стихи

ПОНИМАНЬЕ

г. Барабинск, 1995 год

Леонид

Бойков

бП'У*Леонид Бойков

ПОНИМАНЬЕ ЛАДА

Стихи

г. БарабинскV У "------- 1 ■ ""5«мФкк*«*4 Ш

I ЧИТАТЬ НИ* *АЯ

Спонсор сборника:

Барабинская городская администрация.

(Глава администрации Отляков Валерий

Григорьевич^.

ИЙ * * » « , { » • ■ / М П '

Ничего от Родины не надо, —Ни наград, ни славы, ни тепла.Только б эта тропка возле сада До крыльца родного довела,Где, раскинув руки от волненья,Я родных и близких обниму,Где трава печали и забвенья Так понятна сердцу моему.Ну, а если некого не встречу,Все равно почувствует душа,Как ее Воспоминанье лечит Потаенным шумом камыша И особым пониманьем лада С тем, родным, с чем жизнь свою делю... Ничего от Родины не надо,Потому что я ее люблю.

«Мы все немножко патриоты»,—Как говорили часто в старину И пусть порой клянем работу,Порой излишне тянемся к вину,Клянем хитросплетенья быта,Живем с начальством не в ладу,И критикуем их открыто Частенько на свою беду,Живем, бывает, неуютно В метеле, слякоте, грозе,Трясемся чаще на попутной,Теряем лучших из друзей...Но эти все«чего-то» и «кого-то»Мы забываемсразу, тут же, тот же час,Когда с ехидством и насмешкой кто-тоВдруг задевает«тему Родины» при нас.Ту тему, где есть коммунисты.Ту тему, где Советы, Красный Флаг. — Все то, что на пути тернистом Не раз пытался опоротать враг.Ту тему, где солдаток слезы И по фронтам потерянные жизни,Где обелиски и березы —Святые Символы родной Отчизны.И если кто, священность ту пороча, Ехидно шепчет в небольшом кругу, Тому глядим мы гневно прямо в очи Так,как глядят всегда в глаза врагу.

Горит тогда одно во взгляде строгом, Горит один сжигающей огонь;—Ты святость нашей Родины не трогай —Ты тему нашей Родины не тронь!Не троньпрострелянное в битвах Знамя!И не касайся Обелисков и Берез!Всего того,что с детства в нас и с нами Живет не как-нибудь, живет всерьез.Всерьез!Пусть в жизни мы уж не такие боги... И нету святости у нас в крови...Но мы в единственном серьезны, строги —В своей Великойк Родине любви.Величие любви мы осязаем Биеньем сердца, слышимом едва.Мы с детствав нашу Родину врастаемТак,как врастают в землю дерева.Кто мы?..Все те,кто Родину не кинет Ни в трудный и ни в благодатный час,И ктоскорей в земле сырой остынет.Чем осквернит ее,

родимую, хоть раз.А осквернять ее, признаться, стали Постыдным бегством в заграничный край Те люди,что взрастившие их дали Сменялина чужой и мнимый рай.Мне не писать бы здесь о типах этих,Д а ком обиды сердце холодит, — Ведь я учитель, я за все в ответе,Меня, учителя, сжигает стыд.За них!Они учились в нашей школе.И песни наши пели.И смеялись.И клялись.И летом шли к березам ил*и в поле, —И раскрывала Родина пред ними ширь и высь.И если только все уж перечислить,То можноочень даже прямо заявить:Нельзя любовь к Отчизне не осмыслить!Начало Родины нельзя не ощутить!..Одно я чувствую,одно я понимаю:какою трудной н‘и была б стезя,Я Родину на самый лучший рай не променяю.

От Родины своей уйти нельзя...Ну как уйти от сельских переулков,Где детство, оскверненное войной,Делилось сказочной ржаною булкой И шло за письмоносцем жуткой тишиной?!.Где чуть не в каждом доме были вдовы,Где прибавлялось каждый день сирот... Земля!ты слез людских хлебнула вдоволь. Здесь тен*и матерей навечно встали у ворот...Я помню:солнце вечереющее низко Присело за селом в больших полях,И шел солдат,шел от Барабинска до Здвинска.Домой шел.Безноги.Накостылях!Тогда почти машины не ходили.Да и попутных не было подвод...Мы огурцов солдату притащили И... табурет.Он сел.И вытер пот...Эх, пацанва!..Мы на медал*и лишь глазели.Мы,ждавшие

и уж не ждавшие отцов...А слышу лишь сейчас как костыли... скрипели! чИ вижу лишь сейчас того бойца лицо.Так как уйти от этойсотни километров,Которые солдат прошел на костылях?!.Да мне в любом краю лихие наш*и ветры Примчат тот скрип.Он до сих пор звучит у нас в полях.И как уйтиот дальних перекрестков Дорог, где вел отец последний бой?Там танки не прошли.И значит: простоТам Родину отец прикрыл собой.О ней потомучителя сказали...Писать нам в школе было нечем. Пусть. Мы слово «Родина» и не писали — Запоминали сразу. Наизусть.О, слишком многое мы в это слово Смоглиза жизнь короткую вместить!..Отчизна!Родина!—Всего основа.

Без прочего мы сможем как-нибудь прожить.Кто мы?Все те, кто Родину не кинет Ни в трудный и ни в благодатный час,И ктоскорей в земле сырой остынет,Чем осквернит ее,родимую,хоть раз.

А НУ-КА, ПЕСНЮ.

Поэту-фронтовику

Борису БОГАТКОВУ.

Пулеметов сила огневая Положила роты на песок.И комбат воскликнул, умирая:—А ну-ка, песню..,а ну-ка, песню..,а ну-ка, песню, друг-комсорг...И рванулась песня в пекло бол, — Яростный порыв ее не смолк...И с тех пор ведет нас за собою:А ну-ка, песню, а ну-ка, песню, а ну-ка, песню, друг-комсорг!Нас не раз Отчизна посылала И на целину, *и на Восток.И где трудно было, там звучало:— А ну-ка, песню, а ну-ка, песню, а ну-ка, песню, друг-комсорг!

И навеки сердце сохранило,Как души не гаснущий восторг, Как призыва яростную силу, —А ну-ка, песню, а ну-ка, песню, а ну-ка, песню, друг-комсорг!И идя на штурм пределов новых, Или заводя веселья торг,Я частенько слышу—просят снова:— А ну-ка, песню!А ну-ка, песню!А ну-лл, песню, друг-комсорг!

* * *Ясебябез Родины не мыслю.Без ее расцвеченных лугов,Где на радуге—на коромысле Виснут стаи белых облаков.Ясебябез Родины не помню.Без ее дымящих в небо хат,Где всегда и хорошо, и скромно,И по-русски честно говорят.Ясебябез Родины не знаю.Весь я в ней.И вся она, как есть, моя, — Горная, степная и лесная,С клекотом орла и с песней соловья.

МОЙ ОБЫЧАЙ.

Мой обычай, как простуда,

прост:В край родной придти, колодцу поклониться, Зачерпнуть бадьей пригоршню звезд Иживой и звездной той воды напиться.Мой обычай весь, как есть,

такой:В край родимый мой по осени вернуться,Выйти в степь и страждущей рукой К полю хлебному с поклоном прикоснуться.Мой обычай трудно ли понять:К хате отчей подойти, забыв разлуки;Голову склонить,

родная мать, Под твои святые, ласковые руки.

МНЕ, ТОВАРИЩ...Мне, товарищ, на роду написано

По морям ходить да земли открывать. Только я решился наяву и мысленно Жить в краю, в котором жизнь дала мне мать.Мне, товарищ, на роду загаданы Должности и слава, легкие дела.Был*и мне дороги многие накатаны,Но меня тропинка в край мой увела.Чтобы с земляками житьодной заботою,Чтоб любое дело вместе затевать.Не хвалюсь нисколько: честною работаю Получил я право край мой воспевать.Мне, товарищ, на роду обещано Жить в краю, где вечен яблоневый цвет.Но любовь к Отчизне мнеотцом завещана,А любви другой и не было, инет.

Мне, товарищ, на роду ворожена Нежность поцелуев многих женских губ.Но со мной повсюду, как сума дорожная,Мой характер трудный — вечный однолюб.

Мне, товарищ, на роду написано По морям ходить •и земли открывать.Только я решился наяву и мысленно Всем теплом души мой край обогревать.

Ж * 1е

Зори ясные, травы густые,Две березки в рассветном окне... Обостренное чувство России С детских лет поселилось во мне.И куда бы ни шел я по свету,И какие бы песни ни пел, Обостренность священную эту Я на миг позабыть не посмел. Превращаются годы в пустое, Забывается напрочь бытье.Но живет во мне чувство святое, Словно сердце второе мое.С ним сильнее я, может быть, втрое, И счастливей богатств и молитв. Только что-то вот это — второе —Все острее и чаще болит.

Непоседливость, словно въедливость,Да все тянет куда-то туда,Где как воздух нужна твоя сметливость,Где прозрение выше суда,Где законы почти-что таежные:Если друг,то считай уже—брат;Где становятся вмиг невозможными Равнодушие, хамство *и блат.

