«ВЕСТНИК АРИАВАРТЫ» № 1�2 (8�9)/ 2005

Журнал издает Государственный музей Востока (Москва)совместно с Музеем Николая Рериха в Нью�Йорке

Главный редакторВладимир Росов

Редакционный советДаниил Энтин (США)Аида Тульская (США)Ольга Румянцева (Россия)Юрий Родичев (Россия)Дмитрий Попов (Россия)Антон Малыгин (Россия)Клаудиа Бриоски (Швейцария)

Редактор выпускаЕлена Алексеева

Художественное оформлениеДмитрий Майстренко

Технический директорВалерий Дмитриев

Адрес редакции:Россия, 119019, Москва, Никитский бульвар, 12�А.Государственный музей Востока.Тел.: (095, 495) 202�9984Эл. почта: gmv_roerich@comail.ru

ISSN 1680�497X

© Музей Николая Рериха, Нью�Йорк, 2005© Государственный музей Востока, Москва, 2005

4

— Наталия Михайловна, наш разго�вор о Святославе Николаевиче Рерихевы только что начали словами о нежнойдружбе. Что такое, по�вашему, «нежнаядружба»?

Что такое «нежная дружба» со Свя�тославом Рерихом... Мы встретилисьв Дели, сразу очень тепло почувствова�ли друг друга, и началась дружба. А чтозначит «нежная»? Это значит — по те�перешнему времени даже непонятно —очень изысканная, очень внимательная,очень красивая, с цветами, с какими�то подарками. Вообще, как знаете, в хо�рошей семье всегда дружат. И так какэто семья, то дружат нежно, любовно,а не просто как посторонние люди. Воту нас была именно такая дружба.

Например, я приезжаю, он личносмотрит, висит ли в ванне чистое поло�тенце, какое у меня стоит мыло, какойшампунь, как всё приготовлено — это иесть нежная дружба, забота, как о близ�ком человеке. Это приятно.

— Вы знали Святослава Николаеви�ча долгое время, не один год, не два,

не три... Какое ваше самое яркое впе�чатление от встреч с ним?

Я различаю встречи в Индии и встре�чи в России. В Индии самые яркие, при�ятные воспоминания — это просто ког�да я была гостьей у Рерихов, жила у нихв Кулу или в имении под Бангалором.Особенно яркие, когда Святослав лич�но показывал мне окрестности Кулу,рассказывал историю этих мест. Я ин�долог, поэтому мы с ним хорошо пони�мали друг друга. Он мечтал там сделатьэтнографический музей. Показывал при�несенные из леса старинные изображе�ния героев Махабхараты, скульптуру.Очень понравилось мне, если говоритьо Бангалоре, как он рассказывал прослона, когда мы с ним сидели на бере�гу озера и смотрели вдаль. У него в име�нии было озеро, сейчас его снова во�зобновляют, оно высохло за то время,пока шли споры вокруг наследства. Тамвообще�то водятся дикие слоны. Свято�слав рассказывал: «Вы знаете, у насбыл такой случай. Однажды слоненокупал в яму, и, что вы думаете, мама�слониха подошла к нашему дому и за�

МАХАРИШИ СВЯТОСЛАВ РЕРИХИнтервью с индологом, профессором Н.М.Сазановой

Редакция продолжает публикацию материалов, посвященных 100�летию ху�дожника Святослава Рериха. Читателям предлагается интервью с известныминдологом, доктором филологических наук, профессором Института стран Азиии Африки при МГУ Наталией Михайловной Сазановой. Многие годы ее связывалакрепкая дружба со Святославом Николаевичем. Н.М.Сазанова неоднократно по�сещала русского художника в Индии, в Кулу и Бангалоре. Своими впечатлениямиона поделилась с сотрудниками Государственного музея Востока. В беседепринимали участие О.В.Румянцева, В.Е.Голенищева�Кутузова, В.А.Росов.

5

Махариши Святослав Рерих. Интервью с Н.М.Сазановой

трубила. Мы вызвали из Бангалора по�жарных, и слоненка из ямы вытащили.После этого слоны приходили к озеру итрубили — благодарили».

Святослав очень любил рассказы�вать обо всем, даже как устроена егомашина для сушки сырья. В именииТатгуни были плантации эфироносныхдеревьев. Он сам изобрел, а потом усо�вершенствовал эту машину, потому чтосчитал, что всё должно быть натураль�но, никакой химии, и всё должно су�шиться таким образом. Часа три он мнепоказывал, как это делается.

Очень интересно с ним было гово�рить не только о художниках, о живо�писи, — обо всем, даже о бытовых ме�лочах.

— При каких обстоятельствах вы по�знакомились со Святославом Николае�вичем? Как встретились с ним первыйраз?

Это было в Дели, в мае 1973 года,стояла дикая жара, под пятьдесят. Я спа�салась в посольстве. Мне дали комнат�ку с кондиционером, я там писала своюдиссертацию. И как�то вечером мнесказали: «Вам, наверное, будет инте�ресно познакомиться со СвятославомНиколаевичем Рерихом и Девикой Рани.Они здесь проездом в Кулу, останови�лись в гостинице». Сначала я легкомыс�ленно отнеслась, потому что ждала из�вестия от своего Учителя, чтобы ехатьс ним в Гималаи. Потом решила, а по�чему бы не позвонить, ведь он же рус�ский. И я позвонила. Приятнейший голос,со старинными интонациями. У менятак папа говорил, неповторимый стиль,русский язык — сказочный!

Святослав Рерих сказал: «Обяза�тельно приезжайте, мы будем рады васвидеть». И я поехала, на следующийдень они назначили мне время. Но делов том, что в Индии я хожу всегда в сари,потому что так удобнее, несмотря на

все протесты посольства. У меня былоочень необычное сари, мне его подари�ли, с фресками Аджанты и в тех же цве�тах. Такое «историческое» сари. И ког�да я поднялась к ним, в гостинице «Им�периал», сначала услышала по�англий�ски «come in», «войдите», а потом: «Гос�поди, что же вы стали совсем индиан�кой, индийкой?» Мы сразу рассмеялись.Потом он стал с интересом рассмат�ривать мое сари и говорит: «А вы знае�те, это вот в той�то пещере такой рису�нок», и так мы подружились, рассма�тривая.

С Девикой мы тоже говорили, потомпошли обедать. Они тут же предложи�ли мне: «Мы едем в Кулу, здесь жарко.Давайте с нами, у нас в машине естьместо».

— И вы согласились?

Нет, не согласилась, у меня былисвои планы, я ждала Учителя. Пообе�щала, что когда�нибудь к ним непремен�но приеду.

— А кто ваш Учитель? И почему выего ждали?

Мой Учитель — Баба Шри Пад джимахарадж — знаменитый махатма Ин�дии. Я собиралась отправиться с нимв Гималаи, и это было для меня гораз�до важнее, чем посещение Рерихов. ШриПад джи не совсем обычный махатма.Кто�то ходит по горам или сидит на де�реве, как Дэвараху Баба из Вриндава�на, а мой Учитель — это махатма ново�го типа. Он служил в миру, занималсяобщественной работой, подобно СвамиВивекананде.

На базе Аллахабадского университе�та вместе с ним мы создали АкадемиюБраджа Шашват Бхарати, в которой изу�чались разные религии — индуизм, хри�стианство, суфизм, мусульманство. Этобыло в 1978 году, джайпурский махарад�жа отдал под Академию свой дворец.

6

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

— Ваш Учитель еще жив?

Нет, он уже ушел. Учитель познако�мил меня с теми, о ком я даже не сме�ла думать. Мы обошли с ним всю Ин�дию и все Гималаи. Поэтому для менявыбора не было.

Индийцы говорят, что они знают ШриПада очень давно. Свами — так мы на�зывали Шри Пада — напоминает Бабаджи, знаменитого гималайского йога.В будущем он снова придет для выпол�нения своей миссии.

Мне очень хотелось, чтобы Святос�лав Рерих познакомился со Шри Па�дом. Но между ними было расстояниеот Гималаев до Бангалора. Я не могладвух таких людей взять и свести, это со�вершенно немыслимо. Однажды я по�лучила письмо из Бангалора. Свами

джи, оказывается, всё�таки доехал доБангалора, и они прислали мне боль�шое письмо с фотографиями. Свято�слав уже болел. Они вместе сидят ря�дом. И было три послания. Свами джинаписал: «Да, Святослав — махариши».Всё! Для меня вопрос был закрыт —кто такой Святослав! А Святослав на�писал: «Спасибо, дорогая, это тот ма�хатма, с которым я хотел встретиться».Девика написала о встрече более под�робно. Свами джи сооружал храм подБангалором. Там когда�то было святи�лище.

— Какие у вас еще самые светлыевоспоминания о Святославе Николае�виче Рерихе?

Когда я приезжала в Индию и звони�ла Святославу, он тут же спрашивал:

Шри Пад джи и Святослав Рерих.Бангалор, гостиница «Ашока», 1989 год

7

Махариши Святослав Рерих. Интервью с Н.М.Сазановой

«Когда приедете, когда присылать би�лет?» В 1978�1979 годах я была в Ин�дии десять месяцев. Конечно, приеха�ла в Бангалор, и Святослав сказал: «А те�перь вы должны посмотреть юг Индии,потому что вы видели север, Гималаи,срединную Индию, а наш юг не виде�ли». Он купил мне тур на хорошем ав�тобусе по всему югу. Там ехали евро�пейцы, индийцы, мы путешествовали посамым разным местам, и действитель�но я очень хорошо всё посмотрела.

Когда мы останавливались, я шлав ближайший индийский храм. В одномместе был маленький храмик. Вижу —брахман стоит, красит потолок, такойнизенький, и все боги, деревянные, сто�ят в одном углу, он их еле стащил. Я го�ворю: «Дедушка, краска на богов капа�ет, нехорошо». Он отвечает: «Знаешь,я их поднять не могу, их надо в другойугол». Ну, тогда я еще была молодая,взяла в охапку, они тяжеленные страш�но, перетащила их в другой угол. Брах�ман мне сказал: «Если бы ты дала мнееще 10 рупий, я бы сделал пуджу сосвященным изображением и краснуюкраску бы еще купил, а ты пока посте�реги богов». Я говорю: «На тебе 10 ру�пий, иди, я пока постерегу». Прибегаетчерез 15 минут очень довольный, купилкраски. А наш автобус уже уходит, и яему говорю: «Всё, я уезжаю». Он в от�вет: «Возьми бога, какого хочешь». Онитакие большие, я взяла самую малень�кую богиню в авоську.

Когда приехала к Рериху, он меняспрашивает: «Что это у вас в авось�ке?» — «У меня тут, вроде бы, Менак�ши, или Парвати, я точно не знаю». Он�то прекрасно всё знал. И ахнул: «Божемой, деревянная храмовая скульптураXII века! Действительно, интересно, ма�дам, как вы ее будете вывозить отсю�да?» А я отвечаю: «Нет, вам не подарю,я умру, но Парвати мне подарили, этосупруга Шивы! Нет, это я увезу, во что

бы то ни стало, на память о вас, о по�сещении Бангалора».

Попытались мы с ним оттереть сле�ды краски, но они и сейчас всё еще есть.У нее не хватает только одной руки. А такона вся очень фигуристая. В руке дол�жно быть блюдо со светильником. Свя�тослав мне объяснил, что это большаяредкость. Индийская древняя скульпту�ра начала Средневековья, до того какпришли мусульмане, была в основномдеревянной, так же как деревяннымибыли храмы.

— Всё�таки в Кулу вы попали или нет?

Конечно, попала. Первый раз я по�пала с поэтом Валентином Сидоровым,с «махатмой Сидоровым», как мы его,смеясь, называли. Меня в Кулу первыйраз выпихнуло посольство, просто сил�ком, потому что приехал Сидоров. Онприехал от журнала «Огонек», привезмне записку от Людмилы ВасильевныШапошниковой (мы с ней вместе учи�лись, она была аспиранткой, я — сту�денткой), с просьбой ему помочь. Этоя проигнорировала, мало ли кто мнепишет записки. Но когда меня вызвалив посольство и сказали, что вы живетев посольском доме, практически бес�платно, мы создали вам условия, не�ужели так трудно пойти навстречу и нанедельку, на две съездить в Гималаик Рериху... А так как от Учителя не быловестей, думаю, ладно, съезжу на неде�лю. Вот тогда «Семь дней в Гималаях»и образовалось у Сидорова, повесть,которую он написал и которая сталабестселлером.

Так с Валентином Митрофановичеммы и поехали. Я — недовольная, ворча,совершенно не желая с ним разговари�вать по дороге. Вообще он получил спут�ницу — не очень! Но когда мы приехалив Гималаи, у меня резко поменялось на�строение. Думаю, ну ладно, увижу Свя�тослава Николаевича, Девику Рани. Это

8

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

было после нашего знакомства. Поче�му они так страшно удивились, когда мысвалились на голову, потому что я от�казалась, вроде, с ними ехать и вдруглезу через забор ночью. Я объяснила,что мистеру Сидорову нужно здесь по�бывать, он так рвался!

Мы приехали поздно, в 10 часов ве�чера. В Индии в 10 вечера — хоть глазвыколи. На наше счастье, у них былигости. Ограда вся закрыта. Забор мнепоказался высоким. Я через забор во�обще в жизни не лазала. На каблуках,с нижней юбкой, в сари, попробуй пе�релезть. Сначала я выкинула туда туф�ли, а потом с трудом мы перелезали.Позже Девика сказала, что в Кулу в этовремя появлялись леопарды, Гималаиже! И Рерихи выпускали на ночь для ох�раны тибетских терьеров в ошейникахс острыми шипами — если схватит ди�кий зверь, то не сможет укусить. Соба�ка и залаяла! Потом появилась фигураСвятослава в дверях, освещенная. «Как,вы, через забор?!» Я говорю: «Вот, вы�нудил меня лезть к вам через забор»!

Ночевать нас отправили в гостиницу«Кастл», которая внизу, в Наггаре. По�местили в тронную спальню. Там былакровать, метров десять на пять. И, ко�нечно, Сидоров улегся на нее, а мнепришлось спать на диванчике. Он ска�зал, что очень устал.

— А вы знаете легенду про Махара�ни, которая жила в Кастле? Раньше тамбыл замок местного махараджи...

Нет. Я только знаю, что там иногдаходит привидение.

— Это Махарани, которая появляет�ся в полнолуние. Она бросилась со ска�лы и с тех пор появляется.

Может быть. Меня спрашивали:«Вам привидения не являлись»? Я от�вечала: «Кроме Сидорова, никакого при�ведения перед моими глазами не было».

Потом Святослав с Девикой ирони�зировали: «Спать в одной комнате мо�лодой леди с джентльменом! Нет! Я было вас лучшего мнения!» Он же страшноироничный был человек, веселый, лю�бил подшутить. Я ему в ответ говорила:«Зато вы — лакировщик, у вас все жен�щины на полотнах — красавицы, а я ихвидела воочию — совсем нет. Я вас от�ношу к художникам�лакировщикам». Онтоже смеялся: «Но я люблю красоту».Такие у нас были любимые шутки!

— Какие у вас воспоминания о Кулу?Чем вы там занимались?

Во�первых, мы много гуляли по Ги�малаям, по горам. Святослав Николае�вич только и занимался тем, что водил,показывал все окрестности, все старин�ные храмы, возил в Манали.

Очень часто в лесу встречались мест�ные индийские храмы. Просто берут ка�кой�то барельеф с изображением илискульптуру и прислоняют к старинномудереву. Это, вроде, и храм. А Святослав,чтобы сохранить барельефы, иногдаприносил их домой. У Рерихов вдольстен дома они все стояли, прислонен�ные. Это всё развалины старых храмов.

Святослав очень легко ходил по го�рам. Вперед бежал, бежал, бежал... По�том тащилась я, потом тащилась Деви�ка, шли слуги с зонтиками, чтобы насзаслонять от солнца.

Обошли все окрестности Кулу, и на�верх лазали, Святослав сам показывалздание института «Урусвати». У меняесть кристалл из «Урусвати».

Институт тогда был закрыт. Но тамсохранялась какая�то атмосфера присут�ствия. Стояли кресла, сосуды с реакти�вами. Святослав открывал сундуки, дос�тавал всякие одежды, охотничьи трофеи,тигровые шкуры. Он хотел сделать этно�графический музей. И хотя институт былтогда законсервирован, когда Святославрассказывал, дом как бы оживал.

С.Н.Рерих и Н.М.Сазанова.Бангалор, гостиница «Ашока», 25 ноября 1991

Дом Рерихов в Наггаре. 1989

Боги долины Кулу. Наггар, 1990�е

11

Махариши Святослав Рерих. Интервью с Н.М.Сазановой

— Как вы думаете, Святослав Нико�лаевич надеялся возродить институт?

Нет. Он понимал, что это невозмож�но, хотел на новой основе создать му�зей, чисто этнографический. А «Урусва�ти», как научное учреждение, — это ужев прошлом.

— Собирался ли Святослав Никола�евич построить музей отца? Говорят, онзавез черный туф, специальный каменьдля постройки зданий.

Не знаю, во всяком случае, при мнеэто не обсуждалось. Святослав жилсвоей жизнью. Он не был сыном Рери�ха, он сам был Рерих, как сказал сва�миджи, он был махариши. А махаришине живут воспоминаниями, они живутсвоей жизнью. Святослав с большимуважением относился к родителям ичто�то иногда говорил о них. Но он счи�тал, что именно Россия должна создатьмузей. Конечно, вспоминал о родите�лях, но редко. Мне не хотелось его рас�спрашивать. Святослав был настолькоинтересен сам, настолько был самодо�статочной личностью, и великой. Ну, ро�дители и родители, и прекрасно, а онсам по себе.

Скорее даже рассказывала Девика,какие�то интересные подробности оЕлене Ивановне, чисто бытовые. Онаговорила, что Елена Ивановна оченьлюбила хорошую обувь и выписывала ееиз Парижа, у нее была маленькая кра�сивая ножка.

Святослав говорил: «Да, у моей ма�тушки в спальне горел свет, и там мыслышали голоса, но мы не входили».Так, он изредка что�то бросал. А воспо�минаний — нет. У них была своя жизнь.Он женился, жил в Бангалоре. Ведь хо�ронил�то ее Юрий Николаевич. Свято�слав говорил: «Ну, почитайте, там естькнижки матушки». Но особенно не рас�пространялся.

— Вы видели, как Святослав Нико�лаевич рисует? Как он себя держал приэтом?

Да, конечно. Вел себя, как ведут ху�дожники. Ставил работу на мольберт.Сердился, если кто�то двигался, когоон рисовал, и очень властно говорил:«А теперь опять повернуть надо головутак». Хватал какие�нибудь краски и на�чинал: «Нет, нет, не выходит, цвет не тотсиний, сейчас я найду».

— Это он вслух говорил, сам себе?

Сам себе и тому, кого рисовал, что�бы знал место. Он при мне рисовал ра�ботницу со своей плантации. Оченьстрого сказал: «Сидеть!»

— Но ведь Святослав Рерих не всехподряд рисовал. Чем был обусловленего выбор, на ваш взгляд? Вас�то не ри�совал?

Он сто раз предлагал меня рисовать.Я не соглашалась. Сидеть по три часа,как мумия, зачем это надо?

— А как в быту, каким был Святос�лав Николаевич?

В быту — прелесть! Святослав оченьнапоминал моего папу и вообще ста�ринных людей. Он в быту был образцомXIX века. Когда я жила в Кулу, мне каза�лось, что живу в тургеневской усадьбе,и он здесь хозяин, прекрасный, со слу�гами, со всем окружением, очень внима�тельный к своим гостям. Любил стоятьперед зеркалом и причесывать свои усы.У него была такая щеточка, как у папы,с перламутром и с камешком. Со свои�ми Святослав был тихий, но, я бы ска�зала, насмешливый и веселый. Но этотолько со своими, с другими тут же зак�рывался. Великолепно знал где, когда,с кем как себя вести. Как вести себяс премьер�министром Индии, с посла�ми, с Адити Васиштхой, со мной. Это

12

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

воспитание. Это все Рерихи умели. Носоветской действительности они незнали. Что говорить...

— Расскажите подробнее, как выжили в Кулу?

В доме Рерихов у меня была посто�янная комната — Юрия Николаевича,на первом этаже, она примыкала к ван�ной. Но без горячей воды и электри�чества, при свечах жили, а воду горя�чую мне приносил слуга. Святославбыл очень внимательный и заботливый,он любил хорошо организованный быт.В Кулу держали много слуг: повар, по�мощник повара, уборщики, садовник...Каждый день приходил местный свя�щенник. Мы делали пуджу, цветы при�носили, ну всё как полагается, передизваянием Гуга Чохана, которого потомобъявили аватарой Вишну. Святославстоял и медитировал о своем. Каждыйо своем просит, только, смотря какогобога.

Если это воплощение Вишну, то егонегоже просить о материальных вещах,его просят о духовном, о просветлении,о хорошей карме. Если это Ганеша, тоему можно положить монетки, молить�ся о денежке, о процветании дома. Тамочень строго распределено, у кого очем просить. Ганеша — покровительлюбого начала. Студенты, когда идутсдавать экзамены, маленького Ганешукладут в карман. Перед этим его нуж�но окурить, и денежку ему положить, иположить виноградику, и сказать: «Тыхороший, Ганеша, помогай!» Очень по�могает!

— Часто вы бывали в Кулу?

Да каждый раз, когда приезжала в Ин�дию. Последний раз была в октябре 1985года, хотела попрощаться со Свято�славом перед отъездом.

— А самая последняя встреча соСвятославом Николаевичем?

Последняя встреча была в Бангало�ре. Грустная встреча, потому что Свя�тослав уже практически не видел. Ончувствовал себя после первой операцииплохо. Я восхищалась Адити Васиштхой.Каждый вечер, несмотря ни на какуюпогоду, несмотря на сопротивление Де�вики, она приходила, садилась рядомс ним, брала его за руку и медитирова�ла. Ему становилось легче. Он по ру�кам определял, кто пришел. Когда яприехала, он положил руку: «А, это На�тали». Я даже поселилась специальнов той же самой гостинице «Ашока», в со�седнем номере. Вообще�то глупо, чтоони жили в одной комнате. Это ужасно!Тут же медсестра, Девика всё времяв коридоре, у нее очень болели ноги.Такая толчея! Маленький номер, прихо�жей не было человеческой, две кроватии тумбочка.

Я прожила около него тогда неделидве. Денег уже больше не было. Поезд�ка очень дорогая.

Последние годы вокруг СвятославаРериха было много политики. Дажеменя к нему пытались не пускать. На�стали другие времена. Посол не пускал.У меня отняли подготовленные вместес Ольгой Владимировной Румянцевойматериалы по открытию государствен�ного музея Рериха в Москве. Я везла ихв Бангалор Святославу. Мы всё согла�совали в Совете Министров. Еду радост�ная, думаю — Святославу такой пода�рок! И вдруг меня встречают АлександрМихайлович Кадакин, советник�послан�ник, и с ним еще советник по полити�ческим вопросам. Боже мой, какаячесть?! Я ехала как эксперт от Сороса,и со мной были еще два представите�ля, наши, русские. Они тоже везли Свя�тославу какие�то подарки, хотели с нимпознакомиться. И вдруг нас встречают,это что�то подозрительно, чтобы менятак встречали. «Наталья Михайловна,надо в посольство». Я, радостная, по�

Махариши Святослав Рерих. Интервью с Н.М.Сазановой

казываю им документы, какой будет му�зей Рериха, в великолепном здании. Ка�дакин отобрал бумаги и положил к себев карман: «Всё, больше вы не получи�те». Какую я ему истерику устроила...

Потом нас отвели обедать, и покаобедали, у меня перевернули все чемо�даны. Они начали следить. Но не учли,что все индологи — это мои мальчики,которых я воспитывала и учила в уни�верситете. И один из них предупредил:«Я должен за вами следить». Говорит:«Наталья Михайловна, хочу вам ска�зать, что вас не пустят в Бангалор. Вотвы доедете до Мадраса, а там даже вашлюбимый консул (с которым мы страш�но дружили, Вадим Георгиевич Чере�пов), он вас задержит. И вы вернетесьобратно в Дели, в Бангалор вас никтоне пустит».

— И действительно не пустили изМадраса?

Из Мадраса нас, конечно, не пусти�ли. Черепов ко мне пришел и прямо чутьне плакал: «Я не могу, я официальноелицо, мне приказано». Там второй моймальчик пришел и сказал: «НатальяМихайловна, не надо вам садиться насамолет до Бангалора, возвращайтесьв Дели. У вас же есть индийские дру�зья?» Я говорю: «Есть». — «Пусть онииз Дели купят вам прямой билет до Бан�галора». И я доехала до Бангалора.

В то время к Святославу вообще уженикого не допускали, чтобы он не уз�нал, что в Москве вытворяют. Еще доболезни он меня спрашивал: «НатальяМихайловна, а если я насовсем приедув Россию?» Я сказала: «Вы с ума со�шли! Что вам делать в этой России?Девика будет по магазинам в сари хо�дить и стоять в очередях? Вы что?! Ка�кая вам Россия...» Я ему говорила: «Вамсудьбы Юрия мало? Ну, приезжайте».

— Как же вы из Дели добирались доБангалора?

Я же президент Индийской Акаде�мии всё�таки, взяла билеты и полетелав Бангалор. И там было очень интерес�но. Прилетела, вхожу к Святославу, онговорит: «А мне сказали, дорогая, чтовы не прилетите. Я так расстроился...Мне только что звонил Кадакин». И вижу,с ужасом, что он набирает номер Када�кина и говорит: «А она у меня!» Но ониуже ничего сделать не могли, я не под�лежала компетенции посольства. Я жепрофессор университета.

После смерти Святослава Рерихая попала в его бангалорское имение,в Татгуни, хотя оно и было закрыто.Пришла, поговорила с полицейским, именя пропустили. Печальное зрелище.Озеро высыхало. Но надо было побы�вать на могиле у Святослава и Девики.Сейчас уже саркофаги построили, мра�морные. Говорят, там будет музей...

Апрель, 2004

Святослав Рерих. Автопортрет. 1920�е.Из собрания Международного центра Рерихов

15

ОКО МИРА

Монограммы Святослава Рериха

Важной проблемой в изучении художественного наследия Святослава Ре�

риха является атрибуция картин, относящихся к раннему периоду его творче�

ства. Как и отец, известный художник Н.К.Рерих, Святослав Николаевич в сво�

их работах использовал подпись в виде особого рисунка — монограммы. По

произведениям середины 1920�х годов, главным образом, по рисункам, про�

слеживается становление не только художественного дарования молодого Ре�

риха, но и формирование его личности.

Святослав Рерих один из немногих художников, у которого насчитывается

более десятка монограмм. Анализируя их характер, можно дать ретроспективу

его раннего творчества. В большинстве своем монограммы имеют скорее сим�

волическое значение, нежели являются стандартным указанием авторства.

Вначале для подписи своих работ Святослав Рерих использует инициалы

(русскими буквами). Подпись инициалами «С.Р.» (табл.,1) характерна не только

для «карельского» периода, но и для следующего за ним «лондонского». Она

встречается на картинах «Дети, играющие в пристенок» (1918), «Портрет муж�

чины у стены» (1919) и «Автопортрет» (1920). Этот этап был, скорее, учени�

ческим, подражательным. Святослав Рерих и его старший брат Юрий занима�

лись живописью под руководством отца в Сортавале. Некоторые более ранние

подписи на работах Святослава совпадают по характеру с юношеской подпи�

сью отца: «Н.Рерих» — «С.Рерих».

Для юного художника становится важным поиск самовыражения, через вы�

работку своего личного знака. Очень быстро его подпись проходит путь от

простых инициалов до индивидуальной монограммы, которая ассоциируется

с монограммой Н.К.Рериха (табл.,2). Известно, что с 1910�х годов Н.К.Рерих

активно использовал вертикальную подпись из двух букв — «Р» и «х», иногда

добавлялась буква «н».

В начале 1920�х годов Святослав Рерих серьезно увлекается искусством

театра. Особенно его привлекает дизайн костюмов. Уже в пробных театраль�

ных эскизах появляется подпись в виде инициалов, вписанных в незамкнутую

окружность. Формируется ясно выраженная монограмма. Постепенно окруж�

ность замыкается. Рисунок по форме напоминает определенную символику.

К этому периоду, к середине 1920�х годов, относится интенсивный професси�

ональный рост художника. Работая на ниве театра, Святослав Рерих доводит

16

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

свое мастерство до совершенства. Особенно ему удается исполнение деталей

восточного костюма. Он тщательно изучает искусство Востока — Индии, Тибе�

та, Турции, Египта. В 1923 году художник посещает крупные восточные коллек�

ции Европы. В музее Гимэ, в Париже, изучает историю костюма, а затем ак�

тивно применяет полученные знания в своем творчестве. Происходит стреми�

тельное формирование личности, вырабатывается свой, неповторимый художе�

ственный стиль, который проявился именно в дизайне восточного костюма.

В это время подписи на работах Святослава Рериха, как правило, представ�

ляют собой геометрическую фигуру, образованную инициалами художника. Фигура

отдаленно напоминает жука скарабея. В Древнем Египте скарабей являлся сим�

волом человека, идущего по пути совершенствования. В 1923 году молодой ху�

дожник задумывает создать серию картин, посвященных великим Учителям чело�

вечества. Согласно замыслу, галерея портретов должна была дать единую основу

представлений о мировых религиях. Идеалы ученичества для Святослава Рериха

выражены как в духовном, так и в творческом поиске. Символическую фигуру

скарабея он заключает в треугольник, обозначенный тремя точками (табл.,3).

Знак трех точек становится базисным элементом при выработке эмблемы

культурных рериховских учреждений, прежде всего, международного центра ис�

кусств «Корона Мунди» и музея Николая Рериха в Нью�Йорке. Этот знак не

принадлежит семье Рерих, он является общемировым понятием. Три сферы —

некий императив вечного бытия. Такой знак встречается на древних иконах,

в средневековой скульптуре, в храмовой архитектуре и фресках. В христиан�

ской культуре он символизирует Святую Троицу и чаще всего присутствует на

изображениях Святителя Николая. Троичный символ использован Николаем

Рерихом в работах, посвященных великому Святителю, — картины «Святой Ни�

кола» (1916), «Никола Можайский» (1920), др.

Три точки, заключенные в окружность, становятся логотипом для художе�

ственного оформления трудов Н.К.Рериха и первых книг учения «Живой Эти�

ки», или «Агни�йоги», записанного Рерихами. На основе этой символики изго�

тавливаются платы, кольца и другие священные атрибуты для ближайших со�

трудников.

Святослав Рерих привносит символ троичности и в свое индивидуальное

творчество. «Скарабей» в обрамлении трех точек становится его окончатель�

ной монограммой к середине 1920�х годов. В этот период художник является

уже признанным театральным дизайнером, мастером исполнения деталей вос�

точного костюма. (Он сотрудничает с Адольфом Больмом, Сергеем Дягилевым,

Вацлавом Нежинским, др.) Множество театральных рисунков украшено изящ�

ной монограммой. Во время путешествия по Индии и Сиккиму в 1923�1924

годах Святослав Рерих создает большой цикл работ — портреты местных жи�

телей, буддийских лам и паломников. С поразительной экспрессией исполне�

ны фигуры в восточных одеяниях. Среди них можно отметить графические ри�

сунки сиккимца в церемониальных одеждах, китайского сановника, изобра�

женного на фоне храмовой фрески, многочисленные типы кочевников. В этих

Таблица монограмм Святослава Рериха(указаны годы наиболее характерных монограмм)

18

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

работах виртуозно исполнены сложнейшие детали восточных головных уборов,

ритуальных украшений, обуви. И везде присутствует монограмма «скарабей».

