Удмурт ПЕН-клуб альманах

Удмурт ПЕН-клублэн альманахез 1

ар

2 Удмурт ПЕН-клублэн альманахез


УдмУрт ПЕН-клУб альмаНах№ 5-6 / 2010

За время своего существования Удмуртский ПЕН-клуб неоднократно бывал в Эстонии, встречался с президентом Эстонии Тоомасом Хендриком Ильвесом, молодыми писателями Эстонии, преподавателями и студентами университетов города Тарту, Таллинна. С Удмуртским ПЕН-клубом активно сотрудничают – Арво Валтон, Ева Тулуз, Юлле Каукси, Силард Тот, Яак Прозес, Хандо Руннель, Кристийна Эхин, Андрес Хейнаппу, Надежда Пчеловодова, Светлана Едыгарова, Елена Родионова, Ирина Орехова, Ольга Игнатьева и другие.


В 2008 году в Париже в Сорбонском университете, в Доме Поэзии, в ПЕН-центре Франции Удмуртский ПЕН-клуб презентовал антологию французской поэзии на удмуртском языке. Были проведены встречи с сотрудниками министерства культуры Франции, с языковедом, профессором финно-угроведения, писателем, поэтом Жан-Люк Моро и другими общественными деятелями.



В 2009 году был воплощен в жизнь итальянский проект. В ближайшее время будет издана антология итальянской поэзии на удмуртском языке. Презентация этой книги пройдет в Италии во Флоренции. В том же году Удмуртский ПЕН-клуб посетил Швецию – Стокгольм. Были проведены встречи с известными шведскими писателями и поэтами.В 2010 году Удмуртский ПЕН-клуб презентирует австрийскую и английскую поэзию на удмуртском языке.



В мае 2010 года состоялась презентация книги «Правдивые истории из жизни великого композитора Петра Ильича Чайковского в изложении Энвиля Касимова (Быль)» в столице Удмуртской Республики в гостеприимном ресторане «Сказка».



Мероприятия и встречи Удмуртского ПЕН-клуба разных периодов.


Удмуртский ПЕН-клуб ориентируется на современную мировую литературу и переписывается со

многими известными писателями. ИзвЕстНыЕ ПИсатЕлИ о лИтЕратУрЕ:

ПаУло КоэльоЧто такое быть писателем? это все время – постоянно – писать книги.

Принимать новые вызовы. вы находитесь постоянно на пути реализации своей мечты. в чем заключается ваша мечта? – в том, что вы постоянно идете к своей мечте.

Я постоянно себя должен реализовывать, как писатель, двигаться вперед.

Каждая книга, которую я написал, это моя попытка понять самого себя, часть самого себя. И, разумеется, для того, чтобы понять глубже, я полностью концентрируюсь на теме, которую выбираю для книги. Я, в конце концов, являюсь первым и единственным читателем своей книги, когда другие ее еще не видели, когда я еще не отдал ее издателям.

орхаН ПамУККогда друзья узнали, что я собираюсь быть писателем, они говорили

мне: «Ну как ты можешь быть писателем? ты же не знаешь жизни! До сорока лет вообще не имеет никакого смысла начинать писать романы, потому что ты не знаешь жизни». Но есть множество людей, у которых очень насыщенная, бурная, полная приключений жизнь, однако это не значит, что они могут быть хорошими писателями. Если у вас бурная жизнь, вы можете написать автобиографию, но это не будет литературой. в литературе ты занимаешься самовыражением. в тебе должно быть нечто, что ты хочешь выразить, – и это нечто может в тебе быть, даже если в твоей жизни ничего не происходит.

ГабрИэль ГарсИа марКЕс...Журналистика помогает писателю не только тем, что поддерживает

живую искру в работе, она обеспечивает постоянный контакт со словом, а главное – постоянный контакт с жизнью. в тот день, когда писатель утратит связь с действительностью, он перестанет быть таковым. занимаясь журналистикой, этот контакт сохраняешь, а вот литературная работа, напротив, все дальше и дальше уводит нас от жизни. слава же вообще рвет последние нити, и если упустишь момент, окажешься под непроницаемым колпаком, навсегда лишившись способности понимать, что происходит вокруг.

ШЕймас хИНИ очень часто я черпаю темы для своих стихов из детства, из тех образов,

которые всплывают в моей памяти. И чаще всего я пишу именно по памяти о том, что произошло в прошлом. 5 или 6 раз со мной случилось такое, что я написал стихи, основанные на снах или те стихи, которые я увидел во сне. Но я должен признаться, что само написание стиха, творение стиха требует от поэта, в частности, от меня пребывание в таком сонном состоянии, мечтательном состоянии. Должен сказать, что я не имею никаких предубеждений относительно той или иной формы стихосложения. Я достаточно гибок в этом плане, то есть форма моих стихов может быть и свободной, и традиционной. Например, сонеты всегда в свободной форме.

Подготовила лариса орехова.


ар

Удмурт ПЕН-клублэсь альманахсэ поттыны юрттћзы: Финляндиысь Кастрен общество, Удмурт элькунысь лулчеберетъя, печатья но ивортодэтъя министерство,

«Инвожо» журналлэн редакциез, «Известия Удмуртской республики» газетлэн редакциез, «моя Удмуртия» телерадиокомпания.

5Удмуртскому ПЕН-клубу в 2010 году исполняется 5

лет. Поздравляем наших членов и читателей с этим

прекрасным юбилеем!

Желаем возвышенного настроения, новых интересных

проектов и побед! всегда оставайтесь с нами!

Удмурт ПЕН-клублы 2010 арын тырме 5

ар. Њечкыласькомы солэсь ёзчиоссэ но

лыдњисьёссэ та шулдыр арлыдэн!

сћзиськомы капчи мылкыд, выль

тунсыкоесь ужъёс но вормонъёс! Котьку

луэлэ милемын џош!


– Андрей, в этом году «Инвожо» исполня-ется 20 лет. Как Вы видите настоящее и буду-щее нашего журнала? Как стать успешнее?

– Да, я слежу за «Инвожо»… Вы задали мне вопрос, и я вспомнил о «ШО» – издающемся в Ки-еве «журнале культурного сопротивления» (так он себя позиционирует). Там материалы публикуют-ся на трех языках – русский, украинский и бело-

русский. «ШО» немножко такой гламурно-литера-турный. В журнале пишут о том, что слушать, что смотреть, что читать. Рубрики так и называются – «ШО слушать», «ШО читать»… Фишка журнала, на мой взгляд, в том, что издатели «захватили» публику, у которой есть деньги, амбиции и кото-рая хочет казаться интеллектуальной, гламурной (а некоторая часть такой и является). Посмотри-

андрея баранова – поэта и менеджера, без преувеличения можно представить как одну из наиболее экзотических персон в истеблишменте Удмуртии. Ему подвластны две стихии, две экзистенции, казалось бы, пребывающие в извечном противоречии: творчество и деньги… Думается, только по-настоящему талантливому человеку удается не потеряться в лабиринтах разности этих миров, найти и полнокровно, многообразно выражать себя. беседа с андреем барановым, однако, привела нас к мысли, что поэзия и бизнес не так далеки друг от друга, и в жизни нашего героя они составляют единый сюжет, пусть и несколько завуалированный. И творчество, и бизнес – явления, обусловленные темпераментом, который имеет множество имен – «мировоззрение», «характер», «харизма». возможность соприкоснуться с «темпераментом» андрея баранова – чрезвычайно полезный, нетривиальный опыт.

Руководитель Ижевского филиала ОАО “Вымпелком” (торговая марка “Билайн”)

Андрей Баранов

ПОЭЗИЯ И БИЗНЕС


те на рекламу в «ШО»: дорогие рестораны, авто-мобили, операторы мобильной связи, концерты звезд… Трудно представить таких рекламода-телей, например, в легендарном «Новом Мире», тираж которого около 5000 экземпляров на всю Россию, или в том же «Инвожо»? Кстати, тираж «ШО» в районе 20000, штат журнала человек 20, все очень серьезно. Журнал вышел на самооку-паемость (ранее финансировался за счет частных инвесторов), но с самого начала позволил себе хорошую печать. География у журнала довольно большая – вся Украина, регионы России и Бело-руссии. У вас журнал ежемесячный, в каком смыс-ле – элитарный, «не для всех». Я бы по аналогии с «ШО» попытался уйти в «гламур», возможно, за-хватил бы интересы чиновничьего истеблишмента – и при этом попытался бы остаться на заданной ранее высокой планке требований к содержанию журнала.

– Как Вы ощущаете культурный ландшафт Ижевска?

– Я не участвую в процессе образования этого ландшафта. Во всяком случае – активно.

– Это осознанный выбор или просто об-стоятельства так складываются?

– Мне просто не хватает на все времени. Если есть свободное время, то я занимаюсь более увле-кательными с моей точки зрения проектами. Я не посещаю культурные мероприятия, поскольку счи-таю, что они должны дозироваться, они не должны стать моей повседневностью. Иначе многое теря-ется, многое остается в стороне. Тем не менее, я стараюсь присутствовать на тех мероприятиях, которые делают мои знакомые, друзья. Но так как знакомых у меня немного, а друзей еще меньше, то и на мероприятиях я бываю очень редко.

– Что Вам интересно сейчас?– Моя работа в «Билайне». Был довольно дол-

гий период, последние год-два, когда развитие, казалось, замедлилось, и моя роль менеджера сводилась к техническим, прикладным вопросам: как сэкономить, как снизить риски и прочее. Кри-зис, в общем… Но сейчас многое поменялось! Появились признаки движения вперед, совершен-но новая среда и новые продукты – например, те же технологии 3G и модемы для беспроводного доступа в Интернет. Это новые каналы продаж, новый тип взаимодействия с клиентами… Очень интересно.

– Ваше отношение к деньгам… Деньги… Начну издалека. Я совершенно не

предполагал, что буду работать в коммерческой компании. Я был горд, что поступил в Литера-турный Институт им. М. Горького, что его закон-чил, что я что-то пишу. После института была ас-

пирантура того же Лита. И – безденежье… Два лета подряд мы вместе с женой покупали вещи в Москве, привозили на местный рынок и продава-ли. Итогом этих обменных операций и удачного стечения обстоятельства стала квартира в Мос-кве. Все это время мы жили в литинститутской общаге, и я пытался совмещать литературу, науку и бизнес. Писал диссертацию, которая называ-лась «Воссоздание национального своеобразия удмуртской поэзии в русском переводе», перево-дил удмуртский фольклор... Но, как сейчас помню, взял первое попавшееся объявление и 3 ноября 1993 года (этот день я запомнил) устроился аген-том по продажам. Причем у меня был выбор – за оклад 70 долларов в месяц что-то типа бумажки перекладывать или агентом – безо всяких гаран-тий и даже без официального трудоустройства. и за первую же неделю я заработал двести долла-ров, это был 1993 год. Была жуткая ломка: как же – ведь я такой умный, без пяти минут кандидат наук – и приставать к людям?! Ничего, сломался. Первая неделя – двести долларов, вторая – трис-та… За первый месяц я заработал полторы тысячи долларов. Это были огромные деньги в те време-на для Москвы, это были сумасшедшие деньги! К тому времени я уже выпустил две книжки стихов, обе безгонорарные, были публикации в журналах, альманахах, за которые я получил три копейки. У меня был пятилетний сын, жена-студентка – по-этому выбор был очевиден. Так случилось, что я стал агентом, потом менеджером, затем директо-ром компании… О чем мы? Да, о деньгах. Снача-ла, когда я пошел служить, они нужны были, чтобы покрыть свои потребности. Казалось: вот зарабо-таю еще столько и уйду обратно писать. Но, как часто бывает, инструмент стал целью… появился азарт работы и азарт зарабатывания. Это стало чем-то вроде увлекательной игры: быть первым, непременно заинтересовать человека и… зарабо-тать. Срок защиты диссертации у меня был в де-кабре, и где-то осенью я почувствовал себя перед выбором. В первую очередь, мне было крайне не-удобно перед моим научным руководителем, до-вольно известным переводчиком, поэтом Львом Озеровым, учеником Ахматовой, Пастернака... Я вдруг осознал, как это сложно – соскочить с иглы моей работы. Конвейер включился, и остановка его означала – выпасть из игры, из обоймы, от-дать все, что я построил, кому-то другому. При этом я понимал, что мне нужно-то всего недели три – но полного отключения: дописать предисло-вие, послесловие, составить библиографию… И я обманул сам себя, как страус. За хорошую работу мой босс дал мне недельный тур на двоих в Ис-панию. И вот я взял с собой в Испанию диссерта-


цию, думая (вот наивный – это была моя первая поездка за границу!), что я что-то напишу. Но, ес-тественно, там было не до этого... Вот так вот.

И, возвращаясь к деньгам… Их, после того, как я пошел работать, хватало на все потребности и запросы мои и моей семьи, которые, впрочем, и тогда, и сейчас были невелики. Поэтому долгое время я относился к денежным знакам как к оч-кам, к баллам, которыми поощряются успешные игроки. И не более.

– С возрастом, ростом успешности меня-ется ли отношение к деньгам?

– О, да – меняется… Сейчас я поумнел (сме-ется) и понимаю, что деньги – не эфемерные баллы, а реальность, за которую можно получить какую-то другую реальность…

– Вы упомянули о Вашем первом путешес-твии в Испанию. В каких странах Вы побыва-ли, и что дают в духовном плане поездки?

– Замечу для начала, что я очень консерва-тивный человек. Я был во всех странах, в которых привык отдыхать средний класс. Дальше, на экзо-тику типа Мальдив или Австралии, я не смотрю. А не смотрю, поскольку знаю, что мое вдохнове-ние также консервативно, оно часто «привязано» к местам, куда я возвращался неоднократно. Я побывал в Испании, Тунисе, Турции, Египте, Ук-раине, пока не открыл совершенно удивительное место. Никакая Анталия или атолл в Тихом океане с ним не сравнятся, больше ничего не хочу искать! Уединенная бухта, один отель, дачный поселок, яхт-клуб, горы кругом – и все… Каждое утро и вечер – поход в горы. Это первое место отдыха, из которого я приезжаю, скинув килограммы. Ска-кать козой по горным тропам – здорово!

– Ваши путешествия постоянно трансфор-мируются в сюжеты. Путешествия предопре-деляют поэтические впечатления. Я помню, в одном из Ваших стихотворений лирический герой встречается с девушкой-турчанкой…

– Я человек, который, по всей видимости, ли-шен фантазии. Я что вижу, о том пою. Не могу писать о тех ситуациях, в которые не попадал… Не могу описывать те чувства, что сам не испы-тывал… В реальности была эта встреча, встреча с турецкой девушкой Айше. Все это трансформиро-валось в поэтический сюжет…

– Вы назвали себя консервативным чело-веком. Вам в жизни мешает это качество?

– Да, пожалуй, мешает. Однако, условия моей работы таковы, что приходится избавляться от врожденной консервативности, приходится учить-ся быть гибким. Я сам иногда выхожу на улицу, чтобы продать модем, пристаю к людям, говорю: «Здравствуйте», улыбаюсь. Для меня это не зазор-

но, это нормально. Нельзя требовать от сотрудни-ков и от дилеров продаж, если сам не знаешь, как продавать.

– В вашей поэзии одна из главных тем – тема прошлого. Вы человек, ориентирован-ный больше на прошлое или будущее?

– Да, вы это точно заметили… У меня есть такое стихотворение, прочитаю его:

А счастье все же было, было!.. На лужицах оно рябило,сквозило майским ветерком.Оно в окошках ставней било,когда в трубе низовка выла,а я писал стихи о томкак я несчастлив…Счастье было!

Оно со мной играло в жмурки,прикидываясь не собой.И обманувшись, кофе в туркея жег и жег очередной.Оно молчком сидело в кресле,оно сверчком скрипело, еслисадилось солнце за холмы.Оно металось светом свечкии умирало с жаром печки,шепча беззвучно: «Мы…»

Из тьмычасы смотрели… Счастье было.А я сидел и пил винои не жалел, что уходилонеслышной поступью оно.

Так что – да… Прошлое. Детство. Мама, отец. Город Сарапул, в котором я родился. Азовское море и Ейский лиман, где жила моя бабушка… В общем – прошлое.

– Вы помните довольно знаменитую фразу поэта Михаила Дудина о том, что на жизнь каждого человека приходится одинаковое количество счастья, только одни проживают его за 20 дней, а другие растягивают на 20 лет. Вам какая позиция ближе?

– Я думаю, что у счастья нет такой меры. Мне кажется, что счастье неограниченно, его не может быть много или мало.

– У вас есть сейчас ощущение счастья?– Есть осознание счастья, чувство счастья. – Для Вас характерна дисгармония голо-

вы, разума и сердца?– Дисгармония такая встречается, когда нужно

принять какое-то решение, – например, уволить человека, а его, скажем, жалко. Заметил, что ког-


да иду на поводу у чувства, как правило, прини-маю неправильное решение. И чем дальше, тем больше я в силе этого правила убеждаюсь.

– Существует ли в Вашем мире интуи-ция?

– Да, существует. Но что такое интуиция? На мой взгляд, – это видение решения. Чувственный опыт, сознание подталкивают тебя к некой идее, к этому решению. Для меня очевидно, что интуиция основывается на опыте человека. Не понимаешь почему, но понимаешь, что вот так, а не иначе. И это уже не чувства.

– Что слушаете в машине?– Слушаю «Наше радио», «Ретро FM». Мне

близка музыка восьмидесятых, советская музыка. Я вслушиваюсь в тексты песен, для меня важно качество песенных текстов.

– Чем для Вас является поэтическое ис-кусство?

– Поэзия для меня является одним из глав-ных способов познания, прочувствования мира. Написать стихотворение – процесс естественный в моей жизни, как подумать или, например, поп-лакаться в жилетку. Ведь, как правило, стихи пи-шутся не от хорошей жизни, а когда плохо. Когда плохо, когда все тошно просто, приходишь домой, опускаешь бессильно портфель, завариваешь чай и жалишься сам себе: «Как все достало, какой же я одинокий, как же мне плохо». И как-то само со-бой перейдешь на стихи и напишешь что-нибудь неплохое…

Несколько лет назад я даже поймал себя на мысли, что не то, что пишу, но даже думаю пя-тистопным ямбом, хоть и белым. Потом был дру-гой период: тяжеловесные, прозаизированные длинные строки. В последней книжке, например, у меня есть стихи такого размера, что в ширину листа не укладываются, и рифмы, если читатель неподготовлен, очень трудно услышать. Просто каждому времени – свой размер, свой тип поз-нания.

– А задумывались ли Вы над тем, что, быть может, Ваша поэзия – главное в жизни?

– Конечно, задумывался, тщеславия мне было не занимать! Я однозначно видел себя писате-лем, причем хорошим. И никем, кроме писателя. Но потом случились семь лет, когда я не писал вообще стихов, с головой ушел в работу. И, вы знаете, в тот момент я даже испытывал счастье

от осознания того, что я не пишу стихов, что я ос-вободился от этого. Теперь все несколько иначе. Стихи я пишу, но я счастлив от осознания того, что кроме них у меня есть еще работа, другая, помимо писательства. В первый раз я почувство-вал это в Москве, перед самым возвращением в Ижевск. Ежегодно в подмосковных Липках прово-дится семинар молодых писателей, где семинары ведут прославленные мэтры, редактора толстых журналов типа «Нового Мира» и «Октября». За те несколько дней я насмотрелся, как раболепс-твуют перед редакторами молодые писатели, как они все готовы отдать, чтобы на них обратили внимание. И вот тогда я почувствовал себя удиви-тельно свободным: мне безразлично, напечатают меня или нет! И когда меня в последние годы ста-ли печатать в толстых журналах, в том же «Новом Мире» и «Знамени», какого-то особого восторга я не испытал. А вот лет пятнадцать назад я бы точно лопался от гордости: я – писатель, меня призна-ли!

Так что, поэзия в моей жизни главное. Но не самое.

– Но Вы же чувствуете, что пишите хоро-шие стихи?

– Я чувствую, что некоторые стихи действи-тельно хорошие…Что вполне меня устраивает…

– Планируете издать книжку в ближайшем будущем?

– Нет, не планирую. У меня нет ощущения, что я написал еще на одну книжку. Я просто пишу, если пишется. А если нет – продаю модемы! (сме-ется).

– Что Вы читаете в последнее время?– Это очень провокационный вопрос… Навер-

ное, как большинство малолетних графоманов, я писал стихотворения, не слишком читая других авторов. И только спустя какое-то время, когда уже старшеклассником, стал ходить в сарапуль-ское литобъединение, я открыл для себя Давида Самойлова, к которому периодически врозвраща-юсь, Владимира Соколова… Ну и, конечно, Олег Хлебников, тогда уже не ижевский, а московский. С удовольствием открываю последнюю его вы-шедшую книгу, подаренную мне автором в про-шлом году!

Беседовали: Пётр захаров, алексей арзамазов, лариса орехова.


Андрей БарановРодился 18 декабря 1968 года в Сарапуле.Первая публикация состоялась еще в десятом классе – в газете «Красное Прикамье». Окончил Литературный институт имени Горького (1991) и аспирантуру (1994) того же института без защиты

диссертации. В Ижевске вышли две книги его стихов: «Ранние холода» (1990) и «Ключи» (1991). Примерно к тому же периоду относятся его публикации в минском журнале «Парус» (1987) и молодогвардейском

альманахе «Поэзия» (1989). Примерно с 1993 года отошел от поэтического творчества и практически не писал; однако в 2000-м вновь «взялся за старое» – благодаря случайно открытому интернет-сайту Стихи.ru, публикуется также на Поэзии.ru, Прозе.ru, Термитнике и других сайтах.

Участник литературной группы «Рука Москвы» и литобъединения «Пиитер». Публиковался в журналах «Смена» и «Арион». Лауреат «Интернет-премии» I степени МО СП России за I квартал 2003 года. Две последние книги его стихов вышли в петербургских издательствах: «Солнце на стене» (2003) и «*ссылка верна» (2005). Появление псевдонима комментирует так: «Девяностые годы развели меня-пишущего и меня-остального настолько, что все публикации последних лет в Cети и в оффлайне я публикую под именем героя моего так и ненаписанного романа: Глеб Бардодым (Gleb Bardodym)».

В настоящее время – руководитель филиала компании ОАО “Вымпелком” (торговых знак Билайн) в Удмуртии.

Ижевск

Наше солнце, как мячик, уже на излете, забьетсяв жадных лицах подруг, в застекленных витринах, в бокалах вина,и завод вдалеке, как медведь на песке, подыхая, к воде припадет и напьетсяраскаленного в кровь чугуна.

Наше солнце полощет бинты покрасневшие. Вечертак спокоен и бронзов, медлителен, южен и тих.Наши верные женщины оголяют улыбки и плечии садятся в чужие авто.

…Бормочи надоедливый стих,расслабляйся, орешки коли и рассказывай басни,и танцуй сам с собой, хоть оркестрик умолк навсегда!

Наше солнце в витринах, как зверь умирающий, гаснет…Заведенье закрыто. Пора уходить, господа.

Что нужно больше? – Вечер тих и прян...

Что нужно больше? – Вечер тих и прян,расслаблен, словно женщина в истоме.Листва еще сочна, мясист бурьян,и до утра не гаснет лампа в доме,ложась крестом на влажный шелк полян.

Что нужно больше – если больше нетпокоя теплых волн и кастаньетсверчков, цикад, кузнечиков? – Не знаю…Зачем ищу в самом себе ответи, отыскав едва, опять теряю?..

А вечер прян и пьян, и легок – каквино в моем бокале неотпитом,как женщина, как жизнь – за шагом шагпо теплым отступающая плитам.

* * *В теплой ванне, в холодной квартире карандашною точкой в пунктире, мокрой птахой в тяжелой листве, одиноким сигналом в эфире в моросящей дождями Москве –

или Вене?.. Но – спряталась вена. Пахнет мыло дешевым вином, и стучит, как башкою о стену, кран дырявый, худой метроном.

Метроном никогда не собьется, и стена-тишина не прорвется… Только детство, как пуля, вернется – и циркач железяку согнет в рог бараний, и фокусник Спиря спрячет мальчика где-то в надмирье – и отыщет… И зайчиком в тире с края ванны рука соскользнет.

Здесь камни помнят о дожде...

Здесь камни помнят о дожде спустя столетье. Здесь забывают о вожде на сутки третьи.

И наши броские слова – в кармане мелочь. Здесь только музыка права – ветров и мельниц.

Они сотрут за годом год, за камнем камень… И даже музыка умрет, и даже память.


Жить нужно как люди...

Жить нужно как люди: легко и счастливо.…В окошке распахнутом город дождит.По пятницам Бонд и холодное пиво,футбол по субботам…

Все лето – в кредит,который обратно попросят не скоро. Но он рассосется внезапно и споро –заначкой, томящейся в томике снов,читаемых на ночь, когда не мешаютони суете и в себя не вмещаютмолчанье ни разу несказанных слов...и тихо прощают, прощают, прощаютдождливое лето и нашу любовь.

Смотри, как нас осаживает сад...

Смотри, как нас осаживает садто мертвым зноем, то грозой внезапной.Что будет завтра? Да, что будет завтра?Бог весть, что будет… Я не виноватв незнаньи этом, ты не виновата.

По синей речке, как буксир баржу,тюки толкают с плотно сбитой ватой.Вот так и нас с тобой столкнут когда-то,когда мы… Нет, не стоит. Не скажу.

Ты знаешь, этот сад имеет край,а край – начало… Кто кого имеетзначенья не имеет. Просто знай:там сад редеет, и река мелеет,и краски слепнут, и гортань немеет.Доверься мне: дай руку и ступай

за мною следом!Яблоко твоея съел до самой горечи сердечка.Теперь и твой черед калитки тайнупопробовать открыть и полюбить…

Когда земля под нами провернется...

Когда земля под нами провернется –коварный шар под старым циркачом,и солнце, как прожектор, разорвется,горячим осыпая сургучом, –

потянет вдруг махрою из курилки…И, не содрав свой шутоватый грим,мы упадем в несвежие опилкищекой небритой, лбом непробивным.

Нам будут хлопать, сидя на диване.Но пауза затянется…Опятьнас будут тормошить. А мы – не встанем,не отзовемся, хоть и будут звать.

Пусть блюдца бьются, плачутся валторны,сменяются в партерах господа –а номер наш не выпадет повторно,и мы не повторимся никогда.

Раскаленное солнце закамских песков...

Раскаленное солнце закамских песков.Плавники затонувших мысков…Тени – только от птиц…Камыши…Ковыли…

Это времени край и земли,за которым сохатый трубит, как Роланд,на неслышимых уху басах.

…Дай мне этот бесценный, бесцельный талант –забывать о идущих часахна запястье твоем, на планете моеймеханических кукол и долгих дождей,и себя, как стихов омертвевших тетрадь,вспоминать, вспоминать, вспоминать…

Еще остался кофе в банке...

Еще остался кофе в банке,листок – на ветке, день – во мнеи на пустынном полустанкея – отражением в окне,где только лампы нимб слепящийда я, далекий, настоящий,в ее спасительном огне.


салмаН рУШДИ в моем представлении литература – это что-то среднее между

классической симфонией и джазом. Но что самое интересное, в литературном произведении музыкальная тема заключена не в нотах-словах, а в предложениях.

Не слова, не только слова, а музыкальный слог может передать массу вещей. Если вы пишете стаккато, то ваш голос пробуждает у читателя беспокойные чувства. Если пишете длинными, текучими предложениями, это, скорее всего, лирика.

ЖозЕ сарамаГоЯ не разделяю литературу по категориям. Есть, например,

развлекательная литература. И она необходима. время от времени я беру в руки книгу, которая бы меня отвлекла от некоторых мыслей.

Но есть и другая литература, которая заставляет думать, рассуждать, мыслить. Что касается меня, то я никогда бы не смог написать роман, не затронув в нем хотя бы один из волнующих меня вопросов. Книга для меня – это место, где я размышляю о мире, о жизни, об обществе, об истории, о времени, прошедшем и настоящем. И, конечно, о будущем. Поэтому литература для меня – это место и пространство для размышлений.

ГЕрта мЮллЕр

литература не может уйти от реальности, как бы ей этого ни хотелось. Даже самая экспериментальная. с помощью литературы можно лишь лучше понять реальность, помочь себе справиться с ней, но не убежать.

ГЮНтЕр ГрассДовольно часто происходят дискуссии, может ли литература

изменить мир. У меня есть прекрасный пример. После одного выступления ко мне подошел мужчина лет 60 и стал меня благодарить. он сказал: «Я прочел ваш роман в 16 лет (мне это было строжайше запрещено) и понял, что то, что я считал вредными привычками, на самом деле очень естественно. И моя жизнь стала гораздо веселее». вот так и действует литература.

ДорИсс лЕссИНГЯ писала в течение всей жизни. Почему я должна это прекратить?

Жизнь – это очень тяжелая работа, ведь так? меня волнует процесс создания того, что раньше не существовало. Я создаю истории из ничего. И наслаждаюсь тем, что рассказываю истории.

Подготовила лариса орехова.

И з в Е с т Н ы Е П И с а т Е л И о л И т Е ра т У р Е :


Владимир Дубосарский & Александр Виноградов

Владимир Дубосарский

1964 году родился в Москве.1980–84 гг. учился в Московском

художественном училище Памяти 1905 года.

1988–91 гг. учился в МГХИ им.Суpикова.

С 1994 года – член МОСХ.С 1994 года работает совместно с

Александром Виноградовым.2004 году организует культурный

центр «АртСтрелка», открывает галерею «АРТСтрелка-projects» (совместно с О. Лопуховой).

Александр Виноградов

1963 году родился в Москве. С 1980 по 1984 гг. учился в

Московском художественном училище Памяти 1905 года.

С 1989 по 1995 гг. учился в МГХИ им. Сурикова.

С 1994 г. – работает вместе c Владимиром Дубосарским.

Живет и работает в Москве.


Не отказываясь от традиций советской живописи, точнее, взяв на вооружение основные требования социалистического реализма, Дубосарский-Виноградов возрождают жанр монументального тематического полотна. Они декларируют работу на заказ, хотя их заказчик – чаще всего виртуальный, несуществующий. Речь скорее идет о пресловутом социальном заказе, который художники пытаются угадать, живописуя то, чего хочется “простому народу”. В рамках “заказа” художники иронично играют масскультурными клише, рекламными образами, создавая нового героя: позитивного и победоносного. Яркая палитра, “невозможные” встречи разнородных, разноплановых персонажей на плоскости холста – множат реальных поклонников виртуального заказа. Живописный язык Дубосарского-Виноградова, как и многих представителей актуальной живописи, понимают как текст, но, в отличие от предшественников, этот язык легко воспринимается зрителем без расшифровки.

Обнаженные разнузданные трактористки; Гельмут Коль на свадьбе молодых немцев; романтичные и значительные герои – Ельцин и Лебедь; Сталлоне, рисующий позирующего Шварценеггера в кругу детей – веселые виртуальные фантазии (вполне в духе социалистического реализма) обнажают способ современного мышления со всеми его парадоксальными изгибами. Не случайно культовый среди молодежи писатель Виктор Пелевин, с согласия авторов, оформил свой новый роман иллюстрациями с уже готовых произведений Дубосарского и Виноградова. Причем, русская версия иллюстрирована американскими поп-идолами, в Америке книга выйдет с персонажами Мишки и Барби, а в Германии – это будут немецкие культовые фигуры.




ДМИТРИЙ ПРИГОВРусский поэт, художник-

график. Один из лидеров русского «неофициального искусства».

Родился 5 ноября 1940 года в Москве, в семье инженера и пианистки.

После окончания школы два года работал слесарем на заводе. В 1959–1966 годах учился в Московском высшем художественно-промышленном училище (быв. Строгановское). С 1966 по 1974 годы работал в архитектурном управлении Москвы. С 1975 года – член Союза художников СССР. С 1989 года – участник московского Клуба Авангардистов (КЛАВА).

Стихи начал писать с 1956 года. В 1970–1980-е его произведения печатали за рубежом в эмигрантских журналах США (альманах «Каталог»), Франции (журнал «А–Я») и Германии, а также в отечественных неподцензурных изданиях. Свои тексты исполнял преимущественно в буффонадной и экзальтированной манере,

почти кликушеской. В 1986 году направлялся на принудительное лечение в психиатрическую клинику, откуда был скоро освобожден благодаря протестам деятелей культуры внутри страны (Бэлла Ахмадулина) и за рубежом. На родине начал публиковаться только во времена перестройки, с 1989 года. Печатался в журналах «Знамя», «Огонек», «Митин журнал», «Московский вестник», «Вестник новой литературы», «Новое литературное обозрение» и др. С 1990 года – член Союза писателей СССР; с 1992 года – член русского Пен-клуба. С конца 1980-х периодически приглашается с литературными и музыкальными номерами в различные телевизионные программы. С 1990 года изданы более десятка стихотворных сборников, несколько книг прозы.

Помимо сугубо литературной деятельности, Пригов написал большое число графических работ, коллажей,

инсталляций, перформансов. С 1975 года – участник изобразительных и литературных андеграундных акций, а с 1980 года его скульптурные работы выставляются за рубежом. Первая персональная выставка – в 1988 году в Struve Gallery (Чикаго). Участвовал также в различных музыкальных (группа «Среднерусская возвышенность», совместные работы с композитором Сергеем Летовым и др.) и театральных проектах. С 1999 года (общероссийский фестиваль-конкурс «Культурный герой») активно привлекается к участию в руководстве и в жюри различных фестивальных проектов.

Умер Пригов 16 июля 2007 года в Москве.



Лариса Звездочетова

Живописец, автор объектов и инсталляций.Родилась в Одессе в 1958. В Москве с начала 1980-х. С конца 90-х живет и работает в Голландии, а также в Москве и Одессе. Принимала участие в выставках АПТ-АРТа. В своих произведениях обращается к народному творчеству, вещам повседневного обихода и кодам бытовой культуры. Работы хранятся в коллекции Государственной Третьяковской галереи, музее Лювига в Аахене, Музее современного искусства г. Парижа, Государственном Русском музее, музее Циммерли (США).


Преамбула. В XX в., самом динамически насы-щенном столетии всемирной истории, финно-угор-ские народы вместе со всей страной пережили как минимум две масштабных социальных трансфор-мации модернизационного характера. В самом на-чале века это была модернизация, модель которой в отечественной историографии принято называть «имперской». На раннеиндустриальной стадии ее развития (вторая половина XIX – начало XX в.) тра-диционные, преимущественно аграрные, сообщес-тва, в том числе финно-угорские, были вовлечены в процессы радикальных экономических преобразо-ваний и сопровождавшей их социальной эволюции.

После октября 1917 г. Россия вступила в ка-чественно новую полосу развития, которая обес-печивалась своеобразными идеологическими, ин-ституционально-политическими, экономическими инструментами. «Имперскую» модель модернизации сменила «советская», во многом обнаруживавшая черты преемственности, что позволяет рассмат-ривать их в едином исследовательском контексте. У России не было иного пути, кроме продолжения прерванного кровавой драмой первой мировой вой-ны перехода от традиционного, аграрного к индуст-риальному обществу.

На излете XX в. рухнул коммунистический строй, с краха которого для России начался отсчет нового времени. Генеральным вектором ее развития ста-ли процессы преимущественно либеральной транс-формации политической, экономической и социаль-ной системы общества.

Исторический промежуток времени между соци-альными трансформациями начала и конца XX в. не был отмечен какими-либо кардинальными преобра-зованиями, ибо предпринимаемые реформы либо не увенчались успехом, либо не оправдали надежд реформаторов. Советское общество осуществи-ло индустриализацию страны, испытало трагедию

Великой Отечественной войны, открыло дорогу в космос, но его экономика развивалась преимущес-твенно в русле экстенсивной эволюции, негативные последствия которой отчетливо проявились в пос-ледней трети столетия.

В современной историографии трансформация посткоммунистических стран анализируется с помо-щью теории транзита, имеющей определенную бли-зость с теорией модернизации. Различными явля-ются только точки отсчета. Если под модернизацией понимается переход от традиционного общества к индустриальному, то трансформации постсоветско-го времени интерпретируются как транзит от комму-нистической командно-административной системы к модели развития западных стран. Правда, реалии первого пореформенного десятилетия показали, что механическое заимствование западной модели развития не стало рецептом и гарантом успешности российских преобразований. В этой связи транзи-тологический подход к проблеме стал подвергаться критике.

К анализу российских трансформаций рубежа XX–XXI вв. можно подойти и с позиций оценки качес-тва содержания и стратегии проводимых реформ. При таком подходе невозможно не согласиться с мнением старшего вице-президента Всемирного банка Дж.Стиглица о том, что причины неудач ко-ренятся в некомпетентности самих реформаторов, испытывавших «чрезмерное доверие к моделям эко-номики, почерпнутым из учебников». Действитель-но, прошедшие годы показали, что ход и результаты трансформационных процессов в России, а также надежды, с ними связываемые, не оправдались. Спутниками реформ стали болезненные социальные потрясения и регресс практически во всех сферах жизнедеятельности россиян. В этой связи изучение проблем, связанных с трансформацией постсовет-ского общества, приобрело чрезвычайную актуаль-

Финно-угорские народы россии в социальных трансформациях XX века: опыт и проблемы адаптации

Г.А. Никитина


ность, что, конечно же, не снимает необходимости анализа трансформационных процессов начала XX в. и их последствий для судеб финно-угорских на-родов России. Наиболее актуальной представляется фиксация внимания на этнодемографических па-раметрах, уровне социально-экономического раз-вития, включенности в общественно-политические процессы и, наконец, сохранности родных языков. На наш взгляд, эти аспекты заявленной проблема-тики являются достаточно важными и одновременно репрезентативными для суждений о степени адап-тированности российских финно-угров к трансфор-мациям XX века.

Социальные трансформации начала XX в. финно-угорские народы Российской империи на-чала XX в. профессор А. Каппелер относит к чис-лу «молодых», или «малых» наций, не обладавших собственными элитами, имевших несовершенную социальную структуру, не имевших традиции сред-невековой государственности, литературного язы-ка, высокоразвитой профессиональной культуры. Это были «крестьянские народы», которые очень медленно вовлекались в процессы формирования национального самосознания. Нередко «малый на-род» оказывался объектом двух или нескольких разнонаправленных национально-культурных и кон-фессиональных влияний: с одной стороны, русифи-каторской политики Империи, с другой – национа-листических устремлений соседних, более развитых народов . История финно-угорских народов России – яркое тому подтверждение.

После октября 1917 г. исторически судьбонос-ным для восточно-финских народов – карел, коми, мари, мордвы и удмуртов – событием стало обра-зование автономных государственных образований. Усложнилась их этническая структура. Практически у каждого этноса появились этническое ядро (ком-пактно живущая на территории автономий часть эт-носа), этническая периферия (компактные группы, отделенные от ядра и проживающие на этнической территории, не вошедшей в состав национальной го-сударственности), и, наконец, части этноса, рассе-янные по территориям, занятым другими этносами. С этого времени началось несовпадение истории «национального» края и этнической истории наро-дов. Однако на протяжении XX в. титульные авто-номные образования стали составной частью этни-ческого самосознания финно-угорских народов. Как пишет С.Лаллукка, «этноконсолидирующее воздейс-твие титульных республик и округов распростра-няется даже на тех представителей этих народов, которые проживают за пределами их автономий», и «крайне важно, чтобы эти автономные образования могли сохранить свой статус и целостность при про-ведении в России реформ административно-терри-ториального устройства».

В целом, первое послеоктябрьское десятилетие для финно-угорских народов стало временем значи-

тельного социально-культурного прогресса, станов-ления многожанровой литературы, театра, развития профессионального изобразительного и музыкаль-ного искусства, расширения сферы функциониро-вания родных языков, национального издательского дела, временем развертывания широкого научно-краеведческого движения, начала общественного движения по изысканию и сохранению традицион-ной культуры, народного творчества. Была создана письменность и национальная школа вепсов, ижоры, кольских саамов, ханты и манси.

В основу ранней советской национальной полити-ки был положен принцип равенства народов внутри союзного федеративного государства как средство достижения равенства в социально-экономическом и социально-культурном уровне развития разных народов, преодоления отсталости менее развитых. Советское государство отказалось от характерной для позднесамодержавного периода практики на-саждения русских в органы управления и админист-ративные структуры национальных окраин. Был взят курс на так называемую «коренизацию», т. е. пере-вод делопроизводства на родные языки и подготов-ку представителей местного, коренного населения в правительственные и партийные аппараты, в учреж-дения образования, культуры, науки, здравоохране-ния, в промышленную отрасль.

Начатая в 1924 г. кампания наиболее успешно была проведена в выделявшейся этнической гомо-генностью своего населения Коми (92,2 % коми в составе всего населения в 1926 г.). Здесь уже в 30-е гг. завершилось становление коми национальной школы, осуществлялось введение коми языка в те-кущее дело- и судопроизводство. На волостном и уездном уровне в основном была завершена коре-низация советского и партийного аппарата.

Иная картина наблюдалась в поволжских «фин-но-угорских» регионах. Так, в Удмуртии к 1935 г. на удмуртское делопроизводство не перешли даже в районах с чисто удмуртским населением. В Удмурт-ской, Мордовской, Марийской автономиях (в двух последних – в меньшей степени) процесс корениза-ции был осложнен практически полным отсутствием городского коренного населения. В 1923 г. в Ижевс-ке рядом с русскими (91,1 %) проживало лишь 1,9 % удмуртов. В таких условиях взятый курс следовало проводить осторожно и тактично, но этого не про-изошло, и в конце 20-х гг. удмуртско-русские взаи-моотношения оказались на грани взрыва. В целом, современная историография итоги кампании коре-низации среди финно-угорских народов склонна ин-терпретировать как «плачевные».

Поступательное развитие народов советской России в «золотые», по выражению А. Каппелера, двадцатые, было прервано унификацией, массовой коллективизацией сельского хозяйства, сопровож-давшейся раскулачиванием и террором. Для «аг-рарных» финно-угорских этносов новая политика


обернулась настоящей трагедией, нанесшей не-восполнимый урон, усугубленный массовыми реп-рессиями 1930-х годов. Последние практически «на нет» свели все результаты предшествовавшей работы по социально-культурному развитию совет-ских финно-угорских народов. Был подорван куль-турно-интеллектуальный и нравственный потенциал, огромный ущерб нанесен языкам, национальному самосознанию. Фактически все первое поколение национальной интеллигенции было истреблено. Это означало, что у еще недостаточно окрепших этносов была уничтожена главная сила этнокультурного раз-вития и воспроизводства – молодая национальная элита – интеллигенция.

Из духовной жизни вытравливались религиозные верования, вырубались и сжигались предметы культа у кольских саамов, священные рощи и постройки – у удмуртов и марийцев, закрывались и осквернялись православные храмы у карел, коми, лютеранские – у ингерманландских финнов. Гонениям подвергались носители и хранители шаманизма. Прав марийский ученый К. Н. Сануков, считающий, что «многие нега-тивные явления современной национально-культур-ной ситуации наших народов корнями уходят в тот период, являются не преодоленными последстви-ями тех событий. Поступательное развитие, когда последующее поколение интеллектуальных сил ес-тественно опирается на предшествующие достиже-ния, наращивая их, было прервано».

Огромной силы удар был нанесен по удмурт-скому крестьянству. После прозвучавшего на всю страну в 1929 г. скандального «Лудорвайского дела» удмуртская община была отождествлена с органом самоуправления – сельским сходом (кенеш), – про-тив которого как кулацкого, контрреволюционного органа была развернута широкомасштабная кампа-ния террора. В разгар массовых репрессий 1937 г. обвинение «участник кенеша» для жертв доноса или клеветы оборачивалось жестокой расправой вплоть до расстрела.

В 1929 г. по сфабрикованному делу «Софин» были арестованы К. Герд и еще 26 удмуртов, 2 коми, 1 мордвин, (а также 1 русский) – предста-вители восточно-финской интеллигенции и ответс-твенных работников, обвиненных в создании нацио-налистической контрреволюционной организации с целью формирования единой финно-угорский фе-дерации под протекторатом Финляндии. На долгие годы в Удмуртии развернулась борьба с «гердовщи-ной» как идеологией якобы национальной узости и затушевывания идеи классовой борьбы в деревне. Поиски «буржуазных националистов», «вредителей» и «врагов советской власти» несли в себе смертель-ную угрозу для национальной интеллигенции края, и привели к большим потерям в сфере просвещения, образования, науки. В 1937 г., на пике репрессий, в Удмуртии пострадало 1347 человек, в отношении 426 из них была применена высшая мера наказа-ния.

Послевоенное развитие экономической и соци-альной сферы, культуры советского общества ха-рактеризовалось противоречивыми тенденциями. Тяжелая социально-экономическая ситуация вынуж-дала к усиленному оттоку сельского финно-угорс-кого населения за пределы своих республик и ок-ругов – на крупные стройки, целинные земли, где в отрыве от родной среды претерпевало процесс ассимиляции.

Самые негативные последствия для демографи-ческого, психолого-эмоционального, нравственного состояния финно-угорских народов имела политика ликвидации так называемых «неперспективных» де-ревень. В категорию таковых в первую очередь по-падали малочисленные, по сравнению с русскими, деревни марийцев, удмуртов, коми, вепсов, карел и др. Превращение северных районов в места ссыл-ки, огромное количество ссыльных и переселенцев значительно изменило национальный состав, в час-тности, в Карелии, Коми. Так, по данным перепи-си населения 1939 г., в Коми АССР насчитывалось 320,3 тыс. жителей, 90,0 % из них проживали в сельской местности. Коми народ составлял 72,5 % населения, русские – 22 %. К 1959 г. численность населения республики за счет сотен тысяч рабочих лесной, угольной, нефтегазовой промышленности возросла почти в 2,6 раза. Городское население за 1939–1959 гг. выросло 16,6 раза и составило 40,8 %. Доля коми в составе населения уменьшилась до 30,1 %, русских – выросла до 48,6 %, украинцев – до 10,9 процентов.

Промышленное освоение Севера и Сибири, раз-работка месторождений нефти и газа вместо повы-шения уровня и качества жизни привели к бедствен-ному положению саамов, ханты, манси, родственных самодийских народов. Были погублены, залиты нефтью, выведены из оборота десятки, сотни про-мысловых угодий, рыбохозяйственных водоемов. За эти годы в несколько раз сократились уловы рыбы, добыча промысловой пушнины, заготовки орехов, грибов, лекарственного сырья, поголовье оленей. Местное население, оставив кочевой образ жизни, в ускоренные сроки было вынуждено приспособить-ся к современным социокультурным стандартам, тогда как финно-угры Балтийского региона и Цен-тральной России, по словам А. Юнтунена, «к новым условиям жизни приспосабливались на протяжении столетий».

Обские угры раньше других сибирских абори-генов испытали на себе последствия внешних воз-действий, оказавшись в силу специфики своего расселения, одними из первых на пути освоения восточных регионов страны. Так, если в 1935 г. в Ханты-Мансийском автономном округе проживало 50,8 тыс. человек, то в 1967 г. – 250 тыс. (за 32 года общая численность населения округа увеличилась почти в 5 раз!).


В 1960-е гг. был подорван главный рычаг этно-культурного развития финно-угорских (равно как и всех других нерусских) народов: обучение в школах, начиная с первого класса, было переведено на рус-ский язык. Для малых северных народностей отри-цательные последствия имело насаждение системы русскоязычных школ-интернатов, отрывающих детей от традиционной среды обитания.

Анализ демографических показателей восточ-но-финских народов Российской империи за 1719, 1848, 1897 гг. явственно свидетельствует о том, что до конца XIX в. их численный рост был гораздо динамичнее, чем у русских. Однако данные 1926 г. стали первым предупреждением о начавшемся нега-тивном дрейфе. С 1939 г. можно было уже говорить об относительном (а у мордвы – и абсолютном) их сокращении. Свою страшную роль в этнодемогра-фических утратах, в прогрессирующей ассимиляции финно-угров сыграли репрессии 1930-х гг. Накануне двух войн – с Финляндией и Великой Отечествен-ной – данные переписи 1939 г. были использованы в качестве источника информации о «неблагонадеж-ных» национальностях, к которым были отнесены меньшинства, родственные народам, зачисленным в потенциальные противники СССР. Война с Фин-ляндией усилила репрессии против всех финно-угорских народов, последствия которых наиболее губительными стали для ингерманландцев, ижоры, карел, особенно тверских. Лишения финно-угорских народов в 1939–1959 гг. привели к первому круп-ному провальному демографическому периоду в их развитии. Убыль численности этносов составила за это время 335,9 тыс. человек. После переписи 1959 г. сокращение численности мордвы, карел, финнов, вепсов, ижоры приобретает устойчивый характер. Второй период убыли населения – 1970–1979 гг. – дал отрицательный прирост населения в 62,3 тыс. человек. И, наконец, третий период – рубеж XX–XXI столетий – стал самым масштабным по потерям на-селения.

Казалось бы, послевоенные годы в истории со-ветского общества отмечены успехами и достиже-ниями, однако их спутниками достаточно рано стали признаки застоя и регрессии, в том числе в сфере национальных отношений. В условиях, когда изме-нился национальный состав населения республик, в том числе финно-угорских, как следствие интенсив-ного промышленного освоения и высокой миграции, объективные этнодемографические и этнолингвис-тические процессы усугубились субъективизмом и непродуманностью установок в национальной по-литике. Полиэтническая структура населения реги-онов, в том числе за счет все более возрастающего количества межэтнических браков, превратилась в важный фактор социально-культурной и языковой ассимиляции этнических групп. Национально-рус-ское двуязычие, ставшее характерной чертой боль-шинства коренных финно-угорских народов, после-

довательно замещалось одним языком – русским. Этот переход сопровождался снижением функцио-нальной нагрузки на национальные языки, сужением сферы их функционирования.

Со второй половины XX в. явной стала эрозия на-циональной политической элиты, сформировавшей-ся в процессе коренизации аппарата власти и пре-вратившейся в так называемую этнономенклатуру. Питательной почвой для нее стало регулирование национально-демографических параметров в пред-ставительных органах власти. Оно продолжалось вплоть до 1990 г., но, к сожалению, в реальной го-сударственной политике этнический фактор в самом широком смысле этого слова от этого не приобре-тал более актуализированные формы. Склонность местных этнических общностей к конформистскому поведению, с одной стороны, и желание номенкла-туры во всех ситуациях самосохраниться – с другой, привели едва ли не к полному вырождению этноно-менклатуры как выразительницы и защитницы инте-ресов своих народов. Похоже, не без оснований К. Н.Сануков адресовал генерации руководителей ма-рийского происхождения достаточно нелицеприят-ные слова. По его мнению, она, сформировавшись с конца 30-х гг. и правившая до недавнего времени, передала «бразды правления выпестованной ею в своем духе смене», представляющей «собой весьма интересный тип людей, которых В.И. Ленин назы-вал «обрусевшими инородцами». Они, как считает ученый, оторвавшись от родных корней, десятиле-тиями ущемляли и вытаптывали духовное развитие своего народа. Нельзя сказать, что в постсоветских условиях финно-угорская этнономенклатура стала национально (этнически) ориентированной, более того – отдельные ее представители порой не гнуша-лись попытками использовать энергию этнического ренессанса 1990-х гг. в своих целях.

На рубеже XX–XXI вв. в жизни финно-угорских народов, остающихся преимущественно «крестьянс-кими» (52 % из них – сельские жители), решающими стали аграрные реформы. Сельские труженики ока-зались заложниками экономического реформирова-ния и внедрения «дикого» рынка, исключившего из поля зрения государства все экономически нерента-бельные, ранее дотационные, а теперь депрессивные отрасли народного хозяйства. Ситуация выпадения или исключения из новой рыночной экономики лишь развила наследие советского прошлого, в котором российская деревня, несмотря на лозунг смычки села и города, оставалась на периферии государс-твенных интересов, а жители деревни – в числе на-именее обеспеченных россиян. В настоящее время разрыв между городом и деревней стал более оче-виден, так как неконтролируемые реформы привели к глубоким и опасным деформациям человеческого и производственного потенциала села, а аграрный труд приобрел черты архаизации, натурализации и примитивизации. На грани развала оказалась со-


циальная инфраструктура села – образовательная, культурная, медицинская. В северных территориях проживания финно-угров, где экономические усло-вия для аграрного бизнеса гораздо менее благопри-ятны, кризис проявляется еще масштабнее.

Фактический отказ государства в адекватной помощи сельскохозяйственному сектору страны, разрушение политических, хозяйственных, соци-альных, идеологических основ предыдущего этапа развития вынудило финно-угорские народы искать новые опоры жизнедеятельности, устойчивые свя-зи и отношения, опираясь на которые можно было бы обеспечить себе выживание или благополучие в новых условиях. Перед необходимостью таких по-исков оказались все социальные слои, корпоратив-ные хозяйствующие субъекты (крупные и средние производители, по Т. Шанину – «крупхозы»), фер-меры, семьи, другие малые группы села. Очень ско-ро среди них оформились полярные группы: одна из немногочисленных успешных адаптанов, другая – из представительного слоя слабых, балансирую-щих на грани выживания. Из второй группы посто-янно рекрутируются дезадаптанты: в таких случаях корпоративные хозяйствующие субъекты становят-ся банкротами, отдельные семьи – маргиналами, а индивиды деградируют, формируя пока еще редкие ряды сельских люмпенов.

Устная информация, полученная от коллег из Мордовии и Марий Эл, результаты исследований современной удмуртской деревни свидетельствуют о том, что в названных субъектах преобладающее число успешных, экономически сильных крупхозов-адаптантов является преимущественно «титульным» как по составу рабочих, так и их руководителей. Можно сказать, что консервация аграрного труда и образа жизни финно-угорских народов, их трудолю-бие, слабая горизонтальная мобильность в данном случае сыграли стабилизирующую роль в сохранении сельской местности и сельской экономики назван-ных регионов. Результаты исследований сельских реалий Удмуртии позволяют полностью согласить-ся с мнением известного российского географа Т. Г. Нефедовой, считающей, что социальная архаика «островных» этнических сообществ в кризисных ус-ловиях сельского хозяйства оказалась более устой-чивой и даже более гибкой.

Специфика адаптационных практик сельских финно-угров проявилась в том, что они, сохраняя, по сравнению с русскими, более выраженную при-верженность коллективистским традициям, час-то предпочитают оставаться в привычных рамках крупхозов. Однако при всех равных условиях основ-ным ресурсом и механизмом выживания тружеников села стало личное подворье как наиболее надежный гарант социального и материального статуса при за-стойной безработице, низкой цене труда, задержках заработной платы, отсутствии перспектив и других регрессивных реалий современной деревни.

Превращение семейных хозяйств в активных иг-роков сельской экономики показало, что самосто-ятельность крестьянского социума России вырази-лась не там, где предполагалось (например, не в занятии фермерством). Оценивать подобную прак-тику как однозначно позитивную и перспективную едва ли возможно. Выживание СПХ и демонстрация ими значимого экономического результата происхо-дит за счет самоэксплуатации, которая гарантирует определенную экономическую и материальную не-зависимость, но не уменьшает несвободу – несво-боду от тяжелого (преимущественно физического) ежедневного труда, необходимости неотлучного пребывания в рамках собственного мелкотоварного хозяйства. Неслучайно один из отечественных крес-тьяноведов практику перелива энергии созидания селян в личные подворья назвал неоархаикой.

В то же время СПХ, как никакая другая форма хозяйствования, ярко отражает степень активности-пассивности селян в условиях переходного обще-ства. Если даже основная стратегия их поведения связана с выживанием, то и в таком случае четко просматривается деление сельского социума на ин-дивидов (или семей), мобилизующих свои ресурсы и действия, и пассивных, не предпринимающих уси-лий для сохранения статуса. Первые демонстрируют образцы практик освобождения от патерналистских ожиданий и расчета на собственные силы, вторые – иждивенчества в ожидании социальной помощи от местного сообщества, органов власти или опеки.

Что касается занятия фермерством, прошедшее десятилетие показало, что этот ресурс сельским со-циумом (и не только им, но и идеологами реформ) был сильно переоценен. Фермеризации как стра-ны, так и регионов не произошло. Существующие фермеры производство и реализацию продукции в основном осуществляют в рамках натурально-го обмена, практикуют формы неэкономического взаимодействия; многие функционируют в режиме самообеспечения. За годы трансформаций фигура фермера в деревне стала узнаваемой, но фермерс-кий уклад в сельском хозяйстве не стал ведущим.

Появление новых факторов сельской экономи-ки в лице акционерных обществ свидетельствует о процессе концентрации производства (а заодно – и собственности) в руках крупных товаропроиз-водителей, преимущественно – городских бизнес структур, игнорирующих сельский социум в качес-тве субъекта этого процесса. Подобное становит-ся возможным из-за модернизации экономических отношений преимущественно в технологическом и организационно-правовом направлениях, факторы же развития человеческого потенциала экономики, его нравственная и гуманистическая составляющие остаются в тени, что, кстати, усугубляет критичес-кие показатели качественных параметров демогра-фического ресурса села.


В функционировании сельских сообществ в ре-гионах проживания финно-угорских народов можно выделить некоторые особенности. Так, пригранич-ное положение, наличие природных ресурсов, эт-ническая общность с сопредельной территорией обусловили к Карелии особый подход со стороны ЕС. В данном контексте сельские сообщества ре-гиона оказались в уникальной ситуации: помимо внутрироссийских трансформаций, они стали не-посредственными участниками инновационных международных инициатив, развитие которых поз-воляет говорить о карельской модели трансгранич-ного сотрудничества. Остается задаться вопросом, останутся ли сельские сообщества Карелии в роли «сырьевых придатков», периферийных территорий, или, воспользовавшись благоприятными трансгра-ничными условиями, мобилизуют свой внутренний ресурс и выйдут на альтернативные инновационные стратегии развития.

Нечто подобное можно сказать и о северных тер-риториях проживания финно-угорских народов Рос-сии – Республике Коми и Ханты-Мансийском АО. Будущее этих регионов как субъектов Федерации, а соответственно и их населения, во многом зависит от результативности сотрудничества с Баренцевым Евро-Арктическим регионом, появления железнодо-рожной магистрали Белкомур (Архангельск – Сык-тывкар – Пермь) как части транспортного север-ного коридора, связывающего Транссиб с портами Скандинавии и Архангельска («Баренц Линк»). Зна-чительный потенциал равноправного регионального взаимодействия виден и в новой инициативе север-ного измерения с участием России, ЕС, Норвегии и Исландии.

В связи с этими инициативами появляются на-дежды на решение социально-экологических аспек-тов устойчивого развития Севера страны и проблем коренных малочисленных народов, в первую оче-редь – сопряжения их права на ведение традицион-ного образа жизни и традиционного хозяйствования с промышленным использованием природных ре-сурсов.

Нельзя сказать, что развитию сельского хозяйс-тва страны внимание не уделяется, однако много-численные программы, принимаемые каждые 2–3 года, не складываются пока в единую осмысленную государственную стратегию. Между тем разработ-ка такой стратегии жизненно необходима для всего российского сельского социума. Для финно-угор-ских народов она особенно важна потому, что в условиях наметившегося процесса деурбанизации значение сельской части как важнейшего ресурса поддержания и сохранения этничности, как «страхо-вого фонда» этносов многократно возрастает. Важно это и потому, что сельское население после декол-лективизации в массе своей находится в состоянии социальной дезорганизации и дезориентации, о чем среди всех прочих показателей, наиболее выпукло свидетельствуют данные демографии.

Согласно данным переписи населения 2002 г., общая численность финно-угорских народов России составляет 2,7 млн. человек, или 1,9 % от общей численности населения России. По переписи 1989 г., эти показатели были равны 3,2 млн. и 2,2 % со-ответственно. Таким образом, общее сокращение численности российских финно-угров составило 468 тыс. человек. Мордва «потеряла» 229,6 тыс., удмур-ты – 77,9 тыс., коми – 42,9 тыс., марийцы – 39,4 тыс., карелы – 31,6 тыс., коми-пермяки – 22,0 тыс. человек. Сократилась также численность вепсов, ижор. Как видим, почти половина убыли населения приходится на мордву (было 1073 тыс., стало 845 тыс.), которая вышла из группы народов с числен-ностью более 1 млн. человек.

Рост численности зафиксирован среди ханты, манси и саамы. Численность ханты с 1989 по 2002 гг., т. е. за 14 лет, выросла на 44 %, тогда как за предшествующие 10 лет (1979–1988 гг.) – на 7,7 %. У манси эти показатели равны 51 % и 12,2 % соответственно. Увеличение численности назван-ных народов некоторые авторы не без оснований объясняют тем, что с наступлением новых времен менять национальность на «титульную» при наличии смешанной крови стало привлекательным. Особен-но это выгодно в северных районах, где коренное население пользуется определенными льготами. Имеются сведения по разным странам, согласно ко-торым меры позитивной дискриминации абориген-ного населения усиливают стремления представи-телей иных групп записываться в его состав. Влияет на ход развития также то обстоятельство, что ан-тропологический тип, отличающийся от большинс-тва населения, задерживает ассимиляцию народов Севера.

По замечанию коми демографа В. Фаузера, вре-мя между переписями 1989 и 2002 гг. по потерям населения для российских финно-угров стало самым катастрофическим: «Даже на общем фоне депопу-ляции страны в последнее десятилетие их демог-рафическая динамика выпадает из общероссийских тенденций в худшую сторону». Основная причина столь резкого (по сравнению с русским населени-ем) сокращения усматриваются в совмещении двух негативных тенденций: продолжения ассимиляцион-ных процессов и увеличения темпов естественной убыли. Естественная убыль во многом была обус-ловлена более «старой» возрастной структурой, сложившейся к периоду социальных преобразова-ний. Наибольшее превышение доли пожилых людей над долей детей и подростков, свидетельствующее о демографическом старении, зафиксировано у ка-рел, мордвы, коми, коми-пермяков и удмуртов.

Демографические проблемы финно-угорских народов связаны и с их сельским происхождени-ем. Социально-экономические изменения рубежа XX–XXI столетий наиболее болезненно сказались именно на сельском населении страны. Разрушение


экономической основы жизнедеятельности и соци-альной инфраструктуры села радикально изменило демографическое поведение сельских жителей. На фоне социально-экономического и политического кризиса беспрецедентный характер приняли темпы снижения рождаемости. Начавшуюся депопуляцию ускорил значительный рост смертности. Переписью 2002 г. максимальная смертность зафиксирована у коми-пермяков, карел, мордвы и марийцев. Во всех финно-угорских регионах уровень смертности на селе заметно выше, чем в городе (при достаточно близких значениях общего уровня рождаемости).

Одна из демографических проблем финно-угорс-ких народов – существенная половая диспропорция. Переписью 2002 г. наибольшие показатели половой диспропорции выявлены у карел и коми, но в целом, удельный вес женщин старше трудоспособного воз-раста у всех народов минимум в два раза больше, чем мужчин. Ужасающие размеры приняло соотно-шение полов у сельских ижорцев: на 1000 мужчин 3545 женщин! Столь неблагоприятная картина со-отношения полов объясняется сверхсмертностью среди мужчин, в том числе – трудоспособного воз-раста, о чем свидетельствует низкий удельный вес мужского населения, дожившего до возраста старше трудоспособного. Так, в 2002 г. в Республике Коми доля лиц старше трудоспособного возраста у жен-щин составляла 24,8 %, а у мужчин 11,7 %; у карел 38,6 % и 18,8 %; у коми-пермяков 26,9 % и 12,7 %; у мордвы 35,6 % и 18,7 %; у удмуртов 26,4 % и 12,9 %; у марийцев 20,9 и 10,3 % соответственно. У хан-ты и манси из-за высокой смертности доля населе-ния обоих полов старше трудоспособного возраста и вовсе составляет менее 10 %.

Для большинства этносов характерно также уве-личение, в сравнении с переписью 1989 г., удельно-го веса вдовых и разведенных.

Республика Коми вместе с Ханты-Мансийским АО оказались в числе двух национально-государс-твенных образований финно-угорских народов, в которых доля титульного населения возросла в сравнении с 1989 г. В Карелии, Удмуртии, Коми-Пермяцком АО, Марий Эл, Мордовии доля титуль-ных этносов в населении не слишком значительно, но сократилась.

Темпы снижения численности коми выше, чем у марийцев и удмуртов, но ниже, чем у других назван-ных финно-угорских народов.

Уровень диаспоризации коми этноса остается одним из самых низких среди финно-угорских на-родов (87,4 % всех коми живет в республике). Это объективно создает более благоприятные условия для его демографического воспроизводства. В то же время среди коми выявлена самая глубокая по-ловая диспропорция, столь значительной величины в активном брачном возрасте нет ни у одного дру-гого финно-угорского народа России, за исключе-нием ханты и манси. Следствием этого может стать

активный поиск брачных партнеров среди других этносов республики, что только усилит процессы ассимиляции среди коми.

Значительные потери абсолютной численности финно-угорских народов России на рубеже XX–XXI вв. объяснить только демографическими факторами нельзя. Свою роль сыграли также факторы ассими-ляции и этнической идентификации с доминантным русским окружением или иными национальностями. Судить об этом можно по тому, что от переписи к переписи шло уменьшение числа и доли лиц, счита-ющих родным язык своей национальности при од-новременном росте числа и доли лиц, считающих таковым русский язык. Так, в 1970 г. удельный вес мордвы, назвавшей родным языком язык своей на-циональности, составил 79,7 %, в 1979 г. – 74,6 %, в 1989 г. – 69,0 %. В то же время вырос удельный вес лиц, считающих родным языком русский: 20,3 %, 25,4 % и 30,9 % соответственно. Аналогичные результаты были получены и по народам Севера. В 1959 г. только 15 % коренных северян назвали рус-ский язык родным, в 1970 г. – 23 %, в 1979 г.– 29 %, а в 1989 г. – уже 36 %.

Процессы аккультурации и языковой ассимиля-ции, принявшие весьма значительные масштабы среди всех финно-угорских народов, стали прямой угрозой лингвистической компетентности в области родных языков. Так, микроперепись 1994 г. пока-зала, что русским языком в семье пользуются 966 манси, 957 вепсов, 864 ханта, 825 карел, 568 коми, 382 мордвина, 381 коми-пермяк, 363 марийца, 350 удмуртов из каждой 1000 жителей названных наро-дов, проживающих в своих национальных республи-ках или округах. Исследованием 1997 г. среди коми выявлено, что пятая часть городских подростков 16–17 лет, у которых оба родителя коми, предпочли этническую идентификацию с доминантным боль-шинством, а не со своим этносом.

Перепись населения 2002 г. только подтверди-ла факт языковой ассимиляции, причем все более масштабной и тесно коррелирующей с ростом доли финно-угров-горожан. Так, если в сельской мест-ности Коми родным назвали язык своей националь-ности 86,5 %, то в городе – только 44,3 %.

Среди удмуртов, число людей, у которых родной язык совпадает с национальностью, сократилось с 75,7 % до 66,6 %. Среди городских удмуртов язык своей национальности назвали родным лишь 47 %, в селе – 81,9 %, хотя тенденции языковой ассими-ляции усиливаются и здесь.

Результаты опросов показывают, что язык зна-чительной частью населения по-прежнему воспри-нимается как важнейший этнодифференцирующий признак и главный идентификационный маркер. Однако идеальные модели и реальная языковая практика очень далеки друг от друга. На практике наиболее употребляемым даже на уровне семьи оказывается не родной, а русский язык. Лишь 5 %


городских и 24 % сельских учеников-удмуртов при-знались, что в их семьях общение идет только на родном языке, исключительно на русском общаются 27 % и 14 % соответственно.

С начала 1990-х гг. в регионах проживания фин-но-угров предпринимаются различные меры по под-держке миноритарных языков: принимаются законы о государственных языках, повышается их статус, разрабатываются и реализуются государственные программы развития языков, усиливается работа по нормированию языков и т.д. Литература на нацио-нальных языках издается как социально значимая, т. е. за счет государственных средств. Тем не ме-нее, заметных изменений в этноязыковой ситуации не происходит. И это объяснимо: финно-угры были и остаются этническими меньшинствами, при этом воспринимают русских как референтную группу, так как, несмотря на стабильное повышение образова-тельного уровня, все еще отстают в этом плане от русских, а доминантная культура, очевидно, вос-принимается представителями этнических мень-шинств как более престижная. Изменить ситуацию и культурные ориентации возможно при изменении демографических пропорций этнических групп и от-ношения к восприятию русского языка. Очевидно, ни того, ни другого в обозримой перспективе не произойдет. Эта тенденция сколь устойчива, столь же и долговременна.

Законы о государственных языках в Коми и Мор-довии предполагают укрепление позиций коми и мордовского языка через введение обязательного обучения языкам титульных этносов всех учащих-ся средних школ, что воспринимается иноязычным населением субъектов, а порой и представителями самих титульных этносов, неоднозначно.

На наш взгляд, корни подобных ситуаций во мно-гом связаны с проблемами статуса и престижности финно-угорских языков, узостью сферы функцио-нирования, достаточно низкой востребованностью самими носителями языков. Для их решения не-обходимо соблюдение как минимум двух условий. Первое – язык должен быть востребован в такой мере, какой обладание им начнет давать индивиду экономический, социальный, культурный эффект, второе – оказывать сколько-нибудь ощутимое пози-тивное воздействие на положение владельца языка в социуме. Сделать это чрезвычайно сложно, ибо малочисленные этносы объективно находятся в бо-лее уязвимом положении, и престиж их языков всег-да будет ниже, нежели у доминантного населения.

Чрезвычайно сложна и задача расширения фун-кций языков. Она «требует активных усилий для реализации масштабных гуманитарных программ завершения нормирования языков, определения допустимых пределов лексических заимствований и словотворчества, разрешения проблемы оптималь-ного соотношения литературных языков и диалект-ных форм, а также многих других, которые до сих пор не решены финно-угорскими языковедами».

Одним словом, в решении вопроса о повышении престижа языка меньшинств нет простых решений. Очевидно, что демографический и культурный по-тенциал основных взаимодействующих этносов в регионах проживания финно-угров (с одной сторо-ны, русских, с другой – одного из титульных наро-дов) несопоставим, и это решающее обстоятельство будет и впредь определять ход этнодемографичес-кого и этнокультурного развития. Неслучайно основ-ная доля межэтнических браков в «финно-угорских» регионах приходится на браки финно-угров с рус-скими.

По нашему убеждению, достаточно эффективную роль в повышении лингвистической компетентнос-ти, расширении сферы функционирования финно-угорских языков могла бы сыграть семья. Институт семьи – первый, самый близкий и самый главный агент социализации (в том числе этнической), име-ющий большие преимущества перед всеми осталь-ными социализаторами как традиционного, так и современного времени. Ни в каком обществе, ни в какой культуре ребенок сам не выбирает первый язык: таковым становится язык внутрисемейного общения. Обычно не решает он и проблему этни-ческой принадлежности: за него ее решают родите-ли и другие взрослые члены семейного коллектива. В недрах семьи индивид усваивает стереотипы и стили поведения, ценности, получает навыки и зна-ния, в том числе этнокультурные, этносоциальные, конфессиональные и др. И сегодня не кто-нибудь, а именно родители решают вопрос о том, в какую школу и класс идти ребенку, изучать или не изучать родной язык (особенно в условиях города).

Результаты социологических исследований сре-ди удмуртов убедительно свидетельствуют о том, что настрой детей (позитивный или негативный) на изучение родного языка зависит от родителей, от их установок и языковых ориентаций. Ребенок, чьи ро-дители дистанцируются от этнокультурных ценнос-тей своего народа, в том числе языка, равнодушны к проблеме собственной этничности и межэтнических отношений, едва ли вырастет с иными оценочными установками.

Лингвокультурная компетенция детей в рамках семейного коллектива, углубление ее в стенах до-школьного учреждения, школы и вуза во многом связаны с матерью. Женщина в целом чаще, чем мужчина, ориентирована на собственную этничес-кую культуру, особенно – сельская. К сожалению, современные матери, обучавшиеся в советской (не национальной) школе с конца 1950-х до нача-ла 1990-х гг., часто не скрывают желаний сократить культурную дистанцию между своим этносом и рус-ским, в том числе в сфере языковой. Многие из них придерживаются адаптивной стратегии культурной (русской) ассимиляции и не считают знание родного языка для своих детей необходимым.


Данные по удмуртской семье, а они могут быть экстраполированы и на другие финно-угорские на-роды, лишний раз убеждают в необходимости целе-направленной работы с семьей для решения про-блем по сохранению витальности языков. В связи с этим хотим особо отметить принятую в 2009 г. вторую республиканскую целевую программу по реализации закона УР «О государственных языках Удмуртской Республики и иных языках народов Уд-муртской Республики» на 2010–2014 годы. Она вы-годно отличается от первой программы уже тем, что одним из главных приоритетов в ней названы рабо-та с семьей и увеличение объемов аудиовизуальной продукции на удмуртском языке для детей дошколь-ного и младшего школьного возраста.

Как известно, степень сохранности этнических культур, в том числе языков, укрепление нацио-нального самосознания, межпоколенная трансляция духовных ценностей народов существенно зависят от элиты. К сожалению, говорить о наличии пред-ставительного слоя этнической бизнес- и политэ-литы, которая оказывала бы значимое влияние на принятие управленческих решений в своих регио-нах, формирующих условия жизни населения, у нас, похоже, нет, поэтому ограничимся некоторыми раз-мышлениями относительно интеллектуальной элиты финно-угорских народов. Молодая и немногочис-ленная, преимущественно гуманитарная, в массе своей – крестьянских корней и потому городская, как максимум во втором, а в основном – в первом поколении, она несет в себе слабости, присущие не только российской гуманитарной интеллигенции в целом. Она имеет и свои, «родовые» уязвимые мес-та, проистекающие из исторических и социально-политических особенностей ее формирования, со-циальной, преимущественно сельской, и этнической ментальности. Этническая элита финно-угорских на-родов России постоянно находится в ситуации вы-бора – между своей этнической культурой и русской (или западной). Примером тому может послужить неспособность элит представить своим народам оптимальную модель развития, в которой разумно сочетались бы элементы традиционализма и модер-низма, или модель культивирования билингвизма без утраты родного языка. Часть этнических элит, видя нормальность лишь в другой культуре, теряет нить исторического развития собственного народа и собственной культуры. Другая ее часть спасение этноса видит в изоляционизме и обращении к опы-ту Прошлого, спекулируя на уникальности и само-бытности своих этносов. Именно на этих примерах явственно проступает рассогласованность в выборе векторов культурного прогресса финно-угорских на-родов в виде ассимиляции, консервации или обще-российской модели модернизации.

В условиях демократизации общественной жиз-ни интеллектуальная элита финно-угорских народов добровольно взяла на себя решение задач по подъ-

ему национального самосознания, сохранению и развитию культуры, продвижению в общество род-ных языков, организации национальных движений. Однако отсутствие опыта, наработанной полити-ческой культуры и последовательности в действи-ях, рассогласованность интересов, увлеченность желанием решать проблемы не социального или экономического, а политического характера, часто приводили к политизации действий, неоправданной мобилизации (порой – до радикализма) деятель-ности национально-культурных организаций и объ-единений. Как следствие – совершались ошибки в выборе тактических и стратегических моделей решения тех или иных вопросов. К тому же усилия лидеров и активистов движений часто сходили на «нет», не получая ответных импульсов «снизу», где инерция общественной инициативы до сих пор ос-тается достаточно слабой.

Специфика формирования национальных элит, этнической психологии финно-угорских народов влечет за собой одну из самых острых проблем современности – слабое участие в процессе при-нятия решений в своих регионах. Как выразился в отчетном докладе о деятельности Консультативного комитета финно-угорских народов за 2000–2004 гг. председатель комитета В.П. Марков, «невозможно насильно сделать счастливым даже отдельно взято-го человека, не говоря уже о народе. Это получится лишь только тогда, когда сам народ не просто захо-чет, но будет стремиться к этому… [что] упирается в проблему наличия достаточного количества людей, способных грамотно принимать решения … во всех сферах жизни».

В этой связи особенно острой становится про-блема национальных элит, готовых и способных ре-шать социально-экономические, общественно-поли-тические задачи в современных условиях. От них в первую очередь зависит степень представительства народов в законодательных, исполнительных и иных органах власти различного уровня. Между тем в вы-борных кампаниях в законодательные органы влас-ти федерального и регионального уровней финно-угорские народы России неуклонно сдают позиции по представительству в них своих народов.

Смеем предположить, что не лучшим образом проявили себя национальные элиты в ситуациях, связанных с фрагментацией этносов по субэтни-ческому признаку, ослабляющих консолидационные процессы как внутри народов, так и в целом фин-но-угорского движения. Накануне переписи 2002 г. лидеры коми движения «Изьватас», руководству-ясь в основном конъюнктурными соображениями, призвали северных коми идентифицировать себя коми-ижемцами. Как показали итоги переписи, на этот призыв откликнулось 16 тыс. человек. Опасный характер приняло все более углубляющееся разме-жевание мордвы на эрзю и мокшу. На этой основе в середине 1990-х гг. произошел раскол мордов-


ского национального движения на мокшанское и эрзянское. Его последствия зафиксировала микро-перепись 1994 г., а перепись 2002 г. подтвердила еще раз. Менее масштабно, но не менее отчетливо субэтническая фрагментация на «горных» и «луго-вых» проявилась и в Марий Эл.

На рубеже XX–XXI столетий характерным явле-нием в общественном развитии финно-угорских народов стало набирающее темпы международное финно-угорское движение. В научном и обществен-но-политическом лексиконе появилось устойчивое понятие «финно-угорский мир», реальность которо-го, к сожалению, некоторыми учеными и политика-ми подвергается сомнению. Процесс «воссоздания» финно-угорского мира интерпретируется как поиск новых идентичностей, рассматриваемых в качестве некоего символического капитала, формы культур-ной интеграции и инструмента политической моби-лизации этнических общностей, или как стремление отдельных людей, групп, движений, этнических элит разыграть финно-угорскую карту с целью обеспече-ния привилегий и политической поддержки извне. Так или иначе, современное международное фин-но-угорское движение – это реальный фактор, кон-солидирующий финно-угорские народы в культуре, образовании, науке и информационном пространс-тве. Расширяются и укрепляются связи по линии народной дипломатии (как между регионами Рос-сии, так и с зарубежными финно-угорскими госу-дарствами). Происходит более глубокое осознание того общего, что связывает финно-угорские наро-ды, нарабатывается опыт решения жизненно важных вопросов, в том числе сохранения языков и культур. Консультативный комитет финно-угорских народов стал координирующим центром сообщества, сумел создать разветвленную систему связей с различ-ными государственными и неправительственными организациями, благодаря которой финно-угорское движение стало заметным общественным явлением, как в РФ, так и на международной арене.

В то же время следует признать, что в рамках России движением охвачен тонкий слой представи-телей финно-угорских народов. Сельское населе-ние, как и прежде, слабо или никак не реагирует на проблемы осуществления национального интереса, а городские финно-угры глубоко втянуты в процесс ассимиляции, будучи ориентируемы в основном на ценности российского масштаба. Российское фин-но-угорское движение обнаруживает слабую кон-солидацию, в его недрах ощутимы желания регио-нов перетянуть «центр активности» (подкрепляемый определенными финансовыми вливаниями из фе-дерального бюджета) на себя, налицо – увлечение организацией массовых мероприятий празднично-фестивального формата, тогда как жизнь требует систематической работы по решению проблем бо-лее прозаического характера.

Резюмируя, отметим, что от финно-угорских народов России, как и от всех россиян, XX век как минимум дважды потребовал чрезвычайной моби-лизации с целью адаптации к социальным транс-формациям, кардинально изменяющим жизнь и привычную картину мира. Благодаря наработанному опыту, они сохранили свою идентичность, культу-ру, языки, социальный статус, хотя многое утрати-ли в названных же сферах. Можно констатировать, что при относительно успешной социальной и со-циально-психологической адаптации современные финно-угры переживают кризис психической адап-тации, проявлением которого являются массовые формы саморазрушающего поведения (алкоголизм, суицид).

Все российские финно-угры давно включены в единое экономическое пространство страны. Прак-тически не осталось таких отраслей экономики, ко-торые были бы специфически исключительными для коренных народов. Даже оленеводство, являющееся образом жизни для многих манси, ханты, ненцев, претерпевает последствия давления моноструктур-ной экономики, опирающейся на топливно-энерге-тический комплекс. Ранее считавшаяся традицион-ной отрасль рыболовства также испытала на себе приток рабочей силы извне. Все это с уверенностью позволяет констатировать, что дальнейшее разви-тие финно-угорских народов России всецело будет зависеть от федеральной политики, но не только. Достижение успеха зависит и от самих финно-угров, их активности в строительстве многонационального федеративного Российского государства.

Современность ставит перед российскими фин-но-уграми не менее сложные, чем в XX в., задачи. Глобализация актуализирует проблему адаптации к условиям информационного общества в единстве технологических, социальных, экономических, пра-вовых и политических факторов. Достойные ответы на новые вызовы во многом зависят от молодежи, ее интеллектуального потенциала, конкурентоспо-собности, нравственного, физического здоровья, гражданской ответственности за судьбы своих на-родов, их языки и культуры. Вырастет ли она такой, зависит от того, как умело будут использованы име-ющиеся ресурсы (а они еще есть!), и стратегичес-кие принципы выживания, заключающиеся в первую очередь в культурной стойкости, открытости и гиб-кости.


В детские годы, читая стихи Пушкина, я завидовал тем народам, о которых писал Александр Сергеевич. Он упоминал о многих народах и народностях. В одном только стихотворении «Памятник» он перечисляет и славян, и финнов, и тунгусов, и калмыков. В те годы я еще не понимал, что А.С. Пушкин под именованием финн подразумевает все финно-угорские народы, включая и удмуртов. Многие скажут: да не знал он про удмуртов. Самое удивительное, что знал, да еще и лучше, чем сами удмурты сегодня знают о себе. Прожив на белом свете всего 37 лет, он поднялся до вершин литературного творчества и за короткое, отпущенное ему Богом время, успел помочь и нам, удмуртам.

В чем эта помощь заключалась: все наши поэты и писатели учатся на его произведениях, даже мы, художники, пользуемся его советами в жизни. Лично я старался прислушиваться к словам Пушкина: «Хвалу и клевету приемли равнодушно / И не оспоривай глупца» – и к другому высказыванию: «Служенье муз не терпит суеты / Прекрасное должно быть величаво». Это его помощь творческой интеллигенции, но Александр Сергеевич помог и всему удмуртскому народу. Он сумел разглядеть сердцевину духовной и материальной культуры нашего народа и показал ее миру, способствуя сохранению до наших дней.

Статью об удмуртах А.С. Пушкин, редактор журнала «Современник», через своего друга Владимира Федоровича Одоевского заказал вятскому журналисту Алексею Ивановичу Емичеву. Уроженец г. Слободского Вятской губернии, Емичев хорошо знал удмуртов, изучал мифологию, записывал обряды, образ жизни удмуртов, окружающую их природу, и задумывался об историческом пути этого народа.

До 1174 г. Вятская земля была сплошь заселена удмуртами и только небольшая территория – марийцами. Кто знает, представителем какого из трех народов был сам А. Емичев? Может, он русский, может, мариец, а может быть, и обрусевший удмурт. Таких людей в Вятском крае насчитывалось тысячи. Почему приходится об этом думать? Потому что постороннему человеку редко удается так до мелочей, проникновенно изучить образ жизни другого народа, тем более что А.И. Емичев не был ученым, этнографом. Он великолепно справился с заказом-заданием А. С. Пушкина.

Статья понравилась создателю журнала «Современник». Но к 1836 году Пушкин был хорошо знаком с царской цензурой. После выхода каждого тома журнала первые три экземпляра необходимо было отсылать цензору, о чем в журнале есть приписка – указание цензора. А.С. Пушкин, как видно, доработал статью, введя несколько предложений, отвлекающих цензора.

Как мне кажется, таких исправлений и добавлений три-четыре, и эти редакторские правки касаются взаимоотношений христианства и язычества (это моя точка зрения). Известно, что государственной религией было христианство (православие) и исповедовать языческие верования было запрещено. Вот почему, я думаю, он ввел в статью эпиграф: «Свет Христов просвещает всех». И вторая вставка, по-моему: «Как черная капля в глубине светлого сосуда». Предложение получилось противоречивое. Вот текст А.И. Емичева после правки: «Любопытствуя узнать что-либо о вероисповедовании этих первообитателей моей лесной родины, я успел собрать некоторые черты их мифологии, и думаю, что

ПУШКИН

УДМУРТЫ

И

Семён Виноградов


малолюдное язычество, сохранившееся до нашего времени среди христиан, как черная капля в глубине светлого сосуда, достойно некоторого внимания». В этом предложении сохранилась главная мысль: «язычество...достойно некоторого внимания». Я считаю, что А.С. Пушкин ставил своей целью показать российскому и мировому читателю образ жизни удмуртов, сохранить духовную культуру и мифологию удмуртов и марийцев для потомков. И действительно сохранил.

Я уже не один десяток лет занимаюсь обрядами, изучаю их, но до сих пор не знал, когда проводится обряд, связанный с дятлом. А благодаря пушкинскому журналу я узнал полнее этот обряд. И кроме этого много интересного узнал для себя.

О человеческом, добром отношении А.С. Пушкина и А.И. Емичева к удмуртам говорят два факта. В книге Н. Козлова «Философские сказки» ярко рассказывается о св. Стефане Пермском, как он искоренял традиционную веру коми, коми-пермяков и удмуртов – народов, близких друг другу по языку и обычаям.

Автор пишет: «Преподобный Стефан прославился своей деятельностью по распространению Христианства. А именно он отправился в Пермскую область, где народ жил тогда по своему обычаю и своей вере, молясь своим богам. И вот, придя в чужой край, Стефан начал свои великие подвиги... Однажды преподобный раб Божий, молясь Богу, сотворил молитву и вошел в некое место, где была их знаменитая кумирница, иначе капище, и собрался разорить идолов. И опрокинул жертвенники, и богов сравнял с землей, и с Божьей помощью знаменитую их кумирницу поджег, огнем запалил ее. Все это сделал один, когда идолослужители не знали, и кумирников не было, и не было ни спасающих, ни защищающих. Какое рвение было у преподобного против статуй, которых называли кумирницами, как возненавидел он их из-за непомерной мерзости! И совершенной ненавистью возненавидел их, и до конца их ниспроверг, и идолов попрал, и кумиров

сокрушил, богов с землей сравнял. Те статуи, высеченные, изваянные, вырезанные ниспроверг, и топором посек, и огнем испепелил, и пламенем пожег, и без остатка их истребил. Неленностно сам со своими учениками по лесам обходя, и по погостам выспрашивая, и в домах ища, и в лесу находил, и здесь и там всюду находил, пока все кумирницы не уничтожил и до основания их не искоренил, и ни одной из них не осталось».

«Почему местные жители не убили его на месте»? – спрашивает автор. Понятно: по Российским законам их судили бы за убийство. А против его действий Российского закона не было. И Стефан рушил культурные ценности, совершал надругательства над кладбищенскими памятниками, уничтожал то, что было свято для этих народов.

По современному Российскому и Международному законодательству – это преступление. Но в те времена церковь оценивала такие деяния иначе: преподобный Стефан стал Епископом Пермским, после смерти был канонизирован в святые, его жизнь и подвиги занесены в Житие для воспитания подрастающих поколений.

Алексей Иванович Емичев и Александр Сергеевич Пушкин бережно собирают по крупицам исчезающие народные обряды и рассказывают о них читателям журнала как о культурном достоянии России. А Стефан Пермский со своими учениками стирал с лица земли ценные памятники истории и культуры.

Благодаря таким людям, как Пушкин и Емичев, Кони и Короленко, Пуцек-Григорович и Луппов, немногочисленный удмуртский народ сумел сохранить до наших дней многие свои обряды и обычаи, одежду и язык, фольклор и мифологию. В знак благодарности я пытаюсь написать картину «Пушкин и удмурты».

Пусть к 200-летнему Пушкинскому юбилею удмурты узнают о его непосредственном участии в истории и культуре нашего народа. И пусть мой удмуртский народ никогда не забывает его в числе своих благодетелей.


Каждый народ вносит в мировую культуру что-то свое, интересное и своеобразное. У нашего народа тоже есть немало интересного, самобытного. Но мы очень часто не умеем показывать то, что сумели создать. Искусство нашего народа с большой теплотой принимают и за границей. Недавно в селах и городах Венгрии показывались изделия народных мастеров и картины профессиональных художников. Мне приятно то, что и мои работы были в том числе.

В дореволюционном издании «Орнамент народов мира» есть красивые удмуртские полотенца. Они ничем не уступают изделиям других народов. Много красивой и своеобразной удмуртской одежды хранится в музеях Венгрии, Финляндии, Эстонии… Мало таких людей, кто не знает про красивые удмуртские песни. Мне посчастливилось участвовать в работе четвертого Международного конгресса финно-угроведов в Будапеште. Там выступали два музыковеда Вансло Викар и Габор Берецки. Они говорили, что наиболее древние музыкальные мотивы сумели сохранить удмурты. Про красоту и богатство удмуртской одежды знают и помнят во многих странах мира. В Сорбоннском университете в Париже всемирно известный профессор Жан-Люк Моро читает лекции об удмуртской литературе и фольклоре. В наше время нельзя сказать, что в мире совсем не знают про удмуртов. Знают уже, но тем не менее некоторая пассивность в пропаганде народа чувствуется. В некоторых областях есть интересные факты, но мало говорим о них.

Возьмем удмуртские цифры. Кто знает о них? Очень мало таких. Если бы немец Макс Бух не заинтересовался ими, то, пожалуй, мы сами забыли бы уже о них. Они же не только нас обогащают, они обогащают весь финно-угорский мир. Если у нас есть, значит, у них тоже было.

Если человек живет на земле миллионы лет, то примитивный счет возник, очевидно, много тысяч лет назад. Первые инструменты, приспособления для счета, видно, что заменяли пальцы. Эти изображения, точнее, многократные копии с этих изображений пальцев дошли до наших дней в форме первых цифр. Все народы начали считать при помощи пальцев, поэтому начальные цифры у многих народов одинаковые. Этим же объясняется схожесть первых цифр – удмуртского счета и римских цифр, там и там – это стилизованное

изображение пальцев. Проходили века, развивалось все, в том числе и счетная система и цифры. Если раньше были отдельные знаки, метки, цифры, то постепенно люди научились комбинировать, составлять числа из нескольких цифр и записывать их. А число – это уже сердцевина математики. Но постепенно знания о числах тоже развивались, расширялись. Люди поняли, что числа могут быть и малые, и бесконечно большие. Необходимость возникла измерять длину, ширину, тяжесть, время и еще много чего. Для каких-то дел появилась необходимость найти половину, одну третью часть, одну четвертую часть от больших величин. В VI–XI вв. в Индии знали уже и об отрицательных числах.

Мы в этой статье не будем говорить об иррациональных, комплексных и других числах. Просто ознакомимся с удмуртскими цифрами.

В нашей современной жизни нам чаще всего приходится иметь дело с арабскими и римскими цифрами системами счисления. Любой грамотный человек понимает, о чем я говорю. Арабские цифры пишутся так: 0, 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9..., а римские так: I, II, III, IV, V, VI, VII, VIII, IX…

Если рассмотреть удмуртские цифры, то выясняется, что их еще никто не изучал и не знает где и когда они возникли. Даже многие удмурты о них мало знают. И зарубежные ученые не знают о том, что у нас есть система счета. Все думают и считают, что счетная система первоначально появилась в Египте и Вавилоне. Кто знает, может, наши предки в этом когда-то их и опережали. Наверное, ученые эти вопросы еще рассмотрят. Древние греки, финикийцы, евреи, сирийцы и русские вместо цифр употребляли буквы. В России такая практика продолжалась до XVI века.

В средние века в Европе пользовались римскими цифрами. Для обозначения десятичных разрядов были особые знаки I =1, X =10, С=100, М=1000 и

Их половин V =5, L =50 D =500.Современные цифры перенесены в Европу в 13

веке арабами (по-видимому, из Индии) и получили широкое распространение со 2-й половины 15 века.

Распространенные в современном мире цифры называются арабскими.

В системе счета цифры через определенный промежуток из первого разряда переходят во второй (десятки), из второго – в третий (сотни) и т. д. Число n называется основанием системы счисления, а знаки, употребляемые для обозначения

ЦИФРЫ, оставшиеся от предков

Семён Виноградов


количества единиц каждого разряда – цифрами. Наиболее употребляемая система – десятичная. Происхождение десятичной системы связано с пальцевым счетом. Некоторые народы пользовались пятеричной системой счета. В древнем Вавилоне была распространена шестидесятеричная система, следы которой остались в делении часа и градуса на 60 минут, и минуты на 60 секунд. В ЭВМ применяется двоичная система счисления, в которой каждое число выражается при помощи двух цифр: 0 и 1.

Многие люди и во сне, наверное, не видели удмуртские цифры и думают у удмуртов нет цифр. Но это не так. Приезжайте в любую деревню, которая находится подальше от городов. Если там есть строительство, то и найдете и удмуртские цифры, хотя бы на старых бревенчатых строениях.

Немецкий врач Макс Бух, приехав в Удмуртию в XIX веке, сразу обратил внимание на удмуртские цифры и переписывал их в ближайших от Ижевска деревнях.

Если бы у всех финно-угорских народов системы счисления свести воедино, то получилась бы очень интересная система. Даже без объединения удмуртские цифры самодостаточны и ими можно пользоваться, можно считать. Кое-кому покажется, что удмуртские цифры похожи на цифры других народов, но это не так. Не перенимали удмурты у римлян, и римляне не перенимали у удмуртов. У

римлян есть пальцы и у удмуртов есть пальцы.Первоначально те и другие, заметно, что считали

пальцами. Когда записывали цифры – знаки у них они тоже напоминали пальцы. Если как следует смотришь, удмуртские цифры, они ни на какие другие цифры не похожи, очень своеобразны, имеют свой оригинальный облик. Удмурты с глубокой древности пользуются уже системой счета. По материалам археологов удмурты в первом тысячелетии до нашей эры жили уже в бревенчатых домах. При строительстве удмурты традиционно пользовались только своей системой счета. Это рубленные топором знаки. В изданной в Хельсинки 1882 году в книге Макс Бух хорошо показал удмуртскую одежду, музыкальные инструменты. В этой же книге он показал двадцать четыре удмуртские цифры. Он это собрал в основном в деревне Гондырево и в других деревнях.

До разгрома Иваном Грозным южные удмурты жили очень богато. У них были князья и вельможи, сотники и главы племен. Они торговали с булгарами, арабами, приезжали купцы из Индии. Очевидно, поэтому удмурты имеют термин дуэ – верблюд. Экономическое развитие тянуло за собой и развитие духовное, в том числе развивалась и система счисления. И была создана такая система.


Я хотел бы поговорить о том, что, по моему

мнению, является самой большой проблемой как

сегодняшнего дня, так и будущего удмуртской

литературы. В 2005 году в Ижкаре проходила

Международная конференция, посвященная

вопросам развития и функционирования родных

языков. Не знаю, какова была цель этой научно-

практической конференции, может быть такая,

чтобы показать миру, что родные языки будто бы

еще функционируют.

Да, функционируют в деревнях, в разговоре

простых тружеников. Это пока не удалось выжить.

А ведь в остальных сферах жизни эти языки

так называемых малых народов почти не

функционируют, раз у народа отнято образование

на родном языке. Удмуртскими национальными

школами называют некоторые школы в

сельской местности. Но это самообман, ибо в

этих школах на удмуртском языке учат только

«удмуртский язык» и «удмуртскую литературу»,

и то удмуртский язык находится на положении

необязательного предмета. На практике дают

ребенку то, что выбирает родитель: учить

удмуртский или английский. Сознание так

называемой глобализации дошло и до этих

родителей, и они зачастую выбирают английский,

этот империалистический язык номер один.

Аргументируют, якобы, тем, что удмуртский язык

дети и так знают, а английский язык открывает

перед ними мир.

Когда-то и английский язык насаждался в

колониях насильно, но на сегодняшний день эта

колониальная система распалась, и насильное

действие уже не работает. Зато через так

Арво ВалтонТаллинн

О необходимости обучаться на родном языке

называемую необходимость международного

общения насаждается американский вариант

исковерканного английского языка, который

распался на десятки вариантов пиджинизации.

В истории распались все империи, раньше или

позже распадутся и ныне существующие. В наше

время, когда идет процесс вымирания сотен и

сотен языков мира, от каждого народа, именно от

народа, зависит прежде всего то, выживут ли его

язык и его самобытная культура.

В условиях, где образования на своем языке

не существует, даже у таких сравнительно

крупных народов, как удмуртский, марийский,

коми, эрзя, мокша, не говоря о более мелких

по численности народах или еще более

разбросанных на большой территории страны,

является по-своему чудом то, что на этих языках

живет и развивается художественная литература.

Это, видимо, благодаря 1920-м годам, когда

большевизму надо было заигрывать с малыми

народами, чтобы выжить. Но вскоре носители

этой литературы, как и интеллигенция других

видов жизнедеятельности, были поголовно

уничтожены, литературная деятельность надолго

заглохла, но оживилась-таки заново.

На сегодняшний день художественная

литература является чуть ли не единственной

формой протеста против отнятия у народа своего

родного языка в остальных сферах духовной

деятельности. Но даже в литературе критика и

литературоведение ведется уже в большинстве

случаев на чужом языке, что, если подумать,

весьма абсурдно: говорить о языковом предмете

на чужом языке.


Какова перспектива такой литературы, если ее

читатели с русским образованием не приучены

читать на родном языке? Как эта по-своему

героически созданная литература находит путь к

читателю?

Зайдите в Ижкаре в книжные магазины,

спросите книги на удмуртском языке. На вас

посмотрят как на дикарей, мол, что это еще такое

– книги на удмуртском языке, кому они нужны?

Как будущее художественной литературы,

так и ее сегодняшний день упираются в

школьное образование. Пока все предметы,

начиная с первого по одиннадцатый класс,

не будут преподаваться на родном языке,

до тех пор большой перспективы нет и у

удмуртской художественной литературы, которая

старается идти в ногу с мировыми процессами

литературной жизни. А как идти в ногу, когда твой

читатель на своем языке имеет мало понятия

по биологии, по географии, физике, не говоря о

быстро развивающейся информатике?

Что же делать в условиях насаждения чужого

языка всем этим народам?

Мне кажется, прежде всего надо очень хотеть,

чтобы твой язык не вымер в потоке вымирания

многих языков мира.

Во-вторых, в практике иррациональных и

безалаберных режимов имеются возможности,

которые надо использовать. Назовем хотя бы

ныне существующую возможность создавать

частные школы, ведь и частные школы отчасти

обеспечиваются государственными средствами,

а остальное должно быть посильно самим людям.

Но для этого надо отказаться от привычки, что

власти думают за меня и действуют за меня.

Можно создавать и очень малые группы

обучения в домах.

В восточно-европейских странах в условиях

советского режима существовали даже

подпольные университеты, но такая подпольность

ныне совершенно не нужна.

Возможно также создавать воскресные школы,

как это под силу религиозным организациям,

эмигрантским группам многих стран. Приведу

пример из эстонской послевоенной эмиграции.

Живя в лагерях, бедствуя, они уже создавали

гимназии на эстонском языке, где обучали своих

детей. В течение 50 лет имелись эстонские

гимназии в Стокгольме, Торонто, Сиднее и

во многих других городах мира. А в городах

поменьше, где эстонцев было мало, создавались

воскресные школы.

Татары ведь могут иметь полноценные

национальные школы, почему удмурты этого не

могут?

Детям нужна языковая среда, сознание того,

что язык, который они впервые услышали от

своих родителей, не какое-то второстепенное

явление, а на нем можно говорить обо всем в

нынешнем мире.

Бояться того, что закончивший гимназию

на своем родном языке молодой человек не

сможет поступить в высшие учебные заведения,

в том числе международные, не следует.

Многие дети-удмурты обучаются в Венгрии,

Финляндии, Эстонии и прекрасно справляются

с программами. Тем более им под силу будет

поступать в высшие учебные заведения с русским

языком, с которым они и так знакомы с детства.

Практика советских времен показала, что из

республик Прибалтики и Кавказа абитуриенты

даже лучше поступали в высшие школы Москвы и

Ленинграда, чем окончившие средние школы на

русском языке.

И, наконец: надо помнить, что людей, которые

препятствуют образованию на удмуртском языке,

распространению удмуртской литературы, кормит

удмуртская деревня. Она кормит паразитирующий

город, который готовит средства убивать людей

и загрязняет окружающую среду, кормит своим

трудом и развалившиеся деревни соседей.

Так вот, хотя бы поэтому язык этого

трудолюбивого, чистоплотного и честного

народа имеет право на существование, право

на то, чтобы все высоты сегодняшней науки и

художественного слова могли прозвучать на этом

языке.


соврЕмЕННаЯ лИтЕратУра УДмУртИИ

Пётр Захаров

...Тукай снова и снова шел на сторону восхо-дящего солнца. Он видел, что многие знали, куда он идет. А если спрашивали, то и сам не скрывал этого. Ему приветливо улыбались ели, по-свойски кивали сосны, он тоже в ответ улыбался и много-значительно кивал, пожелав здоровья и счастья. А когда молодые березы, прижимаясь друг к дру-гу, шептались о нем, он кланялся им по пояс и говорил: «Сестры мои, не обессудьте, я мог бы, конечно, с вами посидеть, но мне надо идти, а вет-ру я обязательно скажу, чтобы он послал к вам добрых женихов». Тукай радовался, что находил со всеми общий язык, и не забывал благодарить своих кадыров, которые научили уму-разуму. Он был рад, и даже, наверное, счастлив, что вот так просто шел по незнакомым местам и везде встречал взаимопонимание. Он заранее знал, где будет родник, где речка, где избушка, где луга, где рощи – ему об этом говорили придорожные травы, звери, и даже ветер на косогорах или ту-ман на низинах. И вообще, компания у него была веселая и добрая, на дороге встречались разные звери, и каждый о чем-то рассказывал. От ежа он узнал, что это из-за его старого деда, дороги стали такими неровными и кривыми. А лось рас-сказал, что когда-то в давние времена по просьбе великого волка именно лесной лось вытащил из болота котел, на донышке которого лежал, спа-сенный от людоедов, человеческий детеныш, ос-нователь рода Тукая. Заяц ему открыл о страшных дивах и алпах, а уж – о Великом Карге-Мардугане и Чак-Чаке. И вообще он столько узнал о прошлом, что ему начинало казаться, что все на этой земле дышит только прошлым, а настоящее только-толь-ко складывается и не спешит говорить о себе. И когда Тукай очередной раз вставал и двигался в сторону восходящего солнца, птицы стаями взмы-вали в небо и шумно перелетали на раскинувшие-ся впереди рощи, и снова бурно обсуждали о том же, о чем думал Тукай.

ДОРОГА К КАДЫРУ

А в округе, и в правду, бурно пробуждалась весна. На лугу, по которому он шел, как свечки вырастали новые травы, и каждая эта свечка с капелькой на макушке золотым отблеском отра-жала лучи весеннего солнца. На краю маленькой речушки распускались желтые почки ивы и тоже сверкающими бусинками радовали глаза. Мож-но было подумать, что их переполняло счастье, и они кричали об этом небу, земле, ветру и каждо-му, кто проходил мимо. Но, наверное, это было не совсем так. Тукай видел, что на каждой травин-ке, на каждой бусинке, кроме весенней радости, присутствовал еще и страх. И этот страх невоз-можно было сокрыть от его глаз. Каждая травинка видела безжизненные тела прошлогодних трав и постоянно думала, что же с ними это такое слу-чилось, и как это могло случиться? Но весна не хотела, чтобы они думали, она заставляла их быс-трее раздуваться и подниматься все выше и выше к весеннему ветру и солнцу. Но не властна была весна над Тукаем, который неустанно спрашивал: «А как же дальше? Вот оно сегодня распускается, пробивается из-под земли, а потом приходит день и все уходит в прошлое. Остается солнце, остает-ся небо, остается земля, а те, которые уже ушли, больше не появляются. Что же там происходит? Что там нас ожидает? И вообще как там? Где те-перь мои учителя-кадыры Акмар, Пужей, Абызэй, Каньсар?» И чем больше он спрашивал, тем мед-леннее несли его ноги.

Нет, Тукай никого и ничего не боялся. Он знал, что земля – это его земля, она в три аршина про-питана кровью его предков, и она всегда защитит его на своей территории. Он знал, что подземный бык слушал его шаги, и предупреждал всех в ок-руге, что это свой человек идет, и чтобы с ним все обходились по-доброму. Он не забывал благода-рить за это могучего быка, каждый раз, когда са-дился есть очередную лепешку, отламывал кусочек и кидал быку через левое плечо. Не важно было,

Отрывок из романа


кто съест этот кусочек, ворона или мышь полевая, но этот кусочек точно съедался подземным быком. Великий бык мог перевоплощаться в кого угодно и где угодно, и мало того, он мог одновременно находиться во многих местах. Если раньше Тукай, может, и сомневался, но теперь он твердо знал, что это действительно так.

Обладая знаниями великих кадыров, Тукай мог бы стать отличным охотником или торговцем, он знал повадки и нравы почти всех зверей, которые обитали в округе, знал как и когда их ловить, как заготовлять, как и где продавать, и как разбога-теть. Его учил этому сам Акмар, ученики которого разбрелись по всему свету и стали очень богатыми людьми, а некоторые даже правителями. Из него мог бы получиться отличный знахарь, он знал язы-ки зверей, растений, знал движение звезд, язык камней. Сам Пужей не раз восхищался новыми изобретениями своего молодого ученика. Из него мог получиться хороший маг и кудесник. Великий Абызэй отпускал перед ним руки и честно созна-вался, что ученик перерос учителя. Только старый Каньсар, кажется, постоянно ругал его. «Воин не должен думать, а ты думаешь и спишь!» – кричал он ему тренируя его на краю пропасти закрытыми глазами. Если бы знал, Каньсар, о чем тогда думал Тукай, наверное, он бы отдал ему свой пояс, как лучшему ученику. Или же если бы он прожил еще месяц, то Тукай показал бы ему на деле, что он освоил на краю той пропасти с завязанными гла-зами. Но Каньсар и слушать не хотел о пилюлях, которые продлили бы ему жизнь. А Тукай освоил все, и даже больше чем отдал Каньсар. Ровно че-рез месяц он уже мог делать невероятное, о кото-ром не только не мечтали, но даже знать не знали его учителя-кадыры.

Еще в самом начале тренировок, Тукай увидел вокруг Каньсара какие-то энергетические тела. Они как мыльные пузыри носились вокруг него и как бы повторяли движения Каньсара. Но самое главное, они также, как и появлялись странным образом, исчезали после тренировок. А однажды на краю пропасти Каньсар вдруг отступился и нога у него ушла в пропасть, еще секунду – он камнем упал бы вниз, но тут произошло нечто странное: один из энергетических тел мгновенно перевоплотился в образ Каньсара, а падающий Каньсар превра-тился в пылинки и рассеялся. Они оба обомлели.

– Как это получилось? – спросил Каньсар и в ту же секунду еще два Каньсара ожили в двух других энергетических телах.

Тукай мгновенно снял завязку и увидел перед собой все тех же трех одинаковых учителей.

– Что-то у меня троиться начинает в глазах…

– испуганно прошептал старый Каньсар и устало сел на камень, и как только он сел, два других об-раза тут же растворились в воздухе, как и другие энергетические тела.