Посчитаю уют за убожество, Заболею дорожной тоской, —От того,что неправильно прожито,Ушагаю в восход за рекой. Позабуду я, сколько там пройдено, Только где-то в глуши оглянусь, Потому что почувствую Родину,Потому что почувствую Русь.В той тропинке, которою следую,В повороте притихшей реки,В слове,вызванном тихой беседою,И во взмахе прощальном руки.И все это в великое свяжется Без нотаций и проч*их бесед, Теплотой прямо в сердце уляжется До скончанья назначенных лет.Все увидится на расстоянии,И захочется новых забот В том святом и простом понимании:

Пусть Отчизна цветет и живет — Всякой веткой, весной расцветающей,И шуршащей волной в камышах, Каждой птицей по небу летающей, Самым первым шажком малыша...От волненья в груди с учащением Сердце словно забъется крылом,И почувствую вдруг очищениеИ свое превосходство над злом. Доверяя волненью сердечному,Я на зов тишины отзовусь.К пониманию Родины вечномуБудто сердцем своим прикоснусь.

СТОРОНУШКА.

Зеленая. И золотая.Сверкающая снежной белизной. Сторонушка лесостепная,Всегда со мной.Со сложностями и азами.Живу и чувствую, как с давних пор Глядишь ты на меня глазами своих озер.Порой мой путь далек и зыбок,Но сквозь дела, события, года.На свет березовых улыбок Спешу всегда.За временем и за туманом,Сторонушка,найти ль тебя милей...Ношу твой образ талисманом В душе моей.

НАПЕВ

Здесь, в родимом краю, мир живущий не тесен.Здесь люблю я в сиянии лунном росу.Здесь звучали слова моих искренних песен Над раздольем полей и в дремучем лесу.Я их петь выходил, покидая с рассветом Две с *'ппучих ступеньки родного крыльца.Здесь растил я хлеба, успевая при этом Любоваться луной и сажать деревца.Мне не чужд этот край с той скорбящей осиной,Что алеет—стоит у ветвистой стены.И хочу я остаться любимейшим сыном у родной стороны, у родной стороны.

ЛЮБИМО.

И в любимых соловьиных рощах пересвисты.На любимых нивах переливы золотистых волн.А в селе любимом все баяны голосисто Рассыпают для моей любимой чудный перезвон.

По любимой тропке до калиточки любимой Я любимую в любимый час полночный

О своей любви счастливой и необъяснимойЯ любимой зорькеда в любимой песне расскажу.

Я закутаюсь тихо без слов Возле двух безутешных берез,В одеяло из трав и цветов Что прикроют от вьюг и от гроз, Что невинные слезы прольют В ночь, когда соловьи запоют.Я усну под счастливой звездой Возле тихой тропинки лесной. Может, буду мгновенно забыт В том просторе, что людям открыт. Может, только «ку-ку» раза два Прокричит мне лесная вдова И, как будто былую красу,Голубую уронит слезу.Что ж, уж если забыт, так забыт. Оттолкнем этот камень обид.Только был бы родимый открыт До далеких озер и ракит На четыре родных стороны Для работы, любви, тишины Воспеваемый мною простор.И чтоб чей-то задумчивый взор Насмотреться не мог на него.Вот. И только всего.

провожу.

И ТОЛЬКО ВСЕГО.

Дмитрию КЕДРИНУ

О, сколько можешь ты по свету ходить-бродить, моя печаль?!Ну дай хоть раз вздохнуть поэту И оглядеть родцую даль.Где под сияньем синим, синим Моя тропа в поля бежит,И где осенний лист осины Все так же трепетно дрожжит. Высокий свет берез над лугом В свое'-1 задумчивости строг. Плывет в тумане тихим стругом Хранящий запах лета стог. Глядят высокие деревья В ту даль, куда гляжу и я.А там на солнышке деревня — До каждой черточки моя.Стоит. И в зеркальце в оправе Зеленой ленты камыша Глядит, не думая о славе,А просто зная: хороша!Над ней неведомый кудесник Поставил радугу дугой.В душе ворочаются песни — Одна прекраснее другой.Вдали с березами пригорок Похож на сказочный чертог. Стою и чувствую, как дорог Мне край мой с тысячью дорог. Сияет даль свежо и бодро. Ж елая счастья ей, иди.Пусть будет здесь почаще ведро, Пусть будут вовремя дожди.И пусть святые эти выси

Не осквернит ракетный гул.Никто пусть злое не замыслит,Увидев птицу на лугу.Хранит мой край любо'вь и волю, Тоску по скачущим коням.Встречай меня, родное поле!Прими мой шаг. Всего меня.

# * *Расплескалось небо голубое Над простором ветреным степным.Ах, и хороша земля собою!Не увидел это — был слепым.Раззвенелся — песня песни лучше — Всяк живущий голосом своим.Ах, уж как округа вся певуча!Не услышал это — был глухим.Распахнулась ширь могучей силой. Над землей берез разлился свет.Ах, волнует в*ид Отчизны милой!Не взволнован — значит, сердца нет.

* * *Иль закат, иль восход разгорится, Или просто окно распахнешь, —Но такое в душе сотворится,Что невольно при всех запоешь. Знать, наполнившись чем-то особым, Распахнуться решила душа,И—пожалуйста: голос свой пробуй,Запевай, полной гурдью дыша.За такое никто не осудит,Даже если нарушишь уют. Восторгайся.

А люди.., а людиВдруг возьмут да тебе подпоют.

СЕЛО КОЖЕВНИКОВО.

Есть в России моей деревенька далекая,Что стоит средь полей, среди белых лесов,Что глядится весь век в озерко синеокое После мирных трудов, после ласковых снов.Разгорится ль заря, и румяна, и лакова,Иль завихрит метель от плетня до плетня —Деревенька моя,как и мать, одинаковоТихой святостью в сердце живет у меня.И недаром душаи болит, и тревожится,Ищет слово добрей, задушевней, милей.Коль случится беда,Пусть беда переможется,А коль песня придет, пусть звучит веселей. ,Все меня здесь всегда непременно касается:Урожаи и свадьбы, рожденья внучат.Да и песни мои,коль запеть их случается,Говорят, о деревне приятней звучат.

ВЕЧНОЕ.

Я сегодня в лесу слышал пение птиц. Разливали они свои трели со звоном. Золотые лучи, как мелькание спиц, Прошивали берез легковесные кроны.

Я сегодня в лесу видел землю в цветах. Полыхали они *и, казалось, парили... Среди трав и берез, у кустов и в кустах Все живущие здесь о любви говорили.Я сегодня в лесу понял вдруг, как мелка Суета бытия перед этим бессмертьем. Неужель у кого вдруг сорвется рука, Чтобы это все сжечь огневой крутовертью.

Я сегодня в лесу видел жизни расцвет И бессмертье ее, что от века до века. Надо жизнь любить, словно радости свет,И беречь все, что есть У меня, ЧЕЛОВЕКА.

ГРАЖДАНСТВЕННОСТЬ

Владимиру МАЯКОВСКОМУ.

Гражданственность всегда прекрасна.И непосредственна, и Страстна.Она порой несчастна,Но все равно прекрасна.В нее тяжелые бросают Булыжники презрений, ядовитость фраз.И анонимностью кусают, —Как шавки, что куснути сразу в тихий лаз.И так порою окружают (!)Такою подлостью,хоть сразу в петлю лезь (!)А чаще... .Чаще угрожают И посягают на достоинство и честь.Гражданственность, бывает, радыИ припарадить,чтобы, так сказать, видна.Но отмывать ее не надо, —Она всегда чиста.Тем более — честна.

Гражданственность смела опасно.Но если гибнет, не напрасно.Над ней ничто не властно.Ей жить!И это ясно.

Расулу ГАМЗАТОВУ.

Пораньше встать и сотворить добро Без понуканья, без причины,Отдав, коль нужно, личное ребро — Достойно это лишь мужчины.Остаться там, где может вдруг беда Явиться, словно из пучины.И с той бедой обняться навсегда — Достойно это лишь мужчины.Однажды встретив, сразу полюбить,И сквозь ненастья и кручины Любовь свою нести и не забыть: Достойно это лишь мужчины.Сберечь и честь, и имя, и мечту,Жить без паскудства и личины И на большом, и маленьком посту — Достойно это лишь мужчины.И ведать, вглядываясь в даль с холма, Что есть святые величины.Отдать им силы сердца и ума — Достойно это лишь мужчины.

ЕСЛИ...Давиду КУГУЛЬТИНОВУ.

Если верно любить не умеешь,Не прошел сквозь сердечные муки И не знаешь страданий в разлуке,То зачем тогда сердце имеешь?..Если общее счастье не просишь,Только мыслишь о собственном благе И живешь по казенной бумаге,То зачем тогда голову носишь?..

Если радость находишь ты в скуке,Не творишь для детишек игрушки И не садишь деревья с опушки,То нужны ли тебе твои руки?..Коль не жжет тебя прошлого пламя,И в душе не стоят обелиски,И не знаешь 'истоков, и близких,То нужна ли тебе твоя память?..Если зерна добра не растишь и не сеешь, Красотой не живешь, не мечтаешь,И совсем состраданья не знаешь,То зачем тогда душу имеешь?..Если, глядя на зло, не ярился,За любовь не сражался, за друга,И ремень не затягивал туго,То зачем ты на свет появился?..

РАЗГОВОР С ДУШОЙ.

