Кутепов Н.И. Великокняжеская, царская и императорская охота на Руси

991 Примечания

ПРИМЕЧАНИЯ

1В первый же год своего царствования, в апреле 1676года, Феодор Алексеевич приказал отдать вОружейную палату с Семеновского потешного дворавсе платье сокольников и птичьи уборы (Общ. Арх.Мин. Двора, столб. 249 – 7184 г.), а сами сокольники ипрочие охотники остались почти без дела и"содержались без пользы", так же как и в началеследующегоцарствования.

2При Алексее Михаиловиче царские охоты ведалисьдвумя органами: птичья охота состояла в веденииприказа "Таиных Дел", псовая и зверовая – в веденииКонюшенного приказа. Порядок этот был изменен,вероятно, в царствование Феодора Алексеевича, и всеучреждение царской охоты перешло в ведомствоприказа "БольшогоДворца".

В 1695 году Семеновский потешный двор, бывшийдо этого года в ведении приказа "Большого Дворца",поступил "со всем учреждением, что на нем имелоськаких птиц и зверей, также весь двор служителей" введение Преображенского приказа и под начальствоближнего стольника князя Федора ЮрьевичаРомодановского. (Госуд. арх., разр. XIV, No 25).

Преображенский приказ ведал, по-видимому,царскою охотою до самого конца своегосушествования, то есть до Страстной пятницы 1729года. Апреля 4 числа этого года названный приказ былуничтожен, а дела его были разделены междуВерховным Тайным Советом и Сенатом. (Соловьев, т.XIX, ст. 169).

В то же время с учреждением в 1711 году Сената,


который явился центральным и притомнепосредственным, без промежуточных инстанций,органом по отношению местных организованных еще в1708 году губернских установлений (Градовский,Начала госуд. права, т. II, стр. 251) некоторые делацарской охоты, требовавшие предписанийгубернаторам, например дела, касавшиеся помытчиковкречетьих и сокольих или доставки ко двору различнойдичи, восходили на усмотрение и решение Сената.

С уничтожением Преображенского приказа, органа,который специально ведал бы царскою охотою,по-видимому, не существовало вплоть до 1742года.

Вначале дела охоты ведались Верховным ТайнымСоветом (Госуд. арх., разр. XIV, No 25), а засим,кажется, обер-гофмейстерскою частью. По крайнеймере мы знаем доподлинно, что в 1732 и 1733 годахделами охоты заведовал обер-гофмейстер граф СеменАндреевич Салтыков (Общ. Арх. Мин. Двора, опись 6,дело No 325), при котором состоял егермейстер МихаилСеливанов. (Моск. арх. Мин. юст., книга Сената No 4 –1068). Отношение же Сената к учреждению царскойохоты оставалось прежнее.

Так, по-видимому, продолжалось до учреждениядолжности обер-егермейстера.

3 Под 8 октября 1676 года в "Дворцовых разрядах"значится, что в этот день приказано было "к ВеликомуГосударю быти в походе в село ПокровскоеМосковскому Ловчему Василию Иванову сынуФилософову". (Дворц. разр., т. IV, стр. 10).

"Звание Ловчего, – читаем у Глеба Успенского, –при Феодоре Алексеевиче сначала потеряло своезначение, а при Петре Великом было вовсе упразднено"(ч. II, отд. I). Об охотах царя Феодора Алексеевича мыне нашли нигде никаких указаний.


4 2 мая 1676 года Феодор Алексеевич приказал"Мишку да Семку Суминых и Гришку Брязгина,которые были в Семеновском, на потешном дворе всокольниках, отослать в Оружейную палату, и быть имтам, кто в который чин пригодится". (Общ. Арх. Мин.Дв., столб. 275 – 7184 г.), а в мае 1681 года птичийстрелок Мишка Зверев подал царю, уваженнуюФеодором Алексеевичем, челобитную о зачислении егов ту же палату в самопальные. (там же, столб. 545 –7189г.).

В том же году последовало изменение вобмундировании чинов царской охоты: ФеодорАлексеевич издал указ, касавшийся охотников так же,как и всех прочих подданных, дабы впредь вместодлинных охабней или однорядок носились короткиекафтаны. (Соловьев, XIV, стр. 277).

5 Акты Малиновского (портф. VI, No 91).

6 Голиков, т. I, стр. 365; Соловьев, т. XIV, стр. 254;Костомаров, т. II, стр. 555.

7 Голиков, т. I, стр. 176.Под 1710 годом тот же Голиков повествует, что во

время пребывания Петра Великого в Москве, царь былприглашен одним помещиком дворянином вподмосковную его деревню "на охоту,приуготовленную им для забавы Его Величества, и натравлю медвежью. Но как Государь не любил сейохоты и никогда в оной не упражнялся, то иответствовал ему: "Упражняйтесь вы в зверинойтравле, сколько вам угодно; это не моя забава; и беззверей у меня есть с кем сражаться: вне отечества сдерзким неприятелем, а внутри укрощать моих грубыхи неугомонных подданных" (Голиков, т. IV, стр. 112).


8 Деяния Петра Вел., том I, стр. 182.В 1684 году на Семеновском потешном дворе

состояло около 300 человек сокольников и прочихохотников, большая часть которых, как мы имели ужеслучай заметить, была зачислена в том году юнымПетром Алексеевичем в потешные (Голиков, I, стр.182).

Однако возможно предположить, что зачисленные впотешные сокольники и охотники некоторое времяпродолжали проживать на Семеновском потешномдворе, сохраняя свои охотничьи наименования. Намысль эту наводит запись расходной книги 1690 года,гласящая о покупке в январе месяце сокольникомАфанасием Протасовым двух бочек ружейныхкремней. (Сборн. архивн. бум. о Петре Вел., т. I, стр.105.) Можно сказать с уверенностью, что дляпотребностей охоты такого количества кремней непонадобилось бы; для Петровских же потех спотешными – весьма вероятно.

От 1695 года сохранился именной список всехчинов охоты, состоявшей при Семеновском потешномдворе, с обозначением получаемого этими чинамижалованья. По этому списку комплектных чинов тойохоты состояло 50 человек, в том числе: а) начальныхсокольников двое, с окладом годового жалованья по 15р. каждому; б) рядовых сокольников 29 человек, сокладами от 12 до 4 рублей; в) ястребников 9 человек, сокладом от 9 до 4 рублей; г) подьячий один, с окладомв 5 р.; д) клобучечник один, с окладом в 5 р.; е) поварадва, с окладами по 3 руб. каждому; ж) хлебник один, сокладом в 3 р.; з) сторожей трое, в их числе одинларевник, с окладами от 3 до 2 р.; 1) зверовщиков двое,с окладами в 12 и 10 р. Кроме денежного жалованья,названным чинам отпускалось: а) всем 31 человеку


сокольникам – 313 четвертей ржи и 168 четвертей овса;б) 9 ястребникам – 101 четверть ржи и 60 четвертей безполуосмины овса, и в) остальным чинам – ржи 65четвертей с осминою и четвериком и овса столько же.Всего же на содержание 50 человек выходило ежегоднооколо 341 р. денег, 479 четвертей ржи и 293 четвертейовса. Сокольники, ястребники и подьячий получалиеще и другие продукты натурою. соответственно какслужебному, так и семейному их положению. Изперечисленных сокольников было двое начальных, 13человек женатых и 16 холостых. Начальные получалипо 7 пудов свиного мяса, да по 12 пудов соли в год начеловека. Женатые сокольники, 13 человек, даястребники, 9 человек, получали по 5 пудов свиногомяса да по 5 пудов соли. Трое холостых сокольниковполучали вместо продуктов натурою, по деньге на деньи на человека. Остальные холостые сокольники, 13человек, да подьячий получали по чарке вина на деньда из того же числа холостых: а) 5 сокольников иподьячий вместо квасу по получетверику, да 8сокольников вместо квасу же – по одной четвертичетверика солоду ржаного в месяц; б) 7 сокольников пополузвена рыбы в день и по пуду соли в месяц, да троесокольников по четверти звена рыбы в день и пополуторе гривенки соли в месяц; в) 5 сокольников почетверику снятков сухих в месяц, да 5 сокольников поосмине таких же снятков в месяц же; г) 9 сокольниковпо полуосмине муки ржаной и по получетверику круповсяных в месяц. При этом надо заметить, что в товремя вино и квас отпускались из Сытного дворца,мясо, рыба и соль из Кормового дворца, мука и крупаиз Хлебного дворца. Что же касается до денежногожалованья, то, дабы не повторяться, заметим, чтотаковое, по имеющимся сведениям, выдавалось с 1695


по 1729 год из Преображенского приказа, а суничтожением в последнем году названного приказанекоторое непродолжительное время из ВерховногоТайного Совета, а засим из Дворцовой Канцелярии идругих учреждений. В тот же промежуток времениПреображенский приказ выделял из своих доходовтакже средства, потребные на различные надобностипо охоте, как то: на корма содержимым при охотахзверям и птицам и на изготовление клобучков,колокольцев и т. п. Хлебное же жалованье выдавалосьиз дворцовой канцелярии Приказа Большего дворца поросписям, доставляемым приказом Преображенским.

Кроме вышепомянутого числа чинов охоты, к томуже Семеновскому потешному двору в 1695 году было"ребят взято птиц держать" 6 человек, а в оклад имположено только хлебное жалованье, по 5 четвертейржи и по стольку же овса на год. (Сборн. арх. бум. оПетре Вел., т. II, стр. 333; Госуд. арх., разр. XIV, No 25;Общ. Арх. Мин. Дв., приходорасх. кн. Сем. пот. двора,оп. 75, дд. NoNo 15, 139,166; оп. 72, д. No 19).

В том же году числилось "в разных городахкречетников 23 человека, которые верстаныпомесными и денежными оклады и служат с поместейсвоих, а жалованье им не определено". Эти кречетникиразбивались, по усмотрению начальника птичьейохоты, на известные очереди, и одна из таких очередейпроживала определенное время в Москве. (Госуд. арх.,разр. XIV, No 25.

9 В 1687 году, декабря 3 числа, из Приказа Большегодворца было отпущено 8 алтын 2 деньги на покупкулошадиного мясища для прикормки волков в рощахсела Преображенского, тогдашней любимойрезиденции Петра Алексеевича. (Сборн. архивн. бум. оПетре Вел., т. I, стр. 351).


В современных документах весьма частоупоминается, что во время походов юного царя поокрестностям Москвы в конце XVII столетияотпускались из Оружейной палаты большие запасыдроби "для потешной стрельбы". (Там же).

10В 1697 году, как известно, царь Петр Алексеевичпредпринял заграничное путешествие инкогнито, врядах русского посольства, в котором полномочнымипослами были: генерал и адмирал Франц ЯковлевичЛефорт, воинский генерал-комиссар и наместниксибирский боярин Федор Алексеевич Головин иболховской губернатор, думный дворянин ПрокофийБогданович Возницын.

25 мая этого года, в Королевце (Королевец –Кенигсберг) послы присутствовали при зверовойпотехе, устроенной специально для венценосногопутешественника. "Курфирст, – свидетельствуетГоликов, – пригласил послов и их свиту на зверинуюохоту в зверинец, со стен которого, на коих былиустроены перила, смотрели на сражение медведей сдикими быками. Сии последние оказалисьпобедителями. Были также выпускаемы и другие надраку звери. Все сие время на стенах били в литавры ииграли на трубах". (Голиков, т. I, стр. 334; Туманский,т. III, стр. 22 и 36; Юрнал Петра Вел. 7205 года, стр.12).

В середине июля того же 1697 года "званы послы идворяне посольства в Курфиршевский замокФишгаузен, отстоящий от Пилавы в полутора милях,позабавиться звериною охотою; и для сего присланы отЕго Светлости четыре богатые кареты и немалое числоверховых лошадей с комнатным дворянином его,Принцем или Фон-Принценом, куды послы того жечасу и поехали. Послы и свита приняты были Его


Светлостью с великою честию. В зверинце помянутогозамка смотрели они с Курфирстом на звериную гоньбу.Охотники сперва выгнали перед ставку Курфирстовувеликое число лосей. Курфирст и один РусскийДворянин ("который был сам Монарх") застрелили изоных до семидесяти, а на раненых напускали собак.Все сие происходило при игрании на трубах и битье влитавры. Заключена сия забава великолепным столом имногими в саду замка потехами и веселием". (Голиков,т. I, стр. 347).

11В ноябре 1705 года по требованию царя князьФедор Юрьевич Ромодановский выслал его величествув Гродну для какой-то надобности живого белогомедведя, о получении которого государь извещал князяписьмом от 25 ноября. (Русск. архив 1865 года, стр.641).

29 января 1709 года государь писал из Сум тому жекнязю Ромодановскому: "Sere. По получении сегоизволь прислать сюды пять кречетов немедленно сохотниками, которые б их в пути берегли, а здесь,приехав, явились господину Головину. Piter". (там же,стр. 659).

11 августа 1714 года Петр Великий, плавая поБалтийскому морю, высадился на одном из острововблиз Аланты, где и была устроена зверовая охота. Наэтой охоте царь с приближенными взяли одного лося ишесть зайцев. (Юрнал 1714года, стр. 123).

12Во время заграничного путешествия ПетраАлексеевича в 1716–1717 годах, в бытность государя вМеклембурге в Шверине, 14 мая 1716 года "ЕгоВеличество ездил с Герцухом на охоту и застрелилоленя". (Юрнал 1716года, стр. 76).

2 июня того же года, у Пирмонта, "Его Величество


после питья воды ездил верхом и кушал дома, и покушанью стрелял из ружья в цель, и стреляли ГрафиняЛипы и Граф". Стрельбою же в цель государьзанимался 4, 8 и 9 чисел того же месяца. (там же, стр.78 и 79).

10 ноября 1716 года "Их Величество поехали изШхверина; приехали в Крак; и был на охоте, стрелялоленей и дву кабанов". (там же, стр. 99).

17 апреля 1717 года "Его Величество в Кале .... билна ягерстве зайцев". (Юрнал 1717года, стр. 12).

По поводу этой охоты 18–29 апреля того же годанекий де Либуа доносил из Кале французскомурегенту, герцогу Орлеанскому: "Вчера Царьприсутствовал при небольшой охоте и был очень весели приветлив; он не обладает грацией, но видно, что втакие минуты он старается нравиться". (Сборн. Русск.истор. общ., т. XXXIV, стр. 178).

19 мая 1717 года, в бытность свою в Париже,"после обеда у герцога д'Антен, Петр, в сопровожденииГенерал-Адмирала графа Тулузского, отправился вФонтенебло, где, на другой день после прибытия,полтора часа охотился за оленями на коне графаТулузского, после чего он обедал в павилионе наострове". (Русск. арх. 1865 года, стр. 686; Костомаров,т. II, стр. 715).

13 15 июля 1717 года Петр Алексеевич у Ахена, нагоре, отстоящей от города в полуверсте, "изволилстрелять из самопалов стрелами и Министрам своимприказал стрелять же в мишень, коя была поставленана горе; и в пятьдесят раз, или больше малым чем,дважды бил Его Величество в ту мишень в середину иповерх в третие по середи того бревна, на чем тамишень утверждена". (Юрнал 1717года, стр. 25).

11–22 сентября 1717 года главный сокольничий


Фицтум доносил императору Августу II из Дрездена:"21 числа я отвез его (Петра Великого) на Остервизе,где он встретил несколько оленей; там Его Величествоубил оленя о двенадцати ветвях и подстрелил ещедругого зверя, но так как он ушел от государя, тоохотники убили и принесли его в дом Его ЦарскогоВеличества, чему он был очень рад". (Сборн. Русск.истор. общ., т. XX, стр. 43).

14 11 августа 1720 года "Их Величество ездили заохотой с птицами, с собаками". (Юрнал 1720 года, стр.32).

В этот же день с.-петербургский полицеймейстерАнтон Мануилович Девиер доносил князю АлександруДаниловичу Меншикову: "При сем доношу, чтовчерашнего числа Их Величество изволили путьвосприять в Красное Село с Князь-Кесарем (ИваномФедоровичем Ромодановским) для птичной охотысоколами к ловле и оттуда через четыре днявозвратится". (Русск. арх. 1865года, стр. 1246).

6 июня 1722 года "после полудня Его Величествоездил в город Казань и был у виц-губернатораКудрявцева 17дворянина Есипова, где травили медведясобаками". (Юрнал 1722г., стр. 39).

В 1723 году для высочайших охот былавытребована из Москвы в С.-Петербург часть Царскойптичьей охоты. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 75, д. No50).

21 февраля 1724 года государь император ПетрВеликий собственноручным своим письмом на имябригадира и с.-петербургского полицеймейстераДевиера предписал:

"При отъезде Детей Наших в Москву отправитьтудаж собак". (Арх. Прав. Сената, кн. XXII, л. 25).


15 17 сентября 1721 года царь и герцог Голштинский(жених великой княжны Анны Петровны) в домевеликого адмирала Апраксина "с галереи смотрели натравлю льва с огромным медведем, которые оба быликрепко связаны и притянуты друг к другу веревками.Все думали, что медведю прийдется плохо; но вышлоиначе: лев оказался трусливым и почти вовсе незащищался, так что, если бы медведя во время неоттащили, он непременно одолел бы его и задушил.Травля продолжалась не долго, потому что Царю нехотелось потерять льва". (Дневн. Берхгольца, т. I, стр.179).

16 7 февраля 1720 года государь с приближеннымиездили на быках, на собаках, на медведе и на козлах".(Юрнал 1720г., стр. 6).

По этому поводу читаем, между прочим, в запискахНащокина: "ездили поезды цугами на медведях, насобаках, на свиньях и ездили по большим улицам, чтобмог весь народ видеть и веселиться, смотря накуриозные уборы, и что на зверях ездят, которые такобучены были, что весьма послушно в запряжкеходили".

Это шутовское торжество при участии в нем дикихзверей, выдрессированных Придворною охотою, былоустроено по причине свадьбы князя-папы ПетраИвановича Бутурлина (Нащокин, стр. 9).

17В январе 1722 года в Москве был устроенграндиозный маскарад, в котором принимали участиедикие звери. 30-го числа этого месяца государь сприближенными отбыл из Москвы в село Всесвятское,расположенное тогда за Тверскою заставою, влево отС.-Петербургского шоссе, в четырех верстах отМосквы. 31-го числа, в девятом часу утра, шутовской


поезд тронулся из Всесвятского в Москву. В описанииэтого поезда, между прочим, находим, что князь-кесарьИван Федорович Ромодановский, в мантии, подбитойгорностаем, сидел в небольшой лодке, украшеннойспереди и сзади медвежьими чучелами. Неподалеку отРомодановского везли "сани, запряженные шестернеюодинаких медведей, которыми правил человек, весьзашитый в медвежью шкуру и чрезвычайно похожийна настояшего медведя". Были тут и сибирские санки,запряженные 10 собаками. Весь поезд состоял из 25женских и 36 мужских саней (Берхгольц, т. II, стр.66–77).

Еще 3 января того года "один шведский офицеррассказывал герцогу, что встретил вчера на улице сани,запряженные шестью медведями, которых, вероятно,готовят к предстоящему маскараду". (там же, стр. 19).

18 25 апреля 1725 года императрица приказалавытребовать с Семеновского потешного двора вС.-Петербург часть птичьей охоты, и приказание этоносило характер экстренности, так как охотепредписывалось "ехать наскоро, днем и ночью" (Общ.Арх. Мин. Двора, оп. 75, д. No 50).

18 апреля 1726 года князь Иван ФедоровичРомодановский писал из С.-Петербурга в Москвусекретарю Преображенского приказа Казаринову, что"по указу Ее Императорского Величества повеленоприслать сюда к предбудущему маия к и 15 числу птицкречетов, соколов и ястребов... по неже оным быть впоходе за Ее ИмператорскимВеличеством".

Предписывалось выбрать лучших кречетников 12человек и приказать им ежедневно практиковатьпредназначенных к отправлению птиц в полевой езде,впредь до дня отправления охоты из Москвы, оназначении которого Ромодановский собирался


сообщить своевременно.

19С переходом в 1695 году царской охоты в ведениеПреображенского приказа главным начальником этойохоты и лицом, самолично отдававшим по охотеразличные приказания, является страшный начальникназванного приказа, ближний стольник, "кесарьвсешутейшего, всепьянейшего и сумасброднейшегособора", князь Федор Юрьевич Ромодановский. (Госуд.арх., разр. XIV, No 2, и Переписка Петра Великого с Ф.Ю. Ромодановским, Русск. арх. 1865г., стр. 639).

Ромодановский с любовью занимался своим адскимделом, и его Преображенский приказ у русского народаносил прозвище "бедности". (Костомаров, Истор. вжизнеопис., т. II, стр. 638).

Князь Федор Юрьевич заведовал царскою охотоювплоть до смерти своей, последовавшей в начале 1717года.

Как на этом поприще, так и по должностиначальника Преображенского приказа и по званиюкнязь-кесаря ему наследовал сын его, князь ИванФедорович Ромодановский (Костомаров, т. II, стр. 672,и рукописи Общ. Арх. Мин. Двора).

Князь Иван Федорович заведовал охотою еще и в1728 году, будучи уже действительным тайнымсоветником и московским генерал-губернатором (Общ.Арх. Мин. Двора, оп. 75, д. No 204), заведовал ею,вероятно, и вплоть до уничтожения (в 1729 году)Преображенского приказа, а может быть, и до своейсмерти, последовавшей 1 марта 1750 года. ("С.-Петерб.ведом." 1730года, No 24).

Князь Иван Федорович Ромодановский былстрастный охотник, и за время его управленияцарскими охотами последними пользовался более ихначальник, чем царь. В его время охота Семеновского


потешного двора, состоявшая тогда, надо полагать, нетолько из птичьей, но и из псовой охоты, находилась вполном распоряжении князя Ивана Федоровича. Вдневнике Берхгольца – камер-юнкера герцогаКарла-Фердинанда Голштинского, жениха, авпоследствии мужа великой княжны Анны Петровны, –который пробыл в России с 1721 по 1725 год, читаем,между прочим, следующее: "1722 года, августа 30, в 7часов утра, его королевское высочество с тайнымсоветником Бассевичем и некоторыми из нас поехалверхом к охотничьему дому князя Ромодановского, гдееще до обеда началась соколиная охота за утками,которая была чрезвычайно забавна. У князя множествопрекрасных и редких соколов, и он немало тратится наних. Уток там было очень много, а потому добычанаша вышла довольно значительная. Мы отправилисьпотом в самый охотничий дом, где обедали и ужаснопили. Наш почтенный господин Плато подвергся здесьв первый раз полному опьянению, хотя и очень крепок;но хозяин, Ягужинский и другие русские господахотели его испытать и потому силыю принуждали пить.После обеда принялись за обыкновенную охоту, но,несмотря на то, что у князя Ромодановского там более130 гончих и борзых собак, она шла как-то неудачно ине могла выдерживать никакого сравнения с немецкоюохотою или бывшею до обеда соколиною; впрочем, онаи продолжалась недолго, тем более, что как прислуга,так и сами знатные господа охотники были порядочнонавеселе. С полковником Плато чуть не случилосьбольшой беды: упал он с лошади и с трудомвысвободился из стремян, потому что седло, некрепкопристегнутое, съехало вместе с ним. К счастию, онничего не повредил себе. По окончании и этой охотыбыло распито еще несколько бокалов, и затем все


разъехались по домам" (Берхгольц, Дневник, т. II, стр.164).

"К чести князя Ивана Федоровича сказать надобно,что никогда ни прежде, ни после него Тайнаяканцелярия не руководствовалась такою кротостью;при нем мало было работы в застенке; редко прибегалик розыскам и пыткам". (Арсеньев, стр. 70).

Из ближайших помощников Ивана ФедоровичаРомодановского по его деятельности как начальникацарской охоты мы знаем двух: капитана МихаилаСлеткова, начальствовавшего в 1721 году Московскоюптичьею охотою, и сержанта лейб-гвардииПреображенского полка Романа Мельгунова,заведовавшего Семеновским потешным двором в 1726и 1727 годах. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 39, д. No 349и др.).

Следует заметить, что оба Ромодановскиезаведовали царскою охотою не как специальные ееначальники, а как начальники Преображенскогоприказа.

20Ученых медведей после смерти Ф. Ю.Ромодановского их царские величества вытребовали ксебе в Петербург. "Алексей Васильевич – государь! –писал к кабинет-секретарю Макарову обер-фискалНестеров, – по письму вашему к ближнему стольникукн. И. Ф. Ромодановскому о присылке медведей сучителями их... два медведя с учителями их, двумячеловеками, которые обретались в Москве при двореЕго Сиятельства, отправлены с Мельгуновым 8-гофевраля, а на их корм и на подводы прогоны даны изПреображенского приказу, а других таких ученыхмедведей и учителей медвежьих, по сказкам учителейиз мясных рядов, старост и тех рядов купеческихлюдей, в Москве нет. А Его Сиятельство кн. Иван


Федорович от Москвы отлучился на Олонец к водам.1720 г.". (Кабинет. дел в Государств. арх., т. II, кн.XLVII, стр. 398).Сообщ. И. Н. Божерянов.

21 Распоряжения кн. Ф. Ю. Ромодановского,касавшиеся сокольих помытчиков и устройствазверинцев, будут изложены ниже, в соответствующихглавах V и VI.

22 18 апреля 1712 года "по указу Великого Государя ипо приказу стольника князя Федора ЮрьевичаРомодановского" чинам царской охоты на Семеновскомпотешном дворе был произведен смотр дьякомВасилием Нестеровым, столь известным подеятельности его в Преображенском приказе.

Во время смотра оказалось налицо 42 человекаохотников, в том числе один начальный сокольник, 25сокольников рядовых, 9 ястребников, 5 сторожей, 1помытчикA1 и 1 зверовщик.

По-видимому, смотр этот был произведен с цельюувольнения со службы престарелых охотников, срекомендацией последним отправиться на покой вмонастыри или богадельни.

В донесенииНестерова, между прочим, читаем:"Начальный, 70 лет, Рамила Рамейков – постричься

и в Богадельнюне хочет"."Сокольники: 60 лет, Михайло Сумин – бьет челом,

чтоб за многую его работу, что он работает 40 лет,написать его в слуги в Девичь монастырь; ВасилийРудаков, хром, нога ниже колена переломлена – бьетчелом, чтобы его отставить, а чтоб на его место бытьсыну его Михайлу; Никита Чикин – бьет челом, чтоб засердечною болезнию на поле ему не быть; ВасилийАлферьев, левым глазом ничего не видит и глух – бьетчелом, чтоб отставить, а на его место быть племяннику


Ивану Феклину Евдокимову сыну"."Ястребники: 65 лет, Михайло Коноплев – бьет

челом, чтоб его постричь для многой его работы, что онработает больше 40 лет, в который нибудь монастырь,безовкладно; Арист Коноплев – бьет челом, чтоб такжепостричь безовкладно, а сыну бы его быть брата егородного на Михайлово место Коноплева и окладучинить ему тот же, что был Михайлу".

"Сторож, 70 лет, Федор Васильев – бьет челом, чтобза многую его работу, для его старости, постричь вмонастырь безовкладно". (Сборн. архивн. бум. о ПетреВел., т. II стр. 335 и Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 178, д.No 15).

По-видимому, все престарелые охотники былиуволены, но вместо них не определили никого. Покрайней мере в сохранившемся списке чинов царскойохоты Семеновского потешного двора за 1714 год нетни поименованных выше престарелых и убогих, нивыставленных последними кандидатов. По этомусписку значится сокольников 18, ястребников 7,зверовщиков 1, сторожей 4 и клобучечник 1 (Общ. Арх.Мин. Двора, оп. 59, д. No 190).

В 1722 году из Преображенского приказа былизатребованы к герольдмейстерским делам подробныесписки чинов царской охоты, с обозначением возраста,семейного и имущественного положения ипродолжительности службы каждого чина. Для какойцели было отдано такое распоряжение, известное нампо Сенатскому указу 4 мая того года, мы не знаем. (1-еПолн. Собр. Зак., ст. 3995).

В списке чинов охоты, состоявших приСеменовском потешном дворе в 1727 году, значится: а)13 сокольников, с окладами денежного жалованья от 10до 5 руб. и хлебного: ржи от 10 до 5 четвертей и овса


по 5 четвертей; б) один подьячий, с окладом 5 р., ржи10 и овса 5 четвертей; в) 8 ястребников, с окладами от7 до 4 р., ржи 10 и овса 5 четвертей; г) один зверовщик,с окладом 10 р., ржи 6 и овса 6 четвертей; д) 3 сторожа,с окладом 3 р., ржи 6 и овса 5 четвертей; е) одинклобучечник, с окладом 5 р., ржи 9, овса 5 четвертей;ж) один мастер колоколечный – без оклада. Всего наэтих чинов ежегодно расходовалось 167 рублей денег,223 четверти ржи и 141 четверть овса. Хотя количествосокольников в означенном году меньше, чем было их в1714 году, однако заметно желание поддерживатьохоту, так как в этом году впервые в течениеописываемого периода времени замечаем быстроезамещение убылых охотников новыми. Так, вместоЯкова Маслова, который "за старость и за дряхлость, иза очною болезнью от соколиныя службы отставлен",принят новый сокольник Михайло Федоров сынШамаев, а вместо умершего Дмитрия Андреева"определен сын его Петр Андреев, и оклад отца егосправлен ему, Петру" (Общ. Арх. Мин. Дв., оп. 75, д.No 166).

Количество личного персонала царской охотыСеменовского потешного двора, а равно и расход наних остались совершенно те же и в следующем 1728году с заменою лишь некоторых лиц новыми. (там же,оп. 75, д. No 182).

От 1727 года сохранилось весьма любопытное дело,свидетельствующее о мерах, принимавшихся поотношению кречетников, которые уклонялись от сврихобязанностей. В январе этого года послан был указ ееимператорского величества в Ростовскую воеводскуюканцелярию, коим повелевалось кречетникаростовского помещика Афанасия Кузьмина сынаКушникова "сыскать в городе Ростове и выслать его в


Москву в Семеновское на потешный двор за караулом,скованна, для держания птиц, для того, что оныйКушников с своею братьею кречетниками на томпотешном дворе не служит и птиц не держит с 724 годаи от той службы бегает и укрывается; а по имяннымблаженные и вечнодостойные памяти прежнихВеликих Государей (указам) издревле сокольникам,кречетникам и прочим потешного двора служителямвелено служить на оном потешном дворе у держаньяптиц кречетов, соколов и прочих и обучать те птицы,как в том регулы состоят, а по обучении такие птицыпосылаются с ними; из кречетников и из сокольников,во окрестные государства в дарех, а в иные чины онымчинам и детям их, самим собою, выходить, и никакимкомандирам к делам их ни к каким выбирать и писать– никому не повелено. А буде он, Кушников, отРостовских посыльных в дому своем укроется или гдебудет в отлучке или у какого дела, и посланным веленовзять из дому его жену или лучших людей и крестьянчеловек 3 или 4 и привесть в Ростов на его подводах икоште и держать скованными за караулом, покамест он,Кушников, в Москве на потешный двор не явится". Неполучая до апреля месяца никакого ответа отвоеводской канцелярии, Преображенский приказ 13-гочисла этого месяца направил в Ростов лейб-гвардииПреображенского полка солдата Кузьму Ржевитинова сприказанием взять от воеводской канцелярии"подьячего и солдат, сколько человек пристойно, и стеми людьми ехать в Ростовский уезд в вотчинупомянутого кречетника Афанасия Кушникова, в домего, где он живет, и, не доезжая дому его, взять впонятые из сторонних вотчин сколько человекпристойно, и при тех людях взять того Кушникова и,заковав и взяв за ним провожатых Ростовских


служилых людей, сколько человек пристойно, привестьв Преображенский приказ и объявить его, Кушникова,скованна при своем доезде Его СиятельствуДействительному Тайному Советнику Кавалеру КнязюИвану Федоровичу Ромодановскому. А буде оныйпосланный солдат оного Кушникова в дому неизъездит, а он, Кушников, будет в отлучке или у какогодела, и посланному солдату велено взять из дому егожену его, Кушникова, и потому ж привесть вПреображенский приказ. А буде и жена тогоКушникова укроется, велено тому посланному солдатувзять из дому его и из деревень его лучших людей икрестьян, человек 5 или 4, и, оковав, потому ж привестьза Ростовскими провожатыми в Преображенскийприказ на его, Кушникова, подводах и кошт". Однакоранее прибытия Ржевитинова в Ростов Кушников самявился в воеводскую канцелярию и объявил там, что "впрошлом 725 году выбран он, Кушников, по указу ивыданному плакату в той провинции всемшляхетством, в том числе и его братьею кречетникамина Ярославский пехотный полк с кречетником ЯковымЯрцевым: он, Кушников, для сбору подушных денег вземские комиссары, а помянутый Ярцов к строениюполкового штабного двора в надзиратели, и держалисьна полковом дворе многое число под караулом, и вооное правление не вступали и о том де вПреображенский приказ донесение от себя посылали, ипо оному де посланному от себя доношению изПреображенского приказу указу о свободе своей оттогоне получали, и за таким принуждением и замногодержанием на оном полковом дворе он,Кушников, во оное Правление в прошлом 726 году ивступил, и с того де году был он, Кушников, при томподушном сборе", причем собрал в 1726 году 34.578


руб. 40 коп. и за январскую треть 1727 года 7000рублей, которые и находятся за его печатью. Полковойже двор Ярославского пехотного полка, подтверждая вобщем заявление Кушникова, отозвался, что выслатьпоследнего в Преображенский приказ "невозможно".Тем, кажется, и кончилось это дело (Общ. Арх. Мин.Двора, оп. 75, д. No 162).

От 1728 года сохранился документ, не лишенныйизвестного интереса: это просьба кречетника ТихонаПетрова: "дабы Его Императорское Величество указом,а Вашего Сиятельства (князь Ромодановский)милостивым рассмотрением повелено было меня,нижайшего, отпустить в домишко мой", ибо "в ноябремесяце в последних числех волею Божьею в нощисгорел домишко мой весь без остатку, и оттогоразорился я в конец". Петров просил отпустить его"марта до первого числа предбудущего 729 года".Петрова отпустили, но "с подкреплением, чтоб он вПреображенский приказ явился на указаной срокнеотложно, а ежели он на тот срок в Преображенскийприказ не явится, и за то учинено ему будет жестокоенаказание, и движимое и недвижимое его имение взятобудет на Его Императорское Величество". (Общ. Арх.Мин. Двора, оп. 75, д. No 639).

23 "У князя много прекрасных и редких соколов, и оннемало тратится на них", – пишет Бергхольц.По-видимому, он здесь впал в ошибку, приняв царскуюохоту за собственность кн. Ромодановского. Этотпоследний едва ли тратил свои деньги на соколов, имеяв полном своем распоряжении царскую охоту и к томуже так мало заботясь о ее развитии.

24 11 марта 1679 года посланы были к персидскомушаху с посланниками, стольником Степаном


Чириковым и с дьяком Иваном Казариновым,одиннадцать кречетов да сокол, и велено было "на тептицы наряд дать из Оружейного приказу, из технарядов, которые в тот приказ отданы с ПотешногоДвора" (Общ. Арх. Мин. Дв., столб. 334 – 7187 года) даотпустить колокольцы из Серебряной палаты (там же,столб. 335 – 7187 года). С птицами этими былоотправлено двое кречетников и трое сокольников, ИванВолошенинов и Лукьян Леонтьев с товарищами (тамже, столб. 417и 489 – 7187года).

2 февраля 1684 года царский посол в МалороссииОдинцов поднес в Батурине гетману царскоежалованье, состоящее, между прочим, из подарка двухкречетов (Соловьев, XIV, стр. 18).

В апреле 1685 года окольничий Неплюев привез,между прочим, гетману Самойловичу "в дар для потехиморского медведя" (там же, стр. 30).

В 1698 и 1709 гг. предписывалось вологодскимпомытчикам ловить возможно большее число птиц "длянужных посылок в Цесарию и к Шаху Персидскому, ик Салтану Турецкому и в иные государства" (Общ. Арх.Мин. Двора, оп. 52, 752,д. No 521).

25В записках Желябужского под 1691 годом, междупрочим, читаем: "В том же году был посол Персидскийиз Кизилбаш, от Шаха Персидского, с дарами изверьми; а зверей с ним прислано лев да львица"(Желябужский, стр. 23).

В 1712 году в иностранную посылку, однако незнаем куда именно, были отправлены сокольникиГригорий Шамаев и Дмитрий Андреев (Общ. Арх.Мин. Двора, оп. 178,д. No 15).

В 1715 году птицы были отправлены к персидскомушаху с кречетниками Даниилом Шубиным стоварищами. При отправке всем кречетникам добавили


к их годовым окладам по 4 рубля (там же, оп. 59, д. No350).

В 1720 году в Персию приказано было отправить10 кречетов, 5 челигов кречетьих, 5 ястреба белых, 2пары белых павлинов, 5 пар павлинов цветных, 20 паркур индейских черных и глинистых, 2 белых медведя, 2медведя черных, ученых, с поводильщиком, 4 соболяживых, 4 росомахи, 4 песца, 4 бобра, 20 горностаев, 30белок, лошадей немецких больших: кобыл 8 ижеребцов 4, 5 пар меделянских собак. Ловчих птиц ивсех зверей велено было отправить с Семеновскогопотешного двора, а павлинов купить в Москве, "а будекупить не сыщет, то взять в неволю, заплатя за нихцену, что надлежит". Означенные птицы и животныеотправлялись с тогдашним астраханским губернатором,впоследствии обер-егермейстером АртемиемПетровичем Волынским (Моск. арх. Мин. юст., кн.Сен. 4/654).

Интересно, что заведовавший в то время царскоюохотою князь Иван Федорович Ромодановский,прочитав сенатский указ об отправлении сСеменовского потешного двора сказанных птиц иживотных, объявил Сенату, что "будет де он о техптицах и зверях докладывать Царскому Величеству, абез докладу не отдаст, и оных указов не принял" (тамже).

В том же 1720 году, в июле месяце казанскомугубернатору Салтыкову был послан указ о ловлекречетов в низовых городах. В указе этом ПетрВеликий, между прочим, писал, что такие птицывысылаются из Семеновского села в окрестныегосударства "непрестанно" (Общ. Арх. Мин. Двора, оп.75, д. No 23).

В 1721 году в Турцию было отправлено 12 кречетов


(там же, оп. 178, д. No 8), а в мае того же года поименному указу Петра Алексеевича повелено было"отпустить к Горскому Шахману Алдигирею, за егослужбу, с присланным от него Айдаром птиц 6кречетов и за ними кречетников потребное число" (тамже, оп. 39, д. No 350).

В двадцатых годах XVIII столетия лица, служившиев ведомстве царской охоты, освобождались от воинскойповинности. Так, в 1727 г. колоколешный мастерМосковской птичьей охоты Иван Иванов был взят "вКанцелярию господина Чернышова под караул" длязаписания его в солдаты. Однако, когда Иванов заявило месте своего служения и когда по справке оказалось,что слова его верны, – Иванова приказано быловыпустить немедленно (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 75,д. No 130).

26 Русск. арх., 1865г., стр. 664.

27 3 июня 1738 года повелено было прислать изМосквы в С.-Петербург несколько кречетов и прочихптиц при потребном количестве чинов царской птичьейохоты, для отправления их к римскому императору.(Рукописи Имп. ох.).

В 1740 году было отправлено к персидскому шаху 3кречета и 2 сокола и, вероятно, турецкому султану – 14кречетов, 7 челигов кречетьих, 23 сокола, 6 ястребов иодин челиг ястребий. (Быт Росс. госуд. 1740–1741 г., т.I, стр. 360и Рукоп. Имп. ох.).

В апреле 1745 года приказано было отправить кперсидскому шаху 24 кречета, 12 челигов кречетьих и12 соколов при 24 кречетниках и одном надсмотрщикеот Обер-егермейстерской канцелярии. Птицы эти былиотправлены с послом, действительным тайнымсоветником Голицыным. Кречетникам выдали в виде


подъемных денег годовые оклады; им же былизаготовлены новые мундиры и епанчи из зеленогосукна, кафтаны, камзолы, шляпы с золотымпозументом по бортам, охотничьи седла с уборами иперчатки лосиные на правую руку для держанья птиц.На птиц были изготовлены "хорошие" клобучки,обносцы и проч. На все эти расходы из Статс-конторыбыло отпущено 4000р. (Рук. Имп. ох.).

В августе 1758 года Государственная коллегияиностранных дел уведомила Обер-егермейстерскуюканцелярию, что "Турецкий де здесь находящийсяпосланник просит, чтоб ему пожалованы были отДвора Ее Императорского Величества два сокола,почему оная Коллегия, не излишним признаваяпомянутого посланника в сей его просьбеудовольствовать", просила Обер-егермейстерскуюканцелярию отпустить этих соколов в С.-Петербурге, апри недостатке таковых птиц в этом городе предписатьМосковской обер-егермейстерской конторе выдать их вМоскве обретающемуся при посланнике лейб-гвардиикапитану Чечерину. Так как в С.-Петербурге соколов небыло вовсе, то Обер-егермейстерская канцелярияпредписала заведующему Императорскою птичьеюохотою в Москве, капитану Герасиму Ларионову,передать птиц Чечерину "или кому от него поприбытии его в Москву принять приказано будет безумедления, а для того осведомиться, когда оной вМоскву прибудет в самой скорости, выбрав оных(птиц) из посредственных, ибо лучшие потребныхранить для Высочайших Ее ИмператорскогоВеличества увеселений". (Общ. Арх. Мин. Двора, оп.68, д. No 37).

Наконец, в 1762 году, в августе месяце,обер-егермейстер Нарышкин всеподданнейше


докладывал, между прочим, о том, что комиссарптичьей охоты Саватий Ларионов находился на службес 1742 года и "неоднократно имелся со птицами впоходах при посольствах в Турцию и Персию". (Рукоп.сборн. им. ук.)

28 20 ноября – 1 декабря Клавдий Рондо писал лордуТаунсгенду: "9 ноября Его Царское Величествовозвратился сюда с охоты в полном здравии. Он оченьвысок и силен для своих лет. Вчера Государь, собравВерховный Совет, объявил, что женится на старшейдочери князя Долгорукова, которой около 18 лет".(Сборн. Русск. истор. общ., т. XLVI, стр. 110).

Герцог де Лирия писал в своих записках: "Петр IIбыл высокого роста, красив собою и сложен хорошо; налице его видна была задумчивость; сложение крепкое,поступь величественная и сила необыкновенная. Хотя итрудновато сказать что-либо решительное о характеречетырнадцатилетнего Государя, но можно былодогадываться, что он был вспыльчив, решителен и,может быть, жесток. Он не терпел вина, т. е. не любилпить более надлежащего, и был весьма щедр, так чтощедрость его походила на расточительность. Хотя сприближенными к нему он обходился ласково, однакоже не забывал своего высокого сана и не вдавалсяслишком в короткие связи. Он быстро понимал все, нобыл осмотрителен; любил народ свой, но мало уважалдругие. Словом, он мог бы быть со временем великимГосударем, если бы удалось ему поправить недостатоквоспитания, данного ему Долгорукими". (ЗапискиДюка де Лирия, стр. 114).

29Петр II вступил на престол 7 мая 1727 года, 11 лет 6месяцев и 23 дней от роду. Императрицею ЕкатериноюI ему был назначен в воспитатели и обер-гофмаршалы


знаменитый Андрей Иванович Остерман, в помощь ккоторому, по указанию князя Александра ДаниловичаМеншикова, определили князя Алексея ГригорьевичаДолгорукова, наименовав последнего вторымвоспитателем императора и Гофмейстером. (Арсеньев,стр. 135,21, 27).

30В 1729 году на Семеновском потешном дворесостояло сокольников 11, ястребников 7, подьячий,клобучечник, зверовщик и сторожей 3; на содержаниеэтих 24 человек шло в год 150 рублей денег, 200четвертей ржи и 125 четверти овса. (Госуд. арх., разр.XIV, No 25).

В том же году в разных городах проживало 23человека кречетников, наделенных вместо жалованьяпоместьями, "и те кречетники, как прежде, живут вМоскве с переменою указное число по рассмотрениюкомандирскому и обретаются в селе Измайлове" (тамже).

Приводя ниже сведения о личном составе охотыПетра II, считаем нужным выразить мнение, чтоупомянутые выше чины птичьей охоты Семеновскогопотешного двора не входили в состав той царскойохоты, среди которой юный царь проводил почти вседни своего пребывания в Москве, охоты, проживавшейв селе Измайловском. Семеновские охотники, кажется,никогда не потешали этого императора, а занималисьлишь выноскою доставляемых на потешный дворловчих птиц да сопровождением последних в чужиекрая в подарки иностранным владетелям.

В начале января месяца 1729 года собственнаяохота Петра II состояла из следующих лиц: 1)Егермейстера в ранге полковника, с жалованьем в 518р. 55 коп. в год.

2) 5 егерей русских, из которых один получал 110


р., а остальные – по 90 р. в год.3) 2 волторнистов, получавших по 90 р. в год.4) 2 курляндских егерей, с жалованьем по 120 р. в

год каждому.5) Доезжачего, получавшего 80 р. в год.6) 31 охотника (в том числе один княжеского титула

– Степан Енкуватов), коим полагалось в год по 12 р.,по 10 четвертей муки, по 1 четверти круп, по 6 пудовмяса, по пуду соли и по 2 мундира: один из сукназеленого с подбоем стамедным, а другой из сермяжногосукна "для полевой осенней езды".

7) 7 наварщиков, каждому 6 р., 10 четвертей муки,1 четверть круп, 6 пудов мяса, пуд соли да мундирсермяжного сукна.

8) 1 орловщика, с жалованьем 15 р., 15 четвертеймуки, и четверти круп, 6 пудов мяса, и пуда соли имундиры, как охотникам.

9) кречетника-статейщика, с жалованьем 20 р., 15четвертей муки, 2 четвертей круп, 8 пудов мяса, 6пудов соли, 5 четвертей овса, 5 пудов рыбы.

10) 14 кречетников, с жалованьем по 10 р., по 10четвертей муки, по 1 четверти круп, по 6 пудов мяса,по пуду соли да мундиры те же, что 17 охотников.

11) 15 сокольников, с жалованьем как икречетникам, только без крупы (?) и с мундирами, каку охотников.

12) 15 ястребников, с тем же жалованьем, каккречетникам.

13) Один помытчик и один сторож с жалованьемкаждому по 8 р., 10 четвертей муки, 1 четверти круп, 6пудов мяса и 1 пуда соли да мундир сермяжного сукна.

14) Одного кузнеца, которому жалованья лишь на 2р. больше предыдущих.

15) 6 конюхов с жалованьем по 6 р., 6 четвертей


муки, 4 четверика круп, 3 пуда мяса и 1 пуду соли дапо мундиру серого сукна.

16) Коновала, с жалованьем в 100руб.17) 2 плотников с жалованьем, как конюхам.18) 4 человек у верблюдов, с жалованьем, как

кречетникам.19) Клобучечника и колоколечника, с жалованьем

по 5 р., 10 четвертей муки, 1 четверти круп, 6 пудовмяса, 1 пуда соли.

Всего же одного егермейстера и 113 человек прочихслужителей, а жалованья им в год: денежного 2559 р.55 к., хлебного – муки 998 четвертей, круп 99четвертей, овса 5 четвертей; мяса 590 пудов; рыбы 5пудов; соли 107пудов.

Кроме того, охотникам, кречетникам, сокольниками ястребникали отпускалось 12 солдатских палаток даим же и прочим служителям в два года 91 седло "свойлоки и с крышки, что на войлоках, с уздами и совсем убором ременным".

Впрочем, вместо седел выдавали деньгами, по 3 р.за седло, в год 273 р. (Роспись охоты Петра II; Русск.арх., 1869г., No 10, стр. 1665–1681).

Непосредственно по вступлении на престолимператора Петра II, в мае же месяце 1727 года, былопредписано московскому генерал-губернатору князюИвану Федоровичу Ромодановскому выслать изМосквы в С.-Петербург, "в самой скорости, наподводах", царскую птичью охоту. (Общ. Арх. Мин.Двора, оп. 75, д. No 135).

31В Государственном архиве сохранилась записка,подписанная Петром II, относящаяся к первым днямего царствования, о распределении временицарственного отрока. В записке этой читаем: "Впонедельник по полудни, от 2 до 3 часа учиться, а


потом солдат учить; по полудни вторник и четверг ссобаки в поле; по полудни в среду солдат обучать; пополудни в пятницу с птицами ездить; по полудни всубботу музыкою и танцованием; по полудни ввоскресенье в летний дом и в тамошние огороды".(Соловьев, т. XVIII, стр. 110).

Сохранилось и другое "начертание ученияИмператора Петра II, сочиненное Верховным ТайнымСоветом", в котором, между прочим, читаем: вторник,от 4 до 5 часов дня "можно забавляться стрельбою вмишень", от 5 до 6 часов – "немного отдыхать", от 6 до7 часов – "одну забаву из прежних продолжать"; среда,от 4 до 5 часов – "забавляться ловлею в острову", от 5до 6 часов – "можно покоиться", от 6 до 7 часов –"продолжать прежнюю забаву". (Арсеньев, стр. 139).

32С первых дней царствования Петра II "Остерманпотакал его празднолюбию, склонности ко всякимразвлечениям и особенно к охоте, на которую молодойГосударь ездил часто в окрестности Петергофа".(Костомаров, т. II, стр. 861).

33 10–21 июня 1727 года легационный советниккурфирста саксонского и короля польского ИоаннЛе-Форт доносил своему двору из С.-Петербурга:"Кажется, что страсть царя к охоте увеличивается всеболее. Выдумывают разные средства, чтобы отвлечьего от этого, но страсть зашла так далеко, что он не всостоянии заниматься чем-либо другим". (Сборн.Русск. истор. общ., т. III, стр. 479).

Лето этого года молодой император провел вПетргофе в сообществе со своею красавицею теткою,великою княжною Елисаветою Петровною, охотноразделявшею все любимые потехи царственногоотрока. (Костомаров, т. II, стр. 861).


20 августа 1727 года император, бывший в этотдень в С.-Петербурге, отправился оттуда на ночевку вСтрельну, а из Стрельны в Ропшу, с намерениемвернуться из этой поездки в Петергоф лишь на пятыйдень. В Стрельну Петр Алексеевич прибыл в девятомчасу вечера, а на другой день, позавтракав, выехал,сопровождаемый всею Императорскою охотою.Устройством этой охоты, по-видимому, распоряжалсяАндрей Иванович Остерман, который и сообщал обизложенном в Ораниенбаум князю АлександруДаниловичуМеншикову. (Соловьев, т. XVIII, стр. 133).

Сборн. Русск. истор. общ., т. LXXV, стр. 158."XVIII век", т. II, стр. 121и др.

34К этому времени относится охлаждение императорак князю Меншикову, который слишком уже настойчивостремился быть полным и бесконтрольнымруководителем молодого царя, лелея мысль выдать заПетра Алексеевича свою дочку.

Ослабление влияния Меншикова на императоравесьма рельефно выразилось 4 сентября. В этот денькнязь прислал к императору с нарочным приглашениеприбыть в его загородное поместье Ораниенбаум нацеремонию освящения нового храма. Петр,оскорбившись, что Меншиков не приехал сампригласить его, отказался исполнить просьбу князя подпредлогом нездоровья. После освящения церквиМеншиков приехал в Петергоф; но царь оказался наохоте. "Меншиков остался в Петергофе, и на другойдень, тщетно ожидавши возвращения Государя сохоты, решился ехать в Петербург. Перед отъездомсвоим он виделся с Остерманом и грозно укорял его занебрежный надзор за Государем и за потворственноепозволение ему отлучаться на охоту на стольпродолжительное время". (Арсеньев, стр. 36; то же –


Соловьев, т. XVIII, стр. 130 и Костомаров, т. II, стр.861).

Современник события, Манштейн, прибавляет кэтому, что император уехал на охоту не сам, а "егоувезли" (Манштейн, стр. 6), а Ле-Форт доносил своемудвору, что, узнав о приезде Меншикова в Петергоф,государь поспешно уехал на охоту, причем "сестра его(великая княжна Наталия Алексеевна) выпрыгнула заним из окна, не желая видеть Меншикова". (Сборн.Русск. истор. общ., т. III, стр. 490).

6 сентября 1727 года император был на охоте вокрестностях Петергофа, ночевал в Стрельне и надругой день, в четверг, 7-го числа прибыл вС.-Петербург в Летний дворец. (Соловьев, т. XVIII, стр.135).

Около 20 сентября 1727 года Ле-Форт доносил,между прочим, своему двору, что во вторник 19-гочисла (старый стиль) Его Величество рано утром ужебыл на охоте, когда в Петергоф явился Меншиков.Последний остался в Петергофе и дал бал, "на которомЕго Величество был недолго, жалуясь на усталостьпосле охоты..." "В среду Его Величество провел наохоте, на ночь приехал в мызу Стрельну". (Сборн.Русск. ист. общ., т. III, стр. 493).

К ноябрю месяцу 1727 года относитсяокончательное решение молодого царя избавиться отпритязаний князя Меншикова относительно женитьбыгосударя на дочери бывшего временщика. Маньянписал по этому поводу, что государь категорично игласно заявил о своем нежелании даже думать о браке(там же, т. LXXV, стр. 133). К этому же времениотносится и увлечение императора своею постоянноюспутницею на охоте, великой княжною ЕлисаветоюПетровною.


35С переездом императора в Москву он всецелоподпадает под влияние сплавивших князя Меншиковав ссылку князей Долгоруких, князя АлексеяГригорьевича – второго царского воспитателя, – и сынаего, князя Ивана Алексеевича, который вскореприобрел глубокую привязанность юного царя и сталего фаворитом. Главным средством, при посредствекоторого князья Долгорукие приобрели огромноевлияние на императора, была охота. Князь АлексейГригорьевич "созидал свое благополучие на псовыхохотах". (Русск. арх., 1863 г., стр. 30). Фаворит, князьИван Алексеевич, был, по словам Кантемира, "на ловлес младенчества воспитан с псарями". (Соловьев, т. XIX,стр. 285).

В донесении чугуевского казака Кузьмина "оразных дерзновенных, непристойных, возмутительных,изменнических и воровских делах", где обвинялисьразные люди в поношении чести князей Долгоруких исамого Государя, между прочим, приводилосьслышанное Кузьминым от некоторых лиц выражание:"У князя Алексея Долгорукова много собак; Долгорукиеи Государя приучили к ним до того, что он сам мешаетв корыте собакам". (Арсеньев, стр. 146).

"Чтобы удалить Государя от докучливыхпредставлений Остермана и избавить его отнеизбежных встреч с членами Верховного Совета и спочетнейшими царедворцами, князь АлексейГригорьевич стал часто увозить его из Москвы и,забавляя его охотою в лесных дачах подмосковных,продолжал отсутствие из столицы на несколько дней инередко на целые недели. Петр II до такой степенипристрастился к охоте, что, бегая или разъезжая по лесус раннего утра до позднего вечера, он часто проводил иночи под открытым небом в раскинутых нарочно


шатрах по опушке леса; час обеда и глубокая ночьбыли единственным временем для его отдохновения.По окончании охотничьих разъездов император совсею свитою своею приезжал в село Горенки,принадлежавшее князю Долгорукову и служившееобыкновенным сборным местом всей охотничейкомпании, которая всегда состояла только изродственников и искренних друзей Долгоруковскойфамилии; в этом искренном кругу, за роскошным ишумным обедом, веселили Государя похвалами еголовкости и искусству в стрельбе, перечисляли удачи ирадовали новыми планами новых поездок; о делахгосударственных, о высоких обязанностях царственныхне было и помина; Император, истощая физическиесвои силы в утомительных прогулках, не имел ниохоты, ни возможности развивать силы умственные иусовершать свой разум учением и науками". (Арсеньев,стр. 102).

36 23 числа сентября же месяца тот же Ле-Форт писал:"Так как Его Величество большой любитель охоты, онмне подарил сегодня утром бедро лося, убитого имнедавно в Петергофе". (Сборн. Русск. ист. общ., т. III,стр. 496).

Того же числа французский поверенный по делампри Русском дворе Маньян доносил своемуминистерству: "Молодой Царь, еще не видевший своейстолицы Москвы, высказывает желание увидеть ее;нужно думать, что зарождающаяся в этом Государестрасть к охоте заставит его найти пребывание вМоскве гораздо приятнее и удобнее для охоты, чемжизнь в Петербурге". (Сборн. Русск. истор. общ., т.LXXV, стр. 84).

В начале января 1728 года император предпринялпутешествие в Новгород, вероятно, с целью


поохотиться в новых местах. 11 числа этого месяца онприехал в Новгород и в тот же день выехал обратно вС.-Петербург. ("С.-Петербургские ведомости" 1728года, NoNo 5 и 6).

16 января 1728 года его величество, "со всемГоф-штатом", предпринял путешествие в Москву (тамже, No 7).

22 февраля – 4 марта 1728 года Ле-Форт доносил изМосквы своему министерству: "Здесь былопубликовано, кто станет поговаривать о возвращенииДвора в Петербург, будет бит нещадно кнутом".(Сборн. Русск. истор. общ., т. V, стр. 302).

37В записках испанского посла при Русском дворе,герцога де Лирия, читаем: "Царь не терпит ни моря, никораблей, а страстно любит псовую охоту. Здесь вПетербурге негде охотиться; но в Москве очень можно,почему никто не сомневается, что, переехав туда одинраз, он едва ли возвратится сюда, и причины, для сегоприводимые, кажутся мне не неосновательными". Ктому же приближенные выхваляли императорумосковский климат и множество дичи в окрестностяхпервопрестольной столицы. (Записки де Лирия, стр.13).

По свидетельству Нащокина, молодого императораприближенные люди почти беспрерывно увозили наохоту "и тако Государя от всех удалили, что не всегдабыло можно его видеть, и Его ИмператорскоеВеличество, со псовою охотою, того ж (1727) годуосень продолжать себя изволили в С.-Петербурге вугодных местах для оной псовой охоты". (Нащокин,стр. 30).

38 17-го числа того же месяца государь прибыл в однуиз вотчин князя Ивана Федоровича Ромодановского,


отстоявшую от С.-Петербурга в 40 верстах, "а понежетамошние места натурою и разными художествы зелоукрашены и ко всем веселиям весьма угодны", тоимператор, оставшись до 21-го числа, "тамозабавлялся" (там же, No 8).

Продолжая путешествие, Петр Алексеевичпростудился и заболел корью, будучи поэтомупринужден на две недели остановиться в Твери.(Соловьев, т. XVIII, стр. 150).

От болезни этой император благодаря крепкойсвоей натуре поправился довольно скоро. 3 февраля он,по-видимому, был уже совершенно здоров и,откладывая со дня на день свой торжественный въезд вМоскву, "пять верст оттуда во Всесвяцком по нынезабавляться изволит". ("С.-Петербург. ведом." 1728года, No 10).

Торжественный въезд государя в Москву состоялся5 февраля (там же, No 12). Манштейн этот деньпомечает 15 февраля, то есть по старому стилю 4февраля. (Манштейн, стр. II).

25 февраля 1728 года отпраздновано былоторжество коронации императора. ("С.-Петербург.ведом." 1728года, No 18).

39 1–12 апреля того же года герцог де Лирия писал изМосквы в Испанию маркизу Санта-Крус, что царькаждый день ездит на охоту в окрестности города("XVIII век", т. II, стр. 63).

Около этого же времени Петр Алексеевич былозаболел какою-то болезнью; но 8–19 апреля де Лирияопять пишет тому же лицу, что царь продолжаеткаждый день ездить на охоты (там же, стр. 64).

4–15 того же апреля Маньян доносил своемуминистерству: "Неделю тому назад здесь были внекотором беспокойстве относительно здоровья


молодого Царя, по причине бывшего у него приступаболезни, в котором врачи думали сначала признатьсимптомы оспы, что заставило очень тщательноизбегать того, чтоб общество не узнало о положенииэтого Государя. Сегодня говорят, что это была лишьпростуда, полученная Государем вследствие охоты вдурную погоду". (Сборн. Русск. истор. общ., т. LXXV,стр. 175).

В тот же день де Лирия писал маркизу Санта-Крус:"Теперь мы пользуемся хорошей погодой... Царь вселето проведет в развлечении охотой, для каковой целиприготовили различные дачи, в которых он будет житьпопеременно". ("XVIII век", т. II, стр. 66).

23 апреля 1728 года император провел на охоте(там же, стр. 70).

В дневнике малороссийского генеральногоподскарбия Марковича под 25-м числом того же апрелямесяца читаем: "Его Величество изволил поехать воколичные места с охотою". (Маркович, т. I, стр. 277).

В конце того же апреля месяца император охотилсягде-то в окрестностях Москвы, в расстоянии 12 миль отгорода. Об этой охоте герцог де Лирия писал маркизуСанта-Крус: "Принцесса Елисавета сопровождает Царяв его охоте, оставивши здесь всех своих иностранныхслуг и взявши с собою только одну Русскую даму идвух Русских служанок". ("XVIII век", т. II, стр. 70).

29 апреля 1728 года в "С.-Петербургскиеведомости" сообщалось из Москвы: "ЕгоИмператорское Величество тридцать верст оттуда наловлях забавляться изволит, откуда Его Величествовскоре паки назад в Москву ожидается". ("С.-Петерб.ведом." 1728года, No 37).

40Собаки выписывались, между прочим, и изКурляндии. Так, в 1728 году тогдашняя герцогиня


Курляндская Анна Иоанновна писала из Митавы клюбимой сестре императора великой княжне НаталииАлексеевне: "Доношу Вашему Высочеству, чтонесколько собак сыскано как для Его Величества, так идля Вашего Высочества, а прежде августа послатьневозможно: охотники сказывают, что испортитьможно, ежели в нынешнее время послать. И прошуВаше Высочество донести Государю братцу о собаках,что сысканы, и еще буду стараться". (Соловьев, т. XIII,стр. 161).

18–29 ноября того же года Ле-Форт доносил своемудвору: "В прошлую среду Остерман должен былсопровождать Царя на охоту..." "Сегодня пополудниЦарю захотелось верхом поохотиться за волком,посаженным в саду. Волк не умел отличить любимойцарской собаки, схватил ее за уши и так потряс, чтоЦарь хотел спрыгнуть с лошади и спасти свою собаку;но его удержали". (Сборн. Русск. истор. общ., т. III, стр.509).

15 марта 1728 года Ле-Форт доносил своемугосударю: "Князь Василий Долгорукий сказал, чтоЦарю так много хвалили охоту Вашего КоролевскогоВеличества, что Царь, как сам дал заметить, был быочень доволен получить в подарок от ВашегоВеличества несколько гончих собак и хотя одного,другого хорошего охотника. Я обещал им об этомдоложить Вашему Величеству" (там же, стр. 304).

41Под 14–25 октября того же года читаем в запискахгерцога де Лирия: "Я представил Царю двух борзыхсобак, коих нарочно выписал из Англии, и ЕгоВеличество был так доволен, как будто я подарил емувеличайшую драгоценность. В тот же день он поехалопять за город, сказав, что воротится не прежде, каквыпадет первый снег. (Записки Дюка де Лирия, стр.


42).

42В начале 1728 года герцог де Лирия писал вИспанию: "Января 12 (новый стиль; разница со старымв то время 11 дней), в новый год по старому стилю, яподнес Царю очень хорошее ружье, работы ДиегаИскюбеля, которое ему очень понравилось, и когда яприехал во дворец с поздравлением, то он приказалмне остаться обедать с ним: милость, каковой он неоказывал ни одному иностранному послу". (Записки деЛирия, стр. 20).

1–12 марта герцог де Лирия писал из Москвы вИспанию маркизу Санта-Крус, что в этот деньимператор Петр II прислал ему застреленных кабана иоленя. По оленю прислал государь также всеминостранным министрам, исключая шведского. ("XVIIIвек", т. II, стр. 56).

43О первом времени пребывания Петра Алексеевича вМоскве находим следующее свидетельство историкаего царствования: "Государь являлся повсюду, иповсюду встречаем был со изъявленияминеобыкновенных нскренних восторгов; красиваянаружность, величественный стан, здоровоетелосложение и умная физиогномия Императорарадовали Русских и казались им верными залогамипродолжительного и прочного счастья России".(Арсеньев, стр. 100).

44 11 марта 1728 года император, живший до тоговремени в Кремле, переехал вместе со своею любимоюсестрою, великою княжною Наталией Алексеевной, вЛефортово. ("С.-Петерб. ведом.", No 22 – 1728года).

Одною из причин подобного переселения былосильно расстроившееся к тому времени здоровьевеликой княжны Наталии Алексеевны. По


свидетельству Иоанна Ле-Форта, обнаружившиесятогда у сестры императора признаки чахотки были нечто иное, как "плод нездорового помещения в Кремле ипрогулок, которые она принуждена былапредпринимать для доставления удовольствия своемубрату". (Сборн. Русск. истор. общ., т. V, стр. 310).

45 2 мая 1728 года в "С.-Петербургские ведомости"писали из Москвы: "Изволит Его ИмператорскоеВеличество, Всемилостивейший наш Государь, наловлях девяносто верст от Москвы забавляться".("С.-Петерб. ведом." 1728года, No 38).

Под 6 мая того же года читаем в ДневникеМарковича: "Его Величество изволил назадповернуться с охоты своей в Москву". (Маркович, т. I,стр. 278).

Вероятно, в этот день император приехал в Москвуна весьма непродолжительное время, не оповестивдаже о своем возвращении, и снова уехал на охоту. Покрайней мере в тот же день, 6 – 17 мая, Герцог деЛирия писал маркизу Санта-Крус: "Царь еще невозвращался с охоты", а 13 – 24 мая: "Этот Монарх ещене возвратился с охоты, так что Герцогиня Курляндская(будущая императрица Анна Иоанновна), устав ждатьего, чтобы проститься с ним, три дня тому назад самаотправилась искать его, чтобы последний разпоцеловать Его Величество и тотчас же возвратиться всвою резиденцию, в Митаву". ("XVIII век", ч. II, стр.72).

20–31 мая герцог де Лирия писал тому же лицу:"Царь воротился с охоты дня на два и после завтрауезжает опять" (там же, стр. 74).

В письме того же лица от 27 мая – 7 июня читаем:"Получено донесение о смерти ГерцогиниГолштинской, принцессы красивейшей в Европе. Но


это отнюдь не заставило Царя отложить поездку наохоту в окрестности, хотя и без принцессы Елисаветы,которая осталась в городе по случаю траура по сестре"(там же, стр. 80).

3–14 июня герцог де Лирия писал маркизуСанта-Крус: "Царь еще не возвратился с охоты, нонадеются, что воротится на этой неделе" (там же, стр.81).

9 июня 1728 года герцог де Лирия получилприглашение приехать к императору по месту егонахождения в подмосковные места. "Я очень былдоволен сим знаком милости, – пишет испанскийпосол, – потому что никому не давалось позволениявидеть Его Величество, когда он занимался охотою сизбранным обществом". (Записки Дюка де Лирия, стр.35).

10–21 июня 1728 года герцог де Лирия писалмаркизу Санта-Крус: "Этот Монарх еще не возвратилсяв город, но надеюсь, что возвратится на этих днях".("XVIII век", ч. II, стр. 83).

Под 16-м числом того же июня месяца читаем вДневнике Марковича: "Его Величество приехал с охотыв Москву и кушал у посла Гишпанского". (Маркович, т.I, стр. 282).

В этот день испанский посол герцог де Лирияустроил праздник по случаю двойного бракосочетания:испанского наследного принца с португальскойинфантой и испанской инфанты с принцембразильским. На празднике этом, кроме императора,присутствовали великие княжны Наталия Алексеевна иЕлисавета Петровна, а также герцогиняМеклембургская. ("XVIII век", ч. II, стр. 8,).

О препровождении времени императора во вторуюполовину июня и в течение июля месяцев 1728 года мы


знаем немного: 9 июля был устроен фейерверк у дворцамонаршего (Маркович, т. I, стр. 283), а 1 июля царьвозвратился в Москву с охоты по случаю рождениясвоей сестры (великая княжна Наталия Алексеевнародилась 12 июля 1714 года). (Записки Дюка де Лирия,стр. 36).

30 июля император ездил в Новодевичиймонастырь поздравить с днем рождения царицуЕвдокию Феодоровну. (Маркович, т. I, стр. 290).

5–16 августа 1728 года герцог де Лирия писалмаркизу Санта-Крус: "Чтобы ослабить в Царенеобузданную страсть, которую он имеет к охоте, и в тоже время дать ему некоторое понятие о том, что такоевойско, думают устроить маневры в окрестностяхгорода, впрочем, этого еще не решили. ("XVIII век", ч.II, стр. 103).

7-го того же августа состоявший при английскомконсульстве Клавдий Рондо писал на родину, вАнглию, неизвестному лицу: "Теперь в большом почетеЦаревна Елисавета Петровна, сестра покойнойГерцогини Голштинской. Она очень красива и,кажется, любит все, что Государю по нраву: танцы иохоту. Охота – господствующая страсть Царя"; "онекоторых других страстях его упоминать неудобно".Пока Елисавета Петровна, по-видимому, вгосударственные дела не мешается, вполне отдаваясьвеселию, всюду неотлучно следуя за молодымгосударем. Но особенно расположением государя внастоящее время пользуется князь Долгорукий,молодой человек лет двадцати. С ним государьпроводит дни и ночи, он единственный участник всехочень частых, разгульных похождений императора.(Сборн. Русск. истор. общ., т. XLVI, стр. 4).

12–25 августа 1728 года герцог де Лирия писал


маркизу Санта-Крус: "Завтра Царь приедет с охоты вэту столицу", а 19–30 августа: "Царь все еще на охоте".("XVIII век", ч. II, стр. 103и 105).

27 того же августа император отправился на охотуза город, причем ходили слухи, что вернется он вМоскву не ранее как через пять недель. (Записки Дюкаде Лирия, стр. 40).

2 сентября 1728 года герцог де Лирия имелразговор с фаворитом, князем Иваном АлексеевичемДолгоруким, о том, когда можно ожидать возвращениягосударя в С.-Петербург. Фаворит сказал испанскомупослу, "что уже два раза говорил об этом с Его ЦарскимВеличеством, что он надеется, что зимою мывозвратимся туда, и что до того времени он не надеетсяустроить этого, потому что пока еще можно охотитьсяздесь, нельзя сильно настаивать на этом; но как скороохотиться будет нельзя, он сделает все возможное,чтобы отправиться туда с первым же снегом". ("XVIIIвек", ч. II, стр. 107).

Того же числа герцог де Лирия писал маркизуСанта-Крус: "Через несколько дней Царь отправится вближайшие местности на охоту недель на шесть и невозвратится сюда, пока не заставит его сделать этодурная погода и недостаток дичи" (там же, стр. 108).

7 сентября 1728 года Маркович отметил в своемДневнике: "Его Величество поехал на охоту"(Маркович, т. I, стр. 293), а 9–20 сентября герцог деЛирия писал: "Третьего дня Царь уехал на охоту и невозвратится до 21 (10) октября, чтобы 23 (12) октябряпраздновать день своего рождения". ("XVIII век", ч. II,стр. 109).

11 сентября 1728 года Клавдий Рондо писал вАнглию к лорду Таунсгенду из С.-Петербурга: "Ходятслухи, будто Его Величество вскоре отправится на


охоту к Смоленску и пробудет там месяца два"; а 19сентября: "Царь думает исключительно о развлеченияхи охоте, а сановники о том, как бы сгубить одиндругого". (Сборн. Русск. истор. общ., т. XLVI, стр. 14 и19).

19 же сентября в "С.-Петербургские ведомости"писали из Москвы, что император проводит время внегорода, "увеселяя себя последним приятным осеннимвоздухом". ("С.-Петерб. ведом." 1728года, No 77).

23 сентября того же года Маньян доносилфранцузскому министерству иностранных дел:"Холодность Царя к Принцессе Елисавете растет со дняна день. Этот Государь не пожелал, чтобы онаотправилась с ним в село Измайлово, несмотря на еесильные просьбы". (Сборн. Русск. истор. общ., т.LXXV, стр. 241).

30 сентября – 11 октября 1728 года герцог де Лирияписал маркизу Санта-Крус: "Я только что получилизвестие, что Царь возвратится в город дня через триили четыре". ("XVIII век", ч. II, стр. 113).

6 октября Маркович пометил в своем Дневнике, чтоИмператор "недавно с охоты приехал". (Маркович, т. I,стр. 295).

7–18 октября 1728 года герцог де Лирия писалмаркизу Санта-Крус: "Царь, впрочем, опять уедет скоров деревню и воротится для празднования дня своегорождения 23 (12) октября". ("XVIII век", ч. II, стр. 114).

46 21 октября – 1 ноября того же года герцог де Лирияписал маркизу Санта-Крус: "Этот Государь еще неворотился с охоты и, говорят, не возвратится, покапогода не помешает совершенно этому развлечению".("XVIII век", ч. II, стр. 117).

28 октября – 8 ноября тот же корреспондент писалтому же лицу: "Надеемся, что Царь скоро вернется в


город, к этому, верно, его побудит наступившая дурнаяпогода; вот уже три дня идет снег и морозит, хотя и неособенно сильно; не сомневаюсь, что он приедет покрайней мере в воскресенье, потому что в понедельникграф Вратиславский (цезарский посол) думает датьсвой праздник в честь Императора" (там же, стр. 18).

Праздник, задуманный графом Вратиславским,был, однако, отложен, потому что к этому днюимператор с охоты еще не вернулся (там же, стр. 119).

47 4–15 ноября 1728 года герцог де Лирия снова писалмаркизу Санта-Крус: "О возвращении в С.-Петербургне говорят; сам Монарх ни о чем более не думает, какоб охоте" (там же, стр. 120).

Около того же времени Клавдий Рондо писал клорду Таунсгенду: "Меня уверяли, что будто любимецЦарский, молодой князь Долгорукий, впал в немилость,и Государь уже несколько дней не допускает его к себе.Рассказывают, будто Царевна Наталия Алексеевна,страдающая чахоткой, нашла, с помощию баронаОстермана, возможность удалить этого молодогочеловека. Царевна в самых горячих выраженияхпредставила брату дурные последствия, которыхследует ожидать и для него самого, и для народаРусского, если он и впредь будет следовать советаммолодого Долгорукова, поддерживающего изатевающего всякого рода разврат. Она прибавила, чтои больна от горя, которое испытывает, видя, как ЕгоВеличество, пренебрегая делом, отдается разгулу".(Сборн. Русск. истор. общ., т. XLVI, стр. 25).

14–25 ноября того же года Ле-Форт доносил своемудвору: "Царь только и участвует в разговорах особаках, лошадях, охоте; слушает всякий вздор, хочетжить в сельском уединении; о чем-нибудь другом изнать не хочет" (там же, т. V, стр. 316).


22 ноября 1728 года, в 8 часов пополудни, любимаясестра императора Петра II, великая княжна НаталияАлексеевна скончалась. ("С.-Петерб. ведом." 1728 года,No 96, и Маркович, стр. 299).

Вскоре после смерти великой княжны КлавдийРондо писал лорду Таунсгенду: "Царевна НаталияАлексеевна, сильный недруг князя Долгорукова,скончавшаяся 22 (ст. ст.) ноября, чувствуя себя оченьплохо, просила брата расстаться с своим любимцем, и,желая утешить умирающую, Государь обещалисполнить ее желание; но со смертью Царевны онизменил слову и князь теперь в милости больше, чемкогда-нибудь". (Сборн. Русск. истор. общ., т. XLVI, стр.28).

24 ноября император снова переехал из Немецкойслободы, из Лефортовского дворца, в Кремль.(Маркович, ч. I, стр. 300).

48О времяпрепровождении императора ПетраАлексеевича в течение декабря месяца 1728 годасведений мы не нашли.

3 января 1729 года Петр Алексеевич, живший впоследнее перед этим числом время в Лефортовскомдворце, переехал на жительство в Измайловскийдворец. Во время пребывания императора в Измайловетуда постоянно требовалось крепкое венгерское вино.(Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 42, д. No 162).

5 января император провел в селе Семеновском напотешном дворе (там же).

С 8-го по 19-е числа того же месяца ПетрАлексеевич проживал попеременно то в Измайловскомдворце, то в Лефортове, посещая в то же время весьмачасто Семеновский потешный двор (там же).

19 января император присутствовал при выносетела великой княжны Наталии Алексеевны (там же).


"По совершении печальной церемонии погребенияВеликой Княжны, Император начал, для рассеяниягрусти своей, уезжать каждодневно из Москвы и, всообществе князя Алексея Долгорукова и дежурногокамергера, проводил остальное время зимы в селеИзмайлове в детских забавах или совершеннойпраздности. Жители Москвы могли видеть Государяежедневно только тогда, когда он, окутанный в шубу,выходил из теремов царских и, сев в сани, мчался вобычный свой путь". (Арсеньев, стр. 105).

"Любившие отечество, – свидетельствует герцог деЛирия, – приходили в отчаяние, видя, что Государькаждый день, поутру, едва одевшись, садится в сани иотправляется в Подмосковную с князем АлексеемДолгоруким, отцом фаворита, и дежурным камергером,и остается там целый день, забавляясь как ребенок и незанимаясь ничем, что нужно знать ВеликомуГосударю". (Записки Дюка де Лирия, стр. 55).

23 января император Петр Алексеевич был вИзмайлове, 25-го числа – в Хотунской волости,вероятно, на охоте; 28-го числа – в Измайлове; 30-гочисла – в Лефортове. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 42, д.No 162).

К январю же месяцу 1729 года относитсясвидетельство герцога де Лирия о том, что когдавраждебная князьям Долгоруким партия искалавозможности настоять на возвращении императора вС.-Петербург, то отец фаворита, князь АлексейДолгорукий, "уговорил его ехать на охоту на нескольконедель за пятьдесят верст от Москвы, в тойуверенности, что при возвращении в Москву начнетсяуже оттепель и дорога испортится так, что поездкудолжно будет отложить до будущей зимы; ибо он оченьхорошо знал, что Царь не выедет из Москвы летом, по


причине множества дичи в окрестностях сего города,чего нет в Петербурге". (Записки Дюка де Лирия, стр.50).

49Письмо герцога де Лирия маркизу Санто-Крус. 3–14февраля 1729г. ("XVIII век", ч. II, стр. 156).

50 12 февраля 1729 года император был в селеИзмайлове; 28-го числа этого месяца в селеКоломенском. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 42, д. No162).

5–14 марта 1729 года герцог де Лирия писал вИспанию: "Третьего дня Царь уехал за пятнадцать мильот города на охоту, где пробудет недели четыре; онвзял с собою только людей, необходимых для егослужбы, и оставил здесь все министерство". ("XVIIIвек". т. II, стр. 161; то же "С.-Петерб. вед." 1729 года,No 19).

6 марта "приехали к Царю во время его охоты" обедочери князя Алексея Долгорукого. (Записки Дюка деЛирия, стр. 61).

В тот же день Маньян доносил французскомуминистерству иностранных дел: "Несмотря на усилия,употреблявшиеся некоторыми из Царских министров сцелью воспрепятствования задуманной здешнимГосударем поездки, он уехал в прошлую субботу ивернется сюда лишь под конец поста, намереваясьобъехать, охотясь, родовые земли Долгоруких, что, помнению многих, все более и более доказываетпреобладающее значение этого рода, тем более чтоЦарский воспитатель и сын его почти однисопровождают Государя в этом путешествии". (Сборн.Русск. истор. общ., т. LXXV, стр. 324).

51В конце того же месяца император забавлялсяохотою у села Чашникова, где проживал тогда


Александр Львович Нарышкин, большой враг всейсемыи князей Долгоруких. Когда Нарышкинудоложили, что у его села охотится император всообществе с князьями Долгорукими, он отказалсявыйти навстречу царю, за что и был сослан в дальниесвои деревни. (Арсеньев, стр. 109).

52 "У Императора, – писал современник, адъютантфельдмаршала Миниха, Манштейн, – была страсть кохоте, но Алексей Долгорукий, отец любимца, вместотого, чтобы дозволять ему предаваться ей умеренно,напротив, заставлял его по целому дню, а иногда и понесколько дней сряду рыскать по полям, отчегомолодой Государь сильно уставал и разгорячался".(Манштейн, стр. 11).

"Князь Алексей Григорьевич Долгорукий созидалсвое благополучие на псовых охотах. Охоты эти,несмотря на тогдашнюю бездорожицу, производилисьза сотни верст от Москвы. Покойный А. С. Хомяковрассказывал, по преданию, что Петр II охотился даже вЧернском уезде, и городу Черни дана была похвальнаяграмота, в которой упоминалось о водившихся тамрусаках. Верно ли это предание – не знаем; но, живязимою 1729 года довольно долгое время в Туле, Петр IIдействительно могь охотиться в Чернском уезде".(Русск. арх. 1863года, стр. 30).

По восшествии на престол императрицы АнныИоанновны в числе обвинений назначенного повысочайшему повелению суда над Долгорукимиуказывалось, между прочим, на то обстоятельство, "чтоони отклоняли покойного императора от изученияполезных для него наук и обогащения себя сведениями,необходимыми для управления, что они расстроили егоздоровье частыми поездками на охоту и тем былипричиной его преждевременной кончины" (Манштейн,


стр. 27).

53 8 марта императору в поход отправили три дюжинышампанского вина, которое было привезено для этого вМоскву из С.-Петербурга. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп.42, д. No 162).

10 марта 1729 года Маньян доносил французскомуминистерству: "Предполагают, что Царь уедет намедвежью охоту верст за шестьдесят-восемьдесят отэтой столицы". (Сборн. Русск. истор. общ., т. LXXV,стр. 323).

Около этого времени велено было крестьянамПереяславского уезда, Ивану Иванову и Авдею иМаксиму Игнатьевым, "к охоте Его ИмператорскогоВеличества обыскивать медведей и других зверей".(Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 52, д. No 1758).

17–28 марта герцог де Лирия писал маркизуСанта-Крус: "Через камергеров, которые меняются приЦаре каждую неделю, мы знаем, что Царь здоров, новедет беспокойную жизнь на охоте, на которуювыезжает каждый день, не обращая внимания напогоду, которая еще довольно сурова". ("XVIII век", ч.II, стр. 166).

54С 15 по 20 марта 1729 года император пробыл вХотунской волости. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 42, д.No 162).

24 марта – 4 апреля герцог де Лирия писал маркнзуСанта-Крус: "Царь сейчас воротился в Москву; егождали было позже, но он поспешил будто бы потому,что могли испортиться дороги". ("XVIII век", ч. II, стр.167).

25 марта император был в Семеновском напотешном дворе, а 27 числа того же месяца в селеИзмайлове. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 42, д. No 162).


27 марта – 7 апреля Клавдий Рондо писал лордуТаунсгенду: "Его Величество 24 марта прибыл вМоскву из поместья князя Долгорукого,расположенного отсюда приблизительно в пятидесятианглийских милях". (Сборн. Русск. истор. общ., т.XLVI, стр. 40).

В Москве Петр Алексеевич остановился вКремлевском дворце. ("С.-Петерб. вед." 1729 года, No27).

30 марта император переехал в Лефортово, где ипровел Пасху. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 42, д. No162).

55 7–18 апреля 1729 года герцог де Лирия писалмаркизу Санта-Крус: "Вчера Царь слег в постель попричине лихорадки; ныне он чувствует себя лучше, идумают, на следующей неделе обычным образом онвыедет на охоту" ("XVIII век", ч. II, стр. 167).