Во второй половине 1920�х годов возникает большое количество рерихов�

ских организаций. Их география представлена разными странами мира. В эм�

блемах этих учреждений активно используются геометрические построения (тре�

угольники, круги, квадраты). Примечательно, что Святослав Рерих руководит

центром искусств «Корона Мунди» и художественным объединением «Кор Ар�

денс», принимает участие в деятельности нью�йоркского музея. Символика вы�

шеупомянутых учреждений в этот период претерпевает некоторые изменения.

Одновременно усложняется подпись и на картинах Святослава Рериха. Новая

монограмма представляет собой замкнутую окружность, вписанную в квадрат,

а три точки, как и раньше, обозначают вершины треугольника (табл., 5 и 6).

Внутри сложного построения обычно присутствуют вертикальная и горизонталь�

ные линии. Вся композиция составляет одно целое. Такие подписи фигуриру�

ют на картинах 1928�1929 годов, в частности, на портретах Кэтрин Кемпбелл,

Людмилы Богдановой. Вероятно, совершенный рисунок монограмм связан как

с расцветом рериховских культурных организаций, так и с творческой деятель�

ностью Николая и Святослава Рерихов.

В это время Святослав Рерих создает один из самых значительных и проник�

новенных портретов своего отца. Большое горизонтальное полотно изображает

Н.К.Рериха по пояс в ламских одеждах. На фреске, являющейся фоном картины,

на заднем плане помещены четыре шествующие женские фигуры. У каждой из

них в руках находятся атрибуты духовной власти: камень, чаша, ларец и меч.

Ключом к этой картине являются события Тибетской экспедиции Н.К.Рери�

ха, завершившейся в мае 1928 года. Одной из целей путешествия в Тибет была

предполагавшаяся встреча с Далай�ламой XIII. Рерих, претендовавший на роль

главы Западных буддистов, не исключал возможности создания нового госу�

дарственного образования в Азии, которое базировалось на монархической

модели. В записях американских сотрудников Рериховского музея конца 1920�х

годов встречаются параллели с последним русским императором. Н.К.Рерих

назван там «Николаем Третьим». На картине Святослава Рериха эта косвенная

связь обнаруживается в сходстве монограммного рисунка, расположенного в ниж�

нем левом углу полотна, с известной царской монограммой (илл.1). В окруж�

ность, вписанную в квадрат, помещены стилизованные перекрещенные мечи.

Подобная символика мечей совпадает с личным экслибрисом Николая II.

Особенно интересно цветовое решение данной монограммы. Святослав Ре�

рих использует разные цвета для отдельных элементов геометрического по�

строения. Можно предположить, что цвет у него имеет особое смысловое зна�

чение. Вообще, цветовое решение монограмм составляет предмет для даль�

нейшего исследования. У Рериха часто встречаются красные, синие, темно�

оранжевые монограммы.

На другом портрете, «Н.К.Рерих с ларцом» (1929), в правом верхнем углу

помещена символика в виде вложенных друг в друга треугольников, с тремя

Иллюстрация 1

Иллюстрация 2

21

Вера Голенищева�Кутузова. Око Мира

точками в центре (табл.,7). Над головой Рериха просматривается ореол коро�

ны. Использование данной атрибутики отождествляется, по всей видимости,

с приоритетом духовной власти.

В 1931 году Святослав Рерих окончательно уезжает из Америки и поселя�

ется в Индии, в имении родителей в долине Кулу. Там он создает еще не�

сколько выдающихся портретов отца. Монограмма художника снова видоизме�

няется. Она представляет собой вариации латинских букв «S.R.» и содержит

знак триединства. Именно на портретах Н.К.Рериха встречается знак триедин�

ства, связанный с символом Знамени Мира (илл. 2).

В самом конце 1929 года Н.К.Рерих выносит на суд мировой обществен�

ности международный проект — Пакт о защите культурных ценностей. Одно�

временно он предлагает использовать специальный флаг (три круга, заключен�

ные в окружность). Флаг должен выставляться над объектами культуры во вре�

мя вооруженных конфликтов и ведения военных действий. В последующие не�

сколько лет идея Знамени Мира достигает пика социальной активности, про�

ходят три конференции Пакта Рериха в Европе и Америке. На последней из них,

в Вашингтоне в 1933 году, внимание участников привлек портрет Н.К.Рериха

(на фоне Поталы, дворца Далай�лам в Лхасе) работы сына художника, Святос�

лава. В левой части полотна расположена латинская подпись «S.R.», над ней —

три пурпурные точки в треугольнике (табл.,10). Аналогичная монограмма, но

с вертикальным расположением инициалов, присутствует на другом портрете,

где Н.К.Рерих изображен в полный рост, в ламских одеждах (табл., 9).

Следует обратить внимание на особую деталь в монограмме. Треугольник

с тремя точками внутри (табл.,10) олицетворяет «Всевидящее Око», встречающе�

еся во всех мировых религиях. Интересен факт, что Е.И.Рерих называла своего

сына Святослава «оком мира». Это глубокая оценка его художественного гения.

Высказанные соображения вызывают ассоциации с «Автопортретом» Свято�

слава Рериха второй половины 1920�х годов. На картине имеется редкая и,

возможно, вообще единственная монограмма, напоминающая «глаз в треуголь�

нике» (табл.,4). Что касается лица художника на автопортрете, рисунок бровей

и проникновенный взгляд дают еще большие основания для подобного хода

мыслей.

С середины 1930�х годов подпись Святослава Рериха упрощается до за�

главных, теперь уже латинских букв, что указывает на завершение цикла моно�

грамм (табл.,12). Не последнюю роль в таком преобразовании сыграло прекра�

щение деятельности музея Рериха в Нью�Йорке и его культурных учреждений.

Таким образом, монограммы прошли свою эволюцию в период с 1918 по

1935 годы. Хотя к концу обозначенного срока некоторые типы монограмм по�

вторяются, в целом сохраняется описанная тенденция изменений подписи ху�

дожника. В последующие годы Святослав Рерих подписывал картины исключи�

тельно инициалами или полным именем, как и в начале своего творческого пути.

Вера Голенищева�Кутузова

Ольга Владимировна Румянцевана выставке в Государственном музее Востока. 2004

23

ДОМ РЕРИХА

Четверть века Мемориальному кабинету Н.К. Рерихав Государственном музее Востока

В этом году исполнилось 75 лет Ольге Владимировне Румянцевой, заведую�щей Мемориальным кабинетом Н.К.Рериха, заслуженному работнику культуры. Всюжизнь Ольга Владимировна работает в Государственном музее Востока, посвятивсебя изучению творчества семьи Рерих. За эти годы она провела десятки вели�колепных художественных выставок, выпустила несколько альбомов. В 1980�х по�бывала с выставками и лекциями во многих городах Советского Союза. Редакцияжурнала обратилась к О.В.Румянцевой с просьбой рассказать о создании Мемо�риального кабинета Н.К.Рериха и наиболее важных событиях из его истории.

На протяжении многих лет каждый, кто входит в этот сияющий «ашрам» впер$вые, тихо произносит: «Как здесь хорошо!» В мягко освещенных витринах льетсясвет на расположенную за стеклом индуистскую и буддийскую скульптуру, восточ$ные украшения из полудрагоценных камней, древности Египта, серебро из Гонкон$га, индийские миниатюры и узорчатые ткани... Этот же свет удивительно таинствен$но выхватывает из золотистого полумрака висящие на стенах картины Н.К.Рерихаи центральноазиатские иконы$танки. Но вот вспыхивает огнями ажурная люстра, иможно всё неспешно рассмотреть. На столах под стеклом — фотографии, истори$ческие, появившиеся вместе с уникальной коллекцией, и свидетельства разныхвстреч, проходивших в Мемориальном кабинете Н.К.Рериха в течение 25 лет. Ко$нечно, представлены только немногие из нескольких сотен фотографий музейнойфотолетописи.

В шкафах, в старинных переплетах, — книги$фолианты, изданные еще прижизни Николая Константиновича и посвященные его творчеству, книги, которые ондержал в своих руках. Здесь же большая библиотека: всё, что издано о Рерихе, иего собственные труды, появившиеся в печати уже в наше время. Над центральнойвитриной с дарами кабинету, сделанными современными посетителями, висит однаиз прекраснейших картин Рериха «Святая Женевьева», а над ней — знаменитоеЗнамя Мира, великий символ охранения на все времена всего, созданного рукамии мыслью человека. Это Знамя подарено Мемориальному кабинету Музеем Н.Ре$риха в Нью$Йорке.

Уже четверть века сюда приходят москвичи, приезжают люди из разных горо$дов страны и из$за рубежа, не просто любители творчества всей талантливойсемьи Рерих, а деятельные рериховцы из местных обществ, которые ведут просве$тительскую работу, следуя мудрым наставлениями Николая Константиновича иЕлены Ивановны. Двери кабинета открываются каждому постучавшемуся.

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

24

Меня попросили рассказать, как всё начиналось. Непостижимо быстро летитвремя! Кажется, это было только вчера...

Сначала необходимо сказать о госпоже Кэтрин Кемпбелл$Стиббе. Друг семьиРерих, президент Совета директоров Музея Н.Рериха в Нью$Йорке, владелица уни$кального собрания картин Н.К. и С.Н.Рерихов, она передала нашей стране бесцен$ный дар — 130 картин Николая Константиновича и несколько работ СвятославаНиколаевича, а кроме того около 400 произведений восточного искусства и личныевещи семьи Рерих, архив, фотографии и книги, которые ей дарил сам НиколайКонстантинович.

В 1974 году отмечалось столетие Н.К.Рериха и праздновалось семидесятиле$тие С.Н.Рериха. Впервые в нашей стране Академия художеств СССР провела науч$ную конференцию, посвященную творчеству Н.К.Рериха. В залах Академии былаоткрыта большая выставка работ художников, отца и сына, присланная С.Н.Рери$хом из Индии. Выставку тогда увидели многие тысячи посетителей. Это был боль$шой праздник, в котором принял участие Святослав Николаевич Рерих с супругойДевикой Рани, одной из самых знаменитых индийских кинозвезд 1920$х — 40$хгодов.

В Большом театре состоялся торжественный вечер, посвященный юбилею.Сначала на украшенной белыми хризантемами сцене в присутствии президиума изсамых уважаемых ученых и деятелей искусства с докладом о творчестве НиколаяКонстантиновича Рериха выступил вице$президент Академии художеств ВладимирСеменович Кеменов, затем Святослав Николаевич рассказал о своей семье. Послеперерыва под бурные аплодисменты Рерихи появились в царской ложе, и началсяконцерт, в котором приняли участие Майя Плисецкая, Ирина Архипова и другиезвезды Большого театра — и всё это под портретом Н.К.Рериха в золотом лавро$вом венке, висящим высоко над сценой. Это было незабываемо!

С.Н.Рерих всё происходящее расценил как свидетельство необычайно благо$приятного, изменившегося в лучшую сторону отношения к творчеству его отца иответил совершенно конкретным шагом. Он прервал свое пребывание в Москве ивылетел на три дня в Женеву. Там, как обычно в это время года, находилась КэтринКемпбелл$Стиббе со своей неизменной спутницей и другом Ингеборг Фриче, сек$ретарем Совета директоров Музея Н.Рериха в Нью$Йорке. Святослав Николаевичрассказал им о своих впечатлениях и обратился с просьбой передать в дар России42 работы русской архитектурной серии Н.К.Рериха. Эти картины в 1904 году из$занераспорядительности устроителя выставки вместе с другими работами русскиххудожников были распроданы в США с аукциона, а затем, пройдя сложный путь,оказались во владении Кэтрин Кемпбелл. Все друзья знали, как был огорчен про$пажей картин Николай Константинович, он называл эту распродажу «разбоем по$среди белого дня». Кемпбелл с радостью передала Святославу Николаевичу дар$ственную, которая в Кремле на приеме была торжественно вручена Министру куль$туры СССР П.Н.Демичеву.

Так сложилось, что за картинами только два года спустя, в 1976 году послалиГенриха Павловича Попова, незадолго до того ставшего директором Музея искус$ства народов Востока, как тогда наш музей назывался. Генрих Павлович рассказалКэтрин Кемпбелл о музее, о его уникальном собрании. И тогда Кемпбелл решила,что должна передать нам большую часть рериховского наследия, которое она бе$регла много лет, особенно то, что связано с Востоком. Поэтому Г.П.Попов неожи$

Ольга Румянцева. Дом Рериха

25

данно привез не только работы русской архитектурной серии, но и прекрасныекартины гималайского цикла, и ранние вещи карельского периода. Еще более уди$вительной оказалась другая часть коллекции — произведения искусства Востокаиз собрания семьи Рерих, библиотека, архив, их личные вещи.

Судьба коллекции была решена быстро и кардинально. Увидев в музее приве$зенные вещи на специально сделанной экспозиции, Министр культуры СССРП.Н.Демичев сказал: «Из уважения к дарительнице эту коллекцию нельзя делить».Таким образом русская архитектурная серия, которая составляла небольшую частьиз почти 500 привезенных экспонатов, связанных с Востоком, оказалась в нашеммузее.

В 1977 году на улице Обуха (ныне Воронцово Поле), в старом здании музеяВостока из этого дара была сделана первая постоянная экспозиция Н.К.Рериха.Кэтрин Кемпбелл и Ингеборг Фричи (которая подарила прекрасный портрет Н.К.Ре$риха работы С.Н.Рериха, где художник изображен в тибетской шапочке, передан$ной музею К.Кемпбелл) получили приглашение Правительства на официальноеоткрытие.

Они прилетели в воскресный день и сразу же захотели увидеть музей — пря$мо с самолета, не заезжая в гостиницу. Встречавший дорогих гостей Генрих Пав$лович Попов выполнил пожелание дарительниц. Именно тогда я и познакомиласьс обеими дамами — надо же было быть такому совпадению, что в тот день я дежу$рила в музее! Генрих Павлович попросил меня показать им музей и занять не ме$нее двух часов — ему было необходимо выполнить какие$то формальности, свя$занные с их приездом. Переводила Генриетта Михайловна Беляева, которая стала

С.Н. Рерих и О.В. Румянцева. 1984

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

26

большим другом и постоянной спутницей Кемпбелл и Фричи во время их следую$щих визитов в Москву.

На торжественном открытии постоянной экспозиции выступили заместительминистра культуры СССР В.И.Попов и вице$президент Академии художеств В.С.Ке$менов. Кэтрин Кемпбелл сначала отказалась выступать, сказала, что она не искус$ствовед и в искусстве ничего не понимает (конечно, это было порывом ее скромно$сти). Но когда увидела благодарные глаза стоявших перед ней людей, пришедшихна вернисаж, подошла к микрофону и, не в силах сдержать слезы, стала говоритьо том, как она счастлива, что сделала добро, что именно сейчас поняла, для чегостоит жить, что эти дни — самые счастливые в ее жизни.

Тогда же журналисты, бравшие у нее интервью, спросили, почему она всё от$дала нашей стране? Кемпбелл ответила: «Рерих научил нас любить Россию». И этобыла чистая правда. В любви к России она воспитала своего единственного сына,летчика, который во время Второй мировой войны пошел добровольцем на фронти погиб.

Кэтрин Кемпбелл и Ингеборг Фричи приезжали в Москву еще не раз, были уди$вительные встречи в музее. Однажды, во время очередного визита, войдя в залы,Кемпбелл задумчиво сказала: «Я очень счастлива, что Рерих нашел свой дом».

С 1978 года хранение этого уникального собрания поручили мне, так как я ужемного лет читала лекции о творчестве Н.К. и С.Н.Рерихов. Именно тогда мне при$шла идея о создании так называемого «открытого хранения» рериховской коллек$ции в отдельном помещении. Я написала небольшую записку на одной страничке,в которой по пунктам (их было, кажется, восемь) изложила свои мысли, и отдала ееГенриху Павловичу Попову. Как раз в это время он был назначен руководителемУправления изобразительных искусств в Министерстве культуры СССР, но мою за$писку передал своему преемнику, Станиславу Григорьевичу Козловскому. 5 января1979 года С.Г.Козловский подписал приказ по музею о создании специального хра$нения, которое позже получило название «Мемориальный кабинет Н.К.Рериха».

Выделили подходящее помещение. Первым человеком, которого я должнавспомнить добрым словом, был старенький плотник Кирилл Дмитриевич. Он сде$лал из подручных материалов почти невозможное. В забитом фанерой проемев стене он сделал дверь, ведущую из кабинета в открытую экспозицию, на стенахукрепил штанги для повески картин и для драпировки, сделал плинтуса, выполнилмножество других плотничьих работ.

Из библиотеки презентовали старинный книжный шкаф красного дерева. Излектория принесли большой раздвижной дубовый стол, о котором Ренита Андре$евна Григорьева (известный кинорежиссер и автор первого документального филь$ма о Н.К.Рерихе) сказала : «Наконец у нас есть место, где могут собраться рерихо$веды». Именно вокруг этого стола позже собирались и члены Комиссии по культур$но$художественному наследию семьи Рерих, и члены правления Московского ре$риховского общества.

По всему музею прошлись и подобрали двенадцать одинаковых стульев, порисунку и цвету ткани они удивительно подошли к иранскому ковру, застилающемупол. Этот ковер до сих пор украшает кабинет. Под потолком появился купленныйспециально для кабинета турецкий медный светильник с цветными стеклами, егосвет придавал особый уют. Индийские миниатюры закрепили на большом висящемвдоль стены щите. В общем, кабинет смотрелся, как волшебная шкатулка. Картины

Кэтрин Кемпбелл$Стиббе и Генрих Попов. 1987

Мемориальный кабинет Н.К.Рериха на улице Обуха. 1979

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

28

Н.К.Рериха, плотно развешанные поверх светлой драпировки, в этом необычномосвещении выглядели еще более таинственно и привлекательно, чем в обычнойразвеске в залах. На почетном месте висел замечательный портрет Кэтрин Кемп$белл$Стиббе, написанный Святославом Рерихом в двадцатые годы.

Кэтрин Кемпбелл и Ингеборг Фричи снова пригласили в Москву. Они в востор$ге от Мемориального кабинета. Кемпбелл сказала, что в ее жизни было три пери$ода: первый, когда она бездумно танцевала на балах и имела соответственные ра$дости; второй, когда познакомилась с семьей Рерих и стала ученицей и помощни$цей Елены Ивановны; и третий — без Рерихов, после их ухода из жизни, но каждыйсвой поступок она оценивает с мыслью, а что сказал бы Николай Константинович?И добавила: «Он был бы мною доволен». Улыбаясь, сказала: «Вы будете надо мнойсмеяться, но я уверена, что Генриха мне послал Рерих» (это она говорила, поднявпалец вверх, к небу, и имея в виду Генриха Павловича Попова).

Я написала Зинаиде Григорьевне Фосдик, рассказала об открытии в музееМемориального кабинета, понимая, что ей, как создательнице и хранительницеМузея Рериха в Нью$Йорке, это должно быть чрезвычайно важно и интересно.С Зинаидой Григорьевной мы познакомились еще в 1974 году, когда она приезжа$ла на празднование столетия со дня рождения Н.К.Рериха. Тогда я подошла к ней,представилась, сказала, что читаю лекции о творчестве Рериха и поэтому мне былобы очень приятно показать ей Музей Востока, в котором я работаю, и где с шести$десятых годов неоднократно проходили выставки Николая Константиновича Рери$ха из разных музеев и частных собраний. Зинаида Григорьевна сразу согласиласьи в назначенное время на другой же день пришла в музей. Слушатель она необы$чайно благодарный, я часа два «от души» рассказывала ей о наших сокровищах.И когда шесть лет спустя я написала ей письмо, то в приписке напомнила об этойвстрече в музее. Зинаида Григорьевна сразу откликнулась большим письмом, в ко$тором самой дорогой для меня была ее фраза: «Очень хорошо помню мое посеще$ние Вашего музея несколько лет тому назад!»

Еще в 1978 году я получила письмо от Павла Федоровича Беликова из Эсто$нии, жившего под Таллинном в местечке Козе$Ууэмыйза. Он был большим другомСвятослава Николаевича Рериха, сотрудничал с ним долгие годы, переписывалсяс его отцом, Николаем Константиновичем. Узнав о перспективе открытия в нашеммузее Мемориального кабинета, Беликов написал мне о себе, о своем большомархиве, предложил помощь. Я ответила ему не менее пространным письмом, пред$ставившись, написала о своих планах и мечтах, о том, как я вижу работу в кабине$те. Так завязалась наша переписка (в настоящее время опубликованная во второйкниге второго тома «Непрерывное восхождение», посвященной П.Ф.Беликову).

Лично мы с Беликовым познакомились в Новосибирске во время Вторых ре$риховских чтений. Я благодарна ему до сих пор за понимание того, что я делала.Мне радостно, что мою работу Павел Федорович оценивал позитивно. Вот несколькострок из его письма: «Что же касается самого Кабинета и его работы, то, без ком$плиментов, я искренне рад, что именно Вы сейчас их возглавляете… Основное —в целенаправленности, которая открыла бы перед Кабинетом плодотворную пер$спективу» (11 ноября 1979).

Первый визит в Мемориальный кабинет Святослава Николаевича Рериха слу$чился летом 1981 года и прошел в сопровождении Беликова. Больше всего мнезапомнилось, как, прощаясь, Святослав Николаевич взял мои руки в свои теплые

Ольга Румянцева. Дом Рериха

29

ладони и в ответ на мои слова о том, что комната для Кабинета не так велика, какхотелось бы, сказал, проникновенно глядя в глаза: «Если маленькое зерно упадетв хорошую почву, вырастет большое дерево. Главное — чтобы корни были здо$ровые. У вас всё будет хорошо». А вскоре я получила письмо от Павла Федорови$ча, в котором он писал: «Святослав Николаевич очень доволен Кабинетом, так чтопродолжайте деятельность в том же духе» (17 июня 1981).

Всего у меня хранится 35 писем Павла Федоровича, и во всех его посланияхвеликая доброта ко мне и моральная поддержка. Особенно на протяжении многихлет его волновал затянувшийся процесс создания Комиссии по рериховскому на$следию. Поэтому так велика была его радость, когда в 1981 году началась работапо созданию Комиссии при Государственном музее искусства народов Востока набазе Мемориального кабинета. К сожалению, первое ее заседание прошло в 1984году, когда Павла Федоровича уже не стало. Возглавил Комиссию вице$президентАкадемии художеств Владимир Семенович Кеменов, почетным председателем сталСвятослав Николаевич Рерих. В девяностые годы с созданием Советского ФондаРериха Комиссия, расколовшись, практически перестала существовать.

В 1984 году начался переезд музея Востока с улицы Обуха в новое помещениена Никитском бульваре (тогда он назывался Суворовским). Это был юбилейный год,110 лет со дня рождения Н.К.Рериха и восьмидесятилетие Святослава Николае$вича Рериха. В старинном доме после капитального ремонта выставочные залыбыли свободны, оборудование для постоянной экспозиции только проектировалось.И я предложила сделать большую выставку обоих Рерихов, отца и сына, во всех22 залах, взяв для этого картины из разных музеев и частных собраний, а такжекартины из собрания Святослава Николаевича Рериха, которые хранились тогдав Художественном Объединении Министерства культуры СССР и показывалисьв разных городах страны.

Выставка получилась уникальной по составу и количеству представленных ра$бот, на ней было показано 522 картины Н.К. и С.Н.Рерихов. Торжественное откры$тие состоялось 23 октября, в день рождения Святослава Николаевича, в его при$сутствии. К открытию издали каталог с репродукциями. Впервые в музее Востокапрошла большая научная трехдневная конференция, в ней приняли участие все вид$ные рериховеды нашей страны. Было заслушано тридцать докладов, один инте$реснее и значительнее другого. (В последующие годы Мемориальный кабинет про$вел еще четыре международных конференции с участием рериховедов из многихстран мира.) Именно на этой конференции и объявили о создании Комиссии покультурно$художественному наследию Н.К.Рериха. Юбилейные дни 1984 года ста$ли настоящим праздником, Святослав Николаевич и Девика Рани были очень до$вольны. Выставка продолжалась в течение полутора лет. В музей постоянно стояламногочасовая очередь.

В 1986 году на базе Мемориального кабинета было создано Московское ре$риховское общество. Его возглавил художник Борис Алексеевич Смирнов$Русец$кий, знавший лично всех членов семьи Рерих. В нашей стране это Общество было«первой ласточкой», позднее их появилось великое множество во всех городах идаже в небольших поселках. Тогда в Мемориальный кабинет приходило много по$сетителей из самых отдаленных мест, чтобы посоветоваться, как такое обществосоздать и зарегистрировать, каким должен быть устав и чем заниматься практи$чески. Я всегда помогала, чем могла, и ссылалась на указания Елены Ивановны

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

30

Рерих, которая в своих письмах очень четко советовала ставить на первое местокультурно$просветительскую деятельность.

Большим другом Кабинета стал исполнительный директор Музея Рериха в Нью$Йорке Даниил Энтин. Незабываема одна из встреч, на которой собралось болеепятидесяти представителей рериховских обществ со всего мира, приехавших на«рериховский тур по России», организованный Даниилом Энтиным. На встрече при$сутствовали и члены Комиссии по наследию. Участники тура посетили рерихов$ские места в Петербурге, Извару, Талашкино под Смоленском. Этот тур оказалсяединственным, так как на обращение Энтина откликнулось более двух тысяч жела$ющих, и он понял, что с таким количеством групп, имея большую загрузку по му$зейной работе, ему просто не справиться.

Даниил Энтин был ниточкой, связывающей меня с Кэтрин Кемпбелл. В 1994году он привез мне замечательное письмо от Кэтрин Кемпбелл и Ингеборг Фричи,которое я не могу не процитировать хотя бы частично:

«Дорогая Ольга, Ваше милое большое письмо очень обрадовало нас, особен$но тем, что принесло нам такие добрые и волнующие известия, а именно, что естьподписанный декрет о том, что Лопухинский дворец является национальным дос$тоянием, будет восстанавливаться Правительством, и решено создать там Госу$дарственный музей Рериха, который будет филиалом музея Востока. Мы восхище$ны этим и желаем Вам большого мужества, воодушевления и успеха, превозмогаявсе трудности, которые встречаются на Вашем пути».

К сожалению, Постановление Правительства 1993 года о создании Государ$ственного музея Рериха — филиала Государственного музея Востока пока суще$ствует только на бумаге, хотя никто его не отменял, а в Лопухинском особняке досих пор находится другая организация, которой этот дом не принадлежит.

С первых дней существования Мемориального кабинета стали поступать раз$личные дары, и ценные в художественном отношении, и иногда бесценные по сво$ей сути. Всем, кто хоть как$то причастен к изучению наследия Рерихов, хорошоизвестно имя Владимира Васильевича Соколовского. Военный по профессии, посвоему жизненному пути он был исследователем творчества Н.К.Рериха. Как мнерассказал Владимир Васильевич, увидев одну из первых выставок Рериха в Тре$тьяковской галерее, которая на него произвела потрясающее впечатление, онспросил у научного сотрудника музея, сколько всего работ у Н.К.Рериха? Емуответили, что этого никто не знает. И тогда он решил посвятить свою жизнь поис$ку работ так понравившегося ему художника. Соколовский стал создателем пер$вого полного каталога произведений Н.К.Рериха, для этой цели переписывалсяс музеями и владельцами коллекций из разных стран. Ему отовсюду присылалинебольшие черно$белые фотографии картин и рисунков Н.К.Рериха, он собралуникальную картотеку.

На основе своих материалов Владимир Васильевич сделал двухтомный аль$бом с наклеенными фотографиями работ Н.К.Рериха, начиная с ученических ри$сунков, в хронологическом порядке, со сделанными вручную подписями — указаныназвание, размеры, место хранения. Альбом был торжественно передан Мемори$альному кабинету на одном из заседаний Комиссии по культурно$художественномунаследию семьи Рерих, членом которой Соколовский являлся, в присутствии Свя$тослава Николаевича Рериха. Уникальную картотеку уже после ухода ВладимираВасильевича из жизни подарила Мемориальному кабинету его дочь.

С.Н.Рерих и члены комиссии по рериховскому наследиюв Мемориальном кабинете. 1984

Государственный музей Востока.У входа на выставку Н.К.Рериха и С.Н.Рериха. 1984

Святослав Николаевич Рерих.Москва, 1984

Ольга Румянцева. Дом Рериха

Здесь уместно вспомнить еще одного человека — участника почти всех собы$тий в Мемориальном кабинете, художника$фотографа Дмитрия Степановича Чиж$кова. Он создал фотолетопись самых значительных моментов жизни кабинета, вклю$чающую более полутора тысяч негативов.

В 1993 году ушел из жизни Борис Алексеевич Смирнов$Русецкий. Духовный уче$ник Н.К.Рериха, большинство своих картин Борис Алексеевич посвятил местам, свя$занным с семьей Рерих, особенно Карелии, русскому Северу. Его выставки неодно$кратно проходили в залах нашего музея, он активно участвовал в работе Мемориаль$ного кабинета, будучи Председателем Московского рериховского общества и членомКомиссии по рериховскому наследию. Именно поэтому его вдова, Вера ЛеонидовнаЯснопольская, передала в дар музею двести работ Бориса Алексеевича, а попечи$тельский совет из его друзей передал нам еще 167 этюдов Смирнова$Русецкого.

Святослав Николаевич Рерих последний раз посетил Мемориальный кабинет20 ноября 1989 года. Он был уже очень болен. Состоялось неспешное чаепитиес дирекцией музея и несколькими друзьями. Временами Святослав Николаевичвставал из$за стола и выходил в соседние залы, где была сделана одна из лучшихвыставок его работ. Он окидывал их взглядом, как будто прощался с ними. Потомснова все садились за стол, и продолжалась беседа.

Директор музея, Владимир Александрович Набатчиков, рассказал, как выс$тавка Рерихов из собрания Святослава Николаевича, хранящаяся в музее, путеше$ствует по разным городам, только за последний год она побывала в Калининградеи на Камчатке, на Кавказе и в Сибири. И спросил: «А какова дальнейшая судьбаэтих работ? Выставки?»

Ответ Святослава Николаевича я процитирую дословно: «Она будет показаназдесь, она будет показана, может быть, где$нибудь поблизости, и затем постепен$но, постепенно работы эти, я думаю, перейдут в собственность музея. Кроме од$ной$двух, может быть, картин, которые будут изъяты и посланы в Индию». Возмож$но, Святослав Николаевич имел в виду один из портретов Девики Рани и портретДжавахарлала Неру. И далее: «Мы ценим Ваше отношение, Ваши добрые слова.Я уверен, что они (картины) останутся в достойных руках и будут нести свои доб$рые пожелания всем тем, кто их увидит». Запись беседы большая, визит продол$жался около двух часов.

Работа в Мемориальном кабинете продолжается. На его базе создан научныйотдел «Наследие Рерихов». Отпразднованы славные юбилеи, которые пришлись на2004 год: сто лет со дня рождения С.Н.Рериха, сто двадцать пять лет со дня рож$дения Е.И.Рерих, сто тридцать лет со дня рождения Н.К.Рериха. В музее яркимсобытием стали две большие юбилейные выставки Николая Константиновича иСвятослава Николаевича Рерихов и значительная по содержанию международнаянаучная конференция с участниками из многих стран мира.

И сегодня двери Мемориального кабинета по$прежнему открыты для всех, ктоприходит с добрыми и светлыми мыслями и хочет приобщиться к прекрасному.

Ольга Румянцева

Монгольский художник Гунга. Шаман.Вторая половина XX века

35

ОЧИРЫН НАМСРАЙЖАВ: МОИ ВСТРЕЧИ

(Лев Гумилев, Анастасия Цветаева, Юрий Рерих)

Редакция журнала предлагает читателям воспоминания Очирын Намсрайжав(1915�2004), известной деятельницы международного женского движения. Она ро�дилась в Монголии, но почти 20 лет прожила в Советском Союзе, в наиболее тяже�лое для страны историческое время, период Второй мировой войны и сталинскихрепрессий. После войны Очирын Намсрайжав возвратилась в Улан�Батор, работа�ла на государственной службе, способствовала развитию дипломатических отно�шений с Японией и Китаем.