Ты мне, душа моя, однажды говорила:Живи спокойно, тихо, не терзай меня, —Пусть в мире существует обстоятельств сила И вечный спор воды холодной и огня.Ты мне, душа моя, однажды намекала:Живи, не лезь туда, где признаки беды, —Пусть сокрушает ржа незыблемость металла,Пусть гасят яркий миг рождения звезды.

Ты мне, душа моя, твердила больше года:Живи собойбез стрессов разных и утрат, — Пусть в мире существует легкий путь обхода,И пусть короткий — сквозь немысл'имость преград.Ты мне, душа моя, однажды в думе длинной Сказала: есть возможность до скончанья дней Прожить без мук, без прегрешений, серединой...Да полно, друг...Ты говори, но не красней.

ОЧЕНЬ ЛИЧНОЕ.

Учитель...Профессия это моя.Поэтому в сердце тревога живет.На то, чтобыв душах детей не убить соловья,Хватило бы только душевных щедрот.Гражданская должность до смертных седин,Покамое сердце

совсем не замрет.На то, чтобыв душах людей вырастал

Гражданин,Хватило бы только душевных щедрот.Поэт...Иммне тожетак хочется быть.Но это, наверно, не каждый поймет...На то, чтобынужные людямсловаподарить,Хватило бы только душевных щедрот.

РОССИЙСКИЕ ПОЭТЫ.

Ах, поэты, поэты! Живые цветы!Навсегда благородная доля.Со своей никогда не сойдете версты,От своей не откажитесь боли.На широких просторах российских полей Вам одним коченеть под ветрами, Провожая тоскливо в полет журавлей И зарю обнимая руками.Вам одним понимать лебединую песнь И морозное в звездочках небо.Вам к Отчизне любовь, воспевая, пронесть Даже там, где никто еще не был.

Вам со всеми вставать на работу и в бой, Только раньше всегда на мгновенья.Вы, знамена стихов развернув над собой, Впереди своего поколенья.Ни дела, ни война и ни наша любовь Никуда без поэтова слова.И по жизни течет, словно юная кровь,Всех стихов золотая основа.Вам Отчизну теплом своих слов согревать,А без вас те слова не найдутся.Вам одним свое сердце на всех разрывать,— Разорвать *и опять распахнуться.Вам одним целовать тело белых берез, Словно груди любимой невесты.Вам безвестным одним уходить на погост,Не жалея о прожитом честно.Ах, поэты, поэты — живые цветы!До которых не каждому дело.Со своей никогда не сойдете версты,Как бы сердце у вас ни болело.Ах, поэты, поэты...

СКВОРЦЫ.

Вот и встали скворцы на крыло,Зашумели по ярким садам.Вновь летам промелькнувшим назло Я иду по забытым следам.

А скворцы то в деревьях шумят,То срываются в быструю стаю, —И покой устоявшийся смят,Словно эта коробка пустая.Несмысленыши! Серые птицы! — Неразумность, веселье одно.

Ни пугаться еще, ни сердиться Вам, как вижу, совсем не дано.

Не боитесь вы вдруг уколоться О действительность скорых дорог. Вам о ней журавель у колодца Рассказать бы, наверное, смог.

Только эта вот радость полета,Эта вольная проба крыла Устремила вас в высь к самолетам И заботы о прочем сняла.

Но не долго же юность продлится— Этот бескомпромиссный полет, —И на землю пора опуститься,Я-то знаю, за нею придет.

Вон уже полногрудые мамы На своих быстроглазых скворчат — Непоседливых, шумных, упрямых — € каждым часом все строже ворчат.

Уж глядят из-за веток сурово,Как познавшие жизнь мудрецы,И готовы на веское слово,Может завтра, седые отцы.

Вон уже повинуясь приказам Неприметных своих вожаков,Вдруг срывается стая и сразу Укрывается в тень облаков.

Или дружно то влево, то вправо,То совсем над землей пролетит...И вздохнут придорожные травы, Словно им дальний путь предстоит.

Ж И ЗН Ь — КНИГА.1

Печалюсь над тихой рекою.Д а радуюсь тихой зарнице.Все прошлое было строкою,А стало теперь уж страницей.Взлетят журавли вереницей,И сердце встревожится мигом.Все прошлое было страницей,А станет прочитанной книгой.До точки.До белого мига.- В котором всегда все бесспорно.А если закроется книга,Прочтет ли ее кто повторно?..

ЗРЕЛОСТЬ

Бывает:посреди нагромождений радостей и новизны,Когда спокойствие преуспевает, вроде,Когда уж равнодушен к модам и погоде,Вдруг возникаетчувство собственной,еще не понятой, виныПеред Отчизною,перед людьми,природою,перед собой.И ты себя совсем не так уж уважаешь, И—ко всему —себя за что-то презираешь. За что?!.Пожалуй, за проигранный какой-то и когда-то бой;

За то,что, уклонившись от атаки в лоб, вдруг с тыла заходил;За то, что где-то равнодушным оставался;За то, что так легко с друзьями расставался; За то,что первую Любовьтак непростительно легкозабыл.С годами возрастает ценность всех событий, фактов, просто слов, —И ты в себе уж не воспоминанья будишь,А просто ты себя все строже судишьЗа то,что былк чему-то,почему-тои когда-тоне готов.Бывает:посреди нагромождений радостей и новизны,Когда спокойствие преуспевает, вроде,Когда уж равнодушен к модам и погоде,Вдруг возникаетчувствособственной,еще не понятой,вины...

* * *

Ну, вот и все.Теперь ужеНе радоваться тихим зорям,А как-бы замереть на рубеже,

Где справа—доброе,а слева — злое.Ну вот и все: конец мечте.От груза лет — одно удушье.И как-бы замер ты на той черте, Где беспокойство рядом с равнодушьем.И снова выбор.В пике лет!Но как-бы ты теперь там ни крутил,Не будет уж иного,нет,А только то — чем жил, с чем жил, как (!) жил...

НАЕДИНЕ.

И в голубую порушку цветения Печаль моя ненастная пришла. Наполнилась душа моя сомнениемВ победу разума над силой зла. Все шире, шире море равнодушия! И сомневаюсь: не взяло бы верх.Все так жеДон Кихоты неуклюжие Парадоксальный вызывают смех.Я сомневаюсь в тех, которым верую,И в том, что так ли по земле ходил. Измерить мне какою точной мерою

Потерю той мечты, которой жил.Меня ужене гложет удивление.Вы только вдумайтесь: уже.Уже!..Одолевает, как болезнь, сомнение.Да ладно хоть,что только лишь в душе.

* * *Обтачивает жизнь, как море камни, —А я все так же и тяжел, и угловат,С мозолистыми грубыми руками,Да и душой, пожалуй, тоже грубоват.Никак крутые слякотные горки Меня не могут до покоя укатать.Каким бы ни был день туманно-горьким, Стремлюсь я в нем удач-и проблеск угадать.Во что-то верую, мечтаю страстно,И возвожугражданственность на пьедестал.И лишь ночами чувствую, как властно Уничтожает ржа уставший днем металл.

* * *И, вроде, не было крушений.И — не бывает.А все ж снег наших отношений Лежит, не тает.Ухожен быт. И приукрашен.Сердца — добрее.А все же солнце жизни нашей,Светя, не греет.

Хватает:радости и света,К чему стремиться.А все ж в погожей яви лета Гроза таится.

* * *

В осенних просветах берез Сквозит такое постоянство,Что кажется: нет бурь и гроз,А есть покой, и есть — пространство.Но вдруг листвы багряный дождь Чуть прошумит в своем полете, — И ты осознанно поймешь,Что в мире все в круговороте.

УСТАЛОСТЬ ДУШИ.

Придет нежданно, беспричинно Не то печаль, не то тоска.Как будто в чем-то уличили Не как-нибудь, наверняка.Придет такое состоянье,Что белый свет совсем не мил, — Как будто чем-то по незнанью Товарищ лучший оскорбил.И пусть вины не ощущаешь,Но хоть попа к душе зови, —Как будто в сердце совмещаешь Ком ненависти и любви.

* # *Не уследишь за бегом жизни.Тем более, когда спешишь,Когда на пристанях Отчизны

Подолгу не стоишь.С годами, мудрствуя лукаво,Ты с философской высотой Вдруг утвердить решаешь право Вершить суды над суетой.Но с возрастом, как то ни странно,Влечет на старое крыльцо,Где юность прячет за туманом Свое смущенное лицо.

ПРЕДЧУВСТВИЕ ПЕЧАЛИ.

Придет негаданно, нежданно, Как дождь в вечернее окно.К одним—девицею жеманной,К другим, — как истины зерно. Но одинаково нахмурит, Занепогодит ясным днем, Повиснет сломанною бурей Зеленой веткой над плетнем.

СЛЫШИШЬ...

Слышишь: птицы поют.Видишь: солнце встает. Зацветает Земля целиком, а не частью.И здоров человек, и работа идет,И живет рядом с ним настоящее счастье.Я иду по Земле по красивой моей,И ласкает она после всяких напастей.

И люблю я ееВсе сильней и сильней,В той любви нахожу настоящее счастье.Знаю: окна мои в мир, не прячась, глядят. Вижу тихий их свет сквозь любое ненастье.Если вас кто-то ждет, если вам кто-то рад,Это тоже, друзья, настоящее счастье.