11 апреля Иоанн Ле-Форт доносил своему двору:"Бог знает, что он (Император Петр II) любит; онстановится ко всему апатичен, исключая охоты".(Сборн. Русск. истор. общ., т. V, стр. 524).

18 апреля Петр Алексеевич был в селе Измайлове;23 апреля – в селе Воскресенском; с 24-го по 30-е числотого же месяца проводил время в селе Коломенском иего окрестностях. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 42, д. No162).

21 апреля – 2 мая Маньян доносил французскомуминистерству иностранных дел: "Чтобы именноудержать в своей власти свое прежнее значение, лицаиз рода Долгоруких, овладевшие особой молодогоМонарха, держат его вдали от столицы, поддерживая внем страсть к охоте, и, как говорят, Царь отправитсятеперь в Ростов, за двести верст отсюда, чтобыдоставить себе любимое развлечение, и пробудет там


до конца июня". (Сборн. Русск. истор. общ., т. LXXV,стр. 539).

24 апреля – 5 мая 1729 года датский посланникВестфаль доносил своему королю: "Юный Государьсовершенно оправился от своей последней болезни"(там же, т. XLVI, стр. 70).

25 апреля – 6 мая герцог де Лирия писал маркизуСанта-Крус: "Его Царское Величество отправился наохоту в окрестности и не возвратится в город впродолжение трех недель" ("XVIII век", ч. II, стр. 174),а 28 апреля – 9 мая: "Царь находится в двух миляхотсюда и, полагают, что воротится в город через тридня. Впрочем, в городе не останется долго, аотправится на охоту в другие места" (там же, стр. 176.).

Того же 28 апреля – 9 мая Клавдий Рондо писаллорду Таунсгенду: "Царь выехал отсюда прошлуюпятницу в небольшое, ему лично принадлежащее, селоКоломенское, расположенное в пяти милях от Москвы;завтра же предполагал проследовать дальше, в Ростов,Ярославль и Вологду. Думают, что он не возвратитсядо конца июня. Единственная цель этой поездки –охота. Его Величеству сопутствуют очень немногиелица и притом никто из министров; за то с ним едет еголюбимец – Долгорукий, который состоит при нем какбы главным образом для развлечения". (Сборн. Русск.истор. общ., т. XLVI, стр. 43).

Того же 28 апреля – 9 мая 1729 года Маньяндоносил своему министерству, что в прошлую среду вНемецкой слободе, на окраине Москвы, вспыхнулгромадный пожар, привлекший туда значительноечисло гвардейских солдат, которые, однако, малодумали о том, чтобы тушить огонь, а занялись самымгрубым и варварским грабежом. "Царь, находившийсяв то время в нескольких верстах отсюда, заметив огонь,


приехал вскачь". Его присутствие и личныераспоряжения во многом способствовали прекращениюграбежа. (Сборн. Русск. истор. общ., т. LXXV, стр.324).

2 мая 1729 года Петр Алексеевич предпринялохотничий поход к селу Качалову; 4 мая – к селуВолынскому; 6 мая возвратился в Лефортовскийдворец, а 10 мая так же, как и 13-го числа того жемесяца, ездил на охоту в окрестности Москвы черезКиржацкий монастырь. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 42,д. No 162).

12–23 мая того же года герцог де Лирия писалмаркизу Санта-Крус: "Шесть дней тому назад Царьвозвратился в город с охоты. Завтра Царь направляетсяопять на охоту к городу Ростову и не возвратится встолицу до дня св. Петра". ("XVIII век", ч. II, стр. 178).19–30-го числа того же месяца тот же корреспондентписал: "Шесть дней тому назад Царь уехал на охоту. Сним поехали по прежнему жена и дочери князя АлексеяДолгорукого. Все министры Верховного Совета идругих трибуналов воспользовались отсутствием ЕгоЦарского Величества и отправились отдыхать на своидачи". (Там же).

Около 20 мая того же года в "С.-Петербургскиеведомости" сообщалось, что император отправился отМосквы к Ярославлю за 150 верст. ("С.-Петербургск.ведом." 1729года, No 42).

25 мая – 6 июня герцог де Лирия писал маркизуСанта-Крус: "Ждали, что Царь воротится в столнцу кТроице, но он не приехал, несмотря на ужасные дождии холод, испытываемый нами, который министровдаже заставил бросить свои дачи". ("XVIII век", ч. II,стр. 180).

С 24 по 31 число мая месяца император Петр II


провел в окрестностях села Климентова. (Общ. Арх.Мин. Двора, оп. 42,Д. No 162).

30 мая – 10 июня Клавдий Рондо писал лордуТаунсгенду: "Царь отправился на охоту к Ярославлю,по Архангельской дороге, где пробудет недельпять-шесть". (Сборн. Русск. истор. общ., т. XLVI, стр.50).

4 июня 1729 года император был в Троицкоммонастыре, откуда отправился в Александровскуюслободу. В этой слободе Петра Алексеевича встречалаавгустейшая хозяйка вотчины, великая княжнаЕлисавета Петровна. 10 июня император был в селеБратовщине, откуда в тот же день прибыл вЛефортовский дворец. 11 числа того же месяца царьбыл в Измайлове. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 42, д. No162и "С.-Петербургск. ведом.", No 48).

56 16–27 июня герцог де Лирия писал маркизуСанта-Крус: "Царь возвратился в город 25-го (12) числане по иной прнчине, как потому, что доволыюподнявшиеся хлеба не дозволяют больше охотиться".("XVIII век", ч. II, стр. 182).

26 июня – 7 июля Клавдий Рондо писал лордуТаунсгенду: "Царь прибыл сюда 22 (11) июня, то естьгораздо раньше, чем предполагал, вероятно, с цельюбыть в Москве к приезду Турецкого посла, которогоожидают со дня на день..." "Царь со времени своеговозвращения из Ростова до того восхищен загородноюжизнью, что теперь все время проводит в лагере,расположенном в милях трех или четырех отсюда".(Сборн. Русск. истор. общ., т. XLVI, стр. 53 и 54).

29 июня, день своих именин, император провел вМоскве, в Кремлевском дворце. (Записки Дюка деЛирия, стр. 62).

1 июля 1729 года Петр Алексеевич был в селе


Коломенском, 3 июля в Слободском дворце и время с7-го по 31-е число того же месяца проводил в селеКоломенском, часто выезжая на охоту в окрестности.(Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 42, д. No 162).

5–16 июля английский консул Чард писал лордуТаунсгенду: "Вблизи Государя нет ни одного человека,способного внушить ему надлежащие необходимыесведения по государственному управлению; нималейшая доля его досугов не посвящаетсясовершенствованию в познаниях гражданской иливоенной дисциплины. Часы, свободные от верховойезды, охоты, развлечений, проходят в слушании пустыхроссказней, что случилось с таким-то и таким-то.Природа, правда, его не обидела, но и лучшая почваостанется бесплодною, если к ее обработке неприложить хотя некоторого труда". (Сборн. Русск.истор. общ., т. XLVI, стр. 56).

7–18 июля того же года герцог де Лирия писалмаркизу Санта-Крус: "Царь вчера уехал на охоту за двемили от города и, говорят, скоро воротится". ("XVIIIвек", ч. II, стр. 190).

"С.-Петербургские ведомости" сообщали, чтоимператор отправился 8 июля 1729 года "дляувеселения в монастырь св. Ерусалима", откуда невозвратился в Москву еще и 17-го числа того жемесяца. ("С.-Петербургск. ведом." 1729года, No 59).

21 июля – 1 августа герцог де Лирия писал маркизуСанта-Крус: "Здешний Государь все развлекаетсяохотой. Прошлые дни на охоту с Царем был приглашенграф Вратиславский, третьего дня он отправился туда спосланником Бланкенбурга, и воротились они вчеравечером". ("XVIII век", ч. II, стр. 190).

24 июля – 4 августа Маньян доносил французскомуминистерству иностранных дел, что граф Вратислав


уже давно и сильно стремился попасть на охоту кимператору. "Этот Министр, наконец, добилсяразрешения сопутствовать Царю, но не мог извлечь изэтой поездки того, на что надеялся, то есть беседы сЦарем наедине, потому что этот Государь не пожелалговорить с ним иначе, как в присутствии своихфаворитов и притом на русском языке". (Сборн. Русск.истор. общ., т. LXXV, стр. 364).

28 июля – 8 августа герцог де Лирия писал маркизуСанта-Крус: "Царь все наслаждается охотою, несмотряна непостояннейшее время, которое длится вот ужесемь недель. Не проходит дня, чтобы не было бури сгромом и молниею". ("XVIII век", ч. II, стр. 191).

2 августа 1729 года император был в селе Гренки(Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 42, д. No 162), а 4-го числатого же месяца отправился в Коломну.("С.-Петербургск. ведом." 1729года, No 64).

В этот же день, 4–15 августа, герцог де Лирия писалмаркизу Санта-Крус: "Три дня тому назад графВратиславский и посланник Бланкенбурга опять былиприглашены на дачу, где находится Царь. Наслаждаясьцелый день охотою, уже ночью они возвратились вгород". ("XVIII век", ч. II, стр. 192).

6 августа Петр Алексеевич был в селе Волынском, а8-го числа того же месяца в селе Коломенском. (Общ.Арх. Мин. Двора, оп. 42, д. No 162).

11–22 августа герцог де Лирия писал маркизуСанта-Крус: "Царь все еще наслаждается охотою, иговорят, что в конце месяца он поедет для этого зачетыреста верст от этого города". ("XVIII век", ч. II, стр.192).

16 августа император был в селе Волынском, 18августа в селе Хотуне, 22 августа в селе Измайлове, с 23 по 31 августа в селе Коломенском и его окрестностях


(Общ. Арх. Мив. Двора, оп. 42, д. No 162), откуда 30августа приезжал в Москву на кавалерский праздникордена св. Александра Невского и где провел лишьчасть дня, отправившись к вечеру на охоту; 1 сентябряон был снова на охоте со всеми князьями Долгорукими(Записки Дюка де Лирия, стр. 63); 3-го же сентябрябыл в Хотуне. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 42, д. No162).

57 8–19 сентября Клавдий Рондо писал лордуТаунсгенду: "Его Царское Величество находится ввожделенном здравии. 7 сентября он выехал в Хотимск(Хотьков), место, лежащее приблизительно ввосьмидесяти милях отсюда по Украинской дороге.Там он думает охотиться до 12 октября. (Сборн. Русск.истор. общ., т. XVI, стр. 95).

8 же сентября в "С.-Петербургские ведомости"сообщалось, что Его Величество отправился в"Каттуну", за 90 верст от Москвы. ("С.-Петербургск.ведом." 1729года, No 73).

Того же 8–19 сентября герцог де Лирия писалмаркизу Санта-Крус: "Третьего дня Царь отправился наохоту в "Sathuna" (?), за двадцать миль отсюда ипроживет там до 23 (12) октября, дня своего рождения,по крайней мере если снег не заставит его возвратитьсяскорее. ("XVIII век", ч. II, стр. 194).

На эту охоту с Петром Алексеевичем выехалотолько семейство князей Долгоруких и дежурныйкамергер (Арсеньев, ст. 112), и в эту же поездку,продолжавшуюся до 9 ноября, император изъявил своесогласие вступить в брак с дочерью князя АлексеяДолгорукого, княжною Екатериною Алексеевною (тамже, стр. 113).

С 12 по 17 сентября 1729 года Петр Алексеевичпробыл в селе Хотуне, а 25-го числа того же месяца


был в Серпухове. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 42, д. No162).

Во время этого отъезжего поля императорасопровождал в качестве дежурного камергера князьСемен Дмитриевич Голицын, бывший до сентября1727 года посланником в Испании. Князь Голицынсразу заслужил полное к себе доверие государя, носближение это сильно пришлось не по вкусу князьямДолгоруким, которые, приложив к тому все своистарания, добились отправления князя Голицына всентябре же месяце 1729 года послом нашим в Берлин.(Арсеньев, стр. 130).

58 1 октября 1729 года император был в Скопине, 2октября в селе Лимонове Александровского уезда, 8-гои 9-го чисел того же месяца совершал поход к городуТуле. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 42, д. No 162).

6–17 октября Ле-Форт доносил своему двору:"Теперь Его Величество находится за 180 верст отсюдана охоте за куропатками. Думают, что он отправилсябы далее, если бы время благоприятствовало охоте;потому сомневаются будет ли он здесь на 23 (12) число,день его рождения". (Сборн. Русск. истор. общ., т. V,стр. 330).

9 октября сообщалось из Москвы в"С.-Петербургские ведомости", что его величествонаходится за двести верст от Москвы, вблизи городаТулы. ("С.-Петербургские ведомости" 1729 года, No80).

15–24 октября герцог де Лирия писал маркизуСанта-Крус, что император не вернулся в Москву кодню своего рождения и что причину подобногообстоятельства он, герцог, видит в том, что князьАлексей Долгорукий ревнует его ко всем и стремитсяво что бы то ни стало женить государя на одной из


своих дочерей, для чего "таскает последних на всеохотничьи экскурсии". ("XVIII век", ч. II, стр. 197 и198).

В тот же день, 13–24 октября, Клавдий Рондо писаллорду Таунсгенду: "Его Величество до того увлекаетсяохотою, что находится теперь в 135 милях от Москвы ине приехал сюда ко дню своего рождения, хотя его иожидали. Это дало повод слуху", будто князьяДолгорукие устраивают брак царя на княжнеЕкатерине Алексеевне. (Сборн. Русск. истор. общ., т.XLVI, стр. 102).

16–27 октября Ле-Форт доносил своему двору: "Стех пор, как Его Величество уехал отсюда, считают, чтозатравлено 4000 зайцев, 50 лисиц, 5 рысей, 3 медведя имножество дичи. Его свора состоит из 200 гончих собаки 420 борзых. Не думают, чтобы этот Монарх скоровозвратился в столицу" (там же, т. V, стр. 331).

17–28 ноября Ле-Форт доносил своему двору: "Вовремя охоты Царь два раза подвергался опасности,угрожавшей жизни; однажды огромный медведь такблизко подошел к нему, что, не случись бы тутохотника, выстрелившего по нем, он бы бросился наЦаря". (Сборн. Русск. истор. общ., т. V, стр. 355).

59 24 октября император был у города Коломны (Общ.Арх. Мин. Двора, оп. 42, д. No 162), а из Коломныдолжен был направиться к Москве. ("С.-Петербургск.ведом." 1729года, No 89).

27 октября – 7 ноября герцог де Лирия писалмаркизу Санта-Крус: "Ждут возвращения Царя наследующей неделе; к чему его побудит начавшеесядурное время: вот уже четвертый день идет снег".("XVIII век", ч. II, стр. 198).

28 октября император был в Зарайске, 30 октября вселе Коломенском, 7 ноября в селе Гуслицах. (Общ.


Арх. Мин. Двора, оп. 42, д. No 162).9 ноября 1729 года государь Петр Алексеевич,

окончив свой продолжительный охотничий поход,вернулся в Москву. ("С.-Петербургск. ведом." 1729года, No 94Сборн. Русск. истор. общ., т. V, стр. 332).

60 10–21 ноября герцог де Лирия писал маркизуСанта-Крус: "Вчера Царь возвратился с охоты" ("XVIIIвек", ч. II, стр. 199).

20 ноября император был в Головинском дворце,откуда скоро переехал во дворец слободской, где и жилв течение декабря месяца, уезжая по временам вближайшие окрестности Москвы. Так, 3 декабря онбыл в селе Измайлове. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 42,д. No 162).

30 ноября было отпраздновано обручение царя скняжною Екатериною Алексеевной Долгорукой. Со дняобручения высоконареченные были неразлучны,проводя время постоянно вместе или в Лефортовском(слободском) дворце, где жил император, или вГоловинском дворце, где жил князь АлексейДолгорукий с дочерью. Это сближение молодого царя сневестою происходило, по-виднмому, совершенно безучастия в ловкой интриге куртизана-отца самойвысоконареченной невесты, питавшей в это времянежные чувства к одному из кавалеров цезарскогопосольства, к графу Милезимо. (Арсеньев, стр. 128 –130).

61Во второй половине декабря 1729 года герцог деЛирия писал маркизу Санта-Крус: "28 (17) декабря былдень рождения принцессы Елизаветы, и хотя ЕеВысочество приглашала Царя провести этот день в еедоме и обедать у нее, Его Царское Величество утромэтого дня уехал на медведей и возвратился в город


только на следующий день". ("XVIII век", ч. II, стр.206).

29 декабря – 9 января Клавдий Рондо писал лордуТаунсгенду: "Его Царское Величество, пользуясьпрекрасным здоровьем, почти ежедневно развлекаетсяохотою". (Сборн. Русск. истор. общ., т. XLVI, стр. 117).

5–16 января 1730 года герцог де Лирия писалмаркизу Санта-Крус: "Здешний Государь здоров, и тридня тому назад он отправился за 15 миль от города наохоту, с которой возвратился нынешнею ночью".("XVIII век", ч. II, стр. 210).

62 6 января 1730 года, в день Богоявления Господня,император, "стоя на запятках саней невесты своей,выехал большим поездом на водосвятие". На дворестоял жестокий мороз, несмотря на который государьПетр Алексеевич простоял все время церковнойслужбы на Иордани с непокрытой головой, отчего иподвергнулся чрезвычайно сильной простуде. 17января врачи констатировали у императоранатуральную оспу. Вскоре болезнь облегчилась, оспастала высыпать наружу, и дело было пошло навыздоровление, но "от неразумения врачей, частью отего собственной неосторожности", выразившейся тем,что юный государь открыл окно и сел у него, – болезньосложнилась, оспа снова скрылась, последовало полноеухудшение, а затем, в половине второго часа утра, вночь с 18 на 19 января 1750 года, император Петр IIАлексеевич отошел на вечный покой. (Арсеньев, стр.131–154,Манштейн, стр. 17).

63В последующее время с должностью исключительноохотничьего характера мы встречаемся в первый раз вначале 1729 года. Должность эта была егермейстера,занимал ее, в чине полковника, Михаил Селиванов


(Роспись царской ох. 1729 г., Русск. Арх. 1869 года, No10, стр. 1679), остававшийся на той же должности и в1753 году. (Моск. арх. Мин. юст., кн. Сен. 4 – 1068).Сколько времени Селиванов был егермейстером, мы незнаем, но можем сказать утвердительно, что в его времяэта должность не была главною в ведомствепридворных охот, так как все распоряжения по охоте вцарствование императора Петра II исходили отзнаменитого Андрея Ивановича Остермана (Соловьев,т. XVIII, стр. 133), а в начале царствования АнныИоанновны делами охоты заведовал обер-гофмаршалСемен Андреевич Салтыков, при котором и "состоял"Селиванов в качестве егермейстера. (Общ. Арх. Мин.Двора, оп. 6, д. No 325; Моск. арх. Мин. юст., кн. Сен.4 – 1068).

Вероятно, подобный порядок сохранялся до первогоизвестного нам обер-егермейстера Волынского.

64В 1750 году количество личного состава царскойохоты значительно уже сократилось, так как имелосьналицо: 4 егеря, 2 волторниста, доезжачий, комиссар,писарь, 15 кречетников, 9 сокольников, 10ястребников, 2 помытчика, кузнец, 10 конюхов, столяр,плотник, клобучечник, колоколешник, "из охотников,оставшихся у зверей" трое, зверовщик; всего разныхчинов 64 человека вместо 114 человек, несмотря на то,что в вышепоименованное число охотниковнесомненно вошли не только чины охоты Семеновскогопотешного двора, но и зверовщики Измайловскогозверинца, которых в числе 114 человек чинов охотыПетра II, проживавшей в Измайловском, не значилось.Однако к списку охотников 1730 года приписано: "дасверх вышеписанного числа французов 5, татар 6. Дляобъезду зверинца и рощей стрелков 3; для объезду жзаповедных рощей солдат 9". (Письмо Забелина). На


означенных выше 64 человек расходовалось в год денег1575 р. 55 к., муки 568 четвертей, круп 55 четвер. 4четверика, мяса 335 пудов, соли 65 пудов, дафранцузам выдавалось ежедневно от 1 р. до 50 к. начеловека, что составляло в год около 1435 р. (Общ.Арх. Мин. Двора, оп. 6, д. No 6).

Найденные нами первые сведения о личном составеС.-Петербургской охоты относятся к 1735 году. В этомже году впервые встречаемся с должностью обер-егеря,каковую должность занимал в это время Осип Меврель(Мервиль?).

Петербургских охотников было следующее число:а) обер-егерь, с жалованьем в 500 р. в год; б)французов (егерей?) 4 человека, с жалованьем от 240до 108 р. в год; в) доезжачий, также иностранец, сжалованьем 80 р. в год; г) писарь, с жалованьем 12 р. вгод; д) охотников русских 9 человек, с жалованьем от12 до 10 р.; е) наварщик, с жалованьем в 6 р.; ж)плотник, с жалованьем в 6 р.; з) 2 конюха, с тем жежалованьем; всего 20 человек, которым уплачивалось вгод 1136 р. Сверх того русским выдавалось взаменполовины следуемого им хлебного жалованья 172 р. 80к.; другая же половина хлебного жалованья выдаваласьнатурою их женам, оставшимся в Москве. (Общ. Арх.Мин. Двора, оп. 6, д. No 597). Последнееобстоятельство заставляет предполагать одно из двух:или 1733 год надлежит считать годом организацииС.-Петербургской псовой охоты, личный составкоторой был пополнен главным образом охотниками,переведенными из Москвы и притом переведенныминастолько спешно, что им не было временипереселиться в С.-Петербург со своими семействами,или в 1733 году была вытребована Московская псоваяохота из села Измайловского на известный срок.


От следующего 1754 г. сохранилось два именныхсписка чинов царской охоты: один – относящийся кМосковской птичьей охоте, а другой – неизвестно ккакому учреждению, но, по сличении фамилий чинов,во всяком случае не к той охоте, которая была в 1755году в С.-Петербурге. При птичьей охоте состоялиследующие, с жалованьем в треть: а) статейщик – 6 р.66 2/3 к.; б) комиссар – 5 р. 33 1/3 к.; в) 19 кречетников– по 5 р. 33 1/3 к.; г) 15 сокольников – по 3 р. 33 1/3 к.;д) 9 ястребников – 3 р. 33 1/3 к.; е) клобучечник – 1 р.66 2/3 к.; ж) 2 помытчика – по 2 р. 66 2/3 к.; з) столяр –2 р.; 1) 3 конюха – по 2 р. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп.46, д. No 228).

Заметим кстати, что должность комиссара, впервыеупоминаемая в приведенном списке, заключалась "взаведовании приходом и расходом как денежнойказны, так и кормовых для охоты припасов". (Быт Росс.гос. 1740 – 1741 г., ч. I, стр. 306). В последующие годыкомиссары стояли при каждом отдельном учрежденииИмператорской охоты.

Упомянутый выше второй неизвестный списокчинов охоты, во главе которого стоит форштмейстер("форштмейстерство" – "знание лесохранительногоразумножительного обряда" – 1-е Полн. Собр. Зак., ст.14005) Финк, вероятно, относится к Измайловскомузверинцу, так как Иоаким Гендрик Финк был при этомзверинце егерем еще в 1730 году (Общ. Арх. Мин.Двора, оп. 6, д. No 6) и так как зверинцами впоследующие годы заведовали форштмейстеры. Посписку этому в 1754 году, кроме Финка, числилисьследующие чины, с жалованьем в треть: а) егерь – 30р.; б) 5 стрелков – по 3 р. 66 2/3 к.; в) 4 зверовщика – от4 р. до 1 р.; г) кузнец – 3 р. 33 1/3 к., и д) наварщик – 2р. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 46, д. No 228).


65 25 мая 1750 года, в бытность свою в Москве,императрица Анна Иоанновна переехала из этойстолицы в село Измайловское "для препровождениятамо летнего времени" ("С.-Петербургск. ведом." 1750года, No 44), где, судя по некоторым документаммосковских архивов, нередко занималась охотою втамошнем зверинце.

11 июля того же года ее величество пошла набогомолье в Троицко-Сергиевскую лавру, причем навозвратном пути из монастыря заезжала в гости квеликой княжне Елисавете Петровне, проведянекоторое время в охотничьем ее домике селеЦарицынском (там же, NoNo 55 и 57).

В течение этого лета императрица весьма частоохотилась в Измайловском зверинце вместе слюбимцем своим Бироном, била из ружей зайцев,оленей и тетеревей. (Снегирев, стр. 13).

Из Измайлова императрица вернулась в тот год вМоскву 17 октября. ("С.-Петербургск. ведом.", No 86).

25 июня 1751 года из Москвы сообщалось в"С.-Петербургские ведомости": "Сего дня изволила ЕеИмператорское Величество из Измайлова,забавлявшеся тамо несколько времени ловлею, вВысочайшем благополучии сюда паки назадвозвратиться". (Тлм же, за 1731год, No 55).

В бытность императрицы в Измайлове изтамошнего зверинца выпускались для охот еевеличества в окрестные поля и леса различные звери.(Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 6, д. No 311).

66 8 января 1732 года императрица со всем штатомотправилась из Москвы в С.-Петербург, куда прибыла15 числа того же месяца. Часть лета, с 15 июля по 5августа Анна Иоанновна провела в Петергофе,"ежедневно в приятные дни" гуляя по садам и уделяя,


по всей вероятности, немало времени охоте.(Времяпрепровождение в Петергофе, "С.-Петербургск.ведом." 1732года, NoNo 4, 5, 57, 59 и 63).

67С 21 июля по 14 августа 1733 года императрицаАнна Иоанновна проживала в Петергофе. ("С.-Петерб.ведом." 1855г., NoNo 59 и 66).

6 июня 1734 года "С.-Петербургские ведомости"сообщали: "Вчера изволила Ее ИмператорскоеВеличество, наша Всемилостивейшая Самодержица,для нынешнего летнего времени на Петровском островуохотою забавляться". ("С.-Петербургск. ведом." 1734 г.,No 45).

В Петергофе императрица провела в этом годувремя с 15 июля по 17 августа (там же, NoNo 56 и 66).

68 "С переездом Двора на лето в Петергоф, охотапроисходила в его парках. Здесь преимущественнозанимались гоньбою оленей в Нижнем саду. Для охотыв саду расставлялись полотна, между коими гончимисобаками и производилась гоньба оленей. Полотензаготовлялось такое количество, что для хранения ихпотребовалось определить особого охотника,носившего звание Цейх-кнехта..." "Был еще вупотреблении способ охоты, называвшийся"парфос-яхт" или "парфорс". Охота заключалась втравле целым обществом охотников разного родазверей: диких коз, кабанов, оленей, лосей и зайцев; дляэтой цели первоначально устраивалась облава, а затемпроизводилась травля собаками и ружейная стрельба.Общество выезжало на такую охоту в особыхэкипажах, называвшихся "яхт-ваген", и имело при себецелую команду парфорс-егерей и пикеров". (Быт Росс.госуд. 1740–1741гг. ч. I, стр. 302).

69 "В то же время входило в употребление охотиться с


собаками "по английскому обычаю..." заимствованномуот англичан пикеров. Один из числа прибывших,Вильсон, поступая на службу в Придворную псовуюохоту, требовал себе в услужение двух человек,обещаясь за то обучать их "быть охотниками поанглийскому обычаю"; в чем же именно заключалсяэтот обычай – указаний в документах нет. Впроизводствах упоминаются еще охоты: "полевая", назайцев, на лисиц, травля волков и медведей; но какимобразом производились они – сведений не находится".(Быт Росс. госуд. 1740–1741гг., ч. I, стр. 303).

"Как часто производились при Дворе охоты,указанием может служить то обстоятельство, чтолошади пикеров в летнее время не выпускались в лугана подножный корм, но постоянно находились встойлах, чтобы по первому требованию быть готовымидля выезда. Командующий Придворными охотами,Полковник Трескау, 28 июля 1740 года требовал отПетербургской Дворцовой Конторы присылки кормалошадям пикеров прямо в стойла, потому что техлошадей "для корму в луга отсылать никак невозможно для того, что оные употребляются всегда дляезды при травле зверей в присутствии ЕеИмператорского Величества". (Там же).

70По исходе лета 1740 года "С.-Петербургскиеведомости" сообщали: "Ее Императорское Величество,наша Всемилостивейшая Государыня, во времяВысочайшего своего присутствия в Петергофе, дляособливого своего удовольствия, как парфос ягтоюзатравить, так и собственноручно следующих зверей иптиц застрелить изволила: девять оленей, у которых подвадцать четыре, по восемнадцать по четырнадцатиотростков на рогах было: шестнадцать диких коз;четыре кабана; одного волка; триста семьдесят четыре


замца; шестьдесят восемь диких уток, и шестнадцатьбольших морских птиц". ("С.-Петербургск. ведом."1740г., No 64).

71 31 мая 1733 года "С.-Петербургские ведомости"сообщали: "Вчерашнего дня гуляла Ее ИмператорскоеВеличество, наша Всемилостивейшая Самодержица, вЛетнем саду и притом на бывшую во оном медвежьютравлю смотрела". ("С.-Петербургск. ведом." 1832 г.,No 44).

21 февраля 1737 года в "С.-Петербургскихведомостях" было напечатано следующее:

"Понеже Ее Императорское Величество, нашаВсемилостивейшая Государыня, до сего времени едване ежедневно, по часу перед полуднем, смотрение вЗимнем доме бывающей медвежьей и волчьей травлизабавляться изволила, то и третьего дня (19 февраля) натом же месте, для собственного своего увеселения,соизволила Ее Императорское Величество приказатьвеликого и двенадцать отростков на рогах имеющегооленя травить, который, наконец, от Ее ВысочестваГерцогини Принцессы Анны (Леопольдовны) из фузеипулею застрелен". ("С.-Петербургск. ведом." 1737 года,No 15).

72В ноябре 1736 года, по именному ее императорскоговеличества указу, был сделан за Невским монастырем иЯмскою Смоленскою слободою, в лесу, в 12-ти верстахот города С.-Петербурга "двор для ловления волков".(Моск. арх. Мин. юстиц., кн. Сен., 9 – 1086).

15 февраля 1737 года обер-егермейстер Волынскийдоносил Правительствующему Сенату, что "потребныко Двору Ее Императорского Величества, для травли,медведи; но понеже здесь которые медведи были, изтех несколько затравлено, а оставшие от травли


измучены, которых и травить уже не можно, а сыскатьздесь других не у кого". – Волынский испрашивалразрешения послать указы в Москву, Новгород иПсковскую провинцию с предписанием купить тамзимою 15 медведей и 20 меделянских собак и прислатьтаковых в С.-Петербург ко псовой ее величества охоте.

Ходатайство Волынского ПравительствующимСенатом было уважено, и в названные места былпослан соответственный указ 22 того же фсвраля.(Моск. арх. Мин. юстиц., кн. Сен., 7 – 1070.

12 марта 1737 года "изволила Ее ИмператорскоеВеличество, Всемилостивейшая наша Монархиня, вЗимнем своем Императорском доме забавлятьсятравлею диких зверей. При сем случае травили дикуюсвинью, которую, наконец, Ее ИмператорскоеВеличество собственноручно застрелить соизволила".("С.-Петерб. ведом." 1737года, No 15).

В Петергофе в этом году Анна Иоанновна провелавремя с 14 июля по 20 августа (там же, NoNo 56 и 68),откуда сообщалось:

25 июля: "Перед несколькими днями изволила ЕеИмператорское Величество быть на охоте, гденесколько оленей убито. На прошлой неделе приказалаЕе Императорское Величество при дворе учредитьстреляние птиц, а награждение за оное состояло взолотых кольцах и алмазных перстнях" (там же, No 59).

15 августа: "В понедельник, будучи на охоте,изволила Ее Императорское Величество из своих рукодного кабана и одного оленя о четырнадцатиотростках (сучки на рогах) застрелить" (там же, No 66).

26 апреля 1738 года "изволила Ее ИмператорскоеВеличество, во Дворце ходившего молодого оленя идикого кабана собственноручно застрелить" (там же, за1738год, No 53).


В Петергофе в этом году императрица АннаИоанновна провела время с 13 июля по 26 августа (тамже, NoNo 56 и 69). К этому периоду времени изМосквы была вытребована часть Императорскойптичьей охоты. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 64, д. No4–2).

Сведений об охотах императрицы АнныИоанновны в течение 1739 года мы не имеем. В этотгод государыня провела в Петергофе время с 17 июляпо 28 августа. ("С.-Петербургск. ведом." 17 39 года,NoNo 57 и 70).

В 1740 году в Петергофе императрица провелавремя с 10 июня по 29 июля. ("С.-Петерб. ведом." 1740года, NoNo 48 и 62).

73Как большая охотница и любительница собак,императрица Анна Иоанновна постоянно держала водворце комнатных собак, в числе которых особенноюее любовью пользовалась собачка "Цытринка" или"Цетринка". Для ухода и кормления при этой собачке,перешедшей после смерти императрицы кправительнице Анне Леопольдовне, состоял князьНикита Волконский, ежедневно собственноручнорасписывавшийся в получении для "Цытринки" покружке сливок молочных. (Быт Росс. госуд. 1740–1741гг., ч. I, стр. 218).

74 Знаменитая устроенная обер-егермейстером икабинет-министром Артемием Петровичем Волынскимпотеха – свадьба в Ледяном доме придворного шутаКвасника (князя Голицына, сделанного шутом за то,что, будучи в Риме, князь сделался ренегатом – приняллатинскую веру) на придворной же дуре Буженине;потеха, сопровождавшаяся большим маскарадом, такжедоставила немало забот Императорской охоте. "Жених


с невестою сидел в сделанной нарочно клетке,поставленной на слоне, а прочей свадебной поездвышеписанных народов (Вотяки, Мордва, Черемисы,Татары, Калмыки, Самоеды), с принадлежащеюкаждому роду музыкалиею и разными игрушками,следовал на оленях, на собаках, на свиньях". (Нащокин,стр. 65).

75От того же года сохранилось известие, что уимператрицы Анны Иоанновны было весьма многоразличного собственного охотничьего оружия, заботы осохранении которого в порядке лежали на обязанностиобер-егермейстера. Ближайшее же попечение оборужии было тогда возложено на обер-егеря Бема.Хранилось оружие императрицы в доме покойногоцесаревича Алексея Петровича "в мазанках; а околооных по обе стороны жилое строение и опасно, чтоб отвнезапного пожарного времени не учинилось ономуружью траты, понеже неоднократно уже загоралось;також и мазанки оные, в которых лежит ружье, весьмаветхи и во многих местах подставлены уже в нихподпоры; и тако небезопасно, чтоб оные мазанки необломились". Поэтому обер-егермейстер Волынскийходатайствовал о переносе оружия императрицы или вкаменные палаты Итальянского дома, или об отправкеего в Москву, в Оружейную палату. Удовлетворенобыло первое ходатайство. (Моск. арх. Мин. юстиц., кн.Сен., 9 – 1086).

76 ) 4 июля 1735 года, в пятницу, "С.-Петербургскиеведомости" сообщали: "В среду и пятницу (вероятно,прошлой недели, то есть 25 и 27 чисел июля) изволилаЕе Императорское Величество, Самодержавнейшаянаша Монархиня стрелянием в цель забавляться,которое от Его Высокографского Сиятельства


Обер-Камергера фон-Бирон в третьем саду учиненобыло". ("С.-Петербургск. ведом." 1735года, No 52).

77 13 июля 1736 года императрица Анна Иоанковнаотправилась на жительство в Петергоф("С.-Петербургск. ведом." 1836 года, No 57), откудасообщалось в четверг 19 августа:

"Ее Императорское Величество Всемилостивейшаянаша Монархиня, находится здесь со всемПридворным статом и во всяко вожделенномблагополучии, и изволит всякий день после обеда вмишень и по птицам налету стрелять. В прошедшийвторник (17 числа) пополудни забавлялась ЕеИмператорское Величество опять охотою и убилаодного кабана" (там же, No 67).

"Того ж дни (т. е. 19 августа, в четверг), пополуднизабавлялась Ее Величество со всем Придворным статомв Петергофском зверинце охотою и застрелила тамодного оленя с шестью отраслями на рогах" (там же, No68).

21 августа Анна Иоанновна вернулась из Петергофав С.-Петербург (там же).

78По свидетельству Миниха-сына, "в досужее время неимела она ни к чему особой склонности. В первый годсвоего правления играла она почти каждый день вкарты. Потом провожала целые полдни, не вставая состула, в разговорах или слушая крик шутов и дураков.Когда все сии каждодневно встречающиесяупражнения ей наскучили, то возымела она охотустрелять, в чем приобрела такое искусство, что безошибки попадала в цель и налету птицу убивала. Сеюохотою занималась она больше других, так что в еекомнатах стояли всегда заряженные ружья, которыми,когда заблагорассудится, стреляла из окна в


мимопролетающих ласточек, ворон, сорок и томуподобных. В Петергофе заложен был зверинец, вкотором впущены привезенные из Немецкой земли иСибири зайцы и олени. Тут нередко, сидя у окна,смотрела на охоту, и когда заяц или олень мимопробежит, то сама стреляла в него из ружья. Зимою водворце, в конце галереи, вставлена была черная доска сцелью, в которую при свечах упражнялась онапопадать из винтовки". (Миних, стр. 95).

В другом месте находим у того же автора, чтоимператрица Анна Иоанновна "сею забавою, вовсенеприличною женскому полу, почти до кончины своейзанималась", что государыня нередко упражняласьтакже стрельбою в мишень стрелами из лука, ночью,при освещении, что при высочайших охотах вПетергофе, в зверинце, на зайцев, кабанов, ланей,тунгусских и немецких оленей для императрицыразбивался особый намет, из которого она и стрелялапо мимопробегающим зверям (там же, стр. 165).

Из современных архивных документовусматривается, что императрица Анна Иоанновна,"кроме частых выездов на охоту, любила стрелять изружья и лука из окон своего дворца, обращенных в сад.Для сей цели из менажерии выпускали в сады большоеколичество птиц, и, чтобы они не переводились,именным указом запрещено было частным лицамохотиться в окрестностях С.-Петербурга и ловить ихкаким бы то ни было образом. Приготовление ко Дворуружей лежало на обязанности Канцелярииегермейстерских дел; они частию делались наСестрорецких заводах... частию на петербургскомОружейном дворе, где приготовлялись ружья длявсякой царской охоты. Все ружья для императрицысделаны были богато, с золотою насечкою. Из указа от


Егермейстерских дел приходорасходчику Самарцовувидно, что в 1740 году, июля 10 дня, велено ему выдать"купецким людям" 36 рублй 71 1/4 копейку зачервонцы, "взятые у них ко Двору Ее ИмператорскогоВеличества на насекание на ружьях золотом". Особеннобогато отделывался в октябре 1740 года новый штуцер,на который потребовалось 8 червонных... Хотя ружьябыли туземного производства, но кремни былипокупные – их, вероятно, еще не умели обделывать...Порох для императрицы выписывался из-за границы,из города Гданска... Ружья для императрицызаряжались обер-егерем Бемом и притом особымобразом: пули вкладывались в гильзы, которые"смазывались салом". (Заключение о "гильзах"выведено из фразы документа: "По требованиюОбер-егеря Бема, к заряжанию ружья ЕеИмператорского Величества на смазывание пластырей"гильзы""; перевод составителей труда: "в которыеобертываются пули" и т. д. Не можем не обратитьвнимания на неудачное толкование слова "пластыря" –просаленной ветошки для обертывания пули придульнозарядных ружьях – термином "гильза"). (БытРосс. госуд. 1740–1741гг., ч. I, стр. 222и 225).

79 5 июля того же года императрица со всемпридворным штатом переехала на жительство вПетергоф ("С.-Петербургск. ведом." 1755 года, No 54),откуда 20-го числа того же месяца сообщалось: "ЕеВеличество, для продолжающейся ныне приятнойпогоды, иногда гулянием, иногда стрелянием в цельзабавляться изволит" (там же, No 58).

В С.-Петербург возвратилась в том годуимператрица из Петергофа 9 августа, причем "во времяпути изволила в Стрельной мызе стрелянием по птицеи в цель забавляться" (там же, No 64).


80 31 декабря этого года поднес императрицегенерал-лейенант от атиллерии фон Геннин различныеружья и штуцера, изготовленные для ее величества наСестрорецком оружейном заводе. ("С.-Петербургск.ведом." 1756года, No 1; "XVIII век", ч. III, стр. 156).

81Первым известным нам обер-егермейстеромявляется Артемий Петрович Волынский, назначенныйна эту должность в январе 1756 года; но и при нем небыло еще учреждения, которое специально ведало бывсеми делами Царской охоты. Дела эти вершались либоименными высочайшими указами, либо сенатскимипостановлениями, до назначения Волынского в 1758году кабинет-министром. С этого времени по многимделам царской охоты исходили резолюции отИмператорского кабинета до отстранения Волынскогоот всех занимаемых им должностей. Императорскомуже кабинету Волынский доносил и обо всех отданныхпо охоте приказаниях или сделанных распоряжениях воисполнение изустных указов ее императорскоговеличества (Моск. арх. Мин. юстиц., кн. Сен. 9 – 1086),и Императорский же кабинет стал решать многие делапо царской охоте, подлежавшие раньше компетенцииСената, значение и круг деятельности которого в этовремя сильно умалились, при чем и самое название егобыло переделано из "Правительствующего" на"Высокий". (Градовский, Нач. госуд. права, т. II, стр.265). Однако Сенат и в это время не был совершенночужд делам охоты, вершая главным образом вопросы,касавшиеся кречетьих и сокольих помытчиков. (Госуд.арх., ч. I, разр. XIV, No 57).

В то же время впервые встречается учреждение,именовавшееся "Обер-Егермейстерские Дела", котороепри Волынском представляло из себя, так сказать,личную канцелярию обер-егермейстера, а вскоре по


отстранении Волынского от должности составилоособое отделение Придворной конторы.

Артемий Петрович Волынский, родившийся в 1689году, начавший службу солдатом петровской гвардии,бывший в 1715 году нашим чрезвычайнымпосланником в Персии, заведовавший с 1718 года, взвании генерал-адъютанта Петра I-го, Астраханскоюгуберниею, а с 1725 года Казанскою, назначенный в1732 году помощником обер-шталмейстера графаЛевенвольда, произведенный 6 декабря 1734 года вгенерал-лейтенанты и генерал-адъютантыимператрицы Анны Иоанновны, – был возведен взвание обер-егермейстера 27 января 1736 года, в деньрождения императрицы, с производством вдействительные генералы. (Шишкин, ч. I, стр. 453, 468;ч. II, стр. 226).

"Бирон, – говорит Соловьев, – был страстныйохотник и поэтому отчасти провел Волынского вобер-егермейстеры" (т. XX, стр. 425).

Поясняя мысль нашего историка, скажем, что иВолынский был страстный охотник и не толькострастный, но и знающий свое дело и преданный емудо чрезмерности.

Наиболее характерные черты Волынского какохотника встречаем в жалобе, поданной в самом началецарствования Анны Иоанновны в Синод казанскимархиепископом Сильвестром на губернатораВолынского. (Соловьев, т. XVIII, стр. 295).

В жалобе этой, приводимой дословно в статьеШишкина "Артемий Петрович Волынский", междупрочим, говорится, что губернатор, поместив наподгородном дворе Спасо-Казанского монастыря"Подсеке" до двухсот собак и 15 псарей, кормилпоследних монастырским хлебом и кашею, "а в иное


время псари привозили на ту Подсеку собакам мертвыхлошадей и коров и всякое стерво, от чего на том дворебудущие овцы и прочая скотина вымерли. И усмотрятой же обители власти оную причину, просилиГубернатора о свободе вышепоказанных людей и собакс двора того неоднократно, и в теж числа призывалГубернатор к себе в Канцелярию тоя обители властей ис великим уграживанием приказал им на том дворе дляпомету щенят сукам выстроить сломанную баню" (ч. I,стр. 512). "Оный же Губернатор, летом и зимою, сопсовою охотою многолюдством ездит по полям исенным покосам и посеянный яровой и озимой хлебнаш и монастырской лошадьми и собаками, и людьмисвоими толочет необычно и, мимо помещичьих идругих вотчин, ночует у нас в деревнях, и с боем иневолею со крестьян наших и монастырских берутконям сена и овса и про людей всякой живности ихлеба, сколько похотят, и тем несносную нам икрестьянам обиду чинят напрасно" (там же, стр. 514).

В своей истории о русском государстве Герман,между прочим, отмечает любимую забаву Волынского,состоявшую в том, что людей, имевших несчастиепочему-либо рассердить Артемия Петровича, раздевалидонага, обвешивали кусками сырого мяса инатравливали на них целую стаю некормленых и злыхохотничьих собак (там же, стр. 482).

Указывая на страсть императрицы АнныИоанновны к стрельбе и охоте, автор помянутой вышестатьи о Волынском говорит: "Понятно, что при такихнаклонностях и занятиях Анны Иоанновны человек,облеченный званием обер-егермейстера, должен былнаходиться с нею в довольно близких отношениях ипользоваться ее всемилостивейшим расположением,если, конечно, исполнял свою обязанность ревностно и


с любовью". Далее автор прибавляет, что на этомпоприще Волынский "хлопотал и работал неусыпно и,по-видимому, вполне целесообразно, лучшимдоказательством чему может служить некотороезнакомство с его обер-егермейстерскою деятельностью"(ч. II, стр. 250).

Пожалованный 3 апреля 1738 года "в рассуждениеособливых Его Превосходительства заслуг" вкабинет-министры ("С.-Петербургск. ведом." 1758 года,No 28), крупно повздоривший затем с Бироном,Артемий Петрович Волынский был отстранен от всехего должностей в апреле 1740 года (Быт госуд. росс.1740–1741 гг., ч. I, стр. 304), а 27 июня того же годаВолынского казнили: ему отсекли сначала правуюруку, а затем голову. (Шишкин, ч. IV, стр. 568). Как напомощника Волынского по деятельности егообер-егермейстера, следует указать накапитан-поручика Измайловского полка Рахманова. 13мая 1737 года императрица Анна Иоанновна"соизволила повелеть над охотами Ее ИмператорскогоВеличества, которые здесь в С.-Петербурге и вПетергофском зверинце, а именно над звериною и надпсовою надзирание иметь", во время отлучекВолынского, "Гвардии Измайловского полкуКапитан-Поручику Гавриле Рахманову и для того всехобретающихся здесь при охотах Ее Величества, також иканцелярских служителей, поручить ему ж,Капитан-Поручику Рахманову". (Моск. арх. Мин.юстиц., кн. Сен., 9 – 1086).

К 19 февраля 1742 года относится нижеследующийлюбопытный указ императрицы Елислветы Петровны,характеризирующий взгляд монархини на виновностьАртемия Петровича Волынского.

"Указали Мы Артемья Волынского детей


Санкпетербурхский двор, состоящий на Фонтанке (гдесодержится охота Наша), взять на Нас, а им заплатитьза оный двор из казны Нашей три тысячи рублев иповелеваем Нашему Сенату учинить по сему Нашемууказу. Елисавет". (Арх. Прав. Сен., кн. No 66 – 1742 г.,л. 217).

Конечно, указ этот, коим повелевалось дворВолынского "взять на Нас", не может породитьсомнения в том отношении, что это имуществобывшего обер-егермейстера не было конфискованораньше, тем более что в указе же приводится в скобках,"где содержится Наша охота". Указом этимимператрица как бы желала отметить свое мнение онеправильностии конфискации имущества, аследовательно, о неправильности и всего суда надВолынским. Елисавета Петровна не хотела дажеупоминать в указе о состоявшейся при Анне Иоанновнеконфискации, дабы не возобновлять в памятиверноподданных печального события.

82После Волынского царскою охотою заведовалнезначительное время князь Иван Одоевский; покрайней мере все бумаги того времени пообер-егермейстерской части подписывались этимлицом. Однако звания обер-егермейстера Одоевский,кажется, не носил. (Подлинн. указ Сената, No 3027 –1773,рук., прин. Имп. ох.).

83При преемнике Волынского как заведовавшегоцарскими охотами, полковнике Трескау, появляетсяновое название органа царской охоты –"Егермейстерская канцелярия", имевшая, по-видимому,свою собственную финансовую смету, то естьучреждение более или менее самостоятельное, можетбыть, заменившее на короткий срок учреждение


"Обер-Егермейстерские Дела". (Моск. арх. Мин.юстиц., кн. Сен., 9 – 1086).

Трескау, "основываясь, вероятно, на том, чтопредшественник его, Кабинет-Министр Волынский,входил по некоторым делам в Императорский Кабинет,стал по всем делам, не исключая и самых маловажных,относиться непосредственно в Кабинет". (Быт росс.госуд. 1740–1741гг., ч. I, стр. 304).

Подобный порядок был признан Кабинетомненормальным, почему 6 марта 1741 года Кабинетвошел со следующим всеподданнейшимдокладом:

"При Дворе у Егермейстерских Дел обретаетсяполковник Трескау, который особливо своею командоюсостоит и для того о всяких делах и между тем о самыхмалейших, которые до придворных охот касаются,всегда прямо в Кабинет представления чинит, от чего вКабинетных делах помешательство и излишиеезатруднение происходит. Того ради не соизволено либудет того полковника Трескау со всеми его Егерскимиделами в полную команду поручить Придворной илиДворцовой Конторы, дабы он о всем, что досодержания придворных охот надлежит, резолюциитребовал от той конторы, а в Кабинет уже непредставлял". (1-е Полн. Собр. Зак., ст. 8347).

Согласно высочайшей резолюции, Трескау с егокомандою был подчинен Придворной конторе. (Бытросс. госуд. 1740–1741гг., ч. I, стр. 305).

В то же время с восстановлением императрицеюЕлисаветою Петровной Сената в полном егопервоначальном значении и с отдачею в распоряжениеэтого органа внутреннего управления (Градовский,Нач. госуд. права, т. II, стр. 267) попечение Сената оделах охоты становится ближайшим.

"В 1742 году от Правительствующего Сената, для


лучшего в делах попечения и распорядков, сочиненаОбер-Егермейстерская Канцелярия". (Общ. Арх. Мин.Двора, оп. 67, д. No 15).

Значение этого органа, ставшего впоследствии, современ императрицы Екатерины II, органом главногоуправления царскими охотами, входившегонепосредственно со всеподданнейшими докладами иподчиненного тогда лишь Сенату и то косвенно,представляется при начале его учреждения, наосновании данных имеющихся у нас документов,несколько неопределенным.

Наиболее важные данные, могущие послужить длявыяснения этого вопроса, суть следующие: Как былосказано выше, Обер-егермейстерская канцелярияучреждена в 1742году.

В конце того же 1742 года последовало высочайшееповеление "как Обер-Егермейстеру, так иОбер-Егермейстерской Канцелярии" отправиться изМосквы в С.-Петербург, о чем доносилось Сенату длянадлежащих распоряжений касательно предоставленияпотребных для того средств. (Моск. арх. Мин. юстиц.,кн. Сен., 9 – 1073).

В 1743 году Обер-егермейстерская канцелярия былав С.-Петербурге, а в Москве имеласьОбер-егермейстерская контора. (Общ. Арх. Мин.Двора, оп. 64, д. No 1).

В. 1744 году в С.-Петербурге былаОбер-егермейстерская контора с ограниченнымколичеством личного персонала. (Рукописи,принадлежащ. Имп. охоте).

В том же 1744 году Императорский двор находилсяв Москве. (Камер-фурьерск. журн. 1744г.).

В начале 1745 года Обер-егермейстерскаяканцелярия была очевидно в Москве, так как по своим


делам делала представления не в Сенат, отбывший ужев то время в С.-Петербург, а в Сенатскую контору,оставленную в Москве. (Общ. Арх. Мин. Имп. Двора,оп. 64, д. No 10).

В январе 1745 года было прислано из Казанскойгубернии одиннадцать ловчих птиц к"Обер-Егермейстерским Делам", откуда было писано,что ввиду того обстоятельства, что птичья охота посенатскому указу состоит в веденийОбер-егермейстерской канцелярии, уловных птицследует направлять в названную канцелярию, а не к"Обер-Егермейстерским делам". Бумагу эту подписалегермейстер Хитрово. (Тот же арх., оп. 64. д. No 11).

Имеются прямые указания на то обстоятельство,что с 1738 по 1745 год С.-Петербургские царские охотысостояли в ведении "Обер-Егермейстерских Дел".(Архивы: Моск. Мин. юстиц., кн. Сен., 9 – 1086; Общ.Мин. Двора, оп. 64, д. No 11; Государств., разр. XIV,No 57).

Далее 1745 года учреждение"Обер-ЕгермейстерскиеДела" не встречается.

В 1746 году писались "указы Ее ИмператорскогоВеличества Самодержицы ВсероссийскойОбер-Егермейстерской Канцелярии в оставшую вМоскве Контору". (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 51, д. No2614).

В 1750 году Обер-егермейстерская канцелярия былав С.-Петербурге, а Обер-егермейстерская контора вМоскве. (Тот же арх., оп. 43, д. No 4; оп. 52, д. 1758).

В 1752 году Обер-егермейстерской канцеляриивместе с С.-Петербургскою охотою велено былоотправиться в Москву, оставив в С.-ПетербургеОбер-егермейстерскую контору. (Рукописи,принадлежащ. Имп. охоте).


15 декабря того же года императрица ЕлисаветаПетровна отбыла из С.-Петербурга в Москву.("С.-Петерб. ведомости" 1752г., No 101).

В 1757 и 1758 годах Обер-егермейстерскаяканцелярия была в С.-Петербурге, а ее контора вМоскве. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 67, д. No 8 и оп.14, д. No 175).

В царствование Елисаветы Петровны припутешествиях императрицы из С.-Петербурга в Москвуза государыней следовали в Москву же и высшиеправительственные учреждения. ("С.-Петерб. ведом."1752года, No 75).

В 1773 году Обер-егермейстерская канцелярия былав С.-Петербурге, а Обер-егермейстерская контора вМоскве. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 69, д. No 16).

В 1775 году в Москве находились иОбер-егермейстерская канцелярия, иОбер-егермейстерская контора, а в С.-ПетербургеОбер-егермейстерская контора. В декабре того же годаОбер-егермейстерская канцелярия переехала вС.-Петербург. (Тот же арх., оп. 72, д. No 25 и д. No 72 иоп. 73, д. No 4).

Указаний на одновременное нахождение вС.-Петербурге и Обер-егермейстерской канцелярии иОбер-егермейстерской конторы мы нигде не нашли.

В том же 1775 году императрица ЕкатеринаВеликая весьма часто охотилась в окрестностяхМосквы. (Камер-фурьерск. журн. 1775года).

Из приведенных выше данных можно прийти кследующему вероятному заключению.

В 1742 году распоряжением ПравительствующегоСената была организована в МосквеОбер-егермейстерская канцелярия, в которой былисосредоточены все дела, касавшиеся учреждений


царской охоты, расположенных в Москве. В это времяОбер-егермейстерская канцелярия была всецелоподчинена Сенату, и все дела этой канцелярии,вызывавшие необходимость распоряжений по всемдругим учреждениям тогдашней государственнойадминистрации, представлялись на благоусмотрениеСената для постановления надлежащих указов.Собственно Обер-егермейстерская канцелярия былаорганом распорядительным, и в ее непосредственномподчинении состояла Обер-егермейстерская контора,низшая инстанция, орган исполнительный.Заведование петербургскими охотами лежалопо-прежнему на обязанности Придворной конторы, гдебыло особое отделение, именовавшееся"Обер-Егермейстерскими Делами" и находившееся подближайшим заведованием егермейстера. С переводом вконце 1742 года Обер-егермейстерской канцелярии вС.-Петербург, в Москве был оставлен подчиненный ейисполнительный орган – Обер-егермейстерскаяконтора, но петербургские охоты, находясь наравне смосковскими под общим начальствомобер-егермейстера, Обер-егермейстерской канцелярииподчинены не были, оставаясь в ведении Придворнойконторы. При путешествиях Императорского двора изС.-Петербурга в Москву Обер-егермейстерскаяканцелярия переезжала в Москву также, выделяятолько на это время из своего состава контору,ограниченного количества личного персонала, причемна обязанности С.-Петербургской конторы лежало,может быть, лишь заведование имуществом и архивамиОбер-егермейстерской канцелярии. Около 1745 годаотделение Придворной конторы, носившее название"Обер-Егермейстерские Дела", было упразднено.Петербургские охоты были подчинены


Обер-егермейстерской канцелярии, и исполнительнаяпо этим охотам деятельность перешла в ту жеканцелярию, носившую с того времени по отношениюохот петербургских характер органа ираспорядительного, и исполнительного, а поотношению охот московских органа толькораспорядительного. С того же времени, продолжаяпереезжать вместе с Императорским двором изС.-Петербурга в Москву, Обер-егермейстерскаяканцелярия оставляла в С.-Петербурге контору,организуемую при таких переездах наподобие конторымосковской и являвшуюся органом толькоисполнительным. Принцип подобного порядкапереезда учреждений из С.-Петербурга в Москву былустановлен Елисаветою Петровною еще задолго до еевоцарения. Будучи великою княжною и имея в то времясвое собственное Вотчинное управление, называвшеесяи канцелярией, Елисавета Петровна еще 4 марта 1729года приказала, чтобы во время ее присутствия вМоскве там находилась канцелярия, а в С.-Петербургеоставалась контора, во время же пребывания вС.-Петербурге – наоборот. (Яковкин. Кратк. лет. оЦарск. Селе, стр. 47).

Деятельность и права Обер-егермейстерскойканцелярии как общегосударственногоадминистративного учреждения постепеннорасширялись, а самое учреждение становилось всеболее и более самостоятельным, постепенно выходяиз-под опеки Сената и обращаясь к его посредничествутолько по общим вопросам, подчиненнымисключительной компетенции этого высшегоправительственного органа. Начиная с концацарствования Елисаветы Петровны,Обер-егермейстерская канцелярия не только писала


промемории, то есть отношения, во всевозможныецентральные органы, но даже посылаланепосредственно от себя по делам охоты указы еевеличества в посторонние провинциальныеучреждения. Словом, с этого времени организовалосьсовершенно отдельное обер-егермейстерскоеведомство, и Обер-егермейстерская канцелярия сосвоим начальником – обер-егермейстером, стояла воглаве отдельного "Обер-егермейстерского корпуса",каковое название впервые встречается в современныхдокументах под 1762 годом, в царствованиеимператора Петра III- го.

В 1767 году упоминается должность "ГлавногоКомандира Обер-Егермейстерского Корпуса"обер-егермейстера тож (Рукоп. сборн. Им. Ук.), а поштату 1775 года Обер-егермейстерской канцеляриибыли предоставлены права наравне с прочимиколлегиями. (1-е Полн. Собр. Зак., ст. 14.004).

Заметим кстати, что с разделением в 1765 годуСената на шесть департаментов, четырес.-петербургских и два московских, представляемыеОбер-егермейстерскою канцеляриею в Сенате дела поИмператорской охоте ведались производством в 3-мдепартаменте, компетенции коего подлежали всевообще дела по специальным управлениям.(Градовский, Нач. Госуд. Права, т. II, стр. 271 и 1-еПолн. Собр. Зак., ст. 11.989).

Еще при жизни Волынского, в период производстванад ним следствия, заведование царскими охотамибыло поручено второго Московского полка полковникуфон Трескау.

9 сентября 1740 года Трескау доносил Кабинету ЕеИмператорского Величества "Ее ИмператорскоеВеличество июня 19 дня сего 1740 года Высочайшим


изустным указом соизволила мне Всемилостивейшеповелеть придворные все охоты содержать в своейкоманде и за то правление, сверх полкового жалованья,получать в год награждение по 1000 рублев. И по силеоного Ее Императорского Величества именногоизустного указа, пока охоты в команде моей состоятьбудут, означенное жалованье имею я получатьведомства своего из Егермейстерской Канцелярии, очем Высочайшему Кабинету Ее ИмператорскогоВеличества сим всенижайше доношу во известие".(Моск. арх. Мин. юст., кн. Сен. 9 – 1086).

Сведений о том, кто такой был полковник фонТрескау, мы не нашли. Знаем только, что этотполковник русской службы был иностранец, можетбыть, курляндец, креатура Бирона, настольконезнакомый с русским языком, что не умел дажеподписываться по-русски на деловых бумагах. ПриТрескау состоял прапорщик Карл Мейбов, специально"для переводу". (Различн. рукоп. и Быт росс. госуд.1740–1741гг., ч. I, стр. 305).

История охоты должна, однако, отметить этогодеятеля как составителя первого утвержденного взаконодательном порядке штата личного персоналаЦарской охоты.

84В документах 1737 года впервые встречаемдолжность яхт-юнкера. Однако должность этасуществовала и ранее, так как в этом году было ужеповелено "обретающемуся при охотах ЕеИмператорского Величества яхт-юнкеру Николавиусуот службы отказать и дать ему надлежащий абшид" изКоллегии иностранных дел. (Моск. арх. Мин. юст., кн.Сената 9 – 1086). В чем заключались обязанности этойдолжности, мы не знаем. Отметим только любопытныйфакт получения Николавиусом жалования из Соляной


конторы. (Внутр. быт Р. Г., ч. I, стр. 310 – 311).

85В 1738 году впервые встречаем некоторые сведенияо личном составе Петергофской охоты. Начальствовалнад этим личным составом форштмейстер Иоаган АдамГаз, который служил по контракту, заключенному сним в этом году 29 января за границеюдействительным тайным советником и полномочнымминистром в Дрездене Кейзерлингом. Под ведениемфорштмейстера состояли парфорс-егеря и зверовщики,но сколько их было в это время, мы не знаем. (Бытросс. госуд. 1740–1741гг., ч. I, стр. 346).

В 1738 году на производство служителямС.-Петербургской и Петергофской охот жалованья, нашитье мундиров, на расходы канцелярииобер-егермейстера и на мелочные по охотамнадобности полагалось 7824 р. 31 к. Из этой суммыили, вернее сказать, из части ее, причитавшейся чинамназванных охот в жалованье, вычиталось "нагоспиталь" 50 р. 15 1/3 к. Средства эти отпускалисьСтатс-конторою, вернее за счет Статс-конторы –Канцеляриею Монетного правления. (Моск. арх. Мин.юст., кн. Сената 9 – 1086).

В следующем 1739 году на ту же надобностьотпускалось 8302 р., в том числе 4302 р. для выдачичинам С.-Петербургской и Петергофской охотжалованья, 1500 р. на шитье мундирной одежды и 2500р. на канцелярские и мелочные расходы"Обер-ЕгермейстерскихДел" (там же).

В июне этого года С.-Петербургская дворцоваяконтора вошла в Императорский кабинет спредставлением, в котором указывала, что посенатскому указу 18 мая 1737 года велено быловыдавать из этой конторы хлебное жалованье на 26человек, "обретающихся при псовой охоте". Во


исполнение этого указа и по требованиюобер-егермейстера конторою было выдано в 1738 годуза январскую треть на 26 человек, за майскую на 32, засентябрьскую на 34, а в 1739 году за январскую на 36 иза майскую на 43 человека. Контора просила отКабинета указа "впредь на прибавочных служителейхлебному жалованью отпуск производить ли?"Императорский кабинет предписал Дворцовой конторетребования по сему предмету обер-егермейстераудовлетворять (1-е Полн. Собр. Зак., ст. 7828).

86Относительно источника содержания московскихохот в это время находим в сочинении "Внутреннийбыт Русского государства с 17 октября 1740 года по 25ноября 1741 года, по документам, хранящимся вМосковском архиве министерства юстиции",следующие сведения:

"До 1735 года на содержание здешних придворныхохот продовольствие отпускалось от ГлавнойДворцовой Канцелярии. В этом году, по именномууказу Императрицы Анны Иоанновны, поручена былагенерал-директору дворцовых волостей баронуфон-Розену в особое ведение приписанная к Дворцу откнязя Алексея Долгорукова Хотунская волость с тем,чтобы доходы этой волости поступали на содержаниеохот и состоявших при них служителей. В следующем1736 году, по именному же указу, означенная волостьвзята от барона Розена и поручена в полное ведениетайному домену и финанс советнику фон-Фирингу, и стого времени охоты получали содержание,по-прежнему, от Дворцовой Канцелярии. 15 декабря1738 года Дворцовая Канцелярия обратилась козначенному Фирингу с требованием отпуска денег насодержание охоты из доходов Хотунской волости,присовокупив при этом, что содержать охоты из своих


средств она не будет. На это Фиринг послалобъяснение, что "без именного Ее ИмператорскогоВеличества указа из Хотунских доходов на охоту ниодного рубля употребить не может, понеже таХотунская волость ему в полное ведомство порученадля особливого управления, а охота в оной волостиничем уже не касается", поэтому и предлагалКанцелярии "довольствовать охоты из другихкаких-либо доходов"". После того канцелярия, не входяв дальнейшие пререкания с Фирингом, уведомиласмотрителя охот, что она с 1739 года не будет ужеотпускать содержания на охоты, но что он таковоеможет требовать сам от Фиринга из доходов Хотунскойволости. Когда смотрителем охоты доведено было обэтом обстоятельстве до сведения обер-егермейстераВолынского, не желая вступать в новые переписки сДворцовою канцеляриею и Фирингом, в марте 1739года представил доклад императрице, в котором привелвышеозначенную переписку и отказы упомянутыхуправлений отпускать продовольствие для охот, доносяпри этом, что, оставляя зверей и птиц без корма, онрисковал их поморить, почему и вынужден был датьордер членам подведомственной ему Конюшеннойканцелярии об отпуске к охотам продовольствия наянварь, февраль и март текущего года от этойканцелярии; при сем всеподданнейше просил впредь,до апробации яхт-штата, птичью, звериную и псовуюохоты довольствовать от Главной дворцовойканцелярии, на жалованье же служителям при охотах,на их мундир и на прочие мелочные расходы деньгипроизводить на счет яхт-штата из Конюшеннойканцелярии.

На этот доклад 6 мая того же года последоваларезолюция Кабинета: до апробации яхт-штата охоты


кормовыми и прочими припасами продовольствоватьиз ближних дворцовых волостей; здания же взверинцах, на Потешном и Охотном дворах"исправлять и вновь строить, а также дрова отпускатьот Дворцовой Канцелярии". (Часть I, стр. 310–311).

87 22 сентября 1740 года был утвержденимператрицею Анною Иоанновною первый яхт-штат.По яхт-штату было положено иметь в Императорскойохоте следующее количество чинов и со следующимжалованьем: а) Командир охоты, в чине полковника –1000 р., б) обер-егерь – 300 р., в) 2 егеря ее величества– 100 р. и 80 р.; г) егерь ее высочества принцессыАнны Леопольдовны – 100 р.; д) 2 пикера английских –360 р. и 180 р.; е) 2 пикера французских – по 200 р.(английские и французские пикеры были введены вштат временно: первых велено было отпустить "поокончании их капитуляции", а вторых будущеювесною; ж) 2 пикера (фамилии их немецкие, вероятнокурляндцы) – по 120 р.; з) при псовой охоте: 1) 4охотника – каждому 12 р., муки 10, круп 1 четверть; 2)2 наварщика – каждому 8 р., муки 10 и круп 1четверть; 3) 2 конюха – каждому 6 р., муки 6 четвертей,крупы 4 четверика; и при слоновом и зверовом дворах:1) слоновщик-перс – 182 р. 50 к.; 2) зверовщиков 8 –каждому от 40 до 30 р., муки от 10–6 четвертей, крупы1 четверть: 1) оружейный подмастерье – 150 р.; к)рисовальный подмастерье и замочный отдельщик – 60р. и муки 6 четвертей; л) учеников оружейного деладвое – 40 и 36 р. (раньше последних было много, и поштату повелевалось оставить в охоте лучших, а прочихотослать на Тульские заводы); м) в Петергофскомзверинце: 1) форштмейстер – 300 р.; 2) зверовщиковчетверо – каждому 20 р. и от 10–6 четвертей муки и 1четверть круп (на одного из зверовщиков были


возложены обязанности цейт-кнехта, о которых скажемниже); 3) смотритель малого зверинца – 12 р., муки 10и круп 1 четверть (интересно, что на эту должностьвелено было назначить кого-либо из лучшихохотников, оставшихся за штатом "вместофазан-егеря"); н) комиссар – 100 р.; о) писарь – 60 р.;п) смотритель малого зверинца в С.-Петербурге – 12 р.;муки 10 и круп 1 четверть. Всего в С.-Петербурге и вПетергофе чинов 41, а жалованья им 4118 р. 50 к.,муки 178 и круп 21 четверть, а считая за хлеб потабельным ценам 245 р. 10 к., итого деньгами 4363 р.60 к.

Тем же штатом предписывалось приход и расходсодержать следующим образом: "для денег иметьсундук с двумя замками и двумя печатьми, один замоки печать Полковника фон-Трескау, а другой замок ипечать же определенного к тому комисара, и деньги нажалованье и на все расходы в настоящих нуждахвыдавать по приказам Полковника, а книги приходныеи расходные содержать за шнуром и печатью его жПолковника".

В Москве. "При птичьей охоте людей старых,которые были Блаженныя и Вечнодостойныя памятипри Великом Государе Царе Алексее Михайловиче": а)статейщик один, "которому команду над всею птичьеюохотою иметь" – 50 р., в том числе за мясо, рыбу и соль10 р., ржи 20, круп 2 и овса 10 четвертей; б) 3кречетника – каждому 10 р. да за мясо и соль 3 р., ржи10, овса 1 четверть; в) 6 сокольников – то же, что икречетникам; г) 2 помытчика – каждому 8 р. да за мясои за соль 3 р., ржи 10, крупы 1 четверть; д) "вместоконюхов определить из отставленных нынесокольников двух" – каждому 6 р. да за мясо и соль 2р., ржи 6 четвертей, крупы 4 четверика. При звериной


охоте: а) форштмейстер 300 р.; б) 5 зверовщиков –каждому от 6 до 5 р., ржи от 7 1/2 до 5 четвертей икруп от 1 четверти до 6 четвериков. При зверинце идругих охотничьих делах писарь; ему 30 р., ржи 6 иовса 6 четвертей. Всего в Москве чинов 21 и жалованьяим 562 р., ржи 177, круп 17 1/2 и овса 16 четвертей, асчитая за хлеб по табельной цене 246 р. 45 к., итогоденьгами 808р. 45 коп.

Приход и расход по Московской охоте велено было"содержать форс-мейстеру или статейщику, который изних способнее будет, обще с тем писарем, которыйопределен будет при зверинце, а рапортовать им всегдакак о приходе и расходе, так и о всем прочемсодержании к полковнику фон-Трескау". "А псовуюохоту, все что есть в Москве, раздать и людей всехраспустить".

Кроме того, в штате этом показано также, сколькоследует содержать при царских охотах зверей, собак,птиц и лошадей.

На содержание всей охоты было исчислено поштату 5584 р. 85 к. в год. (Моск. арх. Мин. юст., кн.Сената 9 – 1086и 1-е Полн. Собр. Зак., ст. 8251).

Приведенным штатом от 22 сентября 1740 годаколичество чинов царской охоты было значительносокращено против имевшегося на службе до этоговремени, а расход на охоту сильно понижен. Доиздания штата на службе состояло в 1740 году всего175 человек, по штату 62; до издания штата чинамохоты выдавалось жалованья 8190 р. да, кроме того,муки 1149, круп 105 и овса 103 четверти, мяса 239 исоли 46 пудов, по штату всего 5172 р. 5 к. Оставшихсяза штатом егерей, охотников кречетников, сокольникови прочих чинов охоты было велено распустить. (Госуд.арх., ч. I, р. XIV, No 57).


88Отметим, как интересные факты, что в половинеXVIII столетия обер-егери назначались на должностиименными указами, Обер-егермейстерской канцеляриидаваемыми (Рукоп. Импер. ох.), а копиисты, то естьписаря последней канцелярии – сенатскими указами, изчисла обучавшихся в С.-Петербургской гарнизоннойшколе. (Подл. Сен. Ук., No 6327 – 1746 и др.; Рук. Имп.ох.).

89Спустя четыре месяца штат 22 сентября 1740 годабыл несколько, хотя и незначительно изменен, а 28января 1741 года утвержден новый штат. (Быт Росс.госуд. 1740–1741гг., ч. I, стр. 310).

Последнего штата полностью мы не нашли и знаемтолько, что по этому штату полагались приИзмайловском зверинце следующие чины снижеуказанным жалованьем: а) форштмейстер – 300 р.,6) 5 зверовщиков – каждому 5 р., муки от 7 до 6четвертей и круп от 1 четверти до 4 четвериков; в)писарь – 30 р., муки 6 четвертей, овса 6 четвериков.(Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 65, д. No 3). Знаем также,что, согласно тому же штату, из числа из охотников,определенных состоят при псовой охоте в Петербурге,8 человек назначены были состоять собственно дляловли и стрельбы дичи. (Быт Росс. госуд. 1740–1741гг., ч. I, стр. 301).

Одновременно с воспоследованием высочайшегоповеления на принятие последнего штата дан былименной указ полковнику Трескау, в коем говорилось:"Указали Мы: 1) На положенных при дворе Нашем пояхт-штату служителей, здесь и в Петергофеобретающихся, на жалованье, на мундир и прочиемелкие расходы денег 7102 р. 44 к. отпускать изШтатс-Конторы. 2) Оным же служителям провиант идрова натурою или за оные деньгами, також на корм


псовый и звериной охоты и на слона и на корм же илекарство деньгами и что потребно натурою, всего попримерным прошлого 1732 года ценам до 6965 р. 23 к.или сколько понадобится производить отныне изнашей Дворцовой Конторы. 3) Обретающимся из тогож штата в Москве служителям на жалованье ипровиант и на корм птиц и зверей, натурою иденьгами, всего полагая, например, до 4805 р. 58 к.,отпускать из Дворцовой Канцелярии, и все те отпускичинить как ныне, так и впредь, здесь по требованиютвоему, а в Москве определенных служителей, о чемвсем ведать и учинить по сему указу". (1-е Полн. Собр.Зак., ст. 8328).

Правительница Анна Леопольдовна и супруг ееАнтон Ульрих, герцог Брауншвейг-Люнебургский,по-видимому, оба были большие поклонники охоты.Мы уже видели, что у них были собственные сворысобак и что Анна Леопольдовна самолично отдавалаприказания по Императорской охоте. Однако мы ненашли сведений, когда, при какой обстановке и гдеохотилась принцесса Мекленбургская в период своегоправления российским государством. Об участии жеАнны Леопольдовны в охотах императрицы АнныИоанновны мы уже говорили.

90Сумма, предназначавшаяся на содержаниепетербургских и петергофских охот распределялась так:7102 рубля шли на жалованье, на мундир и прочиелелкие расходы служебного персонала и 6965 рублей –частью на хлебное жалованье, частью же на кормы илекарства зверям и в частности слону. Деньги ипровиант выдавались из дворцовой канцелярии иШтатс-конторы.

91 8 мая 1686 года последовал следующий указ,


сказанный всяких чинов людям:"Стольники, Стряпчие и Дворяне Московские, и

Жильцы, и всяких чинов люди"."Великие Государи указали: в прошлых годех, по

указу отца их Государева, блаженныя памяти ВеликогоГосударя Царя и Великого Князя АлексеяМихаиловича, всея Великия и Малыя и Белыя РоссииСамодержца и Брата их Государей, блаженныя жпамяти Великого Государя Царя и Великого КнязяФеодора Алексеевича всея Великие и Малые и БелыеРоссии Самодержца, Их, Государей, указ сказан имнеоднажды, чтобы они с людьми своими околоМосквы, в ближних местах, по полям, по лесам, сопсовою охотою и по рекам, и по озерам, и по прудам, ипо заливам со птицами, отнюдь не ездили, и изпишалей не стреляли, и людям своим стрелять невелели".

"И ныне ведомо Им, Великим Государям,учинилось, что многие из них около Москвы, вближних местех, в полях и в лесах со псовою охотоюездят, а по рекам и озерам, и в лесах же по птицам изпищалей стреляют".

"И они б впредь о том Их, Великих Государей, указведали, и около Москвы, в ближних местех с людьмисвоими по полям и в них со псовою охотою не ездили,и из пищалей ни по каким птицам не стреляли, и людейсвоих для того же не посылали".

"А буде кто из них впредь, за их, Государевым,указом то учинит, и от Них, Великих Государей, за тоим быть в опале, а людям их в жестоком наказании безпощады". (1-е Полн. Собр. Зак., ст. 1188).

18 апреля 1703 года царь Петр Алексеевичотправил следующий указ управителю селомИзмайловым, стольнику и воеводе Матвею


Васильевичу Афросимову:"В прошлых годех, по указу блаженныя Памяти

Великого Государя Царя и Великого Князя АлексеяМихайловича, всеа Великие и Малые и Белые РоссииСамодержца, посланы были его, Великого Государя,указы в село Измайлово к прежним прикащиком,велено того села деревень сторожам и всем крестьянамучинить заказ крепкий, чтоб всяких чинов люди полугам и по прудам, и по озерам со птицами и спищалями не ездили и птиц никаких отнюдь не ловилии из пищалей по них не стреляли; а в прошлом 1701году послан его, Великого Государя, указ изПреображенского приказа к прежнему прикащику, кИвану Головкину: велено всяких чинов людям учинитьзаказ крепкой же, чтоб в Измайловских лугах и порекам, и по прудам, и по озеркам с соколами и сястребами и с пищалями отнюдь не ездили и птицникаких не ловили, и из пищалей по них не стреляли, илюдей своих для того не посылали".

"А будет на тех Измайловских лугах и реках, и напрудах, и на озерах кто с пищалми и со птицамиявятся, и тех людем велено ловить и присылать кМоскве в Преображенский приказ; а в Преображенскомприказе имать на них за то пени: вышних чинов людейпо 50 рублев на человека, да людем же их веленочинить наказание без пошады".

"А ныне ведомо Великому Государю учинилось, чтона тех Измайловских лугах, по рекам и по прудам, и поозеркам ездят всяких чинов люди со птицами и спищалми, птиц ловят и из пищалей по них стреляют".

"И как к тебе сей, ево, Великого Государя, указприйдет, и ты б по прежним и по сему ево, ВеликогоГосударя, указу на те вышеписанные места сам ездилпочасту и мужиков, и крестьян посылал человек по


десять и болши непрестанно, и тех людей, которые втех местах явятся со птицами и с пищалми велелловить: вышних чинов у людей имать людей, а нижнихчинов самих, и присылать тех людей, которыеизловлены будут, со птицами и пищалми к Москве вПреображенский приказ без мотчания. А вПреображенском приказе взято будет пени вышнихчинов на людях по сту рублев на человеке, а нижнихчинов людем учинено будет наказание жестокое безовсякия пощады и сосланы будут в ссылку в Азов сженами и детьми на вечное житье".

"А которого месяца и числа, и каких чинов люди, икто имянны, и в которых местех, и с чем поиманыбудут, о том к Великому Государю писать и отпискивелел подавать, и пойманных людей объявлять вПреображенском приказе – ближний стольник князьФедор Юрьевич Ромодановский".

"А которые того села Измайлова и приселков, идеревень крестьяне поимают птиц: кречетов, челиговкречетьих, соколов, ястребов и тех бы птиц они отнюдьникому не продавали и безденежно не отдавали, априносили тех птиц и объявляли в Семеновском наПотешном дворе. А буде кто тех птиц поимает и комупродаст, а в Семеновском на потешном дворе необъявит, и тем людем учинено будет жестокоенаказание безо всякия пощады и сосланы будут вссылку в Азов с женами и с детьми на вечное житье. Аоднолично б тебе о всем чинить по вышеписанномуВеликого Государя указу и того смотреть накрепко; абуде ты на те вышеписанные места ездить сам по частуне станешь и мужиков и крестьян непрестаннопосылать не будешь, или посланные мужики икрестьяне, поимав кого на тех местех со птицами и спищалми, для своих взятков отпустят, а после про то


будет ведомо, и за то тебе быть в пене и в жестокомнаказанье, а посланным мужикам и крестьянам быть всмертной казни". (Портфейль Малиновского, No 24).

Распоряжения государя Петра Великого озапрещении охоты у села Измайлова и вообще вокрестностях Москвы, по-видимому, не касалисьиностранцев, гостивших в древней столице.

Известный путешественник Корнилий де Бруин вовремя своего пребывания в царствование Петра I-го вМоскве постоянно гулял с ружьем позади своего дома,находившегося у Немецкой слободы на реке Яузе,убивая от времени до времени куликов на пруду илиуток на Яузе. Однажды он убил пулей пролетавшегонад его садом журавля. (Чтения при Моск. унив. 1872года, No 1, стр. 72).

92 2 апреля 1730 года был опубликован высочайшийуказ:

"Понеже в прошлом 1728 году, указом блаженныя ивечнодостойныя памяти Его ИмператорскогоВеличества Петра Второго в Московском уезде,расстоянием от Москвы в 30 верст со псовою иптичьею охотою ездить запрещено; а ныне ЕеИмператорское Величество указала из того законаубавить 10 верст, а публиковать и накрепко указать вМоскве и в Московском уезде на все стороны,расстоянием от Москвы только по 20 верст, чтоб каксами помещики, так люди их и крестьяне со псовою иптичьею охотами не ездили и зверей, зайцев и лисиц ипрочих, окроме волков и медведей, не травили итенетами и ничем не ловили и не стреляли; и тогонакрепко смотреть самим помещикам, которые живут вдомах своих, а где самих помещиков нет, топрикащикам их и старостам".

"А буде кто в противность сего Ее Императорского


Величества указа дерзнет со псовою или птичьеюохотою ездить и зверей, окроме волков и медведей,отравливать или чем ловить и стрелять, тех, имая,приводить в Губернскую Канцелярию и штрафовать,не чиня никакого послабления. А волков и медведейстрелять и ловить позволяется". (1-е Полн. Собр. Зак.,1, ст. 5526).

25 мая 1731 года Правительствующему Сенату былдан следующий именной высочайший указ:

(Начало буквально заимствовано из указа 2 апреля1730 года о запрещении охоты на 20 верст кругомМосквы). "...Но ныне, не взирая на тот Наш указ,многие тому явилися преступники; чего ради симнаикрепчайше подтверждаем и повелеваем, дабы,какого кто звания ни был, отнюдь не дерзал ввышеозначенных около Москвы двадцати верстахвпредь то чинить, также и птиц не стреляли – итенетами, и другими никакими снастями не ловили,под опасением за то неотменного жестокого истязания;и для лучшего о том известия публиковать Нашимиуказами во всех селах и деревнях, чтоб обыватели о томбыли сведомы; а где такие явятся, всяк бы о нихдоносил Обер-Ягеру Нашему Осипу Меврелю(Мервилю), которым доносителям давано будет за токаждому по два рубля, и чтобы о сем Нашемревностном повелении, всяк ведая, впредь неведениемне мог отговариваться, указали Мы при Нашей охотеягерам Нашим, ежели кого наедут, таковых брать закараул, а собак всех перестрелять; крестьяне же идругие подлые люди, которые множественным числомстреляют и тенетами, и другими инструментами всякуюдичину выводят, тем запрещается под наказание нателе и ссылкою; а на тех, чьи те крестьяне илислужители в том явятся, будет взыскано с штрафом".


(1-е Полн. Собр. Зак., ст. 5760).

93Полн. Собр. Зак., ст. 3294.

94 6 мая 1738 года Императорский кабинет уведомлялобер-гофмейстера графа Салтыкова, что "ЕеИмператорское Величество, именным своим указом,соизволила повелеть к Вам из Кабинета отписать, дабыв Москве публиковано и наикрепчайшим указомзапрещено было, чтоб никто, как знатные, так и прочиепартикулярные люди, ни с какими охотами от Москвыближе 50 верст не ездили и никтоб зайцов и русаков нетравили, и тенетами, и цевками, и протчими не ловили,и птиц не стреляли, ибо, как Ее ИмператорскомуВеличеству известно есть, что около Москвы с охотамивесьма многолюдно ездят и зайцев по 70 и по 100 надень травят". (1-е Полн. Собр. Зак., ст. 7575).