Тукай не стал беспокоить больное сердце ус-тавшего учителя. К тому же сварливый Каньсар снова начал его ругать на чем белый свет стоит.

– Думаешь, все ты думаешь и хитришь! Здесь тело должно думать, а не ты! Ты должен действо-вать мгновенно! – долго еще кричали скалы голо-сом Каньсара.

На третий день Каньсара не стало. Сделав последние почести, как попросил старый кадыр, Тукай прибежал к скалам и каждый день с утра до ночи начал повторять движения Каньсара. Он вспоминал каждую мелочь, входил в образ Кань-сара, ругался как Каньсар, но энергетические тела так и не появлялись. Через две недели усиленных и безрезультативных тренировок он наконец ре-шил отдохнуть – укрылся ветром и уснул мертвец-ким сном. Сколько он спал, может день, может два, может три, может еще больше, он не знал, да и знать не хотел. Но во сне он увидел большое тихое озеро и белого бобра. Это был необычайно красивый бобр. Его белые усики, алмазные зубы и умные, проникающие до глубины души глаза при-тягивали к себе необычайной чистотой.

– Ты не бойся меня, я с миром… – улыбнулся бобр. – Хочу дать тебе совет. Ты не расстраивайся и не отступай от своего. Твои учителя были хоро-шими кадырами, но они никогда не сталкивались с энергетическими телами. Я пришел к тебе кое-что объяснить. Когда проснешься, просто подумай об энергетических телах, подумай, когда и где о них ты слышал или когда ты их видел, повстречал. Затем проанализируй, войди в эти обстоятельства и у тебя все получится… Я могу, конечно, приотк-рыть тебе некоторые приемы. Но ты сначала дол-жен сам дойти до этого. А когда освоишь эти тела, у тебя возникнут другие вопросы. Тогда приходи к моему озеру. Иди в сторону восхода солнца, и ты найдешь меня… – бобр снова улыбнулся и исчез, причем все это произошло также, как это проис-ходило с телом Каньсара у Красного обрыва. Тело его рассыпалось на мелкие кусочки и раствори-лось в воздухе.

Тукай проснулся бодрым и светлым. Он чувс-твовал необычайную легкость во всем теле, если были бы у него крылья, как у орла, то он запросто взмыл бы в небеса и полетел бы над этими горами и лесами. Да и настроение у него было хорошее. Сон был настолько светлый, у него внутри все тре-петало от радости и счастья, а силы наливались в нем как соки в созревших яблоках.


Как и говорил мудрый бобр, он сразу вспом-нил об энергетических телах. Вспомнил, когда и где они проявлялись. А за его короткую жизнь они проявлялись не единожды. Например, в детстве, когда он убегал от свирепого медведя, он махом перепрыгнул такой широкий обрыв, что даже не понял, как это произошло. Это от страха, говори-ли люди. Но кадыры, как они ему твердили, что страх – это незнание. Значит, он не учел главно-го, поверил людской молве. А стоило подумать, что же все-таки скрывается за подобным страхом. Тукай усиленно думал и о других подобных случа-ях. Он слышал как некоторые туны, перепрыгивая через воткнутый на пенек топор, перевоплощают-ся в волков или медведей, как некоторые колдуны залезают в печку и превращаются в гусей, сви-ней и разные предметы. Значит, все это правда. А если это правда, то как это они делают? «Отклю-чай сознание и доверься телу!» – говорил Каньсар. «Думай и не думай!» – говорил кудесник Абызэй. «Думай глазами, а не мозгами!» – говорил охотник Акмар. «Войди в обстоятельства и ты узнаешь!» – говорил знахарь Пужей. «И бобр тоже… также говорил…» – вдруг осенило Тукая.

– Перенапряжение и второе сознание! Вот оно что! – как молния вспыхнуло в его голове. Он не стал спешить, сосчитал до девяти и снова вошел во все обстоятельства перевоплощений. Потом про-шелся по краю пропасти и сказал: «Да! Это только так! Акмар перенапрягался и отключал сознание!» Теперь ему все было ясно, оставалось только пробовать. Сделав обратный отчет, он вспомнил разъяренного медведя и вошел в состояние убе-гающего мальчика. Перед ним побежали деревья, зажужжал ветер, засвистели ветки, сердце запры-гало сумасшедшей скоростью, сзади затрещали сучья, послышался рев, потом еще, потом еще, – он напряг все силы, уже не чувствовал ног, не чувствовал тела, сознание отключилось, вот пе-релетел через поваленное дерево, перепрыгнул через пенек, представил как перепрыгнет через ров, и тут произошло, то чего он раньше не видел – деревья рассыпались на мелкие кусочки и, как светящие птицы, полетели через ров его энерге-тические тела… Тукай и сам не понял, как оказался по ту сторону Красной пропасти. Вокруг него кру-жили около пятнадцати светящихся тел.

– Ты можешь войти в каждую оболочку… Мо-жешь одновременно… Можешь при желании, пре-вращать их в свинью, медведя, волка, грача, кошку или во что пожелаешь… – сказал ему голос отку-да-то извне.

Тукай был готов ко всему, и даже к этому голо-су. Он не вздрогнул, хотя чувствовал свое тело.

Оно было ватное, рыхлое, готовое в любую секун-ду рассыпаться на мелкие частицы.

– Я уже это знаю… – услышал он свою же мысль.

– Ты много что знаешь… – ответил голос.– А как мне перейти обратно на ту сторону

Красной пропасти? – снова громко подумал Тукай, но ответ прозвучал мгновенно.

– Переправь одного или всех из этих оболочек на ту сторону, затем войди в них. Но не спеши, сначала попробуй управлять ими. Представь, что они летают, или бегают, кувыркаются, и ты пой-мешь.

Тукай снова вспомнил. Вскоре одно из этих тел перелетело на ту сторону пропасти, затем подпрыгнуло вверх, встало на руки. Второе тело просто зашагало по воздуху, третье прыгнуло в пропасть и встало у ручья, четвертое заплясало чабату. А еще через некоторое время один из Ту-каев разжег костер и готовил дрова, второй – ры-бачил на дне пропасти, третий готовил тесто для лепешек.

– Ты слишком не распространяйся, это требу-ет больших запасов силы… – предупредил его го-лос.

– Я знаю… – сказали все три Тукая. – Я должен был спросить… – сказал голос…– Р-р-р! – зарычал волк, глядя на свое отраже-

ние в воде и держа в зубах бьющуюся рыбу. Вдруг в небе появился ястреб, он камнем кинулся вниз, выхватил у волка рыбу и исчез за скалами. А волк, кажется, только радовался…

– Шутник… – сказал голос.– А это и есть – сила… – сказал Тукай, радост-

но обжаривая рыбку.Да, теперь Тукай смог бы стать кем угодно. Но

у него были важные вопросы к белому бобру. Он знал, что Бобр не простой кадыр, и за те знания, ради которых он шел к нему, надо будет пожерт-вовать многим. Кроме этого, путь к следующему кадыру всегда традиционно был связан с дорогой, и каждому новому кадыру важно было увидеть, как ученик пройдет дорогу от старого кадыра к ново-му, этот путь определял дух, и ученик должен был его пройти так, как считал нужным – так требовали учителя и законы кадыров. Поэтому Тукай просто шел, шел не спеша и разговаривая со всеми, кто желал этого. Все четыре кадыра ему говорили, что к прошлому нет возврата, и требовали, чтобы он ничего не оставлял на завтра, а все делал сразу же, как это требует старый закон Вужкат.

Впереди располагалась большая низина. Густой туман, который скрывал низину, уже рассеивался и взору открывались верхушки елей, синеватых


осин и кудрявых развесистых берез. «Это та самая роща, о котором говорили птицы», – догадался Тукай и зашагал быстрее. Дойдя до рощи он поз-доровался с лесным духом, который почему-то с нетерпением ждал его.

– Бобр тебя уже заждался, — усмехнулся лес-ной. – А что это ты пешочком идешь? Мог бы и полететь, так ведь быстрее? – спросил он.

– Боюсь, как бы не наворотить чего недобро-го… – признался Тукай. – Вот встречусь с ним, потом, может быть, и полетаем.

– Понятно говоришь… – задумался лесной. – Ты только с ним осторожно начинай. Не беспокой его. Лучше садись подальше и молчи. Гнев этих кадыров страшный. Лучше подожди, когда он сам начнет беседу.

– Спасибо, лесной… – улыбнулся Тукай. – Я сяду подальше и подожду.

– Это быку скажи спасибо, он меня давеча пре-дупредил, сказал, чтобы я обязательно тебя по-дождал и рассказал, как быть с бобром.

– Спасибо… – снова улыбнулся Тукай. – Неуже-ли он такой страшный? А мне он показался очень добрым.

– Добрый? – хмыкнул лесной, покачав голо-вой.– Это смотря с какой стороны посмотреть… Он разный… И с четырех, и с пяти, и с шести сто-рон… Он недавно водяного чуть не спалил. А рус-ского лешего из соседней рощи налысо побрил и к матушке с гостинцами отправил. А матушка, гово-рят, чуть с ума не сошла. Все лешие требухи ему надавали. А шумные мальцы оглоблями гоняли по деревне. Сидит он сейчас в своей роще, и на люди не появляется, волосы отращивает…

– А за что он его так?– А спроси ты его… – махнул он рукой и вдруг

опомнился и прошептал. – Нет, нет… Это я к сло-ву… Ты лучше у него ни о чем не спрашивай. А то попадет мне от подземного быка. Пойдем, я тебе дорогу покажу.

Лесной шагал так быстро, что Тукай еле за ним успевал.

– Не туда пошел, здесь прямее… – вдруг поя-вился он сзади. – Ты это, погоди малость, есть у меня к тебе просьба, расскажи мне после, как он тебя встретил и как обучил и вообще о чем он с тобой говорил. Мне очень интересно. Я, конечно, и так узнаю, от ветра, или от тумана, или от этих галок. Но они ведь такое наговорят, и чеши потом затылок свой.

– Хорошо, договорились… – улыбнулся Тукай.От этих слов лесной был на седьмом небе от

счастья.

– Знаешь, мне кажется, что ты ему понравишь-ся. У него давно уже не было учеников. Лет двести точно. Может от этого и он порой бывает такой злой.

– А сколько ему лет? – удивился Тукай.– Лет пятьсот, а может семьсот, а может боль-

ше… Это, знаешь, такой экземпляр… Он знает все. У тебя голова кругом пойдет. Если честно, я завидую тебе. Здесь многие бы хотели оказаться на твоем месте… Но бобр – он сам выбирает. Ты спроси-ка его про… О, нет, не надо спрашивать… Догадается, что я попросил… В общем, пойдем.

Тут лесной быстро нырнул за кустики и вышел с огромной корзиной.

– На, угощайся… – подал он Тукаю какой-то фрукт.

– А что это? – спросил Тукай.– Банан. Фрукт заморский. Дядя выслал. А это

передай кадыру, – поставил он перед ним корзину. – Здесь все заморское. Скажи от меня и от моего дяди. Скажи, мол, помнят, ценят, уважают…

– Хорошо… – улыбнулся Тукай и еле поднял корзину.

– Я дальше не пойду, – шепнул ему на ухо лес-ной. – Вот обойдешь косогор, а потом дуй прямо. И выйдешь как раз к тому берегу, где любит он отлеживаться. Про водяного и русского лешего лучше не спрашивай… – дал он еще напоследок совет.

–Ага… – обещал Тукай и поднял корзину на плечи.

– Подожди… – снова остановил его лесной. – Ты это… Мало ли что там будет… Бобр стран-ный… Может и неделями, и месяцами молчать… Если поговорить с кем захочешь, ты заглядывай ко мне… Я всегда буду рад с тобой встречаться…

– Спасибо. Если что, я приду, – улыбнулся Ту-кай и пошел кое-как неся грузную корзину.

Лесной долго еще смотрел ему вслед. В глазах его светился и страх, и радость, и тоска, и еще много чего непонятного. Кто знает, о чем сейчас думал этот лесной. И вообще, много их шастает в наших дебрях, и у каждого свой нрав, своя кривая, свои симптомы. Никто из них душу не раскрывает. А кому ее раскрыть-то? Так думал Тукай, шагая навстречу весеннему ветру и с каждым шагом при-ближаясь к заветному озеру.

Наконец впереди появились камыши. Они за-звенели бубенчиками. По крайней мере так пока-залось Тукаю. С каждым шагом они звенели все громче и громче...


Как Лопшо Педунь рыжим стал

Пьеса – сказка по мотивам удмуртского фольклора

Действие первоеКартина первая

Перед домом Педуня. Лопшо Педунь сидит на скамейке и на самодельной дудочке наигрывает незатейливую мелодию. Бабушка выглядывает в окно, выколачивает подушку. Летит пыль.

БАБУшКА (чихает). Апчхи!.. Педунь, все бездельничаешь? Хоть бы подушки вытряхнул. Вчера такой ветер был, пыли нанесло – дышать нечем… (Педунь, не слушая ее, продолжает играть на дудочке.) Ишь, даже ухом не ведет!.. И откуда ты такой взялся… Все ведь трудятся, работают, один ты целыми днями, только и делаешь, что в дудку дудишь!

ЛОПшО ПЕДУНь. Я, бабушка, не дудю. То есть не дужу... Играю я, бабушка. Нравится?

БАБУшКА. Ох, внучек, нравится-не нравится. А кто делом заниматься будет? Надо подушки выхлопать.

ЛОПшО ПЕДУНь. Вот мелодию выучу, а потом подушками займусь. Никуда они не убегут.

БАБУшКА. Они-то не убегут, да вот тебя потом днем с огнем не сыщешь. Уж лучше сама выхлопаю. (Принимается яростно колотить подушку. Педунь играет. Вдруг бабушка останавливается,

Действующие лица:

Лопшо Педунь – мальчик.Бабушка.Кот.Ягмурт – Хозяин Леса.Вукузё – Хозяин Воды.Тќлпери – Хозяин Ветра.Солнце.

прислушивается.) Ой, внучек, кажется, опять ветер поднимается. Не приведи бог, все белье унесет. Собери его поскорее!

ЛОПшО ПЕДУНь. А может и не унесет. Вот доиграю и соберу. (Продолжает играть на дудочке.)

БАБУшКА. Ну что за бездельник! Сама все сделаю! (Бабушка выходит из дому, собирает развешанное на веревке белье, закрывает окна и двери. Ветер шумит все сильнее, а Лопшо Педунь не обращает на это внимания, продолжает играть. Ветер стихает. Бабушка снова появляется в окне.) Ой, ты. Господи, что творится! Что за ветер такой? И откуда он взялся? Никогда такого не было!

ЛОПшО ПЕДУНь. Ветер, как ветер – ничего особенного. (Достает зеркальце, смотрится в него.) Ты мне лучше скажи, бабуля, на кого я похож? На папу или на маму?

БАБУшКА. Ты похож на бездельника, вот. Что я тебе скажу! На дудочке играешь, в зеркальце смотришься, а что кругом творится, замечать не хочешь.

ЛОПшО ПЕДУНь. А что творится-то?БАБУшКА. Да ты слепой, что ли? Налетело

горе неведомое. Ветер деревья ломает, дома рушит, страшные тучи на нас гонит. И в лесах не птиц, ни зверья не осталось, в реках рыба пропала, родники пересохли. Скот из деревни неведомо куда пропадает…

ЛОПшО ПЕДУНь. Как это пропадает?БАБУшКА. А вот так! Может, крадет его кто. Наши

мужики по следам в лес ушли – ни один не вернулся. Теперь во всех дворах только малышня вроде тебя и осталась. Кто нас от напасти такой защитит? В былые времена богатыри были – батыры. От любой беды людей спасали, а теперь, видно, перевелись.

ЛОПшО ПЕДУНь. Почему перевелись? А я на что? Вот возьму меч – любого врага одолею!

БАБУшКА. Вот, вот, только хвастать и горазд!

Пётр Захаров


ЛОПшО-ПЕДУНь. Это я хвастаю?БАБУшКА. А то кто же? Ты, поди, и меч-то

поднять не сможешь.ЛОПшО ПЕДУНь. А ты попытай меня.БАБУшКА. Ну что ж, это можно. Видишь, у

забора камень лежит. Попробуй его подними. Если камень одолеешь, то и с мечом управишься.

ЛОПшО ПЕДУНь (смотрит на камень). Этот, да?.. (Пытается поднять камень, не может.)

БАБУшКА. Видишь, не под силу тебе. А наши батыры этот камень в небо, как мячик подбрасывали. (Ставит на подоконник тарелку с пирожками.) На-ко, поешь, может сил прибавится, а я пока за водой схожу. (Берет ведра, уходит.)

ЛОПшО ПЕДУНь (присаживается на камень). Подумаешь, камень своротить ума не надо. А вот, чтобы людям покой вернуть, тут одной силы мало будет. Тут не сила, тут голова нужна. Вот пойду в лес и разузнаю, кто все эти пакости делает. А уж там что-нибудь придумаем. Если силенок для драки не хватит, то смекалку на помощь призову. (Берет котомку-пестерь, складывает туда пирожки.) В дороге все пригодится. (Кладет туда дудочку и зеркальце.) И дудочка и зеркальце, ведь недаром мне его бабушка подарила. Вот, вроде, и собрался, а голова, голова она всегда при мне. (Идет и поет песню о походе в лес.)

Картина вторая

Темный и мрачный лес. Между деревьями, сверкнув зелеными глазами, пробегает черный кот. Прячется. Боязливо озираясь, выходит Лопшо Педунь.

ЛОПшО ПЕДУНь. Ух, и жутко тут!.. И ни одной живой души не видать. Кого же тут спросишь? (Из-за кустов выглядывает кот.) Ой, кто здесь?!

КОТ. Это я. Ты меня не бойся. Я всего лишь обыкновенный несчастный кот.

ЛОПшО ПЕДУНь. И, вправду, кот. С чего ты решил, что я боюсь? Да ты знаешь, кто я такой? Я знаменитый богатырь. Педунь батыр!

КОТ. Кто?.. Педунь батыр? Ой, не смеши меня!.. Батыры не такие.

ЛОПшО ПЕДУНь. Вообще-то я еще не совсем батыр. Я еще им не стал. Но стану обязательно. А ты что в лесу делаешь?

КОТ. Я в лес ушел, потому что дома есть нечего стало. Коровы нет – ни молока, ни сметаны. Да и здесь поживиться нечем. Весь день ходил, ни одной, даже самой маленькой птички не увидел.

ЛОПшО ПЕДУНь. Это все от того, что беда в наши края пришла. Вот только кто ее на нас наслал, непонятно. Я затем в лес и пришел, чтобы про это узнать.

КОТ. Ну, я тебе про то и сам рассказать могу. Знаю я, чьи это проделки. Здесь Хозяин леса по имени Ягмурт живет. Всех зверей он куда-то в яму спрятал, всех птиц куда-то увел. И друзья у него такие же, как он сам. Один из них – Тќлпери – Хозяин ветров. Это он деревья в лесу валит и дома рушит. Один раз даже медведя унес…

ЛОПшО ПЕДУНь. Как медведя?КОТ. А так. Поднял на воздух – только его и

видели. Есть и еще один – Хозяин воды Вукузё, страшный такой, всех, кого встретит, в свое болото тащит.

ЛОПшО ПЕДУНь. Так нужно же их остановить.КОТ. Ишь, какой шустрый! Тут и до тебя много

охотников было, только где они?ЛОПшО ПЕДУНь. Где?КОТ. А куда ты, думаешь, все мужики делись?

Тоже сражаться хотели. Только их Ягмурт всех в свои ямы побросал. Так что ты лучше о том не думай, домой ступай.

ЛОПшО ПЕДУНь. Нет, нельзя мне не с чем возвращаться. Засмеют меня. Скажут горе-батыр.

КОТ. А что же ты такой маленький сделать сможешь?

ЛОПшО ПЕДУНь. Не в росте дело. Если я с ними не справлюсь, то кто справится? Все в округе от голода помрут.

КОТ. Ой!.. Ой-ой-ой!ЛОПшО ПЕДУНь. Что с тобой?КОТ. Ой, сил нет!ЛОПшО ПЕДУНь. Да что случилось?КОТ. Как что? Я уже от голода помираю. Целую

неделю ничего не ел. Никакой еды в лесу нет. Все, конец мне пришел…

ЛОПшО ПЕДУНь. Погоди, не помирай. Рано еще. (Развязывает котомку. Достает пирожок.) Вот, поешь лучше. (Кот с жадностью ест пирожок.)

КОТ. Мяу! Вкуснотища! (жует). Ты меня от смерти спас. А за это я тебя отблагодарю. Скажу тебе у кого совета попросить, чтобы с нечистью справиться.

ЛОПшО ПЕДУНь. У кого? КОТ. У солнышка. Уж кто эту нечисть терпеть

не может, так это солнце. Оно и подскажет, как их одолеть. Только торопиться надо. День к вечеру клонится. Солнце скоро сядет.

ЛОПшО ПЕДУНь. Спасибо тебе, Кот. Что бы я без тебя делал?.. (Поворачивается к солнцу, кричит.) Солнышко! Солнышко!.. Великое солнце наше!..

(Звучит музыка, Солнце опускается над лесом.)СОЛНЦЕ. Слушаю тебя, маленький батыр!ЛОПшО ПЕДУНь. Ого! (Коту). Ты слышал?

Батыр!.. (Солнцу). Не скажешь ли ты, Солнышко, как можно победить Ягмурта, Тќлпери и Вукузё?

СОЛНЦЕ. Скажу, Педунь… знаю, как их победить. Мне тоже не по душе их проделки. Только справишься ли ты?


ЛОПшО ПЕДУНь. Все сделаю, чтобы справиться.

КОТ. А я помогу! СОЛНЦЕ. И не испугаетесь? Ну, тогда слушайте

меня внимательно. Иногда только ум может сделать человека богатырем. Если будете умными и сообразительными, вы их непременно победите. Я вам свою силу дам. Эту ночь я удлиню для вас. Всю землю накрою туманами, наполненными чистыми помыслами. На каждой травинке, в каждом дереве, в каждом ручейке, на любом пригорке вас будут ожидать сверкающие, как утренняя роса мысли. Если победите страх, то вы их непременно услышите, они вам подскажут, как поступить. А теперь пора мне. До завтра, мои маленькие друзья. Может быть с вашей помощью завтра совсем другим станет.

(Солнце садится за горизонт, наступают сумерки.)

ЛОПшО ПЕДУНь. Как сразу темно стало. КОТ. А ты темноты не бойся, мои глаза и в

темноте видят. ЛОПшО ПЕДУНь. И я, вроде, видеть начинаю.

Смотри, какой туман опустился. КОТ. А что это там сверкает в тумане?ЛОПшО ПЕДУНь. Так это же мысли, о которых

говорило солнце. Они как его лучи сверкают. КОТ. Может они нам подскажут, где Ягмурта

искать.ГОЛОСА. В эту сторону идите, в эту сторону…ЛОПшО ПЕДУНь. Слышишь? В эту, говорят,

сторону.КОТ. А, по-моему, в ту.ГОЛОСА. В эту сторону, в эту…ЛОПшО ПЕДУНь. Я не понимаю. Они со всех

сторон кричат.КОТ. Раз со всех сторон кричат, то и идти надо в

разные стороны.ЛОПшО ПЕДУНь. Как это?КОТ. А так. Куда не пойдем, все-равно Ягмурта

встретим.ЛОПшО ПЕДУНь. Ну, пошли тогда.(Уходят. Появляется Ягмурт.)ЯГМУРТ. Идите, идите. Глупенькие. Куда бы

вы ни пошли, сюда же вернетесь. Крути же их лес, закручивай. Пусть их силы иссякнут, пусть иссохнет их ум. А потом я их в свою яму брошу. ( Уходит. Снова появляются Лопшо Педунь и Кот.)

ГОЛОСА. Сюда идите, сюда!КОТ. Снова на это место вернулись. Может быть

нас Ягмурт крутит.ЛОПшО ПЕДУНь. Похоже на то. Слушай, мне

бабушка говорила: «Если хозяин леса начнет тебя по лесу морочить, нужно остановиться и лапти переобуть».

КОТ. Как это.ЛОПшО ПЕДУНь. Правый лапоть одеть на левую

ногу, а левый – на правую.

КОТ. И что получится?ЛОПшО ПЕДУНь. Тогда Ягмурт не сможет

уже тебя кругами водить. (Педунь садится и переобувает лапти. Появляется Ягмурт.)

ЯГМУРТ. Думаешь, лапти поменял, так меня перехитрил? Так, что ли?

КОТ. Ой! Караул! Погибли мы! Убегай быстрее, Педунь! Это же сам Лесной Хозяин! Мяу!!! (Убегает.)

ЯГМУРТ. О, смотри-ка, как быстро твой приятель деру дал. А ты, почему не бежишь?

ЛОПшО ПЕДУНь. А кто ты такой, чтобы я от тебя бегал?

ЯГМУРТ. Кто я?.. Да ты в своем уме? Меня не узнал. Я Хозяин Леса.

ЛОПшО ПЕДУНь. А я думал Пугало огородное. У моего деда точь в точь такое на огороде было.

ЯГМУРТ. Ты что несешь? Какое-такое Пугало?ЛОПшО ПЕДУНь. А ты как думал? Мой ведь дед

ленивый был. Пугало ему делать было не охота. Так он, бывало, пойдет в лес, поймает Ягмурта, на палку насадит да и ставит в огород. Вороны очень пугались и от других птиц помогало. А вот мыши Ягмуртов совсем не боялись, в штанах у них гнездились. Такая неприятность.

ЯГМУРТ. Не верю я тебе. Врешь ты все. Где это видано, чтобы из Ягмуртов пугало делать. Да я сам из тебя сейчас пугало сделаю. Я тебя на самую высокую ель посажу – будешь на ветру ушами хлопать, птиц пугать. А ну, слуги мои верные, хватайте этого мальчишку!

(Раздается скрип, деревья начинают медленно с угрозой надвигаться на Лопшо Педуня.)

ЛОПшО ПЕДУНь. Ох, ты! Так я, пожалуй, и в самом деле пропаду. Что же делать? Эй, где ты, мысль светлая?

ГОЛОС. Дудку возьми, дудку!ЛОПшО ПЕДУНь. Дудку? Зачем мне дудка?.. А,

понял, понял кажется! (Ягмурту.) Погоди, Ягмурт! Я тебе кое-что показать хочу.

ЯГМУРТ (делает знак деревьям, те замирают). Что ты мне показать можешь?

ЛОПшО ПЕДУНь. Ох и бестолковый же ты, раз со мной сражаться решил. Смотри, помощники у тебя большие, а неуклюжие. Толку от них мало, даром, что такие дубины вымахали. А вот у меня дерево маленькое, а проворное, любого заставит, что угодно делать.

ЯГМУРТ. Ох, опять врешь, хвастаешь.ЛОПшО ПЕДУНь. А ты сам посмотри. (Достает

из котомки деревянную дудочку.) Ну, слуга мой проворный, заставь-ка этого Ягмурта по лесу поскакать. (Лопшо Педунь начинает наигрывать плясовую. Ягмурт, неожиданно для себя начинает приплясывать.)


ЯГМУРТ. Ой!.. Ой!.. Что это?.. Что это со мной? Эх!.. Ох!.. Я не хочу танцевать! Не хочу! (Пляшет по поляне.) Останови своего помощника! Не заставляй меня танцевать!.. Ой, хватит!

ЛОПшО ПЕДУНь (прерывает игру). Это еще что, вот прикажу ему, так прямо на огород и поскачешь ворон пугать.

ЯГМУРТ. Не надо! Не надо, батыр! Проси, чего хочешь – все сделаю. Не хочу быть пугалом.

ЛОПшО ПЕДУНь. А если не хочешь, то выпусти из неволи всех птиц, всех зверей лесных. Скотину нашу в деревню верни и мужиков освободи.

ЯГМУРТ. Что хочешь, сделаю, а этого сделать никак не могу. Чего другого попроси. (Лопшо Педунь снова начинает играть.) Ладно! Ладно! Всех отпущу! Твоя взяла.

(Лопшо Педунь снова прекращает играть. Раздается пение птиц, где-то мычат коровы, слышны далекие голоса.)

Все, всех отпустил. Пусть домой идут. (Падает от усталости.)ЛОПшО ПЕДУНь. Слышишь, как хорошо в лесу

стало. И больше бедокурить не смей, а то я из тебя точно пугало сделаю. Понял?

ЯГМУРТ. Понял, батыр.ЛОПшО ПЕДУНь. То-то же. Кстати, а товарищ

мой где?ЯГМУРТ. Не трогал я его – сам убежал.(Из-за деревьев выходит Кот.)КОТ. Да тут я. Пока ты с этим страшилищем

веселился, я тоже времени даром не терял. Я дорогу к Водяному отыскивал.

ЛОПшО ПЕДУНь. А я подумал, ты просто испугался.

КОТ. Кто испугался, я? Кого? Его? Просто я подумал, что ты и без меня тут управишься.

ЛОПшО ПЕДУНь. Ну, раз ты дорогу знаешь, пошли.

ЯГМУРТ. Погоди, батыр. Скажи хоть, как зовут тебя?

ЛОПшО ПЕДУНь. Меня? Меня зовут Лопшо Педунь. Ой, нет... Я хотел сказать, что меня зовут Батыр Педунь.

ЯГМУРТ. Лопшо Педунь батыр. Вот ты значит кто. А с виду такой маленький, совсем на батыра не похож.

ЛОПшО ПЕДУНь. А ты не суди по виду, суди по силе.

КОТ (Ягмурту). Слышишь, дядя, а меня зовут Кот батыр. Запомнил? (Ягмурт кивает головой.)

ЛОПшО ПЕДУНь. Ладно, уж. Пошли, Кот батыр.

ГОЛОСА. В эту сторону идите, в эту сторону!КОТ. Между прочим, верно говорят. В эту сторону

нам идти. (Уходят.)

Картина третья

Опушка леса. Лопшо и Кот появляются на опушке. Лопшо Педунь сразу же проваливается в болото. Кот успевает отпрыгнуть в сторону.

ЛОПшО ПЕДУНь. Эй, Кот! Помоги!.. (Пытается выбраться.) Куда ты меня завел? Говорил, дорогу знаешь. Вытащи меня. Скорее отсюда!

ГОЛОС. Отсюда никто не может выбраться.ЛОПшО ПЕДУНь. Как не может? А Кот где?ГОЛОС. Он испугался. Убежал Кот.ЛОПшО ПЕДУНь. Понятно… Значит я снова

один… Ой, тону, кажется.(Погружается в воду по пояс.)ГОЛОС. Тебя водоросли на дно тащат.ЛОПшО ПЕДУНь. Верно… А куда это они меня

тащат.ГОЛОС. К хозяину Воды.ЛОПшО ПЕДУНь. Так мне же к нему и нужно!

(Погружается в воду по шею.) Пока совсем не утонул, расскажите мне о нем.

ГОЛОС. Вукузё безобразно страшен и очень силен. Одним шлепком по воде укрывает под водой целые города. Если захочет, одним шлепком по воде огромные реки сушит!

ЛОПшО ПЕДУНь. Значит, он по воде шлепать любит. А что он не любит?

ГОЛОС. Не любит стужу зимнюю. Очень не любит, когда его воды лед сковывает.

ЛОПшО ПЕДУНь. Почему?ГОЛОС. Потому что сам под лед попадает.ЛОПшО ПЕДУНь. А, вот оно в чем дело! А

ска…(Погружается в воду с головой.)

Картина четвертая

Подводное царство. Появляется Хозяин Воды. Он поет песню о своем могуществе. Замечает Лопшо Педуня.

ХОЗЯИН ВОДЫ. Ой! А это еще что за малявка?ЛОПшО ПЕДУНь. Я? Я воин великого Солнца.ХОЗЯИН ВОДЫ. Воин? О-хо-хо!.. Вот сказанул

так сказанул. Не было у меня еще такого смешного болтуна.

ЛОПшО ПЕДУНь. Да уж не смешней тебя, образина.

ХОЗЯИН ВОДЫ. Как ты сказал? Образина? Да знаешь ли ты, кто я такой? Я сам Хозяин Воды – Вукузё. Да я тебя за это лягушек пасти отправлю. Будешь сторожем лягушачьим в моем омуте.

ЛОПшО ПЕДУНь. Да я тебя сам скорее батраком сделаю.


ХОЗЯИН ВОДЫ. Ты?.. Меня?.. Да тебе в жизни столько каши не съесть, чтобы меня победить.

ЛОПшО ПЕДУНь. Да ты еще и хвастун! Видно, все водяные одинаковы.

ХОЗЯИН ВОДЫ. А ты где это других встречал?ЛОПшО ПЕДУНь. Да попался мне тут один. Тоже

хвастал, грозил меня лягушачьим пастухом сделать. А я только три раза волшебной сковородкой по воде шлепнул, и он сразу моим батраком стал. Теперь, что ни прикажу, все делает.

ХОЗЯИН ВОДЫ. Это что за сковородка такая?ЛОПшО ПЕДУНь (достает зеркальце). А вот

она! Один раз по воде шлепнул – весь омут в сковородку собрался, второй раз шлепнул – вся вода в сковороде, как стекло замерзла, третий раз шлепнул – и сам Водяной под водой оказался. (Смотрит в зеркало.) Эй, Вукузё, покажись. Смотри, а он на тебя похож. Уж не брат ли твой?

(Поворачивает зеркало в сторону Хозяина Воды.)ХОЗЯИН ВОДЫ. И вправду, похож!.. А как же он

туда поместился?ЛОПшО ПЕДУНь. Ха! Поместился! Он не только

поместился, но и меня теперь во всем слушается. Вот смотри! Эй, Вукузё, помаши рукой.

ХОЗЯИН ВОДЫ. Ты это кому говоришь, мне или ему?

ЛОПшО ПЕДУНь. Вам обоим.ХОЗЯИН ВОДЫ (машет рукой). Ой! И он машет!ЛОПшО ПЕДУНь. А я что говорил. Убедился?

Сейчас и тебя к нему отправлю.ХОЗЯИН ВОДЫ (падает на колени). Ой, не надо,

батыр. Не хочу я так жить! Пощади!ЛОПшО ПЕДУНь. Могу и пощадить. Только ведь

не задаром.ХОЗЯИН ВОДЫ. Что хочешь, проси – все

сделаю.ЛОПшО ПЕДУНь. Ну, для начала освободи

меня от водорослей и вытащи из воды. Освободи все реки и родники. Выпусти туда всю рыбу и всех утопленников на волю отпусти. Вот тогда и я тебя не трону.

ХОЗЯИН ВОДЫ. Ладно, батыр, будь, по-твоему!

Картина пятая Лопшо Педунь оказывается на берегу. К нему

тут же подбегает Кот.КОТ. Ну, где ты пропадал. Я уж ждать устал.

Чего возился-то? Я думал ты с Водяным быстро управишься.

ЛОПшО ПЕДУНь. Это я пропадал? Это ты убежал, бросил меня.

КОТ. Я не бросил. Я тебе отсюда с берега помогал.

ЛОПшО ПЕДУНь. Как это?

КОТ. Я отсюда на воду страшным голосом кричал. Вот так. (Кричит.) Мяу! Мяу! Чтобы Вукузё напугать.

ЛОПшО ПЕДУНь. Ну, спасибо, я бы без твоего крика не справился. А что же под воду не спустился?

КОТ. Я хотел. Но мне под воду никак нельзя. Кошки, они воды боятся. Поэтому я подумал, что на берегу я тебе больше пользы принесу. А потом я дорогу к Хозяину Ветра искал.

ЛОПшО ПЕДУНь. Ну, коли так, показывай, где он живет.

ГОЛОС. В эту сторону идите, в эту сторону!КОТ. Слышишь? В эту, говорят, сторону. Все

правильно.ЛОПшО ПЕДУНь. Ну, хорошо. Пошли в эту

сторону. (Из воды показывается голова Хозяина Воды.)

ХОЗЯИН ВОДЫ. Погоди, батыр, скажи мне, как тебя зовут.

ЛОПшО ПЕДУНь. Лопшо Педунь! Батыр Педунь меня зовут.

КОТ. А меня Кот батыр, понял?ХОЗЯИН ВОДЫ. А ты что, тоже можешь воду

заморозить?КОТ. Что вода? Видишь, какие у меня когти? Как

царапну – всю шкуру спущу.

Картина шестая

Горы, глубокие ямы. Завывает ветер. Лопшо Педунь и Кот с трудом двигаются вперед. Ветер чуть не сбивает их с ног.

ЛОПшО ПЕДУНь. Эй, Кот! Где ты?КОТ. Я здесь! (Оба прячутся за камни.)ЛОПшО ПЕДУНь. А я уже было подумал, что

тебя ветер унес.КОТ. Еще немного, и, вправду, унесет. Ох, сил

нет.ЛОПшО ПЕДУНь. Не сдавайся, ты же батыр.КОТ. Батыр-то батыр, да устал уж очень.ЛОПшО ПЕДУНь. Да, далеко Хозяин Ветра

живет. Давай уж отдохнем немного.КОТ. А мы не заблудились?ЛОПшО ПЕДУНь. Нет. Мысли говорят: правильно

идем.КОТ. А может обратно вернуться. Плюнуть на эти

мысли и вернуться.ЛОПшО ПЕДУНь. Да ты что?!КОТ. Уж очень погибать не хочется. А тут на

каждом углу смерть тебя ждет. Сорвался в пропасть и прощай.

ЛОПшО ПЕДУНь. Не говори так. Нельзя нам возвращаться, пока Хозяина Ветра не победим.

Из-за камней появляется Хозяин Ветра.ХОЗЯИН ВЕТРА. Кто это тут меня победить

собирался?


КОТ. Ой! Мяу! Мы не это… мы просто… Это не мы! Нам тебя побеждать не надо. (Прячется за камень.)

ХОЗЯИН ВЕТРА. Как это не надо?.. Зачем же вас сюда в горы занесло?

ЛОПшО ПЕДУНь. Мы пришли на тебя посмотреть.

КОТ. Ага, точно, посмотрим и обратно пойдем.ГОЛОС. Ищите его слабое место… Слабое место

ищите…ЛОПшО ПЕДУНь. Ты сам подумай, как это мы с

тобой с таким всемогущим сражаться можем?ГОЛОС. Слабое место, слабое место его

ищите…ЛОПшО ПЕДУНь. Да ищу я! Не нахожу только…ХОЗЯИН ВЕТРА. Чего ты ищешь? Не понял я. КОТ. (выглядывает из-за камня). Слабое место

он ищет.ХОЗЯИН ВЕТРА. Какое место? ЛОПшО ПЕДУНь. Слабое место, говорят у тебя

есть.ХОЗЯИН ВЕТРА. У всех есть, а у меня нет. На то

я и есть Тќлпери – Хозяин Ветра.ЛОПшО ПЕДУНь. Нашел!.. Есть у тебя слабое

место – дома у тебя своего нет.ХОЗЯИН ВЕТРА. А зачем мне дом?КОТ. А как же без дома жить? Где отдохнуть? Где

голову приклонить? У всякого свой дом должен быть. У Ягмурта есть, у Вукузё есть, только ты, бродяга бездомный.

ЛОПшО ПЕДУНь. От того ты и покоя не знаешь. Деревья валишь, дома рушишь. А был бы дом, ты бы там отдыхал иногда, как твои братья.

ХОЗЯИН ВЕТРА. А что, разве у моих братьев есть дома?

ЛОПшО ПЕДУНь. Конечно. У каждого Тќлпери свой дом должен быть.

ХОЗЯИН ВЕТРА. А какие у них дома? ЛОПшО ПЕДУНь. А вот у меня как раз один

такой с собой есть. (Вытряхивает из котомки-пестеря пирожки.) Смотри, чем не дом!

ХОЗЯИН ВЕТРА (недоверчиво). Как же я туда помещусь?

КОТ. Другие Тќлпери помещаются, и ты влезешь. Любой большой ветер может стать маленьким.

ХОЗЯИН ВЕТРА. Это верно. И я могу. (Уменьшается, забирается в котомку). А ведь поместился… Как хорошо тут! И вылезать неохота.

ЛОПшО ПЕДУНь. Вот и живи там.(Хозяин Ветра выбирается из котомки и снова

становится большим.)ХОЗЯИН ВЕТРА. Вы что, и вправду мне его

дарите?ЛОПшО ПЕДУНь. А он тебе нравится?ХОЗЯИН ВЕТРА. Так нравится – слов нет. Чем

мне вас отблагодарить?

ЛОПшО ПЕДУНь. А ты исправь все свои плохие дела и забирай его себе. Только не ломай больше ничего, не круши.

КОТ. И медведя, которого унес далеко, назад в лес верни.

ХОЗЯИН ВЕТРА. Ну, это я запросто сделаю. ЛОПшО ПЕДУНь. Коли так, забирай свой

ветряной дом, а нам идти пора.ХОЗЯИН ВЕТРА. Ну, спасибо вам и доброго

пути.ЛОПшО ПЕДУНь. И тебе спасибо, Хозяин

Ветра.(Достает платок и увязывает свои нехитрые

пожитки в узелок.)ХОЗЯИН ВЕТРА. Я теперь совсем другой стану.

Слово даю, ничего ломать не буду. А зовут-то вас как?

ЛОПшО ПЕДУНь. Меня Батыром Педунем кличут…

КОТ. А меня Кот батыр.ХОЗЯИН ВЕТРА. Ну, прощайте, батыры!

(Исчезает.)ЛОПшО ПЕДУНь. Смотри-ка! До рассвета

управились. Домой возвращаться можно. И совсем это не хитрое дело батыром быть.

КОТ. Я тоже так думаю. (Идут и поют песню о своих победах.)

Картина седьмая

Те же горы, но все вокруг изменилось. Расцвели красивые белые цветы, над ними кружат светящиеся мотыльки, все освещено призрачным лунным светом. На ветке висит котомка Педуня. Появляются Вумурт и Вукузё.

ЯГМУРТ. Эй, Тќлпери, принимай гостей!ВУКУЗё. Куда он делся? Может быть, погубили

его батыры.ЯГМУРТ. Да ты что? Совсем с ума сошел в своем

болоте сидя? У батыра Педуня сердце доброе, не станет он никого губить.

ВУКУЗё. Да, с ним можно столковаться. Если ты с ним по-хорошему, то и он с тобой по-хорошему.

ЯГМУРТ. А я тебе так скажу, мне теперь в своем лесу самому нравится. Птицы поют, зверушки бегают, цветы везде расцвели… (нюхает цветок.) Как я раньше-то такой красоты не замечал?..

ВУКУЗё. А мне как в моем подводном царстве нравится! Даже лягушки теперь по-другому квакают.

ЯГМУРТ. Однако, где же все-таки Хозяин Ветра? Эй, Тќлпери! (Из котомки, зевая и потягиваясь, появляется Хозяин Ветра.)

ХОЗЯИН ВЕТРА. Ну, чего раскричались? Спать мешаете.


ЯГМУРТ. Откуда это ты вылез?ВУКУЗё. Что это за мешок?ТОЛПЕРИ. Это, братцы, не мешок. Это мой дом

– ветряной пестерь. Очень удобная вещь – хочешь на плечах носи, хочешь внутрь забирайся и спи. Никогда у меня своего дома не было. А теперь я в нем за всю свою жизнь высплюсь. Мне его батыр Педунь подарил. Я теперь его самый лучший друг.

ЯГМУРТ. И я его лучший друг!ВУКУЗё. И я! Я тоже его лучший друг.ТОЛПЕРИ. Я вам, братцы, так скажу, когда

человек с нами дружит, и мы с ним дружить будем. И тогда и человеку хорошо, и лесу хорошо, и воде, и ветру – всем хорошо.

ЯГМУРТ. Мы это и сами теперь знаем.ВУКУЗё. Спасибо батыру Педуню, научил нас.

Картина восьмая

Возле дома Лопшо Педуня. На крылечке стоит Бабушка.

БАБУшКА. Ой, горе мне! Пропал внучек. Зачем я его ругала, старая! (Всхлипывает.) Обиделся, в лес ушел, а из леса теперь никто не возвращается. Сгинул мой Педунь!.. (Плачет.)

(Появляется Лопшо Педунь и Кот.)ЛОПшО ПЕДУНь. А вот и мы, бабуля!БАБУшКА. Кто это?.. (Видит Педуня и Кота.)

Явился, негодник! Ты где это всю ночь шлялся? Я уж не чаяла тебя в живых увидеть. Совсем о своей бабушке не думаешь!

ЛОПшО ПЕДУНь. Не сердись, бабуля, не ругайся. Думал я о тебе. И не только о тебе. Я о всех людях думал. Я ведь не просто так в лес ходил. Я всех нас от беды избавил. Со всеми темными силами управился.

БАБУшКА. Опять врешь, хвастаешь? Хватит врать-то уже.

ЛОПшО ПЕДУНь. Да не вру я, бабушка! Ты вокруг посмотри. Ветра нет – благодать, деревья весело шумят, скотина во дворы вернулась. И люди домой пришли. Мы теперь совсем по-другому жить будем, бабушка.

БАБУшКА. Ветра и, правда, нет, но это еще ничего не значит. Мало ли ты какие сказки рассказывать будешь. Кто твои слова подтвердит?

КОТ. Я могу подтвердить. Все правда. Батыр Педунь и Ягмурта, и Вукузё, и Тќлпери одолел, присмирели они. Больше зла делать никому не будут.

БАБУшКА. А ты кто такой? КОТ. А я, женщина, батыр Кот.БАБУшКА. Кто?.. Батыр Кот? (Смеется.) Ой, не

могу! Ой, насмешил! Батыр Кот! И товарища себе такого же хвастуна, как сам нашел.

Звучит музыка. Над домом медленно поднимается Солнце.

СОЛНЦЕ. Не хвастают они, правду говорят. Я могу подтвердить. Могучим батыром оказался твой внук Лопшо Педунь. Сила его не в руках, не в ногах. Сила его в голове. Умом он нечисть одолел. Светлая у него голова! И хочу я его отблагодарить за то, что о людях думал, за то, что не испугался, за то, что с трудным делом справился. Пусть эту светлую голову каждый сразу увидит. Коснусь я тебя своим лучем, батыр, и станут твои волосы такими же золотыми, как солнышко в небесах. Всякий издалека знать будет – это идет батыр Педунь – Золотая Голова.

МУЗЫКА. Луч солнца касается Лопшо Педуня, волосы его становятся рыжими.

БАБУшКА. Ох, прости меня внучек! Прости меня, батыр Кот! Не поверила я вам, старая. Вижу теперь, что правду вы говорили. Спасибо вам! Иди скорее ко мне, внучек, обниму тебя.

ЛОПшО ПЕДУНь. А можно, бабушка, батыр Кот теперь у нас жить будет?

БАБУшКА. Конечно, милый! Пусть живет. Мне для него теперь ничего не жаль!

КОТ. Если не жаль, хозяйка, не найдется ли в доме сметанки? А то мы с дороги проголодались.

БАБУшКА. Как не найдется? Для вас все найдется! (Убегает в дом.)

(Лопшо Педунь достает дудочку.) ЛОПшО ПЕДУНь. Ну, теперь веселье пойдет,

раз все так хорошо кончилось. А где веселье, там и музыка.

Начинает играть. Этот мотив подхватывают и другие музыкальные инструменты, и вот уже звучит целый оркестр.

К О Н Е Ц


Энвиль Касимов

* * *…Шла Барби на базар. Шла себе, тихонечко

показывая зазеленевшим деревьям, пятиэтажным домам, пролетающим в теплом небе жукам и другим живым особям обоего пола свою реальность – совсем даже не человеческую, а космическую красоту. Идет себе так и каблучками выстукивает не обыкновенную песню желания и любви, которую другие петь стесняются. Юбчонка вытанцовывает кокетливый хоровод от всякого игривого ветерка и шага звонкого. А из-под пласированной юбочки сверкают беленькие трусики, только что сшитые каким-то знаменитым кутюрье.

Да, она такая: знак вселенской красоты и мечта всех кобелей мира. Барби несет любовь и до безумия ее сама желает.

– Ой! Хорошо-то как! – подумала Барби, а думала она всегда.

Тут, вдруг, драчуны на всю улицу – очень громко дерутся. Мужик с большой и седой бородой в беретике бьет своими длинными ручонками по седой лысине мужика в белых шортах. Бьют друг друга сильно и в основном по голове, но не кричат и не ругаются. Кряхтят только. Потому что это были два интеллигентнейших человека, а воспитанные люди не ругаются. Мужик с седой бородой великий итальянский художник Леонардо да Винчи, а с седой лысиной в белых шортах был Пабло Пикассо – тоже великий художник. А подрались они из-за кучи тряпок всяких, что сшил другой мужик со смешным именем Гучи.

– Дураки какие-то. Как девчонки дерутся из-за тряпок. Пошли бы в магазин и купили бы себе все, да еще подштанники по самой распоследней моде, – подумала Барби, а думала она всегда. Подумала и пошла дальше.

Идет себе так и жизни радуется, а потом в ней совесть вдруг как пробудилась и решила она, что некрасиво двум великим художникам по мордасам живопись византийскую разводить. Подошла. Помирила. Поцеловала каждого из драчунов и пошла дальше.

А тут трамвай краснобокий посреди улицы остановился, и из него художник безухий Ван Гог как высунется в окно, да как закричит громче громкого:

– Целуй меня, распрекрасная Барби, а не то передерусь со всеми трамвайными пассажирами и пооткусываю всем им ухи. Да так пооткусываю, что не пришить их никуда. Кому правое, а некоторым даже левое.

Подумала Барби, а думала она всегда, что незачем всемирную историю искусства портить драками всякими, и зашла в трамвай. Поцеловала Ван Гога в лоб сморщенный, и он сразу успокоился. Сидит в уголке. Ухо свое отрезанное жалеет. Лучше бы таблетки успокоительные пил, а не водку горькую, и ухо было бы целое и невредимое.

Не стала выходить из трамвая Барби, потому что решила поехать в кино – новое кино про войну посмотреть, потому что она любила всякую жуть и муть на большом экране в кинотеатре.

А тут, откуда ни возьмись, кондукторы, то есть проверяльщики трамвайных безбилетных пассажиров в форме немецких офицеров времен второй мировой войны с крестами на груди и с автоматами тяжелыми на плече.

– Какие красивые мужички и сапоги такие чищеные блестят, и всю красоту мира в себе отражают, – подумала Барби, а думала она всегда.

А мужики-билетопроверяльщики как ее напугают, да как скажут ей:

– Хенде хох, распрекрасная Барби. Покажите-ка нам свой билетик трамвайный, а то нам кажется и не Барби вы вдруг, а заяц какой-то.

Ничего не услышала Барби, потому что она в обморок упала. А там, в обмороке, музыка красивая тихонечко играла, и она такое увидела, что когда очнулась от искусственного дыхания рот в рот, которое ей красивый мужик-билетопроверяльщик делал, решила она, что будет жить по-другому. А как будет, никому не сказала, только ее после

Приключения БарбиОтрывки из будущей книги


этого никто не видел. Хотя письма она присылала регулярно.

Первое начиналось так: «Весь мир делится на Барби и всех остальных».

* * *Я соврал, когда написал, что Барби никто не

видел. Видели ее и не могли не видеть. Зато красиво так получилось.

Жизнь Барби посвятила собирательству всяких там премудростей и общению с умными людьми. Барби много слышала про мужичка умненького, что в Индии живет. В стране этой много всяких странностей и мудрености всякой. Ну, например, они коров не едят, и эти телочки с выменем до пола у них живут даже лучше самих людей, но только там жарко очень и много снимают разных кино. Иногда это кино даже нормальным людям показывают. В кино эти индийцы очень смешно дерутся и ударяют друг друга понарошку. Только как-то громко получается. Подерутся, поцелуются, а потом петь и танцевать начинают. Вот так и живут.

Набрала она всякой всячины целую тележку и пошла пешком в Индию. Идет себе быстрым шагом, песенку напевает и тележку впереди себя толкает. Тут смотрит она: в шапках больших из тряпки намотанных и на верблюдах двугорбых мужики тихо так плетутся, в караван сбившись. Спрашивает Барби у самого главного:

– Куда путь держите?Отвечает он, но не сразу, что идут они в Индию

и везут товар всякий на продажу. Ну, как бы они купцы и послы заморские. Попросилась Барби с ними в путешествие, а потом не рада была. Потому что это не купцы, а бандиты, что девушками раскрасивыми торговали для всяких там утех мужицких и гаремов разнообразных.

Отняли они у Барби тележку, руки связали и посадили на верблюда двугорбого. Прикрыли ее с головой большой черной тряпкой и повезли ее как удобрение какое-нибудь. Не видела ничегошеньки Барби, потому что сознание потеряла. Удобно у девушек организм устроен. Если что не так, то бах и в обморок – тут и нет проблем. А если вдруг что надо станет, то поплачешь немножечко, поскулишь, покапризничаешь, и все же по волшебству образуется.

Барби очнулась уже на гнусном базаре, где людьми торговали.

– Вот те и базар! – подумала Барби. Да как заплачет. Да так громко, что ее злые бандиты уже бить хотели, как вдруг подбежит к ним заморский принц шанхайский в одеждах дорогих и говорит, что купит он красу распрекрасную за деньги любые.

Сторговался принц с бандитами за коня арабского, который через день-два от плохого обращения окочурился, и трех баранов, которые и не бараны вовсе, а козлы кастрированные и от этого еще более гнусные. В общем и целом не дорого обошлась дорогая Барби принцу заморскому. Потом провели они ночь в шатре расшитом золотом и украшенном каменьями драгоценными и говорили, говорили…

Так прошла еще тыща ночей и все в разговорах. Притомился принц и захотел поспать немножко, а перед тем как уснуть, купил Барби билет на самолет до самой Индии и еще охранников выделил целых тридцать три богатыря. От билета Барби не отказалась. Поблагодарила принца шанхайского, поцеловала его в щечку бритую и сказала, что охрана ей не нужна. Мол, если че, то сама справится. Уселась в самолет и улетела прямиком в Индию и к самому Будде.

* * *Пришла Барби к Будде, а он сидит и молчит с

закрытыми глазами. Присела она рядом и ждет, когда ее мудрец заприметит и говорить начнет. Тут рядом тоже много людишек разнообразных сидят и, как Барби, все ждут так себе и ждут, чтобы Будда заговорил.

Будда сидит и ничего не ест. Почти не дышит. Двадцать лет просидел без еды-воды, да как вскочит и как побежит в кусты ближайшие, видимо, по малой нужде. Через минутку вернулся и весь светится. Опять сел на следующие двадцать лет. Сидит. А все его тоже ждут, и кто чем попало занимается. А Барби вышивкой увлеклась. Ждет, когда Будда заговорит и тихонечко так гладью узор вышивает. Красиво получилось. Потом этот узор в музей британский разместили. Только моль в Англии зверствует, и съела она подчистую всю вышивку. Ничего для истории искусства не осталось. Не уберегли англичане-алкоголики красоту великую.

Двадцать лет прошло, да как откроет глаза Будда, да как увидит Барби, да как громко так вздохнет:

– Оммммоя Барбииии! Потом он встал, подошел к Барби и обнял ее. А

все, кто рядом сидел, позавидовали красавице и стали рассказывать, что будто бы Будда сказал:

– ОМ! А не: – Оммммоя Барбииии!Завистники и обманщики. А еще буддистами

себя называют.Взял Будда под ручку, и стали они прохаживаться

и беседовать. А Барби потом все подробно записала.


0 (Нуль) (Пумтэмлык)

Лариса Орехова

* * *Кыдёкын-Кыдёкын-тём-пеймыт Коркан

Анай изе…Анай изе…

* * *туж кыдёкынно туж матынодћг дыре!

оло нош тыметыноло нош серметын

шудэ њырдазоре эркынќре

кусо жондэм куараосын

лУл бќрДоН:

МарлыПумтэмлыкбусьтыр эрико

Марлысьќд-сьќдэсь

0 (Нуль) (Бесконечность) * * *Далеко-Далеко-в Доме черном темном

Матушка спит…Матушкаспит…

* * *очень далекои очень близков одно и то же время!

может в прудуможет в узде

играеттомитсядождит

свободноемое русло

голосами кричащих кос

вНУтрЕННИй ПлаЧ:

ПочемуБесконечностьбогатасвободна

Почемучерные-черные


инбам синъёс

МарлыТолэзьМарлысинву

МарлыЛапит кадь лэзид

Эрња Валэз!

* * *Вань улон –Ожмаськон!Кин кужмогес!?

Вань улон –Сюрес!Кытын кожонъёс – каръёс!

Вань улон –Со Крезь!Соин шудытэк уг лу!

Вань улон –Гурезь!Кудаз одно ик тубоно!

Вань улон –Куриськон!Икона! Алтарь! Сюсьтыл!

Вань улон –Кеськон!Вордскон! Будон! Пересьмон!

Вань улон –Эктон!Љуатскон но Бырон!

Вань улон – Со Лул…Солэн Лобонэз! Тылыз! Пеньыз…

* * *мон – Лабиринтсо – Минотавр со возьма монэнош мон сое

дась ни Тыл – со љуа туж юндась ни Кыл со пушкын – кужмо Тын

у небаглаза

Почему ЛунаПочемуслезы

Почемукак Лапитотпустил

Дикую Кобылицу!

* * *Вся жизнь –Борьба!Кто сильнее!?

Вся жизнь –Дорога!Где повороты – города!

Вся жизнь –Это Крезь!Поэтому нельзя не играя!

Вся жизнь –Гора-Гурезь!Куда обязательно надо подняться!

Вся жизнь –Это молитвы-просьбы!Икона! Алтарь! Свечи!

Вся жизнь –Это крик!Рождение! Взросление! Старение!

Вся жизнь –Пляска!Возгорание и Исчезновение!

Вся жизнь –Это Душа…Ее Полет! Огонь! Пепел…

* * *я – Лабиринтон – Минотаврон охраняет меняа я его

уже готов Огонь – он горит очень крепкоуже готово Слово внутри огня – сильный Ветер


љуалом кыкнамы ик отын –со тылын – туж кужмо но юн! нош Пашпунош Усьтозсинъёссэнош Ќтёзмукетъёссэ

1 (Кыл)

Мон оскиТа Дунне – Мукет!

Синвуосы суто –Бќрд!!!Мия Анае!!!

Шур – мынам СинъёсыТќл – мынам ЫмдурыКуаръёс – Бабляосы

Пиялаос яраосын – вурылэмынЙылсо сэрегъёссы учконъёсы…

Улэ! Улэ! Улэ! Улэлэ!

Улонын – кулэ кыл – вань!Инбамын – Тћ сярысь – Ивор!

Улэ!!! Яр-Атон – Тћ вќзын Тћ дорын Тћ пушкын!

7 (Кыл)

Мынам калыке –алмаз жильыосын мерта аслэсьтыз вамышъёссэсо пушкын бырисьтэм кужым – алмаз жым!

тём-пеймыт нюлэсъёсын лулыз солэн ватћськемынкылтэм чалмытлыкын выжыосызтуж кышкасесь синъёс – йыромемын – жильыоссывандо зубектылэм нарњем пыдзэсмыно соос – жильыосын – пеймыт нюлэсъёстћ

кучыранъёс музэншундыпизэс витё

нош котьку но сьќд пумтэмлык музэн

сгорим мы оба в нем –в этом огне – сильно и крепко!

а Орешникснова Откроетглазаснова Позоветдругих

1 (слово)

Я верилаЧто этот мир – Другой!

Слезы жгут –Реви!!!Мия Мама!!!

Река – мои ОчиВетер – мои ГубыЛистья – мои Локоны

Стекла в ранах – сшитыВ острых уголках зрачки…

Живи! Живи! Живи! Живите!

В жизни – нужное слово – есть!В Небе – для Вас – Завет!

Живите!!!Любовь – Яр-Атон – возле Вас в Вашем доме внутри Вас!

7 (слово)

Мой народ –алмазными цепями мерит свои шагив его жилах нескончаемая сила-кужым – алмазный жым!

в черных лесах душа его сокрытав бессловесной тишине его корниочень пугливые глаза – заблудившиеся – оковы цепейрежут онемевшие и истертые ноги идут они – в цепях – по темным лесам

словно совыждут солнечного детеныша

а в ответ им всегда как черная бесконечность


Уйшор гинэ кока Пу гырлызэсКу гырлызэсАл гырлызэсМаз гырлызэс

нош Сизифлэн барабанэз туж кќшкемыт куараосынљутэ Изэз погыльтыны

Мынам калыке – вылэ но вылэ –ачиз Прометей кадь кужмо но юн жыльыосынгутё пыдсыкудћз мыдлань берыктэмын нырысетћ Алангасар музэн

трИстаН – ИзольДалы

люка мынэсьтым пеньмено Шур вылтћну монэ быдњым шудбуро пыженкысћсь Шунды сћослэн бичатонзы вылтћ

эн учкы мон шоры…тыл гинэ мед бќрдоз…

эн оскы мар гожтозы ву вылэ чорыгъёс уг усьтћськы соослы дунне вылысь черссо ватосъёсты тодэ Шур…тодэ Тќл…тодэ Нюлэс…

ну монэ быдњым шудбуро пыженмыдлань будћсь Нюлэс-Шундылэн њардоназ…

обыДа

– Кин тон кескич кышно?Учкиськод шорам туж сак…Пќяны?!Оло шонерзэ-а вераны тон турттћськод?Малы-о туж сэзьПыдъёсыныд тапыртћськод?Уг уг пыр уг пуксьы монТынад тумошо лопатаядТон монэ уд суты

– Уг! – шуэ одћгзэ синзэ кырмыштыса –Мон тонэ нылы туж зол яратћськоУгось кин тон луиськод мон тодћськоНюлэслэн нылыз ук тон

только холодный Уйшор колотит Колокола из дереваКолокола из кожиКолокола из коленей АЛКолокола из терпений МАЗ

а барабан Сизифа со страшными голосамиподнимает Камень чтобы скатить обратно

Мой народ – поднимается и поднимается –как Прометей сильными и крепкими цепямина дно пропастикоторая вывернута наизнанку словно первый Алангасар

трИстаН – ИзольДЕ

собери мой прахи по Реке неси меня на большой и счастливой лодкепо щекочущим лучам угасающего Солнца

не смотри на меня…только огонь пусть плачет…

не верь тому о чем напишут рыбы на воде не открывается для них мировое веретеноэти тайники знает Река…знает Ветер…знает Лес…

неси меня на большой и счастливой лодкек заре обратно растущего Леса-Солнца…

обыДа

– Кто ты хитрая женщина?Смотришь на меня очень чутко…Хочешь обмануть?!Или хочешь правду рассказать?Почему так шустроВыплясывают твои ноги?Нет не зайду не сяду я На твою нехитрую лопатуТы меня не сожжешь

– Нет! – говорит подмигнув одним глазком –Я тебя дочка сильно люблюПотому что знаю кто ты такаяТы являешься дочерью леса


Вордскемын тани татын – Куак пќлысь пичи тэлез возьматэПужым котырез –Бадњым тэль азьвыл татын валКуке тон нылы синъёстэ љутћдНо Шунды сиосын мыняса учкидВот соку валай мон! –Киоссэ ик шоналтэ! –Кин но кытысь луиськод…

Но шуак ышиз ваньмызПукисько пужым йылынНош отын эшшо вылынПуштрес џуж гоно коньы –Мульызэ сётэ мынымМе пе си тыныд кулэСиыны та мульыезНош ик адњы ШундыезОтын Анаед тынад улэ…

3 (КУИНь)

Нюлэскынтужгес но љужытгестужгес но мќйыгесписпу йылынсинмез мальдытыса икулэ вал…зарни тылэн югдытыса уно син-синучконъёсын усьтћськыса…отын вал мон – уно монъёс – НюлэскысьНюлэсъёс

* * *Уй возьматћз мыным ассэ: Лулыз вал солэн Пересь –вань тодмотэм вашкалалэсь но валлянлэсь – кисыри ымныро губырес –уд но тоды уд но вала кќня солы Ар-ес –уд но тоды уд но вала кќняетћ Ар-езсо раньњыса ветлэ Музъем-раньчотћз –кќшкемыт курадњон солы – музъемдур Сюрес –ортчыны сое Дырлэн висёнэз пыртћчиданы сое – вормыны –выльысен мед вордскоз шуыса Выль Џукна – егит Лул

Родилась ты вот здесь –Показывает на поляну за кустами На место вокруг сосны – Раньше здесь был непроходимый лесКогда ты доченька глаза поднялаИ Солнечными лучами радостно посмотрелаВот тогда я и поняла! –Руками замахнула! –Кто ты и откуда будешь…

И вдруг быстро все исчезлоСижу я на соснеА там еще вышеПушистая и рыжая белка –Мне орехи подаетНа мол ешь это тебеОбязательно надо съестьТогда ты снова увидишь СолнцеТам у тебя Мама живет…

3 (трИ)

в Лесуна самом высокомна самом старом деревеослепляя глазасидели…освещая золотым огнем многоокимиглазами открываясь…там была я – я во множественном числе – исконно ЛесныеЛеса

* * *Ночь показала мне себя: Душа у нее была Старая –старее прошлой и забытой старины – с морщинистым лицом горбатая –и не узнаешь и не поймешь сколько ей лет – Ар-ес –и не узнаешь и не поймешь уже который год – Ар-ез –она устало бродит-ходит по своему раньчо «Земля» –для нее большие страданья – околоземельные Дороги –пройти их через болезни Временивытерпеть их – победить –для того чтобы снова родилось Новое Утро – молодая Душа


* * *уйвќт сюресъёстћмон утчасько тонэнош пумитам адњиськыло гутёосысь учкись вож синмо вужеръёс –туж кыдёкысь гурезьёслэн югыт-югыт вордскись ымныръёссы –кельто пытьыоссэс мынам вирам – уйшор ыше шаер шоры – берга уй кыз мон синъёстэ гинэ адњыса вуисько –кужмо но шудбуро бубылиё уй сьќры

* * *Толэзь со – тоннош мон – Шундыинбамын улћськомыватскыса ог-огмылэсьтон – Уйин Возьмась Инмынмон – Џукна тылси-зор ву вылын лудъёс вылын лэйкась-эктћсь

ог-огмылэсь ватскиськомы ке но мылкыдъёсмы ог-огмылы тодмокќня ке шокчонъёс гинэ асьме вискынкќня ке учконъёс гинэ асьме пушкынлыдњон понна сюлэмъёсмес ог-огмылэсьно утьыса кельтон понна шудо-буро малпанъёсмесэшшо огзэ мќзмон дырез ортчон-потон понна

* * *Сюрес тубатоМукетыз сюрес ќвќлВылће – улће…

Тубат – Выжъёсысь синкылиос (бќрдон)Коџышъёс отысь тэтчалоМукет дуннеосы –Быдњым шуръёс вылтћ

Тубат – пирамидаУно сэрегъёсынОдћг вырйылын

КалыКлэН ЯратоНэзлы сЁтсКоН

Эн ветлы гадяд кокаса:Мон Мон МонЛулыд ик сюлмыд потымон

* * *по дороге сновя ищу тебяа на встречу мне показываютсяглядящие из пещер зеленоглазые тени – у отдаленных горсветло-светло рождающиеся лица –оставляют следы в моей крови – уйшор исчезает в середине отчизны – крутится ночная елья только глаза твои успеваю видеть –за сильной и счастливой ночью с порхающими бабочками

* * *Луна – это тыа я – Солнце живем на небепрячась друг от другаты – Ночью на Небе Сторожя – Утренний дождь лучей танцующих и колыхающих на воде на лугах

хотя и прячемся друг от друга настроения наши друг другу известнывсего лишь несколько дыханий между намивсего лишь несколько взглядов между намичтобы прочесть сердца друг у другачтобы сохранить счастливые мысличтобы пройти и выдержать еще одно грустное время

* * *Дорога с лестницамиИной дороги нетВверх – вниз…

Лестница – Слезы на мосту (плач)Кошки оттуда прыгаютВ другие миры –Через большие реки

Лестница – пирамидаСо многими угламиНа одной вершине

лЮДсКой лЮбвИ отДаЧа

Не ходи бея себя в грудь:Я Я ЯХоть и выпрыгнет душа или сердце


Нокин но уз луы валасьНи Уйпал ни Џукпал паласьТон луод соослы серемКотькыџе мед луоз ни вылад дэремПальпотон но татын уз юртыТапыртон но номыр уз сётыЯратон сётћське ужъёсынБадњымесь но вылћ КиосынСо пќсез њырдытэз возиське-утиськеСо пушкын бусьтырез адњиськеНомырин но уз лу воштыныМон шуса но уз лу басьтыны

ГалатЕЯ

Пигмалион!Кылдытћсе мынам!

Пигмалион!Югдытћсе мынам!

Пигмалион!Усьтћськонэ мынам!

Ческыт уммен кќлћсь куаръёсСо вылын али гинэ вордскем вуосНенег усьтћськыны кутскем бубылиосЮгыт чеберскись сяськаос пушкын

Вордскиз со мусо мунё!

Тубат – сюресМукетыз ќвќлТубат –

* * *Бќрдо на аСерекъяло на аКырњало на а Веттало на аШудо на аЭкто на аМадё на а

Со пересь песянае сяменнунызэ веттасануназевакытэ?

Не найдется никто понимающийНи с Севера ни с ВостокаТы будешь для них смешенИ какая бы ни была на тебе рубахаИ улыбка здесь не поможетИ ритм танцующих ног ничего не дастЛюбовь отдается трудамиБольшими и всевышними РукамиЭтот жар бережется-хранится В ней богатство искритсяЕе обменять невозможно ничемИ словом «я» ты ее не получишь

ГалатЕЯ

Пигмалион!Создатель мой!

Пигмалион!Светоч ты мой!

Пигмалион!Моя откровенность!

Сладким сном спящие листья На них только что родившиеся росыНежно раскрывающиеся бабочки На светлых распустившихся цветках

Родилась она милая кукла!

Лестница – дорогаИной дороги нетЛестница –

* * *Заплачу ли еще Буду ли смеятьсяЗапою ли песню Покачаю лиБуду ли еще игратьСпляшу лиРасскажу ли сказку

Как старая моябабушкакачая ребенкав дневноевремя?


Американская гастроль: Cowboy Club 23:12

Как и было обещано, вечером нас отвезли на танцы в Cowboy Club. Отправились мы туда вшестером – я, Миша, Лариса, переводчик Костя и две американские девушки. Поскольку Сан-Диего растянут вдоль океанского побережья, добирались мы в другой район города относительно долго, но увиденное того стоило. Припарковав автомобили, мы направились ко входу. Внешне заведение напоминало стилизованный салун из вестерна. Молодежь стекалась довольно активно, и, как я заметил, девушки в подавляющем большинстве были в джинсовых юбках, ковбойских сапогах, а многие еще и в шляпах. Принципиальное отличие заключалось в больших габаритах здания и агрессивной неоновой иллюминации. Фейс-контроль осуществляли восемь рослых парней в ковбойских шляпах, джинсах и сапогах.

Уже на входе нас ожидал неприятный сюрприз – охрана очень вежливо по форме и наотрез по содержанию отказалась пропускать Мишу, поскольку у него не оказалось с собой документа, удостоверяющего личность. На наш удивленный вопрос «почему?» нам ответили, что по закону штата в развлекательное учреждение, где продаются алкогольные напитки (это они про пиво!!!), запрещен вход лиц моложе 21 года. Широкоплечий Миша при росте 190 см вполне выглядел на свои 28 лет, к чему мы и пытались апеллировать. Охранники с неизменной американской улыбкой объяснили, что не пустили бы его без удостоверения, даже если бы он выглядел на 50 лет, закон есть закон. Мы обратили внимание, что все входившие в клуб предъявляли водительские права, которые в США являются едва ли не основным удостоверением.

Отрывки из дневников

Алексей шепталин

Мы всего-то приехали на пару-тройку часов, а дорога за паспортом и обратно заняла бы часа два, что было бессмысленно и Миша, смирившись с расколом, благословил нас на «введение во храм» и уселся на скамеечку. Пройдя фейс-контроль, мы заплатили на кассе по 5 долларов, ответно улыбнувшись кассирше с бейджем «Na-tasha». Наверняка это была русская девушка, но я не стал вступать с ней в разговор, поскольку за десять дней в Сан-Диего уже привык, что русских можно встретить практически везде. Мы вошли в просторный зал, разделенный на две части. В одной концентрировались несколько баров и пара десятков бильярдных столов. Вторая же представляла собой танц-пол с сотнями людей, танцующих под кантри-мьюзик. Многие ходили с пивными банками, периодически прикладываясь. Толчея была невероятная и мы решили пройти на второй этаж, откуда было удобно вести наблюдение за всем происходящим. Наши американские подружки пошли танцевать, предложив нам присоединиться после изучения основных танцевальных па. По пути я в толпе пару раз крепко ударился плечом о плечи веселившихся «ковбоев». По старой привычке я был готов к худшему развитию событий – к словесному наеду типа «смотри, куда прешь!» или предложению «поедем-выйдем-поговорим». К моему удивлению реакция ковбоев была прямо противоположной, они приподнимали шляпу со словами «сорри, сэр». В тот вечер я был великодушен.

Наверху оказалось не так многолюдно. С балконов второго этажа над танцполом нависало несколько больших конфедеративных флагов времен гражданской войны в США. Словно в издевку над общей картиной «дикого Запада» среди публики разгуливал явно перебравший спиртного один-единственный на всей вечеринке негр. Подобно


годовалому ребенку после каждого десятка шагов он останавливался у стеночки, чтобы перевести дух. Пошатываясь, этот полутораметровый потомок дяди Тома подошел к нам и, дыша в грудь Ларисе, пригласил ее танцевать. Та, естественно, отказала. Он безрезультатно повторил просьбу. В следующий момент представитель угнетаемого расового меньшинства возопил, что есть мочи: «Ты отказываешь мне? Потому что я нигер? Да?!!!» К счастью, музыка играла очень громко и свидетелями начинавшегося скандала оказалось «всего» человек двадцать. Межрасовый инцидент удалось загасить довольно быстро. Переводчику Косте достаточно было только сказать ему, что мы русские, а эта девушка с нами. Реакция негра на слово Russia была молниеносной – его лицо исказила гримаса ужаса и он короткими перебежками направился от нас куда подальше, судя по походке, трезвея на ходу от услышанного.

Сверху было удобно наблюдать за действом в зале. Все ковбойские танцы были двух видов. Под медленный кантри ковбои вели своих кружившихся партнерш по кругу, слегка поддерживая их. Среди присутствующих наблюдалось доминирование девушек, вследствие чего во время медленного танца девчонки стояли в сторонке, ковбойские шляпы в руках теребя. Во время быстрых танцев все выстраивались в ряды и шеренги, совершая определенный набор последовательных танцевальных движений с притопами, прихлопами, прыжками, разворотами и т.д. Не скажу, что движения были сложными, поскольку подавляющее большинство в такт музыке делало их довольно синхронно, словно репетировало целыми днями. Легкими их тоже нельзя назвать, поскольку многие танцоры свистом и криками выражали восторг от того, что протанцевали с начала до конца ни разу не сбившись.

Пока женская часть отрывалась на ковбойском шейпинге, большинство парней тусовалось вокруг столов, азартно играя в бильярд или наблюдая за игрой. Практически у каждого, даже у играющих, в руке была банка пива, как правило «Budwiser». Как мне довелось убедиться, в южных штатах настоящий культ бильярда и пива. Пива пьют много, но, что удивительно, чем больше, тем веселей становятся. Единственным пьяным за три часа пребывания в клубе был тот самый негр. Ни одной перебранки, ни одной драки. Все друг другу улыбаются, извиняются. Я в толпе кому-то на ногу наступил – извинились оба и одновременно. За что я – понятно, но «пострадавшему»-то за что

извиняться? В общем, странные они, американцы эти. Нелогичные какие-то. Столько адреналина зря пропадает. А если серьезно – это практически другая цивилизация, в чем я имел возможность убедиться еще много раз…

Американская гастроль: Не хороните мое сердце у Вундед-Ни 00:30

Разжиревшие на казенных харчах «объиспанившиеся» индейцы в тюрьме меня не впечатлили. А пообщаться с коренными американцами хотелось. Я настолько допек принимавшую сторону индейской тематикой, что наши хозяева всерьез озаботились, где бы и чего нам найти такого специфически индейского. Надо заметить, что свое негативное отношение к индейцам они скрывали с трудом. Ну, может, и не негативное, но явно настороженно-недоброжелательное. Я сравнил его с тем, как у нас относятся к цыганам. Итак, местные музеи уже были освоены и в качестве продолжения нам предложили посетить соседнюю индейскую резервацию, где находилось крупнейшее казино Южной Калифорнии. Как нам объяснили, на территории большинства штатов игральные заведения просто запрещены, и американцы вышли из положения, разместив всевозможные казино в резервациях, которые островками размещены во всех западных штатах США. Все дело в том, что на территории индейских резерваций федеральная юрисдикция не распространяется, то есть, вроде бы как нет в штате формально никаких казино, а брызнул азарт через край – через пару часов доберешься. В резервациях, кстати, полное индейское самоуправление, туда даже полиция штата нос не сует, чем пользуются криминальные граждане.

Ехали мы в резервацию от Сан-Диего всего около часа. Машины двигались туда нескончаемой вереницей – богатеньким американцам не терпелось избавиться от презренных грязно-зеленых дензнаков, столь почитаемых во всем мире. Уже двигаясь по резервации, мы получили возможность окинуть беглым взглядом бытие калифорнийских индейцев-кумийяи. Действительно, бедно живут. Джипы-пикапы у их домов были какие-то старые, годов, наверное, 80-х. На фоне остальной Калифорнии индейские коттеджи выглядели весьма неказисто. Нигде не было розовых кустов, пальм и прочей эстетичной растительности – оно и понятно, за ней ухаживать надо. По нескольким крупногабаритным индейским фигурам можно было догадаться, что работой они себя явно не утруждают. Да и ментальность


у индейцев другая – дети природы все-таки. Как я понял, меркантильность и жажда наживы им чужды, а те деньги, которые на игорном бизнесе зарабатывают резервации в богатых штатах типа Калифорнии, относительно ровным и тонким слоем размазываются по остальным резервациям. Да, у индейцев самый низкий уровень доходов в США, но ведь они практически и не работают. Поскольку среднегодовая температура в Южной Калифорнии 21 градус, многие из этих американских «диогенов» живут в старых вагончиках-трейлерах и вполне этим довольны, так как никаких налогов платить не надо. Зарабатывают по-разному. Одни ездят на работу в город, другие сувениры делают, третьи ими торгуют, четвертые криминалят и т.д. Есть даже фольклорные коллективы, выступающие на площадках при казино. На одно из таких представлений мы и попали. Не скажу, что был счастлив это видеть, поскольку это было театрализованное шоу, имевшее с народными традициями лишь костюмное сходство (примерно как мамонтовский «Италмас»). Даже наши далекие от культурной антропологии американские друзья несколько раз сказали нам, что это лишь шоу и не надо думать, что это реальные индейские песни и танцы. Яркое красочное танцевально-музыкальное шоу с использованием лазерных, водных и дымовых спецэффектов длилось чуть более получаса, после чего возбужденная толпа, на две трети состоявшая из дам пенсионного возраста, направилась внутрь казино проматывать свои зеленые тугрики. Большинство засело за одноруких бандитов и упоенно отдалось игре. По нескольким радостным лицам я понял, что некоторые даже выигрывают.

Пенсионная система США такова, что к пенсии у многих складываются весьма приличные капиталы, благодаря финансовой стабильности и сложной накопительной системе. Страна не испытывала серьезных финансовых потрясений с кризиса 1929 – 1933 гг., что при низком уровне инфляции, высокой зарплате и процентных начислениях во всевозможных фондах делает пенсионную жизнь американских стариков поистине золотым временем. Они путешествуют, занимаются благотворительностью, выписывают пригожих невест из Филиппин или России, снимают мексиканских мачо и т.д. Надо видеть, с каким азартом эти старушки с одинаковыми стрижками-прическами, похожие одна на другую почти как сестры, дергают рукоятки автоматов, получая те острые ощущения, которые в других сферах им, видимо, уже недоступны.

Я с детства грезил индейцами, после того как еще в шестилетнем возрасте посмотрел знаменитый фильм «Чингачгук – Большой змей»

с Гойко Митичем. Потом были романы Фенимора Купера «Прерия», «Последний из могикан», «Зверобой», «Следопыт» и т.д. Вестерны до сих пор мой любимый киножанр. И вот я, очутившись на противоположном краю земного шара, находясь в «индейской резервации», больше напоминавшей филиал Лас-Вегаса, за целый вечер не встретил ни одного реального индейца (я имею в виду антропологический облик). Вся обслуга была из латинос, говорят, что индейцы для этой работы слишком гордые. В отличие от моих восторженных товарищей, меня, как этнографа, все увиденное в этой благополучной резервации в большей степени удручило – степень этнокультурной ассимиляции индейцев США казалась гораздо выше, чем я мог ранее предполагать. Потомки тех, кто когда-то бился за свободу у Вундед-Ни, явно предпочли свободе хот-доги, гамбургеры и барбекю…

Американская гастроль: в тюремных застенках (2 часть) 01:36

Едва ли не посредине тюремной территории мы увидели огороженную забором из сетки небольшую площадку, на которой красовался круг диаметром в несколько метров из красноватого грунта. Вся поверхность круга была покрыта затейливыми геометрическими орнаментами из камушков. Как объяснил нам библиотекарь, на этом месте когда-то стоял тотемный столб и шаманский шалаш. Он рассказал нам, что здесь местные индейцы по праздникам совершали религиозные обряды до тех пор, пока не пришли строители. Договориться не удалось – проект есть проект, началась планировка местности. Бульдозерист снес шалаш и столб, за что прилюдно был проклят шаманом. В первую же ночь после святотатства бульдозерист по неустановленной медиками причине умер, а еще несколько рабочих оказались в реанимации, где один скончался через сутки. От чего надо было лечить остальных, врачи так и не поняли. Все строители, как один отказались работать на объекте и уехали. Новые мексиканские рабочие, прибывшие на стройку, услышав эту историю, также отказались работать, поскольку они народ набожный и суеверный. В результате подрядчикам пришлось пойти на невероятный шаг, едва ли не посреди тюремной территории они оставили проклятое место, обнеся его высоким забором, к которому рискуют подходить только индейцы-заключенные. Мы не были бы русскими людьми, если бы не попросились внутрь (инициативу проявили женщины, почему-то, как ни странно), но нам отказали, несмотря на наличие калитки.


Нас сводили в столовую, где в огромном зале обедали с десяток сотрудников. Показали меню, продемонстрировали набор блюд (салаты, котлеты и куча всяких гарниров), но, к нашему сожалению, не покормили, лишив возможности впоследствии рассказывать, что мы «хлебали баланду» на американской зоне. Нам показали учебные классы, где малограмотные зеки-афроамериканцы получали образование. Затем нас привели в огромный двухэтажный зал, в центре которого за непробиваемыми стеклами с узкими «бойницами» на возвышении находилось помещение для охраны. Там несли вахту два охранника, которым с их мест было видно и слышно практически все вокруг. По периметру зала находились камеры и пара душевых кабин. На пространстве между «стекляшкой» и камерами стояли столы, за которыми играли заключенные, причем не только в традиционные карты и домино, но даже и в шахматы! Зеков было немного, поскольку большинство находилось на улице. Они истосковавшимся взором смотрели на женскую часть нашей «делегации» и даже отпустили в их адрес пару безобидных шуток. Камеры были двух и четырехместные. В одну из камер нам разрешили заглянуть. В небольшом помещении, напоминавшем двухместное вагонное купе, друг над другом располагались спальные койки. У двери стоял унитаз, а в противоположном от двери и кроватей углу на кронштейне был закреплен небольшой телевизор, который является на зоне разновидностью поощрения. Когда нас выводили из этого зала, я заметил, что охранник за стеклом, оказывается, все это время держал в руках винтовку.

Я, как этнограф, везде и всюду, даже в тюрьме, интересовался индейской темой. Я задавал про тюремную жизнь индейцев так много вопросов, что Дэвид не выдержал и отдельно от остальных сводил меня в камеру к индейцам (в тюрьме все зеки тусуются со своими). Так получается, что в Калифорнии процент криминала среди индейцев выше даже, чем у негров, и значительная часть мужского индейского населения хотя бы раз в жизни, но проходит через тюремные «университеты». Войдя в камеру, где играли в карты несколько зеков, похожих больше на мексиканцев, чем на индейцев, я поздоровался с ними, но ответа не получил. Уже в камере Дэвид пояснил мне, что местные индейцы белых за людей не считают и принципиально говорят лишь на испанском. Когда я сказал зекам, что я из России, их глаза сделались круглыми от удивления, словно они увидели питекантропа. Я добил их, произнеся бессвязный

набор испанских фраз, точно не помню, но что-то типа «Венсеремос, амигос! Грингос но пасаран! Эмпебло унидо хама серавенсидо! Вива Фидель!» По их шалым глазам я понял, что переборщил, но Дэвид меня уже вытягивал из камеры, как говорится, от греха подальше.

Поскольку главная цель американской пенитенциарной системы – не наказание, а перевоспитание, к заключенным постоянно открыт доступ всевозможных священников: католических, протестантских и даже иудейских. На обратном пути мы столкнулись с раввином, который специально приехал из Сан-Диего на проповедь к четырем зекам-иудеям. Одна из наших дам, еврейка Наташа из г. Владимира, была просто в восторге от встречи с раввином в столь необычном месте. Он в свою очередь был рад не менее, и нам с трудом удалось их растащить, поскольку время уже поджимало.

Когда мы покидали территорию тюрьмы, я подумал, что мне все это больше напоминает какой-то военно-спортивный лагерь: все условия для занятий спортом, приличное питание, библиотека, настольные игры, душ в любой момент, телевизор, учеба, лекции и проповеди. Безусловно, человек в такой обстановке не обозляется, и выходит на свободу нормальным человеком, формально искупившим свою вину перед обществом. Вот только страх повторного попадания на такую зону у них вряд ли формируется. Хотя, возможно, я не прав, поскольку американцы, как мне показалось, гораздо больше, чем мы, умеют ценить и свободу, и время.

В один из дней программы наши HOSTS вместе с нами обсуждали, что бы нам еще показать в Сан-Диего. Дэвид, работавший в руководстве тюрьмы, неожиданно для всех предложил сходить на “экскурсию” к нему на работу. От этого предложения почему-то особенно были в восторге наши женщины, хотя и не могли до конца поверить, что это возможно. Больше всех, однако, не верил я, так как не понаслышке знал, что такое режимный объект – в июле-августе 1991 г. я работал в стройотряде в колонии строгого режима в поселке Азино (мы меняли забор и натягивали колючую проволоку в “запретке” – будет возможность, расскажу, как меня чуть не пристрелили с вышки). А в США многое оказалось намного проще. Единственное условие, которое нам предъявили – никаких джинсов и футболок, чтобы максимально отличаться от заключенных.


Утром нас, разодетых в пиджаки и галстуки, привезли в тюрьму, находившуюся посреди пустыни километрах в 30-ти от города. У нас забрали фотоаппараты, документы, сумки. Пока на нас оформляли пропуска, мы встали в нескольких метрах от двери в проходную. Ждать пришлось около получаса, поскольку шла пересменка. Сразу поразили две вещи. Первая – как много женщин работает в мужской тюрьме. Вторая – каждый, кто выходил из дверей, извинялся перед нами. После того как извинилось человек 20, я не выдержал и спросил у Дэвида, в чем дело? Он ответил, что мы стоим очень близко от двери (3 – 5 метров!) и все выходящие извиняются и одновременно благодарят, за то, что мы их пропускаем. Я сразу вспомнил свои оттопанные студентами ноги и входную дверь на пружине во второй корпус УдГУ, у которой одна створка была постоянно закрыта на шпингалет, из-за чего в большой перерыв возникали значительные пробки. Американцам такие проблемы были неведомы.

Пересменка закончилась, и нам предложили расписаться в каком-то журнале, что мы идем в тюрьму на свой страх и риск, и что правительство США не несет за нас никакой ответственности! Наши дамы зароптали, но Дэвид успокоил их, сказав, что нас поведут в “облегченную” зону, где досиживают те, кому до выхода осталось менее полугода (или года – точно уже не помню), что, по его мнению, было фактически гарантией безопасности. Мы расписались и пошли. Сначала нас усадили в какой-то аудитории, где местный психиатр, доктор медицины Марк Катц, кратко проинструктировал нас, как вести себя на “зоне” и ответил на наши вопросы. Не в меру упитанный психиатр периодически подергивал головой, хихикал невпопад и громко сопел. Обсуждая позднее психиатра, я списал его поведение на издержки профессии, а наши женщины пришли к выводу, что ему самому было бы неплохо пройти курс лечения. Миновав три высоченных забора и трижды показав охране документы, мы оказались на обширной площади, разделенной на сектора, предназначенные для различных спортивных игр. Я разглядел баскетбольную и волейбольную площадки, а также футбольные ворота (для соккера). Оказывается, почти все свободное время зеки могут резаться в спортивные игры, и мне стало понятно, почему негры так здорово играют в баскетбол. Когда мы проходили по дорожке мимо площадок, игравшие там зеки прекратили игру и уставились на нас. Здоровенный толстый негр с искренней радостью в голосе воскликнул: “Велкам!”, от чего мы поежились, а наши дамы прижались к нам поближе.

С нами (8 женщин и 3 мужчины) шли два работника тюрьмы, вооруженных лишь дубинками. Но, как нам сказали, на самом деле все было под гораздо более пристальным контролем.

Первым делом нас повели в библиотеку, где роль библиотекаря выполнял немолодой уже индеец (кажется, из зеков) с длинными, седоватыми волосами, собранными сзади в хвостик. В библиотеке посетителей не было, и индеец посетовал, что книги теперь почти не читают, а если и берут литературу, то преимущественно религиозную. Я спросил, есть ли у них книги русских писателей? “Да, конечно, Толстой и Достоевский” – ответил книгохранитель (“Война и мир”, “Преступление и наказание”). На вопрос о том, как часто их читают, он ответил, что на его памяти еще ни разу не брали. Индеец был из местного племени Кумийяи и он снова вывел нас во двор, чтобы показать святыню его племени – капище, оказавшееся при строительстве на территории тюрьмы. Когда мы вышли во двор, то были удивлены открывшейся картиной...

Со стороны, наверное, виднее... 09:22

В один из дней нашей программы, когда мы собирались на обозрение богоугодных заведений г. Сан-Диего, руководитель Гэри объявил, что с русскими хочет встретиться журналист местной авторитетной газеты “The San-Diego Union-Tribune” Брайан Кларк. Когда мы приехали на экскурсию в дом престарелых, журналист уже ждал нас. Не помню почему именно, но за интервью он обратился ко мне (наверное, как к “профессору”) и Людмиле, активистке из Адыгеи. Мы поговорили о перспективах взаимоотношений США и России, о перенимании опыта строительства демократии, о программе “Открытый мир” и ее пользе для молодых россиян. Напоследок журналист сказал, что ему нужна наша фотография, но фотограф газеты сможет встретиться с нами только завтра. На завтра у нас были запланированы походы по музеям Сан-Диего. Мы договорились о встрече в 9 утра у Музея человека.

Зная, как американцы ценят свое и чужое время, мы на всякий случай пришли в 8.50. Фотограф появился без одной минуты 9. Мы поздоровались и предложили ему сделать фото на ступеньках музея. Фотограф поморщился и ответил, что это слишком банально и чтобы мы не беспокоились и осматривали экспозицию, а он в это время будет искать хороший фон и ракурс. Ходили мы по этому большому музею больше двух часов, рассматривая скелеты динозавров, саркофаги из Египта, мумии ацтеков из Мексики, многочисленные


археологические и этнографические артефакты индейцев Юго-Запада США и прочие экспонаты.

Сначала мы поражались выдержке и профессионализму фотографа, который тратит столько времени ради одного-единственного снимка. Спустя какое-то время, мы уже и думать забыли о нем, а он между тем ходил и ходил за нами. Оказалось, он не просто искал ракурс и фон, а щелкал нас исподтишка. Мы были удивлены, когда он подошел попрощаться. Он сказал, что сделал несколько фотографий и на свой вкус выберет лучшую для газеты. Проверить, что он там нащелкал, мы не могли – его здоровенный NIKON был хоть и крутонавороченный, но аналоговый, поскольку цифровые технологии в 1999 г. еще не имели столь широкого распространения.

На следующее утро Гэри принес нам несколько экземпляров свежего номера газеты и, смущенно улыбаясь, развернул один из них. Крупный заголовок гласил: БУДУЩИЕ РУССКИЕ ЛИДЕРЫ С ВИЗИТОМ В САН-ДИЕГО.

Все бы ничего, только над заголовком красовалось фото манекена НЕАНДЕРТАЛЬЦА, в сравнении с которым наши мелкие фигурки были просто фоном!

Гэри и его жена Кларис извинились за фотографа, им его поступок показался оскорбительным. А мы с Костей лишь улыбнулись, так как поняли, почему каждый американец, узнававший, что мы – русские, оглядывал нас с головы до ног так, словно пытался обнаружить хвост, рога и копыта. У среднего американского обывателя до сих пор есть убеждение, что русские – это побочный продукт антропогенеза, недоразвитые Хомо Сапиенс, вечно пьяные и в распущенных шапках-ушанках. Не верите? Тогда вспомните, хотя бы русского космонавта (не кого-нибудь!) из фильма “Армагеддон”.

Американская гастроль: это страшное слово “Russia” 00:58

... из России.Через несколько часов ожидания мы группой (9

участников плюс 2 переводчика) прошли на самолет компании “American Eagle” до Далласа. Замечу, что досмотр на внутренних линиях был настолько формальным по сравнению с нашими аэропортами, что пронести на борт можно было, наверное, все, что угодно. Сел я на свое место и чувствую, что в сон клонит нестерпимо – в России-то уже ночь как-никак. Два соседних кресла пустовали. “Может соседей и не будет” – подумал я. Решил пересесть к окну, чтобы меня не тормошили соседи, если придут. Заснул быстро. Проснулся от

деликатного потрясывания за плечо. Открываю глаза и думаю, неужели уже в Даллас прилетели, как я мог проспать 4-часовой перелет? Как оказалось, пришел сосед и требует освободить его законное место у иллюминатора, он, видите ли, любит обозревать красоты родной страны. Чертыхнулся я, у меня бы совести не хватило спящего человека будить. Такие вот они, американцы, порядок любят во всем.

Пересел я и снова отключился. Проснулся уже в полете от шума в салоне. Оказывается, наш Боинг, набрав высоту, оказался в зоне грозового фронта. Молнии постоянно сверкали по обе стороны от самолета. Дамская аудитория периодически охала и ахала. Самолет то и дело попадал в воздушные ямы – ощущение не из приятных. Многие пассажиры были настолько напуганы, что даже молились. Как позднее признался М.Ю. Малышев, он в тот момент тоже начал прокручивать в памяти лучшие воспоминания из своей жизни. Тревога стала охватывать и меня. Я много летал самолетами, но такого рейса больше никогда не было. Я внушил себе, что от меня ничего не зависит, и снова погрузился в сон, а когда проснулся, то увидел, что мы стоим в каком-то аэропорту, пассажиры же в массе своей спят. Оказалось, что мы приземлились в городе Нэшвилл штата Теннесси, чтобы переждать эту страшную грозу. Согласитесь, нечасто такое бывает. В Даллас мы прибыли глубокой ночью, когда самолет на Сан-Диего уже улетел. Представители “American Eagle” принесли извинения за то, что мы опоздали. Они заверили, что компенсируют нам затраты на ночлег и завтра отправят первым же рейсом. Нас отвезли в город (минут 30 езды от аэропорта) и поселили в приличном мотеле. Размещавший нас портье в лице переменился, узнав, что мы из России. Я тогда не придал этому значения, но позднее не раз вспоминал его физиономию. Я выспался в полете, поэтому предложил товарищу немного прогуляться, когда еще судьба забросит в Техас?

Кругом порядок, чистота, от тысяч ламп светло как днем. Ни тебе пьяных ковбоев, ни проституток, ни индейцев. Скучно... Ничего сколько-нибудь примечательного за час прогулки мы не обнаружили. А вот в Ижевске в 1999 году за один ночной час можно было бы не на одно приключение нарваться. Уже направляясь в мотель, мы решили сфотографироваться с колоритными техасскими рейнджерами на мотоциклах. В ответ на просьбу они спросили, откуда мы приехали. Услышав про Россию, один положил руку на кобуру пистолета, другой взялся за рукоятку пластиковой дубинки. Они молчали, внимательно оглядывая нас. Лишь когда


я повторил просьбу, они пусть нерешительно, но ответили согласием – на русскую мафию мы своим внешним видом явно не тянули...

Утром мы сели на микроавтобус, специально присланный за нами авиакомпанией. Времени до регистрации оставалось немного, и мы должны были впритык прибыть в аэропорт. Водитель оказался болтуном. Он что-то говорил, что-то спрашивал у сидевших впереди переводчиков, а те только переглядывались и просили его повторить. Переводчики Костя и Лена сказали нам, что таксист говорит на чудовищном английском и они почти ничего не понимают. Ехали мы так минут пятнадцать. Наконец, ему надоело повторять каждую свою фразу по три раза и он задал вопрос, с которого надо было бы начинать: “Вы откуда ребята такие непонятливые”. Услышав слово “Rus-sia”, он, так же, как и другие до него, переменился в лице и задергался. По ведению автомобиля мы поняли, что он нервничает, словно везет самый опасный груз в мире. Водила остановил автомобиль перед аэропортом, даже на парковку не заехал. По надписи на здании мы поняли, что это терминал компании “Дельта”, а нам-то нужен был терминал “Америкэн Игл”! Водила заявил, что понятия не имеет про такой терминал и, покидав наши чемоданы на асфальт, а также проигнорировав наше возмущение по поводу его действий, запрыгнул в авто и уехал.

Аэропорт в Далласе чудовищно огромный по площади. Мы обратились к полицейскому, и тот объяснил нам, как на подземном трамвае добраться до нужного терминала. К трамваю мы не бежали, мы “летели” так, что народ в изумлении расступался. Когда мы добрались до нужной остановки и выскочили в зал, то увидели, что у стойки регистрации стоят бортпроводница и кучка провожающих. С криками “Ура! Успели!” мы, расталкивая чинную американскую публику, подлетели к стойке и по старинной русской традиции, напирая друг на друга, враз протянули свои билеты. Пока ошалевшая бортпроводница, нелепо улыбаясь, нас обслуживала, мы пришли в себя, успокоились и поняли... что распихали очередь. До нас дошло, что эти несколько человек – не провожающие, а последние из пассажиров рейса! Как нам объяснили потом, в Америке не принято стоять в очереди ближе, чем за полтора метра друг от друга! Ну, разве мы могли представить, что очередь может так выглядеть? Конечно, нет.

Американцы – люди тактичные, по их глазам было видно, что они нас простили, никто нам даже слова не сказал (а в России нас бы сразу матом обложили). Более того, они смотрели на нас с

неподдельным интересом, что поделаешь – скучно живут люди. А столь страшное для американцев слово “Russia” мы старались не употреблять ни при регистрации, ни в полете. Кто знает, как бы пилоты отреагировали, еще высадили бы где-нибудь над Аризоной...

Перелет Даллас – Сан-Диего продолжался около 3 часов. Погода была великолепная, я сидел у окна и разглядывал огромные квадраты фермерских угодий. Мы летели над Техасом, Нью-Мексико и Аризоной. Меня поразило, что большая часть этих, как мне раньше казалось, засушливых и пустынных штатов, активно использовалась для производства сельхозпродукции. Стало понятно, почему Америка готова закидать своим продовольствием весь мир – там в деле любые мало-мальски пригодные земли.

Когда мы прилетели в Сан-Диего, первым делом удивились, что аэропорт находится едва ли не в центре города. Оказывается, это не проблема, поскольку лайнеры взлетают и заходят на посадку со стороны океана, а шум от Боингов в разы меньше, чем от российских аналогов. Кроме того, чтобы не нарушать покой жителей, запрещены рейсы после 23 часов. Мне показалось, что встречавшие нас американцы выглядели несколько растерянно, но об этом чуть позже. Пришлось потерять много времени в аэропорту, так как у одной из участниц, Татьяны, пропал чемодан. Тысячу раз извинившись, представитель авиакомпании пообещал разыскать чемодан и в качестве компенсации выписал чек на какую-то сумму, кажется 200 баксов, по тем временам – сносно. Татьяна раскричалась, что у нее в чемодане было несколько платьев и каждое ценой по 200 баксов, а еще бесценные туфли со стразами и т.д. “Дура, – ответил американец в переводе с английского на латынь, – дура лекс, сед лекс”. Таковы правила, ничего не поделаешь, диалог был окончен. Татьяну повезли в ближайший супермаркет для покупки джинсов и обуви, где она, как мне рассказал переводчик, выместила всю русскую злость за трехвековое монголо-татарское иго на продавцах-консультантах, перевернувших магазин вверх дном в поисках подходящих вариантов.

Жить мы должны были в “обычных” американских семьях. Как я потом узнал, принимающей стороной выступила местная община протестантов-методистов. Мне повезло, меня с переводчиком Костей отрядили в семью Гэри Атта (Gary Utt), главного организатора нашего визита в Сан-Диего. Им с супругой Клэрис было за 50 лет и они вдвоем жили в большом доме с двумя просторными гостиными и четырьмя спальнями.


Вечером американские HOSTS и российские GUESTS собрались в доме Аттов для общего знакомства. Наконец-то я понял причины растерянности американцев в аэропорту – они, в значительной мере, увидели не тех, кого ожидали. Понять это мне помог один из американцев, с которым я сдружился на почве любви к истории и антропологии. Дэвид с разочарованием в голосе откровенно сказал мне: “Мы слышали, что русские женщины одни из самых красивых в мире, но, судя по приехавшим...”. “Зато мы привезли самых умных” – ответил я ему. Второй момент – возраст двух участниц (около 50-ти лет), хотя принимающей стороне сообщили, что приедет молодежь 25 – 30 лет. Третий момент – моя персона. По документам я должен был значиться как assistant-professor, т.е. доцент по-нашему. Но кто-то упустил слово as-sistant, и меня все называли профессором. Могу себе представить чувства Гэри и Кларисс, когда они, ожидая увидеть русского профессора, увидели 28-летнего парня в джинсах и кроссовках.

Поскольку я владел сносно лишь немецким языком, во время встречи я на отвратном английском худо-бедно объяснил собравшимся, кто я, чем занимаюсь и что меня не надо называть профессором. После того, как я сказал, что преподаю культурную антропологию на факультете истории, почему-то возникла неловкая пауза, американцы заерзали на своих местах и недоуменно переглянулись. Переводчица Лена потом разъяснила мне, что надо говорить “фэкалти оф хистори”, а не “факалти”. Как я понял, ни у кого из хозяев не было высшего образования, они были очень далеки от науки, среди них значились отставной военный, медсестра, бизнесмены и служащие компаний, поэтому они лишь приблизительно знали, что

такое антропология (термин “этнология” был им совершенно неизвестен).

Когда меня спросили, откуда я приехал, я попытался объяснить, но напрасно, поскольку о географии России они были знакомы лишь по сводкам новостей – Моску, Чечня, Сибир... Я рассказывал им, что между Москвой и Сибирью есть большой промышленный регион Урал. “Город Ижевск, – продолжал я – оружейная столица России, у нас живет знаменитый конструктор Калашников”. По их глазам я понял, что мои слова ни о чем им не поведали, но из приличия они закивали головами. Неожиданно кто-то спросил: “Sorry, who is it, Kalash-nikoff?”

Ладно, подумал я, мирные люди, что с них возьмешь, с медсестер-то? Я решил достать из рукава козырного “туза” и почти торжественно объявил, что приехал с родины знаменитого Петра Чайковского. Они опять закивали головами, негромко приговаривая и словно вспоминая: “Tchai-kovsky, Tchaikovsky...”. Я торжествовал по поводу того, что хоть как-то сопричастен к бренду вселенского масштаба, к родине композитора, чье имя известно во всем цивилизованном мире...

...”Sorry, who is it... Tchaikovsky?” – опустил меня с неба в американскую реальность чей-то вопрос? Козырей у меня больше не было...


асьмЕлэН аДЊоНмы

Кыџе визьмо пияш! – котырак ивор вќлмиз.Вань шаерлы возьматонзы дыръяТелережиссёр сое кызьпу вќзы султытћз(номыр сыџе-таџезэ малпатэк),коньы кадь горд вал со пияш,оло нош, кылдысин выллем визьмо.

Но удмуртъёс – со устоесь пќйшурасьёс!Пукыџ ньќлъёс – лекесь кылъёс – љогенПияш шоры котыр ласянь ик лобизы;Кин ке ыбиз секыт вожъяськыса…Кин ке ыбиз вужмем пукыџсэ эскерон муген…Кин ке ыбиз аслэсьтыз быдњым зэмлыксэ утён понна…

Секыт вал пияшлы. Нош со ќз быры, Тылобурдо выллем љутскиз со устолык инме,Солэн ужез-данэз вќлмиз Камлэн но Волгалэн вадьсаз.

Но удмуртъёс – со устоесь пќйшурасьёс!Выльысь лобо лекесь кылъёс-ньќлъёс –Вожъяськыса… эскерон муген… быдњым зэмлык понна…

Мар луоз отћяз – асьмелы со тодмо:Ыбем тылобурдо пќрмоз мукетыз тылобурдолы,Љутскоз со эшшо но вылэгес, кунгож сьќры вќлмоз данэз,Отчы но вуозы пќйшурасьёслэн пукыџ ньќлъёссы –Сыџе ини удмуртлэн адњонэз.

Собере со пќрмоз чорыглы,Кошкоз кыдёкысь пыдло вуосы:Калык пќлысь уд адњы, Калык пќлысь уд кылы –Но сое туж витьыны кутскозы,Котькуд малпанзэ сћлы карозы;Озьы ке но трос сюлворемъёс береАслаз интыяз яркыт пияшез ыстћз ке,Нош ик пукыџ ньќлъёс ужаны кутскозы.

Виктор шибанов

тУала сЕКыт зЋбЕт

Туала ДангырТуала Дыдыклы яратонзэ возьматон поннаНош ик гондыр пумитэ потэ

Кыкназы пужым котыртћ вожомыса бергало –Кин кинэ сутоз!

Кыксы ик сьќсьлы пќрмемынУд тоды, кин сьќры кин уйиськеУд тоды, кин кинлэсь пегње

Мќйы пужым учке но чаклаТаџе учырез со куке но адњылћз ни уго

тУала вУЖ мУлтаН

Таяз судэ ноТуалаез Даша ГришинаСэзь но дћсьтћсь луыса потћз

Судъясьёс но суд дурбасьтћсьёс но шќдоДашалэн одћг верамезлэсьАръёсын кыстћськись судТуннэ ик дугдыны быгатоз

Ваньмыз ик Даша шоры мертчиськыса учко

Но солэн синъёсыз одћгзэ вералоКылъёсыз мукетсэ тодыто:Адямиослэсь ымъёссэсКин ке бадњым киыныз џоктаз кадь

сќрИсьКИз

Сќриськиз чагыр чаша.Со янак вылысь усиз.Жингыр-куангыр карыса,Дас чалеплы пазьгиськиз.

Вал чаша. Со интыеЮдэсъёс кузёясько,Азьвыл чагыр пужыез –Пырдыса ке но – утё.