Очирын Намсрайжав прошла долгую незаурядную жизнь, ее судьба тесно пе�реплелась с русской культурой. Она хорошо знала многих представителей россий�ской интеллигенции, среди которых были высокие советские руководители, круп�ные ученые и дипломаты. Ее связывала дружба со Львом Николаевичем Гумиле�вым, Анастасией Ивановной Цветаевой, Юрием Николаевичем Рерихом, Ниной Пет�ровной Туполевой (женой брата известного авиаконструктора), др.

Публикуемые воспоминания были записаны в Монголии, в Улан�Баторе, в 2001году и дополнены позже самой Намсрайжав. В настоящее время редакция получи�ла ряд других интересных материалов — биографический очерк, написанный доче�рью Очирын Намсрайжав, письма Ю.Н.Рериха к ней и ее письма к Л.Н.Гумилеву.Письма к Гумилеву хранятся в музее�квартире ученого в Санкт�Петербурге. Неко�торые из них приведены на страницах журнала как приложение к воспоминаниям.

* * *Это было очень давно, еще до войны. Летом 1936"го из Монголии послали

несколько человек в Санкт"Петербург, в то время Ленинград, тогда открылась спе"циальная аспирантура для монголов. Нас было не так много, всего четверо: Цэн"дэйн Дамдинсурэн, Гомбожав, я и еще один человек. В первый год пребывания,конечно, изучали русский язык и основы марксизма"ленинизма. Один из нас, Гом"божав, до этого учился в Париже (в то время посылали монголов и в Париж, и в Герма"нию) и там привык к парижскому образу жизни. На занятиях по марксизму он все"гда спрашивал: «А могу ли я выйти на улицу и крикнуть: долой советскую власть?»Мы страшно боялись, начинали пинать его под столом ногами, чтобы он замолчал.А он говорил: «Ну, это ж естественно. В Париже, например, можно. А здесь — мож"но или нет?» Преподаватель был в ужасе и не мог ничего ему ответить. Он же немог сказать — нет, нельзя… Новая конституция тогда вышла, сталинская. Вот такпроходили наши занятия. Потом наступил 1937 год. И этот человек, который всёвремя задавал вопросы, конечно, был арестован и препровожден далеко в Сибирь,где он и умер. Ну, а остальные ничего ни у кого не спрашивали, не говорили лиш"него и поэтому остались в живых.

Очирын Намсрайжав. 1950

37

Очирын Намсрайжав: Мои встречи

В то время президентом Академии наук был Владимир Леонтьевич Комаров.Он же возглавлял Монгольскую комиссию и часто с нами встречался. Вообще тогдабыло очень много замечательных ученых. Например, Казакевич — видный монго"ловед. Цыбен Жамцарано жил в Ленинграде, мы его очень хорошо знали, частобывали у него. Зоя Лебедева, геолог, Петр Стенгачковский, Иван Петрович Рачков"ский, известные ученые того времени, Александр Николаевич Самойлович, дирек"тор Института востоковедения... Словом, очень интересные люди. И была замеча"тельная Библиотека Академии наук. Мы часто ходили в БАН. Однажды в каталоге яобнаружила книгу «Черная вера или шаманство у монголов и другие статьи ДоржиБанзарова», изданную в 1891 году под редакцией Г.Н.Потанина. Мы были наслы"шаны об ученом Доржи Банзарове, окончившем в 1847 году Казанский универси"тет, но никогда прежде книгу его в руках не держали, в Монголии этой книги небыло. И я решила ее переписать. Приходила каждый день в библиотеку, брала кни"гу и быстро"быстро переписывала. Так и переписала всю книгу.

И вот, когда я сидела там и переписывала, пришел как"то Лев Гумилев. Тогда онбыл молодым, красивым сероглазым юношей. Увидел меня и говорит: «Вы перепи"сываете книгу? Я учусь на историческом факультете университета и тоже оченьинтересуюсь историей Монголии. Эту книгу я знаю, читал... Когда вы думаете за"кончить?» Я ответила: «Ну, думаю, что скоро». Он тоже каждый день приходил в биб"лиотеку, мы с ним всегда разговаривали и прогуливались около университета.

В то время монгольские аспиранты занимались по индивидуальным планам.По распоряжению профессора Жамцарано или академика Комарова, точно не по"мню, меня послали в Эрмитаж к директору Орбели. Он весьма учтиво принял меняи распорядился выдать пропуск в музей — я должна была знакомиться с экспона"тами из Ноин"Улы, привезенными экспедицией Козлова. Ежедневно я приходилав Эрмитаж и рассматривала ноин"ульские экспонаты, но по наивности или, можетбыть, по глупости, как это часто бывает в молодости, очень скоро перестала инте"ресоваться Ноин"Улой и снова стала посещать БАН, чтобы закончить переписыватькнигу Доржи Банзарова.

Мы опять встречались со Львом Гумилевым, гуляли по Университетской набе"режной, как"то раз даже посетили Кунсткамеру. Ходили по каким"то улочкам, вспо"минали Достоевского, может быть, он тоже по этим улицам ходил... Много говори"ли о Пушкине, так как приближалось столетие со дня его смерти. И однажды (этобыло в ноябре 1936 года) Гумилев мне сказал: «Вы знаете, я очень влюблен в вас...»А я была молодая, глупая, и отвечала, что не знаю, можно ли это... Что мы занима"емся здесь марксизмом"ленинизмом, русским языком. Я не знала, что ему ска"зать. А он повторил: «Я люблю вас, Намсрайжав, и пишу поэму о вас. Посвящениек поэме пошлю вам по почте». Вскоре я получила это «Посвящение». Мы жили тог"да на Петроградской стороне, в Доме аспирантов Академии наук. И Гумилев при"слал мне туда письмо, точнее, пакет со стихами. К сожалению, они не сохрани"лись. В апреле 1938"го при аресте моих близких всё было конфисковано, в томчисле «Посвящение» к поэме Льва Гумилева и мой портрет, который написал рус"ский художник Василий Беляев в 1932 году в Москве. Из «Посвящения» сохрани"лось в памяти только несколько строк: Чтоб навек не остаться угрюмым, / Чтобыстать веселей и нежней... / Чтобы пенье мое и томленье / На минуту припомнилаты, / Возвращаю тебе отраженье / Чужеземной твоей красоты...

Когда мы снова встретились, он спросил: «Вы получили? Я ответила: «Да, по"лучила». Он сказал: «Знаете, я пишу о вас поэму. И когда закончу, пошлю ее вам...»Вскоре Гумилева арестовали. В то время он был на четвертом курсе.

Лев Гумилев. 1934

39

Очирын Намсрайжав: Мои встречи

Много лет не было о нем никаких известий. Встретились мы лишь в 1970 годув Москве. При встрече Наталья Викторовна, жена Л.Н.Гумилева, сказала мне:«Вы знаете, он однолюб и всю жизнь любил только вас. Знали ли вы об этом?И теперь он очень рад, что с вами встретился. Он говорил матери, Анне Ахмато"вой, что любит одну монголку». Меня зовут Намсрайжав, это очень сложно, по"тибетски. Ахматова спрашивала, как ее зовут, эту монголку. Он отвечал: «Ее зовутНамсрайжав». И она говорила: «Лёвушка, ну какое же это странное имя!» Лев Нико"лаевич рассказывал об этом своей жене, а она мне пересказала.

Потом Наталья Викторовна ушла, оставив нас одних, и мы поведали друг другуо том, что произошло с нами за прошедшие тридцать с лишним лет. Вспоминалинаши встречи в 1936 году, и Лев Николаевич сказал: «Если бы мы тогда пожени"лись, у нас были бы дети... Когда я вернулся в Ленинград, то много раз пыталсяразыскать, найти вас, спрашивал у монголов, но они ничего не говорили о вас».Наши монголы, действительно, рассказывали, что какой"то человек всё времяспрашивает обо мне. Я просила их дать ему мой почтовый адрес, но никто неудосужился это сделать, и нам не суждено было встретиться или переписыватьсядо 1970"х годов.

В 1972 году я послала Льву Николаевичу частное приглашение. Когда я пригла"шала его приехать в Монголию, он всегда писал мне: «Софья Власьевна не разре"шит мне приехать...» Вы, должно быть, знаете, что это значит — «Софья Власьев"на»? Это Советская власть. Так и было, ему не разрешили. Поэтому мы только пе"реписывались. 28 августа 1972"го он мне написал: Я понял, что я заблудился наве�ки / В пустых переходах пространств и времен, / А где�то струятся родимые реки, /К которым мне путь навсегда запрещен.

Встретились мы еще раз в Ленинграде в 1982 году. Гумилев жил тогда в комму"нальной квартире на Коломенской улице. Лев Николаевич снова сожалел, что мыне поженились в 1936 году, а я слабо пыталась объяснить, что в то время нам всёравно не разрешили бы пожениться... Он подарил мне две своих фотографии. Этобыла наша последняя встреча. Но мы писали друг другу. Лев Николаевич присылалмне свои статьи и книги с трогательными надписями. На книге «Открытие Хазарии»он написал: «В память светлой встречи в 1936 г. накануне великих бед милой Нам�срайжав от автора». На книге «Поиски вымышленного царства»: «Золотой зарницеВостока Намсрайжав Очир от осколка западных монголов, не забывшего доблестипредков. Арслан (Лев)». На книге «Хунны в Китае»: «Восточной звезде НамсрайжавОчир. Арслан (Лев)». На всех его книгах, полученных мною, подобные надписи.

В мае 1992 года, возвращаясь из Лондона, я позвонила в Санкт"Петербург.Лев Николаевич был уже очень болен. Сказал: «Дни мои сочтены. Я послал Вамписьмо...» В последнем письме Льва Николаевича было написано: «Я очень искренноВас Любил. Знайте это, ибо я вижу конец. Ваш верный Арслан. Целую Ваши руки.Лев Гумилев».

Когда я познакомилась со Львом Николаевичем, мне было 20 лет. Мы оченьподружились. Но я же была из Монголии, тогда это считалось заграницей, и нам,монголам, говорили, что мы должны вести себя в другой стране скромно...

Надо сказать, мне повезло в жизни, я видела столько интересных людей, начи"ная со Льва Давидовича Троцкого. Я приехала в Россию в 1929 году. Это был конецНЭПа. Мы жили в то время «по Троцкому», Сталин тогда еще не появился. И Троц"кий владел умами молодежи. Мы часто видели его на площади. Тогда же всё былопросто. Не было никакой охраны. Как и все люди, так называемые вожди просто

40

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

ходили по улицам. Учиться меня определили в начальную школу МОПШ — Москов"скую опытную показательную школу им. Калинина, в которой учился сын МарииКудашевой, жены Ромена Роллана. Еще у нас учился племянник Владимира Ильича.

Был такой Григорий Наумович Войтинский, старый революционер. Его женаМария Кузнецова очень долго сидела в царских тюрьмах, застенках, как мы сейчасговорим, и болела туберкулезом. А Войтинский был приговорен в царской Россиик высшей мере наказания и бежал через Сибирь в Америку. После Февральскойреволюции он вернулся. И вот эта семья меня воспитывала. Это были замечатель"ные люди. Войтинский встречался с Сунь Ятсеном, есть его статьи, в старых газе"тах, конечно, — «Про мои встречи с Сунь Ятсеном».

В то время как нас воспитывали? Мы страшно боялись быть буржуями. Этоужасно — быть буржуем, это самое страшное наказание. Поэтому нас учили, чтонельзя шикарно одеваться, нельзя копить деньги, ничего нельзя — только хорошоработать и быть верными. Вообще нас учили тогда скромности во всем. Боже упа"си было одеть что"нибудь не то, вызывающее!

У меня была буддийская ладанка. По дороге в Москву я очень сильно просту"дилась, пришел врач и увидел на мне эту ладанку, хотел было выбросить, а я каксхватила ее и спрятала. Так что она у меня сохранилась.

Вот так я и выросла — в архикоммунистической семье, где меня учили, чтонельзя наряжаться, а надо быть деловой и работать как можно лучше. Я хорошоокончила школу, русский язык мне давался легко. Начальная школа — года три,наверно. У нас был замечательный русист — Анна Петровна Алексич, известныйметодист, все у нее учились. Вообще у нас были очень хорошие педагоги. В школуприходила сестра Владимира Ильича, и мы говорили племяннику Ленина: «Витя,к тебе тетя пришла».

Время было голодное, мы страшно голодали, несмотря на то что получаликремлевский паек. Но это бывало один раз в месяц. Икра, немножко масла и ещечто"то. А коммунисты получали по максимуму — на 310 рублей. Ну, это ведь дей"ствительно были настоящие, хорошие коммунисты. Сейчас все говорят, что комму"нисты такие"сякие, но я очень благодарна тем коммунистам, которые меня вырас"тили, воспитали. У меня совершенно нет зависти к людям. Я работала в МИДе иимела прекрасные отношения со всеми, никогда людям не завидовала. Потому чтонас учили, что завидовать людям гадко и стыдно. Такая коммунистическая моральбыла. Так я и старалась жить...

В 1941 году, когда началась война, я находилась в Москве. У меня был монголь"ский паспорт. Жила я тогда очень далеко от центра, в Сталинском районе, в Кунце"во, где завод «Электросила». И когда я пришла в наше посольство на Фрунзенскуюнабережную, там никого уже не было. Шли бомбежки, это был июль. Оставалсятолько сторож, который мне сказал: «Все уже уехали. Наверно, только вы одна иостались, да вот сегодня еще один какой"то монгол приходил. Они все уехали в Куй"бышев». Словом, весь дипкорпус был переведен. Тогда я пошла в ОВИР. Там мнесказали: «Знаете, мы тоже сейчас эвакуируемся, а вам надо ехать на ДальнийВосток, потому что в Монголию вы не попадете. В Куйбышев нельзя, у вас визынет». И так как в те времена мы были очень законопослушными, то раз ОВИР напи"сал: «В Амурскую область», то я и поехала на Дальний Восток.

Когда я туда добралась, мне надо было сразу там в милиции прописаться. Онистрашно испугались: «В Хабаровском крае нет ни одного иностранца, кроме вас,зачем вы сюда приехали?» Я сказала: «Но мне так написали, вот...» В то времяо Монголии никто ничего не знал, и поскольку у меня такое восточное лицо, они

41

Очирын Намсрайжав: Мои встречи

всё время считали, что я, может быть, шпионка — японская или еще чья"то. Ну ипоселили меня около лагерей ГУЛАГа. Сказали, что мне никуда нельзя выезжать инадо отмечаться каждый месяц, пока не придет какое"то «личное дело». А там этоочень сложно, надо было ехать очень далеко, в небольшой поселочек Чекунда, гденаходилась эта милиция, летом по реке Бурее, а зимой просто идти пешком.

Да, надо сказать, чего я только не навидалась из"за своего монгольского пас"порта! Ну и поскольку я была законопослушной, то всё время ездила и отмечалась.И каждый раз спрашивали: «Где ваше личное дело?» А я понятия не имела, какоеличное дело. Потом оно всё"таки пришло из Москвы, потому что в ОВИРе знали,что они меня отправили в Амурскую область.

Так я прожила около лагерей шесть лет и там в 1943 году познакомилась с Ана"стасией Ивановной Цветаевой, сестрой Марины. В то время она отбывала срокв лагерях. У Анастасии Ивановны была статья 54"10, по"моему, агитация противсоветской власти, но всё"таки ей разрешалось ходить свободно по лагерю. Мыс ней очень дружили. Встречались ежедневно, летом и осенью подолгу сидели зазданием школы, где никто не мог нас обнаружить.

Во время Второй Мировой войны мало кто был знаком с творчеством МариныЦветаевой. Анастасия Ивановна рассказывала об их детстве, юности, как они вдво"ем читали в унисон стихи Марины, какие люди тогда их окружали, как они бывалив Коктебеле у Максимилиана Волошина, как Марина познакомилась там с СережейЭфроном. Рассказала о гибели Марины в Елабуге в 1941 году, об исчезновении сынаее Георгия на войне. Говорила, что узнала обо всем из писем друзей. С Анастасией

Очирын Намсрайжав и Анастасия Цветаева

42

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

Ивановной ежедневно говорили о Марине, вместе горевали о ее тяжкой судьбе, осудьбе Сергея Эфрона, их дочери Али и сына Георгия (Мура). Анастасия Ивановнапомнила ранние стихи Марины и, записав их в небольшую тетрадь, отдала мне нахранение, говоря: «Ведь кто"то когда"то будет же читать стихи Марины!»

О себе Анастасия Ивановна рассказывала, как одно время увлекалась бого"искательством, как гостила у Горького в Италии. Много рассказывала о БорисеПастернаке, с которым у нее была переписка. Добрейший человек, она делиласьсо мной своим куском черного арестантского хлеба — во время войны все испыты"вали большие трудности с едой, с хлебом, летом мы питались лебедой...

Когда Анастасию Ивановну освободили и она вернулась в Москву, я сразу жеотправила ей тетрадь со стихами Марины, и она была очень благодарна. Потом мыс ней встречались в Москве, много говорили, вспоминали нашу жизнь в Известко"вой и Тырме, наших друзей, отбывавших срок в лагере: бывшую актрису Малоготеатра Урусову, артиста Геркена, врача Дитерихса, Этчина — бывшего секретарянаркома иностранных дел Чичерина, и многих других. В Москве Анастасия Иванов"на ходила в таком старинном салопе — где"то нашла в своих сундуках. И поэтому,когда мы с ней ходили вместе, все на нас страшно смотрели. Она была очень весе"лым человеком и всегда смеялась, что мы обе так странно выглядим — несовре"менно, а я еще и не по"русски. Дома у нее всегда были какие"то молодые люди имолодые девицы, неизвестно чем интересовавшиеся. Когда я приходила, Анаста"сия Ивановна, не обращая никакого внимания на присутствующих, вдруг обраща"лась ко мне с вопросом: «Иночка, а вы не помните, кто у нас в лагерях был оперче"ком?» Я ей отвечала: «По"моему, был товарищ Карелин», или кто"то еще. А она:«Ах, да, да!» И молодые люди очень удивлялись, что это за «оперчек», в наше времяуже никто не знал, что это такое.

В одну из наших встреч в Москве Анастасия Ивановна подарила мне алюмини"евый крестик, может быть, работы лагерного умельца, я его свято храню. Храню иписьма, которые она писала, когда мы расстались на Дальнем Востоке, книгу еевоспоминаний, номера журнала «Москва» за 1990 год с ее романом «Amor», статьи,которые она мне дарила.

В Монголию я вернулась в 1947 году, всю войну прожила на Дальнем Востоке.И когда я приехала в Улан"Батор, то тоже все снова решили, что я шпионка. Безконца меня вызывали в КГБ. Один русский генерал спрашивал меня: «Откуда выприехали?» Я отвечала: «С Дальнего Востока». — «Зачем, почему вы там жили? Чтовы там делали?» Я говорю: «Меня послали... Я там работала». — «А где это видно,что вы работали? Вообще"то ваше место в тюрьме». Вот так он мне сказал, а яответила: «Ну, пожалуйста. Если есть такой закон, что меня можно посадить, тосажайте. Я согласна». Тогда он как закричит: «Вон!» Так страшно он крикнул, этотгенерал, что его секретарь даже не выдержал и выбежал из комнаты.

И долго еще, до самого хрущевского доклада, всё время была в шпионках —то немецкой, то японской... Прямо так и говорили. Был у нас горком — городскойкомитет партии. Я, конечно, была беспартийной. Так вот, секретарь горкома привсех заявил: «Она шпионка, с ней надо быть очень осторожным». Мне открыто этопередали. Я пошла к нему и как стукну кулаком по столу! Поскольку я давно в Рос"сии жила, то усвоила эту русскую привычку! Он сразу же обеспокоился и спраши"вает: «Что с вами?» Я говорю: «Почему, зачем вы, секретарь горкома, говорите обомне, что я шпионка? Откуда вы это знаете?» Он, конечно, отрицал, что говорил, ноя настойчиво требовала ответа, ведь мне надо было где"то работать... И так про"должалось много лет. Даже когда я работала в МИДе, всё время прослушивали мой

43

Очирын Намсрайжав: Мои встречи

телефон. Они думали, что я этого не знаю, а я всё время слышала щелчки, когдаутром в 8 часов они подключались и ночью отключались. Но о чем я могу говоритьи с кем?

Еще я хорошо знала Юрия Николаевича Рериха, русского ученого"востокове"да, сына замечательного художника. С давних пор я интересовалась живописьюНиколая Рериха, особенно любила его картину «Небесный бой» (она находитсяв Русском музее в Санкт"Петербурге). Наш известный ученый и писатель Дам"динсурэн переписывался с Юрием Николаевичем, когда он жил еще в Индии, в Ка"лимпонге. Однажды мы написали Юрию Николаевичу вместе, упомянули Н.К.Ре"риха, его замечательные произведения, и вскоре я получила письмо с небольши"ми репродукциями уже гималайского периода. Потом Юрий Николаевич приехалв Монголию. Это было летом 1958 года, еще до Конгресса монголоведов. Мнесразу сообщили по телефону, что в Улан"Батор приехал Рерих, хочет со мнойвстретиться. И 31 июля Юрий Николаевич посетил мой скромный дом. Подарилмне «Каталог выставки произведений академика Н.К.Рериха». Жили мы тогда оченьбедно, была у нас комнатка, и в ней почти одни только книги. Юрия Николаевичасопровождал доктор Бира*, которого я мало знала. Юрий Николаевич говорит,что очень рад меня видеть, получал мои письма, спрашивает, получала ли я егописьма. Я говорю: «Да, да, спасибо большое». В то время, знаете, как всё было,я страшно боялась. Он же пришел не один, а с Бирой. Потом Юрий Николаевичспрашивает: «Скажите, пожалуйста, а когда арестовали профессора Жамцара"но**?» Боже мой! Я всё это знала, всё помнила, это был 1937 год, 4 августа. Но ятак боялась этого Биры, что ничего не могла сказать и только неопределенноотвечала: «Да, кажется, в таком"то году...» Тогда Юрий Николаевич спрашивает:«А Николая Николаевича Поппе*** вы знали?» Конечно, я его очень хорошо знала.Он приглашал меня в театр, мы с ним ходили. Он был коллаборационистом и ушелиз Калмыкии вместе с немцами. Это был очень приятный человек, несмотря на точто он ушел. И как ученый — тоже выдающийся. Но на вопрос Рериха я не сталаговорить о Поппе, сказала только: «Вы знаете, я точно не помню». Тогда это былоочень страшно. Поппе считался врагом, поэтому я не стала говорить о театре идругие подробности. А Николай Николаевич всегда мне посылал приветы черезДамдинсурэна. Когда он жил в Америке, письма"то приходили, и он всегда писал:«Передайте привет...» Ну и я, конечно, просила Дамдинсурэна передавать емуприветы от меня. Вот Юрий Николаевич меня всё спрашивал, кого, где, когда аре"стовали. А я тогда ничего ему не могла сказать, абсолютно ничего. Он, наверно,удивлялся, что я вот так ничего не говорю, а всё молчу. Я ведь не знала, кто такойэтот Бира, а тогда все мы ходили под одним Богом. Да что там говорить об этом...Обо мне и так писали всякую чушь. Если посмотреть, досье, наверно, вот такоетолстенное на меня.

* Шагдарын Бира (р. 1927), академик Монгольской Академии наук. В 1957 г. аспи"рант Ю.Н.Рериха в Институте востоковедения АН СССР.

** Жамцарано Цыбен Жамцаранович (1880"1942), монголист, организатор науки в МНР.В 1926"27 гг. в Улан"Баторе помогал в организации Тибетской экспедиции Н.К.Рериха.Арестован в 1937 г. в Ленинграде по обвинению в «панмонголизме» и расстрелян.

*** Поппе Николай Николаевич (1897"1991), советский ученый, автор многочисленныхисследований, посвященных монгольскому и бурятскому языкам. В 1943 г. эмигрировалв Германию, затем, в 1949 г., переехал в США.

44

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

Потом я встретила Рериха в 1960 году. Так получилось, что вдруг послалиделегацию монгольских женщин в Копенгаген на какой"то Конгресс. Меня туда вклю"чили совершенно случайно. У меня были друзья"художники — Вога и Чортен, обаони уже покойные, Чортен умер совсем недавно. И вот, надо было устроить тамкакую"то женскую выставку, и Чортен сказал: «Она подходит, потому что знает, какчто расположить, она сделает хорошую выставку». И там, в ЦК, кто"то записал меня,так я прошла, меня утвердили. Я была страшно удивлена тем, что еду на Конгрессв Копенгаген, но очень рада. Незадолго до этого в Монголию приезжали какие"тоженщины"индуски, а я знала немного английский. Они спросили: «Сколько жителейв Улан"Баторе?» Ну, в то время было около 360 тысяч человек, я так и сказала.И кто"то тут же донес на меня, что она, мол, выдает секретные данные иностранкам.А еще они спросили, читаю ли я американских писателей. Я ответила, что да, чи"таю Хемингуэя. И это тоже донесли: вот, она читает американских писателей, саматак сказала. И когда эти индуски уехали, женщины собрались, а председательговорит: «Знаешь, мы тебя не пошлем. Ты сообщила секретные сведения тем ин"дускам». Я говорю ему: «Да вы посмотрите, везде написано, что в Москве столько"то жителей, в России — столько"то, в Лондоне — столько"то, и в других городахтоже! Это же не секрет». — «Ну, мы не знаем. И тебя никто не уполномочивал гово"рить, сколько жителей в Улан"Баторе. И потом, ты почему читаешь этого... Хемин"гуэя?» А я говорю, что Микоян недавно был в Америке и даже встречался с ним.И рассердилась сама: «Ну, теперь и посылать будете, так я никуда не поеду». Нопотом меня вызвали и сказали: «Надо ехать. Ты повезешь выставку». Я говорю:«Ну хорошо, хорошо», и пошла готовиться. Когда же увидела, из чего состоит этавыставка, то чуть не упала! Там были какие"то платочки, которые прислали район"ные женские организации, причем такой грязноты, в пятнах, что просто страшно,не отстирать. Это было время такое, 1960 год. «Неужели больше ничего нет?» —спросила я. «Нет, нет, у нас есть еще портрет Чойбалсана, потом герб надо выве"сить...» Я сказала: «Ладно, хорошо», — и повезла.

Но там были люди, которые тоже всё время подозревали меня в шпионаже иследили за мной. Пришла японская делегация, разговаривают, хотят посмотреть,что это там за монголы. Говорят: «Давайте споем песню». — «Давайте, а какую?» —«Харакора». Это была очень известная песня. Я ее знала и спела. Боже, что тутслучилось! «Она действительно шпионка, она поет японскую песню!» А это очень,очень известная песня, там описывается старый замок, он был разрушен, когдасамураи воевали, и теперь при лунном свете виднеются его развалины, а сейчасвесна и т.д., как это обычно бывает в японской поэзии. Никакой там политики небыло. Потом пришли американцы. Они обычно на всех таких мероприятиях поютодну старую шотландскую песню. Ее я тоже знала, спела с ними и стала уже аме"риканской шпионкой. А эту песню везде пели, везде, но никого нельзя было пере"убедить.

Возвращались мы через Москву. Туда как раз приехал с визитом Самбу Жам"сарангийн, председатель Президиума Великого народного хурала МНР, и для негоорганизовали прием в Кремле. Нашу женскую делегацию тоже пригласили. Я впер"вые оказалась в Большом Кремлевском дворце. И там встретила Юрия Николаеви"ча. Тогда я ему и объяснила, что при первой встрече в Монголии ничего не могларассказать, потому что очень боялась Биры. Юрий Николаевич удивился: «Чего жевы его боялись? Он мой ученик». А я сказала: «Все мы под одним Богом ходим». Незнаю, понял он меня или нет. Наверное, понял, потому что мы с ним так хорошотогда поговорили. Это было весной, в конце апреля, а в мае он умер.

Юрий Николаевич Рерих. Конец 1950"х

46

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

Он говорил, что идет кампания против Ринчена*, собирают подписи, все ака"демики дают свои подписи против него. Считается, что он был первым диссиден"том в Монголии. Ринчен переписывался со многими учеными. Юрий Николаевичсказал: «Сейчас идет сбор подписей против Ринчена, но я не подписал. Ко мнеприходили...» В то время вышла «История Монголии». И какой"то ученый, акаде"мик, сказал: «Доктор Ринчен, сейчас вышла “История Монголии”». А он молчит. «Вычитали?» А Ринчен в ответ: «Это г...!», повернулся и ушел. Академик страшно удивил"ся. Ну, тут и началась травля.

«Вы знаете, — добавил Рерих, — я думал, что в России мне будет хорошо, нооказалось... Меня угнетает, что когда я прихожу в Институт востоковедения, то дол"жен повесить какой"то номерок, а уходя — должен повесить другой номерок. Этоменя убивает. Это ужасно! Я так хорошо жил в Калимпонге, там видны были горы...Но здесь, в России, мне очень трудно. Я думал, может быть, в Монголии нескольколучше». Я хотела ему сказать, что у нас то же самое, даже хуже, но не стала гово"рить. Он сказал: «Очень мне трудно... И потом, дали мне такую маленькую квартиру —книги мои не вмещаются. Я же привез сюда все свои книги, а они не вмещаются».

Еще мы тогда во Дворце Съездов поговорили с Юрием Николаевичем про егожизнь, как он живет, что делает сейчас, что пишет.

Одет Юрий Николаевич был очень по"старинному: у него был казакин, или дажефренч, типа военного, цвета хаки, и сапоги желтые. И это всех удивляло. Первое,что поражало в нем, — несовременный вид. Мне Юрий Николаевич очень понра"вился, прекрасный человек, замечательный ученый. Я читала потом его книги, опутешествии в Тибет — «По тропам Срединной Азии», и «Избранные труды». Крометого, я очень давно любила работы его отца, Николая Рериха. Я видела их в Ленин"граде и на других выставках.

И Лев Николаевич тоже хорошо ко мне относился еще и потому, что я знала илюбила стихи его отца, поэта Николая Гумилева. Многие из них я знала наизусть,да и теперь еще, наверное, помню. Н.С.Гумилев, будучи в Париже в 1917 году, на"писал цикл стихотворений, который назывался «Синяя Звезда». И мне нравилось,когда Лев Николаевич называл меня Синей Звездочкой. Но это такое личное... Как"то он мне сказал: «Вот если бы мы тогда поженились, у нас были бы дети. А так —род закончился. Род Цветаевых, Ахматовых и Гумилевых закончился. Вот если быу нас были дети...» Но тогда его сразу арестовали, и ничего не произошло. Так чтоне нужно об этом говорить. Жена его, Наталья Викторовна, сказала: «Он очень васлюбил, всю жизнь, он же однолюб. Я вас оставлю. Вы поговорите, а я ухожу». Воттогда мы сидели и говорили. Тогда"то он и сказал о детях. Но мне, знаете, тожебыло очень трудно с ним говорить. Я ушла. В последних письмах ко мне Лев Нико"лаевич всё время спрашивал, счастлива ли я в этой жизни. Писал: «Я вас любилискренно...» Теперь остались у меня его книги, написанные столь блестящим рус"ским языком, каким мог писать только сын Николая Гумилева и Анны Ахматовой.

Хотелось бы побывать в Александро"Невской Лавре в Санкт"Петербурге, гдепокоится прах Льва Николаевича Гумилева, возжечь курения, но, к сожалению, этотак же трудно для меня, как бедному мусульманину совершить хадж в Мекку...

* Ринчен Бямбын (1905"1977), монгольский писатель, ученый, автор научно"художе"ственных книг, посвященных историческому прошлому монголов. Муж старшей сестрыОчирын Намсрайжав.

47

ОЧИРЫН НАМСРАЙЖАВ. ПИСЬМА ЛЬВУ ГУМИЛЕВУ

(1970�1991)

1

Улан�Батор, 24 марта 1970

Обрадовало меня Ваше письмо так, что мне кажется, Вечное Синее небо Мон�голии и древние горы Богдо радуются вместе со мной моему счастью.

