ся, будто поезд нашей собственной жизни внезапно сошел с рельс.

С детства Фрида получила от судьбы целый букет физи-ческих и психических проблем, что во многом предопреде-лило формирование ее как экстраординарной, где-то мар-гинальной личности. Можно сказать, что привыкание к страданиям началось у нее с первых дней осознания себя, да и сама личность формировалась под воздействием боли, насмешек, ощущения неполноценности и отсутствия любви. У нее были все основания для слишком раннего взросления и парадоксального взгляда на мир: и отец, больной эпилеп-сией, и мать, то и дело впадающая в депрессии, и перенесен-ный в 6 лет тяжелый полиомиелит, напоминавший о себе удручающей для девочки хромотой (ее правая нога осталась частично парализованной, несколько тоньше левой, и ей всю жизнь приходилось скрывать физическое уродство длинны-ми одеждами). Обделенная материнской любовью, отчужден-ная от всего мира, отвергаемая детьми-сверстниками (ее драз-нили «Фрида, деревянная нога!»), она обитала, как чаще всего бывает в таких случаях, в мире сладких иллюзий и по-таенных мечтаний.

Но и это еще не все! Кажется, какие-то неведомые про-клятия обрушились на хрупкое, несчастное существо, что-бы окончательно раздавить его. Или, может быть, закалить, как сталь для победоносного клинка. Фриде еще не испол-нилось 18 лет, когда она пережила еще одну, возможно,

114

самую ужасающую трагедию своей жизни: в автобус, в котором ехала девушка, врезался трамвай, который, по словам Фриды, разорвал ее в клочья. Тройной перелом позвоночника, тройной перелом таза, одиннадцать перело-мов правой ноги, проколотые живот и матка обломком одной из ступенек («как шпага пронзает быка») предопре-делили всю ее дальнейшую жизнь. Но вначале были десят-ки операций и мучительные месяцы, проведенные в боль-ницах.

«Моя мать месяц была в шоке, она так и не навестила меня. Когда обо мне сказали сестре Анриане, та упала в об-морок. А отец от расстройства заболел, и я увидела его толь-ко три недели спустя». Можно лишь представить себе пере-живания искалеченной, практически брошенной девушки, лишенной даже поддержки близких.

«Вот так я потеряла невинность... <...> Каждый раз, ког-да меня поворачивают в кровати, я проливаю потоки слез... <...> Одно хорошо: я начинаю привыкать к страданию... <...> Я осталась жива, и вдобавок мне есть ради чего жить. Ради живописи» — это ее поток сознания, но фразы произне се-ны в разное время. Мысли Фриды в то тягучее время, ко-торое она провела на больничной койке. Для выживания необходимо было обрести смысл, иначе немину емая смерть. Фрида нашла смысл дальнейшего существова ния — им ста-ла живопись. Возможно, она вспомнила, что ее отец (ко-торого она очень любила) был фотографом и художником. А может быть, прикованная к постели, она попросту не

115

могла физически делать что-либо иное. «Мать устраивает над ее кроватью нечто вроде балдахина и прикрепляет там зеркало, чтобы девушка могла видеть и рисовать себя, — со-общает биограф Жан-Мари Гюстав Леклезио. — Эта кровать и это зеркало пройдут через все ее творчество: снова, как в детстве, она нашла путь к другой Фриде, которая весела и грациозна, вечно танцует и которой можно доверить все свои секреты». Живопись стала ключиком от секретной двери, за которой открывался другой, чудный мир, несхо-жий со слишком суровой реально стью. Да, это было бег-ство, спасение от действительности, но и неожиданная возможность трансформации виртуальности в действующее бытие.

В который раз история конкретного человека демонстри-рует поиск шанса выжить в, казалось бы, безнадежной ситу-ации, найти способ самовыражения и источник душевных сил для преодоления, способ подняться над недугом и смер-тью, превратиться из изгоняемого социумом человека в энер-гичную и даже привлекательную женщину. Нет большей стойкости, чем усилия обреченного человека, не согласного с решением судьбы. Из кошмара рождается неодолимая твор-ческая одержимость. Действительно, именно ужасное состо-яние девушки предопределило крутой поворот в ее жизни. Не будучи интеллектуалкой, рожденная в бедной семье де-вочка с фантастическим усердием взялась за книги — новые знания открыли новые возможности. Она сумела поступить в университет в числе 35 представительниц своего пола на-

116

ряду с двумя тысячами мужчин — это определенно что-то значит.

До того момента, когда в 22 года Фрида стала женой из-вестного в стране художника Диего Риверы, она прожила целую жизнь. И это была преимущественно жизнь лежа: в кровати она писала первые картины, в кровати «проглаты-вала» книги, в кровати же сочиняла письма и вела дневник, оттачивая слог. Ей выпали испытания, которых с лихвой хватило бы на несколько человек и несколько жизней. Ко-нечно, самым трудным было принять решение жить и сле-довать ему, но именно это сделало ее привлекательной для окружающих, и именно это стало тем светом, который не мог не заметить ее будущий муж.

Каждая значимая личность оставляет на бесконечном листе истории цивилизации траекторию, отмеченную пунк-тиром, с ключевыми точками поступков. У Фриды Кало эти точки явно совпали с моментами преодоления физи-ческой немощи и душевной потерянности — двух взаимо-связанных составляющих ее тяжелой ноши в течение все-го путешествия по жизни. Эти точки схематично могли бы выстроиться в такую цепочку непрерывных ощущений и впечатлений: «Развить терпение к страданиям. — Учиться рисовать, чтобы забыться. — Получить знания, чтобы раз-вить способности. — Читать книги, чтобы отвлечься и обо-гатиться знаниями. — Любить, чтобы понять себя и мир. — Писать полотна, чтобы выразить себя и жить. — Терпеть, чтобы выжить. — Любить, чтобы жить. — Писать, чтобы

117

жить». Но это — лишь схема. За ней — непроходимые то-пи одиночества и беспредельной тоски. Экзальтация, ерни-чество, мятеж, ехидство, злая ирония, подавленная агрессия как способ общения с окружающим миром. В конце кон-цов судьба лишила ее всего, даже любви. Даже материнст-ва, которого она жаждала и боялась. Разумеется, полот-на служили замещением, с некоторых пор они стали ее детьми.

Так чего она сумела достичь? И сумела ли?Для начала надо было выжить и найти смысл своего пре-

бывания в этом мире. В тот момент, когда сломленная трав-мами и болезнями Фрида взялась за кисть, она стала менять свою жизнь. Появилась осмысленная личность, с целями и задачами, с курсом, начертанным на карте. Как знать, может, эта легкомысленная мечтательность девушки, дрейф в про-странстве «в никуда» и стали причиной трагедии. Есть смысл напомнить о некоторых подробностях аварии. «Это случи-лось сразу после того, как мы сели в автобус. Вначале мы ехали в другом, но я заметила, что потеряла зонтик, и мы вышли, чтобы его найти; вот так я и оказалась в автобусе, который разорвал меня в клочья. <...> Я не сразу поняла, что со мной произошло, какие травмы я получила. Первое, о чем я подумала, это хорошенькая пестрая безделушка, ко-торую в тот день купила и которую взяла с собой». Эти об-рывки воспоминаний Фриды сообщают о многом. Напри-мер, о мыслях, которым предавалась девушка. Вернее, об их отсутствии. Да, попасть в страшную катастрофу может каж-

118

дый и даже серьезный человек, занятый сосредоточенным поиском чего-то значимого. Угодил же выдающийся физик Пьер Кюри по рассеянности под повозку, которая раздави-ла ему голову. В самом деле, почему бы не отнести беды Фриды Кало к кармическому, как объясняет подобные слу-чаи аюрведа. И все-таки бросается в глаза превращение, происшедшие с ней: девушка стала совсем иной после долгих месяцев борьбы, последовавших вслед за катастрофой. Не будь аварии, не было бы и художницы; существовала бы, скорее всего, женщина с судьбой одиночки, обитающая на социальной обочине, подобно собственной матери. Итак, ей удалось измениться и извлечь пользу из своего незавидного положения. Авария стала толчком для роста, развития лич-ности.

Вслед возникла цепная реакция. Знания укрепили обре-тенный смысл, дали возможность самовыражения, открыли путь к таким вершинам бытия, о которых девушка из бедной заброшенной семьи не осмеливалась и мечтать. Благодаря развитию таланта, усердию и знаниям, помноженным на ироничное восприятие своей жизни, Фрида сумела привлечь внимание Диего Риверы, незаурядного, известного стране художника, почитаемого в обществе, любимого многими женщинами, устанавливающего определенный стандарт мышления. За хрупкостью и показной веселостью Фриды он почувствовал такую сильную натуру, которую не встречал никогда, и которую она сделала сама — неустанным преодо-лением и самовоспитанием. Все его прежние женщины были

119

лишь женщинами, тут же была глубокая, богатая личность. Такая может многое дать творческому партнеру. «Впервые на его пути встречается женщина, для которой, как и для него, живопись — насущная потребность», — отмечает Лек-лезио. Ее суть, содержание ее личности заслоняет даже жи-вопись. И это уже безусловное достижение ее деятельности в процессе преодоления трагедии. И пусть Фриду не спасла «сверхчеловеческая любовь» — сформированные структуры не подлежат переплавке, — но любовь наполняла ее саму, давала силы жить дальше, предоставляя и иное качество жизни.

Конечно, не стоит идеализировать путь Фриды Кало. Он, как едва видимая, порой теряющаяся тропка к верши-не, по которой и она сама чаще всего идет на ощупь. У жен-щины не было духовного поводыря, она не искала учителя для духовного роста, подобно Мелани Саш, не пыталась развить свои способности в этом направлении. Может быть, слишком многое было упущено в детстве и юности. Она довольствовалась минимумом, как голодный, которому не терпится побыстрее насытиться, а качество продукта не столь уж важно. Подобно многим творческим личностям, которым удалось самовыражение благодаря беспрецедент-ным откровениям, полному обнажению души, она завое-вала признание общественности. Фриду Кало невозможно упрекнуть в отсутствии старания. Она пыталась стать ма-терью, несмотря на смертельный страх и более чем серь-езные проблемы со здоровьем, стремилась быть другом и

120

женой, находилась с мужем всегда рядом, поддерживая его даже в коммунистических воззрениях. Никто из женщин Диего Риверы не был вовлечен в его творческую жизнь так, как Фрида Кало.

И в то же время она была неудержима в эмоциональной сфере: присущие ей экстравагантные поступки Фрида не пыталась победить так, как свой физический недуг. Она попросту не понимала, что ее психическое состояние разру-шает ее жизнь не меньше физического, но действует еще более скрытно. Например, она возненавидела младшую сес-тру за интимный контакт со своим мужем. Неисправимо эксцентричная, она совершала немало опрометчивых оши-бок. Через несколько лет семейной жизни Фрида безапелля-ционно заявила журналистам, что как художница значит больше, чем ее муж. А ведь у них разные цели: у него — ска-зать миру свое слово, оставить свой след; у нее — выжить, убежать от реальности.

Фрида почти осознанно вызывала ревность мужа-худож-ника к собственному сенсационному успеху. После ее вы-ставки в Париже, когда даже Лувр приобрел одну из картин, Диего Ривера заговорил о разводе. И они развелись, впрочем, через некоторое время снова поженились, но уже выстраи-вали отношения по-иному, только как творческие партнеры. И все же когда пришел смертный час Диего спустя три года после ухода из жизни жены, он пожелал, чтобы прах его смешали с прахом Фриды.

121

Да, она превратилась в очень яркую личность. Но ни-чуть не заботилась о физическом теле. В результате Фриде исполнилось только 43 года, а уже из-за начавшейся гангре-ны ей ампутируют пальцы на правой ноге. Затем наступает черед сложнейшей, но неудачной операции на позвоночни-ке, с пересадкой костной ткани. Потом еще шесть операций. Но женщина не теряет самообладания — для нового пре-одоления загоняющей ее в угол болезни она следует своим же, ранее разработанным правилам. И в этом тоже ее ко-зырь, поскольку демонстрирует отношение к жизни. Глав-ный враг, с которым в это время пытается свести счеты Фрида, — безнадежность. Это очень коварный и подлый про тивник. «Я не страдаю. Только усталость, и само собой, часто охватывает отчаяние, отчаяние, которое невозможно опи сать словами».

Фрида еще больше берется за кисть, словно та — волшеб-ная палочка, помогающая выживать. На одном полотне она изображает свое сердце с артериями и венами, которое дер-жит в руке вместо палитры, в другой — кисти, окрашенные ее кровью. Очередная ревизия ценностей, осо бенно остро ощущаемое наслаждение каждой минутой угасающего, усколь-зающего бытия. Стоическая и несгибаемая натура, она учит-ся смеяться и иронизировать над горем. «В самом деле, зачем мне ноги, если у меня есть крылья, чтобы летать?» — запи-сала Фрида в дневнике, ког да ей сообщили о необходимо сти ампутировать правую ногу из-за гангрены. Она не только

122

учится преодолевать худшее, непоправимое, но и учит ухо-дить достойно. Пусть и с горькой улыбкой на устах. По следние попытки связаны с идеей отыскать новый смысл жизни в революционно-коммунистическом движении — самообман, которым слабеющая женщина пытается себя поддержать. И даже зная о скорой смерти, она ведет себя ве личественно, бесстрашно. «Надеюсь, что уход будет счастли вым», — ее последние слова.

Такова история блистательной Фриды, женщины с тра-гической судьбой и неукротимой волей, так и не познавшей истинных ценностей бытия, но стремившейся к духовности, преодолевшей благодаря жажде творить боль, болезни и нелюбовь. Она и вправду выжала из неблагосклонной судь-бы все, что было можно.

Ричард Бах

КРУШЕНИЕ ИДЕАЛОВ КАК ДУШЕВНАЯ ТРАГЕДИЯ

Ни одно желание не дается тебе отдельно от силы, позволяющей его осуществить.

Ричард Бах

У каждого свое собственное понимание счастья, кризи-са, трагедии. Возможно, история нашего современника Ри-

123

чарда Баха в сравнении со смертельными болезнями и ава-риями, переворачивающими жизнь, покажется слишком мягкими, сугубо личными переживаниями. Но его необы-чайный опыт настолько энергетичен и позитивно заряжен, что не написать о нем на страницах этой книги было про сто невозможно.

Кроме того, истинная катастрофа всегда происходит не-заметно, в душе человека, но именно ее преодоление обо-значает контуры новой, более удачной и счастливой жизни, которую уже видят многие. То, что случилось в жизни Ри-чарда Баха, очень похоже на духовные проблемы, пережитые, скажем, Гансом Христианом Андерсеном или Эрихом Мари-ей Ремарком. С той лишь разницей, что если юношеские мы-тарства Андерсена и Ремарка были связаны с поиском смыс-ла и своего места в жизни, то у Баха, напротив, все в жизни складывалось поначалу блестяще. Так, по меньшей мере, ему казалось. Это ключевой момент, потому что потеря смысла жизни во сто крат болезненнее его отсутствия. Тут, конечно, важно заметить, что для многих людей даже явные внешние достижения не дают ощущения счастья, если не достигнуто внутреннее равновесие.

Небезынтересно, что Ричард Бах к началу XXI века стал восприниматься в массовом сознании как уникальный про-светитель в области качественного изменения жизни и пре-одоления ее сложных моментов. И именно благодаря тому, что сам сумел эффективно совершить такое превращение. Но его переход от обыденной жизни к иносказательно по-

124

учительной эзотерике вовсе не был таким простым, как может показаться на первый взгляд. Начать историю фило-софа нового времени надо с того, что он приобрел профес-сию редкую и социально почитаемую — стал профессио-нальным военным летчиком. В его жизни все складывалось как нельзя лучше. Он был увлечен авиацией, можно сказать, бредил самолетами. Сам он вспоминал, что был «обычным американским парнем», живущим согласно стереотипам, принятым в обществе. «В 18 лет я увидел большой красивый плакат — на нем изображен истребитель, летящий верти-кально вверх. Под плакатом стояла надпись: «Ты можешь летать на нем». И я, словно рыба, заглотнул этот крючок». С кем не бывает?!

Но молодой человек не учел одного существенного ню-анса: он пришел в ВВС США не только, и не столько для полетов, но для того, чтобы убивать. Вот как будущий фи-лософ рассказывает о прозрении. «Произошло это во Фран-ции, в 63-м году, когда я служил там. Периодически в 3 часа ночи советские военные запускали свои самолеты по на-правлению к границе. Мы начинали сходить с ума. Запры-гивали в самолеты, взлетали, но в последнюю секунду со-ветские ВВС поворачивали назад, не долетая до границы. Тем самым они узнавали, сколько самолетов у противника. И то же самое делали мы. Это была замечательная игра. Однажды, когда я летел вдоль границы, заметил, что кто-то летит по другую ее сторону, параллельно мне. И я подумал:

125

«Мы сошли с ума. Парень в том самолете любит летать так же, как и я. Только на его самолете нарисована красная звезда, а на моем — белая. Вот и вся разница. Так стоит из-за этого убивать друг друга?» Я покачал крыльями, и летчик в советском самолете ответил мне тем же. И я понял, у меня намного больше общего с ним, чем с теми людьми, которые агитируют за войну в моей собственной стране. У меня на глаза навернулись слезы от осознания того, что за сума сше-ствие происходит вокруг».

И хотя служба в ВВС США еще некоторое время про-должалась, в сознании военного летчика начались необра-тимые процессы. Он знал, что не желает более быть военным летчиком, но еще не вполне понимал, кем хочет стать в этой жизни. В 27 лет произошло нешуточное крушение идеалов. Возраст, в котором мужчина уже обычно старательно взби-рается по карьерной лестнице, одолев ряд нижних ступеней. Возраст, в котором некоторые особенно талантливые люди уже успели проявить себя и достичь признания, как, скажем, Брюс Ли или Уолт Дисней. По следний к этим годам уже соз-дал «Алису» и «Кролика Ос вальда», сделавших его знамени-тым и временно богатым. Но в то же время капитан американ-ских Военно-воздушных сил казался куда более успешным, чем, скажем, Ремарк, работавший в 27 лет редактором в берлинской спортивной газете. Или, тем более, отсидевший «за тунеядство» советский поэт Иосиф Бродский, ощущав-ший в своей стране чудовищную безысходность — вот не-

126

виданная душевная драма! Но в том-то и заключается ис-ключительность идеи изменения жизни, когда внешне все выглядит неплохо, а сердце страдает от горя. Бах решитель-но не знал, что делать, куда податься, чем заниматься. И все же нашел в себе силы в том же году покончить с армией. Но не с полетами...

Ричард Бах вспомнил одну недетскую историю из своей школьной жизни. О том, как в старших классах учитель словесности пробудил в нем истинные творческие импуль-сы. В частности, он объявил, что самый высокий балл по-лучит лишь тот, кто на протяжении курса обучения предъ-явит чек (!) за опубликованный рассказ. И подросток, с неимоверным энтузиазмом взявшийся тогда доказать свои способности, все-таки добился своего. И вот эта, казалось, благополучно похороненная идея, внезапно была вытащена на свет: «Через годы после его [учителя] смерти я получил его послание. Если мальчишка-школьник смог написать рассказ, который напечатали, почему этого не может сделать взрослый?» Он просто не знал, что взрослому 27-летнему парню, решительно свернувшему с ранее избранной дороги, сделать это гораздо сложнее. Пожалуй, на порядок. У него уже был неудачный выбор жизненного пути, а еще у него была жена и дети, а это груз более чем значительный. Но наряду с этим у него было четкое понимание: надо жить в согласии с собой, надо что-то создавать, творить, одним сло вом, делать именно то, чего требует душа. Вряд ли Ричард

127

Бах был в то время знаком с идеями Эриха Фромма, только-только прошедшего этап становления, но чувствовал он нечто близкое к тому, что описал мыслитель. Летчик снача-ла точно так же ощущал себя «пойманным в сети средств» и интуитивно осознавал, что обладает совсем иными сила-ми и импульсами. Он понимал, что если не использует свой природный потенциал, то этот уникальный дар, словно ско-ропортящийся продукт, станет причиной болезней и несча-стий. Знаковым в этой ситуации стало его активно-пози-тивное отношение к жизни. Ричард Бах настроился на успех и преодоление кризиса — это отношение к ситуации можно назвать конструктивным, действенным.

Начался самый тревожный этап жизни. Период, который в том числе дал колоссальную по объему и качеству пищу для размышления.

Поначалу все было очень плохо, даже ужасно для некогда удалого капитана, поменявшего штурвал на перо. «И я начал коллекционировать отказы. Опубликую рассказ-другой, затем получаю массу отказов, пока не утонет мой писательский корабль и я не начну голодать. Найду работу — письма раз-носить, быть помощником ювелира, чертить, писать техни-ческую документацию — и работаю до тех пор, пока уже не могу этого выносить. Затем снова писать...» Это напоминает историю несокрушимого Джека Лондона, у которого, правда, в 27 лет в писательском арсенале была уже такая бессмертная вещь, как «Зов предков». Но Джек Лондон работал надрывно

128

и яростно, не оглядываясь по сторонам, — по меткому вы-ражению биографа, он горел, словно подожженная с двух сторон свеча. Ричард Бах — фигура несколько иная. Он из-начально развивал в себе нечто философское, неразрывную связь между собственной жизнью и тем, что он изливал на бумагу.

Прошло долгих семь лет, прежде чем явился шедевр. Про-изведение, понятное всем и принятое всеми. «Чайка по име-ни Джонатан Ливингстон». Но и тут не все так гладко — для осознания прихода великого людям требуется время. Первое же издательство рукопись отклонило, другое напечатало, но никакого ошеломляющего успеха (да и вообще, особенной реакции) не наблюдалось. И только когда через несколько лет книга вышла в сопровождении великолепно подготов-ленных иллюстраций, бриллиант рассмотрели. Через три года уже снимался одноименный фильм, а сам Ричард Бах был произведен в литературные полководцы, обретя легио-ны поклонников.

Почему идеи бывшего военного летчика оказались столь убедительными и проникновенными? Как считают авторы его биографии Александр Грицанов и Алла Мерцалова, «”Чай-ка” у Баха во многом напоминает стандартного человека, об ладающего огромным внутренним потенциалом самораз-вития, но отказавшегося от работы с собой». Однажды сам он подтвердил эти слова: «Когда я работаю, я являюсь лиде-ром только для одного человека — для себя. Но мне повезло:

129

идеи, важные для меня, оказались важны для многих людей». По большому счету, этим высказыванием Ричард Бах подво-дит к давно известному, но мало упоминаемому парадоксу, а именно: большинство выдающихся личностей занимаются преодолением персональных кризисов, и создаваемые ими творения, будь то книги, полотна, музыкальные произве-дения, архитектурные композиции, одним словом, любые смысловые идеи, заключенные в любых носителях информа-ции, являются не чем иным, как способом пре одоления слож-ных ситуаций, ранних комплексов или убеждений.

Каковы механизмы преодоления душевного кризиса у самого Баха?

Во-первых, конечно, настрой и вера. «Глубина твоей веры в существование несправедливости и трагедии — признак невежества». К такому выводу он пришел после осознанного изменения сценария своей жизни.