...Со ас улэмез сярысьТрос муртлы ай вералоз,Но выльысь сќриськыныСо уз быгат ни. Угось

Сќриськыны быгатон –Со сыџе ик узырлык.Нош чалеп? Чалеп сярысьВераськон ќвќл кысык.

Сќриськиз чагыр чаша.Та минут ноку уз вуны:


Табере сќриськыныСо уз быгаты ноку но.

ИЖ тымЕт ДУрысь УЧыр

Огпол љомыт куазен потћ вал Иж тымет дуре, Ву, корт кадь, чиль-чиль, Ќжытак вогыръяське.Шуак тымет пыдсысь азям љутскиз меџкыт гурезь,Учки но – со вуын улћсь изьвер: выжыкылысь шимес кыйлэн выллем йырыз, позыръяськись завод муръё кадь чыртыез, синмыз гинэ адямилэн кадь лыз, визьмо.Ижлэн Лулыз ассэ нимаз со, вазиськизУдмурт кылын: «Тодматскеме потћз тонэн.Мон џем адњылћсько кылдысинэз, кудћзКуке коньы вал, чорыглы пќрмиз бќрысь…Огпол тонэ но вайимы вал тодамы».Мон шонерски: иське, монэ уг витьы на бырон.«Шумпотћсько тон понна, берло дыре буйгад,Лякыт луид; озьы ке но уйвќтъёсыдАзьвыл кадь ик лекесь. Кыџе муген озьы?»Уг тодскы, мар мон вазьылћ курдаменым. Нош со:«Я мар уг тырмы на? Ваньзэ радъяй мон тћ понна. Асьме понна!Дћсьтћсь лу! Ужа кужмогес! Эн тэргаськы эшъёсыныд. Иське…»Татын ќй чида ни: «Кытын тон вал азьло…Малы вуттћд монэ таџе шимес калозь но – табереМынам вылам ик вуиськод; йырыд шат кур,Татчыозь ќй погра на шуыса? асме ќй вуза на шуыса?Бен, мон тќрнам яра ини. Нош тон сыџе бадњым ке…»

Соку вуысь љутскиз мукет чырты но йыр,Эшшо но бадњымгес – со мугорысь ик,Иськем кемын быжыз но сэзъялскиз кадь.Љутскиз пилем дорозь, маке но шиетћз, Шорам ќз поты учкемез (тэй шор шат?!).Кыкез ик чыртыос губырскыса,Позыр кариськыса выйтћськизы.

Мон шымырски…Синме усьтэм берам: тымет вуосВыльысь азьло интыязы. Нокин ќй вал кадь.Ву, корт кадь, чиль-чиль, ќжытак вогыръяське.

возьытлыК

Пќйшур сьќры пќйшур сямен,Шунды сьќры толэзь музэн,Куддыр мон ветлћсько ачим сьќры.

Милям вискамы ог дасо шокчем,Милям вискамы ог дасо вамыш.

Сьќрласянь учконо ке,Мон аслым туж паймисько:Верано кылме интыяз уг вераськы,

Кыџе ке куронме сыџе мыдланьтћсько,Палэнысен возьдаськыны кутскисько.

Кин ке џектоз:Мон но ачим интыенызы воштћськыны кулэ ук!Кин мынэ берпалан, солы дас шокчемлы азьпала потоно, дыр.Шонер.Но соку со мон уг луы ни.

* * *компьютеренмеџак гожтэм кылбур –со корт дћсен чеберъяськемнылмурт выллем

озьы ке нокалык пќлы потэмез потэегит пиослэсь йырзэсберыктыны йќндыре

КызьПУ тУй вылысь ШЕДьтэм ГоЖтос

Сергей Завьяловлы

..…………..инмысь тыл сутћз ……………выжы………………кизы астэ жалятэк ……..инмарлэс…………узычерыкйаскизы пиналйосно кышнойос….вир ………………………отысен………….кылдсинлыв…………..удморт калыкедно…….

НырысЕтЋ лыДЊоН (кызьпу туез шедьтон аре ик) <Тушмон вуиз> инмысь <сямен (шуак)>, тыл сутћз <вань> выжы<ез>.<Ожчиос ожмась>кизы, асьсэды жалятэк, <ќз ву> инмарлэсь <юрттэт>.<Виылык>узы черыкйаськизы пиналъёс но кышноос.<Уно> вир <кисьтћськиз>. Соку <сьќсь> шуиз, медам кыле (дунне вылэ)> Кылдсинлы вќсяськись удморт калыкед но вуоно выжыосыз.

КыКЕтЋ лыДЊоН (кык толэзь ортчыса) <Васькиз> инмысь тыл (синсьќр ракета), сутћз <писпу> выжы<ез ик>.<Черен нюръясь>кизы, асьсэды жалятэк, <со вал> инмарлэсь <юрттэт>.<Бурмык>узы черекъяськизы пиналъёс но кышноос.<Пож> вир <чылкытомиз>. Со дырысен <вќлмиз> Кылдсинлы <вќсяськон вань> удморт калыкед но <пќлы>.


рок-опера была написана композитором сер-геем Колеватовым (лауреатом всесоюзного джа-зового конкурса) и, тогда еще студентом литера-турного института им. Горького, поэтом, Игорем Крестьяниновым, автором либретто, в 1989 году. оперу намеревалось поставить на сцене Удмурт-ского музыкального театра оперы и балета. Но в силу разных причин этого сделать не удалось. ос-новная причина – отсутствие финансовой базы. К опере достаточно благосклонно отнесся классик удмуртской музыки Г. Корепанов-Камский. Ее от-кровенно похвалил один из лучших современных российских композиторов а. рыбников. в насто-ящее время с. Колеватов проживает в сШа, член союза российских писателей И. Крестьянинов – в г. самара. в рок-опере тонко передан: националь-ный колорит, глубокий психологизм действующих лиц. в ней подняты вечные темы, далеко не чуж-дые нашему современнику: любовь и ненависть, предательство и кара за нее, коварство и невоз-можность жить по старым принципам. Поэтому многое будет зависеть от ее постановки на сцене: от таланта режиссера и хореографа. стоит также предположить, что постановка рок-оперы внесет свой особый вклад в музыкальную культуру Уд-муртии, послужит незримым, духовным единс-твом народов, населяющих Прикамье. Прошло более двадцати лет с момента ее написания, но время показало, что тема и образы оперы акту-альны и в наши дни, а мелодика – современна. а стало быть, произведение несет в себе печать настоящего музыкального произведения. авторы творили ее в знак уважения перед культурой уд-муртского народа, как дань, что они жили на этой негромкой, родниково-италмасной стране.

Действие рок-оперы происходит в хV–хVI ве-ках в междуречье волги, вятки и Камы. автором либретто видоизменена и обработана народная удмуртская легенда.

ДЕйствУЮЩИЕ лИЦа:эШ-тЕрЕК – отважный вожак молодых удмур-

тов.зЯНКа – его невеста.оШмЕГ – ее отец, тќро (вождь) племени удмур-

тов.майДаН – вождь тушмонского (враждебного)

племени.лЕДа – дочь майдана.ПЕвЕЦ – народный бард.ПЕтыр, алДар, мИКвор – друзья эШ-тЕрЕКа.ШамаН тушмонского племени.молодые воины, народный певец, удмуртские

старцы, тушмонский воин.

1. П р о л о Г(Зонг народного певца)

Много тайн голубая КамаПоглотила в своей волне.Чайки стонут над ней упрямо,Будто видят, что скрыто в воде.Рыбы знают – сказать не могут.Камни помнят, но дна боятся.А песок – только сохнет и мокнет,Словно слышал, но в слышанном кается.Но осенней порой, в день заведомыйВетер волны вздымает смехом.Все живое, что Каме преданно,Вторит смеху заплаканным эхом.Я услышал историю этусреди шумного спора стихий.В ней, как в жизни, ответов нету,Лишь становятся песней стихи. ГНЕв молоДых УДмУртсКИх воИНов

Конский топот, крики, шум, беглый говор.– Кто? Где? Как?– Угнали скот…– Разини!

Игорь Крестьянинов

«Эш-ТЕРЕК или

КАМСКАЯ ТРАГЕДИЯ»либретто рок-оперы


– Теперь готовься, враг?!– В поход?– А что, простим им?!– Петыр, зови ребят!– Мы их зажмем, как зайцев.– Дороги нет назад.– Боятся, а кусаются.– Терек, веди отряд!– Ты самый сильный, самый ловкий!– Тушмонов1, как мышатЗагоним в мышеловку!– Осто2, уромы3!– Осто! Осто! Осто!– Веди, Терек!

1-й СТАРЕЦ: – За что? За что?Молодые, озорные,Будто стрелы боевые.Вы послушайте старейшин.Мы совет дадим мудрейший.Только скроет солнце глаз –Вам тќро4 зачтет указ.

совЕт старЦЕв

1-й СТАРЕЦ:

– Молодая кровь кипучая.Им глаза застила красная.Чую битву неминучую.Может говорю напрасно я? 2-й СТАРЕЦ:

– Старики, что делать будем?Может их шайтан попутал?Скот вернут они, а люди?Не должно быть мести лютой.

3-й СТАРЕЦ:

– Эй, Ошмег, скажи, старейшина,Слово мудрое и верное?А то моя пустая плешинаНичего не скажет дельного.

ОШМЕГ:

И у нас бывала в юностиЖажда к подвигам безмерная.Но в боях учились мудрости –Не бросаться в драку первыми.Посему, я объявляю,Что в поход не созываю.Сам поеду я к тушмонам.Молодым – остаться дома.

ПИрУШКа молоДых воИНов. ИзГНаНИЕ старЦЕв

ЭШ-ТЕРЕК: – Указ? Плевал я на указ.ВОИНЫ: – И мы плюем не в бровь, а в глаз.ЭШ-ТЕРЕК: – Гуляй, братва! Кумышку трескай!А завтра поутру – с отместкой!АЛДАР:– Хороша твоя кумышка!МИКВОР:– Не присасывайся слишком.АЛДАР: – Пьют без песни только пьяни.Друг, сыграй на чипчиргане!Эх, пускайся в пляс, народ!МИКВОР:– Тише, Эш-Терек поет!

зоНГ эШ-тЕрЕКа

Мы не пьем – мы готовимся к бою.Пусть поймет нас народ, как следует, –Чтобы весело жить под луною –Надо мир отстоять победою.

Чтоб другим неповадно было быНашу землю топтать родниковую.Пусть боятся звериные лбыНашей силы и мести кованой.

Припев:

Эй же, эй, наливай до краешка!Выпьем, братья, за долю светлую!Чтоб сильней закипала кровушкаЗа великую славу победную!

АЛДАР (пьяно, завистливо):– Больно сладко ты поешь…Что, Терек, в верхушку метишь?ЭШ-ТЕРЕК:– Это что пищит за вошь?!Ты, гнедая, мне ответишь.МИКВОР:– Эй, зачем сцепились, братцы?Завтра утром подниматься.Ты, Алдар, залил глаза.Пить тебе совсем нельзя.ЭШ-ТЕРЕК:– Ладно! Хватит! В честь походаЯ твою прощаю злобу.Эй, уромы, айда-ка к старцамНад указом чтоб посмеяться!

МОЛОДЫЕ ВОИНЫ С ЭШ-ТЕРЕКОМ:– Что, дрожите, онучи старые?Подмочились от страха, хворые?


Ничего. Мы под зад ударим им!Мы – ребята вполне здоровые.

ОШМЕГ:– Эй,Терек! Не мути водицы!А то нечем будет напиться.Расходитесь-ка с миром, уромы!Глотки драть – что месить солому.

ПЕТЫР. АЛДАР. МИКВОР– Что, ребята, потерпим старцев?Из-за трусости нам оставаться?!Сгоним их из гурта в чащобу,Проучить недоумков чтобы!

ОШМЕГ:– О, горе нам! Кого растили?Умы прижаты глупой силой.Наверно мир сошел с ума.И в гурт пришла сама чума.О, горе, горе, горе…О, доля, доля, доля…О, где былая воля…

ПЕТЫР. АЛДАР. МИКВОР– Эй, же, эй, наливай до краешка!Выпьем, братья, за долю светлую!Чтоб всегда закипала кровушкаЗа великую славу победную!

зЯНКа. эШ-тЕрЕК. ПроЩаНИЕ ПЕрЕД ПохоДом

ЗЯНКА:– Батыр, ты мой отчаянный!Мой крепкий вяз раскидистый…

ЭШ-ТЕРЕК:– О, Зяночка, кукушечка! ЗЯНКА:– Храни себя от ран, от бед,От женских глаз сверкающих!

ЭШ-ТЕРЕК:– Не хмурься зря, любимая,рассвет мой огнедышащий,мой италмас лазоревый!

ЗЯНКА:– А чтоб ты не забыл меня, мой сокол ясноглазенький,повесь на шею памятныйгайтан, что мною вышитый!

ЭШ-ТЕРЕК:– Ты жди меня, пригожая!Вернусь – сыграем свадебкуна все четыре стороны.Давай же, на прощаниесердечно поцелуемся,

чтоб поцелуй запомнилсядо возвращенья скорого!

зоНГ бИтвы

Бой, жестокий бой!Стрел тягучий вой!Сабель водопад.Кровь. Стон. Ад.

Пыль. Мрак. Свет.Молод. Юн. Сед.Добрый или злой –Все в куче той…Бой, смертельный бой!

ПобЕДа УДмУртов. Новый воЖДь

ТУШМОНЫ:– Слава, слава Эш-Тереку –Лучшему батыру века!Сильному, как сто медведей!Неразлучному с победой!И его уромам храбрым,Нет которым в мире равных!

ЭШ-ТЕРЕК:– Похвалы меня не греют!Собирайте дань скорее!Где Майдан, «тќро отважный»?Я его поклонов жажду!Что, старик, маячишь тенью?Смерти просишь? На колени!

зоНГ майДаНа

Батыр, наимудрейший!Батыр, наихрабрейший!Гроза лесов и моря,Позволь мне слово молвить?

Прости меня ты грешного.Мои дела поспешные.Народ ослаб от голода.Народ устал от холода.Не оставляй сиротамиМладенцев наших крохотных,А женщин наших – вдовами.Служить тебе готовы мыПока леса колышутся,Пока течет вода в рекеИ солнышко восходит в срок.

Эй, люди, слышите Майдана!Моей Тереку будет данью –Наследница моя – Леда.(Спасенье мне, тебе – беда) – про себяТерек, бери ее женою.А свадьбу мигом мы устроим.



О, кто ты, призрак или сон?А может стал я неживой?В груди растет какой-то звон.О, где я? Что со мной?

Твои глаза, как два рассвета,Куда-то манят и зовут…Улыбка светит вечным летом.А волосы твои поют.

Леда… Как-будто звуки дышат,Вода журчит из родника.Как будто птица рвется вышеЗа синеву, за облака.

А может снова я родился?А может снова умер я?Вы слышите: Л-ю-б-л-ю! В-л-ю-б-и-л-с-я!Заря, заря… Вокруг з-а-р-я!

ПЕвЕЦ. отстУПлЕНИЕ. КоНЕЦ I аКта

Такое бывает с нами:Однажды любовь обрелии бредим цветными снами,и песни поем о любви.

И верим, что счастье будетв единстве души и тела.Клянемся исполнить, люди,то, что судьба повелела.

Но облик еще прекраснейстирает первые клятвы.Размыты вчерашние краскии к прошлому нет возврата.

Немеем, не веря в чудо.И все мы отдать готовы.Ведь вечно рабами будемкакого-то адского зова.

II аКт

зоНГ лЕДы

Я прекрасна, неправда ли, Терек?Волосы блестят, как-будто шелк.А глаза мои синей чистейших рек.Ты такую не найдешь и не нашел.Стан мой, словно ива на ветру.Зубы – жемчуга из жемчугов.Губы, словно вишня поутру.Ты готов меня любить? Готов.Пусть твои товарищи назадВозвращаются, к себе домой.

Ты останься. Пусть идет отряд.Стану я тогда твоей женой.

эШ-тЕрЕК. обрЯД ПрИНЯтИЯ Новой вЕры

зоНГ ШамаНа

Хуро-я-я-я… Агед-бар-ар-ар… Каран-са-са-са… Белто-шур-шур-шур…Заклинаю огнем я, я, я… Круг огнем очерчу я, я, я…И настой лебеды выпить должен глоток…А потом бороды должен скушать клочок…Бубен мой-ой-ой… стань всесильной луной,Поднимись над землей и со мною запой:– Хуро-я-я-я… Агед-бар-ар-ар… Каран-са-са-са… Белто-шур-шур-шур…

О, Великий Уну, молви слово ему-у-у-у…

Веру нашу храни… От врагов береги…Знай всегда, что Уну не простит никомуОтреченья и зла… Дайте шкуру козла!Одевай, Эш-Терек! Стал ты наш человек!На коленях скачи вокруг костра и кричи:– Хуро-я-я-я… Агед-бар-ар-ар… Каран-са-са-са… Белто-шур-шур-шур…

ПослЕДНЕЕ УсловИЕ лЕДы

ЛЕДА:– Скажи, Терек, в глаза мне честно –в родном краю ты не оставиллюбимой девушки, невесты,которую в душе восславил?

ЭШ-ТЕРЕК:– Была одна, да позабыласьс тех пор, когда тебя увидел.Зачем тебе, скажи на милость?Ее ничем я не обидел.

ЛЕДА:– А как зовут ее, мой славный?

ЭШ-ТЕРЕК:– Зачем? С ней кончено. Ну, Зянка.

ЛЕДА:– Так вот, последнее условье –Пусть будет Зянка мне служанкой!Ни слова! Так хочу, любимый.Коль преданность ко мне огромна –Скачи, моей душой хранимый!Ну… не смотри темно и скорбно.

ЭШ-ТЕРЕК:– Леда! За что такие муки?!Приказывай – сражаться буду.


Ты бесишься цепною сукой.Ведь мы же люди, мы же люди!

ЛЕДА:– Я все сказала, что хотела!До остального нет мне дела…Последний раз – влюблен в меня?

ЭШ-ТЕРЕК:– Да… еду… Эй, скорей коня!

роДНой ГУрт. возвраЩЕНИЕ

– Терек вернулся! Эй, люди, песен!– Как изменился. Стал хмур, не весел.– Как не в себе…– (Все от побед).– Ты болен, нет?

ЭШ-ТЕРЕК:– Оставь, дружище, спозаранкуРасспрашивать меня о многом.Скажи-ка лучше – где же Зянка?Прости, устал с дрянной дороги.

ДРУГ:– Там, в роще, травы собирает,Готовит по ночам снадобья.А с зорькой песни распевает.То дар богов – дышать любовью.

ЭШ-ТЕРЕК:– Несчастный, маленький ребенок,Ты все такая же, как прежде,Твой голос также чист и звонок,О, безнадежная надежда!(Фоном звучит застольная.)

зоНГ зЯНКИ

Сплетайся ярче, мой венок!Вот лютик, вот шафран, вот кашка.О, где ты, милый мой дружок?Мне без тебя тоскливо, тяжко…

Кукушка, милая подружка,Скажи – а сколько мне осталось?Ну, что молчишь, смешная врушка?Что, ничего? Ну. Дай хоть малость…

Вот возвратится милый мой:Красивый, молодой, отважный.И стану я его женой:Заботливой, счастливой, важной…

эШ-тЕрЕК. зЯНКа. свИДаНИЕ

ЗЯНКА:– Терек, ты? В самом деле… это ты?

ЭШ-ТЕРЕК:– Да, это он и с ним цветы.Ты все ждала меня?

ЗЯНКА:– Да, очень! Даже стала тоньше.И с каждым днем все больше, больше.

ЭШ-ТЕРЕК:– А счастья ты желаешь мне,Ведь я одной ногой в беде.

ЗЯНКА:– А что случилось, мой Терек?

ЭШ-ТЕРЕК:– О, я несчастный человек!Запутан в сети, околдованИ в колдовстве поклялся словом.

ЗЯНКА:– Кому?

ЭШ-ТЕРЕК:– Жене.

ЗЯНКА:– Какой?

ЭШ-ТЕРЕК: – Моей. И если ты – святая Зянка,И для меня на все готова,То будь моей жене служанкой…О, будь же проклято – то слово!Я умоляю. Хочешь на коления встану пред тобою!Что ты молчишь? Скажи! Ответь!Ты стала бледною, как смерть!Ты холодеешь? Что с тобою?!

Твои глаза глядят луною.Замкнулась цепь огня и хлада.Себя я вижу скользким гадом,Ползущим в поисках добычи.Я разоряю гнезда птичьи.Виновен? Нет. Виновен? Да.Любовь осталась иль вода.

сУмасШЕствИЕ зЯНКИ

(Идет, шатаясь по гурту и напевает.)

– А я похожа на жену? Давайте, птички. Полетаем?Давай с тобой в любовь сыграем?Гляди – какая я богатая. Всем хватит. Первый будет мой…Ему цветочек подарю. Смотрите – я уже лечу:На веточку присела и клювиком букашку съела (Смеется.)

А я плела себе венок. Надела – он растет.И вот уже я – елочка. На мне одни иголочки.Как душно, жарко от иголочек!


О, сколько здесь таких же елочек!Разденемся, давайте, елочки?!!!

ЭШ-ТЕРЕК (Обегает народ).– Вершите, люди. Страшный суд!Склоняю голову для плахи!Прибейте чумную собаку!Петыр, Алдар, Миквор! Вы тут?Я смерти не боюсь. Виновен.И лишь презрения достоин.

ОШМЕГ:– Кого обрадует, согреетТвоя безжизненная кровь?Ты опозорил землю предковИ предал высший дар – любовь.Уйди от нас, ищи прощеньяВ себе самом, если найдешь.И хоть заслуживаешь мщенья,От наших рук ты не умрешь…

ДороГа К лЕДЕ. ЕЕ ШатЕр


За спиной – пустота. Впереди – темнота.А в груди – теснота. А в глазах – слепота.Конь, да лес, да трава.Да, смешная сова.Да, людская молва.Да, больные слова.

в ШатрЕ. лЕДа И ЕЕ лЮбовНИК

Увези меня, увези в край пунцовых теней и блаженства…Где так яблоками сквозит дух простейшего совершенства…Где секунда тянется днем и душа отпадает, как лишняя…Тело огненным петухом загорается, еле слышно…

(Топот копыт, Терек врывается в шатер.)

ЭШ-ТЕРЕК:– Так вот она, любовь, какая!Простоволосая, земная.Эй, буйвол, ты уже убит!Хотя еще и не зарыт.Покойник ты! Прощайся с солнцем!В последний раз оно смеется!

(Сражаются, воин погибает.)

ЭШ-ТЕРЕК:– Все кончено… прости, батыр.Ты сам спешил на смертный пир!

ЗЯНКА:– Ты моего самца сразил,Но дух мой мстящий не убил!

ЭШ-ТЕРЕК:– Готовься, подлая змея,К удару! Очередь твоя!

ПрЕДсмЕртНый зоНГ лЕДы

Будь: хорош собой, нежен как цветок,да, умен как черт, да, силен, как лев.

Страшен будь, как гной, груб, как в зад пинок,Бестолков, как рот, слаб, как вскрытый нерв.

Будь: таким, как есть. Все, что хочешь, пой.Кем угодно будь. Век живи любя.

В этой жизни, здесь, ты для всех – чужой.Злобой дышит грудь! Ну... убей меня!

ПрЕДсмЕртНый зоНГ эШ-тЕрЕКа

Не изменить того, что сделалось планидой.Смеюсь и плачу именем твоим.Стремленье к счастью – стало панихидой,А для меня – отчаяньем самим.

О, ветер, ты вздыхаешь вольно!И правишь вольно женской красотой.Старуха-жизнь, с меня довольно!Пускай другие правят высотой.

Расправлю руки, кану в Каме скрытной,Не оборачиваясь в горестном пути…Быть может, в темноте наткнусь на крылья,Которые при свете не найти…

эПИлоГ. ПЕвЕЦ

Вот и все. Так было, да забылось.Но вечны будут сказы старины.В них жажда жизни наших дедов билась.Печаль и правда – все в них отразилось.И рвется к нам сейчас из глубины.

А Кама все течет, подтачивая берег,Красавицей раздольной, голубой.В ней рыбы пляшут, топят жажду звери.И тысячи таинственных поверийСокрыто вольной, царственной рекой…

КоНЕЦ

1Тушмон – враг.2Осто – воинствующий клич.3Уром – брат, товарищ.4Тќро – вождь племени. 5Гайтан – нашейное украшение.


ПобасЕНКа

Богач трепался куркулю:«Весь мир продам! Весь мир куплю!»Но вдруг откуда-то с небесУпал кирпич ему в торец.Увы, не стало богача.Не найден автор кирпича.Мораль сей басни такова –Наследство обретет вдова.Лишь тот, кто прожил до седин,Всегда богач и господин.

в ПУстыНЕ

«Не спрашивай меня и жди…– то не слова, лишь взгляд Отцовый.Но для Него в глуши пунцовойВсе это: хлеб, любовь, дожди.

Что делал Он в пустыне сей?Нес пост. Молился. Строил планы.Не мысля о небесной манне,Он взглядом приручал зверей.

Так продолжалось сорок дней:Суровых солнц и лун холодных.Явился Князь в лохмотьях сбродных:«Неужто Он – тот Назорей?

Да он взалкал от постных тягот.Применим силу медных труб».Здесь хитро усмехнулся зуб:«А, впрочем, как фортуна ляжет».

– Ты – Божий сын? Я – раб всего лишь.Так преврати каменья в хлеб?Ты, может быть, – трусливый лев?И понапрасну – Бога молишь?

– Бог заповедал Моисею –Жив человек не только хлебом,Но всяким с л о в о м, данным с неба,Которое и жнет, и сеет.

Он чешуей покрылся резко.Глазища кровью налились.Закапала из пасти слизь –Несет Его змеище мерзкий

И ставит на крыло собораИерусалимского: – Пади!Ведь знаешь сам – что впереди –Тебя удержит «братьев» свора.

Но безбоязненно и твердоОн смотрит в левый глаз-лишай:«Написано – не искушайОтца». И льдом покрылась морда.

Возводит он Его на гору.«Все царства мира, славу их»Показывает. Духом сник:«Последний искус… априори?»

– Прекрасна, девственна земля:Моря, леса, поля и реки…Вот только нет здесь Человека,Чтоб управлял ей за Меня.

Ты поклонись мне и служи.И станет все твоим навечно.Лишь под моей защитой млечнойЗдесь никогда не будет лжи».

– Написано: служи лишь БогуИ поклоняйся одному.Враг-Сатана, иди во тьму Своей привычною дорогой!»

Исчез, как будто, не бывало.Сонм ангелов явился вдруг.И, сквозь тяжелой тучи круг,На небе вспыхнул крест кровавый.

* * *

«Нам, писателям второго ряда,С трудолюбием рабочих пчел,Даже славы, собственно, не надо,Лишь бы кто-нибудь прочел».

б. слуцкий

Истинным поэтам присуще самобичевание.Это – истин самоотречение. И огонь познания.Также – самоврачевание.Это – смелостьпосмотреть глаза в глаза,Если наблюдатьникак нельзя.Это – поэтическая ураза– в ночь лететь,отринув тормоза.

* * *

Морг снесли – воздвигнули обком,Зданье из: стекла, мрамора и света.

Игорь Крестьянинов


В детстве мы играли в морге этом,А точнее – в садике цветном.

Здесь познали мы: табак и вина.Шлифовали скулы и носы,Постигая взрослые азы.Подчиняясь времени безвинно. ,Здесь хрипели «битлов» под гитару.Чужаков сгоняли восвояси.Здесь мы разошлись в 10 классе,Изменяя заблуждениям старым.

На крутом холме в моей судьбеГордо возвышается обком –Памятник, скрывающий в себе,Вечного движения закон.

* * *

Я не такой. Я солнечней. Я лучше.Из каждой клетки выжимаю грязь.Стреляющий цветами лучникС надеждой в прошлое попасть.

Но что мне делать с бедной речью,Когда для слов не найден щит?Слова любви несу я встречным.Уста открою – бес ворчит.

блЮз облаКа

Упало облако бесстенным лабиринтомК финалу высохшего дняНа луг, осенней дланью выбритый,Горячий воздух леденя.

Уставшее скитаться волокомПо джунглям потолка земли,Упало до рассвета облако,На плечи таинство взвалив.

Войду в его седую леность,Забыв, что где-то я живу…Рассеиваясь постепенно,С ним утром кану в вышину.

* * *

Юрию Майшеву

Падет на сердце ласка –Сотрутся дни невзгод.Сегодня будет ПасхаИ солнца хоровод.

Мы встретимся за гробом.Но будем уж не те.Без алчущей утробыНа сумрачной звезде.

Мы о земле не вспомним.(Быть может, только в снах?)Прибитые ладони.Звон чистый, колокольный.Да, слезы на устах…

КрИДЕНс КлИватЕр рИвайл

Когда спустился в космос первый из землянС неподражаемой улыбкой готовой встретить разумЯ песенки в небытии урчал четвертый месяц под сонаты мамы«Битлы» раскручивали болты тугоприкрученных гармоний векаКрича, малыш, вставай из колыбели и с нами праздник жизни разделиИ я спешилМне лик знаком конца квадратный сажень сажиНо вера в истинное возрождение велитДышатьИ петь.

* * *

Мы и не думали о Пасхе в индустриальные годы.И демонстранты в танце красном нас умиляли иногда.Мы смутно чувствовали лажу: «Куда идем? За что? Зачем?»Но всем хватало эпатажа: играй, гармоника, звончей!Когда веселая погода, когда ты молод и горяч,То солнышко на небосводе подбросить хочется, как мяч.Теперь свободны мы. Без денег. Кой-как свой догребаем век.– Не заработал? Ты – бездельник. И даже – недочеловек.Ну да, свободен ты, как птица. Но только некуда лететь.Никто не ждет нас за границей. Ступай, считай в кармане медь.Но пусть, Поправший смерть, поддержит нас в самых легких пустяках:От шага лживого удержит, уверит – все в твоих руках.Все по заслугам, Боже правый: и жесткий век, и суд, и власть.Смиренья дай, душе лукавой и укроти больную страсть,Чтобы к стопам твоим припасть, невзгоды восприняв, как сласть…


Гретта Фиолли…и кукла по имени Гретта Фиолли спросила: – Почему я не могу сделать то, чего я сама

хочу?– Потому что, – отвечал ей Палео-кукловод, – это

я создал тебя, создал ради своей цели. И чтобы цель моя осуществилась, я буду повелевать тобою.

– Это несправедливо.– Это справедливо, потому что единственно и

верно. Я здесь словно художник или самозабвенный писатель, творящий судьбы. Я не спрашиваю героев: «Дорогие мои, куда угодно вам пойти, чего отведать и кого повидать?» Я сам решаю, что будет с ними в следующую минуту.

И через мгновенья повозка растворяется в бездне тумана, ковыляя по лесным и горным тропам; безудержно бредет за мечтой Палео-кукловода, везя немногочисленную труппу марионеток и бедную Гретту Фиолли, а вслед за ними и ее мысли о том, что книга вот-вот закончится, музей закроется, и герои останутся только в памяти созерцателя…

– Вам знакомы Винсент Ван Гог, Анри Матисс и Амадео Модильяни?

– О, да. – Отвечаю я так лживо, но безропотно, дабы не нарушить идиллию нашей беседы.

Бз-з-з-з, бз-з-з-з. И теперь нас уже трое, но меня это ничуть не огорчает. Если бы муха прекратила свое жужжание, походившее скорее на рычание хищника, которому не доступна его добыча, то наступила бы тишина – а это опасно. Можно услышать что-то, чего слышать нельзя, от чего станет страшно, даже если рядом будет кто-то, готовый защитить.

Муха парит над нами, словно головы наши вымазаны медом; парит, мне кажется, без взмахов крыльев, как горделивый орел, в величественной высоте. Но собеседник мой, недоумевая, скрежеща зубами, неистово машет руками, позабыв о приличии. И тут вдруг муха заговаривает человеческим голосом: «Я – большая муха. И большая я потому, что

Дина Перевозчикова

во мне меня самой больше, чем в маленькой мушке ее самой. Маленькую мушку можно прихлопнуть, не заметив. Если же я окажусь на ее месте, то что-то большое, нажитое мною за всю мою жизнь, вырвется наружу, оставшись на ладонях желтой или зеленой с коричневым слизью, потеряв всякий смысл, или придав смысл чему-то другому, необязательно новому».

Лишь немногие из людей проживают судьбы. А, уходя, оставляют за собой след. И лишь немногие из людей, с этого следа не сбившись, проживают судьбы.

– Вам знакомы Ван Гог, Анри Матисс и Амадео Модильяни? – спрашивает он своей безучастной, но лучезарной на вид улыбкой. Целомудренный холод отражается в его словах, врезаясь в душу. Он жалок! Он – лед.

– О, да, – отвечаю я целомудренно холодно, – «Подсолнухи», «Одалиска», «Портрет Жанны Эбютерн».

Только бы выжить в этой причудливой комнате, где нас трое, где раздражающе тихо и успокаивающе шумно и темно. Мой собеседник, пресный, но, вместе с тем, чуть горьковатый, голословит об искусстве, натянув на глаза капюшон.

– А слышали ли вы о моем ангеле?– Не слышал. – Сухо отвечает бездушный

капюшон.Скверно. Я хочу уйти, но что-то держит меня. И

почему я не могу делать то, что я сама хочу? Это несправедливо…

…но… Бах! И книга закрывается.

ПодземельеОднажды, не так давно, я решил отправиться

в подземелье. Удивительное место – так мне говорили, и я решил отправиться. Друзья сетовали: «Не справится».

А Понедельник, зная меня, как все свои четыре времени суток, уверял всех: «Он с этим вмиг управится! Вот через это злое ущелье переправится и поправится быстро, если что-то вдруг неладное случится».

Но ни на шаг я не отступился и уверенно зашагал вдоль зарослей крапив зубчатолистных и лопухов лопастевидных; и ни на шаг не отступился и назад не попятился. Среда же середина, и незачем ей пятиться, да и некуда и не от кого. А если бы и попятиться, то не назад попадешь, а в самом начале окажешься – в понедельнике. Так что лучше быть на своем месте и изредка взять да и отпятиться в путешествие, но не кругосветное и не далекостранное, а так, куда-нибудь по соседству, например, в подземелье.


И бухнулся я туда с головой. Снежинки, всю дорогу меня сопровождающие, зашептали звонко-ледяными гландами: «Здесь страшно! Давайте попятимся!» А я поспешил ответить им: «Попятимся, да попятимся. Вы что, спятились? Снежинкой быть – волков не бояться, в огонь не ходить, а в подземелье можно, особенно если глухо и темно».

А живут в подземелье буквы. И с некоторыми из них я был уже знаком: с, р, е, д, а. И жил я до сих пор со своим именем и с буквами, его составляющими. Жил – не тужил, пока здесь в подземелье не узнал

еще одну удивительную глупость: если в конец моего имени попятиться, то не назад попадешь, а в самом начале окажешься – в начале алфавита: а,…, д, е,…, р, с,… Ну а если ко всему придираться, то совсем можно спятиться.

Среда – день так, средний, ничего, казалось бы, особенного. Ну а если ко всему не придираться и быть всегда на своем месте, так всегда средой и останешься. А тогда пяться – не пяться, точно спятишься, еще и больше прежнего!

свобоДНомУ

Посвящается Д.Н.

Сбереги свое огниво,Отправляйся в путь нелегкий.В косы войлочные нити, Не спеша, вплетай в пути.

Лица – важно. Мысли – слышно. Собирай. Легко – лети.В косы воздуха вплети.

Собирай, вплетай чудесное.И земное, и небесное.

По весне на днях прощенияВозвращайся и рассказывай.И еще всю жизнь рассказывай,Что случилось повидать.

Чтобы забывать на время,Как старательно, несмелоТак друг другу не сумелиЧто-то важное сказать.

сыНУ

Небесного воинства ангелы пели,Громом гремели, крепили деревья.Крепились деревья и с ветром дружили, С птицами, с солнцем, с небесной водой.

Небесного воинства ангелы плакали,И плакали земли, и плакали вороны.Но музыка снов возвращала их к радости,И квакал лягушками новый восход.

Небесного воинства ангелам верили – Хранителям-ангелам. Доверяли судьбу.

А матери, над колыбелью склоняясь,Шептали нам: «Ангел мой, спи, засыпай!»

старый морЯК И ЕГо ЖЕНа I

В восемь – шифера осколки.В десять – ветхость, старость, шерсть Одеяла. Запах моря,Отступание едкой кори,Горе, корень, розы кореньВ ссохшей пепельной земле.И до ночи: спицы, пряжа,Твоего покоя кражаВетром слабым, недоношенным По нескошенной траве.Я скучаю, ты стареешь,Вяжешь свитер, ждешь, робеешь.Горько ждешь, кроя минутыСвоего дневного сна.Рукава кроя халата,Воротник, карманы, шлицу,Задавая, что сумеешь От простуды уберечь.

Так и относишься ко мне халатно,Еще курточно, брючно, носочно.Но почему не душевно? не харАктерно? не сердечно?

II

Нарисовала окно. Тонкие черточки – рамаИ просто теплое, желтое, немое окно.За ним – прятки и жмурки, и сладкие пряники,Весна без влюбленностей, осень в цветах.

А белые лебеди, белые лебеди. Вестники радостных нежных тревог.Белые, нежныеНизко летают.СтранникиПотешныеВ пене тают.О них забывают.


А мои корабли видят разные страны,Разных странников,Разные странности.Но не мой маяк, тобой нарисованный, – Просто теплое, желтое, немое окно.

III

Моя рука была пером,В чернилах топшем ради слова. Не чувствуя твоих полетов,Но злясь, тайком сдвигая брови,Я был твоим вторым крылом.

Ты приземлялась в редких окнахМной одомашненной души, Моей души, мятежной, грубой,Многоквартирной, малосемейной,Без света люстр в редких окнах,Во снах увиденных вершин.

И я кричал, чтоб ты молчала,Чтобы не слышала молчанья.Грезя гомоном венчальным,У причала не ждала.

Все вчерашние газетыНаизусть и полетели.Самолет – в звенящий воздух.В молодое море – плот.

Моя рука была пером,В чернилах топшем ради слова.Я был твоим. Я был притворно.

IV

Я изменял тебе – Менялся.

Всем изменял –И извинялся.

Но раз лишь изменил себе я,Став ожидаемым тобой.

V

Я прогнал бы Мечту. Наплевал. Опостылела.Только слабая. Нежится. Просит. Дрожит. Слабая, гордая. Терпит. Молчит.

Полынь горькая, но ласкаю. Вздыхаю.Облизываюсь.А Мечта – шмыг на кровать.

Под одеяло – и ластится, кошкой мурлыкает.Какая ты? Сколько ты весишь, когдаЯ лелею тебя в своих снах и заботах?

А когда прогоняю к другим морякам?

Неприкаянная моя, беспризорная моя,Живи еще, радуйся еще.Мой маяк еще здесь.Ждет. Согревает меня.Не люблю, а он ждет меня.

Почему я этому рад?

своЯ зЕмлЯ

Вымокли одуванчики, поникли – обмякшие перья.Златосвета сон не видели, Благовестом обернулись к утру.

Снежками, жемчужными перламиПепелища запорошили. Злат-стебель стоит, расцвел по утру.

А ты высекай босыми пяткамиКлейма на вспаханных землях!Обращай костровые, дымные, гробовыеВ бороздные, севом венчанные,Пшеничные, бревенчатые!

Своя сила. Своя земля. Одна.

* * *

Тлеющим сплетеньем сухоцветаКто к торжеству повенчал тебя?В день скорбящих златым сплетением Кто тебя короновал?

Кто, заблудший в ветхих отрепьях,В твой дом на ночлег постучался?Кто поведал балладу пророка, На удачу твой меч освещал?

Я плачу над твоими ранами.Птицей-ибисом выше всех птицСтерегу твое гордое сердце,Но сочатся, без жизни, без сил:

Кап-кап-кап-кап-кап.Бубенчиковые, пунцовые.Кап-кап. Леденцовые.Красные ягоды. Кап-кап.

Кто поделился с тобой крылами?Кто научил летать?Почему летаешь так далеко от земли теперь?Сочатся. Соленые. Кап-кап.


* * * Напои живой водой мою душу.Мертвой водой напои мои страхи.Слышишь. Дышишь. Дыши. Душно.Умой меня по вечеру живой водой – Слышишь. Крыши. Слышишь. Звезды.

С иконой спокойнее У Бога под боком.Над церковью птица. Птица к тревоге. Тревога в небе… В небе спокойствие –

Слышишь. Крыши. Слышишь. Звезды.

Напои живой водой мою душу.Умой мою землю живой водой.

* * *

Мы – лопасти мельницы, скрежет капкана.Храп засыпающей лавы вулкана.Деньги, пропавшие в дырке кармана.Шепот травы в сонной бездне тумана. Мы всюду. Мы звуки. Мы неживые.Но поэтому мы и не умираем.

* * *

Городские ангелы – серы.Мои городские ангелы.

Если город – юг, то свежесть – север.Воздух прогорает черным пламенем.

Полынь, одуванчики, клевер –Каменная, каменные, каменный.

КрасНоЕ

Из письма Д.Н.

Красный закат, Мои красные яблокиКатятся с левого склона горы.И не узнаю я,

Душно ли, зябко ли Будет одним им лежать до поры.

До той до поры, когда в рваном ущельеБудет цвести красно-яблочный сад…

рыбаК

Мне не снятся корабли.Не о том у моря плачу.Слезы высохли тем паче.Мне не снятся корабли.

Словно агнец, глуп и робок,Вторит палевый дымок,Что помочь уже не мог.Мал, несмел, но сух спросонок.

В стороне нудит острога,Невод брошен под порог.Дайте снам моим свободу,Дайте праведность дорог,

Чтоб престола быть достойным,Чтобы честь, как у царя,Доблесть – воина свободного,Вера в дело – звонаря.

И пускай пока несмело…Но была бы вера в дело!

зЕрКала

Эти лужи – дети дождя, Земные осколки неба.Я их прощу, уходя. И ты простишь. Ну а мне бы

Забыть их еще, только как?Отражаются в них наши судьбы – Для кого-то, быть может, пустяк, А для нас – смысл жизни, по сути.

Твои чувства суть моя жизнь, Твои мысли суть мои мысли. А лужи – зеркальный сюрприз, В них твое отражение повисло.

Отраженье на фоне небаВ каждой капле кривого дождя. Я прощу тебя, ну а мне бы Как-то забыть тебя.


Вениамин Тронин

ЭРОТИЧЕСКИй ГОРОД

На Платановой аллее,изнывая и шалея,набирает дивный Сочисочный бархатный сезон.Месяц скалится для фото.Начинается охота.Стонет, ломится – нет мочи,столик для двоих персон.

А в заливе дышит море,томно, трепетно, в миноре,и упрямо гонит волны,словно дама в декольте.С неба пялятся на бюсты,очень жадно, очень грустно,драгоценные кулоныи роскошные колье.

Субтропические игры:млеют лани, взмокли тигры;с мыса Видный выползаетКазанова-крокодил;набирает силу парус;вынул клюв из гальки страус;даже заинька Мазаявдруг удава закадрил.

Здесь на ребрышках форелигастрономы-менестрелиисполняют pizzikato,пляшут в такт окорочказнойный танец босса-нова;вместо свиста постового –трель обласканной цикады,песня пылкого сверчка.

На Платановой аллееокеан любви мелеет.Рассекает влево-вправомокрой осени метла.Вмиг скучнеет побережье, и живут в снегах как преждеотдохнувшие на славу –закопченные тела.

* * *

Пью в метро свой быстрый кофе.Репетиция уюта.От предательства погодыпрячусь в мокрый воротник.На поклаже: «Нетто-брутто».По сюжету некто будтоот безделья и ненастьяв подземелие проник.

Этот дождь ненастоящий,потому что без начала.Этот холод невзаправду,потому что месяц май.Существует то, что видишь, –ты резонно отмечала.Я согласен. Ты не знала?Я согласен, так и знай.

Мне пора… Куда-то двигать,чтоб мелькал сюжет в окошке,слушать, видеть, снова слушатьи молчать, молчать, молчать.Слишком много разболталакнижка в сумрачной обложке – так, что даже оживилавзгляд ленивый палача.

Палача? Ну, это слишком.Просто вырвалось для пары.Нынче рифма своенравна,и беспомощна весна.С ночи крутится без делав голове мотивчик старый.Там припев: «Дацх нарди гуло»,* – надоедливый весьма.

Чтобы сердце успокоить,надо жить еще лет сорок,или триста (кто же знает),или пить атеналол.Взгляд не тих, на удивленье,значит, все еще не зорок,и всего пустого звона,знать, язык не намолол.

В общем, надо мне признаться:возраст! Он уже случился.Лета, зимы… Ну, пора быпоутихнуть, поумнеть.Это осень, и, пожалуй,далеко не в первых числах.Это осень. Лист тяжелый.Набирает крона медь.

Все же просто: будь что будет,есть, что должно. Слава Богу,что случайность неизбежна,и значителен пустяк.Это даже неприлично без улыбки жить подолгу.Даже брошенные детислишком долго не грустят.

Чудеса – они под боком,а не где-то на Тибете.Кто заказывал жар-птицу?Распишись и получи.На заснеженном пригорке на обычном белом светевсякий раз, как на ладошке,предстают Удмурт. Ключи.

Чудеса – они под боком.

___________

*«Дацх нарди гуло» – с грузинского языка – успокойся, сердце.

Кинорежиссер, Заслуженный деятель искусств Удмуртии (г. Глазов)


Вениамин Морозов

КоТ сћзьыл

Дугдылытэк пужнэ, кыдыра,Сћзьылмы синвуэн пылаське.Музъеммы суч котме та дыре,Пыд улын ик сыръя, веттаське.

Куак-писпу љожомем мылкыдынЧусомиз, жадем тус ни пыџаз.Люкиське дћсеныз-куаръёсын,Весь вале но вќлдэ котыраз.

Та вакыт сћялэс шундыезЗќк пурысь пилемъёс ватћзы.Инкуазьмы туж џемысь кунэресУчкылэ бусаськем синъёсын.

Котырын жобаське. МќзмытэсьУйёсты воштыло нуналъёс.Бен соин, дыр, тќдьы шобретэзНо толэз уноез возьмало.

БУСКЕЛьёС

Пуксьыса сюры вылэОг љытэ,Сьќд Курег бурдоослыКоткетэ:– Нылкышно туннэ шуиз эшезлы:Курег йыр, пе, со, шузиБускельзы.Нунал-лумбыт сћсъязыСямъёссэ,Ужъёссы нош вунћзыАсьсэлэн.

Куаразэ йќно Атас эскериз,Бурдъёссэ лопыръясаИтћськиз:Вожъяське:Трос кышно, пе, горлопанВесь возе.Нош аслаз ке туганэзЛыдъянтэм,Учконо ке,Тылые ќжытгем.Гонтурзэ, пе, пурњытћБќляклэсь,Нош ачиз толон бертћзСинякесь…

КЫЛБУРЕ ГИНЭ…

Мылкыды ке љутскемын,Вылћын поръя,Я лэчыт гижыосынКуректон џабъя,Кылбуре ни та виеПачыла, уртче;Куриське ручка киеКагазэн валче.Эшъёсы ке но артынВизьмоесь, њечесь,Бен пыдлось малпанъёстыУсьтылод-а весь?Кылбуре гинэ монэКотьку ик вала –Кисьтћсько шуд-кайгумеВатытэк, шара.

ОшМЕС НО БАДьПУ

Гурезь улысь Бадьпу вќзынЧылкыт ошмес бызиз.Жильыртыса таџе кылынСо вож куаклы вазиз:– Пинь долкамон дун вуэнымМон потэмын данэ,Ческытэным, юзмытэнымВаньмыз басьтэ санэ.Адямиос, турын я марБусьтыреным уло.Выжыосыд, ачид, эсьма,Уть, кыстћсько палам…

Дыр ортчемъя, Бадьпу куасьмиз –Сюрес пќсь шундылы.Ошмес пумен синћз, восьмиз,Ышиз луо пќлы.

* * *Куд-огезлэн улонамыВорме вылтћ сямыз.Ум дунъяське меда малыАртысь њеч эшъёсыз.

КИЛьТРО ТУЛЫС

Кыдыра, пужнэ, зоре –Куартолэзь бќрдэ,Миськыса турын-куарез,Синвузэ кисьтэ.


Тулыслэн сыџе мылкыд – Нюр-котэз лачак.Ярамтэ, дыр, вож дћськут –Огпќртэм уга…

Нош шедьтэ буёл турлыСяськаен-чукен –Абдралод, паймод талы –Эк, кильтыръяське.

Пќсь шунды ке укатаМынектэ шораз,Нясь тќлэд ке маялтэ –Џыдонтэм дораз.

СюРЕС ВЫЛЭ

Келя пизэ сюрес вылэ,Анай берга шаплы.Ас интыяз ќвќл сюлэм,Буйган уг ву солы.

Тани сиён-юон ни дась,Кутэм-пќрам тырмыт.Шуныт пыдвыл, пќзьёс но дћсьТырылэмын љикыт.

Мусояса веша ненег(киос уг уло тэк).Либыт кылын вазе нэнэ,Визь-кенешсэ сётэ:– Астэ умой возь, нуные,Лачмыт ул калыкын,Керетонэ эн пыр, пие,Медад шедь сьќлыке.Гольык йырын эн ул кырын:Висён кутод утыр.Туж ик эн мурта палэнын,Њеч сиськылы, кќттыр…

Сэректыто ке но пизэКылъёс: эшъёс витё.Умой вала ук анайзэ,Угось аслыз… витьтон.

КИН ВЕРАЛОЗ?

Даур бќрсьы даур ортче –Уг воштћськы калык.Эшъяськыса, џошен, уртчеУлон ялан уг лык.

Музъем висе кышкыт ожен,Сьќдкыль ара, йыркур.Шобыртћське кыжмем дыжен,Уретћське шудбур.

Кин ке отысь табыш поттэ, Кќй-вќй пќлын уя,Чик янгыштэм егит муртэЛек тылљуэ куя.

Кин вералоз, кќня нуныЌз адњы дуннеез?Кин лыдъялоз, кыџе дунынЧигтод улон дырез?

Кыџе шимес сьќлык поннаБќрдэ оген нэнэ?Оксыз кылем нылпи поннаКин кыл кутоз туннэ?

* * *

Пинал дыр малы медаТуж чаляк ортче?Улонэ тани бырда,Аръёсын ортче.

Азьвылгес љоггес-љоггесАзьланьзэ возьмай.Потылћз мыным маке:Љегатскиз ни май.

Ќс дорын љуждаламеПусйылћ ялан,Витьылћ весь будэмме, Љутскемме выллань.

Шузигес ик вылћськемНылпи йыр валлин.Луысал на ке васькемСо дыре туннэ.

Гольык пыд бызьылысалЏук лысву пќлтћ,Шудысал, лќптылысалЭшъёсын кытћ.

Но уг лу вамыштыныОг шуре кык пол.Дасяське шокыштыныПумитам лек тол.

Адњонмы сыџе ветлэ –Мар куректонэз.Вань ук котькуд вакытлэнМаиз ке њечез.


Сергей шумский

шУТ

Из окна морской прилив –Капли на портрете.Острый нотный перелив –Песня на рассвете.Сколько судеб поперек…Нет грустнее линий.Но никто мне не помогВылепить из глиныСолнца круг, планеты шар,Очередь за хлебом…В сердце каменный пожар –Между мной и небом.Шут грустит, народ ликует,Умирает сказка…Ни-кого и не-волнует.Не хватает ласки.День умыт прозрачным светом.Поезд мчится вдаль.Я уйду с немым рассветом.Никому не жаль…

* * *

Хрупкое счастье в усталых ладонях,Медленно-быстро и снова на склоне.На перепутье, неверной дорожке –Зыбкая радость в серебряной ложке.Отсветы дальних огней маяка.Новая, но не чужая река.Пальцы, пыльцой окропив мотылька...То ли я слышу? «Уже», не «Пока».Страшно придумать название сказке,Страшно сорвать пожелтевшие маски...И я повторю: «Все идет, как идет.»Секундой-падение. И снова на взлет!

* * *

Мое язычество – во мне,И не пугает край небесный.Уже отравлен миг чудесный,И Лето предано Зиме.

Теперь молчать – необходимо,И пальцам – замыкать свой круг...Который раз, второй,– и вдругНапополам, но так же мимо.

Любой природной красотыЗамена лиц нерукотворныхНас превратит в рабов покорных,А может – в пламенных синиц.

ОБРЕЧЕННОЕ

Что-то уходит, а мы остаемся.Снова нас склеят, но мы разобьемся:Капли дождей о сырой подоконник,Пара значений в потрепанный сонник.Вслед уходящему тихое «Здравствуй!..»Или – привычное – «Огнеопасно».Желтый листочек в сентябрьской луже...Кто-то смеется, а кто-то простужен.Пух облаков на темнеющем небе.Голод, который мечтает о хлебе.Письмо, не дошедшее до адресатаИли забытое слово «расплата».Шарик стеклянный в дырявом карманеИ обреченно-открытое пламя.Бледная радуга на небосклоне,Яркая краска на радужном фоне.Или звонок, что случайно пропущен...Кто-то утешит, мол, все будет лучше.И недоверие глаз за стеклом...Те, кто исчез,– позабытый фантом.Пара невыполненных обещанийИли не время для давних признаний.Непостоянство. Движенье вперед.Три шага назад – никуда не придет.Или отказ от невидимых крыльев...Меняй декорации – мы снова забыли.


«Бж-ж-ж!» – Трофимовъёслэн патеразы љытазе сюлэме йќтымон ик, вис карытэк кадь, вылысьтыз вы-лаз жингыртћсь луиз.

«Шутэтскон нуналъёсы но ганяк кариськыны маза ќвќл!» – телевизор учкись Ондћ керњег султћз диван вылысьтыз но квартира ќссэ ваяк усьтћз, площадкае потћз.

Этажысьтызы вань патеръёс лифтлэсь корт борд-дорен вќлдэтозь ик висъямын. Ма карод, берло аръё-сы улон чукин-бекин луиз бере, ваньмыз озьы йырван-дћсьёслэсь ватскиськом кожазы, лэся. «Нош котькуд шудтэм учырлэсь утиськыны быгатод шат?» – љуалс-кем мылкыдзэ пиосмурт зћбыны турттэ.

– Кин со?– Мон со, мон. Лёва.Ондћ али гинэ тодаз вайиз ќтьымтэ кунолэн вуонэз

пумысен кышноезлэсь толон љытазе кылпум потты-лэмзэ. «Нокытчы ик уд пыры, сузэрелэн пиез армиысь бертэм, городысь уж та вие утчаны турттэ. Колхоззы куашкам, гуртын, пе, егитъёслы номыр карыны»,– Оля-ез янгышам тусын шуиз вал. Тазьы верамез соку со малы ке пель сьќртћз лэзиз.

Табере тани Трофимовъёслэн одћг сэрегъем пате-разы ачиз пыре ини. Армиын службазэ ортчытозяз, со-тэк но љужыт мугорыз эшшо шќдскымон нуйтћськем. Тћни ук ќсэтћ но уг тэры, йырзэ кќня ке мыкыртэм но каре. Нош пыдъёсыз, со пыдъёсыз! Кыџе размер пыдкутчан нуллэ ни меда? Бадњым классъёсын ды-шетскыкуз ик вуз каронниысь ньыльдон ньыльетћзэ солы басьтыло вал кадь.

Пиосъёс патере вамыштћзы но пыран-потан пала огдырлы љегазы. Лёва пельпумысьтыз макебыдња сум-казэ выж вылэ тач! пуктћз. Отын, сиёнэз но, дћськутэз но шуэм кадь, туллямын, лэся. Из секта со луоз. Ма карод, уж шедьтытозяз, огдырзэ џужапаез дорын нош улоз ини.

– Я, сумкадэ берлогес-а, мар-а балконэ поттод. Сќриськоно кадь сиёндэ холодильнике тырод. Пыдкут-чандэ кушты но тћни отчы, дћськут ошылон сэреге, выж вылаз, пуктылы. Буш интыез вань,– Лёва котырын Ондћ сюлмаськем порма берга.– Тон кыџе-о размер пыдкутчан озьы нуллћськод ни ай?

– Ньыльдон куать. Бадњымзэгес но кроссовки бась-тысал, дыр, но сыџезэ, пе, уг ик потто, лэся. Кќня ке тани пыкегес,– Лёва данъяськон тусын мынектћз.

– Мда-а, тон, ява, зэмос алангасар кадь, батыр лу-эмед,– паськыт пельпумо, сьќдкысъем, Кавказ палась

муртъёслы укшась егит пи шоры дэймыса учконъяз, Ондћлэн вожпотонэз пумен сылмиз.– Я, ойдо, сопа-ла, залэ, потомы. Нош џужапаед сиён пќраны кутскиз вал.

Диван вылэ Лёва ќз пуксьы, пасьтана усьтэм ќсэтћ соку ик лоджие вамыштћз. Њырдам шунды нуназе бере тапалласянь пырыны кутске но патерез номыртэм љо-кыт каре.

«Пќсь йќтћз-а, мар-а талы?» – патер кузё малпаз.Со вие Лёва лоджилэн усьтэм укнотћз кускозяз

кыре утыр ошиськиз ини.– Усёд, чакласькы!– Ондћ куалектћз.– Љужытын ик тћ улћськоды. Быдэс город кипыдэ-

сын кадь адњиське. Армие ветлэмелэсь азьвыл дорады улыкум, биноклен но котыр ёросэз дас куатетћ этажы-сен учкылћсько вал. Вань на-а соды?

Ондћ, пыран-потан пала мыныса, дћськут ошылон висъетлэн љажыысьтыз кулэсь вурем бадњым, чурыт футлярез кыскиз, пушкысьтыз бинокльзэ поттћз но ук-ное кечырскем Лёвалы сётћз. Армиын службазэс џош ортчытэм эшъёсызлэн кузьыменызы со туж данъяськы-лћз. Соин но, тодмо пќйшурасьёсыз пќлысь одћгез би-нокльзэ вузаны куремез бере, пиосмурт чутрак шуиз: «Сюлэмлы дуно кузьымез уг вузало».

Лоджиысен шоркарез Лёва учкыку, Ондћ кышно-езлэн вынмуртэзлэсь кык ар талэсь азьвыл патеразы улэм-вылэмзэ син азяз пуктћз.

Лёва, школазэ йылпумъяса, азьланяз дышетскы-ны мылыз потымтэен, матысь эшъёсыз сямен, нокыџе вузэ пырыны ќз љутћськы. Мамаезлэн косъяськем шќлказ улыны дышем мурт оломар йылтћ, ява, Иже вуиз. Маляр-штукатурлэн удысэзъя вакчи дыр куспын тодон-валан басьтыны нимысьтыз направление сётћл-лям. Солэн мамаез ачиз но пинал дыръяз сыџе ужын ик кќня ке дарманьтыса вуттэм, лэся. Ќйтќд, малы одно ик такеме, Иже, лыктонэз вал ини? Гуртсылы ма-тысь городын но сыџе ик удыслы дышетскон интызы вань. Ваньмызлэн сямен одно шоркаре лыктэмзы потэ. Татын соосты воксё чидатэк возьмало, њыгыръяса пу-миталозы кожало, вылды.

Нош Лёва, љыны ар џожелы умой огинъюртэ сюрем вылысь но, ява, патеразы, чик возьыттэк, куриськыны кутскиз. Дас сизьым аресъем ослоп бадњымъёслэн шуныт бурд улысьтызы потыны ќз ик малпалля, шќд-ске. Ма, кызьы-о озьы ньыль муртлы гинэ чаклам ком-натаын ќд улысалыд ини? Отын огъя сиён пќран но гылтћськон интыоссы, шутэтскон сэрегын телевизорзы

Верос

Александр Лаптев

Ќтьымтэ куно


но вал. Ас палъёсысьтыз ик эшъёсыныз но пумен матэ-гес кариськысал. Ќз, ќз яра солы отын сыџе огъя улон-вылон. Анай-атайёсыз тэльмыремъя сое, Олялэн аслаз выжыез бере, патеразы таки кутытэк ќйлась.

Ачиз Ондћ, ќйтќд, чик но сыџе, пќзьтэм галанка я нушы порма шуод-а, ќй вал кадь. Иже сое машинаен вайыса куштћзы но кельтћзы. Вот тыныд! Отћзэ ваньзэ ачиз лэсьтћз-бызьылћз ни. Экзаменъёссэ сётъян ва-дес тћни, уноез сямен, огинъюртэ огдырлы интыясь-кылћз, вылћ тодонъюртэ пырыны пќрмытћз но – вить арлы общежитие сэрег сётћзы. Нырысь-валысь вить-назы улћзы, куинетћ курсысен ини ньыль кузя кылизы. Дышетскон вакытаз котькыџе шуг-секытъёс вал ке но, ваньзэ ачиз вормиз. Нокин но сое, кутэтысь потымтэ муртэз сямен, китћз валтыса ќз нуллы. Ваньзэ ачиз лэсьтћз, тыршиз, бызьылћз, мукетъёслэсь юрттћсь-кемзэс возьмаса, йыбыртъяса, љожъяськыса ќз улы. Та югыт дунне вылын уго, аслыд сяна, нокинлы ос-киськыны уг луы. Эшъёсыдлы, тодмоосыдлы, тужгес матысь адямиосыдлы но. Ог-огед понна нокин кыл уг куты. Кыл вылын гинэ тыныд оломар но лэсьтозы, уж вылэ вуиз ке, чиньызэс но уз выретэ. Озьы со џыжы-выжыосызлэн, гуртысьтыз тодмоосызлэн патеръёсазы куриськыса, акылляськыса, ултћяськыса, шуныт сэрег утчаса ќз ветлы. Нырысетћ аръёсаз дор палъёсызлэсь туж зол мќзмылћз ке но, муртъёс пќлын ик сюлэмзэ буйгатыны дышиз. Уллё мында калыкен, кырсь омы-рен нырысь-валысь йырзэ висьытћсь город но пумен нокыџе ќз йќты ни. Оглом вераса, дас сизьым арзэ озьы огинъюртъёсын костаськиз, кышноез – кызьлэсь но уногес. Џок ини ойдо, улонысьтымы шакрес, кырсь палъёссэ тодон но эрке писэй луонтэм понна гинэ но асьмеос казармаын огдырзэ коть улыны кулэ. Нош та вие – мурт патерысь мурт патере потаса, дурыныз коньдон тырыса. Сыџе ини со адями – котьмалы пумен дыше, басьтћське…

– Марлы-о тћ армиысь ку бертэмме тодыса вылысь но љытам ќд вуэ? – Лёва, биноклез син дорысьтыз ог-дырлы палэнтыса, шќдтэк шорысь юаз.

Ондћ тодэ ваёнзэ амалтэк уретоно луиз, кышноез-лэн вынмуртэз шоры паймыса учкиз: али но-а, мар-а та пиёк уг на тоды џужкенакезлэсь висьыса улэмзэ, эмчиослэсь сое кузь сюрес вылэ потаны лэзьымтэзэс? Џап соин сэрен лыктыны быгатымтэзэс телефон пыр кышноез сузэрезлы ивортћз вал. Оляез уго, тазалыклы изъян вайись ужын тыршыса, дырызлэсь вазь пенсия басьтыны ќдъяз ке но, шумпотонэз сомындагес, бор-даз олокыџе но висёнъёс-черъёс табере лякиськизы. Тужгес но сюлмыз кырмылэмен, воксё пумаз вуиз ини. Вылаз ик, сузэрезлэсь пизэ кузпалыз уг яраты. Куд-дыръя сое воксё адњонтэмез но.

– Џужкенакед кузь сюресэз ќй чидасал. Мамаед та пумысен номыр ќз поттылы-а, мар-а?

– Нырзэ со чатыртэм, – шуиз мама. Лёва мултэссэ вераны шедьтэмзэ шќдыса, шуак могњиз.

Трофимов пиёклэн пумитаз сачак вазьыны ымзэ усьтэм ни вал но, џап соку ќс куспы Оля вуиз:

– Ойдо, кќня ке юрттћськы ай…Пќраськон сэрегын пиосмурт кема ќз љега. Залэ

берытскемез бере Лёва лоджия укноетћ бинокльтэк гинэ юрт азьтћзы дымбыртыса сопала-тапала ветлћсь трамвайёс но калык шоры мольккатыса сылэ вал.

Ондћ азьло интыяз ик шыпак пуксиз но, кышно-езлэн вынмуртэныз герњаськем азьвыл суредъёс син азьтћз нош ортчизы.

Я, школазэ сокугес йылпумъям мурт патеразы интыяськиз ке интыяськиз ини но… Ондћлэн кышно-ез љожтћськемъя, со, пе, залысьтызы диван вылын пуньырњыса, телевизор учкыса, каналысь каналэ вы-жылыса, нуналэн-нуналэн пуклё выллем тэк улэ. Кино тырмытэк, лэся, боевикъёсын вуж но дунтэм видеокас-сетаос юрт вќзысьтызы ик базарысь басьяны ќдъям на. Кыре поталляны, городэн тодматскон сямен коть калгыны тодаз но, пе, уг лыкты – чылкак тэбинем йы-рвизьзэ тугась ящик-телевизор борды. Улон сэрегзы пичи – одћг висъетэн гинэ бере, ваньмыз син азьын ук. Џаш карем но амалтэк пеле пыре, сюлэмез сэрек-тытэ. Ай со, сонгро мурт сямен, телевизорлэсь куара-зэ но номыртэм бадњым каре вылэм. Лёвалэсь сокем люкетэмзэ, мултэс луэмзэ Ондћ но, ужысь бертылэмез бере, шутэтскон нуналъёсы но ас вылаз юн шќдылћз. Озьы сотэк но њоскыт патерзылэсь ог люкетсэ, собы-дња залэз, со огназ басьтћз, киултћз – кузёяськыны ќдъяз, шуыны луоз. Нош ачид ке, соку котьма кар но, аслад сэрегад љиптћськыса улыны кылиськод.

Ќтьымьтэ куноен Трофимов олокќня ползэ ини љотрес вераськыны вырњылћз вал но, котькудаз учыре Оляез сое ялан куспетћ карылћз:

– Я, чида кќня ке. Адњиськод ук – со чылкак гонтэм тютю кадь, номыре уг на вала.

Ачиз озьы шуылћз ке но, сузэрезлэсь пизэ та вие ик гуртаз келясал кадь.

Вылаз ик, Лёва, штукатур-маляре дышетскыны љытазе куать часлы гинэ ветлыса, укмыс котырын бе-рытскылћз, гуртысьтыз таляк келям улмозэ таман сиы-лћз (шуркынмонлэн пумыз, толсурлэн кутсконэз соку вал), закодэ капчиятскыны вистэм-вожтэм ветлћз. Ай эшшо олокытчыяз скал мында ву юылћз. Сыџе мур-тлы азьпалаз выж вылэ бадњым ведраен ву пуктонэз гинэ на кыле. Со кадьёс пудо сямен весь љоместыса но улысалзы, дыр. Кќтыз солэн зып-зып ќз ик тырылы, лэся. Юдэсэн пќзьтэм сћль сиымтэяськид ке, озьы со луоз ини. Нош сћльбергатон пыртћ поттэмзэ, фаршез, макаронэн мар сураса, соку ик ќвќлтэмак карылћз, котлет-моклет кадьёсты огкутскемен витьсэ-куатьсэ но ньылысал, дыр. Ой, со сиськемез сярысь Ондћ куд-огезлы вераны шедьтысал ке, воксё дэймысалзы, чаб-киськысалзы, вылды. Нуналэн-нуналэн тэк кылльыса вылысь (я, музъем ужась луысал ке, номыр ќй шуыса-лыд ини) воксё уралтэм мурт кадь дауртылћз ук!

Одћг пол Ондћ, ужысьтыз дораз вуыса, холодиль-никез усьтћз но, отын бушатэм кырсь кастрюля сылэ. Оляез со нуналэ поликлиникае терапевт доры ветло шуиз вал. Нош Лёва ке нуналлы быдэ со вадес ас ды-шетскон интыяз кошкыса вуттэ. Ондћлы таяз учыре амалтэк аслыз љук ке но коть пќзьтоно луиз.

Эмъюртысь берытскем нылкышно, кузпалызлэсь плита котырын бергамзэ адњыса, воксё паймиз:

– Холодильникысь пуктэм бадњым кастрюляысь борщез ќд адњы-а, мар-а?

Ондћ керњег куараен гор-гор серектћз:– Курмем посуда гинэ отын сылэ!Оля йырбераз нушыен шуккем кадь луиз:– Вить литръем кастрюляысь борщез Лёва огназ

сиыса быдтэм кожаськод-а?– Ќйтќд, кин сием, уг тодћськы, нош кастрюля буш.

Тыныд сое миськонэз гинэ кылем на,– кышноез шоры Ондћ ќжыт гинэ жоб куараен кесяськыны ќз кутскы.

Картэзлэсь ортчыт њырдамзэ шќдыса, Оля пырись-кись куараен, зћбытак шуиз:


– Тон племянникелы сокем вождэ эн потты. Будћсь муртлы трос сиён кулэ.

– Сокем тыкыны ке яратэ, магазинысь сиён-юон мед октоз! Татчыозь татын улытозяз одћг колды нянь но ќз на басьты ук! Чырты сьќрамы озьы пукыны солы пичи но возьыт ќвќл шат?! Дорамы улэмез понна но-кыџе уксё но ум басьтћське. Дышетскыны келям ин-тыысьтыз патер понна тыронлы висъям коньдонэз ке оломар но куд кулэтэмезлы ик быдтыса улэ: я солы туала модая чеберъям эрезь* кулэ, я эшшо ке фотоап-парат… Трос сюрсэн сылћсь крезьгур центр но, папазэ басьтыны косыса, ымыз усьтћськем ни шуиськод. Нош гуртаз берта ке, картофка гинэ но вайыны тодаз уг лык-ты. Мукетъёс ке, ог уйлы-мар кќлыны куное ветлыкузы но, одћг чечы пуньы сисько-а, уг-а, но сьќразы бадњым сумказэс кузёосызлы кельто. Эгоист со! – кызь арлэсь кемагес улытозязы, Ондћ нырысьсэ озьы кышноеныз керетћз.

Кќтыз љожен Оля синвуаськиз:– Лёва асьмелы мурт адями ќвќл ук. Сузэрелэн

пиез со, кироспи. Марлы озьы сое нянь басьтылым-тэысьтыз но сокем туйылонэз ини?..

Тани со, патеразы огдырлы каръяськем мурт, ды-шетсконзэ йылпумъяса, практикае выжиз. Оло Ондћ-лэн кышноез њургетылэмен-а, оло мамаез-папаез маке верамысь-а, магазинысь но чыры-пырыен сиён-юон басьяны кутскиз, дорысьтыз но мар но со нуллћз ини. Озьы ке но октылэмзэ но, гуртысьтыз вайылэмзэ но, кылсярысь, пыжиськемъёссэ, огназ уйлы пумит нушка-тыса пукылћз. Нош келям фаршсэс сультыртћсь сема вќй пушкын нырысь-валысь пурсатыны ќдъяз вал. Џуш-таськем кќш зын поттэмзэ шќдыса, Ондћлэн кышноез сое воксё пурњытћз, лэся. Ма, дурыныз понэм суль-тыртћсь вќез пурсатон табаысьтыз котырак пазяське, пе: плита но, со вќзысь тумба вылэ но, борддоре но. Џуказелы ужаз нуон вылысь, ачиз пќраны кутскон љытэ кухняысь вань котырез номыртэм саптам, абыршак ка-рем. Лёва озьы берланес ќй вырысал, дыр, ини, но мамаез вань сиёнзэс сультыртћсь вќй пушкын дася бере, кытчы пырод на, син адње ук. Озьыен, со сямен ик, табере ини маймыллы укшатћськыса, пќрез быдэ-съяны кулэ. Ондћос ноку но озьы мыдлань уг ужало, уг сисько. Вань сиён-юонзэс вуэн дасяло, пќзьто, паро яке пыжо. Урод адями борды уродэз ик лякиське но кадь.

Ондћлэн кышноез индылэм улсын дыр ортчемъя Лёва отћяз азьвыл сямен ќз берланьяськы ни. Сьќраз нуыны шуыса, фаршен вермишель я љук огпќртэм весь пќралляз но дасям сиёнзэ љынызэ литръем банкае тырылћз, љынызэ кухняын кожаз сиыса пукылћз. Нош солэн люкетэмез, мултэс луэмез татын но зол шќдћсь-кылћз. Куддыръя уго Ондћослэн но Лёвалэн сиён да-сянзы, љытсэ сиськонзы огвадесэгес тупалляз. Соку но со, тодыса вылысь, Ондћлэсь огдышем пукон интызэ чик возьыттэк-мартэк басьтылћз. Нокыџе юан-веран но ќвќл, ява! Тусьты-пуньыосты, чай юон чашаосты но тэркыосты нош ик кќё-вќё киосыныз таман кырмалляз, ымесь карылћз. Пќсь вуэн гылтэм бере но сиськон ар-бериослэн юрњым бервылзы Ондћлы ќз бырылы кадь потылћз. Соин ик сыџе тћрлыкез, солэн малпамезъя, шукыяськись кизер макеосын яке хозяйственной май-талэн куаш-куаш миськыны кулэ.

Собере одћг вадесэ, витьымтэ шорысь шуод ини, кухняысь раковиназы тып-тып тымиськиз, вуэз но-кыџе уг кошкы ни. Я, араз одћг пол, кык пол сыџе сю-

лэмшугъяськытћсь учыр луылэ ке, ярам вылэм ини но… Раковина улысь труба ёзъёсты сэрттыса но ву бызён интылэсь пушсэс чиньы зќкта тросэн пырак ваннаозь сузяса вуттэ-а, уг-а, мылкыдэз куашкатћсь азьвыл суред выльысь берыктћське. Озьы вылысьтыз вылаз ньыль пол-а, вить пол-а луылћз. Отћяз Ондћлэн кыш-ноез сопала-тапала ветлон висказ Лёвалэсь пќракуз ужтэмамзэ синйылтэм. Соид, пе, ява, кастрюля, тусь-ты-пуньы миськем бервылъёсты, кылем-мылемъёсты љегатћсь раковина сеткаез љутэм но вылысьтыз вань люкаськем сиён-юон гыйгайзэ**, жуг-жаг ведрае кушт-эм интые, пырак пасяз ик, гырказ, курткем. Э-э, тћни мар бордын ужпум вылэм! Ма, кызьы-о сое гинэ но, сеткалэсь малы понэмзэ, уд вала ни, я?!

Таиз йырвисёнзылы пум поныса вуттћзы-а, ќз-а, пу-мен мукетыз адњон йыр вылазы усиз. Лёва ужамъясь-кыны кутскиз бере, бордысьтым буёл зын паке шуыса, нуналлы быдэ ваннаын пукыны дышиз. Гуртысь вуэм муртлы сокем кельшиз, лэся, шуныт вуын тэшкыли му-зэн пули-пули карыса улыны. Эсьмаса, шутэтскон ну-налъёсы дораз мунчое пырем вылысь но, татысен ини ваннаын кисьмаса кылльылћз на. Куд-ог кќснуналъё-сы но арнянуналъёсы гуртаз ќз ик шутэтскылы, югыт вакытэз телевизорзы азьын ортчытъяз, диван вылын погылляськылћз, собере нош ик ваннае гаџолскылћз. Кќня солы вераллязы пыласькон интыысь, борддо-рысьтыз, весь нюласа, буёллэн ломдылэмез, ванналэн дуръёсыз дырызлэсь вазь сьќдэктэмзы, пурысьтамзы пумысен. Сыџе пыкылонъёс, солэн одћг пельтћз пыр-са, мукеттћз потылћзы, лэся – нокытчыяз но ќз йќты-лэ. Марысь мар ке, выльдон-тупатъян ужъёс вылаз уз усе ук. Весь бераллям-пќськытэм сантехника ёзъёсты но со уз вошъя…

Одћг кылын вераса, љыны арзэ-мар соин одћг липет улын улэмзы бере, воксё нерад луизы, сьќд сюлмазы вуизы… Ма, котькызьы пќсекъя ини но, аслэсьтыд адя-мидэ, џыжы-выжыдэ озьы гинэ уд улля. Кошкемзэ гинэ чидатэк, ялан возьмаса улод. Кызьы сыџеосты яратод ини, я, ватсаса тыныд сомында сюлэмшугъяськонъёс ваё бере?

Табере тани со нош ик патеразы огдырлы пыре… «Пыдъёсаз ньыльдон куатетћ размер пыдкутчан нул-лћсько шуиз, лэся, нош армие ветлыса, йыраз ќжыт ке но коть кеньырез йылћз меда?» – Ондћ сьќрласянь султэм Лёвалэн кузь мугорыз шоры долказ.

– Я, тћ сиськыны лыктћськоды-а, уд-а? – кухняысь Олялэн љотырес куараез кылћськиз.

– Ойдо, вырњим. Бинокльдэ диван вылэ кель-ты,– шуиз Ондћ но нырысь ик ачиз мукетаз висъетэ вамыштћз.

Љќк вылысь тэркыосы пќсь шыд љутэмын ини. Шо-раз музон бадњым тэркыын юдэсъёсын сћль парланы-са пуке.

– Армиын вань сётэмзэ сиыны дышиськиз,– Лёва шыд њузьылонъяз сћлез но пумен кыска.

«Дорын мында сиён ќз донгиськылы ке, озьы луоз ини со»,– Ондћ ас понназ мынектћз.

– Мар карыны тон малпаськод ни ай? – љќк сьќ-ры интыяськыса, Оля вынызлэн пиез шоры мыр-мыр учкиз.

Лёва соку ик ќз вазьы. Пуньыеныз тэркыяз колтыр-тыса, шыдэз огдырзэ чалмытак њузьылћз.

– Грузчике коть интыяськы шуыса, мама татчы ке-ляз,– собере со, синъёссэ љутыны дћсьтытэк, мур шо-кыштћз.


«Хм, армие ветлыса вылысь но, таид џуж тютю кадь ик кылем, лэся, анай-атаезлэн бурд улысьтыз потымтэ на. Ку меда ас йырыныз малпаськыны, улыны дышоз ни?» – Ондћ амалтэк пќсинак потћз.

– Грузчике?! Ма, тон ќжыт ке но коть малпаськид-а мамаедлэн озьы верамез пумысен?– Ондћлэн кышно-ез воксё дэймиз. – Иже со понна лыктћськод-а? Нокыџе мукет ужъёсты быдэсъяны уд ни быгаты кожаськод-а, мар-а? Грузчикын тордосъёс но мукет со выллем улон пыдсы лэзиськемъёс, асьсэды улонын шедьтымтэос гинэ ужало кадь мыным пото. Тросэз эшъёсыд сямен ик, тыныд дышетскыны кулэ вал на.

Лёва аслэсьтыз турна:– Агае вылћ тодон-валан басьтћз ни, нош гуртысь

уж ќз шедьты. Табере со, агрономлэсь дипломзэ бась-тэм мурт, бускель Татарстанысь охраннике интыяськиз. «Асьме семьяямы учёной вань ни – тырмоз»,– шуиз мама. Дипломен, зэмзэ ик, трос уксё уд потты. Мынам, ар ортчыса ик ини, вужзэгес коть машина басьтэме потэ.

Кузпалъёс ог-огзы шоры паймыса учкизы – ужа-ны ќз на кутскы ай, куронъёсыз ке аслэсьтыз бадњы-месь ни. Оло, мамаезлэсь кырњанзэ таид нош ик озьы нёръя?

– Мамае акыльтэм ни райцентрысь базаре туллям автобусын ветлыса,– Лёва утыр ватсаз.

Оля воксё кушектћськиз. Ондћ но, мар вераны ва-латэк, ымаз њузем кадь пуке.

– Грузчикын ужаса, машиналы коньдон люкало ко-жаськод-а?! – нылкышно, йыркурез пќсьтэмен, кытчы пырыны уг вала ни. Пыдулзэ гинэ адњись сузэрезлы солэн туж зол вожез потэ: городын ваньмыз инмысь усе кожа-а, мар-а… Марлы Аля озьы пизэ мыдланезлы дышетэ?

Мугез валамон кадь: пичи дырысеныз ик Оля пок-чи сузэрезлэсь котьмалы вожъяськон сямзэ ас вылаз шќдылћз.

«Тыныд котьку но удалтэ. Дышетћсьёс но «витьёс» гинэ весь пуктыло. Нош мыным, ойдо, џок ни, «куинь-ёс» но яралозы»,– шуылћз со.

Ачиз ке Аля њеч дышетскыны йќназ ќз но турттылы. Шор ёзо школаез йылпумъяса, со классысьтыз ик син-маськем пиезлы пумен бызиз. Семьяяз татчыозь ва-ньмыз умой кадь: картэз зћбыт, мултэссэ уг њистылы, пиналъёссэ яратэ, уез-нуналэз валатэк кадь ужа. Озьы ке но покчи сузэрез Олялы ялан вожъяське:

«Тыныд удалтћз: институтэз йылпумъяд, бадњым уждунэн уж шедьтћд, картэд уг юы, тамак уг кыскы, пиналъёсты ќвќл. Котькин но озьы вќл-вќл улысал»…

– Мон воксё грузчике ик ќй интыяськысал, дыр, но… – со вие Лёва шуиз.– Гуртысьтымы эше татысь огаз заводын ужа. Университетын заочно дышетскись-ко на шуиз. Соин вераськыса утчало ай.

– Кытын-о собере со улэ? – Ондћлэн кышноез сиськонъяз Лёва шоры уџерак учкылэ.

– Мурт доры квартирае пыремын.– Кќня, пе, собере тырисько?– Соиз сярысь ќй на юалляськы. Центрлы матэгес,

пе, кариськоно вал.– Центрын улон понна уждун дурыныз басьтыны

кулэ. Со эшедлэн, озьы вераське бере, уксёез но вань, дыр. Квартираын но огназ уг улы, луоз. Кузёез улон сэрегзэ быдэсак-а, мар-а, пе, сётэ?

– Озьы, лэся.– Квартирез кќня комнатаен, пе?

– Одћг. Али, пе, отын кык кузя улћськом. Куке-соку вить мурт но, пе, вал.

– Азьвыл ик тыныд, конечно, ужан инты шедьтыны кулэ вылэм. Кызьы-о шуиськод эшедлэн нимыз?

– Лёшик.– Со пумысен вераськыса утча ай Лёшикеныд тун-

нэ ик,– табере ини тусьты-пуньы миськонъяз Ондћлэн кышноез весь выжыятэ.

– Ма, о-о, вераськыын малпасько. Таяз шутэтскон нуналъёсы со малы ке гуртэ ќз берта…

Сиськемзы бере залэ потыса, Лёвалэн нырулаз кќня ке газетъёс соку ик вуттћзы.

– Тани татысь шедьтод квартиразэс огдырлы улыны сётћсьёслэсь телефон номеръёссэс. Шонергес вера-са, риэлторъёслэсь.

– Кинъёс со сыџе? – Лёва мар шуыны ик паймиз, синъёссэ золъяса я џужапаез, я Ондћ шоры учкылэ.

– Ой, тонэныд но ини… Куд-ог эшъёсыд городын но уло, номыр-а, мар-а со пумысен уг поттыло?– Оля зќкомыны кутскем мугорзэ диван вылэ пуктћз.

Креслое интыяськем Ондћ риэлторъёс пумысен ве-раськон љутскемлы ас понназ керњегъяськыны кутскиз: «Мар тон озьы вераськиськод ини, я, пиёкедлэн дась кушамзэ гинэ но ай ньылыны толыкез уг тырмы».

Лёва ке, нокыџе кариськытэк, ялонъёсын огзэ газе-тэз љќк сьќрысен учкем карыны ќдъяз.

– Тон кадьёслы улон инты, квартира утчась муртэ риэлтор шуо. Липет улэ пырыны турттћсен но кварти-ралэн кузёеныз со договор гожтэ.

– Квартиралэн кузёеныз нокыџе риэлторъёстэк но пырак вераськыны уг луы шат? – Лёвалэн ымнырыз чырс палэзь веръям бќрсьы выллем кузялтћськиз.

– Уг. Рынок – со рынок ини. Огез вуза, мукетыз басьтэ… Тыныд улон инты шедьтэмез, тонэныд но квартиралэн кузёеныз договор лэсьтэмез понна, ри-элтор дурыныз уксё басьтоз. Собере ини тон толэзь-лы быдэ квартира кузёлы коньдон тырод. Отын улћсез тросгес луэмъя, тыриськонэд но кулэсмоз.

– Хм… – Лёва мар шуыны ќз тоды ни, йырберзэ гинэ кормалтћз.

– Центре, мон сямен, инты утчанэз ќвќл. Укыр дуно усёз. Ай собере олокыџе уже интыяськод. Одћг пќртэм транспортэн, огысьтыз мукетаз выжылытэк, ужан ин-тыяд вуылыны мед быгатысалыд.

– Я, мон соку Лёшиклы жингыръяса утчало ай,– Лёва, сотовой телефонзэ кутыса, лоджие потћз. Эшсэ соку ик шедьтћз, лэся. Трос ик ќз но вераське, пумись-кон сярысь кенешизы кадь.

– Квартиразэ Лёшик воштыны малпасько шуиз. Центре кариськемез потэ.

– Ойдо, соку џок ни, асьтэос тододы. Ас вылад вуы-тэк, со троссэ валаны уг луы уго. Газетъёсысь яло-нъёсъя џуказе ни-а, мар-а, жингыръялод. Умойёссэгес улон инты бырйыса, мон ручкаен ик пусйылћ вал.

Џуказеяз Лёва џукна султэм беразгес ик улон сэрег утчаса жингыръяны кутскиз. Џужапаезлэн газетъёсысь пусйылэм интыосызъя котькудћз пумысен вераськем кариз. Одћгез но мылкыдызъя ќз тупа, лэся: я укыргес трос коньдон куро, я улон интызы городлэн пумаз яке воксё сьќраз, я пќсь вузы но пыласьконнизы ќвќл, я патер кузёез нылмуртъёсты гинэ кутэ. Озьы вистэм-вожтэм жингыръяса жадемысьтыз но выремезлэн но-кыџе пайдаез ќвќлысь, Лёва дћсяськиз но эшез доры вырњиз. Нош отын со быдэс нунал улыса вылысь, џо-шенназы но номыр пќрмытћллямтэ. Љытазе бертыкуз, ялонъёсын выль газетъёс басьтэм на.


– Тыныд уж шедьтон пумысен эшед кылпум ќз пот-тылы-а?– Ондћлэн кышноез юа.

– Џуказе вазь џукна ик аслаз ужан интыяз, заводэ, мыном шуса вераським. Кыџе ке цехаз адямиос кулэ, лэся. Татысен пырак мыныны луоз-а со заводэ?

– Троллейбусъёс отчы ветло. Котькудаз пуксьы.Лёва быдэс љытсэ, выль басьтэм газетысьтыз яло-

нъёсъя улон сэрег утчаса но висказ эшеныз верась-кыса, дырзэ ортчытћз. Нош џуказеяз, зэмзэ но, вазь џукна ик султћз, чай юэмъяськиз но дыртыса кыре потћз. Сокем ик трос дыр ортчымтэ, Ондћос доры, пе, жингыртэ ни:

– Џужапа-ай, монэ уже кутом, пе, но, трудовой книжка басьтоно шуизы. Верам адрессыя, нокыџе транспортэ-мар пуксьылытэк, пыдын мынћ но со ма-газинзэс ќй шедьты. Тћ палан но кытыназ ке трудовой книжка вузало шуиськод вал кадь ук.

– Ма, Лёва, адямиослэсь но тынад юалляськемед уг луы ни-а, мар-а, воксё. Ветлод ини табере мыдлань-азьлань…

Я, улон палысьтызы киул арбериосын* вуз карон магазинысь трудовой книжка со шедьтэм. Собере заводаз выльысь тќлатэм. Уже интыяськыны но, ява, пќрмытэм! Нош кќтвеськантэм сямызлэсь, куке-соку улэм палаз кыџе ке муген ялан вуылыны турттонэзлэсь, амалъяськонэзлэсь, улон сэрег бќрысь шедьтыса но ини, таки куштћськыны ќз вала. Кылсярысь, џышкись-кыны тужгес џем ветлћз, пигон кузьда йырсизэ толэзяз кык пол но вакчиятъялляз, дыр. Ќйтќд, туала вакытэ котькуд сэрегын парикмахерскойёс ужало кадь, но ас улон котыразы нокыџеез ќвќл-а, мар-а. Ма, Ондћос пала вуылыны турттон мугез солэн мукетгес вал ини. Йырзэ џышкон яке мукет чыры-пыры ужзэ быдэстон сямен, одно ик доразы пыралоз, огэсэпсэ пукоз, ве-раськем кароз. Сое татын воксё чидатэк весь возьмало кожа, дыр.

Тани Лёва, Ондћ сямен ик, нуналлы быдэ кадь уже ветлыны кутскиз. Ог џукна вазь ик султћз, мисьтћсь-киз, чай гинэ юиз но дћсяськиз-кутчаськиз. Собере, оломар дауртыса, пыран-потан палан огдырзэ љегаз на. Кошкыса вуттћз-а, ќз-а, њубис кельтэм ќс вистћ залэ, валес вылазы кыллись, султыны дасяськись Он-дћлэн но кышноезлэн нырулазы џокак карись кќш зын шуак вуиз.

– Мар со сыџе?! – Оляез воксё куалектћз, Лёвалэсь изъянтэм бервылзэ шараяло кожаса, кухняе бызьыса сямен потћз. Отысь номыр берланес ужез синйылты-тэк, пыран-потан пала выльысь лыктћз.

– Фу-у, кыџе татын зын ук… Коть тћрез ош… Маин ке пазяськиз-а, мар-а, та, шайтан воштэм,– Оля нырзэ киыныз џоксаны выре. Зал, лоджия ќсъёсты, кухняысь форточкаез ваяк усьтћз. Сотэк аслад патерад, ява, воксё љокалод, кин тодэ, оло, кукъёстэ но шеръялод.

Ондћ но љогак султћз. Лёвалэн зын бервылыз со-лэсь но сюлэмзэ шуг карыны кутскиз: «Нош ик-а, мар-а та азьвыл сямен ик дэймытъялоз ни?»

Зынњытэм патераз со кема љегатћськыса ќз улы. Сэзьгес кариськон понна нырысь-валысь кофе юиз, собере уж дураз дыртћз. Нош љытазе бертћз, усыкмы-тћсь зын, оло, воксё бырымтэ, лэся.

– Лёва кытын-о? – кышноезлэсь со юаз.– Сиськиз-мараз но эшез доры кошкиз. Кельшымон

улон сэрег џекто, пе.– Нош ик-а, мар-а, маиныз ке зыраськиз?– Ќз но зыраськы кадь но… Ачим но паймемын ни.

Йыр воксё пилиськымон висе. Со зыныз борддоре ик лякиське, олошай. Тќлатыса но бырыны таки уг вала.

Ондћлэн кышноезлэн олокыџе но со выллем чатыр-тћсь зынъёслэсь йырыз висьыны гинэ ќвќл, поромыны ќдъя. Куд-ог дыръя њигарыз но воксё быре, шугоме, дыр! куалекъяны кутске. Соин но табере Лёваен рос-прос вераськытэк, нокыџе йќныз ќвќл.

Нош со ке та нуналэ эшез дорысь туж бер вуиз но соку ик изьыны выдћз. Кузпалъёс но шобрет улазы пы-ремын ни вал. Соин ик уйлы пумит номыр ќз верась-ке ни. Џуказеяз но Лёва, заводэ мыноно бере, вазь џукна ик султћз, туалетэ пыраз, номыр ќз но куртчы, лэся, потћз но кошкиз. Бќрсяз, азьвыл сямен ик, шур-как вќлдћськись но џемонэ йќтћсь зын кельтћз. Ньыль нуналзэ, ява, озьы бќрсьысь бќрсьы ялан одћг суред вал. Лёва дырын-дырын жингыръялляз, сокем берозь љегаллямзэ эшеныз квартира утчаменыз валэктылћз. Кожаз кыльылон дыръяз, транспорт дугдылонниысен, лэся, кытчы ке малы ке мынонэз пумысен пичи мурт сямен шузи-мази юанъёс сётъялляз. Пырак вќзысьтыз ик адямиослэсь со пумысен юалляськыны но уг луы ни шат?

Ог џукна Ондћлэн кышноез Лёва бќрсьыгес ик сул-тћз. Ачиз Ондћ но валесын погылляськыса гинэ улэ на вал. Тани Оляез заллэсь ќссэ ваяк усьтћз но, отын, пыран-потан вадьсысьтыз синучкон вадьсын, Лёва зынњытћсь макееныз џап зыраськыса улэ. Шонергес верано ке – пазяськыса. Баллончикысь.

– Мар-о тынад эшшо зынгес дезодорант басьтэ-мед уг луы вал-а?! Шокчыны номырин ук! Соиныд йыр висьыны, берганы, ќскем потыны кутске. Быдэс нунал уйжомем кут кадь ветлћсько. Со зынњытэм бервылыд тќлатыса-тќлатыса но, ява, таки уг быры.

Лёва «хм!» кариз но баллончиксэ ветровкаезлэн пуш кисыяз чуртназ.

– Азьло аръёсы сыџе баллончикен урбо-таракан быдтон дихлофос вузало вал. Тынад но дезодорантэд солэсь пќртэм ќвќл кадь,– таяз учыре шыпакгес улћсь, трос вераськисьтэм Ондћ но кышноезлэсь вынмуртсэ пыкылћз.

Лёва номыр ќз куареты, патерысь кыштырак потћз.

– Мар со озьы пиосмурт йырын, театре дасяськись кильтро нылмурт кадь, сыџе зынњытћсь дезодорантэн пазяськем луоз? Йќно воргорон мычиськем бераз гинэ кремен я одеколонэн зыраське,– Ондћ валес дураз пуксиз но огдырзэ озьы уйжомыса выллем улэм бераз мисьтћськыны вамыштћз.

Нош кышноез тыпыр-тапыр ветлэ ини, лоджилэсь но, патерзылэсь но укнооссэ-форточкаоссэ ваяк усь-яса.

– Ой, сюриз ук та йырвисён, сюлмаськон нош ик. Со химиеныз, ядэныз вань чылкыт омырез ќвќлтэмак каре ук.

Нош мќйымон пала сётскем кузпалъёслэсь верам-зэс Лёва со џукна пеляз понымтэ, лэся. Џуказеяз но, џуказе улысааз но, бќрысь но ай эшшо озьы ик пазясь-кылћз, Ондћослэсь патерзэс шимес зынњытъяз.

«Нокыџе возьыт-табыш ќвќл ук таидлэн. Номыртэм ваменэс, ассэ гинэ тодыса улћсь. Котырысьтыз адями-ос солы, коть висё, коть уг, нокыџе уг йќто, лэся. Квар-тираямы улыны кутэммы понна-а, мар-а ымныре озьы сяла»,– зћбыт мылкыдо воргорон но пумен њырданы, пазяськыны, ќрысьтыз потыны ќдъяз. Адямиослэсь огсыр мынћсь улон-вылонзэ туганы, сураны-пожаны,


тарканы кутскизы ке, воксё нырдћняд вуттћзы ке, коть-кудћз, ява, писэй сямен амалтэк пештырскоз, я џушъял музэн веньёссэ џогыр кароз.

Ассэ етћзгес возись Оляезлэн ке чиданэз воксё чи-гиз. Умоез пала воштћськонлы азьланяз нокыџе оскон ќвќл ке, озьы со луэ ини.

– Ужысь љытазе бертћз ке, коркась улляса сое пот-то. Котькытын табере мед кќлалоз,– љотрак шуиз Оля-ез.

Нош Лёва со љытэ заводысьтыз бертыса вуттћз-а, ќз-а, бадњым сумкаяз тыриськыны кутскиз.

– Тон кытчы-о озьы…– Ондћлэн кышноез пыран-по-тан палась бакча сиён возён пичигес контейнер вылэ сачак пуксиз.

– Квартира шедьтћмы,– Лёва капчи мылкыдын шуиз.

– Э-э, озьы-а, ма…– кузё кышнолэн кушетскем ымныр вылтћз шумпотон вужер ортчиз. Я, ваньмыз ас кожаз, шуод ини, радъяськиз, лэся. Покчи сузэрез-лэн, џыжы-выжыосызлэн судъямзы пумысен но куд-ог дыръя малпаськытэк ќвќл.

– Собере кудпала-о квартира шедьтћды?– Ма, центре.– Я, котькуд пала интыяське ини. Коньдонды гинэ

улэм понна тырыны мед тырмоз.Ондћен Оля доразы сюресэз Лёва вунэтоз ни ко-

жало вал. Э-э, озьы ке луысал, шунды мукет ласянь љужаны кутскысал, дыр! Кык арня ортчыса вуиз-а, ќз-а, утыр со лыктэ ини. Толэзяз кык пол но, куинь пол но озьы ветлыны дышиз. Бордысьтыз котьку сямен дихлофос порма дезодорантэз пакылћз. Куддыръя со, џужапаезлэсь тэльмыремзэ кќня ке кылзћськыса кадь, зол ќз но пазяськылы, лэся, оло нош, лыктон нуналаз созэ кияз но ќз ни кутылы. Озьы ке но адњемпотостэм зыныз патере пырем бераз ик шурк! гинэ вќлдћськы-лћз. Ма, солэн ветровкаез но, ачиз борды но духи не-ргеез пыртћз потымон, таџ-таџ пыџам ни, луоз. Ќйтќд, эшъёсызлы кыџе меда йќтылћз озьы пакыса, котырзэ зынњытыса ялан ветлэмез?

Но котьмалэн кутсконэз но, пумыз но вань шуэмъя, огпол Ондћлэн кышноез воксё визьтэммиз. Ог арня-нуналэ (соку бер сћзьыл вал ини) џукна дас час коты-рынгес ќсазы кин ке жингыртћсь луиз. Ондћ потћз но, азьпалаз шача кузьда мугоро Лёва кылдћз.

– Я, ортчы,– воргорон кќсытак шуиз.– Тћ палась дћськут вузан магазинэ лыктэм вал, со

ке дас частэк уг на усьтћськы. Возьмаськыса пыдъёс кынмыны кутскизы. Кќня ке но коть тћ дорын шунтћсь-ко шуыса пыри,– Лёва пумен кылиське ини.

Бордысьтыз оломар куспын вќлдћськыса вуттэм зыныз, сьќськаб музэн, кузпалъёслэсь шоканзэс соку ик шымыртћз.

«Потон азяз гинэ та пазяськем ведь, зын песьтэр»,– Ондћ, вожез потыса, креслояз выльысь пуксиз но теле-визор учконзэ азьланьтэм кариз.

Укно дурысьтызы горшокъёсысь будосъёсы ву киськась Оляез пырем мурт шоры ыльын сиёно кадь учкиз:

– Лё-ова,– нёжтыса ик собере со шуиз,– тынад йырад кокаса ик-а, мар-а верано ини… Татчы лыкты-куд, номырин пазяськоно, зыраськоно ќвќл. Дорамы сокем пыремед потэ ке, нокыџе зын поттћсьтэм чыл-кыт воштос дћськуттэ дћся. Нош пыдэз шунтыны вазь џукна ик ужаны кутскись сиён-юон магазинын но луэ. Ми палан но соос таляк. Супермаркет но эшшо вань

на. Тон милемыз уд гажаськы бере, давай-ка дћсясь-кы… Азьыдлэсь берыд… Магазинэд но утыр усьтћсь-коз…– Ондћ кышно Лёваез патерысьтызы сильсьќртћз донгаса кадь поттћз.

– Олошай со такеме, городэ лыктэмын. – Площад-каысь корт ќсэз пунняса пырем бераз пќзись мыл-кыдзэ Оляез выльысь ќръяз. – Улон сэрегез но ќвќл – квартираысь квартирае кќня пол потаз ни. Йќназ уж но уг шедьты – уждун отын но, татын но ќжыт тыро, пе. Ог-огедлы юрттэм, пайда ваем интые, ветлэ люкетыса, ас дуннеяз усьыса.

Котырысьтыз адямиослэсь но куронъёссэс со ќжы-так коть лыдэ басьтод кадь ук. Ачид но ул, мукетъёсыз-лы но улыны сёт.

Сыџе вожвылъяськон учыр бќрсьы Лёва сярысь кема дыр џоже нокыџе ивор но ќз кылћськылы. Ма, со пумысен Трофимовъёс туж ик тодыны но ќз турттэлэ. Дыр ортчемъя ваньмыз ас ќраз пыроз, интыяз пуксёз ай, малпазы, лэся. Озьы ке но Олялэн сюлмыз пирсэ-къяса улћз ик но, огпол Лёвалы жингыртоно кариськиз. Сотовой телефонэз нокин ќз куты. Бќрысь нуналъёсы но герњаськыны таки ќз быгаты. Нош ог љытазе те-лефонысь покчи сузэрезлэн викышъяса бќрдэмез кы-лћськиз.

– Пие кык арня мындазэ ини йырыз зуркаса рай-больницаын кылле. Мугорыз копак лыз-вож, мыжгам-тэ-џыжамтэ интыез ик ќвќл. Со адњемпотостэм города-ды мынэсьтым сюдћсь-вордћсьме милиционер дћсен муртъёс тышкаллям.

– Кызьы?! – шимес иворез кылыса, Оля воксё кы-лтэм-ымтэм кадь луиз. Мар вераны валамтэеныз, ог-дырзэ озьы чалмыт улћз но собере шуиз:

– Милиционеръёс татын но Лёваез џемысь дугды-тъяло вылэм. Кытысь-марзэ соку ик, пе, юало. Соин ик берло дыре паспортсэ котьку сьќраз нуллэмзэ верал-ляз. Тон чиган кадь чиль-сьќд йырсиё бере, Лёва но выжыяд мынэмын. Пиедлэн тусыз чын удмуртлэн кадь ќвќл. Кавказ палась лыктэм мурт, чечен сое кожазы, дыр.

Паймымон иворез Оля куалектыса соку ик Ондћез-лы вераз.

– Лёва, пе, йќна ни, матысь дыре больницаысь по-тоз. Нош городэ, заводэ ужаны, солэн лыктэмез, пе, уг ни поты. Аля сое райцентрысь сиён-юон магазинэ грузчике интыяны турттэ.

– Я, астэ ачид озьы йырйыса, курадњытыса эн улы. Тон-а, мар-а табере янгыш Лёваез тышкамзы понна? Дор палъёсаз вуиз бере, њеч мед ужалоз ини. Мед кышнояськоз, семья мед кылдытоз. Юртсы улыно-вы-лыно. Ваньмызлы городын улыны кылдымтэ, уката ик туала вакытэ. Гуртын вордскид бере, ас палъёсад ик ужа,– кузпалзэ буйгатыса, Ондћ шуиз.

«Кин тодэ, оло, озьы но»,– картэныз споръяськыса Оля ќз улы ни.

*эрезь – джинсы.


Пётр Берш

ВСТРЕЧА На этой улице Сегодня Нас было двое Время великих свершений И время великой Бойни

Брожу такой одинокийИ такой важныйТушу за сигаретой сигаретувальяжноТакой странныйи такой эпатажныйха…………………………По артериям автострадыжелезная кровьсотнищи тромбовмашины-снарядыКолонны фонарных столбови тут

среди шаблонов и образцов словно пузырек воздуха в капиллярах моего города в потоке напыщенных олухов Ух!такая неописуемая и такая долгожданная из неги, ароматов и снов………………………….

вроде Такааая бесцельностьчто «Ой, держите меня»Сейчас расколочу все витрины стекларазобью за ценностью ценностьиз огня да в полымя!

ан-нет!………………………..

Я сегодня поклялсяНапишу реквием Себе и многим другим дома остался сижу, бутерброды ем И хотелось бы реквием А получился гимн……………………

ПРОВАЛИВАЯСь

Проваливаясь в темень, я мерзнусчитаю время

смотрю в небоС неба прыгают самоубийцы звездыили не звезды,я не знаю. Я там не былА на соседней улицеДоматы смотришь фильмыКакого-нибудь КустурицыИ пьешь подогретый чайСкорее всего одна

И в окне горит светКак в тысяче других окони невозможно, никакими усилиямиразорвать этоткокон.

И можно стоять и плеваться,Ежесекундно выругиваясьНа мир, на любовь,Которой нетуСтаратьсяВыкорчить из себяпоэта илиСпокойную глыбу, предательски вслушиваясьВ лица проходящих мимо людейНатянуть лыбуШарахатьсяОт гопников и блядей,Нервно жуяФильтр своей сигареты.

проваливаясь в вечер, на лавке сижу я,а где-то все также ты, где ты?

* * *ты никогда не объяснишь причуды жизни не выведешь грамматики бытия ведь в мире все не так безукоризненно, как этого желаем ты и я

иной пытается быть солнцем на бумаге под кипою бумаг похоронившись, он опочит в подобном саркофаге, прожив и никогда не полюбив жизнь

а кто-то ветру мчит вперед навстречу чертя огнями нить меридиана он сломит голову и станет лишь предтечей движенья по маршруту каравана

ведь нет на свете предсказаний верных закономерностей и истинных теорий


Весь механизм общественной Вселенной закручен миллионами Историй

ты никогда не объяснишь причуды жизни не выведешь грамматики бытия но если хочешь – будь безукоризненным пусть даже падшим вижу тебя я

ДЗРУЯМ (написание названия именно такое)

Нас грядущее не манит, Настоящее не жмет, Нас затянет и отстанет –Знаем мы секретный код.

Код не притча, не молитва, Код наш теплый и простой. Не в замок, без злости, битвы, Как любой из нас – живой.

Может быть его не нужно Голосить на целый свет, Ну а вам скажу я – дружба –Мне для вас секрета нет.

БАЛЛАДА ПРО ТРЕХ ДРУЗЕй

В царстве больных, изнывающих душ, В темном лесу, где прохлада и темень Жили три друга: один неуклюж, Второй глуповат, но ученую степень

Все же имел, ну а третий дружище, Он был музыкант, сладкогласый певец. Пусть в голове только ветер и свищет,Зато глас соловьиный, а шкуркой – песец.

Пели ночами, смеясь у костра,Пили вино и таскали друг друга В случае том, если плохо с утра. Хозяйство вели без мотыги и плуга.

Белки и птицы слушали их Пьяную, добрую, честную песню. Странная музыка, простенький стих.Хоть не впопад, но все же все вместе:

«Когда все хорошо у нас, Когда придет беда, Мы будем вместе в мире жить, А порознь – никогда.

В неделю, месяц, год и час Посев или страда, Мы будем вместе петь не раз,А порознь – никогда».

* * *Нас опять завалило дома Снег не к месту, но все же он Превращает пейзаж знакомый Накрывая своим платком

Облаками земными тает Под ногами белесый дождь Все спокойно, лишь восклицает С постамента советский вождь

Воздух тоже совсем промокший Дым летит не наверх, а вниз Не отдельностью и не общей Нам бедой стал земли каприз

Пусть не видно вперед и метра Все равно побегу впередНе взирая на скорость ветраВедь настанет и мой черед

Снег – отбеливатель из банки Сверху сыплет седой старик Накрывая дефект огранки Вот он, тот долгожданный миг

Поразительно за порогом Все разрозненное – в одно Будет буря пусть мне предлогом Постучаться в твое окно

МАЛьЧИК И СИМВОЛЫ

Час передышки сонной В пьяном забвении улиц Лавки для многотонных Вниз, заскрипев, прогнулись

Слово потухших лирик Символы без намека Атеистичный клирик Мальчик, дитя порока

Мальчик, отец пророка Слово, чье дело Пламя Он написал до срока, Сделав из строчки Знамя

Мальчик, что папиросу Курит под темной ночьюМальчик накормлен досытаСобственным многоточием


Рано поднял нынче Байтуган сына. Понятно, и похныкал, и покапризничал малец, кому же споза-ранку из теплой постельки вон хочется?