Все эти годы помнила Вас и нашу давнюю встречу, а Ваша интересная статьялишь помогла мне найти Вас.

Если пришлете Вашу книгу, буду бесконечно рада и благодарна Вам, мой друг.На днях собираюсь в Москву с нашей делегацией, где пробуду лишь четыре

дня. В отличие от Вас, ученого, я — чиновник, едва ли не 14 класса!Но думаю и позволяю себе надеяться, что Вы не будете пренебрегать Вашим

бедным монгольским чиновником и будете иногда писать?Не собираетесь ли к нам? Тогда Вы смогли бы побывать в Гоби, может быть,

в Гурван Сайхан1, а также посетить Кара�Корум2. Манай Говь3 (Гоби) великолепналетом бесконечной синью горизонта, миражами, запахом полыни, высоко парящи�ми грифами… Приезжайте�ка в Монголию!

Всегда Ваша Намсрайжав

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Гурван Сайхан — «Три прекрасные горы», горный хребет на юге Монголии.2. Кара�Корум (Хар Хорин, монг.) — древняя столица Монголии, на ее развалинах

построен первый ламаистский монастырь Эрдэнэ Зуу.3. Манай Говь (монг.) — наша Гоби.

2

Улан�Батор, 14 сентября 1970

Арслан минь1,

Как Вы поживаете, когда вернулись в Ленинград? Всё лето была в отъезде ипоэтому не писала Вам.

За это время у нас происходил Второй Конгресс монголистов. Много былолюдей из других стран. К сожалению, подробно не могу Вам описать что�либо

Очирын Намсрайжав. 1955

49

Очирын Намсрайжав. Письма Льву Гумилеву

о Конгрессе, так как меня не было в Улан�Баторе. Но после окончания его виделат. Латтимора, т. Гомбожава и других. Спрашивала у т. Гомбожава о Николае Никола�евиче П[оппе]. Сказал, что вернулся из Бонна в США.2

Очень жаль, что Вы не смогли быть на этом Конгрессе. На запрос Академиянаша ответила, что странам было послано лишь количество приглашаемых, без ука�зания имен. Но в 1971 году мы смогли бы послать Вам частное приглашение, с темчтобы в удобное для Вас время Вы смогли приехать к нам. Вашему приезду все мыбудем очень рады.

Материалы Конгресса монголистов будут издаваться в 1971 году, так что можнобудет ознакомиться со всеми докладами и сообщениями. Между прочим, из Авст�ралии приезжал доктор И.де Рахевильц, который пытался при помощи ЭВМ лати�низировать слова монгольского текста «Сокровенного сказания». Об этом экспе�рименте читала в прошлом году его статью, помнится.

Как прошел в Москве форум историков?Скоро ли появится Ваша книга? 3 С нетерпением ждем ее в Монголии.Пожалуйста, пишите, Арслан минь, если у Вас найдется время, и я буду очень

рада и благодарна Вам.

Ваша Намсрайжав

1. Арслан минь (монг.) — мой Лев.2. Латтимор Оуэн (1900�1989), амер. синолог, исследователь Центральной Азии;

Гомбожав, амер. ученый, монголист; Н.Н.Поппе, см. прим. на стр. 43.3. Речь идет о книге «Поиски вымышленного царства».

3

Улан�Батор, 21 октября 1970

Арслан минь,

Ваше письмо так обрадовало меня, ведь целое лето от Вас не было писем,потому что не писала Вам и я. Вместе с Вами радуюсь тому, что книга Ваша вышлаиз печати. Придет ли она к нам и когда? Приходится гадать.

Приглашение обязательно пришлю. Как только Вы приедете, поедем к Тонью�куку1, что недалеко от Налайхи, и составим интересную для Вас программу пребы�вания в нашей стране!

Исполняя Вашу просьбу, посылаю фотокарточки, что были под рукой. У менянет ни одной «настоящей» фотокарточки, потому что лицо нефотогеничное, скула�стое, да и фотографироваться не люблю. Из�за того что стою на переднем плане,без того скуластая, выгляжу еще более безобразной, широколицей. Прислали ихнедавно болгарские друзья.

О Вас всегда говорит т. Майдар Д.2, он желает быть представленным Вам, таккак знает Вас по Вашим трудам. Сказал, что в конце октября или в ноябре будетв Москве и, может быть, заедет в Ленинград, чтобы повидаться с Вами. Напишите,пожалуйста, не будут ли для Вас обременительными одна�две встречи с ним ибеседа? Он — заместитель Председателя Совета Министров МНР и прекрасный,в смысле хороший, человек.

50

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

Мне тоже очень хотелось бы увидеться с Вами. В середине ноября буду в Москвепроездом в Берлин. Но Вы к этому времени, наверное, уже вернетесь в Ленинград.

Пожалуйста, пришлите мне Вашу фотокарточку.

Ваша Намсрайжав (монгольский чиновник 14 класса!)

1. Имеется в виду памятник�комплекс конца VIII в., стелла с письменами. Тоньюкук —советник тюркского когана.

2. Майдар Дамгинжавын, монгольский ученый, доктор исторических наук, автор книг«Памятники истории и культуры Монголии», «Разноликая Монголия. Этнографическиеочерки».

4

2 ноября 1970

My dear love,

После «нашествия» на Ваш уютный дом вернулась благополучно в свой роднойгород.

Как Вы себя чувствуете и как прошло обсуждение Вашей книги?Доктор Ринчен1 был рад узнать о встрече с Вами и сказал, что Вы — замеча�

тельнейший ученый. Встретила на улице Сандага, который спрашивал о Вашейкниге, так как он уже слышал о ней. Наша карта монастырей еще не вышла, толькосигнальные экземпляры видела. Как только выйдет, сразу же вышлю.

Как чувствует себя милая Наталия Викторовна? Хотела послать ей открыткус изображением яка, но не смогла найти. Как только найду, тотчас же вышлю...

У нас стоит хорошая погода с морозами до минус 250 C, но мы совсем не чув�ствуем холода, так как много солнца.

Получили ли мое письмо с фото, пожалуйста, напишите. Неужели оно затеря�лось в дебрях trois (третьего) отделения почтового?

С пожеланиями больших успехов, Ваша mongol femme, с разрешения нашейМатушки2! Если бы не она, то вряд ли бы мы встретились в Москве.

Целую и обнимаю Наталию Викторовну и Вас.

1. См. прим. на стр. 46.2. Имеется в виду Москва, Советское государство.

5

12 октября 1974

Дорогой Лев Николаевич,

Извините за долгое молчание. Книгу Вашу «Хунны в Китае» получила и с ог�ромным интересом прочитала. Нынче летом здесь был О. Латтимор, который ска�зал о Вас, что Вы пишете очень романтично!

Наконец�то посылаю Вам личное, вернее, частное приглашение.

51

Очирын Намсрайжав. Письма Льву Гумилеву

Сейчас же можно начать оформление, но можете приехать весной или летом1975 года, как Вам будет удобно. Напишите мне, пожалуйста, как они, т.е. мили�ция, восприняли это приглашение и будут ли оформлять. Может быть, нужно ещедругие «бумаги» переслать.

Недавно вернулась из Софии, где была недолго по работе. Было очень тепло,и еще цветут розы. Хотелось съездить в Ленинград и повидаться с Наталией Вик�торовной и с Вами, но чувство долга не позволило! Надо было возвращаться во�время на работу и т.д. и т.п.

Пожалуйста, пишите. Большое спасибо за книгу и письма.В надежде увидеть Вас у нас и показать Вам страну.Целую Вас,

Ваша И.Очир

6

25 мая 1976

Дорогой Лев Николаевич!

Давно получила Вашу открытку, в которой Вы писали, что не сможете приехатьк нам. Хочу еще раз послать приглашение Вам и Наталии Викторовне. Может быть, ВашаМатушка и разрешит поехать вдвоем к нам. Напишите, как Вы думаете об этом и ка�ковы Ваши планы на лето и осень. Как здоровье Ваше и Наталии Викторовны? Можноприехать к нам поездом, не обязательно самолетом, если Вы плохо переносите полет.

Слышала, что вышла из печати Ваша книга о бурятской иконографии. Здесьв продаже ее не было.

Осенью прошлого года, проездом из Софии, будучи в Москве, несколько развстречалась с Анастасией Ивановной Цветаевой, которая ласково называла ВасЛевушкой. Было интересно окунуться в мир старой русской интеллигенции, побы�вать в тесных московских квартирах со старыми книгами, фотографиями XIX века.Ходили с нею по Москве, говорили о Марине Цветаевой, посетили общих знакомых.

Очень жаль, что годы уходят и мало мы видимся с Вами. А надо было бы пого�ворить о многом. Пишите, пожалуйста.

С надеждой на скорую встречу,Ваша Очир И.

В журнале «Природа» читала рецензию на «Хунны в Китае».

7

Улан�Батор, 28 июня 1979

Дорогой Лев Николаевич!

Как Вы себя чувствуете? Как Наталия Викторовна?Недавно вернулась домой, больше не поеду никуда, наслаждаюсь чистым воз�

духом, солнцем и покоем.

52

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

Там1 поразила архитектура Зимнего и Летнего дворцов, храмы династииЮань, многочисленные парки и многое другое. Климат для нас тяжелый: летом —влажная жара, весною — ветры, поднимающие тучи лёсса, зима не очень прият�ная, тяжелый воздух большого неблагоустроенного города, толпы людей и пр.Но всё же было интересно посмотреть другую страну, людей, поездить по стра�не немного.

Очень рада тому, что могу писать Вам письма, оттуда не могла Вам написать,к сожалению. Прошло три года, как не получаю от Вас писем. Пожалуйста, напи�шите мне, я буду очень и очень рада. Горжусь тем, что есть у меня Ваши книги:«Древние тюрки», «Хунны в Китае», «Поиски вымышленного царства» и некоторыестатьи.

Над чем Вы сейчас работаете? Где думаете провести лето?Недавно на форуме буддистов в Улан�Баторе был 14�й Далай�лама, Данзан�

жамц, видела его каждое утро, когда он следовал на Гандан2 со своей свитой.Лето у нас нынче дождливое, но, как всегда, много солнца и всё мгновенно

высыхает.За то короткое время, что меня не было в Улан�Баторе, многое изменилось.

Много построено жилья, зданий музеев и других общественных учреждений.Дорогой Лев Николаевич, желаю Вам доброго здоровья, силы души и памяти

о Вашем далеком друге.Целую и обнимаю Вас нежно,

Ваша НамсрайжавНизкий поклон Наталии Викторовне.

1. Несколько лет Очирын Намсрайжав работала в Китае в Монгольском посоль�стве.

2. Гандан — гора, на которой расположен буддийский монастырь Гандантэгчинлин.

8

Улан�Батор, 27 марта 1989

Дорогой Лев Николаевич!

Не знаю, получили ли Вы мое поздравление с Новым 1989 годом, а в годЖелтоватой Змеи желаю Вам и Наталии Викторовне здоровья, радости и успеховво всех Ваших делах!

Остается мало времени (возраст�то мой — библейский!), и хотелось бы уви�деться с Вами снова. С 1937 года и по сей день люблю и почитаю Вас как моегоединственного и близкого друга. Судьба не баловала нас, и часто думаю о тех бес�смысленных по своей жестокости годах, которые пришлось пережить.

Пожалуйста, не забывайте меня за всеми Вашими большими повседневнымиделами.

В нашей печати была опубликована беседа корреспондента газеты «Унэн»(«Правда») с Вами. Было очень отрадно услышать о Вас, именно через нашу газету.Много статей разного толка появляется и о Ринчене. Всё это — приметы пере�стройки, происходящей у нас в стране.

Автограф Л.Н. Гумилевана титуле книги, подаренной О. Намсрайжав

54

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

Полагаю, Вы очень заняты в связи со столетием со дня рождения Вашей мамы,Анны Андреевны Ахматовой.

С пожеланиями успеха Вам и Наталии Викторовне.

Ваша Намсрайжав, которая обнимает и целует Вас

9

21 октября 1991

Дорогой Лев Николаевич!

Получила 14 октября сего года Ваши замечательные три книги, о которых мно�го слышала, и одну из них, «География этноса в исторический период», обещаютприслать из Иркутска. Спасибо Вам большое за внимание и за милые надписи,которые радуют и окрыляют меня!

Как Вы себя чувствуете? На днях по нашему ТВ показывали Вас и НаталиюВикторовну, когда один из наших (наверное, журналист) преподносил Вам хадак ичашу с молоком или айраном. Я была очень рада видеть Вас и Наталию Викторов�ну, словно побывала у Вас в Ленинграде.

Вернулась я из Пекина, где пробыла около двух недель. В Пекине — благодат�ная осень: весь город в желтых хризантемах и розах. На улицах — пряный запахзелени, обилие фруктов, морской живности.

Посетила Храм Неба, буддийский храм Юн Хэгун, где установила зажженныепалочки «алмазное воскурение» за Ваше и Натальи Викторовны здоровье, передглавной святыней храма. Была в летнем дворце императрицы Цы Ши, прошлась помраморному мосту, постояла у мраморного ковчега.

Посетила Исторический музей, куда нам было запрещено ходить 11 лет томуназад, в конце «культурной революции». Здание музея — замечательное. Доволь�но хорошо представлен древний период Китая, много предметов материальнойкультуры тех времен. Эпоха Тан, ничего о Сун, довольно коротко о Юань, немногобольше — Мин и Цин. Почему�то ожидала большего. То, что было найдено в Си�аме, в древней столице Тайской империи, можно увидеть лишь копии. Но, как быто ни было, всё же удалось побывать в этом музее. Несколько раз была на площа�ди Тяньаньмынь, где происходили бурные события года три тому назад. Всё также, как и одиннадцать лет тому назад, висят портрет Мао и новый — портрет СуньЯтсена.

Парки Пекина — прекрасные. Растут кипарисы, гингобилобо с веерообразны�ми листьями, множество цветов и относительное спокойствие, так как на улицахтак много людей, что быстро устаешь. Походила по старому Пекину, с узкими�узки�ми улочками и тесными дворами. Никакого пространства и горизонта нет. В какойтесноте живут люди!

Но перестройка — удалась. Миллиардный народ накормлен, одет и обут. Всёзавалено продуктами и товарами, и цены относительно нормальные. Нигде ника�кой очереди, но все что�то покупают. Много ресторанчиков с китайской кухней пре�восходной.

Даже однажды посетила Кафедральный собор католический, возведенныйиезуитом отцом Адамом Шаллом в 1650 году. Милая китаянка по имени сестра

Очирын Намсрайжав. Письма Льву Гумилеву

Бернадетта показала собор и рассказала, что в настоящее время в Пекине — сороктысяч католиков и открыто еще шесть костелов. В общем, поездкой довольна.

У нас — глубокая осень. Давно уже выпал снег, так и не растаял в горах. Носветит солнце, температура минус 70 C ночью, а днем — плюс 70 C.

Спасибо Наталии Викторовне за пересылку книг. Сколько труда ей доставила,наверное, пересылка. Пусть хранит Вас Бог.

Целую и обнимаю Вас,Ваша Намсрайжав.

P.S. Пожалуйста, пишите открытки, хотя бы на радость мне. В Китае всё времядумала: почему в наши юные годы нельзя было вместе поехать в Китай и другиестраны... Действительно, прожили за железным занавесое, чёрт знает что!

10

Улан�Батор, 16 декабря 1991

Милый, дорогой Лев Николаевич!

Получила Вашу открытку. Заклинания Тантры помогут нам, и мы с Вами будемжить долго! А когда Вы писали мне, чувствовали себя плохо из�за неблагоприятныхдней в конце ноября и в начале декабря. А сейчас всё будет хорошо. Я приеду заВами и Наталией Викторовной, и мы не спеша поедем в Улан�Батор, поездим поаймакам, надышимся запахами полынных степей, будем любоваться восходами изаходами солнца в Гоби, миражами, и это укрепит Ваше здоровье, и Вы почувству�ете себя необыкновенно бодрым и сильным!

По прошествии многих лет, когда настанет время, мы с Вами в блеске первыхутренних лучей перейдем через каменистый мшистый мостик и увидим дом с вене�цианским окном и вьющимся виноградом. Вы здесь будете заниматься своим лю�бимым делом, а я, если позволите, буду охранять, вместе с Наталией Викторов�ной, Ваш покой, и никто нас уже не разлучит, и мы снова будем юными! Вот такбудет по М.Булгакову.

А сейчас, ежедневно, с восходом солнца читаю заклинания Тарни (Тантры)о Вашем здоровье. Они могущественны, эти заклинания, и всё будет хорошо, вотувидите!

Мы все зачитываемся Вашими книгами. Какой великолепный язык! Как многособрано материала и как интересно, необычно подается! Спасибо Вам за Вашибесценные труды, да сохранит Вам здоровье и силы Тантра!

Спасибо Вам за любовь, которую мы пронесли через годы бедствий, невоз�можности встретиться. В то время Москва, не говоря о Петербурге, была для насМеккой. Только избранные могли ее посетить тогда. Для меня же путь был закрыт.А как жаль... Но я благодарна судьбе за то, что мы смогли встретиться два раза завсё это время (с 1937 года) и можем теперь вести хотя бы переписку.

Обнимаю Вас, мой любимый,Ваша Намсрайжав

Публикация Марины Козыревой,зав. музеем�квартирой Л.Н.Гумилева (Санкт�Петербург)

Священный Плат

57

МАЛИНОВЫЙ ПЛАТ

Интервью с Верой Бутиной (Сан�Франциско, США)

В нынешнем году исполняется 125 лет со дня рождения Михаила Михайло�вича Бутина (1880�1967). На первый взгляд, судьба этого человека мало чемотличается от судеб тысяч русских эмигрантов, рассеянных по миру. И тем не ме�нее, личность М.М. Бутина является редким образцом служения родине, не толь�ко в России, но и на чужбине. По словам одной из сподвижниц Бутина по кружкуЖивой Этики в Сан�Франциско, его повседневная жизнь была «полна духовнымгорением» и на протяжении последних десятилетий «превратилась в бесконечноеустремление». Редакция журнала «Вестник Ариаварты» решила поместить в насто�ящий выпуск небольшой материал об эмиграции Русского Китая, о М.М. Бутинеи его близком окружении.

Родился М.М. Бутин в Рязани 8/20 октября 1880 года. Закончил историко�филологический факультет Императорского Санкт�Петербургского Университетаи с 1905 по 1918 год работал преподавателем и инспектором в Первой мужскойгимназии города Самары. Эти годы он часто вспоминал как «десять лет счастли�вой жизни». Затем началось время скитаний, период беженства — в Омске, Бий�ске, Ханьчжоу (на юге Китая) и сравнительно оседлая жизнь в Харбине с 1927 по1957 годы. После пяти лет хлопот ему удалось выехать из коммунистическогоКитая в Японию, а оттуда в 1959�м — в Соединенные Штаты, в Сан�Франциско.Первоначально в эмиграции М.М. Бутин продолжил свою педагогическую карьеру,а впоследствии из�за болезни сменил призвание учителя на должность бухгалтера.

В конце 1920�х годов М.М.Бутин познакомился с теософией. В Харбине у бу�кинистов и в местных библиотеках он читал книги Безант, Ледбитера, Рамачара�ки, Крыжановской, др. Вслед за популярной литературой пришло Учение ЖивойЭтики. На почве Учения Бутин подружился с П.А.Чистяковым, харбинским сотруд�ником Н.К. Рериха, и с руководителем небольшого кружка Б.Н. Абрамовым, кото�рый состоял в переписке с Е.И. Рерих. По приезде на жительство в КалифорниюМихаил Михайлович собрал из эмигрантов и возглавил собственный кружок по�следователей Живой Этики. Он оставался его бессменным руководителем на про�тяжении семи лет, вплоть до своей кончины в 1967 году. Некрологи о смертиМ.М. Бутина были опубликованы в Америке, в бостонском теософском журнале«Alba» (1969, № 11) и в популярном среди эмигрантов сборнике «Оккультизм ийога» (1968, № 38), издававшемся в Парагвае.

Несколько лет назад удалось взять интервью у дочери Михаила Михайловича,Веры Михайловны Бутиной, которая в настоящее время проживает в Сан�Фран�циско. Несмотря на свои почти что сто лет, она сохранила удивительную ясность

58

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

— Вера Михайловна, как Вы оказа�лись в Русском Китае?

В 1917 году, когда началась револю�ция, у нас произошла семейная рево�люция. Мои родители расстались. Тог�да мы жили в Самаре. Сначала я былас мамой, потом эвакуация в Омск. Таккак мама считалась виноватой, то, по за�кону русской церкви, я перешла к папе.А тут вдруг Колчак наступает на Омск,и папа стал добровольцем в армииКолчака.

В то время мамин дядя Сергей Ва�сильевич Унженин, брат моего дедушки,находился в Китае. Но не как эмигрант,с молодых лет он служил в большойчайной фирме «С.В.Литвинов» и являл�ся уже главным компаньоном владель�ца фирмы. Дядя написал папе в Омск,чтобы «Веру прислали в Ханькоу, покавсё в России успокоится». Так я оказа�лась в Ханькоу, жила и училась там.

— Что представлял собой Ханькоу,почему именно там обосновалась рус�ская колония?

С давних пор Ханькоу — это центрторговли Китая и России. Несколькорусских фирм скупали чай и отправля�ли его на родину, в Россию.

Помимо русской, в Ханькоу, распола�гались английская, французская и не�мецкая концессии. Там жило третье по�коление европейцев. Поэтому у насдома больше говорили по�английски, чемпо�русски. Сначала я ничего не понима�ла. «Не понимаешь — учи». А потом этооказалось куском хлеба на всю жизнь.

— А как сложилась Ваша судьбав Китае?

Окончив школу в Ханькоу, я посту�пила в 6�й класс гимназии в Харбине.В 1923 году туда приехал мой папа,Михаил Михайлович Бутин, он неле�гально перешел границу. В одной гим�назии освободилось место, преподава�тель уехал в Австралию. Это место какраз предложили ему, поскольку папаокончил в Петербурге университет иимел преподавательский стаж. Снача�ла он преподавал у Андерса, затему Дризена, потом на два года уехалв Ханькоу и снова вернулся в Харбин.Я решила, что буду жить с папой, а нес дядей. В 1926 году окончила Русскуюгимназию им. А.С.Пушкина в Харбине.

Благодаря обстановке, в которой яоказалась в Ханькоу, мне пришлось слу�жить в ряде коммерческих фирм. Моезнание английского языка было таким,что в харбинской гимназии я былаосвобождена от посещения уроков, по�скольку знала больше учителей. Такжеработала журналисткой, стенографист�кой, русская и английская стенография.Последнюю работу, уже после войны,получила в институте иностранных язы�ков, учили китайцев русскому языку.Английский был уже не моден. Вообще,в Харбине я не чувствовала себя эми�гранткой, ведь мне пришлось уехатьв Китай к живущим там богатым род�ственникам.

В конце 1950�х мы с отцом уехалив Америку через Японию. Нам повезло,в Токио познакомились с архимандри�

ума, изысканную русскую речь и заряд душевной бодрости, перечеркивающийлюбые представления о возрасте. Вера Бутина поделилась воспоминаниями оботце и его соратнике П.А.Чистякове. Публикуемое интервью и письма Чистякова,а также другие материалы, надеемся, пополнят наши знания истории и духовнойкультуры русской эмиграции на Дальнем Востоке.

Главный редактор

* * *

59

Малиновый Плат. Интервью с Верой Бутиной

том Еремеем Бакичем, присланным изСоединенных Штатов. Он помогал тамрусским беженцам, содействовал в по�лучении временных японских виз. Буду�чи в Японии, архимандрит Еремей имелпопулярность в американских кругах, ноанглийского языка не знал и приспосо�бил меня своей секретаршей. У нассложились дружественные, неофици�альные отношения. Позже я писала емув Японию: «Многоуважаемый и дорогойВладыко...»

— Расскажите, пожалуйста, о рус�ской колонии в Харбине. Кто из эмигран�тов Вам запомнился больше других?

Папа всегда интересовался теосо�фией и всякими такими вопросами, ипотом уже Агни�йогой. Его круг знако�мых определялся духовными интереса�ми. После войны неожиданно просла�вился Петр Алексеевич Чистяков. Онлечил травами. У него были удивитель�но удачные диагнозы. В Харбине тогдаоказалось очень трудно с лекарствами,их просто нельзя было купить ни за ка�кие деньги. И папа отправился к Чистя�кову на прием, поскольку страдал арт�ритом. Тот хорошо его встретил. Онинашли много точек соприкосновения,общих тем для бесед. После этого папау него часто бывал. Сама я видела Пет�ра Алексеевича четыре�пять раз. Онвыглядел пожилым и чудаковатым, не�множко впадающим в старчество, еслитак можно выразиться. Раньше ПетрАлексеевич служил на КВЖД (Китайско�Восточной железной дороге). Когда мыс ним познакомились, в 1952�м, он ужебыл в отставке. Только здесь, в Амери�ке, я узнала, что он являлся большимдругом Рериха. Конечно, Чистяков ска�зал папе об их знакомстве с НиколаемКонстантиновичем. У нас сложилосьвпечатление, что это была старая друж�ба. Вместе они учились в Петербурге иснова встретились в эмиграции.

Папа также был хорошо знаком с Бо�рисом Николаевичем Абрамовым, кото�рый возглавлял агни�йогический кружок.Раза два он приходил к нам в гости.Впоследствии Абрамов очень интересо�вался нашим отъездом в Японию. Когдамы находились еще в Харбине, он при�шел специально поговорить, узнав о по�лучении нами визы. Ведь он состоялв Христианском Союзе Молодых Людей,в административной части, и был связанс секретарем Союза господином Хей�чем, американцем по происхождению.Хотел навести о нем справки в Японии.Но тот уже уехал в Соединенные Шта�ты, когда мы прибыли в Токио. Я напи�сала об этом Абрамову в письме.

В Харбине у нас были знакомые, ко�торые уезжали в Советский Союз. Сре�ди них — Наталья Яковлевна Гаврилова.Она передала моему папе все 17 книгиз серии «Живой Этики». Вместе с му�жем они состояли в кружке Абрамова.Муж, Юрий Николаевич Гаврилов, служилв японской полиции. Он был арестовансоветскими войсками и отправлен в Си�бирь. Позже Наталья Яковлевна с сыномпоехала в Советский Союз и соедини�лась с мужем в Оренбурге. Она побоя�лась везти книги через границу.

— Вера Михайловна, Вы можетеболее подробно рассказать о встречес Чистяковым?

В молодости я не считала Чистяковазначительной личностью. Для меня онбыл кем�то вроде знахаря, который ле�чит травами, старик, который плохослышит, совсем неинтересный собесед�ник. Как они с папой разговаривали, незнаю. Однажды у них был разговор. Чис�тяков сказал, что он плохо слышит, нозато очень хорошо видит. А папа емуответил: «Я хорошо слышу, но зато невижу». По�моему, Петр Алексеевич годана два или три был старше папы. Миха�ил Михайлович родился в 1880 году.

60

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

В Харбине вдруг стали говорить:«Был у Чистякова, он дал такую травкухорошую, мне сразу помогло». И папакак�то сказал: «От всех слышу о Чистя�кове. Поеду и я, посмотрю, что он изсебя представляет». Вернулся взволно�ванный. Петр Алексеевич встретил егословами: «Мне было сказано — на дняхпридет Бутин. Встретить его хорошо».Тогда я ничего не понимала. Если зна�комый Рериха, то значит, просто сов�падение. Это теперь у меня другиемысли.

Знаете, у Чистякова был портретУчителя, Владыки Мории...

— Вы искренне верите в Махатм иВладык?

Я имела много доказательств. Хотябы такой случай. Мы приехали в Япо�нию. У меня было рекомендательноеписьмо к одной американке, котораябыла замужем за англичанином. Но неважно. В общем, я к ней обратилась.Сказала, что беженка из Харбина, ищуработу. Через время получила звонок потелефону — приехать на интервью. И япоехала. Интервью оказалось оченьудачным, получила место секретаршив большой английской компании. Когдавозвратилась домой, папа лежал на кро�вати и сразу же мне сказал: «Ну, по�здравляю...» — «Подожди, я тебе ещеничего не рассказала». — «Я обратил�ся к Владыке с просьбой помочь, иответ был ясный — она уже служит».Хотите — верьте, но это факт. Лично яверю абсолютно.

В записках папы есть беседы с Вла�дыкой М. Он слышал, и слышал часто.Правда, не много, кратко. У нас былитяжелые жизненные моменты в Харби�не. Когда начался отъезд из Китая, яслужила в конторе Бриннера. Ко мнестали приходить люди с просьбой за�полнить по�английски анкеты на выезд.В день бывало по 10�15 клиентов. Это

в самый разгар тяги за границу. Менявызвали в Общество советских граждани заявили: «Или прекратите, или буде�те очень сожалеть». Одним словом, гро�зили высылкой в Советский Союз. Слу�чались страшные истории, и папа обра�щался к Владыке. Всегда приходил от�вет: «Не беспокойся, всё будет хорошо».Также задавали вопрос: «Получим ли мыразрешение на выезд?» — «Уедете.Надо подождать». Сохранялась посто�янная связь. Папа говорил мне: «Ты ещемолодой дух». Он всегда жил мыслямио Владыке. Последние 15 лет жизни Ми�хаил Михайлович практически был сле�пым, не имел возможности читать. Чемже он занимал все свои дни? Толькобеседой! Только обращениями... Я бысказала: «Мы — от Владыки М.М.»

— Ваш отец, Михаил МихайловичБутин, когда�нибудь встречался с Рери�хами?

В Харбине имя художника Рерихасвязывали с политикой. А к политике мывсегда относились безучастно. Эми�гранты больше интересовались служ�бой и чтобы было, что поесть. Когдав 1934�м начались «разоблачения» Ре�риха, папу вдруг осенило: «Да ведь этоже Белое Братство»! Папа о Братствезнал, а о Рерихе не знал. И он поехална встречу. Это было за два дня доотъезда Рерихов в Пекин. Он говорилтолько с сыном Юрием. Тот сказал, чтоотец занят и не может принять. Папа ине надеялся, что его примут, тогда на�чалась травля. В день отъезда Рерихов,папа поехал на вокзал, чтобы только по�смотреть на Николая Константиновича.Потом сказал: «Ну, я его хоть издаливидел, как он пошел в вагон». Если быраньше знать...

Для нас на Дальнем Востоке Рерихкак�то стоял в связи с политическойдеятельностью, и это заглушало Агни�йогу. Все эти генералы бесконечные...

М.М.Бутин. Харбин

М.М.Бутин в русской школе. Ханькоу, 1926

62

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

которые каждый о себе думает. Мыничего не знали о том, что выстроенРериховский музей в Нью�Йорке, чтокартины перешли в руки президентамузея Хорша. Было такое впечатление,будто Рерих — художник, переехал в Ин�дию, и это всё.

Зато Чистяков был близок с Рериха�ми, и это уже связь. Папу и Петра Алек�сеевича объединяло поклонение Иерар�хии, Мастеру. Они вместе изучали Агни�йогу. На мой взгляд, заслуга Чистяковав том, что он ввел в нашу жизнь Махатми Плат как реальный факт. Через ПетраАлексеевича Учение стало не тольконаписанное, но и частью нашей жизни.

— Что такое Плат, о котором Вы упо�мянули?

До самого последнего времени яне совсем понимала, насколько Платпредставляет собой большую ценность.Это кусок шелковой ткани, малиновогоцвета, на нем изображение чаши созмеей. Плат папа получил от Чистяко�ва. Как�то приехал от Петра Алексее�вича очень взволнованным: «Представ�ляешь, он отдал Плат мне».

С этой вещью была связана целаяистория. Около Петра Алексеевича кру�тилась одна молодая женщина, ее зва�ли Вероника. Она была как бы его те�нью, он считался ее гуру. Она интере�совалась воплощениями, считала себяегипетской принцессой. Такая немнож�ко авантюристского, легенького типа.И Чистяков отдал ей Плат, якобы онабудет на нем «гадать», с его помощьюпредсказывать будущее. Папа был край�не возмущен. В общем, они получилиэтот Плат обратно. Михаил Михайловичсказал: «Я беру для дочери».