Во-вторых, непрерывная деятельность, которая вытесня-ет депрессивные мысли. Он работал, не останавливаясь, развивая и совершенствуя идеи, будто камни, которые сле-дует хорошенько отшлифовать. Деятельность позволяла ему преодолевать не только основной жизненный кризис, но и неприятности помельче. Например, однажды из-за небреж-ного отношения к социальным обязанностям он стал банк-ротом и лишился всего имущества. Несколько раз начинал с нуля и личную жизнь. Но деятельность не прекращал — в ней он черпал силы и энергию.

130

В-третьих, работа с собственным духовным началом, что вполне можно назвать и развитием сознания. Это — важней-ший принцип, поскольку содержит персональный ответ на вопрос: кто мы и зачем явились в этот мир? Именно этот ответ несет в себе либо энтузиазм и воодушевление, либо депрессивные идеи и фатальные мысли. «Я знаю интуитивно, например, что мы рождены для светлой жизни, а не для сле-пой смерти. Я знаю, что мы не заперты на нашей планете и не отделены от других измерений простран ства и времени. Мы не обречены бесконечно кружиться среди миллионов хороших и плохих изменяющихся сиюми нутных обстоя-тельств. Идея о том, что мы лишь физиче ские существа, пришла к нам из лабораторий, где простейшие бактерии беспомощно плавают в колбах в питательном растворе. Эта идея противоречит моей интуиции...» Слова обстоятельного и последовательного апологета духовности не нуждаются в сопровождении, они сами — расшифрованное послание.

Кстати, есть еще четвертый аспект, физический. Сам Ри-чард Бах не особенно его акцентирует, делая ставку на ду-ховное, психическое, метафизическое. Но нельзя обойти, скажем, экстремальные увлечения писателя, который зани-мался сложным и довольно небезопасным видом спорта — парапланеризмом. В течение двух десятилетий Бах живет на островном архипелаге вблизи тихоокеанского побережья, используя легкий одномоторный самолет в качестве своего основного транспортного средства. А в возрасте 76 лет ухит-

131

рился даже разбиться, зацепив линию электропередач. Одним словом, он в хорошей физической форме, и, не упоминая о ней, заботится о способности тела служить заключенному в нем духу. «Дух — господин», — написал он в одном из своих произведений.

После изучения жизни Ричарда Баха представляется вполне логичным, что одна из книг его литературного де-бюта называлась «Ничто не случайно». Вообще, этот неор-динарный человек постоянно демонстрирует, что изменение жизни имеет первоочередное, основополагающее значение. Ему принадлежит замечательное изречение, многое объяс-няющее в проблеме переформатирования жизни: «Внутри каждого из нас заключена власть позволить себе здоровье и болезнь, богатство и бедность, свободу и рабство».

Впрочем, есть еще один аспект изменений жизни Ричар-да Баха, который при соблюдении объективности невозмож-но обойти. Кажется, что его порог готовности изменять фор-мат отношений так низок, что это привело к трем бракам и шлейфу неудач в личной жизни. Но, может быть, это оши-бочное мнение, а созерцательно-эгоистичная жизнь писате-ля иногда просто является неотъемлемой частью свободной от ужимок философии. Предельно точно ответить на этот вопрос способен лишь он сам. Ведь не случайно он уста ми своего героя настаивал: «Единственная твоя обязанность в любой из данных тебе жизней заключается в том, чтобы ты был верен самому себе».

132

«Периодически люди находят в моих книгах значительно больше, чем я мог предположить». В самом деле, это забавно. И многие даже считают, что «Чайку» и «Иллюзии» написал не Ричард Бах. Что он лишь медиум, аватар. Бессмысленно спорить на эту тему. Зато точно ясно одно: мы действитель-но сами создаем окружающий нас мир, и в нашей власти быть здоровыми и счастливыми или несчастными и обреченными. Это-то и утверждал Ричард Бах. Книгами и собственной жизнью.

Мэри Беккер-Эдди

«ЖЕНЩИНА-БОЛЕЗНЬ». ПОРАЖЕННОЕ МЫШЛЕНИЕ

И ОТЧАЯННЫЙ ПОИСК СМЫСЛА

Наука исцеления — это правда. Если человек лжив, то его душев-ное состояние противостоит це-лительным силам; и то же самое можно сказать о гордыне, зависти, похоти и плотских пороках.

Мэри Беккер-Эдди

Мэри Беккер-Эдди не впервые появляется в качестве ил-люстративного примера на страницах изданий. Детально о способах достижения признания и успеха этой неординарной

133

дамы написано в книге «Стратегии выдающихся личностей (учебник для каждого)». Возможно, этот напыщенный и карикатурный персонаж, похожий на египетскую мумию, давно бы следовало оставить в покое, если бы не одно веское «но»... Жизнь и деятельность этой на редкость лицемерной, витиеватой особы содержит весьма ценные, а где-то даже уникальные уроки для современников с точки зрения пре-одоления кризиса и болезненного состояния. Как раз этот единственный аспект ее жизни и будет рассмотрен ниже.

Говоря о Мэри Беккер-Эдди, не лишне вспомнить ее по-служной список — для сравнения и понимания, что дает посредственному человеку найденный смысл и навязчивая мысль преобразовать себя. Именно посредственному, пото-му что перед нами не просто обывательница, но ее худший, непредсказуемый, капризный и бездарный тип. И все же эта женщина, обладая определенной волей и стремлением, су-мела основать протестантскую секту «Христианская наука», написать, опубликовать и распространить одноименную книгу, издавать журнал и газету, создать некое заведение, величественно именуемое академией, придумать герб, гимн и так далее. Одним словом, перейти в категорию значитель-ных женщин своего времени, к тому же приобретя солидное состояние. Некоторые источники и ныне, в XXI веке, вели-чают ее пророчицей. Есть в ее деятельности и явно светлое направление — исцеление верой, убеждением, самовнуше-нием. Это то, что может заинтересовать человека, столкнув-

134

шегося с кризисом в любых его проявлениях. Пример зага-дочной дамы, провозгласившей себя святой в XIX веке, и принятой многими людьми в качестве таковой, интересен как опыт самоисцеления благодаря полному изменению своей жизни. Что и говорить, примеров излечения миссией история хранит великое множество. Явление же миру «про-рицательницы» Мэри Беккер-Эдди напрямую связано с трансформацией личности — буквальному вырастанию из болезни.

Хотя, говоря откровенно, болезнь ее очень сильно по-ходила на психическое расстройство, самостоятельно при-обретенное в результате негативного самовнушения. Под-робной информации о жизни и деятельности Мэри Бек -кер-Эдди современные читатели обязаны великолепному исследованию Стефана Цвейга, детально разобравшемуся во всех причинно-следственных связях довольно запутан-ного жизненного пути. Описывая ее детство и обнаружен-ное еще в ранних годах беспокойство, писатель обратил внимание на то, что приступы истерии казались разыгран-ными спектаклями. Врач называет припадки девочки «сме-сью истерии и дурного характера», на самом деле, по всей видимости, речь шла о банальном завоевании внимания взрослых. Вместо любви девочка достигает выходками странного паллиатива: на нее все меньше обращают вни-мания, но между собой считают больной, освобождая от домашней работы и всяческих малоприятных обязанностей.

135

И внушения делают свое дело: Мэри явно чувствует себя нездоровой. Она настолько привыкает к собственному об-разу хрупкой и беспокойной девицы, что окружающие мирятся с ее скверным, своенравным характером, патоло-гической жаждой находиться в центре внимания. Однако, как это ни странно, состояние здоровья молодой Мэри продолжает ухудшаться так, словно она проживала за год целых пять лет, а то и десяток. Одно несчастливое заму-жество, пребывание на птичьих правах то в родительском доме, то в доме сестры, второй неудачный союз с мужчиной, ощущение себя для всех обузой, к тому же едва способной передвигаться, заметно усугубили внутренние мироощу-щения. Это еще одно небезынтересное, иллюстративное послание потомкам: мысли делают человека. Ни больше и ни меньше. Пока Мэри думала о себе как о больной, она и оставалась больной, слабея с каждым днем. Вряд ли бы эта женщина дожила до 50 лет, даже с учетом того, что она сама абсолютно ничего не делала, будучи жутким бременем для окружающих. «Бегство в болезнь» — точно назвал ее состояние Стефан Цвейг, врачи же, морща лбы, становились по мере ее взросления все более озабоченными. Некоторые из них подозревали паралич нервов спинного мозга, она же продолжала, вероятно, не без тайного злорадства, сла-беть. По словам биографа, это «бессильное подобие чело-века» «играет с болезнью, но эта игра часто против ее воли переходит в действительность». И вот, совершенно больная,

136

с разбалансированным телом и психикой, она, бледная тень человека, дотянула до сорока одного года.

Но что происходит дальше, куда исчезает «самое не-нужное существо между Атлантическим и Тихим океанами»? Она встречает некоего врачевателя, который за один-един-ственный сеанс производит в ее душе революцию — пол-ностью исцеляет без единого лекарства, пробуждает в ней энергию, которая позволит совершить невероятные дей-ствия, завоевать славу, заработать деньги и дожить почти до 90 лет. Она в один день волшебным образом вступает в область мистического воздействия на глубинный разум, на внушение силы и здоровья, благодаря вере в выздоров-ление. Она поверила в возможность чуда, которое ожида-ла годами, и когда соприкоснулась с «лечением духом», обрела способность двигаться, дышать, жить полноценно. Лекарь, вернее знахарь (до того необразованный сапожник), исцеливший путем внушения Мэри Беккер-Эдди, объяснил ей механизм лечения: изменить ошибочную установку пу-тем внушения. Как это делал Первый врачеватель Иисус. Женщина, походившая на инвалида или калеку, существо-вавшая, а не жившая, вдруг поняла, что судьба не только дает ей шанс, но и дело всей жизни, потенциальную мис-сию. Именно этот жар будущей деятельности породил не-виданную энергию в больной или псевдобольной. Так или иначе, она почувствовала необычный, почти неземной при-лив сил и воодушевления, объятая фанатическим энтузи-

137

азмом, начала разрабатывать грандиозный план собствен-ного исцеления.

Так в чем же дело? Может, стоит вообще отказаться от традиционной медицины, повернув цивилизацию лицом к самовнушению или внушению? Ответить на этот вопрос невозможно. Но совершенно ясно одно: вера создала эф-фект сказочного превращения, с одним важным сопутст-вующим условием: пациентка фанатично, слепо верила в возможность исцеления таким образом и получила взамен четкую схему изменения своей жизни. Знахарь, сам того не ведая, подбросил ей уникальную идею, которую одер-жимый изворотливый женский ум доработал до «Христи-анской науки». Она угадала: если внушение обладает энер-гией исцеления, то внушение, помноженное на религиозный смысл, будет обладать немыслимой силой. Таким образом она не только исцелилась сама, но в течение нескольких лет создала собственное направление врачевания (или от-менно скроенную форму шарлатанства), сумев прожить на сыщенную жизнь на вершине созданной ею пирамиды, умерев обожествляемой многочисленными толпами поклон-ников. Так домохозяйка продемонстрировала миру пора-зительную интеллектуальную игру, позволяющую бороться против болезней и душевных кризисов без лекарств и док-торов.

Каковы же принципы этой удивительной лицемерки? Как ни странно, они наполнены великодушием и ободре-

138

нием — тем, в чем нуждаются большинство людей. Миссия основана на истине и любви, способность к которым у нее самой была более чем сомнительной. Но она жаждала на этом сколотить состояние и поэтому проявляла верх энер-гичности, жесткость волевого воздействия и, следует при-знать, использовала оригинальный стиль подачи идеи миру. Мэри в первую очередь воздействовала на себя саму — из-менением формы жизни. От бездеятельной, опустошенной жизни она быстро перешла к наполненной пламенной иде-ей. «Самый сильный человек — это человек единой мыс-ли», — считает Цвейг. К этим словам можно было бы до-бавить еще одно утверждение: человек миссии, человек сформированной идеи забывает о болезнях, недугах, кризи-сах. Ему необходима полезная деятельность, которая бы удерживала его на земле.

Возможно, успех чуда Мэри Беккер-Эдди заключается в том, что, будучи явно отрицательным персонажем, она решительно взялась за положительное деяние. Это пози-тивное мышление, которое она за деньги несла страждущим и больным, произвело эффект воздействия и на нее саму. Из истерички и психопатки женщина превратилась в со-средоточенную на плодотворной цели врачевательницу. Своенравность и своеволие она трансформировала в могу-чую волю, направленную на добро и любовь. В этом смыс-ле проявился еще один замечательный феномен человека: если даже злостный человеконенавистник будет каждый

день проговаривать и писать о любви, истинных ценностях, принципах здоровья и позитивном мышлении, однажды он начнет меняться в лучшую сторону. Или, по меньшей мере, часть его естества будет жить и действовать пози-тивно. Пожалуй, лишь так можно объяснить уникальное использование целительных сил Природы одержимой дамой по имени Мэри Беккер-Эдди.

140

Глава третьяПЕРЕХОД В МИССИЮ

Оказывается, «переход в миссию» — самая сложная трансформация личности, но и самая действенная одно-временно, потому что речь идет не об относительно про-стых решениях поиска смысла жизни, а о решении задачи экзистенциального вызова, развитии сознания и полном раскрытии потенциала личности. Зачастую с подобными проблемами сталкиваются те, кто уже достиг определенно-го уровня самореализации, добился известности, содержа-тельности и целостности жизни, однако по ряду причин сохранил глубоко упрятанную неудовлетворенность, разо-чарование, неуверенность. И очень часто такие трагические обстоятельства являются скрытым очистителем пути от преград, препятствующих полному раскрытию возможно-стей личности и обретению абсолютного единства с Все-ленной. Тут, правда, нужна оговорка, что взять на себя ответственность за очищение от всего несущественного, мешающего достижению поставленных целей, должен сам идущий в миссию.

141

Факты, описанные ниже, свидетельствуют, что неблаго-приятные обстоятельства случаются со всякими людьми, независимо от того, насколько деятельны они в жизни, без-относительно от качеств их личности, умения любить, быть в согласии с Богом, обладать волей для организации масс или реализации собственных идей. Неумолимость бытия прояв-ляется тут не в целях, а в понимании и следовании законам бытия. Примечательно, что и выдающаяся личность, великий талант, гений может не понимать и отказываться жить в соответствии с высшими правилами гармонии. И, напротив, обычный, ничем не примечательный человек, способен ин-туитивно постичь эти законы и следовать им каждый день. Иногда в таких случаях говорят о близости с Богом. Но порой дело в обычном благоразумии, способности отказаться от разрушительных мыслей и эмоций. Герои этой главы каждый по-своему, преодолевая трагедии, продемонстрируют, что именно возникновение этих нестандартных, угрожающих жизни ситуаций обращало их внимание к вечному и главно-му — любви, гармонии и умиротворенности сознания. Порой для выживания им приходилось кардинально меняться, от-казываться от гнева, ярости, желания реализовать иллюзор-ную идею владения миром.

Как это бывает в нашем беспокойном мире, одним бо-лезнь открывала новые возможности, другим приходилось умирать, так и не осознав глубинных корней мессиджа Все-ленной. Смертельные болезни и персональные катастрофы реализованных людей подчас играли двойственную роль.

142

С одной стороны, они являлись болью и мукой, жестоким напоминанием о возможной близкой смерти, а с другой — идеально подстегивали к активному движению каждый день, час, минуту. Трагедии заставляли спешить. И даже если си-туация не была преодолена, настоящие личности успевали многое. Ужас конца и сама боль требовали выхода сконцен-трированной энергии, и это удесятеряло усилия, создавало уникальную парадигму «медитации на деятельности», явля-ющуюся способом противостояния страхам и физической немощи.

Философ Артур Шопенгауэр утверждал, что реализован-ному человеку «легче умирать», и тут, по всей видимости, следует искать золотой ключик к состоянию вдохновения, в которое герои этой главы себя вводили. Анализ их борьбы порой создает впечатление, что им это давалось даже легче, чем совершенно здоровым людям, не обремененным пробле-мами кратковременного бытия. Проницательный психоана-литик ХХ века Ролло Мэй убеждал, что мотивация любого большого творчества содержит прежде всего «мольбу о бес-смертии», желании оставить после себя такие «признаки конкретной личности», которые позволят ей жить и после физической смерти.

Почему жестокие напасти случаются у духовных людей, развитых личностей, стремящихся к росту, даже чаще, не-жели у недалеких обывателей, не обремененных ничем иным, кроме выживания? Оказывается, путь к достижениям и сла ве сам по себе может быть разрушительным, что фактиче-

143

ски вызывает обратную реакцию Вселенной в виде болезней или катастроф. Высокие стремления, отрешенность и дви-жение вопреки сдерживающим факторам как бы ущемляют саму витальность личности непомерной нервозностью. За сомнительную мирскую славу и эфемерные победы неор-динарный человек рассчитывается здоровьем или даже жизнью. Такие знаменитые личности как, скажем, Алек-сандр Македонский и Стив Джобс, Мария Башкирцева и Эва Перон, ушли из жизни молодыми из-за непреодолимо-го, вступающего в конфликт с Природой желания контро-лировать мир. Иногда личности попросту «подталкивают-ся» к краю могилы, и, если оказываются неспособными рас слышать зов своего естества о помощи, если им не уда-ется наладить реального равновесия между конфликтую-щим внутренним миром и ощетинившимся внешним, они также быстро завершают свой персональный круг жизни. Классическим примером гибели от такой «несвободы со-знания» стал Эдсел Форд — сын прославленного автомо-бильного изобретателя и бессменного руководителя ком-пании его имени Генри Форда. Фатальное давление отца, неспособность распознать свои истинные цели, свою приро-ду и много лет подавляемые эмоции привели Форда-млад-шего к катастрофе — вопреки тому, что отца и сына назы-вали «неж нейшей парой».

Причины ужасных событий могут оказаться самыми разными. Иногда возникает чувство старой вины на фоне новых, знаковых событий, страха в первую очередь. Взять

144

хотя бы певца Марка Бернеса, отвернувшегося из страха заболеть от жены, умирающей от онкологии. Словно буме-ранг, догнала его эта болезнь, с которой он не сумел спра-виться.

Талантливый врач Владимир Шалимов, испытав на скло-не лет профессиональную невостребованность, вследствие действий бывших коллег, которые фактически вытолкнули его с работы, игнорируя опыт и знания, вспомнил о первой жене, появился растревоженный комплекс вины перед ней, горечь за несправедливое отношение к ней. Вот и пришла болезнь.

Бывает, причиной трагедии становится нежелание и не-умение преодолеть внутреннюю боль, как это случилось с индийским мыслителем Рамакришну, у которого был обна-ружен рак горла, — он умер в возрасте 50 лет.

Но порой глобальный вызов личности происходит на совершенно иной платформе. Так, ученик Рамакришны Вивикенанда умер от диабета в возрасте 39 лет. Пожелай он преодолеть свою болезнь, это было вполне осуществимо. Но Вивикенанда отказался «спасать тело», и он попросту проигнорировал сигналы, спеша сделать все, что наметил. И высказавшись сполна, ушел из жизни спокойно и вели-чаво, словно не желая «задерживаться» в миру, не создавая ничего нового. Кстати, именно такая причина ухода боль-шинства мыслителей и искателей истины. Исключение со-ставляют лишь случаи полной умиротворенности, согласия духа, разума и тела. Но ведь известны и недаром часто

145

повторяются слова Будды, сказанные перед смертью (в воз-расте 80 лет): «Я могу умереть счастливо: я не оставил ни одного поучения в закрытой ладони. Все, что вам полезно, я уже дал».

Иные причины и следствия у смертельного недуга Леси Украинки. Крутой поворот в ее жизни произошел в раннем детстве, когда девочке еще не исполнилось и 10 лет. Все началось с обряда зимнего «освящения воды» на реке Стырь, подтвердившего очевидное: массовые мероприятия несут непредсказуемые риски и опасности энергетического и су-губо физического плана, особенно для неподготовленного, беспомощного ребенка. В какой-то момент под тяжестью множества присутствующих людей лед на реке стал неза-метно проседать, и вода, появившаяся из проруби, залила ноги стоявшим наиболее близко. Леся оказалась в плотном кольце из стоявших на льду людей. В конце концов ее ва-ленки обледенели так, что стали похожи на два деревянных полена, а ноги буквально вмерзли. Так началась ее траге-дия — туберкулез кости, который захватил и легкие в воз-расте 28 лет. С этим страшным недугом она боролась в те-чение долгих 30 лет. Существование ее физического тела можно определить как непрерывную цепь тяжелых операций или утомительных лечебных процедур. Но на фоне этой нечеловеческой борьбы ее потрясающе стойкий дух сумел совершить невозможное. Она не преодолела болезнь, но жила активной творческой жизнью. Трагедия и триумф Леси Украинки убеждает, что можно принять свою судьбу и жить

146

со смертельной болезнью. Жить насыщенно, будто в один день умещается целая неделя. И жить так содержательно, будто ангелы подсказывают, что именно следует делать, а от чего отказаться. Ее опыт как нельзя лучше утверждает прин-цип неразрывной связи высокого творчества с постоянным присутствием смерти и боли. Когда интеллект сталкивается с непосредственной близостью смертельного исхода, он не просто самовыражается, а демонстрирует уникальную по-следовательность. Именно туберкулез прекратил ее попыт-ки заниматься музыкой, но, сосредаточил все ее силы на создание непревзойденной поэзии. Биограф Леси Украинки Анатоль Костенко заметил, что «счастлива была Леся пото-му, что открыла для себя смысл жизни и ее цель. И еще потому, что способна была постигать неожиданную красоту движущегося, меняющегося, но вечного мира». Катастрофа и проблема выбора делают целеустремленного человека удивительно последовательным. Вот что написала сама по-этесса по этому поводу: «Может, болезнь моя толкнула меня на писательский путь. Ведь я мечтала о фортепиано, о му-зыке... А если б не эти трагические обстоятельства? Превра-тилась бы в мещанку?»

Действительно, очень часто катастрофа или болезнь становится ускорителем реализации ранее задуманной мис-сии, превращается в катализатор, суживая для пораженно-го поле вариантов самореализации. Как в случае с Лесей Украинкой болезнь вычеркнула музыку, так в жизни Франк-лина Делано Рузвельта полиомиелит сделал политику един-

147

ственно ценным в его глазах делом. Все остальное не прос-то отодвинулось на задний план, но позволило сконцент-рировать энергию на политике и, как следствие, достичь в ней весомых результатов. Он буквально врос в это един-ственное дело жизни, став в итоге одним из наиболее по-читаемых президентов США. Но это и есть обретение того полноценного бытия, к которому так стремятся одержимые люди (с оговоркой, что каждый сам вправе оценивать важ-ность своего дела). Так, Рузвельт будучи уже тяжелоболь-ным, прикованным к инвалидному креслу, в четвертый раз участвовал в президентских выборах, а выиграв, через два с половиной месяца ушел из жизни. Не стоит удивляться, ведь цель стала для него жизнью. И она позволила забывать о болезни, по сути, удерживая его в этом мире. Кто-то восхищается деятельностью Рузвельта, кто-то не понимает его одержимости, но важно в итоге лишь то, как воспри-нимал свою жизнь он сам. Он же осознавал — у нас есть множество подтверждений этого — эффективный результат своей деятельности на посту президента США, тем самым в личном плане он преодолел болезнь. Победы в политике наполняли его жизнь смыслом, помогали жить, а не суще-ствовать.