ВОПРОСЫ.

Казалось бы: с возрастом ясность во всем.И противоречий исчезли наносы.Но только тревожат и ночью, и днем Вопросы.Вопросы, вопросы, вопросы.Когда ты со всеми, тебя не согнешь.И не напугают проблемы и кроссы.Но лишь в одиночество тихо шагнешь,Нахлынутвопросы, вопросы, вопросы.Чего уж: прогресси наука с тобой.

Но только из сердца доносятся «Сосы»,Но только тревожат, тревожат, как боль,Вопросы...

БЛАГОДАРЕНИЕ.РОЗЕ.

Ну да!—достоинств у мужчин не счесть: Талант, успех, характер, стать и даже прыть. Но ведь за все, что у мужчины есть,О, как мы женщину должны благодарить!За внеземные радости любви,За то, что можем вдруг стихом заговорить, За искренние помыслы свои,О, как мы женщину должны благодарить.За первую улыбку, первый шаг,За первый взор, который может озарить,За трепетное «папа» малыша,О, как мы женщину должны благодарить.За теплоту родного очага И за умение не на показ любить,За то,что в чувствах искренне строга,О, как мы женщину должны благодарить.За то, что может жертвовать собой,За то, что может ненавидеть и простить,Что терпелива в горести любой,О, как мы женщину должны благодарить.За верность, что достойна всех наград Зато, что может вечным счастьем одарить, За все, чему я так сегодня рад,О, как мы женщину должны благодарить!

Не краса, не краса, не красавица.Но глаза— не глаза, чудеса.И писали художники-пьяницы На иконах такие глаза.Самолучшие красочки тратили,Чтоб померкнуть в веках не могли.И глядели на мир Богоматери,Словно Вдовушки русской земли.На иконы те попики пялились,Твердо веря в загробную жизнь. А вмиг^ удальцы, хоть и старились, Но в любви чудным взорам клялись. ...Средь толпы неожиданно встретятся, И забудешь про горе и пир.Что в них?Толи сияние месяца,Толи просто непонятный мир?А поскольку не понято таинство,И чарующий свет этих глаз,Ни к чему нам какое-то равенство, Коль мы любим один только раз.

СТАРЫЕ ПЛАСТИНКИ.IГрустит забытая пластинка.Слова от старости трещат.Любовь — не хлеба половинка, Скорей — пол-литра натощак.Так опьянила, что не выйдешь.Так подкосила — не войдешь.Как будто видишь и не видишь,Как будто плачешь и поешь. Перемешаю смех с печалью, Высокомерие с виной,

И вновь от пристани отчалю За неспокойною волной.Разлукой чувства остужаю,Ну все, покажется, угас, —Все уезжаю, уезжаю,Но возвращаюсь каждый раз Туда, где старая пластинка Невнятным голосом манит.Любовь — не хлеба половинка,Но и наверно, — не магнит.IIВключите музыку с печалинкой,Включите музыку с грустинкой.А я усядусь на завалинку Грустить под старую пластинку.Ах, эта старая пластинка!Ах, это старое танго!За все забытое простате,Простите — только и всего.Нахлынут вновь воспоминания,И загрустит веселый вечер О том, что были расставания И меньше — встречи, меньше — встречи. Ах, эта старая пластинка!Ах, это старое танго!За все забытое простите,Простите — только и всего.Услышу тихий скрип калиточки,Увижу голубые ставни.Как жаль, что все прервались ниточки С таким родным, забытым давним.Ах, эта старая пластинка!Ах, это старое танго!За все забытое простите,Простите — только и всего.Уходит в вечер платье белое.

И я как будто даже прежний.И что-то давнее несмелое Меня на месте держит, держит. Ах, эта старая пластинка!Ах, это старое танго!За все забытое простите, Простите — только и всего.

РОМАНС ДЛЯ ГИТАРЫ.Лидии ЗАЩЕРИНСКОЙ

Возьму я гитару,Возьму осторожно И песенкой старой Себя растревожу.Себя растревожу Словами простыми,В которых—ах, боже!—Звучит Ваше имя.Звучит ваше имя В мелодии струнной.Словами живыми О ноченьке лунной,О ноченьке лунной,Последней, прощальной, Напомнят печально.Напомнит печально Гитарные струны Струна под рукою:Совсем не случайно Вы стали святою.Вы стали святою.Я счастлив безмерно,Что знал Вас такою:И нежной, и верной.

ВЛЮБИСЬ В МЕНЯ..

Влюбись в меня, и я воскресну.Влюбись! —я вновь и снова повторю.Не то, подобно камню, тресну.Не то в один короткий миг сгорю.Не обливай холодным взглядом.И пулею усмешки не пронзай.Я все равно с тобою рядом Всегда и всюду буду — так и знай.И пусть во взоре льдины светят.Я вмерзну в этот лед — не оторвать, И не найти потом на свете Колдунью, чтоб смогла расколдовать.

АХ, ЗАЧЕМ?!

Утаишь в мешке ли шила,Если сердце затужило?..Ах, зачем ты присушила?Ах, зачем приворожила?Непутевого меня,Не румяном, не помадой,И не моднейшим нарядом,А наверно тихим взглядом —Тем, что жжет, когда ты рядом,Наподобие огня.

НО, НО...

Ах, как юна ты и красива!Возду... воздушно-хрупкая на вид.

Мне б любоваться этим дивом —Но, но... семейный опыт холодит.Ах, сколько таинства во взоре!Как он, как он меня к тебе манит! Мне утонуть бы в нем, как в море, — Но, но... семейный опыт холодит.Твой голос так приятно звучен И волшебство в себе таит.Мне б слушать голос твой певучий — Но, но... семейный опыт холодит.Мне б рук и губ твоих касаться,И слушать сердце: как стучит!И мне б ы любви тебе признаться — Но, но... семейный опыт холодит.

ПИШИТЕ, ДЕВОЧКИ.

Пишите, девочки, пишите,Пишите в армию парням.И очень замуж не спешите,В любви разлуки не поняв.Не рвите, девочки, не рвите Солдатских писем сгоряча.Хоть раз чуточек поревите,Пока горит любви свеча.Читайте, девочки, читайте Письмо солдата в тишине,И долгим вечером мечтайте О вашей свадьбе по весне.Ох, ждите, девочки, ох, ждите Того, кто пишет вам давно.И лишь с подругами ходите На дискотеки и в кино.

Пишите, чувства не скрывая.Не просто так, о том, о сем.И знайте: почта полевая В солдатской жизни — это все.

* *

Ах, этот медленный закат..,Вокруг разлит покой усталый.На перекрестке автострад Ты, одинокая, стояла.Но вот авто... Водитель рад,Доехать быстро обещая...И тихо щурится закат,Отъезд кому-то не прощая.

* * *Свои сомнения отрину И прочь уйду. Совсем уйду.Но если я тебя покину, —На счастье, или на беду?..Пусть будет горьким расставанье,Но есть необходимость в нем.Ведь нет любви — одно желанье...Костер дымит, не жжет огнем...Но это после мы поймем.

* * *

Любовь не путайте с влюбленностью,С обыкновенной благосклонностью.И за любовь распахнутость души Не надо принимать спешить.Любовь.., — как грозовой разряд...Души разлад.

* *Утрами звезды тихо падают За речку в дальнюю траву.А если я тебя обрадую,Явившись нынче наяву?Ты улыбнешься ли навстречу?

Привет слетит ли с алых губ?И я, обняв тебя за плечи,Пойму ли, что как прежде люб.

* * *Я осыплю тебя луговыми цветами И поющих всех птиц для тебя отловлю,Но скажи мне медовыми чудо-устами: «люблю».С этим словом мне даже и смерть не помеха. Этим словом я льды и снега растоплю.И кричать будут вечно вселенские эха: Люблю!.Люблю, люблю, люблю, люблю.

* * *

Все холоднее наши весны.Не будоражит половодье чувств.Уже в пути по травам росным Я все задумчивей молчу.Молчу.Уже, обняв тебя за плечи,Я поцелуй горячий не ищу.Уже с красавицей при встрече Я равнодушно очи опущу.Лишь только сердце тихо дрогнет.А мысли тормозят уж: не балуй!..Иди, красавица, не тронет Тебя мой отпылавший поцелуй.

СУПРУЖЕСКОЕ.

Прожили жизнь, как просидели Мы у едва горящего костра.И вот уж оба поседели,Длиннее стали наши вечера.

Все явственней ненужный холод И отчужденность наших—наших!—душ. На половинки мир расколот И чем-то остро откровенно чужд.Все дольше тяжкое молчанье И мрачный взгляд на окна и на дверь. В душе все чаще под ворчанье Ворочается, просыпаясь, зверь.Крадется тихо сожаленье К полузабытым давним временам.И то, что жизнь — самосожженье,В часы раздумий все понятней нам.

* * *Воспоминаний тихий свет волнует душу.Он в уголке каком-то жил, таясь.И вот привычек и спокойствия нарушивНерасторжимую, казалось, связь,Он вдруг овладевает всей твоею сутью,Всю жизнь твою до мелочей дробя,Высвечивая все невидимое судьям —Все то,что за душою у тебя.Вдруг останавливается на сокровенном,На самом тайном.(Как ни назови).И долее всего — всегда *и непременно —На самой червойискреннейлюбви.