– Не маленький, восьмой год идет, помогать пора. За лошадью приглядеть невелик труд, – спо-койно рассудил отец.

Мальчонка тихомолком возликовал: ещё пяти-летним успел он осилить умение ездить верхом на семейной, смирной нравом, их лошадке, которую за окрас звали Белогривкой. Но подыматься сейчас ему все равно не хотелось.

– Вставай, парень! – построже зазвучал голос отца. – Ванюрка, слышишь?!

Ванюрка… Привыкал отец к этому имени сына долго. Вопреки его воле, так парнишку назвала ба-бушка Сяськабей. А когда Байтуган поехал за сви-детельством о рождении, попросил секретаря запи-сать сына Валерием. Документ никому не показал. Мать читать не умеет, а жене о новом имени сооб-щил только через месяц. Тогда и решили: к сыну будут обращаться Ванюрка.

Мальчик о своем настоящем имени узнал только в школе. А друзья, родные его, как и раньше, Ва-нюркой зовут.

– Гляжу, все еще потягаешься? – неодобритель-но глянул из горницы отец. Ванюрка поежился, живо вскочил. Худая шутка всерьез рассердит отца, если тому что-то загорелось сделать к спеху. Легко схло-потать по первое число. Потом-то, понятно, батя скоро остынет, глянет виновато, да только – не буди лихо, пока оно тихо…

– Голодным не пойдешь! – мать выставила на стол крынку молока свежего удоя.

– Ма-ам… да не хочу я кушать… – заканючил привычно Ванюрка, которому кусок в горло не лез в предвкушении увлекательного путешествия в лес на телеге, с Белогривкой в запряжке.

– Не «мамкай»! – сдернула Сяськабей. – Это пока тебе кушать не хочется, а на вольном воздухе живо промнешься. Пей-ка вот парное молоко…

Ванюрка насупился, но вспомнил наказ отца: маму сейчас волновать нельзя, скоро она принесет в дом твоего братика или сестренку, так что будь мужчиной и маме не перечь! Так что он, через силу, одолел стакан теплого молока.

– Ну, вот и молодец! – похвалила Сяськабей. – Совсем уже большой станешь, силу копить надо…

* * * Малова-то в лесу Сарсаз хвойника, средь берез,

осины да липняка, елка с сосною точно островки средь моря. Зато высотой, а зимой еще и отрадной глазу зеленью, их особенно далеко видать.

А еще в этом лесу притаился и обрел худую сла-ву глубоченный, буйно заросший разным бурьяном да дурманом лог Эгени. Имя он свое несет, по мес-тному поверью, от мужика, что заблудился в этом чертоломе, угодил в самый буерак да там и отдал душу, а овраг перенял его имя. Широченные липы осеняют там лесную гущину, в их тени чахнет по-росль иных пород. Здесь не любят бывать окрес-тные жители, поскольку, по словам стариков, сло-няется душа не упокоенного Эгени и заманивает в овраг новую жертву…

Только сова, толстая голова, приглядела дупло в стволе старой липы в самой горловине оврага Эгени и охотно его обжила. Ночная у нее повадка, в мае для этой птицы потемок едва хватает, чтоб закогтить какую ни есть добычу и насытить себя, пока не заси-яет румяная зорька, и убраться в свое убежище на дневку. Это когда она одна была. Перемену в совь-ей жизни принесли последние недели, когда птице пришлось обогревать кладку, а потом охранять и пи-тать парочку вылупившихся совят, тут уж и светлого дня приходилось прихватывать для охоты, и почти все добытое уходило в прожорливые клювики птен-цов – исхудала сова, ослабела. Мышковать, малую живность промышлять на прокорм семейства труд немаленький, освоила она и денное время, нужда заставила. Поджидала сова, что вот-вот поднимет-ся ее потомство на крыло, но не суждено ей было того дождаться. Воротилась она как-то с добычей к гнезду: кто-то большой мохнатый, рыжий с серы-ми подпалинами, копошится у входа в дупло, рыком давится, подбираясь к самому ее драгоценному на свете, к малым птенчикам. Да это ж рысь, лютая лесная кошка, норовит сожрать совиных малышей! Вон, уже и перышки по ветру полетели… Не взвидев света, кинулась пернатая мать на рыжую хищницу, зашлась в отчаянном писке, норовит кривым когтем

Рассказ

Ульфат Бадретдинов

сова


выцелить рысий глаз, соседей на помощь кличет. Да разве ж этой убийцей сладишь – рысь в одиноч-ку лося берет… Так вот исчезли в ее прожорливой пасти совята.

Горе, оно и зверю-птице ведомо. Три ночи ви-лась над порушенным гнездом сова, не оставляла осиротелое свое жилище. Да ведь не воротишь по-губленных деток. И у злостной обидчицы ее под-растают двое рысят, так она своих-то пуще глаза бережет. Тоже мать. Но ее, сову, оставила одине-шенькой. Что ж, испокон веку в жизни так и водится: кто смел – тот и съел. Но время брало свое, жизнь не остановишь, сова почувствовала голод, полете-ла на лесную опушку. Правда, это было охотничье угодье единственного в округе сыча, оберегавшего свою добычу. Ну, авось, мышку-другую сыч ей усту-пит, пожалеет сову в ее материнской печали.

* * * Монотонная музыка тележных колес смыкает

Ванюркины веки, убаюкивает, и лишь бодрое отцо-во: «Но-о!», поторапливающее лошадку, заставля-ет мальца вздергивать голову. Нудная песня худо смазанных втулок, видимо, надоела и Байтугану. Он отпрукивает Белогривку, оглядывает весь колесный стан, лезет пыльной мазницей в подвесное ведер-ко и обильно смазывает оси. Поскулив еще десяток метров, колеса унимают свой скрип.

Полевую дорогу на опушке леса как обрезало, дальше с телегой в гущу не пробраться. Байтуган все же увел повозку недалеко в лес, от солнцепека. Но там ожидала другая беда – сонмище всяческих кровососов облаком окружило вспотевшую лошад-ку, она хлестала хвостом, перебирала ногами и мел-ко дрожала всей шкурой – отбивалась от гнуса как умела.

– Белогривку отпрягать не станем, с сухостоем я живо обернусь. А ты животину от слепня-комара бе-реги, – Байтуган спроворил веник из липовых веток, – отхлёстывай вот.

Заткнув топор за опояску, он направился в лес, обернулся и ободрил сына:

– Ты, Ванюрка, не дрейфь тут. Некого бояться, да и далеко я не уйду, стук топора тебе слыхать бу-дет…

Летучая вампирская мелочь прожигала Ванюрку укусами и сквозь рубаху, а уж лошадь мошка и вовсе поедом ела. Белогривка крутит хвостом, брыкается задними ногами, но при этом с аппетитом лакомит-ся сочной травой и близлежащими листьями с веток – когда еще добудешь такой вкуснятины? Ванюрка исправно схлестывает ее круп и бока, гонит летучих паразитов, внимательно вслушиваясь в стук топора. Когда тот умолкает, мальчишка напряженно поджи-дает нового «тюк-тюк», а также оглядывает окрестный липняк: здоровенные какие деревья выросли. Вот, по соседству особенно толстая, матерая. Ванюрка вглядывается – какой-то серый в крапинку комок шевельнулся в развилке ствола. Птица, да крупная такая. Мальчик еще подобных и не видывал. Хотя на картинках встречал. Кажется, совой звать. Да, глаза

круглые, кошачьи, крючковатый нос. Это точно сова! А та, бесшумно распустив крылья, тоже тишком на-правляется в глубину леса. Ванюрка провожает ее глазами, что стали столь же круглы, как у нее. Сова на той липе гнездо себе сделала? Или, может, обед поблизости добыла и на дереве, в развилке, съела? Наверное, так, потому что с крючковатым ее клювом ей выдолбить дупло для гнезда невозможно. А совы в дуплах гнездятся, это он уже знает по рассказам взрослых. Вот вороны, что каждый год обживают вяз за их оградой, строят гнезда из веток, даже им с их клювами-долотами слабо дерево долбить. А может, воронам и так хорошо…

Появляется из леса с вязанкой крупного хворос-та, наконец, и Байтуган. Добрая усмешка его гас-нет, когда отец видит смятение на лице сына. Отец убыстряет шаги.

– Что тут стряслось, сынок? Обидел кто?– Не-ет… – Ванюрка прячет глаза.– Я же не слепой… Испугало тебя что-то…Ванюрка сопит, продолжает молчать. Наконец,

сознается:– Испугался я… совсем немножко, отец. Круп-

ная такая птица с этого вот дерева слетела, и в лес. Сова, наверное, я такую в картинке видел.

– Ну, повезло. Теперь знаешь, какая она, сова, в жизни бывает. Птиц тут в лесу много, и все они лю-дей сторонятся – мы ж для них большие, сильные. Это они нас боятся…

Подбодрив сынишку, Байтуган опять зашагал в лес. Второй ходкой он вытянул к телеге волокушу, полную сухостоя. Спина рубахи липла у работника к телу, солнце уже приметно и сквозь листву, отец вытер рукавом распаренное лицо, загрузил телегу дровами.

– Еще для пахталки заготовку надо. Бабушка заказала. Подальше, у оврага погляжу. А то пошли вместе, лошадку у нас никто не уведет, овод от сол-нышка присмирел, – отец приготовил ножовку, вы-пилить чурбак. Ванюрка охотно отправился следом.

Байтуган издали углядел вожделенную заготов-ку: липа с прямым стволом, с темной расселиной дупла. Оттуда выметнулась крупная серая птица и с писком метнулась прочь. Байтуган решительно на-правился к дереву, попробовав остроту зубьев пилы ногтем.

– Отец, – встрепенулся Ванюрка, – не тронь эту липу! Там же птица эта… сова. Ты же видел. Она из этого дупла вылетела. Там ее гнездо. Не надо!

– Почему ты кричишь, Ванюрка? Я же рядом с тобой…

– Отец, сова как раз с этого дерева вылетела.– В лесу деревьев с дуплами много. Птицы любят

залетать в эти дупла, – старается успокоить сына Байтуган. – Для птенцов время поздноватое, слете-ли уже с гнезд. А мы, пока с тобой перекоряемся, как бы без пахталки домой не приехали, – он ре-шительно полоснул инструментом по стволу. Хоро-шо разведенная и отточенная пила отчего-то худо вгрызлась в дерево. Байтуган снова взопрел, часто переводил дух. Тень скользнула над его головою, мужик вскинул глаза – большая птица над ним захо-


дила на новый низкий круг. Байтугану сделалось не по себе – какой шайтан повадился сюда средь бела дня? Сова, что ли? Ну, точно она!

– Она снова прилетела! – испуганно крикнул Ва-нюрка. А сову будто на бечевке тут вертят – неус-танно кружит, изредка присаживаясь на ближайшие деревья, исходя птичьим криком. Байтуган отмах-нулся, снова прилежно налег на пилу. Липа, нако-нец, с хряском упала. Мужик отмерил надобную дли-ну, опилил макушку, отнял комель по самое дупло, с натугой уволок грузный кряж к лошади, завалил, поместил груз на телеге. Сова не лезла из головы. Впрямь у нее гнездо поблизости, что ли? Очень уж настырно себя вела. Неужели она до середины лета птенцов-то на крыло не поставила? Кстати, где сы-нишка?

Байтуган растерянно огляделся: как ветром сду-ло.

– Ваню-урка! – сложил он ладони рупором.– Ту-ут я, отец, – выставил русую голову из-под

рядна на телеге сын. – Я боюсь…– Чего боишься?– Эта птица прямо на меня кинулась, – понизив

голос, сообщил Ванюрка. – Ух, страшная такая… – Сказал тоже, – облегченно вздохнул Байтуган.

– В женихи тебе скоро, а с птичкой в прятки игра-ешь. Сказал ведь: она тебя бояться должна, а не ты от нее бегать.

– Ну, если прямо в глаза кидается? Убежишь тут… – виновато оправдывался мальчишка. – Давай поедем скорей…

– Не ночевать же тут, поедем, – Байтуган почувс-твовал, что начинает темнеть. Посмотрел вверх: а там ни одного облачка нет, солнце высоко уже, ско-ро полдень будет. И вдруг он заметил, что с сол-нцем что-то случилось. «Что такое?! – вслух спро-сил Байтуган самого себя. – Солнце уменьшается?» Сразу вспомнил слова стариков: «Когда-то будет ко-нец этому белому свету». Тогда маленький Байтуган не поверил словам дедушек, особого внимания не обратил. Вот сегодня сразу вспомнил. «На Земле жизни не будет?» – по его телу прошла дрожь, как будто холодной водой облили. И Ванюрка приметил, что вытворяет природа что-то нежданное и нехоро-шее – скукожился на передке телеги.

– Отец, гони лошадку! Почему это так быстро темнеть стало?

– Да и так поспешаю, сынок. Лошадку поберечь хочется. А что потемнело… Это пройдет, пройдет.

Солнце меж тем убавляло свою силу все быст-рее. Слыхал про такое диво мужик краем уха, а те-перь вот и в явь довелось поглядеть, как в погожий летний полдень на землю опускается вечерний сум-рак.

Они уже выехали на полевую дорогу, когда от опушки отделился живой летучий лоскуток, прибли-зился к ним. Сова, опять та же окаянная сова! Птица близко облетела телегу, так блеснув глазами, что испуганно напрягала ушами Белогривка, а Ванюр-ка совсем запаниковал, закрыл ладошками лицо. Байтуган гикнул, замахнулся на сову вожжами, та отпрянула в сторону. А черная тень почти совсем

наползла на солнечный диск. Откуда-то дохнул про-хладный ветер, словно из этой прорехи на месте солнца. Лошадка встала, несмотря на все понука-ния…

* * * – Да где они запропастились? Не заблудились

же в лесу, там мужик мой всякое дерево знает! А тут, как на грех, день в ночь обернуться норовит, сроду такого не видывали. Осто, Инмаре! – Сяська-бей металась по горнице, не находя себе места.

– Ты, кен, сношенька, не нервничай. Никуда не денутся, воротятся. Тебе сейчас, в твоем положе-нии, переживать нельзя, – утешала старая Марпа апай сноху.

– Да как тут спокойной быть, мама… Сына с собой увез, а на улице, ты погляди, что творится – средь дня темно. Что только делается?

Марпа апай только перекрестилась трясущей-ся рукой. Немалый уж век она прожила, всякого навидалась, худого и доброго – но чтобы солнце в середине дня на небе как корова языком слизнула, такого никогда за всю ее жизнь не бывало. Слышала она еще от деда своего, девчонкой: мол, как солнце угаснет, жди светопреставления, миру конец за гре-хи. Все это и она считала страшной сказкой, какою непослушных ребятишек пугают. А на деле-то сколь-ко страху! И никто ничего не объяснит, не Сяськабея же спрашивать, у нее дорога от печи до порога.

Потемки за окном еще более сгустились – тор-жествовал не июль, а ненастный сентябрьский ве-чер. Марпа апай тихомолком творила молитвы, какие знала. А сноха, отворив дверь, вышла на крыльцо, не заслышится ли вдали знакомый скрип тележных колес. Старуха оборотила лицо к киоту с темными ликами святых и вдруг услышала с крыльца отчаян-ный вопль снохи:

– Ма-ама!..Марпа апай кинулась в сени, на крылечко – нет,

нигде нет Сяськабея.– Где ты, кен, куда подевалась? – воззвала она

дрожащим голосом.– Ой, мама… ой, мамочки мои! Оступилась я со

ступенек, животом ударилась, – прозвучало снизу из сумерек. – Господи, спаси и сохрани… Больно как! Будто ножом режут…

* * * «Светопреставление», кажется, откладывалось:

с самого краешка превратившегося в черный диск солнца появился блистательный лучик. Он принял-ся теснить, выжигать черный уголь диска, на солн-це опять стало невозможно глядеть незащищенным глазом. Мир словно вздохнул полной грудью, вновь расцвел пестротой красок, с удвоенной охотой за-пели птицы. Затмение заканчивалось, и Байтуган с сыном повеселели.

– Прибывает, прибывает! – упоенно повторял Ва-нюрка, из-под руки вглядываясь в светило.

– Нельзя на солнышко долго глядеть, слепнуть можно! – оговорил Байтуган, он и сам слышал такой совет в своем детстве.


Уже на деревенской околице они почувствовали, как вовсю рассверкавшееся солнце посылает вниз присущий середине лета жар, будто и оно счаст-ливо, отринув прочь поглотившую его пасть мрака. И лошадка прибавила прыти, завидев родную ого-родину. Только отчего же это никто воротину не отворяет, неужели столь уж перепуганы домашние мраком посредине дня, нос из дому высунуть бо-ятся? Ванюрка скоренько юркнул в калитку и рас-пахнул ворота настежь. Байтуган с беспокойством оглядел двор. Ни-ко-го. Не распрягая Белогривки, он заторопился в дом, за ним направился Ванюрка, тоже встревоженный непривычным безлюдьем. На крыльце Байтугана заставил обернуться стук банной двери, откуда показалась Марпа апай. Руки матери были окровавлены, на лице виднелась озабочен-ность.

– Мама, что-то в дому плохое случилось? – ноги Байтугана сделались ватными, он не узнал своего голоса.

– Ты, сын, давай не рассусоливай: самовар на столе горячий, отцеди ковшик кипятка, неси сюда, – мать говорила спокойно и твердо. И пояснила, посветлев лицом:

– Еще сынка Господь в нашем дому прибавил…

* * * По утренней прохладе Байтуган надумал масте-

рить пахталку – всегда ему складно работалось спо-заранку. Сразу же, прикинув на глаз должную длину заготовки, примерился к нижнему краю дупла. Пила сноровисто впилась в свежее дерево – и вдруг пош-ла словно холостым ходом. Байтуган вгляделся: на зубья пилы налип птичий пушок.

– Вот незадача-то, – от расстройства покачал головою мужик. – Так и есть, поздно загнездовала провожатая-то наша, видать, в гнезде птенцы были, – он закончил распил, а оставшийся чурбак раско-лол надвое топором. Да, в дупле оказался птенчик, вернее, раскромсанный стальными зубьями крова-вый комочек пера и мяса.

– Тьфу ты, лешак, все-таки принял грех на душу! – Байтуган почесал затылок. «Пока Ванюрки нет, мертвого птенца куда-то надо бросить», – так поду-мав, он брезгливо ухватил останки мертвой пичуги и забросил в самую гущину крапивы, буйно растущей вдоль забора – туда даже куры не совались. Настро-ение его испортилось, не стал делать пахталку.

* * * Так и не повезло осиротелой сове ночной порою

промыслить добычу. Впроголодь примостилась она на липовом суку на опушке леса, смежила круглые очи в полудреме, коротала темень, вцепясь кривы-ми шильями когтей. И в этом забытьи все трево-жил птицу жалкий писк птенца, не поспевшего еще встать на крыло, привычно поджидавшего мать с теплым куском мяса в клюве. А когда небо на вос-токе заалело, голодная измученная мать, влекомая неведомой силой, направила свой полет над полем в сторону чернеющих внизу человеческих обиталищ.

Она уже когда-то побывала здесь, ведь в суслонах жита, в зерновых амбарах всегда можно закогтить полевку, а возле огородов, если повезет, словить и зайчонка. Но сегодня ее звал в деревню не только и не столько голодный зоб, но ведомый всем матерям на свете зов вел ее, точно путеводная нить, к месту, где может отыскаться пернатое ее сокровище. По-нимала она это слепым голосом крови.

Сова присела на широко раскидавшем крону вязе, что рос во дворе Байтугана. Рассветный крик петуха в курятнике заставил ее встопорщить перья, но с места не согнал. Там, внизу, громко вскрик-нула птица. Незнакомая ей, но – птица! Может, ее птенчик как-нибудь угодил в чужую птичью стаю? Он там? Не обижают ли его эти голосистые?

Сова спланировала к курятнику, влетела в ши-рокий продух под его крышей. Громкое кудахтанье, истошный вопль петуха огласили утреннюю тишь, в курятнике поднялась катавасия. Не обнаружив свое-го малыша, сова так же неслышно, точно призрак, оставила в покое перепуганный курятник и направи-ла свой полет обратно к знакомому лесу.

Как при пожаре, панически металась Марпа апай возле потревоженного птичника, во весь голос взы-вая:

– Байтуган! Байту-гаан! Да проснись же ты, про-снись!

Тот, заспанный, в нижнем белье вскочил на крыльцо.

– Ну, чего ты голосишь, мама, как под ножом?– Да ведь куры… до единой курочки у нас про-

пали… – пояснила Марпа апай плачущим голосом. – Сам погляди, ни одной пеструшки не видать!

Байтуган заглянул в курятник. Насесты были пус-ты, а на земляном полу распластался без призна-ков жизни петух. Кур, действительно, будто шайтан скрал.

– Та-ак, если б зверь какой, он бы тут пуха-пера на перину натряс… – недоуменно поделился он соображениями с матерью. – Хорь, скажем, либо лиса… и не сезон им. Да они столько кур за раз не передушат, не унесут. Дела-а…

– И правда – ни пушинки, – оглядела курятник Марпа апай. – Куда ж запропастились они? Петух с чего-то пропал… А, во-он в углу, в соломку забилась пеструшка, живая будто, – старушка направилась к несушке.

– Ой, живая! – обрадовалась она. – Да надо по-искать, покликать, авось, и другие найдутся. Чипа-чипа-чипа!..

Еще несколько куриц показались из-под сарая, из бурьянов. Марпа апай задала птицам корму. И вскорости пеструшки собрались возле кормуш-ки все до единой – кроме владыки гарема, петуха. Был кочет пестр и жарок пером, заботлив к своим многочисленным подружкам, но годами уже не мо-лод. И появление в курятнике неведомого крылатого страшилища довело его до разрыва сердца. Это и в птичьем мире случается. Падишах-петух не вынес неожиданного потрясения.

Байтуган все поглядывал на разлапистый вяз. На душе у него от утреннего происшествия тоже было


муторно. А вяз, как-никак, стоял на месте моления их рода. Жрецы обращаются в трудную минуту жиз-ни к дереву, как символу их духовной опоры, веры. Все вокруг священного древа ухожено, чисто выме-тено, и вяз точно чувствует особенное человеческое внимание, стоит гордо и статно.

«А не сова ли с утречка в курятник наведалась? – размышляет Байтуган. – Она ведь углядела, куда мы липу-то с ее дуплом умыкнули. Может, и приле-тела отомстить за своего малыша?»

Он отыскал в зарослях крапивы тельце птички и в огороде, в укромном углу похоронил, глубоко зако-пал обезображенного совенка. И, вроде, полегчало на душе.

* * * …Пятый уже с сегодняшнего утра скворечник ла-

дит Байтуган. Пилой пилит, топором рубит, молот-ком стучит, а в голове совсем другие мысли. Все думы о младшем сыне. Ему уже пять лет исполни-лось. Бойким, здоровым растет. Но не говорит. Не-мым родился. «Почему так случилось? Если бы я не свалил ту липу, может быть, совсем по-другому сложилась жизнь у моего сына? А ведь Ванюрка не разрешал мне ее пилить. Не послушался. Упрямый все-таки я. Почему тогда не послушался? А если пахталку унесу в лес и там оставлю?» – разные мыс-ли лезут в голову Байтугана. Часто вспоминает он и о том, как исчезало солнце. К чему это было, не понимает. Младшего сына уже несколько раз вози-ли к знахарям из соседних деревень. Каждый из них по-своему говорит. Кто-то обнадеживает, что маль-чик впредь будет разговаривать, другие твердят, что он немым и останется. Кому поверить? И доктора мальчика проверяли. Все одинаково сомнительно покачивали головами: труден случай, труден. Но не-мота без глухоты не совсем уж безнадежно…

Байтуган, когда уверился, что сынок, похоже, об-речен на немоту, в утреннюю рань возносил горячие моленья инмару-богу под священным вязом. И ти-хомолком, мысленно просил прощенья у совы, кото-рую, по упрямой дурости своей, обездолил…

В таких размышлениях, в долгой скорби своей Байтуган точно в темной яме. Прикосновение к ноге воротило на белый свет: стоит рядом Микаль, без-молвный его парнишка, ласково усмехается отцу. Затеплилась в отцовом сердце ответная улыбка.

– Сынок пришел… А вот погляди-ка, ладно ли у папки получилось? – указал он ребенку на сквореч-ник, который действительно можно было назвать иг-рушкой: беленький, точеный, славно пахнет свежей древесиной.

Малыш в ответ потешно оттопырил большой па-лец: красота, мол, отец.

– Ах ты, шпингалет, дорогуша ты моя! Смекалис-тый растешь, уже и на «большой» соображаешь… Эх, не беда бы наша с тобой! – отец обнял сына, пригорюнился. Присмирел и Микаль, будто разде-ляя отцову печаль, потом встрепенулся и… Отец не поверил ушам:

– Паа-па! Па-па! – впервые подал сын свой го-

лосишко, вскричал звонко и перепуганно, указывая куда-то вверх ручонкой. Свету не звидел Байтуган от радости: сыну воротился голос, Микаль одолел немоту!

Отец поднял изумленные глаза в направлении ручонки Микаля: на священном вязу сидела сова. Внеурочное для нее время суток прилетела она не-ведомо зачем. Ее желтые пронзительные очи гля-нули Байтугану прямо в глаза. И мужик почувство-вал своим потрясенным сознанием: это она, это та самая птица, перед которой он столь необратимо, столь немыслимо жестоко виноват. Сова пересту-пила на ветке, легко снялась с дерева, сделала ши-рокий круг над Байтуганом и его сыном, над всем двором – и неспешно, редко взмахивая пестрыми крылами, потянула в голубоватую дымку, туда, где острыми, как у пилы, зубцами деревьев, виднелся лес.

Байтуган из-под ладони долго, пока не раство-рилась в небе пернатая точка, провожал глазами сову. Затем, не говоря ни слова, будто в онемении, от которого только что избавила злая немощь его сына – низко, земно поклонился вслед улетевшей птице. Потому что всей своей верой в чудо, всей перенесенной своей мукой ощутил: это прилетело его прощенье. Прощенье и прощанье. Слезы текли по его загорелому, истомленному лицу.

* * * Время подобно текучей воде. Вот уже и дедуш-

кой кличут Ванюрку односельчане, и у него уже есть внучек – малый побег Микаля. Сейчас внук с дедуш-кой Ванюркой торопятся в сельский клуб – сегодня деревня празднует свое трехсотлетие. Не с пустыми руками идут старый и малый на мирское торжество. Под мышкой старик несет пахталку. Штуку, которая в памяти его крепко связана с черным солнцем за-тмения. В свое время Ванюрка, не дедом еще, мно-го разузнал и потом рассказал внуку о столь редком природном катаклизме. А пахталка сделана из той самой липы, где было дупло, и в том дупле обитала сова с птенчиком. А липу эту спилил отец Ванюрки, погубив гнездо и махонького ее обитателя. Подоб-ным чуду было исцеление Микаля от немоты…

И подобным чуду были окрестные леса с их оби-тателями, которым Ванюрка отдавал больше двух десятков лет свою заботу. Стал он лесником, хра-нил леса от потравы, не давал хищникам в людском обличье обижать зверье и птицу. Теперь ему это уже не в силу. И он несет в музейный уголок клуба ту самую пахталку, которой сбивали масло. А с нею несет он и собственную богатую событиями память о прожитом. Может, кому и пригодится…

Перевод с удмуртского Анатолия Демьянова.


Ижевское поэтическое объединение «Чайка»

Андрей СуднищиковРуководитель Ижевского поэтического объединения «Чайка»

Я любви своей сделал аборт,Под наркозом бессонных ночейВыскребая из сердца что-то…Повторяя траектории финалов,Опустошений и каждого из осколков, – Я уже не прошу ее мертвым осколочным ртом,И поэтому наступает мгновение,Хоть дело здесь не в мгновении…И внутри по углям и болячкам затопчется ветер.Бьюсь в поклонах уже без молитвенных слов – Это просто истерика – не принимайте за веру!Я любви своей сделал аборт – Через – рот – или – через – не – вспомнить – точно – Ковырялся скребком и щипцами удил ее

по кускам – Так наследство дедов, переходя к отцам,Тоже приобретает иную меру,Но сейчас не о том – Я соскучился по соловьям,А точнее, – на кой мне их тушки, – конечно, по трелям!Они просто поют, а мы за них лжем – о любви – О каждом куске по отдельности и чуть реже в целом…Отпустило. И замерло все. И на месте плывет,И хо-хочет осколками, тушками и кусками,И зачем-то слоны облаков прямо над моей голо-ВАМИ – Ну, она, видно, из солидарности к…Теперь тоже выглядит красно- выцветшими мазками.Все ушло, не оставив своих адресов.Помню твой, но сейчас это больше, чем


глупо.Уходя, я не просто теперь ухожу – Ухожу теперь каждым неловко куском – Так рождается мука – Прародительница всех чудес не со мной.Говоря, не забывай уходить.Уходя, не забывай говорить!Уходя, не… Остановить то, чтоВилось когда-то у сердца мухой.Я любви своей сделал аборт,А она по кускам разболеласьИ шпорами по глазам лошадей, – Я – в галоп… Собирать ееИ обратно впихивать в тело,Чтоб единей смотрелась,Чтоб единей болеласьВ моих обескрыленных мышцах.Все ушло, но, возможно, вернешься лишь ты.Больше нет чувств и сердца – прикоснись к пустоте и ей станет легче,И тебе станет легче растопить из металла мосты.

Александр КамашевОрганизатор и куратор проектов ИПО «Чайка».

* * *В венах штормит темно-синих,Пульс набирает высоту,Холод, дрожь и бесконечно ливни.Я наяву или в полубреду.

Все в мозгу перемешалось – Чувства – в камень, душу – в гроб.«Наливайте, что осталось!Смерть наступит и без проб».

* * *Бывает раз любовь,А дальше только крохи,Потом потянешься к любой:В дверной проем, через пороги.

Уже привык с собой таскать:Любовь, влюбленность или что-то в этом роде. Хочу слова на чувства заменять, Мне надоели всякие пародии! Ведь так практичней, так веселее:Любовь к себе приворовать,И жизнь приятней, когда в груди теплее – Пускай уходят чужие чувства на дрова!


Александра Мезина

* * *Не читай моих дневников,Не дыши на меня огнем.Забирается в глубь вековТо, что я называю сном.

Чтобы нечего было взятьИ не на что было смотреть,Попытаюсь опять призватьТо, что я называю смерть.

Ты хотела меня украсть,Но она успела вперед.Ты узнала, что значит страсть,Я узнала что значит лед.

Я сгораю медовым огнем,Ты, как облако таешь в воде.Через день всё окажется сном,Не оставив следов в судьбе.

* * *Она сладкая и воздушная – Невесомость последних потерь.Улыбается добродушно мнеМаленькая моя смерть.

Ты забудешь то, что не забывается,И не вспомнишь то, чего нет.Добродушно мне улыбаетсяМаленькая моя смерть.

За искристыми водопадамиЗвезд-мечтателей в тишине.Вспоминай о тех, кого рядом нет,Может, вспомнишь и обо мне.

* * *Косыми дождями смыта дорога,Туманом покрыты седые болота.Полынью сменились цветы у порогаИ Кто-то не ждет уже больше Кого-то.

Сметаются ветром сухие деревья,И ночь расправляет крылья-тенета.

Андрей шамилов

* * *Отражаясь в бликах зеркал ночного кафе,На меня надвигаясь, ко мне подплываешь.Ты прекрасна, принцесса ночи варьете,И ко мне прикасаясь, свысока ты взираешь.Грянет вальс, и быстрее закружимся мыВ кружевах этих звуков, словно бабочки в танце.Ты прижмешься ко мне, кинув локон на грудь,И сольемся мы в такт в этом пагубном танце.Все закончится, вновь нас окутает ночь.Ты мне скажешь: «Пора нам опять расставаться».И мы разойдемся, нам уже не помочь,И встречи далекой нам уже не дождаться.

Слагаются песни, баллады, поверьяНо Кто-то уже не дождется Кого-то.

Наступит зима, все покроет небесным,И тени снегов станут тенью решеток.И Кто-то подумает: «Здесь мое место,Пусть я никогда не увижу Кого-то!»

Алена Буркова

* * *Хриплым шепотом признаются в любвиТолько те, кого миловал ангел,Что, пожертвовав крыльями, достигает землиИ пытается мир обернуть белой марлей...


Анастасия.Да упокоится с миром…Анастасия!Да приидет тебе царствие небесное.И земля пусть станет тебе пухом.А русалочка умерла.Она стала духом.Ее сердце – такое тесное,Но живое…А раба Божия АнастасияПокоится с миромВ одной могиле.

* * *Отовариваюсь на Арбате:Две картины и странный батик,Пара слов и одна поэма.Я давно в чудеса не верю.Покупаю их так… по привычке.В темноте не нуждаются спички –Им побольше бы гари и дыма.Для кого-то и я половина.

А мы плачем, смеемся, страдаем и врем,Мертвым идолам создаем постаментыИ беднягу бескрылого громко клянем...

Как же жалки бываем мы в эти моменты...

Анастасия СайфуллинаИз сердца лепить колбаски,Откровения,Опознания.Труп во дворе и сказкиНа ночь.От тоски ли,От незнанияУбежденность в том, что сильная.Завтра... Завтра можно будет уйтиОт ласки.ПодсказкиНа снегу. Ловить губамиСнежинки.КартинкиРазные, удивительные.И может быть даже прекрасные.Глаза, НебоЯсные.Твоя тоска удавкой.ЧастыеСлезы,Встречи.Чем закончится этот вечер?Молчанием.

* * *Тише, чем есть сейчасМогут быть лишь дозор с часовыми.Смех вызывает пожар.Мы, возможно, проснемся другими.Ты мне скажешь: «Отстань. Помолчи.От тебя я устал это слушать.Если бредишь – то бредь, но молчи!Я к обеду принес пампушек».

* * *Да упокоится с миромРаба Божия

Виктор Ливаковский

* * *Я с детства отличалсяОт сверстников своих:Быстрее рыси мчалсяИ думал за двоих,Я мог одним ударомБревно переломить,Но не был я нахалом, Каким не стоит быть.

Однажды возвращалсяС прогулки я домой – Мне дядька повстречалсяС большою бородой.Он предложил талантыМои во мне развить.


Спросил я: «Вы сектанты?»,Ответ был: «Может быть…».

Вот так и началосьУчение мое.Спокойно мне жилось,Имел я все свое.И в школе научилсяОрудовать клинком,А, если затупится,Задену кулаком.Из лука попадалиВ цель стрелы все моиИ ощущенья знали,Где враг, а где свои.

Таких нас было тридцать,Элитный был отряд:Все в белых рукавицах,У всех глаза горят.О славе мы мечтали,О гордости за нас.И чтоб не забывалиПозвать нас в трудный час.Хотели старикамиМы в кабаке сидетьИ говорить стихами,И дружно песни петь.Сидеть за кружкой пива,Бои все вспоминать:Кто? Как? Кого? Красиво?Все пережить опять.Коль смерть к кому придет,То ее гордо встретить.Тот воин упадет,Но есть, кому ответить.И воина запомнят,И будут воспевать.О нем потомки вспомнят –Прольют слезу опять.

Но мысли прочь откинем –Сейчас наш первый бой.Врага мы отодвинемИ двинемся домой.Задание нам дали:Войска их заманитьТуда – в степные дали,Где их должны убить.

И вот мы мчимся кучей,Все лупим лошадей,За нами летит тучаОзлобленных людей.Осталось только малостьДо наших дотянуть.Тогда, оставив жалость,Закончим мы их путь.Но… боги вы мои!..На нас огни летят.По нам же бьют свои!Убьют нас всех подряд.«Ребяточки, спокойно!», –

Кой-кто из нас кричит,Кому-то стало больно,А часть уже молчит…

И вскоре на том полеНе стало никого.Не мучат меня болиИ друга моего.Враги мертвы все тоже,Забыли и про них.Нас в землю не положатИ не напишут стих.А лавры и заслугаДостанутся другим.Тем, кто убил нас грубо –Все песни будут им.А нам лишь остаетсяПо полю всем блуждать.Душа все не уймется:Кого-то будет ждать.

Владимир Серебряный

* * *Синий ветер в темном царствеНа седеющей планетеВ непридуманном пространствеРасставляет злые сети.

Синий ветер, спутник жизни,Гонит всех пернатых в стаи.Их птенцы полны цинизма,Но мудрей они не стали.Белый ворон в черной рясе –Панацея для синицы.Серой журавлиной массеНе понять, что это птицы.

Синий ветер, символ веры,Смотрит грустно с пыльных рамок.Томный взгляд прекрасной ПериЗанят лишь прибрежным хламом.Рыбаки, пытаясь тщетноЗамести дорогу к морю,


Говорят о ветре вредномКак о друге, я не спорю.

Синий ветер для чего-тоВ оба уха шепчет трелиИ берет такие ноты,Что живые б не сумели.Музыканты-виртуозыВторят дружно в такт стихии.В шуме том не видно прозы,Так же как слабы стихи их.

Ветер синий в темном царстве,Заполняющем пустоты,Не замеченный в коварствеСобирает мед из соты.Бедных пчел, что сеют просо,Заточил он в прочный кокон.Будет выбраться не простоТем, кто в жизнь не видел окон.

Где же этот синий ветер,Замесивший столько теста?Он невидим, но в сюжетеЗанял основное место.Если в дверь к вам постучали,Вы спросили – нет ответа,Там во тьму с витка спиралиСмотрит ветер царства света...

* * *Здесь нет оптимально иных вариантов игры.Серебряный век был дороже желтеющей тьмы.У них был огромный словарь недосказанных фраз.Он мал, по сравнению с тем, что мы скажем сейчас.

Я редко кремирую части от попранных книг –Там может случайно остаться последний тупик.Как трудно признаться, когда ты еще не готов,Что вечный роман начинается с чистых листов.

Обидно, что умные люди умеют читать.Морские Сирены беспомощны, если же знать,Что с детства у Евы со змеями куча проблем –Красиво то платье, которого нету совсем.

В Эдемском саду-огороде нектара не счесть.Садовник уверен: пока удобрения есть,Цветы не распустятся, даже когда захотят...Нарцисс, увядая, цитирует гадких утят.

У яблони листья здесь красят в иные цвета.Плоды без корней упираются в низ живота.Голодный червяк эти яблоки даром не ест,Но в мире простейших нам не предусмотрено мест.

Жаль Солнце, которое знает всего два числа,Работает в фазе неполной отдачи тепла.Оно измеряет по шкалам немого Дали,Насколько все наши фундаменты в землю вросли.

На небе ни облачка, значит нам не на что влезть,Но крылья растут, несмотря на печальную весть.

Дожди из серебряных перьев стремятся попастьНа головы серых зонтов, открывающих пасть.

Устал пантеон-вседержитель, ушел на покой,Оставил роман, переписанный левой рукой.Имеющий уши заметить пока не готовВ конце среди ветхих страниц пару чистых листов...

Владимир СтепановГАСТРУЛА

Кашлять у любимой школыТолстых пальцев благодатьПить тягучие медаОблаков густые смолыКрасным солнцем подниматьсяВ окисленных небесах,Грызть коричневатый сахар,Как балконы улыбаться.

* * *Взять, обидеться. К черту всех!!Но зачем я в постели лежу??Блох ловлю на простуженном псеИ ракушки кидаю моржу

Я поглажу ногой анемон,Кашалоту слепому в нутроЗатолкаю селедки пять тоннИ котенка возьму из метро

Разбросаю я семок везде –Пусть косится нетрезвый гопарь,И вороны к моей бородеПривыкают, откинувши хмарь

Пусть комар хлещет кровь из горла,Пусть пиявка сосет из ноги,Научусь-ка глядеть у орла,Подарив шимпанзе сапоги

...Сколопендру катать по столу,Саламандру водой напоить.Я валяюсь в кровати в углу,Не обижусь, зверюги мои!!


ДЖУЛьЕТТА

Неизбежность тщеты светаУбегающих годовАх, несчастная Джульетта,У Ромео карантин

Через годы он вернется,В смерти славной побывавОн придет и повернетсяПод балконом синий встав

Крикнет он: Эгей, Джульетта,Покажись, любовь моя!!А Джульетта в эполеттахВыйдет сбоку на края

И протянутся костяшки,Засверкает соль глазниц...И гниющие милашкиАх, пардон, упали ниц

* * *Великий сон лингвистических кирпичейПятиосных квартир фотографий ночейВосклицания призраков радостной улицыЛицо с прилипшими обоямиХирургической раковиной наступившей ногиПляшут художниками пальцы водыЗеркальная песня ответственной яблониГолой балконной истории пениеПора пустых буханок небаМундштук растерянного другаМогила психофизиологииДым антивирусных билетов в сосныЯпонский мыльный диванБезосновательностьХимии слов

* * *Под сигаретами мерещитсяСвое лицо бумаги желтойСтаканчик облачного месяцаСчастливыми зубами сколот

Дверей безоблачная фазаИ позвоночник унитаза

* * *Протягивая рукуК ветке будущностиОдна земля запоет

Соловьи вероятностиРазбегаются глиняноЗри, насекомое будет мое

Беззаботная ржавчинаМетко раскрошится,Разом увидев диоды земли

Островами органикиТянутся тягостноКто в магазин ушли

Вячеслав Безымяннов «ЧАйКЕ»

Аэропорт районом спальным стал,И здесь давно уж самолеты не летают,Но засверкал тут поэтический кристалл,Который ИПО «Чайка» называют.

Вечерним понедельным четвергомЗдесь регулярно для пытливых трубят сбор,И за столом, как за семейным пирогом,Звучат стихи – шедевры, на подбор.

ПОСВЯЩЕНИЯ Маше ПутинойС такой фамилией в «тиши оков» не проживешь,И в жизни с ней желаю обойтись без «вновь обмана».Стихами ангельский авторитет приобретешь,Покуда звучен стих твой, как шансон Монтана.

Кате СтрелковойКто сказал, что кап, кап, капВ стихах Катеньки, как шкап?Это ж образец стишистый,Красив, как попугай волнистый.

Ольге СуринойПод белым саваном сокрылась, И ангелом сошла с небес,Стихов чудесных легкокрылыхТут не почует лишь балбес.

А. С. (на день рождения)В Колтоме-то накалились провода.Отчего такое дело, господа?День рожденья накануне Покрова.У кого? У Андрея у Суднищикова.


Даша Володских

* * *Текучий гомон с далекой заставы,Ленивый ветер с речных берегов...Когда руки твоей рядом не станет,Я буду много писать стихов.

Всю ночь, бездушные, тикают мерно.Когда рук... Бездыханная тишь.Там на реке непроглядной, наверно,Камыш.

Когда руки твоей рядом... Светает.Когда руки!.. Золоченый огоньПылает в небе! Не станет! Не станет! ...Сожму покорно пустую ладонь.

* * *Сердце мечется, в сердце колется:Как, Господь, Твое дело спорится?Как прорехи мои латаютсяЗолотою Твоей рукой?

То не молится, то не дышится,Как, Господь, Твое имя пишется?К нам, Господь, Твое время движетсяСеребристой густой рекой.

Уж к молитве зовет набат, а мыБерегами идем горбатыми –Да не с веслами, а с лопатами –И желаем найти покой.

На Твое лицо отвечать спинойИ на Твой ручей восставать стеной...Нам, увы, на Твой дом идти войнойНе впервой.

Только вот уста мои и персты,Мы стоптали мир, не пройдя версты.Я возьму студеной воды, а Ты –Омой.

* * *В скобках двух спин стопка рук и изгибы коленей:Линия губ и агония губ – говорят.

Точка ли зрения иль многоточие зрений...Выйти из ряда вон значит начать новый ряд.

Помнится дыма зигзаг на обоях в гостиной:С пламенем мы разделили диван пополам.Как обожжешь – отвращенья хлыстом по рукам – Я до сих пор руки в воду сую инстинктивно.

Где же ты сыщешь виньетку? Ведь в нашей строке Так и осталась не ставить предела привычка.Скрип половиц, одеяло на пыльной софе,Скобки двух спин, стопка рук, остальное – в кавычках.

* * *Без вести пропади на жизнь,Ударь – и не проси прощения,У края стоя, не держись – Сыграй со мной на ощущениях.

Позволь стремглав взмывать до дна,С земли на небо опускаться и Позволь твой вялый шаг догнать – Сыграй со мной в ассоциации.

Но я прошу, придумай день:Присядь на стареньком диване. Ясниму часы, закрою дверь – И поиграем в понимание.

* * *Что-то имя твое по осени не рифмуетсяНи с молитвами, ни с дыханием, ни с дождем.Что-то имя твое со ртом моим не целуется.В осень имя твое становится мне вождем.

Болью огненной, с силой вогнанной в переносицу,Бровью круглою, вверх в отчаяньи вознесенною – Так по всей моей голове твое имя носитсяСкороговоркою и молитвою. Губы сонные

Все жуют твое имя бренное, деревянноеИ едят его, не взирая на постный день.Добавляю я в каждый слог твое имя пряное.В уши чуткие тихой шуткою свое жуткое имя – вдень!


Дина Исмагилова

* * *Это когда уже не будешь ждать...Закроешь двери. Перекроешь краны...Когда остынет точность номеров...и по стене... немою телеграммой...Когда на стеклах высохнут следыРастают мятными конфетками попыткиКогда рисуются и сводятся мостыИ покупаются дешевые таблеткиКогда сумеешь громко промолчатьИ угадаешь, где же надорветсяКогда загадываешь, чтобы опоздать...Не дотянуть до следующего солнца...Это когда в сухом потоке глаз и ртовСчитаешь одичалые снежинкиКогда сливаешься со стенами домовА дырам вырезал веселые картинкиКогда, скрываясь, остаешься на видуИ все хранишь какие-то кусочкиКогда петардами в расплавленном мозгуНа буквы раскидало твердость строчкиПоследние слои знакомых лицВ фрагментах молчаливых кинофильмовЭто когда на дне копаешь дноА рядом тихо плачет кто-то сильный...Это когда уже не будешь ждать...

* * *Чашечки надколотыЛистики надорваныМне не по ножу теперьМне из-под ножаСлишком вычитали мыСтало дико холодноПлачешь ли во сне теперь?Держишь ли держась?Я снежинки пальцамиСобираю в горсточкиНеба подаяния в свой пустой карманПусть оно ревет со мнойСкользкими занозками

Пусть оно сидит со мнойЧто ему терять?!Мне бы вспомнить только лишьЧья душа безропотноВ том забытом сне моем села помолчатьМне бы вспомнить только быГде за поворотамиУ какой черты теперь нам друг друга ждать?К черту миллионы нам по счетам и счетчикамК черту нам вытягивать, греть и собиратьВсе слова и истину сжало в многоточиеВремя перелетное!Время уползать!

* * *Плоскость утраПомятая ложьВскрыты сныИ на бантики звукиВместо песни сегодня дрожьИ стеклянная крошка в рукиСопли, шарики и цветыЗамелькают немым сюжетомЯ меняю все буквы на Ты,Догорая в своих сигаретах...Черно-белую зебру часовЗа секунду вишневого неба...Вместо ложки сегодня ножИ соленая хрупкость снега.Мозг на цифры!И сердце на стол!Прогрессивные методы лучших!Улыбаемся слишком всерьезНам не хватит всего лишь минуты...Нам не хватит обрывка строки,Чтобы встать в миллиметре от небаЯ весь мир разменяла на ТыЯ слепила весну из снега...

* * *День выстрелом в високСворачиваем небоПо плану тишинаИ две краюшки хлебаКормить бескрылых птицИ собирать всех лишнихА все смотрели вверх,Вылизывая днище...Лимит засохших словСлоями лепят знакиПросроченной любвиЗакиснувшая радостьИ вновь по проводамКонсервам из эмоцийСухой паек душиВся суточная норма...Штрихкоды и мечтыДожди и упаковкиУ каждого есть дверьИ сорванные пробки...


* * *Я обещаю – можешь лететь... не будет ничего...

Осень сожгла паролиПо стенам... по коридорам

Иди... вдоль души...

Часы отчеканят дробьюЯ спрячусь в твоих ладонях

Теперь... не дыши...

А завтра меняй привычкиОбломком сгоревшей спички

Пиши мне... стихи...

В тот день с неба будет сахарЯ лягу набитая ватой

Смотри снегири...

Из сердца к тебе помчатсяТак просто теперь встречаться

Под небом одним...

И с нежностью рваных тряпокНа горле замкнутся канаты

Собачей любви...

Забудь все слова прощаньяЛюбовь – повод к обещаньям

От тех, кто пуст...

Я мотыльковым снегомБездомным бродячим ветром

В ладонях твоих усну...

Егор Роньжин

* * *Я горю отраженным светом – этот свет обогреть не в силах;И на морде моей зеркальной расплодились дефектов прыщи;С этим миром – не то что б на ножиках, а пьяный крестьянин – на вилах.Заложу истребитель в штопор, сто грамм водки – за воротник.

Доиграться рискует каждый, кто в своем лихом эпатажеТо стрелял по-снайперски в спину, то водицу в ступе толок –Ну а мне остаются только мои звездочки на фюзеляже –По одной за сто сбитых радостей – незавидный судьбы итог.

Дак храни меня, грешного, Господи, в час когда задымит машина –Где-то между сбитыми тыщами, посредь бочки иль мертвой петли;Не могу промолчать по времени, сроду не проглотив аршина –Лишь смотрю, как внизу из гавани, убегают в мечту корабли...

* * *Не догнать, что бы прогнать, этот гон, что встает заВосходом багровым, этот путь, где по берегу – по берегамПуть ложится суровый, спокойный, ковровый.Не забыть. Не завыть. Не зарыть. Если есть – не отдам.

Из-под палки выходят с палатками в злые походыОрды орд – пастухи бесконечных коней.Под пером остаются на завтра пустые просторы;Выйти в море – безумство. Оно же и будет верней.

Над горами, над степью, над лесом, над морем,Над тобой, надо мной, и над нами – проходят ветраСлепота отсекает цвета. Глухота звуки порет.Сделай все, что был должен, тогда и наступит – пора.

По снегам и листве, по теням, словно странники Бога;По домам, по пещерам, кострам, невпопад-наугадПуть в объезд. Шум колес. В тень глухая, лесная дорога...Возвращаемся, брат. Возвращаемся. Он будет рад.

* * *Бывают люди из породы беглецов.Бывают те, кто жизнь в борьбе проводит.


Еще – постельных копии клопов.Ну а иным все это не подходит.

Бывают люди, что живут в тоске.А те – свой компас продали за трешку.Бывают – боги. Чаще – на кресте.И есть живущие как будто понарошку.

Есть люди, все привыкшие ломать.Ну а в иных – нездешеняя порода;Отец им – не отец, и мать – не мать...На нашем дне им слишком мало кислорода.

Екатерина Стрелкова

* * *Двери, стены, окно, обои...Я в углу. Плету паутину.Подоконник, цветок и ваза...Угол свой никогда не покину.

Чайник, стол, потолок, батарея...Здесь в углу так уютно и мило.Холодильник, линолеум, крошки...Лишь тебя из угла не видно...

* * * единственное ему...

Черной краской по грязным стенамВ клетке лифта твое молчанье...Я боюсь высоты и падать, Ты боишься моих признаний.

Внутри красная жирная мякоть – Певчий стриж с перерезанным горлом, Навсегда разучившись плакатьЯ дышу тобой... это больно...

* * *Твои пальцы стонут жалобно...Мне не больно – каждый раз.Как же странно – Все романсы почему-то не про нас...

Отмени благословение, Можешь даже все забыть...Обреченный на мученияТы боишься... не любить...

* * *Твои пальцы стонут жалобно...Мне не больно – каждый раз.Как же странно – Все романсы почему-то не про нас...

Отмени благословение, Можешь даже все забыть...Обреченный на мученияТы боишься... не любить...

Динара Закирова

* * *Я одинока…

Я одинокаВокруг меня лишь тишинаИ может в мире найдется кто-тоКто может вспомнить про меня

Когда писала эти строкиВ душе я думала о томКакой же все же мир жестокийИ в этом мире мы вдвоем

Но кто же онТот с кем мы вместеБорясь за праведность и честьИграли с мыслями как детиИ уничтожали месть

Ведь не дано мне быть поэтомИ пьес не сочиняю яБыть может просто человекомВот это суть нашего дня


* * *Чи-тать...Поминанья устами усопших,Сли-зать...С твоей каждой раны холодную соль,

В тет-радь...Где зудящий и ноющий шепот,Втоп-тать...Новый, медом написанный стих.

Ирина Колодиева

* * *Дровяной переулок.Старый питерский двор.Звук шагов твоих гулок.Тополь ветви простерНад тобой, словно крылья,Будто хочет взлететь.Знает: тщетно усилье.Остается смотретьВ это серое небоПод ворчанье воронВ ожидании снегаДо скончанья времен.

* * *Уходим во взрослую жизньБез слез, сожалений и стонов.Живем в ожидании виз,Свиданий, звонков телефонных.

– Привет! – Как дела? – Все о`кей!Успеть бы! Скорее! Скорее!Глаза повзрослевших детейТак быстро, так рано стареют!

И вспомним, устав от потерь,О детстве, оставленном где-то.Вот только не вспомнить теперь,Какого оно было цвета…

* * *Все есть для счастья. Счастья только нет.Счастливый попадается билет.

И солнце светит, как в последний раз.И нежен взгляд еще любимых глаз.Счастливый знак. Счастливого пути!Вот только нелегко тот путь найти.

* * *Иди своей дорогой.Рукой руки не трогай.И провожать не пробуй.И не смотри мне вслед.

Мелькают чьи-то лица.Со счета можно сбиться!.Мое же – только снится.Меня на свете нет.

* * * А.С.

В нем мудрость старика с наивностью младенца Соединились, сплавились, слились.Выделывает те еще коленца!Но их ему подсказывает жизнь.

Он ученик. Но он же и учитель.Он поводырь. И он же проводник.Ах, что же вы неловко так молчите,Когда он вдруг срывается на крик?

До вас ли он желает докричаться?Не тешьте самолюбие свое.Его коням необратимо мчатьсяСквозь смех и плачь, сквозь снег и воронье.

Он в вашей не нуждается заботе.Что вам его крутые виражи?Прошу лишь: на опасном поворотеПопридержи коней, попридержи!..


Мария Гаврилова

* * *Сон на сонСилуэт высоты образ неба разбил.День на деньВсе крепчала надежда на святость оков.Прах на прахЧерный дым от сожженных отцовских могилКрик на крикЗадушил изваяния старых Богов.

Страх на страхПо распоротым тучам скользили лучи,Ложь на ложьПревращая слова в разлохмаченный бред.Боль на боль Смысла не было мертвую веру лечить.Кровь на кровьПостепенно попытки сходили на нет.

Грех на грехКамни падали с неба, дробясь на лету.Мысль на мысльВсе молитвы забытые вспомнились враз.Тень на теньУходили глаза и мечты в пустоту.Свет на светБог решил наказать недоверчивых нас.Смерть на смерть…

* * *Руки – на пульте. Пальцы – на кнопке.Свежие души в жаркую топку. Кто не проснется – даже не важно.Крыл не раскроет ангел бумажный.

День будет новый. Мир будет старый.Только живые видят кошмары.Я обманула. Ты не поверил. Так будет лучше!.. Я… не хотела…

Пусть тебе снятся звездные ночи. Спи, мой любимый… Спи, мой хороший…

* * *Под раскрашенною стенкой,Позаброшенный хозяйкой,На истоптанных ступеньках Под дождем остался зайка.

Капельки воды стекают По мохнатой грустной морде.Осень собирает в стаиЖелтых листьев хороводы.

И ведет их в небо, к солнцу,Прочь от холода и стужи.А хозяйка не вернется,Зайка ей уже не нужен.

Неба серого мозаика,Клены заплетают косы.Зайку бросила хозяйка...Пусть ее никто не бросит.

* * *Помоги мне поверить В СмертьИ отвергнуть ее, Чтобы жить. Мою душу на много ЛетОт тяжелого сна Пробудить. Помоги мне принять Мир,В сером городе жить – Не робеть.И в глазницы чужих КвартирНаучи без боязни Смотреть! Расскажи мне, как сильной Быть, Как прервать свой смертельный Бег.Научи меня снова Любить!Ненадолго… Хотя бы… Навек!


Мария Путина ДУшА

Перелистнуть и с чистого листа Из памяти стереть всю боль и все печалиИ убежать куда-нибудь туда,Где часто просыпаюсь я ночами.

И в переулке встретить пустотуРанимую, заполненную светом,Которую ищу уже давно,Которую узнаю по приметам.

И даже если прошлое вернется вспять,Чем дорожила, но забыть пыталась,Себя не перестану удивлятьТем, что в моей душе на век осталось. ПЕЧАЛь

Серое в поток, Сквозь туман.В тишине оков –Вновь обман.

На щеках хрустальКак всегда,А в глазах мораль – Пелена.

Где – то свет,Бега нет,В зазеркальных окнахПечаль.Нашу ложь отнимет,Упадет и сгинет,Не ищи, не надо,Прощай.

* * *Чертовское время – ночь,Чертовски гляжу я в брови,Чернеет на ясном склоне…Я – черноглазая дочь.

Разыгранные чертоги – Черты моего лица,И, плавно сбегая с крыльца,Я кланяюсь звездам в ноги.

Чертята, чертенки, чертеж,Сплетенные в небо руки;В сердцах – золотые стуки,Ты – это я, где найдешь?

Сливаются черные краски,Разлитое солнце в очах.Опора – в надежных плечах…Расчерченный лист белой ласки.

Четверка червовых колод,Гадание против ветра…Зажженная горстка пепла – По верху холодных холмов.

Зачеркнутое причастье,Причастные смыслы вслух – Черный и белый пастухМоего полосатого счастья.

Мария Розалка

* * *Среди двух огнейСреди двух ночейСреди двух очейСреди двух людейСреди двух бегиСреди двух… прости…Среди двух спасиСреди двух умри.Посреди дорогРаздвоился БогСреди двух мечейЕсть природы рогНа него садисьНа него молисьТолько не скуписьПротаранить жизнь!


Он укажет путьГимн мечты забудь…Пропоет тоскаТебя ждет доска.А пока живаЛишь глоток теплаИ в огонь дотлаДа поглотит мгла!Протяни уста…Обними глаза…Среди двух сердецПроскулит гроза…

* * *Как приятно во всем признаваться шутяКак легко мне кружить вне всемирного танцаКак приятно, сгорая, плевать в небесаРвать на части себя и смеяться, смеяться…

Отреченье всего от себя, от мечтыЛишь единственный газ, что томит твою душу…Ты нигде, никогда ничего не ищи, Ведь для боли свободы ничто нам не нужно…

* * *Желтеньких сумерек мертвые строчки Желтый туман каменеющих днейЛица смотрели в глаза на листочкеПетлю вбивая на сотни гвоздей

Это она, чья судьба не начавшись,Пала на дно тихой песней дождяЭто она. Помнишь, прошлою ночьюПтицы клевали у древа тела…

Песня на зыбких осколочках платьяДушу носила по мертвой тропеПомнишь, твои высекала распятьяТонкою нитью по белой руке…

Мне бы взлететь по рассеченной башнеНаших с тобою непрожитых днейПусть будет боль… Ты мне дай ее, ладно? – Лишь бы не рай с полусотней гвоздей…

* * *Одиночество. Тьма.Тишина иль забвение…Горло, кулак, изрыгающий пениеХлипких ногтей по высокой обочинеПуть может есть… на бумаге заточенной

Стена или сумерки с белоподтекамиИль красота за семью горизонтамиЭто черта, только не за порогамиЭто мечта, только нам не знакомаяВсе это я, только бледно-лиловая…Это твой путь, только не коронованныйЭто конец, только не припаркованный Это твой дом, только не обетованныйЭто падение слишком желанноеЭто душа, только в клетке зажатая

Это герои никем не узнанныеЭто слова, но никем не сказанныеЭто любовь, лишь бездонно-пустотнаяЭто игра… Только слишком жестокая.

* * *Ночь. Вода уносит к берегам огнейСквозь дымку привидений времениК Тебе. Отвергнув серость дней,Дышу Тобою, Вдохновение…

Наталья Вершинина

* * *Когда сжимает грудь мою печаль,Когда тревогам нет конца и краяЯ буду все ж надеяться и ждатьТо время, что дал Бог, нам предвещаяМинуты сладострастия и грезИ дум возвышенных порою чистых,Когда вновь в жизни будет все всерьезИ луч надежды нас коснется быстрый.

Ольга Сурина

* * *Мои губы кровоточат поцелуямиО твои, расколотые нежностью.Я тебе не снилась, было грустно ли?Может, праведность с тобой заменим грешностью?


Где-то свет не сошелся клином.И водители спят,Холода «минус ноль» –Время ждет приближенья весны.

Мы смотрели туда,Где, наверное, ночьИли дождь, ну а, может, пусто.Забывали всегда,Куда надо спешить.Нет пространства – и нет оков.Оставляли следы,Где собаки прошли.Им, наверное, тоже грустно:Или дверь не нашли,Или ключ не от той.Просто сны тоже видели псов.

* * *Пустота. Все мое существо – пустота.Кто-то тянет ладони в размокшие щеки.Не смогла обезболить, суметь не смогла, Но все во время, все в отведенные сроки.

Изливаясь наружу бессмысленным сном,Помешавшим вернуться в убогость реалий,Я живу в конуре, глядя через окноЗапыленных идей, не вдаваясь в детали.

НАЗОВИ МЕНЯ

Назови меня своей,Дай мне право в это верить,Из-за запертых дверейСуть любви своей отмерить.

Проводи меня к мосту,Там разрушены границы,Я травою прорасту,Растворяя смысл и лица.

Спрячь меня от пустотыВ клетке обогретых пальцев.Мы сожгли не все мосты,Сущность передана вкратце.

В вечном беге от огнейБыть стремилась вольной тенью...Я всегда была ничьей,Чтобы ты назвал своею...

ИГРА

Давай с тобой сыграем чувстваНа каплях предпоследних слез,Мы – духи падшего искусства,Высоковато нам до звезд.

Давай с тобой сыграем чувства,Сдавай колоду на двоих,В твоей душе не слишком пусто,В моей, больной – творится стих.

Поднимут занавес, начнется

Мои руки не приемлют невнимания,Коготками выцарапывая линии.Наши ночи лишь короче от желания,А хотелось, чтобы были они длинными.

Твои пальцы становились откровеннее,Оставаясь в тонкий коже отпечатками.В глазах твоя улыбка – отражениеОбъятий, что когда-то были краткими.

Твои губы дожидаются прощенияЗа напрасно нерастраченные слабости...Слышно торопливое биениеСердца, не согласного на малости.

* * *Как убить минуты времениВ промежутке одиночества?В ворохе увядшей зелени –Тень без имени и отчества.

Обреченность быть обязаннымДвижется с тобой – не спрячешься...Что судьбой еще не связано,Не возьмешь, коль не расплачешься.

Забиваем в сердце колышки.Кто – кому? Поймешь со временем.Новый вечер в роли Золушки,Не считая это бременем.

Убивая время мыслями,Воскресаю каждой клеточкой...Люди чувства мерят числами,Я ж пою на тонкой веточке.

Просто жду, что будет сказано,Сидя средь увядшей зелени...Мне становится привычнееУбивать минуты времени.

* * *У бродячих собакНа шеях висятКлючи от чужого дома.И время назадЭти лапы ступалиТам, куда движемся мы.Им лохматая шерстьЗаменяет слова.В теле мысли свернулись комом,И ключи ни к чему.Ни к одной двери.Просто псы тоже видели сны.

Серый свет в облаках –Перманентный дым.И дышат века не в спину.И время назадДым имел направленье:Туда, куда движемся мы.Просто некуда встать –Все места пусты,


Игра теней, движений, слов,Твоя душа опять смеется,Моя – свободна от оков.

Давай с тобой сыграем песню,Твой голос недвижим и тих...Я стану вновь не слишком честной,Кропая новый серый стих.

Заночевать в твоем сознаньи,Присниться трепетным дождем...В глазах – война, в сердцах – восстанье,И мы с тобой – восхода ждем...

Теперь твой ход...

Сказка была надолго,Сказка была счастливой,Но сломалась иголка.Но разбилась игрушка,Но изранила руки.Залила черной тушью,Да замерзла со скуки.Осень в траурном желтом.Мысли под белым небом.Прячусь в бескрайний холод. Сказка была нелепой.

ПИТЕР

Найти какое-то сходство с тобойВ сером дождливом куполе туч.Два дня без тебя, два дня рекой,Пытаясь найти от счастья ключ.Искать твои лица наощупь во тьме,Пытаться услышать твой голос…Любимый, ты был слишком нежен ко мне В обрывках газетных полос.И я уехала на восток, рыдая под стук колес.В карманах – твой воздух. Последний глоток.Последний немой вопрос.На Северо-Запад в слезах глазаГлядят и губы дрожат.Последний вдох. Заснуть нельзя,В руках твое солнце держа.

* * *Что вы знаете о жизни без оглядки, понапрасну,Что вы знаете о смерти, настоящей, навсегда?Что вы знаете о боли, рвущей все вокруг на части?Не узнайте, я молю вас! Не узнайте никогда!

* * *Автобусные сказки раздавлены колесами.Я снова возвращаюсь в свой странный серый рай,Я снова задаюсь печальными вопросами,Пытаясь разорвать оковы снов с утра. Бессмысленные взгляды, безмолвные надежды,Прокуренная вечность, раздавленный ответ.Отравленное солнце глаза лучами режет,По сердцу разливает свой слишком белый свет.Тревоги потушили ветра бездумных весенВ кроваво-алых каплях моих соленых слез.Ветрами стылой влаги меня обнимет осень,Нахально раздувая медь моих волос.Автобусные сказки, тревоги расставаний,Колени ударяются о пыльную траву.Автобусные сказки, башни серых зданий.Я, может быть, проснусь. Я, может, доживу.

ЛОНДОН

На улице – Лондон, на улице слякоть,Под пальцами – мокрая дрожь стекла.Неплохо. И, вроде бы, незачем плакать.Пустая тревога как будто ушла.

Ольга шадринаУХОДЯ, УХОДИ

Я поставлю в церкви свечкуНерожденным, непрощенным.Я уйду в холодный вечерСонной, бледной и свободной.Я поставлю в сердце свечкуТем стихам, что не родятся.Уходя навеки в вечность,Трудно будет докричатьсяДо пылающего солнца,До невинности заката,До запретных перелетовВдаль по небу из агата,До заветных переплывовЧерез море слов любимых,Через их прощальный шепот.Буду вечным пилигримом.Я поставлю в церкви свечкуНа прощание, надолго,Уходя навеки в вечность.Не забуду. Помню. Ольга.

СКАЗКА

Осень в траурном желтом.Мысли под белым небом.Прячусь в бескрайний холод.Сказка была нелепой.Сказка была красивой,


За окнами поздно, за окнами крыльяБез птиц не могут сами взлететь.Над тучами звезды рассыпались пылью, Сквозь серую грязь их не разглядеть.Есть время очнуться и дернуть чаю,Есть струны и капельки странных снов.Есть вечность твоей неземной печалиВ холодных дворах на грани миров.Есть чьи-то ненужные, кажется, взгляды,Есть искры погасших когда-то костров,Есть память о том, что когда-то был рядом,Есть стылая липкая грязная кровь.Осколками песни застыли в горле.Обломки надежд застыли в глазах.Я стала слепой. Я стала болью.Повесилась сказками на фонарях.

4

Распалась на части пустая мыслишка.Два неба залили собою глаза.Три ладошки свои, пытайся согреться, малышка,Четыре – беги отсюда скорей и не смотри назад…

Рас-пяли звездную ночь простывшие лужи,Два глаза впились в эту синюю темноту.Три шага назад-вперед снами закружатЧетыре – черным на черном чертить черту.

Раз-умным пеньком сидишь в углу и не плачешь.Два старых избитых ботинка пылишь своими словами.Три фразы молитвы твердишь и веришь в удачу.Четыре бессмысленных дня бросаешь в пламя.

* * *Я – хитрая странная кошкаС белым пятном на носу.Лавирую понарошку,В глазах свои слезы несу.

У меня есть четыре лапкиИ пушистый хвост трубой рыжей.Я с асфальта слижу каплиМолока-дождя и луну увижу.

Я на крыше считаю звезды,От котов на деревьях прячусь.Я в глазах несу свои слезы.И мурлычу. И тихо плачу.

Сергей КоровинСПОРИЛИ ВОЛКИ

Спорили волки. В сгоревших руинах.Стоя кольцом, чуть дыша,Вздыбив видавшие виды спины,Глядя на малыша.

Нет, он не плакал. Как будто бы зная,Что предстоит им решить.Может и знал. Но знала ли стаяКак он хотел жить?..

Был бы он старше – то вмиг разодрали бСмело на сотню кусков,Был бы с ружьем или отблеском стали –Не пожалели б клыков.

Но не смогли. Не смогли встретить взглядаПары невинных глаз.Волки – все ж таки стая. Не стадо.Волчий инстинкт – не приказ.

И на луну не завыли, как прежде,Силясь хранить тишину.Маленький мальчик. Почти без одежды.Кто будет другом ему?..

В миг, когда ночь распахнула объятьяТихим звериным шагам,Серые волки, почти что братья,Снова пошли по следам.

А на спине овдовевшей волчицыОсиротевший малышСпал. И только ночные птицыРезали криками тишь.


Сергей Кузнецов * * *В храм природы вхожу, на пороге оставив печали,В храм природы вхожу, все заботы стряхнув до одной.За прудом небеса лес с зарей повенчали,И лампадки костер догорает над сонной водой.

Отблеск нового дня босиком пробежался по крышамПостучался в окошко, вошел в каждый дом.Храм природы открыт рассказать нам об этом он вышел,И лампадки костер догорает над сонным прудом.

Шебуршит пожелтевший камыш и уключин скрип тает,Старый дьякон-Ижмаш все бубнит свой псалом.Над Ижсталью дымок в облака улетает,И лампадки костер догорает над сонной водой.

В храм природы вхожу, на пороге оставив печали,В храм природы вхожу все заботы, стряхнув до одной.За прудом небеса лес с зарей повенчали,И лампадки костер догорает над сонной водой.

* * *Кресты опор высоковольтных передачЗавесою зашторены туманной.Пруда не видно хочешь – смейся, хочешь – плачьК ногам ластится след тропы обманной

И мнится мне в тумане что ладьяБылинная навстречу выплываетНа ней дружина, князь, вокруг друзьяЗаздравные вверх кубки поднимают.

Струит над ними розовый рассвет Шар золотой все выше, выше, вышеВ его лучах туман зачах, сошел на нетИ только эхо весел плеск колышет

Да вторят травы шепотом: «Друзья,Не пожалеем жизни для России» На той ладье с дружиной плыл и я,И черпаю в былинах мои силы.

* * *Научись держать ударПлыть на гребне волн мятежных,Пить лесов хмельной нектар

Целовать взахлеб подснежник,Растворяясь в голубизнеВ поднебесной дальней далиСо всем сущим на землеВ мире жить и не скандалить.Научись любить себяИ других душой широкой, Чтоб в ответ тебя любяМир к тебе не был жестоким,Чтоб в уста тебя лобзалРазнотравьем, буйством красок,Чтоб когда-нибудь и ты сказалСам себе: да жизнь – вокзал,Многих я здесь потерял,Кто-то ждал меня, скучал,Натыкаясь на оскалОступаясь, отступалИ опять упорно ждал.Ну, а в общем, все прекрасно,Жизнь прожита не напрасно.

Научись держать удар.

* * *Шершавым языком травыЗемля зализывает раны:Окопы, против танков рвы,Могильный холмик безымянный.За годом год, за мигом мигВсе исчезает, словно кто колдует,А ветер-озорник к траве приникИ без стеснения ее целует,И гонит волны по полям,И травы семена роняют, И правнук нынче косит там,И души прадедов крылатые летают.

РЕЦЕПТ ЛюБИМОГО САЛАТА

Самый лучший салат, это босиком по росеИ с разбегу – в улыбчивый пруд.К паре ложек зари облака собрать все,Что по небу и пруду плывут.Накрошить мелко волн, тонкий ломтик луны,Разложить на тарелочке с краюИ конечно же духу прибрежной сосныИ тумана по горстке добавить.Ветром все размешать, поперчить, посолитьСверху радугу бросить небрежноИ любви от души, прямо с горкой налить – И красиво выходит, и нежно.

* * *Шихту с обломков бытияВ мартены душ бросая,В итоге дней уверен я:И у тебя, и у меня,Как сталь булатная звеня,Характер выйдет из огня,На солнце жизни радугой играя.


* * *В толчее рукопашного бояОтирая с лица кровь и пот,Глас с небес услыхал над собой я:«Ну и времечко. Забот невпроворотПонасеяли плевел меж злаковДа зовите, зовите ж жнецов».Мир горел, мир взрывался, шла драка,А над толпой Он с терновым венцом.

Я УЕЗЖАю

Я уезжаю туда, где сегодня меня не знаютЯ уезжаю туда, где пока что меня не ждутЯ возвращаюсь оттуда, где уже обо мне не вздыхаютИ щекою к ладони, к ладони моей не прильнут.

Я скучаю и знаю, но опять уезжаюЯ запомню тебя всерьезА на старом вокзале мы не скроем печалиНе смогу удержать я слез.

И осенней порой обо мне не заплачут, но все жеМенуэты листвы хороводить мне будут вследЯ уеду совсем, вам не верится в это тожеТолько белой пургой да звездой растворюсь в ответ.

ОСЕНь

Осень, поиграв дождями серыми,С неизвестной властью силы мерилаЗря тебе я, осень, душу вверила,Кто же знает, сколько мне отмеряно.

И осень не желает быть одной –На землю слезы желтые роняет,И плачет осень над своей судьбой –Как будто ей любимый изменяет.

Твой старый сад застиран и размыт.Какая в нем неведомая сила,Но только осень для меня молчит,Как будто это я ей изменила.

Тамара ДубровинаПОКРЫВАЛО

Я чинила свое покрывало В летний день, когда было жаркоИ по звездочке желтой вшивала,Чтобы теплым было и ярким.

Я стирала свое покрывало Бахромой украшала модной Чтобы было мне чем усталой Укрываться в ночи холодной

Это мамино покрывало Что спасает меня в разлукеЖизнь идет, а оно не устало Только мамины помнить руки.

МОЕ ПРОшЛОЕ

Я с тобой поделюсь, хоть сама голоднаЯ с тобою сроднюсь, неудача мояИ на трон посажу и камин разожгу Пусть я пышащим жаром лицо обожгу.

Я – свое побежденное прошлоеНенадежное и неизвестноеИ бываю совсем не взрослая Под веселье свое неуместное

Я тебе разрешаю забыть меняЧто ж ты рвешься, душа неокрепшая,Научи меня не задуть огняТы, печаль моя повзрослевшая.

шеба Линник

* * *Я запер в глубине воспоминанийТвое лицо, от времени истлевшее.И взгляд шальной, но с капелькой страданья,Похоронил в себя. Мое давно ушедшее,

Истекшее в заплаканности улиц,Проникшее куда-то в землю время,


Смотря в тебя, опять перевернулось.И я, в котороый раз, не знаю, где мы.

Мой голос не звучит – он был замолен,Болел и сдох. Теперь мы жарко шепчемВ пустое небо туч и колоколен.Потерян пульс. Моя хвала нашедшим.

Ты – просто сон. И я совсем устал.И наши руки вместе – лабиринтыНемой зимы и верности зеркал.Вот только зеркало, на деле, вышло битым.

Из праха – в прах. Я радостно-один.Плету колечки сизого рассвета,Которому диагноз – никотин.Спасибо, Господи, тебе за это.

* * *Под глазами легли тени.Слышу листьев скупой шелест.Мой бессмысленный враг – время,Проклинаю его прелесть.

Проклинаю тебя – взглядом,Не за то, что люблю – просто.Утро снова взойдет ядомЖелтых солнечных стрел. Острых.

Слишком многого мне надо.Слишком многое с плеч сбросить.В тихом омуте – там радыНовой боли. Опять проседь

Пролегла по вискам. Страшно.Это прошлой весны начало.Стены. Улицы. Сны. Башни.Небо в ужасе промолчало.

Там, где тернии, там звезды.Так учили нас. Три слова –Это мало. Рассвет. Поздно.Вместо неба асфальт. Снова.

* * *Забудь слова. Они лишь пачка букв.В морозном воздухе застыла тишина.Она одна – предел. Она однаМногоголосый, совершенный звук.

В ней шорох ставших чьей-то правдой слез.В ней вся зима. Не надо. Подожди.За серой моросью – душа – мои дожди.Я так живу. Безжалостно – всерьез.

Под пляску капель, под кошмар весны,Под вой ветров... Я снова не скажу.И ты молчи. Так честно. Я гляжуНа циферблат, как на икону. Сны

Приходят редко... В целом – ерунда –Скупой намек на мысли. Мысли – бред.

Я не считаю их. За много летПривык молчать о главном. Да...

Здесь нет огня. Ни одному окну.Не надо лжи. Не надо. Я усталОт теплых слов. Я знаю, ты соврал.Прошу тебя... верни мне тишину.

* * *Это песня паденья листвы…Это шепот уставших небес…От дождя не осталось, увы,Ничего… Хмурый загнанный лес

Мне сказал, что дороги – не в счет,Что не будет начала пути,И конца. И вино потечетВместо слез. Загрусти. Загрусти…

Отпусти. Мои мысли стремглавСтаей птиц ускользнут в темноту.Я не знаю, кто должен быть прав,Я хочу умереть на лету.

Опрокинь меня в небо – водой,Поднимающей серый песок.Я ничей. Но безумно… живой.И в глазах моих бьется… Восток.

юлия Кропотина

* * *Мы кричали – любить!И смеялись в дорогу.Нам мало было бытьНам хотелось свободы.Мы смотрели на небоВ восходящую даль…Мы считали минуты до лета.Так прошел наш февраль…А до лета осталосьЕще девять недель…Все слова потерялись –Мы делили постель…


* * *Я хотела б сказать что люблю Но всего лишь рисую мелом Я хотела б сказать что живу – Но всего лишь бросаюсь пеплом… Все горит и сгорает в миг От души остаются печати И как смыслы ста сотен книг Отступают в секунду зачатья… Я теряю контроль над мечтой… И уже вылетаю в море. Я мечтаю остаться пустой – Но на мне все горит как на воре… Я хотела б сказать – «я одна», Но секунды идут бесконечно Когда я живу без тебя На душице ленивая вечность.

* * *Я хочу быть улыбкою доброй.Я хочу быть одна. С тобой.Отпусти меня призрак серыйДля того, чтоб могла я вернуться. Заблудилась в дороге, глупый…Как могла в трех стенах разминуться?Я стенаю в пролете оконномТихо плачу в углу у двери…Как могла я одна очутиться, Когда рядом со мною ты?

* * *Я хотела б сказать что люблю Но всего лишь рисую мелом Я хотела б сказать что живу – Но всего лишь бросаюсь пеплом… Все горит и сгорает в миг От души остаются печати И как смыслы ста сотен книг Отступают в секунду зачатья… Я теряю контроль над мечтой… И уже вылетаю в море. Я мечтаю остаться пустой – Но на мне все горит как на воре… Я хотела б сказать – «я одна», Но секунды идут бесконечно Когда я живу без тебя На душице ленивая вечность.

юлия Сабурова

* * *Здравствуй, боль моей души,Текущая солью из глаз.Ты склоняешь на суицид по любвиМонологом избитых фраз.

Здравствуй, мой безотчетный страх,Захвативший сердце в тиски;Призываешь стоять и не делать шагов,По увитому смертью пути.

Вы пришли в мою спальню в ночной темнотеВместе с боем старинных часов,Прикоснулись губами к горячей рукеИ апатию влили в кровь.

Я ждала две минуты, а после огоньИ яд мыслей влила в ваш мозг.И смеялся раскатами близкой грозыМой рубцами покрытый бог.

* * *В рунном пространстве забытых легендТы нашел смысл быть человеком.И в жарком пламени древних победЗакалил свою веру в рассветы.

Ты растянул в сером городе стягАлого цвета под пасмурным небом.И призвал, сжав ладони в кулак,Следовать к морю за ветром.

Но люди не слышали, люди глухи,Люди не видели света.И в доказанье своей правотыТы один проложил тропы в небыль.

Там горный ветер манил, зазывал за собой,Приоткрывал двери в небо.И пусть каждый шаг приносил тебе боль, –Он был сладок вкусом победы.

И там, где уже конец не далек,Там, где вечность дышала покоем,Ты свернул от нее и ушел на восток,Чтобы снова позвать за собою.


погмаз мынам яратоно картэ – кузпалэзлы ваньзэ чидано. Эн бызьы! Мын артистэ!

Инмын нош ик воректћз, собере котырак пей-мыт кылиз. Песянай но ышиз. Ма, тымет выл ик ќз адњиськы ни. Ќрлэн каллен жильыртэмез гинэ чус уез шулдыргес каре.

Паймымон вќтэзлэсь сазьдћськыса, Зина сылон интыяз огшап љегаз на. Собере, синъёсыныз мае ке утчаса, котырзэ уџертћз. Ќвќл, нокин ќвќл. Котыр пеймыт. Нылмуртлэсь вылтырзэ кезьыт вуэн пы-латћзы, кожалод. Шуак пезьдэм пукыџ ньќл сямен лобыштћз ук џыпет кузя! Нялмыт гурезьын сылћсь гурт пуме кызьы вуэмзэ ик ќз шќдылы…

Кылем уе адњемзэ-кылэмзэ мумаез сак кылзћз но шуиз:

– Сьќд тыметлэсь пќртмаськемзэ верасьёс тон сяна но шедьылћзы. Шайвыл уллапалась ошмесысь ву отчы люкаське уго. Соин но, вылды, кулэмъёслэсь ивор вуттэ. Песяед ведь, зэмзэ ик, быдэс даураз ќпкелиз, артистэ мынымтэысьтыз. Куараез солэн тулыс уџылэн порма вал. Мугорыз но веськрес, кызьпулэн выллем, тусбуез но суредэ пуктоно кадь. Соин ик синмаськиз, дыр, гуртысь арганчи, Митрей песятаед, шуисько, Палэзьвай ныллы. Яратћз ке яратћз, вылды. Но ведь песянаедлэн улон азьыз, зэмзэ ик, сюбегомиз, семьялэсь кыдёке ќз мыны ни. А пиосмуртъёс, нылы, зэмзэ ик… м-м-м… Кызьы шуод ай сое?… ну, собственникъёс, асьсэды гинэ тодћсьёс выллемесь. Э, бен Микиед сярысь ма ве-раны уг тодћськы но… Артистэ дышетскемед потэ ке, мын, мон тонэ уг возьы. Тазалыке вань дыръя, быгатэмъям юртто.

* * *Котькыџе синмаськымон чебер интыосы тон вуы-

лы – вордскем палъёс сюлэмысь уг кошко. Дорзы-лэсь мќзмеменызы, вылды, артист луыны дасясь-кись удмурт егитъёс ваньмон дыръёссэс огазьын ортчытъяны тыршо. Тани туннэ но Вавож палъё-сын вордскем но будэм Зоязылэсь вордскем ну-налзэ пусйыны нылъёс пиосты асьсэлэн бќлетазы-комнатаязы чортћзы. Дэмен пуком, кемалась тодмо гуръёсты нёръялом, пе. Ачиз Щуклина уго крезь-гуръёс но кылдытъяны пишмытъя. Опарина Зина кылъёссэ гожтыны йќндыре. Куддыръя усто пќрме, нош таиз, кык нылъёслэн одћг пиез яратонзылы сћ-земез, ќзгес удалты. Зина тае ачиз вала. Соин ик, кылбурзэ тупатыны шуыса, эшъёсызлэсь выльысь но выльысь нимазъяськылэ. Шудоно рольдэ эшъёсын

Кузьверосысь люкет

Римма Игнатьева

Чилекъян-ворекъян

Зиналэн син азяз югак луиз. «Уй гудыри», – мал-паз нылмурт. Сюлэмыз уката юнгес жугиськыны ылаз. Инкуазь шукыръяськемлэсь курдаменыз, оло, уй пеймытлэсь кќшкемаса, веськрес мугорыз шы-мыртћськиз. Клубзэ ворсакуз, Лади келяны џек-тћськиз вал, нош Зина егит пиез сереме гинэ усь-кытћз. Мумаезлэн верамезъя, кеньыр пунэмтэм уг луы. Озьы ик вань со. Ладиез мыскыллямез понна Зиналы аслыз ик урод: пеймыт гудырикошкон уе та шимес тэль пыртћ, Сьќд тымет вамен, огназлы ва-мышъяно. Ма, вамышъянэз мар – сюлэм пыдтышке вуымон кышканэз чидано. «Табере эн љожтћськы», – ассэ ачиз пыкылыса сямен, шара вераз нылмурт.

Со вакытэ уй инбамын нош ик чилектћз. Пичигес тымет сьќрысь лулпуос њаректэм кадь адњиськизы. Нош тымет вылын, пырак ву вылын, черсыса пуке… Палэзьвай песяез. Зина интыяз ик пумиз. «Песяй, тон малы татын?» – оло зэм вазиз, оло малпаз гинэ нылмурт. Озьы ке но пересь сое кылћз, лэся – улэп дыръяз йыркуръяськылыкуз музэн, кунэртћськиз: «Нош ик клуб шуонад љегад-а, завклуб?» – «Песя-най, ма, тон вераськыны но пќрмытћськод ук!» (Ку-лон азяз уго Палэзьвай кенак чылкак кылтэм-ымтэм кылиз вал. Нош табере, ватэмзы дырысен љыны ар-лэсь ятыр ортчыса, песянай юг-тќдьы дэра дэремен, йыраз чалмаен тымет вылын черсыса пуке, эшшо ке нуноксэ даллашемъяське…)

Нунокезлэсь абдрамзэ песянай ќз ик вала, вы-лды. Черссэ бур киыныз бергатонъяз визь-нодаз:

– Кќня курисько ини тонэ артистэ дышетскыны! Тон ке ќд, кин-о улонэ пыџатоз мынэсьтым быдэс-мымтэ малпанъёсме?!

Зиналэн кышканэз-кќшкеманэз киын палэнтэм сямен быриз. Синпќртман дуннеысь зэмос (оло нош, чылкак мыддорин?) улонэ берытскыса, песя-езлы валэктћз:

– Мон туэ сћзьыл, Мики армиысь бертћз ке, бызьыны медћсько.

– Чыртыяд кыџес ошыны эн дырты! Бызем кыш-номурт – картэзлэн ляльчиез.

– Ой, песяй, тон вашкалаос сямен малпась-киськод на ук. Ми ведь Микиен ог-огмес пичиысен яратћськомы, – ќчкароно кожаз нылмурт.

– Эн мытылы! – пересьлэн лекез уката пуромиз. – Тон номыр уд валаськы! Ми песятаеныд ог-ог-мес тожо яратћмы вал. Нош берло мар луиз? То-то вот: мон – пќрась, корка утялтћсь, пудо сюдћсь, нылпиосты будэтћсь луи, нош Митрей – кивалтћсь, депутат, герой… А кќня кышноослэсь валесъёссэс


џош гинэ волятыны, оскымон карыны луэ ке, гожъ-яськон удыс югдад кыльылэмез кулэ каре…

– Кыџе чебер ук тон, Зиночка, – огъяулонниысь сиён пќран бќлетлэн укноез дорын ас малпанъё-саз выем нылмуртэ пельпумъёстћз ненег њыгыртћз Дима.

– Чебер ке но, тынад ќвќл, уг но луы, – пилэсь киоссэ палэнтыса, йќно серектћз Зина. Љужыт му-горо, сьќд синмо но сьќд бабля йырсиё пилы кур-сысьтызы данакез нылъёс синмаськемын. Щуклина Зоя но тћни Кудрявцевен уйбыртэ. Тае тодэмзэ ве-рамез потэмен-а яке озьы пќрмиз-а, Зина егит пиез могак кариз: – Мын, та кылъёстэ Зояедлы сипырты, со оскоз. Нош мон котыртћ юнме эн гожеръя – трос нылъёсты юнме бќрњытъямед ни, шуо, мон соослэсь радзэс йылэтыны уг медћськы.

Ныллэн пумитаз ма вераны тодытэк, Дима огшап гуньдэм выллем сылћз на. Собере каллен гинэ шы-пыртћз:

– Сокем йќно вылэмед ук тон, Опарина. Нош мон йќнооссэ, чеберъёссэ сярысь, золгес яратћсько.

Зина валаса но ќз вутты, кызьы пиосмурт киос сое кужмо њыгыртћзы. Дималэн чидасьтэм тылын љуась ымдуръёсыз нылмуртлэсь небыт ымдуръёс-сэ сюпсьыны ылазы. Зиналэн йырыз поромиз, син азяз пеймыт луиз, мугорыз аслэсьтыз кылзћське-мысь дугдћз. Ачиз но, ма верамзэ валатэк, киосы-ныз пилэн чыртыяз ошиськиз.

– Зина, ойдо милям комнатаямы. Али отын но-кин ќвќл, пиос Зояез њечкыланы мынћзы. Асьме-лы отын нокин уз люкеты, – ныллэсь быдэс йырлы љужыт Дима Зинаез, кустћз њыгыртыса, ќс пала вал-тћз.

Кузь коридорлэн пумысьтыз тодмо висъетлэн (комнаталэн) ќсэз вадьсы вуыса, нылмуртлэн кать-тэммем кадь мугорыз шуак золскиз.

– Сыл ай! Дугды, шуисько! Иське, тыныд кельшо чебер мугоры но йќно сямы? Ярам. Вот только мыным со тырмыт ќвќл. Куке яратћд ке лек, йќнтэм выросъёсме, шуш, шќтэм ямсыз дыръям, соку ик мон тынад луо. Нош али монэ Зоя вите. Тонэ – уката ик… – пилэн кужмо киосыз улысь мозмытскем нылмурт, эркын тылобурдо музэн, лыктэм сюресэтћз омырез зуркатыса лобыштћз. Сьќраз ческыт духи зын гинэ кылиз на.

* * *Дунне вылын кызь куинь ар улытозяз, Кудряв-

цевез нылъёс пќлысь нокин сокем ќз мыскылля на. Ма, мар веранэз, кырмыштэ гинэ – кузь йырсиос пи сьќры уллёен калъясько. Ваньзы соос гольык мугорзэс Дмитрийлы мусояны сётыны котьку да-сесь. Армиысь бертэм казакпи тросэзлэсь нылйыр чечымзэс но басьтћз. Коть одћгез мед љожтћськоз вал. Ведь данакез тодылћзы: Дима соосын ог-кык уйзэ ортчытоз но пыраклы вунэтоз. Берло нуналлы быдэ пумиськылћзы ке но, чиганлы укшась, весь-крес, љужыт мугоро, капчи вамышо пи соослы паль-потылћз, њечбуръяськылћз, нош валесазы ноку ќз берытскылы ни. Зэм, куд-огез, синкылиоссэс вияты-са, егит пилэсь сюлэмзэ берыктыны вырылћзы ик.

Но Кудрявцевлы сыџеос юрњым потыны ќдъяллязы. Бен, ас мылкыдзэ со безэм (акыльтэм) нылъёсыз-лы но ќз шараялля. Котькудћныз лякыт вераськыны тыршылћз. Тани Зоя Щуклиналы но Дмитрий ва-лэктћз, малы со та нылэн кузпалъяськыны уг быгаты. «Соин ик, мусо Зоечкае, аслэсьтыд но, мынэсьтым но карьерамес эн пытса – больницае мыныса, кыл-дэм нуныдэ кушты. Коньдонэн юртто», – шуиз џош дышетскись эшезлы Кудрявцев. Со тодэ: нылмурт али но уйёсы дусымез понна синкылиоссэ виятэ, нунызэ куштћз ке но. Нош пилэн сюлэмыз капчиен шедьтэм шудлы уг шумпоты. Тћни малы Дмитрий, Зояез жаля ке но, ныл доры берытскыны уг быга-ты.

Зина Опарина – таиз чылкак мукет. Азьвыл ны-лъёсыз пќлысь огезлы но уг укша. Сэзь, шаплы, че-бер. Йќно, кырњаны но, вераны но пќрмытэ, эктыны но мотор. Кыллы кисыяз уз пыры, муртлэсь визь но уз куры. Тћни сыџе нылмурт Дмитрий Кудряв-цевлэсь сюлэмзэ пќськы сямен висьытэ. Куддыръя уйёсы но уйжомыса сайкалля. Сыџе дыръёсы кы-рымзэ лосыр! кырме. Умме усьыны быгатытэк, огез бќрсьы мукетсэ сигарет аратэ но пушкыз сутскы-мон џындэ…

* * *Огаз тулыс нуналэ Зина занятиосы малы ке ќз

лыкты. Соин џош улћсь нылъёслэсь юаны дћсьтытэк (эшшо ке Зина понна сюлэмшугъяськемзэ шќдозы), Кудрявцев быдэс нуналзэ кузьыли муџ вылын пукем кадь ортчытћз. Љыт, огъяулонниысен гинэ Чирков Ванялэсь выремзэ кылыса, чылкак абдраз: Опарина, пе, чайникысь быректэм вуэн пыдъёссэ сулятэм.

– Кыџе больницаын со кылле? – ма верам-зэ Дима ачиз но шќдытэк кылиз, лэся. Нош горд пештал выллем йырсиё, бам пасьтаназ пужыё Иван горыны ќз љегатскы:

– О-о, да тон, пиёк, на этот раз серьёзно влюбич-кемед! Номыр уд шуы: Зина того стоит.

Дима эчешыса ќз улы ни – куртказэ дћсяса, ура-ме потћз. Эмъяськоннилэн приёмнояз пукись зќк кышномурт но егит пиез номырин ќз шумпотты: туннэ, пе, бер ни, џуказе, нуназе бере, ньыль часлы лыкты. Аслаз улоннияз со шу сием мурт тусо ымны-рын берытскиз. Эшъёсызлэсь, уката ик лапег муго-ро Ванялэсь, кескич мыньпотэмзэ но ќз шќды, лэся – дћськутсэ кыльыса, нокинэн вераськытэк, вазь ик кќлыны выдћз. Нош умме усьыны тылэз кысэм-зы бере но ќз пишмыты. Оло Зинаез жаляса, оло аслэсьтыз ноку малпамтэ югдуре шедемзэ валаса, Дмитрий нырысьсэ ассэ нокинлы кулэтэм, куштэм кучапи интыын адњиз. Џук њардыку гинэ уйвќтъёслэн дуннеязы ышиз. Нош со уйвќтъёс шумпоттћсесь чик ќй вал. Я сюрес вылтћ дораз бертћсь муртэ кыйёс шиетыса уйылћзы, я, Зинаез утчаса, каре сьќрлось лыктэм Кудрявцевез сьќд куо, гольык кылиськем негръёс кырмылћзы…

Уммез сайкиськыса но казакпи секыт мылкыдын кема кыллиз валесаз. Туннэ со занятиосы ќз мыны. «Палатаяз сяська керттэтэн, емышъёсын пыри ке, оло, сокем адњонтэм уз кары ни», – ассэ ачиз буй-гатћз егит пи.


Вить минуттэк ньыль часын Дима йыгаськиз Зи-налэн палата ќсаз.

– Ку-удря-авце-эв? То-он?! – Димаез адњыса, моганы шќтаз валесын кияз книгаен кыллись ныл-мурт.

– Бен, мон. Нош тон малы ай таџе шулдыр ку-азен, казакпиосын город ульчаостћ, ресторанъёстћ юмшам интые, валес мертаса кыллёно кариськид? – шулдыр мылкыдо, номыр луымтэ кадь вазиз пи.

– Нокинэн юмшаны бере, мыным тазьы но яра-лоз ни, – биньылэм пыдъёссэ шобретэн ватыны турттыса мытылћз нылмурт.

– А тон монэн юмша, Зинуше, – таяз учыре кал-лен но мќзмыт куараен шуиз Дмитрий. Џош ды-шетскись эшезлэн кроватез пуме пуксьыса, ныллэн синъёсаз меџак учкиз. Со синъёсысь Зина тэльмы-ронэз но, вќсь луонэз но, љожомонэз но, со вакы-тэ ик ќпкелёнэз но адњиз. Ныллы та пи витёнтэм шорысь туж жаль потћз. Нокинлы воксё кулэтэм, ас кулэяськонъёссэ гинэ тодћсь йќнтэм пинал но – тћни. Нылмуртлэн пилэсь йырзэ гадь бордаз љиптэмез потћз. Но мылкыдзэ усьтыны ќз дырты. Мќзмыт пальпотыса ќчкаремъяськиз:

– Юмшасал, но тон ведь чеберъёссэ утчаськод. Мынам ке пыдъёсы табере бурмизы ке но, куэз шымыриё-купыриё кылёз – сыџе ямсыз муртэн адя-миос азьтћ тыныд ортчыны возьыт луоз.

Дима маке вераны ымзэ усьтэм вал, но Зина сое алћз:

– Я, я, эн чеберъяськы. Лучше ваем яблокъёстэ миськы ай. Мынам ведь та вие лёгаськеме уг пќрмы. Ќйтќд, ку ай пыд вылам султо на табере? – ныллэн синпумъёсаз чылкыт инњыос быльыразы. Нош егит пи, со синкылиосты медам адњы шуыса, лэся, сэре-гысь раковина пала вамыштћз.

Огшап улыса берытскыкуз, Дима адњиз: ныл-мурт, азьло сямен ик мќзмыт пальпотыса, валес вылаз пуке ни…

Эмъяськонниын кык толэзь ёрос йќнатскытозяз, Зина доры Дмитрий нуналлы быдэ вуылћз. Опарина талы дышиз, лэся – пилэсь лыктэмзэ ачиз валатэк возьмалляз ни. Уката ик Дима солы занятиосын выльзэ тодэмзэ мадьылћз. Со сярысь пи сюлмась-кемен, нылмурт џош дышетскись эшъёсызлэсь со-кем бере ќз кыльы…

Пыдъёсысьтыз куэз бурмем бере чутысагес ва-мышъясь Зинаез Кудрявцев огъяулонниязы такси-ен вуттћз.

– Инмар понна: асме королева кожасько, – се-ректћз нылмурт, тямысэтћ этажысь бќлетаз пиен кунултћськыса пырыкуз.

– Озьы ик со вань. Тон – мынам королевае, – пичи но серекъятэк, вылаз ик, кыџе ке сюлмаськись тусын пумитаз вазиз пиосмурт.

– Ха-ха-ха, конгро куко королева, – валес вылаз выл дћськутэныз ик зоньтћськыса оло серектћз, оло викыштћз Зина.

– Зэм, Зинуша, оскы мыным: тон кадь чеберзэ, тон кадь визьмозэ, музон муртэ тон кадь валаны быгатћсьсэ, соин џош ик йќнозэ нылмуртэз мон ќй пумиталля на. Яратћсько мон тонэ, мусое, яратћсь-

ко, соин ик курисько: бызь мыным, – ныл вќзы пук-сьыса, пи солэсь пичи кизэ кутћз но ымдурыныз ненег йќтскиз. Зина куалектыса пуксиз…

* * *Улонысьтыз суредъёс нылкышнолэн син азяз вы-

льысь яркыт пуксизы. Тќдьы йырсиё, векчи куско, лыз синмо, лапег мугоро, юн быгыто пыдысьтыз куџо луэм кузэ сьќд колготки улэ ватыса, Зина шудо вал егит картэз вќзын. Ма, Дима но кышнозэ, зэмзэ ик, ки вылаз нуллћз, шуыны луоз. Нош пизы, собе-ре нылзы вордскем бере, Зина театрзэ огдырлы ву-нэтћз. Артист ке но, со уго нырысь ик кышномурт, анай, семьязэ утись. Улонын кышномуртлэн интыез сярысь малпанъёссэ Зина картэзлэсь лушкемен ка-газ вылэ кисьтылэ. Кин тодэ, оло, «Нылкышнолэн шудэз» пьесазэ куке но сцена вылын возьматыны но удалтоз. А мар, Зина маин кулэсгес, пиртэшгес Удмурт Элькунысь сћё-дано артистлэсь Дмитрий Кудрявцевлэсь, мукет сямен вераса, картэзлэсь?

Дмитрийлэн данэз берло дыре, зэмзэ но, калык пушкы паськыт вќлмемын. Йќскалык театрысь ар-тист гуртъёсы џем поталля концертъёсын. Со угось витьымтэ шорысь ачиз кырњанъёс гожъяны ќдъяз. Куддыръя гурзэ но, кылъёссэ но ачиз ик пќрмы-тэ. Нимысьтыз кассетае но гожтэмын ни картэзлэн кырњанъёсыз. Арганзэ золтыса нёжтэ ке, Зиналэн пушкыз шумпотыса тыре. Бадњым куараен ваньмыз-лы кылымон кеськемез потэ: «Адњиды-а, кыџе та-ланто мынам кузпалы?»

Со вакытэ ик нылкышнолэн сюлэмаз кыџе ке валантэм мылкыд каръяське. Оло вожъяськон, оло љожомон, оло… Бен, корка пушкысь уж-пќрез бы-дэсъякуз, со тодаз џем вайылэ мумаезлэсь, гурт школаысь дышетћсьлэсь, алэмзэ: «Тон, нылы, котьку азьпалан луыны тыршылћд. Нош бызем кышномурт картэзлэн вужераз кыле. Кельшоз меда тыныд сыџе улон?» Нылызлэсь бызьыны дасяськемзэ тодыса вераз вал та кылъёссэ мќйы кышномурт. Зина соку малпаз: мемиез ачиз картэн ноку улэмын ќвќл бере, янгыша. Ма, кызьы соос Димаен ог-огзылы люкето-зы? Кыксы но одћг театрын ужалозы – сюлэмшугъ-яськонъёссы огвыллемесь луозы. Огез мае ке ќз пишмыты ке, кыкетћез нырысетћезлы юрттоз. Адя-милэсь лулпуш дуннезэ валан, йырвизьмын ужа-са маке выльзэ кылдытон удысын тыршисьёс ке ог-огзэс ќз валалэ, кин валалоз на соосты? Уката ик – Димаен Зина. Џош дышетскем сяна, соос уго берло кык аръёссэ люконтэмесь вал. Курсысьты-зы нылъёс но пиос соосты «огпаръёс» гинэ шуы-лћзы. Ма, ульчаетћ но соос ваче ки кутскыса гинэ ветлылћзы угось. Дышетсконзылэн берпуметћ араз кузпалъяськемзылы нокин ќз абдра. Зэм, Зоя Щук-лина кадьёс вожаменызы олокыџе но кыл вќлдыны вырылћзы ик. Нош кык дыдыкъёслэсь кусыпъёссэс сќрыны нокинлэн йќныз ќз окмы. Кызьы кырња табе-ре, кузпалъяськемзы дырысен дас вить ар ортчыса, Димаез: «Тон мыным, мон тыныд кылдэмын…»

– Мама, тон дорын-а? – Зиналэсь малпанъёс-сэ куспетћ карыса, ќс азьын кылдћз бубиз кадь ик љужыт мугоро, сьќд синмо но сьќд йырсиё, одћг


интыяз љыны минут но пукыны-сылыны валасьтэм Ондћ. Сокем сэзь, шаплы луэменыз-а, мар-а, пи-езлэн сием сиёнэз иназ уг мыны – туж чиед улэ. – Мама, мон дыртћсько. Сиёндэ љоггес пќсяты но, мон сиськыса секцие бызё. О кей?

– О кей, о кей, – пизэ пыџкылћз анаймурт. – Бызь-ылытэк, каньылля лэсьтыса но вуысалыд, выл-ды, – љќк вылэ микроволновой гурысь сиён пумен поттылонъяз вуџыртћз егит кышномурт. Пересь мурт выллем вуџыртэмезлы аслаз ик серемез потћз. Ма, егитъёс чупырес ќз выре. Пересьёс-а, мар-а уло-нэз азинтозы? Љќк сьќрын сиськыса пукыкуз но тэк улыны уг чида Ондћез – пыдъёсыныз, киосыныз шо-наса, школаын туннэ ортчем ужрадъёс сярысь маде. Зина синмаськыса учке пиез шоры. Аслаз нылпиез котькинлы мусо, дыр. Нош Зиналы солэн пиез но нылыз котькинлэнэзлэсь чебересьгес, визьмоесь-гес, дуноесьгес пото. Мыняса пиезлэсь йырсизэ маялтэм вал но Ондћез кунэрскыса палэнскиз:

– Ну, мама, мон ведь пичи пи ќвќл ни!– Ќвќл, ќвќл, пие, – пиез шоры мусоясь синъё-

сын учконъяз, кышномурт Ондћ азе картошка пуне-мен котлет пуктћз.

– О-о, мынам яратоно сиёнэ! – шумпотыса ин-тыысьтыз тэтчиз быдэ вуымтэ пияш. Борддоре ошем радиоприёмникез улњытыса, шулдыр крезь-гуръя кисћ-куасћ мугорыныз козћнъяськыны шќтаз. Озьы эктэмъяськыса ик сиськиз, собере, нэнэезлы тау карыса, бамаз чупаз:

– Ваньмыз туж ческыт вал. Я, мон бызи, ато бере кылё.

– Ма, дћськуттэ коть вошты, – пиезлэн бќрсяз вераса вуттћз на Зина. Аслаз висъетаз кема ље-гатскытэк, Ондћ нош ик ќс сьќры ышиз.

«Осто, кыџе укша со бубизлы, быдэ вуымтэ Дима но сыџе ик чупрес вал, луоз. А нош кышноос ласянь но пие бубиз выжые ик мынћз ке? Ой, џок…» – аслаз вожамезлэсь возьдаськыса сямен, Зина ымнырзэ киосыныз џоктаз.