Вероятно, важнейший аспект противостояния трагедии заключается в сохранении связи между земным и запре-дельным, куда удалось заглянуть избранным. Второй аспект наверняка заложен в сомнениях и переживаниях — опыт Зигмунда Фрейда прямо об этом свидетельствует. Движе-

148

ние, как при фартлеке — изнуряющем рваном беге, без отсутствия умиротворенности, с излишней нервозностью, агрессивностью ко всему миру. Но Фрейд отыскал свой секрет противодействия болезни. Он сумел наладить связь между переживаниями и действительностью, сумел деятель-ностью и ее результатами сформировать новый тип реаль-ности, без губительных мыслей. Важнейший урок Фрейда состоит в том, что отказ от критических переживаний не обязательно должен быть обусловлен сменой деятельности. Порой достаточно применить эффект параллакса, взглянуть на собственное дело под иным углом, сделать распределение энергии более рациональным (кстати, знатоки йоги и аюр-веды, работающие с энергиями, обращают внимание на тот факт, что нёбо является местом «закольцовывания» энергии, поэтому участок полости рта задействован во время мно-гих практик и медитаций для создания оптимального те-чения энергии).

Похожую ситуацию пережил писатель Александр Сол-женицын, который в тридцать четыре года оказался один на один с семиномой — опухолью яичка, причем находил-ся он в это время в заключении — в лагере на севере Ка-захстана. Но он преодолел свою болезнь неутомимым твор-ческим усилием, выплескивая в книгах все те негативные эмоции, которые вели его в могилу. Кстати, важным для Солженицына, прожившего в итоге почти 90 лет, стало литературное описание похожего случая — высказаться, выплеснуть эмоции ему удалось в книге «Раковый корпус»,

149

где он касается и важнейшего аспекта преодоления траге-дии — избавления от страха смерти. «То, что я наметил, я выполню. Меня запугать нельзя. Я умирал на войне, от голода в лагере, я умирал от рака — я смерти не боюсь и ко всему готов», — утверждал он. Принимая во внимание, что это один из ключевых моментов преодоления кризисных ситуаций, приведем короткий отрывок полностью: «...Он вспоминал, как умирали те старые в их местности на Ка-ме — хоть русские, хоть татары, хоть вотяки. Не пыжились они, не отбивались, не хвастали, что не умрут, — все они принимали смерть спокойно. Не только не оттягивали рас-чет, а готовились потихоньку и загодя, назначали, кому кобыла, кому жеребенок, кому зипун, кому сапоги. И от-ходили облегченно, будто просто перебирались в другую избу. И никого из них нельзя было напугать раком. Да и рака-то ни у кого не было». После таких слов становится понятным, почему от самого писателя, отрешенно работа-ющего над своими книгами, болезнь отстала, как отстает корочка от зажившей ранки.

Стоит заметить, что личности, успешно преодолевшие кризисные ситуации, во многом меняли свое мышление. Тот же Солженицын существенно уменьшил агрессию и ожесточение. Зная, как не жалует его писатель Владимир Набоков, он без всяких сомнений написал письмо в Нобе-левский комитет, рекомендовав номинировать именно На-бокова, как крупнейшего мастера слова, на получения пре-стижной премии.

150

Еще несколько эпизодов преодоления представляются важными для понимания психологии деятельности чело-века, получившего «черную метку». Достойна изучения фи-лософия Кристины Гроф, с предельной откровенностью поведавшей об излечении от алкоголизма. Важный для по-нимания преодоления момент содержится в обозначении деятельности на стыке «жизни тела и духа». Встреча духов-ного учителя в Индии, непрестанные медитации, освоение мистических традиций Востока, приближение к буддизму с его оценками привязанностей. Шаг за шагом она двигалась по пути выздоровления последовательно и непреклонно, пока не преодолела «сладкое алкогольное забвение». В ито-ге это стало возможным благодаря «высоте цели», вытес-нившей пары зеленого змия. Воистину большие цели созда-ют уникальные возможности.

Хотя не стоит преувеличивать — иногда и для реализо-вавшей себя личности все решается на уровне выживания, а искусственно формируемые цели могут попросту не сра-ботать. Писателю Полу Уэсту пришлось преодолевать тяже-лую афазию после инсульта, при этом он знал, что никогда уже не сумеет вернуться к литературному творчеству. Это был большой удар не только для него, но и для его жены, писательницы и поэтессы Дианы Акерман. Но их совместная победа оказалась возможной в первую очередь благодаря принятию ситуации, готовности жить с нею и спокойно преодолевать трудности, в том числе заново учиться ходить и разговаривать.

151

Все эти личности упомянуты не случайно. Каждая жизнь, победа над болезнью или поражение в кризисной ситуации содержат в себе важнейшие крупицы опыта. Именно опыт, образ мышления этих людей позволяют проникнуться по-ниманием собственного пограничного состояния или дра-матического положения. Детальный анализ разнообразных ситуаций, поведения победивших обстоятельства людей наверняка приблизят к выработке собственного индивиду-ального подхода. В этом и состоит идея описания случаев преодоления — они должны не только вдохновлять, но и показывать путь. Быть маяками.

Зигмунд Фрейд

ВЕЛИКИЙ ПЕРЕХОД ПАТРИАРХА ПСИХОАНАЛИЗА

В возрасте 66 лет у профессора Зигмунда Фрейда во рту появилась опухоль, которую через несколько месяцев диа-гностировали как рак нёба — стопроцентно смертный при-говор, особенно для того времени. К этому моменту сам знаменитый ученый переживал примечательную метамор-фозу. Всю жизнь он был сосредоточен на одном деле, со-вмещая врачебную практику и написание книг. Его образ жизни на первый взгляд представляется упорядоченным и системно-организованным — подчиненным единственной

152

цели. Цельность образа как бы дополняла безоблачная семейная жизнь исследователя, его обособленность, создан-ный и активно действующий психоаналитический конклав. Поэтому кажется в высшей степени странным и нелепым появление на такой фундаментальной, прочно разработан-ной платформе смертельно опасного недуга. Но, на повер-ку, прочность фундамента зачастую бывает слишком об-манчива.

Чтобы яснее представить себе вполне успешное, в целом удавшееся противостояние болезни, необходимо заглянуть в тайные недра жизни Фрейда и начать следует со времени, предшествующего страшному заболеванию.

Можно встретить немало упоминаний, будто смертельная хворь была вызвана непомерным курением. Однако совре-менные взгляды на природу онкологии свидетельствуют, что курение могло лишь стимулировать болезнь, создать то так называемое «слабое звено» организма, где защитная пленка иммунитета оказалась наиболее тонкой и впустила недуг. При определении наиболее важных причин заболевания следует учитывать прежде всего более тонкие психоэмоцио-нальные аспекты, возникшие вслед продолжительного не-соответствия восприятия миром личности Фрейда, негатив-ных последствий многолетней «борьбы за территорию» со своими же бывшими учениками, вполне реальных брешей в отношениях с соратниками и оппонентами. Да и в частной жизни ученого все было не так безоблачно. Более того, в истории искателя тайн человеческой души многое представ-

153

ляется мистическим и непостижимым, как, впрочем, и в области, которую он изучал.

Итак, попытаемся проанализировать, что же происходи-ло с выдающимся ученым в течение 10—15 лет, предшеству-ющих заболеванию. Что было особенно дорого Зигмунду Фрейду в расцвете творческих сил, и какие энергетические пробки создавали тромбозы в этой неутомимой творческой душе? Что заставило споткнуться этого пытливого максима-листа, всегда активно и бескомпромиссно борющегося за лидерство человека, который привык всегда быть первым во всем. Даже в школе он слыл одним из лучших учеников и с отличием ее окончил. А в Венском университете блестяще сдал выпускные экзамены, стал доктором медицины. И вдруг поразительная цикличность жестоких ударов судьбы, кото-рые на самом деле были запрограммированы его более чем сложной натурой.

Необходимо отметить, что его уникальное учение по-глощало все силы и время своего создателя в течение многих лет, вызывало его беспокойство, подтачивая основы здоро-вья. К моменту своего заболевания Фрейд опубликовал все те произведения, которые сделали его всемирно известным. Но его всегда одолевали сомнения относительно способно-сти современников принять его концепцию психоанализа. Главное, что следует подчеркнуть: все происходило на фоне абсолютного непринятия медицинским миром его в качест-ве первооткрывателя. Совершенно очевидно, что пики ду-ховной нестабильности будущего мэтра достигли апогея в

154

период от 45 до 55 лет, времени, когда мотивированный мужчина нередко думает: жизнь коротка, достижения слиш-ком незначительны, а успеть следует еще очень много. Во-все неслучайно к 40 годам Фрейд сделал себе первый замет-ный подарок — официально (хотя и весьма осторожно) заявил о создании психоанализа. Но и к сорока пяти годам он все еще находился в высшей степени в двусмысленном положении: имея за спиной солидную практику, фактиче ски став настоящим ученым и автором книг, он еще не был признан ни научным сообществом, ни даже лидером того движения, которое создал. Неприятие его идей медицинским миром превратилось в устойчивый, постоянный раздра-житель.

Следует напомнить, что подавляющее большинство его фундаментальных трудов появились в возрасте от 44 до 66 лет. Вообще, в этом периоде жизни Фрейда можно рас-смотреть признаки мучительной душевной драмы: начав с исследования неврозов, он к 50—55 годам довел себя до чу-довищного невротического состояния. Его лучший ученик и главный оппонент Карл Густав Юнг был абсолютно уверен, что Фрейд страдал неврозом «с мучительными симптомами». «Я видел, что ни Фрейд, ни его ученики не могли понять, что означает для теории и практики психоанализа тот факт, что да-же сам мэтр не может справиться с собственным неврозом». Это не столько свидетельство против Фрейда, сколько одно из объяснений доминирования в ученом разрушительных эмоций. Проблема особенно актуализировалась вслед ствие

155

острой критики его идей со стороны интеллектуальных ли-деров, а позже и со стороны бывших учеников и сподвиж-ников. Хотя за два месяца до 46-летия Фрейду было присво-ено звание профессора и у него появились первые ученики, о спокойной работе не могло быть и речи. Только к 52-лет-нему возрасту ученого психоанализ начинает признаваться прогрессивной частью научного сообщества, а сам он при-обретает последователей в ряде стран. Да и в 1908 году, вре-мени начала всеобщего признания, все обстояло не так про-сто, как представляется спустя сто с лишним лет. На сознание Фрейда воздействовали отрицательные воспоминания о неприятии его первых проб пера. Журнал «Цайт» отзывался о «Толковании сновидений» «с пренебрежением и насмеш-кой», а издатель не смог продать выпущенные 600 экземп-ляров. «Зигмунд чувствовал себя опустошенным», — кон-статировал знаток человеческой психики писатель Ирвинг Стоун. Фрейду было в это время уже 44 года, и он только начал пробивать себе дорогу в науке, причем определенно удаленной от медицины. Все более увеличивающаяся ди-станция между его психоанализом и медициной того време-ни порождало губительную тревогу и нарастающие сомнения в возможности стыковки его учения с классической меди-цинской наукой.

Он не мог успокоиться, напротив, усилилась его агрес-сивность и непримиримость — качества, проявляющиеся даже при тщательном контроле и возрастающем самоподав-лении эмоций. В возрасте, когда большинство ученых всту-

156

пают в новый этап жизни — пожинания плодов своих ис-следований, Фрейд еще только доказывал правомерность психоанализа.

Наконец, когда дело его жизни начало пробивать себе дорогу, после небольшой временной передышки Фрейд ис-пытал новое потрясение — предательство и уход своих по-следователей и среди них «первого ученика» — Карла Гус-тава Юнга (Фрейд тогда не мог предполагать, что каждый из отступившихся от него учеников в итоге только подтвер-дит правомерность идей учителя). Чувство безысходности и разочарования возникало слишком часто. Карл Юнг, Аль-фред Адлер, Отто Ранк, Шандор Ференци не просто поки-нули учителя, но всей своей деятельностью, по убеждению Фрейда, наносили вред учению о психоанализе. Каждую их публикацию, книгу, лекцию он воспринимал болезненно. Биографы утверждают, что к 1913 году, году разрыва с Юн-гом, Фрейд чувствовал себя особенно плохо и даже обсле-довался на предмет злокачественной опухоли прямой киш-ки. Он словно ожидал подобного удара судьбы и настолько тяжело переживал расхождения с соратниками, что обмо-роки на почве нервного расстройства стали едва ли не ре-гулярными.

Дети также не оправдали надежд ученого: к пятидесяти-летию он вполне осознал, что никто из сыновей не продолжит его дело. Более того, они не только не подхватили идеи отца, но относились к ним отстраненно, оставаясь сторонними наблюдателями, благополучными бюргерами, не стремящи-

157

мися к самовыражению. Лишь младшая дочь, Анна, стала впоследствии психиатром, ассистентом и секретарем Фрей-да. Избрав миссию помощи, она так и не вышла замуж, по-жертвовав личным счастьем ради деятельности родителя. Весьма эгоистичный по натуре Фрейд не раз с горечью за-думывался над парадоксальными различиями восприятия жизни у него и его детей.

И все-таки самой болезненной областью для Фрейда бы-ла его самоидентификация. Он раздваивался между меди-циной и учением психоанализа. Постоянная практика, при-ем больных привязывали его к медицине, исследования уводили далеко за ее рамки. Глобальный экзистенциальный вызов для Фрейда состоял в вопросе: будет ли он воспри-ниматься именно тем, кем давно себя считал? Этот вопрос мучил его еще до болезни, а отсутствие ответа было главным ее предвестником. Признание его работ некой частью науч-ного мира вовсе не означало того признания, которого он на самом деле ждал. Фрейд мог не принимать близко к серд-цу, что его не понимал Эйнштейн, но он не мог смириться с таким прискорбным фактом, как полное игнорирование его учения известным хирургом Пихлером. Вероятно, таких случаев было немало. Во Фрейде видели ученого, оригиналь-ного исследователя и автора книг, но никак не столпа медици-ны. К слову сказать, уже в 1930 году ему была присуждена премия Гёте, а Нобелевский комитет неоднократно рассмат-ривал его кандидатуру на получение премии в области меди-цины, но безрезультатно. Это как раз подчеркивает упомя-

158

нутую выше раздвоенность мэтра. Соответствие внешнему образу внутреннего «Я» — вот что порой становится для людей с активной жизненной позицией моментом истины, за которой легко угадываются мучительные потрясения болеющей души. Ему необходимо было перейти на новый уровень. И именно эту проблему в определенном смысле разрешила болезнь.

Когда на жизненном горизонте замаячила перспектива онкологии, в жизни Фрейда многое постепенно перемени-лось. Болезнь его встряхнула, заставила переосмыслить свой жизненный проект, напомнила, что в условиях клинча со смертью бессмысленно тратить энергию на борьбу с соб-ственными учениками (в итоге он не стал выступать с кри-тикой книги «отступника» Отто Ранка). Профессор стал больше времени проводить в одиночестве — прогулки, раз-мышления, которые вели к корректировке курса, уточнению жизненной программы. Внешне могло показаться, будто ничего существенного не происходит. Но это не так. Он больше не думал об учениках, сподвижниках и его уже меньше занимали вопросы психоанализа. Фрейд больше увлекался созерцанием окружающего мира, его красотами, его радовала возможность наслаждаться каждым днем без переживаний. Фрейд стал спокоен — этому способствовал отдых и лечение в санаториях, тихие часы, проведенные над книгами, более нежные отношения с домочадцами (кроме жены, с Фрейдом постоянно жила ее сестра Минна и их дочь Анна). В итоге Фрейд правильно выстроил отношения с

159

собственной болезнью. Он справился с шоком, смирился с возможностью скорой смерти и убедил себя в том, что не стоит бояться своего ухода в небытие. Он научился шутить по поводу того, как другие напряженно ожидают развязки; особенно известна его ирония относительно решения влас-тей Вены сделать его почетным гражданином города к его 68-летию (на что Фрейд заметил, что эти люди опасаются, что он попросту не доживет до 70 лет). Но не это было главным в противостоянии болезни. Ключевым моментом, остановившим атаки недуга, стала упорядоченная жизнь. Эпизод, который невозможно обойти: Фрейд отказывался принимать болеутоляющие лекарства из опасения, что это может мешать работе мысли и завершению его работ. Дру-гими словами, мастер раз и навсегда определился, что явля-ется главным в его жизни.

Конечно, большим подспорьем извне оказались три вза-имосвязанных фактора. Первый связан с поддержкой семьи, второй — с признанием психоанализа в научном мире и растущим авторитетом ученого. В деле противостояния бо-лезни это было лучше любого лекарства. Третьим фактором, способствующим преодолению болезни оказались прочные социальные связи, вовлеченность Фрейда в дело, которое он создал. Он писал многочисленные предисловия к работам молодых людей, своих последователей. Отныне он уже не раздваивался между медициной и исследованием, Фрейд осознал себя как патриарх психоанализа. Он стал работать не столько с пациентами, сколько с людьми, намеревавши-

160

мися разобраться в себе, желавших освоить законы психо-анализа. Среди них были такие яркие личности, как Лу Анд-реас-Саломе, принцесса Мария Бонапарт, Вильгельм Райх и ряд других, откровенно им восхищавшихся. Сильные натуры определенно тянулись к нему и питали его своей энергети-кой.

Следует отметить, что Фрейд не просто существовал, борясь с физическими мучениями. Все эти годы, в осаде боли и осознания близко подступившей смерти, он создал почти половину из тех работ, которые признаны основополагаю-щими. А из двадцати четырех томов по меньшей мере восемь были написаны между тридцатью тремя мучительными опе-рациями, когда смертельная болезнь удавкой то стягивала, то отпускала горло самого известного и не сразу признанно-го медика своего времени.

Вообще Фрейд именно после того, как узнал о болезни, стал следовать по пути уменьшения зон напряженности. Нельзя сказать, что он усмирил или подавил свои эмоции; он полностью направил их на развитие учения, которому посвятил жизнь, занимаясь отныне только той деятельно-стью, которую любил и которая приносила ему безмерную радость. Психоанализ стал мерилом его бытия, а болезненно-разрушительное отношение к славе с некоторых пор у него трансформировалось и приобрело позитивные черты. Фрейд, словно успокоился и меньше обращал внимание на раздра-жители. Нет, он не изменил к ним отношения, до конца дней оставаясь все таким же непримиримым максималистом во

161

всем. Но он изменил свою реакцию: перестал бурно реаги-ровать на поступки других людей, казавшиеся ему необъяс-нимыми. Так, он даже не расстроился, когда его комитет распался. В принципе, довольно спокойно принял и приход нацистов (и если бы не реальная опасность для дочери, может быть, и не покинул бы Вену). Фрейд научился терять людей. Если смерть Карла Абрахама его потрясла, то, когда умер Шандор Ференци, он просто заметил: «Очень печальная потеря». Он попросту отказывался замечать тех, кто мог его расстроить. Мэтр стал не просто понимать бытие, с некото-рых пор он его чувствовал, слышал его поступь, осознавал бесконечность и ограниченность всякого человеческого су-щества.

В образе мышления Фрейда многие исследователи отме-чают в качестве основной особенности «доводить всякое положение до последних и крайних выводов». Те, кто де-тально изучал жизнь ученого, небезосновательно приписы-вали ему «максимализм мысли», который оттолкнул от него большую часть учеников и предопределил одиночество мыс-лителя в конце жизни. По большому счету, этот же «макси-мализм мысли» и порождал непрестанное беспокойство, болезненную тревогу и направленные внутрь себя нега-тивные эмоции, которые, как считают, способствовали воз-никновению смертельного недуга. Курение, которому при-писывают основную причину болезни, могло стать лишь катализатором, но не причиной — тело «сдает» тот свой орган, который наиболее ослаблен и незащищен иммунным

162

щитом. Кстати, последний акт воли Фрейда — добровольный уход — также исполнен все того же максимализма и непри-миримости с паллиативами. Действительно, прорывается нечто сверхъестественное в том факте, что великий иссле-дователь человеческой души жил ровно столько, сколько посчитал необходимым для завершения своего творческого пути. Через 16 лет после обнаружения опухоли восьмиде-сятитрехлетний ученый попросил своего врача Макса Шура дать ему смертельную дозу морфия и позволить прекратить долгие мучения своего физического тела. Сакральный шифр этого шага выглядит приблизительно так: «Я ухожу, ибо я уже сказал все, что мог. Больше мне добавить нечего». Не стоит строить иллюзий в отношении недописанных тру-дов — они были лишь механизмом удержания себя в мире живых. Ирвинг Стоун, глубоко проникший в мотивацию этого великого человека и давший миру великолепную ил-люстрацию его жизни, очень точно указал на мысль Фрей-да в последние годы жизни: «Оглядываясь на прошлое, он понял, что его жизнь завершила полный круг». Все, чего можно было достичь, достигнуто. Цепляться за нее более не было смысла. Но, так или иначе, Зигмунд Фрейд победил свою болезнь, совершив, может быть, не меньший подвиг, чем продвижение в массовое сознание идей своего психо-анализа. Он на собственном примере подтвердил генераль-ный принцип своего учения — миссия, если только она реализована, позволяет человеку преодолеть смертельную болезнь, трагедию любого масштаба.

163

Мать Тереза Калькуттская

МИССИЯ СЛУЖЕНИЯ И МИЛОСЕРДИЯ: ИСЦЕЛЕНИЕ ЛЮБОВЬЮ

В самых убогих людях я полю била Иисуса, а когда любишь, то не ис-пытываешь страданий или труд-ностей.

Мать Тереза

Нередко случается, что болезнь настигает человека, вы-бравшего миссионерское служение, причем на ее первых, самых трудных этапах. Словно вопрошая, а действительно ли он так решителен, в самом ли деле готов пожертвовать всем остальным ради избранной и объявленной миссии? Ибо миссия всегда связана с жертвой, с неким разрывом сознания, с глубоко выстраданным сомнением. И тогда болезнь играет роль психологической преграды, выставленным счетом лич-ности. Тело, сопротивляясь, уточняет выбор разума, и раз-решить их конфликт способен только целеустремленный дух. Тогда миссия, дело поглощают человека, усмиряя его мирские страсти, отодвигая на задний план менее важные задачи бытия. Жизнь-миссия превращает его путь в нескончаемую, непрерывную цепь осознанных усилий, в ходе реализации которых человек сосредоточен на внешних результатах — они же конвертируют последнее во внутреннее состояние благо-сти. И хотя здоровье в этом процессе как бы вторично, его всегда хватает на исполнение миссии.

164

История жизни и исцеления матери Терезы Калькуттской служат тому подтверждением. Единственно верное, выве-ренное решение дало ей силы преодолеть свою болезнь — ради спасения и воодушевления многих других людей, и чтобы в итоге жить самой. Когда эта выдающаяся женщина испытывала мучительные сомнения в отношении собствен-ной веры, когда она «не ощущала присутствия Бога вообще», это приносило ей жуткие, болезненные, подтачивающие изнутри эмоции и переживания. Исключительная, беспри-мерная любовь, выказываемая людям каждый день, помогла ей справиться со смертельно опасной болью сомнений. На-верное, если бы любви от нее исходило меньше, то мать Те-реза погибла бы молодой. Но праведные действия побежда-ли паралич самых горьких, мрачных мыслей.