Помню, Петр Алексеевич и Верони�ка зашли к нам как�то в воскресенье,во второй половине дня, я собираласькак раз уходить и встретила их в две�рях. Плат находился в руках этой жен�

щины, и я не знаю, что сказал отец Чи�стякову, но Чистяков разрешил папе об�ратиться к женщине с просьбой вернутьПлат. Она покорно отдала.

Мы хранили Плат у себя, и у насбыло представление, что это — не�множко больше, чем сувенир от Рери�ха. Знаете, когда едут в гости, то раз�дают подарки. Но понимание ценностиэтой вещи, знание, что она пропитанаэнергией, отсутствовало. Просто суве�нир на память. Ведь в книгах Агни�йогинигде нет упоминания о платах.

Хотя вначале Плат воспринималсякак подарок, я употребляла его многораз, обращаясь с молитвой к Владыке М.,и всё исполнялось. Теперь у меня нехо�рошо с глазами, я слепну. Не знаю, по�могает ли Плат, но процесс идет уди�вительно медленно. Я верю в Плат.

Неоднократно происходили чудес�ные случаи. Они все записаны и прило�жены к Плату. Однажды у меня началисьсильные боли в груди. Я привязалашелковую ткань на ночь и легла спать.Утром боли нет. Если заболит еще что�нибудь, опять Плат...

— Как сложилась дальнейшая судь�ба Петра Алексеевича Чистякова?

Мой отец и Чистяков особенно ста�ли близки перед отъездом из Харбина.Мы вместе хлопотали визу в Японию.Нашим спонсором выступил архиепис�коп Еремей Бакич, впоследствии рус�ский митрополит в Нью�Йорке. А спон�сором Чистяковых — владелец конди�терской фабрики и магазинов в ЯпонииМорозов. Визы получили почти одновре�менно. В то время китайцы выпускалииз страны, как им хотелось. Можно былоуехать быстро, а можно было ждать го�дами. Нам повезло, мы выехали быст�ро, в 1957 году. Чистяков со своей доч�кой Женей отправился на три�четыремесяца позже, добрались до Гонконгаи там застряли. В период советской

Малиновый Плат. Интервью с Верой Бутиной

оккупации многие русские эмигрантысостояли на службе у Советов. Этобыла своего рода мобилизация. Когдавоенные власти уходили из Харбина, —оккупация длилась 9 месяцев — все,кто у них работал, хорошо устроились.Одно из таких мест получила дочь Пет�ра Алексеевича, в советском генкон�сульстве, в отделе выдачи паспортов.Так что ее видели все. Когда Чистяковыоформляли визы в Гонконг и Японию,этот факт они в анкете не указали. Нов Гонконге местным властям стало из�вестно о том, где Женя работала. И Мо�розов снял свое спонсорство на отъездв Японию.

Чистяковы застряли в Гонконге инаходились там не две�три недели, какбольшинство из нас, а несколько лет.Мы жили уже в Америке, куда приехалив 1959 году, когда узнали, что наконец�то их выпустили, разрешили поехать наТайвань. Там в скором времени ПетрАлексеевич скончался. Они с папой пе�реписывались, и Чистяков обещал, чтопосле его смерти письма Елены Ива�новны Рерих будут посланы МихаилуМихайловичу. Никаких писем папа неполучил. Женя Чистякова написалапотом: «Я не думала, что эти письматакие важные, и не послала их заказ�ным пакетом». Посылала или вообщене посылала, мы не знаем. Слышала,позже она работала на тайваньской ра�диостанции и приезжала в Америку кактуристка.

Помимо писем, была еще одна ис�тория. Папа страшно ее переживал. Чи�стяков имел портрет Владыки М., кото�рый ему подарила Елена Ивановна. Онвставил его за крышку и носил в золо�

тых часах. Потом продал часы и забылвынуть портрет. С того момента, когдаПетр Алексеевич отдал Плат папе и про�дал часы с портретом, он неожиданнопотерял свой знахарский дар. Это слу�чилось перед нашим отъездом в Япо�нию. Я уже, кажется, говорила, мы про�жили два года в Токио, потом перееха�ли в Сан�Франциско. В 1967 году папаскончался и Плат стал моим.

— Значит, Плат Вам достался понаследству?

Да. После своей смерти я завещалаПлат Музею Рериха в Нью�Йорке. Не�давно я узнала чудесную историю. В Хар�бине Чистяков дал на время свой Платмолодому человеку, лет двадцати, Эду�арду Кузику. В 1952 году перед отъез�дом из Китая юноша пришел попро�щаться к Петру Алексеевичу и возвра�тил Плат обратно. Он подал его в кон�верте. Когда Чистяков открыл конверт,там оказалось два одинаковых Плата.«Это для вас», — сказал Петр Алексее�вич и протянул молодому человеку одиниз них. Кузик объяснил материализациюсильным желанием — либо у Чистяко�ва, либо у него самого было достаточ�но психической энергии для этого.

Второй Плат находится у меня. Я ча�сто обращаюсь через Плат, но не слы�шу. Может быть, иногда вдруг мелькнетмысль... На моем столе стоит большаякарточка Махатмы Мории. Гости меняспрашивают, бросается в глаза краси�вый индус, почему он среди личных ве�щей? Я отвечаю: «Фотография осталасьот папы. Это писатель, который далУчение. Папа Его очень уважал и имелэту карточку всегда перед собой...»

Нью�Йорк, 6 июля 2003,по телефону

Вера Бутина. Харбин, 1944

65

Сама не пойму, почему мне захоте�лось рассказать о Ханькоу*. Это городв центре Китая, в четырех�пяти дняхпути на пароходе от Шанхая, последнийпорт, до которого могли доходить оке�анские суда. Дальше шли другие кораб�ли тех же компаний — Баттерфилд,Драфдайн, с плоским дном, чтобы про�ходить через узкие протоки. Здесь на�ходилась русская концессия — одиниз центров русско�китайской торговли.Несколько русских компаний — до де�сяти в лучшие времена — торговалис Китаем, в основном, чаем. Хозяева про�водили полгода в Китае, полгода в Рос�сии. Работали преимущественно род�ственники и знакомые, как и в моемслучае — среди родственников по ма�миной линии были очень состоятельныекупцы, торговавшие чаем по всей Рос�сии. В Казани наша семья имела кон�тору и дом. Младший брат моего де�душки, доктор, жил в Самаре. Ему тожепришлось приехать в чайную компаниюв Ханькоу. Он повел дела — и очень хо�рошо, к концу войны он остался един�ственным, кто мог помогать всем чле�нам семьи, которым удалось так илииначе сбежать из России.

До 1917 года русской школы в Хань�коу не было, поэтому дядя послал своюдочь на семь лет в Самару, в дом моейбабушки, учиться. Когда она закончилашколу и уехала в Ханькоу, как раз тогдапроизошла революция, и в нашей семьепроизошел разрыв — мои родители ра�зошлись. Сначала я была с матерью,потом — эвакуация в Омск (с Колчаком),меня отдали отцу, пока, в конце кон�цов, дядя с дочерью не пригласили меняв Ханькоу. Я поехала на экспрессеОмск�Харбин. Меня встретили дядиныдрузья, и дальше мы три дня ехали в Пе�кин, но в разных вагонах — мне былоужасно страшно! В Пекине уже я встре�тилась с дядей. И еще три дня на поез�де до Ханькоу… Помню, после приезданедели три я очень болела — думаю,просто такое долгое путешествие ока�залось слишком тяжелым для девяти�летней девочки.

А потом я пошла в замечательнуюшколу — двухэтажную, специально вы�строенную из расчета на семь классов,для детей с 7�8 до 14�15 лет. В каждомклассе было обычно 2�3 ученика. Шко�лу основали в 1916�1917 гг. «в памятьосвобождения крестьян 19 февраля».Новое здание построили за счет русско�го самоуправления. Из России пригла�сили двух учителей — Алексея Дени�совича Филиппова и Ивана СергеевичаНаумова. Они уже работали там, когдая приехала в 1919 году. Позже Наумов

ВЕРА БУТИНА:«В ПАМЯТИ ВСПЛЫЛИ ОБРАЗЫ ПРОШЛОГО...»

Ханькоу, Китай. Годы между двумя мировыми войнами

* Ханькоу (Ханьчжоу) — город в провинцииХубэй на среднем востоке Китая. Слившисьс городами Учан и Ханьян, образовал городУхань, один из крупнейших экономическихцентров Китая. — Здесь и далее прим. авт.

66

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

с семьей переехал в Австралию, тогдапригласили моего отца, и он препода�вал в школе два года, в 1925�1927�м.Три постоянных учителя, уроки англий�ского — каждый день, а также рисова�ние, вышивка, гимнастика… Занятияшли с 8�30 до 12�30 и с 14�00 до 16�00.Летние каникулы длились четыре меся�ца — слишком жаркое время, дети иженщины отправлялись в горы.

Русский клуб, школа (при общей чис�ленности русской общины около ста че�ловек каждый год в школу ходило 15�20учеников), несколько компаний, работ�ники каждой старались держаться вме�сте. Когда я приехала, мне сказали:«Есть такая девочка Нина, ты с ней иг�рай, а у другой девочки, Маруси, папа вдругой компании, поэтому ты будешьходить к ней только на именины и нарождественскую елку». Кстати, замеча�тельный обычай — каждый дом, в кото�ром были дети, устраивал праздник, ираз в году на две недели наш «обычныйраспорядок» отменялся. В школе сто�яла большая рождественская елка, вседети получали подарки. Иногда, если бы�вало достаточно актеров, ставили пье�су (на моей памяти это было дважды).

Для старших был международныйРусский клуб: каждый вечер музыка, посубботам танцы, по воскресеньям кон�церты классической музыки. В Русскомклубе обычно собирались мужчины.Клуб находился довольно далеко, обще�ственного транспорта не было, но онивсё равно заходили туда поиграть в до�мино и выпить. А женщины? Бесконеч�ные карты, пасьянсы и покер. Женщи�ны занимались домашними делами(имели множество слуг), растили детей,выходили замуж — многие «кузины»приезжали специально, чтобы выйтизамуж.

Эти русские не чувствовали себяэмигрантами, беженцами — они при�ехали в Ханькоу, чтобы быть со своими

семьями, чтобы работать и зарабаты�вать. Среди них встречались очень со�стоятельные люди.

Когда я просматривала в очереднойраз свои старые фотографии, на глазапопалось несколько снимков — и сразув памяти всплыли образы прошлого.Немолодая женщина в старомоднойрусской «боярской» одежде, ЕлизаветаНиколаевна Литвинова. Мне следовалобы сказать — «Ее Величество», в разго�ворах о ней часто говорили «Сама»,«Она» (сказала, сделала…) Конечно,Елизавета Николаевна была в своемроде уникальна, поэтому мне и захоте�лось о ней рассказать.

Вот вкратце история этой женщины.Ее день рождения — 29 августа (у мое�го дяди — 30�го). И в 1926 году состоя�лось большое празднование шестиде�сятилетия Елизаветы Николаевны. Зна�чит, она родилась в 1866 г. В дни ее мо�лодости железной дороги через Сибирьеще не существовало, и даже передЯпонской войной долгое путешествиев Китай совершалось на тройках черезМонголию, с остановками на постоя�лых дворах. На одном из таких дворовцыганка гадала молодым девушкам обудущем и предсказала Лизе, что «ско�ро она выйдет замуж, уедет очень да�леко, будет жить, как царица, и всю се�мью чаем поить». Надо сказать — в тедни чай был большой заграничной рос�кошью. Конечно, девушки только посме�ялись в ответ. Однако… то ли в тот жедень, то ли на следующий, пожилоймужчина — богатый купец — остановил�ся на ночь у них на дворе. Увидел Лизу,влюбился, женился и увез ее в Китай —в Ханькоу. Он владел огромной чайнойплантацией, фабрикой, ему принадле�жала почти половина русской концес�сии (в Пекине было русское посольство,а в Тяньцзине и Ханькоу — концессии).Фамилии его не помню. Я бы вспомни�ла, если б услышала, но при мне о нем

Ханькоу, 1920�е годы

Русская школа в Ханькоу

Елизавета Николаевна Литвинова

69

Вера Бутина: Воспоминания о Ханькоу

уже никто не вспоминал. Когда он при�вез свою невесту в Ханькоу, Лиза ока�залась единственной русской женщи�ной среди русских купцов и служащих —она была королевой. Но муж ее вскореумер. Елизавета Николаевна стала са�мой богатой дамой, решила не возвра�щаться на родину (кажется, она былаиз Кяхты) и очень скоро вышла замужза человека, который по богатству былвторым после нее, — Семена Василье�вича Литвинова. И тогда она заблиста�ла на местном небосклоне, стала на�стоящей царицей.

Когда в 1919 году я приехала в Хань�коу, фирмой «С.В. Литвинов & Ко» управ�ляли два партнера — мой дядя Унже�нин и Христофор Мартынович Бензе�ман. Литвиновы — муж и жена — уехалив Москву и там застряли (в связи с рево�люцией). Шли бесконечные споры о том,как им помочь. В конце концов, Бензе�мана, который был уроженцем Аляскии поэтому имел американское граждан�ство и паспорт США, отправили в Евро�пу — это два месяца пути на кораблечерез Индию и Суэц. Два�три года онотсутствовал, вел переговоры в Москвеи Англии. Помню только, упоминалосьимя «Молотов». И в конце концов, зазначительную сумму денег московскоеправительство разрешило Литвиновымвыехать в Китай. С ними поехала сест�ра Елизаветы, Раиса Николаевна Яд�рышникова, с дочерью Еленой Алексан�дровной. У Елизаветы Николаевны ни�когда не было своих детей, племянницаЕлена стала ее наследницей и почти чтоприемной дочерью.

Они приехали в Ханькоу в 1923 году.Помню, как меня повели «представить».Раз в неделю получали от них пригла�шение на чай с пирожками, в воскресе�нье, после службы, — это означало рас�поряжение прийти.

Литвиновы владели одним из немно�гих в Ханькоу автомобилей. Машин

здесь всегда было мало — захолустье,«некуда поехать».

Еще несколько лет фирма Литвино�вых продолжала существовать, у вла�дельцев не угасала надежда, что в Рос�сии «всё наладится». Большая частьрусских, как и в других чайных компа�ниях — Молчанова, Наквашина, Син�Тай–Григорьева — продолжали ждать.В конце концов, некоторые стали вестидела с европейскими фирмами.

Тем временем Елизавета Николаев�на приняла на себя руководство русскойцерковью, находившейся в ведении рос�сийского посольства в Пекине. Церквипринадлежал обширный земельный уча�сток, на нем располагался дом священ�ника. Дом был полностью перестроен,стал четырехэтажным. В нем размес�тились квартира для священника, дру�гая, поменьше, — для прислужника (на�верное, дьяка, помню фамилию этогочеловека — Яковлев), а также две ма�ленькие квартиры для сдачи в аренду,чтобы содержать здание. Церковь полу�чала официальную поддержку со сторо�ны нескольких чайных компаний. Каж�дый год избирался староста.

Мужа Литвиновой я помню как пожи�лого мужчину с тростью, он всё времяоставался как�то на заднем плане. Нехотел ликвидировать фирму, всё ждал,что в России дела «наладятся». Конеч�но, он был убежденным монархистом.Умер примерно в 1925�1926 году. Я жилав то время в Харбине. После смертимужа Елизавета Николаевна стала дей�ствительно «Ее Величеством». Еписко�пы из Харбина и Маньчжурии (Иоанн,Нестор и др.) наезжали к ней в гости, идовольно часто. «Она» была очень щед�рой. У нее гостили русские генералы —Бурлин, Лебедев. Она переписываласьс Великим Князем Николаем Николае�вичем, жившим тогда на юге Франции.

О ее внешности следовало сказатьс самого начала. Будучи высокого роста,

70

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

Елизавета Николаевна не любила корот�кие платья, которые носили в то время.Она решила одеваться по�своему, в ста�ромодный русский сарафан, кокошники т.д. Понятно, что такой наряд привле�кал внимание на улицах. В 1925 году япоехала в Харбин, чтобы доучиться в пос�леднем классе восьмилетней гимназии.Литвинова с сестрой и племянницейбыла в то время в Шанхае, и я остано�вилась у них на две ночи в отеле «Па�лас», в ожидании прибытия корабляШанхай–Дайрен*. Помню, как мы шлипо Нанкинской дороге и все прохожиеглазели на нас.

Еще помню, в Ханькоу, когда моя дво�юродная сестра лежала в больнице,случился большой переполох: приехалепископ Нестор с Литвиновой, оба в длин�ных черных одеяниях.

Литвинова всегда относилась ко мнеочень хорошо, так же как и к моему отцу.Вот пример. По�видимому, ЕлизаветеНиколаевне показалось, что брат и се�стра моего отца не уделяли ему тоговнимания, какое он заслуживал. При�ближались папины именины — деньархангела Михаила. Надо сказать, тог�да для русских именины были гораздоважнее, чем день рождения. Годом рань�ше (я жила тогда в Харбине) папиныименины вообще никак не отмечались,но в 1926 году Елизавета Николаевнаобъявила: «Я приду к Михаилу Михай�ловичу на именины». Эти несколькослов совершенно всё перевернули —было большое празднование.

В конце концов, в 1926�1927 годахфирму Литвинова начали ликвидиро�вать. Всем нужно было искать новуюработу. Бенземан уехал в СоединенныеШтаты. Мой дядя, Унженин, с женой исестрой в 1930 году переехал в Париж.

Елизавета Николаевна продолжала житьв Ханькоу. Ее брат, Аркадий Николаевич,с дочерью Александрой переехал к нейв 1933 году из Англии. Не знаю, сколькоони жили там, в Англии, на ее деньги,но в конце концов любящая сестра ре�шила, что — всё, хватит, больше ника�ких денег посылать не станет. Тогдабрату пришлось приехать, чтобы «помо�гать управлять имением».

Не знаю, какое состояние у нее ос�талось к концу жизни. В годы моей мо�лодости, казалось, она владела всейрусской концессией. Принадлежавшееей здание на берегу реки Бунд сдава�лось в аренду американскому консуль�ству, а ее фабрика занимала целыйквартал.

В 1926 году племянница Литвиновойвышла замуж за служащего Русско�Ази�атского банка Петра Самсоновича Ива�нова. Елизавета Николаевна продолжа�ла жить с сестрой Раисой, а когда таумерла — с домоправительницей АннойФедоровной Пименовой. Во время ки�тайской гражданской войны, когда быв�шее российское консульство пострада�ло от китайских и японских бомбарди�ровок, дом моей тети, Елены Михайлов�ны Унжениной, был разрушен бомбой,и она жила у Литвиновой. Я слышала,что бывший учитель нашей школы Фи�липпов (который в свое время отнюдьне считался «близким» другом) и егожена тоже жили у Литвиновой. Очевид�но, Елизавета Николаевна предостав�ляла кров всем русским, потерявшимжилье.

Елизавета Николаевна была внима�тельной, заботливой, но при этом из�балованной любовью и властью, кото�рую ей принесли ее мужья и огромноебогатство. Конечно, ее «царством» была,прежде всего, русская часть Ханькоу.Кроме того, летняя резиденция — ку�рорт Русская Долина, китайский Люлин(район Кулина). Кулин китайские власти

* Японское название китайского городаДалянь.

Вера Бутина: Воспоминания о Ханькоу

предоставляли иностранным миссио�нерам в качестве летней резиденции, аЛюлин, когда я только приехала, при�надлежал пекинской русской право�славной миссии. Школа закрывалась наканикулы с 1 июня до 1 октября, и семьиуезжали в Люлин, в горы. Когда Литви�новы вернулись из России, они выкупи�ли участок Бенземана, который уехалв Америку. На этом участке на теннис�ных кортах был небольшой летний до�мик. Елизавета Николаевна передела�ла его в православную церковь. Пригла�шали священников и епископов (помню,епископ Нестор приезжал несколькораз), по выходным и праздникам онипроводили службы. Всем разрешалосьприходить к церкви на ее участок, и,конечно, после службы те, кого она зна�ла — и одобряла, — приглашались «напирожки».

В последний раз я видела ЕлизаветуНиколаевну в 1939 году в Харбине — онаприезжала на лето к своей племянницеЕлене Александровне.

Когда в 1959�м я переехала в Сан�Франциско, там была целая группа изХанькоу, некоторые меня помнили ма�ленькой девочкой, которая сначала жилас дядей, потом уехала с отцом в Хар�бин... В Сан�Франциско я встретилаплемянницу Литвиновой, Е.А. Иванову.Я посетила ее один раз в Беркли. Не�сколько раз встречались с общими

друзьями, но в памяти как�то не отло�жились рассказанные подробности кон�чины Елизаветы Николаевны. Кажется,она умерла около 1950 года в Ханькоу.Это было как раз время гражданскойвойны в Китае, когда «красные» прихо�дили к власти.

Что там теперь? Сегодня, вспоми�ная обо всем, не знаю, сохранилось лихотя бы кладбище? Возможно, да, таккак китайцы вообще уважительно отно�сятся к могилам. Вполне вероятно, ямогла бы встретить там знакомые име�на, но большинство наших родственни�ков похоронены в разных местах повсему миру.

Сейчас Ханькоу называется «Ухань».В мое время так называлась часть го�рода, прилегающая к тому району, гденаходились иностранные концессии.Я там гуляла с друзьями, что�то вродеэкскурсии, раз или два.

Теперь китайцы, конечно, хотели бызабыть, что часть города принадлежалабританской концессии. Потом вдольреки Бунд поселились русские, фран�цузы, японцы, все со своими нацио�нальными флагами, со своим колори�том. Последними были французы. Рус�ская часть была отдана Китаю во времякитайской гражданской войны в 1927году. Тогда отец решил вернуться в Хар�бин, и у меня был выбор — оставатьсяв Ханькоу или уехать с ним...

Перевод с английскогоЕгора Фалёва

Петр Алексеевич Чистяковв год окончания Духовной Академии. 1903

73

ХАРБИНСКИЕ ПИСЬМА П.А.ЧИСТЯКОВА

В интервью Веры Бутиной «Малиновый Плат» упоминалась встреча ее отцас русским эмигрантом Петром Алексеевичем Чистяковым. Человек незауряднойсудьбы, Чистяков родился, предположительно, в 1879 году в семье священникав Смоленской губернии. Там он учился в семинарии, и в дальнейшем продол(жил образование по богословской линии. В 1903 году Петр Чистяков окончилСанкт(Петербургскую Духовную Академию.

По воспоминаниям современников Чистяков был интеллигентным, широкообразованным, обладал тонким душевным складом. Помимо нескольких евро(пейских, он хорошо знал древние языки. В подлиннике на латинском читал одыГорация, «Энеиду» Вергилия, на греческом — Гомера, его знаменитую «Одис(сею». Настольной книгой являлась Библия на древнееврейском языке. Для сво(его кандидатского сочинения по богословию Чистяков избрал тему «ОптимизмЛейбница и его оценка с христианской точки зрения». Рецензент назвал этосочинение «стройным по содержанию, изящным по изложению и заслуживаю(щим почетного отзыва».

По окончании Духовной Академии молодой человек не пошел дальше посвященническому пути. Он женился и уехал работать на Дальний Восток. Практи(чески вся его жизнь прошла в Маньчжурии. В Харбине поступил на службу в уп(равление Китайско(Восточной железной дороги на должность младшего чинов(ника и постепенно дослужился до заведующего коммерческим отделом. И всеэти годы Чистякова не покидала тяга к духовному поиску. Сначала он стал чле(ном Ордена Розенкрейцеров, посещал собрания, делал переводы книг. Потоминтересовался теософией и «тайноведением». Наконец принял учение ЖивойЭтики.

В 1922 году Чистяков по делам КВЖД приехал в командировку в Америку итам встретился с Н.К.Рерихом (знакомы они были еще по Петербургу). По воз(вращении в Харбин он создал духовный кружок, в который вошли ВладимирКонстантинович Рерих, брат художника, и Василий Николаевич Грамматчиков. На(чалась доверительная переписка с Николаем Константиновичем и его женой,Еленой Ивановной.

Редакция предлагает читателям избранные письма П.А.Чистякова. Они пре(доставлены для публикации Музеем Николая Рериха в Нью(Йорке. К сожалению,ответные письма Рерихов не сохранились, кроме единственного, автограф кото(рого воспроизводится на страницах журнала.

74

Вестник Ариаварты. 2005. № 1(2

1

Харбин, 1 апреля 1923

Дорогой Николай Константинович,

Много раз я собирался написать Вам и сообщить обо всем, что со мной про$изошло за последний год, и всякий раз не находил в себе достаточной бодростидля этого: слишком уныла жизнь и постоянная тоска в душе...

Теперь скажу Вам вкратце о себе. Вернувшись из Америки, я положительноне узнал своего «родного» Харбина. За время семимесячного пребывания моегов Америке, в Харбине произошли три основных перемены:

1. В составе населения Харбина явное преобладание и по численности, и, глав$ное, по стремлению руководить общественной жизнью Харбина и создавать емукак можно скорее физиономию чисто китайского города получили русские бежен$цы, второпях проглядевшие значение Харбина для будущей (настоящей) России и,в погоне за временным убежищем от большевиков, бросившимися в цепкие объя$тия китайцев. Если припомните, одной из причин основных расхождений моих с ад$министрацией дороги, командировавшей меня без определенных официальных ин$струкций в Америку, явился именно вопрос о том, кого нам, при нашем бессилии,держаться: Китая, условного участника нашего в предприятии, или консорциумаиностранных держав. В то время, когда я с большим трудом старался убедить Бах$метьева1 и Угета2, что без Стивенса нас моментально проглотят китайцы и чтонаше опасение лежит в организации международной опеки над дорогой (идею ко$торой горячо поддерживал и Стивенс), в Харбине русские администраторы дорогиустраивали уличные китайские демонстрации протеста против вмешательства в деладороги Междусоюзного Технического Комитета, возглавляемого Стивенсом, а в Ва$шингтон летели Бахметьеву телеграммы — «лучше с китайцами, чем со Стивенсом».

2. Экономический кризис поразил Харбин как$то внезапно и крайне болезнен$но отразился на всех сторонах жизни недальновидных харбинцев. Лопались изакрывались одно за другим самые солидные, казалось бы, предприятия (по газет$ной статистике во вторую половину 1921 и первую половину 1922 года в одномХарбине закрылось до тысячи различных торговых и промышленных предприятий).Неожиданно оказались без куска хлеба масса служащих и рабочих прогоревшихпредприятий, а наряду с этим из советского рая всякими правдами и неправдамипросачивались в Харбин всё новые и новые потоки беженцев. Нищета и голод по$родили ряд пороков и преступлений, не виданных до того времени в сытом Харби$не. Полицейская хроника запестрела русскими фамилиями. С горьким чувствомстыда и обиды приходилось наблюдать за теми мерами, какие китайская полицияХарбина (русская администрация дороги из приезжих с легким сердцем отказа$лась в пользу китайцев от договорного права «исключительного и абсолютного» по«администрированию полосы отчуждения дороги») начала принимать против выве$денных голодом и отчаянием на преступление русских граждан. Все мы живем те$перь в Маньчжурии по китайским паспортам, подчиняемся китайским законам идолжны быть всегда готовы к тому, что китайцы начнут тем или иным способомосвобождать свою территорию от излишнего русского населения.

3. Ускоренная «китаизация» Харбина при условиях, о которых я уже упомянул,проходила без всякой помехи со стороны русской администрации дороги, нахо$

75

Харбинские письма П.А.Чистякова

дившей, что такая китаизация представляет наиболее надежную охрану дороги отпоползновений красной России. В первые же дни по возвращении моем в Харбиня должен был наблюдать, как одетые в ватные кофты несуразные полисмены$китайцы винтовочными прикладами приучали русских извозчиков держаться левойстороны улиц, потому что новому китайскому полицеймейстеру вздумалось во$преки укоренившемуся обычаю развесить на столбах грубо остроганные дощечкис надписью: «всем ходить по левой стороне». Вслед за тем появилось «обязатель$ное постановление» китайцев о том, чтобы все русские предприятия Харбина подугрозой штрафа обзавелись китайскими вывесками. Еще раньше того над здания$ми Правления и Управления дороги взвился никому неведомый, специально выду$манный флаг, представляющий в верхней своей диагонали пять цветных полосоккитайского национального флага, а в нижней — старый русский трехцветный флаг,испещренный, однако, крупными инициалами дороги. Флаг создан специально длятого, чтобы подчеркнуть, что КВЖД отныне является китайско$русским предприя$тием. С таких, по$видимому, мелочей, касавшихся внешнего облика города, устре$мились китайцы восстанавливать свой суверенитет, попиравшийся безнаказанново всем согласно с договорами старым русским правительством. Разумеется, ки$таизация не ограничилась внешностью Харбина. В средине прошлого года китай$цы, несмотря на протесты местного консульского корпуса, подняли свой флаг надгородским самоуправлением. В Управление дороги посадили во все службы и от$делы помощников начальников служб из китайцев, со штатом переводчиков и сек$ретарей при каждом. В области судопроизводства также наспех уничтожали вся$кие остатки русского влияния, русских обычаев, русского языка. Нам бросалосьв глаза в особенности то странное явление, что местные исполнители предначер$таний китайской власти в большинстве случаев по собственной инициативе пере$ходили границы этих предначертаний в борьбе с русским влиянием. Так, довольнопродолжительный период русские адвокаты лишены были права выступать насудах в защиту русских подданных: нужно было обращаться обязательно к китай$ским поверенным. Последних в Харбине до того времени не было почти вовсе, таккак в полосе дороги действовали смешанные русско$китайские суды, где обычнодаже с китайской стороны выступали русские поверенные. Спешно приглашеныбыли Китайские адвокаты из… южных провинций Китая, ибо первый председательсудебной палаты в Харбине оказался южанином. Вскоре выяснилось, что приезжиекитайцы$адвокаты получили монопольное право выступать в судах, так как судьи$южане не совсем хорошо понимали северное наречие китайского языка. При такихусловиях русскому населению не оставалось ничего иного, как платить бешеныйгонорар адвокатам$монополистам, либо отказываться от всякой перспективы иметьзащиту своих прав в китайском суде. В конце концов, выяснилась вся подоплекаэтой истории, председатель был с конфузом удален, а пекинское министерствоюстиции поспешило разъяснить, что русские адвокаты лишены права выступатьв китайском суде по делам лишь иностранцев, по делам же русских подданных ими не возбранялось выступать. (Нужно отметить, что «иностранцы», даже самые за$худалые, имеют защиту у своих консулов и никогда в китайский суд не обращают$ся.) Преемником неудачного председателя палаты был назначен бывший китай$ский консул во Владивостоке, уличенный в свое время в самом беззастенчивомвзяточничестве. На днях его внезапно сменили, и я подозреваю, что здесь тожене обошлось без конфуза для китайского правосудия.