Институтын дышетскыкуз, Зина паймыса малпал-ляз: «Малы Зоя сокем вожась? Одно-а яратон но вожан артэ ветло? Уг, дыр. Ведь вожан – аслыд но яратоно адямиедлы оскытэк ултћян. Нош яра-тон… со – Инмар. Бен, бен, Инмар! Только черкын вераноез ќвќл. Таиз туж чылкыт, дун, сьќлыктэм. Шунды вылын кызьы уг адњисько виштыос, озьы ик яратыку кырсь осконэн, сьќд малпанъёсын улыны уг луы. Уз, милесьтым Димаен яратонмес нокыџе пож малпанъёс, лек вожанъёс уз сапталэ…» Кузпалъ-яськемзы дырысен кык-куинь ар ортчыса, картэз-лэн Щуклина Зояен выльысь кушласькемез сярысь кылыса, Зина гор-гор серекъяз гинэ. Солэн Димаез сое нокинэн уз вошты! Вылаз ик, картэз сокем яра-тэ Ондћ пизэс. Гастрольёсын толэзь мында улэмез бере бертэ ке, пизэс, туж-туж дуно мае ке сямен, кияз кутэ но, умме усьытозяз, киысьтыз уг куя ни. Чупыргы пияш бубизлэн киысьтыз мозмытскыны турттэ, нош Дмитрий сое чупам вылысь чупаны ќдъя. Таџе суредэз адњыса, анайлэн сюлэмыз шудэн пачыла. «Юнме зулё, њеч улэммылы вожъяськыса», – малпа Зина ас понназ…

* * *Дмитрий Кудрявцев егит драматурглэн Илья

Прозоровлэн пьесаысьтыз Офонь песятаез шудэ туннэ. «А ведь, зэмзэ ик, песятайлы матэктћсько ни, лэся. Тани синпумъёсам векчи кисыриос, пель дорысьтым сьќд йырсиосы пќлын азвесьвуась-кемъёсыз нуналмысь йыло кадь. Нош йырпыдэсысь-тым йырси нюжаосыз кытчы ке шупчиллям. Охо-хо-о», – ас понназ нукыртћз сћё-дано артист. Котьмар мед шуозы, но артистлэн ужез капчи шуымон ќвќл. Котькуд роль сюлэм пыр потэ. Сотэк учкись тынад шудэмедлы уз оскы. Нош ќз оскы ке, спектаклез уч-кыны но уз лыкты…

Йќскалык (Национальной) театрын дас вить ар мында ужатозяз, Кудрявцевлы ог витьтон пала пи-чиоссэ но бадњымъёссэ рольёсты шудоно луиз ни. Витьтон роль – витьтон пќртэм адямиослэн туж трос турлы малпанъёссы, шќдонъёссы, сюлмасько-нъёссы, куректонъёссы-шумпотонъёссы. Куддыръя астэ ик вунэтоно… Ма, сомында ар ортчыса, Зояен выльысь кушласькемез но ассэ вунэтон бордысь уг поты шат?

Зэм, кышнояськемез бере Дмитрий ог вить арзэ палэнысь кышномуртъёс шоры ќз ик учкылы. Нош берло… Бен соос асьсэос пиосмуртлэн чыртыяз ошисько ук. «Самой главноез – сюлэмыным мон Зи-наме но нылпиосме гинэ яратћсько. Нош мугор – со оболочка, огдырлы гинэ. Секс но яратон чыл-как пќртэмесь ук. Вылаз ик, Зина номыр уз тоды», – ассэ ачиз буйгатъялляз Кудрявцев. Угось пиос-муртлэн кышномуртъёсыз, зэмзэ ик, Зоя сянаез, Ижысь, уката ик аслаз театрысьтыз ќй вал…

– Грим умой пќрмиз кадь, о-о-а? – артистлэсь йырысьтыз париксэ, туш нергезэ тупатъянъяз, сак учкиз синучконэ кќй мугоро Серафима Петровна. Со куспын режиссёрлэн юрттћсез Кудрявцевез сцена вылэ ќтиз:

– Дмитрий Петрович, эн љегалэ – тћляд потон-ды…

Залын калыкез тыраз шуыса адњиз ке но, вань ымныръёсты артист али уг тодма. Али со Офонь. Героез сямен малпаське, героез понна вераське, ветлэ но ужа героез кадь. Озьы ик кыџе ке героез понна со музон кышномуртъёсын валесын гольык кариськылэ…

Кышноезлэсь учкисьёс пќлын пукемзэ уг син-йылты Дмитрий. Ма, собере Зина спектакле лык-тонзэ ќз но вера. Таяз спектакльын уго Зинаида Опариналы (кышноез аслэсьтыз нылдыр фамилизэ кельтћз) тупамон роль нош ик ќз шедьы. Режис-сёръёс Кудрявцевлэсь кышнозэ малы ке тэргало: пќрмостэм актриса каро, лэся. Собере ачиз Зина но та ласянь туж ик уг куректы кадь. Тодмоосыз юал-ляськыку, Опарина серекъяса шуылэ: «Одћг гуын кык гондыр уг тэры, пе. Дмитриен кыкнамы тодмо ар-тистъёс луимы ке, кыкмы ик йырмес урдыса ветлы-ны ќдъяломы но ог-огенымы ваче мырњиськылыны кутскомы эшшо…»

Калыкен џош Зина но кема чабиз артистъёслы. Валтћсь геройёсты шудћсьёслы – Дмитрий Кудряв-


цевлы но Зоя Щуклиналы – учкисьёс быдэс њыгыр-тэт сяська кузьмазы. Адямиос залысь дыртытэк потылыны кутскем бере Зина но гардероб пала ва-мыштћз.

– Кузпалдэ уд возьмаськы шат, Зиночка? – ныл-кышно шоры кыџе ке жальмыт тусын учкиз Маня-пай.

– Уг. Со вуэмлэсь азьло сиён пќсятыны вутсконо. Ато спектакль бере со кќттырмостэм кадь сиське, ява, – пальтозэ дћсянъяз шуиз Зина. Маняпай маке вераны ымзэ усьтэм на вал, но егитэз кышномурт потон ќс палан вал ини.

– Тћни со – лапеггес мугоро, тќдьы йырсиё, ымнырын Христослэн анаезлы кельшись кышномурт – Кудрявцевлэн кышноез, – ќсэз ворсакуз кылћз Зина но ас понназ мќзмыт мыньпотћз: «Иське, Христослэн анаезлы кельшисько тусбуйыным, нош улонын – Кудрявцевлэн кышноез. А кытчы пыриз Зи-ночка Опарина?.. Зэмзэ ик, умойтэм та…»

…Тыкмачен шыдзэ – Дмитрийлэсь яратоно сиён-зэ – Зина та љытэ олокќня пол пќсятъяз ни. Нош картэз ќвќл но ќвќл. «Оло, бертыкуз шырмачъёсын пумиськиз?» – сюлэмшугъяськыны шќтаз кышно-мурт. Уйшор кемалась ортчемын ни. «Оло, со сќ-сыртэмын но доре бертыны уг быгаты?» – Зина пальтозэ дћсяз. Уй укное учкыса шымыраз: «Маин бен мон солы юрттыны пишмыто, ачим пеймыт-лэсь кышкасько ке? Со бандитъёс асме но ќвќлтэ-мак карозы ук…»

Кышнопал висъетысь сэрего диван вылэ паль-тоеныз ик катьтэм пуксиз кышномурт. Огезлэсь му-кетыз кќшкемыт суредъёс пуксё солэн син азяз. Тани Димаез сьќд моко выллемъёс кырмиллям но ныр улаз лэчыт пуртсэс донгыса кышкатъяло. Я куз-палзэ йырвандћсьёс машинаен лёгаллям но мур ву-кыреме сэрпалтћллям кадь. Зина картсэ отысь пот-тыны турттэ но уг вормы…

Пырон ќс йыггетэмысь гинэ сайказ кышномурт. «Ма, умме усиськем, лэся, ук», – аслыз ачиз паймиз Зина. Зубектэм пыдъёссэ шонертыса, кќня ке пол вушйиз но пыронние вамыштћз.

– Тон? Кытын такема љегад? – чик но сќсыртым-тэ, азьло кадь ик кужмо, таза картсэ адњыса, Зина оло шумпотћз, оло малы ке паймиз. Картэз уго ассэ янгышам пичи пинал кадь возе. Выл дћськутсэ туж кема кыльыны выре, кышноез шоры меџак учкыны ик уг дћсьты. Тћни кышноезлэсь юамзэ ик кылым-тэяське.

– Малы тон номыр уд куаретћськы? – картсэ ёртэ Зина. Нош соиз юанлы юанэн ик, кытчы ке палэнэ учкыса вазиз:

– Тон малы пальтоен таџе вазь? Оло, эстэмысь чылкак дугдћллям-а?

Куараез кыџе ке мурт, тодмотэм. Џапак со ик кышномуртэ уката сюлэмшугъяськытэ, тунсыкъясь-кон сэбедзэ муромытэ.

– Дима, тырмоз шузияськыны. Кытын тон такема калтыртћд? Мынам сюлэмы тон понна малпаськыса потыны медэ ни вал. – Табере гинэ, лэся, кышно-мурт синйылтћз, куазь юга ни шуыса.

– Мар мон сярысь сюлмаськонэз? – нош ик па-лэнэ учкыса шуиз картэз. Озьы ик номыр валэкты-

тэк, кышнопал висъетэ мынћз. Зина но картэз сьќ-ры быж сямен калъяськоно кожаз.

– Сиемед потэ ни-а? – кышномурт љогак плита вќзы султћз.

– Вот тазьы – дорын ветлон дћськутэныд, шу-исько, тон уката чебер потћськод мыным, – картэз кышноезлэсь выросъёссэ мышласянь чакласа улэ вылэм.

– О-о угось. Поди принеси то, поди принеси это – сыџе ролез шудыны сяна уг яраськы вылэм мон та дуннеын, – театрысь толон љытазе потыкуз, кылэмез Зиналэн сюлэмаз ик мертчыса кылем, лэся. Табе-ре, оло со кылъёслы луыса, оло уйбыт сюлэмшугъ-яськыса пукемезлы йыркуръяськыса, кышномуртлэн синъёсысьтыз чылкыт ву ќръяськиз.

Љќк вќзысь пукон вылэ интыяськем Дмитрийлэн мугорыз ик шымыртћськиз, таџезэ адњыса. Зина угось та дырозь номыр пумысен ќз љожалля. «Ныл-кышнолэн шудэз уж бордын ќвќл, семьяез бордын», – оскытъялляз со ассэ но картсэ. Дмитрий таин со-глаш кариськиз. Шонерзэ вераса, аслыз пиосмурт-лы умой вал: гастрольысь вуиськод, нош тонэ пќсь сиёнэн, небыт валесэн, таза но муспотон нылпио-сын кышноед пумита. Нокин номыр уг куры – лэсь-ты гинэ аслэсьтыд уждэ. Нош семья, улон-вылонысь ваньмыз чыры-пыры – магазинъёсы ветлон, кварти-ра дун тырон, квартираез чылкытатон, сантехникез-слесарез ќтён, сиён-юон пќран, дћськут миськон но мукетыз – Зина вылэ усемын. Кышноез таџе улонэз понна уг но ќпкельы, кожалляз Кудрявцев. Пиос-муртлы кышноез маке кадь жаль потћз. Оло, соин но ымызлэсь усьтћськемзэ ќз шќды:

– Зина, м-ма-марым, вождэ эн потты… М-м-мон… Марым… Мон та уй… ну, вопщем озьы… та уй мон … Зоя дорын вал. Вот озьы… тон сёровно тодод, одћг театрын ужаськомы бере. Но та сяна – ни-ни…– Дмитрий могњылыса вераське. Табере со кышноезлэн синъёсаз меџак учкыны быгатћз ни, лэся. Мугорыз но шонерскиз кадь.

Нош Зина абдраса учкиз картэз шоры. Огшап вырњылытэк, чалмыт сылэмез бере, «озьы иське» шуиз но кухняысь потћз. Дмитрий азьло пукон вылаз ик пуксьыса кылиз. Кќня пол ассэ алылћз: «Юоно колдэчысь вуэз пожаны уг яра». Нош Зоялэн син-мальдытћсь кужымез солэсь йырзэ выльысь поро-мытћз. Уката ик толон љыт, сокем зол кичабонъёс, зарезь мында сяськаос бере… Быдэс њыгыри сясь-каоссэ со кышноезлы ќз, сцена вылын шудоно эшезлы, Щуклина Зоялы, кузьмаз…

* * *Анаезлэн дорысьтыз шуак-дуак ишкалскыса

кошкемез Ондћлы чылкак валантэм. Эшшо ке Маша но со сьќры ик калъяськем. «У-у, предательницаос! – пияш йыркуро мыжгиз тупез. – Ваньзы соос, курег визьёс. Тћни – Надя но… Тонэ гинэ яратћсько шуыса ветлћз, нош ачиз нырысетћ пумиськемаз ик Костя улэ выдэм. У-у, паскудаос! Возьмато ай мон тћлед-лы!» Кќтљожзэ, оло нош, вожпотонзэ пияш спортын кутћськись арбери вылэ сюлэмыз лычсузьымон кисьтэ…


Туннэ Ондћ анаезлэсь но сузэрезлэсь гожтэтсэс басьтћз. Толэзь ёрос ортчиз ини соослэн пиоссэс аналтыса кошкемзы дырысен. Та дырозь пияш но, атаез но ќз тодылэ, кытчы шаянскизы огезлэн анае-ныз сузэрез, кыкетћезлэн кышноез но нылыз. Табе-ре Ондћ тодэ: Перме ведь кќчиллям, лэсянтэмъёс. Анаез отысь театре ужаны интыяськем. Нош дас ньыль аресъем Маша табере мурт карысь школае ветлэ, лэся. «Мед!» – эшшо огпол мыжгиз на пияш тупез. Собере киысьтыз боксёр пќзьёссэ куштћз но небыт мат вылэ уськытскиз. Макем жадиз со тун-нэ…

– Кудрявцев, тренировкаед йылпумъяськиз-а, мар-а? – кылћз пияш тренерезлэсь куаразэ. – Ись-ке, давай – душ улэ. Мисьтћськемед бере дорад берты – туннэ понна зол ужад – тырмоз…»

Андрей мылпотытэк кадь султћз но, сумказэ ку-тыса, залысь потћз. Вань ёзвиосты, быдэс мугорез сэзёмытћсь ву улын сылонъяз, пияшлэн тодаз вы-льысь лыктћз анаезлэн гожтэмез: «Пока массовой сценаосын гинэ шудћсько». «Да тон массовой сце-наосын но шудыны уд быгатћськы. Тьфу… Удмурт кылыныд шудэмед ќз пќрмылы, табере ведь њучъёс пќлы чуртнаськем. Бездарь!.. Вот атай артист ке ар-тист! Кыџе зол шудэ! И мама сыџе муртэ дунъяны ќз вала, – вуэн џош пияшлэн ымныр кузяз синкылиосыз питырско. Ярам ай: соосты нокин уг адњы.

Спортъя школаысь потыса, Ондћ дораз ќз дырты – дыртытэк вамышъяз город урамъёстћ. Сием по-тонзэ шќдэмез бере пияш кафее кожоно кариськиз. Атаез солы туннэ но витьтон манет кельтћз.

«А картофка пунемен котлетты сёровно мамалэн кадь ческыт пќрмымтэ», – сиськонзэ йылпумъяса малпаз пияш. Собере сумказэ пельпум ваментћз выльысь ошиз но тулыс ураме гылњиз. Таяз учыре со тымет пала вамыштћз.

Тымет вылысь йќ шунам ни. Пингвинъёслы ук-шась пиосмуртъёс чорыгаса уг пуко ни. Оштолэзь-лэн кыкетћ љыныяз куазь гужем кадь кариськиз. Эсьма, шур дурысь американ бадяръёс но бадьёс ненег куаръёссэс поттыны дћсьтћллям. Татын, за-кодлэсь кќня ке вамышын гинэ, городын сярысь, омыр но чылкак мукет. Тћни ук, тылобурдоос но сое шќдо, лэся – турлы пумо куараосын шумпотон крезьгурзэс кисьто. Карын будэм Ондћ чирдэмзыя но, вылтуссыя но нимын вераны уг тоды та луло-съёсты. Ма, собере дунне вылын дас вить но љыны ар улытозяз, пияшлы таџе аспќртэм концертъёсты кылзыны ќз тупалля на кадь… Нош со чарланъёсыд ук, чарланъёсыд, чорыг понна вожмаськыса, дыр, сокем керњегъясько, ог-огенызы даллашо.

– Эй, пацан, тебе чо, делать не х…? Чо ты тут шляешься? А ну, вали отсюда! Тут наша террито-рия! – ымысьтыз сысконзэ кырсь чиньыосыныз кузь кысконъяз, шќтэм даллашиз кузь йырсиё, пеляз чиганъёслэн кадь кульчо бырттэм пияш. Андреен огъёзгес луоз со. Нош ассэ кыџе йќнтэм возе. Вы-лаз ик, кќшкемыт кылъёсын ораське. «Убью» шуыса кышкатъяське эшшо. Ачиз ке Ондћлэсь быдэс йыр-лы лапег но, чиедгес но ай. Ондћ уго чиед ке но, суйёсаз но пыдъёсаз быгытъёсыз – ого-го! Боксъя секцие ветлэмез юнме ќвќл, вылды.

– Мар ораськиськод? – дораз матэктэм пи пала мылпотытэк берытскиз Кудрявцев.

– Мон уг ораськиськы. Мон тонэ алћсько. Татын милям тусовачконнимы, валад-а? – табереяз пы-риськисьгес куараен валэктћз тодмотэм пи.

– А тћ монэ но асьтэ пќлы басьтэ, – витьымтэ шорысь луиз, лэся, Ондћлэн верамез лек вырись пи понна. Солэн ымныраз юан пус пуксиз. Сопала, тапала утчаськыса бызьылћсь синъёсыз кымысаз тэтчизы.

– Тон? Ми пќлы? – моганы кутскиз со. – Ей богу, шузи, лэся, тон. А баксъёсыд вань-а?

– Кытысь луозы мынам долларъёсы? Тон ачид визьтэмгес, дыр, сыџе юанъёс сётъяськод бере, – Андрейлэн пунэме кылемез ќз поты, лэся.

Кудрявцевлэсь юн быгытъёссэ синйылтэменыз яке мукет муген-а, жугиськыны шуыса, мыжыкъёссэ кырмем мурт Ондћ вќзы уката матэктћз но, сое йы-рысеныз пыдозяз мертаса, шыпытак юаз:

– Травкаед но ќвќл-а?– Кыџе сыџе травка? Маке валантэм вераськись-

код тон, друг, – акылес кутлэсь музэн шоналтћсь-киз Ондћ.

– И ноку-ноку ќд веръялля на-а, мар-а? – тодмо-тэм пилы Андрейлэн валасьтэм луэмез уката пай-мымонгес йќтћз.

– Мае ќй веръялля-а, шуиськод? – ог-огзэс ва-ламтэысьтызы, та вераськон Кудрявцевлы маскара потыны кутскиз.

– Ну, тон даёшь! – сысконзэ асфальт вылэ сялњы-са шултћз кузь йырсиё пи. – В нашем возрасте вань пиос но нылъёс наркотикъёслэсь шќмзэс тодо ни, а тон, видимо, мурљолысь потэм – номыр уд тодћсь-кы. Одно слово, лох!

Та йќнтэм пияшез оломар супыльтэмез понна дышетоно ни-а, мар-а шуыса, Ондћ но саесъёссэ пужалляны ылам ни вал но, тренерезлэн алэмез пель сьќраз чузъяськиз: «Тћ приёмъёсты тодћсько-ды, нош мукетъёс – уг. Та быгатэмдэс огшоры уло-нын кутыны уг яра – тћ спортлэсь шќмзэ тодћсьтэм адямиез интыяз ик ваньмытыны быгатоды…»

– Тон, друг, мар верамдэ вала, ява. Ато, огпол васькытћ ке, слабо не покажется, – выль тодмоез манер вераськыны ќдъяз Ондћ. – Нош наркотикъё-сын милем вырыны уг яра.

– Спортсмен-а, мар-а тон? – Андрейлэсь спорт дћськутсэ чакласа валатскиз ик, лэся, бакча сульдэр кадь дћсяськем пияш.

– Бен, спортсмен, только али кутскись ай. Нош тон мар ужась адями? Та милям интымы шуид, нош эшъёсыд, иське, кытын? – керетонлэсь палэнскон сюрес вылэ султћз Ондћ. Та пияш солы пќрмостэм кучапи кадь луэменыз, вылды, жаль потыны кутс-киз. – Кызьы тынад нимыд?

– Сергей мон. Только эшъёсы Серая Шейка шуо. Соос монэ клиент утчаны ыстћзы, – Ондћен чыл-как матысь адямиен сямен вераськыны ылаз пияш. – Понимаешь, огезлэн эшмылэн ломка кутскиз ни, нош вотянка (анаша – ред.) басьтыны коньдонмы ќвќл. Соос монэ татчы ыстћзы, шыпыт интыын кин-лэсь ке коньдонзэ таланы шуыса. Нош мон, тон кадь


ик, кутскись гинэ: муртэ вќсь карыны уг пишмытћсь-кы. Вань ке кќня ке манетэд, вай, пожалуйста. Ваня курадње: жаль. А так соос ваньзы умоесь пиос.

Пал кыл но вератэк, Ондћ кисыезлэсь молнизэ усьтћз но сиськемез бере кылем уксёзэ Сергейлы мычиз.

– Ой, тау, тон монэ сыџе выручил, – шумпотћз Сергей. Табере со чик но уг кельшы ни хиппилы. Ма, Ондћ азьын сэмберъяськонэз вылымтэ шуыса валаз, вылды. Огшоры пияш, быдэ вуымтэ но ульча вылэ лэзиськем маке.

– Да ладно, эн шугъяськы. Нош малы ай тон уль-ча пинал луид? – выль тодмоез азьын ассэ арлыдо мурт кадь возьыны шќтаз Ондћ.

– А мыным нокытын улыны. Буби ноку но ќй вал. То есть, со вал, дыр. Сотэк мон кызьы вордскысал? Но мон сое ќй адњылы. Малпасько, муми ачиз но уг тоды, кинлэсь со монэ вайиз. Пиосмуртъёс со доры али но табунэн ветло. Кыско, юо, даллашо, жугись-ко – монэн йырин-а кинлы ке? Чидай, чидай, соослы лосьёнъёс нуллыса, собере сялњи. Школае ветлэ-мысь дугдћ. Дорысьтым пегзћ. Вот и … – Сергейлэн синпумъёсыз котмизы. – А-а, мар кулэтэмез сярысь супыльтонэз. А тон ничего пияш, кельшид мыным. Ойдо сьќрам – ми пќлын мќзмыт уз луы.

Пичи но пумитъяськытэк, Ондћ выль тодмоез сьќры вамыштћз. Пляж вќзтћ ортчыса, соос меџ яре љутскизы но пужымо тэле пыризы. Љоген Ондћлэн ныраз џын зын шќдћськиз.

– Таџе кќс куазен кин тылскыны дћсьтэм? – шара паймиз со.

– А – со мынам друганъёс дыдык пыжо. Сием потэ ведь, – янгышам тусо вазиз Сергей. – Асьмеос вуим.

Тылскем котыре ог дасо кузя быдэ вуымтэос пуксиллям. Куд-огез корт ньќр вылын, зэмзэ ик, «шашлык» пыжо. Ваньзылэн сямен ымъёсазы тамак. Кин сисьмем лћял вылын, кин уродос ящик вылын пуке. Огез гинэ пырак кезьыт музъем вылэ выдыса козћнъяське. Палэнысен учкыса ик валамон: пияшлы туж вќсь.

Сергей соку ик њепысьтыз шприц но лыктыку-зы аптекаысь басьтэм кыџе ке эмъюм поттћз. Пу-кисьёс пќлын огыр-бугыр луиз. Утыр вуэн њенелик но сюриз. Сурет дась луэм бере пияшъёс ог-огзылы одћг шприцысь укол лэсьтыны дыртћзы.

Огшап ортчыса, та дырозь лек тусо пияшъёс шулдырмизы. Музъем вылын кыллисез но љутскиз. Сергей доры лыктыса, сое њыгыртћз но, нылмуртэ сямен, ымдураз зол-зол чупаз:

– Век не забуду, кралечка, такем њеч лэсьтэм-дэ. Табере мон тонэ сизьыметћ инбамозь вутты-мон ярато… – гольтрес серектыса, пияш Сергейлэн берпалаз чабкиз. Вќсь карымон ќз, вешаса-нуныяса кадь. Собере гинэ ваньзы адњизы, лэся, пќлазы мурт вань шуыса.

– Андрей асьмемын эшъяськыны турттэ, ко-решъёс, – выль тодмоеныз эшъёссэ тодматыны дыртћз Сергей. – Только со кайф шуонэз уг тоды на.

Пиос паймыса учкизы Ондћ шоры. Нош одћгез, Сергейлэн выллем кузь, тќдьы йырсизэ резинкаен

керттэм пияш, Кудрявцев доры матэктыса, сое пыр-тћз сћсъямон учкиз:

– Ничего, дело наживное. – Собере суй быгы-тъёссэс кырмиз но малы ке тупыттэм шумпотыса ватсаз: – Монэ Настюха нимало. Тон мынам луод. Не тушуйся: ми тоже нырысьсэ тон кадесь ик вал. Табере дышимы котьмалы, так ведь, Серая Шейка? – пал синмыныз со Сергейлы кырмыштћз но эшъё-сызлы «во!» шуыса, пќлызэ возьматћз.

Эшшо кќня ке дыр ортчыса, пиос малы ке парен-парен кариськыса ышылћзы. Тылскем дуре Ондћ но ассэ Настюха шуыса нимась пи гинэ кылизы. Настю-ха Ондћ котырын эрки писэй выллем позыръяське: я йырзэ пилэн алвылаз понэ, я суй бордаз зырась-ке…

– Кытчы соос ваньзы ышизы? – пумтэм абдраса но Настюхаез бордысьтыз каллен донгыны туртты-са юаз Ондћ.

– Бери от жизни всё, валад-а? Тон сое уд валась-кы на кадь. Но ничего, ачим дышето, – озьы шуыса, Настюха Ондћлэсь кук виссэ маялляны шќтаз. Пу-мен пилэсь штан шырыпсэ утча…

– Тон мар, огпалмид-а? – Ондћ пукон интыысь-тыз тэтчемзэ но ќз вала. Со дор палаз лобатыны медэ ни вал. Шуак тодаз лыктћз, атаез гастрольын, патераз нокин ќвќл шуыса. Сюлэмзэ нош ик вќсь чепыльтћз. Ондћ соку Настюхалэсь тэльмырись ку-аразэ кылћз:

– Мон тыныд пичи но уг яраськы-а?– Малы? Огшоры пияш но пияш. Асьмеос ны-

рысьсэ адњиськиськомы ук, – Ондћ мукет номыр вераны ќз тоды ни. Нош Настюха синкылиен бќр-дыны ылаз:

– Ќвќл, тон ќд вала. Мынам пи луэме уг поты, монэ ваньмыз ныл интыын адњо, – ачиз, чын нылъёс музэн, нырулзэ, синъёссэ зыра.

Ма карыны чылкак абдрам Ондћлы юрттэт тэль палась лыктћсь Ваняен Сергейлэсь вуиз.

– Ќз пќрмы-а, Настюха? Ну, тон не горюй. Яра-тон соку ик уг лыкты…

Пиослэн синъёссы шумпотонэн чиляло, ымныръёссы валантэм тылын љуало. Љоген куакъёс сьќрысь мукетъёсыз но пиос адњиськизы. Таосыз но шудбурен пачылало, кожалод.

«Вот сюриськиз ке сюриськиз! Таосыд бен го-микъёс ќвќл-тэ? – мае ке сое валаны ќдъяз кадь Ондћ. Витьымтэ шорысь таџе йќспќртэм пиос пќлы шедемез солы осконтэм, со вакытэ ик паймымон но гочатћсь потыны кутскиз.

– Вождэ эн потты, Настюха, – али но синкылиоссэ но зырымзэ џушылћсь Настюхаез буйгатон вылысь, сое пельпумтћз њыгыртћз. Соиз музон пиос шоры, синкыли пыр ке но, мак сяська кадь пальпотћз…

* * *Тодмотэм карын Зиналы улон инты ласянь но, уж

ласянь но капчи ќй йќтысал, Сенька џужмуртэз ке ќй юрттысал. Сенька џужмуртэз, со ик киросатаез, Зинаез аслаз куинь висъетъем улоннияз шумпотыса пумитаз. Вылаз ик, Драмая театрысь тодмоосыз пыр уже интыяз. Уката ик удалтћз Машалы: солэн выль


школаяз урам вамен выжонэз гинэ вань. Бускель квартираысь Аняен соос табере одћг парта сьќрын пуко.

– Выль эшъёсыдлы дышид-а ини, нылы? – диван вылын телевизор учкыса пукись Машалэсь суд йыр-сизэ маялтћз Сенька џужмурт.

– Бен, песятай, ваньмыз умой. Только… папаен Ондћ милемын џош улысалзы ке, эшшо но њеч луы-сал, – нылаш керпотыса учкиз мукетаз висъетэ пы-рон ќс пала. Отын Марина Ивановнаен мамаез маке сярысь каллен кенешо.

– Ничо, ничо, нылы, улонын оломар но луылэ. Милициын ужатозям, мон котькыџе учыръёсты адњы-лћ, – Сенька џужмурт мур лулњиз. Солы но уг кельшы сузэрезлэн нылызлэн картэныз люкиськемез. Уката ик соин сэрен пияш мумизтэк кылемын шуыса. Нош мурт кусыпъёсы пыриськемез уг поты. Ачиз но уго кыкетћзэ кышнояськемын. Нырысетћ кышноезлэн милиционерен улэмез ќз поты. Ярам, Марина сое валаз – ужзэ но ќз тэрга, картэзлэсь пизэ но аслыз кариз. Табере Пашазы Павел Семёнович луэмын. Пизылэн аслаз семьяез, фирмаен кивалтэ. Одћг го-родын улыса вылысь, вордскем дораз толэзяз огпол я кык пол сяна пыраны дыр уг шедьты…

Пенсие потэм муртъёслы Зинаен Машалэн соо-сын џош улэмзы шумпотон гинэ: соос выльысь уло-нын кинлы ке но кулэесь, соос но кинлы ке пайда вайыны быгато. Зэм, яратоно кироснылыз картэныз но пиеныз ќй люкиськысал ке, уката њечгес луысал вылэм. Но…

– А вот Ондћ милесьтым пичи но уг мќзмы, лэся. Мон солы вить гожтэт лэзи ни, нош агай мыным одћг но ќз, – Машалэн ымнырыз кунэрскиз. Тае синйыл-тыса, Сенька џужмурт вераськонэз мукет ќре выж-тыны дыртћз:

– Гужем каникул дыръяд ма карыны малпаськод, нылы?

– Мама отпуске потћз ке, деревняе песяй доры бертом. Быдэс ар ќй адњылы ни ук мон сое. От-личница луэме понна, ой, шумпотоз ук! – ныллэн кайгыронэз џук лысву музэн тќлњиз, лэся…

* * *– Зина, тон ќд жадьы на-а? Бертэмед дырысь

ведь весь маке гожъяськиськод. Таџе чебер куа-зен Машаен џош узылы коть ветлэ вал. Покчивуко гурезьын, пе, горд-горд узыез, борыез но, – ме-миезлэсь акыльтымон вуџыртэмзэ чидатэк, Зина коркась потћз. Пьесаез но уго пумаз вуттэмын ини кадь, табере режиссёрен кенешоно на. «Отпуске йылпумъяськытозь, Иже ветлоно луоз», – киоссэ выллань карыса назьыльскиз егит кышномурт.

Машаез со ульчаысь но, азбарысь но ќз адњы. «Эшъёсыныз кытћ ке ветлэ, дыр. Ярам, мон огнам но уг йыромы, вылды», – пичигес пластмасс ведра кутыса, Зина гурт кузя вамыштћз.

Покчивуко гурезьын, зэм ик, узы-борыез омыр-тымон. Посудаезлэсь кытћ-мартћ тырмемзэ ќз ик шќдылы кышномурт. «Пеймыт вышкыяз» но тырмыт бичамез бере йырез поромытћсь турын пќлы усь-кытскиз. Пичи дырысеныз яратэ со тазьы, гаџолћн

выдыса, инбаме учкыны. Тќдьыалэс пилемъёс оло-кытчы дырто. Ваньзы соос пќртэмесь: я гондырлы укшало, я тылыослы, я адями тусбуйлы… «Суреданы пишмытысал ке, тае мон одно суредасал», – капчи лулњиз Зина.

Со вискын кышномуртлэн пель сьќраз вож ну-нылэн бќрдэмез кылћськиз. «Ма, татчы кытысь вож нуны вуоз?» – паймиз со. Нош нунылэн бќрдэмез Зиналы туж тодмо йќтэ. Куара матынгес но матын-гес кылћське. Нылкышно пуксиз. Котыр утчаськиз – одћг лул но уг адњиськы. Выльысь выдћз. Бќрдэм куара нош ик пелез урмытэ. «Ма, ма таџе ишан та? Музъем улысь кылћське, лэся, бќрдэм куара. Вы-лаз ик, сокем укша та куара пиелэн нонэмез потыку бќрдэмезлы… Ма, солы табере дас вить, љоген дас куатез тырмоз. Таки веть ответэз ќз вуы. Ну, харак-те-ер!» Соку Зина выльысь љожомонэн, курадњонэн, вќсь луонэн тырмем пинал куараез кылћз. Таяз учы-ре куара кыџе ке юрттэт возьма кадь, потћз кышно-муртлы: «Ма-а-ма-а! Уть монэ! Ой, кышкасько-о-о!» Оло, писпуос сьќрысен нокинэ но уг адњы кожаса, Зина ведразэ кутћз но шерос пужымъёс, кызъёс но кќня ке пипуос пќлтћ утчаськыны малпаз. Кин тодэ, оло, кыџе ке кышномурт узыяны-борыяны лыктћз, собере емыш бичанъяз палэнскиз, нош изись пина-лэз сайказ но табере йыромиз?

Нош Зиналэн тыршемез юнме луиз. Одћг лул но пумитаз ќз сюры. Ма, со валамон: вань гуртоос, чи-пыен-куреген шуэм кадь, турын дасянын. Зина выллем ужтэмъёс гинэ тазьы њудыса ветло. Пужы-мъёс пќлтћ мыныкуз, нылкышнолэн пыд азяз кускы-ли усиз. Со йырзэ љутћз но вай вылысен вай вылэ тэтчась коньыез синйылтћз. «А-а, тон-а, ма, со, пу-ась? Оло, тон ик пинал выллем кесяськид?» – паль-потћз Опарина. Коньы, солы пумит луэмзэ возьма-тыса сямен, быжыныз шонтћз но мукетаз писпуэ тэтчиз. Зина но со сьќры калъяськиз. Нош лобась шќртчиез уёд шат? Коньыез син улысьтыз ыштэм-лы йыркуръяськыса кадь, кышномурт писпуос сай-кысь кыралэ потћз. Татћ гурезь бамаллэн тужгес меџ азьыз вылэм. Та интыез нюрошуръёс Покчивуко йыразь нимало. Меџ ярысен ки вылын кадь адњись-ке Сьќд тымет. Вашкала-вашкала вакытъёсы со ты-мет вылын пичигес вуко вылэм. Соин ик куддыръя тыметэз но, гурезез но гуртоос Покчивуко шуыло. Татысен, Покчивуко йыразьысен, тыметлэн шунды шорын вогыръяськыса визыламез туж чебер йќтэ. Али ик гурезьысь бызьыса, васькы но шунды азьын нясь-нясь луэм вуэ зымы вал кадь. Но со пичи ќвќл ни ук њазегъёсын, џќжъёсын огазьын уяны. Џапак ты-лобурдоос ик тыметэз пожало. Огсыр бызись ќрез вадестћ гинэ ву чылкытгес. Нош отћ кезьытгес потэ, лэся, бурдоослы – матэктыны уггес дћсьто. Оло нош, ќрлэн йќспќртэм кужымез малы ке кышкатэ соосты? Зина пичи дыръяз ачиз но со ќре ќжыт гинэ ќз выйы. Уян сяменыз, ќр вадьсы вуиз но – ыш! Нош берен берытскыны эшъёсызлэсь возьдаськиз: эшшо кыш-кась шуозы. Со уго пырак выж дорозь уяны эчешиз. Ассэ вормыса, нылаш выж пала уяны ылаз. Мугор-зэ кузьылиос чепылляло кадь, выж улысь гудњеме вулэн усемез но пумен шимесгес кылћське. «А-а-а!»


– ву шаугетэмысь, золгес черетскиз на нылаш но, син азяз пеймыт луиз. Џап со вие џыпет вылтћ Лёгор дядяй мыныны ќй учырасал ке, ќйтќд, мар луысал соку Зина-корзинаен…

Аслаз тодэ ваёнъёсыз пумысен мќзмытак паль-потћз Опарина. Со вие нылкышнолэн пель сьќраз нош ик пиезлэн кадь куара чузъяськиз: «Ма-ама!» Таяз учыре бќрдэм тымет паласен кылћське. Емы-шен ведразэ пальккантэм вылысь, кышномурт луэ-мезъя каллен васькиз гурезь бамалэтћ. Нялмыт азе вуэмез бере, шокчонзэ воштыса, огдырлы дугдћз, котыр утчаськиз. Тыметлэсь ог вить-куать сю метрын сылћсь парсь гид палась лыктћсь адямиез адњыса, сюлэмыз кќнялы ке буйгаз. Уг пќртмаськы ке, со пи-осмурт но бќрдэмез кылыны кулэ ук…

– Ќй, нокыџе бќрдэм куараосты ќй кылы, – вы-жез ортчыса, солэн пумитаз лыктћсь Зина шоры ог-палмем мурт шоры кадь учкиз ог кызь аресъем пи (Зина сое ќз тодма: троссэ егит гуртооссэ со кин шуыны уг тоды ни).

Егит пи џыпетэз ортчем но выж вылэ чылкак огназ кылем бере кышномуртлэн мугорыз юзыр-кезьыр луиз. Уката ик солэн тодаз лыктћз институтэ мы-нэмезлэсь азьло та интыысен ик ишанэн пумись-кемез. Пыд улзэ но шќдытэк, Опарина тодмотэм пи сьќры уйиськиз…

* * *Дмитрий Кудрявцев чылкак ыштћськиз, шуыны

луоз. Режиссёрзы олокќня пол ини дано артистлэн кќтвеськантэм шудэмезлы паймемзэ пусйылћз. Тани туннэ но Леонид Григорьевич пќсекъятэк ќз чида:

– Дима, тон татын шумпотыны кулэ, понимаешь, шум-по-ты-ны! А тон мае мыным возьматћськод? Тон ведь сиё-дано артист, а шудћськод… будто ка-кой-то школяр, едрить-кудрить!

– Мон тћлесьтыд звание ќй куры, так что со нимын монэ эн пыкылэ! – Дмитрийлэн но вожез пќсьтћз. Леонид Григорьевич пумитаз йырыныз гинэ шоназ на.

– Туннэлы окмоз, ато нерваосмы ваньмылэн никудышноесь ни, – шуыса режиссёр репетициос ортчытъян залысь потћз. Артистъёс соку ик асьсэ супыльтонъёссэс мытћзы. Дмитрий доры, лобыса кадь, Зоя Щуклина вуиз:

– Димуля, мынам выключателе уг ужа. Лыкты вал туннэ, пожалуйста. Њеч лэсьтэмдэ улытозям уг ву-нэты, – Зоялэн куараез пыриськись кучапилэн нис-кетэмезлы укша.

– Уг ваньмиськы мон туннэ. Пиелэн классэн кивалтћсез малы ке ќтем, ныр улаз гинэ нукыртћз Дмитрий. Ачиз нылкышно шоры синъёссэ ик ќз љутъя.

– Да солэн, Зоечка, пиосмурт аппаратэз уг ужа ни, сё, тю-тю. Лучше тон монэ ќть, – гольтрес се-ректћз горд йырсиё, лапег мугоро Чирков Ваня.

Мукет дыръя таџе мыскыллямез Дмитрий ќй чи-дасал, дыр. Нош туннэ, номыр луымтэ кадь, нокин шоры учкытэк, театрысь потћз…

– Дмитрий Петрович, кышноеныды люкиськем-ды бере Андрюша тодмантэм воштћськиз. Урокъёсы

но куддыръя уг ветлы. Эшъёсыныз но ассэ керњег возе. Оло, тћ валэктоды, маин герњаськемын со? – атаймуртлэн синъёсаз меџак учкыса вераське Со-фья Львовна. Арлыдо кышномуртлы ачиз но лек кыл меџкытытэк, ќжыт гинэ чидатскиз Кудрявцев. Урод мылкыдзэ шараянтэм вылысь, воргорон йырзэ ошиз, пиньёссэ зол куртчиз. Дышетћсьлэсь верамзэ кус-петћ ќз карылы со. Нош люкиськыкузы оскытћз, пи-еныз рос-прос кенешоз, ваньзэ тодоз, юрттэт кулэ луиз ке, одно ик Софья Львовналы вазиськоз шуы-са. Нош ас понназ лушкемен малпаз: «Варгас њазег, аслэсьтым берпуметћ осконме но утеме уг пишмы, лэся, эшшо ке дышетћсь вылэ йыркуръяськисько. Со ведь мынам сюлмаськымтэе пумысь алћз гинэ…»

Пиосмурт дораз туж секыт мылкыдын бертћз. Пиез вуымтэ на. «Неужто секцияз такема љега?» – паймиз атай но љыт понна сиён пќраны басьтћсь-киз. Сиёнэз но бен со пормагес ини: сиськонниысь басьтэм котлетсэ пќсятћз, геркулеслэсь љук нерге пќрмытћз. Огназ йыраз воргорон сиён дасянэн ќй вырысал, дыр. Нош пияшлэн џапак сиськон вакытэз – будэ, юнма, трос кужым кулэ али солы. Уката ик дышетскон ар йылпумъяськон азьын. Нуназе Ондћ школаысь столовойын сиське. Нош секциысь по-тыса, матысь кафеын ма но со куртче, лэся. Нош љыт… «Мумиз бордамы луысал ке, номыр сыџе-таџе сюлмаськонъёс ќй луысалзы», – ќпкелиз шуге-леке усем воргорон…

Љыт понна олокќня ползэ шунтћз ни Дмитрий гу-съяськонзэ. Ульчаын но чылкак пеймыт луиз – Ондћ ќз вуы. «Неужто тренировказы такема кыстћське?» – абдраса Кудрявцев азбаре потћз. Спортшкола до-розь вуыса, солэсь сюлэмзэ шымырскытћзы пеймыт но кќшкемыт укноос. «Иське, пие кытћ ке эшъёсыныз юмша, дыр», – ассэ ачиз буйгатыны тыршиз атай. Тамаксэ кенжытыса, Дмитрий Петрович каллен гинэ вамыштћз дор палаз. Подъездзы азе вуыса, аслаз патераз пырыны ќз дырты. Пырон дорысь њус вылэ пуксиз но тамаксэ пушказ кыскиз.

Кема возьмаськоно луиз Дмитрий Петровичлы. Кар вадьсы уйшор лопырскем бере гинэ аслэсьтыз пизэ адњиз.

– А-а, пап, привет! Асьмелэн мужское братство, озьы-а? Тон ке беромиськод, мон тонэ витисько, нош мон ке, тани тон пурккетыса пукиськод. И воп-ще, пап, пиосъёс со не то, что кышномуртъёс… Ондћ эшшо маке супыльтћз на, но атаез пизэ, донгаса ся-мен, подъезд пасе донгиз. Пиезлэсь кудњемзэ валаз ке но, бадњымез Кудрявцев вераськонэз џуказелы кельтоно кариськиз. Усыкмем йыро адямиен далла-шыса, маке њечсэ поттод шат?

Улоннизылэн ќсэтћз пыремзы бере ик Ондћ ялћз:

– Мынам али котьмарлэсь зол кќлэме потэ, – ныр улаз кыџе ке тодмотэм гурез нёръяса, пияш аслаз висъетаз гылњиз.

Нош џуказеяз Дмитрий Петровичлы пиеныз йырин ќйлась. Театрысьтызы огез артистсы витьымтэ шо-рысь кулэм – вань пиосмуртъёсын џош Кудрявцевлы но эшсэс берпуметћ сюресаз келянэн герњаськем ужпумъёсын бергано-бызьылоно луиз.


* * *Ондћ бер сайказ. Йырыз жон! каре. Быдэс муго-

рыз тышкамын кадь. «Уг, школае туннэ уг мыны. Так и так дышетскон арлэн берпуметћ нуналыз», – ас понназ малпаське быдэ вуымтэ пияш. Вылысьтыз шобретсэ палэнтыса султыны медэ ни вал – йырыз поромемен, выльысь валес вылаз уськытскиз. «Вот тебе кайф, – оло ассэ, оло кинэ ке тышкаськиз пи-чиез Кудрявцев. – Та нырысетћез но берпуметћез мед луоз!» Ма, толон Ондћ со вотянка шуонзэс ымаз но ќй понысал, дыр, Папуасэн Верзила кужмысь ќй карысалзы ке. Иське, пе, тынад милесьтым пќр-тэмгес луэмед потэ – ми, пе, таџезэ ум чидаське… Нош йырыз берганы, вань дунне чебер потыны кут-скем бере, со ачиз но ќз вала котыраз мынчыръ-яськись Надюхаен гольык кариськемзэс. Номыр уд шуы: Надюха Ондћез лычсузьымоназ яратћз кадь. Зэм, ачиз пияш ортчем суредъёсты тодаз вайыны умой-умой уг быгаты ни – йырыз сокем усыкмемын вылэм, дыр.

Пияшлы малы ке но возьыт потыны ќдъяз. Та мылкыдзэ вормон понна, вылды, шара вазиз:

– А веть тодмо адямиос пќлын но гомосексуа-листъёс ќжыт ќвќл, шуо. Со Филяез ик басьтоно ке…

Ондћлэсь ассэ буйгатон но шонере поттыны мугъёс утчанзэ куспетћ кариз ќс вадьсысь чин-гыли: «Дзинь-дзинь! Усьтэ љоггес!» Пияш каллен гинэ пуксиз, собере султћз но трусик коже ќс пала вамыштћз. «Глазокетћ» ќс сьќрын сылћсь Сергеез адњыса, усьтонзэ палэнэ сэрпалтћз.

Серая Шейка мышкысь Верзилаен Папуасэз адњыса, со нырысь куалектћз: малы соос татчы лыктћллям? Нош Сергей, тодмоезлэсь кышкамзэ валаса сямен, валэктыны сюлмаськиз:

– Ми тынэсьтыд бибыдэ (уксёдэ – ред.) пунэма-ны пырим вал. Ачид валаськод: кобыламес нечем запрячь (шприцез наркотикен номырин тырмытыны – ред.). Нош висёнэз маин ке ик надо залечить… – Пыриськись коџышпилэн выллем выремез Верзи-лалы ќз кельшы, вылды – Сергеез палэнтыса, Он-дћен ваче мќля кариськиз:

– Так вот, вай милем кќня ке бибыдэ, и ми та-тысь тќлњом.

– Мынам коньдонэ ќвќл, – ог вамышлы берлань чигназ Ондћ.

– Ну и х… с тобой! Соку тћни видиктэ басьтом, – сэрегысь пичи љќк вылын сылћсь телевизорен видеомагнитофон пала вамыштћз губырес љужыт мугоро Папуас.

– Тон мар?! Визьтэммид-а?! – Ондћ, чылкак абд-раса, Папуасэз суйтћз кырмиз.

– Ай-ай-ай! – вќсь луэмезлы чидатэк, Папуас визьтэм мурт кадь черетскиз.

– Цыц! – шиетћз Верзила. – Шмакодявкаос! Вет-лы тћледын на дело – соку ик вузалоды! – Папуасэн Серая Шейкаез ќс доры донгыса, со ачиз телевизо-рен видик пала вамыштћз.

Ондћ югдурез али гинэ валаз кадь. Пружина кадь золтћськиз но шырмачлы оген васькытћз. Верзила соку ик кусћнь куасалтћськиз. Кќтсэ огшап кутыса

улэмез бере, пырак ќс доры чигнам юлтошъёсызлы куаретћз:

– Ма учкиськоды?! Кутэ, џыжалэ сое!Верзилалэсь косэмзэ Серая Шейка ќз ик кылы,

кожалод – борддор пушкы пырыны быгатысал ке, отчы ватскысал, дыр, кќшкемыт адњонэзлэсь. Пилэн ымныраз одћг шапык вирез но кыльымтэ ни, лэся. Нош Папуас эшезлэсь косэмзэ гинэ возьмаса улэм, вылды – гольык Ондћлэн едћняз џыжыны вуттћз ини. Табереяз пияш куасалтћськиз. Верзилаен Папуас со вылэ урмыса омыртћськизы: џыжало, мыжгало…

Њигартэк кылем Ондћ выж вылэ ньыльпыдъясь-киз.

– Вот озьы! Кемалась тазьы кулэ вал ини, – шум-потћз Папуас. Нош Верзила эшсэ дугдытћз:

– Сыл ай, товарез нуыса вуом. Нырысь сое опус-тим… – йырсазьзэ ыштон калэ вуэм Ондћлэсь йыр-сизэ кырмыса, пилэн ымдураз штан гыркысьтыз поттэм арберизэ вуттћз. Эшезлэсь адњем карыса, Папуас но кылиськыны шќтаз. Таиз ньыльпыдъясь-кем Ондћлэн бераз султћз…

– У-у, падла, эшшо веть куртчылћське! – Верзила кузь кукъёсыныз Ондћлэн мугораз, ымныраз – кы-тћяз шедем џыжаны ылаз.

Вќсьлы но ултћямлы чидатэк, Ондћ выж вылэ кысмыляк усиз. Со ќз адњы ни, кызьы Серая Шейка, тќдьы бќз кадь луыса, ќс сьќры пегњиз, нош Верзи-ла, аслаз штанысьтыз езэ басьтыса, номыре валась-тэм но шќдылћсьтэм Ондћез кыџесаз…

* * *Шимес ивор Зина доры быдэс толэзен љыны-

ен ортчыса гинэ вуиз. Угось џужмуртэз но Марина кенакез соос гуртэ кошкем берегес ик сад-бакча-язы улыны кариськиллям. Дмитрийлэсь телеграм-мазэ Санька џужмуртлы бускельзы пќсьтолэзьлэн кутсконаз гинэ сётэм. Собере Зиналы пиезлэн, нош сузэрезлы нунокезлэн быремез сярысь кызьы умойгес, кышномуртъёсты пыд вылысьтызы по-гыртонтэм ивортыны амал утчаса улэм. Со куспын Дмитрий Ижын Ондћзылэсь ньыльдон уйзэ ортчы-тыса но вуттэм ини. Нош кышноезлэн мумизлы ивор сётон сярысь малпан Дмитрий Петровичлэн тодаз но ќз лыкты. Вармуминыз кусыпъёссы угось Зинаен кузпалъяськемзылэн нырысетћ нуналысе-ныз ик ќз тупалэ. Ма, собере кышноез нылыныз гуртын уло шуыса, ќз ик малпа пиосмурт. Вылаз ик, пизылэн кќшкемыт эзелен витьымтэ шорысь пу-миськемез аслыз но воргоронлы туж бадњым шуккет луиз – уката золгес ыштћськиз. Ондћез ватон-келян ужъёсты ас вылазы басьтћзы Кудрявцевлэн џош ужась эшъёсыз. Пияш угось артистъёслэн син азязы будћз, шуыны луоз…

– Тон, Зиночка, сокем эн чигтћськы ни: ма карод на табере, озьы луиз бере. Улэпъёслы улыны кулэ.

– Артистъёсмы уже сћзьыл потћзы ке, та пье-садэ пуктон борды кутском, – Леонид Григорьевич Зинаез лћятон кылъёс утча, но уг шедьты.

– Ачим мон виноват, Леонид Григорьевич, – Опа-риналэн синкылиоссэ кутэмез нош ик ќйлась. – От-пуске потэме бере ик Иже лыктыны кулэ вал мы-


ным, нош мон йќнъяськи: соос, пќй, гожтэт но уг лэзё бере, ќжыт мед валалозы, ма со мумытэк но кузпалтэк улон. Ма, йќнъяськон гинэ шат? Вормытъ-яськыны ќдъяй. Йыры уката ик кур луиз, Андрюша-мы монэн кошкыны пумит луэмысь. Кожай: огдырлы люкиськиськом, нош луиз – пыраклы… – Кышномурт сумкаысьтыз кыкетћзэ ныркышетсэ поттћз. Собере пукон вылысь секытэн султћз но, «вождэс эн вае» шуыса, режиссёрлэн висъетысьтыз потћз.

Фойеысен со витьымтэ шорысь џош дышетскем но одћг бќлетын (комнатаын – ред.) улэм эшеныз, Щуклина Зояен, ваче ымныр пумиськиз. Кышномур-тъёс огшап кыксы но чал-чал, ог-огзэс йырысенызы пыдозязы чаклазы. Зоялэн дћсьтонэз бадњымгес вы-лэм, лэся – гуньдылыса-могњылыса вазиз:

– Пиед бырем пумысен куректэмме верасько. Собере… Зинћ, тон… мыным сокем эн йыркуръ-яськы. Егит дырысеным яратэмме вунэтэме уг луы. Нош Дима… Дима тонэ гинэ яратэ. Сое мон валесын џош луыкум но шќдылћ… Тыныд воже потэмен, мар дауртэмме ќй валалля. Кќня пол вожъяськыса уч-кылћ Андрюшады шоры: сокем шузи ќй луысал но кылдэм нуныме ќй куштысал ке, со веть али быдэ вуэмын луысал ни. Нош мон мурт визьмын уло-но кожай, табере тани чолак огнам… Ярам, тынад, Зинћ, нылыд будэ. Нош монэ пересьмем дыръям кин учкоз, кин нянь, ву сётоз?.. Ой, вождэ эн вай, эше, – синкылиоссэ кутыны вормытэк, Зоя Зиналэн чыртыяз ошиськиз. Тазьы луонзэ нокызьы уг возь-ма вал Зина, соин ик, ма карыны валатэк, Зоялэсь горд йырсизэ, пельпумъёссэ маялляны шќтаз.

Огшап њыгырскыса но синвуаськыса сылэмзы бере, кышномуртъёс пальпотыса учкизы ог-огзы шоры. Табереяз ини Зина юаз:

– Тон вал-а Ондћмес келянын? Пиме зол-а ку-радњытћллям со изьверъёс?

– Ой, Зинћ, эн юалляськы. Тодам вайисько ке, сюлмы путыны медэ. Вот веть-а: кин меда вордэ со кык пыдо сьќсьёсты?

– Дмитрий шуиз: виисьёсты кутћллям ини…– О-о, џуказеяз ик кырмиллям. Телевизордэс ву-

заны турттыкузы шедьтћллям шакшыосты. Куинь кузя вылћллям, лэся, йырвандћсьёс. Огез соку ик ваньзэ следовательлы кисьтэм: мон, пе, ќй тодылы, соос Андреез виыны малпало шуыса. Озьы-а, та-зьы-а, но суд азьын ваньзы янгыш. Ма, закон азьын гинэ шат? Соос нырысь ик Инмар азьын янгыш. Мон веть, Зинћ, Ондћдэс ватэммы дырысен ялан черке ветлћсько. Ќйтќд, быгатоз-а Инмар мынэсьтым сьќ-лыкъёсме чылкытатыны? – Зоя ныркышетсэ нош ик синпумъёсаз вуттћз.

Зина, эшсэ но бусёнозэ тодманы турттыса, Щук-линаез синъёсыныз мертаз: уг алдаськы, уг шуды кадь. Ма, сьќлыктэм муртъёс дунне вылын ќвќл. Зина ачиз но сьќлыко… «Озьы. Џапак тазьы нимало мон вуоно пьесаме – «Сьќлыкоос». Шудо но шуд-тэм, янгышо но янгыштэм нылкышноослэн улонысь-тызы кќня ке суредъёс возьматэмын луозы отын…»

* * *Дмитрий Кудрявцевлэн Удмурт театрысь кошке-

мез куд-огезлы паймымон но осконтэм потћз, лэся. Телевидениын аслэсьтыз программазэ, пе, кылды-тэм. Зэм, учкисьёс солэн веранъёсыныз шуркын-мон толэзьысен гинэ тодматскыны быгатћзы. Нош соос учкисьлэсь сюлэмзэ малы ке ќз вырњытэ…

Ужын сямен ик, семьяен улоназ но номыр шум-потымонэз ќвќл бере, оло Ижысьтыз ик кытчы ке чальтчоно ни-а шуыса малпалля со куддыр. Зинаен нылыз но, одћг городын улыса вылысь, со доры уг берытско.

– Я, малы, вера ук, Зина, малы? – кќняетћзэ вуиз ини пиосмурт кышноезлэн но нылызлэн огъяулон-ниысь бќлетазы.

– Уг быгатћськы, валаськод-а, Дима, уг быгатћсь-кы мон берытскыны отчы, кытын мон туж шудо вал, нош собере… отын виизы мусо пиме. Отын, Дима, мынам но виры кисьтћськемын ук, – нош но нош картэзлы валэктэ кышномурт.

Чылкак дэймыса но кытчы пырон инты шедьты-тэк, Кудрявцев куинь бќлето улоннизэс городлэн мукет палаз воштоно кариськиз. Зинаен Маша но талы ќз пумитъяське. Нош Выль ар азьын семья вы-льысь огазеяськиз, шуыны луоз. Палэнысен учкы-са, бен озьы ик малпаны луысал: одћг липет улэ каръяськемын бере, огазьын уло. Нош матысен?.. Бен, Зиналэн таяз улонниязы аслаз бќлетэз, эсьма, ќсэзлэн усьтонэз но кисыяз ветлэ. Дмитрийлэн огъя ќссылэсь гинэ усьтонэз вань ке но, Зина со доры уг пыра. Маша гинэ соос вискын: я анаез доры йы-гаське, я атаезлы уроксэ валэктыны курыса ваземъ-яське.

Ќйтќд, соос тазьы кема меда улысалзы, огаз љытэ Машазы чиптэм-чаптэм ќй ышысал ке. Урокъёс бере школаысь потэм, нош собере кытчы ке карись-кем – нокин адњылымтэ ни. Вань тодмооссылы, ми-лицие, МЧС-э, больницаосы жингыръяса жадемзы бере кузпалъёс, нылзылэн диван вылаз пуксьыса, ог-огзы борды љиптћськизы. «Тон мынам, нош мон тынад гинэ, валаськод-а, мусое?» – оло шыпыртћз, оло кырњаз Кудрявцев, кышноезлэсь пурысьтаны кутскем йырсиоссэ маялтыса.

– Нош нылмы? – Зина картэзлэсь киоссэ шуак палэнтћз.

– Мон шќдћсько: соин номыр ќз луы, – Дмитрий малпаськись тусо луиз. Огшап чалмыт пукемез бере каллен гинэ азьланьтћз: – Оло нош, солы асьмелэн чималиен шудэммы акыльтћз, Зинуша?


ПОЭТ

Весь шар земной в твое владенье И мысли царственный полет, Поэт, всевидец провиденья, Тебе предвечность отдает.

Пока все тленное дерзанье,До неизбежности конца Влечет Забота и Познанье Для пирамиды мертвеца.

И приглядись: здесь юн и старец В ярме и гнете, и в цепях, Недолгий Сна царей скиталец, Влачит в песке Нужду и Страх.

Проклятье, Ужас и Заботы Живых здесь гонят мертвецов Вождей, рабов, жрецов народы В носу веревкой за кольцо.

Древнее Ура и Мегиддо, Поэт, ты юноша живой, Один стоишь вне Пирамиды Царя с кошачьей головой.

Десятикрылое Безверье, Унынье, Страсть, Тоска, Боязнь Их гонят в лунное затменье, Стальными перьями змеясь.

Светилы спасительны сокрыты. Бредут, клубя в пыли земной. В ночи сверкает Пирамида Царя с кошачьей головой.

ДЕРЕВНЯ

В пространстве диком и печальномКак неизбывная тоска,Темнеет кладбищ в берег дальнийДо дна промерзшая река.

Унылый вид страны забытой,Пейзаж знакомый с детских лет:В снегах три фермы да раскрытыйВетрам от трактора скелет.

И пар над силосною ямой,Да водокачки перст косой,Пролет, сквозящий, пилорамы,Задутый долгою зимой.

И неочищенный от снегаПроулок, бревен черный ряд

Родился в 1961 году на Дону. Жил в Москве и Калининграде. Член лито АРС при Казанском университете и лито “НОВОЕ ИСКУССТВО”. Сетератор. Шортлистер литсайта “Точка зрения”. Публиковался в газете Союза писателей России “День литературы”, журналах “Идель”, “Луч”, “Россияне” и др. Член Европейского клуба поэтов. В Удмуртии – с 1990 года. Камбарский район.

Трех окон бедного ночлегаНа желтый северный закат.

Весь почернелою вагонкойОбитый справа русский дом.Зеленый чайник да клеенкаС угла порезана ножом.

И запах бедности пропащейЗа печкой тыльного окнаМорозным инеем сквозящимУ потолочного пятна.

Паук в приемнике хрипучем,Висящий в мокрые дрова,Кому всю жизнь скрипит докучноФордорекламная Москва.

Мышей всю ночь возня в обояхДа пустомелящий в буран,Фонарь над почтою кривою –Звезда прощальная славян.

НЕБО

Холодной зимнею зареюЛеса печальные стеноюМолчат над улочкой глухой,Завороженною тайгой.

А утром серым и туманнымДва дня покаплет с черных крыш,И стелет горький дым в камышНа оснеженные поляны.

Но вновь ярится силой новойС луной жестокой и багровойПредвечный светоч и морозПод хороводом диких звезд.

На Север гляну: зябкой пихтойСтоит там грозный свет кольцомС звездой Полярною трехликой В Гиперборее праотцов.

На Юге два молчат атлантаПод бездной светочей пустынь,Неся бессмертных аргонавтовНад океаном в сад богинь.

И – все Мороз, да тьмы во мраке, Да Смерть, да Сон, да жизней бред!И – Слова, как траурные ЗнакиНа скалах умерших планет.

Роман Эсс


1

Чем далее уходим мы от первых лет жизни, тем ярче, красочнее возникают образы и события той благословенной поры. Одно событие для меня аб-солютно значимо, поэтому попытаюсь рассказать о нем.

Было мне в ту пору лет пять или шесть, я не ходил еще в школу. Мать моя преподавала в деревенской начальной школе, бабушка занималась хозяйством-огородом, кухней, курами. А я рос очень любозна-тельным ребенком, с живой фантазией и чуткой ду-шой. Жили мы прямо в школе. В двух помещениях располагались начальные классы, а третье занима-ли мы. Школу окружал забор, внутри которого росли деревья, был сарай, колодец и другие постройки. Деревня была в одну улицу, за околицей, в лощине, лежал небольшой прудик с очень теплой водой, а горизонт окаймляли леса. Таким образом, это был маленький уютный мирок моего детства.

Однажды теплым летним утром, после завтрака, я взял новую игрушку-бабочку на колесиках – и по-шел во двор. Не успел я открыть входную дверь, как услышал голоса, которые произносили слова:

…Кашка, ромашка, мак, василек,Роза, береза, аленький цветок…

Я выглянул и увидел во дворе трех девочек при-мерно моего возраста. Вообразите себе светлый июньский день, свежую зелень и на этом изумрудном полотне три ярких пятна – девочек в платьицах, бан-тиках, гольфах и прочем. Впечатление такое, словно прилетели бабочки и сели в траву для совместного общения. Но эти бабочки играли в скакалку!

Я смутился и не знал, что делать: выйти или вер-нуться. С девочками мы, мальчики, предпочитали не водиться, относились к ним с некоторым презрени-ем. Но эти девочки-бабочки вызывали интерес, тем более, что среди них я заметил новенькую. Две девчонки, Оля и Надя, мне были известны, а вот третья…

И я решился. Медленно сошел с крыльца, ведя свою игрушку немного в сторонку от девочек. Кра-ем глаза я уловил, что мое появление замечено, но пока игнорируется. Я приблизился еще, выставив

вперед свою колесную бабочку, и, тоже делая вид, что девчонки меня не особенно интересуют. Они пе-рестали прыгать, меняясь местами и поглядывая на мою бабочку. Я подошел еще ближе и стал наблю-дать за игрой. В момент пауз я успел разглядеть новую девочку.

Она была чудо! Представьте тонкую стройную фигурку в белом прозрачном платьице, большие ро-зовые банты, коричневые сандалии с розовыми же гольфами. Голову ее обрамляли белокурые волосы в два хвостика, а центром этого эльфоподобного существа были большие, синие глаза в окружении пышных ресниц… Я почувствовал, что лицо мое при-обретает глупо-удивленный вид…

Но вот девочки соизволили заметить меня, и Оля, как самая авторитетная, спросила:

– Павлик, что это у тебя?– Игрушка… Бабочка на колесиках.– Дашь поиграть?– Конечно. Возьми.Она взяла мою бабочку и воскликнула: «Ой, ка-

кая красивая! Прелесть…» Надя и Незнакомка тоже брали игрушку и катали ее. Их восхитило то, что ба-бочка, когда ее катили, взмахивала крыльями, как живая. А я взял скакалку и стал пытаться прыгать. Но у меня получалось плохо: я то и дело цеплял-ся ногами и падал. Оля оценивающе посмотрела на мои медвежьи прыжки и изрекла:

– Ты не умеешь прыгать. Смотри на нас и учись.Я был этому только рад. Девочки вновь попере-

менно запрыгали. Они прыгали то нарочито медлен-но, то убыстрялись, скакали то по одной, то все трое сразу. И постоянно приговаривали: «…Роза, береза, аленький цветок…». Я попросил тоже покрутить ска-калку и, таким образом, стал полноправным участ-ником игры. Разумеется, я внимал только Незнаком-ке. Мне нравилось крутить скакалку вместе с ней, наблюдать, как она ловко и даже изящно прыгает, как, запыхавшись, поправляет платье и свои чудес-ные волосы.

В ходе игры я узнал ее имя. Ее звали Тома или Тамара. С этого момента среди удивительных зву-ков появилось самое чарующее звучание: Т-о-о-м-а-а… Я, смакуя, произносил его вполголоса.

Наконец девочкам прискучила игра, и я понял, что сейчас они уйдут домой. И я останусь один. Я

Пётр Рябов

КАшКА, РОМАшКА

с. Брызгалово, Вавожский район


предложил показать им школьный двор и его окрес-тности. Они согласились, и мы приступили к экс-курсии.

Для начала я привел их к старой раскидистой черемухе и предложил пожевать ее терпко-густую смолу. Я отколупнул всем по кусочку, самый лучший кусочек я протянул Тамаре, Т-о-о-м-е-е…

Далее я привел моих экскурсанток к нашему ого-роду. Здесь было царство бабушкиных овощей. Тя-нулись вверх стрелки лука, огурцы развивали уже третий лист, лезла из земли коса морковь-девицы, подрастал душистый укроп. А еще росли свекла, капуста, бобы, сочная репа и щавель, по-нашему – кисленка. Во рту у нас стало горько-кисло-пряно.

Потом я предложил сходить немного далее, в поле сизо-зеленой ржи. Там, на островке, росла группа черемух, берез и осин. Вот в этой куще мы, мальчики нашего конца, строили избушку. Она была почти готова. Мы даже успели натащить старого тряпья на постели и брошенной посуды. Девочки очень заинтересовались этой избушкой, тщательно ее осмотрели, особенно посуду. Я сказал, что мы собираемся играть в «Дом». Девочки попросились в игру. Я, конечно же, обещал.

Но время было уже близко к обеду. Надя сказа-ла, что ей пора домой: надо нянчиться с маленьким братом. Оля и Тома тоже засобирались. Я проводил их до калитки и взял с них обещание, что они при-дут снова. Или сегодня, или завтра. И они пошли. Я смотрел им вслед и видел только ее фигурку в белом…

2

Бабушка сварила борщ, но я кое-как дохлебал тарелку. Снова вышел во двор, походил под черему-хой, пожевал еще смолы, пошел к грядкам, вернулся к крыльцу. Ничего не хотелось делать. Хотелось од-ного – видеть синеглазую Тому…

День тянулся и тянулся. Наконец стало вечереть. Я сидел и вяло листал любимые журналы. В каждой нарисованной девочке мне чудилась Она… Мать, видя, что я скучный, спросила, не заболел ли я и пощупала лоб. Я ответил, что хочу спать. Разделся и лег, думая о Ней…

Утром, не успев еще очнуться, я засмеялся – се-годня я увижу Ее! Бодро соскочил с постели, наско-ро умылся и с удовольствием позавтракал. Потом взял дудку и выскочил во двор. Трава блестела от росы, и комары отчаянно кусались. Я отмахивался от них, дудел в дудку и смотрел на улицу. Девочек не было. Зато появились друзья, Мишка и Сашка, с удочками. Они позвали меня рыбачить. В другое время я бы с радостью присоединился к ним, но сегодня... сегодня я отказался, объяснив, что за провинность мать не разрешила уходить со двора. Друзья посочувствовали и пошли на реку. А я остал-ся ждать девчонок.

И вот я дождался! Мы вчетвером снова отпра-вились в избушку. Девочки занимались хозяйством:

готовили еду, прибирались, а я отправился на охоту. Скоро я принес добытого зверя – кусок трухлявого пня. Девочки накрыли стол для обеда.

Потом Надя ушла, ей снова надо было водиться с братишкой. Оля и Тома предложили пойти нарвать цветов. И мы отправились в ближайший березник. Девочки собирали цветы, а я набрал целую горсть земляники и угостил девочек. Я тоже стал собирать цветы и вручал их то Оле, то Томе. Чаще, конечно, Ей… Так они собирали большие букеты и сели плес-ти венки. Я попросил Тому:

– Тома, сплети мне тоже, а я соберу земляники.– Хорошо, Павлик, сплету.Как на крыльях, помчался я собирать ягоду. Для

Нее! Собирать землянику трудно: каждую ягоду при-ходится выбирать из травы, чтобы не помять. Но я упорно собирал и сумел наполнить берестяной ку-лек душистой, крупной земляникой.

Мы сели под березку и полакомились чудо-яго-дой. Самые спелые я выбирал отдельно и бережно клал в Томину ладошку. Оля заметила это и стала хитро улыбаться, но мне было все равно…

Пока мы наслаждались ягодой, я шепнул Томе, чтобы Она осталась, если Оля позовет домой. Я обещал Ей показать нечто тайное, интересное. Тома кивнула. Когда с ягодой и венками было поконче-но, Оля позвала подружку домой. Но Та отказалась, заявив, что хочет сама пособирать ягод, чтобы при-нести домой. Оля загадочно посмотрела на нас и хихикнула: «Ну собирайте, если так хочется, а я пой-ду», – и ушла.

– Ну что ж, показывай свою тайну, – произнесла Она.

– Покажу, но надо дойти вон до того леска. Ты готова, Тома?

– Готова. Пошли, Павлик.И мы отправились в путешествие. Само собой

получилось, что мы взялись за руки. Ее ладошка была маленькая, мягкая и прохладная. Словно ток пронизал тело: я держу свою Прелесть за руку! Плохо помню, о чем мы говорили, я был весь занят состоянием обладания. Мне представлялось, что я держу маленькую Богиню, прилетевшую с неба…

Так мы дошли до опушки и здесь я немного при-шел в себя. Мы чутким шагом заскользили среди кустов и деревьев. Я внимательно смотрел вокруг, припоминая, где именно обнаружил свою тайну. Зрительная память не подвела: я направился к кусту ивы, осторожно раздвинул траву и шепнул: «Смотри, Тома».

Под корнями ивы, сплетенное из сухих длинных травинок, пряталось птичье гнездо, а на его доныш-ке лежали три маленьких, серых в крапинку яйца! Они выглядели так мило и уютно, что я зашептал: «Смотри, Тома. Какое чудо! Какие миленькие яич-ки!» Моя подружка взглянула и заойкала: «Ой-ей-ей! Какие чудесные крокотульки! Как игрушечные! А их можно потрогать?» Я ответил, что лучше не надо, иначе птица-мать может оставить их, и тогда птен-чики не вылупятся. Тома послушалась и, высунув кончик языка от напиравших эмоций, смотрела на


шарики жизни. Мы благоговели перед ними и себя тоже ощущали частью великой жизни. Мы этого еще не понимали, но чувствовали…

Но надо было возвращаться, так как могла вер-нуться птица-мать. Мы осторожно поправили траву и тихо подались обратно. Возвращаясь, я снова взял Тому за руку и вел ее бережно, как сокровище. Тома почувствовала мое отношение и сказала:

– Ты, Павлик, хороший. Очень заботливый и не дерешься. Не то, что другие ваши мальчики.

Я покраснел и пробормотал:– Ты удивительная девочка… И ты… ты мне…

нравишься, вот…– Правда, нравлюсь? А чем же? – улыбнулась

Тома.– Ты… ты такая красивая и добрая… А еще я ду-

маю, что Ты прилетела ко мне с неба…– Ой, что ты! Нет, Павлик. Я просто приехала в

гости. И скоро мне надо возвращаться домой…– Скоро? Когда?– Через неделю за мной приедет мама.Я замолчал, пораженный тем, что скоро Она уе-

дет, а я останусь… без Нее… Так мы дошли до шко-лы. Тома попросила пить, и я вынес банку кваса. Ба-бушка готовила замечательный квас! Мы, отдуваясь, пили по очереди этот хлебно-прохладный напиток. Я незаметно старался пить там, где касались банки ее нежные губки!

Мы еще посидели, взявшись за руки. Сидели, полумолчали, полуразговаривали… Нам было очень хорошо… Незаметно наступил вечер. Тома вздох-нула, сказав, что ей пора, иначе ее потеряют. Я вызвался проводить. Мы шли по широкой пыльной улице, взявшись за руки, и хозяйки провожали нас добрыми взглядами. По пути шло домой стадо ко-ров, поднимая пыль, мыча и обдавая запахом пар-ного молока. И вот этот пыльный вечер, с ароматом молока, криками коров и хозяек, с девочкой, идущей под руку, – остался в памяти навсегда…

3

Все последующие дни мы не разлучались. Ходи-ли в поле, в лес по землянику, на речку. Там я нашел укромный плес, где можно было вдоволь плавать и лежать на горячем песке. И мы наслаждались…

Мои друзья по играм, завидев нас, ухмылялись и нарочно усиленно звали меня в заманчивые игры: на мельницу, в заброшенную деревню, на пруд. Я, скрипя сердце, отказывался, а они хихикали. А не-которые, отойдя на безопасное расстояние, кричали нам вслед: «Тили-тили тесто – жених и невеста!»

Мне было наплевать на эти дразнилки. Наоборот, втайне я был даже горд, что нас величают женихом и невестой. Тома тоже не обращала внимания на

ехидные реплики со стороны девочек. Мы почему-то сразу поняли, что нам просто дико завидуют…

Однажды меня осенило, и я предложил Томе дать друг другу клятву в вечной любви и дружбе. Мы поочередно произнесли священные слова, скрепив их поцелуями в щеку. Теперь мы были как бы муж и жена…

Утомившись от игр и жары, мы пили вкусный хо-лодный квас и шли отдыхать в полог. И там, лежа в холщовом полумраке, мы крепко обнимали друг дру-га. Настолько крепко, что наши сердца бились, как одно целое. Я гладил Томины волосы, горячие щеки, заглядывал в синие глаза и шептал самые ласковые слова, что подсказывали мне душа и чистое созна-ние. И ласки наши были взаимны, и они были абсо-лютно чисты и целомудренны. И я остро понимал, что счастливее меня на земле в данный момент нет никого! И от этого осознавания все существо звене-ло и трепетало музыкой небесных сфер…

Но минуты, часы и дни блаженства не длятся вечно или очень долго. В силу обстоятельств они заканчиваются либо разлукой, либо рутиной, а иног-да смерть разрушает человеческую гармонию.

В нашем случае разрушителем стал отъезд Томы домой, в далекий уральский городок. И отъезд этот был внезапным. Ее мама приехала раньше и увез-ла дочь с собой. Тамаре даже не удалось известить меня!

Попытайтесь представить, ощутить, что я испы-тал, осознав, что не увижу более Тому. Быть может, никогда! Я убежал далеко в рожь, пал на землю, не в силах превозмочь свой ужас. Я рыдал, катался по земле, умоляя небо вернуть мне мою синеглазку. Я выплакал все слезы, голос пропал, и я стал похож на безумца. Напрасно мать и бабушка кричали и иска-ли меня. Я желал одного – умереть!

Всю ночь я пролежал в поле… Утром, призвав на помощь мальчишек, мать нашла меня. Состояние мое было ужасное: я не мог говорить, идти, лишь глухие стоны показывали, что я все еще жив!

Меня отнесли домой, дали успокоительного пи-тья. И я провалился в глубокое беспамятство…

…Очнулся я через несколько дней, не вполне осознавая себя. Но постепенно память вернулась и вызвала новые слезы. Но с этими слезами покидало меня черное отчаяние и приходила недетская муд-рость. Когда я встал с постели, то всем обликом стал походить на юного старичка. Шаркая и качаясь, я вышел во двор и медленно стал обходить места, где недавно был счастлив…

С того лета в глазах моих появился некий блеск, отсвет горького опыта. Ведения того, что «нет ниче-го вечного под луной», и что в последующей жизни моей такой любви более не случится… Где ты, мое Божество?!


КЫшКАСьКО…Кышкасько сюрес мытћсь луны –Уз валалэ но лёгозы потэ.Кышкасько ас малпанме азьланьтыны –Туж мур кошко но йыромо потэ.

Мон со дыре ик кышкасько тэк улыны –Быроз токма гинэ быгатонэ.Мон кышкасько шќдтэк шорысь кысны –Џындћсь писъёс уг шунто нокинэ.

КУРЕКТОНЭН ТЫРМЕМ ОМЫР...

Куректонэн тырмем омыр,Бездэм шунды, куасьмем турын.Шуод: «Вуэ, вылды, сћзьыл».Ќвќл, куректонэн тырмем омыр.

Куректонэн тырмем омыр,Викышъяса бќрдэ инбам.Шуод: «Вуэ, вылды, сћзьыл».Ќвќл, куректонэн тырмем омыр.

Куректонэн тырмем омыр,Дырлэн курыт чарка пыдсазТрос синкыли луиз укыр.Куректонэн тырмем омыр.

Оло, озьы вуэ сћзьыл...

ЧИДАН ЧИГЕ…

«Из но му но пилиське но,

Адямилы чидано...»

Калык кырњан.

Чабкиз ке адњонэд бамад,Џогиз ке бурдъёстэ куаџак – Чида! Шорад пельтћз ке лек сильтќл, Жугиз, ньќраз ке но йќзор – Чида!Кортназ ке мугордэ жадён,Ќз сёты ке эрик шокчон –Чида!

Быдэс даур мон пыдйылчи –Ваньзэ чидай, ваньзэ адњи.

Елена Панфилова

Мынам курадњонэ вылынЯлан-а эктоды на тћ?Сильтќл, йќзор, лек адњонэ,Пумитады султћ туннэ!Эн шу: «Чидан, пе, чигымтэ» –Лосыртыса чиго сое!

ВИЗьМО юРТЫН

Визьмо юртынВизьмо йыръёс пуко,Визьмо кылъёсУкыр визьмо кисьто,Нош мон –Визылъяськись визьлэн дураз.Малпай, вылды,Визьмо визьёс пќлын Луо эшшо визьмо.Но синъёсы яланУкно сьќры кыско,Отын – тэтча, берга но серекъяНылаш.Шораз кема-кема на жальмасько…Визьмо йыръёсВизьмаськыса пуко,Визьмо мадё,Визьмо кылзо,Визьмо вушъё…Нош мон – шузи,Пичи ныллэнПичи эктэмезлы вожъяськисько…

шУД ДОРЫ

Йыгаськи шудлэн капкаязДћсьтытэк, калленак.Ќз усьты нокин.

Мон юнгес йыгаськи – Шкыламын, лќптэмын –Ќз усьты нокин.

Мон эшшо йыгаськи,Пурњыса, урмыса –Ќз усьты нокин.

Соку нырысьсэ, дыр, валай зэмлыкез:Капкалэн сьќр палаз усьтонэз.

ТУБОН

Бќрдэ ке сюлэмы мынам,Кытысь шедьтом солы буйган?Кытысь шедьтом мамык тќлъёс?Кытын-о тћ, ненег киос?

Уно из юрт пыртћ пото,Корт липетсэс но пильыло.Бќрдэ ке сюлэмы мынам –Ќвќл солы улон чидан.

Тћни пилем – зымо пушказ,Тани шунды – шунско мышказ.Ой, сюлэмы – ачиз лобан –Шузимыса утча буйган.

Йыга-йыга со инќсэ,Гу-гу,– вазе йќњем пилем.О, кыџе кќшкемыт пќян,Мамык кќкыосты вќтан.

Сюлэм, бурдзэ сќсыръяса,Мырдэм-мырдэм виссэ шедьтэ,Вќсь луэмзэ буйгатыныШунды доры на лопырске.

О, синазькыль дунне радлык,Тылын сутћсь шунды сиос,Ќвќл, ќвќл буйган тулкым –Инмысь усё ќлексыос.

Усё, усё, чигем бурдо,Џушкам бурдо вир комокъёс.Соос тодо ни зэмлыкез,Сылмо пумен, уг ни бќрдо.

Пелез вандэ вакыт куара,Висись улон кер-кор шока.Но вордћсько на сюлэмъёс,Буйган шедьтон понна выльысь Инме кыско чильтэр бурдъёс…

ШЌДоН

Шунды љужа.Мылкыд кулэПальышаны сыџе дыръя. Шунды љужа.Ымныр кузяКурыт синкылие питра.Сыџе дыръяЛулы юнгес шќдэ, лэся,Кызьы шурдэ,Кызьы бќрдэ,Кызьы изме


* * *жингыр-жингырњильыр-њильыр

журчализвенелии выступали из-под землитемные елина мировом пеньке рослимурома меря и весибыл перед ними разлитнепознанный мир весь

чистая тишинаснег белоснежный зимнийтеперь – это лишь журналкупленный в магазине

горели священный огоньтаинственная фиалка...теперь – валяется под ногойпластмассовая зажигалка

и... ЧУ!слышишь – мантры бубнят шаманы...теперь – квартира (кирпичный чум)в котором скрипят диваны

ДВА мираДВА небакак два человекаих разность не только в циферке века

логия АРХЕОлогия ПСИХОлогия ЭКО

* * *лымы тќдьыбелый снегосыпает кругозормы – медведидело – в снемы – орнаментмы – узор

* * *лымынылчебер ымнырнюлэскынбадњым элькун

под просвет твоей луныв речке радостно мне – мальку... та нылмурт –толэзь выжы… вижу –и душа дрожит...

* * *ТУННЭЛЬТУННЭНУЭТОНЭАйшетазьлань мынам эше!одна сантехника в душе! Џукная вижу из окнаулон пурысьи думаюнош мон кытысь?

АйшЕТ БУДУЩЕГО«...Вуюись ворпо, вуюись ворпо,вуюисьлэсь ворпо айшетэ!» Удмуртская народная песня.

Мар со? – дћськут? –пестрая ткань?В беге минутэто – лозунг: «Азьлань!»

К переднику звездвнимание! старт!Пеймытын улњозАйшет – Авангард!

Среди купюр, грошей,флаеров, брошюр,шаплы-шаплы бызеэлектрошур!

На перепутиисылэ милям тусо –мультиудмуртииразнобуёловый фасон!

*Mon udmurtМоль в домуMon amoureМон удмуртчерез тьмурвя хомутни комуМон удмуртрасшивая бахромунеподвластную умуMon udmurt

Богдан Анфиногенов


австрИйсКаЯ &аНГлИйсКаЯ ПоэзИЯНа УДмУртсКом ЯзыКЕ


АВСТРИЙСКАЯ ПОЭЗИЯ

ГУГО ФОН ГОФМАНСТАЛь

ДУННЕ ВАТОС

Бен, куйылэн пушкыз тодэ созэ, Кудзэ котькин азьвыл тодћз вал, дыр, Чалмыт но мур.Табре ќвќл ини тодмо со тодонлэн мур пуштросэз, Но, юн кылзэс кадь, калыкъёс Со вунэмзэ весь верало.Бен, куйылэн пушкыз тодэ созэ,Кудзэ тодэ вал со вылэ мыкырскисез –Но вунэтћз аръёс ортчылэмъя.Вал валантэм кыл шыпыртон, кырњан но вал.Со синучкон выллем пеймыт но мур гуэ, Уйвќтъёсаз музэн, мыкырскылоз нылпиНо љог будоз, ассэ вунэтыса,Пќрмоз кышномуртлы, но выльысенКин ке пушкын вордскоз выль яратон.О, яратон, кыџе уно солэсь тодћськомы! Со пеймытысь мырдэм югдылћсьсэ Чупаськыса валаськомы асьмес.

Кылъёс пушкын ик со кылле, Озьы кураськисед лёга дуно изэз, Тузон кќмен вылтћз шобырскемзэ.Бен, куйылэн пушкыз тодэ созэ, Кудзэ ваньзы тодылћзы... Кудћз али но айУйвќт сямен лоба асьме пушкын.

юГ ЫМНЫРДЭ

Юг ымнырдэ секыт каро вал синвуос. Мон шып луи, мон учкыны кутски но шуак выльысен Адњи вашкалазэ. Шќдтэк шорысь ваньмыз сайказ! Тазьы ик учкылћ вал мон уйысь уеВож нёжалэз – мон яратћ сое Йылтэм-пумтэм – озьы ик толэзез, гурезь бамалъёсты, Кытћ гылњылћзы векчи пилемъёс Шер-тур сылћсь начар писпу-куакъёс вистћ,Кытын тќдьы-азвесь шуред,Котьку но жильыртћсь, котьку но ят,Бызе вал чалмытлык пыртћ. Шќдтэк шорысь Ваньмыз сайказ! Ваньмыз сайказ! Азьвыл мќзмон, Кудћз монэ уно часъёс џоже учкылытћз Нёжалъёслэн но шуръёслэн чеберлыксы шоры, Табре сайказ тынад йырсиедлэсь Но со котмем чилянэдлэсь синлысъёсыд вискысь.

Берыктћз Пётр Захаров.


* * *Сад коркан, укно вќзын, возьмась кадь, кудћз уйбыт бакчазэ сакла, – мон но, Инмаре, возьмась юртэд, дыр, мон уед, дыр, Инмаре, уяд,виноград садэд, юэд, тысед, дыр, яблокен пукись улмо садэд, оло нош смоковницаед, кудћз из вылын но емышъёс сётэ, –вайёсыз луллэн туж љужытэсь но, уд ик юаськы возьмаськемме –мур пушкыд тубе отчы, лул ву кадь, мон вылэ шапык но усьытэк.

* * *О, Инмаре! Бадњым город-кардэ ачиз инбам ке ни огпол быдтэ, кытчы-о пегњоно тылпуэдлэсь, куке одћг бадњым шуккетэдлэсь ышоз каред ноку но адсконтэм?

РАйНЕР МАРИЯ РИЛьКЕ

Мурљолъёсад улон весь секыта – курбон пудоослы но уллёлы отысь калык сямъёсызъя укша. Нош музъемед артын ке но, буша – куанеръёсыд уг тодо ни сое.Мурљол янакъёсын будэ нылпи – Ялан вужер улын вужермыса. Уг вала со, котькуд дунне сяськаЌте тќлэз но шундыез шуса,– Мурљол нылпи уг буд бызьылыса.Отын нылэз кыске тодмотэмаз, Нылпи дырзэ малпаськыса, со сяськая...Но куалектоз мугор, ышоз малпан-пќян,–мугор но ворсаське ас вакытаз.Ватскоз анай луон мурљолъёсы,кытын уйин уз дугдылы бќрдон;катьтэммыса кошкоз, кытын улонудалтћсьтэм, кезьыт сьќд аръёсын.Но кышноос ужзэс быдэстозы;уло соос, огпол выдылыны но кулыны кема валес вылын,больницаын сямен, я тюрьмаын.

ВИЗьТЭММОН

Ялан со шыпыртэ: – Да мон... Да мон...– Кин тон, Мари, я вера ук! Кин тон?– Мон королеваед тынад! Мон королеваед! Усь пыд азям!Ялан со бќрдылэ: – Мон вал... Мон вал...– Кин вал, Мари, тон вера ук?– Мон кураськись вал, коркатэк но шуныттэк... Луысалыз ке вераме мынам!– Ма, кызьы-о, иське, Мари, пыдйылчилэсь Луоз на королева?..– Бен, арбери со мукетгес марке – со огшоры ќвќл, Курид ке кураськись кадь тон.– Озьы ке, арбери тыныд коронадэ сётћз? Нош ку, Мари, сётћз?.. тон валэкты!– Тём уйёсы. Тём уйёсы арбериос воштћськыло…Мукет сямен кырњан кутско соос.Тодћ мон, урамъёс џук њардытозьСкрипка сиос кадесь луо…

Со крезьгуро луиз, со крезьгуро луиз, Мари, Кошкиз ульчаетћ тапыртыса, Ульча калык нош кураськись музэн кышкатскыса, Корка борды љиптћськыса ортчиз... Нош королевамы гинэ, нош королевамы гинэ… Тапыртыса мынћз, мынћз тапыртыса!


НА УДМУРТСКОМ ЯЗЫКЕ


ДЕТЕРМИНИЗМ

Вќй но ќвќл, укыр дуно бакча-сиён,картофказэ – уно часъёс џоже тон утча,курегпузлэн – шќмыз ини вунћз.Нянен гинэ уг тыро, пе, – нош мар-о сииськом ми?Электрокужымез но утёно.Гурын пуэз ќвќл, вылаз ик, кран бызе.Ялан уг вуттћськы бере тырмытыны,Кулэ запас. Мар, мар? Мае-о чидано?Тамак кыскон – астэ ачид быдтон.Нош майталэз вань городлы одћг гинэ;малпан кылдэ: Пилат доры бадњым блатъясо майталэз ялан туннэ нулло.Вань ботинка, но шнурокез ќвќл,Нош кофеын ќвќл кофеинэз, котлетъёсыз – уд тоды ни марлэсь.Кагаз быриз, со печатьёс сьќры утялтэмын.А номырзэ уг лу табре печатланы,Угось Элькун строед со туж кужмо марке.Котыр шуккем сургуч зынлэсь йыртыш висе.Мынэ вормон вайись азьлань кошкон,Соин ик эмиграция – со туж бадњым йыруж.Со валамон, мултэс кыл вератэк.Вылаз ик, ай кылъёс понна пукто.Вылаз ик, асьмеды сћлы каро.Угось ожтћрлыкмы асьмен пиньмы дорозь.


КУАТьТОН АРЕСОЛЭН ТАУ КАРОНЭЗ

Акшанэд капчи, ческытПуксьылэ пурысь йыре.Юиськод вань сюмыктэ – Пыдэсаз зарни сюре.Пеймытсэ я кышкытсэ Уй соку ик палэнтэ.Со чылкыт гинэ визьзэУлонэз валан сётэ.Мар сутћз, визьтэммытћз,Палэнске вужер улэ.Пересьмон – со кутсконэзВыль сямен капчиянлэн.Тон азьтћ сюрес сётсаКошкыло вакчи аръёс – Но улон, кудћз котьку, Секытэн люкиськытоз... Берыктћз Пётр Захаров.

КАРЛ КРАУС СТЕФАН ЦВЕйГ


БЕРТОЛьТ ФИРТЕЛь

ПАМЯТНИК

Соос Зэмлык пала кыстћськизы. Пусъём: нош Зэмлыклы вал дун – шайгу.Ум вунэтэ – кулон вал туж секыт; Зэмлыктэмез быдтћз туж кќшкемыт.

Эрик понна вирзэс пызьыртћзы. Но малпало вал – со туж њеч мертэт. Улымтэзэс – улћськомы асьмеос; Асьмеос гинэ барыш луим татын.

Соос, сётса азьпал нуналъёслы,Ваньзэ асьсэлэсьсэ но сётћзы. Сое уно кулэ малпаськыны, Нош из – дырмес мед висъятоз солы. Берыктћз Пётр Захаров.

АЛьБЕРТ ЭРЕНшТЕйН

КЫР юСь

Вань инбам – тылобурдо улын, Вань кызъёс но пужымъёс вылын, Гурезьёс но тулысъёс вылтћ, Љужытэсь меџкыт яръёс дуртћ.Нош монэ кынто тол куазьёсын,Лымыос монэ жуго њузвир, Тон кырњатэмын луоосын, Кыр но эрико чебер юсьпи.Тон шунды понна уд лу сюрпи, Сильтќлъёс тонэ уг кышкато,– Бурдъёсыд пилемъёс дорозь љуто, Кыр но эрико чебер юсьпи.Мон ялан копаськисько кыедын.Быгатско чырты берме кутынНо кошкын – котьку та улонысь! «Но кытчы?» – юан пуксе выльысь. Берыктћз Пётр Захаров.

ГЕРМАН БРОХ

Т-ЛЫ…

Соос, кинъёс мисьтаськыло курадњонлэн кезьыт пќсяменыз,– тыл-заманлэсь коскалляса,– быгатозы кырњан; нош кырњазы ке ни,кылдоз кык пуштросъем выль кыл, кудћз пушкын улысалзы ваче-пумит пуштросоесь кылъёс.Но шып уло соос: адњонзылэн њустариезџоксаз усьтэм ньылонъёссэс; али но шып уло.Угось веран кылзы – бак луэмын асьме пельлы, бырон пумлэн туж нап гуџектонэз музэн;нош асьмелы, кинлэн луэ вал кылзэмез,њустариен џоктаз адњон урдэм пельмес.Котрес синмын учкиськомы огмы шоры огмы.Асьме синъёс ќрекчаса учко соос шоры но пќясько асьсэс, уго пќяськемзы потэ вылћ ласянь адями тусбуё синмынызы. Чигоз чалмыт улон – ваньмы быром.

оГМЕс оГМы ЊыГыРТысА ВозЁН КУсПыН

Огмес огмы њыгыртыса возён куспын,Дунне бырон вайись валъёс мозмиськизы но кошкизы.Оло ќз кылћськы-а асьмелы? О, кылћськиз, но со куара кыдёкысен лыктћз,берытскыса мар ке туж огшоры но кышкыттэм марлы:газет азьгожтэтлы, радиоысь берпум иворъёслы.Мон одћг пол сюри ни вал со валъёслэн пыдъёсазы,сюри но – мон мырдэм вольтчи исамтэен,вольтчи исамтэен,


ГЕОРГ ТРАКЛь

шУНДЫ

Гурезь сьќры кошке нап џуж шунды.Чебер нюлэс, чебер пеймыт пќйшур, Чебер адске адямиед – коть пќйшурась, коть кутьычи.Чебер тэтча чорыг вож тыметын.Пуртыяськем инбам ултћ

соин ик со кулон – чотлы ќвќл, чотлы ќвќл – чырты бордысь гижы беръёс. Мон одћгез гинэ тросэз пќлысь.Азьгожтэтъёс но иворъёс – борддоръёсыз со вал милям нылпи коркамылэн, вќлдэт улын гыаз љуам городъёслэн тылпу берзы.Ќм яратэ ми учкыны вылэ, но, учкыса вылэ, ми адњимы тылэз.

Кышкаммылэсь ми синъёсмес ќм ворсалэ. Мукет кайгуосты медам кылэ шуса, ќм џокталэ пельмес, Пегњон понна но асьмеос ќм луэлэ џошен, Нош ваньмыз со понна, угось одно ик луыны кулэ кин ке, кудћз сярысь малпаськиськод берпум часэ, кинлэн мозмиськонэз сярысь сюлмаськиськод. Сотэк – кулон со чидантэм мар ке.Озьы шедьтћ тонэ, оло ачид но тон Монэ быръён азяд валад сое.Сотэк ќм быгатысалмы асьмеос ог-огместы њыгыртыса возьын, дунне бырон вайись валъёс мозмиськыса кошкылыку, угось асьмес тодћськомы вал, со пыдъёс улын,пашмульыос сямен, йыркобыос тачыртыло. Берыктћз Пётр Захаров.

Чалмыт ортче чорыгасед лыз пуженыз.Шыпыт гинэ кисьма виноградэд но ю-нянед. Акшан пала кошке ни ке нунал, Кисьман кутске њечез но уродэз.Вуиз ке уй,Каллен љутоз сюресчиед секыт синлысъёссэ.Пеймыт муньылонысь тэтчоз шунды.

ГУЖЕМ

Љыт пал уг кылћськы иниКикыедлэн љожмыт гурез. Сётске уллань бусыысь њег,Мак сяськаед йырзэ оше.Сьќдэктыса ветлэ сильзорГурезь сьќрысь бамалъёстћ.Њозъёс но вуж кырњанъёссэсУг поттыло турын пыртћ.Уг дыректо, уг куалектоУльчаосын каштан куаръёс,Дэрем шильыртонэд гинэВаське каллен тубатэтћ.Укыр начар югдэ сюсьтылУй пеймыто комнатае.Кыџе ке но азвесь кикурКаллен гинэ кысэ сое.Кизилитэм пеймыт инбамКуараостэм пеймыт уйшор.


ЧАлМыТ УлћсьЁслы

О, визьтэм кар, кытын љытпалъёсыСьќд борддоръёс вќзын чалмо раньњем беризь вайёс,Кытын азвесь ымныр сьќрысь учке урод луллэн синмыз,Кытын из уй сьќры магнит урысэныз бызьылэ тыл,О, ву пушкысь гырлыослэн жонгетонзы...Урам кышно, йќ катонэн зубектыса, кулэм нылзэ вордћськытэ,Инлэн вожпотонэз онгроосты шачыр гинэ кымесазы жуге,Горд ымдуро чума; кќтсюм вань синъёсысь вож вуоссэс юиз.Нош та зарни солэн шимес пальпотонэз.Но пеймытэсь гутёосын вир пќсяса чалмыт ужа калык,Чурыт из-кортъёслэсь со џыжатэ мозмытћсьлэсь йырзэ. Берыктћз Пётр Захаров.

АЛьМА ИОГАННА КёНИГ

КРЕДО

Ќй быгаты мон ноку карганы. Вожпотонэз ќй пыртылы вирам. Мон жалянме но валанме гинэ Нуи аръёс пыр котьку сюлэмам.Сьќлыкозэ Инмар мед жалялоз. Сьќд нимъёссэс пеймыт кыскоз пумен. Мед љуатоз монэ вожпотонэ – Сётћ ке мон солы ас сюлэмме.Кызьы тол куазьёсы пурысь пислэгНянь пырыез утча котькуд сэргын, Озьы мон утчасько яратонэз –Угось отысь потэ герњась кужым. Мон возисько сое лул сюлэмам. Мон тодћсько, со осконэ мынам. Берыктћз Пётр Захаров.

ФРАНЦ ВЕРФЕЛь

МУСО ТЫЛСИЯСь АДЯМИ

Табре эшъёс монэн тылсияло, Азьвыл кќтсы ке но љож луылћз. Табре соос шулдыр серекъяло. Њеч сям озьы эшъяськонозь вуттћз.Дано луон сямлэсь возьдаськисько: Визьмо тусбуй шуак ыше тусысь, Сюрсэн серекъянъёс ыбылћсько Котьку но пась ымдуръёсы вискысь.Мон Корсо вќй юон – тулыс бере, Шуныт палась кышно базар кадь мон – Шунды силэсь тќрназ синчебере,Туннэ гуждор вылэ пуксё но мон,Музъемен џош кошко љытъёс пала.О љыт, о му, кыџе ческыт улон!


лыДЊисьлы

Тыныд матын луын мон малпасько, о, адями! Котькин тон мед луод – нылпи, я негр яке акробат, Ляльчи ныллэсь-а кырњанзэ кылзћсь яке инмез учкись, Я нюлэсэз шуртћ келясь, я лётчик, я солдат.Шудћд-а тон пичи дыръяд вож пужыё но пукыё Корт пыџалэн? Тћяськылћз-а курокез солэн? Куке, тодэ ваёнъёсам гумыльскыса мон кырњасько, Тон бќрды мон сямен, эн лу чурыт сямо!Мон унозэ адњонъёсты валай. Мон тодћсько, Мае шќдо арфисткаос эстрадаын, Мае шќдо мурт семьяе пырись боннъёс, Мае шќдо дебютантъёс, суфлёр шоры учкыкузы.Улћ мон нюлэскын, контора ужъёсты ужалляй, Билет но вузалляй вокзалъёсын, Пуртыосты но эстылћ, мон сьќд ужась но вал, Нош ужаме понна мылес берзэс гинэ кырымам сётылћзы.Тынад мон быдэсак, мон – ваньдылэн, асьмес вын-агайёс! Эн пыкъяськы, эн сылы тон мыным пумит! О, одћг пол ке со кылдћз озьы – пумиськыку, Огмы борды огмы њыгырскыны тэтчысалмы! Берыктћз Пётр Захаров.

йОЗЕФ ВАйНХЕБЕР

ЉыНы КУАРАЕН Пеймыт эксэйяське адямилэн лулаз; тон учкы со пумтэм. тон учкы сюлэмаз, ул дартэныз, возьытэныз солэн но шыпырты синву пыртћд љожмыт љытэ,изён азяд тодад вай кылъёссэ сћзьыл уйлэсь; вань адњонзэ, вань кыр сюресъёссэ мискинь сюресчилэсь, вќсьсэ но быронзэ ортчем вешанъёслэсь.Сильтќл выллем – адямилэн кайгуосыз, арфаослэн кыдёкысен жингыртонзы выллем;но соослэсь но мур кырња со ќр, кудћз кыр паласен шыпыртылэ, музъем пушкы мур пыџаса.О кылдыты кырњан калык вќсьлэсь,– шедьтод шат тон солэсь но ческытсэ но быдњымзэ дунне вылысь кырњан? Оло ке адњиськод раньњем ымдуръёссэ гажанэдлэсь, курыт серекъянзэ музэн кулон секунд азяз. Мур шќдонлэн быдњымлыкез будэ, вамыштэмед бере гожлэн сьќраз. Угось йыруж – кулэ курбонэдлэн кадырлыкез но кужымез;лу дэлето, курыт сюмык! Котьма ке но, вань њеч палыз сюлэм вќсьлэн.Но тон ке бушамын – куалектозы меда крезь сиосыд тынад лулыд понна? Берыктћз Пётр Захаров.

ЭРНСТ ВАЛьДИНГЕР

ГАЛЛЕйЛЭН КОМЕТАЕЗ

Кыџе серекъям ми ВенаынВыльысь Дунне ож кутскон азьын – Трубаен ветлћсь калыкъёсты, Дуннелэсь пумзэ возьмасьёсты!Адями быдтон ивор шат со? Даурлэн шузи визьмыз љоггес! Ведь, куке быжо адскиз вал со, Вунэтћм асьмес гоман тылмес.Вунэтћм пушка куараосты, Асьмеос ќм малпалэ газэз – Кудћз љокатћз французъёсты.Вунэтћм асьмес выжы вирмес – Каинлэн со, мар малпаськонэз.Асьмеос кадь ваньзэ быдтћсьсэШат шедьтод инмысь кизилизэ?

Нью-йОРК САДЫН АСЭНЫД АЧИД ВЕРАСьКОН

Анаен атай ќз басьтэ трос: љытъёсы ветло вал кар садэ, нуназе пачкатћзы ужъёс, но лулзы ќз выйылы нќдэ.Бен угось, кар гуртъёсысь шонер сюресъёс соку ќй вал вылэ, секытгес вал удалтћсьтэмлы со чылкыт но кайгутэм дыре.Австриын, кытын кайгыронэз крезьгурен, дартэн небњытћзы, номыр сыџезэ ќз утчалэ, адскисьтэм шудэн но буйгазы,–со шудлэн, пушкыз вал – вакчи дыр љытъёсы садысь скамья вылын, мќзмонтэк но кышкантэк, вылды, вушйыны яркыт кизилилы.Серектћз пи, вайыса тодаз.Мур лулњиз љыт пал Нью-Йорк садын,мќзмыса огназ скамья вылын,уллямзы сярысь малпаськыса.Уллямъёс, ми зарезез потћм, милемды ож гудыри келяз. Анаен атай, трос адњиды, Милемды соиз уз чепылля…Мурт карын ми ваньдылы муртъёс… Мар луиз милям атайёсын? Оло ми – Кайгу галактикын? Дуннеын, кытын уло шќйёс? Берыктћз Пётр Захаров.


ТЕОДОР КРАМЕР

ПЛЕНЫСь БЕРТЭМЪёС

Улыны луонлык кинюртћз магистрат, вож турын нюлэскын куж сямен сьќдэктћз,– гурт сьќры потћзы корткуйёс басьтыса, тћръёссэс, бычкызэс, кокчозэс кутыса, но тћрлык куаралэсь вань ёрос сэзъялскиз.Подрядъёс октыса, нюлэсъёс коразы, дыртыса жугизы азбаръёс, заборъёс,– љук шулдыр бульыртћз огазе пуртыын,нош ноку мерттымтэ гурезьёс бамалын вуизы кќжыос, помидор-огречъёс.Лыктэмъёс нуллћзы рыноке салатъёс но секыт учкизы ортчисьёс пумитэ – кќт сюман гинэ тыл кадь љуаз синъёсын, соослы чик ќз юрттэ – огъя сьќросын кыед гинэ люкаськиз ныръёслы чидантэм.Бусыын сьќд-сьќдэсь сисьмизы ю-шепъёс, картошка но кушман выжыяз сисьмизы, куш шорын гордэктэ вал гольык палэзьпу,– туж мырдэм музъемез берыкъяз геры пум,усьылэм ю тысьёс пайдатэк быризы.Вуизы кезьытъёс. Нош соос, уж понна, нюлэсэз кысканы подрядэ кошкизы,љыт юо вал чайзэс тэльысь куар-турынлэсь, арганзы сэзъялтэ вал љожзэ пеймытлэсь. Но сисьмиз кизем тысь, кортџогъёс сынћзы.

* * *

Сћзьыл тќлъёс мќзмыт но љожлулњылыса ваез љуто, тысьсэ пазя кузялпотэд, коньыбыжъёс тысьсэс вырто, шундыберган зќк йыртышсэ кот лысвуэн џош бергатэ, берпум кусо кырњанъёсты тулкым вылаз омыр нулдэ.

Џуж куаръёсын сьќд бурдоос пуксё палэзь карасъёсы, нюк-гопъёсысь жуг-жаг будос, гызмыль тубе сюрес вќзы, йќл шукыед кадь сћзьыл бус нёжалъёсты шобыртылэ, бадяр тысьёс бергалляса, тќлэн лобњо музъем вылэ.куара сёто куасьмем вайёс, каштан куштэ емышъёссэ, тулкымъяло юг вотэсъёс пукись вулэсь инбам туссэ,бусы вылын нош буш но чуссћзьыл мќзмон гинэ вузэ, нош пуштылћсь гудырипуз инме пазя пеймыт џынзэ.

ёРОСЫСь УРАМ КЫшНО

Сћзьыл зоред кыдыраны кутскоз каллен,пото мон ульчае но куноме шедьто, кудзэ нунал ужъёс туж жадьыто,– кин мынэсьтым но городын туннэ куанер.Каллен тубом мансардае, липет улэ (та уй корка понна азьвыл ик мон тыро), ќс усьтћськоз каллен но њукыро, сурме пукто, куртчонъёсме љќкмы вылэ.Бќрысь џушо сием бермес, быдэс уйлыкысо лампаосты, изьытыны выдто, ненег вешалляса тысьсэ солэсь басьто,– мед со бќрдоз, капчи медло солы.Љипто сое гадям, кайгуоссэ быдто, со чус-шыпыт кќлоз,– куазь ке сактћз, пото, кельто на конвертэ уксё адскон азе... Кезьыт мар ке луиз – кошко ай џуказе. Берыктћз Пётр Захаров.

ВИЛьГЕЛьМ САБО

САРАНЧА 1338 АРЕ

Шунды потон пал шуак пеймытаз, Лобась палэпъёслы берытскыса, Бусы вылын кќшкем бугырскыса – Чума но куртчангы, лэся, бергаз,– Џоктаз, быдтћз со вань ин югытэз, Ю-нянь вылэ пуксиз каллен-каллен.Тямыс часэ љыт пал акшан азьын Узыр на вал ю бусымы асьмен – Но со сютэм, чилясь йыръёс пумен Я клевере, я њег вылэ пото,Нош бурдъёссы сыџе но шарккето –Ворсэтъёссы сямен рояльёслэн.