«Где моя вера? Даже глубоко внутри, <...> нет ничего кро-ме пустоты и тьмы. <...> Если Бог существует — пожалуйста, прости мне. Когда я пытаюсь обратить мои мысли к небесам, возникает такое осознание там пустоты, что эти самые мыс-ли возвращаются, как острые ножи, и ранят мою душу». С та-кого откровения нелишне начать, потому что столь явное противоречие, столь ужасная двусмысленность должны тем более убедить, что маленькие, позитивные дела каждый день, исполняемые спокойно и искренне, очищают истерзанную тяжелыми мыслями душу, возвращают здоровье и радость бытия. Поэтому журналисты чаще и с большим энтузиазмом приводят другое высказывание самой знаменитой монахини: «Ад — это место, где дурно пахнет и где никто никого не

165

любит». Конечно, ключевое понятие ее жизни: «любит — не любит». Она зареклась любить, несмотря ни на что. Несмот-ря на сомнения в существовании Бога. И она выполнила обет любви! И исцелялась благодаря ему, утвердив свою персо-нальную концепцию ежедневных «малых дел». Эти акты чис-той, жертвенной, выношенной в сердце любви ко всякому страждущему играли роль особой природной медицины, заветного эликсира жизни. Добровольно и великодушно от-давая любовь, мать Тереза получала взамен наполненную, содержательную жизнь. И такой судьбой доказала: любовь, пусть даже в мыслях разъединенная с Богом, остается такой же сильной по уровню своих целительных вибраций и энер-гетики. Воистину, вера творит чудеса!

Албанка Агнес Гонджа Бояджиу рано проявила себя как высоко мотивированная личность. В 18 лет она вступила в монашеский орден, оставив идею стать журналисткой. Как часто бывает в таких случаях, идее высшей добродетели — служению — предшествует цепь непредвиденных разочаро-ваний. Сначала война и принесенные ею разрушения, смерть отца, тяжелые испытания в юном возрасте. И вдруг осозна-ние, что на самом деле является важным и ценным в этом непредсказуемо меняющемся мире. Конечно, любовь! Вслед за пониманием основополагающего принципа бытия следу-ет нестандартное, может быть, шокирующее близких решение уехать на край земли, в далекую Калькутту, чтобы там слу-жить вечной невестой Христа! Даже ее стойкая, рациональ-ная, мудрая мать была обескуражена решением младшей

166

дочери. Но, очевидно, именно такой кардинальный путь был избран во избежание искушения что-то изменить в будущем, эмоциональным желанием не оставить себе даже малейшей возможности отступления. Агнес жгла мосты, чтобы окон-чательно и бесповоротно удалиться от мирской суеты, в том числе от семьи, чтобы не искушать себя и не уподобиться многим, делающим светскую карьеру. Девушка была непре-клонна в своем решении, хотя интуиция подсказывала ей, что она больше не увидит мать и свою семью.

Изменив коренным образом жизнь и вскоре после этого получив имя сестры Терезы, юная монахиня (проведя некоторое время в Ирландии) отправилась в Индию, чтобы вести непри-хотливую жизнь миссионерки. Как указывают ее биографы, в бедной части Калькутты она работала учительницей, осваивая те новые области знаний, которые могли ей пригодиться в бу-дущей миссии. Вероятно, она с самого начала чувствовала, что учительство было лишь ее подготовительной частью к главно-му делу жизни. За годы преподавания в женской школе Святой Марии она досконально изучила английский язык, хинди, бен-гальский и даже стала директором школы. К 36 годам сестра Тереза приняла все монашеские обеты и, как сообщают биогра-фы, была восхищена благостью этого события.

Возможно, именно в это время она испытывала наиболее сильные сомнения и потрясения, размышляя об окружающем мире и своем месте в нем. С одной стороны, она отдавала всю себя попыткам улучшить мир и наполнить его любовью; с другой — видела вокруг себя слишком много горя, поистине

167

страшные картины смерти, когда родители бросали на доро-ге больных детей, а взрослые дети оставляли покрытых ко-ростой родных ожидать конца. Нравы, подстегиваемые не-преодолимой нищетой, казались даже не первобытными, попросту кощунственными.

Так или иначе, но именно в это время женщина заболела туберкулезом, который оказался для нее своеобразным рубе-жом, требовавшим ответа на вопрос: «Будет ли она следовать великим целям утверждения любви или отступится?» Сама она расценила появление болезни довольно однозначно. «Я чувствовала, — вспоминала она годы спустя, — что Господь ждет, чтобы я добровольно отказалась от спокойной жизни в моем ордене и вышла на улицы служить нищим. Это было ясное и четкое указание: я должна была покинуть стены мо-настыря, чтобы жить среди нищих. И не просто нищих. Он призывал меня служить отчаявшимся, самым убогим в Каль-кутте — тем, у кого не было никого и ничего, тем, кто не может даже идти просить милостыню, потому что они голые, у них нет даже лохмотьев, чтобы прикрыть тело. Тем, кто в изнемо-жении падает на улицах, осознавая, что умирает. Тем, кто уже не плачет, потому что у них уже нет слез...»

«Исключительная интуиция», — скажут одни. «Нераз-рывная связь с Богом», — заявят иные. И те и другие близки к истине. «Нести любовь» — это, конечно, удел немногих великих людей, аватаров. Сделав свой выбор, сестра Тереза уже не испытывала ни смятения, ни страха смерти — ее гла-за видели вещи пострашнее. Просто у нее состоялся откро-

168

венный разговор с Богом. Иным людям для этого необ ходимо навсегда покинуть этот мир, избранным достаточно оказать-ся на краю жизни. Смертельная болезнь или непредвиденная травма — часто только призыв Бога для душевного разгово-ра, просто многие не способны распознать голос Творца. Сестра Тереза смогла.

Она поведала, что, отправившись на лечение из сырой Калькутты в горный Дарджлинг, испытала некий катарсис, Божественное откровение, в ходе которого ей было указано отправиться в трущобы Калькутты, чтобы служить бедней-шим из бедных. Разные биографические источники указы-вают на различные события, которые вызвали новую транс-формацию сознания самоотверженной женщины. Возможно, все они в той или иной степени правдивы и имели место. Наиболее известна такая история. Однажды сестра Тереза стала свидетельницей невыносимого зрелища: заживо гни-ющую, уже навечно скованную болезнью женщину в го-родскую больницу привез на тачке сын и оставил у входа. Монахиня попыталась пристроить в эту самую больницу несчастное, страдающее от предсмертных мук существо. Но ей отказали, и то, что было когда-то человеком, умирало изгоем, разлагаясь на глазах. Сначала сестра Тереза попыта-лась помочь умирающей, но отступила. Сама она так вспо-минала об этом ключевом эпизоде своей жизни: «Я не могла возле нее находиться, ее коснуться, переносить ее запах. Я убежала. И стала молиться: «Святая Мария! Дай мне серд-це, полное чистоты, любви и смирения, чтобы я могла при-

169

нять Христа, Христа коснуться, любить Христа в этом раз-рушенном теле». Я вернулась к ней, я к ней прикоснулась, я вымыла ее, я помогла ей. Она умерла с улыбкой. Это был для меня знак, что любовь Христова и любовь к Христу сильнее, чем моя слабость».

Смиренная монахиня на практике осознала, что великая, безропотная, жертвенная любовь способна победить любое отчаяние. И болезнь, и страх смерти, и слабость тела пере-станут отталкивать, если направить любовь к тем, кто более всего в ней нуждается. Похоже, о своем туберкулезе она почти перестала думать, когда было принято решение забо-титься о страждущих. А через некоторое время монахиня уже получила разрешение от руководства ордена помогать нищим и обездоленным. Еще через два года сестра Тереза основала в Калькутте монашескую общину, цель которой — создавать приюты и больницы для бедных и тяжелобольных людей, независимо от их национальности и вероиспове-дания.

Неизвестно, доставляла ли ей болезнь неприятности, но в биографических данных можно отыскать важные свиде-тельства. О том, что кроме духовного и психологического уровней она обращалась и к лечению тела физического. На-ряду с исцеляющими мыслями, трансформированными в любовь к больным и несчастным, она то и дело обращалась к молитвам и постам. Исцеление женщины, которая в это время становится для мира уже матерью Терезой, было до-стигнуто благодаря природным очищениям на всех уровнях:

170

телесном, энергетическом, духовном. Она подчинила всю свою деятельность единой цели, единой мысли, подчеркива-ющей святость суждений, доходящей до самых неискушен-ных сердец. Наиболее известны такие ее слова: «Из-за того, что мы не видим Христа, мы не можем выразить Ему нашу любовь, но ближних всегда можем видеть и по отношению к ним поступать так, как поступали бы по отношению ко Христу, если бы видели Его».

Жизнь среди отверженных для людей, подобных матери Терезе, возможна лишь в тех редких случаях, когда человек психически и духовно готов к полному растворению в любви. Будем откровенны, такие случаи исключительны. Но даже не умея достичь такого уровня восприятия ближнего, человек способен преодолевать себя, опираясь на любовь, отказав-шись от гнева и агрессии, от вины и обиды, взяв в качестве безотказного медицинского средства любовь ко всему живо-му, на какую только способно в данный момент его сердце, независимо от реальных знаний, образования, житейского опыта, достигнутого положения, материальных благ. Опыт матери Терезы свидетельствует, что, начав с малого, человек способен развиваться и сделать больше, чем он представлял в начале пути. «Если вы осуждаете кого-либо, у вас не оста-ется времени любить его! Любите! Несмотря ни на что!» — призывала мать Тереза. Говорят, что эта простая женщина излучала свет и что к ней со всех сторон тянулись люди.

Стоит отметить, что мать Тереза всю жизнь оставалась слаба телом, но мало думала об этом, излечиваясь все тем же

171

проверенным средством — распространением вокруг себя пространства любви и надежды. Когда ее, маленькую, сгорб-ленную и больную, спрашивали, откуда берутся силы, она неизменно упоминала имя Иисуса Христа. Мать Тереза мо-лилась каждый день, просила у Бога сил, чтобы и дальше нести знамя Божественной любви. Чтобы «утешать, а не быть утешаемым», чтобы «любить, а не быть любимым». «Ибо, когда отдаем, получаем мы. И, прощая, обретаем себе про-щение» — такими словами оканчивалась ее молитва. Не просто молитва — эликсир жизни. Но молиться недостаточ-но. Даже просто действовать — мало. Жить этим — вот ее девиз, позволивший преодолеть, помимо туберкулеза, мно-жество сердечных приступов и инфарктов — в 73 года, в 79 лет, в 81 год, наконец, в 86 лет, за год до ухода из жизни. Она перенесла множество «попутных» болезней — от пнев-монии до малярии, лишь в конце жизни позволив себе лече-ние в традиционной медицинской клинике. Говорят, когда у умирающей матери Терезы спросили, были ли у нее выходные или праздники, она ответила со свойственной ей обескура-живающей святостью: «Да! У меня каждый день праздник».

Манифест любви — вот что оставила после себя эта де-ятельная, неутомимая натура. Более чем 600 представительств по всему миру продолжают ее дело. Многочисленны ее на-грады и достижения — они нужны живым для примера. Уходящим же в мир иной важно знать о благополучном за-вершении жизненного пути, об исполненной миссии, чтобы испытать удовлетворение и спокойствие духа.

172

Габриель Гарсия Маркес

СПОКОЙНАЯ ОДЕРЖИМОСТЬ КАК ОСНОВНАЯ БОЛЕЗНЬ,

ВЫТЕСНЯЮЩАЯ ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ

Хороший писатель будет писать в любом случае — даже если у не го прохудились туфли или его кни ги не раскупают.

Габриель Гарсия Маркес

Слова Габриеля Гарсия Маркеса, используемые как эпи-граф, на самом деле отражают не только его подход к работе. Это жизненная философия, имеющая самое прямое отноше-ние к витальности, качеству жизни, ощущению счастья и здоровья. Естественно, она может быть использована в любой сфере деятельности. Идея Маркеса содержит знаковые на-меки, связанные с психическим состоянием человека и, ста-ло быть, с его физическим здоровьем. Во-первых, в них есть призыв отыскать такой вид деятельности, который позволя-ет забываться и растворяться в ней, отключаться от всего мира, но при этом находиться не в каком-то сомнабулическом сне, а радостно «проживать» это время, трудиться осознанно и получать удовлетворение. А во-вторых, состояние счастья и здоровья не только не связано с материализованным ми-ром, но часто в стороне даже от таких понятий, как призна-ние и слава. Главное для обретения внутреннего равновесия по Маркесу — непрерывность и последовательность движе-

173

ния, которое должно само по себе являться содержательным. Это, также как и поиск смысла жизни, подходит к любому виду человеческой деятельности и может применяться при преодолении кризиса любой категории.

Действительно, труднее всего в этой жизни сохранять последовательность, быть верным избранной позиции. То есть верить в любовь, верить в себя и в свое дело. Особенно, если появляется ощущение кризиса, возникает запах волне-ния стихии и приближения неминуемой бури. Но человек, который в настоящее время воспринимается культовым писателем современности, показал блестящий пример для подражания. И даже не совсем творчеством, скорее — чет-костью той мерцающей, вечно ускользающей диагонали, которая неизменно возникает между двумя вершинами — ис-тинным восприятием себя в этом мире и достигнутыми резуль-татами деятельности. Эта четкость есть выражение созданно-го, един ственного и неповторимого психоэмоционального уровня жизни, который дает полное представление о лич-ности и совершенно не зависит от достижений, признания или благосостояния. Скажем, ярость и надрыв того же Уол-та Диснея при успешном движении к цели позволяли пре-одолевать ему изнуряющие кризисы, но быстро подорвали здоровье. Светское позерство и зависимость от социальных связей Оскара Уайльда быстро свели его в могилу. Неспо-собность преодоления тайного душевного разлада и совмеще-ния внутренней жизни с внешней стали причинами отказа от жизни у Фицджеральда Скотта, Софьи Ковалевской, Вин-

174

сента Ван Гога, Фридриха Ницше. Непосредственная причи-на физической смерти не важна, будь то помешательство, самоубийство или сердечный приступ на почве алкоголизма, менингит или воспаление легких. Эти имена намеренно при-водятся для объяснения проблем со здоровьем, возникших у Маркеса, ведь те же проблемы свойственны очень и очень многим людям (не стоит полагать, будто только творческим личностям), но преодолели их единицы. И, разумеется, эти проблемы совершенно не исключают раскрытия потенциала личности, как не исключают и преодоления душевной неста-бильности обычными людьми. В их основе — способность уравновесить внутренние колебания ума с внешним миром реальности, и сделать это без критического нервного надры-ва, без смертельного стресса.

Однако вернемся к нашему герою, преодолевшему две атаки смертельного недуга. Маркес прошел две испепеляю-щие сознание войны и вернулся живым, это презентует его личность не меньше, чем все написанные произведения. Аналитику представляется неслучайным категорический отказ Маркеса что-либо сообщать о своей «тайной» жизни (по его же определению, у каждого есть жизнь «публичная, частная и тайная»). Эта жизнь, вернее неделимая часть общей жизни, представляет собой несогласованную категорию, непримиримое противоречие с определенной частью бытия (те самые, упомянутые выше трения между внешней жизнью и внутренними переживаниями). Эта категория всегда ней-тральная, роль играет лишь ее восприятие. К этому еще

175

придется вернуться ниже, оценивая способность писателя уладить, как бы погасить бури собственного внутреннего мира. Но у Маркеса был внимательный, прозорливый био-граф, так что многое в его стратегии преодоления неизлечи-мых болезней можно попытаться объяснить.

История Габриеля Гарсия Маркеса, пережившего два он-кологических заболевания, поистине уникальна. Сначала опухоль в легких (согласно статистике, это самое уязвимое место человека, причем редко преодолимое), а затем пора-жение лимфоузлов (недуг, в борьбе с которым медицина зачастую бессильна). Но эти удары судьбы лишь закалили писателя, сделали его подлинным стоиком и каждый раз стимулировали к еще большим творческим усилиям. Фак-тически они и создали из литературной деятельности мис-сию, выходящую за рамки «писательства». Чрезвычайно убедительно и знаково, что болезни возникли в почтенном возрасте. Временная лента статистики выглядит следующим образом: в 62 года у писателя была обнаружена опухоль в легких, однако после операции болезнь через три года оста-новилась. Характерно, что вторая опухоль была обнаружена уже в ходе одного из осмотров — на этот раз писателю было уже 72 года. Биография указывает, что Маркесу пришлось перенести две сложнейшие операции в США и Мексике, а затем пройти долгий, изнурительный курс лечения. Тем не менее, и в возрасте 86 лет он чувствовал себя достаточно комфортно, что позволяет говорить о преодолении болезни, победе над личной трагедией.

176

Попробуем для начала рассмотреть предпосылки заболе-ваний, так как без их понимания феномен исцеления может походить на необъяснимое волшебство. Хотя официальная медицина считает, что рак легких возник у Маркеса, как и у Фрейда, от чрезмерного курения, такое объяснение пред-ставляется неубедительным. Конечно, невозможно выкури-вать по три пачки крепких сигарет в день и делать вид, что состояния тела это не касается. Но многие согласятся и с тем, что имеется немало людей, которые непомерно курят, упот-ребляют алкоголь, страдают от ожирения вследствие болез-ненного чревоугодия, и в итоге умирают совсем от других болезней (или связанных с упомянутым разрушением тела лишь частично). В качестве лежащих на поверхности аргу-ментов в отношении Маркеса можно задать и такие вопросы. Почему Фрейд имел проблемы с нёбом, а не с легкими? От чего, в таком случае, от рака легких умер совершенный в физическом смысле человек — Масутацу Ояма, который никогда в жизни не курил, систематически занимался дыха-тельными упражнениями (пранаямами) и достиг такого со-стояния тела, что мог разбивать руками каменные глыбы? Подобных вопросов может набраться еще пару десятков, и внятных ответов на них медицина не дает.

Зато более явными симптомами могут быть изменения психического состояния писателя. Напомним, что свой «но-белевский» роман («Сто лет одиночества») Маркес написал в 40 лет, а премией был отмечен в 55 лет. Есть основания полагать, что именно с этого времени начинается внутрен-

177

няя эпопея «складывания собственного образа». Маркес получил весомое подтверждение, что он не просто хороший писатель, но эпохальный мастер. И он должен писать, рабо-тать дальше, потому что разве уже сказано все? Как отмен-ный аналитик и превосходный знаток психологии, Маркес отлично осо знавал: инерция деятельности возможна, но губительна, и действовать она будет разрушительно. Тем более он лучше Нобелевского комитета знает о несовершен-стве своей «программной» книги. Когда ему было 40 лет, на вопрос друга об этой книге он ответил: «Сам пока не знаю, что получилось: роман или килограмм макулатуры». Ко-нечно, в его словах присутствовала известная доля лукав-ства — каждый автор знает истинную цену своей работы. А Маркес — упорный и добросовестный труженик. Но все же... Речь, в конце концов, не об оценке романа, а о его вос-приятии писателем в разные годы своей жизни. Нет сомне-ния, что за 15 лет он превратился в мастера, но беспокойство его, очевидно, росло совсем по-другому поводу. Маркес не мог не знать (и не мог не чувствовать), что четыре последу-ющих романа оказались слабее «нобелевского», второго по счету в его жизни. Что бы там ни твердили биографы «о бешенном успехе» книги «Любовь во время чумы» (изданной через 20 лет после «нобелевской»), сам Маркес прекрасно осознавал: ему необходимо было что-то менять, но что имен-но, сам он не понимал. Не мог прийти к пониманию, то есть узреть, где возможна корректировка своего пути. «Люди, знавшие Маркеса большую часть его жизни, отметят, что

178

после Нобелевской премии он стал более осторожен», — ука-зывает в биографической книге о писателе Джеральд Мар-тин. Но эта осторожность — не что иное, как результат внутренних тектонических сдвигов, непонимания, куда и как двигаться. Слава, этот «постоянно включенный свет», изнуряла его, точила изнутри, но совсем не так, как, скажем, Бориса Пастернака, травимого, испытывавшего горечь от славы и умершего от рака легких, вызванного, в том числе, разрывом социальных связей, утратой чувства физической безопасности и выросшей вследствие этого смертельной тревогой. Душевное самоистязание Маркеса иное, но вызва-но похожими мыслями — сомнениями в соответствии со-зданному образу, чувством вины за невозмож ность написания произведения уровня «Ста лет одиночества». Может быть, в этот период у него были даже приступы отчаяния и не-адекватной усталости. Это сложно утверждать. Однако кон-фликт с собой не позволял ему, также как и Пастернаку, «ды шать полной грудью».

«Теперь моя основная задача — быть самим собой. Вот это действительно трудно», — заметил Маркес через неко-торое время после обрушившейся на него всемирной славы. Он все больше стал втягиваться в политику, полагая, что улучшение мира с ее помощью принесет ему облегчение. Он искренне жаждал перехода на новый уровень и непрестанно искал для себя выход на подходящую орбиту.

Кроме прочего, с возрастом у писателя стал усиливаться страх смерти, отсюда и его откровение: «у меня никогда не

179

было времени на то, чтобы задуматься об этом. И вдруг — бах! — черт, никуда ж от этого не деться». Конечно, в первой части цитаты не обошлось без закономерного, традицион-ного лукавства. Но сущая правда сквозит в его мысли о воз-можности избавления от страха смерти благодаря настойчи-вой, захватывающей деятельности. Кроме того, еще более важным для Маркеса становилась самореализация, дающая право умереть «лишь физически», оставив потомкам свое наследие, свои книги. Довольно трудно сказать, когда имен-но наступило время, что он стал, говоря словами его биогра-фа, «до самозабвения увлеченным, опьяненным работой». Но очень важно, что такое время периодически наступало. Оно сохраняло писателю здоровье долгие годы и позволило выбраться из онкологического капкана.

Какими были шаги Маркеса после получения первого приговора? Первое, что он сделал, сумел осуществить конт-роль над страхом смерти, путем ревизии своего отношения к этому вопросу, путем принятия неизбежности и неугаси-мого желания более тонко наслаждаться жизнью в дальней-шем. Трансформацию удивительно точно описал Джеральд Мартин: «Гарсия Маркес всю жизнь испытывал страх перед смертью и, соответственно, боялся заболеть. С тех пор как к нему пришла слава, он внимательно прислушивался к врачам и по их совету старался вести здоровый образ жизни. И вот, несмотря на все принимаемые меры предосторожности, за-болел. Причем у него нашли не что-нибудь, а рак легких. Однако он удивил и себя самого, и всех, кто его знал. Он

180

мобилизовал все свое мужество, настоял на том, чтобы ему рассказали все про его болезнь и сообщили, какой может быть исход». Это был важный психологический момент. Фактически — половина победы.

Далее после операции Маркес отказался от отдыха, почти сразу же отправившись представлять свою новую книгу (сбор-ник рассказов, изданный тиражом 500 тысяч экземпляров). Это мероприятие обеспечило ему максимальную социальную вовлеченность. «На севильской выставке Гарсия Маркес затмил всех». За этой фразой биографа подразумевается осознание писателя, что он живет, что он нужен, что жизнь побеждает угрозу забвения. Тень смерти отступила, ретировалось.