76

Вестник Ариаварты. 2005. № 1(2

На дороге я застал тоже огромные перемены. Вся энергия новой администра$ции оказалась направленной исключительно к внешней, казовой стороне дела. Вза$мен капитального ремонта сооружений стала практиковаться штукатурка и покрас$ка гнилых зданий. Бесхозяйственно истрачены были большие суммы денег на при$ведение в веселый вид фасадов наших квартир, в которых зачастую оказывалисьдырявые полы и развалившиеся печи. Со сказочной роскошью отделывались ваго$ны и целые поезда$люкс для проездов знатных иностранцев, открывались на пус$тых до того времени станциях целые курорты, на которых публика бывала тольков дни их открытия. А в это же время у кассы дороги кончали жизнь самоубийствомее старые пенсионеры, которым месяцами задерживали по недостатку средств вып$лату их крохотных пенсий. К отчетному собранию акционеров изготовлялся оченьхитро составленный баланс, в котором указывалось, что дорога получила в про$шлом году свыше пяти миллионов прибыли, а служащие дороги за весь отчетныйгод, кажется, ни разу не получили жалованья своевременно. Попытки прессы ука$зать на дефекты нового управления дорогой кончились позорно: прессу умелозакупили, а на случай ее восстания заручились содействием китайской полиции,которая, впервые в истории Китая, стала закрывать неугодные русские издания.Не к чести, впрочем, русской прессы нужно отметить, что всякого харбинскогогазетного работника всегда можно либо напугать высылкой в Совроссию, либокупить за не особенно дорогую плату. Мизерный газетный заработок в Харбине,где за год расплодилось до дюжины новых газет, не дает работникам пера особогомужества, и судить их, пожалуй, я не берусь. Во всяком случае, никогда у нас в Хар$бине не было такой пошлой, низкопробной, продажной прессы, как теперь. Доста$точно, хотя бы, указать на то, что в прошлом году на страстной седмице одна изсуществующих и поныне русских газет напечатала «Гаврилиаду» Пушкина, и китай$ской полиции пришлось напомнить редактору, что неприлично$де в Страстную сед$мицу преподносить публике в виде фельетона заведомую порнографию.

Кроме перемены во внешних условиях жизни, у меня вскоре по возвращениииз Америки обнаружилась чисто субъективная перемена. Поездка в Америку вне$запно разомкнула тесный круг моих интересов и указала мне всю ограниченностьмоего жизненного опыта, всю примитивность моих стремлений. Контраст был таквелик, что даже красочная Япония после Америки показалась мне маленькой гряз$ной деревушкой, а окитаенный Харбин первое время вызывал во мне чисто физи$ологическое отвращение. В мае месяце прошлого года я подал прошение об от$ставке и начал подготовлять свои многочисленные отчеты. Работа эта мною наме$ренно затягивается до самого последнего времени, так как время оказалось моимлучшим судьей и защитником. Начать с того, что в мое отсутствие, как и следовалоожидать, были распространены обо мне самые невероятные сплетни, и каждая изних постепенно тает без следа. Точка зрения, которую я поддерживал в Вашингто$не, оказывается теперь единственно приемлемой, так как теперь всякому ясно, что,поставив свою карту на китайцев, мы ничего не выиграли и рискуем тем, что, в слу$чае признания Китаем Советской власти, дорога автоматически отойдет России, авсем не мирящимся с советским режимом придется искать себе новое убежище.Существую я пока тем, что дает мне скромно начатое небольшое предприятие поторговле с Германией.

Идея учреждения в Харбине на американские средства университета для рус$ских студентов особого сочувствия здесь не встретила. Причина этого — самая

77

Харбинские письма П.А.Чистякова

прозаическая: в Харбине уже влачат свое существование зародыши высших школ —технической (так называемый Русско$Китайский Техникум), юридической (Эконо$мико$Юридические Курсы) и медицинской (Медицинские Курсы). Во главе их сталив свое время доморощенные ученые, не имеющие никакого права преподаватьв высших школах. Для наших директоров, разумеется, не было никакой выгоды про$пагандировать обращение к американской помощи, ибо это означало бы одновре$менно и конец их ученой карьеры. Когда я на первых порах все же пытался пробу$дить интерес к идее обращения к американской помощи и приглашения из$за гра$ницы (настоящих) русских профессоров, один из «директоров», близкий к новойадминистрации дороги, заявил мне, что китайцы не позволят открыть на своейтерритории русского университета, так как это нарушало бы их суверенитет. Я по$нял, что это означает, и уже не пытался разубеждать своего собеседника. Однако,неопределенные слухи о проекте приглашения из$за границы русских профессо$ров в Харбин вскоре проникли в среду самой учащейся молодежи, и летом про$шлого года в среде студенчества возникло «мятежное» движение в пользу заменынекоторых заведомо никчемных «профессоров» настоящими учеными, выписанны$ми из Америки или Европы. Организована была студенческая депутация к Попечи$телю Техникума Гондатти3 (непосредственное начальство Владимира Константино$вича4). Тот усмотрел в просьбе молодежи открытый бунт и раздраженно заявил им,что раз они не желают заниматься своим делом, им придется прокатиться в Совет$скую Россию. Острота положения значительно теперь смягчилась, после того какАмерика открыла сравнительно свободный въезд для русских студентов.

Несмотря на тяжелые условия жизни (вернее, быть может, именно благодаряэтим условиям), в русском обществе заметно развилось за последнее время стрем$ление к мистицизму. У большинства славянских натур это стремление вылилосьв очень несложную форму какого$то созерцательного фатализма, довольствующе$гося убеждением, что судьба каждого из них, как и судьба целого народа, заранеепредначертана каким$то роком, бороться с которым бесполезно. Единственнаяотрада таких людей — попытки отогнуть хоть краешек покрывала, отделяющего ихот будущего. Никогда еще не было в Харбине такого количества различных гада$лок, хиромантов, астрологов и просто шарлатанов, как в настоящее время. На дняхя был поражен до крайности, узнав случайно, что болезненная жажда знать буду$щее охватила не одно только бесприютное русское население, но и массы благо$получных китайцев. Интересно при этом то, что наша славянская душа не прочьпри всем своем фатализме схитрить и с судьбой. Редкому из русских (за исключе$нием натур явно неуравновешенных) придет на ум, выслушав какое$нибудь печаль$ное предсказание, упреждать события и класть голову на рельсы. Иначе относятсяк предсказаниям своей судьбы китайцы. Один из хороших моих знакомых, солид$ный купец$китаец на днях заявил мне о том, что он временно прекращает своедело и уезжает на два года на родину, так как какая$то китаянка$предсказательни$ца, уже не один раз предрекавшая ему вполне точно его будущее, открыла ему, чтодо сорокалетнего возраста он будет работать для других и что настоящий деловойуспех ожидает его только на сорок первом году. Так как купцу теперь только трид$цать восемь лет, он добровольно и безропотно решил устраниться на два года отделовой жизни!

На фоне этого чисто обывательского мистицизма выступают, впрочем, нередкои более глубокие попытки найти истину. Вы, вероятно, уже знаете о возникновении

78

Вестник Ариаварты. 2005. № 1(2

на Дальнем Востоке целой сети отделений Теософического общества. Владивос$токское Теософическое общество издавало в 1921$1922 гг. довольно хороший жур$нал «Новые Мысли, Новые Пути». Самостоятельных статей в этом журнале было,правда, весьма немного, зато давались в приличных переводах труды Безант, Лед$битера, Штейнера, Шюрэ и т.п. Даже маленькая русская колония в Ханькоу обза$велась собственным теософским журналом, в котором самостоятельных вещейя совсем уж не видел. Летом прошлого года появилось Теософическое общество иу нас в Харбине. За недостатком руководителей особого успеха оно не имеет, хотяна собрания публика является необыкновенно охотно. На собраниях читают обык$новенно кого$нибудь из «классиков» теософической литературы и затем происхо$дят дискуссии по поводу прочитанного. По своему замкнутому характеру я вообщевраг многолюдных обществ и на собрания местного теософического общества менясовсем не тянет.

С осени прошлого года я принялся изучать «Тайную Науку» Блаватской. Вре$менами чтение этой книги доставляло мне истинное наслаждение и заставлялозабывать неприглядную действительность. Спасибо большое Елене Ивановне, чтопосоветовала мне в Нью$Йорке достать эту книгу.

Значение труда Е.П.Блаватской стало мне в особенности понятно после про$чтения небольшой книжки Гольденберга «Антропософское движение и его пророк»(Русское Универсальное Издательство в Берлине). Книжка Гольденберга посвяще$на Штейнеру, главе антропософского движения в Европе, и содержит краткий об$зор характеризующих новое направление доктрин. Читая книжку Гольденберга, ячасто вспоминал слова Ильи Эммануиловича5, что вся современная теософическаялитература является пережевыванием и развитием в другой форме сказанного Бла$ватской.

Кажется, в ноябре месяце, ко мне зашел случайно поговорить о Германии одиннемец$архитектор, очень милый любознательный скромный человек. Разговор кос$нулся современных настроений в Германии. Я спросил его о Штейнере, о немец$кой мистике, немецких франкмасонах. Узнав из разговора со мной, что я серьезноинтересуюсь подобного рода вопросами, он обещал познакомить меня с весьмаосведомленным в этой области человеком. Через несколько дней ко мне зашелнервный субъект, оказавшийся полковником русской службы, проведшим два годав германском плену. Разговорились. Отношение моего собеседника и к Блават$ской, и к Штейнеру показалось мне каким$то крайне неопределенным, хотя и неоппозиционным. В конце беседы полковник сознался, что он состоит в тайном об$ществе, совершенно отличном от теософического или антропософического, именикоторого он, к сожалению, не имеет права мне сообщать, но которое тесно связанос именем великого учителя Мориа, существование которого, как он понял, прочновошло в мой символ веры. Общество это возникло в Харбине совсем недавно инасчитывает пока не больше десятка членов. Во главе стоит один голландец, не$давно прибывший из Америки, но сам руководитель общества еще состоит в оченьневысокой степени и продолжает учиться, получая инструкции из Америки. Гораз$до выше его по положению в обществе стоит один немец, беженец из Уфы. Онобладает какими$то необыкновенными способностями, лечит магнетизмом боль$ных, безошибочно определяет характер человека и его прошлое и настоящее поодному ему известным и понятным признакам и т.д. Официальное название этогообщества (филоматическое) не определило мне его сущности и давало намек лишь

79

Харбинские письма П.А.Чистякова

на то, что центр тяжести работ его членов будет лежать не в самовоспитании (каку йогов и отчасти у теософов), а в расширении знания, которое само есть могучаясила, перевоплощающая человека.

Такой путь к истине показался мне более надежным и, главное, более корот$ким, чем путь перевоспитания. Я решил, в конце концов, вступить в число членовфиломатического общества. Этому вступлению должны были предшествовать не$которые формальности, в том числе подача письменного заявления, в которомнужно было ответить на ряд вопросов, касающихся внутренних чаяний и настро$ений вступающего. Я написал, что даю обещание с уважением относиться к тому,что узнаю в обществе, но оставляю за собой безусловное право отойти от обще$ства, если оно не даст мне того, что я от него ожидаю, или если я приду к убеж$дению, что путь, каким общество ведет к истине своих членов, излишне длинен.С такими оговорками меня все же допустили к вступлению в общество и предло$жили проделать довольно сложный ритуал «вступления», состоящий из трех раз$личных церемоний, производимых наедине. Должен оговориться, что все эти под$робности о внутренней жизни и организации о$ва составляют тайну для «непос$вященных», и я дал слово соблюдать эту тайну от лиц, старающихся узнать ее изпростого любопытства. Я не сомневаюсь, что остаюсь лояльным членом обще$ства, сообщая Вам, Посланнику Великого Мастера, то, что люди прикрывают Егоименем. Дело в том, что, как Вы изволите сами убедиться из прилагаемой фото$графической копии журнальной статьи о Мастере М., филоматическое обществоили Орден Розенкрейцеров считает своим Верховным Мастером именно М. Риту$ал посвящения остался для меня совершенно непонятен и, так как я был все вре$мя настроен очень скептически по отношению ко всему, что идет из Америки, мнепоказалось, что он заимствован из церемониала посвящения в масонскую ложу.Никаких видений или таинственных явлений во время этих церемониалов я незаметил, хотя, судя по тексту церемониалов, я должен был видеть что$то в зерка$ле, заметить какие$то особенные вспышки огня в курящемся ладане и слышатькакие$то мелодии в закрытой отовсюду комнате. О своей неудовлетворенностивсем испытанным в течение церемониала я откровенно поведал своему руково$дителю, который успокоил меня тем, что многие из вступающих тоже не замеча$ют никаких таинственных явлений в продолжение первых ритуалов и что это от$нюдь не может служить для меня препятствием к вступлению в орден. Ритуалвступления совершен был в специальном помещении, где$то в подземном поме$щении, наскоро превращенном в «храм» ордена. Произносились вслух обеты ор$дена, вполне приемлемые для каждого мыслящего человека, имена наши занесе$ны были в книгу ордена и т.п. Вслед за этим нам предложено было в определен$ный день недели являться в «храм» и слушать здесь лекции, постепенно раскры$вающие пред нами высшую мудрость.

Впечатление от первых же лекций у меня осталось неважное: очевидно, каза$лось мне, нас либо испытывают, прежде чем дать нам что$то новое и значительное,либо наши руководители должны делать вид, что они что$то знают, и маскироватьвсячески свое неведение. Наши попытки задавать после лекции вопросы по пово$ду прочитанного успехом не увенчались: чувствовалось, что руководители нашибрели, как и мы, ощупью, и наши вопросы их могли бы поставить в неудобное по$ложение. В самом деле, им ничего не оставалось, как успокаивать нас ссылкой нато, что все наши теперешние недоумения сами собой разрешатся в последующих

80

Вестник Ариаварты. 2005. № 1(2

лекциях. А до этого времени нам предлагалось усваивать в крайне тяжелом изло$жении (английский оригинал лекций был в Харбине переведен на немецкий, а не$мецкий перевод — на русский язык) туманные истины из теории чисел и символи$ки розенкрейцеров. На протяжении нескольких недель я не нашел в лекциях длясебя ничего нового. По теории чисел еще более интересные данные можно найтив истории пифагорейской школы, а научное объяснение этим числовым фокусам —в курсе теоретической арифметики Бертрана или Таннери (Жюль Т., брат Поля Т.,автора выдающихся трудов по истории и философии математики, в том числе иистории пифагорейской школы).

Серьезная болезнь жены в феврале месяце надолго отвлекла меня от посеще$ния лекций в нашем кружке, и сейчас я стою на распутье: притворяться ли мне идалее верующим в то, что в недрах ордена я приобрету необыкновенно глубокиезнания, или искать этих знаний в ином месте. Я говорю — «притворяться», так какпока не видел никаких ясных признаков существования в ордене таких знаний.В Вашей семье в Нью$Йорке я наблюдал, как эти высшие знания преобразили Вашужизнь, сделали ее чистой, ясной, спокойной. Это обстоятельство и кажется дляменя самым большим чудом, о котором я до сих пор слышал. Крайним соблазномдля меня было лишь то, что путь общений с существами высшего порядка приво$дил к необходимости посредников$медиумов. Для нас, здоровых представителейсвоего цикла, медиумизм кажется явлением патологическим и неприемлемым приразрешении важнейших проблем человеческого бытия.

Как жаль, что нельзя сейчас попросить у Вас и многоуважаемой Елены Ива$новны совета и указания: куда идти и что делать?

Я далеко не один нуждаюсь в Вашей мудрости. Владимир Константинович,несомненно, искренно ищет правильного пути к истине. Есть также ряд других лиц,привыкших к внутренней работе и жаждущих новых путей для этой работы. Естьзаконоучитель Коммерческих училищ, молодой священник — энтузиаст, уверовав$ший с моих слов в реальность существования Мастера и почувствовавший, что егосан отнюдь не препятствует ему искать с Ним общения. Он прекрасный искреннийчеловек и пользуется среди нашей молодежи и родителей заслуженной любовью иуважением. Есть у нас еще два доктора, оба хирурги с большим стажем. На чело$века привыкли смотреть свысока — как на мешок, набитый мясом и костями. У одно$го из них умерла по дороге из Советской России жена, у другого на днях умерлалюбимая дочь. Личное горе заставило их пересмотреть старый взгляд на человека,а жажда утешения побудила их заинтересоваться миром потусторонним. Оба док$тора искренно тянутся теперь к мистицизму. Есть великолепный материал и средиокружающей нас молодежи. Нет руководителя. Помогите нам своими указаниями.Не требуйте только на первых порах фанатичной веры. Аскетизм йогов в нашейсреде тоже трудно привить. Дайте нам хоть крупицу чистого знания, не меркнуще$го ни пред каким испытанием! У меня и моего друга — священника ум развращенфилософскими доктринами, и выбить из нас склонность к сомнению и анализу труд$но; у Владимира Константиновича, обоих докторов, да и у учащейся молодежипривычка к позитивным методам исследования каждого вопроса.

Во всяком случае, не оставьте нас своим руководством. Особенно хотелось бынам знать, правильно ли мы поступаем, уклоняясь от активного участия в орденеРозенкрейцеров? Быть может, первые уроки — испытание нашего терпения и на$шей настойчивости?

81

Харбинские письма П.А.Чистякова

Желаю Вам от души всякого успеха во всех Ваших делах. Искренно предан$ный Вам.

П. Чистяков.

Р.S. Владимир Константинович вчера, 15 апреля, уехал на линию по делам.Сообщил о Вашем письме, которое подняло наш дух. Спасибо за память! Отдель$ной бандеролью отправляю Вам книжку Гольденберга о Штейнере.

П.Ч.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Бахметьев Борис Александрович (1880$1950), последний посол Российской им$перии в США. Вместе с Н.К.Рерихом и П.А.Чистяковым входил в комитет по учрежде$нию высшей школы на Дальнем Востоке, созданный в Нью$Йорке в 1921 г.

2. Угет С.А., агент Министерства финансов при Российском посольстве в Вашинг$тоне (1917$1929), оказывал финансовую помощь различным эмигрантским организаци$ям в Америке, Европе и на Дальнем Востоке.

3. Гондатти Николай Львович (1860$1946), приамурский генерал$губернатор, на$чальник земельного отдела КВЖД (до 1925), видный общественный деятель в средерусской эмиграции в Китае; председатель Русского общественного комитета Пакта Ре$риха в Харбине (1934$1935).

4. Рерих Владимир Константинович (1882$1951), брат Н.К.Рериха. Участник Белогодвижения, сражался в армиях генерала Дутова и барона Унгерна. В эмиграции прожи$вал в Харбине, сотрудник земельного отдела КВЖД.

5. Муромцев Илья Эммануилович (ум. 1954), муж кузины Елены Ивановны Рерих.В эмиграции проживал в США.

2

Харбин, 12 ноября 1923

Дорогие Наставники наши, Николай Константинович и Елена Ивановна,

Два дня тому назад мы получили бандероль с тремя книгами; внутри одной изних оказалось письмо Николая Константиновича и четыре Знака. Вчера вечеромВладимир Константинович зашел провести с нами вечер и остался у нас на сегод$няшний день (воскресенье). И вчера, и сегодня почти единственной темой нашихзадушевных бесед было Ваше письмо, Ваша книга и Ваши наставления. Сейчас мыостались с Владимиром Константиновичем вдвоем, и, естественно, нам захоте$лось войти с Вами в общение хотя бы посредством письма. Каждый из нас, разу$меется, сочтет своим долгом написать Вам отдельное письмо с изложением своихдум, запросов и надежд. Сейчас, не ожидая подробного ознакомления с Вашейкнигой, нам хочется поговорить с Вами на общую тему о том, к чему мы стремимсяи чего ожидаем от Вашей помощи.

Все Ваши указания относительно порядка чтения и мысленного сосредото$чения мы, конечно, постараемся выполнить по мере наших сил. Все наши наблю$дения и переживания в состоянии душевного сосредоточения мы будем сооб$щать Вам, дабы Вы могли следить за нашими достижениями. Индия кажется намближе, чем Париж или даже Америка,1 и нам хотелось бы верить, что у Вас най$дется возможность хоть изредка издали руководить нами.

82

Вестник Ариаварты. 2005. № 1(2

Спаянные в данный момент общностью наших целей и интересов, мы под$ходим к работе с Владимиром Константиновичем с различными настроениями.У него — терпеливая уверенность в достижении намеченной цели, хотя бы с по$терей времени и через ряд ошибок; я склонен останавливаться на каждом шагу,чтобы взвесить целесообразность наших усилий, и больше всего боюсь разоча$рования, вследствие неправильно принятого курса. Разлагающе действует вомне приобретенная в результате школьных занятий философскими науками при$вычка к скепсису. Я сознаюсь, что временами я не нахожу удовлетворения в Ва$ших указаниях: они кажутся мне иногда чересчур неопределенными и субъек$тивными. Но… навстречу сомнениям встает всегда память о личном моем зна$комстве с Вами и моих личных наблюдениях над Вашей жизнью. Всякий разприходится сознаться, что Вы живете так, как учите, и что Учение, столь чудес$ным образом преобразившее Вашу жизнь, не может быть сознательным или дажебессознательным заблуждением. Поэтому я, не склонный ничего принимать наверу, говорю себе в такие моменты словами Блаженного Августина: «Credo, quiaabsurdum»2.

С точки зрения этого моего личного опыта, я с ненасытным интересом будучитать Вашу книгу. Я говорю «буду», так как я скупо отмеряю себе на каждый деньвысокое наслаждение находить душой всё новые пути к сближению с Вами, по$степенно погружаясь во внутренний Ваш мир, так зачаровавший меня в Нью$Йор$ке. Книга Ваша для меня — прежде всего человеческий документ, Ваш дневник,раскрывающий Ваши переживания, надежды, мольбы, подчас даже колебания…Подходя к книге с такой индивидуальной, субъективной меркой, я в каждом изре$чении Учителя вижу прежде всего ответ на какой$то Ваш вопрос. Возможно, чтоэто и не совсем так, но для меня доставляет огромное удовольствие дополнитьсвоим воображением то, что осталось невысказанным: в этом особенная для меняценность книги (я точно читаю между строк то, что ускользнет от взгляда случай$ного читателя).

Знаки Ваши мы сохраним и без Вашего разрешения никому их не выдадим.Лично я боюсь надеяться на возможность чрез посредство сосредоточения надэтим знаком получить какие$либо откровения. Если даже после нескольких минутупорного сосредоточения и блеснет в сознании какая$либо мысль, то ведь это жебудет простая проекция в плоскости моего сознания какого$то результата под$сознательной работы моего «я», так называемая «экстериоризация» мысли, ле$жащая в основе всяких спиритических феноменов. У меня не будет, однако же,уверенности в объективной ценности творимых таким путем откровений…

На этом я пока заканчиваю настоящее письмо, еще раз оговариваясь, что Вла$димир Константинович не разделяет моего скепсиса, которым я, кстати сказать, ине пытаюсь его заразить, ибо не хочу причинять ему лишних страданий.

Бога ради, не покидайте нас своими наставлениями и подкрепите нашу веру!Искренно, всей душой желаю Вам на пороге таинственной страны всякого

успеха.Всей душой Ваш.

П.Чистяков

P. S. Вторую страницу этого письма пришлось писать в отсутствии ВладимираКонстантиновича, почему и нет его подписи. Он пишет отдельно.

83

Харбинские письма П.А.Чистякова

1. По пути из Америки в Индию Рерихи на несколько месяцев задержались в Евро$пе. 17 ноября 1923 г. они отплыли из Марселя на пароходе «Македония» и 30 ноябряприбыли в Бомбей.

2. Credo, quia absurdum (лат.) — Верую, ибо это абсурдно.

3

Харбин, 19 декабря 1923

Дорогой Николай Константинович,

Сегодня по старому церковному нашему стилю 6$е декабря, день Вашего Ан$гела. Большую половину этого дня мы провели с Владимиром Константиновичемвместе, и сейчас нам захотелось послать Вам наши душевные поздравления и луч$шие пожелания. Елену Ивановну и детей поздравляем с дорогим именинником.

Мы надеемся, что Ваше путешествие по океану сошло благополучно, и Вы оста$новились уже в Калькутте, куда мы адресовали наши письма. Оба мы с крайним не$терпением ожидаем от Вас весточки и дальнейшего руководства. В попытках внут$реннего сосредоточения мы оба потерпели пока неудачу. Владимир Константиновичпочти всё это время провел в служебных разъездах и имел за это время кучу мелких,хоть и несущественных, неприятностей. Для меня это время тоже принесло массухлопот и забот, большею частью материального характера, отвлекших меня совер$шенно в другую сторону. Жизнь наша в Харбине вообще дает мало возможностейуйти в себя и сосредоточиться. Русская колония расслоена и занимается злобнымидрязгами и пересудами. Всё приносится в жертву золотому тельцу. Безрадостныйфон нашего существования еще больше омрачается нашим бесправным положени$ем в Маньчжурии, где китайцы беззастенчиво и грубо уничтожают последние следырусского влияния в крае. Вам, вероятно, известно уже, что в августе месяце китайцынеожиданно решили отобрать у Китайско$Восточной железной дороги ее земли иуничтожить так называемый Земельный отдел дороги, в котором работает ВладимирКонстантинович. Правда, местные иностранные консулы вступились за права дорогии наложили свои печати на документы Земельного отдела. Китайцы, однако, не уня$лись, и до сих пор Земельный отдел не в состоянии приступить к своей нормальнойработе. Эта неопределенность положения страшно отражается, конечно, на нас всех.Не удивляйтесь, поэтому, что мы с Владимиром Константиновичем часто мечтаемвыбраться из Харбина, чтобы зажить хоть и трудовою, но свободною жизнью. Я се$рьезно думаю, с весны будущего года, если положение не изменится к лучшему,эмигрировать в Америку, пока есть еще силы для физической работы. ВладимирКонстантинович живет надеждой, внушенной ему Вашими словами о великом буду$щем Сибири, и не намечает пока ничего конкретного для своего будущего, хотя и неменее моего мечтает также об «исходе» из Китая.

Вам понятно, конечно, что при таком настроении мы оба с Владимиром Кон$стантиновичем страстно ждем от Вас весточки, которая всегда отвлечет нас отнаших тяжелых дум, принесет нам бодрость и даст возможность терпеть… в ожи$дании лучшего. Не забывайте же нас!

Искренно Ваш всей душой.П.Чистяков

84

Вестник Ариаварты. 2005. № 1(2

4

Харбин, 18 мая 1924

Дорогая Елена Ивановна,

От всей души поздравляю Вас с днем Вашего Ангела и желаю Вам дальнейше$го роста духовного.

Я с особенной радостью спешу воспользоваться привилегией обратиться не$посредственно к Вам, так как в последние недели внешняя обстановка моей жизниособенно удручала меня и вызывала потребность в поддержке более сильного. Вашеже участие в моей жизни всегда сопровождалось для меня какой$нибудь радостью!Я припоминаю особенно живо, как Вы спасли меня от поездки в Вашингтон (в кон$це января 1922 г.). Теперь я тоже верю, что Ваше участие принесет мне помощь идаст мне душевный мир. Я верю, я хочу этому верить! Ведь «чем глубже скорбь,тем ближе Бог».

На днях я виделся с о. Иннокентием Петелиным1, законоучителем Коммерчес$кого училища, о котором я как$то уже писал. По поручению Николая Константино$вича, я передал ему присланную для него книгу. Его первое впечатление о ней: в неймного библейских и святоотеческих мотивов. Он собирается в начале июня уехатьна глухую станцию и взять с собой эту книгу и несколько любимых им трудов епис$копа Феофана. Он обещал написать Вам искреннее письмо как людям, родным подуху. По его представлению, Вы — неутомимые «искатели Бога». Так это?

Как странно, что в Харбине, окончательно превратившемся в самый гнусныйвертеп, среди эпикурействующих людей, привыкших жить интересами только теку$щего дня, остались затерянные как в океане души, тоскующие по вечному и бес$смертному!

Я не знаю, удастся ли о. Иннокентию окончательно освободиться от узостейнашего конфессионализма, в котором он вырос. Поэтому попытайтесь отнестисьвозможно снисходительнее к задуманному им письму. Всё, что он напишет, будетисходить от чистого сердца!

Есть в Харбине другой священник — о. Николай Вознесенский2, ученый чело$век, автор многих учебников по религиозным предметам, глубоко верующий и также, как и о. Иннокентий, вполне искренний. Сдвинуть его из круга заученных им инакрепко усвоенных идей — почти невозможно. Впрочем, я и не пытаюсь никогдаразубеждать в чем бы то ни было своих собеседников, раз вижу, что высказанноеими мнение является их искренним убеждением. Нельзя ведь думать, что к истиневедет только одна дорога. Дорог — много, но вопрос — которая из них прямее(и короче).

Отец Николай, зная мой интерес к мистике и оккультизму, предложил мне про$честь на организованных им «Высших Богословско$философских курсах» ряд лек$ций об оккультизме, теософии, антропософии и прочих изгибах мистики. Я, разу$меется, отказался, так как положительно чувствую себя в этой области полнымпрофаном.

К Розенкрейцерам я не хожу уже более года (после того как Николай Констан$тинович сообщил в одном из своих писем, что «нам с Р. не по пути»). Книг нет, да изкниг ничего нельзя почерпнуть. Нужно живое руководство. И я верю, что рано илипоздно найду своего руководителя.

Автограф письма Е.И.Рерих

к П.А.Чистякову и В.К.Рериху. 27 июня 1924

Оборот письма Е.И.Рерих.

Архив Музея Николая Рериха в Нью$Йорке

87

Харбинские письма П.А.Чистякова

Ваша книга будит мысль, создает порыв, но еще не дает конкретного руковод$ства. Я умоляю Вас и Николая Константиновича дать нам это конкретное руковод$ство! Жизнь ведь не останавливается, и каждый потерянный день придется впос$ледствии оплакивать.

Искренний привет мой и лучшие пожелания Николаю Константиновичу и Ва$шим «Светикам» — Вашей законной гордости.

Всей душой Ваш.П. Чистяков

1. Петелин Иннокентий Степанович (1883 – после 1948), священник, окончил Ир$кутскую духовную семинарию. С 1905 г. в Маньчжурии, зав. церковным отделом КВЖД,член Харбинского епархиального совета; настоятель Свято$Алексеевской церкви. С 1934$гопреподаватель богословского факультета Института им. Святого князя Владимира в Хар$бине, выделялся обширными знаниями и даром слова. В 1948 г. арестован, в декабре1949 осужден на 25 лет.

2. Вознесенский Николай Федорович (1871$1947), родился в Курске. В 1898 г. окон$чил Московскую Духовную Академию, кандидат богословия. С 1909 — протоиерей Ни$колай. В 1917 эмигрировал из Благовещенска в Харбин; преподаватель Коммерческогоучилища КВЖД, Русского юридического факультета и декан богословского факультетаИнститута Св. князя Владимира; настоятель Иверской церкви в Харбине. В 1934 принялмонашество с именем Димитрий. С 1934 — епископ Хайларский, с 1944 — архиепис$коп. В сентябре 1946$го вернулся в СССР.

5

31 августа 1924

Дорогие Елена Ивановна и Николай Константинович,

Мне очень горько, что обстоятельства моей жизни за последнее время сложи$лись так неблагоприятно, что всё внимание и все усилия мои направлены на самуюпрозаическую борьбу за существование, заботу о завтрашнем дне и думы о семье.Душа у меня болит. Чувствую, что всё переживаемое — тяжелое испытание, кото$рое нужно перенести. Не знаю, хватит ли сил: уж очень я был раньше избалованжизнью!

На письмо Елены Ивановны1 я мечтаю ответить подробно и искренне послеотъезда сына в Прагу и уложения некоторых материальных вопросов, поглощаю$щих теперь всё мое внимание. Я знаю, что мне нет оправданий за слабость моейволи: я не могу сейчас подняться духом над прозой жизни. Чувствую ясно, что ста$новлюсь пленником своих же собственных дум и забот о завтрашнем дне.

В прежнее время в тяжелые моменты я как$то умел успокаивать себя и на$страивать себя на оптимистический лад. Теперь вся обстановка жизни так мрач$на и уныла, что подчас душой овладевает полное отчаяние и уже не находишьв себе веры в лучшее будущее. Зачастую я заражаю своим настроением и Вла$димира Константиновича. Поддержите нас, воскресите в нас надежду на луч$шее будущее!

Всей душой преданный Вам.П. Чистяков

88

Вестник Ариаварты. 2005. № 1(2

1. По$видимому, речь идет о письме Е.И.Рерих к П.А.Чистякову и В.К.Рериху от27 июня 1924 г. Письмо (с комментариями Асеева) опубликовано в кн. «Е.И.Рерих, Н.К.Ре$рих, А.М.Асеев. Оккультизм и йога. Летопись сотрудничества», М.: Сфера, 1996. Т. II.С. 203$215.