Нош гуртъёсын инмозь ик бќрдћзы,Та пеймытлы пумит нюръяськыса,Мувыръёсы тылъёс кенжытъязы,Но киоссэс азьлань урдылыса,Пќртэм вќсь кылъёсты лыдњылыса, Синтэм муртъёс сямен вамышъязы.

Нош саранча йырйиз но весь мураз,Оло ни ке крестьянинлэн сюлмаз,Валче йырйиськыса, пинен-пиненСо шепъёсын пукиз эксэй сямен,Нош лыз инбам сыџе вал сьќлыктэм –Со йырйиськон сьќрын ваньмыз вал буш.Нош саранча џукна, азьвыл кадь вуж, Сиськиз ке но, начар, кќттырмостэм, Чик жадисьтэм, капчи но љог алясь – Вырњиз пуксён пала сьќд-сьќд чилясь, Отын бусы вал вќсь кадь исамтэ,– Лыз инбамез но чик ќй вал возьмась. Берыктћз Пётр Захаров.

ПАУЛь ЦЕЛАН (ДЕЛАН)

КУЛОН ФУГА

Сьќд йќлэз њардонлэн ми тонэ юиськом љытаземи тонэ юиськом нуназе но џукна ми тонэ юиськом уйёсы ми тонэ юиськом юиськоминбаме ми шайгу гудћськом њоскыттэм мед луоз шуысаТа коркан вайгетэ адями кыйёсын улыса со гожъя гожтэтъёсакшанын со гожъя Герман кун шаере зарнидэ йырысьтыд Маргаритасо гожъя но ваське, кизили потыку, пунызэ со ќте шултысашултыса со ќте жидъёсты шайгуос музъеме гудынымилемды со косэ шудыса эктыны-кырњаны

Сьќд йќлэз њардонлэн ми тонэ юиськом уйёсыми тонэ юиськом нуназе но џукна ми тонэ юиськом љытазе ми тонэ юиськом юиськомТа коркан вайгетэ адями кыйёсын улыса со гожъя гожтэтъёсакшанын со гожъя Герман кун шаере зарнидэ йырысьтыд Маргарита Пеньвылыз йырыдлэн Суламифь ми шайгу инбаме гудћськом њоскыттэм мед луоз шуыса

Со кеське мур гудын косыса шулдыргес кырњаны-эктыны со косэнаганзэ поттыса со кеське синъёсыз нош чагыря мургес корткуйдэс нош тћ эктэ шулдыр

Сьќд йќлэз њардонлэн ми тонэ юиськом љытаземи тонэ юиськом нуназе но џукна ми тонэ юиськом уйёсы ми тонэ юиськом юиськом


та коркан вайгетэ адями зарниез йырыдлэн Маргарита,пеньвылыз йырыдлэн Суламифь кыйёсын со улэКесяське ненеггес кулонэз шудэлэ ведь кулон со немец ќнерчи скрипкаос йќногес кариське џын сямен инбаме љутскоды пилемъёсын шайгудэс шедьтоды њоскатэк кыллёды тћ отын

Сьќд йќлэз њардонлэн ми тонэ юиськом љытаземи тонэ юиськом кулонмы ведь кулон со немец ќнерчими тонэ юиськом уйёсы но џукна ми тонэ юиськом юиськомкулонмы со немец ќнерчи синъёсыз инбамлэсь но чагырпуляен со тонэ дугдытоз со йќттэ мертатэкта коркан вайгетэ адями зарнизэ йырыдлэсь тынэсьтыд Маргаритапунызэ ми вылэ со лэзе со кузьма милемлы инбамысь шайгуосмалпаське кыйёсын шудыса нош кулон со немец ќнерчи

зарнизэ йырыдлэсь тынэсьтыд Маргаритапеньвылзэ йырыдлэсь тынэсьтыд Суламифь

* * *

Париж-пыжмы рюмка пушкы ас якорьзэ куштћз,мон юисько тонэн но тон понна сыџе кема,сюлэм сьќдэктыса быриз ни, нош Парижаслаз синву вылаз уя – сыџе кема,бусъёс шобыртћзы ни асьмеды та дуннелэсь, кытын котькудћз «Тон» – улвай выллем,нош мон – со улвайын њечырась куар, оло. Берыктћз Пётр Захаров.

ИНГЕБОРГ БАХМАН

КЕЛЯСьКОН

Кысћзы синъёссэс гажанъёс, Соосты ми дорысь нуизы. Синвуэн учкыса ми сылћм Бушкырзэс со кысэм синъёсысь.Нюромем но тќрнам синлысмес Котыртћз кытысь ке кезьыт џын, Кырмылэ вал пыдлось шоканэз Со кынмем, бушомем дыр азьын.Адњылћм ми кулэм синъёсты Вунонтэм кылизы, дыр, соос. ...Асьсэлэсь гажано муртъёссэс Тодматэк сылћзы гажанъёс. Берыктћз Пётр Захаров.


ТОМАС ГАРДИ

ПЕРЕСь шЫРЧИК

Кулэм араматћ ветлћ Кезьытомем акшан шорын, Лябњем тол шундылэн тылыз Љуаз фонарь кадь огшоры. Калык пукиз гур котыраз, Огназ калгись тќлэд гинэ Улвайёсысь куарзэ кысказ, Крезьлэсь кын сиоссэ музэн.Чурыт вал ымнырыз мулэн – Шуям куарен зорись куазе Пилемъёс вал шобырез солэн, Нош тќл вал – кырњасез. Тысьсэ-мызьзэ ватылыса, Улон чалмиз шыпытлыказ, Но, мон сямен, ыштћськыса, Вань улэпез понназ шоказ.Но витьымтэ шорысь вылын Чылкыт куара зол чузъяськиз, Оло ке тулысэд инмын Тылсиослэсь пилиськылћз. Пересьмыса лудкам шырчик, Кезьыт куазьлэсь шымырскыса, Инмысь кизилиез адњиз – Кырња, ваньзэ вунэтыса.

УОЛТЕР ДЕ ЛA MAP

БЌРЊЕМЕН

Кылћ мон, кызьы бќрњеменваськиз бамалэтћ, Толэзь бездыт гинэ тылэн Из юртъёсты югдћз; Йыраз чиляз азвесь изьы, Тќдьы вал ымнырыз, Валэз но быдэсак тќдьы, Оло слонлэн сюрыз.

ПОЭТ

Солы кулэ пеймыт, шыпыт улон, Малы солы югыт яке куара, Ушъян-зулён, узыр корка ветлон, Љќкъёс сьќрысь кыл кутонъёс шара.Солы кулэ ќвќл копаськонъёс Чебер, байлык но кивалтэт пушкын Яке њырдыт сюлмо вераськонъёс, Мар ке но ай адњымтэез мышкын.Нош ку вуоз соиз ини ивор, Сюлмаськонэз солэн быриз шуса, Љож акшанэ тћ луэлэ провор Но вералэ солэн шайгу вќзаз:«Тонэ яратћзы кыкез лулъёс». Соку шайвыл но капчияк шокчоз. Кизилиос улын со шыпытак кулоз. Озьы сћёлыко но зэмлыко луоз. Берыктћз Пётр Захаров.

АНГЛИЙСКАЯ ПОЭЗИЯ


АЗВЕСё ЛУОН

Юг-юг азвесь катаен тыр толэзь Ялан ветлэ но ассэ возьматэ; Югак учке но азвесь синмызлэсь –Сад азвеся, чияед но югдэ, Шуак синзэс кырмышто укноос, Юг тылсилэсь укно бќз азвеся; Чус-чус изё каразы пуныос –

Азвесёзэс чик уг шќдо, лэся; Си югдытэ дыдыкез уйвќтаз –Юг дыдыклы азвесь дћсь адњиське; Шыр бызьылэ, азвесьёс пыдъёсаз, Синчебераз но азвесь љуатске; Нош тыметын, ву бызён шоръёсаз, Юг чорыгед азвесен кисьтаське. Берыктћз Пётр Захаров.

НА УДМУРТСКОМ ЯЗЫКЕ

ДЭВИД ГЕРБЕРТ ЛОУРЕНС

ЖАДёН

Мынам лулы улћз, жадёнэзлэсь мозмон понна, укыр кема кыстћськись но секыт нуналэз – со табере утча вунэтскон.

Но вань, вань дунне вылын ќвќл табере луллы шутэтскон инты (пырыны луонтэм пеймытлэн чуслыказ вунэтскон понна): адями быдтћз музъем вылысь чалмытэз, сьќдмаз дунне чуслык сэрегъёсты, кытчы азьвыл васько вал кылчинъёс.

КУЛОН СЕКЫТ

Капчи ќвќл кулыны – о, кыџе со капчи ќвќл! – кулон секыт...

Кулон лыктэ, ку лыктэмез потэ соку –со асьмелэсь уг кылзћськы.

Кулон куд-ог дыръя сыџе кема дырзэ кыске: асьмеос сыџе курадњыса возьмаломы сое – нош со уз матэкты.

О, дасялэ кулондылэсь корабльзэ – но мед лулды кошкоз вунэтсконлэн пеймыт ќраз. Оло ай кылдэмын на асьмелы нош улыны, со, номыр валатэк, курыт ветлонъёсмы бере. Берыктћз Пётр Захаров.


ДЖОН MEйСФИЛД

ЗАРЕЗь ВИСёН

Выльысь монэ ќте зарезь,Кытын инбам но ву котрес. Сюлмы љужыт тќлпо куреНо лыз инмысь кизилиез. Куре со тќл, бергась штурвал,Куалекъянзэ юг тќлполэсь Но бус пќлысь њардон љуан,Куке уй бус тонэ уг лэзь. Выльысь монэ ќте зарезьКотькуд шукы тулкыменыз, Кудћз вылын шудэ кадь крезьБордаз кыскись кужыменыз. Мыным кулэ тќло куазьёс,Пилемо инбам инвис вќзын, Пазьгиськылћсь зарезь вуос,Чарланъёслэн кесяськемзы. Выльысь монэ ќте зарезь,Сюресвыло чиган улон, Кытын чарлан гинэ сюре,Кытын китъёс черекъяло. Мыным кулэ серекъямзыВахта бќрсьы эшъёсылэн, Мыным кельше њечырамзыКорабльысь валесъёслэн. Берыктћз Пётр Захаров.

ТОМАС СТЕРНС ЭЛИОТ

ДЖ. АЛьФРЕД ПРУФРОКЛЭН ЯРАТоН сЯРысь КыРЊАНЭз

Малпай ке мон, адямиен вераськисько шуса,Кудћз куке-соку музъем вылэ выльысь бертоз,Соку та тыл тазьы ќй куалекъясал, дыр.Но нокин но, мон тодэмъя, та мур пытсысьНоку берлань отчы вылэ ќз потылы бере,

Мон верасько тыныд, чик кышкатэк, серем луонэлэсь.

Данте. Ад. XVII кырњан 27.

Я мар, кошком, иське, џошен,Наркоз басьтэм висись кадь ке шыпчизИнбам улэ киросаськем љытэд.Я, мар, кошком бушам кварталъёслэн,Сумбрес бќтьыртылћсь притонъёстћз,Одћг уйлы сётскись отельёстћз,Чорыг сьќмен пакись сурниостћ.Со ульчаос, бадњым малпан музэн,Юртысь юртэ мырњытъяса нуоНо васькыто одћг юан доры…Эн юа тон, кыџе юан шуса.Ойдо, пыром, учком кунояса.


ДЖ. АЛьФРЕД ПРУФРОКЛЭН ЯРАТоН сЯРысь КыРЊАНЭз

Малпай ке мон, адямиен вераськисько шуса,Кудћз куке-соку музъем вылэ выльысь бертоз,Соку та тыл тазьы ќй куалекъясал, дыр.Но нокин но, мон тодэмъя, та мур пытсысьНоку берлань отчы вылэ ќз потылы бере,

Мон верасько тыныд, чик кышкатэк, серем луонэлэсь.

Данте. Ад. XVII кырњан 27.

Я мар, кошком, иське, џошен,Наркоз басьтэм висись кадь ке шыпчизИнбам улэ киросаськем љытэд.Я, мар, кошком бушам кварталъёслэн,Сумбрес бќтьыртылћсь притонъёстћз,Одћг уйлы сётскись отельёстћз,Чорыг сьќмен пакись сурниостћ.Со ульчаос, бадњым малпан музэн,Юртысь юртэ мырњытъяса нуоНо васькыто одћг юан доры…Эн юа тон, кыџе юан шуса.Ойдо, пыром, учком кунояса.

Бќлемъёстћ кышномуртъёс кошко Но Микеланджело сярысь юаллясько.

Џуж бус корма мышсэ пияла борды,Ымныр гонзэ зыра сэргы џуж џын,Нюлэ со кылыныз вужеръёсыз,Нюклэн пумаз љега, труба мышкы,Муръё суэз џуж гонэныз ишке,Балкон пуме љутске но лаптырске:Та сћзьылэд укыр шуныт шуса,Умме усе, юртэз њыгыртыса.

Бен вань ай, зэм ик, вань ай дыр буслыЏужмыт кормаськыны пияла борды.Ай пумиськонъёслы но вань ай дыр,Луоз на адњонлэсь но пегњыны.Вань дыр виылыны я вордыны,Вань дыр ужлы но со нунал килы,Кудћз позыртыса вуттэ юанЧай приборен – вань Тћледлы но вань мыным,Вань дыр сюрс пол выльысь малпаськыны,Мертаськыны но валаны огзэ:Юод-а тон та сюмыкысь чайзэ.

Бќлемъёстћ кышномуртъёс кошко Но Микеланджело сярысь юаллясько.

Ма бен, конечно, бен, луоз на дырМалпаськыны: лэсьто-а мон, я уг? Кошко-а дыртыса тубат уллань, Чик кышкатэк, пилешме возьматыса.(Соос нош шуозы: «Кыџе со пилеш кылем!»)Вылам пиджак, воротникез булам,Огшорыгес, дыр, галстуке мынам.(Соос нош шуозы: «Кыџе со начармем!»)Луоз-а бен мынам Даур џоже юнматэмзэ куртчын?Секунд малпаськыны-сазьтћськыны, Секунд малпанэлэсь куштћськыны.

Мон тодћсько ваньзэ ик азьланеСо џукъёсты но со љыт чайёсты,Ваньзэ сое чай пуньыен сћсъяй,Мон тодћсько со вань нотаосты,Мон тодћсько: катоз со кышкаса.Шуоз: «Кызьы йќнтэманы дћсьто?»

Мон тодћсько со синъёслэсь тылзэс,Учконъёссэс, рязряд сётылыса, –Но веньёсын, бубылиез музэн, –Стена борды бурдо кортџогамзэс, –Ма, кызьы мон кутскоДышем улон радзэс, тамак пумез сямен, сялњылыны?Ма, кызьы дћсьтыто асме озьы?

Мон тодћсько котьку жингрес кизэс,Котьку но алебастра тусъемесь(Но горд гоно люстра тылъёс азьын);Декольтеысь вќлскись эслымайзэс,Кудћз ќте (оло нош ќскыны?),Кизы љќкын яке шальзэс посо:Ма, кызьы дћсьтыто асме озьы?Ма, кызьы мон кутско?. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Лушкем лыктћ, шуо, ульчаостћ,Љытпал трубка џынзэс учкылыса,Пиосъёслэсь, кинъёс уло пало?О, мед лусал мон океан пыдсысьКыџе ке но кык качыё кусло!. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Нош љыт, кузь чиньыё киосынызСыџе мусо но гань-гань вешаське –Жадем… яке изем тусо... оло нош аналске,Рахат, асьме куспын со, мусое.Кексэн чаймы, торокаын – кынтэм.Яратћсько шуса ке тэтчыны?Мед кќс вози вќсяськыса мон, медПилеш йырме адњи тарелкаысь –Пророк ќвќл мон, номыр но уз лу,Кизилиё часэ мынам кысћз, мон тодћсько,Кызьы кеськиз пумтэмлыкез возьмась,Кызьы вылам пальто дћсятћзы,Оглом – ќй дћсьты мон, ќйлась.

Кулэ на шат, кулэ на берганы,Та мармелад, та чай, фарфор котырНуйтылыны тодмо вераськонэз, –Куке мон тодћсько, кызьы ортчоз, –Љог тэтчыны, шарен бергатыныТа дуннеез но шор палаз позыръяны, Кытын одћг гинэ гыбдась юан.Шуны: «Мон, Лазарь, выльысен улњи.Бен тћ доры бертћ. Усьто зэмзэ!»... Нош Тћ,Диван миндэръёстэс тупатъяса,Валэктоды: «Туж жаль, озьы гинэ уз лу.Туж жаль…– тћ шуоды.– Уз лу озьы гинэ!».

Кулэ на шат, кулэ шат берганы, –Мон тодћсько, кызьы ваньмыз луоз, –Ортчоз шунды пуксён, кот тротуар сюрес,Ортчоз роман, ортчоз чай вераськон, фарфор чилян,Паркет џушылћськоз дэрем пумлэсь, –Уд вера весьваньзэ, мае потэ вылэм!Оло ке тылсиен кошке шќдон экран вылэ!Кулэ на шат, мон тодћсько, кызьы ортчоз,Куке, диван миндэръёстэс яке шальдэсТупатъяса, укно шоры Тћ шуоды:«Туж жаль, озьы гинэ уз лу угось.


Туж жаль…– тћ шуоды.– Уз лу озьы гинэ!».. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Ќвќл! Принц Гамлет мынэсьтым уз лу.Мон лорд-ляльчи, мон спутник, мон конвой,Юнматэмын куд-ог сценаосы –Принцез пальпоттыны, дыг пќечи,Мурт ки улын шудон, соиз но шуд ини,Но – уж сьќрын: кылзћсь, ќжыт кышкась,Шќдћсь но могаськись куд-ог шорын,Рольысь потылћсько валатскытэк,Куд-ог дыръя – маскарчие потэ.Аръёс кошко... бызё уга аръёс...Дћськут но малы ке љог зыраське...

УИЛФРЕД ОУЭН

ПАйМЫМОН ПУМИСьКОН

Мыным адскиз, оло ке мон, ожлэсь палэнскыса, Лабиринтэ нуись, мур туннэле васьки,Кудћз базальт пушкы кылдћз уно ожмаськонлэсь. Отын, базарын кураськисьёс кадь, вузылћзы изись муртъёс, Сисьмоназы, я саташон уйвќтазы гуштылыса. Мон матэктћ соос доры. Огез – кулэм синъёсыныз, Жалясь но сук учконэныз, Кулон агы зыно лы киыныз, Кабыл сётћз мыным, бертон сюресъёсме пытсалляса. Солэн кулон тусо пальпотонэз валатытћз – мон Ад пушкын шуса. Солэн ымныр тусыз миллионлэсь уно вќсь луонэз возиз, – Ни вир, ни вќсяськон ќй вал та кќшкемыт мурљол пушкын,Ыбылонъёс но, пќсь но, снарядъёс но тыремын ќй вал гурезьёсын. «Тупал юлтош, – шуи мон, – куректын ќвќл татын мугез» «Кызьы ќвќл? – со куаретћз, – Нош вань егит дыры? Нош быремез оскон? Угось малпаськонъёс но вал.Улон но вал. Нош мон аслам шузи ин крезеным Гимнъёс кырњай дунне вылэ пазям чеберлыклы, Кудћз ќй вал йырси пунэт но пќсь њырдыт синъёс сярысь, Шуак воштћськылћсь кузь дауръёс сое ноку уз каре вќсь,Кызьы соос уг каро вќсь татчы вуэмъёсты.Но вань чылкыт шумпотонэ мынам отын поттэ вал серемзэс,Нош лул куректонэ мукетъёслы паласькысал:Верамтэез зэмлык, ож бервыллэн лямез – куадам-сузям жалян.Угось котьку но вань адямиос, кинъёс куано талантъёслэсь,Яке вожомыло вир љутсконлэсь, вир кысконлэсь,Но љог луо, љог тигръёс музэн, –Азь радъёсты сќрон понна ќвќл, – азё малпан понна.Мон тодысал вань вќсь радлыкъёслэсь визьзэс но кужымзэс.Соку лусал мон мастер, ќнерчи ќвќл,Мон кошкысал «дунне чигнан» нимо походъёсысьБорддоръёсын котыртымтэ но буш сэрегъёсы.

Оло нош, персик куртчоно? Яке парик изьятоно плеше вылэ?Тќдьы брюкиосын юон пляже лашкиньтоно.Кылћ мон, кызьы кырњало вунылмуртъёс ог-огзылы.Уг малпаськы, кырњалозы шуса мыным.Адњи мон соосты, юг тулкымъёс вылысьШукыосты выллань пазякузы,Кытын пеймытэзлэсь тќл люкылћз юг-тќдьызэ.Ми ќтемын вал онгромем чалмыт пќлы,Зарезь нылъёс доры, выжыкыло кунэ,Нош кин ке но кеськиз – но ми выйим. Берыктћз Пётр Захаров.


УИЛФРЕД ОУЭН

ПАйМЫМОН ПУМИСьКОН

Мыным адскиз, оло ке мон, ожлэсь палэнскыса, Лабиринтэ нуись, мур туннэле васьки,Кудћз базальт пушкы кылдћз уно ожмаськонлэсь. Отын, базарын кураськисьёс кадь, вузылћзы изись муртъёс, Сисьмоназы, я саташон уйвќтазы гуштылыса. Мон матэктћ соос доры. Огез – кулэм синъёсыныз, Жалясь но сук учконэныз, Кулон агы зыно лы киыныз, Кабыл сётћз мыным, бертон сюресъёсме пытсалляса. Солэн кулон тусо пальпотонэз валатытћз – мон Ад пушкын шуса. Солэн ымныр тусыз миллионлэсь уно вќсь луонэз возиз, – Ни вир, ни вќсяськон ќй вал та кќшкемыт мурљол пушкын,Ыбылонъёс но, пќсь но, снарядъёс но тыремын ќй вал гурезьёсын. «Тупал юлтош, – шуи мон, – куректын ќвќл татын мугез» «Кызьы ќвќл? – со куаретћз, – Нош вань егит дыры? Нош быремез оскон? Угось малпаськонъёс но вал.Улон но вал. Нош мон аслам шузи ин крезеным Гимнъёс кырњай дунне вылэ пазям чеберлыклы, Кудћз ќй вал йырси пунэт но пќсь њырдыт синъёс сярысь, Шуак воштћськылћсь кузь дауръёс сое ноку уз каре вќсь,Кызьы соос уг каро вќсь татчы вуэмъёсты.Но вань чылкыт шумпотонэ мынам отын поттэ вал серемзэс,Нош лул куректонэ мукетъёслы паласькысал:Верамтэез зэмлык, ож бервыллэн лямез – куадам-сузям жалян.Угось котьку но вань адямиос, кинъёс куано талантъёслэсь,Яке вожомыло вир љутсконлэсь, вир кысконлэсь,Но љог луо, љог тигръёс музэн, –Азь радъёсты сќрон понна ќвќл, – азё малпан понна.Мон тодысал вань вќсь радлыкъёслэсь визьзэс но кужымзэс.Соку лусал мон мастер, ќнерчи ќвќл,Мон кошкысал «дунне чигнан» нимо походъёсысьБорддоръёсын котыртымтэ но буш сэрегъёсы.

Орсмем виро питранъёсме но сапегысь дагаосмеМон миськысал чылкыт но дун ошмес вуэн,Кудћз ноку уг луы кырсь но сьќлыко.Мон гылтысал лулме чик кышкатэк,Яраостэк, угось одћг ожед гинэ ќвќл янгышАдямилэн визьмыз вир потэмысь.О, юлтоше, мон тушмонэд тынад, кудзэ вийид вал тонТолон ожын. Тодмай тонэ мон та пеймыт шорын.Тазьы ик тон учкид, куке бышкалтэмын вал мон тонэн, –Азьчиньые мынам вал курикам, но йырвизьмы ќз кылзћськы –Кезьыт… кезьыт азьчиньыме нюртћз... Џошен умме усём...» Берыктћз Пётр Захаров.

ЗИГФРИД САССУН

сюлЭМ БЌРДоН

Сыръясь нюръёс пќлы йыромыса, Коръёс вылтћ со нюжтћське, тодэ огзэ: залплэсь пуштћз инбам вузон, Ку пеймытысь зоре... Со вамыштэ

Секыт но ляб. Но чилектэ йыразЮан: «Луоз на шат талэсь урод?» Адњиз вал со, љуась тэльлэн сьќразБызё вал немецъёс, кќсыт но сьќд. Отын вал одћгез, сьќд ымныро,Со сюлвориз, пыдесъёсыз выро...Ми парсьёсты кадь вандылћм ваньзэс... «Шайтан! Шат вералод отын ваньзэ,Черк атайлы, кудћз шыпыт доразГерой луон сярысь лыдње шара». Берыктћз Пётр Захаров.


АйЗЕК РОУЗЕНБЕРГ

КУлћсьТЭМъЁс

Мон виылћ ке но, соос Ялан азям љутскылћзы. Ни нуназе, ни кузь уйёс Ќз кышкатъялэ соосыз.Ум сьќр йылтћд тэтчод но – нош Вирзэс чиньыысьтыд шедьтод. Сыџе кышкыт но вожомос Соос шайгу пыдсысь пото.Мон виылћ но виылћ, Кудњытозям юи вирзэс,– Но со кайгу весь султылћз, Уг лу быдтын со шайтанэз.Малпай вал, Дьявол винаын, Малпай, со кышномурт выллем. Малпай вал, Вельзевул нимыз. Но со – акылес тэй вылэм. Берыктћз Пётр Захаров.

Хью МАК-ДИАРМИД

ДАНЪЯСьКЫСА

Шотландия! Туж кемалась иниТынад крезьчиедлэн сюлмазВань мылкыдыз:Ноку кулћсьтэмзэ кельтын.Мед сётћськоз мыным, бакель сямен,Секыт сюрес. Мон одно быгатоОдћг џыжатонэ Пыџатыны вожпотонэз Но югдыса валатсконэз. Озьы кынмем ымныр вылэ Вунэтылћсь киын Лушкем мылкыдзыя суредало Мукет ымныр тусэз. Берыктћз Пётр Захаров.

СЕСИЛ ДЭй-ЛьюИС

ВАшКАЛАЕЗ УЗ САйКА ФЕНИКС КАДь

Вашкалаез уз сайка феникс кадь. Куинь башняё инбамысен уз усьы ни Зарни зоред, вегназ џук њардонэз Писпу вужер улысь изьытылћсь висён.Но шумпотон вуоз: џогем пусъёс кузя Бертон сюрес шедьтоз. Гомњоз югыт. Тодмо выросъёсын кисьтћськоз дарт Но котькытысь адњод быдэсмонэз.Соку тон тод, яратонэ мынам, Вуоз пумыз инмысь тюрагайлэн. Шуныт тулкымъёсын быроз тулыс,Инвис бамед но кунэрес секыталоз.Њечсэ нуись кужмын тон быгыльскыНо пилемен џош буд чалмыт гинэ. Ваньмыз кисьмаз — шепъёс но емышъёс но. Дырыз вуиз – ачид но секыто тон. Берыктћз Пётр Захаров.


РОБЕРТ ГРЕйВЗ

ПИСАТЕЛьЛЫ ЧёРТЛЭН ВИЗь КЕНЕшЕЗ

Мед малпалоз лыдњись туж лек:Зэмлыкогес, пќй, пќяны кулэ.Лыдњись муртэд – со огшоры зуле.Гожъясь, тон пыкиськы вал мон вылэ.Нырысь ик, тон эн гожъя урмысаЛул сям, йыруж но сюлэм дарт сярысь:Зэмлык радэз медад тћя шуса,Адњем кары бырем алдаръёслэсь,–Векчи пќясь шузи-мази зулёз,Зэмлык радэз уз лу солэн отын.Тон окты ульчаысь чангрес кылъёс,Шузи но возьыто учыръёсты,А мед, сюжет борды думымтэен

Калгылозы геройёсыд бездыт, Но мед паймытозы ќвќлтэменТонэ, калыкъёсты но асьсэды.Куке уд ни шедьты пќяськыны,Тон пукты текст сьќрад уно точка:Быриз, пќй, веранэ, туж жаль ке но,Малы кулэ визь-нод но кќт веськан?Нош пумъёсыз уг вуо ке пуме –Ма, улонын но ук озьы пќрме.

КЫР ЦИКЛАМЕН

Юаз каллен: – Маин-о юрттоно? – Сётћ кагаз: – Ме, суреда сяська!Ымдуръёссэ куртчиз но мыкырскиз –О, льќль кымес! – тќдьы кагаз вылын.

Нош суредаз со кыр цикламенэз, Майоркысьсэ, милям (али ай толалтэ), Укыр пуштрес,– но, пќсь пальпотыса,Ыстћз омыретћ со суредзэ:– Ќзгес пќрмы! – Нош мон шуак шќдћ,Корка вќлскиз цикламенлэн зыныз.Ачиз кошкиз. Нош мон нош валатски,Пальпотэме потэ солэн ымдуренызНо со кадь, синмыным чилектэме... Уг лу! Вунэтћськем: мон њырдамын вал ук,Нош врач сое лэзиз вить минутлы гинэ. Берыктћз Пётр Захаров.

ЛУИС МАК-НИС

АРНЯ џУКНА (ВосКРЕсНоЕ УТРо)

Шќдтэк шорысь город шоссе вылысь лобње йќнтэм нота уллё, Со куараос, быжзэс шоналтыса, чорыг сямен ышо позырсконэ, Но сюлэмыд йыгаськыса шуэ: «Я, кут рульдэ!» Кошко юбо радъёс Но валиське арня џукна тынад адњонэдлэн базареныз. Та нуналдэ тон кар улон сюрес но дышеты ваньзэ отысь пыр-поч, Пыр крезьгурлэн пушказ но Хйндхемозь, пуля сямен, тон ву,

Виражъёсты вандылыса, питранъёстэ љутылыса но тќлъёсты Азинтыса, жадем толонэдлэсь дэрем пумзэ кутытозяд,Поттытозяд та арнялэсь та нуналзэ, та югытсэ, кудћз кельшеПичи пумтэмлыклы, рифмаосын кортнам сонетэдлы.Но мар отын вузэ? Черк шуккылэ тямыс гырлыоссэ: Кулон ымдуръёсын соос тыныд кылтэк весь верало, Та крезьгуред но, мынонэд но, уз, тонэ уз мозмытэ шуса Нунал ужъёсыдлэсь, кудъёсыз ке тонэ каллен виё но виёзы. Берыктћз Пётр Захаров.


УИСТЕН Хью ОДЕН

АРХЕОЛОГИЯ

Вужзэ гудћсь корткуенызусьтэтуж кемалась бушам коркаосты,

сыџе но паймоно сям бервылзэссо улонлэсь, кыџееныз улын туннэќй лыктысал ни нокинлэн йыраз,

шедьтосъёсты, мар веранэз,кудъёсыныз со ваньзылы вера но возьматэ:со шудпуйы!

Мур тодонлэн аслаз вань кытчы учконэз,нош тунаса малпан котькутрослы шулдыр, мур тодонлэсь.

Бен, асьмеос, конечно, тодћськом, Адямиосоло яратыса, оло нош кышкаса,котьку ватылћзы кулэмъёссэс.

Угось вуж каръёсты курадњытћсь вань кайгуос,вулканъёслэн пќзись тыл шуръёссы,ярдуръёсысь љутскись тудњем вуос,

яке ят муртъёслэн ожчи уллёоссы,кинъёс лыкто вал уаръёс но дан понна,сыџе адњиськисесь,

соин ик асьмеос малпаськомы, дворецъёссэс гинэ пуктылыса,со каръёслэн эксэйёссы,

возьыттэмо улонзылэсь акыльтыса,кќясь-вќясь кыллэсь ненегмыса,оло ини, џемысь вушйылыса пукылћзы.

Но со ю тысь кидыс быдњалая шат валаны луозсютэм арез?Ышем уксёослэн ар пусъёссы

шат вераны быгатозыкыџе ке но дунне заманъёсты?Оло нош. Бен, оло.

Статуяос но фрескаостуж пичизэ гинэ вералозы, марлыкуке-соку йыбыртъязы вашкалаос,

но ноку но уз вералэ созэ,мар соосты гордэктытћз но пельпумзэс выретытћз.

Кылбурчиос мадьёс гожтылыса кельтылћзы,но асьсэос кинлэсь-о тодћзы соос?Асьмес нош тупикын.

Нош норманнъёс, гудыриез кылзылыса,зэмзэ но-а оскылћзы, Торлэсьџќкись куараоссэ кылћськомы шуса?

Ќвќл. Мон шуысал: соглаш ки шуккыны,котьку вань калыкъёс мифен џош улћзы,сое ќвќлтэмзэ кадь лыдъяса,

одћг гинэ вал соослэн сюлмаськонзы –мугзэ шедьтын, созэ, мар соослы валэктысал курбон радлэсь кулэлыксэ.Угось вќсь сямъёсты быдэсъяса гинэ асьмес быгатћськом луллэсь пазяськонзэ серметаныно быдэслык озьы басьтћськомы.

Ваньмыз со радлыкысь, конечно,асьмелы уг кельшы:кудћз-соиз соос пќлысь лулэз ик юрдытэ.

Номыр но сокем юрњымес ќвќл Киросамлы,солэн нимыз понна лэсьтэмвир кисьтонъёс сяна.

КОДЭЗ:

Вужзэ гудонъёсысьогзэ гинэ басьтын луэ, вылды, визь-нод,пусъём сое,

вань книгаос та дуннеын ќрекчало.Солы, мае История шуса нимаськомы,зэмзэ ке, номырин ушъяськыны,


лулын вордскемвань уродэз гинэ –ваньмыз њечез гинэ дауръёсын улоз.

У. Б. йЕйТСЛЫ(кудћз кулћз 1939 –тћ арын, январь толэзе)

I

Со эзылћз ас кулоназ, толалтэе музэн,Кынмиз шур ву, буш луизы лобан портъёс,Статуяос лымы улэ валантэмесь кыльылћзы,Кысћсь нуназелэн ымаз вые вал ртуть,О, вань ёросъёсысь мертась приборъёсъя, солэнКулон нуназеез вал сумбырес но туж кезьыт.

Сое курадњытћсь висёнъёслэсь палэнынгесБызё вал кионъёс котьку но вож нюлэс пыртћ,Крестьян шурлэн вылаз ќй вал кар дћськутъёс;Нош поэтэз буре вайись дунне кылъёсСолэсь кылбуръёссэ кулон бордысь палэнтћзы.

Но со понна берпуметћ вал та, ачиз кадь ик, нунал,Эмъясь сузэръёслэн но кыл вќлдонъёслэн нуназезы;Мугоръёслэн вирсэр-ёзвиоссы љутылћзы керетонъёс,Йырсазь карлуд вылын ваньмыз бушаз,Чалмон усиз кар котырысь гуртъёс вылэ,Дугдылћзы шќдонъёслэн луло герњетъёссы:Со пќрмытскиз ассэ кадырасьлы.

Табере со вќлдэмын ог сю городъёсыНо сётэмын тодмотэмесь шќдонъёслы,Мукет нюлэсъёсын шудбур октылыны Но жугемын луылыны сямъёссыя мукет улосъёслэн.Кыл верамез кулэм муртлэнТабере пыџатэмын улћсьёслэн шќдоназы.

Но Аскылэн бадњымлыказ но куараяз,Кытын вузчи залын, пќйшур кадь, брокеръёс вузо,Кытын куанер улћсь укыр ини кайгуослы дышизНо, улыса аслаз четлык пушказ, ассэ адње эрикоен,Та нуналэз йыраз кельтоз сюрсэз но мукетыз,Мукет нуналъёслэсь маин ке но висъяськисьсэ музэн.О, вань ёросъёсысь мертась приборъёсъя, солэнКулон нуназеез вал сумбырес но туж кезьыт.

II

Ми кадь ик, тон шузи вал, дыр: ваньзэ чидаз вылћ визьмыд;Узыр кышноосты, мугоръёслэсь сисьмон-сэрттћськонзэс,Астэ; Ирландия, визьтэммыса, тонэ куштћз кылбураны.Али но бен Ирландилэн куазез, визьтэммонэз сыџе ик на,Поэзиен ваньмыз умой: со љутћськоз аслазКылбур нёжалъёсаз но лудъёсаз, кытчы чиновникъёс


Уз малпалэ нырзэс чуртналляны; шуныт пала со табере уя,Одћглыдо кутьы возьманъёсысь, кытын ваньзы кайгуоссэс сюдо,Ыль каръёсы, кудъёсызлы оскиськомы кулыкумы; Со улыса ортчоз ошмес синзэ – ымез.

III

Басьты, Музъем, њеч кунодэ,Уильям Йейтс татчы сюриз лызэ:Кќлыты ирланд пидэ татын,Кылбурлэсь бушам юг чашадэ.

Дыр, кудћз ноку уг чидаКышкасьтэм юг лулъёсты,Кудћз чик кема уг гажаЧебересь мугоръёсты,

Кыл шоры но так учке кадь,Ваньмыныз со эшъяське;Кышкасез но, юрњымез ноСолэн азяз лёгаське.

Учконэз сыџе пазьрес-а –Киплингзэ но со жаля,Клодельзэ но весь возе со,Њеч слоген, шуэ, гожъя.

Кќшкеман уйын вузэ ни,Пуныен утэ Европа,Вожомон пушказ калыкВатскыса марке вите кадь;

Визьтэммон сяськаяськиз-аКотькудћзлэн ымныраз.Дуремын кадь, йќ пќлын кадь,Синъёсын зарезь-жалян.

Чида, бен, поэт, бен, мед,Шуозы уе кошкод тон.Валэкты акыльтытэк:Нуназе шумпотоно со.

Буд строфа бусыосын тон,Пельёссэс позыръясь кыл.О, кайгу, тон кырња, кырњаКуанердэ но бќрдондэ;

Мед сюлмысь – такыр лудысь кадьФонтанэн бызёз улон.Дышеты пеймыт борддор пыр Эрико вќсяськыны. Берыктћз Пётр Захаров.

ДЖОРДЖ БАРКЕР

ГУЖЕМ УЗЫРЛЫК

Гужем пумын садысь емыш писпу Секытэзлэсь уллань лэзе вайзэ, Пыдло ватылыса, улэп вузэ, Со сяськазэ но зарнизэ вылэ поттэ, Уг возьматы лушкем кыл кутэмзэ... Солэн ческыт вуэз сьќрын Кылле кын толалтэ, Узьымаса кылле сюман,Кудћз кынтылэмын вал кукуруз йыре. Дуно байлык пќлын улэ – куанер,Нош куанерез, байлык кадь ик, кыске уллань: Пезьдыт ваез но, ёрмонэз но – тысь.Соос вылэ тон дћсяты вож гужемез но пырЛысьќмъёссы пушкы, яке тулыс кузёяськон дыреТон учкы соосты; гадьзы пушкын луоз

Эркынайлэн бушез, тќло сяська кадь со, Пќр сяськаед выллем – ёрмись куанер,Солэн луллэн синмаз нюртон кужмыз,Ужасьтэмзэ, зуромисьсэ пачкатонэз,Яратыны но ветлыны кекатонэз,Улон вылэ кужмо пыньыртонэз, Зарезь пыдсын кадь ик,Куд-ог дыръя луэ туж чидантэм,Кулэ ке но одно сое чидан.Со нюртонэз капчиятэ ке пќсь гужем,Тросэз шуак султоНо шуръёсы кошко сћялтћськын яке љытпалъёсыКошко шулдыръяськон интыосы, кролик каре кадь ик,Кагаз музэн, парке пазяськыло,Пќсям вуосазы шульыкмыло, кузькук музэн,Бќрысь дыртылыса паръяськыло, полицилэсь Яке возьмасьёслэсь пегњылыса, соос шудо, Мон кадь ик, малпаса шутэтскыны, Чылкыт но байлыко азинскыны.Садъёс, али кутскись урам нылъёс музэн,Вакыт дунлыкъёсты шуак потто кыре,Куке соос вылэ вќлдћськыло, њырдыт ќтьылыса,


Югыт коралъёсы ватскемПи чылкытлэн но чеберлэн эслымайзы.Кышноосты гинэ уг кыльы пќсь гужем –Пиджакъёссэс палэнтыса, љыны гольык кылемПиосъёсты но со мускыт шуртћ пыжъёсыныз келя,Чиньыоссэс вужеро ву вылтћ гылњытыса;Соос дырто шурлы сётћськыса,Тулкым вужеръёсысь учко со киосты,Кудъёсызлы кулэ ќвќл асьсэ ярдуръёссы.

Вуысь ымныр – сисьмем яблок кадь ик.Лэсьтћськись фирмаос но соборъёс,Соос потто ке, куашкало. Ялан золгесБетховенэз шудо, куара ланга куараосысьМедаз ни пот шуса Уэльс, нош вылћынМузъемшор зарезьлэн мускыт тќлэз,Юсед сямен, тќдьы юсед сямен уя. Берыктћз Пётр Захаров.

ДИЛАН ТОМАС

* * *

Тужгес но, ку октябрьлэн тќлэз Йырсиосам вить чиньызэ пыртэ, Шунды ке краб луэ, нош му тылпу выллем, Краб кадь ик вужеры усе ке ярдуре,– Инмысь тылобурдо куараосъя Гольык бодыосысь куака кызонСюлмез ке вирсэртћ шуак улля, Виры кылзэ ыштэ но берытске ямблы.Тћнь кышноос шара љужыт но сэзь Инвис вќзтћ мыно нюлэс сямен,

Тћнь бызьыло нылпиоссы кушъёс шортћ, Инмысь югыт кизилиос музэн. Тонэ кылдытћсько мон букъёслэсь, Тыпы куараослэсь, сћзьыл синлэсь,

Писпу выжыослэсь но гурезьлэсь, Тулкымъёсын кырњась зарезь гурлэсь.(Парклэн вылаз тэтча час циферблат) Часъёс мадё дырез, џукез, љытэз Нош флюгерлы тќллэсь пельтон палзэ Бышкись кылын, лэся, возьматъяло. Тонэ кылдытћсько мон тќлъёслэсь. Турын вера ваньзэ: мае тодћ туж њеч, Огпол согоз котэн висись лымы. Но тон уд кылы лек куака гурез.Тужгес но, ку октябрьлэн тќлэзСяртчы мыжыкеныз жуге ярез.(Тонэ кылдытћсько мон тол азьын, Валлийской бамалъёс џашетыку). Кылдытћсько тонэ лек кылъёслэсь –Њеч кылъёсы ќз тырме сюлмысьтым. Химической вирен тырме вирсэрТа зарезьдур бурдо куара пќлын. Берыктћз Пётр Захаров.


ТЕД ХьюЗ

ГОРД

Нош буёлэд тынад вал горд.Горд ке ќвќл, соку тќдьы. Но горд вал ваньвалтэсъёсыд тынад.Вир тусъем горд. Со вир вал-а?Сутћсь охра буёл, кулэмъёсты, оло, шунтон понна?Ноку но кулћсьтэм луон гематитэзтынад наследствоосыдлы – выжыысьтыд дуно лысьќмъёслы.

Ку ваньмыз тон сямен луиз,комнатамы но асьмелэн љог гордэктћз. Мурљолъёсыз Зэмлыкосудъёслэн.Ворсам шкатулка туж дуно изъёс понна. Вир кадь ковёр,пеймыт но нап виштыосын орсмем виро.Укно бќзмы – рубин кадь, вир кадь бархат,инмысь кадь вир виян – вќлдэтысен выжозь.Миндэръёсмы, вир виштыос кадесь. Сыџе ик вирњектэмгольык кармин кык диванмес ик валтэсаз.Жугиськыса улћсь улэп клетка выллем ик, келья.Ацтекъёслэн нош алтарьзы – льќль пельдћнед.

Книга љажыосмы гинэ тќдьы пќлы ватћськизы.

Нош укномы сьќрынмакъёс – векчи кисыриесь,пыр адњиськись куос кадесь;шалфей (марлэсь нимзэ тон нуллћськод)фонтан кадь мур яра пушкысь;роза сяськаосыд – сюлэм вир бервылъёс –кыџе ке катастрофазы вирсэръёслэн, эзелёесь.

Кузь юбкаед горд бархатлэсь – вир тусъем вееред,нап бордоед;ымдуръёсыд – мускыт мур льќлянъёс.


Тон яратћд гордэз.Мон куэным сое шќдылыса улћ, дуръёсыныз музэнкуасьмем но кесяськем яраослэн. Луэ вал йќтскемелызо-гордо шораз усьтћськем вирсэрлэн.

Ваньзэ, мае тон суредад, суредаськод вал тќдьыен;бќрысь – розаосын куяськылћд, суредамдэ керетылћд,суред вылад мыкырскыса, розаостэ виятылћд,розаосын бќрдћд, йылтэм-пумтэм розаосын,куд-ог дыръя соос вискы уськытыса лыз бурдодэ.

Лызэз тыныд котьку но њеч мынэ валЛызэз тыныд сётэ вал бурдъёссэ.Чагыр буртчинъёсыз лыз Сан-Францисколэнненег секытодэ ненег вешаллязыњырдыт њыгыртэтсы пќлын.Лызэз вал њеч луло – убир ќй вал,со вал туж сак кылдысинэд тынад.

Нош со гуад, гордэн тырмытэмаз,тон пегњылћд чылкытатэм лыо тќдьыезлэсь.

Но со изэд, кудзэ ыштћд, со лыз вал, лыз. Берыктћз Пётр Захаров.


ХХ даурысь театр но театр шудонъёс сярысь вераськыку, нокызьы но палэнтћ уд ортчы дано немец драматурглэсь Бертольт Брехтлэсь нимзэ. Та писатель пыриз ке но коммунистъёслэн партиязы, герњаз ке но улонзэ социализмен, Џукпал Германиын выль шудбуро улонэз лэсьтонэн, антифашизмен – ваньмыз та нокызьы ќз сайя солэсь талантэзлэсь љужанзэ, аспќртэмлыко выль театр кылдытонзэ, кудзэ берло «Брехтлэн театрез» шуыса нимазы. Берлин но Гамбург, Москва но Нью-Йорк, Париж но Варшава, Прага но Лондон, Милан но Токио – котькытын улэп дыръяз ик шуныт пумиталлязы Бертольт Брехтэз. Солэн гожъямъёсыз пќлын тужгес но тодмо луизы кыкез – «Мамаша Кураж но солэн нылпиосыз» но «Галилейлэн улэмез».

Вордскиз Бертольт Брехт 1898-тћ арын тулыспал толэзьлэн 10-тћ нуналаз Бавариысь Аугсбург карын. Анай-атаез бадњым гинэ узырлык люканы быгатћзы, 1914-тћ арын атаез бумага лэсьтонъя бадњым фабрикалэн кивалтћсез луиз. Озьы вань луонлыкъёс кылдћзы, нылпиоссы но со ваньбурез-узырлыкез азинтыны, йылэтыны мед быгатозы шуыса. Но бадњымез пизылы – Бертольтлы – таџе улон кутсконысеныз ик ќз кельшы. Берлогес, тодаз вайыса, со тазьы кылбураз:

Монэ анае-атае будэтћзы-дышетћзы,котырам ляльчиос мед бергалозы шуыса,нош мон соосын мед косъяськом, пе. Озьы ке но,куке мон будћ но учки котырак,ќз кельшы мыным котырысьтым узыр калык,ќз кельшы косъяськыны но ляльчиосты возьыны,мон кошки соос пќлысь но султћ куанеръёс радэ.Литература ласянь быгатонлыкез Бертольт

Брехтлэн пинал дыръяз ик усьтћськиз, дас куать арес дыръяз ик џем печатласькылћзы ни кылбуръёсыз но эссеосыз. 1918-тћ арын (студент-эмчи вакытаз) со гожтћз «Бырем солдат сярысь дауркыл», кытын суредаз Вильгельм вакытысь империализмо Германилэсь лек ымнырзэ. Берло, 15 ар ортчыса, Гитлерлэн кивалтыны кутскем гыжкалъёсыз та кылбур понна Бертольт Брехтэз кунмуртлыктэк (гражданствотэк) кельтћзы, тодмо поэтлы-драматурглы бадњым сюрес вылэ потоно луиз – музъем шарез котыртымон сюресэ. Но таиз сярысь ќжытак берлогес.

БЕРТОЛьТ БРЕХТ НО «ГАЛИЛЕйЛЭН УЛЭМЕЗ»

Дасяз В.Л. Шибанов

1918-тћ арысен Бертольт Брехт быдэсак выже драматургия удысэ. Пичи карысьтыз мынэ бадњым Мюнхенэ, собере Берлинэ. «Барабанъёс уйшорын» нимо пьесаез сцена вылын ортчем бере драматурглы Германиысь тужгес но дано коньдон кузьымез, Клейст нимо премиез сёто. Со вал 1922-тћ арын, авторезлы бен – 24 арес гинэ. Таџе вормон егит гожъяськисез туж бурдъяз, солэн нимыз тодмолэсь но тодмо луыны кутскиз. Германилэн шоркараз сюрыса, Бертольт Брехт улон шоры но выль сяменгес учкыны ќдъя. Карл Марксэз лыдњыны кутске, выль гожтэм пьесаосаз кужмоя њигояськем мерлыко кусыпъёсты шараян. Писательлэн данэз љог будэ, соин валче ик сое узатон но кужмоя, угось Б. Брехт коммунист луиз. 1932-тћ арын Совето Союзэ вуылэ. Нош куке вуоно араз тулыспаллэн 27-тћ нуналаз бадњым тылпу рейхстагез басьтэ – соку Бертольт Брехт Германиысь љегатскытэк кошке. Прагаез, Венаез, Цюрихез но Парижез ортчыса, Дание дугдэ. Татын њырдыт антифашист Бертольт Брехт трос тырше, фашизмлэн тылљуэз вордскем шаерзэ медаз љокаты шуыса. Нош куке гитлеровецъёс Дания шоры ожтћрлыкъёссэс мертало но та шаерез киултыны кутско, Брехт Швецие кошке, ар улыса – Финляндие, собере, Совето Союзэз транссибирь чугун сюрес вамен выжыса, Владивостокозь вуэ, отысен – Америкае. Со вакытысь Америка Брехтлы туж ик уг кельшы, татын эмиграциысь эшъёссэ ке но пумита, Голливуд котырын ке но берга. Кыкетћ дунне ожгар йылпумъяськем бере, Америкаын коммунистъёслы пумит ожтулкым пуромемен валче, Брехтлы нош ик Европае берытсконо луэ, нош 1948-тћ арын сћзьыл Берлинэ вуэ, социализмо люкетаз. Нош ик театр уж борды кутске, нырысетћ ужъёсыз пќлын – «Мамаша Кураж но солэн нылпиосыз» пьеса, таиз зэмос триумф кылдытэ. Бертольт Брехтлэн данлыкез арысь аре осконтэм љог будэ, љоген драматург быдэс дуннелы тодмо луэ. 1951-тћ арын Брехт ГДР-лэн нацикуспо коньдонэныз пусъемын, 1953-тћ арын ПЕН-огазеяськонлэн азьмуртэз луэ, эшшо ар ортчыса, ГДР-ысь лулчеберетъя академилэн вице-президентэз.

1955-тћ арысен Брехтлэн тазалыкез зол лябњыны кутске. Огпол «Галилейлэн улэмез» пьесаезлэсь

Германия


репетицизэ но уретоно луэ. 1956-тћ арын эмъяны луонтэм висён – миокардлэн инфарктэз – сюлэмзэ жугиськемысь дугдытэ. Ватэмын Бертольт Брехт Доротеенфридхоф шайвылын, солэсь кыдёкын ик ќвќл быдњым философъёслэн Гегельлэн но Фихтелэн шайгуоссы.

Мар бордын бен Брехтлэн театрезлэн аспќртэмлыкъёсыз? Трос но трос визь-нодо валэктонъёсты палэнэ кельтылыса, та юанлы аслаз Брехтлэн ик кылъёсыныз валэктон сётом: «Азьвыл театрын драматург сцена вылын бќрдћсь актёр пыр учкисьёсты бќрњытэ, нош серекъясь актёр пыр – серекъятэ вал. Мон бен тыршисько озьы радъяны театр шудонэз, кытын учкись артистлэн бќрдэмезлэсь серекъяны мед кутскоз, нош серекъямезлэсь – бќрдыны. Мукет сямен вераса, кылдыны кулэ «палэнтћськон» амал (эффект отчуждения), куке актёр аслэсьтыз рользэ палэнысен судъяса учкыны ќдъя».

Али кылзыны дэмласьком «Галилейлэн улонэз» спектаклья дасям радиоверанмес. Кызьы тодмо, Галилей – Италиысь дано тодосчи, улћз 16–17-тћ дауръёсы, техника удысын трос выльзэ усьтћз. Солэн телескопез котыр дуннеез но инбамез 32-поллы бадњыматыса возьматћз, солы луыса Галилей капчиен валэктћз Коперниклэсь шонер вылэмзэ, дуннелэсь гелиоцентрической сќзнэтъёсъя радъяськемзэ. Инквизиция кышкатэмен, Галилей азьвыл усьтэмъёссэ янгышен ялћз но озьы аслэсьтыз улонзэ утиз. Та тодмо сюжетэз уже кутыса, Бертольт Брехт ноку вужмисьтэм пьеса лэсьтћз. Отын љутэм ужпумъёс туннэ нуналмылы, Удмурт шаерысь югдуръёслы но паймымон кадь умой тупало. Бен, сыџе ик луыны кулэ, дыр, зэмос лулчеберет.

«ГАЛИЛЕйЛЭН УЛЭМЕЗ»

спектаклья радиоверан

М а д ё с ч и. Галилей, солы 46 арес котыр, соин артэ Андреа, дас одћг аресъем пияш. Тодосчилы со туж трос юанъёс сётъя ке но, шќдћське ни, Андреа азьланьын Галилейлэн одћгез тужгес но визьмо дышетскисез луоз шуыса.

Г а л и л е й. Оскисько, мон улыку, базаръёсысь калык но астрономия сярысь вераськыны кутскоз. Чорыген вуз карись нылкышноос лэзёзы пиналъёссэс школае – астрономилы но математикалы дышетскыны. Ваньмыз малпало вал, музъем уг выры шуыса, нош инмысь кизилиос но планетаос кристалл амалэн инбам борды юнматылэмын, соин ик уллань уг усё. Табере выль астрономия музъемлы но вырњыны, берганы

луонлык сётћз. Иське, Музъем шар Шунды котыртћ бергаса мынэ, соин џош ик чорыген вуз карисьёс, тќроос, кардиналъёс, Римысь ачиз папа но – ваньмыз-ваньмыз. Инсьќр ыштћз одћг луись шорсюлэмзэ, со понна кылдћзы трос-трос мукет шорсюлэмъёс. Табере космосысь котькудћз точка дуннелэн шорыз луыны быгатэ. Угось дунне трослы паськытгес но узыргес вылэм, асьмелэн азьвыл чакланъёсмы сярысь. Тон шуиськод, Андреа, шунды џукна отын луэ, нош љытазе – мукет азьын. Нош мае тон адњиськод? Номыре но уд адњиськы. «Синмын адњыны» но «зэмос адњыны» – со одћг маке ќвќл.

М а д ё с ч и. Галилей, Андреаез пукон вылэ пуктэ но пуконзэ бергатэмъя валэктэ, кызьы дунне интыеныз воштћське, ачиз чик воштћськытэк. Угось берга пукон – дунне уг. Нош пукон вылын пукисьлы адњиське, котырысь дунне берга шуыса. Вераськонзы пумозяз уг вуы – пыре куратор, университетын ужась.

К у р а т о р. Мон лыктоно луи тћляд куронды пумысен, кудћзъя уждундэс быдэс


1000 скуди карыны косћськоды. Жаляса верано, мон университет азьын сыџе ужпумез љутыны уг быгатћськы. Асьтэос умой тодћськоды, математикъёс университетлы нокыџе но коньдон барыш уг ваё. Но эн малпалэ, элькунмы та тодос-удысэз уг дунъя шуыса. Эшшо кызьы дунъя! Озьы ке но философия трослы кулэгес но инмартодон-богословие трослы пайдаёгес, математика сярысь.

Г а л и л е й. Но мон уг быгатћськы сыџе пичи 500 скуди уждунэн улыны.

К у р а т о р. Господин Галилей, тћ арняяз кык лекция гинэ ортчытћськоды, быдэн кык час. Тћляд нимды туж тодмо, соин ик люкалэ сыџе дышетскисьёсты, кудъёсыз тћледлы асьсэос коньдон тырысалзы.

Г а л и л е й. Сударь, сыџе дышетскисьёсы мынам трос. Мон дышетћсько соосты, дышетћсько, дырме быдтћсько – нош ку-о мыным аслым дышетсконо? Мынам удыстодосэ ай туж выль на, отын тросгес юанъёсыз-гипотезаосыз, шонер валэктонъёсыз сярысь. Кызьы-о мон азьлане мыном, вань дырме со уксёё ослопъёслы быдтћ ке – ялан валэктыса, кызьы кык валлин (параллельной) гожъёс кытын ке но кыдёкын артэ вуозы шуыса.

К у р а т о р. Зэм, куд-ог кивалтћсьёс математика понна оло тросгес но тыро. Но эн вунэтэ, татын гинэ эскеронъёс понна быдэсак эрик усьтэмын.

Падуяын, кылсярысь, университетэ гожтћськыны ми протестантъёсты но лэзиськом. Кремонини господинэз ми ќм сётэ инквизицилы – солэн валэктонъёсыз инмар-дышетонлы пумит луо шуыса тодыса вылысь но. Голландиын но верало, Венеция элькунамы инквизицилэсь кышканэз ќвќл, пе. Тћ, господин Галилей, астроном. Џапак татын уго черклэн дышетэмезлы пумит луись валэктонъёс али џемгес пумиськыло.

Г а л и л е й. Озьы ке но Джорджано Бруно тодосчиез тћ сётћды Римлы – Коперниклэсь дышетэмзэ вќлдэмез понна.

К у р а т о р. Коперник понна ќвќл. Со ќй вал Венецилэн кунмуртэз, ужинтыез но (должностез) валантэм вал. Соин ик сутэм адями сярысь вераськыны – юнме уж. Со сяна, эрик сётэмын ке но, татын но уггес яра сокем шара поттылыны со нимъёсты, кудъёссэ черк каргаз ини. Татын но.

Г а л и л е й. Иське, тћляд эрикты туж кескич маке. Палэнын инквизиция шузияське шуыса, тћ татчы умой дышетћсьёсты, тодосчиосты люкаськоды. Нош собере туж ќжыт уждун тыриськоды, инквизицилэсь утиськоды шуыса.

К у р а т о р. Роза веньёстэк уг луы, нош тќро – монахъёстэк.

Г а л и л е й. Нош кытын эриктылэн пайдаез, ужан понна эрико дыр уд сётћське бере?

К у р а т о р. Коньдонэн дунъяське со гинэ, мар ачиз вае коньдон-барыш. Тћлед кулэ ке коньдон, утчалэ мукет удыс. Али тћледлы тыро џапак сомында, кќня тыремзы потэ басьяськисьёслэн. Шуом, господин Коломбо Флоренциын философиез лыдње, князьлы со араз ќжытсэ 10 000 скуди барыш сётэ. Тћляд выль усьтэм катъёсты, господин Галилей, бадњым куашетон љутћзы, тћледлы чабо Парижын но Прагаын. Но со чабисьёс университетмылы уг тыро сомында, кќня тћ асьтэос университет понна сылћськоды. Тћ асьтэлы мыдлань удыс бырйиллямды, господин Галилей.

Г а л и л е й. Валасько: эрико вуз карон, эрико эскеронъёс: нош собере – эрико эскерисьёсты эрико вузан.

К у р а т о р. Паймисько, луэ шат тазьы лекъяськыны, куке элькунмы љужа но сяськая! Учке ай, мар мынэ дунне вылын котырак! Отын сюлоос кузёясько! Отын одћгзэ гинэ тодоно – мар гожтћз быдњым Аристотель. Татын бен тћ асьтэос эскерыны быгатћськоды. Кыџе бадњым шумпотон но шудбур со! Вылаз ик, татын ваньмыз гажало тћледыз. Вералэ ай меџак: луэ ук тћляд татын ужамды?

Г а л и л е й. Бен, луэ.К у р а т о р. Нош коньдон кулэяськонъёсты

ласянь ке... лэсьтэлэ вал нош ик маке но умойзэ. Кылсярысь, пропорциосты возьматћсь циркульды выллемзэ, кудћз юрттысал математикаез тодћсьтэмъёслы капчиен лыдъяны-тодыны, шуом, тани мае: пушка ядроослэсь секталазэс яке


капиталысь секыт шедьтоно процентъёссэ. Яке музъем интыослэсь бадњыматэм но пичиёмытэм планзэс.

Г а л и л е й. Нош ик шудон маке!К у р а т о р. Тћ шуиськоды шудоно сое, мар

паймытћз ваньзэ быдњым господаосты, мар зэмос коньдон вайиз? Мон кылћ, ачиз Стефано Гритти генерал но инструментты юрттэмъя «квадрат кореньёсты» лыдъяны быгатэ ни!

Г а л и л е й. Зэмзэ но, паймымон! Тодћськоды-а, тћ монэ малпаськыны косћды. Озьы ик мед луоз, мон љоген тћледлы выль шудон возьмато.

К у р а т о р. Зэмзэ но-а! Кыџе умой луысалыз! Тћ, зэмзэ но, господин Галилей, быдњым адями. Быдњым, но ялан йыркуро.

Г а л и л е й. Бен, йыркуро. Тырелэ вал сыџе йќскадь уждун, мед мон аслым ачим гинэ йыркуръяськысал. Нош тћ лэсьтћськоды озьы, мон ялан тћледлы мед йыркуръяськом шуыса. Њеч луэ!

/…/М а д ё с ч и. Венеция гаваньысь бадњым

арсенал, отчы трос калык люкаськемын. Галилей вылћ кузёослы выль лэсьтэтсэ – телескопез кузьма.

Г а л и л е й. Быдњым превосходительство! Вылћ Синьория! Университетын ужаме сяна, мон ялан тыршисько лэсьтыны выльзэ, кудћз Венеция элькунлэсь данзэ мед љутоз шуыса. Тани со – учкон гумы, телескоп. Улонысьтым берло 17 арзэ сћзи мон тае вуттонлы. Лэсьтэмын та телескоп, наукалэсь но христианстволэсь ваньзэ куронъёссэ лыдэ басьтыса. (Кичабонъёс.)

К у р а т о р. Быдњым превосходительство! Вылћ Синьория! Мон но итћськыны быгатћсько – та прибор туж пайдаё маке. (Чабо.) Кылсярысь, война дыръя табере асьмеос тушмонэз кык часлы азьлогес адњыны быгатомы, соос сярысь. Озьыен, асьмеос азьпалаз ик тодом ни, ожмаськоно соосын яке љоггес пегњоно. (Зол кичабонъёс.)

Г а л и л е й (шыпыт). Ой, уг быгатћськы та комедиез учкыны. Но, мукет ласянь, та узырчиос уг тодо на: телескопен трос мукет ужъёсты лэсьтыны луэ. Туннэ уйин мон со пыр бадњыматэм Толэзез учки.

К у а р а. Мае бен адњиды отысь?Г а л и л е й. Толэзь ачиз уг пишты вылэм.

Толэзь вылысь дорамы лыктэ палэнысь югыт гинэ... Бен, астрономилы трос даур џоже огинтыяз лёгаськоно луиз, угось таџе телескопъёс ќй вал. Табере ваньмыз воштћськоз…

М а д ё с ч и. Ачиз Людовико њечкыла Галилеез выль вормонэныз. Со вера, таџе мае ке со Голландиын но адњылћз ни, пе. Но отын футлярез вож буёлъем вылэм, Галилейлэн ке – горд. Соин ик Людовико йылпумъяса пусйиз, вож футляр но та арберилы умой тупа вылэм шуыса.

1610-тћ ар, 10-тћ толшор. Галилей телескоп

пыр эскере инбамез, тодосчи ас синмыныз адње, Коперниклэн дышетэмез шонер вылэм шуыса.

Г а л и л е й. Паймоно кадь: зэмос гурезьёс! Пиштћсь кизили вылын – гурезьёс! Иське, толэзь вылын но вань нёжалъёс, выръёс, нюлэсъёс но зарезьёс. Нош кытысь солэн югытэз? Коть оске, ,коть эн – Музъем шар бордысь! Паймымон…

(Шок-шок пыре куратор.)К у р а т о р. Мыным тћледын огнады вераськыны

кулэ!Г а л и л е й. Господин Приули, эн кепыралэ,

дышетскисе Сагредо азьын тћ ваньзэ вераны быгатћськоды.

К у р а т о р. Мон кышкасько, туж кышкасько. Нош со марымдэс, гумыдэс, али ик сэрпалтыса куштэ. Ќвќл солэн нокыџе но пайдаез!

Г а л и л е й. Кызьы ќвќл?К у р а т о р. Со выль усьтосты, кудћзлы

шуиськоды 17 ар сћзиды, али Италиын котькуд сэрегын вузаське, кќня ке скуди сяна уг сылы. Лэсьтэмын Голландиын. Џапак али гаваньын љокто 500 (!) сыџе телескопъёсты.

Г а л и л е й. Зэмзэ но шат?К у р а т о р. Сударь, мон уг валаськы сыџе

каньыл буйгамдэс?Г а л и л е й. Нош тћ тодћськоды-а, кќня выльзэ

усьтыны луиз ни, та телескопен инбамез-инсьќрез учкыса?!

К у р а т о р. Кулэез но ќвќл, тодэме но уг поты.

Г а л и л е й. Вуз карон удыслы, оло, та телескоп трос пайда уз вайы, нош тодћськоды-а, макем трос выльзэ со сётоз философилы!

К у р а т о р: Господин Галилей – математик, кыџе пайда сётоз со философилы!

Г а л и л е й. Кылзэ бен, кораблен ветлћсьёслы мон выль карта дэмланы быгатћсько, кудћз миллион скудиосты шыръялоз. Со карта – инбамлэн туж шонер часэз кадь пќрмоз.

К у р а т о р. Тырмоз! Мон тћледлы умой уж лэсьтћ, нош тћ монэ быдэс Венеция азьын серекъян сульдэрлы пќрмытћды. Бен, серекъялэ, 500 скуди манетъёсты тћляд кисыяды ни, нош мыным ваньмыз-ваньмыз чыртыозям акыльтћз. (Лек кошке.)

Г а л и л е й. Тынад юамед потэ кадь, Согредо, тодћсько-а вал мон Голландиын лэсьтћськись телескопъёс сярысь. Меџак уг тодћськы, но кылылћ. Но мынам приборе кык поллы умойгес но кужмогес ук, голландецъёслэн сярысь. Мон туж ик ќй алда Синьориез. Вылаз ик, кызьы мон улом, ужалом, нылылэсь сюанзэ ортчытом, куке уждунэ чидантэм пичи. Вина бекчеосты валэн нуллћсьлы трослы ятыргес тыро. Нош университетын кык час лекцие понна ньыль керттэт эстћськон пу гинэ басьтыны луэ. Бен, али мон соослэсь 500 скуди курыны быгатћ, но пунэмамъёсме тырон понна со уг тырмы на. Мыным вить ар ужаны луонлык мед кылдысал – соку возьматысал ваньзэ, мар


кулэ! /.../ Тћни учкы, Согредо, инсьќрысь бус кадь кыстћськись сюрес – Њазег Сюрес. Тодћськод-а, марлэсь пќрмемын со бус? Бен, кизилиослэсь, трос-трос кизилиослэсь. Одћг Орион кизили сузьетын гинэ соос 500-лэсь ятыр, вырњылытэк пишто. Озьыен, юнме сутћзы со адямиез, Джордано Бруноез, кудћз зэмлыкез азьпалтыса вераз.

М а д ё с ч и. Кќня ке улыса, Галилей нылыныз но дышетскисьёсыныз џош Флоренцие выже. Отын Галилейлы њечгес коньдон тыро. Кќт тырон сярысь сюлмаськонъёс быро кадь. Но... Выль эскеронъёс ласянь эрик отын трослы пичигес, инквизиция христиан черклэсь догмаоссэ юн уте. Кызьы тодмо, Галилеез Инмарлы пумит выль малпанъёсыз понна Риме, Ватиканэ нуо, инквизицилэн киулаз сёто. Галилей уг пумитъяськы, со оске, Римысь папалы но, монахъёслы но (телескопсэ кутытыса) зэмлыкез капчиен валэктоз шуыса. Но озьы уг пќрмы. Куке из гырке пытсам Галилейлы возьмато адямиез курадњытон арбериосты, соиз уг чида но ваньмыз азьын ялоно луэ, азьвыл дышетэмез быдэсак мыдлань вал шуыса. Музъем уг берга Шунды котыртћ – Шунды ик Музъем котыртћ ветлэ. Тодосчилэн ваньмыз сямен дышетскисьёсыз секыт курадњо та пумысен, дышетћсьсылэсь куштћсько. Берло дас ар улонзэ Галилей Флоренцилы матын улэ, инквизицилэн сак эскеремез улсын. Монахъёс валало, Галилеез пушласянь быдэсак уд вошты ни шуыса, соин ик луонлык кылдыто, соиз вуж малпанъёссэ гожъяса мед кельтоз. Но палэнэ медаз сюры! Азьвыл дано, нош табере гажантэм дышетћсеныз люкиськыны лыктэ Андреа. Спектакльлэн кутсконаз солы 11 арес гинэ вал, табере со ачиз тодосчи ни, Голландие кошкыны потэмын. (Монах азьын соос юромо кезьыт верасько.)

Г а л и л е й. Мон кылћ, Андреа, тон гидравлика удысын тыршиськод.

А н д р е а. Амстердамысь Фабрициус юаны косћз, кыџе-мар ни мылкыдды?

Г а л и л е й. Умой. Мон сярысь татын трос сюлмасько. Монахъёс эскерем улсын мыным ужаны но лэземын... Иське, палэнын но мон сярысь юаллясько?

А н д р е а. Палэнын черк туж шумпотэ, азьвыл дышетэмдылэсь куштћськиды (окыниды) шуыса.

Г а л и л е й. Озьы, иське. Мар кылћське Декарт сярысь? Со, азьло сямен ик, Парижын-а?

А н д р е а. Тћледын учыр бере, со аслэсьтыз тылси сярысь трактатсэ љќк пушказ ватћз.

Г а л и л е й (кескич куараен). Вирджиния, нылы, учкы ай, мар ни отын њазегъёсын, учкы!

М а д ё с ч и. Вирджиния потэ, ас сьќраз монахез алдаса-кыскыса: лыктэм куно чик но кышкыт ќвќл, пе. Нош отын ческыт маке возьма, пе. (Њазег куараос.)

А н д р е а. Мыным дыртоно, џуказе вазь ик кошкисько.

Г а л и л е й (мукет куараен). Уг тодћськы, малы тон лыктћд, Андреа, но берло дыре мон туж эскериськыса улћсько. Нош ик гожъяса пуки. «Дискорси», тодскод на-а?

А н д р е а. Џапак сое?! Механика но арбериослэн усемзы сярысь?! Татын?

Г а л и л е й. Мынам кивалтћсьёсы валало, Галилеез сьќлыкъёсызлэсь одћг нуналскын уд мозмыты шуыса. Соин ик «сьќлыкъёсме» гожъяса поттыны лэзё, собере котькуд кагазме пыдло вато.

А н д р е а. Нош тодћськоды-а, макем витё гожъямъёстэс Амстердамын, Лондонын, Прагаын! Соос бен – монахъёс киулын.

Г а л и л е й. Соку шќдћсько, макем шумпотоз Амстердамысь Фабрициус, ивортћ ке: аслам гожъямъёсысьтым мон лушкем (аслэсьтым ачим лушкем!) кочыртэмъёс-копиос лэсьтћсько но соосты ватыса возисько.

А н д р е а. Тћляд вань копиды! Кытын со?!Г а л и л е й. Шузи мурт кадь луысал мон,

гожъямъёсме али палэнэ лыдњыны сётысал ке. Но ќй сёты ке, озьы ик шузи кадь адњисько. Со отын, глобусын ватэмын.

А н д р е а. Зэмзэ но. (Лыдње, бумага куара.) «Мон тыршисько выль тодослыко удыс усьтыны, кудћз выль сямен эскероз вуж тодмо мае ке – воштћськонэз, движениез. Эскеронъёс пыр мон усьтћ сыџе тодметъёсты, кудъёссэ тодыны туж пайдаё луысал».

Г а л и л е й. Ваты сое пыдлогес. Голландие нуид ке, кунгож вылын чеброс луы. Марысь мар ке, тон сое мон киысь ќвќл – оригиналэз возись монахъёс киысь коньдонэн басьтћд.

А н д р е а. Нош ми малпаськом вал, тћ быдэсак «соос» пала выжиды шуыса. Мон, дыр, ваньмызлэсь золгес каргалляй тћледыз.

Г а л и л е й. Озьы ик луыны кулэ вал, дыр. Мон тћледыз зэмлыклы дышетћ, нош собере ачим ик зэмлыклы пумит кариськи.

А н д р е а. Тћ зэмлыкез утиды! Озьы! Иське, сю аръёслы азьпала адњыны быгатћды. (Пумыз.)


Верамы ке, ХХ даурлэн пумыз Умберто Эколэн нимыз улсын ортчиз шуыса, ум алдаське, дыр. Ита-лиысь та тодосчи но писатель быгатћз ас вакытэз-лэсь малпаськон манерзэ сокем мур но аспќртэм-лыко возьматыны – солэсь книгаоссэ шуак трос но трос кылъёсы берыкъяны ќдъязы, Европаын сяна, Экоез мылысь-кыдысь лыдњо Шундыљужан палан но.

Мар бордын бен солэн аспќртэмлыкез? Нырысь ик, вашкала улонэз эскерись семиотик-тодосчи быгатћз наукалэсь кылзэ тунсыко детектив кылэ берыктыны. Кыкетћез, Умберто Эко выль сямен ма-диз постмодернизм сярысь. Веранэз ќвќл, макем зол тунсыкъясько та дунне валанэн – постмодер-низмен – туала егитъёс. Куинетћез, Умберто Эко-лэн гожъямъёсыз тунсыко луизы интеллектуалъёс понна но, огшоры лыдњиськисьёс понна но. Иське, валамон капчи сюжет пушкын пќлэстћськыса мыно кык-куинь яке солэсь но тросгес мукет сюжетъёс, кудъёссэ котькудћз лыдњись ас быгатэмезъя но ас куронъёсызъя вала. Пќрме «интертекст» шуыса ни-маськись югдур.

Умберто Эко вордћськиз 1932-тћ арын. Студент дырысеныз ик мур тунсыкъяськиз Шордаур (Сред-невековье) культураен, собере тодон-валанъёссэ юнматћз семиотикалэн (пусъёсты но пусъёслэсь пуштроссэс эскерись наукалэн) берло усьтэм сэ-рттон-пертчон амалъёсыныз. Озьы 1986-тћ арын потћз солэн «Гиперреальносте ветлон» книгаез. Со вакытэ ик автор ужа чеберлыко литература удысын но. Кыкез тужгес но тодмо книгаосыз – «Розалэн нимыз» (1980) но «Фуколэн маятникез» (1988) – дунне литературалэн выльвылъёсаз кык паймымон шормуџ кылдытћзы.

Туннэ вераськонмы – «Розалэн нимыз» роман сярысь. Солэн вакчияк пуштросэз таџе (верась-кон мынэ детективен герњаськем сюжет ќр сярысь гинэ): Учырлык ортче Шор Дауръёсы, сюрс куинь сюэтћ аръёсы. Одћг монастырьын адямиос быры-

УМБЕРТО ЭКО НО СОЛЭН «РОЗАЛЭН НИМЫЗ»РОМАНЭЗ

Дасяз В.Л. Шибанов

ны кутско. Йыружез пертчон понна аббат ќте инк-визиторез но солэсь дышетскисьсэ (та кык геройёс тодэ вайыто Шерлок Холмсэз но Ватсонэз. Огез-лэн геройлэн – Адсонлэн – нимыныз ик быдэсыз та книга но гожтэмын кадь). Йыружасез утчан сямъя, лыдњись тодматске Шор Даурысь храмъёслэн пушт-росэнызы, улон йылолъёсынызы. Тужгес но тунсыко ужъёс ортчо библиотека котырын, геройёсмес отчы пырыны уг лэзё ке но. Аслаз малпан гердъёсыз пыр Вильгельм быгатэ со книгакуалэсь пуштроссэ ва-лэктыны (со лабиринт манеръя лэсьтэмын вылэм). Со лабиринтын вань лушкем сэрегез, кытчы пыран сюресэз одћг-кык мурт гинэ тодэ. Романлэн пумаз геройёсмы йыружчиез шедьтыны быгато. Солэн нимыз – Хорхе, юромо тодэ вайытэ Аргентинаысь писателез-авангардистэз Борхесэз. Кутске бадњым тылпу, вашкала библиотека быдэсак љуа, отын ик йыружчи но быре. Кызьы радъяськизы бен кни-гаысь учыръёс? – сое њечгес тододы, радиоверан-мес кылзыса. Но эшшо огпол пусъёмы на: детектив сюжет сьќрысь кылзћсьёс мукет пуштросъёссэ но тодманы, адњыны мед тыршысалзы вылэм.

Жаляса верано луэ, удмурт кылын та роман одћг яркыт тодметсэ ыштэ, кудћз итальян оригиналын туж кулэ маке. Умберто Эко тырше текстсэ сыџе кылын но синтаксисэн гожтыны, кыџе вал со 14-тћ даурысь Италиын (со даурысь удмурт кылмес но лексикамес асьмеос уже кутыны ум быгатћське на угось). Оригиналын пќрме интертекст, трос пќртэм текстъёсты пќлэстыса кутон, одћг вераськон манер пыртћ мукет вераськон манерез шќдытон. Вала-монгес верано ке, тазьы: ХIХ даурысь Холмс но Ватсон выжытэмын Шордауръёсы, йыружез перт-чемзыя геройёс вуо сыџе йыринчукинлыко филосо-фие, кудзэ шќдыны быгатэ ХХ даурлэн пумысьтыз туала адями гинэ. Озьы дауръёс сурасько-пќлэс-тћсько.

Италия


Тунсыко юан: малы та роман «Розалэн нимыз» шуыса нимаське? Мае со возьматэ? Угось котькуд чеберлыко текстлэн нимтулаз ик трос маке ивортэ-мын луылэ ни. Тћни кызьы со сярысь гожтэ ачиз ав-тор Умберто Эко: «Таџе ним мынам йырам шќдтэк шорысь лыктћз. Угось культураосын роза сяськалэн пуштросэз сокем паськыт луиз ни, солэн табере нокыџе но пуштросэз ќвќл. Постмодернизм вакы-тысь романлэн нимыз лыдњисьёсты юромо алданы кулэ. Озьы умойгес. Нырысь мон лыдњетме мал-пасько вал «Йыружъёсы выем аббатство» ниманы, но валай, соку лыдњисьёс детектив интригазэ гинэ

«РОЗАЛЭН НИМЫЗ»

романъя радиоверан

утчалозы, валтћсь малпанъёссэ адњытэк-шќдытэк. Книгалэн нимыз лыдњисьёсты сураны кулэ».

Романын нимысьтыз инты басьтэ зэмос лаби-ринт, кытћ йыромыса поръяло геройёс. Но Умберто Эко кылдытэ на мукет лабиринт, малпаськон лаби-ринт, кытћ туж быгатыса нуэ лыдњисьёссэ, сыџе тунсыко арбериосты возьматэ – отысь потыны но-кыџе луонлыкъёс но уг кылдо кадь.

тћ – Вильгельм, Баскавиллысь. Мон иворто тћляд вуэмды сярысь аббатлы». – «Тау, келарь выны, – шуиз дышетћсе. – Вождэс ќд вае, дыр, ми сэ-рен утчаськондэс куспетћ кариды уго. Но тћ шонер мынћськоды, пегњем ужпиды џапак сопала ворттћз, кыдёке уз кошкы, угось гурезь бамалысен уллань со уз тэтчы». – «Сылэ ай, кытысен тћ пумиськи-ды соин?» Та юан монэ но паймытћз, угось сюрес выламы нокыџе но ужпи ќз шедьылы. Дышетћсе бен ќз ваты: «Малы-о, ми но сое ќм пумиталэ. Но али со пумысен дырмес ум быдтэ. Тћляд Ториды џапак сопалан, кудлань мон возьматћ. Келарь ука-та но паймиз, мынонзэ ик вунэтћз: «Нош кытысь тћ солэсь нимзэ тодћды?» Дышетћсе ќз валэкты. Но ватсаз на ужпилэсь эшшо кќня ке тодметъёссэ – келарь ак но бак но шуыны ќз тоды. Киыныз шон-тыса, со уллань бызиз, ужпи сьќры.

Шуркынмон толэзьлэн пумыз. Яркыт џукна. Уйин ќжытак лымыяз, ог куинь чиньы зќкта. Ми дышетћ-сеным џош тубиськом гурезь вылэ, шунды пумитэ. Тани син азямы усьтћськиз аббатство. Монэ сокем ик ќз паймытэ, дыр, из борддоръёслэн зќкталазы (сыџе зќкесь соос быдэсак христиан дуннеын), пай-мытћз туж бадњым Шор-храм. Со тямыс сэрего, но кыдёкысен ньыль сэрегъем кадь адњиське. Улысен учкыку, сыџе синпќет кылдэ, та изкар адями киын ќвќл лэсьтэмын кадь, угось лэсьтћськон тћрлык но, борддорлэн буёлэз но выллань љутскемзыя уг во-штћсько – ваньмыз ик инкуазьлэн радъям малпа-нэзлы укша.

Аббатство доры вуыкумы, капка азе трос калык люкаськемын вал. Валамы: ми сэрен ќвќл, кыџе ке но мукет муген. Но лыктон дырмы азьпалаз ик ивортэмын вал бере, ми доры тодмаса одћг адя-ми кожиз. Со келарь вылэм. «Уг пќяськиськы ке,


Мон паймеменым, мар шуыны ќй тоды. Ва-лай одћгзэ гинэ: монастыре вуэмезлэсь азьло ик дышетћселэн возьматэмез потћз ни, кыџе адями лыктэ та шаере. Ќжыт могњыса, мон юай: «Валэк-тэ, кытысь тћ ваньзэ тае тодћды?» – «Адсон, эше. Ини быдэс сюресмес мон дышетћсько тонэ, кызьы пытьыосъя-пусъёсъя инкуазез дышетоно, угось пытьыос – со дуннелэн бадњым книгаез. Вождэ эн вай, мыным возьыт али мадьыны со сярысь, мае тон ачид адњид яке адњыны кулэ вал. Сюрес вожын выль лымы вылэ вал пытьыос кылизы, коже-мын соос паллян пала. Мынон манерезъя, шонер возиськемезъя, куак борды кылем сьќд быж-йыр-сиосъя мон валай, кыџе ужпи со». – «Нош кытысь тодћды: йырыз пичи, пельёсыз лэчытэсь, синъё-сыз бадњымесь?» – «Таиз сярысь мон уг тодскы. Но котькин оске, соослэн умой ужпизылэн котьку но йырыз пичи, пельёсыз йылсоесь, нош синъёсыз бадњымесь шуыса». – «Соку кызьы тодћды нимзэ – Тори?» – «Мед ватсалоз тыныд Святой Дух ќжы-так визь-нод – кызьы мукет сямен нималод на таџе вылтусъем валъёсты?! Быдњым Буридан но, Па-рижын выль ужоскет басьтэмез бере, валэзлы та-лэсь умойгес ним ќз шедьты!» Тћни сыџе вал мы-нам дышетћсе, кудћныз џош вуимы та аббатствое. Вильгельм такем умой инкуазь пусъёсты гинэ ќвќл – культураысь мукет пусъёсты но умой лыдње вал. Малпаськыса-малпаськыса мон валай, макем ог-шоры вылэм дышетћселэн паймытћсь веранэз.

Инмарлы, быдњым Иисус Христослы вќсясь-кеммы бере ми монастырьлэн тќроеныз, аббатэн пумиським. Кема котыръяса вераськем бере, шай-танлэсь кескич йыружан амалъёссэ каргам бере аббат меџак мадиз, мар муген ќтиз милемды ас дораз, кыџе йыружез ми сэрттыны-пертчыны кулэ. Алигес быриз, пе, егит монах Адельм, шедьтћзы сое гурезь выжыысь вазь џукна. Уйбыт соку зол тќласькем, но вылћысь храмлэн одћгез но укноез усьтэмын ќй вал, пе. Угось укно усьтћськылысал ке, янак выжые зор кот пыџасал. Монах Адельм туж кибашлы суреда вал, солэн кильтрес чебер мини-атюраосыз – аббатстволэн данъяськонэз. Огъя ке-нешыса вуизы одћг малпанэ, Адельм ассэ ачиз ќз быдты шуыса. Ас азяз сылћсь ужпумез валам бере дышетћсе юаз: «Озьыен, быгатћсько-а мон аб-батстволэн котькыџе сэрегаз пырыны но котькинлы юанъёс сётъяны?» – «Озьы. Мон вань улћсьёслы, монахъёслы туннэ ик иворто, вань юанъёстылы пыр-поч мед валэктозы шуыса». – «Соку мон али ик уж борды кутскисько. Нырысь ик эскерысал библи-отекадэс, кудћзлэн паймымон данэз быдэс хрис-тиан дуннелы тодмо». Аббат интыысьтыз ик тэтчиз, ымнырыз из кадь луиз. «Мон шуи, котькытчы пы-рамды луэ; озьы ке но Шор-храмлэн вылћ этажаз – библиотекае – уг яра!» – «Нош малы?» – «Мон ко-жасько вал, со сярысь тћ кылылћды но тодћськоды ни шуыса. Милям книгакуаенымы уз џошатскы дун-не вылысь одћгез но. Багдадысь 36 библиотека но огазеяськыса уз џошатскы таин. Татысь книгакуа-лэн вань аслаз лушкем куронъёсыз, кудћзъя љажы радъёсты 2 мурт гинэ тодэ, огез пересь, мукетыз

– солэн кивоштћсез. Та нырысетћез. Собере, отчы пыриды ке, уг ваты, берен потэмды, оло, уз луы ни. Бен-бен. Со сяна, библиотекаын возисько кќня ке книгаос, кудъёсыз Инмарлэн дышетэмезлы пумит луо, соосты нокин но исаны уг быгаты». – «Ись-ке, татын лушкем книгаос но вань?» – «Ачиз Инмар лэзиз бере, соосты мед кылдытозы шуыса, иське, соос малы ке но кулэ. Но – синъёслэсь палэнэ ва-тэмын». – Аббат пальпотћз. «Но тћ асьтэос малпан сётћды, Адельм библиотекалэн укноысьтыз уськы-тэмын, дыр, шуыса». – «Вильгельм, выны. Кылзы, мар мон верало со пумысен. Тћ быгатћды Тори ужпи сярысь ваньзэ вераны, ассэ огпол но пуми-таллятэк. Озьы адњытэк быгатоды адњыны храмысь сыџе интыосты но, кытчы пыраны лэземын ќвќл». – «Валамон, озьы ик мед луоз. Мынам эшшо юанэ кылиз на. Кытын Убертин?» – «Со татын, возьма тћледыз». Озьы аббат вераз библиотекаысь кни-га сётъясь сярысь, кин милемыз лыдњиськон залэ нуыны кулэ вал но куреммыя куд-ог лыдњетъёсты возьматыны. /…/

Ми дугдћмы Адельмлэн ужан љќк сьќраз. Мае лыдње, маин тунсыкъяське вылэм со быронэз азьын? Ќвќл-а татын сэрттон-пертчонлэн гердэз? Дась усьтэм бамъёсты адњыса, Вильгельм но, мон но куараен паймимы. Псалтырьлэн дураз суреда-мын вал сыџе йќспќртэм дунне, кудћз йырин-чукин, дышымтэ ласянь адњемын. Зэмлык доры сюрес кык пќртэм луэ угось – меџак но мукет сямен, зэмлы-кез йырин-чукин кымаса. Отын пуныос кышкаса лудкечъёслэсь пегњо, ланьёс улляло арысланъёс-ты. Бурдоослэн пыд гижыязы – йыръёс; сьќсьёслэн киоссы адямилэн выллемесь, суйёссы тыбырысь-тызы пото; сюрсо-сюрсо мугоръем драконъёс чыр-тыосынызы сыџе зол њигояськемын – ноку но уд пертчы; китэм ќлексы адямиос, кудъёсызлэн тыбы-рысьтызы будо мукет адями йыръёс; яке вал йыро воргоронъёс…

М а д ё с ч и. Умберто Эколэн романысьтыз таџе интыоссэ лыдњыса, амалтэк шекланыны (сомне-ваться) кутскиськод: азьло автор детективлэн ќраз кыскиз вал, нош кытчы табере нуэ? Кыџе шудонэн шудэ со? Уз кыскы меда со нош ик мукет ќръёсы? Џапак таџе кожылонъёс, интертекстъёс ик кылдыто романлэсь одћгзэ аспќртэмлыксэ.

(Нош ик текст, крезьгур тодмо азьвыл ќре пыр-тэ.)

...Китэм ќлексы адямиос, кудъёсызлэн тыбы-рысьтызы будо мукет адями йыръёс, татын ик кыџе ке йыртэм шќйёс, кудъёсызлэн кќт гогы улазы – бадњым пинё ым; яке тылобурдо бурдъем чорыгъёс но атас быжъем скалъёс; кык убиръёслэн – одћг йырзы, яке одћг убирлэн – кык йырыз, эшшо трос мукет валантэм мугоръёс но шќйёс. Но таин артэ ик возьматэмын чебер инкуазь, музъем ужась крес-тьянъёслэн сюлмаськонъёссы: соос турнало, гыро, кизё. Озьы кылдэ синпќет, ваньмыз та ќвќлтэм убиръёс зэмос инкуазьын, улэп адямиос вќзын уло шуыса. Нош ик пусйисько, Адельм та суредъёсты пќръям вылэм Инмарлэн сћлы верамъёсыз борды.


Суредъёс шоры учкыса, мон амалтэк шара се-рекъяны кутски. Мукет монахъёс нырысь-валысь учкизы Убертин шоры, собере соос но зол-зол го-рыны кутскизы. Ха-ха-ха!

«Буш но шара серекъян – чебер ќвќл со тћ вы-ллем адямиослы». Ми берытскимы: кин со сыџе? Милем валэктћзы: та пересь воргорон – Хорхе. Со ваньмызлэсь пересьгес та монастырьын, ваньмыз-лэсь визьмоез но сћлыез. Озьы ке но со номыре но уг адњы ни – сукыр. /…/

Ми нош ик выллань тубим, табере ини џукпалась тубатэтћ. Киямы – фонарь, сое киынымы азьлань мычыса возиськом. Мон тодам вайи Алинардлэсь лабиринт сярысь мадёссэ но дась вал котькыџе шимес ишанъёсын пумиськыны. Нырысь ик ми биб-лиотекалэн сизьым сэрегъем интыяз сюрим. Оты-сен азьлане но азьлане усьтћсько ќсъёслэн љыныё аркаоссы, љомыт борддоръёс кузя кыстћсько книга љажыосын шкафъёс. Котькудћз вадескы пул шукке-мын, отчы пусъёс но лыдпусъёс лэсьтэмын. Џапак озьы ик, валай мон, кызьы лыдњиськон залысь ка-талогын пусйылэмын. Тузон трос ик ќвќл, выжъёс чылкытэсь – иське, книгаосты курыло, соос сярысь сюлмасько. Огаз борддорын бадњым литераосын пусъемын: Apokalypsis Iesu Christi. Шрифтэз туж вашкала ни, но кызьы ке но вужмымтэ. Аркаез по-тыса, выль сэрего висъетэ сюрим. Татыназ укноез вал. Но пиялалэсь ќвќл бере (гипслэсь), уйин отћ югыт чик но уг пыры. Куинетћ сэрегын огдыре ку-инь ќс кылдћз: огез – кытысь ми пырим, кыкетћез – нош ик сизьым сэрегъем интые нуэ (кытысен сюресмес кутским вал), куинетћез – сыџе сэреге, кытысен азьлань мыныны уг луы ни – берлань бе-рытсконо.

«Шедьтом радзэ, татын номыр но шугез ќвќл кадь. Вить ньыль сэрего комнатаос, котькудаз бы-дэн укно. Соос котырто сизьым сэрего интыез. Ваньмыз валамон, дуно Адсон. Гипслэсь укноос – таиз гинэ кескичгес малпамын. Туж ик секыт ќвќл та лабиринтсы. Ойдо азьлань эскером, кытчы нуо ќсъёс. Татын мон уг йыромы». Но мынам ды-шетћсе пќяськиз. Книгакуа лабиринтэз кылдытћсь трослы кескичгес вылэм, Вильгельм сярысь. Пумен борддор радъёсты валаны шуггес но шуггес луиз. Кудаз ке сэрегын куинь ќс, нош кудаз ке – кык. Огзэ комнатаез мукетызлэсь висъяны нокызьы но уг луы. Куке ми кыкетћзэ пумитамы «In diebus illis» гожтэм пулэз, кожам, нош ик азьвыл интыямы бе-рытским шуыса. Но отысен ќс мукет пала учке вал. Озьыен, огкадь гожтэм пулъёс пќртэм-пќртэм сэ-регъёсын пумиськыны быгато. Сураськонтэм вы-лысь, ми вераськылћм одћг пала гинэ (шуом, бур пала) мыныны, но, кќня ке ортчыса, борддор борды пыкиськылћм – шедьылћм тупике. Тылме вылће љу-тыса, вќзысь комнатае кожи. Шуак мынам пумитам шимес ишан кылдћз. Вылтырыныз бадњым изьвер, мугорыз но ќвќл кадь. Куалектэменым «Дьявол!» гинэ шуыса вуи, љуась тылме уськытћ но ќжыт гинэ ќй сќры. Сьќрласянь монэ Вильгельм кутћз, со но куалектћз, собере фонарез љутћз но куараен се-ректћз: «Зол малпамын! Синучкон ук та!» – «Кызьы

синучкон?» – «Бен, синучкон, кышкасьтэм рыцаре мынам. Алигес гинэ скрипториын тон улэп тушмон вылэ љутскид, нош табере аслад вужередлэсь кур-дад. Кырыж возьматћсь синучкон – бадњыматэ но адямиез ишан выллем сётэ». Матэгес мыныса, мон оски, зэмзэ но озьы вылэм шуыса. «Тыныд оптикая трактатъёсты лыдњыны кулэ, Адсон. Ваньмызлэсь умойгес арабъёс гожтћзы», – шуиз мыным Виль-гельм. «Быдњым Иисусмы! – кеськи мон, – тћни кы-тысь пото вылэм библиотекаысь ишанъёс но соос сярысь веранъёс». Вильгельм шуиз: «Нош кытчы табере асьмеос сюримы? Таџе гожтэм пул вал ини, асьмеос мукет сэреге вуимы. Лыдњы ай кќня ке книгаослэсь нимъёссэс, љажыысь кутыса». – «Но татын кыџе ке нумыр, кый кадь гожъёс гинэ». – «Соос араб сямен». – «Тани берыктэмъёсыз... Аль... аль-Хорезми, «Тавлеи». – Вильгельм шумпотыса: «Та – туж шер пумиськылћсь книга. Астрономияя табулаос. Эшшо!» – «Иса ибн Али «Синлэн адњемез сярысь», Алкинди «Кизилиослэн тылсияськемзы ся-рысь». Мае гинэ уг нимаськы, дышетћсе ваньмыз сярысь маке но йылэтэ, тодаз вае, маде.

Солань-талань котырскыса, нош ик шуш синуч-конъем сэрегамы берытским. Усьтћськиз куинь-ньыль комнатаем анфилада. Шуак ми адњимы, бер-пуметћяз тыл љуа шуыса. «Отын кин ке но вань!» – «Озьы ке, асьмеды со адњиз ни, – шуиз Виль-гельм, но фонарез малы ке но ватћз. – Кин тодэ, оло юромо отчы тыл љуатыса кельтэмын, монахъ-ёсты курдатон понна гинэ. Мон учкыны ветло». – «Ќвќл, мон ветло. Мон егитгес». Озьы возьматэме потћз, кырыж синучконэн учыр бере асме кутэме луэ на шуыса. Дышетћсе соглаш кариськиз. Мон, ческыт сиён лушканы мынћсь монах сямен (тазэ мон дышетскыкум быгатылћ!), борддор кузя шыпыт гинэ љуась тыл пала кыштыртћ. Мае мон адњи? Љќк сьќрын нокин но ќй вал, зэмос яркыт тыл уг но љуа вылэм – кыџе ке гыбдась маке пиштэ. Љќк вылын книга усьтэмын. Мон учки отчы. Суредамын юрњым сульдэр, дас йыръем кый-дракон. Шќдтэк шорысь та пќйшур син азям улэп луиз, куэз чиль чиля, со лобњиз но йыр котыртћм берга. Вылласянь – йыр-ме љутћ но – шорам вќлдэт кымаськыны кутскиз... Котырам трос-трос кыйёс шыкыртћзы... Мон, вы-лды, черекъяй, книга шкафез уськытћськем. Сазь-тћськыкум сыџе шќдон вал, кќня ке даур ортчиз ни шуыса. «Ну, ну, Адсон, ваньмыз умой, ваньмыз ин-тыяз». – «Чеброс, отын шимес изьвер!» – «Нокыџе изьверъёс ќвќл. Тылскеме кыџе ке но кудњытћсь ту-рынъёс тыремын, тон йырсазьдэ ыштћд. Со секыт зынэз мултэс кыскемед, шќдске. Мынам но йырам шуккиз...» Озьы ке но мон ваньзэ мадёно кариськи на, мае адњи. Вильгельм кылзћз но буйгатћз: «Со тусъёс – усьтэм книгаысь суредъёс гинэ. Нош ты-над пеймыт йырсазед – лушкем кышканъёсыд но лушкем куронъёсыд – соосты уката но шимесэн возьматћзы. Џуказе Северинэн верасько, та зын турынъёс сярысь со умой тодэ, ачиз ик будэтэ но люка соосты. Мар бен, Адсон, туннэ тыныд трос гинэ сюриз – синучконысь ишан но, зын турынъёс-лэсь курадњон но...»


Кема гинэ ветлћмы на ми лабиринт пушкытћ, лыктэм тубатмес утчаса. Одћгетћ шимес куара-ос кылћськыны ќдъяллязы, мон нош ик онгроми. Дышетћсе валаз, озьы вентиляция, омыр пельтон, кескич радъямын-лэсьтэмын, дыр, шуыса. Котьма ке но, дырлэсь кыстћськонзэ ми быдэсак сурам. Ум оскиське ни вал, џук њардытозь, ас кожамы кыре потэммы луоз на шуыса. Нош потћмы ке, табере тодћськом ни, мар ми сьќрамы кутыны кулэ, та ла-биринтэ кыкетћзэ лушкем пырон понна. /…/ Куке потонни дорысь кулэмъёслэсь йыркобыоссэс адњи – уд но оске, кыџе бадњым шумпотон ортчиз мынам ёзвиостћм, ваньзы йыркобыос мыным матысь юл-тошъёсы сямен небыт пальыштћзы.

Колоннимы доры вуыку, пумитамы ачиз аббат потћз. Ми куалектћм: шќдћз шат? Но Вильгельм алдаз, йыружасез кутон понна, одћг уж лэсьтћмы, пе. Аббат ивортћз, монастырьын нош ик одћг адя-ми чиптэм-чаптэм ышиз, пе. Со милям огез тодмо-мы вылэм.

М а д ё с ч и. Кык нунал ортчыса, Вильгельм но Адсон лабиринтэз быдэсак суреданы быгатћ-зы, суредзыя адњизы, отын одћг лушкем сэрегез вань шуыса, кытчы одћг ќс но уг пыры. Џапак со ќс интыын ик сылэ кќшкематћсь синучкон. Бырем монахъёслэн лыдзы йылэ, югдурез ватыны уг луы – аббатствое ачиз кардинал лыктэ. Ас юрттћсьё-сыныз џош кардинал кырмыны быгатэ Инмарлы мыдлань оскисьёсты, еретикъёсты, но шќдтэк шо-рысь – одћг егит нылэз. Берлогес со нимтэм чебер нылэз, кудзэ шуак яратыны ќдъялляз Адсон, веги-нэз сямен тылскемын сутозы. Еретикъёсты шимес зол курадњыто но вераны косо, џапак соос ик мо-нахъёсты виылћзы, пе. Соосыз уг чидало, сьќлыкез вылазы басьто. Вильгельмез но Адсонэз (табере ужзы йылпумъяськиз ини шуыса) аббат кошкыны косэ. Геройёслэн одћг уй гинэ аббатствоын улон-зы кыле на, та дыр куспын соос ваньзэ пумозяз сэрттыны-пертчыны кулэ. Уйин, лабиринтэ пырыса, Вильгельм кќшкематћсь синучконэз усьтыны бы-гатэ (џапак отын ик лушкем ќс вылэм), ватскетын синтэм пересь Хорхе возьмаськыса пуке ни вылэм. Кемалась ини дышетћсе шќдэм сое.

(Текст азинске). Хорхе тодмаз: «Тон-а со, Виль-гельм Баскервиллысь? Мон тонэ быдэс љыт возь-масько ни. Тодћсько вал, вуод шуыса». – «Нырысь ик, аббатэз мозмытыны кулэ. Со улэп на, из борд-доръёс борды йыгаське». – «Сое уд мозмыты ни. Уськытэм из ќсъёсты берен љутыны уг луы. Со куре вал, та лушкем висъетэз мон солы мед возьматом шуыса. Мискинь, со озьы ик ќз тоды ни, мае вози мон татын ватыса». Та кык бадњым но визьмо адя-миос куспын кутскиз кылож. Котькудзы паймытыны тыршылћзы, кызьы азьпалаз шќдылћзы ог-огзылэсь котькуд вамышсэс. Угось дунне вылын кузёясь-ко пусъёс, кин быгатэ лыдњыны соосты, со трос-сэ азьпалаз тодэ. Вильгельм шуиз: «Мон тодћсь-ко, со ватос – вашкала грек кылын гожтэм книга. Но со ватыса вуремын мукет киужъёс пушкы. Сое мон берло гинэ валай». – «Озьы. Тани со, Аристо-тельлэн нокинлы тодмотэм ужез. Ватэмын араб но египет текстъёс вискы. Ме, усьты сое, лыдњы. Тон

вормид». Вильгельм шара лыдњыны кутскиз. Зэм-зэ но, Аристотельлэн «Поэтика» книгаезлэн кыкетћ люкетэз – сћземын юморлы но сатиралы. Ќжытак лыдњыса чусомиз. «Малы дугдћд, лыдњы эшшо, эшшо». – «Хорхе, тон монэ шузи кожаськод, шќд-ске, уд адњиськы. Нош мон – чиньыё пќзен, книгае пыџатэм яд нокызьы но уз выж чиньыосам, кызьы выжиз со мукетъёсызлы, та книгаез утчасьёслы. Монэ тон уд виы». Табере мон но валай: Хорхе одћг-зэ но бырем монахъёсты ачиз ќвќл вием. Соосты быдтэм шќдскытэк укыр тунсыкъяськемзы. Аристо-тельлэсь книга бамъёссэ усьто но, чиньыосазы яд пыџа. Озьы соос асьсэды быдтћллям. Эшшо одћг паймонозэ мон тодћ на: библиотекаын трос гинэ кышкыт книгаос, кудъёсыз Инмарлы пумит сћзе-мын; но малы Хорхе тужгес но кышка вылэм коме-дия но сатира сярысь ужлэсь? Хорхе лулњиз: «Тон шуиськод, серекъян сярысь книгаез ватыса, дунне вылысь серекъянэз уд быдты. Но та книга – быдњым Аристотельлэн. Философлэн! Калыкъёслы кузьмад ке, соос озьы лыдњозы Аристотелез – љоген Инмар дышетэмлэн инъетэз быдэсак сќриськоз, серемлы пќрмоз. Серекъян – со кышкыт маке...» Вераськон кема ќз кыстћськы ни. Хорхе валаз, сое вормизы. Соку со фонарьмес кырмиз но фитильзэ кысћз. Пеймытын милемды со из гырке пытсаны медэ вы-лэм, пыраклы. Но пеймытын пытсаськыны кутскись ќсэз ми пыкыса вуим. Соку Хорхе, синтэм мурт, љуась тылмес книга люк вылэ сэрпалтыны быгатћз. Отчы ик лэзиз Аристотельлэсь ужзэ но. Вуж куась-мем книгаос сокем љог гомњизы – милям одћгзэ но утеммы ќз луы ни. Бадњым тылпу љутћз быдэс аббатствоез. Номыр карыны быгатытэк, ми кыре потћм.

«Та вал христианствоысь ваньмызлэсь бадњым библиотека. Антихрист, шќдске, кужмогес, сыџе узырлык љуа бере. Тон но со Антихристлэсь ымныр-зэ адњид». – «Ќй вала, кин сярысь тћ?» – «Хорхе сярысь. Антихрист – со Инмарез адњонтэм карись мурт гинэ уг луы. Антихрист – со Инмарез ортчыт яратћсь мурт но. Адсон, кышканы кулэ солэсь но, кин зэмлык понна дурыстэм нюръяське». – «Ды-шетћсе, но зэмлык – котьма ке но, вань! Тћ быгатћ-ды пќртэмесь пусъёсты лыдњыны, быгатћды Хорхе доры пырыны. Зэмлык ке ќй луысал, кутысалды шат сое?» – «Адсон, мон сое шонер малпан гер-дъёсыным ќй куты, мон сое сураськыса, янгышаса кутћськем. Тћни кызьы». – «Џок, мед сураськыса. Но мае но сое тћ шедьтћды ик ук!» – «Али тон туж умой верад. Мае но сое. Пайдаё зэмлык – со тубат выллем. Тубем бере сое аналтыса куштыны кулэ. Секыт оскыны, дунне вылын зэмлык ќвќл шуыса. Но озьы кылдытэм ачиз ик эрико Инмар». – «Соку мар бордын пќртэмез – коть Инмар, коть радъямтэ йыринчукинлыко дунне», – шуи мон аслым ачим. (Пумъян крезьгур.)


Жан-Люк Моролы сћзисько – Тодћськоды, дыр, кыџе со «поляк» кыл? – валэктонэз куспын

юаз дышетћсь.– Бырем кылъёс пќлысь одћгез, – вераз кин ке. – Англи но француз кылъёс кадь, – ушъяськыса будэтћз на

мукетыз. (Хаксли «Та чебер выль дунне».)

Шудћсь муртъёс:

АЛЛИЛУИЯ. РЕНЕГАТ.ПАТРИК.

Учыръёс асьме нуналъёсы ортчо. Трагедилэн интыез тодмо ќвќл, угось та выллем югдур дуннелэн котькуд сэрегаз кылдыны быгатэ. Котькытын, кытын кыџе ке кыл бырыны шеде, кудћныз џош адямилыклэн номырин воштонтэм дуно люкетэз но пыраклы ышон учыре вуэ.