А Маркес опять взялся за работу. И деятельность писа-теля стала несколько иной: кроме работы над книгами, он втягивался в реализацию таких идей, которые можно обо-значить как «глобальные». Такая форма деятельности обес-печивала не только активную социальную жизнь, но и реше-ние проблем более высокого порядка. Это то, что было ему необходимо для обретения согласия с собой. Например, в это время он стал членом «Форума мыслителей» ЮНЕСКО, и принимал участие в обсуждении неотложных международ-ных проблем. Несколько позже он встречался с президентом США Клинтоном и первой леди. Подобные маневры убеж-дали его самого в размахе своей деятельности, и среди про-чего символизировали жизнь, масштабировали ее в соб ствен-ных глазах. Это позволяло строить «грандиозные пла ны» и писать, уже не заботясь о том, чтобы превзойти «Сто лет

181

одиночества». В одной из своих программных речей, пред-назначавшейся журналистам, Маркес проговорился, заметив: «Просто быть лучшим — мало; нужно, чтобы тебя считали лучшим». Вот над чем он работал. И этот активный рабочий цикл заслонял весь горизонт, закрывал солнце. Ритм неуто-мимой деятельности играл, как ни странно, двоякую роль: и позволял спокойно жить и работать, реализовываться в об-щественной деятельности и литературе, и... игнорировать законы бытия. Философ западного толка сказал бы, что Мар-кес — прекрасный пример всеобъемлющего успеха, величия достижений и реализации. Восточный мудрец заметил бы, что, как и прежде, Маркес жил в неведении и суете, так и не сумев достичь понимания мироздания. И тот и другой были бы правы.

Когда обнаружилась лимфома, которую часто называют раком иммунной системы, близкие люди говорили о неимо-верной усталости писателя, «синдроме истощения организ-ма». Как и прежде, писатель лечился, используя новейшие технологии и достижения традиционной медицины. Биограф говорит: «Надо же, он всю жизнь боялся смерти, но в реша-ющий момент проявил себя несгибаемым борцом». Думаю, дело не совсем в борьбе или совсем не в ней. Бороться с бо-лезнью бессмысленно — это все равно, что бороться с самим собой. Он нашел, для чего жить дальше — вот результат и следствие чудесной креативности Маркеса. Например, когда пятью годами ранее от лимфомы скончалась Жаклин Кенне-ди, у нее попросту не было смысла жить — она устала, обес-

182

точилась от бессмысленности существования. Жаклин не перенесла рак в 64 года, Маркес преодолел коварный недуг в 72 года. «Как сказал мне писатель, он многие месяцы ничего не делал, но теперь опять просматривает свои наброски к мемуарам». Он взялся писать для журнала автобиографиче-ские статьи, создал рубрику «Габо отвечает» на письма чита-телей, приступил к мемуарной работе под названием «Жить, чтобы рассказывать о жизни». Великолепный пример жиз-нелюбия! Кстати, уже тогда Маркес держался в стороне от политики — явилось озарение, что это лишнее, действо со слишком малым смыслом. Он нашел нишу той сосредоточен-ной деятельности, которая дает возможность жить дальше, находясь в соответствии со своей истинной природой. Этим он неизменно и вполне заслуженно приковывал внимание публики. «За три недели только в Латинской Америке было продано около миллиона экземпляров. Ошеломляющая ста-тистика», — не преминул заметить биограф. В самом деле, Маркес, как никто иной, мог бы подтвердить, что реализо-вавшемуся человеку гораздо легче прощаться с миром.

Нельзя забыть еще один важнейший аспект двух поистине чудесных выздоровлений — забота любящего человека. Его Мерседес неизменно находилась рядом и поддерживала мужа, исполняя этим свою женскую миссию. В самые тревожные моменты жизни именно она вселяла в Маркеса дух надежды, излучала спокойствие и свет подобно ангелу-хранителю.

Любопытно, что Маркес в течение жизни слишком мало занимался собственным телом, фактически лишь следовал

183

предписаниям врачей в области ограничений — прекратить курить или следовать диете. В то же время он всегда умел найти нечто стоящее для продолжения жизни, непрерывно работал, отличаясь при этом природной цепкостью, высоким уровнем вовлеченности в работу. Последнее, как кажется, могло быть достигнуто благодаря многим годам непрерыв-ного труда. Ведь у его младшего брата это вышло гораздо хуже. В тот самый момент, когда Маркес преодолевал лимфо-му, его брат «вел собственные сражения», умирая от опухоли мозга, и пытался также отыскать свой способ противостоя-ния болезни путем приобщения к литературной деятельно-сти — он писал книгу об истории романа «Сто лет одиночест-ва». Семейный совет решил ускорить издание его книги — когда она была опубликована, брата уже возили в инвалидном кресле. А через месяц он умер. Это может быть двояким сигналом: в любом случае есть смысл стоять до конца, но искусственно сформированная идея для выживания может попросту не действовать. В конце концов, мы не знаем всего: многим не удается найти формулу жизни, находясь в тени знаменитых родственников.

Так или иначе Маркес сумел исцелиться. Благодаря при-нятию себя и своей судьбы, осознанию цикличности миро-здания и божественности собственного естества. Когда че-ловек начинает не просто понимать, но чувствовать, как именно отлажен мир, его перестает заботить иллюзия тече-ния времени и внутренняя боль осознания, что он — лишь микроскопическая частичка. Такое понимание может обес-

184

печить глубина осознания, для этого не обязательно обладать творческим талантом, бороться за власть или перекраивать карту мира.

Виктор Франкл и Конрад Лоренц

ВЫЖИТЬ, ЧТОБЫ ПЕРЕЙТИ К МИССИИ (ОПЫТ КОНЦЛАГЕРЯ)

Самолет не перестает, конечно, быть самолетом, когда он движет-ся по земле... Но, лишь подняв-шись в воздух, он доказывает, что он самолет. Точно также человек начинает вести себя как человек, лишь когда он в состоянии пре-одолеть уровень психофизически-организмической данности.

Виктор Франкл

Все мы, живущие в густонаселен-ных культурных странах и осо-бенно в больших городах, уже не осознаем, насколько не хватает нам обыкновенной теплой и сер-дечной человеческой любви.

Конрад Лоренц

Хотя каждый случай преодоления трагедии по-своему уникален и индивидуален, опыт Виктора Франкла и Конра-

185

да Лоренца все равно выделяется из множества остальных. Это бесценный алмазный фонд цивилизации с точки зрения понимания трансформации личности под воздействием трагических, смертельно опасных обстоятельств. Казалось бы, вопрос смысла жизни чаще всего может возникнуть у тривиального представителя цивилизации, которого неожи-данно посещает божественный проблеск озарения. Ныне же речь идет о двух изначально высоко мотивированных лич-ностях, ставших вследствие душевных катастроф крупней-шими мыслителями и философами ХХ века. Выстраданный смысл позволил им выжить, перейти затем к осознанной и сосредоточенной жизни. Но слишком тяжело он им достал-ся, сначала ускользнув при приближении смерти, а затем возродившись заново. Он позволил не только понять прин-ципы бытия, но и блестяще реализованных миссий. В резуль-тате очищающего катарсиса и особой внутренней инициации каждый из этих ученых создал новые ориентиры для целых поколений. Их книги и философия помогли выжить и пре-одолеть трагедию тысячам (а может быть, десяткам или даже сотням тысяч) людей. Но, вероятно, самое важное в их опы-те — личный переход, таинство мистической трансформации от жизни обычного успешного, целеустремленного человека к освещенной божественным светом деятельности личности, живущей миссией. Ибо появление миссии в жизни лично-сти — это на самом деле великая награда Всевышнего, ответ Вселенной на попытки подняться над невежеством и безво-лием цивилизации.

186

Следует особо подчеркнуть, что все созданное филосо-фами нового времени напрямую связано с переосмыслением времени пребывания в концлагере, проблем жизни и смерти, идей, ради которых стоит жить. Было время, когда Виктор Франкл и Конрад Лоренц жили, как большинство обычных людей, будучи, казалось, запрограммированными на серти-фицированную жизнь среднего человека. Как знать, возмож-но, они превратились бы в баловней светского успеха, в ученых, уважаемых и почитаемых в обществе современников. Но пополнить список великих людей своего столетия без преодоления собственных трагедий, угрозы смерти и потери смысла они точно не сумели бы. Трагедия стала фильтром, удержавшим все второстепенное, не относящееся к выдаю-щимся начинаниям.

Франкл был узником нацистского концлагеря. Его жену убили в концентрационном лагере Берген-Бельзен, мать — в Аушвице, отец погиб в Терезинштадте от отека легких. Но именно поиск смысла жизни и следование ему помогли Франклу перенести страдания и отчаяние, преодолеть не-гативное отношение к людям. Нужно было за что-то заце-питься, чтобы уменьшить отчаяние и предотвратить само-убийство. В значительной степени тут можно говорить о миссии служения — он читал заключенным лекции, вселял в них мысль, что это страшное время можно и нужно пе-режить. Тем самым он спасал и своих товарищей, и себя, уже в лагере добровольно расширив зону ответственности до миссии.

187

Было бы несправедливым не заметить, что оба героя имели и до возникших в их жизни потрясений некую опо-ру — фундамент, на котором можно было построить смыс-ловую конструкцию. Франкл еще юношей заинтересовался психологией, а дипломную работу в гимназии посвятил психологии философского мышления. В Венском универси-тете он избрал неврологию и психиатрию, сосредоточившись на глубоком изучении психологии депрессий и самоубийств. В 25 лет он получил степень доктора медицины, а еще до Второй мировой войны возглавил структуру в одной из венских клиник по предотвращению самоубийств — ее впо-следствии назвали «третьей Венской школой психотерапии» (после школ Фрейда и Адлера). А в 1942 году, когда Франкл с родными оказался в концлагере, ему предложили создать группу волонтеров для адаптации прибывающих узников. Лишь в апреле 1945 года он был освобожден американскими войсками.

Не менее показательна с точки зрения преодоления и первая часть жизни Конрада Лоренца. Будущий лауреат Но белевской премии по физиологии и медицине и автор бли стательной книги-исследования «Восемь смертных гре-хов цивилизованного человечества» также окончил Венский университет, получив диплом врача. Но вместо медицин-ской практики он избрал для себя смежную область — ис-следование поведения животных. До начала войны Лоренц успел пройти стажировку у знаменитого британского уче-ного Джулиана Хаксли, после которой приступил к само-

188

стоятельным исследованиям в своей стране. Небезынте-ресный штрих в его биографии: сугубо по личным убеж-дениям он присоединился к национал-социалистам. Не исключено, что в то время в фокусе внимания молодого ученого постоянно был вопрос карьерного роста — как раз после аншлюса Австрии и начала Второй мировой войны он успел стать профессором университета Кёнигсберга. Но если и так, то время все расставило по местам: когда вер-махт стал задыхаться от кадровой асфиксии, Лоренц был призван и командирован на опасный Восточный фронт. Вот тут-то, когда он испытал на себе все тяготы войны, перемалывающей жизнь со смертью, начались первые про-зрения, которые остро актуализировались, когда в 1944 году при отступлении германской армии он попал в советский плен. Четыре года в лагере для военнопленных на терри-тории Армении полностью изменили жизнь начинающего ученого.

Конечно, и довоенная научная деятельность Франкла и Лоренца могла бы сделать из них полноценных авторов соб-ственных жизненных сценариев. И все-таки вряд ли кто ос-порит утверждение: выдающимися учеными, самобытными мыслителями и влиятельными во всем мире практиками без концлагеря и непосредственного прикосновения к смерти они точно не стали бы. Тут проявилась вся двой ственность и могучая сила трагедии.

Изучая биографии этих двух неординарных людей, при-ходишь к неминуемой мысли об эффекте прозрения, который

189

дали как раз суровые лагерные годы. В это трудно поверить, но столкновение с обесцениванием человеческой жизни и девальвацией смысла позволило создать очаги оптимизма, разжечь факел гуманизма до освещения целого направления человеческих поисков душевного равновесия. Созданная Франклом логотерапия (терапия поиска и нахождения смыс-ла), как и выведенная Лоренцом формула «смертных грехов цивилизованного человечества», открыли перед думающим человеком возможности формирования личности нового типа. Личности, которая проживает жизнь осознанно, умеет радоваться каждому дню бытия, отказывается от гонки за миражами успеха, навязанных рыночной психологией сте-реотипов.

Итак, что ключевого произошло в лагерях, под воздей-ствием чего так кардинально изменились Франкл и Лоренц? Описывая жизнь в концлагере, Франкл указывает на всеоб-щую апатию, «культурную спячку», когда люди низведены до уровня животного и способны лишь считать пережитые дни. «Возврат к более примитивным формам поведения», доминирование безразличия, приземленные мечты «о хлебе, тортах, сигаретах и теплой ванне» фактически обнуляли личность. Непрестанное ожидание смерти, невозможность уединения, лишение свободы и социальная неполноценность, пустота и бессмысленность существования, сводили этих людей с ума, доводили до самоубийств. «Бессрочность су-ществования в концлагере приводила к переживанию утра-ты будущего, — акцентирует внимание на одной из глобаль-

190

ных лагерных проблем Франкл. — Телесно-душевный упадок зависел от духовной установки», — заключает он. «Неосто-рожный взгляд мог привести в лагере к неконтролируемому взрыву агрессии», — дополняет Лоренц.

В сложных, близких к критическим ситуациях одни люди теряют самообладание и присутствие духа, нередко умирая вследствие исчезновения смысла, другие восстают из пепла. Мы должны знать и понимать и тот, и другой опыт. Только такой подход может помочь максимально достоверно понять образ мышления победителей и, если этого потребует Божий промысел, постараться присоединиться к этой небольшой когорте смелых и отчаянных.

В условиях концлагеря Франкл заявляет о необходимо сти желать чего-то большего. «Чтобы сохранить себя в этом душевном вакууме без большого ущерба, требовалось нечто исключительное», — поддерживает его исследователь лагеря Терезиенштадт Адлер. Что касается наших героев, то каждый из них жил вынашиваемой в суровых условиях идеей. Так же, как Александр Солженицын, Варлам Шаламов, О. Генри (Уильям Портер) стали писать произведения в тюрьме, они начали работу над книгами — в той мере, насколько это по-зволяли суровые условия существования. В случаях Франк ла и Лореца именно найденные идеи, необходимость довести их до остального мира позволяли бороться за жизнь. Их опыт показывает, как смысл выживания, помноженный на ранее полученные знания и сформированное желание ис-следований, вырастает до миссии. Рост личности стал воз-

191

можным благодаря действенным стимуляторам — ответ-ственности и противостоянию негативным эмоциям ок ру-жающих. Виктор Франкл еще в лагере всюду носил с собой рукопись, вызывая насмешки и приступы агрессии других заключенных. Конрад Лоренц в тяжких условиях плена на чал работу над своей программной книгой «Оборотная сто рона зеркала».

Результаты победителей могут показаться подлинным подвигом, их работоспособность поражает, они будто спе-шили втиснуть в рамки одной жизни сразу несколько. После войны Виктор Франкл опубликовал более 32 книг, а «Человек в поисках смысла», став эпохальным произведе-нием, переведен на многие языки мира. Автор опубликовал эту книгу в 54 года, и стоит упомянуть, что это второе, дополненное и переработанное издание его знаменитого во всем мире труда «Сказать жизни “Да”», которое Франкл завершил в 41 год. Главное, что дает книга читателю, — уче-ние о поиске смысла существования независимо от жиз-ненных проблем и неблагоприятных обстоятельств, с ко-торыми сталкивается человек. Виктор Франкл позволяет заглянуть далеко в глубину сознания, утверждая, что одним из крупнейших вызовов благополучию человека становит-ся проявление «экзистенциального вакуума», ощущение огромным числом людей бессмысленности своей жизни. Он выводит три ключевых составляющие бытия, «экзи-стенциала человеческого существования» — духовность, свободу и ответственность. Всем наиболее важным в жиз-

192

ни человека вещам автор дает простые и действенные по-яснения, убедительно показывает бесконечность пути чело-века к собственному развитию. Есть в книге и ода любви, способности любить. «Любовь и только любовь в состоянии увидеть человека во всей неповторимости как абсолютную индивидуальность, которой он является». Человек, прочи-тавший и затем проработавший книгу, получает уникаль-ную возможность выйти «за пределы самого себя». Словно в награду за стойкость и позитивное отношение к окружа-ющим мыслитель прожил 92 года. Он оставил после себя замечательные слова, которые могут быть начертаны на знамени цивилизации: «Человек — это больше, чем психи-ка: человек — это дух. <...> Когда мы подавляем в себе ан-гела — он превращается в дьявола».

Конрад Лоренц также прошел сложный путь внутренней трансформации. Когда в лагере ученый питался саранчой, чтобы не умереть с голоду, проблема «активного выжива-ния» заставила его пересмотреть многие прежние установ-ки. Если бы не эта чудовищная ломка сознания, возможно, и не было бы книги «Оборотная сторона зеркала». Выве-денные им «восемь смертных грехов цивилизованного че-ловечества» сегодня иногда называют «призывом к раска-янию и исправлению», обращенным ко всему человечеству. К ним относятся: перенаселение, опустошение жизненного пространства, высокий темп жизни, навязанный всеобщей конкуренцией, возрастание нетерпимости к дискомфорту, генетическое вырождение, разрыв с традицией, индокри-

193

нируемость и угроза ядерного оружия. Ученый выдвинул гипотезу о том, что если человек все оставит без изменений, он может «задохнуться в самом себе». «Однако при бли-жайшем рассмотрении оказывается, что едва ли не все эти вредные явления представляют собой расстройства вполне определенных механизмов поведения, первоначально весь-ма ценных для сохранения вида», — приходит к выводу автор концепции. Все эти вопросы зародились непосред-ственно в условиях концлагеря, где убогое существование отступало под гипнотическим воздействием мыслей о боль-шем. Эти мысли и идеи поддерживали в авторе желание жить.

Конрад Лоренц приводит читателя к пониманию про-стых истин. Он считает, что концентрация людей в городах обычно сопряжена с уничтожением природы, и это в конеч-ном итоге ведет к человеческой деградации. «Аэрофото-снимок города внешне похож на гистологическую картину раковой клетки, что свидетельствует об утрате разнообра-зия в обеих системах», — заявляет биолог. Как и Эрих Фромм, Конрад Лоренц подвергает жесткой критике спеш-ку современного человека, приводящую к анонимному су-ществованию в «массовых жилищах». И если Эрих Фромм выводит формулу психологических проблем общества, то Конрад Лоренц прямо указывает на будущие болезни и катастрофы. «Циви лизованное общество готовит себе эко-логическую ката строфу», — пишет исследователь. Он вопро-шает: «Откуда возьмется у подрастающего человека благо-

194

говение перед чем бы то ни было, если все, что он видит вокруг себя, дело рук человеческих, и притом весьма убо-гое и безобразное?» Лоренц указывает на то, что «нетер-пимость к неудовольствию» на фоне стимулируемой потреб-ности «в немедленном удовлетворении» сделала современни-ков изнеженными, а безволие неминуемо ведет к болезням, апатии и вырождению. Ученый подчеркивает, что человек теряет долгосрочные цели и вынужден трудиться значи-тельно интенсивнее, чем это требуется для выживания. Среди прочего, он пишет: «Одно из наихудших последствий спешки или, может быть, непо средственно стоящего за спешкой страха, очевидная неспособность современного человека хотя бы ненадолго остаться наедине с самим со-бой».

Одним из революционных принципов развития человека, выведенных Конрадом Лоренцом, стало сопоставление че-ловеческого сообщества с клеточной системой, а также срав-нения тенденций в человеческом сообществе с развитием популяций животных. Подобно тому, как Нильс Бор создал квантовую модель мира, сопоставляя ее с солнечной систе-мой, так Конрад Лоренц пришел к потрясающему выводу о сходстве принципа развития клеток и всего мира людей. Он, среди прочего, указал на то, что в основе онкологии лежит «незрелость клеток», их «отказ от своих свойств», так же как в основе болезни человечества кроется потеря индивидуумом здоровой социальной функции, способности бороться и действовать. Исследователь также считает «внутривидовую

195

агрессию наиболее серьезной из всех опасностей, угрожаю-щих человечеству в современных культурно-исторических и технических условиях».

Книга Конрада Лоренца поучительна для каждого, кто потенциально готов к анализу своего развития, кто хочет состояться как личность. И особенно для людей, оказавших-ся в кризисных ситуациях. Не менее поучителен и тот факт, что великий ученый ХХ века завершил свой программный труд в 71 год — это, среди прочего, демонстрирует нам, какой плодотворной и последовательной может быть жизнь актив-ного человека. Как и Франкл, Лоренц написал много книг, призванных популяризировать науку, а вместе с тем — ут-вердить человеческую ответственность за все происходящее. Его миссия стала призывом к новому поколению — не отры-ваться от природы, беречь ее. Последнюю книгу «Угасание человеческого» он издал в 80 лет, выразив в ней свое отно-шение к жизни, ее смыслу и миссии.

Так или иначе создатель логотерапии Виктор Франкл и исследователь агрессии Конрад Лоренц сами исцелились в первую очередь мыслью, позитивным мышлением, направ-ленным в будущее, миссией, которая в итоге призвана слу-жить человечеству, дабы уберечь его от самоуничтожения. Ведь, в конечном счете, каждая трагедия, каждая катастрофа, каждая индивидуальная драма — результат цепной реакции нашей безответственности. И в качестве терапии они заве-щали самостоятельность мышления, активную жизненную позицию, направленную на любовь и созидание. Великие

196

личности не могут не изумлять. Особенно убедительны они в самоутверждении: миром правит любовь, и спасти мир способна только любовь.

Ролло Мэй

БОЛЕЗНЬ, УТВЕРЖДАЮЩАЯ МИССИЮ

С судьбой нельзя не считаться, мы не можем просто стереть ее или заменить чем-то другим. Но мы можем выбирать, как нам отве-чать нашей судьбе, используя да-рованные нам способности.

Ролло Мэй

Ролло Мэй по праву считается одним из крупнейших мыслителей ХХ века. Примечательно, что именно смертель-ная болезнь создала ключевой импульс для его личностного роста и в итоге сделала знаковой фигурой столетия. Пре-одоление личной трагедии позволило ему оставить потом-кам столь точно выверенные рецепты примирения с Богом, что ими можно с успехом пользоваться и для противостоя-ния душевным разломам, и для дальнейшего личностного роста.

В ХХ веке, к сожалению, часты случаи ослабления пси-хического и духовного потенциала среднестатистического человека, деградации волевой сферы личности, ее способ-

197

ности самостоятельно мыслить и принимать решения. То, что сильными людьми принимается априори, — необходи-мость нести бремя ответственности за свою судьбу и быть автором собственного жизненного сценария, — преврати-лось в весьма сложную, порой неразрешимую задачу. В то же время благодаря развитию учения Фрейда душевно ра-ненный, психически деформированный человек стал пы-таться разобраться в себе, а решив собственные проблемы, нередко пополнял ряды целителей, талантливейших кон-структоров будущего. Именно к таким фигурам и принадле-жит Ролло Мэй.

Подобно другим столпам современного психоанализа, Мэй призывал стать чутким к собственному голосу, научить-ся осознанно любить и созидать. Он объяснил современному человеку глубинные причины страхов и дисфункций, а так-же мотивы обращения к творчеству как к некому спаситель-ному волшебному действу, способному успокоить, прими рить с основными внутренними конфликтами. Мэй первым ос-новательно и вместе с тем просто разложил на составляющие творческую деятельность, назвав ее «мольбой о бессмертии». Он объяснил проблемы одиночества, желаний, любви и смер-ти, воли и еще многие другие. Это он смог сделать лишь после того, как оказался прикованным к постели туберкуле-зом, болезнью, неизлечимой в те времена. Он сумел выздо-роветь, превратившись в мастера духовной терапии. Словно в признательность за открытый в себе дар Мэй написал о «раненных целителях» — тех, кто, исцеляя себя, часто откры-

198

вает феноменальное умение преобразовывать других, эф-фективно помогать тысячам нуждающихся. Он обрел не только здоровье, но и счастье нести миссию.