— Любил ли я?— Да, да, любил.— Мечтал ли я?— Да, да мечтал.— А был ли счастлив, чтоб всерьез?— А был ли счастлив?..Вот: вопрос.

ТРЕВОЖНО.

Не жил как будто осторожно,И не коплю, и не таю, — Тревожно на душе, тревожно. Как будто счастье продаю.И не понять тревоги этой,Ее немого естества.Она так свойственна поэтам, — Когда ломаются слова.

СЛУХИ.

Уж чего не натолкуют,Уж чего не напоют, —И разденут, и разуют, Фотомордочку набъют.Разведут *и сразу женят На актрисе из кино:В интересном положеньи,Мол, красавица давно.Мол, и рада бы к другому,Да развода не дает.Всех повыгонит из дому,Дверь на крюк, и сутки пьет.

Пьет, чтоб стать совсем тяжелым. А зарядят петухи,Он берет топор и голым Воровать идет стих*и.А как много наворует (В этом деле он горазд),По редакциям торгует:Где и кто побольше даст.С виду, вроде бы, и кроткий, Незаметно, вроде, жил, —Денег в женские колготки Под завязку наложил.Сам же лук с картошкой лупит. Даже чаю не нальет.Говорят, что скоро купит В летной части вертолет.А недавно с самолета Прыгнуть в Турцию хотел. Только, знать, во время лета Иль трухнул, *иль не успел.Иль не дали парашюта.После прыгнул с рюкзаком. Приземлился почему-то У горы над кишлаком.С виду, вроде бы, культурный, Дуг с медведями не гн'гч.Но на днях макулатурный Магазинчик гробанул.Явно жив не на зарплату.На нее так не живут.Ясно дело, что по блату Там берет, хватает тут.И при том с загранкой связан. Вот попробуй укуси,Коль завел там бабу сразу Под фамильей Бибиси.

На работе нет покоя — Анонимками затрес.Сам с работы, ой, такое,Ой, такое взял унес...Слух сочится, как из соски И ползет, набравшись сил.А давно ль сам Маяковский Слухи гневно заклеймил.Ах, вы слухи, — дрожь по коже, Как промолвят «Я слыхал».А давно ль Высоцкий тоже На лопатки слухи клал.Слух ;^егда шагает в паре.Ну не может жить без лжи....Я, ей-богу честный парень!А попробуй — докажи.

НОЧНЫЕ РЕСТОРАНЫ.

Я ненавижу рестораны За их придуманный уют.Ведь там в угаре полупьяном Любую тему зажуют.Т 1*м врут друзьям напропалую. Там клятвы верности дают. Поцеловать? и поцелуют.И тут же это зажуют.Там произносят изреченья. Фальшиво лучшее поют.На душ чистейшее свеченье Неистребимой влагой льют.Там любят даже нелюбимых Не шутки ради, а всерьез, Слегка закутав чувства в дымы Горящих хитро папирос.Там быстро дружбой обрастают. Пятиминутною почти.

Там деньги легкие витают,А не тяжелый рубль в чести. Там неприметное для глаза В ходу презренье к трудовым. Там уваженье — по заказам. Ну, а почет — по чаевым. Пусть кто-то будет и в обиде: Мол, освещен не так вопрос... Ну что ж, я только это видел. Другое, честно, не пришлось.

ИСКУССТВО И ЦЕНИТЕЛИ.

(басня)

Козел, Свинья да Воробей В Жюри сидели тесно.А Соловей, а Соловей На сцене пел такие песни!!! Козел сказал как бы себе:« Не слышу «бе-е».Свинья:—...и говорю:А где же нота «хрю»?Вслед Воробей:— Что ж, голосок...А где же прыг да скок? ...Жюри решило:Пел слабо, хоть *л мило.А Порося похрюкал, повизжал И вновь Лауреатом стал.

ЧИ Ж -Д И РИ Ж ЕР.(басня)

Назначен с некоторых пор В веселый соловьиный хср,

Чтоб, так сказать, дела поднять до крыш,Не скворушка и не, хотя бы, Стриж, А ловкий малый Чиж.Назначен дирижером был.И сразу же явил свой пыл И свой руководящий дар:Я! обновлю репертуар!..Ну, а посколькув переливах, перешелках, пересвистах Он был, как говорят, профаном чистым,Решил, дабы авторитет не подмочить,С тем хором «Чижик-пыжик» разучить.И вот все учит, говорят,Уже немало лет подряд.А что бы (?) былов самом деле,Когда б все соловьилишь «Чижик-пыжик» пели?..

МЕДВЕДЬ И БОБРЫ.(басня)

Валили лес Бобры —Звенели топоры.Известно издавна:БобрамНе привыкать к тем топорам. Плотины строили Бобры.Плотины были те добры.Еще бы!Ведь все дело в том,

Что строили с умом.На крепком, добром слове И на научной, так сказать, основе.По чертежам.То видел сам.Но вот,сумев в каком-то Главке погореть, Руководить Бобрами прибыл сам Медведь.И сразу в лозунг возвели До хрипоты в груди:Вали, ребята, лес! Вали!И реки все пруди.К чему плотины? Строй завал!..И сразу подскочил и план, и вал.Медведь по этой вот причине Повышен был тотчас же в чине. Ну, а Бобры?.. К чему весь стих?.. Спросил бы — да не стало их.

МЫСЛИШКИ-КОРОТЫШКИ.к р о к о д и л у .

Ну, как тут может мысль запасть —Не уважать тебяза...пасть.

О ПОКРОВИТЕЛЬСТВЕ.

Могут ^Мышьв консерваторию принять

за писки...При наличии Записки.

КАРАСЕВЩИНА.

— Как скучно жить!Аж белый свет не мил! —Карась промолвил, зарываясь в ил.

ПРИЗНАНИЕ ДВОРНЯЖКИ.

Уж даъно не понимаю:На кого все время лаю?

ОСЬМИНОГ-СКРЯГА.

Прибрать бы многое я смог,Да жалко — мало рук и ног.

ОБ УВАЖЕНИИ.

Барбос молчит, суров и строг. Дворняжка лает, сбившись с ног. Барбоса уважает всякий,

Хоть имя и одно — собаки.

КАРАСЬ И ЩУКА.

— Ппадумаешь, зубаста!.. Ах!..— Кричит КарасьУ Щуки уж в зубах.

О СМЕЛОСТИ.

И у Бумаги.Полно отваги,

Коль скреплена Высокой Подписью она.

МЕМУАРЫ.«О, как я бегала, бывало, прытко!» —Врала детишкам собственным Улитка.

ВЫВОД.Бывает темнота Не только у Крота.

ПОЭТЕССА-КУРИЦА.Когда снесла,Произнесла Сердито, рядом стоя:— А почему не золотое?

СВИНЛОСОФИЯ.

На дне корыта Философия ее сокрыта.

ШУТЫ

Шуты царей и королей!Уж не было вас веселей.Краснел порою очень царь-гроза,Когда над ним смеялись вы в глаза.И даже если вам грозила плаха,В своих насмешках вы не знали страха. ...Теперь шуты вперед не рвутся —Лишь над умершими смеются.

ЭСКИЗЫ ИРОНИИ. НА ПЛЯЖЕ.

На песчаном,пляжу Возле моря ляжу,И на волны гляжу,И о жизни сужу,Но о ней не жужжу Даже с тем, с кем дружу.

ЧЕРТА ХАРАКТЕРА.Не жму я губы бантиком,От злости не линяю —Я перед всем талантливым Колени преклоняю.ЛИЧНОЕ.

Ни проклятий тебе, ни спасиб.И не нужен журналам, газетам.Я живу на Родимой Руси Африканским поэтом.КОГДА Б.

Когда б таланты наши Жены наши признавали,Мы б непременно дажеЗнаменитостями стали.

БЕССИЛИЕ.

Гляжу на мир мрачнее пистолета, И мозг сверлит такая дура-блажь: Вот взял бы с наступившего рассвета Всех окружающих на... карандаш!

И вот живу,себя неистово кляня, —Что жизнь не та, и уж не те масштабы.Эмансипация угробила меня:Поэзия — «сварливейшая баба».

АВТОБИОГРАФИЯ.Грудь моя чиста, как совесть.Не бренчатн*и почести, ни блага.Завершается уж повесть,А... чиста бумага.

ЭПИТАФИЯ.Но находясь и в здравии, и в силе, Прошу без всяких притязаний Исполнить надпись на моей могиле:«Убит камнями непризнаний».ИТОГ ТВОРЧЕСТВА.

Мне ни к чему подтекст иносказаний.Я все и всем всегда прощаю.Я так избит камнями непризнаний.Что боли уж не ощущаю.

ПРОЗРЕНЬЕ.Обидно, что приходит поздно свет Спокойной мудрости прозрений: «Поэт в России больше, чем поэт». Он раб всех недоразумений».

КНИГА СЧАСТЬЯ.(сказка).