95 22 апреля 1714 года царь Петр Алексеевичприказал, дабы в С.-Петербургской губернии, в городахи уездах, было запрещено всяких чинов людямстрелять или бить лосей. "А ловить их, ежели ктозахочет, живых, и, ловя, приводить их в городы кОбер-Комендантам и Комендантам. А им тех лосей,принимая у них, кормить и в С.-ПетербургскуюКанцелярию писать, понеже тем людям, кто ихпоимает, по отпискам их дано будет из Его,Государевой, казны за всякого лося по пяти рублев".

"А буде кто впредь, с сего Его Царского Величествауказа, лосей станет стрелять и бить, и о том, по чьемуизвету, сыщется допряма, и на таких противниках взятбудет штраф большой, да им же учинено будетжестокое наказание". (1-е Полн. Собр. Зак., ст. 2799).

В первой половине 1737 года было объявлено вС.-Петербурге, в Ингерманландии, в Кексгольмском иВыборгском уездах и в Новгородской губернии, чтобы


"обыватели лосей никто сами не ловили и не стреляли,а присматривали б и объезжали в тех местах, где оныебывают, и ежели кто лосей объедут, то б, по всякойскорости приехав в С.-Петербург, объявляли при двореЕе Императорского Величества, с которыминемедленно для ловли и стреляния тех лосей посыланыбудут от двора Ее Императорского Величества егеры, аим, обывателям, за объезд и за объявление о лосяхдавано будет в награждение за каждого лося: за старогопо 5 рублев, а за молодого по 3 рубля". (Моск. арх.Мин. юст., кн. Сен. 9 – 1086).

96 18 сентября 1732 года воспоследовал именнойвысочайший указ, данный генерал-полицеймейстеруСалтыкову, коим предписывалось "на Васильевском иАптекарском, и на прочих островах, и в близостиС.-Петербурга зайцев никому без указу не стрелять и нетравить, и никакими инструментами не ловить, подопасением жестокого штрафа". (1-е Полн. Собр. Зак.,ст. 6186).

18 июля 1727 года воспоследовал нижеследующийвысочайший указ: "Всепресветлейший Державнейшийи Великий Государь Петр II, Император и СамодержецВсероссийский указал, по Именному СвоемуИмператорского Величества указу, на Аптекарскомострову никому с ружьем и с собаками не ходить иптиц и зверей из ружья не стрелять, и собаками нетравить, и никакими инструменты не ловить, и длягулянья множеством не ходить, и кулашных боев нечинить, и кабакам на нем не быть. Сей ЕгоИмператорского Величества Именной указ объявилТайный Действительный Советник и Кавалер ЕгоПревосходительство Господин Остерман". (Арх. Прав.Сената, кн. XXV, л. 22).


97 4 апреля 1735 года было строжайше запрещеноловить и стрелять дичину в окрестностях ЦарскогоСела. (Яковкин, Летоп., ст. 284).

98Доклад обер-егермейстера Волынского от 18 ноября1736 года о "заведении" зайцев в окрестностяхПетергофа и С.-Петербурга рассматривалсяПравительствующим Сенатом 3 января 1737 года.Сенат "приказали: в Новгородскую губернию, тойгубернии в города, в Ладогу, в Олонец, також вКексгольм и во Псковскую провинцию, и вМосковскую губернию послать указы, велетьпубликовать, чтобы охотники нынешнею зимою вНовгородской губернии наловили живых зайцев до500, а именно: около Новгорода 200, около Ладоги 50,в Олонецком уезде 100, в Кексгольмском 50, воПсковской провинции 100; а сколько где когда техзайцев уловлено будет, оным охотникам объявлятьвоеводам, а им отсылать в С.-Петербург немедленно идорогою беречь, чтобы все живы были довезены, и затех зайцев тем охотникам платить деньги порассмотрению, а именно, чтоб каждый заяц сперевозкою до С.-Петербурга не выше 10 копеек статьмог; а впредь тех зайцев по все годы присылать вдекабре и январе месяцах, против вышеписанного ж, ав Московской губернии охотникам же наловитьрусаков до 200, которых объявлять им в Москвегубернатору, а ему присылать в С.-Петербург же вгенваре месяце и дорогою беречь, чтоб довезены быливсе живы, и впредь повсягодно по тому ж числу ловя,присылать в декабре и генваре, и охотникам за нихплатить деньги по рассмотрению, чтобы доС.-Петербурга не выше каждый русак обойтися мог,как по 20 коп.; а ежели сыщутся такие охотники, чтовышеписанных зайцев и русаков пожелают ставить в


С.-Петербург живых, с теми заключить контракты вцене без передачи, и на то все деньги держать изнеположенных в штат доходов. А около С.-Петербургаи Петергофа стрелять и ловить, и травить зайцев во стеверстах запретить, о чем публиковать в С.-Петербургеиз Полиции, а в Ингерманландии из Каммер-Конторы,и о том послать указы. А буде по вышеписанным ценамзайцев и русаков, с расходы, достать будет не можно,то за оных платить деньги по рассмотрениюГубернаторов и Воевод". (1-е Полн. Собр. Зак., ст.7147).

99По собранным Псковскою провинциальноюканцеляриею сведениям оказалось, что у местныхкрестьян "для ловли зайцев тенета, саженей по 10, 15 и18, имеются без крюков, которыми они ловят зайцев взимнее время около лесов близ деревень своих поснеговым порошам, сыскивая тех зайцев по следам; а влетнее де и в осеннее время зайцев они не ловят; арусаков в тех местах никогда не бывает... Имеющимисяу них тенетами ловят зайцев, связывая те тенета одни сдругими, по пяти и больше, и загоняют тех зайцев излесу в тенета людьми". Псковская канцелярия просилаприслать в Псков потребные тенета с крюками ичеловека, опытного в ловле зайцев.

100Зайцев предписано было наловить охотникамНовгородской губернии около Новгорода 200, околоЛадоги 50, в Олонецком уезде 100, в Кексгольмском50, в Псковской провннции 100. "А сколько где когдатех зайцев изловлено будет, оных охотникам объявлятьвоеводам в городех, а им отсылать в С.-Петербургнемедленно и дорогою беречь, чтоб все живы былидовезены, и за тех зайцев тем охотникам платитьденьги по рассмотрению, а имянно: чтоб каждый заяц и


с провозом до С.-Петербурга не выше 10 копеек статьмог, а впредь тех зайцев по вся годы присылать вдекабре и январе месяцах против вышеписанного ж".Московским же охотникам приказывалось наловить до200 русаков, а платить им с расчетом, чтобы каждыйрусак с провозом в С.-Петербург обходился не более 20копеек. "А ежели сыщутся такие охотники, чтовышеписанных зайцев и русаков пожелают ставить вС.-Петербург живых, с теми сочинить контракты, вцене без передачи". Расход на эту надобностьпредписывалось "чинить из неположенных в штатдоходов". (Моск. арх. Мин. юст., кн. Сен. 9 – 1086).

101Во внимание аналогичных с изложеннымходатайств, поступавших в Правительствующий Сенатиз других местностей, впоследствии сталикомандировать в провинции охотников с тенетами изИмператорской охоты, о чем мы уже упоминали,приводя сведения, касающиеся Измайловскогозверинца.

Около того же времени Квашнин-Самаринвсеподданнейше доносил императрице АннеИоанновие, что "изловлено поныне около Новгорода ив Старорусском уезде 20 зайцев, для которой ловлиездил из нас нижайший (т. е. он самКвашнин-Самарин) и вице-губернатор даполицеймейстер Барыков с охотники и с тенетами, ионые зайцы отправляются в С.-Петербург сего (неозначено которого) числа на судне в ящиках снарочитым прапорщиком Малюевым". (Моск. арх.Мин. юст., кн. Сен. 9 – 1086).

102 7 мая того же 1737 года обер-егермейстерВолынский представлял Правительствующему Сенатуследующее:


"Хотя указом Ее Императорского Величества изПравительствующего Сената запрещено под штрафом,чтоб от С.-Петербурга партикулярным людям нестрелять и не ловить птиц, а именно куропаток серых,расстоянием в двухстах верстах, и чтоб оных, битых, ив продаже здесь не было, а прочих птиц,употребляемых в пищу, не стрелять и не ловить во стеверстах, но токмо, не взирая на оное запрещение,партикулярные люди и ныне всяких родов птиц нетолько в дальних местах, но и около самогоС.-Петербурга стреляют и ловят сетками и силками, ибитых птиц продают в С.-Петербурге на рынке и носятпо домам, что уже неоднократно присмотрено, анекоторые тем отговариваются, что будто ипубликации о нестрелянии и неловлении и ловленииптиц не слыхали. А понеже с маия месяца птицы сидятна гнездах и выводят детей, и для того обыкновенно вовсех в Еуропе христианских государствах все охоты иловы, и стрельба, наипаче о птицах, кроме птоядных(хищных, едящих птах, пташек) и вредительных, маияс 1-го по август месяц, запрещается, ибо когда изстарых одна птица из гнезда убита или поймана будет,тогда уже и приплод того гнезда бесполезно весьпропадает. Того ради, чтоб указом Ее ИмператорскогоВеличества из Правительствующего Сената повеленобыло в С.-Петербург и в С.-Петрбургском и Дерптскомдистриктах (уездах) и в Ингерманландии публиковатьпечатными указами и с барабанным боем поджестоким штрафом, чтоб обыватели, опричь тех, комуповелено стрелять малыя птицы и даны им билеты,птиц не стреляли и не ловили, а для лучшего для тогоунятия и пресечения, повелено б было в дистриктахпри церквах и кирках выставить оные печатные листыи при том прикащикам и мызникам наикрепчайше


подтвердить, чтоб таковых презрителей указов,стрелков и ловителей, до того не допускали и впредь, ив том чтоб у прикащиков 17мызников 17 выборныхстарост чтоб повелено было взять подписки, дабывпредь неведением никто отговариваться не могли. А вС.-Петербурге ежели кто из тех запрещенных птиц взаконные месяцы, в мае, июне и июле, продаватьбудут, оных повелено б было от ПолициймейстерскойКанцелярии сотским и десятским ловить вПолицеймейстерскую Канцелярию для учиненияштрафа, каков от Правительствующего Сената какимлюдям определиться". (Моск. арх. Мин. юст., кн. Сен.,7 – 1071).

В дополнение к этому Волынский 12 мая доносил:"Во многих местах обыватели ловят зайцевпустокличью тенетами, а понеже как здесь, околоС.-Петербурга, так и в Московской и Новогородскойгуберниях, оную ловлю зайцев надлежит обывателямзапретить, – того ради, чтоб указом Ее ИмператорскогоВеличества из Правительствующего Сената повеленобыло в С.-Петербургском и Дерптском дистриктах, и вИнгерманландии и в Московской и в Новгородскойгуберниях и приписных к тем губерниям провинциях игородех всем обывателям зайцев ловить пустокличьюзапретить и о том публиковать в тех местах указом".(Там же).

Вышеприведенные доклады обер-егермейстераВолынского о приобретении куропаток и зайцев, онеловлении зайцев и нестрелянии птиц весною былизаслушаны и уважены Правительствующим Сенатом втом же 1737 году. 3 числа неизвестного месяца. (Тамже).

103 (Моск. арх. Мин. юст., кн. Сен. 9 – 1086).


104Около того же времени был опубликован указ озапрещении охоты в окрестностях Москвы, а такжеследующий интересный указ о запрещении охоты налосей на пространстве всей территории Российскогогосударства: "Божиею Милостью, Мы, Анна,Императрица и Самодержица Всероссийская и проч. ипроч. и проч. Хотя прежде сего публичными указамиуже накрепко запрещено было, чтоб никаких лосей вНашем Государстве не бить, но оные разведены и кнашей диспозиции, яко регалия, заповеданы бытьимеют, дабы кожы оных на всякий потребный мундирНашей милиции употребляемы быть могли; однакож кнемалому неудовольствию уведомлеюсь, что такихзверей ежегодно как от помещиков маетностей (имений– польск.), так и от крестьян множество побито, от чегооные со временем почитай вовсе искоренятся, и коживесьма в дорогую цену придут, или более оныхневозможно сыскать будет. Того ради сей Нашименной указ всем и каждому подданным и жителям вНашем Государстве и во всех принадлежащих к томуРоссийских и Лифляндских провинциях состоялся,чтобы при публичных и коронных маетностях и награницах оных никто из помещиков, управителей икрестьян, или ктоб они не были, не дерзал никогда залосями ходить и бить, а в приватных и шляхетныхмаетностях оное на десять лет от сего числа, такожвовсе заповедуется и запрещается, дабы в такое время,до Нашего соизволительного указа и определения итамо лоси распложались и на потребное употреблениекожи оных сбережены были. Ежели же явится, что ктопротивно тому поступит, то помещик маетности закаждого лося пятьюдесятью ефимками штрафован(будет) и такие деньги из его наличного имения или, занедостатком оного, с отягощением (от слово тягло, то


есть налог, повинность) крестьян в его поместьестолько, сколько потребно, тотчас без всякой пощадывзяты, а управители или другие таковые служители,которые столько денег заплатить не могут, попрепорции того под жестокий арест или в заточениепосаждены, крестьяне же на публичную работу вкрепости, по состоянию обстоятельств, на некотороевремя посланы и содержаны будут; чего Нашиопределенные командующие управители в каждомдистрикте и округе, також и земские и экономическиефискалы накрепко и прилежно предостерегать исмотреть должны, и тот, который о том донесет иобъявит, что кто противно сему Нашему запрещениюпоступит, третью часть из собираемых за то штрафныхденег получить имеет, а прочее в церкви, школы илиубогие домы оных дистриктов или округовупотребится. И дабы никто неведением отговариватьсяпричины не имел, тоб священники в церквах сканцелей (в документе против этого слова на поляхнаписано: "с катедр") сей указ ежегодно по четвертямгода публиковали и читали, о содержании ж оногоприказу ясно подтверждали, а помещики илиуправитель каждой маетности, что им о том объявлено,своеручно подписались". (Быт Росс. госуд. в 1740–1741гг., ч. I, стр. 302).

105 12 марта 1741 года обер-егерь Бем доносил кЕгермейстерским делам: "Понеже в прошлом 1740 году,за подписанием Ее Императорского Величества АнныИоанновны, публиковано печатными указами, дабы вКопорском уезде, во всей Ингерманландии, отПетербурга в тридцати верстах, от Петергофа,Красного Села, Кипинской мызы в тридцати ж верстах,зверей никаких ловить, також и птиц стрелятьзапрещено, которые Ее Императорского Величества


указы в мызах, в показанных верстах, и публикованы,чтоб неведением никто отговариваться не мог; а нынеуведомился я, что, где обретаются лоси в дачах,обыватели и птиц всяких стреляют, а именно: в селеКолтышах, которое отстоит от Петербурга в 15-тиверстах, и в мызах: ведомства С.-ПетербургскойГарнизонной Канцелярии, что называетсяКомендантчина; ведомства Канцелярии от строений – вселе Ижере, что на реке Неве, да по Московской дороге,Федоровского посада, в деревне Лисине; ведомстваДворцовой Конторы в деревне Кайкушах; от чего поДвору Ее Императорского Величества в ловле тех лосейи птиц чинится не малая остановка; и чтоб от оных дел(Егермейстерских) о неловлении и нестрелянии зверейи птиц для подтверждения взнесть, куда надлежит,доношение".

Вследствие этого от заведовавшего в то времяпридворными охотами полковника фон Трескау 18марта того же года представлено было в Придворнуюконтору, "чтобы повелено было о неловлении инестрелянии партикулярным людям зверей и птиц вовсей Ингерманландии и Выборгском уезде и в прочихзаповедных местах публиковать еще ЕеИмператорского Величества указами". (Быт Росс. госуд.1740–1741гг., ч. I, стр. 305).

106 28 июня 1740 года последовало нижеследующеевысочайшее повеление:

"Божию Милостию, Мы, Анна, Императрица иСамодержица Всероссийская и проч. и проч. и проч.Объявляем во всенародное известие. Хотя напред сегонеоднократными указами публиковано, чтоб вИнгерманландии зверей и птиц партикулярные людине ловили и не стреляли, но по тому не исполняется, ине только во всей Ингерманландии, но и в ближайших


местах к Санкт-Петербургу и около Петергофа всегдалосей, зайцев и птиц ловят и стреляют, особливо ивыпущенные по Нашему указу нарочно околоПетергофа и Красного Села куропатки перестреляны.Того ради указали Мы впредь лосей во всейИнгерманландии и в Выборгском уезде, а прочихзверей и никаких птиц около Петергофа,Санкт-Петербурга, Кипенской мызы и Красного Ссла втридцати верстах, из партикулярных людей отнюдьникому не ловить и не стрелять, под жестокимнаказанием; особливо же того по деревням и мызам залюдьми и крестьянами накрепко смотреть прикащикам;а ежели кто из людей и крестьян в преступлении сегоявится, то, чьиб они ни были, без всякого милосердиясосланы будут в каторжную работу, а прикащики занесмотрение жестоко штрафованы будут. И о том вСанкт-Петербурге и Ингерманландии, во всех мызах идеревнях сей Наш Императорского Величества указпубликовать, дабы все были известны и неведениемникто отговариваться не мог". (Быт Росс. госуд. в1740–1741гг., ч. I, стр. 502).

107 21 июля 1740 года "Правительствующий Сенат, подоношению Полковника фон-Трескау, приказали: 1) онеловлении и нестрелянии в Ингерманландии и прочихместах зверей и птиц поступать по публикованным ЕеИмператорского Величества печатным прошлого июня28 числа указам непременно, чего ради такой указ,ежели к Егермейстерским делам прежде было непослано, для ведома ныне сообщить. 2) О данных отАртемия Волынского разным людям о ловле истрелянии зверей и птиц билетах за его рукою ипечатью и медных орловых бляхах, кроме Дворцовыхегерей, из Полиции публиковать, ежели кто оные у себяимеет, чтоб к Егермейстерской Конторе объявили без


всякия утайки; а ежели кто не объявит и с оным станетзверей и птиц ловить и стрелять, и поиман будет, иликто в том после на него донесет, оным будет учинеиштраф по указу без всякого упущения. 3) Придворнымегерям, ежели где они на охоте поймают какоговольного человека: во взятье оных и приводе вВышепомянутую Контору, обывателям в тех местахчинить вспоможение без отрицания; и о том тем егерямдать из Полиции указ с прочетом". (1-е Полн. Собр.Зак., ст. 8179).

108 "Любимою потехою цесаревны, – говоритСтромилов, – по примеру царствующих особтогдашней Европы, а тем более ввидупристрастившегося к ней царствующего своегоплемянника, Петра II, была охота во всех ее видах,ставшая, так сказать, современной модой. Ей-то она ипосвящала все свое время в Слободе, будучи в душестрастной охотницей до псовой охоты за зайцами.Статная красавица, она выезжала верхом в мужскомплатье и на соколиную охоту..." (Чтения в Имп. истор.общ. при Моск. унив., 1874год, кн. I, стр. 21).

Занимаясь также стрельбою птиц, цесаревнавсе-таки "псовую охоту предпочитала выездам нашалаши или чучела, словом, птичьей или вообще такназываемой егерской; около Слободы в пригородныхселах, окруженных густыми лесами, было гдепотешиться в отъезжем поле; и отсутствуя из своейслободы, в окрестных ее селах и деревнях, она имелатакже в них свои станы (ставки) – хоромы для своегоночлега, а близ них и охотные дворы". (Там же).

109Непременным участником охот цесаревны былказначей великой княжны, Алексей Яковлевич Шубин,человек вполне в то время близкий к Елисавете


Петровне. "Шубин также был страстный охотник, и вотон, цесаревна, неразлучный с ней служитель В. И.Чулков, тоже уроженец из-под Слободы и такжепсовый охотник, наконец, пристрастившийся кружейной охоте и едва ли не влюбленный в цесаревнуее лейб-хирург Лесток, – вся эта компания ревностнозанималась охотою во всех ее видах..." (там же, стр.22).

"Полевала она около дворцового своего селаАндреевского (в 17 верстах от Слободы по Юрьевскойдороге), где и указывают на нем место хором, а близ илюбезный охотный двор для ее приезда на охоту;память об этом под дворцовым селом Ивановским(Холуденевым тож) доселе сохранилась в названиинекоторых урочищ-угодий – Царскими местами; все попути переезжала она в Опольщину, к городу ЮрьевуПольскому, на поле-гладь, где тешилась выпускамиживых или, как выражались тогда, саженных зайцев,которых и изволила осаживать борзыми, травя околонего в Монастырском селе Кучках и в сельцах Шетневеи Малом Кузьминском... В Кузьминском народноепредание сохраняеть память о том роднике на ключе,где цесаревна пила воду: место это доселе осеняетсяиконою св. ЕлисаветыМученицы" (там же, стр. 24).

110Вскоре по вступлении императрицы ЕлисаветыПетровны на престол и по переезде высочайшего двораиз С.-Петербурга в Москву, в январе 1742 года,последовало приказание отправить для предстоящихвысочайших охот в Москву же и Петербургскуюимператорскую охоту, которая выбылабезотлагательно, по-видимому, в полном ее составе, таккак под служителей, собак и кормы для последнихбыло наряжено 80 ямских подвод, а самый переездохоты обошелся в 250 рублей – сумму по тому времени


весьма солидную. (Госуд. арх., разр. XIV, No 57).В июле месяце, "для лучшего умножения в

С.-Петербурге псовой Ее Императорского Величестваохоты к осенней езде", приказано было прислать изМосквы "сколько возможно больше, годных гончихсобак, конечно неотменно", выступив в путь 2 августа.(Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 43, д. No 4).

111В октябре 1742 года императрица охотилась натетеревей из шалашей с чучелами. Шалашиустраивалясь в это время большею частью в Перовскойроще, откуда один шалаш по высочайшему повелениюбыл перенесен в начале этого месяца в Измайловскийзверинец (Рукоп. Импер. охоты). В последнем местеохота, по-видимому, была особенно хороша, так каксюда приглашались высокие гости императрицы. 8-гочисла того месяца "Его Светлости князя ГессенГомбургского генерал-адъютант Господин Малтиц"объявил в Измайловском дворце, "что по именному ЕеИмператорского Величества изустному указузавтрашнего числа пополуночи в третьем часу изволитЕго Светлость быть во вновь поставленные зазверинцем шелаши для осматривания оных и стреляниятетеревей, и чтоб для загонки оных птиц былинаряжены люди". (Рукоп. сборн. Именн. указ.).

9 октября этого года английский резидент приРусском дворе Wich доносил своему министерству:"Императрица чрезвычайно пристрастилась к охоте;министры редко находят случай представлять ейкакие-нибудь серьезные дела". (La cour de la Russie,стр. 109).

2 ноября 1742 года Елисавета Петровна приказалапостроенный в Перовской роще шалаш для стреляниятетеревей перенести на новое место, по указаниюобер-егермейстера Разумовского. (Рукоп. Имп. ох.).


В том же 1742 году, "в бытность свою в Москве,Императрица ездила на охоту в ІІодмосковную бароновСтрогоновых и застрелила несколько зверей".(Вейдемейер, т. II, стр. 122). Зимою с 1742 на 1743 годвелено было крестьянам Переяславского уезда, Елисеюи Степану Ивановым и Матвею Игнатьеву, "к охоте ЕеИмператорского Величества обыскивать медведей идругих зверей". Весьма интересно, что названныекрестьяне были сыновьями: первые двое того ИванаИванова, а последний того Авдея Игнатьева, накоторых совершенно такая же задача была возложена(о чем мы говорили раньше) при императоре Петре II.(Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 52, д. No 1758).

112 21 января 1744 года императрица ЕлисаветаПетровца со всем придворным штатом отправилась изС.-Петербурга в Москву, не дождавшись приезда вС.-Петербург приглашенной ею принцессы Цербстской,впоследствии императрицы Екатерины II, котораяприбыла в этот город 3 февраля и тотчас женаправилась с матерью в Москву, куда и прибыла 9-гочисла того же месяца. (Соловьев, т. XXI, стр. 305 и324).

113 12 мая 1744 года императрица в бытность свою вМоскве подарила обер-егермейстеру графу АлексеюГригррьевичу Разумовскому село Перово и деревниТетерки и Тимохово. И эти вновь подаренныеобер-егермейстеру места сделались вскоре весьмачастой ареной охотничьих похождений ЕлисаветыПетровны. "Государыня любила посещать Перово игостила там иногда довольно долго. Туда привозилаона впоследствии и Великого Князя и ВеликуюКнягиню (Петра Феодоровича и ЕкатеринуАлексеевну); там Елисавета Петровна любила


потешаться соколиною и псовою охотою, на которуюприглашались часто чужестранные министры инекоторые из знатных обоего пола особ".

"Как любила Императрица гостить в Перове, такточно, во время пребывания в Петербурге, или егоокрестностях, часто навещала она Гостилицкую мызу;то Мурзинку, то Славянку, то Приморский двор,подпетербургские дачи старшего Разумовского. Ноособенно любила она Гостилицы. Сюда приезжала онана несколько дней летом", позднею осенью и дажезимою. Здесь она охотилась верхом, то с собаками, то ссоколами, в мужском платье". ("XVIII век", ч. II, стр.406и 434).

19 июня 1744 года, в 10 часов утра, ЕлисаветаПетровна из Москвы "с небольшою свитою, изволилашествие иметь через Головинский сад, и, выступая изсада, изволила сесть в кареты и следовать в путь в селоЛюберицы, которое от Москвы расстоянием впятнадцати верстах, куда изволила прибыть вдвенадцатом часу в половине, и по прибытии вступитьв ставки, поставленные во дворце". Затем "пополудни вседьмом часу в половине, Ее ИмператорскоеВеличество, с придворными кавалеры, из оных ставокизволила поехать верхом в поля с соколами, за охотою,а прибыть изволила во оные ж ставки пополудни ж вдевятом часу в исходе, где по прибытии изволилакушать вечернее кушанье и ночевать". 20-го числаимператрица ездила из Любериц в Николо-Угрешскиймонастырь, который от Любериц в 7 верстах, кудавошла пешком, встреченная в воротах игуменом сбратьею. Отслушав в монастыре литургию и молебен,посетив затем дворец у монастыря, Елисавета Петровнаобедала на лугу в ставках, а в седьмом часу вечера совсею свитою направилась в Москву. "И будучи в пути,


изволила ездить с соколами, за охотою; а в Москвуприбыть изволила к Головинскому саду пополудни ж водиннадцатом часу в половине". (Походн. журн. 1744года, стр. 18–20).

114 22 мая 1749 года императрица Елисавета Петровнав бытность свою в Москве, "соизволила в забавныйдом, называемый Перово, на несколько дней отъехать".("С.-Петербургск. ведом." 1749года, No 43).

Это пребывание императрицы в гостях уобер-егермейстера, вероятно, должно было бытьпосвяшено главным образом охоте, о чем, междупрочим, можно догадываться и по свидетельствугенерального хорунжего Ханенка, который, будучитакже приглашенным в Перово, почел первейшеюсвоею обязанностью купить для себя в Москве ружье.(Ханенко, стр. 425).

В начале этого пребывания Елисаветы Петровны вПерове охоты действительно происходили каждыидень. Кроме императрицы, в охотах этих принималиучастие великий князь и великая княгиня, такжеприглашенные Разумовским в его поместье. Злобоюдня был в это время Чеглоков, мужобер-гофмейстерины. "Благодаря подаренной ему сучкеЦырцее, он участвовал в каждой охоте и сделалсяпредметом постоянных насмешек и шуток всейПеровской компании. Его уверяли, что собака его неупускала ни одного зайца, и тщеславный Чеглоков былв восторге". ("XVIII век", т. II, стр. 461).

Однако в это свое пребывание в Перове ЕлисаветаПстровна не могла долго наслаждаться охотою. Вскорепо приезде императрица занемогла воспалением в боку,а оправившись от этой болезни, предпринялапутешествие пешком в Троице-Сергиевскую лавру.(Вейдемейер, т. I, стр. 134).


Во время пребывания высочайшего двора в Москвев течение 1749 года с великим князем ПетромФеодоровичем приключился на охоте следующийзнаменательный случай:

"Великий Князь любил охоту и часто занимался сеюзабавою в окрестностях Москвы. В сей столице стоялБутырский полк, в котором служил поручик Батурин,дурного поведения, игрок, обремененный долгами, ночеловек предприимчивый. Однажды, когда ВеликийКнязь был на охоте, Батурин, увидя его отдалившегосяот своей свиты, бросился к ногам и сказал, что онклянется не признавать никого Государем, кроме его, ичто он готов исполнить все, что ему Его Высочествоприкажет". Великий князь ускакал, а Батурин былпрепровожден в Преображенское, в Тайнуюканцелярию, где оказалось, что он питал намерениепокуситься на жизнь императрицы. Приговоренный квечному заключению в Шлиссельбургской крепости,бежавший оттуда, пойманный и сосланный затем вКамчатку, совершивший побег и из этой ссылки,Батурин был убит туземцами на острове Формозе.(Вейдемейер, т. I, стр. 135).

115В октябре 1752 года обер-егермейстер граф А. Г.Разумовский писал егермейстеру Хитрово:

"Доношением ко мне от Обер-ЕгермейстерскойКанцелярии представлено, что, по имянному ЕеИмператорского Величества изустному указу, повеленоЕе Императорского Величества своры блюденныхборзых сук ныне отправить для наилучшего способу вМоскву с нарочным, которые и отправляются в однойфуре; а понеже Ее Императорское Величествосоизволила намерение восприять в будущем декабремесяце шествовать в Москву и, как уповательно, что вбытность в Москве имеют быть походы, а для возки в


походах своры Ее Императорского Величества и подпрочих собак потребно до шести фур сделать вновь, идля избежания казенного убытку заблаговременнопотребовано, не повелено ль будет оные фуры нынеопределить сделать. И на оное ВашемуПревосходительству сим сообщаю, изволите, дляпоказанных мне в докладе резонов, против той фуры,которая ныне отправляется в Москву, определить вновьшесть фур сделать заблаговременно, дабы во времяВысочайшего Ее Императорского Величества прибытияв Москву в делании тех фур не могло произойти в ценеизлишней передачи; а платеж под вышеобъявленныхсобак ямским подводам прогонов и на прочие путевыерасходы, что надлежит, безызлишеству, також и надело тех фур, деньги употребить из оставшей пояхт-штату за годовыми расходы сумм, что объявя,пребываю Вашего Превосходительства всегдашнийслуга Гр. Ал. Разумовский". (Рукоп. Имп. ох.).

6 ноября того же года граф А. Г. Разумовскийприказал следовать в Москву егермейстеру, канцеляриисо служителями, обер-егерю Армакову со всемиегерями и егерскими учениками и для починки ружейЕе Величества слесарному подмастерью и двумложенного дела ученикам да псовой охотыкорытничим, стремянным охотникам и прочимслужителям, взяв с собою всех годных борзых и гончихсобак, а негодных, "дабы на них казенного кормунапрасно не происходило", раздать желающим, донесяему, обер-егермейстеру, какие собаки подлежатраздаче. (Рукоп. Имп. ох.).

В то же время готовилась к предстоящим охотамимператрицы Елисаветы Петровны и Московскаяпсовая охота, для чего, между прочим, былиустраиваемы пробные охоты в окрестностях Москвы. В


одну из таких охот, происходивших в Семеновскойроще, охотник Шолмин нашел неизвестного человека,укрывавшегося в яме, заложенной сверху травою. Поизвлечении неизвестного из его убежища и по осмотреего он оказался пытанным, почему его и отправили вСыскной приказ. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 52, д. No1760).

116В 1755 году, во время своего пребывания вМоскве, императрица Елисавета Петровна посещалапотешный двор села Семеновского. (Журналгоф-штаб-квартирмейстера 1753года, стр. 21, 23 и др.).

11 июля того же года "поутру Ее ИмператорскоеВеличество изволила слушать обедню в Воскресенскоммонастыре; а после полудня изволила ездить на поле сопсовою охотою" (там же, стр. 40).

14 июля того же года "поутру Ее ИмператорскоеВеличество изволила слушать обедню в Воскресенскоммонастыре; а после полудня изволила ездить на поле сопсовою охотою" (там же, стр. 40).

18 июля, в "воскресение, Ее ИмператорскоеВеличество поутру в селе Черневе изволила слушатьобедню, а после обеденного кушанья изволила ездить вполе со псовою охотою" (там же).

Прибыв 23 августа 1753 года, в понедельниквечером, в село Братовщино, на следующий день, вовторник, "24-го числа, пополудни Ее ИмператорскоеВеличество изволила забавляться на поле со псовойохотой, и того вечера вечернее кушанье изволилакушать в селе Алешине, от Братовщины пятнадцатьверст, у Генерал-Адъютанта и обоих Российскихорденов Кавалера, господина Александра БорисовичаБутурлина, при чем был зажжен фейерверк и ракеты"(там же, стр. 45).

1 сентября того же года, в среду, "пополудни Ее


Императорское Величество соизволила в селе Перовевеселиться со птичьею и псовою охотою, кудаприглашены были некоторые знатные особы обоегопола и все чужестранные Министры; и того вечера все,при столе Ее Императорского Величества, во оном селеПерове, первых трех классов, Статс-Дамы ичужестранные Министры кушали вечернее кушанье"(там же, стр. 50).

21 сентября 1753 года, во вторник, "послеобеденного кушанья, Ее Императорское Величество снекоторыми придворными кавалерами и знатнымиособы изволила ездить со псовою охотою отВоробьевых гор полями; а вечернее кушанье изволилакушать от Москвы в двенадцати верстах, вПодмосковном селе Конькове, у графа МихаилаЛарионовича Воронцова" (там же, стр. 56).

117Стремянный императрицы.

118От одного старого придворного, умершего в 1815 г.лет ста от рождения. Сообщено С. Н. Шубинским.

119 9 мая 1754 года, "пополудни, Ее ИмператорскоеВеличество и Его Императорское Высочество изволилииметь выход; было съезжее поле в Перовских рощах;охота была псовая Гофмаршала и кавалера господинаНарышкина, где были Цесарский Посол, и всечужестранные Министры, и Российские первого ивторого классов и некоторые знатные обоего полаособы. А с поля Ее Императорское Величество, и ЕгоИмператорское Высочество, и все в свите, бывшие наохоте, Российские и чужестранные, у Камергера иКавалера, Графа, господина Шереметева в селеКускове, Ее Императорское Величество и ЕгоИмператорское Высочество и все кушали вечернеекушанье, причем представлена была изрядная


иллюминация". (Церемониальный журнал 1754 года,стр. 41).

19 того же мая императрица со всем придворнымштатом направилась из Москвы в Село Царское, кудаприбыла 25 числа того же месяца. ("С.-Петерб. вед."1754года, NoNo 41 и 42).

120В марте 1745 года, еще по снегу в санях, былаперевезена из Москвы в С.-Петербург частьИмператорской псовой охоты, а вскоре и частьптичьей, но прибыла ли последняя в Петербург тогдаже – не знаем, так как в июне месяце снова в Москвубыло отправлено требование выслать птичью охоту кВысочайшему двору. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 65, д.No 14).

121 14 апреля 1743 года приказано было выслать изМосквы в С.-Петербург часть Императорской птичьейохоты "без всякого продолжения". (Общ. Арх. Мин.Двора, оп. 64, д. No 4–2).

10 мая 1743 года, во вторник, в бытность свою вЦарском Селе, "Ее Императорское Величество, послеобеденного кушанья, пополудни в пятом часу, изволилабыть для увеселения в имеющемся тамо зверинце, где икушать соизволила". (Походный журнал 1743 года, стр.29).

20 августа того же года Елисавета Петровнаприказала Императорской псовой охоте выехать изС.-Петербурга в дворцовые села Сарское и Красное, атакже в Ропшу и состоять там некоторое время. (Рукоп.Имп. ох.).

Очевидно, это распоряжение предшествоваловыезду императрицы на охоту, что совершенноопределенно подтверждается следующей депешей,помеченной 27 числом того же месяца, французского


резидента в С.-Петербурге Дамона к французскомуминистру в Стокгольме: "Царица сегодня послеполудни из своих полевых домов возвратилась, где онанесколько дней пробыла". (Арх. кн. Воронцова, т. II,стр. 414).

7 октября 1743 года императрица ЕлисаветаПетровна подарила своему любимцу,обер-егермейстеру графу Алексею ГригорьевичуРазумовскому, Гостилицкую мызу. ("XVIII век", т. II,стр. 402).

В новом своем имении граф Разумовский весьмачасто удостоивался посещений своей высокойпокровительницы и устраивал при таких случаяхблестящие праздники, во время которых охотничьизабавы играли далеко не последнюю роль. Приводяниже все описания Гостилицких охот, считаем нужнымупомянуть двумя словами и о времени каждойизвестной нам поездки императрицы в Гостилицы, приописании которой в источниках об охоте даже неупоминается, так как последнее обстоятельство,думаем, совершенно не доказывает, что охота не былаодной из целей поездки. Говорим это утвердительновследствие того обстоятельства, что по сличениизаписей камер-фурьеров с другими безусловнодостоверными документами оказывается, чтокамер-фурьеры весьма и весьма часто не записывали всвои рукописи, что тот или другой выезд царствуюшихлиц имел, между прочим, целью и охоту.

7 октября 1743 года, в пятницу, ЕлисаветаПетровна отправилась из С.-Петербурга в КрасноеСело, куда и прибыла в шестом часу вечера. В субботу8-го числа, "в шестом часу пополуночи, изволила иметьшествие, для стреляния птиц, к нарочно сделанным длятого шалашам, и тут изволила пробыть до шестого часа


пополудни, а потом возымела шествие в село Царское,и изволила прибыть пополудни в восьмом часу". 10числа, в понедельник, императрица "пополуночи вседьмом часу, изволила шествовать для стреляниядиких птиц в шалаши и тамо пробыть до первого часапополудни". В этой охотничьей поездке царицусопровождали "знатные персоны", АлексейГригорьевич Разумовский, гофмаршал ДмитрийШепелев, Михайло Ларионович Воронцов, АлександрИванович Шувалов, Антон Мануилович Девиер,шталмейстер Петр Спиридонович Сумароков, АндреянНикифорович Елагин и камер-юнкеры Лялин и Сиверс.Это охотничье общество конвоировала лейб-компания.(Походный журн. 1745года, стр. 38 и 39).

10 января 1744 года, "пополуночи в восьмом часу,Ее Императорское Величество изволила шествие иметьна охоту, а прибыла в третьем часу пополудни".(Походный журн. 1744года, стр. 2).

11-го числа того же месяца, "пополуночи в восьмомчасу Ее Императорское Величество изволила шествиеиметь на охоту, а прибыла в первом часу пополудни"(там же).

19 августа 1746 года Елисавета Петровна ездила изПетергофа в Гостилицы, в гости к обер-егермейстеру.(Камер-фурьерский журн. 1746года, стр. 82).

С 29 сентября по 3 октября, а затем с 1 по 5 декабрятого же 1746 года Елисавета Петровна гостила уобер-егермейстера в Гостилицах (там же, стр. 95 и 119).

С 8 до 15 сентября императрица проживала вГостилицах у обер-егермейстера Разумовского(Камер-фурьерск. журн. 1748 года, стр. 58), а 15декабря того же 1748 года отправилась, со всемдвором, в Москву. ("С.-Петерб. вед." 1748г., No 101).

122 8 июля 1745 года, в полдень, императрица


Елисавета Петровна со всею своею свитою выступилаиз Петергофа в каретах на мызу Ропшу, отстоящую отПетергофа в 23 верстах. В Ропше государыня обедала,а после обеда, под вечер, тронулась в дальнейший путьв Гостилицкую мызу, расстоянием от Ропши в 15верстах, куда и прибыла в девятом часу вечера. ВГостилицах императрица остановилась в домеобер-егермейстера графа А. Г. Разумовского, гдесначала ужинала, а затем и ночевала. Во время ужина,при тостах, предложенных императрицею и в честьимператрицы, расположенная в Гостилицах артиллерияпалила из пушек. Проведя следующее утро и первуюполовину дня в Гостилицах, отобедав затем в нарочнопоставленной на чистом воздухе большой палатке, "вседьмом часу в исходе Ее Императорское Величесгвоизволила шествие иметь, верхом, в мужском полевомплатье, на охоту в поле, с кавалерами, а оттоле паки вГостиглицы изволила возвратиться в одиннадцатомчасу в исходе и, по прибытии, в ставке изволилакушать вечернее кушанье". На следующий день, 10-гочисла, отслушав в той же мызе, в полковойАстраханского полка церкви литургию и отобедав припушечной стрельбе "при здоровьях" "пополудни вчетвертом часу Ее Императорское Величествосоизволила шествие иметь, верхом, в мужскомохотничьем платье в поле с соколами для птичьейохоты, а возвратиться в дом в десятом часу в начале".1-е число Елисавета Петровна также провела вГостилицах, но уже не выезжая на охоту, а 12 июля вполовине первого часа дня направилась в каретах вРопшу, где посвятила отдыху около 4-х часов времении обеду час времени, а затем поехала в Петергоф, кудаи прибыла в двенадцатом часу ночью. (Походныйжурн. 1745г. стр. 165–168).


3 сентября 1745 года, в двенадцатом часу дня,Елисавета Петровна снова направилась из Петергофачерез мызу Ропшу в Гостилицкую мызу, "которая ЕгоСиятельства Обер-Егермейстера и кавалера,Рейхс-графа Алексея Григорьевича Разумовского", кудаприбыла уже в третьем часу. Здесь императрицапровела и свое тезоименитство, 5 сентября, в каковойдень обер-егермейстер устроил пышный обед на 12столах, при пушечной пальбе, игрании на трубах ибитии в литавры, а вечером против дома Разумовскогобыла зажжена роскошная иллюминация. На другойдень, 6-го числа, "пополудни в первом часу, ЕеИмператорское Величество с придворными кавалерыизволила шествие иметь, верхом, в охотничьем платье,поле за охотою, а оттоле возвратиться изволила в пятомчасу в начале". В Петергоф же Елисавета Петровнавернулась в десятом часу вечера 8 сентября (там же,стр. 175–177).

123 2 декабря 1745 года, в четвертом часу пополудни,императрица, великий князь Петр Феодорович ивеликая княгиня Екатерина Алексеевна и принц АвгустГолштинский отправились из С.-Петербурга, изЗимнего дворца в Петергоф, куда прибыли в началеседьмого часа вечера. На следующий день, 3-го числа,утром в 10 часов "Ее Императорское Величество, ЕгоИмператорское Высочество и Его Светлость изволилишествовать за охотою на чучелы; а возвратитьсяизволили во втором часу в половине". Назавтра, 4-гочисла, те же лица со свитою направились через Ропшув Гостилицы, причем выехали из Петергофа в десятомчасу утра, а были на месте в исходе двенадцатого часа.Высоких гостей обер-егермейстер встретил в своемпоместье пушечною пальбою. На следующий день, 5-гочисла, "после обеденного кушанья, пополудни во


втором часу, Ее Императорское Величество и ИхИмператорские Высочества, и Его Светлость ПринцАвгуст с прочими персонами изволили шествовать, вмалых санках, на чучелы, а оттоле возвратились вчетвертом часу". В 8 часов утра 6-го числа те же лицаснова отправились тем же порядком бить на чучелахтетеревей, вернувшись в Гостилицы в 2 часа дня. Наследующий день, 7 декабря, предпринято былопутешествие из Гостилиц через Красное Село вЦарское Село, отстоящее от Гостилиц в 29 верстах, "иво время того шествия Ее Императорское Величествоизволила заезжать в мызу Ропшу на чучелы". 9декабря, будучи в Царском Селе, "пополуночи вдевятом часу Ее Императорское Величество изволилашествовать на чучелы, а возвратиться изволила вдвенадцатом часу". На следующий день, во вторник 10декабря, "понолуночи в девятом часу ЕеИмператорское Величество изволила шествовать начучелы, а возвратиться изволила в первом часу вначале, к обеденному кушанью". (Походный журн.1745года, стр. 179–182).

124С 15 по 19 марта 1748 г. императрица провелавремя в Гостилицах (Кам.-фур. журн. 1748 года, стр.22); 20 мая того же года направилась туда же, причем22 мая к ней присоединились их высочества ПетрФеодорович и Екатерина Алексеевна (там же, стр. 39).Это путешествие чуть было не кончилось дляпоследних весьма плачевным образом.

После приезда в Гостилицы, откушав позднийужин, великий князь с супругою направились в особыйдомик, который они обыкновенно занимали, посещаяохоты, устраиваемые обер-егермейстером. Ночьюприехал из Ораниенбаума к великому князю курьер,сержант гвардии Левашов, который, боясь обеспокоить


Петра Феодоровича, по-видимому уже уснувшего,присел у сказанного домика и вдруг услышалчрезвычайно сильный треск. Вскочив на ноги изаметив, что здание, занимаемое высокими гостями,начинает рушиться, Левашов бросился в дом ивыломал запертые двери спальной, расположенной вверхнем этаже. Великий князь, накинув шлафрок,выскочил на двор, а Екатерина Алексеевна бросилась всмежную комнату к своей фрейлине Круз; но едвауспела она переступить порог, как дом затрясся и обеженщины, великая княгиня и ее фрейлина упали.Левашов, не потерявшись, схватил ЕкатеринуАлексеевну на руки, но выйти со своею дорогоюношею не мог, так как лестница уже разрушилась, ивеликую княгиню пришлось передавать черезразвалины, с рук на руки, нескольким сбежавшимся накрики людям. Трое человек, находившихся в нижиемэтаже, и 16 работников, спавших вокруг домика, былиубиты.

Причиною этой катастрофы было тообстоятельство, что домик этот переделывался в товремя, и в нижнем этаже вместо столбов былипоставлены 12 временных бревенчатых стоек.Заведовавший работою архитектор, отлучившийся вС.-Петербург перед приездом высоких гостей, хотя инаказывал строго-настрого, чтобы не дотрагивались доназванных стоек, однако управитель Гостилицкоймызы, узнав о том, что в домике этом будут помещеныих высочества, приказал ради красоты стойки этивырубить прочь. (Вейдемейер, т. I, стр. 115и др.).

Из Гостилиц высокие гости отбыли в С.-Петербург27 мая. (Кам.-фур. журн. 1748года, стр. 40).

125Сообщено И. Н. Божеряновым.


126Проводя лето 1748 года в Петергофе, ЕлисаветаПетровна довольно часто охотилась в его окрестностях.25 августа оттуда писали в "С.-Петербургскиеведомости": "Ее Императорское Величество, нашаВсемилостивейшая Государыня, с некоторого времениизволила забавляться охотою в находящихся околоПетергофа лесах, при чем побиты были разные дикиезвери и между ими один медведь чрезвычайнойвеличины, потому что его кожа была без четвертичетырех аршин. Также и один лось, вышиною от копытдо спины в 2 аршина 6 вершков". ("С.-Петербургск.ведом." 1748года, No 68).

127 30 мая 1745 года "пополудни в шестом часу, ЕеИмператорское Величество изволила шествие иметь вРанбом (Ораниенбаум), верхом, и оттоле возвратитьсяв восьмом часу в Петергоф; а Их ИмператорскиеВысочества и Их Светлости изволили шествовать возверинец". (Походный журн. 1745года, стр. 157).

29 июля 1745 года, в бытность свою в ЦарскомСеле, "пополудни в шестом часу Ее ИмператорскоеВеличество изволила шествие иметь, с птичьеюохотою, около зверинца и скрозь зверинца, откудавозвратиться во Дворец изволила пополудни же ввосьмом часу" (там же, стр. 171).

14 ноября 1745 года, в среду, "пополудни в шестомчасу, Ее Императорское Величество изволилашествовать из Зимнего Дворца, по Петергофскойдороге, на Головину дачу и в другие места, на чучелыдля стреляния птиц; а возвратиться изволила вСанктпетербург и прибыть в Зимний Дворец напятнадцатое число в ночи". (Банкетный журн. 1745года, стр. 122).

Июнь месяц 1746 года императрица ЕлисаветаПетровна провела в Петергофе ("С.-Петерб. ведом."


1746 года, No 44), а июль употребила на путешествие вРевель (там же, NoNo 54, 60 и 61).

22 сентября 1746 года, "после полудни, изволилаГосударыня отъехать в Царское Село и другие места наохоту". (Дневник Ханенка, стр. 285).

15 января 1750 года императрица ЕлисаветаПетровна отправилась после обеда из С.-Петербурга вПетергоф, откуда, откушав вечернее кушанье,проследовала в Гостилицкую мызу, где и оставалась до18 января, после чего уехала в Царское Село.(Кам.-фур. журн. 1750 года, стр. 11). В Гостилицах жеЕлисавета Петровна пробыла с 14 по 19 марта того жегода, причем 17-го числа, в день именин графа АлексеяГригорьевича Разумовского, состоялся парадныйбанкет: "В продолжение столов, обеденного ивечернего, происходила пушечная пальба, и в покояхпри тех столах играла Италианская музыка, такжепротив покоев зажжена была иллюминация" (там же,стр. 32).

23 июня 1750 года "Ее Императорское Величествосоизволила шествовать из Петергофа в Царскую мызу,состоящую в трех верстах, и там иметь обеденноекушанье, и после кушанья соизволила с некоторымизнатнейшими в поле на охоту, а с поля прибыть паки вту мызу, где иметь вечернее кушанье, а после кушаньяшествовать в Петергоф" (там же, стр. 67).

26 июня того же года "обеденное кушанье ЕеИмператорское Величество соизволила кушать снекоторыми знатнейшими обоего пола особами в саду,в беседке, а после обеденного кушанья соизволилавыход иметь в поле на охоту; а с поля соизволилазаехать в Приморскую мызу и там вечернее кушаньесоизволила кушать, и после кушанья в Петергофизволила прибыть в первом часу пополуночи" (там же,


стр. 70).30 того же июня, в шестом часу пополудни "Ее

Императорское Величество изволила шествовать,верхом, в поле на охоту, а с поля паки в Петергофприбыть в одиннадцатом часу" (там же, стр. 75).

2 июля того же года императрица отправилась изПетергофа в Гостилицы, где пробыла до 6-го числа иоткуда поехала в Царское Село (там же, стр. 76).

Эта "осенняя езда" Ее Величества происходила вГостилицах, где Елисавета Петровна провела в тот годвремя с 11 по 17 сентября. (Кам.-фур. журн. 1750 года,стр. 105).

Проводя июль месяц 1754 года в Петергофе, 21-гочисла того месяца, "поутру, Ее ИмператорскоеВеличество изволила Высочайший выход иметь в селоРопшу и там изволила кушать обеденное кушанье; апосле кушанья изволила ездить на поле, со псовоюохотою, и к вечернему кушанью паки в Петергофприбыть изволила".(Церемониальный журн. 1754 года,стр. 53).

22 ноября того же года "Ее ИмператорскоеВеличество соизволила Высочайшее шествие иметь изСанктпетербурга на шалаши, отстоящие поПетергофской дороге, пополуночи в пятом часу, кудаприездом Высочайше удостоены были и чужестранныеМинистры, то есть: господин Цесарский Посол игоспода Шведский и Датский Посланники. А оттудаприбыть соизволила, пололудни в третьем часу, кСредним Рогаткам, к обеденному кушанью, гдетрактованы были как упоминаемые чужестранныеМинистры, так и Российские знатные особы" (там же,стр. 97).

26 июня 1755 года, будучи в Петергофе, "ЕеВеличество изволила ездить в поле на охоту".


(Кам.-фур. журн. 1755года, стр. 68).21 августа того же года Иван Иванович Шувалов

писал из Царского Села графу Михаилу ЛарионовичуВоронцову: "Внушить иностранным, если онилюбопытствовать станут о присутствии Ее Величества,что всемилостивейшая государыня изволила поехать наохоту того ж утра их к вечеру назад возвратитьсяизволит". (Арх. кн. Воронцова, т. IV, стр. 275).

Очевидно, это предупреждение было посланоотносительно следующего дня. Действительно, 22августа в Царском Селе "Ее Императорское Величествообеденное кушанье изволила кушать во внутреннихСвоих покоях. И после обеденного кушанья изволилапоехать на поле со псовой охотой, а на Пулковской горепоставлены были шатры, куда Ее ИмператорскоеВеличество с охоты прибыть изволила, такожАнглийский Посол и Граф Понятовский приглашеныбыли. И после вечернего кушанья Ее ИмператорскоеВеличество изволила возвратиться в Село Царское, аПосол отправлен обратно в Петербург". (Кам.-фур.журн. 1755года, стр. 77).

128 8 августа 1751 года, "пополудни в четвертом часу,Ее Императорское Величество из Петергофа соизволилапоехать в Ропшу, и тут, уже поздно, изволила кушатьобеденное кушанье; и после кушанья, тогож дня,изволила прибыть в Гостылицкую мызу Графа АлексеяГригорьевича Разумовского и тут изволила веселитьсяна охоте и пробыть до 17 числа". (Журналгоф-штаб-квартирмейстера 1751года, стр. 75).

30 сентября 1751 года "Ее ИмператорскоеВеличество изволила веселиться с охотою в селеКрасном следующим порядком:

"Того дня, по утру, в десятом часу, ЕгоИмператорское Высочество, Государь Великий Князь,


изволил прибыть из Санктпетербурга в село Красное, влинее, с Послом Их Римских ИмператорскихВеличеств, господином Бретлахом (Претлахом) и ссвоими придворными кавалерами, все в богатомполевом платье, и перед покоями Его ИмператорскоеВысочество, Государь Великий Князь, встречен всемипридворными Кавалеры, которые тако ж одеты все вполевых богатых кафтанах. Потом, мимо дворца,пошла в поля Ее Императорского Величества охота,преизрядно с учрежденных порядком, по званиямохотничьих чинов все охотники в пребогатовыкладенных гасами охотничьих кафтанах,поверстаясь дворца, по обычаю, звали в рога; воокончании охоты ехал Егермейстер, господин Хитров;за ним его охота; потом, воодаль несколько, шлалягавая охота с своим Форштмейстером; а верховыелошади Ее Императорского Величества наперед в поляотведены. Потом Его Императорское Высочество,Государь Великий Князь, с господином послом исвоими придворными Кавалерами, изо дворца, вкаретах, изволил поехать в поля, где и ожидал ЕеИмператорского Величества прибытия.

"Ее Императорское Величество, в одиннадцатомчасу, изо внутренних Своих покоев к Кавалерамизволила выдти в охотничьем кафтане; тогда на столепоставлено было кушанье, и изволила с Кавалерами,стоя, кушать. И сев в кареты, следовать изволила вполя, и прибыв, где Его Императорское Высочествоожидать изволил, тут Обер-Егермейстер распределилохоту, где и господину Послу как от Императорскойконюшни лошадей подали, так и от охоты охотники исобаки даны, а придворные Кавалеры, каждый, имелилошадей своих с богатым экипажем, также охотников иохоту свою, все в богатом убранстве.


"Сев тогда верхами, имели через весь деньохотиться, а ночь принудила всех охотников оставитьполя и съезжаться от села Красного в двух верстах,близ бумажной мельницы (надо предполагать на местетеперешнего железнодорожного вокзала, околокоторого имеется мельница, теперь развалина, весьмастарой постройки), в поставленный Ее ИмператорскогоВеличества лагерь; тогда, в большой ставке, ЕеИмператорское Величество с Его ИмператорскимВысочеством и господином Послом, и со всемиКавалерами, которые были на охоте, в тридцати пятиперсонах, изволили кушать. Стол состоял в трехпеременах; в третьей, последней перемене представленбыл кондитором Ее Императорского Величествавеликолепный десерт, приличный тому веселию:представлял охоту. В продолжении стола играли втрубы, били в литавры и, пока стол продолжался,играли в волторны.

"По окончании того стола, Его ИмператорскоеВысочество, Государь Великий Князь, и господинПосол, по принесении Ее Императорскому Величествудолжного благодарения, поехать изволили в Петербург,а Ее Императорское Величество, из лагеря, в селоКрасное". (Журнал гоф-штаб-квартирмейстера 1751года, стр. 92–95).

4 октября того же года появилось следуюшееописание той же охоты в "С.-Петербургскихведомостях": "Великолепие, соединенное с искуснымраспоряжением, которым Российской ИмператорскойДвор пред другими столь превосходно сияет, никогда впрекраснейшем виде не оказывалось, как 30 числапрошедшего месяца, при учрежденной в Красном Селеохоте.

"Ее Императорское Величество, Его Императорское


Высочество, Государь Великий Князь, и несколькоДамских особ, которые, купно с знатнейшимипридворными Кавалерами, числом до тридцати персон,на оную приглашены были, прибыли туда все водинаком платье, а именно в суконных бирюзовогоцвета, Черкесских кафтанах и в алых камзолах, вездезолотым газом пребогато выкладенных, при чем небыло ни одного, кто б не имел на себе такого платья,кроме Его Превосходительства Римско-ИмператорскогоГенерала и Полномочного Посла, барона Претлаха, играфа Коллоредо, которых Ее ИмператорскоеВеличество такожде к своей охоте звать повелела.

"Оная началась в двенадцатом часу передполуднем, а в исходе шестого часу ввечеру окончилась.

"При прибытии Ее Императорского Величества насборное место, стояли там, кроме свиты Ее Величества,в два ряда, больше семидесяти егеров, в Черкасском жеодинаком платье, а именно в алых суконных кафтанахи в зеленых камзолах, с золотым позументом.

"Как скоро дан был сигнал трублением 3 роги, тоначалась охота и с совершеннейшим успехомпродолжалась, при чем было больше трехсот гончих иборзых собак.

"Вышепомянутое одинаковое платье высоких особ,также и егерское, было столь великолепно и богато, чтооно стоило больше 20.000 рублей, не считая того, чтокаждый кавалер имел при себе еще несколькособственных егеров и других служителей, которые неменьше богато одеты были; также не малого числазаводных лошадей с богатым набором. А понеже притом и самое положение места, где охота происходила,для множества холмиков, чрезвычайно способно было,чтоб такое с наилучшим порядком соединенноевеликолепие зрению совершенно представить, то по


справедливости сказать можно, что все сие удивлениядостойный вид производило.

"По возвращении с охоты, приготовлен был подпребогатою палаткою стол со множеством деликатногокушанья, за которым Ее Императорское Величество совсеми, высокую Ее Величества свиту составляющимиперсонами, при игрании на волторнах, причем попеременам слышна была симфония разных другихинструментов, вечернее кушанье кушать, а потом, висходе третьего часа пополуночи, в Санктпетербургвозвратиться соизволила.

"Как впрочем великолепие, порядок и изрядноераспоряжение везде при сем увеселении являлось, тосие не инако как общее удивление во всехприсутствовавших при том произвесть могло, исправедливо за наилучшее почтено, какое в сем родепредставить возможно". ("С.-Петерб. вед." 1751 года,No 81).

129 10 декабря 1754 года, в субботу, "ЕеИмператорское Величество изволила иметь выход изСанктпетербурга, по утру, в восьмом часу, поПетергофской дороге на шалаши, и оттолевозвратилась, пополудни в четвергом, к обеденномукушанью; при оном выходе, кроме придворных, никогоне было". (Церемониальныйжурн. 1754года, стр. 109).

20 января. 1756 года, "по утру, Ее ИмператорскоеВеличество изволила выход иметь в шалаши, стоящиеблиз дачи графа Петра Ивановича Шувалова, куда взятбыл столовый прибор, и во оных шалашах изволилакушать обеденное кушанье". (Кам.-фур. журн. 1756года, стр. 7).

130От этого времени сохранилось известие, что вПерове, в Липовой и Ореховой рощах, "для стреляния


во время присутствия Ее Императорского Величества вМоскве тетеревей", имелись шалаши, в которых,однако, "от дождевые погоды, за худобою крышек,великая бывает течь и от той течи, показанные шалашивесьма гниют". Сооружения эти, "чтоб объявленнымшелашам и в них обоям не учинилось вреда",приказано было "покрыть вновь тесом, безпродолжения". (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 52, д. No1758).

131В мае 1746 года последовало распоряжениепроизвести починку дороги "от Горелого кабачка" надворцовую деревню Койерово, находившуюся где-то вокрестностях Села Пулкова. По дороге этой имелась"охота Ее Императорского Величества для стрелянияптиц", и на ней были поставлены "бутки", вероятно, дляосенней стрельбы тетеревей на чучелах. (Рукоп.Подлинн. Указ Сен. No 4513– 1746года).

132 3 ноября 1760 года "Ее Императорское Величество,имянным изустным указом повелеть соизволила, чтобстоящие вне Санкт-Петербурга шелаши, а наипаче те, вкоторых Ее Императорское ВеличествоВсевысочайшее, для стреляния из оных, на чючелах,тетеревей, присутствие иметь соизволит, кнаступающему для той стрельбы времени конечнобыли в готовности, ибо, как тому наступит время, то ЕеИмператорское Величество, для Всевысочайшейстрельбы, присутствие во оных шелашах иметьсоизволит вскоре, и для того о скорейшем в техшелашах и около оных всех потребностей, иисправлении, також и об отпуске во оные шелашипотребных обоев и прочих уборов, – соизволила-жповелеть, откуда надлежит, требовать в скорости".(Рукоп. сборн. Им. указ.).


Этот документ, совершенно определенноуказывающий на то обстоятельство, что и в последниегода своего царствования императрица ЕлисаветаПетровна не прекратила своих охотничьих поездок,еще раз подтверждает высказанное намипредположение, что современные камер-фурьеры,гоф-штаб-квартирмейстеры и т. под. далеко неаккуратно вносили в свои журналы выезды еевеличества на охоту: за последние три годацарствования Елисаветы Петровны не имеется ниодной отметки сказанного характера.

В конце ноября того же года императрица, надополагать, охотилась на тетеревей в окрестностяхС.-Петербурга за Вологодскою Ямскою. 26 числа этогомесяца обер-егермейстер Разумовский приказалнемедленно перенести из имеющихся в Купчинскойроще шалашей для стреляния тетеревей один шалаш заВологодскую Ямскую и установить его там на месте,которое должно было быть указано егерем ИсаемАрмаковым. В этом перенесенном на новое местошалаше 12 декабря велено было переделать окна, поуказанию того же егеря Армакова, о чемОбер-егермейстерская канцелярия уведомлялаКанцелярию от строений, на обязанности которойлежало устройство шалашей для высочайших охот натетеревов. (Рукоп. Имп. ох.).

Кстати заметим, что при Елисавете Петровнешалаши для стрельбы тетеревей делались деревянные,снаружи убирались ельником, имели внутри печку,были обиты по стенам, потолку и полу войлоком ивыбеленною холстиною. Они делались на двух брусьях,игравших роль полозьев, при посредстве которыхшалаш можно было перевозить с места на место. Любяэту охоту, императрица терпеть не могла, когда все


старания загонщиков тетеревей обращались к тому,чтобы подогнать побольше птиц только под выстрелыее величества; Елисавета Петровна "всегда награждалаили деньгами или винною порциею охотников, которыететеревов к будке ее подгоняли, не обижая другихохотников и охотниц в их будках подгоном сей дичи".(Яковкин, История Села Царского, т. I, стр. 147).

133Слышал от его племянника, П. М. И., умершего в1832 г., около девяноста лет. Сообщено С. Н.Шубинским.

134 18 июля 1757 года, в пятницу, "Ее ИмператорскоеВеличество из Петергофа, с некоторыми знатнымиособы, после обеденного стола, изволила ездить надачу Его Сиятельства графа Алексея ГригорьевичаРазумовского и там стреляли в мишень из ружья".(Кам.-фур. журн. 1757года, стр. 57).

24 июля Елисавета Петровна ездила в Гостилицы,вернувшись в Петергоф в тот же день (там же, стр. 65).

2 августа того же года снова происходила на дачеграфа А. Г. Разумовского ружейная стрельба в цель,подобно тому, как 18 июля (там же, стр. 69).

От 1757 года сохранилось известие, чтонаходившаяся до того времени в Зимнем дворце исостоявшая под заведованием обер-егеря Бема"оружейная" была переведена "в собственный ДворецЕе Императорского Величества, что по каналу, противсада Летнего Дворца". (Рукоп. сборн. Им. ук., No 15).

135В 1758 году, вероятно, предполагалось устройствов окрестностях С.-Петербурга больших придворныхпсовых охот, для которых собак С.-Петербургскойимператорской псовой охоты оказывалосьнедостаточно и таковых предполагалось вытребоватьиз Москвы.


В первой половине этого года из С.-Петербурга вМоскву были командированы для подготовления собакк высочайшим охотам член Обер-егермейстерскойканцелярии князь Черкасский и унтер-егермейстерСумароков.

Князю Черкасскому предписывалось "возыметьсвое старание собрать гончих собак, особо, третьюстаю".

Собак князь выбрал, и в июне месяце они уженаходились "под его смотрением" и по указу еевеличества он начал их "около Москвы выезжать".

Однако для последней надобности Черкасскомупонадобился отпуск кормов для собак, фуража длялошадей "и для того развозки подвод из селаИзмайлова", между тем как управитель названного селаотказался выдать требуемое без соответственного указаДворцовой конторы.

Прося немедленно сделать распоряжение по этомупредмету, князь Черкасский вместе с тем доносил, чтопо силе учиненных ему затруднений в исполнениивозложенного на него поручения, если"Обер-Егермейстерская Канцелярия оных гончих собакпотребует в С.-Петербург, а оные гончие собаки еще вгоньбе неисправны имеют быть, и в том бы ему в винупричтено не было".

Сумароков также должен был подготовлять длявысочайших охот гончих собак, имея "езду околоМосквы в таких местах, где бы в близости дворцовыеволости, дабы можно иметь способ в получении отоных волостей на довольствие казенных лошадейфураж, а для собак овсяную муку, без завозу изМосквы", по какому предмету и были сделанысоответствующие распоряжения по дворцовомуведомству. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 14, д. No 175).


Высочайшие охоты этого года происходили,по-видимому, около Гостилиц в конце июля, кудаимператрица Елисавета Петровна "отсутствие иметьсоизволила со всеми Статс-дамами и Кавалерами" впятом часу пополудни 25 июля и откуда вернулась29-го числа того же месяца. (Походный журн. 1758года, стр. 110).

От 1759 года сохранилось лишь известие, чтоЕлисавета Петровна была 25 июля в Гостилицах(Кам.-фур. журн. 1759 года, стр. 132); зато имеетсядовольно много сведений об охотах высокого гостяимператрицы, герцога Курляндского, которогогосударыня довольно усердно забавлялавсевозможными охотами, по-видимому, не участвуя вних самолично, что можно объяснить, между прочим,тем обстоятельством, что к этому времени здоровьеЕлисаветы Петровны сильно пошатнулось: у нее сталипоявляться эпилептические припадки. (Вейдемейер, т.II, стр. 107).

Из охот герцога Курляндского, устроенных емуИмператорскою охотою по повелению ее величества вбытность герцога в России в течение 1759 года, знаем оследующих:

29 апреля "по утру, в десятом часу Его КоролевскоеВысочество изволил иметь выход, Двора ЕеИмператорского Величества с Генерал-Лейтенантом,Действительным Камергером и Кавалером, КнязьПетром Ивановичем Репнииым и своей свиты скавалерами, верхами, за Московскую Ямскую, в поле,где изволил тешиться и стрелять из ружья, оттудаобратно в квартиру прибыл, по утру-ж, в двенадцатомчасу. А для запаса позади ехали три кареты,заложенные в хомутах: в первой восемь, во второй итретьей по шесть лошадей. И по приезде немного


спустя времени, привезены были от Обер-Егермейстераи Кавалера, господина Нарышкина, с охотником,живые зайцы, и Его Королевское Высочество из покоевизволил выдти на имеющийся против оных покоев луги осажать борзою собакою". (Записки о пребываниигерцога Курляндского в России, стр. 241).

"1 мая пополудни в двенадцатом часу пред покоямина лугу, что против Летнего сада, Его КоролевскоеВысочество изволил забавляться травлею двух зайцевсвоею собственною борзою собакою" (там же, стр. 243).

18 мая, "пополудни в первом часу, Его КоролевскоеВысочество, против Дворца, на имеющемся лугу, уЛетнего сада, затравил собственною борзою собакоюсаженного зайца" (там же, стр. 254).

19 мая герцог затравил своею собакою передобедом двух саженных зайцев и столько же 21-го числа(там же, стр. 254и 255).

23 мая снова "сажали зайцев", причем на садкахэтих принимали активное участие, кроме герцогаКурляндского, цесарский посол с двумя кавалерами,генерал-лейтенанты, действительные камергеры икавалеры: Иван Иванович Шувалов, граф ПетрБорисович Шереметьев, князь Куракин, князьГолицын, гофмаршал барон Сиверс, обер-егермейстерНарышкин, обер-церемониймейстер барон Лефорт,камер-юнкер Бутурлин, французский консул,саксонские кавалеры Илинштрин, князь Черторижский,Дорголицкий, резиден Брас и лифляндский барон (тамже, стр. 257).

24 мая, после обеда, "Его Королевское Высочествоимел выход, верхом, с Обер-Егермейстером иКавалером, господином Нарышкиным, с Шведскимпослом и Генералом Ливеном, за Московскую Ямскую,где сажали зайцев" (там же, стр. 258).


9 июня, "пополудни в пятом часу, Его Высочествоимел выход с Малороссийским Гетманом ГрафомКириллом Григорьевичем Разумовским на Слоновыйдвор, где смотрели на слонов и белых медведей, где, поприказу Обер-Егермейстера и Кавалера СеменаКирилловича Нарышкина, при том одного слона иодного медведя пускали в пруд купаться" (там же, стр.266).

10 июля, "по утру, в девятол часу, Его КоролевскоеВысочество из Петергофа изволил поехать сКавалерами в Гостилицкую мызу, куда приехав, сОбер-Егермейстером и Кавалером Графом АлексеемГригорьевичем Разумовским (который в то время хотяеще и продолжал носить звание обер-егермейстера, нолишь как звание почетное, передав все обязанностиновому обер-егермейстеру Семену КирилловичуНарышкину) и с прочими Кавалерами пошли на пруд,где неводом ловили рыбу; а оттуда пошли на качели, накоторых и качались; после-ж чего поехали на горукататься, причем забавлялись стрельбою в мишень изштуцеров, пистолетов и из луков стрелами. Апополудни во втором часу, паки возвратились в покои,где кушали обеденное кушанье, при котором играли наволторнах волторнисты Его Сиятельства; а после столапоехали, в линеях, паки на гору, где по приездекатались с горы и на карусели, и стреляли из штуцеров,пистолетов и из луков, а потом забавлялись в карты. Апотом, по приказу Его Сиятельства графа АлексеяГригорьевича, у горы сажали зайцев, и потомвозвратились в Петергоф, пополуночи в двенадцатомчасу" (там же, стр. 286).

15 июля в Петергофе "после стола, Его КоролевскоеВысочество, с Кавалерами, изволил поехать, в каретах,на поле, за верхний зверинец, где, пересев на верховых


лошадей, поехали за охотою и травили медведей изайцев; а по приезде с охоты были в Монплезире, гдезабавлялись в карты (там же, стр. 289).

136В том же 1748 году "Великая Княгиня ЕкатеринаАлексеевна, во время бытности своей, в сие лето, вОраниенбауме, ходила на охоту. Она вставала в тричаса утра и одевалась, без прислуги, в мужское платье;потом, в сопровождении одного старого егеря, сружьем на плече, с охотничею собакою, приходила кберегу морскому и садилась с ними в ялик, на которомдействовал веслами рыбак". "В тростнике близ берегастреляла она в диких уток; часто объезжала длинныйканал, в конце которого пристань; иногда в яликеудалялась на довольное расстояние в море, когда оноволновалось. Часа через два приходил к ней ВеликийКнязь. Тогда они садились на лошадей и долго вместепрогуливались". (Вейдемейер, т. I, стр. 118).

137Императрица Екатерина Великая "весьмасоизволила жаловать птичью охоту дляВсевысочайшего своего оною охотою во время выездовна поля увеселения" (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 70, д.No 46) и охотилась с ловчими птицами чрезвычайночасто, как мы и увидим ниже. Но, будучи страстноюохотницею соколиною, Екатерина Алексеевна была непрочь от времени до времени позабавиться и другимиохотами, может быть, устраиваемыми для доставленияудовольствия некоторым из своих любимцев, в числекоторых были такие завзятые охотники, как граф, авпоследствии князь Григорий Григорьевич Орлов играф Петр Васильевич Завадовский.

У Екатерины Великой была особенная страсть ксобакам и голубям. (Сумароков, Русск. арх. 1870 года,стр. 2079).


За собственными ее величества собаками, которыхимператрица держала у себя в комнатах, ходилиособые егеря Императорской охоты, считавшиеся втаком случае состоящими "при Собственных ЕеВеличества делах" и освобождавшиеся на время этойслужбы даже от подчинения прямому своемуначальству. (Рукоп. Имп. ох.).

138По возвращении в С.-Петербург, 9-го августа 1763же года, "в субботу, Ее Императорское Величествосоизволила предпринять шествие в Стрельну мызу, чтои совершить изволила сего-ж числа, пред полуднем водиннадцатом часу. По прибытии-ж в оную мызуизволила кушать обеденное кушанье с находившимисяв свите Ее Величества кавалерами и Фрейлинами водиннадцати персонах; а по окончании стола изволилабыть с сокольею охотою в поле верховою ездою".(Камер-фурьерский журнал 1763года, стр. 172).

18 того же августа, под С.-Петербургом, "послестола Ее Величество с Его Высочеством изволилииметь выход в поле с сокольею охотою, откудаизволили возвратиться пополудни в десятом часу" (тамже, стр. 177).

13 мая 1764 года, "в четверток, пополудни в шестомчасу Ее Императорское Величество изволила из селаЦарского отбыть и до села Красного изволила быть вегерской охоте; в село-ж Красное прибыть соизволилатого-ж числа, пополудни в десятом часу".(Камер-фурьерский журнал 1764года, стр. 90).

В Красном Селе императрица ЕкатеринаАлексеевна, надо полагать, охотилась с ловчимиптицами, так как к весне этого года для высочайшегоувеселения в Красном Селе был устроен соколиныйдвор. (Рукоп. сборн. Им. ук., No 19).


139В начале августа 1765 года императрицапредприняла путешествие в Ладогу. Окружающиеимператрицу лица занимались во время этогопутешествия охотою довольно ревностным образом, носама Екатерина Алексеевна, по-видимому, в этихохотах не участвовала. 6-го числа этого месяца онаписала к Н. Панину: "Ваш брат, с своими достойнымиспутниками по охоте, предается ей в такой степени, чтоесли они не будут иметь подагры (ревматизма?), то покрайней мере ничем не пренебрегая, чтобы схватить ее.Вчера они вязли в болотах в продолжение восьмичасов, а сегодня опять вернулись туда". (Сборн. Русск.истор. общ., т. X, стр. 36).

140В 1762 году, ожидая прибытия Высочайшего дворав Москву, Обер-егермейстерское ведомство делалораспоряжения, чтобы в Подмосковной Тюхалевой рощеделались загородки, в которые должно было пускатьоленей, по два и по три "для Высочайшего ЕеВеличества увеселения". В ту же рощу и для той жецели напускались зайцы, которых покупали в Москве,по 35 копеек за штуку. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 66,д. No 36).

31 марта 1763 года, в бытность свою в Москве, "впонедельник, по утру в одиннадцать часов, ЕеИмператорское Величество изволила иметь выход дозверинца (в Измайловский зверинец), откуда изволилавозвратиться во Дворец пополудни в первом часу".(Камер-фурьерский журнал 1769года, стр. 55).

Апреля "22-го числа, во вторник, по утру в шестомчасу, Ее Императорское Величество изволила быть вегерной охоте, откуда изволила возвратиться передполуднем в двенадцатом часу" (там же, стр. 67).

3 мая того же 1763 года, под Москвою, "в субботу,по утру в десятом часу, Ее Императорское Величество


изволила иметь выход в поле, с егерною охотою; а повозвращении оттуда изволила кушать обеденноекушанье с находящимися в свите Ее Величества ивновь сего числа прибывшими кавалерами, дамами иФрейлинами, в двадцати персонах" (там же, стр. 76).4 мая, в воскресенье, после обеда, осмотрев "церковныевсе к окончанию приведенные и еще неоконченныеприделы" церкви Воскресения Христова уВоскресенского Нового Иерусалима монастыря подМосквою, Екатерина Алексеевна "изволила с егерноюохотою ехать в поле, откуда изволила возвратиться, ввосьмом пополудни часу, и, за приуготовленным вгалерее столом, кушать вечернее кушанье в двадцатидвух персонах" (там же, стр. 78).

4 июня того же 1763 года, в бытность свою вМоскве императрица приказала отправить частьптичьей охоты в С.-Петербург "за Ее ИмператорскимВеличеством в скорости". ("Архангельск. губ. ведом."1875г., No 80).

12 того же июня, "в четверток, в пятом пополудничасу, изволила Ее Императорское Величество иметьвыход, верхом, в поле с сокольею охотою, откудаизволила возвратиться во дворец в восьмом часу", вдевятом же отправилась уже на маскарад, устроенныйгенералом Иваном Ивановичем Юшковым,возвратившись во дворец лишь в третьем часупополуночи. (Камер-фурьерский журнал 1763 года,стр. 114).

Охота эта происходила в Тюхалях, причем "ЕеИмператорское Величество соизволила отозваться, чтооная охота к Высочайшему Ее ИмператорскогоВеличества увеселению оказалась весьма угодна".("Архангельск. губерн. ведом." 1875года, No 80).

141 8 августа 1764 года, в воскресенье, после


обеденного кушанья Екатерина Великая "изволилаиметь, в придворном штате, выход, в кафтанах, ссокольею охотою, до Красного Кабачка, проезжая мимоВологодской Ямской к Средней Руке, а оттуда кМосковской Ямской; а во дворец прибыть соизволилапополудни в девятом часу". (Камер-фурьерский журнал1764года, стр. 133).

20 того же августа, в пятницу, в четвертом часупополудни, в бытность свою в селе Царском "ЕеИмператорское Величество изволила иметь выход,верхом, в поле смотреть охоту, пущание соколов,проезжая полем до деревни Кузьминки, от которойвозвратясь, изволила быть в манеже" (там же, стр. 140).

На следующий день, 17 мая 1766 года, императрицапосетила Царскосельский зверинец (там же, стр. 78).

22 июня того же года, в бытность свою вПетергофе, Екатерина Алексеевна с приближеннымилицами ездила в таратайках в тамошний зверинец (тамже, стр. 123).

5 сентября того же 1766 года, в воскресенье, вбытность свою в С.-Петербурге ее императорскоевеличество "по окончании стола, изволила иметь выходза деревню Волкову, в поле, с сокольею охотою" (тамже, стр. 189).

19 того же сентября, во вторник, также проживая вто время в С.-Петербурге, Екатерина Алексеевна "послестола изволила иметь выход и проезжала заМосковскую Ямскую и полем за Невский монастырь; ив проезд, для увеселения, пусканы были ЕгоСиятельства графа Алексея Григорьевича Орловасоколы на утки" (там же, стр. 198).

24 июля того же года, в воскресенье, "пополудни вшестом часу Ее Величество (в бытность свою вС.-Петербурге) соизволила проходить к Его


Императорскому Высочеству (Павлу Петровичу);потом соизволила, в штате Своем, иметь выход, ссокольею охотою, в поле" (там же, стр. 263).

25 июня 1772 года, переезжая из Царского Села вПетергоф, в котором она обыкновенно проводила деньтезоименитства наследника престола – великого князяПавла Петровича – 29 июня – императрица ЕкатеринаАлексеевна нарочно избрала для своего путешествия непрямую, а кружную дорогу и, вероятно, охотилась вовремя этого пути, так как не только заезжала, но иночевала в одном из своих охотничьих домов. (Сборн.Русск. истор. общ., т. XIII, стр. 259).

26 июля того же 1772 года, в бытность свою вПетергофе, императрица Екатерина Алексеевнапробыла некоторое время в тамошнем зверинце, можетбыть, охотясь, а может быть осматриваяпроисходившие тогда большие работы покапитальному возобновлению изгороди зверинца.(Камер-фурьерский журнал 1772 года, стр. 293 и"С.-Петербургск. ведом." того же года, No 73).

18 августа того же года, в субботу, "по окончаниистола, в начале четвертого часа Ее ИмператорскоеВеличество и Его Императорское Высочествосоизволили иметь выход (из Царскосельского дворца),верхом, в поле, с сокольею охотою".(Камер-фурьерский журнал 1772года, стр. 341).

20 того же августа, в понедельник, "по окончаниистола, в исходе четвертого часа, Ее Величество и ЕгоВысочество с кавалерами соизволили иметь выход (изЦарскосельского дворца), верхом, по переспективе, зазверинец до четырех верст, где и продолжалась псоваяохота, и в восьмом часу возвратились во Дворец" (тамже, стр. 349).

25 того же августа, в субботу, "по окончании стола,


в два часа пополудни Ее Императорское Величество, снебольшою свитою, соизволила иметь выход (изЦарскосельского Дворца), верхом, для гуляния, в поледо Пулкова, и продолжалась соколья охота, и в пятомчасу (изволила) возвратиться обратно во Дворец" (тамже, стр. 356).

16 апреля следующего 1773 года императрицаЕкатерина Алексеевна в седьмом часу вечера посетилаЦарскосельский зверинец. (Камер-фурьерский журнал1774года, стр. 18).

2 июля следующего 1774 года императрицаЕкатерина Алексеевна посетила Петергофскийзверинец. (Камер-фурьерский журнал 1774 года, стр.348).

12 того же июля, в субботу, "в пятом часупополудни Ее Императорское Величество, со всеюсвитою, соизволила, в фаэтоне и таратайках, иметьвыход, для гуляния, от Петергофа верст шесть, кСтрельне; и в продолжение сего шествия продолжаласьсоколья охота" (там же, стр. 368).

17 того же июля, в четверг, "в седьмом часупополудни Ее Императорское Величество и ИхИмператорские Высочества, с Фрейлинами икавалерами, соизволила иметь, для гуляния, выход доСтрельной мызы; села Ее Величество с ЕеВысочеством, с Статс-дамами двумя, в таратайку,також Фрейлины в другие таратайки, а Его Высочествои кавалеры верхами; в продолжение шествия быласоколья охота, и возвратились во Дворец(Петергофский) в девятом часу" (там же, стр. 380).

9 августа того же 1774 года, во время пребыванияВысочайшего двора в Царском Селе, "пополудни, вначале пятого часа Ее Императорское Величество, с ИхИмператорскими Высочествами и со всею свитою,


соизволила иметь выход, в поле, с сокольею охотою: ЕеВеличество, с Ее Высочеством и с некоторымикавалерами, в большом фаэтоне, а Его Высочество, скавалерами, верхами, а прочие персоны в таратайках; ис поля, чрез Кузьмино, проехали на Пулковскую гору ина оной соизволили гулять в Английском саду". Сохоты этой императрица с августейшими детьми иприближенными лицами возвратилась вЦарскосельский дворец в половине восьмого часавечера (там же, стр. 451).