Детство Мэя ничем знаменательным не отмечено. Зна-чение может иметь разве что факт его старшинства среди шести сыновей, который явно уравновешен таким негатив-ными явлениями в его ранней жизни, как развод часто ссорившихся родителей и психическая патология старшей сестры. Есть мнения, что в этой семье было слишком мало проблесков теплых, наполненных любовью отношений и мальчику становилось неуютно слишком часто. Диском-форт, как всегда бывает в таких случаях, гнал его в страну одиноких мечтаний — к книгам, природе, живописи, раз-мышлениям. Попытка стать художником, впрочем, не увен-чалась успехом. Серия, казалось бы, беспричинных при-ступов удручающего одиночества, безысходности, отчаяния и страха привела к утрате душевного равновесия и ранним нервным потрясениям. Анализируя свою жизнь, Мэй при-шел к выводу о потере ценностных ориентиров и в значи-тельной степени цели и смысла жизни. Ему было тогда 23 го-да. Именно в это время Мэю довелось участвовать в летнем семинаре Альфреда Адлера, таким образом он приобщился к таинственной для него науке под названием «психология». Встречи с знаковыми личностями своего времени — тео-логом и философом Паулем Тиллихом, Гарри Салливаном и Эрихом Фроммом — настолько помогли расширить спе-циализированные знания и укрепить убеждения Ролло Мэя,

199

что в 35 лет он сумел приступить к част ной практике. В по-исках своего места в жизни Ролло Мэй, казалось, продви-гался на ощупь, сомневаясь и желая попробовать себя в различных ролях. Так, некоторое время он даже служил пастором, но слишком быстро разочаровался. Он как буд-то уже решил посвятить себя психотерапии и даже вошел в состав преподавателей соответствующего Института Уай-та, но все те же неразрешенные вопросы мешали ему окон-чательно определиться. Каковы были глубинные причины этого продолжительного беспокойства, мешавшего сосре-доточиться на единственно важной деятельности? Точно ответить на этот вопрос не мог даже сам Мэй. Но, по всей видимости, наслоение проблем детства вкупе с настойчи-вым желанием отделить, обособить себя от семейных дрязг каким-либо значимым самовыражением заслоняло от него самую суть этого выражения. Живопись, религиозное слу-жение, психоанализ — все эти довольно далекие друг от друга виды деятельности воспринимались им, скорее, как механизм ухода от прежней жизни. Постижение же самого творчества отступало на второй план, ощущения радости от работы он попросту не испытывал. Кроме того, еще од-ним раздражителем с некоторых пор стал возраст — годы словно подгоняли его, тогда как неверно избираемая дея-тельность цепкой хваткой сдерживала рост и развитие. Каж-дый день приносил еще и разочарование, ибо он видел, что к 40 годам многие люди давно определились с целью в жиз-ни и успешно реализовали ее.

200

Скорее всего глобальный внутренний конфликт, цепь личных психологических противоречий и привели Мэя к болезни. Когда у него обнаружили туберкулез, он уже писал докторскую диссертацию, решив стать психотерапевтом, но, по всей видимости, еще не видел завершенности в создава-емой схеме движения на карте жизни. Именно болезнь поз-волила совершить в короткий период времени тот карди-нальный переворот в сознании, который в нормальных условиях не был возможен в течение ряда лет.

Похоже, будущий мыслитель распознал нефизический код своего заболевания. Биографы отмечают, что он был вынужден около двух лет лечиться вдали от шумных горо-дов, от общества своих коллег. Всепоглощающая тишина периферийного санатория может быть и губительной, и пробуждающей — на беспокойного Мэя она подействовала оживляюще. Мысленные беседы с Богом никогда не бывают легкими; они заставляют его задуматься над главным воп-росом: стоит ли жить, и если да, то для чего. Если для жиз-ни, то ему следовало примириться с собой, встроить свой отполированный долгими размышлениями образ в общую картину бытия. Если для личности, жаждущей самовыра-жения и признания, то нужна одна, тщательно выработанная линия, неизменная до конца пути. Мэй такую линию в сво-ем воображении создал, и когда это свершилось, болезнь стала отступать. «Когда я два года был прикован к кровати из-за туберкулеза, еще до того, как появились лекарства от этого заболевания, все мои мысли соединились и оформи-

201

лись в те идеи, которыми я хочу с вами поделиться», — на-писал Мэй годы спустя.

Сергей Степанов в книге «Век психологии: имена и судьбы» записал о Ролло Мэе следующие слова: «Сознание полной невозможности противостоять тяжелой болезни, страх смерти, томительное ожидание ежемесячного рент-геновского обследования, всякий раз означавшего либо приговор, либо отсрочку, — все это медленно подтачивало волю, усыпляло инстинкт борьбы за существование». Дей-ствительно, трудно переоценить воздействие этих двух лет борьбы за жизнь на будущее творчество ученого. Навер-няка под руководством медиков он занимался и лечением тела, но тело вряд ли сумело бы преодолеть недуг без из-менения образа мышления. На тонком психическом уров-не болезнь ему была, можно сказать, необходима — как временной промежуток, выключающий его из шумного социума. Изнуренный мытарствами, он попросту не мог остановиться, чтобы успокоиться, обозреть весь мир и оценить собственное бытие. Оттого и возникла болезнь как ответная реакция организма на неспособность усми-рения острой, непреодолимой тоски. Счастье ученого в том, что он сумел рассмотреть за своим кровохарканием психи-ческую проблему — он попросту не мог нормально дышать, «переносить» воздух без оформления своих глубинных желаний. Оказавшись прикованным к койке, он использо-вал время для максимального сосредоточения на той про-блеме, которой занимался прежде и которую считал делом

202

всей своей жизни. Именно там появилась весьма приме-чательная «теория раненого целителя», во главу которой поставлена «проницательность, которая приходит к нам бла-годаря собственной борьбе с нашими проблемами и при-водит нас к тому, чтобы мы развили эмпатию, креативность и сострадание». Эту мысль Мэя можно по праву считать уникальной, ведь она объясняет не только его собственный путь, но и механизм ряда превращений, которые до того казались необъяснимой мистикой.

Конечно, освобождение от болезни произошло не по мановению волшебной палочки. Сделав главное открытие в отношении личной мотивации жизни, Мэй, подобно многим другим исцелившимся больным, взялся за получение новых знаний. Заинтересовавшись во время болезни феноменами страха и тревоги, он с энтузиазмом начал изучать труды классиков, все известные ему источники, посвященные этой проблеме. У него появились смысл жизни, четкая цель, он сформировал неколебимую персональную стратегию, и от-ныне со спокойным усердием стал возводить здание соб-ственной научной концепции.

Отточенная болезнью наблюдательность позволила вос-создать в воображении почти совершенный трафарет про-тивостояния неблагоприятным жизненным обстоятель-ствам. На этапе выздоровления Мэй наяву стал видеть, что активная жизненная позиция и готовность действовать ради конкретной цели реально становятся уникальным эликси-ром, чудодейственной микстурой. Его поразило, что смирив-

203

шиеся с болезнью пациенты, которые прекращали бороться на психологическом уровне, как бы признавали бессмыс-ленность дальнейшей жизни, и очень скоро умирали. Ак-тивность мышления способствовала жизни, пассивность попросту убивала, действуя подобно яду. «Именно на осно-вании личного опыта борьбы с недугом, а по сути дела — с безжалостной и несправедливой судьбой, Мэй делает вывод о необходимости активного вмешательства личности в «по-рядок вещей», в свою собственную судьбу», — замечает один из его биографов, признавая таким образом первичность и первопричину мышления в проблеме преодоления болезни. В той или иной степени это относится практически к любой форме болезненного состояния человека. Верно выстроенная мыслительная формула избавила самого Мэя от пугающего призрака смерти. Этого же он желал всем своим пациентам, утверждая, что «цель психотерапии — сделать людей сво-бодными».

Если до болезни путь становления Ролло Мэя напоминал петляющие движения спотыкающегося пьяницы, то после он стал подобен бегу хорошо подготовленного марафонца. Осознав и применив противоядие, исследователь стал дей-ствовать так уверенно, как будто прошел курс спецподго-товки в тренинговом центре — всю оставшуюся жизнь ко-личество и качество творений этого уникального человека поражали окружающих. Вслед за диссертацией появилась книга «Значение тревоги», которую он завершил в 41 год. Потом он уже не останавливался, работая с небывалым

204

энтузиазмом. За этой первой крупной публикацией после-довало множество других, которые принесли ему общена-циональную, а потом и мировую известность. Наиболее известная его книга — «Любовь и воля» — вышла в 1969 году, став бестселлером. Эту, наиболее известную из своих книг, мыслитель издал в 60-летнем возрасте. Стимулом к ее на-писанию у автора стало понимание того факта, что «циви-лизация все больше утрачивает понимание смыла любви». Опытный клиницист обращает внимание читателя на веч-ные ценности, по-новому объясняя их величие, а также показывая, как нереализованные возможности выливаются в патологию, в отчаяние.

Исследователи жизни автора небезосновательно счита-ют, что Ролло Мэй «так и остался бы одним из тысяч ря-довых психотерапевтов, если бы с ним не произошло судь-боносное событие». Высвобожденные силой мысли страхи приговоренного к смерти открыли ему возможно сти со-средоточенного созидательного творчества вплоть до само-го конца пути в 85 лет. Биографы считают, что все его новые убеждения как бы опирались на два трудных и по-бедоносных года, ставших внутренним компасом. Из них он вынес сентенцию о недопустимости сводить человече-скую природу к реализации глубинных инстинктов или к реакциям на стимулы среды. Отсюда же родилась и твердо укрепилась мысль о полной ответственности человека за свой жизненный путь. Болезнь наделила его фантастиче-ской зоркостью, и Мэй развил у себя качество, которое он

назвал «подвижностью сознания». В своем непрекращаю-щемся до конца жизни творчестве он действовал без каких-либо внутренних ограничений, написав однажды пророче-ские слова: «Творческий акт — это форма борьбы человека против всего, что его ограничивает». Эти слова, трансфор-мировавшиеся в незыблемый принцип преодоления траге-дии, стали оружием многих людей, считавших себя безна-дежными.

Победив свою проблему, Ролло Мэй стал человеком, ко-торый, говоря его же словами, прошел чистилище и реали-зовал надежду достичь рая, человеком, не забывавшим бла-годарить Бога за данную ему болезнь, которая превратилась в благословение.

206

Глава четвертаяМОСТЫ В ДРУГИЕ МИРЫ.

РОЗА ВЕТРОВ УНИКАЛЬНЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ

К счастью, мир во все времена оставался богатым на сильных и мужественных людей. Порой кажется, что часть этой несгибаемой, вечной силы духа словно передается по наследству, дабы опыт раскрытия сильными людьми сво его потенциала не погиб, а максимально использовался иду-щими вслед, в том числе с помощью ярких примеров, ко-торые фиксируются, запоминаются, распространяются и воспитывают потомков, расширяют границы самого чело-века.

Анализ опыта людей, преодолевших свои кризисы и тра-гедии, очередной раз убеждает в божественном замысле всего происходящего. Вселенная сама по себе предрасполо-жена к гармонии и равновесию. Стоит лишь остановиться на миг, немного понаблюдать за жизнью природы, и станет ясно, что абсолютно все в этом мире бережно предопределе-но любовью. Поразительно, что человеку дано много больше возможностей, чем любому иному существу, обитающему на планете. И так же изумляет тот факт, что лишь человек порой

207

демонстрирует вопиющую неспособность распорядиться великим даром.

Вероятно, поэтому кризисы и трагедии проявляются чаще всего в жизни человека. Но это вовсе не происки лукавого. Эти испытания ниспосланы для очищения, для того, чтобы человек стал лучше, гармоничнее и мог исполнять свой зем-ной долг развития и совершенствования.

Если человек изначально настроен на достижение гармо-нии, внешняя среда всегда будет этому содействовать, неза-висимо от его состояния, положения и ситуации, которая явилась к нему извне. Другое дело, если человек попросту не понимает сути гармонии, не может постичь законы и при-нципы бытия, не умеет следовать им в повседневной жизни. Это происходит со многими людьми независимо от того, бедны они или богаты, больны или здоровы, освоили ли законы, царящие в обществе, и достижения цивилизации. Человечество успело создать множество различных систем знаний, базирующихся на опыте предыдущих поколений. Тем не менее, искусство постижения принципов мироздания остается индивидуальным результатом целенаправленных усилий каждого человека.

Личности, ставшие героями этой книги, продемонстри-ровали различные формы противодействия сложным обсто-ятельствам, возможности подняться над любой кризисной ситуацией. Первоосновой их способности противостоять неблагоприятным обстоятельствам стал поиск смысла жиз-ни. Хотя этому вопросу посвящена целая глава книги, для

208

осознания его роли для оптимальной организации жизни хочется привести здесь вывод знаменитого американского психотерапевта, нашего современника Ирвина Ялома: «Я об-наружил, что для психотерапии имеют особое значение четыре данности: неизбежность смерти каждого из нас и тех, кого мы любим; свобода сделать нашу жизнь такой, как мы хотим; наше экзистенциальное одиночество; и наконец, отсутствие какого-либо безусловного и самоочевидного смысла жизни». В какой-то степени представляется уникаль-ным, что очень многие люди, прошедшие и преодолевшие трагедии, посвятили часть жизни поиску смысла бытия и даже стали известными философами. Среди тех, на кого стоит равняться и чей опыт можно использовать для пер-сональной гений-терапии, надо отметить Альберта Швей-цера, Виктора Франкла, Конрада Лоренца, Ролло Мэя. Эти люди основательно трансформировали собственные лич-ности, сумев раскрыть потенциал синтеза мироздания. Хотя совсем необязательно подниматься до сверкающих высот философии, осваивать глубины психологии, чтобы обрести себя. К одной и той же вершине может быть бесконечное число троп. Простой австралийский парень Ник Вуйчич, родившийся без рук и без ног, считает необходимым для преодоления трагедии неразрывную связь с Богом. Он от-мечает, что победить собственную ситуацию и оказаться в лагере полноценных людей ему помогла в первую очередь «надежда, сильная до непоколебимости», и «вера в Бога и в бесконечную милость Его». Точно таких же принципов при-

209

держивался и украинский старец Андрий Ворон, прожив-ший в карпатской деревушке без каких-либо потрясений 104 года, полагаясь на свою интуицию, молясь ежедневно Богу, славя прожитый день. Фактически его персональный смысл состоял в простом принятии и наслаждении самим светом бытия. Слишком мало и слишком примитивно? Мо-жет быть. Но каждый ставит перед собой такую цель, кото-рую способен достичь.

Смысл, как правило, является лишь отправной точкой деятельности, движущей силой в преодолении критических ситуаций, но лишь в том случае, если человек сумеет от-ветить на глобальный вопрос: для чего он пришел в этот мир. Философия и психология преодоления любых траги-ческих событий содержит целый спектр аспектов, которые могут использоваться и применяться каждым и автономно, и в совокупности. Итак, рассмотрим их с обязательным иллюстративным сопровождением в виде конкретных при-меров.

СОХРАНЕНИЕ И РАСШИРЕНИЕ ВНУТРЕННЕГО ПРОСТРАНСТВА,

ИЛИ ЗАЧЕМ МЫ НА ЗЕМЛЕ

Наверняка каждому мыслящему человеку ясны простей-шие аксиомы бытия. Например, что неестественно жить ради здоровья. Ведь оно само по себе не составляет смысла жизни,

210

это капитал человека, который возможно применить для чего-то иного. Поэтому мы не понимаем тех, кто с фанати-ческим желанием посвящает жизнь своему здоровью как единственной цели. В то же время благодарности заслужи-вают люди, внесшие вклад в решение проблемы сохранения и развития здоровья человечества. В этом случае справедли-во, что здоровье многих людей, желание помочь и служить многим становится достойной идеей.

Губительно жить ради карьеры, власти или богатства. Любая ступенька карьерной лестницы может служить лишь площадкой для самовыражения, созидательной деятельно-сти. Власть имеет смысл, если ее правильно употребить для преобразований. Кто сомневается в правильности это-го утверждения, может легко убедиться, изучая огромное число неудовлетворенных среди внешне успешных состо-явшихся людей. К примеру, потомки лояльны к образу Юлия Цезаря, который, хоть и добивался высшей власти, сумел использовать ее для ряда преобразований. Мы можем задать себе вопрос: отчего иные состоятельные люди тратят значительные суммы на благотворительные дела, органи-зацию концертов, создают призовые фонды или исследо-вательские программы? Не для того ли, что им открывает-ся истина: следует желать большего, более значимого для мно гих людей.

Слишком узко — жить для семьи, ради детей например. Никто не будет оспаривать, что каждый человек обязан нести бремя ответственности за людей, благодаря которым он при-

211

шел в этот мир, и за людей, которым он сам дал жизнь. И все-таки каждая отдельная жизнь является самостоятельным проектом, и в каждом живущем должна быть развита ответ-ственность за ход и реализацию этого проекта. Неоспоримым доказательством этого служит тот факт, что все мы рожда-емся и умираем в одиночестве. Но даже самые лучшие на свете мать и отец достойны сожаления, если они в этой жиз-ни — всего лишь мать и отец.

Но, конечно, всего ужаснее существовать без смысла. Ведь власть, здоровье, деньги, благосостояние детей в ито-ге могут занимать мысли людей, на определенное время (иногда даже на всю весьма примитивную жизнь) замещать смысл. Независимо от того, что происходит с человеком во внешней среде. Толстосум может горделиво развернуть свой атласный флаг в виде денежного знака, добравшийся до публичной сцены эпигон может смущать народ кабба-листикой оригинальных поступков, может эпатировать обы-вателей — все это имело место в истории и будет иметь впредь. Но внутренняя пустота не даст обмануть самого себя, даже если откровение явится, как герою произведения Льва Толстого, накануне неминуемой смерти. Но чем пред-ставляются ценными элементы решений выдающихся лич-ностей, так это наглядностью превращений. Гений-терапия, заключающаяся в постижении образа мышле ния (при кате-горическом отказе от копирования) выдающих ся людей, позволяет наиболее простым способом разрешить персо-нальную загадку о смысле жизни и деятельности. Например,

212

когда мы говорим о ресурсах (а именно деньги или иные активы навязаны западной цивилизацией в качестве иде-ального достижения), нам лучше всего подскажут тайный шифр богатства способы их использования. Кем был бы, скажем, Герберт Спенсер, если бы по-другому рас порядился полученным наследством? А ведь став состоятельным че-ловеком, он отказался от всех предлагаемых должностей, чтобы написать и издать 10-томный труд «Системы синте-тической философии». Среди прочего, подобные приме-ры — инварианты особого смысла, которые можно приме-нять и в случае, если на персональный мир надвигается тень беды.

Вполне естественно, что большинство людей никогда не задумываются о смысле. И возможно, многие из них правы, если их жизнь наполнена до краев деятельностью, которой они придают значение. Авторитетный американский психо-лог Михай Чиксентмихайи, толково разделяющий понятия «уровень жизни» и «качество жизни», называет оптимальное состояние сознания внутренней упорядоченностью, уверяя, что человек способен обрести это состояние и испытывать приливы счастья от любой деятельности, в которую он по-гружен, как в поток. В качестве иллюстраций он приводит примеры людей парализованных или потерявших зрение, тем не менее счастливых благодаря обретению контроля над собственным сознанием.

Всякий выбор человека, всякое его решение несут глу-боко индивидуальный характер. Тому, кто однажды попа-

213

дает в беду, крайне важно уловить, что именно может стать источником счастья, составлять кирпичики нового смысла. И если это не деньги, не власть, не успешная карьера, и даже не дети, то тогда что? Если это особое внутреннее состояние, о котором говорит Михай Чиксентмихайи, то как в таком случае его достичь? Занимаясь поиском ответа на этот воп-рос, мы не можем не обратить внимания на такую сущест-венную деталь: все люди, пережившие трагедию, начинают с осознания мира, постижения бытия и далее обязательно переходят к действию. В любом случае идея состоит в том, чтобы выйти за границы ограничений, обусловленных сво-им состоянием или положением, — вот что становится пер-вичным импульсом изменения сознания. Когда родивший-ся без рук и без ног Ник Вуйчич сообщает, что научился плавать, это и есть преодоление себя и обстоятельств судьбы. Когда Валентин Дикуль, вопреки предупреждениям вра чей о бесполезной трате времени, перебрасывал через дужку кровати веревки и начинал напрягать разрушенное перело-мом позвоночника тело, это означает: он поднимался над обстоятельствами. Наконец, когда обреченный Стивен Хо-кинг «спешит жить», женится, заводит детей, пишет диссерта-цию, подключает к своему деревенеющему телу компьютер, это тоже означает выход за пределы возможностей сознания или расширение внутреннего пространства, что происходит под воздействием активного мышления и неустанного дей-ствия. Для всех этих людей и еще тысяч других, сумевших послать свои трагические условия куда подальше, основой

214

веры и надежды стало доверие Вселенной, Богу. Ведь чело-век — это не просто создание Бога, но его механизм, его способ достичь преобразования. Нет сомнения, что тут имеется взаимная зависимость, то есть имеет место влияние Бога на человека и человека на Бога. И каждое наделенное разумом существо несет свое бремя ответственности. Обя-занности в мире живых. В ином случае не было смысла в развитии сознания. Поэтому стоит немного внимания уде-лить взаимоотношениям Вселенной и человека. Крайне необходимо любое преодоление сложной ситуации начинать с воспоминания о том, что благодатная и благосклонная Вселенная (ее можно называть Богом, Природой или любым иным священным именем) всегда дает пришельцу бесчис-ленное количество новых шансов, скрытых возможностей для роста. И внезапная трагедия, душевный или физический надлом являются лишь одной из форм разговора Творца с человеком. Тяжелые непредвиденные обстоятельства воз-никают, разумеется, не потому, что высшие силы обруши-лись на человека, а в силу незыблемого Закона причины и следствия. И тогда у него возникает (как, впрочем, каждую минуту его пребывания в этом мире) задача выбора.

«Безграничный ум может все», — говорили буддийские мудрецы. Но главное из этого «всего» — принятие опреде-ленной концепции Вселенной. Скажем, основу ведической идеи составляет убежденность, что весь мир, космос есть часть единого Абсолюта. Каждый, впрочем, волен принять ту идею мироздания и Бога, которая ему ближе. Важно, что-

215

бы она содействовала распространению любви ко всему живому, потому что идеал служения живому идентичен иде-алу служения Богу. И еще — могла стимулировать развитие сознания, рост личности. В этом контексте хотелось бы об-ратить внимание на тот факт, что в ХХ веке появились пер-вые, всемирно признанные идеи считать истинную веру единой. Так, современный индийский мыслитель Парама-ханса Йогананда в своей книге «Автобиография йога» (став-шей классикой духовной литературы) четко обозначил, что «в основе всех истинных религий лежат одни и те же научные принципы». А также то, что имеет место «полная сочетае-мость и сущностное единство изначального христианского учения, как его нес по миру Иисус Христос, и изначального учения йоги, как его нес по миру Бхагаван Кришна». Веро-ятно, многие будут удивлены, узнав, что в «Йога-Сутре» (крупнейшем историческом послании потомкам, считаю-щимся классической инструкцией йоги) древний мудрец Патанджали прямо вводит концепцию Бога. Кстати, одна из строф «Сутры», написанной за 400 лет до Христа, призывает «размышлять о человеке, который достиг более высоких состояний сознания». Это замечательный пример существо-вания принципов гений-терапии в древнейшие времена. Стоит напомнить, что Альберт Эйнштейн математически пришел к единой теории поля, законам гравитации и элект-ромагнетизма. А древние учителя Востока утверждали, что мироздание состоит из однородной ткани. И согласно этому древнему, обновленному в ХХ веке учению, «цель жизни

216

состоит в развитии ограниченного смертного сознания че-ловека до уровня Божественного Сознания, это достигается через работу над собой».