Драма олокќня этажъем калыккуспо кунокуалэн мурљоллы укшась интыяз ортче. Ачиз кунокуа вормонзэс пусйись солдатъёслы шулдыръяськон инты луэмын. Кунокуалэн котькуд висъетысьтыз, сэрегысьтыз дугдылытэк акыльтымон кырњан кылћське. («Шудо палкышно»-ысь: «Шампанскойын пыласькисько, канканъя мон эктћсько…») сапегъёс дымбырто, тапырто. Экто, шулдыръясько офицеръёс.

Улћын, мурљолын, воксё мукет дунне: пеймыт, мылкыдэз зћбись инты. Бетон борддоръёс вылын суредъёс, маке гожмамъёс адско. Берло нуналъёсы татын нокинэ жалясьтэм, берпум кылзэ љог верась суд ортчылэ, виыны дасямъёсты њардон дыръя кытын ке тапалан ик быдто. Быдэсак инты бетон гулы кельше.

Учкисьёс азьын кышкыт пытсэт. Сцена вылын пеймыт, вылћын пичи укно адске, вќлдэтын мырдэм гинэ югдытћсь, дырын-дырын кысылыса ужась, кузь проводын гольык лампочка шонаське. Азьвыл, умой нуналъёсы, ма вылэм меда татын? шулдыръяськон инты? Дискотека? Куашкатэм тубатъёс интые али огшоры пу пагњаос урдэмын.

Пыр адскись катанчи сьќрын каллен ворекъясь лампочка пиштэ.

Та катанчи азе, сьќраз табурет кыскыса, Ренегат потэ. со капчи мылкыдо, таза мугоро куамын арес котыр синмаськымон пиосмурт. Жаляса верано, ожен йырин кышкыт йыртэмась луэмын. солдат дћсен: Мункачилэн «Кулон юрт» буёл вылысьтыз солдатлэн дћсезлы яке Гойялэн суредъёсысьтыз улэп лулъёсты быдтћсь солдатъёслэн дћськутсылы укша.

Вылћын, кунокуаын, Вормон Нуналэз пусъё, шулдыръясько. Татын но, улћын, одћгаз сэргын, шампанскойёсын азвесь буёло ведра сылэ.

Миклош Хубаи – тодмо венгер писатель, драма но эссе гожъясь, англи но француз кылъёсысь мадьяре берыктћсь. Тунсыко но сабырлыко адями. Вордскемын 1918-тћ аре 3-тћ южтолэзе Надьварад карын (туала Румыниын интыяськемын). Пазмань Петер вылћ дышетсконниез йылпумъяса, пќртэм литературной журналъёсты поттон бордын ужа. 1949–1957-тћ аръёсы дышетћсь луэ. 1955-тћ арысен кык ар Йќскалык театрын (Nemzeti Szinhaz) драматург луыса ужа. 1974-тћ арысен 1988-озь Флоренциын вылћ дышетсконниын венгер литератураез дышетэ. 1989-тћ арысен венгер ПЕН-клублэн тќроез. Драмаосыз џемысь верало улонысь кыџе ке аспќртэмлыко учыръёс сярысь. Чебер, зэмос драмалы тупась кылын гожтэмын луо. Тросаз ужъёсаз адямилык, адями но солэн ас интызэ дунне вылын утчамез сярысь маде. Туала драма гожтон луонлыкъёсты дћсьтыса кутэ. Миклош Хубаилэн драмаосыныз, Венгриын сяна, кунгож сьќрын но пумиськыны луэ.

Миклош Хубаи

БАКОМОНКык ёзэн но интермедиен трагедия

Венгрия


РЕНЕГАТ. Туннэ татын ваньмыз шукыяськись шампанскойын пыласькыны быгатозы… Вормон Нунал ук та, эшъёс! Та син сузёнтэм кунокоркаосын ваньмыз вань, ма кулэ кќё-вќё улонлы. Соин уго генералъёс но майоръёс туж синмасько таџе вить кизилиё интыослы. Быдэс юртэз ик киулто. Асьме вылын (чиньыеныз возьматэ) эктон-берган љыт ортчытъяло, тодысалды ке, кыџе узыресь борддоръёс отын! Барын калыккуспо журналистъёс, пыџал поттон удысэз валась адямиос, дуно мугоро «уй бубылиос» люкаськемын. Капка дорын возьмаськисьёс сыло. Тапалан машинаос но уг дугдыло... (Выльысь чузъяськись кырњанэз нёръяса, Ренегат ведраысь шампанской поттэ, усьтэ.)

«Шампанскойын пыласькисько мон...» (Кырња.) Тодћськоды, дыр, «Шудо палкышно»- ысь кырњанэз. Вылћын шулдыр. (Выж вылэ шампанскойзэ кисьтэ.) Мыным гинэ уг яра юыны. Туннэ уйин но ужасько мон. Лякыт мынам уже, но туж лушкем быдэсъяно. Калыккуспо уже, кылме пинь сьќрам возёно. Я, тырмоз, дыр, та сярысь. Оскисько, асьме куспын кылёз ваньмыз... Ваньмыз вќй вылтћ кадь ортчиз ке, полковник кузьымзэ мыным уз жаля. Али но уг љожтћськиськы, юлтошъёс пќлын мон самой шоголез покчи сержант, мон вылын гинэ тамында жингыртћсез. Ваньмызлы туннэ шќмаськыны яра, мыным гинэ – уг. Кќс возисько мон туннэ, визясько. (Берпал кисыысьтыз пачкес виски њенеликсэ поттэ но бадњым гучыкъёсын юэ. Пуксе но учкисьёслы вазиське.)

Тазьы умойгес ни. Тодћськоды-а, тћледлы туж удалтћз, тћ зэмзэ ик шудоесь. Та катанчи усьтћськытозь, мынэсьтым ваньзэ, ма кулэ тћледлы, кылоды, тододы... Мынам тћледлы пќяськеме уг поты, газетэ гожъясьёс кадь котыръяса, чеберъяса уг улы мон. Мон нокин палан ќвќл, нокинлы дур уг басьтћськы. Мукет сямен вераса, мон котькытчы вуисько: соосыз доры но, таосыз доры но. Кин мон сыџе, юаськоды? Вождэс эн вае, ќм тодматске на. (Султэ. Лодћгаоссэ шуккыса, учкисьёс пала берытске. Кепыратэк валэктэ.) Ренегат мон. Ма со сыџе? Одћгъёсыз шуо: эшсэ пќясь, нош мон соослы валэктћсько: ренегат – со улэп кылён понна нюръяськон. Мон, мон огнам быдэс калыке пќлысь, огнам улэп кылемын, чылкак огнам. Бен, бен, умой валады, калыке, кытысь мон потћ, огшоры вераса, ышиз та дунне вылысь.Џуказе џукна калыккуспо эскерисьёслы татчы но сюрес усьтэмын луоз; no prob-lem! Мынам анай кылыным нокин уг вераськы ни. Fini! Каput! Кулэм кыл. Ачим но уг вераськиськы, Инмар мед утёз. Кылме пинь сьќрам возисько, таџе вакытэ кинлэн потэ четлыке сюремез? Дунне вылысь тужгес но чебер нылмурт монэ анай кылыным ќтьысал ке: «Чаль, пыр дорам, мусо солдат!» – мон кылымтэ амал кариськысал, киыным гинэ шонтысал, ма бќтьыртэ, номырзэ уг валаськы. Ма, мар пќяськонэз, адњиськоды ук, номыре но ќй вунэты мон… Пал кыл но уг поттылы та кылын адямиос пќлын! Юаськоды, али бен кызьы вераськисько тћледын? Таиз мукет учыр. Тћ учкисьёс гинэ, спектакль учкисьёс... Мукет планетаысь вуэмъёс кадь... (Солань-талань лёгаське.) Шуом, Марсысь лыктэмъёс!.. Мукет дыръя пал кыл но уг вера ас

кылыным! Уйвќтам гинэ но. Тодћськоды-а, вќтатэк изьыны дышетски... Озьы тазалыклы но умойгес.

Мынэсьтым выжыосме нокин уг тоды. Оло, отын, кытын ке вылћын, тодо. Отын соос дунъялогес, дыр, мынэсьтым џыжы-выжыосме. (Вожез потыса кадь љог юэ.) Ренегат мон! Вань куронзэс быдэстћсько. Мынам киосы но саптаськемын сьќд ужен. Со калык, со калык ...мынам калыке вал, но скал луиз, нош мон татын. Кин, кин, нош мон умой тодћсько, мае сыџе чебер кылын нимало «калык быдтон»... Ренегат ук мон. Кќняез турттћз ас калыкезлэсь куштћськыны, но тросэзлы ќз удалты. Малпазы: ортчоз, вуноз. (Вылће учке.) Азьланяз чебер улон, шудо семья, мусо нылпи, корка луоз! Собере огшоры гинэ шќдтэк шорысь ымазы пыџал донго но... ! Дурр! Мон чик ушъяськытэк, чеберъяськытэк верасько тћледлы: мыным удалтћз, солдат улонэ мынам џошкыт. Чик уг мактаськиськы тћ азьын.

Вераськомы иезуитъёс сярысь. Уг, уг яра мыным али юыны, туж сазь йыро луыны кулэ. Со зырымесь утыр вуоз. Со сьќлыктэм тэшкыли. (Малы ке вожез потэ, њенеликысьтыз њузе.) Та дунне вылын нокин но иезуитъёс кадь трос уг тоды. Биржа ке шат? Уг, со но уг. Ми та быдэс ёросэз капчиен буйгатыны быгатћм, кунгож сьќрысь зынъяськисьёс кулэ ќз луэ. Трибунал љог кылзэ вераз... но љегатскытэк ужзэ лэсьтћз татын. Туннэ берпуметћ кенешон вал. Туж лушкем вераськон. Виёно шуыса берпуметћ кылзэс ќз на вералэ вал, лыозь котмем пинал баџкоез вайизы. Зырымесь со, дыльдыез вия. Кунгож дорын кызь ньыль час џоже татчы лэземзэс возьмаса сылэм. Аслыз пќртэм пумо кагазъёс люкам: милицилэсь, Вылћ Кенешлэн Тќроезлэсь, Архирейлэсь. Со, пе, виыны дасям кышномуртэн берпуметћ уйзэ џош ортчытыны малпа. «Кыџе кышномурт сярысь вераськиськоды, гажано преподобие?» – юа полковникмы. Со зырымесь поп, кышномуртлэсь нимзэ сяна, ку вордскемзэ но, анаезлэсь-атаезлэсь нимзэ но тодэ вылэм. Соос, иезуитъёс, ваньзэ тодо. Судлэсь берпуметћ кылзэ но азьвыл ик тодэ вал ини. Ма, зэм соиз... Тодыны секыт ќй вал. Поплэн но каргам кышномуртлэн кылзы ноку уз тупа, угось со кышномурт, со шайтан басьтон кышномурт, Инмарлы но мурт кылын уз вазьы, анай кылыныз гинэ вераськыны дась. Суд азьын ымзэ ик ќз усья, солы катъя анай кылыныз вераськыны лэземын, нош судын нокин сое уг вала. Берло тодмо луиз, поплы озьы умойгес, со ачиз њеч тодэ кышномуртлэсь анай кылзэ. Татчы кылзэ волятыны вуэм, вераськыны лыктэм. Поплэн у-те-мез, пе, потэ та кылэз. Кылэз волятыны лыкты ай такеме! Берпуметћ луонлыкез татын! Ха, малы кулэ дышетыны та Инмарен каргам кылэз? Ха-ха-ха! – мылысь-кыдысь горемъяськи соку. (Горе.) Паймымон чебер кыл! Поп мадемъя, та кылэз со узыр черк библиотекаын миссионеръёслэн гожъямъёсысьтызы дышетэм. Соку полковник вќзын абдраса сылћ, кылымтэ кариськи мынам анай кылы сярысь вераське шуыса. Монэ озьы гинэ уд пќя, кылчи-шузи, капчиен уд вала, кин мон сыџе! Мон тонэ вазьгес пќяло! Озьы тћни туннэ уйинлэн шыпытаз одћг калык, куке но мынам калыке, ышоз, быроз, сылмоз та дуннеын. Пc!.. Берпуметћ часъёсыз... џуказе џукна огшоры fini (Юэ.) Капут! Кыл чоньдоз! Шунды љужам


бере вылћын эктћсьёс татчы лашкинтыса вуозы ни, соослы тунсыко ук, кызьы кышномурт мугор пуме ошыкузы… Нош мон татын, катанчи сьќрын, лушкем учко, берпуметћзэ адњо сое пытсэтын. Умой тодћсько на сое, мукетъёссэ но. Кќня вал соос? Сю пала... сюлэсь но трос. Кќня адями пыр потћм со калык чылкытатонъёсын. Кќня кышномурт вал!.. Полковник, монэ ас дораз «вылћегес» ќтьыкуз, шорам синмыныз кыньыртћз вал. Мон но солы кыньыртћ. Oke, mon colonel! Бен, туннэ монэ возьма маскаръяськон: ымме усьятэк кылзо, ма сярысь вераськоз кылчин ымныро, номыр валасьтэм тусо шузи баџко со мумы кышномуртэн. Нош берло мон но со кышномуртлэсь мылкыдзэ буйгато на. (Горе.)

Пыр адскись катанчи сьќрын каллен-каллен югытгес луэ: мырдэм ворекъясь лампочка шќдтэк шорысь, электрокужым золгес луэм сэрен кадь, яркытгес но яркытгес пиштыны кутске. Сцена вылысь арбериос љомыт вужер пыр адско.

Катанчи љутске.

1-Тћ ЁзМурљол выллем пытсэт. сцена вылын одћг

љќк, кык куро пукон, сэргын пу њус, борддоръёсын кыџе ке гожмамъёс адско. Ќс палан, куке но тќдьы излэсь лэсьтэм паськыт тубат интые, огшоры пу пагња пуктэмын.

Аллилуия – чебер, мусо кышномурт. Арлыдызъя куамын арес котыр. Вылаз чибори пужыё паськыт гужем дэрем. Ийеш Дюлалэн ”быгыльскем мугоро кышномурт” кылъёсыз туж тупасалзы та нылмуртлы. одћгаз пуконын купыртћськыса пуке но ас понназ нуны веттан гур нёръя. Валаськом, сюлэм улаз будћсь пиналэзлы со кырња.

АЛЛИЛУИЯ (кырња, ас понназ вераське). Мон тонэ лэйкато... Тани тазьы... Тани тазьы, кызьы али лэйкатћсько. Каллен лэчыраломы џошен. Тыныд кќкыын кадь потоз. (Кырња.) Изь, изь, нуные, изь, зарни комоке. (Серектэ.) Ма юнме џыжаськиськод тон?! Изь, изь... Тћни озьы! Лей, лей, лей, лей… њечыран! Бадњым будыса, кин луод меда тон, пичие? Оло кырњась? (Серем карыса.) О, а, о, о, о, а, а ... Мон тынад кќкыед… Мон ик луо коросэд... Э, шу, куалектћд, оло? Эн, эн кышка номырлэсь! Асьмеос џошен луомы. Коть син, коть пель… њечыран лей, лей! Нылпиез дуннее вайыку кадь вќсь луоз но тћни... Со но чечыен нянь ќвќл! Синмес юн-юн кынёмы но хоп! ортчоз ваньмыз. Кыдёке-кыдёке лобомы! Соку номыр но вќсь уз лу ини... Ваньмыз радъяськоз. Лобомы но лобомы! Пилемъёс пыр, кизилиос пыр. Нош огпол одно ик пумиськом, тодћськод-а кинэн? Отын, кытын ке шурлэн ярдураз, возьмалозы асьмемыз мусо анай-атайёс, песяй-песятайёс... Кыџе шумпотозы асьмелэн вуэммылы. Тонэ киязы кутозы, зангари сяськаослэсь керттэм тугоко сётозы. Лызалэс зангари сяськаос синъёсыдлы туж тупалозы. Огзэ эн вунэты, пал кыл но эн поттылы шќтэм кулонмы сярысь... Отын луозы тынад џужмуртъёсыд но. Ой, нош соос кызьы

быризы! Шып!... Дышетскод серекъяны но куке... Серекты пичияк, серекты ни, ойдо џош серекъялом... (Серекъя, серекъя.) Тани тазьы, тазьы!..

со куспын сьќраз куро пукон кыскыса вуэ Ренегат. Огдыр кылзэ кышномуртлэсь серекъямзэ, собере, гольтырес исаса, со но горыны кутске.

РЕНЕГАТ. Хо, хо, хо!АЛЛИЛУИЯ. Сьќсьёс! (Љќк пум борды кутске.)

Берпуметћ шудо часъёсме улћсько, сое но лушкем учко! Зэм но, кызьы озьы ми дћсьтћськом серекъяны? Милям одћг кылмы понна но йырды кур луэ, нош серекъяськом ке, тћледыз гориськом малпаськоды. (Горе.) Ха, луысал ке ма понна... Ас поннам гинэ серекъяй. (Љќк сьќрысь тэтче.) Шузимем мурт кадь серекъясько. Мукетъёсызлэн йырвизьзы ќз сураськы-а кулонзы азьын? Мон али лыдњи, берпуметћ уйёссэс ортчытылћсьёслэсь та мурљол борддор вылэ џабъямъёссэс. Кыџе ке шузимытћсь сюкасен-а люктады вал соосты? (Котыр учке.) Малы кулэ татчы эшшо одћг пукон? Кинэ вайыны малпаськоды на? Мынам ќвќл ни нокыџе улэп џыжы-выжые! (Киыныз но возьматыса валэктыны выре; малпа, солэсь одћг кылзэ но Ренегат уг вала шуыса.) Шайтан басьтон, потты татысь со пукондэ! Мынам нокинэ ќвќл ни, но-ки-нэ! Атайме но вииды. Анайме но вииды. Вын-сузэрме но вииды ук... (Кык чиньыеныз синъёссэ возьматэ, ас синмыным адњи шуэ кадь.) Ваньзэ мон ас синмыным адњи!

Умойгес учке Ренегат шоры, сое шуак тодма кадь. Пал кыл поттытэк, ог-огзы шоры учко. Огдырлы чус луэ.

АЛЛИЛУИЯ. ...Тон! Тон-а со? Сюлмы шќдэ вал, берпуметћ уелы но кыџе ке шайтан уж малпады шуыса. Кызьы тон дћсьтћськод на?.. Уг, уг оскиськы, ас синмылы уг оскиськы!.. Тон, ќвќл, тон ќвќл со. Тон ќвќл ведь? Нош ик вќтасько, кќня пол ини уйвќтме сапталляд. Со виясь дыльдыед, ымныр кобыед... Монэ куке но кужмысь муз вылэ сэрпалтћд вал... Мар сыџе быльккиськид? Уд валаськы монэ? Шумпот, ма верамме уд валаськы шуыса! Мыным но озьы каньылгес…

РЕНЕГАТ (њыгыртыны выре Аллилуияез).АЛЛИЛУИЯ (ас бордысьтыз донгыса). Иське,

вераськом тыныд тодмо кылын! (Синмаз сялње.)РЕНЕГАТ (пунэмзэ уг берыкты, тыбырыныз

берытске, ымнырзэ џушылэ). No problem! No problem!

АЛЛИЛУИЯ. Тазьы гинэ угось пунэмзэ берыктыны быгатћсько тыныд... (Пуксе, купырскыса кќтсэ кутэ.) Мусо комоке, сяськае, кесяськисько шуыса, эн потты вождэ. Тон но кылћськод, тодћсько? Милям секытэн кышномурт пиналэзлы чебересь кылъёс гинэ шыпыртоз вал нуныезлы, кырњалоз вал. Пичи комоклэн та дуннее потыны, сяськаяськыны, пучыаськыны мылкыдыз мед луоз. «Ой, кызьы-о татчы вуи?» – шуоз собере. Одћг учыр сярысь кылэме вань, одћг пичи нуны вордскыкуз кесяськымтэ, кырњаны кутскем. Анаез пушкын укмыс толэзь улыса, вань кырњанъёсты дышем, оло, тылобурдоос кадь чирдыны но быгатэ вылэм ини... Кылэмед вал-а ни сыџеез сярысь? Монэ анае туж пќяз, ваньзэ чеберзэ гинэ мыным сћзиз,


нош улонэ кыџе пќрмиз? Дас аресэ но ќз тырмы вал на, дорамы кышкыт ымныро солдатъёс вуизы. Тћни солы кельшись изьверъёс... (Ренегат пала возьматэ.) Мискинь анае сузэре понна пырак тылэ пыриз ук, озьы быриз, пыраклы кошкиз... Мон тонэ уг пќя, чебер кылъёс уг вера. Али токма џыжаськиськод, мед кырњалом шуыса. Уг, зарни комоке, уг кырња. Сое нокыџе пинал уг вала, «уг» шуэмез. Лулы тырмемын ке но кырњанъёсын, уз луэ ни чебер гуръёс. Тон но уд луы. Мукет пинал но уз луы ни. Мон но уг луы ни та дунне вылын. Осконтэм ваньмыз… (Ым пушказ нёръя.) «Кошкиськомы кыдёке тапалась ...»

РЕНЕГАТ (берен вуэ, кияз Библия но пичи огшоры кирос).

АЛЛИЛУИЯ. Малы Иисус Христосэз вайиськод мыным? Возьытэд тырме-а сое кияд кутыны? (Тэтчыса султэ, солдатлэсь кироссэ таланы выре.) Гижы улысьтыд куасьмем адями вирез миськид-а ини?! (Пиосмуртлэн кияз куртчиське.)

РЕНЕГАТ (ас бордысьтыз кужмысь донге, кышномурт муз вылэ усе).

АЛЛИЛУИЯ. Малы нош љќк вылэ сюло уд понћськы? Тћ юрттэмен валамы, милемлы сое кулэ яратыны, солы вќсяськыны!

РЕНЕГАТ (Библиез но киросэз љќк вылэ понэ).

АЛЛИЛУИЯ (муз вылын пыдесъяськыса, кирос шоры учке). Иисус Христос, луоз-а тонэн китћд њечъяськыны? Њечбур!.. Уг луы-а кидэ сётэмед? Э, шу, кирос борды џогамын-а тон? Тод тон, дунне берыктћсь, мынам кулонэ но тынадэзлэсь каньылгес уз луы. (Солдатлы.) Мыным Вќсь Гожтосэд но, киросэд но кулэ ќвќл!

РЕНЕГАТ (возьматэ, со номырзэ но уг вала шуыса).

АЛЛИЛУИЯ. Татын зэмзэ но огпалмыны капчи! Котьма вера, нокин монэ уг вала ни та дуннеын. Адями но, Инмар но. Тазьы эшшо но уродгес, пытсалэ вал огнаме. Пытсэтын монэн «йыгаськыса» кенешизы. Мынам кылыным корт гумыос вераськизы. (Љќк вылэ гижыеныз йыга.) Ма верасько, валаськод-а? (Љоггес йыганы кутске.)

РЕНЕГАТ (љќклэн мукет палаз зэмос барабанэн шудћсь кадь йыга, озьы вазе).

одћг-кык минут озьы урмыса йыгасько, куддыр огдыре кыкназы ик љќк вылэ шуккыло. Кыџе дуэт? Ма сярысь верасько? Урамысь труба куара кылћське.

Ренегат йырзэ љутэ но йыггетэмысь дугдэ, пагња вылэ тубе, ќс сьќры ыше. Аллилуия но султэ, шыпытак ас понназ малпаськыса лёгаське, нунызэ утьыса, киоссэ кќт вылаз понэ.

АЛЛИЛУИЯ. Котьма ке но, тылобурдоос та дунне вылын ваньмызлэсь чебересь. Сяськаос, кизилиос но тылобурдоос. Соос понна та дунне вылэ вордскыны кулэ. Дышето тыныд сяська нимъёсты. Сяськаослэн нимъёссы но чебересь. Гырлысяська, киначача, унябей – зэм ук, кыџе чебересь нимъёссы? Соосты тодманы монэ анае дышетћз. Со котькуд сяськалэсь нимзэ тодэ вал. Кылчингижы, купанча, лызйырсяська, италмас, кыйсинтурын, зангари, ашальчи... Бусћрсяська... зэм, со бусћр буёло, нош вутурын сяська – тќдьы.

Пеймыт нюлэскын синзэ усьтэ со. (Кырњаса кадь вера.) «Тќдьы вутурын сяська пеймыт нюлэс вужерын кадь...»… Анае мадиз вал, соку та кырњан воксё выль вылэм на. Одћг чиган пи анайлы укно улаз скрипкаен шудыса кырњам... Эмъяны быгатћсь сяськаос но вань... (Муз вылэ выдэ.) Эктытћсь-кырњатћсь сяськаос но вань. Вань на ваньзэ вунэтыны юрттћсьёсыз но...

Кышномурт вераськыку, ќсэтћ пиосмурт пыре, солы кызь ареслэсь трос уд сёты. Великсэ пыртэ. Дћсезъя поплы кельше. Дэремезлэн сќзулыз кусказ думемын, штани кукъёсыз вылће бырттылэмын. Керпотћсь выросъёсыз. Трос ке но вераське, ассэ кияз воземез, котькуд кылызлы чакласькемез шќдћське. (сыџе югдурын будэмын угось.) Нылмуртлэсь кылъёссэ кылыса, соку ик аслыз гожъяны кутске.

сьќраз Ренегат но вуэ. Кыл поттылытэк кыл-зо мыкырскыса пукись, ас понназ маке нукыртћсь кышномуртэз, нош Аллилуия вуэмзэс уг ик шќды. Ренегат йыр дураз чиньыеныз бергатэ, со ас понназ бќтьыртћсь кышномуртлэн берпуметћ визьмыз но быремын ни, пќй. Поп кизьнонзэ мырдэм возе. Солы огдырлы удалтэ ик.

АЛЛИЛУИЯ. Асьмеос џуказе, шунды љужаку, сяськаё возь вылтћ мыномы-ветломы... Ческыт зынъёсы выёмы, сяськаослы синмаськомы.

Патрик аслыз маке гожтэ. АЛЛИЛУИЯ. ...Котьку Шундыљужан пала мыномы-

а? Кинэн? Кинэн пумиськомы, малпаськод? Бен, џужанаеныд! Со уго вазь џукна ик турын-куар бичаны пота вал. Пыд азяд сяськаос люкалоз. Нош тон соос вылтћ мынод-ветлод... (Нош ик ас понназ лушкем серекъя.)

ПАТРИК. «Мынћськод-ветлћськод»... (Гожтэ.)АЛЛИЛУИЯ (аслаз анай кылыныз вазизы

шуыса валатскытэк, веранзэ азьланьтэ). Чебер кылъёс. Мынћськод-ветлћськод – улћськод, улћськод, улћськод!

ПАТРИК (нырџушетсэ утчан куспаз зол кизьнэ).

АЛЛИЛУИЯ (ас дуннеяз усемен, берлань учкытэк вазе). Таза лу!

ПАТРИК. Laudetur Jesus Christus! АЛЛИЛУИЯ (берытске, шоразы учкыса, лад-

лад вера но киыныз возьматыса валэктэ). Мы-ным нокыџе баџко ку-лэ ќвќл! Соин мон кун кылын лабыртыны уг малпаськы, нош латин кылэз, жаляса верано, уг тодћськы, кенешыны соин уз пќрмы, ог-огмес ум валалэ. Инмар медаз курла монэ, та поплы ќс шоры возьматћсько шуыса. (Киыныз возьматэ.) Пот!

ПАТРИК. «Ќс шоры возьматыны» – тае XVIII даурын но тћ кылын верало вал. Гольтыресгес синонимез но вань: «Азьыдлэсь берыд чебер!». Вералод на-а эшшо синонимъёссэ?

АЛЛИЛУИЯ. «Пыддэ но эн лёга тапала!»... Таиз но синоним-а?

ПАТРИК. Бен. Тау! (Гожтэ но эшшо огпол кизьнэ.) Вождэс эн вае! Уйин кунгож дорын кема сылћ. Кынмай кќня ке яке кынтћськи-а шуоно? Кызьы шуо?


АЛЛИЛУИЯ. Озьы но, тазьы но! (Вожез потыса.)ПАТРИК. Кыџе узыр та кыл, кыџе но

аспќртэмлыкъёсыз ќвќл! (Маке гожтэ, кышномурт вазьыса уг вуы, нош юалляськыны кутске.) Пардон! Ма шуиськоды, куке тазьы карисько? (Кизьнэм кариське.) «Таза лу!» эн шуы али. Ма пичи дыръяд вераськод вал?

АЛЛИЛУИЯ. «Апчи!», таин тырмоз ини! ПАТРИК. Вера, ма мон карисько, куке (кизьнэм

каре но нырулзэ џушылэмъяське)... Ну? Вуж кыллюкамъёсын гожтэмын «ныры вия»... Озьы-а со?

АЛЛИЛУИЯ (серекъя). «Кизьнћ» но шуиськом. (Серекъя.) Сыџе дыръя чакласькыны кулэ, вќзысьтыд адямиез медад зырыма шуыса.

ПАТРИК. Кызьы, кызьы шуид? «Кизьнћ!» (Аллилуия исаса кадь нырулзэ џушылэмъяське.) «З’» щелевой переднеязычной звонкой носовой сонорной куара вќзын ... Малпасько вал: тћляд сыџе куаратэчетъёсты вань. Эшшо огпол вера на!

АЛЛИЛУИЯ. Кизьнћ!ПАТРИК. Сыџе тунсыко куара шуккытћсь кыл!

Кытысь шедьтћды? Кытысь вуиз? Вќзысь калыкъёслэн та порма куаратэчетъёссы ќвќл ни. Полякъёслэн вань на. Улэ, улоз на Польша! Кулэ ик вылэм мыным татчы вуыны, юнме ќй кынтћськы. (Кизьнэ. Таяз учыре зэмзэ ик кизьнэ.)

РЕНЕГАТ (аракы дэмла но мурт кылын кадь дугдылыса шуэ солы). Та-за лу!

АЛЛИЛУИЯ. Кыл дышетомы-а табере? Школа усьтон гинэ уг тырмы на? Татын кудњемдылэсь азьвыл, кыкнады ик син азьысьтым ыше, шайтан ваемъёс! (Соослы тыбырыныз пуксе.)

ПАТРИК (шќдћське, библиотекаын дышетэм кылзэ али улонын кутэ шуыса). Кыџе џем тћ «шайтан» кылэз вераськонады пыртћськоды? Христиан осконлэсь љог вќлмемзэ возьматэ со. XVIII даурын миссионеръёс гожъямъя, Инмарез тћ тодћськоды вал, нош шайтанэз – уд.

АЛЛИЛУИЯ. Шайтанэз!ПАТРИК. Бен, бен, озьы «шайтанэз». Бадњым тау!АЛЛИЛУИЯ. Со тынад миссионеръёсыд тузћ

ужаллям: табере шайтанэз но тодћськом ини.ПАТРИК. Шайтанты? Йырдэ кур эн кар: «шайтанэз»?

(Кќнялы ке шып кариське, собере азьланьтэ.) Бен, бен, вождэ эн вай, та кылэз мон њеч уг тодћськы на.

АЛЛИЛУИЯ (солань-талань ветлэ, шуак шораз учке). Ярам ай, быдэсак ќд на вунэты. Тодћсько, кќня анай-атайтэм пиналэз янычар школаосы келязы, асьсэ калыксылы пумит луыны дышетћзы. Малпасько вал, соос ваньзы солдат луизы шуыса. Янычар баџко но кулэ вылэм, иське: ошыны дасям адямиосты, анай музъемзэс яратћсьёсты, сьќлыкъёслэсь ќпкельыса куштћськыны юрттэ, вылды. Со школаосысь туж трос нылпи лушкем пегњиз. Тон малы ќд пегњы? Тон эрекчась, пќяськись ренегат? Кылћськод-а?

РЕНЕГАТ (кепыратэк, шып пуке, тунсыкъясь-кем каре, малы ренегат кылэз поттыло. Њенеликсэ љутэ, юэ. Кылэз тодымтэ мурт кадь вера). Ренегат! Чин-чин!

ПАТРИК. Янгыш вераськоды, гажано нылмурт! Мон ренегат ќвќл! Мон тћ пќлысь ќвќл. Жаляса верано,

ќвќл. Святой миссионер атай XVIII дауре та палъёстћ ветлћз, кылрадъян но кыллюкам гожтћз, Библиез но тћледлы берыктћз. Табере мон пытьыостћз ветлћсько. Черк библиотекаын дышетћ мон та чебер кылдэс, туж сюлмам пыџаз со.

АЛЛИЛУИЯ. Тыршемды юнме вылэм, гажано попе. Та музъем вылын вќзад улћсь эшъёсыд љог но чылкыт ужазы, џуказе уз луы ни нокин, кинэн вераськыны быгатысалыд та синмаськымон кылын.

ПАТРИК. Соин уго сыџе дыртћ. Ойдо вераськом! Ойдо вераськом, кенешом! (Могаса, киыныз возьматыса вера.) Кинэн вань дыръя вераськоно, одно вераськоно.

АЛЛИЛУИЯ. Вераськиськом ук.ПАТРИК. Мон тынэсьтыд туж кулэ луись ужъёс

сярысь юаллясько... Укыр ќжыт дырмы.АЛЛИЛУИЯ. Ха, ха... кинлы вералод?ПАТРИК (дэремезлэн пыдэстэм кисыысьтыз

будильник поттэ, мазэ ке позыръя, жингыртонзэ пуктэ).Џукна вить часлы? Яралоз-а?

АЛЛИЛУИЯ (синъёссэ воштыны выре ке но, час шорысь адње, кќня ини дыр). Сомында ни-а дыр?..

ПАТРИК (чассэ љќк вылэ кымин понэ). Мынам тынэсьтыд туж трос юалляськеме потэ.

АЛЛИЛУИЯ. Ма сыџе кулэзэ потэ на тодэмды? Кинлы ке ми пќлысь ќз удалты-а кулон эзелезлэсь нюлэскы яке пыдло каре пегњыны? Тодысал ке но, ќй верасал кытынзэс!

ПАТРИК. Жаляса верано, тон сяна, нокин улэп ќвќл ни...

АЛЛИЛУИЯ (Ренегат шоры учкыса, синазькыль куараен). Эшшо одћг бадњым зарни медаль возьма тонэ! (Чабе.)

РЕНЕГАТ (чабемлы тау каре).ПАТРИК. ... Нокин, нокин но ќвќл ни.АЛЛИЛУИЯ (љожоме, берпуметћ осконэз

ышиз, шќдћське). Зэм-а, нокин но ќвќл ини? Нокин но ќвќл ини шуиськод?

шыпыт сыло.ПАТРИК. Индиысь одћг калык сярысь куке но

лыдњи вал. Пытьыоссэс кельтонтэм вылысь, котьку шур вуостћ гинэ ветлћллям. Пуныосын но соосты утчаллям. Кызь ар талэсь азьвыл соос вить кузя вал. Тћни со быдэс калык. Берло дышиллям кылтэм-пельтэмъёс кадь вераськыны но... Вить адями шуръёстћ ветлэ. Ог-огзылы киынызы, чиньыосынызы возьматыса верасько. Вот тыныд сыџе калык! (Шып сылэ.) Бадњым калык. (Бќрдон калэ вуэ, небыт сюлэмзэ шарая.)

АЛЛИЛУИЯ. Али но уло на-а?ПАТРИК. Соос понна вќсяськисько. Соос

берпуметћосыз калыксылэсь зэмлыксэ тодћсьёс. Инмарлы тау, туннэ уйин мон но пумиськисько берпуметћеныз калыклэсь зэмлыксэ тодћсен. Утисе-кылчинэ, бакель кар монэ, Аллилуия, калыклэсь зэмлыксэ тодћсь мурт!

АЛЛИЛУИЯ. Тау соиз понна, тон монэ калгись, юмшась кышно уд нимаськы. Дас аресысеным калгись но луыны быгатысал, дыр. Эн курадње мон понна, ќпкельыны уг малпаськы. Эшшо огпол верасько на: мыным кулэ ќвќл баџко!


ПАТРИК. Ма, мон со понна татчы вайыны асме ќй косы.

АЛЛИЛУИЯ. Чыртыям гозы думемзы азьын берпуметћ кылме юаны но буйгатыны монэ ќд лыкты шат?

ПАТРИК (шыпыртыса гинэ, Ренегат кылымтэ вылысь). Епископ соослы гинэ озьы гожтћз... Пс!

АЛЛИЛУИЯ. Эн кышка, вера. Со изьвер одћг кылзэ но уг вала.

ПАТРИК. Сюлэмдэ буйгатыны лыктэм муге, Ин-мар йырзэ кур медаз кар, pretextus гинэ. «Рretextus» тћ сямен кызьы шуо сое?

АЛЛИЛУИЯ. «Пќян». Тае мон пытсэтын тодћ.ПАТРИК (гожтэ). Та кылын XVIII даурысь

кыллюкамъёсын ќй пумиськылы. АЛЛИЛУИЯ. Та кирос но-а син пќян?ПАТРИК. Умойгес луоз – рretextus – шуыны. Инмар,

вождэ эн потты со понна.АЛЛИЛУИЯ. Иське, кыџе тќл вуттћз татчы?ПАТРИК. «Кыџе тќл вуттћз.» (Гожтэ.) Кыџе тќл?

Кыџе тќл? Теология но ќвќл! Чылкак философия! АЛЛИЛУИЯ (номырзэ валатэк, йырзэ сэзъя).ПАТРИК. Бен, бен, валай! Зэм но, туж трос

латин кыл. Йырдэ кур эн кар! Бырем кылъёсты мон яратћсько. Латин, вашкала грек, этруск, арами но мукет... Тынэсьтыд кылдэ но яратћсько, быроз веть со но. Тћни сыџе «тќл» татчы вуттћз. Соин асьмелы кќня ке шудэмъяськоно, пќяськоно, пыдесъяськы мон азьын, ќпкельыны, пе, малпаськод. (Ренегат пала синзэ кырыжтэ.) Солы возьматоно... Пыдесъяськы!

АЛЛИЛУИЯ. Пыдесъяськоно? Эшшо маке? Уг, уг пыдесъяськы!

ПАТРИК. Пыдесъяськы! (Шыпыртыса.) Пыдесъяськы!

АЛЛИЛУИЯ. Берпуметћ уйме огнам потэ ортчытэме. Огнам потэ кылеме! (Туж керњег выре, лулыз тыре.) Мон џужатайлэсь но џужанайлэсь, песятайлэсь но песянайлэсь дышетћ та кылэз, соослы ик берен нуо?

ПАТРИК. Мон татчы пырыку, тон чылкак огнад вал, нош кинэн ке лушкем вераськид.

АЛЛИЛУИЯ (пќяськыса). Вераськи? Кинэн меда?ПАТРИК. Сыџе чебер кылъёс вералляд... Кинэн

вераськид? Яке вќсяськиськод вал-а?АЛЛИЛУИЯ (серектэ). Тодћд! Инмарен вераськи,

ачиз Инмар монэ бакель кариз. (Кќтсэ кык киыныз кутэ.)

ПАТРИК (пичи мурт кадь выре). Иське, мыным кулэ тон азьын пыдесъяськыны. (Пыдесъяськыны малпаса, муз вылэ лэзьке.)

АЛЛИЛУИЯ (музысь љутыса). Эн, кулэ ќвќл! ...Со солдат малпалоз, тон мыным синмаськемдэ вераськод шуыса... Сёт вал мыным тамактэ!

ПАТРИК. Тамак?.. Мынам ќвќл... Мон уг но кыскиськы, уг но юиськы. Асме юн киям возисько.

АЛЛИЛУИЯ. Яратонэн бен кыџе ужъёсыд? Кышномуртъёсыд вань-а?

ПАТРИК (керпотыса). Ми сьќлыктэм улонлы кылмес сётћськом.

АЛЛИЛУИЯ. Ноку ќд на сьќлыка-а?ПАТРИК. Трос гочатон вал улонам – мон чидай,

пырпотћ.

АЛЛИЛУИЯ. Пытсэтэ куное ветлћсьлы дышыны кулэ, татын ми чильым џын понна лулмес но сётыны дасесь. Кулонзэ витись мурт доры лыктћд на ке, тамак но вайыны эн вунэты. Вуоно учыре.

ПАТРИК. Я, я, одно ик. Кылме сётћсько. (Блокнотаз гожтэ «тамак».)

АЛЛИЛУИЯ (серем карыса). Бен, бен – вуоно учырозь. Тамак!

ПАТРИК. Вуоно учыре.АЛЛИЛУИЯ. Уз луы ни со, уз ... вуоноез... (Шып

луэ.) Я, ма тодэмед потэ вал мынэсьтым, кыџе юанъёсыд вань на?

РЕНЕГАТ. «Тамак!» (Аллилуиялы тамак короб лэзе.)

АЛЛИЛУИЯ (сюсьтыл бордысь тамаксэ аратэ. Тамаксэ вожомыса кыске). Адњид-а, со валаз. Дуннелэсь пытсам адямиосын улэ ук...

ПАТРИК. Ма, со туж умой, тћ кылын валаны кутскем ини. Мон уг кыскиськы шуыса но валаз, мыным тамаксэ ќз лэзь ук.

АЛЛИЛУИЯ (солы дэмла). Ме! ... Одћг пол ке но џынды.

ПАТРИК. Эн гочаты монэ... Та кылъёсты гожто ай. «Одћг пол ке но џынды». Кыџе шуд усиз мыным: XVIII даурысь оскон вќлдытћсьёслэсь бичетъёссэс выль кылъёсын будэтћсько. «Џынды»... Туж тузћ кылћське. Џынэз мур кыскыса кызыны кутском яке кызонмы пќсьтоз-а? Зэм ик: џындыны кутском! Кыџе тунсыко џошатон пќрме.

АЛЛИЛУИЯ (тамаксэ дэмла на). Ме, одћг пол гинэ!

ПАТРИК. Уг, уг... Мон «џындыны»-эз кылћськемезъя гинэ яратћсько, фонетиказэ... О, сыџе кылэз быдтыны малпало!

АЛЛИЛУИЯ (џынзэ пельтэ, ганьылак карись-ке). Я, кылзћсько! Табере валай ини, кыџе њеч ужъя вуид татчы, сыџе яратћськод милесьтым Инмарен вќсям, курлам, вунэтэм, гажано ...кылмес.

ПАТРИК. Юалом-а, иське?АЛЛИЛУИЯ. Туж кулэ ке тыныд...ПАТРИК. Туж кулэ. Кќня пумо каронкыл вошъет

вань тћ кылын? Куддыр малпасько, одћг гинэ шуыса. Яке кык-а? Яке куинь? Яке сю? Сомында аспќртэм каронкыл вань тћ кылын! Оло, котькудћз пќртэм вошъет.

АЛЛИЛУИЯ. Ма со сыџе вошъет?ПАТРИК. Дышетћд, дыр, ук?АЛЛИЛУИЯ. Сыџеосты ми ќм дышетэ.ПАТРИК. Школае ќд ветлы-а?АЛЛИЛУИЯ. Милям школаямы анай кылмес

дышетыны ќз лэзе. Урокъёс вискын дас минут шутэтскон дыръя но ог-огенымы анай кылын вераськыны ќз лэзе.

ПАТРИК. Котькуд геноцид озьы кутске.АЛЛИЛУИЯ. Чакласькы, мусо попе! Мурт кылъёсын

эн вераськы, соид валалоз.ПАТРИК. Улэп кылэз быдтыны – ма, со Вифлеемын

нылпи виылон кадь. Иродъёс!АЛЛИЛУИЯ. Сьќськабъёслэсь нимъёссэс эн ик

поттылы! Милям Иродъёсмылэн данлыксы туж ненег маке... Соослэн уг пот выль Нюрнберг суд азьын йыртэмась луэмзы.


РЕНЕГАТ (соосты серем карыса, тодмо кылъёсты вералля). Ирод... геноцид... Нюрнберг...

Аллилуия но поп шуак луо. Огдырлы шып уло. Ренегат шуланы кутске.

АЛЛИЛУИЯ. Куинь мурт пќлысь одћгезлэн одно ик кузь кылыз луэ! Соид асьме сярысь ивортћз ке, тон епископозь уд вуы...

ПАТРИК. Иезуитъёслы одно епископ луыны кулэ ќвќл, куд-огез гинэ епископозь вуэ.

АЛЛИЛУИЯ. Монэн џош тонэ но Инмар доры сэрытгес лэзёзы. Вот озьы но берытскыны быгатоз сьќлыктэм улонэд.

ПАТРИК. Кулћ ке, њеч уж понна куло.АЛЛИЛУИЯ. Нош мон кыџе њеч уж понна югыт

дуннеен люкисько? Уг тодћськы? Курадњыса улћ, соин-а? Оло, монэ курбон каро? Син азям укыр трос адямиез виизы. Ми дорын адямиос сћзьыл куазен кутъёс кадь чоньдыло.

ПАТРИК. Эн вераськы озьы! Кулэм нуналыд адямилыклэн куректон нуналыз луоз. Кин тодэ, оло, Инмар шундыез но пытсалоз. Вот адњод ай!

АЛЛИЛУИЯ. Соос монэ шунды љужамлэсь азьвыл ик ошыны малпало, вылды. (Серекъя.) Монэн йырин-а шундыез џоксалоз? Серекъяса кулод! Инмаред пќлыпумзэ возьматоз, шундыез уз иса.

ПАТРИК. Кызьы кылыд берытске озьы Инмар сярысь вераськыны? (Вань лулзэ сётыса валэктэ.) Вашкала кылбурчилэсь кылъёссэ верало тыныд: «Кулћ ке, Инмар синзэ кынёз»... Чебер кылъёс, озьы ук?

АЛЛИЛУИЯ. Туж чебересь.ПАТРИК. Инмар синзэ кынёз, валаськод-а? Шунды

ќз ке но ышы, Инмар синзэ кынёз. Тон быръем адями. Ачид верад ук, тонэ Инмар бакель карем. Тон азьын мон пыдесъясько.

АЛЛИЛУИЯ. Кќтам нылпи донгыса, бакель кариз со монэ. (Патриклэсь кизэ кутыса, кќт вылаз понэ.) Отын, пушкам. Џыжаське... Соин вераськи. Солы сяська нимъёсты дышетћ. Кырњай но солы.

Огдырлы шып карисько.ПАТРИК (гордэктэ. Кизэ кыскыны выре, нош

кышномурт юнгес љиптэ ас бордаз. Ма карыны тодытэк). Отын маке выре.

АЛЛИЛУИЯ. Купанча сяська... Кыкетћез виыны дасям адями со. Џуказе, шунды љужаку, со но монэн џош лулзэ сётоз... Шонергес туннэ ини, њардон дыръя.

Вырњылытэк шып сыло.РЕНЕГАТ (ваньзэ чакла, матэгес лыктэ).ПАТРИК. Али уг ни џыжаськы.АЛЛИЛУИЯ. Али ик џыжоз... Сю арлы тырмись

кужым вань со пушкын.Огдырлы кыкназы ик чалмыт уло.ПАТРИК. Али, тани!АЛЛИЛУИЯ. Пичи мискине кышкаменыз

буйгатскыны уг вала. Уг тоды на, ма сое возьма. Шќдэ гинэ, котыраз маке умойтэм шуыса... Отын, льќль пеймытын, уг но адњы, уг но кылы. Киыдлэсь шунытсэ гинэ умой шќдэ. Валаз ни, мон туннэ уйин чырым но иземын ќвќл. Шќдћз, маке пќраське татын шуыса. Мон ачим номырлэсь уг ни кышкаськы. Умой, тон али милемын. (Мур лулње.) Кылдэ сётод-а, со понна но вќсяськод шуыса? Сётод веть кылдэ? Нош мон, шунды

љужатозь, верало тыныд, кќня каронкыл вошъет вань ми кылын. Мадё ваньзэ сюзэ. (Патриклэн синмаз ик учке.) Вќсяськод ук?

ПАТРИК (йырыныз сэзъя). Бен. АЛЛИЛУИЯ (поплэсь быльырам синкылиоссэ

синйылтэ). Оло, бќрдонэд ымдурад-а вуиз?ПАТРИК (дэрем саесэныз синкылиоссэ

џушылэ). Ныры вия... (Нуны сярысь.) Нош ик џыжиз…

АЛЛИЛУИЯ. Тодматскемез тонэн потэ.ПАТРИК. Вера солы: поп ќвќл мон, филолог мон...

Нош атаез кытын? Ќз ветлы-а тон доры? (Кепыр вайыса, ассэ тупатэ.) Тћ доры?

АЛЛИЛУИЯ. Ветлћз, ветлћз! (Љожмыт куараен серекъяны кутске.) Серекъясько гинэ мон! Серекъялод но, бќрдод но! Атаез ќвќл солэн!

ПАТРИК. Кызьы бен пинал возьмась кышномуртэз татчы пытсаны луэ?!

АЛЛИЛУИЯ. Пытсакузы нылпи уг возьмаськы на вал.

ПАТРИК. Кќня кайгу пыр потоно луид тон?АЛЛИЛУИЯ. Берло ческытсэ сием потэменым гинэ

туж курадњи.ПАТРИК. Ма сиемед потэ?АЛЛИЛУИЯ. Чия!Нырысь уг ик синйылто Ренегатлэсь туж

сак кылзћськемзэ. солдат валатске, Аллилуия нылпи возьма шуыса. Оло, солэсь? Кышномурт азьысь попез донгыса, со Аллилуия азе султэ. Вырњылытэк ог-огзы шоры учко, пырак ог-огзылэн синъёсазы, ог-огзылы туж матын.

АЛЛИЛУИЯ. Тани нош ик. (Патриклы гинэ верам кадь.) Мед утиськом, сак мед луом шуыса, верамез потэ кадь. Сьќсь убир вуэ... Вордскымтэ лул, турын-куар кадь, шќдэ, њеч-а, урод-а адями матэктэ со вќзы. (Синзэ вошъятэк учке Ренегатлэн синъёсаз.)

ПАТРИК (бадњым куараен). Нылпи возьмась кышномуртэз виыны яра шат?! Черк но уг лэзьы. (Ас палаз берыктэ Ренегатэз но ымныраз ик вера.) Телефон?! (Чиньыеныз возьматэ, жингыртыны малпа.) Те-ле-фон!.. Вордскымтэ лул но адями чотын! (Кинлы вера, оло, пырак Инмарлы вазиське, кожалод.) Вордскымтэ пиналлэн но вань ини лулыз, солэн но улэмез потэ!.. Те-ле-фон!

РЕНЕГАТ (суйысьтыз чассэ возьматэ, учкы, пќй, кыџе бер ини, кыџе телефон на таџе дыръя. Киыныз шонтэ, пуксе).

АЛЛИЛУИЯ. Адњиськод-а? Токма... (Со но пуксе. Ас понназ шыпытак.) Кќшкемыт солдатъёс кќня вордскымтэ нуныослэсь лулъёссэс поттылћзы!

ПАТРИК (уг сётскы). Кызьы бен озьы огшоры выро, нокыџе судтэк? Вань на калыккуспо катъёс.

АЛЛИЛУИЯ. Калыккуспо пќяськон вань! Вифлеемын нылпи виылон порма!

шып луо.АЛЛИЛУИЯ. Шып ай!.. Кылћськод-а?ПАТРИК. Офицеръёс экто. Кылћсько.АЛЛИЛУИЯ. Ќвќл, ќвќл, кылзы ай умойгес! ...Али!..

Нош ик! Кылћськод-а? Кытысь ке тћр кораськем куара кылћське?

ПАТРИК. Бен, паймымон кылћське та кунокуа мурљолын.


Шыпало. Кылзћсько.АЛЛИЛУИЯ. Пичи дыръям тае кылзыны яратћсько

вал. Нюлэс корасьёс писпуосты погыръяны ветло... Нош ми, пичиос, тунаськом вал ини, «Йырвизьтэм пуныоссы ялан уто писпуосты?», ма со шуоды? Сыџе мадиськон вань.

Шыпытэз тћр кораськем куара гинэ сќре.ПАТРИК. Ноку но мадиськонъёсты ќй тодылы.АЛЛИЛУИЯ. «Йырвизьтэм пуныоссы ялан уто

писпуосты?» Ма со? Малпаськы.Шыпыт. Тћр кораськем куара гинэ кылћське.ПАТРИК. Ошон юбо дасяло-а?Чус.АЛЛИЛУИЯ. Тодћд!ПАТРИК. Татчы лыктыкум, умой тодћсько вал, малы

дасяськоно, ма йќндыро татын. Ваньзэ тодћсько вал. Нош али татын но ваньмыз валантэм, йырам уг тэры, осконтэм. Абсурд! Мон кошкисько!

АЛЛИЛУИЯ. Эн! Эн кошкы!ПАТРИК (интыысьтыз вырње). Юрттэт кытысь ке

утчало. Оло, сюрозы на сюлэмо адямиос.АЛЛИЛУИЯ. Уз, уз сюре ни. Та тужгес кужмоез суд,

тужгес вылћысез, таиз бере ќвќл нокыџе апелляция. Нокин юрттыны уз быгаты ни.

ПАТРИК. Соос одћг адями улон сярысь кенешизы. Нош кык муртлэсь лулзэ быдтыны уз дћсьтэ.

АЛЛИЛУИЯ. Судить карисьёс уг тодо, мон пинал возьмасько шуыса.

ПАТРИК. Малы ќд кесяськы быдэс дунне тыр?..АЛЛИЛУИЯ. Кыџе кылын кесяськысал? Монэ утись

адвокат сюлвориз ик, катъя анай кылын но вераськыны луонлыке вань шуыса. Ваньмыз юнме вал, судить карисьёс пельтэм кариськизы.

ПАТРИК. Нош тон кылтэм кариськид, дыр, зэм-а?АЛЛИЛУИЯ. Бен, пал кыл но соослы ќй вера.ПАТРИК (шыпытак). Тон, шузие, шузие...

(Кышномуртлэсь ымнырзэ маялля.) Вуо на мон.АЛЛИЛУИЯ. Озьыен, кошкиськод, кельтћськод

монэ?ПАТРИК. Дуннеез кызьы ке берыктоно, тыныд

кызьы ке но юрттыны кулэ.АЛЛИЛУИЯ. Берен вуид ке, мон тыныд верало

дунне кылдэм сярысь...ПАТРИК. Љогак вуо. (Поп дэремезлэсь сќзулзэ

кусказ думе.)АЛЛИЛУИЯ. Берен лыктыкуд, возь вылэ лысву усёз

ини. Тон пыдкутчандэ куштыса лёгаськы кќня ке, соку музъемлэсь шокамзэ шќдыны луэ.

Патрик велосипедэз доры пагњатћ тубе. Ренегат ќсэз усьтэ, сое келя. Пиосмуртъёс ышо.

Часлэн тиккетэмез золгес кылћськыны кутске.

АЛЛИЛУИЯ (тиккетћсь час вылэ миндэр лэзе. Шыпыт луэ. Љыныё љуам писэз кутыса, борддор вылэ мукет џабъямъёс пќлы гожтэ: «КУЛЋ КЕ, ИНМАР СИНЗЭ КЫНЁЗ»).

Со куспын, кырымаз чия вайыса, Ренегат берен вуэ. Шара лыдње Аллилуиялэсь гожтэмзэ.

РЕНЕГАТ (берпуметћ кылзэ лыдњыса, шќдтэк шорысь лякыт куараен анай кылыныз вазе, котьку та кылын вераськем кадь). Гажано попмы

гылњиз-а? Шудэз вылэм на! Маке мыдлань ке лэсьтысал, йырзэ пельпум вылысьтыз ыштысал, монэ эскерыны косћзы угось. Кин тодэ солэсь... (Ваем чиязэ кышномуртлы дэмла.) Ме, си!

АЛЛИЛУИЯ. Ма та? РЕНЕГАТ. Та-а? Чия.АЛЛИЛУИЯ (уг ик вырњы). РЕНЕГАТ. Уг пот ни-а сиемед?АЛЛИЛУИЯ. Потэ.РЕНЕГАТ. Тыныд вайи.АЛЛИЛУИЯ. Кырын тулыс-а ни?РЕНЕГАТ. Чебер тулыс куазь.АЛЛИЛУИЯ (одћг чияез басьтэ, учке, ым дораз

вае но уг сиы). Тулыс. Чия... Нош тон? РЕНЕГАТ. Мон?АЛЛИЛУИЯ. Тон кин сыџе?РЕНЕГАТ. Ренегат...АЛЛИЛУИЯ. Ачим но валасал... (Чиязэ сэрпалтэ.)

Мынэсьтым вынме но, эриктэм нуыса, ренегат школае донгизы. Выны отысь пегњиз. Тон малы ќд пегњы?

РЕНЕГАТ. Кытын бен али тынад выныд?АЛЛИЛУИЯ (уг вазьы).РЕНЕГАТ. Валаськод-а? Мынам улэме потћз...

Ренегат луи, улэп кылён понна. АЛЛИЛУИЯ. Ќскеме потэ.РЕНЕГАТ. Кќто кышномуртъёслэн луылэ.АЛЛИЛУИЯ. Нылпиен йырин ќвќл со.шып луэ.РЕНЕГАТ. Кытын ке куинь адями, одћгезлэн кылыз

одно ик кузь луэ. Тае тодыны кулэ тыныд. Ачид ик верад вал.

АЛЛИЛУИЯ. Вань уродэзлы мон дась вал, нош таџеезлы – ќвќл.

РЕНЕГАТ. Виыны дасямъёслэн берпуметћ часъёссы сярысь гожтыса кельто.

АЛЛИЛУИЯ. Мон ќй ведь вера номыр сыџезэ, ма вылћысьгес адямиослы кулэ луысал. Озьы ке но туж возьдаськисько.

РЕНЕГАТ. Татын мыным гинэ возьдаськыны кулэ. Нош мон, коть оскы, коть эн, шудо али, шудо но данъяськись. Зэмзэ вераса, татысь пегњон сярысь трос пол малпаськылћ ини. Йыроми мон. Келя монэ дорам...

АЛЛИЛУИЯ. Доре? Асьмелэн ќвќл ини дормы!РЕНЕГАТ. Вераськыны ке кутскиськод, вань.

Кылћсько, кызьы вазе, ќте. Монэ но... Со баџко кадь оскыны ке быгатысал, али ик пыдесъяськысал, Инмарлы тау карысал, монэ быръемез понна. (Пыдесъяське.)

АЛЛИЛУИЯ. Тон-а быръем адями? Иуда?.. Султы! Инмар мед утёз мукет калыкъёсты тон кадь адямиослэсь.

РЕНЕГАТ (каллен султэ. Шып сылэ). Сыџеосыз ик улонэз азьланьто. Вормисьёс пќлы пыриськисьёс... осконзэс ыштэмъёс, зэмлыкез тодћсьтэмъёс, иудаос азьланьто улонэз... Соослы умойгес луысал, та дуннее ќй вордскысалзы ке. Озьы ке но кулытозязы ноку луонтэм вормонлы оскисьёслэсь соос та улонлы кулэгес.

АЛЛИЛУИЯ. Котькуд сьќлыкась ассэ озьы буйгатэ.


РЕНЕГАТ. Чылкыт њырдыт сюлэмо азьветлћсьёс чаляк чалмытскизы. Тынад выныд но. Ваньзы сопал дуннеын. Соос сьќры мыныны эн малпа! Та уе мон нуо тонэ татысь, кулондэ возьмась мурљолысь. Оло, тонэ утись Кылчинэд луонлык сётоз асьмелы та улонын кыкнамылы… куиньнамылы ваньзэ выльысь кутскыны. Берпуметћ часъёсад тани татын мон, кулонлэсь утисед, кыкнадэс ик мозмыто.

АЛЛИЛУИЯ. Пиналы кќтам џыжаськыны кутскиз, монэ эскериськыны косэ. Со тодэ, кыџе лушкем малпанъёсыд тынад.

РЕНЕГАТ. Кыдёке нуо тонэ, нокин тонэ уз шедьты.

АЛЛИЛУИЯ. Иудалы оском-а мон?РЕНЕГАТ. Нош Со?АЛЛИЛУИЯ (шораз учке: кин сярысь юамзэ

валаны турттэ).РЕНЕГАТ. Пиналмы. Атаезлы уг оскы-а? Эн вера на

номыр! Бен, оскы, мон туннэ уйин тћледыз кулонлэсь утьыны быгатћсько! Туннэ уйин мон огнам та пытсэтын возьмась... Ваньзэ лэсьто тон понна!

АЛЛИЛУИЯ. Вием адямиосты улњытыны быгатод-а?

РЕНЕГАТ. Ворды нылпидэ! Со луоз улњытон!.. Та палъёсты умой тодћсько, но тонэ ватыны быгато. Котькќня мед утчалозы, тонэ нокытысь уз шедьтэ. Тыныд пиналдэ но вайыны юртто, ма кулэ, дышето. Музъем ултћ бызись шур выллем мыноз асьмелэн улонмы. Ойдо! Мыном!

АЛЛИЛУИЯ. Одћг вамыш но уг лэсьты! Малпаськод, ќй вала, мар пќраны выриськод? Та пытсэтысь потыса но ум вуэ, ыбод но куштод. «Пегњыны вырись вал!» Со понна медаль но сётозы. (Куараез воштћське.) Соку ини поплэн бызьылэмез юнме луоз. (Шыпыт. Кќня ке улыса.) Йырыд ужа тынад.

РЕНЕГАТ. Аслам пиналылэсь анайзэ виыны киы љутскоз шуыса малпаськод-а... (Шќдске, сюлмысьтыз вера. Шуак осконтэм потэ, юа.) Мынам-а? Мынам ведь?

АЛЛИЛУИЯ. Мон мукет пиосмуртэн ноку ќй вал...РЕНЕГАТ (кышкасагес кышномуртлэн кќт

вылаз кизэ понэ). Солы одно улыны кулэ, будыны кулэ...

АЛЛИЛУИЯ. Улонмес тон кие сётомы-а?РЕНЕГАТ. Уд оскиськы мыным, ярам. Иське,

вераськомы, асьме пќлысь кин уродгес адями. Мон соослы асме гинэ, мугорме, кужымме сётћ. Кин вал мон? Анайтэм-атайтэм нылпи, собере солдат школае чуртназы. Пиналэз туж капчи медъяны. Оскытыны но секыт ќвќл: соослэн киязы кужым, соосъя берга дунне, соослэн кырњанзыя экто адямиос.

АЛЛИЛУИЯ (вќлдэт шоры возьматыса, серем пыр). Та кырњанъя-а?

РЕНЕГАТ. Кырњан гинэ ќвќл... Быдэс улон! Дунне вылын котьку вормисьёс вал. Кулэ на-а талэсь тросгес?.. Тьфу! Мон соослы сћль-вир кужымме гинэ сётћсько. Та мыжыкъёсме. Огпол, вылћысь тэтчыса, парашютэ ќз ке усьтћськы, музъем вылын тямыстон килограммъем њустари кылёз. Тон калык визьлэн шыкысэз. (Куалекъясь куараен.) Со кузь йырси ма понна улондэ кузятыны малпа? Калыкмылэсь лушкем малпанъёсыз сярысь тодон-валандэ шараяны медэ ук со.

АЛЛИЛУИЯ. Кинлы кулэ луоз на мынам тодэме?!РЕНЕГАТ. Нылыдлы! Шедьто кулэ луись кагазъёс.

(Серектэ.) Мукет нимын улоз та калык! Но улоз!.. (Час вылысь миндэрез куштэ.) Токма шыпытатыны выриськод. Дырез уд дугдыты. Поп кинэ та вакытэ сайкатыны мынћз? Англи эксэй доры-а? Оло, Римысь папа доры? Уз пќрмы солэн, ваньмыз сизьыметћ уйвќтсэс адњо ини... Кулонлэсь мозмытон котьку бер вуэ.

АЛЛИЛУИЯ. Кулонэлэсь мозмытон сярысь ќз вераськы, виён нуналэз бергес ортчытон сярысь гинэ.

РЕНЕГАТ. Виён нуналэз бергес ноку ќз кельтылэ, котьку дырыз дыръя ортчылћз.

АЛЛИЛУИЯ. Оло, уз ик оске, пинал возьмасько шуыса. Куанеръёслэн сыџе гинэ утиськон кылзы. (Шып. Нош ик пиналэзлы вазиськылыкуз кадь купырске.) Шќдћськод-а, нуные, кыџе секыт югыт дунне вылэ кыльыны. Љоген шунды љужалоз. Тылобурдоос чирдыны кутскозы. Чебер тулыс џукна сайкалоз. Жалем чия каллен кисьма. (Шырчик кадь шултыса лэзе.) Тодћськод-а тон, ренегат, нылыд кырњанэз вала шуыса? Адњод ай, кырњась луоз!

РЕНЕГАТ. Тћ џош ваньзэ малпады ни-а?АЛЛИЛУИЯ. Ми? Бен, ваньзэ, ваньзэ малпамы ни.РЕНЕГАТ. Кыџе потэ ини мынам, со пичи комокез

киям кутэме... Кылзы, мон тћледыз оскымон лушкем интые вато. Нош ачим эмъюртын ужаны кутско, вордскись пиналэз кутыны дышетско. Сыџе умой дышето ваньзэ, мынэсьтым устозэ уд шедьты! Угось ми чылкак ас поннамы гинэ, Иисуслэн семьяез кадь луомы, соос но асьсэ понна Египетэ пегњизы.

АЛЛИЛУИЯ. Ма та нылпиен луиз, малы сыџе сюлмаське? ... (Кеськыса.) Лыкто!

Нырысь юрттэт сётћсь машиналэн бадњым куара сётыса вуэмез кылћське. Дугдћз. Ќс йыгаськем куараос. Ренегат пагњатћ тубе.

АЛЛИЛУИЯ (ас понназ вераськыса). Пус сётэ... пус сётэ мыным...

Ќсэтћ кык тќдьы дћсен адямиос пыро. Ренегатлы кыџе ке кагаз сёто.

РЕНЕГАТ (кагаз шоры учкыса). Та кышномуртэз пытсэтлэн эмъюртаз нуо. Отын кулэ луись эскерон ортчытозы.

АЛЛИЛУИЯ. Иське, попмы токма бызьылымтэ. (Кык киыныз кќтсэ кутыса, шудо ымнырын пагњатћ тубе. Сьќраз тќдьы халатэн адямиос.)

РЕНЕГАТ (будильниксэ эскере). Љог ортче дыр... (Љќк сьќры пуксе, пичи радиоез бергатыны кутске, отысь Хонеггерлэн крезьгурез кылћське: «Жанна д’Арк тылскем вылын»-ысь куартолэзь кырњанъёс, Домрениын нылпи хор кырња. Соин валче часлэн дугдытыны луисьтэм куараез кужмоя. Пыр адскись катанчи лэзиське.)

Нырысетћ ёзлэн пумыз.

КЫК ёЗ ВИСКЫНИНТЕРМЕДИЯ

(Ренегатлэн уйвќтэз)

Та вакчи уйвќт учкисьёсты вуоно дыре вуттэ. Тани со вќт.


РЕНЕГАТЛЭН КУАРАЕЗ (кытысь? Оло, кытысь ке сцена пушкысь, катанчи сьќрысь, умме усем интыысьтыз). ...Изьыкум ноку уг вќтаськы... Вќтатэк изьыны дышетски... Озьы тазалыклы но умойгес.

Катанчи сьќрысен пичи радиоысь каллен шыпыт куараен Хонеггерлэн крезьгурез кылћське: «Жанна д’Арк тылскем вылын»-ысь куартолэзь кырњанъёсты нылпиос кырњало. Вылысь эктћсьёслэн пыд куараоссы калленало... Уйвќтын котырысь куараос кылћськыку кадь.

сцена урдсысен катанчи сьќрысь – нырысетћ ёзын кадь – Ренегат сьќраз куро пукон кыскыса поттэ. Курадњем, пересьмем ымнырын. Гадь вылыcьтыз тросгес луэм медальёсызъя дыр ортчем сярысь валатскыны луэ. Медальёсыныз куддыр шудэ, жингыртэм куаразы кельше солы.

РЕНЕГАТ (кутскем веранзэ йылпумъяса кадь, валаны уг луы, кинлы веранзэ азьланьтэ). ...Ваньмыз тодо, адямилы куддыр изьыны кулэ, нош мон кќлыкум, синме усьтыса изисько... Тани тазьы...

Пыр адскись катанчи сьќрын кышномурт вужер кылдэ, катанчи борды биниське. Мугорыз пумен адскыны кутске. Кин меда со? Аллилуия? солэн кадь мугорыз. (Шудћсез но со ик.) юан пус пуктыса, Аллилуия ик нималом.

АЛЛИЛУИЯ (туж шыпыт вераське). Кулћ ке... Инмар...

РЕНЕГАТ. Тон-а со? (Уг ик вала на, кытысь кылћське куара.)

АЛЛИЛУИЯ. Мон!РЕНЕГАТ. Эшшо огпол вера на...АЛЛИЛУИЯ. Мон.РЕНЕГАТ. Воштћськем кадь куараед.АЛЛИЛУИЯ. Ку кылћд тон мынэсьтым куараме?РЕНЕГАТ. Кыџе шумпотћсько, тон берен вуид

шуыса.Кыдёкысь нырысь юрттэт сётћсь мышиналэн

куараез кылћське.АЛЛИЛУИЯ. Малы мыным татысь кошкыны кулэ

вал? (Шып сылэ.) Малы лэзид монэ кошкыны? РЕНЕГАТ. Малы? Малы? Малы? (Уг чида ини.)

Эн вера ни, «кошкид» шуыса! Кызьы кошкид? Вордскымтэ нуны сярысь «кошкиз» шуо, куке солэсь вордскемезлэсь азьвыл куштћсько. Тон веть нылпи ќвќл ини.

АЛЛИЛУИЯ. Мон тынад пиналыд.РЕНЕГАТ. Мар вераськиськод тон? (Малпаське.)

Кыџе љог ортче дыр... Мон соку уродзэ шќдэме сярысь вераны ќй дћсьты. Малпай, сюлэм улысьтыд нылпидэ таланы туртто. Асьмелэсь нылпимес. Тонэ, пичие... Малпай вал, анаед берен вуиз шуыса.

АЛЛИЛУИЯ. Анаелы туж-а кельшисько?РЕНЕГАТ. Мон тонэ со кожай. Осконтэм

кельшиськоды ог-огдылы!АЛЛИЛУИЯ. Сое-а возьмаськод?РЕНЕГАТ (катанчи борды кутске, кышномурт

вужерлы пумит сылэ. Кык пќртэм дуннеысь муртъёс кадь сыло: кызьы Агнеш Немеш Надь кылбураз гожтэмын «улонлэн кыкнапалтћз вќсяськисьёс»...). Кырын машина куараос кылћсько, сиренаос жието, нош сое татчы уг ваё.

АЛЛИЛУИЯ. Анае берен ке вуиз, солы пумиськеммы сярысь вера. Со одно ик туж шумпотоз.

РЕНЕГАТ. Бен, шумпотоз. Со тонэ туж яратћз. Вордскемедлэсь азьвыл ик тыныд кырњалляз. Сыџе чебер кырњалляз. Мон ачим кылылћ. Соку ик тодэ вал ини, тон кырњась луод шуыса, кырњаны быгатонлыктэ шќдћз. Кырњась-а луид?

АЛЛИЛУИЯ. Атай, мон ќй ик вордскы!РЕНЕГАТ (сюлмыз интыяз ќвќл). Озьы огшоры

кошкыны тыныд уг яра вал. (Ассэ тупатэ.) Уг яра вал лэзьыны ... Малы уг шедьтћськы талы мукет кыл? Верай вал мон солы, џошен пегњомы шуыса. Ватысал мон. Ки вылам нуысал... Юрттысал. О, кыџе потэ вал мынам тонэ ки вылам лэйкатэме! (Кык киыныз катанчиез погма.)

АЛЛИЛУИЯ. Мон татын, уд адњиськы-а?РЕНЕГАТ. Анаед кулоз… нош тон татын, чылкак

со кадь. Паймымон! Со калык... Со калык... Асьме калыкмы... котьку оске вал адями лул мукет адямие выжемлы.

Уйвќт нылэз њыгыртыны выре, но ныл ыше, Ренегат катанчиез гинэ – пыр адскись катанчиез – ас палаз кыскыса ишкалтэ. Катанчи усе Ренегат вылэ, озьы катанчи пушкы биниськыса, выж вылэ интыяське но умме усе.

Пичи радиоысь Хонеггерлэн крезьгурез золгес луэ, куке Жанна д’Арклэн лулыз тылскем вылэ инбамлы матэгес лобње… Выльысь кылћськись пыд куараос кужмояло.

КыКЕТћ Ёз

соиз ик уй. Љомыт лампа югдытытэ. Выльысь озьы ик, Вормон Нуналзэс пусйыса, эктћсь но шулдыръяськись солдатъёслэн пыд куараоссы кылћсько. Акыльтымон кырњан уг дугдылы.

Ренегат выж вылын усем катанчи пушкын изе. Вќзаз пичи радиоысь Хонеггерлэн крезьгурез кылћське: Жанналэн инбамлы берпуметћ викышъяса вазиськемез: «JE VIENS, JE VIENS» ...

Вылћын њукыртыса ќс усьтћськем куара кылћське. Ќс озьы усьтћськыса ик кыле.

Патрик вуэ, шок-пуль потыса, пќсяса, кияз яркыт пиштћсь фонарик. Поп дћсезлэн сќзулыз кусказ думылэмын, озьы пыдесозяз гинэ вуэ. Великсэ ќсэтћ донгыса пыртэ. Велик руль бордын басма бинет ошемын, отысь возьвыл сяськаос, будосъёс адско, сюрес кузя бичам, вылды.

Ренегат уйвќтаз кышкатске, дышем сямыныз пыџалзэ утча. Пыд вылаз тэтче, кеське.

ПАТРИК (фонарикен Ренегатлэн ымныраз пиштытэ. Жаляса кадь учке). Ма сыџе кышкытсэ вќтаз меда?.. Чик уг вожъяськиськы солы, возьытэз чепылля сое. Ачиз бырйиз.

РЕНЕГАТ. ...Ма кулэ мынэсьтым? Юалляськыны малпаськоды-а? ...Уродзэ вќтай. (Умойтэм вќтсэ одно вераны кулэ карыса.) Уйвќтам кулћ мон... Валаськоды-а, кулћ? (Пуксе, юэ.) Шузи уйвќт.

ПАТРИК. Та улонын олома но луыны быгатэ.


РЕНЕГАТ. Озьы, дыр, но – мукетъёсыз мед кулозы, нош аслам кулонэ огшоры гинэ ќвќл.

ПАТРИК. Кылзэ ай, берло дыре мон но кќшкемыт вќтасько. Одћг солдат сярысь вќтасько, татчыозь со бак вал, нош али азьвыл аслыз тодмотэм кылын бќтьыртэ.

РЕНЕГАТ. Ачиз Инмар кылчин васьказ мон доры... (Серекъя.) Эшшо тодмо луоз на, монэ но кыџе ке поп школаын дышетћзы шуыса. Угось отын гинэ кылъёсты дышетыны луэ. (Поп манеръя юа.) Ма вералод на та сярысь, выны мынам?..

ПАТРИК. Ачим но валатскыны быгатысал, дыр... Та пытсэтэ бакель сётыны огшоры гинэ уг лэзё, одно кулэ лушкем кылзћсь. (Фонариксэ кысэ.)

РЕНЕГАТ. Инмарлы тау, валатскиды! Табере кенешомы... Тодыса улэ, мынэсьтым номыр уд тодэ та Инмарен вунэтэм калык сярысь.

ПАТРИК. Туж жаль, мон шумпотыса кылзысал тћлесьтыд чебер вераськемдэс.

РЕНЕГАТ. Та кыл мон пушкы анай йќлын џош пыџамын. Мар, оло, вожъяськиськоды? Кылзћ мон, кыџе чебер кылъёс вералляды та кылы сярысь. Вазьылытэк кылзћ. Мон ренегат. Валады-а? Озьы ке но та мынам кылы, мынам ик кылёз! Валаськоды-а? Тодэмды потэ-а кин тћ? Тћ – огшоры кескич лушкаськись! Кияд кирос, кисыяд Библия но «Laude-tur, laudetur...» шуэмъяськоды... Зэмзэ вераса, татчы лушкем кылзћськыны, гожъямъяськыны лыктћды, тћ – лушкем куртчись... вир сюпсись!

ПАТРИК (серем карыса). Вир сюпсись. Азьвыл сое «тысэра» шуиллям.

РЕНЕГАТ. Вот тодад возь! Тон огшоры вир сюпсись пыџ... (Патриклэн интыысьтыз вырњемез бере кеське.) Эшшо гожтыны дћсьтћськоды, тани тыш сиёды мынэсьтым! (Солдат куаразэ поттыса.) Номыр гожъяны лэземын ќвќл!

Пеймытын ог-огзы азьын сыло, ымныръёссы туж матын. Уг вазьыло.

РЕНЕГАТ (шыпыт, кекатэм куараен). Татын тћледлы номыр утчанэз!

ПАТРИК. Нош Со? Кытын Со? Кытчы ватћды?РЕНЕГАТ. Кышномуртэз утчаськоды, оло?... Токма

утчаськоды!ПАТРИК. Бере кыли-а? Осто, Инмаре!РЕНЕГАТ. Ма луиз? Оло, пытсэтысь мозмытон

кагаз вайиды-а дэрем кисыяды?ПАТРИК. Њардон ќз на вуы.РЕНЕГАТ. Нош уйшоре часэз азьлань ке кариллям?

Кылћды-а ини сыџеез сярысь?ПАТРИК. Бен, кќня али дыр?РЕНЕГАТ. Нош кытын тќдьы кышетты? Кыдёкысен

сэзъяны кулэ ини соин... Тодыса улэ, таџе дыръя котькуд минутэз лыдъяло. Киноын адњылћды, дыр, сыџезэ?

ПАТРИК. Татчы судлэн выль кылыз ќз на вуы-а? Кылзэс сётћзы. (Юн куараен.) Дыр сётћзы: ошон нуналэз бергес карозы.

РЕНЕГАТ. Бергес луоз, шуиськоды? Уд кылћське-а тћрен кораськемез? Ќз ведь дугдэ!

Вылысь чузъяськись курезьгуръя тћр кораськем куара кылћське.

ПАТРИК. Токма ужало! Калыккуспо адямилык нормаос татын но ужало на.

РЕНЕГАТ. Мар тћ ялан одћгзэ кушаськоды? Тћ татчы калыккуспо адямилык нормаосты пыџатыны лыктћды-а?

ПАТРИК. Кышномуртэз уз вие! РЕНЕГАТ (оскытэк но вожез потыса горе).

Иське, ошон нунал сярысь юан омырын ошиськемын на... Кќня дырлы бергес кариллям?

ПАТРИК. Кќнялы кулэ луиз... «Qui babet tempus, ba-bet vitam» .

РЕНЕГАТ. Эн вераськы татын кулэм кылын. Оскись мон, суеверной. Отын тћни, миндэр улын, будильник лыдъя ини солэсь берпум минутъёссэ.

шып карисько.РЕНЕГАТ. Тћляд туж потэ, сюрс яке сюрс одћг уез

соин џош ортчытэмды. Тодыны тыршоды, кыџе турын-куаръёсын эмъязы висись пелез, маин йќнатћзы пыэдэз но сифилисэз! Кыџе эмъюм пересьёсмылы сю арескын но егит но сэзь мылкыдо кыльыны юрттэ?

Поплэсь керттэтсэ кутыса, Ренегат турын-куаръёсты потта, котыр выж вылэ куя.

РЕНЕГАТ. Тани татын вань эмъюм!ПАТРИК. Ма уг кельшы тћледлы? Ма понна

сюлэмды позыръя? (Выж вылысь сяськаосты бича.)

РЕНЕГАТ. Уг кельшы. Адњемпотостэм карисько мурт адямиосты.

ПАТРИК. Бен муртъёслы ужаськоды ук, соос азьын чеберъяськиськоды.

РЕНЕГАТ. Мурт адямиосын џошатыса, асме золгес адњемпотостэм карисько.

ПАТРИК. Азьланяз пиналъёсты – луизы ке соос – тау шуозы, тодон-валанэз утеммы понна... Со вань тодон-валанэз пичи калык быдэс адямилыклы люказ.

РЕНЕГАТ. «Ма со адямилык»!.. Шайтан кивалтэ тонэн!

ПАТРИК. Бадњым патриот луиды яке националист-а?

РЕНЕГАТ. Фундаменталист, вылды! Калыксэ пќясь олокыџе сюресэ но вуыны быгатэ.

ПАТРИК. Малпасько вал, ренегат-пќясьлэн лул-пушкыз туж валантэм шуыса.

РЕНЕГАТ. Нош чылкыт сюлмын маке њечсэ лэсьтэмез потћз ке шайтан басьтэм пќясьлэн, кызьы со оскытоз адямиосты, кызьы валэктоз малпанъёссэ?

ПАТРИК. Святой Пётр но ренегат вал. Куинь пол Иисуслэсь куштћськиз, озьы ке но берло туж оскымон адями луиз. Инмарлэн но сюресэз валантэм.

РЕНЕГАТ. Иське, мынам сопал дуннеын но дурбасьтћсьёсы вань. Кинлэсь ке юрттэт курыны быгато... (Матэгес кыске Патрикез но шыпыртыса вера.) Туннэ уйин со кышномуртэз ватыны турттћсько, соин џош пегњыны медћсько вал. Зэмзэ верасько... Кирос поно...

Азьланяз вераськон шыпыртыса ортче, куаратэк, ымдуръёссы гинэ выро.

ПАТРИК. Кытчы ватысалды сое?РЕНЕГАТ. Сое мон нокинлы уг вера. Тћледлы но.ПАТРИК. Пытсэтысь пегњем кышномуртэн кытчы

ватскыны быгатысалды?РЕНЕГАТ. Дунне паськыт.


ПАТРИК. Бен кќтыз но адскымон луысал ини...РЕНЕГАТ (синъёсыз чиляны кутско). Соин!

Самой соин, со понна ...ПАТРИК. Нош кышномурт тћледлы оскиз-а?РЕНЕГАТ (чурыт куараен зол шыпыртыса).

Пќясьлэн лулыз солы валантэм ке?ПАТРИК. Сое юасько уго, оскиз-а кышномурт яке

ќз-а?РЕНЕГАТ. Ќз, ќз оскы мыным!ПАТРИК. Монэ возьмаз? Мыным оскиз, озьы

ведь?.. Тћледлы озьы вераз, монэ витиз.РЕНЕГАТ. Оскиз, тон дырыз дыръя вуод шуыса.ПАТРИК (туж шумпотыса, лулыз тырмемын).

Magnificat Anima mea Dominum …РЕНЕГАТ. Тырмоз, кылзэ монэ!ПАТРИК (осконэз выльысь кужмоя). Мае?..

(Шыпыртыса.) ...Кќлэ-а со? (Пытсэтлэсь пеймыт сэрегзэ учке.)

РЕНЕГАТ. Умойгес луысал, кќлысал ке.Кышномуртлэн валес дураз Патрик шыпытак

мынэ.РЕНЕГАТ. Отын-а, њустари пушкын?ПАТРИК. Ќвќл. Татын ќвќл.РЕНЕГАТ. Иське, кытысь утчалом ни табере? Кытчы

лобњиз татысь? (Љќк доры мынэ, та дырысен дырын-дырын пичи гучыкъёсын юэ.)

ПАТРИК. Вералэ ини!РЕНЕГАТ. Врачъёс вуыса, машинаен кыџе ке

эмъюртэ нуизы. Отын тодозы ни, пинал со вите-а, уг-а? Вералозы, калыккуспо нормаосты эскерыны кулэ-а, ќвќл-а? Со сярысь тћ ньылон тыр кесяськиськоды.

ПАТРИК. Кыџе ке иворъёс вань-а ини? (Шып сылэ.) Пинал возьмамзэ тодћзы-а ини?

РЕНЕГАТ. Солэн улонэз табере нылпиез бордын. Вќсяськы, ваньмыз умой медло шуыса.

Кќня ке чалмыт уло.ПАТРИК (секытэн валэктэ, котыръяса

юалляське). Кинлэсь меда пиналзэ со вите?РЕНЕГАТ. Сьќсь изьвер сантэмаз, дыр, куанер

кышномуртэз... Оло, возьытэз тырмоз на, атаез будэтоз нунызэ.

ПАТРИК. Атаез ќз ке вуы, мон будэтыны быгато со пиналэз.

РЕНЕГАТ. Зэмос атаез но анаез интые, тћ-а будэтоды со шудтэм пиналэз?

ПАТРИК. Ма понна кельтод сое ульчае? Сотэк но тырмо йыртэмасьёс?! Туэ анай-атайёслэн но улонзы туж вакчи. Кќня анайтэм кылем нылпиос ульчаын. Бен али пиналъёс но анай-атайёссылэсь кемагес уз улэ та югыт дунне вылын. Дуннеысь калыкъёслэн югдурзы сярысь книгаос библиотекаямы вайыны косћ. Соосты лыдњыса, йырси пештырске! Кытчы мынэ дунне?

шып уло.РЕНЕГАТ (уг чида ини). Кин малпа вал, та калык

дунне вылысь сыџе шќдтэк шорысь ышоз шуыса? Толон гинэ котькытын вераськонъёс мынћзы: та калыклы тросгес школа, нылпи юрт лэсьтоно! Котькуд гуртын! Милемлы вылћ дышетсконни ќсъёс усьтэмын!.. Нош али? Тћляд калыккуспо комиссиосты калыкез утисьёслэсь лыоссэс но уз шедьтэ ини. Нош нылпиос вордскыны ик вунэтћзы кадь. (Шыпа.) Мед

усьтозы табере анай кылэз дышетон школаос. Тћ туж њечезлы оскытћсь малпанъёсын улћськоды на.

ПАТРИК (кышномуртлэн валесэз дорын сылэ на). Ку нуизы сое татысь?

РЕНЕГАТ. Берен вайыны кулэ вал ини... Вералэ ай мыным: туж-а кельшиз со кышномурт? (Кылзћське.) Синмаськиды, оло?

ПАТРИК (чик уродзэ малпатэк). Тодћськоды-а, мон сяська бичакум но, тапала лыктыкум но, со сярысь малпаськи... Ма со сыџе?

РЕНЕГАТ. Синмаськон?ПАТРИК. Мон ас кылыным шуысал: «синмаськон»,

нош тћляд вань на «яратон» кылды. (Сюлмысьтыз валэктэ.) Куке миссионер атаймы татћ XVIII даурын ветлћз, паймемын вал, кызьы берыктоно тћ кылэ Amor Sanctus гимнэз... Вот кызьы, валэктэ! Вќсь Синмаськон-а со?.. Вќсь Яратон-а со?.. Кызьы? Валэктэ!

РЕНЕГАТ. Оскисько, XVIII даурысь попъёстылы татысь нылъёсмы љоген валэктћзы, дыр, музъем вылысь яратонлэсь но инмысь яратонлэсь пќртэмлыксэс! (Серекъя.) Ну, со XVIII даурысь сьќлыкасьтэм попъёсты!..

ПАТРИК. Валэктэ вал мыным тани мае. Татчы лыктыкум, син азям пуктћ, кызьы солы бичам сяськаосме одћген-одћген сётылћсько. Аллилуия сяськаосты шумпотыса кияз кутэ но котькудћзлэсь нимзэ вера... Сое-а шуо синмаськон? Музъем вылысь-а? Инбамысь-а?

РЕНЕГАТ. «Ненег сяськаослэсь валё тыныд валес...» (Серекъя.) Мар шуом, чебер малпанды.

ПАТРИК. Эшшо малпай вал на тћлесьтыд йырез поромытћсь губидэс но шедьтыны. Со, пе, лулэз инбамозь вуттэ, чебересь суредъёсты адњытэ.

РЕНЕГАТ. Экстазэ вуттэ!ПАТРИК. Воксё вунэтћ сьќлыктэм улыны кыл

сётэмме! (Уродзэ чик малпатэк, вань сюлмысьтыз валэктэ.) Мынам юрттћсе кадь. Верасал на, мынам утись кылчинэ – XVIII даурын ай – туж синмаськем тћляд калыктылы, татчы ик пыраклы кылем. Куд-огез шуиз, сьќлыкъёсызлэсь со туж курадњыса, пе, кулћз, нош мукетъёсыз вераллязы, дас куать кышноен туж шудо улэ шуыса.

РЕНЕГАТ. Ќз ик кулы на, дыр, али но улэ на! Озьы-а?

ПАТРИК. Оло, та калыклы губиос но пќртэм турын-куаръёс яратыны юртто? Нош мадьыны луонлыксы кытысь? Нош паймымон эктыны быгатэмзы? Гениальной калык, солэн визьмыз пыдэстэм.

РЕНЕГАТ. Оло, озьы но. Огпол вылћысь аракы пќзьтон заводъёсты татчы ваён сярысь курон вуиз. Соку татын водка, сур, виски шуръёсын бызьыны кутскизы. Калыкез пумозяз шузимытон понна эшшо тросгес завод пуктытћзы на. Вашкала дыръёсы Моравиын но Богемияын кадь. Отын но Габсбургъёс кќня сур поттон завод усьтћзы. Туж визьмоесь потћзы соослы Ян Гуслэн пиосыз... (Вискизэ љутэ.) Курытэз сярысь вераськыса, ньылон куасьме. (Юэ.) Озьы тћни калыклэн визьмыз умме усиз, пумиз. Али вќтаны но азьтэм луимы ини... (Юэ.)


ПАТРИК. Кудњемдылэсь азьло вералэ вал, ма понна юиськоды? Калыкез быдтыны быгатэмды понна яке куректондэс озьы винаен гылтћськоды-а?

РЕНЕГАТ. Ваньмыз понна юисько.Эшшо юэ на, визьмогес но визьмогес

вераськыны кутске.РЕНЕГАТ. Калыкез быдтон вакытэ сыџе югдур

но вал: куке улэп кылем адямиос кулонзэс асьсэос утчаны кутскизы. Эмъясьёсты ќтьылћм соос доры – …ќз кылзэ, эмъюртэ мыныны мылкыд ќз каре, кулонэз бырйылћзы. Малы?.. Пичи дыръям ик валатски: соослэн аспќртэм кулон сярысь философизы вань. Висьыны усемъёс асьсэды туж шудо кожазы. (Чабе.) «Кыџе шуд, кыџе шуд усе мыным! Мозмытско тћляд гижыосты улысь!» Кќня ке ар ортчыса, эшшо одћг косон вуиз на: «Та калыклэсь шайвылъёссэ но быдтоно, музъемез чылкытатоно!» Малы-о, пе, мугорын удалтымтэ пичи калыклы сомында шайгу? Бен, со шайгу киросъёс вылысь дуннеысь кошкемъёслэсь нимъёссэс џабъяса быдтыны луэ, буш киросъёс вузаны но яралозы! Вот кыџе тузћ уксё поттон! Визьмоесь ик та адямиос! Бадњым кунэз љутћсь адямиос... (Юэ.) Кулон философиен йырин нуны сюанъёс сярысь но вунэтћзы. Кулон понна гинэ ке вордскиськод, малы, иське, вордћськонэз? Озьы ќвќл-а? Калыклэн лыдыз будэмысь дугдћз. Абортъёс йырин гинэ ќвќл, татын мукет ужпум: адямиос мылкыдзэс ыштћзы. (Патриклэн пеляз шыпыртэ.) Импотенция, нош кышномуртъёслэн – фригидность шуон.

ПАТРИК. Тырмоз ини.РЕНЕГАТ (уг кылзы, ќчкарыса азьланьтэ).

Мон ачим туж тырши, кышномуртъёслэсь мылкыдзэс љутон ласянь.

ПАТРИК (куажгес куараен). Осконтэм та ваньмыз, осконтэм... Инмарлы осконэз вќлдытъясь попъёс трос гожъязы татысь нылъёссылэсь йырпыдэстэм азон-калгонъёссы сярысь. Шуге-леке вуэм архиерейёс малпаськылћзы, малы нокыџе вќсяськон кылъёс уг юртто юрњым мылкыдъёслэсь куштћськыны. Оло, чурыт киын виылыса, соосты дышетоно... Синмаськымон чебер сад вал та шаер, нош калык дармантонлэсь шќтэм емышъёс быгыльскизы татын. Озьы вераллязы оскон вќлдытћсьёс.

РЕНЕГАТ (горыны кутске). XVIII даурын гинэ озьы ќй вал! Тодћсько на ай, кызьы ми, пичи пиос, егитъёслэсь яратонэн выремзэс лушкем учкылћськом вал! Мќйыосызлэн но валесъёссы њукыртылћзы... Нош бќрысь шер-тур нылпиос но кышномуртъёсты сантэмась солдатъёслэсь вордскемын.

ПАТРИК. Кышномуртлы вордскымтэ пиналызлэсь куштћськыны черк лэзе сантэмам учыръёсы гинэ.

РЕНЕГАТ. Сыџе учыре пиналлэсь куштћськон улэп лул виён уг луы-а?

ПАТРИК. Бен, лул виён. Со доминикан попъёс, йылсамтэ майыгъёс, туж копаськисесь таџе учыръёсы...

РЕНЕГАТ. Тћ, гажано баџко, мынэсьтым юады вал ини, кыџе сьќд убир мыскыллям со шудтэм кышномуртэз шуыса... Али верало: мон вал со.

ПАТРИК (пичи пинал кадь шумпотыса). Зэм-а? Нош мон кылме сётћ, атай луонэз ноку тодонтэм

вылысь, нош тћ... Атай луоды, кыџе бадњым шуд! Тћляд нылды куке но тодмо кырњась луоз...

Машина фараос пичи укноетћ пиштыто. Машина дугдэ. шып луэ.

ПАТРИК (кирос понэ).Ќсъёслэн усьтћськемзы кылћське, собере

машина сиреназэ улњытыса вырње. Шыпыт луэ. Аллилуия мырдэм века, ќсэз

мырдэм шедьтэ. Пыд йылаз мырдэм сылэ...РЕНЕГАТ. Эмъясьёс кошкизы-а? Малы нокин ќз

юртты?АЛЛИЛУИЯ. Лулы потымозь курадњытћзы...ПАТРИК. Гажанэ, њеч ивор вайи мон тћледлы!АЛЛИЛУИЯ (ныр улаз маке вера, оло, кырња

– пичи дырысьтыз кыџе ке калык кырњан тодаз лыктэ). «Анай кылме ке кылћсько, вунэ вань уродэз, анай кылме ке кылћсько, сюлмы берен улње...» Вераськы на монэн, вера маке, вераськы... (Серектыны выре.) Нокытын та дунне вылын ноку но уз чузъяськы ини анай кылы… Татын гинэ, шудтэмъёслэн кулон нуналзэс возьман пеймыт интыын, кылћсько на ас кылме!

РЕНЕГАТ. Ма каризы тонэн?АЛЛИЛУИЯ. Пушме бугыртћзы... Вќсь! Туж вќсь!ПАТРИК. Выдэ, выдэ, татын нокин тћледыз уз

иса.Патрик љќк вылэ возьматэ, отын, њеч иворез

возьматыса кадь, возьвыл сяськаос пазямын. Аллилуия сяськаосты адњыса пальпотэ.

АЛЛИЛУИЯ. Ой, та ваньмыз мыным-а?.. (Одћгзэ сяськаез кияз кутэ.) Та сяськаез сиид ке, тылобурдоослэсь куараоссэс, кылзэс валалод. (Ымаз понэ.)

РЕНЕГАТ. Адямиез виись ќвќл-а со?АЛЛИЛУИЯ. Ма вераськиськод тон?.. Ческыт,

корел шќмо. (Эшшо одћг сяська кияз кутэ.) Таиз уйин гинэ сяськаяське...Џапак та вакытын. Нимыз но солэн уйсяська!.. Али но возьма, дыр, мискинь, возьма шунды љужамез, лысвуэз, юнме возьма та пеймыт пытсэтын... Мискине.

РЕНЕГАТ (Патриклы). Мугорыз воксё љуа... Йќтскыны ик уг луы. (Љќк вылэ выдто.)

АЛЛИЛУИЯ. Шып улэ! Кылзћське тћ но, уд-а кылћське, тылобурдо кыџе чебер чирдэ? (Номыр уг кылћськы, шыпыт.) Татын, кытын ке матын, чирдэ... Ышиз, пегњиз кытчы ке... (Нокыџе тылобурдо чирдэм уг кылћськы, Аллилуия гинэ ныр улаз нёръя, аслэсьтыз кырњамзэ палэнысь кылэ кожа.) «Пичи тылобурдоос кадь ми улћм, шуныт мусо карамы...» (Шќдтэк шорысь куаразэ будэтыса кырњаны кутске.) «Ошмес вуэз уд дугдыты ноку, милемыз уд вунэты ноку... кошкомы татысь... мед улоз осконмы, мед улоз калыкмы...» (Кинэн ке керетыны кутске.) Ма нёръяськод тон татын?! Малы пќяськод, калык улоз на шуыса? Тодћськод ук, уз кыльы ини татын нокин но асьме пќлысь, пытьыосмы но ышозы! Нокин но, номыр но, валаськод-а? Музъем бушалоз. (Љќк вылысен, малэсь ке кышкаса кадь, котыр учке.) Буш... Ваньмыз буш. (Туж шыпыт вера.) Мон но буш. (Љќк вылысь кыџе ке турынэз басьтыса сыскыны кутске.) Малы вайид мыным чорыгез шузимытћсь турын? Чорыг ќвќл ук мон! (Сыскемысь


уг дугды.) Кќня чорыг кутылћм таин... (Нош ик кырњанзэ нёръяны кутске.)

РЕНЕГАТ (пельпумтћз кутыса кќня ке сэзъя, сазёмытыны выре). Али пегњыны кулэ асьмелы, бер ќвќл на!.. Вылћын ваньмыз кудњемын, номыре уг валало...

ПАТРИК. Али пегњыны-а малпаськоды? Кытчы? Дунне паськыт-а кожаськоды?.. Татын табере солы кышкыт ќвќл ини! (Шыпыт куараен.) Тћ но кудњемын.

Кќня ке дырлы шыпыт карисько. Тћрен кораськем куара кылћське.

РЕНЕГАТ. Иське, малы тћрен кораськемысь ќз дугдэ? Оло, пель сьќрам гинэ кылћське-а?

ПАТРИК. Умой тћледлы, курытсэ њузиськоды но, ваньмыз уродэз вунэ...

РЕНЕГАТ (кышномуртлы вискизэ юыны сётэ).АЛЛИЛУИЯ (сюэз куасьмем мурт кадь љог

юэ но, выльысь тыбыр вылаз выдыса, бадњым куараен кырња – кинэн ке кырња кадь, кинэн ум тодћське, ум адњиське.) «Тылобурдоос кадь ми улћм, тылобурдоос кадь эрико...»

ПАТРИК (каллен, кышкаса кадь, оло юа, оло малпанзэ вера). Сюлэм улысьтыд пичи нылыдлы кырњаськод?..

АЛЛИЛУИЯ. Кыџе тон шузи! (Серекъя.) Уд кылћськы-а? Со кырња ук! Отын, кырын, вай вылын пукыса кырња. Монэ татчы келяз, весь сьќрам мыняз... лобыса лыктћз но кырњаз... Монэн люкиськемез уг пот вал солэн. (Бќрдыны кутске.)

РЕНЕГАТ (али валатскиз, ма луиз, уг дћсьты оскыны). Кыџе ке уй тылобурдоез адњид, дыр.

АЛЛИЛУИЯ. Кыџе сыџе уй тылобурдо?! Тон но шузи! Тюрагай – уй тылобурдо ќвќл. Сизь но уй тылобурдо ќвќл... (Тюливить кадь шултыса лэзе. Тылобурдо кылын вераськыны кутске кадь. Серекъя.) Кыџе йќнъяське ай со!.. Мон кадь быгатћськод-а, пќй?

РЕНЕГАТ. Кинэн вераськиськод?АЛЛИЛУИЯ (шонерзэ мед валалоз ини шуыса

вера). Пичи нылмылы... Нош ик палэнэ лобњиз! (Ас дораз матэгес ќтьыса шула.) Лык татчы, лык анаед доры! Эн ышы пыраклы... Берен лык на... Кытчы ышид? (Куараез воштћське.) Уг адњиськы ни, кытын со?.. Чирдэмзэ кылћськоды-а? Мон уг ни кылћськы. (Љожомыса бќрдэ.) Ма мурда та пытсэт?!

ПАТРИК. Сьќлыкасьтэм еврейёслэсь кылылэме вань: соос, пе, коросысен шайгу изъёс пыр но инмысь Инмар книгаез лыдњыны быгатћллям. Озьы аръёс но дауръёс ортчиллям, нош огпол Инмар-Кузё соослы пыраклы улон кузьмам. Пересь еврейёс гинэ ќвќл, ми но, черкын огшоры ужасьёс, Римысь Святой Игнатий Лойол черкын дыръямы, тодћськоды-а, мар адњимы? Йыр вылысьтымы черк вќлдэтъёс усьтћськизы но, Ин эксэйлык ми азьын вќлъяськиз. Отын батюшкаос, апостолъёс, мученикъёс но пќртэм святойёс пуко вал...

АЛЛИЛУИЯ. Та юртлэн мугорыз но мон вадьсын пилиськоз... соку мыным но инъёс усьтћськозы... (Кыџе ке вашкала кырњанэз нёръя.) «Сопал дуннеысь кылћсько черк гырлы куараос...»

Черк гырлы куараос кылћсько, соос калыкез џукна вќсяськыны ќтё.

АЛЛИЛУИЯ. «Сопал дуннеысь ќсъёс усьтћсько...» Мынэсьтым пичи нылме инъёс талало.

РЕНЕГАТ (Аллилуияез пельпумтћз сэзъяса). Нылпиед сярысь-а вераськиськод? Нылпиед...

АЛЛИЛУИЯ (серекъяса Ренегат шоры учке но тылобурдо куараен кадь вера). Тынад, ты- ты- тынад, тынад, тынад, тынад... Пичи ныл, котьку пичи ныл возьмай. Мон сое адњи. (Чиньыеныз синъёссэ возьматэ.) Ас синмыным адњи мон сое.

РЕНЕГАТ. Нылпиед вордскиз-а?!АЛЛИЛУИЯ. Пушкысьтым кесяса поттћзы. (Лэйка,

нуны веттан гур нукыртэ.) Мугоры кќкыед вал тыныд, пичи зарни комоке, коросэд но луи мон тыныд... Табере џош ум ни лэйкалэ... Уд луы ни монэн џош. (Зќк, лек куараен.) Гозыын огнам ошисько табере.

РЕНЕГАТ (Патрик вылэ урдске). Тыныд луыса, мынэсьтым пиналме виизы... (Мыжге сое.) Тынад калыккуспо нормаосыд йырин... (Патрик киысь кагазъёсты тала но кесяса куштэ, вожомыса кесяське.) Пинал возьмась кышномуртэ уг яра виыны... Озьы-а? Тузи пќрады ваньзэ!

ПАТРИК (мыкырскыса). Курисько... туж курисько тћледыз. Ватэ сое! Ватэ кытчы ке! Мон но медам тоды, кытчы... Пегњелэ татысь!

АЛЛИЛУИЯ. Табере малы на? (Шыпытак ас понназ кырњаны кутске.) «Кошкомы татысь...» (Тыпак дугдэ но шыпыт куараен кырњатэк вера.) Уз кыльы ини нокин, нокин, нокин...

Будильник жингыртэ.АЛЛИЛУИЯ (жингыртэмез кылыса, бадњым

куараен). Мынам дыры вуиз-а?сцена урдэсын корт ќс усьтћське, кык

солдатъёс пыро, дћсьсы Ренегатлэн выллем. Выльысь татчыозь кылћськись акылес эктон гур чузъяськемысь дугдэ... Нокин вазьыны уг дћсьты. Будильниклэн калленась жингыртэм куараез гинэ кылћське.

ПАТРИК. Ќвќл, ќвќл! Эн, эн! (Аллилуияез њыгыртэ.) Толон нунал ай. Толон ай. Со будильник сќриськемын, котьку дыртэ вал.

Выльысь пичи укнотћ маке пиштыны кутске. Ваньмыз укно пала учко. Шунды љужа.

АЛЛИЛУИЯ (куалекъяны кутске). Кынмисько.Ренегат аслэсьтыз пальтозэ Аллилуиялэн

пельпум вылаз понэ. Будильник вылэ куям шобретъёсты но љутэ. Будильниклэн могаса, могаса берпуметћ жингыртэмез кылћське. шыпыт луэ.

РЕНЕГАТ. Шунды љужаку, омыр котьку сћя.Аллилуияез шобыръякуз, Ренегат огдырлы сое

яратћсь муртлы укша, ог-огзылэсь люкиськыны џыдымтэ адямиослы кельшо.

Вылћын, зэмос тылобурдоослэн чиргетэмзы кылћське.

АЛЛИЛУИЯ. Кыџе чебер крезьгура пичи кырњасе. Тылобурдоослэн кырњамысь дугдэмзы бере

Аллилуия шудыса кадь чабе.АЛЛИЛУИЯ. Мыноно ни. (Котыраз ваньмыз

шып сыло. Пичи сумкаысьтыз сын, синучкон поттэ но кышномурт манеръя йырсизэ тупатэ.) Али адямиез ошон азязы уг ни џышко, озьы-а?


(Сумкаысьтыз помада поттэ на, љогак ымдурзэ буя. Киысьтыз синучкон шораз паймыса учке, кема ас ымнырзэ эскере, куалектыса кадь вера.) Кыџе кузь вал та уй... Кыџе воштћськиськем... (Учке вќзысьтыз пиосмуртъёс шоры, соосты нырысьсэ адње кадь.) Улон туж вакчи, тодыса улэ.

ПАТРИК. Мон келяло тонэ...АЛЛИЛУИЯ (лякытэн, мусояса, серем карыса).

Нокыџе баџкоез мон ќй ќтьы.Патрик љќк вылысь киросэз кутыса,

Аллилуиялы чупаны сётэ.ПАТРИК. Инмар тонэн... Чупа киросэз.АЛЛИЛУИЯ. Тон чупа монэ! Ог-огзэс кема чупало.ПАТРИК (возьдаськыса валэктыны тырше).

Сузэрме кадь чупай, сузэрме кадь.АЛЛИЛУИЯ. Эсьмаса, чупамед туж кельшиз... Тау

мон доры вуэмед понна. Умой вераським. Трос вераме потэ вал на тыныд. Дунне кылдэмысен кутскыса. (Берло кылъёссэ мыскыл карыса но вераны турттэ.) Табере эмъясь будосъёсты бичаны нокин, нокин но уз быгаты ни, соослэсь эмъясь кужымзэс, нимъёссэс но уз тодэ. Кизили нимъёсты но вунэтозы, табере инмысь усьылћзы ке но, нокинлы кулэ уз луэ.

Кык солдатъёс Аллилуияез куто но ќс пала нуо.

АЛЛИЛУИЯ (бадњым куараен кырњаны кутске). «Ошмес вуэз уд дугдыты ноку, милемыз уд вунэты ноку... кошкомы татысь... мед улоз осконмы...»

Ќс дорысен одћгез солдат, тыпак дугдыса, кисыысьтыз кыџе ке арбери поттэ но соин кышномуртлэсь ангессэ пачкатэ. Аллилуиялэн куараез ыше. Корт ќслэн пытсаськемез кылћське.