11 того же августа, в понедельник, "пополудни впятом часу Ее Императорское Величество соизволилаиметь выход (из Царскосельского дворца), для гуляния,со всеми в свите персонами, в таратайках, в поле, ссокольею охотою", при чем возвратилась во дворец вполовине седьмого часа вечера. Чрезвычайноинтересным является тот факт, что в этот день, в тосамое время, когда императрица Екатерина Великаяохотилась в окрестностях Царского Села со всею своеюсвитою, великий князь Павел Петрович с августейшеюсупругою также развлекался тою же потехою и также вокрестностях села Царского, но отдельно отгосударыни; Павел Петрович с супругою провел толькона охоте несравненно больше времени, чемимператрица: он выехал из Царского Села еще утром ивернулся во дворец лишь вечером, в шестом часу (тамже, стр. 454).

19 того же августа, во вторник, "пополудни в пятомчасу Ее Императорское Величество, с ИхИмператорскими Высочествами и со всеми персонами,соизволила иметь выход, в таратайках, в поле, ссоколами" (там же, стр. 465).

142 2 июля 1765 года, в субботу, императрицаЕкатерина Алексеевна "пополудни в шестом часу, в


мундире полка Конной Гвардии, изволила иметьвыход, в каретах, проезжая к Московской Ямской, отоной, верхом, соизволила следовать к деревнеВолковой и полем за Невский монастырь к СмоленскойЯмской; в проезд смотреть изволила пускаемых наптиц соколов; а от Смоленской Ямской, паки в каретах,обратно шествовала в Свой Императорской Дворец. Иот живущих в той Смоленской ямщиков подносима ЕеИмператорскому Величеству живая рыба, лось и сиги,которую соизволила приказать принять, а тех ямщиковвсемилостивейше пожаловала деньгами. Во Дворецприбыла в десятом часу". (Камер-фурьерский журнал1765года, стр. 119).

6 того же июля, в среду, из С.-Петербургаимператрица "пополудни в пятом часу соизволилаиметь выход с сокольею охотою в поле, откуда повозвращении, соизволила кушать вечернее кушанье заординарным столом в двенадцати персонах" (там же,стр. 122).

8 того же июля, в пятницу, императрица, также вбытность свою в С.-Петербурге, "пополудни в шестомчасу, в провожании кавалеров и Фрейлин, изволилапойти, верхом, в поле, с сокольею охотою, откудаизволила возвратиться во Дворец в исходе десятогочаса" (там же, стр. 126).

23 августа того же 1765 года, во вторник, вбытность свою в Царском Селе, "пополудни в пятомчасу, с придворными кавалерами, Ее Величествоизволила иметь выход, верхом, до Пулкова; в проездизволила смотреть пускаемых соколов на птиц".(Камер-фурьерский журнал 1765года, стр. 160).

5 сентября того же года, в субботу, также изЦарского Села императрица "после стола имела выход,в каретах, до Пулкова, и в проезд смотреть сокольей


охоты" соизволила, возвратившись во дворец вСедьмом часу пополудни (там же, стр. 169).

10 мая 1766 года, в бытность свою в Царском Селеимператрица, с дамами, фрейлинами и кавалерамисвоей свиты, отправилась в шестом часу в зверинец,где и пробыла некоторое время; но охотилась ли онатам, или нет – не знаем. (Камер-фурьерский журнал1766года, стр. 72).

На следующий день, 11 мая, в четверг, передвечером императрица, "сев в Императорскую Своюновосделанную одноколку, изволила проезжать от СелаЦарского, расстоянием в двух верстах, в лес длястреляния птиц", вернувшись с этой охоты во дворецтолько к ужину того же дня (там же, стр. 73).

143 25 того же июля, в воскресенье, "в седьмом часупополудни, со всею Своею свитою, соизволила ЕеВеличество иметь выход (из Царскосельского дворца,где проживала в это время), в таратайках, дляпрогуливания, до Пулкова, и в проезд продолжаласьсоколья охота". (Камер-фурьерский журнал 1770 года,стр. 167).

30 того же июля, в пятницу, "в седьмом часупополудни, со всею Своею свитою, соизволила ЕеВеличество иметь выход (тоже из Царскосельскогодворца), верхом, для прогуливания, до Пулкова, и впроезд продолжалась соколья охота" (там же, стр. 169).

6 августа того же 1770 года, в пятницу, "пополуднив пятом часу Ее Величество соизволила иметь выход, втаратайках, для гуляния, до Пулкова, и в проездпродолжалась соколья охота" (там же, стр. 179).

10 того же августа, во вторник, "пополудни вшестом часу, Ее Величество соизволила иметь выход, втаратайках, для гуляния, до Пулкова, и в проездпродолжалась соколья охота" (там же, стр. 182).


20 того же августа, в пятницу, "пополудни в началеседьмого часа Ее Величество соизволила иметь выход,в таратайках, для гуляния, до Пулкова, и в проездпродолжалась соколья охота" (там же, стр. 189).

144 30 июля, 1766 года, в воскресенье, в бытность своюв Царском Селе, "после стола, Ее Величество изволилаиметь выход, в одноколке, до Пулкова и в проезд, дляувеселения, продолжалась соколья охота".(Камер-фурьерский журнал 1766г., стр. 161).

5 августа того же 1766 года, в четверг, в бытностьсвою в Царском Селе, Екатерина Алексеевна, "послестола, для прогуливания, изволила иметь выход водноколке, до Пулково и в проезд, для увеселения,продолжалась соколья охота" (там же, стр. 164).

9 того же августа, в среду, императрица "послестола, для прогуливания, изволила иметь выход, водноколке, за Пулково; в шествии-ж, как туда, так иобратио, продолжалась, для увеселения, соколья охота"(там же, стр. 169).

11 того же августа, в пятницу, ЕкатерннаАлексеевна "пополудни в четыре часа изволила иметьвыход, в одноколке, до Кузьмина и, для увеселения,продолжалась соколья охота" (там же, стр. 170).

13 того же августа, в воскресенье, в бытность своювсе то же в Царском Селе, "пополудни в пятом часу ЕеВеличество изволила иметь выход, в одноколке, дляпрогуливания, полем, к Пулкову, и в проезд, дляувеселения, продолжалась соколья охота" (там же, стр.170).

18 того же августа, в пятницу, все еще оставаясь вЦарском Селе, "пополудни в четвертом часу ЕеВеличество, через покои, изволила со всеми персонамипроходить на горы и смотреть оттуда продолжаемойсокольей охоты" (там же, стр. 176).


19 того же августа, в субботу, императрицаЕкатерина Алексеевна отправилась в С.-Петербург "дляаудиенции чужестранным Министрам". Ее величество"из Царского Села изволила отбытие иметь водноколке, в которой следовала за Пулково,провожаема всею Своею свитою, и в проезд до оногоместа продолжалась соколья охота; потом ЕеВеличество, вышед из одноколки, и изволила сесть вкарету и продолжала путешествие с малою свитою, апрочие дамы, Фрейлины и кавалеры имели отъезд вСело Царское" (там же, стр. 177).

27 того же августа в Царском Селе в воскресенье,после стола, "Ее Величество изволила иметь выход, вкаретах, для прогуливания, до Пулкова; в шествии-ж,для увеселения, продолжалась соколья охота" (там же,стр. 183).

145 29 июля 1766 года, в субботу, во времяпребывания в Царском Селе, "Ее ИмператорскоеВеличество в пятом часу изволила иметь выход,верховою ездою, в мундире Конной Гвардии, дляпрогуливания, до Пулковского села, а оттудавозвратилась во Дворец, в таратайках, и в проезд, кактуда, так и обратно, продолжалась, для увеселения,соколья охота". (Камер-фурьерский журнал 1766 года,стр. 161).

16 мая, во вторник, на мызе у графа ГригорияГригорьевича Орлова, в Гатчине, ЕкатеринаАлексеевна "по окончании стола, изволила одеться вмундир Гвардии пехотного полка", после чего "впровожании Своей свиты, изволила отправиться,верхом, с егерною охотою, трактом к Царскому Селу, ипробыть в оной (то есть в охоте) изволила нескольковремя, потом пересесть в карету и продолжать путь вЦарское Село, куда прибыть соизволила того-ж числа,


пополудни в девятом часу, в вожделенном здравии"(там же, стр. 77).

146 21 июля 1766 года, в пятницу, "пополудни в пятомчасу" императрица "соизволила предприять отсутствие,в таратайках, из села Красного к Его СиятельствуГрафу Григорию Григорьевичу Орлову, в мызуГатчино, и проезжала через мызу Скворецы. Впродолжении того шествия до Гатчины, дляувеселения, продолжалась соколья охота; в мызу-жГатчино соизволила прибыть в девять часов" (там же,стр. 155).

На следующий день, 22 июля, в субботу с мызыГатчины императрица "пополудни в пять часов,изволила иметь выход, в таратайках, для прогуливания,от мызы до восьми верст, и в проезд, для увеселения,продолжалась соколья охота. По возвращении оттуда,мимо следующей деревни Колпино, от которой в однойверсте лежащее не малое озеро, называемоеКолпинское, и от помянутой деревни до оного озераидти изволила пешком и на оном прогуливалась в ботес распущенными парусами; потом, возвратясь обратно,и в каретах шествовала к мызе и прибыть соизволила вдевятом часу" (там же, стр. 156).

17 мая следующего 1771 года императрицаЕкатерина Алексеевна, будучи в гостях у графаГригория Григорьевича Орлова в его мызе Гатчине,провела некоторое время в тамошнем зверинце, а 20того же мая посетила зверинец Царскосельский.(Камер-фурьерский журнал 1771года, стр. 172и 174).

147 13 ноября 1764 года, в субботу, "по утру в восьмомчасу, Ее Императорское Величество изволила иметьвыход с некоторыми Двора Своего особами на чучелы,откуда соизволила возвратиться пополудни во втором


часу". (Камер-фурьерский журнал 1764года, стр. 218).28 ноября 1765 года, "в понедельник, по утру в

шестом часу, Ее Императорское Величество изволилаиметь отсутствие из Санктпетербурга к селу Красномудля чучелов; куда обратно прибыть соизволилапополудни в пятом часу" (там же, стр. 252).

29 июля 1776 года, в пятницу, проживая тогда вЦарскосельском дворце, "в исходе пятого часапополудни Ее Императорское Величество изволила, вфаэтоне, со всеми персонами (обедавшими в тот день вЦарском Селе за высочайшим столом), иметь выход ссокольею охотою за Пулковскую гору". Назад водворец императрица с гостями вернулась в семь часоввечера. (Камер-фурьерский журнал 1776 года, стр.444).

7 августа того же года, в воскресенье, "пополудни впятом часу Ее Императорское Величество, со всемиперсонами, изволила иметь выход, в фаэтоне, за селоКузьмино с сокольею охотою" (там же, стр. 464).

18 ноября того же года, "в пятницу, по утру ввосемь часов Ее Императорское Величество изволилашествовать, в санях, на чучелы, для стреляниятетеревей, в поставленную будку от села Царского две споловиною версты, где Ее Величество изволилазастрелить пять тетеревей, откуда изволилавозвратиться в село Царское в исходе двенадцатогочаса перед полуднем" (там же, стр. 680).

25 того же ноября, "в пятницу, по утру в началедесятого часа Ее Императорское Величество изволилашествовать, в санях, с дежурными кавалерами, начучелы, для стреляния тетеревей, в прежнюю-ж будку,коя по Царскосельской дороге, где Ее Величествоизволила застрелить две тетерки, откуда ЕеИмператорское Величество, по окончании стрельбы, в


последней четверти одиннадцатого часа изволила изсела Царского отсутствовать и предпринять шествие, вкаретах, прямо в Санктпетербург" (там же, стр. 698).

2 декабря того же 1776 года, в пятницу изС.-Петербурга "по утру в семь часов Ее ИмператорскоеВеличество изволила, с малою свитою, шествие иметьна чучелы, кои по Петергофской дороге, на дачупокойного Обер-маршала Графа Карла ЕфимовичаСиверса, состоящую от Петербурга в двенадцативерстах. Откуда, в начале второго часа пополудни, ЕеВеличество изволила прибыть во Дворец" (там же, стр.725).

11 июля следующего 1777 года, во вторник, вовремя пребывания Императорского двора в Петергофе,"пополудни в пять часов, Ее ИмператорскоеВеличество, с Их Императорскмми Высочествами, сФрейлинами, кавалерами, изволила иметь выход, длягуляния, с сокольею охотою, до Стрельной мызы. ЕеВеличество с Ее Высочеством и с прочими персонами,изволила сидеть в фаэтоне, подле которого ЕгоВысочество ехал верхом. В исходе восьмого часаизволили обратно прибыть во Дворец".(Камер-фурьерский журнал 1777года, стр. 561).

28 того же июля, в пятницу, во время пребыванияИмператорского двора в Царском Селе, "пополудни,исходе пятого часа, Ее Императорское Величество, с ИхИмператорскими Высочествами, с Фрейлинами икавалерами, изволила иметь выход за село Кузьмино, ив шествии продолжалась соколиная охота. ЕеВеличество, с Ее Высочеством и с знатными особамиизволила сидеть в большом фаэтоне, а Его Высочествоподле оного ехал верхом. Прочие же персоны сидели втаратайках, а некоторые ехали верхом. В исходешестого часа изволили прибыть во дворец" (там же,


стр. 628).10 августа того же 1777 года, "в четверток, в

четвертом часу пополудни, Ее ИмператорскоеВеличество, с Их Императорскими Высочествами, сФрейлинами и кавалерами, в таратайках, изволилаиметь выход (из Царскосельского дворца) за Пулково, ссокольею охотою, откуда возвратилась в восьмом часу"(там же, стр. 657).

19 того же августа, в субботу, "Их ИмператорскиеВысочества, с утра, с седьмого часу, даже до вечера додевятого часа, изволили быть на охоте за Федоровскимпосадом (близ Царского Села, где в это времяпроживал Павел Петрович с супругою), и там былобеденный стол в ставке" (там же, стр. 678).

26 того же августа, в субботу, "Их ИмператорскиеВысочества изволили отбыть к Красному селу, дляпсовой охоты, и возвратились в село Сарскоепополудни в седьмом часу". Отметим, как любопытныйфакт, что в этот самый день, который великий князьПавел Петрович с супругою Марией Федоровнойпровел в отъезжем поле со псовою охотою, в ЦарскомСеле служили панихиду по покойной первой супругенаследника престола, по великой княгине НаталииАлексеевне (там же, стр. 695).

10 ноября того же 1766 года, в пятницу, из городаС.-Петербурга "пополуночи в семь часов, ЕеИмператорское Величество изволила иметь выход начучелы, откуда прибыть соизволила пополудни в пятомчасу". (Камер-фурьерский журнал 1771года, стр. 236).

148 8 мая 1770 года, в субботу, проживая в то время вЦарском Селе, "в вечеру, в восьмом часу, соизволилаЕе Величество иметь выход по вновь построеннойГатчинской переспективе, до семи верст, для стрелянияптиц, откуда соизволила возвратиться в десятом часу".


(Камер-фурьерский журнал 1770года, стр. 93).Заметим кстати, что приведенное и аналогичные с

ним свидетельства камер-фурьеров двора императрицыЕкатерины Великой о выездах государыни,преимущественно в окрестности Села Царского,весною, в мае месяце, "для стреляния птиц", о выездах,предпринимавшихся почти всегда в начале восьмогочаса вечера и продолжавшихся не более двух или двухс половиною часов, заставляют догадываться, что это"стреляние птиц" было не что иное, как стреляниевальдшнепов на тяге, и что Екатерина Алексеевна былабольшою любительницею этой поэтичной пообстановке охоты, воспетой многимипоэтами-охотниками.

149 25 ноября 1766 года, во вторник, "по утру в началевосьмого часа, Ее Императорское Величествосоизволила шествовать, в санях, с малым числомкавалеров, на чучелы, в новосделанную поЦарскосельской дороге, от Села Царского три версты,будку для стреляния тетеревей, откуда соизволилавозвратиться во Дворец (Царскосельский) в первомчасу пополудни". (Камер-фурьерский журнал 1771года, стр. 655).

150 12 мая 1766 года, в пятницу, "в шестом пополудничасу, изволила проходить в оперный дом, смотретьпредставленной там Французской комедии; поокончании оной, возвратясь в комнату, и изволилаодеться в мундир Гвардии сухопутных полков и иметьвыход с Их Сиятельствами Графами ГригорьемГригорьевичем Орловым, Захаром ГригорьевичемЧернышовым и Карлом Ефимовичем Сиверсом подсело Колпино, стрелять дупельшнепов (ток), откудаизолила возвратиться пополуночи в первом часу".


(Камер-фурьерский журнал 1766года, стр. 74).2 сентября 1771 года, в пятницу, проживая в это

время в Царском Селе, "пополудни в четвертом часу ЕеВеличество соизволила иметь выход, в таратайках, вполе с сокольею охотою". (Камер-фурьерский журнал1771года, стр. 320).

13 декабря того же года, во вторник, проживая в этовремя в С.-Петербурге, "Ее Императорское Величество,по утру, в исходе восьмого часа, соизволилапредприять отсутствие, для стреляния птиц, всделанный нарочно для оного шалаш, в недальнемрасстоянии от мызы Его Сиятельства Графа КарлаЕфимовича Сиверса, куда и прибыть соизволила вдевять часов и продолжение иметь соизволила встрелянии до начала первого часа пополудни; по сем,тут же, в шалаше, обеденное кушанье соизволилакушать; кушанье было холодное; а после столатаковое-ж стреляние продолжала и в исходе третьегочаса пополудни отправилась в город и в СвойИмператорский Дворец прибыла в исходе четвертогочаса пополудни-ж" (там же, стр. 437).

4 ноября 1774 года, во вторник, "по утру, в началеседьмого часа, Ее Императорское Величествосоизволила предприять шествие, в каретах, снебольшою свитою, на чучелы, для стреляниятетеревей, на дачу Его Сиятельства Графа КарлаЕфимовича Сиверса, состоящую по Петергофскойдороге, в тринадцати верстах от Санктпетербурга, где иобеденное кушанье соизволила кушать; оттуда ЕеИмператорское Величество возвратиться соизволила воДворец (С.-Петербургский) пополудни в четвертомчасу" (там же, стр. 599).

14 ноября 1777 года, "во вторник, по утру, в семьчасов, Ее Императорское Величество изволила


предприять шествие, в каретах, на чучелы, длястреляния тетеревей, на дачу покойного графа Сиверса,что по Петергофской дороге, в расстоянии от ДворцаЗимнего, С.-Петербургского, четырнадцати верст. Всвите находились следующие: 1) Фрейлина ЕкатеринаАлексеевна Сенявина, 2) Граф Захар ГригорьевичЧернышев, 3) Князь Григорий Григорьевич Орлов, 4)Граф Яков Александрович Брюс, 5) Лев АлександровичНарышкин, 6) Вилим Романович Польман (б.Егермейстер), 7) Князь Федор Сергеевич Барятинский,(8 Семен Гаврилович Зорич, 9) Василий МихайловичРебиндер; Камергеры: 10) Князь Иван ВасильевичНесвицкий, 11) Степан Степанович Лопухин;Камер-Юнкеры: 12) Алексей Федорович Сабуров, 13)Матвей Григорьевич Спиридов, 14) Флигель-АдъютантАпраксин".

"На чучелы прибыть изволили в половине девятогочаса, и через недолгое время, по прилете тетеревей, ЕеВеличество изволила начать стрелять. В продолжениесего, до первого часа, изволила играть в карты сГрафом Захаром Григорьевичем Чернышевым, сКнязем Григорием Григорьевичем Орловым и сСеменом Гавриловичем Зоричем. В первом часупополудни, Ее Императорское Величество изволилакушать обеденное кушанье, со всеми персонами, в тойже будке. После стола, недолгое время, тож изволиластрелять".

"Всего застрелено тетеревей десять штук"."В начале второго часа, Ее Величество с чучелов

изволила отбыть, а в Зимний Дворец прибыла в исходетретьего часа" (там же, стр. 905).

151Так как в начале 1767 года императрице, со всем еепридворным штатом, предстояло путешествие вМоскву, Казань и другие "низовые города", то еще в


конце 1766 года последовало высочайшее ее величестваповеление о порядке путешествия, предполагавшегосяк совершению еще по зимнему пути, в каковомповелении, между прочим, значилось:

"Имеет Ягерь-Мейстерская Канцелярия отправитькак в Москву, так и Ярославль свою команду: в Москвупо-прежнему, а в Ярославль охотников с гончимисобаками двенадцать, охотников с борзыми собакамишесть, Ягерей четыре, Поручика с соколами и присокольниках восьми человеках. Для охоты иметь вготовности особое большое судно, на котором все людии скот с фуражем помещены быть должны: и охотаследует за Ее Величеством до Казани неотлучно".(Рукоп. сборн. Им. ук., No 25).

152По совершении помянутого выше путешествия,сопровождавшегося, как то указывает приведенныйдокумент, охотами, никакого описания которых,однако, не имеется, и вскоре после возвращения "изнизовых городов" в Москву, 18 июня 1767 года, впонедельник, "пополудни в четвертом часу, изволилаЕе Величество иметь выход в Коломенский Дворец,смотреть во оном покоев, а оттуда в проезд –забавляться сокольею охотою". (Камер-фурьерскийжурнал 1767года, стр. 232).

На следующий день, 19 июня, во вторник,императрица, "пополудни в четвертом часу, изволилаиметь выход в село Измайлово и быть в тамошнемДворце, и в проезд изволила забавляться с сокольеюохотою" (там же, стр. 235).

В бытность же в Москве, 22 того же июня, впятницу, Екатерина Алексеевна "пополудни в пятомчасу, изволила иметь выход на Воробьевы горы ипроезжать по близости к оным стоящему лесу, изабавляться сокольею охотою, потом возвратиться в


Свой Императорский Головинский Дворец,пополудни-ж девятого часа" (там же, стр. 234).

На следующий день, 23 июня, в субботу,императрица ездила в село Хорошево, где, междупрочим, осматривала заводских жеребцов; привозвращении из Хорошева в Москву ее величество "впроезд изволила забавляться сокольею охотою" (тамже, стр. 235).

25 того же июня, в понедельник, пополудни вчетвертом часу, Екатерина Алексеевна "изволила впридворном штате иметь выход в лагерь КонногоКарабинерного полка, состоящий у Петровской(Перовской?) рощи, и смотреть воинской экзерциции; ив проезд изволила забавляться сокольею охотою" (тамже, стр. 236).

27 того же июня, в среду, будучи в этот день в селеПокровском, императрица, "пополудни в четвертомчасу, изволила иметь выход, для прогуливания в поле,где изволила забавляться сокольею охотою" (там же,стр. 239).

30 того же июня, в субботу, императрица,"пополудни в пятом часу, в придворном штате,изволила иметь выход в Подмосковное Свое селоЛюберцы". Из села Люберцы Екатерина Алексеевнаездила в усадьбу дворянина Лихарева, расположеннуюв шести верстах от названного села, а оттуданаправилась обратно в Москву. "И в проезд, в обапути, изволила забавляться сокольею охотою; а воДворец прибыть изволила пополудни в десятом часу"(там же, стр. 245).

1 июля того же 1767 года, в воскресенье,императрица, "пополудни в пятом часу, с придворнымштатом, изволила иметь выход за Коломенский Дворецв поле, для прогуливания, и в проезд изволила


забавляться сокольею охотою, откуда изволилавозвратиться пополудни, в исходе девятого часа", вставку свою, которая была тогда устроена в садуГоловинского дворца (там же, стр. 246).

На следующий день, 2 июля, в понедельник,Екатерина Алексеевна "пополудни в четвертом часу,изволила иметь выход, для прогуливания, в поле (околоГоловинского дворца) и в проезд, в оба пути, изволилазабавляться сокольею охотою". (Там же).

На следующий день, 3 июля, во вторник,"пополудни, в половине пятого часа, в препровожденииГенералитета" Екатерина Алексеевна "соизволилапредприять отсутствие из Москвы в Лавру ТроицыСергиеву, и до первой станции, в селе Братовщине, впроезд продолжалась соколья охота; и в оную станциюприбыть соизволила в исходе девятого часа,расстоянием от Москвы тридцать две версты" (там же,стр. 247).

6 того же июля, в пятницу, при возвращении своемиз Троицко-Сергиевской лавры императрица "вседьмом часу пополудни, соизволила из селаБратовщины иметь отсутствие, и в шествиепродолжалась соколья охота. И в одиннадцатом часу вСвой Императорский Головинский Дворец прибытьизволила благополучно" (там же, стр. 255).

11 того же июля, в среду, "пополудни, в исходешестого часа, Ее Императорское Величество изГоловинского Дворца изволила иметь перешествие вновопостроенный в селе Коломенском Дворец; и отДворца шествовать изволила верховою ездою, вмундире Гвардии Конного полка, и, проезжая довышепомянутого села полями, забавлялась сокольеюохотою. И в исходе девятого часа в помянутыйКоломенский Дворец прибыть изволила благополучно"


(там же, стр. 259).15 того же июля, в пятницу, проживая тогда в селе

Коломенском, императрица "в шесть часов пополудниизволила иметь выход, в таратайках, для прогуливания,к прудам, называемым Цареборисовские, и изволиласмотреть ловленной в оных прудах рыбы, и посмотрев,возвратилась обратно во Дворец. В шествие-ж, кактуда, так и обратно, продолжалась соколья охота". (Тамже стр. 263).

16 того же июля, в понедельник, "в шесть часовпополудни Ее Величество, со всею Своею свитою,изволила иметь выход (из Коломенского дворца), втаратайках, для прогуливанья, полями; и в проездпродолжалась соколья охота". Назад во дворецимператрица прибыла в исходе девятого часа (там же,стр. 265).

19 того же июля, в четверг, императрица ездилаосматривать конские заводы в селе Пахрине, авозвращаясь из этого села в село Коломенское,охотилась с соколами (там же, стр. 266).

22 того же июля, в воскресенье, ее величество"пополудни в седьмом часу, изволила иметь выход, втаратайках, для прогуливания по полям с сокольеюохотою; обратно возвратилась в девять часов. И вовремя Высочайшего отбытия и прибытия, у подъездабольшего крыльца играла Егерской команды музыка врожки" (там же, стр. 269).

24 того же июля, во вторник, Екатерина Алексеевна"в седьмом часу пополудни, для прогуливания,изволила иметь выход, в таратайках, с сокольеюохотою" (там же, стр. 270).

14 августа того же 1767 года, во вторник,продолжая жить в Коломенском дворце "ЕеИмператорское Величество изволила иметь выход в


поле с сокольею охотою" (там же, стр. 283).17 того же августа, в пятницу, императрица

"пополудни в шестом часу изволила иметь выход (изКоломенского дворца), верховою ездою, в поле и тамзабавляться с сокольею охотою" (там же, стр. 284).

На следующий день, 18 августа, в субботу, в селеКоломенском "обеденное кушанье Ее ИмператорскоеВеличество изволила кушать с Статс-дамою,Фрейлинами, кавалерами и прибывшим из МосквыГенералитетом, в девятнадцати персонах. Поокончании стола Ее Величество с вышеозначеннымиперсонами изволила иметь выход с сокольею охотою вполе" (там же, стр. 285).

22 того же августа, в среду, императрица "в пятомчасу пополудни изволила иметь выход (изКоломенского дворца) в поле с сокольею охотою" (тамже, стр. 287).

25 того же августа, в субботу, "в шестом часупополудни Ее Величество изволила иметь выход (изКоломенского дворца), в таратайках, для прогуливания,в поле с сокольею охотою". Обратно во дворецИмператрица прибыла в восьмом часу (там же, стр.288).

26 того же августа, в воскресенье, "в шестом часупополудни, Ее Величество изволила иметь выход (изКоломенского дворца), в таратайках, для прогуливанья,в поле с сокольею охотою" (там же, стр. 289).

1 сентября того же 1767 года, в субботу, проживаяуже не в селе Коломенском, а в Москве, в Головинскомдворце, императрица, "пополудни в пятом часу,изволила иметь выход, для прогуливания, в поле ссокольею охотою (там же, стр. 293).

3 того же сентября, в понедельник, "пополудни впятом часу, Ее Величество с придворным штатом


соизволила иметь отсутствие в село Коломенское. Вшествие, близ Кожуховой деревни, на озерках,продолжалась птичья охота Его Сиятельства ГрафаИвана Григорьевича Орлова. А в село Коломенскоеприбыть соизволили в начале 8-го часа" (там же, стр.294).

На следующий день, 4 сентября, во вторник, "вшесть часов пополудни, Ее Величество изволила иметьвыход, для прогуливания, в таратайках, и в проездпродолжалась соколья охота Его Сиятельства ГрафаИвана Григорьевича Орлова. Обратно изволилавозвратиться в восьмом часу" (там же, стр. 295).

7 того же сентября, в пятницу, "пополудни в пятомчасу, Ее Величество изволила иметь выход (изКоломенского дворца), в таратайках, для прогуливания,в поле и продолжалась соколья охота Его СиятельстваГрафа Ивана Григорьевича Орлова". С охотыимператрица вернулась во дворец в начале восьмогочаса (там же, стр. 297).

153На следующий день, 8 сентября, в субботу, вдевятом часу утра Екатерина Алексеевна отправиласьиз села Коломенского в село Остров, принадлежавшее вто время графу Алексею Григорьевичу Орлову иотстоявшее от села Коломенского в 15-ти верстах. Поприезде в село Остров высоким гостям был предложенпарадный обед, по окончании которого "на полепродолжалась псовая охота". В обратный путь гостинаправились в шестом часу вечера, причемимператрица предварительно "засвидетельствовалахозяину Высочайшее Свое удовольствие". В селоКоломенское прибыли в восьмом часу вечера (там же,стр. 301).

12 того же сентября, в среду, "пополудни в шестомчасу, Ее Величество изволила иметь выход (из


Коломенского дворца), в таратайках, для прогуливания,в поле; в продолжение была соколья охота" (там же,стр. 505).

15 того же сентября, в субботу, императрицаЕкатерина Алексеевна "после стола (происходившего вселе Коломенском) изволила иметь выход, дляпрогуливания, в поле, с сокольею охотою" (там же, стр.504).

20 того же сентября, в среду, проводя этот день вгороде Москве, в Головинском дворце, "по окончаниистола Ее Величество имела выход, для прогуливания, втаратайках, за село Коломенское, с сокольею охотою;оттуда возвратилась обратно в седьмом часупополудни" (там же, стр. 321).

29 того же сентября, в субботу, продолжаяпроживать в Москве, в Головинском дворце, ЕкатеринаАлексеевна "по окончании стола, изволила иметьвыход, для прогуливания, в поле, с сокольею охотою;обратно возвратилась в седьмом часу" (там же, стр.322).

На следующий день, 30 того же сентября, ввоскресенье, прослушав обедню в малой дворцовойцеркви Московского Головинского дворца,императрица Екатерина Алексеевна отправилась,сопровождаемая своею свитою, в каретах, в селоКоломенское. По прибытии в названное село и "поокончании стола, быв Ее Величество в мундиреГвардии Конного полка, следовала, верхом, дляувеселения к роще, что у села Коломенского, со псовоюохотою, а оттуда по лугу с сокольею охотою-ж, ипродолжала время до шестого часа пополудни ивозвратилась обратно в Головинский дворец" (там же,стр. 323).

8 октября того же 1767 года, в понедельник, в


бытность свою в Москве, императрица ЕкатеринаАлексеевна "по окончании стола изволила иметь выход,для прогуливания, к Первой роще, где продолжаласьпсовая охота". Из поездки этой государынявозвратилась в Москву в седьмом часу вечера (там же,стр. 327).

13 того же октября, в субботу, "по окончании столаЕе Величество изволила иметь выход за селоИзмайлово, для стреляния на чучелах птиц"; назад вГоловинский дворец государыня возвратилась в этотдень в шестом часу вечера (там же, стр. 328).

15 того же октября, в понедельник, все ещепродолжая жить в Московском Головинском дворце,"по утру, в седьмом часу, Ее ИмператорскоеВеличество изволила иметь выход за село Измайловона чучелы, откуда изволила возвратиться и прибыть водворец пополудни в четвертом часу" (там же, стр. 330).

154По оставлении Высочайшим двором Москвы и попереезде в С.-Петербург 25 мая 1768 года, в пятницу,проживая в это время в Царском Селе, в девятом часувечера "Ее Величество, с малою свитою, изволилашествовать в карете в поле, для стреляния птиц (надополагать, это был выезд на тягу вальдшнепов); оттудавозвратилась в одиннадцатом часу" обратно вЦарскосельский дворец. (Камер-фурьерский журнал1768года, стр. 94).

23 июня того же 1768 года, в понедельник,императрица Екатерина Алексеевна, проживая в этовремя в Петергофе, посетила в седьмом часу вечератамошний зверинец; однако неизвестно, была ли цельюэтого посещения охота или просто осмотр зверинца(там же, стр. 114).

4 июля того же 1768 года, в пятницу, продолжаяжить в Петергофе, императрица опять посетила


Петергофский зверинец в сопровождении свиты,причем все участвовавшие в этом выходе быливерхами (там же, стр. 126).

21 того же июля, в понедельник, императрицаЕкатерина Алексеевна, сопровождаемая малою свитою,предприняла путешествие из Петергофа на мызуГатчину, принадлежавшую в то время графу ГригориюГригорьевичу Орлову. На пути высокиепутешественники останавливались в мызе Кипенской,также принадлежавшей тогда тому же графу Г. Г.Орлову, отстоявшей от Петергофа по дороге в 26верстах, где во втором часу дня им предложен былобед. "В пятом часу пополудни, из помянутой мызыКипени" императрица "продолжала путь в Гатчину, и впроезд продолжалась соколья охота. И не доезжаямызы Гатчины верст трех, изволила Ее Величествоидти в новостроющийся зверинец и смотретьпривезенных вновь фазанов, откуда следоватьизволила, пешком же к новостроющемуся каменномудому; посмотрев оного, оттуда проходила в мызу. Поприбытии в оную, в девятом часу, расстоянием отКипени в двадцати четырех верстах, вечернее кушаньеизволила кушать в поставленной ставке вчетырнадцати персонах" (там же, стр. 143).

29 того же июля, во вторник, "в шесть часовпополудни, Ее Величество соизволила, верховоюездою, для прогуливания, шествовать (из Петергофа)до Стрельной мызы, и в проезд, для увеселения,продолжалась соколья охота; от Стрельной мызыизволила возвратиться в Петергоф, в каретах, иприбыть изволила в девять часов" (там же, стр. 148).

9-го августа того же 1768 года, в субботу,императрица Екатерина Алексеевна, проживая в товремя в С.-Петербурге, "пополудни в шестом часу


изволила иметь выход, в каретах, в поле, с сокольеюохотою" (там же, стр. 157).

25 того же августа, в понедельник, в бытность своюв Царском Селе, ее величество "в четвертом часупополудни, изволила иметь выход, в таратайках, дляпрогуливания, до Пулкова, полем, с сокольею охотою".Во дворец Царскосельский государыня вернулась вэтот день в 7 часов вечера (там же, стр. 167).

2 декабря того же 1768 года, во вторник, "по утру, вначале восьмого часа, Ее Императорское Величествосоизволила с малою свитою шествовать (изС.-Петербурга) для стреляния птиц в шалаши, которыеприуготовлены были близ Средней Рогатки, и в техшалашах изволила иметь обеденный стол; обратно водворец прибыть соизволила пополудни в пятом часу"(там же, стр. 241).

15 мая следующего 1769 года, в пятницу,императрица Екатерина II, проживая в то время вЦарском Селе, ездила оттуда в гости к графу ГригориюГригорьевичу Орлову в его мызу Гатчину, где пробыланекоторое время в новом зверинце. (Камер-фурьерскийжурнал 1769года, стр. 87).

155 7 июля того же года, во вторник, в бытность свою вПетергофе, "в пять часов пополудни, Ее Величествоиметь соизволила верховой выход до мызы Стрелиной,и в шествии продолжалась соколья охота". Назад вПетергофский дворец императрица вернулась вкаретах, в тот же вечер (там же, стр. 134).

На следующий день, 8 июля, в среду, "пополудни вшесть часов, Ее Величество, со всею Своею свитою,соизволила (из Петергофа) шествовать, верхом, вОраниенбаум, и в проезд продолжалась соколья охота".Из Ораниенбаума императрица с приближеннымилицами вернулась в Петергоф в тот же вечер в каретах


(там же, стр. 135).Переехав вскоре из Петергофа в Красное Село, 11

того же июля, "в субботу, по утру, в восемь часов, ЕеИмператорское Величество из Села Красногосоизволила предприять отсутствие в мызу Гатчино,принадлежащую Его Сиятельству Графу ГригориюГригорьевичу Орлову, и в проезд продолжаласьсоколья охота. По прибытии в оную мызу, ЕеВеличество соизволила несколько времени скавалерами забавляться в карты, по сем кушатьобеденное кушанье с прибывшими в свите своей вчетырнадцати персонах. А пополудни в шестом часу,Ее Величество соизволила идти пешком, дляпрогуливания и проходить к новостроющемусякаменному дому, а оттуда в зверинец смотретьнаходяшихся в оном фазанов и других птиц; иосмотрев оного, соизволила предприять отсутствие измызы Гатчиной к Селу-ж Красному, и в проезд дооного продолжалась соколья охота. По прибытии вКрасное Село, вечернее кушанье Ее ИмператорскоеВеличество кушать не соизволила, а кушалинаходящиеся в свите персоны (там же, стр. 138).

На следующий день, 12 июля, в воскресенье, "впять часов пополудни, Ее Императорское Величествосоизволила иметь отсутствие из Села Красного вПетергоф, и в шествие до Петергофа, по способнымместам, продолжалась соколья охота" (там же, стр.139).

15 того же июля, в среду, императрица ЕкатеринаАлексеевна, "пополудни в седьмом часу, соизволилаиметь выход, в каретах, для прогуливания, в мызуСтрельну, и в проезд продолжалась, для увеселения,соколья охота". По прибытии в Стрельну государыняпрогуливалась там по саду, и дворцовый садовник той


мызы удостоился поднесения Ее Величеству разныхразводящихся там цветов и ягод. Из Стрельныимператрица отбыла обратно в Петергофский дворец вдевятом часу вечера (там же, стр. 140).

21 того же июля, во вторник, "пополудни в шестомчасу, Ее Величество изволила предприять отсутствие изПетергофа в Санктпетербург, в продолжение шествия,до местечка Ульянки, продолжалась соколья охота". ВС.-Петербург императрица прибыла в исходе десятогочаса вечера (там же, стр. 150).

24 того же июля, в пятницу, проживая в то время вС.-Петербурге, императрица Екатерина Алексеевна"пополудни в пятом часу, изволила иметь, впридворном Своем штате, выход в поле с сокольеюохотою" (там же, стр. 152).

28 того же июля, во вторник, "пополудни вчетвертом часу, Ее Величество соизволила иметьвыход, в каретах, за Московскую Ямскую, а оттудапроезжала к Вологодской Ямской, по лугам, с сокольеюохотою; обратно в Летний дворец прибыть соизволилав исходе восьмого часа" (там же, стр. 154).

22 августа того же 1769 года, в субботу, проживая вто время в Царском Селе, "пополудни в шестом часу,Ее Величество соизволила иметь выход, в каретах, дляпрогуливания, до Пулкова, с сокольею охотою" (там же,стр. 167).

26 того же августа, в среду, Екатерина Алексеевна,отслушав литургию в придворной царскосельскойцеркви Владимирской Богоматери, где в тот деньсправлялся престольный праздник, поехала в гости кграфу Мартыну Карловичу Скавронскому в егопоместье-мызу Мозино, отстоявшую от Царского Селапо Гатчинской дороге в 15 верстах. По приезде вназванную мызу и по окончании предложенного


высоким гостям обеденного стола, во время которогоимператрица провозгласила тост за здоровье "хозяина иего фамилии", ее величество "с балкона, малое время,соизволила смотреть продолжающейся псовой охоты,которая была около того дома лежащего леса" (там же,стр. 170).

15 июля того же 1770 года, проживая в то время вПетергофе, "в обыкновснное время пополудни, ЕеВеличество, свиты Своей с кавалерами, соизволилаиметь выход верховою ездою, до Стрельной мызы, и впроезд до оной продолжалась соколья охота; поприбытии в означенную мызу, изволила там пробыть сполчаса времени, оттуда возвратиться обратно вПетергоф в девять часов" (там же, стр. 155).

Это указание камер-фурьера на то обстоятельство,что охотничий выход ее величества из Петергофа вСтрельну состоялся в тот день "в обыкновенное времяпополудни", совершенно определенно констатирует,что если не постоянно в период своего пребывания вПетергофе, то, по крайней мере, в течение жительствасвоего в этом пункте в 1770 году императрицаЕкатерина Алексеевна чуть ли не каждый деньпредпринимала свои охотничьи с ловчими птицамипоездки по направлению к Стрельне и что еслисведения о последних являются в камер-фурьерскихжурналах лишь повременными, то объясняется этоисключительно тем, что камер-фурьеры не всегдаотмечали подобные факты, именно как факты слишком"обыкновенные".

156 17 того же июля, в субботу, императрицаЕкатерина Алексеевна, сопутствуемая приближеннымилицами, отправилась в гости к шталмейстеру ЛьвуАлександровичу Нарышкину в принадлежавшуюпоследнему мызу Левендаль, расположенную по


Петергофской дороге в 20-ти верстах от Петергофа. Вэтот день Нарышкин устраивал блестящий праздник всвоем поместье (Камер-фурьерский журнал 1768 года,стр. 159), о котором "С.-Петербургские ведомости"поместили на своих столбцах весьма подробнныйотчет. Воздерживаясь от полного приведениясовременной корреспонденции, приведем лишьследующее из нее извлечение:

"Ее Императорское Величество изволила пойти врощу маленькою дорожкою, в которой густота деревьеви сплетенные ветви, также в подражание натурысделанные по сторонам овраги, представляли глубокуюпустыню, из которой, выходя, видима была высокая идикая гора, обросшая мхом и большими деревьями иедва имеющая маленькие тропинки для всходу накрутизну оной; из-за горы слышен был голос музыки ипение. Ее Императорское Величество лишь толькоизволила сесть у подошвы оной горы на сделанноеканапе из дерну наподобие горки, как вдруг весьбывший на горе лес и дичь превратилась в прекрасныйкустарник, между коим показались пространныедорожки, а вверху горы виден был великолепный храмДианы, которого столбы украшены были гирляндами ифестонами. Во оном храме стояла статуя Дианина. Повсей горе расположена была роговая музыка (музыкаэта была придворной егерской команды –Камер-фурьерский журнал 1770 г., стр. 159), которуюсоставляли более пятидесяти человек; звук онойпринудил укрывающихся в горе зайцев бежать в лес, закоими тотчас приготовленные к тому собакибросились". ("С.-Петерб. вед." 1770 года, No 59). Послеэтой травли императрица отправилась осматриватьдругие выдумки своего любимца, хитроумного ЛьваАлександровича, всегда умевшего угодить своей


повелительнице.

157В октябре месяце 1770 года был устроен в ЦарскомСеле торжественный прием принцу ГенрихуПрусскому. В ряду различных увеселений и зрелищ,которыми забавляли принца Генриха, "противЦарскосельского зверинца, по приказаниюЕгермейстера Семена Кирилловича Нарышкина и подсмотрением Егермейстера фон-Польмана, у ручья, влесу, сооружена была гора Дианина с храмом ее, всяиллюминованная, на коей слышна была роговаяохотничья музыка". (Журн. пребывания ГенрихаПрусского в России, стр. 53).

Эту гору с Дианиным храмом, сооруженную,по-видимому, наподобие Дианиной горы, устроенной втом же году Львом Александровичем Нарышкиным ксвоему празднику в Левендале, а может быть, гору,перевезенную из Левендаля в Царское Село,обошедшуюся казне с лишком в 4.000 рублей, повысочайшему повелению велено было поддерживать втом виде, в котором она была показана принцуПрусскому, с возложением надзора за сооружением науправителя Селом Царским генерал-маиора Кашкина.(Рукоп. сборн. Им. ук., No 50).

158 9 июля 1773 года, во вторник, проживая в этовремя в Петергофе, "пополудни в пятом часу, ЕеИмператорское Величество с Ландграфинею, сПринцессами, с Фрейлинами и кавалерами, сев ЕеВеличество с Принцессами в большой фаэтон, а прочиеперсоны в таратайки, изволила иметь выход отПетергофа верст до семи, для гуляния; в продолжениесего продолжалась соколья охота" (там же, стр. 424).

Считаем необходимым оговорить, что помянутыевысокие гостьи Императорского двора были


ландграфиня Гессен-Дармштадтская с дочерьми,принцессами Амалией, Вильгельминой и Луизой.Принцессы были выписаны в Петербург самойимператрицей Екатериной Великой, озабоченнойскорейшим вступлением в брачную жизнь наследникапрестола Павла Петровича. Выбор наследника пал напринцессу Вильгельмину, нареченную по принятии еюправославной веры великою княжною НаталиеюАлексеевною.

Этот первый брак великого князя Павла Петровичас принцессою Гессен-Дармштадтскою состоялся в томже 1775 году. В течение лета этого года высокимгостям устраивались всевозможные празднества как всамом городе С.-Петербурге, так и в его окрестностях, вПетергофе, Царском Селе и других местах. По нашейзадаче мы приводим лишь имеющиеся сведения опоездках императрицы с гостями, имевших, междупрочим, задачею производство охоты.

16 того же июля, во вторник, "пополудни в началешестого часа, Ее Императорское Величество, сЛандграфинею, с двумя Принцессами, Амалиею иЛуизою, с Фрейлинами и кавалерами, соизволила, длягуляния, иметь выход (из Пстергофского дворца вокрестности Петергофа), в таратайках, верст до девяти;в продолжение сего была соколья охота" (там же, стр.457).

27 июля, в субботу, в три часа дня, императрицаЕкатерина Алексеевна предприняла поездку изПетергофа в Царское Село, главным образом в видахосмотра приготовлений в последнем пункте к приемувысоких гостей – ландграфини Гессен-Дармштадтскойс дочерьми. До "путевого экипажа" императрицупровожали великий князь Павел Петрович,ландграфиня и принцессы, откуда государыня поехала


уже одна, в сопровождении небольшой свиты. "Поначатии путешествия, до Стрельной мызыпродолжалась соколья охота" (там же, стр. 506).

2 августа 1773 года, в пятницу, "в началечетвертого часа пополудни, Ее ИмператорскоеВеличество, в длинном кафтане (то есть в амазонскомплатье), соизволила проходить в манеж и оттудапредприяла шествие, верхом, в поле, с сокольеюохотою; а за Ее Величеством последовал и ЕгоИмператорское Высочество с кавалерами, верхом же, аЛандграфиня с Принцессами" – которые к этомувремени также прибыли из Петергофа в Царское Село –"також Фрейлины, заседали в таратайках". С охотыэтой все общество вернулось обратно в Царскосельскийдворец в седьмом часу вечера. (Камер-фурьерск. журн.1775года, стр. 535).

5 августа того же 1773 года, в понедельник, будучив Царском Селе, императрица Екатерина Алексеевна,сопровождаемая Павлом Петровичем, ландграфинеюГессен-Дармштадтскою и принцессами, "предприялашествие, в таратайках, для гуляния, в поле, с сокольеюохотою" (там же, стр. 550).

10 того же августа, в субботу, "пополудни в пятьчасов, Ее Императорское Величество с ЕгоИмператорским Высочеством, с Ландграфинею, сПринцессами и со всеми прочими персонамисоизволила предприять отсутствие из Села Царского вСанктпетербург, и до Пулковской горы шествовала вфаэтоне, и продолжалась соколья охота, а отПулковской горы в каретах; и в половине восьмого часав Зимний Каменный Дворец прибыть соизволила", (тамже, стр. 575).

159В начале 1775 года части С.-Петербургскойегерской и псовой охот отправились в Москву на время


пребывания там Императорского двора.Егерская охота, под начальством обер-егеря Коева,

в составе 5 егерей, 7 егерских учеников и 6 птичников,отправилась в Москву в феврале месяце и прибыла наместо 10 марта. Для охоты этой было отведено в селеИзмайлове: обер-егерю – покой, егерям – 3 покоя,егерским ученикам и птичникам – 5 покоев и "длясодержания в летнее время стрелянных птиц погребодин". (Госуд. Арх., оп. 72, дд. NoNo 39 и 63).

Псовая охота была отправлена в Москву двумяпартиями: одна партия отправилась под начальствомкорытничего Семена Зотова, в составе 11 охотников, 4доезжачих, 4 выжлятников, 4 наварщиков, 4 конюхов,коновала, 2 кузнечных и двух фельдшерских учеников.С нею же выехали лекарь и подлекарь. (Тот же арх., оп.72, д. и 53). Другая партия, под начальствомобер-ферштера Андреаса Тона, была отправлена сосворами ее величества и его высочества,заключавшими в себе 40 борзых собак. С этою партиейпоехало 6 охотников, 1 доезжачий, 6 выжлятников, 2наварщика, 2 конюха и фельдшерский ученик. Кромесобак, Андреас Тон должен был доставить в Москву 24охотничьих лошади. Ему было выдано 30 саней; "дляпокрышки собак, на девятеры сани, на каждыя, по 2луба"; 9 лубьев запасных; 48 веревок толстых; 35саженей веревок пеньковых; 15 саженей бечевок;корыто дощатое; 9 четвертей овсяной муки; 3 четвертишквар; 172 рубля прогонных денег; 72 рубля на фуражлошадям; 27 рублей на кормовые деньги служителям,по 10 копеек в сутки на человека; 25 рублей на разныерасходы. (Тот же арх., оп. 72, д. No 21).

Затем надлежит припомнить, что в начале того же1775 года из С.-Петербурга были команднрованы вМоскву тамошние Императорские псовая и егерская


охоты почти в полном их составе. (Тот же арх., оп. 72,дд. NoNo 39 и 63).

Все перечисленные выше распоряженияОбер-егермейстерской канцелярии, мелочные, носерьезные заботы различных должностных лицИмператорской охоты об организации наиболеесоответственной арены будущих высочайших охот,заставляют предполагать, что имеющиеся у наснижеприводимые сведения об охотах императрицыЕкатерины Великой в 1775 году далеко неисчерпывают того, что происходило в то время вМоскве в этом направлении даже со стороны, таксказать, дневника времяпрепровожденияимператрицы.

13 мая 1775 года, в бытность свою в Москве,императрица Екатерина Алексеевна в четвертом часудня направилась со всею своею свитою из Москвы всело Измайлово, где в то время была сосредоточена всяприбывшая из С.-Петербурга Императорская охота игде содержались собственные своры борзых собак еевеличества и его высочества. "По прибытии в зверинец,Ее Величество из фаэтона соизволила выдти иследовать, пешком, через весь зверинец", вподробностях осмотрев который, покинула селоИзмайлово в восьмом часу и направилась вдальнейший путь в село Коломенское.(Камер-фурьерский журнал 1775года, стр. 291).

23 июня того же года, во вторник, проживая в товремя во дворце села Коломенского, "пополудни вседьмом часу, Ее Величество соизволила из внутреннихсвоих апартаментов прибыть в кавалерскую комнату,куда и Их Императорские Высочества прибыли, исоизволила из той комнаты смотреть бывшей заМосквою рекою, на поле, заячьей маленькимисобаками травли" (там же, стр. 393).


На следующий день, 24 июня, в среду, "пополуднив шестом часу, Их Императорские Высочестваизволили прибыть в апартамент Ее ИмператорскогоВеличества, откуда Ее Величество с Их Высочествами,вышед в кавалерскую комнату, соизволила предприять,в фаэтоне, шествие на охоту с соколами и кречетами, и,проезжая чрез Кожухов мост, в правую сторону, пополю, а оттоле обратно, соизволила возвратиться к селуКоломенскому и, не доезжая до оного села, на поле-ж,пущены были маленькие собаки на зайца, чем окончивохоту, прибыть соизволила во дворец (Коломенский) ипроходить в Свои апартаменты" (там же, стр. 396).

29 июля того же года, во время пребывания своего вселе Царицыном, расположенном в недальнем отМосквы расстоянии, "в середу, пополудни в шестомчасу, Ее Императорское Величество с ИхИмператорскими Высочествами, також с Фрейлинамии кавалерами, соизволила поехать, для прогуливания вфаэтоне, до Коломенского села, и тут продолжаласьсоколья охота", откуда императрица с их высочествамии свитою возвратилась обратно во дворец селаЦарицына в девятом часу того же вечера (там же, стр.497).

9 августа того же 1775 года, в воскресенье,продолжая в то время проживать в селе Царицыном, "ввечеру, Ее Императорское Величество с ИхИмператорскими Высочествами, також с Фрейлинамии кавалерами, соизволила ездить, в фаэтоне, заКоломенское, по ту сторону Москвы-реки, к озеркам,где продолжалась соколья охота на уток; откудасоизволила возвратиться в Царицыно в восьмом часувечера" (там же, стр. 514).

18 того же августа, во вторник, императрицаЕкатерина Алексеевна имела выход к расположенным в


Царицынском саду "островкам, где сидят фазаны" (тамже, стр. 526).

160В 1775 году, как мы уже не раз имели случайупоминать выше, в Москве, в присутствииимператрицы, торжественно и продолжительное времяпраздновалось заключение выгодного для Российскогогосударства мира с Блистательною Портою. Это"мирное торжество" сопровождалось всевозможнымиувеселениями, устраивавшимися как для простогонарода, распоряжением Дворцового ведомства, так идля высших слоев тогдашнего общества, в самыхмосковских дворцах, по предначертаниям ВеликойИмператрицы. В числе собственно придворныхувеселений занимало далеко не последнее местоотъезжее поле.

Ожидая прибытия по сказаниому случаю в МосквуИмператорского двора, Обер-егермейстерскоеведомство в полной уверенности, что пребываниеЕкатерины Алексеевны в этой столице будет, междупрочим, сопровождаться более или менее частымивыездами императрицы и приближенных к ней лиц наохоту, прилагало заботливое старание к подготовкеуспешности подобных выездов и делало всевозможныераспоряжения, долженствовавшие споспешествовать"наилучшему на полях увеселению Ее ИмператорскогоВеличества".

Как мы уже говорили в отделе о сокольихпомытчиках, по предписаниям Обер-егермейстерскойканцелярии, прилагалась масса стараний к тому, чтобызапастись заранее, к летнему времени 1775 года,наивозможно большим числом ловчих птиц, "ибо вптицах ныне состоит против прошлых лет большаянадобность". (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 73. д. No 7).Различным сокольим помытчикам, местностей не


особенно отдаленных, строго-настрого приказывалось,чтобы они, "ни мало не мешкав, все поголовно вышлина помцы и старались оных птиц помкнуть каквозможно с большим удовольствием", а пойманныхптиц "тотчас" приносили в Семеновское на потешныйдвор. (Тот же арх., оп. 73, д. No 51). Грозные этипредписания исполнялись довольно аккуратно. Так,одни ярославские помытчики принесли,разновременно, в течение определенного срока 113экземпляров кречетов, соколов и ястребов, да ими жепринесен в подарок императрице от князя Дундуковаредкая птица – цветной балобан (там же, оп. 73. д. No2). Не имея в Московской императорской птичьейохоте надежного "ястреба ловца" и не будучиубежденной в возможности получить потребную птицунормальным путем, другими словами, не рассчитывая вданном случае на помытчиков, Московскаяобер-егермейстерская контора распорядилась покупкоюподобного ястреба у "вольного человека", ассигновавдля этого потребную сумму. (Тот же арх., оп. 73. д. No19). "В селе Коломенском, на большом озере, что кМоскве-реке", распоряжением Обер-егермейстерскойконторы была заготовлена для ее императорскоговеличества большая лодка, долженствовавшая кприезду императрицы быть убранной надлежащимобразом ельником для маскировки судна. В лодке этой,по заключению сведущих охотников, встречаласьполная необходимость для успешности охоты на водепо диким уткам – "при напуске соколов на уток". (Тотже арх., оп. 73, дд. NoNo 50–2). В дворцовом именииТюхалях, около расположенных в той местности озер,"в пристойных местах", приказывалось расчиститьместность, вырубить излишние кусты да поставить двасухих дерева, надо полагать, для охоты в этом раионе


на тетеревей, загоном, на чучелах. (Тот же арх., оп. 73,д. No 32). Озабочивалась Обер-егермейстерскаяканцелярия, чтобы ко времени начала высочайшихохот того года под Москвою не обнаружилосьнедостатка в "ящиках, в коих возятся на поля шапки,портупеи и чепраки" принимающего в охотах участиеличного персонала Императорской охоты. (Тот же арх.,оп. 73, д. No 39). Устраивались, починялись ивозобновлялись шалаши для стреляния тетеревей иотдавались другие аналогичные приказания.

161Относительно устройства шалашей считаемнеобходимым привести некоторые более подробныесведения.

25 мая 1775 года унтер-егермейстер Дубянскийдоносил Обер-егермейстерской канцеляриинижеследующее:

"Поданным ко мне Обер-Егерь Алексей Коевдоношением представляет: около Москвы имеютсяшалаши для всевысочайшего Ее ИмператорскогоВеличества увеселения, стрелянием на чучелахтетеревей; два были в Перовской роще, кои в прошлом1767 году, за ветхостью, сломаны, и из оных построеншалаш в Измайловском зверинце от Дворцовойканцелярии; а имеющиеся два шалаша: один вГиреевском, что под Владышным, совсем ветх, впрошлом же 1767 году оный был подперт балками, аныне как оный, так и в Максинской роще, совсемшалаши повалились, из которых за ветхостью выбратьнечего. А вышепомянутый в Измайловском зверинцешалаш, для переноски в другое место, несколько заветхостью негоден. И для того надлежитзаблаговременно построить шалаш новый вМаксинской роще, против Царскосельского илиКрасно-Кабацкого, что в Санктпетербурге, шалашей, о


чем Обер-Егермейстерской канцелярии симпредставляю".

По получении этого представленияунтер-егермейстера Дубянского Обер-егермейстерскаяканцелярия "приказала к Обер-Егерю Коеву иФорштмейстеру Зандену (Измайловского зверинца)послать из канцелярии ордер и велеть, чтобы они, общеосматря в здешнем зверинце (опять-такиИзмайловском), сколько есть лесу соснового и еловогосрубленного, и можно ли употребить на постройкушалаша, и ежели недостаточно оного, то сколько ещепотребно в добавок, или имеет быть оного и безприбавки достаточно, о том бы обо всем, поисполнении вышеписаниого, подали тотчас вканцелярию репорт, дабы сия канцелярия моглапринять в постройке оного шалаша надлежащие меры".

Вероятно, по последовавшему по сему предметудонесению обер-егеря Коева и форштмейстераИзмайловского зверинца Зандена пригодных дляпостройки шалаша лесных материалов в названномзверинце не оказалось, что явствует изнижеприводимой описи, каким образом надлежитпостроить в Максинской роще для стрельбы шалаш.

"Построить оный из соснового лесу, внутришириною восемь аршин, вышиною, от полу допотолку, три аршина десять вершков; вокруг его шестьчуланов с переборками досчатыми, которые чуланывнутри имеют быть шириною на трех аршинах, и каксередина оного шалаша, так и чуланы осьмистенные;оный шалаш и чуланы покрыты тесом, с прокладкоюдранью в два ряда. Во оном же шалаше, в середине, и вчуланах, сделать две печи израсцовые и один очаг. Аколикое число во оном шалаше надлежит сделатьокошек, дверей и рундуков, о том показано от меня


(надо полагать, унтер-егермейстера Дубянского) бытьимеет при строении. А пол сделать досчатый и убитьоный войлоками. Крыльцов ко оному шалашу, сперильцами, три. В середине шалаша сделать потолокиз тонкого тесу и обить же войлоками как оный, так ивокруг в чуланах, и сверх оных войлоков подбитьхолстом и подбелить. Внутри ж оного шалашастолярных дверей четыре с медными замками и вокругкак на полу, так и на потолке вытянуть карниз; всевышеписанное строение, по показанию моему,исправить подрядчику своими работными людьми извсех к тому принадлежащих собственных материалов".(Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 73, д. No 24).

В июле месяце того же года было приказаноОбер-егермейстерскою канцеляриею "имеющийся вИзмайловском зверинце, для увеселения ЕеИмператорского Величества стрелянием на чучелатетеревей" шалаш не переделывать заново, капитально,как то было предположено раньше, но ограничитьсятолько одною починкою существующего сооружения,"чтобы не опасно в нем пребывать". К этомураспоряжению прибавлялось довольно подробное ичрезвычайно интересное наставление о тех работах,какие, по мнению Обер-егермейстерской канцелярии инадлежало произвести при починке шалаша.Предписывалось в "шалаше стены, с обеих сторон,изнутри и снаружи, скрепить поставленными брусьями,а для укрепления пропустить железные болты, ибовнутри будет обито бумажками, а снаружи ухвоитсяельником, то и брусьев будет не видно, а крепость такбудет надежна, хотя бы и новый был; также стены,полы, потолки, печи и окончины, и, одним словом,чтобы все было исправлено починкою; и тако сей сновым будет разнствовать только в том, что не будет


так починенной пригож, как новый; но как вОбер-Егермейстерской канцелярии денег не имеется, тоона и стараться должна не о красоте оного, но отвердости и теплоте". (Тот же арх., оп. 73, д. No 4).

Из других подготовительных к предстоявшим в товремя высочайшим охотам распоряжений отметимследующие:

1 мая 1775 года главностатейничий Московскойимператорской птичьей охоты, Иван Рыкунов доносилОбер-егермейстерской канцелярии:

"Как известно Обер-Егермейстерской канцелярии,что всевысочайшее Ее Императорского Величестваимеется здесь, в Москве, присутствие, и уповательно,что нынешнего лета, в скором времени, и со птичьеюохотою на поля выход иметь соизволит, а не инако какв каретах и таратайках. А как около Москвы побольшим дорогам сделаны великие каналы, так что нетолько через их в карете проехать, но и верхом никакне можно, мостов же через те каналы почти ничего неимеется, а без оных никак проезжать не можно ж, тогоради, по долгу моему, почитаю сие за нужное, вОбер-Егермейстерскую канцелярию представить,повелено б было от оной канцелярии, дляпредписанной (т. е. вышеписанной) необходимойнадобности, в Московскую губернскую канцеляриюсообщить, благоволила б около тех дорог каналы, гдевсевысочайшее Ее Императорское Величество соптичьей охотой на поля выходы иметь соизволит, аименно: по Коширке, Коломенке, Володимерке,Страмынке и Троицкой, Дмитровке,Санктпетербургской, для свободного через их в каретахи верхом проезду, поделать мосты, також отКамер-Коллежского валу, на каждой дороге, по пятиверст, поделать мосты ж, на каждых ста саженях, а не


далее, по показательству отправленного от меня, длятого исправления дорог, от птичьей охотыобер-офицера, в самоскорейшем времени, чтобы оныеисправлены были сего мая к 16 числу". (Тот же арх.,оп. 73, д. No 11).

3 июля того же года тот же главностатейничийРыкунов доносил Обер-егермейстерской канцелярии:

"Надлежит, для справки в нынешнее летнее времясоколов к Высочайшему Ее ИмператорскогоВеличества увеселению, скосить около озер травы, откаждого озера, вокруг, по тридцать сажень, а именно:вниз по Москве-реке, в деревне Кулакове, в селеСлободках, да в селе Софийке, где там соколам справабыть имеет, также около села Коломенского и вТюхалях, где всевысочайше Ее ИмператорскоеВеличество с теми соколами на поля выход иметьсоизволит. А как те луга состоят в ведомстве ГлавнойДворцовой канцелярии и Придворной Конюшеннойканцелярии да Коллегии Экономии, того радиОбер-Егермейстерской канцелярий сим представляю,повелено б было, для вышеписанной надобности, окошении в предписанных местах в лугах озервышепомянутые ведомства сообщить, которые б озеранепременно окошены были сего июля к пятому надесять числу, дабы б во время с теми соколами на полявыездов никакого помешательства не было. А поокошении около тех озер травы подтвердить, чтобы ктем озерам близко скота не подгонять ипраздношатающим людям не ходить, а особливо околасела Коломенского, в лугах, через что б уток с тех озерне отпугивать". (Тот же арх., д. No 3, оп. 73).

Для более успешного вынашивания соколов и дляподготовления их к сериозной задаче увеселения ЕеИмператорского Величества в полной мере, тогдашний


обер-егермейстер Семен Кириллович Нарышкинприбегал к мерам, о которых до сего времени указанийне имелось: "для пущания соколам", подготовлявшимсяк участию в высочайших охотах, приобретались живыедикие утки. Таких уток для означенной цели былокуплено 28 июля по приказанию обер-егермейстершесть штук. (Тот же арх., оп. 73, д. 38).

Высоколюбопытным является также распоряжениетого же обер-егермейстера Нарышкина,воспоследовавшее 31 июля, по силе коего изИмператорской московской псовой охоты былопередано на Семеновский потешный двор в охотуптичью, "для рассыпки около Тюхальских озер иКоломенских поль, шквар свешных семь четвертей иовса четыре четверти". Мерою этою, надо полагать,думали прикормить все тех же диких уток – главныйобъект соколиной охоты императрицы ЕкатериныАлексеевны – на местах, наиболее вероятныхвысочайших на поля и на воды с соколами выходов.(Тот же арх., он. 73, д. No 40).

23 октября того же 1775 года состояласьвысочайшая охота, надо полагать, в Максинской роще,в шалаше для стрельбы тетеревей, над сооружениемкоторого, как мы видели выше, столь потрудилсяунтер-егермейстер Дубянский.

К участию в этой охоте были приглашеныследующие приближенные к императрице лица:фрейлина Авдотья Андреевна Полянская, граф ПетрАлександрович Румянцев, граф Кирилла ГригорьевичРазумовский, граф Захар Григорьевич Чернышов,обер-шталмейстер Лев Александрович Нарышкин, графГригорий Александрович Потемкин, граф ИванГригорьевич Чернышев, гоф-маршал ГригорийНикитич Орлов, Иван Михайлович Ребиндер, камергер


Иван Васильевич Обухов, камер-юнкеры МихаилСергеевич Потемкин и Петр Васильевич Завадовский ифлигель-адютант Бибиков.

В этот день, "в пятницу, по утру, в шестом часу, ЕеИмператорское Величество, с назначеннымиперсонами, изволила предприять шествие на охоту, загород, для стреляния тетеревей, в Подмаксинскуюрощу, состоящую от Москвы в двенадцати верстах. Поприбытии туда, у шалаша, встретил Ее ВеличествоУнтер-Егермейстер Дубянский и стреляние началось свосьмого часа".

"В двенадцатом часу, пред полуднем, ЕеВеличество с находящимися в свите персонамиизволила кушать обеденное кушанье в шалаше ж, гдепробыв Ее Императорское Величество до четвертогочаса пополудни, изволила возвратиться обратно вМоскву и прибыть в Пречистенский дворец в началешестого часа" (там же, стр. 690).

162 3 сентября 1775 года, в четверг, ЕкатеринаАлсксеевна, с великим князем Павлом Петровичем и совсею обоего пола знатных персон свитою, отправиласьпоутру в гости к своему обер-шталмейстеру ЛьвуАлександровичу Нарышкину, в Подмосковную вотчинупоследнего, село Знаменское, расположенное врасстоянии 7 верст от Москвы. Здесь хозяин устроилдля высоких и многочисленных гостей парадный обед,во время которого были произнесены многие тосты,сопровождавшиеся пушечною пальбою. При столеиграла музыка на кларнетах и волторнах, музыка,кажется, обер-егермейстерского ведомства, а вблизидома, в саду, в разных местах, играли на рогахпридворные егеря. "По окончании стола, ЕеИмператорское Величество, со всеми персонами,вышла из покоев на крыльцо, откуда смотрела псовой


охоты, пущенной за Москвою-рекою на поле, на оленейи зайцев", привезенных, надо полагать, специально дляэтой охоты в окрестности села Знаменского изИзмайловского зверинца. Затем, совершив прогулку уМосквы-реки и в близ расположенной роще,императрица "засвидетельствовала гостеприимцамВысочайшее свое удовольствие и, пожаловав к руке",при пушечной стрельбе и колокольном перезвонеотбыла в Москву. Во время этого посещенияимператрицы Екатерины Алексеевны вотчины ЛьваАлександровича Нарышкина, как в доме помещика, таки в соседней деревне Мазиловой, устроены былиразличные увеселения для тамошних крестьян:происходило плясание по-русски; пелись хоровыерусские песни; против дома Нарышкина, наМоскве-реке ездили крестьяне на лодках сраспущенными флагами, а за рекою на поле ходилихороводы (там же, стр. 567).

163Охотилась ли императрица Екатерина Алексеевна втечение лета 1778 года – мы не имеем никакихсведений.

20 октября этого года, "в субботу, по утру, вполовине шестого часа, Ее Императорское Величествоизволила иметь выход (из С.-Петербургского Зимнегодворца), с малою свитою, на чучелы, за красныйкабачек, в левую сторону от Петергофской дороги, длястреляния тетеревей, сев Ее Величество в одну карету сграфинею Прасковиею Александровною Брюссовою, итам в обыкновенное время изволила кушать обеденноекушанье, а пополудни, в половине четвертого часа, ЕеИмператорское Величество с охоты прибыть изволилав Зимний дворец. "Сего числа с Ее Величеством, приохоте на чучелах, находились: 1) Графиня ПрасковьяАлександровна Брюссова, 2) Князь Александр


Михайлович Голицын, 3) Лев АлександровичНарышкин, 4) Князь Федор Сергеевич Барятинский, 5)Иван Иванович Михельсон, 6) Иван НиколаевичРимский-Корсаков, 7) Павел Сергеевич Потемкин, 8)Князь Петр Алексеевич Голицын (Егермейстер), 9)Федор Матвеевич Толстой, 10) Василий ИвановичЛевашов, 11) Александр Львович Нарышкин, АлексейЯковлевич Потемкин". (Камер-фурьерский журнал1778года, стр. 671).

28 февраля 1779 года императрица ЕкатеринаАлексеевна ездила из С.-Петербурга в Царское Село, нотам оставалась не долго и уже в исходе второго часадня направилась обратно в С.-Петербург. "В шествииж, прибыв к новой Пулковской деревне, и изволилаостановиться и смотреть охоту в травле зайцев; посмотрении оной продолжала путь и прибыла во Дворецпополудни в начале четвертого часа". (Камер-фурьерск.журн. 1779года, стр. 90).

16 июля того же года, во вторник, в бытностьИмператорского двора в Петергофе, "после полудня, вшестом часу, Ее Императорское Величествособлаговолила предприять шествие, с фрейлинами икавалерами, в фаэтоне и таратайках, с сокольеюохотою, до Стрельной мызы, куда по прибытииизволила шествовать в нижний сад и гуляя (гуляла) воном, потом изволила иметь вечернее холодноекушанье, в саду ж, под деревом". После этогоимператрица отправилась обратно в Петергофскийдворец, куда и прибыла в половине десятого часавечера (там же, стр. 324).

19 того же июля, в пятницу, "пополудни в половинешестого часа, Ее Императорское Величество с ИхИмператорскими Высочествами предприять изволилашествие, при свите фрейлин и кавалеров, с сокольею


охотою, до Стрельной мызы, сев Ее Величество, с ЕгоВысочеством Великим Князем и прочими особами вфаэтон, а Их Высочества Государь Цесаревич иГосударыня Великая Княгиня следовать изволиливерхом, доехав до Знаменской; от оной Его ВысочествоВеликий Князь Александр Павлович, в своей карете,возвратный путь предприял к Петергофу".Императрица же со всею остальною компаниеюохотников доехала до Стрельнинской мызы, гдесостоялся Высочайший вечерний стол, по окончаниикоторого Ее Величество направилась обратно вПетергофский дворец, куда и прибыла в исходедевятого часа вечера (там же, стр. 328).

24 того же июля, в среду, в пять часов пополудниимператрица Екатерина Алексеевна направилась изПетергофа в Царское Село; "во время ж Высочайшегошествия от Петергофа, через 12 верст, благоволилаиметь соколью охоту" (там же, стр. 341).

27 того же июля, в субботу, "после полудня вшестом часу, соблаговолить изволила ЕеИмператорское Величество шествовать в экипажах присвите фрейлин и прочих персон, за Кузьмино ссокольею охотою". С охоты этой императрицавозвратилась в Царскосельский дворец в десятом часувечера (там же, стр. 348).

1 августа того же 1779 года, в четверг, "в исходешестого часа пополудни, Ее Императорское Величествои Их Императорские Высочества изволили со всемиперсонами шествовать для гуляния к Пулковской горе,с сокольею охотою. Ее Величество, сев в открытуюколяску, пригласила Графиню Брюсс. Их Высочества,подле Ее Величества коляски, ехали верхом; тако жнекоторые фрейлины и кавалеры верхом же ехали, апрочие в фаэтоне и таратанках"; во дворец


Царскосельский императрица со спутниками вернуласьв этот день в исходе восьмого часа вечера (там же, стр.365).

4 того же августа, в воскресенье, императрицаЕкатерина Алексеевна направилась из Царского Села вС.-Петербург. "А как Ее Императорское Величество, вовремя шествия в Санкт-Петербург, Высочайше указатьсоизволила быть под Царским Селом сокольей охоте, тодля сего, Ее Величество при отбытии соблаговолилапосадить в Свою коляску Его Высочество ГосударяВеликого Князя Александра Павловича, а следовали сохотою до выезда Кузьминской слободы лугом.Отъехав Ее Величество от села Царского близ двухверст, Его Высочество Государь Великий Князь сГоспожею Генерал-Маиоршею Бенкендорф, в своемэкипаже, возвращен в Село Царское, а Ее Величество,оставя охоту, продолжала путь к Санкт-Петербургу".(Тал же, стр. 371).

13 того же августа, во вторник, после обеда, "вшесть часов Ее Императорское Величество изволила, сфрейлинами и кавалерами, иметь выход, для гуляния,до Пулкова; в продолжение сего выхода продолжаласьсоколья охота, и обратно возвратилась в Село Царскоев восемь часов" (там же, стр. 387).

17 того же августа, в субботу, "в исходе шестогочаса пополудни, изволила Ее ИмператорскоеВеличество, свиты Своей с фрейлинами и кавалерами,иметь выход до Пулкова с соколиною охотою". Назадвозвратилась императрица в Царскосельский дворец висходе восьмого часа вечера (там же, стр. 393).

20 того же августа, во вторник, "в шесть часовпополудни, Ее Императорское Величество изволила, сфрейлинами и кавалерами, иметь выход до Пулкова, ссокольею охотою". Назад в Царскосельский дворец


вернулась в 7 1/2 часов вечера (там же, стр. 399).24 июля следующего 1780 года, в пятницу,

императрица Екатерина Алексеевна, направляясь изПетергофского дворца во дворец Царскосельский,"шествовала из Петергофа через Старый зверинец,отъехав же от Петергофа не более восьми верст,встретили Ее Императорское Величество на путигоспода Егермейстер Князь Голицын иУнтер-Егермейстер Потемкин, с сокольею охотою, прикоторой изволила Ее Величество шествовать до шестиверст к Красному Селу, по сем же Высочайше указатьсоизволила охоте возвратиться к их месту, а потомблаговолила продолжать путь до Красного Села".(Камер-фурьерский журн. 1780года, стр. 559).

28 того же июля, во вторник, "после полудня, впятом часу, Ее Императорское Величество изволила, свышеписанными персонами (императорской свиты, вчисле всего 19 человек), иметь выход, в фаэтоне итаратайках, с сокольею охотою, при чем быть изволили Его Императорское Высочество Государь и ВеликийКнязь Александр Павлович, и отсутствовав ЕеВеличество в фаэтоне, приглася во оный фрейлин,також и господина дежурного Генерал-Адъютанта инекоторых знатных особ, а Его Высочество, выехавпрежде в коляске Ее Величества, а потом пересестьизволил в фаэтон же, и шествуя Ее ИмператорскоеВеличество при означенной охоте от Кузьминанижними лугами и проехав на Пулковскую гору", тамгуляла в Английском саду, а потом вернулась обратно вЦарскосельский дворец в девять часов вечера (там же,стр. 569).

9 августа того же 1780 года, в воскресенье, "послеполудня, в исходе шестого часа, Ее ИмператорскоеВеличество изволила с Их Императорскими


Высочествами, також с обретающимися в свите обоегопола персонами, иметь шествие в фаэтоне, на охоту ссоколами". В Царскосельский дворец императрицавернулась с этой охоты в 7 1/2 часов вечера (там же,стр. 597).

20 июля следующего 1781 года, во вторник,"пополудни в пять часов, Ее Императорское Величествоизволила шествовать с Камер-Фрейлиною(Александрою Васильевною Энгельгард) и прочими всвите обретающимися особами, в экипажах,забавляться соколиною охотою, с которого ЕеВеличество изволила следовать от Царского Села кКузьминской деревне и мимо оной, с правой стороны,лугом, через девять верст, до деревни СтаройПулковской, где соблаговолить изволила повелетьОбер-Егермейстеру Князю Голицыну с командою егокончить охоту". Назад в Царскосельский дворецЕкатерина Алексеевна возвратилась в тот день в исходевосьмого часа вечера (там же, 1781года, стр. 430).

2 августа того же года, в понедельник, "пополудни,в половине шестого часа, Ее ИмператорскоеВеличество, с Их Императорскими ВысочествамиГосударем Цесаревичем, Государынею ВеликоюКнягинею и с находящимися в свите обоего полаперсонами, изволила шествовать с сокольею охотоюпод Кузьминскую слободу", откуда возвратилась вЦарское Село в 7 1/2 часов вечера (там же, стр. 467).

164 23 августа 1782 года, во вторник, "после полудня, вшестом часу, Ее Императорское Величество, сдежурными фрейлинами и кавалерами и прочимиперсонами, изволила иметь шествие, в экипажах, подКузьмино, при сокольей охоте". Выход этот состоялсяиз Царскосельского дворца, где в это время проживалаимператрица. (Камер-фурьерский журнал 1782 года,


стр. 396).25 того же августа, в четверг, "после полудня, в

шестом часу, имели прибытие во внутренние покои ЕеИмператорского Величества (в Царскосельском дворце)Их Императорские Высочества Великие Князья, апотом отбыли в Нижний сад, куда, в седьмом часу, и ЕеВеличество изволила иметь выход, с свитою фрейлин икавалеров, и протчих обоего пола персон, и проходяоколо большего пруда и мимо гор на луг, где тогда, посоизволению Ее Императорского Величества, затравленбыл малыми аглицкими собаками заяц, а как сия охотакончилась, то Ее Величество" прибыла назад во дворецв девятом часу вечера (там же, стр. 399).

На следующий день, 26 августа, в пятницу, "послеполудня, в половине шестого часа, Ее ИмператорскоеВеличество, с Их Высочествами Великими Князьями ис обретающимися в свите, и протчими обоего полаперсонами, изволила иметь выход при сокольей охоте,в фаэтоне и каретах, под Кузьмино", возвратившись сэтой охоты назад в Царскосельский дворец в восьмомчасу вечера (там же, стр. 401).

15 июля следующего 1783 года, в субботу, вбытность свою в Царском Селе, "после полудня, вполовине шестого часа, Ее Императорское Величество свышеписанными в свите находящимися(Генерал-Аншеф Граф Петр Иванович Панин, ГрафАлександр Сергеевич Строганов и Унтер-ЕгермейстерАлексей Яковлевич Потемкин) и прочими знатнымиперсонами, благоволила иметь выход, в фаэтоне, подЦарское Село к селу Кузьмину, с соколиною охотою"(там же, 1783года, стр. 347).

23 августа того же года, в среду, "после полудня, впять часов, Ее Величество, с находящимися в свитеобоего пола персонами, изволила иметь выход под село


Кузьмино с сокольею охотою, откуда возвратясь черезПулково, благоволила в восемь часов прибыть вЦарское Село" (там же, стр. 431).

25 того же августа, в пятницу, "после полудня, вшестом часу, Ее Императорское Величество, с ИхИмператорскими Высочествами Великими Князьями, впровожании в свите находящихся обоего пола и прочихзнатных особ, изволила выход иметь, в экипажах подсело Кузьмино, с сокольею охотою", возвратясь вЦарскосельский дворец в исходе восьмого часа вечера(там же, стр. 433).

9 сентября того же 1783 года, в субботу, "послеполудня, в пять часов, Ее Императорское Величество свышеписанными (Иван Иванович Шувалов, ГрафАндрей Петрович Шувалов, Граф Александр СергеевичСтроганов и Князь Федор Сергеевич Барятинский) ипрочими находящимися в свите придворными обоегопола особами, изволила иметь выход, в экипажах, ссокольею охотою, при которой благоволила шествоватьк селу Кузьмину, откуда изволила возвратиться вЦарское Село около шести часов вечера (там же, стр.463).

В продолжение 1784 и 1785 годов камер-фурьерыне занесли в свои журналы ни одного высочайшеговыхода на охоту. Нет сведений об охотах императрицыЕкатерины Алексеевны за этот период времени и вдругих источниках.

4 августа 1786 года, во вторник, "после полудня,около пяти часов, Ее Императорское Величество, снаходящимися в свите придворными обоего полаперсонами, изволила предприять Высочайшее шествие,в фаэтоне и таратайках, с охотою соколов и кречетов, ипроезжая по Кузьминской дороге до Пулкова, изабавляясь охотою, потом благоволила обратно


прибыть в село Царское" (там же, 1786года, стр. 472).11 того же августа, во вторник, "после полудня, в

пять часов, Ее Императорское Величество, снаходящимися в свите обоего пола персонами,изволила выход иметь, в фаэтоне и в таратайках, ссокольею охотою, с которою проезжала от ЦарскогоСела левою стороною, полем, до Новой Пулковойдеревни; потом благоволила возвратиться чрезКузьмино, и прибыв к Царскому Селу, и остановясь усада, против инжерей (оранжерей?) изволила выдти изфаэтона и шествовать садом в покои" (там же, стр.486).

За 1787, 1788, 1789 и 1790 года вкамер-фурьерских журналах совершенно не имеетсясведений о высочайших охотах. Однако надо полагать,что императрица Екатерина Алексеевна, в этот периодвремени, не оставила совершенно полевой утехи.Подтверждается последнее соображение следующимсвидетельством:

В дневнике Храповицкого, под 2 августом 1789года значится, что в тот день состоялся высочайшийвыход с птичьею охотою. Отправляясь на охоту раноутром, императрица Екатерина Алексеевна,обратившись к автору дневника, своему личномусекретарю, сказала: "Je ne suis pas haresseuse?"(Храповицкий, стр. 201).

8 августа 1791 года, в пятницу, "по утру, в восемьчасов, Ее Императорское Величество, с ИхИмператорскими Высочествами Государями ВеликимиКнязьями, в препровождении кавалеров, верхами,шествовать изволили в Царский зверинец (в ЦарскомСеле, где тогда пребывал Императорский двор) и вооном забавлялись охотою, травить саженных зайцевкомнатными малыми аглицкими собаками


(левретками?), потом, в половине одиннадцатого часаутра ж, при игрании роговой музыки, из зверинца ЕеВеличество и Их Высочества благоволили возвратитьсяво Дворец". (Камер-фурьерский журнал 1791 года, стр.531).

На следующий день, 9 августа, в субботу, "послеполудня, в шестом часу, Ее Императорское Величество,в препровождении вышеписанных (А. С. Протасовой,графа Я. А. Брюса, графа А. С. Строгонова, князя Ф. С.Барятинского, А. Ю. Нелединского, Пл. А. Зубова, Вал.А. Зубова) и прочих, составляющих свиту придворныхобоего пола особ, изволила выход иметь, в фаэтоне итаратайках, с сокольею охотою, под село Кузьмино"(там же, стр. 533).