Такая работа может быть осознанной и интуитивной. При детальном изучении принципов жизни можно сделать по-трясающие открытия, например, о том, что веками оттачи-ваемая мудрость древнейшей науки аюрведы удивительно похожа на принципы, которые исповедовал неискушенный карпатский старик Андрий Ворон. И таких «совпадений» можно отыскать в истории цивилизации бесконечное мно-жество, потому что дорог к истине столько же, сколько и звезд на небе. Вселенная всегда открывается ищущему и просяще-му — тем или иным способом. Человек снова обретает по-нимание собственной вневременной природы (независимо от религии и количества посещений храмов), если только он находит в себе силы отказаться от навязываемых обществом потребления стереотипов. Внутренний голос подсказывает ему путь и помогает определиться с персональными прин-ципами.

Если посмотреть на сказанное выше сквозь призму тра-гедии или любых неблагоприятных обстоятельств, стано-вится ясно: человек тогда перестает быть уязвимой мише-нью меняющейся реальности, когда достигает состояния неколебимости. Будда считал, что причиной любых стра-даний является не зло, но непонимание происходящего. «Все наши человеческие проблемы возникают из-за недо-статочно развитого сознания, имеется в виду не просто

217

недостаток знаний, но и неспособность понять свое место во Вселенной», — указывает крупнейший современный интерпретатор аюрведы Дэвид Фроули.

Но величайшая благодать Вселенной состоит в возмож-ности совершенствоваться — Бог и Природа открывают человеку почти бессрочный кредит. И лишь в силу собствен-ного неведения человек оказывается неспособным восполь-зоваться предоставляемыми ему возможностями. Об этом твердят и мудрецы, и простые люди, достигшие просветления путем личных ограничений. Роберт Свобода, апологет воз-вращения к древним ценностям и аюрведе, следующим об-разом объясняет принцип взаимодействия человека и При-роды (Бога): «Ограничение — неотъемлемая часть жизни. Либо вы сами добровольно ограничиваете себя, либо за вас это делает Природа. При помощи болезни Природа застав-ляет вас умерить скорость и «отдохнуть». Она вновь и вновь предупреждает вас об ошибках и переходит к решительным мерам лишь тогда, когда вы упрямо отказываетесь слушать Ее». А вот откровение 104-летнего Ворона: «За годы, за деся-тилетия я перекроил себя заново, зародил в себе нового че-ловека. Хотя в молодые годы не было греха, который бы не отягощал меня».

Конечно, человек может жить и умирать, не задумыва-ясь над принципами бытия, над вопросами функциониро-вания Вселенной и проблемой собственного места в ней. Но опыт личностей, преодолевших трагедии, ярко свиде-тельствует о том, что понимание устройства и жизни или,

218

по меньшей мере, появление устойчивого убеждения на этот счет серьезно помогает изменить ход своей жизни. Новые знания открывают смысл, смысл порождает цель, а цель создает наполненность, целостность «процесса про-живания» отведенного времени. Идеология жизни преоб-разовывается даже в тех случаях, когда это отведенное время остается жестко обусловленным какой-нибудь бо-лезнью или вечной неподвижностью вследствие, скажем, автомобильной аварии.

ПРИНЯТИЕ СИТУАЦИИ И СОЗДАНИЕ СМЫСЛА

Человек обитает одновременно в нескольких измерениях. Он часто машинально, механически живет с непроницаемой маской в реальности, но чувствует совсем по-иному в своем внутреннем мире. В одном, например, в социальном измере-нии он может весело смеяться и слыть беззаботным, тогда как во втором, умещающемся в рамках внутреннего мира личности, оказываться сдавленным ужасом своих пережи-ваний, страдать от одиночества, неудовлетворенности или бессмысленности. Как уже говорилось выше, великим благом для человека может стать совмещение этих миров, уравно-вешивание переживаний избранной осмысленной деятель-ностью, в которой возможно ощущать себя реализованной личностью.

219

Роль трагедии волшебным образом оказывается двой-ственной. С одной стороны, она заставляет человека стра-дать, с другой же — позволяет ему взглянуть на мир дру-гими глазами, изменить все вокруг себя раз и навсегда и ощутить себя счастливым. Адам Джексон, исследовавший эту проблему, предлагает людям находить скрытые возмож-ности в любой, самой сложной жизненной ситуации. Он называет этот процесс fl ipside — оборотной стороной про-блемы. В своей книге «Когда судьба дает нам шанс» он отмечает даже такое уникальное явление, как посттравма-тический рост — фактическая позитивная реакция лично-сти на самые неблагоприятные обстоятельства. Примеров история цивилизации дает великое множество. Когда де-вочка, пораженная туберкулезом кости, становится извест-ной, удивляющей весь мир поэтессой, а начинающий по-литик, заболев полиомиелитом, — единственным в истории страны человеком, избранным президентом огромной де-ржавы более чем на два срока, это и есть посттравмати-ческий рост в действии.

Большинство людей, столкнувшихся с бедой и затем пре-одолевших ее, прямо говорят о необходимости осознания ситуации и активного поиска нового смысла как результа-та ее принятия. Напомним, именно так происходило у Игнатия Лойолы, сумевшего полностью перекроить соб-ственную судьбу. А также у Луизы Хэй и многих других людей, которым удалось остановить разрушительное дей-ствие рака или туберкулеза. Именно постижение смысла

220

практики йоги, а не сами упражнения (как, возможно, полагают некоторые читатели), стали основой преодоления для Айенгара. Изучив принципы хатха-йоги, оставленные потомкам мудрецом Патанджали, он прошел в первую оче-редь две ее наиболее ценные первые ступени под названи-ем «яма», «нияма», отвечающие на вопросы: как жить в социуме и какой личный кодекс исповедовать? Без этого необразованный больной подросток мог рассчитывать раз-ве что на улучшение физического состояния, но не на по-явление смысла и последующей цели. Именно последнее позволило стать ему реализованной личностью. Любопытен элемент преодоления у Ника Вуйчича: если становится не-выносимо жить, следует «постараться облегчить жизнь дру-гого че ловека».

Любой путь принятия ситуации и поиска смысла, пусть основанный на постулатах западной философии или на иде-ях восточных аватаров, предполагает познание себя. Когда о человеке, столкнувшемся со смертельной болезнью или тяжелой душевной катастрофой, говорят, что он изменил персональную систему ценностей, это означает только одно: он подверг себя определенному самоанализу. Михай Чиксен-тмихайи утверждает, что «единственная возможность пре-одолеть внутренний конфликт заключается в том, чтобы отделить существенные цели от неважных и построить меж-ду ними иерархию приоритетов». Описывая примеры при-знанных лидеров, таких как Черчилль, он делает вывод: они «ставили себе долгосрочные цели, к которым затем всю жизнь

221

стремились с большой решимостью, не отвлекаясь на внут-реннюю борьбу».

Оказывается, создать новый или укрепить и развить прежний смысл зачастую труднее всего не тем людям, ко-торые борются с недугами или собственными физическими ограничениями, а тем, кто потерял близкого человека и не в состоянии смириться с этим. Тут на помощь может при йти понимание принципов мироздания. Например, Далай-лама, поражающий глубиной душевного спокойствия, считает, что «умение смотреть на вещи с разных точек зрения — одно из наиболее эффективных средств в противостоянии по-вседневным проблемам». Развивая свою точку зрения о преодолении утрат, он говорит: «Если вы верите в перевоп-лощение, это несколько смягчит вашу боль или беспокой-ство. Вы можете утешиться, что любимый вами человек родится вновь. Я, например, пережил смерть своего самого уважаемого наставника, матери и одного из братьев. Когда они умирали, я чувствовал себя очень плохо. Но я решил постоянно думать о том, что нет никакой необходимости в излишнем беспокойстве и что, если я действительно люблю этих людей, я должен исполнить их последнюю волю с ясным умом». Этот подход отменно дополняет ученик Ролло Мэя Ирвин Ялом, когда подчеркивает: «Прежде чем научиться жить с умершими, надо научиться жить с живыми». Други-ми словами, нельзя оплакивать ту жизнь, о которой человек мечтал и которой не имел, нужно налаживать ту жизнь, что имеется.

222

Так или иначе, опыт людей, который исследован в этой книге, в первую очередь свидетельствует о необходимости принятия ситуации, и формирования затем адекватного смысла, позволяющего растворяться в деятельности. Смыс-ла, который может иметь бесчисленное количество инвари-антов, независимо от того, был ли утерян он из-за потери любимого человека, изменения физического состояния или вследствие нарастания душевной тревоги. В любом случае, с этого момента начинается возрождение личности. И одно из загадочных таинств превращения в осмысленную лич-ность лежит как раз через трагические случайности, которые, очень может быть, вовсе не были случайностями. Нет, здесь не стоит задача искать закономерности. Идея более скромная и одновременно всеохватывающая. Ее синтезируемое зерно заключается в единственно важном утверждении: если что-то удалось одному, непременно и всякий другой имеет воз-можность достичь такого же результата. История, по своей сути, и есть иллюстрированная книга таких преобразований человеческих существ в развитые личности.

У Анри Матисса в 19 лет случился приступ аппендици-та, и, лежа в больнице после операции, он впервые при-коснулся к принесенным матерью принадлежностям для рисования. Два месяца копирования открыток подарили ему новый смысл всей жизни, а миру дали оригинального живописца.

Датский философ Сёрен Кьеркегор (у которого, кстати, много позаимствовал Ницше) непрестанно жил в состоянии

223

душевного кризиса, и лишь работа над книгами позволяла ему чувствовать себя полноценной личностью. Интересно, кем бы стал Кьеркегор без философии и литературы? Щуп-лый, удивительно хилый, нервозный человечек с кривым позвоночником и деформированными ногами, рожденный, по его представлению, «в результате преступления, вопреки воле Божьей». «Тщетно ищу я, — писал он в возрасте чуть старше 20 лет, — что-либо, что могло бы оживить меня». Не смысл ли жизни он искал? Отыскав среди хаоса его зерно, за 12 лет этот преданный истине карлик написал 15 томов. И то, что биограф назвал «своеобразным опьянением литератур-ным творчеством», было не чем иным, как реализованным смыслом.

Истории борьбы с кризисами всегда полны захватыва-ющего драматизма. Но порой они крайне поучительны. Фридрих Ницше, философ неприятных истин, сделал при-знание, которое могло бы считаться уникальным открыти-ем для всякого, кто сталкивается с болезнями, трагедиями и душевными потрясениями. «Среди пытки трехдневных непрерывных головных болей, сопровождавшихся мучи-тельной рвотой со слизью, я обладал ясностью диалектика par exellence, очень хладнокровно размышлял о вещах, для которых в более здоровых условиях не нашел бы в себе достаточно утонченности и спокойствия, не нашел бы дер-зости скалолаза».

Всякие удары судьбы заставляют нас вспоминать о крат-ковременности существования, и мы спешим исполнить

224

то, на что не решались бы тысячу лет, если бы жили вечно. Это касается всего: от великих дел до кажущихся менее значимыми, тем не менее величавых актов выражения люб-ви. Знаменитый психоаналитик Абрахам Маслоу утверждал, что люди были бы не способны страстно любить друг дру-га, если бы знали, что никогда не умрут. Он очень хорошо понимал обратную сторону отчаяния. После перенесенно-го инфаркта основатель гуманистической психологии на-писал дивно поучительные слова: «Встреча со смертью — и избавление от нее — делают все таким бесценным, таким священным, и таким прекрасным, что я сильнее, чем когда-либо, чувствую желание любить его, обнимать его, поко-ряться ему».

Не стоит думать, будто смысл связан исключительно с созданием шедевров. Смысл — та божественная ширма нашего существования, открывающаяся каждому желающе-му в придуманной им форме. Он имеет множество аспек-тов, главным из которых всегда будет способность полюбить и одобрить самого себя. Чем шире и глубже распростра-нится у человека способность любить, тем более много-гранной, могучей личностью он становится, тем ближе он приближается к Богу. Иногда это любовь матери, порой — любовь к природе и всем ее созданиям, а в особых случа-ях — неиссякаемое стремление к совершенству. Доктор Сергей Бубновский, автор ряда книг о преодолении травм, описывает работу в российской команде автогонщиков на знаменитой трассе «Париж — Дакар». И в частности, полу-

225

чение жутких травм в ходе гонки, за которыми следует тяжелое лечение и... какое-то безумное желание вновь про-должать жизнь в команде и гонку на тонкой грани между жизнью и смертью. Кто-то справедливо считает, что такое безумство не может составлять основу рационального смыс-ла существования человека. Возможно. Но у каждого имеет-ся свобода выбора в отношении собственного жизненного проекта. И это тоже часть смысла, пусть даже осуществля-емого по наитию. Каждый решает сам. И, может быть, умопомрачительная авария кого-то приведет не к смерти, но к новому смыслу, катарсису и просветлению, после которого на свет явится новая выдающаяся личность. Ведь Вселенная старается не закрывать двери, являя новые про-странства для роста.

Человек, обретающий смысл, подобен птице, которую долго держали в клетке, но вдруг отпустили на волю. Состо-яние счастья, свободного полета и беспредельной радости бытия обрушивается на него прохладным, освежающим во-допадом. Человек постигает, что он пришел в этот мир не зря, что он нужен себе, окружающим людям, всему челове-честву. Такой человек исцеляется, превращается в стойкую, осмысленно действующую личность, в том числе, побежда-ющую трагедию. Пусть лучше человек излишне усердствует в поисках смысла, чем прозябает в вечном неведении. Это подтверждают и те, кому удалось заглянуть в потаенные угол-ки души. Вот что написал по поводу смысла Карл Густав Юнг: «Иррациональная тяга к поиску смысла жизни, своеобразное

226

томление духа — это неосознанное стремление к целостно-сти, являющееся подготовкой к смерти, не менее важной, чем рождение».

ТЕЛО КАК ДОКАЗАТЕЛЬСТВО

Для каждого человека все в этом мире начинается и все оканчивается с телом.

На первый взгляд может показаться, что герои этой кни-ги слишком мало уделяли внимание телу. Этот взгляд обман-чив. Конечно, ограничения и усиление внимания к телу, скажем, у Фрейда или Маркеса, начались после обнаружения тяжелых болезней. Но даже опыт таких людей, как Валентин Дикуль, Айенгар, Ник Вуйчич, свидетельствует: тело стало основным механизмом возрождения личности. Улучшения показателей тела стали импульсом развития личности и роста сознания.

Тело вовсе не случайно называют «храмом Духа». Это невозможно не принимать во внимание, когда речь идет о преодолении трагедии, явившейся в виде тяжелой болезни или стреноженного техногенной катастрофой тела. «Не зна-ете ли, что тела ваши суть храм Святого Духа, которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Посему прославляйте Бога и в телах ваших, и в душах ваших, которые суть Божии».

«Тело — это оболочка духа, и потому оно первое, что должно быть познано». Эти слова дошли от индуса Шри

227

Ауробиндо, человека, который сам стакивался с жизненным кризисом и бросил вызов смерти. Без работы с телом трудно представить себе преодоление. Природой не случайно так устроено, что область тела напрямую связана с волей, будто бы с низшими ее актами, но прямо воздействующими на интеллект, на сознание, поскольку природа включения воли одна и та же при закаливании тела и развитии сознания. Кто забудет высказывание Айенгара о железной необходимости ежедневной практики йоги: «Ослиная работа, но она дейст-вует»? Без этой «ослиной работы» он никогда не оживил бы мысль для написания популярных книг о великом учении. Это практический пример взаимосвязи, но только один из многих. Карпатский долгожитель просто предлагает больше двигаться, молиться утром и вечером и выполнять полезную работу, будучи постоянно занятым, с одной оговоркой: ведя жизнь с множеством ограничений для тела, например пита-ясь правильно, не употребляя чрезмерно алкоголь и т. д.

Тут для убедительности не лишним будет привести лечеб-ную формулу Сергея Бубновского, лечившего многие «безна-дежные» травмы позвоночника. Он считает принципиальным сочетание силовых, растягивающих и аэробных упражнений, добавляя, что «и здоровье, и болезнь — это энергии (со знаком плюс и минус соответственно)». Другими словами, всегда есть необходимость избавить тело от контакта с энергией болез-ни — путем привлечения энергии здоровья.

Можно вспомнить, что народная мудрость, причем неза-висимо от географии, в значительной степени телесно ори-

228

ентирована. «Человек стар настолько, насколько стары его суставы». Или: «Человек стар настолько, насколько стар его позвоночник». На основе массового подхода разработана пирамида Маслоу, где на нижние уровни поставлены «теле-сные вопросы». Народная мудрость предполагает, что рабо-та ума человека сфокусирована на простые вещи. Да и сама болезнь чаще всего касается именно тела; все проблемы че-ловека скрыты внутри него самого, но «выползают» наружу через тело.

Наверняка многим приходил на ум вопрос: отчего про-стые люди, живущие скромными задачами на окраине мира, живут по сто и более лет, без труда переходя в категорию долгожителей. Не болея и ничего особенного не предприни-мая для сохранения своего здоровья и благостного психи-ческого состояния. На самом деле все очень просто: даже не задумываясь, они достигают внутреннего равновесия без излишнего психического напряжения, сливаясь с природой, становятся ее частью. Такие люди интуитивно приходят к тому же, что мудрецы достигают путем осознанных самоог-раничений, самоотречения и упорной работы мысли. Конеч-но, иному человеку покажется неприемлемым непритяза-тельный быт, лишенный комфорта и предметов гордости цивилизации. Простая пища, спокойный физический труд на природе и, главное, отсутствие умопомрачительной гонки за удовольствиями, безусловно, не вписываются в сегодняш-ний день мегаполисов. Где помыслы о большем, где стремле-ния к невероятным победам, немеркнущей славе, признанию?

229

Но в этом есть и урок. Урок выбора. Если мы знаем два по-люса бытия — раскаленную лаву мирской борьбы, в которой плавится все человеческое естество с одной стороны, и оше-ломляющую тишину «окраины», с другой, — у нас всегда есть возможность выбора.

Часть этого нестареющего опыта состоит и в том, что рассматривать следует не «тренировку тела», но «жизнь тела». Первое означает, что человек выделяет некоторое время на осознанную работу с телом, второе — о неизменности правил для тела в любой момент его существования. Это, кстати, объясняет, отчего, скажем, тот же Лев Толстой избрал про-стой, грубый быт, а тело закалял работой, близкой для есте-ственной жизни простолюдина.

Сосредоточенность и непрерывная осмысленная деятель-ность напрямую связаны с состоянием тела. Потому-то ка-жущееся безнадежное положение тела может не только во-одушевлять, но кардинально изменить жизнь, сделать ее насыщенной и наполненной. Любопытно тонкое восприятие тела Ролло Мэем: «Я предлагаю новую форму физического мужества: использовать тело не для развития мускулатуры, а для воспитания чувств».

Победитель не обязательно становится мудрецом, про-роком или праведником. Тот, кто собственными усилиями, настроем и верой преодолел кризис, может оставаться ин-фантильным в определенных «земных» областях, заблуж-даться относительно ценностей и приоритетов. Но преодо-ление всегда дарует вместе с наполненной жизнью понимание

230

деятельности и роли личных усилий. Скажем, Альбер Камю до конца жизни не избавился от проблемы поиска люб-ви — его слишком мало любили в детстве и слишком мало говорили на эти темы. Да что там Камю? У каждого из геро-ев, преодолевших кризис, легко можно отыскать остатки психологических проблем. Но это не делает преодоление менее значимым и менее ценным.

Кроме того, один из дополнительных уроков творческих личностей определенно свидетельствует о том, что порой необязательно полностью победить неизлечимую болезнь. Иногда достаточно обрести смысл, действуя и живя в согла-сии с собственной созидательной природой. В человеке ге-нетически заложено стремление к смыслу, и если даже по-средством использования арсенала упомянутых личностей не удалось полностью изменить свой физический облик, всегда можно рассчитывать на радость воодушевления и энтузиазма, которые дарит смысл.

А еще великие личности учат отношению к лишениям. Любопытно, что время лишь усиливает экспрессию, ничего не меняя в сути вещей. Взять хотя бы Иоанна Богослова, любимейшего из апостолов Христа. Куда бы ни забрасывала его злая воля недоброжелателей, он принимал повороты судьбы спокойно и рассудительно, продолжая творить добро и любовь. В ссылке, во время непосильных работ, перед ли-цом ослепленных ненавистью людей он призывал к любви и вере — находился в умиротворенном состоянии собственной непреложной миссии. Это давало не только высший смысл

231

жизни, но наполняло тело силой и здоровьем. Земная жизнь ученика Христа длилась 104 года, и нигде нет упоминаний о его болезнях и стенаниях, несмотря на то, что страданий и незаслуженной боли выпало на его долю немало. Вот еще один пример прямой связи тела и мысли, воздействия мысли на тело.

ДЕЙСТВИЕ ИНТЕЛЛЕКТА

Тело первично, оно так или иначе находится в ведении ума. «Как только человек теряет волю к жизни, его сопротив-ляемость тотчас падает, потому что тело подчинено уму», — говорил Ошо (Бхагаван Шри Раджниш). Этот вывод фило-софа очень похож на идею, которую Ролло Мэй уловил в санатории для туберкулезных: кто начинал активно мыслить и активно действовать, освобождался от оков болезни, кто смирялся — уходил в вечность.

Если тело первично в принятии мира, то именно интел-лект отвечает за организацию жизни тела. Развитый интел-лект всегда будет его заботливым опекуном. Вот почему люди, попавшие в экстремальные ситуации, порой интуитивно, порой осознанно обращаются к новым знаниям. Их можно получить из книг, от других людей, от долгого переосмысли-вания собственного опыта. Последнее объясняет, отчего люди, пораженные тяжелыми болезнями, так кардинально меняют отношение к ценностям — они посредством болезни

232

аналитическим способом постигают новые знания. Работает инстинкт самосохранения, и мозг лихорадочно ищет воз-можности жить.