6

4 ноября 1924

Дорогой Николай Константинович,

Внешние условия моей жизни складываются так неблагоприятно, что всё вни$мание и все усилия свои поневоле приходится сосредоточивать на заботах о зав$трашнем дне. Для внутренней духовной работы над собой не хватает ни времени,ни сил. В предшествующие годы моей жизни у меня тоже были целые периодыбездельного и безрезультатного прозябания, точно вычеркнутые вовсе из моегокалендаря; но никогда еще такого рода периоды не затягивались на столь долгийсрок.

13 октября я проводил из Шанхая в Прагу своего сына. Мне казалось, что ясмогу после этого придти, наконец, в себя и отдохнуть душой. Но последние собы$тия на КВЖД. так перепутали опять мои карты, что был момент, когда я хотел вер$нуть сына с пути: гнетущая неопределенность положения заставляет теперь уси$лить прежние заботы и опасения и направить их на два фронта (вместо прежнегоодного).

Без преувеличения говорю, что в тяжелые минуты болезненных опасений забудущее сверкает мне где$то в туманной дали, точно маяк, Ваш спокойный уверен$ный голос, внушающий надежду на лучшее будущее. Ах, как хочу я Вам верить!

Сегодня церковный праздник (Иконы «Казанской» Божией Матери), и мы боль$шую часть дня проводим вместе с Владимиром Константиновичем. С утра мне по$пались два выпуска (страниц по 16 среднего формата) «Лекций по оккультизму»некоего В. Пьянковича. Задумал он издать в Харбине «Полный, подготовительныйк изучению арканов курс, читанный на младшей ступени эзотерического КружкаКреста Розы в 1923$24 году». Всего предположено 11 выпусков (22 лекции). Мыпостараемся на днях выслать Вам вышедшие уже лекции. Сам автор — бывшийполковник, потерявший зрение. Где и когда он читал эти лекции, я пока не знаю. Ноличность его и колоссальная начитанность возбудили во мне большой интерес, и япри первой же возможности постараюсь с ним познакомиться. В предисловии к кур$су автор пишет, между прочим, (отмечая крайность современной культуры матери$ализма) — «Золотой век недалек и надолго обеспечит человечеству избавление отадских сил, всегда и неизменно ловящих его на одну и ту же удочку материалисти$ческих утопий земного рая».

О своих впечатлениях от знакомства с г. Пьянковичем я не замедлю Вам сооб$щить.

С неделю тому назад произошло у нас с Владимиром Константиновичем зна$комство с горным инженером Грамматчиковым1. Он, оказывается, искал давно зна$комства со мной, желая узнать от меня (и проверить таким путем и свои личныевыводы и впечатления) причину, по которой я вышел в прошлом году из состава

Харбинские письма П.А.Чистякова

«филоматического общества», о котором я писал Вам в свое время весьма подроб$но (Розенкрейцеры американской школы). Он мне показался по первому впечатле$нию человеком искренно ищущим, и я пригласил его провести у нас вечер вместес Владимиром Константиновичем. Занятия у Розенкрейцеров его так же мало удов$летворили, как и меня в свое время. В первый же вечер нашего знакомства я про$чел (вернее, перевел) воспоминания Конан Дойля о его спиритических увлечениях(из мартовской книжки «Pearson’s Magazin»). В pendant2 к статье Конан Дойля, Грам$матчиков в великолепной сжатой форме изложил нам содержание книжки д$раКотина. Затем я рассказал о знакомстве с Вами и, как мог, весьма осторожно кос$нулся Ваших достижений.

В один из следующих вечеров, когда мы опять соберемся втроем, я, с согла$сия Владимира Константиновича (которому Грамматчиков тоже внушает доверие)познакомлю его с некоторыми из Ваших литературных работ. Грамматчиков, в своюочередь, обещал нам изложить содержание полученной им от меня книги Хинтона —о четвертом измерении. «Популяризировать» эту книгу ему, разумеется, будет лег$че, как математику.

Как видите, впрочем, дорогой Николай Константинович, идем мы без руля ибез компаса. Нет, поэтому, и системы в наших (правду сказать, весьма нерегуляр$ных) занятиях, и результатов мы мало видим. Ведь это напоминает мне «любитель$ское» богоискание 1903$05 гг. в Петербурге. Не изумляйтесь и не судите меня строгоза то, что, невзирая на Ваше указание, что «с Розенкрейцерами нам не по пути», явсё же посоветовал В.Н.Грамматчикову продолжать пока его занятия (т.е. слуша$ние лекций) у Розенкрейцеров. Мы с ним — люди старой школы, ищем системы,дабы можно было «осязать» результаты наших исканий. Я понял, что В.Н.Граммат$чиков ищет плана внутренней духовной работы. Помочь ему в этом я не мог и по$тому не решился отговаривать его от слушания хоть и не вполне удовлетворитель$ных, но всё же систематических лекций у Розенкрейцеров.

Кстати, я припоминаю теперь, что в кружке американской школы Розенкрей$церов в Харбине (где я был некоторое время) имя Пьянковича, о лекциях которогоя упоминал выше, произносилось с большим по его адресу негодованием.

Надеюсь, что наши письма застанут Вас в Нью$Йорке и придут как раз к «Зим$нему Миколе», спешу от всей души поздравить Вас с днем Вашего Ангела и поже$лать Вам успехов и в Вашей жизни, и в Вашем творчестве.

Искренно и всей душою преданный Вам.П. Чистяков

1. Грамматчиков Василий Николаевич (1865$?), в эмиграции проживал в Харбине.(См. о нем очерк «Семидесятилетие» в кн.: Николай Рерих. Листы дневника. Т. 1. М., 1995,1999.) Его сын, Николай Васильевич Грамматчиков, принимал участие в Маньчжурскойэкспедиции Н.К.Рериха (1935).

2. Pendant (англ.) — дополнение.

Публикация Владимира Росова

Фрэнсис Грант.Хилл Сайд, Дарджилинг, 1928

91

У ПОДНОЖИЯ СИЯЮЩЕЙ КАНЧЕНДЖАНГИ

Дневник Фрэнсис Грант, записанный в Дарджилинге

(1928)

Редакция журнала повторно обращается к наследию одной из ближайших со�трудниц семьи Рерих, Фрэнсис Руф Грант (1896�1993), вице�президента первогоРериховского музея в Америке в двадцатых�тридцатых годах. Несколько лет на�зад были опубликованы дневниковые записи Грант за 1958 и 1959 годы (ВестникАриаварты, 2002, № 1). Они носят характер размышлений и являются своеобраз�ными комментариями на тексты учения «Живой Этики».

Фрэнсис Грант внесла заметный вклад в американскую культуру. Ее творче�ство представлено не только журнальными статьями по живописи и музыке, но итрудами, посвященными философской мысли Востока. В 1936 году вышла в светее книга «Восточная философия». Это исследование, описывающее древнеин�дийские системы, получило высокую оценку специалистов и было принято в каче�стве учебного пособия в университетах и колледжах. Уже после смерти Грант по�явился поэтический сборник «Паломничество духа» (1997).

В настоящей публикации предлагается дневник Фрэнсис Грант, написанныйею во время пребывания в Индии, в Дарджилинге в 1928 году. Он имеет событий�ный, бытовой характер, в отличие от упомянутого дневника 1950�х годов. В за�метках Грант познавательный интерес представляет повседневная жизнь семьиРерих. В Индию Фрэнсис Грант приезжала вместе с другой сотрудницей МузеяРериха, Зинаидой Лихтман (Фосдик). Обе путешественницы гостили в Дарджи�линге с 12 августа по 1 ноября 1928 года.

Дневниковые записи Грант дополняют известный дневник З.Г.Фосдик «МоиУчителя», опубликованный издательством «Сфера» (1998). Текст дневника Фрэн�сис Грант и фотографии любезно предоставил в распоряжение редакции МузейНиколая Рериха в Нью�Йорке. При работе над текстом сделаны незначительныесокращения. Перевод с английского языка выполнил Егор Фалёв.

13 августа. Силигури–Дарджилинг. Мы поднялись в 4�30 в утренних су�мерках, ожидая прибытия в Силигури. Всю ночь шел дождь, всё промокло на�сквозь, и под проливным дождем в Силигури мы пересели на узкоколейку. Поездотправился по крутым склонам. Он нависал, казалось, над самым краем пропас�ти и медленно карабкался вверх, к вершинам. С каждым поворотом открывалисьновые виды на горы — нескончаемо разнообразные, безгранично прекрасные.Огромные ущелья разверзались под нами и за нами, разделяя горные гряды,потрясающе величественные. Туман лежал низко, заполняя пропасти пенными

92

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

клубами, цеплялся за каждый хребет, как воздушная ткань, лоскуты которой раз�бросаны по каменным уступам. Обильная зелень благоухала во влажном воздухе.Огромные деревья стояли все во мхах и лишайниках, свисающих, как водоросли,опутывающих своими причудливыми узорами стволы и ветви. Мы взбирались всёвыше и выше, пока на нас не повеяло холодом высот...

14 августа. Дарджилинг. Встала в 6�30 — вышли на воздух и стояли передликом Амалоры, укутанной туманом. После завтрака и прогулки вернулись к рабо�те над статьей «Искусство Тибета»1. Работали вместе — Радна2, Н.К.Рерих и я, ик обеду закончили. Потом разговаривали. Елене Ивановне понравилось лицо Бе�атрис Розен на фотографии: увидела в ее ауре устремленность. Дала нам указа�ние, что она может быть полезной. Заговорили о санскритском словаре.3 По сло�вам Елены Ивановны — прекрасная работа. Долго гуляли на воздухе. Елена Ива�новна говорила об Агни�йоге, о своей жизни, о Храме, о Великой Стране, о собы�тиях этого года, о новой планете...

Работала в студии Николая Константиновича в окружении картин, их краскиохватывают и волнуют душу. Долго стояла у картины с ламами.

Весь вечер были вместе. Сначала сидели4, потом обсуждали учреждения. Об�щество друзей Музея Рериха в Нью�Йорке должно выбрать Совещательный коми�тет при Мастер Билдинге5. Обсуждали кампанию по сбору средств — возможно,Флорентина Сутро6 будет полезной... Переживают, как бы связаться с БорисомКонстантиновичем7. Елена Ивановна говорила об Акбаре, собирается о нем пи�сать. Я была счастлива.

15 августа. Встала в 6�00, чтобы переписать набело статью «Искусство Ти�бета», но встретила на улице Николая Константиновича, и он диктовал мне до�полнительные замечания к докладу, а также фрагмент с откликом на строитель�ство Мастер Билдинга. Рассказал, что ночью Елена Ивановна чувствовала себялетящей за океан, словно спешила кого�то оберечь...

Перепечатывала статью «Искусство Тибета». Обсуждали планы строитель�ства. Николай Константинович высказывал соображения по поводу каждой час�ти... И он, и Елена Ивановна в целом довольны зданием. Николай Константиновичхочет добавить в план Музея — Ступу. Планирует фреску в том месте, где собира�лись повесить его картину «Сокровище Ангелов».8 Спрашивал, почему только одинхудожественный класс. Предложил сделать открытую террасу, где можно было бызаниматься живописью. Также широкую террасу для детей. В каждом случае нуж�но сообразовываться с архитектурой. Елена Ивановна озабочена общими пропор�циями и массивностью здания.

Рассказали нам о прибытии в Сикким, как все были потрясены тем, что Еле�на Ивановна ехала верхом в казачьем седле, особенно полковник Бейли.

Вечером сидели вместе. После этого читали полученные Записи, начинаяс 25 апреля до 5 мая...

16 августа. Встала в 6�45. После завтрака работала с телеграммами. Потомс Николаем Константиновичем и Зиной (Лихтман) — над посланием американ�скому консулу. Во время работы получили телеграмму из Америки относительновыплат Ловинстайну. Это всех просто поразило. «Вы должны были заключить

93

Фрэнсис Грант. Дарджилингский дневник

с ним контракт, — сказал Николай Константинович. — Работать без контракта всёравно что назначать заведомого мошенника своим привратником и поручать емузаботиться о вашем доме. Поднимите руки и торжественно пообещайте, что ни�когда никому не позволите работать без контракта. Знаете, что все адвокаты —воры». Николай Константинович предложил запросить помощь от «АмерикэнБонд»... Переговоры должны вестись от имени Комитета и Учреждений — не ин�дивидуально. Сколько платить Ловинстайну — пусть решает Комитет. Мы выска�зали свое мнение, что Ловинстайн — очень умный и немногословный человек.Николай Константинович согласился — так оно и есть. Я вспомнила, как однаждыадвокат выиграл дело одной фразой. Когда его оппонент выступил, он произнес:«Я скажу одно — всё, что вы только что слышали, это речи разоблаченного слуги,выступающего против своего хозяина».

Обсуждали финансовый план строительства. Николай Константинович заме�тил, что в бюджете должны фигурировать займы Луиса9, но только по статье «стро�ительство», например, «покупная цена зданий». Когда стало ясно, что финансыочень скудные, сказал, что мы должны создать фонд и привлекать друзей...

Ужинали с ламой Мингюром10. Вечером сидели — вначале только НиколайКонстантинович и Елена Ивановна, потом вчетвером. Затем обсуждали телеграм�мы, пришедшие из Нью�Йорка, — как на них отвечать. Говорили о новых тибетскихприобретениях. Николай Константинович рассказывал о сокровищах в Тибете —но совсем не было денег. Все деньги потратили на продукты, из�за вопиюще вы�соких цен. «Мне пришлось продать свои часы и два ружья, чтобы купить что�тоиз произведений искусства», — сказал Николай Константинович. Он уверен, чтос Тибетом связаны большие возможности.

17 августа. Весь день, с перерывами, печатала и писала. Сначала — док�лад, потом с Зиной и Николаем Константиновичем перечитывали Послания, что�бы выбрать русские фрагменты. Утром услышали, что ненадолго открылась Кан�ченджанга, и поспешили на улицу. Сквозь облака проступил гребень горы, осве�щенный прямыми лучами солнца, — сияющие пики извечной красоты. Они пока�зались на самой границе небес.

Елена Ивановна говорила о прекрасном... Вечер провели вместе. Я расска�зала о своем сне — видела Марию. Я шла по какому�то городу и зашла в церковь.У окна стояла женщина. Я подумала, это Матерь Божия. «Нет, — сказала она,когда я приблизилась, — я Мария, сестра Марфы»...

18 августа. Посетили монастырь Гум.11 Вошли ламы — высокие, одетыев красное мужчины, одна рука обнажена. Поклонились, сложив руки над головой.Потом повели нас вверх по лестнице с тибетскими украшениями в маленькуюкомнату. Там восседал Ринпоче — священник высокого ранга. Он поднялся, что�бы приветствовать Николая Константиновича буддистским жестом. Пригласил нассесть. Поили чаем, кормили, потом снова чай. Затем — церемония (трубы, тарел�ки, барабаны). Подносили хадаки. Зажигали свет в храме. Читали молитвы, рас�качиваясь взад и вперед.

20 августа. Получили телеграмму от Светика12 о том, что он едет на машинеиз Силигури. С волнением ожидали его, а пока работали. Вдруг слышим — Светик

94

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

зовет свою маму. Елена Ивановна так счастлива! Светик выглядит плохо. Расска�зывал, как получал визу, и прочее.

Продолжили работу над «Тибетом», глава XII, дневники13 — Зина, Николай Кон�стантинович и я работали вместе. Отослали телеграмму о Николае Константино�виче в «Агентство Рейтер». Гуляли со Светиком и со всеми по дорожке.

Вечером сидели все вместе. Потом обсуждали Учреждения. Елена Ивановнаначала словами: «Светик говорит, что работал очень напряженно». Николай Кон�стантинович сказал: «Конечно, работу нужно разделить. У каждого должна бытьсвоя зона ответственности. Каждый должен отвечать за что�то свое... Но, конеч�но, вы должны быть гибкими».

Потом снова пришел Светик, и мы не закончили беседу.

21 августа. Сегодня рано утром была ясно видна вся линия горизонта. Лишьлегкие облачка лежали кое�где, за исключением горного массива, вздымающегосявсе выше и выше, по самой границе небосвода. Голубой купол неба опирался набелоснежный гребень горы. Невероятно величественная, потрясающая картина.

Читали «Тибет» с Николаем Константиновичем и Зиной. Потом, когда напеча�тала, стала готовить Послания. Спросила Николая Константиновича о «НовомСиндикате»14.

После ужина Николай Константинович рассказал о встрече с Кришнамуртив Адьяре (был торжественный обед)15, как им показали одну реликвию. Яруя16 спот�кнулся обо что�то, и оказалось, что это — урна с прахом Блаватской.

Слышали звуки флейт и барабанов издалека, от Бхутья Басти. Похоже натрепетание птичьих крыльев...

Вечером сидели вместе. Елена Ивановна рассказала о своем опыте: видитпламя, словно огонь внутри, возле груди. Возникает чувство страха, потому чтопосле этого начинается боль...

22 августа. Снова видели Канченджангу — ясная, величественная, словнонекая граница небесной сферы. Когда пришел Николай Константинович, говори�ли о «Новом Синдикате». Решили послать телеграмму (в Нью�Йорк) относительноКомитета...

Продолжила работу над дневником. После обеда стали вместе работать надпланами строительства. Первый этаж должен иметь коридоры и различные мага�зины. Второй этаж может быть разделен пополам коридором. Два помещения(никаких торговых мест), большое хранилище, чтобы распределить его между ма�газинами.

Пришлось прерваться из�за прихода поверенного, обсуждали оформление до�кументов для возвращения Николая Константиновича в Америку.

Говорили о пралайях и манвантарах.

23 августа. Послали телеграмму в Нью�Йорк относительно Станции17. Об�суждали «Новый Синдикат». Должен быть на первом этаже. Относительно Му�зея — его представление в прессе. Очень важно для Учреждений.

24 августа. Встала в 6 часов, работала над дневником. Николай Константи�нович спустился в 7�30 — начали второй доклад. Получили телеграммы... После

95

Фрэнсис Грант. Дарджилингский дневник

обеда начали «Агни�йогу»18. Переводили с Николаем Константиновичем и ЕленойИвановной.

Рассказывали о докторе Рябинине19 и Чахембуле20 — о его пренебрежитель�ном отношении к женщинам: «Женщинам подходят кухня, церковь, дети, подру�ги... Никогда не хотел бы быть женщиной». Но Владыка считает за честь вопло�титься женщиной на Венере, Ему это предстоит, как и Фуяме (Николаю Констан�тиновичу), а Елена Ивановна может быть кем пожелает и где пожелает...

Вечером слушали музыку.

25 августа. Встала в 6�30. Начала работать над книгой. Когда спустилисьЕлена Ивановна и Николай Константинович, пошли прогуляться. Елена Ивановнарассказывала о Христе.

Стали говорить обо мне. Я сказала Елене Ивановне, что, по моему мнению,по прошествии стольких лет мои способности остались на прежнем уровне. Какмне усилить их? Елена Ивановна говорит, что нужно уделять пристальное внима�ние каждому намеку. «Необходимо читать Учение. Как жалко, что книги еще непереведены. Зина, естественно, в лучших условиях, так как она может читать всемои книги. Но я не думаю, что у тебя нет способностей. Почему ты так говоришь?Я чувствую, что твоя аура гармонирует с моей. Также и Николай Константиновичсказал, что в ауре Фрэнсис нет ничего, что было бы негармонично с его аурой.

Н.К.Рерих, З.Г.Лихтман, Ф.Р. Грант, Ю.Н.Рерих.Дарджилинг, 1928

96

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

Уже по этому я могу судить, что ты выросла. Мы не можем быть уверены в своемросте, так как, по словам М.М. (Махатмы Мории), его труднее заметить, чем ростволоса. Только каждые три года можно видеть продвижение. Мы не можем обэтом судить. Твои статьи прекрасны — приносят нам радость. И многие говорятто же самое. Святослав сказал, что ты даже не ходила в кино, и Луис отметил, какмного ты работаешь — “первая утром и последняя вечером”».

Мы поднялись на второй этаж, и Елена Ивановна показала мне Святыню. В бе�лом деревянном ящике с надписью на иностранном языке — Ларец из очень древ�ней кожи (которой владел еще Соломон), истертой от возраста. Слабые очерта�ния тисненой фигуры, четыре буквы «M» ясно видны. Внутри — изысканноепокрывало, очень древний бархат... Камень21 лежал на пурпурном сложенномбархате и был завернут в квадратный кусок ткани, возможно, покрывало Чаши,с вышитыми буквами «H.S.I.». Потом Елена Ивановна показала мне Письмо — накуске березовой коры, имеющей вид, как будто ее только что сорвали. Буквыабсолютно четкие, как если бы чернила только что высохли! Рассказала, как пе�ред приходом Камня они чувствовали одновременно состояние неопределеннос�ти и радость от осознания близкого прихода. Потом рассказывала о Них — обИх Башне... Они, конечно, знают заранее, когда кто�то идет к Ним. Раньше гипно�тизировали тех, кто приближался, но при этом терялось так много драгоценнойэнергии. Они должны сохранять Свое место в тайне...

Елена Ивановна сказала: «Я просила, чтобы ты приехала, — чувствовала, чтотебе нужно приехать. В будущем у тебя должно быть время, чтобы развиваться.“Новый Синдикат” — Послание Владыки... Нет нужды скрываться. Конечно, этореклама — мы хотим распространить идеи красоты и знания... В новом городе22

вы будете бывать часто, и однажды ты приедешь туда навсегда. Я хотела бы,чтобы ты была там рядом со мной — мы могли бы послать в Америку кого�тодругого...»

После полудня работала с Николаем Константиновичем. Госпожа Финч при�шла посетить Н.К.Рериха. За обедом рассказала нам легенду о Таши�ламе, о егобегстве. Также о том, как готовилась к изданию «Тайная Доктрина». Елена Петров�на Блаватская пришла к двум ученикам, бросила охапку рукописей. Сказала:«Посмотрите, что можно с этим сделать»...

Вечером сидели. После этого Елена Ивановна зачитала нам некоторые мес�та из «Криптограмм»23. Рассказала о Майтри24, а также о трех своих снах...

26 августа. Канченджанга очистилась от облаков — запредельно, невыра�зимо прекрасна. Работала с Николаем Константиновичем. Вечером гуляли подзвездами.

27 августа. Работала с Юрием25 над дневником, после полудня — с ЕленойИвановной над переводом... Мне Николай Константинович сказал, что мы должныпринимать вещи широко.

28 августа. Начали с Юрием просматривать дневник. Потом работали с Еле�ной Ивановной над переводом.

«Агни�йога», §115. Елена Ивановна указала, как этот параграф связан с пол�ковником и Николаем Константиновичем, который однажды пообещал — когда

97

Фрэнсис Грант. Дарджилингский дневник

Кордашевский достигнет определенного уровня, то будет сопровождать его — итеперь исполнил это обещание. Так была показана неотвратимая необходимостьисполнения обещаний.

§117. Елена Ивановна видела огни из ступней — и здесь дается объяснение.§139. Елена Ивановна видела во сне женщину, которая пришла и сказала:

«Я вижу огонь Брахмавидья в твоих глазах». Потом был дан этот текст, в которомговорится о возможности видеть огонь Брахмавидья невооруженным глазом средьбела дня.

§141. Почему Упасика (Е.П.Блаватская) ушла из жизни прежде, чем успелазакончить «Тайную Доктрину»? Потому ли, что необходимо найти наилучшие сро�ки и условия, чтобы дух мог быстро перевоплотиться? Не карма ли определяетэто? Но ученик вверяет свою карму в руки Братства.

§145. Необходимый режим холода. Елене Ивановне нужен был холод в Чунар�гене26...

Говорили о карме, как в Братстве видят кармические сети — длинные нити,связывающие людей. Как утрата одной нити может распустить много ткани.

31 августа. С утра работала с Юрием. Переписали начисто меморандум.Николай Константинович говорил о необходимости разделить ответственность —нужно распределять силы экономно, так, чтобы каждый нес свою долю ответ�ственности. Луис Хорш, раз он, по�видимому, близок к «Корона Мунди»27, будетотвечать за это направление. Морис Лихтман28 — за Музей29, Зина — за МастерИнститут30, Нетти31 — за Буддистский Центр, библиотеки и залы. Ента32 должнабыть готова помогать на разных направлениях работы, по мере необходимости.Таким образом, у каждого должны быть свои обязанности, и в конце года каждыйотчитывается.

По словам Николая Константиновича, в своей школе (в Петербурге) он пре�доставлял всем сотрудникам полную свободу, а в конце года они делали отчет,которому он давал оценку. Кроме того, каждую неделю надо проводить собрания,при этом не обязательно каждый раз собирать все учреждения. Что касается по�мощи, главный секретарь должен стараться помогать всем учреждениям. Одинбухгалтер для всех. Нужно обучить одного человека (девушку) для «Корона Мун�ди», чтобы уже в следующем году она могла приступить к работе. Также в этомгоду нужно будет помогать в других вопросах.

Ходили в монастырь Бхутья Басти смотреть церемонию, посвященную Кан�ченджанге, когда умилостивляется дух горы, Хранительницы Пяти Сокровищ. Двебольшие фигуры в масках вошли, проследовали кругом и сели смотреть пред�ставление. Четыре танцора, лучники. Одеты в желтые халаты и шапки с лентами.Вначале их движения были торжественными, потом они закружились волчком. Боль�шой пыл. Много тибетцев, сиккимцев, непальцев, кампа в свернутых тюрбанах,как идальго. Характерные типы.

Елена Ивановна сегодня чувствовала себя плохо — воспламенилось солнеч�ное сплетение. Очень страдала. Говорила нам о том, как часто при открытии цен�тров бывают сильные боли.

Николай Константинович написал много писем, всем друзьям. Обсуждали ме�морандум.

Елена Ивановна сегодня одела мое ожерелье.

Дружеские шаржи Святослава Рериха. 1920�е.Сверху вниз: Зина Лихтман, Юрий Рерих, Нетти Хорш,

Николай Рерих, Фрэнсис Грант.

Из собрания Музея Николая Рериха в Нью�Йорке

99

Фрэнсис Грант. Дарджилингский дневник

1 сентября. Закончила с Юрием «Алтай–Гималаи». Написали несколько пи�сем. Начали читать и переводить с Еленой Ивановной. Елена Ивановна рассказа�ла о случае в Гульмарге33. Однажды ночью она проснулась и услышала, как дикиекошки дерутся прямо под ее окном. Потом три отчетливых стука в окно как быпозвали ее. Она выглянула и увидела лицо врага, он улыбался. Потом исчез. Наследующий день она пошла гулять и услышала крики о том, что садовник поймалочень ядовитую змею прямо под ее окном, где она гуляет каждое утро...

Нужно держать мяту в спальне, чтобы отгонять злых сущностей.Вечером сидели. Говорили о новом городе. Нужно понемногу начинать раз�

вертывание. Елена Ивановна рассказала, как она видела Материю Люциду — каквспышка света перед глазами, около двух минут. Погасла, потом еще одна вспыш�ка, поменьше...

2 сентября. Переписывала письма Николая Константиновича. Потом про�должили перевод с Еленой Ивановной.

Елена Ивановна вспоминала историю своего знакомства с Николаем Кон�стантиновичем...

Глядя на портрет Николая Константиновича, над которым работал Святос�лав, Елена Ивановна сказала, что Светик еще ребенком обладал большим даром,про него было сказано: «Он будет оком мира». Как ей кажется, Николаю Констан�тиновичу пришлось больше работать, чтобы достичь такого совершенства; к Све�тику оно пришло естественно...

3 сентября. Закончила письмо для Николая Константиновича. Елена Ива�новна рассказала об Ояне32. Почувствовала, что она не проявляет терпимости.Часто, по ее словам, человек большой преданности склонен проявлять нетерпи�мость, и это мешает его росту и приближению. Это может даже привести к лише�нию ее Руководства.

4 сентября. Переводили с Еленой Ивановной. Елена Ивановна рассказала,что слышала возглас Учителя: «Яруя, Яруя!» — с большой болью. Чувствовалакакую�то возможность его отхода. Святослав рассказал, что у госпожи Шафран34

было видение: Яруя в экипаже и Чахембула в экипаже. Оба пытались сбежать.Чахембуле удалось лишь немного отъехать. Елена Ивановна понимает это в томсмысле, что Чахембула, хотя совершенно не имеет понятия, как прилагать Уче�ние в жизни, всё�таки постоянно помнит об Учителе.

Пошли на вечер к госпоже Финч. Ладен Ла35 рассказывал о своих поездкахв Тибет, о святых, которых там встречал... Елена Ивановна вся светилась.

5 сентября. Закончили перевод «Агни�йоги» и начали «Криптограммы». Пе�ревели легенды о Христе, Аполлонии и Акбаре. Они излучают огромную красоту.

Елена Ивановна рассказывала о проявлениях пламени — Николай Констан�тинович их не видит, хотя они его окружают. Также и вокруг нас бывают вспышкиогня, но для нас они пока невидимы. Жизнь Николая Константиновича настолькоценна, что его физическое существо должно быть крепким и плотным. Поэтому,хотя астрально он очень развит, но физически его крепкое здоровье препятствуетпроникновению видений.

100

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

Говорили о госпоже Блаватской и Олькотте. М.М. хотел, чтобы Олькотт зани�мался практическими вопросами, а Блаватская — духовными. Подобным обра�зом Елена Ивановна посвящает себя духовному, а Николай Константинович —практическим вопросам.

Елена Ивановна рассказала о дяде, который отбился от каравана, спас Вла�дыку Кут Хуми, потерял сознание и был взят в Братство... О своем видeнии Христа —молодой, двадцати�тридцати лет, густые каштаново�коричневые волосы, словнокорона. Глубокие голубые большие глаза, немного раскосые. Высокое чело, худоелицо, борода.

Вечером после беседы Елена Ивановна говорила о несении Агни�йоги мирупосредством статей на каждом этапе. Не нужно бояться цитировать. Говоритьо психической энергии. О новой философии на Востоке. О новых болезнях и ихлечении. Обо всем нужно писать в статьях. Статьи повсюду. Каждая стадия даеттему, которую можно взять. Нужно цитировать Учение, доносить его до людей,чтобы развить заложенные возможности.

6 сентября. Закончили перевод «Криптограмм».Говорили о большой важности воображения. Необходимо развивать вообра�

жение у детей. Давать им задание наблюдать цветы, природу. Потом они должнысами воспроизводить увиденное. Так, они могут вообразить цветок, потом — ме�няющиеся оттенки при заходе солнца. Тени от каждого листочка — во всех под�робностях. Ошибочно закрывают школы на лето. Летом нужно вывозить детей наприроду, собирать коллекции камней и прочее. Делать мозаики из камней илилистьев. Детские дворцы. Например, у Елены Ивановны был свой театр — детисами сделали. Но при этом должен быть строгий распорядок дня — сон, еда и т.д.Так устанавливается характер ребенка. Мы можем лишь предоставить ему воз�можности...

15 сентября. Симла.36 Встали рано, чтобы идти на базары искать меха икниги. На базаре, среди ужасных шкур, растянутых под жгучим солнцем, мы ис�кали беличий мех и, в конце концов, нашли. По возвращении стали готовитьсяк визиту к господину Мохаммаду Хабибулле37. Это всего в нескольких домах отгостиницы, и кули быстро доставили нас вверх по склону к его дому. Большаяпрохладная гостиная. Попросили нас подождать. Вошел худощавый смуглый муж�чина, с усами, бакенбардами, быстрыми движениями. Сел рядом с Николаем Кон�стантиновичем. Спросил: «Вы обедали с вице�королем? Он сказал, что вы долж�ны обратиться ко мне, чтобы осуществить свой план... Ах, ваша Америка сказочнобогата, просто купается в деньгах». Николай Константинович спросил, не знаетли он человека, который мог бы помочь с приобретением участка земли. Он отве�тил, что мы должны написать письмо ему, не обращаться ни к кому другому.