14 того же августа, в четверг, "по утру, в десятомчасу, Ее Императорское Величество и ИхИмператорские Высочества Государи Великие Князья,с малою свитою, изволили выход иметь на Пулковскуюдорогу на охоту травить диких зайцев, для чего местоизбрано было близь шалашей, имеющихся отпомянутой дороги в левой стороне, и продолжая времяна охоте до одиннадцати часов утра ж, ЕеИмператорское Величество, а потом, вскоре, и ИхИмператорские Высочества изволили возвратиться вСело Царское" (там же, стр. 540).

За 1792 и 1795 года сведений о высочайших охотахне имеется ни в камер-фурьерских журналах, ни вдругих источниках. Знаем только, что 8 июля 1792 годаТурчанинов писал обер-егермейстеру князю Голицыну,что императрица Екатерина II приказала прислать вЦарское Село двух или трех егерей, лучших стрелковИмператорской охоты, с порохом, пулями и дробью,вменив им в обязанность привести пожалованыевеликим князем ружья и пистолеты. Вместе с тем было


приказано поставить в Царскосельском зверинце цель,чтобы можно было заняться стрельбою в субботу, в 7часов утра. (Сборн. рукописных именн. Высоч. указов,No 144).

31 июля 1794 года, в понедельник, "первойчетверти девятого часа утра, Их ИмператорскиеВысочества Великие Князья отбыли, с составляющимиИх свиту кавалерами, на охоту и к обеденному столу всело Красное, в своих экипажах; потом, в двенадцатомчасу, Ее Императорское Высочество Великая КнягиняЕлизавета Алексеевна отбыла с графинею ЕкатериноюПетровною Шуваловой и фрейлинами к обеденному жестолу в село Красное, в своих экипажах". Назад вЦарское Село вернулись с этой охоты в тот же день, в 83/4 часа вечера. (Камер-фурьерский журнал 1794 года,стр. 567и 569).

Эта была последняя известная нам охота особИмператорского дома за период описываемой эпохи.

165Здесь покоится "Земира", и Грации, облеченныетрауром, должны осыпать цветами ее гробницу. Как"Том", ее предок, как "Леди", ее мать, постоянная всвоих вкусах, легкая на бегу, она имела единственныйнедостаток: была несколько зла; но недостаток этотпроисходил от доброго сердца. Когда любят, боятсявсего. "Земира" так любила ту, которую все любят также, как она. Можно ли жить спокойно, когда с вамисоперничают сто народов? Боги, свидетели еенежности, должны даровать ей за верность бессмертие,чтобы она всегда могла быть у ног своей госпожи.

166Письма де Линя, т. I, стр. 105.

167Лейб-медик Императрицы.

168 "Императрица Елизавета, – свидетельствует


очевидец и участник переворота, Манштейн, – войдяна престол награждала помощников по революции иначала со своего любимца Разумовского... возвела его вдолжность обер-егермейстера, пожаловала емуграфское достоинство и голубую ленту". (Манштейн,242).

Действительный камергер, лейб-кампании поручики кавалер Алексей Григорьевич Разумовскийпожалован в обер-егермейстерство, соответственно егосклонности, в день коронации императрицы ЕлисаветыПетровны 25 апреля 1742 года. (Соловьев, т. XXI, стр.197).

Невысокого происхождения, не отличавшийся нивыдающимися способностями, ни обширнымобразованием, отмечаемый современниками какчеловек глубоко честных правил, замечательно ровногохарактера, доброго сердца и чуждый гордости,возведенный волею судьбы и императрицы вположение, совершенно исключительное, подобнымкоторому ни раньше, ни после Разумовского непользовался ни один подданный русской короны, графАлексей Григорьевич известен в истории Царскойохоты главным образом как устроитель различных,подчас блестящих охотничьих поездок своейблагодетельницы, игравший при таких поездках вбольшинстве случаев не роль обер-егермейстера, а рольлюбезного хозяина, потешавшего высокую гостью иприближенных лиц императорской свиты.

Однако Разумовский и сам был в душе ярыйохотник и нередко оставлял дворец и императрицу дляотъезжего поля. В дневнике генерального хорунжегоХаненко, приехавшего в С.-Петербург с депутатами отМалороссии с различными ходатайствами иостававшегося несколько лет в резиденции


Императорского двора, то в С.-Петербурге, то вМоскве, встречаем между прочим следующие к томуподтверждения: 1747 года, сентября 7: "Весь день графбыл на охоте, а мы дважды ездили в дворец, но его неполучили" (стр. 325). 1748 года сентября 1: "Весь деньслотный был, однакож граф Розумовский ездил наохоту" (стр. 381). 1749 года апреля 25: "ГрафРозумовский из-рана ездил на охоту" (стр. 419); мая 20:"Были во дворце рано, но не застали графаРозумовского, – отъехал на охоту" (424); августа 28:"Приездили во дворец, где графа Розумовского незастали: отъехал на охоту в 5 часу по полночи, агосударыня изволила отъехать кушать на Воробиевыгоры" (444); сентября 23 Разумовский с малороссамиездил на охоту за зайцами, ночевал в деревнеПротасово, приписанной к Троицко-Сергиевской лавре;на другой день травили зайцев до обеда, а после обедастреляли голубей; 25-го приехал в Протасово"некоторий старик помещик Михаил ГригорьевичСобакин с своею псовою охотою, из которим поехавграф и мы, целый день травили в лестах разныхзайцев"; ночевали в деревне Пруссы, в кибитках; 26-гоРазумовский "отправил часть своей охоты 3охотниками в Раево до Его Высочества ГосударяВеликого Князя"; 27-го Разумовский поехал на охоту кСобакину и вернулся оттуда в Пруссы только вечером,несмотря на "великий мороз"; 28-го компаниявернулась в Москву (450).

25 ноября 1745 года Алексей ГригорьевичРазумовский был пожалован лейб-компаниикапитан-лейтенантом (Ханенко, 261); 5 сентября 1748года Лейб-гвардии Конного полка подполковником.("С.-Петербургские ведом." 1748г., No 72).

В ноябре 1756 года мы видим "Его


Высокорейхсграфское Сиятельство Обер-Егермейстера,Лейб-Компании Капитан-Поручика и Лейб-ГвардииКонного полку Подполковника, Генерал-Аншефа,Действительного Камергера и разных орденов кавалераАлексея Григорьевича Разумовского" (Общ. Арх. Мин.Двора, оп. 52, д. No 1758) уже генерал-фельдмаршалом(Кам.-фур. журн. 1756 г.), а в следующем 1757 годуграф А. Г. Разумовский слагает с себя должностьобер-егермейстера, которая переходит к Нарышкину(там же, 1757 года, стр. 38). По крайней мере послеуказанного срока граф Алексей Григорьевич нигде неименуется обер-егермейстером.

Вовсе от службы граф Алексей ГригорьевичРазумовский был уволен в 1762 году, в царствованиеимператора Петра III. Современный официозныйпериодический орган печати, "Санкт-Петербургскиеведомости", оповестил публику об отставке графа А. Г.Разумовского следующею знаменательною заметкою:

"Его Императорское Величество, бывши всегдадовольными Его Сиятельства Генерал-Фельдмаршала иКавалера Графа Алексея Григорьевича Разумовскогоусердием собственно к Его Величеству и ревностию котечеству, по всеподданнейшему его прошению овечном увольнении от службы за слабым здоровьем инепрестанными болезнями, всемилостивейшесоизволили быть ему уволенным и вечно свободным отвсей Его Императорского Величества военной игражданской службы с тем, что как у двора ЕгоИмператорского Величества, так и где бы он жить непожелал для своего здоровья, повелели ему отдавать почину его должное почтение, обещая Его ИмператорскоеВеличество сами сохранять к нему непременную СвоюИмператорскую милость и Высочайшее благоволение".("С.-Петерб. вед." 1762года, No 22).


Считаем не лишним заметить, что по отзываммногих современников императрица Екатерина IIоказывала графу Алексею Григорьевичуисключительное внимание, всегда выходила встречатьего при посещении графом дворца, сама провожалагостя до дверей, нередко сама подавала старику креслои вообще относилась к Разумовскому с чистородственною сердечностью.

169В 1743 году, при отправлении в сентябре месяцеобратно в Москву прибывшей на лето в С.-Петербург сСеменовского потешного двора части царской птичьейохоты, обер-егермейстер Разумовский задержал вС.-Петербурге всех "дербничков" и при них потребноеколичество охотников. Птицы эти помещены были,кажется, в Пулкове. (Рукоп. прин. Имп. ох.).

170Никита Афанасьевич Бекетов впоследствии быластраханским губернатором (умер в 1794г.).

171Дворец этот в то время стоял на открытом месте: онбыл в три этажа и имел совершенно простой фасад. Наулицу выходил на сводах висячий сад вдоль всегоздания. Большой дворцовый сад простирался доСадовой улицы. В саду находилось каменное здание водин этаж, в котором помещена была картиннаягалерея графа.

172 7 мая 1757 года, "перед обедом, Ее ИмператорскоеВеличество Всемилостивейше пожаловать изволилагофмаршала, Генерал-Лейтенанта и Кавалерагосподина Нарышкина Обер-Егермейстером".(Кам.-фур. журн. 1757г., стр. 38).

Семен Кириллович Нарышкин родился 5 апреля1710 года и первую свою молодость, будучикамер-юнкером при императрице Анне Иоанновне,


провел за границею, проживая в Париже. В 1741 и1742 годах Нарышкин был нашим посланником вАнглии, а вскоре по возвращении в С.-Петербург былназначен гофмейстером сначала к великому князюПетру Феодоровичу, а затем к большому двору. (Русск.арх. 1871г., Род Нарышкиных, стр. 1504и 1505).

Первый щеголь своего времени и изобретательроговой музыки (там же), введенной им в штатпридворной охоты, С. К. Нарышкин прилагал многостараний к постановке царской охоты на надлежащуюпочву, стремясь сделать охоту одновременно иблестящей забавой и разумной хозяйственнойотраслью. Насмотревшись заграничных порядков,Семен Кириллович проводил их и у нас, не будучи,однако, фанатичным западником и подробномотивируя каждое проектируемое мероприятие.Опасаясь повторяться, не станем перечислять заслуг С.К. Нарышкина по его деятельности обер-егермейстера.Сведения об этом будут изложены ниже.

27 ноября 1775 года "Генерал-Аншев, ЕеИмператорского Величества Обер-ЕгермейстерДействительный Камергер и разных орденов КавалерСемен Кириллович Нарышкин" - "по тяжкой болезнисвоей" - скончался. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 73, д.No 32 и Госуд. арх., ч. II, разр. XIV, No 57).

173Одновременно с Разумовским и Нарышкинымвстречаем вторую должность обер-егермейстера,которую занимал в то время некий Бредаль.

В 1742 году, письмом от 1 сентябряБестужев-Рюмин просил вице-канцлера графа МихаилаЛарионовича Воронцова (который был женат надвоюродной сестре императрицы Елисаветы Петровны)определить сына его в шталмейстеры к ПетруФеодоровичу, бывшему тогда еще только герцогом


Голштинским. В письме этом между прочим говорится:"Хотя собственной (Петра Феодоровича) полевойохоты и не имеется, однакож есть Обер-Егермейстериностранец Бредаль". (Арх. кн. Воронцова, т. II, стр. 2).

Начиная с 30 сентября 1742 года по 10 июля 1747года "Комнаты Его Императорского ВысочестваОбер-Егермейстер Бредал" получал по 1500 рублей вгод от Придворной конторы. (Кам.-фур. журн. 1748года, Дополн., стр. 158).

В описании торжества по случаю мира со Швецией,происходившего в Москве в июле 1744 года, междупрочим упоминается, что великого князя ПетраФеодоровича сопровождал верхом обер-егермейстерего высочества. (Банкетный журн. 1744г., стр. 80).

Встречаем Бредаля и в 1761 году, но со званием"Голштинского Генерала". (Церемониальный журн.1761года, стр. 155).

Далее, в 1762 году, отдельно от обер-егермейстераНарышкина, видим в списке лиц, приглашенных вфеврале этого года в Царское Село "к торжествурождения Его Величества" обер-егермейстера Бредаля(там же, 1762года).

Не умея сказать положительно, заведовал лиБредаль охотою великого князя Петра Феодоровича,организованною вскоре по прибытии голштинскогопринца в Россию, в Ораниенбаум, утверждаем, чтоИмператорскою охотою Бредаль не заведовал никогда,даже в царствование Петра III, когда Ораниенбаумскаяохота слилась с царской, под начальство С. К.Нарышкина.

Сказанное, в особенности непреложные факты,показывающие, что Бредаль в сентябре 1742 и вфеврале 1762 годов, неся звание обер-егермейстера, неведал никакою охотою, заставляет нас отметить эту


личность как первую, носившую званиеобер-егермейстера, как звание придворное, почетное,не соответствовавшее деятельности лица, имоблеченного.

Со смерти Нарышкина до середины 1778 годаобер-егермейстерская должность оставалась вакантною.В 1776 и 1777 годах в придворных штатах еевеличества звания этого даже не значится. (Кам.-фур.журн. названн. года, Приложения, стр. 5 и 35).

174После кончины С. К. Нарышкина к управлениюИмператорской охотой был призван егермейстер,Действительный камергер Вилим(Рейнгольд-Вильгельм) Романович фон Польман,находившийся в то время в годовом отпуску, ссохранением содержания. (Рукоп. сборн. именн. ук., No64).

Польман был пожалован в егермейстеры 29 апреля1768 года (Подл. Ук. Сен., NoNo 3027 - 1773), ацарскою охотою управлял единолично с 1775 по 1778год. (Кам.-фур. журн. Придворн. штаты).

На должность эту он был назначен по ходатайствуНарышкина, повергавшего на высочайшееблагоусмотрение то обстоятельство, что его"склонность к охоте, а наипаче знание в звероловныхобрядах, чинит его многополезным быть в корпусеОбер-Егермейстерства". (Рукоп. сборн. Имп. ук., No22).

Однако деятельность его по заведованиюучреждением Императорской охоты была довольнопассивна. Польман известен более какглавноуправляющий царскосельскими государевымивотчинами и как лицо, на которое нередко возлагалисьпоручения, связанные с особым доверием.


175С 1778 года по конец описываемой эпохиИмператорскою охотою заведовал князь ПетрАлексеевич Голицын.

Родившийся 6 апреля 1751 года ("XVIII век", т. II,стр. 345), зачисленный 16 октября 1742 года в солдатыИзмайловского полка, повышенный и января 1748 годав капралы, 25 ноября того же года в фурьеры, 18декабря того же года в каптенармусы, 2 июня 1750 годав сержанты, произведенный 20 сентября 1755 года впрапорщики, 25 ноября 1758 года в адъютанты, 25декабря 1761 года в поручики, 4 апреля 1762 года вштабс-капитаны, 3 июня того же года в капитаны, 22мая 1765 года в секунд-маиоры (Рукописи, принадл.Имп. ох.), пожалованный в 1767 году в камергеры инагражденный 26 января того же года Анненскоюлентою ("XVIII век", т. II, стр. 345), генерал-поручиккнязь Петр Алексеевич Голицын был назначен 28 июня1778 года егермейстером. (Кам.-фур. журн. 1778 года,стр. 382). В 1782 году, июня 28 числа, Голицынполучает звание обер-егермейстера (Рукоп., принадл.Имп. ох.), 24 ноября того же года Александровскую, а 2сентября 1795 года Андреевскую ленты. ("XVIII век", т.II, стр. 345).

Обер-егермейстер князь П. А. Голицын долженбыть отмечен историею охоты как образцовый хозяини вообще прекрасный администратор, как то явствуетиз сведений, которые мы приведем ниже.

Голицын оставался на должностиобер-егермейстера и по смерти Екатерины Великой,после вступления на престол Павла Петровича, вовремя коронации которого получил в награду заслужбу свою 2000 душ крестьян. (Чтения в Ист. общ.при Моск. унив., 1767год, No 1, стр. 152).

176 5 мая 1742 года вновь назначенному, в помощь к


обер-егермейстеру, для ближайшего заведованияцарскими охотами, егермейстеру Петру Хитрово былоприказано принять под свое ведение команды, раньшенаходившиеся под начальством Трескау, так же как икоманды ловчего Стромилова. (Рукоп. сборн. им. Имп.ук., принадл. Имп. ох.).

Из приведенного повеления не следует, однако,выводить заключения, что при Трескау часть царскойохоты не была подчинена этому "Командиру охоты".До воцарения Елисаветы Петровны Стромиловзаведовал не частью царской охоты, а охотою великойкняжны, о которой мы скажем несколько словвпоследствии.

Ближайшими помощниками главных начальниковИмператорской охоты в описываемое время были лица,занимавшие должности: 1) При Обер-ЕгермейстерскойКанцелярии в С.-Петербурге - Егермейстера,Унтер-Егермейстера, Члена Обер-ЕгермейстерскойКанцелярии, Советника той же Канцелярии иПрисутствовавшего в ней; 2) При МосковскойОбер-Егермейстерской конторе - Присутствовавшего вней и Главностатейничего.

О времени, когда какие из указанных должностейсуществовали, можно судить по нижеприводимымкратким хронологическим данным, касающимсяслужбы известных нам лиц, бывших облеченнымисказанными обязанностями.

Первый известный вам егермейстер был МихаилСеливанов, о котором мы уже говорили.

Петр Никитич Хитрово назначен егермейстером 5мая 1742 г. из флигель-адъютантовгенерал-фельдмаршала князя Трубецкого. (Рукоп.сборн. Имп. ук., принадл. Имп. ох.). В 1744 году,будучи полковником, по случаю бракосочетания


наследника престола, великого князя ПетраФеодоровича, Хитрово просил, "дабы, ради нынешнеготоржества, он не был оставлен милостию Ее Величествапротив прочих своей братьи". ("XVIII век", т. II, стр.250). 1 октября 1746 года он был произведен вгенерал-маиоры "с полным по тому чину жалованьем, сденьщиками и рационы". ("С.-Петерб. вед." 1746 года,No 85). 4 декабря 1748 года пожаловано емуимператрицею Елисаветою в награду за службу 2000рублей из остатков от сумм, ассигнованных в том годуна содержание царской охоты. (Рукоп., принадл. Имп.ох.). В последний раз встречаемся мы с этимегермейстером в 1754году. (Там же).

В июне 1752 года повелено было Статс-контореотпустить деньги, необходимые на покупку дляОбер-егермейстерской канцелярии пожарныхинструментов, а Военной коллегии определить кобер-егермейстерскому ведомству для пожарнойкоманды отставных солдат, с производствомпоследним жалованья от Статс-конторы. "А во времяпожарных случаев, отчего Боже сохрани, ездитьгенералу мажору Хитрову (Егермейстеру) самому, а внебытность его той Канцелярии секретарю". (Подл.сенатские ук. 5292,1752г., Рукоп. Имп. ох.).

177 17 марта 1762 года был назначен егермейстеромполковник Фридрих Мальтиц, остававшийся на этойдолжности по 1765 год. Об увольнении Мальтицаходатайствовал обер-егермейстер Нарышкин. Указываяна то обстоятельство, что Мальтиц вступил в русскуюслужбу еще в 1739 году из гессенского шляхетства ихотя занимает должность егермейстера с 1762 года, нопо своей постоянной неизлечимой болезни находится"всегда в постеле неподвижно", Нарышкин просилназначить вместо него камергера Вилима Польмана, о


котором мы уже говорили. На докладе НарышкинаЕкатерина Великая положила резолюцию: "Мальтицаотставить Штатским Советником с настоящим егожалованьем, вместо пенсиона, по смерть изШтатс-Конторы; а на уплату долгов выдать ему тысячурублев из Кабинета". (Рукоп. сборн. Имп. ук., No 22).

178Унтер-егермейстер Михаил Дубянский.Пожалованный в это звание 4 июня 1762 года изЛейб-гвардии конного полка секунд-ротмистров(Рукоп. сборн. Имп. ук.), Дубянский получил вместе ссим и награду в 600 душ крестьян за деятельноеучастие в перевороте этого года. ("С.-Петерб. вед." 1762года, No 64). В 1771 году он числился ужеегермейстером в ранге бригадирском. (Рукоп. сборн.Имп. ук.).

179 18 сентября 1778 года пожалованунтер-егермейстером Алексей Яковлевич Потемкин.(Рукоп. Имп. ох.). В следующем году мы видим егобригадиром в июле месяце, когда 19-го числаимператрица Екатерина Великая с внуком своимАлександром Павловичем крестила у него сына(Кам.-фур. журн. 1779 года, стр. 326 и Дополн., стр.20), а 21 ноября 1796 года он был повышен в званиеегермейстера. В этом звании он был и при ПавлеПетровиче, получив во время коронации этого государяподарок в 500 душ крестьян. (Чтения в Ист. общ. приМоск. унив., No 1, стр. 136).

1 января 1793 года унтер-егермейстер АлексейПотемкин был произведен в генерал-маиоры, составлением в должности. (Общ. Арх. Мин. Двора, д.No 1658,св. 466,реестр 52,шкаф 2, стр. 317).

180 11 ноября 1796 года возведен вунтер-егермейстеры Михаил Николаевич Аксаков.


(Рукоп. Имп. ох.). Еще 2 июня 1783 года он, будучилейб-гренадерского полка капитаном, был причислен кОбер-егермейстерскому корпусу для надзора запостройкою нового Егерского двора (Рукоп. сборн.Имп. ук., No 95). а в 1785 и 1788 годах заведовал вчине надворного советника Собственною ЕеИмператорского Величества Руст-камерою. (Кам.-фур.журн. озн. год., Дополн., стр. 22 и 23).

181См. выше, стр. 61.

182При частых переездах двора из Петербурга вМоскву Обер-егермейстерская канцелярия переезжала вМоскву вместе с некоторыми другимиправительственными учреждениями; в Петербурге жевзамен ее временно действовала Обер-егермейстерскаяконтора.

183Князь Александр Черкасский Меньшой 13 мая1754 года, будучи капитаном, был назначен членомОбер-егермейстерской канцелярии с чиномколлежского советника и оставался на этой должностиеще и в 1758году. (Рукоп. Имп. ох.).

Иван Вилкин занимал в чине коллежского асессорадолжность присутствовавшего приОбер-егермейстерской канцелярии с 1757 по 1762 год,а в последнем году был назначен советником той жеканцелярии "за добропорядочную службу". (Рукоп.сборн. Имп. ук.).

Иван Одинцов был назначен в 1762 году "задобропорядочную службу". присутствующим вОбер-егермейстерской канцелярии из секретарей тойже канцелярии, причем на последней должностипробыл с 1742по 1762год. (Там же).

Моисей Рыкунов в 1772 году назывался"Командиром Московской птичьей охоты", будучи


поручиком; собственно он занимал должностьстатейничего. В птичьей охоте он прослужил с 1738года "беспорочно и возложенные на него должностисправлял по мере сил человеческих и возможности сдовольно тщательною ревностью и усердием". (Общ.Арх. Мин. Двора, оп. 71, д. No 2 и Госуд. арх., ч. II,разр. XIV, No 57). В сентябре 1781 года он был уволенв отставку "за болезнию и по старости", "спожалованием по неимуществу его пансиона" в размерегодового жалованья, то есть 280 руб. 36 1/4 коп.(Рукоп. сборн. Имп. ук., No 91).

Петр Иванович Ершов 1 февраля 1785 года былназначен присутствующим при Московскойобер-егермейстерской конторе с чином надворногосоветника (там же, No 115); был на этой должности и в1788году. (Кам.-фур. 1788года, Дополн., стр. 22).

Кроме указанных должностных лиц как приОбер-егермейстерской канцелярии, так и при ееМосковской конторе состояли секретари, канцеляристыи копиисты, а зверинцами и различными частямиохоты заведовали форштмейстеры, биксен-(правильнее бюксен) шпаниеры, обер-егеря, пикеры,комиссарыA2, приводить фамилии и время служениякоторых считаем излишним.

В течение 1751 и 1753 годов весьма многиераспоряжения по Императорской охоте исходили отдействительного тайного советника и кавалера баронаИвана Черкасова (Гос. арх., разр. XIV, дд. NoNo 133 и155), а в 1772 году от тайного советника, сенатора икавалера Дмитрия Васильевича Волкова. (Общ. Арх.Мин. Двора, оп. 71, д. No 2). Значения этих лиц вОбер-егермейстерскомведомствемы не знаем.

184Манифестом от 15 декабря того же 1763 года былопредписано делами по обер-егермейстерской части


ведать в Третьем департаменте ПравительствующегоСената. (1-е Полн. Собр. Зак., ст. 11989).

185Капитан Бутурлин заведовал Московскимиптичьими и зверовыми охотами в 1738 году. (Арх.Мин. юст. в Москве, кн. Сената 9 - 1086).

Герасим Иванович Ларионов "присутствовал" вчине капитана в Московской обер-егермейстерскойконторе в 1750 году, заведуя вместе с тем птичьеюохотою. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 45, д. No 4).Будучи кречетником еще в 1728 году, статейничим в1743 году, он был уволен от службы в 1762 году. Обего увольнении ходатайствовал Нарышкин передимператором Петром III в следующих выражениях: "ВМоскве при птичьей Вашего ИмператорскогоВеличества охоте находится капитан ГерасимЛарионов, который, за старостию его лет и заневидением глазами, должности своей при той охотеправить уже не может, на место которого, поусмотрению моему, признаваю быть за способногонаходящегося в моей команде при Петергофскомзверинце комисара Ивана Рыкунова, по склонности изнанию его, ко птичьей, ибо оный в комисарыопределен от той птичьей охоты из кречетников подостоинству его и за добропорядочные проступки".Хотя доклад этот и был утвержден Петром III, но таккак Сенат не успел постановить по этому предметусоответственного указа в царствование ПетраФеодоровича, то обер-егермейстер вошел по тому жеповоду со всеподданнейшим докладом к новойимператрице. Екатерина II положила на докладерезолюцию:

"Есть-ли деревень не имеет, дать ему по смертьполное жалованье". (Рукоп. сборн. именн. ук.).


186Вместо Ивана Сумарокова унтер-егермейстером "кРоссийской псовой охоте" был назначен в июне 1762 г.полковник Алексей Иванович Булгаков (Рукоп. Имп.ох.), в шестидесятых же годах XVIII столетияпереведенный в Москву "присутствовать" вОбер-егермейстерской конторе и начальствовавшийнад Московскими царскими охотами уже в 1766 г.(Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 70, д. No 51). В 1770 г. онбыл произведен в бригадиры (Рук. сборн. Им. ук., No49), а 11 февраля 1785 года обер-егермейстер Голицынпредставил императрице, что "ДействительныйСтатский Советник Алексей Булгаков от правлениядолжности своей письменно отказался, по случаюприключившейся ему параличной болезни, котороюруку и ногу ему повредило, и находится без движения.Сей последовавший в престарелых летах удар кажетсяопасным и к поправлению его безнадежным". Поэтому,а также вследствие того обстоятельства, что "вМосковскую Контору по переводам ГлавнойДворцовой Канцелярии из разных мест всегдапоступает и ныне хранится немалая денежная казна иписьменные, производимые по тамошним командам, аособливо о сокольих помытчиках, состоящих в разныхгуберниях, и прочие дела требуют всегдашнегоприсмотра и порядочного исправления", князьГолицын просил об увольнении Булгакова и оназначении на его место Ершова. (Госуд. арх., ч. II,разр. XIV, No 57). Булгаков был уволен в отставку ссохранением по смерть положенного на службесодержания. (Рукоп. сборн. именн. ук., No 116).

187Иван Федорович Рыкунов, состоящий при птичьейохоте с 1745 года, был назначен в 1762 году, вместоГерасима Ларионова, присутствующим приМосковской обер-егермейстерской конторе, заведуя в


звании статейничего птичьею охотою. В этом же году,21 августа, он был произведен в капитаны, сжалованьем по чину. В сентябре 1770 года "заревностную службу и добропорядочные поступки" егопроизвели в маиоры. (Госуд. арх., ч. II, разр. XIV, No57). Около того же времени он был сделанГлавностатейничим. (Кам.-фур. журн. 1779 года,Дополн., стр. 20). В сентябре 1781 года, во вниманиетого, что различными поручениями, а в особенностипокупкою лошадей, доставил казне выгоды, былпроизведен в подполковники. (Рукоп. сборн. им. ук.,No 91). 26 августа 1783 года генерал-маиор АлександрДмитриевич Ланской сообщил обер-егермейстеруГолицыну, что императрица, выслушав доклад его,Ланского, о том, что главностатейничий подполковникРыкунов, по слабости своего здоровья, не может болееобретаться при птичьей охоте, а по неимению средствне может выйти в отставку, соизволила приказатьнаградить Рыкунова чином и оставить его приМосковской обер-егермейстерской конторе, какчеловека опытного, прослужившего при птичьей охоте38 лет, о чем Голицыну надлежало войти совсеподданнейшим докладом. (Рукоп. сборы. им. ук., No99). По докладу об этом обер-егермейстера приведениев исполнение изложенного было предписановысочайшим указом 5 сентября того же года (там же,No 101) и Рыкунов пожалован в чин VI класса, вкотором оставался при Обер-егермейстерской контореи в 1788 году. (Кам.-фур. журн. 1788 года, Дополн.,стр. 22).

188Сокольник Шахматов однажды, как жаловался Д.Рыкунов начальству, забыв "приличную его званиюпослушность и сохранение респекта к своимкомандирам", позволил себе, "всякую


благопристойность презря", обозвать его "чихирником".За эту и другие продерзости Обер-егермейстерскаяканцелярия предписала посадить сокольника "на хлеб ина воду в дневальную светлицу, дабы впредь никто неотваживался командиров своих поносить ругательнымисловами"A3.

189Яков Ларионов был назначен главностатейничимпосле Ивана Рыкунова, то есть в августе 1785 года. Дотого времени Ларионов был статейничим птичьейохоты. По должности главностатейничего Ларионовзаведовал не только птичьею охотою, но и псовою иИзмайловским зверинцем. Сенатским указом 18декабря 1790 года он был уволен, "за болезнями, отвсех дел, с награждением чина КоллежскогоСоветника", при чем ближайшим егермейстерскимначальством ему было разрешено остаться нажительстве в казенном доме в Сокольничей слободе,где он и прожил до конца 1792 года. По увольненииЛарионова заведование собственно птичьею охотоюперешло, до конца описываемой эпохи, к статейничемуДмитрию Рыкунову. (Общ. Арх. Мин. Двора, д. No1658,стр. 496,164,167и 277).

Главностатейничий Яков Ларионов заведовал нетолько птичьею, но и псовою охотами и Измайловскимзверинцем, то есть был ближайшим начальником всехмосковских придворных охот, будучи в то же самоевремя подчинен Московской обер-егермейстерскойконторе, игравшей в то время роль органа лишьраспорядительного. Обстоятельство это усматриваетсяиз ордера его, от 15 января 1786 года, статейничемуДмитрию Рыкунову, в котором Ларионов, отъезжая вразрешенный ему отпуск, писал между прочимследующее: "Рекомендую вашему благородию, прикоманде как над птичьею и над псовою охотою, так и


над Измайловским зверинцем иметь вам неослабноесмотрение, чтоб как при оных охотах и при зверинцевсякого звания служители были во всяком порядке икаждый бы исправлял положенную на него должностьбез всякого упущения, также наблюдать вам крайне осбережении имеющихся при птичьей охоте птиц, исмотреть, чтоб довольствованы как оные птицы, а припсовой охоте собаки кормами, так и казенные лошадифуражем и были б во всякой чистоте и надлежащемпорядке. Сверх же сего из зверинца ничего, как лесу,так и дров, окромя приказанных от меня, ничего невыпускали бы, и о том всем частным командирамподтвердить наистрожайше. А если ж усмотрено вамибудет от кого-либо какие непорядки в своей должностиисправления, о том имеете (в подлиннике "имеется") выменя при приезде моем репортовать". (Общ. Арх. Мин.Двора, д. No 1658,стр. 496).

Любопытен указ Московской обер-егермейстерскойконторы, данный статейничему Рыкунову 22 июня1794 года. В нем между прочим читаем; "Потребованию вашему сей майской трети на первые двамесяца всем птичей охоты чинам и служителямденежного жалованья, за неимением в Контореденежной казны, положенной по штату и особымдокладам, в наличности, выдаче учинить нечего, о чемдля ведома к вам послать сей указ". (Общ. Арх. Мин.Двора, д. No 1656,стр. 411).

9 ноября того же года Рыкунову был данОбер-егермейстерскою конторою следующий указ: "Вордере от Его Сиятельства господинаОбер-Егермейстера, Сенатора, ДействительногоКамергера, Лейб-Гвардии маиора и разных орденовкавалера, князь Петра Алексеевича Голицына, от 26минувшего октября, написано, чтоб Контора, яко


присутственное и команду над вами имеющее место, послабости здоровья вашего, уже известного" (следуетзаметить, что незадолго до этого Рыкунова постигпаралич, но обстоятельство это статейничий старалсяпо возможности скрывать от своего начальства;сначала он рапортовался больным лихорадкою, а затемподал прямо в Обер-егермейстерскую канцеляриюрапорт о выздоровлении и вступил вместе с тем висправление обязанностей по своей должности,несмотря на неоднократные и убедительные указанияМосковской обер-егермейстерской конторы, что емуследовало бы устраниться от должности вовсе), - покоторой вы управлять с совершенным успехом ничемне можете, имела не только над всеми, в Москвенаходящимися, командами, но даже и над ваминеослабное смотрение, каковое она, по долгу своему,иметь должна и оное от нее никогда отьемлемо небыло, ибо за всякое по Московским командамупущение ответствует Контора, почему и предоставитьвам, обо всем, касающемся по птичей охоте, относитьсяКонторе, которой вы всегда подчинены. На запрос же одолжных экономическому крестьянину деньгахнемедленно ответствовать, ибо в случаенеудовлетворения оного, означенные деньги взысканыбудут из вашего жалованья, да не только о лошадях, нои прочих, по ведомству вашему, казенных имуществахотносились бы вы Конторе, а оная имеет, рассматриваяпредставления ваши, требовать резолюций отКанцелярии, ибо хотя и долженствовало не токмо запотерянную вами лошадь, но и за палую от изнурениявашего взыскать с вас, но оное (не?) учиненоединственно из снисхождения, о чем вам и объявить, апри том объяснить вам и то, чтоб вы в виду имелисобственное с вами от начальства снисхождение, а


потому и с подкомандующими своими поступалиравным образом. Того ради, по указу ЕеИмператорского Величества, Контора сия приказала: спрописанием вышеписанного, к вам послать сей указ, вкоторой написать, что, по силе упоминаемого ЕгоСиятельства Господина Обер-Егермейстера ордера,Контора, яко присутственное и команду над вамиимеющее место, по слабости здоровья вашего, по коемуже и Его Сиятельству известно, что вы управлятьсовершенно с успехом не можете, приемлет не толькоза всеми, в Москве находящими командами, но даже инад вами смотрение на себя, почему и должны вы обовсем, касающемся по птичей охоте относиться Конторев требованиях по команде письменно, а враспоряжениях каковых-либо, важности не имеющих,словесно, и ожидать от нее резолюции, которой вывсегда подчинены и отьемлемы никогда не были; самиж собою сверх предписаний или словесных приказанийот Конторы, ничего отнюдь не предпринимали. Так каквы, ныне данным правящему статейщикову должностькречетнику Алексею Ларионову приказам предписалимногие неподлежащие и к обиде всей командеклонящиеся термины, в немалых пунктах, и велелиобъявить оной всей команде с подписками, чтоб вам,без позволения Конторы, чинить не следовало, да исобственное ваше название, если б вы зналисовершенно делать, вам то запрещает, потому что выпри птичей охоте не более себя считать должны, как, попримеру полковому, ротным командиром, а в ротекапитан ни к какому офицеру, а паче к помощникусвоему письменных приказов насылать, а кольми пачеповелевать с протчих офицеров и служителей подпискив их поведениях и во исполнении должностей собиратьни как не может, а приказывает на случай, и то за


отсутствием своим, почтительным образом ордерами,потому что выше означенные предписания властьимеет делать одна только главная команда и по нейследующее присутственное место, у которого онсостоит в команде, а не ротный команднр, обязанныйсам лично при должностях быть, чистоту, поведение ивсе происходящее в команде наблюдать и тем доказать,что не бумага, а он сам собою служит и исполняет. Посим обстоятельствам явно, и вы сами себя оказывасте,что править вверенною вам командою не можете,почему и присвоенная вами власть, будто вы можетеписьменными повелениями и даже принадлежащимидо Конторы просьбами, принимая на свое имя,управлять так, как вы с коллежским советникомНестеровым учинили (Нестеров подавал просьбу овзыскании с помытчика Андреева денег по векселю),ныне, по силе вышеписанного в ордере ЕгоСиятельства Конторе предписания, вам наикрепчайшевоспрещается, и впредь вам, без позволения Конторы,самим собою отнюдь того не делать, а управлять, поболезням вашим, до рассмотрения командою сдолжным порядком и наблюдением, следуявышеписанной милости от Его Сиятельства, симисловами сказанной, чтобы вы в виду имелисобственное с вами от начальства снисхождение, а пооному и с подкомандующими своими поступалиравным образом. Когда без сомнения ожидаете вы откоманды надлежащего себе послушания и почтения, то,согласно тому, и сами Контору, яко начальствующеенад собою место, будучи ей подчиненным и чинами отнее далеко отстоящим, почитать непременно должны,так как Контора своей главной команде по законамповинуется, через что и может следовать во всеможидаемой порядок. Воображение ж свое


неправильное, которое вы во всяком случае толковалии внушали команде, что вы будто от Конторы независите, совсем бы оставили, да и в женитьбе птичьейохоты чинам дозволения без Конторы сами собойотнюдь не давали, потому что между ими, подозволениям вашим, есть такие, которые женились накрепостных девках, да и прочие на каких женаты,Конторе не известно, а сие по всем командамобъявление и требование дозволения бывает, ибо еслипо отпускным будут какие сомнения, то принужденабудет команда, а паче Контора очищать илиответствовать. Также Контора находит излишним, чтовы птичьей охоты служителей, кроме казеннойсветлицы, употребляете при себе в доме, по очередно,ординарцами, под видом дневальных, коих и без тогоможете вы, в случае какой казенной надобности,посылать и употреблять, кого рассудите или поочереди, следуя примеру бывшего пред сим при тойптичьей охоте главностатейничего, который нынестатский советник, господина Рыкунова, кой правилтою охотою не малое время, но таковых дневальных,каковы теперь у вас имеются, в доме своем не имел,следовательно, и вам иметь тех дневальных в домесвоем не должно" (там же, стр. 429-432).

20 апреля 1795 года статейничему Рыкунову былдан Московскою обер-егермейстерскою контороюследующий указ: "По указу Ее ИмператорскогоВеличества, Контора сия в сходствие Его Сиятельствагосподина Обер-Егермейстера, Сенатора,действительного камергера, Лейб-Гвардии маиора иразных орденов кавалера, князя Петра АлексеевичаГолицына, в письме, писанном к присутствующему сейКонторы господину статскому советнику и кавалеруРыкунову, повеления, приказали: по слабости вашего


здоровия, Его Сиятельству ГосподинуОбер-Егермейстеру известного, и Конторе видимого инеподвижного, за птичьею охотою, как вы завыдержкою и справою оной, по силе Его Сиятельствапрописанного в письме предписания, чтоб надлежащееслужителями старание прилагаемо было, иметьповеленное от Его Сиятельства смотрение комисаруНиколаю Рыкунову и кречетникам Алексею Ларионовуи Николаю Юргеневу, как людям, в знании означеннойдолжности Его Сиятельству известным, коим, повступлении сего числа в должность, наистрожайшеподтвердить (и подтверждено), а особо комисаруРыкунову, яко старшему перед ними офицеру, дабыони в смотрении за служителями имели неослабнуюпечность и старание, чтобы как кречета, так и соколыпо надлежащему справлены были, а чтоб все птичьейохоты чины и служители им, Рыкунову, Ларионову иЮргеневу были во всем по должности послушны, в томобязать им и обязаны в Конторе подпискою. А при томи вам (ежели вы силы свои находите соразмерны) тогоприсмотру не возбранять, и чтоб вы все четыречеловека присоединились к еднномысленномуусердию, дабы от несогласия какого непорядка иупущения произойти не могло" (там же, стр. 451).

6 июня того же года статейничему Рыкунову даноконторою новое предписание: "Минувшего маия, от 24числа, в ордере от Его Сиятельства Обер-Егермейстера.... (весь титул) .... написано: письмом де КомисарНиколай Рыкунов доносил Его Сиятельству, что завзятие им для казенной надобности с конюшнилошади, вы того конюха, который ему лошадь давал,содержали в рогатке, и не веля впредь давать емулошади, ни в чем слушаться, да и кречетник АлексейЛарионов объявил ему, чтоб служители его, Рыкунова,


не слушались, а при том представлял и то, что вы,домашними своими посылками, казенных лошадейповседневною ездою и посторонним людям многоюдачею всех смучали, почему Конторе тем ордером ирекомендует означенное происшествие вашенадлежащим образом исследовать, по какомуповелению вы Комисару Рыкунову, как нынеуправляющему справою птиц офицеру, для казенной,по должности его, надобности лошади давать невелели, а еще вяще и служителям приказали его,Комисара, не слушаться, а сами вы не толькодомашними своими посылками, но и ссужаяпосторонним людям, казенных лошадей всех смучили,при чем напомнить вам, что оставлены вы при птичьейохоте пособственной вашей просьбе, однакож не длярасстройки команды, через которую теряется порядок инаводится беспокойство, а единственно из одногоснисхождения, ибо, по болезни своей, вы править оноюне можете, а для того и предоставлена ЕгоСиятельством справа птиц означенному КомисаруРыкунову, обще с кречетниками Ларионовым иЮргеневым, которым наистрожайше подтвердить, чтобони в справе птиц имели неослабное смотрение, да и соною отправить их в Санкт-Петербург, ибо никто,кроме их, в случае неисправности, ответствовать недолжен, почему и птичьей охоты чинам и служителямобъявить, чтобы они находились у них по должности вовсяком послушании, а сверх того вам объявить, чтоежели впредь подобные сему неустройства от васпроисходить будут, то Его Сиятельство принужденнымнайдется, оставя снисхождение, которого во множествеоказываемо вам Его Сиятельством было, приступить кнастоящему отрешению вас от должности. Того ради,по указу Ее Императорского Величества, Контора сия


приказали: хотя об вышеписанном о всем показуемом иследовало спросить вас, но как Комисара НиколаяРыкунова показание кречетник Алексей Ларионов итри конюха письменно утвердили, то, за неподвижноювашею болезнию, дабы не могло вам от изобличенияприключиться дальнейшего вреда, оное Контораоставляет, а только за нужное почитает послать к вамсей указ и объявить, что вы, в вышеписанном деле, пообыкновению своему, не соблюли должного порядка,не представили для разобрания Конторе, а поступилисами весьма неблагопристойно, будучи саминеподвижны и не входя ни мало ни в какую казеннуюдолжность, показали могущество в своем начальстве итем наделали утруждение Его Сиятельству и покоманде беспорядок, что вам впредь чинитьвоспрещается, а предоставить, за совершенным вашимизнеможением, попечение о должности КомисаруРыкунову и кречетникам Ларионову и Юргеневу, коим,как находящимся по птичьей охоте определенным отЕго Сиятельства при справе и одержке птиц, спрописанием вышеозначенного ордера для ведома иобъявления всей команде с подписками, от Конторыуказ послан, а с прописанием произведенногоследствия и Его Сиятельству представлено рапортом"(там же, стр. 458).

12 июля того же 1795 года Московскаяобер-егермейстерская контора предписываластатейничему Рыкунову: "Поданным в Контору вырапортом прописывали, уведомились де вы, что птичьяохота, по справе птиц, отправляется в Санкт-Петербург,в числе двадцати человек, в том числе правящий приптичьей охоте письменные дела, по указуОбер-Егермейстерской Канцелярии, кречетник ПетрАкутин; по отправе ж той охоты в Санкт-Петербург


останутся у вас касающиеся по птичьей охотеписьменные дела, которых исправлять будет не кому;кречетник же Петр Акутин, нынешнее лето занеимением при птичьей охоте птиц, птицы не держал иисправлял по оной охоте письменные дела, да у него ж,Акутина, и мундира с нижним платьем не имеется, итем рапортом, представляя, просили, дабы благоволенобыло, для вышеписанной надобности, означенногокречетника Акутина оставить в Москве, при оных жеписьменных делах, а вместо его отправить изкречетников Ивана Рыкунова, который у себя мундир,камзол и исподнее платье имеет или кого оная Конторазаблагорассудит. А по справке в Конторе, поданным вооную, вы, прошлого 1794 года Генваря 2, числа, науказ сей Конторы, рапортом, между протчего,прописывали, к исправлению по птичьей охоте уКомисара Николая Рыкунова, при записки в книгиприхода и расхода, писарской должности, с своейстороны назначили сокольника Федора Рыкунова,который пишет порядочно и означенную у Комисараписарскую должность исправлять может навсегда,то-есть записывать с записных самим комисаром наперед в черновую тетрадь статей на бело в книги,також и прочие дела переписывать с черна на бело. Вуказе ж из Обер-Егермейстерской Канцелярии,насланном в Контору сию минувшего июня от 2 числа,между протчего, в третьем пункте написано, чтопринадлежит до осмьнадцати человек, у коих мундирыоказались в годности, и что из них есть престарелых инегодных людей, хотя у них мундиры есть, но вПетербург не отправлять, а командировать со птицамивместо их тех восемь человек, о коих Конторааттестует, в числе коих и вышеписанный Петр Акутинв Петербург отправлен, при произведении коего из


сокольников в кречетники, в насланном из Канцеляриив Контору сию указе, чтоб ему править писарскуюдолжность не написано, да и быть у офицера офицеруж при письменных делах не прилично. Чтож касаетсядо Ивана Рыкунова, то оный и без повеления отКонторы взят в Санкт-Петербург, вместо заболевшегоФедора Большева. Того ради, по указу ЕеИмператорского Величества, Контора Сия приказали: спрописанием вышеписанного к вам послать сей указ, вкоем написать, чтоб вы, в письменных по птичьейохоте делах исправлялися аттестованным от вассокольником Федором Рыкуновым и представления вКонтору присылали заблаговременно, а не так, каквышеозначенный рапорт: прислан вами 28 числа квечеру, по отправе птичьей охоты в Канцелярию, сприобщением служителям именного реестра и рапорта,почему Конторе к рассмотрению учинить уже было неможно" (там же, стр. 460).

190По вступлении на престол Елисаветы Петровныдействовавший раньше яхт-штат приказано былооставить в силе. Сенатским указом 22 февраля 1742года Дворцовой конторе сообщалось, что на основаниивысочайшего указа 18 дня того же месяца "яхт-штат,учиненный в прошлом 1741 году января 28 дня, заподписанием принцессы Мекленбургской... ...ЕеИмператорское Величество повелевает содержать, добудущего Ее Императорского Величестварассмотрения, в той же силе". (Быт Росс. госуд.1740-1741гг., ч. I, стр. 311).

Однако это высочайшее повеление было мертвойбуквой. С самого же начала 1742 года штат личногосостава придворных охот был увеличен более чемвдвое. Прежде всего императрица отправила в Москвук обер-гофмейстеру графу Салтыкову своего ловчего


Лаврентия Стромилова с повелением приказатьпоследнему, "взяв из деревень графа МихаилаГоловкина охоты птичью и псовую и с охотниками,отдать в смотрение и содержать оные в Москве; и вприбавку к тем указали мы ему, Стромилову, набратьохотников добрых, сколько сыщет; и где он,Стромилов, оных охотников сыщет, то оных велитевзять и також ему отдать, и как оному ловчему, так иохотникам платье и пищу или жалованье, против тогокак нашим охотникам, велите давать из ДворцовойКанцелярии". (Общ. Арх. Мин. Двора, он. 305,д. No 1).

Охотников и других чинов псовой охоты,набранных Стромиловым вместе, надо полагать, счинами охоты бывшей великой княжны вАлександровской слободе, состояло в начале же 1742года следующее число и получали они из Дворцовойканцелярии следующее жалованье: а) ловчий - 200 р.,муки 30 четвертей, круп 4 четверти и соли 5 пуда; б)комиссар - 100 р., муки 12 четвертей, круп 1 четверть;в) двое корытничих и один стремянной охотник -каждому 30 р., муки 15 четвертей, круп 2 четверти,соли 1 пуд; г) писарь - 20 р., муки 6 четвертей, круп 1четверть; д) 14 охотников - каждому от 17 до 10 р.,муки 10 четвертей, круп 1 четверть; е) 12 выжлятников- каждому 10 р., муки 10 четвертей, круп 1 четверть; ж)7 наварщиков - жалованье не обозначено. (Там же).

Однако и этим количеством число чинов псовойохоты не ограничивалось. От того же 1742 годасохранился именной список чинов названной охоты вразных местах, по сличении которого с предыдущимсписком оказывается, что в нижеприводимый списокне вошло много лиц, поименованных в первом, то естьчто и этот список, по которому служителей псовых охотуже насчитывается 101 человек, не полон. По списку


этому значится: В Москве: 1) "При дворе ЕеИмператорского Величества борзых собак": а)стремянной егерь; б) стремянной охотник; в) 4охотника; г) 3 выжлятника. 2) "При стаях Русскихгончих собак": а) 2 корытничих; б) 22 охотника; в) 17выжлятников. з) "При Аглицкой стае гончих собак": а)корытничий; б) 2 охотника; в) 7 выжлятников. 4) "Приэтих охотах": а) копиист - "для исправленияписьменных дел"; б) пикерских учеников 3 человека; в)6 наварщиков; г) 6 конюхов. Всего 76 человек.

"В собственной Ее Величества Александровскойслободе для выкормки и наески (наездки) гончихмолодых собак": а) пикер; б) охотник; в) 4 выжлятника;г) 5 наварщиков. Всего 11 человек.

В С.-Петербурге: а) стремянной охотник; б) 2охотника; в) 5 выжлятника; г) 2 наварщика; д) 2конюха. Всего 10 человек.

"При дворе Ее Императорского Величества приборзых собаках в Ораниенбауме": а) стремяннойохотник; б) 3 охотника. Всего 4 охотника. (Общ. Арх.Мин. Дв., оп. 305,д. No 1).

В том же 1742 году при зверовых охотах вС.-Петербурге состояли: слоновщик, 17 зверовщиков изиндейцев да 10 зверовщиков различныхнациональностей: персов, армян, греков, италианцев ирусских. (Моск. арх. Мин. юст., кн. Сен. 8 - 1552).Индейцы и те персияне, которые приняли православие,получали в треть до 20 р. (Госуд. арх., р. XIV, No 57);остальные по 10 р., муки по 2 и круп по 1/3 четверти втреть же. (Моск. арх. Мин. юст., кн. Сен. 8 - 1552).

В то же время при С.-Петербургских охотахсодержалось 12 птичьих охотников, имевшихсобственных легавых собак, по 12 р., муки по 10 и круппо 1 четверти в год. (Госуд. арх., разр. XIV, No 57).


В феврале того же 1742 года нашему полномочномуминистру в Англии князю Щербатову было приказанопринанять кого-нибудь из хорошо знающих свое делоанглийских пикеров и заключить с ним контракт.Щербатов заключил таковой с неким Брауном, которыйпо контракту должен был получать жалованья 180 р. вгод да на путевые расходы 5 фунтов стерлингов,равных тогда 22 р. 50 к. Однако Брауну в России непонравилось, и он вскоре по приезде заявил желаниевернуться на родину. Вместо него Щербатов выслал натех же условиях Вильяма Вильсона, который и осталсяпри Императорской охоте. (Госуд. арх., разр. XIV, No57).

В 1742 же году императрице Елисавете Петровнебыло доложено, что оставшиеся за штатом,"сочиненном" Трескау, кречетники и сокольникиМосковской птичьей охоты все-таки пребывают притой охоте, не получая лишь никакого содержания.Государыня приказала впредь до выработки новогоштата производить им жалованье наравне с ихштатными товарищами. (Рукописи Имп. ох.).

В 1743 году ловчий ее величества Стромилов счастью псовой охоты, взятой им из деревень графаМихаила Головкина, прибыл по указу императрицы вС.-Петербург, где переехавшим чинам былапрекращена выдача содержания, так какОбер-егермейстерская канцелярия не считалавозможным содержать прибылую охоту за счет своейштатной суммы. Это обстоятельство побудилообер-егермейстера Разумовского войти в Сенат свесьма подробным донесением о положении дел поИмператорской охоте и о невозможности содержатьпоследнюю на определенную по штату 28 января 1741года сумму в 6965 р. 23 к. и послужило мотивом


высочайшего указа от 23 февраля того же года, коимповелевалось, чтобы царская охота содержалась, нестесняясь нормами штата, на средства: в Москве -Главной Дворцовой канцелярии, а в С.-Петербурге - ееКонторы, и чтобы эти учреждения впредь доутверждения нового штата выдавали необходимыеденьги по требованиям Обер-егермейстерскойканцелярии "без всякой отговорки и остановки". (Моск.арх. Мин. юст., кн. Сената 3 - 1429). Помянутоепредставление в Сенат обер-егермейстера графаРазумовского, весьма пространное, не представляетсобою ничего нового, почему мы его и упускаем. Всписке челобитен, поданном императрице ЕлисаветеПетровне в 1744 году по случаю торжествабракосочетания наследника русского престола, междупрочим находим челобитную форштмейстераИзмайловского зверинца Мильхерта "об отпуске его вНемецкие края для свидания с родителями" и секретаряОбер-егермейстерской канцелярии Глаткова "онаграждении рангом и об определении к штатскимделам". ("XVIII век", т. II, стр. 251и 235).

С 1745 года сохранился именной список чиновМосковской птичьей охоты, в котором значатся: а) 1статейничий; б) 13 кречетников; в) 13 сокольников; г) 2помытчика; д) 3 конюха. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп.64, д. N 13).

В документах того же года встречаются указания орасходовании остатков от штатных сумм, положенныхна содержание придворных охот, по усмотрениюобер-егермейстера. (Рукописи Имп. ох.). Подобноеобстоятельство в связи с вышеуказаннымзначительным увеличением личного состава охотимператрицы Елисаветы Петровны против штата 1741года заставляет предполагать, что в этот промежуток


времени был составлен новый яхт-штат. Последнего,однако, мы не нашли.

191Лаврентий Никитич Стромилов носил званиеловчего ее величества в 1742-1743 гг. (там же, кн. Сен.3 - 1429 и Рукоп. сборн. им. ук.) и последующих годах,а 24 апреля 1749 года, согласно прошениюСтромилова, последовал высочайший указ Сенату:"двора Нашего псовой охоты Ловчего ЛаврентияСтромилова, за его болезнию, от службы отставитьвовсе и отпустить в дом, и дать ему пашпорт из Сената,а за долговременную его службу наградить рангомсекунд-маиорским".

(Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 305,д. N 1).

192В 1750 году в московских птичьей и псовых охотахстал обнаруживаться недостаток в личном персонале.Поэтому и "понеже имеющиеся Можайском уездезакомплектные кречетники Тихон и Яков Гавриловдети Петрова потребны ныне за умалением служителей,быть при птичьей охоте", приказано было таковых"выслать в Москву за караулом и на их кошт внемедленном времени".

Такой же закомплектный кречетник Аким Петровбыл выписан из села Горок Переяславль-Залесскогоуезда, однако, не за караулом, а лишь "со взятием унего реверса". (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 52, д. N1758).

Далее "за недовольным числом при оставшей здесь(в Москве) Ее Императорского Величества псовойохоте служителей" велено было сына охотникаШольмана Илью зачислить наварщики "и в верностислужбы Ее Императорского Величества привесть кприсяге".

(Там же).


В 1752 году в Московской птичьей охотечислилось, кроме ее командира, носившегокапитанский чин, и статейничего, еще 15 кречетников,15 сокольников и 3 ястребника.

(Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 52, N 1760).К 1 февраля 1761 года при московских охотах

состояло:1) При птичьей охоте:

а) комисар;б) статейщик;в) кречетников 13;г) сокольников 13;д) ястребников 4;е) помытчиков 2;ж) клобучечник;з) колоколешник; и) конюхов 3. Всего 39 человек.

2) При Измайловском зверинце:а) форштмейстер;б) зверовщиков 8;в) для караулу и объезда зверинца - капрал 1, драгунов5 человек. Всего 15 человек. 3) При псовой охоте:а) корытничих 2;б) охотников 8;в) выжлятников 4;г) наварщиков 5;д) конюхов 2. Всего 21 человек.

4) При псовой же охоте Александровской слободы:а) пикер;б) охотник;в) выжлятников 2;г) наварщнков 4. Всего 8 человек.

От 1762 года сохранились документы, в которыхуказано наличное число чинов московских охот кразличным срокам этого года.


Так как числа эти почти не различаются отвышеприведенных, соответствующих 1761 году, то мыих не приводим.

(Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 66, д. N 36).

193 10 января 1762 года император Петр III приказалвыписать в Россию из-за границы "трюфельных егерейс собаками, достойных".

(Рукоп. Имп. ох.).Исполнение этого поручения было возложено на

сенатора графа Паула Антония Лябия, который иприискал в Италии потребного егеря с тремя собакамидля отыскивания трюфелей и заключил с ним контрактна два года.

По контракту этому егерю положено быложалованья 450 р. и на мундир 40 р. в год, да за собакдано ему 100 р., ибо реченный граф Лябий пишет, чтоон достойного егеря и собак дешевле оной ценысыскать не мог".

(Сборн. Им. ук.).Этот "трюфельный егерь" из италианцев был

причислен к Московской птичьей охоте и в сентябретого же 1762 года был послан с кречетниками изМосквы в Казанскую губернию для отыскиваниятрюфелей.

(Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 66, д. N 25).От того же 1762 года сохранились подробные

сведения, касающиеся Ораниенбаумской охоты.Прежде приведения этих сведений заметим, что

Ораниенбаумская царская охота, по-видимому, былаотдана императрицей Елисаветой Петровнойнаследнику престола Петру Феодоровичу около 1756года, одновременно с подарком ему жеОраниенбаумского замка, с какого времени ее личныйсостав значительно изменился. Были приняты на


службу многие голштинцы, а некоторые охотники изрусских были зачислены на голштинскую службу, т. е.в части голштинских войск, которые с разрешенияимператрицы были выписаны с родины их вОраниенбаум и в среде которых цесаревич проводилбольшую часть своего времени.

(Болотов, т. II, стр. 167).До воцарения Петра III чины Ораниенбаумской

охоты, не находившейся в это время в составе охотыИмператорской, получали частью голштинскоежалованье, частью русское, а с воцарением Петра III -только русское, в следующем размере:

Обер-ферштер (лесничий высшего звания,знакомый с егерским делом) Андреас Дом получалжалованья 500 р. в год; на покупку ежегодно мундира100 р.; на покупку двух лошадей в четыре года, накаждую лошадь по 35 р.; на седло с прибором.

Долженствовавшее служить ему 3 года, - 15 р.; наковку лошадей, на каждую в год 3 р. 50 к.; "натопление покоев дров плашных трехаршинной меры" вгод 12 саженей.

Биксеншпаниеры, один русский, другой голштинец,обер-егерь, голштинец, стремянной егерь, голштинец,получали каждый: жалованья по 200 р.; на мундир по80 р. в год; на 2 лошади, долженствовавшие служитькаждому 5 лет, на каждую по 35 р.; на седло сприбором в три года 10 р.; на ковку каждой лошади по3 р. 50 к. в год; дров по 9 саженей в год.

Стремянной егерь, русский, получал жалованья по100 р., а остальное как и его сотоварищ голштинец,только дров на 1 сажень меньше.

Егерь, русский, получал жалованья 80 р.; на мундирв год 68 р.; на одну лошадь в 4 года 25 р.; на седло сприбором в 5 лет 5 р.; на ружье в 5 лет 8 р.; на ковку


лошади в год 2 р.; дров в год 80 саженей.Стремянной охотник, русский, получал в год 100 р.;

муки 15 и круп 2 четверти; соли 1 пуд; в три года наседло с прибором 2 р. 45 к.; на ковку двух лошадей (оботпуске денег на лошадей в документе не упоминается:либо пропуск, либо лошади отпускались ему натурою;последнее вернее, так как вряд ли ошибка такая моглавкрасться во всеподданнейший доклад, с подлинникакоторого мы делаем выписки), на каждую в год по 2 р.;на хомут с прибором в 3 года - 2 р.; дров в год 3сажени.

Егерские ученики, 6 человек, получали в годкаждый по 10 четвертей муки и по 1 четверти круп; намундир по 15 р.; на сермяжный кафтан по 3 р. 50 к.; в 4года на лошадь по 20 р.; на седло с прибором в 5 лет по3 р. 50 к.; на ружье в 5 лет по 8 р.; на ковку лошади вгод по 2 р.; дров в год по 1 1/2 сажени.

Охотники, 6 человек, получали в год каждый мукипо 10 и круп по 1 четверти; в два года на мундир по 15р. и на полевой кафтан по 8 р.; в 3 года на шапку,кушак, штаны и шубу по 4 р., на ковку 2-х лошадей(лошади натурою?) в год по 4 р.; на седло с прибором в3 года по 2 р. 45 к.; на хомут с прибором в 3 года по 2р.; дров в год по 1 1/2 сажени.


Пикер, голштинец, получал жалованья 220 р.; намундир в год 89 р.; на покупку в 4 года двух лошадейна каждую по 35 р.; на седло с прибором в 3 года 12руб.; на ковку лошадей в год на каждую по 3 р. 50 к.;дров в год 9 саженей. Пикерские ученики, 3 человека,им жалованья: одному 48, другому 38, третьему 36 р.;каждому по 10 четвертей муки и по 1 четверти круп;каждому на мундир в год по 50 р., на лошадь в 4 годапо 30 р.; на седло с прибором в 3 года по 3 р. 50 к.;дров по 1 1/2 сажени.

Ружейный мастер, иностранец, получал жалования200р.; на мундир в год 68 р.; дров в год 6 саженей.

Ружейный подмастерье, иностранец; жалованья ему150р.; на мундир 20 р.; дров 3 сажени.

Ложенный ученик и два ружейных ученика;жалованья им по 40 р.; муки по 6 и круп по 1 четверти;на мундир по 15 р.; на сермяжный кафтан по 3 р. 50 к.;дров по 1 1/2 сажени в год.

Наварщиков 12 человек; им в год по 6 четвертеймуки и по 1 четверти круп; по 10 руб. на мундир; по 2р. на сермяжный кафтан; на шапку, кушак, штаны,шубу (вероятно, подобно охотникам на три года) по 4р.; на седло с прибором в 5 лет по 2 р. 45 к.; дров по 1сажени в год.

(Рукоп. Сборн. им. ук.).О случившихся зачислениях чинов

Ораниенбаумской охоты в голштинские войска,пребывавшие при Петре Феодоровиче в Ораниенбауме,знаем по нижеследующей, относящейся к тому же году,весьма интересной челобитной Афанасия Воронова стоварищами в числе пяти человек, поданной ужеимператрице Екатерине Алексеевне:

"Зная Вашего Императорского Величестваотеческое к подданным высокомилосердие и


неизреченное, от Бога данное до сирых и находящихсяв бедности великодушие и надеясь на ВашеИмператорское Величество милосердие, смелостьвозымели мы, рабы Ваши, трудить ВашегоИмператорского Величества. В прошлом 1756 году,взяты мы были из собственной Вашего ИмператорскогоВеличества Раниенбаумской псовой охоты в бывшуюЕго Императорского Величества в службу голштинскуюневолею, где и находились. А сего с 1762 году июня 29числа были взяты мы из Раниенбаума под арест исодержались в Московской Ямской слободе, но оттудаотосланы в крепость Петра и Павла, где и содержались;но по именному Вашего Императорского Величествауказу отосланы были в Обер-ЕгермейстерскуюКанцелярию и были в той команде под арестом безопределения в нашу должность более месяца; а потомотосланы от Обер-Егермейстерской Канцелярии вВоенную Коллегию, под арестом же, для определения ввоенную службу. А пропитания нам никакого, будучипод арестом, не производилось, но и ныне питаемсямирским подаянием. Того ради ВашегоИмператорского Величества слезно просим, рабыВаши, сделать с нами, бедными, высокомилосердуюризелюцыю. А мы, именованные, желаем бытьпо-прежнему в Обер-Егермейстерскую команду вохотниках, или из матерней Вашего ИмператорскогоВеличества милости приказать дать нам сепшедь(абшид - отставка). И о сем нашем прошениимилосердное и матернее рассмотрение учинить какВаше Императорское Величество указать соизволите".(Рукоп. сб. им. ук., No 17). По вступлении на престолимператрицы Екатерины II некоторые голштинцыОраниенбаумской охоты были уволены "заненадобностью в отечество", и чуть ли не первым был


уволен заведовавший этою охотою обер-ферштер Дом.(Сб. имп. ук.). Самая же охота была передана в ведениеобер-егермейстера Нарышкина, причем чинам ее былооставлено то содержание, которое они получалираньше. (Госуд. арх., ч. II, р. XIV, No 57).

Надо между прочим заметить, чтоОраниенбаумская охота слилась принципиально сохотою Императорскою и поступила под начальствотого же обер-егермейстера Нарышкина еще при ПетреIII, который успел даже утвердить доклад Нарышкина опорядке присоединения этой охоты к царской. Однакоэта утвержденная императором мера не была ещеприведена в исполнение до переворота 1762 года,почему вопрос о присоединении Ораниенбаумскойохоты к царской был возбужден по воцаренииЕкатерины Алексеевны сызнова. (Рук. Сб. Им. Ук.).

194От того же 1762 года сохранилось известие оназначении, кажется в первый раз, на должностьфорштмейстера русского охотника. На эту должностьбыл назначен в Измайловский зверинец СаватийЛарионов, прослуживший до 42 года при птичьейохоте и занимавший в последнее время должностькомиссара. (Рук. Имп. ох.).

4 мая 1763 года Екатерина Великая, как увидимниже, охотилась с "егерною охотою" в окрестностяхВоскресенского Нового Иерусалима монастыря подМосквою. (Кам.-фур. журн. 1765 г., стр. 78). Вероятно,именно на этой охоте императрица разговаривала сегерями, из которых некоторые, раньше состоявшиепри Ораниенбаумской охоте, жаловались нанеполучение ими следуемого содержания. Неприсутствовавший при охоте обер-егермейстерНарышкин, узнав об этом, писал вскоре секретарюимператрицы:


"Государь мой, Иван Перфильевич. Я сего числауведомился, что, во время всевысочайшего ЕеИмператорского Величества в Воскресенскоммонастыре присутствия, вступившие в 1762 году вкоманду мою, бывшие при Ораниенбаумской охотеслужители просили, что они от долговременногонеполучения ими жалованья и протчего претерпевают(?) крайнюю нужду, на которую просьбу, яко бы,всевысочайшее повеление вашему Превосходительствуо рассмотрении о том воспоследовало. Чего ради явашему Превосходительству чрез сие приношу, что впрошлом 1762 году, 20 числа в августе месяцеподнесен был Ее Императорскому Величеству от менявсеподданнейший доклад и при нем расписание, комуименно тем Раниенбаумским служителям и по какимокладам денежное жалованье и на протчее производитьследует, и тот доклад всевысочайше аппробован исобственною Ее Императорского Величества рукоюподписан, с которого доклада и расписания в том жеавгусте месяце поданы от меня точные копии вПравительствующий Сенат, и от тогоПравительствующего Сената о произвождениинекоторым написанным в том докладе чинам и нижнимслужителям жалованья, куда надлежит, указы посланы,а протчим написанным же в приложенном при томдокладе расписании вышеупомянутымРаниенбаумским служителям никакого удовольствияеще не учинено; а для каких обстоятельств, о том иусмотрение вашему превосходительству прилагаю присем точное известие (такого в делах не имеется), покоторым бы обстоятельствам, еслиПравительствующий Сенат имеет какое в томсумнительство оным служителям производитьжалование, то б следственно Ее Императорскому


Величеству представить от себя, а если мнепредставлять о том, в чем же сумнительство состоит, тоПравительствующий Сенат может почесть оное вжалобу, а паче не в мою должность. Того ради вашеПревосходительство прошу при случае о сихобстоятельствах Ее Императорскому Величествувсеподданнейше представить. И остаюсь, с почтением,Вашим, Государя моего, послушнейшим слугою С.Нарышкин". (Госуд. арх., ч. II, р. XIV, No 57).

195 26 числа 1775 года июня месяца обер-егермейстерНарышкин вошел одновременно с тремявсеподданнейшими докладами: во-первых, обутверждении нового яхт-штата, во-вторых, об отпускесумм, потребных на сооружение зданийОбер-егермейстерского ведомства и в-третьих, обопределении к Императорской охоте яхт-пажей.

По высочайшему повелению доклады эти былипереданы на заключение генерала графа Чернышева игенерал-прокурора князя Вяземского, которыепредставили императрице длинную записку сизложением своих мнений. (Госуд. арх., ч. II, р. XIV,No 57).

Так как мнения означенных лиц касались главнымобразом не устройства учреждений охоты или ееличного персонала, а оценки предположенныхмероприятий по сравнению их с общепринятыми вгосударстве в соответственных случаях порядками, таккак Чернышев и Вяземский не считали даже себякомпетентными в специально охотничем деле, полагая,что испрашиваемое "определено соразмерно, конечно,надобности, без излишеству", наконец, так какзамечания этих лиц в общем были приняты круководству, - мы не станем приводить здесьпространной записки Чернышева и Вяземского, а


ограничимся приведением сведений из окончательносоставленных докладов, удостоившихся высочайшегоутверждения, и то лишь тех сведений, которыенепосредственно касаются ныне рассматриваемоговопроса об организации личного составаИмператорской охоты того времени.

Касательно нового штата в докладе Нарышкинабыло оговорено, что "по довольном рассмотрении всехпроисходящих по Обер-Егермейстерскому корпусуобстоятельств, оказалось, как при жизни блаженной ивечной славы достойныя памяти ГосударыниИмператрицы Елисавет Петровны, так и в 762 году, посоединении Ораниенбаумской псовой охоты и егерскойкоманды со здешними, состояли все охоты вообще,птичья, псовая и егерская команда, со служительми илошадьми, весьма в превосходном числе противнынешнего, на содержание чего происходила великаяполучаемая в Обер-Егермейстерской Канцелярии изКабинета Вашего Императорского Величества и изШтатс-Конторы, а особливо из Дворцовой Канцеляриипровиантом, кормами и фуражем, весьма превосходнаясумма. А ныне в представленном ВашемуИмператорскому Величеству сочиненном вновь штатевсе излишнее отставлено, а положено только то, безчего обойтиться невозможно; почему и на содержаниевсего корпуса ныне сумма положена против преждеупотребляемой с немалым уменьшением".

По самому утвержденному штату установлено былоиметь следующее количество чинов:

1. Обер-егермейстер, ранга генерал-аншефа, сжалованьем 4188р. 37 к.

2. Егермейстер, ранга генерал-поручика, сжалованьем 2531р. 81 1/4 к.

3. Унтер-Егермейстер, ранга бригадирского, с


жалованьем 1271р. 26 к.4. Канцелярия:а) секретарь - 450р.;б) протоколист - 300р.,в) регистратор - 225р.;г) трое канцеляристов - по 200р. каждому;д) шесть копиистов - по 120р. каждому;е) "при денежной казне у прихода и расхода"

казначей, ранга против придворного конюшенногокомиссара, состоящего при денежной казне, сжалованьем в 300 р., и для записки прихода и расходаподканцелярист, с жалованьем в 150р.;

ж) при счетной экспедиции: бухгалтер - 300 р.,подканцелярист - 150р. и копиист - 120р.;

з) сторож - 18 р.; 1) из "отставных для содержаниякараула" капрал - 20 р. и десять солдат - по 18 р.каждому; к пожарным инструментам двое солдат - по18 р. каждому.

5. При московской конторе:а) секретарь - 575р.;6) канцелярист - 150р.;в) подканцелярист - 130р.;г) двое копиистов - по 100р. каждому;д) "при денежной казне": комиссар, ранга против

придворного конюшенного комиссара, остоящего прибогатой ливрее, - 120р. и подканцелярист - 130р.;

е) сторож - 18 р.;ж) из "отставных для содержания караула" капрал -

20 р. и 4 солдата - по 18 р. каждому.6. Лекарь, с жалованьем 250 р.; на покупку двух

лошадей в четыре года по 20 р. на лошадь, то есть в год10 р.; на фураж обеим лошадям в год 86 р. 40 к.; надрова в год 18 р.

7. Подлекарь, с жалованьем 100 р.; на покупку в


четыре года одной лошади 20 р.; то есть в год 5 р.; напокупку в три года одного седла 3 р. или в год 1 р.; нафураж 43 р. 20 к.; на дрова 6 р.



8. "Для бритья и убирания волос у служителей,фершелов и волосоподвивателей да в лазаретслужитель", всего 7 человек, каждому жалованья по 20р. и на дрова по 3 р. и всем вместе на мундиры 13 р.

9. Егерская команда:а) Обер-егерь, ранга против придворного

конюшенного ясельничего, ему: жалованья - 400 р.; напокупку в четыре года двух лошадей по 20 р. налошадь или в год 10 р.; на фураж 36 р. 40 к.; на ковкулошадей 3 р. 20 к.; на дрова 18 р.; б) "При собственныхЕе Императорского Величества и Его ИмператорскогоВысочества ружьях Биксеншпаниеров, ранга противфорштмейстера" (т. е. поручика) двое, каждому:жалованья 200 р.; на покупку двух лошадей в четырегода по 35 р. на лошадь, или в год по 17 р. 50 к.; напокупку в три года седла с прибором 10 р., или в год 3р. 33 1/3 к.; на подковку лошадей 7 р.; на фураж 86 р.40 к.; на дрова 18 р.; на содержание двух легавых собак15 р.;

в) егерей десять человек, каждому: жалованья 100р.; на богатые и ординарные мундиры 68 р. 54 к.; напокупку в четыре года лошади 20 р., или в год 5 р.; напокупку в три года седла с прибором 3 р., или в год 1р.; на покупку в 5 лет ружья 8 р., или в год и р. 60 к.; наподковку лошади 1 р. 60 к.; на дрова 6 р.; на фураж 43р. 20 к.; на содержание двух легавых собак 15 р.;

г) егерских учеников 12 человек и птичников 8человек, каждому: жалованья 18 р.; на покупку в двагода парадного мундира 15 р., или в год 7 р. 50 к.; напокупку ежегодно сермяжного мундира 3 р. 50 к.; напокупку в четыре года лошади 20 р., или в год 5 р.; напокупку в три года седла с прибором 3 р., или в год 1р.; на покупку в 5 лет ружья 6 р., или в год и р. 20 к.; наподковку лошади 1 р. 60 к.; на дрова 3 р.; за хлебное


жалованье 28 р.; на фураж 43 р. 20 к., на содержаниеодной легавой собаки 7 р. 50 к.

10. "При ружейном и ложенном мастерстве, у делавновь Ее Императорскому Величеству с обронною ипрочею работою ружей, штуцеров и пистолетов, такожу починке и чистке ружей в Руст-Камере":

а) ружейный и рисовальный мастер - 200р.;б) ложенный мастер - 200р.;в) ружейных, егерских и прочих серебряных и

медных приборов и гербов литейный мастер - 150р.;г) ружейный подмастерье и стволовый заварщик -

150р.;д) ложенный подмастерье - 120р.;е) обронщик - 50 р.; ж) ружейных, ложенных и

отливальных учеников 7 человек, каждому 36 р.11. "Для делания к охотам Ее Императорского

Величества и к музыке рогов, волторн и прочихпринадлежностей":

а) подмастерье - 25 р.;б) учеников двое, каждому по 20 р.Означенным в пунктах 10 и 11, кроме того:

мастерам, 3 человекам, каждому на мундир 25 р. и надрова 6 р.; стволовому заварщику, подмастерьям иобронщику, четырем человекам, каждому на мундир 10р. и на дрова 3 р.; ученикам, девяти человекам,каждому на мундир 9 р. и на дрова 3 р.

12.Птичья охота:а) Главностатейничий, ранга против придворного

конюшенного обер-берейтора, с жалованьем в 462 р. 541/2 к.;

б) статейничий (старший), ранга противпридворного конюшенного берейтора - 280р. 36 1/4 к.;

в) статейничий (младший), ранга противфорштмейстера - 178р. 18 к.;


г) комиссар, ранга против придворногоконюшенного комиссара, состоящего при богатойливрее, - 120р.;

д) писарь - 60 р.;е) кречетников, сокольников и ястребников

тридцать человек, каждому: жалованья 40 р.; на шитьев два года одного мундира и одного сюртука 40 р., илив год 20 р.; на делание в три года седла с прибором 3р., или в год 1 р.; за хлебное жалованье 22 р. 50 к.; надрова 3 р.;

ж) двое клобучечников и двое колоколечников,каждому 8 р.; на шитье в 2 года одного мундира иодного сюртука 22 р., или в год 11 р.; за хлебноежалованье 22 р.; на дрова 3 р.;

з) конюхов четыре человека, каждому 8 р.; на шитьев два года одного мундира и одного сермяжногокафтана 22 р., или в год 11 р.; на сделание в три годаседла с прибором 3 р., или в год 1 р.; за хлебноежалованье 13 р. 25 к.; на дрова 3 р.;

и) кузнец, он же коновал - 75 р. и на дрова 6 р.;к) кузнечный ученик 30 р.Лошадей активным чинам птичьей охоты

полагалось отпускать натурою.13.С.-Петербургская псовая охота:а) Ее императорского величества стремянной егерь,

ему 400 р.; на богатый мундир 80 р.; на покупку двухлошадей в год 20 р.; на одно в три года седло сприбором 10 р., или в год 3 р. 33 1/3 к.; на подковкулошадей 7 р.; на дрова 18 р.; на фураж 86 р. 40 к.;

б) стремянной его императорского высочества - 240р.; на мундир 60 р.; на одно в три года седло сприбором 3 р., или в год 1 р.; на один в 3 года хомут сприбором 2 р., или в год 66 2/3 к.; за хлебноежалованье 45 р. 60 к.; на дрова 6 р.;


в) двое корытничих, каждому 45 р.; на один мундири один сюртук в два года 35 р., или в год 17 р. 50 к.; наодно в три года седло с прибором 3 р., или в год 1 р.; наодин в три года хомут с прибором 2 р., или в год 66 2/3к.; за хлебное жалованье 43 р. 90 к., на дрова 6 р.;

г) двадцать охотников, с жалованьем каждому 16 р.;шесть доезжачих, с жалованьем каждому 15 р., итринадцать выжлятников, с жалованьем каждому 12 р.;им, кроме жалованья, каждому: на один мундир и одинсюртук в два года 23 р., или в год 11 р. 50 к.; в три годана шапку, кушак, штаны и шубу 4 р., или в год 1 р. 331/3 к.; в три года на седло с прибором 3 р., или в год 1р.; в три года на хомут с прибором 2 р., или в год 66 2/3к.; за хлебное жалованье 28 р.; на дрова 3 р.;

д) наварщиков семь человек, каждому 8 р.; на одинмундир и на один сермяжный кафтан в два года 12 р.,или в год 6 р.; в три года на шапку, кушак, штаны ишубу 4 р., или в год 1 р. 33 1/3 к.; в три года на седло сприбором 3 р., или в год 1 р.; за хлебное жалованье 18р.; на дрова 2 р.;

е) конюхов семь человек, каждому 6 р.; на мундир вдва года 15 р., или в год 7 р. 50 к.; на сермяжныйкафтан 3 р. 50 к.; за хлебное жалованье 16 р. 50 к.; втри года на седло с прибором 3 р., или в год 1 р.; надрова 2 р.;

ж) комиссар, против ранга придворногоконюшенного комиссара, состоящего у богатой ливреи,с жалованьем 120р.;

з) писарь - 60 р.;и) магазейн-вахтер - 73 р.,к) кузнец, он же коновал - 150р. и на дрова 6 р.;л) два кузнечных ученика, каждому по 12 р.; на

сермяжные кафтаны и шубы по 6 р.; за хлебноежалованье 18 р. Всем чинам этой охоты, кроме


стремянного егеря ее императорского величества,лошади отпускались натурою.

14. Псовые охоты Александровской слободы иИзмайловского зверинца:

а) пикер, ему 120 р.; на мундир 68 р.; в три года наседло с прибором 6 р., или в год 2 р.; на дрова 10 р.;

б) пикерский ученик 36 р.; в два года на мундир исюртук 23 р., или в год 11 р. 50 К.; в три года на седлос прибором 3 р., или в год 1 р.; за хлебное жалованье22 р. 50 к.; на дрова 5 р.;

в) корытничий - 45 р.; в два года на мундир исюртук 35 р., или в год 17 р. 50 к.; в три года на седло сприбором 3 р., или в год 1 р.; в три года на хомут сприбором 2 р., или в год 66 2/3 к.; за хлебноежалованье 35 р. 40 к.; на дрова 6 р.;

г) пять охотников, с жалованьем каждому по 16 р.,и шесть выжлятников, с жалованьем каждому по 12 р.;им, кроме жалованья, каждому: в два года на мундир исюртук 23 р., или в год 11 р. 50 к.; в три года на шапку,кушак, штаны и шубу 4 р., или в год 1 р. 33 1/3 к.; втри года на седло с прибором 3 р., или в год 1 р.; в тригода на хомут с прибором 2 р., или в год 66 2/3 к.; захлебное жалованье 22 р. 50 к.; на дрова 3 р.;

д) пять наварщиков, каждому 8 р.; в два года намундир и сермяжный кафтан 12 р., или в год 6 р.; в тригода на шапку, кушак, штаны и шубу 4 р., или в год ир. 33 1/3 к.; в три года на седло с прибором 3 р., или вгод 1 р.; на дрова 2 р.; за хлебное жалованье 14 р. 50 к.;е) два конюха, каждому 6 р.; на мундир в два года 15р., или в год 7 р. 50 к.; на сермяжный кафтан 5 р. 50 к.;за хлебное жалованье 13 р. 25 к.; в три года на седло сприбором 3 р., или в год 1 р.; на дрова 2 р.; ж)комиссар, ранга против придворного конюшенногокомиссара, состоящего у богатой ливреи, с жалованьем


120р.;з) писарь - 60 р. Лошади, кому полагается, -

натурою.15.Петергофский зверинец:а) форштмейстер, в чине поручика, с жалованьем

300 р.; на мундир 68 р. 40 к.; на фураж для однойлошади 36 р. 60 к.; на дрова 6 р.;

б) комиссар, ранга против придворногоконюшенного комиссара, состоящего у богатой ливреи,с жалованьем 120р.;

в) писарь - 60 р.;г) семь зверовщиков, каждому 25 р.; на мундир в

два года 15 р., или в год 7 р. 50 к.; на сермяжныйкафтан 3 р. 50 к.; за хлебное жалованье 18 р.; на дрова3 р.

16.Царскосельский зверинец:а) за форштмейстера быть из штатных егерю, с

получением егерского оклада;б) два зверовщика, каждому 25 р.; в два года на

мундир 15 р., или в год 7 р. 50 к.; на сермяжныйкафтан 3 р. 50 к.; за хлебное жалованье 18 р.; на дрова3 р.

17.Измайловский зверинец:а) форштмейстер, ранга поручика, с жалованьем

300 р.; на мундир 68 р. 40 к.; на фураж для однойлошади 36 р. 60 к.; на дрова 6 р.;

б) семь зверовщиков, каждому 8 р.; в два года намундир 15 р., или в год 7 р. 50 к.; на сермяжныйкафтан 3 р. 50 к.; за хлебное жалованье 14 р. 50 к.; надрова 3 р.