А знания открывают смысл. И порой становятся волшеб-ным ключиком от сказочного сундучка, наполненного до-верху идеями. Иногда людям кажется, что смертельная бо-лезнь, недвижимость после аварии или душевный кризис парализовали сознание. Из этого состояния следует немед-ленно выбираться, и универсальным способом является приобретение новых знаний. Из книг в первую очередь, по-скольку те лучше всего воздействуют на воображение. Но бу дут полезны любые носители информации, то есть кине-матограф, музыка или путешествие могут сотворить чудо, но при определенных обстоятельствах, если соблюдать за-коны обретения знаний и делать это осознанно. Постигшие мудрость выделяли три способа получения знания. Во-пер-вых, личный опыт. Во-вторых, через авторитеты, к которым также могут быть отнесены и книги. И, в-третьих, путем размышлений, в основе которых — беспристрастный анализ и логика, развитая способность к синтезу ситуации. Безу-словно, третья возможность открывается не каждому, но каждый способен приблизиться к ней, прежде всего тот, кто будет регулярно обдумывать происходящее, оставляя за собой ответственность за будущий момент. Именно к тако-му подходу подталкивает трагедия.

Недаром говорят, что счастливые люди никогда не устают учиться. Желание познать этот мир глубже содей ствует са-

233

мореализации и здоровых людей. Что же до людей, пережи-вающих трагедию, это просто необходимо. И кстати, это ведь и возможность переключиться.

В предыдущих главах уже всплывал такой аспект пре-одоления критических ситуаций, как качество жизни. Эта расплывчатая, на первый взгляд, категория, имеет важное значение и также находится в ведении интеллекта. Где чело-век обитает, в каком окружении живет и с кем общается, что употребляет в пищу и многие другие факторы быта имеют значение. Игнатий Лойола хотел читать о рыцарях, а нашлись книги лишь о святых — и это изменило его жизнь. Он стал жить по-иному, переместлив свое тело и разум в новые условия. Айенгар, выбравшись из зловонной нищеты в обитель своего родственника-йога, тотчас пошел на поправ-ку. Как только Альбер Камю менял качество жизни (при-ступал к активному творчеству в одиночестве, фильтровал окружение, уменьшал употребление табака и алкоголя, при-общался к природе), смертельная болезнь отступала. Луиза Хей, изменившая качество жизни, сумела изменить качест-во мышления. Давайте вспомним, как использовал техно-логии и научно-технические до стижения для персонально-го выживания и продления способности общаться Стивен Хокинг, это и будет реализация категории «качество жизни». И так до бесконечности. Мастером организации своеобраз-ного «качества жизни» считается писатель-долгожитель Сомерсет Моэм. Стоит лишь почитать его произведения, чтобы понять, как оно повлияло на деятельность этого че-

234

ловека — пример потрясающий и в высшей степени поучи-тельный. Решив задачи материального плана, он купил рос-кошную виллу на французской Ривьере, где, обзаведясь множеством слуг, принимал высокопоставленных, всемирно знаменитых гостей, таких как Уинстон Черчилль, Герберт Уэллс, Жан Кокто. Но мало кто знает, что таким оригиналь-ным способом он всего лишь лечился от депрессий. Однако еще меньше людей обращают внимание на то, что на самом деле терапия состояла в ином. «Ежедневно в девять утра он поднимался в свой крошечный кабинет под крышей, где са-дился за письменный стол и не выходил оттуда до ланча в час дня», — писала его биограф Селина Хастингс. Это по-следнее, а вовсе не фешенебельная обстановка с целым от-рядом обслуживающего персонала было его истинным ка-чеством жизни, позволившим обитать в этом мире 91 год.

Небезынтересно, что его современник (и почти такой же долгожитель) Уинстон Черчилль также уделял пресловутому качеству жизни особое внимание. Но несколько по-другому. Учитывая, что он прожил практически столько же лет и пребывал в прекрасном расположении духа, кое-какие сви-детельства этого крайне практичного циника могут оказать-ся полезными. Например, он с удовольствием заявлял: «Я лег-ко удовлетворяюсь наилучшим». Человек, который твердил об экономии энергии («не стой, если можешь сидеть; не сиди, если можешь лежать»), на самом деле просто был неиспра-вимым оптимистом и предпочитал заботиться о том, что казалось ему важным. Жить тем, чем он жил. И делать это

235

качественно. В этом и состояло его персональное качество жизни. В этом легко убедиться, обратив внимание на состо-яние его здоровья. Ко времени второго избрания премьер-министром Уинстон Черчилль представлял собой фактиче-ски тяжелобольного человека, пребывающего между первым и вторым инсультом (второго долго ждать не пришлось). Его умоляли подать в отставку и наконец поставить точку на своей карьере, но даже после третьего инсульта он упорство-вал и невозмутимо продолжал полностью отдаваться работе. Иной человек удивится такому опасному для жизни поведе-нию. Между тем, в нем весьма ценный урок: именно в уси-лиях, составляющих смысл жизни, и заключена сама жизнь. Для кого-то это политика, для кого-то иная деятельность. И пусть она покажется самой абсурдной из всех возможных, но если в ней заложен смысл существования, человек должен ей следовать.

Разумеется, каждый по-своему воспринимает вопрос качества жизни. И если человек одержим чем-то небезопас-ным, то однажды это может его убить. Возможно, быстрее, чем остальных. Так, польский шахтер Ежи Кукучка, сменив небезопасный спуск в шахту на экстремальные подъемы в горы, быстро заболел ими. Тут без колебаний можно заявить, что вопрос качества бытия сыграл ключевую роль в выборе, который может показаться странным. Но смысл в жизни каждый выбирает свой. Все имеющиеся на планете 14 вось-митысячников он покорил за 8 лет (невиданная спешка!) Выбирая все более опасные маршруты, он погиб в 41 год,

236

оторвавшись от никем не пройденной южной стены пика Лхоцзе на высоте 8350 метров. Можно сказать: «Такова судь-ба». Верно. Но правилен будет и такой ответ: «Так действу-ет закон причины и следствия». Однако если бы его спроси-ли: «Что ему больше по душе — такая жизнь и такая смерть или работа в шахте до скромной пенсии?», почему-то ка-жется, что он избрал бы первое.

Одним словом, качество жизни — это нечто похожее на психологическое поглаживание самого себя. Это как любовь, по Джеку Лондону, которая «думает о мгновении и вечности, но никогда — о продолжительности». Это условие, напрямую связанное с восприятием собственного существования це-ликом, без оговорок. В то же время следует понимать, что такой аспект как качество жизни, действует лишь тогда, ко гда жизнь имеет смысл.

МЕЖДУ СОЗНАНИЕМ И ИНТЕЛЛЕКТОМ. СПОСОБНОСТЬ УДЕРЖАТЬ ИСТИНУ

Понимание истины бытия приходит только к тому, кто об этом задумывается. Кто долго размышляет. Озарения не сваливаются на голову человеку, который не жаждет их.

Но так же верно и то, что познанная истина не предо-ставляется личности в бессрочное пользование. Тут как во всем: человек должен двигаться вперед, иначе он дегради-рует. Даже если личность благодаря неустанной работе

237

обретает редкую способность к анализу и синтезу бытия, прозорливость может притупиться при отсутствии прак-тики, при отказе избирать все более высокую цель, при потакании мирским желаниям. Последнее особенно акту-ально, причем оно касается всех без исключения — неза-висимо от уровня достигнутых высот. Именно тут просле-живается уникальная, заложенная Великим Творцом, связь духа, души и тела.

Зачем это знать человеку, переживающему личную тра-гедию?

Полагаем, для этого есть много причин.Хотя бы потому, что всякая индивидуальная беда имеет

нефизическое происхождение, хотя и напрямую связана с физическим телом. Душа статична — она следует за духом и телом. Душа — это данное нам свыше — для работы и разви-тия. Дух и тело мы имеем возможность закалять и развивать. Они реагируют на болезнь, боль. Если дух и тело способны демонстрировать жизнеспособность, душа исцеляется. Это можно понять следующим образом: когда мы говорим о со-знании в процессе исцеления, то непременно подразумеваем преодоление символов смерти. Весомым фактором тут может оказаться умение переключать сознание.

Анализ поведения многих героев этой книги свидетель-ствует в пользу того, что переключение сознания может оказаться самым важным элементом «в бегстве» от болезни. Казалось бы, это невозможно — немощь, недуг, надвигаю-щаяся смерть непрестанно преследуют, заслоняют все ос-

238

тальное. И все-таки первый урок выживания заключается в том, чтобы научиться смотреть вдаль, как бы сквозь свою персональную ситуацию. И переключить сознание от болез-ни к иным плоскостям бытия. Это возможно лишь при благоразумном восприятии трагедии. Человек, находящийся в ярости, ненавидящий окружающих или кого-то конкрет-ного, беснующийся и проклинающий всех и вся, не способен совершить подобный скачок сознания. И такому человеку сложно принять мысль, что болезнь — это ответ его же организма на его же действия. Однако, начав со спокойного, терпеливого принятия происходящего, человек обретает способность «оторваться» от личной боли, включить рабо-ту мозга в иные пространства. Порой это представляется невозможным — мысли кружатся коршунами и возвраща-ются к одному и тому же. Но все-таки отрыв возможен. Известен немалый арсенал приемов: получение новых зна-ний, молитва и обращение к Богу, работа с телом (не только упражнения, но и очищения, диета), обращение к творче-ской деятельности, медитации. Любой из них предполагает огромную, порой изнурительную внутреннюю работу. Но кто сказал, что преодоление трагедии напоминает прогулку по набережной?

Важно и понимание еще одного аспекта взаимодействия Вселенной и человека. Благосклонность Вселенной настоль-ко всеохватывающая, так широко и повсеместно распростра-няется, что позволяет людям учиться в течение практически всей жизни, совершенствуясь и меняясь, приобретая новый

239

опыт и обновляясь. Это в высшей степени замечательное качество бытия, потому что его наличие прямо говорит че-ловеку: личный кризис и трагедия — явление временное, черную полосу можно преодолеть.

Если грешники становились святыми, если заблудшие постигали высшую мудрость, если смертельно больные вы-здоравливали, значит, мир сам по себе полон любви и гар-монии. Вселенная ободряет к поиску каждого и, оставляя на ленте времени прекрасные примеры, лишь напоминает о готовности произвести былого нарушителя законов в пра-ведники. Но, среди прочего, следует пройти очищение мыш-ления, потому что с разрушительными мыслями и убий-ственными эмоциями (они упоминаются во второй главе) трагические обстоятельства не преодолеть. Необходимо распространять искреннюю любовь и прощение, думать об этом. Необходимо постоянно проявлять искреннюю любовь и прощение, стремиться к этому, необходимо оставить в прошлом ярость и неприязнь, забыть о чувстве вины и не-удовлетворенности.

Мы уже приводили примеры «перерождения» личности. Радикально настроенный революционер Шри Ауробиндо оставил идеи терроризма и стал духовным отцом нации, знаменитым поэтом, общественным деятелем и автором «Интегральной йоги». А чего стоит история Миларепы, сна-чала убийцы, а потом великого йога Тибета? Из мести он уничтожил несколько десятков человек, но затем осознал ошибку и круто изменил свою жизнь. Крайне важно уяснить,

240

что это возможно — Бог позволяет искупить ошибки. А че-ловек способен меняться, эволюционировать в процессе своего короткого жизненного пути.

Виктор Франкл, великий мастер, возрождающий надеж-ды, привел в своей эпохальной книге «Человек в поисках смысла» поучительную хасидскую сказку. Как-то один мудрец спросил своих учеников: «Когда и каким образом человек узнает, что Небеса простили его за что-либо?» И, не дождав-шись ответа, сам же дал трактовку взаимоотношений Все-ленной с человеком: «Только никогда больше не греша по-добным образом, человек узнает, что Всевышний простил ему этот грех».

Небезынтересен подход практиков йоги, которые счита-ют, что улучшить карму позволяют смирение, жертвоприно-шение, служение. Они руководствуются несколькими зако-нами. Например, «закон отождествления» трактуется ими таким образом: мы становимся тем, на чем концентрируем внимание. «закон подобия» утверждает, что мы становимся похожими на то, что нас окружает. А «закон справедливости» гласит, что Господь всегда слышит намерения, но все проис-ходит в рамках причины и следствия.

Великий замысел Природы состоит в том, что каждый человек от рождения наделен грандиозным потенциалом. И задача всей его земной жизни состоит в познании себя с тем, чтобы раскрыть этот потенциал и реализовать его. Очень часто, когда человек противится выполнению своих земных задач, о которых уже знает или догадывается, При-

241

рода пытается вернуть его на правильный путь — болез-нью, случайной травмой, духовным испытанием. Или дает ему шанс, создав трагические обстоятельства. Каждый кри-зис, каждое потрясение, каждая ужасная болезнь содержат возможности для роста. Даже если ситуация представля-ется безнадежной, Природа всегда, на любом этапе жизни, предоставляет возможность человеку учиться и приобре-тать мудрость.

Оканчивая главу, хочется снова довериться Виктору Франклу, который всю жизнь посвятил логотерапии, лечению смыслом. Его колоритное, глубоко проникающее напутствие может оказаться отличным дополнением к анализу опыта личностей, о которых шла речь в этой книге. «Мимолетность нашего существования, несомненно, создает его бессмыс-ленность. Но она же формирует и нашу ответственность. Человек постоянно делает выбор из массы существующих возможностей: какая-то из них будет обречена на несуще-ствование, а какая-то — актуализирована. Выбор, который будет сделан раз и навсегда — этот бессмертный след на песке времени!»

ЗАПОВЕДИ ПРЕОДОЛЕНИЯ ТРАГЕДИИ

Итак, какие практические рекомендации могут помочь преодолеть трагедию, кризис, депрессию, просто тяжелый период в жизни?

242

Первая. Необходимо приобретение новых знаний или нового опыта, важно активное стремление уловить новый смысл жизни

Эта категория преодоления характерна для всех, без ис-ключения, героев этой книги. Игнатий Лойола, Арнольд Эрет, Стивен Хокинг, Луиза Хей, Альбер Камю, Ричард Бах и дру-гие люди, с достоинством пережившие кризисные ситуации, действовали именно таким образом. С оговоркой, что под понятием «новые знания» редко понимаются узкопрофиль-ные, или, скажем, медицинские знания. Скорее, это знания о мироустройстве и роли человека в нем, осознание фило-софских категорий и психологических установок.

Следствием и первым результатом укрепления интеллек-та стало изменение системы ценностей, приобретение ново-го смысла жизни, обновление целей и ясное видение соб-ственного пути. Новые знания нередко указывают, куда именно следует идти для спасения души. И они уже учат жить настоящим моментом, не быть узником прошлого или рабом будущего, быть счастливым в данный момент.

Вторая. Необходимо изменить формат жизни и приоб-рести новое качество жизни

Эта категория предполагает, что человек меняет и внеш-нюю форму своей прежней жизни, включая экологию, сво его окружения. Это касается всех впечатлений и всех рецепторов, посредством которых мы приобщаемся к тем или иным эмо-циям. Это также означает отказ от разрушительных мыслей

243

и эмоций — как следствие изменения жизни и приобретения нового качества жизни. Ибо человек не способен приказать себе мыслить как-то особенно, чувствовать ситуацию так, как ему хотелось бы.

Примерами в равной степени могли бы быть Айенгар и Ричард Бах.

Уход в служение, как у Альберта Швейцера или матери Терезы, также с полным основанием можно считать приоб-ретением нового качества жизни.

Третья. Потребуется активная работа с телом, включе-ние воли

Речь идет как о самоограничениях (диета, контроль над разрушающими веществами — наркотиками, табаком, алко-голем), так и о прямом воздействии на тело посредством упражнений. Неважно, связана ли такая работа с соблюде-нием поста или она выполняется в рамках сформированных убеждений. Важна последовательность и непреклонность в исполнении личных правил и социальных принципов.

Арнольд Эрет, Луиза Хэй, Валентин Дикуль, Айенгар и многие другие известные люди на практике доказали такую возможность.

Четвертая. Стоит обратиться к творческой (созидатель-ной) деятельности

Творчество всегда несло с собой спасительную составля-ющую. Леся Украинка, Фрида Кало, Альбер Камю, Виктор

244

Франкл, Айенгар — практически все герои обращались к воз-можности самовыражения. Иногда это полностью освобожда-ло от оков кризиса, порой нет. Но жизнь становилась осмыс-ленной и интересной, а конец проекта облегчался тем фактом, что реализованной личности легче оставить этот мир.

Но самое главное в творческой деятельности — осознание себя активной частичкой бытия, приобщение таким образом к диалогу с Богом.

Пятая. Не лишне испытать альтернативные способы развития — работу с душой и сознанием

Активную психотерапию (в том числе предлагаемую этой книгой гений-терапию) можно назвать работой с сознанием, также как обращение к вере — работой с душой. Главное — искренность действий. Тут в равной степени впору вспом-нить и молитвы сомневающейся матери Терезы, и терапию Ошо, приближающую каждого участника к медитативным состояниям.

В качестве примера также можно привести терпеливую работу с энергией — такие практики можно отыскать у йогов или приверженцев буддизма. Небезынтересен опыт писате-ля Джерома Селинджера, который осознанно ушел от мир-ской суеты в пользу духовных и телесных практик. Он про-жил в равновесии и благости 91 год, нисколько не заботясь о преходящей славе и признании современников.

Всякая форма работы с сознанием так или иначе касает-ся пересмотра системы ценностей, достижения состояния,

245

которое можно назвать просветлением сознания. Это реше-ние в первую очередь таких ключевых задач, как избавление от страха смерти, преодоление неприязни к ближнему, иско-ренение эгоцентризма (иногда его называют эгоизмом) и излишней привязанности.

Наконец, в дополнение к указанным пяти рекомендациям преодоления обязательно следует добавить еще одну, весьма существенную. Поэтесса и писательница Диана Акерман, описывая весь жутко сложный процесс преодоления постин-сультного состояния, совершенно осознанно назвала свою книгу «100 имен любви», тем самым давая понять, что пре-одоление афазии ее мужем Полом Уэстом оказалось возмож-ным при непосредственном воздействии любовью.

Все гармоничное и здоровое в этом мире пронизано любо-вью, наполнено этим могущественным эликсиром, способным лечить любой недуг. Можно с большой долей ответственности говорить о громадном значении семьи в успехе противостояния раку у Фрейда, а роль Мерседес, жены Маркеса, необъятна и всеохватывающа в решении онкологических проблем извест-ного писателя. Точно так же рядом с Солженицыным находи-лась жена, а Стивен Хокинг заявил, что у него появилось же-лание писать диссертацию лишь после осознания, что его воз любленная свяжет с ним свою судьбу. Другими словами, любовь близкого человека обладает потрясающей, поистине фантастической силой. Так же, как и нелюбовь; сухое, пусть и компетентное слово медика способно убить.

Вообще же, любовь служения, очевидно, одна из самых сильных форм любви. «Вы никогда не задумывались, почему во время больших эпидемий не заражаются врачи и медсе-стры?» — задает резонный вопрос философ Ошо. И сам же отвечает: «В мире, наполненном любовью, терапия не потре-буется».

Многие великие люди, прожившие жизнь цельную и наполненную смыслом, утверждают: ПРЕОДОЛЕНИЕ ВОЗ-МОЖНО!

Нам остается лишь поверить им и взяться за исполнение собственного жизненного проекта осознанно, радостно. Чтобы реализовать его в любви и умиротворении.

247

Содержание

Вступление . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5

Глава перваяОСОЗНАНИЕ БЫТИЯ: ОБРЕТЕНИЕ НОВОГО СМЫСЛА ЖИЗНИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 8

Игнатий ЛойолаЗнания, порождающие смысл . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 17Альбер КамюТворчество, отодвигающее смерть . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 22Стивен ХокингЗвенья смысла, составляющие цепь жизни . . . . . . . . . . . . . . . 35Айенгар«Неизлечимый» туберкулез в жизни самого популярного учителя йоги на планете . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 48Луиза ХейПозитивное мышление, побеждающее недуг . . . . . . . . . . . . . . 56Иоганна ШопенгауэрОпыт самоосвобождения женщины . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 66

248

Глава втораяПЕРЕФОРМАТИРОВАНИЕ ЖИЗНИ И ОБРЕТЕНИЕ ПОЗИТИВНОГО МЫШЛЕНИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 78

Арнольд ЭретОт физики и живописи до лечения тяжелых недугов . . . . . . 88Мелани СашОпыт противостояния утрате . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 94Валентин ДикульАртист цирка, избравший миссию помощи . . . . . . . . . . . . . . 103Фрида КалоРисовать, чтобы выжить . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 111Ричард БахКрушение идеалов как душевная трагедия . . . . . . . . . . . . . . . 122Мэри Беккер-Эдди«Женщина-болезнь». Пораженное мышление и отчаянный поиск смысла . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 132

Глава третьяПЕРЕХОД В МИССИЮ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 140

Зигмунд ФрейдВеликий переход патриарха психоанализа . . . . . . . . . . . . . . . 151Мать Тереза КалькуттскаяМиссия служения и милосердия: исцеление любовью . . . . 163Габриель Гарсия МаркесСпокойная одержимость как основная болезнь, вытесняющая все остальные . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 172Виктор Франкл и Конрад ЛоренцВыжить, чтобы перейти к миссии (опыт концлагеря) . . . . . 184

Ролло МэйБолезнь, утверждающая миссию . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 196

Глава четвертаяМОСТЫ В ДРУГИЕ МИРЫ. РОЗА ВЕТРОВ УНИКАЛЬНЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 206

Сохранение и расширение внутреннего пространства, или Зачем мы на земле . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 209Принятие ситуации и создание смысла . . . . . . . . . . . . . . . . . . 218Тело как доказательство . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 226Действие интеллекта . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 231Между сознанием и интеллектом. Способность удержать истину . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 236Заповеди преодоления трагедии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 241

Науково-популярне видання

БАДРАКВалентин Володимирович

ЯК ПОДОЛАТИ ОСОБИСТУ ТРАГЕДІЮ

(російською мовою)

Головний редактор К. В. ВасильцоваВідповідальна за випуск Л. І. Вакуленко

Художній редактор Л. П. ВировецьТехнічний редактор Г. С. Таран

Комп’ютерна верстка: І. Л. ЦибульникКоректор Л. В. Дмитрієва

Підписано до друку 28.08.14. Формат 70 × 108 1/32. Умов. друк. арк. 11,20. Облік.-вид. арк. 9,63.

Тираж 1500 прим. Замовлення №

ТОВ «Видавництво Фоліо»Свідоцтво про внесення суб’єкта видавничої справи

до державного реєстру видавців, виготівників і розповсюджувачів видавничої продукції

ДК № 3194 від 22.05.2008 р.

61057, Харків, вул. Римарська, 21АЕлектронна адреса:

www.folio.com.uaE-mail: realization@folio.com.ua

Інтернет-магазин www.bookpost.com.ua

Надруковано з готових позитивіву ТОВ «Видавництво Фоліо»

61057, Харків, вул. Римарська, 21АСвідоцтво про реєстрацію ДК № 3194 від 22.05.2008 р.

Нова книжка Валентина Бадрака орієнтована на людей, що опини лися в зоні кризи, чим би вона ні була викликана: важкою хворобою, катастро-фою, особистою трагедією. Матеріал формується за правилами розробле-ної автором геній-терапії. Читачеві надається шанс, вивчивши досвід Альбера Камю, Зигмунда Фрейда, матері Терези, Валентина Дікуля, Фріди Кало, Ричарда Баха та інших неординарних людей, що подолали жорстокі обставини, освоїти систему нестандартних навичок, переламати ситуацію, довівши на практиці слова Ролло Мея, одного з героїв цієї книги: «З долею не можна не рахуватися, ми не можемо просто стерти її або замінити чимось іншим. Але ми можемо вибирати, як відповідати нашій долі, ви-користовуючи даровані нам здібності ».