Нахмурив кустики бровей,Однажды вечером в ненастье Призвал старик трех сыновей, Сказал: «Я вам даю по счастью». Вздохнул и так закончил речь Перед последним расставаньем: «Но вас хочу предостеречь,Что счастье будет с испытаньем». Старик хотел своим словам Еще сказать и поясненье,Но лишь махнул рукой: мол, там... И с тем нашел успокоенье.Уснул с усмешкой на челе И с думой о последнем миге. Глядят сыны — а на столе Лежат три старых, старых книги.И надписи из серебра На корках:«Счастье для Степана»,«Счастье для Петра»,«Счастье для Ивана».Кривя усмешку, средний сын Берет свою и открывает.А в книге все листы чисты,И лишь на первом вслух читает: «Желанье загадай и лист Скорее вырви со стараньем. Услышишь завтра тихий свист,И вслед исполнится желанье».

«Вот это да! — в глазах Петра Зажглось такое удивленье.Что с книгою, вопя «Ура!»,Он убежал без промедленья.

Чуть задержался сын старшой. Засела мысль одна в Степана:О, как бы было хорошо —Забрать книжонку у Ивана.Он головою странноват,И счастье — парню не награда.А я и старший, и женат,И мне с женою больше надо...А вслух: «Я книгу заберу Твою, Иван, для сына с дочкой.А что захочешь — вот не вру, — Придешь, так одарю листочком»...Но только к книге руку ткнул,Как та с каким-то звуком странным Вдруг как подпрыгнет к потолку И—хлоп!—да на руки к Ивану. Степан загривок почесал:«Ну и дела»,—и скорым мигом Домой к Матрене пошагал,Чтоб похвалиться чудной книгой.И мы пока за ним пойдем, расстанемся с Петром, с Иваном,И как-бы вместе поживем С Матреною и со Степаном.А жить у них невмоготу Становится с минуты этой:То ругань — слышно за версту,То крики радости с рассветом. Казалось бы — чего делить,Коль счастье поровну досталось,Но семью начинает злить И незначительная малость.—...Я «Волгу» черную хочу!— Дурной, салатная пр*иятней!— Я люстры все позолочу!— Дурак, из серебра занятней!..

А уж в квартире — не пройдешь. С вещами целый день запарка. Войдя в ограду, назовешь Ее, пожалуй, автопарком.От явств ломаются столы.А им все хочется чего-то,И уж соседи не милы,И вскоре брошена работа.Забыты старые друзья.И к ним никто теперь не ходит.И жизни светлая стезя Совсем не радует их, вроде. Матрена жиром заплыла.Пыхтит, валяясь на кушетке. Степан все прячет со стола Деликатесные объедк*и.Он вечно хмур, он вечно зол,Он вечно чем-то недоволен.И если б кто его привел к врачам,то те сказали б: «Болен».А тут еще и дочь, и сын Не признают ограничений.И вот уж кончились листы,Один остался, к огорченью.Вот тут-то мы от них уйдем,Хоть нелегки у них денечки. Финал? К финалу позовем.Пока же пусть живут в тенечке. Пойдем к Петру. Узнать пора,Как счастьем он распорядился. Ведь он сбежал, крича «Ура!». Как прибежал — скорей напился. И к утру сразу заказал Богатый стол на сто бутылок. Знакомых и друзей созвал:

Мол, знайте, мы не из опилок.И закрутилось, и пошло В семье гулянье коромыслом На пол-села, на все село,Совсем без смысла, и со смыслом. Потоки водк*и и вина —Все заграничной марки зелье... Вдруг разонравилась жена: Старухой кажется с похмелья.И начинает даже грызть,По непонятному ругая...Петро шепнул да вырвал лист, Проснулся — рядышком другая.С тех пор поехало-пошло:Гулянки, жены, берег Сочи...И вдруг однажды обожгло: Остался-то всего листочек!..

Оставим в Сочи мы Петра, Прикованным вином к дивану.А нам давно уже пора Вернуться к младшему. К Ивану. Он был немало потрясен Поступком окаянных братьев.И оживить решился он

Своею «Книгой счастья» батю.Но сколько он листы ни рвал,Те мигом прирастали снова.Потом как будто кто сказал: «Какой же, сын, ты бестолковый». И понял Ваня наконец,Что ни к чему его старанье.Тогда задумал: пусть отец Познает общее вниманье.Пусть будут музыка, цветы.Пусть все село придет проститься.

И хоть не стал он рвать листы,Но было так, как говорится...Стал Ваня жить да поживать, Творить добро в делах обычных. Стал часто книгу открывать Д а как-бы слышать:«Сын, отлично!»А что-то сделает не так,Ведь не бывает жизнь без оха»,Из книги слышится: «Чудак.Пойми, сынок, что это плохо». Любил Иван в вечерний час Глядеть в ту книгу взором строгим, И как бы слышать в ней рассказ О пройденной отцом дороге.И выходило: хорошо Отец любил, отец трудился.Войну со славою прошел.Добром со всеми поделился. Выходит, что счастливым был Отец, как мыслями ни двигай.Не долго думая, решил Иван беречь о счастье книгу. Однажды в сильную грозу Ему вдруг книга прошептала: «Спеши, за речкою в лесу В беду красавица попала.Спасти ее не поленись,Хоть и страшна гроза лесная.А если влюбишься — женись. Невесты лучше я не знаю».Вот так жену себе нашел Иван в грозу, в лесу заречном.А плохо то, иль хорошо, —Судить не нам. Не нам, конечно.А что касается Петра,

А что касается Степана,То с «Книгой счастья» их игра Закончилась, считайте, странно. Последний лист—и прочь мечты.На нем написано с обидой:«Зачем из книги рвал листы?Хотя бы полистал для вида.Не верь ты первому листу.Не по нему о счастье судят.Не по тому, что в счастье чтут,А по тому, что в счастье будет».

СВАДЕБНЫЙ ПОДАРОК.(сказка)

Все говорят: старик умом отжил, — Увидит это всякий за версту:Отец на свадьбу сыну положил Лишь«Честность»,«Трудолюбие»,«Мечту».Хоть было все на свадьбе к месту,И каждый был в веселье лих,Но что-то хмурилась невеста,Но что-то хмурился жених.И как-то виделось невольно За их с улыбкою лицом,Что молодые недовольны Своим, естественно, отцом.Ну, чтой-то, право, за подарок?! Ведь все же свадьба, не игра.Вон у Петровых без помарок:Аж тысяч целая гора.Отец — машину, мать — квартиру, И мебель — тети и дядья.А тут: хоть завтра же по миру,

Иль разводись — *и вся статья.А свадьба?..Пьют да жрут без меры,Как будто завтра помирать.Какой там дамы, кавалеры!?Одна мамая-хана рать.Родне хватило хоть умишка —Уж, так сказать, не до нови:Купили, скинувшись, домишко, Ключишки в руки И — ЖИВ'Й.Д а как тут жить в старье подобном? Глядеть в просевшие углы....Морозно, сыро, неудобно...Хоть ночи, так сказать, милы...Так молодые и зажили В домишке том как в шалаше. Скрывать не будем: и тужили С неудовольствием в душе.А всю отцовскую обновку,Что —«Честность», «Трудолюбие», «Мечта», Скорей забросили в кладовку,Где паутина пыль да темнота.Уж не значительны обновы!Не наживешь с них капитал.А жить хотелось, как Петровы,Чей праздник не переставал.И тут от зависти-обманки,Когда пустыми стали щи,Жених насмелился и в банке Аж миллион рублей стащил.Придать чтоб краже неизвестность,В кладовку кинулся котом.Тут и шарахнулся о «Честность»Свс-им широким, крепким лбом.

И сразу в мыслях просияло.И стыд нашел со всех сторон. Подумал чуть — и для начала Вернул на место миллион.Потом ту «Честность» он приделал Над дверью в рамке, словно брошь, Чтоб на тебя всегда глядела,Когда куда-нибудь идешь.А тут однажды встрепенулся — Пошел в кладовку мышь гонять,За «Трудолюбие» запнулся И наклонился, чтоб поднять.Поднял, протер и — засияло Опять в мозгах. И зуд в руках.И как-то враз понятно стало:Зовет работа мужика.Он «Трудолюбие» приделал На стенку прямо над столом И тот же час затеял дело:Стал обновлять старинный дом. Поднял углы, подвел фундамент,И лад такой навел кругом,Что, строго говоря меж нами,Ты не узнал бы старый дом.Ну, а внутри-то разве хуже?Ну, а внутри-то чей же труд?Ж ены!