18.С.-Петербургский зверовый двор:а) комиссар, ранга против придворного

конюшенного комиссара, состоящего у богатой ливреи,с жалованьем 120р.;


б) писарь - 60 р.;в) четыре зверовщика, каждому 28 р.; в два года на

мундир 15 р., или в год 7 р. 50 к.; на сермяжныйкафтан 3 р. 50 к.; за хлебное жалованье 18 р.; на дрова3 р.

19.Егерская музыка:а) подмастерье - 60 р.; в два года на мундир 38 р.,

или в год 19 р.; за хлебное жалованье 28 р.; на дрова 3р.,

б) четыре волторниста, с жалованьем каждому по46 р.; три кларнетчика, два флаутреверзиста, двагобоиста, два басовщика, с жалованьем каждому по 31р.; тридцать шесть рожечников, с жалованьем каждомупо 26 р.; им, кроме жалованья, каждому: в два года намундир 23 р., или в год 11 р. 50 к.; на шапку, кушак ишубу 1 р. 50 к.; за хлебное жалованье 28 р.; на дрова 3р.;

в) учитель музыки, с жалованьем 420р.20.С.-Петербургский птичий двор:а) комиссар, ранга против придворного

конюшенного комиссара, состоящего у богатой ливреи,с жалованьем 120р.;

б) птичников двое, с жалованьем каждому по 42 р.;в) учеников двое, с жалованьем каждому по 56 р.21. Астраханский птичий двор: а) комиссар - 100 р.;

б) два птичника, каждому по 30 р.Штат, из которого мы сделали вышеприведенную

выборку, сопровожден различными примечаниями иобъяснениями, из коих изложим следующие,заслуживающие внимания по предмету, разбираемомув настоящей главе.

1. На канцелярские и мелочные расходыОбер-егермейстерской канцелярии, как то на: бумагу,сургуч, чернила, свечи, дрова, прогоны


командируемым чинам ведомства охоты и т. п., былоисчислено по штату 1000р.

2. На дрова для лазарета Обер-егермейстерскоговедомства было исчислено 18 р., а для леченияслужителей было повелено отпускать медикаменты изГлавной аптеки, по требованиям Обер-егермейстерскойканцелярии и по рецептам той же канцелярии лекаря,за счет Статс-конторы. Кроме того, на покупку длялазарета предметов, которые Главною аптекою неотпускались, было назначено 50 р. в год.

3. На покупку для собственных ее величества и еговысочества ружей, полированного пороха, дроби ипроч.; на покупку для стреляния егерям, ученикамегерским и птичникам к столу ее величества дикихптиц пороха же, дроби и кремней; на приобретениесвинца для литья пуль; на постройку вновь и напочинку шалашей для стрельбы тетеревей; наизготовление к шалашам чучел; на сооружение дляловли живых диких птиц тайников и сетей; наразличные егерские приборы, как то на гербы,пуговицы с гербами, на кортики с медными,позолоченными приборами, на лосиные портупеи, нарожки пороховые и на мешочки для дроби, напатронташи и ягдташи; на покупку для содержавшихсядля потребностей Высочайшего стола живых разныхродов птиц кормов, во весь год; для платежа прогоновегерской команды служителям, посылаемым наИльмень и Ладожское озера для ловли живых куликов,турухтанов и прочих птиц; на покупку судов, вкоторых те птицы привозятся в С.-Петербург водою; напокупку кормов для тех же птиц; на дрова,необходимые для топления амбаров, где те птицысодержатся; на свечи для хождения в амбары в ночноевремя, на солому и на прочие по егерской команде


надобности - было исчислено по штату 1500руб.4. На расходы по изготовлению новых ружей,

рогов, волторн и прочего и на починку старых вещейтого же сорта; на покупку стали, железа, проволоки имеди к обронной работе; на покупку для изготовленияохотничих приборов меди, золота, серебра, буры,нашатыря, наждаку, олова, деревянного масла,березового угля; на покупку ореховых и березовыхдеревьев для изготовления ружейных лож; нашомполы; на разные ружейные и ложенныепринадлежности и такие же инструменты и т. п. - былоназначено 400р.

5. На покупку различных музыкальныхинструментов и на починку их было положено 150р.

6. "Оставшихся за штатом престарелых и больныхнижних служителей, також ежели и впредь из технижних служителей кто, за старостьми или заболезнями, службы Ее Императорского Величестванести будет не в состоянии, а прожить собою нечем,таковых Обер-Егермейстерской Канцелярии оставлятьи давать пашпорты; служащим без всякого порокадавать на пропитание по смерть их пенсион порассмотрению Обер-Егермейстерской Канцелярии, накоторый ежегодно получать 800рублей".

7. Егерской команде иметь парадные мундиры"против сделанных при отправлении в Фокшанычетырех мундиров, то-есть кафтаны и обшлага зеленые,а камзолы и шляпы лосинного цвета, суконные ж, свыкладкою по борту и по швам в три позумента узких,с двух сторон золотой, а по середине серебряной".

8. По отношению кречетников и сокольников, кои,все без исключения, были из дворян, штатом былоустановлено, дабы таковые по выслуге семи летполучали чин прапорщика. До выслуги же означенного


срока кречетникам и сокольникам считаться вунтер-офицерских чинах. Сокольников икречетников-прапорщиков, смотря по их личнымспособностям, долженствовало назначатьбиксеншпаниерами, обер-ферштерами, обер-егерями икомиссарами.

9. Лицам, занимавшим тогда должностистремянных ее величества и его высочества, иметьчины наравне с форштмейстерами "за ихдолговременную и беспорочную службу" и вследствиетого обстоятельства, "что они также близки, как ибиксеншпаниеры с ружьями, а они на поле при стреме".

10. Чинам птичьей охоты парадным мундиромиметь кафтаны и обшлага зеленые, камзолы и штаныжелтые суконные с выкладкою по борту и по швам втри позумента узких, с двух сторон золотые, а всередине серебряный.

11. "Охотной команде парадные мундиры иметьпротив сделанных им при отправлении в Фокшаны имундиров, которые хранятся при Канцелярии, кафтаныкрасного, обшлага, камзолы и штаны желтого цветасукна, с выкладкою по борту и по швам в трипозумента узких, с двух сторон золотой, а в серединесеребряной".

12. "Вышеозначенные парадные мундиры деланыбыли как при отправлении в Фокшаны, так и прижизни блаженныя и вечной славы достойныя памятиГосударыни Императрицы Елисаветы Петровны,мундиры, выложенные по швам, а по борту свыкладкою широким золотым позументом, а именно:егерям 8 да им же шляпы, перевязи, а охотникамкартузы, седла и чепраки, псовой охоты стремяниым 3,корытничим 2, да рядовым охотникаи 50; птичей охотыначальному и служителям 30 человекам из особливо


пожалованной суммы, и ежели когда Высочайшеповелено будет делать богатые мундиры, тоВсемилостивейше повелено б было отпуститьпотребную на то сумму".

По разбираемому штату как на содержание личногоперсонала, так и на содержание охотничьих собак идругих животных и на ремонт различных построекОбер-егермейстерского ведомства, то есть нанадобности, о которых мы скажем ниже, былоположено отпускать ежегодно общую сумму в размере68.194 р. 55 1/4 коп. Сумму эту повелено быловыдавать из Дворцовой канцелярии "вместо всехприпасов", "разделяя ее на два срока".

Заметим кстати, что деньги, предназначенные поштату к выдаче чинам Императорской охоты вместохлебного жалованья, выдавались на руки вперед,прочее же содержание, так сказать, заслуживалосьраньше. (1-е Полн. Собр. Зак., ст. 14004; Рукоп. сборн.им. ук., No 57; Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 303, д. No 2;оп. 72, д. No 19; оп. 62, д. No 4).

196Первое известие о должности члена канцелярииотносится к 1754 г., когда на эту должность назначенбыл капитан князь Александр Черкасский Меньшой.

197В 1756 году, октября 4 дня, последоваловысочайшее повеление о выдаче советникуОбер-егермейстерской канцелярии иунтер-егермейстеру жалованья из Статс-конторы,применительно к положенному по Конюшенномуштату 1735 года, как советнику и унтер-шталмейстеру.(Рук. сборн. им. ук.).

198Из документов 1762 года между прочимусматривается, что в этом году в делахОбер-егермейстерской канцелярии произошел большой


непорядок: "состоявший у прихода и расхода денежнойказны регистратор Протопопов" похитил "не малуюказенную сумму". (Общ. Арх. Мин. Двора, д. No 1658,стр. 64).

199В 1752 году впервые упоминается должность"биксеншпаниера", которую занимал некий Сиверс.(Рукоп. сборн. им. ук.).

200Биксеншпаниеры впервые упоминаются в 1752году.

201К 1793 году относится известие, что примосковских охотах состоял вольнонаемный коновал,получавший вознаграждение весьма скромное; емудолженствовало уплатить всего 1 р. 50 к. за лечениебольных лошадей и то только при том условии, есливсе лошади будут вылечены действительно. (Общ. Арх.Мин. Двора, д. No 1658,стр. 311).

202От 1766 года сохранилась именные списки чиновмосковских охот. По этим спискам состояло:

I. При птичьей охоте: а) статейничий, капитан ИванРыкунов; б) у него помощник, в ранге прапорщика; в)комиссар; г) 57 птичьих охотников, разделенных настатьи, а не по званиям кречетника, сокольника иястребника, в том числе 1-й статьи 13 человек, 2-йстатьи 12 и 3-й статьи 12; д) колоколешник; е)колоколешный ученик; ж) клобучечник; з)клобучечный ученик; 1) "определенный в ученики длячищения ремней"; к) конюхов 4 человека.

II. При Измайловском зверинце: а) форштмейстеркапитан Саватий Ларионов; б) комиссар; в) егерь; г)писарь; д) зверовщиков 8 человек.

III. При Московской псовой охоте: а) корытничий;б) 2 охотника; в) 4 выжлятника; г) 4 наварщика.


IV. При псовой охоте: Александровской слободы: а)корытничий; б) пикер; в) 2 доезжачих; г) 3выжлятника; д) 3 наварщика; е) 4 престарелыхохотника; ж) 2 престарелых выжлятника. (Общ. Арх.Мин. Двора, оп. 70, д. No 31).

203В 1772 году в первый раз упоминается вдокументах егерская музыка. (Там же, оп. 71, д. No 16).

Чтобы не возвращаться к музыкантской командеИмператорской охоты, скажем тут же, что,по-видимому, организация хора егерей-музыкантовпринадлежит инициативе обер-егермейстераНарышкина, который сам был большой любительмузыки вообще, а роговой – его изобретения – вособенности.



Выше, в представлении Нарышкина об учреждениишколы для обучения детей царских охотников, мы ужевидели, что Нарышкин стремился создать при охотемузыкантские хоры путем обучения охотничьих ребятигре на волторнах и рогах. Неспособных к музыкеотстраняли от обучения, переводя на другие должностив царской охоте. Так, в мае 1772 года ученик ГаврилоПавлов "за непонятием его играть на рогу, былопределен конюхом ко псовой охоте". (Там же, оп. 71,д. No 16). Однако рогами и волторнами неограничивались инструменты егерского хора. Изинструментов того времени мы знаем рога медные идеревянные, волторны медные с машинками, фаготы,скрыпицы, велиончели (виолончель), контербасы,дудаки деревянные, флейтреверсы и кларнеты.Последние "с двойными коленами и серебрянымиклапанами", а также флейтреверсы или флаут-реверсыо пяти коленах с серебряными клапанами да фаготы сдвойными коленами и с футлярчиками, при каждомфутлярчике по 6 тростей, выписывались из Парижачерез французского купца Мишеля. Заведовал в товремя музыкою егерь Иоганн Шуберт, а дирижером вней был камер-музыкант Иоганн Морейша. (Там же,оп. 72, дд. NoNo 25 и 32).

По-видимому, егерская музыка считалась в товремя одной из лучших и часто играла при различныхпридворных празднествах. Так, 26 апреля 1774 годаиграла она в Эрмитаже при парадном обеде, накоторый были званы все иностранные министры ипрочие высокие гости (Кам.-фур. журн. 1774 года,стр.187 21 июля 1775 года "роговая охотничья музыка"участвовала в торжестве и увеселениях,происходивших в Москве на Ходынке по случаю мирас Турциею (Кам.-фур. журн. 1775 года, стр. 480); 1


сентября того же года, во время посещенияимператрицею Екатериною Алексеевною обер-шенкаАлександра Александровича Нарышкина в егоподмосковной вотчине Филях, играли за обедоммузыканты егерской команды на кларнетах, а припослеобеденной прогулке в роще там, в скрытыхместах, слышались звуки роговой егерской музыки.(Там же, стр. 560). Играла егерская музыка и 24 июля1777 года в Царском Селе во время торжестватезоименитства великой княгини Марии Феодоровны,вечером, в саду у Эрмитажа (Кам.-фур. журн. 1777года, стр. 602), а в сентябре 1793 года та же музыканеднократно играла в С.-Петербурге, в Летнем саду.(Рукоп. сборн. им. ук., No 145). Но чаще всегомузыканты Императорской охоты услаждали слухимператрицы и высоких гостей на праздниках,носивших охотничий характер, устраиваемыхобер-шталмейстером Львом АлександровичемНарышкиным.

204Одновременно с докладом о новом яхт-штатеобер-егермейстер Нарышкин представлял императриценижеследующее:

"От порядочно учрежденной охоты не толькоувеселения, но и действительной пользы ожидатьможно, и для того необходимо требуется, чтобы какначальствующие, так и их подчиненные состояли изтаких людей, кои б совершенно были обучены охоте ифорштмейстерским делам. В Вашего ИмператорскогоВеличества Империи обретается множество обширныхлесов, высокой короне принадлежащих, кои ныне, занеимением искусных в форштмейстерских делахлюдей, крайне разоряются, а о разведении вновь лесовникакого попечения не прилагается". Отвыписываемых для этой цели иностранцев, по мнению


Нарышкина, много пользы не получается, так как людиэти успевают состариться раньше, чем обучатсярусскому языку, а состарившись, отъезжают в своеотечество. "Мы надеемся в сем всеподданнейшемдокладе Вашему Императорскому Величеству изъявитьполезнейшее средство, через которое впредь местачины имеющих в Обер-Егермейстерском корпусезаняты быть могут не только такими людьми, кои всостоянии будут свидетельствовать выписываемыхегерских и форштмейстерских служителей, но как то ив других местах употребительно, в оном произведетсяеще учение охоте и форштмейстерским делам, где они,обучившись, вместо обыкновенных вальдмейстеров, неимеющих в форштмейстерских делах ни малейшегознания, определиться могут форштмейстерами кнадзиранию над лесами, со вящшим искусством надпрежними, как то доныне бывало". Для этой целиНарышкин предполагал иметь приОбер-егермейстерском ведомстве десять яхт-пажей,набранных из дворян, не моложе 16 лет, обучать ихсоответственным наукам и практически, а по истечениичетырех лет производить им экзамен и успешновыдержавших испытание назначать наобер-офицерские места в Обер-егермейстерскомкорпусе. В случае неимения вакантными последнихмест, прошедших полный курс яхт-пажей выпускать вармейские полки с правами, присвоенными пажамдвора Ее Императорского Величества и рент-пажамКонюшенного ведомства. Однако в армейских полкахбывшие яхт-пажи должны были служить только дооткрытия вакансии на вышеуказанные места вОбер-егермейстерском ведомстве или вакансий надолжности обер-ферштеров или форштмейстеров вкоронных лесах. На содержание и обучение десяти


яхт-пажей обер-егермейстер испрашивал ежегодногоассигнования в 2.000 рублей, на что и последоваловысочайшее соизволение. (Рукоп. сборн. им. ук., No 58;1-е Полн. Собр. Зак., ст. 14005).

9 апреля 1785 года гофмаршал Григорий НикитичОрлов писал князю П. А. Голицыну, что императрицаприказала, "дабы яхт-пажи ходили для обучения вПажеский Ее Величества корпус". (Рукоп. сборн. им.ук., No 119).

В 1786 году последовало распоряжение о том,чтобы яхт-пажи по окончании ими полного курса науквыпускались армейскими поручиками. (Там же, No121).

205К 1779 году относится нижеследующий указМосковской обер-егермейстерской конторы, данный 10декабря главностатейничему Рыкунову, относительнослужебных прав чинов птичьей охоты: "По указу ЕеИмператорского Величества, сия Контора воисполнение Его Сиятельства от армииГенерал-поручика, Егермейстера, Сенатора,Действительного Камергера, Лейб-ГвардииИзмайловского полку маиора и кавалера князь ПетраАлексеевича Голицына ордера, коим от него, напредставление Конторы здешней, между прочим,предписано, "чтобы всем ныне состоящим при птичьейохоте не из дворян и по них вперед определяемым кооной же охоте не из дворян же служителям считатьсяястребниками и быть без всяких чинов, потому что вконфирмованном всему Обер-Егермейстерскомукорпусу штате именно указано о дворянах, чтобвыслужившим семь лет быть в чинах прапорщичьих, акои служители меньше, тем быть в чинахунтер-офицерских, почему не из дворян служителям сооными равняться чинами невозможно". Приказали, с


прописанием вышеписанного от Его Сиятельствапредписания вам дать сим указом знать, с тем чтоб вывсех ныне находящихся в команде вашей при птичьейохоте служителей, не имеющих дворянскогодостоинства, из сокольничьего названия исключили инавсегда в списках писали их ястребниками; а иопределяющихся впредь ни под каким видом вдолжность, против штатного узаконения,сокольническую не вводили". (Общ. Арх. Мин. Двора,д. No 1658,стр. 57).

Весьма скоро после утверждения яхт-штата 1775года последовали различные от него отступления. "Поособливым именным Ее Императорского Величествауказам" в Обер-егермейстерское ведомство былиопределяемы чины сверхштатные, коим приказывалосьпроизводить жалованье до тех пор, пока они будут всостоянии отправлять порученные им должности.Такими лицами явились присутствовавший вМосковской обер-егермейстерской конторе бригадирАлексей Булгаков, с жалованьем в 1271 р. 26 к.,заведовавший Собственною Ее Величества оружейноюпалатою коллежский асессор Иоганн Бем, с жалованьем554 р. 40 к., лекарь Вейбрехт, хотя и занимавшийштатную должность, но получавший жалованья вдвоепротив положенного, и другие второстепенные чины,из числа которых отметим "пенсионеров, бывших прислонах, из азиатцев престарелых и увечныхслужителей". Не имея возможности содержать их наштатные суммы, Нарышкин просил, "дабы указом ЕеИмператорского Величества всевысочайше повеленобыло вышеписанным чинам жалованье и прочее попрописанным окладам производить до тех пор, как онивыбудут" из подлежащих мест, то есть откуда ониполучали его раньше, до утверждения яхт-штата 1773


года. (Гос. арх., ч. II, разр. XIV, No 57).Хотя изложенное ходатайство, по-видимому, и

было уважено, однако в следующем 1774 году, февраля7 дня, последовал именной высочайший указПравительствующему Сенату, которым, между прочим,было повелено положенную по яхт-штату 1773 годасумму выдавать Обер-егермейстерскому ведомству изДворцовой канцелярии, "а из других уже мест ниоткуда никаких расчетов и отпусков не чинить". (Тамже).

Подобное повеление, снова поставившееобер-егермейстера в затруднительное положениеотносительно сверхштатных чинов и сверхштатныхрасходов, побудило его возобновить ходатайство потому же предмету. Нарышкин просил о ежегоднойвыдаче в начале года: 1) на содержание сверхштатныхчинов по 2897 р. 76 к. из Статс-конторы и по 1193 р. 691/2 к. из Дворцовой канцелярии. 2) На строение ипочинки помещений по 7000 р. из Дворцовойканцелярии. 3) На яхт-пажей 2000 р. из Статс-конторы"или всю оную сумму из одного места, откуда ВашеИмператорское Величество повелеть соизволите, а безотпуску оной суммы Обер-ЕгермейстерскойКанцелярии пробыть не можно, без которой и нынеслужители, за неполучением жалованья, претерпеваюткрайнюю нужду". (Гос. арх., ч. II, р. XIV, No 57).

Высочайшим указом 28 августа 1774 года былоповелено Дворцовой канцелярии выдаватьОбер-егермейстерской канцелярии, сверх штатнойсуммы, на указанные выше надобности, согласноходатайству Нарышкина 13.091 р. 45 1/4 к., а всегоотпускать на Императорскую охоту ежегодно 81.286 р.1/2 к. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 72, д. No 19).

206 6 мая 1771 года воспоследовал высочайший указ "о


нештрафовании чинов Егермейстерского ведомствателесными наказаниями". В этом гуманном указе,относившемся до чинов царской охоты так же, как и допрочих дворцовых служителей, говорилось: "Хотя Мы сначала Нашего царствования уже воспретили, чтобыникто при дворе Нашем из ливрейных Нашихслужителей, какого бы звания ни был, никем и ничембит не был, но ныне уведомились Мы, к немаломуудивлению Нашему, что, не смотря на сие нашеповеление, воля Наша не исполняется, и паки придворе Нашем возобновилась злая привычка ливрейныхслужителей бить. Мы имели в омерзении всесуровости, от невежества рожденные и выдуманные;через сие накрепко воспрещаем, под опасением Нашегогнева, всем, до кого надлежит, ливрейных Нашихслужителей, какого бы звания при дворе Нашем ненаходились, отнюдь никогда и ничем не бить. Если жекто из них впадет в большое преступление, как-товоровство и прочее, тех, сняв ливрею, отослать кГражданскому Суду; пьяниц же, нерадивых илинепослушных стараться должно исправить. Первое –кротостью; если то не помогает, второе – держаниемпод арестом; третье наказание будет двусуточноесажание на хлеб и воду. Потеряв же надежду кисправлению такого человека, должно, сняв с неголиврею при товарищах его и прочтя ему, за что оноечинится, и почему он не достоин ее носить, отпуститьего от двора или отослать в военные команды, смотряпо вине и состоянию его. Из точного исполнения сегоНашего указа последует, что, чувствуя милосердие ичеловеколюбие Наше, каждый стараться будетисполнять должность свою с наивящим усердием ирадением. Господа же командиры с правосуднымбеспристрастием не оставят, когда место опорожнится,


производить и награждать по степеням обычным придворе Нашем тех, кои добры и беспорочнымповедением того достойнее окажутся, не смотря ни накакие посторонние ходатайствования и происки, черезчто порядок, Нами желаемый, в доме Нашемутвердится и сохранится к удовольствию Нашему. Адабы никто неведением о сем Нашем повелении неотговаривался, то повелеваем сие в помянутыхкомандах всем служителям объявить". (Рукоп. сборн.им. ук., No 61).

207В сороковых годах XVIII столетия чиныИмператорской охоты нередко получали весьмазначительные награды. Так, в 1749 году именнымуказом императрицы Елисаветы Петровны веленоегерю Осипу Магарецкому, "который служил Намдобропорядочно", выдать награду в 300 рублей (Сборн.им. ук.; Рукоп. Имп. ох.), а около того же временипогорелым чинам охоты велено было выдать:обер-егерю 500 р., егерям по 300 р., егерским ученикампо 200р. (Госуд. арх., ч. I, р. XIV, No 57).

19 июля 1765 года сообщалось в "С.-Петербургскихведомостях": "Ее Императорское Величество,всемилостивейшая Государыня, между протчими,непрестанно изливаемыми, щедротами, будучи весьмадовольна Обер-Егермейстерского Корпуса птичьеюохотою, соизволила перед несколькими днямипожаловать на оную тысячу червонных". ("С.-Петерб.вед." 1765года, No 57).

208Во время "мирного торжества" 1775 года, то естьторжества по случаю заключения мира с Турциею, окотором мы уже говорили выше, Екатерина Великаяпожаловала для раздачи чинам Императорской птичьейохоты тысячу голландских червонцев, составлявших


тогда сумму в 2500 рублей. Заслуживает вниманияраспределение этих денег как по своеобразности, так ивследствие того, что из такового можно увидетьналичное число чинов птичьей охоты в 1775году.

Главностатейничему Ивану Рыкунову былопредписано доставить сведения, кто из чинов "по тойптичьей охоте должность свою рачительно исправляети кто, по каким ни есть встречающимсяобстоятельствам, оной же должности не может с такимуспехом и тщательным поревнованием, как первые,отправлять, дабы Канцелярия из того могла познатькаждого исправность по его должности, и, основываясьна оном, и всевысочайше пожалованнуювышеупомянутую сумму раздать в награждение,смотря по трудам и заслугам каждого". Далее,рассмотрев представление по этому поводу Рыкунова,Канцелярия предназначила выдать:главностатейничему 88 червонцев; статейничемуМоисею Рыкунову 80 червонцев; статейщику ЯковуЛарионову 72 червонца; кречетникам-прапорщикам,"радивым к их должности", 14 человекам, каждому по28 червонцев; кречетникам-прапорщикам,"нерадивым", двум человекам, каждому по 18червонцев, по 2 рубли, по 33 копейки; сокольникамунтер-офицерского чина, "исправным и рачительным кдолжности", 9 человекам, каждому по 16 червонцев, по1 рублю; сокольникам того же чина, "нерадивым",четырем человекам, каждому по 11 червонцев, по 161/2 копейки; одному клобучечнику 6 червонцев ирубль; четырем конюхам, каждому по 3 червонца, по72 копейки; музыкантам, "радивым", и человекам,каждому по 5 червонцев; музыкантам, "нерадивым", ималолетним по 2 червонца, по 1 рублю, по 66 1/2копейки. Кроме того, главностатейничему было


предписано, что "как он о всех вышепрописанныхслужителях, кто какого состояния, по должности своейдолжен быть сведущ, то и объявленные, следуемые повышеписанному распределению в награждение деньги,ему, главностатейничему, тем, кои доброго состояния,отдать все ныне по рукам с расписками, аневоздержанным, в рассуждении продолжающегосяныне мирного торжества, дабы оные, по слабости их,не употребили тщетно, оных не отдавать до окончаниясего мирного торжества, разве кому для самыхнеобходимых нужд, но и то не все, а по усмотрениюнадобности дать из означенного числа по некоторойчасти, а по окончании торжества раздать и оным,всякому по рукам, должное число; все сполна срасписками же, и те собранные расписки представить вКанцелярию при рапорте". (Общ. Арх. Мин. Двора, оп.73, No 30).

209В 1769 году императрице Екатерине Алексеевнеподал челобитную биксеншпаниер Сиверс. Вчелобитной этой он указывал, что служил в России с1742 года, а на последней должности с 1752 года, и чтов настоящее время, за старостью, он не имеет уже силпродолжать службы, почему и ходатайствует обувольнении его в отставку "рангом, каким ВашеИмператорское Величество пожаловать соизволите", свыдачею ему некоторой пенсии на пропитание с женоюи пятью детьми. Императрица приказала затребоватьпо челобитной заключения обер-егермейстера, которыйотозвался, что Сиверс усмотрен им "в должности своейпротив прошлых лет неисправным", почему и самНарышкин ходатайствует об отставке Сиверса.Разбиравший это дело секретарь императрицыКозьмин, между прочим, уведомился, что Сиверс неполучал никакого содержания, начиная с 1767 года.


Козьмин запросил объяснений по этому поводу уОбер-егермейстерской канцелярии, которая ответила,что Сиверсу не выдавалось жалованья за последние двагода на основании того обстоятельства, что в 1767 годуон был отстранен за полную неисправность отдолжности по приказанию "Главного командираОбер-Егермейстерского Корпуса". В конце концовчелобитная Сиверса, послужившая мотивом весьмаобъемистой переписки, увенчалась приказаниемОбер-егермейстерской канцелярии дать Сиверсуабшид. (Рукоп. Имп. ох.).

210В марте 1769 года в Обер-егермейстерскуюканцелярию поступило весьма характерное прошениедворян-чинов Московской птичьей охоты, которое иприводим дословно.

"Находимся мы, именованные, в службе ЕеИмператорского Величества Обер-Егермейстерскогокорпуса при птичьей охоте, которую и продолжаемдолговременно, со всяким рачением, без всякогокуражу и награждения и ни в какие другие военные игражданские службы не выпускаемся; а как нынеРоссийское дворянство находится в прочих ЕеИмператорского Величества службах со всякимкуражем, и получают себе достойные чины, також инаходящиеся при Обер-Егермейстерском корпусеегерской команды егари жительство имеют в казенныхпокоях и жалованья получают против вас соизлишеством, а мы, именованные, при команде своейказенных покоев не имеем, а имеем собственные своидома, и из малополучаемого нами жалованья содержатькак домы, так и себя уже не в состоянии и от тогоприходим в крайнее убожество, да по долговременнойнашей службе отставляемся мы вечно на своепропитание, без всякого награждения и пропитания, а в


прочие службы по отставке из оной, за слабостиюнашею також и от убиения от верховой езды лошадьмиидти не можем, – того ради Обер-ЕгермейстерскуюКонтору (которая переслала это прошение вС.-Петербург, в Обер-егермейстерскую канцелярию)всепокорнейше просим, дабы соблаговолено было овышеописанных наших изнеможенных, куданадлежить, милостиво представить, дабы мы противпрочего Российского дворянства не могли как отмалополучаемого нами жалованья лишиться домовсвоих и от того претерпевать во всем крайние нужды,также и при отставках наших от службы на своепропитание награждаемы б были, за долговременную иревностную нашу службу, пенсионом илизаблаговременно из оной выпускать нас по дворянству,с награждением чинов, в прочие военные илигражданские службы, и о сем нашем прошенииучинить милостивое рассмотрение". (Общ. Арх. Мин.Двора, оп. 74, д. No 49).

Означенная челобитная принята была, вероятно, вовнимание при проектировании нового яхт-штата 1773года, о котором мы скажем ниже. Однако в том же 1770году некоторым из уволенных за старостью со службыпо Императорской охоте чинам приказывалосьименными ее императорского величества указами"давать пропитание в дворцовых волостях". (Госуд.арх., ч. II, р. XIV, No 57).

211К 17 ноября 1795 года относится интересный указМосковской обер-егермейстерской конторы, данныйстатейничему Дмитрию Рыкунову, показывающийзаботливость егермейстерского начальства о судьбесемейств служащих в ведомстве. В указе этом, междупрочим, читаем: "Поданным в Контору бывшегоптичьей охоты кречетника Ивана Микулина жена его,


вдова Пелагея Федорова, доношением прописывала:как де небезъизвестно оной Конторе, что означенныймуж ее, в минувшем октябре месяце, волею Божьеюумре, после которого осталась она с малолетнимидвумя сыновьями и одною дочерью, и жительствоимели со означенным мужем ее в Сокольничей слободена казенной земле в собственном их доме, который доми пришел в совершенную ветхость, и намерение имеет,для поправления своего состояния и прокормленияозначенных своих детей продать желающим людям, нобез позволения оной Конторы того сама сделать неможет и просит, дабы соблаговолено быловышеписанный собственный их дом желающим людямпродать позволить. Того ради, по указу ЕеИмператорского Величества, Контора сия приказали: спрописанием вышеписанного к вам послать сей указ,коим и велеть вышеписанной умершего кречетникаИвана Микулина дом жене его, вдове ПелагееФедоровой, при родственниках умершего Микулина, занастоящую цену, в пользу малолетних детей их,продать дозволить и взятые за оный деньги удержатьвам у себя впредь до резолюции и разделения междудетей его, Микулина, с пасынком означенной вдовы поуказным частям и при том отобрать вам обстоятельноеизвестие, в чьих руках оный пасынок до возрастусвоего или до определения на службу состоять будет, иКонтору рапортовать". (Там же, стр. 381).

В 1779 году егермейстер Петр Алексеевич Голицынсообщил письменно Обер-егермейстерской канцелярии:"Ее Императорское Величество, быв в Эрмитаже, изачать соизволила со мною речь о стремянном АндрееТоне, равномерно комисарах, а сверх тогопроговаривать соизволила, чтоб я старался по корпусузавести людей добрых и не корыстолюбивых;


неспособных же старался по другим местам уволить.На сие в ответ от меня Ее Величеству представленобыло, что так как по штату содержание положенослужителям во многом недостаточно, в рассуждениечего и желающих приохотить в корпус не без трудавозможно будет, да и находящихся в корпусеслужителей число тож имеется достойных, но службоюсебя содержать (не?) могут, а паче семьянистые, врассуждение чего мною Ее ИмператорскомуВеличеству и представлено было, не благоугодно льбудет, чтоб по рассмотрению моему, как состоящимразного звания служителям в корпусе, равномерно итем, которые определяться будут, делать прибавок какв денежном жаловании, так и в прочих окладах изостающих разных сумм по корпусу; и в ответ мне насие от Ее Величества сказано было сими словами, чтоотдает на мою волю и благорассмотрение, но однако жс тем приказанием, чтобы на тот прибавок никогда быне отважился особенной ни под каким видом суммытребовать". (Рукоп. сборн. им. ук., No 75).

Кстати заметим, что при обер-егермейстере князеГолицыне на остатки от штатных сумм относились нетолько расходы, сопряженные с увеличениемнекоторым чинам Императорской охоты содержания,но и расходы на выдачу пенсий увольняемым сослужбы и другие более крупные расходы вродерасходов на устройство в Петербурге каменныхпостроек для всего Обер-егермейстерского ведомства, окоторых скажем ниже. (Госуд. арх., ч. II, No 57 иРукоп. сборн. им. ук., No 91 и др.).

15 февраля 1785 года князь Григорий ГригорьевичОрлов препроводил князю Голицыну, по указуимператрицы, записку, коей предписывалось объявитьвсем чинам Императорской охоты, чтобы на будущее


время они, под опасением наказания по закону, отнюдьне осмеливались продавать кому бы то ни былоположенного им от дворца вина. (Рукоп. сборн. им. ук.,No 92).

19 июня того же года генерал-фельдмаршал князьАлександр Михайлович Голицын писалобер-егермейстеру князю Голицыну, что императрицаприказала уволить со службы в царской охотеобер-егеря Функа с полным окладом присвоенного емупо должности жалованья и определить к СобственнымЕе Величества делам для надзору за ее величестваружьями и комнатными собаками, "выдавая на нихположенные деньги, а в протчем никому к немуникакова дела не иметь". (Там же, No 96).

22 марта 1784 года "с дежурства" (кажется, от графаМусина-Пушкина) был передан князю ПетруАлексеевичу Голицыну указ ее величества представитьимператрице для неизвестной нам надобности, "неоткладывая", ведомость о находящихся в С.-Петербургепод ведением Обер-егермейстерской канцеляриизданиях, чинах Императорской охоты, их женах, детях,крепостных и наемных служителях, лабазах, лавочках идомах, а также живущих в последних постороннихлюдях. (Там же, No 108). Таковую же ведомость веленобыло представить в Управу благочиния. (Рукоп. сборн.им. ук., No 110).

212 11 ноября 1765 года обер-егермейстер Нарышкинпредставил императрице следующий весьмаинтересный доклад:

"По именным указам определенный на слоновуюкоманду отпуск суммы ныне пресекся за выбылоюпоследнею слонихою, которая пала прошедшегосентября месяца из приведенных в 1741 году в Россиюот Персидского шаха 13 слонов, а потому в


слоновщиках нужды нет, коих из азиатской нации завыбылыми ныне находится четырнадцать человек содним главным слоновщиком; но ежели они совсемлишатся получаемого ныне ими ВашегоИмператорского Величества жалованья, яко-то из нихнекоторые по большей части люди престарелые, а иныепо увечении от слонов болезненны, да еще и победности своей, не могуг иметь никакого себепропитания и толь паче ниже возвратиться в своеотечество за воспринятием ими здесь православнойверы. Того ради Вашему Императорскому Величествувсеподданнейше представляю, не соизволите льповелеть именным Вашего Императорского Величествауказом, оных слоновщиков, во уважениевышеописанных обстоятельств, наградитьвсевысочайше в пенсион половинным против окладових жалованьем или сколько Ваше ИмператорскоеВеличество всемилостивейше соизволите. Что жекасается до остающейся в Обер-ЕгермейстерскойКанцелярии от выбылых слоновщиков суммы, то наоную определена школа для детей, как выбылых, так иналичных слоновщиков, зверовщиков и охотников,всего осмьнадцать человек, для учения фершерству,егерству и на рогах и волторнах игранию, почему они ина места устарелых охотников и егарей употребленыбыть могут. Еще ж на оной выбылой сумме содержитсяодин слоновщик из русских, определенный по егоискусству для хождения за оставшими на слоновомдворе зверями и при нем пять человек зверовщиков,коим всем производится денежное жалованье и намундир от Статс-Конторы, а хлебное и дрова отДворцовой Канцелярии. ВсемилостивейшаяГосударыня, всеподданнейше прошу, чтоб каквышеписанным пятнадцати человекам престарелым,


так и двадцати четырем (т. е. 18 человекам детей,обучающимся в школе, и 6 зверовщикам),находящимся при своих должностях, всевысочайшимВашего Императорского Величества указом повеленобыло отпускать деньги и хлеб из прежних суммШтатс-Конторы и Дворцовой Канцелярии,положенным на слоновую команду, по обыкновеннымо них от Обер-Егермейстерской Канцеляриисообщениям".

На докладе этом Екатерина Великая начертала:"Сим престарелым как денежное жалованье, так ихлебное, и дрова, и мундиры производить по смерть попрежним окладам сполна". (Рукоп. сборн. им. ук., No25).

Подобная резолюция не удовлетворилаобер-егермейстера Нарышкина: в ней ни слова неговорилось касательно его любимого детища – школыдля детей охотников, созданной по его личнойинициативе. При письме от 8 декабря того же года онвозвратил свой доклад, кажется, секретарюимператрицы, прося вновь поднести таковойгосударыне и прибавляя к этому: "Я старался не оновом чем, но о том же, что было отпускаемо вбытность слонов, то-есть что прежде исходило накоманду слоновую, то оное ж и ныне имеем в роздачуупотребляться". (Гос. Арх., ч. II, разр. XIV, No 57).

Тщетно, вероятно, ожидая ответа на свое письмо до16 января следующего 1766 года, Нарышкин в эточисло снова обратился к тому же лицу, указывая, чтоотсутствие резолюции касательно организованной имшколы лишает Обер-егермейстерское ведомствовозможности содержать школьников. "А семуучреждению необходимо быть приОбер-Егермейстерском корпусе, дабы тем малолетним


способнее было заступить места отцов своих, да итакже чтоб оные не разбрелись по другим командам затем, что отцам, по неимуществу, содержать оных довозрасту на иждевении своем невозможно, а за такимотбытием оных нечем комплектовать будет, ибоименным указом Ее Императорского Величестваповелено наполнять выбывшие места детьмиОбер-Егермейстерского корпуса служителей". К этомуНарышкин прибавлял, что на училище требуется в годпо 754 рубля 94 коп., кроме хлеба и дров, да наоставшихся при слоновом дворе, согласно резолюцииимператрицы, 1139 р. 50 к., также кроме хлебногожалованья, и что за отпуском этих сумм вСтатс-конторе все-таки останется еще 557 р. 6 к. отсуммы, предназначавшейся раньше на содержаниеслоновщиков. (Там же).

Результат этого ходатайства нам неизвестен.

213От 1773 года сохранилось известие об участиинекоторых чинов царской охоты при торжественныхпроцессиях. Так, при торжестве бракосочетаниянаследника престола Павла Петровича с великоюкняжною Наталиею Алексеевной (принцессаГессен-Дармштадтская), при парадном шествии вКазанский собор, у карет обер-егермейстераНарышкина и егермейстера Польмана шли не только поодному придворному лакею, как у карет всехостальных высших придворных особ, но еще и егеря, укареты обер-егермейстера двое у кареты егермейстераодин. (Описание торжества. С.-Петерб., 1773г.).

14 октября того же года граф А. А. Безбородкописал обер-егермейстеру, что императрица приказалабезотлагательно прислать в Адмиралтейскую коллегиютрех егерей "для употребления их в некоторуюсекретную экспедицию", причем надлежало выдавать


им в течение этого времени все следуемое содержаниеиз Императорского кабинета. (Рукоп. сборн. им. ук., No119).

214В записках секретаря Екатерины ВеликойХраповицкого под июлем месяцем 1788 года междупрочим отмечено: "Хотят взять людей изЕгермейстерского корпуса в Лейб-гусары и, составядовольное число, послать против Шведа". (Зап., стр.75).

Об участии чинов Императорской охоты в военныхдействиях против шведов знаем следующее:

22 марта 1789 года Турчанинов по высочайшемуповелению писал обер-егермейстеру Голицыну, чтобыегерей, отправляющихся на флотилии в Ладожскоеозеро, снабдить ружьями, взяв таковые из Руст-камеры,а порох и свинец для пуль и картечи вытребовать изартиллерийского ведомства; чтобы с командою былотправлен офицер, бывалый в походах и заслуженный,а если такового в Обер-егермейстерском ведомстве неимеется, то князю Голицыну надлежало для этогообратиться к помощи генерал-адъютанта ЯковаАлександровича Брюса. Этому офицерупредполагалось подчинить не только егерей, но и всюфлотилию экспедиции. (Рукоп. сборн. Имп. ук., No135). Для занятия таковой должности княземГолицыным был приискан отставной секунд-маиорТолмачев, "человек весьма достойный, которыйнаходился при егерской команде в походе в Турецкойармии и был в сражениях под Журжею и другихместах". (Там же, No 136). Толмачев был определен наслужбу с жалованьем 300 р. в год. (Там же, No 137). Вэкспедицию было назначено 30 человек исправныхегерей, "знающих в стрельбе", и им было выдановперед третное жалованье да сделано на 1000 рублей


одежды и амуниции: епанчи, камзолы, нижняя одежда,картузы, патронташи, кортики "и прочая мелочь".Каждому егерю было выдано по ружью и по пистолету.(Там же, No 138).

9 мая 1790 года Турчанинов снова писалобер-егермейстеру князю Голицыну, что императрицасказала: "Нельзя ли в настоящем весьма важном случаемесяца на два, по крайней мере, на три" назначить изчисла чинов Обер-егермейстерского ведомстваопределенное количество людей всякого звания, чембольше, тем лучше, лишь бы не престарелых, нагребной флот, предназначавшийся для действия протившведа. (Там же, No 140).



Князь Голицын, по-видимому, не замедлилвыполнить волю императрицы, так как на другой жедень, 10 мая, Турчанинов снова писал ему, что "ЕеИмператорское Величество, приняв с матернимблаговолением подвиг вашего сиятельства вдоставлении людей в столь нужное время", приказалана другой же день отправить их в Выборг, подкомандою маиора Толмачева. К этому Турчаниновприсовокупил, что количество отряженныхобер-егермейстером людей "почитается сверхпрошлогодних егерей, которых тоже следует отправитьв Выборг". (Там же, No 141 )

215 18 июня 1790 года Московскаяобер-егермейстерская контора предписывалаглавностатейничему Ларионову: "Ордером изОбер-Егермейстерской Канцелярии, сего июня от 10числа, Конторе сей дано знать, что Канцеляриижелание ястребника Алексея Дмитриева кпродолжению (не в смысле "продолжения", какпонимаем мы это выражение теперь, а в смысле"перемены" рода службы) воинской службы похваляет,и ежели продолжится война со Швецией, то в будущем1791 году не оставит удовлетворить его просьбу,отправлением с прочими Обер-ЕгермейстерскогоКорпуса служителями против Шведов, дляпроизведения военных действий, ибо ежегодно к томуот той Канцелярии служители отправляемы бывают, вкоих настоит нужда, где он свое желание и выполнитьможет, а в рассуждение сей надобности увольнять егоиз ведомства сего Корпуса Канцелярия не намерена..."(Общ. Арх. Мин. Двора, д. No 1658,стр. 144).

216В том же 1795 году служителям Придворнойптичьей охоты выдавались казенные перчатки "из


лучшей лосиной кожи", заготовка которых обходиласьпо 35 коп. за штуку. (Общ. Арх. Мин. Имп. Двора, д.No 1658,стр. 344).

В это время "егери и пикеры имели особенный,присвоенный им мундир из зеленого сукна, сверхкоторого надевался суконный такого же цвета кафтан.Мундиры были парадные и ординарные; к нимпринадлежали приборы: медные гербы, перевязи,портупеи, кортики и ружья". (Быт Росс. госуд.1740–1741гг., ч. I, стр. 313).

В ноябре 1741 года несколько из придворныхохотников, отправившись на лодке вверх по Неве длястрельбы дичи про обиход Двора, были занесенытечением в пороги реки, где некоторые и потонули.(Там же, стр. 502). После этого случая во избежаниепотери вещей Трескау отдал приказание содержать уегермейстерских дел все ценные приборыобмундирования, отобрав их от охотников и оставивим лишь перевязи, портупеи и кортики. (Там же, стр.313).

От того же времени имеем сведения, хотя искудные, об обмундировании охотников цесаревныЕлисаветы Петровны. Им полагались шубы и кафтаны,при чем на каждый кафтан шло по 10 аршинсермяжного сукна, доставлявшегося из кексгольмскихвотчин великой княжны, да приклад к нему, то естькрашенина, снурок, крючки и нитки, стоил 25 коп.(Царскосельск. арх., д. No 9816,1741г.).

В 1745 году чинам птичьей охоты полагалисьмундиры: а) статейничему зеленый, ценою в 25 р., наодин год и серый, сермяжного сукна, на год же; б)прочим чинам по зеленому, ценою в 15 р. 50 к., на двагода и по сермяжному, ценою в 3 р. 50 к., на год. (Общ.Арх. Мин. Двора, оп. 64, дд. NoNo 13 и 14).


В августе 1746 года служителям птичьей охотыбыло сделано 20 епанчей с медными пуговицами. Наепанчи пошло 90 аршин английского зеленого сукна,на их отделку 40 золотников немецкого гаруса, 45аршин зеленой байки, 120 аршин крашенины зеленой,20 аршин клеенки и 10 пятинок зеленых ниток.Материалы эти обошлись в 80 р. 80 к. (Рукоп. Имп. ох.,оп. 64, д. No 13).

В то же время седла, вальтрапы и другиепринадлежности конского убора заготовлялись дляпотребностей Императорской охоты Конюшеннымведомством. (Рук. Имп. ох.).

В документах 1751 года имеются сведения обизготовлении для стремянных охотников полевогоплатья – кафтанов алого и камзолов зеленого сукна наподкладке из зеленого атласа, "а к ним богатые золотыекисти охотничьи, а именно: долгих три пары, на бокадевять пар шнурками золотыми". На кафтанах веленобыло положить позумент, спереди по петлям и поподолу, а на камзолы "выкладку положить богатую,кисти и снуры". (Гос. арх., разр. XIV, N 133,1751г.).

Платье это, по-видимому, заготовлялось кблестящей осенней охоте этого года, происходившейпод Красным Селом в присутствии всехпредставителей иностранных держав, о которой мыскажем в своем месте.

От 1762 года сохранились некоторые данныекасательно обмундирования чинов Царской охоты.Наварщикам полагались серые сермяжные кафтаны, начто им отпускалось по 3 р. 50 к. медью в год (Общ.Арх. Мин. Двора, оп. 66, д. N 17); пикеры носилизимою волчьи шубы, крытые зеленою материею, дашапки теплые с опушками сурковыми и верхамикрасными (там же, оп. 66, д. N 36), трюфельному егерю


из итальянцев полагалось на зиму: волчья шуба сзеленою камлотовою покрышкою, ценою 14 р.; сапоги,ценою в 1 р. 20 к.; шапка зеленая теплая в 1 р. 20 к.;рукавицы замшевые, теплые в 50 к.; чулки валяные в50 к. (Там же, оп. 66, д. N 25).

В 1766 году выжлятники Московской псовой охотыодевались в нарядные зеленые мундиры с позументамии в "дозжевые" зеленые сюртуки, а наварщики той жеохоты также в нарядные зеленые мундиры спозументами и в сермяжные кафтаны. У охотниковтакже был нарядный зеленый мундир с позументами.(Там же, оп. 70, д. N 37).

25 апреля 1773 года последовало высочайшееповеление "Обер-егермейстерского корпусаглавнокомандующим носить мундиры цветом зеленыес шитьем, всякому по своему чину, против военногоштата". (Рукоп. сборн. им. ук., N 62).

12 июня того же года Екатерина Великая отдалаприказание купить для неизвестной нам цели каждомуслужителю птичьей и псовой охот по две лошади "всамой крайней скорости", на каковую надобность, аравно на починку седел и приборов повелела отпуститьиз Кабинета сумму в 9700рублей. (Там же, N 56).

217В 1772 году часть Императорской птичьей охотыбыла отправлена в Яссы к графу ГригориюГригорьевичу Орлову. Служителям этой охоты былоизготовлено богатое платье, а именно: "ливрея сзолотым позументом и кистьми, а именно кафтаныалые, камзолы и штаны палевые суконные, картузызеленые бархатные, рубашки с манжетами и галстукичерные волосяные и одного ж калибру, а розни бникакой не было". На платье это пошло следующееколичество материалов:

1) На шитье девяти комплектов мундирной одежды:


сукна алого на кафтаны 27 аршин, стоимостью 148 р.50 к.; на камзолы и штаны сукна палевого 15 3/4аршин, на 65 р.; стамеду палевого на подкладку 45аршин, на 22 р. 50 к.; пуговиц кафтанных на 11 р. 50 к.и камзольных на 5 р. 75 к.; галуна широкого 234аршина, на 543 р. 66 2/3 к., среднего 118 аршин, на 170р. 16 1/2 К. и узкого 90 аршин, на 58 р. 66 3/4 к.; кистей198, каждая весом в 10 золотников, на 83 р. 33 1/4 к.; зашитье и приклад 72 р.

2) На мундиры были изготовлены сорочки, накоторые пошло 90 аршин полотна, на 3 р. 60 к., да заработу было уплачено, за все сорочки 90 к.

3) На девять картузов пошло бархату зеленого 9аршин, на 38 р. 25 к.; позумента широкого 24 3/4аршина, на 44 р. 33 1/4 к.; снурка и галунчика на 17 р.33 1/4 к.; девять кистей на 13 р. 16 1/2 к.; 27 золотыхпуговиц на 1 р. 12 к.; за шитье шапок 15 р. 75 к.

4) На девять вальтранов пошло: 14 аршин алогосукна, на 58 р. 50 к.; 54 аршина широкого галуна, на118 р. 75 к.; 15 1/2 аршин вощанки, на 1 р. 75 1/3 к.; 18аршин тесемки на завязки, на 9 коп.; за шитье 7 р. 20 к.

5) Девять кортиков с пряжками и портупеямилосиными обошлись 25 р. 65 к., да обшивка портупейшироким галуном, в количестве 18 аршин, и узким,которого пошло 2 аршина, стоила с материалом иработой 56 р. 58 1/4 к.

6) Девять седел с приборами стоили 81 рубль.7) Девять пар сапогов обошлись 18 рублей.8) 13 1/2 аршина лент зеленых для привязывания

гербов – 1 руб. 62 коп.9) За позолоту 9 гербов было уплачено 13 руб. 50

коп.10) Девять пар алых перчаток, на обшивку которых

пошло 6 3/4 аршина широкого и 13 1/2 аршина узкого


галуна, обошлись с материалом и работой 32 р. 45 1/2к. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 71, д. N 2).

Заметим между прочим, что чинам птичьей охотыприказывалось в то время, чтобы "волосы б быливсегда в бумажках, а во время б выездов были убраныи напудрены". (Там же).

Вероятно, в то же время была отправлена в Яссы ичасть псовой Императорской охоты. По крайней мере, внекоторых документах 1775 года упоминаются псовойохоты "Ясские богатые мундиры", то есть "кафтаны скамзолами и штаны"; "шляпы с позументом золотым изелеными бантами"; "картузы плисовые, вышитыезолотом"; "перевязи и портупеи позументные";"кортики с золочеными эфесами"; "ординарческиемундиры с широким позументом и палевымиштанами"; "охотничьи кортики с медными эфесами".(Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 72, д. No 53).

218К 6 мая 1793 году относится следующий указМосковской обер-егермейстерской конторыстатейничему Дмитрию Рыкунову, касающийсяпорядков, практиковавшихся в придворных охотах почасти обмундирования личного персонала: "В указе изОбер-Егермейстерской Канцелярии, минувшегофевраля от 11 числа, по протчем, написано, чтоб сейКонторы господам Присутствующим, обще с вами, увсех служителей птичьей охоты мундиры, сертуки инижнее платье осмотреть, и ежели та их одежда, квыезду им со птицами на поле для Всевысочайшегоувеселения, окажется во всем годною, то импринадлежащее каждому из положенного на темундиры и прочее двугодового оклада, только наодиннынешний год, что следует, деньги выдать. Буде же укого из них мундиры, камзолы и исподницы илисертуки окажутся во употребление к выезду им не


годны, то оные тем, что следует, построить подсмотрением вашим, на что и деньги вам от Конторывыдать с тем, чтоб вы, за употреблением на тупостройку, остаточные деньги каждому служителю, чтопричтется, роздали по рукам. А сего мая 3 числа из техслужителей с некоторых одни только мундиры были космотру в Контору представлены, кои по осмотрегосподами Присутствующими, обще с вами, иоказались еще к выездам на поля годны, а о камзолах иштанах, также и сертуках, вами объявлено, что всеизношены и к выездам не способны, почему инадлежит оное все построить вновь. Того ради, поуказу Ее Императорского Величества, Контора сияприказали: в сходствие вышеписанногоОбер-Егермейстерской Канцелярии, минувшегофевраля от 11 числа, в указе предписания и врассуждении, что сертуков и к мундирам камзолов иисподниц построить, а с некоторых за сделанные отКанцелярии шляпы с приборами из выданных на одинтолько нынешний 1793 год на мундиры денег, вычетуучинить не из чего, для постройки птичьей охоты навсех служителей мундиров, камзолов, штанов исертуков следующие сего 793 года генваря с ибудущего 795 года генваря по 1 число, и того на двагода, положенные по штату на те мундиры и сертукиденьги..." (следует длинный перечень поименно, комусколько полагается, и сколько с кого следует вычесть зашляпы)... за удержанием долга Канцелярии и завыдачею статейщику Ларионову мундирных денег наруки, всего 1184 р. 87 1/4 коп. передать статейничемуРыкунову для производства заказа "заблаговременно,чтоб остановки ни в чем быть не могло. А при том, каквам из посланных из Конторы указов известно,которых кречетников и служителей в Санкт-Петербург


со птичею охотою брать не велено или некоторые и повашему рассмотрению здесь останутся, то на таковых,по силе вышеписанного из Канцелярии в указепредписания, употребить деньги на постройку самогонужного, из следующих на один нынешний 1793 год, адостальные, принадлежащие на будущий 1794 год, всесполна представить обратно в Контору при рапорте".(Общ. Арх. Мин. Двора, д. No 1658,стр. 345и 344).

24 того же мая статейничий Дмитрий Рыкуновполучил указ Обер-егермейстерской конторы, вкотором читаем: "По указу Ее ИмператорскогоВеличества, в Конторе сей, по рапорту вашему,определено к вам послать сей указ, в коем написать,что постройка птичьей охоты служителям мундиров исертуков препоручена под смотрение ваше указом,присланным из Канцелярии сего 793 года февраля от11 числа, и деньги на оную постройку все сполна, пополучении сего мая 17 числа из Канцеляриипересланной суммы, тогда ж, по данному комисаруНиколаю Рыкунову из Конторы указу, выдать в приемваш велено. Следовательно, что вам исполнить командапрепоручает, того подчиненный, кто б он ни был,оставить никак не может, во что б и Контора порапорту вашему, за насланными к вам указами,входить и повторять Канцеляриею повеленное необязана. Но находя в том вашем рапорте в постройкетех сертуков и протчего остановку и видя при том вашиприносимые на подчиненных такие жалобы, откоторых Контора, наблюдая присяжную должность ипорядок учрежденный, опасается, чтоб при нужнейшейныне справе птичей охоты к доставлению оной вСанкт-Петербург не последовало расстройства инеисправности, за нужное находит всем птичей охотычинам и служителям в присутствии Конторы объявить,


чтоб они всегда, а особливо ныне, в нужных случаях,узаконенную подчиненность к начальству своемусоблюдали и должность, по содержанию присяги,исполняли в точности. Естли ж последует какаянеисправность и упущение, то главная команда неоставит сего без взыскания, а вам предписывается,дабы вы, на полученную вами из Конторы сумму,птичей охоты служителей обмундировали, по силенасланного к вам пред сим указу, по краткости котправке времени, немедленно. Если ж кречетникЮргенев или протчие постройку вашу почитаютдорогою, тоб они сами, по опробованным вамиобразцам, сукно и протчее представили и портногонаняли, под смотрением вашим, из чего и видна будетцена, та и другая, напоследок за напрасное нареканиевиновный обнаружится. Что касается до просимойвами на кречетника Юргенева сатисфакции, об оной нарассмотрение представлено быть иместОбер-егермейстерской канцелярии рапортом".

Из дальнейшей по этому поводу перепискиусматривается, что кречетник Юргенев, обвинявшийРыкунова в дороговизне постройки мундиров,пользовавшийся благодаря этому поддержкой состороны всей команды птичьей охоты,заинтересованной в дешевизне заготовки, так какостаточные деньги должны были выдаваться на руки,не ограничился одними жалобами. Юргенев разыскалпортного значительно более дешевого, чемпредложенный Рыкуновым, представил об этом наусмотрение Обер-егермейстерской канцелярии, котораяи поручила самую заготовку ему, Юргеневу.

Жалоба Рыкунова на обиду, нанесснную емуЮргеневым и заключавшуюся "в говорении при всехптичей охоты служителях неучтивых слов", также не


увенчалась "сатисфакцией", на которую рассчитывалстатейничий. Обер-егермейстерская канцелярия нашлавполне соответственным ограничиться в этом деле ужепоследовавшим распоряжением ее московской конторыо призыве всех служителей птичьей охоты впоследнюю и об указании им необходимости бытьпочтительными со своим ближайшим начальством.

Чтобы как-нибудь отомстить Юргеневу, Рыкунов,пользуясь правами начальника птичьей охоты,отстранил названного кречетника от командировки сохотою в Петербург "для всевысочайшего увеселения".Но и эта отместка не выгорела: Юргенев былвытребован в Петербург самим обер-егермейстеромкнязем Голицыным. Проиграл один лишь Рыкунов,который происками своими заслужил нерасположениекак со стороны своих подчиненных, так и со сторонысвоего начальства, прилагавшего вскоре за симвсевозможные старания выжить Рыкунова из охоты,как то мы и увидим из документов, приводимых нижене столько для повествования о невзгодах,обрушившихся на статейничего, сколько благодаряобщему их интересу в деле обрисовки порядков вмосковских охотах. (Там же, стр. 349,353и 358).

219От 1775 года сохранился документ,свидетельствующий как о заботах тогдашнегообер-егермейстера Нарышкина об обмундированиивверенных его команде чинов, так и о томобстоятельстве, что суммы, назначенные по штату нашитье мундирной одежды, выдавались на руки тольков том случае, когда одежда, заготовленная впредшествовавший срок, оказывалась вполнеисправною. В противном случае одежда заготовляласьраспоряжением Обер-егермейстерской канцелярии.Документ этот – следующее не лишенное интереса


письмо Нарышкина к присутствовавшему в то время вМосковской обер-егермейстерской конторе бригадируБулгакову:

"Высокородный господин бригадир Булгаков. Какнебезызвестно, что пришел двулетний срок выдачеденьгам на мундиры служителям птичьей охоты, ачаятельно, что у них кафтаны и с выкладкою хороши,но не без сумления ж, что камзолы, штаны и сюртуки уних худы, и для того писано от меня к господниуУнтер-Егермейстеру, чтоб он реченные мундиры скамзолами и штанами и сюртуки у всех служителейптичьей охоты осмотрел и в какой годности оныеокажутся представил бы в Канцелярию, по которомупредставлению, ежели подлинно кафтаны с выкладкоюеще хороши и впредь один срок выносиить могут, тооным служителям положенные в двухлетний терминденьги на постройку мундиров выдать из Канцелярии ионых кафтанов ныне им не делать, а камзолы таккороткие, как носят офицеры и прочие военные люди;штаны и сюртуки, ежели, как чаятельно, худы, велетьсделать новые непременно; кафтаны ж подрезаны ббыли так, как всякий из них станет на колени, то бподол ровен был с полом, и не лежало б на полу оногоничего, а сюртуки были б длиннее кафтана только б наполтора вершка, а не больше; при том были б в рукавахне узки, дабы свободнее вздевать на кафтан быломожно, и шитья, имеющегося на тех кафтанах, наворотнике и на обшлагах, не обшмыгивали; а недлиннее б были кафтаны и сюртуки для того, что будутчепраки хорошие, делающиеся здесь вновь длябудущих на поля выездов, то дабы оные кафтанами исюртуками закрываемы не были". (Общ. Арх. Мин.Двора, оп. 73, д. No 18).

Чепрак, о выставлении напоказ которого хлопотал


Нарышкин, был в то время "холщевый и по немнаписано светлозеленой краской, а по ней полосы: одназолоченная, а другая серебряная; на задних углахнаписаны два орла красками с позолотою"; подкладкасермяжное сукно, а бока обшиты кожею. (Там же, оп.73, д. No 4).

Чинам птичьей охоты, удостоенным рангапрапорщика, приказывалось обшить камзолы узенькимпозументом и, отобрав от них казенные пуговицы сгербами, нашить на кафтаны и на камзолы"ординарные пуговицы, как и прочие всеобер-офицеры носят". (Там же, оп. 75, д. No 18). Тем жепрапорщикам при парадных выездах на охотыпредписывалось иметь "парадные кортики с зеленымикостяными эфесами" (там же, оп. 73, д. No 26) и"вальтрапы зеленого сукна, обложенные золотымпозументом". (Там же, оп. 75, д. No 27).

Некоторые принадлежности обмундирования чиновптичьей царской охоты работал в то время"придворный живописец Дювили". Перевязи ипортупеи его работы делались из кожи и сукна иукрашались "орлами, вензелями и штучками" или, подругой редакции, на перевязи и портупеи шли"вычеканенные штучки или звенышки и именносостоящие в блесточках маленьких, в орлах и именахЕе Императорского Величества". На перевязи ипортупее "сверх того два орла большие, из коих одинбудет на лопасти портупейной, а другой, где сойдутсядва конца перевязи". Последние орлы позолочены ипосеребрены "самым лучшим золотом и серебром",потому что "чеканить таких больших орлов неможно".У портупей имелись "медные замки" и к нимпривешивались кортики, для вкладывания коихпришивалась к портупее лосиная кожа или юфть.


Придворному жнвописцу за перевязи и портупеи этиплатили по 50 рублей за прибор, несмотря на то, что"С.-Петербургский цеховой золотного и медного деламастер Вальтер" брался изготовить совершенно точнотакие же предметы за 28 р. (Там же, оп. 73, д. No 4).

Упомннаются шапки чинов птичьей охоты "черныеплисовые с золочеными гербами и штучками". (Там же,оп. 73, д. No 53). На шапках разные плюмажи: "белыешелковые", "белые гарусные", "белые перяные сбантами зеленой ленты". "Для чищения тех шапок,когда оные в выездах употребляться будут, щеточкинебольшие". (Там же, оп. 73, д. No 4).

220Из указа Обер-егермейстерской конторы 13 марта1791 года видно, что на постройку для потребностейпридворной птичьей охоты клобучков шли: "кожияловошные дубленные красные оленьи и сыромятные","сукно красное", "нитки красные и белые", "вервишестириковые". (Общ. Арх. Мин. Двора, д. No 1658,стр. 180).

5 мая 1793 года та же Контора дала статейничемуДмитрию Рыкунову следующий указ: "Поданным вКонтору вы рапортом требовали, птичей охотыслужителям, для вожения на поля голубей и воронок,полагая в трехлетний термин, то-есть прошлого 1792генваря с и будущего 1795 году генваря по 1 число,каждому служителю по одному вабилу и четырешалгача (?) сделать, а кому именно, о том приложилипри том рапорте реестр. А по справке в Конторе: вордере из Обер-егермейстерской канцелярии, прошлого789 года маия от 10 числа, написано, рапортом де онаяКонтора, от 16 апреля, той Канцелярии за известиедоносила, что, по рапорту господина НадворногоСоветника Ларионова, выдано от сей Конторы птичейохоты служителям тридцати восьми человекам на


постройку в трехлетний термин шалгачей зеленыхсуконных и вабил деньги, каждому человеку по одномурублю, а всего тридцать восемь рублей; но какКанцелярия у тех служителей, в бытность их соптицами в Санкт-Петербурге, во употреблении онышалгачи предвидит не у всех, почему и выдачу на оныеденег почитает за излишнее, чего для, повоспоследовавшей в той Канцелярии резолюции, темордером Конторе предписано, что как уже на тешалгачи деньги тогда выданы, то и велеть темслужителям все оное сделать; впредь же на постройкутех суконных шалгачей денег уже не выдавать, а могутоные, при справе птиц, возить на поля голубей иворонок в обыкновенных мешках. В Петербурге ж, длятаковой надобности, впредь построены будут два илитри шалгача из казны. Того ради, по указу ЕеИмператорского Величества, Контора сия приказали: квам послать указ, коим и велеть птичей охотыслужителям требуемые вами тридцать девять вабил,приискав мастера, подрядить сделать, и за какую ценувами подряжен будет подать рапорт, при коем и тогомастера представить в Контору; требуемые ж вамичетыре шалгача Контора, за вышепрописанным вордере из Канцелярии повелением, постройки учинитьне может, а требовать вам при приезде птичей охоты внынешнем году в Санкт-Петербург от Канцелярии".(Там же, стр. 342).

221Государственн. арх., оп. 72, д. No 53.

222Вообще высочайшие указы, запрещавшиепроизводство охоты партикулярным людям в границахпятидесятиверстного в круг Москвы раиона,соблюдались в то время весьма плохо. В 1748 г.сентябре месяце обнаружилось еще и следующее


обстоятельство:Еще в 1746 году для охот императрицы Елисаветы

Петровны было выпущено из Измайловского зверинцав подмосковные Тюхалевы и другие рощи несколькосот зайцев, "у которых пороты были уши". В сентябре1748 года зайцы с поротыми ушами стали попадаться впродаже в Охотном ряду. Это обстоятельство вызвалострожайшее приказание, чтобы продавцов, у которыхбудут усмотрены подобные зайцы, ловили и приводилидля следствия и соответственных распоряжений вОбер-егермейстерскую контору. (Общ. Арх. Мин.Двора, оп. 51, д. No 2750).

223 1 декабря 1741 года "в возобновление преждевыданных от предков Наших указов" вновь веленобыло публиковать о запрещении охоты в окрестностяхС.-Петербурга (1-е Полн. Собр. Зак., ст. 8477), а 19тоже декабря воспрещено около Москвы "во всестороны", расстоянием на 100 верст, ездить со псовоюохотою, стрелять или ловить птиц и зверей". (Быт Росс.госуд. 1740–1741г., ст. 8485).

224 11 декабря следующего 1742 года обер-егермейстерА. Г. Разумовский докладывал ПравительствующемуСенату, что "хотя де по Высочайшему ЕеИмператорского Величества Именному указу (от 19декабря 1741 года) около Москвы во все стороны,расстоянием на 100 верст, со псовою охотою ездитьзапрещено и как зверей, так и птиц ловить и бить невелено, но ныне Ее Императорское Величествовсемилостивейшим Именным же изустным указомсоизволила повелеть оный указ отменить с такимизъяснением, чтобы около Москвы во все стороны,расстоянием на пятьдесят верст, со псовою охотою итенетами никому не ездить и как зверей, так и птиц не


травить и не ловить, и не стрелять, и никакимивымыслы не ловить же, а далее пятидесяти верст" охотамогла производиться во всех ее видах всемижелающими. (Быт Росс. госуд. 1740–1741г., ст. 8678).

225Кроме этих указов, в царствование ЕлисаветыПетровны издан был еще в 1749 г. указ о воспрещенииохоты в окрестностях сел Красного и Царского, на 30верстA4. Запретный раион в окрестностях Москвы былзначительно уменьшен тотчас же по вступлении напрестол Екатерины II – до 15-ти верст (указ 12 июля1763г.).

22626 марта 1752 – года воспоследовалнижеследующий именной высочайший указ,объявленныйСенату:

"Ее Императорское Величество указала:Московской губернии в Переяславской,Юрьевско-Подольской и Суздальской провинциях и ктем провинциям приписных городах и в Шуйскомуезде, как помещикам самим, так и их прикащикам икрестьянам, також дворцовых и монастырскихволостей, сел и деревень управителям, как в своих, таки в посторонних дачах, и никому проезжающим, ктобкакого звания ни был, со псовою охотою ездить изайцев тою охотою не токмо травить, но и тенетамиловить запретить. Того ради ПравительствующийСенат, по силе вышеобъявленного Ее ИмператорскогоВеличества указу, благоволит о таком запрещенииловли зайцев во оные места отправить указы". (1-еПолн. Собр. Зак., ст. 9968).

227В мае 1750 года Обер-егермейстерская контораусмотрела, что определенные для объезда окрестностейМосквы и для ловли браконьеров драгунырасквартированы весьма неудобно "за Преснею, не по


близости к команде и Семеновскому Потешномудвору". Озабочиваясь главным образой достижениемнаилучших результатов в деле поимки нарушителейзапретительных об охоте у Москвы указов,Обер-егермейстерская контора просила Московскуюполицеймейстерскую канцелярию отвести драгунамновые квартиры в наиболее удобном для их службыместе, именно в селе Красном. (Общ. Арх. Мин. Двора,оп. 52, д. No 1758).

В сентябре 1750 года снова были усмотрены случаибраконьерства. Так, драгунский разъезд, посланный отМосквы по С.-Петербургской дороге, "наехал в дачахбарона господина Строгонова деревни Лепунихикрестьянина его, Ивана Семенова сына Кайдалова, дапоручика Петра Михайлова сына Языкова, дворовогочеловека Герасима Гелахтионова сына Пешехонова сружьями", причем второй "близ той деревни Лепунихина пруде стрелял по уткам и при нем явилсязастреленный рябец". Обоих "для следствия и учиненияпо указам" отправили в Московскую губернскуюканцелярию.

228В октябре 1743 года "при Дворе ЕеИмператорского Величества известно учинилось, чтоне токмо в запретительных местах, но и в самойблизости Москвы, а именно в ПеровскихСтрогановских рощах и около села Коломенского, и впрочих тому подобных местах, не страшась ЕеИмператорского Величества указов, некоторыепрезрители как со псовою охотою, так и птиц и зверейвсячески ловят и стреляют".

Засим, 3 декабря того же года, "посланные отОбер-Егермейстерской Конторы Московскогодрагунского шквадрона, ефрейтор Бехматов стоварыщи, во оную Контору объявили, при доношении,


усмотренных ими, в объезде, со псовою охотою, близсела Треборева князь Николая Александрова сынаГолицына охотников трех человек, которые, оставядвух верховых лошадей да борзую суку, бежали, и каконых лошадей и суку повели с собой, то показанныйкнязь Голицын прислал к ним казначея да одногоконюха, чтобы они ехали к нему в дом; а они того непослушали, взяв конюха и вышеписанных лошадей исобаку, объявили в Обер-Егермейстерской Конторе,которые приняты".

В Конторе прежде всего допросили взятого конюха.Этот показал, что "декабря 3 числа господин его,

показанный князь Голицын, взяв его и псовой охотыборзых 6 собак, поехал из Московского дому своего вподмосковную свою вотчину село Богородское, асобаки с ним взяты были для травли ль зайцев или дляотсылки куда, про то он не известен, понеже как доехалДонского монастыря деревни до Семеновской, котораястоит по Калужской дороге, господин его послал впередв село Богородское, для взятья саней, понеже у взятых сними саней, на которых сидели охотники, полоспереломился; а господин его со псовою охотою иохотники, которые с ним были, Степаном Овчуховым,Козьмой Петровым, Константином Лавровым, поехалидругою дорогою, которая лежала к селу Трепареву; абез него зайцы и другие звери травлены ль ими были, отом он неизвестен, понеже тогда был он в селеБогородском, в доме господина своего. Точию, какуведомился господин его, что вышеозначенныхохотников его объезжие драгуны со охотою его ловилии борзую суку и дву верховых лошадей взяли, послал сним дому своего казначея, Михаила Афанасьева,драгун просить к себе, чтоб они борзую суку и двулошадей отдали обратно, за что их хотел поить вином".


Обер-егермейстерская канцелярия, наблагоусмотрение которой представлено было это дело,предписала своей московской конторе потребовать отМосковской губернской канцелярии допросаозначенных выше трех охотников князя Голицына дляустановления того обстоятельства, охотился ли самкнязь Голицын, а если нет, то с чьего разрешенияохотились его охотники.

При допросе в Московской губернской канцелярииохотник Степан Овчухов показал: "Дворовый де ончеловек помянутого князя Голицына, а жительствоимеет в Переславской господина своего вотчинеРезанского, в селе Ромоданове, и хождение имел в томселе за собаками. И тому назад будет дней с десятьприехал он в Москву, по приказу господина своего, ижил в доме его за Арбатския вороты, в приходе церквиСимиона Столпника. И сего де декабря 3 числагосподин его, князь Голицын, поехал в подмосковнуюсвою вотчину, которая отстоит от Москвы верст сдесять, в село Богородское, и взял с собою казначеясвоего Михайла Афанасьева сына Потоцкого да его,Степана, с помянутыми людьми..." "А поехал впомянутую вотчину для присмотру хлеба, а при поездеприказал взять ему, Степану с товарыщи, борзых шестьсобак для отсылки в Серпуховскую свою вотчину, всело Кулаково, чтоб оных собак кормить в том селеКулакове. И по тому его приказанию те собаки и взятыв то село Богородское для отвозу в оное село Кулаково,ибо от того села Богородского в то село Кулаково ехатьпо близости, да по тракту обстоят те села одному ж...""Собаки взяты не для травли зайцев... и везены были всанях, на которых ехал оный конюх и они, псари, а вдругих санях сидел господин их. И как доехали ониДонского монастыря до деревни Семеновской,


господин его, оного конюха, на тех санях, на которыхони сидели, на одной лошади послал в показаннуюгосподина его вотчину, в село Богородское, одногонаперед, без собак, ибо на которых они санях сидели, иу тех саней переломился полоз и за тем на тех саняхехать нельзя..." "Господин его с оставшими людьмихотел дождаться на дороге, ибо до оного селарасстоянием" осталось версты с четыре... "Господинего, подождав немного и видя, что вскоре других санейдождаться не можно, на оставших санях, на которыхгосподин его сидел, с ними и собаками поехали, длялегкости лошадям, дорогою зимнею, которая стоит всело его Богородское на село Трепарево, ибо та дорогапроездом лутче..." "Как оный господин его, так и они,при нем ехавши, по той дороге зайцев и другихникаких зверей не травили, ибо господин его в то селоехал хотя и с собаками, токмо не для охоты, ноподлинно для присмотру в том селе хлеба, ибогосподин его, за бытием в службе в этом селе долго небыл. По приезду в то село того ж числа, отобедав,приказал ему и показанным его товарищам тех собакотвести для прокорму в показанное село Кулаково, агосподин его, откушавши, лег спать, а он, Степан, споказанными людми на трех лошадях верхами, взяв изоных четырех собак, в том числе одна сука желтая, поприказу его, поехали в то село..." "И как он, Степан, сооными своими товарыщи и с показанными собакамибудут от того села Богородского в полуверсте, и в точисло наехали на них объезжие драгуны и хотели ихвзять под караул, объявляя яко бы они едут для ловлизверей, а они де, убоясь, из них де один, Константин,на верховой лошади от тех драгун уехал, а он, Степан,и Козьма, убоясь же, оставя верховых дву лошадей исобаку, ушли, а оные драгуны ту собаку и лошадей


взяли с собой". По прибытии в Богородское охотникинашли там своего господина, которому сказали ослучившемся. Князь Голицын послал к драгунамказначея своего сказать, что "как он, так и люди его сохотою не ездили и ныне не ездят", а собак вели вдеревню Кулаково для выкормки. Но драгуны не внялиэтому и представили лошадей и собаку вОбер-егермейстерскую контору. К этому Степандобавил, что "в том допросе сказал сущую правду иничего не утаил, а буде сказал ложно, и за то указалабы Ее Императорское Величество учинить им, чтоуказом повелено будет".

Козьма Петров сын Щеглов и Константин Лавровсын Бушмаров – двое других охотников князяГолицына – почти слово в слово подтвердилипоказание своего товарища. Чем кончилось это дело –не знаем. (Моск. арх. Мин. юст., оп. 211, вязка 1678, д.No 32).

229В октябре 1745 года корытничий Московскойпсовой охоты Ее Величества, Иван Извольский,доносил Обер-егермейстерской конторе, что 12 числаэтого месяца ездил он со псовою ее императорскоговеличества охотою, для обучения гончих молодыхсобак, от Москвы в 35 верстах, по Каширке, за Пахрою,около дворцовой деревни Сельвачево. "И в то время тутже ездили князь Николая Петровича Щербатова детиего со псовою охотою и охотниками. Я, именованный,поймал из их охоты охотников трех человек и при нихдевять собак борзых, пять гончих, три лошади сседлами; у оных же охотников два рога медные, триножа охотничьи, которые охотники и прежде былипойманы драгунами, в июле месяце, и взявши с нихоные драгуны пять рублев денег, и отпустили в домсвой. А ныне показанные охотники и с собаками


приведены мною, именованным, в Москву". (Общ.Арх. Мин. Двора, оп. 211,д. No 127).

Обер-егермейстерская контора, выслушав этодоношение, определила: "объявленных приводныхлюдей и что при них имеется в Обер-ЕгермейстерскуюКонтору принять и оных людей порознь расспросить".

Один из задержанных охотников, ВасилийВасильев сын Ленок, показал следующее:

"Вотчина де господина его имеется в Коломенскомуезде, в деревенском стану, село Салтыково, поКоломенке, от Москвы в пятидесяти верстах. И сего деоктября 12 дня объявленного помещика его, князьНиколая Щербатова, дети, князь Павел да АндрейЩербатовы, взяли его для езды со псовою охотою иездили по ту сторону села Салтыкова, в дачахгенерал-маиора Льва Васильевича Измайлова селаСпасского. И того ж числа приехали они со псовоюохотою, генерал-фельдмаршала и кавалера князьВасилья Владимировича Долгорукова к деревнеПестовой, которая отстоит от Москвы расстоянием впятидесяти верстах и от той деревни в дву верстах,близ речки Гнилуши, пустили они псовую охоту дляприему зайцев. И в тож де время послышали онигоньбу с собаками по зайцам от объявленной речкиГнилуши в пяти верстах, близ села Шубина и их собакиот оной речки Гнилуши на оную гоньбу сдались, и онде, Ленок, с прочими их охотниками, за оною ихохотою для ловли собак скакали, чтоб догнать. И какнаскакали они на вышереченную охоту, как их, так ипсовую охоту Государевы охотники взяли. И в тех деместах, где набежали охоту Ее ИмператорскогоВеличества, они со псовою охотою не ездили и собак непущали, и зверей никаких не травили. А утекли оныесобаки на вышеозначенную охоту на крик сами. А


напред сего он, Ленок, обще с господами ево в техвышеозначенного села Спасского дачах за охотою отМосквы в шестидесяти верстах езживали и драгунаминикогда поимываны не бывали".

Второй и третий из задержанных охотников,Василий Фирсов и Иван Голов, показали почтибуквально то же самое с тем добавлением, что ранееприведенного случая ездили они "обще с господами их,вниз по вышеозначенной же речке Гнилуши за охотоюв дачах села Спасского, которое от Москвырасстоянием обстоит в шестидесяти верстах; езжали и внынешнее де лето, а в котором месяце и числе, неупомнят, разъезжих драгун от Москвы за пятьдесятверст наехали, и видя де те драгуны, что они ездят сохотою в указных верстах, от Москвы за пятьдесятверст, запрещения им никакого не чинили и взятков сних никаких не брали. И как господа их, так и они дляприему зайцев со псовою охотою в неуказных верстахне езживали".

В Обер-егермейстерской конторе не нашлосьсведений, в каком именно расстоянии находятсяозначенные выше места от Москвы, но во всякомслучае было решено, что охотиться там князьяЩербатовы не имели права, почему и было решенотрех отобранных лошадей отдать владельцам, "а собак,описав, содержать при псовой охоте, рога и ножи приКонторе. Только объявленные собаки в охоте ЕеИмператорского Величества все-ль быть годны, того необъявлено..." "Велено тех собак разобрать и которые изих в охоте Ее Императорского Величествадействительно быть годны, оставить при той охоте доуказу, а которые не годны, тех отдать в дом помянутогокнязя Щербатова по описи с роспискою, дабы на такихнегодных не мог происходить казенный корм


напрасно".По разборе собак при Императорской псовой охоте

было оставлено борзых собак: два кобеля черно-пегих,две суки муруго-пегих, сука полово-пегая и сукачубарая английская, да четыре гончих собаки: выжлецчерный, выжлец каурый, да два выжлеца багряных.(Там же, оп. 51, д. No 2613).

230 28 сентября 1748 года статейничий Императорскойптичьей охоты Семеновского потешного двора ГерасимЛарионов вошел в Московскую губернскуюканцелярию со следующим донесением:

"Сего сентября 18-го числа команды моейкречетник Михайла Иевлев сын Ларионов и драгуны,будучи в объезде по Можайской дороге, расстоянием отМосквы в тридцати пяти верстах, поймали в лесныхдачах графа Федора Алексеевича Апраксина, поддеревнею Таганиково, ходящего пешком псаря его,Ивана Григорьева сына Вауштина, званного в рог, прикотором псаре взято означенный шейный охотничийрог, собак борзых три, гончая одна, ивышеобъявленный рог, борзые три собаки и однагончая оставлены при псовой Ее ИмператорскогоВеличества охоте, а означенного псаря Вашутина"...для..." учинения с ним по указам в МосковскуюГубернскую Канцелярию и объявляю при семдоношение".

На допросе Вашутин показал, что он дворовыйчеловек графа Апраксина, живет в вотчине последнего,в селе Успенском, отстоящем от Москвы в 30-тиверстах, где определен для присмотра и корма борзых игончих собак, которых на его попечении 30 штук."Тому назад с неделю, по утру, до обеденногоблаговесту, пришел он к сараю, где собаки, и увидел надворе прогрызенную теми собаками дыру, и, войдя,


увидел, что не достает трех собак; взял рог, которымскликают тех собак, побежал в лес, который от села сверсту, и стал трубить в рог. И по трубе те собаки кнему из лесу прибежали, с которыми он и пойманобъезжими драгунами. И зверей он никаких с собакамине ловил, и он от господина своего, ни от прикащика,ни от кого приказаний не имел, чтоб ловить темисобаками зверей, а приказано было ему толькосмотреть за собаками и кормить".

Губернская канцелярия, найдя это объяснениенедостаточным, главным образом вследствие тогообстоятельства, что Вашутин не доказал явно инеопровержимо, будто ходил в лес только дляотыскания вверенных его попечению собак, убежавшихсо псарни, решила "за ту его продерзость, на страхдругим, учинить ему наказание: бить плетьми; и поучинению наказания свободить с распискою",уведомив о таковом своем решенииОбер-егермейстерскую контору. (Моск. арх. Мин. юст.,оп. 211,свит. 1701,д. No 50).