Пошли домой писать письмо Хабибулле. «Цветисто». Это было сделано, ковсеобщему удовлетворению. Потом пошли на чай к Фрейзерам38. Там был баронПлессен, действительный консул Германии, со своей женой. Фрейзер говорил оработе в Испании и Бразилии... Принял приглашение Николая Константиновичапомогать Комитету. Всех очень обрадовало то внимание, которое было уделеноН.К. Рериху.

До позднего вечера укладывали вещи.

С.Н. Рерих. Бенарес. 1923.Музей Николая Рериха в Нью�Йорке

102

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

16 сентября. Астролог, известный своей безошибочностью, предсказывал намсудьбу — за скромное вознаграждение в 60 рупий (о которых мы очень сожале�ли)... Потом на поезде поехали в Калку, там пересели на поезд до Бенареса.

17 сентября. Бенарес. Приехали в Бенарес поздно. Ночью ехали довольнокомфортно, но днем на равнине стало припекать и на нас волнами изливалисьпотоки жары. Мы сошли с поезда в Могул Сарае и дальше помчались на автов святой город, по прекрасной бетонной дороге...

18 сентября. Сегодня празднество, посвященное Шиве и Парвати. Всталив 5 часов, спустились на машине с гидом к Гангу. Взяли лодку, сидели на настиле.Поплыли между рядами ранних богомольцев. Вот плещется темнокожий палом�ник с всклокоченной бородой и большим желтым шиньоном на голове. Вот тощийстарик, посыпанный пеплом, с полосками на лбу, как и у первого, обозначающи�ми касту. Совсем маленькие дети плачут, когда их насильно окунают в святуюводу. Толпы людей, везде видна смуглая кожа. Старые, молодые. Женщины в на�сквозь мокрых одеждах, прилипающих к телу. Мужчины молятся восходящему сол�нцу. Вон сидящая на корточках фигура человека в медитации. Женщины, зачерпы�вающие воду в ладони. Вон прокаженный, не вызывающий и не испытывающийстраха. Вот группа вдов, которые затем скрываются в храме, чтобы под звук буб�нов петь о своем желании отдать себя во власть божества. Вдоль всего берегастоят храмы, одни — древние, конической формы, украшенные резьбой по кам�ню; другие похожи на папье�маше, раскрашенные, претенциозные. Бенарес —театральный город, нереальный, непостоянный, словно беспокойное сновидение.Вот горящие гхаты39, тела двух факиров среди дров. Всё в грязи — это вера, неподходящая для современного мира. Нездоровая вера.

После завтрака отправились в Сарнатх, через базары. По улицам бродят ко�ровы, дети, толпы людей. Нищета. Лавки под открытым небом. Жизнь на улице.

Приехали в Сарнатх. Над землей вздымается странное явление красоты, слов�но сама земля застыла, взметнувшись вверх от поступи Благословенного. Времясохранило строгую простоту этого места — здесь забываются и золотой храм, ияркие краски берега священного Ганга. Тишина. Медитация. БлагословенныйСтранник останавливался здесь, и атмосфера несет в себе сладость этого вос�поминания. Памятник о первых новообращенных, ступа, воздвигнутая Акбаром издинастии Великих Моголов, в строгом неприкрашенном стиле. За ней — ВеликийСтолб, бросающий своей мощью вызов небу. Вокруг — раскопки древних монас�тырей. Развалины, место, где часто сидел Будда. Всё строго аскетично. Очарова�ние веры, ничем не приукрашенной, суровой, прекрасной, простой. Безмолвнаяпеснь раздается здесь; неслышимый голос взывает к наблюдателю. Здесь про�шла одна из самых могучих сил жизни. Будда — Благословенный, Будда — Братвсему человечеству, Твой голос звучал в этом воздухе, Твои ноги ступали по этойтраве — и жизнь здесь изменилась навеки.

Потом вернулись назад, к золотым храмам, — гнетущее чувство.

23 сентября. Дарджилинг. Работали с текстами «Агни�йоги». Ближе к ве�черу пришла госпожа Финч, как раз к чаю. Пересказывала слухи о Теософскомобществе...

103

Фрэнсис Грант. Дарджилингский дневник

24 сентября. Говорили за завтраком о работе Енты. Николай Константино�вич сказал, что, по его мнению, если Зина и Ента будут вместе работать со Шко�лой, могут возникнуть трудности. У каждого из нас должна быть своя зона ответ�ственности. По словам Николая Константиновича, тот, у кого обязанностей мень�ше, будет, как это всегда бывает, критиковать тех, у кого их больше.

Работали над «Агни�йогой». Пришел закладной ларец.40 Великолепный, боль�шой ларец, цельный и строгий по стилю.

Выдался момент поговорить с Еленой Ивановной. Рассказала ей об обста�новке в Нью�Йорке. Она в ответ сказала о том, что ее несколько беспокоит отсут�ствие у нас единства (Радна и Ента). Говорила об абсолютной незаменимостикаждого сотрудника. О ценности работников. Мы должны больше времени уде�лять чтению, работе с Учением, чтобы усваивать его и наполнять реальность кра�сотой. Говорили о моих недостатках. Мне нужно искоренить в себе небрежность,невнимательность. «Николай Константинович и я говорили Святославу — кто за�менит Фрэнсис, если она уйдет?» В работе необходимо должны присутствоватькрасота, культура, сознательность и соизмеримость. Не нужно преувеличиватьзначимость малых обстоятельств, но постоянно чувствовать Руку Водящую Учите�ля, решение каждой проблемы доводить до конца... Нужно вдохновлять каждого.Заботиться о каждом, оберегать, защищать... Больше бывать вместе. «Знай, что ятебя люблю, даже сильнее, чем в Нью�Йорке. Стала больше ценить твою работу,твои достоинства, твои дары. Ты должна чаще выступать с лекциями, встречатьсяс разными людьми. Изыскивать средства, чтобы ездить в другие города».

26 сентября. Николай Константинович рассказал случай. Когда в Москве онбыл с визитом у Крупской41, то упомянул в разговоре американское правило «Все�гда улыбайся». Одна из присутствующих ее сотрудниц сказала: «Но это ведь огра�ничение свободы». Николай Константинович ответил: «Да, и представьте, на же�лезнодорожных переездах ставят знак: “Осторожно, поезд!”»

28 сентября. Весь день работала над переводом «Агни�йоги».

1 октября. Приехал Яруя.

3 октября. Продолжала перевод «Агни�йоги». Ходила с Николаем Константи�новичем и Святославом на прогулку. Поднялись по склону, открылся вид на боль�шой горный хребет. Бесконечные складки земной поверхности. Облака, словноострова у наших ног. Башни вершин вздымаются ввысь — твердыни, внимающиедолинам. Видны дальние поселения. Под нами огромные зеленые деревья, уве�шенные лишайниками...

Вечером повернулось «Колесо Жизни». Яруя рассказывал о своих снах, свя�занных с американским флагом. Потом очень смеялись со Светиком и Юрием,рассказывая о духах. Спросили Елену Ивановну относительно Матери Мира. Дей�ствительно ли ее жизнь проявляется через людей? — Да.

4 октября. Продолжили перевод «Агни�йоги». Почти закончили. Работали дообеда. После обеда немного прогулялись с Еленой Ивановной, она рассказывалао Братьях. Трое — в физических телах, остальные — в астральных. Только три

Н.К.Рерих. Канченджанга. 1924

Н.К. Рерих. Тара. 1933

105

Фрэнсис Грант. Дарджилингский дневник

Сестры находятся в Братстве, остальные — на других планетах, поскольку у жен�щин большие возможности для работы в межпланетных масштабах. Сейчас всехпризывают вернуться. Например, Сестра Изар, которая работала вне Земли трид�цать лет, вернулась... Сестра Пхонг По — ее также называют Желтой Тарой, по�могает Китаю. Отправилась туда и создала Круг. Работает с Владыкой К.Х. Онамаленького роста, словно ребенок. Сестра Ориола работает с Владыкой М. Лю�бит цветы, детей, пишет исторические хроники.

Работали до чая. Пошли прогуляться, встретили караван мулов. Прибыли«Канжур» и «Танжур».42 Множество вьюков с драгоценными томами.

Вечером сидели. Между Николаем Константиновичем и мною вспыхивали огни.Огромная рука легла на его руку и на мою и соединила их.

[6 октября]. Переводили «Агни�йогу». Елена Ивановна сказала, что ей нра�вится звучание слов на английском языке. Работали втроем.

Прислали музыканта, чтобы развлечь нас. Играл на немецкой гармошке —явно импровизировал. Также на скрипке и барабане. Бедно одет. У барабановнеобычный звук.

Писала, ощущая острую боль в области живота. Затем последовала замеча�тельная демонстрация... Сидели в темноте, все, кроме Юрия. Сильный толчокв стол. Чередование различных ритмов — как волны силы. Колебательные движе�ния, вихревые, волнообразные... Постукиванием давались ответы на вопросы...

Елена Ивановна надеется, что пришло нечто, что можно взять с собой в Аме�рику. Ее состояние ухудшилось, посадили в кресло Владыки.

7 октября. Прочитала письмо Николая Константиновича в Америку. Полноглубокого смысла и света. Снова начала читать «Агни�йогу».

За обедом говорили о Майе Бос. У нее большой художественный талант, ноее муж — очень прагматичный человек. Весело обсудили эту тему во всех аспек�тах. Сказали: «Мы, женщины, мыслим иначе, чем вы, мужчины». Николай Кон�стантинович сказал: «Если муж пошутил за обедом, это не значит, что надо обэтом говорить весь обед». Елена Ивановна возмутилась: «Нет, нет, я никогда незабуду рассуждений на тему неравных способностей к творчеству». Завязалсяспор. Светик полностью согласился с Еленой Ивановной... Николай Константино�вич сказал: «Искусство неповторимо. Если ты попросишь меня повторить моих“Варягов”, я не смогу. И даже если ты спросишь меня, какие чувства я испытывал,когда писал их, я не смогу ответить, потому что я уже совсем иной». Елена Ива�новна возразила: «Работа сохраняет свой характер». И добавила: «Поначалу ве�ликое искусство всегда подражательно и лишь потом становится оригинальным.Так Скрябин начинал с подражания Шопену, потом Вагнеру и лишь после этогооткрыл свой собственный стиль».

Николай Константинович вспомнил о Московском Художественном театре,как спорили о «Дон Жуане»: нужно ли его интерпретировать, строго следуя испан�скому стилю или пушкинскому? Один артист сказал: «Бросьте эти споры, давай�те, я прочитаю». Прочитал замечательно. Все увидели — не надо никак стилизо�вать, никак приукрашивать.

Тут Юрий, который уходил с ламой в кладовую смотреть «Канжур», вошел иговорит: «Ну, у вас прямо как на репетиции!»

106

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

Потом поднялись на второй этаж, в комнату. Елена Ивановна призналась, чтозавела этот разговор специально. Когда�то она сказала Николаю Константинови�чу, что устала жить его интересами, и он ответил: «Тогда займись своим делом, ия последую за тобой». С этого момента она перестала интересоваться его дела�ми. Занялась первыми религиозными соборами, но это ей показалось неинтерес�ным. Стала читать Рамакришну43 и т.п. Иногда поздно вечером рассказывала Ни�колаю Константиновичу о том, что прочла. Его интерес постепенно рос. Потом онпришел в ее новый мир. Хотела сказать еще что�то — и вдруг забыла...

Невозможно заранее знать, когда и где проснется творческий дар.Вечером снова проявилась огромная сила. Ритмические колебательные дви�

жения стола превратились в поток... Вдруг комнату наполнило замечательное со�звучие, словно вибрировала огромная струна.

Когда мы сидели, я почувствовала, будто огненный поток излился на моелевое плечо, с той стороны, где сидел Николай Константинович — как будто пла�мя вспыхнуло между нами.

8 октября. Продолжали читать «Агни�йогу». Когда читали параграф, посвя�щенный психической энергии, я спросила Елену Ивановну, думает ли она, чтосуществующие сегодня приборы допускают открытие психической энергии? Онадумает, что нет. Говорили о «зерне вселенной», о начальном импульсе к образо�ванию форм. Это определенная энергия, или, скорее, вибрация, — потому чтовсё есть вибрация... Эта энергия пронизывает собой всё, она есть и в растениях,и в животных. Поэтому все вещи сознательны — всё различие в степени. В чемзаключается вечность духа? У разных духов по�разному. Одни вечны в рамкаходной Манвантары, другие — несколько Манвантар. Великие Духи сохраняют со�знание даже в период Пралайи и сами творят первообразы, формы, определяютграницы будущей Манвантары. Основная масса людей в течение Пралайи пребы�вает во взвешенном, неизменном состоянии. В следующем цикле они начинаютс той точки, на которой закончили прежний.

Рассмотрели новые силы, металлы, элементы, которые придут на Землю.Чтобы успешно противостоять «Хозяину планеты», нужны силы из другого мира.Теперь время великой битвы, Хозяин планеты не сдастся просто так... Штаб тем�ных сил — в Нью�Йорке. Хозяин любит всё земное, но препятствует тому, чтоспособствует космическим связям — радио, рентгеновские лучи и т.д. Он знаетна этой планете каждый камешек.

Потом говорили о Беспредельности — за импульсом импульс. «Беспредель�ность невозможно постичь разумом, — говорит Елена Ивановна, — если мы по�стигаем что�то, это уже не Беспредельность. Постижение ограничивает. Беспре�дельность не может быть ограничена». Веды начинаются с дифференциации —только с этого может начинаться наше постижение. Елена Ивановна рассказалатакже о своем понимании конечности Вселенной — ее проявление само по себеуже есть ограничение. Но семя ее вечно...

Вечером полоскали рот с эвкалиптом, как было указано. Слушали музыку —Вагнера, «Хованщину». Сначала пришло Послание. Потом повторился вчерашнийпроцесс. Когда один стол, быстро двигаясь, достиг другого стола в центре, вдругпослышался громкий звонкий звук упавшей монеты, которая как будто упала изруки Елены Ивановны на пол. Стол вернулся на свое прежнее место. Сеанс был

107

Фрэнсис Грант. Дарджилингский дневник

не таким продолжительным, как вчера. Потом мы зажгли свет и стали искатьмонету. Ее нигде не было. Мы думали, что она могла быть в ларце на рабочемстоле Елены Ивановны, заглянули туда — но и там ее не было. Нигде. Решилиспросить. Было сказано — на столе. Там мы ее и нашли, под стопкой книг, возлеларца, в котором мы ее безуспешно искали. Бронзовая монета, по�видимому,1923 года выпуска, Юрий сказал — на тибетском называется «шо». Закончили«Валькирией». Потом разошлись.

Светик начал портрет Елены Ивановны с Ларцом...После ужина гуляли по лесной дорожке вверх по склону. Смеялись и играли.

Представляли, что на нас нападают дикие звери. Светик прятался и нападал нанас в темноте. Всеобщее веселье.

10 октября. День рожденья Николая Константиновича.44 Гуляли с ним и с Еле�ной Ивановной.

Продолжили работать над «Криптограммами».

11 октября. Ходили в город за покупками.

12 октября. Продолжала работу над переводом. Закончила после обеда.Вечером ходили с Юрием и Яруей смотреть обезьян.

Начали читать «Криптограммы» с Еленой Ивановной, Николаем Константи�новичем и Зиной. Елена Ивановна чувствует себя неважно. Головные боли всё ещепродолжаются.

Фрэнсис Грант и Зинаида Лихтман в Джайпуре. 1928

108

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

За обедом говорили о китайском даотае. Одна мать пришла к даотаю и пожа�ловалась, что сын с ней плохо обходится. Даотай сказал, чтобы она прислаласына к нему. Она прислала. Прошло два дня, а сын всё не возвращается. Пошлак даотаю, спрашивает: «Где мой сын?» — «Иди посмотри на внутреннем дворе».Посмотрела — а ему отрубили голову. За долги могут запросто отрубить палецили ухо.

14 октября. Гуляли со Светиком и Юрием... Потом сели за корректуру, покане спустилась Елена Ивановна. Тогда снова вышли ненадолго подышать возду�хом. Она говорила о своей болезни. Последние три дня пространственные токипричиняли ей сильную боль... Возможно, это из�за магнитных токов, «астрохими�ческие лучи» неблагоприятны.

15 октября. Елена Ивановна всё еще болеет — плохо с сердцем. Про�странственные токи тяжелы. Говорили с Николаем Константиновичем о рекла�ме... О супружестве — по мнению Елены Ивановны, определенно необходимыизменения в подходе к супружеству. Мэри Зигрист пусть лучше следует желаниюсердца и не связывает себя.

Николай Константинович рассказал историю о Шагале45 — о его исключениииз Школы. Шагал продавал свои картины студентам в качестве экзаменационныхработ. Его заподозрили. В конце концов, заметили на одной из работ его имя, недо конца стертое. Не стали его сразу выгонять, а вызвали на разговор. НиколайКонстантинович сказал ему: «Мы расстаемся. Каждый раз при встрече с вами ябуду сомневаться в вашей искренности. Разве вы хотите, чтобы о вас так дума�ли?» Взял лист бумаги, разорвал его на две части и говорит: «Вот, теперь их уженевозможно соединить. Целостная вещь исчезла. У нас только Школа искусств.Вам следовало бы пойти в коммерческую школу, чтобы приложить свои способно�сти. Вы думаете, что так поступать честно, я — нет»...

Говорили о возможности изучения медиками физической реакции на высотах.У Елены Ивановны неделями бывал пульс 145, прерывистый. У Николая Констан�тиновича — 130.

17 октября. Встала, работала над корректурой «Агни�йоги». За завтракомзавязался спор о семьях. Не надо делать родственников врагами... Ибо в самомбедном магазине есть хотя бы одна хорошая вещь. И у самого глупого человекаможет возникнуть одна хорошая идея.

Нельзя, чтобы приходящие видели наши споры. Нельзя допускать, чтобы лич�ное настроение проникало в работу.

Ходили в город. Торговались, как только могли... Купили деревянного Буддуи Падмасамбхаву.

Вечером Елена Ивановна сказала обо мне: «Моя посланница».

23 октября. Елена Ивановна сказала: «Ты должна быть знаменосцем!» и «Тыдолжна знать Учение». Назвала меня любимой. Пришла в отчаяние, оттого чтовторая Книга перепечатана плохо, а третья — не переведена: «Неудивительно,что Учитель гневается. Ведь каждый день дается столько сокровищ!» Сказала,чтобы Нетти печатала для меня.

109

Фрэнсис Грант. Дарджилингский дневник

24 октября. Закончила составлять «Агни�йогу» и «Криптограммы», всё в долж�ном порядке. Перед завтраком Николай Константинович сообщил мне некоторыесведения о своих картинах для моих лекций. Утром Елена Ивановна сказала, что«этой ночью слышала наши голоса в своей душе». Вчера вечером она испытывалатакое сильное чувство любви ко мне — когда пыталась передать мне, насколькоона мне доверяет. Мы рассказали ей, как чувствуем, что на нас лежит огромнаяответственность за то, что допущены в Круг, как понимаем достоинство труда инеобходимость научиться соизмеримости...

Потом поднялись на второй этаж. Елена Ивановна читала нам из Книги, этогонеисчерпаемого источника. Она считает, что некоторые наставления не нужносообщать никому, даже Ояне.

Поздним вечером, после записи Посланий, снарядили ларец, как нам былоУказано. Елена Ивановна сама тщательно вымыла его, а также металлическиемонеты, в том числе — присланные из Тибета. Вложили портрет Владыки работыСветика. Копию письма Махатм... Всё было завернуто в темно�синий шелк. Завт�ра поищем, какие еще знаменательные предметы можно добавить.

Елена Ивановна говорила о ложной экономии — мы могли бы тратить времяс большей пользой. Так, она предложила, чтобы я писала статьи или лекции, амелкую работу мог бы делать кто�то другой.

25 октября. За завтраком говорили о Манциарли46. Ходили в магазин.После обеда Елена Ивановна настояла, чтобы я приняла от нее платье. «Что�

бы приехать через три года». Вечность — что это? Три года длиннее, чем вечность.Когда Николаю Константиновичу показали планы здания, он воскликнул: «Хва�

ла строителям! Они совместили основную американскую идею небоскреба с веч�ной идеей Музея, Художественного Центра и Центра Объединенных Искусств.Любое удачное соединение искусства и жизни для меня — настоящая радость!В конце концов, мы должны научиться привносить искусство в свою повседнев�ную жизнь. Одна из лучших комбинаций — показать, насколько близки могут бытьжилые помещения к образовательным и художественным учреждениям. Мы быхотели иметь рядом портреты дорогих нам людей. Самые заветные знаки жизнибудут окружать нас. Разве не великолепно, что новое поколение, дети этого Дома,с самых первых дней своей жизни будут постоянно созерцать многоразличныепроизведения искусства, словно лучезарное сияние потока жизни. Думаю, в Аме�рике первый раз делается что�либо подобное, а всё, что делается в первый раз, —это достижение. Слава строителям!»

27 октября. Вчера Николай Константинович рассказывал, как они ходилик Л.Н.Толстому, о его взглядах на искусство. Подарили ему скульптурный бюст.Он сказал: «Да этакой штукой можно человека убить». Встретил в рубахе, с тап�ком в руке.

Еще рассказал, как Степанов советовался с ним насчет проекта учреждений.Там всё говорилось о канализации и ничего об образовании и искусстве. Нико�лай Константинович заметил: «Почему Вы меня спрашиваете — я не разбираюсьв канализации, а искусства здесь нет». — «Мы добавим его позже». — «Представь�те себе ребенка без головы. Сможете ли вы добавить ее позже?» В конце концов,после пунктов о канализации было вставлено несколько строк об искусстве.

110

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

После завтрака некоторое время работали с Еленой Ивановной над «Агни�йогой». Затем, пока Елена Ивановна и Зина читали на русском третью Книгу47, япошла к себе печатать.

После обеда Елена Ивановна диктовала мне, и мы беседовали. Елена Ива�новна говорила о Мастере Ракоци, о Мастере Сераписе и Великом Платоне... Обогромной изоляции Блаватской... Впредь, по слову Владыки, никогда Учение небудет нести один человек — всегда группа...

Дарджилинг, 1928 год

ПРИМЕЧАНИЯ

1 См.: Рерих Н.К. Искусство Тибета (Листы дневника экспедиции) // Рериховский вест�ник (Санкт�Петербург–Москва). 1992. Вып. 5. С. 37�42.

2 Радна — Зинаида Григорьевна Лихтман (урожд. Шафран, с 1939 — Фосдик) (1889�1983), директор Института Объединенных Искусств при Музее Николая Рериха в Нью�Йорке и вице�президент Музея.

3 Речь идет о начальном этапе работы Ю.Н.Рериха над составлением «Тибетско�рус�ско�английского словаря с санскритскими параллелями». Эта работа продолжалась в те�чение всей его жизни. Издание было осуществлено Институтом востоковедения Академиинаук СССР (1983�1993, 11 выпусков).

4 Речь идет о сеансах, во время которых участники делали записи текстов УченияЖивой Этики.

5 В 1927 году началось строительство Мастер Билдинга (Дома Учителя) в Нью�Йорке,на набережной Риверсайд, 310. Предполагалось возвести 24�этажный небоскреб и раз�местить в нем Музей Николая Рериха, ряд культурных учреждений, а также квартиры�студии для творческой интеллигенции.

6 Флорентина Сутро оказывала финансовую и общественную поддержку Музею Рерихав Нью�Йорке, входила в число главных меценатов, финансировавших Гималайский инсти�тут «Урусвати».

7 Рерих Борис Константинович (1885�1945), архитектор; брат Н.К.Рериха; проживалв Ленинграде, с конца 1930�х годов — в Москве. Официальный представитель в СССРкорпораций «Белуха» и «Ур», созданных при Музее Рериха в Нью�Йорке.

8 См.: Росов Владимир. Сокровище Ангелов // Вестник Ариаварты (Москва–Нью�Йорк).№ 1/2001. С. 13�22.

9 Хорш Луис (ок. 1888�1979), американский бизнесмен, президент Музея Рерихав Нью�Йорке. В 1920�е годы и до середины 1930�х финансировал Рериховские учрежде�ния в США и других странах.

10 Мингюр (Минджьюр) Дорже Лобзанг, лама, известный знаток тибетской литерату�ры, профессор университета в Дарджилинге, учитель и сотрудник Ю.Н.Рериха.

11 Гум — буддийский монастырь на окраине Дарджилинга. Очерк Фрэнсис Грант опосещении монастыря опубликован в кн.: Росов В.А. Николай Рерих: Вестник Звенигорода.Книга II: Новая Страна. М., 2004. С. 138�140.

12 Рерих Святослав Николаевич (1904�1993), художник, младший сын Н.К. и Е.И. Рерих.13 «Тибет» — последняя, XII глава экспедиционного дневника Н.К.Рериха «Алтай—Гима�

лаи». Дневник готовили к публикации в издательстве «F.A. Stoces C0» на англ. яз. Книгабыла издана в 1929 г.

14 «Новый Синдикат» — международное информационное агентство при Музее Рерихав Нью�Йорке. Фрэнсис Грант была его директором.

111

Фрэнсис Грант. Дарджилингский дневник

15 В январе 1925 года Н.К.Рерих, возвращаясь из Америки в Дарджилинг, вместе с В.А.Шибаевым посетил штаб�квартиру Теософского общества в Адьяре и вручил руководствусвою картину «Вестник», посвященную памяти Е.П.Блаватской, основательницы Общества.

16 Яруя — Владимир Анатольевич Шибаев (1898�1975), познакомился с Рерихамив 1919 г. в Лондоне; личный секретарь Н.К.Рериха (1928�1939).

17 Имеется в виду Институт гималайских исследований «Урусвати», основанный 24 июля1928 г. Институт был задуман как международный исследовательский центр или научнаястанция в Гималаях для работы в различных областях науки — археологии, лингвистике,медицине, биологии, т.д.

18 «Агни�йога» («Знаки Агни�йоги») — четвертая книга Учения Живой Этики. В неевошли тексты, записанные преимущественно во время Тибетской экспедиции Н.К.Рериха.Впервые опубликована на русск. яз. в Париже в 1929 г.; на англ. яз. — в Америке, перваячасть в 1928 г., вторая — в 1930�м.

19 Рябинин Константин Николаевич (1877�1955), врач, участник Тибетской экспедицииН.К.Рериха.

20 Чахембула — Николай Викторович Кордашевский (1877�1945), полковник Русскойармии, участник Тибетской экспедиции Н.К.Рериха.

21 См.: «Тайна Черного Камня велика». Из дневников Елены Рерих (1923�24) // ВестникАриаварты. № 1/ 2001. С. 5�11; № 1(2)/2002. С. 15�20.

22 Предполагалось, что созданная в июле 1928 г. научная Станция (институт «Урусва�ти») послужит основой для нового города — будущего Города Знания.

23 Книга притч «Криптограммы Востока», собранная Е.И.Рерих, была издана в Парижев 1929 г. под псевдонимом Ж. Сент�Илер.

24 Согласно легенде, Майтри воспитывала царевича Гаутаму (будущего Будду), а за�тем — его дочь. Легенда вошла в книгу «Криптограммы Востока».

25 Рерих Юрий Николаевич (1902�1960), востоковед, старший сын Н.К. и Е.И. Рерих,участник Тибетской экспедиции.

26 Чунарген — место вынужденной стоянки Тибетской экспедиции Н.К.Рериха зимой1927�1928 гг. на высоте более 4500 м.

27 «Корона Мунди» (Венец Мира) — Международный центр искусств, основанный Н.К.Ре�рихом в 1922 г. Занимался выставочной деятельностью и продажей произведений искус�ства. После отъезда Н.К.Рериха в Индию центром руководил С.Н.Рерих.

28 Лихтман Морис Моисеевич (ум. 1948), пианист, композитор. Вице�президент и де�кан музыкального отделения Мастер Института Объединенных Искусств, вице�президент«Корона Мунди». Первый муж З.Г.Фосдик.

29 Музей Николая Рериха в Нью�Йорке, официально был открыт 17 ноября 1923 г.30 Мастер Институт Объединенных искусств (первоначально — Школа искусств). Осно�

ван в 1921 году.31 Хорш Нетти (1896�1991), президент Американского Общества друзей Музея Рериха;

жена Луиса Хорша.32 Лихтман Эстер (Ента, Ояна), журналистка, сестра Мориса Лихтмана; член Правления

Музея Николая Рериха в Нью�Йорке. Ученица и близкая сотрудница Елены ИвановныРерих (до середины 1935 г.).

33 Гульмарг — высокогорное селение в Кашмире. Экспедиция Н.К.Рериха находиласьв Гульмарге в мае�июле 1925 г.

34 Шафран Софья Михайловна (1871�1954), мать Зинаиды Григорьевны Лихтман (Фос�дик), входила в круг ближайших сотрудников Н.К.Рериха в Нью�Йорке.

35 Ладен Ла — бывший генерал тибетской армии; к моменту возвращения экспедицииН.К.Рериха в Сикким находился «на британской службе».

36 Записи с 7 по 14 сентября в дневнике Ф.Р.Грант отсутствуют. Из дневника З.Г.Лихт�ман (Фосдик) известно, что 9 сентября Н.К.Рерих, Ю.Н.Рерих, З.Г.Лихтман и Ф.Р.Грантвыехали из Дарджилинга, 10�го были в Калькутте, 12�го прибыли в Симлу (см.: ФосдикЗ.Г. Мои Учителя. Встречи с Рерихами. М.: Сфера, 1998). Во времена британского господ�ства в Симле находилась летняя резиденция вице�короля Индии.

Вестник Ариаварты. 2005. № 1�2

37 Хабибулла, Мохаммад — министр образования, здравоохранения и сельского хо�зяйства штата Химачал Прадеш (Индия).

38 Имеются в виду американский консул Роберт Фрейзер и его супруга.39 Гхаты — ступенчатые спуски к воде священных рек и озер, места омовения. Иногда

служат местом кремации.40 Железный ларец, сделанный способом ручной ковки, инкрустированный золотом

и серебром, предназначался для торжественной закладки в угол здания Мастер Билдингав Нью�Йорке.

41 Крупская Надежда Константиновна (1869�1939) — советский государственный ипартийный деятель, жена В.И.Ленина. Н.К.Рерих встречался с ней во время пребыванияв Москве в 1926 г.

42 «Канжур» и «Танжур» — собрание священных текстов буддийского канона. «Канжур»состоит из 108 томов, «Танжур» — 225 томов. Книги были приобретены Рерихами дляБуддийского центра при Музее Рериха в Нью�Йорке.

43 Рамакришна Парамахамса (1836�1886), выдающийся индийский религиозный мыс�литель, учитель Свами Вивекананды. Имеется в виду книга «Провозвестие Рамакришны»(СПб.: Новый человек. 1914).

44 Николай Константинович Рерих родился 27 сентября 1874 г. При переводе этой датыс юлианского на григорианский календарь необходимо учитывать поправку в 12 дней,соответствующую XIX веку. Поправка в 13 дней соответствует XX веку.

45 Шагал Марк Захарович (1889�1985) — известный русский художник. В 1907 г. училсяв Школе Императорского Общества Поощрения Художеств (Санкт�Петербург), директо�ром которой был Н.К.Рерих. В 1923 г. эмигрировал во Францию.

46 Манциарли Ирма Владимировна, сподвижница Анни Безант и последовательницарелигиозного учителя Джидду Кришнамурти. Выйдя замуж за француза, в начале XX векаобосновалась в Париже. Часто посещала центр теософского движения в Адьяре. Одна изее дочерей, Марсель Манциарли, в 1922 г. была помолвлена с Юрием Рерихом, однакосвадьба не состоялась. См.: Росов Владимир. Молодые годы Юрия Рериха // ВестникАриаварты, 2002, № 2. С. 23�25.

47 Речь идет о книге «Община» (Урга, 1927).

Журнал можно приобрести в киоске

Государственного музея Востока по адресу:

Москва, Никитский бульвар, д. 12!а.

Тел.: (095, 495) 202!9984; эл. почта: gmv_roerich@comail.ru