Не уступила мужу И создала такой уют!Такой уют! — что будь с подвохом, И то изъяна не найдешь,А позавидуешь со вздохом И в восхищении замрешь...И на работе — тоже в славе Она и он с недавних пор.А кто дела с усеодьем правит,

О тех и добрый разговор...Однажды после бани, чая Жена, закончив суету,Пошла в кладовку и случайно Там наступала на «Мечту».И вскрикнув словно бы от мыши, «Мечту» ту вынесла на свет.И приподняв ее повыше,Пустилась в радостный балет.И муж обрадовался тоже:— Смотри! Мечта! Не может быть!— Любимый! Может! Может! Может! Д а к я -у же мы могли забыть?!Д а как же это за заботой, Определившей бытие,Забыли напрочь мы не что-то — Мечту! Родимую! Ее!..Скажи, любимый, в этот вечер:Мечту ты можешь ли открыть?— Конечно: я мечтаю вечно Одну тебя любить. Любить!..Жена, совсем от счастья тая, Зарделась словно бы заря.И прошептала:— Я мечтаюТебе родить богатыря...Давай же в горенке поставим «Мечту» на солнечном окне.И ужтеперь-то мы не вправе Хотя б на миг забыть о ней...Так и пошло — как бы от точки. Пусть кто-то скажет: от мечты. Родился сын. За сыном дочка.И в доме лад без суеты.А тут однажды в воскресенье При свете солнечного дня Без всякого предупрежденья

К ним в дом нагрянула родня. Хозяйка сразу стол накрыла. Хозяин кое-что принес.И всем хозяйка угодила.И всем хозяин приподнес.А гости ели, восхищались,А гости пили под слова.Потом о чем-то пошептались И засучили рукава.И тут работа закипела — Чудес и превращений бал.А только утро заалело,Перед глазами терем встал. Такой добротный да чудесный! Вы в сказках видели такой.А может слышали где в песне. И даже трогали рукой.А если верить не хотите,То знайте все хотя б о том: Супругам сказано: «Входите». Супругам сказано: «Живите». Супругам сказано: «Простите». Супругам сказано: «Вносите Уют и лад вы в новый дом».И молодые неторопко Прошлись по новому крыльцу. И подошли и очень робко Поклон отвесили отцу А что ему при том сказали, Никак расслышать я не мог. Но знаю: вы бы услыхали,Иль даже понял*и намек.

ВОКЗАЛ.

(поэма).

Ну, вот, и все.Рыча, бульдозер.Остатки стен скребет и мнет —И вскрикивает на морозе Кирпич, вминающийся в лед. Умнется все и ровно ляжет.Еще один, другой, завал, —И завтра уж никто не скажет, Что здесь когда-то был вокзал. Бульдозер, не спеша, утюжит Зал ожиданья, ресторан. Часок-другой еще покружит И все: готов рабочий план. Готова, так сказать, площадка. Бери ее, асфальт клади.А пожелаешь — для порядка Возьми деревьев насади.Идет прораб. Придет, укажет: Мол, темп работы слишком мал. А завтра уж никто не скажет, Что здесь когда-то был вокзал. На будущие все обновы, Которым быть здесь предстоит, Стеклом сияя модным, новыйВокзал улыбчиво глядит.Как вырос!Незаметно, вроде.Росли.Тот—вниз, а этот—вверх.И вот уж слух идет в народе, Что этот будет лучше всех.

Но остановимся на этих Словах — еще придет пора:О нем в каком-нибудь поэте Возникнут строчки для пера.А я о том. О бывшем. Старом.Что вот ушел, как человек.Времен неумолима кара,И все свой отживает век.И он ушел. Поняв по сроку,Что все — от времени отстал.Что он ему, хотя и сбоку,Но уж, конечно же, мешал.Вокзал, вокзал...Совсе,*/ не строгоГлядел сквозь зелень тополей.А жизнь железною дорогой Летела все быстрей, смелей.Летело время и меняло Всю жизнь.Не только рельсов сталь.И начиналась от вокзала Порой неведомая даль.И начинались те итоги,Что мир смогли перевернуть.Пронес по рельсам все тревоги Сибирский величайший путь. Тревоги мимо не летели В вагонах скорых поездов, —Они врывались, как метели,В вокзалы наших городов.И разъезжались, расходились, Сердца тревожа и умы,И постепенно становились Единым и могучим «Мы!»«Мы—кузнецы, и дух наш молод...» «Наш паровоз, вперед лети...»

Сибирский первый снег и холод,И — Красное на всем пути... Вокзал,ты помнишь флаг тот Красный,Что над депо взметнулся вдруг В небесный свод холодный, ясный, Из чьих-то мускулистых рук?..А до того — во время оно — Вокзал, ты помнишь хорошо—Из пассажирского вагона Обычный пассажир сошел.Сошел всего на те минуты,Что расписанием даны.Вдохнул, замешанный не круто На лишь предчувствии весны, Бегущий колкий ветер с поля. Вдохнул. И шаг остановил.Знать, ветер тот дохнувший волей,Высокой мерой оценил.Прошел к вокзалу. Время было. Потом к базару. Побродить.Влекла неведомая сила Его с людьми поговорить.И вот глядим: ведет уж речи,Как со знакомыми людьми.И те ему уже навстречу Выносят думушки свои.Да без утайки. Откровенно.Чего бояться, — вроде, свой. Такой, как все, обыкновенный.Но, видно, с умной головой.С таким вот дружеским прищуром Вмиг понимающих все глаз.И не из праздных балагуров,А собеседник в самый раз.Не говорун— мужик—рубаха,

Что просто поболтать не прочь.А вот... такой... как бы... без страха,Понять готовый и помочь.И после этих разговоров,Когда в окне поплыл вокзал,Он, подводя итоги споров,Тотчас попутчику сказал:— Купил, вот, масло у вокзала. Заводом сделано. И — здесь...Так, говорите, капиталаВ Сибири нет?.. А он, брат, есть!.. Попутчик только — руки шире Под строгим взглядом зорких глаз.— Есть, значит, капитал в Сибири! И, значит, естьрабочий класс!А мы, марксисты, не предвзято На убеждении стоим:Что лишь за пролетариатом Мощь революции.За ним!И всколыхнет лишь он просторов Российских наших даль и ширь.Не через двести лет. А скоро.Да, да, конечно. И — Сибирь.... ...И всколыхнул.До основанья«Весь мир голодных и рабов»,Что жил, как в зале ожиданья, Надеждой скорых поездов.Пришла пора иным рассветам. Пора отсчету новых дней.И яркий лозунг «Власть Советам»Прибит, вокзал, к твоей стене.И на твоем высоком шпиле

Вознесся алый флаг в рассвет.В забытом городке Сибири В умах людей покоя нет.Все телеграфы уж устали.Несут Декреты провода.«И заклейменные проклятьем» встали,Чтобы вести иные поезда.А поезда тащились по просторам, Набитые немыслимо людьми, Вконец уставшими, среди которыхВсе явственней обозначалось: «Мы!»«Мы—кузнецы, и дух, наш молод.. «Наш паровоз, вперед лети...» Вокруг разруха, холод, голод И — неизведанность пути.Но в поездахи под твоими сводамиЗвучат все тверже речи и слова:«Земля...»«Свобода...»«Мир между народами...»А жизнь... ‘и непонятна, и нова.И не понять:все слезы отольются ли?И как же это: бедных к власти ставь?Но все надежней слово«Революция»Не в сны приходит, а приходит в явь.Вокзал, ты помнишь время это — Великих бурных перемен.Те митинги под алым цветом,

Что у твоих гудели стен.Пусть молчаливо ты и слепо Стоял в те грозные гед-?:Но ты товарищей Совдепа,Как мы, запомнил навсегда.Запомнил лица их и речи.И их святые имена.Их подвиг вечностью отмечен.Их дело — наши времена....Они о нашем времени мечтали.О том,чем мы живем теперь, сейчас.Их жизнь была закалкою той стали,Которая хранит всечасно нас.Им мало лет стмергке судьбою.Но лет каких!?Великих лет!Заполненных — и целиком!—борьбою Той, что зажгла Октябрьский рассвет.И в тот рассвет великой, мирной цели,Россию осветившей на века,Вокзал, ты вздрогнул — пули засвистели У твоего кирпичного виска.И ты увидел сквозь свою ограду Глазами выбитых оконных рам:Бойцыкрасноармейского отряда В бою жестоком падали от ран.И в ранах пала новой эры веха.Ты сразу вымер, помрачнел, вокзал.

Между штыков жестоких белочехов На Омск промчался черный адмирал.Настало время пыток и расстрелов.Да и настало ль?..Замерло тотчас оно.Тому, на что молились в стане белом, Историю и Время, двигать не дано.Народв повиновенья клетки

Уж не загонят ни цари, ни крест,И ни застенки контрразведки,И ни каратели с безумством зверств.И эти,что по памяти грохочут,Сжимают сердце через все годаПолзущие,ползущие из ночиИз колчаковской«смерти поезда...»Гудки над рельсами взлетали глухо. Порой идти составы не могли —Борьбуне сломленного духаБольшевики-подпольщике:вели.Еще по рельсам шла и грохотала Закупленная сила Колчака,Но явственно и зримо нарастала В народе сила, ждущая Гудка.Уже бурлили степи и урманы,

Где поднимала села Красный Флаг.Все чаще появлялись партизаны Неотразимой силою атак.