шыпыт луэ. Ренегат долкам ымнырын вера.РЕНАГАТ. Мон дыши ини таџе учыръёслы... (Куараез воштћське.) Тон воксё абдрад, вылды, кызьы татын адямилэсь ымзэ кортнало. Ымпытсэт ХХ даурын малпамын, сое џошатыны луоз Сабин шапыкен, шариковой ручкаен ... атомной бомбаен. Ымпытсэтэз уже кутэмзы бере нокин но ошон юбо вќзын яке электро пукон вылын кесяськыны уг быгаты ни: «Эрико калыке понна!» «Автономия милемлы!» но со выллемзэ. Дунне вылын сыџе луонлык ќвќл ни!

Урамысь куараос кылћсько, пиосмуртъёс валатскыны уг ик дћсьто, ма ортче отын.

ПАТРИК (ќс пала бызьыны малпа, сое Ренегат дугдытэ).

РЕНЕГАТ. Умойгес луоз, татын ик кылиды ке!ПАТРИК. Ма даурто меда урамын?РЕНЕГАТ. Али? Кунлэн прокурорез люкаськемъёс

азьын дыртыса вера, кышномуртэз мозмытыны уз луы шуыса. Табере сќриськем но дыртћсь часъя кадь вань ужрад туж љог ортчоз. Ошонэз радъясь но солэн юрттћсьёсыз, синдэ кыньытозь, ужзэс быдэстозы.

ПАТРИК. Шудтэм кышномурт! Мыным со дунне кылдытон сярысь мадьыны малпа на вал. Оске вал, куать нуналыз ке но вань на шуыса...

РЕНЕГАТ. Та калыклэн дунне кылдытон сярысь малпанэз Библиын кадь ќвќл.

ПАТРИК. Тодћськоды на-а? Иське, солдат школаын быдэс йырвизь кудыдэс ќз курткелэ?

РЕНЕГАТ. Сыџеез вунонтэм. Кылзэлэ! Адямиез Инмар кылдытымтэ, адямиез Кышномурт пќрмытэм. Тодћськод-а, кин вылэм со Кышномурт? Шундылэн мумыез! Тазьы вылэм со... (Верамысь дугдэ, маке кылзћське.)

шыпыт.ПАТРИК. Маке кылћды-а?РЕНЕГАТ. Али эмъясь эскере виыны дасям

кышномуртэ, шудтэм сюлэмлэсь берпуметћ омыр гучык понна жугиськемзэ кылзћське. (Шып. Кужым люкаса, мур лулње но веранзэ азьланьтэ.) Шундылэн мумыез туж данъяське вылэм нуныкаеныз! Солэн мальдытћсь Шунды-пиез тужгес но чеберез вылэм дунне вылын! Вазь џукна сайкамез нош кыџе мусо...

ПАТРИК. Ненег сиосыз, мусо пальпотонэз, озьы-а?

РЕНЕГАТ. Нош дуннемы калыктэм, адямитэм вылэм на. Нокин синмаськыса уг учкы вылћысь муспотон пиналэз... Иське, солы пичи вынзэ кылдытоно, мед яратоз со Шундыез, мед вќсяськоз Солы...

ПАТРИК. Кылсярысь, Сьќлыктэм Францискоез! Яке Гомерез!

РЕНЕГАТ. Џапак со дырысен Адями но Шунды ог-огзы шоры учкыса пальпотыны кутскизы! (Шып.)

Кыџе ке куараос кылћсько.ПАТРИК. Вера на! Ма луиз собере!РЕНЕГАТ. Тазьы уг луы мадеме, огез мукетэзлы уг

тупа ... Вќсяське, вќсяськыса њечгес луоз... «Атаймы милям...» … «Котькуд нунал няньмес...»

ПАТРИК. ... Озьы, озьы... «Сьќлыкъёслэсь уть милемыз...» Но сёт берен анай кылмес! Школаосмес! Кушты ымпытсэтмес! Тон киын улонмы, тон киын вань кужым... (Кылзћське.) Туж шыпыт луиз...

зэм ик, выльысь пыд куараос но уг кылћсько ини. Туж шыпыт.

РЕНЕГАТ. Тазьы шќдтэк шорысь шыпыт луыку, йыр вадьсытћ кылчин лобњыса ортче, пе. Пересьёс озьы шуылћзы. Со зэм.

ПАТРИК ...Йылпумъяськиз?РЕНЕГАТ (йырыныз шонтэ). Тон но ю ини... Иназ

гинэ мыноз. Солэн берпуметћ минутъёсаз тон татын вал. Тонэ со кулэ ќз кары ке но...

юо. Кќня ке дыр ортчыса, вылћын нош ик чузъяське акыльтымон кырњан. Таяз учыре туж каньылля. „Эктон мылкыд мќзмыт ширъя, нош куноос кытчы ке тќлњизы ини.” – озьы Арань шуиз вал.

РЕНЕГАТ (пичи радиоез позыръя). Кышномуртлэн кулэмез сярысь ивортыны дћсьтозы меда? Вералозы-а, быдэс калыклэн пумыз вуиз шуыса. Всё, капут! Зэмзэ вераса, вень йыл быдња гинэ юрттэт кулэ вал. Соку пичи нылы югыт дуннеез адњыны быгатысал... Вень йыл быдња юрттэт, кыл мед улоз на шуыса. Вень йыл быдња... Мон вал со юрттэт... – мыным оскыны ќз быгаты, сюлмысь потэм кылъёсме ќз вала... Ма кулэ вал вераны мыным? Кыџе буйгатћсь кылъёс? Мыным – Ренегатлы, пќясьлы? Кин азьын мон кылме сётыны кулэ вал? ... Вералэ, гажано попе? Ма возьма монэ азьланяз?

Огдырлы шыпак луо.


ПАТРИК. Асьсэды быдтћсь адямиосты Инмар курла.

Вис. РЕНЕГАТ (серекъяны кутске). Зэм-а? Тћ гений!

Кызьы валатскиды? Ренегат пичи радиоез позыръя, куддыр

радиоысь џашетон пыр пќртэм кылын иворъёс кылћськыло.

РЕНЕГАТ. Ыме пыџал гумы – солдатъёслэн дышем амалзыя. (Маке шедьтэ радиоысь, куаразэ бадњыматэ.)

РАДИОЫСЬ КУАРА (рекламной ялонъёсты ивортћсь куараен). Њечбуресь, гажано радио кылзћсьёсмы! Иворъёс! Туннэысен котькуд нунал кылзыны быгатоды «Дас вить минут анай кылын» выль передачамес, нош туннэ «Тазалык кыдатон» бордысен кутском.

Радиоын Бетховенлэн «Турецкой марш» крезьгурез кылћське.

РАДИОЫСЬ КУАРА. Пыдесъёсмес љуткаськом. Одћг-кык. Одћг-кык... љоггес.. Одћг-кык, одћг- кык...

РЕНЕГАТ (вожомыса зарядка лэсьтыны кутске, кинэн ке џошатскыса кадь, эктэм но каре, пыдъёссэ вылће љутка). Эн азьтэмъяське, гажано эше! Тћледлы но уз люкеты пичияк мугор кыдатон...

ПАТРИК (пыдессэ љутъяны выре). Кыџе пайдаез бен талэн?

РАДИОЫСЬ КУАРА. Кќт выламы выдомы!.. Кќт вылын нюжтћськиськом!

РЕНЕГАТ (кќт вылаз выдыса). Кыџе пайдаез, юаськоды? Пыдес љуткаса но кќт вылын нюжтћськыса, адямиос анай кылзылы дышетско... Одћг-кык, одћг-кык. Радио пыр улоз милям кылмы, валаськоды-а. Котькуд нунал дас вить минут чузъяськоз. Пыдес љуткан, кќт вылын нюжтћськон, интыяд тэтчан...

РАДИОЫСЬ КУАРА. Тазалык – ваньлык!Бетховенлэн крезьгурез кужмоя. Патрик но

Ренегат выж вылын кыллё, радиоысь верам куронъёсты сэрыт быдэсъяны выро.

ПАТРИК (учкисъёс пала берытскыса но верамез луэ). Адњиськоды-а, кытчы вуим, олокќня сю, сюрс ар џоже улэм кыллэн берпуметћ минутъёсыз кылемын! Кылћськоды-а? «Пыдес љуткан, кќт вылын нюжтћськон»... Тамында гинэ кылемын на... Со вашкала кыл, крезьгуро куараосыныз, тунсыко кылрадъянэныз, пќртэм кылбугоръёсыныз валче пеймыт библиотекаосы магнитофон лента вылэ пегњиз. Спутникъёсысь радио тулкымъёсын музъем вылэ вуэ но, тыл кадь љог лобыса, пыраклы ќвќлтэме ыше. Улэп дуннеысь пыраклы ышиз, сылмиз. Дунне вылэ ноку уз ни берытскы, уз ни луэ та кылын уйвќт адњисьёс, та кылын кырњасьёс, та кылын кылбур гожъясьёс.

РЕНЕГАТ (тэтче, пыџалзэ кутыса кошкыны дасяське). Я, иське, Инмар бакель мед кароз!

ПАТРИК (выж вылын пуке на, вќлдэт шоры возьматэ). Эй! Нош соослэсь, соослэсь кин кылзэс юалоз?

Кыкназы но вылће учко. Шыпыт.

РЕНЕГАТ. Кин? Соиз сярысь эн сюлмаське! Асьтэос верады ук: ренегатэз шуг валаны, котьма солэсь возьманы луэ.

ПАТРИК. Инмар уг яраты кулонэз сазь йырвизьмын утчасьёсты.

РЕНЕГАТ. Тћледлы татысь љоггес кошкыны дэмласько, отын тћни будильникты, Вќсь Гожтосты но киросты! (Кошке.)

ПАТРИК (султэ, Ренегат отын на шуыса, солы вазиське). Мон понна сюлмаськемдылы бадњым тау шуэме потэ. (Арбериоссэ бича.) Оскисько, Инмар утёз вылћын эктћсьёсты... эктэмъяськисьёсты... (Библиязэ кияз бергатэ.) Библиез лыдњыса, вань юанлы валэктон шедьтод, шуо... Кылћськоды-а? (Котыр учке.) Кинлы верасько? Огнам кылиськем.

Библиез усьтэ. Ас понназ лыдњыны кутске. Котыр туж шыпыт. Патрик љог берыкъя книгалэсь бамъёссэ, соку кытысь ке адями куара но со бќрсьы чузъяськись шыпыт крезьгур кылћське.

ПАТРИК. Шузимытћсь турын-куар но ќй сиы... Кин татын, кин вераське? Ма кылћське пель сьќрам.

олокытысь бадњым куара кылћське, ваньмызлы кылымон вера.

КУАРА. «Адњиськоды-а та бадњымесь юртъёсты? Ваньмыз соос куашкатэмын луозы, из вылэ из но уз кыльы»... Ожмаськонъёс, ожмаськонъёс сярысь иворъёс кылыкуды, эн кышкатске: ваньмыз та луоно; но та пумыз ќвќл на... Калык калыклы, эксэйлык эксэйлыклы пумит султозы; интыен-интыен музъем зуркалоз, сютэм аръёс, куалекъяса улон дыръёс луозы... Выныз вынзэ, атаез нылпиоссэ виылыны сётозы; нылпиос анай-атайёссы пумит султозы но виёзы... Нош липет йылэ учырам мурт, коркам пырыса, марме ке но басьто шуыса, отысь медаз васькы... Со нуналъёсы сыџе куректон луоз, кыџеез дунне кылдытон дырысен, кудзэ кылдытћз Инмар, ќй на вал, уз но луы... Зэм ик тћледлы верасько: та выжы бырытозь, ваньмыз но та луоз... Ин но музъем бырозы, нош мынам кылъёсы уз быре...

ПАТРИК. Ноку уз ыше кылъёсыз ИНМАРЛЫ ГИНЭ ТОДМО КЫЛЛЭН.

шыпыт луэ. Патрикез югдытћсь лампа тыл каллен

кысыны кутске, нош борддор вылысь гожмам-ъёс яркытгес но яркытгес адскыны ќдъяло. соос пќлын тужгес но пиштћсез, пеймытысь кизили кадь, Бабичлэн кылбурысьтыз чуръёс: «Кулћ ке, Инмар синзэ кынёз».

Нош ик Куара кылћське, табере эшшо но золгес:

КУАРА. «Мае верасько тћледлы, верасько ваньмызлы: Сак улэлэ!»

ПУМЫЗ

Берыктћз Ольга Игнатьева.


маарья Кангро

КЫЛСУРЕД

эшелэн но солэн туганэзлэнгамбургысь лангенхорнысь пичи садэ векчи сяськаё гуждор пќлыбуддалэсь бадњым мугорзэ пуктэмзы потэ.сое зарни буяны.сондриосысь эшелэнкорка тубат вылаз синмаськымон хоботэн ганешаез пуктэмез потэ,ворпоё буёлозэ: сыџезэ котькытын уг вузаломон малпасько синэз шумпоттон поннаборддорам Иисуслэсь патретсэ ошоно-а, мар-а:огъя со кельшымонсобере мыным кельшо сыџеесьчиданэз чидам пиосмуртъёс.юн пиньёсын но юн йырсиен.кумиръёсты поп-кизилиостымон уг яратћськы.эшшо басьтысал пќртэм быдњалаёгномикъёсты но антиквариатысь бетон пиосты.эксклюзив планъёсынкут инмарез лэсьтон сярысь малпан кырмышъя.

ТУРИ

кошки велике пуксьыса,кудњем поглян сюресэз тодћз,тодћз сюресэз мынам юмшанам,вир винаямуродазгес но, уродазгес но винаынќй оскысал шедьто шуыса,но кубиста но арыкман бусыос вискы усьыны умой вал.синме усьтћ но – азям тури сылэ,дышетћсь кадь кукъёссэ кырыжъяз но гагактћз:«мон тонэ татчы та дуннее вайи,

коть оскы, коть эн»сћтян ќвќл-а, тури.эстон кыл сокем пересь ини,нокин уг тоды ини, нылпиосыз пќлысь кудћзянгышен сюремын.

*

ачим кусоен мурт кариськивылам капюшонэн пальто дћсяй пеймытын мынћ сюрес дурекусо кызьы сотэк киямсоку ик монэ погыртћзы кин ке но эмъясез ќтизодћгез гинэ умойкусоме лушкаллямта вакытэ со ляб пыдъёсты эх турналуозуг ке турна соку сыномыса улэтаизкќшкемытгес

БУСЫ ВОРГОРОНЪёС

тћляд ымнырды висиз-а?будон но бырон вќсь бен.сюй воргоронъёс пото кыре,кужмо мычисько геры улысьлябесь палэнтэм идеяос,мќзмытэсь малпанъёс,висись суредмалпанъёс,вормем черъёс –мискиньёс.геры мырње сисьмем беризь куарезшќдћсьтэм мус пыртћз.вормись дунне котьмар ласянь пичишат?

Маарья Кангро – эстон кылбурчи но кылысь кылэ берыктћсь. Вордћськиз 20-тћ толсуре 1973-тћ арын аспќртэмлыко семьяын: атаез – крезьгурчи Рай-

мо Кангро, нош анаез – кылбурчи Леело Тунгал. Маарья йылпумъяз Тарту университетэз, англи кылъя но литературая ќнерчи луиз. Дышетскиз Италиын. Эстон кылэ берыктэ англи, итали но немец кылъёсысь чеберлыко но тодос литератураез, операосты. Кылсярысь, со берыктћз Умберто Эколэсь «Чеберлыклэн историез» ужзэ, Франц Гайднлэсь операоссэ. Гожъя кылбуръёс, нылпиослы проза, либреттоос. Та дыре Маарья дышетске Таллинн университе-тысь докторантураын.

Туннэ нуналлы потэмын Маарья Кангролэн куинь кылбур книгаез: «Лешак ненег лымы вы-лын» (2006), «Лыкты мугыркам, материя» (2007), «Эврика» (2008). Кыкетћ кылбур книгае-ныз Маарья вормисе потћз Таллинн университетлэн литература премиезлы џошатсконын. Маарья Кангролэн берло книгаез авторлы Эстониысь культура удысысь бадњымзэ вормонэз — Культуркапиталлэсь кылбур премизэ вайиз.

Эстония


тќл љутске, му љутћськетон кема мажсалод на-а

*

сяськаяськон дыр вуон вакытэмашина укное њенелик лобњиз.куазь юмшаз но ас понназ вераськиз,одћгзэ валаз:пияла пыры кырња тынад йќно кымесад кизили выллем,чебер карись, йылсо данъян кузьым!учкы: лултэм куазь сукыр ќвќл,со џемысь данъяське милемын,люкылэ возьмамтэ премиос,йќтылэ кыместэ но шуэ:«чебер тон, зарние, –нюръяськиськод!»

АБСОЛюТ МОНУМЕНТ

Уг люкеты-а верамлэн азьпалан луэмез шќдонлы, кудћз озьы ик вань, люкамын луоз.

Ханс-Георг Гадамер

Та шунды уг пиштысоослы, кинъёслысо уг пишты.

Та ву уз утьысоосты, кинъёстысо уз утьы.

Та кылбур верасоос сярысь, кинъёс сярысьсо уг вера.

Со тодэ вайытэ сое,кинэ сотодэ уг вайыты.

Ушъя сое,кинэуг ушъя.

Лэзе котькытысен лыктыныкылбур доры,вайыны аслыд тугоко!

Шунды но ву пишто,татысь синпелет луоз солы, кинлэн ќвќл на.

ЛЫКТЫ МУГЫРКАМ, МАТЕРИЯ!

Корка ремонтын, урдэсаз куншетлопыръяське њустари кадь.

Куншет. Њустаримысасо уг сюлмаськы, солэн ужез ќвќл, мар кун со.Вуэн но омырен басьтэм дэра,бырем сћньысъёс. Солэн уг потта жадем молекулаосыныз кинэ ке но возьматэмез.Мон султо со улэ асфальт вылэно шуо: «Лыкты мынам мугыркам!Лыкты мугыркам, материя!»Nike кроссовки шумпотћсь нылзылэн пыдаз: вар ужысьвордћськемын адњонпотостэм льќль полиуретан.Бумага кышкась академикъёслэн но служащийёслэн канаосазы:улонзы соослэн чебер, бездэм шыпыт йыр-пыд сётон.Пыдын ветлћсьёсты вием вездеходлэн чилясь кортэз.Ляб политиклэн туспуктэмез, акварель буёл.Куншет лопыръя. Лыкты, дэра, буёл но куэм пужы!Лыкты, кизили графика пужыно куара акустика!Лыкты, вешаськомы но изёмы!Лыкты, ватскы мынам мугыркам, материя!

ПУЛьДОН

мон чидаськомон чидасько чидасезмон чидасько чидасез чидасезмон чидасько чидасез чидась чидасезмон чидасько чидасез чидась чидасьсэ чидасезмон чидасько чидасез чидась чидасез чидась чидасезмон чидасько чидасез чидась чидасьсэ чидась чидасьсэ чидасез

капчи омыршар ќвќл со,со пилиськиз ке, чузъяськоз маке номукетыз

ЕЛИСЕй ВОЗьёС

Сюресэз потон азьынкалленгес мынћсько. Кемалы уг љегаськы:нокин но ќвќл,сяськаос гинэ.

Бер синучконысен нош ик адњисько:кыллё соос отын,зебра вылын вќлъяськыса,музъем вылын погыллясько.

Султо, экто,удмурт дэремъёсын, мылысь-кыдысь.Оско, монэ кутћзы шуыса.Оскисько, быгато на пегњыны.

Бен, монЕлисей бусыос палъёсысь луисько,но рос-просгес ваньзэ тае монвераны уг быгатћськы.

Берыктћз Надежда Пчеловодова.


Кристийна Эхин

тыл Но вУI

Пичи изён бќлетысь укнодур зќк куаро пеймыт-вож сяськаос шонерскизы. Укно катанчиос ненег омыр пыремъя лэйказы. Пќсь вал на. Со кыллиз Тыллэн киосыз вискын. Тыл шќдћз, кызьы Ву сое сћятэ, но кысыны уг быгаты, со шќдћз, кызьы пушкысьтыз маке но туж сю куасьмытћсез пќрме кужым сётћсь гучыклы. Гучыкен-гучыкен солэн ог люкетэз бырылћз.

– Ву, – шуиз Тыл, – тодћськод-а кышномуртлэсь марзэ мон тужгес но вылћ дунъясько?

Ву пельпумъёссэ гинэ љутказ но мыняз. Зэмзэ вераса, Ву вунэтћз, мар со сыџе кышномурт. Со ас вылысьтыз пќсь дырекъямез гинэ шќдћз, нош солэн потэ вал выремез, тулкымъяськемез, ярдуръёсы жугиськемез. Кема дыр џоже шќдћз ни, макем тросэзлы солы дышетсконо на.

– Уг тодћськы, – шуиз со, – марзэ бен? – Мон малпасько, – шуиз Тыл, мур малпаськыса, –

тужгес но дуноез, мар вань кышномуртлэн, со инкуазен сётэм возьдаськись луонэз.

– Инкуазен сётэм возьдаськись, инкуазен сётэм... мар? – Ву малпаськыны тыршиз, но чылкак вунэтћз, кытын солэн йырыз. Со тыршиз али кылэмзэ кылыныз шќмъяны. Оло нош со агуэсь. Ву шќдћз, кызьы со пушкысь мурдалаын шќдтэк шорысь вуберган кылдћз – пеймыт но пыдэстэм центрифуга, кудћз сое Тыл киысь соку ик ишкалтћз. Тыл яркытгес бурдын лопырскиз, Ву ќжыт сћяз но выльысь пыр-поч малпаськыны быгатћз.

Тыл учкиз Ву шоры, кудћз али гинэ бергаса ассэ огинэ люказ но интыяз пуктћз.

– Тыныд инкуазен сётэмын ќвќл, лэся, возьдаськись луыны быгатон, – шуиз со, али но тулкымъяськись Ву вылэ тылгизьы пазьгыса. Ву, номыр вератэк, гучык кариз но тылгизьыосты кутћз.

Ву ас пушказ учкиз. Со дышемын вал сћяны но шунаны. Со шќдћз котькуд шапыкезлэсь улэмзэ, ќз кышка куасьмемезлэсь, уго музъем вылысь вань куасьмемез љоген выльысь инмысь зорен васькылћз. Со дышемын вал мыныны отчы, кытчы луэ, – куддыръя векчи гинэ ќрен, куддыръя нош кыромем шурен гурезь тубатозь, отысен усьыны... усьыны, аслаз секытэзлэсь но чылкытэзлэсь ватскыны, буйгатэк пќзьыны но бурсыны, собере... витёнтэм шорысь чылкак мукет тусын кытчы ке но шыпыт, туж шыпыт азьлань кошкыны. Мар со сыџе возьдаськись луон, мар со сыџе инкуазен сётэм, мар со сыџе кышномурт? Ву ќз тоды, кызьы

валэктыны та юанъёслы, со тазьы малпаз: Тыл огпол ке но тодћз меда, валаз меда Вулэсь эрико луэмзэ.

– Мар луиз тыныд? – юаз Тыл, – Лык татчы, мон туж кужмо луи ини!

Ву кыдёкегес палэнтћськиз.

Тыл ассэ Ву пала донгиз, со шќдћз: ву кезьыт но, шќдске, љож, уг ик быректы. Тыл сямен вераськонзэ мытыны тыршиз. «Мукет ласянь учконо ке, тон дћсьтћсь, – шуиз со, – соин тон мыным туж кельшиськод, мыным яра, кызьы тон мыным пумитъяськиськод».

Ву ќжытак мыняз но синъёссэ љутћз. – Кин возьдаськись, кин инкуазен сётэмын, кин

кышномурт? – юаз со шонерак, Тыллэн вир сюлэмаз учкыса.

– Со, кин гордэктыны быгатэ на,– кема малпаськытэк шуиз Тыл, собере кышкатскыса адњиз, кызьы Вулэн пурысялэс-лыз синъёсыз синвуэн тырмизы.

– Мынам номыри но горд ќвќл, – малпаз Ву кышкаса, со туж шыпыт но пыр адскись луиз, озьы сыло бадњым вќсь азьын.

– Учкы, – шыпыртыса вазиз Тыл, – тон гордэктћськод!

Тыллэн мылкыдыз синучконын кадь адскиз Вулэн чылкыт бамаз. Та кык артэ кыллись ог интыын тэрисьтэм вашкала макеос али вырыны ќз дћсьтэ, туж љог ортчись шудо мылкыд ышемлэсь кышказы, лэся.

IIСоку горд ышиз. Ву мур шокчиз но валаз: со вал туж

чебер љамдэ дыр. Со љамдэлэсь чеберзэ сќриз одћг малпан гинэ: оло нош, Тыл малпамъя, Ву туж чебер но дуно ќвќл.

– Тонэ яратон понна мыным тодоно, кин мон, – шуиз Ву. – Асме ватћсько ке гордэктыны быгатэме сярысь малпанэ сьќры, соку...

Шќдтэк шорысь Тыл валаз. Со Вуэз њыгыртћз, Ву вань кужымзэ огинэ карыны кулэ вал, Тыллэн зол њыгыртэмез улсын улэп кылён понна.

Яратћсько тон пушкысь аслэсьтым гордме, тон пушкысь гинэ мон сое адњисько. Адњисько сое тон Ву луэмен гинэ, тон дуннеын огнад, кинлэн тырмыт кужымез монэ чидан понна. Тон одћгнад сыџе, кыџе мон ќвќл. Тынад инкуазен сётэм кужымед тунсыкогес возьытлыклэсь, тунсыкогес кышномуртлэсь.

Бќлет пушкын, кытын соос кыллизы, кылдћз лекинйыр шќмо омыр. Котьку сямен Тыллэн вуж кылем-мылемъёсты сутэмез потћз. Нош али со возьмаз. Кырын кутскиз возьдаськись бус пыр зор, љоген со бадњым зорлы пќрмиз.

Берыктћз Надежда Пчеловодова.

Эстония


ЧИДало-а моН?кќс утёнлы но праздниклы

сюанэзлы сюр вынылэн валес дураз пуксьылыны висись гажанэлэн

чидало-а монтолэзь улын зарни киросэным но вќсяськись киосыным

муртъёс понна юаськысавалэктыса аслым ачим

чидало-а моннылашъёслэн круг шоразы

тќдьы ромашкаё йырсиенымсерекъяны но берганы

воштылыны аслам югытэнымта уй буёлъёсты

чидало-а монлымы пельтћськонэз кылзћськыны

берпуметћ дыр вуытозь чалмыт возиськыныкыл келяны кыр дыдыкен

уйвќт адњонъёсынтќлэн

чидало-а мон?

ЮЖтолэзьлэН Љытэз льќлЯмынам кымес вылам парккес вужеръёссы гурлайёслэнкуараостэк чабко кесяськылэм бурдзэсберга толэзьдунне эркынайлэн дыр вотэсаз тынад эфир тулкымъёсыдортчо мынам пыртћм куке мон сылћсько огнамта дуннелэн ашык шудон сэргаз луламшыпытлыклэнкаллен гырлыосыз

тулыс сокем сыџе вуэм ини юнмамсо дась ни усьыны сьќд писпуос вылысьшунам лымы сямен

мИлЯм УлоН Юртмы сирень куакъёс пќлы выемынтабре кыдёкысен липет йылмы гинэ адскеозьы туннэ липетэныз ик џош ышылэмын тросэзЭстон каргуртъёсысь вуж юртъёс соос ваньзы одћг кадесь

сю сюръёсынкуд-ог дыръя уг луы валанымарлы-о лыдъяно огзэ

соос пќлысь мукетызлэсь дунокухня укно котьку урам паланыргон труба куншет бодыюрт номерез лызмыт-тќдьы вылынкапка почта ящик ќс жингыртонгужем усьтэм форточкаын чибинь кутон казьёсќстћ пырон азьын резина сапегъёсно пќзьыос бакча киужъёслыпилемъёс ширто вылтћ азбар гуждор вамен кудћзлэсь ке дунзэ уг тодћськы мон мертаны маин

со дымбыртон гинэсо дугдћсьтэм автомобиль куаравесь матэгес но матэгес лыктэвылаз ик со луэ вазьџукнаёно туж берљытпалонош нуназе шорын мон кемалась ини пелям мамык донгылћсько

песятае та коркаез пуктћз сюрес пуме из выж дорынош табере шалла татыншоссемон уйвќтам адњи шоссе шортћмилям юртмы азьтћбызе вал паськыт шурзэмос кам шур тылгизьыясь шунды кадь ик югыт чалмытярдуръёсаз уно куальым-инњы кыџе со вал II Катринлэн даур азяз

мон анайлы бичай быдэс кикур со чебересь но висисесь куальым-инњыосты бќрысь атаеным гур азь укноетћпырак шуре куштћм визнанъёсмеспоттћм камбалъёсты но юшъёсты

гур азь тырмиз ческыт пырсам чорыг зынэнанаелэн суйпосъёсыз но чыртыез ворекъязы инњыосын

ми сиимы чорыг учкылыса шурено њузьылћм сюкасьтатын асьме липет улысь сиреньёсмы пушкын


со шур-вќтэз чорыгъёсын но юг инњыосынуг луы нокызьы вунэтэме

КаПКа ЮбоосыН КаллЕН будэ љуйыкотьку сяменмынам выльысь потэ кутылэме вешалляме соесо туж ненег сыџе гызмыль сыџе пумтэмно палэнынучкон шорлэн воштћськонэз дорысь

мон поттћсько тэркыосты миськон машинаысьно тырисько шкафечуланын нош ик утялсконо луозвань улонмы асьмен пумтэмбыръён-сайлан-утялтћськонурылћськон но сьќм сузяннош кин сьќры созэ уг луы валаны џемыськаргуртысьтым юртлэн тубат площадкаысеныз кык этажъёс вискысь мычиськисько укноысен лек кезьыт толшорено та љамдэ шутэтскон дырноку уз берытскы

соку ик выльысен кулэ луоз лымы мычыныкулэ луоз люкылынывужзэ вылез бордысь пилиськемзэ быдэс кылемезлэсьсотэк ваньмыз лымы пќлы ышоз ожояськозшобыртћськоз турын-куарен но толлолы берыктћськоз

нош туннэын али кыдёкысен ик кылћськекызьы будэ мынам љуесо туж ненег но пумтэм-вожи мон сое уг ишкаськы уг сузяськы

моН та Дырозь ќй быГаты На ПоттыНыас пушкысьтым бќрдћсь зормеуно пилемъёс пќлысь кисьтћсь зормебадьпу куакысь кадь усьылћсь зорме

мон та дырозь ќй быгаты на бќрдыса буйгатыныљынылыко лул осконмеой кќня со љынылыко лул осконэ но кќня зор пилем мынам пушкамта перронын ватскем тулыс шунды улын

одћг кадь возьмало одћг тусъемкыдёкынгес лыктэ поездсо матэктэ зуркатъясапоезд басьтэ кыкмес ик ас пушказпукиськомы лэйкаськомы чалмыт

нош потћськомазьвыл сямен тырмыт зореназьвыл сямен пачыл потћсь љынылыко лул осконэн

вот Виливер дугдонниед (берыктоно ке со Виро ю тысь) канава гыркесъёс шобыртэмын векчи йќэнмузъем вылын сайкам зор нумыръёс

Кохила дугдонни (улошо карон)куаръёс пипу вылын бадьпу вылын лулпу вылын

Лоху (кивалтон)выль зын вылез сётэм кылъёсљуйы корка липетъёсын но картофка гулэн липетъёсыз вылын сусыпуос

Вот Хагуди (Кќс шальы)гужем пала карем ни ымнырзэ тулыссоос њыгыръясько

Рапла дугдоннимы (Зуркан)вунэтћсько потын вунэтћсько басьтын вожектыны кутскем ваез

Кэава гурт азе дугдон (Мугор)нунал луэ ни вакчигеснош уй кузьгесбурдо уг дырты на лобыштыны лымшор пала

Лэлле (агай яке дяди)нош ик лымы пыры эктонтури но юсь уллёослэн карнанъёссылобо поезд вадьсынвќсь џабъяса инмезписпу ини гольык вырйыл усьтћськемынкезьыт сильтќл уг сёты ниулћсезлы улынкулћсезлы кулын ас чалмытазо сильтќлэмынам сыџе потэ тонэн пушкысь та вќсь зорме пызьыртэмета дуннелэн та кепырась оскон вылазта кышкатэм оскон вылэта кылдымтэ оскон вылэсолэн кылдэмезлэсь азьвыласлам оскон выламкудћз али ке нотолэзь кадь љыныё улэ Берыктћз лариса орехова.


Юрген роостэ

метро

зор весь зоре но зоремед зороз ойдо зориз ке мар луэм зорлэсь

музъемлэн но уго юэмез потэ но солэн ымыз борддор вис кадь ќвќл

пырисько метрое зонтэз лушкем гинэ каллен плащ улысь поттћсько

со аракы кудћз пушкын кумизь уяегит чебересь нылъёс ветло вќзтћ

учко мон шоры но серекъяло одћгвакчи юбка пальто улысь адскиз

адњисько солэн пыдаз носки кутчамын но чебересьмќзмылэсь синъёсыз тодэ лыктэ мар ке но

мон нош ик њузисько аракыменылъёс нош азьлане кошко

инмар сётэ – инмар басьтэ

пукисько шунды пуксён шоры учкысаeira linnajaos amigose сурюонниынно юисько террасаын (ма мар терраса пе – алдаськиськоогшоры пластмасс љќк сьќрын сюрес дурын) сур

чебер сьќд йырсиё нылаш вќзтћ ортчесинэз басьтытэк со шоры учкисько – ортчись трамвай сое џокта но со син азьысь ыше

тани потэ трамвайысь муспотон тќдьы йырсиё нылашно кошке кузь фабрик ульча кузякытчы ке виллаос пала

инмар сётэинмар басьтэмалпаськисько мон

но басьтћсько нош ик сур

мон франк синатрамынам шапык выллем чернила лулылэсьтэ пальккаськыса вир плазмаынсальтоно возьматэ кылыныз шлэчкытысачиньыеныз котьку гольык гадьвылэкенэмкуаръёслэсь валесэ умме усиськоез пушкысь чузъяськись нуны веттан кырњанлэн нукыртэмезъясюрс котьку гольык нылъёсынкурись-возьмась мугоръёс дырекъясањыгырто-кырмо монэ мусоясамон визьтэм клоунфранк синатрачебер некрологъёслэнкырњась ангелзы

эстон гурт

эсэпо гуртын улэ дас кык пиосмурткудћз пќлысь дас одћгез зол юисьёс

кинъёслы интыысь фабрика туж шервунэтэ уждун тырыны

соин но sorry пиос љожомо но шуовуоно толэзе учком ма луоз

юисьтэм сазь адямитамаша адями пал пиосмурт гитараен

капчи куараен чеберuno loobi кырњанъёс кырња

но нылкышноос соеволостной старшинае быръё

Эстон кылысь берыктћз Анатолий Мурзин.

Эстония


Пенсие потыса, Дмитрий Андреевич куинь арзэ шутэтске ини. Вакчи тол нуналъёсы но кузь љытъёсы со ваньмон дырзэ укно вќзын пукыса ортчытъяз. Нош гужемзэ – ялан кыџе ке но уж сюрылћз. Уката но корка вќзысьтыз бакчаын. Оло, азьланез но улонэз тазьы ик дышем сямен огсыр ортчысал. Но карын улћсь нылыз кредитэн квартира басьтэм но котькуд гожтэтаз сямен љожтћськыны ќдъяз: «Ой, атай, пунэмъёс кекато, азьланяз кызьы улыны ик уг тодћськы ни…» Дмитрий Андреевичлы нылыз туж жаль потћз. Юрттоно кариськиз. Нош пенсиен трос-а юрттћськод?

Соин ик парсь вордон фермае возьмаськисе интыяськиз. Табере со быдэс уждунзэ нылызлы ысъяны быгатоз ни. Нырысетћ уйзэ ик сьќраз Геннадий кудоез но калъяськиз. Дмитрий Андреевич понна со воксё валантэм потћз: мар меда бордам сыџе няняськиз? Собере, кык кузя шулдыргес луоз шуыса, кудоеныз соглаш кариськиз. Џыжы-выжыез оломар сярысь но вераськон шедьтэ. Љыны уйзэс бќтьыртыса ортчытэмзы бере Геннадий шуак вераз:

– Тон, кудо, усто уж шедьтћд, озьы-а? – куараяз вожъяськонэз ик шќдћськиз кадь.

– Маизлы бен вожъяськод? – паймиз Дмитрий Андреевич.– Дорын кќланы умойгес ук.

– Озьы, дыр, но… Визьмын ке ужад, татын кќня коньдон дурыны луоно.

– Кыедэз вузаса-а, мар-а?– Малы кыедэз? Парсьпиосты. Райцентрын но, карын но

басьтћсь сюроз. Тон шузи улэ эн аналскы. Валаськод, мар сярысь верасько. Парсь пияны кутскиз ке, уйин кинэ утчаса ветлод, аслыд ик утялтоно луоз. Ог дасо пияз ке, тон кыксэ фуфайка пушкад бинялтод но – дорад. Соглаш луид ке, мон соосты вузало.

– Лушкаськон со, – џогем кадь вераз Дмитрий Андреевич. – Мар ке кулэтэмзэ эн зульы.

– Уд тодћськы шат, мумы парсь пиоссэ ачиз но пачкатъя. Нош тон утёд. Адямиос соосты нунызэс кадь вордозы. Тон, – Геннадий серектћз,– кунлы сиён-юон поттыны юрттћськись луод.

Кудоез кошкем бере Дмитрий Андреевич час-кык йыркуръяськиз но малпанэз пумен воштћськыны ќдъяз. Парсьпиез вузаны шугез ќвќл. Уката ик та борды кудо басьтћськиз ке. Зэм, поттэм коньдон шори люкиськоз. Но љыныез солы сюроз ук. Уждун вќзы нош ик ватсэт луоз. Тазьы малпаз но мылкыдыз ик капчияз кадь.

Дмитрий Андреевич парсь гидзэ эскерыса эшшо огпол ортчиз но изьыны выдћз. Кудоезлэсь џектонзэ малпаса, кема кыллиз. Куке-соку умме усиз но вќтаны ќдъяз…

Попов Алексей Вячеславович – коми писатель, драматург. Родился в с. Большелуг (Ыджыдвидз) Корткеросского района Коми АССР. После окончания Сторожевской средней школы был разнорабочим совхоза «Вишерский». В 1969–1971 гг. служил в Советской Армии. Вернувшись на родину, сотрудничал в республиканской печати. В 1976 году был принят в члены Союза журналистов России. В 1980 году заочно окончил историческое отделение Сыктывкарского государственного университета. Первый рассказ опубликовал в 1971 году в четвёртом номере журнала «Войвыв кодзув». Проза Попова А.В. была переведена на русский, удмуртский, мордовский, марийский, коми-пермяцкий, башкирский, татарский языки. Известен и как драматург, хорошо знающий законы сцены и нужды национальной драматургии. Его пьесы охотно ставят народные театры Коми Республики. В 1994 году Попов А.В. был принят в члены Союза писателей России. С 1998 года стал стипендиатом общества Кастрена М.А. (Финляндия).

алексей Попов

вќтВерос

Коми


Тани солы куинь арес гинэ ай. Њечыранын пукыса, вылће-вылће љутскылэ но сюлэмыз ик икак луэ. Лэйкатэ сое бадњым сузэрез. Кыксылэн ик ымныръёсазы пальпотон. Котыразы трос калык шулдыръяське. Кин ке но кырња.

– Анюта, эшшо золгес, золгес лэйкаты! – кышканзэ вормыса куре Митя.

Адямиосты со вылћысен учке но шудо серекъя. Вань тодмоосыз киосынызы шонало, соосты адњыса, пияшлэн сюлэмыз уката но бадњым шумпотонэн пачылме.

– Анюта, нош кытын асьмелэн анаймы? – Со уз лыкты, Митя, – сузэрезлэн серекъясь

ымнырыз соку ик мќзмыт луэ. – Кылем сћзьыл атаенымы џош соос губияны мынћзы но ќз ни вуэ. Тон вунэтћд, вылды.

Пияшлэн но мылкыдыз мќзмыт луиз.– Анюта, ойдо анай-атаймес утчалом!– Ойдо, Митя!Њечыранзэ дугдытыса, сузэрез выныз вќзы пук-

се. Пияш пыдъёсыныз музъем бордысь донгиське но шќдтэк шорысь кыксылэн ик мышъёсазы бурдъёс кылдо. Пичи Митя шумпотыса вылће љутске. Анюта но сьќраз лобе-уя ни инметћ. Нош улће кылем адямиос мар ке но сьќразы кесясько…

– Ойдо сопала лобњом, – киыныз шур сьќры возьматыса вера Митя. Малы ке но анай-атайзы отын луыны кулэ кадь потэ солы.

Бурдъёсынызы соос туж зол но уг шонало кадь, нош лобо пукыџ ньќл кадь ик. Тани сьќд тэль вадьсы но вуизы ни. Нюлэс шорын гуждор. Отысь пограм писпу вылын анайзы пуке!

– Анай! – кесяське пичи Митя.Соиз выллань учкиз, интыысьтыз тэтчиз но

сюлмаськыса солань-талань бызьылыны ќдъяз. Сыџе ик сюлмаськись мылкыдын атайзы но сикысь потћз. Сузэрен вынъёс соос доры васькизы, анай-атайзэс њыгыръяло, чупало, бордазы љиптћсько. Соосызлэн но мылкыдзы шудэн пачылмемын. Анайзы нылпиосызлэн ымъёсазы кык сузеныз ик узы-боры тыре. Атайзы, пыдес йылаз кариськыса, котырак пумтэм-йылтэм будћсь пќртэм нюлэс емышез бича.

– Тани асьмеос шутэтскимы! Табере – азьлань! – Нылпиоссэ ас бордысьтыз киосыныз донгыса кадь, шуак вераз анайзы.

– Кытчы тћ дыртћськоды?! – юа Анюта.– Та нюлэскысь љоггес потыны кулэ! – валэктћз

анайзы. Нош атайзы йырзэ гинэ мыкыртћз, пал кыл но ќз куареты.

Озьы соос нылпиосынызы умой-умой люкиськытэк ик кошкыны дыртћзы.

– Анай! Атай! – кесяськиз пичи Митя. – Эн кельтэ милемыз, эн кельтэ!

– Ми но тћледын мыном! – сьќразы бызьыса чортћське нылзы.

– Тћледлы милемын уг яра, жадёды. Нокин но уг тоды, гуртозь кќня мыноно луоз на, – љожмыт шуиз анайзы. – Лобње но возьмалэ милемыз.

– Нош тћ кытчы, кытчы? – уката но золгес бќрдэ Митя.

– Ми пипу пулялы дыртћськом, – валэктэ анайзы.

Соку гинэ сузэр-вынъёс анай-атайзы азьын каллен гинэ лобись пуляез адњизы.

– Кытысь-мар со? – паймыса юаз Анюта.– Кыџе ке пересь пыџалысь ыбиз, – шуиз атайзы.

– Со дырысен ми та пуля сьќры ветлћськом, нюлэскысь поттэмзэ возьмаськом.

Тани пулялэн кузёез – пересь – но вуиз. Тушез солэн туж кузь, нош ачиз пичи гинэ. Пиналъёс пала матэктэмезъя анай-атайзы син азьысь пумен ышизы.

Пересь кескич мынектћз:– А-а, тынад тодэмед потэ? Атаед туж бадњым

сьќлык лэсьтћз. Пќйшуран сюрес вылысьтым, нокинлэсь юатэк, сялаез басьтћз. Мынам пуктэм выысьтым. Сыџе лушкаськемез понна ик мон сое дышетћ. Табере, нюлэскысь потытозязы, ялан пипу пуля сьќры ветлозы.

– Нош ку соос нюлэскысь потозы?– Уз, ноку но уз ни потэ, – лэсьтэмезлы

шумпотыса серекъя пересь. – Пипу урод писпу луэ шуыса, тћ ноку но ќд кылылэ шат? Пипу пуля пыраксэ нюлэскытћ лобаны кылдытэмын. Лушкаськон – туж бадњым сьќлык, быдэс даурскын но сое уд гылты.

– Лек тон, туж лек! – кеськиз Митя. Нош пересь, номыр кариськытэк, пияшлэн синъёсаз учке. Тани со пияш доры матэ но матэ кариське.

– Кылзы, пие, мар мон тыныд верало, – пересь њукыртћз но… Дмитрий Андреевич шуак сайказ.

Шимес вќтсэ син азяз пуктћз но мугорыз ик юзыр-кезьыр луыса кошкиз. Собере кудоезлэн но верамез, аслаз но сьќлыко малпанэз тодаз лыктћз. Мар меда озьы вераны турттћз пересь? Вќтэзлэсь пумзэ учкон вылысь, Дмитрий Андреевич синъёссэ нош ик кыниз. Но умме усемез ќз ни луы. Малпаськыса кема кыллиз. Пипу пуля. Мае меда со возьматэ? Пипу, зэм ик но, умойлы ќвќл, шуо. Анаеныз атаез уйвќтаз вуылћзы. Оло, соос пересьмись пизэс сыџе амалэн умойтэм ужлэсь алыны выризы? Эн лушкаськы, шуизы.

Џукна Дмитрий Андреевич дораз бертћз. Чай париз, стаканэ лэзиз. Вылаз нянь шорем понћз. Анай-атаез кулэм бере со кемалась тазьы ќз ни лэсьтылы вал. Няньлы, чаен стаканлы йыбырттћз но лякытак вазиз:

– Анае но атае, тћ но монэным џош кунояське, кунояське!

Берыктћз Алексей Ельцов.


Котькинлэсь азьло Дималэн Вугыр нимо пуныез вузыны ќдъяз. Солэсь шимес куаразэ кылыса, котыр улос ик шыпыт кариськиз кадь. Собере мукетъёсыз но пуныос сьќраз “бќрдыны” кутскизы. Быдэс гурт кайгыронэ выйиз, кожалод.

Дима ќз ни чида, веранда улэ думем пуныез доры потћз.

– Дугды, Вугыр, дугдытскы, – чалмытскыны куре Дима. Нош соиз быжыныз но шонаны вунэтћз, уг но кылы, уг но адњы кадь кузёзэ.

Собере пияшлэн анаез потћз, пыдъёсаз гын сапегъёс – кытчы ке но мыныны дасяське, луоз.

– Парась Тёпан понна бќрдэ, – Вугырлэн вузэмез пумысен малпанзэ вераз анаез.

Дималэн сюлэмыз ик шымырскиз кадь. Соослэн бускельзы, Парась Тёпан, лымшор котырын кулћз. Анаез нуназеяны бертыкуз вераз вал. Ватсаз на:

– Кема юон дыр каременыз, лэся. Кќня куальккыны кулэ? Аракы ик сое кекатћз.

Бадњым будћ ке, мон уг юы, малпаз Дима. Ноку но ымам уг тыры. Озьы ке ќй лэсьты, монэ но юон кекатоз.

– Тёпан доры ветло, – корказьысь васькыса шуиз анаез. – Тон монэн мынод-а?

– Мыно, – соглаш луэмзэ ачиз но ќз вала Дима. Но анаез сьќры кќня ке вамыш лэсьтэмез бере шуак дугдћз. Кулэм муртъёсты со татчыозь ќз адњылы вал на. Парась Тёпан ке но, малы ке кќшкемыт. Кулэм муртъёс сярысь пиналъёс кќня шимес учыръёсты вералляло!

Тёпанлэн корказь вќзаз трос калык люкаськемын. Одћгъёсыз пыро, мукетъёсыз пото. Куспазы шыпыт вераськыны тыршо. Пуныослэн гинэ вузэмзы кылћське.

– Анай, мон берлогес, – мумиз саестћз кутоз но, нылпи садэ нуллэмез сямен ик, корка кужмысь пыртоз шуыса кышкаменыз, лэся, тэльмырись куараен вазиськиз пияш.

– Ярам, ачид тодћськод, – шќдтэк шорысь шуиз анаез но, тубатъёс кузя љутскыса, ќс сьќры ышиз.

Вуоно арын Дималы укмыс арес тырмоз. Бадњым ни. Озьы ке но арлыдоос вќзын сылыны, соослэсь вераськемзэс кылзыны солы мќзмыт. Корказь дорын пиналъёс ке луысалзы. Мумиз мар ке но кема љега ни. Куд-огез тћни кыџе љог – пыро но пото, нош со… Мар меда сокем кема отын каре?

Дима асьсэ азбаразы берытскиз. Буш корка пыремез ќз поты. Азбарын но мар борды кутскыны ик уг вала. Кызьы валалод, куке Парась Тёпан ке кулэмын?

Толон, сћзьыл понна нырысьсэ, музъемез зќк лымы шобрет вализ. Но музъем ќз ик югыта кадь. Инбам пеймыт, пилемъёс музозь ошиськемын, секытэнызы сое пачкатыны туртто, кожалод.

Мар ужаны ёрмыса азбарын сылэмез бере Дима корка пыриз. Татын но пеймыт… Атаез бертымтэ на. Уж бере Тёпан доры пыриз, луоз.

Пияш ваньмаз висъетъёсы электротыл љуатћз. Мќзмыт. Номыр каремез уг поты. Гуртэ сётэм ужзэ школа бере ик быдэстћз вал ни. Книга лыдњыны малпаз вал, но букваос син азяз эктыны, бам вылтћз синкылиос бызьыны кутскизы. Нош гадь пушкысьтыз сьќд бугор шунаны ќдъяз кадь.

Валамон, Парась Тёпан пересь ни. Мумизлэн лыдъямезъя, солы ньыльдон тырмиз вал. Дималэн атаеныз џош соос сельпоын ужазы. Бубиз председательын, Тёпан – солэн кивалтэм улсаз пќртэм ужъёсты быдэсъяз. Атаез доре бертэ ке, Тёпанлэн юыса улэмез пумысен ялан њуре вал.

– Малы собере ужысь уд улляськы? – юаз вал огпол анаез.

– Нош кытысь мон сыџе ужасез шедьто на? – вазиз пумитаз атаез. – Сазь дыръяз со дуно ватос кадь. Пу дасяно ке, писъёсты юри золтэм сћньысъя артанае тырылћз. Сыџе шонер пќрмылћз, эстыса бырытозяз, чеберез шоры учкылћзы.

– Озьы ке, юэ шуыса эн њуры, – шуиз анаез…Шќдтэк шорысь ќс усьтћськиз но, ачиз

Парась Тёпан пыриз. Лќптэмын, серекъя. Нош

Кызьы табЕрЕ Уломы На?Верос

Алексей Попов


ик юэмын, дыр. Сазь дыръяз со секыт мылкыдо, вераськисьтэм луэ.

– Бур љыт, бур љыт, – шуиз со. Њус вылын пукись Дима доры лыктћз но солэсь йырсизэ маялтћз.

– Дорын вераськыны некинэн, тћ доры пырано кариськи, – паськыт но нап горд тушсэ уката но пуштрес карыны вырыса, ма муген вуэмзэ валэктыны тыршиз со. – Захар Валентин доры пырай вал, нош со, котмем атас, монэ алдаз. Соослэн корказязы, – Тёпан серектћз, – чекунь-каме кельтћ вал. Потћ сое њамыртыны, медаз ворсаське шуыса, пиджакме њус вылазы кельтћ. Нош соос мынэсьтым, гы-гы-гы, нырме ќс куспазы пачкато вал ни. Пќ-я-зы. Пиджакме кыџе ке пасьтћ сьќрам сэрпалтћзы.

Тёпан корка тыр серекъяны кутскиз. Дима вќзы пуксиз но, пияшез пельпумъёстћз кутыса, бордаз љиптћз.

– Дима – тон мынам яратоно эше… Тћ дорысь мон нокытчы но уг кошкы. Корказьын но ватосэ ќвќл ни. Йыры кур луыса, водкаме ваньзэ куалькки, быдэс дозазэ. Оло, тћляд огшапыкты шедёз? – Парась Тёпанлэн синъёсыз њичылэн кадь кескич луизы.

– Ќвќл милям, – џогем кадь шуоз вал атае. – Фёдорыч, лавкаын пунэмен мед сётозы

шуыса, кык кыл ке но џабышты. Уждунысьтым кельтод. Я, Фёдорыч, юртты!

– Тон бордысь мозмытскод шат? – лулскылћз атае но бумага вылэ мар ке но гожъялляз.

Тёпан кагазэз басьтылћз, шонер-а гожтэмын шуыса, слоген-слоген каллен гинэ лыдњылћз но бызьыса лавкае кошкылћз.

Со куспын анаймы ќсэз ворсаса вуылћз. – Тани нош ик берытскоз, – валэктылћз со

серекъяса. – Милям Фаинаен (со сельпоын продавец луыса ужа) тазьы вераськемын: сьќд буёлэн ке записка ыстћсько, котькызьы отын гожтэмын мед луоз, пунэмен сётыны уг яра. Нош гордэн ке – яра. Али сьќдэн гожтыса келяй, уже уг пота, тырмоз ни солы њузьтылыны.

Кыџе солэн атаез амало вылэм, паймиз Дима.Зэм но, ог дас вить минут ортчыса, ќсэ

йыгаськись луылћз. Усьтозы на шуыса осконэз ќй вал бере, Тёпан каллен гинэ йыгаськылћз. Собере укно улэ кариськылћз но серемпыр шуылћз:

– Пќяд, нош ик пќяд тон монэ, Фёдорыч!Тёпан огназ улћз. Оло соин но, мукетъёсыз

сярысь, џемгес юылћз. Гуртысь кык-куинь мурт кузь тол љытъёсы со доры картаен шудыны ветлылћзы. Отын ик кыскылћзы но, юылћзы но.

Та эшъёсыз сяна, ветлћсез ик ќй вал. Тёпан юэ ке, нылпиос понна праздник вуылћз.

Кудњем муртэ олокызьы но серем карылћзы:– Тёпан, Тёпан, ойдо туштэ љуатом, со понна

тыныд вина удом!

Тёпан йыркуръяськонэз ќз тодылы. Пиналъёс сьќры но серекъяса гинэ бызьылоз вал. Лымыен лэзьяськыса шудылћз. Аслазэзлы но шудонэзлы дышетћз. Туж тунсыко.

– Ми пинал дыръямы тазьы шудћськомы вал, – валэктћз со огпол нылпиослы. – Ныркышетэ погмам бумага бинялтћськом, со борды сћньыс керттћськом но сюрес вылэ куштћськом. Кин ке адње но шумпотэ: о, коньдон! Шедьтоссэ басьтыны кутске гинэ, ми сћньысэз асьме пала кыскиськом. Керттэт ас кожаз пегњыны ќдъя. Ми серекъяськом!..

Дималы но кельшиз таџе шудон. Бызьыса дораз бертћз, атаезлэсь вуж коньдон пуйызэ шедьтыса, отчы погмам бумага, питрес коньдонъёслы кельшись доминоос тыриз, со борды юн сћньыс думиз но Тёпан агай доры берытскиз.

Парась Тёпан ачиз но пинал мурт кадь ик шудонэзлы шумпотэ. Коньдон пуйызэс сюрес вылэ куштћзы но лапас сьќры ватскизы.

– Тћни Мирон Катя пиеныз лыктэ, – лушкемак учкыса, шыпытак гинэ вера Парась Тёпан. – Дасяськы, Дима!

Сюрес вылын кыллись коньдон пуйыэз адњытэк уд кыльы! Со зќк пќрмиз, узыр муртлэн кадь. Мирон Катя сое адњиз но ас понназ шара кеськиз:

– Кин ке но коньдонзэ ыштэм!Шедьтоссэ басьтыны мыкырскиз гинэ, Дима

сое ас палаз кыскиз.Коньдон пуйы, тузон пурњытыса, ас кожаз

пеганы ќдъяз. Шуак луыса, Мирон Катя ќжытак гинэ ќз погра. Нош солэн Коля пиез туж шаплы вылэм. Одћг но ќз куалекты. Коньдон пуйы сьќры бызьыса мынэ, тани-тани кутоз ни. Дима пќетсэ солэн ныр улысьтыз мырдэм гинэ кыскыны вуиз на.

Нош Мирон Катя кесяське:– Коля, эн иса! Коля, эн иса! Кин ке но асьмелы

алдэт понэм вылэм!Тћни соку Димаен Тёпан кќтсы тырымон ик

серекъязы.– Мар бен, кельшиз кадь-а таџе шудон? – юаз

Парась Тёпан. – Берло пиналъёсын асьтэ коже шудыса эскере.

Эшшо Парась Тёпан туж усто чорыганы быгатэ вал. Мукет воргоронъёслы татын ќзгес удалтылы, нош Тёпан мынэ ке шур дуре, таба вылын пыжымон чорыг шедьтэ вал. Огпол со сьќры Дима но куриськиз, но анаез ќз лэзьы.

Тёпан соку бускель пияшез басьтћз. Петя собыдња паяез кутћз! Дима мертаз но – вить спичка коробка кузьда луиз. Анаез янгышаз! Со пая ик Дималы но сюрыны быгатысал ук. Петькалы вожъяськеменыз, Дима ќжыт гинэ ќз бќрды.

– Тон но чорыг нуллћськод, – буйгатыны выриз анаез.


– Ма со чорыг-а? Коџышлы сиыны пешкаръёс.– Эн куректы! – кырмыштћз солы Тёпан. –

Кайта гужем мон тонэ сьќрам нулло, чорыганы дышето…

Дима диван вылын пыдъёссэ улаз тырыса пукиз. Кызьы со табере дышетоз на? Кулћз, нокинлэсь но ќз юа.

Марлы со сыџе трос юиз?Тани анай-атаез вуизы. Дима соослэсь ас

люкетаз ватскиз, отын Парась Тёпан понна эшшо кќня ке бќрдћз на.

Џукназэ со, анаезлэсь сайкатэмзэ возьматэк, ачиз султћз. Урамын кезьыт кариськем, укноос вылэ чебер пужыос пуксемын.

Пќраськонниысь радио пыр љож гур кылћське.– Быдэс џукна озьы лэзё ни,– шуиз анаез. –

Тёпанлэсь кулэмзэ тодыса кадь.Сиськемез бере Дима школае бызиз. Со кыкетћ

классын дышетске ни. Ваньмыз огсыр мынэ вал кадь. Нош куинетћ уроке дышетћсьсы Надежда Ивановна туж љож мылкыдын вуиз. Классын пукисьёсты кайгуэ усем синъёсыныз учкыса потћз но шыпыт куараен юаз:

– Пиналъёс, тодћськоды-а кин кулћз?Ваньмыз шымырскизы, возьмазы, мар вералоз

на дышетћсьсы азьланяз. Дима гинэ кизэ љутыны дћсьтћз.

– Дима тодэ ни, кыџе куректон вуиз котькудмы доры. Я, Дима, вера, ваньмыз ик мед тодозы.

– Тёпан агай, – куректэмзэ ватыны быгатытэк, синву пыр сипыртћз пияш. Но, толон кадь ик, шара бќрдонзэ пушказ возьыны быгатћз.

– Кин? Мар?Дима мазэ-созэ валаса но ќз вуы, дышетћсь кык

вамышен со доры вуиз, вурысъёсыз лэзиськымон ик дэремтћз кутћз но пияшез парта сьќрысьтыз поттћз.

– Тёпан, шуиськод-а? Тёпан? – шиетћз со пияш шоры но ќс пала нюж-жы! кыскиз.

– Ярам ай, чоньдћз тынад Тёпанэд! – кеськиз со ќс дорысен. – Тордосэз жаляд! Тордосэз тодад вайид!

Пиналъёс, интыосазы уката но золгес шымырскизы… Тёпан кулћз шуыса, гуртын вань-мыз тодо вал ни. Нош мукетыз кин на? Кыл поттћд ке, Димаез сямен ик, дышетћсь тонэ но сильсьќртћд кутыса нуллоз?!

– Пиналъёс асьме компартилэн генеральной секретарез кулћз, – озьы шуыса дышетћсь вераз но, куараез дырекъяны кутскиз, – Леонид Ильич Брежнев эш… Быдэс странамы понна со юн куректон. Быдэс дуннелы… Нош тон кошкы татысь аслад Тёпанэныд, – дышетћсь Димаез зол донгы-са коридоре лэзиз.

Дима, номырзэ валатэк, ворсам ќс шоры учкыса сылћз. Мар меда умойтэмзэ вераз? Кулћз Парась Тёпан. Со зэм ќвќл-а, мар-а?

Нош Брежнев сярысь со уг но тоды вал. Кулћз ке, со сыџе пересь вал ини. Песятаез кадь ик. Та пумысен ваньмыз вераллязы – атаез но, Парась Тёпан но. Кивалтћсьёсмы огинтыязы туж кема пуко ни, соин ик ужамзы уг луы.

Дималы Брежнев но жаль вал, нош Парась Тёпан уката но жальгес потћз. Со угось тушо ке но, Брежневлэсь трослы пиналгес. Димаен но кыџе маскаръяськыса шудылћз. Дышетћсьсы тордос шуиз ке но, пияш понна со азьвыл кадь ик дуно кылиз.

Син азьысьтыз номыре но шќдытэк-адњытэк, со коридор кузя вамыштћз, дћсяськиз но кыре потћз.

Шуак зар-зар бќрдыны ќдъяз. Вамышезлы быдэ бќрдонэз уката но кужмояз, куректонэз муромиз. Пумитаз лыктћсьёслэн мар луиз шуыса юамзылы, номыр но вераны ќз быгаты.

Корка дораз вуыкуз гинэ буйганы кутскиз. Ќжыт гинэ нискетылћз на.

– Дима, тон малы бќрдћськод? – юаз кин ке тодмо куараен. Синвуосыз пыр учкыса, со Парась Тёпанлэн корказь тубат вылаз ачиз кадь ик пересен пукись песятайзэ адњиз.

– Номыр но ќз луы, – шыпытак вазиз Дима но, песятаез доры матэктылытэк, палэнэ султћз.

Паймоно кадь, но Парась Тёпан сярысь вераськон интые, таосыз но Брежнев пумысен лабырто вал. Брежнев кыџе кыдёкын улћз, Парась Тёпан тани, соослэн гуртазы, воксё артэ ик. Нош верасько Брежнев сярысь?

– Нокинлэн но синвуэз уг поты, – паймыса кадь шуэ Дималэн песятаез. – Нош тодћськод на-а, Сталин кулэм бере кызьы бќрдћзы? Воштћськиз, чурытомиз калык.

– Чурытомиз, чурытомиз, – песятайлэн эшез но йырыныз шона.

– Кызьы табере улом на? – аслэсьтыз ачиз кадь шуак юаз Дималэн песятаез.

– Кин тодэ, – мур лулњиз мукетыз пересь...Дима ас дораз бертћз, кылиськытэк ик диван

вылэ уськытскиз но, кызьы толон Вугыр векчи гинэ куараен кузёез понна бќрдћз, озьы ик нискетыны кутскиз. Синвуэз быриз ни, нош лул-сюлэмыз озьы ик кайгулэсь ќз мозмытскы.

Парась Тёпан понна куректонэз вќзы ватсаськиз на дышетћсезлы кќтљожез. Сое но, солэсь туж чебер горд тушо матысь эшсэ ќз валалэ, туж вќсь.

Берыктћз Алексей Ельцов.


Листаю подаренную Михаилом Атамановым книгу «К источнику жизни» – «Улонлэн ошмесэз доры» (Ижевск, 2008). И не могу не высказать о ней свое мнение.

Книга составлена из вопросов известных в республике деятелей культуры на самые разные темы: философские, богословские, исторические, современной жизни и политики – и ответов на них протодиакона, переводчика на удмуртский язык священных писаний, христианского проповедни-ка и одновременно доктора филологических наук, члена Союза писателей России Михаила Гаврило-вича Атаманова.

Не дочитав книгу до конца, снова, снова и снова возвращаюсь к ее началу, душа моя требует но-вого и нового прочтения прекрасных страниц, на-чертанных рукой Михаила Атаманова. То, что мне нужно сейчас, чтобы в сумбуре чувств понять, для чего жил мой муж Алексей Ермолаев, почему так страстно любил свой удмуртский народ (в резуль-тате и я полюбила), почему так беззаветно тра-тил свою жизнь на творчество поэта Флора Васи-льева. Да ведь не только в память о былой дружбе, а ради какого-то высокого идеала. Вспомним зна-менательные слова Михаила Ломоносова, совер-шенно в Удмуртии не употребительные: «Может собственных Платонов и быстрых разумом Нью-тонов Российская земля рождать». Может рож-дать и Удмуртская земля своих гениев, таких как поэт Флор Васильев. Ради доказательства этого не пожалел Алексей Ермолаев двадцати семи лет упорного труда. И продолжал бы его, если б еще жил. В московские студенческие годы он не искал развлечений, как многие студенты, а все свобод-ные от учебы вечера и воскресенья жил в архивах Ленинской библиотеки среди книг репрессирован-ных удмуртских писателей, чтобы потом воскре-шать их из небытия; через свои статьи-портре-ты, через других – редакторов, литераторов, кому давал поручения как главный редактор издательс-тва «Удмуртия», не гонясь за собственной славой

ИСТОЧНИК ЖИЗНИ ЗЕМНОй И ВЕЧНОй

и наградами. Да какие награды, лишь тернии были на всем его пути.

Терниями усыпан путь Михаила Атаманова. Но их он вспоминает лишь изредка и вскользь. Са-мозабвенно, увлеченно открывает истоки своей подвижнической жизни. Они – из детства («Все мы вышли из детства», – вспомним М.Горького). Впечатлительная душа ребенка сохранила воспо-минания о тяжелом крестьянском труде, которым жили отец, мать, все родственники, все соседи. Ко-торый, однако, приносил радость и удовлетворе-ние, если давал свои плоды в виде высоких урожаев. О тяжелом послевоенном детстве с непомерными обязанностями по дому, по хозяйству, по участию в колхозных делах, с отсутствием игрушек, сла-достей, да и просто достаточного питания. Но это детство оставило благодатный след на даль-нейшую жизнь сознанием причастности к миру взрослых, ощущением их всеобъемлющей любви, взаимопомощи и поддержки в нужный момент всех вокруг (чего мы теперь лишены). А красота и при-ветливость природы, ее лугов, полей, речки, леса, даривших ощущение вольной воли, красочность народных праздников и обычаев, вера в светлое будущее заряжали энергией жить, силой трудить-ся во имя этого будущего не для себя, а для де-тей. Энергия труда и ведет Михаила Атаманова по жизни через препятствия, ему чинимые, через ямы-ухабы, к свершениям творческим, христиан-ским, человеческим. Христианский тезис: «Только тот, кто любит свой народ, может любить дру-гие народы», – естественно и зримо открывается читателю.

Продолжением темы любви к своей нации, к своему языку, к родным людям, местам, земле, люб-ви, впитанной с молоком матери, бесконечно тру-долюбивой и доброй, с наставлениями отца, вер-нувшегося с войны инвалидом, но не утратившего веры в торжество справедливости и разумного устройства жизни, с разлитой вокруг человечес-кой добротой и отзывчивостью, – продолжением

Нина Ермолаева


темы такой любви является беседа с Александ-ром Шкляевым. Тут вопросы уже более сложные, общественно значимые, философские. И опять откровенные, ничего не утаивающие ответы Ми-хаила Атаманова. О студенческих комсомольских годах, о научной и литературной деятельности во время работы в УдНИИ, о том, как раскрывались пред ним нюансы отношений народа и руководите-лей над ним, особенно пришлых, чужеземных, как эти открытия повернули его на путь религиозно-го служения, церковного. Хотя и на этом пути не кончились его житейские и душевные страдания. Читаю: «Мне уже очень неуютно здесь жить, но я не думаю и никогда не думал уезжать в чужую страну, к чужому народу, не хочу быть чужестран-цем».

В чужую страну уехала моя сестра с семьей. Сообщает мне, как легко и комфортно ей теперь живется, какое моральное и финансовое удов-летворение испытывает от возможностей от-дыхать в роскошных отелях на берегах морей и океанов, посещать Париж или Лондон, о чем ког-да-то мечтала. Я в ответ осуждаю ее, призываю вернуться в Нижний Новгород, где пока еще сохра-няется ее квартира и дом в деревне. Но она уже не хочет «вкалывать» на земле и «до упаду» делать заготовки на зиму, без которых ее семья не могла прожить; не хочет мучиться от невозможности съездить не то что в Париж или Лондон, а просто в столицу нашей родины Москву, совсем рядом от Нижнего Новгорода. Я ей читаю теперь выдержки из книги «К источнику жизни»: «Радость без мо-золей не дается», «Беден не тот, кто мало име-ет, а тот, кто много хочет», «Сколько Бог даёт, столько мне и хватает». Крылатыми атамановс-кими выражениями пополняется мой запасник.

Примеры преодоления испытаний, которые я черпаю из книги «К источнику жизни», позволя-ют и мне преодолевать испытания. Было так и в жизни Михаила Атаманова. Институт перевода Библии в Хельсинки пригласил его для работы над переводом четырех Евангелий. С наступлением вечера кто-то невидимый начинал стучать, все громче, вокруг дома, под дверью, по подоконнику, наконец грохал в углу комнаты, по столу; днем невидимо с шумом, с треском ходил по крыше. Мешал боговдохновенному делу. У меня подобное начало происходить в ноябре 2009 года. Темнело, и в комнате начинался стук, взрывчики чего-то несуществующего, шелест по потолку, стенам. Меня это отнюдь не пугало, просто казалось странным. С книгой «К источнику жизни» в руках я поняла: некая черная душа, не солнечная и не звез-дная, не принятая светлым миром и пытающаяся

оттолкнуться от мира тьмы и ужаса, пытается привлечь мое внимание, добиться моего проще-ния. А я говорила человеку при земной его жизни, что прощу все огромные злодеяния против меня, если попросит прощения. Не попросил. А теперь я твердо сказала: «Пока жив был, надо было про-щения попросить. Теперь я не прощаю, и ты лишь во власти Божьей». А ведь сказано: «Что прощено на земле, прощается на небе». По-христиански ли я поступила? Может, нет. Но в данное время я не могу иначе.

Поверят ли мне? Но я пишу совершенно честно – и раньше не умела врать, а уж сейчас тем более: все стуки и шелесты в моей комнате прекрати-лись, полная тишина и днем и ночью. Разве что слабо доносится шум машин и трамваев с ули-цы. Михаилу Атаманову избавление пришло после усердных молитв. Но я не такая праведница, не так терпелива и мужественна.

Мысленно повторяю вопрос к Михаилу Атама-нову, заданный Александром Шкляевым: «Церковь учит, что всякая власть от Бога... Вы не чурае-тесь политики, когда видите, что власти теря-ют всякую меру в своих притязаниях. Чем обора-чивается для Вас Ваше бесстрашие? Чувствуете ли Вы ответный удар?» И удовлетворенно читаю: «Мой ответ: если в такое страшное античелове-ческое время и я буду молчать, как молчит, спива-ется и гибнет народ, когда появляются из среды интеллигенции, чиновников иуды, предающие буду-щее своего народа, то камни возопиют... Молчать в такое время – это истинное предательство все-го святого. Как говорят святые отцы, молчанием предается Бог».

Михаил Атаманов действительно бесстраш-но критикует самых высоких нынешних господ и правителей. Кого бы и я хотела покритиковать, но в своей книге «Алексей Ермолаев известный и незнаемый» смягчила принародные высказывания своего героя об этих людях, убрала имена. Теперь об этом жалею. Михаил Атаманов примером вы-сокого служения людям видит живших на земле и оставшихся живыми в памяти народной и в молит-вах Иоанна Крестителя, Серафима Саровского, Николая Чудотворца, Александра Невского, Илью пророка... Узнаю из его книги пусть немногие, но удивительные факты из жизни святых, подвиж-ников. Я много читала философской, религиозной, мемуарной литературы. Но Михаил Атаманов, это очевидно, больше. Жития святых позволяют ему сделать такое заключение: «Человек создан, что-бы творить, делать, созидать, в том числе и бо-роться против зла, несправедливости, не престу-пая заповедей Божьих» (десять извечных заповедей


мы все знаем). Такое заключение может сделать каждый, считает он, если возьмет в руки Библию и узнает, как жили еще ветхозаветные пророки. И сейчас, две тысячи лет спустя, как к живому, обра-щаемся мы к Иисусу Христу. Всем бывает ответ. Одним как Воздаяние, другим как Возмездие. Одним мгновенно, другим через годы, через десятилетия. Потому, что утверждает Михаил Атаманов и убе-дилась я, Господь каждому даёт время раскаяться, чтобы найти путь к Богу. А путь отыщется, если станешь честным и искренним перед своей совес-тью, перестанешь жонглировать своими и чужими мыслями и чувствами.

Михаил Атаманов часто прибегает к Богу с благодарением за малые радости и за большие испытания. Всегда к месту и ко времени. Всегда – это ощущается – предельно искренне, с откры-той душой. Не каждый, и не десятые, и не сотые, может, и не тысячные могут вот так раскрыть свою душу и перед Богом, и перед людьми, когда каждое написанное слово или как меч острый («Я пришел как меч острый», – сказано Христом в одном из Евангелий), или как благовонное миро. Уверена, искренность и отважность, готовность принять назначенное Богом автора книги расто-пят равнодушие к окружающему бесчеловечию многих читателей. «Бойтесь равнодушных, – при-зывал писатель – ровесник Октябрьской револю-ции – Бруно Ясенский, – Это с их молчаливого со-гласия совершается все зло в мире». (Цитирую по памяти эпиграф к роману «Заговор равнодушных», опубликованному в 1956 году.) Я бы добавила по-современному: «Бойтесь циркачей-эквилибристов ментального плана».

Рядом с Михаилом Атамановым раскрываются передо мной давно знакомые, но недостаточно зна-емые люди, – в процессе своих интервью: Любовь Тихонова, Людмила Айтуганова, Татьяна Зайцева, Александр Шкляев, Галина Романова. И другие, и другие. Беседа с Галиной Романовой практически завершает книгу. В предисловии к ней Александр Шкляев пишет: «О Г. Романовой, которая провела свою беседу в жестко конфронтационном стиле». Меня порадовало, что не побоялся Михаил Атама-нов настырных и каверзных вопросов Галины Ро-мановой, добирающейся до глубинных тайн разных религий, и дал достойные ответы. Порадовало, что журналистка и поэтесса так глубоко вникла

в предмет и показала в нем обширные знания. Ты-сячи верующих и не верующих ни во что задают-ся вопросами: о смысле той или иной религии, о сходстве их в каких-то моментах и о расхождени-ях, о сакраментальном в христианстве, иудаизме, буддизме, исламе, о языческих традициях – сохра-няющихся еще и в среде удмуртов, о современных магах, экстрасенсах... Вопросы стоят – значит, на них надо отвечать. Совершенно совпадают мои давно сложившиеся взгляды со взглядами Михаи-ла Атаманова на таежную деву-провозвестницу Анастасию из книг Вл. Мегрэ, на Марию-Стефа-нию, приезжавшую в Ижевск с лечебными сеансами, на удмуртского доктора и экстрасенса Поликар-па Князева – героя многих ижевских телепередач, на Порфирия Иванова с его языческой «деткой»... Невозможно перечислить все затронутые темы. Можно с интересом о них прочитать. Так важно и значимо, когда оба собеседника раскрывают себя достойно и искренне.

Наверно, я не уловила все нюансы беседы на уд-муртском языке. Но, несомненно, уловила ее суть. Половина бесед, составляющих книгу «К источнику жизни – Улонлэн ошмесэз доры», протекает на рус-ском языке, половина – на удмуртском. Двуязычие обеспечивает книге широкую аудиторию удмурт-ских и русскоязычных читателей. У Михаила Ата-манова авторский язык, и русский и удмуртский, как будто прост, без вычурностей, без конструк-тивистских построений, но так емок и выразите-лен. Некоторые образные выражения сделали бы честь любому писателю. От страницы к страни-це удивляюсь: я бы так не смогла выразить мысль. Хотя я и занималась художественными перевода-ми с удмуртского на русский язык и много маялась над образностью и одновременно простотой речи. То и другое так легко далось Михаилу Атаманову.

Закрываю книгу, чтобы потом снова открыть и заново прочитать. Понимаю благодарно, что она дает утешение и надежду. Есть путь, идя по ко-торому, можно обрести помощь и свет после чер-ного туннеля жизни, оказаться на светлой дороге добра. На пути к Богу, который слышит нас. Став-лю точку под своими размышлениями 11.3.2010. И смотрю, когда книга «К источнику жизни» была подписана к печати: 11.3.2008.


Нефтегазовая «нитка» в мечте Даниила Крамера

Представления московского студента Дани Кра-мера о фортепианной музыке опрокинул как раз Ле-онид Чижик. Сольный концерт Чижика в кинотеатре «Октябрь» на проспекте Калинина очень скоро привел Крамера в ученики к Леониду Аркадьевичу. Правда, в этой учебе было всего-то шесть уроков, но из них Крамер вынес главное – он определил собственное отношение к музыке, где не нужно лазить на покоре-ние жанровых перевалов между классикой и джазом. Но где живой ум, тонкий вкус и высший технический пилотаж пианиста позволят ему свернуть горы и на-бело стереть ластиком все стилевые рубежи. Крамер в этих опытах «третьего течения» (синтез академи-ческой музыки и джаза) был не первым и даже не третьим, но, главное, не стал заурядным – мировая востребованность этого музыканта обрекают его на марафонскую гастрольную гонку в спринтерском темпе.

В своей карьере Крамер мечтал сыграть на сце-не с двумя пианистами – с Фридрихом Гульдой и… своим учителем. По ходу движения к материализации этих мечтаний жизнь сама внесла коррективы, отпус-

тив в иной мир креативного австрийского музыканта, и именно в Ижевске грезы Крамера воплотились в объективную реальность – он впервые сыграл на од-ной сцене с Леонидом Чижиком. Поэтому фест Чай-ковского в столице Удмуртии, поддержанный нефтя-никами, невольно оспорил у одной мощной газовой компании промо-слоган о сбывшихся упованиях.

На сцене Удмуртской филармонии в оппозиции двух роялей – этих лаковых «брюнетов» – Чижик и Крамер глядели друга на друга, но словно посмотре-лись в зеркало. Виртуозная техника, ударный острый темп, смена «картинок» – мощи на лиризм получи-ла двойное действие через известные темы вечной джазовой «зелени» наподобие популярной песенки черного шутника и толстяка джазового фортепиано Фэтса Уоллера «Я не так уж плох». Однако это было в кульминации концертного боевика.

А в начале два аса джазового пианизма ввели классику Чайковского в спонтанные экспромты авто-рских тем Чижика и популярных джазовых стандар-тов. При этом хороший вкус и абсолютный слух двух маэстро позволил им назвать Чайковского… джазо-вым композитором.

Чижик играл сольно и развивал исключительно мотивы Чайковского из фортепианных циклов и опер.

«ламПоЧКИ» ИльИЧа

В роскошной афишной диадеме недавнего фестиваля «На родине Чайковского» – не юбилейного, по счету – 53-го, но юбилейного для композитора Петра Ильича, отметившего 170-летие, сложно было найти «изюминку». Потому, что вся фестивальная афиша стараниями Удмуртской государственной филармонии и ее партнеров стала большим «ящиком с изюмом». Тем не менее, два момента из богатого музыкального ларца «стояли особняком» – это «двойной» фортепианный и уникальный для двух пианистов концерт заслуженных артистов России Леонида Чижика и Даниила Крамера, а также выступление Государственного камерного оркестра «Виртуозы Москвы» под управлением народного артиста СССР Владимира Спивакова.

ТРИ БОЛьшИХ МУЗЫКАНТА ПОМОГЛИ УДМУРТИИ ЯРКО ОТПРАЗДНОВАТь юБИЛЕй ЕЕ ВЕЛИКОГО СЫНА ПЕТРА ЧАйКОВСКОГО.

«Известия Удмуртской Республики» специально для журнала «Инвожо» – альманаха Удмуртского Пен-клуба!!!


Многоликий, он не просто декори-ровал стандартными джазовыми узорами знакомые мелодии. Он заставил вспомнить того же Гуль-ду, любившего порой исполнять в эстрадной манере классичес-кий репертуар. Иногда в его игре слышался, простите, крутой сэр Элтон Джон. Ирония? Разумеется. Самоирония? Всенепременно, как высшее проявление чувства юмо-ра…

В своей сольной части Крамер тоже поклонился Петру Ильичу. Причем тоже не без ироничной «паутинки». Потому как «Осен-няя песня» (пьеса «Октябрь» из «Времен года») стала поклоном и отправному для пианиста «октябрьскому» «кинокон-церту» Чижика. После этого Крамер нарезал вкусный «салат» из собственной музыки и фраз Гершвина и именинника Эллингтона (29 апреля 2010 «Герцогу» джаза исполнилось 111 лет). Причем пряности из творчества этих двух композиторов как всегда были положены на клавиатуру ровно настолько, чтобы ме-ломаны не ломали головы в болезненной разгадке мелодии, отдавшей свою основу в лабораторию «ре-жиссера» Крамера.

Одной из них была In a sentimental mood. Слу-чайно или нет, не знаю, но вспомнилось, что именно эту пьесу Эллингтон назвал самой джазовой среди пяти тысяч, что вышли из-под его плодовитого пера – среднего пианиста и великолепного аранжиров-щика.

Министр и пианистыНо голубая сентиментальность (в том смысле, что

bluesовая) не стала лейтмотивом творческого визи-та Чижика и Крамера в Ижевск. За несколько часов до концерта в новом пресс-центре газеты «Известия Удмуртской Республики», объединившись со сво-им давним другом – министром культуры Удмуртии Дмитрием Ивановым, пианисты дали веселый бри-финг, оказавшийся отличным эмоциональным «апе-ритивом» перед вечерним действом.

Чижик и Крамер появились в известинской редак-ции с простительным опозданием, где их уже под-жидали десятка два репортеров во главе с профиль-ным министром – культуры, печати и информации. Леонид Аркадьевич и Дмитрий Евгеньевич накрепко обнялись и, расцепившись, не скрывали перед пуб-ликой увлажненные глаза.

– Первый раз я столкнулся с джазом и со спон-танной импровизацией в 1979 году и влюбился в творчество Леонида Аркадьевича, – открыл публич-ную встречу Дмитрий Иванов. – Позже, узнавая его гастрольный график, я, как фанат поп-звезды, ездил за Чижиком по всей стране и вряд ли кто-то может равняться со мной по количеству посещенных кон-цертов. А потом в 1991 году мы простились с Чижи-ком, провожая его…

– …Хорошо, что не в последний путь, – перебил министра пианист.

– Ни в коем случае… Провожая его в Германию, где Леониду Аркадьевичу была предложена хорошая работа и почетная миссия по преподаванию. Поэтому сегодняшняя встреча стала для меня трогательной и волнительной. Я поклонник этих выдающихся музы-кантов, их творчества. Это гениальные люди…

Признание главы культурного ведомства было увертюрой и дало отмашку к старту пресс-конферен-ции.

– Леонид Аркадьевич, четверть века назад вы го-ворили: «То, что я играю – есть ощущение жизни». Какое ощущение жизни у вас сегодня?

– Я стремлюсь жить. Жить – это значит получать радость. Два года назад у меня был серьезный ин-фаркт и клиническая смерть. После этого я пересмот-рел многие свои взгляды на жизнь, на отношение к музыке, к искусству и на свое место у рояля. Долгие годы я жил с установкой, что искусство это ощущение вселенской боли, страданий. Думал, что настоящее искусство не может быть декорацией. Как правило, искусство обязано держать нерв открытым. Для меня была важна экспрессия, оголение нерва. Но сейчас я рад каждому дню, рад встречам с друзьями и когда я подхожу к роялю, то играю, скорее, свет. Мне хочется играть свет, свечение, радость и тепло.

– Даниил Борисович, а что вам хочется играть?– Я исповедаю не схожие, но параллельные ощу-

щения в музыке. Я не воспринимаю джаз как раз-влекательную музыку. Как-то в Базеле я играл соль-ный концерт, после которого ко мне подошел один музыкальный критик: «Герр Крамер, вы джазовый музыкант! Почему вы играете такие трагичные, «про-блемные» концерты. Это же джаз, релакс, развлекай и отдыхай». Я не выдержал, о чем очень сожалею, и обидел его, расхохотавшись в лицо. Хотя, это была моя естественная реакция, когда музыка восприни-мается столь категорично и безапелляционно. Буду-чи частично диалектиком и философом, я прекрасно понимаю, что радость познается через горе и через страдания. Поэтому «Турецкий марш» Моцарта напи-сан в миноре, а одна из самых печальных мелодий на свете – средняя часть Похоронного марша Шопена написана в мажоре. Именно в этот момент у людей


появляются слезы. Будучи частично диалектиком, я прекрасно понимаю, что радость познается через горе, через страдания (любопытно, что через день эту мысль слово в слово повторил Владимир Спиваков, накоротке пообщавшийся с журналистами – прим. А.П.). Так вот я не воспринимаю музыку однозначно, и мне было очень приятно, когда во Франции меня назвали «солнечным пианистом»: «В своих концертах он ведет к свету через грусть». Это был первый рецензент, кто понял и выразил на газетной странице то, чего я хочу в своей музыке.

– Дмитрий Евгеньевич, если бы в Удмуртии на-шлось три достойных рояля, вы могли расширить фортепианный дуэт до размеров трио, – поинтересо-вался известинский обозреватель, памятуя о пианис-тическом прошлом министра культуры.

– Ни в коем случае. Если только посидеть рядом с этими великими музыкантами. Для меня большим счастьем является общение с ними.

– Леонид Аркадьевич, вы будете «одевать» музыку Чайковского в джазовую обертку?

– Я буду играть Чайковского и свою музыку. Но я не всегда соглашаюсь на предлагаемые афишные обстоятельства. Есть авторы, которые удобны, и Чай-ковский гениально подбрасывает темы для импрови-заций и экспромтов. Его можно смело поставить в один ряд со знаменитыми авторами evergreens. Если проанализировать мелодические формы Ирвинга Берлина, Кола Портера, Ричарда Роджерса и Джорд-жа Гершвина, то Чайковский идеально помещается в этот строй. Потому, что каждая его мелодия удобная мелодическая формула для развития темы. Поэтому Чайковский для меня джазовый композитор.

– А кого из композиторов вы назвали бы «неудоб-ным» для экспромтов?

– Своего любимого композитора Густава Малера. Чем дольше я готовился к концерту, тем больше я понимал, что невозможно вместить космос и универ-сум Малера в импровизационный рояль. Пришлось бросить все заготовки и просто «нырнуть» в музыку Малера.

Любопытно, что по левую руку от Чижика сидел лауреат Европейской премии имени Густава Малера Даниил Крамер – еще один образец импровизации, которую играют жизнь, судьба и случай.

Как Леонид Ильич обнимал и бревно в глаза

– В большинстве своих концертов я стараюсь разрушить границы, – продолжил монолог господин Чижик. – Границы для меня самое неприятное, что существует в мире и что мешает нам жить вместе и дружно. Границы любые – ментальные, географичес-кие, политические и экономические. Все они ужас-но вредны. Поэтому я продолжаю стирать границы и делать концерты-портреты, которые начинал еще в СССР: «Джаз и Моцарт», «Джаз и Гендель»… Шопен, Чайковский… Поверьте, все великие композиторы прекрасно относились к спонтанности и занимались ей охотно. Но, повторю, что все равно я играю себя, объединяя музыку. Музыка едина. Просто есть хоро-шая музыка и плохая.

– Какие границы мешают вам выступать в Рос-сии?

– Мне ничего не мешает. Россия – мой дом, моя земля, моя родина и мое пространство. Но со вре-менем я понял, что моим пространством и обитали-щем является и Германия, и Швейцария, и Франция. Я себя хорошо чувствую в Исландии. Везде, где есть люди – замечательные творения Господа нашего. У меня нет границ, но я не понимаю, почему в России я играю редко. Видимо, кто-то считает, что я уже как бы не наш… Почему? Я к вам, как к министру куль-туры обращаюсь, – отшутился после серьеза Леонид Чижик, адресуя свой «гнев» явно не адресу – Дмит-рию Иванову.

– Дима, как ты мог это допустить? – с улыбкой подыграл Чижику Даниил Крамер.

– Полагаю, что после вашего концерта в Ижевске мы подумаем о присвоении вам звания «Народный артист Удмуртии» и организуем абонемент «Леонид Чижик приглашает», – ответ Иванова выдал в нем от-личного дипломата – он был точен, корректен и одно-временно ироничен.

– Леонид Аркадьевич, представьте, идете вы по Ижевску и вдруг встречаете… Чайковского, – неожи-данный вопрос художника, писателя про похождения Петра Ильича и главкома «Известий Удмуртской Рес-публики» Энвиля Касимова прижал Чижика к спинке кресла.

– А мне с ним все ясно, – под громкий смех ау-дитории после короткой паузы вывернулся пианист. – Если бы он мне позволил, я просто прижал бы Чай-ковского к груди и постоял рядышком…

Даниила Крамера о виртуальной встрече с Чай-ковским почему-то не спросили, хотя у него был «за-готовленный ответ». Еще в феврале после абонемен-тного концерта в Ижевске я поинтересовался, о чем бы пианист спросил Чайковского.

– Не знаю, – после долгой паузы вымолвил Кра-мер, и потом, когда уже казалось, что ответ исчерпан, музыкант сыграл словами. – У меня нет вопросов к Чайковскому. Его музыка не нуждается в вопросах. Личная и спорная сторона жизни композитора меня мало интересует – я не лезу в эти вещи. Но при этом я остаюсь убежденным сторонником дифференциа-ции людей – талант дает права на нечто, на что бес-таланный человек право не имеет. Это мое мнение. Я не сторонник уравниловки. Природа уравниловки не знает. В этом плане справедливость закона, ко-торый пытается уравнивать, на самом деле обора-чивается несправедливостью. О чем можно спросить Чайковского? Любой вопрос о музыке несет ложь в самом себе. На музыкальные вопросы сложно дать ответ. Потому что музыка основана не на знаниях. На них основано ремесло. Музыка основана на чувство-вании, которое редко когда поддается вербальному объяснению.

К слову, как-то раз исполнение музыки Чайковс-кого на джазовом фестивале в Архангельске едва не принесло Даниилу Крамеру увечья. Меломаны попро-сили сыграть пианиста Первый концерт Чайковского, а из-за сцены хулиганистые и удалые авангардисты открыли по музыканту огонь… настоящими бревна-ми.


Катафалк для мирового джаза– Дмитрий Евгеньевич, четверть века назад вы

работали в московском «Джазовом центре Леонида Чижика». Даже по атмосфере и репликам, которые звучат здесь на брифинге, не сложно догадаться, что ярких эпизодов в той работе было больше, чем пас-мурных.

– Можно я отвечу, – не выдержал Леонид Чижик и опередил министра культуры, сепарировавшего воспоминания. – Я просто хочу выручить друга. Идея организации центра была экспериментальной. Я не знал, что нужно делать, но верил, что Дмитрий Евге-ньевич силой своего таланта найдет, как раскрутить маховик… Однако ярких эпизодов что-то не припом-ню.

– А у меня они ярчайшие, – воскликнул Дмитрий Иванов, и было не понятно, кто кому пришел на вы-ручку. – Я никогда не забуду, как мы провели в Моск-ве симпозиум Международной джазовой федерации. Провести его в столице Советского Союза было рав-носильно самоубийству. На полках не было ничего, карточная система, жуткий голод. Уезжая на длитель-ные гастроли, Леонид Аркадьевич сказал мне: «Все организуй, вот контакты» и протянул мне листок бу-маги. Не владея в то время ни одним иностранным языком, я начал звонить по миру, впервые увидев факс. Он произвел на меня такое впечатление, какое производит на дикаря консервная банка. Когда бу-мага с буквами поползла на меня, я забился в угол и трясся там от страха. Через месяц Чижик вернулся и спросил: «Как дела?» в полной уверенности, что все провалено. Но мне удалось собрать посланцев джа-зовой федерации со всего мира, и мы провели потря-сающий симпозиум в Центральном доме работников искусств с одной по-королевски «красивой» советс-кой кляксой. После блестящего банкета выяснилось, что человек, отвечавший за транспорт, нас подвел. Автобусов не было. Мне пришлось поймать… риту-альный автобус и развозить джазменов по Москве. Благо, все они к тому моменту пребывали в добрей-шем расположении духа, и никто из них не заметил, что мы разъезжали в катафалке. Так что «Джазовый центр Леонида Чижика» для меня – это время удиви-тельного общения с талантливыми людьми и одна из самых ярких страниц в моей жизни.

– Правда? – с трепетом спросил Чижик.– Правда! – выдохнул Иванов и под аплодисменты

публики они снова крепко обнялись.– Все-таки у нас была великая эпоха, – констати-

ровали журналисты, целиком повторив заглавие кни-ги писателя из Харькова Эдуарда Лимонова (к слову, этот город нарочито всплыл в разговоре ниже).

– Величайшая! – согласился министр культуры. – Представьте себе, джаз звучал в одном километ-ре от Кремля – от места работы генерального сек-ретаря ЦК КПСС?! Получив мощный энергетический заряд от Чижика, я в течение десяти лет представ-лял международные джазовые фестивали в Ижевске и позволю себе сделать комплимент – себе, открыв для Удмуртии Чижика и Крамера, Аркадия Шилкло-пера, Игоря Бутмана, Джо Локка, Андрея Кондакова, проект InterJazz, Игоря Бриля и Энвера Измайлова.

Получилось так, что позже я стал заниматься другими видами искусства, но ощущение джаза я не потерял. Когда весной прошлого года меня назначили мини-стром, первое, о чем я подумал: «Надо бы возродить джазовый фестиваль». И скоро мы попробуем это сделать.

– Давно пора, – в один голос сказали Чижик, Кра-мер и корреспонденты. – Сегодня вы делаете офици-альное заявление?

– Мы начали думать о возрождении джазового фестиваля. Я чиновник и не могу сейчас сказать ут-вердительно на сто процентов, а то вы меня потом за язык поймаете.

Харьковские мамы и ответственность свободы

– Даниил Борисович, вы родом из Харькова, как и Исаак Дунаевский, Владимир Крайнев. В Харькове учился Леонид Чижик, корни Анатолия Кролла тоже харьковские. Если говорить по Жванецкому, что «там такое подкрутили в консерватории»?

– Просто там жили такие женщины! – захохотал Даниил Крамер и зарделся. – Среди них моя мама и мама Леонида Аркадьевича. Что еще я могу сказать? Это была пора расцвета харьковской средней специ-альной музыкальной школы.

– Вы хотите сказать, что Харьков круче Ижевска? – переспросил газетчика Леонид Чижик. – Если по концентрации взять одну персону из Удмуртии – Чай-ковского – и поставить его на одну чашу весов, а на другую положить всех нас, харьковских, то Петр Ильич перетянет…

– А почему вас положить, а Чайковского поста-вить? – уколол друга Дмитрий Иванов.

– Потому что нас много и нас не поставить, а мож-но только положить, – быстро нашелся Чижик.

– Мы, как ангелы, умещаемся на острие иголочки, – образно сравнил Даниил Крамер.

Время оживленного брифинга текло к финишу, и напрашивался явно заключительный вопрос. И он вы-шел совсем не смешным.

– Есть ли у вас индивидуальное определение сво-боды?

– Собственное представление о свободе должно быть у каждого человека, – вздохнул Леонид Чижик. – Вот и все. И зависит это от ощущения себя или свободы в себе.

– Для себя я воспринимаю свободу как уважение внутреннее и внешнее, – раскрыл свой взгляд Дани-ил Крамер. – Этого вполне достаточно, чтобы быть свободным самому и уважать свободу других.

– Позволю согласиться с определением Леонида Аркадьевича, – брифинг удивительно кольцевался на Дмитрии Иванове. – Каждый определяет сам возмож-ную степень свободы. Смешной пример. В гостинице в Монте-Карло беседую с одним выдающимся артис-том, и вдруг звонок на его мобильный телефон. И звучит песня «Я свободен». Этот артист поставил эту песню в качестве рингтона после того, как развелся с очередной женой. Он так определил для себя, что такое свобода. Я – чиновник. И чиновник не может


быть абсолютно свободным. Я чувствую колоссаль-ную ответственность перед людьми, работающими в сфере культуры Удмуртии, чувствую ответственность перед своей семьей и ребенком, а также перед теми людьми, которых мы приглашаем. А это уже ограни-чение свободы. Даже если в качестве своего выбора я определю приглашение в Ижевск Ольги Гулегиной или Чикагского симфонического оркестра, то я тоже попаду в определенные ограничения. Но, приглашая замечательных музыкантов Леонида Чижика и Дании-ла Крамера, я был абсолютно свободен и абсолютно счастлив!

Здесь мне почему-то вспомнилось, что кто-то из именитых советских писателей определил формулу абсолютного счастья в возможности послать любо-го начальника далеко-далеко… за чаем. Как это од-нажды высококлассно сделал Леонид Чижик, проучив невежду. Чижик поехал на гастроли и в поезде стол-кнулся с важным офицером.

– Ты чем занимаешься в жизни? – надменно поин-тересовалась особь.

– Я пианист, – спокойно ответил Леонид Арка-дьевич, которого резануло панибратство соседа по купе.

– Ну, тогда сгоняй-ка к проводнику и сделай мне чайку…

– А вы кто? – вежливо спросил в свою очередь Чижик.

– Ты что, не видишь? Я полковник, – надулся вы-сокомерный тип и показал пальчиком на звезды на погонах.

– А я генерал, – безмятежно сказал Чижик. – В своей области и поэтому сгонять за чайком придется вам…

Автомобили, скрипки и большие кляксы

Концерт «Виртуозов Москвы» и Владимира Спивакова стал яркой и точной кодой в богатом аншлаге музыкального фестиваля «На родине Чайковского». Но яркость бренда, неизмеримо-го в канделах – единицах яркости, привела в зал ДК «Аксион» не только настоящих меломанов, но

и много «случайных» визитеров, причисляющих себя к местной элите, а потому и залетевших на свет звезд, как бабочки порхают к лампочкам.

Имя Спивакова и его московских виртуозов… обязывало многих. По крайней мере, к обязательно-му посещению. Поэтому за полчаса до концерта на парковке у Дворца культуры возникли пробки. Судя по дорогим маркам авто, жизнь их владельцев и владелиц, еще не начавшись, уже удалась. В один из моментов пробка достигла своего апогея – две искушенные дамы не могли разъехаться на пятачке, потому что мерялись машинками и никак не могли определить, кто должен уступить дорогу. Обе были хороши. Машины. Одна просто прекрасная, а другая прекрасная во всех отношениях. Типичный гоголев-ский сюжет сделал из двух автоледи дядю Митяя и дядю Миняя, вложив в красные губы женщин вечный безответный интерес: «Куда несешься ты?»

В отличие от социальной преамбулы, концерт «Виртуозов Москвы» был по-настоящему изыскан. В исполнении и даже в деталях. Два отделения по сорок минут, в которых уместились Серенада для струнных Чайковского, арии Моцарта, 45-я Симфония Гайдна и бисировки.

После этого публика ненасытно получала авто-графы, а пресса ждала четвертушки часа, разрешен-ной для общения. Брифинг, к слову, и стал худшим эпизодом вечера. Отведенное время, место и форма – спикер Спиваков на сцене, а журналисты в «яме» – все вместе явно не располагало к удачным вопро-сам и откровениям маэстро. Из дежурных вопросов и ответов можно было узнать о том, что Владимир Теодорович не склонен раздавать композиторам но-мера (в ответ на реплику газетчика, что Чайковский – номер один в мире), что однажды его портрет пе-репутали с образом Петра Ильича, что энергией он подпитывается от благодарных слушателей.

Наконец самолюбие «хозяев поля» потешила ин-формация о том, что концерт Спивакова в Ижевске гармонично вписался в его гастрольную линию, пред-шествуя выступлениям в Нью-Йорке в ООН и в ЮНЕ-СКО в Париже…

Все-таки не зря между этими городами в русском прононсе есть музыкальное созвучие. Такое же, как между Йошкар-Олой и городом Желтого дьявола на Гудзоне.

Позже на одной из официальных страниц Влади-мира Спивакова в Интернете, которая, кстати, «за-мерла» в недалеком прошлом, мне удалось найти любопытную цитату музыканта: «Сцена – главный учитель. Она проверяет правильность твоих находок, потому что публика тоже воздействует на артистов». Лучше и не скажешь…

Подготовил александр Поскребышев.


Живописец, график, педагог. В 80-х годах занимался перформансами и ин-сталляциями. В настоящее время рабо-тает в области живописи и графики. Его работы экспонировались в Москве и за рубежом. В его творчестве гармонично пересекаются языческие, христианские и буддистские культурные традиции. Начи-ная с 2001 года, вместо краски использу-ет освященную монахами Святогорского монастыря глину разного цвета.

– У нас общие тротуары и троллейбу-сы, но совсем разные галактики, – гово-рит Сергей Орлов. – Мои мысли дрожат – им хочется тепла, света, уюта. Почему бы не покинуть эту планету, отправив-шись навстречу звенящей первобыт-ности и вселенским законам, простым, понятным, не требующим логической ар-гументации.

Сергей орлов


Живописец, главный редактор газеты «Известия Удмуртской Рес-публики», депутат Государственно-го Совета Удмуртской Республики. В начале 90-х активно участвовал в деятельности первого независимого творческого объединения «Лодка», которое было создано художниками Удмуртии для развития актуального современного искусства. Работал он и художником московского коо-ператива «Глобус», а, вернувшись в Ижевск, в 1992 году стал одним из создателей и председателем обще-ственной организации «Ижевский клуб», которая занималась различ-ными проектами в области искусст-ва.

Энвиль Касимов


Родился в 1952 году в поселке Яган Малопургинского района. Окончив Де-беское педучилище с отличием, учился в Удмуртском государственном универ-ситете. Его учителями были Б.А. Постников и А.П. Холмогоров, прекрасные худож-ники-живописцы.

В 1996 году Алексей Плотников был принят в Союз художников России. В на-стоящее время работает директором школы искусств № 11 г. Ижевска.

Алексей плотников


ВЯЧЕСЛАВ ПЫЛАЕВРодился в 1973 году в г. Ижевске. Художник, фотограф. Учился в Институте искусств и дизайна г. Ижевска. Участник многих художественных выставок России. Работы находятся в частных галереях Москвы и западной Европы…


«Фотография для меня не только увлечение или профессиональная деятельность, но и часть моей жизни, моего мировоззрения.»


ЕВГЕНИЙ САРЫЧЕВРодился в 1985 году на Украине. Воспитывался и рос в творческой семье. Большое влияние на творчество оказал отец, профессиональный художник Монументального искусства. Занимается в разных материалах творческой деятельности, в том числе современное А.Р.Т. фото. Последние 3 года, его работы находятся на объектах Ижевска, и в частных коллекциях России, Украины, западной Европы и Скандинавии.


«Я, как художник, играю со зрителем, заставляя свои образы мерцать и пульсировать. Хотя само произведение остается статичным, формы и цвета подобраны так, чтобы создать оптическую иллюзию движения.»


ПУШтрОСЭЗ / СОдЕрЖаНИЕ

ИНтЕрвьЮ: Пётр Захаров, Алексей Арзамазов, Лариса Орехова. андрей баранов: Поэзия и бизнес 11.Александр Поскребышев. «лампочки Ильича» 204.ИзвЕстНыЕ ПИсатЕлИ о лИтЕратУрЕ: Лариса Орехова. орхан Памук 9. Пауло Коэльо 9. Габриэль Гарсия маркес 9. Шеймас хини 9. Жозе сарамаго 17. салман рушди 17. Герта мюллер 17. Гюнтер Грасс 17. Дорисс лессинг 17. УДмУрты: Г. А. Никитина. Финно-угорские народы россии в социальных трансформациях XX века: опыт и проблемы адаптации 25.Семён Виноградов. Пушкин и удмурты 35. Семён Виноградов. Цифры, оставшиеся от предков 37. Арво Валтон. о необходимости обучаться на родном языке 39. соврЕмЕННаЯ лИтЕратУра УДмУртИИ: андрей баранов 15. Пётр захаров 41. энвиль Касимов 52. лариса орехова 54. алексей Шепталин 61. виктор Шибанов 69. Игорь Крестьянинов 71. Дина Перевозчикова 79. вениамин тронин 83. вениамин морозов 84. сергей Шумский 86. александр лаптев 87. Пётр берш 93. Ульфат бадретдинов 95. Ижевское поэтическое объединение «Чайка»: Андрей Суднищиков 100. Александр Камашев 101. Александра Мезина 102. Андрей Шамилов 102. Алена Буркова 102. Анастасия Сайфуллина 103. Виктор Ливаковский 103. Владимир Серебряный 104. Владимир Степанов 105. Вячеслав Безымяннов 106. Даша Володских 107. Дина Исмагилова 108. Егор Роньжин 109. Динара Закирова 110. Екатерина Стрелкова 110. Ирина Колодиева 111. Мария Гаврилова 112. Мария Путина 113. Мария Розалка 113. Наталья Вершинина 114. Ольга Сурина 114. Ольга Шадрина 116. Сергей Коровин 117. Сергей Кузнецов 118. Тамара Дубровина 119. Шеба Линник 119. Юлия Кропотина 120. Юлия Сабурова 121. римма Игнатьева 122. роман эсс 133. Пётр рябов 134. Елена Панфилова 137. богдан анфиногенов 138. австрИйсКаЯ ПоэзИЯ На УДмУртсКом ЯзыКЕ: Гуго Фон Гофмансталь 140. райнер мария рильке 141. Карл Краус 142. стефан Цвейг 142. бертольт Фиртель 143. альберт эренштейн 143. Герман брох 143. Георг тракль 144. альма Иоганна Кёниг 145. Франц верфель 145. йозеф вайнхебер 146. эрнст вальдингер 146. теодор Крамер 147. вильгельм сабо 147. Пауль Целан (Делан) 148. Ингеборг бахман 149. аНГлИйсКаЯ ПоэзИЯ На УДмУртсКом ЯзыКЕ: томас Гарди 150. Уолтер Де ла мар 150. Дэвид Герберт лоуренс 151. Джон мейсфилд 152. томас стернс элиот 152. Уилфред оуэн 154. зигфрид сассун 155. хью мак-Диармид 156. айзек роузенберг 156. сесил Дэй-льюис 156. роберт Грейвз 157. луис мак-Нис 157. Уистен хью оден 158. Джордж баркер 160. Дилан томас 161. тед хьюз 162. лИтЕратУра ГЕрмаНИИ На УДмУртсКом ЯзыКЕ: Виктор Шибанов. бертольт брехт но «Галилейлэн улэмез» 164. «Галилейлэн улэмез» спектаклья радиоверан 165. лИтЕратУра ИталИИ На УДмУртсКом ЯзыКЕ: Виктор Шибанов. Умберто эко но солэн «розалэн нимыз» романэз 169. «розалэн нимыз» романъя радиоверан 170. ФИННо-УГорсКаЯ лИтЕратУра На УДмУртсКом ЯзыКЕ:миклош хубаи 174. маарья Кангро 190. Кристийна эхин 192. Юрген роостэ 195. алексей Попов 196. восПомИНаНИЯ: Нина Ермолаева. Источник жизни земной и вечной 201. хУДоЖНИКИ: владимир Дубосарский & александр виноградов 18. Дмитрий Пригов 22. лариса звездочетова 24. сергей орлов 209. энвиль Касимов 210. алексей Плотников 211. вячеслав Пылаев 212. Евгений сарычев 214.



Documents

Удмурт ПЕН-клуб альманах