231 20 сентября 1749 года посланныеОбер-егермейстерскою конторою для наблюдения засоблюдением указов, запрещавших охоту вокрестностях Москвы, драгуны "промеж Серпуховки иКоширки поймали со псовою охотою людей сержантаСеменовского полка Ханенева", двух человек, ипривели их в названную контору вместе с четырьмяборзыми собаками и двумя смычками гончих, рогоммедным и охотничьим ножом.

Люди эти были отосланы в Московскуюгубернскую канцелярию, где им произведен былдопрос.

Один из задержанных, Артемий Ильин, показал,что он дворовый человек Ханенева. "Тому назад будет


месяца с два, и более, господин его, оный Ханенев,послал его, Артемья, из Москвы, из дому своего,который обстоит в Кудрине, в приходе ПокроваБогородицы, в подмосковную свою вотчину, поСерпуховской дороге, в Московский уезд, в сельцоЕкимцево, которое отстоит от Москвы в сороке верстах,для присмотру в посеве орженого хлеба, у которогоприсмотру и был; и в ту его в том селе у тогоприсмотру в посеве хлеба бытность, тому будет неделис полторы, из Москвы, из оного долу господина его,оный господин его с человеком, Иваном Афанасьевым,прислал к нему, Артемью, в оное сельцо Екимцево дляпрокормления не весть чьих восемь собак гончих иборзых, да рог медный, да ножик, да несколькошкварин свешных для корму им, при письме; а вписьме к нему написано, чтоб их хранить и беречь,чтоб не пропали, ибо те собаки приятельские, а негосподина его, а из того сельца с ними за охотоюотнюдь ему, Артемью, не велено. И по тому письму он,Артемий, приняв тех собак на дворе господина своего стоварищем своим, дворовым же человеком,показанными шквариными, мешав со всякою мукою ирубя оным присланным ножем, кормили. И тому будетныне шестой день, в бытность его, Артемья, на гумне,при молотьбе хлеба, оные собаки с двора онагогосподина его сорвались и побежали полем в рощу,которая от того сельца расстояшем сажень во сте. И какон, Артемий, увидел с гумна, что те собаки с того дворасорвались и ушли в рощу, то он, Артемий, побежал надвор оного господина своего и, прибежав, увиделтоварища своего оного Осипа Егорова, что он спит, то,разбудя его и взяв они рог, чем скликают собак,побежали в показанную рощу. И как оный Артемий соным товарищем прибежали к роще и стали тем рогом


тех собак к поимке созывать, и в то время наехали наних объезжие драгуны и с теми собаками, и с рогом, и сножем, который был на поясу у оного товарища его,поймали и привели в Семеновское, где имеются ЕеИмператорского Величества в содержании соколы, исодержались они оба трои сутки, а ныне приведены вМосковскую Губернскую Канцелярию. А он, Артемий,и товарищ его, оный Осип, с теми собаками из тогосельца в то число, и никогда, за охотою, конечно, неходили и зверей и птиц не ловили, а имелись те собакив том сельце, как выше значит, только для оного корму,а не для того, чтоб с теми собаками ездить за охотою. Ачто они тех собак из оного, господина его, двора отнеусмотрения упустили и с теми собаками он, Артемий,с товарищем пойманы, и в той их вине вольна ЕеИмператорское Величество; а что со псовою охотою впятидесяти верстах ходить запрещено, указ он,Артемий, слышал; и в сем допросе сказал сущуюправду и ничего не утаил".

Осип Егоров дал почти буквально такое жепоказание.

"Того ради указано объявленным пойманнымобъезжими драгунами сержанта Ханенева, людем,Артемью Ильину да Осипу Егорову, за несмотрение их,что собаки со двора помещика их, показанногоХаненева, сорвались и побежали полем в рощу, гдеони, и с теми собаками, объезжими пойманы", по силевысочайших указов, "на страх другим, учинить имнаказанье: бить плетьми нещадно и, по учинениинаказанья, отдать их в дом оного Ханенева сраспискою, понеже они по допросам своим, кроме того,что о спуске со двора помещичья собак и о поимки их,ни в чем не винились и никакого на них, чтоб они сопсовою охотою куда ездили, показательства не


явилось". (Моск. арх. Мин. юст., оп. 211, св. 1707, д.No 122).

232В августе месяце того же 1752 года "объезжийоколо Москвы для поимки презрителей за капралаСимон Шишкин" представлял Обер-егермейстерскойконторе, что 21 числа этого месяца "имелся он сдрагуны в разъезде промеж Троицкой и Дмитровскойдорог, и по той дороге наехали в неуказных верстах, всороке пяти, отставного маиора князя Сергия Яковлевасына Львова на охотников его, Алексея Полякова,Никиту Нежданова да на Павла Иванова, которыеездили промеж объявленных Троицкой и Дмитровскойдорог со псовою охотою, которых охотников, трехчеловек, и при них борзых четырнадцать да гончихчетыре, итого восемнадцать собак, да трех лошадей, исо всем к ним прибором", взяли.

Препровожденные в Обер-егермейстерскуюконтору охотники между прочим показали, что ониездили "Московского уезда под сельцом Пищалиным стою псовою охотою, за зайцами, которое от Москвысостоит в 55 верстах, токмо они в то время зайцов непоймали и, ездя под тем сельцом Пищалиным, сталибыло сбирать собак, и как тех собак собрали и хотелибыло ехать в дом господина своего в показанное сельцоПищалино, тогда на них наехали объезжие драгуны "..."и взяли под караул, и при них показанных собак илошадей. А как оные драгуны его, Полякова, взяли сообъявленными охотниками, тогда господ их, Львовых,при них не было. А публикованный указ о запрещении,о неезде со псовою охотою, також о неловлении инестрелянии как зверей, так и птиц расстоянием отМосквы в пятидесяти верстах, он, Поляков, и товарищиего слышали, а что они ездили за указными верстами,расстоянием от Москвы, как выше показано, в 55


верстах, шлются на тамошних окольных обывателей".Обер-егермейстерская контора приказала отправить

и этих охотников в Московскую губернскуюканцелярию с тем, чтобы последняя сообщила Конторе,что "со оными учинено будет". (Общ. Арх. Мин. Двора,оп. 52, д. No 1760).

В сентябре того же года драгунский капрал МихаилСоловьев доносил Обер-егермейстерской конторе, что,"будучи в разъезде с драгуны по Серпуховской дороге,наехали Гвардии капрала Ивана Еропкина иАртиллерии штык-юнкера Александра Чебышева внеуказанных от Москвы сороке пяти верстах со псовоюохотою, которую и взял, а именно: собак гончих 17,борзых 13, рогов медных 4, в том числе 2 безмуштуков, да охотников 7 человек, лошадей 8".

Вся эта охота 17 человек охотников былидоставлены в Обер-егермейстерскую контору, однако,по-видимому, Еропкин и Чебышев личномузадержанию подвергнуты не были. С них Московскаягубернская канцелярия взыскала "за неосторожную сопсовою охотою от Москвы в сороке пяти верстах ездуштрафные" деньги, по 10 рублей с каждого, каковыеденьги и препроводила в Обер-егермейстерскуюконтору.

Между тем, 11 сентября, в Обер-егермейстерскуюконтору поступило прошение служителядействительного статского советника князя СергеяАлександровича Голицына, Сергея Андреева, вкотором последний "объявил, что со оною взятоюпсовою охотою оного капрала Еропкина, одна лошадь,мерин светло-серый, грива в правую сторону стрижена,с седлом, взятая им, Еропкиным, у господина его навремя, и просил, чтобы оную отдать в дом господинаего, а приводной со оною псовою охотою, оного


Еропкина, человек его, Иван Уланов, сказал что талошадь подлинно взята господином его, Еропкиным, уоного статского действительного советника на время".

Выслушав это прошение, Обер-егермейстерскаяконтора рассудила: "Оного капрала Еропкина иШтык-юнкера Чебышева показанных людей 7 человекотослать к следствию в Московскую ГубернскуюКанцелярию при промемории, и что учинено будет,соблаговолено бы было прислать известие, а изприведенных означенную одну лошадь отдать в домстатского действительного советника князь СергеяАлексеевича Голицына показанному человеку его,Сергею Андрееву, с распискою, а достальные 7лошадей отослать к комисару Саватию Ларионову,которому велеть, описав в леты, в шерсть и в приметы,содержать при птичьей Ее Императорского Величестваохоте с прочими казенными лошадьми, записав вприход, и содержать на казенном корму, а седла отдатьпоказанному Капралу Соловьеву с драгуны для того,что оная псовая охота поймана им и у казенных ихлошадей имеющиеся седла, от многой их для поимки вловлении оных зайцов и птиц презрителей езды,имеются в ветхости, а собак и роги медные велетьпринять кречетнику Федору Рыкунову ко псовой ЕеИмператорского Величества охоте и собак содержатьна корму с прочими казенными собаки, а роги записатьв приход". (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 52, д. No 1760).

233 7 марта 1750 года драгуны "шквадрона капралаБобкина"... "наехали по дороге на Воробьевых горах"охотника дворцового села Воробьева, крестьянинаИвана Малдыкина, объявившего, что ловил он векшу.Однако у Малдыкина оказались заячьи тенета итайник. Этого преступника высочайшего указа,будущего "колодника", отправили в Московскую


губернскую канцелярию для соответственногонаказания. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 52, д. No 1758).

Московского шквадрона драгун ВасилийВострухин, "определенный для разъезду у поимкиоколо Москвы в ловлении зверей и в стрелянии птицпрезрителей", наехал 2-го числа этого месяца поКаширской дороге охотника, дворового человекагенерала и кавалера господина Наумова, назвавшегосяМихаилом Громовым, который на реке Пахре, близсела Яму, убил двух уток. Громова вместе с егоохотничими трофеями в виде двух застреленных утокдоставили в Обер-егермейстерскую контору. В контореэтой Громова подвергнули допросу, причем"объявленный проводной показал, что он тех утокзастрелил простотою своею, а о запретительном указе онеловлении зверей и нестрелянии птиц он слышал".

Само собою разумеется, что подобная наивнаяотговорка Обер-егермейстерскою конторою вовнимание принята не была, и Громова отправили вгубернскую канцелярию. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп.52, д. No 1758).

В апреле 1752 года Московского драгунскогошквадрона капрал Михаил Соловьев подал вОбер-егермейстерскую контору рапорт, которымдоносил, что "по силе данной ему инструкции, веленоездющим, ежели кто будет в неуказных верстах ловитьи стрелять зверей и птиц, ловя, приводить во онуюКонтору". Между тем "сего де апреля 12 числа был он,именованный, с драгуны в объезде по Калужскойдороге, и промеж Каменки, от Москвы в сорокеверстах, наехали в лесных угодьях вотчиныгенерал-маиора Александр Тимофеева сына Ржевскогокрестьян деревни Ярцева – Ивана Наумова, МиронаЗахарова, Петра Никитина, Мирона Петрова, с


тенетами и с одним зайцем, у которых того зайца итенеты взяли". Соловьев и драгуны "оных пойманныхкрестьян при том рапорте и объявили, которые вОбер-егермейстерской конторе в допросе объявили:Первый: зовут его Иван Наумов сын Чикунов,крестьянин он оного генерал-маиора, Московскогоуезду, деревни Яраевой, о указе о запрещении внеловлении и нестрелянии расстоянием от Москвы в 50верстах зверей и птиц и зайцев он слышал, и вВоскресный де день с крестьянскими детьми, именакоторых приведены выше, "для ловли" зайцов стенетами промеж Калужской и Каменки, в роще князяГолицына, которая отстоит от деревни означенногогосподина его – Ярцовой – с полверсты, а от Москвы в45 верстах, в показанный Воскресный день ходилипростотою и скудостью своею, а не по чьему приказу, иизловили только одного зайца, и в то время, наехав, ихобъезжие драгуны поймали; а напреж сего как оныйгосподин их, так и он, и крестьяне, и никто другие какзайцев, так и птиц не ловили и не стреляли".

Остальные браконьеры показали то же, что иЧикунов.

Обер-егермейстерская контора рассудила:"Показанных генерал-маиора господина Ржевскогокрестьян, Ивана Чикунова с товарыщи, занаступающею нынешнею летнею крестьянскоюработою, учиня им наказание, бив батожьем, чтоб имвпредь так дерзновенно чинить неповадно было, адругим в страх, отдать, с поставкою впредь (?), оногогенерал-маиора господина Ржевского служителю сраспискою". (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 52, д. No1760).

В следующем мае месяце тот же драгунский капралМихаил Соловьев снова объявил в


Обер-егермейстерской конторе, что "имелся де он,именованный, в разъезде с драгуны по Боровскойдороге для поимки в ловле и в стрелянии зверей и птицпрезрителей, по которой дороге сегож мая 23 числа, отМосквы в 40 верстах, близ села Подосинок и деревниВьюшковой, усмотрели, что незнаемо какой человекстрелял на пруде птиц, которого они со птицамирыболовами и поимали, и при том он сказался, что онгенерала господина Тараканова и зовут его АлексеемИвановым".

Доставленный в Обер-егермейстерскую контору,этот Алексей Иванов сын Сироткин показал, что озапретительных указах он ничего не знал, а "ходя сружьем и увидя на пруде, застрелил только одногорыболова простотою своею, а по другим ни по какимптицам как в то время, так и напреж сего, и ни с кем, иего де для стреляния птиц никто не посылал".

Сироткина "для исследования и для учинения с нимпо указам" Обер-егермейстерская контора приказалаотослать в Московскую губернскую канцелярию. (Тамже).

Все тот же драгунский капрал Михаил Соловьев виюне месяце того же года донес Обер-егермейстерскойконторе, что "июня и 3 дня был он, именованный, сдрагуны в объезде, и близ Москвы, между Симоновамонастыря и Тюхалей, на поле, наехали Измайловскогополку капитана Федора Васильева сына Ржевскогодворовых его людей, Савелья Иванова, СтепанаГуцына, да Симонова монастыря крестьянина ФедораПлотникова с сетьми, и при них два перепела, и они,драгуны, тех перепелов и сети у них взяли".

На допросе Степан Гуцын показал, что "озапретительных де указах о неловле зверей, так птиц изайцев, он слышал, и сего де июня 13 числа", с


товарищем Савелием, "с детьми и с самкоюперепеловою близ Симонова монастыря, как онипошли для ловли перепелов, объезжие драгуны ихизловили; токмо они тех перепелов не ловили и дляоной де перепелов ловли ходили впервые, а напреждесего как птиц, так и зверей не ловили и не стреляли, икто бы птиц и зверей ловил и стрелял, он не знает".

Плотников же показал, что 13 июня "объезжиедрагуны его, как он ходил для смотрения в поле своихкормов, взяли, якобы в ловле перепелов, токмо он,Плотников, тех перепелов и птиц, и зверей как в товремя, так и никогда не лавливал, и ктоб ловил истрелял не знает, а взятая де при нем перепеловаясамка и сети он, того время. как оные драгуны ловили воржаном поле перепеловых охотников, нашел, а чьи тесети и перепелка не знает".

Всех троих Обер-егермейстерская канцелярияприказала препроводить для следствия в Московскуюгубернскую канцелярию. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп.52, д. No 1760).

234Вскоре после этого назначенные дляокарауливания Тюхальского дворца солдаты СеменСоколов и Алексей Куликов доносилиОбер-егермейстерской канцелярии, что "августа 27 днявзяли они близ оного Тюхальского дворца незнаемокакого человека в стрелянии птиц: как оный выстрелилблиз Долгова озера, то они оного человека, и при немдве карманные пистолеты, порох, також и пули взяли".

Изловленный пистолетный стрелок по приводе егов Обер-егермейстерскую контору, между прочимпоказал, "что зовут его Пименом Петровым сыномКустаровским, Польской нации вольной человек, иавгуста 27 числа пошел он из Москвы в МалыйЯрославец, в вотчину Титулярного Советника Василья


Петрова сына Казаринова, к дочери своей, которая уоного Казаринова в вотчине его живет в служении, и,дошед в поле до Тюхальского дворца, из имевшихся унего двух карманных купленные новые пистолеты,выняв одну пистолету и зарядя оную для опробации,выстрелил, а потом, зарядя, и в другой раз стрелял жепростотою своею, а не по птицам, а публикованныйуказ о запрещении стрельбы и прочего напятидесятиверстном от Москвы расстоянии, он,Кустаровский, не слыхал, ибо он Польской нации, а ктому допросу, упрямством своим, руки не приложил".

Кустаровского отправили на расправу вМосковскую губернскую канцелярию. (Общ. Арх. Мин.Двора, оп. 52, д. No 1760).

235В "Историческом вестнике" (май 1880 год, стр.195) приводится любопытное известие, касающеесярассматриваемого вопроса, заимствованное из бумагизвестного археографа М. д. Хмырова. Цитируем егодословно:

"В 1742 году, в Москве и по всему Московскомууезду, распубликовано было, по принятому обычаю, сбарабанным боем Высочайшее повеление, чтоб никтоне охотился в окружности 50 верст около Москвы.

"В апреле месяце, когда сошел снег, помещикНеронов в своей подмосковной деревне приказалдворовым объезжать лес в видах предупреждениясамовольных порубок крестьянами. Один из дворовых,объезжая лес, нашел на дороге чучелу тетеревиную иподнял ее. На выезде из леса он встретился сдрагунами, которые посланы были от Егермейстерскойконторы для поимки нарушителей Высочайшегоповеления.

– Попался, брат – закричали дворовому драгуны, –стрелял тетерева? – Какое стрелял, – отвечал дворовый,


– на дороге нашел чучелу.– А зачем в лес попал? – Барин велел досматривать.– Неверно говоришь, – отвечали драгуны и повели с

собою в город и сдали в Егермейстерской канцеляриидворового вместе с чучелою.

"Из Егермейстерской канцелярии его отправили наисследование и суждение в Московскую губернскуюканцелярию. Тут прежде всего посадили его вместе счучелой под караул, а на другой день послалиподканцеляриста с солдатами в деревню Неронова, споручением исследовать и письменно донести: 1) точноли ходил дворовый в лес именно для осмотра леса? 2)не стрелял ли он птиц? 3) не расставлял ли чучелтетеревиных? 4) в каком месяце и числе и из какогосела ездил он для осмотра леса? 5) были ли при нем вто время чучелы? 6) не видел ли кто стреляния имптиц? 7) не видел ли кто его, когда он шел обратно излеса с чучелами? 8) не ходил ли он в другие лесныедачи, не принадлежащие помещику, для стрелянияптиц? 9) если ходил, то в чьи дачи? 10) как далеки этидачи от Москвы? "И вся эта канцелярская суматохабыла поднята из-за тетеревиной чучелы, найденной надороге в лесу. Немудрено, что народ питал отвращениеи страх ко всем канцеляристам, наезжавшим в деревнюс такими плодовитыми вопросами, а пока на вопросыне отберут ответов, подозреваемый должен был сидетьпод караулом.

"Помещик Неронов накормил, напоилподканцеляриста, дал ему деньжонок, и сам жеподканцелярист написал удовлетворительные в пользудворового ответы, которого вслед за тем и выпустили".

236От первых лет царствования императрицыЕлисаветы Петровны сохранился следующийинтересный, относящийся к разбираемому вопросу


документ, на котором года не значится:"Петергофского зверинца форштмейстер Газ в той

(обер-егермейстерской, оставленной в С.-Петербурге поотбытии в Москву Обер-егермейстерской канцелярии)Конторе объявил, что по отсутствии Ее ИмператорскогоВеличества в Москву имеющиеся в Петергофе унадзирания работ обер-офицеры, Капитан Лидериц ипоручик Нарман, как в саду, так и в зверинце стреляютптиц и за зайцами ходят, которым он, Газ, запрещалмногократно, чтоб они, в силу запретительных ЕеИмператорского Величества указов, птиц не стреляли изайцев не ловили, токмо они в том его не слушали, асказали, что они командиры и стрелять птиц будут".

"А минувшего апреля 18 дня, будучи он, Газ, содним зверовщиком в Стрелиной мызе, увидели, чтопоказанные ж обер-офицеры и с ними той мызыподмастерье Гринберх, ходя с ружьями, у той мызыстреляют птиц, которых он паки запрещал же, а притом хотел их взять и привести, куда надлежит, поуказу".

"И оные обер-офицеры и подмастерье его, Газа, изверовщика били ружейным прикладом смертельно".

"А при том из них Капитан Лидериц, взводя уружья курок, говорил ему, Газу, ежели от них неотойдет, то хотел его, Газа, застрелить и, опустя ружье,уграживал, ежели он, Газ, за ними ходить будет, впредьеще бить смертельно будет".

"А потом, взяв его насильно с собою кобъявленному подмастерью, бранили его непотребноюбранью и называли канальею и шельмою и недобрымчеловеком, от которых побоев лежал он, Газ, болен".

"И потому оного форштмейстера Газа объявлениюот той Конторы об исследовании в стрелянии, впротивность запретительных указов, и в бою его,


форштмейстера, и зверовщика теми обер-офицерамиГосударственной Военной Коллегии в контору, а осадовом подмастерье в Канцелярию от строенийсообщено". (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 305,д. No 1).

Как взглянули на это дело оба сказанныеучреждения, какой каре подвергнулись лица,бесцеремонно браконьерствовавшие, прикрываясьсвоим служебным положением, к сожалению, мы незнаем.

В ноябре того же 1752 года драгунский капралМихаил Соловьев доносил Обер-егермейстерскойконторе, что "сего де ноября 7 числа имелся он сдрагуны в разъезде для ловли презрителей, которыеоколо Москвы ловят зверей и стреляют птиц, и межВоскресенского монастыря и Звенигорода идущегочеловека с ружьем поймал, который сказался, что ончеловек вдовы княгини Прасковьи Черкасской, и зовутего Григорьем Борисовым, и при нем взял ружье".

Браконьер был приведен в Обер-егермейстерскуюканцелярию, которая, допросив его, приговорила"оному придворному человеку, Григорью Борисову, засамовольное его за охотою с ружьем для птицстреляния, учинить в Обер-Егермейстерской Конторенаказанье плетьми нещадно, чтобы впредь как ему, таки прочим, ведая запретительные указы, чинить оногобыло не повадно". (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 52, д.No 1760).

237В ордере Обер-егермейстерской канцеляриимосковской ее конторе от 21 сентября 1784 года, междупрочим, читаем:

"Его Сиятельства господина генерал-аншефа,генерал-адъютанта и разных орденов кавалера и вМоскве главнокомандующего, графа ЯковаАлександровича Брюса, собственным егерям его


дозволяется стрелять около Москвы птиц во всякоевремя". (Общ. Арх. Мин. Двора, No 1658,стр. 82).

Летом 1743 года императрица Елисавета Петровнаразрешила камергеру князю Андрею ФедотовичуВяземскому "со псовою охотою и со своимиохотниками ездить от Москвы за 35 верст", но никак неближе этого расстояния от города и притом без гостей.Наблюдавшим в то время за выполнениемзапретительных об охоте у Москвы указов драгунскомукапралу и ефрейторам было вместе с тем предписанопринять к руководству сказанное высочайшееразрешение и следить за тем, чтобы князь Вяземскийточно соблюдал поставленные ему условия, принарушении которых охотников приказывалосьзадерживать. (Рукоп. Имп. ох.).

11 октября 1781 года князь ГригорийАлександрович Потемкин писал обер-егермейстерукнязю Голицыну, что императрица разрешила графуПетру Борисовичу Шереметеву выезжать на охоту ссобаками в его деревнях под Москвою. (Рукоп. сборн.им. ук., No 86).

19 февраля 1795 года Валентин ПлатоновичМусин-Пушкин уведомил обер-егермейстера князяГолицына, что императрица разрешила ему,Мусин-Пушкину, "близ Москвы, в заповедных местахездить с собаками и стрелять, прося вместе с темсделать соответственные сему разрешениюраспоряжения". (Рукоп. сборн. им. ук., No 146).

238 16 декабря 1756 года капитан Герасим Ларионоввошел в Московскую обер-егермейстерскую контору спредставлением, "чтобы в Дворцовую Конторусообщить промеморию и требовать, дабы от онойсоблаговолено было в Хатунскую волость послать указ,в котором написать, чтобы около той Хатунской


волости, в дачах, запретить впущать постороннихохотников как со псовою охотою, так и с тенетами,дабы отнюдь никто живых зайцев не обивал, понежеоные зайцы впредь подлежат быть к увеселению ЕеИмператорского Величества тою псовою охотою, длясажания в Измайловской зверинец".

Обер-егермейстерская контора, призвавходатайство капитана Ларионова соответственнымобстоятельствам дела, постановила "во онуюДворцовую Контору сообщить промеморию и которуютребовать, чтоб оная Контора благоволила возначенную Хатунскую волость, к кому надлежит,подтвердить Ее Императорского Величества указом,дабы около той Хатунской волости, в дачах, со псовоюохотою посторонние люди не ездили и зайцев отнюдьне ловили, кроме псовой Ее ИмператорскогоВеличества охоты охотников, и в том наикрепчайшеесмотрение чинено и поступано б было, как о том ЕеИмператорского Величества указы повелевают, иДворцовая Контора да благоволит учинить о том по ЕеИмператорского Величества указу". (Общ. Арх. Мин.Двора, оп. 14, д. No 169).

239 15 сентября 1754 года Суздальскаяпровинциальная канцелярия представляла вПравительствующий Сенат, что, несмотря навоспоследовавшее запрещение ловить и травить зайцевв названной провинции, в канцелярию постояннопоступают от помещичьих крестьян Суздальского уездажалобы, "что многое число охотников со псовоюохотою, за оным запретительным Ее ИмператорскогоВеличества указом, ездят в посторонние разных господдачи и хлеб поминают, и за запрещение многихкрестьян бьют".

Суздальская канцелярия испрашивала указаний


Правительствующего Сената, как должно ей поступатьв подобных случаях? Правительствующий Сенат,рассмотрев это представление, определил: "ежели кто иеще от того не удержится и пойманы и изобличеныбудут, с теми поступлено будет яко с преступникамиуказов, без упущения", о чем и уведомил Суздальскуюпровинциальную канцелярию для соответственногораспубликования. (1-е Полн. Собр. Зак., ст. 10295).

Около того же времени "поданым вОбер-Егермейстерскую Контору корытничий СтепанПанов доношением представил: в силу де посланногоиз Обер-Егермейстерской Конторы к нему указу веленоему стаю молодых гончих собак наезжать в Юрьевскоми Суздальском уездех и в прочих местах. И ныне им вте места послан был охотник для осмотру заячьихнабоев, токмо оный объявил, что в тех местах заячьихнабоев не имеется, а наехано де им заячьих довольнонабоев во Володимерском уезде в Базлачевскойволости и около деревни Липни и в прочих местах. Амарта 5 числа в те места отправлены от него кормы ифураж на наступающую весну для наездки в том уездев тех и прочих местах гончих молодых собак, итребует, дабы повелено было об оном вВолодимерскую Провинциальную Канцеляриюопределить указом, в котором написать, когда он в тотуезд прибудет с охотою, чтоб дать ему от онойпровинции послушной указ для объявления во ономуезде обывателям, где иметь будет выезды, то в техместах всякого чина людям ему в выездах запрещенияб никакого ж не чинили и по требованию его как вгосподских и синодальных и экономических вотчинахквартиры б даваны были без всякого препятствия".

По наведении соответственных справок вОбер-егермейстерской конторе оказалось, что по


определению этой конторы, состоявшемуся в 1769году, по ходатайству того же корытничего Панова "вбытность оного Панова при наездке гончих собак вПереяславле Залесском да в Юрьевском Польском и вСуздальском уездах", в провинциальные канцелярииназванных мест "указы посланы, и требовано, чтобы оттех канцелярий означенному корытничему Пановуданы были послушные указы в том, что когда он,Панов, для наездки гончих собак в означенных уездах,где иметь будет выезды, то б в тех местах всякого чиналюдем ему, Панову, запрещения никакого чинено небыло и но требованию его квартиры даваны были".

Вследствие этого Обер-егермейстерская контораопределила поступить так же и по настоящемуходатайству Панова. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 74, д.No 46).

240 27 февраля 1762 года с.-петербургскийгенерал-полицеймейстер Корф объявил во всеобщеесведение, что "Всепресветлейший ДержавнейшийВеликий Государь, Император Петр Федорович,Самодержец Всероссийский, Именным СвоегоВеличества изустным указом, указать соизволил:Дворцовым егерям ворон и прочих птиц вС.-Петербурге стрелять позволить и в том воспрещенияне чинить, и под караул тех егерей за стреляние изружья не брать". (Полн. Собр. Зак., ст. 11 – 11455).

241 16 мая 1782 года фельдмаршал князь АлександрМихайлович Голицын писал обер-егермейстеру киязюПетру Алексеевичу Голицыну, что императрица,"сведав, что Егерской команды ученики, разъезжая поНеве-реке, стреляют птиц, Высочайше указатьсоизволила, чтоб Ваше Сиятельство им сие накрепкозапретили, а ежели и впредь в такой стрельбе найдены


будут, то подвергнут себя положенному по законамштрафу". (Рукоп. сборн. им. ук., No 90).

5 ноября 1784 года императрица ЕкатеринаВеликая услышала ружейный выстрел на реке МалойНеве и приказала дежурному генерал-адъютанту тотчасже узнать, кто осмелился произвести подобныйбеспорядок. Отправившийся на местогенерал-адъютант увидел, что выстрел этот последовалс лодки, на которой сидели с ружьями и в зеленыхмундирах двое неизвестных людей, очевидно,удравших после того, как заметили, что на них былообращено внимание. Предполагая по обмундированиюнеизвестных людей, что таковые были из егерскойкоманды, императрица приказала обер-егермейстерукнязю Голицыну исследовать это дело, а виновных заих дерзость, с коей они нарушили объявленный по семупредмету высочайший указ, подвергнуть наказанию,подтвердив вместе с тем чинам егерской команды,"дабы отнюдь не осмеливались чинить таковыхдерзновений внутри столицы, а тем паче в присутствииЕе Величества". (Там же, No 112).

242 8 мая 1769 года обер-егермейстер Нарышкинвошел к императрице со следующим всеподданнейшимдокладом:

"В чужих Государствах, как известно, что окологородов все поля и леса наполнены разных родовдичью, а здесь напротив того, что ближе к столице, тодичи меньше потому, что обывателями там онаяистреблена, что едва-ль можно ее приискать и длястола Вашего Императорского Величества, которыеистребители чинят то похищение, не взирая на строгиезапретительные Именные и ПравительствующегоСената указы, публикованные в прошедших годах; идля пресечения такого зла не соизволите ли Ваше


Императорское Величество повелеть, всех тех, коибудут изыманы в произвождении охоты борзымисобаками, фузеями и какими бы ни было орудиями, взапретительных местах, то-есть: около С.-Петербурга,Петергофа, Царского и Красного сел, тако ж де иКипенской мызы в тридцати верстах во все стороны, ав Москве от оной в пятнадцати верстах, неимущихотсылать в Военную Коллегию в солдаты, а сзажиточных, с каждого, брать рекрута, в наказание заих такое самовольство; ибо в немецких странах и вящесего наказываются таковые преступники; яко-токаторгою и прочим. А для преумножения дичи указатьВсемилостивейше Обер-Егермейстерской Канцелярииза билеты брать деньги в казну ежегодно ссаможелающих ездить за охотою в те запретительныеместа, за каждую фузею с одною легавою собакою,також за всякую свору борзых собак 40 рублев, с тем,чтобы тот, кто возмет на свое имя билет, никомудругому оного отнюдь не давал, на которую сумму всепотребные места будут наполнены зайцами и серымикуропатками, да также на те деньги и жилищипостроятся в пристойных местах, для заставныхобъезжателей, по подобию чужестранных гегрейторов ксохранению той дичи, и о том Высочайше повелетьИменным Вашего Императорского Величества указом вС.-Петербурге и Москве Полицеймейстерским иГубернским Канцеляриям, чтобы оные в своей командеобъявили с подписками как городским жителям, так иприкащикам и сторожам по всем деревням и мызам,дабы никто не отважился истреблять никакого родудичи какими бы то орудиями или средствамипроизводимо оное губление ни было, под опасениемвышеписанногоштрафа – взятья в солдаты".

На докладе этом императрица Екатерина II


положила собственноручную резолюцию: "Быть посему". (Подл. докл. сборн. им. ук., No 41).

243В "С.-Петербургских ведомостях" за 1772 и 1773года нередко печатались от Обер-егермейстерскойканцелярии публикации: "Желающие брать билеты дляпроизведения в запретительных местах охот с фузеямии борзыми собаками, с платежом как для стрельбы содною фузеею и легавою собакою, так и для езды наполя со псовою охотою с тремя борзыми собаками, закаждый билет по сорок рублев, приходили б вОбер-егермейстерскую канцелярию, где оные иполучать имеют". ("С.-Петерб. вед." 1772 года, 56 и1775года, No 54 и друг.).

По яхт-штату 1773 года было положено"собираемую за даваемые для стреляния из ружей иезды со псовою охотою в запретительных местахжелающим людям билеты сумму, сколько оной вкаждом году будет в приходе, иметьОбер-Егермейстерской Канцелярии на покупку длявыпуску около С.-Петербурга зайцев и куропаток; аежели за тем что будет оставаться, то употреблять накасающиеся по обер-егермейстерскому корпусунадобности и чяслить оную сумму экономическою".(1-е Полн. Собр. Зак., ст. 14004).

244 No 18. 8 июля 1787 года Московскаяобер-егермейстерская контора предписывалаглавностатейничему Якову Ларионову:"Обер-Егермейстерская Контора, рассуждая, чтоприсланные из Обер-Егермейстерской Канцелярии, дляраздачи в нынешнем лете желающим людямпроизводить охоты в пятнадцати около Москвыверстах стрелянием диких птиц, стрелебные билетыимеют быть розданы, коих по 7 день сего июля и


роздано самое малое число и для того, по указу ЕеИмператорского Величества, Контора сия приказала квам послать сей указ, коим и велеть, чтобы от вас, дляосмотру в запретительных около Москвы местах,командированы были в сем июле месяце, в объезде,ежедневно, от птичей охоты служители с тем, чтобникто без билетов в тех местах птиц не стрелял и сохотами не ездил, и если от тех служителей ежедневнообъезд и смотрение производимо будет, тоуповательно, что и стрелебных билетов желающимлюдям роздано будет более". (Общ. Арх. М-ва Двора, д.No 1658,стр. 106).

К 13 июля следующего 1788 года относитсяследующий указ той же конторы статейщику птичьейохоты Коноплеву: "Ордером из Обер-ЕгермейстерскойКанцелярии, сего июля от 3 числа, Конторе сей велено,для осмотру, дабы около Москвы в запретительныхверстах без билетов никто не стрелял и других охот непроизводил, посылать из имеющихся ныне в Москве,оставших за отправою в Санкт-Петербург, птичейохоты служителей, верхами на казенных той охотылошадях, по скольку человек – по рассмотрению онойКонторы за нужно признано будет непременно. Тогоради, по указу Ее Императорского Величества, Конторасия приказали: для вышеписанного около Москвы взапретительных местах объезду, взять изИзмайловского зверинца с полевого корму из лошадейптичей охоты четырех, о выпуске ж тех лошадей иззверинцу Секунд-Маиору Торбееву и о производстве стого числа оным овса из наличного, по положенномуокладу, в прием ваш, с запискою в расход и сроспискою, к комисару Николаю Рыкунову послать (ипосланы) указы, а когда те лошади с полевого кормувзяты будут, то с того числа вам, по очереди, наряжать


для того объезду из служителей птичей охоты почетыре человека; лошадей же употреблять в тот объездс переменою, а служителей присылать в Контору,которым дать от Конторы, для того, что они должныобъезд иметь около Москвы в разных местах,письменные, за казенною печатью, два приказа, сподтверждением, чтобы они стреляющих без билетов иездящих в указных верстах со псовою охотою брали иприводили в Обер-Егермейстерскую Контору; данныхже им для того объезда казенных лошадей велеть имкрайне беречь и по объезде, на другой день, являтьсяим в Контору и о исполнении репортовать, при чем,для осмотру, казенных лошадей представлять". (Тамже, стр. 112).

В том же году обер-егермейстер князь Голицынвсеподданнейше представлял императрице ЕкатеринеВеликой, что установленный в 1769 годусорокарублевый сбор за билеты, дающие правопартикулярным людям охотиться в окрестностях обеихстолиц, в запрещенных местах, с ружьем и со псовоюохотою, представляется настолько значительным, чтожелающих воспользоваться подобным правом неоказывается. Поэтому князь Голицын ходатайствовал опонижении платы за сказанные билеты.

Императрица Екатерина II разрешилаобер-егермейстеру понизить цену за билеты по егоусмотрению, после чего князь Голицын и установилтаковую в размере 10 рублей за билет. (Рукоп. сборн.им. ук., No 77).

245В царствование Екатерины оберегермейстерскоеведомство заботилось также об охранении лосей; 9марта 1773 г. объявлено было высочайшее повеление:"лосей нигде, ни в какое время и никому отнюдь нестрелять, ничем не убивать и не ловить"A5.


246 17 июля 1765 года "объявлялось во всенародноеизвестие" следующее высочайшее повеление:

"Ее Императорское Величество, ВсемилостивейшаяГосударыня Высочайше повелеть соизволила: Марта с1 числа до Петрова дни, никому и нигде во всемГосударстве зверей и птиц (кроме хищных: из зверей –медведей, волков и лисиц, а из птиц – коршунов,ястребов, ворон, галок, воробьев и других томуподобных), как тенетами, цевками, петлями, кляпцамии никакими тому подобными инструментами и ямамине ловить, так и с собаками не ездить, и не стрелять,под штрафом по силе прежде опубликованных указов,а с Петрова дни хотя и на всякие позволить, однакож неближе в расстоянии от Москвы 15 верст, а в 15 верстахникому и ни под каким видом, ни в какое время, ссобаками для ловли зверей не ездить и тех зверей,також и птиц ничем не ловить и не стрелять без особогона то указа. Чего ради о непременном по ономуисполнении сим и публикуется". (1-е Полн. Собр. Зак.,ст. 11876).

29 января 1764 года воспоследовалнижеследующий именной указ, данный сибирскомугубернатору Чичерину:

"Донесено Нам от Нашего Генерал-Фельдмаршалаграфа Салтыкова, что по причине учиненного Намизапрещения, о нестрелянии зверей и птиц весною,многие Сибирские народы, приходя к вам, просят, чтоони не имеют иного пропитания, как только весеннимвременем налетевших в бесчисленном множествевсяких птиц и по заливным островам зверей бьют, атем на целый год пропитание себе заготовляют. Чегоради через сие Мы дозволяем, для показанных резонов,в Сибири и в отдаленных тамошних местах, во всякоевремя птиц стрелять, а на заливных островах зверей


бить". (Там же, ст. 12025).Подобные же исключения из общего правила

делались и для других местностей. Так, 5 марта 1765года, усмотрев из доклада архангельского губернатора,что пустозерские крестьяне, "то ж и Самоядцы, занеимением у них пашенной земли, на дневное себепропитание всегда оленей диких и зайцев, а из птицлебедей, гусей, утят, куропаток, тетеревей и прочихптиц стреляли и ловили в удобное вешнее время; притом же и обитающие близ города Архангельска, тож вКевроле, в Мезени и в Коле, и при морских берегахжители, из коих большая часть и хлеба не сеют, апитаются промыслами, в том числе и вышеписаннымизверями и птицами..." "птицы же, яко то гуси, уткитолько единовременно в году, в мае и в апреле месяцах,пролетом мимо показанных мест бывают, а в техместах не плодятся; а сверх того Великоустюжскойпровинции Яренского уезда крестьяне для звериныхпромыслов от жилищ своих отходят в леса по пяти и пошести сот верст, с 7 генваря, и бывают до половиныапреля; а ныне марта с 1-го возвращаются в домы свои,через что некоторые и в платеже подушных денегпоказывают изнеможение" – усмотрев все изложенное,императрица Екатерина II приказала ловлю истреляние птиц производить тамошним жителям вудобное для них время, в течение круглого года. (Тамже, ст. 12348). 23 апреля 1768 года генерал-прокуроробъявил Правительствующему Сенату именнойвысочайший указ: "Ее Императорское Величествоповелеть соизволила подтвердить, дабы в вешнее времяоколо Петербурга лосей не убивали". (1-е Полн. Собр.Зак., ст. 13104).

17 марта 177 5 года был обнародованвсемилостивейший ее императорского величества


манифест о различных льготах, даруемых подданным."Всяк видеть может, – писала в манифесте великаяимператрица, – колико есть матерняя Наша кверноподданным любовь, снисходящая даже до малыхподробностей, служащих к народному облегчению; ибоМы блаженство свое и увеселение поставляемединственно в доставлении подданным Нашиммирного и всяким удовольствием снабженногожительства".

Пункт 29-й этого манифеста гласил: "Отрешаемсбор или оброк с зверинных и птичьих промыслов иповелеваем оного впреть не сбирать и не платить". (1-еПолн. Собр. Зак., ст. 14275).

По поводу приведенного пункта манифеста 17марта 1775 года возник вопрос о том, не следует лиустанавливаемое им правило применить и поотношению меры, проведенной Обер-егермейстерскоюканцеляриею в 1769 году, то есть по отношениюплатных билетов, выдаваемых на право охоты взапретительных местах окрестностей С.-Петербурга иМосквы.

Обер-егермейстерская канцелярия высказалась, чтоподобное толкование высочайшего манифеста было бысовершенно неправильно. По мнению Канцелярии,выдачу сказанных билетов нельзя рассматривать какоплату известного промысла, во-первых, так как охотапо билетам у С.-Петербурга и Москвы есть"самовольное каждого из партикулярных людейжелание производить охоты в запретительныхзаконами местах", а во-вторых, так как на сумму,получаемую за означенные билеты, было указаноразмножать дичь в окрестностях столиц, на каковуюнадобность "особливой суммы не положено, но еще ивелено, ежели будет какой от оной остаток, писать в


Обер-Егермейстерском Корпусе те деньгиэкономическою суммою". (Госуд. арх., ч. II, разр. XIV,д. No 57).

247Княжеский титул Орлов получил впоследствии, воктябре 1772 г., после удаления от двора. Он жил затемв Ревеле, женился на славившейся своей красотой Е. Н.Зиновьевой и умер вскоре после ее смерти, 15 апреля1783г.

248Что касается князя Григория Григорьевича Орлова,то он постоянно, в бытность свою в Петербурге,охотился в окрестностях Царского Села, Красного Села,Кипенской мызы и Гатчины, основал в последней, какмы уже видели, первые охотничьи учреждения, и охотабыла для него настолько необходимым развлечением,что он испросил даже разрешения императрицы взять ссобою в поход под Фокшаны часть птичьей и псовойцарских охот, о чем мы уже говорили выше.

249См. письмо Екатерины, глава III, стр. 98.

250Считаем не лишним привести справку, насколькопоследнее лицо, то есть граф Завадовский, человеквполне серьезный, был предан охотничьей страсти.

25 февраля 1780 года граф Завадовский писалграфу Александру Романовичу Воронцову из своегоимения Лялич: "Вместо того, чтоб хозяйство разбивать,я с утра до вечера в лесу живу на охоте и забываю всевыгоды, котррые держут вас в столице". (Арх. кн.Воронцова, т. XII, стр. 21).

12 мая того же года Александр АндреевичБезбородко писал графу Роману ЛарионовичуВоронцову: "Мы ранее днем, а может быть и более,поспешим в Могилев (дело идет о путешествии в этиместа императрицы), для того и пишу я к Петру


Васильевичу (графу Завадовскому, который в то времяжил в своем поместье у Могилева), чтоб он не прозевалнашего приезда, гоняя зайцев". (Там же, т. XIII, стр.16).

6 августа 1785 года граф Завадовский писал графуСемену Романовичу Воронцову из Екатеринодара: "Яживу между своею семьею и посреди псовой охоты".(Там же, т. XII, стр. 31). Завадовский нередкоотлучался на охоты на десять и более дней, отъезжая отсвоего поместья на многие десятки верст (там же, стр.132 и др.), а выезды на охоту называл: "прекраснойДиане последовать в лесах". (Там же, т. XXIV, стр.165).

251С половины мая, говорит он, надо гаркать

следующими возгласами: "Ну, полез, полез, о, го, о, о,го, го, ай, ту, ту, ту, ай. Эх, стеки, кричуй"! "Осеньюпорскать, то есть, спустя гончих с смычков, кричать:Эх, стеки, у, ру, ру, ру, ру, ай, а, го, о, о, го, го, ай, а, ту,ту, ту, ту, ай, ну, довались, эх! милая, стеки! тужировал, ту бежал, ну толкони! ух, ух, эх, вскочи,побеги!"

252Автор описаннной выше книги "Псовый охотник",к сожалению, неизвестен; он издал ее под инициаламиГ. Б. Позволим себе высказать догадку, не был ли этотлюбитель Г. Б. – Гавриилом Барятинским?

253 26 октября 1720 года последовал именнойвысочайший указ, данный астраханскому губернаторуВолынскому (Артемию Петровичу, впоследствииобер-егермейстеру), коим предписывалось емупосылать в горы и другие места "для бобров и длябарсов, чтобы их покупать молодых и выбирать у нихкогти, также и зубы вытравлять спиртом витриольным(по-франц. значит купорос; витриольный спирт,


вероятно, купоросное масло, то есть серная кислота)или крепкою водкою, только беречь, чтоб не мазатьдесны, и которые вылечатся, высылать в С.-Петербург.Также присылать и прочих зверей, как олени, так идругих, которые курьезны". (1-е Полн. Собр. Зак., ст.3668).

В 1722 году, во время похода императора ПетраВеликого на Дербент, сопровождавшие его лицанередко подносили императрице Екатерине Алексеевнеразличных живых и битых птиц и зверей, за чтополучали довольно ценные по тому времени подарки.Так, солдат Преображенского полка наградили подДербентом 14 августа двумя рублями денег за зайчикови перепелок; им же 20-го числа того же месяца дано 19алтын 4 деньги за зайчиков, перепелов и турухтанов;30 августа выдан подпрапорщику Копорского полкаИлье Иконникову один рубль за живого фазана; 1сентября того же полка каптенармусу Володимировудано 8 алтын 2 деньги за фазана же живого и проч.Заметим кстати, что в этот Персидский поход живыхфазанов подносилось императрице чрезвычайно многои что за эту птицу, за исключением первого по времениподнесения подпрапорщиком Иконниковым, всегдаплатилась одна и та же цена, то есть 8 алтын 2 деньги,или 25 копеек. (Сборн. арх. бум. о П. В., т. II, стр. 143 имногие друг.).

254От 1721 года сохранилось описание Летнего сада исодержавшихся в нем птиц и зверей. Из описанияэтого, находящегося в дневнике Берхгольца,заимствуем лишь относящиеся к разбираемому намипредмету сведения.

В то время Летний сад имел продолговатую форму;с восточной его стороны находился Летний дворец, сюжной оранжерея, с западной большой луг и с


северной река Нева. С северной стороны, у воды,находились три крытые галереи, а против среднейгалереи, самой большой, простиралась широкая аллея сфонтанами. На аллее этой имелась площадка со статуейи большим фонтаном с одной стороны и с птичником сдругой, "где, – как пишет Берхгольц, – многие птицычастью свободно расхаживают, частью заперты вразмещенных вокруг него небольших клетках. Там естьорлы, черные аисты, журавли и многие другие редкиептицы. Тут же содержатся, впрочем, и некоторыечетвероногие животные, как, например, очень большойеж, имеющий множество черных и белых игл доодиннадцати дюймов длиною (дикобраз?). В деньпразднования Полтавского сражения царь, показываяэтого ежа Его Высочеству (герцогу Голштинскому),приказал вынуть несколько таких игл, которые ужеслабо держались. Из них одну я сберег для себя. Крометого, там есть еще синяя лисица, несколько соболей ипроч. В высоком домике с восточной сторонымножество прекрасных и редких голубей". Околостатуи была беседка, окруженная прудом исообщающаяся с берегом при посредстве ботика. "Наводе плавает здесь большое количество самых редкихгусей и уток, которые до того ручны, что позволяюткормить себя из рук. По берегу, вокруг, расставленымаленькие домики, где они, вероятно, запираются наночь..." "Далее отсюда, вправо, стоит большая,сплетенная из стальной проволоки клетка с круглымверхом, наполненная всякого рода маленькимиптицами, которые целыми групами летают и садятся напосаженные внутри ее деревца". (Дневн. Берхгольца, ч.I, стр. 92 и 93).

В другом месте читаем у Берхгольца: 27 июня 1721года "царь показывал герцогу сад, птичник, в котором


было множество прекрасных редких птиц и красивыйгрот, не совсем еще отделанный". Не знаем, однако,был ли это тот же Летний сад. (Там же, стр. 70).

255Первые по времени с.-петербургские охотничьиучреждения были зверовые дворы. Таковых в самомначале XVIII столетия было два: один зверовый дворстоял против Троицкой пристани, а другой противХамовой улицы, в приходе церкви СимеонаБогоприимца.

В первом содержался "первый слон с протчимизверьми", а во втором "только малые звери и птицы".(Вас. Рубан, стр. 136).

Первый слон, присланный из Персии вскоре послезакладки С.-Петербурга, содержался собственно водном из принадлежавших лично царю Петру Iдомиков с тесовыми крышами, которые былиразбросаны по нынешнему Царицыну лугу,усаженному в то время деревьями в несколько аллей. Втакой обстановке находился этот слон, когда 12 марта1714 года осматривал его Петр Великий. (Юрнал 1714года, стр. 93). Вероятно, к этому домику вскоре былисделаны пристройки, образовавшие вместе с домикомпервый зверовый двор, о котором упоминает Рубан всвоем описании С.-Петербурга.

256В дневнике Берхгольца под 30 октябрем 1723 года,между прочим, читаем: "Привели сюда (вС.-Петербург) слона, присланного из Персии, и мызнали, что его повели к дому Императора, чтобыпоказать Императорской фамилии... Слона привезли изШлиссельбурга водою. Ему седьмой год и он далеко нетак велик, как тот, которого я видел здесь в 1715 году; унего даже не было еще обоих больших зубов". 31октября "по утру некоторые из нас ходили взглянуть на


слона, которого мы прежде не успели рассмотретьхорошенько. Он помещен в доме, устроенном дляпрежнего слона, и там прикован цепью за одну ногу, ноочень смирен и ручен. Хоботом своим он брал у нас изрук белый хлеб и тут же съедал его. Также охотно игралс приставленными к нему людьми, из которых одногонесколько раз поднимал хоботом высоко от земли.Животное это самец". (Берхгольц, т. III, стр. 247и 248).

257Юрнал 1725года, стр. 10.Под 9 февралем 1725 года читаем в дневнике

Берхгольца:"Его Королевское Высочество (герцог

Голштинский) получил от Императрицы в подарокогромного кабана, двух прекрасных козулей самцов имолодого оленя, которые присланы сюда из Киева.Говорят, что и иностранным министрам сделаныотчасти подобные же подарки, потому что сюда вдругприслано было довольно много вышеупомянутыхживотных, которых здесь нет". (Дневн. Берхгольца, т.IV, стр. 122).

258Камер-фур. журн. 1726года, стр. 27.

259В 1733 году в ведении С.-Петербургскойдворцовой конторы "строения домов и дворцов"имелись различные птицы и животные, как то: кулики;голуби: простые, грибастые, зобастые, трубастые; гусисибирские; казарки; утки голландские; крякуши. (Общ.Арх. Мин. Двора, оп. 6, д. No 455).

260В 1739 году при царских охотах предположенобыло устроить в С.-Петербурге особый парк подназванием "Яхт-гартен". Из промемории Канцелярии отстроений в С.-Петербургскую дворцовую контору от 8апреля 1741 года видно, что по именному указу


императрицы Анны Иоанновны, последовавшему 12декабря 1739 года, повелено было по апробованномуплану в Петербурге, "позади Третьего сада, напорожнем месте, сделать Яхтгартен для гоньбы истреляния оленей, кабанов и зайцев". Но это повелениене было приведено в исполнение по самый 1741 год(ст. 302).

261На плане города С.-Петербурга 1737 года,хранящемся в Московском архиве Министерстваюстиции, с.-петербургские охоты показаныразмещенными в трех особых дворах:

1) зверовый двор и псовая охота были расположеныв том месте, где теперь Михайловский манеж, домвоенного министра и Инженерный замок; 2) слоновыйдвор был расположен, где стоят теперь здания Главноговоенно-медицинского и Главного казачьего управленийи противолежащие дома до реки Фонтанки, и 3) птичийдвор находился на теперешнем месте Екатерининскогоинститута благородных девиц и простирался от этогоместа вплоть до Литейной улицы.

В то же время личному персоналу с.-петербургскихохот квартиры отводились распоряжением полиции.

18 марта 1737 года обер-егермейстер Волынскийдоносил Императорскому кабинету: "Потребно вС.-Петербурге обретающемуся при Дворе Яхт-Юнкеру,Обер-Егерю, егерям и прочии при охотах служителямдать квартиры, и хотя от него в Полицию промемориипосланы, но по тем отведена квартира только одномуобер-егерю, а Яхт-Юнкеру, егерям и прочимслужителям квартир не дано, и за чем – напромеморию его письменно не ответствовано; толькоГенерал-Полицеймейстер словесно объявил, что онымслужителям квартир ассигновать без указу из Кабинетуне смеют. Того ради просит, чтоб повелено было


означенным служителям от Полиции квартиры дать".Императорский кабинет постановил ходатайство

обер-егермейстера уважить. (1-е Полн. Собр. Зак., ст.7206).

Заметим, что вышеприведенный докладВолынского, между прочим, указывает на тообстоятельство, что в период царствованияимператрицы Анны Иоанновны в С.-Петербурге былаорганизована егерская охота, то есть охота ружейная,облавная и с легавыми собаками, но что отдельногоегерского двора в то время еще не существовало.

262В 1740 году на зверовом дворе содержалось: 21американский олень, 2 индианских козы, 6 маралов, 2львицы, при одной львице молодая собака, 2 бобра(барса), рысь, куница, лисица чернобурая, 4 медведябелых, 6 медведей черных, волк, 3 лисицы молодых и 4ястреба. (Там же).

263В 1738 году на зверовом дворе содержалосьльвица, барсы и 5 белых медведей, при которыхнаходилось трое зверовщиков. (Рукоп. сборн. изустн.ук.).

264 "Зверовый двор" находился на Хамовой улице, вприходе Симеона и Анны, и занимал значительноепространство, обнесенное вокруг деревянным заборомвышиною до 4-х футов. Стороною, где были ворота, онпримыкал к каналу, через который был мост. Двор этотсоставляли следующие отделы:

1) "Покой" – ряд помещений для разных зверей. Вапреле 1741 года покои эти были переделаны: подстены вокруг подведен "для лучшей зверям теплоты"каменный плитный фундамент; печи переложены, а вних вделаны "на сводах чутунные небольшие трубы";для всхода на кровли на случай пожара, а также и для


чистки труб устроены лестницы, две большие и десятьмалых. В покоях помещались следующие звери: водном, в особых светлицах, две львицы, из которыходна перевезена была в Петербург еще до 1737 года(откуда неизвестно), а другая, с маленькою собачкой,доставлена в 1739 году из Англии. Для последнейльвицы в 1741 г. сделан новый "ящик"-клетка в 6 футоввысоты и 2 1/2 сажени длины; под ящик подделанывалы, "чтобы можно было для содержания оной львицылетним временем на двор оный ящик из покоявывозить". На корм львицам отпускалась баранина:старой львице по 22 фунта, а другой, вместе ссобачкою, по 24 фунта на день. В другом покоесодержались два бобра: "старый", привезенный кодвору до 1740 года (откуда и когда именно – издокументов не видно), и годовая самка, доставленная вПетербург прибывшим в 1740 году из Хивыпосольством. Об этом последнем звере в документахнаходим следующие не лишенные интересаподробности: прибывшие в Петербург для ухода за нимдвое хивинцев потребовали немедленно отпустить:свечей, "железную с трубками доску", в окна железнуюрешетку и для пойла медный таз, а на корм молока, поведру в день. Это последнее требование показалосьДворцовой конторе преувеличенным, вследствие чегоона отнеслась в Канцелярию егермейстерских дел сзапросом: почему на этого бобра требуется такоеколичество молока, когда старому отпускается менее?На этот запрос Канцелярия отвечала, что "присланныйиз Хивы с оным бобром хивинец, Шафий Гадаев,объявил: на объявленного де бобра в корм молокотребовал он на каждый день по ведру для того, чтооный молод, и ныне ему минул только один год имесяц, и завсегда еще пьет молоко и к воде не


привычен; а старому бобру молока меньше даетсяпотому, что оный временем пьет каждый день и воду".До 1741 года оба бобра содержались порознь,отделенные друг от друга стеною; в конце же того годаотделявшая их стена была снята "для того, чтонадлежит держать самца с самкою". Старому бобруотпускалось в корм баранины по 22 фунта в день; сконца же 1741 года стали отпускать и молодой самкеговядину, по 22 фунта ежедневно. Кроме мяса, обабобра получали в корм молока, по 8 кружек на обоих вдень "....". "В следующем покое, в особых "ящиках", сдверцами на петлях, помещались: в одном рысь,поступившая на зверовый двор в 1740 году, в другомчернобурая лисица. На корм им отпускалось говядиныв день: первой по 3, второй по 2 фунта. Наконец, впоследнем покое содержались три мартышки. В начале1741 года мартышки эти находились на птичьем дворе;в марте предполагалось перевезти их на слоновый илиауроксов двор, но предположение не состоялось, а вконце того же года они помещены на зверовом дворе. Вбытность мартышек на птичьем дворе на корм имотпускалось Канцеляриею от строений (так как птичийдвор находился в одном из дворцовых садов,состоявших в ведении этой Канцелярии) по 30 яблок,по 5 кружек свежего молока в день. С переводом их назверовый двор в отпуске кормовых припасовпроизошла остановка. Дворцовая контора,руководствуясь тем, что яхт-штатом на содержаниемартышек кормов не положено, отказалась отпускатьих из своих запасов. Об этом обстоятельстве отЕгермейстерских дел представлено было Придворнойконторе. Между тем как происходила переписка поэтому предмету, мартышки кормились на счетзверовщиков. Наконец, Дворцовая контора, получив


разъяснение Придворной конторы, определила: впредьдо указа производить корм мартышкам из своихзапасов на том основании, что мартышки из ведомстваКанцелярии от строений уже выбыли и по месту новогопребывания состоят в ведомстве Дворцовой конторы;вместе с тем Контора положила уплатить зверовщикамиздержанные ими на корм собственные деньги. Намартышек от Дворцовой конторы отпускались те жекормовые припасы и в том же количестве, какиеназначались прежде, с прибавкою только хлебовпапушников или валенцов из куличной муки,двухкопеечных, по два в день. Для ухода замартышками состоял работник".

....2) "Острог" – помещение для белых медведей.Это было пространство, огороженное тыном, с пятьюдверями и двумя окнами с железными решетками. Востроге находился пруд, обложенный по берегамдосками и имевший четыре спуска. Медведисодержались в амбарах, по одному в каждом. В 1740году медведей состояло всего 4, из них один в том жегоду застрелен. В корм им отпускалось говяжье мясо ихлебы-басманы. По яхт-штату 28 января 1741 годаположено на медведей отпускать мясо от Канцелярииот строений, а хлебы от Дворцовой конторы. Сначалана каждого из них отпускалось мяса по 10 фунтов всутки, но как такого количества оказалось"недовольно", то Канцеляриею от строений 19 января1741 года определено было отпускать наличным треммедведям в добавок к их корму и те 10 фунтов мяса,которые полагались на четвертого медведя(застреленного). О количестве же хлебов,отпускавшихся Дворцовой конторою на каждогомедведя в сутки, из документов не видно; сохранилосьлишь сведение, что, по исчислению обер-егеря Бема,


требовалось на корм трем медведям в 1742 г.хлебов-басманов 378пуд. 4 ф.".

"Кроме вышеозначенных животных на зверовомдворе содержался орел. В мае 1740 года он переведенбыл во дворец, а на его место помещена былачернобурая лисица. На корм орлу, в бытность его назверовом дворе, отпускалось от Дворцовой конторыговядины по 2 фунта в день".

"К описанию животных зверового двора остаетсядополнить, что на всех выходило в год соломы дляподстилки 480пудов".

6 человек зверовщиков помещались на том жедворе в шести отдельных покоях (стр. 324–326).

265В том же году содержавшиеся на зверовом дворе вособых чуланах белые медведи проломали в мартемесяце крышу своего помещения. Починку этогоповреждения, по-видимому не повлекшего за собоюникаких приключений, производила Канцелярия отстроений. (Рукоп. Имп. ох.).

266 "Ауроксов двор находился недалеко от зверовогодвора и в нем содержались ауроксы (дикие быки).Именным указом, данным Канцелярии от строений 31июля 1739 года повелено ауроксов двор, дляпомещения присланных в этом году Императрице откороля Прусского восьми ауроксов, переделатьследующим образом: скотобойню сломать иосвободившееся место вычистить и засыпать песком;болото перед скотобойнею заложить фашинником изасыпать песком; стойла внутри двора, где прежние"ауроксы стаивали, починить".

"В половине 1741 года на этом дворе ауроксов ужене было. По справке Канцелярии от строений, всентябре того года оказалось, что "оные померли, а


ныне на том дворе жительство никто не имеет". В этомже месяце на ауроксовом дворе отведена была квартираобер-егерю Бему, а в октябре того года помещеныголландские коровы". (Быт Росс. госуд. 1740 – 1741 г.,стр. 326).

267В 1759 году на зверовом дворе содержались львицаи при ней маленькая собачка, присланная в июлемесяце из Англии, а также восемь ауроксов,присланных императрице Анне Иоанновне в августемесяце в подарок от прусского короля. Кроме того, тутже содержалось девять штук неизвестных "малыхамериканских дичик", две малые иностранные дикиекозы, персидские бык и корова, сибирский бык "слошадиным хвостом" и орел. (Общ. Арх. Мин. Двора,оп. 36, 1629,д. 46).

268В "Быте Российского государства в 1740–1741годах" отведено весьма значительное место описаниютогдашних с.-петербургских охот, а в особенностиСлонового двора. Некоторые из приводимых в этомсочинении сведений нами уже были приведены вышепо первоисточникам, некоторые из сведений, по ихмелочности и, так сказать, исключительнохозяйственно-экономическому характеру, непредставляют особого интереса для истории охоты,почему мы и заимствуем из этого сочинения толькосведения, отличающиеся некоторой новизною илиоригинальностью.

"В декабре 1740 года Командующий охотамиПолковник Трескау, определив Бема (обер-егеря)смотрителем зверового двора, отдал служащим при томдворе приказ следующего содержания:

"Приказано от меня на Зверовом дворе, над зверямии над вами смотрение иметь Обер-егерю Бему. Того


ради вам ему, обер-егерю, быть во всем послушными ивсегда его рапортовать; а ежели-ж вы в чем ему небудете послушными или явитесь в каких продерзостях,и в том будете жестоко штрафованы без всяких вашихотговорок". (Быт Российского государства, ч. I, стр.312).

269В октябре 1758 года на Слоновый двор былидоставлены для содержания там восемь присланных кИмператорскому двору индейских оленей, наблюдениеза которыми было поручено егерю Качману. Этимневиданным еще в С.-Петербурге оленям приказанобыло выдавать следующий корм, каждому: в месяц: 15пудов сена, 5 куля гороху, 10 фунтов соли; в неделю: 16кочней красной и столько же белой капусты; в день: 8фунтов печеного ситного французского хлеба. Наподстилку им шло 50 пудов соломы ежемесячно, а дляосматривания зверей зимою по ночам покупаласьежедневно копеечная сальная свеча. (Общ. Арх. Мин.Двора, оп. 36 – 1629,д. No 46).

В 1759 году для помянутых выше индейских оленейбыл устроен в пределах города С.-Петербурга особыйзверинец, где приказано было произвести посевыгороха, ячменя и овса. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 36 –1629,д. No 46).

270 "Малый зверинец предназначен был дляамериканских оленей. Находился он на лугу, противЛетнего дворца и занимал весьма большоепространство, обнесенное деревянною оградою снесколькими воротами, запиравшимися железнымизамками. О величине площади зверинца можно судитьиз того, что в 1740 году на ней высеяно было четвертьячменя, 2 четверти овса и 4 четверти ржи. В апреле1740 г. зверинец предполагалось перенести на другое


место; но было ли это приведено в исполнение, издокументов не видно". Число содержащихся в Маломзверинце американских оленей ("вестиндских оленей" –"малой американской дичины", как они иногданазываются в документах) возрастало постепенно. Воктябре 1758 года сюда поступили "Ее ИмператорскогоВеличества индийские олени", числом восемь (изкоторых один вскоре пал). Затем в 1740 году к нимприсоединены (из Петергофа) привезенные в том жегоду из Англии 10 "малых индийских оленей". В 1741году по распоряжению обер-гофмаршала фонЛевенвольда сюда же помещены еще три оленя. Крометого, число этих животных увеличивалось от приплода.Яхт-штатом 28 января 1741 г. положено содержать приохотах 20 американских оленей; но, несмотря на это, вовесь 1741 год налнчность их превышала штатноеположение: в начале года состояло 30 оленей, в июле22–25,в августе 22".

"Припасы, требовавшиеся к содержанию оленсй,отпускались от Дворцовой Конторы. До Яхт-штата 28января 1741 года отпуск их производился в следующемколичестве на каждого оленя: сена по 6 пудов, белогогорохаA6 по три четверти, солиA7 по 1 1/4 фунта вмесяц; капусты белой и синей, по два кочня каждой, внеделю; ситного хлеба по одному фунту в сутки;свечьA8 на одну копейку в день; кроме того, наподстилку соломы по 50 пудов на всех в месяц".(Внутр. быт Росс. госуд., стр. 345).

"В малом зверинце, кроме американских оленей, в1759–1740 годах содержались две "иностранные малыедикие козы". По представлению обер-егермейстераВолынского, Императорский Кабинет 7 сентября 1739года предписал Дворцовой Конторе на этих козотпускать: "самого лучшего лиственного сена" 4 пуда,


белого гороха 2 четверти, русских бобов четверик,гречневой крупы пол-четверика в месяц; капусты белой8 кочней, красной 8 кочерыжек в день; дров (длинных)6 сажен на всю зиму. В начале 1741 года в зверинцесодержалась только одна коза "дикая", "иностранная","индианская"..." (стр. 344).

271На Слоновом дворе в 1740 году содержалось,кроме слона, также 38 белых оленей, присланных изАстрахани для исторического маскарада, которые былипочему-то признаны бывшим обер-егермейстеромВолынским негодными для охоты и для зверинцев,вследствие чего Дворцовой конторе и было предложенопринять этих оленей для употребления куда следует, впищу. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 305,д. No 1).

272 20 июня 1737 года гвардии капитан-поручикРахманов доносил Императорскому кабинету, что 28мая того же года императрица приказала"приведенному в С.-Петербург слону быть подведением Обер-Егермейстера и Ее ИмператорскогоВеличества Генерал-Адъютанта господина Волынского,а в небытность его надлежащее надзирание над темслоном иметь Лейб-Гвардии Капитану поручикуГавриле Рахманову. А понеже в прошедшем 1736 годуноября 6 дня в сообщенной из Кабинета ЕеИмператорского Величества, за подписаниемсиятельных господ Кабинетных Министров, к нему,господину обер-егермейстеру, писана, чтоб длясодержания того слона (пока оный из Москвы сюдаприведен будет) заготовить здесь заблаговременно накорм принадлежащие припасы, а что для негопокупано в бытность в Астрахани и на дорогу доМосквы, о том приобщен реестр. А какие припасыупотребляемы были на корм прежде бывшим здесь


слонам, чтоб о том справиться и взять из тех мест,откуда на них те припасы покупаны или что из оных внатуре давано, известие". По этим известиям оказалось,что прежде бывшим в С.-Петербурге слонам припасы илекарство частью покупались в С.-ПетербургеАкцизною камерою, частью доставлялись натурою изАстрахани. Начальник конвоя, сопровождавшего слона,Коломенского полка капитан Свечин, при сдаче слонапредставил "остаточных от расходов денег" 460 рублейда некоторое количество припасов, сарачинскогопшена, сахару и проч., "а сколько каких припасов накорм оного слона в даче от него, капитана, каждыйдень произвождено было, о том оставлен от негореестр, по которому и ныне ему тот же кормпроизводится, и чего из припасов от Капитана Свечинав приеме нет, а по реестру на корм или по требованиямзверовщиков на лекарство оному слону выдатьнадлежит, те припасы покупаются" на счет принятой отСвечина остаточной суммы. "А что прежнему слону накорм и на лекарство припасов производилось, оные сприпасами для нынешнего слона во многомнесходственны, понеже какие прежнему слону припасына корм даваны, нынешнему того не производится. Азверовщики Алексей Назарьев, Павел Петров, которыебыли при прежнем слоне, показали, что де темиприпасами, которые даваны были прежнему слонунынешнего кормить, также и лекарства те употреблять,которыми он не пользован, небезопасно, дабы несделалось ему от того какой болезни, а надлежитнеотменно как корм, так и лекарства давать ему всетеж, что ныне ему производится и к чему он обык. Ивпредь де они, зверовщики, содержать того слона идовольствовать кормом и куда надлежит ездить хотя имогут, токмо еще ко всем его слоновым обычаям


привыкнуть не могли и ежели случится у него какаяболезнь, то они в пользование обстоятельно знать немогут и для того, чтобы оставить на несколько времяобретающихся у того слона зверовщиков ПерсианАгасадыга и Горгильбе, а буде оные оставлены небудут, то хотя оставить Индейцов Гулэ и Дидара,которые ныне в С.-Петербурге при Персидском после,понеже де оные с тем слоном из Индии пришли исовершенно его слоновые обычаи знают".Руководствуясь показаниями названных зверовщиков,Рахманов просил о назначении на содержание слонаежегодно по 2369 р. 51 к., об отпуске, по меренадобности, из Главной аптеки потребных лекарств, стем чтобы "в который год сколько забрано будет техлекарств, платить деньги по прошествии года, откудаКабинет Ее Императорского Величества выдаватьприказать соизволит", о приказании те припасы,которые в С.-Петербурге доставать нельзя, приобретатьчерез посредство Астраханской губернскойканцелярии, "а сколько потребно будет для вареньяслону корму и для топления зимнем временем наслоновом двору печей дров и одному зверовщикухлебное жалованье", отпускать безденежно изДворцовой конторы. Также ходатайствовал Рахманов иоб оставлении при слоне зверовщиков-персиан.

Императорский кабинет, удовлетворив ходатайствоРахманова, предписал ему "расход держать сосмотрением, чтоб лишнего ничего требовано и настороне, куда не надлежит, употреблено не было, чегосмотреть ему самому".

Весьма интересен состав корма, полагавшегосяслону. Ему ежедневно отпускалось: 30 фунтовсарачинского пшена, в том числе 10 фунтов вместомаиса, которого в продаже не имелось; 2 пуда


пшеничной муки; 5 фунтов сахару; 8 фунтов маслакоровьего; 20 золотников перцу; 20 золотниковимбирю; 20 золотников "зардачю" (?); 4 золотникакорицы; 4 золотника гвоздики; 4 золотника кардамону;4 золотника мускатных орехов; 1 золотник шафрану; 5фунтов соли; в летнее время по четверти белоговиноградного вина; в зимнее время по четверти водки;в летнее время воз травы; в зимнее время по 5 пудовсена и тростнику. Кроме того, к расходам посодержанию слона относилось: приобретениеежедневно по 10 сальных свечей для караульщиков;покупка для изготовления лекарств молока, салакозьего и бараньего и яиц; приобретение красок дляокрашивания слона, вероятно на случай парадныхвыходов; наем двух служителей для возки слону воды идля рубки дров. На лекарство слону шли медикаменты:татуля, баладар, рал, неян, каладан, ангузе, слант,бекенфил, раван, зинион, банк, седав, беденжил,ревень, цылибуха, бура. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 36– 1629,д. No 41).

По доношению того же Рахманова, в октябре 1757года последовало высочайшее повеление о выдаче отДворцовой конторы по требованию Рахманова кормов,мяса и прочего обретающимся на зверовом дворезверям, в числе коих находились львица и бобер (барс).

В августе 1738 года было приказано заколотитьпенькою стены слонового амбара, "чтоб отнаступающей стужи и холодных ветров не учинилосьслону повреждения", чего сильно опасалсянадзиравший за слоном слоновщик персиянин. (Рукоп.сборн. изустн. указ.).

273В 1741 году Шах-Надир или Кули-Хан Персидскийприслал в С.-Петербург посольство с целью приобрестидружбу русской короны, намереваясь после


совершенного или покорения Индии подчинить своейвласти и Турцию. Посольство это вместе со многимибогатыми дарами, похищенными в сокровищницахиндийской столицы Дели, привело в С.-Петербург 14слонов и 30 верблюдов. (Миних-сын, стр. 198, и Общ.Арх. Мин. Двора, оп. 70, д. No 12).

274Быт Росс. госуд. 1740–1741 г., стр. 327, 332, 333.335,336,338,340,341и 342.

275От 1743 года сохранилось известие о том, что приОбер-егермейстерской канцелярии хранилисьполучавшиеся со Слонового двора слоновые клыки ирасходовались оттуда по мере надобности. Этихранившиеся клыки именовались "отпилками", чтонаводит на мысль, что содержимым во дворе слонамотпиливали часть бивней, вероятно во избежаниенесчастных случаев. (Рукоп., принадл. Имп. ох.).

До мая месяца 1745 года на Слоновом дворе поконцам слоновых амбаров были расположеныслужительские покои. В мае императрица ЕлисаветаПетровна, озабочиваясь принятием на Слоновом дворепротивопожарных мер, приказала названные покоиразобрать и выстроить их вновь, на расстоянии покойот покоя не менее трех сажен, не сообщая одно здание сдругим и загородив простенки между зданиями(вероятно по наружной, фасадной стороне) забором.(То же).

В сентябре 1796 года в С.-Петербургскую охоту былдоставлен от бухарского хана слон, на содержаниекоторого было выдано "из остаточных суммказначейства" денег 3489 руб. 31 коп. (Рукоп. сборн.им. ук., No 150).

9 ноября 1761 года воспоследовал нижеследующийвысочайший указ о вознаграждении графа Шереметева


за взятую у него под Слоновый двор землю."Всепресветлейшая, Державнейшая Великая

Государыня Императрица Елисавет Петровна,Самодержица Всероссийская, соизволила указать, поподанному в Главную Полицию от Генерала Аншефа,Генерала Адъютанта, Действительного Камергера иКавалера Графа Шереметева прошению, имеющееся вЛитейной части порожнее его место принять вПолицейское ведомство и за то, також и оставленныеко двору его порозжние места и за занятую подРождественскую слободку и слоновый двор землюдоимочных квадратных денег не взыскивать и издоимки выключить для того, что взятая под слоновыйдвор и Рождественскую слободку земля употребленадля казенной пользы. А за прошлые годы квадратныеденьги взыскать только за имеющуюся под состоящимего, Генерал Аншефа, Генерал-Адъютанта и КавалераГрафа Шереметева, по берегу реки Невы, дворомземлю". (Арх. Прав. Сен., кн. LIII, л. 30).

276 "Из числа зверей Петербургской Придворнойохоты некоторые и преимущественно присылавшиесяиз губерний (по куриозности) содержались вдворцовых садах, в помещениях ведомства Канцелярииот строений. В мае 1741 года в этих помещенияхнаходились: 3 белых медведя (которых не должносмешивать с помещавшимися на зверовом дворе), 4россомахи, 3 барсука, 4 лисицы, 5 соболей, 3 песца,дикая кошка и самур. В сентябре этого года сюда жепоступили присланные из Астрахани ко двору: 3дикобраза, 2 кабана, барсук и олень. В начале октября1741 года здесь содержались, кроме того, 2 сурка.Звери, по месту нахождения, состояли в ведениисмотрителя дворцовых садов и получали содержание отКанцелярии от строений. Об устройстве самых


помещений для животных указаний не находится; окормовом же содержании зверей встречается сведение,касающееся только тех из них, которые содержались вмае 1741 года. Корм состоял из говядины,отпускавшейся ежедневно: медведям по 10 фунтов,россомахам по 2 фунта, барсукам по 2 фунта, лисицам,соболям, песцам, дикой кошке и самуру по 1 фунту.Кормовые припасы для зверей (и вместе с тем дляптиц, содержавшихся в дворцовых садах) Канцеляриеюот строений заготовлялись подрядом. Во весь 1740 годпоставлено было для этой цели 661 пуд 4 фунтаговядины и 22 пуда 38 фунтов говяжьего сердца, всегона 544 руб. 32 коп.". (Внутр. быт Росс. госуд.1740–1741г., стр. 346).

21 марта 1788 года на егерский двор быладоставлена белая лисица, пойманная в январе этогогода в 20 верстах от Суздаля в мелочах Лопатинскойволости. (Сборн. им. ук., рукоп., No 130).

277В 1736 году был построен на "Фонтанке-реке",близ Летнего дворца, новый Слоновый двор дляновоприсланного из Персии слона. (Рубан, стр. 136).

В 1759 году в С.-Петербурге на Слоновом дворесодержались слоны и белые медведи, которых нередкопоказывали знатным иностранцам, прибывавшим внашу столицу. (Зап. о пребыв. герц. Курляндск., стр.266).

278К 1720 году относится известие о содержании прис.-петербургских дворцах белых медведей. (Моск. арх.Мин. юст., кн. Сен. 4 – 654).

Выше мы приводили сведения о содержаниисостоявших при С.-Петербургских охотах черныхмедведей при мясных рядах. В дополнение к этому изцитируемого сочинения заимствуем следующее:


"30 июля 1741 года торговцы этих (мясных) рядов,в числе четырех человек, подали в ПридворнуюКонтору прошение о возврате им 2334 рублей 78 коп.,издержанных ими на содержание, с апреля 1737 годапо июль 1741 года, "казенных" медведей (на корм их,наем для них двух работников, покупку канатов иошейников) и об увольнении их на будущее время отсодержания этих медведей. Прошение передано было кЕгермейстерским делам на заключение. Командующийохотами фон Трескау, рассмотрев это прошение",нашел, что "просителям удовольствия никакогоучинить невозможно". "Чем кончилось дело,неизвестно..."

279 6 мая 1758 г. обер-егермейстер Волынский вошелсо всеподданнейшим докладом о том, что "изимеющихся в мясных рядах черных медведей, которыеотданы в те ряды на корм от охоты Ее ИмператорскогоВеличества, один медведь, сорвавшись с каната, заелдо смерти малолетнюю девку", и притомвсеподданнейше представлял, что "небезопасно от техмедведей, дабы и впредь людям какого повреждения небыло". Императрица Анна Иоанновна приказала:"Черных медведей всех из мясных рядов вывесть исодержать оных за Невскою рекою, близь слободыОхты, и как для оных, так и для белых медведей,огородить дворы палисадником, а кормом черныхмедведей довольствовать по-прежнему от мясныхрядов". (Рукоп. сборн. Им. изустн. указ.).

280В начале пятидесятых годов XVIII столетияимператрица Елисавета Петровна, посетив однаждыархиепископа Феодосия в Александро-Невской лавре,увидела у преосвященного молодого медведя,обученного разным штукам приказным келейником


того монастыря, Феодором Карповым. Медвежонокстоль позабавил государыню, что она пожелала иметьтакого же у себя и приказала выписать из Москвы двухмедвежат, а по присылке таковых отдать их Карпову"для содержания и обучения ходить на задних лапах ипрочее". На покупку корма медвежатам велено быловыдавать, по мере надобности, деньги из Монетнойканцелярии. Однако размером отпускавшихся на этунадобность денег Карпов, человек, по-видимому,бедовый, остался недоволен, вследствие чегопроизошла целая история, весьма интересная висторически-бытовом отношении.

В мае 1753 года главный судья Монетнойканцелярии статский советник Шлаттер доносилкабинет-министру барону Черкасову, что "к комисаруКарпову в Невский монастырь послан на корммедведенкам один рубль, токмо какою учтивостью ононого принял, о том из приложенной при сем сказеусмотреть изволите".

В сказке этой было написано следующее: 19 маягвардии отставной солдат Шестаков был посланШлаттером к Карпову с требованием, чтобы последнийприбыл в Монетную канцелярию для получения, поуказу, денег на корм медвежатам. Карпов сказалсябольным и исполнить требование Шлаттера отказался,почему 21 мая к нему был послан с тем же отставнымсолдатом Шестаковым "рублевик с портретом ЕеИмператорского Величества Государыни ИмператрицыЕлизавет Петровны". "Карпов тот рублевик у него,Шестакова, вырвав из рук, бросил на пол, который изакатился за сундук, и при том же он, Карпов, сказал:вели де оным рублевиком кто тебя послал подтереть(ж...у), и вышеписанного статского советника он же,Карпов, при том бранил скверною бранью, и приказал


же он, Карпов, ему, господину статскому советнику,сказать, чтоб к нему, Карпову, прислать, и либо и самон, статский советник, привез 500 рублев". После этого,не отдав Шестакову ни рублевика, ни расписки вполучении такового, Карпов выслал посланного изсвоей квартиры вон "с великим осерчанием, браняскверною бранью и уграживая, ежели де хочешь целбыть, то поди вон, а скажи де, чтоб прислано было...500рублев немедленно".

Барон Черкасов приказал объявитьс.-петербургскому архиепископу, чтобы он Карпова"унял, ежели не желает видеть, чтоб отослан был вТайную Канцелярию, ибо оный Карпов небитый впокое быть не может".

Карпова уняли. Более пререканий относительноразмера денег, выдававшихся на корм медвежатам, онне заводил и начал со старанием обучать медвежат вособенном, сшитом для них платье, ибо "без платья ихсовершенно обучить никак, по их обычности,невозможно". (Госуд. арх., р. XIV, No 155 – 1755года).

Заметим здесь кстати, что медведей в прошломстолетии обучали всевозможным довольнозамысловатым штукам. Так, в No 52 "С.-Петербургскихведомостей" за 1771 год сообшалось "для известия"следующее: "Города Курмыша Нижегородскойгубернии крестьяне привели в здешний город двухбольших медведей, а особливо одного отменнойвеличины, которых они искусством своим сделалистоль ручными и послушными, что многие вещи, кнемалому удивлению смотрителей, по их приказаниюисполняют, а именно: 1) Вставши на дыбы,присутствующим в землю кланяются и до тех пор невстают, пока им приказа не будет. 2) Показывают, какхмель вьется. 3) На задних ногах танцуют. 4)


Подражают судьям, как они сидят за судейским столом.5) Натягивают и стреляют, употребляя палку, будто быиз лука. 6) Борются. 7) Вставши на задние ноги ивоткнувши между оных палку, ездят так, как малыеребята. 8) Берут палку на плечо и с оною маршируют,подражая учащимся ружьем солдатам. 9) Задниминогами перебрасываются через цепь. 10) Ходят каккарлы и престарелые и как хромые ногу таскают. 11)Как леженка без рук и без ног лежит и одну головупоказывает. 12) Как сельские девки смотрятся взеркало и прикрываются от своих женихов. 15) Какмалые ребята горох крадут и ползают, где сухо, набрюхе, а где мокро, на коленях, выкравши жеваляются. 14) Показывают, как мать детей родныххолит и как мачиха пасынков убирает. 15) Как женамилого мужа приголубливает. 16) Порох из глазавычищают с удивительною бережливостью. 17) Снеменьшею осторожностью и табак у хозяина из загубы вынимают. 18) Как теща зятя подчивала, блиныпекла и угоревши повалилась. 19) Допускают каждогона себя садиться и ездить без малейшегосупротивления. 20) Кто похочет подают тотчас лапу.21) Подают шляпу хозяину и барабан, когда козойиграет. 22) Кто поднесет пиво или вино, с учтивостьюпринимают и, выпивши, посуду назад отдаваякланяются. Хозяин при каждом из вышепомянутыхдействий сказывает замысловатые и смешныепоговорки, которые тем приятнее, чем больше сельскойпростоты в себе заключают. Не столько бы вещь сиябыла смотрения достойна, ежели б сии дикие и впротчем необуздаемые звери были лишены техприродных своих орудий, какими они людям страх ивред наносят; напротиву того, не обрублены у нихлапы, также и зубы не выбиты, как то обыкновенно


при таких случаях бывает. Все вышепомянутоепоказано быть имеет в праздничные дни в карусельномместе, противу церкви Николая Чудотворца, пополудни в шестом часу. Первые места по 25 коп.,вторые по 15 коп., а последние по 5 коп. с человека.Смотрители впускаемы будут за заплату наличныхденег".