И к появленью этой грозной силы.Идущей с пиками отважно на штыки,Причастны,как сейчас известно,былиПодпольщики Бараб-инска. Большевики....В идущих первыми летят все пули.Над ними чаще торжествует тьма.Подпольщиковни пытк'И не согнули,Ни Каунская страшная тюрьма.Их, скованных навечно кандалами,На гриве Савкиной у Омь-реки Убили зверски саблями, штыками В агонии последней беляки...Победы день!!!Дня не было счастливей.Но ясный зимний день от горя стыл:Большевиков,замученных на гриве,Родной Барабинск в скорби хоронил.Запомнив лица их и речи,И ‘их святые имена.Их подвиг вечностью отмечен.Их дело—наши времена.Но как же трудно начинались Вот эти наши времена:Фронты фронтами оставались,Еще сражалась вся страна.С трудом давались в лютый холод Наставших мирных дней шаги. Кругом разруха, тиф и голод, Коварно скрытые враги.И хоть иною жизнь зовется,

И нет над ней военных гроз,Но кровью, потом достается И хлеб, и каждый паровоз. Железный путь путем был жалким.Тревога слышалась в гудках.Ведь паровозы, как на свалке, Мертво стояли в тупиках.И хлопая дверями глухо,Слепыми окнами взирал На царствующую разруху Вокзал.Взирал без веры, без надежды, Готовясь к худшим временам,На то, что люди не как прежде Трудились здесь, трудились там. Трудились с радостью, без лени. Один работал за троих.На них глядел с портрета Ленин. Гляделс великой верой в них.И этот взгляд увидев на портрете, Хоть и немало лет уж сам прожил Вокзал в бездонной памяти отмерил,Что это ведьтот самый пассажир.Который так открыто, не иначе,С людьмио самом нужном говорит.«...Товарищи,нелегкие задачиРешить нам в мирной жизнипредстоит.Одна из к*их важнейшая без спора Решить еев кратчайший нужно срок.

Стране Советов с нашенским простором Не будет жизни без стальных дорог...»Всегда дороги—многих дел итоги.В восстановленьи их порыв един.Не потому ли на стальной дороге РожденВеликий Трудовой Почин. Восстановитьвесь транспорт до пружинки —Этап разрухи будет сокрушен.Не п о т ^ у ли сам нарком Дзержинский Однажды здесь, в Барабинске, сошел...Летело время,

и менялись дали.И—смысл освобожденного труда.И все увереннее грохотали По рельсам новой жизни поезда.И ты, вокзал, рожденный будто внове,Людей гостеприимно принимал.И их делам все с большею любовьюИ с верой нарастающейвнимал.И ты, вокзал, из-за зеленых веток Глядел составам вслед:«Вези, вези!..»И всех Героев первых пятилеток Ты видел. И не как-нибудь, — вблизи.Ты слышал, как они мечтали!Какие песни пели! — слышал ты.

Теперешние наши дали Все начались с крылатой их мечты.Ты ощутил, как говорят, в натуре Весомость слов и популярность фраз О славном Комсомольске на Амуре,О Дальнем о Востоке, про Кузбасс.И ты увидел на путях гудящих Пришедший из труда, без всяюих виз,Могучий, мирный, светлый, настоящий Социализм.Страна жила.И ликовалаОт счастья мирного труда.И смех, и песни у вокзала Не умолкали никогда.И вдруг!..Но вдруг!..Как вдруг!..Под вестью многогромною Упала тишина.«...Вставай, страна огромная...» «....Священная война...»Четыре года...Четыре года мне, мальчонке.И я — глаза на поллица —Еще гудков пугаясь звонких,Уже неделю жду отца.Не помню: может, телеграмма,А может, строчка письмеца...И я, и бабушка, и мама Уже неделю ждем отца.С Востокаон на дальний фронт проедет.

Туда, где битвы без конца.В деревне, бросив домик на соседей, Мы здесь неделю ждем отца.С утра до ночи, как по норме,Гляжу сквозь кружево оград На танк, иль пушку на платформе.И — на солдат, и на солдат. Подходят к горлу комом слезы,Гася простуды тихий жар.Проходят рядом паровозы И облаком пускают пар.Мне все казалось: белопенный Лишь »ар 'исчезнет, наконец,И—предо мною вдруг: военный!И тот военный—мой отец.И тот... Потом...Все мысли скомкав,Придумать встречу я не мог.Лишь так хотел, чтоб он негромко Сказал: «^ынок...»Но клубы пара тут редели.Потом он вовсе исчезал.И мы с тобою вновь глядели На танки, пушки, мой вокзал.Перекликались вдалеке гудки сердито.И женщинывели путей ремонт...Я первыми узнал те буквы алфавита,Что составляли слово «Фронт».Да, фронт.Оно везде писалось и звучало.

И сила в нем была видна.И истинно оно обозначало:Идет народная война.Но понимал ли это я? Не знаю.Ведь в сердце и в уме мальца Все занимала истина сквозная:Я всю неделю жду отца.И сколькоожиданье будет длиться Никто,как понимаю я, не знал.В солдатские я вглядывался лицаИ в очертания твои,вокзал.Когда со стен твоих спускалась Закатом медленная ночь,Мне почему-то вдруг казалось:Ты можешь чем-то мне помочь.А коль не мне, так вон солдату,Что сапогом единственным пыля, Шагает медленно к закату,Верней: несет себя на костылях.И офицеру.У него пустые,Ремнем пристегнутые рукава... Найди! Найди ты им слова простые! А впрочем, ни к чему они, слова.Им, вставшим за свою Отчизну,Не нужно слов, слова останови —Ведь не за благодарность жизниКладут за Родину, а из любви.Но помни, кто б ты ни бы!п,

по земле идущийСегодня,завтра,через вечность,•или час О ТЕХ,кто не пришел с тобой в грядущее Лишь потому, что Родину однажды спас...Я только чуть, я видимую малость За т> неделю повидал.А сколько (!) на молчание досталось Твое тебе, тебе вокзал?!Тогда казалось: не осталось Тех мест, куда бы горе класть. Тогда казалось: на вокзалы Для слез Россия собралась. ...Отец приехал пред рассветом, Когда я крепко, крепко спал, Когда я в сне цветущим летом К нему бежал, бежал, бежал.Я крепко спал, подушку скомкав, И вырваться из сна не мог.Лишь помню, как отец негромко Сказал:— Сынок... ^И с той поры, отца наследник, Хожу сюда, забыв дела.И все не верю, * .что последней Та встреча краткая была.<Уже своих дорог немало

Я по планете проложил,Но этой встречей у вокзала Я годы долгие прожил.Мелькают годы, как вагоны,И все величественней даль.Мы жили, жили так бессонно,Что не выдерживала сталь.Зато, смотрите, как высоко Стремим мы нынешний полет От героических истоков До всех намеченных высот.Какая сталь!Какие люди!Какая жизнь идет кругом!Мы шли, идем и дальше будем Идти намеченным путем.Прощай, вокзал...Прости ли — даже —Свидетель наших пламенных дорог. Мы, земляки, спасибо скажем Тебе за все теченьем этих строк. Вокзалу новому, что в груде Стальных дорог встает сиять, Наверное, полегче будет.А впрочем, легче ли?..Как знать...

(поэма написана в 1983 году).

«М »*

СОДЕРЖАНИЕ

I. Ничего от Родины не надо. 32. Тема Родины. 4;3. А ну-ка песню... 94. Я себя без Родины не мыслю 105. Мой обычай. 116. Мне, товарищ. 117. Зори ясные, травы густые,.. 138. Непоседливость, словно... 149. Сторонушка. 1510. Напев. 16II. Любимо. 1612. И толькч. всего. 1713. О, сколько можешь ты по свету... 1814. Расплескалось небо голубое... 1915. Иль закат, иль восход... 1916. Село Кожевникове 2017. Вечное. 2218. Гражданственность. 2319. Достойно мужчины 2420. Если... 2421. Разговор с душой. 2522. Очень личное. 2623. Российские поэты. 2724. Скворцы. 2825. Жизнь—книга. 3026. Зрелость. 30 28. Ну, вот и все... 3128. Наедине. 3229. Обтачивает ?кизнь,.. • ....... » 3330. И, вроде, не* 4Р&о^крушеш*й...;, у 3331. В осенних прослетах берез„. 1 3432. Усталость душ>Г * ' # ' \ 3433. Не уследишь за бегом Жизн#:.."*'"' 3434. Предчувствие печали. 3535. Слышишь... 35

36. Вопросы. 3637. Благодарение. 3738. Глаза россиянок. 3839. Старые пластинки. 3840. Романс для гитары. 4041. Влюбись в меня... 4142. Ах, зачем?! 4143. Но, но... 4144. Пишите, девочки. 4245. Ах, этот медленный закат,.. 4346. Свои сомнения отрину... 4347. Любовь не путайте... 4348. Утрами звезды... 4349. Я осыплю тебя... 4450. Все холоднее... 4451. Супружеское. 4452. Воспоминаний тихий свет... 4553. Разговор с собой. 4654. Тревожно. , 4655. Слухи. 4656. Ночные рестораны. 4857. Искусство и ценители. 4958. Чиж-дирижер. 4959. Медведь и Бобры. 5060. Мыслишки-коротышки.61. Эскизы-иронии ”462. Книга счастья.63. Свадебный подарок. 6*64. Вокзал. 67-81

Л. БОЙКОВ

ПОНИМАНЬЕ ЛАДА

(сборник стихов).

СБОРНИКИ СТИХОВ АВТОРА:

1). «Полынный день».2). «Молчание перед дорогой».3). «К тишине прикасаюсь губами».4). «Жаворонков берег».5) «Журавлиное сердце».6). «Окна на зарю».

Участники выпуска:

1) Составитель: автор.2) Фото и оформление: Басалаев Владимир.3) Корректор Колесникова Алевтина.

Сдано в набор 15.04.95 г. Подписано в печать 28.04.95 г. Формат 1/16, 84x42. Гарнитура лит. Печать высокая. Печ. л. 5. Тираж 1000- Зак. 753. Полиграфобъединение

«Бараба». '