9 июня 1781 года Обер-егермейстерская канцелярияпредписывала своей московской конторе: "Как десостоящие на птичном дворе разных родов голуби, коив летнее время всегда содержались в Летнем ЕеИмператорского Величества саду в клетках, нынесовсем перевелись, а иметь их в том саду всегданадлежит, почему и велено, для реченной надобности иприплода, купить в Москве помянутых голубей, аименно: трубастых, грибастых, дутышей и красныхвсех родов десять пар, ибо оных, как уповательно, вМоскве есть довольное число, в Санкт-Петербурге жсовсем их не находится; по покупке ж их прислать вСанкт-Петербург со птичьею охотою". (Там же, стр.49).

В с.-петербургских же садах содержались и живыечайки, которые ловились тут же. 5 августа 1740 года"для приманки птиц чаек" было куплено в один изсадов 50 штук живых плотиц. (Госуд. арх., ч. I, разр.XIV, No 57).

281Дворцовые сады находились в это время подуправлением итальянца Михеля Анжело Массе. Ихназвания были Первый, Второй, Третий (которые былирасположены где-то близ берега реки Фонтанки, внедалеком друг от друга расстоянии), Италианский,Новый огород, Летний сад. В Первом саду"содержались разного рода птицы, для чего здесьнаходилась большая птичья клетка"; в ней помещались


различные мелкие птицы. Эта клетка с птицами,вызывавшая особенное внимание и заботы Канцелярииот строений, состояла также под особым надзоромсмотрителя, или "за инспектора", дворцовых садов иогородов Христиана Стерлиха, у которого под рукоюбыло несколько птичников. Таков, например, былптичник Семен Алексеев Башмаков. По требованиюКанцелярии от строений Стерлих в ноябре 1741 годадонес ей об этом птичнике: "оный птичник Башмаковобретается у кормления и содержания в чистоте разныхродов заморских и российских птиц при дворе ЕгоИмператорского Величества".

Заметим кстати, что "птичники", состоявшие при"Менажерии", бывшей в дворцовом саду, состояли введомстве Канцелярии от строений, "птичники",бывшие при птичьей охоте, находились в ведомствеЕгермейстерских дел, и, наконец, "птичники",наблюдавшие за птицами в императорских комнатах,зависели от Дворцовой конторы.

"До 1741года при птицах и малых зверях, здесьтакже находившихся, было 11 птичников, но в январе1741 года, по требованию "за инспектора" ХристианаСтерлиха, Канцелярия от строений определила 19января того же года, по причине недостаточности их, "ккормлению и содержанию в чистоте тех птиц и малыхзверей", "в прибавок к имевшимся в наличности 11птичникам, еще 14 человек".

Жили птицы и звери в особых "покоях". Тут жесостояли две мартышки ведомства Егермейстерскихдел. В смотрении особого егеря Ягана Якова Коломбусаимелись в том же Первом саду тетерева, куропатки, атакже страусы, но последние в 1741 году померли. "Дляденного и ночного караула имелись при магазинах, уптиц, у мелких зверей и при материалах несколько


солдат до половины 1741 года, посменно, израсположенных в С.-Петербурге полевых полков; а стого времени из баталиона Канцелярии от строений 4солдата. Эти караульные, пока стояли на карауле уозначенных мест, состояли в ведении "за инспектора"Стерлиха, который, сверх того, употреблял их дляприсмотра за птичниками при раздаче пищи птицам имелким зверям, чтоб оную не расхищали, а такжесолдаты имели обязанность охранять на том дворестроения от огня". (Внутр. быт Росс. госуд., стр.147–149).

В мелких птицах в Первом саду имелись: соловьи,жаравлики, зяблики, подорожники, снегири, овсянки,реполовы, дубоноски, иры, чижи, чечетки. Птицы этидоставлялись в клетках во дворцы и уже оттудавыпускались в сады и огороды на волю. В документах,между прочим, значится, что "в комнаты ЕеИмператорского Величества непрестанно требуютсяразного звания птицы". Канцелярия от строений самапосылала охотников для ловли птиц, выдавая им на этоособые билеты, причем охотникам настрогозапрещалось пойманных птиц продавать на сторону"под опасением штрафа с великим наказанием". (Тамже, стр. 150 и 151). Большие птичьи клетки,находившиеся в саду, покрывались на зиму "от дождейи снегов" особыми чехлами. (Там же, стр. 152). Вместа, где содержались птицы, публика не пускалась.(Там же, стр. 154).

Во Втором саду имелись особые приспособлениядля стрельбы – "места, где для стрельбы ставятсяшатры, полы и для стрельбы круги и цели". (Там же,стр. 159).

В остальных садах не имелось ничего носившегоохотничий характер. В Третьем саду имелось много


цветов, плодовых растений и овощей. Италианский садна Литейной улице служил для прогулок в экипаже,при чем в нем было много ягодных растений, цветов иособые "дынные фрукты". (Там же, стр. 162).

Для имевшихся в то время в с.-петербургских садахразных родов птиц было куплено с 1 марта по 1 августа1741 года 556 пудов 9 1/2 фунтов свежей рыбы, по 77коп. за пуд; для соловьев каждый день, кромемуравьиных яиц, покупалось по 2 фунта "сердцаговяжьего"; а для имевшихся при дворце 4-х орловпокупали в день 172 фунта мяса говяжьего. (Там же,стр. 152).

282Кроме Летнего и Первого дворцового сада, вПетербурге в то время было еще несколько дворцовыхсадов: Второй, Третий и Итальянский. Во Второмдворцовом саду были устроены особые приспособлениядля стрельбы: шатры, полы, круги и цели. В Третьемсаду было разбито множество цветочных клумб иразведено много плодовых растений. Итальянский жесад, расположенный на Литейной улице, служилглавным образом для прогулок в экипаже; в нем быломного ягодных растений, цветов и "дынные фрукты". В1739 году возникал вопрос об устройстве в Петербургепри царских охотах особого парка – "яхт-гартена".Состоялся даже по этому поводу Именной указимператрицы Анны Иоанновны, но он почему-то небыл приведен в исполнение.

283В том же 1740 году в одном из с.-петербургскихсадов, но в каком именно, не знаем, "под смотрениемгегерейтора Колюмбаса" состояло, между прочим, 14пар живых тетеревей и 110 пар серых куропаток. (Общ.Арх. Мин. Двора, оп. 36 – 1629,д. No 46).

284К 1727 году, к началу царствования императора


Петра II, относится и начало формированияС.-Петербургской Императорской псовой охоты. В маеэтого года светлейший князь Александр ДаниловичМеншиков писал в Москву к генерал-губернаторукнязю Ивану Федоровичу Ромодановскому, что "поуказу Его Императорского Величества велено ИванаПетрова сына Толстова псовую охоту всю, да ЮрьяРжевского собаку половопегую с охотникамиотправить в С.-Петербург в самой скорости наподводах, чтоб дорогою не измучились, а которогочисла отправлены будут, о том уведомить". По этомуприказанию было выслано 25 июня того же года 21борзая собака и 32 выжлеца при ловчем и десятичеловеках псарей. (Там же, оп. 75, No 137).

Образованная в С.-Петербурге псовая охота вместес двором императора Петра II переехала в Москву,однако в документах 1733 года снова встречаемся сС.-Петербургской Императорской псовой охотой. (Тамже, оп. 6, д. No 597).

Имеется известие, что в том же 1737 году приС.-Петербургской псовой охоте содержались медведи имеделянские собаки. (Моск. арх. Мин. юст., д. No 7 –1071).

285В том же 1740 году июля 3 числа было предписано"отписной Артемия Волынского загородный дом поФонтанке реке у Обухова моста определить длясодержания Императорской придворной псовой охотыи отдать в ведомство Полковника фон-Трескау". (Тотже арх., кн. Сен. 8 – 1072).

В это время в доме Волынского имелось 15 жилыхбарских покоев и 10 людских покоев, да велено былоеще пристроить 12 покоев, да перенести сюда 10срубов под псарный двор. (Тот же арх., кн. Сен. 9 –1086).


"До половины 1740 года псовая охота помещалась встаром Псарном дворе (где находился этот двор вПетербурге, из документов не видно); отсюда в этомгоду предполагалось перевести псовую охоту на новоеместо, к двору князя Борятинского, близ речкиФонтанки, для чего и куплено было 10 трехаршинныхсрубов. Но предположение это не было приведено висполнение вследствие высочайшего повеления,последовавшего в том же году, об отдаче под псовуюохоту загородного двора А. П. Волынского, на той жеречке Фонтанке у Обухова моста". (Быт Росс. госуд., ч.I, стр. 314).

"Вслед за принятием двора Волынского под псовуюохоту, в нем начались работы по приспособлению егодля нового назначения. Прежде всего приступленобыло к устройству особых огороженных доскамидворов для выпуска собак, на что потребовалось 300бревен и 3000 досок. Затем начата постройка кузницы"для дела ко Двору Ее Императорского Величестваружей", на очаг которой требовалось 7000 штуккирпича, железные своды и, на прибавку на крышетесниц, 10000 гвоздей. В то же время приступленобыло к постройке больших двух светлиц "в десятьсрубов". Но уже в самом начале, когда устройствопомещений для собак и служителей при них лишьначиналось, Командующий охотами 25 августа далКомисару Егермейстерских дел Коноплеву следующийприказ: "Понеже Старый Псарный двор, гдесодержится ныне псовая Ее ИмператорскогоВеличества охота, будет ломаться сегодня, того радитебе с оною Псарного двора всех охотников и псовуюЕе Императорского Величества охоту и припасы, чтоесть, все перевесть на отданный под псовую охотуАртемия Волынского двор сего же числа немедленно,


чтоб конечно все переведено было пополудни довторого часу, также и служители все выбрались сегочисла, хотя б, до постройки покоев, в одну или в двеизбы на оном же Волынского дворе". Из дел не видно,успел ли Коноплев в один день всю охоту и служителейперевести в новый двор и каким образом; но уже 3сентября Командующий охотами представилвсеподданнейший рапорт Императрице, которымдоносил, что вся псовая охота, в составе 195 собак и 63служащих и служителей (не считая женщин и детей)переведена уже на отданный под эту охоту дворВолынского. Между тем строение упомянутых светлицзамедлилось, что крайне затрудняло людей,перебравшихся на новое место и помещенных весьматесно. Трескау несколько раз относился в Канцеляриюот строений с просьбою ускорить работы. Канцелярияот строений, 1 сентября, известила Егермейстерскиедела, что, по ее распоряжению, перевезены на дворВолынского с прежнего назначенного под псовуюохоту места, что подле двора князя Борятинского близречки Фонтанки "десять срубов, в том числе семьсрубов во всех стенах по 8 1/2 аршин, три сруба во всехже стенах по три сажени", при чем спрашивала, какстроить те светлицы: с сенями или без них? На этоКомандующий охотами уведомил Канцелярию, что "тесрубы подлежат на том дворе построены быть жилымипокоями попарно; а между каждых двух изб чтоб былисени мшенные с верхними потолками и полами, и наверхний потолок былаб лестница; также и в тех десятиизбах надлежат же быть сделаны печи, и к дверям какизбным, так и сенным крючья с петлями и с цепьми, ив окна окончины, и покрыть те покои гонтом".Несмотря на это работы подвигались весьма медленно.13 сентября Командующий охотами снова обратился в


Канцелярию от строений с требованием поспешитьотстройкою как кузницы, так и светлиц, прибавляя, чтов противном случае, он вынужден будет обратиться совсеподданнейшим прошением к Императрице. Затем, 2октября он писал в Канцелярию о том, чтобыпоспешить постройкою печей в светлицах, избах исобачьих амбарах "для нагревания оных, дабы занеделанием тех печей не учинилось собакам какоговреда". При всех настояниях Командующего охотами,окончательная работа по исправлению дверей, окон,стойл в конюшнях, мостов на дворе и прочего тянуласьдо мая 1741 года. В начале этого года отделаны былиодни лишь покои для егерей, пикеров и прочихслужителей, состоящих при псовой охоте; в мартеотстроены сараи для собак, а в мае сделаны были кокнам новые рамы (по 16 стекол в каждой) иисправились старые". (Там же, стр. 317).

286 "Придворную псовую охоту составляли охотасобственно Его Величества и особые охотыПравительницы Анны Леопольдовны и ее супруга,герцога Антона Ульриха. За неимением в документахсведений нельзя в точности определить, сколько былособак Императорской псовой охоты до яхт-штатов1740–1741 годов; нет сомнения, что число их быловесьма значительно. Чтобы дать приблизительноепонятие о числе собак, бывших в 1740 году, достаточнопривести, что в это время к наличным присоединеныбыли собаки, конфискованные у Волынского ибывшего регента Бирона и купленные во Франции иАнглии, всего 319 собак. Яхт-штатом 22 сентября 1740года и 28 января 1741 года число собак псовой охотыбыло значительно сокращено: положено содержатьтолько 138 собак, а именно 60 для травли оленей, 60для травли зайцев, 12 борзых, 4 больших меделянских


и 2 "для труфли" (вероятно, для искания труфелей);оставшиеся же за излишеством собаки, поВысочайшему повелению, розданы были разнымлицам. Об этих излишних собаках КомандующийПридворными охотами Трескау, вслед за изданиемштата 28 января 1741 года, докладывалИмператорскому Кабинету, что "при охотах ЕгоИмператорского Величества имеется бывшего регентасобак гончих и борзых 68, которые при оной охотебыть не потребны и оных куда повелено будетраздать". На это 2 февраля 1741 года последоваларезолюция Правительницы Анны Леопольдовны,именем Его Величества: "раздать желающим". О числеохотничьих собак Правительницы и ее супруга вдокументах указаний нет; упоминается только, что вянваре 1741 года у герцога Антона Ульриха были двесобаки. Впрочем, число собак той и другой охоты былоравное, так как кормовые припасы отпускались на этиохоты поровну. При псовой охоте Правительницысостоял придворный егерь Пфицман, а при охоте еесупруга – особый, собственный Его Высочества егерьМулий, на которых лежала обязанностьпродовольствовать вверенных им собак припасами,отпускавшимися, по их требованиям, от ПетербургскойДворцовой Конторы. (Не имев в руках подлинныхдокументов, послуживших составителям цитируемогосочинения основанием для утверждения, что, помимособственно Императорской псовой охоты, во временаправительницы Анны Леопольдовны существовалиособые псовые охоты самой правительницы и еесупруга, трудно безусловно опровергать подобноемнение; однако считаем необходимым привести нашеличное мнение, что подобных отдельных псовых охотникогда не существовало и что составители помянутого


труда ошибочно приняли собственные ее и еговысочеств своры за отдельные охоты). Составлявшиепридворную псовую охоту собаки были различныхпород: борзые, гончие, меделянские, датские, легавые,таксы или "таксели", бассеты, хорты и русские.Особенно замечательны были собаки, выписанныеиз-за границы в 1740 году Императрицею АнноюИоанновною, а именно: малые гончие, называвшиеся"биклесы", весьма редкие в Англии; борзые самыебольшие, употребляемые для травли зверей; "хорты"или "тарсиерсы" – "для нор лисичьих". Об этих собакахрусский посланник при Английском дворе князь ИванЩербатов уведомил 2 мая 1740 года ИмператорскийКабинет, что отыскивал и выбирал их в Англииславный там охотник сэра Роберта Вальполя – Смит,который "более за одну честь, по рекомендацииШевалье Роберта Вальполя, служил и имел не малоезатруднение в прииске, паче же малых биклесов(Заметим, что по-французски bigle прилагательное –косоглазый, а bigle существительное – гончая собака;вероятно, "биклес" – старая французская порода гончихсобак. Затем "таксели" и "бассеты" или разновидностиодной и той же породы или синонимы: basset – значиттакса или барсучья собака. Что такое "тарсиерсы" – незнаем; tarse – значит пятка, tarsierr – животноедолгопят), которых весьма редко сыскать ныне вАнглии". Говоря о породах собак псовой охоты, должнозаметить, что здесь не было казенных легавых собак;придворные же стрелки имели собственных легавых, накорм которых до яхт-штата 1741 года отпускаласьказенная овсяная мука из оставшейся от корма псовойохоты; с изданием означенного штата отпуск этот былпрекращен, и стрелки обязаны были кормить собак насвой счет. Из мастей придворных охотничьих собак в


документах упоминаются: половопегая и муругопегая.Есть указания на следующие клички собак: Отлан,Скозырь, Трубей, Галфест. Назначение собак былоразнообразно: травля (гоньба) медведей, волков,кабанов, оленей, лисиц, зайцев; ружейная охота задичью; приискание трюфлей. В рапортеКомандующего над охотами ИмператорскомуКабинету, от 3 сентября 1740 г., сделано следующееперечисление собак (с показанием отчасти ихназначения), переведенных в новое помещение псовойохоты – бывший дом Волынского: "к травле оленей 60,травле зайцев 60, борзых 23, русских разных пород 21,меделянских 3, больших меделянских 18, датских 2,такселей 6, для труфли 2". (Там же, стр. 320).

В конце 1743 и в начале 1744 годов вС.-Петербургскую придворную охоту поступили собакии лошади, конфискованные у Лопухина и князяПутятина.

26 сентября 1743 года Комиссии о СтепанеЛопухине и сообщниках его повелевалось: "ПовелеваемСтепана Лопухина лошадей и завод конский, такожпсовую охоту со обретающимися при ней охотниками,всю, где б оная не была, в домах его и в деревнях,отдать все, а именно: цуковых и стоялых лошадей иконский завод в Нашу Собственную конюшню,Нашему Действительному Камергеру и лейб Кампанииподпоручику Александру Шувалову, лошадей жеразъезжих и псовую охоту с охотниками в Нашуобер-егермейстерскую Канцелярию, и хотя б что враздаче куда было лошадей или собак, то все собрать иотдать, как вышеписано, и из оных охотников,которые, по рассмотрению той ЕгермейстерскойКанцелярии потребны будут, тех оставить при Нашейохоте, а кои затем излишние останутся, о тех из оной


Егермейстерской Канцелярии сообщить ввышеозначенную Коммисию, а о приеме оных каклошадей и заводов конских, так и псовой охоты сохотниками, в те места указы Наши объявлены, и чточего куда отдано будет, о том подать Нам ведомость.Елисавет".

19 февраля 1744года той же Комиссии сообщалось:"Указали Мы, по докладу Нашего

обер-егермейстера, из отписных Князя Путятинаразъезжих лошадей 23 отдать к охоте Нашей да изотписных же Степана Лопухина и прочих сообщниковего ружья и штуцеры годные отдать ко двору Нашему введомство помянутого Нашего обер-егермейстера иповелеваем оной Коммисии учинить по сему Нашемууказу. Елисавет". (Арх. Прав. Сената, кн. 88 – 1743–4гг., лл. 9 и 35).

287В начале 1740 года в С.-Петербургской псовойохоте состояло собак: 1) для травли оленей – 60; 2) длятравли зайцев – 60; 3) борзых – 19; 4) русских разныхродов – 15; 5) больших меделянских – 21; такселей – 6;6) трюфельных собак – 2; всего 185 собак и 52охотничьи лошади (Моск. арх. Мин. юст., кн. Сен. 9 –1086); но по яхт-штату 22 сентября того же года составС.-Петербургской псовой охоты был несколькосокращен, а именно положено было иметь собак: 1) длятравли оленей – 60; 2) для травли зайцев – 60; 3)борзых – 12; 4) больших меделянских – 4; 5) "длятруфли" – 2; всего 138, на корм которых полагалосьежегодно по 322 четверти овса. Лошадей же припсовой охоте было положено иметь временно, доувольнения французских и английских пикеров, 20, апосле их увольнения, всего лишь 12. (1-е Полн. Собр.Зак., ст. 8251).

Рукоп. Имп. ох.


288Любопытно, что в 1788 году последоваловысочайшее повеление от 13 августа о передаче изс.-петербургской псовой охоты 45 лошадей во вновьвербовавшийся лейб-гусарский полк; лошадивыбирались ротмистром Томичем, и за нихобер-егермейстерской кащелярии приказано быловыдать по 30 руб. за лошадь.

289 "Корм придворных собак состоял, смотря попородам, из овсяной муки, ситных хлебов, молока,шквар, говядины. По штату 28 января 1741 годаовсяной муки положено было на каждую собаку по 4четверти в год, а на всех 552 четверти; в каком жеразмере производился отпуск остальных кормов – издокументов не видно, есть только сведение об отпускеприпасов на собак вообще. Так, на кормИмператорских собак с 1 мая 1741 года по 1 января1742 года отпущено было по 8 фунтов говядины накаждый день; на собак Правительницы АнныЛеопольдовны с 1 февраля по 1 июля 1741 годавыдавалось ежедневно по 11 фунтов говядины и по 3ситных хлеба; для кормления же собакАнтона-Ульриха, кроме ежедневного отпуска 11фунтов говядины, выдавалось еше по 4 кружки молока.Отпуск собакам овсяной муки, служившей импреимущественным кормом, положен был яхт-штатом вразмере, превышавшем даже действительнуюпотребность. Так, во весь 1741 год израсходовано напсовую охоту овсяной муки всего 500 четвертей, на 52четверти менее штатного положения. Все кормовыеприпасы собакам отпускаемы были ПетербургскоюДворцовою Конторою. В расходной книге. этойконторы за 1741 год означалось, по чьим именнотребованиям производился отпуск означенныхприпасов, именно: Императорским собакам – по


требованиям обер-егеря Бема, на собак Правительницы– егеря Фицмана и на собак ее супруга – егеря Мулия".

"Помещения собак приспособлены были длязимнего и летнего жилья. Зимою они помещались в"собачьих амбарах" с печами... ...в летнее время собакипомещались в "собачьих сараях"... ...На подстилку впомещениях для собак отпускалась ДворцовоюКонторою солома, по 12 пудов на каждую неделю.Кроме вышеозначенных помещений, устроены были"для выпуска" каждой породы собак особые дворы.Небезынтересно упомянуть, что в описываемое времяна псарном же дворе содержались два орла; вдокументах не находится объяснений, почему эти орлыбыли помещены здесь, а не на птичьем дворе. Больныесобаки пользовались необходимым уходом и лечением;последнее производилось или простыми средствами –молоком и солью, или аптечными лекарствами. Вдокументах находятся сведения о медикаментах,употреблявшихся для лечения собак, выписанных в1740 году из за границы (о которых упомянуто выше).Так, 12 июня 1741 года Командующий охотамисообщил в Медицинскую Контору о присылке изГлавной Аптеки медикаментов для составлениялекарств вышеозначенным собакам, по записке пикера,англичанина Вильяма Вильсона, а именно: ревенюфунт, шафрана 1/2 фунта, квасцов 1/2 фунта, цветасеры горючей 10 фунтов, этиот минералис 1/2 фунта,салфеи и розмарина по горсти, купороса беленс унц,купороса римского 2 унца, яри 1 1/2 унца, корняялаппы 1 1/2 унца, веницейского терпентина 1 1/2фунта, французской водки 8 фунтов, крепкой водки 2унца, помаду 10 унц, халканту фунт, сиропадесцилацерфина 20 фунтов. В июле того же года вразные числа потребовано было таким же образом из


Аптеки: камфарного спирта 2 фунта, масла мятногобутылка, масла деревянного 40 фунтов, ялаппногокорня 2 фунта, смолы из того же корня 2 фунта". "Неменее прилагалось забот и попечений о щенятах отсобак псовой охоты. Самки с своими детьмипомещались отдельно от прочих собак; для кормлениященят, отнятых от матерей, употреблялось коровьемолоко, для чего содержались на псаренном дворе трикоровы".

В 1770 году при С.-Петербургской псовой охотесодержалось шесть трюфельных собак, находившихсяпод заведованием егеря Гейзлера. (Общ. Арх. Мин.Двора, оп. 74, д. No 25). Кроме того, имелись от этихсобак и щенки, на выкормку которых полагалось по 11/2 копейки в день на щенка для покупки им хлеба имолока, с тем, что, когда щенки подрастут, этот кормдолжен был быть заменен овсяною мукою в количестве1 1/2 четверти на щенка в треть и "свешнымишкварами", по 1 четверику на щенка в треть же. (Тотже арх., оп. 74, д. No 38).

По штату 1773 года в С.-Петербургской псовойохоте положено было иметь: борзых собак 50, гончихдве стаи, всего 100 гончих собак, мордашек 12 штук,духовых собак 4 и легавых 2. (Кроме того, легавыесобаки имелись в егерской охоте, в которойбиксеншпаниеры и егеря обязаны были содержатькаждый по 2 легавых собаки, а егерские ученики иптичники по одной легавой же собаке. Всего приегерской охоте состояло в 1773 году легавых собак 44штуки). При этой псовой охоте содержалось "длявыезда с собаками в поля" 53 лошади да "для возки впоходы с борзыми и гончими собаками, и с богатоюливреею фур, с кормами и другими надобностямироспусков и для служащих всяких разъездов" 14


лошадей.

290В январе 1742 года Трескау вошел со следующимвсеподданнейшим докладом: "При здешней(С.-Петербургской) охоте имеется гончих аглицкихсобак только сто, а в Москве никаких не имеется,которые здешних морозов не терпят, и, может, что отвеликих морозов могут помереть и охраметь; а вКурляндии гончие лучше английских и французскихсобак. И для того не соизволите-ли, ВашеИмператорское Величество, из Курляндии тех собакгончих, также и борзых, и легавых Курляндских, взятьсюда". (Гос. арх., ч. I, раз. XIV, No 57).

291 "В 1740 году псовая охота пополнялась собаками,отписанными от Волынского, в числе 57, от Бирона –68 и купленными во Франции и Англии – 194. Особаках, купленных за границею, имеются следующиедовольно подробные сведения. В апреле 1740 года дляимператрицы куплены во Франции русским посломпри тамошнем дворе, князем Кантемиром, 34 парысобак бассетов (коротконогих), в том числе несколько"ищущих труфли", за 1100 рублей; доставка их вПетербург (содержание и перевозка) обошлась в 281рубль 37 копеек. Деньги за этих собак уплачены были,по векселю, выданному князем Кантемиром воФранции на имя Кабинет Министра графа АндреяИвановича Остермана, из сумм ИмператорскогоКабинета. 1 августа 1740 года Кабинет, препровождаяк Егермейстерским делам экстракт из письма князяКантемира к графу Остерману с приложением счетаиздержкам, употребленным на доставку тех собак вПетербург, требовал возвращения в Кабинетозначенных денег из сумм КанцелярииЕгермейстерских дел. Но как в этой Канцелярии


свободных на то денег не оказалось, то и последовалоВысочайшее повеление о возвращении их в Кабинет изсумм Статс-Конторы. Вместе с собаками прибыли вПетербург, для ухода за ними, французские пикерыЖан Дюбуа и Люис Жое. В том же году в Англиикуплено русским посланником князем ИваномЩербатовым, при посредстве английского охотникаСмита, бывшего на службе при охоте у первого в товремя министра в Англии Роберта Вальполя, 63 парыразных пород собак: гончих биклесов, борзых и хортов.Приобретение этих собак обошлось в 481 фунтстерлингов, 17 шилингов и 5 1/2 пенсов (посуществовавшему тогда курсу 2234 р. 77 к.) Из этойсуммы употреблено собственно на покупку собак 170фунтов 18 шилингов, в том числе за труды охотникуСмиту 26 фунтов; остальные за тем деньги издержанына доставку собак в Петербург, содержание их вАнглии и в пути, на жалованье состоявшим при нихохотникам и другие мелочные расходы. С собакамиприбыли из Англии два охотника: пикеры ВильямВильсон с женою и Вильям Броун".

292 "Придворные охотничьи собаки, по старости ихворости, как не способные к делу, отчислялись отпсовой охоты. Так, в 1740 году Командующий охотамидал комисару ордер, чтобы "сбитых со двораимеющихся в псовой охоте борзых, гончих имеделянских 17 собак, за старостью и хворостью, припсовой охоте не числить". В 1740–1741 годах бывалидовольно часто пропажи придворных охотничьихсобак. О розыске их от Егермейстерских делсообщалось в Главную ПолицеймейстерскуюКанцелярию и в Лейб-Гвардейские полки. Этопоследнее сообщение делалось вследствиеобнаруженной кражи собак гвардейскими солдатами


при следующих обстоятельствах. В ноябре 1741 года,во время проезда пикера Вильсона с гончими собакамимимо слобод Семеновского полка, солдаты этого полкапоймали и увели одну из гончих. По поводу этогослучая Командующий охотами отнесся в КанцеляриюСеменовского полка промеморией, в которой, междупрочим, писал: "а понеже из тех собак многие и преждесего пропадали, того ради сего промемориею требуется,дабы повелено было о сыске оной собаки и прочихпропалых и объявлении к Егерским делам немедленнообъявить в полку приказом и запретить, чтобы никтовпредь из тех собак, также и из борзых не ловили, аежели у кого явятся, то с оными поступлено будет поуказам". (Быть Росс. Госуд., стр. 319 – 322).

"В рапорте стремянного конюха ДанилыПрянишникова, поданном в Придворную Конторумарта 9 дня 1741 года, написано, что по принятии им в1739 году от бывшего седельного надзирателя ДмитрияКозловского седельной казны, оказадось, что порох,который выдан был "для обстреливания лошадей", весьизрасходован в том 1739 году конюхом иноземцемВасилием Ванишенкером; вследствие тогоПрянишников просил разрешения купить 20 фунтовпороху, "ибо в оном порохе имеется весьма немалаянужда" (стр. 224).

293 "В октябре 1739 года, по приказуобер-егермейстера Волынского, несколько придворныхохотников отправлены были в Копорье для ловливолков и "для вспоможения и кричания" при этой ловлевелено было нарядить крестьян дворцовых Копорскихмыз, по 20 человек в каждый "осок". (Внутр. быт Росс.госуд., стр. 345).

294На с.-петербургском зверовом дворе положено


было содержать зверей, "которые ныне состоят", аименно 2-х барсов, 1-го каракуля, 4-х соболей, 4-хчерных лисиц, 3-х рысей, 1-го волка и 1-го песца, напокупку которым кормов, баранины, говядины,молока, меду, сырцу, кедровых орехов, полагалось вгод 800 рублей. Кроме того, "к содержанию оныхзверей на покупку дров для топления звериных покоев,свечь сальных, цепей железных и медных колец сприборами, замков, ошейников, на поение зверейразной посуды, соломы для подстилки под зверей и напрочие при тех зверях необходимые расходы"отпускалось 70 рублей в год.

3 марта 1783 года князь Александр АлексеевичВяземский (генерал-прокурор) препроводилобер-егермейстеру князю Голицыну для содержания наохотном дворе молодого барса, привезенного вС.-Петербург ташкентским караванным начальником ипойманного в Киргизской степи, у гор Алатау. (Сборн.им. ук., рукоп., No 93).

295Под 1784 годом упоминается особыйс.-петербургский птичий двор, куда по указу еевеличества 18 января этого года была прислана живаячерная лисица (там же, No 105), а 1 марта белый песец,соболь, 2 куницы, рысь и дикая кошка. (Там же, No107).

296По 1773 года штату повелено было "принять поприличности в ведомство Обер-Егермейстерскоесостоящие в ведомстве Конторы строения ЕеИмператорского Величества домов и садов разныхродов птиц и зверей, которые в летнее (осеннее?),зимнее и вешнее времяна содержатся на птичномдворе, состоящем позади Италианского сада, близЛиговского канала и с служительми, в 19 покоях, а в


летнее время те птицы в сараях на птичном дворике иклетках при Летнем Ее Императорского Величествадворце; також и в Астрахани на птичном дворе птиц ислужителей", причем на корм тем птицам и зверькамотпускалось ежегодно 2267 рублей 80 1/2 коп. Напочинку же птичьих сараев, служительских покоев и напокупку судов для привоза из Астрахани птиц, и напрокорм их во время пути полагалось по 1000 рублей вгод. (1-е Полн. Собр. Зак., ст. 14004).

297Опис. Петерб., Рубан, стр. 136.

298См. выше, стр. 146.

299В продолжение 5 лет, с 1756 по 1761 год, строениябывшего двора Волынского у Обухова моста, гдепомещалась псовая охота, и здания Слонового двораперестраивались и ремонтировались распоряжениемобер-егермейстерского ведомства. Работы этиобошлись Обер-егермейстерской канцелярии в 10.316рублей 84 копейки, и так как они относилисьсобственно к обязанности Канцелярии от строений, тоозначенная сумма и числилась долгое время в долгу напоследней канцелярии. Однако долг этот с Канцелярииот строений был сложен императрицею Екатериною II,по докладу Бецкого, в 1771 году. (Рукоп. сборн. им. ук.,No 52).

К 1761 году относится известие о том, что "вЛетнем Старом Дворце, в первом огороде, всегдасодержались и содержатся куриозные птицы нежныхпород" и что на Обер-егерском дворе содержатся птицыболее грубые. (Арх. кн. Воронцова, т. II, ст. 576).

24 марта 1768 года воспоследовал нижеследующийуказ императрицы Екатерины II: "По поднесенномуНам от Коммисии о С.-Петербургском строении плануконфирмовали Мы слоновый двор уничтожить, а


строение надобное перенести в предместье, на егерскийдвор, состоящий по Фонтанной реке у Обухова моста,который и для всего Егерского корпуса весьма доволенбыть может. Вследствие чего оная(обер-егермейстерская) Канцелярия имеет сделатьвсему планы и сметы немедленно. Нам представить,чтоб еще будущим летом оную переноску начатьможно было". (Рукоп. сборн. им. указ., No 33).

20 июля того же года обер-егермейстер Нарышкинвошел по этому со следующим всеподданнейшимдокладом:

"По именному Вашего Императорского Величествауказу, повелено слоновый двор уничтожить, а строениенадобное перенесть в предместие на Охотный двор,состоящий на Фонтанной реке у Обухова моста.Такожде Вашего Императорского Величества объявленимяной указ от Главной ПолицеймейстерскойКанцелярии, чтоб Егерской и Мастерской дворы (гдеони помещались раньше – не знаем) перенести-ж такжена оный Охотный двор. Вследствие чегообер-егермейстерская Канцелярия к помещению техслонового, егерского и мастерского дворов на ономОхотном двору у Обухова мосту сочинен план сфасадою и сметою по примерным ценам, и навсевысочайшее Вашего Императорского Величестварассмотрение всеподданнейше прилагаю. Но как всестроение, имеющееся на оных четырех дворах, пришлосовсем в такую крайнюю ветхость, что нельзяперевозить и более починивать, и для сего в той сметеизображено о вновь строении, а именно: по берегуФонтанки реки и в заворот несколько поЦарскосельской прешпективной – все каменное, апротчее деревянное на каменных жилых погребах. Аоное каменное строение назначено потому, что от


Главной Полицеймейстерской Канцелярии объявленоВысочайшее Вашего Императорского Величества, подокладу Коммисии о С.-Петербургском строении,повеление, чтоб в предместье домы строить, внабережной по Фонтанной реке, каменные, а в протчихулицах и деревянное, но на каменных жилых погребахтаких, чтоб впредь можно на них достроить каменныеже покои. Хотя в реченной смете и предъявляетсяважное число денег, но в рассуждении прочноститакого каменного строения и великолепия, стольукрашающего город, мниться, что оная сумма неизлишняя. Но со всем тем, ежели Ваше ИмператорскоеВеличество всевысочайше не повелите такую сумму наоное здание отпустить, то я всепокорнейше и другойплан при сем прилагаю-ж; но как сие строение совсембудет деревянное и простое, следовательно,непристойно оному быть в городе, и для того изысканоместо за Семинариею Невского монастыря по берегуреки Невы, меж жительства монастырских служек иконюшен кирасирских полков, на пустом болотномместе, а пока то строение совсем отстроено не будет, товсевысочайше повелеть как охоты ВашегоИмператорского Величества, так и служителейсодержать на тех четырех дворах, где ныне живут.Когда же Ваше Императорское Величествовсемилостивейше соизволите апробовать первый план,то при начатии того каменного строения необходимопотребно будет вывесть Канцелярию с большею частьюслужителей, на что повелеть высочайше определить длянайму дому потребную сумму".

К докладу этому приложен экстракт из сметы накаменную постройку, исчисленную в сумме 95.114рублей 72 1/2 коп., и крайне для нас интереснаяпояснительная записка к проекту деревянных зданий,


которую и приводим полностью.I Двор. 1) Строение для Канцелярии с

принадлежностями и для содержания богатой ливреи 8покоев, церковь с алтарем и трапезою. Для житьякомандира 6 покоев, для людей его 2 покоя и кухня даконюшня и сарай.

2) Сарай для пожарных инструментов.3) Сарай для смотрения собак.4) Пруд.II Двор. 5) Связь для священника с

причетниками: священнику 2 покоя и кухня, диакону 2покоя, дьячкам и школьникам два покоя.

Нижеписанные покои для приказных служителей:Ассесора Секретаря и протчих полагаются для того, чтокак Канцелярия состоять будет за городом, то имквартир в городе за отдалением, иметь не должно, а вблизости обывательских дворов нет и нанимать имнегде, почему и делаются казенные.

6) Связь для Ассесора: 4 покоя и кухня.7) Связь для Секретаря: 3 покоя и кухня.8) Связь протоколисту и регистратору: 4 покоя и

кухня.9) Связь приказным служителям: 4 покоя и кухня.10) Связь для комисара: 2 покоя и кухня, да писаря

и покой.11) Связь для лекаря: 3 покоя и кухня.12) Связь для подлекаря с учениками: подлекарю 2,

а ученикам и покой и при них кухня.13) Связь для лазарета, а в оном одна большая сала,

а другой покой малинькой и однн покой для аптеки, ипри них баня.

14) Для оных служителей погреба, конюшня на 15лошадей с сараями.

15)Пруд.


16)Два двора дровянных.III Двор. Для зверей и той охоты служителей.17) Связь для льва и протчих зверей 5 покоев.18) С одной стороны тын железный для выпуску на

воздух зверей.19) Связь для жилья Главному слоновщику и

зверовщикам (кои находятся на милостивом пансионе)и музыкантам; в них 24 покоя, в том числе: дляглавного слоновщика 2 покоя и кухня; слоновщикам изверовщикам, 18 человекам, по две семьи в покой, 9покоев; музыкантам, 48 человекам, по 6 человек впокой, 8 покоев; для содержания музыкальныхинструментов и для учения музыки 1 большой покой;для мастеров, кои делают вновь и чинят рога, 1 покойда другой мастерской; при оных покоях и кухня.

20)Для оных конюшня на 6 лошадей и сарай.21)Погреб.22)Пруд.Для птичьей охоты, кречетов и челигов, – и

служителей.(Кои привозятся из Москвы и ныне приискивается

здесь им от Обер-егермейстерской канцелярииспособное для выдержки оных место).

23) Связь для птичьей охоты: 3 покоя.24) Связь для капитана или поручика и прапорщика

5 покоев с кухней.25) Две связи для сокольников и кречетников; коих,

бывает человек по 30, по 6 человек в покой, 5 покоев икухня.

26) Конюшня на 30 лошадей и при ней сарай.27)Погреб.28)Пруд.29) Связь рисовальному мастеру с подмастерьем: 3

покоя и кухня.


30) Связь – ружейная мастерская и для клажиинструментов: 2 покоя.

31) Связь – ложенная мастерская и для клажиинструментов: 2 покоя.

32) Связь ствольному заварщику, ружейным иложенным ученикам: 4 покоя.

33) Связь ложенному мастеру с подмастерьем: 3покоя и кухня.

34)Литейному мастеру с учениками 3 покоя.35)Две кузницы.36) Две связи: одна для коновала и кузнеца, в ней 2

покоя и одна кухня, да для учеников, 4 человек, 1покой. Под тем же No еще две связи для клажи железаи уголья и кузнечных инструментов.

37)Пруд.38)Погреб.V Двор. Для егерской команды.39) Две связи: одна находящемуся при Оружейной

Палате Коллежскому Ассесору, а другая обер-егеру, а вкаждой по 3 покоя и по 1 кухни.

40) Конюшня на 8 (стойл) для ассесорских иобер-егерских лошадей с сараями.

41) Шесть связей: егерам, 8-ми, по 1 покою и 2-м по1 кухне, унтер-егерам, 3-м по 1 покою, а всем однакухня; ученикам и птичникам, 19 человекам, по двесемьи в покой, 10 покоев; всего 21 покой и 5 кухней.

42) Конюшня оным егерам, унтер-егерам, учениками птичникам для казенных 30 лошадей.

43)Пруд.44)Пруд и посреди оного полатка для пороха.45) Связь биксеншпаниераль: 4 покоя и кухня.46)Погреб, конюшня на 4 стойла и сарай.47).Двор для содержания уток и прочего.48)При них два пруда.


49)Двор для трухтанов и куликов.50) Сарай.51)Для оных птиц в зимнее время два покоя.52) Один погреб для клажи пристреленных диких

птиц.VI Двор. Для псовой охоты.53) Связь для стремянных, одного егеря, а другого

охотника, каждому по 2 покоя и по 1 кухне.54) Связь для двух же стремянных охотников,

каждому по 1 покою и 1 кухня.55) Шесть связей: для корытничих, охотников,

доезжачих, выжлятников, наварщиков и конюхов,полагая корытничим, каждому, по одному покою, аохотникам и протчим, 51-му, по 3 семьи в каждыйпокой и того 26 покоев.

56) Конюшня для стремянных на 10 лошадей и приней сарай.

57)Для разных собак 6 дворов.58)На оных дворах 6 денников.59)Навесы.60)Для дневальных охотников 2 покоя.61)Наварня.62) Бойня.63)Навес для медведей.64) Магазейны для поклажи сена и овса и псовой

охоты кормов и для охранения разного звания тенят иохотничих приборов, також фур, роспусков, саней ипротчих принадлежностей.

65) Конюшня для казенных 100лошадей.66) Караульня.67) Конюшня теплая для заповетривших лошадей,

кои будут в лечении, на 10 стойл, и при ней сарай.(Госуд. арх., р. XIV, No 57).

По-видимому, ни один из представленных


обер-егермейстером планов не удостоился высочайшегоутверждения, что побудило обер-егермейстера вновьобратиться в июне 1769 года к императрице сходатайством, дабы до утверждения какого-либопроекта построек для всех с.-петербургских охот былаотпущена потребная сумма денег для производстванеобходимых починок существующих в С.-Петербургезданий Обер-егермейстерского ведомства и для заменычасти последних новыми, "так как иначе осенью изимою невозможно будет жить нижним служителям".

Императрица приказала отпустить на сказаннуюпотребность 3000 рублей. (Рукоп. сборн. им. ук., No45).

300В феврале 1773 года обер-егермейстер Нарышкин,указывая на то обстоятельство, что в штат внесенасамая необходимая сумма; что по штату ничего неположено на ремонт зданий Обер-егермейстерскоговедомства; что сумма, употребленная на последнююнадобность в предшествовавшие года и числившаяся вдолгу на Канцелярии от строений, в 1771 году прощенаей; что в то время ощущалась настоятельнаянеобходимость починить здания на трехс.-петербургских охотничьих дворах, чего Канцелярияот строений делать не хочет; что в Измайловскомзверинце и дворе и в Семеновском на потешном дворе"одне ветхости", на приведение которых в сносноесостояние исчислено было по смете 21.742 рубля 14копеек, – всеподданнейше просил об указе на предметназначения на ремонт сказанных сооружений: вС.-Петербурге по 2000 рублей, в Петергофе по 1000рублей и в Москве по 4000 рублей в год. Ходатайствоэто императрицею уважено было, и деньги приказанобыло выдавать из Дворцовой канцелярии. (Рукоп. Имп.ох.).


5 ноября 1774 года обер-егермейстер Нарышкинснова представлял императрице о необходимостиусилить отпуск денег на ремонт зданий и сооруженийОбер-егермейстерского ведомства, как в С.-Петербурге,так и в других местах. "Ежели бы, – докладывал, междупрочим, обер-егермейстер, – возвратила Контора отстроений долговую сумму, состоящую в шестнадцатитысячах трехстах шестнадцати рублях восьмидесятичетырех копейках, то б мы не осмелились трудитьВаше Императорское Величество о сем. Но как из онойдолговой суммы 10.316 рублей 84 коп. не повелено снее взыскивать, а оставших 6000 рублей на поданнойдоклад от 9 февраля прошлого года совсем умолчено,то мы покорнейше и ожидаем всемилостивейшегоуказа, откуда оный весь долг повелено будетвозвратить в Обер-Егермейстерскую Канцелярию. Аправосудие Вашего Императорского Величествавзыскивает, чтоб и партикулярные долги не пропадали,кольми паче о казенных подлежит нам пещися, чтобцелость капитала, вверенного нам была всегдасохранна. Не представится странно, что такая суммамогла скопиться в Обер-Егермейстерской Канцелярии,когда извещено будет, что через тогдашний кредитбывшего Обер-Егермейстера графа Разумовскогополучались прямо из комнаты некоторые суммы. Сейанегдот или не всем известное происшествие весьмапамятно нынешнему Обер-Егермейстеру, понеотлучному при Дворе его пребыванию". (Госуд. арх.ч. II, р. XIV, No 57).

301 5 апреля 1780 года обер-егермейстер князь ПетрАлексеевич Голицын вновь возбудил вопрос опостройке общего помещения для всехс.-петербургских охот. "Как команда, принадлежащая кЕгермейстерской Канцелярии, имеет, – докладывал


князь Голицын императрице, – свои построении начетырех разных местах: Первое – подле Обухова мосту,Второе – на Невской перспективе, Третье – близПреображенского полку, Четвертое – русткамера вназываемом Италианском доме; за исключением жеруст-камеры прочее строение все деревянное ибольшею частью в крайней ветхости, на содержаниекоторого и вновь, по згнилости, на построениеупотребляется ежегодно знатная сумма, то как коотвращению столь ежегодного напрасного убытка, таки к соблюдению лучшего порядка соединением всейкоманды в одном месте, я и осмеливаюсь ВашемуИмператорскому Величеству представитьпоследующее:

"Для егерской всей команды построить каменноездание на том месте, где Вашему ИмператорскомуВеличеству будет благоугодно; но удобнее бы было,чтоб не в дальнем расстоянии от воды, на котороестроение нет надобности ассигновать ни откудовасуммы, ибо хозяйственным моим попечением, современи меня определения, в год и десять месяцев,имею уже за всеми расходами экономической суммывсей на вся до 35.000 рублей. Да напред таковою жемоею всеусерднейшею тщательностью уверитьосмеливаюсь Ваше Императорское Величество, что до10.000 рублей ежегодно экономических денег всегда напостроение каменное употребить могу. К составлениюже сей доносимой мною суммы не уменьшил я ничегоположенного по штатам, как в числе людей, так ипротчим положенном содержать; но, насупротив,прибавил заведением лазарета для больных, здесь и вМоскве словесных школ и собрал по оным детейЕгермейстерского корпуса, чего до моего вступленияникогда не бывало; для соколиной и псовой охот


лошади мною покуплены по большей части внове,равно как и протчие разные принадлежности,касающиеся до Егермейстерского корпуса, исправленытож. Все ж вверенные мне люди получают своежалованье, платье, аммуницию без всякогоуменьшения, а тем меньше продолжения по времени, вчем есть-ли соизволите Ваше ИмператорскоеВеличество соблаговолить через постороннего каждогомоего подкомандующего допросить, равно как ирусткамеру в ее чистоте и ружье исправностиосвидетельствовать.

"Хозяйство же мое к собранию показанной суммысостояло главнейше в том, что отрешил я ненужноечисло комисаров, которые брали для разных зверей,собак, так и лошадей число почти беспредельноепрокормления, определя к расходам людей достойных.Травы в зверинцах пропадали без кошения, равно какво оных без собирания весь и буреломный лес.Подряжаемый провиант и фураж ценою был многиммною заключен уменьшительнее против прежнихгодов. Равно ж и перестройка квартир и зверинцов, чтопоказать могут мои книги. Отменил я отпуск фуражамногим служителям, на собственных их лошадейполучаемый. Отпустил 12 гребцов и квартирмейстера,ежелетно нанимающихся для шлюпки, как и другихизлишних чужестранных людей, заняв их меставыбором достойнейших из команды, нужных, нонесравненно с уменьшительным жалованием. Да ипрочие мелкие расходы от похищения предохранил,что вообще и составило примечательную сумму.

"При приеме много в командованиеобер-егермейстерского корпуса от бывшего господинаЕгермейстера Польмана, получил я наличнымиденьгами 18.000 рублей, о чем тогда Вашему


Императорскому Величеству общими от нас рапортамидонесено и было. Но через самое короткое времявступления моего оказалось, что многие в командечины не были за прошедшее время удовольствованыжалованьем, мундирами и аммуничными деньгами, аподрядчики не заплачены за доставленный провиант ифураж, которое всей суммы и составило до 10.000рублей, что Ваше Императорское Величество еслисоблаговолите к удостоверению повелетьосвидетельствовать в Канцелярии в книгах и именныхсписках, каковая кому за прошедшее время вкомандование господина Польмана выдача в бытностьмою сделана была, то за сим исключением и с теми,которые господин Польман при вступлении своемнашел экономических в Канцелярии, получил я всех отнего в наличности только с 8.000р.

"Буде же Вашему Императорскому Величествублагоугодно есть мое всеподданнейшее представлениепринять и повелеть строить каменное Егерскому всемукорпусу здание, то в таком случае предлагаю, чтобыоканчивать его частями, ибо, тем самым посредством, воконченное можно будет вводить команды иопрастывать то построение деревянное, в которомтеперь они есть; следственно уменьшаться будет расходна содержание теперешних их квартир и строение,почти ежегодное, новых деревянных связей. А темсамым прибавляться будет и сумма на построениекаменное. Но, всемилостивейшая Государыня, как я неимею никакого архитектора, который бы таковомустроению мог сделать план и фасаду, то приемлютокмо на себя, когда воля Вашего Величества будет,представить описание, что покоев есть нужно, как длякоманды, так и помещения птиц и зверей разных. Начто и буду ожидать Вашего Императорского


Величества повеления". (Рукоп. сборн. им. ук., No 81).14 апреля того же года последовало высочайшее

повеление приступить к сказанной постройке,расположив таковую на Песках и отнеся потребный наэту надобность расход на остаточные деньги отштатной суммы. (Там же, No 81).

Об этом повелении уведомлял обер-егермейстеракнязя Голицына генерал-маиор Александр АндреевичБезбородко, письмом от 18 апреля, сообщая, междупрочим, что императрица собственно выразила мнение,что постройка должна быть возведена или на Песках,или в другом каком-либо месте вне города, а не внутриего, "ибо содержание там собак и других зверей моглобы быть для жителей беспокойно, а иногда инебезвредно". Для составления планов и фасадовЕкатерина Великая приказала назначить выписанногоиз Италии архитектора Тромбара. (Там же, No 82).

14 мая 1781 года Безбородко писалобер-егермейстеру князю. Голицыну, что императрицаприказала место для новых построек Егермейстерскогокорпуса найти ему, обер-егермейстеру, совместно сс.-петербургским губернатором иобер-полицеймейстером, там ли, где слоновые дворыбыли, или по Царскосельской дороге, где бы и водабыла. Избранное место предписывалось в подробностиосмотреть с архитектором и приступить к составлениюплана. Относительно фасадов к зданиям, которые,по-видимому, были представлены императрице ранее,Безбородко писал, что ее величеству хотя последние ипоказались хорошими, но государыне не нравится, чтоздание проектировано одноэтажным, так какэкономичнее было бы построить здание в два этажа,расположив его четырехугольником и оставляя внутридворы. (Рукоп. Имп. ох.).


По письму этому князь Голицын докладывал 12июня того же года императрице, что, по осмотре,удобнейшее место оказалось по Царскосельской дорогеза вновь строящимся городским земляным валом, "накотором есть пески и по близости вода, и бывший притом архитектор Тромбар сие место к помещению нанем, по данным от меня программам, двухэтажногокаменного здания признал способным". К этому князьГолицын присовокуплял, что ежели императрицапожелает, чтобы постройка производилась под его,обер-егермейстера, наблюдением, то онвсеподданнейше просит приказать:

1) "Приискать некоторое число людей дляприсмотру за материалами и строениями, ибосостоящие в Обер-Егермейстерском корпусе чины ислужители обязаны все должностями по их званиям, и отаковых приисканных мною людях, сколько ихнеобходимо будет потребно, в рассуждение как онисостоять имеют сверх штата, поднести ВашемуИмператорскому Величеству для всевысочайшейапробации всеподданнейший доклад".

2) "Нынешнего текущего года зимою начатьзаготовление потребных материалов, а будущего 1782года весною вступить в производство строения".

3) "На то строение деньги употреблять имеюшиесяв Обер-Егермейстерской Канцелярии, остаточные завсеми годовыми расходы и через трехгодичную мою вЕгермейстерах бытность экономиею приобретенные,которых будущего 1782 года генваря к 1-му числу,ежели Главная Дворцовая Канцелярия считающиеся наней в недоимке безостановочно отпустит, имеет бытьболее шестидесят или и до семидесят тысяч рублей".(Госуд. арх., ч. II, раз. XIV, No 57).

В августе того же года обер-егермейстер князь


Голицын представлял, между прочим, императрице,что 11 числа того месяца, "в полученном мною от ЕгоПревосходительства господина Генерал-маиораАлександра Андреевича Безбородка письме объявлено,что Ваше Императорское Величество, всевысочайшеапробовав план егерского дома, архитекторомТромбарою сочиненный, указали оный доставить комне для исполнения, располагая строение сие посрокам и по мере надежды на экономическую иостаточную в департаменте моем сумму, в чемнеусыпное и всевозможное старание прилагать буду и скрайним моим рачением монаршую ВашегоИмператорского Величества волю исполнять должен.Строение же сие, угодно Вашему ИмператорскомуВеличеству, чтобы было производимо под смотрениемархитектора Тромбары, а в протчем смотрителя заоным и всею экономиею с потребными людьми изкоманды моей выбрать и определить мнепредоставлено". Докладывая о том, что им уже сделаныраспоряжсния о назначении на работы торга, что в егокоманде не имеется свободных от должностей лиц, чтоархитектор Тромбар "за незнанием им Российскогоязыка и с здешними мастеровыми людьми обращения,просит о назначении к нему архитекторскогопомощника", князь Голицын ходатайствовал обопределении к работам из четырех гвардейских полковпо 3 человека от полка по его, князя Голицына, выбору,с сохранением ими содержания от своих частей и оназначении в помощь Тромбару одногоархитекторского помощника из Полицеймейстерскоговедомства, "коих там состоит немалое число".

Кроме того, князь Голицын просил о сержантеЛейб-гвардии Измайловского полка Михаиле Аксакове,"дабы он был выпущен от армии Капитаном


("выпущен" – современный термин перевода изгвардии в армию) и определен к строению, врассуждение так как он без малого уже шесть лет всержантском чине, человек состояния и поведениявесьма хорошего и к сей должности весьма нахожуспособным и несколько лет мною знаем, надеясь отнего вспомоществования себе немалого, за которогоотвечаю равно как за себя". Жалованье АксаковуГолицын полагал выдавать из Обер-егермейстерскойканцелярии, не требуя ниоткуда. (Госуд. арх., ч. II, раз.XIV, No 57).

30 мая 1782 года обер-егермейстер вошел по томуже делу со следующим всеподданнейшимдокладом:

"С получением мною августа от 11 числа прошлого1781 года от Вашего Императорского Величестваапробованного плана о построении для всегоОбер-Егермейстерского корпуса вновь каменногоздания и церкви, с вызванными через публикациюподрядчиками производились в Канцелярии многиеторги и медлительность состояла в рассуждение, что сначала цена объявлена ими была 500.000 рублей, дадля такого необычайного здания число явившихсяподрядчиков с начала состояло невеликое, а иявившиеся рассматривали немалое время план икондиции и ныне кончили тем, что за то строение изовсех их материалов с работными людьми иинструментами последнюю цену возьмут 30.000рублей. Но я, по всеподданнейшему долгу моему,стараясь о приращении интереса ВашегоИмператорского Величества, по окончании сих торговувещевал подрядчиков неоднократно об уступке цены,и на последок явившиеся вновь объявили последнеесвое требование 360.000 рублей, а менее оной ценыникто не берет и от торгов отказались. Определенный


же от Вашего Императорского Величества к томустроению архитектор Тромбар, по объявлению ему отменя оной цены, уверяет, что он ту требуемуюподрядчиками цену поставляет весьма за умеренную, врассуждение великости здания, которого одна толькодлина простирается на сто на семьдесят сажен. Ноежели-б на все означенное построение полная суммабыла в Канцелярии в наличности, то-б я мог надеятьсяеще о знатной уступке, о чем и подрядчики при торгахобъявили, что могли-б снести не малую сбавку, ибоони, воображая себе видимые кондиции, чтоостаточною ежегодно в Канцелярии небольшеюсуммою едва в 15 лет то строение окончать онимогут-ли и такой дальной термин устрашаетподрядчика потому: что год от году как материалы, таки каменщики становятся дороже, то и никакоенынешнее его исчисление верно быть не может, и черезто показывают они опасность, дабы не прийти им вразорение.

"Вашему Императорскому Величеству в прошлом1781 году, в июне месяце, всеподданнейшим от менядокладом представлено было о сумме остаточной вОбер-Егермейстерской Канцелярии за годовымирасходы, и моею экономией приобретенной, ежелионую Главная Дворцовая Канцелярия бездоимочноотпустит, то простираться может до 70.000 рублев,которую Ваше Императорское Величествовсевысочайше повелели употребить на новое строениеи впредь остающуюся на тож употреблять; ноДворцовая Канцелярия, уведав о таком великом у меняостатке, не зная с какого умысла, началадовольствовать отпусками прочие места, а ко мне вКанцелярию с того самого времени и по ныне ничегоне отпускают, и чрез сие удержание считается на ней в


недоимке 93.873 руб. 10 1/2 коп. Да с 1 числа июлясего года следует с нее получить полугодовой суммы40.643 руб. 1/4 коп., а всей составит 134.514 руб. 10 1/2коп. Напред же сего та Дворцовая Канцелярия такихвеликих удержаний не делала, а хотя и оставляла засобою в недоимке сумму, но не более как 10.000рублей. Ежели ж Дворцовая Канцелярия воображает овеликости остатка у меня суммы от выбылых чинов и,может статься, размышляет, чтоб сию сумму удержатьу себя, то, напротив сего, видит она в штатеЕгермейстерского корпуса нискость провианту ифуражам цен, и знает нынешнюю против того во всемдороговизну, на что в добавок к тому штатномуположению, по исчислению моему, с 1774 по 1782 год,не требуя ниоткуда особливых денег, прибавлено изостаточной суммы до 50.000 рублев. В штате ж точносказано: что есть-ли противу штатного положенияпровианту и фуражам цены будут превосходнее, о томповелено докладывать. Я ж о скорейшем отпускенедоимочной суммы в ту Канцелярию многократнымиписал промемориями, токмо в ответ письменно получалразные отговорки и обнадеживании; а напоследок и то,чтоб я согласился получить деньги из разныхнаместничеств и из Московской Дворцовой Конторы,на что я по самой необходимости и крайнему в деньгахнедостатку и согласился, посылая в Тверское иНовгородское наместничествы справки, есть-ли тамдворцовая сумма. Но из первого отвечаемо: что хотядворцовые доходы там и были, токмо ДворцовоюКанцеляриею разассигнованы в другие места. Равнымобразом на посланный в Московскую Контору указответствовано, что там денег ничего нет. И через такиепоступки Главная Дворцовая Канцелярия до тогодовела, что Егермейстерского корпуса служители, не


получая за прошедшую треть жалованья, претерпеваюткрайнюю нужду и с начала нынешнего года состоят безмундиров, ружей и лошадей, да и подрядчики,поставляющие для людей провиант, а лошадям, зверям,собакам и птицам кормы, за неполучением запрошедшую треть за таковые припасы платежа, впредьставить отказываются, и оттого служители, по бедностиих, терпят нужду. При том же и деревянное строение наразных дворах, в коем служители жительство имеют,весьма обветшало, которое, также и Петергофскиезверинцы, требуют немалого в нынешнее удобноевремя поправления; но остается все сие, за неотпускомденег, без исправления, а повеленное от ВашегоИмператорского Величества новое каменное строение,не получа от Дворцовой Канцелярии всейвышеписанной долговой суммы, и начинатьневозможно. Когда же вся та сумма сполна отпущенабудет, то за удовольствованием служителейжалованьем и протчими окладами и за всемивидимыми и необходимыми расходами, в будущий1783 год останется на первый случай до 90.000 руб. Авпредь ежегодно тысяч до пятнадцати оставатьсяможет.

"Того ради Вашему Императорскому Величествувсеподданнейше представляю на всевысочайшуюапробацию вышеписанную состоявшуюся с торгов зановое каменное строение последнюю цену 360.000 руб.И ежели Вашему Императорскому Величествублагоугодно будет указать мне оное за сию суммустроить, то дабы неупустить нынешнего удобноговремени, також и подрядчиков, которые при торгахпросили о скорейшем заключении с ними контракта,дабы они, зная верное положение, и материалызаготовлять стали, а по продолжении времени их к той


цене принудить будет невозможно, через что последуетвновь переторжка к дальнейшему продолжению, да иновая цена, в рассуждение дороговизны, спревосходством противу нынешней может последовать,то и повелите, Всемилостивейшая Государыня,Дворцовой Канцелярии всю долговую на ней сумму и сследующею с июля месяца 134.516 руб. 10 1/2 к. вОбер-Егермейстерскую Канцелярию внепродолжительном времени отпустить и впредьнаблюдать ей в отпусках тех сумм положенныетермины, не чиня удержаний, и не доводитьЕгермейстерский корпус до такого крайнего состояния,в каком оный, за неимением в наличности ничегоденег, ныне находится и великие нужды претерпевает.Я ж не излишней какой суммы из ДворцовойКанцелярии требую, а собственно положенной поштату. Другого ж средства, ВсемилостивейшаяГосударыня, выручением означенной недоимочнойсуммы не нахожу и по крайней моей необходимостипринужден уже себя нашел просить от ВашегоИмператорского Величества помощи, опасаясь при том,чтоб за сие в таком случае и себе не навлечь от Васгнева.

"А как от Вашего Императорского Величества насие всеподданнейшее мое прошение воспоследуетвсемилостивейшая резолюция, то и утруждать ВашеИмператорское Величество не премину и о людях, кпомянутому строению надобных, которые мною уже иприисканы, и необходимо при том быть нужны длянадсматривания за производством в прочностистроения и доброте употребляемых материалов".(Госуд. арх., ч. II, разр. XIV, No 57).

Как видно из доклада обер-егермейстера князяГолицына от 30 мая 1783 года, резолюции по


приведенному представлению не последовало, и ковремени составления последнего доклада за Дворцовоюканцеляриею по уплате ею части долга все жечислилось в недоимке 107.980 руб. 3 коп. "Кскорейшему ж получению из Дворцовой Канцеляриисих денег нет никакой надежды, потому что она, имея усебя в наличности вышесказанную большую сумму450.000 руб., уделила из них малое число, не заплатявсего числящегося на ней долгу. А впредь у нее вдругтакой большой суммы в сборе в скорости быть неможет, через что повеленное строение весьмапродолжается". Князь Голицын докладывал, что еслибы императрица повелела причитающуюсяОбер-егермейстерскому ведомству сумму уплатить изкакого-либо другого присутственного места, то у него к1784 году получилось бы остаточной суммы до 100.000рублей, на которую можно было бы с успехом начатьпостройку, присовокупляя: "Не премину я сам, чтобыуспех и прочность соответствовали желанию, а ксмотрению за прочностью материалов и строенияопределяется из команды моей находящийся вКанцелярии, назначенный и при других должностях,надворный советник Петр Ершов, человек весьмаотменно и прилежно рачительный и способный. Но повеликости строения невозможно будет мне с однимнадворным советником во всем производствесправиться, а других чинов свободных и способных вкоманде моей нет". Поэтому князь Голицын сновапросил о назначении к постройке Михаила Аксакова,бывшего сержанта Лейб-гвардии Измайловского полка,а в то время капитана лейб-гренадерского полка,который состоял при нем ординарцем, известен ему заотменного служаку и с успехом исполнял многиепоручения его, обер-егермейстера, по


обер-егермейстерской части. Назначение Аксакова кприсмотру за постройкою Голицын проектировалсовместить с поручением ему заведованияРуст-камерой, в которой "хранятся собственные ВашегоИмператорского Величества драгоценные ружья ипрочие вещи во множественном числе", на местоумершего асессора Иоганна Бема, с выдачею Аксаковужалованья, которое раньше получал Бем. (Госуд. арх.,ч. II, разр. XIV, No 57).

На следующий же день, 31 мая, императрицаЕкатерина II подписала указ на имя обер-егермейстеракнязя Голицына, следующего содержания: "ПозволяяВам приступить к строению дома за городом, дляпомещения всей Команды Вашей потребного, поапробованному от Нас плану, повелеваем надлежащуюна оное строение сумму 360.000 руб. употреблять изостатков от расходов по ведомству Вашему. Впрочем,Главная Дворцовая Канцелярия, при настоящемумножении доходов, будет в состоянии как должныеею Обер-Егермейстерской Канцелярии по сие время,так и впредь надлежащие деньги доставлять исправно,о чем от Нас ей подтверждено". (Рукоп. сборн. им. ук.,No 94).

2 июня того же года генерал-фельдмаршал князьАлександр Михайлович Голицын писалобер-егермейстеру князю Петру АлексеевичуГолицыну, что императрица разрешила: 1) уволить отвоенной службы Лейб-гренадерского полка капитанаАксакова для определения его к присмотру запроизводством сказанной работы; 2) выбрать для тойже цели из егерской команды надежных людей; 3)приискать вольного каменного мастера; 4) всем этимлицам выдавать содержание из суммы, определеннойна постройку. (Там же, No 95).


Вскоре же после этого Аксаков был назначен и надолжность заведующего Руст-камерой, спереименованием в чин коллежского советника.(Камер-фурьерский журнал 1785 и 1786 гг.; Дополн.,стр. 22 и 23).

В течение 1783 года, по-видимому, постройканового здания для Обер-егермейстерского корпуса непроизводилась. По крайней мере мы знаем, что вапреле 1784 года императрица Екатерина II отмениларанее состоявшееся повеление о постройке сказанногоздания двухэтажным и приказала вновь проектироватьтаковое трехэтажным, дабы самое здание уменьшилосьпо длине и расходы на его возведение сократились.Новый проект предписано было составить прежнемуархитектору Тромбару. (Там же, No 109).

6 февраля 1785 года граф Александр АндреевичБезбородко писал обер-егермейстеру князю Голицыну,что ее величество утвердила вновь поднесенный ейпроект здания для С.-Петербургских охот и соизволилаприказать привести таковой в исполнение, начиная сболее необходимых зданий и отложив постройкуцеркви напоследок. По высочайшему же повелению вэто время был назначен одним из смотрителей заработами отставной секунд-маиор Николай Ермолаев, счином коллежского асессора и с производством емужалованья по чину на счет остатков от штатных суммОбер-егермейстерской канцелярии. (Там же, No 114).

Не производилась еще постройка помянутогоздания и в 1785 году; 9 марта 1786 года графБезбородко в ответ на понятного содержания письмокнязя Голицына писал, что императрица не нашланеобходимым издать новый указ о приступе к работам,так как подобный указ воспоследовал уже, и приказалапоставить обер-егермейстера в известность, что в деле


построения помянутого здания он волен поступать посвоему усмотрению, придерживаясь существующегопорядка построения зданий подрядным способом.Вместе с сим, не желая стеснять инициативыобер-егермейстера, Екатерина Великая разрешила, вслучае признания более выгодным, не прибегать кпосредничеству подрядчиков, покупать потребныематериалы и нанимать необходимых рабочихраспоряжением Обер-егермейстерской канцелярии, тоесть производить постройку хозяйственным способомпри условии непревышения назначенной на постройкусуммы и последующего затем представления всехоправдательных документов на ревизию вИмператорский кабинет. (Там же, No 125).

После этого было приступлено к работам, ксожалению, неизвестно каким способом, и работыпошли весьма успешно, ибо в сентябре 1787 года князьГолицын доносил уже о возможности приступить внедалеком будущем к раздаче служащим вОбер-егермейстерском ведомстве квартир в новыхзданиях. (Там же, No 129).

20 сентября этого года "состоящий при собственныхЕе Величества делах" Храповицкий уведомлялобер-егермейстера, что императрица приказала преждевсего дать в новых зданиях дом с садом обер-егерюФунку, заведовавшему тогда собственными еевеличества собачками. (Там же, No 129).

Производившаяся по частям постройка новыхзданий для С.-Петербургских охот не была законченаеще и к 1790 году. В мае этого года императрицапоручила Турчанинову навести справку, сколькоосталось еще строить, сколько издержано на работыденег и какая сумма потребна на полное закончаниеработ. (Там же, No 139).


302Петр Великий чрезвычайно любил это загородноеместо, и до 1723 года никто не смел приезжать вПетергоф без особого каждый раз на то разрешенияимператора. (Пушкарев, т. IV, стр. 167).

"У Монплезира большой выложенный камнем пруд,по которому плавают лебеди и другие птицы иособенный домик для маленьких птиц". (Бергхольц, ч.I, стр. 135и 136).

303Имеющиеся у нас первые документальныесведения о Петергофском зверинце относятся к 1736году. В начале сентября этого года обер-егермейстерВолынский просил Императорский кабинет повелетьДворцовой канцелярии по-прежнему отпускать кормзверям, содержимым в названном зверинце. (1-е Полн.Собр. Зак., ст. 7053).

304 15 декабря 1736 года "Ее ИмператорскоеВеличество соизволила повелеть нынешнею зимою изМосквы, из Измайловского зверинца, взять вС.-Петербург, в Петергофский зверинец, немецкихоленей и маралов по 50 зверей, кабанов рослых до 15 итаких, которые там для заводу быть не годны". (ПисьмоЗабелина).

В июле 1757 года императрица Анна Иоанновнаприказала отправить из С.-Петербурга в Петергофскийзверинец приведенного 12 числа этого месяца изПерсии слона, которого доставили в С.-Петербург подконвоем солдат, при капитане Свечине. (Моск. арх.Мин. юст., кн. Сен. 9 – 1086).

Около этого времени в Петергофе был устроенНовый Заячий зверинец. В 1739 году форштмейстерПетергофского зверинца Газ требовал на зиму для 100зайцев Нового Заячьего зверинца овса по 4 четверти икапусты по 2000 кочней в месяц, да для 5 диких коз


охоты герцога Бирона гороху и овса по 5 четвертей натот же срок. Подобное чрезмерное требование Газаудовлетворено не было. Было решено, что зайцамкапусты выдавать не надлежит вовсе и что молоченныйовес для них "неспособен", а следует разметывать позверинцу сноповый немолоченный овес, каждый деньпо 10 снопов. На коз же корм был отпущен, какиспрашивалось. (Там же).

305В 1759 году в Петергофском зверинце содержалисьв числе других зверей также зубры (хотя это название иприводится прямо из документа, однако мы неуверены, что там в действительности были зубры; какуже говорено было выше, скорее допустить, что этоискаженное название изюбр-олень). (Там же).

15 июня 1783 года в Петергофском зверинце "изкомнаты Ее Императорского Величества" былополучено 20 старых олонецких оленей. (Рукоп. сборн.им. ук., No 104).

Из птиц в это время в Петергофском зверинцесодержались индейские куры и серые куропатки,причем последних было прислано в 1759 году изЦарицына от полковника Кольцова 75 штук. (Там же).Кроме того, там же, в Малом зверинце, содержались до1740 года фазаны под присмотром особого фазан-егеря(Моск. арх. Мин. юст., кн. Сен. 9 – 1086); но опытыакклиматизации этих нежных птиц в Петергофежеланным успехом тогда не увенчались, почемуфазанов начали мало-помалу переводить в другиеместа. (Арх. кн. Воронцова, т. II, стр. 576).

"В 1736 году при охотах в Петергофе содержалисьауроксы, "зубри", олени, кабаны, дикие козы. Вописываемое время ауроксов и зубров уже не было.Яхт-штатом 28 января 1741 года положено содержать вПетергофских зверинцах 110 животных, а именно: 72


оленя, в том числе 28 немецких и 44 сибирских(маралов), 35 кабанов, лося и 2 диких коз. На всехзверей в Петергофе в 1739 году было израсходовано:пшеницы 4 четверти, ржи 10 четвертей 2 четверика 6гарнцев, ячменя 9 четвертей, овса 913 четвертей 5четвериков 4 гарнца, овсяных снопов 4322, гречи 2четверти, круп гречневых 2 четверика, гороха 40четвертей 2 четверика 6 гарнцев, чечевицы 4четверика, русских бобов 2 четверика, капусты белой исиней 1832 кочня, конопляного семени 2 четверти,отрубей 62 четверти 3 четверика 2 гарнца, ситногохлеба 64 пуда 2 фунта, хлебов басманов 1071, соли 14пудов 21 фунтов, сена 8790 пудов, соломы наподстилку 152 воза, моха 20 возов. Все означенныеприпасы отпускались Петербургскою ДворцовоюКонторою из дворцовых селений".

306 8 февраля 1738 года в Петергофский зверинецбыло доставлено из имения вдовы фельдмаршалакнягини Натальи Борисовны Голицыной 21 живойзаяц. (Рукоп. сборн. изустн. ук.).

Марта 24 того же года императрица повелела вПетергофском зверинце, "около городьбы всегозверинца, вокруг, нынешнею весною побить в землюколья, сколько возможно часто, один подле другогокола, глубины на полтора аршниа, а вверх земли на поларшина, дабы пущенные русаки зайцы подрыватьсяпод городьбу и подлазить из зверинца не могли". (Тамже).

В течение этого года в Петергофском зверинце напрокорм кабанов выходило в год 100 четвертейжелудей, которые собирались и привозились взверинец окрестными дворцовыми крестьянами. Фактэтот интересен, между прочим, в том отношении, чтоуказывает на присутствие во времена императрицы


Анны Иоанновны близ Петергофа довольно обширныхдубовых рощ. (Общ. Арх. Мин. Двора, оп. 36 – 1629, д.No 46).

307В "Быте Российского государства 1740–1741годах", кроме приведенных, находим следующиесведения о петергофских охотах:

11 апреля 1741 года последовал указ Петергофскойконторы: "Понеже к увеселению Его ИмператорскогоВеличества надлежит для ловли разных родов мелкихптиц определить знающего человека, а на перед сего ктой ловле был определен подпрапорщик СтепанЕлфимов, того ради, по указу Его ИмператорскогоВеличества, Петергофская Контора приказали: дляловли птиц мелких: щеглят, чижей, зяблиц, снигирей,чечеток и других родов определить ныневышеписанного подпрапорщика Елфимова, и длявспоможения ему, Елфимову, требовать баталиона отстроений от полевых дел знающего к той ловле изсолдат, который напред сего при той же ловли вообще сним, Елфимовым, имелся, а ему, подпрапорщикуЕлфимову, ловлю показанных птиц иметь внеослабности, не упущая нынешнего удобноговремени, и коли на прокорм оных потребно семя ипрочего, репортовать немедленно; а об отпускевышеписанного солдата к полковым делам сообщитьписьменно". (Часть I, стр. 151).

308Командующий придворными охотами полковникфон Трескау в докладе своем, написанном 31 января1741 года в Кабинет, "о состоянии порученныхуправлению его охот и о своих предположениях к ихулучшению", между прочим, писал: "в Московскомзверинце есть кабанов, оленей, коз диких довольно,которые всегда умножаются, и корму исходит


довольно, а застарелые звери и помирают, а вПетергофе оных зверей не довольно; а повсенижайшему моему мнению, надлежит из Москвы изтех зверей несколько перевесть для стола ЕгоИмператорского Величества в Петергоф". На это 3февраля 1741 года последовал следующий высочайшийуказ обер-гофмейстеру графу Салтыкову в Москву:

"Нашему генералу и Обер-Гофмейстеру Салтыкову.В Петергофском Нашем зверинце оленей, кабанов, коздиких и зайцев, за перестрелянием в прошедшее лето,умалилось, а в Москве при Измайловском зверинцеоных довольно; того ради помянутого звания зверейимеете отправить сюда с добрым смотрением, дабы впути помереть не могли, для стола Нашего, сколько вамрассудится, без излишества, дабы и на Москвезверинец пуст не был".

Из частных распоряжений по придворномуведомству видно, что некоторые из помянутых зверейотданы были на царские кухни. Так, в 1741 году изприсланных обер-гофмаршалом Левенвольдом взверинец трех оленей один был по приказу его "отданво Дворец на кухню". В декабре того же годагофмаршал Шепелев дал ордер к Егермейстерскимделам о присылке из Петергофского зверинца водворец, на кухню, двух оленей и одного кабана. Чтоназванные звери употреблены были для стола,подтверждение тому находим в перечнях тех блюд,которые приготовлялись в описываемое время дляпарадных столов при дворе. В числе блюд одним изглавных была кабанья голова, варенная в рейнвейне, амежду приправами к кушанью употребляется тертыйолений рог. (Сколько нам известно, под приправою"тертый олений рог" слыло вещество, ничего общего сдействительным рогом живого оленя не имевшее; но


что это за специя – объяснить не умеем). (Быт Росс.госуд. 1740–1741г., стр. 302).

309По яхт-штату 22 сентября 1740 года вПетергофском зверинце велено было содержатьамериканских оленей и других зверей, "сколько есть ивпредь будет". (1-е Полн. Собр. Зак., ст. 8250). В этомгоду в зверинце имелось: оленей немецких старых 21,оленей немецких молодых, приплодных 4, мараловсибирских старых 23, их же приплодных 7, кабанов 24,лось одна. (Моск. арх. Мин. юст., кн. Сен. 9 – 1086).Кроме того, кажется, в этом же году были переведенысюда 21 американский олень, состоявшие раньше наС.-Петербургском зверовом дворе. Помянутая же вышелось была доставлена в Петергофский зверинец изРевеля 8 сентября 1740 года, и на ее корм отпускалосьв месяц овса четверть, в неделю сена доброго 30 пудовда осинного хвороста два воза и каждый день поодному хлебу ржаному, весом в 20 фунтов. (Общ. арх.Мин. двора, оп. 36 – 1629,д. No 46).

310 "Животные помещались в зверинцах: Старом,Малом и в Новых Кабаньем и Заячьем".

"Старый зверинец. В половине 1741 года зверинецпредполагалось исправить и расширить. В июне этогогода форштмейстер Газ просил КанцеляриюЕгермейстерских дел отнестись в Канцелярию отстроений о присылке 30 плотников для починкиСтарого зверинца, "понеже (писал Газ) зверинец весьмаветх и опасно, чтоб от погоды городьба ветром необвалилась и звери не ушли..." (Быт Росс. госуд.1740–1741гг., стр. 348).

"27 июня Командующий охотами фон Трескаупредставил Придворной Конторе, что Старый зверинецвесьма мал и против его обширности зверей ныне


много, и опасность от того есть, когда маралы станутходиться, чтобы от того не могли друг друга повредить;того ради надлежит всеконечно оный зверинецприбавить, которое место прошлого года уже иозначено, при том же и зверям больше прибавитсякорму, и ненадобно будет из рук им давать". Вместе стем Трескау требовал исправления городьбы зверинца.Придворная Контора об этом сообщила к исполнениюКанцелярии от строений, от которой 23 сентября 1741года и последовал указ Петергофской Конторе осоставлении плана "каким образом зверинца надлежитприбавить" и сметы о количестве требовавшихся на этоматериалов и рабочих".

"По распоряжению Петергофской Конторы план исмета были составлены "архитектуры учеником"Дмитриевым. Из сметы видно, что "пригородка вокруг(зверинца) имеет быть на 1484 саженях"... Было липроизведено предположенное увеличение зверинца, издокументов не видно".

"К тому же времени относится постройка в Старомзверинце сарая для хранения кормовых припасовзверям. 16 февраля 1741 года форштмейстер Газпредставлял Командующему охотами о необходимостидля зверинца такого сарая, "дабы присылаемомувсякому хлебу не было напрасной траты..." В концесентября 1741 года работы по постройке кормовогоамбара (из казенных материалов) отданы с торгов... за168рублей.

Стройка амбара шла медленно и была оконченатолько в октябре 1742года". (Там же, стр. 349).

"На земле зверинца ежегодно призводился посевкормовых растений (на корм животным). Для этой целиДворцовою Конторою было отпущено: в 1738 году –ячменя и овса по 8 четвертей, гороха 2 четверти,


репного семени 6 фунтов; в 1739 году – пшеницы 2четверти, ячменя и ржи по 4 четверти, овса 8четвертей, гороха 3 четверти; в 1740 году – ячменя 2четверти, ржи и овса по 6 четвертей; в 1741 году –ячменя 6 четвертей, ржи 4 четверти, овса 8 четвертей.В Старом зверинце помещались следующие звери:олени: а) "белые", в числе 12, из которых 9 поступилисюда из Екатерингофского зверинца в конце марта1741 года; б) "малые", в числе 10, присланные в 1740году из Англии (в сентябре этого же года онипереведены были в Петербургский Малый зверинец);в) американские, числом 30 (содержались в Старомзверинце до марта 1741 года, а затем переведены,вероятно, в Петербургский Малый зверинец), и г)олени, включенные в Яхт-штат 28 января 1741 года подназванием немецких и сибирских. В апреле 1741 годаналичное число оленей превышало штатное: всехвообще было 87 особей. Корм оленей состоял из овса,сена, хлебов басманов и моха (мох доставлялся изКопорских и Ямбургских мыз и Красного Села). Оразмере кормового содержания оленей находятсясведения только относительно оленей белых ивключенных в яхт-штат, а именно: на каждого белогооленя отпускалось: овса по лопатке и по хлебу басманув день, сена по 2 пуда 8 фунтов в месяц и моха"неуровнительно"; для немецких и сибирских оленейвообще заготовлялся в 1741 году на весь следующийгод корм в следующем размере: на 75 старых – овса438 четвертей, сена 7592 пуда, для 14 молодых (2 лет)– овса 46 четвертей, сена 896 пудов. В числе припасов,отпускавшихся оленям, упоминается соль каклекарственное снадобье. 15 января 1741 годафорштмейстер Газ требовал от Егермейстерских делдоставки в Петергофский зверинец, в лекарство


оленям, 12 пудов соли, "понеже (замечал он) нынешнеевешнее время звери переменяют шерсть, и в том имимеется немалая тягость". Соль употребляласьрассыпанная по глине в ящиках, расставленных взверинце".


Documents

Кутепов Н.И. Великокняжеская, царская и императорская охота на Руси